Любимая чужая Надежда Волгина
        Мой главный враг – член моей семьи. Он вторгся в мою мирную спокойную жизнь, чтобы разрушить ее. Унизить, растоптать, лишить всего – вот его цель. И кажется еще никого я не ненавидела настолько сильно. Но каждый раз, как только оказываюсь рядом с ним, испытываю непонятное волнение, название которому не нахожу. Одно я знаю точно, что с появлением Артема жизнь моя изменится в очередной раз. Да и он не из тех, кто сдается.В оформлении обложки использованы фотографии с сайта shutterstock.
        Пролог
        Лило как из ведра. Дворники не справлялись с потоком воды, что заливал лобовое стекло. Попав колесом в очередную выбоину на дороге, Андрей громко чертыхнулся и снизил скорость почти до нуля. Теперь он плелся не быстрее черепахи на своем внедорожнике и все равно не видел ни черта, кроме бликов фонарей в огромных лужах!
        – Черт! – снова ругнулся и подумал, что такими темпами до дома доберется к утру.
        Взгляд случайно упал на обочину, где в тени раскидистого дерева притулилась одинокая лавочка. И вот же странность – лавочка не пустовала. На ней Андрей заметил съежившуюся одинокую фигуру. Кажется, женщина. И точно ненормальная, раз сидит под дождем и не уходит.
        Однозначно, он бы проехал мимо, если бы фигура как раз в тот момент не начала плавно заваливаться на лавку.
        – Черт! – последовало очередное ругательство, а джип уже плавно съехал на обочину и затормозил.
        Жуть как не хотелось мокнуть, но и оставить этого дела так не смог, хоть и никогда не считал себя жалостливым.
        Совсем молоденькая, – первой мелькнула мысль, когда Андрей приблизился к лавке и рассмотрел в тусклом свете фонаря бледное лицо с синюшными губами. И вся мокрая, насквозь.
        – Девушка, вам плохо? – ответа не последовало, лишь веки ее слегка дрогнули и приподнялись. – Где выживете? – задал очередной вопрос.
        – Очень холодно, – раздалось в ответ, но так тихо, что Андрей больше догадался, нежели расслышал.
        – Идемте в машину! – решительно обхватил он ее за плечи, а потом и поднял с лавки, стараясь не замечать приглушенных стонов.
        Не до церемоний сейчас, когда он и сам уже изрядно вымок. С тем, что возможно у нее болит, разберется в машине.
        Разместив пассажирку на заднем сидении и убедившись, что ей удобно, Андрей первым делом включил печку, а потом повернулся к девушке.
        – Где вы живете? – спросил, вновь отмечая, какая она бледная.
        На веках голубеют прожилки, а губы посинели и потрескались. С волос неопределенного цвета струится вода на и без того мокрый насквозь жакет. Да и слишком он легкий для начала мая. Такое впечатление, что одевалась она наспех. Все это Андрею нравилось все меньше. День и без того выдался нервный, а тут еще и это.
        На звук его голоса девушка отреагировала тем, что с трудом разлепила веки. А потом еще долго не могла сосредоточиться на его лице. Взгляд ее словно размазывался.
        – Я спрашиваю, куда вас отвезти? Где вы живете?
        – Нигде, – едва слышно пробормотала, и веки снова буквально упали на глаза.
        – Черт!
        Кажется, потеряла сознание. А ему что прикажете делать? Не тащить же ее к себе домой!
        Андрей вновь посмотрел на странную пассажирку, что лежала без признаков жизни на заднем сидении. На нищенку не похожа, одета вроде прилично, хоть и не по погоде.
        Задумался. Куда ее везти? Если в больницу, то нужно разворачиваться и снова гнать в город. Ну гнать – громко сказано, скорее плыть. Да и город остался далеко позади. А вот его дом уже близко, рукой подать. И как же хочется поскорее там оказаться.
        Что за день сегодня выдался! Не иначе как все звезды сложились не в его пользу. Еще и она!..
        Домой, – решил, а там попросит Дениса о помощи. Лишь бы тот оказался дома.
        О том, что будет делать, если врача-соседа дома не окажется, Андрей пока не думал.
        Глава 1
        – Не представляю, что может быть у них общего. Ей сколько?.. Восемнадцать-то есть?
        – В следующем месяце исполнится девятнадцать. Хозяин уже заказал банкетный зал для грандиозного празднования.
        – А ему скоро стукнет пятьдесят. Нет, Ленка, ты только подумай, он ее больше чем вдвое старше.
        – И богат как Крез. Что тут думать-то? Нищенка вытянула счастливый билет…
        Больше я не в силах была это слышать. Так и не вошла в кухню, хоть есть и хотелось ужасно. Я, конечно, знала, что про нас с Андреем тут все сплетничают, начиная с управляющего и заканчивая садовником. Но своими ушами услышала впервые. И от этого так противно стало на душе!..
        Меня зовут Валерия Морозова. Два месяца назад меня спас от верной смерти самый добрый человек на всем белом свете. Я осталась без работы и крова, с пятьюдесятью рублями в кармане. Было очень холодно, лил ледяной дождь, и я умирала на лавочке, считая, что так будет лучше для всех.
        Я выросла под опекой государства. В шесть лет, оставшись без родителей, переехала жить в детдом и росла там, как многие другие дети. Ничем непримечательная история про обычную девчонку, каких много в нашей стране.
        Закончив девять классов, поступила в строительное училище, выучилась на маляра. В учебе я звезд с неба не хватала и профессии своей была очень даже рада. По крайней мере появилось хоть что-то, что получалось у меня хорошо. Сразу после училища даже повезло попасть в бригаду отделочников, и работа у нас не иссякала.
        В восемнадцать лет мне и моей самой близкой подруге государство выделило по комнате в двухкомнатной квартире. Мы могли считать себя настоящими богачками, имея собственную жилплощадь в условиях дороговизны жилья в городе. А уж как мы радовались, словами не передать. Неделю только кутили с друзьями. А потом еще неделю приводили квартиру в порядок.
        А потом я познакомилась с Романом – студентом юридического факультета. И сразу же влюбилась в него. Теперь я понимаю, что именно с его появлением в моей жизни и началась черная полоса, но тогда я парила на облаках счастья.
        Очень скоро со складов на строящемся объекте, где работала наша бригада, исчезло строительных материалов на приличную сумму. Виноватых искали не очень долго, и одной из них стала я. Нет, в самой краже меня не обвинили, а вот в невольном пособничестве – да. И все потому, что именно в тот день ключи от склада были у меня. Работу в итоге я потеряла и месяц хваталась за все подряд в попытке заработать на жизнь. Постоянную работу найти не могла – нигде не хотели брать молоденькую девушку с мизерным опытом работы. Можно подумать, красить стены равно сборке космического корабля.
        Как бы там ни было, но пришлось потуже затянуть ремень и экономить на всем. Благо, Ира – моя подруга и соседка по квартире неплохо зарабатывала в салоне красоты, куда тоже сразу же устроилась после курсов парикмахеров. Она помогала мне немного, и Рома тоже иногда приносил нам продукты из супермаркета, хоть я и была против. Ну сами посудите, откуда у студента деньги, который к тому же еще и учится спустя рукава. От родителей, конечно. А родители Ромы ничем мне не были обязаны, да они даже и не знали про меня.
        Иногда Роман оставался у меня на ночь, и тогда мы подолгу засиживались втроем на нашей маленькой кухоньке. Ели вкусняшки, пили вино и много смеялись. Могла ли я знать тогда, что одна из таких вот посиделок закончится для меня трагически, окажется крахом всех моих надежд и желаний.
        В одну из пятниц мы засиделись дольше обычного, да и выпили лишку. Спать я ложилась, борясь с вертолетами в голове. А ночью проснулась от того, что меня сильно мутило.
        Романа рядом не оказалось. Не нашла я его и на кухне или по дороге в туалет. А вот на обратном пути в свою комнату расслышала характерные звуки, доносящиеся из комнаты Иры.
        Когда я распахнула дверь в комнату подруги, то увидела такое, отчего захотелось умереть на месте. Ира раскинулась на кровати, а Рома лежал на ней между ног, и его белеющие в ночи ягодицы ритмично двигались в такт тому, как он вбивался в ее тело.
        – Сволочи! – вырвалось у меня и, не дожидаясь ответа, я рванула в свою комнату, заперев ту изнутри на щеколду.
        Всю оставшуюся половину ночи я сидела на кровати, уставившись в чернеющее незанавешенное окно, а Роман периодически ломился в дверь, взывая к моему разуму. Я же не отвечала, пока рассвет не раскрасил сумерки. Тогда он грозно заявил, что из-за меня явится домой поздно, а родителям обещал прийти пораньше. Дверь я открыла, но разговаривать с ним отказалась. Он же уходя обозвал меня истеричкой и честно признался, что не любил никогда. Зря старался – сделать еще больнее у него не получилось.
        Весь день я не покидала своей комнаты. Ира через дверь тоже пыталась поговорить со мной. Именно так я от нее узнала, что с Романом у них уже вот так вот не в первый раз, и кажется она в него влюбилась. Получается, что занимались они этим у меня под носом, пока я крепко спала, ни о чем не догадываясь. Ниже падать было некуда.
        Под вечер я поняла, что не могу больше оставаться в одной квартире с предательницей. Да еще и Роман не дай бог заявится. В состоянии крайнего отупения я вышла из дома и пошла куда глаза глядят. Накрапывал дождь и постепенно все усиливался. Одета я была не по погоде – схватила с вешалки первое, что попалось под руку, чем оказался пиджак. Да и тот уже промок.
        На одинокой лавке я решила передохнуть, вот там меня и нашел Андрей Сергеевич, который потом для меня стал просто Андреем…
        Я поднялась в свою комнату и какое-то время просто сидела на заправленной идеально, без единой складочки кровати. Вяло размышляла на тему, почему людям так интересна чужая жизнь. Не зная ничего, они делают выводы, которыми не стесняются делиться с другими. Придумывают историю другого человека, которая со временем обрастает подробностями, обретает все новые краски и начинает жить самостоятельно. Особенно если эта история похожа на сказку о Золушке, по их мнению. Но я точно не Золушка и жизнь моя далека от сказки.
        В ту ночь, что стала для меня первой в доме Андрея, я едва не умерла.
        Смутно помню, что меня кто-то осматривал и пытался достучаться до моего сознания. Я и видеть-то толком ничего не могла, и слышала все, словно находилась глубоко под водой. Но несмотря на такое состояние, я все понимала, что рядом со мной врач, и он пытается вытащить меня из-под воды.
        Помню слабую реакцию тела на уколы, которых мне сделали несколько, и как проваливалась в вязкий сон.
        Гораздо позже я узнала, что пролежала в горячке шесть дней. Что все эти дни меня все время заходил проверять мой спаситель. А возле кровати неотлучно находилась сиделка. Она мне мерила температуру, ставила капельницы, делала инъекции… Кроме обязанностей медсестры еще и выполняла работу санитарки: обтирала меня дважды в день, меняя белье; перестилала постель…
        Лечили меня от воспаления легких, не подозревая, что душа моя неизлечимо больна. И именно эта болезнь сделала мое выздоровление длинною в месяц.
        Лишь через три недели постельного режима врач разрешил мне выходить на прогулку в сад. Оказавшись там впервые, я поняла, что уже практически наступило лето. Как распускаются листья на деревьях, я пропустила. Да и цвет уже почти со всех опал, устилая зеленеющий свежими красками газон воздушным ковром.
        Хозяина дома и моего спасителя по первости я ужасно стеснялась. Он мне казался таким суровым, неразговорчивым. Заходил каждый вечер в одно и то же время, справлялся о моем здоровье, задавал несколько вопросов сиделке и уходил.
        Я не могла никак вспомнить в нем своего спасителя. Разве что голос его казался мне смутно знакомым.
        Постепенно я начинала привыкать к визитам Андрея Сергеевича, и сам он мне перестал казаться таким неприступным. Даже внешность его я находила симпатичной. От сиделки я узнала, что Андрею Сергеевичу скоро исполнится пятьдесят лет. Но выглядел он моложе своего возраста. Может, так казалось из-за его подтянутой фигуры без грамма лишнего жира. Да и осанка делала его моложе. Как и малое количество седых волос в довольно густой и темной шевелюре. Правда стригся он очень коротко. Но больше всего меня подкупало, с какой добротой и вниманием смотрят на меня его серые проницательные глаза. Никто раньше на меня так не смотрел.
        Как я уже сказала, все три недели, что провела в вынужденном заточении и безделье, я практически ни с кем не общалась. Не считая хозяина дома и сиделки, видела я еще горничных, но те молчаливо заносили поднос с едой и удалялись. Дни мои в основном проходили в молчании или оздоровительном, как говорил врач, сне. Иногда я смотрела телевизор, но много мне этого делать запрещали. Книги читать тоже не получалось, сразу же начинала болеть голова.
        И все же, от сиделки я многое узнала о моем спасителе, в те редкие минуты, когда разговаривали с ней. Она, оказывается, уже давно была знакома с Андреем Сергеевичем, еще со времен его молодости, когда он только начинал заниматься строительным бизнесом, который сейчас превратился в настоящую империю, с филиалами по всей стране.
        Материальное состояние Андрея Сергеевича меня волновало мало, если честно, да и не разбиралась я в этом. Уже одно то, что в его доме трудились шесть, как я успела насчитать, горничных, говорило о многом, о его богатстве. А вот его жизнь показалась мне интересной и трагичной.
        Когда-то, давным-давно, в лихие девяностые Андрей Сергеевич был женат. Но жена его погибла совсем молодой, трагически, во время каких-то бандитских разборок. Ее смерть едва не погубила и Андрея Сергеевича, и его бизнес. Но, наверное, спасло его то, что на руках остался малютка сын, которого отныне ему предстояло растить без материнской любви.
        Шли годы, бандитские разборки канули в Лету. Бизнес Андрея Сергеевича стремительно разрастался. Женщин в его жизни было много, как доверительно сообщила мне сиделка, но ни одна из них надолго не задерживалась. Да и у сына его характер был тяжелый. Рос он сложным ребенком, а в подростковом возрасте так и вовсе стал неуправляемым. Частенько отцу приходилось вытаскивать его из разных передряг. Может еще и поэтому женщины не задерживались в его доме.
        Когда сын окончил среднюю школу, Андрей Сергеевич отправил его учиться в Англию. С тех пор тот там и находился, домой приезжая редко, разве что на каникулах. Не хотелось так думать, но, кажется, с отъездом сына в жизни Андрея Сергеевича наступила спокойная полоса. А может просто сын повзрослел и стал поспокойнее. Не знаю.
        От сиделки же я узнала, что руководитель из Андрея Сергеевича очень строгий, что подчиненным он не дает спуска, и те все до единого трепещут перед ним. Вот и мне он сначала показался слишком строгим.
        Но злой человек не будет так по-доброму смотреть. И с каждым последующим днем в доме Андрея Сергеевича я в этом только убеждалась.
        Не могу не рассказать, какое шокирующее впечатление произвел на меня дом, когда первый раз в сопровождении горничной мне разрешили покинуть спальню и спуститься в сад. Впечатлило уже одно количество комнат, которые мы миновали. А когда я оказалась в холле с высоким куполообразным из затемненного стекла потолком, то и вовсе застыла на какое-то время, разглядывая всю ту роскошь, что в нем царила.
        Явно очень дорогая кожаная мебель, столы со стеклянными поверхностями, огромный телевизор в половину стены, картины (что-то мне подсказывало, что это оригиналы), стены и пол, декорированные плиткой под мрамор, точечное освещение по периметру купола и хрустальные бра на стенах… Здесь был огромных размеров, выложенный тоже мрамором, камин. А в прихожую вела арочная стеклянная дверь, поделенная на более мелкие фрагменты, что-то типа витража, но прозрачного.
        И конечно же, я сразу же влюбилась в огромный сад, что раскинулся по обе стороны от дорожки, убегающей от крыльца к калитке в высоком бетонном заборе.
        С тех пор, в сад я спускалась по несколько раз в день и проводила там основную часть времени. Облюбовала себе беседку в тени высоких деревьев и подолгу там просиживала.
        Все чаще по вечерам ко мне стал присоединяться Андрей Сергеевич. Дежурные вопросы и ответы постепенно начали складываться во все более длинные беседы. Иногда мы даже засиживались с ним в саду допоздна.
        В основном я рассказывала о себе, а он задавал мне много вопросов. Вот уж не знала, что моя жизнь может выглядеть настолько насыщенной событиями, и благодаря ему, я поняла, что она совсем не была пустой и бессмысленной. Только это же понимание рождало грусть, потому что в тот момент я не находила смысла в своем существовании. Понимала, что нужно что-то предпринять, на что-то решиться. Не могу же я вечно оставаться на правах выздоравливающей в этом доме, хоть хозяин его и становился мне все более симпатичным. Но и что буду делать дальше, понятия не имела.
        Я уничтожила свою симкарту и выключила телефон. Запретила себе думать о прошлом, как и вспоминать Иру с Романом. Их больше не существовало в том подобии, которое с трудом можно назвать моей жизнью. У меня не было работы, считай что не было дома (в ту квартиру я ни за что не вернусь). По чистой случайности мои документы оказались в сумке, что я прихватила с собой в момент бегства. И это все, что у меня имелось. Ни одежды, ни денег, больше ничего.
        В тот вечер я сидела в саду, встречая сумерки и отстраненно размышляла на тему, что завтра мне придется покинуть этот гостеприимный дом, с его хозяином и прислугой. Этот великолепный сад, наполненный запахами и звуками жизни, я тоже, скорее всего, больше не увижу. И я совершенно не знала, куда мне идти, но в свою квартиру возвращаться не хотела.
        В детдоме меня вряд ли примут даже на несколько дней, чтобы перекантоваться. Можно попробовать поискать работу дворничихи в старых домах. Я в кино видела, что дворникам разрешают пожить в какой-нибудь полуподвальной подсобке. Для начала и это сгодиться.
        Ай, да ладно! Раз уж не замерзла тогда на лавочке, то сейчас умирать точно не собираюсь. В конце концов, на улице почти лето. Тепло. Если что, ночь можно провести и в скверике.
        Размышляя таким образом, я не сразу заметила Андрея Сергеевича. Да и сумерки уже сильно сгустились, погружая сад в призрачную сказку. Фонари здесь были только вдоль забора, вглубь сада свет почти не проникал. И беседку постепенно окутывала седая темнота.
        – Не замерзла? – поинтересовался Андрей Сергеевич, опускаясь рядом со мной на лавочку.
        Сам он даже не переоделся. Как вернулся с работы, так и был в строгом костюме. В такой одежде он казался мне очень официальным, пугающе даже.
        – Нет. На улице тепло, – отозвалась я, но в халат закуталась поплотнее.
        Халат тоже был не мой. Мне им разрешили пользоваться, пока нахожусь в доме. Горничная так и сказала:
        – Раз уж у тебя нет своей одежды, кроме той, в которой пришла, то можешь воспользоваться пока гостевыми халатами. Благо, тут такого добра навалом.
        Моя одежда, постиранная и выглаженная, дожидалась меня в шкафу. Сама же я как-то привыкла за эти дни ходить в халате, срослась с ним.
        Он просто сидел рядом и молчал, и я поняла, что настало время поговорить с ним о насущном для меня.
        – Андрей Сергеевич! – набралась я смелости, потому что никогда раньше не заговаривала с этим мужчиной первая. – Спасибо вам огромное за все!..
        – Так, стоп! – перебил он меня, заставив замолчать на полуслове. – Что за тон? – пристально посмотрел мне в лицо.
        Даже в темноте его глаза казались слишком светлыми, прозрачными. Но не ледяными, а словно из теплого стекла, если такое бывает.
        – Я просто хотела сказать, что завтра ухожу, – пролепетала я, теряя уверенность с каждым словом.
        Его взгляд мешал мне говорить и думать. И напряжение между нами все возрастало.
        – Тебя кто-то обидел? К тебе тут плохо относятся? – спокойно уточнил Андрей Сергеевич, а мне показалось, что он на меня накричал.
        – Нет, что вы! – затрясла я головой. – Ничего такого нет. И мне тут очень хорошо, но…
        – Никаких но, поняла? – приблизил он свое лицо к моему, и я уловила запах парфюма с кофейной ноткой. – Ты остаешься здесь и больше чтобы даже не заговаривала на эту тему.
        – Но я не могу, – совсем растерялась я. Неужели он не понимает, что я пытаюсь ему втолковать?
        – Что именно ты не можешь? Объясни.
        – Не могу жить вот так у совершенно постороннего человека.
        – Кажется, мы уже давно познакомились, – слегка улыбнулся он. – Или тебе неприятно находиться в моем доме?
        – Я не об этом… Просто… – я пыталась подобрать правильные слова, чтобы не обидеть его не дай бог.
        – Просто живи пока тут, – вздохнул он и поднялся с лавки. – Сначала тебе нужно полностью оправиться от болезни, а потом мы вместе решим, что тебе делать дальше. И предоставь мне первому заговорить с тобой на эту тему. Идет?
        – Хорошо.
        А что еще я могла ответить, когда его авторитет полностью подавлял и подчинял?
        К этому разговору мы вернулись через неделю. И завел его на этот раз Андрей Сергеевич. Я хоть и продолжала думать на эту тему, но внешне старалась не подавать виду. Продолжала бездельничать дни напролет, подолгу гулять в саду. За пределы дома не выходила. Не хотела, да и не в чем мне было это делать. Свою одежду я возвела в символ моего ухода из этого дома и пока к той не притрагивалась.
        Зато я пристрастилась читать. Раньше я практически не занималась этим. В детдоме, конечно, была библиотека, но там в основном выдавали книги по школьной программе, в которых я ничего интересного не находила. Все они мне казались скучными.
        А в доме Андрея Сергеевича была не просто большая, а огромная библиотека. Я и не думала, что кто-то еще держит такие. В наш век – электронной книги. Но сам хозяин любил читать. Такой вывод я сделала, частенько замечая его с книгой в руках. Он даже принимая пищу умудрялся одновременно читать. При этом он надевал очки, и лицо его в такие моменты выглядело старше и одухотвореннее, что ли.
        Я как раз находилась в библиотеке и выбирала себе книжку, чтобы удобно расположиться с той в беседке, когда туда зашел Андрей Сергеевич. Несмотря на то, что уже привыкла к нему и его присутствию в моей жизни, все равно каждый раз испытывала легкую неуверенность в его обществе. Наверное, это происходило потому что я не считала себя ровней ему. Нет, даже не так. Кто я и кто он. Неудачница, потерявшая все по собственной глупости и доверчивости, и акула строительного бизнеса – я слышала, как именно так его называли горничные.
        – Как ты себя чувствуешь? – задал Андрей Сергеевич стандартный вопрос.
        Он всегда его задавал, каждый день. И каждый раз я отвечала:
        – Все хорошо, спасибо!
        – Ну тогда удели мне несколько минут, – пригласил он меня занять кресло напротив того, что занял сам.
        Я уже догадалась, что настало время для серьезного разговора. Душу кольнул страх, природу которого я не поняла. Одно я вдруг осознала, что привыкла к этому дому и его хозяину, что покидая его, оставлю тут частичку своего сердца.
        – Ты закончила строительное училище и сколько-то работала маляром на стройке, – спокойно заговорил Андрей Сергеевич. Все это он узнал от меня, скрывать что-то о своей жизни не видела смысла. – Но это же не предел твоих мечтаний. Что ты любишь?
        Я понимала, о чем он меня спрашивает, но совершенно не знала, что можно ответить. Особыми талантами я никогда не блистала. Ни в какие секции не ходила. Ну танцы у нас в детдоме преподавали, но сказать, что сильно люблю танцевать, тоже не могла. Теперь вот пристрастилась к книгам, но и это не талант.
        – Вот что я тебе предлагаю, – кивнул Андрей Сергеевич, правильно истолковав мое молчание. – Поскольку идти тебе все равно некуда, предлагаю остаться в моем доме. Сейчас лето, и у тебя будет достаточно времени, чтобы подумать, на кого ты бы хотела выучиться. Маляр – достойная профессия, но вряд ли подходит такой молоденькой и хрупкой девушке, как ты, – улыбнулся он.
        – Андрей Сергеевич, я не могу остаться, – вырвалось у меня, хоть я и была до ужаса благодарна ему за заботу и это предложение.
        – Почему? Можешь объяснить?
        – Это будет неправильно. Люди станут говорить…
        Да, я боялась сплетней и осуждения в том, чего даже примерно не делала. Прислуга в доме и так уже косилась на меня подозрительно. А если стану приживалкой, то все только усугубится, в этом я не сомневалась.
        – Послушай, – вздохнул он. – Люди говорят все время и обо всем. Мы живем не в том времени, когда подобное осуждалось. По большому счету сейчас никому и ни до кого нет дела, каждый сам по себе. А сплетни всегда были и будут, на них просто нужно научиться не обращать внимания. Я богат и могу себе позволить заботу о тебе. От тебя взамен ничего не требуется. Просто живи тут. В конце концов, я спас тебя, а значит, именно я теперь за тебя несу ответственность, – снова улыбнулся Андрей Сергеевич, и как-то очень легко стало на душе.
        Наверное, впервые слова его сразу же достигли цели. А может, я сама так хотела остаться, что безоговорочно приняла все его доводы. Как бы там ни было, но именно с того дня этот дом я стала считать и своим тоже.
        Глава 2
        – Ты сегодня будешь самая красивая! – приблизился ко мне Андрей со спины и обнял за талию.
        Я смотрела на наше отражение в большом настенном зеркале и мало того, что не узнавала себя в этом длинном темно-синем платье, струящимся по фигуре как вторая кожа и лишь к низу чуть расходящимся, так еще и Андреем залюбовалась. В светло-сером пиджаке и синей рубашке в тон моему платью он выглядел очень нарядным. Костюмы вообще невероятно шли этому мужчине, а синий цвет делал его глаза еще светлее, практически прозрачными.
        Руки Андрея скользнули вверх и накрыли мою грудь. Погладили вмиг восставшие соски. А губы прижались к моей шее, в том месте, где билась маленькая жилка. Ласка была откровенной и дразнящей, я почувствовала как возбуждаюсь и откинулась ему на грудь.
        – Волнуешься? – спросил он, не переставая целовать мою шею.
        – Немного, – отозвалась, понимая, что с радостью осталась бы дома и забыла бы обо всем в его объятьях.
        – Не волнуйся. Я буду всегда рядом. И ты сегодня затмишь всех светских красавиц, – пообещал Андрей и поцеловал меня в губы.
        Хорошо, я не успела их еще накрасить.
        Сегодня должен состояться мой первый выход в свет, где Андрей официально представит меня как свою невесту и объявит о нашей помолвке. Вчера он сделал мне предложение стать его женой, которое я приняла. Свадьбу решено было назначить на конец августа. Ну а пока я буду официально числиться его невестой.
        Наше сближение с Андреем нельзя назвать стремительным, хоть и произошло все довольно быстро.
        После того, как согласилась остаться в этом доме, я поняла, что настала пора что-то поменять в жизни, а еще лучше перестроить ее полностью. Ничего из прошлой брать не хотелось, чтобы постепенно стереть все воспоминания о той. Да и Андрей Сергеевич запретил мне ехать на квартиру за вещами, сказал, что тут у меня будет все необходимое. И слово он сдержал.
        Только вот я оказалась совершенно не готовой к переменам. Первое же предложение взять машину с водителем и проехаться по магазинам, я категорически отвергла. В тот момент я испытала настолько сильный страх, что не смогла скрыть его. То, что для людей его круга было само собой разумеющееся, для меня представлялось чем-то за пределами возможного. Не могла я себе представить, как буду ходить по бутикам, примерять наряды, разрешать водителю расплачиваться за них и таскать за мной горы пакетов…
        Андрей Сергеевич проявил чуткость и понимание – настаивать на походе в магазины не стал. На следующий день пришла симпатичная и моложавая женщина, которая представилась Ларисой – стилистом. Полдня мы рассматривали всевозможные каталоги модной одежды. Лариса задавала много вопросов, выясняла мои предпочтения в цветах и фасонах, рассказывала о последних модных тенденциях. Перед уходом она сняла с меня мерки, а уже на следующий день у меня было столько одежды, что по моим представлениям для одного человека это даже чересчур.
        У меня появился свой ноутбук и новенький сенсорный телефон. Номер, правда, в нем был забит единственный – мобильный Андрея Сергеевича, да и по тому я никогда не звонила. Разве что он сам иногда набирал меня и справлялся, как дела, не нужно ли мне чего, не скучаю ли я в одиночестве?
        Я не скучала, хоть и по-прежнему не покидала пределов территории вокруг дома. Теперь я целыми днями могла читать, прерываясь на обед или ужин. Зачитывалась до ночи, если книга была очень интересная.
        Если раньше я ужинала в своей комнате, то теперь мы это делали совместно с хозяином дома, в богато обставленной столовой, за правильно сервированным столом, с кучей приборов, которыми я понятия не имела как нужно пользоваться. Но и в этом мне помог Андрей Сергеевич – он просто объяснял, что и для чего служит, показывал как нужно этим пользоваться. И постепенно я все запомнила.
        Как-то так получилось, что ужины наши стали плавно перерастать в совместные прогулки по саду. И тогда мы с Андреем Сергеевичем много разговаривали. Уже не только я рассказывала о себе, но и он заметно раскрепощался, не делал тайны из своей жизни. О бизнесе я его не спрашивала, потому что мало что понимала в этом. А вот о его детстве (босоногом детстве, как он смеясь говорил) слушать было очень интересно.
        Так я узнала, что родом он из деревни. С покойной женой они учились в одной школе, в одном классе и даже сидели за одной партой. Я поняла, что когда-то Андрей Сергеевич очень сильно любил свою жену. Переполненная симпатией и благодарностью к этому мужчине, я словно сама пережила ее трагическую гибель и посочувствовала ему всем сердцем. Жену его сбила машина прямо во дворе их дома. Следствие доказало, что авария была подстроена. Убийца скрылся с места преступления. И кажется, Андрей Сергеевич до сих пор не успокоился, что смерть жены так и осталась неотомщенной. Впрочем, такие подробности я у него не выспрашивала – слишком все отчетливо себе представляла.
        Несколько раз я порывалась спросить про его сына, но каждый раз меня что-то останавливало. Возможно то, что сам Андрей Сергеевич не заговаривал на эту тему, и почему-то казалось, что делает он это специально.
        В один из вечеров он прихватил с собой бутылку вина и предложил распить ее в беседке. Вечер выдался очень теплый, и я с радостью согласилась. Да и вино из его винных запасов мне нравилось, хоть и не могла сказать, что разбираюсь в винах.
        Тот вечер стал для меня временем тайных открытий и свершений.
        Мы немного захмелели, в то время как на сад опустилась густая ночь. С протекающей неподалеку речки повеяло прохладой, и Андрей Сергеевич обнял меня в попытке согреть. Наверное, тогда я сама захотела чего-то большего, а может, именно в тот момент поняла, что к этому мужчине меня тянет. Но как бы там ни было, наши губы встретились, и произошло это не случайно или под действием вина. Тогда я поняла, что мы оба этого хотим, и желание родилось не только что. Подспудно именно к этому мы и шли.
        Не остановила нас ни разница в возрасте, ни то, что мы так мало были знакомы. И я, и он казались друг другу одинокими, а когда стали единым целым, то заполнили пустоту внутри друг друга.
        В ту ночь он стал для меня просто Андреем и подарил мне целый мир чувственных наслаждений. Я даже не догадывалась, что близость с мужчиной может дарить настолько полное удовлетворение и насыщение. Он был умелым и очень нежным любовником. Я же впервые вела себя настолько раскрепощенно в постели, разрешая ему делать со мной все, что хочет.
        С тех пор все ночи мы проводили вместе. А в те, когда близость была не желательна, просто засыпали в объятьях друг друга.
        Люблю ли я Андрея? Не знаю, честно. Но он подарил мне новую жизнь взамен старой и исковерканной. Окружил заботой и теплом. Научил даже за такое короткое время многому новому и интересному. И за это я буду благодарна ему всегда.
        От Андрея я не сразу услышала признания в любви, да и не ждала его, если честно. Но как-то после близости он мне признался, что так сильно желал только свою жену. А потом произнес заветные три слова. И услышать их я была счастлива, хоть и не могла пока ответить тем же.
        Могла ли я знать тогда, что совсем скоро жизнь моя снова изменится? И не просто изменится, а наполнится пугающими по глубине событиями и переживаниями. Нет, конечно. Если бы я об этом знала заранее, то сбежала бы из этого дома, как только поправилась. Или, еще лучше, умерла бы там, на лавочке, под дождем.
        Артем
        Сначала пограничник задавал глупые вопросы, потом пришлось ждать багажа возле карусели. Слава богу хоть декларировать было нечего, и на таможенном контроле Артем воспользовался зеленым коридором. Но времени потратил все равно много, слишком много, пока смог покинуть здание аэропорта и вдохнуть полной грудью воздух Родины.
        Вот уже больше года, как он не был в родном городе, да и за годы учебы почти перестал считать его таковым. А вот потянуло же. Сразу после последнего дежурства рванул домой. Так где же, все-таки, его дом? Тут или в Лондоне, где он провел девять сознательных лет жизни из неполных двадцати семи?
        На этот вопрос у Артема ответа не было. Он и сам не знал, почему вдруг так захотел в Россию, что сорвался, не предупредив никого, в том числе и отца о своем приезде.
        Когда он приезжал в прошлый раз, они с отцом крупно поскандалили. Впрочем, это считалось нормой в их общении, с тех пор как Артему исполнилось четырнадцать. Да и до этого у них было мало общего, как и отца он практически не видел. Все воспитание того сводилось к проверке дневника и субботним беседам о морали и нравственности. Остальное время Артем был предоставлен самому себе.
        В семнадцать лет он уже покинул отчий дом, чтобы продолжить учебу за границей. Лондон стал его вторым домом, а может и первым уже.
        Впрочем, отцу Артем был даже благодарен за то, что все так сложилось в его жизни. Не будь они так далеки друг от друга, вряд ли он покинул Россию и выучился на офтальмолога в престижном университете. Как и деньги родителя тому немало поспособствовали, хоть он и умудрился получить гранд на дальнейшее обучение в магистратуре, закончив с отличием бакалавриат.
        Ну а сейчас у него вообще все замечательно. Позади два года ординатуры, а в сентябре его ждет работа в одной из престижных клиник Англии.
        Скучающий на парковке таксист заломил немыслимую цену, когда Артем назвал ему адрес. Но на часах уже двенадцатый час и выбирать не приходилось. Вызывать такси будет дольше. И хоть Артем не любил таких вот хапуг, на этот раз решил уступить рациональности.
        На подъездах к дому ничего не изменилось. Степан – охранник сразу же признал его и впустил на территорию особняка. А вот сад изменился – стал пышнее отчего казался гуще и темнее. Надо бы отцу задуматься о смене садовника, деревья слишком буйно разрослись, и дядя Федя уже вряд ли с ними справляется. Ну или можно нанять ему кого-нибудь в помощь, более молодого и прыткого.
        Отец никогда не уделял должного внимания саду, а Артему тот всегда нравился. В детстве сад даже казался ему самым таинственным местом на земле.
        – Доброй ночи! Вам кого? – открыла дверь горничная, которую Артем не узнал.
        Значит, за полтора года отец вновь обновил штат прислуги. Особенно часто менялись в этом доме горничные, что, впрочем, неудивительно, учитывая, с каким упрямым постоянством отец затаскивал практически каждую в свою постель. Годы его не меняют. Пока стоит – будет трахать все, что движется.
        Собственно, эту черту Артем унаследовал от отца тоже, так что, не ему того осуждать. Вот и на эту сонную милашку он посмотрел сначала как на привлекательную девчушку, а уж потом как на горничную.
        – Я тут живу, красавица, – широко улыбнулся девушке Артем и ласково отодвинул ту от двери, освобождая проход.
        В прихожей огляделся – отец сделал ремонт, еще более осовременил и обогатил свое жилище. Да и пусть тешится, когда столько денег, что на десять поколений вперед хватит. Империю отец сколотил нешуточную. Она и Артему позволяет вести безбедный образ жизни в Англии.
        – А вы?.. – растерялась горничная и явно не знала, как повести себя дальше.
        – Артем – сын хозяина этого особняка, – охотно протянул Артем ей руку. – А как тебя зовут, красавица?
        – Марина, – машинально отозвалась горничная и вложила теплую ладошку в его руку. – Не знала, что у Андрея Сергеевича есть сын.
        – Ничего удивительного, – усмехнулся Артем. – Ну так, пригласи его, чтоб он признал своего отпрыска, – пренебрежительно добавил.
        – А… они еще не вернулись… с приема…
        Они? Отец живет не один? Неужто завел себе постоянную пассию, а не перепихивается время от времени? Очень интересно! Но у горничной Артем предпочел ничего не выспрашивать.
        – Ну тогда, я пока в свою комнату, в душ… Мариш, можешь сварганить что-нибудь съедобное, пока я освежаюсь? Ужасно проголодался в дороге!
        В самолете, конечно, кормили. Только вот едой это можно с натяжкой назвать. Скорее уж отравой.
        – Да, конечно, Артем… Андреевич?
        А вот пусть и дальше ломает себе голову, родной он сын папашке, али не родной. Так даже веселее. Совсем не обязательно величать его по имени отчеству, как-то отвык от этого официоза за границей. Но тут вроде как положение обязывает. И все же – как хороша эта малышка! Прямо сейчас присунул бы ей, даже несмотря на усталость.
        После душа стало намного легче, аж жить захотелось. Да и в Лондоне было всего-то девять – время детское. Спать совершенно не хотелось, а вот аппетит разыгрался не на шутку.
        Марина хлопотала на кухне, наводя местный бардачок в отсутствие кухарки. Насколько Артем помнил, только кухарка и была бессменной у отца вот уже лет двадцать почитай. Но опять же, вдруг и здесь произошли перемены?
        – Людмила Алексеевна все еще хозяйничает на этой кухне? – уточнил Артем.
        – Куда ж она денется! – поджала губы Марина. – Хозяйничает и всех строит!.. Ой, да вы садитесь! – спохватилась, что сболтнула лишнего, и выдвинула для него стул. – Я тут жаркое подогрела, бутерброды сделала. Может хотите вина?
        – А хозяин не сделает за это а-та-та? – насмешливо окинул Артем нахалку взглядом, притормозив на выпуклой филейной части. – Насколько я знаю, в свой погреб он никого не допускает.
        Нда… Не самая умная горничная. Долго она тут точно не продержится, раз не следит за тем, что и при ком можно говорить и делать. Интерес к девчонке сразу же пропал – терпеть не мог глупых женщин, будь те хоть писаными красотками.
        Однако, прием затягивался. Артем уже успел поужинать и даже убрать со стола. Ох и влетит же ему завтра от Людмилы Алексеевны за то что не помыл посуду! Но он сделал это специально, чтобы напомнить себе и ей, как гоняла его в детстве за эту посуду, после его ночных вылазок на кухню. В отличие от горничных, что работали сутками через трое, кухарка на ночь не оставалась. Насколько Артем знал, жила та неподалеку, работала у отца с семи до семи и по воскресеньям всегда брала выходной.
        Артем удобно расположился на диване в холле и играл в домино онлайн, когда распахнулась входная дверь и раздался женский смех.
        ***
        Меня немного укачивало и клонило в сон. Наверное, от выпитого на приеме шампанского. Пусть и немного выпила, но с непривычки организм отреагировал сильнее обычного.
        В салон автомобиля проникала прохлада летней ночи, и я прижалась к плечу Андрея. Он тут же обхватил меня руками и ухо обдало его горячее дыхание.
        – Весь вечер хотел поцеловать тебя, – проговорил он, целуя меня в шею и сминая одновременно подол платья.
        И пусть мне сейчас хотелось несколько иного, качаться на волнах легкого опьянения, но мешать я ему не стала, а на ласку откликнулась, подставляя губы для поцелуя.
        Водитель не мог нас слышать – как только мы сели в автомобиль, так сразу же Андрей поднял межсалонную непрозрачную перегородку и включил приглушенную музыку. Получилось, что мы словно оказались в небольшой изолированной комнатке с окошками. Несмотря на скромные размеры в этой комнатке не было тесно – можно было спокойно вытянуть ноги и удобно раскинуться на мягком кожаном сиденье. В этой машине я ехала впервые, но знала, что Андрей ее использует специально для торжественных выездов, про себя называла автомобилем престижа.
        Рука его проникла под подол и оставила горячий шлейф на моих ногах. Пальцы коснулись кружева трусиков, и я вынуждена была чуть раздвинуть ноги, чтобы не препятствовать и этой ласке.
        – Подними ноги, упрись в подставку, – попросил он и приспустил платье с одного плеча, принимаясь целовать то, оставляя едва заметный влажный след, что приятно холодил кожу.
        Я с наслаждением скинула тесные туфли, в которых промучилась весь вечер, и прижала ступни к прохладной коже специальной подставки для ног. Ненавижу каблуки и сроду не носила их. Но Андрей настоял, чтобы и этому я обучилось. С другой стороны, как иначе? Лишь они способны были дополнить вечерний образ, сделать его завершенным. Не в кроссовках же идти на прием, хоть для меня это и было бы в сто раз удобнее.
        Андрей задрал подол платья еще выше, так что теперь мои обнаженные ноги белели в приглушенном свете салона, а алые кружевные трусики выгодно отличались на их белизне ярким пятном.
        – Ты очень красива и сексуальна, – какое-то время он гладил мои ноги, рассматривая их, а потом отодвинул узкую полоску трусиков и проник пальцем во влажные складочки. – Мне сегодня все завидовали…
        Я вроде и слушала его внимательно, но откровенная ласка, к которой Андрей немедленно приступил, настраивала совсем на другие мысли. Грудь моя тоже сразу же отреагировала на его прикосновения, и даже через двойную ткань, бюстгальтера и платья, соски выделялись двумя твердыми горошинами.
        Палец Андрея терзал мой клитор, а губами он заглушал стоны, хоть их никто и не мог слышать. В купе с выпитым шампанским возбуждение нарастало стремительно, и очень скоро наступила разрядка, за которой Андрей с удовольствием наблюдал. Он вообще любил, когда я достигала оргазма, говорил, что в такие моменты я становлюсь сплошной оголенной эмоцией. Да я и сама это чувствовала – на пике наслаждения меня покидали все мысли, оставались только чувства и реакции. В тот момент во мне жили только инстинкты как у животных или древних людей.
        А уж эмоции мне и вовсе трудно было контролировать. Не только во время близости, всегда. Андрей говорил, что в наше время нельзя быть настолько открытой и учил меня сдерживать первую реакцию на что-либо, не показывать ее. Но получалось это плохо, и тогда он добродушно журил меня и называл «моя маленькая эмо».
        Однажды я спросила его, почему он так меня называет, ведь внешне я ни разу не была похожа на представителей этого молодежного движения. Я не любила рок, не закрывала пол лица волосами, крася те в черный цвет, не любила рубашки в красно-черные шашечки… Разве что обожала черные брюки-дудки, но в тех мне было просто удобно. Андрей тогда развеял мои опасения, сказав, что я слишком много обращаю внимания на глубокие личные переживания, больше чем на что-то существенное, действительно достойное внимания, и во мне полностью отсутствует агрессия. Потому и «его маленькая эмо», которую ему хочется спрятать от всех, чтобы защитить.
        – Расскажи мне о впечатлениях, – попросил Андрей, расправляя на мне подол платья, позволяя тому вновь укрыть ноги. Голову мою он удобно устроил на своем плече. И в таком положении в сон начало клонить еще сильнее. – Понравилось тебе?
        Скорее напугало. Огромный зал, украшенный живыми цветами; много нарядных мужчин и женщин; фуршетные столы с различными закусками; снующие туда-суда официанты, разносящие напитки… Не единого знакомого лица, зато бесчисленное количество любопытных взглядов; повышенное внимание со всех сторон, из-за которого чувствуешь себя насекомым под микроскопом. И желание сбежать, что преследовало меня весь вечер, хоть Андрей и выполнил обещание – не отходил от меня ни на шаг. Даже в уборную мы отлучались вместе.
        А когда он попросил минуточку внимания, взяв микрофон, и объявил меня своей невестой, я и вовсе готова была провалиться сквозь землю. Наверное, еще и потому выпила чуть ли не залпом сразу два бокала шампанского – без него от напряжения избавиться не получилось бы.
        Но всего этого я не могла рассказать Андрею, потому что таков его мир и жизнь в нем, к которым и мне придется привыкать. Чуть больше чем через два месяца я стану его женой, и это именит все.
        – Было страшно, но терпимо, – улыбнулась я.
        – Со временем станет легче, – пообещал он.
        К тому моменту, как мы подъехали к дому, я уже практически уснула у него на плече.
        Андрей предложил прогуляться через сад, чтобы немного подышать свежим воздухом, и я ничего не имела против. По дороге к дому у него даже получилось насмешить меня, копируя какого-то депутата, что тоже был на вечере и даже разговаривал с нами, но я его в упор не запомнила.
        Я смеялась, заходя в дом, и улыбка застыла на моем лице, когда встретилась взглядом с глазами, как две капли похожими на Андрея, но еще более светлыми, если такое только возможно. Они смотрели на меня в упор: внимательно, изучающе и холодно-презрительно. Мороз моментально побежал по коже от такого взгляда, и я уже сообразила, кого вижу, сидящим на диване напротив входа в гостиную.
        До этого сына Андрея я не видела даже на фотографиях. Да тех в доме и не было практически, за исключением одного альбома, где хранились фото покойной жены Андрея, его самого молодого и сына, когда тот был совсем крошечным, когда у них еще была семья.
        А сейчас мне показалось, что вижу Андрея в молодости, только осовременненого под настоящее. Те же глаза и в чертах лица много схожего, широкие скулы и разрез губ. Разве что волосы у отца были гораздо темнее, а сын его унаследовал те, наверное, от матери – русые и немного волнистые со спадающей на лицо челкой.
        – Почему не предупредил о приезде? – помог мне выйти из транса голос Андрея.
        А сына его этот вопрос заставил отвести от меня колючий взгляд и переключиться на отца.
        Никогда не слышала чтобы Андрей так говорил – строго и отстраненно. Наверное, вот так он разговаривает с подчиненными. Но ведь это не его сотрудник, а родной сын.
        – Хотел сделать сюрприз, – усмехнулась молодая копия Андрея. – Не прогонишь же меня из собственного дома. И я тоже рад видеть тебя, отец.
        – Лера, познакомься, это мой сын – Артем, – никак не отреагировал на его слова Андрей.
        – Очень приятно, Лера, – проговорил он и протянул мне руку.
        Нет, ему не было приятно, об этом продолжал говорить мне его взгляд. Но руку я протянула в ответном жесте и вложила в его. Даже заставила себя произнести:
        – И мне приятно.
        Больше всего мне хотелось прямо сейчас сбежать отсюда, скрыться от этих холодных сканирующих глаз на лице человека, который, кажется, возненавидел меня с первого взгляда.
        – Беги к себе, малыш, – словно почувствовал Андрей мое настроение. – А мы тут немного пообщаемся…
        В голос его вернулась теплота, и он быстро поцеловал меня в губы. Повторного толчка не потребовалось. Шементом я преодолела лестницу на второй этаж. Но пока не скрылась из виду, спиной чувствовала колючий взгляд Артема.
        Артем
        Не иначе, как отец сошел с ума! Она же еще совсем ребенок. Сформировавшийся, но ребенок. И смотрела на него так испуганно, словно опасалась родительской трепки. Кстати, что ее так напугало?
        – Ты надолго? – вырвал Артема из задумчивости голос отца.
        Только сейчас сообразил, что все еще стоит и смотрит на лестницу, в то место, где девчонка скрылась за поворотом. Но тонкая фигурка в слишком взрослом и броском платье до сих пор стояла у него перед глазами.
        – На все лето, – машинально отозвался Артем. – Что-то потянуло… Ты не против?
        – Это твой дом, – пожал плечами отец и направился к бару. – Выпьешь? – достал он бутылку виски и плеснул себе в бокал на два пальца.
        – Нет, спасибо.
        Они так разговаривали, будто и не расставались на полтора года, толком не общаясь даже по телефону. Вот так встречаются обычно любящие отец и сын, – с иронией подумал Артем. Собственно, на более теплый прием он и не рассчитывал. И все же отец прав – тут его дом. Друзья опять же, с которыми он с удовольствием встретится и потусит. Завтра же навестит Дэна – ему сделает первому сюрприз.
        И все же, что случилось с отцом, если он уже на малолеток заглядывается и тащит тех в постель. Ведь видно же, что с этой крошкой их связывают не только платонические отношения и явно он испытывает к ней не отеческое чувство.
        – Бать, тебя потянуло на внучек? – не удержался от ехидства Артем.
        Ну а что? Эта малявка и его-то младше лет на десять, поди. Ей хоть восемнадцать есть, или отец рискует загреметь в тюрягу за совращение малолеток?
        – Поаккуратней на поворотах, – бросил на него отец злой взгляд. Вот теперь Артем его узнал – редко когда папашка смотрел на него иначе, без злости или раздражения. – Лера моя невеста. И не называй меня батей. Я тебе не сельский кузнец!
        – Что?! – на последнюю фразу Артем даже внимания не обратил, выцепив главное. – Какая еще невеста?! – едва не добавил: «Ты в своем уме?!»
        – Ты все слышал. Лера моя невеста. Официальная. Сегодня я объявил о помолвке на приеме у заместителя мэра. Свадьба в августе.
        – Да кто она такая вообще?! Ты где ее откопал?!
        Известие о свадьбе явилось неприятной неожиданностью. Дожил! Его мачеха будет моложе него.
        – Повторяю, следи за языком, – медленно проговорил отец, поворачиваясь к нему лицом. Он залпом осушил бокал и налил себе еще. – Она сирота, и кроме меня у нее никого нет.
        – Тебя и твоих денег, надо думать, – усмехнулся Артем.
        Отца он не боялся уже давно, лет с пятнадцати, наверное, когда понял, что в состоянии дать сдачи. Нет, тот никогда не поднимал на него руку в прямом смысле слова. У отца были другие методы воздействия. Моральные, психологические. Но он же невольно и служил примером – давать сдачи словами Артем тоже научился от него, и урок этот усвоил в довольно раннем возрасте.
        Впрочем, это сходство и делало их абсолютно разными. В юности Артем недоумевал, неужели отец не помнит себя молодым? Или он никогда таковым не был, и уже родился умудренным жизненным опытом? Понятно, что и Артем иногда перегибал палку, но на то она и молодость. А отец никогда даже не пытался понять его, сразу прибегал к кнуту, не компенсируя даже изредка тот пряниками.
        В более сознательном возрасте Артем начал понимать, что каким-то образом мешает отцу, и даже рад был, когда тот предложил продолжить учебу в Англии. Только вот пословица «чем дальше, тем роднее» в их случае не действовала. Роднее отцу он не становился. Самого же его тянуло на Родину, хоть ты тресни. Вот полтора года не был в родном городе, а аж голова закружилась от знакомого запаха дома, когда вошел. И пусть отец тут все в очередной раз переделал, но пах дом детством.
        А вот появление новой пассии у отца, да еще и невесты, явилось неприятным сюрпризом. Родитель слеп как все влюбленные. Повелся на молодое упругое тело (хотя особого тела там Артем и не заметил, худовата на его вкус). А ведь этой малолетке, да еще и сироте, однозначно нужны только деньги отца. Кто бы ни пытался убедить его в обратном, ни за что не поверит. Знает он таких, самому на шею пачками вешаются. И кроме него, больше некому отстаивать честь семьи. Благо, для этого у него пусть и не так много, но время есть. Свадьба назначена на август, и к этому времени он должен открыть отцу глаза на истинное положение вещей. Ну а юной охотнице за богатством придется проститься с тщеславными мечтами и уйти отсюда подобру-поздорову в свою норку, где только мышкам и место. Не получится подобру, будет действовать по-другому.
        – Вот что, сын, не берись судить, не изучив матчасть, – снисходительно отозвался отец на его последнюю реплику. Видно было, что он всячески старается держать себя в руках и не ссориться с сыном в день его приезда. Собственно, у Артема такой цели тоже не стояло. Как бы там ни было, а по отцу он соскучился, хоть и не испытывал взаимности. – Познакомишься с Лерой поближе, сам поймешь, какой она человек. Очень надеюсь, что вы с ней подружитесь, коль уж мы теперь одна семья.
        Ну уж нет! Дружить он с ней точно не намерен. Разве что сделать вид, чтобы прощупать почву… А потом погонит ее – акулам место в открытом море, а не в тихой гавани.
        – Ладно, па, я к себе, – не стал ничего говорить сейчас Артем. Злить отца в любом случае не стоит, тут нужна хитрость. – Поваляюсь в наушниках, вспомню молодость, – расплылся в счастливой улыбке. – Спокойной ночи.
        – И тебе спокойной ночи, сын.
        Поднявшись на второй этаж и направляясь к себе в комнату, Артем притормозил возле отцовской спальни и прислушался. Интересно, делят ли они одну спальню? Или у нее есть своя? Это он тоже планирует выяснить завтра. А вопросы провокационные можно позадавать той же болтливой и не следящей за языком Маришке. Все выболтает, как пить дать, не устоит перед его обаянием. А уж что Артем умел делать отлично, так это очаровывать всяких восторженных глупышек. Ну можно будет ее дополнительно стимулировать какой-нибудь побрякушкой, подарки такие тоже любят.
        Лишь бы не приняла оказываемые им знаки внимания за ухаживания. Этого ему точно не нужно. Не прошло и месяца, как он отделался от Луизы, что закатывала ему истерики на пустом месте из-за его нежелания жениться. А ведь все было замечательно, пока ей моча в голову не ударила, что моложе не становится и пора им оформить отношения. Артема же устраивало все, как и свобода от обязательств.
        С Луизой они встречались два года и можно сказать жили душа в душу, правда каждый в своей квартире. Пересекались по ночам дважды в неделю ради безудержного секса. Вместе гуляли в шумных компаниях. И все было отлично! Но и теперь ему тоже не плохо. Иногда от женщин тоже требуется отдых, как и от секса.
        Артем вошел в свою комнату и не раздеваясь завалился на кровать. Вот они – наушники, за которым достаточно протянуть руку. И уже через секунду по перепонкам ударяют басы рока. Он и музыку сейчас слушал несколько иную, менее агрессивную. Эта же возвращала его во времена юности, и даже какое-то щемящее чувство мгновенно испытал. А хорошо было, несмотря ни на что! Сейчас, наверное, лучше, а кажется, что лучше было тогда.
        А она хорошенькая, все же. Ничего удивительного, что отец клюнул. Глаза такие огромные и полные наивности. Только лживое все это, напускное. В наивность женскую Артем уже давно не верил. С этими мыслями о новой любовнице отца он и уснул.
        Глава 3
        Я сразу поняла, что не понравилась сыну Андрея. Артем, кажется его зовут. Он так смотрел, что даже воспоминания о его взгляде мешали уснуть. Я ворочалась в постели и ждала Андрея, но и тот не пришел. И я не слышала, как отворялась бы дверь в его спальню, что находилась совсем рядом с моей. Зато отчетливо различила шаги его сына в коридоре (не сомневалась, что это был он). Слышала как он замер, а потом вошел в какую-то комнату, наверное, в свою. Интересно, к чему он прислушивался, уж не ко мне ли.
        Выждав еще какое-то время, я решила проверить, где Андрей и чем он занят. Каково же было удивление, когда нашла его спящим на диване в гостиной. На столике рядом стоял пустой бокал. Значит, Андрей пил. А на моей памяти такое с ним случалось дважды. И оба раза он был расстроен и засыпал на этом диване. Неужели на этот раз его настолько расстроил приезд сына?
        Будить его я не стала, знала, что не получится. А утром, когда спустилась в столовую, горничная сообщила, что на завтраке Андрей Сергеевич присутствовать не будет, и компанию мне составит его сын.
        Ну уж нет! Я лучше или вовсе обойдусь без завтрака, или перехвачу чуть позже, на кухне. Думаю, Людмила Алексеевна не поругает меня за это. Она, конечно, строгая, но кажется, единственная в этом доме, кому не до сплетен.
        Только я хотела сбежать из столовой, как в проходе выросла фигура Артема, преграждая мне путь.
        – Доброе утро, мамочка! – ехидно осклабился он. – Кажется, мне сегодня предстоит заменить папочку и развлекать тебя за завтраком.
        Я попятилась от него, понимая, насколько трусливо выгляжу. И хотела бы ему ответить, да во рту вдруг резко пересохло. Неприкрытая неприязнь Артема оскорбляла, ведь я ничего плохого ему не делала, чтобы заслужить такое отношение. Кроме того, за нами внимательно наблюдала горничная, к гадалке не ходи – сейчас понесет своим свежую сплетню, которая потом еще и обрастет несуществующими подробностями.
        – Присаживайся, мамочка, а Маришка нас накормит чем-нибудь вкусным. Да, Мариш? – весело подмигнул он горничной, а у меня же мелькнула мысль, что на нее он смотрит куда как более благосклонно.
        – Я тебе не мамочка, – буркнула я и отправилась за стол.
        Продолжать и дальше разыгрывать представление для одного зрителя в лице горничной не собиралась. Одного клоуна достаточно.
        – Ну вот мачехой тебя называть язык не повернется, – не собирался замолкать Артем, к моей досаде. – Мариш, ты беги, – повернулся он к горничной, – дальше мы сами справимся.
        Ну хоть это догадался сделать, и на том спасибо! Эх, ну почему именно сегодня дела заставили Андрея так рано уехать?
        – Можешь звать меня по имени, – посмотрела я на Артема и в который раз подивилась, как сильно тот похож на отца. Но только внешне, что-то мне подсказывало. А вот характер… интуиция подсказывала, что вскоре характер его я узнаю настолько хорошо, что как бы лишнего не хапнуть.
        И конечно же, по имени меня называть никто не собирался. Мое последнее предложение Артем и вовсе проигнорировал.
        – Ну расскажи о себе, мамочка. Должны же мы познакомиться поближе…
        Артем принялся намазывать румяный тост маслом, и я последовала его примеру, чтобы хоть чем-то занять руки. На самом деле мне тоже хотелось узнать его поближе, раз уж практически ничего не слышала о нем раньше. Но как с ним разговаривать, когда он первый выбрал пренебрежительно-высокомерный тон? Да и вряд ли его интересует моя личность, разве что чтобы и дальше продолжить издеваться.
        – Чего же ты молчишь? – насмешливо посмотрел он на меня. – Мне же интересно, кто ты и чем дышишь.
        – Что именно тебя интересует?
        Я очень старалась говорить ровно, не показывать, как сильно тушуюсь в его обществе. Но руки предательски дрожали, и с этим я поделать ничего не могла.
        Он же, напротив, выглядел очень уверенным, даже чересчур. Еще бы перестал так смотреть на меня, словно сканирует до костей. От его взгляда хотелось спрятаться под стол.
        – Меня интересует все, мамочка. Все, что ты решишь рассказать. Но я согласен задавать тебе наводящие вопросы, – положил он приличный кусок сливочного масла в пшенную кашу и принялся размешивать. – Люблю, когда каша плавает в масле. С детства. Вот видишь, ты уже кое-что обо мне знаешь.
        Ну предположим, я тоже так любила. В детдоме даже не мазала хлеб маслом, а отправляла то в кашу, чтобы стала маслянистее и вкуснее. Вот уж не знала, что в этом мы похожи. Ну и делать так не стала, чтоб не принял за подражание. А вот от улыбки не удержалась.
        – Ну вот ты уже и улыбаешься. Считаю это хорошим признаком. И первый вопрос: сколько тебе лет, мамочка?
        Это его «мамочка» выводило из себя! Самому еще не надоело меня так называть? Да и плевать, пусть изгаляется.
        – Скоро будет девятнадцать, – сухо ответила и ковырнула свою порцию каши.
        Надо было хоть сделать вид, что ем, а то еще подумает, что не ем из-за него. Хоть это и так, ему этого знать совсем не обязательно.
        – А мне почти двадцать семь. Да уж, – усмехнулся, – не могу я тебя больше звать мамочкой. Лера, значит? Лера-а-а, – посмаковал он на языке мое имя, а потом добавил: – Нормальное имя, мне нравится, хоть и не люблю «мужские» женские имена.
        Я и сама не в восторге от своего имени, но уж какое дали, выбирать не приходится.
        – Кем ты работаешь, Лера? Профессия у тебя есть? Или ты целыми днями просиживаешь в четырех стенах?
        – Я маляр.
        – То есть? Ты пишешь картины и скромно называешь себя маляром? – неподдельно удивился Артем.
        – Нет, я работала маляром на стройке, пока… В общем, сейчас пока не работаю, но в скором времени планирую продолжить.
        Как только найду в себе силы заняться поисками работы, – мысленно добавила.
        А что это с его лицом? Смотрит так, словно я вдруг позеленела. Кажется, у меня получилось его шокировать своей профессией. Ну что ж, не всем учиться на профессоров. Кто-то и стены красить должен.
        – Ты собираешься замуж за отца и работать маляром на стройке? – наконец, обрел он дар речи.
        – Ну да, – посмотрела я на него. – А что в этом особенного?
        – Ты хоть примерно представляешь, в каких кругах вращается отец?
        Артем очень быстро пришел в себя и сейчас еле сдерживал смех. Но губы его так и кривились в улыбке, а в глазах плясали чертики.
        – Так и представляю лица его приятелей по гольф клубу хотя бы, когда он будет рассказывать о своей молоденькой женушке, – он уже не сдерживался и говорил сквозь смех. – Моя жена, знаете, какая молодец. Настоящая стахановка. Пока я руковожу многомилионным бизнесом, она не жалея себя гнет спину на стройке… – продолжить ему помешал приступ смеха.
        Я же, как ни пыталась, ничего смешного не видела в его рассуждениях. А вот униженной отчего-то чувствовала себя все сильнее. Захотелось прекратить эту бессмысленную беседу и больше никогда не возвращаться к этому вопросу. Но мысли невольно продолжали работать в выбранном направлении. Не потому ли Андрей завел тогда со мной разговор о будущей учебе, что стесняется моей нынешней профессии? И как мне быть в этом случае, ведь я понятия не имею, чем еще могла бы заниматься. У меня и талантов нет никаких.
        Кашу есть окончательно расхотелось. Кинув на нетронутый тост с маслом пару кусков ветчины, я встала из-за стола и проговорила:
        – Пойду к себе, извини. И приятного аппетита!
        – Иди уже, доярка из Хацапетовки, – понеслось мне в спину.
        Одно я за завтраком выяснила – сын Андрея настоящий сноб.
        Артем
        – Отец, тормозни тут.
        Дедок, что развлекал его всю дорогу байками, а потом вдруг замолчал, повернулся и удивленно уточнил:
        – Так еще с полкилометра будет…
        – Прогуляюсь, – обнадежил таксиста Артем.
        – Ну как знаешь, сынок, – пожал плечами тот и тормознул у обочины. Получив плату с щедрыми чаевыми, с визгом рванул обратно.
        С обеих сторон вдоль дороги темнел в ночи лес. Но тот Артема точно не пугал. Да и за поворотом уже начинался родной коттеджный поселок, знакомый с детства. И как раз немного проветрится, пока прогуляется до дома. А то, кажется, сегодня он выпил лишнего на вечеринке в честь его приезда, которую закатили друзья в старом добром «Калейдоскопе», в котором когда-то они неслабо отрывались, а сегодня вот вспомнили молодость.
        Надо взять одну из отцовских машин. Так с такси не придется заморачиваться каждый раз, да и можно будет не пить, чего Артем не любил. А вот когда настаивали со всех сторон, не смог отказаться. С машиной хоть причина будет официальная.
        Поселок заблестел одинокими огнями, как только Артем вышел на пригорок и начал спускаться по неприметной тропинке через лесную поляну, чтобы срезать часть пути.
        Сейчас тут сплошь и рядом стояли огромные коттеджи, выстроенные богатыми владельцами. Раньше поселок был победнее, и дома не сплошь такие помпезные. Но постепенно народ продал земли и разъехался, а райский уголок недалеко от города заселили более удачливые и пробивные.
        И все же, тут пахло детством. Вон и речка любимая. Мелкая, грязноватая, но все детство они с Дэном проводили на ней каждый летний день. Да и осенью тоже бегали купаться, пока вода не становилась совсем холодная. Ныряли вниз головой с деревянного пирса. Как только не поотбивали себе головы-то?
        К Дэну, кстати, он так и не ходил пока. Вернее, на следующий день как приехал, забегал, но тот был на работе. А потом случилась какая-то запойная неделя, ходил по друзьям и знакомым. И кажется, с этим делом пора завязывать, столько пить вредно.
        – Здоров, Серега! Как оно? – поприветствовал Артем охранника, которого тоже знал едва ли не с детства.
        Вот ведь сколько лет уже батрачит на отца. Откуда берется подобная привязанность? Или срабатывает привычка и нежелание что-то менять? А может платят ему тут лучше, чем платили бы в другом месте…
        – Во дворце все почивают? – посмотрел Артем на темные окна в доме. – И даже челядь?
        – Чего и тебе желаю, – усмехнулся Сергей. – Время второй час…
        – А… царь дома?
        – Вернулся около двенадцати, – кивнул охранник. – Давай, Артем, баиньки. Хотя, тебе сейчас не помешает кружка горячего чая. Хочешь, напою?
        – Не-э-э, я сам, – качнулся Артем и понял, что «его развезло от усталости».
        Но сначала чай, заодно и позлит кухарку. И сдалась ему она – почему так позлить-то хочется? Или в Англии ему не хватало именно русской дури?
        Стараясь не шуметь, Артем сразу же прокрался на кухню. Каково же было удивление, когда там он обнаружил фею в воздушном бежевом одеянии, достающую бутылку молока из холодильника.
        Его фея не заметила сразу, а потом так дернулась от испуга, что аж бутылка выпала из рук.
        – Я такой страшный? – усмехнулся Артем.
        А сам скользил взглядом по фигуре Леры. Ничего себе ножки! Мечта любой модели, хоть и росточком малявка не вышла. Но стройненькие, худенькие. А уж что там под этими шортиками, и вовсе лучше не думать, хоть и хочется. А грудь-то какая! Совершенство, пусть и небольшая. Круглая, упругая, дерзкая, так и хочется за нее подержаться, а лучше потерзать ее язычком, губами… М-м-м!..
        Стояк сразу же не заставил себя ждать – в джинсах стало тесно, а в голове еще более мутно. Начерта она вообще разгуливает по дому в таком наряде?! Эта маечка на тонких бретелечках ничего же почти не скрывает, и фантазии рождает всякие…
        Чтобы только не смотреть на невесту отца, на эту чертовски соблазнительную девчонку, Артем кинулся поднимать бутылку. Ну и конечно же, его повело. А схватиться он решил за то, что оказалось ближе всего – тонкую трепетную талию феи!
        Лера вскрикнула, дернулась, но не тут-то было. Пальцы не слушались Артема и разжиматься отказывались категорически. И пахло от нее просто одуряюще! Не парфюмом, а теплым женским телом, чем-то очень родным и знакомым. Аж голова закружилась еще сильнее.
        – Артем, убери, пожалуйста, руки, – тоненьким голоском попросила она, и ее огромные глаза заволокло влагой.
        Уж не плакать ли она собралась тут?
        Но пальцы по-прежнему не слушались.
        – А ты мне сделаешь за это чай? – не узнал он собственный голос, что прозвучал неожиданно хрипло и низко.
        – Чай? – опешила она. – Ты пьян?
        Подумаешь, пьян. Он уже неделю как такой, только вот с этой крошкой умудрился не пересекаться за всю неделю ни разу. Что, впрочем, не удивительно. Домой являлся в ночи, а на завтраки принципиально не вставал. Ну а днем опять пускался в разгульную жизнь. Точно пора завязывать, пока не спился окончательно.
        – Отпусти меня, пожалуйста, – тверже повторила Лера и взялась за его запястья своими прохладными пальчиками.
        Это прикосновение заставило и его разжать пальцы и выпустить эту соблазнительную талию. Но глаза отказывались игнорировать бурно вздымающуюся грудь с выделяющимися под тонкой тканью горошинами. Черт! Да она красотка! И похоже, сама об этом даже не догадывается. Ничего удивительного, что отец от нее кипятком… в общем, запал.
        – Садись и жди, – указала ему Лера на стул. – Я сейчас.
        Прежде чем выбежать из кухни, она щелкнула кнопкой электрического чайника. А потом ее розовые голые пяточки мелькнули в дверном проеме.
        Вот какого черта он вообще послушался Сереги и поперся на кухню?! Чтобы сейчас прирасти к стулу и не сметь пошевелиться, мечтая, чтобы фея вернулась обратно? Или бы согласился на чай в компании охранника. Так нет же!..
        Лера вернулась, едва чайник закипел. И конечно же, спальный комплект заменила на скучный домашний костюм, неинтересного серого цвета. Но даже глядя на нее в этом костюме, Артем вспоминал, какая она в шортиках и маечке. И это наваждение не желало покидать его все еще пьяную голову.
        Не говоря ни слова, она налила ему большую кружку чая и выдавила туда дольку лимона. Он же в этот момент почему-то думал о том, в одной ли постели они сегодня спят с отцом. От прислуги Артем знал, что у отца и Леры отдельные спальни, но навещает тот свою невесту частенько. Правда, в последнее время практически не бывает у нее, потому что допоздна задерживается на работе. Делегация вроде какая-то к нему приехала, и чуть ли не каждый день заканчивается банкетом.
        Несмотря на то, что Артем всю неделю кутил, про данное себе обещание не забыл и про сиротинушку эту узнал довольно много. Правда, насколько достоверны сведения, поручиться не мог, все же нужно делать скидку на процент вымысла и скорее всего немалый. Например, ни за что он не поверит, что нашел отец Леру в каком-то притоне, полумертвую от передоза. На наркоманку даже в завязке она вообще не смахивала, как и на алкашку. Да и вообще слабо верилось, что она ходит по клубам. Какая-то она забитая, мышка, одним словом. Но очень соблазнительная мышка, в чем он сегодня убедился.
        Себе Лера налила-таки молока и пила его малюсенькими глотками. А вот он никогда не мог пить молоко из холодильника, с детства страдал ангиной, пока гланды не вырезали. А потом уже просто отвык пить холодное, хотя молоко тоже любил.
        – Спокойной ночи, Артем, – сполоснула она чашку и положила ту в сушилку.
        Очень не хотелось оставаться на этой стерильной кухне одному, но что можно сказать, как ее задержать, он не мог придумать. Да и в сон клонило с каждым глотком обжигающего чая все сильнее.
        – Спокойной ночи, – только и нашелся, а про себя вдруг подумал, что нужно прислушаться к совету отца и узнать эту малышку получше.
        ***
        – Привет, малыш! Не разбудил? – заглянул Андрей в мою спальню.
        На улице было уже совсем светло, но часы показывали только половину седьмого. Я любила рано просыпаться, особенно летом. Казалось, что если проваляюсь в постели чуть дольше, то пропущу что-то важное, что уже никогда не повторится. И я как раз уже собиралась вставать, а потому села в постели и сладко потянулась. Несмотря на ночное происшествие на кухне (черт дернул меня захотеть молока), выспалась я отлично.
        – Какая ты теплая и мягкая! – присел Андрей на кровать и заключил меня в объятья.
        С огорчением заметила, что он уже полностью собран, а это значило, что снова мне завтракать в одиночестве, что он торопится на работу к своей этой делегации, кажется, из Китая, а может, из Японии.
        Губы Андрея проскользили по моей шее и спустились к плечу. Бретелька спала, а второй он помог это сделать. И вот я уже сидела перед ним обнаженная по пояс, а он смотрел на мою грудь, вызывая вечное чувство восторженного стеснения. Наверное, я никогда не привыкну к тому, как он смотрит на меня обнаженную. В его взгляде плещется сразу столько эмоций, из которых я не могу угадать ни единой. Но их букет отчего-то неизменно пугает меня, заставляет замирать изнутри, но и возбуждаться одновременно. И каждый раз в такие моменты я думаю о том, что как же плохо знаю мужчину, за которого вскоре собираюсь выйти замуж.
        – Не хочу никуда идти! – глухо простонал он и заключил в рот один из сосков, что сразу же откликнулся на ласку его языка. И внизу живота образовалась приятная тяжесть. – С удовольствием остался бы сейчас с тобой, пока не залюбил бы до полубессознательного состояния.
        – Я тоже этого хочу, – обняла я его за шею и прижалась к широкой и надежной груди.
        Как же мне с ним хорошо и спокойно! Даже несмотря на всю его загадочность. Этот мужчина пригрел меня в своем доме, в своей жизни. Я всегда буду благодарна ему и никогда не смогу расплатиться с ним сполна.
        – Ты моя маленькая девочка, которую я так сильно люблю, что порой забываю обо всем остальном.
        Но не о работе, – с горечью подумала в этот момент. Вот и близости у нас уже почти неделю не было, потому что возвращался он поздно и сразу шел спать к себе. Я же каждую ночь ждала, что он заглянет и ко мне тоже, но видно, Андрей слишком сильно уставал на работе.
        – Чем займешься сегодня? – поинтересовался Андрей.
        – Не знаю, – пожала я плечами. – После завтрака схожу к Денису. Он вчера звонил и пригласил на контрольное прослушивание. Не знаю, зачем это нужно, если я уже здорова…
        – Сходи, – перебил он меня. – Врачам виднее. А Денис хороший врач… – он ненадолго замолчал, словно задумался. – Мне не нравится, что ты все время сидишь дома. Чувствую себя предателем по отношению к тебе, – нахмурился, но потом сразу же улыбнулся и крепко поцеловал меня в губы. – Давай махнем куда-нибудь на пару дней, когда отправлю японцев на историческую родину самураев?
        Японцы, значит. Почти угадала.
        Поехать с ним куда-то, где будем только мы вдвоем? О таком я не думала и как отношусь к такому, понятия не имела. Столько времени мы еще не проводили вместе. Да и днем мы практически не виделись, потому что работать Андрей умудрялся даже по выходным. Разве что часть ночи была в нашем распоряжении.
        – Давай, – улыбнулась я, понимая, что перспектива мне скорее нравится, чем наоборот. И поправила непослушную прядь волос на его голове, что все время норовила выбиться из прически.
        Поцеловав меня еще несколько раз, Андрей ушел, я же откинулась на подушку и в который раз подумала, как же повезло мне встретить его на своем жизненном пути! Он добрый, заботливый, внимательный. Умный, образованный, очень успешный. Влиятельный и богатый… Я не первый раз размышляла таким образом, и этот раз не стал исключением. Постепенно я пришла к выводу, что против Андрея никто. Не представляю из себя ровным счетом ничего. А так хотелось бы хоть немного соответствовать такому мужчине.
        С такими безрадостными мыслями я покинула кровать, придалась утренним водным процедурам и спустилась в столовую. Запоздало подумала, что хоть бы и сегодня Артем не явился на завтрак. Ночью он себя вел как-то странно, даже нелепо. И дело было не только в опьянении. Мне не понравился огонь в его глазах, когда схватился за меня. Такое чувство было, что испытал он что-то, чего и сам не ожидал. И в тот момент он совсем не казался пьяным, а вот наглым – еще как!
        Артем не спустился к завтраку, чему я тихо порадовалась. Еще бы горничная, та, с которой так любезничал и острил сын Андрея, не косилась на меня с неприкрытым ехидством. Благо, в ее обязанности входило только накрыть на стол.
        Как-то я попросила Андрея разрешить мне есть у себя в комнате или на кухне. Не всегда, а в те дни, когда он не мог составить мне компанию. На мою просьбу он отреагировал довольно резко, заявив, что не следует нарушать установленные в доме правила, что для приема пищи отведены специальные места. И негоже мне есть в присутствии прислуги (так он, по всей видимости, назвал Людмилу Алексеевну – кухарку). Мне же в ее обществе было очень комфортно. Женщина она одинокая и много повидавшая в жизни. Относилась ко мне хорошо, охотно рассказывала о себе. Я же всегда любила слушать. Но вот ослушаться распоряжения хозяина дома не рискнула. Разве что по ночам, когда не спалось, предпринимала тайные вылазки на кухню.
        Я уже поняла, что жизнь Андрея подчинена ряду правил, которые он не нарушает сам и требует того же от окружающих. Одним из таких правил стал запрет выходить в сад в халате, как я привыкла делать за время выздоровления. С того дня, как у меня появилась новая и элегантная одежда, Андрей попросил меня (мягко, но довольно настойчиво) приводить себя с утра в порядок и спускаться к завтраку не в домашней одежде. К ужину я должна была переодеваться во что-то свежее и тоже нарядное. Разве что, когда он был на работе могла позволить себе выйти в сад в домашнем костюме, который самой мне казался очень даже нарядным и элегантным.
        Не так давно Андрей поинтересовался, почему я не пользуюсь косметикой. Вот я растерялась тогда, не зная что ответить. Пришлось признаться ему, что я и краситься-то не умею, да и косметики у меня нет. На следующий же день ко мне пришла та самая стилист, что помогала мне с гардеробом, на этот раз чтобы научить краситься. Ну и косметика у меня теперь была тоже самая лучшая и, наверное, жутко дорогая.
        Но к правилам мне не привыкать – в детдоме их тоже было вагон и маленькая тележка. Да и правила Андрея выполнять было довольно приятно. Не то чтобы я с каждым днем чувствовала себя увереннее в этом доме, скорее в этом плане ничего не менялось. Но ухоженнее точно, и чуточку красивее что ли.
        С самого утра, едва выглянуло солнышко, на улице стало нестерпимо жарко, не по-июньски даже, я бы сказала. Выбрав самый легкий сарафан из своего гардероба, я отправилась к Денису – на время моему лечащему врачу. За два месяца, что провела в доме Андрея, мы с Денисом даже немного сдружились. Мне нравился его легкий и смешливый характер. Он знал анекдоты на все случаи жизни и частенько их рассказывал. Глядя на его смеющееся лицо, ни за что бы не сказала, что он работает врачом в частной клинике. Но Денис доказал на деле, что врач он хороший, и я беспрекословно следовала его советам что касалось здоровья.
        Жил Денис на параллельной улице, в небольшом двухэтажном коттедже, со своей гражданской женой Викой, с которой я тоже познакомилась. Правда, в отличие от Дениса, общего языка мы с ней не нашли. Да и домой к себе он пригласил меня во второй раз так-то.
        – Нам случайно не по пути, мамочка Лера? – раздался за спиной голос, который заставил меня вздрогнуть, а потом и поежиться.
        Оборачиваться не стала принципиально – на «мамочку» я больше не реагирую. А если кому-то хочется изгаляться, то пусть занимается этим в одиночестве. Правда, этот кто-то уже поравнялся со мной и бодро зашагал рядом.
        – К Дэну идешь? Привет! – почти нормально спросил Артем, и тогда я соизволила ответить.
        – К Денису. Кто такой Дэн, понятия не имею.
        Сама не понимала, почему в его присутствии во мне просыпалась вредность, которая раньше даже свойственна мне не была. Артем будил во мне что-то отрицательное, чему я совсем не была рада.
        – Тогда, нам точно по пути, и тебе придется потерпеть мою компанию, – усмехнулся Артем, видно, правильно оценив порыв моей неконтролируемой вредности.
        Компании его я совсем рада не была, но не гнать же его, тем более когда дом Дениса уже замаячил на горизонте.
        Я хотела было позвонить в звоночек у калитки, как делала это в прошлый раз, но не успела – Артем просунул руку в щель в заборе, на что-то нажал, и калитка распахнулась.
        – Прошу, ма… нет, вредина! – по-клоунски склонился он, выставив руку, пропуская меня вперед.
        Из мамочки я превратилась во вредину, и это нарицательное, наверное, больше соответствовало моему настоящему поведению. Правда, из уст Артема и его отчего-то слышать было неприятно.
        Я не знала, что мой лечащий врач Денис и Артем знакомы, и на пути к дому размышляла, насколько близко.
        Еще через минуту я убедилась, что эти двое по-настоящему близки. Скорее всего, их связывает многолетняя закадычная дружба.
        – Темка, ты скотина! Уже неделю, как дома, а только сейчас вспомнил дорогу сюда! – такими словами вкупе с медвежьими объятьями встретил Артема Денис.
        – Да это тебя поймать невозможно, весь в работе! – в ответ возмутился Артем, одарив друга не менее крепкими объятьями. – Я заходил. И ты тоже знаешь, где я живу.
        – Каюсь, грешен, – заметно смутился Денис. – Работы и правда навалилось столько, что не передохнуть. Ладно, рад тебе, дружище. Лер, привет! – кивнул мне Артем. – Пошлите в дом…
        Все это время я стояла в сторонке и не мешала встрече друзей. Немного обидно стало, что на меня Денис сначала не обратил никакого внимания. А еще я отстраненно размышляла, что у меня нет настолько близкой подруги, как вот он у Артема, или они друг у друга. Была одна, да и та сплыла. Но об этом периоде жизни своей я точно не хотела вспоминать.
        Как только мы вошли в дом, так сразу же нам навстречу вышла Вика. На меня она разве что мельком взглянула и холодно кивнула. А вот Артему досталась самая ласковая, наверное, улыбка из арсенала этой Снежной королевы. А потом она и к щечке его припечаталась, да за шейку приобняла. Скажите пожалуйста, какие нежности! Впрочем, на этих двоих и их отношения мне точно было плевать, и я даже обрадовалась, когда Денис попросил у Артема прощения и предложил мне пройти в его кабинет.
        И все же, любопытство во мне жило собственной жизнью и оказалось сильнее моей воли. Когда с дежурными вопросами было покончено, и Артем, прослушав меня, заявил, что в легких все чисто и можно покончить с поддерживающей терапией, я спросила:
        – А вы давно знакомы с Артемом?
        – С рождения практически, – улыбнулся Денис. – Наши матери рожали нас почти одновременно, с разницей в один день, в одном роддоме. Лежали в одной палате, там и познакомились. Ну а мы с Темкой росли вместе. Сад, школа… везде вместе. Он мне как брат.
        Темка. Не вязалось у меня это ласковое уменьшительное от имени с образом сына Андрея. Ну или я в своих мыслях нарисовала его далеким от настоящего. Но опиралась я на собственные представления об этом мужчине.
        – А кто старше? – задумчиво уточнила.
        – Темка. Он родился на день раньше.
        – Понятно, – протянула я.
        В тот момент я находилась в каком-то странном состоянии. Я словно очутилась в том самом роддоме и видела да небольших и орущих свертка. Причем, один орал громче, и я не сомневалась, что именно из этого свертка со временем вырастет такой вот Артем.
        Я до такой степени задумалась, что и не обратила внимания, как Денис сложил все свои инструменты и опустился рядом со мной на кушетку.
        – Слушай, я вижу, что у вас с ним не все гладко, – заглянул он мне в глаза и выглядел сейчас непривычно серьезным. – Я прав?
        – Да у нас с ним никак, – пожала я плечами. – Мы и познакомиться-то толком не успели.
        – Познакомитесь еще, – кивнул Денис. – Темка – отличный друг, но дома становится похож на ядовитого ежа. Надеюсь, он меня не убьет, если узнает, что я такое про него ляпнул, – усмехнулся Денис. – Не могу сказать точно, какая муха пролетела между ним и отцом, но у нас он проводил гораздо больше времени, чем дома. Мои родители были и его тоже, любили его как сына. А когда узнали, что и он тоже решил учиться на врача, радовались больше чем за меня.
        Первый вопрос, а где сейчас родители Дениса, был сметен ураганом, с каким родился второй:
        – А Артем тоже врач?!
        Ушам своим не верила! Я понятия не имела, кем может работать такой человек, но врачом его точно не представляла. Да я и не думала об этом, если быть точной.
        – Еще какой! Не похож, да? – рассмеялся Денис. – Он и на ботаника в школе не был похож, хоть и был им. А сейчас он отличный офтальмолог. У него даже, вроде как, есть собственная методика, правда пока еще экспериментальная, по проведению операции на хрусталике. Помяни мое слово, когда-нибудь к нему будут приезжать на лечение со всего мира. Да и сейчас уже, насколько я знаю, его пригласили на работу в одну из ведущих клиник Лондона.
        Удивительно! Я бы могла себе представить Артема руководителем крупной компании, каким-нибудь ведущим инженером чего-нибудь (хоть и понятия не имела, как те выглядят), дельцом, в общем, но никак не доктором. Не вязался его образ с белым халатом, хоть ты тресни!
        Выходила из дома Дениса я в некоторой прострации. Что-то изменилось в моем отношении к Артему. Возможно, появилось то самое уважение, которое невольно вызывают у нас люди определенных профессий. Для меня таковыми были врачи. Их я считала полубогами, ведь они лечили людей, а порой и спасали от смерти. Еще космонавты мне казались не совсем людьми и тоже вызывали неких трепет. Ну и всяких там звезд эстрады, кино, искусства, в общем, я тоже приравнивала к небожителям.
        Как теперь вести себя с Артемом, ума не прилагала. Тихо радовалась, что тот остался в доме друга, а то мне пришлось бы бороться с робостью в его присутствии, которая пришла на смену раздражению.
        Глава 4
        Артем
        Лера выбежала так стремительно, что не затормози Артем резко, мог бы и придавить девчонку.
        Что это с ней? Показалось ему, или глаза у нее были на мокром месте?
        Сам он вернулся от бабы с дедом, что жили в деревне, в двухстах километрах от города. Устал как черт скакать по колдобинам разбитых дорог, жалея автомобиль отца, который взял во временное пользование, на лето. Ох уж эти беды России.
        Родителей матери, которую не помнил, он любил всем сердцем и старался навещать тех при каждой оказии. Да не просто навещать, а оставаться у них на подольше. Вот и на этот раз провел в деревне неделю. Нарыбачился с дедом, наелся ухи, надышался чистым воздухом… И можно было бы не торопиться в душный загазованный город, да вот беда – деревенская жизнь претила активному нутру Артема, ну не мог он валяться на печи и загадывать желания хитромудрой щуке, как тот Емеля из одноименной сказки. А чем еще заняться в деревне, не самогонку же хлестать.
        Отец последний раз навещал деда с бабой с год назад. Но те любили его как сына, вот и сейчас помимо горячего привета передавали еще и полмашины всяких закруток, что на радостях дед притащил из погреба. Там же был и трехлитровый бутыль самогона, что дед гнал сам. Рад ли будет отец подаркам? Да кто его знает. Этот мужчина был настолько скуп на эмоции, что Артем даже не знал толком, как тот относился к родителям давно усопшей жены.
        И все-таки, что с Лерой? Почему она выскочила из калитки как кипятком ошпаренная, да еще и в такую рань? Сам Артем выехал из деревни в ночь, чтоб добираться по пустой трассе, да по прохладе. Июнь в этом году выдался на редкость жаркий.
        Отца он застал в столовой. Тот сидел за большим овальным столом и завтракал как ни в чем не бывало.
        – Привет, па! А что это с Лерой? – поинтересовался Артем с порога.
        – Ты в душе был? Или даже руки не вымыл перед завтраком? – послужило ему ответом, и Артем мысленно поморщился.
        Отец в своем репертуаре – все должны соблюдать установленные им правила.
        – Не успел еще, – отозвался Артем и понял, что ответа на свой вопрос не получит.
        – Так иди и помойся.
        – Приятного аппетита, пап, – и с легким сердцем покинул столовую.
        Только вот в душ Артем не пошел, а вышел из дома, пересек сад и выскользнул из калитки. За забором остановился, размышляя, куда могла отправиться девушка. В том, что она расстроена чем-то, Артем не сомневался, да и слишком сосредоточенный на завтраке вид отца намекал на то, что между ними что-то произошло. А не выяснить, что именно, Артем не мог себе позволить. И так оставил эту пронырливую крошку без внимания на целую неделю.
        Ближе всего от дома протекала речка. Если бы Артем захотел побыть в одиночестве и о чем-нибудь поразмыслить, именно туда бы и направился. Возможно, и эту крошку привлекает не меньше заросший камышом немного диковатый берег и тишина просыпающейся вокруг природы.
        И он не ошибся – одинокую фигурку на краешке пирса заметил издалека. Только вот подкрадываться не стал, чтобы не напугать. Отчего-то глядя на ее худенькую спину и подрагивающие плечики Артем испытывал жалость. Если отец хотел кого-то обидеть, то делал это со смаком. Но и не желая того, мог здорово подгадить тоже.
        – Не боишься местных пиявок? – стараясь действовать как можно более шумно, приблизился Артем к девушке.
        Она сидела, свесив ноги, и те ласкала вода. Плетеные босоножки ее стояли рядом.
        Приближение Артема она заслышала, видно, издалека и теперь занималась тем, что старательно уничтожала следы слез на лице, вытирая глаза кулачками. Очень по-детски у нее это получалось, и Артем не удержался от улыбки. А вот от следов избавиться не получилось – глаза и нос явно намекали на то, чем она тут занималась.
        Прежде чем приставать с расспросами, Артем опустился рядом с ней и заверил:
        – Пиявок тут нет, я пошутил.
        Но кажется, она не то чтобы не испугалась, а даже не услышала его. А потом вдруг посмотрела такими несчастными глазами на него, что сердце Артема в очередной раз дрогнуло. Так обычно смотрят очень несчастные дети, и ему доводилось повидать таких в сиротских приютах, где они проходили волонтерскую практику.
        Артем вдруг подумал, что начни он расспрашивать ее, она только замкнется, но рассказывать ничего не станет. Но и выяснить, что же произошло, он считал своим долгом. Не так и не сейчас, а чуть позже он обязательно найдет способ все узнать. Несмотря на идеальные послушание и порядок, стены отцовского дома были буквально нашпигованы ушами. А где уши, там и рты, которые Артем обязательно заставит заговорить.
        Вода в речке еще не прогрелась окончательно, но и ледяной не показалась, когда Артем разулся и последовал примеру Леры. С другой стороны, сильно теплой она и не будет из-за течения. Благодаря этому течению их речка и не цвела летом, как многие другие. В общем, решение пришло в голову само.
        – Искупаемся? – предложил Артем.
        Он еще раньше подметил бретельки купальника, выглядывающие из-под топика. А это значит, что поход на речку Лера запланировала еще раньше, чем поссорилась с отцом.
        И снова ответом ему послужил сначала немного удивленный взгляд, а потом она тихо проговорила:
        – Можно. Я и хотела искупаться, пока тут никого нет. Эта речка напоминает мне ту, что протекает недалеко от нашего детдома, – печально улыбнулась она.
        Артем уже знал, что она сирота и воспитывалась в детском доме. Только вот жалеть ее за это не собирался. Мало ли таких же вот сирот живет вокруг. Да и в нашей стране почему-то именно из воспитанников детдомов вырастают самые злостные потребители. Таково было мнение Артема, основанное на наблюдениях. Эти сироты считали, что им все и всё должны. А когда получали, не считали нужным даже благодарить. И эта крошка вряд ли сильно отличается от всех остальных ей подобных.
        – Плавать умеешь? – поинтересовался Артем, стягивая с себя одежду и поглядывая на Леру краем глаза.
        Она тоже раздевалась и делала это без жеманства или стеснения. Сразу становилось понятно, что походы на речку для нее так же привычны как и для него. И купальник на ней был самый простой, темно-синий, без изысков и не особо откровенный. Но даже в нем девушка выглядела очень стройной и гибкой.
        – Получше тебя, – фыркнула она.
        – Ну тогда наперегонки? Кто первый доберется до противоположного берега? – предложил Артем.
        Эту речку он знал как свои пять пальцев. Никаких опасных порогов или водоворотом в этом месте точно не было. Разве что течение… Ну так хорошему пловцу течение не помеха. Себя он именно таковым и считал. А вот эта крошка, кажется, слишком о себе возомнила.
        – Идет, – после непродолжительного размышления и разглядывания реки согласилась она.
        – Проигравший выполняет желание победителя, – возьми да ляпни Артем.
        В том, что обгонит ее, даже не сомневался. А вот что попросит у нее, понятия не имел. Но слово – не воробей, как говорится.
        Артем нырнул первый, сделал это так, как привык делать с детства – вниз головой и резко. Отплывать не стал, поскольку стартовать наметили от пирса. А вот на Леру воззрился с интересом и любопытством. Почему-то он ждал, что она начнет аккуратно погружаться в воду, кокетливо повизгивая и корча гримасы, как это свойственно почти всем женщинам. Но и тут она его удивила – элегантно ушла под воду с головой, правда, солдатиком. Почти сразу же вынырнула и подплыла к пирсу. И даже на таком коротком расстоянии у Артема получилось определить степень ее подготовки по уверенным взмахам рук и тому, как рассекает она ими воду. Плавать Лера умела неплохо, но все равно хуже него.
        – Готова?
        – Я да. А ты? – повернулась она к нему и пригладила мокрые волосы. С такой прической и с открытым лбом лицо ее показалось Артему намного моложе. Хотя, куда уж моложе!
        – Тогда, на старт… внимание… марш! – скомандовал он и рванул вперед.
        Только и успел заметить, как Лера поднырнула и вынырнула впереди него. А эта малышка знает точно, как нужно действовать на старте.
        Где-то на середине реки Артем понял, что хоть и самую малость, но проигрывает Лере. И как он ни старался сократить разрыв, догнать ее, ничего не получалось.
        Зато это здорово разозлило его. Нет, ну в самом деле! Не может же он, пловец с богатым стажем, проиграть какой-то малолетке!
        Как известно, злость придает силы. И в следующий момент Артем убедился в этом на собственном опыте, когда несколькими сильными взмахами догнал Леру, а потом и перегнал. Победный клич едва не вырвался у него из груди, если бы не нужно было экономить силы. Да и ликовать еще было рано, хоть и противоположный берег становился все ближе.
        Когда до берега оставалось не более пары метров, Артем решил проверить, как там чувствует себя его противник, а вернее, противница, ну и как далеко она от него находится. Каково же было его удивление, когда понял, что Лера решила больше не соревноваться с ним и плывет к берегу довольно неспешно. Правда, выражение ее лица ему не понравилось – какое-то неестественное.
        – Сдаешься без борьбы? – довольно поинтересовался Артем.
        – Ты честно победил, – ответила Лера, и лицо ее исказила гримаса боли.
        Вот тогда он понял, что что-то не то.
        – Что случилось? – и направился в ее сторону.
        – Нога, – раздраженно ответила она. – Судорогой свело с непривычки. Давно не плавала.
        Новая гримаса проступила на ее лице, и Артем понял, что ей очень больно и на поверхности она держится из последних сил. Благо, до берега оставалось совсем ничего.
        – Ну-ка, обопрись на меня. Черт с ним, с этим поединком, – пытался подбодрить ее Артем, активно работая одной рукой, а второй поддерживая ее.
        Он помог ей выбраться на берег. За освещенной солнцем небольшой поляной сразу начинался густой лес. Если бы не жаркое солнце, они бы точно замерзли. Только сейчас Артем сообразил, что для человека, недавно перенесшего воспаление легких, купание было плохой идеей, а вода еще слишком холодная.
        А ведь Дэн ему рассказал, в каком состоянии отец нашел Леру два месяца назад, и как они все вместе боролись за ее жизнь, а потом и здоровье. Только вот слушал друга Артем сквозь призму собственного отношения к девушке, которое успело не только сформироваться, но и упрочиться в сознании. Предвзятость, как ни крути, замешанная на собственных домыслах. Возможно, часть выводов касательно Леры Артем сделал поспешно.
        – Не замерзла? – поинтересовался Артем, аккуратно вытягивая ногу Леры и принимаясь растирать мышцы.
        Здорово же ее скрутило – судорогой свело икроножную мышцу и ступню. Боль должна быть адской, а эта малышка мужественно терпит, разве что морщится иногда. Выдержка достойная уважения.
        – Не волнуйся, рецидива не будет, – усмехнулась она, откидываясь на руки и прикрывая глаза. Артем принялся растирать мышцы ноги более энергично, но расслаблялись те очень медленно. – Я напичкана витаминами под завязку. Да и уже начинается пекло, – посмотрела она на ярко-голубое небо со слепящим диском уже на приличной высоте над горизонтом.
        Еще через несколько минут судорога сдалась под давлением умелых пальцев, и Лера заметно расслабилась.
        Артем поймал себя на мысли, что и дальше продолжил бы гладить стройную девичью ножку. Эта же мысль отрезвила и заставила его убрать руки. Не нравилась ему собственная реакция на эту девушку, которая, к тому же, была невестой его отца.
        – Ты отлично плаваешь. Училась? – поинтересовался Артем, опускаясь рядом с ней на слегка влажную траву.
        – Да какой там! – улыбнулась она. – Самоучка я, ну и практиковалась много.
        – Если бы не твоя нога, могла бы и перегнать меня. Хотя… – Артем окинул ее оценивающим взглядом. – Нет, не смогла бы. Кишка тонка!
        Отчего-то хотелось ободрить ее и развеселить. Он и сам не понимал собственного желания, зачем ему это. Но грустная задумчивость Леры действовала ему на нервы.
        – Кстати! – оживилась неожиданно она и посмотрела на него если не задорно, то уже не взглядом побитой собаки. – Если уж победил – загадывай желание. Только сразу предупреждаю, ничего глупого делать не буду!
        – Например, что?
        – Кукарекать или скакать на одной ноге… Глупости всякие, в общем, – тряхнула она волосами, и пара капель отлетели в Артема.
        – Расскажи, почему плакала, – пожелание прозвучало раньше, чем он успел его обдумать.
        Артем замер в ожидании реакции Леры. Она же не торопилась проявлять хоть какие-то эмоции. Разве что на лицо ее снова наползла задумчивость.
        – Зачем тебе это знать? – наконец, посмотрела она на него.
        – Ну как зачем! Мы же почти родственники.
        Зачем? – хороший вопрос, ответа на который у Артема не было. Разве что еще один факт из ее жизни в копилку «Все о ней».
        – Мы говорили об учебе, – тихо произнесла Лера, глядя в сторону. – Андрей хочет, чтобы я поступила в университет.
        – И?.. – нахмурился Артем. – В чем проблема?
        Не понимал он ее сейчас. А вот отца, напротив, отлично понимал. Если есть возможность сделать эту детдомовку чуть образованнее, то почему бы ею не воспользоваться? Разве что, родитель, снова перегнул палку со своей авторитарностью. Артем-то уже к этому привык и даже внимания не обращал, а вот для этой малявки, поди, такое в новинку, неприятную новинку.
        – Не могу я в университет… Не смогу там учиться! – резко повернулась к нему Лера. – Я школу-то кое-как закончила. По математике и физике мне тройки рисовали учителя и не скрывали этого.
        Артем только и успел заметить, как на глаза ее вновь набежали слезы, но Лера быстро отвернулась, сердито смахнув те.
        – Ну ладно… как скажешь. Никто же тебя не заставляет получать высшее образование, – примирительно проговорил он и еле удержался от желания положить ей руку на плечо. Такой жест она вряд ли оценит правильно. Да и касаться ее лишний раз побоялся. – И отец…
        – Он настаивает, – перебила она его. – Говорит, что за деньги можно купить и оценки, и диплом. А я… не хочу выглядеть тупой на фоне всех остальных студентов, понимаешь? – бросила она на Артема быстрый взгляд.
        И кажется, он понял, наконец, о чем она говорит. Правда, понять, что учеба может вызывать трудности, ему, кто схватывал все на лету и в школе, и в дальнейшем образовании, было трудно. Но Артему казалось, что понял он ее правильно.
        Статус – вот что волновало отца в данном вопросе. Его невеста не может быть простым маляром на стройке. В принципе, Артем и не сомневался, что к былой профессии эта малявка никогда уже не вернется, отец не позволит. Не понимал он давления, которое тот оказывал на эту девчонку. Неужели не видно, что ее так можно сломать раньше, чем в чем-то убедить. И сегодняшние слезы были тому подтверждением.
        – Хочешь, я поговорю с ним? – предложил Артем.
        – Нет! Не надо! – слишком поспешно и как-то нервно отреагировала Лера. – Не говори, что я тебе рассказала. Прошу…
        А если расскажет, то что? Спровоцирует очередной конфликт между отцом и ею? Так ему это только на руку. Образованной или нет, но девчонки этой не место в доме и жизни отца. Да и не подходят они друг другу от слова «совсем». Разные весовые категории. А это значит, что его разговор с отцом будет ей только во благо. Чем скорее она вернется к прежней жизни, тем для нее же лучше.
        ***
        Андрей сдержал слово, и целых три дня мы с ним были в раю. Ну по крайней мере мне кубинский остров Варадеро показался раем, даже несмотря на утомительный многочасовой перелет туда и обратно. И это еще учитывая, что на самолете я до этого вообще не летала.
        Мне понравилось все, начиная от отеля и заканчивая узкими старинными улочками Гаваны, где мы провели целый день, наблюдая шумные пестрые уличные шоу, а вечером насладились умелыми движениями танцовщиц кабаре.
        Андрей, скорее, во всем подмечал недостатки. Мебель в номере ему казалась потрепанной, как и постельное белье. Wi-Fi нестабильный, что мешало ему совершать какие-то рабочие процессы даже на отдыхе. Не понравилось Андрею и то, что отель располагался на скале, и к морю приходилось преодолевать небольшой спуск.
        Нас сразу предупредили, что в океане водятся ядовитые медузы, которые штормом может занести на мель или выбросить на берег. И пусть во время нашего пребывания на Кубе море было ласковым и спокойным, такую вероятность Андрей тоже отнес к недостаткам отдыха. Как и наличие морских ежей на дне, из-за которых нам пришлось приобрести специальную обувь для купания.
        Но надо отдать Андрею должное, если он и ворчал, то делал это редко. Разве что я уже научилась читать эмоции на его лице. Сама же я в Кубу тихонько влюбилась, о чем признаться постеснялась. Но себе дала слово когда-нибудь снова туда вернуться, уже на более длительный период, чтобы насладиться этим не самым богатым, но очень самобытным уголком природы по полной.
        Андрей ни разу не заговорил со мной об учебе, пока мы отдыхали. Я же не могла отвлечься от того нашего разговора.
        – Любой труд в почете, не отрицаю. Но моя жена не может работать на стройке. Ты пойдешь учиться.
        – Андрей, я не хочу учиться, не смогу…
        – Лера, это не просьба!
        – Я понятия не имею, на кого могла бы выучиться…
        – Лера! У тебя есть неполный месяц, чтобы определиться с будущей профессией. Определяйся! Ты поступишь в самый лучший университет. Учиться будешь очно. Не вижу смысла в заочном или дистанционном обучении, когда у тебя масса свободного времени…
        Тогда он меня не услышал или не захотел этого сделать. Обидно стало до слез, свидетелем которых стал еще и Артем. А потом я еще и рассказала ему о причине. И мне казалось, что в глазах сына Андрея я прочла понимание, но я ошиблась. А выяснилось это на следующий день после нашего возвращения из короткого и захватывающего путешествия.
        Разговор состоялся до завтрака, когда Андрей вошел в мою спальню привычно и полностью одетый. Я думала, что он хотя бы пару дней побудет дома после поездки, но ошиблась. Да и о чем можно говорить, если работать он умудрялся и удаленно.
        – Лера, я тебя обижаю? – задал странный вопрос Андрей после горячего поцелуя.
        – Нет, – невольно напряглась я и не от самого вопроса, а от того, как строго он смотрел на меня. Кажется, так он не смотрел на меня еще ни разу.
        – Кто-нибудь другой тебя обижает в этом доме, притесняет?
        – Нет. Почему ты спрашиваешь?
        Его взгляд и тон рождали во мне какой-то животный страх. Хотелось немедленно оправдаться, обелиться, хоть я и понятия не имела в чем.
        – Тогда почему ты ищешь союзников и рассказываешь то, что, я считал, останется между нами, что никого постороннего не касается?
        – Андрей, я не понимаю…
        Теперь уже мне хотелось заплакать. Понимала только одно, что он меня в чем-то обвиняет, что совершила я что-то серьезное и нехорошее.
        – Лера, запомни, что все то, что я говорю тебе, должно и дальше оставаться между нами, – уже более мягким тоном заговорил Андрей. – Не нужно жаловаться и искать сочувствия там, откуда ты его не получишь. Да и сочувствовать можно человеку, у которого горе. Тебе же горевать не по чему. Уж не хочешь ли ты вернуться в прежнюю жизнь? Или ты хочешь и дальше плыть по течению, ни к чему не стремясь в будущем? Я тебе желаю добра и только. Ну а твоя задача сделать все, чтобы вырасти морально…
        Он продолжал говорить ровным голосом, не повышая тот ни на тон, и постепенно до меня начинало доходить, откуда дует ветер. И еще я осознавала, что Андрей мной очень недоволен, но всячески старается этого не показывать, за что я была ему благодарна.
        – Надеюсь, ты меня поняла и сделала правильные выводы. А если не сделала пока, то случится это вскоре, – улыбнулся Андрей и склонился над моим лицом. – Утром ты удивительно свежа и привлекательна.
        Голос его изменился до неузнаваемости, а глаза знакомо заблестели. Такими они становились, когда вспыхивало желание близости.
        Андрей поцеловал меня, и я постаралась ответить как ни в чем не бывало. Только вот обида не желала испаряться. И появилась она не из-за отповеди, а из-за того, что возможности хоть что-то сказать в собственное оправдание мне не оставили. Это угнетало больше всего.
        – На десять часов ты записана к Сосновцевой Ирине Михайловне, – оторвался Андрей от моих губ и выпрямился.
        – А… кто это?
        – Психолог профориентатор. Считается самой лучшей в своей узкой области. Она поможет тебе определиться с выбором профессии, поспособствует в личностном самоопределении.
        – Но зачем?.. – вспыхнула я.
        Мое незнание, чем могла бы заняться в будущем, Андрей возвел в ранг проблемы. И даже нанял психолога, не посоветовавшись со мной. А я не хотела ничьего вмешательства! Не хотела и все тут. Но разве я могу сказать ему такое?
        – Лера, ты очень зажата. Я же уверен, что у тебя огромный потенциал. Просто, пока мы не знаем, на что его лучше направить. Вот Ирина Михайловна и поможет определиться, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – Вот ее визитка, – протянул он мне кусочек холодного пластика. – Там указан адрес и телефон. Возьмешь водителя. И пожалуйста, не опаздывай. Человек она занятой, и график у нее очень плотный.
        Завтракала я в одиночестве, чему могла только тихо радоваться. Не уверена, что сдержалась бы, составь мне компанию Артем. О нашем с ним разговоре на речке стало известно Андрею. И что-то мне подсказывало, что разболтал все Артем намеренно. Только вот, не понимала я, чего он добивается? Поссорить нас с Андреем? Тогда направление он выбрал правильное, а мне отныне нужно держать с ним ухо востро.
        К девяти часам я уже была готова отправиться в город. Немного непривычно было делать это одной. Те пару раз, что я выбиралась из дома, компанию мне составлял Андрей. Но с затворничеством и правда пора было заканчивать. Я и сама понимала, что жизнь моя превращается во что-то настолько тихое и застойное, что невольно сравнивается с болотом.
        Ждать, когда водитель выгонит машину из гаража, не хотелось, и я вышла за ворота. Солнце уже вовсю палило нещадно. Для прогулки я выбрала легкий комплект из удлиненных шорт и безрукавки. А на голову надела соломенную шляпу, не забыв про солнцезащитные очки. Сама себе в отражении в зеркале напомнила туристку, собирающуюся осматривать старинные достопримечательности какого-нибудь небольшого приморского городка.
        Я засмотрелась на семью велосипедистов, что весело переговаривались, проезжая мимо меня. Мама, папа и сынишка лет десяти. Такие все любящие и счастливые… Слышала, как выехала машина, но даже не посмотрела на нее, как и на то, кто находится за рулем. А когда распахнула дверцу с пассажирской стороны, то наткнулась на насмешливый взгляд знакомых серо-прозрачных глаз.
        – Извини, ошиблась, – сухо бросила и собралась захлопнуть дверцу, но Артем придержал ее.
        – Не ошиблась. На сегодня твой водитель я.
        – В честь чего?
        С ним я никуда ехать не собираюсь, даже если рискую опоздать или вовсе не попасть к психологу и заслужить новую вспышку недовольства у Андрея.
        – Садись. Другого все равно не будет. И ты опоздаешь.
        – Иди к черту! – наклонилась и тихо проговорила я, а потом так шарахнула дверцей, что, кажется, машина меня возненавидела сразу и на всю оставшуюся жизнь.
        Я готова к чему угодно, но только не сидеть рядом с этим уродом, как и смотреть на его противную рожу.
        – Что за детский сад? – догнал меня Артем и схватил за руку, разворачивая к себе лицом.
        А направлялась я к трасе, чтобы поймать попутку. Наличных денег у меня не было, но имелась карточка с какой-то там сумой, что выделил мне Андрей.
        – Отвали от меня! – вырвала я руку. – Никуда я с тобой не поеду!
        – Черт! – выругался Артем и рванул обратно.
        Очень надеялась, что меня он оставит в покое.
        Но до трассы добраться я не успела. На этот раз он догнал меня на машине. На разговоры больше времени решил не тратить. Резко тормознул, выскочил из машины и просто-напросто затолкал меня на пассажирское сидение. Пока я соображала, что же произошло, Артем успел вернуться на водительское место и заблокировать двери.
        – Вот так-то лучше. Строптивая ослица! – зло посмотрел он на меня.
        От злости на короткий промежуток времени у меня даже голос пропал. И этот еще рванул с такой скоростью, что и вовсе дыханье сперло. Только и могла, что смотреть в окно в попытке привести в порядок мысли и эмоции. Давненько меня так никто не выводил из себя. Злилась, конечно, когда с кем-нибудь ссорилась в детдоме, но чтобы прям хотелось растерзать!..
        – Останови машину, я выйду, – повернулась я к Артему и попросила, стараясь говорить ровно, хоть внутри меня и продолжало все клокотать.
        – И не подумаю, – не поворачиваясь, отозвался он. Только и видела, как ходят его желваки. – Какая муха тебя укусила? Или это чертов ПМС, что всем вам свойственен?
        Так он еще и не понял, из-за чего весь сыр-бор?! Ну надо же – какие мы тупые!
        – Слушай, от меня ты больше откровенности не дождешься, – невольно вздохнула я. – Можешь даже не пытаться лезть в мою жизнь. Мы с тобой друг другу чужие абсолютно. Пока ты тут, будем мириться с присутствием друг друга в жизни. Ну а потом… потом снова станем чужими.
        Я ждала, что он хоть что-то ответит, но Артем молчал. И лишь губы его подергивались то ли в улыбке, то ли в ухмылке. Но одно я осознала отчетливо – он понял, о чем я ему пыталась втолковать, и даже не собирался оправдываться.
        Глава 5
        Артем
        Малышка разозлилась. Явно на него и из-за того разговора с отцом. Значит, зернышко раздора в земле, осталось только дождаться всходов. Артем не мог с уверенностью сказать, что получил удовлетворение от собственной пакости, но ему безумно понравилось, как Лера злится. Прямо в комок нервов превращается. Хорошенький такой комок, который хочется схватить и не отпускать. Ну и в ответ этот комок пытался укусить его, но не получилось. Оставив ее реплику без комментариев, Артем только подлил масла в огонь, и всю дорогу до нужного дома она молчала и обиженно сопела, пялясь в окно.
        Артем знал, куда вез Леру. Самый модный психологический центр города, где трудятся лучшие психологи. Ну так считали многие уважаемые граждане того же города, не он. В подростковом возрасте он посещал центр раз в неделю в течение полугода. Ослушаться не смел – как и эту вредину сейчас, его туда отвозил водитель отца. Может быть еще потому Артему сегодня захотелось сделать это самому. А может он просто соскучился за неделю по ее эмоциональной мордашке, по тому, как она злится. Ну или от безделья решил поработать личным водителем.
        Психологический центр располагался в отдельном здании с огромными колоннами и помпезным крыльцом. Больше напоминал зажиточную усадьбу, чуть меньше – театр. И реакцию у Леры вызвал соответствующую.
        – Приехали, – проговорил Артем, когда понял, что она продолжает смотреть в окно, не собираясь покидать машину. Ему же надоело разглядывать ее затылок.
        – Куда? – с непониманием в глазах посмотрела на него Лера.
        Ну правильно – на здании даже вывески не было, видно, чтобы не портить официозом помпезный фасад.
        – К психологу. Тут тебя ждет промывка мозгов, – кивнул он на огромную резную дверь. – А я буду ждать тебя тут. Ну или сгоняю куда, а через час вернусь за тобой.
        Она смешно так сглотнула, бросив еще один взгляд на крыльцо и колонны. Артем едва сдержал смех – кажется, малышка боится. И где-то в глубине души испытал сочувствие. Сам он ни за что не хотел бы сейчас оказаться на ее месте. Да и будучи врачом, психологов почему-то таковыми не считал. Толку от них, как от козла молока!
        – Будем сидеть? – губы все-таки расползлись в улыбке, не выдержал. – Так-то я не против. Тебе потом оправдываться…
        От последней фразы она аж дернулась. Ну понятно – отец усилил давление. Интересно, чего он таким образом хочет добиться? Разве что разрушить зачатки того теплого, что испытывала к нему эта малышка, и во что сам Артем не верил.
        – Не жди меня. Обратно я сама, – тихо и очень сосредоточенно проговорила Лера, стискивая ремешок маленькой сумочки.
        – Иди. А я уж как-нибудь сам определюсь, что мне делать, а чего – нет.
        Артем смотрел, как неуверенно она выбирается из машины и поднимается по ступеням. Еле поборол в себе желание пойти туда с ней. Совершенно никчемное желание. Ни она ему за это не будет благодарна, ни он сам себя не оправдает в нелепом порыве. Да и не хотелось ему туда, слишком свежи были воспоминания о ленивом толстом психологе, что вел с ним когда-то неспешные беседы для галочки, отрабатывая деньги отца.
        Позавтракать он не успел и уже решил было воспользоваться временным простоем, как заметил знакомый Мерседес, въезжающий на парковку перед центром. Делать вид, что не заметил друга, Артем не стал и вышел из машины одновременно с Дэном.
        – Викуля тебя свела с ума до такой степени, что потребовалась помощь психолога? – поинтересовался Артем после бурного приветствия.
        В девушке Дениса было что-то хищное, чего Артем все время опасался в представительницах слабого пола. Сам он ни за что бы не подпустил к себе такую особу слишком близко. Вика его даже немного напрягала, когда встречался с ней, хоть это и было пару раз всего. Она ни с того ни с сего прониклась к нему просто бурной симпатией, даже какой-то интимной. Не люби он так Дэна, то мог бы подумать, что девушка друга клеится к нему, хоть и знакомы они совсем ничего. В прошлый раз, когда приезжал в Россию, Дэн еще ходил холостяком.
        – Партнерские дела. Долго объяснять, – отмахнулся Дэн. – А ты тут чего?
        – Мамочку привез на консультацию, – усмехнулся Артем.
        – Не понял, – нахмурился Дэн.
        – Ну Леру привез, чего тут непонятного, – скривился Артем, испытав чувство досады.
        Его юмор друг явно не оценил. Кажется, того даже покоробило от слова «мамочка». Да и сам Артем уже понимал, что перегибает палку, только сарказм так и пер из него, стоило только подумать или заговорить о Лере.
        – Зря ты так… – отозвался Денис. – Слушай, у меня есть немного времени. Пошли, поболтаем малясь? – кивнул он на лавочку в тени деревьев.
        Кажется, его сейчас будут лечить. Но даже любопытно стало, что такого может сказать Дэн про Леру в попытке переубедить его.
        – Знаешь, из-за чего она умирала под проливным холодным дождем? – заговорил Денис, когда они приземлились на лавочку. – От поруганной любви.
        – Боже! Как мелодраматично! – закатил глаза Артем.
        – Не спеши с выводами, – не проникся иронией Дэн. – Она встречалась с парнем, стоящим намного выше нее на социальной лестнице, и была уверена, что у них любовь до гроба. А он изменил ей с ее лучшей подругой. И тогда она ничего больше не придумала, как уйти куда глаза глядят.
        – Ну, дура, что я могу еще сказать!
        Вместо того, чтобы надавать говнюку по мордасам, ушла. Кто так вообще поступает в современном мире?
        – Когда ты успел превратиться в такого циника? – с улыбкой посмотрел на него Денис. – Не слышишь очевидного…
        – Это ты стал слишком мягкотелым. Или ты глаз на нее положил? – прищурился Артем.
        – Не мели чепухи! У меня есть Вика. Просто, присмотрись к ней внимательнее и поймешь, что более наивного и незащищенного существа мир еще не видывал.
        – А по-моему, ты драматизируешь… – заикнулся было Артем, но Дэн его перебил.
        – Таких как она страшно обижать, – посмотрел на него друг слишком серьезно. – Обида может ее убить.
        Как-то Артем и не нашелся, что можно ответить на такое вопиющее заявление. Не может быть, чтобы человек, выросший в детдоме, был настолько ранимым и не приспособленным по жизни. Скорее всего, своей овечьей кротостью она и Дэну мозги запудрила.
        – Ладно, потопал я! – уже совсем другим тоном заявил Денис. – Не хочется, но надо. Может, завтра вечером пивка хряпнем?
        – Я всегда за, ты знаешь.
        Времени до окончания сеанса вправки мозгов оставалось чуть больше получаса, и провести их Артем решил в машине. Сам не заметил, как задремал. И очнулся, что самое интересное, вовремя, когда Лера как раз собиралась улизнуть, прошмыгнуть мимо машины.
        ***
        Час мне показался вечностью. Ирина Михайловна мне не понравилась с первого взгляда. Слишком красивая, чересчур холеная, подчеркивающая разницу между нами… Возможно, все это явилось лишь плодами моего воображения, но избавиться от впечатлений не получалось ни во время сеанса, при более близком общении с психологом, ни потом, когда я не скрывая облегчения покинула ее кабинет. И самое главное – я поняла, что помочь она мне не сможет, что деньги Андрея и мое время будут потрачены впустую.
        Сразу после знакомства, когда Ирина Михайловна записала мое имя в солидную папку, она принялась грузить меня всякими заумностями, терминами, наполовину состоящими из «проф». Из тех я запомнила только два: профагитация (при этом, мне представилось, что агитировать будут именно меня и обязательно с транспарантами, бродя при этом по кругу) и профдиагностика (тут я представила себя со множеством датчиков и опутанной проводками, а вокруг пищат разные диагностические приборы).
        Долго психолог внушала мне, что работа ей со мной предстоит длительная, скрупулезная и индивидуальная. Тут я себя представила букашкой на предметном стекле, которую рассматривает огромный искусно накрашенный глаз. Огромный, потому что увеличен линзами микроскопа.
        Минут за пятнадцать до окончания первого сеанса мы приступили непосредственно к ориентации (что-то приставку «проф» я успела возненавидеть). И все оставшееся время я заполняла огромную анкету, отвечая на бесчисленное количество самых разных вопросов, половина из которых мне казались ужасно глупыми.
        Выходила я из кабинета психолога в несколько потрепанных чувствах, скорее дезориентированная, чем наоборот. Даже умудрилась заблудиться в «лабиринтах старого дома», как назвала про себя центр.
        А на улице меня ждал Артем. Я-то тихо надеялась, что он уже умотал, но автомобиль заметила сразу, да еще и подъехал он поближе к зданию.
        Какова же была моя радость, когда заметила спящего Артема на водительском сидении. Вот же удача! – мелькнула мысль, а сама я уже рванула подальше от центра и машины.
        Но убежать далеко, чтобы оказаться за пределами досягаемости, у меня, увы, не получилось. И какая сила заставила Артема проснуться именно сейчас, понятия не имею, но догнал он меня на углу здания, свернуть за тот я не успела.
        – Решила трусливо сбежать? – схватил он меня за руку и развернул так, что я едва не упала.
        – Решила освободить тебя от своего навязчивого присутствия и необходимости жаловаться отцу! – выдернула я руку и развернулась, чтобы продолжить начатое, но уже с большим достоинством.
        Но и этого мне не позволили. На этот раз Артем схватил мою руку крепче и без слов повел к машине. Упираться и привлекать к себе внимание я не стала. Это уж вообще был бы детский сад.
        – Послушай, я и правда могу сама…
        – Садись! – распахнул он дверцу машины. – И избавь меня от своей глупости.
        Что, собственно, я и собиралась сделать только что. Избавить его от себя. А сейчас он сам себе противоречил. Но его «глупости» показалось мне настолько обидным, что отвечать я просто не стала, пытаясь побороть эту обиду в себе. Ну и поняла, что мне придется и обратно ехать с ним в одной машине.
        Через пару минут, как мы тронулись, я поняла, что направляется машина вовсе не за город, а куда-то в другую сторону. А уж свой родной город я знала как свои пять пальцев.
        – Куда ты меня везешь? – повернулась я к Артему.
        – В замок Синей бороды. Оставлю тебя там, чтобы ненормальный хозяин замка как следует поиздевался над тобой, прежде чем прикончить.
        Ну ничего себе! Я, конечно, не начитана вовсе, но про Синюю бороду наслышана. Да и эту на мой взгляд самую страшную сказку не раз читала Ира, которую невольно сейчас вспомнила, хоть и не хотела этого. Ира считала эту сказку одной из самых интересных. Я же не могла понять, как сказка может быть настолько ужасной.
        – Да, любопытство – бич. Смущает всех оно, на горе смертным рождено, – процитировала я по памяти слова из сказки.
        Почему-то эти строки особенно отпечатались в памяти.
        – Скажите пожалуйста! Любишь читать? – бросил на меня Артем насмешливый взгляд.
        – Теперь люблю, – зачем-то ответила я, хоть и нужно было промолчать.
        – А раньше?
        – Раньше не знала, что это настолько увлекательно, – пожала я плечами.
        Так и есть. Мир книг я открыла для себя совсем недавно и спасибо за это должна была сказать Андрею. Только вот, развивать эту тему с его сыном не было никакого желания, и я заговорила о другом, о более насущном.
        – Так куда мы едем? – в голос свой постаралась вложить максимум строгости и требовательности.
        – Завтракать.
        – Я не голодна. Завтракала.
        – А я нет, – вновь взглянул он на меня. – Не хочешь есть – составишь мне компанию. А то одному как-то скучно.
        – Не хочу я составлять тебе компанию!
        Моему возмущению не было предела. Что этот тип возомнил о себе?! Да еще и после того, как распускал свой язык!
        – А что ты хочешь? – лениво поинтересовался Артем. – Засесть в своей любимой беседке и следить за солнцем? Как оно медленно движется от рассвета до заката? Ты ведешь себя как старуха! Самой не противно?
        – Тебя это точно не касается! Останови мне… где-нибудь, – добавила, поняв, что движется машина в плотном потоке таких же, куда-то спешащих в разгар рабочего дня.
        – Сиди ровно на своей попке и не дергайся, – усмехнулся Артем и зачем-то взглянул на мой зад. Ну вернее, сам-то зад он рассмотреть не смог, но сделал это слишком характерно. Нахал! – Я все равно сделаю по-своему.
        На подобное заявление я даже не нашлась, что можно ответить. Зачем ему моя компания? Почему не хочет поскорее домчать нас до дому и поесть там, гораздо вкуснее и сытнее, кстати? Мы же не друзья, и полноценными родственниками никогда не станем. Кроме того, я точно знаю, что Артем меня недолюбливает, а может, даже в чем-то подозревает.
        – Послушай, – снова прервал он ход моих безрадостных мыслей. – Давай просто посидим в каком-нибудь кафе и пообщаемся. Кончай корчить из себя ежика!
        Ладно хоть не дикобраза. Но отвечать я не стала и даже не повернулась в его сторону. Хочет кафе – будет ему кафе! Только вот компания из меня покажется ему унылей некуда.
        Жизнь – сплошная ирония судьбы. В правдивости этого предположения я убедилась, как только Артем затормозил возле кафе, куда мы частенько захаживали с Ромой, когда гуляли по центральному парку.
        Здесь вкусно готовили лазанью, про которую я и знать не знала, пока не познакомилась с Ромой.
        Ну вот почему так случается? Если кого-то ты всеми силами пытаешься вычеркнуть из памяти, обязательно случится что-то, что тебе о нем напомнит. Это уже даже не ирония судьбы, а закон подлости. И Артему я ничего сказать не могу, потому что стоит заикнуться, и он прицепится как банный лист. А делиться с ним сокровенным я точно не стану.
        – Лазанью любишь? – спросил Артем, как только мы с ним заняли столик у окна.
        Время приближалось к обеду, и в кафе активно стекался народ. Скоро свободных столиков не останется.
        – Нет!
        На мое резкое заявление Артем отреагировал стандартно – брови его удивленно взлетели.
        – А я думал, ты спросишь, что это такое, – вдруг рассмеялся он.
        – Не такая уж я и тупая, – обиженно буркнула.
        – Но жуть какая неосведомленная, – кивнул он, и мне показалось, что этот эпитет он употребил как синоним слову «тупая».
        Официантка принесла комплект меню, и Артем протянул мне одно.
        – Выбирай, что будешь.
        – Я же сказала, что не голодна, – отодвинула я от себя меню.
        Какой же он все-таки настырный! Но и я хороша – от ароматов кафе разыгрался аппетит, а я сижу и ворочу нос. Да и дома мне кусок в горло не лез после разговора с Андреем. И воспоминания о нем тоже породили грусть.
        – Две лазаньи, – принялся диктовать Артем официантке, проигнорировав мой выплеск. – Один греческий салат. Тут порции огромные, – вежливо пояснил для меня лично.
        Как будто я этого не знаю. Только он даже не догадывается, что про это кафе я знаю все. Да и официантка, кажется, меня узнала. Вон как поглядывает – с неприкрытым любопытством. Она тут работает точно с того момента, как мы с Ромой стали сюда захаживать. Главное, чтобы держала язык за зубами.
        – Большой чайник обычного черного чая, – продолжал как ни в чем не бывало Артем. – Извини, всякие фруктовые терпеть не могу. Люблю черный и крепкий, – это снова адресовалось мне, хоть я и старательно делала вид, что разглядываю узорчатую салфетку на столе. – И принесите вашу фирменную лепешку, пожалуйста. Вы же их еще печете?
        – Конечно! – улыбнулась официантка. Еще один взгляд достался мне, и она удалилась выполнять заказ.
        – А ты ей понравилась, – усмехнулся Артем.
        – Очень сомневаюсь, – буркнула я.
        Как же мне не хотелось сидеть тут с ним! Нужно было проявить твердость и настоять на своем. Ну поел бы он дома. А теперь вот…
        – Лера? – прервал мои размышления такой до боли знакомый голос.
        Услышав его, я испугалась до такой степени, что закружилась голова. И не осталось сил повернуться и посмотреть на того, кто, не сомневалась, направляется сейчас в сторону нашего столика. Ох уж этот закон подлости! Всегда-то он в действии!
        – Кажется, он тебя зовет…
        Артем смотрел куда-то мне за спину. Я же не могла отвести взгляда от него. Тот словно приклеился к его заинтересованной физиономии. И как же мне хотелось в тот момент, чтобы оказался он волшебником и исполнил мое желание. А желала я одного – чтобы враг испарился, а еще лучше перестал существовать. Не вообще, а лично для меня.
        – Лер, это ведь ты? – раздался голос Ромы совсем рядом, у меня над макушкой. – Тебя не узнать…
        Кое-как заставила себя оторваться от глаз Артема, в которых плескалось любопытство вкупе с насмешкой, и повернуть голову.
        – Привет, – даже не сказала, а просипела. Сердце билось где-то в районе горла.
        – Привет!
        Роман не изменился – все такой же высокий, красивый, броский… Надеялась только, что с ним сейчас нет Иры. Этого бы я не вынесла уже.
        – Ты куда пропала-то? Я звонил… но телефон твой отключен.
        – У меня другой номер.
        Язык отказывался ворочаться во рту, словно его обкололи новокаином. Да и не только его, а всю меня. Вялость разлилась по всему телу, и даже мозги барахтались в чем-то вязком, липком.
        – А… ты где вообще сейчас? Почему домой не возвращаешься? Ирка места себе не находит.
        Как в замедленном кадре увидела руку Артема, опускающуюся на мою, безвольно покоящуюся на столе. Кожу обдало теплом, а сердце внезапно забилось еще быстрее. Куда еще быстрее? Я же сейчас задохнусь!
        – Лер, – проговорил он, и я больше прочитала свое имя по его губам, нежели услышала. – Познакомишь нас?
        – Роман, – машинально отозвалась.
        Мне было плохо. Я боялась потерять сознание. Чувствовала, как Артем сжал мою руку. А потом и вовсе встал, передвинул ближе ко мне свой стул и обхватил меня за плечи одной рукой. Стало немного теплее, но сердце не спешило униматься. Вторую руку Артем протянул Роме и представился.
        – Лер, а он кто? – расслышала я голос Ромы. Смотреть на него была просто не в состоянии, пытаясь побороть головокружение.
        – Он – ее парень, – весело отозвался Артем.
        Соберись! Соберись и не веди себя как тряпка! Ради себя же ты не должна на него так реагировать.
        – Ты кто? – уже более жестко добавил Артем.
        Я почувствовала, как напряглась его рука на моем плече. Но он не выпустил то, а лишь прижал меня к себе еще теснее. Честно говоря, я была дико благодарна ему за поддержку. Если бы не он, вряд ли у меня получилось совладать с наплывом столь бурных чувств. А сейчас я поняла, что потихоньку успокаиваюсь, и даже смогла себя заставить посмотреть на Романа.
        – Он никто, – перевела я взгляд на Артема. – Человек из моего прошлого.
        – Лер, нам нужно поговорить…
        – Нам с тобой не о чем говорить! – неожиданно зло выпалила.
        Наверное, посмотрела я на Рому так же зло, потому что он заметно стушевался.
        – Ну в общем… Ты хоть скажи, с тобой все в порядке? – спохватился Роман, что сейчас он уйдет и снова потеряет связь со мной. Видно, совесть все же его была не чиста.
        – Как видишь, с ней все замечательно, – снова взял Артем инициативу в свои руки. И снова я была ему за это благодарна. – И даже замуж собирается. А вот людей из прошлого Лерочка, кажется, не планирует впускать в свою настоящую жизнь. Я прав, малыш? – доверительно заглянул мне Артем в глаза, обдавая лицо теплом своего дыхания.
        И снова я попала под власть его гипнотического взгляда. Смотрела в его глаза и пыталась понять, что же такое он говорит. От необходимости отвечать меня спасла официантка, которая приблизилась к нашему столику с подносом и заинтересованно переводила взгляд с меня на Рому. Его она тоже узнала.
        – Ну ладно, если хорошо, – растерянно пробормотал он и вынужден был отправиться за свой столик, где его дожидался какой-то парень.
        Я же мужественно дождалась, когда официантка расставит снедь на столике, а потом, когда она удалилась с пустым подносом, повернулась к Артему и проговорила:
        – Спасибо тебе!
        Он не насмехался, а лишь серьезно смотрел на меня, словно изучая. И я не выдержала, заплакала.
        – Ну вот, – растерялся он, обхватил мой затылок и прижал лицом к своей шее. – Не плачь. Не доставляй ему такое удовольствие.
        Я почувствовала, как губы Артема прижались сначала к моему лбу, а потом спустились к моим губам, к их уголку. Он делал вид, что целовал меня. Понятно, что для отвода глаз, ведь Рома сейчас точно наблюдал за нами. Я же не понимала, что испытывала. И отчетливее всего я чувствовала губы Артема в такой опасной близости от моих губ.
        Глава 6
        – Твое тело настолько шикарно, что я бы только и делал, что любовался им, – обхватил Андрей мою грудь и принялся нежно поглаживать пальцем сосок, вызывая во мне новую волну возбуждения.
        Я лежала перед ним обнаженная в неярком свете ночного бра над кроватью. Немного сонная после бурного секса, но слегка ободренная прохладным душем.
        Это уже стало нашей личной традицией – после близости Андрей любил просто касаться меня, довольно интимно, откровенно, и лакать взглядом. Правда, не могу сказать, что получала от этого удовольствие. Скорее, такой повышенный интерес к моему телу меня немного смущал.
        В последние пару недель близость у нас с Андреем случалась редко, даже не через день и не через два. Чаще он возвращался с работы поздно и уставший. Ночевал в своей спальне. Но вот сегодня собирался провести ночь в моей постели.
        – Как проходят визиты к психологу?
        Рука Андрея спустилась на мой живот и принялась поглаживать тот вкруговую. Я уже догадывалась, что последует дальше – согнула ноги в коленях, но пока еще не разводила их. Эта часть любовных игр особенно меня смущала.
        – Пока еще не поняла, – отозвалась я. – Всего три сеанса было. Ирина Михайловна задает мне много вопросов, а я стараюсь на все отвечать честно.
        Почти все вопросы психолога касались моего раннего детства, воспоминаний, начиная от самых первых. Она спрашивала о родителях, память о которых жила глубоко во мне. Не хотелось кого-то впускать туда – слишком личным и дорогим сердцу я их считала.
        Родители трагически погибли, когда мне было пять лет. Отправились в круиз на пароме, который затонул. Спастись тогда почти никому не удалось. Бабушка к тому времени уже была совсем старенькая, да и после смерти дочери очень сдала. Она и прожила-то на год всего дольше. Оформить опекунство надо мной ей не разрешили. А больше никто из родственников и не проявил такой инициативы. Вот и оказалась в детдоме, который постепенно привыкла считать своим домом.
        Но я помнила маму с папой. Их лица сохранились в моей памяти отчетливо, до малейшей черточки, как живые. Мне даже не нужно было смотреть фотографии, чтобы вспомнить.
        Только вот никому про них я рассказывать не желала и меньше всего Ирине Михайловне. Да и все ее вопросы задавались с каким-то пугающим равнодушием. Конечно же, с психологией я не то что близко, а даже понаслышке была слабо знакома, но почему-то мне казалось, что врачеватель душ, как принято называть представителей этой профессии, должен вести себя несколько иначе.
        – Уверен, она тебе поможет, – кивнул Андрей и ладонь его скользнула ниже, вынуждая меня чуть развести ноги.
        И его уверенности я не разделяла, уж точно.
        – Ты принимаешь таблетки? – задал Андрей новый вопрос, принимаясь поглаживать мой клитор, посылая по телу ощутимые импульсы.
        Мне всегда казалось странным, что он может обсуждать серьезные темы, при этом возбуждая меня. Ему словно важна была ясность мыслей моих даже в таком состоянии. Вот и сейчас вместо того, чтобы отдаться во власть откровенных ласк, я вынуждена была отвечать на его вопросы.
        Он спрашивал про противозачаточные таблетки, которые прописал мне Денис, как только у нас с Андреем дело дошло до близости. Таблетки пились циклом и считались негормональными. Мне же сложнее всего было не забывать принимать их в одно и то же время. И Андрей об этом прекрасно знал, потому и спрашивал.
        – Андрей, а зачем они мне? – стараясь отвлечься от все накатывающего возбуждения, которое уже мешало мыслить логически, поинтересовалась я. – Ведь мы скоро поженимся, и у нас может родиться ребенок?
        Он убрал руку и какое-то время разглядывал мое лицо. Я же почему-то тихо радовалась прежде всего тому, что возбуждение потихонечку спадает.
        – Ты не ответила на мой вопрос, – голос его прозвучал строго, а между бровей залегла едва заметная складка.
        – Я принимаю таблетки, – не получилось подавить легкий вздох сожаления, вызванный его упрямством и желанием всегда и на все вопросы получать ответы. Эту черту его характера я уже успела изучить, и сейчас допустила промах. – Только я не понимаю…
        – Лер, наверное, пришло время поговорить об этом серьезно.
        Такое вступление говорило о том, что с любовными играми на сегодня покончено, и я могу прикрыться. Что я и сделала с удовольствием – натянула на себя одеяло. В спальне работал кондиционер, и я немного подмерзла. Одна я никогда его не включала и вообще считала вредным для здоровья. Андрей же любил комфортную температуру воздуха, а по сути, он любил прохладу.
        – В этом году мне исполнится пятьдесят, – начал он разговор. – У меня есть взрослый сын, с которым, как ты наверное успела заметить, отношения у нас не особо близкие…
        Это я заметила сразу же и не понимала, как два самых родных друг другу человека могут быть настолько холодными по отношению к друг другу же. Это ненормально, считала. Но и понимала, что меня это не касается.
        – Больше детей я не хочу, и тебе придется смириться с этой мыслью.
        Я смотрела на него во все глаза. Не может же он говорить такое серьезно! Как можно не хотеть детей, если даже не имея их пока, я считаю, что именно в них смысл любой жизни. А я любила детей даже не своих. Я просто любила детей и мечтала, что когда-нибудь у меня родится парочка карапузов с разницей в год или два, которым я подарю всю свою любовь.
        – Со временем ты поймешь, что без детей даже проще. Масса свободного времени для себя. А когда ты определишься с будущей профессией и начнешь чего-то достигать в жизни, то и вовсе откроются новые горизонты…
        Он продолжал говорить, а мне становилось все хуже. Каждое его слово, такое правильное и взвешенное, жгло меня каленым железом. Не может человек так рассуждать серьезно. Все это похоже на бред. И я не смогу согласиться с его доводами, даже если буду очень стараться. Одна надежда, что со временем Андрей передумает, что я смогу его убедить в обратном. Либо же мне придется пойти на хитрость.
        – Спи, любовь моя, – губы Андрея коснулись моей щеки.
        Я даже примерно не спала, хоть и лежала с закрытыми глазами. Но рада была, что он подумал так.
        Очень быстро Андрей задышал размеренно и глубоко. Я поняла, что он спит. А вот сама оставаться в постели больше не могла. Нужно было проветрить голову, чтобы изгнать из нее дурные мысли и страх. И страшно мне становилось от того, что меня пытались лишить будущего.
        А еще мне нужно хорошенько подумать, как жить дальше. До нашей с Андреем свадьбы оставалось чуть больше месяца. Пока еще есть время все изменить. А еще и мой день рождения маячил на горизонте, через две недели. Андрей собирался устроить пышное празднование, в котором участвовать у меня не было никакого желания.
        Вовремя вспомнив о прошлой ночной встрече на кухне, легкому и прозрачному пеньюару я предпочла надежный махровый халат. Да и в доме благодаря климатконтролю жарко не было никогда, даже в душные ночи. А сегодня и ночь выдалась прохладная.
        Мера предосторожности с халатом была лишняя, потому как Артема вот уже неделю не было дома. На этот раз он отправился с друзьями к морю, чему я могла только радоваться. Избавил меня от собственной компании в качестве личного водителя. Впрочем, свою первую поездку к психологу я не забуду никогда. И даже благодарна была Артему за тот спектакль в кафе. Хотя, если разобраться, он же и виноват, что я встретила Рому. Не затащи он меня в кафе – не было бы никакой встречи.
        Проходя мимо комнаты сына Андрея, невольно прислушалась к тишине, царящей за дверью. Внезапное желание заглянуть внутрь заставило остановиться. Помедлила несколько минут, а потом решительно взялась за ручку двери и плавно надавила на ту, чтоб не дай бог не скрипнула.
        Комната как комната, похожая на спальню Андрея. И в то же время, было в ней что-то мальчишеское и из прошлых времен. Хотя бы этот постер на стене, изображающий какую-то рок группу. Или разбросанные повсюду вещи – легкий такой пацаничий бардачок, хоть Артем уже и вышел из этого возраста.
        Невольно взяла футболку, валяющуюся на кровати, и повесила на спинку стула. А потом опустилась на краешек кровати и задумалась.
        Нежелание Андрея иметь детей я, наверное, никогда не смогу понять, сколько бы ни пыталась. Но ведь у него есть сын. Довольно успешный, которым можно гордиться. Талантливый, если верить словам Дениса, врач, востребованный на западе. Но за все время, что Артем тут находится, я всего пару раз заставала их разговаривающих с отцом. Ну и особого тепла в разговоре не улавливала, так, какие-то бытовые вопросы обсуждали.
        Иногда мне даже казалось, что Артем приехал не домой, не конкретно в этот дом, где живет его самый близкий родственник, как ни крути. Он приехал в родной город, к друзьям… А из дома, наоборот, старался сбежать при любой возможности.
        Его практически никогда не бывало за общим столом во время семейных завтраков и ужинов. Утром он спал, а вечером возвращался почти всегда, когда уже спали все остальные. И так вел он себя даже не специально, а по привычке, идущей если не с детства, то наверняка с юности. Он просто привык сбегать из дома.
        Я задумалась, наверное, в первый раз серьезно, а как сама отношусь к этому дому? Не к хозяину, которого я уважала, даже несмотря на шокирующий недавний разговор. Всегда буду благодарна Андрею, за то что спас меня, появился в моей жизни так вовремя, в самый сложный ее период. И я люблю его, особенно когда он нежен, когда я вижу, как воздействует на него моя близость. В такие минуты он словно становится другим человеком, из него уходит вся та жесткость, с которой он привык жить. Пусть ненадолго, но он оказывается в полной моей власти. Но то ли чувство я испытываю к нему, которое необходимо, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь? И этот дом… Защищает ли он меня от проблем большого мира? Или я добровольно соглашаюсь поселиться в склепе, тишину которого не нарушит даже детский смех?
        Что-то от подобных размышлений стало так страшно, даже зябко, что невольно обхватила себя руками, хоть комната Артема и была, пожалуй, единственной в доме, где царило тепло и даже некоторая спертость.
        Вспомнив, где нахожусь, уже собралась покинуть комнату, как дверь внезапно распахнулась, и появился ее хозяин.
        Артем был голым по пояс, а футболку держал в руках. И взгляд его был прикован ко мне, в то время как я боялась даже дышать, будучи застигнутой на подобном вероломстве. Ведь ни при каких обстоятельствах, а меньше всего движимая любопытством, я не должна была сюда входить. Ну и он, конечно же, вернулся в самый неподходящий момент. Закон подлости в действии!
        Поняв, что сидеть и ничего не делать и не говорить – верх глупости, я подскочила с кровати и рванула к двери, пробормотав:
        – Извини, не знала, что ты вернулся.
        Ничего умнее я просто не придумала, а смыться с его глаз хотелось как можно быстрее. Да и жарко мне вдруг стало ужасно, словно внутри меня включили печку.
        Удрать не получилось. Артем перехватил меня у самой двери, где и стоял до сих пор, а потом я оказалась прижатой к стенке. Причем, прижата телом Артема, которое показалось мне даже через халат неестественно горячим. А еще от него немного пахло машиной, усталостью и чем-то еще настолько сильным, но неуловимым, что у меня мгновенно закружилась голова и потемнело в глазах. А возможно, так случилось из-за того что лицо его находилось слишком близко от моего, и дыхание опаляло и без того горящие щеки.
        – Попалась, которая кусалась, – очень тихо проговорил он. – Так и знал, что найду в своей комнате трусливого мышонка, когда увидел полоску света под дверью.
        – Я…
        Договорить не успела – губы Артема внезапно накрыли мои губы. И мир перестал существовать для меня. Настолько внезапно все случилось, и так резко у меня оборвалась связь с реальностью, что я даже не осознавала, кто именно меня целует. Понимала только, что до этого меня ТАК еще не целовал никто. Или я не реагировала на поцелуй так остро.
        Все внутренности скрутились в тугой узел и устремились куда-то вниз, утягивая с собой и чувства. А меня словно погрузили во что-то теплое и ласковое, какими казались мне губы целующего.
        В поцелуе не было сосредоточенной серьезности и выверенности, как в поцелуях Андрея; не уловила я ни намека на растерянность или нерешительность, как обычно целовал меня Рома, будто в любой момент готов был к отпору. А главное, что я даже не задумалась, а можно ли отвечать на этот поцелуй. Едва губы мужчины коснулись моих, как уже стало не понятно, кому принадлежит инициатива. Мы целовали друг друга и упивались этим поцелуем.
        А потом мы дышали, потому что к нам снова вернулась эта способность. И руки Артема (а я отчетливо осознавала в тот момент, что это именно он) крепко прижимали меня к себе. И грудь его вздымалась так сильно, а сердце билось так громко, что закладывало уши. Или это мое сердце окончательно сошло с ума и решило больше никогда не соблюдать ритм.
        – Артем, – пошевелилась я в его объятьях, когда немного успокоилась.
        – Тише. Давай просто немного постоим еще так, – глухим голосом попросил он. – Ничего не говори – я и сам знаю, что только что натворил. Но я не могу пока отпустить тебя, не готов…
        Мы сотворили нечто страшное и непозволительное. Я это отлично осознавала. Но вот беда – я не испытывала вины. Ни капельки! И с ужасом осознавала, что хочу снова поцеловать его.
        Видимо желания наши оказались схожими, а вернее, неразличимыми. Стоило только Артему чуть ослабить объятья, а мне заглянуть в его сейчас темные глаза, как вновь наши губы слились мгновенно. И поцелуй этот был еще дольше чем первый.
        – Зачем ты пришла? – оторвался он от моих губ и довольно ощутимо сжал плечи. – В моей комнате тебе делать нечего, и ты об этом прекрасно знаешь, – голос его звучал все грубее, и я не могла поверить, что принадлежит он человеку, который только что целовал меня с такой нежностью и упоением. – А если я сейчас возьму тебя?!.
        Я даже сообразить не успела, как халат на мне распахнулся. Но под ним же я совершенно голая!
        – Что ты?.. – сделала я попытку запахнуть халат, но он мне этого не позволил.
        Благо, смотрел он не на мое тело, а в глаза, прожигая те какой-то неестественной ненавистью.
        – Чего ты добиваешься? – процедил Артем сквозь зубы. – Тебе стало мало моего отца? Решила поохотиться за его сыном?
        – С ума сошел?! – дернулась я и вырвалась-таки из тисков его рук. Еще бы перестать видеть эти глаза! – Нужен ты мне!.. Уйди с дороги! – запахнула я халат и так стянула пояс, что нечем стало дышать.
        – А то что? – усмехнулся Артем, и это тоже получилось у него зло. – Пожалуешься отцу?
        – Артем, выпусти меня. Я не хочу больше продолжать этот глупый разговор, – попыталась я говорить спокойно, но голос все равно срывался, а волнение зашкаливало.
        Какая муха его укусила? Откуда столько злости?
        – Проваливай! – посторонился он от двери. – И больше не смей соваться на мою территорию. А то уничтожу!
        Я вылетела из комнаты и только в кухне позволила себе отдышаться. Слезы жгли глаза, но проливаться я им запретила. Налив стакан молока, я выпила тот залпом и поспешила к себе в комнату, чтобы не дай бог снова не встретиться с Артемом. В спальню возвращаться тоже не хотелось, и я бы с удовольствием отправилась в любимую беседку, куда уже привыкла сбегать. Но не ночью, не тогда, когда в моей постели спит Андрей. Если я не приду, то должна буду ему как-то объяснить свое отсутствие. Только вот в голове моей царил полный хаос, и я даже себе ничего объяснить не могла.
        Артем
        Как только за мелкой закрылась дверь, так Артем буквально впечатался кулаком в стену возле косяка. Даже боли толком не почувствовал, хоть та и прострелила руку.
        Господь! Какой же он придурок! И как же ему хотелось броситься за девушкой вдогонку! Снова завладеть этими потрясающими губами и целовать, целовать… пока не высосет из нее остатки дыхания, а вместе с тем и жизнь.
        Она должна была оттолкнуть его, а не отвечать на поцелуй так, словно и сама желала этого больше всего в жизни. А начать нужно с того, что ей не следовало заходить в его комнату! Или ему нужно было дождаться, когда она выйдет. Ведь знал точно, кого увидит за дверью.
        От нее он сбежал в Крым, когда Сашка предложил присоединиться к их холостяцкой компании. И из-за нее же вернулся раньше всех, едва не загнав себя на обратном пути.
        Как мог отец привести в дом и сделать своей любовницей такую юную, неопытную и ранимую (теперь Артем знал это точно!) девушку? Зачем?! Ведь он не сможет дать ей всего того, что она хочет. А хочет она, должно быть очень многого, даже если сама этого пока не понимает. У нее вся жизнь впереди, а у отца та все равно уже повернулась лицом к закату.
        Артем никогда не считал себя противником неравных браков. Да он даже и не замечал, что вокруг много пар, где она моложе вдвое его. Но с выбором отца не мог смириться, и чем дальше, тем желание все разрушить, растоптать становилось сильнее.
        Он уехал в Симферополь на следующий день после ее первого визита к психологу. Но до сих пор помнил шок, что испытал, прикоснувшись губами к ее нежной бархатистой коже. И до сих пор он чувствовал, как трепещет ее тело, когда тогда сжимал его в объятьях.
        Она – охотница за богатством, милая манипуляторша, акула с наивными детскими глазами. А он – запал на нее, сам того не желая, сопротивляясь этому всей душой и закрывая глаза на правду.
        Выпить хотелось нестерпимо. Артем даже решил повременить с душем.
        Виски в баре отца, в одном из баров, что находился в большой гостиной, всегда имелось предостаточно, выбирай любое. Но Артем даже не посмотрел – схватил первую попавшуюся бутылку и плеснул себе сразу полбокала. Только когда осушил обжигающую жидкость до дна, позволил перевести себе дух.
        Эффект последовал почти мгновенно, расслабляя внутренности, позволяя свободно дышать. Артем откинулся на спинку мягкого удобного дивана и наверное уснул бы прямо тут, если бы слуха его не коснулся какой-то шорох. Каково же было его удивление, когда распахнув глаза заметил стройную фигурку в коротеньком шелковом халате, запахнутом кое-как, практически не скрывающем наготу тела.
        – Ой, а я и не знала, что ты уже вернулся! – приблизилась к нему Марина, остановилась в полуметре от его ног и зазывно принялась хлопать ресницами, приоткрыв пухлые губки.
        Артем насмешливо разглядывал девушку, скользя по той взглядом снизу-вверх, от накрашенных ярким лаком на ногах аккуратных ноготков. Полы халата на ней даже не были запахнуты, а лишь едва соприкасались. В тонкой щели проглядывал фигурно выбритый лобок, а если чуть поднапрячься то можно увидеть тот во всей красе. Что Артем и сделал – ухватив девушку за шелковый поясок, подтянул к себе и раздвинул полы, не развязывая пояса.
        И вот она – вся как на ладони, готовая ублажить его, трепетная лань, возбужденная от одного присутствия самца.
        – А ты всегда разгуливаешь по ночам по дому практически голая? – насмешливо поинтересовался Артем, в то время как руки его уже исследовали изгибы податливого тела, приближаясь к полной упругой груди, увенчанной темными крупными сосками.
        Но какое же гадство! Почему на месте Марины он представлял сейчас Леру, хоть и не помнил как та выглядит без одежды. Да он и не смотрел на нее, потому что не в силах был в тот момент оторваться от ее глаз – испуганных, затуманенных желанием и таких красивых!
        – Ну разве что иногда, – кокетливо протянула Марина и чуть расставила ноги.
        Теперь Артему была видна ее уже вовсю сочащаяся влагой щель. Но он не торопился.
        – Мне нужно в душ. Компанию составишь?
        – С удовольствием намылю тебе спинку, чтобы смыть дорожную пыль, – призывно улыбнулась Марина, – да и не только спинку.
        От усталости и выпитого виски Артем прилично захмелел, но это не помешало ему воспользоваться всеми теми услугами, что предложила в душе отзывчивая и доступная Марина. Только вот от мысли о малявке так и не получилось избавиться. Он уже жалел, что так рвался в Россию, что приехал сюда на все лето. И ведь сам же мгновенно отвечал на свой же мысленный вопрос:
        «Соберешь манатки и уедешь отсюда в Англию как можно скорее? Ведь все равно, тебя тут ничего особенно не держит».
        «Нет! Я просто не могу этого сделать сейчас. Сначала нужно вытравить малявку из души, очистить голову от мыслей о ней, а уж потом уезжать. Да и ее саму нужно тоже отправить в ее прежнюю жизнь. Рядом с его отцом ей точно не место!»
        Глава 7
        Артем
        – Как тебе Лера?
        Начать разговор отец решил в своей обычной прямолинейной манере, без предисловий и бесцеремонно нарушив самый сладкий утренний сон сына. Ну ладно, для него половина восьмого утра казалось несусветной ранью. Отец же в это время обычно уже отправлялся на работу. А сегодня вот решил по пути заглянуть в комнату Артема.
        – В каком смысле, как? – сел Артем в кровати и потер глаза.
        Организм отказывался просыпаться вот так вот резко, и пока еще он никак не мог сообразить, что именно хочет услышать от него родитель.
        – Какие у вас отношения?
        – Да никаких толком, – отозвался Артем и подумал, что почти не слукавил.
        Вот уже два дня прошли с того злополучного ночного поцелуя, в течение которых он снова старательно избегал встреч с девушкой. Видеть ее просто боялся, потому что от воспоминаний избавиться не получалось никак.
        – Я бы хотел, чтобы вы больше общались, – сосредоточенно кивнул отец. – Скоро она станет членом нашей семьи, а ты, как я вижу, не стремишься даже узнать ее получше.
        Артем смотрел на отца, внимал его словам, а думал о том, что стремление узнать эту девушку получше может закончиться для всех плачевно. Уж лучше отправить ее восвояси без предварительного сближения, которое может не ограничиться одной духовной составляющей. И отец сейчас сам не понимал, о чем просит сына.
        – Я с ней познакомился, и этого достаточно, считаю, – отозвался Артем. – Вместе нам не жить, и любить друг друга не обязательно, – не удержался от усмешки.
        – А я разве что-то сказал о любви? – в голосе отца проступила сталь, а у рта залегли довольно различимые складки. Это говорило о том, что он сердится. – Ты должен принять ее, потому что скоро она станет моей женой. Больше ничего!
        – Как скажешь, – пожал плечами Артем, не согласившись в душе ни с единым словом или доводом отца.
        Он не только не должен принимать Леру, а просто обязан спасти все их семейство, как и ее, он нее самой же.
        – Завтра я улетаю в Японию, – сообщил следом отец. – Очень прошу тебя неделю, что меня не будет, никуда из дома не уезжать и позаботиться о Лере. Организуй ее досуг, чтобы не скучала, проследи, чтобы она ни в чем не нуждалась… В общем, не маленький уже, сам понимаешь, о чем я говорю.
        С каждым словом отца в душе Артема стремительно нарастало возмущение, которое невольно вылилось в слова:
        – Отец, я ей не нянька! У нас с ней разные интересы!
        – Я что-то говорил про то, что с ней нужно нянчиться? – нахмурился отец, и стали в его голосе прибавилось. – Тебе нужно разжевывать очевидное?
        – Мне не нужно! – с нажимом на «мне» ответил Артем.
        А вот отец явно не догоняет, что сын уже вырос, и лет деясь точно не живет по чужой указке. Но объяснить что-то отцу было невозможно. Он никогда не умел слушать, а может, просто не желал этого делать.
        – Ну тогда ты меня понял, – заключил отец и развернулся к двери. – И еще!.. – вдруг остановился и снова повернулся к Артему лицом. – Лера наивна как ребенок. Надеюсь, ты не решишь этим воспользоваться.
        И что он этим хотел сказать? Последней фразой.
        Не воспользуешься ее наивностью – не обидишь ее вольно-невольно?
        Не воспользуешься ее наивностью – не решишь, что твоя забота ей ни к чему?
        Или, не воспользуешься ее наивностью – не соблазнишь ее?
        От последнего варианта по телу разлилось томительное тепло, а в паху аж все заломило. Да! Он бы не отказался от возможности соблазнить малявку. Но в таком случае, ему придется пойти против своего же отца. А к такому Артем не был готов, как ни крути.
        Денис
        – Я к Темке ненадолго! – крикнул Денис в приоткрытую дверь кухни и уже собрался выйти из дома, как их кухни выглянула Вика.
        – Зачем?
        – Что зачем? – не понял Денис.
        – Зачем ты к нему идешь?
        – Странный вопрос, – невольно рассмеялся. – Вообще-то, он мой друг. А к друзьям иногда ходишь и без причины, чтоб увидеться просто.
        – Ну тогда я пойду с тобой, – выскочила Вика из кухни, на ходу снимая фартук и кидая тот, куда попадет.
        В итоге, фартук не долетел до дивана и плюхнулся прямо на пол. Денис поморщился. Викина любовь к бардаку, а точнее, нелюбовь наводить порядок в доме порой напрягала его. Не то чтобы он сам был ярым аккуратистом, но и в бардаке жить не привык. А последний год именно так и получалось. По этой части у Вики был настоящий талант. И не чаще раза в месяц у нее возникало желание навести в доме порядок. Этот процесс затягивался почти на сутки, а после него еще сутки в доме царил порядок, пока Вика не возвращала тот в привычное для нее состояние.
        – Вик, я правда туда и обратно, приглашу только их завтра к нам…
        – Кого, их? Андрей Сергеевич, насколько я знаю, в отъезде.
        – Их – это Темку и Леру.
        – А ее зачем?! – тут же довольно агрессивно отозвалась Вика.
        И чего она взъелась на Леру? Ведь даже не общаются толком, да и видела ее Вика всего пару раз. По большей части Денис навещал девушку в доме друга, когда та болела.
        – Зачем, что я так хочу. Она хорошая девушка и было бы невежливо не пригласить ее на мой День рождения.
        – Вот еще! О какой вежливости речь, если она нет никто тебе?
        Продолжали они этот неприятный для Дениса разговор уже на пути к дому друга.
        – Вик, я так хочу, и давай на этом закончим! – вынужден был сказать Денис более жестко. Только так Вику можно было заставить замолчать.
        Конечно же, она обиделась и конечно же, до самого дома Артема молчала. Впрочем, там заговорила снова и первая.
        – Темочка, привет! Что-то ты опять пропал, забыл про своих друзей! – подлетела она к Артему с объятьями, едва тот появился в гостиной.
        Денис уже не удивлялся, что друг заслужил такую пылкую любовь Вики буквально с первого взгляда. Как и Лера нелюбовь, собственно. Поведение подруги редко когда поддавалось логическому объяснению. Скорее, она подчинялась импульсам. И порой Денис задумывался на тему, а как долго он сможет это терпеть. Впрочем, пока его в Вике больше устраивало, чем наоборот. Особенно ее чувственность и умение дарить ему наслаждение. Ни с одной женщиной до нее Денис подобного не испытывал. Ну и готовила Вика шикарно. Секс и желудок – немаловажные составляющие супружеской идиллии, как ни крути. И пусть Денис пока не сделал Вике предложения, но иногда задумывался на эту тему. Правда, тут же говорил сам себе, что еще не время.
        – Ты не забыл, что у Дэнчика завтра именины? – щебетала тем временем Вика.
        – Только не говорите, что завтра у вас тусовка по случаю, – деланно закатил глаза Артем. – Я-то хотел прийти по-тихому, поздравить друга…
        – По-тихому мы не любим, – рассмеялась Вика. – Будут гости, шашлыки, бассейн. Ты в числе самых почетных гостей.
        – Польщен, – расплылся в довольной улыбке Артем.
        – А где Лера? – вклинился в разговор этих двоих Денис, заметив как сразу же изменилось лицо Вики.
        – А фиг ее знает. Кажется, дома нет. Машина в гараже. Гуляет, наверное, – как-то слишком пренебрежительно отозвался Артем.
        Денис подумал, что, должно быть, эти двое не просто не ладят, а практически не контачат. Это плохо, Лере нужна поддержка, как ни крути. Тем более сейчас, когда Андрей Сергеевич уехал.
        – Пойду поищу ее, – сообщил он этим двоим, будучи уверенным, что без него они точно скучать не будут.
        Он сразу отправился к реке – Лера не раз говорила, как нравится ей именно там проводить время.
        Звуки песни расслышал издалека. И голос показался ему удивительно красивым, каким-то необычным.
        Уже не знаю, что делать
        Твоя мелодия заела
        Твоя мелодия новая, новая
        У меня на повторе.
        Уже не знаю, что делать
        Твоя мелодия по телу
        Твоя мелодия в голову, в голову
        И меня по танцполу…*
        Сначала он даже не связал песню с Лерой, а когда сквозь деревья рассмотрел ее стройный силуэт, понял, что именно она и поет. И не только поет, но еще и красиво двигается в такт этой задорной мелодии.
        Странное чувство испытал Денис, притаившись за деревом и глядя на поющую и танцующую девушку. Теплота разлилась в душе, согревая ту. А сердце вдруг сжалось на миг, защемило. И это случилось с ним не в первый раз, хоть самый первый приступ и был заметно слабее, но тоже связанный с этой девушкой. Случился он в тот вечер, когда Денис увидел ее впервые практически при смерти.
        И с каждым разом его реакция на эту девушку становилась все острее. Денис и себе-то не признавался, что порой ищет встречи с ней. Благо, работа не позволяла делать это часто. А сейчас к этому чувству примешалось еще и восхищение.
        Лера, оказывается, очень талантлива. И это понятно даже ему – обывателю в искусстве пения и танцев. Но голос ее ласкал слух, а движения завораживали, заставляли смотреть на нее, не открываясь.
        Из укрытия Денис решился выйти, когда смолкла песня. Но делать вид, что не слышал, не стал. Такой талант заслуживает открытого поклонения.
        – Почему ты скрываешь, что так замечательно поешь и танцуешь? – поинтересовался он после короткого приветствия, с радостью полюбовавшись смесью смущения и удовольствия на зардевшемся девичьем личике. – Ты где-то училась?
        – Нет, – тряхнула она головой, отчего волосы ее рассыпались по плечам и одна прядь упала на лицо. Денис еле поборол порыв самому убрать ее, лишь бы коснуться этой разгоряченной щечки. – Просто люблю…
        – Но такой талант грешно прятать.
        – Да какой там талант! Глупости все это! – смущенно рассмеялась она.
        Пока Денис решил не развивать эту тему дальше, осмыслить ту на досуге. Но к разговору этому обязательно вернется чуть позже.
        После дежурных вопросов о здоровье и настроении, он перешел, собственно, к тому, зачем и разыскал ее на речке.
        – Придешь завтра на шашлыки? Часиков в семь.
        – А… почему? Ну то есть, шашлыки просто так или по какому-то поводу? – еще сильнее смутилась Лера.
        – У меня днюха, – улыбнулся Денис. Нравилось ему ее смущение. Оно тоже ласкало взор.
        – Ой! Но я не успею купить подарок. В город сегодня не получится съездить.
        – Лер, ну какие подарки! – отмахнулся Денис и чуть не сказал, что для него она – самый лучший подарок. Сдержался, но испугался, поняв, что дело именно так и обстоит, и этой девушкой он заинтересовался гораздо сильнее, чем хотелось бы. – Просто приходи. Отказа не приму, предупреждаю сразу, – рассмеялся, понимая, как неестественно это вышло.
        – Ну… хорошо, – после непродолжительного раздумья согласилась Лера. – А Артем тоже будет? – уточнила.
        По выражению ее лица Денис окончательно утвердился, что отношения у этих двоих не складываются. Это плохо. Очень плохо! Видимо, и в эту область ему придется вмешаться. Пока только не понятно как.
        – Ну хорошо, – повторилась она. – Я приду, – выглядела при этом задумчивее обычного, хоть и в другие моменты жизни этой девушке не свойственно было легкомыслие. – А сколько тебе исполняется? – с улыбкой уточнила.
        – Ну вообще, ни сколько.
        – Это как?
        – Эта дата является формальной, – пояснил Денис. – Помнишь, я рассказывал тебе, что с Артемом мы родились с разницей в один день? Это произошло осенью. Но в свидетельстве о рождении по ошибке записали одиннадцатое июля. Ну и как-то так повелось, что День рождения я теперь отмечаю дважды в год. Неплохо, да? – рассмеялся он.
        – Здорово! – поддержала его Лера, и от этого Денис тоже остался в восторге.
        Эта девушка с каждым днем восхищала его все больше. Особенно ее способность воспринимать всех и всё в жизни такими, какими они и являлись.
        ***
        Странное дело… Андрей вчера улетел в Японию. И мне бы начать горевать, а я испытывала тихую радость, которую боялась проявлять. Тем более что по какой-то одному ему понятной причине Артем решил установить надо мной опеку. Ну а как иначе еще назвать то, что со вчерашнего дня он торчал дома и даже составлял мне компанию за завтраком, обедом и ужином? Правда, по большей части молчал, чему я тоже была тихо рада.
        Думаю, сердился он после того ночного поцелуя. На что, правда, не понятно. Сам себе что-то придумал и сам же в это поверил. Я же до сих пор не понимала, что тогда между нами произошло. Целый букет самых противоречивых чувств испытывала, стоило вспомнить тот поцелуй. Не понимала, как можно одновременно замирать от восторга и жутко стыдиться содеянного. Но тем не менее, именно так я себя и чувствовала. И всеми силами старалась забыть ту ночь.
        Как же мне было стыдно, когда Денис меня застал поющую и танцующую на берегу реки. Вот уж не думала, что в это время кто-нибудь навестит этот укромный уголок. Сюда и по выходным-то редко кто приходил, а уж в разгар дневной жары и подавно. Ну и я, конечно, хороша – распелась тут. Сто лет уже этого не делала, а тут как прорвало.
        А потом еще это приглашение на День рождения Дениса, от которого так и не получилось отказаться, предлог не придумался. И не то чтобы мне не хотелось поздравить моего доктора, который стал уже почти другом. Нет. К Денису я очень хорошо относилась, и ради него готова была недолго побыть в незнакомой компании и потерпеть общество противной Вики. Больше всего смущало, что там же будет Артем. С ним я точно никуда идти не хотела!
        А еще у меня не было подарка. А как можно идти и поздравлять кого-то с Днем рождения без подарка? Именно поэтому на утро следующего дня я и собралась прошвырнуться по магазинам. Машину брать не собиралась, планировала вызвать такси. Но как и следовало ожидать, мои планы были вероломно нарушены.
        – Дэн ведь и тебя позвал на ДР? – поинтересовался Артем за завтраком.
        До этого он сидел за одним со мной столом с видом, словно находится в столовой один. Разве что визит горничной немного оживил его и заставил подмигнуть той.
        – Позвал, – ответила я, не желая развивать эту тему.
        Да и вообще, говорить с ним не хотелось. Я и себе не признавалась, насколько обижала меня предвзятость Артема. Ведь с той ночи я отчетливо поняла, что именно он думает обо мне – что в браке с его отцом я преследую исключительно собственную выгоду. Да и сводится та по мнению Артема исключительно к богатству Андрея. А ведь это совсем не так, и о деньгах я думаю меньше всего.
        – И ты пойдешь? – последовал очередной вопрос, который заставил меня посмотреть на Артема внимательнее.
        Какого ответа он ждет от меня? По его лицу понять это не получилось – Артем нацепил маску непроницаемости. Неужели так сильно не хочет видеть меня на празднике у друга? Ну а мне-то что делать, раз отказ Денис принять отказался на отрез? И теперь, даже без желания, я должна пойти к нему вечером.
        – Пойду.
        – Понятно… – только и протянул Артем.
        Жутко хотелось спросить, что именно ему понятно, но я сдержалась. Все равно ведь не ответит честно, а вот гадость какую-то может запросто сказать.
        После завтрака я по-быстрому привела себя в порядок и вызвала такси. По карте видела, как приближается назначенная мне машина, и поспешила на выход. Каково же было мое удивление, когда вместо такси за воротами обнаружила Артема за рулем одной из иномарок Андрея. И главное, на такси ни намека не было.
        – Садись, – распахнул он дверцу машины.
        – Я жду такси, – тряхнула я головой.
        – Я отменил заказ.
        – Зачем?
        – Затем, что я сам отвезу тебя в магазин. Ведь ты же за подарком Дэну собралась.
        – Ну… А ты откуда знаешь?
        – А я экстрасенс, – усмехнулся Артем.
        – И зачем ты отменил такси?! – окончательно разозлилась я.
        Опять он лезет в мои дела, когда его не просят.
        – Затем, что отец попросил меня развлекать тебя и всячески опекать. Садись уже.
        Препираться и дальше не видела смысла, да и время поджимало. По магазинам я ходить не любила, а учитывая, что так и не придумала, что можно подарить Денису, понятия не имела, где увижу что-то подходящее.
        Артем не спросил, куда меня везти, и вообще так уверенно вел машину, что в голове невольно рождались подозрения.
        – А куда ты едешь? – уточнила я, когда до города оставалось рукой подать, а он так и не поинтересовался, куда хочу ехать я.
        – В магазин, – поступил лаконичный ответ.
        – А в какой, можно поинтересоваться?
        – Поинтересоваться можно, – усмехнулся он в своей обычной противной манере, – но не нужно. Увидишь.
        – То есть, ты все решил за меня? – возмутилась я.
        – Я решил облегчить тебе задачу. Кроме того, Дэна я знаю лучше.
        Ну ладно, раз так. Может, Артем и правда окажется мне полезен. В любом случае, не стоило спорить с ним по поводу и без. И вообще, мне было легче, когда он не замечал меня. А сейчас я невольно и слишком часто вспоминала, как он целовал меня. Особенно сидя рядом с ним. В том числе и глядя на его губы, которые так и притягивали взгляд магнитом. А уж когда он поворачивался в мою сторону, кажется, только на его губы я и смотрела, ругая себя на чем свет стоит. И вспоминала… Поцелуй тот был чем-то волшебным. Таким он для меня и останется. Именно таким я и похороню его на дне собственных самых сокровенных воспоминаний. И никому никогда не расскажу о нем. Никому! И никогда!
        Артем привез меня в магазин со странным названием «Черный ящик».
        – Дэн любит всякое старье, – повернулся он ко мне, когда припарковал машину. – А тут этого хлама хоть отбавляй.
        И действительно, чего только в этом «ящике» не было. Подсвечники, посуда, еще много старинной утвари, даже несколько видов кочерёг, представляете! И тоже все старинные.
        – Чем древнее будет ерунда, тем для Дэна лучше, – сообщил по ходу Артем, глядя на всю эту старину с толикой брезгливости. – Так что, выбирай самое дряхлое.
        Я же считала, что в этом магазине есть свое очарование. Ведь всех этих предметов касались люди, которые уже давно ушли в мир иной. Даже немного ржавая кочерга, и та хранит дух своего времени и энергетику последнего хозяина. Романтика, как ни крути. А Артем вел себя несколько приземленно. Впрочем, он мог так поступать специально, нарочито, назло мне. Или я относилась к нему слишком предвзято и приписывала то, чего и в помине не было.
        Я купила Дэну старинное огниво с трутницей, которое показалось мне безумно дорогим. Но Денис того стоил, я не сомневалась, как и в том, что подарок ему понравится.
        Весь поход по магазинам, а вернее, по одному симпатичному магазинчику, занял не больше часа. На обратном пути Артем вел себя гораздо лучше, и мы даже поговорили о его работе. А уж когда он рассказал мне несколько смешных случаев из своей врачебной практики, я и вовсе не знала, что думать. Таким я еще его не видела, и такой он мне почти нравился. Может же быть нормальным, даже приятным, когда хочет. Только вот беда – хочет он этого очень редко.
        Обедали мы вместе и дома, и за столом тоже царило оживление. Я даже поймала себя на том, что смеюсь над его шутками. Вот же странность.
        – Я сейчас отъеду, вернусь к шести, – ни с того ни с сего отчитался передо мной Артем, когда обед подошел к концу. – Встретимся в холле в половине седьмого?
        – Зачем? – затупила вдруг я. И смутилась так, словно он назначил мне свидание.
        – Ну… вместе пойдем к Дэну, раз уж он пригласил нас обоих, – улыбнулся вдруг Артем.
        Именно улыбнулся, по-доброму так и весело, а не усмехнулся, как делал обычно. И сердце мое почему-то дрогнуло от его улыбки.
        – Ладно, – только и смогла ответить я, поспешив покинуть столовую первой, чтобы только не видеть его улыбки.
        Вечер выдался очень теплый, и надеть я решила симпатичное платье в мелкий горошек. На всякий случай прихватила с собой еще кофту, кто знает, до скольки пробуду у Дениса. Оставалось надеяться, что меня не съедят комары. Впрочем, о чем это я? Кажется, тут и нет комаров, потому что территория поселка регулярно проходит обработку от кровососущих паразитов. Все же, тут в основном живут состоятельные люди, которые могут себе это позволить.
        Совсем иначе дело с комарами обстояло в детдоме. Гораздо позже я узнала, что существуют такие штуки, как фумигаторы, например. А не душные сетки над кроватями. Спать под ней – значит задыхаться всю ночь. А без нее ты становишься мясом, и тебя жрут ночами. Да и вечерами на улице тоже. Места же живого не было, как только комары появлялись. А потом происходило что-то странное, наступала какая-то адаптация, и комары нас переставали жрать. Наверное, наша кровь им уже казалась невкусной, пресыщались и искали свежие жертвы. Сейчас об этом было даже смешно вспоминать. А тогда, когда все тело нещадно зудело и расчесывалось до крови, нам было не до смеха.
        Когда я спустилась на первый этаж, Артем меня уже поджидал в холле. Выглядел обычно – джинсы, футболка… но почему-то он показался мне торжественным, и смущение не заставило себя ждать. Может, виноват был его взгляд, в котором я прочитала плохо скрытое восхищение.
        – Платье супер! – похвалил он и снова заключил меня в теплый кокон своего взгляда. А когда отвернулся к двери, по телу моему побежали мурашки. Странная реакция, с которой я ничего не могла поделать? – Подарок не забыла? – не поворачиваясь, поинтересовался Артем.
        – Взяла…
        Подарок мы упаковали еще в магазине, и сейчас он покоился на дне моей большой сумки.
        Артем направился к двери, а я молча последовала за ним. Разглядывая его спину, поймала себя на мысли, что могла бы прятаться за ней, если бы не считала ее такой ненадежной, а ее хозяина – настолько переменчивым. Ведь я даже примерно не знала, чего можно ожидать от Артема. Вот сейчас он добр ко мне и разговаривает нормально, а что будет потом? Не придумает ли он себе снова какую-нибудь нелепицу обо мне?
        Я и не знала, что за домом Дениса есть довольно большой бассейн, около которого и расположились гости. Неожиданно много, человек двадцать, а может и больше. С перепугу я даже не бралась прикидывать с какой-либо точностью. А еще и несколько человек плескались в бассейне. И на небольшой площадке перед бассейном кучковались маленькие столики с закусками и раскладные кресла, на которых и сидели гости.
        Как только я увидела все это шумное и веселое великолепие, так первой же мыслью стала сбежать отсюда подальше. К себе в комнату. Закрыться там и не казать носа на улицу. Ну или спрятаться в любимой беседке и смотреть на звезды, которые уже скоро начнут появляться на небе.
        Но даже додумать эту мысль я не успела. Во-первых, нас увидел виновник торжества и с улыбкой направился к нам, а во-вторых, с какого-то перепугу Артем схватил меня за руку. Почувствовал что ли, что собираюсь удрать?
        – Гости неожиданно подтянулись раньше, – смущенно сообщил именинник, пожимая руку Артему и улыбаясь мне. – Извините, что встречаю вас вот так… – обвел он взглядом компанию. – Пошлите уже, присоединяйтесь!
        Ну что я говорила? Что настроение Артема переменчиво, как погода весной. Вот только что был добрым и внимательным, как опять замкнулся в себе. И это я уже научилась читать по его лицу. А еще он слишком сильно сжал мою руку, когда вел к одному из столиков, возле которого пустовало кресло.
        – Садись тут, – буквально пихнул он меня в кресло.
        Отчего-то стало обидно до слез и убежать захотелось еще больше. Хорошо хоть на нас никто не обращал внимания. И Денис тоже находился в кругу гостей.
        – Что пить будешь? – смотрел на меня Артем сверху-вниз.
        Лицо его плохо проглядывалось из-за слепящего заходящего солнца, что он закрывал собой. А вот глаза его я видела отлично – холодные и злые.
        – Ничего не буду, – отвернулась, чтобы только не видеть эти глаза.
        – Будешь! – буркнул он и куда-то рванул.
        Вернулся через пару минут, поставил на столик запотевший стакан с чем-то мутным и бесцветным внутри и не говоря ни слова снова ушел. Я не сомневалась, что на этот раз надолго. Он слился с толпой гостей, и оставалось надеяться, что про меня он на сегодняшний вечер забудет.
        Артем
        – Тёмочка, разреши за тобой поухаживать! – Вика повисла на руке Артема и даже немного напугала.
        До этого он был занят разглядыванием Леры исподтишка. Спрятался в толпе гостей и нагло подглядывал, как сидит она одиноко за столиком и водит пальчиком по запотевшему бокалу с коктейлем, что он не так давно принес ей.
        – Вик, ну я уже не ребенок, – поморщился он. – Зови меня Артемом, очень прошу, а не этим дурацким усеченным подобием имени.
        – Как скажешь, дорогой! – еще основательнее повисла она у него на руке.
        Захотелось стряхнуть ее. Такая назойливость была неприятна, особенно сегодня, когда он и так себе места не находил.
        С того самого момента, как Лера спустилась к нему в этом своем платье. Такая свежая, молоденькая и хорошенькая, он буквально взорвался изнутри. Еще там, дома, захотелось притиснуть ее к стенке и целовать, целовать… А потом сорвать это дурацкое платье, которое ей так шло, и овладеть ею, всей и без остатка. Подчинить себе, сделать своей!
        – Хочешь выпить? – не унималась Вика, продолжая льнуть к нему всем телом.
        На них уже стали обращать внимание, что было неприятно. Многих гостей Артем отлично знал, а те в свою очередь знали Вику и кто она Дэну. Не хотелось бы, чтобы они сделали неверные выводы. Тем более, что даже как женщина Вика его совершенно не интересовала. Кроме того, все мысли Артема сейчас были заняты Лерой, на которую даже смотреть не получалось, мешала та же Вика.
        – Можно, – отозвался Артем и сделал попытку высвободить руку.
        Попытка закончилась тем, что Вика обхватила его за шею, доверительно заглядывая в глаза снизу-вверх. Этого уже Артем просто не смог стерпеть и аккуратно убрал ее руки. Еще он понял, что Вика хорошо навеселе. Когда только успела.
        – Вик, кругом люди, – вежливо улыбнулся Артем и чуть отодвинул девушку от себя.
        – И что? – выпучила она на него и без того огромные глаза, толсто обведенные черным.
        – А то, что обнимать меня не нужно. Могут подумать то, чего нет.
        – Ой, да ладно тебе! – рассмеялась Вика. – Чтобы подумать, надо в принципе уметь это делать.
        Но с объятьями больше не лезла, и на том спасибо.
        А вот Артем едва сдержался, чтобы не указать ей, что не умеет думать тут, по ходу, она одна, раз позволяет себе такое поведение. Впервые ему было настолько неприятно и даже немного стыдно перед другом, хоть ничего такого с его стороны и не было.
        – Так чего тебе налить, Артемчик?
        – Мне все равно, – уже совсем невежливо отвернулся он и вновь посмотрел на Леру.
        И картина ее задумчивости стала отрадой для его глаз. А еще он испытал мучительно-мстительное удовольствие от того, что за столиком Лера по-прежнему одна, что никто к ней не подходит и не пытается завладеть ее вниманием.
        Когда они только пришли, Артем заметил, с каким интересом на нее смотрели мужчины. И это его тоже разозлило. А потом он повел себя грубо, за что сейчас корил себя же. Вот что она о нем подумает? Что он форменный придурок. И будет совершенно права – он и сам себя считал таким. Мало того, что хочет женщину, которая не принадлежит ему и никогда принадлежать не будет, так еще и хочет женщину отца! А самое страшное, что он упивается этим желанием, ему нравится ее хотеть. И злится он на себя, а страдает она, не понимая его такого поведения. Да и не нужно ей ничего понимать. Зачем вообще Дэн пригласил ее?! И где он сам, почему не развлекает гостью?
        Артем окинул взглядом компанию гостей, но вместо Дэна наткнулся на спешащую к нему с двумя бокалами Вику. Вот же прилипчивая! Он-то думал, что отделался уже от нее.
        – Я тебе выбрала коктейль на свой вкус, – хихикнула она, вручая Артему бокал. – Сама не знаю, из чего он, но мне понравился апельсиновый вкус и цвет.
        – Спасибо! – буркнул Артем и лишь бы только не разговаривать с ней больше, припал к бокалу. Не остановился, пока не осушил до дна.
        Вкус и правда был прикольный. Но кажется, градусов в коктейле было многовато. Как-то быстро вдруг закружилась голова.
        – О-о-о! Да ты горазд пить! – рассмеялась Вика. – И как тебе? – кивнула она на пустой бокал. – Хочешь повторить?
        – Можно, – уверенно кивнул Артем, тихо радуясь, что сейчас она его снова оставит одного на наблюдательном посту.
        Так и случилось, но уже в следующий момент Артем нахмурился, заметив, как к Лере подкатил какой-то крендель, которого он не знал. Худой такой, с бородкой. Наверное, кто-то из презираемой им братии психологов. Ну почему-то именно так хотелось думать.
        Артем напрягся, когда этот бородатый склонился к Лере и что-то заговорил. Очень пожалел, что находится так далеко и не слышит ни слова. Но зато он видел выражение лица девушки, на котором сначала проступило смущение вкупе с легким румянцем, а потом сменилось холодным отчуждением. Видно, крендель сказал ей что-то не очень приятное, за что Артему того сразу же захотелось размазать по асфальту. Но Лера и сама справилась – что-то ответила, после чего мужик сразу же свалил.
        И вновь обзор был свободен, и Артем мог любоваться ее задумчивым личиком. Какое же оно нежное! Он помнил бархатистость этих щечек, которых касался не только пальцами, но и губами. Грешил и ничего не мог с собой поделать. Тогда он ее хотел не меньше, чем сейчас, например.
        – Держи! – звонкий голос Вики снова отвлек Артема от созерцания. – Пей и пойдем танцевать. Сейчас начнут играть медляк, – уже прилично пьяно улыбнулась ему Вика.
        Сначала Артем осушил так же махом и второй коктейль, а потом проговорил:
        – Викуль, извини, но я должен позаботиться о невесте отца, – кивнул он на Леру. – Видишь, сидит, скучает, бедняжка, – нарочито пренебрежительно продолжил. – А отец мне за это шею намылит. Пойду, развеселю немного… А потом мы обязательно потанцуем.
        – Сдалась тебе эта курица! – фыркнула Вика и вновь подхватила Артема под локоток. – Пусть скучает, раз уж приперлась. Пойдем, потанцуем…
        Как раз заиграла медленная мелодия, и Артем вдруг сам захотел танцевать, но только не с Викой.
        – Нет, Вик, извини, – убрал он ее руку и на этот раз даже не стал притворяться вежливым. – Ты бы лучше Дэна нашла и с ним потанцевала.
        – Дэн… – недовольно протянула она. – Он, наверное, в бильярд режется. Ладно! – тряхнула она волосами. – Иди к своей курице, а я пойду искать, с кем потанцевать.
        Лера занималась тем, что разглядывала купающихся в бассейне, и на него даже не посмотрела, хоть и видела боковым зрением, Артем не сомневался. Снова разобрала злость, с которой тяжко было бороться.
        – Ты прям матрона – мать пятерых детей, – усмехнулся он, останавливаясь возле ее столика.
        Реакция ее его удивила. Как-то слишком резко она вскинула на него глаза, и слишком много боли он прочитал в тех на фоне других самых разных эмоций.
        – Пошли танцевать, – уже спокойнее предложил, испытывая не известно почему угрызения совести.
        Больше всего бесило, что рядом с ней он и сам не знал, чего можно от себя ожидать.
        – Не хочу, – она вновь отвернулась к бассейну.
        – Пошли, сказал! – схватил Артем ее за руку и сдернул со стула. – Сидишь тут как…
        Он не договорил. Да и меньше всего ему хотелось сейчас разговаривать, а вот сжать ее тонкую талию своими руками просто мечтал, аж чесались те самые руки. Вот и потащил на площадку, где уже кружилось в танце несколько пар.
        Наверное, он прижал ее сильнее чем следовало. И реакция была соответствующая.
        – Артем, пусти, – уперлась Лера ему руками в грудь, стараясь не привлекать к ним внимания и говоря очень тихо. – Ты пьян…
        – Не настолько, чтобы не понимать того, что делаю, – склонился он к самому ее лицу, чувствуя жар ее кожи.
        Как же одуряюще от нее пахнет! А тонкие цветочные духи только усиливают ее собственный аромат. Да он просто не в состоянии ослабить хватку! Ему хочется прижать ее еще теснее, завладеть этими губами, что так близко и такие недосягаемые. А почему, собственно, он не может ее поцеловать? Только потому что это может кто-то увидеть? Да плевать ему на всех!
        – Артем, опомнись! – резко отвернулась Лера, стоило ему только коснуться ее губ. – Совсем спятил?!
        Теперь она уже не шептала, а шипела, а пальцы ее резко смяли его футболку на груди, слегка оцарапав кожу острыми коготками. Но даже это было приятно. Безумно приятно и возбуждающе. И возбуждался он стремительно, отчего в паху уже ломило, а голова кружилась все сильнее. Не от алкоголя, нет, хоть и его влияние на себя Артем чувствовал, а от близости этого хрупкого тела, что лишь на первый взгляд казалось таким податливым, а на самом деле было недосягаемым.
        Лера сделала попытку высвободиться из его объятий, но Артем не позволил. Одной рукой он прижал ее к себе за талию, борясь с желанием скользнуть ладонью ниже, пробраться под это дразнящее платье. Но это был бы явный перебор – на глазах у всех-то. Правда, Артему все еще казалось, что никому до них нет дела. И даже вездесущая Вика куда-то пропала, что было только на руку. Уж эта пиявка точно следила бы за ними сейчас внимательно.
        Вторую руку Артем прижал к затылку Леры, погружая пальцы в волосы и поворачивая ее голову лицом к себе. И вот он уже смотрит в эти изумительные глаза. Большие, испуганные и увлажнившиеся. Заглядывает в их самую глубь в попытке разглядеть там что-то теплое, желанное. Но видит только страх и отчаяние.
        – Я тебе настолько неприятен? – вновь приближает он свои губы к ее.
        Он безумно хочет поцеловать ее, и от этого желания его начинает потряхивать.
        Лера бросает затравленный взгляд по сторонам и еще сильнее напрягается в его руках. Вновь ее ладошки упираются в грудь в попытке оттолкнуть, и снова он не позволяет этого сделать, лаская ее спину, чувствуя даже через ткань платья, какая та горячая и нежная.
        – Пожалуйста!.. – просит она, и глаза ее затапливает слезами.
        Ну разве же он железный! Разве может выдержать такое!
        Губы сами тянутся к ее глазам и прижимаются к трепетному веку, из-под которого скатывается слезинка. Артем чувствует, какая та приятно-соленая на вкус, слизывает ее со щеки девушки, покрывая ту поцелуями.
        – Артем, ты сошел с ума! На нас смотрят! – торопливо говорит она, уже вовсю ерзая в его объятьях, не стесняясь окружающих. – Андрей узнает…
        Короткая фраза, но какая емкая по смыслу. «Андрей узнает». Мгновенно на глаза падают шоры, и даже на миг он перестает отчетливо видеть Леру. А она уже плачет и кусает губы. Наверное, борется так со слезами.
        Андрей узнает…
        – Что узнает? Что ты свела меня с ума? Что из-за тебя я потерял покой?
        Артем уже не понимал, звучит ли по-прежнему музыка, танцуют ли вокруг них пары. Он видел только это плачущее лицо перед собой и чувствовал, как болит в груди сердце. И вместе с этим возвращалась злость. И беспомощность изменить что-либо.
        – Пожалуйста, отпусти меня, пока еще не поздно, – очередной взгляд по сторонам.
        – Не поздно что, Лера? – легонько встряхнул он ее за плечи. – Перестать танцевать с тобой, потому что ты этого не хочешь? Не обнимать тебя, чтобы не нарушать условности? Не целовать, когда я не могу этого не делать?
        – Я не хочу…
        – Ты не хочешь моего общества! Избегаешь встреч и разговоров со мной. Сейчас вот не хочешь танцевать!..
        Артем чувствовал, как распаляется все сильнее. Понимал, что несет откровенную чушь и обвиняет ее во всех смертных грехах. Но им владела настолько всепоглощающая злость, которую просто необходимо было выплеснуть. Иначе эта злость разрушит его жизнь. Да кажется, та уже вовсю рушилась. И виновата во всем была эта малышка, что сейчас дрожала в его руках как осиновый лист.
        – Что же ты хочешь, Лера?! Может охладиться?
        Они находились возле бассейна, и Артем сам не понял, как получилось так, что девушка оказалась в воде. Не иначе, как на мгновение он потерял связь с реальность и совершил непоправимое. И сейчас только и мог, что тупо таращиться на нее, мокрую и несчастную, обуреваемую стыдом (а на них уже смотрели все!) и… ненавистью.
        – Ты совсем офонарел что ли?! – раздался рядом голос друга.
        Когда тот появился возле бассейна с огромным махровым полотенцем в руках, Артем так и не понял. В голове гудело, а самого его шатало от слабости, что разлилась по всему телу.
        Дэн помог плачущей Лере выбраться из воды, закутал в полотенце и повел в дом. Гости притихли, но уже через минуту гомон снова стал нарастать.
        – Поделом этой курице, – хихикнула рядом Вика.
        А она когда тут оказалась? Еле сдержался, чтобы не сказать ей какую-нибудь грубость. Но, кажется, он и так сегодня наломал слишком много дров. Лера его теперь вряд ли простит.
        Артем направился к калитке, но на середине пути передумал. Он должен найти ее и извиниться, пока не стало совсем поздно! Он не может всего этого оставить так. К сожалению только сейчас он понял окончательно, насколько дорога ему эта девушка, как и то, что он творит по отношению к ней в последнее время.
        ***
        – Все успокойся. Он просто пьяный придурок! На вот, выпей…
        Денис вложил мне в руку стакан с водой. Но пить я не хотела, да и наглоталась воды в бассейне, до сих пор мутило, хоть и вырвало до этого.
        Я сидела в какой-то комнате, куда привел меня Денис. Он же заставил меня переодеться и выделил мне, наверное, свою рубаху, что доходила мне до колен. И сейчас он же обнимал меня за плечи и успокаивал. Только вот слезы никак не хотели превращаться, хоть я и понимала, что это уже попахивает истерикой, и сама была не рада.
        – Не такой он и пьяный, – невольно всхлипнула я и получилось это до противного жалостливо.
        Ни на чью жалость давить не хотела. Мне просто нужно было успокоиться. А еще я мечтала оказаться в своей комнате. И не в доме Андрея, а в своей коммуналке.
        – Ну был бы трезвый, разве кинул бы тебя в бассейн, – тихо рассмеялся Денис и слегка растер мое предплечье.
        Хороший он, добрый, заботливый. Только с девушкой ему не повезло. Я-то видела, как та липла к Артему. А вот Денис этого не видел. Но может и к лучшему.
        – Сейчас я успокоюсь, – постаралась улыбнуться я, а слезы, как назло, потекли еще быстрее. – Да что же это такое! – в сердцах воскликнула. – Я же не хочу плакать, они сами…
        – Это нервы, – кивнул Денис. – Подожди, я сейчас…
        Он вышел из комнаты, и я даже обрадовалась. Не хотелось сейчас видеть никого. И мне надо набраться сил и уйти отсюда. Страшно представить себе, конечно, как буду пробираться через толпу гостей, но придется и через это пройти.
        Дверь тихонько скрипнула. Я была уверена, что вернулся Денис, а когда увидела Артема, едва не ударилась в новую панику.
        – Не бойся, я пришел с миром, – как-то вымученно улыбнулся он и быстро приблизился ко мне.
        Я не успела встать с кровати и спрятаться в ванной. Не то чтобы боялась его, а не знала, чего ожидать.
        Артем опустился на корточки и прижал ладони к моим коленям. Я дернулась, но скинуть его руки не рискнула. Реакция такая последовала скорее от неожиданности.
        – Ты сможешь меня простить? – заглянул он мне в глаза. – Если пообещаю больше не вести себя настолько по-идиотски? – снова улыбнулся.
        Как у него все просто. Поступил отвратительно, опозорил меня перед кучей народу и «прости, я больше так не буду».
        – Почему я должна тебе верить?
        Но мне хотелось ему верить, и меньше всего я желала в его лице иметь врага!
        – Не должна, но можешь, если захочешь, – тихо отозвался Артем.
        Он встал (и убрал, наконец-то, обжигающие ладони с моих коленок) и присел рядом со мной на кровать.
        – Мир? – протянул мне руку.
        Я все еще колебалась. Нет ничего проще – поверить человеку. Но кто гарантирует, что через какое-то время у него не наступит обострение? Никто. И только моя интуиция сейчас кричала, что нужно заключить с ним перемирие.
        И я рискнула – вложила в его руку свою. Правда, сделала это молча.
        – Друзья? – еще тише спросил Артем.
        – Наверное… – отозвалась я.
        Да! Я хочу стать ему другом, несмотря ни на что. Он сын Андрея, и каким-то образом нам нужно вместе уживаться, пусть и видеться мы будем не так уж часто. Но будем же.
        – Ты что тут потерял? – раздался гневный оклик от двери.
        Я и не услышала, как в комнату вернулся Денис.
        – Совсем страх потерял? Я ведь не посмотрю, что ты мой друг, и набью тебе морду!
        – И я тебе даже скажу спасибо, если будет за что, – спокойно отозвался Артем.
        – Лер, ты что, вот так вот просто простила ему? – недоуменно посмотрел на меня Денис, проигнорировав слова Артема.
        Меньше всего мне хотелось, чтобы из-за меня поссорились закадычные друзья. А еще я боялась досужих сплетен и думала в данный момент именно об этом. Что если сегодняшнее происшествие дойдет до Андрея? Да еще и в искаженном виде? Отчего-то стало по-настоящему страшно, и все остальные заботы отошли на второй план.
        – Вынуждена была, – постаралась улыбнуться, хоть мне и было не до смеха.
        – Ну смотри, – кивнул Денис. – И ты тоже смотри у меня! – грозно посмотрел на Артема. – Чтобы больше ни-ни!.. А то будешь иметь дело со мной.
        – Хорош сыпать угрозами, терминатор чертов! – встал Артем с кровати. – Сказал, не буду… Пошли, Лер, домой. Не вернешься же ты в таком виде к гостям.
        Покидали мы дом Дениса через черные сени, которые, оказывается, так кстати имелись. И нас никто не заметил. Я как была в рубашке, так в ней и отправилась домой. Мокрое платье прихватила с собой.
        Всю дорогу до дома Артем молчал. Да и мне говорить не хотелось. На душе было паршиво, и ничего поделать я с этим не могла. А еще накатила непонятная тоска, с которой тоже не получалось бороться. И что-то мне подсказывало, что настроение мое поменяется не скоро.
        – Спокойной ночи, Лер, – остановился Артем посреди холла.
        – А ты?.. Не идешь спать? – спросила и покраснела. Ну какое мне дело до этого.
        – Я еще посижу. Ты иди, – вновь улыбнулся он так, что уходила я, борясь с желанием остаться.
        Глава 8
        Артем
        Очередное жизненное осознание всегда кажется чем-то торжественным, глобальным. А если оно еще и вызвано самовнушением, то приобретает и вовсе вселенские масштабы.
        Именно так чувствовал себя Артем, когда проснулся на следующее утро после своей позорной выходки на Дне рождения друга. Первой мыслью стала, что решение дружить с Лерой единственное верное в его ситуации. И неважно, хочет ли он этой дружбы. И даже не так! Хочет ли он дружбы с ней. Вот! Такая формулировка будет вернее. Ради того, чтобы между ними установились нормальные человеческие отношения, он готов пойти на эту жертву. Гораздо труднее будет убедить себя, что дружить с этой девушкой у него получится.
        Как бы там ни было, но после бодрого душа в столовую Артем входил с широкой и дружеской, как хотелось думать, улыбкой на лице.
        Лера была уже там и сидела за столом, как показалось Артему, с немного грустным и задумчивым видом.
        – Не выспалась? – бодро поинтересовался он.
        Знала бы она, как не выспался он! Половину ночи ругал себя последними словами за вчерашнее поведение. А всю вторую половину размышлял на тему дружбы с Лерой. В итоге уснул, когда уже забрезжил рассвет. И биологические часы не позволили встать позднее. Да и нельзя было, иначе он проспал бы завтрак. А в том, что будет теперь создавать компанию Лере, пока не вернется из командировки отец, Артем себя тоже убедил путем сложнейших размышлений.
        – Есть немного, – отозвалась Лера и взглянула на него, но сделала это очень быстро.
        Однако тень недоверия, что промелькнула в ее глазах, он успел заметить. Да это и понятно. Он и сам себе пока с трудом верил. И неизвестно вообще, смог бы он на ее месте простить подобное вчерашнему какому-нибудь другому уроду.
        В этот момент голову Артема буквально прострелила мысль, что к Лере он относился не то что несправедливо, а сверх предвзято с самого начала. Даже если она является той, за кого он ее посчитал, охотницей за состоянием отца, то ему-то какое до этого дело? Не имеет он права настолько вероломно вмешиваться в чью-либо жизнь, и уж тем более разрушать ту. Отец со своей невестой (даже сейчас его мысленно покоробило от этого определения) как-нибудь сами разберутся.
        И в этот же момент его обуяло желание хоть как-то помочь ей. Ведь прав отец, что она какая-то неприкаянная, сама не знает, чего ждет от жизни. Вот же интересно, как это осознание до сих пор уживается в нем с клеймом акулы? Но тем не менее первоначальную мысль он тоже не торопился откидывать. И наверное, чтобы понять, что она за человек, ему стоит поднапрячься и узнать ее лучше.
        – Чем займемся сегодня?
        Лера вскинула на него удивленные глаза.
        – В каком смысле?
        Она вцепилась в стакан с апельсиновым соком, словно попыталась прикрыться тем от него. А что такого он, собственно, спросил? Он действительно собирался посвятить ей весь день, хоть немного развлечь ее.
        – В прямом, – попытался подбодрить ее Артем улыбкой, и от него не укрылся легкий румянец на ее щеках.
        Интересно, почему она почти всегда краснеет, когда он старается при ней вести себя нормально? Не ждет от него подобного, привыкла к другому поведению?
        – Поехали в парк! – окончательно воодушевился он. – Покатаемся на каруселях. Обожремся сладкой ватой…
        – В парк?..
        – Да. Это такое место, Лер, где народ отдыхает, гуляет, веселится, в общем.
        – Я знаю, что такое парк! – совершенно по-детски вспыхнула она, чем только рассмешила его. Какой же она еще ребенок, вынужденный корчить из себя взрослого. – Просто редко там бываю.
        – А когда была в последний раз?
        – Давно.
        – Ну когда? Что, так давно, что не можешь и вспомнить?
        Почему она так на него смотрит? Словно пытается что-то отыскать в его лице? Мгновенная мысль опалила сознание.
        – Лер, ты никогда не была в парке?
        Он аж охрип внезапно и так напрягся в ожидании ответа.
        – Была, – тихо проговорила она. – Два раза. В десять и тринадцать лет. Попкорн – на входе, шарик – на выходе, – еще тише добавила.
        Два раза?! Уму непостижимо!
        – Что за шарик?
        – У нас так говорили в детдоме, – улыбнулась она. – Я не знаю, зачем нас водили в парк. На каруселях мы не катались и всегда маршировали строем…
        Что-то творилось в его душе. Сильное, отчего кружилась голова. И это не была жалостью – не стоит жалеть человека только за то, что у него не было возможности жить по-другому. Да и чувство это было сильнее жалости. Настолько сильным, что усидеть на месте не получалось.
        Артем вскочил со стула, обежал стол и схватил Леру за руку, поднимая с места.
        – Мы едем в парк! Прямо сейчас!
        В этот момент в столовую зашла горничная с очередным подносом. Она удивленно таращилась на них с порога и не знала, как поступить. Оставалось радоваться, что сегодня была не смена Марины. Та ему порядком надоела, и он уже жалел, что подпустил ее так близко.
        – Я же еще не доела! – в растерянности посмотрела Лера на него, а потом перевела взгляд на стол. – И ты тоже…
        Да он и не притронулся к завтраку, разве что, кофе заглотил две чашки, чтобы прогнать остатки сонливости. И она больше клевала, чем ела.
        – Перекусим где-нибудь, не беда. Нас ждут карусели!
        Через полчаса Лера вышла из дома в легком брючном костюме, который сидел на ней отлично, очень шел ей. Впрочем, в одежде она понимала толк, интуитивно надевала то, что ей больше всего идет.
        Артем ждал ее в машине, возле самого крыльца. Не терпелось как можно скорее рвануть и отвезти ее отсюда подальше. И ничего, что накрапывает дождь и погода сегодня непарковая. Не беда. В любое время им есть куда спрятаться. А вот когда она еще проведет целый день вне дома, не известно. Совсем скоро вернется отец, и большую часть времени ее будут занимать мысли о нем. Так пусть хоть сейчас оторвется как следует.
        Народу в парке было мало. Может, потому что день будний, а может, просто рано. Или всему виной погода… Какая разница! Главное, что она идет рядом, смотрит по сторонам и улыбается. И, кажется, не замечает клубящихся на небе тучек.
        Впервые Артем осознал, что совершает что-то правильное. Таким он был на работе – всегда делал правильные вещи на благо людям. Но в жизни он сильно отличался от того доктора. В жизни он был говнюком. И это тоже осознал сейчас как никогда.
        ***
        – На чем прокатимся на первом?
        – Давай сначала просто погуляем…
        Не строем и не под надзором. Идти куда хочешь и делать тоже что хочешь. Удивительно! Никогда раньше я не испытывала настолько полной свободы. И сейчас чувствовала себя странно, не в силах прогнать неловкость.
        Парк не сильно изменился за те годы, что я тут не была, разве что зелени прибавилось, и новые карусели появились. Но остались и прежние – местами старенькие и пошарпанные от времени. Как вот та «Ромашка», к примеру, на которой мне жуть как хотелось прокатиться. И в детстве хотелось, и сейчас тоже.
        – Погуляем, так погуляем, – легко согласился Артем. – А ничего, что на нас слегка капает? – посмотрел он на серое небо, откуда падали редкие капли дождя.
        – Это ерунда, – взглянула я на него с улыбкой. – Не сахарные, не растаем.
        Погода сегодня выдалась пасмурная, но зато дышалось намного легче. Не было того зноя и солнцепека, что держались с начала лета. Да и я любила летний дождь. В детстве любимым занятием было бегать под дождем по лужам.
        – Кстати, о сахаре! – встрепенулся Артем и принялся что-то выискивать взглядом. А потом схватил меня за руку со словами: – Пошли-ка!
        – Куда?
        – За сахарной ватой. Она будет первым пунктом в нашей культурной программе. И прогулку можно заменить катанием на колесе обозрения. Как тебе такой вариант?
        – Колесе оборзения, – невольно рассмеялась я. – Мы так его называли в детстве.
        Артем тоже рассмеялся, а я невольно им залюбовалась, так по-мальчишечьи задорно у него это получалось. И я никак не могла поверить, что именно с ним мы сейчас гуляем по парку, вооружившись огромными воздушными субстанциями, намотанными на пластиковые палочки. Я и сахарную вату уже не помню, когда ела в последний раз.
        Вот интересно, почему я ни разу, с тех пор как начала жить самостоятельно, не захотела пойти в этот парк? Не потому ли, что с ним у меня были связаны скорее грустные воспоминания? Или я сама превратила свою жизнь во что-то серое и скучное? А сейчас она стремительно менялась, настолько стремительно, что это даже слегка ошарашивало.
        Как бы там ни было, но в компании Артема я сейчас чувствовала себя уверенной и защищенной. А вот стоило на минутку представить, что на его месте оказался Андрей, как сразу же щемящая тоска сдавила сердце. И такая реакция на мысли о нем накатывала на меня не в первый раз. Только вот, что она значила, я не понимала.
        – Ужас, как высоко! – пискнула я, глядя сверху вниз на дома, что казались сейчас крошечными, словно игрушечными.
        Наша кабинка как раз поднялась на самый верх. От несильного ветра она слегка раскачивалась, и мне было немного страшно. Оказывается, я боюсь высоты, о чем тоже раньше не знала.
        – Не бойся, я же рядом, – пересел Артем на соседний со мной стульчик.
        До этого мы с ним сидели напротив друг друга. Со своей ватой он уже успел расправиться и понемногу щипал от моего свертка.
        А ведь и правда, когда он рядом – не так страшно. Удивительно! Когда я только успела проникнуться к нему таким доверием, если еще вчера он был совсем другим? И какой он настоящий – тот или этот?
        Как-то красоты панорамы перестали меня интересоваться. Гораздо любопытнее стало наблюдать за лицом Артема. Он же сидел с задумчивым видом и смотрел куда-то вдаль. Интересно, о чем он так сосредоточенно думает? Вон, даже брови хмурит.
        У него красивое лицо, мужественное. Чем-то отдаленно похож на Андрея. Когда увидела его впервые, сходство показалось сильным, а теперь я понимала, что лицо Артема гораздо мягче. Нет этих суровых складок и острых углов. Но возможно, тут заслуга молодости, кто знает.
        – Ты испачкалась, – повернулся ко мне Артем и коснулся пальцем уголка губ. А потом слизнул с пальца маленький кусочек ваты.
        – Да я вся липкая, – смущенно пробормотала.
        Жест показался мне интимным. И даже не сам жест, а выражение его глаз и приглушенный голос.
        – Сейчас спустимся и приведем себя в порядок, – кивнул Артем. – Правда, туалет тут не айс, – хмыкнул он.
        О да! Парковый туалет я помнила отлично, и воспоминания эти были не из самых приятных. Оставалось надеяться, что время не стоит на месте, и меняется все. Но почему-то сейчас даже это заявление Артема рассмешило меня. На губах сама проступила улыбка, и она нашла отражение в его глазах.
        Сбылась моя мечта детства, и я прокатилась на «Ромашке». Несмотря на сопротивление Артема. «Да эта карусель старше меня!.. Сто лет без капремонта!.. Все крепления ржавые и скрипит она как несмазанная телега!..» Каких только еще доводов он не привел, чтобы отговорить меня от затеи, которую считал даже не глупой, а рискованной. Но я стояла на своем. Да, старая и скрипучая, но такая желанная. Я хотела взмывать вверх, едва ли не задевая ногами кроны деревьев, а потом резко спускаться, ощущая спазмы в животе. Я представляла эти ощущения, и реальность оказалась в точности такой, как и в моем воображении.
        Когда дождик усилился (не ливень, но и уже не накрапывал, я бы и дальше гуляла, но Артем не захотел мокнуть), Артем уговорил меня спрятаться в комнате с кривыми зеркалами. Вот там мы посмеялись от души. У меня аж живот разболелся. Практически в каждом зеркале Артем выглядел настолько карикатурно, что на себя я и не смотрела. Он же напротив потешался надо мной вовсю, каких только комментариев я не услышала.
        Артем уговорил меня покататься на карусели, которой в моем детстве в парке не было. Мне даже смотреть на нее было страшно, а он уверял, что это круто как не знаю что. Ну и там были закрытые кабинки, что должно было спасти нас от дождя, который медленно но уверенно усиливался. В итоге я побывала в самой настоящей тошниловке. Эти самые кабинки крутились сразу в трех направлениях: вокруг своей оси, вокруг оси побольше и по кругу. Все это происходило с такой скоростью, что части моего тела, кажется, существовали по-отдельности, все то время, что длился этот дурдом и которое показалось мне бесконечным.
        Когда карусель остановилась, Артему пришлось меня едва ли не выносить на твердую землю. Но еще долго меня штормило. Ну и парк нам пришлось спешно покинуть, потому что дождь зарядил нешуточный.
        – Замерзла? – спросил у меня Артем в машине, куда мы сели изрядно намокшие, пока бежали до нее.
        – Не очень, – сказала я и клацнула зубами.
        – Сейчас включу печку и согреешься, – рассмеялся Артем. – Врушка! – зыркнул на меня смешливыми глазами.
        Печка заурчала, и по салону сразу же заструилось тепло. Согрелась я моментально. А вот Артем повел себя странно.
        – Я сейчас, – кинул он мне и снова рванул под дождь. Я и сказать ничего не успела, как и сообразить.
        Вернулся через пять минут с ярко-синим шариком на палочке.
        – Держи, – протянул шарик мне.
        – Это зачем? – но шарик взяла, он был очень красивым, весь в мелкий белый цветочек.
        – Шарик на выходе, забыла? – подмигнул мне Артем, и я не выдержала, рассмеялась. Он запомнил нашу глупую детскую присказку. – Поехали обедать?
        – А мы разве не домой? У тебя нет никаких дел?
        Я и сама себе не признавалась, насколько не хочу домой. Да и вообще не хочу, чтобы этот день заканчивался. И когда он заверил меня, что на сегодня совершенно свободен и в полном моем распоряжении, испытала счастье почти вселенского масштаба.
        Артем привез меня в какой-то ресторан. Плевать было, в какой, если честно. Я даже окружающей роскоши толком не заметила, настолько проголодалась. Да и Артем тоже. На еду мы набросились как с голодного края. И только когда утолили первый голод, смогли продолжить общаться. А до этого молча поглощали пищу, стуча приборами.
        – Можно я задам тебе личный вопрос? – проговорил Артем и выглядел при этом слишком серьезным.
        – Ну задай, – попыталась я разрядить обстановку и улыбнулась.
        Моя улыбка на него не подействовала. Как был серьезным, таким и остался. Даже стало как-то не по себе.
        – Ты любишь моего отца?
        Еще недавно я бы ответила утвердительно на его вопрос, даже не задумываясь. Но сейчас понимала, что уже тогда путала благодарность с любовью. Андрею я была благодарна всей душой, что появился в моей жизни в самый тяжелый период, пришел на помощь, спас меня от чего-то ужасного и непоправимого. Наше сближение с ним нельзя было назвать стремительным, сначала мы приглядывались друг к другу, узнавали получше. Но сейчас я понимала, что приглядывался он, а я строила себе иллюзии. Я до сих пор не знала, что же он за человек, потому что большая часть души его от меня была скрыта.
        Но Артему всего этого я не могла рассказать. Во-первых, потому что пришлось бы открыть ему душу, к чему я точно не была готова. А во-вторых, речь шла об его отце, с которым я жила и невестой которого считалась.
        – Люблю, – только и сказала.
        Пусть пока думает так. Сколько будет длится это пока, я и сама не знала. Может быть, несколько дней, а возможно, и всю оставшуюся жизнь. Никогда еще я не была настолько не уверена в будущем, как сейчас, когда должна была чувствовать полную защищенность рядом с человеком, способным позаботиться обо мне, окружить меня всевозможным комфортом.
        Ну и в голове продолжали стучать надоедливым молоточком слова Андрея о детях. К этой помехе я уже даже начала привыкать, как к окружающему меня фону.
        – Понятно… – задумчиво протянул Артем.
        Что ему было понятно, я не знала. Ждала, что он спросит еще что-то про Андрея, но заговорил Артем на другую тему, хоть и не менее личную.
        – А того парня из кафе?.. Романа, кажется, ты любила так же как отца сейчас?
        Какой же он… неугомонный! Да не хочу я говорить на эту тему! Только не с тобой, с которым мне с единственным сегодня настолько хорошо было, что я умудрилась забыть обо всем на свете! Зачем же ты все портишь?!
        – Нет. Там было совсем другое, – жестко отозвалась я. – И давай уже на этом закончим, – чуть мягче попросила.
        И в глазах Артема что-то изменилось. Задумчивость исчезла, а ее место занял мерцающий огонек, что разгорался из самой глубины и согревал меня. Хотелось смотреть в его глаза не мигая, пока хватит сил. Не было стремления отвести взгляд в сторону, как это обычно бывает в моменты неловкости. Между нами словно установилась внутренняя связь, когда люди начинают понимать друг друга без слов. А может быть, я себе это только придумала. Но как бы там ни было, под его взглядом в моей душе что-то плавилось и приобретало иные форму и окраску.
        – А пойдем в кино! – внезапно предложил Артем. – Не домой же ехать, только потому что дождь. Сейчас гляну, что там интересного нам предлагают, – включил он сенсор на телефоне и принялся сосредоточенно что-то искать.
        Надо бы отправляться домой. Хотя бы потому что я не хотела этого делать, а как можно дольше желала наслаждаться его компанией. До добра это не доведет, со мной уже что-то творилось. Сегодня мне нравилось в Артеме все! Начиная от простой непритязательной одежды, что сидела на нем идеально-стильно, и заканчивая всем тем, что он говорил (ну не считая тех пары вопросов). Мне нравился он! Безумно, до ломоты в суставах и слабости в ногах. До головокружения и секундной слепоты. Я желала смотреть в его глаза и мечтала, чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы только ощутить тепло его кожи…
        Я влюбилась в сына Андрея! Как только эта мысль опалила сознание, так сразу же нечем стало дышать.
        – Я сейчас!.. – вскочила я со стула, чувствуя, как все сильнее заливает лицо краской.
        – Ты чего? – удивленно посмотрел на меня Артем.
        – Мне надо в туалет, – бросила буквально на ходу, спеша убраться от него как можно дальше.
        В туалете сначала я пряталась в кабинке, пока тот не опустел. Лишь послушав тишину с минуту, решилась выйти.
        Из зеркала на меня смотрела бледная маска с огромными испуганными глазами. И отчего-то дрожали губы, хоть плакать я и не собиралась.
        Я не могу любить Артема! Не должна… Что же стало с моей жизнью, и когда я успела настолько запутаться? Зачем он только приехал?! Ведь все было хорошо, пока я его не знала. Или так не было никогда, и я строила себе иллюзии.
        После пятиминутного размышления, радуясь, что все еще нахожусь в туалете одна, я пришла к выводу, что мы не можем больше дружить с Артемом. Я не могу, ему, наверное, это раз плюнуть. Я же теперь всегда буду так реагировать на него, стоит только увидеть. Но возможно, если это будет происходить в присутствии Андрея, то постепенно я успокоюсь и затолкаю новое для себя чувство куда подальше.
        А сейчас я должна просто взять и уйти из ресторана. Сделать это незаметно, пока Артем не просек. Должен же быть тут запасной выход.
        Приняв такое решения, я немного пришла в себя и бодро направилась к двери. Но стоило только распахнуть ту, как меня схватили за руку и потащили за угол. В темноте узкого коридора не сразу сообразила, что это сделал Артем. Хорошо хоть не закричала. А когда он прижал меня собой к стенке, то снова мой личный мир закрутился против своей оси.
        – Собралась сбежать? – спросил Артем.
        Я же только и могла думать о том, что чувствую его всем телом, и губы его находятся в непозволительной близости от моих. В опасной, взрывной и убивающей меня медленно и мучительно-сладко. Да он практически касается моих губ своими.
        – Я не…
        – Ну признайся же, трусишка.
        Он улыбался, я слышала это по голосу и видела как блестят его глаза. Признаться? В чем? Что люблю его? Да как же я могу!
        – Хотела сбежать? – повторил Артем свой вопрос.
        – Да, – тихо отозвалась.
        – Не получится, потому что я не позволю. Никуда ты от меня не денешься.
        И его губы накрыли мои в самом сладострастном поцелуе, как никто и никогда еще не целовал меня до него. Я даже не знаю, сколько длился поцелуй. Хотела лишь, чтобы он не заканчивался как можно дольше. Мне было плевать, одни ли мы в коридоре. Все вдруг стало неважным на короткий промежуток времени, после которого, а это я знала точно, наступит жесточайшее похмелье.
        – Поехали, – оторвался он от моих губ.
        – Куда? – даже не спросила, а разочарованно простонала я.
        – В кино, куда же еще. Нас ждет ужастик и места для поцелуев!
        Я не помню, о чем был фильм. Кажется, про равнодушие взрослых и отвагу детей – жителей какого-то небольшого городка. Я его не смотрела. Весь фильм я чувствовала рядом с собой Артема и упивалась собственными новыми ощущениями.
        Он не обманул про места для поцелуев – между нашими креслами на самом последнем ряду не было даже разделительных подлокотников, и весь фильм я прижималась к его теплому боку. А когда он склонялся надо мной и целовал меня, реальность переставала существовать. И я совершенно не отдавала себе отчета, где нахожусь и что творю.
        Это было какое-то помешательство. Временное ли, затяжное… понятия не имела! Но как же мне было хорошо в тот момент! Как никогда до этого.
        Первое отрезвление наступило, когда закончилось кино, и в зале разгорелся приглушенный свет. Именно приглушенный, чему я несказанно радовалась. Ведь мое лицо хранило следы всего того, что творилось с ним весь сеанс. А сама я потихоньку начинала трезветь. И вместе с трезвостью в душу вползали раскаяние и стыд.
        Артем тоже притих и молчал всю дорогу, пока мы спускались с пятого этажа торгового центра и шли к машине, в самом конце огромной парковочной стоянки.
        Наверное, наши чувства были схожими, и он тоже отчасти считал себя преступником. И пусть мы только целовались, но я уверена, что в душе, как и я, он тоже предал своего отца. Я же в душе тому изменила. И с каждым шагом положение вещей казалось мне все более ужасным.
        Но боже мой! Такого просто не может быть! Не может мучительный стыд спокойненько уживаться в душе с трепетной радостью. Вернее, не должны, но оказывается, запросто эти два чувства могут существовать рядом. И я тому являлась сейчас прямым подтверждением.
        Несмотря на стыд, я ни о чем не жалела. До сих пор чувствовала губы Артема на своих и мечтала, чтобы он и дальше продолжал целовать меня. Ни о каком продолжении не думала, потому что уже одни его поцелуи сводили меня с ума.
        А еще мне хотелось взять его под ручку, заявить на него права собственности. Но конечно же, я не могла этого сделать все по той же причине – это помешательство временное, и как можно скорее мы должны от него излечиться, оба!
        То, что произошло сегодня между мной и Артемом, могла охарактеризовать примерно так:
        Для меня это одно из самых прекрасных мгновений жизни, которое меняет все и не в лучшую сторону.
        Для него это лишь миг, который пролетит слишком быстро, как и забудет меня Артем быстро, уехав в свою Англию.
        И перед собой я старалась быть честной.
        – Ну и?.. – в упор посмотрел он на меня впервые с момента окончания сеанса, как и заговорил тоже впервые.
        Мы как раз сели в машину, двигатель которой Артем не торопился заводить.
        А на улице снова накрапывал дождь, и на этот раз он плакал, сочувствуя мне из-за неминуемого и скорого похмелья.
        – Что? – не поняла его я.
        – Интересно, как сильно ты успела накрутить себя? – усмехнулся Артем, и мое лицо мгновенно затопило жаром.
        Он психолог? Да Ирина Михайловна, со всеми своими дипломами, и в подметки ему не годилась. Вот у кого ей нужно учиться проницательности! Ну вот как он понял, что именно этим я и занимаюсь – усиленно накручиваю себя?
        – Кто тебе сказал, что я накручиваю себя?
        И хотела бы я на него разозлиться, да не получалось, когда он вот так вот, с улыбкой смотрел на меня.
        – А мне и говорить ничего не нужно, у тебя же все на лице написано, малявка! Насупилась, хмуришься, кусаешь губы… Тут и к гадалке не ходи – все понятно. Ну ка, колись, о чем думаешь? – прижал он внезапно меня к спинке сидения, заглядывая в глаза, прожигая насквозь своим смеющимся взглядом.
        И ведь расколюсь сейчас как на духу. Это же истинная пытка – скрывать правду, тогда как хочется ею поделиться со всем миром.
        – О тебе думаю и о себе, – почувствовала я, как глаза наполняются слезами. – Не знаю, как жить дальше.
        – Ты ведь его не любишь, – вмиг посерьезнел Артем и отодвинулся от меня, отвернулся к окну. – Уходить тебе нужно от него, пока не поздно.
        Я его не понимала. Что значит, пока не поздно? Пока мы не согрешили? Так я и не собиралась заходить дальше. По крайней мере, пока не поговорю начистоту с Андреем, не уйду от него. А про то, что это нужно сделать как можно скорее, я и сама думала безостановочно.
        И да, теперь я не сомневалась, что не люблю Андрея, а люблю его сына. Но и благодарность никуда не делась. Подлости он точно не заслуживает.
        – Мне нужно поговорить с ним. А потом я уйду.
        – Куда? Вернешься в прежнюю жизнь?
        – Особого выбора у меня нет. Да и не такая уж и плохая у меня была жизнь, – усмехнулась я.
        Горечь затапливала меня до краев. Не о том сейчас говорил Артем, что мне хотелось бы от него услышать. Не о том. Не чувствовала я поддержки от него, хоть и очень ее ждала. Ну да ладно. Я сделала свой выбор, и за свои поступки, как и чувства, должна отвечать сама. И сейчас я действительно считала, что моя прежняя жизнь, пусть и не в достатке, была не такой уж и плохой. По крайней мере, я была сама себе хозяйка, какой сейчас себя не чувствовала.
        – А меня, значит, ты в расчет не берешь? – прозвучал вдруг его жесткий голос. – Не хочешь знать, что я обо всем этом думаю? – посмотрел он на меня, и сейчас глаза его не смеялись, а осуждали.
        – Но ты же молчишь… – растерялась я.
        – Потому и молчу, что вижу, как ты старательно замыкаешься в себе, – кивнул он, о чем-то думая.
        – И… что ты думаешь? – поинтересовалась во власти внезапной робости.
        – Знаешь, я ведь хотел поссорить тебя с отцом, – заговорил он совсем не о том, что я ждала услышать.
        – Знаю. Догадываюсь…
        Это, действительно, было единственным более или менее логичным объяснениям его прошлым поступкам.
        – Но я бы не стал это делать. Веришь? – посмотрел он на меня. – Попытался бы, но не смог… А сейчас все изменилось.
        – Что же изменилось? – я и сама едва расслышала свой голос.
        Волнение зашкаливало, сердце билось где-то в районе горла. И дышать становилось все труднее. Я опустила стекло, лишь бы только вдохнуть дополнительной прохлады, наполненной дождем. Уже стемнело, а мы все продолжали сидеть в машине на парковке торгового центра.
        – Я влюбился, – повернулся ко мне Артем и снова улыбнулся.
        И я не выдержала – расплакалась, до такой степени полное счастье затопило меня в этот момент. Ведь говорил он про свою любовь ко мне, на которую я даже не смела надеяться.
        – Не плачь, малыш, – прижал он меня к себе, гладя по волосам и целуя в макушку. – Хочешь поговорить с ним, поговоришь. А потом мы вместе что-нибудь придумаем. Обещаю тебе, все будет хорошо!
        Я верила ему. Но я не верила в наше совместное будущее. Оно мне казалось слишком призрачным, нереальным. Но сейчас, когда мне было так хорошо в его объятьях, ни о чем другом я не хотела даже думать. Потом. Я обо всем подумаю потом. В конце концов, на это у меня есть три дня, которые Андрей будет отсутствовать.
        А в голове звучали слова из какой-то песни. Кто ее поет, я не помнила, но слова эти были словно специально написаны для нас с Артемом:
        Так не любят, мы просто сошли с ума, вдвоем.
        Мы упали и тут же взлетели назад, к звездам.
        Я боюсь улетать без тебя, так давай допьем
        Эту ночь, пусть она и пришла к нам поздно…
        Глава 9
        Денис
        – Дэнчик, пошли в клуб. Там сегодня такая танцевальная программа!..
        Вика подкралась сзади тихонько, он и не расслышал. А потом обхватила его за шею и горячо зашептала на ухо. Денис аж испугался подобной порывистости.
        Клуб? Шутит она что ли? Да он от усталости еле на ногах держится. А еще нужно к Лере сходить, у него для нее есть кое-что важное.
        Сегодня на работе речь случайно зашла о талантах, какими полнится наша страна. Обсуждали вопрос, как тяжело порой бывает пробиться по-настоящему одаренным людям, что чаще такие так и остаются незамеченными. Одна эта расхожая фраза: «Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами», чего стоила – насмешка над реалиями жизни.
        Ну и Денис проговорился о том, свидетелем какого чуда невольно стал однажды – о том, как подслушал пение Леры на берегу речки. А Светлана Валерьевна – заслуженный врач-эндокринолог сообщила, что сестра у нее преподает вокал в музыкальном училище. В общем, слово за слово, и Денис договорился, что сестра Светланы Валерьевны прослушает Леру. А если у той на самом деле талант, то дальше уже будут ориентироваться по обстоятельствам.
        И сейчас, несмотря на жуткую усталость, Денису не терпелось поделиться с девушкой радостной новостью. Догадывался, что еще придется и уговаривать ее, потому как скромная и точно откажется. Но это уже тоже вопрос второстепенный.
        – Викуль, я устал и никуда идти точно не хочу, – снял он с шеи руки, которые уже неслабо его душили.
        – Как обычно! – обошла она диван и встала перед ним в обличительную позу – уперев руки в бока. – А когда ты не устаешь, если работаешь без выходных?
        – Такая у меня работа, – посмотрел он на нее поверх газеты.
        Любил он почитать немного прессу перед ужином. В основном спортивные новости, не политику. Последнее относил больше к зомбированию населения.
        – Работа, работа!.. Только про нее и слышу!
        – Вик, чем ты недовольна? Моя работа позволяет нам безбедно жить. И я люблю ее, если ты забыла, – устало вздохнул Денис и встал с дивана.
        Этот разговор Вика уже не в первый раз заводила. И с каждым разом тяжелее становилось терпеть ее истерики.
        – Я еще молода и хочу гулять. А от тебя никакой поддержки…
        И все в том же духе, чего он уже не слушал. Нужно было принять душ, а потом к Лере. Ее он уже не видел три дня, с того самого вечера, когда держал в объятьях плачущую и дрожащую. До сих пор помнит свои ощущения. Особенно щемящую нежность и желание защитить от всего мира.
        – Иди гуляй, Вик, – бросил на ходу. – Я тебя не держу.
        – И пойду! – фыркнула она и громко хлопнула дверью.
        Своей мини истерикой Вика окончательно испортила аппетит. Оставалось надеяться, что не вечер. Ну и мысль о предстоящей встрече приятно согревала. А вот с Викой нужно что-то делать. Возможно, стоит настоять, чтобы она хоть чем-нибудь занялась. Как известно, многие женщины сходят с ума от сидения дома и занятия домашними делами. Не то чтобы Вика перетруждалась, или он был к ней слишком требовательным, но замечал же перепады в ее настроении. Кто знает, может она уже на стены лезет, как говорят, от скуки. Стоит, наверное, поговорить с ней начистоту. К себе в клинику ее он, конечно, не устроит. Ее ему и дома хватает. А вот диплом медсестры у нее пропадает.
        Решив, что поужинает позже, сразу после душа Денис отправился к соседям.
        – На гостей у тебя, значит, время и силы есть, – подкараулила его Вика в холле.
        Она стояла в одном неглиже – черном кружевом белье. Денис по достоинству оценил ее сексуальный прикид, но физического отклика не ощутил. А вот досада не заставила себя ждать.
        – Вик, я по делу.
        – Знаю я твои дела! С Лерочкой своей давно не общался, сиротинушкой несчастной, – скривилась она. – А ты слышал свежие слухи? – вдруг хитро прищурилась.
        Никакие слухи Денис точно не хотел с ней обсуждать и уже собрался молча пройти мимо, как ему в спину понеслось:
        – Говорят, она крутит шашни с Темочкой.
        – Кто говорит? – повернулся он к Вике, едва сдерживая мгновенно зародившуюся злость.
        – Да все говорят, – усмехнулась Вика.
        – А ты охотно веришь и повторяешь, – кивнул Денис. – Не замечал раньше за тобой любви к сплетням, – и отвернулся, чтобы продолжить путь.
        – Может и сплетням… – вновь донеслось до него задумчивое. – Только ведь и дыма без огня не бывает.
        Разговор этот Денис сразу же выкинул из головы, как несусветную глупость. А вот в доме друга его ждало некоторое разочарование. На вопрос, где можно найти Леру, горничная деловито просветила, что Валерия Николаевна с молодым хозяином отправились на прогулку. Вот же незадача! И как ему лучше поступить? Уйти и прийти позже? Попытаться разыскать гулён? Или остаться в доме дожидаться их? Из всех вариантов второй показался Денису самым приемлемым.
        Ноги сами направили его к озеру, где его ждало даже не очередное разочарование, а довольно серьезный шок. Лера с Артемом целовались, сидя на пирсе. Он же смотрел на них из-за дерева и глазам своим не верил.
        Выходит, права была Вика? То, что он видел сейчас, было не дымом и даже не огнем, а кострищем! Они не прятались, хоть берег и пустовал. Но ведь в любой момент может кто-то появиться, как вот например он сейчас!
        Да что же они творят! Что ОН творит – Артем! Целует невесту отца. Аж волосы на голове зашевелились, когда осознал, свидетелем насколько шокирующей картины стал. Ведь если Андрей Сергеевич узнает!.. Страшно подумать, что сделает. Денис знал отца Артема с детства, и почему-то ему всегда казалось, что знает он того даже лучше, чем его родной сын. Андрей Сергеевич не умел прощать, и их не простит, если только…
        С Темкой нужно срочно поговорить – с этой мыслью он и отправился сначала к себе домой, чтобы обдумать все как следует и нанести более поздний визит другу детства.
        В этот момент Денис старался не думать, что испытал сам. Потрясение, разочарование? Нет. Все не то. Ему было страшно за Леру и еще немного обидно, ведь у нее с Артемом нет общего будущего.
        ***
        – Останься сегодня со мной, – тихо попросил Артем, прижимая меня к груди так крепко, что на миг нечем стало дышать.
        Он просил провести с ним ночь, и я это отлично понимала. Как и хотела того же. Но разве ж могла я так поступить?
        – Не могу, – заглянула я в его отныне светящиеся теплом для меня одной глаза. – Не могу так поступить с Андреем. Не раньше, чем поговорим…
        Знал бы он, как я боялась этого разговора! Не представляла, с чего начну, и чем он может закончиться.
        – Лер, ты не знаешь его… Давай я тебя просто увезу отсюда.
        Сердце зашлось в радостном и волнительном предвкушении. Неужели он мне предлагает ехать с ним в Англию? О таком я даже мечтать не смела, как и не думала о том, что же будет дальше. У нас с Артемом. И будет ли это «дальше». Но иллюзия развеялась очень быстро, успокаивая биение сердца, помещая то в сосуд относительного счастья, которое, я знала, может рухнуть в любой момент.
        – Не хочешь возвращаться к себе и не нужно, – продолжал Артем. – Снимем тебе квартиру. Нам снимем квартиру…
        – Нет, Артем, – твердо проговорила я. Ну я надеялась, что прозвучало это твердо. – Сначала я должна поговорить с Андреем. Он не заслуживает подлости.
        – А ты?
        – Что я?
        – Ты заслуживаешь того, что он может сделать?
        – А что он мне сделает? – чуть отодвинулась я от него, чтобы лучше видеть любимое лицо в сгущающихся сумерках. – И у меня есть ты. Ты же не дашь меня в обиду, – улыбнулась краешками губ, хоть и было не до смеха.
        Грусть поселилась в моей душе, как спутник моей любви к Артему. Сейчас я совершала преступление и прекрасно отдавала себе в том отчет. А что будет завтра, вообще не знала. Но здесь, рядом с ним, я была счастлива и ничего не хотела менять.
        – Очень надеюсь на это, – едва слышно отозвался Артем.
        Мы засиделись на пирсе допоздна. Домой возвращались в темноте. Губы мои горели от поцелуев Артема, а лицо немного саднило от его едва наметившейся щетины. Но я чувствовала на себе его руки, и даже когда мы ступили на территорию поселка, хотела бы, чтобы он и дальше продолжал обнимать меня. Глупость, конечно, и Артем оказался умнее и предусмотрительнее меня. В дом мы уже входили чинно и немного отстраненно.
        Очень удивилась, когда в это время увидела в холле Дениса. Интересно, что за срочное дело привело его сюда в такой час? А стоило мне встретиться с моим доктором взглядом, как сразу же меня затопил стыд. Он все знает! Это было даже не догадкой, а уверенностью. Я прочитала это в его глазах.
        Денис не осуждал, а предупреждал молча. Его взгляд выдавал волнение, и я понимала, что он нам не враг. Но боже мой, как же мне было стыдно! Перед ним, хоть он к происходящему имел самое отдаленное отношение.
        – Какими судьбами, Ден? – поинтересовался Артем, но и его голос прозвучал надтреснуто. – Меня ждешь? Давно?
        – С час, наверное. Воспользовался вашим баром, уж извини, – кивнул он на широкий бокал, в котором было налито что-то янтарного цвета.
        Виски, коньяк?.. И я первый раз видела Дениса пьющим. Даже на своем Дне рождения он оставался трезвым. Значит, случилось что-то серьезное – в этом я не сомневалась.
        – Мне нужно с тобой переговорить, – посмотрел Денис на Артема.
        – Как скажешь, дружище. Спокойной ночи, Лер, – бросил на меня быстрый взгляд Артем. Слишком быстрый. Так обычно смотрят те, у кого не чиста совесть.
        – Спокойной ночи, – отозвалась я. – Спокойной ночи, Денис, – улыбнулась через силу и поспешила поскорее скрыться.
        В своей комнате я еще долго стояла, не двигаясь и прижимаясь спиной к двери. Я не подслушивала специально, но голоса Дениса и Артема долетали даже сюда. Правда, слов разобрать не получалось, чему я тихо радовалась. И щеки мои пылали огнем – не сомневалась, что разговор друзей касался и меня тоже.
        Не получилось успокоиться и в душе. А когда вышла и приоткрыла дверь, убедилась, что друзья еще не разошлись. К тому же, голоса их стали звучать громче, и я поспешила захлопнуть дверь. Что же они творят? Пьют что ли? Потому и раскричались? Но ведь в доме прислуга.
        Мой немой призыв к осторожности был услышан. Не спорщиками, конечно, а скорее небесами. Вскоре в доме воцарилась тишина, и я поняла, что Артем с Денисом куда-то ушли. Если бы они разошлись по домам, я бы обязательно услышала шаги Артема. А возможно, он заглянул бы в мою комнату пожелать спокойной ночи, как делал в последние дни. И в такие моменты сложнее всего было расстаться, не зайти дальше. Его ласки распаляли меня настолько, что с трудом получалось сдерживаться. Остатками разума понимала, что нельзя, и пыталась достучаться до Артема. Он внимал моим просьбам и уходил, но с каждым разом делал это все с большей неохотой.
        Время перевалило за полночь, но уснуть никак не получалось. Я думала об Андрее, ведь завтра он вернется из Японии. Заслышав шаги в коридоре, отвернулась к стене и притворилась спящей.
        Дверь скрипнула, и шаги уже раздались в моей комнате. Артем остановился возле кровати, а потом опустился на нее. Я старалась дышать ровно и не шевелиться.
        – Ты ведь не спишь? – тихо проговорил он, и рука его опустилась мне на плечо.
        Я уже прикидывалась даже не спящей, а мертвой, догадываясь, что последует дальше. И я не ошиблась – еще через минуту одеяло откинулось и прохладное тело Артема прижалось ко мне со спины.
        Невольно вздрогнула, чем сразу же выдала себя. Что он делает? Ведь мы же договорились…
        Артем был полностью обнажен, это я почувствовала даже сквозь тонкую ткань сорочки. Настроен он был тоже довольно решительно, потому как рука его сразу же проникла под мою сорочку и легла на живот. Никогда еще раньше мы не заходили так далеко, и на миг мне стало очень страшно.
        – Артем, – повернулась я к нему и тут же оказалась в кольце его рук и во власти горящего взгляда.
        – Так и знал, что притворяешься, – губы его дрогнули в улыбке, но глаза оставались серьезными и даже немного воспаленными.
        От него пахло спиртным, и я поняла, что не ошиблась в предположениях – разговор их с Денисом проходил не на трезвую голову. Он не был пьян, но именно алкоголь чуточку добавлял распущенности и позволял ему делать то, чего не делал раньше.
        – Артем, мы не должны… – сделала я еще одну попытку достучаться до его сознания.
        Даже после этого мне трудно будет смотреть в глаза Андрею. Ведь на этой кровати я с ним занималась любовью. Пусть тогда мной и владели заблуждения, и благодарность я принимала за проявление любви, но ведь ложе это считала почти супружеским. А сейчас на этом же ложе меня ласкает другой. Да еще и родной сын Андрея!
        – Тише, малыш, – прошептал Артем мне в губы и тут же накрыл их своими. Его губы ласкали, а дыхание согревало. В каждом его прикосновении сквозила такая пронзительная нежность, что голова моя кружилась, а на глаза наворачивались слезы. – Мы ничего не сделаем, если ты не захочешь. Но разреши мне хотя бы приласкать тебя, узнать тебя чуточку ближе.
        Рука его скользнула выше под сорочкой и накрыла мою грудь. И тут же волна возбуждения прокатилась по моему телу. Ощущения для меня были новыми и стали очередным открытием в отношениях между мужчиной и женщиной. Я поняла, что когда кого-то любишь настолько сильно, как я Артема, то и близость с ним чувствуешь намного острее. Андрей умел дарить наслаждение, а Артему даже не нужны были умения, хоть я и не сомневалась, что у него богатый опыт в общении с женщинами. Любые его прикосновения жгли мою кожу и рождали внутри пожар.
        И вот я уже лежу перед ним обнаженная. Его горящий взгляд скользит по моему телу, и руки не отстают, изучая каждый изгиб. Я чувствую его восторг и возбуждение. Умираю внутренне от стыда перед Андреем и млею от восторга перед той страстью, что разжигаю в Артеме.
        «Боже! Прости! Не наказывай меня еще сильнее за то что творю сейчас. Но сил нет отказаться от него! Ты видишь, как я стараюсь, и что у меня не получается. Так будь к нам снисходителен, прости нам этот грех!»
        Откуда взялись слова этой импровизированной молитвы в моей голове, понятия не имею. Но их я повторяла как мантру. И даже не столько для себя сейчас вымаливала прощение, сколько для любимого. Я боялась за Артема. Ведь если только Андрей узнает!.. Страшно было подумать, какова станет его реакция. А как известно, все тайное рано или поздно становится явью.
        Я окончательно сдалась, капитулировала, позволив Артему самую откровенную ласку. Не могла я отказать ему в этом, потому как и сама страстно желала чтобы он попробовал меня там. Его язык дарил мне наслаждение, а души наши в тот момент сплетались в единое целое, становились неразделимыми. Я чувствовала, как его перетекает в меня, и щедро отдавала ему всю свою душу взамен.
        – Я люблю тебя, моя принцесса, – накрыл меня Артем своим телом, согревая и успокаивая. Секунду назад он мне подарил настолько сильный оргазм, что из глаз моих полились слезы, которые он осушал поцелуями. – Никогда не подозревал, что можно так любить одну единственную женщину, – улыбнулся он мне в губы. – И ты разрушила мою теорию о мужской полигамии. Кроме тебя, мне никто не нужен. Веришь? – спросил после паузы, которую родил поцелуй.
        – Верю, – отозвалась я эхом.
        Как можно не верить тому, кто стал для тебя всем в этой жизни?
        – И я тебя люблю.
        Люблю так сильно, что кажется, умру сразу же, если только ты меня разлюбишь.
        Он вел себя почти безупречно, не считая более чем откровенных ласк. И в том, что произошло дальше, я могла винить только себя. Руки мои легли на упругие мужские ягодицы, а ноги я раскинула как можно шире, позволяя Артему устроиться между ними удобнее. В лоно мне уперлась его упругая возбужденная плоть. И я надавила ладонями, вынуждая его немного проникнуть в меня.
        – Лера? – тут же напрягся Артем. – Ты уверена?
        Что я могла ответить? Что да, уверена как никогда? Что безумно мечтаю ощутить его внутри себя, чтобы закрепить нашу близость и потушить пожар в душе? Любые слова казались мне в тот момент лишенными смысла. И поэтому я не придумала ничего лучшего, как прижаться к его губам и надавить на ягодицы еще сильнее, направляя его в себя, умоляя, чтобы он заполнил, наконец, ту пустоту, что вдруг образовалась внутри меня.
        Завтра я осознаю все, что натворила сегодня. Но это будет только завтра, которое казалось таким далеким. Завтра вернется Андрей, и мне придется смотреть в его глаза, как и признаться ему в содеянном. Но и это тоже будет завтра. А сегодня, сейчас есть только мы с Артемом и то волшебство, что зародила наша близость.
        – Денис все знает про нас? – спросила приличное время спустя, когда прислушивалась к отголоскам затухающей в груди страсти, лежа на плече любимого.
        – Не думай об этом. Какая теперь разница? – погладил он меня по волосам и прижался губами ко лбу. – Спи моя принцесса. А я постараюсь стать тебе рыцарем, – в голосе его послышалась улыбка.
        Ты и есть мой рыцарь – рыцарь моего сердца. Глаза слипались, и не осталось даже сил напомнить Артему, чтобы ушел спать в свою комнату. Утром нас могут увидеть горничные. Хотя, и это теперь не имело для меня значения.
        Глава 10
        Артем
        Как же трудно вот так вот встать и уйти, когда больше всего хочется держать ее спящую в своих объятьях. Просто обнимать, прижимать к себе, прислушиваться к ее ровному дыханию…
        Но остаться тут на ночь он точно не может. Только не тут, в доме отца! Который, кстати, завтра уже возвращается. И что будет завтра, Артем понятия не имел. А еще боялся за Леру.
        Ну почему эта девчонка, которая вползла в его сердце, занимая то все целиком, такая упертая! Сдалась ей эта честность! Или справедливость! И по отношению к кому – к тому, кто всю свою жизнь только и делает, что использует людей в собственных целях. Вот и ее использует, выигрывая на ее фоне.
        Ведь отец не любит Леру, потому что разучился это делать давным-давно. Он вообще никого не любит. Иногда Артему казалось, что отцовская любовь умерла вместе с мамой в далекие и лихие девяностые. Что похоронена та глубоко в земле и изъедена червями.
        Стараясь не разбудить Леру, он аккуратно выбрался из кровати. И все же, не удержался – склонился и прижался на секунду к ее губам. Она шевельнулась во сне и пробормотала:
        – Люблю…
        Слово сорвалось с ее губ и прошелестело в комнате, как засохшая прошлогодняя листва под порывом ветра. Отчего-то стало зябко, и Артем поежился. А еще нехорошие предчувствия кольнули душу, и он поспешил покинуть спальню, боясь заразить своими предчувствиями спящую девушку.
        Сна не было ни в одном глазу, и Артем вышел в сад.
        С ночью на землю опустилась прохлада и приятно холодила кожу. Он разве что штаны натянул, а верх даже не подумал прикрыть. Да и не было тут никого в это время.
        Ноги сами привели его в любимую беседку Леры. Он знал, что она любит тут проводить время, но ни разу не составлял ей компанию. Может, потому что до этого они были на ножах, за что пока еще себя Артем не простил. А может, потому что здесь с ней бывал иногда отец, и его аура мешала ему впитывать ее.
        На душе было неспокойно, хоть ты тресни. Приезд отца страшил. И если перед Лерой он обязан был прикидываться сильным и бесстрашным, то наедине с собой мог оставаться честным.
        Еще и с Дэном сегодня состоялся неприятный, даже тягостный разговор.
        – Как ты можешь так поступать с ней?!
        Дэн был зол. Таким Артем еще ни разу друга не видел. Понятно, что к Лере он привязался, но не до такой же степени, чтобы хотеть убить лучшего друга только за то, что увидел их целующимися.
        – А как я с ней поступаю?
        Невольно злость друга передалась и ему. Хотелось послать того куда подальше, чтобы не лез в дела, его не касающиеся.
        – Мозги ей пудришь, вот как!
        – Да кто тебе сказал такое?
        – Ты сам сказал! И все то, что я о тебе знаю. У тебя же бабы не задерживаются дольше чем на месяц!..
        – Дэн, не лезь…
        – Нет, буду лезть, Тема, – попер на него друг, и в глазах его Артем прочитал желание драться, отстаивать правоту на кулаках. – Знаешь, что ты сейчас делаешь? Ты ломаешь ее!
        Драться с другом, да еще и под одной крышей с Лерой не было никакого желания. Она и крики их, поди, уже расслышала. Да и не только она. Да и впервые в жизни Артему захотелось кому-то что-то объяснить, доказать.
        – Не здесь. Дэн! Давай поговорим вне дома. Ночь уже…
        Доводы рассудка дошли до друга. Он согласился продолжить разговор на улице, подальше от посторонних ушей. А Артем прихватил бутылку вискаря из отцовского бара.
        – Веришь ты или нет, но я люблю ее, – отхлебнул он первый прямо из горла и протянул бутылку другу.
        Они устроились на поваленном дереве у кромки заброшенного поля.
        – Не верю, – мотнул головой Денис, но виски выпил, не побрезговал.
        – Можешь объяснить, почему? Только будь добр, опусти тот мотиватор, что я прожженный бабник по твоему мнению, – усмехнулся Артем.
        Да чего уж там – он и сам себя до недавнего времени именно таким и считал, как и не верил, что может в кого-то влюбиться так, что от одной мысли об этом человеке все внутри будет переворачиваться.
        – Если бы ты любил ее, то и пальцем бы не тронул, пока она с твоим отцом! – зло процедил Дэн. – Ты хоть понимаешь, как сильно вы сейчас рискуете?
        – Да чем?! Завтра он приедет, и мы ему все честно расскажем. Лера не хочет с ним оставаться. Она тоже любит меня.
        – Расскажете? И как думаешь, что сделает твой отец? Преподнесет свою невесту тебе на блюдечке? Ты правда так думаешь? – он снова припал к бутылке и на этот раз сделал несколько приличных глотков.
        – У него не будет выбора, – гнул свою линию Артем. – Ему придется смириться с поражением.
        – Да не поражение это для него! – внезапно проорал друг. Аж страшно стало видеть его в таком состоянии. – Для него это раздражающий фактор, понимаешь ты это?!
        – Дэн, не драматизируй, пожалуйста. И так тошно.
        На это друг ничего не ответил, и какое-то время они молча отхлебывали из бутылки, передавая ту друг дружке. И странное дело, казалось, алкоголь не берет ни одного из них. Не появлялась легкость в теле и беспечность в мыслях. А вот еще более тошно становилось. И по Денису Артем видел, что не ему одному.
        – Знаешь, иногда я жалею, что судьба подкинула твоему отцу встречу с умирающей на обочине девушкой, – грустно проговорил Денис. – Не было бы этой встречи, доехал бы он тогда до дома один, ничего бы не было.
        В тот момент Артем понял, что говорил друг не только про него, Леру и его отца. Он говорил и о себе тоже. Для него Лера стала больше, чем пациентка и хорошая девушка. И Артем был благодарен другу, что об этой стороне переживаний тот не обмолвился ни словом.
        ***
        Андрей вернулся из командировки на следующий день, вечером. Я видела, как заблаговременно за ним отправилась машина. Ну это и понятно – путь из аэропорта неблизкий, двести кэмэ. И к ужину он не успел, уже привычно за столом сидели только мы с Артемом. Атмосфера за ужином стояла какая-то тягостная. И даже горничная-Марина, которую я недолюбливала, потому что чувствовала, что между ней и Артемом что-то было, казалась притихшей, даже пришибленной.
        Все в доме знали про нас с Артемом, ведь шила в мешке не утаишь, как говорится. А когда счастья столько, что хочется поделиться им со всеми, то оно глаза застит. Вот и мы потеряли осторожность, а теперь уже поздно было об этом беспокоиться. Надвигалась гроза, и я отчетливо различала ее запах в атмосфере. Теперь уже я жалела, что решила поступить по совести. Нужно было послушаться Артема и уехать отсюда раньше, чем вернется Андрей.
        За ужином мы преимущественно молчали, так, обменивались ничего не значащими фразами, типа «Подай соль… Налить тебе еще чаю?..» Но в какой-то момент Артем не выдержал – с шумом выдвинул стул и приблизился ко мне.
        – Иди сюда, – поднял он меня со стула и прижал к себе. – Ты такая бледная… Черт! Почему все так?! – прижал он меня к себе еще сильнее, словно желал, чтобы мы слились навечно.
        – Я боюсь, – пробормотала я ему в плечо.
        – Знаю, малыш. Вижу. Не бойся, я рядом. Ничего он тебе не сделает.
        «Мы предполагаем, а бог располагает», – так, кажется, говорят? Так вот, тогда мы даже не предполагали, как все дальше обернется. И если бы я только могла догадываться, то бежала бы из этого дома сломя голову.
        Я не знала, где лучше встретить Андрея. На улице ли, как только подъедет. Или лучше дожидаться его в холле?.. Да и время уже было позднее, а видеть Артема мне было тяжело. Не сегодня, не сейчас… Ничего лучше не придумала, как подняться к себе в комнату и ждать приезда Андрея там.
        Как только он вошел, и я посмотрела в его глаза, так сразу же мне стало предельно ясно, что он уже все знает. Кто ему доложил, понятия не имею. Наверное, это сделал водитель по пути из аэропорта. А может, он узнал еще раньше. Но вчера, когда звонил мне, как делал каждый день, по голосу его я ничего такого не поняла. Разговаривали мы как обычно. А сейчас он все знал!
        – Привет! – скинул он пиджак и бросил тот в кресло. Туда же последовал и галстук.
        – С приездом, – отозвалась я, сидя на краешке кровати (подумать только, еще сегодня ночью на этой самой кровати я занималась любовью с его сыном!) и лихорадочно соображая, когда следует начать тяжкий разговор и с чего.
        Андрей приблизился ко мне и поднял с кровати. Наверное, по инерции я пыталась разглядеть что-то привычно-теплое в его глазах, хоть уже и знала, что не увижу этого больше никогда.
        – Я соскучился, – проговорил он, обнимая меня за талию.
        – Андрей, нам нужно поговорить…
        – Ужасно соскучился, – проигнорировал он мои слова, и рука его легла мне на затылок, притягивая голову ближе.
        – Андрей, – попыталась вывернуться я, но он не позволил.
        Тут же губы его накрыли мои властным припечатывающим поцелуем. Мне даже было немного больно, так жестко он целовал. И щетина его оставляла болезненные ощущения вокруг рта. Никогда до этого он так меня не целовал, и я понимала, что сейчас меня наказывают.
        – Лера, я скоро вернусь, – оторвался он от моих губ и заглянул в глаза. – Схожу в душ и сделаю кое-что еще. Пожалуйста, приготовься. Разденься и жди меня в кровати. Я очень хочу тебя!
        – Андрей, нам нужно поговорить! – выпалила я, высвобождаясь из его рук.
        Мне было страшно рядом с ним таким вот. И страх становился только сильнее. Лучше бы он с порога начал кричать. Пусть даже ударил бы… Но хоть какие-то эмоции появились, а не этот промораживающий холод, что струился сейчас из его глаз.
        – Обязательно поговорим, девочка моя, но позже, – улыбнулся он одними губами. – Сделай, как я сказал.
        Он вышел из моей комнаты, а я продолжала стоять как истукан. Что же мне делать? Как лучше повести себя теперь? Пойти за ним? Но что это даст, когда он ясно обозначил свои желания. Он хочет того, чего я не могу ему позволить с собой сделать. Этого больше не должно случиться, потому что отныне на мое тело имеет право только Артем.
        После непродолжительного раздумья я решила, что ничего не буду делать, а стану дожидаться его. И как только он войдет, сразу же скажу ему все!
        Артем
        Лера ушла к себе. Очень не хотелось отпускать ее в таком состоянии, но предлога, чтобы задержать ее, он так и не смог придумать. Она сильно нервничала, да и у него душа была не на месте.
        Отца остался дожидаться внизу. Включил плазму, но не слышал ни слова. Волнение нарастало и приходилось сдерживать себя, чтобы не подняться в ее комнату.
        Мелькнула мысль выпить, но ту Артем сразу отмел. Общаться с отцом лучше на трезвую голову. А в том, что разговор состоится, он не сомневался, как и был готов к нему.
        Машина подъехала прямо к крыльцу, и через минуту отец вошел в дом. Как всегда, энергичный и подтянутый. И даже без следов усталости на лице после длительного перелета. Никто бы не дал этому мужчине пятьдесят. Разве что, седина в волосах выдавала истинный возраст.
        – Привет, па! С приездом, – первым заговорил Артем.
        – Хорошо, что ты тут, – опустил тот приветствие. – Дождись меня, – кинул на ходу и поспешил по лестнице наверх.
        Такое начало ох как не понравилось Артему, но он все еще надеялся на лучшее, что благоразумие победит. А когда еще через пятнадцать минут дверь в холл распахнулась и по обе ее стороны замерли бугаи из личной охраны отца, понял, что нет, не победит, и приготовился к сражению.
        Еще через десять минут спустился отец с влажными после душа волосами и в банном халате. Молча он приблизился к Артему и остановился в метре от дивана, на котором тот сидел. Впрочем, Артем тут же встал. Разговаривать с отцом, глядя на того снизу-вверх как-то не хотелось. И пусть роста они были одинакового, но стоя напротив отца Артем чувствовал себя намного увереннее.
        – Сейчас ты уйдешь отсюда и больше никогда не вернешься, – спокойно проговорил отец. – Моя охрана проводит тебя до гостиницы. А завтра туда привезут твои вещи. Я хочу, чтобы уже послезавтра тебя не было в России. Возвращайся в Лондон и забудь все, что здесь произошло, как и дорогу сюда.
        На какой-то короткий промежуток времени Артем потерял дар речи. Не может же отец все это говорить всерьез! Или может?.. Тут же в глазах того прочитал положительный ответ. Отец не шутил.
        – Ты спятил?! – взорвался Артем. – Никуда я не поеду! Это и мой дом тоже.
        – Здесь нет ничего твоего, понял? – не мигая смотрел на него тот, кого еще секунду назад Артем называл отцом, и кто мгновенно превратился в совершенно чужого ему человека. – Убирайся из МОЕГО дома!
        Он не кричал, но голос его звучал набатом в ушах Артема. А может это его собственная кровь так громко пульсировала, что оглушала.
        – Я уйду только вместе с Лерой.
        – Слушай меня внимательно, – приблизился к нему отец вплотную. Теперь он говорил тихо, так что слышать его мог только Артем. – Она останется здесь. А ты забудешь о ее существовании…
        – Отец, я люблю ее!..
        Артем тоже старался не кричать, хоть все внутри него и вопило от возмущения. Пальцы сами сжимались в кулаки, и впервые в жизни ему хотелось ударить отца, стереть эту маску холодного равнодушия с его лица.
        – Любишь? – прищурился тот. – Тогда, тем более сделаешь так, как я велю. Иначе я разрушу и твою жизнь, и ее. И можешь не сомневаться, что я на это способен.
        – Ты не можешь мешать нам…
        – Могу! – чуть повысил отец голос. – Эта девушка нужна мне. И если ты ее любишь, как утверждаешь, то уедешь как можно быстрее. А сейчас убирайся, чтобы я тебя больше никогда не видел. Виктор! – повернулся отец к охране, и один из бугаев выступил вперед. – Проследи, чтобы через пять минут его не было в моем доме. Все остальные инструкции ты тоже получил.
        Больше он не сказал ничего, как и не посмотрел на сына, которого с этого времени решил не считать таковым. Но разве мог Артем так все оставить и бросить тут одну ту, которую любил больше жизни?
        – Ну ты и урод! – крикнул он в спину отцу, а потом рассмеялся. – Я и не догадывался, до какой степени ты прогнил изнутри. Думаешь, я буду тебя слушаться? Да плевать мне на твои угрозы! И без Леры я никуда не уеду!
        Артем двинулся к лестнице, но хватило единственного взгляда отца, чтобы тут же его скрутили по рукам. Он бы и хотел завязать драку, да и внутри все кипело от неконтролируемой злости, но не получалось даже пошевелиться – держали его крепко, и перевес силы был явно не на его стороне.
        Отец вернулся и остановился напротив беспомощного Артема.
        – Сопляк! Как ты посмел претендовать на мое?!
        Кулак его взметнулся в воздух, и в следующий момент на глаза Артема опустилась темнота.
        ***
        Мне казалось, я умираю, так медленно и мучительно текли минуты ожидания. А еще я лихорадочно размышляла, как именно признаюсь Андрею, что люблю его сына, что скажу. Но ничего путного на ум не приходило, лишь волнение зашкаливало. И я даже вздохнула с облегчением, когда дверь в комнату распахнулась и вошел посвежевший от душа Андрей.
        – Я же просил тебя раздеться и ждать меня в постели, – остановился он возле порога и в упор смотрел на меня.
        Под его таким взглядом хотелось съежиться и стать невидимой.
        Он был в банном халате, и я точно знала, что под халатом больше нет ничего. Андрей всегда приходил ко мне по вечерам именно в таком виде. И потом мы занимались любовью. Нет, сексом. Теперь я это могла назвать только так, потому что любовь дарит совершенно другие эмоции. Их я познала в объятьях Артема.
        – Ты обещал, что мы поговорим, – невольно сцепила я руки перед собой, чувствуя как заломило пальцы, и ногти впиваются в кожу. – Мне нужно…
        – Замолчи! – вдруг повысил он голос и медленно пошел на меня. – Что непонятного было в моей просьбе, Лера? Я соскучился и хочу тебя. А ты еще не готова. Раздевайся, – остановился он так близко, что ноги его касались моих колен.
        И самое страшное, что мне некуда было от него деться. Не прятаться же от него на кровати! Но и сидеть больше я не могла. Возвышаясь надо мной, Андрей меня подавлял не только физически, но и морально.
        – Я хочу уйти, – с трудом проговорила.
        Он не отодвинулся ни на сантиметр, когда я встала, и сейчас мы находились практически вплотную друг к другу. Настолько близко, что я даже не могла рассмотреть его глаза.
        – Нет, Лера, ты останешься, – он взялся за низ моей футболки и потянул ту вверх.
        – Андрей, я не люблю тебя! – выпалила я, цепляясь за его руки в попытке отодрать от себя.
        – Зато я люблю тебя, Лера, – футболка моя полетела на пол, а потом туда же отправился и лифчик. – Ты останешься.
        – Я люблю Артема! – слезы брызнули из моих глаз, когда Андрей толкнул меня на кровать и резко стянул с меня джинсы.
        Теперь я осталась перед ним в одних трусиках, и отползти он мне не позволил, держал за ноги.
        – Молчи! – велел ледяным тоном, развязывая и скидывая халат. – Ты делаешь себе только хуже.
        Я уже рыдала в голос, и паника захлестывала меня с головой. Где же ты, Артем?! Ведь ты обещал быть рядом, прийти на помощь!
        Андрей стянул с меня трусики и невзирая на слабые попытки к сопротивлению перевернул и поставил на колени, широко раздвинув ноги.
        Меня била дрожь, и я уже плохо соображала, что вообще происходит. Слезы застилали глаза, и я практически ослепла от них.
        – Я не люблю тебя… – твердила как заведенная. И все ждала, что вот сейчас откроется дверь, и появится Артем.
        – Мне нужна не твоя любовь, а ты! – с этими словами Андрей с силой проник в меня на всю длину, причиняя боль. Ведь я была совершенно не готова к соитию. Я не хотела его! – И будет только так, как хочу я!
        Боже! Что он творит! Он же берет меня силой, уничтожая остатки того теплого, что испытывала к нему.
        По мере того, как этот мужчина вбивался в меня, росло мое отчаяние. Мне хотелось умереть, потому что случилось то, чего я больше всего боялась. Он не оставил мне выбора, даже не пожелал выслушать. Взял силой, словно заклеймил меня. А когда излился, и я нашла в себе силы отползти от него, преодолевая тряску во всем теле, проговорил:
        – Завтра ты позвонишь Артему и скажешь, что между вами все кончено, что все было ошибкой, и ты его не любишь.
        – Никогда я не сделаю этого! – ощетинилась я, не узнавая себя. Откуда только взялись силы.
        – Сделаешь, дорогая, – ехидно улыбнулся Андрей, надевая халат и завязывая пояс. – Сделаешь, потому что иначе я уничтожу все, к чему он стремился, что строил годами. Я уничтожу его жизнь, и виновата в этом будешь только ты. Поверь, я не остановлюсь ни перед чем. Так каков будет твой ответ сейчас? – в ожидании смотрел он на меня.
        Слезы вновь брызнули из моих глаз.
        – Андрей, опомнись, так нельзя! – попыталась я воззвать к его разуму.
        – Я жду ответ, – и холод в глазах и голосе.
        – Я люблю его! И это твой сын!.. Пожалуйста, отпусти нас, – подползла я к нему.
        Сейчас мне было плевать на то, как выгляжу. Рыдания сотрясали тело, а в голове билась единственное слово «Отпусти!»
        – Ты меня не услышала, жаль, – мягко убрал Андрей с себя мои руки и чуть отодвинул. Сам направился к двери, но не доходя до нее повернулся. – Значит, мне придется его уничтожить.
        Он сумасшедший! – прострелила голову мысль. И он выполнит свою угрозу, если…
        – Хорошо, – уронила я голову на грудь. – Я сделаю так, как ты велишь. Только не трогай Артема.
        – Я знал, что ты умная девочка, – улыбнулся он мне от двери. – А теперь спи. Завтра мы вернемся к этому разговору.
        У меня саднило между ног, но во сто крат сильнее болела душа. Сейчас началась ее агония. И длиться она будет до тех пор, пока не умру. Если я только не найду способ спасти себя и Артема.
        Глава 11
        Завтра мой День рождения. Мне исполнится девятнадцать лет. Я точно знаю, что исполнится, потому что точно доживу до завтра. Доживу так же, как жила эти две недели – машинально и практически не покидая пределов своей комнаты. Забыт был сад, в моем воображении деревья в нем стояли голые и скрюченные в агонии смерти.
        Я отказалась спускаться в столовую, и чтобы Андрею заставить меня это сделать, пришлось бы прибегнуть к силе, чего он, слава богу, не сделал, а лишь распорядился, чтобы еду мне приносили в комнату.
        Я перестала посещать психолога после единственного занятия, на которое меня отвез Андрей, пожелав присутствовать на том, и в течение которого я не открыла глаз и не произнесла ни слова. Пять минут я ждала его в коридоре, а потом он вышел от психолога с ледяной маской на лице и заявил, что занятий больше не будет.
        Мне не разрешено было покидать пределов территории его особняка, в чем я убедилась на следующий же день, когда собралась сделать это навсегда – уйти от него. Охранник на выходе заявил, что получил четкие инструкции не выпускать меня.
        Так же, меня лишили интернета и телефонной связи, хоть из номеров у меня и были сохранены в новом телефоне Андрея, Дениса и… Артема. Но телефон таинственным образом исчез из моей комнаты.
        Одно немного не радовало нет, но позволяло агонизировать мне медленно и не столь мучительно: Андрей больше не пытался взять меня силой, хоть ни о каком желании с моей стороны и не могло быть речи. Спали мы теперь отдельно, и ко мне он не приходил.
        После той ночи, которая стала очередным кульминационным моментом в моей жизни, Андрей вернулся к нашему разговору, как и обещал. Сделал это за завтраком, куда я тогда еще спустилась в надежде достучаться до его разума.
        – Тебя ждет одно дело, – проговорил он, как только закончился завтрак, который прошел в звенящей тишине.
        Я все ждала его окончания, собираясь начать разговор, но Андрей опередил меня.
        – Какое?
        – Звонок другу, – улыбнулся он, и меня аж холод пробрал от его улыбки, что больше походила на оскал хищника. – Где твой телефон?
        – В комнате. Андрей…
        – Принеси! – повернулся он к горничной, что застыла возле порога по его распоряжению.
        – Андрей, – заговорила я, как только за горничной закрылась дверь. – Я не смогу…
        – Чего ты не сможешь, Лера, спасти его жизнь и будущее? – нехорошо так, зло, прищурился он. – Уверен, у тебя все получится как надо.
        Вернулась горничная и протянула ему телефон. Андрей лишь кивнул, перенаправляя ту ко мне.
        Рука дрожала, когда забирала кусочек холодного пластика. Мне казалось, что это частица моего остывающего сердца.
        – Свободна! – отпустил Андрей горничную и тоном разве чуточку мягче велел мне: – Звони! Думаю, в номерах не запутаешься.
        – Андрей, – умоляюще посмотрела я на него, вкладывая во взгляд все: просьбу о прощении и чтобы отпустил нас с Артемом; мольбу о снисхождении и капельки понимания…
        – Лера, звони, я жду. И уже опаздываю, – посмотрел он на часы.
        Как всегда, он уже был полностью собран, и его ждала работа. Теперь я верила в то, что там он властный и требовательный. А еще я думала, что никогда и никому Андрей не уступает и никого не прощает.
        – Можно я поговорю с ним наедине? – сделала я последнюю попытку, но и та закончилась неудачей.
        – Нет, нельзя. Я должен быть уверен, что ты все сделаешь правильно.
        Вот она и пустота – ворвалась в душу молниеносно. Еще раньше, чем услышала родной и взволнованный голос в трубке.
        – Лера, родная, ты как?! Все утро пытаюсь до тебя дозвониться, но телефон отключен… – конечно, отключен, и сделала это не я. Я и заметила-то только что, когда горничная вручила мне телефон. Его отключил Андрей, вчера, специально. Я этого не видела, а индикатор зарядки показывал почти 100%. – Лера, с тобой все в порядке? Ты ушла от него? Почему молчишь?..
        На последнем вопросе голос Артема дрогнул, словно еще раньше он догадался о том, что услышит. На глаза просились слезы, но я гнала их, знала, что тогда не получится разговора, и Андрей выполнит свою угрозу. Теперь я не сомневалась, что пощады от этого человека можно не ждать. Сама не ждала, как и боялась его теперь до дрожи в коленках. Ведь так могут поступать с близкими только ненормальные люди. Так что еще от него ждать?
        – Артем, – произнесла я единственное слово, с которым оборвалась та ниточка, что все еще связывала нас. – Я не уйду от Андрея, – и посмотрела в глаза того, кто сидел сейчас напротив с непроницаемым видом, но не пропускал ни слова. Скорее всего, он даже слышал то, что говорит мне Артем, динамики в телефоне были довольно мощными.
        – Лера, что он тебе сделал? – в голосе Артема прозвучала сталь. – Я сейчас приеду…
        – Нет! – вложила я в отрицание все свое нежелание, чтобы он поступал так. – Не приезжай. То что было между нами – ошибка. Теперь я это четко понимаю…
        Я говорила и говорила, пытаясь внушить ему единственную мысль, что не люблю его и никогда не любила. Слова лились из меня как из рога изобилия, и даже голос свой казался уверенным. Он молчал, но я знала, что слушает. И так же постепенно, как в нем просыпалась вера, во мне умирало то, что еще оставалось живым.
        – Пожалуйста, уезжай. Я люблю твоего отца, и он простил меня…
        Все это время я не смотрела на Андрея, а сейчас невольно взглянула, чтобы убедиться – да, он простит меня, но не сразу, сначала я должна буду доказать, что снова стала хорошей и только его девочкой. Никогда мне не заслужить его прощения, потому что никогда я не буду принадлежать ему. Я не буду принадлежать никому, даже себе!
        – Умница! Справилась на отлично, – встал Андрей со своего места, как только я нажала на кнопку отбоя, и приблизился ко мне. Сначала забрал телефон из моих безвольных пальцев, а потом сказал: – Вечером я покажу тебе, что привез из Японии. Примеришь это для меня, – улыбнулся одними губами. – И еще… Я отменил аренду банкетного зала и зафрахтовал теплоход. Твой День рождения мы отметим на воде, в море, куда выйдем накануне вечером. Как тебе такая идея?
        – Мне все равно, – посмотрела я в его глаза.
        Мне теперь все было все равно.
        – А мне нет, – привлек меня к себе Андрей и поцеловал. На поцелуй его я не ответила, и моя душа никак не отреагировала на прикосновение его губ.
        Он хотел сказать что-то еще, я видела это по промелькнувшей в глазах злости. Но передумал, чему я была рада. Одного хотела в тот момент – чтобы все оставили меня в покое. Про будущее не думала вообще, если оно все еще у меня было.
        Артем
        Она не могла всего этого говорить серьезно. Или могла?..
        Голова трещала. По вискам били невидимые молоточки. Давненько Артему не было так плохо. А все потому, что вчера один из отцовских громил отправил его в нокаут. Надежно так отправил, очнулся только в гостинице. И даже после того как очнулся, соображать начал не сразу. Да и сейчас еще плохо соображает. Или не верит.
        Ее голос звучал так серьезно и в то же время отстраненно. Каждое слово продолжало жечь его изнутри.
        – То что было между нами – ошибка. Теперь я это четко понимаю.
        Это точно не было ошибкой – так подсказывало ему сердце. Так почему же она утверждает обратное? И почему он не мог до нее дозвониться?
        Артем встал и пошатываясь отправился в ванную. Стоя под упругими струями, размышлял, как поступить дальше. Старался отбросить эмоции, что буквально разрывали душу. Не поддавался обиде, что закипала в нем все сильнее.
        Что бы ни сказал ей отец, она должна была стоять на своем, не вестись у него на поводу. И если она так легко от него отказалась, не говорит ли это о том?..
        Нет! Вот и он начинает думать так, как не следует.
        После душа стало немного легче. На ресепшине Артем разжился таблеткой от головной боли. Пока ждал такси, боль немного притупилась, но все еще пульсировала в висках.
        Минут пять Артем ждал у входа на территорию отцовского особняка, пока охранник ему соизволит открыть. Открыл, но внутрь не впустил. Вышел сам и преградил путь.
        – В чем дело? – поинтересовался Артем. – Освободи проход.
        – У меня приказ тебя не впускать.
        – Там мои вещи, – кивнул Артем на дом.
        Взгляд шарил по окнам в попытке разглядеть Леру. Но все они были плотно задраены.
        – Вещи тебе привезут в гостиницу сегодня вечером вместе с билетом на самолет.
        Говорит как истукан и выглядит соответственно. Но этот шкаф, блин, вдвое больше него. Стоит только попереть против, как снова нарвешься на кулак, и тогда точно легким сотрясением не отделаешься. В том, что у него сотрясение, Артем не сомневался. К горлу подкатывала тошнота и голова кружилась, хоть от таблетки боль и притупилась.
        – Слушай, вали отсюда, – перешел на доверительный тон охранник и даже склонился к нему. – Иди, отоспись перед дорогой, – осклабился он и сжал свои кулачищи.
        Артем не считал себя трусливого десятка, но разумное зерно жило в нем всегда. Не любил подставляться по-глупому, и когда перевес был явно не на его стороне. Он и в юности не ввязывался в драки, когда знал точно, что будет битым, хоть и дрался частенько. Вот и сейчас больше всего хотелось накостылять этому тупому уроду, но ведь накостыляет тот ему, как пить дать.
        Не говоря больше ни слова, Артем развернулся и направился к дому друга.
        Как же тяжело было уходить, зная, что в каких-то паре метров от него находится Лера! Сразу же после их разговора телефон она отключила, а свой Артем разбил о стену в приступе неконтролируемой ярости, после того как в сотый раз услышал механическое: «Абонент выключен или находится вне зоны действия сети…»
        Дениса, конечно же, дома не оказалось. А с Викой общаться у Артема не было никакого желания. Он даже не стал вызывать такси, а вышел на трассу и тормознул попутку. По дороге в клинику друга размышлял на тему, стоит ли заявлять в полицию, что отец удерживает силой девушку? А если не удерживает, и все что она сказала по телефону, правда? Что тогда? Выставит себя дураком, вот что. И не хотелось верить, а червячок сомнений грыз душу. Как же ему было паршиво! И не только физически.
        В клинике пришлось ждать, когда у Дениса появится окно для него. К тому моменту, когда зашел в кабинет друга, нервы уже были на пределе.
        – Выглядишь дерьмово, – констатировал Денис. – Выпьешь? И что с лицом?
        Артем и сам испугался, когда увидел себя сегодня в зеркале. На скуле красовался огромный синяк, и щека одна увеличилась вдвое.
        – Пить не буду, и так голова трещит, – отказался Артем. – И меня поперли из дома.
        – Так! – настороженно посмотрел на него Денис. – А Лера?..
        – Она осталась там. Позвонила и сказала, что между нами все кончено.
        Артем вкратце пересказал другу разговор с Лерой. Вернее, передал то, что от нее услышал сам.
        – Ты ей веришь? – уточнил Денис.
        – Не знаю. А ты?
        – Слушай, ну ты что, совсем охренел что ли?! – подлетел к нему Денис, схватил за грудки и выдернул из кресла. – Как ты можешь верить во всю эту хрень, после того что между вами было?! Ты вообще за кого ее держишь?!
        Артем даже растерялся от такой импульсивности друга. А потом разозлился.
        – Да пусти ты, придурок! – оттолкнул Дениса от себя. – А ты бы что думал на моем месте?
        – Зная ее, никогда бы не поверил во всю ту чушь, – устало произнес Денис, опускаясь на стул и закрывая глаза рукой. – Представляю, каково ей сейчас…
        – Думаешь, он ей что-то сделал?
        – Не знаю, не знаю… – повторил.
        Артем и сам об этом думал, что если отец не ограничился словами. Если только это случится, то он забудет, что перед ним отец, когда встретится с тем снова лицом к лицу.
        – Я был там, но меня не пустили, как ты понимаешь. Телефон у нее отключен, свой я разбил. Что делать, ума не прилагаю, – потер виски.
        Снова разболелась голова, и вернулась тошнота.
        – Идем, обработаю тебе рану хоть. Да вколю болеутоляющее. Отлежаться тебе нужно…
        Денис привел Артема в процедурную и какое-то время колдовал над его лицом, чем-то смазывая то. Потом сделал укол. Все это время они молчали, думая каждый о своем.
        – Извини, у меня прием начинается, – посмотрел Денис на часы. – Дуй-ка ты в гостиницу, отоспись. Все равно пока ничего не можем сделать… После работы заеду к твоему отцу, попробую поговорить с ним. Может получится встретиться с Лерой. Ты пока не дергайся, зализывай раны, понял? С сотрясением, даже самым слабым, не шутят!
        Так и получилось, что Артем вынужден был вернуться в гостиницу несолоно хлебавши. Денис снабдил его какими-то таблетками, велел выпить сразу две. С таблеток его срубило моментально, до самого вечера. А когда проснулся, на тумбочке возле кровати обнаружил свой паспорт с вложенным в тот билетом на ночной самолет до Лондона. Отец и об этом позаботился – практически пожелал сыну счастливого пути в один конец.
        Черт! Как же лучше поступить? И как увидеться с Лерой, вот что главное сейчас. Он должен посмотреть в ее глаза – только те ему скажут правду!
        Билет Артем, конечно же, порвал. Никуда лететь он не собирался. По крайней мере, пока во всем не разберется. Даже если Лера говорила всерьез, если вдруг она поняла, что совершила ошибку, то и в этом случае он должен быть уверен, что с ней все в порядке. О себе, при таком варианте развития событий, Артем старался не думать. Да и это было слишком больно, нестерпимо.
        Еще ему становилось дурно от мысли, что Лера вновь вынуждена терпеть близость отца. Вот в такие минуты он вообще переставал контролировать себя. Стоило только представить, как тот касается ее, как сразу же хотелось устроить вооруженное нападение на его особняк и отбить девушку силой. Но и это тоже было из области самых диких фантазий.
        Артем едва дождался звонка Дениса. По телефону тот был краток – попросил только, чтобы ждал его в гостинице, и заверил, что через несколько минут будет у него.
        Минуты эти тоже тянулись как часы. Хорошо хоть голова перестала болеть, иначе бы точно сошел с ума и совершил что-нибудь непоправимое.
        – Ты хоть ел сегодня? – с порога спросил Дэн.
        Вид друга Артему не понравился, и о еде он не думал вообще. Мутить хоть перестало, и на том спасибо.
        – Пошли в бар, внизу видел. Там и поговорим, – предложил Денис.
        Ну в бар, так в бар. Еще бы предчувствия дурные не терзали душу.
        – Никогда не думал, что скажу такое, – начал Денис, когда они сделали заказ, – но твой отец мудила.
        Вот даже комментировать не хотелось. Любви к отцу Артем давно не испытывал и пользовался взаимностью. А со вчерашнего дня так и вовсе возненавидел того. И чувство это пугало неправильностью, ведь так не относятся к родным по крови людям. И Артем никогда не думал, что столкнется с таким в жизни, да еще и испытает это на собственной шкуре.
        – В дом меня не пустила охрана, заявив, что Лера никого не хочет видеть, как и разговаривать ни с кем не станет. На телефонные звонки твой отец не отвечает. Я тогда поехал к нему в офис, но и там дальше охраны продвинуться не смог. Черт! – шарахнул друг кулаком по столу, так что на них обратили внимание все в баре. – Никогда еще не испытывал подобной беспомощности!
        – Гад, – процедил сквозь зубы Артем, испытывая нечто подобное, но помноженное на два. – Как думаешь, может он ей что-то сделать?
        – Например? – заметно напрягся Дэн. – Не думаю, что он причинит ей физическую боль. Но вот моральную…
        – Слушай! – внезапно воодушевился Артем. – Завтра ей нужно к психологу. Можно подкараулить возле центра и перехватить ее. Туда она ездит всегда с водителем.
        – Точно! Как я сам не догадался! – заметно обрадовался Денис. – Сеанс у нее, кажется, в десять? Тогда, встречаемся без десяти десять у центра, вдруг она раньше приедет.
        На том и порешили.
        В баре они просидели допоздна, и засыпал Артем в ожидании если не чуда, то хоть возможности встретиться и поговорить с Лерой.
        У центра он был уже в половине десятого. Даже занял наблюдательный пост – на лавочке, не проглядывающейся с парковки. Оттуда хорошо был виден вход в здание, и Леру они теперь точно не пропустят.
        В назначенное время подтянулся и Денис. Только вот Лера не появилась ни в десять, ни в начале одиннадцатого. А в половине одиннадцатого, поняв, что девушка не приедет, Артем с Денисом решили нанести визит психологу.
        – Андрей Сергеевич отменил занятия вчера, когда сам лично решил поприсутствовать на одном из них, – сообщила им моложавая и слишком холеная женщина.
        – Как отменил? А почему? – поинтересовался Артем.
        – Думаю, не нарушу врачебной этики, сообщив, что занятия отменили из-за отсутствия видимого прогресса, – улыбнулась она им ярко-накрашенными губами, обнажая идеально-ровные, белые и явно искусственные зубы. – Могу я вам еще чем-то помочь, молодые люди?
        – Нет, спасибо! – отозвался Артем, и вместе с Дэном они покинули кабинет психолога.
        Что делать дальше, Артем ума не прилагал. Но и сдаваться не собирался. Как же ему необходимо было если не поговорить с Лерой, то хотя бы увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке.
        – Сегодня вечером я снова попробую увидеться с ним, – пообещал Денис. – Не вешай нос, дружище, что-нибудь обязательно придумаем и вырвем Леру из его лап…
        «Если она, конечно, сама этого хочет», – фраза осталась за кадром, но Артем не сомневался, что именно об этом и подумал Дэн. Как и он сам. Говорил друг уверенно, но выглядел далеко не так.
        – Сам только ничего не предпринимай, хорошо?
        Если бы мог, уже бы предпринял. Но Артем понятия не имел, как следует поступить, чтобы снести этот невидимый заслон к чертям собачьим!
        Ден отправился на работу, а Артем ничего лучше не придумал, как поехать к дому отца. Он не собирался снова ломиться через охрану. Вместо этого забрался на дерево, росшее в небольшом лесочке, и с которого отлично просматривался дом и окно Леры, и приготовился ждать.
        Ждать пришлось долго, но он увидел ее. Мельком, но все же. Она отдернула тяжелые портьеры, и ее бледное лицо на миг показалось в окне. Больше она к нему не подошла, хоть Артем и проторчал на дереве до самого вечера. Тело затекло с непривычки, и он еле как сполз на землю. В сад, где так любила проводить время, Лера тоже не вышла. Ну а дожидаться возвращения отца Артем не стал.
        Вечером ему позвонили из Лондона, из той клиники, куда осенью он должен был выйти на работу. Сообщили об аттестации сотрудников, которая начнется уже завтра, и на которой он обязательно должен присутствовать. Иначе, место это ему не светит, хоть и до этого было обещано железно.
        Что-то подсказывало Артему, что отец и тут приложил руку, узнав, что накануне сын не улетел в Лондон.
        – Дуй в свой Лондон, – велел ему Денис. – Поговорить с твоим отцом у меня сегодня снова не получилось, как и к Лере меня опять не пустили. Разбирайся со своими делами, а я тут постараюсь что-нибудь придумать. Возвращайся как только сможешь. Надеюсь, к тому времени уже появится хоть какая-то ясность.
        Так и получилось, что на следующий день Артем улетел в Лондон. Чувствовал себя предателем и слабаком, что оставил любимую девушку одну. Но он же ненадолго, только уладит все дела и сразу же вернется обратно. И тогда он обязательно вырвет Леру из лап отца и увезет с собой в Лондон уже навсегда!
        Глава 12
        Я стояла на нижней палубе возле бортика и смотрела на далекий берег в утренней туманной дымке. Солнце еще даже не показалось из-за горизонта, но рассвет уже занялся, окрашивая все вокруг в призрачные нереальные цвета.
        Вода тихо плескалась далеко внизу. Ее успокаивающий шелест вкупе с пряным запахом моря должен был настраивать на романтический лад. Но только не меня. Для меня романтика умерла в тот день, когда из Японии вернулся Андрей. С тех пор я не жила даже, а так – существовала.
        Мы сели на теплоход вчера на закате. Я сразу же заперлась в своей каюте, которая выделилась мне лично, а не одна на двоих с Андреем. Кажется, все время до отплытия, а это часа два, не меньше, на теплоход прибывали гости. Я отдаленно слышала чьи-то голоса, среди которых улавливала знакомый – Андрея, но из каюты не выходила.
        – Через полчаса ужин, – зашел ко мне в каюту Андрей. – Ты должна быть на нем.
        – Кому должна? – посмотрела я на него, понимая, что не испытываю ничего.
        Не осталось уважения и благодарности. Испарился страх… Две недели не жизни а существования сыграли свою роль, превратив меня в говорящую куклу. Именно куклой я чувствовала себя сейчас, глядя на мужчину, с которым еще недавно хотела связать свою жизнь, а сейчас к нему не испытывала ровным счетом ничего. Я даже ненавидеть его не могла. Наверное, в душе моей все еще теплились остатки благодарности к нему за спасение. Другого объяснения не находила.
        – Иди сюда, – приблизился он ко мне и взял за руку.
        Он действовал нежно. Поднял меня с узкой одноместной кровати и обхватил за талию.
        – Лера, ты должна понять… – и замолчал, словно собираясь с мыслями. – Я не враг тебе. Я лишь хочу, чтобы в жизни твоей не осталось места больше ни для кого. Понимаешь? Ты должна всецело принадлежать мне! – сделал он ударение на последнем слове.
        – Поэтому ты запретил мне рожать детей? – на губах моих заиграла улыбка. Самой мне она казалась глумливой. Очень надеялась, что на деле это выглядит несколько иначе. Глумиться ни над ним, ни над собой я точно не хотела.
        – Ты не можешь хотеть детей. Ты еще слишком молода.
        Его ответ меня удивил. Ожидала услышать все что угодно, но только не этот бред.
        – Что ты можешь знать о моих желаниях? Я выросла в детдоме. Как думаешь, какое место в моем сердце занимает тема семьи? И сколько мыслей моих посвящено этому?
        Я не хотела от него ребенка. Теперь нет! И я не собиралась давить на жалость. Меня возмущала та категоричность, с какой он рассуждал буквально обо всем. Было только его мнение и больше ничье.
        – Хорошо, – кивнул Андрей. – Предлагаю вернуться к этому разговору, но позже. Сейчас, как ты понимаешь, не время. Пожалуйста, оденься и выйди к гостям.
        – Хорошо.
        Я устала. Устала от его присутствия в моей жизни. Устала держать оборону все эти две недели, чтобы не дай бог он не приблизился ко мне и не потребовал интима. Андрей понял мое настроение без слов и самоустранился. Но я понимала, что его терпению наступает конец, что очень скоро он потребует возобновления прежних отношений.
        Он ушел. Я же упала на кровать и спрятала лицо в подушку. Даже плакать я себе запретила. Какой смысл в слезах? Никакого! Только рвать себе сердце, которое и так разрывалось на части день ото дня.
        Но сейчас я дала волю слезам, просто потому что поняла – сдерживаться больше не смогу. На сухую сойду с ума быстрее. Вот когда мне пригодился бы психолог! Но только не профориентатор, а нормальный целитель душ, если у нас таковые имеются.
        Я запретила себе думать об Артеме. Ни разу он не дал о себе знать за эти недели. Ни разу! Понятия не имела, где он и как. Но не могла о нем не думать, как ни старалась. Я думала о нем постоянно. Вспоминала те несколько моментов близости, что были у нас. Ими я и жила, они подпитывали меня энергией. Когда вспоминала, казалось, что снова переживаю все наяву, и немного становилось легче. Забвение? Да! Иллюзия? Может быть. Но именно воспоминания помогали мне держаться на плаву, как вот этот теплоход сейчас. Но я запретила себе думать о нем, мечтать и представлять себя с ним вместе. Не будет этого! Вот в чем я ни на йоту не сомневалась.
        Вчера вечером я надела платье их золотистой парчи в виде кимоно. Именно его мне привез Андрей из Японии. На сегодняшний день у меня имелся другой наряд – современный, дизайнерский, экстравагантный. Его мне Андрей тоже выписал откуда-то из-за границы. Выбирала не я, а дизайнер. Ну конечно! Разве могу я что-то выбрать сама, с моим-то приземленным вкусом. И когда я только начала думать именно так? Почему с недавних пор меня унижало все, что делал и говорил Андрей? Не потому ли, что я превратилась в его вещь, игрушку?
        Гостей было человек пятьдесят, не меньше. Все были разряжены, отчего у меня рябило в глазах. Я даже улыбалась, кажется. А Андрей так и вовсе вел себя безупречнее некуда – демонстрировал свою любовь ко мне, не отходил от меня ни на шаг. Он не раз заикался о подарке, что преподнесет мне сегодня. Гости были заинтригованы. Мне же было все равно. Подарков от него я тоже не хотела, как и всего остального. А меньше всего празднования, которое должно начаться сегодня в двенадцать и продлиться до ночи.
        Я боялась, что сегодня ночью он придет ко мне. Специально ушла с ужина пораньше, сославшись на усталость. Не пришел, и слава богу! Но еще долго у меня не получалось уснуть. Лежала в темноте каюты, прислушиваясь к плеску воды за бортом и в попытке различить посторонние звуки. Нет, звуки были. Музыка, смех… Но не шаги в коридоре – именно их я боялась больше всего.
        Вы знаете, что такое сказка? Это когда сбываются самые тайные мечты. Мечтаешь ты, например, о принце, и он появляется именно в тот момент, когда тебе хуже всего, когда ты нуждаешься в нем особенно сильно.
        Я уже давно не верила в сказки. Жизнь в детдоме быстро делает из детей реалистов. И я не ждала чуда, но оно явилось.
        – Девушка, вы принцесса? – раздался откуда-то голос, и я даже испугалась.
        А потом и лодка вынырнула из тумана, и я увидела улыбающегося парня с удочкой. Господи! Он-то откуда тут взялся? Совсем молоденький, мой ровесник, наверное.
        – Привет! – невольно улыбнулась и я ему, стараясь говорить тихо.
        Рассвет нес с собой тишину, нарушать которую было страшно. И лодка вон приблизилась к теплоходу неслышно.
        – Вы очень красивая и грустная, – проговорил парень.
        Он подплыл совсем близко, и теперь я могла отчетливо разглядеть его загорелое и задорное лицо. Нет, он, пожалуй, еще младше меня.
        – Угадал. Мне совсем невесело, – сказала и снова улыбнулась.
        Слова мои противоречили делу, но я почему-то безумно рада была видеть этого парнишку.
        – Почему? У тебя проблемы? – вмиг посерьезнел парень.
        – Есть немного, – еще тише отозвалась я.
        – Ты Рапунцель в башне?
        – Почти, – невесело усмехнулась.
        – Так прыгай, в чем проблема? – сделал он широкий жест, мол, все море в твоем распоряжении, видишь, какой кругом простор.
        А ведь и правда, простор вокруг был необъятный. И кто сказал, что я не имела права на его частицу?
        – Прыгать?
        – Ну да! А я тебя выловлю и отвезу на берег, – широко улыбнулся парнишка.
        – А что потом?
        – А потом отведу к себе домой и мы вместе решим, что делать дальше.
        …И я прыгнула. Ни о чем не думая, в чем была, в омут с головой. От воды меня отделяли каких-то полтора метра, но какие только мысли не промелькнули перед тем, как мое тело погрузилось в спасительную прохладу. Да, спасительную! Теперь я верила в это. И смуглый парень подплыл ко мне сразу же, помог вынырнуть на поверхность. Я нахлебалась воды, но я жила! И кажется, отныне я хотела стать счастливой!
        Денис
        – Привет! Есть новости?
        – Пока нет. Ты как?
        – Сносно. Завтра выписывают. Послезавтра буду у тебя.
        – Давай, дружище, жду. И… береги себя.
        Денис отключился и откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза. Вот уже два дня, как он был в отпуске, но с мертвой точки так и не сдвинулся.
        За каких-то три недели произошло столько событий, что жизнь Дениса изменилась коренным образом, но обо всем по порядку, по хронологии.
        Артем улетел в Лондон. На следующий день у него состоялась аттестация, с которой он справился блестяще, окончательно застолбив за собой место ведущего специалиста в модной клинике.
        На вечер того же дня у Артема был обратный билет на самолет. Денис поехал встречать друга в аэропорт, но тот не прилетел. Дозвониться до него оказалось невозможно, телефон был выключен. Только через пять дней, через знакомых в Лондоне удалось выяснить, что Артем находится в больнице с ушибом головного мозга. Оказывается, напоролся на шпану, и те его избили, отобрав бумажник и телефон. Хорошо хоть документы не тронули.
        Поговорить с Артемом получилось, только когда его вывели из состояния искусственной комы, а угроза жизни миновала. Ну и провалялся друг в больнице еще две недели, благо полностью поправился, обошлось без последствий. И вот завтра его выписывают. А послезавтра он вновь окажется на Родине. Только вот, ничего приятного его тут не ждет.
        Денис не оставлял попыток встретиться с Лерой. Но каждый раз натыкался на кордон из охраны того, кто держал девушку в заточении, в этом он не сомневался. Он пытался дозвониться до отца Артема, но каждый раз слышал все новые причины, по которым тот никак не может уделить ему несколько минут своего драгоценного времени. Он даже побывал в полиции с намерением заявить о принудительном отношении к человеку. Но там на него посмотрели как на сумасшедшего и попросили в следующий раз приходить с доказательствами принуждения или насильственного отношения.
        Неизвестность сводила его с ума. Однажды он даже попытался вступить в доверительную беседу с охранником Андрея Сергеевича, но только и добился, что односложного ответа: «С ней все в порядке». Домой вернулся в очередной раз несолоно хлебавши.
        – И чего ты туда таскаешься? – раздраженно поинтересовалась Вика. – Делать тебе больше нечего! Доигралась твоя Лерочка, да и Темочка тоже!
        – Что ты хочешь этим сказать?
        Особенно Дениса заинтересовала последняя ее фраза.
        – Только то, что сказала, – бросила она на него взгляд, в котором проскользнул испуг.
        – Вик, ты что-то знаешь?
        – Что я могу знать?! – тут же вспылила она. – Это ты у нас целыми днями носишься с ними, как… А мне на них плевать. Да и не побороть им этого самодура!
        Это стало последней каплей в терпении Дениса. Вика вот уже несколько дней выводила его из себя настолько, что с каждым разом все тяжелее было сдерживаться. И сегодня выдержке его наступил предел. Он просто припер ее к стенке – в прямом смысле слова.
        – Ты что-то знаешь, по глазам вижу, – навис над ней Денис, крепко удерживая за плечи, тогда как она всячески старалась высвободиться.
        – Пусти, придурок, мне же больно!
        Да, возможно сейчас он ей делает немного больно (не до такой степени, о какой говорил ее истеричный тон), но в этот момент Денис отчетливо понял, что именно от Вики может узнать что-то новое.
        – Это всего лишь сплетни! – выкрикнула она ему в лицо. – И пусти уже! – дернулась так, что едва не упала.
        – Вик, она в беде, понимаешь? – грустно посмотрел на ее злое лицо Денис. – Кроме меня ей некому помочь. И Артем вот в больницу загремел очень некстати.
        – Ты правда такой наивный? – с усмешкой разглядывала она его лицо.
        – И в чем же я наивный?
        – Думаешь, Темочка твой случайно нарвался на грабителей? – хитро прищурилась Вика. – Да вся прислуга в доме знает, что папашка его подстроил нападение, специально, чтобы устранить соперника. Ну, временно устранить, чтобы под ногами не путался.
        – Откуда они это знают? – голос резко охрип, и от предчувствий закружилась голова.
        – Понятия не имею, откуда. Кто-то что-то подслушал, наверное. Не знаешь, что ли, что чем численнее прислуга, тем больше сплетен в доме. Но дыма без огня не бывает, и в каждой шутке есть доля шутки.
        В голове не укладывалось, что все это может быть правдой, что отец организовал покушение на собственного сына. Но отчего-то, разглядывая все еще злое лицо Вики, Денис все больше склонялся к тому, чтобы поверить ей.
        – И если уж пошла такая пьянка, – снова усмехнулась Вика, – то ты можешь попытаться проникнуть на корабль, где совсем скоро будут чествовать твою Лерочку, – имя девушки она практически выплюнула, и Дениса невольно передернуло.
        Как он раньше не замечал, сколько в ней желчи? Да она же буквально сочится той.
        – Ты можешь говорить нормально? Какой еще корабль?
        – Тот, что снял Андрюшенька Сергеевич для празднования Дня рождения своей нареченной.
        И об этом он слышал впервые. О Дне рождении Леры, что должен был наступить через два дня, помнил, но, кажется, отмечать его собирались в каком-то ресторане. Правда, с уверенностью утверждать не стал бы, ибо не был в числе приглашенных на банкет. А теперь что же получается, что отец Артема и в эти планы внес коррективы?
        В тот день он предложил Вике расстаться. Выслушал от нее столько гадостей, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Но зато вздохнул с облегчением, когда она ушла, громко хлопнув дверью, а вскоре и стук ее каблуков затих вдали. Вику из его жизни увезло «зеленоглазое такси».
        Выяснить подробности последней новости не составило труда – мир тесен, и нашлись знакомые, что были в числе приглашенных на банкет. Только вот попасть на теплоход у Дениса не получилось, пускали туда строго по приглашениям.
        А на следующий день жизнь Дениса перевернулась и превратилась в сумасшедший маниакальный поиск. И началось все с визита Андрея Сергеевича к нему домой. Вечером, не успел Денис вернуться с работы, как тот ворвался в его дом с обвинением:
        – Это ты все устроил!
        Первый раз видел его в таком состоянии. Одет небрежно, даже неряшливо. Волосы взлохмачены и лицо такое бледное, а на фоне щетины кажущееся еще бледнее. А в глазах дикий огонь, как у буйно-помешанных.
        – Что устроил?
        – Она сбежала! – брызжа слюной, проорал отец Артема.
        – Кто? Лера?
        Обрадоваться не успел, в следующую же секунду покрылся холодной испариной.
        – Исчезла с корабля рано утром. Накануне вечером еще была в своей каюте, а на утро я там ее не нашел.
        И этот урод обеспокоен только тем, что Лера могла сбежать от него?! В глазах Дениса потемнело. Он и сам не понял, как метнулся к визитеру, схватил того за грудки и шарахнул о стену.
        – А ты не думал, что она может утонуть, урод?! – прорычал он ему в лицо. – Что ты с ней сделал, что она решила броситься в море?
        Он не переставая продолжал бить мужчину о стену. Не понятно, откуда взялись силы, только злость сделала их поистине неистощимыми.
        – Ты организовал ее поиски? Сообщил куда следует о пропаже человека? Ты хоть что-то сделал, чтобы найти ее?.. – продолжал орать ему в лицо Денис, чувствуя, что если и дальше так пойдет, то он запросто может его убить.
        Больших трудов стоило взять себя в руки, заставить если не успокоиться, то хотя бы сделать вид. Андрей Сергеевич сполз на пол по стенке и на него было жалко смотреть. Но еще сильнее хотелось подойти и плюнуть ему в рожу. Идиот чертов! Всю жизнь только о себе и думает! Что же теперь делать?
        На следующий день на поиски Леры был отправлен отряд водолазов-спасателей. Они прочесали дно в каком-то там радиусе, но ожидаемо ничего не нашли. А может, именно такого результата ожидал только Денис, потому что чем больше думал об этом, тем сильнее склонялся к мысли, что Лера жива. Только вот где она, что с ней случилось, им предстояло выяснить.
        Еще через пару дней он взял отпуск и занялся поисками самостоятельно. В том месте, где теплоход стоял на якоре в ночь исчезновения девушки, имелся небольшой приморский поселок. Вот туда Денис и отправился. Только и это не дало результатов. Он побывал в каждом доме, опросил практически всех жителей, однако Леру никто не опознал.
        Скрывать и дальше от Артема подробности трагедии не мог. А когда рассказал тому все, то сразу же захотелось действовать с удвоенной, нет, даже утроенной энергией. И чудо сотворила одна единственная фраза друга:
        – Они не утонула, потому что плавает лучше даже, чем я.
        ***
        – Ваеия Никояевна, а мы будем петь песенку пъё мамонтенка?
        – Конечно, будем, Катюшка, но сначала мы ее выучим как следует, так ведь? – подмигнула я малышке в коротеньком фланелевом платьице и с большим белым бантом на кудрявых каштановых волосиках.
        – Уя-а-а! – с воплем выбежала та в коридор, где ее уже дожидалась улыбающаяся мама.
        – До свидания, Валерия Николаевна, до субботы, – кивнула мне она, и вместе с дочуркой они пошли на выход из клуба.
        Пора и мне было собираться домой. Завтра выходной, а в понедельник на работу. Надо отоспаться, постираться, дошпаклевать сарай… Выходной планировался насыщенным.
        На улице уже стемнело, и для конца сентября вечер выдался довольно прохладный. Дул сильный ветер, и воздух пах дождем. Ну и ладно, на то она и осень, чтобы быть промозглой. А я ее любила за ту задумчивость и тайну, что хранила в себе природа в это время года.
        Калитка скрипнула, когда открывала ее, и отчего-то так тепло стало на душе, словно я действительно пришла в дом, где родилась и выросла. Но ведь именно таким я теперь и считала свежевыкрашенный деревянный домик на три комнаты, сени и веранду – своим домом. А еще вот этот выглядевший сейчас немного запущенным огород. Кстати, надо бы и тут навести завтра порядок, хоть сухую листву посгребать.
        – Лерочка, ты? – донесся с кухни голос бабы Мани.
        – Я! – крикнула из сеней и быстро переобулась в тапочки.
        Еще на улице почувствовала запах блинчиков – на него и пошла.
        – Что-то ты сегодня припозднилась, – улыбнулась баба Маня и стряхнула полотенцем муку с табуретки. – Сидай, давай, скоренько. Сейчас тебе оладушков с пылу с жару накладу.
        – Голодная как волк, – потерла я ладони и вспомнила, что забыла помыть руки. – Я сейчас, – подорвалась с табурета и рванула в ванную.
        – Куда? – понеслось мне в спину.
        – Руки помою…
        – Ох уж эти мне чистюли, – насмешила меня следующая фраза.
        Баба Маня – она такая, да. Я ей – нельзя есть овощи грязными, прямо из земли, а она мне – своя грязи вреда не принесет. Нет, не подумайте, она не грязнуля, просто и излишней щепетильностью в плане чистоты не страдает. Да и некогда ей следить за чистотой тела, когда приходится днями напролет коптить рыбу, да еще и на рынок по выходным ту сносить. А уж как она любит в баньке попариться. Благо, меня сейчас с собой не зовет, но пару раз чуть не ухлестала до смерти веничком-то.
        В ванной я уж заодно и ополоснулась. А когда вернулась на кухню, там уже за столом сидел Сашка и уплетал оладьи за обе щеки.
        – Успела никак! – всплеснула руками баба Маня. – Этот пострел еще не все слопал. А ну, поставь блюдо в середку. Ишь, пожиратель нашелся. Лерке ничего не достанется. И так не знай, в чем душа у ней держится, – ворчала баба Маня, а мы с Сашкой уже на пару уплетали оладьи, не забывая посмеиваться.
        Наверное, вы уже догадались, что Сашка и есть мой юный спаситель, заставивший нырнуть Рапунцель с башни прямо в море, а потом и подаривший ей новую жизнь.
        В то утро, после того как Сашка выловил меня из воды и закутал в теплый плед, мы еще больше двух часов плыли с ним вдоль берега, пока не причалил к шаткому пирсу и он не привязал там лодку.
        Берег тут был усыпан крупными валунами и очень узкий, а сразу за ним тропинка убегала в небольшую горку, за которой и начиналась деревушка, где Сашка жил с бабушкой – бабой Маней, то бишь.
        Сашке недавно исполнилось шестнадцать, и он переходил в десятый класс. Вырастила его бабушка, а родителей он своих потерял примерно в том же возрасте, что и я. Это нас и сблизило сразу же. Ну и баба Маня на следующий день велела мне не дурить и оставаться у них.
        Да, я рассказала им свою историю, опуская мелкие подробности, чтобы не шокировать слишком юное и уже далеко не юное сердца. Еще я умолчала про Артема. Почему, не знаю. Наверное, потому что похоронила свои чувства к нему на самой глубине моей души.
        Как бы там ни было, но уговаривать им меня долго не пришлось. Все равно, идти мне было некуда. И хоть неудобно было еще и мне садиться на их шеи (ведь дохода у них и было, что от рыбной ловли, да пенсии бабы Мани), но возражения они даже слышать не хотели.
        Вот так я и осталась жить в этой деревушке и первые дни старалась не высовывать носа на улицу. Мне все казалось, что как только я выйду, так сразу же встречу одного из охранников Андрея, что рыщут они повсюду. А потом меня Сашка успокоил:
        – Сюда они точно не сунутся, потому как далеко мы от того места. Окрестности может и прочешут, но до нас вряд ли доберутся.
        И тогда я стала потихоньку выбираться на улицу. Сначала по вечерам, а потом и днем. И даже помогала бабе Мане сносить рыбу на рынок по выходным. Правда, за прилавком она мне категорически запретила «торчать». А Сашка сказал, что не возьмет с собой на рыбалку.
        – Тогда, тебя точно может кто-то узнать, – привел он самый весомый для меня аргумент.
        Быть узнанной я не хотела. Никуда уезжать из этого райского уголка – тоже. И вообще, жизнь моя стремительно менялась, чему я была безумно рада. И еще каждый раз хотелось плакать, когда понимала, что обрела брата и бабушку. Бабу Маню и Сашку я полюбила сразу же и всем сердцем.
        Зато мне разрешалось работать на огороде. Баба Маня так и сказала, что до него у нее руки не доходят, а у Сашки те и вовсе не из того места растут. Я же готова была целыми днями рыхлить, пропалывать, подвязывать, собирать яблоки… Никогда раньше этим не занималась, а сейчас поняла, что люблю, оказывается, землю.
        Еще через недельку после моего водворения в этом гостеприимном и радушном доме, я завела разговор на тему ремонта. Дом хоть и крепким казался снаружи, но изнутри никуда не годился. Краска местами облупилась, штукатурка осыпалась, потолки пожелтели, потому как давным-давно белились в последний раз, и обои кое-где были оборваны. На семейном совете было решено выделять какую-то сумму на материалы для ремонта, ну а все остальное я умела делать своими руками, о чем и сообщила изумленным хозяевам. Так я и занялась ремонтом в доме.
        Через пару дней прибежал возбужденный Сашка и сказал, что нашел для меня работу в бригаде отделочников на строительстве нового клуба. Согласились взять маляром даже без документов и с вопросами лишними не лезли. И пусть платили не слишком много, но я рада была не знаю как, что теперь тоже приношу деньги в семейный бюджет.
        Случилось кое-что еще в моей жизни, что я считала самым большим откровением и подарком свыше. Я забеременела. Догадалась об этом не сама, а баба Маня как-то выдала предположение мне в лоб после очередного приступа утренней тошноты. И тут я поняла, что у меня уже недели две как должны были пройти месячные, которых и в помине не было. А потом я раздобыла тест и убедилась в беременности окончательно. Одного я только не знала – кто отец ребенка. Но если честно, на это мне было плевать, потому как каждый раз думая о зарождении внутри меня новой жизни, замирала от всепоглощающего счастья.
        Начался сентябрь, Сашка пошел в свой десятый класс, а в деревеньке заработал кружок юных талантов. Когда я узнала, что ищут они преподавателя в младшую вокальную группу, то решила предложить собственную кандидатуру. Ну а почему нет? Вон и Сашка все время говорит, что «пою я клево, модно». И Денис когда-то восхищался моим голосом. Так и получилось, что по субботам я теперь учила малышей детсадовского возраста дружно петь, и в октябре у нас даже намечался небольшой концерт с их участием.
        В общем, скучать мне точно было некогда, как и вспоминать о прошлом. Только вот оно, оказывается, обо мне не забыло и вскоре напомнило о себе.
        Глава 13
        – Баб Мань, что?! – подскочила я к женщине, что стояла, согнувшись в три погибели и тихонько постанывая.
        – Спина… Не могу пошевелиться…
        О господи! Представляю, как ей больно. Она же сроду не жалуется, если где что заболит. Ходит, терпит, по лицу только и видно. А начнешь высказывать ей, воспринимает в штыки и заявляет, что если обращать внимание на боль, то и жить дальше не стоит. А тут…
        – Так! Обопритесь на меня. Вот так, аккуратно. И маленькими шажками… Старайтесь не двигать ничем, кроме ног. Тихонько…
        С трудом получилось отвести ее к дивану и с еще большим трудом уложить. Но в таком положении боль ее немного отпустила.
        – Радикулит, что ли, шарахнул? Беда, беда… – чуть не плача, проговорила старая женщина. – Мне ж на рынок надо. И Санька на рыбалке.
        – Ну а я на что? Говорите, что делать. На рынке сегодня постою я. А завтра нужно в больницу.
        – Какая еще больница! – возмутилась строптивица. – Отлежусь и оклемаюсь. Иди в сарай, собирай рыбу. Бери ту, что справа и повыше. Она уже готова. Остальная сырая покамест…
        – Хорошо, баб Мань, все сделаю по высшему разряду. А вы не волнуйтесь и отдыхайте сегодня.
        О больнице можно поговорить вечером или завтра. Да и вдвоем с Сашкой легче будет уговорить эту упрямицу.
        – Лерочка, тележку возьми, – донеслось мне вслед, когда я уже вышла из комнаты. – Негоже девке на сносях тяжести таскать. Как бы беды не случилось. Ох-ох-ох, сердце прям не на месте… – продолжала она причитать, но что, я уже не слышала.
        Приближалось время активной торговли. Место у баб Мани застолбленное, а вот клиентов могут и увести. Конкуренция в этой рыбной деревушке приличная, да и проезжают через нее многие. В основном рыбу-то и скупают проезжие.
        Рыночек располагался на деревенской площади. Тут был и универмаг, и автобусная остановка, и вещевой толчок имелся. Своеобразное сосредоточие коммерческой жизни деревни.
        – А Манька-то где? – удивилась теть Стеша – соседка через улицу.
        Торговала она только свежей рыбой, и за конкурента ее можно было не считать.
        – Приболела баба Маня, – не стала вдаваться я в подробности. – Сегодня я за нее.
        – А сможешь ли? И ничего серьезного с Манькой не приключилось? – обеспокоилась теть Стеша.
        – Ничего серьезного. Нездоровится просто с утра.
        Не любила я распространяться о личном с малознакомыми людьми. А тут таковыми всех считала, потому как вела жизнь скорее затворницы, чем публичную. Разве что, на работе общалась, да вот в клубе – с родителями детишек. Да и то на отвлеченные темы. Но по глазам людей видела, что считают они меня темной лошадкой, что думают, будто есть у меня тайна, которую скрываю от всех. Она и была, конечно, но это скорее тайна моей души, нежели жизни, потому что тот отрезок времени, что провела в доме Андрея, я уже не считала частью моей жизни.
        Рыба у бабы Мани получалась отменная, и частенько приезжали специально за ней. Да и честную торговлю она вела, не подсовывала покупателям товар с душком, когда таковой имелся (ну а куда ж денешься от издержек?). Иные продавцы и такой товар пытались сбыть с рук, подрывая тем самым свою репутацию. Глупцы! Куда как лучше работать так, чтобы потом ни перед кем не краснеть.
        Торговля шла довольно бойко, и рыбы оставалось все меньше, а кошелек становился все пухлее. Я уже прикидывала, что из строительных материалов мы с Сашкой прикупим на тот процент с прибыли, что решено было выделять на ремонт, как внимание мое привлек звук тормозов. Какой-то лихач едва вписался в поворот и резко затормозил, да со свистом.
        – Ездят как ненормальные. А потом люди под колесами у них оказываются, – проворчала тетя Стеша.
        Я же уже во все глаза смотрела на того, кто спешно выбирался из машины. Это был Денис и смотрел он тоже на меня.
        Ну вот и «Здравствуй прошлое». Не то чтобы я не ждала встречи с ним. Вернее, не так. Я точно не ждала встречи, потому что не хотела этого всеми фибрами души. Но и вероятность такую не исключала. А возможно даже, где-то в глубине души и предчувствовала, что момент такой наступит. Одного я боялась – что меня найдет Андрей, да и то, со временем потихоньку успокоилась, перестала трястись каждый раз, когда встречала кого-то даже отдаленно похожего на него.
        – Знакомый чо ли? – кивнула теть Стеша на приближающегося к нам Дениса.
        С такого расстояния я уже могла разглядеть неприкрытую радость в его глазах. Ну и сама я тоже была рада его видеть, хоть и было немного стыдно. Вот уж от кого точно можно было не прятаться, но я же решила спрятаться от всех…
        – Друг, – ответила я и буквально засветилась от счастья.
        Боже! Я и сама не знала, что так обрадуюсь Денису. Оказывается, я очень по нему соскучилась. Только вот положение свое предпочла бы скрыть и очень надеялась, что под просторной ветровкой мой едва наметившийся животик пока еще не виден.
        – Привет! – приблизился он вплотную к прилавку и оглянулся на заинтересованную тетю Стешу, словно прикидывая, можно ли и дальше разговаривать со мной при ней.
        А та аж не скрывала своего интереса и про торговлю забыла.
        – Привет! – ответила я и взглядом показала, чтобы больше ничего не говорил. – Ты торопишься?
        Ну я же понимала, что теперь он не уедет, как бы и куда бы не спешил, что нам непременно придется поговорить с ним в более спокойном и уединенном месте.
        – Уже нет, – сдержанно улыбнулся Денис.
        – Если подождешь с полчаса, я тут закончу и буду в полном твоем распоряжении, – как можно естественнее проговорила, как будто мы с ним виделись только вчера и продолжаем делать это регулярно, словно и не было тех месяцев, что изменили в моей, по крайней мере, жизни все.
        – Хорошо. Посижу в машине, почитаю.
        Денис ушел, а тетя Стеша все не унималась.
        – Лерочка, а кто это, а? – допытывалась она. – Симпатичный такой. Жених твой никак?
        – Просто хороший друг, теть Стеш, – поспешила заверить ее я вот уже во второй раз. Но кажется, и на этот раз она мне не поверила, предпочитая делать собственные выводы.
        Тетя Стеша слыла самой ярой сплетницей в деревушке, и теперь нужно готовиться к слухам, один неправдоподобнее другого.
        Мне не терпелось распродать уже поскорее рыбу, даже цену скинула. Надеюсь, баба Маня меня за это простит. Объясню как-нибудь. Ну и взгляды Дениса, что бросал он на меня из окна машины, тоже нервировали. Как отстояла почти час, сама не знаю. Даже поясница разболелась с непривычки и от нервов, наверное.
        Бросить ценную тележку на рынке не рискнула. Так и пришлось взять ее с собой. Немного неудобно становилось за свой простецкий вид и запах рыбы, которым, должно быть, я вся пропиталась. Но тут уж ничего не поделаешь, придется Денису потерпеть. Единственное, когда он пригласил меня в машину, я предложила ему посидеть где-нибудь на воздухе. А то точно провоняю ему всю машину.
        Спорить Денис не стал, настоял только, чтобы тележку я спрятала в багажник. А потом пешком мы отправились вдоль дороги на выход из деревни. Посторонние глаза и уши нам тоже не нужны были. А такого уединенного места, как мой любимый пирс на речке, тут не имелось.
        Я ждала расспросов, возможно, упреков или даже обвинений. Но Денис только и сказал:
        – Я знал, что ты не утонула.
        – А кто-то решил, что я утонула? – переполошилась я.
        Хотя, такой вариант, должно быть, для меня был самым лучшим.
        – Да так… некоторые, – не стал вдаваться он в подробности. – А ведь мы были в этой деревне, но про тебя нам никто не сказал.
        – Кто, мы? – спросила я вмиг севшим голосом.
        – Я и Темка.
        – Когда?
        Значит, он вернулся и искал меня? Не знала, радует меня этот факт или нет. Но почему-то до этого была уверена, что Артем не возвращался из Лондона, забыл про меня.
        Оказалось, что искали они меня примерно через неделю, как я здесь оказалась. Ну правильно – кто бы им рассказал про меня, если я носа из дома не высовывала в то время. Про меня вообще тут мало кто знал.
        – Как он? – зачем-то спросила.
        Но что может рассказать мне про Артема Денис, если тот находится далеко? И все же, неспешно шагая по дорожке рядом с врачом, который незаметно стал мне самым близким другом, я чувствовала, что так чуточку ближе становлюсь и к Артему. Ведь они общаются, возможно даже видятся изредка. А у меня только сердце щемит невыносимо, когда разрешаю себе воспоминания.
        – Кто?
        – Артем, – посмотрела я на Дениса.
        Неужели не понятно, о ком я спрашиваю? Или он издевается надо мной? Не похоже вроде.
        – Продолжает искать тебя.
        – Из Лондона? – невольно усмехнулась.
        Денис резко остановился, повернулся ко мне и взял за плечи. Он так смотрел, что мои глаза начали слезиться. Почему он так смотрит и молчит?
        – Лер, ты его любишь? – наконец-то спросил, и сердце мое зашлось в бешеном ритме.
        Как ответить на этот вопрос, если да, любила, но старательно прятала эту любовь ото всех? Но и обманывать Дениса не хотелось.
        – Люблю, – только и сказала.
        Сказала и поняла, что за время разлуки любовь не только не утихла, а стала еще сильнее, монументальнее.
        – Тогда ты должна вернуться.
        Он шутит? Куда мне возвращаться? Туда, откуда с таким трудом вырвалась? Да ни за что! Об Андрее даже вспоминать было страшно, хоть где-то на глубине души и продолжало едва тлеть чувство благодарности. Но ведь именно из благодарности я и ступила на скользкий путь, который едва не стоил мне потери собственной жизни. А сейчас так и вовсе несла ответственность не только за свою жизнь.
        – Ни за что! Ни за что я не вернусь к Андрею!
        – Конечно, нет! – трухнул головой Денис, все еще продолжая удерживать меня за плечи.
        – Тогда о чем ты говоришь? – с горечью в голосе уточнила.
        – Ты должна вернуться к Артему, пока он не дошел до полного отчаяния.
        Боже! Да как он может такое говорить! Где Артем и где я. Да мы на разных полюсах планеты находимся. У него своя жизнь, карьера. А мне нужно как-то строить свою. Но не может же Денис, так шутить.
        – Лер, мне нужно много рассказать тебе. Много чего произошло за время твоего отсутствия, – устало вздохнул Денис.
        – Ну так расскажи.
        И он рассказал. И пусть рассказ его не занял сильно много времени, но домой возвращалась я слегка пришибленная. С Денисом мы обменялись телефонами. Я сказала, что мне нужно как следует все обдумать. Он дал обещание, что пока никому не сообщит, где я. Ему я верила.
        Сашка уже вернулся с рыбалки и конечно же заметил мое состояние.
        – Что? Он нашел тебя? – сразу же разволновался и сжал кулаки, чем даже насмешил.
        Щупленький, но не слабого десятка, если что, сможет постоять и за себя, и за того парня. Повезет той девушке, в которую Сашка влюбится когда-нибудь. Это сейчас у него пока еще ветер в голове, но с годами из него должен вырасти сильный и смелый мужчина. А еще умный и надежный. Отличный человечек! И полюбила я его всем сердцем, как будто он и вправду был моим братом.
        – Не он, – ответила. Поняла, кото имел в виду Сашка. – Денис – врач, помнишь я рассказывала?
        – И что он тебе сказал? – нахмурился Сашка.
        – Что Артем дома, а не в Лондоне, – задумчиво отозвалась.
        Пока еще в голове не укладывалось то, что услышала от Дениса. Понимала, что все правда, и не верила.
        – А как же его драгоценная работа? – ехидно поинтересовался подросток.
        Ему я рассказала даже то, что утаила от бабы Мани. Естественно, тоже без подробностей, но он был в курсе всего. И рассказала не так давно, в минуту откровенности. Знал он и про Андрея, и про Артема… Все знал.
        – От должности он отказался и вернулся жить в Россию.
        – С какого это перепугу? Испугался что ли? – криво усмехнулся Сашка. – Лер, да расскажи ты уже толком! – сразу же возмутился. – Чего я из тебя по слову вытягиваю?
        – У Андрея случился инсульт, и сейчас он парализован. Частично вроде, но точно не скажу…
        Эту часть сообщения Дениса я, действительно, пропустила. Помню только, что вроде как угроза жизни миновала.
        – Доигрался, – кивнул Сашка, впрочем сделал это без злорадства. Да и не способен он был на такое. – Бог наказал за бесчинства.
        – Артем вернулся, чтобы возглавить бизнес отца. Я в этом плохо разбираюсь, но вроде как он только числится руководителем, на бумаге. А сам работает в клинике Дениса.
        – И что ты собираешься делать? – спросил Сашка еще через время, когда поразмыслил, видать, над моими словами и поизучал мое лицо.
        – Не знаю, Саш, – посмотрела я на него, пытаясь найти ответ в его лице на его же вопрос. – Он меня все время ищет. Денис сказал. Не забыл, значит.
        – Почему же тогда не нашел до сих пор?
        – Не думаю, что это так просто. Я же звезда какая, которую узнают на улице, – настала моя очередь усмехаться.
        – Лер, ты ведь уже все решила? Поедешь к нему? – грустно так спросил, и я поняла, что да, решила, еще раньше, чем осознала.
        – Я нужна ему, – только и сказала.
        Теперь я в это верила, даже сильнее, чем не верила до этого. И мне вдруг захотелось бежать к нему немедленно. Но время близилось к вечеру, да и поспешность в этом деле только мешает. Все равно, я не могла представить, как встречусь с Андреем. Ведь Артем живет в его доме, в том самом, который был моей тюрьмой какое-то время.
        – Езжай, – кивнул Сашка. – Все равно не уговорю тебя остаться. Но ты же про нас не забудешь?
        Так по-детски прозвучал его вопрос, а в глазах мелькнули слезы. Я расплакалась от облегчения, радости, благодарности, еще чего-то… Сашка долго еще обнимал меня в попытке успокоить. А потом мы пили чай втроем с бабой Маней, которая, кстати, чувствовала себя гораздо лучше, но обещала показаться врачу, и не могли наговориться. Как я могла забыть тех, кто стал моей семьей? Да и кто знает, не придется ли мне снова к ним вернуться, ведь я даже примерно не знала, что меня ждет впереди.
        Утро выдалось туманное, и пока стояла на остановке и ждала рейсовый автобус в город, умудрилась намокнуть от той измороси, что висела в воздухе.
        Баба Маня и Санька уговаривали меня не выезжать в такую рань, а отправиться на дневном автобусе. Но разве же я могла усидеть дома? Да и все новое должно начинаться утром, хоть я даже примерно не знала, приятные ли перемены меня ждут.
        А еще я ужасно трусила и тихо радовалась, что до города пришлось трястись по ухабам три часа, а потом еще и ждать маршрутку, которая отвезет меня в коттеджный поселок.
        И вот я подходила к так хорошо знакомому дому, успевшему стать для меня чужим. Невольно обратила внимание, как изменилась природа. Деревья уже стояли почти голые – серые и карикатурные, тогда как я запомнила их зелеными и сочными. В той стороне, где протекала речка с таким приятным сердцу стареньким пирсом, туман казался гуще, и за ним почти ничего не проглядывалось, хоть в остальных местах он почти и развеялся. Правда солнце надежно прятали тучи, и снова в воздухе пахло дождем.
        Когда-то я попала в этот дом случайно, сейчас же шла туда сознательно. Тогда лил дождь, и сейчас он того и гляди начнется. Только тогда была весна – пора расцвета всего. А сейчас царила осень. Но я не считала ее закатом, и очень надеялась, что не ошибаюсь.
        Позвонив у калитки, какое-то время ждала, прежде чем та распахнулась.
        – Доброе утро, Валерия Николаевна! – широко улыбнулся охранник, которого я знала разве что в лицо. Вот уж не думала, что он помнит или вообще знает мое имя. – Рад вас видеть в здравии!
        К дому шла на несгибающихся ногах и слегка ошалевшая. Это же надо! Меня не только помнят, но еще и рады видеть. И кто – охранник, что раньше казался мне молчаливой гигантской тенью, преграждающий мне путь на свободу.
        На крыльце дома я снова замерла, а потом не придумала ничего лучше, как просто толкнуть дверь. Та оказалась незапертой, и я вошла в непривычно сумрачный холл. Весной он тоже выглядел иначе.
        В доме царила тишина. Но не успела я подумать, что возможно еще все спят, как послышался шум с лестницы, а потом показалась женская фигура в платье горничной. Только вот ее я раньше тут не видела, и была она далеко не молодой, лет под пятьдесят, наверное.
        – Вам кого? – замерла женщина на лестнице, но очень быстро справилась с собой и продолжила спуск.
        А что ответить-то? Я растерялась.
        – А… Артем… Андреевич дома?
        Должно быть, прозвучало это жалко, как и я сама показалась ей такой же жалкой, судя по брезгливому выражению лица. Ну да, с тех пор как покинула этот дом, гардероб свой я тоже сменила преимущественно на секонд хенд. На новые вещи денег у моей новой семьи не было.
        – Артем Андреевич сейчас завтракает с Андреем Сергеевичем. Как о вас доложить?
        И это она тоже произнесла слишком надменно. До такой степени, что я невольно разозлилась. Ну или нервы сыграли со мной злую шутку.
        – А из старых горничных тут кто-то остался? – тоже задрала подбородок выше крыши, включая гордость. – Или Людмила Алексеевна – кухарка?
        Ага. Услышав знакомое имя, да еще и такое грозное, спесь горничная сразу с себя стряхнула основательно. Она даже как-то стала казаться ниже ростом.
        – А вы знаете Людмилу Алексеевну? – уже гораздо вежливее поинтересовалась.
        – Знаю. Она на кухне?
        – Ну а где же ей быть?
        – Тогда, не могли бы вы принять у меня одежду, – скинула я куртку и терпеливо дождалась, пока горничная у меня заберет ту.
        Больше я ничего не сказала. Кажется, доказательств того, что я не в первый раз в этом доме и не случайная прохожая, предостаточно. Да и новая горничная могла бы сама догадаться, что охрана не пропустит абы кого, если бы чуток напрягла извилины.
        – А батюшки! – всплеснула руками Людмила Алексеевна, как только я появилась на пороге кухни. – Девочка моя! Живая! Да какими же судьбами?
        Она заплакала и я вместе с ней. В последнее время я вообще стала чересчур сентиментальной, но списывала это на гормоны. Вот и вчера перед сном долго ревела. От чего, сама толком не могла понять. И очень боялась, что от счастья, ведь пока оно казалось очень призрачным.
        Сидя за столом и поедая свежие круасаны, которые Людмила Алексеевна была большая мастерица печь, я рассказала ей свою историю. Плакать она принималась еще несколько раз. Я же старалась проявлять твердость, хоть глаза и были на мокром месте.
        – Он совсем плохой? – тихо спросила, когда рассказ мой был закончен, и кухарка рассказала мне о трагедии в этой семье.
        Оказывается, Андрею стало плохо прямо на работе, во время совещания. Увезли его на скорой. В больнице врачи долго боролись за его жизнь, и отогнать старуху с косой у них получилось. И вот уже как полтора месяца он находился дома. Чуть раньше из Англии вернулся Артем.
        – С чего бы это? Такой же как всегда, только в инвалидном кресле и слегка перекособоченный с лица. Прости меня, господи! – тут же встрепенулась и возвела глаза к потолку. – Горбатого могила исправит, деточка. Но спеси-то убавилось. Ох, прости меня, господи, еще раз за мой длинный язык.
        – Такой же?..
        Я сама почувствовала, как вытянулось мое лицо. А на что я рассчитывала? Неужели желала Андрею полной немощности? Нет, конечно. Но после слов кухарки, еще меньше представляла себе, как встречусь с ним.
        – Ой, ну что я мелю своим языком! – тут же затараторила Людмила Алексеевна. – Я же не в том смысле, девочка. Это к нам он не изменился, а вообще присмирел, присмирел. И Темку, знаешь, как слушается, во всем! Вот и сиделку перестал гонять как сидорову козу. А то первое время рыдала она от него…
        Договорить она не успела, как и я сообразить. Дверь в кухню распахнулась, и появился растрепанный Артем.
        – Лю…
        Он застыл на пороге, глядя на меня. Я же чувствовала, как краска сначала отлила от лица, а потом рванула к щекам с удвоенной скоростью, затапливая и лицо, и шею.
        – Пойду, погоняю горничную, – подскочила со стула кухарка. – А то совсем распоясалась.
        Кажется, она убежала из кухни. А может, ее и вовсе тут не было, и все мне только примерещилось? Но как только увидела Артема, все остальные мысли вылетели из головы.
        Он изменился. Похудел и стал выглядеть немного старше. И волосы отрасли сильно. И под глазами темные круги, словно спит мало. Но боже мой, до чего же он казался мне родным! Сейчас я уже не представляла, как могла его так долго не видеть.
        – Ты мне снишься? – даже не проговорил, а прохрипел Артем.
        А я уже вовсю улыбалась. Такая реакция, это выражение глаз – я даже мечтать о таком не смела. Теперь я не сомневалась, что меня в этом доме ждали. Пусть, может быть, не все, но он ждал точно.
        – Не снюсь, – улыбнулась и рванула ему навстречу.
        Я просто больше не могла сидеть – мне необходимо было почувствовать на себе его руки, вдохнуть его запах, прижаться к этой груди.
        – Я искал тебя, – проговорил Артем еще через время, когда мы хоть немного насытились близостью друг друга.
        – Я знаю.
        – Откуда?
        – Птичка на хвосте принесла, – широко улыбнулась.
        Совсем скоро я расскажу ему все, но сейчас я хочу чтобы за меня это сделала моя душа.
        – Пойдем к отцу? Он тебя тоже ждал, – еще через какое-то время предложил Артем.
        Как раз в коридоре послышалась тяжелая поступь вкупе с покашливанием Людмилы Алексеевны.
        – Прямо сейчас? – испугалась я.
        Ко встрече с Андреем я оказалась не готова.
        – Лучше сразу же сжечь все мосты и начать строить новый. Не бойся, ничего он тебе не сделает и не скажет. Теперь я точно буду рядом, – прижал он меня к себе и вывел с кухни.
        Я ничего не ответила, только подумала, что он всегда был рядом, даже когда я и он были далеко друг от друга.
        – Ты простил его? – только и спросила.
        – Простил. Он ведь мой отец.
        Все правильно. Другого отца у него не будет, и Андрея он любит, хоть тот и не позволяет себя любить. Мне же еще только предстоит его простить, но и я постараюсь. И сейчас я не загадывала, что будет дальше, как сложится моя жизнь. Важно было то, что Артем меня любит, и я его тоже люблю больше жизни. А вместе мы как-нибудь со всем справимся.
        Эпилог
        Прошло пять лет…
        – Кирюш, Дианочка, идите к маме!
        Две пары маленьких ручек обхватили мою шею с двух сторон, и такие родные и тепленькие тельца тесно прижались к моему, делясь со мной своей неуемной энергией.
        – Обещаете вести себя хорошо и слушаться Любу? – строго посмотрела я по очереди на каждого, с трудом сдерживая улыбку.
        Не могла я сердиться на своих малышей, потому как даже не любила, а обожала их, боготворила. Артем все время сетовал, что растут они у нас в слишком любящей обстановке, что рискуют превратиться в тепличные растения. Сама же я так не считала, потому что детям, прежде всего, нужна наша любовь, а потом уже воспитание. Сама я была лишена этой любви в детстве, вот и компенсировала ту детям. В Артеме же говорили гены и любовь к излишней строгости. Хоть я-то видела, как млеет он, глядя на наших детей, как трудно ему сохранять строгость. Да и с генами он боролся, потому как тоже помнил, что значит излишне строгий отец.
        – Мам, а вы вернетесь ночью, когда мы уже будем спать? – спросил не по годам рассудительный Кирилл.
        Он так смешно морщил лобик и так сильно напоминал в этом Артема.
        Кириллу пошел пятый год, и он уже почти был готов к школе. Знал все буквы, умел считать. Я не переставала удивляться, что у меня растет такой умненький сынок, ведь сама я в учебе звезд с неба не хватала, скорее плавала на мелководье.
        Диане недавно исполнилось три года. Ее мы с Артемом зачали почти сразу после рождения Кирилла. Сознательно. Решили не делать большой перерыв у детей. И не ошиблись – таких друганов, как эти два хулигана, еще нужно было поискать. Друг за друга стояли горой, во всем друг друга покрывали. Даже спать укладывались вместе и приходилось их разгонять по своим кроватям.
        – Да, малыш, у нас сегодня взрослое мероприятие.
        – А почему мое день рождения – не взрослое мероприятие, и вы не ведете нас в ресторан?
        Хороший вопрос. Но как ответить на него, не знала. Идея собраться в тесном семейном кругу принадлежала не мне, а Артему. И он настоял на ресторане, тогда как я лучше бы посидела дома, в своем тесном кругу. После памятного Дня рождения пять лет назад я дала себе слово никогда не приглашать на этот праздник много гостей – только самые близкие.
        – А давай на твой День рождения мы сходим в развлекательный центр! – предложила я, наблюдая как загораются глаза у сынишки, но сразу же тухнут.
        – Ага. Это еще не скоро, – протянул он.
        – Так, сын, – раздалось от порога. – День рождения только раз в году, помнишь как в той песенке? И нужно терпеливо его дожидаться.
        – Папа! – рванула к Артему Диана, и он подхватил ее на руки.
        Иногда мне казалось, что дочку Артем любит чуточку больше. Тогда невольно рождались мысли, а не потому ли, что сын может быть и не его? Но сразу же эти мысли я гнала от себя, потому как Кирилл был очень похож на отца. С другой стороны, и Артем с Андреем сильно похожи. А запретил делать тест на отцовство мне именно Артем.
        – Какая разница, – заявил он, – я все равно буду любить его.
        И он любил, не обманул. Но Диану чуточку больше все равно. Хотя, может быть, папы всегда любят сильнее дочерей, кто знает.
        – Все, бегите к Любе, ужинать, а мы с мамой торопимся.
        Дети с воплями покинули гостиную, а Артем приблизился ко мне. Когда он так смотрел на меня, я чувствовала себя голой. С годами ощущения не притуплялись, этот мужчина умел возбуждать и раздевать меня одним взглядом.
        – Я тебе еще не сделал подарок, – обнял он меня за талию и прошептал в губы, прежде чем накрыть те поцелуем. – Держи, – протянул мне потом небольшой и довольно простенький фотоальбом, перевязанный алой ленточкой.
        – Что это? – удивилась я такому незамысловатому подарку.
        Впрочем, дарить традиционные банальности Артем не любил. Например, в прошлом году он подарил мне поездку по «Золотому кольцу», заявив, что за границу отдыхать мы и так ездим дважды в год, а красивые и старинные города России я еще не посещала. Вот и отправил меня в недельный тур одну.
        – Ну посмотри, – улыбнулся Артем, а я уже и так развязывала ленточку.
        В альбоме было с десяток фотографий каких-то помещений и парочка самого трехэтажного здания. Я боялась даже предположить, что это, хоть и догадки уже вовсю роились в голове.
        – Теперь у тебя есть своя студия, оборудованная по всем современным требованиям, – довольно улыбнулся Артем, видя мою реакцию. А она приближалась к шоковой. – Видишь? Кабинет – ты же у нас большой босс. Зал для репетиций. Маленький, правда, но вы же не концерты там будете давать. Хотя, и это, думаю, сможете, сцена там есть. И главное – студия звукозаписи. Теперь тебе не нужно будет ходить на поклон.
        Когда-то Андрей меня спросил, чем бы я хотела заниматься в этой жизни. Кроме как малярных работ, что тогда я умела делать отлично, ничего на ум не пришло. Через какое-то время лучший друг теперь уже нашей семьи, Денис, отвел меня к довольно известной в узких кругах вокалистке. Она прослушала меня и заявила, что такой талант кощунственно прятать. Прям повторила слова Дениса, что сказал он мне однажды на речке. И тогда я поступила в музыкальное училище, на класс вокала. А после того как закончила его, поняла, что не сама хочу петь и стремиться к популярности на этом поприще, а обучать этому другие юные дарования. Так у меня появилась собственная группа, руководителем которой я и стала с удовольствием. Только вот помещение нам приходилось снимать. Но успехи мы делали стремительные и даже уже дали несколько концертов.
        – Не могу поверить! – бросилась я на шею любимому. – Это же… невероятно! – подобрала я подходящее слово.
        – Ты заслужила, моя маленькая певчая птичка, – тепло улыбнулся мне Артем. – Об одном жалею – что не я первый разглядел в тебе дарование.
        Ну да, первым оказался Денис.
        Сейчас события пятилетней давности вспоминались уже как что-то, произошедшее не со мной. И с каждым годом впечатления все притуплялись. Но тогда именно Денис оказал мне такую поддержку, что помогла не сломаться, и за это я буду всегда ему благодарна. Жаль вот только, что с девушками ему не везет. После противной Вики он так и не встречался с кем-то продолжительное время. Случайные связи были, конечно, но быстро обрывались. Сердце Дениса, наверное, еще дремало в ожидании своей принцессы. А пока он жил нашей семьей и детьми. Как его любит Кирилл, вы бы видели. Он даже на вопрос «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» отвечает «Врачом, как дядя Дэн». Можете себе представить? А ведь его папа тоже врач, хоть ему и приходится совмещать основную работу с семейным бизнесом.
        Не могу не рассказать про Андрея, хоть мысли о нем до сих пор рождают в моей душе что-то близкое к панике. От этого оказалось очень трудно избавиться. И даже сейчас, когда мы с Артемом и детьми живем отдельно в симпатичном коттедже на берегу реки, который муж построил специально для нас, нет-нет да вспоминается то время, когда я вернулась, и полгода мы жили все под одной крышей в доме Андрея.
        Несмотря на уверения Людмилы Алексеевны, что до сих пор служит в доме Андрея кухаркой, физическая немощность не сильно изменила этого мужчину. Первая наша встреча после моего возвращения прошла довольно холодно, мы разве что поздоровались. Двигательные функции к Андрею тогда еще не вернулись. Если и наблюдался прогресс, то очень слабый. По дому он передвигался в инвалидном кресле, часто с помощью сиделки. Пересекались мы с ним разве что за редкими совместными ужинами, когда Артем был дома, но и это меня тяготило. Видеть его не хотелось, и желание мое было взаимным. Я чувствовала, что Андрей затаил на меня злобу, хоть ни словом и не обмолвился об этом.
        Первый разговор состоялся у нас, когда он узнал, что я беременная. К тому времени живот у меня уже увеличился настолько, что скрывать сей факт было глупо. До того времени о беременности моей знали только Артем и Людмила Алексеевна.
        Андрей спросил меня тогда, кто отец ребенка. И я ему ответила, что Артем. Не хотела, чтобы он даже мысль допустил, что ребенок может быть от него. Не желала заражать атмосферу вокруг еще неродившегося малыша хоть чьим-то нежеланием его появления на свет.
        Артем торопился построить нам дом до рождения первенца, но немного не уложился по времени, и из роддома я пришла в дом Андрея, только теперь уже с маленьким Кирюшей.
        Андрей уже потихоньку начинал вставать с кресла и передвигаться по дому самостоятельно. На лице уже практически не осталось последствий инсульта, разве что, правая половина тела еще плохо его слушалась, долго стоять и ходить даже с палкой он не мог.
        Я же все время проводила с сыном, отказавшись от постоянной няни категорически. Разве что, когда ездила в муз училище, оставляла на несколько часов малыша с приходящей няней. Но и то торопилась вернуться побыстрее. И все ждала, когда же будет завершено строительство нашего с Артемом дома.
        С Андреем в те два первых месяца жизни Кирюши мы вообще практически перестали видеться.
        Но однажды я вернулась из училища и застала странную и волнующую картину. Манежек няня почему-то снесла в холл, и возле него стоял Андрей, спиной ко мне. Он разглядывал моего сына. Сначала я испугалась, а потом расслышала, что он говорит.
        – Ты сильный, да? Как твой дед? И очень похож на… маму, – добавил совсем тихо.
        Именно в тот момент я простила Андрею все! Только за то, что он назвался дедом моему сыну. Тихонько, чтобы он не заметил, выскользнула снова за дверь. И какое-то время пыталась осушить слезы, что непроизвольно заструились по щекам.
        Сейчас я с уверенностью могу сказать, что Андрей любит Кирюшу, и дети частенько гостят в его доме. Но любовь к моему сыну не идет ни в какое сравнение с той нежностью, что испытывает Андрей, не скрывая, к Диане. Он не устает говорить, что внучка его похожа на маму Артема. И я, если честно, очень этому рада!
        – Пошли. Такси уже ждет, – отвлек меня Артем от воспоминаний, обнял и крепко поцеловал.
        – Всю помаду съел, – пожурила я его.
        – Не нужна она тебе, только гостей перепачкаешь, – рассмеялся он.
        Нас ждала наша семья: Андрей, Денис, Людмила Алексеевна (как уже почти член семьи), Санька с бабой Маней, что приехали к нам на выходные и отправились в ресторан немного раньше нас с видом двух заговорщиков. Ну ясное дело – покупать подарок, хоть я и просила их не тратиться. Уже то, что они появились в моей жизни и плотно в ней обосновались, было самым большим подарком.
        – Я люблю тебя, – признался в такси Артем.
        – И я тебя, – не осталась я в долгу, понимая, что так будет всегда.
        Он мой мужчина, а я его женщина, хоть и не все у нас складывалось гладко с самого начала.