Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ Галина Волкова
        Безусловная любовь… бесконечная… она всё прощает, всё принимает, не завидует и всему радуется… Как приобрести то, чего в своё время не смогли получить от родителей? Маленькая девочка - недоласканная и недолюбленная, словно гадкий отверженный утёнок продирается сквозь дебри под названием Жизнь. «Любовь просто так не дарят… её заслужить требуется!» - под таким девизом смешная голенастая шкодливая пацанка превращается в синеокую стройную красавицу, но рулетка Вселенной в очередной раз не в духе, посылает всё новые испытания на хрупкие плечи Василисы. Смех, слёзы, любовь и глубокие, щемящие сопереживания главной героине на протяжении всего романа.
        Галина Волкова
        Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ
                
        
        
        «Заходи- не бойся, уходя- не плачь…»
        Все совпадения случайны,
        претензии не принимаются…
        От автора
        Дорогой Читатель! Искренне благодарю Тебя за интерес, проявленный к моей книге!
        Я надеюсь, более того- просто уверена, что роман не оставит Тебя равнодушным и Ты нисколько не пожалеешь о потраченном на него времени, а с нетерпением станешь ждать продолжения, которое появится совсем скоро.
        Это моё первое серьёзное произведение, выставленное на суд читателей, первая книга из трилогии. Написана она, как говорят специалисты,- «лёгким пером», читается на одном дыхании, потому как тема близка для большинства женщин и доступна для восприятия, вызывая неподдельный интерес и затрагивая самые потаённые уголки души. Я «неправильный» писатель- одновременно «гнала» все три книги, строки рождались просто на одном дыхании, а роман пронизан сильными эмоциями и душевным волнением. Не обошлось и без курьёза! Откуда мне было знать, что показывать рукопись прежде времени, «сырой материал»- плохая примета? Но мне же нужна была Муза! А лучше, если не одна… а сразу несколько этих… Муз…))) Вот я и имела неосторожность для оценки своего творчества, так сказать,- независимой экспертизы, дать почитать рукопись первой книги самым близким мне людям, друзьям… Ну и всё! Последовала неожиданная реакция, на меня просто насели с воплями: «Где продолжение?» Дочке «повезло» больше всех, та выпрашивала у меня материал прямо из-под «пера», горячий, так сказать… по несколько страниц… После чего незамедлительно следовали
звонки: «Давай дальше! У меня ломка начинается! Читаю даже в машине, когда на светофоре стою!» С одной стороны, смешно, а с другой… для меня это был колоссальный стимул продолжать! Вот… Ну а теперь, когда вышла первая книга- судить Вам, дорогие мои читатели…
        Хочу выразить огромную благодарность своему близкому другу Александру Колотыгину, умнейшему человеку, советскому учёному-биологу, по воле судьбы или стечению обстоятельств оказавшемуся за пределами России и не имеющему возможности вернуться на Родину- как ни печально, но светлые умы нашим государством не ценятся,- который первым разглядел во мне дар рассказчика и способности к писательству. При его огромной моральной поддержке и поистине ангельском терпении родилась моя первая книга, которую хочу предоставить на суд Читателю.
        Хочу выразить признательность начинающей писательнице из Москвы Ирине Панфиловой, оказавшей мне неоценимую помощь при первых шагах и своей безоговорочной верой в меня дававшей мощный стимул к творчеству.
        И конечно же, моя непомерная благодарность и горячая любовь самым близким и родным людям- супругу Анатолию и дочери Елене за их поддержку, предоставление возможности заниматься творчеством и твёрдую уверенность в том, что мои книги вызовут интерес у широких масс читателей.
        Предисловие
        Ребёнок - это дар Божий. Он вступает в новый, незнакомый ему мир, будучи полностью беззащитным и несмышленным, а каким уж он станет, как сложится его дальнейшая жизнь, во многом зависит от нас - родителей, взрослых. Как чистый лист бумаги беря в свои руки самое ценное, что есть на Земле - жизнь человеческую, именно мы наполняем маленького человечка знаниями, понятиями, правилами, нормами поведения, жизненными ценностями, прививаем моральные качества, учим взаимоотношениям с окружающими его людьми, как правило, вкладывая в процессе часть своей души. А уж какая это часть и всегда ли даём ребёнку достаточно душевной близости и эмоционального тепла - в каждой семье по-разному складывается и происходит. Но тем не менее мы формируем личность именно по своим собственным сложившимся представлениям и мировоззрению, передаём именно свой опыт, далеко не всегда удачный, а зачастую и свои собственные страхи. И как бы мы это ни хотели признавать - зачастую строим подобие себя, подсознательно направляя дитя на продолжение нашего жизненного сценария и прививая нашу собственную модель поведения. Часто можно
слышать от родителей фразу: «И в кого он такой? Мы его этому не учили!» Да в вас, дорогие мои, как бы неприятно ни было такое услышать. Все проблемы детей- это в первую очередь проблемы родителей и взрослых, воспитателей! Только вы являетесь образцом для подражания, и чему бы ребёнка ни учили - правильному и светлому,- слыша ваши нравоучения, он поступает согласно вашему поведению в жизни и отношению к окружающим. Либо, наблюдая противоречия, которые моментально улавливает в силу своей незамутнённой условностями души, вступает в конфликт и поступает с точностью до наоборот, выражая таким образом протест. В последующем всё наше общество - начиная с детских садов, школы, телевидения, улицы- вносит свой ощутимый вклад в развитие личности ребёнка, зачастую загоняя того в искусственные рамки. Ребёнок - душа, пришедшая в этот мир для прохождения своих собственных уроков в школе Жизни, для становления и совершенствования, а мы лишь проводники, помощники на начальном этапе Пути и несём ответственность за свои действия. Но самое главное - любите! Любите своих детей искренне, от всего сердца, даря душевное
тепло и ласку, не бойтесь переборщить в этом! Не эгоистов растите, потакая всем капризам, а давайте понять и озвучивайте, что любите и принимаете ребёнка таким, какой он есть, уважаете его мнение и желания, говорите о том, что плохое поведение сильно огорчает вас, но не умаляет силу чувств! Любовь заключается не столько в удовлетворении насущных потребностей - одеть, обуть, накормить, дать образование, это как раз наш долг,- но, что не менее ценно, а то и гораздо важнее - в близости душевной. Закон Вселенной - научиться любить любовью безусловной, принимая себя и окружающих. Детская душа чиста и светла, поэтому очень остро чувствует несправедливость и нарушение этого закона, не получая любви и внимания от родителей, ребёнок всеми способами старается привлечь к себе её, всё настойчивее выходя из повиновения, раздуваясь, как мыльный пузырь, наполненный проказами и дурными поступками. Запреты должны быть, несомненно! И заслуженные наказания тоже! Но наказание наказанию рознь, не следует переходить границу, грань, после которой начинаются насилие и жестокость… Стоит пытаться понять своего ребёнка и то,
что движет его поступками. Как говорится, что посеешь, то и пожнёшь. Придя к старости, родители пытаются манипулировать взрослыми детьми, обижаясь и требуя к себе любви. Кому-то не понравятся мои слова, но как можно получить обратно и ждать того, что в своё время не вложили? Вот такое длинное и философское получилось предисловие, а роман-то, впрочем, о любви, перипетиях жизни, отношениях и чувствах.
        Глава первая
        - Ва-а-ася! Ва-а-аська! Василиса!- из-за угла дома показалась тучная фигура матери, в руке она держала неизменную скакалку.- Ах ты, паразитка… ах ты, дрянь такая! Вот уж получишь сейчас по заднице, так получишь!- орала женщина на весь небольшой посёлок, неожиданно углядев непослушное чадо, сидящее на бетонном козырьке соседнего подъезда.
        Завидев разъярённую родительницу, девчонка опрометью бросилась в узкое окно, спрыгнув на лестничную площадку и не забыв при этом прихватить облезлого, блошистого котёнка из-за которого она в общем-то и совершила сей опасный подвиг. А дальше дело за быстротой реакции и скоростью ног! Не успела женщина опомниться, как мимо стремглав пролетело белобрысое создание, считавшееся её собственной дочерью…
        Папка очень хотел сына, а мама… как оказалось позднее - никого не хотела, но по воле судьбы родилась она - девочка… Василиса. Или коротко - Васька, так ласково называли друзья-товарищи. Что взбрело в голову родителям дать такое необычное имя, остаётся загадкой, но как позже призналась мать, решила отличиться ото всех родственников, которые девочек неизменно называли Танями, Олями, Ирами… Сама же кликала не иначе как Вася или «лошадь большая». Почему лошадь? Да кто ж его знает… От лошади у маленькой разбойницы разве что острые коленки да долговязые ноги, худенькая, белобрысая, с вечно ободранными коленями и локтями и огромными синими глазищами.
        Родительница, будучи по молодости стройной и симпатичной девахой, выйдя замуж после родов сильно расплылась. Характер имела нетерпимый, постоянно всем недовольная, брюзжала и ругалась на каждом шагу и по любому поводу. Рука же, под которую дочка попадала с настойчивой регулярностью, была у неё весьма тяжёлая. Почему-то так сложилось, что за свою несчастливую жизнь та пыталась отыграться на ребёнке, вымещая всю злость и обиду. Женщина сама родилась и выросла в голодное послевоенное время в многодетной семье, воспитывалась в строгости, а родителей до самой их смерти называла на «вы», так у них было принято. Васька же, видимо подсознательно, своим детским умишком чувствовала неприятие от матери и тянулась к отцу, пытаясь стать хорошим сыном, которого тот так хотел иметь. Трусики носила только чёрного или тёмно-синего цвета, ведь остальные цвета суть девчоночьи, платья позволяла надевать на себя лишь по большим праздникам, а в остальное время носилась по двору в трениках и футболках. Девочкой подобное создание можно было назвать разве что с большой натяжкой - сорванцом росла отъявленным, грозой для
всей местной шпаны и близлежащих садов и огородов. Дралась не по-детски, защищая себя и слабых, ну и, соответственно, не раз получала тумаки, хотя взрослым никогда не жаловалась. Ещё совсем малявкой благодаря отцу достаточно прилично играла в русский бильярд, ловила рыбу в местной речушке и рассекала по поселковым улицам на мопеде, пугая местных старушек на лавочках, вызывая охи-ахи и пересуды. Вдрузьях числились одни пацаны, с которыми играла в войнушку, лазая по старому полуразрушенному кирпичному дому и рискуя «поймать» кирпич на голову. Носилась с оравой таких же сорванцов, гоняя в футбол и вывалявшись по самые уши в грязи. Взрывали карбид в бутылках, переводили стрелки на железной дороге, удирая от разгневанного машиниста… Несмотря на то что мать лупила её, хулиганку, как сидорову козу, причём ежедневно и очень даже болезненно, раннее детство казалось наполненным яркими впечатлениями и безоблачным счастьем.
        Отца Васька обожала, всюду таскалась за ним хвостиком, старалась быть полезной во всём - помогала ремонтировать мопед, основательно перепачкавшись с ног до головы, собирала на местной поселковой дороге гаечки и болтики, с довольным видом притащив раздобытое богатство. А он уже тогда стал прикладываться к бутылке, вечерами до самой глубокой ночи пропадая в гаражах с такими же любителями спиртного. Девчонка же крутилась рядом, неимоверно довольная уже тем, что не прогоняют!
        Детский сад запомнился стойким отвращением к варёной моркови и болезненным чувством беззащитности; там в девочке не только унизили маленького человечка, но и породили комплексы, сохранившиеся в отношениях с мужчинами уже во взрослом возрасте. Случилось же следующее. Во время тихого часа Васька… описалась! Ну бывает, с кем не случалось? Приснилось ей, что сил никаких нет терпеть - так сильно хочется в туалет! В своём сновидении поднялась с кроватки, как и положено, пошла и уселась на горшок. Увы, лишь только во сне, в итоге напрудив в кровать. Воспитательница, крайне разгневанная, принялась громко кричать и стыдить провинившегося ребёнка, после чего, не придумав иного наказания, поставила беззащитно голой в угол на обозрение всей группы.
        - Васька - зассыха!- глумились безжалостные мальчишки.
        - Ой, она наверное маленькая совсем!? Хи-хи… писает в кроватку!- ехидно показывали пальчиками девочки, сбившись в кружок.
        Мучительное чувство позора пришлось пережить Василисе в течение получаса, стоя перед ребятами в чём мать родила. Щупленькое тельце с острыми лопатками покрылось мурашками от пронизывающего холода, отопление как назло отключили из-за какой-то аварии на местной станции. Ссутулившись и опустив голову, прятала глаза от стыда, закусив дрожащую от обиды нижнюю губёнку и прикрывая ладошками интимное место. Сдерживая навернувшиеся слёзы, горестно выслушивала ядовитые насмешки со стороны детишек. Полностью беззащитна. Не убежать и не скрыться…
        Девчонке шёл восьмой год, когда мать отправилась в роддом за сестрёнкой, наказав строго следить за папашей и докладывать о поведении того в её отсутствие. А отец-то, к слову сказать, был видным мужчиной, деревенской закваски и с непомерной гордыней, непонятно на какой почве взращённой, ведь и по специальности не начальник какой-нибудь хоть самый мальский, а обычный рабочий на птицефабрике местной. Характером твёрдый и упёртый, но спокойный- ровно до тех пор, пока не напьётся и не начнёт цепляться к жене, провоцируя на ссору. Скандалили же родители громко, заставляя Василиску от страха прятаться в дальний угол квартиры, забиваясь за кровать.
        Наконец, проведя подробный инструктаж, мать отчалила, и уже тем же вечером предприимчивый мужчина торжественно преподнёс дочурке презент - сетчатую капроновую авоську, заполненную банками со сгущённым молоком в металлических синих баночках, в то время - страшный дефицит!
        - Василиса, это тебе!- хитро произнёс, видя заблестевшие в предвкушении глаза ребёнка.- Только чур, уговор! Матери не будет семь дней, каждый день ты можешь лопать по одной банке, но за это… пообещай мне помалкивать и не докладывать о том, что папа… ну… пиво пил?! Хорошо?
        Ну кто же от такого подарка откажется?! Не раздумывая ни минуты, с превеликой радостью согласилась на сделку и каждое утро, доставая лакомство из сумки и проделывая две дырочки в крышке, с наслаждением сосала сладкое тягучее молоко.
        Вскоре вернулась маман, важно неся перед собой пыхтевший и сопевший кулёк из одеяла, красиво перевязанный огромным розовым бантом. Василиса стояла в сторонке и наблюдала, как, положив на диван, разворачивают пополнение. Оказавшись на свободе, новорождённая вмиг покраснела от натуги, надула пухлые щёки и разразилась громким басовитым криком! Кучерявый чуб из чёрных волосиков недовольно трепыхался вслед воплям, а карие, почти чёрные глазёнки узкими щёлочками смотрели настороженно и с явной претензией на эксклюзивность.
        - Какая… хорошенькая…- улыбнулась девочка, пытаясь осторожно прикоснуться к новорождённой.
        - Не трожь! Ты руки мыла?!- категорично отодвинула её в сторону мать.- Вот теперь нянькой у нас станешь, как только подрастёшь немного.
        А подросла, получается, уже месяцев через шесть. Васька же, говоря по правде, не горела желанием возиться с сестрёнкой, улица и друзья-товарищи привлекали её несравненно больше, к тому же с этой осени девочка пошла в первый класс, вступая в новую жизнь, в которой свободного времени и на развлечения-то оставалось совсем немного.
        Всё детство девчонки было наполнено приключениями, Васька имела невероятные способности создавать их буквально на ровном месте! Тайфун, стихийное бедствие, ураган… Все эти эпитеты были вполне применимы и к ней! Для матери же - как прыщ на попе… Вроде как свой, но неудобства страшные доставляет. Дочка росла проказницей жуткой, каждый раз доводя мать до белого каления и заставляя хвататься за широкий отцовский кожаный ремень!
        В тот раз, наказанная за какую-то очередную шалость и лишённая прогулки, Васька изнывала от скуки в гордом одиночестве, запертая на входной замок. Так сказать, под домашним арестом. Жили они на последнем этаже пятиэтажного дома, вчетвером в тесной однокомнатной квартирке, это уже позже переехали в соседний дом, получив двухкомнатную квартиру, а сейчас сидеть в четырёх тесных стенках оказалось слишком тоскливо, потому от нечего делать вышла на открытый балкон. Наблюдая за казавшимися совсем крохотными на дальнем расстоянии прохожими и с ветерком носящимися по двору на своих великах детьми, откровенно страдала и завидовала им. Не велосипедам, конечно, а детям… Наступило жаркое лето, пора долгожданных каникул, первый класс позади, потому и вдвойне обиднее казалось девчонке получить наказание, пусть и заслуженное… «Уж лучше бы отлупила…» - дулась она на мать. Природа радовала буйством красок, всё утопало в зелени и запахах цветущих растений. Друзья, не дождавшись верную подружку, убежали на пруд купаться, прихватив автомобильные камеры вместо кругов, а та просто изнывала от безделья и духоты.
        - Эй!- послышалось откуда-то сбоку.
        Повертев головой и никого не обнаружив, Васька замерла и настороженно притаилась, попой чувствуя новые приключения.
        - Ты тоже одна, что ли, дома?- поинтересовался невидимый собеседник.
        Наконец девочка углядела у самого пола в узкой щели под пластиковой перегородкой, разделяющей соседние балконы, любопытный глаз.
        - Ага! Одна! А ты… кто?!
        - Андрюха я… Мои все ушли, а мне скууууучно!- жалобно протянул сосед.
        - Хочешь… сейчас к тебе приду?! Вместе поиграем?- моментально, без лишних раздумий, с воодушевлением предложила Василиса.
        - Как это… придёшь-то? Меня ведь заперли!- страдальческим голосом прошептал мальчик.
        - Так и меня тоже… Не боись, я мигом!- обрадовалось «стихийное бедствие», подтягиваясь на хлипком ограждении и перекидывая ногу на внешнюю сторону балкона.
        А этаж-то был пятый… Случайная свидетельница из дома напротив, затаив дыхание, с неимоверным ужасом наблюдала из своего окна за акробатическими выкрутасами восьмилетнего ребёнка. Девчонка, ухватившись за тонкую, опасно дрожащую под руками перегородку, забралась на перила двумя ногами. Постояв чуток, перекинула одну ногу на соседний балкон, на пару минут зависнув в воздухе на огромной высоте и лишь еще крепче уцепившись за скользкий пластик. Затем, подтянувшись всем телом, попой сползла к соседям! Встав на твёрдую поверхность, Васька оказалось перед изумлённым взглядом белобрысого щупленького мальчишки, года на два старше её самой.
        - Опа! Привет! А вот и я!- довольно воскликнула она.
        - Здорово! А тебе совсем не страшно было?- тот с уважением поглядывал на отважную девочку.
        - Не-а, подумаешь! Чего бояться-то?- чуток задрала нос от важности.
        Совместное времяпрепровождение настолько понравилось обоим, скрасив вынужденное затворничество, что в дальнейшем новоиспечённая подружка ещё несколько раз удосужилась таким нестандартным способом сходить в гости, пока матери не доложили о дочкиных проделках, описывая способ перемещения к соседям очень живо и эмоционально! Влетело тогда юной гимнастке по первое число, а многострадальная попа ещё долго пылала яркими полосками, встретившись со скакалкой, навсегда отвадившей её хозяйку от сего опасного подвига!
        А ещё Васька в раннем детстве была страшной рёвой, но самое примечательное- слёзы распускала и отчаянно выла, размазывая сопли по лицу, только перед маманей, а во дворе слыла небывалой атаманшей! И ведь знала, шкодница, что опять провинилась, а случалось сиё ежедневно, поэтому, предчувствуя наказание, только лишь подходя к своему подъезду и поднимаясь по лестнице, начинала жалобно голосить. По мере приближения к дверям квартиры отчаянный плач набирал обороты, и, как отработанная до автоматизма реакция в ответ на завывания, моментально появлялась родительница с неизменным отцовским ремнём в руках. Затащив рёву за шкирку в узкий коридор, мать метелила почём зря по голым ляжкам и тощей заднице! Девчонка крутилась юлой, уворачивалась и визжала благим матом, тем сильнее заводя разъярённую мать! Не выдержав отчаянных детских воплей, соседи начинали возмущённо стучать в стену, наверняка решив, что бедного ребёнка забивают насмерть, хорошо хоть милицию не решались вызвать, потому как шуму Васька создавала гораздо больше, чем получала пилюлей…
        Но тем не менее, как бы безумно ни боялась девка побоев, строгие наказания от проказ её не останавливали! Назло что ли, делала? Гораздо эффективнее получилось у матери воздействовать на дочку всеобщим осуждением, заставив краснеть от стыда. Первый такой урок Василиса получила, когда ещё и в школу не ходила. В тот раз плутоватые друзья спровоцировали, решив, как обычно, взять подружку на «слабо»…
        Многочисленной чумазой ватагой они ввалились в местный магазинчик, торгующий всем подряд, кроме разве продуктов. В стеклянной витрине посреди зала, будоража желанием немедленного обладания, соблазнительно смотрелись выставленные на обозрение детские игрушки. Армия полиэтиленовых солдатиков, расставленная строем, будто рвалась в бой. Рядом красовалась эскадрилья крошечных самолётиков - тот же пластик, причём выполненный незатейливо и грубо, но для детворы- немыслимое богатство. Железный пистолет, совсем как настоящий, искушающе поблёскивал чёрной краской… почему-то оранжевые овечки и красные лошадки… Но совсем не это столь сильно привлекло внимание компании!
        - Васька, а слабо вытащить вон ту игру?- толкали девчонку в бок вероломные подстрекатели, указывая на приоткрытую коробочку с разноцветнами фишками в прозрачном пакетике.
        - Наверное, этого никто не сможет…- задумчиво протянул самый мелкий, сосредоточенно ковыряя грязным пальцем в носу.
        «И кто, интересно, посмел сомневаться в моих способностях?! Это мне-то не под силу? Ха!» - подойдя поближе, внимательно оглядела «сейф», высматривая слабые места. Обнаружив небольшую щёлочку, придвинулась плотнее к стеклу и засунула пальчик вовнутрь. Ширины хватило. Зацепив плоскую коробочку, медленно… миллиметр за миллиметром аккуратно подтянула к себе, развернула стоймя и ловко вытащила наружу. «Вуаля! Есть!» - схватив добычу, бросилась наутёк. Игру с ребятами поделила по-братски, расценив свои действия как забавную авантюру, но вовсе ни как хищение. Возможно, что всё бы так и осталось «шито-крыто», если бы, придя с работы, мать совершенно случайно не обнаружила в дочкином кармане несколько элементов от игры и не устроила сию же минуту допрос с пристрастием. Ну и Васька, конечно, тут же раскололась, заранее завывая волчонком. Короче, как по сценарию,- сопли, слюни, слёзы… Но не тут-то было! Бить в этот раз маленькую разбойницу, как ни странно, не стали, а волоком потащили через весь посёлок признаваться в страшном грехе! И вот посреди торгового зала на виду у покупателей, захлёбываясь
крокодильими слезами, размазывая их грязной ладошкой по лицу и оставляя тёмные разводы, девчонка, стыдливо переминаясь с ноги на ноги и опустив голову, просила прощения у продавщицы… Урок тот усвоила на всю оставшуюся жизнь, и чужое для неё стало отныне табу! Вот такая росла Васька-Василиса… лошадь большая, как называла её мать… чисто оторва!
        Проживала девочка с семьёй в небольшом посёлке городского типа, застроенного панельными пятиэтажками и расположенного на самой границе с одним из центральных городов России, совсем рядом с Финским заливом. Вроде как не деревенские жители, но и горожавостью своей похвастаться не могли. Соседство с огромным мегаполисом не вызывало у Васьки никаких чувств, потому как бывать там приходилось всего лишь считанное количество раз. Да и привыкла она, не ведая другой жизни, к простору, близлежащим лесам, свежему воздуху и волюшке-вольной, где детей выпускали гулять без опаски. Сейчас же посёлок погружался в ночную темноту, тускло светились редкие фонари, люди готовились ко сну, задёргивая поплотнее шторы. Отец с работы ещё не вернулся, а Василиса, глядя на ползающую по ковру младшую сестрёнку, заранее паниковала, предчувствуя, что и на этот раз выспаться не получится. Отношения между родителями не ладились, мужчина всё чаще и чаще приползал домой «на рогах», а ставшие ежевечерними ссоры частенько заканчивались дракой, битьём стёкол и летящей в стены хрустальной посудой. Васька приближение дебошира к дверям
квартиры каким-то нюхом чувствовала заранее, сжимаясь от страха перед надвигающейся грозой, а сердечко её билось частой дробью, словно у зайчонка. Скандал, как правило, разгорался с подачи отца. Пытаясь вывести из себя кажущуюся невозмутимой супругу, усаживался на ковёр посредине зала прямо в грязной рабочей одежде и начинал строить дикие гримасы, злобно рыча и скрипя зубами. Да-да! Именно рычал, устрашающе сверкая белками глаз! Женщина старалась не обращать на невменяемого особого внимания, занимаясь своими делами, а тот прицеплялся к детям, устраивая шумные игры, заканчивающеся всегда одинаково плохо - воплями и слезами крохотной сестрёнки, в очередной раз свалившейся на пол и больно ударившейся, как правило, головой.
        Сегодняшний вечер не стал исключением, и не успел батька явиться с работы, чуть держась на ногах от изрядного подпития, как события стали развиваться словно по накатанной.
        - Оставь детей…- удерживала себя на грани спокойствия мать, пытаясь утихомирить мужа.
        - Чё? Не нравлюсь, да?!- тут же завёлся с полоборота, как будто того и ждал.
        Слово за слово, и вспыхнула очередная душераздирающая, страшная сцена. Схватив первое, что попалось под руку, а подвернулся как назло большой деревянный ящик из-под детских игрушек, топорно сколоченный им же самим, разъярённый мужчина начал крушить всё вокруг. Порезавшись об острые стёкла раскуроченного серванта, заливал кровью, бьющей фонтаном в разные стороны из порванных вен, мебель, обои, их всех… Страшные крики, вопли и визг били по ушам!
        Девчонка, не впервые оказавшись в подобной ситуации, была наготове. Подхватив на руки младшую сестрёнку и крепко прижимая к себе упитанную «тушку», бросилась наутёк! У неё, похоже, стало входить в привычку в одной ночной сорочке скрываться у соседей, которые зачастую просто-напросто не открывали двери, боясь за себя.
        Вот и на этот раз никто их не впустил, как ни умоляла Васька, судорожно давя на кнопки звонков. Поэтому насмерть перепуганной, с малышкой на руках, ей пришлось бежать на улицу под покров темноты, прячась в скверике у детского сада, клацая зубами от холода и страха… Наконец появилась зарёванная мать в разорванном домашнем халате, придерживая трясущимися руками ворот с оторванными пуговицами. Кликнув девчонок, с опаской выползших из укрытия, поспешила с ними к родственникам на другой конец безмятежно засыпающего посёлка. Местные знали друг друга в лицо, и происходящих событий утаить от сограждан было попросту невозможно. Таким образом, к страху за свою жизнь у девочки добавились новые для неё чувства - жгучий стыд за родителя и унизительность их положения. Вот с тех самых пор Васька, папина дочка, перестала уважать и любить отца, с самого её рождения являвшегося для неё незыблемым кумиром, и возненавидела всё, что связано с алкоголем. Мать почему-то терпела хулигана, сохраняя семью, в милицию на того заявлять не спешила и разводиться не торопилась.
        Наконец-то закончился очередной, второй по счёту, учебный год, а впереди ожидали целых долгих три месяца летних каникул и полной свободы, которые Васька предвкушала заранее, готовясь к отъезду. Через пару недель в сопровождении ворчливой тётки по отцу всю ребятню- собранных вместе двоюродных братьев и сестёр- кучей отправляли в глухую деревню к старенькой бабуле, а билет для Василисы уже поджидал на полочке, среди прочих документов. Девочка тайком от матери вытаскивала и с любопытством рассматривала заветный картонный прямоугольник, дающий право проезда в плацкартном вагоне. Состояние полной свободы и бесконтрольности вдали от дома- вот что чаяла обрести она на летнее время!
        Конец мая радовал хорошей погодой, солнышко припекало, каждое утро заставляя просыпаться немыслимо рано из-за вредного яркого лучика, проскальзывающего мимо шторы и упорно бьющего прямо в лицо. Потянувшись всем телом, Васька сбросила одеяло на пол, лениво раскинув руки-ноги на широкой кровати, услышала ставший привычным негодующий монолог, доносившийся из соседней комнаты:
        - Где мои чулки, твою… мать?!- громкое выражение недовольства вперемешку с нецензурной бранью означало начало нового дня.
        «Всё понятно… мама собирается на работу…» - сонно констатировала девочка.
        - Мам…- вскочила вдруг с кровати и, пока женщина не ушла, поспешила к ней.- У нас на экскурсию деньги собирают!- Мероприятие решила организовать неугомонная классная.
        Но, видимо, просьба прозвучала, как обычно, не вовремя…
        - Опять деньги… кругом одни деньги… как будто я резиновая…- разворчалась родительница.- Вечером напомни… И не убегай далеко, после обеда приезжают родственники из Ярославля, не хочу за тебя краснеть, как в прошлый раз!
        А в «прошлый раз» Васькой оказались недовольны по причине её диковатости. Ну не любила девочка целоваться с многочисленными дядюшками и тётушками по маминой линии! Хоть убейте - терпеть не могла! И их восторженное сюсюканье: «Ах, какая ты уже совсем большая стала! Ну давай мы тебя расцелуем!»- заставляло пятиться назад, вызывая огромное желание сбежать куда подальше. «Вот уж… любители-целовальщики нашлись… потом помаду от их поцелуев стирай с лица…» - пыхтела Василиса.
        - Вася, не позорь меня! Быстро подошла к тёте Оле (Зине, Кате и т.д.) и обняла-поцеловала, как положено воспитанной девочке!- грозно смотрела на ребёнка мать.
        Та нехотя подходила и подставляла щёку, после чего демонстративно долго и упорно тёрла её ладошкой. «И в кого она такая бука?» - изумлялись понаехавшие в гости родственники.
        Но на этот раз несносная девчонка умудрилась превзойти самоё себя и все немыслимые вполне оправданные опасения! С помощью уговоров и затрещин Ваську всё-таки вынудили надеть летнее розовое платьице с многочисленными оборочками. «Фу… какая гадость! Оно же девчачье!» - возмущалась сквозь зубы девочка, недовольно морщась. Белоснежные гольфы с бантиками по бокам завершали образ принцессы. Мать соорудила из длинных белёсых волос дочери немудрёную причёску в виде конского хвоста, ожесточённо стягивая пряди на висках, так что глаза у той стали узкими словно у китайца. Жалобно хныкая от подобного изуверства, Васька получила указание сидеть смирно, поджидая гостей. Только таким, единственно верным способом женщина надеялась сохранить в целостности приличный вид проказницы до приезда родственников и показать неугомонное чадо во всей красе! Ну-ну… свежо предание… Девчонка, будучи по характеру слишком активным ребёнком, в нетерпении ёрзала попой по стулу, с большим трудом терпя вынужденную неподвижность.
        - Ма-а-ам… ну ма-а-а-ам…- ныла она.- Отпусти меня рядом с подъездом постоять! Я никуда не уйду, чесн слово!
        - Нет!- испуганно рявкнула та.- Сиди и жди!
        - Ну ма-а-а-ам… ну пожа-а-алуйста… я только на лавочке тихонько посижу и всё…- продолжала гундосить, действуя на нервы, зануда.
        - Хорошо… только никуда не убегать!- наконец не выдержала и сдалась родительница.- В подвалы не лазать, собак не трогать, к велосипеду не приближаться!
        Довольная до невозможности Василиса вылетела на улицу, но на одном месте спокойно устояла ровно три минуты.
        - Васька, привет! Пошли с нами, чего покажем!- тут же откуда ни возьмись материализовались знакомые мальчишки.
        - Неее… не могу… гостей жду…- ответила, слегка колеблясь.
        - Да ладно тебе, тут рядом! А ты чего вырядилась, как кукла?
        - Счас… как дам… куклу!- зарычала, двигая на них со сжатыми кулаками.
        - Ну перестань, брось, шутим ведь… Пошли?- не унимались приятели.
        Девчонка переминалась с ноги на ногу, с великим трудом удерживая себя от соблазна - и хочется, и колется… Взглянув наверх в сторону своего окна, где за занавеской мелькал силуэт матери, погрузилась в тяжкие раздумья и одолевавшие сомнения: «Я же всего на минутку… одну лишь малюсенькую такую секундочку… никто и не успеет заметить… Тем более мама говорила только про подвал, собак и велосипед… про мальчишек она ничего не сказала!» - вполне резонно решила она, тем самым поставив окончательную точку в своих мучительных колебаниях.
        - А ладно, пошли!- двинула за ребятами в сторону стройки. Ватага дружной толпой приблизилась к строительной площадке.
        - Во, смотри, что нарыли!- гордо указали ребята на огромную бочку из-под гудрона.
        - Ну и чё?- разочарованно произнесла Васька… «И стоило из-за этой ерунды так рисковать, уходя от дома?» - подумала вдруг.
        - Как чего?! Смотри какая здоровенная! Мы тут поспорили, кто сможет в неё забраться…
        - А что в неё забираться? Делов-то… раз-два- и там!
        - Ага, думаешь так легко?!
        - Да запросто!
        - У самой-то кишка тонка?! Молчи, девчонка!- то было явное подстрекательство…
        - Это мне-то слабо?! Это я-то… девчонка?!- возмущённо разошлась оскорблённая донельзя негласная атаманша, ведь на кон оказался поставлен заработанный в трудной борьбе авторитет, и тут уже вопрос принципа, хочешь или не хочешь, а лезть придётся!
        В ту же секунду, никто и глазом моргнуть не успел, подставив находившийся неподалёку деревянный сколоченный ящик, кузнечиком взлетела наверх и спрыгнула вовнутрь вонючей металлической ёмкости. Показав восторженной толпе язык, намереваясь повторить обратный путь, но вылезти, как выяснилось, оказалось куда мудрёнее - стенки бочки скользили от растаявшего на солнце гудрона!
        Пусть и не без потерь, но наружу выбраться всё же сумела. Домой Васька шла, скорбно опустив голову, понимая что огребёт сейчас от матери по полной программе, хотя на этот раз призывно завывать на лестничной площадке передумала. Шла будто на эшафот! Зоя Космодемьянская, не иначе…
        В ответ на нерешительный, этакий робкий звонок дверь тотчас открылась, и приветливое выражение на лице матери, ожидавшей увидеть долгожданных гостей, стало меняться прямо на глазах. Обнаружив на пороге вымазанное с головы до ног в чём-то чёрном и липком чудовище, совсем недавно являвшееся вполне симпатичной девочкой, она казалось, потеряла дар речи… Девственно чистой осталась разве что резинка на волосах. Собрав на голову «дряни худой» все нехорошие слова и не решаясь дать затрещину, дабы самой не испачкаться, женщина загнала смоляное чучело в ванную комнату, стянула безвозвратно испорченное платье, подкрепляя сиё действие угрозами во всевозможных карах, и под монотонное завывание (типа - уже можно!) стала смывать вонючую, намертво въевшуюся массу при помощи керосина. Далее в ход пошли различные растворители, ацетон и прочие ядрёные жидкости…
        - Лошадь большая, а не девочка!- возмущённо шипела мать, опасаясь хлопнуть дочку по слишком уж грязной заднице.
        Как Васька умудрилась так капитально измазюкаться - остаётся загадкой, но гудрон оказался аж в трусах и между ног. Избежать наказания, на что втайне надеялась девочка, ей всё же не удалось, помилования не случилось. Запал разгневанной родительницы, впрочем, заметно поутих после оживлённой встречи с подоспевшими гостями, а экзекуции чисто в воспитательных целях методом постановки голыми коленками в угол на крупную, рассыпанную на полу соль, за отсутствием в доме гороха, подвергли уже ближе к ночи.
        Ох, если бы то было досадной случайностью, ан нет… инцидент тот- лишь один из показательных примеров в бесконечной череде проказ и проделок непоседливой девчонки, сопровождающих всё её детство. После подобного безобразия отмечались и падения в открытые люки, и прыжки с крыши сарая на укрытые под снегом огромные осколки стёкол, стоявшие торчком и оставившие глубокие следы порезов на ладонях. Памятным красовался шрам на спине промеж лопаток от укуса огромной беспризорной собаки. Зарубку о себе в виде рваного отпечатка зубов на большом пальце левой руки, оставил и деревенский полудикий жеребец… В общем, не ребёнок, а сплошное наказание!
        Тем не менее училась Василиса хорошо, и, как ни странно, замечаний на плохое поведение от учителей практически, за редким исключением, не поступало. Став постарше и проявив инициативу, самостоятельно пошла и записалась в различные спортивные секции. Мать вздохнула свободнее, теперь уж всю нереализованную за день энергию озорница оставляла в зале, достигнув немалых успехов, а тренеры девочке сулили серьёзные перспективы, связанные со спортом.
        Любила ли дочку женщина? Наверное, по-своему любила, но слишком болезненной сестре, что казалось самой Ваське несправедливым, доставались ласка, нежность и внимание, ей же- лишь подзатыльники, физическое наказание всем, что попадётся под руку, и постоянная фраза: «Ну в кого ты такая?! Все дети как дети, а ты… лошадь большая!» И ни одного разочка ведь не запомнила, чтобы мама обняла, приласкала и сказала, что любит её. Потому ещё с тех самых пор усвоила раз и навсегда - любовь надо заслужить! Просто так, ни за что, это чувство не дарят, а сама по себе, такая какая она есть, получается, недостойна его!
        «Мамочка… мамуля… Ну за что же ты меня так? Наверное, по-другому не умела выражать свою любовь… Сама оказалась недолюбленная и недоласканная в детстве… А мне так не хватало душевного тепла и понимания от тебя…» - с горьким сожалением, повзрослев со временем, размышляла Василиса, тем не менее вполне осознавая насколько с ней тогда было нелегко несчастной женщине. Осмысливая и анализируя поведение матери, считала, что та совершила громадную ошибку, добиваясь безоговорочного послушания лишь при помощи побоев и криков, лишив самого главного - любви, ласки и душевной близости, не желая или не умея выслушать и понять своего ребёнка… Первые попытки поделиться своими детскими проблемами закончились неудачно; стоило Ваське только начать, ответ слышала один: «Сама виновата! И не жалуйся!» Ну она и перестала… вовсе прекратила откровения, отстаивая своё достоинство с помощью силы, решив, что в этой жизни защиты со стороны ждать не придётся. Ежели у Василисы со сверстниками случался конфликт и родители тех приходили с жалобой, женщина никогда не принимала сторону дочери; даже не выслушав, та априори считала ту
виноватой. «Не плачь, не бойся, не проси» - с таким девизом вступила девочка во взрослую жизнь, а пока…
        Билет на поезд, как уже упомянули, дожидался своего часа, до отъезда остались считанные дни. Эти летние месяцы, как и все прошедшие начиная с пятилетнего возраста, Василиса провела у своей обожаемой бабули в Вологодской области, папиной мамы. Пожалуй, лишь там девочка чувствовала себя по-настоящему счастливой, получая то, чего не хватало от родителей, а именно - безусловную любовь. Старушка искренне обожала всех своих многочисленных внуков без исключения, казалось, не выделяя любимчиков и не обделяя никого. А чем можно себя занять в глухой деревеньке аж целых три месяца? Само собой, носились по округе словно молодые жеребята, шаля и хулиганя,- как без этого?! Васька охотно помогала пасти коров одноногому Николаю, молодому мужчине и к тому же местной достопримечательности, потерявшему конечность по пьяному делу и за неимением другого вида заработка за сущие гроши устроившегося работать пастухом. Верхом на вредничающем жеребце трудилась на сенокосе - прицепив импровизированные волокуши, подтаскивала сено с дальних делянок к стогу. С местными ребятами гоняли на стареньком, дребезжащем мотоцикле,
готовом в любую секунду развалиться до состояния запчастей. Собирали грибы, которых в округе, буквально в нескольких десятках метров от домов, вырастало великое множество, а грибников- раз, два да обчёлся. Плескались в местном пруду, крайне заросшем и грязном, предназначенном, впрочем, лишь только для водопоя скотины. Вечерами же, собравшись шумной компанией, гоняли в футбол, играли в лапту, городки, прятки, либо резались в карты, в подкидного дурака, оккупировав огромный сколоченный из досок стол под развесистой черёмухой во дворе. Деревенька носила статус вымирающей, была совсем крохотной, всего в несколько дворов, и проживали-то в ней в основном одинокие старухи. Полноценных семей, состоящих из крепких баб и мужиков, имеющих кучу отпрысков, в наличии было всего-то три или четыре. Тем не менее поселение именовалось, как ни странно, колхозом, в собственности которого находился свой скотный двор на три десятка коров и конюшня с двумя крепкими, приземистыми лошадками и одним диковатым жеребцом. Зимой жизнь деревенская затихала, лишь узкие тропки, протоптанные посреди огромных сугробов, напоминали о
том, что жители не вымерли, а, больше того, продолжают работать, ухаживая за скотиной, да сизоватый дым непрерывно валил из печных труб над берестяными крышами неказистых домов. С наступлением весны народ оживал, как жуки, выползая на свет, почувствовав, припекающее солнышко, и начинал возню в приусадебных огородиках. Летом же жизнь в деревне, наполненной разновозрастной ребятнёй, доставленной со всего Союза на побывку к своим бабушкам, и подавно кипела ключом. Дедушек, как ни печально, не осталось ни одного на всю деревню. Все давно померли, и мало кто из них по старости - одни не вернулись с войны, другие расстались с жизнью по собственной дурости - по пьянке утонув в пруду или отравившись водкой.
        Избушка у их бабы Кати выглядела игрушечной - с узорными наличниками, как и положено, с резным палисадником, расписным крытым крыльцом, огромными сенями, небольшой горницей, сеновалом и самим жилымпомещением, разделённым русской печью и деревянными перегородками на две комнаты; маленькую закуток-кухоньку и огромную прихожую-столовую. Чистота, сколько себя Васька помнит, всегда безукоризненная, яркие самотканые дорожки покрывали полы, иконы по всем углам и… запах! Незабываемый запах русской печи и пирогов!
        Бабуля их- маленькая, сухонькая, сгорбленная, но не по возрасту шустрая старушка - передвигалась, точнее ковыляла, что получалось быстро-быстро, при помощи неказистой клюшки, вырезанной дедом Иваном, её мужем, много лет назад из старой коряги. Колено ещё по молодости, ненароком наступив ей на ногу, повредил колхозный жеребец, с тех самых пор она и хромала. Молчунья, слова лишнего не скажет, лишь подслеповатые глаза светились искренней любовью, выражая гамму чувств в зависимости от поведения внуков, которых на летние каникулы ей поставляли целой гурьбой. Детям же у неё позволялось всё, что не являлось угрозой для жизни, чем проказники неизменно пользовались, носясь по деревне чумазые и несказанно довольные! Не пропустив и дня, баб Катя каждое утро вставала ровно в четыре утра и пекла в русской печи пышные дрожжевые пироги да на всю ораву томила в огромном чугунке кашу со светло-коричневой корочкой - из-за вкусной пенки между ребятнёй постоянно происходили шумные споры и ссоры. Наевшись от пуза, компания срывалась с места и убегала на целый день до вечера. Никто не принуждал их обедать в строго
отведённое время, не возбранялось, что и делали, прибежать в избу, налить в огромную глиняную кружку молока, кринки с которым рядами стояли в сенях и призывно манили пенкой из жирных сливок. Самые нахальные, Василиса из их числа, тайком проходились указательным пальчиком по всем ёмкостям, собирая в рот густой верхний слой. Схватив огромный кусок пирога, жадно проглатывали, запивая холодным молоком, и неслись на улицу. Вечером же всю гвардию ждал ужин. О, это была сказка! За огромным рубленным столом на вдоль стоявших струганных лавках, подтягиваясь с гулянки, рассаживалась вся детвора. Перед ними выставлялась большущая миска с деревенским наваристым супом, в котором плавали ароматные куски мяса, и не менее огромная сковорода с жаренной до хрустящей корочки картошки с грибочками. Каждому рту выдавалось по ложке, вилок и тарелок у бабули почему-то не имелось, и тут - кто не успел, тот опоздал! Подгонять и уговаривать никого не приходилось, только треск стоял за ушами! Затем на стол взгромождался огромный угольный самовар и приступали к чаепитию. Вроде бы все и так наелись от пуза, но отказаться от
ритуала, глядя на поданное угощение, сил недоставало. Тут и домашнее варенье всех сортов, плошки с дешёвой сельской карамелью, густая сметана, мёд и широкие блюда со всевозможными пирогами, каждый день разными: румяные ватрушки с рассыпчатым творогом, преснушки со свежими ягодами, фирменные бабушкины пироги с пшеном или рыбой, свежей капустой или рисом с яйцом. Больше всего Ваську умиляла стеклянная вазочка с большим кусковым сахаром и щипчиками для колки- чай деревенские пили вприкуску. Наконец, отвалив от стола с набитыми животами и громко пыхтя, убегали играть в лапту, догонялки или прятки. Уже совсем поздно вечером возвращались, все как один грязные и продрогшие, отмывались в корыте и забирались отогреваться на печку. После чего с замиранием сердца, при свете лишь одной керосиновой лампы, слушали неведанные доселе сказки, рассказываемые монотонным приглушённым бабушкиным голосом: «Все в деревне спят… одна бабка не спит… мою шёрстку прядёт, мою лапу грызёт… у-у-у-у-у!» При последних словах, произнесённых грозно и с придыханием, внуки визжали от страха, ещё плотнее прижимаясь друг к дружке, а потом,
лёжа в полной темноте, высунув нос из-под одеяла, тайком наблюдали, как баб Катя в длинной льняной рубахе до пола, повязав на голову ситцевый платочек, подкрутив колёсико лампады и подправив фитиль перед старинными образами в «красном» углу, долго молилась, неслышно шепча что-то и поминутно крестясь, совершая земные поклоны и утыкаясь лбом в деревянный крашеный пол. Старушка была чрезвычайно набожной и истинной праведницей.
        Иконы у бабы Кати висели по всей избе, а величавые лики святых, казалось, смотрели на всех строго и немного с укором. Только взгляд Господа Иисуса Христа, как Василисе казалось тогда, выражал огромную любовь и сострадание, присутствовало в нём что-то такое… завораживающее и умиротворяющее. Лик Пресвятой Богородицы светился изнутри кротостью и милосердием, был полон неимоверной доброты и исходящей чистоты. Взирая на него, девочка подсознательно чувствовала, что именно такой взгляд выражает материнскую любовь…
        - Бабушка, а Бог есть?- как-то спросила она.
        - Есть, Василинка,- спокойно и уверенно ответила та.
        - А почему я его не видела? Где он?
        - Он в твоём сердце, родная… главное - научиться слышать его голос…
        Васька была совсем маленькой, когда бабуля впервые взяла внучку с собой в церковь. Почему-то именно её одну. О том эпизоде Василиса знала лишь по рассказам взрослых, сама же очень смутно вспоминала происходящее.
        Ранним утром вместе с собравшимися соседками-старушками шли они пешим ходом через устрашающе тёмный лес в соседнюю деревню к утренней службе. Трава, мокрая от ночной росы, неприятно холодила босые ноги. Туфельки несла в холщовой котомке, дабы не извозить в грязи посреди лесной тропы, вытоптанной непуганными дикими животными - лосями да кабанами. Очень хотелось спать. Просто жуть как сильно… Васька тёрла глаза и зевала каждую минуту, широко открывая рот и спотыкаясь на ходу.
        При входе в храм девочке наконец позволили надеть сандалии, повязали на голову ситцевый платочек и торжественно ввели в помещение. Народу оказалось на удивление немало, в основном древние бабульки, все как одна в длинных тёмных юбках и с покрытыми головами. Служба уже началась, и опоздавшие встали с краю. Копируя других, Василиса пыталась неумело креститься и совершать поклоны, но через какое-то время топтание на одном месте ей надоело и она потихоньку отошла в сторонку… шаг за шагом удаляясь всё дальше. На девочку никто не обращал внимания, и та бродила промеж молившихся, разглядывая иконы, зажжённые свечи, росписи на стенах… А потом вдруг внезапно испугалась, потеряв из виду бабу Катю! Завертевшись юлой под ногами прихожан, поспешила на поиски, поминутно заглядывая в серьёзные в своей торжественности лица и готовая сию же минуту разрыдаться, но тут наконец, к своему облегчению, увидела знакомую худенькую спину и на радостях бросилась к ней! Подскочив сзади, что было силёнок уцепилась тоненькими ручонками за ноги замершей в трепетном экстазе от величавой службы старушки и громко заверещала:
        - Бубулечка моя!
        Дальше случилось неожиданное, даже неприятное. То оказалась совсем не её бабушка, а вовсе чужая, которая от неожиданности и испуга вдруг потеряла сознание - бесшумно и без единого слова, закатив глаза, она плавно завалилась на пол и застыла, широко раскинув руки. Окружающие засуетились, приводя пострадавшую в чувство, а Ваську с тех пор почему-то перестали брать на службу… От греха подальше.
        Следующее посещение храма выдалось, только когда девочке исполнилось лет девять. Событие происходило весьма знаменательное - крестили двоюродного братца Саньку, младшенького- два года разницы у них было. Парень по сравнению с пигалицей Василисой выглядел весьма здоровым - маленький кабанчик такой и жуткий обжора. Девчонка стояла в сторонке и прыскала от смеха в кулак, наблюдая, как батюшка пытается приподнять откормленного мальчугана, дабы окунуть в купель хотя бы головой. После завершения обряда детей завели в алтарь, причём из всех присутствующих почему-то их двоих. Немолодой священник, подав ребятишкам по маленькому металлическому расписному стаканчику с кагором и по кусочку просфоры, отошёл по своим делам, опрометчиво оставив их вдвоём.
        - Фи…- скривился братец, лизнув напиток.
        - Чего «фи»?- изумилась Васька.- Не нравится? Давай тогда мне!
        - Ага, бери! А ты мне свою булочку, ладно?- тут же устроил сделку Саня.
        На том и порешили - одна выпила две дозы вина, а другой запихнул в рот дополнительную просфору. Осуждать их не стоит, что взять, ведь детьми неразумными были… Неизвестно, каким образом на подобный бартер отреагировало небо, но с тех пор брат с сестрой стали не разлей вода…
        А пока что время стремительно мелькало листочками календаря. Васька быстро росла, доставляя матери немало волнений и устраивая очередную проказу, за что, соответственно, тотчас удостаивалась порки, явно не шедшей хулиганке на пользу; вразумления не помогали. Отец продолжал регулярно прикладываться к бутылке, периодически бузя и заставляя близких спасаться бегством. Сестрёнку, к радости Василисы, наконец-то отдали в детский садик, та хоть и отличалась спокойным характером, но вредная была просто до безобразия. Васька втихаря от матери пыталась по-своему научить уму-разуму мелкую противозу, но все эксперименты заканчивались чувствительными оплеухами ей же самой, отвешиваемые строгой родительницей по доносу ябеды-сестры.
        Ликование охватывало Василису при окончании очередного учебного года, ведь впереди вновь ожидали длительные летние каникулы у любимой, обожаемой бабули, где с гиканьем носилась по деревенским окрестностям, отыскивая приключения на свою многострадальную попу.
        В тот год девчонке не исполнилось и одиннадцати, а двоюродному Сашке, упорно таскавшемуся вслед за проблематичной сестрой с огромным куском батона, щедро посыпанным сахарным песком, и полными карманами кускового сахара, всего девять лет.
        - Васька, хочешь?!- от всей души пытался поделиться братец своими запасами.
        - Хватит жрать, хомяк! А?! Скоро глаз будет не видать из-за щёк!
        - Пока толстый сохнет - худой сдохнет!- неизменно парировал тот.
        - Да ты похоже раньше лопнешь! От обжорства!- хохотала в ответ.
        Братишка на самом деле достался Ваське ещё тот подарочек! С самого раннего детства ей приходилось защищать нытика от мальчишек во дворе, а потом и от старших ребят в школе, которые с непонятным наслаждением пытались надавать пацану пенделей.
        - Васечка! Меня опять тот полудурочный Серёга задирает!- размазывая слёзы по толстым щекам, подкатывал к девочке Саня.
        - Ну что ты вечно ноешь? Сдачу давать тебя не учили?!- возмущалась она.
        - Так он же из шестого класса!- справедливо отмечал братец, который учился всего лишь в третьем, а Василиса, получается, в четвёртом классе. В школу она пошла позже обычного - с восьми лет.
        - Горе ты моё… пойдём!- выдвигалась на разборки девчонка и, как ни странно, всегда выходила победителем!
        Мальчишка платил старшей сеструхе искренней любовью и привязанностью, хотя та, по совести говоря, и сама издевалась над трусом изрядно, пытаясь выработать в парне смелость. Сейчас же у неё были дела поважнее, задание получила ответственное…
        - Брысь!- отмахнулась от пацана.- Я за грибами сгоняю! Баб Катя просила к ужину насобирать!- схватив корзину, девочка припустила за околицу в сторону густого леса.
        Как взрослые одних детей в лес отпускали - уму непостижимо! В тех местах и взрослые-то мужики блудили сутками, опасаясь ходить в одиночку, ведь зверьё там водилось нешуточное - медведи, кабаны, лоси, рыси….
        - И я с тобой!- завопил братишка, торопливо натягивая сапоги и бросаясь следом.
        - Только я тебя умоляю… Не ной!- зыркнула на того синими блюдцами глаз Васька.
        «Куда идём мы с Пятачком большой-большой секрет! И не расскажем мы о нём, о нет, о нет…» - маршируя, напевала юная грибница. «О да! О да! О да!» - поддакивал пыхтевший позади и наступающий на самые пятки братец. Зрелище со стороны выглядело комическим - долговязая белобрысая тощая девчонка с толстой косой до пояса решительно выкидывала вперёд длинные голенастые ноги, а следом шумно дышал, пытаясь не отстать, небольшого росточка толстячок-пацанчик, в одной руке державший плетёную корзинку, а другой запихивающий в рот огромный кусок булки.
        Ребята отошли от дома километра полтора, шлёпая по песчаной дороге, когда вдруг неожиданно увидели в нескольких метрах перед собой выскочившего бурого медвежонка. Тот с любопытством потянулся в сторону людей.
        - Ой, Васька, смотри какой хорошенький!- заорал Саня, от изумления открыв рот.
        - Стой! Не двигайся!- приказала девочка с испугом водя головой в разные стороны, ожидая увидеть маму медвежонка.
        Предчувствие не обмануло. Медведица не заставила себя долго ждать: появившись вслед за дитём и угрожающе зарычав, встала перед перепуганными ребятами на задние лапы во весь свой огромный рост. Оскал зверя- из приоткрывшейся пасти сверкнули желтоватые клыки- вызвал у застывших в оцепенении детей панический ужас! Не поворачиваясь к зверю спиной и ухватив братца за рукав, Василиса стала потихоньку отступать. Очень медленно и осторожно, не делая резких движений. Один шажок… два… три… И тут медведица внезапно кинулась по направлению к ним! Нервы девчонки не выдержали, пронизывающий страх охватил её, глаза расширились от нешуточного испуга, и, отбросив уже ставшую ненужной корзинку в сторону, позабыв обо всём на свете, и про Сашку, кстати, тоже, что есть мочи, стремглав, припустила прочь! Только пятки босые сверкали и мелькали острые коленки, когда та, казалось, не касаясь земли, неслась по направлению к дому. Адреналин плескался, буквально зашкаливал, в крови, заставляя выжать из организма все возможные и невозможные резервы! Тренер по лёгкой атлетике из секции, где занималась девочка, окажись в данный
момент рядом и включив секундомер, оказался бы крайне удивлён немыслимым результатам забега!
        - Васичка!- неслось сзади.- А-а-а-а-а! Подожди меня!- это вопил непоспевающий за сестрой Санька, в один момент позабывший и про недоеденный батон, и про «сокровища» - из его битком набитых карманов на дорогу сыпался кусковой сахар.- Ва-а-а-а-ася-я-я-я, по-о-о-одо-о-о-ожди-и-и-и-и!- орал как недорезанный.
        Какое там подожди? Мальчишка зря надеялся, что и в этот раз старшая сестра бросится ему на помощь или хотя бы чуть притормозит. Перепуганная насмерть Васька, похоже, ничего не соображала, охваченная приступом жуткого страха! Только ветер свистел у неё в ушах, когда летела прочь от опасности, высоко подбрасывая ноги, а братец колобком катился сзади, судорожно пытаясь ухватить сестру за подол сарафана. Скорее всего, и трагедии никакой не произошло бы, ведь взрослой медведице догнать ребятишек трудностей не представляло, но цели похоже, такой не имела, а всего лишь хотела припугнуть незадачливых грибников, хотя они и так натерпелись страху нешуточного!
        Перепрыгнув горной козой через хлипкую изгородь, сколоченную из тонких брёвен и отгораживающую деревеньку чисто символически, дабы скот не разбежался, Василиса в изнеможении скатилась в глубокую канаву и затаилась, шумно дыша и дрожащими руками прикрывая рот, как будто опасаясь быть услышанной. Следом с громким треском, круша тонкие жерди, танком вломился Саня и, натужно пыхтя, тяжело свалился сверху. Наконец оба бегуна отдышались и осторожно высунули носы из своего более чем ненадёжного укрытия, с опаской оглядываясь по сторонам. Никого. В отдалении, как ни в чём не бывало, продолжали мирно жевать траву колхозные бурёнки, пастуха на горизонте не наблюдалось.
        - Васька, ты почему меня не подождала?- вдруг прорезался голос у обиженно надувшегося мальчугана.
        - Отвали…- недовольно огрызнулась девчонка, крайне расстроенная за своё, как сама считала, недостойное поведение.- Ну вот… И без жареных грибов всех оставили… И корзины посеяли…- глухо сокрушалась она.
        Скорбно вздохнув, молчком выбралась из заросшего колючей травой углубления и, не желая никого видеть в этот неприглядный и позорный для себя момент, нога за ногу отправилась бродить по, казалось, вымершей деревне…
        Полдень. Солнце стояло высоко и нещадно припекало. Старушки попрятались в прохладе изб. Братец, чему Васька вовсе не удивилась, по привычке верным пажом потащился следом:
        - Вот… сестра называется… бросила меня…- противно зудел и ныл себе под нос, чрезвычайно действуя девчонке на нервы.
        - Слушай, заткнись, а?!- не сдержавшись, взорвалась она.
        Сашка, дабы не нарываться, зная крутой нрав сестрёнки, вмиг замолк и лишь обиженно засопел, стараясь не отставать ни на шаг. Неспешно прогуливаясь, парочка вдруг ненароком оказалась аккурат возле одного из заброшенных бревенчатых домов, в котором когда-то проживало семейство Зуевых. Те некоторое время назад покинули достаточно крепкое хозяйство и отправилась на поиски лучшей доли в город, оставив отчий дом доживать свой век в одиночестве - желающих покупать строение в глухой деревне не сыскалось.
        - Мяу-у-у….- вдруг послышалось откуда-то совсем рядом, словно из-под земли.
        Ребята замерли, с любопытством прислушиваясь. Мяуканье повторилось, но на этот раз как-то глуше и жалобнее, словно из последних сил взывая о помощи.
        - Сань… ты слышишь?- остановилась девочка, стараясь не дышать и пытаясь понять, откуда раздаётся звук.
        - Чё слышу? Где?!- удивился пацан, завертев чубом по сторонам.
        - Да не чё, а слушай! Жуй пореже, тогда треск за ушами не помешает!
        - Чего жуй-то? У меня и нет ничего…- демонстративно похлопал по пустым карманам тот.
        - Мяу-у… мяу-у…- тоненько и пронзительно прозвучало вновь.
        - Тссс…- сделав предупреждающий жест, Васька встала на ободранные коленки и, вроде ищейки, поползла в сторону доносившегося душераздирающего вопля.
        Передвигаясь на четырёх конечностях и продираясь сквозь разросшиеся заросли жгучей, девственно нетронутой крапивы, девочка возмущённо шипела сквозь зубы, потирая моментально вздувающиеся и неприятно зудящие волдыри. Наконец вплотную приблизилась и упёрлась лбом в сруб дома, со стороны которого располагалась пристройка отхожего места. Попросту - туалет. Пристально вглядываясь, к своей радости, обнаружила узкую щель размером с ширину детской ладони и, влекомая любопытством, с азартом сунула в неё свой дотошный нос.
        - Фуууу….- тотчас сморщилась от шибанувшего в лицо мерзкого запаха застоявшихся фекалий.
        Тем не менее, девочка успела заметить, что где-то глубоко внизу, метрах в пяти ниже уровня земли, аккурат посреди дерьма барахтается крохотный котёнок и при этом, разевая рот, отчаянно пищит! На поверхности оставалась лишь перепуганная мордочка; слабые от усталости лапки из последних сил пытались выгрести. Всё указывало на то, что долго тот не продержится.
        - Кис-кис…- позвала девочка, зажимая нос пальцами и сдерживая подступающую тошноту.
        - Мяууу! Мяяяу!- в ответ послышался явный призыв о помощи на грани отчаяния и неприкрытого страха.
        - Дурачина ты маленькая!- изумилась Васька, искренне переживая за несчастное животное.- И как тебя угораздило там оказаться?
        Бедолага, услышав человеческий голос и разом обретя надежду на спасение, замяукал ещё громче и горестнее! Как он умудрился свалиться - непонятно, видимо через эту же узкую щель, и сколько времени боролся за выживание - одному Богу известно.
        Санька сидел, открыв рот, и с надеждой взирал на сестру. Та не подвела. Не мешкая больше ни секунды, не теряя драгоценного времени, Василиса бросилась домой и, забежав в сени, торопливо сдёрнула с крюка увесистый моток с толстой верёвкой. Обратно, боясь опоздать, неслась как умалишённая, спотыкаясь на бегу. Операция по спасению несчастной животины началась. Всё оказалось совсем не просто, как предполагалось в начале, и промучилась девчонка изрядно, спасая страдальца. Просунув один конец каната в щель, попыталась опустить его поблизости от котёнка, но либо трос не попадал в намеченное место, либо сам бедняга, наконец-то изловчившись и уцепившись за верёвку, вдруг срывался посредине подъёма. В конце концов, когда Васька совсем уж было отчаялась, перемазанный вонючими отходами комочек шерсти оказался в безопасности. Стоя на твёрдой земле на тоненьких подгибающихся лапках, котенок испуганно таращил глазёнки и пищал, дрожа от перенесённого стресса, представляя собой весьма неприглядное зрелище: щупленький, со слипшейся шерсткой, он больше напоминал крысёнка, а исходящее амбре собрало вокруг него
полчище жирных зелёных мух, которые, не разбираясь, видимо за компанию, шустро атаковали и самих добровольных спасателей. Понимая, что на этом её миссия не закончена, девчонка притворно вздохнула и потащилась за корытом. Тщательно отмыв котёнка при помощи хозяйственного мыла, спёртого из незапертой бани, и вылив на вонючку не один тазик воды, но так и не избавившись от резкого запаха, затем, закутав в полотенце, тайком припёрла кота в избу, прямо на русской печке из блюдца напоила молоком и пристроила напрочь обессиленного страдальца спать…
        В этом поступке просматривалась, как на раскрытой ладони, вся Васькина сущность и открытая душа. Сострадательное, участливое отношение к слабым и беззащитным являлось частью её противоречивой натуры. Ведь, несмотря на озорство, девочкой росла доброй и жалостливой. Знать, потому личный ангел-хранитель и оберегал от страшных последствий неугомонную искательницу различных приключений, регулярно попадавшую в опасные для жизни ситуации. Бабуля, обнаружив несогласованное появление нового жильца, слова против не сказала, но каково было всеобщее удивление, когда приблудыш впоследствии превратился в огромного пушистого котяру, став отличным мышеловом! Не собиралась Василиса и про встречу с медведями распространяться, но братец моментально выложил, красочно расписывая происходящие события, приврав маленько, не без этого, и лишь о вероломном предательстве с стороны сестры промолчал. «Видать, чует, поганец, что придётся не раз за помощью обратиться…» - усмехаясь, сделала вывод девочка, в который раз выслушивая новую версию событий в лесу. Впятом по счёту пересказе из уст Саньки медведей стало уже много
больше, наверное, столько их во всём лесу не сыщется, и в размерах они ну… значительно увеличились! «Во, заливает пацан! Врёт, словно сивый мерин!» - вовсю веселилась Васька, но почему-то с каждым повествованием в новой интерпретации пережитый страх незаметно таял.
        Всё хорошее почему-то имеет свойство быстро заканчиваться, и как ни прискорбно, но пришла пора возвращаться домой. Набив картонный чемоданчик нехитрыми вещичками, ставшими тесноватыми за лето, девчонка со вздохом сожаления устроилась на телеге. Рядом с ней, словно стайка чирикающих воробышков, расселась оставшаяся ребятня. Внуков всем скопом, чтобы уж за один раз, «эвакуировали» домой в сопровождении ворчливой тёти Веры. Та поминутно покрикивала на непоседливых племянников и незлобно жаловалась на свою нелёгкую долю: «Как что, так сразу Верка, будто я самая свободная!» - это она сердилась на своих родственников, снарядивших именно её за отпрысками. Повозка мерно покачивалась на неровной лесной дороге, а миролюбивая, невероятно спокойная и всеобщая любимица гнедая лошадка Белка не спеша трусила в сторону железно-дорожной станции, нервно прядя ушами в ответ на взрывы хохота позади себя.
        По приезде домой их ожидал сюрприз! Точнее, сюрприз ожидал их родителей, потому как сами ребята с поселенцами в своих волосёнках познакомились много раньше, пытаясь вытурить непрошеных гостей при помощи густого гребешка, расстелив перед собой листы старых пожелтевших газет, в избытке хранившихся на чердаке толстыми пачками, и устроив что-то вроде соревнования между собой - кто больше выловит сих тварей! Сейчас же мать лишь возмущённо охнула, обнаружив у дочки- и это перед самым началом учебного года,- весьма неприятный довесок в виде полчища копошившихся вшей! Шевелюра уже тогда у девчонки отросла достойная - густые русые волосы опускались ниже лопаток, а отдыхая у бабы Кати, Васька как заплетала косу с утра, так с ней и носилась по деревне целыми днями, не распуская. Бултыхались с ребятами в грязном водоёме, полном головастиков и тины, ныряя с головой. Тут же, перепачканные липкой грязью, спасались от слепней совхозные бурёнки, стоя по самое пузо в воде… Полная идиллия! «От подобного безобразия не то что вши, но и крокодилы заведутся ненароком!» - узнав причину, ворчала женщина.
        Мать шипела и глухо возмущалась, смазывая дочкину гриву керосином. Закончив процедуру, обмотала той голову клеёнкой, поверх полотенцем и приказала сидеть смирно целых… полчаса!
        - У-у-у-у-у!- причитала Васька.- Снимай скорее!- жалобно ныла, не выдерживая «пытки».
        Насекомые, будто почувствовав приближающуюся кончину, злобно кусались и скакали как оглашенные, устроив гонки с препятствиями, а девчонка с диким рёвом, подпрыгивая от нетерпения, носилась по всей квартире, из комнаты в комнату, с остервенением скребя пальцами тюрбан на голове и поскуливая, словно собачонка.
        - Не трожь полотенце!- орала мать, видя, как то сейчас сползёт с головы дочери.- Не смей, я сказала!
        - Всё, не могу-у-у бо-о-ольше! Снима-а-ай!- визжала та.
        Усилия не пропали даром, и к первому сентября все мерзких тварей обезвредили, а Василиса примерной девочкой-одуванчиком с огромным букетом багровых гладиолусов перед собой пошлёпала на школьную линейку, торжественно неся на голове огромные белые банты, привязанные к двум пушистым белокурым хвостам из блестевших волос, пристраиваясь к своему 5-му «Б» классу.
        - Привет, Васька!- обрадовались встрече одноклассники.
        - Как дела?
        - Что нового?
        - Как отдохнула?!- вопросы сыпались со всех сторон.
        - Шшшш…- приструнила ребят классная.- Успеете наговориться! Всем стоять смирно и рты закрыли!
        Закончилась праздничная линейка, а следом первые три урока. Всё вроде как замечательно, но Васька была бы уже не она, проведя день без приключений! Тем более до вечера ой как далеко… И вот, вся такая праздничная и красивая, в кружевном белоснежном фартучке, новеньких туфельках и покамест белоснежных гольфах, забрав по дороге младшую сестрёнку из детского садика, не торопясь возвращалась домой. Ну, если честно сказать… они вовсе не спешили… Нисколечко… Василиса крутила головой по сторонам, отыскивая вокруг перемены, произошедшие за время своего долгого отсутствия, и не обращая внимания на сестру, которая мирно шлёпала следом, нежно прижимая к груди любимого плюшевого медведя. Ярко светило и припекало солнышко, день был просто замечательный! Был… Самую малость девчонки не дошли до своей парадной, на пути следования столкнувшись с неожиданно возникшим препятствием. Ну что за безобразие? Одни искушения для ребятни, тем более такой, как непоседливая проказница Васька!
        - Вася… там море!- раздался позади голос сестрёнки; девочка встала как вкопанная и ткнула пальчиком, указав на преграду.
        - Сама ты… море! Тундра!- сморщилась Василиса, с возрастающим интересом разглядывая огромную лужу размером с небольшую детскую площадку.
        Ничего сверхъестественного, впрочем, в происхождении этого самого «моря» не усматривалось - метеорит не падал, подземный ключ дорогу на поверхность не пробивал и даже ливня не случилось за прошедшие полдня. Всё гораздо прозаичнее. Рабочие проводили экстренные работы по замене канализационных труб и, пригнав мини-экскаватор, вырыли яму, позже закидав ту глиной и оставив после себя вязкое месиво и огромную лужу диаметром в несколько метров, заполненную мутной водой.
        Увидев помеху на своём пути, Васька озадаченно почесала затылок. Справедливости ради, обогнуть неожиданное препятствие не составило бы для девчонок ни малейшего труда, но… Она ведь не из тех героев, которые идут в обход?! Посему, строго настрого наказав малявке-сестре стоять на месте и не двигаться ни на шаг, отважно бросилась на штурм! Аккуратно перепрыгивая с камешка на камешек и таким образом продвигаясь вперёд, смогла достичь средины. Дальше переправа заканчивалась ввиду отсутствия кирпичей, а покорительница «морей», зависнув на одной ноге, запоздало поняла, что, пожалуй, погорячилась! Лихорадочно размахивая руками и пытаясь удержать равновесие, неожиданно оступилась, оказавшись в топкой грязи по колено. «Всё. Возврата нет. Только вперёд!» - решила она. Каждый шаг давался с неимоверным усилием, ноги увязали всё безнадёжнее. Новенькие, первый раз надетые туфельки остались где-то в недрах «трясины», а передвигаться стало вовсе невозможно. Поэтому, плюнув на все условности и приличия (ха, кто бы о них говорил? Васька?), она плашмя, прямо во весь рост плюхнулась на брюхо и с помощью портфеля,
заполненного хрустящими, ещё вкусно пахнущими типографией тетрадками, подкладывая тот под себя в качестве упора, медленно, но верно принялась продвигаться к конечной цели… «Уф…» - наконец-то выползла на твёрдую землю, вывозившись по самые уши в глине и представляя собой тот ещё натюрморт! Рано радовалась…
        - Васенька! Спаси меня!- послышались за спиной крики о помощи.
        - О-о-о-о-о…- стремительно обернувшись, с ужасом в глазах разглядела копошившуюся в грязи ровно посередине того места, откуда сама буквально несколько секунд назад смогла вырваться с непосильным трудом, сестрёнку!
        Ну и какой спрос с малявки? Той надоело стоять без движения, потому, решив повторить героический подвиг старшей сестры, девчонка рванула следом! Обречённо вздохнув, Василиса полезла обратно, выволакивая довольную проказницу на сухую поверхность, уже на пару с ней завязая в тягучем месиве из грязи и глины…
        Как говорится - и смех и грех! Ну вот скажите, люди добрые, за каким лядом Васька потащилась через грязюку? Сущее недоразумение, а не ребёнок! Подвиг по спасению сестры, увы, по достоинству никто не оценил, а медаль за отвагу и мужество, проявленные при спасении утопающего, остались лишь в её собственном воображении. После того как две свинюхи, напрочь изгвазданные, перешагнули порог квартиры, на орехи досталось, что вполне справедливо, только старшей, причём весьма ощутимо для попы - ярко-багровые полосы от ремня ещё долго напоминали о проступке!
        Заслуженное ли наказание понесла девочка? «Несомненно!- ответите вы.- А как же иначе с таким кошмарным ребёнком следует поступать?» Тогда другой вопрос: приносили ли порки и затрещины положительный результат? Плоды исправления наблюдались? Как ни печально, но нет…
        - У всех дети как дети!- исходила на слюну родительница, сверкая грозным взглядом, отчего сердце шкодницы, продолжавшей без умолку завывать, трепетало от страха и жалости к себе.- Одна ты у меня… лошадь большая!
        «Отлупили и ладно, в первый раз, что ли…» - насупившись на мать, морщилась и потирала пятую точку «лошадь большая». Только память, видать, короткая у хулиганки на наказания была, хоть и ныла, но выводов соответствующих не делала. Карательные процедуры воспринимала словно естественное приложение к своему детству, не рассуждая и не анализируя законность сурового возмездия за свои шалости.
        Но Васька взрослела, и взгляд на происходящее вокруг неё вдруг стал меняться, крамольные мысли стали посещать её бедовую голову. «Откуда берутся все эти правила и запреты? А всё ли так замечательно в этом самом мире взрослых? Почему родители и учителя для детей безоговорочный авторитет?» И ведь неспроста подобные размышления буравили мозг, для сомнений появились веские основания, а случившиеся в первой четверти неприятные инциденты с преподавателями, причём оба в один день, породили к тому же обострённое чувство справедливости, ставшее частью её натуры.
        Уроки математики в классе вела тогда Инесса Вахтанговна. Женщиной та слыла одинокой, причём напрочь - ни мужа, ни детей, ни родни мало-мальской в её близком окружении не наблюдалось. Массивная дамочка предпенсионного возраста и колоритной внешности: жгуче-чёрные волосы с проседью, жёсткий взгляд тёмно-карих глаз буравил, казалось, насквозь, выдающийся нос прямо указывал на национальность предков, а крупная, размером с горошину, бородавка на подбородке с торчащими из неё пружинками волос угрожающе шевелилась, стоило хозяйке открыть рот. Считала она себя глубоко несчастным человеком, а детей открыто не терпела, не пытаясь скрыть свои чувства к ним.
        В тот памятный день скучно-монотонный голос Инессочки, как за глаза величали её ребята, периодически срывался на истеричные вопли в ответ, как сама полагала, на беспросветную глупость доставшихся ей учеников, причём всех как один бездарей. Хитроумная задачка у Василисы сегодня ну никак не желала решаться, а злобная училка склонялась всё ниже и ниже и вот уже совсем нависла внушительной грудью над белобрысой головой девочки.
        - Ну неужели можно быть такой тупой?- над самым её ухом шипела женщина, обдавая резким запахом терпких духов и несвежего дыхания.
        - Я стараюсь…- прошептала Васька и, не сдержавшись, чуть заметно поморщилась.
        - Ты чего от меня нос воротишь?! А?!- сорвалась на крик преподавательница.- Вот! Смотри сюда! Я твоей тупой башке персонально ещё раз объясняю!- тыкая указательным, толстым, словно сарделька, пальцем в тетрадку девочки, принялась пересказывать условия задачи.
        Василиска съёжилась, испуганно вжав голову в плечи и абсолютно ничего не соображая. Вообще ничегошеньки! Более того, напрочь позабыв даже то, что отлично знала. Не дождавшись ответа, рассерженная Инессочка замахнулась большой деревянной указкой, которую держала в руках, и со всей дури шлёпнула по беззащитной макушке ученицы… Класс замолчал. Стояла гробовая тишина. У Васьки на глаза навернулись влага, образовав небольшие озёрца, сквозь которые синевой отражалась целая гамма едва сдерживаемых чувств - обида, злость, стыд… Не выдержав напора, ресницы дрогнули и по щекам девочки двумя тоненькими ниточками потекли ручейки слёз. Крепко закусила губу, до боли, чтобы не разрыдаться на виду всего класса. Чтобы она, школьная атаманша, и вдруг показала свою слабость?! Ведь на самом деле сейчас девочке было не так больно, как мучительно обидно. Её унизили! Прилюдно! «Ненавижу!» - злобно сверкнув глазищами, едва сдержалась, чтобы не произнести вслух. Сама всегда защищала слабых и незаслуженно обиженных, а тут и сдачи дать не могла. Не положено… ять его… по статусу!
        Ну что за день такой сегодня выдался? Не успело детское сердечко отойти от горечи оскорбления, как к концу уроков её поджидало очередное бесчестье и унижение.
        Ежемесячно со всех родителей собирали деньги на школьные обеды. Накануне Василисе выдали необходимую сумму, завязав купюры, чтобы не выронила ненароком, в чистый носовой платок, строго-настрого наказав не потерять и с самого утра передать классному руководителю! Девочка полдня просидела за партой как на иголках, то и дело проверяя сохранность ценного узелка. Подходящий момент выдался лишь ближе к обеду, когда наступила большая перемена. В классе стоял невообразимый шум и гомон, ребятишки носились друг за дружкой, со свистом пролетая мимо преподавательского стола.
        - Так! Быстренько все успокоились! Я кому сказала?! Петров, ты у меня сегодня после уроков останешься!- пыталась урезонить разбушевавшийся класс классная.
        Васька нерешительно топталась рядом, переминаясь с ноги на ногу, не осмеливаясь подойти к сердитому учителю.
        - Что тебе?- раздражённо спросила та.
        - Деньги… за обеды…- смущаясь пролепетала девочка и, разжав побелевший от напряжения кулачок, протянула смятые десятки.
        Женщина машинально взяла бумажки, пересчитала и засунула в верхний ящик стола, забыв сделать отметку в учётной тетради. Прошло несколько дней, и классная, сверившись со списком, вдруг обнаружила наличие должника. Недолго думая, потребовала у девочки дневник, красной пастой написав внушение родителям: «Прошу оплатить питание ребёнку!»
        - Василиса, подойди ко мне!- сухим тоном подозвала вечером мать.
        - Да, мам…- пыталась понять, чем вызвано недовольство.
        - Куда ты дела деньги, которые я просила передать Галине Ивановне?
        В первый момент Васька даже опешила, крайне обеспокоившись подобным вопросом.
        - Деньги? На питание?- искренне удивилась.- Как куда дела? Отдала ей… классной! На перемене…
        - Да? Тогда ничего не понимаю…- озабоченно нахмурилась мать.- Ты мне точно не врёшь? Ну ка посмотри в глаза!
        Васька смело шагнула вперёд и как можно убедительнее вытаращила глазищи, кажется, позабыв при этом моргать! И вот парадокс, впервые в жизни девочке поверили!
        По стечению обстоятельств, именно в этот злополучный день родительница для разборок явилась в школу.
        - Здравствуйте, Галина Ивановна!- обратилась она к классной.- Прошу прощения, но я не поняла, с чем связана запись в дневнике. Василиса утверждает, что деньги передала лично в руки вам!
        - Что значит- передала мне?!- моментально вспыхнула женщина, наливаясь краской негодования, покрывшей лицо, шею, грудь яркими пятнами.- Значит, вы решили поверить этой пигалице, а меня, заслуженную учительницу, унизить и обвинить в воровстве?
        - Ни в коем случае вас не обвиняю, что вы?! Но в данной ситуации у меня нет оснований, чтобы не верить дочери…- немного стушевалась мать.- Может, вы всё-таки взглянете ещё раз и сверите общую сумму со списком?
        - Да я… Да она… Да как вы смеете?!- разошлась не на шутку классная.- Вы просто не знаете детей! Да они врут, причём очень искусно, на каждом шагу! Да ваша дочь небось давно деньги эти истратила на сигареты или даже на пиво!
        Во время происходящего промеж взрослых диалога весь класс тихонько стоял в сторонке, с интересом прислушиваясь к бурным дебатам.
        «Пиво… сигареты…» - гулким набатом звучали в голове Василисы гнусные обвинения. В одиннадцать лет она и в мыслях своих не допускала ничего того, что ей инкриминировали. Да, пусть проказница жуткая! Пусть хулиганка неуправляемая! Тем не менее стержень в ней правильный имелся, и заслуга в том не родителей вовсе - нравственные принципы и ценности сложились в ответ на прочтение книг, которые глотала запоем, зачастую тайком, укрывшись с головой одеялом при свете фонарика. Кстати, мать увлечение дочки книгами не одобряла: «У тебя дел никаких нет, кроме как с книжкой среди бела дня на диване валяться?!» - в очередной раз застав девочку за чтением, ругалась она.
        Ну что за безобразие?! Второй раз за день её унижают, причём незаслуженно! Тут впору любому человеку не выдержать и сорваться! «Какие же они всё-таки злые… эти взрослые!» - сжав кулаки, Василиса сделала шаг в сторону стола, готовая сию же минуту вмешаться, но тут подоспела нежданная помощь.
        - Неправда это! Васька не такая!- в один голос загалдели подступившие со всех сторон одноклассники.- И мы видели, как она деньги вам отдавала!
        - А вы их в стол положили!
        - А Вася отдавала!
        - Я тоже видел!- кричал сосед по парте.
        - И я! И я!- в унисон вопили ребята.
        Шум поднялся невообразимый. Дети, перебивая друг друга, старались высказаться, дружно встав на защиту девочки.
        - Так, быстро все вышли вон и не влезали, когда взрослые разговаривают!- приказала смутившаяся такой единодушной поддержкой учительница.
        Бурча, класс нехотя покинул помещение. Василиса с матерью остались. Галина Ивановна нервно принялась пересчитывать деньги. Всё сошлось. Точнее, оказались лишние, как раз неучтённые, и именно в той самой недостающей сумме. Копеечка в копеечку. Классная, не скрывая досады, попыталась объяснить недоразумение:
        - Не переживайте… Всё нормально. Понимаете, видимо закрутилась и не записала…
        Вроде как всё замечательно закончилось - деньги нашлись, обвинения сняты, все счастливы и довольны, одно «но»… Перед девочкой извиниться никто так и не потрудился. Никому и в голову не пришла подобная мысль. «Аведь и правда- кто я такая.» - расстроилась Василиса- Лошадь большая…
        «Да… А кто я такая?» - эта мысль утвердилась и чуть позже, когда со всей семьёй отправилась на недельку навестить бабушку с дедушкой, стареньких родителей её матери. Проживали те в огромном посёлке у самой окраины города Ярославля, где одноэтажные частные домики выстроились стройными рядами, а улицы назывались, что всегда очень удивляло Ваську, линиями. Отец с ними ехать отказался, предпочитая остаться дома без надзора супруги. Уже тогда их отношения с матерью были на грани разрыва, что не мудрено, учитывая пристрастие мужчины к алкоголю и буянистый нрав.
        По приезде, выгрузили многочисленные котомки из такси и воодушевлённо шагнули за калитку, втаскивая за собой тяжеленные чемоданы с гостинцами. Каково же оказалось их удивление, когда обнаружилось, что они явились далеко не первыми гостями. Навстречу с распростёртыми объятиями и шумными приветствиями высыпали памятные Василисе своими навязчивыми поцелуями тётушки и дядюшки. Опять лобызания, от которых девчонку попросту воротило, восторженные комплименты друг другу, сбивчивый обмен любезностями и новостями. Среди родственников оказалась и её младшая двоюродная сестрица. Разница-то в возрасте не столь существенная, каких-то два года, тем не менее статус старшей принуждал Василису придерживаться определённого свода правил, внушаемого старшими, под названием «права и обязанности», из которого следовало, что все пряники Зинке, а пинки, следовательно, Ваське. Девочку факт присутствия сестрицы особо не обрадовал. Росли они и воспитывались с существенным отличием, да и по характеру, манере поведения были настолько разные, словно небо и земля. При взрослых же лишь изображали видимость доброго общения,
придерживаясь правил хорошего тона, но негласное соперничество и неприязнь вот уже несколько лет, сколько помнила Васька, упорно сохранялись.
        Зинаида родилась в семье военных. Красивая девчонка, с изящными чертами лица, тонкой аристократической косточкой и огромными, миндалевидной формы янтарными глазами. Матушка её, получив высшее образование, по ряду причин заделалась домохозяйкой, а отец, закончив военное училище и дослужившись до звания майора, мотался по гарнизонам, таская за собой семейство из города в город по всему Союзу. Последнее его назначение в Германию послужило поводом для скрытой зависти среди родственников. Дочка же вполне заслуженно являлась круглой отличницей, причём одновременно в двух школах - обычной и музыкальной, росла кокеткой и воображалой неимоверной, выставляя себя этакой фифочкой. «Сливки общества и мадемуазель Коко в одном флаконе…- кривилась, глядя на сестру, Васька, которую жутко бесило, что выскочка лезла во все серьёзные разговоры взрослых, куда их, других детей, не допускали и за километр. Воображала же всегда находилась в самом центре внимания, умничала с важным видом, а родители только восторженно охали да ахали от великой эрудированности одарённого ребёнка. На каждом шагу только и слышалось: «А вот
Зиночка наша сказала… А вы знаете, какие перспективы пророчат нашей Зиночке преподаватели? Василиса, берись наконец за ум и бери пример с Зины!» и т.д., и т.п. Может быть, всего лишь зависть и ревность руководили чувствами девчонки к младшей сестре? Кто знает, вроде как завистью Васька никогда не страдала, но… Короче, не любила она задаваку!
        Встреча прошла оживлённо, посидели за общим столом, наговорились, но тут вдруг приспичило родственникам фотографироваться, то бишь сделать огромное семейное фото на долгую память! Василису, которая уже успела перепачкаться, провозившись с собакой, посаженной на цепь, отправили умываться под стареньким облезлым рукомойником, смывать грязные разводы с лица. Мать яростно и не очень любезно перевязала дочке волосы, привычно стянув в хвост резинкой под аккомпанемент жалобных повизгиваний девчонки от боли. Наконец все оказались готовы, дружно высыпали в сад, торопливо подгоняя детей, и расположились под огромной развесистой яблоней. Вроде, что может быть проще? Приготовились, улыбнулись, щёлк- и готово! Но и в этой ситуации не обошлось без очередного конфликта между сёстрами.
        Васька в самый последний момент решила прихватить с собой приятеля, ну уж как без него такое событие важное запечатлеть? Выловив за сараем фыркающего и царапающегося серо-полосатого котёнка, с довольной физиономией пристроилась к родне. Достопочтенная толпа родственников, вполне правдоподобно изображая счастливое семейство, растянула рты в широких сладостных улыбках, а дядюшка с серьёзным видом взялся за профессиональную фотокамеру, чуть отступая и выбирая лучший ракурс, но… не тут-то было!
        - Я то-о-о-оже хочу-у-у котё-ё-ёнка!- вдруг заверещала Зинаида, имитируя вселенскую скорбь, и в подтверждение очень достоверно тёрла ладошками глаза.
        «Артистка…» - фыркнула Васька, прямо одним местом предчувствуя, что сейчас её скорее всего оставят без друга, поэтому лишь сильнее прижала кота к себе.
        - Василиса, отдай котёнка Зиночке!- строго приказала мать.
        - Нет. Он мой!- упрямо насупилась девочка.
        Смелый, однако, поступок. За такое непослушание у себя дома схлопотала бы по шее, причём тут же, не отходя, так сказать, от кассы.
        - А-а-а-а-а! У-у-у-у-у-у!- ещё громче завыла сестрица, размазывая вполне натуральные слёзы по щекам, но, как успела заметить Васька, делала та сиё весьма бережно, дабы не попортить красоту прелестного ангельского личика, ведь съёмки впереди никто не отменял.
        Взрослые в надежде на скорую развязку нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Никому из них и в голову не пришло вступиться за Василису, которая с угрюмым видом просто мёртвой хваткой вцепилась в перепуганное бесцеремонным обращением с ним животное. Родители Зинаиды, как ни странно, тоже помалкивали, видимо, считая претензии дочери обоснованными, лишь неприязненно посматривая на вредную племянницу. Короче, все молча ждали.
        - Васька! Зараза такая бестолковая, я кому сказала, отдай кота!- стала закипать мать, понимая, что ожидают только их.- Живо!- и не слушая возражений, силой выдернула из рук дочки полосатика.
        - Вот, Зиночка… Возьми, моя хорошая… Только не плачь!- передала царапающееся животное вмиг ожившей девчонке.
        А у той уж и слёзы все разом куда-то подевались, как и не бывало! Просто в один момент засияла как ясно солнышко, приняв кокетливую позу и мило прижимаясь щекой к мордочке котёнка.
        «Ну точняк… сущий ангелочек… Иначе тогда и быть не могло…» - с долей ехидства вспоминала инцидент Василиса, через пару лет внимательно разглядывая большую фотографию, с которой рядом с улыбающейся во весь рот сестрицей, смотрит такая вот бука… она сама, Васька. Родственники, лишь добавляя масла в огонь, ещё и осуждающе комментировали снимок:
        - Смотрите, какая Зиночка хорошенькая получилась, а Василиса опять надулась, ну что за ребёнок такой?
        «Ха! Только я смогла всё-таки добраться до альбома и пририсовать рожки и усы этой шантажистке! Правда, получила потом от матери затрещин…» - горестно вздохнула Василиса с чувством глубокой обиды на мать. «А я никакой не мучитель, а просто твой добрый учитель…» - пришли на ум слова детской песенки…
        Тем же вечером сестёр уложили спать, как на грех, в одной комнате. Хорошо хоть не догадались в одну постель засунуть, а разместили по разным кроватям, стоявшим напротив друга друга на расстоянии метров пяти-шести, иначе последствия могли оказаться много печальнее. Примечательно, что Василиса, драчунья дворовая, на вредную сестру руку никогда не поднимала, но кто знает, насколько хватило бы её терпения, окажись та в непосредственной близости. Девочка уже засыпала, когда раздался едва слышный, осторожный и весьма ехидный голосок с соседней койки:
        - Васька - дура… Васька - дура…
        Помня коварство интриганки Зинули, решила благоразумно смолчать.
        - Васька - дура! Васька - дура!- прозвучало настойчивее и уже чуть громче.
        «Вот зараза какая!» - возмутилась Василиса и, не сдержавшись, имела неосторожность повестись на провокацию и ответить:
        - Зинка - дура… Зинка - дура…
        - Ба-а-а-а-бушка!- вдруг неожиданно во всё горло заорала провокаторша.- А меня Васька дурой обзыва-а-а-ет!
        Звала та почему-то бабулю, но на призывы о помощи через несколько секунд, будто по сигналу тревожной кнопки, в комнату ворвалась Васькина родительница и, не разбираясь, кто прав, а кто виноват, молниеносно надавала шлепков по дочкиной заднице, причём на этот раз ни в чём не повинной, и с чувством выполненного долга скрылась за дверью. Девчонка в ответ на возмутительную несправедливость обиженно засопела и надулась, укрывшись одеялом с головой. Прошло минут пять, может, немного меньше.
        - Васька - дура… Васька - дура…- ну это было уже сверхнаглостью!
        Василиса не отзывалась, а сестрица всё не унималась, продолжая злорадно канючить, повторяя из раза в раз одну и ту же глупую фразу. «Заело её, что ли?» - усмехнулась девочка, с трудом сдерживаясь, чтобы не встать и не врезать поганке по физиономии.
        - Васька - дура… Васька - дура!
        Ну и опять, будто последняя идиотка, не смогла совладать с собой и промолчать:
        - Зинка - дура… Зинка - дура!
        - Бабушка-а-а! А она меня опять ду-у-урой обзывае-е-ет!- горестно завыла доморощенная артистка.
        Появление разгневанной матери не заставило себя ждать, и всё повторилось точно по хорошо отработанному сценарию - несколько хлопков по голой заднице и последнее «китайское» предупреждение. Трудно поверить, но на эти же грабли Василиса умудрилась наступить ещё один раз, основательно заработав на сон грядущий «пистонов»…
        «Вот так-то!- хихикала она, став взрослой девушкой и вспоминая комическую сценку во всей своей красе. Кто-то головой хорошо думает, включая вовремя мозг, а до кого-то лишь через задницу доходит, и то не с первого раза!»
        Глава вторая
        Всё когда-то кончается, и детство в том числе, а у Василисы оно осталось за разделительной чертой внезапно, когда девочке едва исполнилось тринадцать лет. Родители, бурно скандалившие между собой все последние годы, неожиданно развелись, а Васька как-то вдруг разом повзрослела, став серьёзной не по возрасту. Выглядела к тому времени вполне сформировавшейся девахой: крепко сбитая, что называется - кровь с молоком, высокая, стройная, румяная, с русой до пояса толстенной косой. Мать, чтобы поднять двоих детей, держала несколько огородов, а по выходным первым автобусом отправлялась на рынок, торговать всем, что удавалось вырастить. Старшая дочка оказалась незаменимым помощником, заимев разом целый список обязанностей по дому. Ну и огород, конечно, это святое - ежевечерняя поливка, прополка и прочие радости. Короче, свободного времени на развлечения у девчонки не оставалось. Отца же родственники по его линии поспешили пристроить, отыскав столичную невесту, и, не теряя зря времени, пока та не передумала, в одночасье женили. Мужчина, как это обычно бывает, и про дочерей разом позабыл, в скором времени
уехав в другой город по месту жительства супруги, чтобы там строить другую семью, окунувшись с головой в новые отношения. Продолжал ли он и там выпивать, им было неведомо, но тётушки Васькины, сёстры его, горделиво хвастались, что брат живёт хорошо и всем доволен.
        Но это случилось позже, а пока о произошедших событиях в семье, об уходе отца девчонка узнала неожиданно во время летних каникул, отдыхая у бабы Кати в деревне, как оказалось, в самый последний разочек. Испытала ли горечь или сожаление? Нет… что совсем не удивительно, учитывая, в каком тревожном состоянии ей приходилось находиться последние годы: пьянки и скандалы пьяного дебошира повторялись с завидным постоянством. Лишь жгучая обида разъедала душу на, как ей тогда представлялось, вероломного предателя…
        Вот и сейчас, тайком убежав от понаехавших всем скопом отцовских родственников в сторону густого леса, начинавшегося сразу за околицей, улеглась на спину в высокой густой траве и, глядя на проплывающие по небу лёгкие курчавые облака, углубилась в пространные размышления: «Интересно… А почему люди не летают… как птицы?» Подобный вопрос, наверное, каждый себе задавал хоть раз в жизни. Может, подсознание человека хранит информацию, что когда-то так оно и было, а наши совсем далёкие предки обладали такими способностями?! «Вот сейчас бы ласточкой взмыть над облаками и рвануть ото всех куда глаза глядят…- размечталась она.- А что там? Далеко-далеко? На других планетах?» - подобные вопросы стали интересовать её в последнее время, после того как прочитала книгу Кира Булычова «Тайна третьей планеты» про путешествия Алисы.
        «Интересно… А трудно стать писателем? Вот бы и я стала писательницей известной. И все бы мои родственники… мама… Зиночка…. Инессочка… классная наша… Все бы вдруг разахались и не поверили - неужели это та самая Васька?» - вдруг на минуту она представила свой роман. Почему-то в голову сейчас лезли мысли лишь про их семью… Картинки-образы стали складываться в голове, словно пазлы, слова и фразы сами собой стали выстраиваться в предложения, получалось больше похожее на легенду.
        Раскинулась река широкая, пробив себе дорогу посреди полей, промеж лесов… проистекая в дали неведомые. В одном общем течении соединились и мама, и папа, и две их дочки-сестрёнки. Высокие берега, будто верные стражи, не позволяли мощному потоку разлиться по сторонам, охраняя единство общего русла. Встречающиеся впереди нежданные плотины бурлящий поток сносил с лёгкостью, словно пёрышки, те не представляли для столь сильного течения непреодолимых трудностей… Девочка на минуту задумалась. Внезапно поток-папа и поток-мама принялись спорить:
        - Не прижимайся ко мне так тесно, тебе места, что ли, здесь мало?- ворчала мать.
        - А я тут самый главный и сильный! Без меня бы давно течение встало!- бил себе в грудь поток-отец.
        И чем яростнее они спорили, тем неспокойнее становилось течение. Со дна реки стали подниматься на поверхность поначалу песок, затем мелкие камушки, следом принялись всплывать брёвна, коряги, тина и ил… Общий поток забурлил в тревожном негодовании неистовым, угрожающим водоворотом.
        - Ой, мне страшно!- завопил самый маленький поточек-сестрёнка.
        - Прошу вас, перестаньте! Вы сейчас берега все разрушите!- вторил поток постарше, то бишь другая сестра.
        Только никто не услышал их сквозь шум бьющихся о стонущие берега волн.
        - Ну и ладно, раз ты со мной так…- надулся поток-отец, мимоходом сорвав одно из яркоцветущих растений, вдоволь растущих у самой кромки воды.- Значит, сама и греби! Посмотрю, как одна справишься!
        Растение то, будь оно неладно, оказалось дурман-травой, или, как называли его люди, «Ванька пьяный». Почувствовав сладость цветка, от которого приятно закружилась голова и все проблемы отошли на задний план, поток-отец расслабился и просто наслаждался покоем, не делая ни малейших усилий, чтобы придать ускорение общему течению. При этом он не забывал регулярно срывать произрастающие в большом изобилии заветные цветочки, которых ему с каждым разом требовалось всё больше и больше, иначе окаянная совесть начинала долбить мозг, требуя прекратить разгильдяйство и безответственность!
        - Василиса! Васька! Быстро домой!- некстати раздался голос одной из тётушек. Та кричала, выйдя на околицу и приложив обе ладони в виде рупора к губам.
        «Да фиг вам…- порешила сказочница, на минуту высунув нос и поспешно укрывшись в густых зарослях Иван-чая - Надоели они все со своими нравоучениями…» - она ощущала себя изгоем. Впрочем, об этом девочке не забывали напоминать буквально на каждом шагу «любимые» родственники, упорно шпыняя и критикуя трудноуправляемую пацанку. Двоюродных же братьев и сестёр у Василисы числилось великое множество, и, наблюдая как тётушки воркуют над своими чадами, она ощущала саму себя крайне обделённой. Таким гадким утёнком из известной сказки Андерсена. Сейчас же она притихла, искоса наблюдая за спешившим по своим делам толстым, ярко-полосатым шмелём. «Наверное, пить хочет, росу ищет…- почему-то решила она.- Ну, ныряй, дурачок, в цветок! Там точно вода есть!» Тот, словно услышав, вдруг изменил траекторию полёта и, громко жужжа, спикировал на ближайший бутон. После чего довольная насекомым, Васька смогла продолжить свои фантазии.
        Сила течения то ослабевала, чуть ли не до полной остановки реки, затем, после жадного поглощения потоком-отцом опьяняющих растений, но уже целыми букетами, вновь набирала обороты, превращаясь в стихийное буйство, руша всё на своём пути. Берега осыпались, становясь всё ниже и ниже… Так продолжалось, пока за одним из самых крутых поворотов, они не рухнули вовсе. В ту же секунду совершенно неожиданно русло разделилось надвое - наткнувшись на огромный камень, от них оторвался поток-отец, устремившись в сторону, прокладывая новую колею…
        - Васька! Грёбаное отродье! Дрянь такая! Марш обедать, а то до вечера жрать не получишь! Отец приехал!- не умолкала зануда.
        Но и на этот раз девочка не выдала своего присутствия, намеренно затаившись в высокой траве. Вот хоть убейте, но Ваське совсем не хотелось возвращаться в избу, чтобы выслушивать, как тётушки обсасывают причину развода и со всеми дотошными подробностями обсуждают родителей. И отца видеть сейчас ну совсем не желала. Зло и обида шипящим колючим комочком затаились глубоко в её душе, перерастая в глухую оборону.
        С приближением сумерек, стоило вечеру тихонько подобраться, подкрасться легонько, темнотой укрывая дремлющую деревню, дышащие теплом печей дома, кроны деревьев и засыпающий луг, где укрылась девочка, только тогда жуть как голодная и напрочь закоченевшая Василиса наконец выползла из своего укрытия. В избу же вернулась, приняв этакий независимый вид и не обращая ни малейшего внимания на недовольно ворчавших в её адрес женщин. Сердобольная бабуля, вот уж истинная миротворица, тихая и незаметная, словно мышка, тихонько шаркая подошвами стареньких валенок по крашеным половицам, ни слова в упрёк не сказав, увела продрогшую гулёну на крохотную кухоньку и усадила на низенькую скамеечку рядом с подпечком. Васька прислонилась спиной к горячему боку побелённой кирпичной стены, блаженно вытянув ноги, и с превеликим удовольствием принялась уминать из закопчённой мисочки наваристые горячие щи, припрятанные специально для неё, вприкуску с огромным ломтём ароматного ноздреватого деревенского хлеба. С отцом разговора не получилось:
        - Здравствуй, Василиса!- с этакой гордостью во взоре, важно бросил тот, увидев дочку.
        - Здравствуй…- буркнула в ответ девочка, проходя мимо.
        - Да что же это такое, люди добрые?!- завизжала тётка Вера, самая горластая из прочих.- Будто и не родные вовсе! Васька, тебя мать не научила разве, как с родителями и старшими себя вести следует?
        - Отстаньте от меня!- разозлилась та, выскочив во двор.
        - Ну чё за девка растёт…- закачала головой женщина.- Не обращай внимания! Вырастет, одумается!- попыталась поддержать брата, который недовольно хмурился, чувствуя себя оскорблённым собственной дочерью, причём перед сёстрами.
        Последующий день не явился исключением, и девчонка снова набедокурила, умудрившись разодраться с двоюродным братцем Саней, вызвав ещё большее недовольство в свой адрес со стороны всех присутствующих в момент безобразной сцены родственников.
        Дабы предотвратить возмущение читателей, дескать «Разве порядочно обижать маленьких? И где же тогда это самое хвалёное чувство справедливости у девочки?»- следует пояснить, что Сашка, любимый её братишка, сегодня не являлся тем пинаемым всеми кому не лень колобком (хотя батон с сахаром изо рта так и не выпускал) и за прошедшие два года значительно подрос, вытянувшись в рост, а из упитанного кабанчика превратился в высокого здоровенного пацана. Несмотря на то что младше сестры парень был на целых два года, комплекцией превосходил ровно во столько же - в два раза!
        Справедливости ради стоит сказать, что любила наша паразитка подковырнуть, вроде как ненароком, то бишь шутки ради, задеть вполне безобидного мальчишку, придумывая разные мелкие пакости и измывательства: то и убранная внезапно из-под его усаживающейся попы табуретка, и провокация потрогать языком на жгучем морозе металлическую ручку на дверях подъезда, и многое, многое другое…
        И чего же они тогда не поделили? С самого утра Василиса ощущала себя лишней на этом «празднике жизни». Отец вроде как демонстративно не обращал на дочку ни малейшего внимания. Вполне вероятно, видя ершистый вид девочки - словно ежонок, та выставила невидимые колючки,- решил сейчас не трогать дочь. Да и гордыни в мужчине с избытком присутствовало, ходил этаким гоголем, высоко задрав свежевыбритый подбородок и подтянув отвисший животик. Крутящиеся под ногами взрослых дети вовсе не понимали что происходит, не разбираясь в перипетиях отношений промеж родни. Тётушки же вроде как невзначай поглядывали на непримиримую парочку - отца и дочь. Атмосфера накалялась, последовавший взрыв был лишь следствием и выходом накопившихся у девчонки эмоций. Сане же попросту «повезло» не вовремя оказаться рядом. Он вроде как съязвил неудачно в момент, когда сердце Василисы переполняла распирающая злость на тёток, едко осуждавших её маму, да и на самого предателя-отца, без спросу вторгнувшегося в её личное пространство. Только что мужчина вдруг вспомнил о своём статусе родителя и попытался сделать замечание дочери за её
плохое поведение. Ну а на Ваську вдруг неожиданно накатило, просто переклинило: «Кто ты такой, чтобы меня тут учить? Предатель!»- взорвалась, бросившись вон из избы. Следом выкатился братец и посмел что-то вякнуть… В общем, сцепились они с Сашкой прямо во дворе перед окнами! Не на жизнь, а на смерть! Зрелище получилось устрашающее, не для слабонервных!
        Дикой кошкой налетела Васька на пацана и, словно наткнувшись на непробиваемую скалу, мячиком отлетела в сторону, потирая ушибленный бок. Повторный бросок, калейдоскопом замелькали руки-ноги. Звуки ударов, злобные выкрики, пыхтение и сопение. Услышав шум потасовки, народ высыпал на крыльцо, вытаращив от изумления глаза. Помня о несомненном преимуществе в физической силе у противника и существенной разнице в весовой категории, Васька старалась не подпускать брата слишком близко к себе, молниеносно уворачиваясь и внезапно падая тому под ноги, но в какой-то момент прозевала бросок и не успела отскочить. «У-у-у-у!» - ребята ухватились друг за дружку просто намертво! Тумаки сыпались на несчастную голову девчонки, пока та не изловчилась, юлой проскочив под нависшей рукой, и не оказалась позади братца, со всей дури вцепившись острыми зубами в спину, сжав челюсти, словно капканом, и барракудой повиснув на бедолаге! Тот яростно взвыл, на минуту ошалев от столь неожиданного поворота событий и от пронзительной боли, пытаясь стряхнуть «клеща»! В ответ на утробный рёв поверженного перепуганные и чрезвычайно
разгневанные тётки скатились с крыльца, бросившись на выручку страдальцу, но оторвать невменяемую племянницу, напрочь «закусившую удила», было не просто!
        - Отпусти быстро, я кому говорю!- угрожающе орала одна из них, ухватив девчонку за плечи и пытаясь оттащить от сына.
        - Бешеная! Точно ненормальная!- в унисон вторили остальные, тем самым лишь подогревая злость бунтарки. Васька скосила взгляд на вышедшего на крыльцо отца и ещё сильнее сдавила челюсти.
        - У-у-у-у-у-у! О-о-о-о-о-о-о!- надрывался Санька, крутя всем телом в разные стороны, намереваясь таким образом сбросить обидчицу. Безрезультатно. Та будто приклеилась, и только долговязые ноги, сделав полукруг по воздуху, повторяли движения корпуса извивающегося противника.
        В конце концов девчонка разжала зубы и, получив увесистую затрещину, кубарем откатилась в сторону.
        - Вы посмотрите, люди, что эта тварь наделала!- визжала тётка, указывая пальцем на спину сына, где остался чёткий отпечаток острых зубов и огромный, наливающийся прямо на глазах синяк.
        Родственники охали да ахали, возмущённо размахивая руками и грозя кулаками в сторону девчонки. Васька диким зверьком, отбежав на достаточное расстояние, сердито косилась на тёток, ведь её-то синяков и ушибов никто посчитать не счел нужным. Подхватившись, она опрометью бросилась вон, подальше от дома. Забравшись в пустой заброшенный амбар, каким-то чудом ещё не рассыпавшийся за годы своего долгого существования, лишь страдальчески поскрипывающий подгнившими досками стен под напором безжалостных ветров, притаилась на деревянной занозистой скамье, утирая ладошкой злые слёзы и машинально поглаживая побитую братцем макушку. Последний, стоило только помянуть, тут как тут объявился, гордо неся боевые ранения, щедро обработанные йодом. «Надеюсь, вакцину против бешенства ему колоть не стали?!» - усмехнулась Васька, сердясь, впрочем, больше на себя и на свою несдержанность, чем на Саньку, который всего лишь по неосторожности попал под раздачу. Осторожно присев рядышком с обидчицей, тот примирительно протянул руку ладонью кверху:
        - Васютка, мир?!- добродушная улыбка расплылась по его лицу.
        - Мир!- охотно согласилась девчонка, другого ответа, зная сестру, тот и не ожидал.
        - Ну ты… кошка! Чего так набросилась?! Из-за отца?- понимающе заглянул сестрёнке в глаза.- Да плюнь ты на них всех!
        - Ладно… проехали… прости…
        Ребята помирились, тем паче не впервой им было драться, хотя и не так ожесточённо. Потихоньку стали подтягиваться друзья-товарищи, наполняя помещение громкими воплями и топотом неугомонных ног. Через несколько минут и наша парочка присоединилась к хохочущей компании, носящейся по амбару. Играли в жмурки, норовя ненароком переломать конечности, оступившись в многочисленные проёмы на трухлявом дощатом полу. Будто по минному полю скакали.
        Так прошёл весь день. Обедать Василиса идти отказалась, Санька за компанию остался с ней, что было равносильно подвигу со стороны обжоры. На улице совсем стемнело, лишь тусклый свет от появившейся на небе бледно-молочной луны неровными полосами освещал помещение, струясь по балкам, жалобно скрипевшим под весом скачущей, словно козлики, детворы. Неожиданно Василиса таки провалилась ногой промеж сгнивших досок, больно приложившись косточкой на голени. На минуту страдальчески скривившись, тут же позабыла об инциденте. Биться и ударяться девчонке за всё своё суперактивное детство не привыкать. Однако на этот раз всё оказалось гораздо серьёзнее, и совсем скоро ушиб напомнил о себе.
        Уже по дороге домой Васька заметно прихрамывала и страдальчески морщилась, наступая на пораненную конечность. Голень распухла, покраснела и неприятно ныла в ответ на каждый шаг. Жаловаться и обращаться за помощью, ощущая на себе неприязненные взгляды, девочка не захотела. Во время позднего ужина тётки демонстративно игнорировали провинившуюся племянницу, отец рассказывал какие-то байки, а Василиса чувствовала себя, мягко говоря, совсем паршиво… кусок в рот не лез, почему-то подташнивало, и, отложив ложку, она молча вышла из-за стола, отправившись спать…
        Наутро девочке стало ещё хуже. Заметно увеличившаяся в размерах нога нестерпимо болела, мелкий озноб сотрясал разгорячённое тело, а в глазах мелькали крохотные мушки. И опять она смолчала. Накормив всю ребятню пшённой кашей из большого чугунка, которой Васька смогла запихнуть в себя не больше пары ложек, тётки выпроводили путавшихся под ногами детей во двор.
        - Василиса, забирай с собой Танюшку и дуй в Отрадино за хлебом!- скомандовали ей, сунув в руку холщовые сумки-мешки и смятую трёшку.
        - Я с ними пойду!- сунулся было Сашка.
        - Дома сиди!- осадила того мать.- А то опять что-нибудь не поделите и передерётесь!
        Танюшка это младшая Васькина сестрица, но не родная, а одна из двоюродных. Отрадином, куда их снарядили, называлась ближайшая соседняя деревня, где имелась своя небольшая хлебопекарня, торговавшая ароматными кирпичиками ржаного хлеба и пышными булками с маком. Неблизкий предстоял путь. Километров пять прямиком через лес по едва заметной тропке. Но и в этот раз девочка не обмолвилась о своём недомогании. Упрямая.
        Туда они добрались на удивление быстро, Василиса ещё держалась, а вот всю обратную дорогу, нагруженная тяжёлыми авоськами с ещё тёплыми буханками, уже откровенно ковыляла, пытаясь не взвыть от пронизывающей боли. Голова как-то странно кружилась, и горький ком тошноты подступал к самому горлу. Выйдя в открытое поле, когда до дома оставалось чуть больше километра, а деревня виднелась как на ладони, девчонка внезапно почувствовала надвигающуюся душной волной дурноту. Ноги подкосились и… больше ничего не запомнила, погрузившись в беспросветную темноту…
        Очнулась лёжа спиной на земле под жалобные завывания сестрёнки:
        - Васичка… у-у-у-у-у… вставай… не пугай меня!- стоя перед ней на коленках и заломив руки, надрывалась та.
        - Тихо… не реви… сейчас встану…- странно ослабевшим голосом попыталась она успокоить перепуганную девочку.
        Кое-как поднялась и с изнуряющим трудом, на полусогнутых ногах, практически доползла до избы, волоча за собой сумки. Не раздеваясь, прошмыгнув в летнюю горницу, прямо в одежде свалилась кулём на кровать. Чтобы отвлечься от пульсирующей боли в ноге, попыталась читать старые газеты, которыми вместо обоев была обклеена комнатка. Буквы расплывались и никак не желали складываться в слова. Периодически она отключалась, то ли проваливаясь в тревожный сон, то ли попросту теряя сознание и дрожа всем телом. Может быть, к ней кто-то и заглядывал за это время, Васька не помнит, но видя, что она спит, не решались будить.
        Наконец, уже поздно вечером, дверь в горницу резко распахнулась:
        - Василиска, сердце моё, что с тобой?!- это прибежала-приковыляла встревоженная бабуля.- Танюшка только сейчас ведь созналась, что ты упала днём!
        - Нога болит… И что-то плохо мне…- прошептала девочка, ощущая, как вся кожа пылает словно в огне.
        Баб Катя, прикоснувшись сморщенной старческой ладонью к внучкиному разгорячённому лбу, с ужасом запричитала:
        - Миленькая ты моя, ведь жар у тебя! Я сейчас… погодь… побегу Ваньку искать… Попрошу в город нас отвезти! До больнички!
        - Ну куда ты, старая, на ночь попрёшься?!- недоумевали тётушки.- Подожди до утра, не развалится твоя любимица!
        - Нет, до утра ждать не станем… Предчувствие у меня нехорошее…- перекрестилась в ответ на свои тревожные мысли старушка.
        Ванька, колхозный тракторист, тот ещё фрукт был! Как ковыляющая с клюшкой старенькая бабулька «бегала» по всей деревне и искала местного алкаша, затем чуть ли не силком тащила едва стоявшего на ногах мужика к измазюканному в грязи трактору, объясняя, что с внучкой плохо и срочно нужно вести в больницу,- другая история, но ведь уговорила окаянного, плотно насев и пообещав рассчитаться!
        - Неужто, мать, я не понимаю?!- воодушевился мужчина, услышав про награду.- Доставим в лучшем виде! Не боись!
        А тем временем приближалась полночь…
        Бабуля внучку никому не доверила, вознамерившись самолично сопровождать девочку в город и с трудом вскарабкиваясь в высокую кабину трактора. Впрочем, никто и не рвался, в том числе и родной отец не вызвался заменить свою старенькую мать. Василису затолкали следом, и железный конь потарахтел в сторону цивилизации, а это километров двенадцать по корявой лесной дороге, по кочкам и ухабам, тряся пассажиров из стороны в сторону, отчего тем пришлось мёртвой хваткой вцепиться в металлические поручни. Но что поделаешь, ведь другого сообщения, кроме как на лошадях или тракторе, с областным центром предусмотрено не было…
        Наблюдая, как в тусклом свете грязных фар мелькают по бокам тёмные стволы деревьев, Васька периодически вздрагивала и от неожиданности шарахалась, прижимаясь к бабуле, когда на особо узком участке дороги развесистые лапы елей возмущённо скребли по стёклам кабины, издавая противный скрипящий звук. Она держалась из последних сил, чтобы вновь не потерять сознание и не сползти на грязный, вывоженный дюже неприятной смесью из липкого солидола, машинного масла, грязи и навоза пол, тем самым вконец испугав старушку. За время пути внезапно и совсем некстати прихватило живот - тупая боль с правой стороны грызла не по-детски…
        Но вот мытарства закончились, лес остался позади, а впереди показались огни небольшого районного городка, будто встречая припозднившихся путников и приветливо мигая светлячками в темноте ночи. Добравшись до намеченной цели, Василиска с баб Катей устало ввалились в приёмный покой. На часах значилась глубокая ночь, маленькая стрелка перевалила цифру два…
        К ним вышел доктор в белом халате и в низко надвинутом на лоб колпаке. Сдерживая зевоту, он вдруг совсем по-дружески подмигнул Василисе:
        - Ну что ты совсем раскисла, красавица? Вот давай сюда на кушетку ложись и можешь начинать жаловаться!
        - Готова…- проскрипела она, осторожно укладываясь на топчан.
        - Ну и что тут у нас?- участливо поинтересовался мужчина, присаживаясь рядом.
        - Да вот… нога болит… И живот…- вдруг засмущалась, уж больно врач оказался молод и красив.
        - Сейчас посмотрим…- нараспев произнёс тот, оголяя Ваське живот и совсем низко спуская её трусики, обнажив при этом холмик первых девичьих волосков, от чего девочка окончательно залилась румянцем, стыдливо придерживая резинку.
        - Так-с… тут больно?- аккуратно надавил на напряжённые мышцы.
        В ответ Василиса утвердительно кивнула.
        - А тут?- резко отпустив пальцы, поинтересовался врач.
        Та опять лишь дёрнула головой в знак подтверждения, как будто язык разом проглотила.
        - Покажи язык!- вот даже доктор вспомнил про него.
        «Да без проблем!» - высунув «лопату», Васька быстренько прикрыла пузо, поспешно одёрнув футболку.
        - С кем ты приехала?
        - С бабушкой…- прошептала она.
        - Аппендицит у тебя похоже… Надо бы необходимые анализы взять и понаблюдать до утра…- вслух размышлял мужчина.
        - А нога как же?- невинным голоском поинтересовалась девочка, выставляя вперёд опухшую конечность.
        При виде такого зрелища молодой специалист, казалось, потерял дар речи! «Ёханый бабай!» - округлив глаза, лишь выдал в ответ. Сглотнув слюну, шустро подхватился и, бросив на ходу: «Лежи, не вставай! Я сейчас!» - вылетел из смотровой.
        Не прошло и пяти минут, Васька и заскучать не успела, как тот вернулся уже не один, а с коллегой - представительным седым дядечкой, важно потирающим руки. Теперь уже в четыре глаза доктора уставились на отёкшую, отливавшую блестящей синевой голень…
        - Срочно в операционную!- скомандовал второй, как впоследствии выяснилось, дежуривший в ночь заведующий хирургическим отделением.
        Баба Катя ни в какую не поехала обратно, пока операция не закончилась и опасность не миновала. Так и просидела, сгорбившись, на колченогом стульчике в приёмном покое, неистово шепча многочисленные молитвы, умоляя «Боженьку» о милосердии к болящей внучке. Вышедший позже к насмерть перепуганной старушке хирург устало окинул ту взглядом и ободряюще похвалил:
        - Молодца, бабуля! Не растерялась! А ведь промедли до утра с госпитализацией, ногу девочке пришлось бы ампутировать…
        Вот так всё оказалось серьёзно. Остеомиелит развился мгновенно, вызвав воспаление кости с образованием гноя. Про аппендицит доктора, казалось, позабыли. Во всяком случае, на время.
        Но перед этим… Лёжа на высоком узком столе в операционной, Васька с интересом уставилась в круглый светильник над головой, состоявший из множества ярких ламп. Облачённая в выданную серого цвета коротенькую накрахмаленную рубаху без рукавов, чувствовала себя… Алисой из фантастического рассказа, вдруг очутившейся на чужой планете. «Сейчас мои внутренности станут изучать инопланетяне?!» - невинно поинтересовалась у крайне озабоченных врачей. «Похоже, у девочки жар! Она бредит…» - переглянулись между собой уже знакомые ей хирурги, до этого чуть слышно шептавшиеся, склонившись над покалеченной ногой. Обработав поверхность кожи раствором йода, приступили к местной анестезии, обкалывая область воспалившегося ушиба новокаином. Девчонка, сызмальства привыкшая терпеть боль, лишь жалобно скривилась, прошипев сквозь зубы.
        - Потерпи, девочка… ещё чуть-чуть осталось…- тут же отозвался седой доктор.
        «Уф-ф-ф…» - выдохнула Василиса, медленно выпустив сдерживаемый в лёгких воздух, с облегчением почувствовав, что неприятная экзекуция подошла к концу. Хирург взялся за скальпель. В ответ на брякающий звук инструментов она попыталась повернуться, дабы подсмотреть хоть одним глазком, что там творят с её собственностью. Не тут-то было. Перед любопытным взглядом неожиданно материализовался тот самый первый молоденький доктор и ласково, но достаточно твёрдо вернул голову девочки в первоначальное положение:
        - Не надо… не смотри…- тихонько произнёс, успокаивающе взяв за ладошку.
        ^Сжавшись и покрывшись мурашками озноба, Васька чувствовала, как её родную конечность долбят, словно зубилом, пробивая отверстие в кости. Впрочем, всё так на самом деле и происходило. Звяканье инструментов, звуки отсоса, озабоченные голоса: «Тампон… ещё тампон…» «Твою мать, держи крепче!» «Надкостница… глубоко…» «Вроде чисто?» «Быстрее… время!» Действие анестезии стало ослабевать, боль нарастала, поднимаясь всё выше, подбираясь к паху… «Всё! Зашиваем!» - операция подошла к завершению. Наложив гипс чуть выше колена, хирурги установили в отверстии над раной дренаж и, сделав укол в ягодицу, отправили Василису на каталке в палату.^
        Ночь. Всё отделение погрузилось в глубокий сон. Сестричка на посту прикорнула прямо на стуле, положив голову на скрещённые на столе руки. Где-то вдалеке раздавался протяжный то ли стон, то ли храп. Одна девочка не могла никак уснуть, эффект от обезболивающего стремительно уменьшался, а распирающая боль вновь набирала обороты. К тому же внезапно захотелось в туалет, по-маленькому… Сильно приспичило… Спустив ноги с железной пружинистой койки и дождавшись, покуда голова прекратит стремительный круговорот, девочка углядела костыли рядом с соседней кроватью, на которой мирно посапывала больная. Потянувшись, прихватила их и потащилась к выходу. Дверь открылась практически беззвучно. Стараясь сильно не шуметь, Васька выползла в пустынный больничный коридор. На горизонте никого не наблюдалось. Кромешная темнота и лишь слабенький свет от ночника на посту медсестры действовали успокаивающе. Приметив в дальнем конце заветную букву «Ж», торопливо переставляя костыли, направилась в обратную от стола дежурной сторону. Туда добралась без происшествий и, сделав своё дело, двинулась назад, но успела доковылять
лишь до середины длинного коридора, как вдруг ощутила сильную слабость, огонёк лампы прямо на глазах стал блекнуть, костыли разъехались, а сама она со страшным грохотом распласталась на кафельной плитке, ненароком сбив стоящее рядом кресло-каталку, отчего то развалилось, будто трансформер, оглушая отделение громким металлическим лязгом! Сознание помахало ручкой, уносясь в неизвестном направлении, а холодный пол встретил крайне нелюбезно, состыковавшись с девичьими косточками.
        - Вот глупенькая…- услышала рядом с собой голос, выныривая из темноты и чувствуя, как кто-то слегка бьёт по щекам. В нос ударил резкий запах нашатыря.
        Нехотя приоткрыв один глаз, обнаружила склонившегося над ней старого знакомого, всё того же симпатичного доктора. «И чего это мы с ним всё никак не расстанемся!» - мысленно хихикнула она. Нисколько не ругаясь, тот осторожно взял неугомонную барышню на руки и самолично эвакуировал в палату, бережно положив на койку. Затем прикрыл девочку одеялом, категорически запретив вставать до утра!
        Проснувшись, Василиса почувствовала себя значительно лучше, и живот, как ни странно, болеть перестал. Видимо организм дал отбой, решив, что его хозяйке досталось с лихвой и без аппендицита. Уже через день она скакала по больничной территории, ловко переставляя костыли!
        Яркие солнечные лучи ласкали двор. На свежевыкрашенных лавочках расселись, блаженно жмурясь, бабульки в застиранных халатах. По соседству пристроились мужички в бесформенных штанах, пузырями вытянувшихся на коленях, с азартом стуча костяшками домино. Девочка застыла неподалёку, с наслаждением подставив лицо тёплому ветерку, который добродушно перебирал пушистые пряди распущенных до самой поясницы волос. Из этого блаженного состояния её вырвали проходившие мимо местные ребята. Вполне вероятно, лишь из добрых побуждений один из них решил отпустить комплимент, мимоходом обронив:
        - Такая красивая, а уже… инвалид?!- в голосе парнишки звучало явное сожаление, но Васька, враз очнувшись от мечтаний, почему-то восприняла фразу как оскорбление в свой адрес.
        - Кто инвалид?! Это я-то инвалид?- возмущению не было предела, она вдруг не на шутку разошлась.
        Парень, похоже, сам уже не рад был своему замечанию! Ведь как вы думаете, что учудила наша красавица в сложившейся ситуации? Всё правильно! Схватив один костыль на подобие дубины, Василиса стремглав кинулась в атаку! Со стороны представление, должно быть, выглядело просто уморительно - амазонки мирно отдыхают и вздыхают от зависти, беря уроки у современной молодёжи! Компания бросилась врассыпную, поспешно удирая от разъярённой фурии, с орудием наперевес грозно надвигающейся на них. Несколько шагов по инерции Васька проскакала следом, но быстро притомившись и резонно решив, что честь свою отстояла, устало присела на лавочку, только сейчас заметив наблюдавшего за ней через окно ординаторской хихикающего доктора.
        - Ничего смешного вовсе нет!- чуть не показала язык мужчине, но одумавшись в последний момент и приняв независимый вид, гордо отвернулась в другую сторону.
        Дня через три, чего совсем не ожидала Василиса, вдруг примчалась вызванная срочной телеграммой и ужасно обеспокоенная мамуля. Девчонка крайне удивилась, неожиданно увидев ту на территории больницы, обвешанную пакетами с гостинцами, словно рождественская ёлка.
        - Ну и как ты опять умудрилась куда-то вляпаться?!- привычно забурчала женщина, но Васька успела заметить, что та искренне обеспокоена за дочь.
        Естественно, ни о каких объятиях-поцелуях и речи не шло. Вот чего нет, того нет. Но что тут поделаешь, не умела женщина выражать свои чувства открыто, разве только гнев или ярость, а что до любви, тут увы… Не дано… Посмотрев, что дочка жива и уже в безопасности, поспешила в обратный путь, потому как отпустили её с работы всего на два дня, а младшую сестрёнку пришлось оставить у родственников.
        «Мамочка моя… ведь волновалась за меня…» - с тёплым чувством благодарности в душе вспоминала Василиса много позже.
        Вскоре проказницу выписали, наказав через день являться на перевязки. Встречала её неизменная баб Катя на колхозной лошадке весьма преклонного возраста, запряжённой в телегу. Коняку бабуля слёзно выпросила у конюха Гришки, и сейчас, погоняя хитроватую гнедую Белку, старушка незлобно ворчала, буквально каждую минуту грозя прутом, иначе лентяйка вовсе встанет. Таким образом, особо не торопясь, они направлялись в сторону деревни.
        - Васька приехала!- стоило девочке сползти с телеги, удерживая равновесие при помощи костылей, как на неё накинулась толпа ребятишек.
        - Васютка, я скучал по тебе…- прошептал Санька, чтобы никто не услышал, кроме неё, и, кажется, сам застеснялся своих слов.
        - Ух, ты! Здоровские костыли!
        - И гипс настоящий!
        - Повезло тебе, Вась!
        Окружив подружку со всех сторон, ребятня с восторгом и даже с каким-то немым благоговением дотрагивалась до гипсового сапога, нюхала его и разве что не облизала.
        Одно не радовало Василису - понаехавшие родственники оккупировали весь дом и, похоже, уезжать не торопились. Спальных мест оказалось явно маловато, поэтому мужиков отправили ночевать на сеновал, а её пристроили в летнюю горницу на соседнюю с отцом койку. «Специально они, что ли?!» - пыхтела девчонка, безуспешно пытаясь уснуть. Они не разговаривали друг с другом. Вовсе. Напряжённая атмосфера тяготила. Лёжа в полной темноте, Васька предавалась своим невесёлым мыслям, размышляя о маме, об отце, о сложностях в отношениях между родителями… «Никогда замуж не выйду!- вдруг решила она.- Будет, как отец, драться, так ведь прибью его на фиг!» Вот до чего успела додуматься! «Хр-р-р-р…» - с соседний койки наконец-то раздался прерывистый храп. «Уф ты… кажется заснул!» - обрадовалась девчонка и немного расслабилась. Сна как не бывало, ни в одном глазу. Загипсованная нога не позволяла выбрать удобную позу… жарко… душно… Над ухом, крайне раздражая, назойливо пищал комар. «Вот зараза какая!» - внезапно хлопала себя по щеке, стоило тому приблизиться. Ни фига… как зудел, так и не переставал. Короче, Василиса
изнывала…
        «Скрёб-скрёб…» - вдруг послышался подозрительный звук со стороны окошка. Кто-то чуть слышно, тихохонько так скрёб по открытой настежь деревянной раме.
        - Кто тут?- осторожненько прошептала, боясь разбудить отца.
        - Васютка… эй… ты спишь?- так же шёпотом ответили ей.
        Признала сразу. Юрка, местный абориген и их общий старший товарищ. Интересно, как догадался, что подружка именно здесь? Ведь нарвись на тётушек, шуму бы не избежать! Девчонкам парень казался непоправимо взрослым, старше их, соплюх, на целых пять лет! Юрий считался в деревне личностью самостоятельной, мужиком. Потому как в свои неполные девятнадцать лет имел специальность тракториста и работал в колхозе наравне со старшими, в паре с забулдыжкой дядей Ваней, но в отличие от последнего спиртного не употреблял, оттого и ценили парня на вес золота. Сёстрам же, от греха подальше, категорически запрещалось водиться с молодым человеком, а тому скучно, видать, было по вечерам, тоскливо, хоть волком вой, ведь ровесниц в деревне не наблюдалось. Знать, лишь по этой причине, прикинув, что на «безрыбье и рак щука», пытался аккуратно, смущаясь, точно девица, заигрывать с барышнями, впрочем, не переходя дозволенные границы. Характером он с рождения отличался скромным и молчаливым, а юные нимфы до невест явно недотягивали, детство у них играло во всех местах, жеманничали и хихикали с приятелем, вводя красного, как
помидор, парня в состояние ступора.
        Однажды он всё же рискнул, набрался храбрости и пригласил Василису на свидание! Да уж… О чём впоследствии наверняка пожалел, и не единожды… Девчонка к первому в своей жизни столь примечательному событию подошла с полной ответственностью! Ведь это вам не с пацанами в войнушку играть, нечай самый что ни на есть настоящий, взрослый молодой человек удостоил такой чести, выделив из всех подружек! Посему готовилась тщательно, доставая из чемоданчика и тщательно утюжа единственное приличное шёлковое платьице, и не беда, что то стало совсем коротко и едва прикрывало попу. Естественно, в известность поставила всех сестёр, ну как тут удержаться и не похвастаться?! Впихнув себя в узкий наряд, угрожающе трещавший по швам, распустила косы, щёткой старательно расчесала волосы и отправилась на встречу с кавалером.
        Хм… отправилась- громко сказано… Далеко идти не пришлось, достаточно было спуститься с крыльца и сделать два шага в сторону лавки. Парень оказался предусмотрительным и место выбрал рядышком с домом, аккурат под окошком кухонным, дабы не вызвать пересудов и гнева на свою голову. Массовка давно была на готове. Изнывая в крайнем нетерпении, девчата притаились на веранде, с любопытством и каким-то даже азартом подглядывая сквозь щели в дверях.
        Вот парочка вежливо поприветствовала друг друга и чинно уселась на скамейку, соблюдая дистанцию соответственно правилам приличия. Вечерело. Воздух становился прохладным, а активизировавшиеся разом комары прожорливо зудели, так и норовя приземлиться на голые коленки девочки. Юрий смущался, разговор не клеился. Невозмутимая Васька изображала мадемуазель Скромность, томно поджав губки бантиком и нарочито неторопливым движением руки отгоняя вредных насекомых веткой черёмухи. В полной тишине, нарушаемой лишь печальными вздохами соседской бурёнки, скучающей по соседству в хлеву, и стрекотом расшалившихся на ночь глядя кузнечиков, неожиданно раздался характерный звук! Василиса в недоумении вытаращилась на парня, в ответ тот густо покраснел, сконфузился и шёпотом извинился:
        - Прости… молока напился, живот пучит…
        Ей бы тогда, дурочке, сделать вид, что не заметила или же перевести разговор на другое, ан нет… В ту же секунду в девчонку не иначе вселился бесенок. Позабыв про все правила и нормы приличия, не сдержавшись, прыснула в кулак, а следом принялась громко и безудержно хохотать, словно умалишённая, согнувшись пополам, схватившись за живот и раскачиваясь на лавке в приступе гомерического смеха. Через какое-то время, справившись с эмоциями и с трудом взяв себя в руки, замолкла, виновато поглядывая на обескураженного соседа. И ведь только собралась извиниться перед тем, как вдруг, будто назло, со стороны веранды раздался негромкий смешок… и хихиканье подружек переросло в откровенное ржание! Тут Васька снова не выдержала, вспышка истерического смеха возобновилась с новой силой, с каждой секундой лишь набирая обороты!
        В тот раз незадачливый ухажёр с великим позором бежал. Через какое-то время постыдное свидание позабылось, Юрка вновь примкнул к ребятам, продолжая общение с Василисой теперь уже без всяких там «глупостей» и намёков на романтику, по вечерам играя с подростками в лапту и катая смешливую подружку на своём стареньком мотоцикле, со страшным рокотом проносясь по деревне мимо рассыпающихся в разные стороны кур и гусей.
        Вот и сейчас, едва вернулся с поля, закончив работу с наступлением темноты и прослышав о возвращении девочки, не выдержал и примчался проведать.
        - Ты спишь?!- повторил свой вопрос, стоя под окном.
        «Конечно, блин, я сплю, а тебе отвечает тень Гамлета!» - развеселилась Васька, чрезвычайно довольная появлением приятеля.
        - Привет! Тссс… Тише… Сейчас весь дом разбудишь…- цыкнула на того.
        - Как здоровье? Поехали, на мотоцикле покатаю?!- предложение прозвучало неожиданно.
        «А почему бы и нет? Сна ни в одном глазочке… Отец храпит, как старый дизель, сотрясая фанерные перегородки стен… Даже книжку не почитаешь без света… Мрак, короче…» - воодушевлённая незапланированным приключением, Василиса немедля согласилась, проворно сползая с высокой кровати:
        - А… поехали!
        Стараясь не шуметь, воровато оглядываясь на задававшего храпака и выводившего немыслимые рулады батю, осторожненько принялась перебираться поближе к окну.
        - Держи…- сунула в открытую раму костыли.
        - Давай… Тихо… Чуть глаз не выбила…
        - Блин… темно… ничего не вижу… Ты где? Высоко очень!- засомневалась вдруг.- Я постараюсь зацепиться, а ты поддержи меня снизу…- с этими словами Васька перекинула в проём сначала ногу в гипсе, потом вторую… перевернулась попой кверху, животом распластавшись на узком подоконнике.
        - Ты куда это направилась?- раздался голос.
        Подняв глаза, Василиса внезапно столкнулась с недоуменным взглядом отца. Прошляпила и упустила, когда тот проснулся, враз перестав храпеть.
        - Да… так… В туалет захотела…- ляпнула первое, что пришло на ум, и соскользнула со щербатого подоконника, аккуратно подхваченная снизу.
        Ночная темнота поглотила беглецов, надёжно укрыв от возможной погони. Похоже, той и не предвидится. «Кому я нужна?!» - рассудила Василиса. Приятель, выкатив из ближайших кустов своего железного коня, завёл мотор, взорвавший тишину спящей деревни оглушающим грохотом. Бережно усадил подружку позади себя, оставив костыли лежать в ближайшей канаве, и понёсся в сторону леса по едва заметной в свете фар извилистой тропинке. От скорости у Васьки захватывало дух, на кочках мотоцикл подбрасывало и она только крепче прижималась к спине гонщика, обхватив того руками за плечи. Всё бы, возможно, обошлось без происшествий, но приспичило вдруг девчонке сесть за руль!
        - Василиска, да ты с ума сошла! Как ты… С загипсованной ногой?!- ужаснулся Юрий от подобной просьбы.
        - Нормально! Я же не ногами рулить собираюсь!- вполне логичный ответ.
        И если уж липучка чего-то вдруг сильно захотела, то не мытьем, так катанием, но своего добьётся! Вот и Юрка не смог отказать, всё же сдался. А зря. Не прошло и пяти минут, как, не справившись на крутом повороте с управлением, они уже летели кувырком… Пассажиров стремительно разбросало по сторонам. Мотоцикл надрывно рычал и бешено крутил колёсами. Юрий сдержанно матерился в отдалении, а Василиса возлежала вниз головой в глубокой рытвине, разглядывая белевший в темноте гипс: «Красиво смотрится!»
        Не успела она толком налюбоваться живописной картинкой и выслушать от парня всё, что тот думает о безбашенной гонщице, как вдруг раздался громкий гул встревоженных голосов. В стоявшем неподалёку бабулином доме разом во всех окнах вспыхнул яркий свет, и галдящие родственники, полураздетые, высыпали на улицу с фонариками в руках. Да уж, недооценила Васька отца! Тот, выждав минут десять и не дождавшись дочкиного возвращения, поднял на ноги весь дом!
        «Лучше бы он и дальше храпел…- недовольно ворчала девчонка себе под нос, когда её волокли домой.- Во разорались-то! А тётка Вера ещё и визжит, как обычно, точно сирена…» А что те могли сделать племяннице, кроме как обругать всяко разно, упоминая к слову… её мать?!
        Через месяц гипс наконец-то сняли, поставив лёгкую лангетку, а нарушительницу спокойствия (хулиганку, паразитку, засранку, геморрой ходячий и т.д., и т.п.) с чувством нескрываемого облегчения отправили домой к матери.
        Вот и снова, в который уж раз (впрочем - последний, о чём Василиса даже не подозревала) девчонка тряслась в скрипучей телеге по дороге к вокзалу, уворачиваясь от хвоста запряжённой в неё лошадки, нервно отгонявшей от себя злобных слепней. «Поскорее бы мне стать совсем взрослой… Пойти бы работать… Никогда своих детей бить не стану…» - откуда дети возьмутся, если замуж выходить не собиралась, про то Васька додумать не успела. Колесо провалилось в наполненную мутной водой рытвину, отчего пассажиров вместе с бесчисленными баулами неожиданно подбросило высоко вверх, заставляя ухватиться за высокий деревянный борт. Девчонка, не в первый раз получив по спине острым углом от огромной коробки, лишь раздосадованно бурчала себе под нос. Ей самой принадлежал лишь один небольшой картонный чемоданчик, а баулы-коробки-котомочки с соленьями-вареньями волокла домой тётка Вера, сопровождавшая девчонок - племянницу и собственную дочку - с каникул домой. Разлапистые ели нависали над головой, образуя свод и в иных местах вынуждая пригибаться, дабы не остаться если и не без глаз, то с поцарапанной физиономией
наверняка. Призывая сорваться с места, поддавшись соблазну, на пути вдоль обочины то и дело вставали лесные красавцы - крепкие подосиновики и ядрёные боровики, а уж лисичкам и подберёзовикам счёту не было, этого добра в глухом лесу всегда было полно. Уже через три часа в окружении многочисленных сумок и авосек отпускницы топтались на перроне железнодорожного вокзала, приготовившись к посадке, в нетерпеливом ожидании подачи их состава.
        Вот неспроста утверждают, что мысль материальна! Выходит, накаркала девчонка своими думками? Хотя, быть может, всё гораздо прозаичнее - время пришло и условная зрелость поджидала её неожиданно скоро, к тому же не в самой подходящей обстановке, а в переполненном плацкартном вагоне душного поезда. Проснувшись поздно утром под стук колёс и мерное покачивание, Васька вдруг почувствовала странный дискомфорт в спортивных брюках. О таких явлениях, как женские дни, слышала разве что от подружек, которые шушукались между собой с заговорщическим видом, мать же на этот счёт почему-то не просвещала. Но сейчас, оказавшись в неожиданно конфузливой ситуации, встревоженно затаилась, не решаясь слезать с верхней полки. От одной только мысли, во что превратилась одежда и как в таком неприглядном виде поедет в метро, электричке, автобусе ей становилось плохо. Девчонка словно наяву видела прохожих, показывающих пальцами и откровенно хихикающих за её спиной…
        - Васька, давай вставай, долго там валяться собралась?! Через 15 минут выходить, а она ещё бока мнёт!- послышался голос снизу, это тётка недовольно ворчала на племянницу.
        Тётя Вера, одна из родных сестёр отца Василисы- самая младшенькая и самая горластая. Не так давно она проживала в деревне по соседству с баб Катей, матерью своей, в добротном рубленом доме, затем продала его со всем огромным хозяйством, переехав в город к брату, поближе к цивилизации. Образования имела неполных три класса, с девчонок проработав скотницей, а характерный деревенский говорок настойчиво срывался на визг с оглушительными воплями. Васька отлично помнит, как вместе с другими детьми, сбившись в кучку, с трепещущим ужасом наблюдала каждодневную душераздирающую картину: на скотный двор, где тётка убирала за коровами навоз, меняя подстилку и подсыпая свежие опилки, как по расписанию, прибегал пьяный в дупель супруг и устраивал очередной грандиозный скандал, обвиняя жену в измене:
        - Верка, бл@дь такая! Проститутка! Я тебя, суку, сейчас проучу, ты у меня как шёлковая станешь!- с этими словами пропойца, сам с ноготок ростом, щупленький, как сморчок, хватался за вилы и нёсся с диким рёвом за неверной.
        В ответ женщина пронзительно верещала, уносясь прочь, то и дело поскальзываясь на коровьих «минах». Крики, шум, мат-перемат бил по ушам. Дети от страха подрывались и бежали жаловаться бабуле, на что та лишь усмехалась и отмахивалась, нисколько не спеша к дочери на помощь. Похоже, происходящее являлось чем-то вроде ритуала, став для самих деревенских обыденностью, и никого, кроме городских ребятишек, не пугало. Тётке с мужем, видимо, доставляло невероятное удовольствие устраивать подобные зрелища; это вносило разнообразие в скучную супружескую жизнь, ведь других развлечений в крохотной деревеньке не существовало, чёрно-белый телевизор и тот был один на всю деревню лишь у Лаптевых, самых зажиточных, как о них отзывались старухи. Самое смешное, что никто из местных жителей не смог бы припомнить, чтобы разъярённый мужик всё-таки поймал жену! «То ли бегала та дюже быстро, то ли супружник не особо напрягался?!» - насмехался народ, наблюдая за брачными играми немолодой парочки. Да и по совести сказать, изменять-то в глухой деревне можно было разве что с колхозным быком, мужиков давно не осталось…
        Вот именно с этой тёткой и выпало Василисе возвращаться домой. Девчонка, стесняясь признаться в приключившемся с ней конфузе и попросить родственницу о помощи, опасливо соскользнула вниз, стараясь не поворачиваться спиной к проходу со снующими взад-вперёд пассажирами.
        - Ты чего там жмёшься?- сразу заподозрила неладное сестрица.
        - Ничего…- прошептала Васька.- Слушай, у тебя есть… вата?
        - Вата? Сейчас гляну!- ответила та, доставая из сумочки и с готовностью протягивая крохотный белый комочек, размером с грецкий орех.
        Василиса озадаченно нахмурилась, горестно вздохнула и расстроенно посмотрела на тётку. В это время, ну совсем некстати, мимо открытого купе пыхтя потащились пассажиры с огромными чемоданами. Девчонка перепуганно охнула и машинально шлёпнулась попой на нижнюю полку, на которой, ничего не подозревая, сопел в сладком сне демобилизованный солдатик. Так и просидела до самой остановки. Когда наконец пришло время выходить, отлепилась от сиденья и зарумянилась краской стыда, увидев, что натворила - на белом пододеяльнике остался чёткий отпечаток ярко-красного цвета. Потому, не мешкая ни секунды, подхватив чемоданчик и прикрывая им спину ниже пояса, рванула к выходу!
        - Васька! Ты куда?!- заверещала вслед тётка Вера.- Зараза такая! А остальные сумки кто понесёт?!
        «Да плевать я хотела на твои котомки с вареньем! Не до них мне сейчас!» - так и не высказав крамольные мысли вслух, Васька спасалась бегством, попросту - драпала, представляя изумлённую физиономию парня, когда тот проснётся и обнаружит незнамо откуда появившееся безобразие. От этих мыслей девчонка покраснела ещё сильнее, пылая щеками, словно флагами на майской демонстрации.
        По её возвращении домой вконец замученная на своих огородах мать, услышав новость, что дочка вдруг стала девушкой, без лишних комментариев и расспросов молча выдала вату и бинты. Вот с таким дискомфортом, под перестук колёс Василиса обрела все прелести, прилагаемые к вступлению в девичество. Впрочем, естественные изменения в организме, кроме как забот лишних, серьёзности ей или ума особенного ну ни на грамм не прибавили…
        На следующий день Васька отправилась на перевязку в районную поликлинику, терпеливо дожидаясь рейсового автобуса на раскуроченной местными вандалами остановке. За компанию с ней в качестве эскорта вызвалась ехать любимая тётушка, родная сестра матери. Таисия… Тётя Тася… Или просто Тася, как с самого рождения называла её племянница. По совместительству женщина являлась ещё и крёстной девочки, а разница между ними составляла всего каких-то четырнадцать лет. Такая… очень интересная, интеллигентная дамочка, вся из себя модная и в шляпе… Василиса рядом с ней возвышалась каланчой, хотя и достаточно симпатичной. А что? Вполне взрослая дивчина в голубой капроновой курточке под цвет глаз, отделанной по краю рукавов и капюшону белым искусственным мехом, в светлых сапожках на небольшом каблучке, даже и не подумаешь, что в голове у неё ветер гуляет. Чувство собственной значимости от столь важных перемен в организме переполняло душу, поэтому Васька старалась вести себя соответственно новому статусу - воспитанно, спокойно и с достоинством. Не крутилась, не вертелась, никуда не лезла… так, как всё детство
ожидала от неё мама. Народу на остановке скопилось немало, в основном все поселковые, а так как тётка слыла личностью весьма уважаемой, трудясь в местном Управлении, то казалось вполне естественным, что на них с любопытством поглядывали, поминутно здороваясь. Тем временем детство, как говорится, в одном месте у Василисы продолжало играть, искало выход, ну и, естественно, нашло…
        Автобус ещё не подошёл, как неожиданно для всех раздался восторженный вопль великовозрастной девицы:
        - Дик! Дик, ко мне!- заверещала Васька.
        - Ты чего орёшь?!- от неожиданности Таисия аж подпрыгнула на месте и стыдливо покраснела за племянницу, привлёкшую активный интерес вмиг ожившей толпы.
        Скучающие пассажиры, предвидя потеху, радостно зашевелились и стали дружно оборачиваться. Не успела девчонка и глазом моргнуть- пожалуй, сама не ожидала от себя подобной реакции,- как на неё вдруг налетела свора бродячих собак во главе с огромным псом и старым Васькиным знакомцем - дворнягой Диком. Радостно скуля, те кинулись облизывать руки и лицо девочки, вставая на задние лапы, а передние кладя на плечи старой подружке.
        - Стыдобища какая… Василиса! Прекрати! Ведь большая девка уже!- от неловкости происходящего родственница не находила себе места, готовая провалиться сквозь землю, и небольшой дамской сумочкой пыталась отогнать назойливых животных.- Фу-у-у! Пошли прочь отсюда!
        К счастью женщины, подкатил долгожданный автобус, в который та поспешно затолкала предводительницу собачьей тусовки и ещё долго, всю оставшуюся дорогу, пыхтела на невоспитанную племянницу…
        Пожалуй, то была последняя шалость, а лимит на озорство, выданный девочке при её рождении кем-то свыше, оказался исчерпан. В небесном сценарии красовалась жирная точка после первого акта под названием «детство». Летние каникулы подошли к концу, оставив воспоминания о себе тремя глубокими шрамами на ноге, а её ожидал следующий учебный год и волнующие события, положившие начало непростому жизненному пути…
        Глава третья
        - Здорово, Васька!
        - Как отдохнула?!
        - Вечером айда в кино?
        Шум и гвалт стоял на всю школу, когда класс встретился после каникул. Их седьмой «Б» фонтанировал эмоциями, взахлёб делясь впечатлениями и новостями. Ребята заметно подросли за летние месяцы и изменились. Мальчишки возмужали, а кое у кого из них вдруг стали заметны пробивающиеся редкие усики, голос претерпел изменения, приобретя басовитость и временами срываясь на фальцет. Василисе они напоминали молоденьких петушков из бабушкиного курятника. Девочки же вытянулись и похорошели, превратившись в юных барышень, а сквозь школьное платье явно усматривались задорно топорщившиеся бугорки в районе грудей. Парни, глядя на девчат, беззлобно хихикали и пытались заигрывать, но получалось у них это ещё совсем по-детски, глупо и более чем неумело. Невзначай подойдя сзади к очередной жертве, проводили пальцами по спине промеж лопаток и, ощутив характерную застёжку от бюстгальтера, как ненормальные гоготали: «О, у кого-то сиськи выросли!» - получая от источника насмешек тяжёлым портфелем по голове. Гиканье, визг, крики… класс лихорадило от всплеска гормонов пубертатного периода подростков. Естественно,
практически все как один сочли своим долгом немедленно влюбиться, подыскивая объект воздыханий. Ребята многозначительно поглядывали в сторону приглянувшихся особ, а девчонки в ответ томно вздыхали и стыдливо строили глазки. Самой Ваське одноклассники казались слишком мелкими и не заслуживающими внимания, к тому же она ещё в прошлом году заприметила старшеклассника из девятого «А», серьёзного, молчаливого парня, при виде которого страшно смущалась и отводила взгляд, но тот, похоже, и не догадывался, какие чувства вызывает у пигалицы, и равнодушно проходил мимо.
        В таком совсем не учебном настроении незаметно пролетели первые две недели занятий, когда во время урока геометрии дверь неожиданно распахнулась и к ним величаво вплыла директриса школы, а вслед за ней в класс решительно шагнул незнакомец. Учащиеся дружно встали, приветствуя начальство, и двадцать пять пар глаз с любопытством уставились на парня.
        - Новенький, что ли?- зашушукались со всех сторон.
        - А ничего вроде как пацан?!- тихонько переговаривались между собой девчонки, с нескрываемым интересом разглядывая вошедшего.
        - Задавала и ботаник!- ухмылялись мальчишки, пренебрежительно фыркая.- Ничё, мы его быстренько перевоспитаем!
        - Тихо!- цыкнула на ребят учительница.- Закрыли рты!
        Объект жарких обсуждений с независимым видом смотрел по сторонам, казалось, нисколько не смущаясь от столь откровенного внимания, а весь класс замер в нетерпеливом ожидании новостей. Первые же слова, произнесённые директирсой, подтвердили их догадки.
        - Здравствуйте, дети! Встречайте, у вас пополнение!- торжественно провозгласила Клавдия Семёновна, так звали грозную директрису, наводившую ужас при вызове к себе в кабинет даже на самых отъявленных шалопаев.- Прошу любить и жаловать, новый ученик - Майоров Кирилл, надеюсь, что вы подружитесь!
        Посчитав свою миссию выполненной и ещё раз окинув ребят прокурорским взглядом, неспешно развернулась и так же царственно удалилась. Минуты три стояла полная тишина, слышно было, как встревоженно билась об оконное стекло сумасшедшая муха… Васька дерзко фыркнула, наблюдая за выражением лиц застывших с открытыми ртами девчонок. Парень, к слову сказать, оказался хорош собой - чернявый, кареглазый, спортивного телосложения, по росту явно выигрывающий у их мальчишек-недомерков. Отъявленные хулиганы, сидевшие на «камчатке», слегка напряглись и презрительно скривились.
        - Кирюш, проходи и занимай свободное место!- предложила математичка.
        Тот не спеша оглядел класс, принял решение и твёрдо направился в сторону предпоследней парты, усевшись за Васькиной спиной. Шум постепенно стих, и урок продолжился, но девчата продолжали вертеть головами, поминутно оглядываясь в сторону новенького. «Шеи не сверните…» - шутливо усмехалась Василиса, наблюдая за неугомонными приятельницами.
        Кирилл за достаточно короткий срок сумел отвоевать своё «место под солнцем». Пацаны, конечно, попытались бороться за лидерство и открыто выказывали своё недовольство появлением самозванца, отобравшего пальму первенства и привлёкшего внимание к собственной персоне. Последовали вызовы соперника на «серьёзный разговор», но парень невозмутимо урегулировал все претензии - где с помощью явно превосходившего интеллекта, а где и физической силой. Вскоре ребята угомонились, смирившись с появившимся конкурентом, а школьная жизнь потекла в привычном ритме. Одни непоседливые девчата продолжали в том же духе, не бросая попыток и усиленно стараясь привлечь к себе внимание Кирилла, а парень, казалось, лишь снисходительно посмеивался над потугами одноклассниц. Ваське же все эти заигрывания с новеньким казались чрезвычайно глупыми и недостойными, с красавчиком старалась не пересекаться, а лишь презрительно наблюдала со стороны, считая поведение парня слишком уж надменным. Впрочем сосед не оставался в долгу и демонстративно отвечал взаимным игнором. «Тоже мне… пуп земли…- ничуть не переживала по этому поводу
девчонка.- И чего вот уставился?» - раздражённо кривилась она, склоняясь ещё ниже над самой партой, ощущая во время уроков пристальный взгляд на своём затылке.
        - Неужели он тебе совсем не нравится?- как-то поинтересовалась подружка.- Смотри какой лапочка!
        - Да пошёл он! Не люблю напыщенных типов!- слишком уж горячо и поспешно отозвалась Васька.
        «Подумаешь… красавец неземной…- пыхтела про себя.- Высокомерный задавака…» Она бы и предположить не посмела, а если кто другой вдруг рискнул намекнуть ей о подобном, обсмеяла бы напрочь, каким комическим образом развернутся дальнейшие события и, как столкнут их с Кириллом нос к носу! Невольно Василисе всё же удалось привлечь к себе особое внимание новичка, вызвав неподдельный интерес, и поначалу отнюдь не доброжелательный…
        Случились события зимой, причём в течение одного учебного дня. Настроение у Васьки с самого утра выдалось замечательное, ведь третьим по расписанию ожидал любимый урок физкультуры, где учитель планировал устроить соревнования по баскетболу между пацанами и девчатами. А так… день как день, совершенно обычный, и ничто не предвещало никаких казусов.
        Бегая и разминаясь перед матчем в одинаковых коротеньких, обтягивающих попу, синих шортиках и бордовых футболках, обе команды подтрунивали друг над другом. Наконец прозвучал долгожданный свисток, игра началась, и с каждой минутой накал встречи нарастал. Василиса была неизменным капитаном и сейчас гончей носилась по полю, принимая подачи и один за другим закидывая мячи в корзину соперников. Пока удача не покидала их, и девчата побеждали со значительным отрывом. Парни раздосадованно злились, пытаясь отыграться, и вот на такой радостной волне Васька («Ну совершенно случайно! Чесн слово!» - оправдывалась потом) залепила гордецу (да-да, вы не ошиблись, именно Кириллу не повезло!) баскетбольным мячом по голове! Да уж, похоже, мало парню не показалось, мяч-то достаточно тяжёлый… «Сейчас что-то будет!» - сжалась, приготовившись защищаться наша красавица, но в ответ лишь удостоилась слишком внимательного взгляда. В том матче команда девочек с большим перевесом одержала победу! «Ура-а-а!» - ликующе визжали девчата, обнимаясь и поздравляя друг друга. Василиса и извиниться ещё не успела перед Кириллом, как
буквально через несколько минут, принимая участие в устроенной ребятами потасовке при входе в класс, со всей дури… прищемила парню палец! К чести новенького, тот лишь сердито зашипел сквозь зубы, скривившись от боли.
        - Ой! Извини…- на этот раз попыталась сгладить неловкость, вперившись в парня своими синими глазищами.
        - Да я… да ты…- замолчал на полуслове и лишь раздосадованно отмахнулся.
        Что это? Судьба, злой рок или, может, стечение обстоятельств?! Потому как кульминацией, так сказать, заключительным аккордом послужил выход после занятий на школьное крыльцо!
        Уроки закончились, и весь класс в радостном предвкушении выходных обезумевшей толпой с воплями и гиканьем вылетел на обледеневшие ступени. Мороз крепчал, пощипывая нос и щёки. Снег искрился на солнце, заставляя жмуриться. Кто кого толкнул первым, уже неважно, но моментально пошла цепная реакция, и Василисе в этот примечательный день будто назло подфартило в третий раз! Получив удар в спину, торпедой летела по скользкому крыльцу, ища точку опоры, ну и встретила её… в виде спускающегося и ничего не подозревающего Кирилла… Совместный полёт оказался недолгим, но весьма впечатляющим! В итоге оба очутились в самом низу, на виду всей школы, в позе бутерброда. Василиса, как и положено настоящим амазонкам, сверху, потому ничуть не пострадав в отличие от парня, ощутимо приложившегося головой об мёрзлую землю. На этот раз одним только взглядом, выражавшим обширную гамму чувств - удивления, досады и обречённости, Кирилл не ограничился.
        - Вставай, что ли! Чего разлеглась?!- недовольно пробурчал, стараясь не смотреть нависшей над ним слишком низко девчонке в лицо.
        - Извини,- внезапно смутилась Васька и поспешно сползла с пострадавшего.
        - Не сильно ушиблась?- голос прозвучал много мягче и вполне участливо.
        - Да вроде как приземление можно назвать мягкой посадкой?!- осмелела она, криво улыбнувшись.
        После таких бесхитростных слов парень во весь голос задорно расхохотался. Встал сам, протянув руку девочке и, продолжая фыркать, предложил:
        - Пошли провожу… я знаю, где ты живёшь! Тебя ведь Василисой звать?
        «Как будто за полгода совместной учёбы мог не знать….» - подумала про себя девчонка, а вслух пролепетала:
        - Василисой… да… идём…
        Что-то она оробела совсем, сама себя не узнавала сейчас. Взяв портфель одноклассницы и бережно отряхнув от снега, под любопытными взглядами застывших ребят новенький отправился с девочкой в сторону пятиэтажек, ничуть не смущаясь столь откровенным вниманием публики.
        Все выходные у Васьки из головы не выходил Кирилл. Просто прописался в мозгах и не желал покидать, прочно завязнув в сознании. Чем бы ни занималась, все думы о нём. «А он вроде как ничего… прикольный. И так много всего интересного знает! И никакой не зазнайка вовсе… простой парень… А я ему вроде как понравилась?!» - от последней мыслишки сама покраснела, но предположение пришлось по душе. Почему-то предстоящая встреча с ним вызывала неясное томление в груди, а сердечко сжималось в сладостном ожидании. Неужели влюбилась?!
        Вот в таком настроении в понедельник и отправилась в школу, переживая, что все её тайные чувства и мысли бегущей строкой отражаются на лице.
        Первым уроком в расписании числилась литература. Накануне им выдали задание выучить отрывок из романа «Евгений Онегин» - «Письмо к Татьяне», и всё воскресенье Васька старательно зубрила текст. Учительница, пожилая женщина аристократической внешности, напоминавшая Арину Родионовну, няню Пушкина, поводив узловатым пальцем по журналу под внимательно-тревожными взглядами вмиг притихших учеников, первой отвечать вызвала Василису. Класс дружно с показным облегчением выдохнул - пронесло!
        «Мне всегда везёт как утопленнику…» - демонстративно вздохнула девочка, подходя к доске. Впрочем, пыхтела она деланно, лишь для порядка, потому как к уроку подготовилась добросовестно. Встав рядом с учительским столом и повернувшись лицом к классу, впервые стушевалась, обнаружив неподдельный интерес к ней Кирилла. Парень смотрел уж слишком внимательно, не отрывая пронзительного взгляда тёмно-карих глаз. Заливаясь румянцем, с выражением принялась декламировать стихотворение:
        - Я к вам пишу, чего же боле? Что я могу еще сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать. Но вы, к моей несчастной доле хоть каплю жалости храня, вы не оставите меня… Сначала я молчать хотела…
        С великим трудом дочитав отрывок до конца и получив заслуженную пятёрку, всё под тем же пытливым взглядом, пунцовая, вернулась на своё место. Облегчённо плюхнулась за парту, как вдруг услышала шёпот за спиной:
        - Василиса… дай свой дневник на минутку…
        Не оборачиваясь и не спрашивая, зачем тот понадобился Кириллу, через плечо протянула тетрадь в картонной обложке и через несколько секунд получила его обратно. Недоумевая, открыла первую страницу и сразу же обнаружила записку, написанную мелким твёрдым почерком: «Я тебя люблю и прошу твоей дружбы». Сердце ухнуло куда-то вниз, замерло и поскакало галопом. Скосив глаза по сторонам - не заметил ли кто, быстро сочинила ответ и передала адресату: «Я принимаю твою дружбу, а любить нам ещё рано».
        Вот так всё и началось. С тех пор ребята стали не разлей вода, и каждый день парень провожал подружку из школы, неизменно неся два портфеля. Исполнилось влюблённым в ту пору всего-навсего по четырнадцать лет, и помыслы их были чисты и невинны. Самое большое, что мог позволить себе Кирилл, это взять девочку за руку, нежно перебирая тонкие пальчики. Каждые выходные парочка проводила вместе: гуляли в парке, катались на лыжах и санках, играли в снежки. Ходили в кино, как и положено на последний ряд, и все полтора-два часа в темноте тайно держались за руки, чувствуя тёплое покалывание в ладонях и ощущая, словно заряд пробегает промеж ними, наполняя души томительным трепетом. Что там происходило на экране, спроси их - не ответят! Весь сеанс тонули в собственных ощущениях друг от друга, не замечая, как стремительно пролетает время. Вздрагивали, поспешно расцепляя переплетённые пальцы рук, лишь когда неожиданно в зале включался верхний свет, а зрители, переговариваясь и обсуждая фильм, шумно вставали и направлялись к выходу. Сплетни за спиной давно стихли, одноклассники смирились с дружбой ребят, а
девчонки разом успокоились, справедливо полагая, что парня упустили и ничего им не светит.
        Гром прогремел внезапно. Придя вечером с прогулки, Васька застала мать чернее тучи. Не давая раздеться, женщина схватила дочку за рукав и поволокла на кухню. Лицо родительницы метало устрашающие молнии, слова жалили неотвратимо, проникая в самое сердце и заставляя девчонку сжаться в комочек от огромного желания прямо немедленно провалиться сквозь землю.
        - Ты знаешь, кто к нам сегодня приходил?! Ваша классная руководительница! Я всё про тебя знаю! И про ваши… шашни с новеньким!- неистовый гнев обрушился на голову Василисы.- Опозорить меня решила на весь посёлок!? Только принеси в подоле, из дома выгоню!
        Слёзы жгучей обиды катились по щекам. Васька не находила слов для оправданий, не понимая, в чём её обвиняют и что значит - принести в подоле. Да-да. Не смейтесь, но в этом возрасте, к своему стыду, она понятия не имела, откуда берутся дети! Никто девочке тайну деторождения до сих пор не открыл, а сама она, как ни странно, стеснялась интересоваться подобными вопросами. Краем уха однажды подслушала, как шепчутся девчонки между собой, испуганно вытаращив глаза и делясь «достоверными» сведениями о страшных последствиях поцелуев, но попросту не придала значения их словам, решив, что ей-то как раз не нужно об этом знать, ведь замуж вовсе не собиралась. Да и какие могут быть целования, если пацаны для неё сплошь друзья-товарищи, с которыми классно вместе проводить время, гоняя в футбол?! Кирилла на тот момент в её жизни ещё и близко не было…
        Наконец, подробно выспросив у дочки об её отношениях с одноклассником, переговорив с матерью парня, вдовой военного (не чета их птичницам), родительница успокоилась, более того - любезно позволила использовать нового друга в помощи по огороду. Так что уже с наступлением весны и до самой осени ребята трудились вдвоём, таская огромными оцинкованными вёдрами воду из речки, поливая урожай, а на огромном участке у леса на пару сажали, пололи, окучивали и выкапывали картошку… Чувствовали себя при этом безмерно счастливыми и не желали расставаться ни на минуту!
        - Кирюш, твоя мама нам скоро счёт выставит за использование её сына!- как-то рассмеялась Василиса.
        - Не выставит… ты ей нравишься…- засмущался тот.
        - Отдохнул бы ты сегодня, я одна огород полью!
        - Скажешь тоже… отдыхать - и без тебя?! Нетушки! Вот вместе всё сделаем и в парк пойдём, погуляем… А хочешь, на площадке к нашим присоединимся, сегодня в волейбол команда набирается?!
        - Какой ты… У меня…- растроганно прошептала она, с нежностью взглянув на парня.
        - Какой?- выжидательно, затаив дыхание, посмотрел в лицо девочке.
        - Такой…- покраснела Василиса.- Самый лучший…
        Тем не менее две недельки ребятам всё же пришлось провести в разлуке. Кирилл провожал подругу в аэропорт, поминутно вздыхая, ласково поглаживал по руке и нашёптывал нежные глупости. Васька же впервые в жизни летела на море! И море, и самолёт - всё в первый раз!
        Так уж сложилось, что старшая родная сестра матери проживала в то время со всей своей семьёй в Батуми, как говорится, у самого синего моря. Мужа-военного в очередной раз сорвали с насиженного места и направили служить в другую часть, а тётушка, словно истинная жена декабриста, недовольно вздыхая, отправилась следом. Кстати, так категорично нелюбимая Васькой, причём с самого раннего детства, воображала сестра Зинка имела честь быть их дочерью! Хотя… сама Зинаида могла оказаться иного мнения на этот счёт - это её родители удостоились чести иметь такую дочь, как она. Впрочем неважно, что там она о себе мнила и думала, но сейчас Василиса направлялась именно к ним! Родственница, сама регулярно навещавшая младших сестрёнок, впервые приглашала тех к себе в гости. Мать, как обычно, увязла в огородах, не мысля оставить урожай без присмотра: «Что вы, что вы!- аж замахала руками.- Огурцы поливать кто станет?!» Потому лететь вызвалась Таисия, обожаемая Василисой тётушка, прихватив с собой племянницу и десятилетнего сына.
        - Может, и вторую возьмёшь?!- заикнулась было мать сестре, желая спровадить и вторую дочку.
        - Ты с ума сошла? Я же с ними тремя не справлюсь! Одна Василиса чего стоит, сама знаешь, за девкой глаз да глаз нужен!- при этом тётка незаметно подмигнула девчонке.
        Кстати, Васька с родной сестрёнкой отличались друг от друга просто поразительно, словно не одних родителей имели. И если младшенькая росла копией отца - темноволосая, кареглазая, плотно сбитая деваха с жуть каким упрямым характером и немыслимой гордыней, то старшая будто с неба в семью свалилась - белобрысая, синеглазая хулиганка, в детстве нескладная, худосочная и длинноногая оторва, неприлично открытая и страшно ранимая! Это сейчас она, повзрослев, похорошела и округлилась, притягивая взгляды парней, чем вызывала новую тревогу у матери.
        - Ну как знаешь…- огорчилась та.- Лучше бы тогда маленькую заместо её отправить… Кто помогать станет, когда уедет…
        - Слушай, дай девке отдохнуть. Ведь ты с мелкой не раз в санаториях отдыхала, да и на море с ней была!- вступилась за старшую племянницу Таисия.- Всё! Вопрос закрыт!
        Короче, отстояла Василису, за что та была искренне благодарна любимой тётушке.
        Перелёт девчонке показался необычайно увлекательным! В то время как соседи дышали в выданные бумажные пакеты, периодически издавая утробные звуки, сама она с замиранием сердца таращилась в иллюминатор, восторгаясь способностями этакой огромной махины удерживаться в воздухе. Симпатичные стюардессы, милые и предупредительные, в коротеньких юбочках, разносили напитки пассажирам и в глазах девочки выглядели необыкновенными созданиями. «Вот вырасту и тоже… выучусь на них…» - размечталась, представляя, как классно на ней будет смотреться форма.
        Южный город встретил жарким дыханием раннего утра и сладковатыми ароматами цветущих растений. Местные таксисты, загорелые дочерна и расточающие белоснежные улыбки, бросились навстречу пассажирам, наперебой предлагая свои услуги и едва не выхватывая у тех огромные чемоданы, но прибывшую троицу в отдалении уже поджидали подоспевшие родственники, нетерпеливо высматривая дорогих гостей среди толпы. Встреча, лобызания, обнимания, охи да ахи… В общем, как и положено, по стандартной схеме. Мужественно выдержав и пройдя обязательную процедуру «целования», Васька даже сдержалась и не вытерла обмусоленную щёку прилюдно!
        - Василиса, какая ты стала красавица и совсем взрослая!- изумлялась старшенькая тётушка, крутя и ворочая племянницу во все стороны.
        «Ага… забыла добавить - будто яблочко наливное!» - хмурилась девчонка, искоса поглядывая на непривычно притихшую Зинаиду.
        - Девочки, ну подойдите же друг к другу! Обнимитесь! Что же вы словно неродные?!- стала подталкивать дочку женщина.
        Сёстры как стояли истуканами, так и не сдвинулись с места ни на миллиметр, настороженно буравя друг друга изучающими взглядами.
        - Привет!- бросила Васька.
        - Здра… привет!- в той же тональности пропела Зинаида, внимательно и явно завистливо разглядывая вытянувшуюся в рост, сформировавшуюся и совсем взрослую сестру. У самой-то Зинки и намёка на грудь не усматривалось.
        Такси решили не брать, соблюдая жёсткую экономию, а отправились домой на раскалившемся под беспощадно припекающим солнцем ветхом автобусе. Как тот ещё не рассыпался до сей поры, остаётся загадкой. Транспорт, переполненный спешащими пассажирами, опасно дребезжал, а салон благоухал потными телами. Втащив огромные чемоданы и сумки с подарками для родственников на заднюю площадку, Василиса с родичами оказались весьма нелюбезно прижаты толпой к жёстким поручням. Автобус натужно кряхтел и опасно кренился на поворотах, народ раздражённо ворчал и толкался. Минут сорок душегубки и… глоток свежего воздуха показался невероятно сладостным, с чувством освобождения они наконец-то вывалились наружу!
        Одноэтажный кирпичный домик, где проживало семейство тётки, выглядел вполне мило, утопая в кроне ярко-зелёной листвы местных деревьев. Рядом располагалась воинская часть, за высоким забором маршировали солдатики, изнывая от невозможного пекла - казалось, что сам асфальт плавился и проседал под кирзовыми сапогами.
        Переодевшись и по-быстрому перекусив, гости, не теряя драгоценного времени даром, поспешили отправиться на море. То, ради чего, собственно, и проделали столь неблизкий путь.
        - Зиночку с собой возьмите,- попросила родственников хозяйка.- Одну-то её боимся отпускать, тут парни горячие, русских девчонок мимо себя не пропустят! Да и за Василисой присматривай, девка уже выглядит совсем взрослой не по возрасту!- сделала внушение младшей сестре.
        Пляж оказался не близко, добирались около часа на том же допотопном автобусе. Васька как-то сразу признала прежнего знакомца: «Один он у них, что ли, ходит на весь район?» Все сидячие места оккупировали мясистые чернявые тётки, по местным обычаям глухо упакованные в длиннющие одежды, прикрывающие ноги до самых щиколоток, а руки до кистей, с застёгнутым воротом и платками на головах. Расставив вокруг себя огромные корзины с фруктами и овощами, занимавшими весь проход, женщины направлялись на рынок. Дюже горластые, они о чём-то возмущённо тарабарили на незнакомом языке, недобро вперившись на оголённый пуп Василисы, откровенно притягивающий к себе взгляды окружающих, и осуждающе показывали на девочку пальцами.
        - Чего они?!- прошептала «развратница», наклонившись к самому уху Таисии и боязливо оглядываясь на соседок.
        - Пузо прикрой - со смешком фыркнула женщина.- А то нас сейчас этими же помидорами из корзин и закидают!- уже веселилась вовсю.
        «Да пошли они лесом..» - решила Васька, невозмутимо задрав подбородок и отвернувшись к окну. Мамуля постаралась и, освободив от огорода один из вечеров, своими собственными руками смастерила обновку для дочери по выкройке, взятой в одном из журналов. Ситцевый яркий костюмчик сидел словно влитой - лёгкая пышная юбочка до колена и короткий топик, оставляющий на талии узкую полоску голого тела, выглядел вполне модно и современно, но… увы, не для южных жителей со строгими порядками относительно женщин!
        Помидорами их таки не закидали, и вот уже совсем скоро они подходили к городскому пляжу. Море Василиса увидела впервые за свою юную жизнь. Как и многим её сверстникам-приятелям в ту пору, кроме как на речке и деревенском пруду, нигде бывать и плавать не приходилось. От небывалого зрелища бескрайнего количества воды девочка разом застыла, открыв в изумлении рот и испытывая нахлынувшую бурю ярких эмоций - и восхищение, и ликование, и восторг! Нагретые на жарком солнце гладкие камешки под ногами обжигали босые ступни, заставляя вставать на цыпочки и, ойкая, перескакивать с места на место. Лёгкий ветерок обдувал морской прохладой, волны перекатывались бархатистыми ласковыми гребнями и, сверкая капельками воды, с глухим рокотом выплёскивались на берег. Несметное количество отдыхающих расположилось на пляже, расстелив в непосредственной близости друг от друга вылинявшие на солнце полотенца, раскинувшись загорелыми телами в откровенных позах.
        Выбрав свободное местечко, тётушка с детьми смогли вполне комфортно устроиться неподалеку от кромки воды. Василису же, что совсем не удивительно, уже в первый день отдыха ожидал конфуз…
        Раздевшись до простенького открытого купальника с металлическими застёжками на спине и с лёгкостью преодолев, едва касаясь земли, несколько метров пляжа, Васька с разбега нырнула в набегающую волну. Разгорячённое тело окутала приятная свежесть… Заработав руками, красивым кролем устремилась подальше от берега, чувствуя, как все мышцы, привычные к нагрузке, знакомо напряглись. Вволю наплескавшись, поймала самую большую волну и, удерживаемая ею, на гребне устремилась обратно. То, что произошло дальше, вызвало неслабое удивление и тут же привело в крайний восторг незнакомую с законами моря девчонку. По мере стремительного приближения к заветной суше, волна вдруг совершенно неожиданно превратилась в водоворот, захватив в плен и завертев пловчиху, словно в центрифуге. Чувствуя, как угрожающе сползает ненадёжный купальник, Василиса теперь уже ужаснулась, лихорадочно пыталась удержать последнее одеяние и в любую секунду рискуя остаться без оного. В трусики мигом набились мелкая галька, ощутимой тяжестью оттягивая ластовицу промеж ног. Возвращение оказалось недолгим, и она, к своему невероятному
облегчению, рыбкой вылетела на каменистый пляж, ловя ртом спасительный воздух и пытаясь надышаться: «Уф-ф-ф… Кажется ничего не потеряла!» Удерживаясь на чуть дрожащих от напряжения ногах, выпрямилась в полный рост и, подтягивая повыше плавки, только сейчас заметила восхищённые взгляды, обращённые к ней со стороны развязной компании отдыхающих - смуглых ребят-аборигенов, оккупировавших значительный участок территории. Васька инстинктивно распрямила лопатки, выпятила грудь, вытянула вверх шею и с независимым видом направилась к своим. Парни, не сдержавшись, характерно зацокали языками и откровенно раздевали глазами и без того чуть прикрытое тело девчонки, бросая вслед призывающие реплики:
        - Девушка, может, познакомимся?! Как звать такую лапочку?
        - Эй, дорогая, присоединяйся к нам!
        - Откуда такая красавица?!
        - И правда, давай к нам!
        «Ненормальные какие-то…- решила Василиса, вовсе не обученная правилам общения с сильным полом- Унас-то ребята поскромнее будут, а начнут нагличать, так живо в лоб схлопочут!» Тем не менее внимание молодых людей показалось девчонке неожиданно приятным. На фоне прочих отдыхающих, красовавшихся загорелыми телами от светло-кофейного до бронзового оттенка, она выглядела молочно-белым поросёночком, хотя и, бесспорно, весьма аппетитным - с оформившейся упругой грудью, узкой талией, длинными стройными ногами и округлыми бёдрами. Светло-русая коса наполовину расплелась, покрывая плечи и довершая образ русской красавицы. Молчаливой наядой Васька попыталась «проплыть» мимо, демонстративно игнорируя неприкрытый интерес к собственной персоне, но… не суждено, видать, было ей закончить дефиле без происшествий. В самый ответственный момент, стоило поравняться с компанией, девчонка в ужасе замерла, уловив характерный щелчок расстегнувшейся застёжки, и в ту же секунду верхняя часть купальника изящно спланировала ей под ноги… Немая сцена. Следом раздалось дружное, восторженное: «Ух-ты!»- несколько пар глаз не мигая
уставилось на открывшиеся взглядам прелести! Смущённая Василиса, пылая румянцем, словно маков цвет, подхватила бюстгальтер и под улюлюканье парней, руками пытаясь прикрыть обнажённую грудь, бросилась прочь, поближе к хихикающей тётке, выхватывая протягиваемое полотенце.
        - И ничего смешного тут нет!- обиженно фыркала на Таисию.
        - Ха-ха-ха!- продолжала веселиться та.
        - Подумаешь, ничего особенного… через годик у меня получше грудь вырастет…- Зинаида не удержалась, вставив шпильку.
        Смех смехом, но уже тем же днём возмущению родной тётушки не было предела, а случившийся инцидент заставил изрядно поволноваться, когда на обратном пути, не спеша возвращаясь с пляжа, та вместе с детьми решила заглянуть на местный базар и лишь тогда в полной мере смогла осознать, что племянница повзрослела и без надзора оставлять девочку просто опасно.
        Но до этого, ещё по дороге на рынок, Таисия умудрилась достать Василису своими, как той казалось, глупыми домогательствами, через каждую минуту указывая на впереди идущую женщину и задавая один и тот же провокационный вопрос:
        - Вась, а я толще вот этой тётки?
        - Нет!- кратко отвечала девочка, особо не вглядываясь, лишь бы только от неё отвязались.
        Похоже, лаконичные ответы не успокоили переживающую из-за собственной полноты аппетитную пампушечку и допрос с пристрастием продолжался:
        - Ну посмотри внимательно, Василисочка… А вот этой… полнее?- лебезила она, чуть заметно кивая в сторону проходящей дамы.
        Девчонка притомилась от бессмысленных сравнений. «Можно подумать, что она враз уменьшится в размерах, представив себя со стороны? Я ей зеркало, что ли… говорящее?».- поэтому решила поэкспериментировать и на последовавший аналогичный вопрос сдуру, на свою голову, брякнула:
        - Да! Вот этой ты точно… много толще!- приврала однако.
        Преимущество в стройности наблюдалось несомненное, и явно в пользу родственницы, причём с большим перевесом во всех смыслах. Идущая перед ними тётка, затянутая в белые брюки, казалось, трещавшие по швам («Неужели таких больших размеров шьют?» - изумилась Васька), передвигалась словно баржа, нагруженная углем, и пыхтела от тяжести своих пышных форм…
        Реакция не заставила себя долго ждать и оказалось неожиданно кипучей:
        - Это я-то толще?! Да ты только посмотри на неё и на меня!- не на шутку разошлась возмущённая донельзя Таисия,- Да её одна… ляжка больше всей моей попы!
        Провокаторша уже и сама, казалось, была не рада, вызвав бурю негодующих эмоций на свою голову, но лишь хитренько промолчала, отвернувшись в сторонку и хихикая в кулак. Тем не менее проделанный трюк принёс свои положительные результаты. Тётушка в ответ на несправедливую оценку некоторое время ещё продолжала протестующе бурчать себе под нос, но роль независимого судьи с племянницы, вздохнувшей с облегчением, наконец-то сняла. Допросу с пристрастием подвергся собственный сынуля. Зинаида по каким-то причинам, ведомым лишь самой женщине, процедуры сей избежала. Пацан, к слову, рос ещё тот жук, отличаясь предприимчивостью и лукавством, потому на каждый один и тот же маменькин вопрос с готовностью весьма правдоподобно уверял:
        - Мамочка, ты против неё у меня дюймовочка!
        Таисия, невероятно довольная, на какое-то время замолкала, наслаждаясь столь изысканным комплиментом, пока случайно не натыкалась взглядом на очередную увесистую толстушку, незамедлительно подвергающуюся процедуре сравнения.
        Сколько бы ещё продолжалось сиё домогательство - неведомо, но, к счастью детей, на горизонте показался шумный базар, и компания, влекомая гомонящими покупателями, вплыла в огромный ангар с дугообразной оцинкованной крышей, оборудованный под рынок, с трудом протискиваясь в плотной толпе мимо открытых прилавков со всевозможными яствами, начиная от разнообразных южных фруктов, сочных и пахучих, янтарного мёда в сотах, заманчиво красовавшегося на специальных подставках, сыро-копчёных колбасок, подвешенных упругими кольцами, словно браслеты на руке индианки, домашнего рассыпчатого жёлто-маслянистого творога и заканчивая соленьями и приправами, источающими умопомрачительные запахи, возбуждающими и без того разыгравшийся после водных процедур аппетит.
        - Кому сливы? Сладкие, сочные! Не проходи мимо, налетай, покупай!- от неожиданно прозвучавшего над самым ухом громогласного выкрика Василиса аж вздрогнула и отшатнулась.
        - Слышь, смотри какой персик! Это не фрукт, это поцелуй любимого мужчины! Бери, не пожалеешь!- словно по цепочке подхватили торгаши.
        - А вот гру-у-уши… кому гру-у-уши?! Красавицы, вы только попробуйте!- с готовностью протягивал тонкую дольку, отрезанную ножом, очередной продавец.
        Зинаида с братом крепко держались с двух сторон за тётушку, опасаясь затеряться среди толпы, а Васька, как самая старшая из детей, пристроилась позади них, плотно прижимаясь к широкой спине родственницы и пытаясь не отстать ни на шаг…
        - Эй, тётка! Дочку продай, да?!- внезапно раздался выкрик обращённый им вслед, при этом чернявые дядьки, торгующие орехами, прямо указывали на Василису пальцами.
        - Слышь, дорогая, ну продай дочку, а? Хорошо заплачу!- вторил им огромный, с волосатыми ручищами, продавец дынь.
        Женщина, ухватив племянницу за подол платья, лишь раздосадованно зашипела на тех и ускорила шаг. Таким образом успели дойти практически до выхода, как вдруг… Васька, честно говоря, и опомниться не успела, а не то чтобы испугаться, почувствовав чьи-то крепкие пальцы, вцепившиеся ей в руку и сжавшие ладошку, словно тисками, вмиг оторвав от «мамки». Точно невидимая сила вихрем протащила её сквозь плотное скопление покупателей, так же резко отпустив лишь на другом конце ангара, при входе. Девчонка в изумлении хлопала глазами: «Что это было?!» настолько стремительно всё произошло. Шутника рядом не оказалось и, крутя головой в разные стороны, она смогла наблюдать, как в её сторону с воплями и матами пробивается разгневанная Таисия, в один миг потерявшая подопечную, яростно костеря на чём свет стоит «ненасытных мужланов»!
        - Чтобы… я… ещё раз,- запыхавшись, во всеуслышание принялась возмущаться женщин,- взяла тебя с собой! Ты ведь ходячее несчастье!
        Любила тётка свою племянницу искренне, девчонка в этом ни на грамм не сомневалась, порой заменяла родную мать и давала полезные советы, столь необходимые именно в подростковом возрасте, сейчас же за негодующими эмоциями стоял лишь страх за Василису. «А я-то в чём виновата?» - дулась девочка на незаслуженные обвинения в свой адрес. Тем не менее весь оставшийся отпуск старалась держаться поближе к родственнице, а галдящих на своём местном языке парней обходить стороной. С Зинкой они практически не общались, у сестрицы имелась своя компания приятельниц, состоящая из дочек военных, которым запрещалось без сопровождения взрослых выходить за пределы части. Васька же от этого вовсе не страдала, более того, откровенно радовалась, что им не приходится проводить время вместе.
        Со стороны Василиса казалась вполне счастливой и довольной, хотя по Кириллу своему тайно тосковала, а сердечко сладостно замирало в предвкушении скорой встречи. Отдых протекал строго по расписанию. Поднимали их рано утром, чуть свет, пока солнце не встало слишком высоко. Далее следовал лёгкий завтрак, состоящий из манной каши либо двух яиц всмятку и горячего чая вприкуску с инжиром, а затем они, не пропустив и денёчка, отправлялись на пляж. Васька больше плескалась и не вылезала из воды, заплывая за буйки под недовольные окрики спасателей, раздающиеся сквозь рупор грозными предупреждениями. Братишка бултыхался неподалёку от берега, а тётушка шла на негласный рекорд по загару, ежедневно укладывая своё тело на полотенце в позу препарированной лягушки. Вечерами компания прогуливалась по окрестностям, осматривая местные достопримечательности и забегая в здешние магазинчики, прикупая замысловатые сувениры для близких.
        Новых серьёзных инцидентов с девчонкой покамест не наблюдалось, а отпуск приближался к своему завершению.
        Уже накануне отъезда отколол номер братец, поразив своей буржуазной наклонностью; сейчас бы это назвали коммерческой жилкой, но для Васьки подобное называлось не иначе как сводничество с целью наживы. Вечером, перед самым заходом солнца, тот подкатил этаким ангелочком, обратив на сестру умоляющий взор:
        - Васюнь… ты ведь у меня хорошая сестра?
        - Чего надо?- почувствовав подвох и не ожидая ничего хорошего от хитроватого мальчишки, настороженно поинтересовалась та.
        - Ну… знаешь… мне так нужны часы…
        - Часы? А я с какого бока? Денег у меня нет!
        - Да ты не поняла!- нервно засуетился пацан.- Часы мне подарят! Настоящие!
        - Так… И кто это тебе подарит, живо колись? Чего ты там опять начудил?- грозно стала наступать на прохвоста.
        Тот испуганно стал пятиться назад, скороговоркой оправдываясь:
        - Мне парень один пообещал… солдат… из части, если я приведу тебя к нему вечером на свидание… вон к тому забору!- рукой указал десятилетний коммерсант.- Тогда подарит часы… вот…
        Василиса с негодованием уставилась на братца и, кажется, от переизбытка эмоций потеряла дар речи.
        - Ты… ну ты и поганец! Ну и жлоб! Сестру… продать решил?- возмущению её не было предела.
        - Тебе жа-а-алко что ли? Разо-о-очек всего… постоять ря-я-ядом…- в голос, вполне натурально заревел пацан.
        - И откуда в тебе это?!- разозлившись, она пошла прочь.
        Противоречивые чувства охватили её в тот же миг. Мысли, словно оседлав бушевавшие эмоции, проносились в голове бешеным галопом неуправляемого жеребца, набегая одна на другую. Врождённая женская сущность вела бурный диалог со сложившимися в сознании девочки нравственными ценностями.
        - Какой же он поросёнок корыстный!- обличала братца совесть.
        - Зато, смотри-ка, совсем взрослой девушкой стала и парень на тебя запал, вишь, даже часов своих не пожалел!- апеллировала гордыня.
        - Да как же… да это же… Как он мог так поступить?!- горячилась нравственность, возмущённо размахивая руками.
        - Значит, ты красивая…- смущённо вздыхала девица-застенчивость.
        В затянувшемся споре с незначительным отрывом победительницей всё же вышла нравственность, и Васька потом ещё долго гнобила предателя, рассказав тётке о вероломстве её сыночка. Таисия, как ни странно, племянницу не поддержала, как, впрочем, и мальчишку, а лишь откровенно потешалась над обоими, умиляясь горячности девчонки и предприимчивости пацана. Братец так и не понял, в чём был не прав, продолжая жалобно канючить, что, видишь ли, из-за каприза старшей сестры лишился таких классных часов! Уж чего-чего, а корысти в Василисе не было вовсе, впрочем, как и зависти…
        Домой курортница вернулась загорелой, заметно похудевшей, с выгоревшими на палящем солнце прядями волос и переполненная незабываемыми яркими впечатлениями от поездки. Родной город встретил моросящими дождями и пронизывающим ветром со стороны Финского залива. Кирилла ещё не видела, тот уехал с матерью в отпуск, обещая вернуться дня через три после приезда подружки.
        Поздно вечером, практически ночью, раздался звонок в дверь. Младшая сестричка возилась с привезёнными в подарок большими ракушками, мать поставила вариться мясо на холодец, а Василиса, наслаждаясь покоем, валялась на диване с любимой книжкой. Звонок звенел долго, настойчиво и как-то нервно, что ли… Незваный гость явно поторапливал хозяев, не желая ждать ни секунды!
        - Кто бы это мог быть?- недоуменно поинтересовалась женщина.- Вася, не подходи к дверям! Ночь на дворе и мало ли кого нелёгкая принесла… Бандитов немерено развелось!
        Кроме них и сестрёнки, которая сонно клевала носом, сидя на стареньком вытертом паласе, никого в квартире не было. А упорный трезвон тем временем не умолкал ни на минуту, кто-то сильно настырный не отпускал палец с кнопки.
        - Мам, я только спрошу! А вдруг кому срочно помощь нужна?- неясная тревога на сердце за того, кто находился по ту сторону входной двери, не отпускала девочку.
        - Не смей! Слышишь?- приказала мать.- Сейчас время такое… опасное…- страхи женщины были вполне объяснимы, а Васька вдруг вспомнила, как сами они не так давно, спасаясь от разъярённого пьяного отца, звонили по соседям, а им не открывали!
        Поэтому ослушавшись и сняв тапки, очень осторожно, встав на цыпочки, подкралась к дверному глазку:
        - Кто там?- тихонько так прошептала, прижавшись губами к щели.
        - Пустите… пожалуйста… я ранен… за мной гонятся! Ну пожалуйста… прошу вас…- умоляющий мужской голос казался пронизанным безграничным отчаянием, не оставив в её душе и нотки сомнения в том, что незнакомцу на самом деле требуется помощь.
        - Ма-а-а-ам! Там человеку плохо! Ну как ты не понимаешь? Вспомни нас самих?!- закричала, чуть не плача, девчонка, вбежав в комнату.
        - Ладно… будь что будет… открывай…- обречённо вздохнув, согласилась женщина.
        Выскочив в коридор, Василиса поспешно распахнула дверь. На пороге стоял молодой мужчина, кровь заливала мужественное лицо, капая на модную футболку с открытым воротом. Еле удерживаясь на ногах, он сделал шаг вперёд и… к ужасу девчонки, распластался прямо на коврике - мощный торс и голова оказались в прихожей, а ноги на лестничной площадке. Снизу послышался грохот открывающейся двери в подъезд, сильный шум и возбуждённые мужские пьяные голоса:
        - Да здесь он! Ему больше некуда деваться! Твою мать… не упустите!
        Ухватившись за гостя, кряхтя от тяжести - откуда и силы разом взялись?- каким-то макаром живо втащила несчастного в коридор и тихонько прикрыла дверь. Буквально сразу раздались торопливые шаги с той стороны… неизвестный, задержавшись на площадке и потоптавшись на месте, побежал этажом выше. Девчонка замерла, боясь даже дышать. Наконец гомон стих. Сопровождая недовольство нецензурной бранью, компания выскочила на улицу.
        Василиса взглянула на раненого. Мужчина не шевелился. «Неужто помер?» - испугалась девчонка, но тот, словно подслушав невесёлые прогнозы на свой счёт, с заметным трудом приоткрыл глаза и с благодарностью, светившейся в тёмных зрачках, чуть заметно улыбнулся.
        - Спасибо… огромное спасибо! Если бы не ты…- зашептал, попытавшись подняться, и тут же скривился от боли, придерживая покалеченную руку с разбитыми костяшками пальцев.
        - Тссс… давайте я вам помогу!- притащив с кухни табуретку, силилась усадить пострадавшего. Наконец совместными усилиями им это удалось.
        Мать, выглянув из комнаты, окинула беспокойным взглядом открывшуюся картину и со словами: «Похоже, ты тут сама справишься!» - скрылась обратно.
        - Пойдёмте со мной…- придерживая шатающегося молодого человека, Васька проводила того в ванную.
        Сама аккуратно смыла с глубоких порезов на лице кровь, которая сочилась не переставая… «Пожалуй, такими темпами она у него вся вытечет!» - испугалась девочка, наблюдая, как ярко-розовые ручьи непрерывным потоком скользят по белой фаянсовой раковине, скрываясь в темноте слива. Поспешно прижав к ранам чистое полотенце, вновь усадила ослабевшего бойца на табурет и принялась за оказание медицинской помощи. Василисе было не привыкать лечить ушибы и ссадины, и вида крови она совершенно не боялась, пройдя хорошую школу шкодливого детства, сопровождаемого регулярными травмами. По таким мелочам давно перестала обращаться к взрослым за помощью, где находятся йод и зелёнка, прекрасно знала сама, а то и без тех зачастую обходилась, сорвав пыльный лист подорожника, старательно поплевав на него и прилепив к ране. Потому и сейчас, обильно смочив кусок ваты перекисью водорода, плотно придвинулась к пациенту и уверенно приступила к врачеванию. Незнакомец героически терпел, лишь временами чуть заметно морщась от боли, а ненароком заглянув в синие глазищи «доктора», полные искреннего и неподдельного сострадания, уже
не смог отвести от них взгляда.
        - Наверное, врачом станешь, когда вырастешь?- поинтересовался негромко.
        - Хм… не знаю… как-то не думала об этом…- смутилась девочка, ощущая тёплое дыхание на своей щеке.
        - Почему вопросов не задаёшь, что со мной приключилось?
        - Да не моё это дело… я вроде как доктор, а не следователь,- рассмеялась в ответ.
        - Умничка ты… молодчинка… будь ты немного постарше, не упустил бы своего счастья…- понизив голос, вдруг признался он, а следом, будто размышляя, добавил.- И кому такая красавица достанется? А? Точно не мне…
        Васька покраснела от удовольствия, на миг вспомнив о Кирилле; тот ей подобных, сладостных для юного девичьего сердечка слов никогда не говорил. Да и как можно сравнивать неискушённого, как и сама Василиса, юношу и вполне взрослого, пусть и достаточно молодого, но мужчину?
        - Всё, готово!- осмотрев результаты своего труда, довольно заявила доморощенная знахарка.
        - Спасибо… тогда я пойду… Не стоит мне здесь оставаться и подвергать вас риску…- заторопился пациент и выпалил, как вытолкнул из себя.- Ты только… это… прошу… береги себя?! Ладно?- внезапно поднял голову и, пристально взглянув девочке в глаза, с необычайной нежностью в голосе добавил.- И ещё раз… спасибо тебе, милая…
        Решительно поднявшись, что получилось не очень убедительно, потому как он сильно покачнулся при этом, мужчина шагнул к дверям. На пороге, обернувшись на прощание, взял спасительницу за тонкое запястье и… поцеловал ладошку… Входная дверь уже закрылась, а Василиса всё продолжала неподвижно стоять в прихожей, заворожённо уставившись на свою ладонь.
        Ночной посетитель долго не выходил из головы девочки, но по негласной договорённости с матерью они решили напрочь позабыть о нежданном визитёре и не вспоминать о нём никогда…
        Вскоре возвратился Кирилл, бурная радость при встрече не оставляла ни малейших сомнений в искренности их чувств. Оставшиеся два месяца каникул влюблённые старались не расставаться, проводя всё своё свободное время только вместе. Но всё хорошее, как правило, имеет свойство заканчиваться, вот и им пришло время приступать к занятиям. Этот учебный год, который пролетел как-то уж слишком быстро и незаметно, для девочки оказался последним в школе.
        На выпускной Василиса впервые надела платье, изменив своим верным любимым брючкам,- длинное, воздушное, с открытой спиной. Распустила косу, отчего светлые волосы струились волнистыми локонами до самой поясницы. Именно в этот вечер ей хотелось выглядеть особенно женственной и красивой для него одного… Для Кирилла… Одноклассницы, сбившись в кучку, нарядные и раскрасневшиеся от волнения, нервно поправляли замысловатые причёски и стреляли подкрашенными глазками в сторону парней. Те же, даже самые мелкие и хулиганистые, по-взрослому хмурились, напуская на себя серьёзный вид, словно чувствуя всю важность момента. После тёплых напутственных слов учителей, звучащих со сцены актового зала- классная аж прослезилась,- и, казалось нескончаемых, высокопарных наставлений от грозной, неизменной на своём боевом посту директрисы последовало вручение свидетельств восьмиклассникам, аттестатов десятиклассниками и почётных грамот самым достойным. Васька в их число не входила, впрочем, нисколечко не переживая по этому поводу, подобного добра ей и так хватало с избытком - дома вся стена над столом пестрела грамотами и
медалями, полученными за победы в спортивных соревнованиях. А потом… потом самое приятное - прощальный вечер, которого так нетерпеливо ожидали ребята. Весь верхний свет погасили, и лишь падающие с зеркального шара, укреплённого на потолке, яркие блики в виде хлопьев снега освещали помещение и радостно-взволнованные лица ребят. Из музыкальных колонок потекли звуки медленной томной песни Джо Дассена «Если б не было тебя…». Мальчишки не сдвинулись с места, не решаясь проявить инициативу первыми, нервно хихикали и переминались с ноги на ногу. Девчата скромно стояли в сторонке, нарочито не глядя в сторону парней и изображая скучающий вид. «Хи… так и будут жаться к друг дружке весь вечер?» - Васька была разочарована началом. Вдруг тихий гомон резко прервался. Все замерли и, затаив дыхание, наблюдали, как от компании ребят уверенно отделилась высокая спортивная фигура Кирилла и прямиком уверенным шагом направилась к Василисе. Девочка покраснела от удовольствия и легко скользнула в объятия друга. Это оказался их первый совместный медленный танец, так тесно друг к дружке парочке никогда не приходилось бывать
прежде. Бережно придерживая за талию, партнёр нежно прижимал девочку к себе, покачиваясь в ритме мелодии… Васька ощущала горячие, чуть дрожащие ладони на своей спине, тёплое дыхание, щекотавшее шею, и млела от нахлынувших чувств близости и единения. Щёки горели, и казалось, что время остановилось… кроме них двоих, никого не существовало в этом мире…
        Босоногое детство осталось позади вместе с последним звонком, а Василиса после окончания школы, вдруг как-то разом похорошела, превратившись из пацанки в вполне симпатичную юную особу. Коса стала порядком раздражать, мытьё подобной гривы превращалось в целый ритуал, отнимая много времени, и в один прекрасный момент, на свой страх и риск, Васька взяла в руки портновские ножницы и отчекрыжила девичью красу по плечи! Как ни странно, мать практически не ругалась, в тот момент родительнице хватало других переживаний, связанных с конфликтами на работе, а девчонка, очень довольная своей новой внешностью, доведя до совершенства причёску в местной парикмахерской, наслаждалась лёгкостью головы в обрамлении светло-русых завитков! Кирилл пребывал в восторге от нового имиджа подруги, а та наконец-то сменила тёмное бельё на белое! Ура! Рождение девушки произошло успешно и безболезненно!
        - Василёк, ты такая… красивая…- как-то летним вечером, провожая домой, прошептал он.
        Ребята проходили мимо небольшого тенистого скверика и, не сговариваясь, свернули в темноту густых насаждений. Выбрав лавочку, уеселись вдвоём. Оба молчали, чувствуя странную неловкость и боясь нарушить повисшую паузу. Кирилл без слов, ласковым движением привлёк девушку к себе и как-то очень трогательно и неумело попытался поцеловать в краешек губ.
        - Можно?- чуть запоздало поинтересовался он и, получив согласие в виде чуть заметного кивка головы, обнял покрепче.
        До этого времени Васька никогда в своей жизни не целовалась. «Кис-брысь-мяу», в которую когда-то играли с компанией сверстников поздними вечерами в деревне, в расчёт не шла. Несмелые прикосновения губами, хихиканье друзей и неловкость при этом назвать поцелуями можно лишь с большой натяжкой. И сейчас, обмякнув в руках друга, чувствуя жар дыхания, с замиранием сердца ощущая, как озноб пробегает по позвоночнику, находилась в состоянии предвкушения чего-то особенного и волшебного. Поцелуи становились всё смелее и настойчивее, голова кружилась, посторонние звуки ушли на второй план, и мир сузился до узких рамок, сконцентрировав все ощущения в районе губ. Внезапно, разом оторвавшись и отпрянув в противоположные стороны, они с изумлением уставились в глаза друг другу, словно задавая немой вопрос - что это было? Поднеся ладошку ко рту и потрогав припухшие губы, девчонка опрометью бросилась из скверика, за считанные минуты преодолев приличное расстояние, ввалилась в квартиру и залилась горькими слезами.
        В ответ на доносившиеся истерические звуки из комнаты выбежала мать.
        - Ты чего орёшь? Что случилось?- подозрительно оглядела старшую дочь с ног до головы, задержав взгляд на чуть смятой футболке.
        - Ууууу… У меня теперь ребёнок будет!- ещё громче заголосила Василиса.
        - Что… что у тебя будет? Повтори!- вытаращила глаза мать.
        - Ребёнок…- со всхлипом, начиная икать и размазывая слёзы по щекам, обречённо повторила та.
        - Ты… ты… как посмела? Дрянь… проститутка…!- похоже, начиналась нешуточная гроза.
        - Так получи-и-илось… я не специа-а-ально… ик… мы с Кириллом целовались, и теперь у меня… будет ребё-ё-ёнок!- слёзы потекли с новой силой, и девчонка опустилась прямо на пол в прихожей, закрыв лицо руками, ожидая неминуемой расплаты.
        Возникшую паузу нарушил нерешительный голосок младшей сестрёнки:
        - А чего это вы здесь? Мам, а почему Васька на полу расселась и ревёт?
        Мать облегчённо вздохнула и покрутила пальцем у своего виска:
        - Потому как дура она, доченька! Вот и мотает сопли на кулак!
        - Иди умойся и не ной!- приказала она истеричке, добавив.- Не бывает от поцелуев детей…
        Радости девочки не было предела, когда узнала, что столь сладостные моменты в отношениях между парнем и девушкой не имеют негативных последствий. Более того, наконец-то успокоившись, Васька закрылась в ванной комнате и перед небольшим настенным зеркалом над раковиной принялась внимательно разглядывать до сих пор пылающие губы, проводя по ним языком и вспоминая обжигающие поцелуи и заново переживая будоражащее томление в районе живота.
        Кирилл явился рано утром, имея крайне бледный вид, топтался в прихожей, не решаясь посмотреть на подружку. Похоже парень переживал нешуточно и всю ночь не сомкнул глаз.
        - Ты как?- наконец поинтересовался он и, с усилием отрывая взгляд от коврика под ногами, виновато взглянул на неё.
        - Нормально…- немного смущаясь прошептала Василиса и, пока никто не видит, прижалась к другу.
        Как ни странно, мать о случившемся эпизоде не поминала, бестолковую дочь не укоряла, что той казалось немного странным. «Даже удивительно…- размышляла Васька, которой пошёл уже шестнадцатый год- Мама после развода с отцом стала относиться ко мне много мягче и терпимее…» Быть может, девочка сама, повзрослев, изменилась и перестала доставлять матери столько хлопот, да к тому же как такую взрослую девку ремнём станешь охаживать? Да и вроде бы как не за что стало, с тринадцатилетнего возраста та стала верным помощником, раз и навсегда покончив с детскими шалостями…
        С наступлением лета Василису на десять дней спровадили в гости к бабушке с дедушкой в Ярославскую область, навестить стариков да гостинцев тем отвезти. Родители матери стали совсем слабыми и немощными, но обслуживали себя пока сами. Дед ещё крепился, трогательно ухаживая за капризной от своих многочисленных болячек бабулей, каждое утро отправляясь пешим ходом через огромное поле длиною в полтора километра в небольшой магазинчик на окраине города за свежим хлебом, совхозным молоком и сметаной. Девочка была рада видеть любимых старичков, огорчала лишь вынужденная разлука с Кириллом, которую влюблённые вновь переживали болезненно, каждый день по почте отправляя друг другу длинные письма, полные нежных признаний. Первый конверт, подписанный мелким почерком друга, Василиса получила ровно через четыре дня и каждое утро бежала проверять почтовый ящик на калитке, доставая послания, а парень до самого последнего дня её отъезда всё строчил новые, выливая откровения на бумагу. На что рассчитывал, прекрасно понимая, что получить все письма любимая не успеет? По возвращению домой, через какое-то время, от
дедушки пришла небольшая бандероль с пачкой запоздавшей корреспонденции для внучки и с запиской для матери: «Что за жених у Василисы появился?! Не рановато ли ей?» Вот такая она была, самая первая её любовь…
        Конец июля. Позади подача документов и вступительные экзамены, после успешной сдачи которых Василиса по праву считалась студенткой медицинского училища. Не успела она в полной мере осознать сей факт и порадоваться своим успехам, как лисой Патрикеевной к ней подкатила Таисия:
        - Васюточка, а у меня к тебе просьба есть…- заискивающе заулыбалась женщина.
        У тётки ровно девять месяцев назад произошло пополнение в семье, родился второй сынишка, и сейчас она пребывала в декретном отпуске. Рождение пацана в начале ноября прошлого года оказалось для Васьки сюрпризом. Таисия скрывала свою беременность до последнего и на море ездила уже будучи в положении. А откуда неискушённой девчонке знать подобные тонкости? Тем более родственница достаточно упитанной дамой являлась, поди, разбери с чего у неё живот увеличился? Помнится ещё и приставала, хитрюга, с вопросами глупыми, попами мерялась с проходящими мимо тётками… Сейчас же девочка выжидательно смотрела на родственницу, такой масляно-хитренькой ту ещё не видела.
        - В няньки тебя хочу определить… на месяц… С работы позвонили, просят выйти временно, помочь… Ты, надеюсь, не против?!- защебетала женщина.
        Мать, присутствующая при разговоре, похоже, была в курсе, потому как лишь согласно кивала головой:
        - Пусть идёт… забирай раз надо. А я сама на огородах справлюсь…
        - У меня есть выбор?- довольно заулыбалась девчонка, тётку свою она любила.
        - Ну вот и хорошо! Вот и договорились! Весь август ты живёшь у нас, так что уже вечером можешь перебираться!- обрадовалась та.
        Василиса же разве против? Огороды эти девчонке уже поперёк горла стояли! Поэтому, не откладывая в дальний ящик, незамедлительно собрала кое-что из одёжки и скоренько смоталась с глаз материнских долой.
        Племянник к тому же оказался просто душка, на редкость спокойный, серьёзный такой и немного флегматичный. Каждое утро тётушка с мужем, отправляясь на работу, кормили проснувшееся чадо и усаживали в детский манеж рядом с диваном, на котором, как ни в чём не бывало, продолжала мирно дрыхнуть нянька.
        - Васют, мы пошли!- Таисия осторожно толкала в бок засоню.
        - Угу…- продолжала сопеть та.
        - Вась, я его покормила!- скороговоркой, торопясь, выдавала ценные указания женщина.- В холодильнике каша, суп, овощи тушёные… молоко… творог… Холодное не давай, грей сначала! Гулять пойдёте, панамку не забудь ему надеть и кофточку с собой возьми, вдруг ветер! Под дождём не гуляйте!
        «Угу… я дура совсем, что ли, под дождём-то?» - недовольно сопела Василиса, не открывая глаз.
        - В общем… смотри тут…- занудные наставления наконец, прекратились, и, уже опаздывая, тётушка резво сорвалась с места и убежала, оставив сынишку на валяющуюся в постели племянницу.
        Ещё часа два девчонка бессовестно давила подушку. Мальчуган не беспокоил, продолжая сосредоточенно строить пирамиду из разноцветных кубиков. Когда занятие сиё надоело, с завидным упорством принялся откручивать колёсики у машинок. Вскоре уж очень долгому терпению ребёнка пришёл конец. Потеряв интерес к игрушкам, встал, подтянувшись за бортик манежа. Посмотрев в сторону вконец обнаглевшей няни, решил привлечь к себе внимание и вот уже через минуту с возмущением взывал:
        - У-у-у-у…. ва-а-а-а…. м-а-а-а-а…- не видя ответной реакции, стал хватать игрушки и по одной швырять в спящую девочку.
        «Ну и кто, интересно, выдержит подобное издевательство?!» - деланно сердилась Васька, через несколько минут поднимаясь с кровати и скидывая с одеяла кубики, машинки, плюшевых мишек и зайчиков.
        - Ну ты и хулиган!- смеясь, вытащила карапуза из манежа, подкидывая вверх. В ответ братишка восторженно визжал, пуская слюни по щекам.
        - В кого же ты уродился такой?- недоумевала она чуть позже, собирая карапуза на прогулку.- И где же твои волосы?!- напяливала панамку на абсолютно лысую, как бильярдный шар, голову. И вовсе того не брили, но к этому «солидному» возрасту у пацана не случилось ещё и намёка на растительность.
        Через неделю Васька втянулась в режим, с подопечным проблем не возникало, а укладывая ребятёнка после дневной прогулки спать, ещё успевала приготовить ужин на всю семью, хотя об этом никто девочку и не просил. Вечерами она была совершенно свободна, мать, как и обещала, дочку на огород не тянула, поэтому Василиса со спокойной совестью проводила время с Кириллом. В общем, всё замечательно складывалось, если бы не одно но… Нахождение в гостях омрачали практически ежевечерние семейные скандалы, происходившие между тёткой и её мужем, который пристрастился к выпивке и, как правило, возвращался с работы изрядно подшофе. Вроде мужик-то незлобный по характеру, но слово за слово- и между супругами разгорался нешуточный скандал. А девчонке это надо?! Такой напасти и дома в своё время «наелась» сполна. Первой с кулаками, как не странно, кидалась сама Таисия, мужчина поначалу лишь вяло отмахивался. Здоровенный по комплекции - толстая шея, налитое кровью лицо, мощная грудная клетка и пудовые кулачищи,- тот мог бы при желании одним лёгким движением размазать нападавшую. Тётка, конечно, поступала опрометчиво,
устраивая разбор полётов нетрезвому муженьку, но до сих пор тумаков от того отведать ей не довелось.
        Но всему бывает предел, и женщина всё же нарвалась, а Василиса, как назло, не сдержалась и чуть не угодила под раздачу.
        Девочка уже засыпала. Стрелки часов приближались к полуночи, когда возникла шумная ссора, на этот раз переходящая в явное мордобитие. Выскочив в коридор, Василиса ужаснулась, разглядев забившуюся в угол тётушку и нависшего над ней разъярённого супруга с уже поднятой для удара рукой. Терпению Василисы пришёл конец! «Ну сколько можно?!» - в голове перемкнуло, и, подобрав первое, что попалось под руку, а то оказалась женская туфля на высоком каблуке, размахнулась и опустила острую шпильку на голову драчуна… Мужик охнул и схватился за макушку.
        - Твою мать! Убью!- завопил, медленно разворачиваясь к обидчице всей массой тела.
        В глазах дядьки плескалась адская смесь - негодование, обида, удивление и… Короче, Васька не стала дожидаться, пока и ей навешают оплеух, а стремглав бросилась вон! Выскочив на лестничную площадку и перепрыгивая через ступени, обезумевшей от охватившего страха козой поскакала вниз.
        - Василиса, зараза! Поймаю - прибью, бл@дь!- неслись сверху посылаемые проклятия.
        В одной коротенькой ситцевой ночной сорочке надетой прямо на голое тело, босиком, волосы на голове топорщились в разные стороны, будто в стогу с сеном ночевала, пулей вылетела она на улицу, громко хлопнув дверью подъезда. Раздавшийся при этом звук получился на редкость оглушающим, взрывом прогремев в ночной тишине, да так, что на нижних этажах рассерженно задребезжали оконные стёкла. Давно стемнело, кое-где горели поселковые фонари, тускло освещая небольшое пространство. На доли секунды застыв на крыльце, Васька краем глаза заметила компанию ребят, которые по-хозяйски расположились на деревянной лавочке возле подъезда. Внезапное появление полуголой дивчины вызвало у них крайнее изумление. Впрочем, та не дала вволю полюбоваться собой, тут же рванув прочь. Василиса стремглав пролетела мимо и понеслась по направлению к родному дому, светлым пятном мелькая в ночи. «То ли девушка, то ли виденье?» - ошеломлённо переглядывались промеж собой молодые люди.
        На её сумасшедший звонок долго не открывали… «Дрыхнут они все, что ли?!» - возмущалась девчонка, босыми пятками в нетерпении переминаясь на холодном бетонном полу лестничной площадки. Но вот дверь осторожно приоткрылась аккуратненько и с опаской… Поначалу высунулся лишь один нос, вслед за ним показалось лицо тётки - родительницы вредной Зинаиды.
        - Василисочка…- сонно протянула родственница.- Ты почему в таком виде, девочка?
        - А где мама?!- возопила племянница, нетерпеливо заглядывая через плечо гостьи.
        - Да нет её, на работе она… А что случилось?
        - Там… там…- расплакалась Васька взахлёб повествуя о недавних событиях.
        - Сейчас… я сейчас… подожди, оденусь только…- пообещала женщина и не спеша ну совсем не торопясь очень ме-е-е-едленно принялась приводить себя в порядок.
        Как выяснилось, тётка недавно с поезда и уже укладывалась спать, когда раздался звонок. В тревожном ожидании, не находя себе места от беспокойства за Таисию, девчонка наблюдала, как гостья уж слишком кропотливо собирается, аккуратно встряхивая и надевая одёжку: сорочка… чулки… платье… кофта… парик… «Как будто в театр её пригласили!» - злилась Васька. Когда копуша достала губную помаду и, стоя перед зеркалом в прихожей, принялась аккуратно наносить мазки, девочка не выдержала и истошно заголосила:
        - Ну можно побыстрее! Там сейчас незнамо что творится! Ведь он убьёт её! А вы… вы… ковыряетесь тут…- при последних словах зарыдала.
        - Девочка моя, Васичка, ну чего ты так нервничаешь? Сейчас пойдём!- успокаивающее уверила женщина.
        В конце концов затяжные сборы закончились, и они отправились наводить перемирие промеж воюющих супругов.
        Раскрасневшаяся Таисия встретила дипломатов, размазывая слёзы по опухшему лицу: «Уснул он… ругался правда долго, ворчал, но уже на тебя…- последние слова племяннице адресовались.- А после успокоился и спать завалился!» Как обычно, крайней оказалась Василиса - кто просил вмешиваться и бежать за подмогой?! После этого расстроенная девчонка взбрыкнула, демонстративно обиделась и возложенную на себя миссию няни сняла в одностороннем порядке, наотрез отказавшись находиться в подобной обстановке. «Хватит с меня и того, что от пьяного отца натерпелась в детстве!» - безапелляционно заявила всем. Крутанула хвостом и, несмотря на усиленные уговоры тётушки, отправилась домой.
        Рассказывая о прошедших событиях Кириллу, она уже со смехом расписывала свой полуночный побег во всех красках:
        - Представляешь удивление дядьки, когда на его голову откуда ни возьмись опускается туфля?!
        - Ты, оказывается, у меня ещё и драчунья!- деланно пугался тот, сдерживая рвущийся наружу смех.
        - Ага! А ещё я развратница, голая бегаю по улицам!- вовсю веселилась Васька.- Прикинь, летит такое привидение в белой рубахе и сверкает попой!
        - Ну ты даёшь! А если бы пацаны те догнали?!
        - Ага, догонишь меня! Они пока опомнились, я уже усвистала к шестому дому, но зато потом долго ожидала, пока тётя наконец парик свой напялит и губы покрасит, чтобы отправиться сестру спасать!
        - Ну и правильно ты сделала, что ушла от них…- поддержал Кирилл решение подруги.
        «Уж лучше я на огородах помогать стану…» - решила Василиса.
        Начало августа, лето в этом году выдалось на редкость жаркое. Народ стонал, обливаясь потом, старики прятались в тенёчке, даже бродячие псы, казалось, и те словно вымерли. Зато молодёжь просто балдела, не вылезая из воды, с утра до вечера пропадая на карьере. Василиса с Кириллом встречались каждый день, неохотно прощаясь уже совсем поздним вечером и отправляясь по домам. Это был первый год, когда девочка не поехала к бабе Кате, и она очень по ней скучала. Прохлаждаться особо некогда было; помимо каждодневных работ в огородах при активном участии Кирилла ей и по дому хватало обязанностей, да и младшую сестрёнку частенько оставляли на неё. Девка росла вредная, а на все попытки Василисы приструнить малявку, та бежала жаловаться матери. В свободное же время молодые люди гуляли по парку, купались на карьере, собирали грибы в лесу и тайком целовались!
        - Василёк… А ты… выйдешь за меня замуж?- вопрос прозвучал неожиданно и в обстановке совсем далёкой от романтической. Высоко стоящее солнце пекло просто нещадно, а ребята в две тяпки окучивали шесть соток с картошкой. Притомившись от жары, завалились промеж борозд передохнуть малость.
        Девочка слегка опешила, решив, что друг, похоже, перегрелся на солнышке. Приподняв голову, в упор посмотрела на Кирилла:
        - Ты чего? А?!
        - Что чего?- смутился вдруг.- Ну я понимаю, что не сейчас… А когда станем постарше… закончим учёбу…
        - Во даёшь… как-то рано нам об этом думать. Мне надо получить дальнейшее образование, да и тебе два года ещё в школе корпеть, а потом… куда потом?
        - Потом… как отец… хочу военным стать!- внимательно заглянув девочке в глаза, серьёзным в своей торжественности тоном повторил прежний вопрос.- Ты мне так и не ответила… Замуж за меня пойдёшь?
        - Кирюш, я люблю тебя… И никто, кроме тебя, мне не нужен…- с трудом выталкивала из себя тяжело дающиеся слова. Казалось, язык вышел из повиновения, так откровенно они никогда не разговаривали.- И если ты сам не передумаешь и через несколько лет повторишь своё предложение… то я с радостью…
        Кажется, враз позабыла о данном себе когда-то обещании замуж никогда не выходить, но ведь её Кирилл- это совсем другое… А тот, как ужаленный, внезапно подскочил с земли, вытянув вверх над собой обе руки, запрокинул голову и издал победный клич, неистово завопив:
        - Ура! Самая лучшая девушка на свете согласилась стать моей женой! Да здравствует солнце, да здравствует небо, да здравствует… моя любимая Василиска!
        - Ты совсем ошалел?- рассмеялась девочка.- Сейчас все соседи по огороду сбегутся!
        - Пусть сбегутся! А мы… мы… им тяпки в руки и на труд-повинность отправим!- дурачился Кирилл, а затем неожиданно с разбега свалился на подружку сверху, прижал к ботве и стал неистово целовать, шепча всякие разные вкусные глупости…
        Слово своё Василиса дала, но… Не всё так красиво закончилось, как они тогда мечтали, более того, драматично вышло. Сейчас же пути ребят расходились, Василиса вливалась в армию студентов, а возлюбленный остался доучиваться в школе на долгих два года.
        Глава четвёртая
        С началом сентября Василиса с головой окунулась в незнакомую прежде для неё жизнь, и если Кирилл оставался школьником, то девчонка в статусе студентки чувствовала себя совсем взрослой. День быстротечно пролетал за днём, отщёлкивая, будто на счётах, недели, месяцы… Видеться влюблённым удавалось лишь по выходным, и они долго не могли оторваться, застывая в объятиях при очередной долгожданной встрече. По правде сказать, скучать-то особо Василисе не приходилось, её в один момент закрутило, завертело в круговороте новых знакомств и, как в омут, с головой погрузило в учёбу. Времени катастрофически не хватало, незнакомая прежде и очень интересная для неё самой информация повалила стремительным потоком. По вечерам сидела за учебниками до поздней ночи, да и помощь по дому никто не отменял. Нелегко матери оказалось в одиночку поднимать двоих дочерей, алименты от отца поступали мизерные, приходилось сводить концы с концами, и тут их здорово спасали огороды. Деньги, вырученные от продажи овощей на рынке, запасы на зиму - различные закрутки, грибы и ягоды, которая старшая дочка корзинами таскала из леса - всё
это служило приличным подспорьем. После развода с мужем и сама женщина как-то разом притихла, стала много мягче и спокойнее, а Васька неожиданно остепенилась, и сейчас в этой серьёзной молоденькой девушке с трудом можно было признать прежнюю хулиганку и оторву.
        Учёба захватила целиком, девочка и предполагать не могла, что медицина станет её призванием, потому как до последнего момента терзалась сомнениями и не могла определиться с выбором специальности. Несомненно, предпосылками могли послужить и навыки оказания первой медицинской помощи, освоенные в детстве, да и вида крови она совершенно не боялась, к тому же так необходимое для этой профессии чувство сострадания у неё присутствовало, причём с избытком, но документы подала именно сюда лишь по одной причине- это училище находилось ближе всех к дому. Как это обычно бывает, первые дни в новом коллективе проходили в знакомстве с однокурсниками и преподавателями. Училище их считалось престижным, готовили корабельных фельдшеров, а полученное образование открывало возможности посмотреть мир и неплохо зарабатывать, потому и парней числилось чуть ли не половина группы. Конкурс на место оказался серьёзным, но девочка поступила без особого труда, сдав все экзамены на отлично. Узнав однокурсников поближе, Васька сразу отметила, что большая часть из них разительно отличается от остальных студентов, в том числе и от
неё самой - дети явно богатых родителей. Кого, скажем, должен волновать чужой достаток? Вот и Василису он не беспокоил бы, если бы те вели себя поскромнее и не изображали графинь да князей. Девчонке, непривычной к такому выпендрёжу (Зинка не в счёт!), было неприятно смотреть на заносчивость, высокомерие разодетых в модные тряпки отпрысков, при этом некоторые из них отличались явно бросающейся в глаза дремучей безграмотностью, граничащей с беспросветной тупостью. Она искренне не понимала, каким образом с таким уровнем знаний можно было пройти по конкурсу. Прозрение пришло позднее: деньги и блат…
        Молодёжь быстро перезнакомилась между собой. Василиса и ранее затруднений не испытывала, легко сходясь с людьми, так что и на этот раз неловкости не возникло. Ребята потянулись к девчонке с первого же дня, увидев в той своего парня. Впрочем, так бывало всегда, сколько себя помнила. Вот только некоторым особенно крутым девицам, что вполне естественно, по нраву такой расклад не пришёлся, конкурентов те не привыкли наблюдать рядом с собой. Но что они полезут на рожон и станут устраивать разборки, этого Васька предвидеть не могла, потому оказалась не готова и неприятно удивлена, когда на одной из перемен к ней подошла тройка «крутейших» и завела провокационный разговор.
        - Ну чего? Как дела, крошка?- манерно, с кривой ухмылкой на лице обратилась к ней одна из них.
        - Дела-то? Да отлично!- вполне искренне засияла в ответ, надеясь, что на разговоре всё и закончится.
        - Та-а-ак… Похоже, ты ещё не в теме… Долго из себя будешь принцессу строить да пацанам мозг мутить?!- подключилась к разговору следующая.
        Заданный тон Василисе жуть как не понравился и с чувством досады она поняла, что инцидент на этом не закончится, придётся вспомнить детство и все свои дворовые навыки. «Не, ну мне это надо? Вот чего им неймётся?!» Всё-таки, желая решить вопрос миром, предприняла ещё одну попытку.
        - Девчонки, а в чём проблема-то?- вновь заулыбалась во весь рот, изображая провинциальную дурочку.
        Внешне казалась беспечной и наивной, но странный блеск, появившийся в синеве глаз, означал полную готовность Васьки защищаться. К сожалению, девчата были с ним не знакомы, иначе остереглись бы от дальнейших наездов. Драться она умела как никто другой, и если среди пацанов слыла неоспоримым лидером, отвоевав своё право на первенство в честных боях, то про девчонок вопрос не стоял, с ними она старалась вообще не связываться, считая ниже своего достоинства. Похоже, что в этот раз ситуация не оставляла выхода…
        - Ты чего лыбишься, дура?! Совсем нюх потеряла, коза?- возмутилась первая, подбоченясь и отбрасывая в сторону сумку.
        «Хм… коза, значит… зря она так опрометчиво… Ну что же, сами напросились…» - огорчилась Василиса и, деланно вздохнув, мирно предложила:
        - Ладно, пойдёмте на улицу, не здесь же выяснять отношения?- и, не дожидаясь ответа, двинулась к выходу.
        Слыша краем уха, как троица, ехидно перешёптываясь, дружным косяком топает за ней по пятам, направилась на задний двор, лопатками ощущая позади себя угрозу. Васька была готова к нападению, которое не заставило себя долго ждать.
        Они накинулись без предупреждения всем скопом, трое на одну…
        Василиса не воспринимала потасовок между девчонками: таскание друг друга за волосы, царапанье- фу- напрочь претили ей. Драки между пацанами казались чем-то естественным, со времён веков происходили войны, мужское это занятие по сути. Времена амазонок давно прошли, но девочка представляла себя этакой воительницей, сражаясь с мальчишками; вход шли все конечности, кулаки, зубы… пантера отдыхает!
        Вот и сейчас - резко пригнулась и увела корпус влево. Эффект превзошёл все ожидания. Противницы, поймав пустоту, столкнулись друг с другом и повалились кучей. Отскочив в сторону, девчонка изготовилась, стараясь удержать каждую из нападавших в поле зрения. Главным сейчас являлось не допустить ближнего боя, где шансов против троих у неё явно маловато, ведь задавят массой!
        - Сука рыжая!- заорала заводила, потирая ушибленный локоть. Поспешно вскочив на ноги, вновь бросилась на штурм.
        «Ну что с ними поделаешь?» - без особых усилий обезвредила и эту: чуть присев, ухватилась за протянутую к ней руку и, продолжив движение тела, перекинула девицу через себя. Приземление соперницы, видать, случилось не совсем удачное, потому как та тут же примолкла, а Васька, не вдаваясь в подробности и не оценивая объём увечий, двинула навстречу оставшимся. Выбора ей не оставили, тут уж либо самой тумаков получить, либо наказать девах раз и навсегда. Одна из них, похоже, вовремя осознав, что ловить нечего, сделала разумный шаг и отступила, злобно косясь. Другая под влиянием собственных амбиций приняла явно рискованное и неверное решение - схватив валявшийся рядом кирпич, широко размахнулась и… «Жила была девочка… сама виновата…» Василиса даже, честное слово, огорчилась за дурочку. Ровно через несколько секунд нападавшая каталась по траве, согнувшись пополам и держась обеими руками за живот. «Ничего личного… сама виновата…» - вздохнула воительница, приводя одежду в порядок.
        Она еще не успела опомниться, а девчата, жалобно кряхтя, только приподнимались с земли, как откуда ни возьмись набежала толпа однокурсников.
        - Вы чего тут? Обалдели совсем?!- парни стеной встали на защиту Василисы.
        Впрочем, их помощь оказалась уже без надобности, да ребята и сами это тут же поняли, уважительно поглядывая на боевую приятельницу.
        Безобразный прецедент последствий не имел. До директора информация не дошла, жаловаться никто не пошёл, а то бы мигом отчислили. Ваську, во всяком случае, точно! За её спиной влиятельных родичей не стояло. Тут прозвенел звонок, и группа двинулась на лекцию по деонтологии. Пострадавшие же студентки на неё в тот день так и не явились, отправившись «зализывать» раны.
        Заварушка всё же принесла свои положительные плоды. Разом, как по мановению волшебной палочки, среди девчонок установилось стойкое перемирие, наезды на Василису прекратились, а, так сказать, консенсус был достигнут в рекордные сроки! Зато к девчонке прилепилось стойкое прозвище, парни с невольной подачи зачинщиц стали называть её ласково - Рыжая, но звучало отнюдь не обидно, а очень даже душевно.
        - А ты классно дерёшься! Где научилась?!- поверженные задиры враз признали Ваську своей в доску и даже нашли в себе мужество, чтобы подойти и извиниться.
        - Школа у меня была хорошая…- загадочно усмехнулась в ответ.
        - Занималась чем-то? В секцию по борьбе ходила?!
        - Да какая там секция… выросла я во дворе среди пацанов…
        Так уж сложилось, что с самого раннего детства ей приходилось рассчитывать только на собственные силы. А на кого ещё надеяться? На родителей? Отца лишь водка интересовала, а мать сама наподдаст, ежели пожалуешься вдруг. Васька ещё тогда чётко усвоила - ни от кого ждать помощи не следует и все вопросы надо решать самой…
        Первое серьёзное увечье драчунья нанесла однокласснику в третьем классе, когда с воспитательной целью к ней за парту подсадили отъявленного двоечника и хулигана Генку Булкина. Учителя от парня просто выли, причём в унисон, держась за голову. Мальчишка умудрялся как минимум пару раз в неделю срывать уроки, а многократные вызовы родителей в школу, к сожалению, положительного результата не имели. Вот и не придумав ничего лучшего, классная приняла решение опеку над несносным мальчишкой передать Василисе, зная о безоговорочном авторитете белобрысой атаманши среди одноклассников. И после этого произошло не иначе как чудо! На то, над чем так долго и безуспешно бились взрослые тёти, девочке хватило ровно тридцати минут.
        Ворча и злобствуя из-за позорной принудиловки сидеть с девчонкой за одной партой, самонадеянно уверив ребят, что ту «сделает», Генка перетащил свои школьные принадлежности на соседнее с Василисой место.
        - Двигай давай, чего расселась?- буркнул он.
        Та сдержанно промолчала, чуть подвинувшись ближе к краю.
        - А я чё? Я ничего! Генка хороший!- продолжал ёрничать пацан.
        - Слушай, заткнись, а?- предупредила девочка.- Не нарывайся, ты ведь меня знаешь!
        На какое-то время сосед закрыл рот. Урок начался. Надолго, однако, безобразника не хватило, и он принялся делить парту. Себе, естественно, наметил гораздо большую площадь, с завидным упорством всё дальше и дальше отодвигая Василису локтем… и уже через пару секунд, сопровождая свой недолгий полёт страшным грохотом, лежал в проходе.
        - Булкин! Ещё одна подобная выходка, и выставлю вон из класса!- возмутилась учительница.
        - Булкин… опять Булкин…- недовольно пыхтел себе под нос нарушитель спокойствия.- Идиотка… ну погодь у меня…- покосился на Ваську.
        Вернувшись на место и немного угомонившись, потирая ушибленное плечо, предпринял ещё одно поползновение, видимо, урок впрок не пошёл. Искоса поглядывая в сторону соседки, распрямил канцелярскую скрепку, засунул ее конец себе в рот и, расковыряв десну, проверил полученный результат. Судя по физиономии, остался доволен! Запихав за щёку теперь уже палец, смочил его кровьюю и стал старательно выводить на парте кривую линию, разделяющую общее рабочее место пополам. Себе, как и в прошлый раз, урвал явно большую часть. На этом художественные способности начинающего живописца и закончились! Плоды труда по достоинству никто оценить не успел, потому как реакция воспитательницы не заставила себя долго ждать и мальчишка отправился в медпункт… со сломанным указательным пальцем.
        Девочке подобное воспитание и жёсткие карательные меры ничем не аукнулись, зато Генка заметно присмирел, а преподаватели… те просто не могли нарадоваться переменам в поведении шкодного ученика, вздохнув с заметным облегчением.
        То ли у ребят кости хрупкие, а быть может, рука у Васьки слишком тяжёлая? Пятый класс… Сама уже не помнит, с чего началась заварушка в школьном коридоре на большой перемене, но биться в тот раз пришлось уже с двумя пацанами. Подоспевшие учителя растащили драчунов слишком поздно и успели лишь запечатлеть конечный результат, который вряд ли обрадовал их: разодранный без надежды на реставрацию фартук девочки, подбитый глаз у Иванова, с катастрофической скоростью наливающийся синевой, и сломанная рука у Зелёнкина. На этот раз от Василисы потребовали объяснений, доставив растрёпанную ученицу к суровой директрисе в кабинет. Стоя навытяжку перед сверкающей грозными очами женщиной, девочка правдиво отчиталась перед той - глаз одного встретился с её кулаком, а рука другого одноклассника неудачно состыковалась с батареей парового отопления!
        Нельзя сказать, что Василиса гордилась своими подвигами и шалостями, но и угрызений совести, стыда почему-то по этому поводу совсем не испытывала.
        Тем временем студенческая жизнь продолжалась. Училась девочка на отлично, а новые знания давались легко и без особого напряжения. Преподаватели были довольны учащейся, видя в той серьёзную студентку, а потасовка, случившаяся с девчатами, явилась по сути последней в её жизни. Одевалась Василиса аккуратно, но на фоне фасонистых девчат слишком уж просто, выделялась своей скромностью в нарядах, а косметикой никогда не пользовалась. Саму Ваську сей факт ничуть не смущал, более того - разницы, казалось, даже не замечала! Да и приятелей у неё в связи с этим меньше не становилось, те по-прежнему крутились вокруг девчонки верными пажами.
        - Слушай, Вась, давно спросить хотели…- нерешительно обратились к ней недавние противницы.- Ты такая красивая девчонка, а почему так совсем не модно одеваешься?
        Ну и что должна была им ответить? Что далеко не у всех богатенькие родители и их с младшей сестрой воспитывает одна мама? Да и не придавала она, честно говоря, своей внешности особого значения.
        - А что вам не нравится? Нормально я одеваюсь… И не важно мне это, в общем-то… А следование кем-то навязанной моде ума не прибавит!
        С тех пор подобные вопросы прекратились. Удовлетворил ли краткий ответ девчонок или нет - кто же знает, но любопытства они больше не проявляли. В друзья к Василисе добавлялись опять в основном парни. Словно с хорошим приятелем, делились они с девочкой тайнами сердечными. А почему бы и нет? Характер та имела боевой, отличалась прямотой в суждениях, ненавидела ложь и лицемерие, умела слушать и сочувствовать, всегда была готова подставить своё плечо, легко прощала обиды, нанесённые ей самой, и оправдывала ошибки других, но только не свои… Гипертрофированное чувство вины хвостом тянулось из недалёкого детства, прочно прижившись в подсознании в ответ на часто повторяющиеся слова матери, хронически недовольной поведением старшей дочери: «Сама виновата! Все дети как дети, а ты у меня… лошадь большая!»
        Сама того не ведая, своим открытым располагающим к общению характером и искренней участливостью, к тому же с привлекательной внешностью, девчонка стала вызывать интерес у приятелей более чем дружеский.
        Одного из новых друзей звали Петром. Паренёк приехал учиться аж из далёкого Казахстана. Чернявенький, невысокого роста, крепко сбитый и уверенный в себе товарищ был весьма серьёзен и основательно настроен на обучение, ведь обеспеченных родителей у него за спиной, как и у самой Василисы, не стояло. Вдруг выяснилось, что у них имеется много общих тем для разговора, поэтому скоро молодые люди сблизились, и каждый день тот провожал подружку до автобуса. Друг и друг, Васька и мыслей иных не допускала, так бы и оставалась в неведении, пока в один прекрасный момент Пётр не сделал шокирующее признание, прямо заявив о своих истинных чувствах.
        Ситуация сложилась, прямо скажем, щекотливая. После занятий, как обычно это происходило в последнее время, проехав на электричке несколько станций, вышли вместе, не спеша направляясь по направлению к автобусной остановке. Молодой человек снимал комнату совсем в другом районе, но взяв за правило, прежде чем ехать к себе, сперва провожал сокурсницу до автобуса, находя в этом тайную радость.
        Стояла глубокая осень, жёлто-красные листья шуршали под ногами, уходящее солнце цеплялось за кроны деревьев. Молча наслаждались последними денёчками бабьего лета, вдыхая воздух, наполненный ни с чем не сравнимым запахом прелой листвы.
        - Василиса…- немного замялся спутник.- А как ты ко мне относишься?
        - Хорошо отношусь!- удивилась странному своей внезапностью вопросу.
        - А ты мне нравишься… сильно…
        - Так и ты мне тоже! Петь, ты замечательный друг, и я рада знакомству с тобой!
        - Просто нравлюсь и… всё?- парень заметно огорчился.- Должен признаться, что ты мне больше чем симпатична… я полюбил тебя…
        Васька слегка остолбенела от подобного признания. Мысли завертелись в голове: «Ну как ему ответить помягче, чтобы не обиделся? Что сказать?»
        - Даже не знаю, какой ты от меня ответ хотел услышать… Ты ведь знаешь, что у меня есть Кирилл и я люблю его…- постаралась вложить в голос всю глубину понимания и сочувствия.
        - А я? А мне что делать? Я ведь теперь не смогу без тебя!- с отчаянием в голосе произнёс тот.- Раз так… незачем мне жить, пойду… под электричку брошусь!- развернувшись, быстрым шагом направился по направлению к железнодорожной станции, где слышался звук приближающего поезда.
        «Ну вот привет! Додружились! Только этого ещё и не хватало!- перепугалась Васька, которой сейчас на самом деле было искренне жаль парня.- Что же теперь делать? Как его остановить?!» Секунды стремительно проносились, электричка совсем близко, а Пётр продолжал уверенно шагать к переезду. Тут, будто только и ждало своего выхода на сцену, высунуло голову пресловутое терзающее чувство вины. Ну конечно, кто же виновен, как не она сама? Сделав скоропалительный вывод, пришла в отчаяние - из-за неё друг страдал, а она помочь не в силах и выхода из создавшейся ситуации не видит! И вдруг… не иначе, затмение ума произошло, потому как в то же мгновение приняла бредовое решение:
        - Тогда и я с тобой! Пошли!
        - Идём!- странный, однако, ответ.
        Узнала бы родная мать о несусветной по своей глупости выходке дочери, отдубасила бы скакалкой до синих рубцов! Благо решение своё молодые люди не осуществили. Они прошли уже метров двести, когда с каждым последующим шагом желание в знак солидарности изображать Анну Каренину у Васьки ослабевало. Она совершенно кстати вспомнила маму, сестрёнку, Кирилла… Перед внутренним взором всплыла картинка пышных похорон… все плачут… рыдают… заламывают руки… А любимый Кирюша со слезами на глазах обнимает её застывшее тело… Жуть!
        - Нет, Петь, я передумала!- резко остановилась и выпалила.- Ты не забыл, что завтра зачёт по химии?- совершенно не ведая того, девочка применила один из психологических приёмов, называемый «переключение» направив мысли в противоположном направлении.
        К слову сказать, химия у девчонки на самом деле страдала. Более того - она в ней ни в зуб ногой! Ещё со школы образовался пробел, когда предмет в классе, ставший крайне нелюбимым, вела жутко занудная Казимировна, менторским тоном вещая о химических формулах и соединениях. И если бы не Пётр, который умудрялся решать оба варианта контрольной - в первую очередь Василисе, а затем только свой - давно бы завалила!
        В данную «трагическую» минуту предстоящий зачёт как-то совсем выпал из головы молодого человека. Внезапное напоминание о нём и как следствие - моментальная реакция, вызванная явным противоречием в намерениях, и «заклинивший тумблер» в голове парня, слава Всевышнему, тут же принял нормальное положение. Пётр словно споткнулся, встав как вкопанный, и недоуменно посмотрел в сторону проезжающей мимо электрички. Казалось, что даже вздохнул с чувством облегчения, отменяя ранее принятое решение:
        - Хорошо, как скажешь… Но… может быть… когда-нибудь… ты сможешь…
        - Ладно, Петечка! Когда-нибуть всё может быть,- попыталась успокоить друга.- А сейчас бежим, видишь, автобус мой подошёл!- и они припустили к подъехавшему транспорту, который уже собирался трогаться с места.
        Зачёт Василиса, не без помощи Петра, успешно сдала, а о произошедшем они единодушно не вспоминали. Однокурсник больше не заикался и о своих чувствах, хотя Васька нет-нет, да ловила на себе его нежные взгляды. Зато Кирилл вдруг в открытую вздумал ревновать к новым знакомым, видя явные перемены, произошедшие в последнее время с любимой. Василиса была по-прежнему ласкова с другом, искренне радовалась встречам, но… при этом стремительно взрослела, гораздо быстрее своего Ромео. Погрузившись в учёбу и пропитавшись студенческой атмосферой, невольно отдалялась от своего Кирюши…
        «Пять минут, пять минут… Бой часов раздастся вскоре…
        Пять минут, пять минут, помиритесь те, кто в ссоре…»
        Распевали девчата, воодушевлённо готовясь к празднику. Приближался Новый год, и всвязи с предстоящим событием студенты намеревались устроить шумную вечеринку. Задержавшись после лекций, всей группой украшали аудиторию, развешивая под потолком воздушные шарики, на натянутые нити цепляли красочный серпантин и серебристый дождик. Василису в сопровождении трёх великовозрастных детин откомандировали покупать нехитрые призы для конкурсов. Сорок минут на пригородной электричке и они на месте- ближайшая станции метрополитена, откуда доступна практически любая точка города.
        Полдня ребята носились загнанными саврасками, накупив всякой всячины согласно выданному списку и нагрузившись полными пакетами. Оставался последний невыполненный пункт - соски им требовались. Ну да, не пустышки, а именно резиновые соски, которые надевают на бутылочки со смесью при кормлении грудничков. Для розыгрыша.
        Компания по дороге завернула в ближайшую аптеку. Ввалившись в помещение, приблизились к витрине, шумно переговариваясь и глупо хихикая, принялись высматривать необходимый атрибут. Аптекарша с подозрением искоса наблюдала за действиями гомонящей молодёжи.
        - Васька! Во! Резинотехническое изделие номер три!- тыкая пальцем в стекло, протрубил Костян - парень внушительной комплекции, под два метра ростом, и с лицом Емели. Ну того, который щуку выловил… В сказке…
        - Хи-хи… Смотри не перепутай с другим номером!- подкололи весельчаки - тощий, как жердь, Серёга и пухлощёкий, с забавными ямочками на щеках Лёха.
        Наивная девчонка, так и не уразумев, по какой причине хихиканье, подошла к женщине и, протянув деньги, попросила завернуть пять штук этих изделий. Фармацевт как-то странно взглянула на ребят, но, ни слова не сказав, завернула требуемое в плотную бумагу, старательно перевязала и протянула Василисе.
        Народ возвращался с работы, занимая свободные места в электричке, а наши друзья, заранее оккупировав отдельную секцию и усевшись тесным кружком, уминали за обе щеки горячие жареные пирожки с мясом, купленные на вокзале, заедая холодным мороженым… зубы вряд ли были им благодарны. Василисе же вдруг приспичило провести ревизию, поэтому полезла по пакетам, вытаскивая и раскладывая покупки на покрытой жёлтым лаком лавке. Наконец добралась и до бумажного свёртка из аптеки. Аккуратно развернув, в недоумении уставилась на содержимое. Вместо сосок рассеянная аптекарша продала какие-то странные плоские кружочки, каждый из которых находился в отдельной плотной бумажной упаковке… Взяв один за край, заинтересованно помяла пальцами, а затем, выставив перед глазами, попыталась рассмотреть на свет… В то же мгновение раздался оглушительный хохот, заставивший всех пассажиров обернуться в сторону нарушающей покой компании. Это ржали пацаны, давясь слюной, пирожками и захлёбываясь словами!
        - Вы… чего?- удивилась подруга.
        - Ты… ик… спрячь быстро! Уууу…бери!- надрывался Константин, указывая на резинки.
        - А… что это такое? И по какому поводу веселье?!- продолжала находиться в неведении девочка, поднося странное изделие поближе к глазам.
        - Васька! Прекрати!- обессиленные от смеха парни катались по лавке, пытаясь выхватить кулёк.- Что-что… Презервативы нам всучили! Наверное… хрю… решили, что потребность великая! Нас трое и ты… ха-ха… одна!
        Чтобы не давать повода для ещё более ядовитых насмешек над своей недалёкостью, Василиса не стала уточнять для чего именно те нужны и каким образом применяются, а лишь поспешила спрятать «соски» в пакет.
        Однокурсники ещё долго хохмили, вспоминая уморительный казус, как байку передавая по цепочке всей группе, и каждый норовил при удобном случае подколоть неопытную девчонку. Та поначалу лишь стыдливо краснела, пока её окончательно не достало зубоскальство, и тогда, грозно нахмурившись, Васька определённо, чётко и доступно сказала юмористам, как отрезала:
        - Ещё раз услышу от кого, в лоб дам! Даже не сомневайтесь!
        Поверили. Причём с первого предупреждения. После этого издёвки разом прекратились.
        Подходил к концу первый год обучения. По весне, аккурат на майские праздники, когда серые краски апреля сменяются сочными, кричащими мазками предвестниками скорого лета, студенты дружной толпой собрались в поход на целых три дня!
        - Кирюш, пошли с нами?!- пригласила друга Василиса.
        - Ой, Васют… я даже не знаю…
        - Почему? Мне очень хочется!
        - Да ты иди, конечно…
        - А ты?
        - Я не знаю…
        - Мама?
        - Понимаешь… У неё сердце больное, и волнуется сильно за меня…
        - Хорошо, я поняла. Смотри сам… Если что, то я рада буду с тобой остаться на целых трое суток! Мммм… романтика…- мечтательно протянула девочка.
        В итоге, чего и следовало ожидать, женщина категорически запретила сыну участвовать в опасном мероприятии со взрослыми ребятами. «Какими взрослыми? Наши с тобой ровесники!» - расстроилась девочка и… принципиально отправилась без него.
        Собралось их человек пятнадцать, радостно-возбуждённых, одетых по походному - в спортивные костюмы, резиновые сапоги, лёгкие куртки и с рюкзаками за спиной. Все были свои, с одного курса. Чуть позже к ним присоединился незнакомый молодой человек, симпатичный брюнет, по возрасту видимо старше присутствующих - кто-то из парней решил прихватить друга. Нет бы по уму выйти из дома с утра пораньше, так нет, пока все раскачались, собрались, то одного поджидали, то другого, да и дорога заняла больше трёх часов… В итоге, когда оказались на месте, время было позднее, быстро смеркалось. Установив палатки, разожгли огромный костёр и занялись приготовлением пищи. В ночной темноте лишь отблески пламени костра освещали небольшую поляну. Апотом, под шелест листвы над головами и писк противных комаров, устроили поздний ужин. Посыпались анекдоты. Звонкий девичий смех под аккомпанемент раскатистого басистого хохота парней нарушал тишину, прокатываясь гулким эхом в отдалении. Встревоженный незваными гостями лес угрожающе раскачивал лапами мрачных елей, и чудилось, будто сама природа недовольно хмурилась, выражая
протест сгущающимися над головами туристов тёмными тучами.
        Вдруг новенький вытащил из чехла гитару, и компания разом примолкла, настраиваясь на лирическую волну под неторопливое перебирание струн. Приятный баритон Андрея, так звали незнакомца, звучал очень даже душевно, казалось, проникая в каждый уголок растроганных юных сердец:
        - Вот ты опять сегодня… не пришла… А я так жда-а-ал, наде-е-еялся и ве-е-ерил, что за-а-азвоня-я-ят опять… коло-о-окола… коло-о-окола и ты войдёё-ё-ёшь в распахнутые двери…
        Ребята мечтательно расслабились, думая о чём-то своём. Васька вдруг вспомнила Кирилла, и глаза девочки наполнились предательской влагой: «Ну вот… не пошёл со мной… А мне так его сейчас не хватает…»
        А потом все как-то разом напились, просто до безобразия. Василиса, похоже, единственная среди присутствующих, не прикоснулась к спиртному. Начались глупые разборки между ребятами, кто-то схватился за лопату, драчуна быстро успокоили и, врубив на полную мощность магнитофон, устроили дикие пляски.
        Васька хмурилась, только теперь понимая опасения матери Кирилла. Такой развязки она, честно сказать, и сама не ожидала. Незаметно для остальных ушла в ближайшую палатку и, укрывшись одеялом, завалилась спать. Но не тут-то было! Не успела девушка погрузиться в сон, как покой оказался нарушен, причём весьма хамским образом - чьи-то горячие ладони жадно шарили по груди, норовя забраться под тонкий свитер из мягкой шерсти. Ночной гость сопел в лицо, обдавая запахом дешёвого вина. Не на шутку рассердившись и не говоря ни слова, с силой упёрлась ногой нахалу в живот и резко оттолкнула от себя.
        - Ты чего ерепенишься?- бесстыдником оказался Андрей.
        - А чего руки распускаешь?! Мало?! Так сейчас добавлю!- разошлась раскрасневшаяся в своём возмущении девчонка.
        - Подумаешь, фифа какая…- надулся тот, похоже, не собираясь покидать палатку.- Какая-то ты… дикая, что ли?
        - Хм… удивил, думаешь? Пусть так… должна же я чем-то отличаться? Иди… вали к доступным!
        - Ладно, не обижайся… Непривычно как-то… мне- и отказали…- задумался, внимательно рассматривая Василису, видимо, искал клеймо на лбу. Повисла пауза.
        - Ты здорово играешь и поёшь… молодец! Мне понравилось!- немного успокоившись, попыталась подсластить пилюлю.
        Андрей довольно заулыбался, вмиг расслабился и… улёгся рядом, на бок, повернувшись к соседке лицом и подставив согнутую в локте руку под приподнятую голову. Наверное, с час они непринуждённо болтали, когда вдруг внезапно начался сильный ливень с грозой. «Ба-бах!» - раскатисто гремело сверху. Брезент палатки угрожающе надулся, норовя улететь с очередным порывом ветра. Ужасающий грохот сотрясал воздух, сверкали молнии. Васька с самого детства жуть как боялась грозы, поэтому плотнее вжалась в землю, прикинувшись листвой, и задрожала от страха. Все танцоры с визгом разбежались от вмиг потухшего костра и попрятались по палаткам. Несколько человек вползло к ним, наполнив тесное пространство запахом спиртного и нарушив уединение ребят возбуждённым гомоном.
        Всю ночь дождь, не переставая, лупил по брезенту, вредными ручейками воды подтекая под спальные мешки. Наутро, не успел рассвет приветствовать начало нового дня яркими лучами встающего из-за линии горизонта солнышка, освещая мокрую листву и затопленный лагерь, ребята с ужасом констатировали, что вся припасённая провизия превратилась в кашу, а то, что уцелело сожрали, взятые в поход две немецкие овчарки.
        - Ну ни фига ж себе!- почесал Костян взъерошенную шевелюру.- Чё делать-то станем?!
        - Жаль домой возвращаться раньше времени…- расстроились остальные.
        - Может быть, дикарями продержимся два дня?!- предложил кто-то.
        - Это как? Корешками, что ли, питаться?!
        - Нет, блин, жуков станем жрать!
        - Зачем жуков? Лягушек! Как французы!
        Василиса покамест молчала, думу думая: «Спиртное, похоже, ещё осталось… Закуски у них нет… Ну и что, нужен мне этот поход?!»
        А кушать-то хотелось всё сильнее и сильнее, голод не тётка… В животе протестующе урчало. Кто первый поймал лягушку, вспомнив французские рестораны, и решил её препарировать, уже неважно, но идеей загорелись все, тем паче на лабораторных занятиях по физиологии студентам приходилось заниматься подобной практикой. Аккуратно, практически профессионально отделили лапки (так и хочется добавить - ампутировали!) и поджарили на костре. Ладно хоть спички у кого-то сохранились. Но к их великой досаде соли тоже не оказалось, смыло водой… «Какой дурак оставил её в открытой пачке?!» - искали виноватого, а затем, подбадривая друг друга, морщась и кривясь, попытались грызть так… без ничего.
        Васька же подумала, поразмышляла… И приняла единственно правильное для себя решение: «Пусть те, кто желает, изображают из себя Робинзонов, но из меня Пятница точно не выйдет!» Попрощавшись со всеми, уверенно направилась в сторону дома. За ней увязались ещё несколько человек. С трудом продирались сквозь буреломы, перепрыгивая с кочки на кочку через заполненные водой канавы и периодически проваливаясь в очередную яму. В кроссовках неприятно хлюпало. Часа полтора они брели, пока не вышли на близлежащую трассу, и уже через час, минуя электричку и автобус, совершенно случайно поймав попутку, двигающуюся в направлении её посёлка, путешественница оказалась дома. Устроилась на маленькой чистой кухоньке, натянув на озябшие ступни тёплые шерстяные носочки и отогреваясь горячим сладким чаем, анализировала события прошедшей ночи, решительно зарекаясь ввязываться в подобные авантюры. «Спать надо дома!» - твёрдо установила для себя собственное правило.
        Все выходные у девушки из головы не выходил чувственный голос Андрея. Впервые услышанная песня и нехитрые слова про обманутые ожидания мужчины навязчиво теребили мозг воспоминаниями и, словно набившие оскомину прилипчивые семечки, вертелись на языке. А уже в понедельник, набравшись смелости, подошла к ребятам и попросила номер домашнего телефона их приятеля. Парни, не задавая лишних вопросов, чиркнули на клочке бумажки заветные цифры.
        С большим нетерпением, едва дождавшись конца занятий, кинулась к ближайшему телефону-автомату и, заметно волнуясь, набрала указанный номер. Андрей, казалось, нисколько не удивился звонку.
        - Привет, злючка!- обрадовался, даже не пытаясь скрыть этого.- Чего звоним? Соскучилась?
        - Нет! Ой… извини…- смутилась Василиса.- Ты не мог бы исполнить мою просьбу?
        - Для тебя всё, что угодно!- с готовностью, ещё не зная о чём пойдёт речь, сразу же согласился тот.
        - Попросить тебя хотела… А не мог бы ты… сейчас… спеть для меня ту песню… про колокола?
        - Да легко!- воскликнул парень, и из трубки под звуки гитары полились знакомые слова.- Перчатки снимешь около дверей… небрежно бросишь… их… на подоконни-и-ик… я так замё-ё-ёрзла, скажешь - обогрей… и мне протянешь зябкие ладо-о-они…
        Когда прозвучали последние аккорды, растаяв в повисшей тишине по ту сторону телефона, Васька, крайне растроганная, тепло поблагодарила исполнителя:
        - Спасибо тебе большое!
        - Может быть, встретимся с тобой… тет-а-тет… И я для тебя одной повторю на бис?- не удержался всё-таки Андрей.
        - Прости, но… нет… Понимаешь, у меня парень есть…- вроде как стала оправдываться.
        - Ну смотри сама… На нет и суда нет… А жаль…
        Ребята простились на позитивное ноте, а Василиса ещё продолжительное время находилась под впечатлением, прокручивая в голове незатейливые слова слезливой песни…
        Закончился первый курс. Июнь радовал красотой цветущих растений и хорошей, тёплой погодой. Луга покрылись густым покрывалом сочной травы. В лазурном небе неспешно плыли, словно огромные корабли, воздушно-белые облака. Неугомонные ласточки с раннего утра до позднего вечера неутомимо рассекали воздух в погоне за мошками для ненасытных птенцов.
        Каникулы. В этом году Васька никуда не поехала, всё лето рядом с Кириллом провела. Им обоим шёл семнадцатый год. Совсем взрослые… Отношения между ними оставались тёплыми, молодой человек в очередной раз завёл разговор о планах на совместное будущее, она же слушала краем уха, вроде как поддакивая, но в мыслях своих была где-то совсем далеко, витая в призрачных мечтах. В них видела себя то уважаемым доктором, практически Айболитом, спасающим несчастных больных ребятишек, то сестрой милосердия, среди бушующих волн океана выхаживающей матросов, которые все как один жалобно стонали, терзаемые лихорадкой, и призывали на помощь «сестричку».
        Детская влюблённость стала неумолимо таять, увы… А с ней с неожиданной для всех стремительностью стали происходить метаморфозы. В какой-то момент произошёл окончательный перелом, и диковатый подросток навсегда остался в прошлом - егоза перестала скакать козой, движения вдруг стали плавными и женственными. Василиса частенько ловила на себе восторженно-заинтересованные взгляды окружающих мужчин, и это ей, честно сказать, безумно нравилось. Оказывается, не такая она и лошадь… большая… Оставаясь дома одна, раздевалась догола и, встав перед стареньким трюмо в полный рост, придирчиво рассматривала своё отражение. Скептически нахмурив брови и покусывая слегка губы, вертелась и так, и этак… Увиденное огорчений не вызывало - стройная фигурка, округлая линия бёдер, длинные ноги с изящными лодыжками, тонкая талия, упругая высокая грудь, нежная кожа, светлые густые волосы красивыми волнами рассыпались по плечам, большие, широко распахнутые синие глаза казались по-детски наивными… И какая она девчонка? Вполне девушка, пусть и юная совсем.
        С отцом Василиса не общалась. Обиду в душе затаила? Не без этого… Но и сам мужчина, похоже, не стремился к дочкам, плотно засев в столице. Ненароком повстречавшиеся тётушки торопились прихвастнуть, что тот счастлив и доволен, наконец-то, мол, устроил свою жизнь: «Богато живут! Всё у них есть!»- «Ой, молодца какая… А на детей ему, значит, наплевать?» - злилась Васька. За сестрёнку переживала, не за себя… та ведь совсем маленькая была и пьяных скандалов не помнила, вот она-то по папке скучала, тайком расцеловывая невесть откуда добытую, маленькую фотокарточку с изображением родителя. Мать так больше и не вышла замуж, хотя женихи периодически возникали на пороге дома, получая в который раз от ворот поворот…
        Василиса как-то осмелилась и обратилась с вопросом:
        - Мам… ну почему ты не хочешь заново устроить свою жизнь? Ведь трудно одной… без мужских рук-то…
        - Нечего меня учить!- рассердилась женщина.- Мала ещё в этом разбираться!
        Девушка промолчала, обиженно надувшись, а та чуть тише добавила:
        - Как представлю рядом чужого мужика… целоваться с ним… слюну чужую облизывать… фу, гадость какая!- чуть ли не сплюнула при последних словах.- Нет уж, увольте меня какому-то дядьке портки стирать! Да и вообще - все мужики грязные и вонючие создания, с вечным перегаром и дурными намерениями! И… не до глупостей мне, вас с сестрой надо поднимать!
        Нелегко ей пришлось, матери, одной-то… Отсюда и неприкрытая злость на всех и вся… Пахала будто каторжная, экономя буквально на каждой мелочи, на себе в первую очередь. Одежда кое-какая перепадала Ваське по наследству от Таисии и подгонялась по размеру. Сладости дети получали строго по выдаче - за хорошее поведение и по праздникам. Поэтому великому удивлению и нескончаемой радости девчонки не было предела, когда получила в подарок шикарный чёрный кожаный плащ, стоивший по тем временам баснословных денег и доставшийся, как оказалось, матери в период страшного дефицита по случаю, из-под прилавка. Как женщина решилась на такую немыслимую трату?
        - А что, моя дочка хуже других?- гордо парировала та в ответ на Васькин немой вопрос.- А то… ходят такие цацы… В конторе… И бахвалятся обновками для своих девчонок! А мои что, хуже, что ли?!
        Слёзы безмерной благодарности выступили на глазах у девушки, щемящая душу нежность подступила комом к горлу. Но подойти и обнять маму не приученная к открытым проявлениям чувств дочь так и не посмела.
        Как это обычно бывает, долгожданные каникулы вновь промелькнули слишком быстро, стремительно тая вместе с отрывными листочками календаря над кухонным столом. Вот уже и конец августа, любимая пора, грибной сезон. Ещё достаточно тёплый ветер срывает первые пожелтевшие в преддверии осени листья с деревьев. Ночами становилось значительно прохладнее, днём же воздух вновь прогревался, но расставания с летом не миновать, как бы оно ни тужилось, пытаясь зацепиться за убывающий, установленный природой положенный срок. У Василисы всё те же привычные дела по дому и на огородах, по вечерам- игра в волейбол на дворовой площадке и долгие прогулки по близлежащему парку в обнимку с Кириллом. Знала бы девушка тогда, что ожидает её в скором будущем, научилась бы ценить каждый миг, проведённый вместе с любящим другом…
        Глава пятая
        С наступлением первых чисел сентября Василиса приступила ко второму курсу обучения. Не успели занятия начаться, как вышел приказ сверху: в качестве дружеской помощи всю их группу отправить на подмогу местному совхозу для уборки урожая. Свеклы. Бурака. На целый месяц! Чуть свет полусонных студентов вывезли на предоставленном руководством автобусе в бескрайнее поле, где высаженный ровными рядами овощ приветливо махал ударникам труда сочной ботвой.
        Молодёжь, вывалившись из транспорта, расселась на влажных от ночной росы брёвнах, клюя носом и ожидая дальнейших указаний. Явного энтузиазма приступить к почётному труду среди ребят пока не наблюдалось. Кто-то дремал, кто-то вяло жевал прихваченный из дома бутерброд - видимо тот, что не успел доесть на завтрак. Васька недовольства не выказывала, несмотря на то что сельхоз-работ ей и на своих огородах доставало с избытком. Сидела молчком, погрузившись в нехитрые мысли, наблюдая за происходящими изменениями в природе. «Вот и закончилось лето… зима скоро… морозы и вьюги… но до снега ещё дожить надо, перед этим проливные дожди… пронизывающие холодом ветра и слякоть… Да уж… не город, а прямо… пузырь мочевой какой-то…» - так нелестно отзывалась о местном климате.
        Кстати, никто из ребят, узнав о принудиловке, не возмущался, даже «элитные» девочки и мальчики, которых порядком поубавилось - часть была отчислена за хроническую неуспеваемость. Оказавшись на свежем воздухе, будущие эскулапы резвились, словно детсадовцы, превратив порученное дело в развлечение и устроив соревнование между собой. Василиса даже представить себе не могла, насколько вкусной покажется сырая свекла, очищенная прямо в борозде от земли и кожуры, нарезанная ножом на тонкие ломтики!
        - Васька, лови!
        Девушка едва успевала уворачиваться от летящего в лоб бурака!
        - Ах так! Получай!- ответный бросок не заставлял себя долго ждать, а со всех сторон раздавались смех и визг.
        Вусмерть чумазые, тем не менее необычайно довольные, студенты веселились вовсю! Хотя и работать не забывали, уборка двигалась споро и непринуждённо. А в полдень привозили походный обед из совхозной столовой - густые щи со свежей капустой, макароны, сочную сардельку, а какао с молоком и коржик завершили обильную трапезу. Ну кто, скажите на милость, в состоянии работать с полным животом? Как известно: сытый - ленивый… Потому, объевшись, будто поросята при откорме, развалились на пожухшей травке, подставляя умильные физиономии солнечным лучам.
        Таким образом, с шутками и прибаутками пролетела первая неделя, после чего в подмогу им прислали взвод курсантов из местного Мореходного арктического училища. Время поджимало, а уборки ещё непочатый край! Девчонки стушевались и притихли под заинтересованными взглядами незнакомых парней. Пацаны досадливо пыхтели, обнаружив чужаков на «своей» территории, то и дело косясь в их сторону и показательно поигрывая ножами для обрезки ботвы.
        Один из курсантов - высокий шатен, с красивой фигурой откровенно не сводил тёмных, почти чёрных глаз с Василисы.
        - Васька, парень похоже втюрился,- незлобно подтрунивали подружки.
        - Да ну вас…- внимание парня ей почему-то очень не нравилось.
        Вскоре подошло время обеденного перерыва, народ с полными мисками разбредался по сторонам от раздачи, рассаживаясь поудобнее кто где. Василиса с приятельницей расположилась невдалеке, пристроившись на поваленном сухом дереве. Лишь только поднесла ложку ко рту, рука дрогнула, чуть не расплескав горячий суп… Затаив дыхание, девушка с кислой миной на лице наблюдала, как к ним не спеша, вразвалочку, приближаются два морячка. Улыбки во весь рот, куртки нараспашку и как визитная карточка - плотно облегающие грудь фланелевые тельняшки.
        - Привет, девчата!- доброжелательно произнёс пышущий здоровьем круглолицый сибиряк.- Позволите рядом с вами присесть?
        - Места не куплены…- не очень любезно буркнула Васька. Что за муха её укусила и с какого перепуга вдруг взъелась на парней?
        - Ой, ребята, не обращайте внимания! Она вообще-то добрая, видимо, свеклы сегодня объелась,- пошутила Наташка, стараясь сгладить неловкость.
        Курсантики выбрали место поблизости, в двух шагах от них, оседлав облюбованное девчатами дерево, а разговорчивая подружка вдруг смутилась и благоразумно примолкла. Вторым оказался тот самый, полдня не спускающий с девушки глаз. До сего момента голоса его Василиса так и не услышала. Парень продолжал исподлобья наблюдать. От тяжёлого взгляда мороз пробежал по её коже, вызывая какую-то неясную тревогу, граничащую с безотчётным страхом… Она зябко поёжилась, непроизвольно передёрнув плечами.
        - Замёрзла, что ли?- с хрипотцой в голосе насмешливо поинтересовался тот.
        В ответ невежливо промолчала, демонстративно повернувшись к курсантам спиной. Как отреагировали ребята на подобную невоспитанность, девушку не волновало, во всяком случае, вида те не подали, а вот Наташка пребывала в явном недоумении, не понимая, чем вызвана такая немилость. Да и сама Васька вряд ли была в состоянии описать свои ощущения. Всё её тело пронизывал леденящий душу холод, вызывая состояние, близкое к паническому. Даже мамины жестокие порки и жуткий страх наказания после очередной провинности не шли с тем ужасом, который она сейчас испытывала.
        - А что такие красивые девчонки в выходные делают?! Может, махнём на фонтаны?- прервал затянувшееся молчание сибиряк.- Меня Владимиром звать, а вас как?
        - Наталья! А её,- оживилась подружка,- Василисой кличут!
        Наташке, по всей видимости, понравились курсанты, а глаз положила явно на добродушного здоровяка и была не прочь продолжить дальнейшее знакомство.
        - Василиса? Какое редкое имя…- задумчиво, словно пробуя на вкус, смакуя каждый слог, пропел приятель Володи.- А меня Михеем нарекли предки,- представился сам.
        Начатый разговор продолжить не удалось, перерыв закончился, чему она оказалась несказанно рада. Наталья с Володей обменялись телефонами, договорившись созвониться, а Михей на прощание многообещающе посмотрел Ваське прямо в глаза, которые та, как назло, не успела вовремя отвести, и тут же обречённо, чисто интуитивно она вдруг поняла: окончилась её спокойная жизнь…
        Судьбоносное знакомство состоялось аккурат в пятницу, а впереди девушек ожидали два дня выходных.
        Рано утром в субботу в квартире соседей неожиданно раздался телефонный звонок с просьбой пригласить к телефону Василису. Сонно потягиваясь- её вытащили из постели,- девушка взяла трубку. Звонила Наталья и непреклонным тоном заявила, чтобы подруга немедленно собиралась, в полдень они встречаются с новыми знакомыми при входе в Городской парк аттракционов!
        - Натка, иди в пень!- враз проснувшись, возмущённо возопила Васька.- Даже и не мечтай! Никуда я не поеду!
        - Ну что ты ломаешься?!- прокричала в ответ неугомонная подружка.- Сама не хочешь, так хоть меня поддержи!
        - Нет! Сказала же - не могу! У меня к тому же сегодня встреча с Кириллом!
        - Васенька, солнышко! Ну пожалуйста, я тебя умоляю!- чуть не ревела в трубку Наталья.- Мне очень понравился Володя, ну не могу же я пойти одна, зная, что ребята оба заявятся!
        А вот это был уже нечестный ход, ведь подружка прекрасно знала слабые места Василисы и что та, как настоящий спасатель, всегда готова броситься на выручку! Чего и следовало ожидать… Скорбно вздохнув, девушка стала нехотя собираться, оставив извиняющуюся записку для Кирилла.
        При входе в парк рядом с билетной будкой, прислонившись к резной металлической ограде, их уже поджидали, одетые по-штатски - в лёгкие брюки и футболки,- недавние знакомые.
        - Здравствуйте, девушки!- церемонно поприветствовали подружек парни.
        - Здравствуйте, мальчики!- засветилась Наталья.
        - Привет…- негромко поздоровалась Васька, стараясь не смотреть в сторону Михея.
        Купив билеты, они отправились бродить по парку, свернув в противоположную от аттракционов сторону. Курсанты вели себя вежливо и непринуждённо. Пытаясь развлечь девчат, то и дело отпускали не очень складные остроты и шутки, и сами же при этом громко смеялись. Наталья хихикала за компанию, а Василиса шла, лениво переставляя ноги в тёплых осенних ботиночках, шурша сухими разноцветными листьями и не прислушивалась к общему разговору, погрузившись в собственные мысли. Михей неотступно следовал рядом, стараясь невзначай прикоснуться к ней, отчего девушка каждый раз испуганно шарахалась в сторону. Чего Ваське сейчас хотелось больше всего, так это оказаться подальше от нового знакомого… какой-то безотчётный животный страх грыз мозг. «Только бы не остаться с ним наедине…» - всерьёз опасалась она и, похоже, притянула ситуацию своими мыслями, проморгала тот момент, когда вдруг Наташка с Володей внезапно скрылись из виду.
        Василиса растерянно закрутила головой и ужаснулась, обнаружив, что находится сейчас с новым знакомым вдвоём, причём в самом дальнем уголке огромного парка и ни одного человечка в поле зрения не наблюдается. О спутнике она практически ничего не знала, лишь то, что тот успел поведать о себе сам: родом из Дагестана, по национальности русский, предки же по отцовской линии все как один румынские цыгане. Девушка никак не могла понять, что же её так сильно беспокоит в парне и откуда взялся этот навязчивый, терзающий страх? Возможно, тому виной взгляд опытного, искушённого мужчины - ироничный и пронизывающий, будто рентгеном, насквозь? Новоявленный кавалер оказался всего на два года старше её самой, правда, выглядел много взрослее.
        - Боишься меня, девочка?- понизив голос, приглушённо произнёс он.
        - Хм… чего мне тебя страшиться?- расхорохорилась вдруг Васька, с гордостью вспомнив свои боевые способности. Когда это такое было, чтобы она боялась?!
        - Ну и правильно… не стоит меня опасаться…- придвинулся ближе, отчего Василиса непроизвольно отскочила метра на два в сторону.- Гы… А говоришь, не боишься?!
        Прозвучавший смех показался ей крайне неприятным, но ответить по достоинству всегда острая на язык и не лезущая за словом в карман Васька не успела.
        - Ну как вы тут без нас?- у Натальи подозрительно блестели глаза, а щёки пылали ярким румянцем.
        Парочка появилась неожиданно, возникнув словно ниоткуда. Василиса отметила, что ребята, не скрываясь, держались за руки, а подружка стыдливо жалась к плечу курсанта.
        - Ребята, извините, но мне пора домой!- не дожидаясь возражений, Васька припустила в сторону ворот.
        - Что это с ней?- удивился Володя.- Ты, что ли, чем обидел?- обратился к приятелю.
        Михей промолчал, все его мысли и внимание были сосредоточены на строптивой девчонке, он недовольно хмурился, провожая пристальным взглядом улепётывающую со всех ног беглянку.
        - Мы с тобой еще встретимся?!- скорее утвердительно, чем вопрошающе прокричал вслед. В зрачках его плескались едва сдерживаемая ярость, обида и… откровенная похоть.
        Василиса успела услышать напутственные слова, но оставила их без комментария, поспешно ускорив шаг. «Да пошёл ты!» - процедила тихо сквозь зубы, злясь на Наташку и, конечно же, на себя: «Вот идиотка… зачем, спрашивается, согласилась на встречу?!» Сдерживаясь, чтобы не побежать, тем самым признав поражение, выскочила на центральную аллею с мирно прогуливающимися туристами, рыбкой проскользнула через запасную узкую калитку в ограде парка, вылетела к автобусной остановке и торопливо запрыгнула в уже отъезжающий «Икарус».
        Неприятный осадок чего-то липучего, сродни паутине опутавшей обнажённую кожу, не покидал всю дорогу. Пытаясь справиться с наваждением, крепко зажмуривала глаза, уверяя саму себя, что вот… сейчас их откроет и… окажется в безопасности, в надёжных и ласковых руках Кирилла. Не зря вспоминала… Приближаясь к своему подъезду, издалека разглядела - стоит. Терпеливо ждёт. Увидел, обрадовался. Но на простой, казалось, вопрос: «Где ты была? Ничего не случилось?!»- Васька вдруг стушевалась, пробормотав что-то невнятное и отводя взгляд.
        - Васют, ты чего-то недоговариваешь?- заподозрил неладное Кирилл.
        - Кирюш… прости… не хочу об этом….- заглянув в глаза парня, утонула в пучине искреннего беспокойства, участия и глубокой, всепоглощающей нежности.- Люблю тебя…- перед всеми окнами прижалась к нему всем телом, обхватив за талию.
        - И я тебя… сильно…
        Почему не поделилась своими страхами, смолчала о новом знакомстве и встрече? Понятно вроде - не хотелось расстраивать друга. И вину свою остро чувствовала. Но было и ещё что-то, что мешало открыться… вот с этим «что-то» как раз и не ясно - какой то внутренний запрет, словно табу, мешал рассказать о Михее…
        Шефские работы по уборке свеклы вскоре благополучно закончились, но так сложилось, что Василиса в них больше не участвовала. Причина банальна - она простыла. Где умудрилось? Неведомо. Но неделю по-честному отлежала с высокой температурой, нос не дышал, покраснел и распух. Горло противно чесалось, голос охрип, сухой кашель разрывал грудную клетку.
        - Васька, ты чего не приезжаешь? Что случилось?!- позвонила Наталья.- Михей твой все глаза проглядел, тебя высматривая! Спрашивал, а я и не знала, что и сказать…
        - Никакой он не мой!- прохрипела в ответ.- Передай - пусть забудет… Нет меня… совсем не существует… для него…
        - Ты чего?
        - Ничего… прости, болею я. Вместо мозгов, похоже, одни сопли…- жалобно скривилась Василиса.- Справку принесу, а сейчас пойду, а то соседей перезаражаю на фиг!
        - Спасибо, тёть Зин!- это она уже соседку поблагодарила, которая опасливо прикрывала нос и рот ладонью, но тем не менее не уходила, прислушиваясь к разговору.
        К тому времени когда девушка окончательно поправилась, сельхозработы уже закончились, и она вместе с группой смогла приступить к занятиям. Михея с тех пор больше не видела, наотрез отметая все настырные уговоры Наташки.
        - Всё! Прекращай!- рассердилась на подружку.- Тема закрыта, я о нём даже слышать не хочу!
        После чего упрашивания разом прекратились, а Василиса выкинула парня из головы. Тем более была причина подумать о чём-то более приятном - приближался её семнадцатый день рождения…
        Девушка планировала отметить знаменательную дату в кругу семьи, пригласив лишь близких родственников. Насчёт друзей и разговора не стояло, мать категорически не хотела видеть их у себя дома, отговариваясь тем, что места мало. «Мне коза сейчас сказала, что у нас здесь места мало… ме-е-е-е…» - вспомнилась музыкальная сказка «Кошкин дом», которую Васька очень любила слушать в детстве, бесконечное количество раз, всё снова и снова, ставя пластинку на старенькую радиолу. И вовсе не со злорадством она подумала так, ну… нельзя, значит, нельзя… Но, как говорится, мы предполагаем, а судьба располагает… Матери совершенно неожиданно предложили горящую путёвку в детский санаторий, и та, прихватив хронически болеющую младшую сестрёнку и в спешке упаковав чемоданы, укатила в Анапу. Василиса осталась одна. Совсем одна. А на носу, буквально через какую-то неделю, день рождения.
        Ребята, друзья-товарищи, помня о приближающемся событии и случайно прознав о том, что подружка осталась в смиренном одиночестве, предложили устроить праздник сообща. «А почему бы и нет?» - даже обрадовалась девушка. Тех денег, что мать оставила на две недели своего отсутствия, как раз хватало, чтобы закупить кой-какие продукты, лимонаду, пару бутылок шампанского и недорогого красного вина. На какие шиши собирается оставшиеся дни питаться, Васька не озадачивалась. «С голоду не помру! Ничего страшного, диета мне не помешает!» - оттягивая кожу на плоском животе, усмехнулась она. Сама же спиртное не употребляла вовсе - памятным оставалось пьянство отца, которое отвратило от алкоголя на всю оставшуюся жизнь. Курить тоже не курила. В общем - спортсменка, комсомолка, красавица… «Только кому такое счастье достанется?» - такими словами, помнится, ночной гость, которому раны врачевала, как-то обмолвился.
        В тот злополучный вечер набралось человек двенадцать. Кирилл, как назло, прийти не смог - внезапно попала в больницу мама и он уехал дежурить у неё. Не случись этого, возможно события развивались бы по другому сценарию. А пока… Совместными усилиями девчата настрогали тазик оливье, ровными кругляшками нарезали полукопчёную колбаску, сыр квадратными ломтиками, брусочками - розовое, с прослойками мяса домашнее сало, отварили огромную кастрюлю картошки, открыли банки с различными соленьями, красиво накрыли на стол и приступили к веселью.
        Празднование находилось в самом разгаре, когда внезапно раздался звонок в дверь. «Кто это может быть?» - удивлённо поинтересовалась именинница и, бросив взгляд на хитрую физиономию Натальи, отправилась открывать.
        Повернув ключ в замке, распахнула дверь. «Ой!» - узнав в незваном госте старого знакомого, застыла в состоянии, близком к шоку… немом… На пороге находился именно тот, кого меньше всего ожидала увидеть. Про «желала» и разговора не шло. «Лучше бы Зинка!» - некстати вспомнила сестрицу. С букетом бордовых роз в одной руке и со старенькой гитарой в другой, молодой человек уверенно шагнул в коридор:
        - Гостей принимаете?- ухмыляясь, поинтересовался Михей.
        - А ты… ну да… проходи, конечно…- Ваське ничего не оставалось, кроме как впустить самозванца.
        Подозрение, возникшее с первой же секунды, оправдалось. Не успев раздеться, парень подтвердил: да, адрес ему дала вероломная подружка. Она же и сообщила о предстоящем празднестве. «Вот поганка какая!» - рассердилась девушка, но сейчас постаралась не выказывать своего недовольства, чтобы не портить вечер.
        - Проходи в комнату, присаживайся!- вежливо предложила Михею.- И спасибо за цветы…
        При появлении нового персонажа внимание компании тут же переключилось на него. Даже приятели не полезли в бутылку, находясь в хорошем расположении духа. Наскоро перезнакомившись со всеми, расточая по сторонам широкие улыбки, парень вполне по-хозяйски принялся подкладывать себе еду в чистую тарелку, с аппетитом уминая за обе щеки и не забывая подливать вина в хрустальный бокал. Василиса же с приходом нежеланного гостя чувствовала себя более чем некомфортно - вся радость от праздника вмиг улетучилась, навалившись безграничной усталостью…
        Наконец, сыто откинувшись на стуле, Михей взял в руки гитару, и при первых же аккордах ребята выжидающе затихли, заворожёно глядя на длинные пальцы исполнителя, ненавязчиво перебирающего струны. Когда же он запел, равнодушных вовсе не осталось. Голос показался Василисе низковатым, но достаточно приятным, с небольшой хрипотцой и южным акцентом. Инструментом парень владел неплохо, но, как заметила девушка, слишком уж красовался при этом. Вслед за «Милая моя, солнышко лесное…» прозвучала ещё одна песня из репертуара Юрия Визборга - «Ты у меня одна, словно в ночи луна… словно в году весна, словно в степи сосна…», народ совсем раскис, когда певец, тряхнув головой и хитро сощурив глаза, он выдал задорную «Обязательно, обязательно, я на рыженькой женюсь!» - не отрывая от именинницы своего пронзительного, с поволокой, много обещающего взгляда. «Интересно, кто ему проболтался, что меня ребята Рыжей называют?» - не нравилось Ваське всё это… вот хоть убейте - не нравилось! Одним местом просто невероятно пронзительно чувствовала, что ничего хорошего от этого знакомства ждать не следует! Подружки же
растрогались и с нескрываемой завистью поглядывали на Василису, а та… Ей опять стало невыносимо, просто бесконечно страшно… всё её существо словно затягивало в тёмную воронку, погружая в вязкий туман, хотелось встряхнуться и отогнать наваждение, но казалось, что тело парализовано чужой навязчивой волей. Во рту пересохло, кровь стучала в висках…
        Постепенно все стали расходиться, прощаясь с хозяйкой, лишь Михей не тронулся с места, продолжая сидеть за столом и негромко наигрывая на гитаре. Похоже, уходить он вовсе не собирался.
        - Тебе… тоже пора…- пролепетала Василиса, косясь на задержавшегося гостя. Голова её по-прежнему находилась как будто под воздействием дурмана, а ведь и глотка спиртного в рот не попало, даже не лизнула.
        - Ты уверена в этом?- нагловато усмехнулся он, бросив на девушку оценивающий взгляд.- А куда прикажешь идти мне на ночь глядя, КПП уже закрыт, и дежурные меня не пропустят…
        Васька стушевалась. Мысли забегали с бешеной скоростью. Ощущала себя крайне неловко, попав в противоречивую ситуацию. С одной стороны, вроде как нехорошо это, неправильно выгонять человека на улицу, а с другой… вовсе не хотела и незнамо чего боялась, останься Михей ночевать. «А мои какие проблемы? Думать следовало об этом заранее!» - пыхтела про себя и злилась - на ситуацию, на свою мягкость и участливость, не в силах отказать человеку в приюте. В конечном итоге присущая доброта и сочувствие взяли верх и, обречённо вздохнув, нехотя согласилась:
        - Хорошо, расстелю тебе на диване… В большой комнате…
        Скоренько убрав со стола и перетаскав остатки еды на кухню, разложила диван, застелила чистое бельё и, предложив гостю располагаться, сама ушла мыть посуду. Намеренно долго тянула время, тщательно, до блеска натирая каждую тарелку и бормоча себе под нос кратенькую молитву, которой в детстве научила баба Катя, надеясь, что парень за это время заснёт. Чего боялась? Глупое создание, не нашедшее в себе мужества, чтобы без излишних колебаний отправить, наглеца восвояси - далеко и надолго!
        - Сейчас дырку протрёшь…
        От неожиданности вздрогнула. Вкрадчивый голос прозвучал над самым её ухом. Пальцы, державшие бокал, внезапно разжались, и тот с грохотом, ударившись о металлическую раковину, разлетелся на мелкие кусочки.
        Прислонившись к дверному косяку, совсем близко стоял Михей, вперившись насмешливым взглядом.
        - На счастье!
        - Ты чего… не спишь?- собирая осколки, нервно сглотнула слюну Васька.
        - Сейчас… уже ухожу… Ты это, слушай…- немного замялся и вдруг выдал.- В общем, силой брать я не привык, но когда освободишься - приходи ко мне, ждать буду!- с этими словами, глянув прямо в плескавшуюся испугом синеву глаз, быстро вышел.
        Странные ощущения охватили враз онемевшее тело девушки. «Что со мной?» - ноги обмякли, заставляя её, чтобы не упасть, ухватиться за край раковины. Противный ком в горле мешал дышать, пальцы рук мелко подрагивали, а в голове стоял глухой шум, будто ток гудел в линии электропередач… Подобное состояние приходилось испытывать впервые, и вряд ли то было сексуальное томление или просто волнение на этой почве, потому как Михей по-прежнему вызывал у неё чувство глубокой неприязни, отторжения, зудящего дискомфорта и… просто бесконечного, бескрайнего, всепоглощающего тайного ужаса.
        Наскоро домыв посуду, девушка сходила в ванную, где неоправданно долго чистила зубы. Тихонько выскользнув в коридор и даже не скрипнув дверью, заторопилась в свою комнату. Всё так же, стараясь не шуметь, крадучись прошелестела через общий зал, где находился сейчас гость, и лишь только взялась за ручку двери в свою спальню…
        - Я жду… помни об этом…- услышала брошенную вслед негромкую фразу. Не спал. По произнесённой интонации поняла, что отказа не предусматривалось. Ну почему она просто не послала нахала туда, куда Макар телят не гонял? Что с ней происходило? «Идиотка! Причём на всю голову!» - обвиняла себя позже.
        А пока… Раздевшись, поспешно нырнула в кровать и укрылась одеялом с головой. Нервная дрожь сотрясала всё тело. Вцепившись в подушку, заставляла себя оставаться на месте. Какая-то невидимая сила будто канатом тащила в другую комнату. «Не хочу… нет… мамочка, я не хочу!» Прошло больше часа. Девушку продолжало колотить в ознобе, сопротивляться становилось всё труднее, а борьба отнимала последние силы… «Цыгане! Он говорил - румынские цыгане?!» - вспомнив, охнула. Всё… Сдалась. Сползла с кровати и в кромешной темноте, как зомби, медленно направилась в большую комнату. Её там ждали. «Иди ко мне!» - прозвучало словно приказ. С завидным упорством пыталась протестовать наваждению, упираться отчаянно, но… все усилия оказались напрасными. Жертвенным мотыльком, летящим на огонь свечи, неотвратимо продолжала путь. Ещё несколько шагов и… очутилась под одеялом в хозяйских объятиях торжествующего Михея. Что происходило дальше - напрочь стёрлось из памяти, словно анонимный художник взял ластик и поспешил убрать неприглядную картину мерзостного насилия. Воспоминания сохранились короткими кадрами… вспышка и снова
провал… Будто тряпичную куклу, её подмяли под себя… чужой запах пота, резкий, отталкивающий… Чужие руки по-хозяйски лапали-щупали-мяли… Жёсткий рот впился в её губы… привкус крови… Грубо раздвинуты ноги… острая боль пронзила тело, наполняя изнутри… Она вскрикнула, но мужская рука безжалостно зажала рот. Горячие слёзы текли ручьём, впитываясь в подушку. «Иди к себе! Свободна!» - получила указание и безропотно, в полуобморочном состоянии поползла обратно.
        Василиса проснулась поздно утром, когда яркое солнце, пробиваясь сквозь шторы, неприятно било в лицо. С трудом открыла глаза и, ощутив тянущую боль промеж ног, с ужасом попыталась припомнить, что же с ней происходило этой ночью. Память услужливо подсовывала интимные подробности - будто потешаясь над хозяйкой, выдавала те мизерными порциями, скупыми отрывками, но и этого хватило, чтобы вызвать у девушки состояние, близкое к тошнотворному, брезгливость и отвращение. «Что же мне теперь делать? Маме ни за что не скажу… убьёт сразу или… из дома выгонит…» Васька вполне осознавала, что с ней произошло прошлой ночью. Ведь образование медицинское получала, а физиологию человека они проходили ещё на первом курсе. «Надо как-то его разбудить и выставить из квартиры… Главное- в глаза не смотреть!» - осторожно, стараясь не шуметь, поднялась с кровати, на цыпочках подошла и заглянула в соседнюю комнату. «Уф-ф-ф…» - обнаружив лишь сложенный диван и аккуратную стопку постельного белья на нём, испытала невероятное чувство блаженства. Постояльца и след простыл. Облегчённо выдохнула и горько, жалобно расплакалась.
Посидела в печальном одиночестве, покумекала один на один со своей бедой, пораздумывала… И прикинув возможные последствия, кстати, мысли о возможной беременности даже в голову не пришло, решила молчать, как партизан, искренне надеясь, что на этом всё и закончилось. «Пусть это будет моим кошмарным сновидением… постыдной тайной…» - горевала она, отстирывая кровавое пятно на простыне и избавляясь от улик к приезду матери. О том, что сама несовершеннолетняя, а насильник попадал под статью - знать не знала, приписав всю вину себе одной. Да и какое тут усматривалось насилие, ежели сама пришла? По обоюдному, так сказать, добровольному, выходит, согласию всё и произошло. «Перед Кириллом стыдно… предательница, получается, я…» - намеревалась похоронить муторные воспоминая в самых дальних уголках памяти. Увы… ожидания не оправдались…
        Не успела Василиса зализать раны- лишь бледность лица и лёгкая синева под глазами напоминали о горьких минутах той памятной ночи,- как вернулась из санатория довольная отдыхом мать. Уже тем же вечером тревожным набатом прозвучал пронзительный звонок в дверь. Открывать побежала младшая сестрёнка. В дверях стоял ОН…
        - Здравствуйте всем! Пройти можно?!- само обаяние. Приветливая улыбка от уха до уха. Форма курсанта как будто только что из-под утюга - на брюках свежеиспечённые стрелочки, а начищенные ботинки сверкали масляными бликами гуталина.
        «Прямо перед порогом, что ли, натирал?» - нервно скривилась Васька, при виде нежданного гостя застывшая соляным столпом. В руках тот держал знакомый букет роз: «Похоже, цветочки с той же клумбы, что и в прошлый раз дарил мне…» - накатившее состояние ужаса пробивало на юмор, близкому к скорой истерике.
        Мать в недоумении посмотрела на дочку:
        - Вася… это кто?!
        - Мам, это мой новый знакомый… познакомься - Михей…- промямлила Василиса, готовая провалиться сквозь землю.
        - О, это твой жених?!- вклинилась в разговор, подоспевшая сестрёнка, с любопытством рассматривая парня. Тот успел, не дожидаясь приглашения, шагнуть в кухню, где за столом восседала хозяйка.
        Васька покраснела до пунцовых щёк, затем резко побледнела и обречённо, предчувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, прислонилась к кухонным дверям.
        - Вы, как понимаю, матушка Василисы?- взял инициативу в свои руки.- А я её… ну да… скажем так - жених! Тогда это вам!- протянул розы предполагаемой тёще.
        Состояние повторилось В голове у девушки словно кто-то повернул рукоятку рубильника - появился знакомый гул, уши заложило, ослабевшие в один миг ноги подломились, и не поддержи её Михей, сползла бы на кухонный пол.
        - Это правда, дочь?- сдерживаясь от рвущегося негодования, но покамест не желая нарушать вежливость церемониала, грозно процедила родительница.
        Васька ошеломлённо промолчала, опустив глаза вниз и сосредоточенно разглядывая рисунок на затёртом линолеуме. Что её сдерживало, не позволяя опровергнуть заявление новоиспечённого жениха, отправив того восвояси? Опять всё то же наваждение, сродни трансу… Какая-то загадочная сила словно парализовала сознание, а вопли отрицания застряли на языке. Пронизывающий страх теперь уже наказания от матери, если та вдруг узнает о тяжком падении родной дочери, грыз мозг… Не услышав долгожданного ответа, женщина тут же переключилась на довольно улыбающегося Михея:
        - Молодой человек, а вы, надеюсь, в курсе, что девочка несовершеннолетняя, ей ещё восемнадцати лет не исполнилось?
        Такого оборота в направлении разговора «жених» не ожидал. Улыбка в один момент сползла с лица. Не мог тот не знать о возрасте «невесты»! Ведь сам произносил тост за именинницу, за её семнадцатилетие! Но тут парень порядком струхнул… Позже Василиса поняла истинную причину появления Михея у них. Соблазнив, точнее - принудив к близости неискушённую девчонку, попросту испугался, что та проговорится матери, а его самого ждёт отчисление из мореходки и тюремное заключение. Не исключено, что на самом деле пришлась по нраву парню справная, скромная дивчина с… пропиской российской, причём рядышком с одним из центральных городов, которую получить жителю Дагестана без похода в ЗАГС ох, как нелегко! Практически невозможно! Вот только методы завоевания выбрал не самые честные… подленькие, так вернее сказать.
        Сейчас же, включив всё своё обаяние на полную катушку, кинулся в атаку:
        - Понимаю ваши опасения и сомнения и что Василисочка НАША совсем юна, но так уж сложилось, что настоящая любовь не смотрит на возрастные ограничения! Я был очарован вашей дочерью с первого дня знакомства, поэтому как честный человек обязан был признаться в этом самому главному человеку в жизни Василисы - её матушке!- в этом месте Михей убедительно закатил глаза.
        «Артист, блин!- прислушиваясь к горячей речи, изумилась Васька.- Неужели мама ему поверит?» А тот продолжал без остановки, не давая женщине опомниться и вставить хоть слово:
        - Неужели вы не желаете счастья своей дочери и не поддержите нас? Я вижу, что вы мудрая женщина, и знаю, как тяжело в хозяйстве без мужчины!- небольшая лесть удачно вписалась в складную речь, слова лились нескончаемым потоком, а искренний взгляд и демонстративно прижатые к груди руки не вызывали сомнений в честности парня и серьёзности его намерений.
        «Дипломатом бы ему быть…» - с чувством неприязни размышляла Васька, слушая словно издалека доносившиеся разглагольствования самозванца. Но мать, к её удивлению, неожиданно отступила, с нескрываемым интересом разглядывая напористого, вызывающего доверие и, возможно, в скором времени будущего зятя. Тем не менее решила ещё раз поинтересоваться мыслями на этот счёт у странно притихшей дочери:
        - А ты чего молчишь? Язык прикусила?
        - Должен добавить, что, если не получим вашего согласия… Василиса уйдёт из дома… точнее, мы оба уйдём!- пошёл ва-банк молодой человек, и прозвучало это так, как будто тот давно заручился согласием девушки.- И уедем на мою родину!
        - Это так?- возмутилась мать.- Васька! Я жду твоих объяснений!
        - Да…- внезапно чуть слышно вырвалось у той.
        «Неужели это я сказала?» - девушка сама пребывала в шоке от произнесённых несколько секунд назад опрометчивых слов. Михей мигом взбодрился и торжествующе заулыбался. «Спасибо, родная…» - решив подтвердить свои безоговорочные права, покровительственно обнял Василису за плечи. «Невеста» и тут повела себя неадекватно, резко высвободившись из объятий, развернулась и ушла в свою комнату. Но и сей факт не насторожил мать…
        «Ну почему я так ответила? Почему не послала жениха куда подальше и не сказала правду, что он мне никто и звать никак?- оставив собеседников определять дальнейшую её судьбу, Васька пребывала в состоянии полной прострации.- И что не хочу я замуж, что Кирилла люблю!?» - свернувшись клубочком на кровати и глотая горькие слёзы, безмерно страдала она. Страх, вот что ею двигало… Пресловутый страх сопровождал девочку с самого детства… она привыкла бояться распоясавшего отца дебошира, грозную мать с извечной скакалкой в руке, уверившись, что никто не в силах защитить её… И что она сама, как, впрочем, всегда, во всём виновата. И должна нести заслуженное наказание! Затмение, иначе не могла объяснить собственное поведение, нашло на разум… все мысли сжались до размера булавочной головки и молоточками стучали в висках. «Кирилл… Кирюша…» - уткнувшись лицом в подушку, рыдала несчастная, предоставив событиям развиваться без её участия.
        Дальнейшее происходило словно в тумане. Сбор необходимых справок, невеста ведь несовершеннолетняя, заявление в загсе, лихорадочные приготовления к свадьбе, приезд новых родственников, родителей жениха… постоянное мелькание в непосредственной близости до тошноты предупредительного Михея… выбор платья… примерки… всё как в зоне неосознанности. Самое болезненное - разговор, разрывающий душу в клочья, с Кириллом… слёзы обоих…
        Очнулась Васька лишь в момент регистрации брака от голоса, обращённого непосредственно к ней:
        - А теперь прошу молодых обменяться кольцами!- на девушку несколько недоуменно смотрела солидная в своей торжественности регистраторша, не понимая отстранённого поведения и замедленной реакции совсем юной невесты.
        Словно опомнившись, Василиса впервые за прошедшие в суматохе дни подняла глаза, в которых плескался неприкрытый ужас от содеянного, и столкнулась с победоносным, явно глумливым взглядом жениха. «Что же я наделала?!» - изумление промелькнуло на её лице, и трепет объял тоненькую фигурку. Поспешно оглянувшись по сторонам, заметила внимательные, непонимающие взгляды родителей, родственников, гостей. «Бежать отсюда!» - вдруг решилась она, тут же почувствовав на своём запястье жёсткие пальцы Михея. «Поздно, дорогая…» - шепнул тот. После чего Васька вновь погрузилась в состояние отрешённости. Присутствующие несколько озадаченно наблюдали за видимо странноватым поведением невесты, списывая сиё на юный возраст девушки и сильное волнение. Губы подрагивали, когда автоматически взяла тоненькое обручальное кольцо и слабеющей рукой надела жениху на палец. Заглянув в глаза теперь уже точно мужу, казалось, прочно завязла в черноте зрачков, не в силах оторвать взгляда. «Всё. Это всё…» - внутренний стон застрял в груди, и девушку опять подхватил вихрь, несущий в неизвестность.
        Свадьба. Гости. «Горько!» - горечью отзывалось на безвольных губах. Ночь. Неприятные лобызания и пыхтение над ухом пьяненького мужа. Пусто. В душе, в теле… Следом повторная свадьба и трёхдневное шумное гулянье на родине Михея. Так положено у дагестанцев. Васька была похожа на марионетку в чьих-то умелых руках, воля казалась сломленной напрочь…
        Реальность вернулась внезапно по возвращении домой услышала страшную новость: Кирилл, её любимый, повесился! Девушка уползла в ванную и разразилась рыданиями, катаясь на узком пространстве холодной плитки пола, кляня себя во всех грехах.
        - Василиса! Открой дверь!- колотила в дверь мать, сопровождая удары угрозами.- Да живой он! Успели снять, сейчас в реанимации!
        - Где он? Я к нему… сейчас… только соберусь…- тут же, отодвинув задвижку, выскочила и лихорадочно, хватая первые попавшиеся под руки вещи, заторопилась бежать.
        - Стоять! Я сказал!- послышался злобный оклик. Показался Михей и угрожающе уставился на молодую супругу.- Куда это ты вдруг собралась, жёнушка?- прошипел, больно хватая ту за руку.
        - Извини… всё потом… А сейчас мне надо уйти!
        - Уйти?! Это ты смеешь говорить мне, своему законному мужу? Женщина, ты совсем понятия потеряла?!- схватил ослушницу за шею и швырнул в комнату.
        Мать, увидев такое дело, решила не вмешиваться, типа - молодые ругаются, только тешатся, собралась и поспешно ушла из дома, оставив детей один на один.
        Урок беспрекословного повиновения Васька усвоила раз и навсегда. Михей особо не церемонился с благоверной и очень доходчиво объяснил, как должна себя вести порядочная жена, швыряя хрупкое тельце по всей квартире из угла в угол, а чтобы не забыла и на будущее - подкрепил вразумление парочкой смачных пощёчин и поволок в койку для закрепления результата. Это был их первый семейный конфликт, который назвать ссорой язык не повернётся - банальное измывательство, характеризующее всю последующую совместную жизнь…
        Василисе стало легче и спокойнее на сердце, когда мать тайком на ушко шепнула, что Кирилла выписали из больницы. Видеться с ним девушке категорически запретили под страхом расправы над обоими, и она беспрекословно выполняла предписание, потеряв всяческую связь с другом, перед которым испытывала огромное чувство вины. Парнишка всё же осуществил свою заветную мечту - закончив школу, поступил в высшее военное училище и продолжил путь погибшего отца.
        Глава шестая
        Прошло несколько дней постылой для девушки семейной жизни. Михей, получив штамп в паспорте и статус женатого человека, практически сразу добился разрешения командования на снятие его с казарменного режима и теперь каждую ночь, к великому огорчению Василисы, проводил дома. Днём они оба учились, встречаясь вечерами, и обязанностей у неё с момента замужества, при полном отсутствии каких-либо радостей, лишь прибавилось. Более того, предприимчивый молодой человек смог-таки уговорить упёртую тёщу о прописке в квартире как «нового полноценного члена их дружной семьи»! Складывалось впечатление, что женщина, при её прежней острой нелюбви к мужскому полу, вдруг откровенно попала под влияние услужливого зятя. Отношения между ними установились на редкость замечательные, просто полная идиллия. Парень весьма умело льстил: «Мамочка… мамуля… У меня самая лучшая тёща в мире!» - звучало на каждом шагу. Мать не вмешивалась в отношения молодых и как будто не замечала потухших глаз дочери, друзей же Ваське иметь не разрешалось, вот и осталась она в мучительном одиночестве. Скрашивало существование девушки лишь общение
с однокурсниками во время занятий, но даже те заметили, что подружка вдруг резко изменилась, став непривычно замкнутой и неразговорчивой.
        Январь, месяц зимы, приблизившись к своему завершению, вдруг взбунтовался не на шутку, ударив сильными морозами и возмущаясь пронизывающими студёными ветрами, покрывая ледяную корку на дорогах снежной крупой. Стоя на остановках в ожидании транспорта, Васька промерзала насквозь, вваливаясь домой закоченевшая и продрогшая до костей. Стянув кожаные сапожки на «рыбьем» меху и скинув пальто прямо на пол, бегом бежала на кухню и со слезами на глазах отогревала посиневшие пальцы перед зажжённой духовкой, корчась и жалобно подвывая от нарастающей боли. Вот уже несколько дней девушка чувствовала странное недомогание - тянущие боли внизу живота, частые позывы в туалет по-маленькому, жуткую слабость и подташнивание по утрам. Состояние было просто отвратительно муторное. На каждой перемене, не успевал прозвенеть звонок, бегом неслась в туалет, а поездки в автобусе сопровождались мучительной тошнотой, голова кружилась от слабости, глядишь, вот-вот грохнется, на остановку вываливалась в полуобморочном состоянии, жадно хватая ртом свежий воздух. «Ну вот… всё-таки умудрилась заболеть…» - решила она и со вздохом
сожаления нехотя отправилась в поликлинику. Не привыкла Василиса, с самого детства отличавшаяся отменным здоровьем, обращаться к врачам.
        Как и положено, талончик выдали к терапевту. Доктор, выслушав жалобы и выяснив, что пациентка с недавних пор замужем, отправил для начала к гинекологу. Впервые в жизни.
        Васька смущалась и краснела, неумело укладываясь в кресло.
        - Милочка,- осмотрев, задала вопрос пожилая врачиха,- а когда у тебя в последний раз были месячные?
        Девушка озадаченно нахмурилась, пытаясь вспомнить… График в календаре она не вела, никто не подсказал, а женских дней давно вроде как не было, с той самой памятной ночи с Михеем. Как ни странно, но сей факт девушку ничуть не беспокоил. Закатив когда-то истерику в страхе перед нежелательными последствиями от первого в жизни поцелуя с Кириллом, от проведённой с мужчиной ночи ничуть не насторожилась. Более того, даже не задумалась о появлении каких-либо перемен в своём организме! «Тундра, однако…» - прокомментировала позже Таисия.
        - Ну… наверное, месяца три как не было…- наконец выдавила из себя.- А это очень опасно?!
        - Ну как тебе сказать…- усмехнулась женщина, но тут же успокоила, по-доброму улыбнувшись.- Поздравляю, ты скоро станешь мамой!
        «Я? Мамой?» - опешила Василиса. В голове подобное не укладывалось - какая из неё… мама? В тот первый момент девушка ничего не почувствовала… вообще ни-че-го, ни радости, ни огорчения.
        - Только вот угроза у тебя, можешь ребёночка потерять! Нервничала в последнее время? Стрессы были? Надо бы в больницу на сохранение…
        - Я не могу… в больницу… надо мужа спросить сначала…- прошептала напрочь зашуганная девушка, не в состоянии осмыслить сейчас и принять своё новое положение.
        - Ну смотри…- огорчилась отказом врач.- Сдавай пока анализы… Сейчас скажу, когда приходить в следующий раз, на учёт поставлю. Если станет вдруг хуже - сразу ко мне!
        Получив рекомендации и всевозможные направления на анализы, Васька заторопилась домой. Речи об аборте даже не стояло, впрочем, девушка и не ведала, что это такое, слов-то таких не слышала. Первой о скором пополнении в семье узнала мать.
        - Ты чего такая понурая? Что-то произошло?- поинтересовалась, стоило дочке переступить порог квартиры.
        - Нет… То есть… да…- стушевалась девушка, не догадываясь о возможной реакции матери.- Мам… я у доктора была сейчас…
        - Заболела?
        - Ребёнок у меня будет…- втянула голову в плечи, ожидая упрёков.
        - Ну вот…- вздохнула женщина.- Тебе ведь ещё два года учиться! Надо было думать своей головой и предохраняться!
        - ?
        Как говорится - без комментариев. Кто бы ещё девушку научил этому, подсказал вовремя.
        Михей сегодня опять запаздывал, впрочем, это стало уже чем-то привычным. Заявился поздно вечером явно под градусом: «Пива с ребятами выпили…» - прокомментировал он. Услышав важную новость, отреагировал довольно вяло:
        - Ну… рожать, так рожать… Родители помогут, да и тёща любимая не оставит! Да, мамуля?- приобнял тёщу, состроив умильную физиономию.
        «Мамуля» тут же расплылась от удовольствия, с готовностью подтвердив:
        - Даже не сомневайтесь! Помогу, чем смогу!
        Этим разговором подвели черту, и участь зародившегося ребёнка оказалась решена. «Спасибо, тебе, мамочка…» - подумала Василиса, но вслух не смогла вымолвить и слова признательности, ей в тот момент стало совсем плохо, просто паршиво. Боли в животе вдруг усилились, вызывая одно единственное навязчивое желание - свернуться клубочком где-нибудь в укромном уголке, чтобы никто не трогал, и не шевелиться. А время приближалось к полуночи…
        Расстелив постель в отдельной маленькой комнате и подшив супругу чистый белый воротничок на форму, улеглась лицом к стенке, поджав ноги к животу и обхватив его руками, попыталась задремать… Но не тут-то было.
        - Так, я не понял! Тебе кто дал такое право - засыпать раньше законного супруга?- угрожающе прошипел на ухо Михей и резким движением развернул девушку к себе.
        - Прости… У меня что-то живот разболелся… уже несколько дней…- жалобно взмолилась та.- Врач сказала, что в больницу надо!
        - Не хрен слушать каких-то докторишек! Здоровая баба, чего с тобой будет?- с этими словами, недолго думая, подмял стонущую супругу под себя, навалившись всем телом.
        Запах перегара ударил Василисе в лицо, вызвав приступ подступившей к горлу тошноты, заставляя инстинктивно отвернуться. Необдуманно и чревато…
        - Ты что морду воротишь от своего мужика?!- последовал неожиданный удар. Обжигающая боль полоснула пылающую и вмиг распухшую щёку девушки.
        - Не надо… умоляю тебя… мне очень плохо…- тихонько заплакала Васька.
        - Дрянь такая! Ты меня ещё учить будешь, как со своей бабой обращаться?!- от повторного удара тоже не успела увернуться.- Не лежи бревном! Шевелись… бля… я сказал!- грозно шипел-шептал изверг.
        Голос повышать опасался, понимал, что если тёща услышит, то не поздоровится ему и прощай тогда все прелести домашней жизни, вкусных ужинов, материальной помощи! В один момент вылетит за порог!
        От боли, бессилия и удушающей обиды слёзы текли ручьём по опухшему лицу девушки. Боясь разбудить мать за стенкой, с трудом сдерживая себя, тем не менее стала всхлипывать чуть громче. Не хотелось Василисе, чтобы мать узнала про её страдания, хорошо помня напутственные слова после свадьбы: «Вышла замуж, теперь живи и не жалуйся!»
        - Сука… ты чего ноешь?!- совсем разъярился Михей и, взяв подушку, опустил на мокрое от рыданий лицо жены.
        Дышать стало совсем нечем, воздух стремительно покидал лёгкие, вызывая мгновенную удушающую слабость и головокружение. Ударов, наносимых сверху, Васька практически не ощущала. Темнота надвигалась со всех сторон, сознание отступило…
        Очнулась от прикосновения к лицу влажного полотенца. Пьяные рыдания вперемешку с мокрыми поцелуями мужа вызвали чувство отвращения и брезгливости. «Я хочу умереть…» - равнодушно подумалось ей.
        После безобразной по своей жестокости сцены и до конца всей беременности Михей не осмеливался больше поднять руку на супругу. В больницу Васька так и не легла, боли в животе постепенно сошли на нет - похоже, ребёночек всеми силами цеплялся за жизнь и за свою неразумную мамку. Уже тогда они с дочуркой любимой оказались крепко-накрепко связаны до конца своих дней. Мать оставалась в неведении о личной жизни Василисы, не замечая разительных перемен в поведении старшей дочери. А у той, честно сказать, и мысли не возникало, не дай Бог, пожаловаться или просто поделиться своими переживаниями и проблемами вроде как с самым близким человеком. Однокурсники отнеслись к «интересному» положению подружки крайне предупредительно - подкармливали фруктами, сладостями, кто-то притащил большой пакет грецких орехов, уже чищенных: «Вот, тебе надо! Точно знаю!» Предупредительность парней доходила до смешного, они старались при каждом удобном случае усадить беременную подружку на стул, точно она тяжело больная! При этом заворожённо поглядывали на чуть выпирающий под белым халатом животик. Супруг практически каждый вечер
возвращался выпивший, а приближение очередной ночи Василиса ожидала с внутренним напряжением, предчувствуя новые пытки… Да, драться Михей прекратил, но супружеские обязанности отменять не намеревался ни под каким предлогом и действовал, издевался очень уж мерзко и изощрённо. Видимо, по причине регулярного употребления спиртного чресла парня, когда тот оказывался нетрезв, стали терять упругость. Михей страшно психовал и злился от бесплодных попыток, всё негодование и гнев выливая на жену, до боли сжимая ей крепкими пальцами щёки и шипя гадости в лицо:
        - Радуешься, сука? Ну сделай же что-нибудь! Не лежи просто так!
        Васька ненавидела его. Всеми фибрами своей души. И всех мужиков, вместе взятых, за компанию, презирала за их низменные желания! Опостылевший же секс вызывал у девушки стойкое отвращение…
        Наступила долгожданная весна. У Василисы в конце этого учебного года ожидались серьёзные экзамены и зачёты. Она шла на красный диплом, ничуть не напрягаясь, учёба давалась по-прежнему легко, вызывая неподдельный интерес. В итоге, сдав всё на отлично, со спокойной совестью отправилась на каникулы. Лето в тот год выдалось жаркое, ноги у девушки отекли, напоминая колонны. «Блин… прямо как слон африканский»- морщилась, пытаясь застегнуть хлястик от босоножки на распухшей лодыжке, но в ответ на настойчивые уговоры-угрозы врача срочно лечь в больницу по-прежнему отнекивалась. Когда доктор взялась за Василису совсем плотно, пугая различными страшилками осложнений, она перестала вовсе ходить на приём, тем более что в декретном отпуске не нуждалась и больничный лист был без надобности - оплачивать всё одно некому.
        А деньги бы им не помешали… Не бедствовали, конечно, но и не шиковали особо. Две стипендии, одна из них, Васькина, как у отличницы повышенная. Свёкор со свекровью ежемесячно высылали небольшую сумму, считая своим долгом поддержать сына. Питались же из общего котла, мать деньги с молодых на продукты не брала. Куры и яйца в доме всегда присутствовали, ведь та на птицефабрике работала и, сами понимаете… не тот случай, когда сапожник без сапог. Про овощи и разговора нет, всё своё, с огородов, а излишки женщина продавала, вот и ещё копеечка в дом. Вто время Василиса считала такое положение вещей чем-то естественным, а понимание того, сколько для них сделала мать, пришло много позже вместе с чувством глубокой благодарности.
        Михей в отличие от жены усердия в учёбе не проявлял, более того - вышел приказ об отчислении нерадивого курсанта из училища за хроническую неуспеваемость и прогулы. Тут на защиту парня выступила тяжёлая артиллерия в виде тёщи и Таисии, которые держались единым фронтом, выставив перед собой, словно щит, Ваську, и умоляюще призывали командование к проявлению сочувствия, указывая при этом на особое положение законной супруги их курсанта.
        - Да раздолбай он у вас!- брызгал слюной раскрасневшийся командир.- Где ваши глаза были, когда девчонку за него, последнего разгильдяя, замуж отдавали?!
        - Что вы! Он хороший!- в один голос упорно твердили женщины, наседая на руководство.
        Уговорили мужика. Встал тот на защиту неуча, выступив в роли поручителя, и Михея оставили с единственным железобетонным условием- до первого же замечания!
        - Иначе, твою мать, вылетишь у меня просто на раз! Понял?!- орал на парня командир, поставив того перед собой по стойке смирно.
        Незаметно пролетели три изнуряющих своей духотой летних месяца - всё в тех же домашних делах, заботах и огородах. Новое положение Василисы никого не смутило, и та продолжала наравне со всеми копать, полоть, носить воду с речки… Мать иногда, взглянув на дочку, тащившую два огромных ведра с водой, принималась ворчать: «Ну зачем ты такие тяжести таскаешь? Нельзя по полведра набирать?!» А упрямица будто всем пыталась доказать, что сильная и польза от неё огромная.
        Каникулы заканчивались, скоро к занятиям приступать обоим, а Васька всё с пузом ходит. Роды ожидались в конце августа, вроде вот-вот, совсем немного осталось, что дальше станет делать, пока не решила, но и на академический отпуск заявление писать не торопилась, рассчитывая на невесть что. Ясное дело, что не рассосётся беременность, но вроде как мать помочь обещала, работала женщина посменно. «А там видно станет… придумаем что-нибудь…» - размышляла девушка.
        «С пузом…» Какое там пузо, животик маленький, да такой, что и в глаза не бросался, во всяком случае, место ей в транспорте уступать не торопились…
        Глава седьмая
        Мать дежурила в ночь, а Михей в который раз, стоило тёще на смену уйти, где-то шлялся, дома его не было с самого обеда. Впрочем, Василиса не переживала по этому поводу, без благоверного чувствовала себя много спокойнее. Проснулась утром невообразимо рано, аж в пять утра. Что-то не спалось, какие-то всё думки в голову лезли, тревога неясная копошилась в мозгу. Ворочалась в постели и так, и этак - ну хоть тресни, сон словно корова языком слизала, ни в одном глазу! «Ну что за дела такие?» - шустро, насколько это было возможно в её положении, оделась и, прихватив корзину, отправилась за грибами. Одна. Гордо неся в правой руке корзину, в левой нож кухонный, а перед собой животик, как-то странно опустившийся за прошедшую ночь…
        А лес-то от них был в двух километрах, это если пешком, напрямик через поле. Вот она и припустила по утренней росе, пока другие грибники не опередили да места сокровенные не разведали и раньше её самой не посетили! Пройдя спорым шагом опушку, пробежала по укромным своим уголочкам и, не встретив ни души, чуть притормозила, теперь уже не спеша передвигалась по широкой просеке, придерживая одной рукой отчего-то вставший колом живот, а другой волоча за собой корзину, наполненную крепышами красноголовиками, ядрёными шляпками чёрных груздей и бархатными, мясистыми моховиками. Притомилась изрядно, капельки пота стекали из-под платка по вискам… «Что-то я ослабла вконец, старею, видать!- хихикнула Васька.- Раньше без остановки весь лес обегала…» Заметив пенёк, решила передохнуть. Оглянувшись по сторонам, девушка только сейчас признала знакомую полянку: «Именно по этим самым местам мы когда-то бродили с Кириллом… Интересно, как он сейчас?- с грустью призадумалась, окунувшись в тёплые минуты прошлого.- А вот тут мы с ним целовались… возле этого самого поваленного дерева… А тут наперегонки, со смехом,
собирали лисички…» От воспоминаний глаза стали наполняться влагой, а живот внезапно пронзила острая судорога. «Ой, что это?» - напугалась Василиса. Боль через несколько секунд отступила, и девушка поспешила в сторону дома. Обратный путь показался ей вечностью, тяжёлая корзина оттягивала руку, но бросить обузу и не подумала! Вздохнула с невероятным облегчением, лишь доковыляв до подъезда и с трудом поднявшись в квартиру.
        Девятилетняя упитанная сестрёнка с завидным аппетитом уминала манную кашу на кухне. Михей вальяжно развалился на диване, уставившись в телевизор. Услышав, как открылась входная дверь, он нехотя поднялся и с недовольным видом уставился на жену.
        - Где шлялась?
        - В лес ходила… за грибами…- тихо ответила та.
        Раздевшись, Василиса осторожно прилегла на кровать, прислушиваясь к ощущениям в теле: живот как-то странно напрягся комом, тянущая боль в пояснице отдавалась в крестце, ноги, казалось, выкручивало судорогой. «Мамочка, да что со мной такое?» - испугалась, когда по внутренним поверхностям бёдер внезапно потекла клейкая прозрачная жидкость. «Ой!» - только и успела вымолвить, с недоумением глядя на набежавшую лужицу.
        К счастью, послышался скрежет ключей в замке, глухое ворчание матери, споткнувшейся о корзину, оставленную посреди прихожей, и наконец на пороге комнаты появилась она сама.
        - Васька, ты, что ли, с утра за грибами шарилась?!- увидев расширенные от страха глаза дочери, мокрую сорочку, прилипшую к ногам, женщина поняла всё без слов и бросилась вызывать «скорую».
        Машина приехала минут через сорок, и пока везли до районного роддома, то ли от волнения, то ли с перепугу, но боль потихоньку отступила, и девушка немного успокоилась.
        - Выкидыш?- нелюбезно проворчала пожилая акушерка в приёмном покое.
        - Почему… выкидыш? Мне рожать уже скоро, там в карте записано! А что, уже началось, что ли?- на всякий случай поинтересовалась.
        - А то ты сама не видишь?- почему-то рассердилась та.- Что-то живот у тебя маловат для нормальных родов…
        Переодев роженицу в вылинявшую от бесконечного кипячения, неприятно воняющую хлоркой рубаху, тётка безжалостно поскребла тупым лезвием, сбривая волосы на лобке девушки и оставляя саднящие кровавые полосы, щедро смазав те йодом. Прямо от души. Не экономила. «Гестапо отдыхает…» - Васька сморщилась от жгучей боли, но смолчала, лишь втянув обратно набежавшие слёзы.
        - Дома, что ль, подготовиться не могла?!- продолжала с неприязнью в голосе отчитывать.- Где так они все слишком умные, а тут догадки не хватает свои махнушки дома побрить!
        «Угу… можно подумать я два раза в год рожаю, как кошка… И должна привыкнуть и всё знать заранее…- обида душила.- Сучка!» - вдруг выругалась, правда, мысленно. Довели! Оставшиеся необходимые процедуры оказались не менее неприятны, но и их мужественно вытерпела. Наконец всё закончилось, и Ваську отправили в отделение, поместив в предродовую палату. В тревожном одиночестве. Ни поддержать, ни подсказать, ни подбодрить, никого рядом… А девчоночка-то совсем молоденькая и неопытная. Как себя вести, что делать? Понятия не имела…
        Осторожно присев на краешек железной койки, обвела смятенным взглядом вокруг себя: огромная палата с высокими потолками и затейливой лепниной по периметру - очевидно, роддом сделали из старого особняка или же здание когда-то принадлежало солидному учреждению; несоразмерно крохотное окно с выцветшими шторами и с мутными, в разводах стёклами; четыре «доисторические» кровати, почему-то все как одна с погнутыми металлическими прутьями на спинках; стены с облупившейся краской, в далёком прошлом имеющие, по всей видимости, салатный оттенок; старенький, вытертый линолеум на полу и деревянные прикроватные тумбочки, выкрашенные в грязно-белый цвет… И ни души. Одна. Точнее - их двое. Василиса, тоненькая девочка, сама практически ещё ребёнок, и её нерождённая доченька. В том, что родится именно дочка, девушка была уверена! Сняв выданные тапки из коричневого кожзама, с опаской пристроилась как-то боком на указанную койку, укрывшись тонким больничным одеялом. Время шло, никто к ней не заходил. Внезапно заломило поясницу, и чем дальше, тем сильнее и невыносимее становилась изматывающая боль. Ситуация напоминала
пыточную камеру, где беспощадный, не ведающий жалости мучитель медленно и целенаправленно вытягивал все жилы. Оставаться и дальше в лежачем положении стало невозможно. Живот сковало, твёрдым бугром тот выпирал из-под рубахи. Встав, стала ходить. Размеренно и упорно, от дверей до окна… ровно семь шагов… семь туда и семь обратно… Страдания продолжались, только теперь уже невидимый палач принялся и за живот, заставляя ещё крепче сцепить зубы, чтобы не взвыть. Где-то рядом, за стенкой, послышались душераздирающие крики и истошный нечеловеческий вой. «Нет. Я не буду кричать. Я сильная. Мы ведь с тобой, доченька, сильные, правда?» - уговаривала, похоже, обеих. Прошло часов шесть после её появления в роддоме. Василиса продолжала маршировать, периодически, во время коротких пауз затишья, когда боль чуть ослабевала, укладываясь на койку. «Наверное, устал… решил перерыв на чашечку кофе сделать…» - это она про придуманного своего мучителя. За это время ни одна живая душа не заглянула в палату. «Может быть, про меня забыли?!» - перепугалась вдруг. Но позвать на помощь не решилась. Неудобно как-то… Ещё два часа.
Силы катастрофически убывали. Пытка становилась попросту невыносимой, хотелось вопить, орать и ругаться нехорошими словами… Тут Васька внезапно поняла, почему так сильно погнуты прутья кроватей. Вспомнив главную молитву, которой когда-то научила внучку баба Катя, попыталась повторять её вслух, и после ервой фразы - «Отче наш, иже еси на небесах…» - напрочь забывала продолжение, вторя одно и то же сотню раз, до крови закусывала нижнюю губу… «Всё! Я больше не могу!» - разрыдалась в голос, а затем тихонько так, жалобно заскулила: «Мамочка… я больше не буду… честное слово… я больше не хочу!» Что не буду? Чего не хочу? Да кто же его знает… Девчонке всю жизнь так сильно не хватало материнского тепла, что и сейчас вспоминала именно её - самого родного ей человека…
        Приоткрылась дверь в палату и показалась голова в белом колпаке:
        - Ты чего воешь?- недовольно поинтересовалась дежурившая акушерка.
        - Больно… очень… я больше не могу!
        - Не одна ты такая! Раздвигать ноги перед мужиками умеете, так и не нойте теперь! Все через это прошли, и никто не помер!- сердито захлопнула дверь.
        «За что со мной так? Наверное, наказание это мне… за всё…» - униженно хлюпала носом Васька, продолжая упорно вышагивать. Ноги подкашивались от усталости, совсем не держали, хотелось прилечь, и она в изнеможении укладывалась на кровать, но оставаться на месте не было никаких сил, пронзительная боль не отпускала ни на минутку, не давая передышки, поэтому тут же сползала обратно на пол и пыталась ходить… В очередной раз попросту не смогла подняться… Встав на четвереньки, Василиса поползла по-собачьи и, уже не сдерживая себя, стала подвывать, с каждой секундой голос набирал обороты, и вот уже будто раненая волчица взывала о помощи. Голос временами срывался и хрипел, связки сели, во рту пересохло.
        Послышался шум из коридора и сердитый мужской баритон:
        - Так… А кто у нас в седьмой палате?!
        - Да эта там… пигалица зелёная…- знакомый женский голос назвал фамилию Василисы.
        - Давно поступила? Кто за ней наблюдает?
        - Поступила… сейчас в карту гляну, но часов семь прошло, это точно…- доложила акушерка.- Пал Палыч, да чего за ней смотреть, схваток-то ещё и нет, только вон ходит и орёт!
        - Схваток нет?! А проверял кто? Дайте карту её!- после небольшой паузы, раздался грозный рык.- Вы сами изволили при поступлении роженицы прочитать внимательно направление?! Да у неё воды начали отходить часов восемь наза!
        В ту же минуту резко распахнулась дверь в палату и вошёл добродушного вида моложавый доктор.
        - Как ты, моя хорошая?- ласково обратился к девушке.
        - Плохо!- заревела ещё громче.
        Ваське показалось, что вдруг увидела ангела-хранителя, спустившегося с небес, за которого была готова уцепиться обеими руками, встать на колени и ползти, ползти, умоляя о помощи!
        - Сейчас посмотрим, не плачь… потерпи, совсем немного осталось…- уложил девушку и профессиональным движением просунул руку под её липкую от пота рубашку.- Да уж…- недовольно нахмурился и, взяв металлический инструмент, произвёл какую-то манипуляцию.
        В тот же момент боль как-то разом отступила, живот опустился вниз и вдруг сильно захотелось по-большому.
        - Ой! Мне в туалет надо!- возопила, округлив глаза: «Вот только обкакаться мне прямо тут сейчас не хватало!» - испугалась Васька.
        - Быстро! Бегом в родовую!- скомандовал врач и, не дожидаясь ответной реакции, подхватив девушку на руки, бросился к выходу из палаты.
        Очутившись на кресле и почувствовав себя в относительной безопасности, Васька разом осмелела. Видать, пережитые страдания совсем затмили разум, вызвав состояние, близкое к эйфории, потому как вдруг принялась делать строгие замечания доктору: «Не курите в операционной… не нарушайте санитарию… не давите на живот…» - и всё в том же духе. Медик она всё-таки или же «мимо проходила»?! Хоть и несостоявшийся… пока. Вот и решила вдруг показать свою осведомлённость «коллеге», а Пал Палыч лишь молчком делал своё дело, не обращая на болтушку никакого внимания, но сигарету тем не менее тут же выкинул прямо в открытое окно.
        Роды прошли стремительно, девочка появилась на свет здоровенькая, хоть и махонькая:
        - Поздравляю с дочкой!- облегчённо выдохнул мужчина.- Некрупная, конечно, два девятьсот всего, но ничего страшного, вырастет и красавицей станет… как и её мама!
        - Спасибо…- сипло вытолкнув из себя слова благодарности, «красавица» во все глаза уставилась на красный пищащий комочек. «Какая она… крохотная…» - несказанно удивлялась, вспоминая новорождённую сестрёнку - толстощёкого пухлого младенца с умильными такими складочками и перевязочками, весом около пяти килограммов.
        - Привет, солнышко моё маленькое…- уже в палате, когда дочку принесли на кормление, склонилась над ребёнком, внимательно вглядываясь в сморщенное, как у старушки, личико и пытаясь понять, каким таким образом доктор смог разглядеть красавицу.- Какого же цвета у тебя глазки?- те и правда менялись по несколько раз за день, то казались тёмно-карими, практически чёрными, а при солнечном свете вдруг явно просматривался тёмно-синий оттенок.
        Впрочем, и сама Василиса сейчас была далека от идеала - бледная кожа, тоненькие ручки, синева под глазами на пол-лица, покрытого россыпью красных точечных вкраплений - сосуды, не выдержав напряжения, будто дробью выстрелили капельками крови под кожу. «Да уж… красавишна - слов нет!» - ужаснулась, впервые увидев своё отражение в зеркале. Молоко появилось сразу, но дочка то ли слаба была слишком, а может, просто ленилась сосать уж очень тугой сосок, поэтому при каждом кормлении сопела, пыхтела, злилась и орала, покраснев от натуги и злости.
        Из роддома их выписали позднее обычного, аж на десятый день. На все вопросы Василисы отвечали кратко и неохотно: «Ребёнок здоров, хоть сейчас можем домой отправить, а вот у тебя осложнения возникли, так что даже и не просись!» - «Осложнения… Подумаешь, несколько швов…» - возмущалась девушка во время третьего по счёту приезда за ней Михея с матерью. Опять не отпускали! И не капризы это послеродовые вовсе… Так получалось, что врачи назначали дату выписки, Васька сообщала своим, те искали и договаривались с транспортом, и… стоило родственникам оказаться на пороге роддома с цветами, по каким-то причинам решение своё доктор отменял. Может быть, врачам виднее, бесспорно, но супруг на этот раз поднял шум, громко скандаля: «Что за бардак у вас?! Поймите, я в третий раз пишу заявление на увольнительную! Причина - жену из роддома забрать! И как думаете, в четвёртый раз мне поверят?! У меня гарем, что ли?» - парень не так уж был неправ в своём возмущении. В конечном итоге Васька психанула, собрала вещи, забрала ребёнка и ушла самовольно!
        - Надумаешь второго рожать, чтобы в нашем роддоме ноги твоей не было!- орала ей вслед акушерка.
        «Упаси Господь ещё раз… К вам…» - девушку аж передёрнуло. Кому и была признательна, так это только её «ангелу» Пал Палычу…
        Молодой папаша все прошедшие дни праздновал рождение дочери, напиваясь в зюзю и размазывая пьяные слёзы радости по лицу: «А у меня дочка родилась!» - сообщал он всем и каждому.
        - Ты имя придумала уже?- обратился к жене, стоило им оказаться дома.- Давай Натальей назовём?! А что, красивое имя!
        Саму же Василису после всего пережитого кошмара, который, впрочем, в нашей стране, пусть и в разной степени, переживала практически каждая рожающая женщина, имя на тот момент интересовало как раз меньше всего, главное, что девочка здоровенькая и всё наконец-то позади! Из роддома девушка возвратилась удивительно тоненькой, десяти килограммов от прежнего до беременности веса как не бывало. Контраст казался впечатляющим - из дышащей упругим налитым телом дивчины в один миг превратилась в хрупкого светлого эльфа с огромными, на фоне спавших щёк, синими глазищами.
        Довольный Михей показательно дефилировал вокруг супруги этаким воркующим голубком, вроде как всё наглядеться не мог. Развалившись в кресле, нога на ногу, распустив губы ватрушками, пьяненько восторгался, громко призывая тёщу в свидетели:
        - Мамуль, ты только посмотри какая у меня жена?! Красавица! Посадить бы её в красный угол и только любоваться!
        «Урод…- отвернувшись в сторону, морщилась Васька.- Знала бы только мама, что зятёк любимый за её спиной вытворяет… На фиг мне его дифирамбы?» - за красивыми словами мужа, как правило, следовали поступки отнюдь не столь прекрасные, но хоть руки распускать тот на время прекратил, и то радовало, держал в повиновении лишь угрозами расправы да шептал тайком мерзости всякие.
        Вот таким образом и получила дочурка имя - Наталья. Наташа… Замечательное, красивое… никто не спорит, тем более сам отец выбирал, вроде как проникнувшись рождением ребёнка, может быть, остепенится хоть немного? Свежо предание… Натка интереса у Михея не вызывала, он казалось, дочку в упор не замечал, ограничив своё участие выбором имени. «Вот когда вырастет, станет ей лет четырнадцать, тогда и покажу, какой у неё папка замечательный! Подарками завалю!» - комментировал своё поведение. «А сейчас, выходит по всему, дочка тебе без надобности? Пусть пока без твоей помощи и заботы подрастает!» - недоумевала Василиса, впрочем, не особо сильно удивляясь поведению супруга, давно поняв, что тот собой представляет. По какому-то наитию сама вдруг стала называть малышку сокращённо - Туся. Ну вот не лежала душа к выбранному имени, хоть тресни! И как оказалось впоследствии, интуиция не обманула - назвал Михей дочку, первенца своего, в честь любовницы… «Ну он и сволочь…» - противно и муторно свербило на душе, до тошноты, словно чего-то несвежего поела или на кусок… наступила…
        Гулял муженёк неслабо, причём с первых месяцев её беременности, тщательно скрывая свои похождения от тёщи. Жену-то он не боялся, а вот «мамуля» такого пендаля могла зарядить, что оказался бы на счёт «раз» за порогом!
        - Да-а-а-а!- с пеной у рта доказывал тёще, стоило его чуть прищучить, когда ворона на хвосте доносила очередную сплетню до женщины.- Я пью, но не гуляю!
        - Мих, ну ведь врёшь!- сомневалась та.- Ведь видели тебя в частном секторе, как выходил от разведёнки одной поздно вечером!
        - Какая гадина на меня опять поклёп наводит?! Соседка, небось, тётка Зина, в каждую бочка затычка! Не, ну всё баба знает! Она хоть спать успевает или с биноклем дежурит?
        Короче, отпирался парень вовсю, и попробуй докажи. Сознался же сам, уже когда Туська подросла и терять ему на тот момент стало нечего. «Ну да, любили меня бабы…- с самодовольной физиономией щерился, красуясь горделиво.- Ох, тёща, ну и погулял я тогда!» Пассией его первой случилась тётка одинокая, не первой молодости, много старше его самого - разбитная и вседоступная, с которой весело проводил время за бутылочкой вина и в постели.
        Но сейчас Васька об этом не догадывалась, а сердце инстинктивно противилось выбранному имени, потому с её подачи так и закрепилось, так и повелось - Туся да Тусечка.
        Занятия начались, и надо было срочно что-то решать.
        - Мам, ну чего, мне академку брать?- решила посоветоваться с матерью.- Что делать-то? Туську куда?
        - Учись давай… как-нибудь, даст Бог, справимся…- вздохнула женщина.- Договорюсь я с начальством, попрошу одни ночные смены, так что днём присмотрю за ребёнком.
        И вот уже с октября, пропустив всего месяц, Василиса продолжила учёбу. Нелегко оказалось им, что уж говорить… даже очень тяжко. Матери пришлось временно перевестись в ночные птичницы, возвращалась она со смены рано утром чуть живая и сменяла старшую дочь, оставаясь в няньках с крохотной внучкой. Так получилось, что грудью Васька кормила всего лишь до месяца, изрядно намучившись,- ну не нравился дочурке упругий сосок! Малявка жадно хватала его и, не желая прилагать усилий, тут же выплёвывала, надрываясь громкими воплями. Каждое кормление растягивалось до часу и та, похоже, оставалась голодной. Махнув рукой на все эти мытарства, Василиса стала сцеживать молоко и кормить лентяйку из бутылочки, которую Туська сосала с превеликим удовольствием. Ну ещё бы, дырка в соске огромная, стараться не требуется - само в рот течёт! Несколько готовых бутылочек всегда стояли в холодильнике, оставалось только согреть, таким образом, едой для внучки бабушка была обеспечена до самого вечера. Как-то незаметно режим у Тусечки сменился - проспав на пару с бабушкой весь день и благополучно перепутав время суток, она
активно бодрствовала по ночам. После очередной бессонной ночи Васька без сил ползла на учёбу и во время лекций нагло засыпала, уткнувшись носом в тетрадку с конспектом. Молоко, невзирая на многочисленные прокладки, текло по животу и неприятно липло к блузке. Каждую перемену девушка неслась в туалет и сцеживалась прямо в раковину, но спасала сия процедура лишь на весьма непродолжительное время…
        Таким образом прошло две недели, Тусечке исполнилось полтора месяца, когда девочка внезапно перестала набирать вес, а затем и того страшнее - катастрофически быстро принялась худеть, тая прямо на глазах. Постоянное срыгивание после еды переросло в ежедневную рвоту фонтаном. Местный поселковый педиатр, запойный дядечка, как ни странно, не находил ничего тревожного в этом, а малютка превращалась в невесомого мотылька. В городскую детскую больницу они попали слишком поздно: трёхмесячная малютка весила чуть больше, чем при рождении. Щупленькое тельце, попросту - скелетик, обтянутый кожей, и огромные синие глаза, точь-в-точь как у мамы, не по-детски умно смотрели на окружающих. Душераздирающее зрелище… Многочисленные консилиумы специалистов ежедневно осматривали малышку, врачи хмурились и перешёптывались промеж собой, но причину выявить оказывались не в состоянии и лишь в бессилии разводили руками. Интерны толпой прибегали поглазеть на «чудо природы», а заодно и поохать над молоденькой мамочкой, самой практически девочкой, а вопрос: «Сколько же тебе лет?» - стал среди вереницы посетителей самым
популярным.
        Так прошла неделя, когда наконец врождённая патология, связанная с кишечником, наглядным образом «нарисовалась» на животике крохи в виде контура песочных часов под кожей, но… теперь уже, совершенно некстати, возникла другая серьёзная проблема, препятствующая операции,- у ребёнка развился острый бронхит, сопровождающийся слышимыми на расстоянии хрипами и высокой температурой…
        И тут Васька сдалась. Давящая усталость навалилась на неё, руки опустились от полной безысходности. Безнадёга. Уставившись на свою малюсенькую дочурку, заливалась слезами, прижимая к груди слабеющее, заходящееся в страшном кашле, истощённое тельце. Жалела сейчас обеих - своё несчастное дитя и, как ни дико это звучит, себя. Девушке месяц назад исполнилось всего восемнадцать, и к роли матери, по всей видимости, она оказалась не готова. Нервы не выдержали… С самого раннего детства одни лишь порки, непонимание, обиды, отсутствие ласки, скандалы в семье, пьяные дебоши отца… ранний брак, изощрённые издевательства мужа, незаконченная учёба… Калейдоскопом промелькнула жизнь. Последняя капля - Туська, угасающая прямо на глазах, точнее - на её руках! «Ну за что мне всё это?! За что? Если кара свыше, то выходит, что меня за одно лишь моё рождение на этот свет стали наказывать! Неужели я всё ЭТО на самом деле заслужила? Если же за Кирилла… хорошо… согласна… только Тусечка здесь причём?» - происходящее казалось настолько несправедливым, что сейчас горько оплакивала свою собственную судьбу, с состраданием
обнимая самое дорогое, что у неё есть - девочку свою ненаглядную, рождённую в муках для мук.
        Кто знает, смогла бы она преодолеть свою слабость или нет и насколько хватило бы у неё мужества и сил, но именно в эти минуты, захлёбываясь слезами, смирилась с неизбежным… С самым страшным исходом…
        - Я больше не могу-у-у-у-у!- в истерике заламывала руки перед матерью.- Туська помирает, и я жить больше не хочу-у-у-у!
        Дальше произошло то, чего Василиса вовсе не ожидала.
        - Вася, ты езжай… Я сама останусь с Тусечкой… Как Бог даст… молиться буду… И ты молись…
        - Ты правда… ик… останешься вместо меня?- прекратив рыдать, изумлённо уставилась на женщину девушка.
        - Что ж мне остаётся делать с тобой с непутёвой?!
        И Васька поспешно уехала на занятия. Попросту сбежала, оставив вместо себя бабушку. Мучила ли её совесть? Как ни странно, но в тот момент угрызений этой настырной барышни она не испытывала. Неимоверное облегчение, будто гора с плеч скатилась, стоило ей вырваться из больничного бокса и передать дочку на попечение матери.
        Впоследствии девушка безжалостно корила себя за чудовищный поступок, попросту сжирала самоё себя, сожалея о проявленной слабости, но сделанного не воротишь. Искала себе оправдания в том, что, дескать, не на чужого человека бросила дочурку, да и матери своей родной доверяла больше, чем себе, полагаясь на её опыт и умения. Через много лет женщина как-то сгоряча, рассердившись на повзрослевшую внучку-подростка, в ссоре попрекнула девочку: «Да ты мне должна быть благодарна до конца дней своих! Если бы не я - не жить тебе! Вымолила тебя и выходила! Знала бы, что так себя вести станешь,- не стала бы спасать!» Так оно и было… Василиса была безмерно признательна матери за помощь и за тот благородный жест, жертвенный в какой-то степени. «Но тыкать этим именно Туське совсем не стоило… не по адресу упрёки… Да и вообще, разве можно такое говорить?» - страшно разобиделась тогда на мать.
        Но это было много позже. Сейчас же, проявив истинную любовь и огромное сострадание не словом, а реальным действием, женщина осталась в больнице. В качестве кормилицы от Васьки проку ноль - молоко перегорело чуть раньше после жесточайшего мастита с температурой за сорок, поэтому Тусю пришлось посадить на смеси и геркулесовый отвар. Впрочем что толку, кроме специальных растворов, девочке ничего другого врачи не позволяли давать. Пока суд да дело, а ребёнок-то погибает прямо на глазах, угасая с каждым днём! Тянуть и дальше хирурги не рискнули - честно предупредив, что шансов на выживание практически нет, увезли задыхающуюся от кашля, горящую в лихорадке малютку в операционную. По всему видно, что и делали операцию лишь для «галочки», шов на животе остался кривущий, края некрасиво наползали один на другой, будто пьяный портной постарался, зрелище не для слабонервных. Но их ребёнок, Васькино выстраданное сокровище, вопреки всем прогнозам остался жить!
        Где-то через неделю, закончив колоть малышке курс антибиотиков и успешно справившись с бронхитом, её выписали домой. Василиса до конца своих дней не перестанет помнить всё хорошее, что сделала для неё тогда мать, в трудный период став незаменимым помощником и надёжной опорой и ещё несколько месяцев помогая выхаживать внучку. Даже лишь только за это была готова простить женщине все свои детские обиды! Ведь именно её и Господа Бога девушка благодарила за спасение своей дочки…
        Жизнь потихоньку стала налаживаться и входить в привычную колею. Каждый в семье занимался своим делом, у Василисы же это- ребёнок, дом, учёба… Сама она уже втянулась в новый ритм, в полной мере ощущая себя матерью и с нежностью вдыхая ни с чем не сравнимый аромат детского тела, безумно радуясь, что дочурка активно пошла на поправку, набирая вес на бабушкиных кашах и догоняя сверстников. Михей… А что он? В отношениях между супругами ровным счётом ничего не поменялось, и рождение дочери, которую, казалось, муж вовсе не замечал, теплоты и понимания не прибавило.
        Глава восьмая
        Весна в этом году выдалась затяжная, напоминая о прошедшей исключительно суровой зиме продуваемыми насквозь ветрами, островками заледеневшего снега в придорожных канавах да серостью неба, затянутого хмурыми тучами. Погодка… бррр… Тусечка постоянно простывала и кашляла, давал о себе знать перенесённый несколько месяцев назад бронхит. Сквозняки гуляли по квартире и, сколько ни утепляли окна и балконную дверь, казалось, находили малейшую лазейку, чтобы незаметно подкрасться к ползающей по полу с игрушками девочке. Василиса с самой зимы только тем и занималась, что боролась с соплями и сухим лающим кашлем дочурки.
        А в начале мая неожиданно прикатили свекровь со свёкром, впервые увидев восьмимесячную внучку. Прознав же о проблемах со здоровьем у ребёнка, тут же предложили забрать девочку к себе на море на целых три месяца!
        - Соглашайся, Васенька!- уговаривала свекровь.
        Хорошая женщина, добрая, пребывавшая всегда в хорошем расположении духа и по-матерински сочувствующая невестке, подозревая, насколько той несладко приходится с её сыном.
        - Ну как же я без неё-то…- упиралась рогом.
        - Доченька, ну ты сама пойми! Девочка ослаблена, у вас тут климат сырой. Самой тебе сейчас не уехать с ней, пока занятия не закончатся… Выпускные экзамены ведь в этом году?
        - Ну не совсем выпускные, просто экзамены и зачёты, как обычно… С этой осени практика, а потом уже выпускные!
        - Ну вот видишь! Тебе готовиться надо! А у нас внучке хорошо будет, уезжали - ягода вовсю пошла, фрукты, овощи! Солнце, жара, да и море уже тёплое, сезон купальный открыли!
        - Вася, огороды скоро начинаются, так что на меня особо не рассчитывайте!- вмешалась и напомнила мать.
        - Пускай забирают! Ну что ты ерепенишься? Ведь не на всю же жизнь!- подключился Михей, державшийся перед родителями образцовым мужем и любящим отцом, без своих обычных закидонов.- А в конце июля сами туда приедем, отдохнём месячишко и Туську заберём!
        Девушка и сама прекрасно понимала, что ребёнку как никогда нужен сухой тёплый воздух и смена климата, но внутри всё противилось и сопротивлялось. Наконец, под напором родственников, пусть и неохотно, но таки капитулировала и дала своё согласие. Собрав детские вещички, со слезами на глазах расцеловала свою куколку и, проводив до вокзала, посадила в поезд, передав на попечение родителей мужа. Это была их первая и единственная столь длительная разлука.
        С Михеем отношения оставались по-прежнему сложными. Мягко говоря - безрадостными. Для неё самой. Того же, по всей видимости, всё устраивало. Ну скажите на милость, какому мужику не понравится вольная жизнь при живой-то жене, с пьянками да гулянками? Но делал это весьма осмотрительно, под различными предлогами, скрываясь, впрочем, лишь от тёщи. А вот у самой Василисы произошёл внутренний надлом, и из уверенной, смелой девчонки она в один миг превратилась в забитое существо без права голоса. Каким образом настолько стремительно произошли изменения, оставалось загадкой - боялась мужа до жути, тайно ненавидела и… презирала. В отношения молодых мать не вмешивалась, более того, женщина, похоже, даже не догадывалась, каким издевательствам и унижениям подвергается родная дочь. С тёщей-то хитроватый затёк казался услужливым и милым, а вот на жене втихаря отрывался по полной. Ночные сцены изощрённого насилия продолжались, но и этого изуверу казалось недостаточным, при каждом удобном случае тот пытался сломить волю и дух «его женщины», как будто припоминая непокорность Васьки в момент их первого знакомства,
получая непомерное удовольствие от унижений девушки и торжествующе наблюдая за её страданиями.
        - Ты моя жена и подчиняться должна каждому слову! Понятно тебе, да?!- приближаясь, больно ухватив пальцами, задирал той подбородок кверху.- В глаза, я сказал, смотреть, сучка!
        - Ну за что ты со мной так?- жалобно морщилась Василиса.
        - Чтобы, блядь, помнила своё место!- с пеной в уголках рта надрывался криком супруг.- А то вас, русских бл@дей, распустили мужики вконец!
        Глядя на перекошенное от злости лицо, Васька не могла понять, чего ей хотелось больше всего в тот момент - скрыться ли, убежав на край света, или же залепить ироду по морде. «Мразь! Ненавижу!» - внутри всё вопило и клокотало яростью, но вслух высказаться не смела, пряча мокрые от слёз глаза, в которых отражались все её чувства. Догадайся о них Михей - точно не поздоровится! «Ну на самом деле, за что он со мной так?» - сжималась, ожидая очередной каверзы. Подобные сцены возникали регулярно, причём на пустом месте, и от понимания этого становилось вдвойне обидно. У неё давно вошло в привычку передвигаться по улице, низко опустив голову и смотря себе под ноги, опасаясь недовольства мужа и, как следствие, незамедлительной расправы. Тычки, щипки и пощёчины получала только за то, что супругу казался слишком заинтересованным взгляд жены, брошенный вскользь, чисто машинально, на проходящего мимо мужчину. Та же участь ожидала её, если вдруг незнакомец ненароком посмотрит на «его женщину» - поникший вид симпатичной девушки невольно притягивал сторонние взгляды, в таком случае доставалось и нахалу, шумного
разбирательства было не избежать! Поэтому, дабы не подвергать опасности себя и людей, Васька всё время смотрела вниз, на дорогу. Справедливости ради стоит добавить, что муженёк просто не успел нарваться на достойного мужика, который навалял бы ему по самое «не хочу»!
        Как правило, чрезвычайно довольный собой Михей вышагивал рядом с красивой молоденькой супругой этаким гоголем и не иначе как держа девушку крепкими пальцами за шею, словно щенка шелудивого:
        - Ты опять пялишься на мужиков?- грозно шипел в самое ухо, исподтишка и очень болезненно щипая Василису за что придётся.
        При этом гадёныш нежно улыбался в расстроенное лицо спутницы, светясь не вызывающей и доли сомнения, любовью. Прохожие принимали ребят за влюблённую парочку, а у Васьки от боли и жгучей обиды слезами наполнялись глаза. «Какие мужики?» - недоумевала она.- «Глюки у него что-ли или специально ищет к чему придраться?!» Да уж… С самого детства девчонка рёвой слыла, плаксой, похоже, и осталась… Ну, а как тут сдержишься?!
        - Ты чего ноешь?!- ехидно шептал муж.- Ну давай, давай… пореви немного, глядишь, умнее станешь…
        Со своим появлением Михей установил особые порядки, на южный манер, правда, касались они лишь его самого и Василисы. Посмей зять что-то подобное вякнуть тёще, при ее крутом нраве, летел бы по лестнице ласточкой дальше, чем видел! Жене по новым правилам не дозволялось сесть за общий стол, если к супругу приходили друзья. Её обязанности - быстренько организовала трапезу и бесшумно исчезла с глаз долой, при этом надо умудриться и всеми силами постараться избежать внимания к себе гостей, в противном случае… Разборки сию минуту устраивать не станет, наоборот, воспользуется поводом прихвастнуть женой-красавицей, но позже, когда все разойдутся, ох и огребёт Васька по полной программе! Наедине же, наоборот, запрещалось вставать из-за обеденного стола прежде супруга, не дождавшись, пока тот доест: «Сидеть! Мужа не уважаешь, да?!» Это его характерное «да» просто бесило Василису, выворачивало наизнанку, девушке так и хотелось бросить в ответ: «Зурна!» Почему «зурна»? А кто его знает, просто в рифму напрашивалось… Да много чего необычного в её жизни появилось, прежде незнакомых правил и табу, вот только
чувства уважения к женщине супруг не привнёс из другой культуры, видимо, «места в багаже» не хватило…
        Неожиданно ребят пригласили на свадьбу. Студенческая приятельница Наташка, с невольной подачи которой в судьбе Василисы произошёл столь крутой поворот, и курсант-сибиряк Владимир, всё это время продолжавшие встречаться, наконец-то созрели для брака. Происходило сиё событие в километрах двухсот от них, в удалённом от города областном посёлке- совсем не ближний свет, так что пришлось им с Михеем выехать заранее. Празднество решили устроить под открытым небом, на большой поляне рядом с частным домом, где проживали родители жениха, натянув огромный шатёр и установив длинные шеренги из столов. Гостей собралось немыслимо много, большей частью молодёжь. Василиса на фоне разномастной веселящейся толпы - царевна Несмеяна, тоненькая, с огромными грустными глазами, синева которых отражала небо. Чувствовала себя девушка так же, как и выглядела,- скованно и неуютно. Поддатый супруг откровенно крутился около всех особ женского пола, причём без исключения, невзирая на их возраст и не пропуская мимо себя ни одной юбки. Дамы охотно принимали ухаживания и висли на шее симпатичного парня, а сама же Васька забитым
мышонком сидела с краю стола, приковывая к себе озадаченные взгляды гостей. Девушка неспроста осторожничала, отказывая молодым людям, активно приглашающим неулыбчивую красавицу на танец. «Ещё драки тут не хватало…» - вполне справедливо рассуждала она, стараясь не провоцировать конфликт. Ох, как Васька была права! Михей, прохиндей ещё тот, обхаживая чужих девчат и рискуя получить по лицу от законных кавалеров, тем не менее ни на минуту не выпускал благоверную из зоны видимости, цепко отслеживая все передвижения девушки. Ну а когда он взял в руки гитару, все девицы заворожённо застыли, открыв рты и облепив певца плотным кольцом, не замечая никого вокруг, в том числе собственных мужчин. Справедливости ради стоит заметить, что устоять перед обаянием парня - задача не из простых. Голос его звучал невероятно сексуально и чувственно, слушательницы плавились, словно пластилин в тёплых ладонях.
        Далеко за полночь шумные гости стали расходиться, ну а некоторых особо невоздержанных индивидуумов уносили чуть тёпленьких. Происходило торжество за городом, Василисе с Михеем обратный путь предстоял не близкий, потому радушные хозяева предложили ребятам остаться с ночёвкой. Дом у них был большой, бревенчатый. Запах смолы переплетался с чем-то родным и знакомым… «Точно! Так пахло русской печью у бабы Кати!» - вдруг вспомнила Васька, и что-то удивительно умиротворяющее наполнило душу, заставив зажмурится и сдержать невольно накатившиеся слёзы. Половицы мерно поскрипывали под босыми ногами, поблёскивая лаковой поверхностью…
        Спальными мест оказалось негусто, вот и определили их вчетвером, с ещё одной парочкой - курсантом и его молодой супругой, на пол, устроив постель на огромном матрасе. Василиса с девушкой легли посерёдке, тихонечко разговаривая в темноте о чём-то своём, девичьем, оставив место по краям для своих мужиков, которые подтянулись следом. Молодой человек прилёг с краю рядом с женой, а Михей, по-хозяйски отодвинув супругу, преспокойно развалился на её месте, повернувшись лицом к соседке.
        Прошло минут десять. Ваське не спалось. Ведь вроде и не испытывала к мужу ничего, кроме неприязни и страха, но именно сейчас почему-то расстроилась из-за хамского отношения к ней Михея. Глядя на счастливые парочки кругом, она… нет, даже не завидовала, это чувство у Василисы с рождения как таковое отсутствовало… просто больно ей было и мучительно тоскливо, она ощущала себя обделённой и неудачницей. Вспоминая своё босоногое детство, оглянувшись в прошлое, только сейчас вдруг поняла, что тех минут уже не вернуть, а детство-то у неё, оказывается, было безоблачным и счастливым…
        Под боком послышалось странное шебуршание, недовольное бурчание и тихий женский голос:
        - Дорогой, давай поменяемся с тобой местами?- соседка обратилась с просьбой к своему мужу, почувствовав на себе потные руки Михея.
        Хорошо хоть скандал не закатила. Василиса же с чувством сожаления решила иначе: «Лучше бы устроила разнос», но додумать не успела. Крайне разобидевшийся Михей вдруг стремительно развернулся к ней и со всей дури двинул ногой. Охнув от неожиданности, девушка кубарем скатилась на пол и опрометью, в одной футболке, чуть прикрывающей ягодицы, бросилась вон из дома, сверкая босыми пятками в зелёной траве и стараясь побыстрее скрыться из вида. Горько ей стало за собственные унижения. Стыдно, мучительно стыдно перед возможными невольными свидетелями её позора. Вслед послышался злобный рык, Михей дёрнулся было вслед за женой, но тут вмешался сосед. Васька так и не узнала, что за разговор произошёл между ребятами, но на утро лицо мужа украшал красочный кровоподтёк. Сама она всю ночь просидела на деревянной лавочке возле леса, зябко ёжась от холода и веткой сирени отгоняя обнаглевших комаров, норовивших впиться в голые колени и обнажённые плечи. Чуть свет осторожно вернулась в дом. Народ спал. Михей как ни в чём не бывало мирно похрапывал в подушку. Стараясь никого не потревожить, Василиса прихватила свою
одёжку и отправилась на кухню отогреваться горячим чаем.
        Вскоре один за другим гости стали нехотя подниматься, кряхтя и охая, потянулись к умывальнику. «Пора и честь знать!- решила Василиса, стыдясь поднять глаза на народ.- Позорище… показал себя во всей красе…» - это она про мужа. Стоило помянуть, как тот вплыл на кухню, сонно потирая опухшую физиономию.
        - Собирайся, поехали домой!- скомандовал жене.
        Поблагодарив хозяев за гостеприимство, отправились в обратный путь.
        «Сейчас начнёт прессовать - где была… С кем шлялась всю ночь?» - опасалась девушка, искоса поглядывая на синеющий бланш под глазом супруга. Михей, как ни странно, лишь угрюмо помалкивал и недовольно хмурился, потирая помятое лицо, источая вокруг себя запах свежего перегара. Так молчком и доехали до самого дома…
        Не о такой семейной жизни мечтала Василиса. Разговоры с Кириллом о совместном будущем рисовали сказку, маленький такой рай на двоих… Тему детей они не затрагивали. Хотя что могла знать девушка о нормальных отношениях между супругами, основанных на любви и уважении, если перед глазами стоял показательный пример родственников - матери, тётушек, да и все мужики в их роду трезвенностью не отличались, гоняя своих ненаглядных матюками да побоями?! Потому стойко терпела и не жаловалась…
        Спустя неделю они отправились за дочуркой. «Ура!» - ликовала Василиса в предвкушении скорой встречи. По настоянию Михея летели самолётом через Минеральные Воды.
        - Тётка у меня там! Давай заскочим, повидаемся…- поставил перед фактом.
        - Вась, вы там сватье со сватом привет огромный от меня передавайте!- провожала мать.- Вот, коньячку моего домашнего пару бутылочек приготовила для них, в прошлый раз он им уж больно понравился, всё нахваливали!
        Услышав про коньяк, девушка улыбнулась. Мать, сколько себя Васька помнит, самогон регулярно гнала, доставая из-под кровати тщательно припрятанную конструкцию. Аппарат вызывал у девочки двоякое чувство - с одной стороны, восхищение непонятным устройством, а с другой - испуг, потому как в эти дни им строго настрого запрещалось открывать кому-либо двери и громко разговаривать. Дело-то подсудное, поймают - как минимум огромный штраф обеспечен. Вот и ходили на цыпочках и разговаривали вполголоса, словно подпольщики на конспиративной квартире. А что делать? Трактористу за вспашку дай, за навоз рассчитайся, сантехник придёт - тоже ждёт… куда ни сунься, валюта твёрдая - бутылка. Когда отец ещё с ними жил, так всё бражку ставил - на кухне рядом с батареей стоял огромный молочный бидон, при открытии расточающий сладковатый запах. Рассмешили сейчас Василису как раз воспоминания, связанные с папкиным пойлом.
        Случилось то, когда мать отправилась в роддом за сестрой, а сама Васька молоко сгущённое из банок посасывала, подкупленная отцом. Так вот, поставил мужчина, как обычно, брагу. Наверное, хороша получилась, потому как каждый вечер с соседом Витькой из восьмой квартиры квасили. Славно погулял в отсутствие супруги. По возвращении женщины из роддома Васька-то смолчала, но нашлись люди добрые, поспешили доложить о попойках. Мать, конечно, тогда разозлилась нешуточно, но на рожон со скандалом не полезла, а решила по-тихому отомстить. Ничего другого на ум не пришло - взяла и нагадила в бидон! То случилось утром, к вечеру женщина опомнилась, испугалась и давай плавающее дерьмо вылавливать. Вроде как всё повытаскивала, во всяком случае мужчина не заметил и оставшуюся брагу теперь уже на полном основании - ножки обмыть новорождённой положено - с тем же Витькой и высадил!
        Вспоминая сейчас, Василиса веселилась и морщилась одновременно: «Ну надо же было до такого додуматься?»
        - Ты чему радуешься?- поинтересовался Михей, заметив мимику жены.
        - Да так… Туську скоро увижу, вот и радуюсь…- не сдала она мать.
        Перелёт прошёл нормально, и вот уже через пару с небольшим часов супруги спускались по трапу самолёта в огромном аэропорту.
        Восторг, который испытала девушка, словно попав в волшебный мир, сложно передать словами. Яркие эмоции переполнили её всю, когда тёплый южный ветерок сладким запахом местных растений ударил в лицо. Всё казалось необычным - вдоль узких, мощённых камнем тротуаров насажены айва, алыча, слива, абрикосы, каштаны… рука сама так и тянулась сорвать вроде как ничейный плод. Старенькие, сморщенные старушки с коричневыми от жаркого солнца загорелыми лицами пристроились под навесами маленьких белёных магазинчиков, торгуя невиданно крупными семечками, не спеша отмеряя лакомство гранёными стаканчиками и насыпая в кульки, скрученные тут же из старых газет. Васька всегда-то обожала бабуль, и эти все до единой казались ей несомненно добрыми и ласковыми, напоминая собственную любимую баб Катю… Девушке чудилось, что и воздух-то весь здешний пропитан сказками Востока, будоражил воображение.
        Добирались до тётки на такси. Супруг шиковал. Прибыв на место, они сразу отыскали нужный дом.
        - Привет, Мих!- дверь им открыл детина лет шестнадцати под два метра ростом.- Здравствуйте…- вежливо и заметно сдержанно поприветствовал Василису.
        - О! Привет, братело!- полез обниматься Михей.- А мать где?
        - На работе она, скоро должна вернуться! Да вы проходите!
        Устроившись на кухне, стали поджидать родственницу.
        - Вот-вот должна вернуться… она тут рядом работает, на мясокомбинате местном!- уверил паренёк брата.- Надолго к нам?
        - Понятно…- протянул гость.- Нет, завтра к родителям на поезде…
        Наконец через порог шумно ввалилась симпатичная тётка, но, что удивило девушку, тело женщины казалось не просто огромным и бесформенным, а каким-то несоразмерным по отношению к голове и конечностям.
        - Привет, мои дорогие!- громогласно захохотала та, сверкая золотыми коронками.- Подождите минутку, сейчас разденусь и расцелуемся!
        Васька удивилась: «Чего там раздевать, если она и так в одном халате, и почему нельзя сразу поздороваться?!» Какой-то странноватый неприятный запашок тянулся шлейфом от женщины… «Ого!» - глаза полезли на лоб при виде открывшегося зрелища - тётка, ничуть не стесняясь гостей, сбросила на пол халат и принялась отцеплять от своего тела сочные куски парной мясной вырезки, примотанные какими-то неприглядными тряпками к животу, талии, бёдрам, груди, прямо на глазах изумлённых ребят из толстенной бабищи превращаясь в миниатюрную даму, оставшись в одном нижнем белье! Запах конечно стоял тот ещё…
        - Сейчас я в ванную мыться, а потом скоренько свежего мяска пожарю гостям дорогим!- с этими словами убежала, а Ваське что-то… как-то… вдруг расхотелось жаркого…
        Впрочем, никто девушку особо и не уговаривал его пробовать, угощений вполне хватало - сочная буженина, янтарный балык, мясистые южные помидоры и другие деликатесы, при взгляде на которые рот наполнялся слюной. Отобедав и обсудив все новости, задумались, чем занять вечер. Уезжать им предстояло на следующий день, а здесь, как и было задумано, находились проездом всего на одну ночь, далее поездом до своей станции - и они на месте.
        - Ребят, а айда в ресторан?!- предложила вдруг тётка, обведя компанию задорным взглядом. Не женщина, а атаман в юбке!
        Местный ресторанчик показался Ваське очень даже уютным и милым. И чистым, что немаловажно. Ей почему-то всегда казалось, что кавказцы чистотой особой не отличаются, и сейчас она была приятна удивлена увиденным, тотчас отказавшись от прежних своих убеждений. Посетителей в будний вечер наблюдалось немного, во всяком случае, свободные столики имелись. Женщин единицы, в основном мужчины компаниями по несколько человек, все как один шумные, активно жестикулирующие во время разговора и произносящие длинные витиеватые тосты. Тем не менее атмосфера располагала к приятному отдыху - спокойная мелодия, полумрак и работающие кондиционеры, услужливые официанты и… ощущение безопасности - супруг при посторонних становился на редкость любящим и внимательным.
        Выбрали столик на четверых. Не заглядывая в меню, тётка о чём-то пошепталась с официантом, и минут через десять им принесли на подносе огромное блюдо с зеленью, местное вино из красного винограда и обалденный, вкусно пахнущий специями шашлык. При взгляде на мясо Ваську что-то… хм… затошнило… Перед глазами стояли куски свежей вырезки, прилипающие к женскому потному телу.
        - А… рыбы у них нет?- скромно поинтересовалась девушка.
        - Зачем тебе рыба, дорогая?- изумилась тётка, неприлично громко захохотав.- Ха-ха-ха! В этом заведении Рафик делает шашлык - пальчики оближешь!
        Михей пребольно пнул супругу под столом, демонстративно расплывшись в умильной улыбке и ласково глядя той в лицо.
        - Василисочка, не капризничай, девочка моя…
        Ну она и не стала… капризничать, с трудом проталкивая в рот огромные куски мяса и запивая соком. От вина же категорически отказалась.
        - Разрешите пригласить вашу девушку на танец?- приятный молодой человек в лётной форме возник словно ниоткуда.
        Васька заметно напряглась, пытаясь слиться со стулом, с ужасом ожидая безобразной сцены ревности… Но тут…
        - Конечно, ласточка, иди развейся!- позволила тётка, не дав племяннику раскрыть рта.
        Михей смерил жену тяжёлым пристальным взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, но… А что ему оставалось делать? Старших в их роду принято уважать, пусть то и женщина, потому чуть помедлил и, не решаясь перечить, покровительственно подтвердил:
        - Иди, дорогая… муж дозволяет!- сыто раскинулся на стуле. Этакий царёк.
        «Ещё этого не хватало…- расстроилась Василиса.- Да хоть пойди я, хоть откажись - всё одно вызову недовольство…»
        Неохотно встав, сунула ладошку в протянутую руку кавалера и, понуро опустив голову, направилась с ним на середину зала, где уже топтались несколько пар. Незнакомец осторожно приобнял девушку за талию, уверенно ведя в ритме медленного танца. Несколько минут молодые люди молчали. «Скорей бы, что ли, танец закончился…» - нервно думала девушка, чувствуя на своём лице, совсем близко, буквально в нескольких сантиметрах, изучающий взгляд партнёра.
        - Не пара он тебе…- наконец вымолвил тот едва слышно.
        - Вы… про что?- словно очнувшись, удивилась Васька.
        - Прости, что вмешиваюсь… про супруга твоего… Я же вижу твои глаза, такие не могут врать… И по ним всё сразу становится ясно и понятно…
        - Прошу вас! Не надо так говорить! Он - мой муж, и этим… всё сказано…- испугалась девушка, косясь в сторону наблюдающего за ними Михея.
        Лётчик несколько секунд помолчал, словно взвешивая что-то в уме, и неожиданно для Василисы выдал, прямо огорошил:
        - Я проездом здесь, завтра улетаю на место службы… Поехали со мной?
        - Вы с ума сошли! Замолчите, пожалуйста, а то… всё закончится печально… для вас…- обмерла от страха она.
        Танец внезапно закончился. Кавалер, не успев возразить, лишь успокаивающе пожал влажную от волнения ладошку девушки, а Васька тут же, не оглядываясь, поспешила-заторопилась к столику, прямо всей своей пылающей кожей ощущая взгляд супруга, полный нарастающего гнева.
        Стоило ей, не поднимая глаз, плюхнуться на своё место, Михея точно подкинуло вверх. Прытко вскочив, яростно откинул далеко в сторону подвернувшийся под руку стул и, полыхая возмущением, уверенно зашагал в сторону танцплощадки. «Ой, мамочка! Что же теперь будет?» - охнула Василиса, с немой мольбой в глазах уставившись на тётку. Глядя вслед парню, та лишь неодобрительно зацокала языком, хмыкнула и ободряюще погладила притихшую девушку по руке.
        - Не волнуйся, ничего с ним не случится!- видимо, горячий нрав южных мужчин- обычное дело.
        Знала бы тётка, что переживала Василиса вовсе не за её любимого племянника. Отсутствовал ревнивец минут пятнадцать, не дольше, но всё это томительное время, показавшееся вечностью, девушка ужасно нервничала, воображение рисовало в голове красочные картинки-образы одна страшнее другой. Вернулся он чернее тучи, с разбитой в кровь нижней губой и напрочь оторванным рукавом на рубахе. «Что-то ему в последнее время не везёт!» - язвительно припомнила Васька подбитый глаз супруга. Михей, ни слова не говоря, опрокинул в рот бокал вина и как-то криво улыбнулся жене, а той вдруг стало отчего-то очень тревожно… за лётчика. Незаметно кося глазом, попыталась отыскать незнакомца в зале, но молодой человек так и не появился.
        Оставшееся время провели без происшествий, вернувшись домой поздней ночью, а уже ранним утром молодых проводили до шумного вокзала и посадили в поезд. Супруг об инциденте, происшедшем накануне, не заикнулся по банальной причине - после вечеринки нестерпимо болела голова, а Васька и не подумала напоминать, понимая, что себе дороже выйдет, лишь искоса поглядывая на вздувшуюся губу драчуна.
        Через сутки она наконец-то смогла обнять дочурку, которая, несмотря на трёхмесячную разлуку, сразу признала свою маму.
        - Девочка моя любимая…- умилялась она, глядя на Туську, которая к тому времени, отъевшись на борщах и кашах, вовсю топала своими ножками. Белокурые волосики завивались прелестными колечками, а огромные глазищи, точь-в-точь как у самой Василисы, сверкали синевой.
        Встретили ребят очень хорошо, южное гостеприимство всегда отличалось своим хлебосольством и размахом. Свекровь же попалась девушке замечательная, жаловаться на ту было бы верхом несправедливости, и похоже, с самого начала догадывалась о проблемах в отношениях промеж молодых. «Терпи, девочка…» - ласково прижимала невестку к себе. Разоткровенничавшись, однажды призналась, что и сама немало натерпелась от супруга, особенно от его мамаши, жившей все годы с ними,- по характеру и внешнему виду та вылитая баба-Яга. Ваську же старая карга открыто недолюбливала - не такую жену желала видеть рядом со своим самым любимым внуком, тайком капая парню на мозг. И вот опять, словно в подтверждение, не успели они приехать, как бабка тотчас утащила Михея в свою комнату, где долго шушукалась с внуком, видно, давая тому строгие наставления, потому как парень после келейных бесед ходил этаким гоголем, становясь с женой ещё строже и нетерпимее.
        Отдохнув две недели в гостях, вволю накупавшись в тёплом море и покрывшим ровным слоем шоколадного цвета загаром, уже поездом - трое суток под стук колёс, в замызганном плацкартном вагоне - вместес Тусечкой возвращались домой.
        - Вась, в ясли отдавать Туську не будем пока?- поинтересовалась мать.
        - Да рано ещё… ей же всего годик…- задумалась.- Устала?- конечно, женщине тяжко было, Василиса прекрасно это понимала, но оставить учёбу сейчас ну никак не могла!
        С началом осени она приступила к последнему году обучения: два месяца теории, а следом начиналось горячее время - государственная практика вкупе с серьёзными экзаменами. Васька с превеликим удовольствием ездила на занятия, ведь то было ещё и единственной возможностью скрыться от неусыпного надзора ненавистного мужа, уж учиться Михей запретить ей ну никак не мог! Поэтому дочурка по-прежнему оставалась днём на попечении бабушки, а девушка спешила закончить образование.
        На практику их выпускную группу студентов-медиков направили в военно-морской госпиталь, один из известных в городе. «Вау!» - ликовали однокурсники, с особой тщательностью готовясь к выходу «в свет», кипятили-крахмалили колпаки и халаты, доводя до показательной белоснежности.
        В тот день по расписанию значилось «акушерство и гинекология». Ну понятное дело, что морякам мужского пола акушерство без надобности, подобные специалисты требовались их жёнам и родственницам да всему женскому составу флота, потому и существовала ведомственная поликлиника, куда и прибыли для прохождения практики будущие эскулапы. Толпа студентов дружным строем, напустив на себя до смешного серьёзный вид, уверенно маршировала по направлению к кабинету с вывеской «Гинеколог», где вдоль длинного коридора восседала многочисленная очередь, состоящая из одних женщин. Без пяти минут профи, демонстративно повесив фонендоскопы на шеи, важно продефилировали мимо - профессора, ну никак не меньше! Учитывая, что группа состояла наполовину из зелёных юнцов, смотрелось шествие весьма забавно, но… как оказалось, не для самих пациенток, ожидающих своего вызова.
        Студенты, среди них и Василиса, с достоинством вплыли в кабинет и скрылись за дверью. К их крайнему сожалению и большому недоумению, единственной «счастливой» пациенткой, которую удалось осмотреть в тот день и попрактиковаться, оказалась дама, находившаяся в данный момент у врача на приёме. Стоило той, пылая смущением, покинуть кабинет, на приглашение: «Следующий! Заходите!»- реакции не последовало…
        - Ребята, позовите следующую… кто там по очереди?!- попросил доктор.
        - А… нет никого!- высунув голову за дверь, удивлённо доложил Костик, обведя взглядом пустые стулья, и только висящий в воздухе смешанный запах духов напоминал о веренице страждущих.
        - Все выздоровели разом?- усмехнулся мужчина, оглядывая притихшую братию «коллег».
        Стоило практикантам скрыться в кабинете, как коридор мигом опустел, всех посетительниц словно ветром сдуло при виде такого количества молодых специалистов мужского пола, совсем мальчиков. «Да уж… как-то неудачно началась практика…- веселилась Васька.- Что же теперь нам делать? Получается, хи-хи, кого поймаем, того и полечим?!»
        Шутливые мысли не покидали её и когда на следующий день вместе с остальными ребятами переступила порог приёмного покоя. Травматология по графику числилась. И тут Васька умудрилась отличиться…
        Привезли молодого мужчину с вывихом стопы. Ну ничего смертельного, с кем не бывает? Подвернул мужик неудачно ногу на рыбалке, перелома нет, и слава богу! Как и положено в таких случаях - вправление, лонгетка и покой. О том, что пострадавший сам является одним из ведущих и уважаемых докторов этого же госпиталя, Васька узнала позже. А сейчас толпа студентов плотно сгрудилась вокруг бедолаги, уложенного на каталку в небольшой операционной. Всех заставили надеть марлевые повязки, кроме, естественно, пациента, и теперь они поглядывали друг на друга сквозь узкие щели между колпаком и верхним краем маски. Дежурный хирург, как и положено с практикантами, прочитал тем краткую лекцию, демонстрируя повреждённую конечность коллеги, и наконец приступил к самой процедуре оказания помощи. Ребята заворожённо притихли, словно саранча, облепив со всех сторон больного. Василиса пристроилась у головы пациента и лишь из чувства огромного сострадания, ничего личного, машинально взяла того за руку. Весьма болезненная операция и длилась-то всего несколько минут, мужчина героически молчал, только напряжённые челюсти
выдавали его внутреннее состояние, ну а девушка, искренне сопереживая, словно губка пыталась впитать в себя всю боль, вперившись участливым взглядом в сосредоточенное лицо страдальца. В знак поддержки она со всей силы ухватилась за руку, как ей казалось, мученика, сжимая тому ладонь и невольно впившись в кожу ногтями. «Уф-ф-ф-ф…» - облегчённо выдохнула, когда процедура благополучно закончилась. Но тут мужчина внезапно повернул голову, намереваясь поближе взглянуть на непрошеного помощника, и словно утонул в омуте глаз, на несколько секунд погрузившись в них. Наконец, справившись с наваждением, нарочито с иронией в голосе чуть слышно произнёс:
        - Спасибо, синеглазка… Только… не могла бы мне руку отпустить, а то, чувствую, придётся теперь и её лечить?
        Васька охнула, опустив взгляд и с ужасом наблюдая, как наливаются синевой отпечатки её пальцев на запястье мужчины.
        - Ой… извините меня… простите, пожалуйста!- покраснела как рак до самых ушей.
        - Глядя в такие глазищи, я готов всю жизнь терпеть…- прошептал, ободряюще подмигнув девушке.
        Та смутилась ещё сильнее и, разом опомнившись, отодвинулась подальше, пытаясь спрятаться за спины друзей и терпя очередные насмешки. Но то были ещё цветочки… Через несколько дней группа попала в отделение урологии, где девушка аж дважды подряд умудрилась опозориться по полной программе!
        Куратором назначили заведующего отделением. Интересный такой дядька, чувством юмора не обделён. Выделив из всех новеньких практикантов серьёзную Василису, видимо, решив, что та как никто другой заслуживает доверия, выдал указание произвести внутримышечные инъекции в седьмой палате. То бишь уколы сделать больным. Поспешил, однако, доктор, опрометчиво поступил… Впрочем, откуда ему было знать, что, кроме как на ни в чём не повинных подушках дома, девушка ни на ком не практиковалась? А та, несказанно гордая оказанной честью, приняла в руки металлический лоток со шприцами, заранее наполненными лекарством, напустила на себя соответствующий деловой вид и, скрывая внутреннее волнение, поцокала каблучками в палату.
        - О-па! Какие у нас симпатичные сестрички появились!- несколько пар глаз, не успела та зайти в палату, вперили на вошедшую заинтересованные взгляды.
        Молоденькие морячки, составляющие основной контингент больных, томительно скучали в четырёх стенах и при неожиданном появлении нового лица, причём довольно привлекательного, заметно оживились. Витиеватые комплименты посыпались со всех сторон, заигрывания становились всё смелее и активнее. Но Васька была невозмутима и… как его… непоколебима! Вот! Напустив холодную строгость, подошла к одному из болтунов:
        - Ягодицу оголите пожалуйста!
        - Что?- не уразумел тот.
        - Не что, а штаны снимай!- прямо указала непонятливому.
        - Для тебя всё что угодно, красавица!- с готовностью спустил штаны паренёк кавказской внешности.
        - Ха-ха, ты ему ласково уколи! Нежно!- шутя подсказывали приятели.
        Подопытный, впрочем, о своём статусе даже не догадывался; он распластался животом вниз на железной койке, охотно подставив покрытую лёгким пушком требуемую часть тела. Комментарии и смешки со стороны массовки не прекращались ни на минуту, парни с явным интересом внимательно отслеживали каждое действие девушки. Собрав всю волю в кулак и невольно покрываясь ярким румянцем, с умным выражением на лице Василиса приступила к заданию. Как и учили, мысленно разделила ягодицу на четыре квадрата, тщательно протерла крайний верхний угол ваткой со спиртом, стеклянный цилиндр по всем правилам лёг в ладонь… размахнулась и… А дальше произошло непредвиденное! В ту же секунду игла спружинила от плотной кожи, шприц вырвался из дрожащих пальцев и торпедой, прямо космической ракетой «Союз-2», устремился ввысь и под изумлёнными взглядами наблюдателей, пролетев по дуге, завершил мягкую посадку под самой дальней койкой! Последовала безмолвная пауза и… раскат хохота заполнил палату!
        - И чего ржёте, как кони?!- Васька сконфузилась, в первое мгновение намереваясь попросту удрать, но вдруг передумала и, отбросив в сторону деланную неприступность, принялась задорно смеяться вместе с компанией.
        - Ух-ха-ха…- ржали парни.- Ты чего тут раскидываешься инструментарием?!
        - Да это у Гиви шкура толстовата оказалась!- давились смехом, показывая пальцами на незадачливого пациента.
        Наконец все успокоились, с горем пополам парни получили назначенные инъекции, одновременно хихикая и морщась, потирая пятые точки,- первый блин, как правило, всегда комом!
        - Василиса,- заглянул в палату заведующий.- Хватит развлекаться, за это время всё отделение можно было обколоть! Пошли со мной…
        Ну и пошла, получив следующее задание - произвести катетеризацию мочевого пузыря послеоперационному больному. «Ох, мамочки…» - испугалась девушка. Конечно, их этому учили… на картинках… Васька даже умудрилась нарисовать в конспекте сию процедуру, правда изображение мужского полового органа почему-то больше напоминало мягкий резиновый шланг!
        - Василиска,- заглянув случайно в её тетрадку съязвили пацаны,- а ты где такой видела? А?!
        «Где-где… знали бы они, как выглядит достоинство моего супруга после недельного запоя, вопросов бы подобных не задавали…» - краснея, подумала скромница.
        А сейчас ничего не попишешь, идти всё одно надо, ведь не откажешься, потому, обречённо вздохнув, отправилась к пациенту, будто на эшафот. Воображение рисовало точно такую картинку, как и в собственном конспекте, а Васька смущалась от одной только мысли, что ЭТО придётся трогать руками! Вроде замужняя женщина, а вот такие комплексы поселились в её голове…
        Зайдя в палату, с изумлением обнаружила старичка лет под… девяносто! По крайней мере, ей самой так показалось. Сухонького и морщинистого. Пока дед не пришёл в себя после наркоза, Васька вполне резонно решила, что спящему спокойнее и проще будет произвести процедуру. Приблизившись тихонько, на цыпочках, осторожно откинула одеяло… Минуты три простояла истуканом, вперившись глазами в интимное место и не в силах сдвинуться с места, потом, словно очнувшись, так же аккуратно прикрыла дедулю и пошлёпала обратно.
        - Василиса, всё нормально?- задал вопрос заведующий, увидев студентку на пороге ординаторской.
        - Да… то есть… нет…- не поднимая головы, ответила она.
        - Не понял? Так да или нет?!- встревожился мужчина.- Эй, дед-то хоть жив после тебя? Не молчи!
        - Жив… что ему будет… как спал, так и дальше спит…- промямлила в ответ.
        - Катетеризацию произвела? Моча нормально отошла?
        - Нет.
        - Что нет? Не отошла? Или с кровью?!- напрягся доктор.
        - Я не нашла…- покраснела Васька.
        - Что… не нашла?- стал выходить из себя заведующий.
        - Как что? Ну… его… В общем… пенис не нашла…- тут девушка окончательно смутилась, покрываясь яркими багровыми пятнами и сгорая от стыда.
        - Ха-ха-ха… у-у-у-у…. гы-гы-гы!- заржал, словно ненормальный, уважаемый всеми доктор, покатываясь от смеха.
        Ларчик же просто открывался, и всё оказалось намного прозаичнее - дедулька тот был уж больно старенький, ну просто древний, и орган его точь-в-точь такой же изветшалый- усох, скукожился и наподобие пупка втянулся вовнутрь… Надо было всего лишь постараться и вытащить наружу!
        Вот таким комическим образом Васька стала объектом незлобных шуток и подтрунивания среди студенческих приятелей до самого конца практики.
        К концу весны обучение было успешно закончено, госэкзамены позади, и несмотря на то что до красного диплома Василисе не хватило всего каких-то двух пятёрок, она и не думала переживать по данному поводу. «На фиг мне сдался этот цвет… Кто же мне позволит в институт поступать?! Да и какое высшее образование, когда работать надо, а не сидеть на шее у родителей!» - таким вот образом размышляла девушка, не стремясь исправить оценки, и это несмотря на дотошные уговоры самой директрисы училища! Женщина даже снизошла до увещеваний «не блатной» студентки: «Тебя надо обязательно в институт! Мы тебе и направление дадим на льготное поступление без вступительных экзаменов!» Вон оно как! Но девушка оставалась непреклонна. Упёрлась, как баран…
        - Василиса,- строго выговаривала женщина.- Ну чего ты такая… упрямая? Ты же умная девушка! Думаешь, что я часто делаю подобные предложения?
        - Спасибо вам… Я всё понимаю, но и вы меня поймите! Мне очень хочется стать хорошим врачом и лечить людей, но сейчас продолжить учёбу нет у меня никакой возможности… ребёнок маленький… может быть, позже…
        Директриса хоть и не стала скрывать своего явного разочарования, но Василису понять все же сумела, выдав той свободное распределение для устройства на работу. «Класс!» - девушка оказалась рада подарку, не догадываясь, что «свободное» ей было положено по закону - ребёнок маленький. Два летних месяца отдохнула, проводя всё время с Тусей, словно компенсируя той упущенное время. Смотались к свекрови на море, естественно, с Михеем, кто же её одну отпустит. Затем написала заявление, и молодого специалиста с распростёртыми объятиями приняли на работу в районную станцию «Скорой помощи». Но всему этому предшествовало торжественное вручение диплома, а следом отвратительный инцидент, омрачивший бьющую через край радость от столь важного события в жизни девушки.
        На выпускной Михей супругу категорически не отпустил, и это даже не обсуждалось! Получив документы об окончании и замысловатый значок, выполненный для их курса по специальному заказу, Василиса прямо в училищном дворе, где проводилось вручение наград, пригубила по такому случаю пузырящегося шампанского из хрустального бокала, куда, следуя традиции, выпускники опустили свои значки, вроде как «обмыли». Остаться на празднование вместе с однокурсниками, как ни уговаривали её друзья-приятели, Васька не осмелилась. Тепло попрощавшись со всеми, не без слёз - как уж без них, и обменявшись координатами с искренней надеждой на дальнейшее общение, не мешкая поспешила домой.
        Через порог квартиры влетела словно на крыльях, радостная и сияющая, на ходу извлекая из пакета заветные корочки диплома, гласившего, что она теперь не кто-нибудь, а настоящий специалист!
        - Мамуль! Ты где?! Поздравь меня?! Я закончила! Ура!- ликованию не было предела, эмоции фонтаном неуёмного восторга так и вырывались наружу.
        - И чему радуемся?- раздалось недовольное. Вместо матери из комнаты выплыл муж. Небритое лицо на фоне опухших глаз, запашок перегара… опять не ночевал дома.- Ты почему задержалась?! Кто позволил?- разговор стал принимать угрожающее направление, стальные нотки в голосе и злобный взгляд заставили Ваську отступить назад.
        - Мих, так нам же сегодня дипломы выдавали! И не задержалась я вовсе, вся группа уехала в ресторан отмечать, а я… домой…- надеясь, что всё закончится без эксцессов, отвечала мирно и немного заискивающе.
        - Ну-ка, подойди поближе!- сделав внезапный выпад, ухватил жену за ворот блузки и втащил в зал. Та лишь охнула, пытаясь не смотреть супругу в глаза.
        - Чего морду воротишь?! Неприятен стал? Да?!- от глухого тембра голоса, проникающего в каждый уголок сознания, вдруг подкосились ноги, а мерзкий страх обволок тело.- В глаза смотреть! Я сказал!- вдруг неожиданно заорал он.
        Приблизив своё лицо совсем близко, неожиданно уловил слабый запах спиртного, исходящий от девушки, и… началось представление!
        - Так… я не понял… ты пила?- лицо налилось краской негодования, губы искривились в злобной гримасе.
        Ответить Васька не успела - последовал резкий удар огромной ладонью по лицу. Схватившись за щёку и едва удержавшись на ногах, некрасиво отлетела к шкафу, больно ударившись спиной. Только сейчас девушка с ужасом поняла, что дома они совершенно одни, на постороннюю помощь рассчитывать не стоит и… как пить дать - на этом Михей не успокоится! Подняв глаза, затравленным зверьком наблюдала, как обезумевший вконец супруг закатывает рукава на рубашке. «Всё. Сейчас от меня живого места не останется…» - как приговор промелькнуло в голове.
        «Да хрен тебе!» - в ту же секунду внутри у Васьки что-то перевернулась, чувство всепоглощающей ненависти наполнило всё её существо, заставляя разжавшейся пружиной выпрямиться в полный рост. Злость, обида, ярость охватили каждую клеточку тонкой фигурки. Сжав кулачки, она серьёзно вознамерилась дать отпор, уж насколько хватит сил, но терпеть побои и издевательства от этого слизняка с замашками крутого мачо впредь была не намерена! Сделав шаг навстречу, в упор посмотрела в глаза супругу и твёрдо, даже как-то угрожающе спокойно, но не вызывающим сомнения голосом, произнесла:
        - Только тронь… убью!
        Михей опешил от неслыханной дерзости: «Бунт на корабле?»- в крайнем недоумении застыв на месте. Последовала затянувшаяся пауза. Казалось, время остановилось. Несколько напряжённых минут они молча буравили друг друга злобными взглядами.
        - Да… пошла ты!- вдруг разом сдулся парень, поспешно развернулся и выскочил из квартиры, оглушающе хлопнув дверью.
        Напряжение резко отпустило, холодный пот выступил на коже, и Васька в изнеможении опустилась на пол. Обняв себя руками за плечи, раскачиваясь из стороны в сторону, пронзительно и жалобно заскулила, сжавшись в трогательный комочек…
        Вот на такой безрадостной ноте закончился тот памятный день получения долгожданного диплома… Впрочем, несладкой оказалась и вся её семейная жизнь, так что особо удивляться и ужасаться было нечему, оригинальностью супруг не отличился и на этот раз.
        Сам же Михей обучение своё закончил одновременно с Василисой, пусть не так красиво, как жена, с троечки на троечку, но всё же не отчислили парня, как намеревались и то счастье. Но ещё большую радость, прямо ликование, вызвало у Васьки известие, что мужа направляют для прохождения практики аж в Воркуту! На целых три месяца! Это являлось обязательным условием у курсантов, после получения дипломов. Пряча так и наползающую на лицо крайне довольную улыбку, девушка поспешно собирала мужу дорожную сумку. Стоило лишь за благоверным закрыться входной двери, она наконец выпустила все эмоции, заскакав по комнате резвой козочкой: «Ур-р-а-а-а!». «Уря-я-я!» - не понимая причины столь бурного веселья, тем не менее поддержала Туська крутясь под ногами и забавно копируя движения танцующей матери.
        После отъезда супруга Василиса, получив временную передышку, вздохнула полной грудью и уже через неделю вышла на работу, на своё самое первое дежурство…
        Глава девятая
        Затяжная осень погодой не радовала. Сыро. Промозгло. Моросящие дожди зарядили на каждый день, не прекращаясь, а пронизывающий холодный ветер заставлял девушку одеваться потеплее, кутая лицо в пушистый воротник из искусственного меха короткой курточки. К тому времени Тусечке исполнилось два годика, и росла дочурка очень болезненной девочкой. Перенесённый в грудном возрасте бронхит перешёл в хроническую форму с астматическим компонентом, вызывая мучительные приступы удушья, во время которых Василиса тряслась над посиневшим ребёнком со шприцем наготове. В ясли дочку отдавать было жаль до слёз, да попросту и неразумно с её-то здоровьем, поэтому график сутки через трое вполне устраивал, а в её очередное дежурство с внучкой оставалась бабушка, да и сестрёнка не отказывалась приглядеть за племянницей.
        В новом коллективе Василису приняли очень даже душевно, отнесясь с пониманием к недостатку опыта у молодого специалиста и тут же окружив девушку искренней заботой и участием. Их станция «Скорой помощи» считалась районной, поэтому обслуживаемая площадь оказалась огромной - на много десятков километров в окружности. Врачей в каждую смену дежурило всего двое - педиатр и терапевт, выезжающие на самые сложные случаи в бригаде с фельдшером, а остальные вызовы фельдшеры обслуживали самостоятельно. Водитель не в счёт, он в машине дожидался, разве что в экстренной ситуации вынужден был тащить носилки с пострадавшим или больным. Старые дома-хрущёвки комфортом не блистали, приходилось с большим трудом продираться по узким лестничным проходам, где на крохотных площадках порой даже развернуться не было никакой возможности, и пациенты невольно из горизонтального положения вдруг принимали практически вертикальное, в любую секунду рискуя получить дополнительную травму.
        Ваське «повезло» в первое же своё дежурство! На линию её поставили одну. Поначалу ей казалось просто безумно как страшно оставаться один на один с пациентами! Понимание того, какая огромная ответственность лежит лично на ней, а жизнь человека зависит от её полученных знаний и незамедлительных действий, вызывало неслабый мандраж. В первые часы едва ли не с каждого вызова звонила на станцию и консультировалась со старшими коллегами, но уже ближе к вечеру, почувствовав уверенность в своих силах, быстро освоилась и стала действовать самостоятельно. Внешностью, надо сказать, Василиса обладала совсем несолидной, девчонка девчонкой, пигалица синеглазая, потому и доверия с первого взгляда у пациентов не вызывала. Родственники больного в ответ на звонок в дверь и ставшие привычными слова: «Открывайте, скорая!»- первым делом заглядывали Ваське за спину, ожидая увидеть поднимающегося следом по лестнице солидного врача, а на последующий вопрос: «Куда мне проходить?» - недовольно хмурились, указывая направление. Лица их удовлетворённо разглаживались уже через несколько минут после дотошного наблюдения со
стороны за весьма слаженными и умелыми действиями молоденького доктора, а провожая к выходу, они искренне и неустанно благодарили за профессионально оказанную помощь. Василиса понимала народ в их опасениях и нисколечко не обижалась, ей едва исполнилось девятнадцать лет, а выглядела ну совсем юной девчонкой - тоненькая, с хрупкими запястьями и нежными пальчиками, длинная стрижка из светло-русых волос, топорщившихся в разные стороны из-за упорно завивающихся прядей, и огромные наивные ярко-синие глазищи. Ну и как девушку с таким ангельским обликом можно было воспринимать всерьёз, ведь и пациенты попадались один сложнее другого - инфаркты, инсульты, кризы гипертонические, комы различные, травмы, судороги, приступы астмы и другая напасть, несущая угрозу для жизни?
        Ближе к ночи по старенькой рации в машине раздался сигнал. Передали вызов в самый дальний посёлок, а это за много километров, в самую что ни на есть тьму таракань: «Женщина, сорок лет, роды пятые, схватки через двадцать минут…- кратко отчеканила диспетчер.- Удачи тебе, Василиса!» - добавила уже от себя. Где-то через час с небольшим, прилетев на место и оценив обстановку, девушка решила рискнуть и везти роженицу в роддом. Да и какая там обстановка? Выбора-то у неё особого и не было - женщина в сопровождении мужа уже поджидала их на дороге при въезде в погружённый в кромешную темноту посёлок. Передав жену, супруг поцеловал ту на дорожку и преспокойно отправился домой, видать, попривык мужик, чай не в первый раз жинка рожает. «Успею или нет?» - одолевали Ваську сомнения. Не зря переживала. Не успели. Ровно посредине пути у роженицы отошли воды и буквально следом начались активные потуги. «Ой, только этого мне не хватало сейчас!» - перепугалась девушка, хватаясь за бикс со стерильным материалом. Роды проходили стремительно, ребёнок не желал больше ждать и активно рвался наружу! А ездили они в ту пору
на допотопных «уазиках» - этаких металлических ящиках на колёсах, не приспособленных для оказания квалифицированной помощи, продуваемых всеми ветрами насквозь, промерзающих студёной зимой, а летом же, напротив, раскаляясь, словно печка-буржуйка. Водители, работавшие на «Скорой» за много лет службы повидали всякого и, такой ситуацией, как роды в машине, их удивить было сложно. Вот и сейчас шофёр привычно съехал на обочину и остановился.
        - Василёк, солнце, помощь нужна?- озабоченный лишь неопытностью акушерки, поинтересовался он и, заглянув в перепуганные глаза девчушки, ободряюще подмигнул.- Не дрейфь! Ты умничка! Всё будет о, кей!
        Согнувшись в три погибели в тесном салоне автомобиля, Васька засуетилась около абсолютно невозмутимой роженицы, преспокойно лежавшей на брезентовых носилках.
        - Миленькая… всё будет хорошо…- бормотала девушка, успокаивая, как оказалось, больше себя, чем женщину.
        Дальнейшее происходило будто в замедленной съёмке, и сама девушка находилась в состоянии, близком к прострации, автоматически вспоминая полученные знания, причём лишь теоретические - роды принимать студентам не приходилось ни разу. Аккуратно придержала появившуюся в просвете родовых путей тёмную головку младенца… «Поворот плечиков… освободить нижнюю ручку… верхнюю…» - бормотала, сопровождая все свои действия негромкими комментариями, когда мальчонка во всей красе с недовольным громким воплем вылетел из уютного маминого животика в холодную реальность незнакомого мира! Растерявшись и не зная, куда уложить новорождённого, машинально прижала нежное липкое тельце к себе - смазка, сукровица и околоплодные воды намертво впечатались в тщательно открахмаленный и когда-то белоснежный халатик. Обработала и обрезала пуповину, соединяющую две жизни - матери и ребенка, не очень умело запеленала мальчика в стерильную пелёнку. Это были её первые принятые самостоятельно роды! Состояние нереальности происходящего не покидало, как будто и не с ней всё это случилось, а всего лишь сновидение ночное с затяжным
пробуждением.
        - Молодец, девочка! Поздравляю!- счастливо улыбаясь во весь рот, с чувством облегчения поздравил Юрий, неизменный с тех пор водитель Василисы. Волновался всё же за напарницу.
        Сдавая роженицу с новорождённым в роддом, где им навстречу принимать вновь прибывших вышел аж сам главный врач, заранее предупреждённый диспетчером.- «Встречайте! Роды в пути. Без осложнений. Поступление в течении часа»,- Васька испытывала просто невероятное, распирающее чувство радости и гордости за себя!
        - Ну что, солдатик, прошла боевое крещение?!- по-доброму приобнял юную акушерку мужчина.
        Вот с тех самых пор, именно с его подачи, прозвище «солдатик» так и закрепилось за Василисой у всего персонала роддома. Последующие роды, принятые теперь уже на дому у перепуганной молоденькой беременной, прошли в сравнительно цивильных условиях и уже не так волнующе, а новорождённую девочку твёрдо пообещали назвать именем «спасительницы» и «доброго ангела»! «Ещё одна с ненормальным именем появится…» - отметила про себя Васька, со смущением принимая в знак благодарности начатую коробку шоколадного ассорти без одной конфетки. «Прости, доченька, ведь не знали, что пригодится, и успели попробовать!» - извинялась необычайно счастливая свекровь.
        Работу свою и пациентов Васька обожала просто до умопомрачения, а очередного дежурства по графику ждала с великим нетерпением. Вернувшись же с тяжёлых суток, девушка могла, не ложась отдыхать, подолгу рассказывать матери о самых необычных случаях, произошедших за время смены. Со временем и опыт появился, она стала заметно увереннее в себе, в критических ситуациях действовала активно и профессионально. Самым трогательным казалось отношение к Василисе бабулек, те, словно сговорившись, просто боготворили молоденькую докторшу, и отправляясь на очередные вызовы по деревням, обескураженная девушка, как правило, приезжала с полными руками гостинцев, начиная от огромных пакетов с румяными яблоками собственного урожая и заканчивая банками да бочонками с домашней сметаной, молоком, мёдом, всевозможными вареньями и маринованными пупырчатыми огурчиками да грибочками. В очередной раз, принимая угощение, Васька испытывала крайнюю неловкость и категорически отказывалась, но старушки искренне обижались, прямо до слёз, и настырно пихали Юрию в кабину приготовленные пакеты.
        - Василёк, и чего они тебя так любят?- хохотал водитель, подтрунивая над девушкой.- Наверное, видя твою тощую фигурку, ха-ха, думают, что ты голодаешь, и пытаются откормить?!
        В ответ насупленная Василиса шутливо била насмешника по плечу, а тот деланно морщился: «Ой! Не, ну такая с виду вся хрупкая, а рука уж больно тяжёлая у тебя!» Девушка, поддерживая игру, напускала на лицо крайнюю озабоченность и предлагала оказать Юрке медицинскую помощь: «Гипс? Анальгинчику в ягодицу?» - но не выдержав, прыскала от смеха, и всю обратную дорогу они уже хохотали вместе, обсуждая комические случаи, которые встречались даже в их работе. Разница в возрасте между ними была не столь существенна, лет семь всего, потому и могли позволить себе некое панибратство.
        С Юрой их связывали тёплые отношения, много волнующего за время совместных дежурств пришлось испытать на пару: то были и пугающие моменты, когда удирали от разъярённого мужика с топором, находящегося в состоянии белой горячки, или когда ночью в кромешной темноте, освещая себе дорогу слабым светом от фонарика, шагали по железнодорожным путям, проходившим вдали от населённых пунктов,- искали пострадавшего, приняв от машиниста пригородной электрички вызов: «Тело человека рядом с рельсами!» Вспоминались Ваське и более трагичные случаи - автомобильные катастрофы, трупы оскальпированных железом людей без определения пола, оторванные конечности рабочих на близлежащих заводах, зажатые в огромные тиски и механизмы… на самом деле страшно, просто жутко…
        К тому времени, побыв пару месяцев в разлуке с супругом, Василиса вновь научилась улыбаться и шутить, и всё благодаря коллективу, который достался девушке просто на редкость замечательный! Ощущала себя Васька, будто попала в одну большую семью, где все как один помогали и поддерживали друг друга. Обеды коллеги готовили прямо на станции, а в их дежурство подобная участь постигала педиатра - смешливую дамочку средних лет. Освободив женщину на часик-полтора от выездов и приняв на себя её вызовы, единогласно ставили кашеварить на всю смену. В свободные же минуты, валяясь на колченогих топчанах в небольшой комнате отдыха, народ беззлобно шутил, рассказывая друг другу забавные медицинские байки…
        Вот так и жила Василиса в отсутствие мужа, погрузившись всеми мыслями в работу, а свободное время посвящая обожаемой Туське. О Михее вспоминала изредка и с содроганием… Но всё хорошее, как ни прискорбно, обыкновенно имеет свойство заканчиваться, и вот как-то совсем быстро, практически незаметно промелькнули три месяца, и без предупреждения вернулся Михей.
        - А вот и я! Не ждали?- шумно ввалился в квартиру, словно снежный человек. На Севере супруг отрастил бороду, которая росла у него почему-то рыжими клочьями волос, обзавёлся новым овчинным полушубком и огромной лохматой шапкой-ушанкой из собачьего меха.
        Безмерно довольный, восседая на кухне, парень черпал ложкой обжигающий борщ со сметаной и взахлёб делился новыми впечатлениями от поездки, с вожделением поглядывая на Василису.
        - Мамуль, как вы тут без меня?- обратился к тёще.- Жёнушка моя, надеюсь, примерно себя вела?
        - Глупостей не говори…- пробурчала женщина.- До развлечений ли ей? Дом, ребёнок, работа…
        - А вот я скучал…- после третьей по счёту рюмки отнюдь не чая, прослезился тот.- Красивая мне всё-таки жена досталась!- беря в руки гитару, монотонно задребезжал струнами, с дрожью в голосе, чувственно вытягивая слова новой песни.
        «Лучше бы ты тосковал где-нибудь подальше от меня…» - Василиса оказалась не рада возвращению мужа, с ужасом думая о приближающейся ночи. Туся папу не признала. Виной ли тому новый облик? Кто знает… Да и Михей, к слову сказать, сейчас, как и прежде, отнюдь не стремился к общению с ней. Ваську всегда удивляло подобное отношение супруга к собственному ребёнку, полное равнодушие, как будто девочки совсем не существовало в его жизни.
        - На работу когда тебе выходить? И куда теперь?- поинтересовалась тёща.
        - Отдохну с месяц, а там решу…- вот и весь ответ.
        - Как так?!- удивилась женщина.- Разве же вас не по распределению направляют?
        - Есть человек, готовый помочь!- сказал, как отрезал, но тут же, опомнившись - негоже так резко с тёщей, залебезил.- Мамуль, не переживай, у меня всё схвачено!
        Так и случилось: с месяц Михей погулял-пропьянствовал, наконец-то сбрив свою патлатую бородёнку, и определился, не пожелав работать по специальности, в органы доблестной милиции. Что им двигало, ведь зарплата отнюдь не радужная? Власть! Ощущение могущества, как воздух необходимое таким слизнякам, каким являлся её муж! Василиса совершенно точно определила мотивацию супруга при выборе профессии, а дошедшая до неё впоследствии информация лишь подтвердила подобное умозаключение. Михей устроился местным участковым, по несколько суток пропадал, ссылаясь на важные задания, а домой являлся неприятно замызганным, обросшим щетиной и с кислым запахом застарелого перегара. Да и перед кем ему оправдываться и отчитываться, не перед женой ведь! А вот тёщу зятёк побаивался, потому и докладывался, смиренно, с непомерной усталостью в голосе отвечая на прямые вопросы суровой женщины: «Где шлялся?» Может быть, на самом деле работал парень в поте лица на благо общества? Если бы то было правдой… Истина открылась позже. Васька же вовсе не страдала из-за очередного продолжительного отсутствия мужа, потому как ночные
издевательства разом прекратились. Должность не позволяла? Да ладно… чего уж говорить, оборотней в погонах и в то время хватало, так что Михей нашёл, где применить свои наклонности, и, пользуясь возложенной властью, творил непотребства, в том числе и сексуального характера. Хотя и свои плюсы появились - постельные отношения перестали интересовать супруга в той мере, что раньше, чему Васька была откровенно рада, а на чужую губную помаду на одежде и на резкие запахи незнакомых духов попросту закрывала глаза. «Да на специальном задании я был! На задержании!- как-то пояснил Михей в ответ на подозрения тёщи.- Да, я пью, но не гуляю!» - стуча кулаком в грудь, уверял женщину. «Ещё бы не гнобил меня, а то как был отморозком, так им и остался…» - сожалела Василиса, нет-нет, да и задумываясь о возможном разводе. Кто бы ей самой, дурёхе, смог ответить на вопрос - для чего столько времени страдает и сохраняет брак с ненавистным мужем? Ну не принято было в ту пору разбрасываться мужьями, не приветствовалось то государством! Нравится тебе или нет, хочешь иль опостылело всё, пьёт ли супруг, а может, руку
прикладывает, но терпеть должна стойко, сохраняя… ять его… ячейку, так сказать, общества! В такой семье и сама выросла, потому о других отношениях не ведала вовсе. По правде сказать, не только это удерживало девушку от решительного шага, но и мучительный страх… Просто до безумия Васька продолжала бояться супруга, который теперь уже при каждом удобном случае принимался размахивать табельным пистолетом перед самым носом жены.
        Таким образом незаметно пролетело ещё несколько месяцев. Всё своё свободное время Василиса старалась посвящать любознательной дочурке, отвечая на многочисленные вопросы почемучки. Та сыпала каверзными «зачем и почему» со скоростью пулемёта, только успевай отвечать! О Кирилле известий не приходило. «Как он? Что с ним?» - с грустью вспоминала свою первую любовь. Чувство вины корявой занозой сидело глубоко внутри, терзая душу, потому и издевательства Михея терпела молча и принимала как заслуженное наказание. Вот глупенькая… Да и не от кого ей было узнать о судьбе друга, ведь, кроме как с коллегами на работе, ни с кем и не общалась. На встречи с бывшими однокурсниками, одноклассниками и друзьями-приятелями Михей сразу же, стоило им пожениться, наложил жёсткое табу. Да Васька и сама особо не стремилась к общению, потому как похвастаться вроде и нечем, а жаловаться она не привыкла.
        Встретиться с бывшим классом ей всё же пришлось при весьма трагических обстоятельствах. Как гром среди ясного неба пронеслась шокирующая новость - зверски изнасиловали и убили их одноклассницу Свету Гром! Произошло несчастье, что никак не укладывалось в голове жителей, в самом центре тихого посёлка, на небольшом «пятачке», заросшем кустарниками. Среди ночи ни о чём не подозревающая девушка возвращалась со свадьбы приятельницы в неразумном одиночестве, ну и… Насильника поймали, как ни странно, на следующий день, им оказался местный парнишка из неблагополучной семьи, по возрасту много моложе самой жертвы. На похороны ошарашенный известием класс собрался практически в полном составе. Кирилл не пришёл, вроде его и в городе не было. Всю дорогу до самого кладбища пацаны скорбно молчали, девчонки же открыто плакали, а душераздирающий вой родителей погибшей, близких родственников повис в воздухе на множество метров в округе, да так, что кровь застывала в жилах, а всё тело сотрясала нервная дрожь… «Подонок… какой же он подонок… Ну почему именно с ней такое случилось?- сквозь слёзы сокрушенно размышляла
Василиса.- Ведь была самая скромная из всех наших девчонок… малюсенькая, щупленькая и безобидная… За что? Почему?!» - ответа не находила.
        Девушка медленно шагала с похоронной прецессией, глядя себе под ноги… Перед внутренним взором, в уголочке памяти, как наяву стоял образ худосочной девчушки крохотного росточка, с большими карими глазами и короткой стрижкой жёстких волос. Приятельницами они не были, что уж лукавить, в друзьях у Василисы в ту пору лишь пацаны числились, но девочку помнила очень хорошо ещё с детского сада, куда ходили в одну группу,- тихая, воспитанная и неконфликтная. Так случилось, что однажды Ваське пришлось вступиться за тихоню и самой получить тумаков. Лет по двенадцать им тогда исполнилось…
        - Васька! За хлебом добеги!- приказала мать.- Да смотри, опять вчерашнего не купи, а то заставлю саму всю буханку есть!
        Угроза вовсе не была пустой, такое однажды уже случилось, когда Василиса, давясь слезами, грызла чёрствый хлеб, сидя на кухне. Вот и пошла, напялив неизменный спортивный костюм - и в мир, как говорится, и в пир, и сколько мать ни боролась с дочкой, но та напяливала любимую одёжку, так снимать категорически отказывалась!
        Пулей выскочив из подъезда, Васька только успела свернуть за угол своего дома, как перед глазами предстала безобразная картина: две великовозрастные дылды лет шестнадцати отроду, по комплекции этакие лошадки упитанные, издевались над Светкой! «Не поняла? Что за дела такие?!» - нахмурилась Василиса. Девчонка страсть как терпеть не могла всяческую несправедливость! А тут, при всём честном народе, происходило вопиющее непотребство - над мелочью пузатой, сущим заморышем, росточком ровно по пояс обидчицам, взрослые девки глумились как хотели, пихая несчастную друг к дружке наподобие волейбольного мячика и при этом неприятно гогоча! Одноклассница жалобно хныкала, прижав к тощей груди школьный портфель, а прохожие поспешно отводили взгляды и равнодушно отворачивались, типа «моя хата с краю». Васька сразу признала хулиганок, личностями те слыли довольно известными, вызывая недовольство у жителей их небольшого посёлка, так сказать - у всех на слуху. И на виду. Разухабистые, задиристые, свободных нравов забияки и завсегдатаи местной танцплощадки, где, изрядно подкрепившись дешёвым вермутом, устраивали
шумные драки.
        - Оставьте её!- подскочила Василиса.
        - Ух ты… ещё одна придурковатая нарывается!- внимание тотчас переключилось на неё.
        - Ума много не надо слабых обижать!- парировала в ответ девчонка, подходя ближ.- Свет, пойдём!- взяла за руку одноклассницу.
        - Нет уж, дорогая, она-то пусть валит, а ты сейчас заместо неё по тыковке схлопочешь!- противно заржали, ухватив новую жертву за воротник.
        Василиса попыталась вырваться из цепких пальцев, но не тут-то было! Слово за слово, и началась драка… Хотя какая там драка? Банальное избиение… Ваське - самой пигалице - разве по силам с такими справиться?! Девчонку повалили на землю и стали пинать ногами. Она пыталась прикрыть разбитыми в кровь руками хотя бы лицо и живот, поджав колени, а перед глазами калейдоскопом мелькали массивные каблуки модных тогда сапог-чулок… мясистые бёдра, просвечивающие сквозь чёрные колготки в крупную сетку… короткие кожаные юбки на объёмистых попах девиц… это всё, что помнит… удары сыпались со всех сторон - по спине, ногам, груди, голове… Из взрослых никто так и не вступился, а задиры, устав и потеряв интерес, отступили сами, напоследок пребольно пнув поверженную в незащищённый бок.
        И вот сейчас, под траурный похоронный марш мерно ступая среди вереницы не скрывающих слёз одноклассников, Василиса с горьким комом в груди вспоминала давний эпизод своего детства. Спроси её кто, отмотав время назад, повторила бы свой поступок, по сути подставившись вместо Светки? Однозначно ответила бы: «Только так, и не иначе!»
        С кладбища их привезли на специально заказанном автобусе, усадили в просторной комнате частного дома за длинными накрытыми столами, где вместо скатертей до самого пола свисали белые простыни. Весь бывший класс, теперь уже не полный, собрался на поминках. Одни. Остальные - родственники и прочие - сядут после ребят, второй партией. Да уж… далеко не лучшее место для встречи… Прямо скажем, крайне удручающее! Среди ваз, вазочек, блюд и тарелок с кушаньями возвышались стеклянные кувшины с мутноватым киселём и, отражая солнечные лучи из открытых настежь окон, коричневыми боками поблескивали бутылки с вином.
        - Ну… помянём, что ли, Светланку?- встав со своего места, предложил Серёга, их неизменный староста начиная с пятого класса.
        Что говорится дальше, после этих слов, парнишка не ведал, потому лишь торопливо опрокинул в себя содержимое гранёного стакана.
        - Земля пухом… Вроде так…- пролепетала тихонечко Василиса, пригубив кисель, спиртное она не пила.
        Присутствующие нехотя ковырялись в тарелках, все как один скорбно опустив головы. Горестное молчание повисло в воздухе плотным, тревожным сгустком… Каждый думал о своём, не зная, как следует вести себя в подобной ситуации, что говорить и что делать. Драматизм обстановки стремительно набирал обороты, казалось, что воздух сгустился от звенящей тишины и достаточно одной спички, чтобы прогремел взрыв. Что и произошло! Психика не справилась с перенапряжением, у кого-то сдали нервы, и раздался негромкий смешок, больше похожий на фырканье. Да-да, именно таким образом, дабы мозг «не закипел» от напряжения, наше подсознание выставляет защиту, и тогда реакция на сильный стресс становится неадекватной! Вот и сейчас в один короткий миг прокатилась цепная реакция, хихиканье переросло в громкий смех, просто неприличное ржание, и ребята, как ни сдерживали себя, попросту оказались не в силах остановиться, прекрасно понимая, что творят невообразимое, что так нельзя, неправильно, подло, наконец! Но умолкнуть, прекратить кощунственное безобразие не представлялось возможным. Уже и скулы болели от безудержного смеха,
сумасшедшие слёзы брызгали в разные стороны, кто-то начал икать, а истерика не прекращалась… Прибежали встревоженные родственники и, негромко возмущаясь, попробовали остановить бесчинство, но тщетно… Поэтому поступили проще - выгнали всех из-за стола…
        «Снег кружится, летает, летает…» Зима в этом году выдалась на редкость мягкая, но в то же время и необычайно снежная. Белый снег пушистым ковром покрывал всё вокруг и, казалось, валил, валил бесконечно… Огромные сугробы вырастали прямо на глазах, а снегоуборочная техника не успевала справляться с очисткой. Васька же любила такую погоду - лёгкий морозец, огромные лохматые снежинки кружили в воздухе, плавно опускаясь на землю… всё напоминало ей сказку.
        В преддверии Нового года по старой сложившейся традиции профком районной больницы, к которой были прикреплена их станция «Скорой помощи», по заявкам сотрудников подготовил списки ребятишек, которых требовалось поздравить самим Дедом Морозом. Так уж было принято, что роль сказочных героев каждый год возлагалась на сотрудников «неотложки» и если Дед Мороз уже много лет не переизбирался, то Снегурочкой в этот раз единогласно решили назначить Василису, несмотря на сопротивление со стороны самой новоиспечённой «внучки». Та, облачённая в сценический наряд, трогательно смущалась и краснела под шутливые комплименты в свой адрес.
        - Какая у нас в этот раз Снегурка получилась!- зацокал в восхищении Юрий.- И почему не я Дед Мороз?!
        - Да ты чего?!- встряла Прокофьевна - громогласная, бойкая на язык тётка почтенного возраста, их неизменная пару десятков лет диспетчер.- Тебе Иваныч сейчас быстренько аминазинчику вколет, чтобы слюни не распускал на его внучку!- смеясь, отгоняла водителя.
        - Брысь от моей девочки!- нарочито басом громыхал Иваныч в костюме Деда Мороза, одной рукой держа наперевес, словно копьё, разукрашенный яркими ленточками посох, а другой прижимая к себе внушительный мешок с подарками.
        Герман Иванович, к слову сказать, был тот ещё жук! Числился мужчина выездным врачом и работал в бригаде с фельдшерами, а уж какие легенды о нём ходили умопомрачительные, порой просто анекдотические! Импозантный сухощавый дядька средних лет, балагур и весельчак, он мог при отсутствии необходимых медикаментов оказать эффективную помощь больному: повышенное давление у тех нормализовалось прямо на глазах, дыхание тут же выравнивалось, а тревога сменялась спартанским спокойствием. Жаль, что переломы сращивать не научился и оторванные конечности на своё место пришивались, но то уже был не его профиль, травмы обслуживали фельдшеры. Такова, видать, аура доктора, внушающего оптимизм и полное доверие. Одно нехорошо - выпивохой мужик оказался хроническим и частенько с явным запахом свежего перегара выходил на дежурство. Как ни странно, но руководство спускало сотруднику с рук все его дерзкие выходки, о которых можно рассказывать бесконечно, как специалист, тот несомненно являлся ценным сотрудником. Пожурят конечно, не без этого… предупредят в сто первый раз, и на этом всё. С Василисой они пересекались не
часто, но девушка отлично запомнила коллегу после одного досадного инцидента.
        В те рабочие сутки, уже ближе к ночи, приболела сама - видимо, где-то простыла: поднялась температура, нос заложило. Что делать, как работать в таком состоянии? И домой посреди ночи возвращаться не хотелось, до утра, конца смены, рукой подать, как в сказке про Кибальчиша - «Нам бы день простоять и ночь продержаться!». Вот старший смены, и пошёл навстречу, сняв девушку с линии и определив до утра в диспетчера, благо Прокофьевне в тот вечер позарез понадобилось домой уехать. Поначалу Васька справлялась оперативно, а среди ночи, когда телефоны успокоились и прекратили трезвонить один за другим, решила отдохнуть немного, прилегла на рядом стоящую кушетку и внезапно отключилась, погрузившись в беспокойный сон. Пробудилась в один миг, почувствовав на своём разгорячённом лбу прохладу чьих-то губ.
        - Отдыхай… У тебя ведь жар…- услышала над ухом негромкий мужской голос, а чужие губы продолжили неторопливое движение, легко заскользив по виску, щеке, шее…
        Сон как рукой сняло. Подскочив, Василиса смогла разглядеть при тусклом свете ночника склонившегося над ней Ивановича.
        - Что вы делаете?!- возмутилась она.
        - Тссс… сейчас всех разбудишь…- прошептал мужчина, пытаясь уложить девушку обратно, одновременно впиваясь в пересохшие губы поцелуем.
        - Уйдите! Не надо! Как вам не стыдно!- с силой оттолкнула нахала, поспешно застёгивая пуговицы на распахнутой блузке.
        - Извини…- невозмутимо, как ни в чём не бывало, ответил доктор и быстро покинул диспетчерскую.
        Вот именно с ним девушке посчастливилось оказаться в одной команде, изображая Снегурочку. Поначалу всё шло очень даже пристойно. Вместо тройки красавцев коней, запряжённых в расписные сани, Дед с внучкой раскатывали на станционном стареньком «уазике». Сверившись со списком, находили нужный адрес, поднимались на необходимый этаж и громко звонили в дверь.
        - Здравствуйте! А вот и я! Не ждали?!- громыхал Дед Мороз, постукивая посохом об пол.- Мы с моей внучкой долго добирались на собаках, на оленях, на лошадях… И наконец-то здесь! А кто у нас мальчик Коля?!
        Дальше они импровизировали исходя из обстановки. Довольные детишки старательно декламировали заранее заученные нехитрые стишки, затем дружно водили хороводы вокруг наряженной ёлки, распевая неизменную «В лесу родилась ёлочка…», ну а потом- самое приятное и долгожданное для ребятни, то, ради чего, в общем-то, они так и старались: выдача заветных подарков, уж очень медленно вытаскиваемых вредным Морозом из огромного мешка, под заворожённо любопытными взглядами любимых чад. На этом, казалось бы всё, ещё один адрес отработан, впереди длинная вереница заявок, требуется спешить, но упёртые родители, не принимая слабых возражений Иваныча, просто силком утаскивали их на кухню, предлагая выпить на посошок, и отнюдь не чай! Васька, естественно, отказывалась от спиртного, а вот «дедуля» её нализался порядочно. Короче, после третьего или четвёртого вызова дед, который Мороз, был готов…
        - Гы-ы-ы… А во-о-от и я-я-я! К вам пришё-ё-ёл!- видимо пошатываясь, пьяненько растягивал слова «дедушка».- Старенький я ста-а-ал… уста-а-ал… притомился, ходивши… посижу-ка тут на сту-у-ульчике, а внучечка моя люби-и-имая, Снегурочка, с вами сейчас поигра-а-ает…
        Дальнейшую программу Ваське приходилось отрабатывать уже без него. А что оставалось делать? Они спускались из очередногой квартиры на опасно дребезжащем лифте, когда вдруг неожиданно погас свет и кабина, возмущённо подпрыгнув, встала между этажами! «Пипец… приплыли…» - отчего-то подумалось Василисе, и она не ошиблась: в ту же секунду ощутила на своём теле похотливые мужские руки и жаркое дыхание на щеке.
        - Ну чего ты ерепенишься?- нашёптывал Иванович, прижимая к стенке строптивую «внучку».
        - Уберите руки!- негодующе протестовала девушка, отчаянно сопротивлялась насилию.
        - Ну ты… дурочка… сладкая моя девочка…- лепетал обнаглевший вконец мужчина, пытаясь расстегнуть тугие застёжки на её полушубке, одновременно ища в темноте губы и тыкаясь по всему Васькиному лицу.
        - Ну хорошо… не понимаешь по-хорошему, дедушка…- прошипела Васька- коллеге всё-таки удалось разозлить её не по-детски- после чего острая коленка девушки достигла намеченной цели, внезапно встретившись с пахом нахала. Во всяком случае, тем местом, где предположительно находилось самое оберегаемое и дорогое для мужчины. В темноте и не видно ничего, а Василиса действовала по наитию, но, видимо, попала удачно, потому как незадачливый Дед Мороз удивлённо охнул, зашипев от боли, но зато тотчас ослабил объятия.
        - Дикая! Ты чего такая… блин… ненормальная?!
        - Достали вы меня! Отойдите по-хорошему, Герман Иванович, чтобы потом не пожалеть! И… забудем этот неприятный инцидент?- немного успокаиваясь и беря себя в руки, предложила мужчине.
        Тот, обиженно засопев, молчком отодвинулся в сторону, насколько позволяло тесное пространство кабины. Томительных минут пять они стояли в тишине, вентиляции никакой, душно, воздух спёрт, и от концентрированного запаха спиртного Василису начинало мутить. Наконец дали свет, и лифт, дёрнувшись пару раз, плавно поехал вниз.
        А вот ничем не закончилась та история! Иваныч, конечно же, как без этого, какое-то время исподтишка дулся на девушку, но на этом и всё… ни полсловом не помянул о посягательстве на святая святых, делая вид, что ничего между ними не произошло, но с тех самых пор благоразумно обходил «внучку» сторонкой, а судьба-проказница свела их ещё раз в ситуации, далёкой от романтической, но уже много лет спустя…
        Сколько себя Василиса помнила, всегда существовала среди народа особая примета - как встретишь Новый год, таким тот у тебя и будет, то бишь все последующие двенадцать месяцев! Посему к долгожданному празднику и готовились заранее, в условиях существовавшего дефицита в стране- месяца за два, а то и раньше, начинали закупать продукты, откладывая в заначки банки с зелёным горошком, консервы из шпрот, майонез, сладости, упругие палки колбасы твёрдого копчения, кому доступно, те и икорку красную припрятывали, в общем, всё то, что не могли позволить себе в обычные дни. Подарки близким выбирали заранее, тщательно продумывая вкусы и пожелания, упаковывая в яркие красивые мешочки и коробочки, перевязывая нарядными ленточками. Красочные открытки с изображением краснощёкого Деда Мороза в узорных санях, запряжённых тройкой сказочных коней, летели во все стороны земного шара, неся лучшие пожелания и добрые слова. В магазинах творилось невообразимое столпотворение - народ лихорадочно опустошал полки, единственный раз в году не считаясь с расходами. В ту пору празднично накрытые столы во всех семьях мало чем
отличались друг от друга, были словно братья-близнецы: неизменный и всеми любимый салат оливье, бутерброды с маслянистыми шпротами, тонко порезанная докторская колбаска, ну… У кого-то и копчёная присутствовала, курица, запечённая в духовке до румяной корочки, отварной рассыпчатый картофель и, конечно же, ярко-оранжевые мандарины, неизменный фрукт именно этого праздника. Аромат цитрусовых и запах свежей ёлочной хвои, причём вперемешку, являлись символическим благовонием Нового года! Шампанское в миллионах квартир с первым же боем курантов пробкой взмывало к потолку, вырываясь на свободу сладким газированным напитком и пузырящейся пеной заливая всё вокруг - скатерть, салаты и радостно-возбуждённый народ. «С Новым годом!» - ликовали собравшиеся. «С новым счастьем!» - вторили сами себе.
        «А старое счастье, если оно было, уже и не устраивает?!» - каждый раз недоумевала Васька, слыша подобные тосты. В этом году ей не удалось присутствовать за общим столом, впрочем, за отдельным тоже…
        Собравшиеся родственники шумно веселились. Бой курантов доносился сквозь плотно прикрытую дверь в маленькую комнату, где Василиса спасала свою дочурку. Как обычно это бывало, совершенно внезапно начался очередной астматический приступ - Тусечка страшно задыхалась! Уколов ребёнку эуфиллин с эфедрином и открыв пошире форточку- морозный воздух ворвался в помещение,- девушка таскала дочку на руках, тихонько успокаивая и прижимая к себе «столбиком», растирая грудную клетку, ходившую ходуном с душераздирающими хрипами, и молясь всем богам, готовая в любой момент позвонить своим на «Скорую» и вызвать подмогу.
        В этот момент приоткрылась дверь. Просунув голову в образовавшуюся щель, Михей равнодушно поинтересовался:
        - Мы ушли под ёлку гулять! Ты идёшь?
        В ответ Васька промолчала, комментарии были излишни, самый веский аргумент находился на её руках, хрипя всем тельцем.
        Через несколько минут квартира опустела. Народ, будто горох из грузовика, дружно высыпал на улицу. Среди них и супруг, прихватив верную гитару, без зазрения совести отправился развлекаться. Оконные стёкла мелко дребезжали от раскатов самодельных салютов, хлопушки звучали нескончаемой канонадой, пьяные вопли, развесёлые песни и ликование людей, словно одержимых и поддавшихся всеобщему состоянию эйфории, доносились сквозь открытую форточку. Через час Туська задышала ровнее и обессиленно заснула. Уложив родную кровиночку, бледную дочурку в кроватку, девушка примостилась рядышком в свою постель и незаметно задремала, в поверхностном тревожном сне прислушиваясь к хриплому дыханию ребёнка.
        Разбудил Василису внезапный шум открывающейся входной двери, оглушающий грохот упавшего инструмента, женский пьяный хохот и вторящий ему заискивающий мужской смех.
        - Проходи! Ну что, шампусика? Чур на брудершафт!- Михей казался самой галантностью с незнакомой ей дамой.
        - Хи-хи… чего-то я уже… ик… А ладно, наливай!
        Послышалось характерное бульканье, небольшая пауза и неприятное хихиканье. Следом Васька уловила какое-то странное пыхтение и приглушённую возню, разом оборвавшиеся при громком звуке посыпавшейся со стола посуды.
        - Тсссс… жену разбудишь…
        - А ты не один, что-ли?!- возмутилась девица.
        «Опомнилась, дорогая…» - происходящее не укладывалось в голове Василисы.
        - Сейчас… один момент… подожди!- успокоил гостью Михей.
        Скрипнула дверь в маленькую комнату. Васька внутренне напряглась, усиленно делая вид, что крепко спит. Супруг прокрался на цыпочках и завалился рядом с ней на кровать, не снимая одежды, насквозь пропахшей вином, табачным дымом и женскими духами.
        - Подвинься… пришёл твой супружеский долг!- пьяненько и противно так захохотал, больно ухватив девушку за плечо, разворачивая лицом к себе и пытаясь уложить на себя, одновременно задирая подол ночнушки.
        «Ну не скотина ли он?» - от подобной наглости, у Василисы, знавшей, что в соседней комнате притаилась в ожидании развязки девица, перехватило дыхание. Тем не менее закатить скандал она не посмела.
        - Отстань от меня! Не видишь, ребёнок только что заснул, не кричи - разбудишь!- шёпотом возмутилась, взглянув на беспокойно заворочавшуюся во сне Туську.
        - Ну ты и… сучка! Мужу родному смеешь отказывать?! Ах так ну ладно, тогда чтоб не пикала, найдутся настоящие горячие женщины, готовые правильно ублажить мужика!- с этими словами нарочито разобиженный и вроде как ущемлённый в своих законных правах муженёк с готовностью вскочил и, по дороге зацепив детскую кроватку, поспешно выбежал из комнаты, с треском захлопнув за собой дверь.
        К гадалке не ходи, чтобы понять - ситуация разыграна как по нотам и он осознанно спровоцировал ссору, желая оправдать себя будучи, с другой женщиной. Но ведь не под боком же у жены! Сверхнаглость, вседозволенность и распущенность подобный поступок иначе и не назовёшь. «Вот только зачем ему это понадобилось… непонятно… Раньше он не пытался отыскать себе алиби и особо скрывать свои многочисленные похождения от меня, но чтобы привести в дом другую и нагло заниматься сексом под боком у жены… такого безобразия до сей поры не наблюдалось…» - горестно размышляла, лёжа в темноте, Василиса, прислушиваясь к звукам за стенкой.
        Из соседней комнаты послышался скрип раздвигаемого дивана… глухой шум от падения тел и ни с чем не сравнимый, специфический звук интимной близости, сопровождаемый вожделенными охами да ахами. Это было слишком… перебор… Васька тихохонько встала, оделась, завернула в толстое одеяло сонного ребёнка и, когда шум за стенкой затих, выждала несколько минут и крадучись прошмыгнула мимо лежащей в тесно переплетённых объятиях парочки. Накинув куртку и сунув босые ноги в сапожки, практически беззвучно выскочила из квартиры.
        Быстрым шагом, прижимая к себе спящую Туську, девушка торопилась на другой конец посёлка к любимой тётушке, стараясь не привлекать к себе внимания и обходя кругами загулявшие пьяные компании. Народ заметно поредел, выплеснув бушевавшую энергию вместе с залпом хлопушек и салютов в морозный воздух, отправился по гостям - подъедать всё те же салаты, но уже с чужого стола. Под ногами хрустели пустые пачки из-под сигарет, пластиковые стаканчики, использованные картонные цилиндрики из-под хлопушек, сгоревшие бенгальские огни… Серпантин и конфетти покрывали примятый множеством ног, уставший от ночной вакханалии потревоженный снег…
        Эту ночь они с Тусечкой переночевали у Таисии, которая, впустив расстроенную племянницу, не задала ни единого вопроса, догадываясь о непростых семейных отношениях в жизни племянницы…
        На следующий день, ближе к обеду, Василиса боязливо возвратилась домой, опасаясь негативной реакции супруга на её внезапный уход. «Ну что за хрень такая? И в данной ситуации снова я виновата и стану оправдываться?!» - удивлялась своему поведению девушка, которой даже в голову не пришло закатить грандиозный скандал, выставив на обозрение матери мерзость поведения её любимого зятька. Она неимоверно обрадовалась, обнаружив в квартире мать с сестрёнкой, возвратившихся, как выяснилось, из гостей уже под утро. В комнате оказалось прибрано, и ничто не напоминало о ночных событиях, девицы, естественно, и след простыл. Михей выглядел редкостным паинькой с ещё влажными после душа волосами и чисто выбритым подбородком. Распространяя вокруг себя запах терпкого одеколона, муженёк скромно сидел на собранном диване и мило ворковал с тёщей. Весь невинный вид парня выражал показательную благопристойность и крайнюю обеспокоенность долгим отсутствием ненаглядной супруги с любимой дочкой.
        - Василисочка, ты где была, милая?- с нежностью в голосе поинтересовался он, моментально вскакивая навстречу, стоило той переступить порог комнаты.
        - Нигде. У тёти были… В гостях…- ответила довольно сухо Васька, не глядя на изменщика.
        - Ребёнок больной, а она шляется невесть где!- тут же возмутилась мать, вставив свои «пять копеек».
        Девушка и тут промолчала, пройдя в свою комнату с хныкающей дочкой на руках. Выпростав из одеяла, переодела Тусечку в чистую одежду и усадила играть. Позавтракать они успели у Таисии. Так же без слов прошагала на кухню, достала из сушилки большую керамическую кружку и плеснула в неё из бутылки щедрую порцию самодельного коньяка на самогоне, изготавливаемого матерью по особому рецепту. Заглянув в кружку, немного подумала, соизмеряя количество жидкости и свои возможности… заметно поколебавшись, всё же добавила ещё чуток.
        Взяв напиток с собой, Василиса вернулась в большую комнату, так же ни слова не говоря, села на общий диван, демонстративно уставившись в телевизор. Ещё бы понимала, что там показывают, а то смотрела и ничего не соображала, погрузившись в свои невесёлые мысли.
        - Ты что пьёшь? Чай?- подсев поближе, поинтересовалась сестрёнка, пытаясь сунуть свой любопытный нос в кружку.
        - Да. Чай,- кратко и не очень любезно ответила той, поспешно отодвигая кружку в сторонку.
        Всё же набравшись смелости, Васька наконец сделала глубокий выдох и, стараясь не нюхать, опустошила ёмкость в несколько глотков. Это оказался первый серьёзный глоток спиртного, не считая шампанского при получении диплома, в её жизни. Удивлённые глаза мужа - это было последнее, что девушка успела запомнить, прежде чем провалиться в темноту, словно в воздушную вату.
        Пробуждение, надо сказать, случилось совсем не из приятных- лёжа на диване в позе полудохлой селёдки, она обнимала уже кем-то любезно подставленный тазик, а к горлу, подпирая спазмами в желудке, подступала тошнота. Последовавшее фонтаном извержение, принесло минутное облегчение, но чуда не случилось. Всё новые и новые мучительные позывы рвоты, казалось, выворачивали все её внутренности наружу. Голова раскалывалась просто нещадно, во рту пересохло и будто жёстким ёршиком скребло по несчастному пищеводу.
        - Васька, ты чего нажралась, как свинья?!- откуда-то сбоку раздался голос матери.- Мужик твой - и тот как стёклышко! Учись! По следам отца-алкоголика решила пойти?
        - Не трогай её, мамуль! Ничего страшного, с кем не бывает,- участливо остановил тёщу «заботливый» муж.
        «Ну да… Впрочем, как обычно, все в шоколаде, одна я в дерьме…» - подумала девушка, обессиленно распластавшись на диване с мокрым полотенцем на голове. От спиртного её, кстати, после того случая отвратило раз и навсегда, превратив в хроническую трезвенницу.
        Матери она так и не решилась пожаловаться на разнузданного супруга. Более того, Ваське и на ум подобное не приходило! Нельзя сказать, что девушка специально скрывала издевательства и унижения, которым подвергал её муж, но и заикнуться об этом тоже не смела, держа в себе всю накопившуюся за эти годы душевную боль. Мать же ни о чём не подозревала, ослеплённая показным подхалимством парня, и, как ни странно, не чувствовала, насколько сильно её дочь несчастлива. Так уж сложилось, что никогда они не были между собой близкими подругами… да и дальними тоже. И все девчоночьи попытки Василисы пооткровенничать выходили ей самой обыкновенно, боком. Будучи обвинена во всех смертных грехах, услышав что «сама дура», и «лошадь большая», девчонка обиженно замолкала. «Не сложилось между нами душевной близости, так и не стоит начинать…» - смирившись, решила для себя девушка.
        Глава десятая
        «Листья жгут, листья жгут, как последний салют… листья жгут, листья жгут, листья жгут…» - напевала себе под нос Василиса, возвращаясь с работы, пересекая городской парк по направлению к железнодорожной станции, торопясь на электричку. И почему вдруг привязалась песня, непонятно… стояла поздняя весна, погода радовала тёплыми деньками, а на душе у девушки царила беспросветная осень… Они так и жили вместе с матерью и повзрослевшей сестрёнкой одной большой семьёй. Девушка продолжала работать на «Скорой», а Михей- участковым милиционером, взяв за правило отсутствовать дома по несколько суток. Здоровье Тусечки продолжало оставаться слабеньким, донимали частые простуды, и бронхит нет-нет да обострялся, одно радовало - астматические приступы прекратились. Тем не менее они всё же стали подумывать насчёт детского садика, понимая, что общение со сверстниками девочке было, как ни крути, просто необходимо. Потому, стоило отпраздновать дочурке её трёхлетие, как Васька с матерью решились и отдали Туську в детское учреждение рядом со своим домом, о чём впоследствии сами не раз пожалели - неделя нахождения в
коллективе сопливых и чихающих ребятишек, как правило, чередовалась с двухнедельным лечением дома теперь уже дочкиной простуды.
        В этот вечер Михей опять заявился с дежурства очень поздно, уже за полночь… Красавец ещё тот - пьяный вдрызг, в порванном и помятом кителе, словно его на пыльной дороге долго и упорно валтузили, с разбитым в кровь носом. Тёща, с досадой охая над парнем и незлобно ворча, потащила зятя в ванную отмываться, а тот натурально ревел в полный голос, неприятно оттопырив губы! Васька и близко не подошла к супругу, не говоря о том, чтобы предложить свою помощь. «Ха! Да пошёл он! Мало наподдали! Видимо, выпросил, вот и схлопотал по полной!» - тайком злорадствовала она. А вот не было ей жаль мужа! Вовсе не было… нисколечко… ни капельки… ни на грамм! Как выяснилось, не так уж и неправа она оказалась в своих предположениях. Михей потащился на танцплощадку, будучи сам в изрядном подпитии, власть свою вдруг парню потребовалось срочно показать, прямо пёрло из него помахать дубинкой. Ну и показал, а результат сейчас на лице красовался! Одного не учёл супруг- что уважение народа ещё заслужить требуется, одного удостоверения бывает недостаточно, и погонами прикрываться не всегда получится. Явившись на танцплощадку,
попытался было права качать да задираться в характерной для себя манере, ненароком включив дагестанский акцент, который для здоровенных русских ребят будто красная тряпка для быка, вот и нарвался на крепких парней, получив по мордасам. Слегка поваляв на грязном полу зарвавшегося стража порядка, те выкинули грубияна на улицу. «Это тебе не перед женой супермена корчить…» - пыталась сдержать торжествующую улыбку Василиса.
        - У-у-у-у-у…. да как они посмели?!- размазывая кровавые сопли по лицу, выл супруг.- Да я их сейчас… всех… замочу!- рванул было к металлическому сейфу, установленному в маленькой комнате, за табельным пистолетом.
        - А ну сидеть!- тёща, жёстко осадила парня, дёрнув за итак чуть живой воротник, державшийся-то на одном честном слове, и силой усадила обратно на табурет.- Ещё чего выдумал! Ты посмотри на свою рожу! Вот турнут тебя из милиции, так узнаешь!
        «Не, ну как напророчила… И не надо считать, что накаркала! Понятное дело, что в руководстве милиции не совсем дураки сидят и будто не видят совсем ничего!» - вспоминала случайно оброненную фразу матери Васька, когда мужа всё же прищучили, но случилось то позднее…
        Семейные отношения оставались на прежнем уровне, радости от брака Василиса, что немудрено, совсем не испытывала, Михей же чувствовал себя хозяином положения, продолжая вести разгульный образ жизни. Но время шло, девушка взрослела и становилась увереннее в себе. Супруг, похоже, понимал, что власть его ослабевает, поэтому перешёл к прямым угрозам, размахивая оружием, а Васька всё чаще стала задумываться о неизбежном разводе…
        - В отпуск на этот раз без меня отправляйтесь!- заявил Михей, который в последнее время выглядел чем-то всерьёз озабоченным, поставив жену перед фактом накануне самого их отъезда.- С работы меня не отпускают…- хмуро добавил он.
        Василисе показалось несказанно удивительным, что Михей осмелился отпустить её без надзора. «Хотя… ведь не куда-нибудь, а к своим родителям отправляет, и в полной уверенности, что приглядят за мной, одна бабка чего стоит - похлеще любого гестапо!»
        - Но… ежели что, ты меня знаешь!- словно опомнившись, весьма недвусмысленно пригрозил жене.
        У Васьки в душе всё пело и ликовало, но девушка старалась не показывать своей бурной радости. От одной мысли, что на целых две недели окажется на огромном расстоянии от мужа, становилось светло и легко на сердце, а что до бабки его… «Да и ладно! Переживу как-нибудь, главное, постараться пореже попадаться ей на глаза!» - успокаивала себя, тем паче что сопровождать племянницу вызвалась любимая Таисия, прихватив младшего сынишку, а уж тётушка в обиду племянницу никак не даст!
        Трое суток в плацкартном душном вагоне, и они наконец-то благополучно прибыли на место назначения, где их уже встречали родственники. Решив, что так будет лучше для всех, свёкор на этот раз постановил отселить гостей, разместив компанию по величайшему блату на закрытой от посторонних глаз райкомовской турбазе. Мужчина поступил мудро, вслух озвучив своё намерение: «Чем плавиться от жары на последнем этаже пятиэтажного дома и каждый день на двух автобусах добираться до моря, отправлю-ка я вас лучше на базу! Хоть отдохнёте спокойно…» Уж чего-чего, а этого у новой родни не отнимешь - гостеприимный народ дагестанцы! Василиса же пребывала на седьмом небе от счастья - по всему выходит, что ей повезло дважды, ведь теперь не придётся видеть старую каргу и выслушивать бесконечные нотации!
        Да и само место оказалось на редкость чудесное, расположенное в нескольких километрах от города и от других поселений, лишённое какого-либо транспортного сообщения с внешним миром. На самом берегу тёплого моря крохотные, словно кукольные, одноэтажные домики с плоскими крышами были разбросаны на достаточном расстоянии друг от друга, да так, что создавалось впечатление, будто находятся они на острове причём необитаемом. Впрочем, всё оказалось близко к тому и поразило их ещё больше, когда обнаружилось, что в самый разгар сезона в зоне отдыха, кроме них отдыхающих не усматривается. Размышлять на эту тему долго не стали, как и горевать по данному поводу посчитали неразумным, а, заняв одно из строений, устроились с комфортом. Вся база красиво утопала в сочной зелени местных насаждений, виноградные лозы обвивали открытые беседки, а высокий забор отделял сказочное поселение от окружающего мира. Обед готовили на малюсенькой кухоньке при помощи электрической плитки из продуктов, которые поставлялись свёкром чётко два раза в неделю - в субботу и среду. Многие из них считались страшным дефицитом по тем
временам и Василисе даже не снились: то и икра чёрная, и истекающий золотистым соком балык, ароматный лаваш, домашний творог, молоко, масло, сыр, яйца, всевозможные колбаски и мясные деликатесы - всё с рынка. Фрукты же, что обычно для юга, свёкор привозил разнообразные - с избытком хватало, чтобы поесть, а Таисия ещё и компоты варила каждый день.
        День пролетал за днём, отдыхающие с утра до позднего вечера плескались в воде и загорали на раскалённом солнцем мелком морском песочке. Ничто не нарушало полную идиллию и не омрачало их покой. Каждое утро Василиса, взяв за правило, просыпалась с восходом солнца, ставила самовар и голышом неслась по уже порядком остывшему песку к манящей синеве воркующих волн. Море находилось всего в каких-то двухстах метрах от домика. Посторонних опасаться не приходилось, поэтому какой-либо одеждой себя не утруждала, а в чём мать родила, соблазнительно сверкая ягодицами, уже не торопясь входила в тёплую, как парное молоко, воду, с наслаждением погружалась по самую шею и не спеша плыла вдоль берега. Вволю накупавшись, Васька возвращалась обратно. Самовар к тому времени успевал вскипеть, она водружала его на большой, сколоченный из досок стол, покрытый пёстрой клеёнкой и установленный на улице под раскидистой айвой. Доставала из холодильника блестевшее янтарным срезом сливочное масло, трёхлитровую банку чёрной икры и свежий лаваш. Заварив чай, наливала огромную кружку, аккуратно отрывая ломти от ароматной лепёшки,
смазывая их тонким слоем тающего на глазах масла, а сверху столовой ложкой щедро выкладывала икру… М-м-м…
        Пока все спали, Василиса блаженствовала в состоянии безмятежного покоя под шелест перекатывающихся барашками волн, с приятным томлением ощущая обнажённой кожей чувственное прикосновение лёгкого ветерка и мысленно приветствуя неторопливо и как-то величаво выплывающее над линией горизонта оранжевое солнце…
        - Мамочка, я тоже кушать хочу!- это выползло на крыльцо Васькино собственное лохматое солнышко, с вьющимися белокурыми волосиками на голове, голопузое и голопопое, потирая сонные глазёнки.
        Следом, довольно потягиваясь и зевая во весь рот, появился братишка в одних плавках и уселся рядом на скамейку.
        - Так, команда робинзонов, а ну-ка брысь умываться!- скомандовала детям, и пока те плескались под рукомойником, балуясь и брызгая друг на друга водой, успела приготовить манную кашу и по огромному ломтю лаваша с маслом.
        Уговаривать детей и долго упрашивать, чтобы покушали, не приходилось, на свежем воздухе у ребят аппетит всегда был поразительно отменный.
        - Вась, самовар горячий?- последней, как всегда, просыпалась Таисия, выплывая из домика в одной длинной футболке-размахайке и с копной из топорщившихся в разные стороны волос на голове.
        Вот так они и отдыхали, вовсе не страдая от одиночества! Василиса была несказанно довольна, дети счастливы и беззаботны, а тётушка… та блаженно жмурилась, сидя в кресле-качалке и подставляя лицо утренним лучам, а весь её вид - словно кошка, сметаны хозяйской нализавшаяся,- говорил сам за себя. Похоже, Таисия разом и про заверения свои, клятвенные обещания все позабыла, мол, впредь никогда не отдыхать на пару с племянницей, пусть и с горячо любимой, но уж больно проблематичной, попа которой страсть как охоча до приключений! Только рано расслабилась женщина: прошло чуть больше недели, и уединение отшельников самым что ни на есть беспардонным образом оказалось нарушено.
        Васька безмятежно загорала, хорошо хоть купальник в этот раз надела, раскинувшись на песочке и прикрыв лицо полотенцем, когда краем уха уловила рядом с собой едва слышные шаги.
        - Привет! Познакомиться не желаешь?- услышала над головой мужской голос.
        Поспешно сев, девушка с недоумением уставилась на чернявенького молодого человека лет восемнадцати. Тот смотрел в упор с этакой наглинкой во взоре, криво улыбаясь и нарочито поигрывая массивным перстнем из жёлтого металла на указательном пальце.
        - Извини, не желаю…- спокойно ответила, без всяких эмоций, полагая, что на этом диалог их закончится, а парень уберётся восвояси - туда, откуда явился…
        - Ответ неверный…- в голосе незваного собеседника прозвучали угрожающие нотки.
        - Тут вообще-то закрытая зона, ты в курсе?!- теперь уже Василиса начинала злиться, на упорство незнакомца.- И посторонним вход запрещён!
        - А кто мне запретит сюда ходить?- нахально рисовался тот.- Ты, что ли? Интересно каким образом?!
        - А у нас телефон есть… по которому можем вызвать охрану!- Васька, конечно же, приврала, потому как никаких средств связи у них вовсе не имелось. Отрезанные от внешнего мира, они по сути оказывались беззащитны, а сейчас девушка пыталась блефовать, рассчитывая, что самозванцу это неведомо.
        - Не смеши, нет тут никаких телефонов!- не повёлся, однако, и тут же перешёл к прямым угрозам.- Может быть, хватит строить из себя целочку?! Я ведь пока по-хорошему…- понизив голос, злобно засверкал глазами.
        «Только этого идиота нам здесь и не хватало…» - расстроилась Василиса. Не тратя времени на бессмысленные разговоры, поднялась и деланно невозмутимо направилась к своим, успокаивая себя тем, что парень не посмеет применить силу, ведь не одна она здесь, вон и тёткина спина маячит неподалёку, рядом с их домиком, да дети возятся в песке, строя нехитрый замок из куличиков. Девушка оказалась права, молодой человек вроде как и дёрнулся следом в первые секунды, но удерживать не осмелился, лишь, сощурившись, остался стоять на месте и недобро смотрел на удаляющуюся спину.
        Таисия, выслушав сбивчивый рассказ племянницы, отреагировала уж очень бурно и неожиданно эмоционально:
        - Нет, вот ты мне скажи?! Почему с тобой всегда одни недоразумения?! Ты мёдом намазана, что ли? И как нам теперь тут одним находиться прикажешь?!
        - Я что, специально их приманиваю?- Васька даже обиделась.
        - Ладно, не дуйся… я так… Делать-то что будем?
        - Не знаю… Свёкру расскажем, а там видно будет… Может быть, зря раньше времени панику устроили, а парень этот залётный больше и не появится?!
        В течение оставшегося дня Василиса вела себя более чем благоразумно, ни на шаг не отходя от домика и держась к тётке поближе, а к уже вечеру объявились непрошеные гости. Началось с того, что к ней подбежал шестилетний братишка и бесхитростно заявил:
        - Вась, там какие-то дяденьки чужие ко мне подошли и про тебя спрашивали!
        - Что они хотели?- испугалась девушка, машинально отыскивая глазами Туську.
        - Ну… как звать тебя… С кем мы приехали… Ещё спросили, есть ли с нами мужчины!
        - Нормально…- вконец расстроилась она.- А ты что ответил?
        - Как что? Вы же мне запрещаете с чужими разговаривать, вот я и убежал!- нашёлся смышлёный пацан.
        Таисия, услышав о чём идёт речь, вознамерилась сама поговорить с молодыми людьми. «Я им в матери гожусь! Думаю, что мне-то хамить не станут и прислушаются к словам!» Ожидания тётушки не оправдались. Наказав никуда не уходить, а сидеть смирно и ждать её, решительно отправилась на переговоры к маячившей невдалеке горстке парней. Вернулась женщина довольно быстро.
        - Они мне не поверили!- расстроенно поделилась она с Василисой.- Я ведь правду сказала, что ты замужем, причём за местным, и что у тебя маленький ребёнок! Не поверили!- и тут же возмутилась.- Наглые, как танки! Сопляки! Стали угрожать, чтобы ты по-хорошему к ним вышла, ничего, дескать, дурного не сделают, либо сами выкрадут и тогда тебя точно никто найти не сможет!
        Загнав ребятишек, они заперлись в домике на все засовы и стали держать совет.
        - Завтра у нас что? Среда?- нахмурилась Таисия.- Значит, ближе к обеду должны продукты привезти… Надо как-то продержаться до этого времени.
        Ну и держались, уложив детей спать и дрожа от страха, всю ночь не смыкая глаз. До самого утра под окнами раздавались громкие голоса распоясавшейся оравы, свист и гогот, но силой ломиться ребята не решились… пока…
        Подъехавший, как и ожидалось, часов в одиннадцать утра свёкор, узнав о последних событиях, озабоченно нахмурился и мгновенно вынес твёрдое решение, не подлежащее обсуждению:
        - Собирайте вещи, не дадут вам отдохнуть и Василису в покое теперь уже не оставят… самолюбие их она задела своим отказом! Слышал про них, те ещё отморозки, сынки местных нуворишей, а закон для таких не писан…- о чём-то задумался и удручённо добавил, словно извиняясь.- Я не в силах защитить Василису не только здесь, но и в городе, так что придётся вас срочно отправлять домой, причём тайком…
        - Неужели всё так серьёзно?- Васька с тоской посмотрела на мужчину.- Быть может…- договорить она не успела.
        - Не может! Ты ещё сама ничего не поняла?- разбушевался не на шутку свёкор.- Мало страха натерпелись ночью? Увезут и… ети манат ярум,- на местном диалекте выругался, так показалось самой девушке.- И вообще без мужа к нам больше ни ногой! Поняла? Только с Михеем!
        Ну и что делать прикажете в таком случае? Потому в спешном порядке покидали вещи в сумки, загрузились в машину и рванули прочь. Отпуск был безнадёжно испорчен, пришлось прервать его раньше намеченного срока, а Василиса чувствовала себя непомерно виноватой. Обычное её состояние…
        В этот же день по великому знакомству посчастливилось приобрести билеты на обратную дорогу, и вот, в огромная толпа родственников словно под конвоем сопроводила гостей на вокзал. Василису, как выяснилось вскоре, уже поджидали человек семь… Ну откуда, скажите на милость, те могли узнать о скором бегстве девушки?! Оставалось загадкой. Пока парни лишь наблюдали издалека, не предпринимая никаких действий. Наконец объявили о посадке, родня поспешила запихнуть незадачливых отпускников в отдельное купе, строго-настрого наказав сидеть тихо, словно мышки, и двери никому не открывать, пока не проедут Махачкалу. Обеспокоенный свёкор договорился с проводником, тайком сунув мужчине денежную купюру с указанием присмотреть за пассажирами и вкратце обрисовав ситуацию. Поезд, натужно скрипя колёсами, неохотно тронулся. Глядя в окно, Васька наблюдала за медленно проплывающими фигурками провожающих, оставшимися на перроне.
        - Василиса, они сели в соседний вагон!- успела выкрикнуть подбежавшая свекровь.- Закрой окно и занавески… штору задвинь!
        «Ну в окно-то они, чай, не полезут?!» - удивилась девушка, но указание тем не менее выполнила.
        Все томительных два часа, пока не проехали указанную станцию, они просидели взаперти. За это время даже проводник не осмелился их беспокоить с проверкой билетов. Дети ныли и просились в туалет, Таисия, смирившись с внезапным отъездом, преспокойно читала журнал… Или лишь вид делала, что невозмутима? Василиса же под мерный перестук колёс размышляла о жизни, всё больше утверждаясь во мнении, что мама, оказывается, была права - мужики грязные и похотливые животные…
        Через какое-то время раздался осторожный стук в дверь:
        - Девушки, отбой!- сообщил проводник.- Сошли с поезда ваши недруги!
        - Спасибо вам,- поблагодарила тётушка, с облегчением отложив чтиво в сторону, и, с сочувствием посмотрев на девушку, отправилась в туалет, прихватив с собой ребятню.
        Только после этого они смогли наконец-то расслабиться, державшее их напряжение разом спало, а при обсуждении случившегося уже нет-нет да проскакивали нотки юмора.
        - Васька, вот представь, отвезли бы тебя в гарем и была бы ты в нём любимой женой!- хихикала Таисия, словно позабыв, как буквально несколько часов назад дрожала в тревоге за племянницу.
        - Ага… двадцать седьмой по счёту!- решила поддержать шутку Василиса.- И чего вдруг я от своего счастья отказалась?!
        - Одно не понимаю: что в тебе мужики находят? Ведь тощая, как… Южане таких, как я, уважают, женщин пышных да в теле!
        - Чего это я тощая?- насупилась девушка.- Всё, что положено, у меня присутствует!
        - Да ладно, не сердись, шучу я!- пошла на попятную тётушка.- Ты у нас красавица, вот только досталась не тому…
        В ответ Василиса промолчала, последние слова враз опустили её на землю грешную, напомнив о скором возвращении домой… К мужу.
        По приезде Таисия имела неосторожность красочно расписать их злоключения, тем самым вызвав яростный гнев Михея, стоило супругам остаться наедине.
        - Бл@дь! Вот скажи, ну как тебя одну отпускать?! Ведь небось сама глазки строила мужикам?!- орал взбешённый супруг, играя желваками на скулах и скрипя от злости зубами.- Теперь ни на шаг от меня не отойдёшь! Поняла, сучка?!
        «Угу… поняла…- подумала про себя Васька и так же мысленно добавила.- Да пошёл ты!» Что-то надоело ей бояться и преклоняться перед самодуром. «Пора уже наконец решаться и уходить от него…» - в который раз за последнее время настраивала себя на неизбежный развод.
        А пока девушка размышляла о скорых возможных изменениях в своей жизни, наступила осень. Пора бабьего лета всегда радовала яркими красками и умиротворяющей прелестью застывшей в ожидании скорых перемен природы. Воздух был свеж, слабый ветерок перебирал локоны волос, лаская кожу, словно шепча прощальные слова вслед уходящему лету. Пожелтевшие листочки шуршали под ногами ботинок, когда они неспешно прогуливаясь в парке на пару с Туськой. Девочка с важным видом катила перед собой игрушечную коляску, а Василиса вдруг предалась воспоминаниям. Тропинка плавно изгибалась вместе с руслом небольшой шустрой речушки метров шести шириной. Крутой берег в этом самом месте заканчивался крохотной площадкой, трава на которой постоянно вытаптывалась местными мужиками - уж больно удачное место для рыбалки это было! «Сколько же этому дереву лет?» - с удивлением разглядывала толстенный, в три обхвата древний дуб, который рос тут, сколько Васька себя помнила. «Живой, старичок!- внезапно обрадовалась за него, словно старого друга повстречала.- Именно здесь, нависая над самой водой, к толстенному суку великана, помнится,
была прикручена тарзанка…- ударилась в сентиментальность, поднимая из недр памяти картинки школьных лет- Когда же это случилось? Кажется, в пятом классе… или в шестом?»
        Весна тогда только вступила в свои законные права, а лёд уже успел сойти с речки, разбросанный течением вдоль берегов и одиночными крупными осколками проплывая по поверхности тёмной воды. А у них заболела учительница, математичка. Урок отменили, и весь класс на радостях рванул в парк.
        Толпа словно обезумевших подростков носилась промеж деревьев, звонкие голоса раздавались далеко вокруг, а потревоженные птицы срывались с места и разлетались по сторонам. Выскочив на берег и заметив тарзанку, ватага школьников с ликующими воплями наперегонки бросилась к ней. Кататься решили по очереди. Всё по-честному. У Васьки от дикого восторга захватывало дух, когда, усевшись верхом на палку и пропустив опасно стонавший канат между ног, с разбегу отталкивалась от берега и… летела, парила в воздухе над самой водой, через несколько досадно коротких секунд возвращаясь к исходной точке и чувствуя под ногами твёрдую почву. И всё бы хорошо закончилось, но… что неугомонную проказницу Василису дёрнуло подбить на авантюру одноклассника?
        - Серёга, а слабо вдвоём прокатиться?!
        - Да иди ты!- отмахнулся от выдумщицы.
        - А-а-а-а-а… трусишка!- не унималась девчонка.
        Остальные ребята идею поддержали с большим энтузиазмом, подтрунивая над приятелем. Наконец пристыженный пацан нехотя сдался:
        - Да ни фига не слабо… Давай!
        Весь класс, стоя в сторонке и затаив дыхание, наблюдал за отважной парочкой. Васька с Серёгой с превеликим трудом уместились на небольшом деревянном брусочке, усевшись лицом друг к другу. Канат угрожающе заскрипел, но малолетнюю провокаторшу сиё не остановило… С силой оттолкнувшись от берега, ребята воспарили над мутновато-холодным потоком речки, вот они уже достигли самой крайней точки, на мгновение зависнув над водой… «Ура! Мы это сделали!» - радостно заверещала Василиса, но тут… верёвка, что неудивительно, не выдержав подобного насилия над собой, с громким треском оборвалась, и в ту же секунду «парашютисты», точно кули, посыпались в бурлящее течение. «Ох!» - только и успели испуганно охнуть наблюдавшие за стремительным падением друзей одноклассники. Самих вынужденных ныряльщиков меньше всего волновало, какое впечатление они произвели на зрителей. В данный момент они суматошно работали руками и, прилагая неимоверные усилия, пытались выгрести на берег. Задача оказалась не из лёгких - одежда насквозь промокла и отяжелела, утаскивая на дно, а сильное течение относило на середину реки, и лишь с
помощью подоспевших ребят им всё же удалось выбраться на сушу. Зуб на зуб не попадал от холода, и тогда они, не мешкая, наперегонки бросились домой, беззлобно переругиваясь на бегу!
        Вспомнив о своих детских проделках, Василиса хихикнула.
        - Мамочка, а ты почему смеёшься?- тут же подскочила Тусечка.
        - А потому что люблю тебя, моя хорошая!- подхватила дочурку на руки и закружила в воздухе.
        На обратном пути Васька решила заскочить в поселковый промтоварный магазин- дома заканчивалась зубная паста. Не успели они с Тусей зайти в помещение, как в глаза девушке бросилось скопление народа возле одного из отделов. Приблизившись к оживлённой кучке покупательниц, девушка сразу же уловила причину ажиотажа: шло активное обсуждение нового привоза, в продажу поступили очень симпатичные, только входящие тогда в моду дамские фетровые шляпки. Не иначе как под влиянием радужного настроения Василиса поддалась сиюминутному порыву, правомерно решив, что уже достаточно взрослая, потому разорилась и купила себе обновку!
        - Здравствуйте, тёть Зин!- вежливо поздоровалась, столкнувшись на лестничной клетке, с соседкой и поспешила открыть дверь в квартиру, чтобы поскорее скрыться с глаз долой от любопытный женщины.
        - Здравствуй, Василисочка!- вот и сейчас не упустила возможность и сунула свой дотошный нос.- А что за коробка у тебя, никак в магазине что-то выкинули?!
        - Угу… так… шляпка…
        - Шляпа? Неужто носить собралась, така молоденькая?!
        «Теперь уж и не знаю…» - засомневалась девушка, крутясь перед зеркалом в маленькой прихожей и примеряя затейливый головной убор - с одной стороны поля шляпки оказались загнуты наверх, а с другой асимметрично вниз, довершал это «чудо» фетровый цветок аккурат сбоку. «Хи-хи… Фёкла с бантом!» - издевалась над собой Васька, извертевшись и так, и этак, рассматривая отражение в зеркале с разных ракурсов и всё никак не решаясь выйти в таком виде на люди. Сегодня у неё выходной по графику, но в планах числилось доехать до работы за авансом.
        - Мам, ну как?- в который раз задавала матери один и тот же вопрос, состроив жалобную мину на лице.
        Женщина только потешалась над дочерью и возникшими у той сомнениями:
        - Ну что ты, как мартышка, целый час перед зеркалом вертишься? Очень даже… хорошо! Купила, так носи теперь, чем ты хуже других?!
        Михея по обыкновению дома не наблюдалось, и отпрашиваться-докладываться Василисе сегодня не требовалось. Наконец набравшись смелости, она всё же решилась! Надев чёрный кожаный лайковый плащ, скроенный точно по её изящной фигурке, и кокетливо пристроив на голове шляпку, украшенную вычурными цветами, вышла за порог. Торопливо спускаясь по лестнице, вдруг вздрогнула и замерла на месте, услышав, как хлопнула входная дверь в подъезд. Разглядев поднимающуюся навстречу младшую сестрёнку- девчонка возвращалась из школы,- с облегчением выдохнула. Не тут-то было… Уж кого она опасалась встретить? Не Михея ли? Или же соседку их, тёть Зину пытливую? «Уж лучше бы то соседушка оказалась… причём с пустым ведром… да хоть с двумя!» - в ту же секунду справедливо решила Василиса, будучи осмеяна собственной безудержной сестрицей.
        - Хи-хи…- фыркнула поначалу та и вдруг залилась громким хохотом, неприлично указывая на девушку пальцем.- Ах… ха-ха… умора просто! Какая ты смешная!
        Васька опрометью бросилась назад в квартиру и с клокочущей досадой сорвала с головы шляпу.
        - Ты чего вернулась?- послышался из комнаты голос матери.
        - Ничего…- пробурчала в ответ.
        - Да ладно тебе, не обижайся! И вовсе не смешно, просто… непривычно!- стала горячо оправдываться сестрёнка.
        Где-то через полчаса, никак не меньше, совместными усилиями девушку уверили, что шляпка необычайно хороша и восхитительна, а сама она в ней просто чудо как элегантна и женственна. Поворчав для приличия и позволив себе ещё чуток посомневаться, Василиса всё-таки водворила головной убор на макушку и, словно в омут с головой нырнула, упрямо поджав губы, отправилась на работу.
        Уже сидя в электричке, услышала громкое перешёптывание двух сидящих напротив тёток. Или дам? Да кто же их разберёт… Васька в подобных различиях ничего не смыслила. Те же, особо не скрываясь и с любопытством глядя на девушку, принялись за обсуждение её внешности.
        - Ты только посмотри на неё!- едва не показывая рукой и неодобрительно качая, словно в знак осуждения, головой, вынесла свой вердикт одна из них.- Прям как кукла… гутапперчевая!
        - Такая молоденькая- и в шляпе, рановато ей изображать из себя даму…- поддержала собеседницу другая.
        Не выдержав, Васька стремглав подхватилась с места и выскочила в пустой тамбур. Сдёрнув с головы злополучную шляпку, со злостью запихнула в пакет. Ураган эмоций бушевал внутри неё. То и испепеляющее недовольство собой от того, что поддалась стороннему мнению, и обида на взрослых вроде как женщин, и крайнее смущение… «Не была ты, Василиса, нормальной девчонкой, так и нефиг из себя её изображать!» - констатировала наконец и на том успокоилась.
        Стремительно пролетали дни, недели, месяцы… Словно чей-то невидимый палец монотонно отщёлкивал деревянные кругляшки на старомодных счётах. Только в безрадостной жизни Василисы ничего не менялось, а годы скороспелого замужества щемящей безнадёгой тускло мерцали в по-детски наивных глазах девушки. Одна отрада - это Туська и работа! Выходя на очередное дежурство, Васька враз оживала, чувствуя себя личностью. «Тварь я дрожащая?- не раз задавала себе подобный вопрос и только находясь среди коллег могла смело ответить.- Слово имею!» В родном коллективе она уже считалась неплохим специалистом, пройдя достойную школу и приобретя серьёзный опыт.
        - Василиса, сегодня ты работаешь в бригаде!- с утра, только стоило девушке выйти на смену, заявил начальник.
        - А как же…
        - Никак! Приказ обсуждению не подлежит!- оборвал мужчина.- А Юра твой пускай на ремонт встаёт, давно пора, а то глушитель уже на ладан дышит.
        - Хорошо…- вздохнула скорбно.- Кто сегодня из врачей дежурит?
        - Валентинович! У него Саня приболел, так что заменишь…
        Шурик - это фельдшер их, а Валентинович - новенький врач, недели две как устроился к ним на станцию. Работа в бригаде девушку не страшила, ничего нового и того, что им, фельдшерам, не приходилось бы выполнять в одиночку. А вот Юрка, водитель её бессменный, узнав, что любимицу забирают, открыто ворчал, выражая своё недовольство:
        - Подумаешь, глушитель! Отвалится, что ли, за сутки? Я бы завтра после смены остался и починил.
        А вот по поводу доктора можно и поподробнее, тем паче, что в какой-то момент мужчина оказался слишком близко, причём недопустимо и без веского на то основания, краем прикоснувшись к личной жизни Василисы. Величали того Александром Валентиновичем. Получается тоже Шурик… Ну для них-то он никакой и не Саня, и не Шурик… Серьёзный такой дядечка… даже не дядька, а достаточно интересный молодой мужчина лет тридцати пяти, так вернее будет, кардиолог по специальности…
        Ну и вот… Отработали они, начиная с того самого дежурства, совместно смены три. Юрка, конечно же, взвыл! «Это вообще наглость!- жаловался он всем и каждому.- Сказали, что на одни сутки забирают, а вот уже трое как без неё катаюсь!» Отношения у Василисы с новеньким сложились достаточно холодные. Точнее - безэмоциональные. По принципу: начальник - подчинённый, и ничего личного. «Сухарь…» - даже решила в какой-то момент для себя Василиса. Тот на самом деле оказался на редкость немногословным и уж тем более ни единым намёком не выказывал своего особого расположения или интереса к молоденькой девушке-коллеге. Но Васька нет-нет да замечала вроде как невзначай брошенные на неё внимательные взгляды доктора. «Хм…- хмыкала она иронично.- Ну и чего смотрит?» Посторонние мужчины её по-прежнему не волновали, тем более женатые. Даже не потому, что Михея опасалась или же по старой сложившейся привычке. Просто… «Все мужики- козлы!» - говаривала мать, сама же Василиса не придерживалась мнения родительницы, но и в душу свою растерзанную допускать кого-либо не желала. Потому, сдав полномочия вышедшему с затяжного
больничного Шурику, к нескрываемой радости Юрия, пересела в свой старенький «уазик».
        Далее же… Смены с Александром Валентиновичем совпадали, и в течение суток Ваське приходилось, вольно или невольно, пересекаться с доктором на станции. Через какое-то время девушка, к своему крайнему удивлению, обнаружила в кармане курточки записку: «Я тебя люблю». Почерк узнала сразу, гадать долго не пришлось, запомнила хорошо ещё с совместных дежурств. Он, Валентиныч! «Сговорились они все, что ли, сообщать о своих чувствах записками?!- некстати вспомнила Кирилла и, в недоумении пожав плечами, разорвала послание на мелкие кусочки, выбросив в урну.- Не хватало мне ещё интрижки заводить на работе! Женатый мужик, а всё туда же…» - почему-то ей стало вдруг неприятно, более того, обидно за жену коллеги. Женская солидарность? О том, что мужчина женат, знала вся станция, тот и альбомы приносил, хвастаясь замечательными ребятишками. Не верила Василиса в любовь с первого взгляда… впрочем, со второго тоже… Потому записку полученную проигнорировала, и все дела, не показывала виду, что ознакомилась с её содержанием. Доктор же становился всё настойчивее, уже не скрывая от коллег явного интереса к девушке, да
так, что тётки начинали недобро коситься на Ваську. «С этим надо что-то делать… Прекращать весь этот балаган…» - сердилась она, не решаясь первой начать разговор на столь деликатную тему, тем более что каких-то активных попыток сближения мужчина не предпринимал. Всё его внимание проявлялось достаточно мило и ненавязчиво - на каждое дежурство коллега привозил профессиональную фотокамеру и вроде как невзначай снимал Василису в разных ракурсах, а позже доставал из сумки толстенную пачку фотографий и молчком, не глядя в глаза, протягивал девушке. Чувствовала она себя в тот момент более чем неловко. Ладно бы один, два раза произошло подобное, ан нет - регулярно и настойчиво сиё действие повторялось из смены в смену! Всё это начинало жутко напрягать. Да и опыта у неё маловато оказалось, не знала, каким образом следует поступать в тягостной ситуации, чтобы при этом зря не обидеть мужчину. «Может быть, я зря накручиваю?- сомневалась девушка.- А ему лишь доставляет удовольствие сам процесс съёмок?» Придётся с ним всё же серьёзно поговорить… Постараюсь как-то помягче это сделать…» - наконец-то решилась после,
наверное, пачки пятой по счёту с её изображением. Не успела… Гроза разразилась внезапно, словно гром прогремел посреди ясного неба!
        Июльское утро ничего сверхординарного не предвещало, а предчувствие Васькино смолчало, будто партизан: «Быть может, просто оно ещё проснуться не успело?» - позже иронизировала по этому поводу девушка. Короче, всё как обычно: закинув по дороге Туську в садик, сломя голову примчалась на работу, но только успела перешагнуть порог станции, радушно здороваясь с коллегами, вдруг почувствовала прямо кожей: «Что-то не так!» В воздухе несомненно висело явное напряжение, народ поспешно отводил взгляды, но Васька успела уловить некое осуждение в глазах женщин, мужчины же, наоборот, смотрели с явным интересом. Впрочем, долго гадать не пришлось, ответ явился сразу в виде материализовавшегося словно ниоткуда их сурового главврача. Исподлобья глянув на неё, отрывисто бросил:
        - Василиса, зайди, пожалуйста, ко мне в кабинет. Жду тебя.
        Пожав плечами и всё ещё пребывая в недоумении, с лёгким сердцем направилась в кабинет шефа.
        На стуле рядом с окном, нарочито пристально разглядывая горшок с геранью, стоявший на узком подоконнике, и гордо выпрямив спину, расположилась пожилая женщина. При появлении девушки она стремительно обернулась и окинула вошедшую недобрым взглядом с головы до ног. «За что такая немилость?- удивилась Василиса.- Быть может это кто-то из недовольных родственников пациентов?» - строила предположения.
        - Василисочка…- откашлявшись и вдруг стушевавшись, приступил к нелёгкому, как показалось девушке, для него разговору начальник.- Ко мне сегодня за помощью обратилась мама Александра Валентиновича…- кивком головы указал на посетительницу.- Она очень беспокоится за своего сына, поэтому пришла сюда.
        - А что с ним случилось?!- с искренним участием в голосе поинтересовалась Васька, ещё не догадываясь об истинной причине визита.
        - А то ты не знаешь, что произошло? Прямо вся такая белая и пушистая, и знать не ведаешь, что у него трое детишек малолетних?!- тут же подорвалась посетительница, яростно накинувшись на девушку с упрёками.
        «Ах, вот оно в чём дело…» - в голове Василисы шестерёнками, набегая одна на другую, закрутились тревожные мысли. Вот просто одним местом чувствовала, отнюдь не тем, что на плечах, что сейчас на неё посыпятся обвинения, причём во всех смертных грехах! Вроде как ни в чём не виноватая, так зачем, спрашивается, переживать так сильно и искать в уме оправдания для себя? Впрочем… комплекс вины, привитый с раннего детства, напоминал о себе и сейчас - оказавшись в неприятной ситуации, моментально покрылась ярким румянцем, подсознательно ощущая за собой вину… Но в чём? За какие на этот раз прегрешения распинать её собрались?
        - Что?! Краснеешь?! Ага, стыдно стало!- только что не плюнула в её сторону заступница.- Да как ты посмела соблазнить взрослого женатого мужчину… доктора, наконец?!- с ходу вынесла свой вердикт, словно заклеймив - виновна!
        Обвиняющие слова, видимо, до конца так и не дошли до сознания, внезапно, как тогда на поминках у Светки, её вдруг стал душить поднимающийся откуда-то изнутри истерический смех. С трудом подавляя фырканье, почему-то зацепившись за последнюю брошенную в укор фразу, недоуменно подумала: «А при чём здесь доктор? Он не мужчина, что ли?!».
        Но тут в облике посетительницы неожиданно произошла разительная перемена. Женщина внезапно скукожилась, словно воздушный шарик, потерявший в один миг весь воздух, и наконец, оставив агрессивный тон, перешла на просительные интонации. В подслеповатых глазах заблестели слёзы невероятного отчаяния, натруженные руки мелко подрагивали, когда она, сняв очки, принялась машинально протирать их уголком мятого носового платочка, вытащенного из сумочки. Только сейчас Васька заметила, какая старенькая на самом деле и несчастная в своём горе мама у Александра Валентиновича. Девушке стало бесконечно жаль ту, которая пару минут назад костерила её саму почём зря…
        - Девочка, я тебя прошу… просто умоляю… оставь его… не разрушай семью!- жалобно возопила старушка.
        - Простите, ну, а я здесь при чём?!- Васька опешила.- Что произошло? Мы с Александром Валентиновичем всего лишь коллеги, и не более того!- вспомнив про записку, вновь залилась румянцем. И ещё эти фотки, будь они неладны…
        - Как что случилось? Он пришёл домой и заявил всем нам… мне… отцу… своей супруге, что уходит из семьи, потому как любит тебя!- пожилая женщина зарыдала чуть ли не в голос и просительно, с немой надеждой во взоре, уставилась на разлучницу.- Оставь его! Ну… хочешь я на колени перед тобой встану?
        - Что вы! Не делайте этого!- натурально испугалась девушка.- Не знаю, почему он так сказал, лично я об этом впервые от вас слышу! Мы, кроме как по работе, с ним и не общаемся! Да и вообще… куда это он уходить собрался? Меня-то кто спрашивал, моего согласия? Да и замужем я!
        - Тогда поче…- не закончила вопрос, оборвав его на полуслове.- Ты поговори с ним?! Ладно?- немного успокоилась просительница, в глазах её появились проблески надежды.
        - Хорошо… поговорю… Я обязательно с ним поговорю! Не беспокойтесь и не переживайте, во всяком случае, из-за меня он точно вас всех не бросит!- твёрдо уверила её.- Можно мне идти?- с последней фразой обратилась уже непосредственно к начальнику.
        - Иди, Василиса, надеюсь на твою порядочность, а разговор… останется между нами…- задумчиво произнёс доселе молчавший мужчина.- С Александром Валентиновичем, впрочем, я тоже побеседую!
        Наспех попрощавшись и покинув кабинет, девушка фурией, просто закипая от злости, кинулась на поиски виновника столь бурных дебатов! Доктору, можно прямо сказать, посчастливилось! На станции его не оказалось, мужчина находился на вызовах, а то бы, как пить дать, досталось пилюлей от разъярённой амазонки, причём по полной программе! Меньше всего Василису в данный момент волновали такие мелочи, как разница в статусе и возраст коллеги. Короче… всё же повезло мужику невероятно! Лишь ближе к вечеру им удалось наконец встретиться между вызовами, но к тому времени Васька успела немного остыть и избавиться от захлёстывающих разум бурных эмоций.
        - Александр Валентинович, можно вас на минутку? Хотела с вами поговорить…- пригласила коллегу на улицу.
        Они вышли из здания и направились к деревянной лавочке, установленной метрах в семи от входа, в крохотном станционном дворике, утопающем в густых кустах развесистой сирени.
        - Просто… Саша…- бросив пристальный взгляд в лицо собеседницы, запоздало ответил доктор.
        Василиса чувствовала себя крайне неуютно, будто под вездесущими глазками видеокамер - в окне маячили любопытные лица сотрудников. «Самое интересное пропустить опасаются?- вдруг рассердилась она.- Тоже мне, нашли кино…»
        - Александр Валентинович,- проигнорировала предложение,- вы в курсе, что сегодня утром к главврачу обратилась за помощью ваша мама?!
        - Уже в курсе…- недовольно признался тот.- Прости, что тебе сразу не сказал… Ты не ответила на мою записку, но я списал это на твою природную скромность… И надеялся, что хоть немного… привлекаю тебя…
        - Как вам такое в голову могло прийти? Вы женатый мужчина, да и я… замужем!
        - Знаю я всё о твоём замужестве… не переживай… Собрал кое-какую информацию, понаблюдал…
        - Вы… следили за мной?!- возмутилась Василиса.
        - Ну… да… пришлось… прости…- доктор смутился.- И ещё… я сегодня днём заезжал к вам домой и имел беседу с твоим супругом…- ошарашил девушку дерзким признанием, последнее не лезло просто ни в какие ворота!
        У Васьки напрочь пропал дар речи, она вдруг с ужасом представила, что её ждёт дома по возвращении. Негодующее возмущение заклокотало в ней, голос прерывался:
        - Как… как вы посмели? Не поговорив со мной!
        - Я не могу без тебя… Я пытался… боролся со своими чувствами… Безрезультатно!- прозвучало в ответ, будто крик души вырвался наружу.
        Сострадание заставило Василису протянуть руку и… погладить несчастного по плечу. Опрометчиво поступила. Тотчас, ухватившись за девичью ладошку обеими руками, мужчина прижал её к своей груди и с жаром зачастил страшными признаниями:
        - А ты знаешь, что… я ведь хотел тебя убить… И тебя, и себя… потом… Нет мне жизни без тебя! Несколько дней назад поджидал тебя утром… сел в тот же автобус, когда ты ехала на работу… пистолет у меня тогда лежал в сумке… Не смог… ты была с дочкой…
        Васька сразу вспомнила тот день, точнее, раннее утро. В битком набитом транспорте, зажатые с Туськой со всех сторон, они добирались на дежурство. Дочку тогда пришлось взять с собой, мать ещё с ночной смены не вернулась, и оставить ребёнка оказалось не с кем, а ближе к обеду, с вызовом в их сторону, намеревалась закинуть девочку домой. «Жуть…- девушку объял ужас, стоило ей на минутку представить, что тогда могло произойти, причём на глазах у дочки.- Он ненормальный! Точно!» Стараясь держать себя в руках, нарочито строго произнесла:
        - Попрошу вас оставить свои глупые мысли! Я замужняя женщина и этим всё сказано!- посмотрев на совсем сникшего мужчину, уже немного мягче добавила.- Вы хороший… но… не люблю я вас… простите.
        Последними словами Василиса решила закончить неприятный разговор, поэтому, не дожидаясь ответа и даже не взглянув на притихшего собеседника, решительно поднялась и направилась в здание станции, оставив доктора наедине самим с собой. Коллег же словно ветром сдуло - заметив возвращение девушки, они бросились врассыпную. «Вот уж любопытные, однако!» - усмехнулась, заметив хитрый манёвр женщин. О чём уж те говорили между собой, обсуждали иль осуждали, то Ваське неведомо было, и слова упрёка в свой адрес она тогда не услышала, а доработав смену, как на эшафот, отправилась домой…
        - Ну что… дорогая…- вкрадчивым тоном встретил Михей, стоило ей переступить порог квартиры и очутиться в прихожей.- Уходить от меня намылилась?
        - Уходить? Вполне возможно, так и сделаю…- девушка была спокойна и собранна. После бессонной ночи, насыщенной бесконечным потоком вызовов, хотелось лишь одного - спать… спать… спать…
        - Ну да, рискни здоровьем!- многозначительно посмотрел на жену, кивком головы указав в сторону сейфа, где находилось табельное оружие.
        - Угу… счас… только руки помою…- а про себя подумала: «А не пошёл бы ты… урод на всю голову?» Ваську достала бравада мужа и постоянные попытки запугивания, а быть может, так устала после тяжёлого дежурства, что толком и не соображала ничего. Видимо, мысли бегущей строкой отразились на её лице.
        - Я что-то не понял! Ты совсем страх, что ль, потеряла?!- Михей не узнавал когда-то покорную супругу, и это начинало его напрягать.- Да… И объясни-ка мне, красавица, что за это очкарик приезжал вчера и лепетал о своей неземной любви к тебе?- наконец вспомнил, о чём шла речь в самом начале разговора.
        - Вот и поинтересовался бы у него сам! Меня никто в известность не ставил и согласия не спрашивал! Так что вопрос не ко мне…- ох и нарывалась Васька своими дерзкими ответами на безобразный конфликт.
        Вот чего она добивалась, кто бы ей самой пояснил? Словно шла ва-банк, приготовившись к боевым действиям, результат которых мог оказаться скорее всего не в её пользу. Странно, но Михей на этот раз повёл себя совершенно иначе, и девушка осталась без сурового наказания. Подобное просто не укладывалось в её голове, но подумать об этом не успела.
        - Я сейчас уезжаю, на трое суток… работа, сама понимаешь… придётся в засаде лежать всё это время, на болоте!- словно оправдывался перед ней. «Это что-то новенькое…» - недоумевала Васька, поражённая заискивающими нотками в голосе супруга.
        - Так что вернусь, и мы с тобой поговорим… серьёзно!- вдруг, будто опомнившись, пригрозил тот.- Пора за тебя браться, а то распустилась совсем!
        Василиса на этот раз благоразумно смолчала; уставшая напрочь, она испытала лишь лёгкость на сердце: «Какое счастье… пусть валит куда хочет…» Стоило через пару минут входной двери закрыться за супругом, девушка с невероятным облегчением скинула с узких ступней летние туфельки - к её досаде, новая обувка натёрла водянистые мозоли на обеих пятках,- повесила на вешалку лёгкий короткий плащик и, прихрамывая на обе ноги, проковыляла в комнату. Телевизор громко работал, показывали любимый Тусечкой мультфильм про вредного зайца и вечно обиженного волка, а сама дочурка вместе с бабушкой удобно устроились на диване. Женщина похрапывала во сне, а девочка не отрывала глаз от экрана, с открытым ртом внимательно следя за очередной погоней хищника за «несчастным» косым. «Опа! Вот оно что!» - увидев мать с Туськой, наконец поняла, почему супруг был столь сдержан и не стал распускать руки…
        Расцеловав дочурку, Васька вознамерилась хоть пару-тройку часиков вздремнуть. Дежурство на самом деле оказалось трудным, по вызовам каталась всю ночь без передышки. Но не тут-то было, как говорится - человек предполагает, а Бог располагает. Только нырнула под одеяло, как раздавшаяся трель входного звонка, заставила нехотя подняться и отправиться открывать дверь.
        - Вась, тебя к телефону просят!- доложила соседка. Своего-то телефона они до сих пор не установили, очередь не подошла.
        - Василиса, выручай! Позвонили из исполкома, на проходящий трёхдневный межрайонный туристический слёт срочно требуют машину «Скорой помощи» с медработником!- в голосе главврача станции звучали нотки крайнего отчаяния.
        Начальника понять было несложно - в самый разгар летнего сезона, когда жара стоит несусветная, такая, что асфальт плавится, а гипертоники и сердечники помирают пачками, телефон в диспетчерской накаляется от звонков с мольбами о срочной помощи, попробуй-ка снять хоть одну машину с линии! Уму непостижимо!
        - Юрий Николаевич, помилуйте, но я же сегодня с суток!- тем не менее попыталась возразить в ответ.
        - Я понимаю… Васечка, солнышко, но и ты меня пойми, никого не могу выцепить из дома, лето ведь, все поразъехались по дачам!- настырно продолжал канючить шеф, приказать-то невправе был.- Ты только день продержись, а к ночи я тебе замену найду!
        - !!!
        - За тобой машину пришлю! Будь готова через полчасика!- и не дожидаясь дальнейших возражений, быстро отключился.
        «У-у-у-у!» - взвыла девушка и, тяжело вздыхая, пошла собираться. А что прикажете делать? Не повезло, выходит, именно ей…
        - Мамочка, ты опять уходишь?- обняв за ноги и уткнувшись носом в коленки, жалобно поинтересовалась подошедшая Туська. Мультики уже закончились.
        - Да, моя хорошая… Ты меня прости, ладно? Побудь с бабушкой днём, а вечером я вернусь!- чмокнула малышку в носик.
        По-быстрому ополоснулась под душем и вымыла голову, высушив волосы при помощи фена и уложив упорно завивающиеся локоны. Времени на длительные сборы не оставалось, поэтому приходилось торопиться. Косметикой Василиса не пользовалась вовсе - внешность, доставшаяся ей от природы или, вернее, от предков, дополнительных ухищрений пока не требовала, и она лишь капнула на чистую кожу немного любимых духов Estee, подаренных Таисией в честь дня рождения. Поразмыслив, что всё-таки в лес собирается, Васька впихнула себя в узкие синие джинсы в обтяжку, сверху надела хлопковую футболку изумрудного оттенка, а на ноги, предварительно заклеив мозоли пластырем, удобные мягкие кроссовки. С собой на всякий случай решила прихватить тёплый свитер крупной вязки и лёгкую спортивную куртку. Всё! Готова!
        Юра подъехал ровно через тридцать пять минут, потирая красные от бессонной ночи глаза, ведь рабочие сутки ребята провели на пару.
        - Ну что, Василёк, родина зовёт?- усмехнулся он.
        - Не сыпь мне соль… на сахар!- скривилась девушка, усаживаясь на пассажирское место.- Тебя-то как Николаевич смог разыскать? У вас же нет телефона!- молодой человек проживал с матерью в частном секторе.
        - Да я сам дурак, с ребятами в гараже языками зацепился, ну меня тут и прищучили!
        - Тоже не смог отказаться?
        - Скажешь тоже… мне ведь шеф сразу сказал, что с тобой еду…- смутился тот.
        Слёт, как выяснилось, проходил далеко за пределами города, в глухом лесу, добираться пришлось более двух часов. Приехав на место, Василиса первым делом отправилась на розыски начальства, застав руководство в полном составе рядом с одной из огромных палаток.
        - Девочка, а лет-то тебе сколько? Неужели никого постарше и опытнее не нашлось, тут ведь народу человек двести и случиться может всё что угодно, помощи долго не дождёмся!- интеллигентная дамочка лет пятидесяти уставилась на неё, поджав тонкие, покрытые ярко-красной помадой губы.
        - Двадцать два… скоро…- спокойно ответила девушка.- Да вы не переживайте, я на «Скорой» три года работаю, и опыт у меня есть.
        - Не знаю, не знаю…- засомневалась женщина.
        - Ничего, справится!- смерив маслянистым взглядом страсть как симпатичного доктора, вмешался крупный молодящийся мужчина, весь облик которого, несмотря на отсутствие костюма и галстука, не вызывал сомнений о занимаемой им высокой должности.
        «Ловелас…» - сразу определила Васька. Девушке предложили располагаться в лагере руководства, предоставив небольшую отдельную палатку, а её водителю с машиной велели припарковаться чуть подальше. Юрка нахмурился, но распоряжение выполнил. Дядька, оказавший поддержку, представился Альбертом Игоревичем.
        - А тебя как звать-величать, юное создание?- поинтересовался он.
        - Василиса.
        - Как?- вроде как даже опешил, имя-то на самом деле редкое у девушки было.- Это которая Василиса? Та, что Прекрасная?!
        - Нет. Просто Василиса.
        - Хорошо… как скажешь… Василисочка Прехорошенькая!- чуть не облизнулся, оглядев девушку с ещё большим интересом.
        «Фу… начинается…» - нахмурив брови, в ответ промолчала, а мужчина всё не унимался и, казалось, решил взять над девушкой шефство, нарезая круги в непосредственной близости и поминутно интересуясь, нужна ли помощь.
        - Тебе здесь понравится, не переживай! Заодно отдохнёшь от городской суеты на природе, а вечером у нас дискотека намечается и поляну накроем… Ты чего предпочитаешь из спиртных напитков?
        - Я не пью…
        - Совсем?- крайне удивился тот.
        - Совсем…
        Наконец Ваську оставили в покое… одну. С наслаждением вдыхая свежий лесной воздух, она уже ничуть не сожалела о внезапной поездке. «Когда бы я ещё на природу смогла выбраться?» Да и сон вроде как рукой сняло. Девушка с интересом огляделась вокруг себя. Огромное пространство хвойного леса, казалось, будто специально было предназначено для подобного мероприятия: на огромной поляне на много десятков метров в окружности уместились несколько лагерей конкурсантов. Туристические палатки были разбиты отдельными группами, разделяя местность на виртуальные зоны. Народ возбуждённо галдел и шумел инвентарём. Раздавался звук топора, запасались дровами для костра. У кого-то играла музыка, с треском прорываясь сквозь старенькие колонки. Не успела девушка ещё раз перепроверить комплектацию чемоданчика неотложной помощи, как её пригласили в комиссию экспертом - состоялся первый конкурс, заключавшийся в оценке команд на санитарно-гигиеническое состояние лагеря.
        Василиса в сопровождении Альберта, как тот любезно попросил себя называть, и дамочки с накрашенными губами, одетой совершенно не к месту - узкая юбка и модные туфли,- неторопливо шествовали от одного лагеря к другому, делая отметки в небольшом блокнотике.
        Вот они приблизились к очередному привалу, где за огромным, наспех сколоченным деревянным столом, установленным посредине поляны, восседала многочисленная компания. Как выяснилось, участники соревнований представляли собой команду одного из местных совхозов. Василиса вполголоса переговаривалась с остальными членами комиссии, обсуждая балльную систему оценок и критерии, которых следует придерживаться, как вдруг краем глаза с большим удивлением узрела среди присутствующих знакомый стриженый затылок. Молодой человек в окружении женщин сидел к ней спиной и с воодушевлением наигрывал на гитаре. Одна из девиц, низко склонившись над ним и кося взглядом в сторону Василисы, что-то прошептала певцу. Тот резко обернулся, прервав исполнение. Да… именно он… Михей. Глаза парня расширились от немого изумления и… В них промелькнули искорки страха!
        Да-да! Во второй раз за прошедший день супруг смог несказанно удивить Василису. «Ничего не понимаю… похоже власть его надо мной ослабевает… более того, чего он боится?» Внутри у девушки всё сжалось от неприязни к мужу и двусмысленности ситуации, в которую они попали. Как себя вести в подобных случаях? Васька выбрала для себя собственную линию поведения: сделав вид, что ничего особенного не произошло, она с ещё большим рвением принялась обсуждать рабочие моменты с Альбертом. Михею полное игнорирование собственной персоны, да ещё кем - родной женой, явно не понравилось, да ещё и хлыщ какой-то крутится возле супруги… непорядок! «Его величество», отложив гитару в сторону, резво подскочил к ним и, что больше всего поразило Василису, неожиданно… залебезил! Впервые в жизни муж общался с ней подобным заискивающим тоном!
        - Привет… А я… вот… тут… А ты чего здесь делаешь?- осторожно начал он.
        - Не мешайте нам…- отмахнулась девушка, изображая неприступный вид.
        Альберт вопрошающе посмотрел на неё и, достаточно нелюбезно отодвинув плечом парня, недовольно произнёс:
        - Молодой человек, не мешайте работать! Вернитесь на своё место!
        - Слушай! Какое… ять… место? Это моя жена, да!- обиженно взъярился Михей, от злости его прорвало на акцент.
        Васька лишь недоуменно пожала плечами, включив «дурочку», и ядовито, протяжным голосом пропела:
        - Не знаю, о чём вы? Мой муж выполняет долг… перед родиной…- в этом месте чуть ли не всхлипнула, изображая трагичность момента.- И сейчас находится на секретном задании! Лежит… бедненький… В засаде… В мокром болоте…
        - Васька, ну прекрати! Прости меня! Я тебе всё объясню!
        «Опаньки!» - немного ошалев, в третий раз заметив за мужем разительные перемены, девушка чуть не позабыла про свою роль. Альберт Игоревич оказался понятливым; осознав, что попал на семейные разборки и тайно вынашиваемые планы на юную «сестру милосердия» обломились, он, вздохнув, отошёл в сторонку.
        Михей же гнусную натуру свою и внутреннего тирана выказывал, как правило, лишь наедине с собственной супругой, а сейчас, прекрасно понимая, что старые выкрутасы не пройдут, защитников у жены здесь много появится, да и перед знакомыми своими не желая, видимо, предстать с неприглядной стороны, решил включить всё своё обаяние:
        - Солнце, ведь я люблю тебя! Давай не будем ссориться!
        - Конечно, не будем, родной, но я подаю на развод… всё… надоело…- ответила Васька нарочито ласково, но тоном, не вызывающим сомнения в твёрдости принятого решения.
        Возразить Михей не успел, и скандала у них не случилось, не дали такой возможности. Рядом с ними, словно джинн из бутылки, внезапно материализовался Альберт.
        - Васенька, там помощь срочно требуется!- испуганно сообщил он и уволок девушку в сторону лагеря начальства.
        Как ни странно, но первой пациенткой оказалась та самая дама, которая сомневалась в профпригодности Василисы. У женщины подскочило давление, и она находилась в состоянии, близком к паническому! Это же не в городе, где больница под боком, а на вызов приезжает бригада из трёх человек - кардиолог и два фельдшера, укомплектованные по полной программе, а тут вдруг оказаться посреди леса, и лишь на пигалицу сопливую вся надежда.
        - Ууууу… я умру… я точно здесь сдохну рядом с медведями!- жалобно подвывала дама.
        - Да бросьте вы глупости говорить, медведей пожалейте, ведь у бедных животных стресс приключится, что недоглядели за гостями!- пыталась шутить Василиса, отработанным движением вскрывая ампулы и набирая в шприц лекарство.
        - А рука у тебя лёгкая…- немного успокоилась больная, получив укол в ягодицу.
        Инъекция помогла, и уже минут через тридцать больной стало много легче. Всё это время девушка не отходила от женщины, развлекая медицинскими байками.
        - Ну вот… всё замечательно, сто тридцать на восемьдесят!- измерив давление, сообщила ей.- А сейчас надо часик полежать, не вставайте, и будете как огурчик! Всё же не станем мы медведей расстраивать?!- не сдержалась, чтобы не подколоть, ободряюще улыбнувшись паникёрше.
        - Не будем!- нисколько не обидевшись, поддержала шутку дамочка и с теплотой в голосе тихо добавила.- Спасибо огромное! И… прости, что сомневалась в тебе…
        До самого вечера Василиса моталась по лесу, словно Савраска, оказывая помощь пострадавшим - мелкие травмы и порезы, ушибы и растяжения, один солнечный удар, двое с давлением… В общем, ничего особо серьёзного. С Михеем же за всё это время они не пересекались ни разу, сам супруг, может быть, и наблюдал тайком за передвижениями жены, но в открытую встреч не искал. Уже ближе к ночи прислали долгожданную замену, и они с Юрой смогли наконец-то отправиться по домам.
        Всю обратную дорогу молчали, думая каждый о своём. «Уазик» мерно покачивался на неровной лесной дороге, свет фар на поворотах выхватывал густые кусты и поваленные деревья… Мягкое укачивание вкупе с предыдущей бессонной ночью вызывало дремотное состояние, глаза сами по себе слипались… Васька словно очнулась, выдернутая из поверхностного сна внезапным вопросом Юрия:
        - Зачем ты с ним живёшь?
        - А… ты про что сейчас?!- вопросом на вопрос ответила девушка, уже догадываясь о ком и о чём идёт речь.
        - Про мужа…
        - Не знаю, Юр… сама ничего не понимаю…
        - Такая красивая девчонка… да с тобой любой будет счастлив оказаться рядом, а ты мучаешься с этим… уродом… Вот объясни мне, дураку, зачем?
        - Ну… ведь муж… какой есть… не достойна, видимо, другого….
        - Слушай, вот только прекрати мне это - достойна, не достойна! Кто тебе такое вдолбил в глупую головешку?! Себя надо уважать и… любить… Иначе так всю жизнь и намаешься, позволяя об себя ноги вытирать!
        «А ведь он прав…- вдруг как озарение снизошло на Василису.- За что я себя наказываю? За Кирилла?»
        Приехав домой почти ночью, завалилась спать как убитая, но мысль о том, что пора прекращать этот кошмарный, неоправданно затянувшийся брак, прочно укоренилась в сознании. Михей остался на турслёте, во всяком случае, она сама так решила, и возвратился домой спустя двое суток - грязный, обросший колючей щетиной, с хорошего бодуна и довольным блеском в глазах. «Наверное, место удачное в болоте досталось…» - съязвила Васька, естественно лишь в мыслях. Супруг повёл себя так, словно и не случилось промеж них никакого разговора. И разногласий вовсе не было… И про доктора, сдуру притащившегося к нему разговоры вести, тоже не заикался.
        Глава одиннадцатая
        Ночной разговор с Юрой не шёл из головы, мысли её постоянно возвращались к последним словам приятеля: «Себя надо уважать и… любить… Иначе так всю жизнь и намаешься, позволяя об себя ноги вытирать!» Но последней каплей послужило признание-просьба Михея. Прошло дня два или три после возвращения мужа из «вязкой трясины», когда тот вдруг обратился к ней с просьбой:
        - Вась, ты мне уколы сможешь поделать?
        - Смогу, конечно… А что случилось?!
        - Да вот… понимаешь, дело какое…- замялся тот.- Антибиотики мне знакомый доктор назначил, уретрит у меня.
        - С какого перепуга у тебя этот уретрит появился?!- заподозрила неладное девушка. Чай, не совсем дура, да и медик, поди.
        - Инфекция! Врач так сказал! Это когда мы в болоте…- осёкся в один миг, разом вспомнив, что Василиса в курсе про то легендарное болото, ведь сама его там застать умудрилась!
        - Ты свинья лживая, понял?!- разозлилась не на шутку.- Ещё и врёт как сивый мерин! Нечего мне байки травить! И не смей ко мне ни на шаг приближаться!- вспомнив, что близости промеж них не случалось в последние несколько дней по причине женских дней, очень обрадовалась.
        - Ты всё неправильно понимаешь…
        - Я ВСЁ правильно понимаю! И уколы тебе делать не собираюсь! Вот кто тебе такой диагноз поставил, тот сам пускает и колет!- прорвало её не на шутку. Точно - страх потеряла…
        - Василиса, ты не имеешь права так поступать с Михеем! Он всё же твой муж!- кричал в трубку телефона свёкор, которому супруг зачем-то нажаловался.
        - А шляться по бабам ваш сын имеет право и заразу в дом приносить?!- орала в ответ девушка.- Скоро я буду иметь законное право вовсе его не видеть рядом с нами!
        И Васька подала на развод. Вот так. В один момент. Просто набралась мужества, съездила в суд и написала заявление. Подробное. Мужу об этом сообщать не посчитала нужным, помня об угрозах.
        Вечером же неожиданно позвонила старая школьная приятельница и радостно протрещала, что весь бывший класс собирается завтра на встречу одноклассников, а Кирилл просил передать лично Василисе, что непременно хочет её видеть!
        - Вась, ты обязательно приходи! Он очень просил!
        - Я… приду… Передай ему, что я обязательно приду!- если жива буду, уточнила мысленно.- До встречи!- торопливо закончила разговор, прокручивая в голове, как бы смыться втихаря от супруга.
        Впрочем, объясняться не перед кем и не пришлось. Михей, словно в порядке вещей, попросту не ночевал дома, не явился он и на следующий день. Договорившись с сестрёнкой, чтобы та присмотрела за Туськой, в спешном порядке стала собираться - надела узенькие чёрные брючки, туфли-лодочки, красивый топик лимонного цвета, на этот раз чуть подкрасила глаза и провела прозрачным блеском по губам. Мазнув за мочками ушей духами, совсем чуточку, по капельке всего, критическим взглядом осмотрела себя в зеркале. «Пожалуй, Кирилл меня не признает…- с грустью решила она.- Он помнит румяную, крепко сбитую деваху, а тут… моль в обмороке… причём в глубоком…»
        Наговаривала Василиса на себя… Выглядела девушка более чем привлекательно и, сверкая синими глазищами, просто в упор не замечала ответных взглядов мужчин, прикованных к её незаурядной внешности. Четыре года прожив с деспотом-мужем, целенаправленно избегала общения с противоположным полом, разве что на работе приходилось общаться, но и там она лишь коллега или - врач для больных. В ответ на её убедительную просьбу начальство пошло навстречу, и с Александром Валентиновичем они работали теперь в разные смены. Ситуация вроде как разрешилась, но мужчина продолжал искать встреч, пусть неназойливо и будто бы ненароком, но практически в каждое дежурство Василисы появлялся на станции под тем или иным предлогом. На вызовах молодые люди пытались флиртовать и назначали свидания, в ответ девушка напускала на себя строгий вид и включала «доктора».
        «Свет мой зеркальце скажи и всю правду доложи…» - зеркало не врало, справедливо отражая стройную, гибкую красавицу с огромными глазами и светло-русыми волосами до плеч. Только вот Васька почему-то не верила ему ни грамма. Девушка попыталась улыбнуться своему зеркальному двойнику, но улыбка вышла какой-то робкой и вымученной, а потухший взгляд отражал затаённую боль. «Всё! Хватит хандрить!» - встряхнула волосами, подхватила сумочку и, чмокнув на прощание Туську в макушку из золотистых завитков, выскочила из дома.
        Школьный вестибюль, куда ступила, испытывая небывало волнующий трепет, показалось ей совсем пустым. «Опоздала… наверное, все уже давно в актовом зале…» - немного растерявшись, повернула голову и только сейчас заметила стоящего в одиночестве молодого человека. Высокий, широкие плечи, гордая посадка головы. Он стоял, облокотившись на высокую стойку в школьной раздевалке, и не отрываясь смотрел в её сторону. Свет падал из-за спины парня, так что лицо оставалось в тени. Каким-то шестым чувством Василиса вдруг поняла, что это был Кирилл.
        - Привет…- медленно подошла к нему и смущённо заглянула в черноту глаз.
        - Привет, Василиска… как ты?- чуть охрипшим от волнения голосом прошептал он.
        - Я… хорошо… нормально… спасибо… А как ты? Как… самочувствие, учёба?
        - Учёба отлично, положение казарменное! Вот, в увольнение еле выбрался!- улыбнулся и взял девушку за руку.- Я скучал по тебе… все эти годы…
        - Я тоже… Кирюш… ты прости меня, ладно?- боясь, что от набегающих слёз потечёт тушь, аккуратно забрала свою руку и поспешно отвернулась, оказавшись к парню спиной.
        - Васют… идём отсюда? Ну их всех… Я ведь только ради тебя здесь…- нежно прошептал на ушко, положив ладони ей на плечи… тёплое дыхание пробежало по тоненькой шейке девушки, отзываясь дрожью во всём теле.
        - Пошли…
        Взявшись за руки и оглядываясь по сторонам, тайком покинули школьное здание. Часа три просто бродили по парку и всё никак не могли наговориться, смеясь и перебивая друг друга. Василиса рассказывала про маленькую дочку и любимую работу, а Кирилл о своей учёбе и новых друзьях.
        - Как твоя мама?- поинтересовалась девушка.
        - Как обычно… болеет…
        - А что с личной жизнью? Девушка… есть?- осторожно полюбопытствовала.
        - Была…
        - И что? Почему в прошедшем времени?
        - Не хочу об этом… Да и не до девушек мне сейчас…
        Тему внезапного замужества Василисы и последовавших вслед за этим трагических событий, словно сговорившись, старательно обходили.
        - Хорошо выглядишь!- сделал комплимент, когда они присели на поваленное сухое дерево.
        - Да ладно тебе… хорошо…- застеснялась девушка.- Кожа да кости!
        - Ой, вот только не стоит прибедняться!- рассмеялся.- Всем бы такие… кости!
        Вот так мило они болтали, не замечая, как стремительно летит время, а пустынный парк, приютивший воркующую парочку, погружается в темноту. Наконец Кирилл не выдержал.
        - Ты счастлива с… мужем?- тихо спросил он.
        Собираясь на встречу, Васька и мыслей таких не имела, чтобы жаловаться на жизнь свою семейную, но сейчас…
        - У меня всё… хорошо… нормально…- комок подступил к горлу, и она вдруг не удержалась, горько разрыдавшись.
        - Тссс… тихо…- прижимая девушку к себе, Кирилл достал носовой платок и, вытирая хлынувшие безудержным потоком вперемешку с тушью слёзы, неожиданно признался:
        - Я люблю тебя, родная… очень люблю… уходи от него! Прошу тебя… Я буду заботиться о тебе и твоей дочке, как о своей собственной… И у нас ещё будут дети…- шептал-нашёптывал, словно одержимый, обнимая со всё возрастающей горячностью, неистово расцеловывая мокрое от слёз лицо - глаза, щёки, нос, губы…
        - Кирю-ю-ю-юша! Он убьёт меня! И тебя тоже! Ты не знаешь, что это за человек, его никто не остановит!- рыдала взахлёб Васька, как будто позабыв, что заявление на расторжение брака уже дожидается своего часа в суде. Сейчас же вся её тревога была лишь за друга.
        - Не убьёт… я тебя теперь никому не отдам! Хватит!- воинственно и немного с апломбом произнёс он.- Иди собирай вещи, забирай дочку, а я съезжу домой и поговорю с матерью, надеюсь, что она не будет возражать и позволит жить в моей комнате.- Жди меня, скоро вернусь!
        На этом они расстались. Точнее, Кирилл проводил девушку до подъезда, всю дорогу строя радужные планы о том, как они поженятся, а потом, после окончания военного училища, уедут на место его службы втроём… далеко-далеко… А может быть, к этому времени у них ещё ребёночек родится… И будут жить-поживать одной большой дружной семьёй… Вот на такой оптимистичной ноте они и попрощались. «До встречи! Ждите меня!» - уверил Кирилл и понёсся на автобус. С тех пор девушка не видела его целых… двадцать пять долгих лет… А случилось следующее.
        Молодой человек прибежал домой безмерно взволнованный, раскрасневшийся и просто до невозможности счастливый:
        - Мам, ты знаешь, кого я сегодня встретил? Василису! Мам, ей очень плохо живётся, и мы по прежнему любим друг друга! И она согласилась остаться со мной!- торопился поделиться своей радостной новостью.- Я хотел просить тебя, позволь нам жить здесь! В моей комнате!
        - Сын… подумай сам, о чём просишь? Ты - курсант Высшего военного училища, моя гордость и продолжение военной карьеры нашего рода, своего отца, и кто она - замужняя женщина с ребёнком!- сухо и категорично отрезала женщина.- Нет! Даже не думай! Я не позволю, чтобы она во второй раз сломала твою жизнь!
        - Мамочка, ну как ты можешь такое говорить? Ведь я люблю эту девушку! И дочку её… заранее полюбил!- умолял Кирилл.
        - Я сказала - нет! У неё есть муж, сегодня они что-то не поделили и поругались, а завтра помирятся, а ты будешь опять страдать!
        Прибегнув к последнему аргументу и хитрой уловке, женщина схватилась за сердце и стала сползать по дивану.
        - Что случилось? Тебе плохо?- привычно засуетился парень.
        На этом их бесполезный разговор и закончился. Кирилл не решился вновь тревожить мать просьбами, а та постаралась как можно дольше продержать возле себя идеального сына, которому наутро пришлось возвращаться в казарму - срок увольнительной вышел. Уже на следующий день их роту отправили на самый дальний полигон сроком на долгих три месяца, и таким вот образом разошлись жизненные пути незадачливых Ромео и Джульетты, теперь уже окончательно…
        А Васька влетела к себе в квартиру, напрочь запыхавшаяся и сияющая. «Спят…» - решила она. Прежде чем зайти в подъезд, девушка бросила взгляд на свои окна и довольно отметила, что свет в них не горит. Вот и сейчас во всей квартире было темно и подозрительно тихо. Сняв туфли, на цыпочках прошла на кухню и вздрогнула от неожиданности, обнаружив притаившегося Михея…
        - Ты где была?- нарочито спокойным голосом поинтересовался муж.
        - На встрече выпускников…- чуть струхнула по привычке, но вида не подала, тут же решительно выпалив.- Я сегодня видела Кирилла! В общем… я всё решила - ухожу от тебя!
        Внутренне напряглась, приготовившись к шумным разборкам и выяснениям «ху есть ху», с указанием, где её место. Томительная пауза… было слышно, как тяжело дышит возмущением ошарашенный вышедшей из повиновения женой и в один короткий миг свергнутый с трона самозванец-царёк. «Неужто промолчит?- не поверила Василиса, и вдруг словно озарение снизошло.- Ага! Так ведь мама дома, потому и не выступает сильно!» Почувствовав надёжный тыл за спиной в виде матери, девушка воспрянула духом.
        - И куда же ты пойдёшь? К этому… сопляку?- вкрадчиво так спросил, не вставая с места, лишь поигрывая желваками на скулах.
        - Да, к нему!- смело заявила Василиса.
        - Ну-ну… так он тебя и ждёт… С довеском…- неприятно захихикал Михей.- Иди ко мне!- быстрым движением ухватил за руку и силой притянул к себе.- Ну что ты глупишь? Думаешь, нужна ему? Да ему сроду мамаша не позволит вас привести!- непонятно откуда узнал про мать.
        - Неправда! Он сейчас… за нами с Тусечкой приедет!- яростно возразила, пытаясь вырываться из цепких объятий.
        - Хорошо… подождём твоего кавалера… И тогда решим, кто и с кем останется…
        Свет включать не стали, так и просидели в полной темноте часа два… молча. Михей курил одну сигарету за другой, пока тёща не видит, выпуская дым в открытую форточку и злорадно посматривая на жену, когда та в очередной раз подскакивала к окошку и с надеждой таращилась в ночь. Кирилл не приехал. «Михей оказался прав…- печально подумала Василиса.- А вдруг с Кириллом что-то случилось?»
        - Ну что, убедилась?!- подал голос супруг.- Спать идём?!
        - Один иди…- отказалась, до утра не сомкнув глаз, надеясь до последнего: «А вдруг?!»
        Но нет, чаяния оказались напрасными. Красивая мечта на скорые перемены в жизни растаяла, будто снег по весне, превратившись в мыльный пузырь, а Васька окончательно убедилась, что отныне является вторым сортом, побывав замужем и имея ребёнка на руках…
        Встреча с Кириллом, неожиданный проблеск надежды на другую жизнь - светлую и счастливую, последовавшее следом болезненное крушение всех планов, горечь и разочарование в один миг подорвали с трудом обретённую веру в себя. Она совсем сникла и обречённо опустила руки, чем не преминул воспользоваться ушлый супруг.- «Поверь мне! Всё изменится, ведь мы семья!»- неистово бил себя кулаком в грудь. Вот и поддалась на клятвенные обещания, решила, просто уговорила себя поверить мужу, умом понимая, что совершает очередную ошибку. Тем не менее уже на следующий день, словно отрезая все пути к отступлению, отправилась в суд и забрала своё заявление на развод, а обещанные мужем кардинальные изменения в их семейной жизни начались с внезапного переезда.
        - Всё! Собирай вещи!- поставил перед фактом Михей.- Меня переводят участковым в Князево,- это был соседний, километрах в десяти от них, посёлок.- Жильё обещают выделить, а пока снимать станем, я уже и с хозяйкой договорился, задаток отдал за комнату на месяц вперёд! Правда, сектор частный, свой дом у неё, но ничего, освоишься.
        Женщина Ваське сразу понравилась - радушная, простоватая тётка, бесхитростная и открытая, такие обычно лишь в сельской местности обитают. Тёть Люба, так звали-величали хозяйку, как потом выяснилось, слыла в посёлке личностью известной, натурой обладала на редкость шумной и эмоции свои выражала весьма и весьма ярко: если беда-горе какое нагрянет, у себя иль соседей, то голосила так, что через две улицы слышно было, в праздники же да застолья веселилась безудержно, хохоча до икоты, и песни орала уж от души, так от души, беря не умением, так громкостью! Ну а если разозлит её, рассердит кто, так хоть уши затыкай - мат-перемат, да такой заковыристый, что девушке и слышать не приходились, пошлёт обидчика, так пошлёт, мало тому не покажется! Выпить любила, это да, не отнимешь, но будучи под градусом, лишь пребывала в хорошем расположении духа, не буйствовала и не чудачила. Мужа у неё не имелось, лишь трое ребятишек-подростков - две девчонки шестнадцати и четырнадцати лет и пацан двенадцатилетний, которые мать слушались и по хозяйству помогали безоговорочно. А ежели что, так родительница и наподдать была
горазда, кому шваброй по хребтине достанется, а кого, чтоб не зашибить совсем уж, полотенцем мокрым отшлёпает. Дом, несмотря на отсутствие мужика, содержала в порядке, проведя паровое отопление и оборудовав отдельные ванную с туалетом. Огромная кухня поражала воображение своими размерами. Газовая плита, водопровод, всё как в городских квартирах. Короче - молодчина баба! Одну из четырёх комнат, самую лучшую, как правило, сдавала квартирантам, чтоб хоть какая-то копейка дополнительная водилась в семье.
        - Вот, заходи и гляди,- показала жильё Василисе.- Уж не обессудь, мы люди деревенские, чем богаты, тому и рады!
        - Спасибо, всё хорошо! Мне нравится!- словно оправдывалась та за свою «горожавость».
        Комната Ваське и правда приглянулась - большая, светлая, с окнами в сад, пусть и скромно обставленная, но всё самое необходимое имелось. Обои дешёвенькие, но чистые и приятные, а из приоткрытого окошка тянуло свежим воздухом и ароматом зелени и садовых цветов, которыми был засажен весь палисадник. Не мешкая и не раздумывая долго, собрала нехитрые пожитки, и уже на следующий день они перебрались на квартиру. Мать известие об отселении молодых восприняла спокойно, а у подросшей сестрёнки наконец-то появилась собственная отдельная комната.
        Со «Скорой» Василисе пришлось всё же уволиться, как бы она ни страдала от одной только мысли об этом. Причин на то было несколько - Туся, дорога и… всё тот же Александр Валентинович. Раньше хоть мать приглядит за внучкой да из садика заберёт, когда Васька на дежурстве, а переехав, Василиса помощи такой лишилась. С дорогой тоже сложности возникли, добираться до работы стало совсем неудобно - транспорт ходил строго по расписанию и с большими перерывами. А вот с доктором…. мужчина по-прежнему, словно тень, шатался по станции каждое её дежурство, пожирая девушку мученическим взглядом. Пересуды за спиной и перешёптывание коллег-женщин, как у нас повелось в народе жалеющих бедного мужика и осуждающих молоденькую вертихвостку, набирали обороты. Последней каплей, можно сказать главным аргументом за увольнение, послужило твёрдое обещание её руководства в ближайшем времени выделить квартиру в одном из посёлков, расположенном буквально рядом с городом, если та согласится оформить перевод в фельдшерский пункт, расположенный там же. Медиков на селе не хватало, вот и пытались заманить жильём. Мотив оказался
достаточно весомым, потому как надежды на супруга, разгильдяя, у Василисы совсем не было. Да и от Князева, где снимали жильё, рукой подать. В общем, девушка дала своё согласие, к великому огорчению Юрия: «Солнце, как же я теперь без тебя?»
        Первое время жизнь их семейная протекала размеренно и спокойно. Тусечка теперь посещала совхозный детский сад, куда с утра пораньше Василиса тащила её полусонную, послего чего сама неслась на работу. В фельдшерском пункте их трудилось двое, но работы хватало обеим - до обеда приём больных, затем процедуры, инъекции,- сами назначали, сами и выполняли, и обслуживание вызовов на дому. Часам к четырём, как правило, освобождалась и торопилась обратно, чтобы забрать дочку из садика. Михей поначалу выполнял данное обещание и, казалось, наконец-то взялся за ум, да и должность обязывала, ведь участковый на селе издавна считался лицом весомым и авторитетным. Впрочем, хватило его лишь месяца на два, когда всё возвратилось на круги своя и последовали привычные пьянки да загулы. И если раньше близкое присутствие тёщи хоть как-то сдерживало парня, то теперь тот вообще распоясался, почувствовав полную свободу. «Чёрного кобеля не отмоешь добела…» - решила Васька и… подала на развод во второй раз. Вроде и настроилась решительно, в тот же вечер поставив супруга в известность, но вновь потерпела поражение. Михей на
сей раз уговаривать да горы златые обещать не стал, а заявил прямо и цинично:
        - Уйдёшь, убью обеих! И тебя, и Туську…- положив ладонь на кобуру с пистолетом.
        - Ну отпусти ты нас!- униженно заскулила девушка и, размазывая слёзы по лицу, принялась горячо умолять.- Тебе ведь семья не нужна, до дочки дела никакого нет, а женщин и без меня хватит!
        - Заткнись! Сказал - нет! Даже не мечтай так легко от меня избавиться!- вдруг вышел из себя, остервенело брызгая слюной и намеренно сдерживая голос.
        Всё это время разбушевавшийся супруг с опаской поглядывал на прикрытую в их комнату дверь, за которой, как пить дать, притаилась любопытная хозяйка, чтобы потом разнести по посёлку о скандалах в семье аж самого участкового. Васька же чувствовала себя марионеткой в руках мужа, ненавидела того, презирала и боялась… невероятно сильно… просто до колик в животе… Вся её буквально недавно проявленная отвага разом куда-то испарилась, но сейчас добавился панический страх за дочку. Таким образом, под давлением Михея заявление своё она забрала. Секретарь в суде лишь глянула на странную девушку, вторично изымающую поданное заявление, с недоумением в глазах, но от комментариев воздержалась.
        Прошло совсем немного времени, как сбылось пророчество тёщи - на работе у парня начались сильные неприятности, на стол руководству посыпались многочисленные заявления от населения, возмущённого донельзя произволом со стороны участкового: в них указывалось и на избиения задержанных, и на вымогательство, и на воровство совхозного имущества, и на пьянство и разнузданность зарвавшегося стража порядка, и на многое другое… Васька же нисколько не сомневалась в правдивости обвинений, узнав всю «кухню» блюстителей правопорядка, так сказать, изнутри и познакомившись поближе с коллегами супруга, искренне не понимая, каким образом все эти люди оказались в доблестных органах, стоящих на страже закона.
        Масла в огонь, сама того не ведая, подлила и сама Василиса. Копия второго заявления на развод каким-то образом попала на стол самого начальника районного отдела милиции, а девушку неожиданно вызвали повесткой на приём.
        Робко постучавшись и услышав глухое: «Войдите!»- с опаской ступила в большой кабинет. За казённым столом, заваленным бумагами, сидел пожилой полковник и, задумчиво глядя на Василису, перебирал пальцами замысловатую перьевую ручку с золотистым наконечником.
        - Присаживайся…- устало произнёс он.- Я читал твоё заявление о разводе…- потянувшись, вытащил из кучи документов листок со знакомым аккуратным круглым почерком.- И хоть ты сама же его и забрала по непонятным мне мотивам, но сейчас я хотел бы услышать от тебя честный ответ - насколько соответствует действительности всё то, что написано в нём?
        Краска бросилась в лицо девушке, жаром запылали щёки до самых ушей. Она прекрасно помнила весь текст длиннющего заявления, в котором под влиянием душившей обиды и мятежной злости импульсивно и совершенно по-детски, искренне и очень подробно описала все моменты своей нелёгкой с Михеем жизни. Василиса небезосновательно опасалась, что не разведут их так вот быстро и сразу; как водится, назначат трёхмесячный срок для «подумать», и тогда взбешённый супруг её точно прибьёт, жёстко расправившись за проявленную инициативу, так что и до суда она не доживёт. Потому и выложила всю правду-матку, очень красочно и эмоционально расписав безобразные пьянки и длительные загулы распоясавшегося мужа. Про то, что и собственной дочкой тот не занимается, написала, ежели вдруг в интересах ребёнка надумают назначить им испытательный срок, про издевательства и насилие, про угрозы табельным оружием… С заявления, как и положено при подаче, сняли копию, которая совершенно случайно попалась на глаза судье, и та передала её для дальнейшей проверки по месту службы несостоявшегося ответчика. Документ, как ни странно, не
затерялся в ящиках архива, а направился прямиком на стол руководству. Вот тут парню не повезло во второй раз: начальником его оказался мужик старой, видать, закваски, честный и справедливый, который просто не смог оставить без внимания и проигнорировать столь явное безобразие среди своих сотрудников. Василиса же испугалась… Чего, спрашивается? За непутёвого мужа волновалась, что вдруг посадят хулигана или турнут из органов, а она виноватой останется? Нет… вовсе нет… Она до сих пор судила о всей милиции по собственному супругу и его коллегам, потому и в эти минуты не доверяла седому полковнику, сильно опасалась, что не доведёт тот дело до конца, замнёт ради чести мундира, в конце концов, просто не поверит её словам, а если и начнёт проверку, то Михей, как угорь скользкий, вывернется и не избежать ей тогда отмщения, которое и в самых страшных снах не приснится, а то и впрямь, выполнив прежние угрозы, возьмётся за оружие…
        Под изучающим взглядом большого начальника Василиса притулилась на стульчике, чувствуя себя более чем некомфортно и имея огромное желание дать стрекача, лишь бы не смотрел он на неё так внимательно… будто рентгеном просвечивал. Вся она как будто уменьшилась в размерах, сжавшись в комочек, а мужчина терпеливо ждал ответа, казалось, понимая состояние девушки. Поэтому, махнув рукой на все свои нерушимые принципы относительно вранья, того, что больше всего не любила, просто органически не переваривала ложь, Васька неумело пошла на попятную:
        - Это неправда… я всё выдумала…- прошептала, не глядя на собеседника.
        - Посмотри на меня?- как-то по-отечески и до слёз проникновенно тихо попросил он.
        Василиса неохотно подняла раскрасневшееся лицо на полковника, но взгляд непроизвольно всё время скользил мимо, уходя куда-то в сторону, за спину, где на стене висел огромный портрет Горбачёва. «Лучше я на него стану смотреть…» - подумала девушка, разглядывая затейливое родимое пятно на челе президента, напоминавшее ей какую-то страну…
        - Вот смотрю я на тебя…- неторопливо продолжил полковник.- Совсем молоденькая, можно сказать, юная девочка, несмотря на то что у самой ребёнок, а в глазах такая мука читается и боль умудрённой жизнью взрослой женщины… Что он с тобой сделал?- сочувственно так поинтересовался мужчина, по возрасту годившийся девушке в отцы, которого ей так сильно не хватало с самого детства.
        «Ему бы только в КГБ работать…» - Васька закусила губу, чтобы не расплакаться от жалости к собственной персоне и своей несчастной доле, но… собрав себя в «кучу», дабы совсем не раскиснуть, твёрдо продолжала гнуть свою линию и упорствовать:
        - Ничего. Никто со мной ничего не делал. Это я… написала неправду…- при этих словах вновь опустила глаза, ложь давалась с большим трудом, словно вгрызаясь в сердце каждым словом.
        - У тебя взгляд правильный, чистый, так что запомни, девочка моя, ты никогда и никого не сможешь в своей жизни обмануть! В твоих глазах читается любая ложь!- ничего так и не добившись, с сожалением вздохнул он.- Как хочешь… наверное, у тебя на самом деле веская причина скрывать правду. Не буду тебя больше мучить, иди…
        Сгорая от стыда, Василиса поспешно вскочила со стула и бросилась к выходу, но уже взявшись за ручку двери, вдруг опомнилась и, обернувшись, выпалила:
        - До свидания! Извините меня… пожалуйста!
        - До свидания… будь счастлива… девочка…
        «Блин… как мерзко!» - всю обратную дорогу не могла успокоиться она, вспоминая разговор с полковником.- Из-за этого козла… паразита пришлось врать такому хорошему, душевному человеку!» Ваське чудилось, будто буквально все встречные прохожие бросают на неё укоризненные взгляды: «Вруха!», «Обманщица!», «Притворяется честной, а сама-то…» Девушка, потупив взгляд, торопилась скрыться от бескомпромиссных судей, старательно обходя народ как-то боком, по касательной…
        На работу возвратилась далеко после обеда, по-быстрому обслужила вызовы за себя и за напарницу, раз та одна приём отсидела, с ветерком пробежавшись по посёлку из дома в дом, с этажа на этаж. Заполнив карточки, закрыла медпункт и заторопилась на автобус, а затем бегом за Туськой в садик. Как ни спешила, запыхавшись прискакав на детскую площадку, девочку застала уже самой последней в группе, остальных разобрали родители. Ребёнок сидел в полном одиночестве, не считая рассматривающую красочный журнал воспитательницу на скамеечке в отдалении. По уши чумазая дочка строила куличики в песочнице, сосредоточенное личико украшали грязные разводы, а в светлые волосики, почему-то без панамки на голове, набилось полно мелкого песка.
        - Мамочка моя пришла!- отбросив далеко в сторону пластмассовое ведёрко, девочка радостно бросилась к Василисе, цепляясь пыльными ручонками за светлую юбку и горячо обнимая за шею, когда та, подхватив дочурку, прижала к себе.
        - Поздно вы приходите за своим ребёнком…- недовольно процедила подошедшая воспитательница.
        - Извините… так получилось, вызовов сегодня много…- стала оправдываться девушка, хотя до закрытия садика оставался целый час.
        Избаловались, однако, нянечки! Горе тем родителям, кто забирает родное дитя последним, ни в чём не повинный ребятёнок автоматически становится объектом крайнего недовольства и неприязни со стороны персонала. Так и чесался язык у Васьки высказать обнаглевшей женщине всё, что думает по поводу её необоснованных претензий - сама, мол, за ребёнком не смотрит, отдыхая с журнальчиком в сторонке, а девочка-то вся измазюканная в песке, будто поросёнок. Смолчала… усилием сдержала себя, чтобы не нагрубить. Отношения портить не хотелось, всё же они новенькие здесь, и не была она никогда скандалисткой, к тому же не безосновательно побаивалась, что на ребёнке могут отразиться конфликты взрослых. Потому поспешно попрощалась, и они отправились домой.
        Тусечка важно вышагивала рядом, пытаясь подстроиться под мамину походку. Помня своё собственное детство и жёсткое воспитание через ремень и затрещины, Васька не желала повторять ошибки собственной матери, старалась как можно больше времени уделять дочке и никогда не позволяла себе поднимать на девочку руку. Да и по какому месту, скажите на милость, можно ударить малышку, чтобы ненароком не повредить хрупкий организм? Неужели багровые полосы, оставленные ремешком на нежной коже детишек, не заставляют материнское сердце плакать, омываясь слезами сострадания? И вот парадокс: стоит кому-то постороннему нанести обиду или вред ребёнку, разъярённая родительница тигрицей кинется на защиту, а самой, получается, вполне дозволено причинять грубое физическое насилие, словно дитя- собственность её единоличная и право такое имеет… «Не понимаю…- никак не могла взять в толк девушка, вспоминая синие отметины, рубцы на своей попе и ногах от тонкой скакалки в безжалостной руке матери.- Ладно наказать за непослушание, лишив удовольствия какого, на крайний случай слегка шлёпнуть, но бить-то зачем?» Обида на мать у
Василисы притаилась глубоко в душе, сомнения в том не было…
        Возраст у Тусечки был самый что ни на есть любознательный, четыре годика исполнилось совсем недавно, когда всё интересно, потому и рот всю дорогу до самого дома не закрывался, а всё новые каверзные вопросы и смешные высказывания сыпались один за другим:
        - А почему голуби летают, а курицы нет?
        - Мам, а в лампочке живёт маленькое солнышко?
        - У меня две ноги,- глядя на свои коленки заявила вдруг, чуток подумала и выдала.- Одна правая, а другая… розовая!
        - Вот вырасту и замуж за Серёжку выйду… У нас с ним любовь вот та-а-акая большая!- это она про своего нового друга из группы.
        - А у Светы сегодня зуб выпал! Я тоже хочу!- лезла грязными пальцами в рот, проверяя наличие лишних зубиков, которым пора уж тоже выпадать, а то, понимаете ли, непорядок!
        Уловив последнюю фразу, Васька страдальчески сморщилась от кошмарных воспоминаний, связанных с собственным расставанием с одним из молочных зубов. До сих пор её накрывало паническим страхом, стоило лишь подумать об этом…
        «Сколько же мне тогда исполнилось?- хмурила лоб Василиса.- Немного ведь постарше Туси…» Закачался нижний молочный зуб. Подумаешь, проблема. С молочными никто жить не оставался, те выпадали, и вырастали новые, но родители вознамерились ускорить событие! Это же надо такую пытку придумать для собственного ребёнка! Дубль номер один. Привязав один конец шёлковой нити к зубу, а второй к дверной ручке, приготовились в ожидании, что кто-нибудь внезапно откроет дверь с той стороны. Но не тут-то было! Васька, выпучив от страха глазищи и намертво ухватившись обеими руками за нитку, тихо подвывала. Поняв, что номер сей не пройдёт, предприняли дубль два. Зачем, спрашивается, идти на какие-то ухищрения, если можно гораздо проще проблему решить? Всё элементарно - есть зуб и вот… уже нет, решили выдернуть его… плоскогубцами! «Стоматологи доморощенные…» - злилась сейчас на них девушка. Мать силой держала сопротивляющуюся, истерично орущую дочку, пытаясь открыть той рот, а отец, не теряя времени даром, пропихивал конец пассатижей в рот… «Жесть!» - с содроганием вспоминала Василиса. Визжала тогда так, что наверняка
слышали соседи за стенкой. «Ну да… чего со мной церемониться… ведь - лошадь большая!» - с горечью размышляла она, поражаясь родительской глупости на грани с жестокостью.
        Вот так и шагали они не спеша - мама с дочкой. Василиса охотно отвечала на бесконечные Туськины вопросы, отвлекающие её от собственных невесёлых мыслей. Из головы всё никак не шёл разговор с полковником, а уж как отреагирует муж, узнав о содержании её заявления в суд и вызове к собственному начальству, даже думать боялась.
        Наконец показалась калитка их временного жилища. Зайдя в дом и не откладывая, сразу же с порога потащила Туську в ванную отмываться. Переодев девочку в чистую одежду, отправила во двор поиграть с ребятами, а сама отправилась на кухню, намереваясь спокойно приготовить ужин. Но не тут-то было. Уже приближаясь к помещению, услышала возбуждённые голоса. «Неужели пьянка?!» - расстроилась Василиса. Осторожно потянув на себя выкрашенную белой краской деревянную дверь, как и предполагала, обнаружила большую компанию, в большинстве своём незнакомых ей людей. Мужички, вида весьма подозрительного, с мудрёными татуировками на коже, выставленными словно напоказ, опасливо дёрнулись, стоило появиться новому человеку, а тётки же пышногрудые, раскрасневшиеся и развесёлые, даже глазом не повели в сторону девушки. Кого-то из соседей Василиса признала. Во главе накрытого стола восседала оживлённая не без помощи горячительных напитков, хозяйка, а рядом с ней вальяжно раскинулся на стуле невозможно довольный Михей. Опухшая физиономия и сыто-масляные глазки говорили сами за себя - супруг безобразно… нетрезв. Дым от
сигарет стоял коромыслом, сизыми клубами повиснув в воздухе. Запах самогона, стоявшего посреди стола в огромной бутыли, шибанул в нос. Василиса было попятилась, намереваясь по-быстрому исчезнуть, но…
        - О, жена моя явилась!- злорадно оскалился в улыбке Михей.- Ну чего, сучка, заложила своего мужика?!- внезапно ощерился, демонстративно сжимая кулаки.
        «Как-то быстро информация до него дошла… Неужели полковник?» - испугалась девушка, опасаясь скорой расправы. Но неожиданно у неё объявилась заступница, умело осадившая закипающего показной злостью парня.
        - Тихо!- приказала сидевшая рядом с ним дама.- Отношения будете выяснять после и без нас!- из всей компании женщина казалась самой трезвой, и по всему было видно, что пользовалась авторитетом у присутствующих.
        «Во всяком случае, влияние на Михея у неё точно есть!» - сразу уловила тонкость момента Василиса, успевшая хорошо изучить своего мужа.
        - Василисочка, девочка, садись с нами! Радость ведь у меня, на пенсию вышла!- пригласила к столу вдруг забеспокоившаяся хозяйка, вскакивая с места и выставляя пустую тарелку, протерев ту краем висящего на крючке фартука.
        Чтобы не обижать добрую женщину, Василиса осторожно присела к столу, устроившись полубоком на краешке табуретки, будто приготовившись в любой момент сорваться, спасаясь бегством.
        - Давай, дорогая, я тебе плесну малёхо…- подставляя гранёную стопку поближе к Ваське, потянулась за мутной жидкостью Ильинична, как все называли хромую бабулю, проживающую в доме напротив.
        Василиса и возразить не успела, как за неё это незамедлительно сделал Михей:
        - Да не пьёт она, оставь! Ведь это… трезвеница… ять… поря-я-ядочная!- протянул нараспев, скривившись при этом, как от зубной боли.- И баба-то из неё никакая, мужика до сих пор не знает как ублажить, не то что наши… местные девки!- при последних словах резко дёрнулся, это прежняя дамочка не очень любезно пихнула парня в бок, заставляя замолчать.
        - Извините… пойду я…- встав из-за стола и не слушая слабых возражений, Васька отправилась прочь из дома.
        Присев на нагретую солнцем лавочку, прочно врытую к самому забору по ту сторону калитки на узкой поселковой улице под кустом сирени, вытянула уставшие за день ноги и прикрыла глаза. «Как всё противно-то…- вспоминала своё враньё в милиции, пьяную физиономию мужа, вызывающую лишь отвращение, его последнюю откровенную, во всеуслышание фразу про девок.- Вот зачем, спрашивается, опять его послушала и заявление забрала? Ну да… Туська… Вот ведь сволочь какая мне муженёк достался… Ребёнка своего родного пристрелить грозился… Ну не может быть, что он это серьёзно? Неужто скотина последняя бесчувственная?» - с горечью размышляла девушка.- Это же надо мне так себя не уважать, позволяя измываться какому-то выродку… С каких пор я такая стала? Зачем мне всё это?» - на последний вопрос ответа не находила.
        - Извините…- услышала рядом робкий девичий голосок.- Вы жена нашего участкового?
        Нехотя открыв глаза, смогла лицезреть юное создание, на первый взгляд лет пятнадцати - щупленькая, круглые глазки, курносый нос, густо обсыпанный веснушками… короткая юбочка, простенькая футболка, обтягивающая два холмика едва намечающихся грудей… куцый хвостик из крашенных розовыми перьями волос, перевязанный канцелярской резинкой… обкусанные ногти, которые девчонка пыталась спрятать за спину.
        - Да. Вроде как жена…- доброжелательно ответила Василиса.- А что ты хотела?- участливо спросила подростка.
        - А вы не знаете, как мне его можно увидеть?
        - Что-то срочное? Боюсь, что сегодня не получится у тебя…- вспомнила состояние мужа.
        - Очень срочное! Честное слово!- взмолилась девочка.- Парень мой попался при воровстве… комбикорма… И вот… мне сказали, что с участковым можно легко договориться…- при последних словах покраснела девчонка.
        - Договориться? Это как?- удивилась Васька.- Да он в доме, только… думаю, не стоит сейчас его беспокоить, заходи завтра!
        - Завтра не могу…- хлюпая носом, тихонько заплакала та.- У меня завтра… критические дни начнутся… вот…
        - А при чём здесь… дни?- недоумение вдруг стало обретать понимание.
        - Да девчата сказали, что через его диван в опорном пункте полпосёлка прошло! Он добрый… всем помогает и выручает… только вот… дни у меня будут…- девчонка казалась сама наивность, а её бесхитростность выглядела обескураживающей.
        - Прости, но… ничем не смогу тебе помочь…
        Дальнейший разговор поддерживать оказалась не в состоянии, это было выше её сил. «Противно… до тошноты просто… мерзость и тварь…» - пульсировали в висках мысли. Пожелав юной волонтёрке удачи, не мешкая отправилась паковать вещи.
        Стараясь не выдать себя раньше времени, бесшумно просочилась мимо галдящей пьяными голосами кухни, шмыгнув в свою комнату. Достала из шкафа большую дорожную сумку и, торопясь, поминутно оглядываясь в сторону двери, покидала в неё только самое необходимое. Докладывать о своём уходе не намеревалась, не самоубийца она всё же, потому, не сказав ни слова Михею, выводившему под гитару слезливые серенады, так же крадучись проделала обратный путь, выскочив на крыльцо. Подхватив изумлённую Туську, поспешила в родительский дом. «Теперь уж навсегда и возврата не будет!» На этот раз никаких сомнений, что так оно и случится, у Василисы не было, более того, девушка вдруг чётко осознала, что все угрозы Михея - не что иное, как пустая бравада и блеф. «Не посмеет!- вспомнила поведение супруга, крокодильи слёзы и кровавые сопли при столкновении с сильным противником.- Сама виновата, что позволила так с собой обращаться! Но больше этого не случится! Хватит!» - всю дорогу накручивала сама себя, хмуря лоб и беззвучно шевеля губами…
        Домой добирались немыслимо долго, транспорт до станции уже не ходил, пришлось ловить попутку. Минут двадцать прождали электричку. Васька настороженно вглядывалась в каждую останавливающуюся машину, опасаясь погони. Затем бегом неслась на автобусную остановку, одной рукой с трудом удерживая тяжеленную, битком набитую сумку, а второй крепко ухватив за ладошку семенящую, на ходу засыпающую Тусечку, едва успев на последний автобус. Совсем стемнело, когда они наконец подошли к своему подъезду. Мать встретила возвращение дочери на удивление спокойно.
        - Ты хорошо подумала, решив, что хочешь уйти от Михея? В наше время мужиками не разбрасываются!
        - Да, мама… я ещё никогда в жизни не была более уверена, чем сейчас!
        - Думаешь, мне легко было вас двоих с сестрой тянуть всю жизнь без отца?!- продолжала пугать женщина.- Кому ты теперь будешь нужна? С дитём…- указав на свою внучку, выдавила из себя.
        - Ничего! Проживём! Я работаю и… никто нам не нужен… ну их, этих мужиков! Правда, доча?- подмигнула ничего не понимающей Туське.
        Та в ответ подбежала и, словно шустрая обезьянка, вскарабкалась на колени девушки, трогательно обняв за шею. «Чудо мое…» - умилялась Василиса, крепко прижимая ласковую дочурку к себе.
        А наутро заявился Михей. Заявился - мягко сказано. Супруг ворвался в квартиру неистовым ураганом, сметая всё на своём пути: дверь с грохотом ударилась о стену; всторону отлетела сестрёнка, ненароком подвернувшаяся под руку; запнулся, грязно выругавшись, за Тусины сапожки, которые та с вечера бросила посреди дороги; жалобно заскрипел табурет, некстати оставленный кем-то при входе в комнату… Впрочем, цели своей конечной достичь буян так и не сумел: до Васьки его отделяли всего-то несколько заветных метров, как, откуда ни возьмись, выросло досадное препятствие и он упёрся в восставшую неприступной стеной, крайне рассерженную тёщу.
        - Ну-ка притормози, дорогой зятёк!- осадила не в меру резвого парня.- Ты чего тут разбушевался? А? Чего надо?!
        - Мать, ты отойди лучше!- дышал перегаром, злобно сверкая налившимися кровью глазами.
        «Точно как бык на корриде…- испуганно наблюдала со стороны Василиса.- А мама, выходит, тореадор?» Надо же, ещё и шуточки в голову лезли. Почему-то в победе матери была уверена на все сто процентов и не ошиблась. В ответ на предупреждение разгневанного зятя женщина и ухом не повела, перегородив проход словно щитом стодвадцатикилограммовым, и попробуй сдвинь! Похоже, что лишь сейчас до сознания матери стало доходить, какой «подарок» достался дочери и что пришло самое время вмешаться.
        - Иди в маленькую комнату!- приказала притихшей девушке.
        Ну та и ушла от греха подальше, закрыв за собой дверь. Тусечка только проснулась, сонно потягиваясь в кроватке, а сестрёнка сидела рядом и, потирая ушибленное плечо, разобижено ворчала.
        Как ни прислушивалась Васька, толком разобрать суть беседы не получалось, лишь отдельные фразы. Сквозь неплотно прикрытые двери до неё доносились возмущённые выкрики матери о прописке в квартире, ответное рычание супруга о якобы ненормальной жене, доставшейся ему: «У нас на родине таких подвешивают с балкона вниз головой, привязав к ногам верёвку!» Затем послышались глухие удары кулаком… «Видимо, по столу…- решила Василиса.- Ну не по голове же мать Михею стучит?!» - нервно хихикнула она. Пауза… И монотонный голос матери, прерываемый сдавленными всхлипами мужа. Уж до чего они договорились, Ваське было неведомо, но уже через полчаса Михей ушёл, оглушительно хлопнув дверью.
        - Можешь выходить!- позволила раскрасневшаяся женщина дочери.- Больше он тут не появится! Вот ведь говнюк какой… угрожать мне вздумал! Враз бошку откручу, как цыплёнку синюшному!
        - Спасибо… мам…- только сейчас позволила себе тихонько заплакать, и то были слёзы не обиды, как раньше на мать, не страха, а бесконечной благодарности… ком в горле сдавил связки, мешая что-то добавить к сказанному. Так получилось, что впервые в жизни за неё кто-то вступился…
        Девушке показалось, будто мерзкий липкий кокон, обволакивающий всё её естество с самого первого момента знакомства с Михеем, просто в один момент чулком сполз вниз, позволяя вдохнуть полной грудью, а светлая радость вдруг переполнила всю её истерзанную душу, бальзамом омывая сердце.
        «Жизнь продолжается!» - ликовала Василиса, в третий раз подавая заявление на развод. Секретарь в суде и на сей раз смолчала, лишь глянув на девушку словно на ненормальную. «На этот раз последнее!» - всё-таки не удержалась Васька, чтобы не прокомментировать свои действия, словно оправдываясь. Тусечку в тот садик решила не возить - и далеко от дома, и чревато встречей с мужем, и на самом деле только рада была, помня последний инцидент с воспитательницей. Девочка, похоже, вовсе не огорчилась их внезапным переездом к бабушке, вмиг забыв и любовь свою садиковскую - Серёжку!
        После разговора с тёщей Михея и правда будто ветром сдуло - ни слуху, ни духу. Уж чего такого ему страшного женщина наговорила, чем пригрозила, тайна за семью замками, но тот их пока не тревожил, а сердце Василисы трепетало в предчувствии скорой амнистии. Она вдруг вновь почувствовала вкус к жизни, оторвав наконец-то скорбный взгляд от земли, и уже без опаски смотрела в лица прохожих, не боясь получить очередную затрещину, ослепляя тех синевой своих глаз. Было в её взгляде что-то такое, что вызывало оторопь в первый момент… сродни недоумению… Случайно окунувшись в глубину зрачка, на несколько долгих секунд будто в водоворот попадаешь, ощущая себе невольным свидетелем страданий нешуточных, разглядев там зарубку боли затаённой, и становится крайне неловко от случайного прикосновения к чужой тайне…
        Судебное заседание о разводе прошло намного прозаичнее и не так страшно, как ожидала Василиса. Что тому причиной… быть может, судья, увидев третье по счёту заявление, решила не тянуть, пока девушка вновь не передумала и не забрала свою петицию, просто вопиющую невыносимым страданием? А пока…
        Хмурое утро встретило противным моросящим дождём. Кутаясь в коротенький плащик с кокетливым ремешком на поясе и с трудом удерживая вырываемый порывами упрямого ветра хлипкий зонтик над головой, Васька торопилась в город, пытаясь не опоздать на бракоразводный процесс. Волновалась, конечно, а как без этого… До сего дня мужа так и не видела ни разу, тот, к счастью не появлялся, а оставшиеся вещи она перевезла в его отсутствие. Впрочем, брать особо нечего было - новую стиральную машинку, единственную ценную вещь, Михей успел куда-то уволочь. «Дык… продал он её!- доложила тётя Люба.- Ильиничне нашей и втюхал за недорого!» «Ну и… хрен с ней!» - решила девушка. Посему подхватила сумки с одёжками своими и Туськиными и поскорее дала дёру, покамест её тут не застали!
        А сейчас, подходя к зданию правосудия, немного дрейфила и даже предполагать опасалась, чего можно ожидать от разобиженного супруга, ведь угрозы оружием оставались слишком свежи в её памяти. К великой радости Василисы, всё прошло как по маслу - развели их с первого раза и без всяких там сроков на обдумывание! Михей явился на заседание паинькой - свежевыбритый, без запаха перегара и какой-то… словно побитый. Молчком, исподлобья косился на супругу, через полчаса ставшую бывшей, а на все вопросы и замечания судьи отвечал кротко и смиренно: «Да, ваша честь!», «Так точно, ваша честь!», «Виноват, ваша честь!» «Это что-то новенькое… Не узнаю я его сегодня…» - удивлялась Васька, лишь позже узнав истинную причину безропотности муженька. О ней, этой самой причине, охотно доложила случайно повстречавшаяся в поликлинике бывшая хозяйка. Тётя Люба, насторожено зыркая по сторонам и низко склоняясь к самому уху девушки, зашептала торопливо, с каким-то даже упоением повествуя, что на работе у Михея случились серьёзные неприятности - многочисленные жалобы на нерадивого участкового достигли наконец своей цели, им
заинтересовалась сама прокуратура, и за парня, похоже, взялись всерьёз, а сейчас тот находится под следствием! «Васенька, ты представляешь, в вашей комнате ведь обыск делали, пока мужа твоего дома не было! Но мне велели молчать!» - призналась женщина, округлив глаза в показном ужасе.
        Посчитав, что легко отделалась, Василиса из здания суда радостная помчалась домой. «Ой, ведь старуха совсем я…- разглядывала она своё отражение в зеркале, дотошно отыскивая несуществующие морщинки.- Мне ведь уже целых… двадцать два года!» Имея в таком молодом возрасте неудачный брак за плечами и четырёхлетнюю дочку, девушка тем не менее словно парила над землёй, а душа её пела, переполненная чувством свободы, ведь жизнь, несмотря ни на что, продолжалась!
        Глава двенадцатая
        - Мамуль, как я тебе?- крутилась перед зеркалом Василиса, примеряя обновку. Платье из насыщено голубого панбархата длиной до середины бедра сидело великолепно, облегая точёную фигурку и подчёркивая каждый изгиб стройного тела.
        - Не коротковато?- нахмурилась женщина.- Ведь не девочка, чтобы форсить!
        - Ну ма-а-ам… Хватит тебе! И так весь день в белом халате, кто же меня видит? На Новый год надену! Вот!
        Жизнь потихоньку налаживалась, отношения с матерью складывались ровными. Подругами они, конечно, так и не стали, да и о своей жизни с уже бывшим супругом Васька делиться не захотела, как страшный сон похоронив воспоминания о прожитых годах глубоко в памяти. Сестрёнка заканчивала восьмой класс и уже невестилась вовсю, а Тусечка ходила в детский садик всего в несколько шагах от дома. Михей их не беспокоил, в одночасье сгинув с глаз долой, видимо, других проблем у парня хватало. Алименты на дочку приходили пока регулярно, но совсем уж копеечные. «Да и ладно! Без его помощи проживём, не помрём!» - не унывала Василиса, счастливо потягиваясь всем телом, раскинувшись в постели, которую теперь ни с кем делить ей не приходилось, каждый вечер с содроганием ожидая прихода нетрезвого супруга. Тем не менее от ставшего привычным терзающего страха до конца избавиться так и не получилось, и она по-прежнему невольно вздрагивала при каждом внезапном звонке в дверь. «Ничего, время лечит…» - подбадривала себя девушка, потихоньку привыкая к новому для себя статусу разведёнки. О новом замужестве Васька и не помышляла,
вспоминая годы, проведенные в браке, с жутким содроганием. «Да и кому я теперь нужна?- напутственные слова матери не забылись.- Вон Кирилл и тот от меня отказался…» На работу теперь ездила в другой посёлок, дорога занимала больше часа с пересадками. Нельзя сказать, что пребывала в неуёмном восторге от нового места, ностальгия по «Скорой» нет-нет да и всколыхнёт душу щемящей тоской, но выбора у девушки не оставалось, перспектива получить своё жильё - достаточно веский аргумент, чтобы и потерпеть немного. В фельдшерском-акушерском пункте, оборудованном в трёхкомнатной квартире на первом этаже пятиэтажного дома, приём больных вели на пару с ещё одним фельдшером, одинокой женщиной лет тридцати пяти. Дамочка оказалась себе на уме и на правах заведующей по-быстрому сгрузила на девушку основную часть обязанностей, а Васька и не возмущалась вовсе, да и пациентов своих, особенно пожилых, искренне любила, относясь словно к близким родственникам, пытаясь помочь всем и каждому без исключения. Прошла пара месяцев, когда случайно узнала, что бывшего супруга всё-таки турнули из органов, но встречать того не
приходилось, вроде как с горя ушёл в гулянку запойную, так поговаривали местные вездесущие тётки, громко шепчась в узеньком коридорчике к ней на приём.
        На подходе маячил очередной Новый год… По китайскому гороскопу, к которому Василиса относилась довольно скептически, ожидался год «огненного тигра» - «Неоднозначный год, странные события. Ваша созерцательность может превратиться в нежелание что-либо предпринимать. Будьте осторожны, вы можете стать жертвой нечестных людей. Избегайте азартных игр и экстремальных приключений. В любви вы будете удачливы, вас ожидает счастье». «Вот оно как!- хихикнула, прочитав прогноз в местной газете.- Ну… В игры, тем более азартные, мне точно не грозит проиграться! Жертвой стать более, чем была, тоже наверняка не светит… Неужто на одни и те же грабли дважды напороться? Увольте! А насчёт любви… так тоже глупости всё это!» Короче, не поверила предсказаниям, быть может, и зря, глядишь - и поостереглась бы от шагов дальнейших. А пока… «Как же хорошо и спокойно…» - млела от наслаждения девушка, встречая праздник в кругу семьи, в домашней обстановке, среди самых близких ей людей. За окном стоял трескучий мороз, узоры на окнах вырисовывали замысловатые картины, отгораживая от внешнего мира словно плотными занавесами.
Топили этой зимой на совесть, батареи просто пылали жаром. Туська шлёпала босыми ногами по крашенному масляной краской в коричневый цвет деревянному полу. От умопомрачительного запаха запекаемой в духовке курицы текли слюнки томительного предвкушения. Своего часа поджидал холодец, дразня маслянистой плёночкой и просвечивающимися сквозь толщу прозрачного бульона аппетитными кусочками мяса с мелко порубленным чесночком. Впервые за последние годы у девушки на сердце царили безмятежный мир и благодать.
        Народ ещё отдыхал в новогодние выходные, а Васька уже через пару дней потащилась на работу. У них в это самое время наступала горячая пора - подготовка годовых отчётов! Хоть и жаркий тот период, но теплее, конечно, от подобного сравнения не становилось, да и на работе задерживаться приходилось допоздна, засиживаясь за нудной статистикой. Январь же в этом году выдался неприлично суровым, нескончаемой вьюгой заметая дороги и огромными сугробами возвышаясь вдоль едва расчищенных тротуаров. Общественный транспорт капризничал, парк стонал натужным рычанием стареньких, отработавших свой срок львовских автобусов, не желающих проворачивать слабеющим двигателем загустевшее на морозе масло. Народ с утра нервно топтался на остановке в ожидании сильно запоздавшего транспорта, коченея от пронизывающего насквозь холода, ругая погоду, чиновников и «папу римского». Наконец припозднившийся автобус пыхтя подкатывал и толпа, нетерпеливо расталкивая друг друга локтями, спешила в тёплое нутро, пропахшее от печки жжёной резиной.
        - Вась, ну чего ты всё ковыряешься?- изумилась коллега.- Не знаешь, как в один момент отчёт нарисовать?- сама то она свой давно закончила.
        - Ну как быстрее-то? Ведь всё подсчитать надо и процент вывести!
        - Ой, не смеши! Запомни правило простое - отчёт должен состоять из трёх «П»!
        - ?
        - Ну да! Не знала, что ли? Три «П»- это пол, палец и потолок, вот и вся информация!- захохотала женщина, глядя в непонимающие глаза девушки.
        - Я так не могу!- возмутилась слишком честная и принципиальная Василиса, продолжая усердно выводить тщательные подсчёты.
        - Ну… тогда смотри сама, но чтобы через неделю документы были готовы!- с нетерпением в голосе предупредила заведующая, убегая домой и оставляя напарницу в гордом одиночестве.
        В один из таких вечеров, напрочь уставшая девушка возвращалась поздним вечером в переполненном пассажирами душном автобусе, плотно зажатая со всех сторон упакованными в сто одёжек телами, когда внезапно почувствовала на себе пристальный изучающий взгляд. Транспорт раскачивало на поворотах, принуждая народ судорожно хвататься за поручни и друг за друга. Противный запах горелой резины вызывал тошноту, а тут ещё этот невидимый соглядатай всё время пути неотрывно свербил взглядом, вызывая жуткий дискомфорт своей навязчивостью. Наконец Ваське удалось извернуться, и она всё же успела обнаружить наблюдателя - то был солидный дядечка вполне почтенного возраста. Долго размышлять и недоумевать по этому поводу не пришлось, мало ли кто на неё смотрит, мужским вниманием девушка обделена не была и раньше; буквально через несколько коротких минут она уже вывалилась вместе с толпой на своей остановке. Успела пройти лишь несколько шагов, как услышала за своей спиной скрип снега под чьими-то ногами и вежливый мужской голос:
        - Девушка, постойте! Можно вас на пару минут? Я не отниму у вас много времени!
        Почему-то сразу поняла, кто к ней обращается. Народу рядом ещё много, пассажиры торопились домой после работы, поэтому ничуть не испугалась и чуть притормозила, повернувшись лицом к попутчику:
        - Да, я вас слушаю?- произнесла спокойно, чуть охрипшим на морозе голосом.
        - Вы меня простите, ради бога, и прошу вас, не подумайте ничего дурного!- мужчина был сама учтивость и интеллигентность.- Так получилось, что бросилось в глаза ваше лицо и никак не мог оторваться… Редко встречал такие выразительные черты и глубокий, полный жизненной мудрости взгляд… А вроде совсем ведь молоденькая?- голос звучал по-отечески добро, а Василиса вдруг крайне смутилась и смолчала.
        - Хотел сделать вам предложение… если готовы выслушать. Я работаю помощником режиссёра на «Ленфильме», Званов Сергей Игоревич,- представился он.- Сейчас идут съёмки новой кинокартины, и ваш типаж подошёл бы нам на одну из ролей как никто другой.
        - Извините… но я не могу… У меня отчёт… годовой…- не совсем вежливо перебила мужчину, хотя неожиданное предложение прозвучало весьма лестно для неё. Ну кто из девочек не мечтал сняться в кино? И с чего вдруг вспомнила про злосчастный отчёт? Самой вдруг стало смешно.
        - Не имею права настаивать, но… вы подумайте всё-же…- не скрывая огорчения, произнёс тот.- Вот моя визитка, если передумаете, то ждём вас в студии, третий павильон, телефоны мои там указаны, а подъедете если, то встречу сам!
        - Спасибо… но сомневаюсь, вряд ли…- взяла протянутый картонный прямоугольник с затейливыми узорами.
        - Не отказывайтесь так сразу! Подумайте… прошу вас… И надеюсь всё-таки, что свидимся ещё…- с этими словами смешно раскланялся и в одно мгновение вдруг пропал из виду, словно один нехороший персонаж, да не будет помянут, тот, который из табакерки.
        «Был ли он иль померещилось мне?» - недоуменно пожала плечами, вдруг вспомнив предупреждения гороскопа, но визитка в руках не оставляла сомнений в реальности происходящего - был! Радостно улыбнулась и, вдруг ощутив себя Золушкой из сказки, сунула листочек в варежку и припустила домой.
        - Мамуль!- закричала с порога.- А меня в кино пригласили сниматься! Здорово?
        - Не майся дурью… Пригласили её… тоже мне… артистка хренова нашлась!- скептически пробурчала вышедшая навстречу мать.- Иди лучше ешь, картошки нажарила… Туська уже заснула, тебя дожидаючи…
        Немного надувшись, Васька тут же выкинула «дурь» из головы, а вместе с ней и картонный прямоугольник с мечтой о новой жизни выбросила в мусорку, сбросила дублёнку и на цыпочках засеменила в спальню.
        - Куда холоднючая поскакала! Ребёнка заморозишь!- прикрикнула вслед «губительница талантов».
        Опустившись на коленки перед спящей дочуркой, нежно взяла тоненькие пальчики и прижала к щеке:
        - Спи моя маленькая… прости, опять твоя мамка поздно пришла…- ласково погладила по светлым завиткам на голове.
        Зима просвистала на этот раз как-то совсем быстро, майские праздники радовали по-настоящему летней температурой, всё цвело, а солнышко припекало на редкость щедро, не скупясь на тепло. В душе у Василисы всё пело и бурлило в предвкушении чудившихся ей скорых перемен в жизни! Быть может, всё же гороскоп зацепил краешком, ненароком отложившись в подсознании?
        Вот в таком приподнятом настроении и направлялась на работу, закинув по дороге капризничающую с утра Тусечку в детский садик и чмокнув ту на прощание в слегка помятую после сна щёчку. По причине хорошей погоды в тот день решила одеться полегче: тонкий хлопчатобумажный костюмчик цвета хаки- юбка чуть выше колен и рубашка с коротким рукавом; светлые туфельки без каблука и мягкая кожаная сумочка через плечо завершали наряд. Тёплый ветерок приятно обдувал, нежно перебирая пряди волос, по-девичьи стройная фигурка притягивала сторонние взгляды; роды совсем не сказались на ней. Задорно журчал ручей в придорожной канаве неподалёку от автобусной остановки. Что-то не поделив, звонко расчирикалась стайка воробышков, и тут же, будто строгий надзиратель, вдруг нетерпимо раскаркалась ворона. Подставив лицо ласковым лучам солнца, Василиса наслаждалась моментом.
        - Красавица, садись, подвезу!- рядом с девушкой остановились старенькие «жигули».
        - Спасибо!- поблагодарила Васька и без всякой опаски охотно приняла приглашение, скользнув на пассажирское сиденье.
        Рейсовые автобусы ходили строго по расписанию, будучи с утра основательно переполненными, потому народ толкался в нетерпеливом ожидании и, чуть завидев появившуюся на горизонте дребезжащую коробочку, скоренько группировался, стараясь попасть в первые ряды, и активно кидался на штурм. Тут уж не до скромности, большой риск, будучи оттеснённым более решительными пассажирами, вовсе остаться на остановке, что уже ни раз с ней происходило. Каждое утро для Василисы проходило в экстремальных условиях, и при удачно сложившихся обстоятельствах она оказывалась втиснутой напирающей толпой внутрь напрочь переполненного салона и до самой станции висела буквально на одной ноге, уцепившись в поручни, а то и в соседа, опасаясь остаться без пуговиц на одежде.
        Так что неожиданному предложению незнакомца девушка оказалась рада. Захлопнув за собой дверь, с лучезарной улыбкой на лице повернулась к водителю. Им оказался крепко сбитый товарищ кавказской внешности: накачанные бицепсы, белая майка, густая поросль чёрных кучерявых волос на груди, татуировки по всему открытому для глаз телу, бритый под машинку… взгляд насупленный и цепкий. «Кажется, я погорячилась…- испуганно промелькнуло в голове.- Мужик-то, похоже, совсем недавно из мест не столь отдалённых освободился…» Что-то крайне опасное исходило от всего его облика. Скосив незаметно глаза, обратила внимание, что ручка, открывающая дверь со стороны пассажира, отсутствует. «Только без паники!» - приказала себе.
        - Тебе куда?- глухо, с явным акцентом в голосе, поинтересовался водитель.
        - До станции подкинете?- не подавая виду, что трусит изрядно, вежливо попросила Василиса.
        - Гм… как скажешь, дорогая…
        - Представляете, что у нас каждое утро творится!- защебетала вдруг.- С транспортом проблема много лет такая, и не решается, куда только люди не обращались за помощью!
        - Надо свою машину покупать, и тогда проблем не будет…
        - Скажете тоже… откуда деньги такие на машину?
        - У женщины зачем деньги, да?! Мужчина у неё должен быть, который подарит! И вообще… дома сидеть надо и детей воспитывать, а не разъезжать в короткой юбочке…- при последних словах демонстративно глянул на голые коленки спутницы.
        Васька непроизвольно потянула ткань вниз, безуспешно пытаясь прикрыть открытые ноги. А потом на неё вдруг что-то нашло, прямо накатило. «Ну нельзя же всю жизнь дрожать от страха!- тревога в один миг словно испарилась.- Да и на самом деле! Ну сколько можно? Отец пьяный наводил ужас, мать я боялась до спазмов в животе, потом этот садюга держал в повиновении и страхе столько лет… Надоело! Так и жизнь вся пройдёт!» Вспомнив не так давно вычитанное где-то утверждение, что все наши мысли материальны - вот как думаешь, так оно, мол, и случится, дескать, сами притягиваем к себе различные ситуации,- Василиса попыталась представить, будто рядом с ней сейчас сидит хороший знакомый, которого знает уже очень-очень давно, и постаралась проникнуться к мужчине добрыми чувствами. И у неё это, как не странно, получилось! Всю дорогу девушка трещала и смеялась, просто не закрывая рта ни на минуту! Что уж тому рассказывала - и сама не вспомнит, но мужчина прямо на глазах преображался. Поначалу появилась чуть заметная кривая улыбка одним краем рта, больше похожая на усмешку потом он снисходительно ухмылялся и бросал
ответные реплики… А к концу поездки уже откровенно и весело хохотал над незамысловатыми шутками по-детски открытой молоденькой пассажирки. Показалась железнодорожная станции, и автомобиль, визжа тормозами, резко остановился. Водитель заглушил мотор и всем корпусом развернулся к девушке. Уставившись в упор, изучающе рассматривал лицо Василисы, не произнося ни слова… «Сейчас дырку просмотрит…» - решила та, но помалкивала пока вроде как в знак солидарности. Вот так и буравили друг друга взглядами, её синий против тёмно-коричневого… наивный супротив тяжёлого… словно в гляделки играли - кто кого пересмотрит? Первой не выдержала Васька:
        - Спасибо огромное, что подвезли! Сколько я вам денег должна?
        - Тебе лет-то сколько?- вдруг спросил он.- Семнадцать-то исполнилось?
        - Мне? Да уже двадцать два… не похоже?- улыбнулась в ответ.
        - Ты знаешь что… не садись больше так… В чужие машины…- задумчиво произнёс и добавил.- Ведь народ всякий бывает… Ты чего такая доверчивая, а? Знала бы, что у меня в мыслях было, когда приглашал, вовек бы не села!
        - У вас? В мыслях?- иногда её неслыханная простота вызывала сомнения у собеседников в нормальности хозяйки.- Так… я же вам ничего плохого не желаю, значит, и вы мне тоже… Почему же я должна опасаться?
        - Ох… ладно… иди уж, глупенькая… Надеюсь, что жизнь тебя не научит и никто вовек не обидит… А ежели что, так и передай: Гоша Кривой отыщет и все ноги на хрен переломает! Договорились?!
        - Ага!- совсем расплылась в улыбках, а глазами растерянно указывая на отсутствие ручки в дверях.
        Георгий перегнулся через пассажирку, на долю секунды прижав её к сиденью, и… выпустил из заточения.
        - Спасибо!- выскочила наружу.
        - Удачи! Береги себя!- прокричал вслед.- И запомни: Гоша Кривой!
        «Ох, мамочки… конечно же, запомню теперь на всю оставшуюся жизнь! Вот только… С косым бы не спутать!» - нервно хихикала Васька, бегом припустив к подошедшей электричке.
        Тот день у неё вообще случился невероятно позитивный и радостным, летала блаженным мотыльком, раздавая всем и каждому приветливые улыбки, с огромным желанием обнять весь белый свет! Настолько на душе её было светло и умиротворённо, словно подарок вдруг с утра получила, негаданный и ценный…
        Перед сном, укладываясь в кроватку, Тусечка вдруг попросила сказку на ночь рассказать, да условие поставив перед этим, высказав личное пожелание:
        - Мамочка, ты только сама придумай, ладно?- попросил ребёнок.
        - Ладно, моя хорошая… я попробую… слушай…- согласилась Василиса и, немного поразмыслив, начала осторожно.- Жила была девочка… маленькая такая… хорошенькая… С большими глазками…
        - С такими, как у меня?
        - Да, солнышко… именно с такими - огромными и синими, как небо!
        - А мама с папой были у этой девочки?- наивно поинтересовалась Туська.
        - Были, конечно…
        - А они её любили? Очень-очень сильно? Как ты меня?
        - Думаю, что любили… ведь все родители любят своих детей, только они иногда сами не умеют сказать об этом…
        - Мамочка, а разве это так не видно… ну… когда любят?! Может быть, у этой девочки глазки были не такие уж и большие, раз она не замечала?
        - Я разве сказала, что она не замечала? Ну, наверное, ты права Тусечка… та девочка и правда не видела, что её любят… А ей очень сильно этого хотелось…
        - Ей нужно было просто попросить об этом! Подойти и сказать - мамочка, полюби меня, пожалуйста… И всё! О-пля!- простота дочурки поражала своей мудростью.- И что там дальше было?
        - А дальше… девочка та синеглазая не знала, как добиться внимания от своей мамы, ведь ты ей не успела об этом сказать!
        - Ну да…- огорчилась Туська.- Не успела…
        - И стала их дочка хулиганить… не слушаться родителей…
        - И что?! Её по попе били?
        - По попе? Ну да… бывало… часто… И вот пошла как-то та девочка в лес погулять и встретила волшебника… Старичок оказался добрым чародеем и пожалел бедного ребёнка…
        - Он ей дал волшебную палочку?
        - Нет… он дал ей чистый лист бумаги и фломастер, сказав: «Всё в твоих руках, как сама нарисуешь, так и сложится твоя жизнь!» И ещё добавил: «Если хочешь, чтобы тебя любили окружающие, научись любить сама и никого не обижать, помни, что вокруг тебя живут другие люди и я их тоже всех люблю… И у них тоже есть свои листочки и ручки… так что будь внимательна и не лезь со своими фломастером в чужие записи и рисунки… Уважай жизнь другого человека и помни, что она для меня не менее ценна, чем твоя!»
        - Мамочка…- задумалась дочурка.- А мне Серёжка давал порисовать в своём альбоме!
        - Ну раз он тебе позволил сам это сделать, то это же совсем другое дело!
        - А-а-а-а… я поняла… нельзя без разрешения просто? И стараться не испортить чужой рисунок? Да?!
        - Угу… умничка ты моя…- у Василисы внезапно на глазах выступили слёзы.
        Прижав к груди девочку свою ненаглядную, уткнулась носом в волосики, вдыхая неповторимый запах детской кожи: «Никогда не буду бить своего ребёнка…»- ещё раз подтвердила ранее данный самой себе зарок.
        - Я убежала! До завтра!- попрощавшись с заведующей, опрометью выскочила из кабинета, на бегу снимая белый халат.
        - Вась!- закричала та вслед девушке.- Меня с утра завтра не будет! Пациентов моих прими, ладно?!
        - Хорошоооооо!- уже из-за двери бросила в ответ.
        Крыльцо оказалось залито ярким солнечным светом, заставляя резко зажмуриться и притормозить, чтобы ненароком не оступиться и не грохнуться со ступеней. Прошедший день оказался столь же радужным, как и предыдущий - Василисе хотелось жить и наслаждаться свободой, вдыхая полной грудью запахи стремительно пробуждающейся после зимней спячки природы. Пациентов в последние дни наблюдалось немного, что неудивительно - не время сельским жителям по больничкам просиживать, самая пора работ на дачах и огородах. Освободившись пораньше, девушка решила забрать Туську из садика сразу после дневного сна, ведь давно обещала погулять с дочкой по парку и покормить диких уточек в небольшом пруду. Вот и хлеба с собой заранее прихватила из дома.
        Постояв на цементном крыльце ещё несколько блаженных минут, зажмурившись и подставив лицо солнцу, вдруг опомнилась и, подхватившись, резво поскакала на остановку, едва успев запрыгнуть в уже отъезжающий автобус.
        - Передайте пожалуйста!- услышала приятный тенор.
        Симпатичный молодой человек протягивал смятую купюру для оплаты проезда. «Да без проблем…» - подумала девушка и, молча взяв деньги, сунула их в окошко водителю.
        - Спасибо, вы очень добры!- сверкнул белоснежной улыбкой парень, получив взамен билет на проезд.
        - Угу… я такая…
        - Быть может, мы поближе…- продолжить тот не успел.
        - Не может!- нелюбезно отрезала Васька, что вышло как-то уж совсем резко.
        И что вдруг на неё нашло-накатило? «Похоже, я и впрямь дикаркой стала…» - расстроилась девушка, чувствуя себя крайне неловко перед незнакомцем.
        В это время автобус неспешно подкатил к станции, и тут Василиса охнула, с досадой обнаружив уже закрытый переезд и неспешно подкатывающуюся к перрону, оглушительным гудком оповестившую о своём прибытии электричку. «Это ведь последняя перед перерывом!» Следующая ожидалась не скоро. Не раздумывая ни секунды, рванула что было сил, вспомнив разом все свои выдающиеся школьные достижения по лёгкой атлетике! Рядом раздавался упорный топот ещё чьих-то ног и шумное дыхание в спину… Чудом успела заскочить в последний вагон и только тогда смогла разглядеть товарища по забегу; им оказался, как ни странно, незаслуженно обиженный ею молодой человек из автобуса. Он стоял прижавшись спиной к стене тамбура и часто дышал, не переставая пялиться на Ваську и сверкая бесенятами в карих глазах:
        - Привет! Может, хоть теперь познакомимся, раз уж марафон одолели на пару?!
        - Привет!- улыбнулась в ответ девушка и, решив хоть как-то реабилитироваться, осмелела.- Попробуй!
        - Алексей!- представился он.
        - Василиса…- произнесла протяжно, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
        - Прекрасная?- похоже, оригинальностью парень не отличался.
        - Не-а! Премудрая!- не стала задираться она.
        - Красивое имя… И необычное очень…- на минуту задумался.- А я тебя знаю! Ты работаешь в медицинском пункте? А я шофёром в совхозе баранку кручу!
        Минут пять и поболтали они всего, а на следующей станции Василисе выходить.
        - Я уже приехала! Пока!- смеясь, попрощалась девушка.
        - Хочу тебя обрадовать или, наоборот, огорчить, но мне тоже сейчас сходить!- сам-то он явно обрадовался.
        - Ой, вот только не говори, что тебе на во-о-он тот автобус сейчас?!- указала рукой на остановку.
        - Точно так!
        И тут вдруг выясняется, что и живёт-то попутчик в одном посёлке с Василисой, причём в том же доме!
        - С Украины я… недавно приехал…- добавил, словно торопясь рассказать о себе всё.- Понравился мне ваш город, вот… решил насовсем тут остаться. Кстати… не женат!
        - Поздравить с этим или посочувствовать?- поддразнила немного, но про себя рассказывать не спешила.
        Алексей ей на первый взгляд приглянулся, вроде как исподтишка, но парня рассмотреть успела - крепко сбитый, среднего роста, с густой тёмно-русой шевелюрой на голове, модно подстрижен, блеск в глазах цвета горького шоколада, а улыбка просто поражала невероятной белизной ровных зубов, да и вёл себя показательно вежливо и культурно… Но, пожалуй, самым веским аргументом для возникшей симпатии стало вскользь брошенное признание, что не пьёт, алкоголь совсем не употребляет! «Неужели такие мужчины бывают?» - поразилась Васька.
        - Чем вечером занимаешься?- задал вопрос, стоило им добраться до дома.
        - С дочкой занимаюсь…
        - У тебя есть ребёнок? Такая молоденькая… так ты замужем?- маска изумления вкупе с разочарованием в один миг высветилась на лице парня.
        - Да. То есть нет!- запуталась девушка.- Дочка есть, а мужа… уже нет…
        - Как так?
        - Да так…- не посчитала нужным объясняться Василиса.
        - Если не против, то хотел бы вечером с тобой встретиться… Может быть, сходим прогуляемся?
        - Не знаю даже…- предложение прозвучало столь неожиданно, что она не готова оказалась вот так сразу дать согласие.
        Да и вообще… не созрела Васька пока для новых отношений, поэтому и колебалась сейчас, сомневалась, а нужны ли ей на самом деле эта самая встреча и более близкое знакомство?
        - В общем… я тебя жду. В девять у Дома культуры!- решил проявить инициативу Алексей.- До вечера, Василиса!
        «Кто знает… кто знает…» - подумала девушка, так ничего и не ответив на последнее заявление парня. Тем не менее неожиданное знакомство прочно засело в голове, занимая все её мысли. «Приятный молодой человек…» - всё же сделала вывод Васька, спеша за Тусечкой в садик.
        - Ура! Мамулечка моя пришла!- бросилась навстречу дочка, едва увидев Василису в окно и пулей выскочив в раздевалку.
        - Девочка жаловалась, что туфельки ей жмут, вы уж проверьте сами…- доложила воспитательница, передавая ребёнка.
        - Хорошо, спасибо большое, что предупредили! До свидания!- попрощавшись, сразу отправились на пруд кормить прожорливых непуганых уток.
        «Я теперь не девочка, чтобы по свиданиям бегать…- продолжала свои размышления Василиса, прогуливаясь по узким аллеям заросшего парка.- Должна о Тусечке заботиться, а не о парнях думать… Вот что мне даст это знакомство? Одни разговоры по посёлку пойдут… да сплетни… Замуж? Ха, кому я нужна, разведёнка с ребёнком, как мать сказала?! И если уж родной отец дочкой не интересуется совсем, то зачем она чужому дяде нужна?!- вполне разумные доводы приводила, чтобы отказаться от встречи.- Надо новые туфли Туське купить… вроде скоро аванс обещали…» - мысли перескакивали с одной на другую…
        Время близилось к девяти вечера. Дочка накормлена, помыта и уложена в кроватку, а сама Василиса и не думала собираться, в одном халатике валялась перед включённым и что-то негромко бубнящим телевизором. «Идти… не идти…- колебалась она.- Неудобно, ведь ждать станет!» Чувство вины и на этот раз одержало победу, ровно в назначенное время девушка уже подходила к клубу.
        Алексея разглядела издалека. Парень ждал, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу,- светлая рубашка, тёмные брюки и привычная улыбка, как визитная карточка.
        - Добрый вечер!- шагнул навстречу.
        - Привет…
        - А я уж не надеялся, что придёшь…- признался он.
        - Сама не надеялась…
        - А с кем… дочку оставила? Кстати, сколько ей?
        - С бабушкой… четыре…
        - Понятно…- хотел ещё что-то спросить, уже и рот было открыл, но вопрос так и повис в воздухе, в последний момент, видимо, передумал и перевёл разговор на иное.- Что делать будем, куда пойдём? Может быть, в кино?
        - Не-е-е… пойдём немного прогуляемся да по домам, мне на работу завтра вставать рано…- не согласилась Василиса.
        Часа два они неспешно брели по ближайшим окрестностям, болтая, словно старые знакомые. И в этот раз впечатления от нового знакомого у неё оставались только приятные - скромен, воспитан, порядочен, руки не распускал, прошлым особо не интересовался, всё больше о себе рассказывал и о своих многочисленных родственниках да о проблемах на работе, ругая начальство почём зря… Васька особо и не прислушивалась, в который раз погрузившись в собственные мысли. Уже подойдя к подъезду, она бросила взгляд на свои окна, успев заметить, как на кухне промелькнула тень и тут же в сторону сдвинулась занавеска. «Видимо, мама любопытничает…» - улыбнулась девушка. Распрощавшись с Алексеем и поблагодарив за прогулку, она заторопилась домой.
        - С кем это ты гуляла?- поинтересовалась мать.
        - Да так… С парнем одним… сегодня познакомились…
        - Ну вот, не успела развестись, а уже всему посёлку нового кавалера показывает! Что люди-то подумают?- пробурчала недовольно женщина.
        - Люди? А что мне они?! Много от их дум проку было, когда отец пьяный нас по всему посёлку гонял? Вступился кто-то?- разошлась не на шутку Васька.- Или порядочнее встречать под утро гулёну-мужа, получать затрещины и делать вид, что всё замечательно?
        - Ну ладно… хватит тебе… вот разоралась…- смутилась мать.
        - Мне теперь по барабану, кто и что думает! Буду жить так, как сама считаю нужным!- продолжала бушевать девушка.
        Прошла неделя. Проводить с Алексеем каждый день, совершая длительные прогулки перед сном, стало входить в привычку. В один из таких вечеров они сменили привычный маршрут и завернули в небольшой скверик, присев на одинокую лавочку.
        На улице совсем стемнело. Тусклый свет от ближайшего фонаря, зацепившись за калитку, будто споткнулся об неё и, встретив неожиданное препятствие, казалось, был не в силах приблизиться к уединившейся парочке… Василиса, оперевшись спиной на шершавые доски, прислушивалась к шорохам листвы над головой, попискиванию какого-то мелкого зверька совсем рядом и к сдерживаемому сопению Алексея.
        «Именно на этой скамейке когда-то… словно в прошлой жизни… мы впервые поцеловалась с Кириллом… Интересно, как сложилась его жизнь?» - совершенно не ко времени вспомнила девушка свою первую любовь. Из тайных раздумий её вырвал потрясающий по своей откровенной беспардонности вопрос.
        - Ты не обидишься, если я… твою грудь потрогаю?- неожиданно, сильно смущаясь, произнёс Алексей.
        - Обалдел, что ли?- Васька аж поперхнулась от возмущения.
        - Извини, не хотел тебя обидеть…
        - Да за такие слова и в глаз можно схлопотать! В курсе, надеюсь?!- внутри всё клокотало и бурлило негодованием.
        «Вот… блин… наглость какая?!- кипела, будто чайник электрический.- Деревня неумытая! Село Борщи!» Хотя что такого из ряда вон выходящего паренёк совершил? Какое преступление замыслил?! Да и сама девушка, чай, не из центра города, а парни их русские и не на такое способны бывают, без лишнего спроса подружке за пазуху руку засунуть не прочь, и совсем не факт, что по уху получат в ответ! А тут ну чего? «Очень вежливо и культурно… хи-хи… спросил разрешения?!» - от комизма ситуации Ваську вдруг стало пробивать на смех.
        - Какие вы тут все… нежные… Наши дивчины гораздо проще…- насупился незадачливый кавалер.
        - Так вот и лапай своих девок!- ехидно произнесла девушка и, поднявшись, гордо направилась по направлению к дому.
        - Василиса, постой!- Алексей бросился вдогонку.- Забудь! Ну прости меня дурака, совсем от тебя крышу снесло!
        В тот вечер она всё-таки не осталась с ним, лишь пожелав спокойной ночи, поспешно скрылась в подъезде, легко взлетая на свой этаж. «Ну надо же… Такие взаимоотношения считаются нормой, или просто я ворона белая?- поражалась она произошедшему пять минут назад.- Ну этот хоть дикой не назвал!- из памяти всплыли прежние недоразумения с мужским полом.- Во ненормальный! Ну надо же? "Можно мне потрогать твою грудь?" Хи-хи…» - не смогла удержаться, чтобы не прыснуть от смеха.
        Они продолжали встречаться, по-прежнему держась на пионерском расстоянии друг от друга, и словно по негласному соглашению неловкую ту ситуацию не вспоминали. Новых попыток «познать руками» парень не предпринимал, а Васька уж решила, что тот напрочь обиделся и потерял прежний интерес к ней. Вот ведь как странно женщины устроены, пристаёт - нахал бессовестный, а держится скромно- недовольство и куча сомнений: не нравлюсь, видать?! «И где логика?- потешалась над своими рассуждениями девушка.- А мне оно надо? Особый интерес ко мне? Симпатия с его стороны?» - пыталась разобраться в своём отношению к Алексею. Молодой человек ей, без сомнения, нравился, привыкла к общению и прогулкам вечерним, но… на этом и всё… Большего она не желала и не о большем мечтала. Встречались и встречались, как добрые знакомые, а зачем эти свидания парню, это не её это дело, может быть, время свободное девать некуда? Соседка их, тёть Зина, везде нос свой сующая, пару раз застала парочку на крыльце прощающимися, но, как ни странно, доставать вопросами Ваську не решилась, лишь так… многозначительно поздоровалась:
        - Добрый вечер, молодые люди!
        - Здравствуйте, тёть Зин!- сдержанно ответила девушка.
        - Добрый вечер…- поддакнул Алексей без доли смущения.
        Но матери, видимо, донести успела, потому как та, доселе молчавшая, вдруг принялась любопытничать:
        - Ну как у вас там… С ухажёром новоявленным?
        - Мам, да какой он ухажёр?- отмахнулась Василиса.- Общаемся, и не более…
        - Да ладно!- удивилась женщина.- Станет парень на тебя все вечера зазря тратить? А он знает про Тусечку?
        - Знает…
        - И что говорит?!
        - Да ничего… раз поинтересовался, и всё…- нахмурилась девушка.- Мам, да выброси ты эти мысли из головы! Зачем мы ему?
        - Ну не скажи… Я тут его тётку встретила по отцу, ты, наверное, её помнишь, горластая такая, в котельной работала? Так она сама вдруг ко мне подошла, хотя и не общались никогда ранее, да издалека разговор затеяла, мол, племянник её вроде как о свадьбе поговаривать стал, а у самой, вижу, лицо дюже недовольное! Принялась тут же расхваливать Лёшу, какой, дескать, замечательный парень - работяга, хозяйственный, не пьёт и не курит, и вот как бы не охомутала какая ушлая! Ведь в твой огород камень, Васька!
        - Ой, да пусть успокоится! Не нужен он мне! Впрочем, как и мы с Тусей ему… Так что цел племянничек её останется, девственно чист!- сказала, а у самой кошки на душе заскребли, обида тайная просочилась, задев самолюбие.- Можно подумать, что набиваюсь ему…
        После этого разговора с матерью прошла неделя, и девушка серьёзно призадумалась, что пора бы уже и прекращать бессмысленные их встречи, тем более вон уж и родственники Алексея заволновались-обеспокоились, как тот неожиданно сам поставил её в тупик прямым вопросом:
        - Ты выйдешь за меня… замуж?!
        - Выйду за тебя… что?- Василиса оцепенела, будто впав в ступор, и только глазищи свои вытаращила, уставившись на парня в упор. Такого поворота событий она ну никак не ожидала!
        - Ну… согласна стать моей женой?- стыдливо отведя взгляд в сторону, тихо повторил он.
        - Так! Стоп!- ладони перед собой выставила, словно её сейчас силой в загс потащат, но, опомнившись, тут же сбавила обороты.- Спасибо, Лёш, за честь оказанную… Вот, честно скажу, неожиданное для меня предложение… Но не кажется ли тебе, что для брака чувство должно присутствовать, такое, как любовь? Причём обоюдное! Или для тебя это не главное?!- «Мне бы о любви говорить…» - поймала себя на мысли.
        - Почему не главное?- не услышав отказа, разом воодушевился Алексей, подняв наконец на девушку свои тёмно-карие с янтарными крапинками глаза.- Я ведь тебя люблю!
        - Во, привет…- почему-то расстроилась, услышав ошеломляющее признание.- А я? У меня ты не хочешь поинтересоваться? Как я к тебе отношусь?! Или это совсем неважно?- внезапно взбунтовалась она, с досадой обнаружив тут как тут проснувшееся, неприятно скребущее чувство вины.
        - А ты разве нет?- вполне искренне изумился жених.
        - Я - нет!- ответила, как отрезала, обрубив все пути к отступлению.
        Обманывать не хотела да и не умела при всём своём желании, как бы ей ни было жаль парня. «Ну вот что на него нашло?- расстроилась Василиса.- Ведь никогда и полсловом не дал понять, что чувства какие-то ко мне испытывает… Ни взглядом, ни намёком… А про попытку пощупать вообще молчу… наглость несусветная…» Но уже через минуту, смягчившись, добавила:
        - Прошу тебя… не сердись и не обижайся, это чувство по заказу не поставляют, уж либо оно есть, либо нет… Да и времени прошло совсем мало после нашего знакомства… И выгорела я похоже… совсем… изнутри… До сих пор не отойду от первого замужества…
        В воздухе повисло тягостное молчание, слышно было, как у соседей наверху включили воду, привычно загудели трубы. «Прокладки бы хоть поменяли…» - некстати подумалось Ваське. Поздний вечер. Признание случилось в тесной кухоньке у неё дома, куда девушка после прогулки пригласила приятеля на чай с конфетами. Сестрёнка убежала в кино, наведя марафет и нескончаемо долго крутясь перед щербатым зеркалом в прихожей, одним глазом упорно кося в сторону гостя. Туська давно сопела во сне, забавно надув губы и хмуря лоб. Мать работала в ночь.
        Со дня знакомства с Алексеем прошло чуть больше двух месяцев, и всё это время парень, охотно рассказывавший о себе самом, личной жизнью подруги особо не интересовался и про бывшего мужа вопросов не задавал. «Даже странно как-то… Неужели ему без разницы, отчего не сложилась моя семейная жизнь?!- недоумевала она.- Быть может, просто воспитан хорошо, а я тут гадаю?» А вот к Тусечке тот в последние дни откровенно подлизываться стал, словно впервые заметив девочку, всеми силами старался понравиться - то шоколадкой угостит, то яблоко румяное притащит, но маленькая вредина только нос от подарков воротила да фыркала недовольно, что крайне удивляло саму Василису, ведь для дочки такая явная нелюбезность была странной, росла та необычайно общительным ребёнком. «Ревнует…» - прокомментировала происходящее мать.
        - Василисочка… милая… я тебя очень-очень сильно люблю!- девушка вздрогнула, когда Алексей, нарушив молчание, внезапно плюхнулся перед ней на колени, обхватил за ноги и… заплакал!
        - Ты чего?- испугалась она.- Вставай сейчас же!- безграничным состраданием вдруг наполнилось всё её сердце, щемящая жалость переполнила душу.- Ну как ты не понимаешь? Нельзя без любви-то! Не принесёт никому счастья такой брак!
        - И что, много эта самая любовь принесла тебе счастья?- как будто что-то успел разузнать про подругу заранее.- А я тебя… на руках носить буду… ты будешь самой счастливой у меня! И любви моей хватит на двоих!- возопил, уткнувшись лицом в открытые коленки и покрывая их жаркими поцелуями.
        - Лёша… ну как ты не хочешь понять… У меня ведь дочка…- погладила несчастного по волосам. Сердце её разрывалось от сочувствия, сокрушаясь от безнадёжности непростой ситуации. «Вот влипла…» - переживала Васька.
        - Она будет и моя дочка тоже! Вот увидишь, я смогу заменить ей отца! Я удочерю её!- наконец-то оторвавшись от залитых слезами Васькиных коленок, пылко принялся заверять девушку, умоляюще уставившись в участливо смотревшие на него глаза.
        Позиция Василисы заметно пошатнулась… Сейчас она меньше всего думала о себе самой и собственных желаниях, неоправданно приняв роль спасателя и взяв на себя ответственность за происходящее. «Жа-а-алкоооо! Такой замечательный человек… И меня ведь по-настоящему любит… И не выпивает… И Тусечке обещал отцом стать хорошим!- принялась решать судьбы их всех, ведя внутренний диалог и приводя разумные, как казалось ей тогда, доводы, наконец вспомнив и о себе.- Да и кому я нужна? Кто меня полюбить-то теперь сможет? И есть ли она, эта самая любовь? А я сама?! Быть может, не способна я на неё вовсе… Ведь права мама, не девочка поди, чтобы ковыряться… мало того что разведёнка… ребёнок… так ещё и лошадь большая…» - вот такие думы одолевали ошеломлённую внезапным поворотом событий девушку…
        - Солнышко… родная моя, соглашайся! Ты не пожалеешь! Обещаю тебе!- Алексей всё это время, пока Васька ловила разбегающиеся в своей голове, словно тараканы, мысли, не отрывал от её лица жалостливого взгляда, полного нежности и глубокой тоски.- А если нет… откажешь, то… не жить мне!- с этими словами вдруг подорвался и рванул к двери.
        «Ох, мамочка, ну что же мне теперь делать с этим ненормальным?» - ужаснулась она, поспешно закричав вслед:
        - Стой!- и чуть слышно выдавила из себя.- Хорошо… Я выйду за тебя замуж…
        Что ею двигало в тот момент? Жалость к парню? Страх остаться одной? Или огромное желание иметь крепкую, счастливую семью? Дубль номер два. И опять без любви. «Ну кому я нужна - лошадь большая?» - с грустью уверяла себя саму. Только сможет ли принести счастье такой брак - по расчёту или от безвыходности? Ведь фундамент новых отношений, выходит, построен на песке… «Моей любви хватит на двоих!»- вспоминала горячие уверения Алексея. Возможно, девушка ответит взаимностью, с благодарностью оценив высокие чувства, нежное сердце и порядочность парня?! А как же Тусечка? Примет ли девочка нового папу и станет ли учитываться её мнение на сей счёт? Всё оказалось совсем не просто и вовсе не так радужно, как рисовалось в самом начале… «Не ходите, девки, замуж, замужем невесело…» - вспомнила Васька частушку, которую в её босоногом детстве распевали подвыпившие деревенские бабоньки, собираясь по праздникам за накрытым столом. «Без любви…» - познав все прелести подобного брака на собственном, причём неоднократном, опыте, решила девушка впоследствии. Впрочем, об этом другая история… продолжение следует…