Бэгшоу Тилли, Сидни Шелдон Сорвать Маску 2 Или Молчание Вдовы- библиотека РусЛит

Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы Тилли Бэгшоу
        Извеcтный психотерапевт становится объектом охоты таинственного убийцы - таков был сюжет легендарного триллера Сидни Шелдона «Сорвать маску», впервые опубликованного им в 1970 году и принесшего писателю международную славу. И теперь любимая ученица Шелдона Тилли Бэгшоу представляет собственную версию этого сюжета.
        Лос-Анджелес потрясает серия жестоких убийств. Единственное, что объединяет жертвы, - все они были знакомы с психотерапевтом Никки Робертс. И очень скоро Никки понимает: главной целью убийцы, приберегаемой «на десерт», обречена стать она…
        Хитрый преступник постоянно опережает полицию. Осознав, что защищаться придется самостоятельно, Никки обращается за помощью к частному детективу Дереку Уильямсу.
        Тилли Бэгшоу
        Сидни Шелдон. Сорвать маску-2, или Молчание вдовы
        Tilly Bagshawe
        SIDNEY SHELDON’S THE SILENT WIDOW

* * *
        Посвящается Элис, слюбовью
        Пролог
        - Нет. Умоляю, не надо! Я не выдержу…
        При виде работающей дрели старик задергался впутах, глаза вужасе расширились. Он представил, как стальное сверло вгрызается вплоть, дробит кости, словно шрапнель, пока его прибивают кдеревянной балке.
        Они обещали распять его.
        Но ведь им известно, что унего много денег! Он мог заплатить столько, сколько они попросят! Идаже больше! Разве покойник может выписать чек?
        Как давно его пытали на этом проклятом складе? Несколько дней? Или всего несколько часов? Старик то приходил всознание, то снова ускользал вблаженное неведение, ивремя переставало иметь смысл. От ожогов ипобоев его старое тело превратилось всплошное кровавое месиво. Сломанные ребра, заплывшие веки, распухшие губы, рваные раны впаху… Пока беднягу столь изощренно мучили, стоявшая неподалеку молодая женщина сделовым видом снимала пытки на телефон. Ненавистная сука! Старик желал ей смерти даже больше, чем своим палачам.
        Когда вход пошли самые жестокие орудия, казалось, пытки достигли высшей точки. Дрель явно венчала финал кошмарной пьесы, за которой, давая короткие указания, неотрывно следил безумный режиссер.
        Мужчина скарими глазами.
        Дьявол во плоти.
        - Умоляю! - Стоны старика перешли втихое подвывание.
        Дрель взвыла на полную мощность. Здоровенные бугаи, передавая ее по кругу, подходили кнему и,хохоча, тыкали влицо.
        - Я сделаю все, что вы хотите! Не надо, огосподи, не надо! - всхлипывала жертва, пытаясь отвернуться от вращающегося сверла. Из брюк потекла коричневая вонючая жижа - не выдержал кишечник.
        Кареглазый мужчина улыбнулся и,приложив ладонь куху, язвительно бросил:
        - Что ты там говоришь? Прости, дружище, ничего не слышу из-за звука дрели.
        Он посмотрел на своих подручных, возбужденных, словно акулы, почуявшие кровь, икивнул. Те бросились на старика. Все закончилось меньше чем за минуту. Финал, занавес.
        Босс тоже чувствовал приятное волнение: азарт сообщников исъемка, которая велась по его указанию, заводили. Конечно, убийства женщин волновали его больше, но даже пытки слабого старика были приятным развлечением. Забирать чужую жизнь… высшая точка наслаждения, апогей власти.
        Еще недавно жалкая куча тряпья, прибитая кдеревянной балке, была сильным имогущественным человеком. Более могущественным, чем кареглазый дьявол. Ичто сним стало? Всего лишь кусок мяса, залитый собственными кровью идерьмом.
        - Нам снять его, босс? - спросил один из бугаев.
        - Нет. - Кареглазый подошел кубитому старику, вытащил из его нагрудного кармана бумажник счековой книжкой ибанковскими картами испрезрением затолкал трупу врот.
        Старый идиот так ни черта ине понял.
        Дело было вовсе не вденьгах…
        Часть первая
        Глава 1
        Доктор Никки Робертс
        Брентвуд, Лос-Анджелес

12мая
        В мае вгороде ангелов не бывает дождей, так что сегодняшняя морось, падающая Никки на голые плечи, удивляла. Возможно, это было последнее событие вмире, способное ее удивить. Снедавних пор доктор Робертс терпеть не могла любые неожиданности, однако смайским дождем как-нибудь смирилась бы.
        Сад выглядел зеленым иочень красивым. Никки стояла под магнолией, которую Дуглас посадил ранней весной, как раз за месяц до несчастного случая. Несчастный случай… Ничего случайного втой аварии не было. Ни стечение обстоятельств, ни Божье Провидение не виноваты втом, что Дуглас на шоссе 405 разбил вдребезги любимую «теслу» исгорел вней заживо.
        Конечно, поначалу Никки ничего не подозревала.
        Девятимиллиметровый «люгер» вее руке казался маленьким ибезобидным, словно игрушка. Впрочем, тот, кто его продал, уверял, что это любимая игрушка женщин. Как будто речь шла ошелковом шарфике или жемчужных серьгах.
        Никки ираньше пыталась покончить ссобой. После смерти мужа наглоталась валиума, но ей не повезло: домработница Рита нашла ее вотключке ивызвала неотложку.
        В этот раз все будет иначе. Любимая игрушка женщин не подведет.
        Смерть никогда не страшила доктора Робертс. Работая психотерапевтом, она часто встречалась стеми, кто панически боялся умереть, испытывая страх перед неизвестностью, но только не она. По ее мнению, лишить себя жизни означало обрести над ней контроль, достигнуть апогея власти, постичь сущее во всей его полноте. Никки сможет покинуть этот мир на своих условиях. Не всякому выпадает подобный шанс.
        Слишком много людей погибло по ее вине. Ивот сегодня еще один хороший, добрый человек расстался сжизнью. Человек, который заботился оНикки ибыл ей дорог.
        Так не должно продолжаться. Сэтим пора кончать.
        Дождь усиливался. Она вытерла ладонь оджинсы, чтобы пистолет не скользил во влажных пальцах. На этот раз никаких осечек.
        Приставила дуло квиску. Бросила взгляд на сад, который они сДугласом так любовно растили. На белую табличку сих именами. На красивый особняк стеррасой ибалконом, скоторого можно полюбоваться океаном. Дом их мечты. Задуманный вте дни, когда Никки иДуглас еще были способны мечтать. Дом, ставший пристанищем призраков.
        Закрыв глаза, она видела их лица, одно за другим. Калейдоскоп лиц!
        Любимые Дуглас иАнна.
        Лу. Никки даже не знала, был ли уних шанс.
        Те, кого она подвела: Лиза, Трей, Дерек. Жаль. О, как ей было жаль!..
        Последними мелькают лица тех, кого она ненавидела.

«Горите ваду! Проклинаю вас, проклинаю!»
        Слезы покатились по щекам. Зря Никки начала плакать. Это не поможет.
        Слезы ничего не исправят.
        Глава 2
        Шарлотта
        Десять лет назад
        Шарлотта Клэнси была охвачена волнением. Горячий летний ветер ласкал кожу, щеки рдели. Сексуальное возбуждение, счастье, трепет от мысли, что вот-вот будет сорван запретный плод… Ей было страшно ивесело одновременно.
        Она никогда не отличалась особой дерзостью. Отличница вшколе, ввосемнадцать без проблем поступила вколледж вОгайо, никогда не пропускала занятий. Самый вызывающий поступок вжизни? Дала подружке списать курсовик по социологии, посвященный древним цивилизациям Мексики. Шарлотта обожала Мексику - историю, язык, еду, традиции. Она буквально умоляла родителей отпустить ее на лето поработать няней всемью из Мехико-Сити.
        - Не знаю, Шарли, - недоверчиво протянул тогда отец. Такер Клэнси работал пожарным ивыступал вместной епископальной церкви спроповедями. Это объясняло его консервативный нрав итвердые моральные принципы. - Ты же читаешь новости. ВМексике сейчас неспокойно, там даже похищают людей. Аэта наркоторговля ипрочие ужасные вещи!
        - Ты прав, папа, но это не касается Мехико-Сити, - возразила Шарлотта. - Подобное происходит вотдаленных районах Мексики. Да, некоторые южные страны опасны. Но я же еду не вСальвадор или Колумбию. Ипотом, я буду работать по официальной программе американской организации спредставительством вМексике. Уних идеальная репутация. За двенадцать лет работы ни одного неприятного случая сучастниками программы.
        Такер Клэнси сгордостью слушал аргументы дочери. Ему нравилось, что она способна отстаивать свою позицию. Дочь никогда не бросала дела на полпути: если ставила цель, то неотступно добивалась ее достижения. Кроме того, Шарлотта была способна убедить других всвоей правоте.
        В конце концов, окончательное решение приняла мать Шарли, Мэри.
        - Я тоже переживаю, милый, - резюмировала она, выслушав обе стороны за ужином вместном ресторанчике «Взболтать, но не смешивать». - Но наши страхи не должны мешать дочери быть самостоятельной. Она уже взрослая, поступила вколледж иживет отдельно. Шарлотта должна принимать собственные решения, ане следовать нашим.
        - Да, но вОгайо не отрезают головы ине похищают людей, чтобы продать на органы.
        Мэри нахмурилась.
        - Шарли утверждает, что ивМехико не происходит ничего подобного. Ктому же сотрудник агентства подобрал для нее прекрасную семью: родители работают всуде, богатое поместье… Брось, Такер! Пусть девочка повеселится…
        Мистер Клэнси уступил жене, ивот уже два месяца Шарлотта жила вМехико-Сити. Икак прекрасно жила! Сколько нового узнала ожизни! Она попробовала первый косячок, впервые вжизни напилась иизменила своему парню Тоду (сама не могла поверить наутро!), апотом без памяти влюбилась вженатого мужчину.
        Нет, не вглаву семейства Энчеррито, укоторого работала. Это было бы слишком банально. Ктому же Шарлотте нравилась сеньора Энчеррито, иона ни за что не совершила бы такого гадкого поступка. Впрочем, влюбом случае Шарлотта поступала аморально: она грешила, игрешила ужасно. Шарлотта выросла внабожной семье, исвязь сженатым мужчиной расценивала как непростительный грех, но даже высокие моральные принципы не могли ее остановить. По сути, ей было плевать. Да, она испытывала угрызения совести, но это абсолютно ничего не меняло, поскольку речь шла онем. Стоило ему появиться, заговорить сней - да даже просто посмотреть! - ивсе принципы летели втартарары. Страхи, сожаления, ценности превращались впустой звук. Ерунда все это! Когда он обнимал Шарлотту иукладывал впостель, когда занимался сней любовью, весь мир вокруг замирал. Господь милосердный, до какого экстаза она доходила от одних поцелуев любимого мужчины! Как оказалось, Шарлотта ничего не знала осексе, хотя каждый день занималась сексом сТодом. Но даже всамых смелых фантазиях не могла представить, что мужчина иженщина могут так наслаждаться близостью.
Ипусть она не попадет врай, что стого? Шарлотта уносилась врай каждый раз, когда руки любимого касались ее!
        Она тихо хихикнула. Ей хотелось танцевать ивыкрикивать его имя.
        Но нет! Шарлотта не могла рассказывать освоем романе ни единой живой душе!
        - Мы должны хранить все втайне, кара[1 - От итал. cara - дорогая.], - говорил он всякий раз, прижимая ее ксебе. - Никто не должен знать онас, понимаешь?
        Конечно, она понимала: ведь он женат, старше ее, ктому же очень важная персона, - но некоторые вещи казались ей странными инепонятными. Например, он мог исчезнуть посреди ночи ради важной деловой встречи или явиться счерным дипломатом, забитым плотными пачками долларов. Однажды Шарлотта видела, как такая пачка перекочевала вруки местного шефа полиции вномере дешевого отеля.
        - Все, что связано стобой, останется тайной, - сжаром шептала Шарлотта на ухо любимому. - Но мне важно знать отебе все. Я жажду быть частью твоей жизни. Ведь я так люблю тебя!
        На это он всегда улыбался ипринимался целовать ее, уверяя, что тоже любит инаходит такие признания очаровательными, однако никогда не откровенничал.
        - Это для твоей же безопасности, - говорил он.
        И эта загадочность лишь подбрасывала дров вогонь ее страсти.
        Иными словами, Шарлотта жила на полную катушку. Асегодняшний вечер обещал стать особенным.
        Заглянув вкарту, оставленную возлюбленным - как романтично! - Шарлотта вышла из машины изашагала по булыжной мостовой внаправлении набережной.
        Прошлой ночью, взяв «ниссан» четы Энчеррито, она рискнула проследить за любимым мужчиной. Задача оказалась не из легких, особенно когда они выехали за город: фонарей совсем не осталось, азажигать фары Шарлотта не решалась, боясь выдать себя. Она начала нервничать, гадая, как найдет дорогу назад, если потеряет любимого из виду, но вэтот момент его пикап съехал сдороги на большую поляну, уставленную полукруглыми тентами, напоминающими большие бежевые грибы. Под тентами угадывались столы, за которыми сидели мужчины ичто-то делали всвете старомодных настольных ламп, работавших, очевидно, от генератора. Возлюбленный выскочил из пикапа ипринялся ходить между столами, проверяя работу мужчин. Щурясь, Шарлотта вглядывалась вдаль, пытаясь разобрать, что происходит. Не выдержав, она вышла из машины иторопливо зашагала ктентам, но двое вооруженных мужчин преградили ей путь.
        - Не стреляйте! - крикнула она так громко, что ее должны были услышать за каждым столом.
        Любимый резко обернулся, на лице промелькнули изумление игнев, но почти сразу оно смягчилось.
        - Кара! - рассмеялся он изаспешил кней. - Ты следила за мной?
        - Я… я просто хотела понять… - бормотала Шарлотта, тая от тепла его ладоней. Однако от ее внимания не ускользнуло, что крепкие парни так ине опустили оружие. - Ты же ничего мне не рассказываешь.
        Возлюбленный махнул рукой, ивооруженные люди расступились.
        - Даже не подозревал, что ты такая авантюристка. - Он сулыбкой потрепал ее по волосам, иона зарделась. - Аты смелая! Я тебя недооценил.
        Шарлотта выдохнула от облегчения иудовольствия. Любимый не держал зла ибыл рад ее видеть! Она поступила верно, пойдя на риск: доказала, что не простушка ине трусиха, доказала, что они достойная пара.
        - Идем, - потянул он ее за руку. - Раз уж ты здесь, устрою тебе экскурсию.
        Так Шарлотта узнала оего тайной империи.
        Кокаин.
        Само слово вызывало трепет. Прежде Шарлотта видела волшебный порошок только по телевизору, атеперь стояла вцентре кокаиновой фабрики, наблюдая за производством. Это было так захватывающе! Любимый рассказывал опорошке слюбовью, иШарлотта слушала свосторгом, боясь перевести дух. Она вела себя так, словно во всем происходящем не было ничего необычного.
        - Должно быть, ты потрясена, - спросил он после долгой экскурсии. - Ты все еще желаешь быть со мной? Ведь я преступник. - Последнее слово было произнесено сбольшой гордостью.
        - Я хочу быть рядом всегда, - прошептала Шарлотта, не отрывая восхищенного взгляда от любимого лица.
        Они вернулись кего машине изанялись сексом так страстно, как никогда прежде. Затем он проводил Шарлотту до знакомой трассы.
        Обратно она ехала сзажженными фарами.
        Целую неделю от возлюбленного не было ни слуху ни духу. Шарлотта была сама не своя, предполагая худшее: или он решил ее бросить, или сним что-то случилось, - однако этим утром получила эсэмэс: «Кара, я скучал по тебе. Встречаемся всемь вечера. Уменя для тебя сюрприз». Затем пришла ссылка на фрагмент карты. Место встречи на ней было указано точкой.
        Сердце Шарлотты взволнованно затрепетало. Прежде любимый не выражал свои чувства так открыто! Это было совсем не вего стиле. Впрочем, как икарты сметками. Похоже, вынужденная откровенность открыла новую страницу их прекрасной истории. Теперь любимый воспринимал ее как равную.
        Шарлотта светилась от счастья. Вживоте порхали бабочки. Да, это была любовь.
        Указанное на карте место выглядело глухим ибезлюдным. Быть может, планировался пикник? Шарлотта представила пестрое покрывало на траве, пару хрустальных бокалов, холодное вино ибутерброды. Это было вполне вдухе любимого: скромно иодновременно сшиком. Ее мужчина был необычным во всем, особенным, ни на кого не похожим. Шарлотта считала, что отныне ее жизнь неразрывно связана сним, иникакая жена, никакая разница ввозрасте, никакой опасный род занятий не всилах это изменить. Какой именно будет эта жизнь, она не представляла. Ичто скажут родители? Но Шарлотта не боялась. Она же смелая! Вот илюбимый прежде ее недооценивал, однако теперь все будет по-другому.
        Она может стать кем пожелает.
        Единственная подруга Фредерика Зидан, тоже приехавшая вМексику поработать на лето, не понимала, что движет Шарлоттой. Фредерика была вкурсе, что уШарли роман со взрослым женатым мужчиной, но деталей не знала.
        - Не ходи туда! - умоляла Фредерика, увидев отмеченное на карте место. - Вэтом районе ивдневное время небезопасно, ауж на ночь глядя иподавно. Об этом все знают. Итвой мужчина тоже должен знать!
        - Да перестань ты трястись как осиновый лист, - хихикала Шарлотта. - Все будет отлично.
        Но Фредерике было не до смеха.
        - Это бандитский район, серьезно! Грабежи, похищения, убийства… Говорят, там пропадают люди.
        - Я-то не пропаду, - отмахнулась Шарлотта.
        - Откуда такая слепая уверенность?
        - Я же буду не одна, забыла? Со мной будет мой любимый. Он защитит меня от любых неприятностей.
        Это был последний разговор Шарлотты Клэнси иФредерики Зидан.
        Глава 3
        Лиза
        Наши дни
        - Ну, Лиза, как прошла неделя?
        Доктор Никки Робертс откинулась всвоем потертом кожаном кресле итепло улыбнулась пациентке.
        Лиза Флэннаган. Двадцать восемь лет, бывшая модель, содержанка Уильяма Бадена, семидесятилетнего миллионера ивладельца лучшей футбольной команды «Лос-Анджелес Рэмс». Восстановление после зависимости, викодин. Склонность кнарциссизму.
        - В целом неплохо, - пропела Лиза ивмолитвенном жесте сложила ладони, выражая благодарность врачу. - Яухожу от Уилла, иделаю это осознанно. Мне кажется, я двигаюсь вправильном направлении, ксвету.
        - Это хорошо. - Никки кивнула, предлагая пациентке продолжать.
        В стекло барабанил дождь. Ксчастью, это был последний сеанс на сегодня. Никки хотелось оказаться дома, забраться под одеяло иподремать под шум дождя.
        - Да, хорошо! - подхватила Лиза. - Ваш совет на прошлом сеансе очень помог мне. Прекрасный совет!
        Лиза всегда так выражалась: сплошь восклицания иизбитые фразочки. Она походила на подростка, который, залпом прочитав книгу по саморазвитию, теперь считал себя гуру икладезем великих знаний. Конечно, судить пациентов - это непрофессионально, икак практикующий психотерапевт Никки не оценивала пациентов, но как обычный человек… О, оценивала, иеще как!
        Лиза Флэннаган была эгоисткой итрутнем. Разрушительницей семьи. Убийцей невинного ребенка. Шлюхой.
        Пока Лиза, развалившись на удобной кушетке, изливала душу, Никки думала отом, какое это облегчение, когда можешь говорить освоих переживаниях, зная, что тебя слушают.
        - Я съехала из апартаментов Уилла, - гордо заявила мисс Флэннаган. - Я решилась. Я смогла. Изнаете что? Уилл был вшоке! Он так взбесился! Я думала, он меня убьет. Кричал, швырялся вещами…
        - Он угрожал? - спросила Никки.
        - О да! Еще как угрожал. Вопил: «Ты не можешь так со мной обойтись, ты принадлежишь мне, я тебя уничтожу!» Утверждал, что без него я ничто. Вобщем, говорил мерзости. Но знаете, я держала себя вруках иговорила сним очень спокойно. «Малыш, ты не понимаешь, но я хочу пожить для себя, мне двадцать восемь лет, я хочу покоя, я уже не девочка на побегушках».
        Лиза всегда снетерпением ждала встреч сНикки Робертс. Она успела рассказать психотерапевту все. Отом, как сидела на викодине. Отом, что вее жизни были лишь эти маленькие таблетки да здоровенный игрок из команды Уилла, который иногда забегал потрахаться вквартирку, купленную престарелым любовником. Поначалу Лиза не понимала, что Уилл контролирует каждый ее шаг, лишает свободы выбора. Спасибо психотерапевту, унее открылись глаза.
        Более того, благодаря Никки Робертс Лиза осознала, что может быть самостоятельной иконтролировать свою жизнь. Она поборола зависимость от викодина, ипусть Уилл тоже предлагал ей лечь вклинику, решение она приняла сама.

«Я хороший человек, - думала Лиза. - Иесли мне удалось бросить викодин, я смогу бросить иУилла».
        Конечно, квартиру она оставит себе. Вернее, не оставит, апродаст. Ведь ей понадобятся деньги. Колье ссапфирами ибриллиантами - подарок Уилла на двадцатичетырехлетие - тоже следует продать. Лиза Флэннаган не собиралась вступать вновую жизнь спустыми руками. Вконце концов она потратила на этот роман восемь лет, ией требовалась компенсация. Ктому же Уилл не нуждался вденьгах, квартира ишмотки любовницы его точно не разорят. Лиза была послушной сожительницей ивнужный момент избавилась от нежелательной беременности. Будь унее сейчас ребенок от Уилла, она могла бы получить гораздо больше: пожизненное содержание например, - атак они просто тихо-мирно расстанутся…
        Лиза болтала, потягивая огуречную воду, ивремя от времени бросала взгляды на женщину, сидевшую вкресле напротив.
        Доктор Никки Робертс…
        Какую жизнь она вела за пределами этого уютного кабинета?
        Из Интернета Лиза знала, что доктор Николя Робертс, урожденная Хаммон, тридцати восьми лет, окончила Колумбийский университет по специальности «Психология отношений», затем повышала квалификацию вКалифорнийском университете ипроходила стажировку вМедицинском центре имени Рональда Рейгана, однако ни на одном из сайтов не нашла информацию отом, где икак психотерапевт встретила своего мужа, доктора Дугласа Робертса, нейрохирурга, специалиста по расстройствам мозга, аспросить напрямую не решалась.
        Муж Никки Робертс погиб ваварии год назад. Об этом писали во всех газетах. Нейрохирург был известен ввысших кругах, занимался благотворительностью, спонсировал реабилитационный центр для людей сзависимостью любого социального статуса ифинансового положения.
        Было что-то ужасное втом, что успешная красивая женщина, сидевшая напротив Лизы ивремя от времени поправлявшая волну каштановых волос, стакой прекрасной фигурой иумными зелеными глазами, - несчастная вдова, скрывающая за маской спокойствия тоску по погибшему мужу.

«Бедняжка, - думала Лиза. - Надеюсь, ей есть скем разделить свое горе. Она заслуживает счастья».
        - Боюсь, время вышло.
        Мягкий, обволакивающий голос психотерапевта вывел Лизу из раздумий, иона взглянула на часы.
        - Боже, вы правы. Ввашем кабинете время летит незаметно. Сума сойти! Вжик - исеанс окончен. Вам так не кажется, доктор Робертс?
        Никки дипломатично улыбнулась.
        - Да, порой кажется.
        Лиза Флэннаган поднялась скушетки.
        - У вас есть плащ или зонт? На улице моросит.
        - Правда? - Лиза даже не заметила, что по окнам стекают капли.
        На ней была короткая джинсовая юбочка скружевной оборкой, едва прикрывавшая ягодицы, ималенький белый топ сблестящими буквами «Тебе нужна лишь любовь», натянутый на груди так, словно Лиза купила его вдетском отделе.
        - Вы продрогнете втаком наряде, - покачала головой Никки идостала из узкого шкафа бежевый дождевик. - Вот, возьмите мой плащ. Уменя машина на подземной парковке, я не успею промокнуть. Вернете на следующем сеансе.
        - Ну, только если вы настаиваете. - Лиза улыбнулась исчувством пожала психотерапевту руку. - Вы так добры, доктор Робертс. Правда, очень добры.
        Мисс Флэннаган искренне восхищалась ею. Подобные благородные жесты отличали Никки Робертс от всех прочих. Она не просто работала слюдьми иполучала за это деньги, азаботилась освоих пациентах.
        Заботилась оЛизе.
        На улице было сыро итемно. Аллея, ведущая от бизнес-центра «Сенчури плаза», терялась всерой дымке дождя. Каждая мышца его тела гудела. Кожа, казалось, горела, горло пылало, словно впищеводе разлилась кислота. Капли дождя касались кожи словно крошечные иглы. Он страдал, страдал невероятно.
        Но блаженство было уже близко. Боль, нескончаемая боль пройдет, уступив место сладостному экстазу. Когда он покончит сэтим делом, его ждет награда. Осталось совсем немного.
        Дороги были запружены машинами, но впереулках было безлюдно. Вдождливые дни жители Лос-Анджелеса предпочитали ездить за рулем либо не выходить на улицу.
        Но только не она.
        Не она.

«Выходи! Выходи быстрей! Я не могу больше ждать!»
        Да. Вот иона.
        Как-то слишком рано. Раньше, чем обычно. Он ждал ее через полчаса иоказался не готов.
        Сердце забилось чаще.
        Кутаясь вплащ инизко опустив голову, она торопливо шла против ветра. Даже зонта нет, идиотка!
        - Помогите! - крикнул он, однако голос прозвучал тихо ижалобно. Она могла ивовсе его не услышать. - Помогите мне!
        Лиза Флэннаган обернулась иувидела парня, почти подростка, судя по субтильному силуэту, скрючившемуся возле скамейки вдальнем конце аллеи.
        - Прошу, - взмолился он. - Вызовите «девять-один-один»! Меня избили.
        - Вот ужас! - Лиза выхватила из кармана телефон и,набирая заветные цифры, бросилась кпарню. - Что свами произошло?
        Парень лежал на боку идержался за живот. Его трясло. Серая толстовка, слишком большая для худого тела, промокла насквозь. Лицо скрывали капюшон ислипшиеся волосы.
        - Служба спасения. Скем вас соединить? - раздался голос втрубке.
        - Полицию, пожалуйста! - крикнула Лиза. - Инеотложку. - Она присела на корточки иосторожно убрала мокрые волосы со лба парня. - Держись, помощь близко. Где болит?
        Он повернул голову ивнезапно ухмыльнулся. Волна ужаса прошла по телу Лизы. Казалось, упарня нет лица. Оно было сплошь покрыто струпьями, местами кожа свисала скостей будто кожура банана. Это было так отвратительно, что ее едва не вывернуло наизнанку.
        - Где вы находитесь, мэм? - говорили втрубке.
        Видя ужас вглазах Лизы ипродолжая ухмыляться, он со всей силы воткнул внее нож ипровернул. Раздавшийся крик был наградой за его страдания. Он снова воткнул нож, ставший мокрым искользким.
        - Мэм, вы слышите меня? Что происходит, мэм? Вы можете сказать, где находитесь?
        Доктор Никки Робертс пристегнулась и,откинувшись на спинку кожаного сиденья своего «мерседеса», принялась ждать, пока откроются ворота парковки.
        Судя по загруженности дорог, до дома вБрентвуде было всего минут двадцать езды. Ее ждал очередной долгий иодинокий вечер, который она заполнит болтовней телика иотличным мерло, азатем уснет всвоей большой холодной постели.
        Никки ощущала чувство вины. Во время последнего сеанса сЛизой она витала всвоих мыслях ине смогла выложиться на полную. Это было неправильно. Исовершенно неважно, испытывала она симпатию кпациентке или нет.
        Наконец ворота медленно отъехали всторону, выпуская «мерседес» Никки наружу.
        Лиза услышала скрежет металла - открывались ворота подземного гаража! Затем раздался звук мотора. Кровь из порезанного живота выплескивалась толчками, словно томатный сок из опрокинутой коробки. Она не могла встать, не могла даже ползти. Страшный человек раз за разом тыкал внее ножом, попадая то вруки, то вгрудь. Икаждый раз она звала на помощь, надеясь, что ее услышат. Кошмарное чудовище не пыталось убить, аиздевалось, кромсая плоть. Оно издевалось, мучило ипытало, испытывая наслаждение от того, что причиняет боль, превращает прекрасное тело вкровавое месиво.
        Звук мотора приблизился. «Должно быть, это доктор Робертс, - затеплилась уЛизы надежда. - Господи, пусть она заметит! Пусть она заметит!»
        В свой крик Лиза вложила все оставшиеся силы. Никогда она не кричала так громко итак отчаянно. Кровь булькала вгорле, но Лиза кричала до тех пор, пока не захлебнулась горячей соленой жидкостью. Она видела над собой бледные пятна фонарей илицо чудовища, заслонившее их.
        Скрежет ворот прекратился. Мотор стих. Лиза всхлипнула.

«Меня услышали!»
        Страшный человек отпрянул от нее, лезвие ножа проскребло по тротуару. Он был готов бежать. Лиза почувствовала, как пелена застилает глаза, ичасто заморгала, боясь потерять сознание.
        Секунды тянулись бесконечно долго, иоба участника страшного спектакля ждали, выйдет ли кто-нибудь из автомобиля.
        Мотор снова завелся.

«Нет! Только не бросай меня! Не уезжай!» - взмолилась Лиза.
        Свет фар пробежался по кустарнику, скользнул по аллее иравнодушно ушел всторону. «Мерседес» медленно уезжал.
        Отвратительное лицо вновь склонилось над Лизой, рука сжала скользкое от крови идождя горло. Лезвие прижалось кщеке.
        - Итак, на чем мы остановились?
        Последнее, что слышала Лиза всвоей жизни, был долгий, счастливый смех ее убийцы.
        Глава 4
        Картер
        Картер Беркли разглядывал свои безупречно обработанные ногти, которые нестерпимо хотелось начать грызть. Какого дьявола он здесь делает? Он должен говорить сполицией, ане счертовым психотерапевтом.
        Впрочем, напомнил он себе, полиция не поможет, потому что не верит ему. Никто не верит.
        Картер подумал одвух телохранителях, которые ждали внизу, ипостарался расслабиться. Не помогло. Тогда он попытался представить психотерапевта голой. Стало немного легче. Доктор Никки Робертс была весьма интересной особой. Картер представил, как задирает прямую узкую юбку из серой ткани повыше, обнажая крепкие бедра, рывком распахивает белую блузку… Да, пожалуй, зрелище будет еще то!
        - Картер? Очем вы задумались?
        Голос доктора заставил его смутиться идаже закашляться. Успешный банкир, богатый, привлекательный, Картер не привык смущаться. Он привык, чтобы ему потакали, его слушались, ожидали от него указаний. Особенно женщины. Асейчас чувствовал себя, словно нашкодивший мальчишка.
        - Мм…
        - Расскажите еще раз отом, что вы, по вашему мнению, вчера видели, - предложила психотерапевт.
        - По какому еще моему мнению? Я видел то, что видел, - фыркнул Картер. - Не надо за меня додумывать, я не псих. Я точно знаю, что мне не показалось. - Он взъерошил свои густые светлые волосы.
        - Разве я назвала вас психом? - мягко спросила Никки. - Но даже совершенно здоровые люди иногда попадают под власть разыгравшегося воображения. Со мной такое бывало.
        - Правда? Авот я не такой, - раздраженно ответил Картер.
        Боже правый! Вот придут здоровенные парни, свяжут его, отвезут вкакой-нибудь подвал изабьют до смерти. Тогда все поймут, что ни черта ему не казалось, абудет поздно!
        Никки чуть подалась вперед, вочередной раз слушая теорию заговора, которую излагал пациент. Он был настоящим параноиком ицелый год на каждый сеанс приходил вчрезвычайном нервном напряжении, которое никак его не отпускало. Картер Беркли свято верил, что за ним охотятся наемники, хотя ни разу не привел убедительных доказательств этого, да ивнятных причин не назвал. Никки испробовала множество методик, чтобы вывести его из постоянного стресса, однако страхи Картера только крепли. Да, они усиливались скаждым днем. На прошлой неделе он поделился сней, что Трей Реймондс, ее офис-менеджер, точно «мексиканский шпион из картеля».
        - Как вы можете доверять ему, доктор Робертс? - возмущался Картер. - Что вы знаете об этом мальчишке?
        - Выходит, онем что-то знаете вы, Картер? - уточнила Никки.
        - О, я знаю! Я точно знаю, - заявил банкир имногозначительно поднял брови, но не выложил ни одного факта.

«Мои сеансы бесполезны, - сдосадой думала Никки. - Возможно, я лишь усугубляю ситуацию. Зачем он ко мне ходит? Ипочему я вообще работаю психотерапевтом, если вижу столь жалкие результаты своего труда?»
        Доктор Робертс знала ответ.
        День за днем она ходила вофис ипринимала пациентов, потому что, кроме них, вее жизни ничего не было. Дом без Дугласа казался пустым, ответа на вопрос: что же на самом деле произошло? - она так ине нашла. Ее жизнь была пуста иневыносима.
        Невыносима…
        Никки вздохнула.
        Прошел год, аказалось, целая жизнь.
        Дуглас, улыбавшийся ей, когда они сидели вресторане «УЛуиджи». Дуглас, снаслаждением поглощавший спагетти сморепродуктами. Дуглас, рассказывавший невероятные истории, от которых захватывало дух… Им всегда было так хорошо вдвоем.
        Невыносима…
        - Люди часто произносят это слово, Никки, - рассуждал Дуглас. - Вот взять, кпримеру, моих пациентов. Они все время говорят: «Это невыносимо, доктор!» Или: «Я не вынесу этого!» Можно подумать, уних есть выбор.
        Никки иДуглас Робертс были женаты семь лет, адо того еще столько же встречались. Однако испустя годы наслаждались обществом друг друга илюбили проводить время вместе. Они делились мыслями, рассказывали отом, как прошел день, иэто всегда было весело. Каждый ланч смужем означал приятную компанию, ане скорый перекус между приемом пациентов.
        - Наверное, они говорят метафорически, - предположила Никки, наслаждаясь крабовым салатом. Вресторане «УЛуиджи» всегда подавали изысканные блюда, но порции были как для слона. Дугласу не требовалось соблюдать диету, авот Никки после тридцати пяти обнаружила, что от плотной пищи стремительно набирает вес. Ужасно было сознавать, что твой живот, округлившийся кконцу четвертого десятка, вовсе не долгожданная беременность, аобычная жировая прослойка. - Я ктому, что они не склонны кпатетике, им просто больно физически, иони говорят об этом вслух. Ломка для зависимых - чудовищная боль.
        - Да, ты права, - соглашался Дуглас, уплетая пасту, накрученную на длинную вилку. - Но иногда это бесит. Кконцу дня все эти «невыносимо», «безумные страдания» или «бесконечные мучения» кажутся просто набором слов. Вконце концов, вы согласились лечиться! Вы выбрали жизнь! Или лучше сдохнуть вподворотне со шприцом или бутылкой вруке? Вы выбрали жизнь, чего тогда ноете?
        Постороннему человеку подобные рассуждения могли показаться слишком холодными ициничными, но надо было знать Дугласа, чтобы угадать скрывавшееся за словами сочувствие.
        - Да будет обо мне, - внезапно заявил Дуглас иснежностью посмотрел на жену. - Как прошло утро, милая? Ты сделала тест?
        - Пока нет. - Она смущенно сверлила взглядом салат. - Сделаю вечером.
        - Почему не сейчас?
        - Потому. Если он окажется отрицательным, уменя будет дурное настроение, аэто отразится на пациентах.
        Дуглас перегнулся через стол исжал ее руку.
        - Но ведь может быть иположительным. Ивероятность весьма велика.
        - Да. - Никки выдавила улыбку. - Весьма.
        Однако последние шесть попыток вышли неудачными. Прошло полгода, ее вялые яичники работали все слабей, акакие-то высшие силы всячески противились исполнению их главного смужем желания - стать родителями.
        Кроме детей, уних было все: прекрасный брак, полный нежности ипонимания; положение вобществе; репутация; удачная карьера; чудесные друзья; родные, которые могли поддержать ипонять. Вкакой параллельной вселенной они заслужили детей? Втой, где отсутствует все остальное?
        - Я люблю тебя, Никки, - шепнул Дуглас.
        - И я люблю тебя.
        - Все получится. Унас полно времени.
        Да, все получится. Время еще есть.
        - Доктор Робертс? - Картер Беркли обеспокоенно завозился на кушетке. - Вы меня вообще слушаете?
        - Разумеется.
        Никки повторила последнюю фразу Беркли, поскольку научилась фиксировать вмозгу все, что говорят ее пациенты, даже если вмыслях витала далеко. Слова Картера остранных людях, которые обслуживали его вресторане, из уст доктора Робертс прозвучали глупо, зато Картер сразу расслабился. Этой уловке Никки научил покойный муж.
        Господи, ну почему она постоянно думает оДугласе?
        - У нас почти вышло время, - сказала она. - Давайте закончим сеанс одним приятным упражнением. Опустите ноги на пол исядьте прямо…
        Когда Картер Беркли распрощался, Никки вышла вприемную.
        Трей Реймондс, ее личный ассистент, офис-менеджер инастоящая правая рука, заполнял карточки пациентов. Когда-то на сеансы кНикки ходили двадцать человек, идля них едва удавалось найти время, но после смерти Дугласа новых клиентов почти не было, да ипостоянные потихоньку уходили кдругим психотерапевтам. Возможно, подсознательно они считали, что тоска доктора Робертс по мужу может оказаться заразной или скажется на ее способности сохранять трезвый взгляд на чужие проблемы. Быть может, так оно ибыло. По сути, уНикки осталось только четыре постоянных клиента - совсем отчаявшиеся, они просто не смогли бы уйти идовериться другому специалисту.
        Картер Беркли, банкир-параноик, приходил четыре раза вмесяц.
        Лиза Флэннаган, глупенькая содержанка, посещала ее дважды внеделю.
        Анна Бейтман, закомплексованная скрипачка, самая преданная клиентка, записывалась ежедневно. Сточки зрения психоанализа слишком часто, однако Никки не могла отказать милой юной Анне. Возможно, это было непрофессионально, но девушка ей нравилась ивызывала почти дружеские чувства.
        И наконец, Лана Грей - актриса, которая регулярно забывала оплачивать сеансы. Бедная потерянная Лана! Когда-то она играла визвестном сериале роль второго плана, но эта постановка оказалось вершиной ее звездной карьерой. Лану давно никуда не приглашали, ина всех пробах она слышала отказ.
        - Лана для вас неподходящий клиент, - вздыхал Трей. - Она почти без средств, ей нечем платить за сеансы. Это просто благотворительность.
        - Неужели? - смеялась Никки. - Если я занимаюсь благотворительностью, то чем занимаешься ты?
        - Я? - Трей тоже смеялся. - Да я просто президент благотворительного общества! Но вам от меня не избавиться. Я буду работать даже без зарплаты, вы же знаете.
        Никки совсем не хотела избавляться от Трея. Без его помощи ей пришлось бы туго. Ине потому, что было много бумажной работы. По сути, Трей Реймондс был последней ниточкой, связывавшей ее спрошлой жизнью испокойным мужем. Это Дуглас нашел Трея на улице, избавил от зависимости идал второй шанс вжизни. Дуглас частенько помогал наркоманам бесплатно: их было бесчисленное множество - тех, кого он спас икому дал второй шанс, - но Трей был особенным пациентом. Пожалуй, Дуглас любил его как сына.

«Сына, которого я так ине смогла ему родить».
        Трей одарил доктора Робертс долгим взглядом, продолжая что-то печатать на компьютере.
        - Идете домой, док?
        - Собираюсь. - Никки помолчала, пытаясь найти хотя бы одну причину, по которой могла задержаться. - Тебе нужна моя помощь?
        - Нет. - Парнишка улыбнулся, сверкнув белыми зубами. На фоне черной кожи улыбка выглядела особенно ослепительной. - Я справлюсь.
        - Точно?
        - Выставлю пару счетов - идомой. Если надо будет что-то уточнить, я позвоню.
        Оказавшись на улице, Никки поморщилась. Солнце палило сбледно-голубого калифорнийского неба, словно вжаркой африканской пустыне. Оно как будто мстило за вчерашний неожиданный дождь.
        Прежде Никки любила дождь, но теперь он всегда напоминал ей омуже. Она представляла, как колеса его «теслы» скользят по грязи игравию, пытаясь найти сцепление сразмокшей обочиной; как отчаянно Дуглас крутит руль, пытаясь вернуть управление; как несутся на него размытые дождем встречные огни. Кричал ли он впоследний момент?
        Мгновение, оборвавшее идеальную семейную жизнь. Мгновение, за которым пришел настоящий мир, гадкий, жестокий. Никакой идиллии больше не существовало. Ее место заняла реальность, искаженная любовью. Никки осталась одна, розовые очки разбились, иуродливая правда жизни смотрела ей вглаза.
        Ее жизнь превратилась вбесконечное самокопание, вчереду вопросов «а что, если бы…». До смерти Дугласа Никки ине представляла, что можно так сильно любить человека, так безмерно скучать по нему итак ненавидеть. Ивот теперь она жила, раздираемая этими эмоциями, не всилах оставить все впрошлом ижить дальше.
        Работа отвлекала иуспокаивала, но помогала не всегда. Порой Никки хотелось надавать своим бестолковым пациентам затрещин. Они ипонятия не имели, что такое настоящее горе инастоящий ад!
        Но это пройдет. Однажды пройдет.
        Она не должна переносить свои эмоции на пациентов.
        Прежде Никки была очень толерантной. Терпимой. Старалась не оценивать людей, не ставить на них штампы. Теперь все было иначе. Она осуждала их за глупость, за бездействие, за тупую паранойю. Горе изменило ее восприятие.
        Лиза Флэннаган раздражала больше остальных. Все ее поступки исуждения были верхом идиотизма.
        Впрочем, вотличие от Картера Беркли Лиза хотя бы пыталась над собой работать. Однако она была такой непроходимой дурой, такой бездарной ученицей, что даже ее попытки изменить свою жизнь выглядели дурацкими иприводили кдурацким последствиям.
        Почему Лиза вызывала удоктора Робертс такое раздражение?
        Может, виной тому вчерашнее приподнятое настроение пациентки? Или обычная зависть кчеловеку, неспособному долго страдать имучиться сомнениями? Лиза смотрела вбудущее снадеждой. УНикки Робертс надежд не осталось.
        Накануне вечером она была так раздавлена после сеанса, что едва доехала до дома, так ей хотелось расплакаться. Выпив почти целую бутылку вина, что уже входило впривычку, рухнула вкровать. Сил на слезы не осталось, поэтому Никки сразу уснула ипроспала почти до девяти утра. Сегодня она чувствовала себя гораздо лучше… впрочем, только до сеанса сКартером Беркли. После его параноидального нытья она снова впала вмрачное уныние. Оставалось надеяться, что по дороге домой ей станет немного лучше.
        Оказавшись дома, Никки сразу же включила телевизор иотправилась наверх переодеться. Впоследнее время радио ителевизор стали ее постоянными спутниками, поскольку немного скрадывали одиночество. Скинув наряд психотерапевта - юбку, блузку, пиджак, Никки облачилась вшорты, майку икеды. Она решила, что идеальным завершением вечера будет пробежка вдоль моря. Никки не бегала целую вечность, со смерти мужа, аведь когда-то пробежки приносили ей истинное наслаждение: приятное дуновение морского бриза, ласковое солнце, ощущение свободы ирадости…
        Никки не ждала чудес, радость вее жизни стала чужаком, пробежка была нужна для смены обстановки. Пора прекращать одинокие вечера утелевизора сбокалом вина. Уж если бестолковая Лиза Флэннаган способна выползти из своей раковины, неужели Никки не справится?
        По телевизору шел выпуск новостей.
        - В кустах одной из центральных аллей, буквально вдесяти метрах от дороги, было найдено тело молодой женщины, - говорил ведущий. - Предварительная причина смерти - убийство. Жертва - женщина лет тридцати, белая. На теле многочисленные ножевые ранения иследы пыток.
        Никки сухо сглотнула.

«Как же эти репортеры любят детали!»
        - В отчете полиции говорится, что лицо жертвы сильно изуродовано, что затрудняет опознание.
        Никки торопливо достала из холодильника бутылку воды.

«Боже, неужели поблизости ошивается какой-то псих?»
        - А теперь кновостям спорта. Вэтом сезоне…
        Никки выключила телевизор ивышла из дома.
        Она почти добежала до бульвара Сансет, когда зазвонил ее мобильный.
        Это был Трей. Он плакал навзрыд, так что невозможно было разобрать ни слова.
        - Так, дорогой, дыши медленно. Очень медленно, - принялась успокаивать его Никки.
        Из трубки послышались два судорожных вздоха.
        - Молодчина, - похвалила она. - Теперь можешь рассказать, вчем дело?
        - Лиза! - выпалил Трей. - Лиза Флэннаган.
        Трею нравилась Лиза, Никки давно это подметила. Парнишка тайком таращился на клиентку, когда она выходила из кабинета, иулыбался, принимая плату за сеанс.
        - Что сней такое? - мягко спросила Никки. - Яуверена, что все не так плохо.
        - Все плохо! Она мертва. - ИТрей снова разрыдался.
        Никки ощутила странный гул вушах. Машины, проезжавшие мимо, казались ей фантомами.
        - Как это? - наконец произнесла она.
        - Она умерла. Ее убили. - Трей буквально взвыл. - В«Новостях» передали.
        Ноги Никки стали ватными. Она же видела Лизу только вчера, живую, здоровую, уверенную всвоем прекрасном будущем!
        - Не может быть, ты ошибаешься…
        - Я не ошибаюсь. Боже, док, это ужасно. Какой-то псих порезал ее на куски. Прямо посреди аллеи, недалеко от нашего центра!
        Никки охнула, вспомнив выпуск новостей. Неужели вних говорили оЛизе?
        - Доктор Робертс? Вы меня слушаете?
        Голос Трея казался далеким идетским.
        Никки охватило страшное чувство вины. Она завидовала Лизе, ее радостному настроению инаивной глупости, она осуждала Лизу… ивот теперь Лиза мертва.
        Никки гнала эти мысли прочь, но они кружили роем вголове, словно назойливые мухи.
        - Поговорим завтра, Трей, - тихо проговорила Никки ивыключила телефон.
        На смену старому кошмару пришел новый.
        Глава 5
        - Доктор Робертс. Николя Робертс. Вопрос очень простой, сынок: это мужчина или женщина?
        Над столом Трея нависли два копа. Выглядели они внушительно. По мнению Трея, даже угрожающе. Еще бы: два здоровенных полицейских ималенький черный парнишка, ктому же бывший наркоман ибарыга, сбывавший мет икокс вВестмонте, южном районе Лос-Анджелеса. «Аллея смерти» - вот где он ошивался еще совсем недавно.
        - Сейчас унее пациент.
        Тот коп, что был ниже ростом итолще, сбольшими влажными ина удивление бледными губами, походившими на толстых опарышей, сверлил Трея взглядом.
        - Это там? - кивнул он на дверь кабинета.
        Полицейской формы на нем не было, изначок он не показывал. Точнее сказать, оба копа значки не предъявили. Однако все вних - от вальяжного самодовольства до манеры растягивать слова - указывало на то, что они представители закона. Трею даже вголову не пришло спросить их фамилии извания.
        - Да, там, - подтвердил он послушно. - Но как я сказал раньше, удоктора Робертс сейчас пациент. Во время сеанса ее нельзя беспокоить.
        - Да неужели? - Толстый коп неприятно улыбнулся инаправился кдвери.
        - Брось, Мик, - миролюбиво заметил второй полицейский ипохлопал толстого по плечу. - Подождем немного.
        - Подождем?
        Губы-опарыши недовольно изогнулись, однако высокий коп не обратил на это внимания инаправился китальянскому кожаному дивану. Подхватив со столика журнал «Психология сегодня», он как бы невзначай спросил:
        - Сеанс длится минут пятьдесят, верно? Я ходил кпсихологу после развода.
        - С которой из твоих жен? - поддел толстый коп, усаживаясь рядом. Ему явно не нравилось ждать под наблюдением Трея.
        - Да скаждой из них, - улыбнулся напарник. - Всякий раз я был просто раздавлен.
        Губы-опарыши поджались. Толстяк выглядел точно так, как должен выглядеть мерзкий коп вЛос-Анджелесе: зажравшийся, туповатый, впитавший ненависть кчерным смолоком матери истрелявший прежде, чем пошевелит мозгами. Судя по тому, скаким омерзением он поглядывал на Трея, на жирном теле вполне могла быть свастика, набитая много лет назад, - настолько очевидными были его расистские наклонности. Возможно, второй полицейский был ничуть не лучше, однако явно получил неплохое образование инаучился скрывать мысли за вежливой улыбкой. Абыть может, считал, что роль хорошего копа развяжет язык доктору Робертс лучше, чем хамство.
        О, Трей неплохо разбирался влюдях. Он не был психотерапевтом, но порой безошибочно ставил диагноз пациентам доктора.
        - И долго еще? - Губы-опарыши опять поджались, когда их обладатель посмотрел на настенные часы. Взгляд был таким неприязненным, словно часы были косвенно виноваты впроисходящем.
        - Еще пятнадцать минут, - тотчас откликнулся Трей. Он сообразил, что копы пришли узнать оЛизе иее частной жизни. Скорее всего они запросят все записи сеансов ибудут копаться вчужом грязном белье. При мысли об этом парню стало мерзко.
        Трей повидал, как люди покидают этот мир тем или иным способом. На жертв убийств идохлых торчков он тоже насмотрелся. Но эти смерти случались вдругом мире. Перестрелки, передоз, разборки вподворотнях для окраин, где вырос Трей, были привычной картиной - грустной, но привычной.
        Но это!
        Лиза была совсем из другого мира - мира белых, красивых ибогатых жителей Лос-Анджелеса, мира, вкотором умирают впостели от старости. Как такое дерьмо проникло впрекрасный мир Лизы идоктора Робертс? Мир, вкоторый его вытащили из грязи, приняли как родного ребенка, уважали.
        Этим дрянным копам здесь не место! Они притащили всветлый офис доктора всю мерзость своего мира!
        - Быть может, воды? - вежливо спросил Трей.
        - Спасибо, воздержусь, - покачал головой «хороший коп».
        - А я хочу колы, - заявил толстяк, не отрывая взгляда от смартфона. Больше он ничего не произнес, но ввоздухе очевидно повисло: «Живо, черножопый!».
        Трей раздраженно сжал кулаки под столом. Ему чертовски хотелось сказать, что колы нет, но инстинкт самосохранения, не раз спасавший ему жизнь вподворотнях, заставил прикусить язык.

«Не связывайся скопами. Никогда не нарывайся».
        Анна Бейтман сидела вкабинете психотерапевта, неловко скрестив ноги, прикрытые льняной юбкой. Ее движения были неторопливыми, полными грации, как убалерины. Никки нравилось следить за Анной из-под ресниц. Ночью она видела свою пациентку во сне. Сон не имел эротического подтекста, но вполне очевидно говорил отайном интересе. Пожалуй, навязчивое желание смотреть на Анну Бейтман доктор Робертс могла отнести кразновидности вуайеризма. Возможно, такой необычной Анну делала принадлежность ктворческой профессии. Какая разница, танцует женщина или играет на скрипке? Ито идругое могло придать ей неуловимую грацию изагадку, которые заставляют мужчин смотреть вслед.
        - Она ходила квам, да? Была вашей пациенткой? - спросила Анна.
        - Ты же знаешь, что я не могу разглашать такую информацию, - мягко сказала Никки.
        Как ивсе, Анна смотрела новости исопоставила факты. Ей явно хотелось обсудить произошедшее.
        - Понимаю. Можете не рассказывать. - Она сверлила взглядом свои колени. - Я итак знаю: мы часто сталкивались сЛизой вприемной. Бедняжка.
        - Да.
        У Никки перехватило горло. Лиза выпорхнула из ее кабинета такая счастливая, полная надежд, так уверенно смотрела вбудущее… которого унее не было.
        Теперь доктор Робертс уже ничем не могла помочь Лизе Флэннаган, однако все еще могла помочь Анне Бейтман. Прекрасная, не испорченная современным обществом Анна, пожалуй, была единственной пациенткой, которой Никки хотела помочь самым искренним образом. Всвои двадцать шесть Анна играла на скрипке впервом составе филармонического оркестра Лос-Анджелеса, что было немалым успехом. Однако воспитанная чересчур строго, Анна вела жизнь, не соответствующую возрасту. Подростком она постоянно моталась по гастролям, объездила полмира. Как-то почти невзначай вышла замуж за влиятельного мужчину значительно старше себя.
        Анна была хороша собой - сбелоснежной, как алебастр, кожей иогромными карими глазами. Милая изастенчивая, она терялась вразговорах ипредпочитала сверлить глазами пол. Только скрипка меняла ее кардинально, выпуская наружу пылкую женщину, поглощенную вихрем нот. Увидев Анну на сцене, мужчины теряли голову. Ее муж также пал жертвой этого дивного сочетания невинности истрасти. Он увез красотку вогромное поместье, где осыпал подарками идорогими вещами, носил на руках, но почти никогда не выпускал из поля зрения.
        Потребовалось немалое время, чтобы Анна смогла освободиться из-под его неусыпного контроля. Нельзя сказать, что она не любила мужа, но брак был заключен так стремительно ивстоль юном возрасте, что его вполне можно было отнести кошибкам юности. Только повзрослев, она наконец поняла, что любовь всей ее жизни - музыка - настойчиво требует возвращения вЛос-Анджелес. Анна трудно переживала расставание смужем, ипоэтому решилась на терапию. За последние три месяца ей удалось почти полностью открыться чуткой Никки, иона часто приходила за советом.
        - Не нужно бояться, - сказала Никки. - То, что случилось сЛизой, ужасно. Но внашем мире случаются вещи пострашнее. Да, ты встречала ее вклинике, но это не делает вас подругами. Случайная прохожая, не более того.
        - Все верно, - кивнула Анна, робко улыбнувшись. - Я все принимаю близко ксердцу, вот дурочка.
        - Вовсе не дурочка, - покачала головой Никки. - Смерть страшна сама по себе, тем более смерть через насилие. Но это ужасное происшествие никак не связано ствоей личной драмой, Анна. Не стоит переживать за весь мир.
        Сеанс подошел кконцу. Никки встала проводить пациентку. Ее клиенты на прощание часто пожимали ей руку, но Анна обычно обнимала, как сестру. Порой Никки казалась, что она мать дочери-подростка, которая неохотно идет вновую школу. Стыдно было признаться, но зависимость Анны от встреч сней Никки даже нравилась. Анна Бейтман была ей почти как подруга.
        Однако вэтот раз, когда юная скрипачка обняла ее, Никки застыла, заметив вприемной двух мужчин, сидевших на кожаном диване, которые смотрели на нее вупор.
        Никки сдержанно похлопала пациентку по плечу и,кивнув гостям, спросила:
        - Я могу вам помочь?
        Тот, что был моложе ивыше, поднялся, протянул ей руку ивежливо представился:
        - Детектив Лу Гудман, полиция Лос-Анджелеса. Аэто мой напарник, детектив Мик Джонсон.
        Никки коротко пожала руку Гудмана.
        - Вы насчет Лизы, верно? Ужасный случай.
        Она протянула ладонь второму копу, но тот неприязненно пожал плечами ирявкнул, покосившись на Трея:
        - Не тут! Вкабинете.
        У Никки появилось ощущение, что толстый полицейский ей смутно знаком, но она ибровью не повела.
        - Как вам будет угодно.
        Она широко распахнула дверь, предлагая мужчинам пройти вкабинет.
        Детектив Мик Джонсон слушал доктора Робертс, не сводя снее пристального взгляда. Вопросы задавал его напарник. Ответы были краткими.
        - Когда вы впоследний раз видели Лизу Флэннаган?
        - В день смерти.
        - На сеансах Лиза говорила, что ей угрожают или что она опасается за свою жизнь?
        - Нет.
        - Знаете ли вы кого-то, кто мог желать Лизе смерти?
        - Нет.
        Гудман задавал вопросы вежливо ини разу не попросил дать более развернутый ответ. Казалось, односложные фразы Никки его устраивали. Он смотрел вблокнот иделал пометки.
        Джонсона такой допрос раздражал. Он не верил Никки. Она никогда не нравилась ему. Проклятая сучка даже не вспомнила его! Авот он ее не забыл. Глядя теперь, как эта самоуверенная дрянь держится - едва ли не надменно, - скаким нарочитым презрением поправляет каштановые волосы ипожимает плечами, Джонсон чуть не лопался от бешенства.
        - Миссис Робертс, может статься, что вы последняя видели мисс Флэннаган живой, - заметил Гудман иподался вперед, глядя на нее вупор. - Вы же понимаете, какое значение может иметь каждая деталь. Поэтому нам важны любые мелочи, они могут навести на след.
        - Я понимаю, детектив, - ответила Никки. - Но не уверена, что могу вам помочь. После сеанса Лиза казалась весьма довольной собой иуходила вотличном настроении. Она недавно рассталась со своим парнем…
        - Парнем? - ядовито переспросил Джонсон. - Вы про ее сладкого папика Уильяма Бадена?
        В голосе толстяка сквозило презрение. Сама мысль, что красивая молодая женщина ложилась под грязного старика, наполняла его ядом.
        - Да, - опять односложно ответила Никки.
        - Давайте называть вещи своими именами. Она крутила интрижку со старым богатеньким папиком, ктому же женатым. Ивсе, что вашей пациентке было нужно, - это его тугой кошелек. - Джонсон сделал вид, что не заметил осуждающего взгляда Гудмана. - Эта Лиза была первоклассной шлюхой, не так ли?
        - Не берусь судить, почему моя пациентка встречалась сУильямом Баденом. Я не имею права оценивать своих пациентов, детектив. - Никки говорила спрохладцей, пытаясь не поддаться на провокации чертова сексиста. - Могу лишь повторить слова Лизы, что она предприняла шаги красставанию сУиллом и,похоже, радовалась собственной решительности.
        - А она не говорила, что спешит на какую-нибудь встречу после сеанса? Сдругом например? Может, ее кто-то подвозил? - вмешался Гудман, взглядом остановив попытки напарника встрять вразговор скомментариями.
        - Нет. Она уходила одна. Если сеанс выпадал на среду, Лиза была без машины.
        Копы переглянулись.
        - Почему?
        Никки пожала плечами.
        - Простите, я не вкурсе. Но втот день шел дождь ия одолжила ей плащ, чтобы не промокла.
        Детектив Джонсон внезапно перестал лопаться от бешенства инедоуменно уставился на доктора.
        - Что вы сказали? На убитой был ваш плащ?
        - Да.
        - Можете его описать, доктор Робертс?
        Никки ответила, что плащ был самый обычный, но оба полицейских пришли ввозбуждение.
        - Благодарим вас, миссис Робертс, - тепло улыбнулся Гудман. - Вы нам очень помогли.
        У него была занятная манера говорить, подаваясь вперед иглядя вглаза, словно, кроме него иНикки, вкабинете никого не было. Слова он произносил со значением, даже если они были простой формальностью.
        Словно для контраста, его напарник всем видом изображал одновременно презрение игнев, будто заранее обвинял собеседника во всех грехах. Вопросы Джонсона были провокационными, аовежливости детектив имел весьма смутное представление. Но даже он, услышав оплаще, как-то внезапно притих.
        Но ведь это был самый обычный дождевик!
        Едва полицейские ушли, вдверь постучался Трей.
        - Простите, док, не уверен, что вел себя правильно. Знаю же, что нельзя прерывать сеанс, поэтому изаставил их ждать. Кажется, тому толстяку это не понравилось.
        Никки похлопала его по плечу.
        - Все хорошо, Трей. Ты поступил совершенно правильно. Ты сам впорядке? Тебе ведь нравилась Лиза.
        - Я взял себя вруки, - пробормотал парнишка, - но до сих пор вшоке.
        - Как ия.
        - Она была такой красивой.
        - Да, очень.
        - В такие моменты мне не хватает доктора Дугласа, - выпалил Трей. - Понимаете?
        У Никки сжалось сердце. Губы дрогнули.
        - Ой, зря я это сказал! Простите!
        - Не извиняйся. Ты скучаешь по нему, иэто нормально. Я тоже скучаю. Имя моего мужа вовсе не под запретом. Это не табу.
        Позже, когда Трей уехал домой, Никки еще долго сидела вкабинете, иона думала оДугласе, представляла, как бы он отнесся ксмерти Лизы, что бы сказал на это. Потом размышляла осамой Лизе, осердитом копе, который назвал Лизу шлюхой.
        Никки не осуждала толстяка за гнев. После смерти мужа она исама очень долго жила во власти гнева изнала, как трудно контролировать эту эмоцию.
        Никки достала из кармана визитку детектива Гудмана. Того, что играл роль хорошего копа.
        Лу Гудман.

«Лу». Ну ину…
        Внезапно Никки стало любопытно, увидятся ли они снова.
        Глава 6
        Медицинский эксперт Дженни Фойл расстегнула молнию пластикового пакета иповернулась кдетективам. Ей было не меньше пятидесяти, но лишенное привлекательности лицо казалось угловатым, как уподростка, истрижку она носила мальчишескую - боб, который, правда, всилу возраста окрасился воттенок «соль сперцем». Косметикой она не пользовалась.
        - То есть одна из этих ран оказалась смертельной? - уточнил Мик Джонсон, глядя на мертвое тело Лизы Флэннаган.
        - Та, что была нанесена всердце, - подтвердила Дженни. Она считалась опытным экспертом, аее отчеты порой потрясали воображение детальностью. - Остальные были поверхностными. Их наносили для того, чтобы причинить боль, но не убить.
        Лу Гудман нахмурился.
        - Восемьдесят восемь несмертельных ранений?
        Дженни кивнула.
        - Так иесть.
        Большинство людей предпочитали общаться сЛу, настолько раздражительным нравом обладал его напарник. Гудман слыл обаяшкой, тогда как Джонсон всегда был чем-то недоволен ине скрывал своих эмоций. Джонсона недолюбливали все, кроме Дженни Фойл. Лу Гудман казался ей скучным занудой. Видимо, брали свое ирландские корни мисс Фойл - мягкие, понимающие мужчины казались ей слабаками. То ли дело Джонсон! Да, не красавец, да ивыглядит потрепанным всвоих застиранных рубашках, зато его грубоватый юмор ихамоватые манеры говорили отом, что перед вами настоящий мужик. А«настоящий мужик» и«политкорректность» - понятия несовместимые.
        Одним словом, Дженни любила, когда Мик заходил влабораторию.
        - Значит, ее пытали? - спросил Джонсон. - Ты об этом?
        - Именно. Над ней измывались, идовольно долго. Давали отползти, вселив надежду, апотом все начиналось снова. Ребята, Лизу Флэннаган зверски мучили. Зверски.
        В повисшей тишине Дженни сжужжащим звуком застегнула молнию пакета, скрыв изувеченное тело, по которому едва можно было понять, мужчина это или женщина.
        Первым заговорил Гудман:
        - Продолжительность пыток ивремя смерти установлены?
        - Да. Между первым ударом ипоследним, ставшим для мисс Флэннаган смертельным, прошло несколько часов. Не стану вдаваться вдетали, но уровень потери крови ирубцевание порезов говорят отом, что денек удевушки выдался чудовищный, - между делом сказала Дженни.
        - Следов сексуального насилия нет?
        - Ни единого.
        - Она хотя бы сопротивлялась? - спросил Джонсон.
        Дженни выгнула бровь исо щелчком сняла перчатку.
        - Сначала я решила, что она даже не пыталась бороться: возможно, ее парализовало от ужаса, - однако, уже завершая осмотр, обнаружила кусочки кожи под ногтями. Образец крохотный. Изнаете… довольно неожиданный.
        Оба детектива подались вперед.
        - Понимаете, эпителий очень странный. Я прежде такого не видела. Похоже на частицы кожи трупа.
        - Трупа? - переспросил Гудман внезапно осипшим голосом.
        - Да. Понимаете, как будто убийца… гнил заживо.
        Джонсон прищурился.
        - Что за ерунда? Ты хочешь сказать, что эту девку убил мертвяк?
        - Конечно, я так не думаю! - оскорбилась Дженни. - Это же бред!
        - Тогда что ты имела ввиду?
        - Лишь то, что эпителий очень странный. Разлагающийся. Но при детальном анализе мы точно не ошибемся, сравнивая образцы из-под ногтей собразцами, взятыми уподозреваемого, если его удастся поймать.
        - Ага, какого-нибудь зомби! - Мик Джонсон игриво хлопнул эксперта по плечу. - Бродячий труп ищет новую жертву.
        Дженни хохотнула.
        - Теперь ты знаешь, кого искать, Микки! Если встречу подозрительного мертвяка, сразу тебе наберу. Ладно, ребята, - посерьезнела мисс Фойл, - мне пора писать отчет. Держите меня вкурсе.
        Выйдя из лаборатории, детективы молча обдумывали услышанное. Конечно, комментарий Джонсона про зомби был глупой шуткой, однако наводил на неприятные мысли. Как частицы кожи трупа могли попасть под ногти мисс Флэннаган? Странное дело.
        Гудман первым нарушил молчание:
        - Итак, пытки, издевательства, убийство. Я ничего не упустил?
        - Уже немаленький набор, - буркнул Джонсон.
        - Сосредоточимся на этом, аобразцы из-под ногтей пока отложим.
        - Это разумно, - проворчал Джонсон исплюнул под ноги.
        Порой «правильный» напарник раздражал его, но разногласий уних не случалось. Лу Гудман обладал цепким умом, был внимателен кдеталям итерпелив кдурному нраву Джонсона. Этого оказалось достаточно для плодотворной совместной работы.
        Они сели вмашину исобрались уезжать, когда на дорожке показалась Дженни Фойл, которая изо всех сил махала руками, привлекая ксебе внимание.
        Джонсон опустил окно.
        - Что случилось? Новые детали? Или ты просто соскучилась? - прыснул он. - Может, укусы вампира на шее несчастной?
        - Очень смешно, - фыркнула Дженни имахнула каким-то листком. - Кажется, Мик, кому-то здорово повезло. Я отправила образцы кожи на анализ. Так вот, пришел отчет: унашего зомби есть имя.
        Глава 7
        Лу Гудман ехал вдоль Пасифик-Палисейдс. Еще вначале их совместной работы они сДжонсоном договорились, что каждый будет заниматься допросом своего контингента: это сэкономит время инервы. Таким образом Гудман ездил вдома кбогатым инаделенным властью свидетелям, которых он называл «голубая кровь», аего напарник - презрительно - «богатенькие ублюдки». Джонсон же предпочитал общаться стеми, кому, по мнению Гудмана, не так повезло вжизни, апо словам Мика, подфартило, что вообще дышат. Как правило, это были латинос ипрочие мигранты. Сними уДжонсона хватало выдержки вести себя корректно. Однако его «лояльность» не распространялась на черных парней, которых он не переносил на дух, икогда вел допрос, струдом удерживался от расистских оскорблений.
        Но сегодня речь не шла ни очерных, ни омигрантах.
        Машина Лу Гудмана катила по уютным улочкам богатого пригорода, где за массивными воротами возвышались дорогие особняки местных миллионеров.
        - Сверните направо, на Капри-драйв, - велел безликий женский голос навигатора.
        Гудман повиновался ипроехал мимо нескольких вычурных ворот сзолотыми львами. Здесь не употребляли слово «поместье», но только так можно было описать владения богачей, для которых пятнадцать гостевых спален вдоме были отнюдь не пределом. Служанки вуниформе, садовники, приводившие видеальный вид газоны иклумбы, породистые борзые на выгуле… скромные убежища для сильных мира сего.
        У ворот одного из особняков курьер пытался достать из фургона букет метровых роз, аего помощник расправлял ленты, увенчанные десятком огромных гелиевых шаров снадписями «Райану стукнуло 9!».
        Счастливчик Райан. Гудман вспомнил собственное девятилетие. Они со школьным приятелем Марко почти весь день провели на катке, объедаясь эскимо. Вскоре отец объявил себя банкротом, исемья Гудман скатилась внищету. Втот год отец Лу, Грег Гудман, умер, но для Лу девятый день рождения все равно был лучшим праздником за всю жизнь. Гудман старался помнить только хорошие моменты.
        Со временем Лу понял, что деньги не всегда приносят счастье, однако их полное отсутствие делает людей несчастными почти всегда. Его отец не принял нового положения дел, бедность душила его. Для Грега богатство измерялось наличием небольшого бизнеса, домика сгаражом ибольшого сада. Лишившись всего этого, он водночасье угас ипокончил ссобой.
        Его сын вырос другим. Лу Гудман давно усвоил: где деньги, там ивласть, - аиспытание властью выдерживают не все. Истинная власть, безграничная, не знающая сомнений, не знает истраха. Ей чужды такие понятия, как «совесть» и«гуманизм». Чтобы получить или удержать власть, люди решались на страшные поступки.
        - Вы прибыли вточку назначения, - сухо проинформировал навигатор.
        Лу уставился на солидную ограду, за которой возвышался белый особняк вгреческом стиле. Капри-драйв, 19772, резиденция Гролша.
        Он успел бегло ознакомиться систорией семьи. Еще ввосьмидесятые Натана Гролша называли «мусорным королем». Когда ему было около пятидесяти, он заработал первый миллион, бросил жену сдвумя дочерьми иженился на местной королеве красоты Фрэнсис Дентон. Уних родился сын Брендон, которому три дня назад, когда зверски убили Лизу Флэннаган, исполнилось девятнадцать.
        Если образцы кожи из-под ногтей мисс Флэннаган действительно принадлежали Брендону Гролшу, выходило, что парень хорошо отметил день рождения, азатем отправился кромсать тело несчастной женщины. Других версий, как частицы кожи, принадлежавшие Брендону, могли попасть под ногти погибшей, пока не было.
        Гудман вышел из машины инадавил на кнопку звонка возле гигантских ворот. Два каменных льва безмолвно смотрели на него свысоких постаментов.
        - Да? - раздался женский голос вспикерфоне.
        - Добрый день. - Детектив откашлялся. - Детектив Лу Гудман, полиция Лос-Анджелеса. Мне нужно пообщаться сБрендоном Гролшем.
        - Один момент. - Угорничной был узнаваемый мексиканский акцент.
        В спикерфоне раздался треск, азатем стало тихо.
        Лу уже приготовился снова надавить на кнопку звонка, когда ворота медленно открылись, открывая путь кзеленым лужайкам ибелоснежному особняку.
        Проехав по брусчатке мимо мраморного фонтана идубовой аллеи, Гудман остановился возле дома, заглушил мотор иподнялся по ступеням кдвери. Парадный вход обрамляли ветви оливковых деревьев, изящные длинные листочки трепетали на ветру. Спортика свисала старинная бронзовая лампа. Это местечко куда больше походило на пятизвездочный отель, нежели на частное жилище, - так сильно была выражена греческая стилистика. Этакий афинский «Ритц-Карлтон».
        - Проходите, пожалуйста.
        Служанка - всамом деле мексиканка - проводила детектива через просторный холл вмаленькую гостиную. Гудман смотрел по сторонам, не скрывая любопытства. Интерьер был по-женски воздушным - белые диванчики свитыми ножками, пепельно-розовые драпировки, занавески вмелкий цветочек, кремовые подушечки. Огромная ваза со свежими пионами занимала кофейный столик, на трюмо были зажжены ароматические свечи, от которых ввоздухе витал сладкий аромат.
        Что это за свечи? Быть может, сароматом фиников иинжира? Точно что-то восточное!
        - Миссис Гролш сейчас спустится. Принести вам чаю?
        - Нет, спасибо, - улыбнулся детектив. Гудман пришел спочти готовым обвинением вубийстве. Как он мог пить чай вфамильной гостиной Гролшей? - АБрендон дома?
        Служанка потупила взор изамялась.
        - Сейчас придет миссис Гролш, - ответила она невпопад ивышла за дверь раньше, чем Лу успел повторить вопрос.
        Через пару минут дверь снова распахнулась.
        - Прошу прощения за ваше ожидание, детектив. Меня зовут Фрэнсис Гролш.
        Вопреки его ожиданиям, хозяйка дома оказалась грузной ибесформенной. Опухшие веки ибегающий взгляд, одутловатое лицо… едва ли сейчас вней можно было узнать королеву красоты, которая лет двадцать назад пленила «мусорного короля». На женщине был непонятный комбинезон вярких пятнах, обтягивающий толстый зад, редкие седые волосы стянуты вжидкий хвостик дешевой резинкой. Если бы Гудмана попросили описать миссис Гролш одним словом, он бы сказал «опустившаяся». Ее голос звучал как-то безнадежно, каждое слово она произносила так долго инудно, что собеседник мог заскучать, пока она закончит. Казалось, что даже шевелиться этой женщине было лень.
        - Вы пришли кБрендону? - устало спросила Фрэнсис ирухнула на белый диван.
        - Это так. Ваш сын дома, миссис Гролш?
        - Нет, - протяжно ответила она иприкрыла глаза, словно собиралась уснуть.
        Гудман заподозрил, что хозяйка злоупотребляет валиумом.
        - А вы знаете, когда он будет дома?
        Ее глаза открылись, однако ответа не последовало.
        - Мэм? - поторопил Гудман.
        К его изумлению, женщина раззявила рот инатурально взвыла, словно раненое животное. Детектив остолбенел, амиссис Гролш выла все громче игромче. Через несколько секунд за дверью раздался топот гигантских ног, словно на вой несся носорог.
        Дверь распахнулась, ивгостиную ворвался огромный мужчина ввозрасте, одетый вчерный костюм.
        - Какого черта, Фрэн? Заткнешься ты или нет? Орешь как чертова сирена, ая пытаюсь работать, - пророкотал он, азаметив Гудмана, замер ирявкнул: - Вы еще кто? Икакого дьявола она воет?
        Гудман торопливо предъявил значок. Мужчина снеприязнью изучил его.
        - Отдел по расследованию убийств? Акто помер? - хмыкнул он ибрезгливо бросил воющей супруге: - Да замолчи же ты!
        Та вскочила сдивана ивыбежала из гостиной.
        - Натан Гролш, если не ошибаюсь? - вежливо уточнил Лу, пытаясь обрести контроль над ситуацией.
        Выходило из рук вон плохо.
        - Конечно, я Натан Гролш! - рявкнул здоровяк. - Кому еще быть вмоем доме, а? Авот ты какого дьявола здесь забыл?
        На всякий случай Гудман еще раз махнул значком.
        - И что? Это не ответ на мой вопрос, - прорычал хозяин дома. - Вообще-то я занят.
        - Мне надо пообщаться свашим сыном.
        Гролш закатил глаза.
        - Так вот чего она воет! Ты спросил ее про Брендона? - Он кивнул на дверь, за которой вистерике скрылась его жена.
        - Мистер Гролш, где ваш сын? - без обиняков задал вопрос Лу Гудман. Нагловатые манеры «мусорного короля» начинали его раздражать. - Полиция расследует убийство молодой женщины. Нам надо убедиться втом, что ваш сын не причастен кэтому делу.
        - Что ж, это будет несложно, - ответил хозяин дома. - Брендон мертв.
        Лу Гудман опешил.
        - Как вы сказали?
        В полицейской картотеке не было никаких упоминаний осмерти юного Гролша.
        - Передоз, - пожал плечами Натан Гролш стаким видом, словно говорил об обыденных вещах. - Восемь месяцев назад моя жена получила письмо от какой-то подружки Брендона, которая была свидетелем того, как сын загнулся. Думаю, понятно, что это за подружка, да? Фрэн не верит вслучившееся, хотя оБрендоне нет вестей почти год. Она все еще надеется, что блудный сыночек однажды постучится внашу дверь.
        И Гролш так презрительно фыркнул, что стало очевидно, какого рода чувства он питал ксыну ижене.
        - Вы получили письмо восемь месяцев назад, но не сообщили вполицию? - уточнил Гудман.
        - Чего ради? Нет тела, нет дела. Вряд ли ваши парни бросились бы искать наркошу на основании невнятного письма его подружки торчка! - Натан Гролш устало покачал головой. - Поймите, Брендон был конченым наркоманом. Мы пытались вытащить его из этой ямы много лет, но каждый раз становилось только хуже. Передозировка была неизбежна. Для нас Брендон умер намного раньше, чем мы получили то письмо.
        Вот это да, подумал Гудман. Отец года! Неудивительно, что при таком папаше сынок подсел на иглу.
        - Письмо все еще увас?
        - Нет. Я сжег эту гадость, как только прочел. Жаль, что Фрэн успела прочесть его раньше меня. Если бы не эта дрянь Валентина Баден, моя жена до сих пор жила бы вневедении. Мне хотелось придушить эту сучку собственными руками. Стех пор Фрэн сидит на таблетках, которые почти не помогают.
        У Лу Гудмана забилось сердце.
        - Валентина Баден? Жена Уильяма Бадена?
        - В точку. Эта бабенка руководит каким-то благотворительным фондом по поиску пропавших детей. Думаю, Фрэн обратилась кней, когда сын исчез. Не знаю, как уних ведутся поиски, но результатом стало то письмо. Короче, Брендона из круга подозреваемых можете вычеркивать.
        - Боюсь, это не так просто, мистер Гролш, - медленно произнес Лу изаметил, что при этих словах хозяин дома нахмурился. - Мы располагаем результатами теста ДНК, которые указывают на частицы кожи вашего сына под ногтями убитой. Аувас нет ни единого доказательства его смерти. Тела нет, письма тоже нет. Только ваше слово против результатов медицинской экспертизы.
        Тон Гудмана, вежливый, но твердый, давал понять, как мало слово Гролша значит для полиции Лос-Анджелеса.
        - Как звали покойную? - мрачно спросил тот.
        - Лиза Флэннаган.
        - Не слышал отакой.
        - Она была любовницей Уильяма Бадена, - забросил удочку Гудман. - Мир тесен, правда?
        Мрачное лицо хозяина дома озарила вспышка удивления.
        - Не так уж итесен, - между тем заметил он. - Яслышал, что Баден трахает все, что движется. Он переспал споловиной Лос-Анджелеса. Быть может, поэтому его жена занялась благотворительностью. Надо же чем-то себя утешать! - Его губы презрительно скривились. - Вобщем, детектив, я вряд ли буду полезен. Мой сын мертв, имне плевать, верите вы вэто или нет.
        - Тем не менее мне нужна кое-какая информация. Например, когда вы видели сына впоследний раз? Скем он общался? Где бывал?
        - Мне об этом ничего не известно, - фыркнул Натан Гролш. - Отбросы общества. Быть может, Фрэн знала кого-то из них. Можете расспросить ее, но она не влучшей форме, вы же видели. - Он развел руками. - Асейчас прошу меня извинить, но через десять минут ко мне приедет тренер по гольфу.
        С этими словами «мусорный король» вышел из гостиной, даже не пожав детективу руки. Гудман немного постоял взамешательстве, азатем обратился кпоявившейся на пороге служанке.
        - Проводите меня вкомнату Брендона, будьте добры.
        Толстая мексиканка нервно обернулась на дверь, за которой исчез Натан Гролш, не решаясь показывать гостю покои хозяев без их разрешения.
        Лу предъявил служанке значок полицейского икивнул всторону лестницы, давая понять, что его намерение осмотреть помещение не просто вежливая просьба, ита неохотно подчинилась.
        Гудмана провели на второй этаж, вбольшую светлую комнату, декорированную слюбовью изаботой. Сразу стало понятно: Брендон Гролш был любимым сыном. Должно быть, он рос чудесным мальчишкой до того момента, как наркотики бесповоротно изменили его жизнь. Стены увешаны постерами со спортивными машинами, плюшевое кресло вуглу завалено футбольными мячами, на полке выстроился ряд наград за победы вчемпионатах по плаванию икарате. На столе ровной стопочкой лежали карточки сизображением игроков футбольной лиги.
        Когда же парнишка успел свернуть на кривую дорожку?
        За спиной детектива раздалось всхлипывание. Он обернулся иувидел зареванную, скрасными глазами Фрэнсис Гролш.
        - У него же был компьютер? Или мобильный телефон?
        Она кивнула.
        - И то идругое. Но Брендон продал их, чтобы… ну, вы понимаете.
        Гудман кивнул. Он отлично понимал.
        Женщина обвела комнату глазами итоскливо вздохнула.
        - Может, унего был идругой аппарат, какой-нибудь дешевый, но я не видела.
        - Миссис Гролш, ваш супруг полагает, что Брендон мертв. Говорит, вы получили какое-то письмо…
        - Мы не можем быть уверены, что он умер! - сжаром воскликнула она, заламывая руки. - Может, это вообще дурная шутка!
        - Но письмо все же было?
        Она закивала, роняя слезы.
        - Вы получили его от миссис Баден?
        Снова кивок.
        - Я понимаю, что Брендон мог умереть. Я не дура! Язнаю, как кончают наркоманы. Мне не хочется верить, но вероятность велика. Мой малыш звонил мне несколько раз внеделю. Порой был под кайфом, порой внорме. Апрошлым летом звонки прекратились без всякого предупреждения. - Глаза женщины вновь налились слезами. - Но я все равно отказываюсь верить! Пока не увижу доказательств, пока не смогу убедиться собственными глазами, что мой мальчик умер, я отказываюсь верить! Вы же понимаете меня?
        - Понимаю. Поэтому мне важно узнать все, что можно: любые детали способны пролить свет на это дело. Думаю, вы исами устали жить вневедении, не так ли?
        Она отчаянно закивала.
        - Ваш сын мог обратиться за помощью ккому-то, кроме вас? Может, кприятелям? Лечащему врачу? Преподавателю?
        Фрэнсис тяжело вздохнула.
        - Брендон не занимался спреподавателями, он давно бросил учебу. Терапия ему не помогала, он сбегал из клиник. Не думаю, что Брендон стал бы туда звонить.
        Внезапно Гудмана осенило:
        - А сеансы доктора Николя Робертс он не посещал?
        Фрэнсис на мгновение нахмурилась иприкрыла глаза. Ее губы беззвучно шевелились, словно она пробовала имя на вкус.
        - Не припоминаю такого. - Она уставилась на детектива. - Если Брендон найдется, ему грозят неприятности?
        Глядя на эту сломленную горем, безутешную женщину, которую не поддерживал муж икоторая жила слабой надеждой найти сына-наркомана, Лу медлил сответом.
        - Мы пока не знаем, мэм, - размыто ответил он ипротянул ей визитку: - Если что-нибудь вспомните, позвоните мне.
        - Хорошо, - покладисто ответила миссис Гролш.
        Сев вмашину, Гудман размышлял овизите кГролшам. Похоже, все ниточки вели ксупругам Баден, ичем быстрее состоится разговор, тем лучше. Отъезжая от тяжелых ворот поместья, Лу чувствовал, что скаждым метром ему становится легче дышать. Тяжелая атмосфера вдоме «мусорного короля» вывела его из равновесия.
        Бедняга Брендон.
        Проезжая мимо дома сохапкой шаров для девятилетнего Райана, Гудман изо всех сил пожелал ему удачи. Дети, родившиеся вбогатстве, не всегда вырастали счастливыми.
        Глава 8
        - Трей! Эй, Трей!
        Голос Марши Реймондс эхом раскатился по холлу дома на Денкер-авеню. Марша сматерью исыном перебралась сюда два года назад. Их старый дом внеблагополучном районе буквально развалился на части, когда ребята из местной банды закинули вокно спальни тротиловую шашку. Они не намеревались никого убить, это было хулиганство чистой воды, однако дом взрыва не пережил.
        На прежнем месте семья Реймондс жила довольно бедно. Трей пытался заработать, толкая наркоту, но едва сам не сторчался, так что переезд был ему полезен. Новый дом - новая жизнь. Трей бросил свое занятие инашел работу. Благослови Господь доктора Дугласа иего прекрасную жену, которые дали Трею шанс. Марша каждый вечер молилась за доктора Никки Робертс.
        - Да ты оглохнешь от своих колонок, Трей! - завопила она, пытаясь перекрыть рев какого-то рэпера. - Ктебе пришли! Тащи сюда свой зад!
        В дверях стоял Хеддон Дефо и,ухмыляясь, наблюдал, как Марша решительно шагает ккомнате сына. Трей познакомился сДефо вреабилитационной клинике, когда лечился вгруппе удоктора Дугласа. Тогда Трей был костлявым мальчишкой, вссадинах, со спутанными волосами ибегающими глазами. Почти девять лет он толкал дурь иупотреблял сам. По статистике такие, как он, не выбираются. Дети трущоб, не знавшие иной жизни, не имевшие надежды, сразу возвращались на улицы. Но Трей оказался крепким орешком. Он стал тем самым исключением, которым гордятся врачи любой клиники.
        - Здорово! Дай «пять»! - Хеддон протянул руку Трею. - Как сам?
        - Круто, - ухмыльнулся парнишка. - Не ждал тебя. Все впорядке?
        - Проезжал мимо, решил заглянуть.
        Оба расхохотались. Вестмонт был не тем районом, мимо которого мог проезжать Хеддон Дефо. Уних сТреем была одного цвета кожа, однако они жили вразных мирах. Сын врача иуниверситетского профессора истории, Хеддон вырос вБрентвуде. Черные дети, проходившие лечение вклинике Робертса иДефо, называли Хеддона «Наш Обама», иэто прозвище прекрасно отражало его вполне «белые» замашки илюбовь кклассике, включая музыку инемое кино двадцатых годов. Хеддон мог часами рассказывать оЧарли Чаплине, однако едва ли знал, кто такой Тупак. Трей, напротив, был типичным продуктом современного общества. Он унаследовал громкий голос матери ипривычку влипать внеприятности от парня по имени Билли Джеймс, который исчез сгоризонта, едва Марша Реймондс от него забеременела.
        - Правда, доктор Дефо, зачем вы приехали? Что-то случилось? - спросил Трей, провожая гостя всвою комнату.
        Тот похлопал парня по плечу.
        - Все внорме, дружище. Хотел убедиться, что ты впорядке. Дуглас точно бы присматривал за тобой, не так ли?
        Трей улыбнулся икивнул. Доктор Робертс был ему как отец, хотя Трей никогда бы не осмелился сказать такое вслух. Ему чертовски не хватало Дугласа, иХеддон Дефо казался ниточкой, связывавшей Трея спокойным доком.
        - Ты только сработы? Как там Никки?
        - Вы отом, как она справляется после убийства?
        Хеддон опешил.
        - Какого еще убийства?
        - Вы не шутите? - недоверчиво спросил парнишка. - Вы даже не слышали? По телику говорили в«Новостях»!
        Поскольку на лице врача было все то же недоуменное выражение, Трей вкрасках рассказал оЛизе Флэннаган иовизите полиции вофис психотерапевта.
        - Пациентка доктора Робертс, вот они ипривязались.
        - Постой, эта та девушка, которую нашли валлее после дождя? Любовница Уилла Бадена? - ошеломленно уточнил Хеддон.
        - Лиза не просто любовница какого-то папика, - обиженно заметил Трей. - Она была милой идоброй, уж я-то знаю! Эти копы считают, что доктор Робертс - последняя, кто видел Лизу живой. Ну, кроме убийцы, естественно.
        - Естественно, - эхом откликнулся Хеддон. - Акак они выглядели?
        - Кто?
        - Да те два детектива.
        - Ну, - помялся Трей, - такие типичные копы. Один вроде ничего, нормальный. Зато второй - толстый коротышка, ирландец, явный расист игадкий тип. Знаете, прямо по глазам видно, как он не любит черных.
        Хеддон кивнул, очем-то размышляя.
        - Эта Лиза давно ходила кНикки?
        - Ну, прилично. Правда, не могу сказать, что они были дружны.
        - А как Никки восприняла новость об убийстве?
        - Конечно, доктор Робертс здорово огорчилась. Нет, она была даже расстроена. Но это ведь нормально, да? Пациентка погибла.
        - Думаю, да, это нормальная реакция.
        Они еще немного поговорили, иХеддон собрался уходить. Он по-прежнему находился вглубокой задумчивости. Икак ни уговаривала его Марша остаться на ужин, врач только качал головой.
        - Но унас целая кастрюлька гуляша. Оставайтесь, доктор Дефо. Или вы спешите?
        - Мне надо вофис, - виновато пожал плечами тот. - Вы не представляете, какая гора бумаг меня ждет.
        Это было вранье чистой воды. Хеддон понимал, что кастрюлька гуляша будет кормить мать исына еще пару дней. Сзарплатой Трея содержать семью было не так-то просто.
        - Это очень понимающий человек, - услышал Трей голос старой бабки Коретты, когда доктор Дефо вышел на улицу. - Ты даже не представляешь, как тебе везет стеми, кого посылает тебе Господь.
        - А вот инет, я представляю, ба, - откликнулся Трей ичмокнул пожилую леди влысеющую макушку. - Уж поверь мне, представляю.
        Он улыбнулся.
        И все же Трей испытывал смутную тревогу.
        Визит был слишком поздним для этой части города. Ктому же Хеддон Дефо говорил окакой-то кипе бумаг, которая его ждет. Неужели док так сильно жаждал проведать Трея на ночь глядя?
        Хеддон заехал вгости впервые за год. За год, что прошел со смерти Дугласа Робертса. Зачем? Он явно слышал об убийстве, однако заинтересовался не жертвой ине состоянием Никки. Он спрашивал про двух копов.
        Таким ли случайным был «случайный» визит Хеддона Дефо?
        Не переставая размышлять, Трей умял порцию гуляша. По здравом размышлении оказывалось, что врасспросах Хеддона не было ничего необычного, простое любопытство: черный парень расспрашивает черного парня про белых копов.

«Паранойя какая-то», - подумал Трей испустя минуту уже забыл овизите доктора.
        Внезапно запищал телефон: пришло эсэмэс, - и,прочитав его, Трей замер от ужаса.
        - Что там, милый? - спросила Марша Реймондс. Сын так долго торговал наркотой ибыл зависимым, что она научилась читать малейшие эмоции на его лице.
        - Ерунда, - отмахнулся сын.
        - Точно?
        Он кивнул иотложил телефон.
        - Это по работе. Я кое-что не доделал. Закрутился.
        После ужина Трей вымыл посуду и,взяв пакет смусором, вышел на улицу. Необходимо было убедить мать, что ничего не произошло. Он знал, что Марша следит за ним как коршун, поэтому следовало впервую очередь усыпить ее бдительность. Вернувшись вдом, он как можно непринужденнее бросил:
        - Я пройдусь, мам.
        Марша нахмурилась.
        - Куда это?
        Трей был чист уже два года, но до сих пор слово «пройдусь» действовало на нее словно взведенный спусковой крючок. Возможно, ей ивовсе не суждено избавиться от этой тревоги за сына.
        - Да воздухом подышу, ма, - протянул Трей иклюнул Маршу вщеку.
        - Воздухом, ага, - буркнула та. - Унас врайоне лучший воздух, да?
        - Куплю сигарет, уменя был трудный день. Я быстро.
        - Сигарет… - Продолжая хмуриться, Марша почувствовала облегчение. - Дурная привычка, но что уж тут поделать… сходи.
        Сын был слишком взрослым для контроля. Она не могла следить за каждым его шагом.
        - Спасибо, мам.
        - Будь осторожней.
        - Конечно, мам.
        Воздух был пронизан холодом. Трей Реймондс торопливо зашагал по Денкер-авеню. Он был напряжен так сильно, что вибрировала каждая мышца.
        Добравшись до перекрестка, он свернул за угол - туда, где мать точно не могла его видеть, - достал из кармана телефон иперечитал послание: «Будь на углу Вермонт и135-й через час».
        Вот ивсе. Этого было достаточно. Трей точно знал, от кого пришло эсэмэс ичто оно означало. Ему хотелось разрыдаться от отчаяния, но слезы словно замерзли внутри. Поздно плакать.
        Улица была пустынна. Только парочка бомжей сидела устены метрах вдвадцати.
        Телефон снова запищал.
        На этот раз эмэмэс.
        Фотография.
        Трей открыл ее изажал рот ладонью.
        На снимке было тело женщины - вернее, то, что от него осталось, - со множеством ран. Голая грудная клетка аккуратно вскрыта, словно тушка курицы.
        Лиза? Или кто-то еще? Новая жертва?
        Под фотографией стояло одно слово: «Поспеши».
        Трей пустился бегом идобрался до назначенного места за пару минут, но никого там не обнаружил: ни прохожих, ни машин, - лишь наркоманки возились учерной лестницы.
        Трей приблизился кним.
        - Тут кто-нибудь был? Вы не видели мужчину или женщину несколько минут назад?
        Одна из девушек обернулась. Пустой взгляд говорил, что она обдолбана.
        Трей похлопал по плечу ее товарку.
        - Ну же! - воскликнул он исам удивился отчаянию всвоем голосе. - Я кое-кого ищу. Это важно!
        Вторая наркоманка внезапно встала, словно робот на батарейках, которые только что заменили, ивзвизгнула:
        - И кажись, милок, ты их нашел!
        Трей не успел повернуться, как острая молния вонзилась ему вгрудь, прошивая насквозь, короткая игорячая. Мгновение спустя сердце взорвалось от боли, иперед глазами Трея все померкло. Он повалился навзничь.
        Глава 9
        - У меня две пары.
        Лу Гудман выложил десятки ивосьмерки на стол. Он играл неплохо истарался постичь игру впокер всовершенстве, но это ему давалась тяжело. Гудман еще ни разу не выиграл уМика Джонсона, который не представлял жизни без покера.
        - Не густо, - заметил Джонсон сглумливой ухмылкой ивыложил веером свои карты. - Кажется, ты платишь за мой завтрак.

«Лишь бы он не стоил тебе сердечного приступа, - мрачно подумал Гудман, наблюдая, как напарник засовывает врот сразу два толстых оладушка, политых сливками иклубничным сиропом.
        Детективы завтракали вкафе «УДенни» иделились добытой информацией.
        Мик рассказал, что бывший любовник Лизы Флэннаган, Уилл Баден вотпуске, который проводит вКабо-Сан-Лукасе. Было установлено, что вночь убийства Лизы он со своей преданной ине очень счастливой супругой Валентиной находился вМехико. Судя по всему, чета Баден планировала оставаться вЛатинской Америке до тех пор, пока шумиха субийством не затихнет ипресса не перестанет поминать по любому поводу романтическую связь миллиардера ипогибшей девушки. Осемье миссис Флэннаган не удалось найти практически никаких сведений. Родители умерли, детей нет. Родная тетка Лизы жила очень далеко исовсем сней не общалась.
        Гудман поделился сведениями отом, что Валентина Баден неплохо знакома сматерью Брендона Гролша, Фрэнсис. Звонок вофис благотворительного общества, которое возглавляла миссис Баден, оказался пустой тратой времени. Оставалось ждать возвращения Баденов.
        Кроме того, было совершенно неясно, жив парень или мертв иоткуда частицы его кожи взялись под ногтями жертвы. Ни бывшие одноклассники, ни друзья ничего не слышали оБрендоне стех пор, как он свернул на кривую дорожку. Ихотя Лу совершенно не хотелось принимать точку зрения Натана Гролша, он все больше склонялся кмнению напарника, что сын «мусорного короля» мертв.
        Не добавила ясности врасследовании инаходка, сделанная одним из стажеров, собиравших улики на месте убийства Лизы Флэннаган. Он обнаружил оторванный капюшон плаща, вкоторый, по словам психотерапевта, была одета Лиза. На нем могли остаться отпечатки пальцев, иполицейские нетерпеливо ждали результатов экспертизы. Странным казалось ито, что на мертвой Лизе плаща не было.
        В общем, следствие шло туго.
        - Не доверяю я этой психотерапии, - буркнул Джонсон, иеще два оладушка провалились вбольшой рот. Некоторое время Мик жевал, прикрыв глаза. - Ипсихотерапевтам тоже. Думаю, надо еще раз потрясти эту бабу.
        Гудман нахмурился, заметив, скакой неприязнью напарник общался сдоктором Робертс.
        - Потрясти? На предмет чего?
        - Пусть покажет свои записи. - Джонсон выдавил сливки из баллончика прямо врот. - Ну, про их сеансы сжертвой. Пусть все показывает!
        - Это конфиденциальная информация. Записи врача нельзя так просто изъять. Нужен ордер, - предупредил Гудман.
        Джонсон фыркнул:
        - Да она не врач! Она мозгоправ! Эта баба знает омедицине не больше, чем гадалка на картах Таро.
        - Это не так, Мик, - примирительно сказал Лу. - Итвое отношение мне кажется предвзятым. Не понимаю твою неприязнь.
        - И не поймешь. Никогда, ха!
        - Это еще что значит?
        - А то, что эта психотерапевт хороша собой. Аты падок на красоток.
        - А ты, конечно, нет? - Гудман отодвинул чашку состывшим кофе. Ему не нравилось это кафе. Он вообще не понимал, почему его коллеги предпочитают простую жирную еду, которую подавали «УДенни». - Да ине столь важно, хороша собой эта доктор или нет. Мы не можем изъять ее записи. Так что вычеркни миссис Робертс из своего списка исосредоточься на Баденах. Инам необходимо найти Брендона Гролша.
        Джонсон хмыкнул, но ничего не сказал. Вэтот момент зазвонил его телефон.
        - А? - спросил он, отвечая на вызов, ивнезапно перестал двигать челюстями. Медленно опустив вилку, Джонсон смотрел на Лу, но явно не видел. Судя по всему, звонивший изрядно удивил толстяка. - Да, уже едем, - буркнул он иотключился.
        - Что случилось?
        - Помнишь Трейвона Реймондса? - спросил Джонсон, вставая. - Тот пронырливый черный, что сидел вприемной Робертс?
        - Парнишка сресепшена, - кивнул Гудман. - Ичто?
        - Его нашли порезанным неподалеку от места убийства Лизы Флэннаган, причем без одежды. Множество ножевых ранений, одно всердце.
        - Дьявол, - прошептал Гудман. - Унас что, серийник?
        - Пока нет. - Джонсон тяжело зашагал квыходу.
        - Пока нет? - переспросил Лу, торопливо кидая на стол деньги.
        - Трейвон Реймондс еще жив.
        Глава 10
        Клиника «Седарс-Синай» всердце западного Голливуда всегда слыла местом, где лечатся звезды ибогачи. Тут умерли Фрэнк Синатра иРивер Феникс, тут родились дети Майкла Джексона, авпсихиатрическом отделении лечилась Бритни Спирс.
        Тем не менее втаком известном месте работал вполне обычный медперсонал, который помогал вполне обычным людям - жертвам катастроф, потерпевшим от насилия, страдающим мигренями иполучившим травмы при падении сроликов. Одним из лучших хирургов клиники считался худощавый иранец Роберт Раманьян, который только что прооперировал Трейвона Реймондса - точнее то, что осталось от бедняги Трея.
        - С ним можно поговорить? - взволнованно спросил Гудман. - Его ответы могут пролить свет на дело.
        Врач тяжело вздохнул. Операция длилась шесть часов, иРаманьяну было не до двух нетерпеливых полицейских вприемном покое.
        - Боюсь, вы не совсем понимаете, детектив, - со всем возможным терпением откликнулся он. - Мистер Реймондс очень пострадал. Он на сильных препаратах исейчас спит. Операция прошла успешно, однако пациента едва ли можно назвать счастливчиком. Левый желудочек сердца почти разорван вклочья.
        Гудмал побледнел.
        - Все настолько…
        - Нож вошел прямо всердце, - пояснил хирург. - Мы сделали все, что было внаших силах, но это не означает, что он не умрет вближайшие часы.
        - Тогда нам точно надо сним поговорить, - проворчал Джонсон. - Его можно разбудить?
        - Нет, - коротко ответил врач иснеприязнью посмотрел на обливавшегося потом копа. - Нельзя.
        - Реймондс ничего не говорил, когда его привезли? - мягко спросил Лу, надеясь узнать хоть что-то, прежде чем напарник выведет хирурга из себя. - Или он был без сознания? Простите за настойчивость, доктор Раманьян, но ваш пациент мог видеть убийцу. Мы полагаем, этот же человек убил на днях молодую женщину иможет напасть снова.
        - Я понимаю, - ответил врач. - Но меня вызвали прямо воперационную. Поговорите стеми, кто принимал пациента. Быть может, они что-то слышали. Эй! - Он резко повернулся кДжонсону, который стоял удвери впалату. - Какого черта вы творите? Это запрещено.
        - А я думаю, что уполиции есть немало прав, - прорычал Джонсон. - Я хочу задать парню несколько вопросов, ответы на которые могут спасти кому-то жизнь. Имне плевать на ваши запреты.
        - Я же сказал, пациент на препаратах. Он даже не услышит ваших вопросов.
        - Значит, мой визит ему не навредит, так? Слушайте, док, вы уже сделали свое дело. Теперь дайте нам делать свое.
        Хирург настойчиво посмотрел на Гудмана, словно просил опомощи.
        - Боюсь, я бессилен, - пожал плечами Лу.
        Джонсон нажал на ручку двери ивошел впалату.
        - Это возмутительно! - воскликнул врач. - Мальчик едва жив!
        И пока он возмущался, призывая на помощь медсестер, Гудман торопливо вошел впалату вслед за напарником.
        - Тебе обязательно вести себя как засранец? Вообще-то этот человек помогает, ане мешает следствию.
        - Нет, не помогает.
        Джонсон застыл возле больничной кровати, на которой лежал весь перебинтованный черный парнишка. Его тело казалось еще темнее на фоне белого постельного белья имногочисленных повязок. Крукам иногами были подключены датчики, из вен торчали трубки; чудовищный прибор, похожий одновременно на пульт управления полетами иогромный пылесос, управлял жизненными процессами. Лицо пострадавшего было таким опухшим, что потеряло очертания, ипо нему Трея невозможно было узнать. Неудивительно, что убийца решил, что он мертв.
        - Парень умирает, Лу, - буркнул Джонсон. - Либо он скажет сейчас, либо никогда.
        - Понимаю, - вздохнул Гудман. - Но все же…
        Договорить он не успел, потому что напарник внезапно громко захлопал владоши прямо над ухом Трея.
        - Очнись! - взревел Джонсон. - Трей! Очнись искажи, кто это сделал!
        - Мик, остановись…
        - Я сказал, очнись искажи! - вопил тот. - Открой чертовы глаза!
        - Ради всего святого, ты спятил! - Гудман резко дернул напарника за плечо. - Уймись. Оставь парня впокое! Какого черта стобой происходит?
        Джонсон обернулся, его лицо было перекошено от злости. Казалось, он собирался дать Лу по морде. Вэтот момент впалате раздался тихий всхлип, словно кто-то сусилием сделал вдох.
        Детективы повернулись на звук. Один глаз Трея, тот, что не окончательно заплыл, распахнулся.
        - Я не знаю, - прохрипел парень, судорожно сжимая пальцы, будто пытался во что-то вцепиться. - Прошу вас! Я не знаю. Не знаю! - Он замотал головой ислабо запищал. Вгорле что-то клокотало.
        Даже Джонсон встревожился.
        Один из приборов запищал, ичерез несколько секунд впалату вбежали медики ибросились кпациенту. Трей забился на постели ивнезапно затих.
        - Кто вас впустил? - заорала на детективов одна из медсестер. - Сюда можно только персоналу. Уходите!
        Гудман вылетел за дверь ибыстро зашагал по коридору. Джонсон отставал всего на шаг.
        - Ты что творишь? - Гудман резко обернулся. - Да семья парня может подать на нас всуд!
        Джонсон нервно хохотнул.
        - И что будет? Черные подали всуд на копов, эка невидаль! - Вего тоне отчетливо слышались презрительные расистские нотки, говорившие онепоколебимой уверенности втом, что мир держится на белых, ачерным внем места нет. Уверенности втом, что Маршу Реймондс, мать-одиночку из Вестмонта, едва ли станут слушать всуде.
        Глядя на Мика, Гудман уже не впервый раз почувствовал брезгливость. Ему дьявольски хотелось оказаться как можно дальше от напарника.
        Меж тем Джонсон направился квыходу.
        - Куда это ты?
        - Тут нам ловить больше нечего. Парень долго не протянет. Так что хирург впустую потратил время, зашивая этого черного. Впрочем, кое-что нам удалось узнать.
        - Неужели?
        - Когда Трей умрет, унас будет две жертвы за одну неделю, погибшие от рук одного итого же психа.
        - Велико открытие, - покачал головой Лу, не понимая, зачем стаким пафосом говорить об очевидных вещах.
        - Это не все, - фыркнул Джонсон. - Вспомни, кто из наших знакомых хорошо знал обе жертвы.
        Повисла пауза.
        Признавать правоту напарника Гудману не хотелось. Однако все ниточки действительно вели кодному человеку, который знал иЛизу Флэннаган иТрея Реймондса.
        К доктору Никки Робертс.
        Глава 11
        Никки Робертс, тяжело дыша иощущая дрожь втеле, словно ее облили ледяной водой, рывком села впостели. Футболка была мокрой от пота.
        Взглянув на часы, которые показывали 4:52, Никки рухнула обратно на подушку.
        Один итот же сон на протяжении уже нескольких месяцев терзал ее ночами изаставлял скриком просыпаться. Вэтом сне умирающий Дуглас просил Никки опомощи, умолял сделать хоть что-нибудь, но она оказывалась бессильна. Сегодня ночью все повторилось: Дуглас умер, иего смерть была на ее совести. Каждый раз муж погибал по-разному. То тонул вреке итянул кНикки руку, аона стояла на берегу исмотрела, как он уходит под воду. То летел вскоростной тачке, укоторой отказывали тормоза, аНикки могла каким-то образом остановить машину, но бездействовала. Этой ночью она увидела очередную версию личного ада: они сДугласом прогуливались по краю обрыва, муж оступился ичуть не упал впропасть. Цепляясь одной рукой за каменный выступ, вторую он тянул кНикки, умоляя помочь. Но она просто стояла исмотрела, азатем села на корточки ипринялась разжимать пальцы мужа. Никки следила за его полетом вниз, слышала удар оскалы, видела распростертое тело. Она убила Дугласа ипри этом, что было самым страшным, чувствовала невероятное удовлетворение. Власть. Освобождение.
        В полдень миссис Робертс встретилась со своей подругой Гретхен Адлер вкафе «Глориус гринс». Они договаривались опозднем завтраке.
        - Мне снова снился Дуглас, - выдавила Никки.
        - Опять тот сон?
        Она кивнула.
        - Только вэтот раз было еще хуже.
        И пока официант расставлял на столе чашки итарелки, Никки вподробностях рассказала окошмарном сне.
        Она, как обычно, заказала яйца пашот, тост илатте на цельном молоке, тогда как Гретхен ограничилась смузи из свеклы ишпината скаплей сливок ичашкой каких-то зерен вйогуртной заливке. Они сГретхен дружили давно, еще со школы, исколько Никки себя помнила, подруга всегда вела войну слишним весом. Серьезно похудеть Гретхен не удалось ни разу, однако диеты позволяли ей хотя бы не переходить из разряда «пышек» вразряд «толстух». Все эти годы Гретхен не складывала оружия ипробовала все новые иновые диеты. Сейчас уподруги был этап сыроедения ивеганства.
        - Выглядишь усталой, - заметила Гретхен. - Если утебя проблемы со сном, подумай отом, что ты ешь. Веганская пища легкая, но вкусная. Съеденные на ночь овощи ифрукты сделают сон крепким издоровым. Вот что ты ела вчера на ужин?
        - Бургер, - ляпнула Никки.
        - Вот видишь! - Гретхен улыбнулась, радуясь, что ее догадка подтвердилась. - Красное мясо. Прямо подарок для твоих кошмаров.
        - Неужто?
        - Ага. Ауж если ссыром… только не говори, что это был чизбургер! - Гретхен драматично закатила глаза.
        Никки расхохоталась ипризналась, что это действительно был чизбургер.
        - Но едва ли сыр икотлета заставляли меня убивать собственного мужа.
        - Тогда что?
        - Не знаю. Может, чувство вины?
        Гретхен не купилась.
        - Надуманное объяснение по старине Фрейду. Откуда взяться чувству вины? Смерть Дугласа - случайность.
        - Да знаю я. Ичто стого?
        - Ты была прекрасной женой.
        - Прекрасной, любящей иочень наивной женой, - добавила Никки.
        Гретхен нахмурилась.
        - Да перестань! Ваша любовь была взаимна, вы заботились друг одруге.
        А так ли было на самом деле? Никки казалось, что память изменяет ей.
        - Тогда, может, это гнев? Возможно, я все еще бешусь из-за того, что он умер ибросил меня? Ипытаюсь отомстить за причиненную мне боль, убивая его снова иснова всвоих снах?
        - Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что проблема всех психотерапевтов втом, что они подавляют всебе эмоции, которые их обуревают. Серьезно! Вот ты, Никки, пережила настоящий стресс, но вместо того чтобы предаться скорби, принялась анализировать себя исоздавшуюся ситуацию. Ты терзала свой мозг чертовым психоанализом, пытаясь докопаться до истины! Тебе нужно отвлечься.
        - Я не могу, - вяло ответила Никки.
        - Ну, - Гретхен подалась кней навстречу, - ты же смогла переключиться ссобственных переживаний на убийство любовницы Уильяма Бадена. Разве нет?
        - Что?
        Гретхен достала из сумочки планшет иоткрыла электронную версию журнала «Ю-Эс уикли», опубликовавшего статью под броским названием «Предательство Уилла» онедавнем романе Уильяма Бадена иЛизы Флэннаган. Статья сопровождалась фотографиями самого владельца команды «Рэмс», развалившегося вшезлонге на мексиканском пляже, его жены иЛизы Флэннаган трехлетней давности, когда она еще работала моделью.
        Никки внимательно смотрела на снимок миссис Баден. Стройная, элегантная, скоротким светлым бобом, она выглядела довольно привлекательно для своих шестидесяти, однако на всех фотографиях на лице Валентины Баден застыло мученическое выражение, которое не скрывали даже большие зеркальные очки.
        - Бедняжка, - протянула Никки. - Почему они просто не оставят ее впокое?
        Гретхен пожала плечами.
        - Репортеры безжалостны иникого не оставляют впокое. Ия не согласна: Валентина Баден кто угодно, но только не бедняжка.
        - Ты же знаешь, что я не оденьгах говорю.
        - Знаю. Но думаю, ты ошибаешься. Мне кажется, Валентина отлично знала об изменах мужа: вконце концов, она не дура, - иего интрижки были впорядке вещей.
        - Вот ублюдок!
        - А если они заключили соглашение оневмешательстве вличную жизнь друг друга? Я слышала, уВалентины тоже рыльце впушку.
        - Да это сплетни. Обычно изменяют мужики, ане женщины! - зло выпалила Никки, чем удивила подругу.
        - Я думала, тебя больше заинтересует, что впрессе пишут об убийстве. Твоя пациентка погибла от руки маньяка, аты считаешь главным злом Уильяма Бадена, потому что он изменял жене?
        - Но ведь Лизе уже не помочь, - смутилась Никки. - Ажена Бадена страдает. Представь, каково ей сейчас! Выходя за Уильяма замуж, она вряд ли давала согласие терпеть его измены ипри этом сохранять лицо вглазах окружающих.
        - Но ведь твоя пациентка была молода инаивна ине заслуживала смерти, ведь правда?
        - Да, Лиза была молода, - откликнулась Никки, смягчаясь. - Изнаешь, она работала над собой, даже пыталась уйти от Уилла. То, что я сочувствую его жене, не означает, что мне не жаль Лизу. Но она не была невинна, пойми! Лиза думала только осебе испала счужим мужем, потому что он был богат!
        Гретхен промолчала, но бросила на Никки странный взгляд.
        - Допустим, допустим. Может, ты права иЛиза была злодейкой, аВалентина - невинной жертвой измен мужа. Кстати, умиссис Баден благотворительный фонд по розыску пропавших без вести. Она выросла вМексике, где водин далеко не прекрасный день пропала ее сестра.
        - Откуда ты все это знаешь? - изумилась Никки.
        - Из Интернета! Девушку так ине нашли. Возможно, продали на органы или всекс-рабство!
        - Какой ужас!
        - У Валентины нет детей, ивсе деньги мужа она тратит на благотворительность ина поиски пропавших без вести. Помнишь случай сисчезновением Шарлотты Клэнси лет десять назад?
        Никки нахмурилась. Имя казалось смутно знакомым.
        - Ей было восемнадцать, иона тоже пропала без вести вМехико-Сити. Валентина Баден рассказала об этом впрессе ина телевидении, чтобы привлечь внимание общественности.
        - Шарлотту нашли?
        - Увы, - уныло сказала Гретхен. - Как исестру Валентины. Я хочу сказать, что Валентина нашла себе занятие по вкусу иедва ли ей есть дело до интрижек мужа, авот твою пациентку действительно жаль. Унее вся жизнь была впереди.
        Никки покачала головой.
        - А вдруг ее пристукнул Уилл? - внезапно округлила глаза подруга. - Лиза хотела его бросить, вот он ее изамочил.
        Никки рассмеялась.
        - Ты снова пересматриваешь «Клан Сопрано»? Что значит «замочил»?
        - Я серьезно! - перебила ее Гретхен. - Ну, не своими руками, конечно. Он же богатенький, унего наверняка есть связи вразных сферах, если ты понимаешь, очем я.
        Никки закатила глаза.
        - Уилл не убивал Лизу. Между ними давно все шло наперекосяк. Хотя, конечно, решение Лизы разозлило его, как любого властного мужика. - Никки вспомнила последний разговор спокойной - Лиза упоминала, что Уилл угрожал ей расправой.
        - Вот видишь! - взмахнула руками Гретхен. - Унего был мотив.
        Никки покачала головой.
        - Мотив идействие - разные вещи. Да, гордость Уилла была задета, ведь не он первым бросил любовницу. Но мне кажется, даже Лиза не считала его опасным.
        - Может быть, изря. Иесли не Уилл, то кто?
        Никки, прищурившись, уставилась на подругу ипризналась:
        - Понятия не имею. Ипочему все спрашивают об этом именно меня?
        - Но ведь ты была психотерапевтом Лизы. Акому, как не вам, люди поверяют душевные раны.
        - Напрасно все думают, что на терапии люди делятся самым сокровенным. Они говорят отом, очем хотят поговорить. Амежду тем один коп считает, что я скрываю какие-то важные факты.
        Гретхен нахмурилась.
        - С чего он так решил?
        - Да кто же его знает? Очень неприятный человек, злой, раздражительный ивесьма подозрительный. Он меня невзлюбил спервой встречи исразу занес всписок подозреваемых.
        - Но это нелепо!
        - Нелепо? - Никки вздохнула. - Я была последней, кто видел бедняжку живой.
        - Пусть так, но…
        - У всех людей есть темная сторона, икопы хорошо об этом знают. Мое подсознание убивает Дугласа снесвойственным мне злорадством. Ичто любопытно, я получаю от этого удовлетворение. - Никки криво ухмыльнулась.
        Гретхен покачала головой. Она все больше ибольше переживала за подругу. Нельзя же годами жить, скорбя опрошлом! Икажется, состояние Никки не только не улучшалось, но становилось хуже. Аэто странное жестокое убийство стало дополнительным стрессом для истерзанной психики.
        Чем быстрее полиция найдет виновного, тем лучше.
        Глава 12
        Хеддон Дефо приехал вбольницу впять часов ипоспешил вотделение реанимации, молясь, чтобы не опоздать. Однако кпострадавшему его не пустили, апроводили вотделение семейной терапии. Это означало, что дела плохи. УХеддона упало сердце. Марша Реймондс, заливаясь слезами, бросилась кнему.
        - Он умер, доктор Дефо, четверть часа назад он умер! - простонала она, мотая головой как одержимая. - Я держала моего мальчика за руку, когда его сердце остановилось. Он не сказал ни слова после ухода полиции. Хирург клянет этих копов на чем стоит свет.
        Хеддон инстинктивно прижал Маршу кгруди ипринялся гладить по волосам. Мысли неслись галопом. Всего полтора часа назад она позвонила и,рыдая, сообщила, что Трея похитили ипорезали ножом. Марша умоляла Дефо приехать вбольницу, ион тут же бросился кмашине. Доктор не верил впроизошедшее. Как могло случиться, что мальчик, который завязал снаркотиками итак круто изменил свою жизнь, больше не дышит? Он умирал вбольнице, аего, Хеддона, не было рядом! Как вышло, что какой-то коп нарушил запрет хирурга итряс мальчишку, которому едва зашили смертельные раны? Что за нелепая, страшная история?
        - Больше пятидесяти ножевых, - причитала Марша, освобождаясь из его объятий ипадая вкресло. - Трея изрезали, искромсали! Ему вонзили нож всердце ибросили умирать. Они думали, что он мертв.

«А что еще они могли подумать?» - промелькнула уХеддона мысль.
        - Кто мог сделать такое, док? Кто мог убить моего мальчика?
        - Не знаю, Марша, - тихо ответил Хеддон. - Мне так жаль.
        - Мне не нужна жалость! - Глаза женщины загорелись гневом. - Я хочу знать, за что! Я хочу знать кто! Мой Трей никого не обижал, док. Да, он совершал ошибки иедва не загубил свою жизнь, но он никого не обижал! Он был хорошим мальчиком исмог завязать сдурью. Унего впереди была целая жизнь! - Она взвыла, как животное, азатем зашлась врыданиях.
        - Полицейские что-то сообщили? - мягко спросил Хеддон.
        Марша, хлюпая носом, покачала головой.
        - А Никки… доктор Робертс уже вкурсе?
        Она вновь покачала головой.
        - Я успела позвонить только вам. Его тело еще даже не остыло.
        В дверях появилась медсестра со шприцом: видимо, хотела сделать укол успокоительного, - однако Хеддон жестом остановил ее.
        - Не нужно, сестра. Я друг семьи. - Он повернулся кМарше. - Если хотите, общение сполицией я возьму на себя. Идоктору Робертс сообщу.
        Миссис Реймондс промокнула глаза скомканным платком.
        - Спасибо. Мне нужна помощь. Я должна присматривать за матерью, она осталась дома. Она волнуется иждет новостей. Апотом еще надо организовать… ну, вы понимаете.
        - Не переживайте, я все сделаю, - пообещал Хеддон. - Поговорю сполицией, чтобы тело выдали как можно быстрей. Авам надо утешить бабушку Коретту. Мне очень жаль, Марша, мне безумно жаль. Такой хороший парень.
        Миссис Реймондс улыбнулась сквозь слезы.
        - Вы очень добры, док. Спасибо, что откликнулись.
        - Не благодарите. Звоните влюбое время, я на связи.
        Никки услышала звонок вдверь изакрыла кран. Обернув волосы полотенцем иукутавшись вбольшой халат Дугласа, выкинуть который не поднималась рука, она заспешила вниз.
        - Хеддон! Вот это неожиданность!
        Никки отступила назад, впуская старого друга ипартнера покойного мужа. После смерти Дугласа Хеддон ни разу не заехал кней, хотя время от времени звонил узнать, как дела. Почему-то Никки всегда казалось, что Хеддон общается сней чуть натянуто, скакой-то тщательно скрываемой неловкостью, словно дурные воспоминания мешают приятельским отношениям.
        Стоя на пороге ее квартиры, Дефо был необычайно напряжен.
        - Привет, Никки. - Он покашлял. - Я войду?
        - Конечно.
        - Благодарю.
        Формальные фразы, произнесенные натянутым тоном, наводили на размышления. Никки закрыла дверь ипроводила гостя на кухню, думая отом, что могло случиться.
        - Ты какой-то бледный.
        - У меня дурные вести, Никки, - сообщил Хеддон смрачным лицом. - Однако лучше узнать их от меня, ане от копов, которые, разумеется, стобой свяжутся. Никки… Трей Реймондс мертв.
        Она застыла. Затем покачнулась и,схватившись за столешницу, прижалась спиной кшкафчику. Никки казалось, что земля уходит из-под ног.
        - Что сним случилось? - спросила она внезапно охрипшим голосом.
        - Ну… - Хеддон отвел взгляд, пробежал глазами по занавеске, по сковородкам вдержателях. - Всех деталей я не знаю. Я приехал сразу из больницы, хотя тело не видел. Никки, Трея убили. Ножевые ранения, много ранений. Он умер от удара всердце.
        Никки медленно покачала головой. Это какая-то нелепая ошибка.
        - Его, раздетого догола, нашли водном из переулков втом самом районе, где…
        - Замолчи, - прошептала она слабым голосом. Ей было безумно страшно. - Прошу, замолчи. Этого не может быть! Неужели опять…
        Хеддон потянулся обнять Никки. Он всегда считал ее невероятной женщиной. Робкая исмелая одновременно, она была очень ранимой, но со стороны казалась натурой сильной ипробивной. Смерть Дугласа сделала Никки по-настоящему несчастной, иХеддону хотелось подставить ей плечо иутешить. Впрочем, он прекрасно знал, что вдействительности его забота этой прекрасной женщине не нужна. Ей был нужен Дуглас. Дуглас, который никогда не сознавал, какое сокровище ему досталось.
        Но Дугласа больше нет, аон, Хеддон, здесь. Как иНикки - беззащитная, нежная, свлажной после душа шеей иключицами. Ее глаза были налиты слезами, словно два огромных озера, иот этого Хеддону особенно остро захотелось прижать Никки кгруди.
        Он дотронулся до ее плеча, но она отпрянула, словно его рука была опасной змеей.
        - Что еще тебе известно? - спросила Никки дрожащим, резким голосом. - Рассказывай все!
        Хеддон развел руками.
        - Больше ничего. Я приехал вбольницу, едва Марша мне позвонила. Трей был жив, когда его доставили на «скорой». Его срочно прооперировали, хотя надежд на спасение было мало.
        - Но за что? Кому понадобилось убивать такого чудесного мальчишку? Я не понимаю!
        - Никто не понимает. Марша Реймондс попросила меня общаться сполиций, ей ибез того трудно. Завтра еду вучасток. Может, узнаю хоть что-то. Мне очень, очень жаль, Никки.
        - Правда? Апочему вдруг тебе жаль, а? - По какой-то странной причине боль игнев Никки обернулись против Хеддона.
        Доктор отшатнулся: настолько разительно она переменилась влице - икакое-то время визумлении смотрел на нее.
        - Я просто хочу сказать… - Он сглотнул, часто моргая. - …что для меня смерть Трея такой же шок, как идля тебя. Я знаю, что Дуглас относился кнему как ксыну. Ана тебя свалилось столько дурных новостей. Мне кажется, ты нуждаешься вподдержке. Хочешь, позвоним твоим подругам, если сними тебе будет комфортней?
        Никки словно очнулась ивыглядела растерянной, будто впервые увидела Хеддона.
        - Не переживай, я справлюсь, - произнесла она уже совершенно спокойно. - Извини за резкий тон, сказался шок. Со мной все будет нормально. Спасибо, что заехал ирассказал мне плохие новости. Понимаю, что это было непросто.
        Никки выдавила улыбку инеловко обняла Хеддона. Они обменялись еще несколькими фразами, иДефо ушел.
        Проводив его, Никки прижалась кдвери спиной изамерла. Итак, две жертвы. Лиза Флэннаган, которая ей никогда не нравилась. Атеперь еще иТрей Реймондс, которого Никки нежно любила.
        Две жизни, оборванные встоль юном возрасте. Два тела, изрезанных ножом.
        Бедняга Трей…
        Никки ожидала, что после ухода Хеддона горе иболь обрушатся на нее лавиной, но чувства странно притупились. Видимо, кскорби можно привыкнуть инаучиться ее отключать, словно ночной торшер перед сном.
        Она побрела наверх, вспальню.
        Никки опять осталась одна. Наедине со своим горем.
        Глава 13
        Валентина Баден сделала маленький глоток великолепного эспрессо искомфортом откинулась вудобном кресле. Ей нравилась семейная вилла вКабо-Сан-Лукасе - прекрасный балкон сбелоснежными креслами ишезлонгами, огромная спальная комната скроватью под балдахином ивидом на цветущие сады итеннисный корт под безупречно-синим куполом неба. Вдали виднелась полоса лазурного моря. До покупки «Рэмс» они сУилли частенько приезжали сюда, однако страсть кфутболу, воплотившаяся вэтом сумасшедшем приобретении, приковала Уилла кЛос-Анджелесу на золотую цепь, икаждую серию игр он проводил вгороде.
        Конечно, не только футбол держал мужа вгороде ангелов. Нет! Уилла держала иэта нелепая дуреха Лиза, вокруг которой он увивался восемь лет, словно она какая-нибудь Синди Кроуфорд.
        Что ж, теперь Лизы нет ибольше никогда не будет. Валентина едва заметно ухмыльнулась. Впрочем, последнее время улюбовников что-то не ладилось, иУилл снова принялся искать утешение вобъятиях жены.
        В Мексику они прилетели месяц назад. Уилл собирался провернуть тут какое-то дельце ипригласил Валентину.
        - Целое лето вМехико, дорогая, - увещевал он. - Ты давно хотела провести время вдвоем на нашей вилле.
        Валентина согласилась, не медля ни минуты, итеперь наслаждалась отдыхом ибезмятежностью. Ее не беспокоили даже папарацци, постоянно пытавшиеся прорваться на частную территорию впоисках жареных фактов. Валентине пришлось смириться сэтими назойливыми мухами, неотрывно преследовавшими ее во время поездок вгород. Авсе из-за этой тупой дуры, которая позволила себя убить вкакой-то подворотне!
        Детали смерти Лизы Валентина вычитала вкакой-то газетенке, азатем ивИнтернете. О, пресса обожала смаковать гадкие подробности, такие как множественные ножевые ранения итому подобное. Между собой смерть Лизы Флэннаган Бадены не обсуждали вовсе. На самом деле Валентине было плевать на любовные похождения мужа. Более того, если какая-то сопливая девчонка была готова ублажать ее мужа за пару золотых безделушек идешевую квартирку на окраине Беверли-Хиллз, Валентина не видела тому никаких препятствий. Наоборот, это избавляло ее от выполнения супружеского долга ипозволяло вести тот образ жизни, который ей нравился.
        Самым неприятным во всей этой истории субийством было настойчивое желание полиции вызвать ее иУилла на допрос врамках расследования. Валентине очень не хотелось возвращаться вЛос-Анджелес итем более говорить сполицией омертвой шлюхе иинтрижках Уилла. Уж она-то знала, что полиция не способна помочь тем, кому нужна помощь, что бы ни было написано на их значках имашинах.
        Отодвинув кофейную чашку, Валентина взяла со столика бинокль, который ее муж использовал для наблюдения за птицами, инаправила на теннисный корт, где Уилл тренировал удар сновым тренером Гильермо. Они составляли нелепую парочку. Высокий атлетичный юный мексиканец - ктаким Валентину влекло словно магнитом - показывал правильный замах правой. Мышцы бугрились на его руке испине, волнистые черные волосы блестели на солнце, движения были неторопливыми, полными кошачьей грации. Лысый пузатый коротышка Уилл отчаянно жестикулировал, тонкие ножки свысохшими икрами были расставлены встороны, по шее тек пот.

«Какой же он старый игадкий, - подумала Валентина стенью отвращения. - Да еще потеет как свинья».
        Однако Уилл разительно отличался от большинства своих непривлекательных ровесников, исэтим Валентина поспорить не могла. Азаключалась эта разница втом, скакой частотой он пополнял банковскую карту, записанную на имя жены. Также Уилл делал щедрые взносы во все фонды, которыми она руководила, иневажно, куда шли эти средства: на бедных детей Африки, жертв изнасилования или бездомных животных. Он знал, что эта безумная страсть жены защищать слабых иуниженных имеет давние корни исвязана спохищением Марии, младшей сестры Валентины.
        Таким образом Уилл не лез вдела супруги, аона, всвою очередь, не совала нос вего бизнес.
        Если бы эта глупая девка Лиза не трепала языком направо иналево оромане сУиллом Баденом, сней ничего не случилось бы. Идиотка даже психотерапевта завела, чтобы ией рассказывать освоей интрижке. Две молодые девки обсуждали роман смужем Валентины, при этом одна лежала на удобной кушетке ивдеталях живописала подробности, авторая, безупречная доктор Николя Робертс, слушала ее, сидя вкресле исплетя безупречные пальцы.
        Ну что ж, всем приходится кого-то приносить вжертву. Укаждого вшкафу прячется хотя бы один скелет, австоле лежит расписка осделке сдьяволом. Оставалось надеяться, что события складываются впользу Валентины иУилла, ивскоре они смогут триумфально вернуться вЛос-Анджелес, оставив дурные мысли позади.
        Уилл Баден раздраженно смотрел на тренера итяжело дышал.
        - Да уменя великолепная подача, - фыркнул он.
        - Как скажете, сэр, - послушно откликнулся Гильермо.

«Напыщенный качок», - зло подумал Уилл. Зря он нанял этого юнца. Тренером Гильермо был действительно неплохим, но вего тоне иманерах угадывалась та снисходительность, скоторой профи иногда говорят сдилетантами. Адля людей сположением это недопустимо. Точно так же вели себя молодые игроки «Рэмса». Точно так же вела себя Лиза. Норовисто идерзко.

«Чертова самовлюбленная сучка!» Она что, всамом деле думала, что сможет вот так просто уйти от Уилла, когда устанет сним спать? Эта дура считала его своей игрушкой! Икуда это ее привело? Разве не она теперь лежала вморге, изрезанная ихолодная? Аон, богатый влиятельный человек, вынужден скрываться вМехико-Сити от папарации, словно вчем-то виновен!
        - Уилл! - Из-за боковой линии корта ему махал Глен Фоман, адвокат. - Сделаешь паузу? Есть разговор!
        Баден, молча отдав ракетку Гильермо, изашагал кадвокату.
        - Какого черта? - рявкнул он, сворачивая крышку сбутылки воды иделая пару больших жадных глотков.
        - Я дописал твое заявление для прессы, - ответил адвокат, удивленный таким приемом. - Ты должен взглянуть исказать свое мнение. Азатем тебе надо полететь вЛос-Анджелес ипообщаться сполицией. Лучше прямо завтра.
        Уилл медленно качнул головой.
        - Ты просто зачитаешь заявление, - настойчиво произнес Глен. - Пусть журналисты сделают пару фотографий. На вопросы от твоего лица я отвечу сам…
        - Мы не можем вернуться завтра, - оборвал его Уилл.
        Оба скользнули взглядом по балкону, на котором жена Уилла, сидя вкресле, читала газету, невозмутимая, словно леди Макбет.

«Он ее боится, - догадался Глен. - Даже страх оказаться за решеткой всвязи собвинением вубийстве любовницы пугал его не так сильно, как собственная жена».
        - Миссис Баден может не ехать, - предложил адвокат. - Только ты ия, этого достаточно. Мы можем управиться за сутки ивернуться.
        - Нет. Копы хотели видеть иее тоже.
        - Серьезно? - Глен нахмурился. - Уилл, почему ты мне не сказал? Ведь я твой адвокат. Очем они хотят говорить сВалентиной?
        - Да почем мне знать? - рявкнул Уилл. - Идело не только вмоей жене! Уменя сделка на носу. Это бизнес, ия работаю слюдьми, которые не любят ждать.
        - Однако им придется сэтим смириться. Ты должен появиться вучастке, Уилл, или утебя будут неприятности. Ты отсиживаешься вМехико, исо стороны это выглядит как бегство.
        Уилл мрачно посмотрел на адвоката.
        - Я хочу, чтобы все это поскорее закончилось.
        - Это зависит только от тебя.
        - Не все так просто. - Баден потер виски. - Как я уже говорил, уменя здесь бизнес. Иречь идет олюдях, которым лучше не перечить.
        - Не хочу знать деталей, - резко заявил Глен. - Но время дорого, Уилл. Твою любовницу убили, аполиции нужен убийца. Как бы копам не пришла дурацкая мысль, что ты можешь быть причастен! Тогда забудь обизнесе скем бы то ни было.
        Уилл снова устремил взгляд на балкон ибыл похож на загнанную крысу. Это не укрылось от внимания адвоката. Неужели Уилл так боится жены? Или здесь что-то другое? Если бы Уилл Баден был чуть более приятным человеком, Глену стало бы его жаль.
        - Газетчики писали про психотерапевта Лизы, доктора Робертс. Как думаешь, может…
        - У меня все под контролем, Уилл, - оборвал его Глен. - Однако следует поспешить. Поверь, тебе надо сделать заявление для полиции. Возвращайся вЛос-Анджелес, можно сженой, если копам она так нужна. Зачитай текст, который я приготовил. Ни слова больше, ни слова меньше. Пусть копы видят, что ты готов сотрудничать ипомогаешь следствию.
        Пребывая внерешительности, Уилл непроизвольно вновь посмотрел на балкон, но Валентины там уже не было.
        - Хочешь, я поговорю сней? - предложил Глен.
        - Нет, - сразу же ответил Уилл. - Я сам. Но впятницу мне надо быть здесь, чего бы это ни стоило. Эта сделка вМехико куда важней, чем ты можешь вообразить.
        - В пятницу, - кивнул адвокат. - Даю слово. Атеперь собирай вещи.
        Глава 14
        - Скажите, миссис Робертс, сколько вы не работали после смерти мужа? - Вголосе копа звучало пренебрежение, глаза-буравчики сверлили Никки.
        Сидя вкомнате для допросов, она смотрела детективу прямо влицо, однако ногти изо всех сил впивались владони.
        Она не должна поддаться на провокации этого человека. Если унее сдадут нервы, он выиграет. Ведь коп лишь того иждет, чтобы Никки потеряла самообладание.
        - Детектив Джонсон, - произнесла она самым мягким тоном, на какой была способна, - называйте меня «доктор Робертс», пожалуйста. Кажется, я уже трижды просила вас об этом. Увас проблемы спамятью? Я могу посоветовать отличного врача.
        Лицо Джонсона пошло пунцовыми пятнами, аего напарник отвернулся, пытаясь подавить смех.
        Гудман заметил, что Джонсону куда сложнее давалось держать себя вруках, чем женщине напротив.
        - Леди, поверьте, уменя все впорядке спамятью, но называть доктором человека вашего рода занятий уменя не поворачивается язык. Мы оба знаем, что никакой вы не врач.
        Гудман прикрыл глаза. Мик выглядел словно огромная пережаренная свиная сарделька, румяная иготовая вот-вот лопнуть. Джонсон ко всем женщинам относился презрительно, но доктор Робертс выводила его из себя. Причины такого поведения заставляли Лу теряться взагадках. Никки Робертс выглядела достойно ивесьма привлекательно. Кожа, тронутая загаром, казалась свежей игладкой, красивая ложбинка ввырезе блузки манила инавевала мысли об упругом теле. Прохладная, немного отстраненная манера держаться не отталкивала, а,наоборот, притягивала. По крайней мере, Лу Гудмана.
        - Отвечайте на поставленный вопрос, леди! Сколько вы были без работы? - прорычал Джонсон.
        - Примерно шесть недель.
        - Довольно долго.
        - Вы так считаете? - поинтересовалась Никки.
        - Считаю. Хотя очем это я? - Коп презрительно скривился, словно хотел сплюнуть. - Ведь таким, как мы, надо зарабатывать на жизнь. Но не вам, леди. Для вас работа - развлекуха, не так ли, доктор Робертс? После смерти мужа вы получили приличные деньги истали весьма небедной женщиной.
        У Никки внутри все замерло. Куда вел этот неприятный тип?
        - Замечу, детектив, что я идо смерти мужа была весьма небедной женщиной. Так что его уход из жизни не изменил моего финансового положения.
        - Хм, - протянул коп, ничуть не обескураженный. - Акогда квам на работу поступил Трейвон Реймондс?
        Никки тяжело вздохнула. Она все еще не могла поверить, что Трей мертв. Ией совсем не хотелось обсуждать мальчика сэтим мерзким типом.
        - Точную дату не скажу.
        - Но ведь это произошло после смерти вашего супруга, так?
        - Да, вскоре после этого. - Никки вупор посмотрела на Гудмана. - Как расспросы вашего коллеги связаны субийствами? Может, вы потратите время спользой ибудете искать виновного?
        - Именно этим мы изанимаемся: ищем виновного, - ответил Джонсон. - Полиция склонна считать, что убийства совершил один итот же человек. Поэтому нам надо найти связь между двумя жертвами. Иугадайте, что общего между Лизой Флэннаган иТрейвоном Реймондсом, доктор Робертс? - Он подался вперед иуказал на Никки пальцем. - Они общались свами.
        - Что? Вы считаете, что я убила Лизу иТрея? - Никки изумленно смотрела на толстого детектива, не веря своим ушам.
        Тот уже открыл пухлый рот, чтобы ответить, однако напарник торопливо перебил его.
        - Разумеется, нет, - качнул головой Лу Гудман. - Но вы должны понимать, что иной зацепки унас нет. Есть версия, согласно которой убийца хочет ранить лично вас. Обиженный пациент, например. Быть может, он регулярно ходит квам на прием. Или ходил прежде. Быть может, это месть.
        Никки задумалась. Версия была не лишена здравого смысла, однако никто не приходил ей на ум. Бывали случаи, когда на психотерапевтов нападали пациенты или доктора отказывались принимать отдельных клиентов ввиду их крайней неуравновешенности. Но всвоей работе Никки сподобным никогда не сталкивалась. Лишь однажды возникла неприятная ситуация сюным пациентом, который проникся кней чувствами, что привело кнеловкому разговору… но чтобы нападать на людей, убивать? Нет!
        - Нам нужны ваши врачебные записи, - мягко сказал Гудман. - Обо всех пациентах, нынешних ибывших.
        - Понимаю, - сдавленно ответила Никки.
        - Всех, вы поняли? Никаких врачебных тайн ипрочего! - подхватил разговор агрессивно настроенный Джонсон, но Гудман, предостерегающе посмотрев на напарника, перебил его:
        - Мы можем предъявить ордер. Однако сотрудничество вваших интересах. Мы все хотим наказать преступника. Подумайте хорошенько, может ли кто-то желать вам зла? Как психотерапевт, вы должны понимать, что обида излость способны принимать ужасные формы.
        - Нет. - Никки потерла глаза, словно человек, пытающийся стряхнуть ссебя остатки ночного кошмара. - Всамом деле, ни единой догадки. Какие уменя могут быть враги?
        - Брошенные любовники? - предположил Гудман.
        Никки покачала головой.
        - Я никого не бросала. Вмоей жизни был только муж.
        - Партнеры по бизнесу?
        - Да нет же! - Она нахмурилась. - Детектив, это какой же должна быть обида, чтобы пытать человека, кромсать на кусочки охотничьим ножом иполучать наслаждение? Окаком бизнес-партнере может идти речь? Так ведут себя только психопаты.
        - А кто сказал, что это был охотничий нож? - внезапно подскочил толстяк.
        - Не знаю, - удивилась Никки. - Возможно, вы. Аможет, слышала вв«Новостях».
        Джонсон многозначительно посмотрел на Гудмана.
        Тот пожал плечами ипродолжил расспросы, касающиеся восновном Трея. Никки честно рассказала, что парень лечился от наркомании вклинике уДугласа, поведала, как тяжело вытаскивали его из зависимости Дуглас иХеддон икаким благодарным оказался пациент. Трей был их общей гордостью, примером жизнелюбия истойкости.
        - Дуглас считал его выздоровление своей личной победой. - Слезы потекли по лицу Никки. Впервые стого момента, как она услышала от Хеддона страшные новости. - Унас не могло быть детей, поэтому мы приняли Трея как сына.
        Голубые глаза Гудмана располагали коткровенному рассказу. Казалось, Никки ивовсе забыла оприсутствии толстого копа.
        - Когда Дуглас погиб, я хотела позаботиться омальчике, поддержать его ипредложила ему работу. Трей оказался весьма смышленым, помогал мне разбирать бумаги. Он был очень хорошим…
        - Что ж, доктор Робертс, - тихо сказал Гудман, - благодарим вас за ответы, вы очень помогли следствию.
        - Не покидайте город, - фыркнул Джонсон.
        Никки встала инакинула плащ, не удостоив толстяка взглядом.
        - Еще один вопрос, - как бы невзначай бросил ей вслед Гудман. - Вам не приходилось лечить пациента по имени Брендон Гролш?
        - Нет. - Лицо Никки было бесстрастно: ни тени узнавания. - Не приходилось.
        - Благодарю вас, - произнес Гудман, скрыв разочарование.
        Если бы между Никки Робертс иБрендоном Гролшем обнаружилась связь, это стало бы для следствия большой удачей, особенно принимая во внимание частицы кожи, найденные под ногтями первой жертвы ина теле второй. Правда, это, возможно, опровергало бы предположение осмерти сына «мусорного короля». Существовала иболее сложная версия: убийца использовал частицы плоти Брендона Гролша, чтобы запутать следствие или дать подсказку. Осложнял дело итот факт, что частицы кожи медэксперт описала как «мертвые» клетки.
        - Звоните влюбое время, если что-то вспомните, - сказал Гудман.
        Никки коротко попрощалась ивышла из здания полицейского участка. Она уже шагала по парковке, когда услышала сзади тяжелый топот иодышку толстого детектива.
        - Стойте! - рявкнул он, едва дыша.
        Никки медленно обернулась. Нехорошее предчувствие сдавило грудь.
        - Да?
        - Плащ, - просипел Джонсон. - Это тот самый? Тот, что вы одолжили Лизе Флэннаган?
        Никки удивленно выгнула бровь.
        - Бежевый, непромокаемый, ниже колен, ремень спряжкой… так вы написали взаявлении, дамочка.
        Никки оглядела себя, словно видела плащ впервые, икивнула. Очевидно, толстяк решил, что поймал ее на вранье.
        - У меня таких два, мистер Джонсон, - ледяным тоном сказала она. - Один я держу на работе, второй дома.
        - «У меня таких два, мистер Джонсон»! - шипел толстяк. - Надменная гадина.
        Даже третья порция текилы не примирила детектива стем фактом, что стерва посмела держаться сним столь холодно ипрезрительно.
        Они сГудманом сидели вбаре «УРико», любимом заведении полицейских из отдела по расследованию убийств. Рико Эрнандес, владелец бара, прежде исам служил вполиции ипринимать бывших коллег усебя почитал за честь. Он не запрещал играть вкарты изасиживаться до глубокой ночи. Вэтот раз Джонсон иГудман играли за одним столом сХэммондом иРэем, атакже Лаурелем иХарди, заядлыми картежниками. Чуть позже кним присоединились Санчес иБэйн. Анна Бэйн единственная во всем отделе носила юбку, но даже Джонсон едва ли назвал бы ее женщиной.
        - Говорю тебе, Лу, - бурчал Джонсон, - эта невинная овечка вовсе не так невинна. Она по уши вдерьме.
        Гудман сшумом выдохнул.
        - Оставь ее впокое.
        - Думаешь, если унее сиськи внорме да ноги длинные, значит, рыльце не впушку?
        - Лу, аесли Мик прав? - вмешался Бобби Хэммонд.
        - В чем именно? - уточнил Гудман.
        Бобби пожал плечами испросил:
        - Не многовато ли вокруг нее трупов, а?
        - Ага, - подхватил Дэйви Рэй. - Считая покойного мужа, уже трое!
        - Ох, не начинайте! - рявкнул Гудман. - Муж Никки Робертс погиб ваварии, ане был изрезан ножом. Вы болтаете не как полицейские, акак кумушки из соседнего двора. Или увас любимое дело - видеть во всем заговор?
        Два жутких убийства всколыхнули город, но не жестокость маньяка вызывала кривотолки вполицейском участке. Копы видали преступления ипострашнее. Анализ ДНК, выявивший «мертвые» клетки кожи, найденные на телах обеих жертв, - вот что было увсех на устах. Поговаривали даже об убийце-зомби. Искать преступника, убившего Лизу Флэннаган иТрея Реймондса, было куда интереснее, чем расследовать разборки вподворотнях, нападения на старушек ибытовые драки. Нет, определенно убийца-зомби был самым интересным делом вучастке. Роскошная любовница богатого бизнесмена, бывший наркоман - вот уж странная череда убийств.
        - Извините, что мешаю разыграться вашей фантазии, но осмелюсь возразить. - Гудман обвел игроков взглядом. - Первое. УНикки Робертс не было мотива убивать пациентку иофис-менеджера. Второе. Рост доктора метр шестьдесят. Рост Трейвона Реймондса - сто восемьдесят пять, вес - девяносто три кило, гора мышц. Ивы хотите сказать, что миссис Робертс смогла его похитить, свалить сног иизрезать до смерти? Да вы идиоты!
        - А если ей помогали? - предположил Джонсон. - Или она кого-то наняла?
        - Чтобы убить чернокожего парня? - Гудман хохотнул. - Ага, конечно! Асейчас вбар войдет Анджелина Джоли ипригласит Мика на свидание.
        При этих словах Анна Бэйн фыркнула вкружку спивом, ина стол полетела пена.
        Полицейские расхохотались.
        - Лу прав, - сказала Анна. - Увас ничего нет на Никки Робертс.
        Джонсон резко встал ирявкнул:
        - Пока нет. Но будет. Унее нет алиби, ия чувствую, что она лжет. Можете ржать сколько влезет, но эта баба что-то скрывает.
        И он быстрым шагом покинул бар.
        - Скажите, какой ранимый, - пробормотала Анна иповернулась кГудману. - Что сним такое?
        - А я надеялся, что ответ есть увас. Уж вы-то знаете Мика подольше моего. Он на дух не переносит эту женщину, но я не вижу объективных причин.
        - У меня есть предположение, - задумчиво сказал Санчес.
        Педро Санчес был не из тех, кто много болтает, поэтому все сразу уставились на него.
        - Раньше мы приглашали эту Робертс вкачестве эксперта, если нам требовался вердикт психолога.
        - Она давала заключения? - уточнил Гудман.
        - Да. Чаще всего речь шла онаркоманах. Миссис Робертс иее покойный муж неплохо разбирались впредмете. Уних вклинике лечились не только богатенькие тунеядцы, но ипарни из бедных кварталов. Вобщем, этакие либеральные богатеи, любители благотворительности.
        Вспомнив, что раньше Джонсон работал вотделе по борьбе снаркотиками, Гудман задумался.
        - Никки Робертс была экспертом водном из расследований Мика?
        - Вот этого не знаю. Спроси его сам. Но точно могу сказать, что силовой подход дамочка не приемлет. Полагаю, это ссамого начала развело их по разные стороны баррикад. Ты же знаешь, какими методами Мик предпочитает выбивать информацию.
        Не сказав ни слова, Гудман бросил на стол двадцатку иушел.
        Он нагнал напарника на темной стоянке за баром.
        - Мик!
        Джонсон обернулся. Судя по открытому втелефоне приложению, он ждал такси.
        - Чего тебе? - раздраженно спросил Мик.
        - Допустим, доктор Робертс вчем-то замешана.
        - Она замешана, - буркнул толстяк. - Я уверен.
        - Но ты допускаешь мысль, что можешь ошибаться? Вдруг ты не прав? Что, если доктор Робертс - жертва?
        Джонсон закатил глаза.
        - Не начинай!
        - Лиза Флэннаган была одета вее плащ, так?
        - Если Робертс не врет. Унас есть лишь ее слово. Аэто не чек из магазина ине показания свидетелей.
        - Подумай, зачем ей врать?
        Джонсон насупился, сунув руки вкарманы. Такси все не ехало.
        - Темная аллея, дождь, - продолжил Гудман. - Лиза Флэннаган выходит после сеанса, на ней плащ доктора Робертс. Они одного роста, даже прически похожи. Если убийца подошел сзади…
        - Ладно, ладно, твоя версия мне ясна. Счерным парнем ее тоже перепутали?
        - О парне потом. Моя версия имеет право на существование?
        - Имеет, - неохотно ответил Джонсон. - Так что счерным? Едва ли его можно перепутать сженщиной. Да ирайончик совсем не тот.
        - А если Реймондса убили лишь затем, чтобы помучить доктора? Она относилась кнему как ксыну. Миссис Робертс работала сбывшими наркоманами идаже выступала экспертом вделах онаркотиках, верно? Уних смужем могли быть враги.
        Глаза Джонсона сузились. Он всем телом повернулся кГудману.
        - Кто тебе сказал?
        - Я же детектив, - хмыкнул Лу, не собираясь сдавать Санчеса. - Ачто, если один из тех, кто сел после освидетельствования доктора Робертс, хотел ее убить, но перепутал сЛизой Флэннаган? Идопустим, Реймондс каким-то образом узнал убийцу, ведь он вращался всреде наркоманов, иза это поплатился жизнью.
        Джонсон сплюнул.
        - Чернокожий узнал убийцу, ха! Он тоже был детективом?
        - Но ведь эта версия имеет право на существование,так?
        Мик покачался на пятках, размышляя. Никки Робертс вроли жертвы совсем ему не нравилась. Но на то он идетектив, чтобы не отвергать разумные версии.
        Однако Джонсон упрямо молчал.
        - Да брось, Мик, не упирайся.
        - Ладно, пусть так. Но мы рассматриваем все версии.
        - И это значит…
        - И это значит, что мы не можем быть уверены вневиновности этой бабы. Равно как иввиновности, - буркнул Мик. - Но ведь все могло быть иначе.
        - Как именно?
        - Робертс тайно ненавидела Лизу Флэннаган.
        - За что же?
        - Ну она же вся из себя моралистка. Апациентка - охотница за деньгами, разрушительница семьи. Может, Робертс не одобряла ее поведение.
        - И поэтому жестоко убила? Версия так себе.
        - Правда? Вспомни, Лиза Флэннаган почти разрушила семью Баден, да еще сделала от старого хрыча аборт. АуРобертс не может быть детей, - рассуждал Джонсон. - Унекоторых баб на этой почве срывает крышу.
        - А я гляжу, ты великий знаток женщин.
        - О, тут изнать нечего. Представь, как ее бесило слушать россказни этой богатой сучки, которая убила невинного младенца.
        - Ладно, ладно, - примирительно сказал Гудман, чувствуя, что напарник снова распаляется. - Давай разрабатывать обе версии. Предлагаю завтра начать опрашивать пациентов. Делим медицинские карты пополам - ивперед.
        - Идет.
        Наконец из-за угла мелькнули фары «тойоты». Джонсон грузно рухнул на заднее сиденье. Гудман подождал, пока он устроится, исунул голову всалон. Надо было ковать железо, пока горячо.
        - Последний момент, Мик. Между тобой иРобертс что-то произошло? Поэтому тебе трудно быть объективным?
        Джонсон гадко ухмыльнулся. Вопрос его позабавил.
        - Угадай.
        - Я серьезно. Есть что-то, что я должен знать? - настаивал Гудман.
        Напарник запрокинул голову на подголовник иприкрыл глаза, пьяно улыбаясь.
        - Спокойной ночи, Лу, - сказал он, нащупал кнопку поднятия стекла изакрыл окно.
        Из полицейского участка Никки ехала длинным путем имаксимально медленно. Домой возвращаться не хотелось, но куда еще податься, она не представляла. Выехав на шоссе 10, она покатила вдоль побережья, даже не глядя на море. Вголове крутились разные воспоминания, связанные сДугласом иТреем.

«Эй, Никки, смотри, кто со мной приехал. Это Трейвон. Он очень способный. Я верю, что он слегкостью дойдет до третьей ступени».
        Трей дошел до третьей ступени, азатем ивовсе смог избавиться от зависимости. Его появление наполнило жизнь супругов особым смыслом. Они боролись за него вместе. Этот парнишка связал их воедино исделал настоящей командой.
        Никки вспоминала, как они сДугласом приехали на выпускной Трея - тот закончил среднюю школу. Дуглас улыбался, аона чувствовала себя по-настоящему счастливой ибыла горда успехами мужа: его чутье ивера вТрея подарили парнишке новую жизнь.
        Но все это осталось впрошлом. Трей больше никогда звонко не рассмеется, сверкая белыми зубами. Он мертв.
        Как иЛиза.
        Гибель Дугласа стала для Никки настоящим шоком. Сердце невыносимо ныло изо дня вдень, словно кто-то тянул из него невидимые ниточки, распуская, как клубочек. Порой ей казалось, что она не переживет свое горе. Но Никки выжила идаже научилась жить сэтим горем.
        И вот новая беда.
        Никки знала, что должна позвонить матери Трея, но не могла собраться ссилами.
        Подъехав кдому, Никки заперла машину иподошла ко входной двери.
        Дверь была распахнута. Ноги Никки словно вросли вземлю.
        Сегодня понедельник. По понедельникам приходила домработница Рита, но время было поздним. Быть может, она забыла закрыть за собой дверь? Однако прежде Рита никогда не проявляла подобной рассеянности, аведь она работала уНикки уже шесть лет.
        Неужели дверь взломали?
        Сердце тяжело ухнуло вниз.
        А если вор еще внутри?
        Самым разумным было сесть вмашину, отъехать от дома ивызвать полицию. Однако гнев заглушил голос разума.
        Это же ее дом! Ее прибежище! Никки отказывалась поддаваться страху.
        Переступив порог, нащупала выключатель изажгла свет.
        - Кто здесь? - крикнула она ипринялась ходить из комнаты вкомнату, громко топая, двигая предметы, включая везде освещение, словно надеялась отпугнуть этим воров. - Немедленно убирайтесь, кем бы вы ни были!
        Минут через пять стало ясно, что вдоме никого нет, все вещи лежали на своих местах. Дом выглядел безупречно прибранным.
        Должно быть, все же Рита забыла закрыть дверь.
        Вздохнув, Никки прошла вгостиную, налила себе виски исчувством гордости, что не поддалась страхам, отправилась вспальню.
        Лишь устроившись среди одеял иподушек, она заметила пропажу.
        Свадебная фотографии всеребряной рамке, на которой ее обнимал счастливый Дуглас икоторую она хранила вопреки всей боли, исчезла.
        Глава 15
        Лана
        Лана Грей тряхнула волосами и,презрительно дернув плечом, искоса посмотрела на Антона Уайлдерса.
        - Потому что я так сказала, Рокко.
        Она чуть наклонилась крежиссеру, отчего ее полные груди едва не выскочили из декольте платья от Виктории Бэкхем.
        - Да. Потому что. Я. Так. Сказала.
        - Стоп, спасибо, - раздался нудный голос на заднем плане.
        На нудный голос Лане было плевать. Точно так же как ина толпу старлеток, которые мечтали быть замеченными великим режиссером.
        Лана знала, что он едва ли запомнит их лица.

«Потому что он запомнит мое лицо! Я лучше всех. Антон Уайлдерс сделает меня звездой, потому что я этого достойна!»
        Ах, сколько потребовалось усилий, лжи иизворотливости, чтобы попасть на это прослушивание. Агент Ланы Джейн перетрясла все старые иновые связи, чтобы прорваться через толпу сторожевых псов, окружавших Уайлдерса.
        - Лана Грей слишком стара для Селесты, - заявил Чарли Майерс, один из помощников режиссера. - Взапросе четко обозначен возраст - от двадцати двух до тридцати двух. Асколько твоей Лане? Сороковник?
        - Отнюдь! Ивыглядит она на двадцать пять, - настаивала Джейн, укоторой была железная хватка. - Лана рождена для этой роли. Позволь мне обсудить это сАнтоном.
        - Исключено.
        - Но я не оставлю тебя впокое.
        - Напрасно. Джейн, Лана слишком стара.

«Пошел ты, Чарли! - думала теперь Лана, обольстительно улыбаясь режиссеру, который тепло улыбался вответ. - Антон хочет меня. Он даст мне роль!»
        - Лана, дорогая, браво!
        Антон приблизился изапечатлел на ее щеке поцелуй, при этом игриво ухватив Лану за задницу. Все малолетки за сценой позеленели от зависти. Пусть проваливают, бездарности!
        - Тебе понравилось?
        - Какая игра! Ты великолепна.
        - Благодарю.
        Великолепна. Лана знала, что это так.
        Послав Антону игривый взгляд из-под ресниц, она чуть отстранилась, ирука режиссера соскользнула сее задницы.
        - Я знала, что это моя роль. Едва прочитав сценарий, я сказала Джейн, что создана играть Селесту.
        - Истинная правда. Ия бы срадостью пригласил тебя. Видит бог, ты удивительным образом вживаешься вобраз. - Антон плотоядно оглядел декольте Ланы. - Но увы, я связан контрактом. Студия хочет пригласить Гарри Ривза на роль Люка. Я узнал об этом только утром.
        - Гарри Ривза? - Гарри недавно исполнилось девятнадцать. Звезда фильмов Диснея, розовощекий младенец спушком на щеках! - Гарри Ривза?
        - Я сам вшоке.
        Лана чувствовала, как цепенеет тело, как застывает на лице улыбка.
        - Это окончательное решение?
        - Печальная новость, да? - Ладонь Уайлдерса принялась путешествовать вниз по ее спине. - Однако ты все равно богиня иневероятно талантлива. Но пойми, Гарри Ривзу ты не пара.
        Краем глаза Лана заметила, как по толпе старлеток пробежал смешок.
        - Но я могу предложить тебе другую роль, детка, - зашептал Уайлдерс ей на ухо. - Как насчет отсосать мой крепкий член, а? Уменя номер вотеле.
        Лана вежливо чмокнула его вщеку исразу отстранилась.
        - Ты слишком добр, Антон, - лучезарно улыбнулась она, чтобы малолетние сучки не заподозрили, что сней говорили как со шлюхой. - Но как-нибудь вдругой раз.
        - Гляди не пожалей, - процедил режиссер ей вслед.
        Лана шла прочь спрямой спиной. Новенькие лабутены, которые еще предстояло вернуть вбутик, звонко цокали по паркету.
        - Следующая, - раздался нудный голос сзади.
        Лана чувствовала себя жалкой, при этом внутри клокотал гнев.

«Да пошли вы кчерту! Гори вогне, похотливый скот!»
        Лу Гудман, сидя внеприметной машине, припаркованной недалеко от театра, наблюдал за Ланой Грей, которая выбежала из подъезда сперекошенным лицом, уселась на газон исняла дорогие босоножки. Казалось, она вот-вот заплачет. Никто не обращал на нее внимания: вчас пик пешеходы редко смотрят по сторонам.
        Гудман открыл личное дело Ланы, лежавшее на пассажирском сиденье. Никки Робертс делала записи от руки, хотя всовременном мире люди почти разучились писать ручкой. Унее был красивый бисерный почерк.
        В каждом деле сверху лежала биография икраткое досье на пациента. Далее шли заметки, сделанные во время приемов. Гудману нравилась такая аккуратность.
        Он принялся за чтение.

«Лана Грей, сорок пять лет, вразводе. Актриса. Причина первого визита - панические атаки иобщая нервозность. Страх старости ипотери работы, внутренняя неуверенность». Далее карандашом написан вопрос: «Финансовая нестабильность?» Чуть позднее эту запись подчеркнули маркером. «В разводе с2005года. Отношения, построенные на зависимости, разрыв в2011году. С2009года нет стабильной работы». Ичуть ниже: «Сексуальная зависимость, вспыльчивость».
        Между тем Лана сделала несколько глубоких вдохов ивроде взяла себя вруки. Она была не столь молода, однако обладала невероятно привлекательной внешностью, которую подчеркивали длинные рыжие волосы, длинные ноги сузкими лодыжками итонкие черты лица, которые Гудман мог бы описать как немного старомодные.
        Еще подростком Гудман смотрел сериал «Убегая вдолину» и,как ивсе его сверстники, был без ума от юной Ланы Грей. Красные влажные губы, копна волос, белая кожа, пылающий взгляд… Актриса была секс-символом тех лет. Ее хотели мальчишки во всех американских дворах.
        Должно быть, сознание, что старость постепенно захватывает столь прекрасное тело икрасивое лицо, было для Ланы невыносимо.
        Меж тем актриса достала телефон. Ее пальцы принялись скользить то вправо, то влево длинными смахивающими движениями. Лу не поверил своим глазам - актриса явно засела в«Тиндере»[2 - Приложение для знакомств.]. Судя по тому, что ответов «понравился» было несравнимо больше, чем отказов, Лана пыталась кого-то снять. Гудману стало грустно. Тем временем актриса перешла вличный чат, что-то напечатала и,кивнув сама себе, встала инаправилась кмашине.
        Лу Гудман последовал за ней.
        Спустя три часа Лана Грей лежала на кушетке вкабинете Никки Робертс иизливала свое горе.
        Нет, не горе. Гнев.
        Яростный, отравляющий, болезненный гнев, который заливал все вокруг словно лава, словно смертельный яд. Слушать рассуждения Ланы Грей было непросто, но такова работа Никки. Она молча кивала, сохраняя на лице бесстрастное выражение.
        - И этот мерзавец еще посмел хватать меня за задницу! Своими грязными лапами. Мерзкая похотливая тварь! - Слова вылетали изо рта Ланы будто пули. - Он предложил мне отсосать, словно я дешевая потаскуха. Еще бы денег предложил! Аэти малолетки стояли иржали надо мной! Словно оскорблять других невероятно забавно. Боже, как мне хотелось дать этому самовлюбленному гаду по яйцам, апотом избить каждую из этих бессердечных девок. Доктор Робертс, вы когда-нибудь испытывали подобные чувства?
        Она резко посмотрела на Никки, иту обдало жаром.
        - Какие именно, Лана?
        - Словно вы можете кого-то убить собственными руками. Убить судовольствием, срадостью.
        - Разве ты приходишь говорить обо мне? - мягко спросила Никки.
        Лана горько усмехнулась.
        - А-а, значит, вы тоже это испытывали. Я так идумала. - Она уставилась вокно. - Мне кажется, такие чувства могут нахлынуть на любого человека. Желание доставить страдания. Страдания, понимаете? Невыносимые страдания.
        Никки внезапно подумала оТрее. Она итак думала онем почти не переставая, аупоминание остраданиях отозвалось всердце особенной болью.
        Трей невыносимо страдал перед смертью. Как иЛиза Флэннаган.
        Впрочем, мысли оЛизе были не столь болезненны. При мысли острашной смерти пациентки Никки испытывала ужас иотвращение, возможно, еще жалость исочувствие, но точно не боль. По правде говоря, Лиза никогда ей не нравилась.
        Полные гнева иненависти слова Ланы иголочками кололи Никки прямо всердце. Она не была готова кподобным откровениям. Не сейчас. Не вэтот ужасный жизненный момент.
        О взломе дома миссис Робертс не сообщала. Почему-то ей казалось, что копы едва ли сочтут серьезным делом взлом двери сцелью похищения свадебного фото. Она почти слышала издевательский тон толстяка Джонсона вучастке: «Какое преступление! Пропавшее фото, ай да потеря! Мы немедленно вышлем отряд быстрого реагирования, пусть прочешут весь город».
        Никки сусилием переключилась на пациентку.
        - Скажи, Лана, по какой причине ты сосредоточила свой гнев на старлетках вокруг Уайлдерса, ане на нем самом? Разве не он оскорбил тебя сильнее всего? Он итот мужчина, которому ты отдалась час спустя.
        Лана провокационно раздвинула исдвинула ноги.
        - Тот, кого я подцепила, уж точно меня не оскорблял, доктор Робертс.
        - В самом деле?
        Лана прищурилась.

«Как смеет эта женщина меня осуждать? Молодая красотка, которую хотят все мужики! Баба на пике карьерного роста! Да что она могла знать омоих мучениях! Отом, как тяжело чувствовать ускользающее время, пытаться удержать проходящую молодость! Да откуда этой надменной девице знать омоих муках?»
        - В самом деле, - холодно ответила актриса, поджав губы. - Чем меня оскорбил мой случайный партнер? Он сделал со мной то, очем я просила сама. Это же лучшее, что может дать вам сайт знакомств! Никаких вопросов, никаких границ. Делай что пожелаешь.
        - То есть ты хотела, чтобы он причинял тебе боль? Тебе нравилось, что он тебя оскорблял? - хмурилась Никки.
        Еще четверть часа назад Лану трясло, пока она рассказывала, как случайный знакомый причинял ей боль. Итаких историй уЛаны было полно. Та жестокость, которую она позволяла - более того: просила умужчин, - до сих пор ввергала Никки вступор.
        - Вы что, не поняли? Я хотела этого! - рявкнула рыжая бестия. - Я хотела этой боли, потому что я ей управляла! Боль была под контролем! Когда этот придурок режиссер хватал меня за задницу, я не могла управлять им. Аэта боль вдешевой комнатке отеля - высший уровень контроля!
        Никки едва не покачала головой.
        Вот уж действительно управление своей жизнью: позволять постороннему мужику мочиться тебе на голову итаскать за волосы. Порой человеческие страдания выливаются всамые причудливые формы извращений. Невроз по-прежнему одна из самых неизученных областей психоанализа. Люди маскируют свои страхи, неуверенность, боль за самыми странными привычками. Их мозг выбирает увлечения исклонности, которые, как им кажется, станут для них лекарством ксвободе.
        - А как дела уДжонни? - спросила Никки как бы невзначай. Она подняла нелегкую тему, каким бы невинным ни казался вопрос.
        Джонни - партнер Ланы по ее странным игрищам - был давно ипрочно женат на молодой ивесьма успешной актрисе, скоторой завел двоих детишек, но время от времени появлялся унее дома.
        Лана снова посмотрела вокно.
        - Не знаю.
        Никки сразу поняла, что она лжет.
        - Не знаешь?
        - Я же говорила, что заблокировала его номер! Его больше нет!
        - А когда вы встречались последний раз? - слегка надавила Никки.
        Почти все прослушивания, на которые ходила Лана, не приносили ей ролей. Она бесилась, срывалась, кричала, иэто была ее привычная манера поведения. Порой, конечно, унее здорово срывало крышу, как вэтот раз. Ипочти всегда столь бурная реакция означала, что на горизонте замаячил Джонни.
        - Не помню. Несколько месяцев назад, - выдавила Лана.
        Она точно врала.
        - Пусть так, - согласилась Никки. - Я дам тебе домашнее задание. Хочу, чтобы ты подумала над переносом ответственности. Поразмысли, почему ты переносишь ответственность за поступки содних людей на других. Составь таблицу. Водин столбец внеси те факторы, которые вызывают твой гнев: например, поведение Антона Уайлдерса или стыд за собственные поступки, - аво второй - тех, на кого ина что ты переносишь свой гнев либо стыд: например, старлеток на прослушивании.
        - Не понимаю смысла упражнения, - сдавленно произнесла актриса.
        Никки посмотрела на нее, выгнув бровь, словно спрашивала: «Действительно?»
        - Просто выполни упражнение. Впиши все, что вспомнишь, атакже опиши события предстоящей недели.
        Лана стремительно вышла из кабинета, хотя выглядела слегка растерянной.
        - Будь осторожна, - сказала Никки ей вслед со смутным чувством тревоги.
        Слишком много людей погибло впоследнее время. АЛана Грей всегда жила на грани риска. Видит бог, Никки не желала, чтобы пациентка подвергала себя излишнему риску.
        Гудман следил за старой «тойотой» актрисы, отъезжавшей от офисного здания. Он уже знал, что последние платежи за машину Лиза не делала, равно как ине оплачивала счета за квартиру. Шикарное платье итуфли, позаимствованные для прослушивания, вернулись вмагазины сразу после свидания спарнем из «Тиндера». Гудман не понимал, где Лана берет деньги, чтобы платить за сеансы психотерапии, поэтому сделал вблокноте пометку, чтобы позже проверить состояние ее счетов.
        Он сразу понял, что Лана направляется домой. Что она собиралась делать вечером? Снять еще одного незнакомца? Наглотаться снотворного илечь спать? Ничего не скажешь, интересная жизнь.
        Что ж, Лу получил сведения, которые были ему нужны. Следить за актрисой дальше не было смысла.
        Телефон зазвонил так неожиданно, что Гудман вздрогнул.
        - Есть результаты? - спросил Джонсон, не тратя время на приветствия. Связь была паршивая, втрубке что-то щелкало.
        - Завтра поделюсь. Ничего дельного. Аутебя? Есть новости?
        - По Брендону Гролшу голяк. Что ж, увидимся завтра.
        - До завтра.
        Гудман отключился ипоехал всторону дома, но минуту спустя круто развернул машину ипогнал вобратном направлении.
        Спустя двадцать минут его ожидание было вознаграждено. Из подземного гаража медленно выкатился «мерседес» доктора Робертс ичинно свернул всторону аллеи Звезд.
        Детектив Лу Гудман, повинуясь инстинкту, завел машину ипристроился следом, стараясь держаться впотоке на небольшом расстоянии.
        Глава 16
        Анна Бейтман уперла скрипку вподбородок. Этот волшебный инструмент восемнадцатого века работы Пьетро Гварнери ей подарил муж во время медового месяца на Таити.
        - Да за нее пришлось выложить не меньше миллиона! - воскликнула она, едва не потеряв сознание от восторга. - Это же настоящий Гварнери! Само совершенство!
        - Как иты, - проворковал муж, растроганный ипольщенный тем, что угодил любимой.
        С тех пор прошло восемь лет, аей казалось, что все восемьдесят.
        Анна сдругими музыкантами готовилась квыступлению. Давали концерт «Стравинский. Лучшее». Анна знала все партии скрипки великого композитора, играла их тысячи раз влюбых вариациях, но всякий раз испытывала трепет, касаясь смычком струн. Опытная скрипачка, она все равно волновалась перед концертами, как будто выступала впервые.
        Своими страхами Анна делилась сдоктором Робертс. Никки (доктор настояла именно на таком обращении) внимательно слушала, но раз за разом переводила разговор на тему бывшего мужа, ккоторому Анна хотела вернуться. Доктор Робертс пыталась найти впрошлом пациентки причину, по которой та превратилась втакое робкое изажатое существо.
        - Ты многого достигла сама. Свобода далась тебе нелегко, но ведь ты ее заслуживаешь! Неужели ты пожертвуешь этим ради человека, который посадит тебя взолотую клетку?
        - Не знаю, - признавалась Анна.
        - Задай себе вопрос, действительно ли это предел твоих мечтаний, - настаивала Никки.
        Пациентка вздыхала. Конечно, Никки Робертс была права. Пока Анна лежала на кушетке вкабинете психотерапевта, выбор впользу свободы казался самым естественным иверным, но когда выходила на улицу, почти сразу ее охватывало чувство полной беспомощности. От решительности не оставалось иследа, Анна казалась себе никчемной ислабой. Ичем дальше она уезжала от офиса доктора Робертс, тем быстрее слова психотерапевта превращались не более чем вотдаленное эхо. Как будто Никки была радиовышкой, напрасно посылавшей сигналы вэфир. Асигнал вышки под названием «бывший муж» становился все сильней.
        - Первая скрипка! Анна, радость моя, очем ты задумалась? - негромко спросил дирижер Хенрик Лайнеман.
        Он слишком восхищался талантом икрасотой Анны Бейтман, чтобы повышать тон. Однако перед началом концерта дирижер волновался, апотому чужая невнимательность его раздражала. Как можно витать воблаках втакой ответственный момент? Каким бы талантом ни обладала Анна, порой она была чересчур рассеянной.
        - Простите, маэстро. - Анна прикусила нижнюю губу, став похожей на юную девчонку. - Коллеги, я отвлеклась, извините.
        Лайнеман кивнул, легко взмахнул палочкой, ипослушные инструменты зазвучали на все голоса. Анна отдалась волшебным звукам скрипки, позволяя Стравинскому увлечь ее за собой, подальше от бывшего мужа, нелепой робости иизлишней благопристойности. Это был ее мир, иАнна хотела бы остаться внем навсегда.
        Анне было всего шестнадцать, когда на одном из концертов вМехико она встретила будущего супруга, богатого ивлиятельного торговца недвижимостью, на двадцать лет старше ее, состоявшего во втором браке. Тур по Латинской Америке был самым большим для оркестра, ивпервые Анну не сопровождала мать, поскольку свалилась стяжелейшим гриппом. Руководитель оркестра заверила Линду Бейтман, что сдочкой все будет впорядке. Никто не ожидал от Анны странных выходок: она была слишком серьезна ислишком увлечена музыкой, чтобы вечерами тайно выбираться вгород сдругими музыкантами. Анна только иделала, что репетировала.
        Впервые увидев Анну на сцене, будущий супруг решил, что должен ей завладеть. Завладеть иникогда не отпускать от себя. Держать рядом. Оберегать, словно драгоценность. Защищать от всех напастей. Анна была самой красивой девушкой на свете. Он влюбился спервого взгляда и,охваченный страстью ибезумием, не мог уйти ни счем.
        Красивый, волнующий, излучающий невероятную сексуальность, он пришел сбукетом цветов вгримерку. Она пожала ему руку, иее тонкие пальцы утонули вогромной мужской ладони. Сэтой минуты Анна пропала. Этот удивительный мужчина притягивал ее ксебе так же, как магнит притягивает металлическую стружку.
        Они сразу же стали любовниками, он летал за Анной по всем городам турне.
        Через два года, когда юной любовнице исполнилось восемнадцать, он наконец расстался со своей настрадавшейся женой иувез Анну вКоста-Рику, где они тайно поженились.
        Родители Анны не верили своим ушам.
        - Третья жена? Сколько этому негодяю лет? Сороктри?
        Позже выяснилось, что унового зятя пятеро детей от предыдущих браков, астаршая дочь лишь на год моложе Анны.
        Впрочем, роскошный подарок - огромный дом спятью спальнями вСан-Диего - примирил родителей свыбором дочери. Ачуть погодя они уже судовольствием пили коктейли на его пляжной вилле вКабо, куда их доставил частный самолет.
        Дочь казалась счастливой, абогатство зятя стало приятным бонусом. Да, муж Анны был почти одного возраста сДжерри Бейтманом, да иженщин вего прошлом было многовато, однако ведь это не так уж страшно. Да, он слыл повесой иизменял своим женам, ну да что стого? Каждый человек заслуживает шанса! Искаких пор разница ввозрасте считается помехой для истинных чувств? Да иинтересы Анны муж разделял: например, поощрял ее любовь кмузыке.
        - Пусть продолжает играть! - говорил он Линде Бейтман, когда они устроились вроскошной беседке, за столом, уставленном дорогими яствами. - Ведь я влюбился внее как раз во время концерта! Моя главная цель - сделать вашу дочь счастливой.
        Позднее Анна убеждала доктора Робертс, что он говорил вполне искренне иочень старался быть хорошим супругом.
        Но не всем планам суждено сбыться.
        Муж Анны оказался властным ипо натуре крайне жестким человеком. Любовь, которую он испытывал кмолодой жене, напоминала стихийное бедствие инакрывала его сголовой, астрасть была столь всепоглощающей, что порой ему самому становилось страшно.
        Первой ласточкой разлада стала ревность кзрителям.
        - Мой ангел, давай ты не полетишь на гастроли вПариж этим летом?
        - Но я дала согласие иподписала договор, - возразила Анна, озадаченная.
        - Я оплачу неустойку, - тотчас предложил супруг. - Париж очень далеко, ая не смогу полететь стобой. Пусть тебе найдут замену. Извинишься, пообещаешь присоединиться всентябре. Они поймут.
        - Но, милый, это сложнее, чем ты думаешь…
        - Знаю. Но расставание стобой такая пытка. Ты нужна мне каждую минуту.
        Он мягко толкнул ее на кровать инавалился сверху. Все возражения Анны, если таковые ибыли, улетучились. Всякое сопротивление оказывалось бесполезным.
        Так начался новый этап их брака - «прощайте, гастроли». Анна была вынуждена отказаться от всех поездок, даже вМехико играла редко, да ито под надзором пары амбалов. Раньше эти парни сопровождали Анну по магазинам итаскали пакеты спокупками, теперь же они следовали за ней всюду. Подруги, ежась под колючими взглядами телохранителей, вконце концов отказались от встреч сней. Дни Анны стали пустыми иполными одиночества.
        - Пойми же, мой ангел, - шептал муж снежностью, - это не Канзас, аМехико-Сити. Здесь каждый день пропадают люди, ихорошо, если за них хотя бы требуют выкуп. Остальных насилуют, продают на органы, убивают. Здесь ведут свои дела все крупные наркоторговцы, аони не любят шутить.
        Муж рассказал Анне поучительную историю Валентины Баден, сестра которой исчезла при странных обстоятельствах. Бедняжку Шарлотту так ине нашли. Никаких подозреваемых, никаких улик. Словно человека ивовсе не существовало. Позднее Валентина Баден организовала благотворительный фонд, миссией которого стал розыск пропавших без вести.
        - Ты не видишь изнанку этого города, потому что я стараюсь тебя защитить. Но Мехико как опасный спрут, иего щупальца тянутся очень далеко.
        - Тогда почему бы нам не уехать отсюда? - взмолилась Анна. - Унас есть деньги. Никто не заставляет нас жить здесь.
        Он ссилой схватил ее за руки ипритянул ксебе для поцелуя. Поцелуй тоже был сильным, властным.
        - Мы не можем уехать, Анна. Прости, но дела обстоят именно так.
        После этого разговора все стало меняться. Перемены были почти незримы, однако от них нельзя было отмахнуться. Супруги продолжали любить друг друга, но кчувствам Анны добавился безотчетный страх. Все больше вопросов роилось вее голове, ивсе они оставались без ответа. Она боялась задавать их вслух. Впервые Анна осознала, что является мачехой пятерых детей, окоторых отец едва ли помнит. Да, он платил немалые деньги на содержание, но совершенно не интересовался их жизнью. Школа, репетиторы, спортивные секции - все это было лишь суммами вчеках. Дети совершенно не общались сотцом.
        Разлученная сдрузьями иколлегами, Анна затосковала. Теперь она играла на скрипке лишь для себя или для мужа. Взолотой клетке было слишком тесно, но улететь?.. Анна не представляла жизни без любимого мужа. Он был для нее всем миром сшестнадцати лет. Супруг тоже любил Анну - безумно, страстно, отчаянно ревнуя… Иногда его желание было так велико, что Анна начала побаиваться. Нет, он ни разу не причинил ей боли! Ивсе же порой эмоции мужа ее пугали. Анна не знала, откуда взялся этот страх, но он стал ее неизменным спутником.
        Когда муж начал настаивать на детях, Анна поняла, что снее хватит. Ждать поддержки от родителей не приходилось, они теперь были всецело на стороне зятя. Пока муж находился вделовой поездке, Анна связалась сподругой из оркестра, ита помогла ей купить билет вШтаты.
        Сходя страпа самолета, Анна имела при себе лишь паспорт, скрипку исотню долларов вбумажнике, но быстро наладила связи вмузыкальном мире иуже через неделю отправилась на гастроли. Играть для большой аудитории было так здорово! Да, она испытывала чувство вины, но каждое выступление делало ее чуточку сильнее.
        Когда муж нашел Анну, она была куда увереннее всебе, чем прежде. Но недостаточно.
        Увы, она все еще любила ичудовищно скучала по его рукам игубам.
        Анна понимала, что предала свой брак идорогого человека, иоттого день ото дня ей становилось все хуже. Один знакомый дал ей контакты доктора Робертс.
        Так она познакомилась сНикки. После разрыва смужем психотерапевт стала первым человеком, которого Анна впустила всвое сердце. Она чувствовала, что Никки искренне хочет ей помочь, защитить от переживаний. Вот только эта защита не означала изоляцию от мира, наоборот! Никки хотела освободить Анну, убеждала заниматься любимым делом, стать независимой.
        Подняв выше подбородок, Анна коснулась струн смычком ипозволила музыке унести ее вволшебный мир, где она была по-настоящему свободной.
        Выезжая на Тайгертейл-роуд, Никки посмотрела взеркало заднего вида ипоймала свое отражение.

«Я выгляжу старой. Старой иизмученной».
        Удивляться было нечему. Денек выдался непростым, да имесяц тоже. Аесли говорить начистоту, весь год был тяжелым - смерть мужа, убийство Лизы иТрея…
        - Держи хвост пистолетом, - говаривал Дуглас всложные моменты. - Жизнь сама по себе подарок. Ипока есть жизнь, есть надежда. Нам повезет!

«Нам повезет!» Как часто она слышала эту фразу от мужа иверила, искренне верила вэти слова.
        Ирония судьбы! «Нам повезет», - сказал он ивтот день, когда машина унесла его навстречу гибели. Да, уДугласа были секреты, однако он всегда верил всчастливый финал.
        Ради него, ради его светлой памяти Никки должна держаться на плаву. Пускай Дуглас мертв, но она продолжает жить, продолжает двигаться вперед. «Пока есть жизнь, есть надежда». Эти слова Дуглас твердил своим пациентам - наркоманам, алкоголикам. Он умел вдохновлять других на подвиги. Возможно, эти чертовы наркоши ненавидели его лютой ненавистью, когда попадали вклинику, но позднее многие считали своим спасителем.
        Впрочем, круги под глазами ивесьма заметная сеточка морщин объяснялись не только болью от утраты любимого человека. Никки переживала иза нынешних пациентов.
        Анна. Такая красивая, такая талантливая итакая безвольная. Судя по последним сеансам, она была готова вернуться кмужу, хотя ине произносила этого вслух. Вернуться кмужчине, которого обожала ибоялась. Однажды Анна призналась Никки, что всерьез опасается за свою жизнь. Муж был чрезвычайно властным, ревнивым иконтролировал каждый ее шаг. За несколько лет брака он превратил жену втрясущееся бледное создание, вздрагивающее от звука чужих шагов. Именно такой пришла Анна Бейтман на первый сеанс психотерапии. Она разучилась самостоятельно принимать решения, даже такие незначительные, как выбор юбки для выступления или блюда вресторане. Никки вложила всеансы всю душу ивсе знания, вытаскивая Анну из раковины, вкоторой та пряталась, возвращая ей уверенность, способность контролировать свои страхи.
        Неужели все впустую? Неужели Анна вернется кжестокому мужу, который посадит ее на цепь, пусть изолотую?
        Никки не могла смириться стем, что эта прекрасная женщина губит свою жизнь. Неужели все труды напрасны? Как же ей нужен совет Дугласа! Ведь по роду своей деятельности он часто сталкивался срецидивами, когда уже выбравшиеся из ловушки зависимости люди внезапно срывались. Алюбовь Анны Бейтман кмужу была не чем иным, как зависимостью. Никки знала это наверняка.
        Самым печальным вслучае сАнной Бейтман было то, что Никки испытывала кней привязанность, чего спрофессиональной точки зрения делать ни вкоем случае нельзя. Но она так сильно переживала за пациентку, что видела ее во сне идумала оней по дороге вофис. Естественно, Никки пыталась проанализировать свое поведение. Подсознательное влечение? Нет. Но иобычной опекой врача над пациентом это не назовешь.
        Подъехав кдому, Никки вышла из машины иподошла кворотам, приложила карточку, но ворота почему-то не открылись. Вэтот момент вмашине зазвонил телефон. Никки резко развернулась, распахнула дверцу исхватила трубку.
        - Все повторяется, - раздался испуганный голос Анны.
        - Что именно? - Никки была готова немедленно броситься на помощь.
        - Он вернулся. Он всюду ходит за мной!

«Бедняжка», - подумала Никки. Годы жизни свластным мужчиной не прошли бесследно, превратив Анну внастоящего параноика. Пациентка часто говорила отом, что за ней следят, но ни разу не смогла описать ни машину, ни преследователя. Ей ни разу не угрожали, но она все равно жила вожидании нападения.
        Следующие пять минут Никки беседовала сАнной мягким, убеждающим голосом, как делала обычно во время сеансов.
        - Тебе просто почудилось, - говорила она ровно, - твоя тревога накладывает отпечаток. Ты постоянно думаешь омуже ипотому видишь призраков. Именно поэтому ты не должна возвращаться.
        - Наверное. - Анна помолчала. - Но вдруг все взаправду? Что мне тогда делать? Ты же помнишь, двое уже погибли.
        - Анна, как это связано ствоим мужем? За тобой никто не следит.
        - Откуда такая уверенность? Полиция говорит, что все жители города должны быть начеку исообщать олюбых странностях.
        - И какие странности ты видела? Ты ведь не можешь сказать ничего определенного. Это просто ощущение, не так ли? Вроде шестого чувства, когда мурашки по телу иволосы дыбом.
        - Все именно так, но ведь…
        Никки потребовалось еще несколько минут, чтобы ее успокоить.
        Всякий раз, разговаривая сАнной, миссис Робертс боролась спротиворечивыми эмоциями. Она ирадовалась, что пациентка готова меняться, двигаться вперед, преодолевать свои страхи, ибезумно боялась, что та может отступить, вернуться кзависимости, словно закоренелый наркоман.
        Анна нуждалась вподдержке Никки, асама Никки, как бы странно это ни звучало, нуждалась втом, чтобы вней нуждались. Возможно, эта идеальная связь врача ипациента была сродни личному наркотику миссис Робертс.
        Внезапно Никки ощутила порыв ветра. Горячий, близкий.
        Затем раздался звук мотора.
        Никки обернулась иувидела черный джип стонированными стеклами, который несся на огромной скорости вее сторону. Предпринять что-либо времени не было, поэтому Никки прижалась кворотам изажмурилась.
        Скрежет тормозов, врезающийся вноги мелкими укусами гравий…
        Никки открыла глаза.
        Что это было? Водитель потерял управление на резком повороте иедва не снес ее ворота?
        Джип пролетел до конца переулка, развернулся, подняв клубы пыли, иопять набирал скорость.
        Нет, это не было случайностью!
        Никки завертела головой, не зная, где можно укрыться. Прыгнуть в«мерседес» иуехать она не успеет. Высокий забор тоже не преодолеть…

«Кажется, сейчас я погибну».
        Все словно замедлилось: ритм ее сердца, движение зрачков, взмах рук… Даже блестящая решетка джипа приближалась медленно, словно вритме вальса. Рев мотора превратился вприятный рокот.
        Как раз втот момент, когда Никки уже прощалась сжизнью, из-за угла дома напротив, моргнув фарами, выехал красный автомобиль ипонесся навстречу джипу.
        Визг тормозов, мелькание света, попытка избежать столкновения…
        Красная машина вильнула всторону и,уткнувшись вживую изгородь, заглохла. Джип унесся прочь.
        Дверь красной машины распахнулась, из нее вывалился испуганный парень.
        - Вот дерьмо! - выругался он, растерянно озираясь. Ему было лет двадцать, одет хорошо. Судя по всему, один из тех новых американцев, кто удачно устроился, несмотря на происхождение. - Вы видели того психа? Да он летел прямо на вас!
        Никки судорожно кивнула. Язык отказывался ей подчиняться.
        - Вы как? - спросил парень.
        Она качнула головой ивыдавила:
        - Не очень. Кажется, меня пытались убить.
        Глава 17
        В ночь со вторника на среду чета Баден на личном самолете вернулась вЛос-Анджелес. Об этом кричали все газеты ителевидение. Уилл собирался вернуться вМехико впятницу вечером, его супруга планировала задержаться максимум на уикенд, чтобы проверить дела вблаготворительном фонде. Адвокат Баденов уведомил полицию, что супруги готовы дать показания всреду днем.
        - «В среду или никогда», - раздраженно фыркнул Джонсон, когда они сГудманом направлялись вгородскую квартиру владельца «Рэмс». - Тебя не бесит этот сноб? Скаких это пор богатеи сами выбирают, когда им удобно давать показания?
        Детективы договорились, что Гудман пообщается сВалентиной Баден влаунж-кафе отеля «Беверли-Хиллз», пока Джонсон будет мариновать ее мужа.
        - Мариновать? - посмеялся Лу.
        - В известных пределах. Вконце концов, Баден прилетел сам, да ивообще кажется вполне вменяемым мужиком.
        Гудман пожал плечами. Он-то знал, откуда растут ноги такого великодушия кподозреваемому. Уильям Баден был одним из основателей фонда пожертвований для полицейских, по ранению вышедших на пенсию раньше срока. Пожертвования были анонимными, однако вполиции все всё знали. Ктому же не так давно совершенно неожиданно прикрыли расследование офинансовых потоках благотворительного фонда Валентины Баден, что намекало даже самым тугоумным детективом: осторожней собвинениями. Аведь любой добропорядочный американец знает, что сналоговыми органами шутки плохи.
        - Ты, пожалуйста, на его жену сильно не напирай, - пробурчал толстяк. - Шеф тоже считает, что кБаденам нужно… особое отношение. Так что будь вежлив.
        - Уж я-то всегда вежлив, - хмыкнул Лу.
        Вести себя вежливо сВалентиной Баден оказалось легче легкого. Вэтой женщине не было абсолютно ничего кричащего или вызывающе дорогого, что показывало бы ее статус: простое белое платье, минимум косметики, волосы спроседью аккуратно собраны на затылке.
        - Понимаете, бизнес Уилла требует много времени ивнимания. Мы бы ирады слегкостью менять города истраны, деньги на это есть, однако порой муж связан обязательствами по рукам иногам. Сделки, встречи… Со временем я научилась подстраиваться, но все равно это доставляет большие неудобства. Плюс эти его измены! Мне приходится держать марку, потому что пресса безжалостна кмедиаперсонам. Порой это непросто.
        - Сочувствую, - сдержанно кивнул Гудман, принимая от официанта запотевший стакан сан-пеллегрино. - Полиция Лос-Анджелеса признательна, что нашли время дать показания.
        - Должна сказать, меня удивило ваше желание поговорить исо мной, - прохладным тоном заметина Валентина. - Умужа была интрижка сдевицей, которую убили, и,естественно, увас есть кнему вопросы. Но при чем тут я? Эта Лиза Флэннаган была для меня посторонним человеком.
        Имя погибшей вустах миссис Баден прозвучало так, словно сязыка свалилась мерзкая лягушка.
        - Вы хотите сказать, что не знали оромане мужа?
        - Отчего же? - Валентина наклонилась чуть вперед, идо Гудмана донесся аромат духов «Гуччи». - Я знала омногих его интрижках. Я же не дура, детектив. Но об этой Лизе ничего не слышала. Боюсь, из меня получится весьма скудный источник информации.
        - Значит, романы мужа вас не тревожили? - уточнил детектив.
        Валентина грустно улыбнулась.
        - Этого я не говорила. Но брак - штука непростая. Некоторые аспекты моей супружеской жизни немало расстраивают меня, зато они сполна компенсируются другими. Я вольна делать все, что пожелаю, уменя есть деньги, интересы иприятные увлечения. Например, - она сделала паузу, - благотворительность.
        Гудман мог поклясться, что Валентина имела ввиду не только бескорыстную помощь страждущим.
        - Быть может, вы слышали омолодом человеке Брендоне Гролше? - попробовал он зайти сдругой стороны.
        Валентина внезапно выпрямилась.
        - Брендон? Конечно! Акак он связан срасследованием?
        - Можете поделиться сведениями онем? - спросил Лу, игнорируя ее вопрос.
        - Ну, какие там сведения! Лично мы не встречались, однако я знаю Фрэнсис, его бедную мать. Ах как мне жаль несчастную Фрэн!
        - Несчастную? Очем вы? - продолжал гнуть свою линию Гудман.
        - Брендон пропал без вести. Именно тогда я ипознакомилась сФрэнсис. Вы же знаете, чем я занимаюсь?
        Гудман кивнул.
        - В общих чертах. Кажется, вы помогаете впоиске пропавших людей.
        - Это лишь верхушка айсберга, детектив, - печально сказала Валентина ибросила на него взгляд из-под ресниц.
        Лу поразмыслил, не стоит ли плавно перевести тему на недавнее дело об укрывательстве от налогов, но передумал. Детектива не покидало ощущение, что Валентина осторожно прощупывает его, но он не был вэтом уверен.
        - Расскажите мне про супругов Гролш.
        - Боюсь, это самая обычная история. Улюбимого ребенка богатых родителей обнаруживается наркотическая зависимость. Да, порой подростки курят травку иглотают вклубах таблетки, но не все становятся наркоманами. АБрендон не просто стал наркоманом, он еще ибесследно исчез. Авнашем фонде мы не закрываем глаза на исчезновения!
        Последнюю фразу Валентина произнесла стаким напором, что Лу опешил. Онет, перед ним сидела не просто скучающая богатая лентяйка, которая нашла себе очередное лекарство от скуки. Валентина Баден верила всвое дело. Вее глазах сверкали молнии, грудь взволнованно вздымалась. Многие женщины замещали неудачный брак шопингом, спа икоктейлями, аВалентина нашла себя вблаготворительном фонде. Иневажно, скрывала она налоги или нет. Важным было то, какое значение она придавала своему любимому делу.
        - Мы организовали поиски мальчика там, где не стала бы искать полиция. Даже взакрытых студенческих клубах ивдрянных ночлежках. Увы, наше расследование закончилось трагично, но полагаю, Фрэнсис все равно благодарила нас за приложенные усилия вполне искренне. Скажу начистоту: ее муж Натан обладает непростым характером. Отстраненный ихолодный, словно кусок мрамора, возможно, он вовсе не любил сына, но его равнодушие кгорю жены просто неестественно.
        - Вы сказали, что поиски закончились трагично…
        Валентина Баден вздохнула.
        - Да. Мы получили письмо от одной женщины, скоторой общался Брендон. Ее звали Ракель, она тоже была героиновой наркоманкой. Она сообщила, что Брендон скончался от передозировки прямо унее на руках. Вроде бы ему пытались дать антидот, но помощь пришла слишком поздно.
        - Хм. - Гудман отпил воды. - Афамилия уэтой Ракель есть?
        - Боюсь, мне она неизвестна. - ИВалентина улыбнулась так широко, что стало ясно: даже если она знает фамилию, все равно не скажет.
        - А кроме этого письма, вы нашли хоть что-то, что подтверждает смерть Брендона Гролша?
        - Нет, - покачала головой миссис Баден. - Но мы особо ине искали. После письма той наркоманки Фрэнсис попросила нас прекратить розыск. Ни укого из нас не было оснований подвергать слова Ракель сомнениям. УБрендона ипрежде были передозировки, как минимум дважды он попадал вклинику. Порой унаркоманов не выдерживает сердце.
        - А вписьме упоминалось, где именно он умер? Или когда?
        Валентина снова покачала головой.
        - Таких деталей не было.
        - То есть вы не знаете, что стало стелом Брендона,так?
        Казалось, этот вопрос Валентину озадачил.
        - Должно быть, его забрала полиция, - предположила она. - Я не знаю действующие процедуры. Уж тут вам виднее, детектив. Быть может, вы мне скажете, что полиция делает стелами наркоманов? Азаодно раскроете секрет, как гибель этой… Лизы Флэннаган связана со смертью Брендона Гролша.
        - Возможно, связи ивовсе нет, - задумчиво отозвался Гудман. - Пока рано делать выводы, миссис Баден. Спасибо вам за информацию, она может оказаться полезной. Однако скажите мне начистоту: вы действительно верите всмерть Брендона Гролша?
        - Разумеется, - твердо ответила она. - Но мне куда важнее, чтобы вэто поверила его мать. Видите ли, детектив, я добрых двадцать лет смотрела на то, как неугасимая надежда отыскать свою дочь не покидала моих родителей икак она высосала из них все силы до последней капли. Никому не пожелаю подобной участи. Оплакать иоставить впрошлом былую потерю куда милосердней. Некоторым семьям наш фонд помогает отыскать близких, однако куда чаще мы находим свидетельства смерти ипомогаем людям отпускать свою боль.
        Гудман продолжал смотреть на Валентину Баден, словно ожидал еще чего-то.
        Она смерила его взглядом.
        - Можете мне поверить, детектив: Брендон Гролш никогда не вернется.
        Пару часов спустя Гудман иДжонсон встретились за кружкой пива вбаре на бульваре Санта-Моника.
        Судя по всему, Уильям Баден оказался не столь открыт кразговорам, как его жена. Он просто зачитал готовую речь вприсутствии своего адвоката, ана все вопросы отвечал едва ли не односложно.
        - Все, что я от него получил, это график платежей за квартиру покойной любовницы да отпечатки пальцев. По словам Уилла, между ними был только секс без обязательств, за который он платил. Друзей Лизы Флэннаган он не знал, осемье даже не слышал ичем любовница занимается вего отсутствие не интересовался. Также Уилл признал, что пару недель назад Лиза решила порвать сним, но, по его словам, расставание ничуть его не задело, поскольку девчонка стала ему надоедать.
        - Хочешь сказать, Баден говорил убедительно? - уточнил Гудман.
        - Я бы так не сказал. Он говорил заученно, словно сдавал экзамен. Но унего серьезное алиби. Чутье подсказывает, что Уилл невиновен. Мне кажется, эта Флэннаган не так сильно его интересовала, чтобы нанимать киллера.
        - А киллера нанимают, когда кто-то интересует? - Гудман допил пиво.
        - Да какая разница! Девку нашли не спулей взатылке. Над ней издевались, заставили страдать. Может, я иошибаюсь, но на Уилла Бадена это совсем непохоже. Расскажи лучше про его жену.
        - Весьма любопытная особа, скажу я тебе. Умней, чем я думал. Не знаю почему, но мне все время казалось, что со мной играют вкошки-мышки, как если бы за каждым ее ответом скрывался двойной смысл.
        Гудман рассказал напарнику обеседе сВалентиной, уделив особое внимание ее роли вделе Брендона Гролша.
        - Она как будто верит, что парень мертв, не допускает итени сомнения.
        - Может, так оно иесть.
        Гудман задумался, вспомная, скаким нажимом Валентина произнесла последние слова: «Брендон Гролш никогда не вернется». Откуда такая уверенность?..
        - Возможно, возможно, - протянул Лу ижестом попросил бармена налить еще пива. - Но если Брендон мертв, то счем мы остаемся?
        Они помолчали.
        Джонсон первым нарушил паузу:
        - А если наш псих сначала убил этого жалкого наркошу, которого никто не хватится, сохранил тело инарочно оставил следы его дээнка на жертвах, чтобы запутать следствие? Как тебе версия?
        - То есть ты тоже не повелся на смерть от передозировки?
        Напарник пожал плечами.
        - А может, наш псих обнаружил Гролша уже мертвым - как раз после передоза - ипохитил? Или та же Ракель продала тело за дозу героина.
        - Что за бред! Какая-то больная фантазия, - скривился Гудман.
        - Мы живем вбольном мире, - заявил Джонсон исшумом отхлебнул пива. - Думаю, нам надо найти эту бабу.
        Дальше они пили пиво молча.
        Тем же вечером Уилл Баден тупо смотрел виллюминатор частного самолета, но не видел проплывавших мимо облаков. Не то чтобы ему не терпелось покинуть Лос-Анджелес, но дела вМексике не могли ждать.
        Сделка предстояла непростая. Баден ввязался взаварушку, которая могла обойтись ему крайне дорого. Впрочем, если он разыграет карты правильно, то на счета вдальних странах осядет внушительная сумма. От одной только мысли об этом Уилл ощущал бешеное сердцебиение.
        Если все пройдет как надо…
        Где-то далеко внизу мелькали бесконечные оранжевые огни большого города.
        Что ж, пребывание вЛос-Анджелесе прошло весьма гладко. Дотошный детектив не выудил из него ни единого лишнего слова ине сумел задать ни одного вопроса, ккоторому Глен его не подготовил. Все-таки Уилл нанял отличного адвоката.
        - Выпьете чего-нибудь? - спросила стюардесса.
        Очевидно, новенькая, потому что прежде Баден ее не видел. Ивесьма непривлекательная. Предыдущая, Кончита, обладала внушительным бюстом ишикарным задом, иВалентина тотчас распорядилась ее убрать. Жена еще не отошла от истории сЛизой Флэннаган.
        - Водки стоником, - буркнул Уилл.
        Да, это должно помочь.
        Жаль, что Валентина не полетела вместе сним. Аее настойчивое желание остаться вЛос-Анджелесе было тем более странным, что она не хотела улетать из Мехико.
        - Мне надо кпарикмахеру, ктому же я назначила несколько встреч, - заявила жена.
        - С кем это? - задал Уилл невинный вопрос.
        Но лицо Валентины исказилось от бешенства.
        - Я не обязана перед тобой отчитываться! Это твои похождения поставили меня вгадкое положение. Вменя тычут пальцем газетчики изнакомые. Поэтому я буду встречаться стем, скем пожелаю. Уменя есть дела иповажней твоих интрижек!
        Вспомнив этот разговор, Баден уныло вздохнул. Впоследнее время на него свалилось много неприятностей, априсутствие властной исильной духом жены не придавало Уиллу оптимизма. Но пусть Валентина возится со своим фондом, если он так ее забавляет, Уилл займется вКабо делами поважнее. Там его ждет деловой партнер, представитель крупного латиноамериканского бизнеса. По иронии судьбы именно Валентина представила Уилла этому человеку. Едва ли она знала, скаким опасным человеком водит знакомство. Общаться стаким все равно что пытаться играть скоброй. Предполагаемый навар превосходил самые смелые ожидания Уилла Бадена, но риски были куда выше.

«Я слишком стар для подобных сделок», - расстроенно думал Уилл.
        Принесли напиток. Он осушил стакан залпом и,прикрыв глаза, попытался заснуть.
        С балкона своего номера вотеле «Беверли-Хиллз» Валентина следила за мерцающим огоньком взлетающего самолета. Ее муж, должно быть, был уже высоко внебе, среди клубящихся облаков. Она не была готова последовать за ним, как поступала всегда. Не вэтот раз. Впервые за все годы брака Валентина дышала полной грудью иострее, чем когда бы то ни было, ощущала себя свободной, как будто вновь обрела прошедшую юность. Красивая, дерзкая, желанная…
        Молодой симпатичный детектив, скоторым она недавно беседовала, был для нее слишком простой добычей. Впоследнее время на работу вполицию брали слишком мягких мужиков. Мало того что этот Гудман был слишком обходительным для копа, так еще иисторию про Брендона Гролша сожрал не поперхнувшись. Ах как приятно было чувствовать себя умнее ихитрее, чем он!
        Брендон, Брендон…
        Валентина прикрыла глаза, вспоминая юное гибкое тело парня, вдавливавшее ее впостель. Упругая кожа, горячие пальцы. Каким красавчиком он был! Жаль, очень жаль.
        Вернувшись вномер, она сбросила платье ивключила душ. Теперь собственные пальцы играли роль Брендона, лаская идразня.
        Впереди ждали дела, но для них еще будет время. Целая вечность.
        Глава 18
        - И где же он? Где этот парень на красной машине, который все видел?
        Мик Джонсон опирался на стол руками ибуравил Никки взглядом, щека нервно подергивалась. Детектив был взбешен не на шутку, икаждую фразу буквально выплевывал ей влицо.
        - Да откуда мне знать, где он, - раздраженно ответила миссис Робертс. - Я же дала вам номер телефона, который он оставил.
        - Вот только номер заблокирован.
        - Послушайте, повторяю еще раз: он был на том самом месте, где меня пытались убить. Его появление вбуквальном смысле спугнуло злоумышленника.

«А гнев ей клицу», - подумал Лу, разглядывая Никки Робертс. Она походила на кобру, готовую кброску. Пожалуй, Мика Джонсона стоило угостить ядом. Несмотря на обещание, он по-прежнему вел себя как последний придурок, стоило доктору Робертс появиться вполе зрения. Аведь эта женщина пришла заявить онападении. Ине где-нибудь втемной подворотне, авозле собственного дома. Эксперты подтвердили взлом замка домофона, аследы протекторов на асфальте принадлежали не «мерседесу» психотерапевта, но Джонсон продолжал подозревать ее во всех грехах. Более того, на помятой изгороди нашли частицы красной краски, однако иэто не убедило упертого толстяка. Он считал нападение инсценировкой.
        Джонсон нарочито широко зевнул ипотянулся до хруста, давая понять, что никуда не торопится.
        - А имя вашего спасителя вы, конечно, спросить забыли. Да иномер машины начисто стерся из памяти, верно?
        - Я была вшоке, - прошипела Никки сквозь зубы. - Меня едва не раздавили, детектив. Я была на волосок от гибели. Уж простите, что не озаботилась именем иномером. - Она потерла глаза, словно сонный ребенок. - Умерла моя пациентка. Затем мой ассистент. Остальные пациенты напуганы. Кажется, именно вы предположили, что обе жертвы объединяет лишь факт знакомства со мной. Итеперь, когда ваша версия начинает подтверждаться, вы даете задний ход, отрицая, что кто-то может желать мне зла?
        - Задний ход, говорите? - Джонсон прищурился. - Я думаю, что вы нарочно разыграли сцену смашиной.
        - Да вы всвоем уме? - Никки не верила своим ушам.
        - А что такого? Ваш муж погиб. Вы остались одна, иникому нет до вас дела. Вам надо привлечь внимание ксвоей покинутой персоне. Отчего бы не выдумать тайный заговор, азаодно ипрекрасного рыцаря на белом коне… пардон, на красной машине, который спасает вас от злоумышленника? Ивот мы ищем этого рыцаря всверкающих доспехах, который должен подтвердить ваш бред, но, увы, его номер не обслуживается.
        Никки повернулась кГудману.
        - Мне одной кажется, что увашего напарника навязчивая идея?
        Лу, целиком разделявший ее точку зрения, неодобрительно взглянул на Мика.
        - Простите, доктор Робертс…
        - Не извиняйся! - рявкнул Джонсон иударил по столу кулаком. - Если укого-то тут иесть навязчивая идея, то явно не уменя. Лу, суди сам. Номера джипа стонированными стеклами она не помнит. Свидетель был, да сплыл. На «жертве» ни единой царапинки. Чем не сюжет дерьмового детектива? Идоктору Робертс так идет роль жертвы, правда, Лу?
        Никки встала, одернула узкую юбку иповернулась кГудману.
        - Если будут результаты, пожалуйста, свяжитесь со мной, детектив. Я еду домой. Боюсь, уменя нет времени на тот бред, который несет этот человек. По нему самому плачет мозгоправ. По нему иего недоношенным идеям. Хорошего дня.
        - Недоношенным, ты слыхал? - бросил Лу напарнику, когда Никки ушла. - Надеюсь, ты доволен собой.
        - Да она просто стерва, - хмыкнул Джонсон. - Лживая стерва, вот она кто!
        Гудман не выдержал.
        - Да что происходит? Чем тебе помешала эта женщина?
        - Да ты посмотри на нее! - взревел Джонсон. - Она врет как дышит! Не верю я, что кто-то на нее напал! Это дерьмовый сценарий, который она погано разыграла!
        - Ради бога, Мик. Унас есть улики, отчет экспертов.
        - Что? Следы протектора? Да мало ли кого могло занести на том повороте! Это не улика, иты это знаешь.
        - Тогда придумай хоть одну причину, по которой она могла придумать историю снападением. Давай свои недоношенные идеи.
        Джонсон скривился.
        - Ей нужно внимание.
        - Какое внимание? Чье внимание?
        - Уж ине знаю, Лу. Может быть, твое, - парировал Мик. - Ты унас парень видный, аэта бабенка со смерти мужа одна. Может, она фантазирует, как входит вкомнату допросов, аты стягиваешь снее трусики для полного досмотра.
        Гудман схватился за голову.
        - Мы что, вначальной школе?
        - Не знаю я ее мотивов, иплевать на них хотел, - продолжил Джонсон. - Я просто не верю ни единому ее слову. Лживая тварь. Помяни мое слово.
        Гудман махнул рукой. Спорить супрямыми ослами было не вего характере.
        После долгой паузы Джонсон решил сменить тему.
        - Есть что-нибудь по Брендону Гролшу?
        - Ничего путного. Я разыскал ту наркоманку, которая прислала письмо Валентине Баден. Ее звали Ракель Келси.
        - Звали?
        - Ага. Передоз. Родители похоронили ее недалеко от Сан-Диего пару месяцев назад. Ей было двадцать два.
        Джонсон поцокал языком ипосетовал:
        - Какого дьявола они садятся на эту дрянь?
        Напарники помолчали.
        - И все же я уверен: эта баба причастна! - внезапно вновь оживился Джонсон. - Вот помяни мое слово. Мы буквально вшаге от разгадки, я чувствую, только топчемся на одном месте.
        Гудман не стал сним спорить, желая лишь одного - чтобы напарник прекратил издеваться над Никки Робертс иобрел трезвость мышления. Надо во что бы то ни стало разыскать парня на красной машине. Кроме неизвестного на черном тонированном джипе, других подозреваемых уних не было. Брендона Гролша из списка потенциальных убийц, судя по всему, следовало вычеркнуть.
        - И поэтому уменя ктебе вопрос. - Хеддон Дефо тепло улыбнулся Никки.
        Они не виделись стого дня, как он принес миссис Робертс дурные новости оТрее. Сегодня тема убийства не всплывала, иразговор проходил вдружеской атмосфере. Как встарые добрые времена.
        - Ну валяй, - кивнула Никки.
        Хеддон адресовал ей долгий пристальный взгляд, азатем снажимом произнес:
        - Что означает: «по-сицилийски неповторимый лимон»?
        Никки расхохоталась.
        Они завтракали вкафе «Венеция», новом весьма пафосном заведении вцентре, меню которого явно писал человек сфантазией.
        - Думаю, то же самое, что «томат, мощный, как руки мясника», «краб сгорячей гальки» и«курочка как из маминого курятника», - зачитала Никки.
        - Столько слов вкаждом названии блюда! - закатил глаза Хеддон. - Ожидаешь получить на тарелке произведение искусства, атам обычный салат «Цезарь».
        - Обычный «Цезарь» дорого не продашь! - Никки вонзила вилку инож врулет из пармской ветчины, фаршированный моцареллой. - Поезжай впиццерию возле клиники. Там он тебе встанет вчетыре бакса. Но ведь ты не любишь забегаловки, правда?
        Хеддон наблюдал за ее лицом, за улыбкой, то идело скользившей по губам. Никки смеялась, иэто было хорошим знаком. После смерти Дугласа она потеряла себя, став бледной тенью прежней Никки. Горе, гнев на судьбу, отчаяние изменили ее. Тайны покойного мужа, открывшиеся после похорон, должно быть, сделали Никки особо недоверчивой клюдям.
        И вот теперь она улыбалась.
        - Закажем десерт? - спросил он, тыча пальцем вдлинные строчки меню. - Или «ореховый крем, тронутый флорентийским солнцем» уже перебор?
        - Точно перебор, - кивнула Никки. - Ты бы еще предложил «Венецию, утопающую вкокосовой стружке».
        Позавтракав, они пешком отправились вклинику. Над ее дизайном иконцепцией Хеддон иДуглас думали последние восемь лет. Здание находилось на границе сбедными районами, поэтому за него запросили не много. Ремонт делали своими силами. Помогли городские власти, бывшие пациенты Дугласа, родные тех, кого он вытащил из безнадежных ситуаций.
        Теперь всем заведовал Хеддон, продолживший дело Дугласа Робертса. Половину палат занимали пациенты, которые не могли платить за лечение, но дьявольски нуждались впомощи. Родственники исцелившихся срадостью жертвовали на благотворительные цели.
        Хеддон не был уверен, что после гибели Дугласа клиника продолжит существование впрежнем виде, однако Никки оставила его управляющим ипопросила вести дела так, как хотел ее любимый муж. Она не видела никого другого уруля клиники, кроме Хеддона, давнего соратника иединомышленника Дугласа.
        Утро уНикки выдалось отвратительным. Из полицейского участка она ушла, преисполненная гнева, и,набрав номер старого друга, предложила вместе позавтракать. Рассказывать Хеддону онападении Никки не стала. Не хватало еще, чтобы он предлагал помощь инеустанное наблюдение за ее домом иофисом! Едва ли уХеддона было на это время. Кроме работы вклинике Хеддон также принимал частных пациентов вцентральной больнице города. Никки не хотела беспокоить человека, занятого более важными иблагородными делами.
        Клиника находилась от ресторана всего внескольких кварталах, но разница между двумя соседними районами была поразительной. Десять минут пешком - ироскошные магазины икафе сверандами сменились старыми коттеджами двадцатых годов иприземистыми зданиями, где даже вывески не менялись десятилетиями: «Аптека», «Галантерея», «Ремонт часов»… многие дома стояли пустыми, аперед парадными входами торчали кривые колышки стабличкой: «Продается». Подлатанная витрина магазина одежды не была освещена: видимо, покупателей на новинки не нашлось. Прогресс проникал сюда струдом.
        Пожалуй, кроме шикарных пальм, одиноких игорделивых, словно намекавших на былое величие района, глазу не на чем было отдохнуть, но только до тех пор, пока случайный прохожий не натыкался на клинику Хеддона иДугласа. Выкрашенное вбелый цвет здание сбольшими витражными окнами так ипритягивало взгляд.
        - Мы недавно покрасили фасад, - похвалился Хеддон. - Раньше он был голубым, если ты помнишь. Думаю, Дуглас был бы ввосторге. Что скажешь?
        - Здорово, - согласилась Никки, чувствуя, как сердце забилось чаще. - Устроишь мне экскурсию?
        Они поднялись на белое крыльцо ивошли внутрь через белоснежные двери. Потрясенная увиденным, Никки замерла на входе. Огромный холл было запружен людьми, восновном мужчинами. Они стояли, сидели вкреслах идаже лежали на полу. Взалах ожидания за стеклянными перегородками кто-то плакал истенал, кто-то разглядывал свои трясущиеся руки, акто-то скрипел зубами, ссилой расчесывая кожу…
        Взгляд Никки сразу привлекли двое мальчишек-подростков. Кожа лоскутами свисала сих запястий, шей илиц словно старая облупившаяся краска.
        - Героин? - сдавленно спросила Никки. - Бедняги. Выглядят словно жертвы отравления.
        Хеддон провел ее всвой кабинет и,прикрыв дверь, ответил:
        - Нет, это не героин. Но нечто похожее. Это производное дезоморфина, «крокодил». Его завезли русские. Очень сильный наркотик.
        - Что за название? Это из-за того, что слезает кожа?
        Хеддон кивнул.
        - Жутковато выглядит, да? Дуглас рассказывал тебе об этой дряни?
        Никки покачала головой.
        - Что-то не припоминаю.
        - Довольная свежая штука для нашего штата. Производят вбывшем Союзе, акнам эта дрянь попадает через Мексику. Иповерь, унее немало поклонников. Зависимость возникает почти мгновенно. Те мальчишки вхолле не первые жертвы «крокодила».
        - И ты пытаешься им помочь? - Никки не могла забыть ужасного вида подростков.
        - Им имногим другим. Каждую неделю новые жертвы. - Хеддон вздохнул. - Эта зараза хуже крэка. Иглавное - очень простая формула. Дешевое производство, большой навар. Рынок будет только расти.
        - Господи, - прошептала Никки. - Я могу как-то помочь?
        - Вряд ли, дорогая, - покачал головой Хеддон. - Искажу начистоту, сейчас тебе лучше держаться подальше от этих ужасов. Дуглас всегда оберегал тебя от участия вработе клиники, потому что знал - тебе тут не место. Ты слишком добрая иранимая, все принимаешь близко ксердцу. Асейчас втвоей жизни ибез того слишком много грустных событий.
        Никки едва заметно кивнула.
        Они помолчали.
        - Полиция уже вышла на след преступника? - спросил Хеддон.
        - Нет, - раздраженно ответила Никки.
        Он заметил эту перемену - раздувающиеся ноздри, застывшие плечи. Именно так Никки реагировала на любое упоминание омуже.
        - Кажется, я напрасно задал этот вопрос, - мягко сказал Хеддон. - Ты расстроилась?
        - Дело не втебе, - покачала головой миссис Робертс. - Все нормально.
        О расследовании они больше не заговаривали.
        Через полчаса Никки заторопилась вофис ина прощание тепло обняла Хеддона, чем немало его удивила.
        - Я точно не расстроил тебя? - уточнил он на всякий случай.
        - Мне просто не понравилась фраза, что Дуглас меня защищал. Он защищал меня слишком от многого, ипосле смерти это «многое» стало огромным сюрпризом. Стех пор я ненавижу любые секреты. Любые!
        - Понимаю, - закивал Хеддон. - Не объясняйся, я это вижу исам. Ты должна жить дальше, Никки. Выше голову, будут ихорошие времена, я уверен. Никогда не оглядывайся.
        Никки улыбнулась:
        - Хорошо, доктор Дефо, я постараюсь.
        Хеддон проводил ее до ресторана идождался, пока она сядет вмашину. Когда «мерседес» свернул за угол, он мысленно пожелал Никки удачи. Как же он желал, чтобы Никки оставила прошлое позади!
        Прошлое. Ящик Пандоры. Уж кто-кто, аХеддон Дефо прекрасно знал, что некоторые шкафы лучше всегда держать запертыми. Ипокойный Дуглас Робертс на протяжении всей жизни оберегал жену от своих скелетов вшкафу.
        Глава 19
        Когда Лу Гудман добрался до аллеи Звезд, солнце уже скрылось за домами. Вокнах небоскребов отражались закатные лучи, раскидистые пальмы чинно покачивали широкими листьями.
        Детектив вошел вделовой центр «Сенчури плаза», предъявил значок на ресепшене ипредставился:
        - Лу Гудман, отдел расследований. Мне нужно попасть вофис семьсот шесть. Увас же есть ключ?
        Менеджер подозвал горничную. Та широко улыбалась. Коп был симпатичным иобходительным, не то что эти хамы вКоломбо.
        - Семьсот шесть? Ключ вам не понадобится. Доктор Робертс приехала час назад ипока не выходила. Можете подняться.
        - Благодарю, - кивнул Лу, едва сумев скрыть разочарование.
        Он-то хотел осмотреть офис без свидетелей. Ичто здесь делала психотерапевт всубботу вечером? Впрочем, это, может быть, даже на руку. Днем Джонсон вел себя так грубо, что доктор Робертс навряд ли была откровенна. Быть может, теперь она вспомнит больше деталей касательно нападения?
        Поднявшись на седьмой этаж, Гудман направился кофису Никки Робертс. Дверь была распахнута. Детектив вошел почти бесшумно, его шаги заглушил звук работающего шредера.
        Никки стояла кнему спиной, целиком погрузившись врезку бумаги. Не глядя взяв стопку листков, Никки скормила их прожорливой машине. Мешок был забит белыми бумажными ленточками.
        - Добрый вечер.
        Миссис Робертс подпрыгнула на месте, словно ее ужалили.
        - Боже мой! Да вы меня перепугали до смерти!
        - Простите. - Лу многозначительно обвел взглядом шредер имешок под ним. - Вижу, вы сильно заняты.
        - Да так, ерунда. Навожу порядок.
        Никки сунула вмашину оставшуюся стопку бумаг.
        - Понятно.
        - Давно пора было разобраться, - пробормотала она, словно оправдываясь. - Не подумайте, что я уничтожаю важные досье или какие-то улики. - Она нервно хихикнула. - Это мои записи опациентах, скоторыми я давно не работаю. Уборка успокаивает нервы, особенно после визитов вполицейский участок.
        - То есть вам уже лучше? - спросил Лу учтиво.
        Играть хорошего копа сней было проще простого.
        - Итак, что привело вас вмой офис всубботу, детектив? - спросила Никки, выключая ревущую машину.
        - Я заезжал квам домой, хотел принести извинения, но не застал. Предположил, что вы могли поехать вофис, - соврал Лу. - Мне жаль, что мой напарник расстроил вас ипозволил себе грубый тон.
        - Спасибо, конечно. Но мне думается, что извиняться за детектива Джонсона должен сам детектив Джонсон.
        Гудман сделал неопределенный жест.
        - Мы сним - одна команда. Ичестно говоря, извинения не самая сильная сторона моего напарника.
        - И почему я не удивлена? - засмеялась Никки. Говорить сЛу Гудманом было легко иприятно. - Но хотя бы вы верите, что я ничего не выдумала? Кто-то действительно пытался вчера меня убить, иэтот человек знает мой домашний адрес.
        - Да, я вам верю, - признался Гудман. - Ипо-моему, Джонсон тоже вам верит. Он упрям, но не глуп, да идоказательств полно.
        - Тогда что сним не так? - изумилась она. - Чего ради он придумывает глупые версии ипытается меня задеть? Это что, личная неприязнь?
        - А вот это мне неизвестно, - пожал Лу плечами. - Ия надеюсь вэтом разобраться свашей помощью. Не желаете немного выпить, доктор Робертс?
        Гудман привел Никки вбар Дэна Тана - пожалуй, последнее место вЛос-Анджелесе, где посетителей мог кто-то побеспокоить. Здесь было очень тихо ипусто. Никки заказала порцию виски «Джек Дэниелс» безо льда иприкончила одним махом. Пораженный, Гудман дал бармену знак оставить бутылку на стойке.
        - Как думаете, на меня напал тот же человек, который убил Лизу иТрея? - сразу перешла кделу Никки.
        - Или кто-то, кто сними связан, - кивнул Лу, делая глоток виски. - Я вообще склонен думать, что вы иесть основная мишень.
        И он выложил свою версию относительно плаща, который доктор Робертс одолжила пациентке. Бедняжку могли принять за Никки. Атеперь еще инападение на саму миссис Робертс. Все события были как-то связаны, но пока суть ускользала от детектива Гудмана.
        - Допустим, все так иесть - спокойно рассуждала Никки. - Допустим, на меня идет охота. Но каков мотив?
        - Пока не знаю. Однако подумайте оспособе убийства Лизы иТрея… Их же пытали! Быть может, надеялись получить информацию? Есть идеи?
        Она помолчала.
        - Может, убийца по натуре садист. Садистам нравятся пытки.
        Гудман задумчиво смотрел на ряд бутылок за стойкой.
        - А правда, что на телах обеих жертв нашли частицы кожи мертвого человека? - выпалила Никки.
        Лу опешил.
        - Кто вам это сказал?
        - Прочла вИнтернете. Там много нелепых слухов про армию зомби ипрочей чуши.
        Гудман застонал от бессилия. Только этого им не хватало! Теперь история будет мусолиться во всех «Новостях». Люди обожают сочные подробности вроде этой.
        - Так это правда? - настаивала Никки.
        - Что конкретно? Что Лизу иТрея убил зомби? - попытался отшутиться Гудман. - Нет, это выдумки.
        - Я про частицы кожи.
        - Я не вправе разглашать материалы следствия. Но поверьте, ничего сверхъестественного. Давайте лучше вернемся кмотиву убийства. Если это все-таки не садист… Зачем он их пытал? Словно жертвы могли что-то рассказать. Подумайте, вдруг Трей иЛиза владели какой-то важной информацией, которая стоила им жизни? Например, одругом пациенте, или овас, или опациентах вашего покойного мужа. Мне кажется, - Гудман сделал многозначительную паузу иотпил виски, - что вы храните какую-то тайну.
        Никки растерянно захлопала глазами.
        - Но, детектив, вы ошибаетесь. Никаких тайн! Все грязные секреты моих пациентов важны только им итерзают только их. Неужели вы думаете, что я утаиваю информацию, важную для следствия? Особенно когда меня пытаются убить! Я больше всех заинтересована впоимке убийцы. Мне нравился Трей, он был хорошим мальчишкой. АЛиза… да, она была своеобразной, но я искренне хотела, чтобы унее все наладилось.
        - Правда? - Гудман выгнул бровь.
        - Правда! Унее были недостатки, но я желала ей лучшего. Ведь я была ее врачом, ая работаю на результат. Изнаете, осебе я тоже переживаю. Поверьте, я не желаю кончить жизнь под колесами неизвестного джипа. Никто не желает распутать это дело как можно скорее, чем я, детектив Гудман.
        - Зовите меня Лу. - Он налил две порции «Джека Дэниелса». - Я понимаю, очем вы говорите. Ине утверждаю, что вы сознательно утаиваете какие-то факты. Многие знания оседают впассивной памяти, вытесняются другой информацией, проходят незамеченными. Яуверен: вглубине сознания вы знаете, за что вас хотят убить. Итолько вам под силу вытащить всех скелетов на белый свет.
        Он сделал глоток. Никки последовала его примеру. По телу разлилось тепло, ноги стали ватными. Обычно она не пьянела так быстро, но, должно быть, сказалась напряженная неделя итрагические события последних дней. Детектив Гудман поставил стакан на барную стойку, иего пальцы слегка коснулись ее руки. Сердце Никки екнуло, кровь побежала быстрей. Последнее время единственным человеком, вызывавшим вней нечто схожее свлечением, была Анна Бейтман, поэтому, испытав легкое возбуждение, миссис Робертс облегченно выдохнула. Что бы она ни чувствовала ксвоей пациентке, это было не сексуальное желание.
        Их глаза встретились, иНикки словно обдало горячей волной. Как давно сней не происходило ничего подобного! Она задержала взгляд на лице Гудмана иподумала отом, что можно просто наклониться вперед ипоцеловать его вгубы.
        Похоже, Гудман почувствовал перемену. Вот так сразу, содного взгляда, все встало на свои места. Когда он заговорил, его голос звучал глухо.
        - Почему вы стали психотерапевтом? - спросил он, сменив тему.
        Никки не ждала такого вопроса, иответа унее, по сути, не было.
        - Не знаю. По многим причинам. Мне хотелось изучать что-то, что меня увлечет. Быть юристом или финансистом - какая скука! Меня увлекала медицина, но я не выношу вида крови, поэтому хирургия была для меня закрыта.
        - Серьезно? - Признание позабавило Гудмана. - Вы из тех, кто падает вобморок при виде царапины?
        - Не царапины, конечно. - Миссис Робертс смутилась ипокраснела. - Но обработать открытую рану для меня еще то испытание. Авы? Почему вдруг полиция?
        Настроение Гудмана сразу переменилось.
        - Наверное, мне нравилась идея ловить плохих парней ипомогать хорошим. Глупые детские мечты.
        - Вовсе нет.
        - Когда я был маленьким, мой отец попался на удочку мошенников. Нет, речь не шла омиллионах, но для нашей семьи любые деньги казались крупной суммой. Вобщем, отца втянули вавантюру иподставили. Он все потерял. Мы остались без крыши над головой, апотом мама забрала меня иушла. Как же я ненавидел этих отморозков!
        - Могу представить, - кивнула Никки. - Ичто отец? Женился еще раз, наладил жизнь?
        Гудман горько рассмеялся.
        - Увы, нет. Он покончил ссобой за неделю до моего десятого дня рождения. Заперся вгараже, где жил последние пару лет, завел двигатель иотравился выхлопными газами. Его обнаружили через сутки судебные приставы, которые пришли за ключами от гаража.
        - Какой ужас, - сдавленно прошептала Никки иосторожно пожала его руку. - Мне так жаль, Лу.
        Гудман сделал неопределенный жест, словно желал прогнать прочь неприятные воспоминания.
        - Да все впорядке. Конечно, тогда я переживал, но зато стех пор точно знал, чем займусь вжизни, инаучился бережно относиться кфинансам. Я усвоил горький урок судьбы, понимаешь? - Они незаметно перешли на«ты».
        Никки снова закивала. Сама она, похоже, давно потеряла контроль над собственной жизнью. Атеперь еще ипила вкаком-то баре вкомпании детектива иделилась воспоминаниями.
        - Давай попробуем вспомнить любые странные инеобычные моменты, которые происходили стобой впоследние месяцы, - предложил Гудман, желая вернуть беседу вменее личное русло. - До смерти Лизы, я имею ввиду.
        Никки прикрыла глаза ипринялась вспоминать. Пальцы на руке Гудмана сжались помимо ее воли. Детали прошлого, которыми он сней поделился, словно сблизили их.
        - Какого рода события могут считаться необычными?
        - Любые.
        - Ладно. - Унее внезапно пересохло во рту. - Лиза бросила Уилла Бадена. Она погибла как раз после их разрыва. Это считается странным совпадением?
        - Возможно. Но лучше начать ссебя.
        Никки открыла глаза иуставилась на детектив.
        - Самая странная вещь, случившаяся со мной? - Она помолчала. - Я потеряла мужа. Ктакому нельзя подготовиться.
        Он поднес ее ладонь кгубам иосторожно поцеловал.
        - Можешь рассказать подробней? Знаю, это больно, но все же попробуй.
        В самом дальнем, темном углу бара сидел человек ивнимательно наблюдал, как детектив Лу Гудман идоктор Никки Робертс разговаривают устойки, подавшись друг кдругу.

«Сучка получает все, что захочет», - думал он, подмечая, как ловит коп слова собеседницы, как его губы касаются ее пальцев, как сталкиваются их взгляды. Какую бы сопливую чушь она не вываливала этому наивному дураку, он велся на нее как ребенок.
        Едва Гудман расплатился за выпивку, человек одним глотком прикончил свое пиво. На улице он наблюдал, как парочка шла по бульвару, держась за руки словно подростки. О, как нелегко ему было держаться втени, когда хотелось действовать. Он всегда считал себя человеком действия, однако последние несколько недель научили его, что терпение вознаграждается сторицей. Играть смышкой, зная, что увсякой игры есть конец, было очень, очень занятно.
        Глава 20
        Детектив Джонсон разглядывал Картера Беркли. Тот проявлял нетерпение - шарил глазами по сторонам, то идело проверял время на платиновых часах от «Тиффани» ибарабанил по столу ухоженными пальцами. Джонсона удивило, что вописании пациента, сделанном Никки Робертс, стояло лишь одно слово: «прилизанный». Что-то вэтом определении было! «Прилизанным» вжизни Беркли казалось все - от гладких лужаек фамильного поместья до коллекции «ягуаров» вподземном паркинге. Даже слова, которые выбирал Картер Беркли для разговора, были «прилизанными».
        Прошлым вечером, как утверждал Картер, он обнаружил усвоей кровати дохлую крысу иувидел вэтом предупреждение, похожее на черную метку.
        - Это явно встиле итальянской мафии, понимаете, - объяснял банкир. - Никакой записки, никаких звонков сугрозами. Просто немое предупреждение. Искажу вам, детектив, они добились своего. Я был вне себя от ужаса. Да я исейчас вужасе! Атут еще эта серия убийств… Прямо удача, что вы попросили меня дать показания. Невероятная удача ипрекрасное совпадение.
        Джонсон покивал, оглядывая комнату. Дорогая мебель отполирована до блеска, каждая книга вшкафу ина полках имела обложку, журналы на столе высились идеальной стопкой. Каждая мелочь находилась на своем месте ибыла, как ивсе вокруг Картера Беркли, «прилизанной».
        Что ж, внешние атрибуты, которыми окружил себя банкир, пребывали видеальном порядке. Увы, этого нельзя было сказать оего голове. Никки Робертс писала онем: «Невротик. Расстройство сознания. Убежден, что его преследуют мексиканские преступные авторитеты, причин идоказательств представить не может. Многочисленные нервные срывы. Причина? Детская травма? Провел детство вМехико. Могло ли там что-то произойти? Ни скем не сближается, не заводит отношений. Пытается все контролировать».
        Ах как не нравилось Джонсону, что его мнение совпадает смнением Никки Робертс! Пожалуй, он добавил бы вописание: «ищет одобрения ивнимания». Быть может, мозгоправ не заметила этого, потому что исама страдала от подобной мании? История сдохлой крысой переводила Картера из его маленького мирка вцентр вселенной, когда все заговоры ведут кнему ион становится главной жертвой.
        Ищет одобрения ивнимания… Или здесь нечто иное? Что, если этой историей банкир пытался сбить копа столку? Что, если это хитрая уловка, которая должна отвлечь от чего-то большего?
        - У вас же стоит сигнализация? - уточнил Джонсон, хотя ответ был ему известен. Он проходил мимо здоровенных охранников на входе иотметил камеры по периметру особняка ина деревьях.
        - Разумеется, - сказал Картер. - Вдоме много ценного.
        - И камеры есть?
        - Да, везде, кроме моей спальни.
        От Джонсона не ускользнуло, как замялся банкир, отвечая на вопрос.
        - Кроме вашей спальни? - повторил детектив. - Почему же?
        Картер глупо хихикнул.
        - Ну, вы же понимаете, детектив… мои ребята следят за камерами вреальном времени. Зачем им видеть, как я раздеваюсь или иду втуалет? Я ценю свое личное пространство. Да изачем вспальне камеры, если во всех других комнатах они установлены визбытке. Кто бы ни вошел вдом ини бродил по нему, он будет замечен.
        - Точно, - согласился Джонсон. - Вы ж, поди, все записи просмотрели, когда обнаружили крысу.
        - Вот именно.
        - И что, никто не входил?
        - Из посторонних никто. Не понимаю, как мне подбросили эту гадость!
        - И какие увас версии?
        Картер растерянно моргнул.
        - Не знаю. Вы же детектив, вот искажите мне.
        - По мне, коль посторонние не входили вдом, крысу подбросил кто-то из ваших людей, - терпеливо разыгрывал роль Джонсон.
        Картер помотал головой.
        - Это невозможно! Я верю своим людям. Уменя идеальная прислуга иохрана. Я сотни раз проверял каждого.
        - Может, покажете крысу? - внезапно прервал его Джонсон вставая. - Я передам ее на экспертизу.
        - Что? Показать вам крысу? Но… но я не могу…

«Я так изнал. Даже крыса - выдумка».
        - Почему же, сэр? - устало спросил Джонсон, думая отом, сколько ему должны платить за то, чтобы он раз за разом выслушивал подобный бред. Икак Никки Робертс терпела таких психов?
        - Я обнаружил ее поздно вечером, - оправдывался Картер. - Прислуга уже ушла, идо утра мне предстояло спать сэтой гадостью. Аведь крысы переносят ужасные заболевания! Поэтому я выбросил ее на помойку.
        - Словом, вы уничтожили улику, - подвел итог Джонсон.
        - Но мне пришлось!
        - А кто-то еще видел эту крысу?
        - Нет. Я же говорил, было поздно.
        Джонсон хмыкнул.
        - Ведите меня кмусорным контейнерам. Быть может, крыса еще там.
        Лицо Банкира стало малиновым.
        - Мусор увозят рано утром, - пробормотал он, буравя глазами пол.
        Дорога вучасток заняла почти час - город был парализован пробками. Джонсон возвращался враздраженном состоянии. Поездка кКартеру лишь подтвердила диагноз мозгоправа, однако это был единственный улов дня. Никаких новых зацепок не появилось: покойную Лизу банкир лично не знал, Трея вприемной едва замечал, аоБрендоне Гролше ивовсе ничего не слышал. Не то чтобы Картера подозревали, но наличие алиби проверили. Алиби оказалось железным.
        Короче говоря, Джонсон напрасно потратил время иоттого здорово злился. Настроение не улучшилось, когда вдверях участка он столкнулся сГудманом иузнал, что их вызывают кшефу для доклада.
        - Почему сейчас? - удивился Мик.
        - Мне не сказали. - Лу посмотрел на часы. - Имы уже опаздываем.
        - Опаздываем? Да я только узнал, что нас вообще кто-то где-то ждет! Я ибез того ссеми утра торчал вучастке, апотом ездил на допрос на другой конец города. Искажи на милость, где черти носили тебя?
        - Прости, я вчера ушел слишком поздно. Есть новости.
        Новости касались не только расследования. Этим утром Лу Гудман ощущал себя по-новому. Едва открыв глаза, он сразу подумал одлинных ногах иполных губах Никки Робертс, оее зовущем взгляде иотех вещах, которые могли произойти, позволь он себе чуть б?льшую свободу. Он хотел Никки. Хотел так сильно, что это кружило ему голову имешало мыслить здраво. Накануне доктор доверилась ему настолько, что рассказала вподробностях осмерти мужа иотой ужасной скорби, во власти которой пребывала несколько мучительных месяцев. Возможно, именно этот разговор иудержал Лу от более решительных действий.
        Кроме всего прочего, Гудмана мучило похмелье.
        - Ага, Джонсон, Гудман, сколько лет, сколько зим! - воскликнул шеф Броди, впуская их вкабинет. Его гулкий голос эхом отозвался вголове Лу.
        - Босс… - вежливо сказал Джонсон.
        Они вошли вкабинет иустроились на стульях напротив массивного стола начальника.
        - Давайте отчет, - сместа вкарьер начал шеф, крепко сбитый инесколько оплывший мужчина лет шестидесяти ссединой ввисках иотвисшими щеками.
        Похоже, сегодня Броди был не вдухе.
        - У нас два тела, оба изрезаны ножом. Убийца пока не найден, подозреваемых нет. Прослеживается явная связь спсихотерапевтом Никки Робертс, - коротко отчитался Гудман.
        - Все это мне итак известно, - раздраженно бросил Броди. - Ачто за слухи про зомби ипрочая чушь?
        - Очевидно, утечка информации произошла из лаборатории, - принялся оправдываться Джонсон. - Никто из наших не мог этого сделать.
        - Разве я спросил, кто слил информацию? - фыркнул Броди. - Давайте факты.
        - Дженни Фойл на телах обеих жертв обнаружила частицы кожи постороннего. Анализ дээнка выявил, что они принадлежат наркоману Брендону Гролшу, пропавшему сыну «мусорного короля» Натана Гролша. Исостояние этих частиц таково, словно они взяты спокойника.
        Шеф Броди тоскливо вздохнул.
        - То есть слухи не врут? Мы ищем убийцу-зомби?
        - Мы не считаем, что Брендон Гролш - убийца, - сказал Гудман. - Парень скончался от передозировки восемь месяцев назад. Рабочая версия такова: уубийцы есть доступ кпокойнику. Возможно, частицы кожи специально оставили на телах жертв, словно метку. Может, так преступник заметал следы. Или привлекал внимание.
        - Версий много, - вставил Джонсон.
        Шеф Броди скривился.
        - Много? Ине во всех есть зомби?
        - Нет, сэр. По одной из версий за всеми преступлениями стоит психотерапевт Никки Робертс.
        Гудман закатил глаза. Джонсон сделал вид, что не заметил этого.
        - Мы сГудманом четвертый день допрашиваем пациентов Робертс, изучаем их личные дела, истории болезней, отчеты. Исходимся водном - эта баба… простите, психотерапевт! - явно связана субийствами. Она либо жертва, либо преступник.
        Броди прищурился.
        - Получается, увас сГудманом две разные версии, так?
        - Мы проверяем все варианты, - уклончиво ответил Джонсон. - Но мне эта доктор Робертс кажется подозрительной. Например, ее записи оЛизе Флэннаган куда больше говорят осамой Робертс, чем опациентке. Она осуждала Лизу за связь сженатым мужчиной иза сделанный аборт, аее мысли по поводу викодиновой зависимости Лизы - отдельный разговор. По мне, взаписях Робертс слишком много субъективных суждений. Поэтому я задаюсь вопросом: что она за мозгоправ такой, а? Кажется, ее задача помогать, ане осуждать.
        Шеф Броди повернулся кГудману.
        - Твоя точка зрения?
        Лу переминался сноги на ногу. Он тоже был удивлен резкому тону, скоторым Никки порой вела записи. Впрочем, они делались для себя, ане для того, чтобы их читали посторонние люди. Вдуше никто из нас не подарок. Аего напарник тоже хорош: осуждал врача за предвзятое мнение, хотя сам судил оней весьма предвзято. Джонсон словно искал повода сделать Никки главной подозреваемой.
        - В записях есть оттенок осуждения, сэр, - кивнул он сдержанно.
        Джонсон насмешливо хмыкнул:
        - Оттенок осуждения. Да эта Робертс ясно дает понять, что женщины вроде Лизы Флэннаган достойны лишь презрения. Она называет ее избалованной, вероломной, глупой, осуждает за секс сженатым мужиком икуда больше сочувствует жене Бадена, чем своей пациентке, которая пришла за помощью. Этож главный лейтмотив!
        - Какой именно? - спросил босс.
        - Никки Робертс претит сама мысль об изменах илюбовницах.
        - А вот это уже твои догадки, - возразил Гудман.
        - Почему же? Вовсе нет! Подумай сам: откуда столько неприязни, даже гнева взаметках опрактически посторонней девице? Что, если это нечто личное? Быть может, виной тому измены мужа?
        - А разве муж миссис Робертс не погиб? - спросил Броди, потирая пальцами виски. Унего начиналась мигрень.
        - Да, погиб, - подтвердил Джонсон ипочему-то расплылся вулыбке. - Доктор Дуглас Робертс разбился ваварии на четыреста пятом шоссе впрошлом году. Иугадайте, кто был сним вмашине?
        Броди иГудман смотрели на него молча.
        - Да любовница же! Какая-то русская девка! Она сидела на пассажирском сиденье, поэтому умерла мгновенно. Никки Робертс узнала оее существовании лишь втот момент, когда спасатели вырезали часть машины, чтобы эту девку достать. Как думаете, что почувствовала наш мозгоправ? Боль? Ненависть? Отчаяние? Ведь она была уверена, что ее брак безупречен, как вдешевых бульварных романах.
        Джонсон свидом триумфатора посмотрел на напарника, тогда как Гудман быстро соображал, как ему следует отреагировать. Прошлым вечером, рассказывая осмерти мужа, Никки поделилась, как вней смешались горе игнев, когда она узнала отрагедии, но олюбовнице вее признании не было ни слова. Никки лишь сдержанно обронила, что некоторые факты из жизни Дугласа вскрылись только после аварии истали для нее шокирующими.
        Гудману казалось странным, что мужчина вздравом уме мог изменять женщине, похожей на Никки Робертс. Да, измены старого плейбоя Уилла Бадена, женатого на скучной женщине вроде Валентины, - это одно. Но завести любовницу, будучи женатым на Никки… Уж не выдумал ли Джонсон эту историю?
        - Откуда утебя эта информация? - спросил Гудман.
        Вопрос прозвучал довольно резко.
        - А это вовсе не тайна. Я вспомнил, что вновостях об аварии упоминалась молодая белая женщина. Осталось только навести кое-какие справки. Мозгоправ скрывает свой грязный секретик, но гнев съедает ее изнутри, иэто видно по медицинским записям.
        - Ладно, мужик ходил налево, - перебил шеф Броди. - Дальше-то что?
        - Так я кчему веду? - заторопился Джонсон. - Мне показалось странным, что эта Робертс так злится на Лизу Флэннаган, словно переносит на нее гнев, который не может обрушить на мужа иего любовницу. Ия решил немного покопать про ту русскую девку из машины.
        - Ты ни словом мне не обмолвился! - рявкнул Гудман.
        - А зачем? Ты же был так занят, защищая доктора Робертс от моих нападок. - Джонсон хохотнул. - Ты же Капитан Очевидность, дружище! Так что я решил пошуршать малек без твоей помощи. Я запросил отчет сместа аварии. Изнаешь что? Он пропал!
        - Как это пропал? - удивился шеф. Он уже начал уставать от загадок, которыми их потчевал Джонсон.
        - А вот так. Всистеме нет отчета, сэр. Либо он никогда не заполнялся, либо его стерли.
        - Любопытно, - задумчиво протянул босс. - Ивсе же это не означает, что Никки Робертс виновна всмерти Лизы Флэннаган иТрея Реймондса.
        - Это правда, пока не означает. Ивсе же, согласитесь, дело темное. Мы знаем, что врезультате несчастного случая погиб Дуглас Робертс. Газеты идаже один из центральных каналов сообщали, что город потерял великолепного врача, спасшего много жизней. Все говорили отом, как скорбит молодая вдова. Ини водном источнике ни единого слова орусской девке на пассажирском сиденье. Ее упомянули лишь однажды, спустя пару недель после аварии, да ито вскользь.
        Гудман ишеф Броди молчали.
        - Короче, я отправился всервис, который принимает дорогие машины после дэтэпэ на запчасти, изапросил информацию по «тесле» нашего Дугласа Робертса. Ичто же обнаружил? Вэлектронных мозгах тачки кто-то поковырялся.
        - Поковырялся?
        - Да. Техник сказал, что очень удивился, обнаружив неисправность. Такое ощущение, что впрограмму ввели ошибочный код. Едва машина набрала заданную скорость, унее заклинили тормоза ирулевое управление. Техник сказал, что доложил начальнику, итот обещал сообщить вполицию.
        - Сообщил? - мрачно спросил шеф.
        - Да ктож теперь знает? Отчет все равно пропал. Аначальник сервиса помер от сердечного приступа на прошлую Пасху.
        В кабинете повисло молчание, которое нарушил шеф Броди, обратившись кдетективу Джонсону:
        - Выкладывай свою версию.
        - Сэр, я считаю, что Никки Робертс - психопат. Она долго пытается забеременеть, проходит лечение, ищет поддержки мужа. Ивнезапно узнает, что утого интрижка. Тут наш мозгоправ выходит из себя инанимает кого-то, кто портит «теслу» мужа. Она убивает обоих, аполиция принимает аварию за несчастный случай.
        - Ох, да ради бога! - застонал Гудман, но Джонсон отмахнулся.
        - Преступление сходит ей срук. Муж иего любовница мертвы, подозрений ни укого нет. Никки Робертс отомщена, но гнев не погас. Теперь она находит новый объект бешенства - пациентку сневысокими моральными устоями. Гнев растет, затапливает изнутри. Помня, что одно преступление уже сошло ей срук, она снова нанимает какого-нибудь ублюдка да еще использует останки Брендона Гролша, чтобы запутать следствие.
        - Чушь собачья! - прорычал Гудман. - Утебя нет ни единой улики, ався версия держится только на твоем упрямстве.
        - Не соглашусь стобой. Вмоей версии есть здравый смысл. Сначала муж, потом пациентка. Помнишь, Робертс сказала, что гордилась успехами Лизы Флэннаган? Икак она отзывается оней взаписях? Точно так же она «обожала мужа», хотя друзья покойного Дугласа уверяют, что эта баба жутко бесилась по поводу его интрижки. Поверь, я тоже считаю ее очень умной, но только не невинным ангелом. Она лгунья иубийца. Я это нутром чую.
        - Нутром, ага, - откликнулся Гудман. - Ты спервой секунды невзлюбил Никки Робертс. Аведь тогда ты ничего оней не знал.
        - А ты спервой секунды хотел сней переспать, - рявкнул Джонсон. - Иэто затуманило тебе мозги!
        - Так, хватит! Оба, остыньте! - не выдержал Броди иповернулся ктолстяку: - Акак ты впишешь всвою версию Трея Реймондса? Они же были очень дружны.
        - Ну, внешне так могло казаться. Но ктож знает, что творилось вее лживом сердце. Может, Трей был вкурсе романа Дугласа ипомогал ему скрывать правду. Или же Трей узнал, кто стоит за аварией, или понял, кто именно убил Лизу, которая ему нравилась. Пока уменя нет четкой версии.
        - Ладно. - Броди хлопнул ладонями по столу ивстал. Это означало, что разговор окончен. - Твоя версия ничуть не хуже любой другой.
        - Шеф! - возмутился Гудман.
        - Знаю, знаю. Джонсон наговорил много глупостей, но общая идея имеет право на существование. Господа, мы все любим строить догадки, но мне нужны доказательства. Ищите улики, хватит фантазий. Найдите убийцу, парни!
        - Будет сделано, - кивнул Джонсон.
        - Но запомни, Мик, - внезапно посерьезнел шеф. - Ты можешь разрабатывать свою версию, но до тех пор, пока утебя на руках не будет твердых улик, оставь доктора Робертс идругих участников дела впокое.
        - Оставить впокое, сэр?
        - У меня куча жалоб на превышение тобой полномочий. От доктора Робертс, от матери Трейвона Реймондса, от Картера Беркли иот Уильяма Бадена.
        Гудман не без удовольствия наблюдал, как лицо напарника становится пунцовым. Ивсе же Джонсон умудрился говорить довольно спокойно:
        - Оставить впокое психопата-мозгоправа, фантазера сманией величия, старого богатого хрена…
        - Это не просто старый богатый хрен, Джонсон, - перебил его шеф. - Это очень богатый хрен, который жертвует средства внаш фонд. Иречь идет ошестизначных числах. Абанк, вкотором работает Картер Беркли, однажды перечислил вфонд погибших при исполнении целый миллион.
        Джонсон насупился.
        - Я не знал.
        - Как ия, - хмыкнул Гудман.
        - А что, это дает им особые преференции? - не сдержался Мик.
        - Придержи язык, парень! Ида, это дает им преференции. Они имеют право на уважительное отношение ивежливый тон. Эти люди не преступники ине подозреваемые. Как идоктор Робертс. Ясно, Мик?
        Джонсон едва сдерживался.
        - Но все может измениться! Робертс исказила факты смерти мужа, терпеть не могла собственную пациентку. Картер Беркли постоянно придумывает небылицы. Никто на него не покушался, но он врал мне, глядя прямо вглаза. Аэтот Баден? Да он боялся лишнее слово произнести, пока адвокат не утвердил его речь. Невинные овечки так себя не ведут. Да по нему, поди, тюрьма плачет! Иначе откуда столько миллионов?
        - Не желаю этого слышать. - Броди протестующе поднял руку. - Отвали от наших спонсоров, Джонсон. Займись другим. Ищи тело того торчка, Гролша, пропавший отчет или нормальные улики, ане строй версии на идиотских догадках. Иесли вы не перестанете заниматься ерундой - вы оба! - я сниму вас срасследования.
        Выйдя из кабинета, Гудман рванул по коридору, словно стремился побыстрей избавиться от Джонсона.
        - Я не отказываюсь от своих слов! - рявкнул тот ему вспину. - Ты слеп, потому что она тебя охмурила! Аты спроси ее про роман бывшего мужа!
        Лу толкнул вертушку дверей инаправился кпарковке.
        - Спроси ее оромане мужа, - повторил Джонсон, не отставая от напарника. - Что, кишка тонка? Эту ночь ты провел сней?
        Гудман понимал, что это всего лишь предположение. Именно поэтому не удостоил толстяка ответом исел вмашину.
        - Что, успел залезть ей под юбку, апро мужа спросить боишься? Да она играет тобой. Открой же глаза!
        Гудман завел машину ирезко нажал на газ. Только проехав три квартала, он прижался кобочине, чтобы перевести дух. Поведение Джонсона взбесило Лу сверх меры, однако влечение кНикки Робертс, судя по всему, было слишком очевидным, если напарник так быстро его раскусил.
        В одном Мик был прав: Лу становился таким же предвзятым, как инапарник, только со знаком «плюс». Что, если сближение сНикки окончательно лишит его способности рассуждать здраво?
        Гудман попытался бесстрастно проанализировать рассуждения Джонсона. Дуглас Робертс изменял жене, и,узнав об этом, Никки подстроила аварию икаким-то образом уничтожила все улики. Похоже ли это на правду? Имогла ли навязчивая мысль об изменах свести Никки сума итолкнуть на убийство пациентки? Азатем иТрея Реймонда, кстати.
        Гудман потер кулаком подбородок. Он не сомневался, что Никки никак не связана сдвумя убийствами. Да, он был вэтом уверен… или хотел быть уверен?
        Версия Джонсона была слишком надуманной, изобиловала нелепостями инестыковками, ивней недоставало фактов.
        Кем же была таинственная русская любовница Робертса?
        И почему даже ее имя не упоминалось в«Новостях»?
        Как вышло, что, рассказав оДТП, вкотором погиб муж, Никки ни словом не обмолвилась об этой женщине?

«Да она играет тобой!»
        Слова Мика рефреном звучали вголове.
        Вопреки голосу рассудка, Гудман набрал номер Никки Робертс.
        В приглушенном свете концертного зала Никки увидела, что на экране мобильного высветился номер детектива Гудмана. Она нажала «отклонить вызов», выключила телефон иубрала его вмаленький черный клатч для выходов, одернула длинный подол черного платья соткрытой спиной ирасправила плечи. Дорогой элегантный наряд вызывал одобрительные мужские взгляды инедовольные женские.
        Двухчасовой концерт подходил кконцу. Никки никогда особо не увлекалась классической музыкой, однако та сила истрастность, скоторой играла Анна Бейтман, могли свести сума даже неискушенного слушателя. Казалось, спервой ноты весь зал затаил дыхание, слушая музыку, льющуюся ииз-под ее смычка.
        Никки думала, какой невероятный талант пропадет, если Анна все-таки вернется ксвоему властному супругу. Заточенная взолотой клетке, она потеряет свободу, потеряет себя.
        Миссис Робертс вздохнула. Как часто люди, находясь во власти эмоций, творят глупости. Ивчерашний случай ссамой Никки - прекрасное тому подтверждение. Напилась сдетективом, который расследует страшные убийства! Напилась так, чтобы едва не переспала сним!

«Это была не я, - думала Никки. - Я же не такая. Яне напиваюсь вбаре! Я не поддаюсь влечению бездумно ибез оглядки».
        Впрочем, последние месяцы Никки только тем изанималась, что совершала не свойственные ей поступки. Например, сегодня потратила тысячу долларов на платье для единственного выхода всвет. Этим нарядом она хотела впечатлить свою пациентку. Интерес кАнне казался миссис Робертс странным инеобъяснимым, но желание спасти бедняжку зашкаливало. Пожалуй, теплые отношения сАнной были единственным светлым пятном вмрачной жизни Никки последние полгода. Эта нежность итрепет помогали ослабить гнев на покойного мужа.
        Дуглас был мертв, но не забыт.
        Анна отняла скрипку от лица иопустила подбородок. На несколько секунд взале установилась оглушительная тишина, азатем публика взорвалась аплодисментами. Люди вставали икричали «браво!». Несмотря на пульсирующую боль ввисках - остатки утреннего похмелья, - Никки ощутила невероятную гордость за свою талантливую пациентку. Анна поклонилась. Всвете рамп она казалась еще более худенькой ибледной. Простое серое платье, белая кожа изабранные впучок волосы делали ее похожей на фарфоровую статуэтку.

«Ей нужна моя защита. Моя профессиональная поддержка исоветы. Я не должна ее подвести».
        Показав специальный пропуск, Никки пробралась за сцену истала ждать Анну удвери гримерной.
        - Ой, привет! - Анна неловко обняла миссис Робертс. На лице было такое смущенное выражение, словно визит Никки стал для нее полнейшей неожиданностью. Довольно странная реакция, учитывая, что накануне Анна всячески уговаривала ее прийти на концерт ивыдала пропуск за кулисы. - Рада, что тебе удалось выбраться.
        - Я не могла пропустить твой концерт. Я же обещала.
        - И как тебе? Понравилось выступление? - взволнованно спросила Анна.
        - Ты была невероятна! - искренне ответила Никки. - Меня словно закружил водоворот эмоций, да иостальных зрителей тоже.
        - В самом деле? То есть я неплохо играла?
        - Что значит «неплохо»? Я же говорю, невероятно!
        - Уверена?
        Порой Никки казалось, что пациентка манипулирует ею, пытаясь заслужить похвалу: специально разыгрывает роль жертвы, доказывая, что не проживет без поддержки. Впрочем, сейчас Анна выглядела вполне искренней. Но как можно сомневаться всвоем таланте, если всего минуту назад стихли восторженные овации?
        Возможно, Анне было недостаточно восторга безымянной толпы. Возможно, ей требовалось только восхищение Никки Робертс.
        - Очень мало кто наделен таким даром, как ты, Анна. Да будь уменя хоть толика твоего таланта, я бы выходила на сцену каждый день, возомнив себя гением.
        Анна засмеялась.
        - Ерунда! Утебя другой талант: талант чувствовать людей. - Она обвела Никки восхищенным взглядом. - Потрясающее платье! Ты очень красивая.
        Комплимент оказался неожиданным, иНикки внезапно покраснела.
        - Благодарю. Ты тоже.
        Разговор прервал стук вдверь, азатем вгримерную ворвался молодой человек стаким огромным букетом белых роз, что едва прошел впроем. Весил букет, должно быть, тонну, потому что парень тяжело отдувался.
        - Это для вас, мисс Бейтман, - произнес он ипочти уронил букет на пол, не всилах больше держать. - Мои поздравления. - Ион протянул ей маленький конверт.
        - С ума сойти! - прошептала Анна, округлив глаза. - Икуда мне девать такую гору цветов? Никки, тебе нужны розы? Возьми хоть немного, остальные я тоже раздам, - щебетала она, доставая карточку из конверта, - асебе оставлю только… - Ее голос оборвался. На побледневшем лице появилась улыбка, преисполненная грусти инежности.
        - Это от него, да?
        Анна кивнула.
        - Да, от мужа. Пишет, что хотел бы быть рядом. Ичто моя музыка каждый день звучит вего сердце.
        Никки закатила глаза.
        - Неужели? Акогда посадил тебя под замок, тоже слышал твою музыку? Он шесть лет не выпускал тебя из дома, не забыла?
        - Знаю, знаю. - Анна тоскливо смотрела на белые розы. - Он пишет, что вбукете девяносто шесть роз. По одной за каждый день, который он прожил без меня. Романтично же, правда?
        Никки почувствовала прилив гнева. Почему женщины так глупы инаивны? Почему позволяют мужчинам манипулировать ими иконтролировать каждый шаг?
        - Романтично? Ох, Анна, когдаж ты повзрослеешь? Это не любовный роман вмягкой обложке. Речь отвоем будущем. Отвоей жизни.
        Анна сжала кулачки ипокраснела, но, кажется, совсем не от смущения. Никки никогда не видела пациентку такой возмущенной.
        - Ты права, речь идет омоей жизни. Омоей, ане отвоей! Так что перестань на меня давить!
        - Я просто волнуюсь за тебя, Анна, - прошептала Никки, остолбенев. - Икак твой психотерапевт…
        - Ох, перестань! - выкрикнула она. - Дело совсем не втерапии, имы обе это знаем.
        Никки смотрела на нее молча. Вгримерке повисла тишина. Ни одна из женщин не решалась заговорить. Минуту спустя Анна взяла себя вруки.
        - Слушай, я благодарю тебя за советы, правда. Спасибо за поддержку, ведь ты изменила мою жизнь. Но тебе совсем не обязательно говорить омоем муже стакой ненавистью, словно он насолил лично тебе. Он не совершил ничего дурного - всего лишь прислал подарок.
        - Это не просто подарок. Это напоминание. Он пытается тобой манипулировать. Спроси себя, доколе ты будешь оставаться слепой инаивной.
        - Доколе я буду оставаться слепой? - УАнны выступили слезы. - Акак насчет тебя? Как долго была слепой ты всвоем браке? Ты что, на самом деле не знала, что утвоего мужа любовница?
        Никки застыла. Ей казалось, что она получила пощечину, авесь разговор не более чем дурной сон.
        - От кого ты узнала? - хрипло спросила она.
        - Думаю, тебе лучше уйти, - тихо, но твердо произнесла Анна, не собираясь отвечать на вопрос идавая понять, что разговор окончен.
        - Что ж, я уйду. - Надтреснутый голос Никки звучал холодно, словно ей вгорло влили жидкий азот.
        Анна молчала.
        Выходя из гримерки, Никки обернулась:
        - Однажды он тебя убьет, иты это знаешь. За неповиновение.
        Анна всхлипнула.
        Дверь захлопнулась.
        Никки пробиралась сквозь пробки, но едва ли замечала, как нажимает на педали икрутит руль, испытывая сложную гамму эмоций - жалость ксебе, стыд, гнев, сожаление.
        Последней фразой миссис Робертс напугала Анну, но она не преувеличивала. Они обе знали, что означают романтические жесты, когда их совершают жестокие мужчины, склонные ккрайней степени контроля. Однако Никки вела себя уже не как психотерапевт, нет! Акак близкая подруга. Как любовница. Как мать. Анну напугал ее нажим.
        Не стоило говорить сней таким тоном.

«Дело совсем не втерапии, имы обе это знаем».
        Никки сужасом подумала, что Анна говорит оее чувствах, но речь шла совсем одругом. Анна знала об изменах Дугласа. Но как икогда она получила эту информацию? Кроме Гретхен иХеддона Дефо, Никки ни скем не делилась.
        Дурнота усиливалась. Никки тупо смотрела вокно машины на толпившихся на тротуаре бездомных. Уодного из них был пустой взгляд наркомана, но Никки не испытывала никакого сочувствия копустившемуся человеку, которое испытывала всегда кпациентам Дугласа. Как будто смерть мужа рядом срусской любовницей уничтожила какую-то светлую частичку ее души.
        Возможно, эта пустота внутри преходяща? Настанет ли еще время, когда она будет ощущать душевный трепет итепло?
        Доброту. Нежность. Любовь. Заботу.
        Никки вырвалась из пробки ивыехала на пустую улицу. Ее взгляд выхватил еще одну наркоманку. Кожа на ее лице ируках свисала лоскутами, как упарней вклинике Хеддона. «Крокодил», новый русский наркотик, который везли через Мексику.
        И опять сердце Никки осталось холодным. Его словно выключили. Неужели стычка сАнной стала для нее последней каплей?
        У ворот ее дома дежурили двое полицейских, которых прислал детектив Гудман.
        - Тебе нужна защита, - сказал он накануне вечером, когда они сидели вмашине иНикки изливала ему душу. Его рука лежала на ее бедре. Господи, как же прекрасно было ощущать горячие мужские пальцы на своем теле!
        - Нет, не нужна.
        - Это был не вопрос, Никки. Я делаю свою работу, ты - свою.
        Ей понравилось, как он это сказал.
        - А если я вам откажу? - спросила она не слишком трезвым голосом. Где вэтот момент лежала ее собственная рука, Никки припомнить не могла, но едва ли скромно покоилась на коленке.
        - Боюсь, доктор Робертс, ваш отказ будет проигнорирован.
        Значит, Гудман не просто флиртовал. Что ж, упрямство - похвальное качество для мужчины, особенно если использовать его внужном направлении. Никки нравились мужчины, которые упрямо идут ксвоей цели. Когда-то это качество нравилось ей ивДугласе.
        Внезапно слезы затуманили взор, иНикки быстро заморгала, чтобы они не мешали ей видеть дорогу.
        Оказавшись дома, она выключила сигнализацию, скинула туфли ипрошагала на кухню. Голова все еще гудела, иНикки налила большую порцию водки ссоком, уселась прямо на стол, сделала глоток коктейля ивключила ноутбук.
        Надо было проверить почту. Вдруг Анна прислала письмо, чтобы загладить неприятный инцидент?
        Писем от Анны не было, зато впапке «Входящие» висело другое непрочитанное письмо. Заголовок гласил: «Язнаю, что ты делала прошлой ночью». Уписьма имелось вложение. Миссис Робертс кликнула мышкой иувидела свою фотографию, сделанную вбаре Дэна Тана. Неизвестный спомощью фотошопа прилепил клицу Никки обнаженное женское тело. Ниже стояла подпись: «Сдохни, тварь».
        Сначала она испытала изумление, затем - ужас, апотом… ничего, полное равнодушие.
        Несмотря на эмоциональную пустоту, мозг требовал что-то делать. Письмо не выглядело безобидной шуткой, это была явная угроза. Кто-то следил за ней, знал, где она бывает. Этот человек видел ее вбаре исделал фотографию. Более того, его не смутило даже присутствие полицейского.
        Она должна сообщить Гудману!
        И все-таки Никки колебалась. Готова ли она доверить свою жизнь детективу?
        Конечно, Гудман хороший парень иискренне пытался помочь, однако кнему прилагался напарник - грубый, упертый детектив Джонсон, который спал ивидел, как найти повод упрятать Никки за решетку. Работали полицейские водной упряжке, но найти убийцу Лизы иТрея (неговоря уже онападавшем вчерном джипе) им пока не удалось.
        Нет, эта парочка подавала слабые надежды, амежду тем жизнь Никки находилась вопасности. Ей требовалась защита посерьезней. Со дня гибели Дугласа иизвестия оего предательстве вопросы, не дававшие покоя, словно гудящий пчелиный рой, только множились. Икажется, настало время получить ответы.
        Никки закрыла почту, открыла «Гугл» инабрала впоисковой строке запрос: «Частный детектив, западный Лос-Анджелес».
        Пора переходить кплану Б.
        Часть вторая
        Глава 21
        - Итак, Андреа, кто такой закоренелый холостяк?
        Дерек Уильямс перегнулся через стол ивыжидающе уставился на официантку.
        - Семь утра, Дерек, - буркнула она, наполняя его чашку из полупустого кофейника. - Не лучшее время для твоих пошлых шуточек. Я не внастроении.
        - Кто сказал, что шутка пошлая? - делано притворился Дерек. - Иразве так уж плохо, что я хочу вызвать утебя улыбку?
        Официантка скептически посмотрела на него.
        - Оглянись вокруг, Дерек. Ты где-нибудь видишь надпись: «Улыбка - ккаждому заказу»?
        Уильямс расхохотался, его большое тело заколыхалось словно желе. Ему нравилась едкая манера общения Андреа. Впрочем, ей было за что злиться на жизнь: на восемь баксов вчас, которые ей платили, грудного ребенка не прокормишь.
        - Итак, закоренелый холостяк - это тот, кто учится на ошибках друзей. - Дерек заржал. - Ну ведь смешно, да? Слушай еще одну…
        Андреа закатила глаза исгрохотом обрушила на стол два меню втолстых красных папках.
        - Ну?
        - Что такое алименты?
        Она отвернулась, чтобы уйти.
        - Расплата за маленькие радости! - выкрикнул Дерек иснова засмеялся.
        Уж он-то знал, что такое алименты. Бывшая жена Лорейн, дьявол вюбке, совсем недавно после серии мучительных разбирательств выжала Дерека как лимон, до последней капли.
        - Послушайте, я вовсе не миллионер, - умоляюще говорил он судье. - Всего лишь частный детектив, живу случайными заработками. Имои клиенты не богатые банкиры или владельцы компаний, адамочки, выслеживающие неверных мужей на карманные деньги, которые те же им ивыдают.
        - Сочувствую, - сухо ответила судья, влице которой не было ни толики сочувствия. - Но я все же верю, что вы сумеете найти достойный заработок. Мне бы не хотелось, чтобы вы пропустили хотя бы одну выплату алиментов впользу мисс Слоан иоказались за решеткой.
        Мисс Слоан… Дерека передернуло. После развода его жена немедленно вернула девичью фамилию. Даже вдокументах ребенка появилось это дурацкое слово. Хантер Уильямс-Слоан! Какое помпезное, идиотское сочетание! Речь же шла овосьмилетнем пацане…
        Должно быть, Лорейн собиралась вырастить сына геем. Дерек не имел ничего против геев, но представлять, что его малыш станет гомиком, не желал. Хантера он видел очень редко. «Ты не готов взять на себя ответственность за ребенка, - говорила бывшая. - Да ты вообще знаешь, что есть такое слово - ответственность?»
        - Мистер Уильямс?
        Голос прозвучал так громко ивнезапно, что задумавшийся Дерек расплескал кофе на стол ина себя.
        - Чтоб тебя! - выругался он, хватая салфетки.
        Из-за стойки раздалось сдавленное хихиканье Андреа.
        - Простите, мне так жаль! - Красивая шатенка вделовом костюме смотрела на него ссожалением. - Должно быть, вы меня не видели.
        - Ничего страшного, - пробормотал Дерек, промокая рубашку ибрюки салфетками. - Сам виноват, витал воблаках. Должно быть, вы доктор Робертс?
        - Зовите меня Никки. Спасибо, что согласились на раннюю встречу.
        Женщина, протягивавшая ему руку, была даже более эффектной, чем казалась на фото встатьях, посвященных убийце-зомби.
        Доктор Робертс позвонила частному детективу накануне поздно вечером, намереваясь оставить сообщение спросьбой связаться сней вудобный момент, однако Дерек почти сразу взял трубку. Никки вкратце рассказала освоей проблеме, иони условились овстрече. Дерек согласился заняться ее делом отчасти потому, что чудовищно нуждался вденьгах, отчасти из-за того отчаяния, которое звучало вголосе миссис Робертс.
        По своему опыту Дерек знал: отчаяние вголосе обычно означает щедрый гонорар.
        Перед встречей склиенткой он навел кое-какие справки. Так ему стало известно, почему за Никки Робертс установлено наблюдение полиции, кем именно приходится убитой Лизе Флэннаган Уильям Баден икак погиб муж самой Никки.
        Доктор Робертс была вдовой известного врача, анекоторые из ее клиентов имели крупные счета вбанке. Для Дерека Уильяма это означало только одно: скоро унего заведутся денежки. Для злостного неплательщика алиментов, перед которым маячила перспектива исправительных работ, это было очень кстати. Оставалось надеяться, что неловкий момент скофе не оттолкнет от него клиентку.
        Но, похоже, нервы Никки Робертс были на таком взводе, что она даже не заметила его нервозности. Присев напротив, Никки достала плотный конверт из крафтовой бумаги ипротянула ему.
        - Не знаю, счего начать, - пояснила она смущенно. - Мне нужна помощь, мистер Уильямс. Как я уже сказала вчера по телефону, полиция не слишком преуспела врасследовании.
        - Если бы каждый раз, когда я это слышу, мне давали доллар, я был бы уже весьма небедным человеком. - Он наклонился вперед идоверительно произнес: - Доктор Робертс… Никки… расскажите мне вдеталях все, что считаете относящимся кделу. Полицейские сводки я уже читал, мне нужно ваше мнение.
        Никки медленно кивнула, собираясь смыслями иодновременно изучая детектива профессиональным взглядом.
        Лишний вес, потное лицо. Движения медленные, поступь, должно быть, тяжелая. Глаза желто-зеленые - скорее всего любит выпить. Судя по одежде, нуждается вденьгах. Кольца нет, но безымянный палец сужен на третьей фаланге - разведен либо ходок.
        Тем не менее бывшие клиенты Уильямса отлично отзывались оего услугах, отмечая талант добывать информацию ивсюду проникать, порой рискуя репутацией ипревышая полномочия. АНикки как раз искала того, кто не побоится рисковать, выполняя задание.
        - Не знаю, счего начать, - повторила она.
        - С самого начала, - подсказал Уильямс, жестом подзывая Андреа. - Я буду блинчики итарелку жареного бекона. Амоя знакомая будет… Чего хотите?
        - Мне только кофе.
        - Принеси ей яичницу сбеконом, - попросил он официантку ивновь обратился кНикки: - Вам надо хорошенько подкрепиться, моя дорогая. Если вы звоните мне на ночь глядя, значит, увас стресс. Аесли увас стресс, надо хорошо питаться имного спать.
        Это было глупо иужасно мило, иНикки внезапно прониклась ктолстяку, пожалуй, именно вэтот момент поняв, что наймет его для расследования.
        - Что ж, - выдохнула она. - Если рассказывать ссамого начала… давайте начнем стого, что мой муж мне изменял.

* * *
        Когда шасси частного самолета коснулись посадочной полосы ваэропорту Кабо-Сан-Лукаса, Валентина Баден мысленно поблагодарила Бога за удачный полет.
        Валентина боялась летать. Пожалуй, это была одна из немногих ее фобий. Боязнь высоты была иррациональной, идаже частые перелеты из года вгод не смогли ее победить. Миссис Баден никак не могла контролировать самолет внебе - должно быть, это ивызывало страх. Все остальное вжизни Валентины находилось под ее неустанным надзором. Она управляла своими фондами, своим браком, семейным бизнесом идаже личными отношениями.
        В свой нынешний приезд вЛос-Анджелес Валентина проверила, как вее отсутствие идут дела вфонде защиты животных. Она заявилась вофис без предупреждения изатребовала все бухгалтерские документы. После того как налоговая служба начала проверку отчетности фонда, миссис Баден неустанно просматривала бумаги по каждой операции. Всю подоплеку работы фонда знали лишь несколько человек. Чтобы усердные государственные служащие не слишком глубоко копали, Уиллу пришлось кое-кому заплатить кругленькую сумму. Сам он полностью доверял жене ипонятия не имел, каких именно животных иот кого защищает ее фонд. Итолько Валентина знала, какой страшной участи избежало их семейство.
        Ах как суетились служащие, внезапно столкнувшись сней вкоридорах офиса! Разворошенный муравейник, ни дать ни взять! О, как льстиво они улыбались ижелали приятного дня, как услужливо предлагали кофе. Валентина неустанно твердила своим людям, что благотворительность - такой же бизнес, как илюбой другой. Либо делай хорошо, либо не делай совсем. Еще больше она гордилась деятельностью по розыску пропавших без вести. За пятнадцать лет лишь считаное количество дел осталось нераскрытыми: например, пропажа Ричи Лэмба, отправленного вТурцию всемью по обмену иисчезнувшего прежде, чем добрался до нужного места. Парнишку похитили, не оставив следа, иэто мучило Валентину. Или история сШарлоттой Клэнси, подрабатывавшей вМексике ижившей вместной семье. Историю освещала пресса, фонд Валентины Баден из кожи вон лез, пытаясь напасть на след, но все было тщетно. Это исчезновение напомнило ей пропажу родной сестры Марии много лет назад. Вобоих случаях девушки пропали вМехико-Сити.
        И все же Валентина гордилась своими успехами. Многие дети возвращались кродным иблизким. Другим повезло меньше, на их след выходили слишком поздно, однако для родителей лучше один раз оплакать погибшего ребенка иналадить дальнейшую жизнь, чем много лет жить неугасающей надеждой, сжигающей все внутри. Так было ивслучае сБрендоном Гролшем.
        Но хорошие результаты давались нелегко. Валентина Баден управляла жесткой рукой, применяя метод кнута ипряника. Правда, вэтот раз кнут требовался чаще, икконцу визита удвух ассистентов иглавного бухгалтера натурально тек пот по вискам.
        - Если хочешь, чтобы было сделано хорошо, сделай это сам, - раздраженно говорила она, обращаясь кофис-менеджеру Терри Энгельсу. Ассистенты - вторая команда за этот год - сверлили взглядом пол. - Документация ведется беспорядочно, бюджет не сверен. Я что, лично должна просматривать каждую статью расходов? Или тебе нужны новые помощники? Аможет, ты исам потерял хватку?
        Конечно, миссис Баден редко проверяла отчетность. Ей достаточно было держать людей вжестких рукавицах. Сама же она занималась совсем другими делами: например, присматривала за чужим бизнесом. Вот исейчас ей надо было позаботиться об одном русском выскочке. Валентина успела нанести визит важному человеку идоговориться оважных вещах. Приятно, что дельце удалось обстряпать вкороткие сроки ине вызвав подозрений усупруга. Впоследнее время его паранойя только крепла, апредстоящая сделка ивовсе лишила сна. Валентина хотела вернуться сУиллом вМексику, но не все дела можно уладить из Латинской Америки.
        Так или иначе, Валентина прибыла вМехико, полностью довольная собой. Теперь оставалось дождаться, пока вся эта шумиха вокруг смерти Лизы Флэннаган уляжется, апресса найдет новую тему для обсуждений, ижизнь вернется впрежнее русло.
        - Какое счастье, что ты вернулась!
        К удивлению Валентины, муж встречал ее утрапа самолета. Выглядел он паршиво: бледный, помятый, одетый вспортивный костюм, словно старик, вернувшийся спробежки. Изо рта неприятно пахло.
        - Что такое?
        - Он не звонит уже два дня. Кажется, взбесился.
        - Да кто взбесился? - переспросила Валентина, пока рабочие выгружали ее чемоданы.
        - А ты как думаешь? - рявкнул Уилл.
        - Родригес? - охнула Валентина.
        - Конечно, Родригес! Нам не стоило сним связываться. Ссамого начала это была опасная затея…
        - Зато она принесет нам целое состояние, - холодно заметила жена. - Тебе надо успокоиться, милый. Сейчас не самое подходящее время для истерик. Люди вроде Родригеса за милю чувствуют слабаков. Я стакими выросла, помнишь? Здесь бизнес строят на силе ивласти.
        - Да знаю я!
        - Тогда соответствуй, - воззвала Валентина. - Ты выполнил свою часть сделки, условия были честными. Если Родригес злится, это его право.
        - Его право? - Уилл едва не подавился этим словом. - Какое еще право? Валентина, да ты знаешь, на что он способен? Эти проклятые мексикашки - страшные люди. Он убьет меня! Убьет нас обоих. Прямо вспальне глотки перережет.
        Валентина невозмутимо села на заднее сиденье «бентли». Водитель уложил чемоданы вбагажник. Машина тронулась. Лишь после этого она заговорила:
        - Милый, не называй Родригеса мексикашкой даже вмыслях. Поверь, я знаю, на что способен этот человек. Я имела сним кое-какие дела водном из своих фондов.
        - Валентина, речь идет не опожертвованиях! - завопил Уилл. - Это совсем другое! Родригес понятия не имеет, чем я рискую!

«Так вот что он думал освоем мексиканском партнере! Что ж, наивно, но так тому ибыть».
        - Ты прав водном. Если Родригес захочет от тебя избавиться, это не составит ему труда. Но он не сделает этого. Ты нужен ему, без тебя унего нет выходов на рынок Лос-Анджелеса. Ему нужны твои связи, твои обходные пути. Ты просто должен играть свою роль.
        Уилл открыл рот, собираясь возразить, но Валентина подняла ладонь.
        - Я очень устала, милый. Уменя были трудные дни вфонде. Я хочу посидеть втишине. Поговорим за ужином.
        И она прикрыла глаза.
        - Мне позвонить ему еще раз? - неуверенно спросил Уилл.
        Не открывая глаз, Валентина процедила:
        - Не звони ему. Ради бога, Уилли, где твои яйца?
        Шофер взглянул на нее взеркало заднего вида, струдом подавив смешок.
        В половине одиннадцатого Дерек Уильямс наконец вышел из кафе ипоехал всвой офис. Конечно, помещение размером десять на восемь метров, без окон ипочти без мебели, офисом можно было назвать снатяжкой. Комнатушка располагалась прямо над автобусной остановкой, возле которой ошивались темные личности, за один день зарабатывавшие втрое больше, чем Дерек за месяц. Рядом находились еще пять помещений, которые сдавались варенду. Одно занимал адвокат Алан Кларксон, скоторым Дерек неплохо ладил, другое - барыга Фабриццио. Четвертая комнатушка пустовала. Впятой обычно женщина из Феникса валяла из войлока сумки ибусы. Насколько Уильямс мог судить, изделия никто не покупал.
        Короче, это были паршивые помещения впаршивом здании паршивого района, зато низкая арендная плата идешевый Интернет - тот необходимый минимум, который Дерек мог себе позволить. Ктому же парни, отиравшиеся возле остановки, неплохо кнему относились имогли прийти на выручку, если кто-то из клиентов вел себя неосмотрительно.
        С клиентами, правда, было глухо.
        Звонок Никки Робертс оказался несказанной удачей. Он провел сней больше трех часов ибыл поражен, что она вообще решила сним работать.
        За три часа Дерек узнал много интересного. Например, что заработает кучу денег, если сможет правильно разыграть выпавшие карты. Или что ему предоставляется отличный шанс поквитаться со своим старым врагом - полицейским управлением Лос-Анджелеса, надрав им задницы вих же расследовании. Или что, взявшись за это расследование, Дерек явно ввяжется внепростое иопасное дело.
        Удивительно, но именно последнее обстоятельство радовало ивозбуждало его больше всего. Слишком давно Дерек не щекотал себе нервы, так что успел соскучиться по этому волнующему чувству. Аведь когда-то, до встречи сЛорейн, он частенько ввязывался вопасные авантюры.
        Бросив две таблетки «алка-зельцер» встакан сводой, Уильямс уселся впродавленное кожаное кресло, ито жалобно заскрипело под его весом, вытянул ноги ибыстро осушил стакан. Затем вынул из ящика стола потрепанный блокнот ипринялся читать записи: основные факты, которые знал идо встречи склиентом, то, что узнал на встрече, исобственные наблюдения.
        Никки Робертс являлась для него загадкой. Она явно хранила множество тайн ибыла сдержанна на признания. Дерек понимал, что работать сней будет непросто, поэтому изапросил двойную таксу по сравнению собычной. Никки согласилась без единого возражения.
        - Итак, измены мужа. Вы хотите узнать, как он познакомился со своей любовницей, атакже понять, чем она его привлекла?
        - Верно.
        - Это задача номер один. Плюс два убийства, нападение иугрозы вваш адрес. Хотите узнать, кто за этим стоит. Хотите, чтобы я нашел убийцу прежде, чем полиция почешет свой ленивый зад?
        - Вы очень точно описали.
        - Это задача номер два. - Дерек прищурился. - Двойной тариф.
        Никки достала чековую книжку имолча выписала чек - двойная такса за месяц расследования ивесьма щедрая сумма на текущие расходы. Уильямс взглянул на цифры икивнул. Никки Робертс нравилась ему все больше.
        Он быстро сообразил, что детали интрижки мужа принесут ему еще больше денег, - ине потому, что это проще сделать, апотому, что от полиции его клиентка информацию не получит ибудет полагаться только на его профессионализм. Семейные адюльтеры составляли хлеб всякого частного детектива, иДерек не уставал каждый вечер благодарить Бога за всех грешников Лос-Анджелеса.
        А вот расследование убийств обещало стать сложным. Конечно, всегда существовал шанс, что копы все-таки поймают этого убийцу-зомби, лишив Дерека гонорара, однако вероятность была не столь велика. Пока полиция не слишком продвинулась врасследовании, апопытку убийства вообще всерьез не рассматривала. Именно поэтому никто не искал черный тонированный джип ипарня на красной машине. Вера самой Никки вуспех полиции была столь мала, что она даже не сказала им ополученных угрозах. Это тоже было на руку Уильямсу: чем меньше укопов улик иданных, тем выше его шансы на успех.
        Итак, что ему известно?
        Про убийства Лизы Флэннаган иТрейвона Реймондса детектив читал впрессе. Красивая любовница богатого женатика была растерзана ножом безумного маньяка инайдена случайными прохожими. Всего три дня спустя юный афроамериканец, успешно завязавший снаркотиками ивставший на путь исправления, прощается сжизнью при тех же обстоятельствах. Парень дожил до больницы, но не смог описать своего мучителя. Обе жертвы были так или иначе связаны склиенткой Дерека. Дальше - больше. Под ногтем первой жертвы были найдены частицы мертвой плоти. Так стала раскручиваться история под названием «Убийца-зомби на улицах Лос-Анджелеса». Вкакую только чушь не верят современные люди! Впрочем, подозреваемых уполиции по-прежнему не имелось, суликами имотивом тоже было глухо. История более чем загадочная.
        - Итак, подозреваемых укопов нет? - уточнил Дерек умиссис Робертс.
        - Официально нет. Хотя один из детективов, некий Джонсон, держит под подозрением меня. Он ведет себя так, словно по мне тюрьма плачет.
        - Не советую заморачиваться на эту тему, - сказал он. - Почти все копы редкостные хамы.

«Не все», - подумала Никки, вспомнив обходительного Гудмана, однако оставила эти мысли при себе.
        Затем она огорошила Дерека, признавшись, что солгала полиции, когда ее допрашивали.
        - Они спросили про одного мальчишку, Брендона Гролша. Я сказала, что впервые слышу это имя. Но я знаю его. Вернее, знала. Когда-то он был моим пациентом по настоянию мужа.
        - Почему полиция им интересовалась? Ипочему вы скрыли правду?
        Никки пожала плечами.
        - Их мотивы мне неясны. Кажется, они думают, что Брендон может быть причастен кубийствам. Но я знаю, что это не так. Брендон был милым, добрым изастенчивым парнишкой. - Она улыбнулась. - Кажется, я соврала, желая его защитить. Не знаю наверняка. Так вышло.
        - Вы же понимаете, что препятствуете расследованию? - уточнил Уильямс без тени осуждения. - Если копы узнают, это сильно вам навредит.
        - Знаю. Наплевать! Я не слишком доверяю полиции.
        Услышав эти слова, Уильямс мысленно ее расцеловал.
        - А мне, выходит, доверяете?
        - Ну, вам я плачу за услуги. - Никки ухмыльнулась. - Это располагает кдоверию.
        - Точно, это располагает. - Уильямс ухмыльнулся вответ. - Итак, Брендон… Давно вы его видели?
        - Прилично. Почти год назад он звонил из Бостона. Брендон снова подсел на наркотики, иему было плохо. Кажется, он пытался переломаться вкакой-то ночлежке.
        - Что сним стало? Он выбрался или умер?
        Никки пожала плечами.
        - Не знаю. Все возможно.
        - Ладно. - Уильямс записал имя парня. - Тогда расскажите отех, кто ведет расследование.
        Никки тяжело вздохнула ипринялась описывать Мика Джонсона, его раздражительность, грубость ипредвзятость, поведала, что все ее ответы детектив оборачивал против нее ине желал слушать разумные доводы.
        - Про джип ипопытку меня сбить он вообще сказал, что это выдумки. Его напарник производит более приятное впечатление. Лу Гудман… - Дерек заметил, что доктор Робертс едва заметно запнулась исмутилась. - Он ведет себя иначе.
        - В чем это проявляется?
        - Да во всем. Он воспитан, образован, умеет анализировать события сразных точек зрения.
        - Очень хорошо. Правда, результатов пока нет, - напомнил Дерек.
        - Пожалуй. Но этот человек хотя бы верит, что я не убийца. Он считает, что Лизу Флэннаган убили по ошибке, спутав со мной. Вдень убийства на ней был мой плащ.
        Уильямс скептически хмыкнул.
        - Так себе версия.
        - Не знаю, не знаю. Было темно, шел дождь. Ктому же мы сЛизой одного роста… были. Мы немного похожи. Конечно, унас разный цвет волос, иЛиза моложе икрасивее меня… была.
        Уильямс слушал молча. Никки Робертс была молода ихороша собой. Втаком случае Лиза Флэннаган, должно быть, «Мисс мира», не меньше! Он сделал пометку найти ее фотографии.
        Далее Никки рассказала опропавшем свадебном фото иотдала копию письма сугрозой, полученного накануне.
        Дерек слушал ине понимал, какого дьявола идиот Джонсон привязался кНикки Робертс. Все его подозрения иверсии были нелепыми ипритянутыми за уши. Быть может, этот грубиян знал что-то такое, очем не подозревал его вежливый напарник?
        Рассказав орасследовании, Никки перешла ктому, что беспокоило ее больше всего, - неверности покойного мужа. История его смерти была довольно печальной, но, как показалось Дереку, клиентка очем-то умолчала. Не хватало кусочков, чтобы мозаика сложилась. Похоже, Никки не была готова полностью довериться детективу, которому так щедро платила за услуги.
        По ее словам, об изменах мужа она узнала лишь вдень его гибели. Дуглас Робертс потерял управление над новой «теслой» ивылетел страссы. Он умер на месте. Когда Никки позвонили из полиции, то сообщили, что вмашине ее муж был не один.
        - Меня спросили, кто бы это мог быть, но я терялась вдогадках. Сначала я вообще ничего не соображала, поэтому решила, что это пациентка или коллега, которую он мог подвозить до дома. Правда вскрылась несколько дней спустя - я случайно подслушала диалог копов вучастке. Они опрашивали персонал клиники, ипочти каждый сотрудник ответил, что Дуглас втот день уехал слюбовницей. Признаться, поверила я не сразу. Я исейчас верю струдом. Но после мучительных размышлений я вывела на откровенный разговор Хеддона Дефо, друга иколлегу Дугласа. Он признался, что уДугласа был роман. Я была просто раздавлена. Пыталась узнать уХеддона детали, но он упорно твердил, что ничего не знает.
        - Вы не поверили?
        - А вы верите? Они сДугласом были лучшими друзьями! Возможно, он считал себя не вправе рассказывать. Или пытался меня защитить. Но мне нужны ответы, мистер Уильямс, ивы вэтом поможете. Я знаю, что это была русская женщина, ее звали Ленка. Больше ни единой зацепки.
        - И какие ответы вы желаете получить?
        - Любые! - Ноздри Никки гневно раздулись. - Хочу знать каждую деталь. Кем она была, как давно они встречались игде познакомились. Хочу знать, как часто он сней виделся, где и,самое главное, почему! Почему он так поступал? Зачем ему понадобилось спать сдругой женщиной? Мы же были счастливы, понимаете?
        Уильямс молчал, внимательно изучая Никки. Она говорила гневно, яростно, сотчаянием, словно взбешенная фурия. Куда подевались те сдержанность испокойствие, скоторыми она говорила омногочисленных ножевых ранениях, нанесенных убийцей своим жертвам?
        Похоже, Никки Робертс носила прекрасную, профессионально отрежиссированную маску. Вофисе ина людях это была уравновешенная, внимательная, приятная женщина, однако вдуше унее зияла рана, полная боли инепонимания. Никки Робертс обманывалась всвоем муже ивсвоем браке, иэта наивность обошлась ей очень дорого.
        Несмотря на то что таинственный убийца влюбой момент мог снова покуситься на жизнь миссис Робертс, все, что ее заботило, - тайна измены покойного мужа. Что же еще она скрывала? Какую-то информацию отаинственной русской Ленке? ОДугласе Робертсе? Собственная безопасность ее не волновала, но почему? Быть может, она черпала энергию ибесстрашие вмучительном самокопании? Что, если она мысленно наказывала себя за то, что не смогла сделать собственного мужа счастливым?
        А вдруг гнев иотчаяние, связанные сизменой мужа, просто испепелили ее изнутри?
        Дерек по опыту знал: нет более опасных людей, чем те, кому нечего терять…
        Он еще раз пробежался глазами по записям, открыл плотную папку, которую оставила ему миссис Робертс, ипросмотрел содержимое. Дамочка оказалась повернута на деталях. Папка была новая, но уже имела наклейку снадписью: «Материалы дела». Что же именно клиентка сочла важным для его внимания? Учитывая недоверие Никки Робертс, Уильямс пока не знал, что ему ожидать. Впрочем, едва ли не каждый его клиент что-то скрывал.
        Дерек приготовился внимательно изучить содержимое папки.
        Внезапно сердце его забилось сильнее, агорло перехватило. Он ощутил удивительное чувство, похожее на полет. Он был счастлив, да, по-настоящему счастлив! Кажется, удача повернулась кнему лицом. Он снова был вделе, идело это обещало быть интересным.
        Дерек Уильямс вделе!
        Изучению бумаг он посвятил несколько часов. Разрозненная информация пока не складывалась вединое целое. Сложно было решить, за какую именно ниточку надо потянуть всамом начале ипоможет ли это распутать клубок.
        Из всех мелких фактов, названий идат цепкий ум Дерека выхватил одно имя. Оно было произнесено Никки едва ли вскользь, однако Дерек знал человека, окотором шла речь.
        Да, давненько это было. Десять лет назад.
        Глава 22
        Десять лет назад
        Сквозь стеклянную дверь Дерек Уильямс смотрел на семейную пару, сидевшую вприемной.
        Новый офис частного детектива Уильямса был отделан по последнему слову моды ивыглядел роскошно. Высокие потолки, кожаные светлые диваны, стойка-ресепшен сплавными линиями - все было сделано по совету новой жены Уильямса, Лорейн.
        - Чтобы заработать деньги, надо сначала их потратить, - говорила она.
        Лорейн любила эту фразочку не меньше, чем: «Утебя никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление».
        Дерек не спорил сженой, потому что был влюблен: унее была потрясная задница иотличные сиськи - ине переставал удивляться тому, что из всех мужиков, которые табунами носились за ней, она выбрала именно его.
        Удивительно, но бизнес-философия Лорейн работала. Дерек вложил кругленькую сумму вофис, вдвое поднял почасовую ставку, и - что удивительно! - унего стало втрое больше клиентов.
        - Я расскажу, как это работает, милый, - щебетала жена. - Чем больше клиенты платят, тем выше их уверенность, что им есть за что платить: если твои услуги так дороги, значит, ты великий профессионал. Никому не нужен дешевый сервис!
        Пара, ожидающая вприемной, заплатила Дереку солидную сумму за работу, не считая денег на текущие расходы. При этом он не мог избавиться от мучительного чувства вины за то, чем закончилось его расследование. Взволнованные инапряженные, мужчина иженщина жались кдруг другу как два продрогших воробышка.
        Лицо Такера Клэнси - крепко сбитого, стакой широкой шеей, что, казалось, надень он рубашку, узкий воротничок запросто перережет ему глотку - выражало полнейшую растерянность, авглазах застыло глубокое горе. Наверное, ему было лет сорок, но выглядел он на все шестьдесят. Смерть ребенка - страшное событие, но еще страшнее жить надеждой, что единственная дочь, пропавшая без вести, может вернуться домой. Бесконечная агония. Существование вперсональном аду.
        Жена Такера, Мэри, казалось, держалась чуть лучше: хоть ивыглядела измученной, однако вее глазах сквозило принятие неизбежного, за которым, как правило, наступает безразличие, азатем исцеление, - но иона лелеяла надежду, что дочь найдется.
        Что ж, хотя бы один из них принял реальность.
        Последние три недели Дерек провел вМехико-Сити, разыскивая следы пропавшей Шарлотты Клэнси. Он пытался связать воедино разрозненные факты, отследить передвижения девушки ипостроить правдоподобную версию того, что сней произошло. Красивая молодая блондинка спрекрасной фигурой… Возможно, связалась сплохой компанией или на нее положил глаз дурной человек.
        Информация, которую Дерек получил от несчастных родителей, была весьма скудной. Мексиканская полиция, так ничего ине обнаружив, топталась на месте. Дело передали американцам, ина их опыт Такер делал большие ставки. Увы, полиция, ФБР, Интерпол - все разводили руками. Именно поэтому Такер Клэнси решил, что мексиканские копы, да ивообще все копы вмире, - кучка ленивых идиотов.
        - Вам просто плевать на нашу девочку! - орал он вучастке ивкабинетах, брызжа слюной иразмахивая пудовыми кулаками. - Она же американская гражданка! Почему никто ничего не делает?
        Отчаяние привело Такера Клэнси кчастному детективу.
        Уильямс выслушал его, понимающе кивая.
        - Правда втом, мистер Клэнси, что ФБР иИнтерпол работают вполную силу, только когда речь идет окрупных махинациях, международных отношениях или важных персонах. Вашей дочери было восемнадцать. Вэтом возрасте дети часто уходят из дома.
        - Но не Шарлотта! - рявкнул Такер.
        - И не на год, - добавила его жена, шмыгнув носом. - За такой срок любой подросток поймет, что погорячился, ивернется домой. Это Мексика, мистер Уильямс. Там пропадают туристы. Мы все слышали опохищениях, опродаже людей на органы ипрочие истории. Миссис Баден показала нам статистику…
        - Кто это?
        - Валентина Баден, - ответил Такер. - Жена Уильяма Бадена. Унее благотворительный фонд, который помогает впоиске пропавших без вести. Ее люди перерыли половину Мексики впоиске следов нашей девочки.
        Именно вэтот момент Уильямс вспомнил, где видел эту несчастную пару. Очете Такер сняли несколько репортажей, их приглашали на ток-шоу, где бегущей строкой шло объявление офонде по поиску пропавших людей спросьбой внести посильную лепту.
        - Припоминаю… - откликнулся Дерек, делая пометку вблокноте.
        - Мне не следовало ее отпускать, - вотчаянии пробормотал Такер.
        - Понимаете, - вступила его жена, - когда похищают иностранцев, приходит требование овыкупе. Но нам никто не звонил ине писал.

«И это очень плохо», - подумал Уильямс. Хотел бы он знать, сообщила ли своим клиентам предприимчивая Валентина Баден, что вподобном случае шанс найти девушку примерно один кста. ВМексике человеческая жизнь стоила ничтожно мало. Шарлотта была молода, красива инаивна. Очень, очень мало шансов.
        Клэнси все равно наняли Дерека Уильямса, ион пообещал им сделать все, что вего силах.
        Уже через три дня он приземлился ваэропорту Мехико. Кроме адреса работодателей Шарлотты иимени подружки, окоторой дочь упоминала во время редких звонков родителям, уДерека ничего не было. Надежда на удачный результат была весьма призрачной, но Лорейн призывала мужа не сдаваться.
        - Это же десять тысяч долларов, милый, - пела она. - Ты постараешься сделать все возможное. Если нет… хотя бы загоришь.
        Никогда ксвоей жизни Дерек не сталкивался стем, что ожидало его вМексике. Дикий Запад был более цивилизованным местечком, чем этот рассадник беззакония. Как можно было отправить дочь работать туда, где на улицах торговали коксом, копы беззастенчиво брали взятки, аодинокий крик вподворотне никого не заставит даже вздрогнуть иобернуться? Нет, конечно, итут попадались энтузиасты, работавшие за идею. Честные полицейские пытались ловить преступников ибороться сбеззаконием, однако это было каплей вморе. Здесь правили миром наркокартели, аих боссы занимали места во власти. Коррупция пропитала все вокруг, иничего не имело значения большего, чем запах денег, исходивший от хозяев жизни.
        Семья Энчеррито, вкоторой жила Шарлотта, испокон веков жила встолице. Они давно смирились сжестокостью Мехико иего законами.
        - Мне жаль это говорить, но я уверен, что девушка погибла, - сказал Хуан Энчеррито. Вего глубоком баритоне не было особой печали - скорее хозяин дома констатировал неизбежное. - Здесь такое случается.
        - Случается - что? Увас есть хоть какая-нибудь версия? - спросил Дерек. - Усемьи не просили выкуп, аведь они могли неплохо заплатить за единственную дочь.
        Анджелина Энчеррито, красивая женщина стщательно закрашенной сединой увисков, ответила вместо мужа:
        - У нас вгороде некоторым бандам даже повод для убийства не нужен. Мы просили Шарлотту не выходить вечерами ине бывать вопределенных районах, но, кажется, упрямство исклонность криску родились раньше ее.
        - И что, она уходила втемное время суток? Вы даже не запрещали ей? Ведь она пользовалась вашей машиной, можно было забрать ключи, - снажимом заметил Уильямс. Его раздражало почти полное равнодушие этих людей кбеззаконию вродном городе.
        - Послушайте, мы наняли Шарлотту присматривать за нашими детьми, - ответил Хуан. - Но мы не нанимались следить за каждым ее шагом. Вечерами человек имеет право на личную жизнь.
        - Но речь омолодой привлекательной девушке.
        - Вот именно. Кто может быть упрямее молодежи? - заметила Анджелина. - Быть может, ее убили на сексуальной почве.
        - А она скем-то здесь встречалась?
        Муж сженой покачали головами.
        - За ней никто не заезжал?
        - Мы никого не видели. Днем Шарлотта присматривала за детьми, это же была ее работа. Авечером - кто знает? Она общалась содной девушкой, которая тоже приехала на подработку. Но парни… Нет, вряд ли. Мне кажется, Шарлотта была не из тех, кто крутит романы вчужом городе.
        - А подругу звали не Фредерика?
        - Точно! Фредерика! - улыбнулась Анджелина.
        - Фамилию вы, конечно, не помните?
        Она развела руками.
        - Я помню!
        На террасу выбежал мальчик лет десяти. Смуглый, сгустыми черными волосами идлинными ресницами, одетый, словно кукла, втеннисный костюмчик от Ральфа Лорена.
        - В самом деле?
        - Да, Фредерика Зидан, - со значением прошептал мальчик изасмеялся. - Как футболист Зидан. Я потому изапомнил.
        - Огромное тебе спасибо, - счувством произнес Уильямс. - Ты очень помог врасследовании дела. Как тебя зовут?
        - Антонио. - Похоже, мальчику понравилось говорить со взрослыми, но его родители недовольно поджали губы.
        - А ты встречал Фредерику лично, Антонио? - спросил Уильямс. - Быть может, она приходила кШарлотте?
        - Конечно! Много раз.
        - Помнишь, как вы познакомились?
        Мальчик кивнул.
        - В парке. Апотом мы были унее вдоме. Ну, где она работала. Там только девчонки, зато уних есть водная горка итрамплин вбассейне.
        - Ну, хватит, Антонио, - прервала его мать, поймав напряженный взгляд мужа. - Тебе пора играть втеннис.
        - А где был тот дом? - торопливо спросил Уильямс, хватая мальчика за руку.
        - У Антонио урок стренером, - твердо сказал Хуан Энчеррито. - Прошу вас, мистер Уильямс, не злоупотребляйте нашим гостеприимством. Наши разговоры не касаются моего сына.
        - Как раз касаются. Мне нужен адрес, сеньор Энчеррито. Возможно, Фредерика Зидан была последней, кто видел Шарлотту. Представьте, через что проходят родители бедной девочки. Как бы вы себя чувствовали, если бы пропал ваш сын? - Он кивнул всторону мальчика, который переминался сноги на ногу, не зная, уйти или остаться.
        Хуан смягчился.
        - Ты помнишь, где тот дом, милый? - спросил он.
        - Конечно, - просиял мальчик иповернулся кдетективу. - Я могу вас проводить, если хотите.
        Фредерика Зидан оказалась приятной молодой особой лет двадцати скороткими каштановыми волосами икаким-то бесформенным телом, какое обычно бывает уженщин за сорок. Ктому же она совершенно не учитывала особенности своей фигуры, выбирая довольно открытые наряды. Когда она открыла Уильямсу дверь, на ней была короткая джинсовая юбка ибелая обтягивающая футболка, из-под которой торчали лямки алого лифчика. Фредерика приятно улыбнулась гостю, аузнав оцели визита, сразу пригласила внутрь.
        - А вы знаете, что за все эти месяцы ко мне ни разу не пришли спросить про Шарлотту? Собственно, вы второй. - Она указала на мягкий диван иналила встакан холодной воды из графина. - Первой была та дама из фонда.
        - Дама из фонда?
        - Да. Та, что ищет пропавших без вести. Хотя бы ей было не все равно, ведь полиция не слишком надрывалась.

«Любопытно», - подумал Дерек. Со слов Такера иМэри Клэнси он понял, что Валентина Баден лишь помогла придать делу опропаже их дочери некоторую публичность иобеспечила рейтинги, чтобы привлечь внимание общественности. Но похоже, этим ее деятельность не ограничилась. Странно, что она не поделилась результатами сродителями девочки.
        - Вы говорите омексиканской полиции? - спросилон.
        Фредерика кивнула.
        - Поговаривали, что американские полицейские тоже должны включиться впоиски, но оказалось, это просто слухи.
        Фредерика родилась ивыросла вРуане, однако ее французский акцент был практически незаметен, иэто впечатляло Уильямса.
        - В детстве я много путешествовала, - пояснила она. - Английский выучила ребенком, асейчас знаю еще испанский иитальянский. Язык помогает мне ассимилироваться влюбой стране. Вот бедняжке Шарли приходилось тяжело, испанский унее был слабенький. Я помогала ей сдокументами, мы даже вмагазин ходили вместе. Ктому же я старше, иона чувствовал себя под защитой. Ведь она впервые оказалась так далеко от дома, - вздохнула Фредерика. - Такая грустная история.
        - Мне надо восстановить события, понять, какую жизнь вела Шарлотта вМексике.
        - Попытаюсь вам помочь. Что именно надо рассказать?
        - Семья Энчеррито утверждает, что Шарлотта ни скем не встречалась. Это так?
        - Ну, они просто не знали. Унее был парень, ия говорила об этом копам, но они не проявили интереса.
        - Зато я готов слушать. Вы сним сталкивались? Знаете имя?
        Фредерика покачала головой.
        - Нет. Дело как раз втом, что Шарли держала все всекрете. Мне кажется, он здорово ее зацепил, она болтала онем без умолку. Однако парень был женат. Более того, парнем его можно назвать лишь снатяжкой - он был намного старше. Судя по всему, богатый иувласти, но деталей я не знаю.
        Уильямс внимательно слушал. Это был рывок вперед.
        - Местный или американец?
        - Шарлотта никогда не говорила, но мне думается, что мексиканец. Хотя я могу иошибаться. Ипутешествует он явно много: Шарли постоянно страдала, что его нет вгороде.
        Дерек сделал запись вблокноте.
        - А где они встречались?
        Фредерика задумалась.
        - Я не совсем уверена, но, кажется, вдоме семьи Энчеррито. Может, он был деловым партнером сеньора Энчеррито?
        - Помните еще какие-нибудь детали? Может, ороде его занятий, семье, окружении? Хотя бы что-то, что могло бы навести на след?
        - Вряд ли. - Фредерика закусила нижнюю губу. - Не слишком-то я помогла, да? Быть может, он банкир или бизнесмен. Как я поняла, унего много денег. Шарли мало рассказывала оего жизни - больше отом, как он хорош впостели. Аеще он делал ей подарки.
        - Подарки? Какие?
        Карие глаза Фредерики вспыхнули.
        - Он покупал ей туфли за тысячу баксов ибриллиантовые украшения. Всякое дорогое барахло, фирменные безделушки. Она обожала его, но кажется, он тоже ее ценил.
        - Они все еще встречались, когда Шарлотта пропала? Или, быть может, поссорились ирасстались?
        - Никаких ссор, это точно. Кажется, они все больше сближались. Тем вечером они как раз планировали увидеться, иШарли была очень взволнована. Она сидела прямо тут, на вашем месте, иговорила, что хочет провести сним всю жизнь.
        - Не могли они просто сбежать? - спросил Уильямс. До этого момента он был совершенно уверен, что девушка мертва, однако новые обстоятельства изменили его мнение. Новая версия была куда более радужной иприятной. - Может, живут сейчас вкаком-нибудь городке на побережье залива.
        - Я тоже думала об этом. Было бы здорово, окажись все именно так. Но ведь вероятность мала, да? Богатый занятой бизнесмен, имеющий семью, просто исчезает со сцены? Это вряд ли! Ипотом, Шарлотта была хорошей девочкой из хорошей семьи, любила родителей ивряд ли заставила бы их пережить такой ужас.
        Дерек оставил Фредерике визитку на случай, если она вспомнит что-то еще.
        - Я остановился в«Хилтоне». Номер забронирован на десять дней. Можете звонить туда или на сотовый, буду признателен за любые детали.
        Дальше дела пошли быстрее.
        Энчеррито не слишком обрадовались возвращению Дерека, равно как иизвестию, что пропавшая няня их ребенка водила вдом мужчину. Хуан отрицал, что это мог быть кто-то из его знакомых.
        К счастью, кое-кто из прислуги оказался не столь враждебно настроен. Пара песо ибутылка американского виски развязала язык садовнику, который непрестанно улыбался беззубым ртом. Так Уильямс узнал, что вотсутствие хозяев вдом действительно приходил красивый американец влетах, который подолгу болтал сюной няней.
        - Они нравились один другому, - говорил садовник на ломаном английском. - Видно обоих.
        Оказалось, что американца хозяину дома представил Луис Родригес, местный бизнесмен ифилантроп.
        - Банкир или адвокат был, - пояснил садовник, описывая американца. - Луис Родригес тоже. Хороший человек. Поднялся из простых ивсегда помогает бедным. Не как эти… - Ион сделал неопределенный жест всторону дома Энчеррито.
        Спустя пару дней Дерек позвонил Лорейн вАмерику.
        - Я попрошу оплатить мне еще неделю вМексике, - сказал он жене, стоя на балконе. Солнце палило, убассейна внизу лежали женщины вбикини ишляпах, но Дерек не обращал на них внимания. - Я чувствую, что этот американец связан сисчезновением Шарлотты. Члены семьи, вкоторой она работала, делают вид, что не знают, оком идет речь, но они лгут. Угадай, кто еще лжет, милая? Ну по крайней мере скрывает правду?
        - Кто же? - послушно спросила Лорейн.
        - Валентина Баден. Официально она дала делу ход, когда осветила все детали впрессе, хотя ктому моменту уже несколько месяцев искала девушку, но ни словом не обмолвилась родителям. Почему?
        - Дерек, я не знаю, - сказала Лорейн.
        - Любовник Шарлотты работал на местную шишку, некоего Родригеса, этакого Робин Гуда, которого все знают. Так что уменя есть несколько ниточек, за которые можно потянуть. Мне нужно только имя, милая. Я всего вшаге от разгадки, я чувствую!
        - Поняла. - По какой-то причине жена не разделяла его восторгов. Голос звучал прохладно. - Еще одна неделя, но потом возвращайся. Телефон вофисе разрывается от звонков, атебя нет.
        - Но я же не вотпуске, милая. Я веду расследование, иклиент платит.
        - Да, платит. Но из-за одного клиента ты теряешь других. Мы не можем позволить себе такую расточительность. Унас скоро будет малыш. Подумай осемье инаших доходах.
        Уильямс был расстроен иразочарован. Как Лорейн не понимала, что он ведет большое дело? Все, что ему оставалось сделать, это поговорить сЛуисом Родригесом. Возможно, уже через пару дней унего будет имя убийцы! Ведь он так далеко продвинулся! Если Дерек успешно окончит дело, то не просто даст успокоение несчастным родителям Шарлотты, но изарекомендует себя как крайне успешный частный детектив. Он обойдет полицию двух государств, ФБР иИнтерпол! Мыслимое ли дело? Благодаря раскрутке дела вСМИ орезультатах его работы станет известно во всем штате. Миллионы американцев поймут, что Дерек Уильямс - отличный детектив сжелезной хваткой. Репутация вмире расследований дорогого стоит!
        Но Дерек думал не только овыгоде, которая светит лично ему. Он жаждал найти Шарлотту Клэнси, живую или мертвую. Возможно, Уильямс был единственным во всем мире, кроме родителей девочки, кто принимал ее исчезновение близко ксердцу.
        Зазвонил телефон. Дерек взмолился, чтобы это была Валентина Баден, которой он тщетно пытался дозвониться несколько дней, но это оказалась Фредерика. Ее голос звучал взволнованно.
        - Я кое-что вспомнила!
        - Прекрасно. - Уильямс уже приготовил блокнот.
        - Его машина. Однажды Шарлотта садилась кнему вмашину. Точнее, я не видела водителя, но она готовилась ксвиданию илицо унее было такое сияющее.
        - Что за машина? - взволнованно спросил Уильямс, укоторого внезапно пересохло во рту.
        - «Ягуар». Такой старинный. Темно-зеленого цвета.
        - Так-так, - бубнил Уильямс, готовый расцеловать Фредерику.
        - Ведь это редкая машина, да? - уточнила девушка. - Ну сколько еще таких машин ездит по Мехико?
        - Полагаю, весьма немного, - восторженно ответил Дерек.
        Следующая неделя выдалась напряженной.
        На счет Уильямса перекочевало три тысячи долларов для продолжения расследования, супруги Клэнси молились об успешных поисках. Дерек надеялся на скорые ответы, однако Мехико был не из тех городов, где что-либо решалось по звонку. Он не понимал, как здесь вообще решались дела изарабатывались деньги. Никто не отвечал на его запросы. Никто не торопился помочь. Всюду он натыкался на глухую стену.
        Получить список владельцев зеленых «ягуаров» оказалось тоже непросто. Ода, Дерек определенно был не вШтатах! Казалось, любой архив, любое управление здесь жили по правилу: зачем хранить информацию, если ее можно не хранить.
        Лопаясь от злости, Дерек продолжал звонить Валентине Баден, полагая, что она могла обладать хоть какой-то информацией, но ответом были только длинные гудки. Он оставлял сообщения, писал имейлы вее фонд - тишина.
        Но главной проблемой стал Родригес, который оказался совершенно недосягаем. Не то чтобы кнему было трудно попасть. Трудностей Дерек не боялся. Попасть кРодригесу оказалось невозможно. Его дом за высоким забором, утыканный камерами иохраняемый доберманами, казался неприступной крепостью.
        Родригеса знал каждый. Все хвалили его щедрость ишироту души, но никто не знал, как кнему подобраться.
        Уильямс раздобыл журнал «День». Там было опубликовано интервью Родригеса, вкотором он много рассуждал ороли полиции. «Я перевожу деньги вфонд полиции, потому что она наш единственный икрайний рубеж ввойне против наркотиков иразгула преступности. Меня часто критикуют, говорят, что есть другие, более благородные цели: пожертвования впользу больных детей например, - но полиция наш щит имеч».

«Щит имеч, как же, - думал Дерек уныло. - Да мексиканские копы только штаны просиживают вучастках да взятки берут».

«Но наркотики все равно выходят на улицы, забирая наших родных иблизких. Поэтому я организовал реабилитационный центр для зависимых людей, окотором вы все знаете. Моя сестра была наркоманкой ипогибла от героина. Я помогаю несчастным людям избавиться от этой болезни, азатем даю им рабочие места. Поверьте, это не политика. Я просто верю влучшее для этого города».
        По мнению Дерека, интервью было слишком восторженным иимело целью рассказать одостоинствах Родригеса. Но цифры, перечисленные ниже, производили впечатление. Родригес жертвовал на благотворительность кругленькие суммы, особенно на реабилитационный центр. Что ж, больше Дерека не удивляло, что люди так восхваляют Луиса Родригеса.
        Повезло Дереку только всреду: неуловимый Родригес как раз вышел от своего массажиста исобирался садиться вмашину.
        - Я ищу пропавшую девушку, американку, - торопливо выпалил Дерек вспину мужчине, стараясь достучаться до него прежде, чем здоровенный телохранитель, вылезавший из машины, не сломает его пополам. Родригес обернулся. - Мне нужна всего минута вашего времени, сэр. Я полагаю, что сШарлоттой Клэнси был знаком один из ваших партнеров.
        Телохранитель ринулся на него, но Родригес жестом остановил его. Огромное накачанное тело замерло.
        - Шарлотта? - переспросил Родригес. - Так звали имою сестру… - Прищурившись, он изучал стоявшего напротив детектива. - Вы сказали: один из моих партнеров. Кто же?
        - Не знаю точно. Американец, адвокат или банкир. Водит старинный зеленый «ягуар».
        Родригес нахмурился.
        - Не припоминаю такого. Но я работаю со многими людьми, мистер…
        - Уильямс. Дерек Уильямс.
        Они молча пожали друг другу руки.
        - Вот что я вам скажу, мистер Уильямс. Приезжайте сегодня кшести вмой офис вКолониа-дель-Валле. Япредупрежу секретаря. Может быть, мы сможем разобраться, кто этот ваш американец на «ягуаре».
        - Благодарю, мистер Родригес, - счувством произнес Дерек. - Я обязательно приеду.
        В шесть часов - минута вминуту! - Уильямс прибыл вофис Родригеса иподошел кстойке ресепшена. Он был вымыт, выбрит иодет вновую льняную рубашку.
        Но даже такая подготовка не лишила его робости - уж слишком роскошным был холл здания, вкотором его ожидали.
        Дерек возлагал большие надежды на помощь Луиса Родригеса, обладавшего всеми необходимыми ресурсами: деньгами, влиянием и,возможно, верой всправедливость. Расследованию давно пора было сдвинуться смертвой точки. Детектив хотел вернуться кродителям девочки сновостями. Идаже если эти новости окажутся трагичными, известие осмерти лучше бесконечного неведения.
        - Я приехал на встречу сЛуисом Родригесом. - Дерек протянул секретарю визитку. - Меня ожидают.
        Девушка улыбнулась, сняла трубку телефона ипосле короткой беседы на испанском обратилась кУильямсу:
        - Боюсь, вам не назначено, мистер Уильямс. Вы уверены, что речь осегодняшнем дне?
        Уильямс застыл на месте.

«Началось…»
        - Да, я уверен. Я говорил смистером Родригесом сегодня утром, ион попросил меня подъехать кшести вэтот офис. Ия…
        Прежде чем Дерек договорил, собеих от него сторон возникли двое вооруженных полицейских.
        - Дерек Уильямс?
        - Да? - Он смотрел визумлении - ине потому, что они появились так неожиданно, апотому, что знали его имя.
        - Мистер Уильямс, вы арестованы.
        Не успел он возразить, как его схватили под локти игрубо вытащили из здания через ту же дверь, через которую он совсем недавно стаким пафосом вошел.
        - Арестован? За что? - воскликнул Дерек. - Это ошибка!
        - За нарушение визового режима, - ответил один из копов, авторой несильно, но болезненно ткнул Дерека под ребра. - Мы вынуждены немедленно вас депортировать.
        - Депортировать? Что? Да это бред! Мне не требуется виза, я турист иприехал…
        Жесткий удар вчелюсть заставил его заткнуться. Второй угодил внос: раздался хруст ломающейся перегородки. Кровь хлынула по лицу Дерека, заливая новую льняную рубашку. Возможно, ему было больно, но он не чувствовал этого - так велико оказалось изумление. Дерек попытался освободиться из цепкой хватки полицейских, но его очень быстро затолкали враздолбанный фургон ипринялись избивать.
        Возможно, Дерек ибыл всознании, когда его посадили всамолет, но он не запомнил ни регистрацию, ни прохождение таможни. Впамяти отчетливо отпечаталось, как он идет по бесконечно длинному коридору, ипри каждом шаге ломит бедра иколени, азатем лежит на белой кушетке вбелом кабинете, имужчина вбелом халате делает ему укол. Детектив пришел себя, только когда шасси самолета коснулись асфальта ваэропорту Лос-Анджелеса. Оба сиденья рядом сним были пусты.
        В зале прилетов Дерека встречала жена. Вее глазах застыл ужас.
        - Мне позвонил какой-то хам, назвавшийся представителем консульства вМехико-Сити, исказал, что тебя загрузили на борт. Я даже не сразу поняла! Что значит - загрузили? Я думала, это розыгрыш. Господь милосердный, что стобой случилось?
        - Точно ине скажу, - промямлил Дерек. Его распухшие губы струдом разлипались. - Минуту назад я ждал встречи смексиканской шишкой, ивот уже два придурка дубасят меня по ребрам идепортируют из страны.
        - Тебе надо кврачу, - простонала Лорейн. - Давай заедем вту клинику на Пико. Инужно подать заявление вполицию. Что ты трясешь головой, Дерек! Ты американский гражданин, вконце концов! Утебя есть права!
        - Никакой полиции, - оборвал ее Уильямс. - Идоктор мне без надобности.
        - Что значит - без надобности? Сума сошел?
        - Я сказал: нет, - повторил он громче. - Прости, милая. Давай просто поедем домой. Я лягу спать, азавтра позвоню родителям Шарлотты.
        - Да как вы смеете! - Угрожающе размахивая кулаками, Такер Клэнси перешел на крик, иУильямс поморщился: голова раскалывалась. - Мы отправили вас вМехико, чтобы узнать, что случилось сдочерью, ане затем, чтобы вы вернулись сэтими гадкими сплетнями. Да вы вымазали ее имя вгрязи! Если вы скажете про Шарлотту еще хоть слово, я, клянусь Богом, вытрясу из вас назад все заплаченные деньги, до последнего цента!
        - Это не сплетни, мистер Клэнси, - упрямо повторял Дерек. - Судите сами: зачем мне порочить честное имя вашей дочери? Если правда смущает вас, она останется между нами. Даю вам слово детектива, ведь вы мои клиенты.
        - Бывшие клиенты! - рявкнул Такер Клэнси.
        - Сэр, все, что мне нужно, это справедливость. Ядалеко продвинулся врасследовании. Ито, что со мной произошло, лишний раз доказывает, что я на верном пути. Я явно сел на хвост каким-то очень влиятельным людям.
        - Вы все выдумали, - прорычал Такер, буравя детектива ненавидящим взглядом.
        - А вы знали, что фонд пропавших без вести тайно вел расследование, не ставя вас визвестность? - спросил Дерек, резко меняя тему.
        - Что вы несете? - прищурился Такер.
        - Фредерику Зидан, подругу вашей дочери, уже навещали люди из фонда Валентины Баден изадавали ей вопросы, но по какой-то причине миссис Баден решила скрыть от вас столь важную информацию.
        Мэри Клэнси иее муж обменялись растерянными взглядами.
        - Но я точно знаю, что эта ваша Фредерика или кто там еще врет про нашу Шарлотту! - фыркнул раздраженный Такер. - Моя девочка никогда не стала бы крутить шашни сженатым мужчиной. Шарлотте исполнилось всего восемнадцать. Да она была девственницей!
        - Такер, - протянула Мэри, закатив глаза. - Прекращай!
        - Что прекращать?
        - Шарлотта не была девственницей, она целый год встречалась сТодом.
        - Встречалась. Но это вовсе не значит… - Такер Клэнси беспомощно посмотрел на жену.
        - Это не такой уж игрех, милый. Ты придрался кподаче фактов, не разглядев самих фактов. Если мистер Уильямс нашел подозреваемого, это уже большой прогресс. Ирасследование фонда миссис Баден, проводившееся без нашего ведома, странный знак.
        - Да что это за прогресс такой? - Такер стукнул кулаком по столу. - Это просто догадки. Вы уволены, мистер Уильямс, - бросил он гневно. - Ваша работа закончена. Расходы за прошлую неделю вам придется вернуть. Мне плевать, что вас депортировали из Мексики, это ваши проблемы. Мэри, пошли отсюда.
        С видом мученицы его жена поднялась ипоследовала за ним.
        Пару минут спустя вкабинет вошла Лорейн. Ее крутые бедра были обтянуты узкими брючками, желтая кофточка подчеркивала высокую грудь.
        Дерек не без удовольствия осмотрел ее ладную фигурку. Как же здорово, что он женился на Лорейн! Втакие моменты, когда утебя все валится из рук, приятно иметь прикрытый тыл, поддержку близкого человека, который обладает ктому же столь впечатляющими внешними данными.
        Дерек даже подумал, что поехать на осмотр вклинику не такая плохая идея. Ему пропишут какие-нибудь таблетки имази, аЛорейн будет смазывать ссадины исиняки, показывая, как сильно она его любит.
        - Какого черта, Дерек? - Резкий тон развеял его фантазии. - Тебя уволили! Нам нужны деньги! Ты хотя бы представляешь, сколько заказчиков я развернула на пороге, пока ты прохлаждался вМексике, а? Атеперь выясняется, что тебя уволили!
        Звучало так, словно только Дерек был во всем виноват.
        - Я не прохлаждался, я пахал, - раздраженно фыркнул он. - Так сложно поддержать меня? Я ибез того пострадал. - Он показал на заплывший глаз иопухшую скулу.
        Лорейн передернула плечами.
        - Я тебе сразу сказала, что это дело не выгорит, аты вцепился как идиот.
        - Да что ты? Очень жаль, потому что дело не окончено, - рявкнул Дерек, выходя из себя. - Я не оставлю это расследование, даже если оно будет стоить мне всех клиентов на свете. Кто бы ни встречался сШарлоттой Клэнси, он явно богат ивлиятелен идумает, что победил. Но это временно. Иуменя есть еще одна ниточка: фонд Валентины Баден.
        - Ого, так это теперь дело чести? Вот что я тебе скажу, Дерек Уильямс. Если ты думаешь, что я буду верной женой человека, который ради собственного эгоизма готов забыть освоем супружеском долге, то очень заблуждаешься. Оставайся ихорошенько подумай освоем выборе!
        С этими словами она выбежала из кабинета.
        После шести пинт пива женщина-бармен смягчилась иперешла на сторону Дерека.
        - Думаю, это прекрасно, что ты волнуешься за судьбу пропавшей девочки. Ты добрый.
        - Если не я, то кто? - пьяно тянул Уильямс, украдкой наблюдая, как вздымается ее грудь. - Отец Шарлотты явно пребывает виллюзиях. Ид-диот. Правда ему колет… эти… глаза.
        - Мне ничего не колет, - заверила барменша, наливая свежего пива.
        - А моя жена… ты прикинь, какая стерва! Ей нужны только деньги. Я думал оней… - ик! - иначе.
        - Бедненький.
        Уильямс уныло посмотрел всвою кружку. Он находился втой стадии опьянения, когда уже неважно, сколько выпито икуда податься, апотому не мог уверенно сказать, вкакой именно момент рыжий мужчина присел за стойку рядом сним ивступил вразговор. Однако спустя непродолжительное время Дерек понял, что мужчина держит его за плечи ивесьма ощутимо трясет. Лицо унего пылало гневом.
        - Слушай сюда, жирдяй! Забудь оделе Клэнси, иначе пожалеешь!
        Уильям отпихнул его инеловко отскочил назад, ставя руками блок. Ему не хотелось, чтобы лицо снова превратилось вкашу.
        - Пожалею? Икто же это мне угрожает, а?
        - Те, кому не стоит перечить, идиот! - Рыжий достал пистолет изначок.
        - У, ФБР, - пьяно протянул Уильямс. - Ачто, сФБР никто никогда не спорит? А-ха-ха!
        - Я серьезно, Уильямс. Ты обычный любитель, авлез вигру для профессионалов. Ты исам не знаешь, что творишь.
        - Неужто? Зато я знаю, что делаете вы, парни. - Дерек икнул. - Вы ни черта не делаете! Шарлотта Клэнси пропала без вести, авы вместо поисков протираете портки!
        - Это лишь потому, что Шарлотта Клэнси была малолетней шлюшкой, которая связалась сместным толкалой.
        - Вам-то откуда знать, скем она там связалась?
        - Ну, как ни странно, нам это известно. Бросай это дело. Ипрекращай лезть кБаденам иЛуису Родригесу.
        - Что? Я кним лезу? Что ты несешь?
        - Родригес - хороший человек. Он поддерживает страну ине совершил ничего плохого.
        - А кто утверждал другое?
        - Смейся, смейся, толстяк. Ты туфли его чистить не достоин.
        - Ох, да отвали ты, - устало отмахнулся Дерек. Ему не хотелось спорить сэтим идиотом.
        Фэбээровец пожал плечами инаправился квыходу.
        - Считай это дружеским предупреждением, - бросил он на прощание. - Следующее будет не столь вежливым.
        Глава 23
        Наши дни
        - Ах, Луис, да, да, да!
        Луис Родригес закрыл глаза, пытаясь отключиться от сладких стонов девки под ним. Он видел ее насквозь. Изачем они изображают наслаждение? Уж лучше бы просто сопели, это было бы не так фальшиво. Ему все равно плевать, нравится им процесс или нет.
        С женой - бывшей женой - все было иначе. Сней он занимался любовью. Это было по-настоящему, совсем не так. Адвадцатилетние соплюшки - актрисы, модели ипрочие шлюшки - ни черта для него не значили. После того как жена его бросила, они регулярно оказывались впостели Родригеса и,возможно, надеялись, что займут место вего жизни иполучат кучу денег. Идиотки!
        - Оооох, - простонал Луис Родригес иизвергся внутрь юной девицы.
        Анабелла? Или Изабелла?
        Они трахались вего офисе после затянувшегося ланча. Сначала Родригес насладился прекрасной едой изавистливыми взглядами знакомых из-за соседних столиков, азатем отличным сексом. Девчонка весьма преуспела вйоге ипоказала ему пару асан, за что получила браслетик от «Тиффани».
        - Это было великолепно, - томно прошептала она, торопливо натягивая трусики иплатье.
        Луис уже сидел за рабочим столом изагружал ноутбук, не обращая на нее ни малейшего внимания. Крупная сделка сУильямом Баденом подходила кзавершению, но еще предстояло подготовить серьезный контракт до того, как частный самолет унесет владельца «Лос-Анджелес Рэмс» вШтаты.
        Общение сБаденом шло не так гладко, как рассчитывал Родригес. СУиллом его познакомила жена бизнесмена, Валентина. Она выросла вМехико-Сити, иони встречались ворганизациях, занимавшихся благотворительностью. Впрошлом уобоих была личная трагедия: сестра Валентины бесследно пропала вподростковом возрасте, примерно вто же самое время сестричка Луиса скончалась от передозировки. На этой почве они исошлись, ачуть позже Луис согласился посотрудничать сУиллом. Однако муж Валентины оказался слабаком. Когда доходило до дела, ни укого из партнеров Луиса не оказывалось более крепких яиц, чем унего самого, но такого малодушия Родригес не встречал уже давно. Аведь Луис не всегда играл жестко, предпочитая дипломатичные способы решения проблем. Пожалуй, именно за это он иснискал славу самого добродетельного ивеликодушного бизнесмена Мехико-Сити. Слабак Баден был Луису на один зубок…
        И все же ему не слишком нравилась идея лететь вЛос-Анджелес. Этот американский город принадлежал Уиллу Бадену, ане Луису. Там действовали другие правила, вкоторых его партнер разбирался куда лучше.
        Луис Родригес нервничал. Наверное, именно потому он решил отвлечься на случайный секс смалолетней Изабеллой, или как ее там…
        Он попытался понять, что чувствует. Конечно, дело было вБадене. Его связи открывали для Луиса двери на американский рынок, аэто был серьезный рывок вперед. Ивсе же время для дерзких сделок выбрано не самое подходящее. Политическая ситуация между двумя странами была напряженная, Вашингтон ждал любого повода, чтобы начать диктовать Мексике свои права. Ипотому выход на авансцену богатого мексиканского бизнесмена, да еще известного ФБР, был весьма рискованным. Сколько бы клиник по реабилитации зависимых подростков Луис ни открывал, какими бы благородными поступками ни прославился, американскому правительству было наплевать на его добродетели. Для них Луис Родригес был очередным мексиканским дельцом, чьи денежки дурно попахивают.
        Чертовы ублюдки! Почему эта проклятая нация вечно возносит себя выше всех остальных? Почему они смотрят свысока на всех, кто сумел встать на ноги идобиться целей не под их звездно-полосатым знаком? Луис Родригес пахал много лет, чтобы стать тем, кем стал. Он поднялся из такой нищеты, что зажравшимся американцам ипредставить сложно. Его единственным преступлением был успех на выбранном пути. Родригесу принадлежала почти половина города, ион не собирался останавливаться.
        - Ты так напряжен, милый. - Девица подошла кнему сзади. - Позволь, я немного помогу. - Она принялась массировать тонкими костлявыми пальчиками его мощные плечи. От нее пахло тяжелыми мускусными духами исексом.

«Словно рыба, политая маслом пачули».
        Луис почувствовал, что его затошнило. Теперь он даже не понимал, как мог ее хотеть несколько минут назад. Лобстер, съеденный на обед, отчаянно прыгнул вжелудке.
        - Тебе пора, - сказал он сдержанно. - Мне надо поработать.
        - Ты серьезно? - возмутилась «Изабелла», но, перехватив его взгляд, тотчас осеклась ипотупила глаза. - Как скажешь, милый. Утебя есть мой номер. Увидимся.
        Тупая сучка! Как же ему не хватало бывшей жены! Вмыслях он тянулся кней, как брошенный ребенок тянется кматери. Когда жена ушла, его жизнь покатилась вниз.
        Стоило девке уйти, как вдверь просунулась прилизанная голова секретарши Марисоль.
        - К вам прибыла делегация из Колумбии, мистер Родригес. Пригласить? Или вам надо пару минут?
        Луис улыбнулся. Марисоль всегда была тактична иочень дисциплинированна. Он щедро платил ей за преданность испособность отлично организовать его дела, однако понимал, что преданность Марисоль зиждется не только на солидном окладе.
        - Проводи их всинюю комнату, предложи кофе, ая сейчас приду.
        Он взглянул на часы. Через четыре часа ему надо быть ваэропорту, через семь - вЛос-Анджелесе, всамом логове льва. Родригес исам не верил, что столь важный день все же настал.
        Для Луиса Родригеса Лос-Анджелес означал опасность ириск. Однако вслед за риском должны были прийти несметные барыши, новый рынок сбыта, новые возможности. Он шел на войну снамерением выиграть.
        Прикрыв глаза, Родригес закрыл ноутбук ивынул из кармана мамины четки. Три косточки за маму, три - за жену, три - за Деву Марию.
        Постепенно он успокаивался. Еще одна молитва - иЛуис будет готов ко встрече сколумбийцами. Атам идо Уилла Бадена дойдет.
        Он вспомнил любимую поговорку матери: «Бог любит тебя, Луис, Бог всегда на твоей стороне».
        - И долго еще?
        Пилот Андрес Мальвино почувствовал стеснение вгруди. Ему хотелось ослабить галстук, но он понимал, что этот простой жест покажет боссу его безвольность, апотому сдержался.
        - Несколько минут, - проговорил он торопливо. - Диспетчеры говорят, мы вторые вочереди.
        Андрес работал на Луиса Родригеса уже восемь лет иза это время стал весьма уважаемым человеком во всех аэропортах Мексики. Но за солидное положение приходилось платить километрами потраченных нервов. Сеньор Родригес не любил, когда его разочаровывали, ипридерживался правила: за дурные вести первый кнут - гонцу.
        - Уж поторапливались бы, - процедил Луис ихмуро оглядел взлетную полосу виллюминатор.
        Паола, невероятно сексуальная стюардесса, положила изящную ладонь пилоту на плечо итихо сказала:
        - Не переживай так. Дело не втебе ине вдиспетчерах.
        Андрес пожал плечами. Это было неважно. Гнев хозяина мог пролиться на кого угодно независимо от степени вины.
        - Думаю, он скучает по бывшей жене.
        Еще хуже!
        Мысли обывшей жене могли, как ничто другое, привести Луиса Родригеса вдурное настроение. Андрес несколько раз летал сАнной Бейтман, иэта женщина ему нравилась. Пожалуй, они представляли собой странную пару. Луис - бизнесмен от Бога, влиятельный человек ищедрый спонсор, которого знало полстраны. Его жена, напротив, сама застенчивость. Миловидная, но совсем не красотка, она следовала за ним тенью ичастенько извинялась за его резкий нрав. Андрес нередко задумывался, что же ее держало рядом стаким сложным ивластным человеком.
        В наушниках раздался шорох.
        - Борт сто семьдесят пять, есть разрешение на взлет. Готовность три минуты, как слышно?
        - Наконец-то, - соблегчением выдохнула Паола иобратилась кЛуису Родригесу: - Мы вылетаем, сэр.
        Тот кивнул, откинулся вудобном кожаном кресле изакрыл глаза. Самолет катился по взлетной полосе, гул винтов нарастал. Разгон, отрыв шасси от асфальта, исамолет взмыл вбезоблачное небо.
        Только теперь Луис Родригес почувствовал, как напряжен. Встреча сколумбийцами прошла без сучка без задоринки, оставалось лишь закончить дела сВалентиной Баден. Какую бы огромную корону ни носил ее муж, Луис знал наверняка, кто именно рулит бизнесом. Вруках жен зачастую сосредоточено куда больше власти, чем кажется со стороны.

«Надо сосредоточиться на предстоящей встрече иперестать думать оней!»
        Да, он был жестким исамоуверенным, внушал ужас врагам итрепет союзникам, но именно эта сила, эта невероятная харизма ипривлекли его жену. Он должен завоевать ее снова! Но для этого надо вновь обрести уверенность исилу.
        Никакой слабости!
        Отложив ноутбук, Луис обратил внимание на кипу журналов, которые принесла стюардесса. Открыл один наугад - им оказался «Тайм», - исразу его внимание привлекло фото вцентре.
        Майкл Маркс - новый лидер партии республиканцев, твердолобый политикан, разработавший иутвердивший ряд любопытных законопроектов, - не нравился Родригесу: напоминал школьного учителя, который дорвался до власти, но притащил ссобой вполитику все замшелые теории из школьной библиотеки. Маркс настолько испортил отношения Штатов сМексикой, что даже бывалые политики давались диву. Главным врагом государства Маркс объявил наркоторговлю иобещал свергнуть «власть опиитов» вкратчайшие сроки. Цель, безусловно, благородная, однако выбранные для борьбы методы были далеки от совершенства.
        Статья в«Тайм» начиналась интервью сРичардом Гриром, предполагаемым наркобароном, который откровенно делился сведениями ороли американского рынка сбыта вполучении доходов мексиканскими производителями. Приводилась жуткая статистика смертности от нового наркотика «крокодил», разработанного русскими, ниже шли снимки погибших от передозирки наркоманов, тела которых были покрыты страшными язвами иструпьями. УЛуиса Родригеса дернулся желудок. За два года на рынке «крокодил» почти догнал по объемам потребления метамфетамин, ачерез год, по прогнозам, должен был ивовсе перегнать мет, героин икрэк вместе взятые. По данным журналиста, русский наркотик грозил вытеснить самериканского рынка почти все мексиканские наркокартели. Более отдаленные прогнозы говорили, что ирусские не задержатся, поскольку «крокодил» вотличие от кристаллического мета можно было произвести вкустарных условиях, даже дома.
        Далее шло сравнение рынка наркотиков срынком звукозаписи. Как только потребитель находит возможность слегкостью воспроизвести мелодию дома, он перестает быть потребителем, превращаясь вчастного производителя. Какой смысл покупать студийный альбом Бейонсе, если все ее песни можно скачать вИнтернете?

«Какой интересный ракурс обретает проблема», - подумал Родригес инадиктовал втелефон заметку: «Пусть Марисоль найдет все благотворительные клиники, которые лечат зависимость от «крокодила».
        Пожалуй, пора прикинуть, как именно разбить средства, которые он ежегодно выделял на благотворительность. Борьба сновым наркотиком вполне отвечала его запросам. Фотографии погибших произвели на Родригеса гнетущее впечатление. Наверняка статья в«Тайм» наделает много шума. Вложения Луиса снова принесут ему славу щедрого инеравнодушного человека. Возможно, его отметят вВашингтоне ивадминистрации Майкла Маркса. Ктому же красивый жест впечатлит бывшую жену.

«Просто удивительно, что все вэтом мире постоянно начинается изаканчивается ей».
        Глава 24
        Мик Джонсон чесал подбородок до тех пор, пока он не стал красным ивоспаленным. Зуд начался, едва детектив выбрался из машины удома Трейвона Реймондса на Денкер-авеню, словно уМика была аллергия на этот чертов район. Вестмонт… Что за дыра? Улицы, на которых черный парень провел свою короткую жизнь, были средоточием человеческих пороков ислабостей. Здесь творилось насилие, покупались ипродавались наркотики, давались взятки ирос страх.
        Многие люди считали Мика Джонсона расистом. Раньше его возмущало такое мнение, однако со временем он исам привык думать осебе так же. Двое его близких друзей, включая бывшего напарника Дейва Малоне, погибли от рук этих чертовых толкал - черных малолетних парней, вкоторых не было ни грамма человечности. Оба убийства произошли вВестмонте, при свете дня, и - вот уж сюрприз! - не нашлось ни единого свидетеля. Одни черные отморозки убивали, другие знали об этом, но молчали.
        Только сопливые либералы вроде Дугласа иНикки Робертс могли надеяться, что сумеют спасти эти заблудшие души. Они верили вравные возможности для белых иафроамериканцев, считали, что каждый заслуживает шанс, создавали реабилитационные клиники ижертвовали деньги видиотские фонды. Мик Джонсон знал, что на этих чертовых улицах шла война ичерные парни держали вруках оружие, авовсе не белые флаги. Дейв Малоне истек кровью иумер, пока вэтот поганый район приехала «скорая», ини один черный говнюк не оказал ему помощь.
        Джонсон замолотил кулаком вдверь дома Реймондсов.
        - Открывайте! - проревел он, его толстое тело заколыхалось. - Открывайте, черт вас дери, это полиция!
        - Иду, иду, - раздался слабый женский голос.
        - Быстрей, - потребовал Джонсон.
        Припарковав старенький «ниссан» внеприметном переулке напротив дома Реймондсов, Дерек Уильямс распластался вкресле ипринялся наблюдать за действиями Джонсона. Агрессивный настрой толстого копа чувствовался даже на расстоянии. Со слов Никки Робертс Дерек составил некоторое мнение одетективе Джонсоне, и,похоже, клиентка не преувеличивала. Единственная вина несчастных женщин, вчей дом вошел Джонсон, состояла втом, что их кожа была неугодного ему цвета.
        Детектив не нравился Дереку Уильямсу ипотому, что являлся копом, ипотому, что был по натуре расистом.
        С полицией уДерека имелись давние счеты. Трижды он пытался поступить вполицейскую академию итрижды получал отказ. Он проходил тесты на физическую подготовку, успешно сдавал экзамены, но всякий раз ему приходило письмо, начинавшееся стандартной фразой: «Уважаемый мистер Уильямс, вынуждены сообщить вам, что ваши результаты не удовлетворяют требованиям…»
        Почти двадцать лет назад Дерек оставил попытки стать копом имахнул рукой на свою мечту, однако обида осталась. Он презирал полицейскую структуру вцелом икаждого копа вотдельности. Уильямс презирал надменного идиота Джонсона не меньше, чем слабака Гудмана, вчастности, за их неспособность распутать дело.
        Минут через пятнадцать детектив Джонсон, злой, скрасным лицом вышел на улицу, сел вмашину иуехал. Дерек выбрался из укрытия, подошел кдому Реймондсов иосторожно постучал вдверь.
        - Что вам еще нужно? - раздался женский голос, оскорбленный ирасстроенный. - Мы все рассказали ине желаем, чтобы идальше снами обращались таким ужасным… - Дверь распахнулась, на пороге стояла приятная чернокожая женщина лет сорока. - Мм… Вы еще кто? - Она удивленно оглядела гостя инедоверчиво прищурилась.
        - Простите за беспокойство, - начал Дерек.
        - Я не понимаю, что вам от меня надо! Лучше бы ловили убийцу моего мальчика, ане приставали сидиотскими вопросами кневинным людям!
        - Я не из полиции, - заверил ее Уильямс, протягивая визитную карточку. - Я веду частное расследование. Имоя задача - действительно найти убийцу Трея, миссис Реймондс. За этим меня инаняли. Могу я войти?
        Вскоре Уильямс сидел на диванчике вуютной гостиной ипотягивал кофе из изящной чашки. Напротив водинаковых больших креслах расположились мать ибабушка Трейвона Реймондса. Обе вели себя очень вежливо ибыли приветливы.
        - Так вы работаете на миссис Робертс, - уточнила Марша. - Хорошая она женщина. Конечно, мы мало общались. Все больше сее покойным мужем, доктором Робертсом. Уж вот кто был ангелом во плоти, так это мистер Дуглас. Добрый, слегким нравом.
        - Ангел во плоти, - эхом повторила пожилая женщина.
        - А миссис Робертс дала Трею работу, она даже платила за него страховку. Мы всегда будем благодарны этой семье за поддержку. - Марша помолчала. - Азачем она вас наняла?
        - Как ивы, моя клиентка сочла, что полиция ничего не делает для поимки преступника. Ктому же ей самой угрожает опасность.
        Женщины переглянулись.
        - Вы говорите серьезно? Мы не знали этого.
        - Кроме вашего сына погибла идругая женщина, Лиза Флэннаган.
        Марша промокнула глаза платком.
        - Я знаю оней. Трей говорил. Он был влюблен в нее, как мне кажется. Эта Лиза была пациенткой Никки Робертс. Бедная девушка! Сколько грязи вылили на нее газетчики, стараясь опорочить. Писали, что она блудница, встречалась сженатым. Разве так можно? Ее жестоко убили, аони пишут облуде.
        - Согласен ввами, мэм, - кивнул Уильямс. - Вы не поможете мне? Я хотел бы знать, какие именно вопросы задавал вам мистер Джонсон, чтобы сделать выводы отех версиях, которые прорабатывает полиция.
        - Версии? Господь свами! - всплеснула руками бабушка Трея. - Он даже вопросов не задавал, просто кидался обвинениями. Говорил, что Трей торговал травкой или что-то вроде этого.
        - И это наглая ложь, - добавила миссис Реймондс, гневно вспыхнув. - Мой сын не касался наркоты почти два года благодаря семье Робертс.
        - Меня не надо убеждать, мэм, я знаю. Так что, Джонсона интересовали только наркотики?
        - Да. Требовал выдать его контакты, рассказать одилерах иместных бандах. Аведь мой сын был хорошим парнем, мистер Уильямс. Но этот коп не желал слышать ни единого доброго слова оТрее. Кажется, его это лишь бесило. Поняв, что про наркотики ничего выведать не удастся, он принялся расспрашивать об отношениях Трея иНикки Робертс, отом, чем мой сын занимался вофисе доктора.
        - Джонсон решил, что рабочие обязанности Трея помогут врасследовании?
        - Уж не знаю, что он решил. Думаю, он решил, что самая лучшая идея - стоять вмоем доме иорать на меня. Он говорил гадости одокторе Дугласе иего жене. Якобы именно по их вине этот район кишит наркотиками иболезнями. Мол, из-за этих двух полиция бессильна помочь или что-то вэтом духе. Да как будто полиция пыталась помочь! Потом он начал утверждать, что доктору Робертс плевать на Трея, что она скорее всего связана стеми, кто убил Трея. - Глаза женщины налились слезами, иона умолкла.
        - Не нужно так переживать из-за его слов, - мягко произнес Уильямс.
        Бабушка Трея погладила миссис Реймондс по плечу.
        - Мы сказали этому копу, что все это вздор, но, говоря по правде, ему было совершенно плевать, что мы думаем. Унего есть готовое мнение оНикки Робертс инашем сыне. Иправда его не волнует.
        Промокнув салфеткой глаза, Марша добавила:
        - А потом этот хам заявил, что мы скрываем факты ипокрываем убийц. Ичто, если он узнает, что мы утаиваем важные улики от следствия, наши черные задницы окажутся за решеткой. Он так исказал: черные задницы. Иеще заявил, что найдет подельников Трея, иушел очень разгневанный. Уж не знаю, кого он там собрался искать… скатертью дорожка.
        Уильямс постарался утешить женщин ипоблагодарил за кофе иуделенное время.
        - Если узнаете что-то новое, пожалуйста, позвоните мне. Любая мелочь может иметь значение. Номер увас есть. Звоните даже ночью.
        - Благодарим вас. - Миссис Реймондс пожала ему руку. - Обязательно. Ипередавайте привет доктору Робертс.
        Выйдя на улицу, Уильямс заколебался, прикидывая, что предпринять дальше. Всего вквартале от дома Реймондсов находилась главная «торговая площадь», где толкали наркотики любого вида. Несмотря на дурную славу, это место было единственным, куда белый мог сунуться без опасения нарваться на неприятности: дилеры привечали покупателей слюбым цветом кожи.
        Возможно, именно вэтот район направился Джонсон. Он был разгневан, даже взбешен иодержим жаждой действий. Пусть этот коп иредкий засранец, но унего была репутация крайне смелого ирешительного человека. Ктому же его бесило видимое бездействие полиции вотношении наркоторговли. Поэтому предугадать дальнейшие действия Джонсона было не трудно.
        Уильямс взглянул на часы. Коп ушел от Реймондсов час назад, значит, горизонт должен быть чист.
        Прыгнув вмашину, Дерек медленно поехал по улице. Окрестности выглядели вполне мирно, хотя это было обманчивое впечатление. Сунуть нож под ребра здесь могли ссамой радушной улыбкой. Проехав ярдов двести, он наткнулся на троих латиносов.
        На прекрасном испанском - после неудачного пребывания вМехико-Сити впоисках пропавшей Шарлотты Клэнси Дерек решил выучить язык - он спросил парней, не ошивался ли поблизости полицейский ине задавал ли вопросов от Трее Реймондсе. Парни окинули его безразличными взглядами.
        Протянув им несколько двадцатидолларовых банкнот ипачку сигарет, Дерек попробовал еще раз:
        - Полицейский этот очень толстый, очень белый иочень грубый. Этакий говнюк.
        - Был такой, - ухмыльнулся один из парней. - Но сним не стали говорить. Тогда он пытался что-то узнать утех торчков на углу. - Он кивнул на нескольких оборванцев, развалившихся на зеленой травке поодаль.
        - Спасибо, - ответил Уильямс, протянув еще двадцатку. - Трея никто из вас не знал?
        Тот, что ухмылялся, мрачно кивнул.
        - Слыхали отаком. Его порезал зомби.
        - Ты веришь взомби? - спросил Уильямс.
        - Да какая разница? - пожал плечами парень. - Этот Трей тут не бывал.
        - Он не употреблял? - уточнил Уильямс.
        - Ну, я его не видел.
        - Но разве раньше он не торговал?
        - Может, вдругом районе? Например, вВест-Сайде? Я слыхал, он дружил спарой толкал.
        Дерек благодарно кивнул инаправился кнаркоманам на траве. Двое из них то ли спали, то ли находились под кайфом: они валялись, закрыв глаза икутаясь ввонючие спальные мешки. Еще один сидел, подтянув под себя ноги, иговорил сам ссобой. Длинная седая борода, грязная испутанная, дергалась, когда он принимался трястись от беззвучного смеха. Единственной, кто казался немного вменяемым, была молодая девчонка, костлявая, бледная, стемными кругами под глазами.
        Уильямс протянул ей купюру слегким чувством вины: он прекрасно знал, на что пойдут его деньги.
        - Ой, спасибо! Спасибо! - Бледное лицо озарилось радостной улыбкой.
        Покачав головой, Уильямс достал из кармана чуть подтаявший батончик-сникерс иотдал наркоманке.
        - Съешь хотя бы это.
        Дерек задавал ей те же вопросы, что иребятам на улице.
        - Он мариновал нас долго, - вялым голосом сказала девица. - Угрожал сдать вполицию за хранение. Но унас ничего нет. Да он исам это знал. Его интересовал только тот парниша.
        - Какой? Трей Реймондс? Ичто вы ему сказали?
        Она разорвала обертку ипринялась жевать шоколадку.
        - Да ничего. Я не знала никакого Трея. Даже не слышала онем. Я сдругого района. Меня сюда друг привел. - Девица указала на бородатого наркомана. - Вы не думайте, он не всегда такой. - Ивнезапно смутилась идаже покраснела, сделавшись довольно милой.
        Уильямс ссожалением подумал, что раньше девчонка была, должно быть, хорошенькой.
        - Не такой?
        - Не. - Она грустно покачала головой. - Это все «крокодил». Знаете про него? Чертова дрянь. Пробуешь один раз иуже не слезаешь.
        - Никогда не слышал, - удивился Уильямс. - Его продают здесь?
        Внезапно глаза девушки сузились.
        - А что? Вы кто такой вообще? - Она сделала шаг назад. - Рыщете тут, спрашиваете. Что вам надо?
        - Я друг парнишки, окотором тебя расспрашивал коп. - Дерек достал еще двадцатку ипринялся ей помахивать.
        Девчонка смотрела как завороженная.
        - Друг, значит?
        - Парнишка был наркоманом, но выбрался. Ане так давно его убили вэтом районе. Пытали ирезали ножом. Аеще раньше точно так же погибла молодая женщина.
        Девчонка на миг оторвала взгляд от купюры исодрогнулась.
        - Жуть берет.
        - Тут ты права. Я не знаю, связано ли убийство снаркотиками, но Трея убили на одной из этих улиц. Ты знаешь местных толкал?
        Наркоманка медленно покачала головой, глаза забегали по сторонам. Она колебалась, но витоге победил страх.
        - Нет, никого не знаю.
        Дерек осторожно вытянул из кармана купюру покрупней, на этот раз пятьдесят баксов. Зрачки девчонки сузились, будто она приняла дозу. Похоже, деньги на расходы от Никки Робертс способны творить чудеса.
        - Точно не знаешь?
        - Ну, я не уверена, - зашептала наркоманка, придвигаясь ближе. - За Вестмонт сейчас борются разные группировки. Но это единственное место, где продают чистый «крокодил», ане подвальное дерьмо. Понимаешь? - Она потянулась за деньгами, но Уильямс придержал купюру.
        - Продолжай.
        - Это русский наркотик, понимаешь? Весь Лос-Анджелес теперь держат русские. Это дешевая наркота, но ее слишком часто бадяжат. Порой получается настоящий яд. Некоторые загибаются содной дозы. Терри ия приехали сюда лишь потому, что ходит слух омексиканцах, доставляющих чистый «крокодил», ане какое-то дерьмо. Не пойми меня неправильно, эти дилеры мне тоже не по душе, но их наркота хотя бы чистая.
        Она снова потянулась за деньгами. Вэтот раз Дерек позволил ей схватить банкноту, но продолжал удерживать за другой уголок.
        - Кто эти мексиканцы? - Он заглянул ей прямо вглаза.
        - Сказала же, не знаю. Не знаю! Это какие-то дилеры Терри, ане мои. Я не принимаю «крок».
        - Мне нужно имя, милая. Иникто не узнает. Я же не коп, просто хочу помочь другу.
        Несчастная вращала глазами, словно ее изнутри разрывали демоны. Купюра была слишком соблазнительна. Внезапно привстав на цыпочки, она прижала обе ладони куху Уильямса ишепнула одними губами.
        Имя.
        У Дерека похолодело внутри. Он даже не заметил, как банкнота выскользнула из его пальцев. Девчонка сторжествующим хихиканьем сунула бумажку вкарман.
        - Спасибо, - сказала она, когда Уильямс на негнущихся ногах повернулся, чтобы уйти. - Удачи впоисках убийцы!
        - И тебе удачи, - пробормотал Дерек на автомате. - Она тебе понадобится.
        После того, что юная наркоманка шепнула ему на ухо, удача требовалась им обоим.
        Глава 25
        Промокнув салфеткой влажный лоб, Анна Бейтман вышла из музыкального класса на улицу, залитую солнцем. Настроение было прекрасным.
        Последний концерт, вкотором звучала музыка Стравинского, вызвал волну восхищенных отзывов впрессе. Предложения сыпались на Анну как из рога изобилия, ей предлагали высокие гонорары, аэто значило, что отныне Анна Бейтман - независимая женщина.
        На личном фронте все было тихо. Бывший муж перестал заваливать розами, записками иподарками, иэто вызывало огромное чувство облегчения, смешанное ссожалением. Анна все еще любила его, и,должно быть, всегда будет любить какой-то потаенной частичкой сердца. Но доктор Робертс была права - отношения строились не только на любви.
        У Анны не случайно было прекрасное настроение. Они сНикки объяснились иснова подружились. После той гадкой стычки вгримерной Анна несколько дней страдала, что лишилась преданного друга иопоры. Устыдившись своего поведения, Анна пропустила следующий сеанс, даже не позвонив ине отменив визит. Она ждала письма или звонка Никки суведомлением, что пропущенный сеанс все равно должен быть оплачен, но доктор Робертс молчала. Вконце концов Анна не выдержала ирешилась позвонить сама, чтобы извиниться за резкость, хотя вглубине душе не чувствовала себя виноватой за высказанные втот злополучный вечер обиды. Но ей было так одиноко игорько от потери единственной подруги, что вопрос гордости отпал сам собой.
        В тот самый момент, когда она была готова набрать заветный номер, ей принесли конверт от миссис Робертс.

«Я пойму, если ты пойдешь кдругому психотерапевту, - писала Никки. - Я не стану тебя осуждать. Нисколько! Ивсе же я искренне надеюсь, что ты так не поступишь. Я до сих пор уверена, что наши встречи шли тебе на пользу иих надо продолжить. Надеюсь, что ты чувствуешь то же самое».
        Анна не знала, что чувствует, но после прочтения письма ее затопило самое настоящее счастье. Она обвинила Никки за то, что та переступила черту, однако Анна тоже перешла границы дозволенного. Иесли прежде она не замечала этого, то теперь все встало на свои места.
        Анна села вмашину. Ехать на сеанс было рановато, но ее влекло вофис Никки, словно пчелу ксочному клеверу. Она так хотела поскорее увидеть родное лицо доктора, что решила не сопротивляться. Если уНикки не будет пациентов, можно будет просто поболтать за чашечкой кофе.
        Подняв крышу кабриолета исделав музыку погромче, Анна полетела по Беверли-Глен. Пальмы вдоль улиц колыхались втакт ритму, Джастин Бибер выдавал новый хит, небо было пронзительно-синим. Лицо Анны светилось радостью.
        Прибыв на место, она припарковалась исунула ключи вновую сумочку, когда сбоку раздался знакомый голос:
        - Привет, мой ангел.
        Это был он. Бывший муж. Сердце ушло впятки.
        Этот момент Анна представляла миллионы раз: она встречала мужа вдверях дома, на пороге филармонии, уближайшего кафе, ваптеке, вмагазине. Вгорячечных снах он вламывался кней вспальню, хватал за руку итащил за собой, обратно вту жизнь, от которой она сбежала. Но время шло истрахи отступали: невидимая стена между Анной иее бывшим становилась толще ивыше день ото дня.
        И вот он здесь. Настоящий. Пришел за ней.
        Анна отшатнулась, глядя на него вужасе.
        - Оставь меня! Уходи!
        - Анна…
        Луис Родригес снежностью смотрел на жену. Его глаза не выражали ничего, кроме боли.
        - Оставь меня.
        - Почему ты боишься? Это же я, твой муж. Твой Луис.
        В его тоне не было гнева, только бесконечное смирение итоска.
        Анна всматривалась влицо мужа, судивлением ощущая, как сердце замедляет бешеный ритм.
        Он был чисто выбрит, одет вдорогой костюм ипах бальзамом от «Гуччи», которым пользовался много лет. Он был так хорош собой, что Анна испытала привычный трепет внизу живота. Вруке Луис держал цветы: не роскошный букет, которые дарил после концертов, аскромный букетик нежных садовых цветов - любимых Анной ирисов ипионов. Он все помнил.
        - Что ты тут делаешь? - спросила она чуть мягче, но не без подозрительности.
        - Приехал по делам, - пожал он плечами. - Пробуду вЛос-Анджелесе пару дней.
        Анна прищурилась.
        - Ты же говорил, что тебе лучше не соваться вШтаты, атеперь какие-то дела?
        - Я ине хотел прилетать. Но бизнес есть бизнес.
        Правду ли он говорил, или единственным его делом вЛос-Анджелесе была Анна? Отчасти ей хотелось, чтобы бизнес оказался просто предлогом.
        Несколько томительных минут она изучала его лицо, словно пыталась прочесть, что творится вего голове, через что он прошел смомента ее исчезновения. Должна ли она бояться?
        - Ты ведь знала, что я буду скучать, - мягко шепнул Луис.
        - Я тоже скучаю, - призналась она. - Но тебе не следовало вот так… надо было позвонить.
        - У меня нет твоего номера.
        - Мог прислать записку вгримерную. Ты же отправлял цветы. Меня не так сложно найти, особенно для тебя. Надо было предупредить, ане выскакивать посреди парковки словно привидение.
        - Если бы я предупредил, ты скорее всего отказалась бы от встречи, - открыто ответил Луис.
        - Так может, тебе следовало бы уважать мое решение?
        - Я готов. Но ведь я тоже имею право принимать решения, правда? - Он обезоруживающе улыбнулся. - Имое решение - увидеть тебя хотя бы на минутку.
        Анна усмехнулась. Вэтом был весь Луис Родригес. Его обаяние, смешанное скрайней самоуверенностью, было сокрушающим. Он всегда поступал так, как хотел, умел навязывать свое мнение, но делал это так элегантно, так грациозно, что противостоять не мог никто. Особенно Анна.
        - Пообедай со мной, - попросил Луис, протягивая ей ароматный букет.
        Анна взяла цветы. На долю секунды их пальцы соприкоснулись. Это был первый физический контакт смомента ее побега. Анну словно ударило молнией. Желание истрасть захватили ее снеистовой силой. Ивместе стем она ощутила животный страх.
        - Я не могу. - Анна отвела взгляд. - Ты же понимаешь.
        - Почему? - Его голос стал жестче. - Потому что она тебе запретила? - Он кивнул на офисное здание. - Твоя так называемая «терапевт»?
        По спине Анны пробежал холодок.

«Откуда он знает про Никки? Что за глупый вопрос! Оттуда же, откуда знает ивсе детали ее жизни!»
        - Ты следишь за мной! - Она отпрянула. - Точно так же, как тогда, вМексике. Ты шпионишь!
        Луис не собирался извиняться.
        - То, что мы расстались, не означает, что я не волнуюсь за твою безопасность, Анна.
        - А-а, так ты это называешь «волноваться»! Так вот, можешь не волноваться, со мной все впорядке! Счего ты вообще взял, что за меня стоит волноваться, а?
        - Да хотя бы стого, что люди, окружающие твоего терапевта, странным образом умирают. Иумирают жуткой смертью, Анна. - Он покачал головой.
        - Мне не нужна твоя защита, Луис, - прошептала Анна, постепенно теряя уверенность. Он снова мастерски обводил ее вокруг пальца, навязывал свое мнение, аона поддавалась, не всилах сопротивляться. - Я не просила помощи ине хочу, чтобы ты помогал.
        Луис Родригес рванул вперед исхватил ее за руки. Анна пыталась вырваться, озираясь по сторонам, но люди на парковке словно не замечали сцены.
        - Нет, Анна, тебе нужна защита! Просто поверь мне, просто поверь. - Он наклонился ксамому ее уху игорячо зашептал: - Твоя Никки Робертс не та, за кого себя выдает. Она совсем не так невинна, как ты думаешь. Пойми же это!
        - Да что за глупости? - залепетала Анна. - Никки - прекрасный человек.
        - Нет, милая. - Луис покачал головой. - Ты не так хорошо знаешь эту женщину. Она отравляет все вокруг. Отравляет твое сознание, дурит тебя, настраивает против меня. Это ее ты должна бояться, ане меня.
        Анна наконец освободилась из его рук игромко рявкнула:
        - Оставь меня, Луис! Перестань меня преследовать, иначе я позвоню вполицию. Клянусь тебе, я вызову копов!
        - Анна, умоляю, выслушай…
        Но было слишком поздно. Она зашагала прочь, азатем ивовсе скрылась за входной дверью бизнес-центра.
        - Все впорядке, мисс? - озабоченно спросил ее охранник вхолле.
        Анна решительно прошла клифту инажала кнопку вызова.
        - Благодарю вас, все хорошо.
        Она вошла всветящуюся стальную кабину иоглядела себя взеркало. Лицо было бледным, губы тряслись. Вголове звучали слова Луиса: «Твоя Никки Робертс не та, за кого себя выдает».
        Что он имел ввиду? Неужели ее властный, но умный муж опустился до банального перекладывания ответственности сбольной головы на здоровую?
        И лишь когда двери лифта закрылись, Анна дала волю слезам.
        Глава 26
        Когда Лана Грей вышла из кабинета доктора Никки Робертс, Ким Чой затаила дыхание ипритворилась, что набирает на клавиатуре текст.
        Ким была интерном ипопала на практику кпсихотерапевту прямиком из университета Калифорнии. Ее взяли на место Трея Реймондса. Умная, красивая, сидеально гладкой кожей иидеально гладкими корейскими волосами, Ким была воспитана вкорейских традициях - училась иработала круглыми сутками, не посещала увеселительные мероприятия исветские тусовки. Встреча сЛаной Грей заворожила ее. Настоящая телезвезда, из плоти икрови!
        - Записать вас на следующую неделю? - спридыханием спросила Ким, силясь унять волнение. Прежде ей не приходилось общаться со знаменитостями. Похоже, новая работа может иметь массу приятных сторон вотличие от подработки вуниверситетской библиотеке, где самое большое развлечение - выдача книг по нейрохирургии.
        Ким была безумно счастлива!
        Лана посмотрела на худенькую красивую азиатку за стойкой иощутила острый укол зависти кее молодости. Будто Лане недостаточно было целый час таращиться на безупречную фигуру психотерапевта, так на выходе она наткнулась на еще одно подтверждение собственного несовершенства.
        И конечно, доктор Робертс наняла эту красотку намеренно! Акак еще понимать такое издевательство? Она хотела втоптать достоинство Ланы вгрязь во время сеанса, азатем усилить эффект на выходе!
        Лана оперлась остойку иугрожающе нависла над кореянкой.
        - Если бы мне требовалась запись, я бы попросила меня записать, не так ли?
        - Ой. - Ким покраснела до корней волос. Она совершила ошибку, но какую именно? Разве вее обязанности не входили услужливость ипредупреждение желаний клиентов? - Прошу меня извинить, мисс Грей, я просто подумала…
        - Вы подумали неправильно. Я больше не приду, - объявила Лана и,раздраженно хлопнув дверью, вышла из офиса.
        Услышав резкий тон Ланы Грей, Никки вышла из кабинета изастала Ким вслезах.
        - Мне так жаль, доктор Робертс, - пролепетала девушка. - Я решила, что следует предложить мисс Грей записаться квам еще раз, испросила ее об этом, аона очень, очень разозлилась.
        - Не переживай, Ким, твой вины тут нет, - успокаивающе сказала Никки. - Лана злится без всякого повода. Это ее обычное состояние, ионо никак не связано стобой.
        - Она сказала, что не вернется, - пробормотала Ким.
        - Она частенько так говорит. Старайся не придавать этому особого значения, - улыбнулась Никки. - Как только приедет Картер Беркли, проводи его ко мне.
        Вернувшись вкабинет, Никки закрыла глаза изанялась дыхательными упражнениями. Такая гимнастика помогала расслабиться, много лет назад Дуглас научил Никки этой технике.

«Главное - дышать». Никки мысленно слышала голос мужа, который словно стоял рядом иподсказывал ей. Дышать. Отбросить все мысли. Сосредоточиться только на медленном дыхании. Представлять, что достаешь все беспокойные мысли из своей головы испокойно раскладываешь перед собой.
        Мысль первая. Лана Грей, которая ведет себя все хуже ихуже, превращаясь внастоящую психопатку. Теперь ее врагами были не только мужчины, но иженщины, хорошенькие ине очень. Пожалуй, пришло время передать Лану другому врачу. Никки не справлялась, возможно потому, что ей исамой уже требовались сеансы психотерапевта?

«Главное - дышать».
        Мысль вторая. Со смерти Трея убийства прекратились. Несколько угроз, нападение на Никки - итишина. Действительно ли человек вчерном джипе пытался ее уничтожить? Или же сней просто играли, как струсливой мышкой, желая усилить ибез того поселившуюся всердце панику? Сможет ли частный детектив разобраться впроисходящем? От полиции ни слуху ни духу, противный Джонсон перестал кней цепляться. Иэто было хорошо.

«Главное - дышать. Каждая мысль должна быть последовательна. Следует сосредоточиться на настоящем, ане пытаться прогнозировать будущее».
        Третья мысль не желала оформляться во что-то четкое. Никки не могла настроиться на настоящее, ацеплялась за прошлое, свивая эмоции из осколков событий разных дней. Улыбающееся лицо Дугласа. Разгневанные брови Анны. Презрительный оскал Джонсона. Икто-то еще. Кто-то невидимый. Ленка, любовница покойного мужа. Повезет ли Уильямсу впоисках там, где потерпела фиаско сама Никки? Найдет ли он хоть что-то на эту женщину, чья смерть вмашине Дугласа разделила жизнь Никки на до ипосле?
        Над дверью заморгала красная лампочка снадписью: «Пациент ждет».
        Никки вздохнула. Должно быть, пришел Картер Беркли. Принимать его сейчас было настоящим испытанием на прочность. Навязчивые идеи банкира, ибез того трудно управляемые, усилились до предела. После смерти Лизы Флэннаган Картер превратился внастоящего параноика. Он подозревал всех икаждого, включая своего терапевта, что делало оказание психологической помощи невозможной.
        Никки чувствовала свое бессилие ипонимала, что теряет Картера, точно так же как теряла Лану. Доктор Робертс ничем не могла помочь своим пациентам. Жена, которой изменяли, женщина, неспособная дать жизнь ребенку, атеперь еще инеумелый психотерапевт. Что толку во всех теориях, если на деле получаешь нулевой результат?
        Стараясь подавить панику идепрессию, Никки вернулась кдыхательной гимнастике. Вголове звучал строгий, но понимающий голос Гретхен Адлер: «Соберись, размазня, они еще все попляшут!»
        Никки собралась сдухом, распахнула дверь иулыбнулась посетителю.
        - Картер, проходи.
        Она заметила, что его левая нога забинтована. Затравленно озираясь по сторонам, Беркли схватил костыли, прислоненные кдивану, изахромал вкабинет.
        - Что произошло? - спросила Никки, когда они остались наедине.
        Положив костыли на пол, пациент опустился на кушетку итяжело вздохнул. Унего было бледное лицо, на висках ина лбу блестели капельки пота. Пальцы, перебиравшие пуговицы рубашки, дрожали.
        - Меня подстрелили, - стуча зубами, пробормотал Картер. - Они меня подстрелили.
        - Боже мой! - воскликнула Никки. - Картер, мне очень жаль это слышать. Но кто именно втебя стрелял икогда?
        - Я не успел запомнить лица. Но это точно были те парни из мексиканской группировки. Я уже оних говорил! Сто раз повторял, но меня не слушают. Сначала мне угрожали. Потом эти парни проникли ко мне вдом. Полицейские смотрят на меня как на идиота. Они ведут себя так, словно я все выдумал. Но вот пожалуйста! Меня подстрелили!
        По спине Никки внезапно прошел холодок.
        История Беркли странным образом походила на ее собственную: угрозы, проникновение вдом, нападение, полное бездействие полиции.
        - Да плевать на копов, - раздраженно сказал Картер. - Я-то знаю правду. Это были те же парни. Наверное, они за мной следили. Я вышел из клуба примерно вчас сорок ночи истал ждать, пока мне подгонят машину. Итут подъезжают эти парни, двое выходят наружу, один достает пистолет истреляет мне вногу. Апотом они сваливают.
        Теперь Картер выглядел как человек, пребывающий впанике. Но если его рассказ правда, было от чего впасть впанику.
        - Эту сцену кто-нибудь видел?
        Он покачал головой.
        - Нет. Я был на улице один. Парень спарковки как раз отправился за машиной, акогда он вернулся, я уже лежал на земле, вкрови ипочти без сознания.
        - Понятно. - Никки сделала пометку вблокноте.
        Ей хотелось поверить Картеру Беркли. Если он заявил вполицию, значит, врачи должны были зафиксировать именно пулевое ранение. Однако Картер мог исам пустил себе пулю вногу, пытаясь добиться… чего именно? Внимания? Едва ли Картер зашел бы так далеко, ведь унего была хорошая работа.
        В то же время парни из таинственной мексиканской группировки появлялись всякий раз, когда вокруг Беркли не было ни души. Как удачно выбран момент!
        - То есть ты сразу вызвал полицию? Или это сделал парень спарковки? Должно быть, он был поражен, застав вас раненым.
        Внезапно Картер уставился на нее. Взгляд был совершенно безумным, зрачки расширились - точь-в-точь сумасшедший.
        - Может быть. - Он понизил голос до шепота. - Аможет, он заодно стеми типами. Может, уних везде свои люди! Да так оно иесть! Уних повсюду свои люди - вЛос-Анджелесе, во всем штате идаже за пределами Америки. Они распространяют свое влияние словно чума.
        - Но кто они такие? - очень осторожно спросила Никки. - Ты столько раз говорил, что они из Мексики, но помимо этого…
        - Точно из Мексики, я-то знаю. Ия бы сказал, кто они, но это подвергнет опасности вашу жизнь. Да имне несдобровать, если станет известно, что я болтаю языком. - Картер говорил торопливо, сбивчиво, глотая слова ивращая глазами. - Они могли застрелить меня, однако предпочли ранить вногу. Это было предупреждением. Им не нужно, чтобы я умер. Им нужно, чтобы я молчал.
        - Возможно, - согласилась Никки.
        - Возможно? Но я не могу молчать, док! Я должен рассказать хоть кому-то! Я был там, я все видел. Ее убили, аменя заставили смотреть. Словно это было какое-то шоу. Господи-и-и… - Картер скатился скушетки ивзвыл, уткнувшись впол.
        Никки торопливо приблизилась, опустилась перед ним на корточки иобняла за вздрагивавшие плечи, помогая сесть. Этот очень важный момент близости врача ипациента, пожалуй, можно было назвать прорывом влечении.
        - Что именно тебя заставили смотреть, Картер?
        Он отворачивался.
        - Нет, я не могу.
        - Можешь, - шептала Никки. - Закрой глаза.
        Банкир послушно кивнул изакрыл глаза.
        - Теперь дыши медленно иглубоко. Представь себя на том месте. Что ты видишь?
        - Деревья. - Картер вздохнул. - Уже темно, но светит луна. Жарко.
        - Хорошо, Картер. Очень хорошо. Что еще?
        - Я вижу девушку за деревьями. Она как раз на свету.
        - Хорошо, девушка на свету, - подбадривала его Никки. - Как она выглядит?
        Правильная последовательность вопросов - известный прием впсихологии, но Никки редко доходила спациентами до такой степени доверия, как сегодня.
        Люди склонны выталкивать из памяти кошмары, заменяя их придуманными событиями, поэтому вытягивать из них дурные воспоминания, одно за другим, словно нанизывая бусины на нитку, было целым искусством.
        - Она обнажена. - Теперь Картер говорил ровно испокойно, словно вопросы Никки баюкали его. - Нет, не совсем. На ней трусики. Она колеблется, словно не знает, что делать дальше. Апотом…
        Картер напряженно замер, веки задрожали.
        - А потом… - тихо повторила Никки, опасаясь, что ниточка оборвется.
        Дыхание мужчины ускорилось, руки бессознательно зашарили по бедрам. Он слабо пискнул, словно мышка.
        Никки ждала.
        - А потом грохот выстрелов. Механический треск: «та-та-та-та…» Я не вижу, кто стреляет, но вижу девушку. Она дергается, ее рвет на части, кровь выплескивается из груди, живота. Кровь… Я думаю, что она мертва, но все еще двигается.
        Картер принялся всхлипывать, постепенно выходя из странного оцепенения, вкоторое его погрузила Никки. Она поняла, что время на исходе, изаторопилась.
        - Ты знал эту девушку?
        Он кивнул.
        - Как ее имя?
        Картер отстранился ивнезапно распахнул глаза.
        - Он заставил меня смотреть! Ион смеялся! Все вокруг заливала кровь, аон смеялся. Это было так ужасно, так гадко истрашно. Животное, вот он кто! Зверь из чащи!
        - Как звали девушку, Картер? - повторила Никки, уже зная, что ответа не будет.
        - Если я скажу, док, вам крышка. Он убьет вас.
        - Тогда кто он такой?
        Картер помолчал ивнезапно улыбнулся. Улыбка вышла грустной, обреченной.
        - Спасибо вам, доктор Робертс, за терпение иработу. Особенно сегодня. Мне надо было выговориться. Это росло внутри, словно опухоль.
        - Я рада это слышать. Быть может, вследующий раз…
        - Нет, - перебил ее Картер. - Я больше не приду. Уменя маловато шансов. Я думал, что смогу противостоять иначать все снуля, но нет. Теперь очевидно, что такого варианта не было ссамого начала. Авот вы еще можете спастись. Вы можете начать жизнь заново.
        - Картер, я не собираюсь все бросать иуезжать, если ты об этом, - твердо сказала Никки.
        - Надеюсь, вы передумаете. - Ион счувством пожал ей руку. - Удачи, доктор Робертс, ипрощайте.
        Никки смотрела, как мужчина на костылях покидает ее кабинет, ине могла избавиться от странного чувства. Сегодня ей удалось совершить прорыв. Она сделала такой шаг вперед, окотором не могла ипомышлять еще на прошлой неделе, идействительно помогла Картеру Беркли открыться, проговорить свои проблемы вслух. Она словно вскрыла нарыв, что принесло пациенту облегчение, однако теперь по какой-то причине Никки Робертс боялась за своего пациента куда сильнее, чем прежде.
        Правда ли то, что он рассказал? Существовала ли та девушка на самом деле, или же Картер Беркли выдумал ее, оправдывая или искажая события прошлого?
        Фраза Картера: «Вы можете начать жизнь заново» - произвела на Никки впечатление.
        Но так ли на самом деле? Эта мысль потрясла ее до глубины души.
        Позднее позвонила Анна Бейтман иотменила визит. Влюбой другой момент Никки была бы расстроена, но теперь испытала лишь облегчение, что сможет побыть одна.
        Долгое время она просто сидела вкресле и,задумавшись, едва не проигнорировала звонок Дерека Уильямса.
        - Есть новости? - напряженно спросила Никки.
        - Кое-что, - размыто ответил детектив. - Сможете подъехать вмой офис?
        - Смогу, но я в«Сенчури плаза», аэто далеко. По телефону нельзя сказать?
        Уильямс колебался.
        - Я предпочел бы встречу. Давайте через час?
        Никки разволновалась. Детектив что-то нащупал. Что-то настолько важное, что рассказать мог только при встрече! Она очень надеялась, что новости касались проклятой Ленки.

«Пожалуйста, Господи, после стольких месяцев ада дай мне немного покоя!» - взмолилась Никки. Прежде чем последовать совету Картера Беркли иначать все ссамого начала, она должна была узнать правду.
        Глава 27
        - Прошу вас, присядьте.
        Толстый детектив сделал приглашающий жест всторону дивана, инесколько листков бумаги слетели сего стола. Да, кабинет был весьма тесный.
        Никки послушно села, не сводя сУильямса взгляда.
        - Как прошел ваш день, доктор Робертс? - осторожно спросил Дерек.
        - Мой день? Не очень, - честно призналась Никки. - Двое моих пациентов покинули плот.
        По неизвестной причине Дерек Уильямс располагал ксебе, вызывал настоящее доверие, которого она не чувствовала кдругим людям, по крайней мере кмужчинам. Быть может, из-за того, что вобщении детектив не флиртовал ине проявлял кНикки ни капли интереса. Это было непривычно иприятно.
        - Всего двое? Невелика потеря, - мягко улыбнулся он. - Смоего так называемого «плота» однажды свалилось куда больше клиентов. Но это было давно.
        Он вновь улыбнулся, иНикки почему-то тоже улыбнулась.
        - Так какие увас новости? - не выдержала она. - Прошу, скажите, что это олюбовнице моего мужа!
        Уильямс развел толстыми руками.
        - Увы, нет, мне очень жаль.
        Улыбка Никки померкла.
        - Всему свое время, - примирительно сказал детектив. - До девчонки мы тоже доберемся. Апока уменя на руках то, что придаст расследованию хороший фундамент.
        - Ладно, - вздохнула Никки. Фундамент ей исамой сейчас был бы кстати. - Я готова. Поразите меня.
        Дерек прокашлялся.
        - Итак, я перечитал все свои записи ирешил начать сТрея Реймондса.
        И он рассказал освоей поездке вВестмонт иотом, как сел на хвост детективу Джонсону.
        - На мою большую удачу, этот грубиян действовал слишком открыто: тряс всех подряд врайоне - от несчастных матери ибабки Реймондса до дилеров вподворотне. Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что копу ничего не удалось найти. Он пытался завоевать крепость своими пращами, но стены оказались крепки. Мне оставалось лишь прикинуться мирным жителем ивойти вкрепость впоисках защиты.
        Никки оценила витиеватый слог, но ждала продолжения.
        - Трей завязал пару лет назад, почти сразу после встречи свашим мужем.
        - Все верно, - подтвердила она. - Дуглас помог парнишке слезть сиглы.
        - Помог, верно, но этого было мало. Трей не только употреблял, но ибарыжил помаленьку, ему надо было кормить семью. Восновном он торговал героином. Но сейчас появился новый наркотик. Крепкая штука, скоторой не слезают. На улицах его зовут «крокодилом».
        - Я знаю, что это, - подхватила Никки. - Партнер мужа, Хеддон Дефо, водил меня вклинику. Этот «крок» творит чудовищные вещи. Как я поняла, его придумали изавезли русские.
        - Верно. - Уильямс был впечатлен. - Так вот, Трей работал на ребят из мексиканского картеля, которые соперничают срусскими на местном рынке сбыта. Итут Трей знакомится свашим мужем. Думаю, парням из картеля такой ход не понравился. Это не тот бизнес, вкотором можно запросто начать снуля.
        - Но ведь он слез исмог изменить свою жизнь, - возразила Никки. - Дуглас взял его под крыло, помог найти работу, бесплатно лечил. Трей никогда не пропускал работу, не брал отгулов, не опаздывал.
        - Да. Прекрасная дневная работа. - Дерек вздохнул. - Я не хочу сказать ничего плохого овашем муже, но для того, кто работает снаркозависимыми, Дуглас Робертс был несколько наивен. Другим боссом Трея - помимо вас, Никки, - был мексиканский наркоделец Карлос де ла Роза.
        Никки впервые слышала это имя иструдом осознавала, что за ее спиной хороший мальчик Трей мог творить незаконные вещи.
        - Вы думаете, люди де ла Розы убили Трея?
        - Этого я не знаю. Однако его отказ работать ипопытка завязать должны были взбесить членов картеля. Де ла Роза - мелкая сошка. Куда более важная фигура - его босс, крайне опасный человек. Ивот тут начинается самое интересное.
        - Кто он? - спросила Никки.
        - Хотите верьте, хотите, нет, но вы его знаете, доктор Робертс. Ну или знаете онем. Это Луис Доминго Родригес.
        Никки нахмурилась, пытаясь вспомнить, кто это такой.
        - Я не…
        - Ваша пациентка, Анна Бейтман, жила сним вбраке. - Дерек развернул монитор ипоказал ей фотографию приятного мужчины сгустыми черными волосами, седеющими на висках, ипронзительным взглядом.
        Никки была смущена.
        - Должно быть, вы ошибаетесь, мистер Уильямс, или ваши источники что-то напутали. Муж Анны занимается недвижимостью.
        - Прошу, зовите меня Дерек, - вставил детектив. - Ия совсем не ошибаюсь. Луис Родригес женился на Анне Бейтман восемь лет назад. Маленькая частная церемония на Коста-Рике. Если хотите, могу показать снимки икопию свидетельства обраке. Я собрал много материла, потому что мой интерес кэтому человеку отнюдь не праздный. Я сталкивался сЛуисом Родригесом по одному старому делу, когда искал пропавшую девушку. Она мертва, конечно, но официально все еще числится пропавшей без вести. Вы слышали когда-нибудь оШарлотте Клэнси?
        Никки закрыла глаза ипотерла виски. Внезапно ей показалось, что она провалилась вальтернативную реальность, где жизни всех людей переплелись вединую паутину икаждая нить имела свой смысл, - вмир, где ее секретарь торговал наркотиками, амуж пациентки был главой наркокартеля.
        - Но Анна говорила, что ее муж торгует недвижимостью, - беспомощно повторила Никки, пытаясь собрать воедино расползающуюся действительность. - Именно этим он изаработал свое состояние.
        - Нет. Недвижимость - это лишь способ вложить деньги. Авот состояние Луис Родригес сколотил еще двадцать лет назад, когда наводнил города западных Штатов кокаином.
        Дерек рассказал миссис Робертс, откуда так много знает ожизни Луиса Родригеса иопровальном расследовании, которое вел много лет назад. Он поведал, что надеялся через Родригеса выйти на таинственного любовника Шарлотты Клэнси, американца, водившего старый «ягуар»; омексиканских копах, избивших его до бессознательного состояния идепортировавших обратно вШтаты; отом, что Валентина Баден помогала супругам Клэнси лишь раскрутить случай сдочерью впрессе, чтобы привлечь внимание общественности, асама тайно вела расследование вМехико-Сити, иотом, что уже вЛос-Анджелесе его навещали агенты ФБР спредупреждением прекратить расследование.
        - Тогда я не слишком уделял внимание Луису Родригесу. Да ине думаю, что он повинен всмерти Шарлотты. Скорее всего он знает, кто виноват. Возможно, Валентина Баден тоже вкурсе. Но когда тебе намекают, что расследование надо свернуть… становится любопытно. Со мной, по крайней мере, это правило работает на все сто. Именно поэтому я так много знаю оЛуисе Родригесе.
        - Что же например? - Никки всегда хотелось понять, чем же так завораживал ипритягивал ксебе Анну Бейтман ее муж.
        - Это очень двуличный человек. Просто настоящий Джекил иХайд водном лице. Он поднялся из нищеты, иэто сделало его чуть ли не национальным героем для бедных, которые получают от него щедрые пожертвования. Этот Робин Гуд строит больницы ишколы, занимается благотворительностью. Особенно много Луис жертвует на спасение наркозависимых. Вся Мексика знает, что сестра Луиса умерла от передозировки иэто изменило его жизнь.
        Никки припомнила слова Анны, что ее муж настоящий филантроп ичто вего прошлом была какая-то грустная тайна.
        - Торговля недвижимостью - его любимая игра. Ему нравится покупать, продавать… плюс это прекрасное прикрытие для производства кокаина.
        Дерек рассказал, что Родригес делает щедрые пожертвования вфонды муниципальных властей, включая полицейское управление. Иречь шла не только оМексике, но иоб Америке.
        - Он дружит со всеми, он везде герой. Даже те, кто знает об источнике его богатства, предпочитают видеть внем безгрешного бизнесмена иблагородного человека. Только прочувствуйте великолепие его замысла! Луис Родригес никогда не сует взятки мелким чиновникам исудьям. Он просто спонсирует фонды, которые их кормят. Это великий манипулятор.
        Никки была задумчива. Содной стороны, ей нравилось думать, что она оказалась права всвоих суждениях омуже Анны. Сдругой - выходило, что эта персона из разряда неприкасаемых. Ей было сложно поверить вслова детектива, так же как ивпараноидальный бред Картера Беркли.
        - А вы можете доказать хотя бы часть из того, что рассказали? - спросила она влоб.
        - Ну, немногое. Но я работаю над доказательной базой. Я потратил десять лет на поиск информации, после того как отец Шарлотты Клэнси уволил меня.
        - А он вас уволил? - удивилась Никки.
        Уильямс пожал плечами.
        - Он не желал слышать правду одочери. По его убеждению, она никогда не стала бы встречаться сженатым мужчиной. Я могу его понять. Это же была его девочка.
        - А Валентина Баден? Как она связана сэтой историей?
        - Сложно сказать. - Детектив вздохнул. - Ее фонд, организованный сблагими намерениями, далеко не милая богадельня. Полагаю, Валентина занимается не только благотворительностью испасением страждущих. Конечно, Луис Родригес - рыба куда крупнее, чем супруги Баден, но илюди помельче умеют проворачивать темные сделки, водрузив на темя нимб. Поговаривали, что этот фонд поиска пропавших был причастен кпропаже людей, которых потом так счастливо находили.
        Никки недоверчиво покачала головой.
        - Сомнительная версия. Зачем это?
        Уильямс потер большой иуказательный пальцы, намекая на деньги.
        - На чужих несчастьях люди зарабатывают миллионы. Я слышала, что Валентина помогала семьям выйти на «похитителей» идоговориться овыкупе. Представляете, окаких деньгах может идти речь вотдельных случаях? Конечно, эта схема сама напрашивается, ивряд ли Валентина часто ее использует. Но есть идругие схемы. Вы же слышали опрограмме защиты свидетелей. Люди скрываются от преследования различных преступных группировок по всему миру. Но их всегда можно найти, если посредник хорошо постарается. За кругленькую сумму. Но для этого должны быть отличные связи.
        - В полиции, вы имеете ввиду? - спросила Никки.
        - У вас удивленный вид. Аведь кто-то должен обеспечивать нашим доблестным копам солидную пенсию помимо государства иналогов наших граждан. Ипоявляются люди вроде Валентины Баден. Вариантов много. Например, похищение девушек ипродажа их всекс-рабство. Увы, доказательств уменя нет, только предположения.
        - Вы же не думаете, что иШарлотту Клэнси…
        Уильямс качнул головой.
        - Нет, тут что-то другое. Для рынка секс-услуг воруют детей из бедных семей, ктому же более юного возраста. Не обязательно девочек, мальчиков тоже. Авосемнадцатилетняя американка из хорошей семьи - скорее проблема, чем чистый заработок. - Он опять покачал головой. - Однако вернемся кфонду Валентины Баден. Я все больше думаю, что фонд всего лишь прикрытие, даже если действует нелегальными методами. Уж слишком большие суммы проходят через их счета.
        Никки слушала затаив дыхание.
        То, что говорил детектив, шло вразрез со всеми ее представлениями. Она вспомнила разговор сГретхен отом, как искренне жалела бедняжку Валентину… Все вокруг миссис Робертс рушилось так стремительно, что она теряла почву под ногами.
        - В любом случае, - резюмировал Дерек, не дождавшись ответа, - деятельность миссис Баден внушает массу подозрений. Что же касается Луиса Родригеса, то мне досконально известно, что последние пару лет его бизнес переключился скокаина на «крокодил». Вданный момент он пытается установить свое влияние здесь, вЛос-Анджелесе, выдавив срынка русских. Его люди теперь всюду: захватывают город словно чума.
        Никки едва не охнула вслух.
        Чума.
        Именно так сказал Картер, описывая загадочных мексиканцев, которые ему угрожают.
        Еще одно звено вцепи? Еще одна нить впаутине странных связей?
        Никки струдом заставила себя переключиться на более трезвое восприятие событий.
        - Допустим, Луис Родригес действительно наркобарон, - начала она. - Как вы думаете, его жена знает об этом?
        - Нечего тут идопускать. Я точно знаю, кто он. Авот касательно догадок оего женушке - тут уж я пас. Я эту Анну никогда не встречал, но все, что вы про нее говорили, наводит на определенные мысли. Полагаю, она не вкурсе. Я же говорил, что Родригес живет двойной жизнью. Вполне возможно, что из пары Джекил - Хайд ваша Анна Бейтман знает только одного.

«Я должна ее предупредить. Она имеет право знать, кто он такой. Это право любой жены - знать, за кем она замужем. Унее есть право не жить во лжи».
        Никки стало интересно, как много людей вокружении Анны знают правду, но умалчивают оней. Быть может, это такой же заговор молчания, как изаговор Хеддона Дефо иперсонала клиники не говорить Никки об измене Дугласа?
        - Но вы сказали, что полиция все знает? - Никки прищурилась. - Вы говорили об американской полиции? Иоб агентах ФБР?
        - Уж можете мне поверить, они знают. Бьюсь об заклад, вполицейских базах хранятся километровые досье на Родригеса иде ла Розу, однако никто не даст им ходу. Копы знают, какими путями «чистый» мексиканский «крокодил» попадает вЛос-Анджелес, но закрывают на это глаза.
        - Но почему? - изумленно выгнула брови Никки.
        Детектив пожал плечами.
        - Либо они предпочитают отдать рынок мексиканцам, чтобы выжить русских - иэто меньшее из зол, - либо кто-то на самом верху получает хорошую прибавку кокладу.
        - То есть полиция инаркоторговцы всговоре? - немного поразмыслив, спросила Никки. - Вы считаете, что полиция так же наваривается на незаконном бизнесе, как ифонд пропавших без вести?
        - Да, именно так я исчитаю. Кто-то получает хорошие взятки за то, что улицы города заполнены наркотиками. Родригес иусебя на родине делает точно так же. Он дружит сполитиками, поддерживает власть, отстегивает бабки на «правое дело», чтобы подмазать нужных людей вМехико, но при этом не забывает иобедноте, освоих основных покупателях.
        Заметив тень сомнения на лице Никки, Дерек вздохнул.
        - Я уверен, что мексиканские картели - часть схемы. Аубийства Трея иЛизы как-то связаны. Ивам лучше заранее привыкнуть кмысли, что смерть вашего супруга тоже не случайна.
        Никки часто заморгала. Последние слова Уильямса стали последней каплей. Она не хотела, чтобы Дуглас был как-то связан скартелями или бог знает чем еще. Хватало того, что он погиб вместе слюбовницей!
        - Подведем итоги. - Уильямс откинулся вкресле. - Вы получили часть результатов. Я ожидаю решения, вкакую сторону мне копать дальше.
        Никки смотрела на него растерянно.
        - На этой неделе я занимался Треем, - напомнил Дерек. - Сзавтрашнего дня могу заняться Лизой Флэннаган. Она принимала кое-какие наркотики. Быть может, это связь? Аможет, дело вее романе сУиллом Баденом. Возможно, участие Валентины иее супруга внелегальных схемах отмыва денег куда шире иглобальнее, чем я первоначально предположил. Аеще я могу разузнать, счего это полиция так много внимания уделяет вашему давнему пациенту Брендону Гролшу. Или продолжать шпионить за нашим «добряком» из полиции, детективом Джонсоном, вожидании, что его жадные расистские пальцы приоткроют завесу одной из наших тайн? Решать вам, - заявил он. - Кто платит деньги, тот имузыку заказывает.
        Это старое избитое выражение заставило Никки улыбнуться.
        - Что вас насмешило?
        - Не то чтобы насмешило. Но мне кажется, вы хороший человек, Дерек. Я вижу, что вы не сидите без дела, иудивляюсь, как много ввас нерастраченной энергии. Это как раз то, чего мне сейчас не хватает. Я благодарна вам за помощь идоверяю выбор вам.
        Уильямс смотрел почти снедоверием: уже целую вечность он не получал столь увесистых комплиментов. Особенно от хорошеньких женщин.
        - Ну… это… спасибо, конечно. - Он смущенно покашлял. - Я очень тронут. Авы можете написать рекомендательное письмо сэтими словами моей бывшей жене? Ну, про то, что я хороший человек? Я даже плату за следующую неделю брать не стану.
        - В самом деле?
        - Да нет, шучу. Мне нужны деньги, - ухмыльнулся Уильямс. - Кстати говоря, мне бы пригодилась небольшая сумма на расходы.
        Никки достала чековую книжку. Она понимала, что платит сверх меры, но ей было плевать. За четыре дня Уильямс накопал куда больше информации, чем полиция за несколько недель. Впрочем, миссис Робертс была не готова так сразу поверить во все слухи иперетолки, которые собрал детектив, во всяком случае - пока.
        - Я хочу, чтобы на этой неделе вы сосредоточились на аварии, вкоторой погиб мой муж. - Она подписала чек, вырвала его из книжки исунула Уильямсу вруку. - Хочу знать все об этой Ленке.
        Уильямс задумался.
        - Вы уверены, что это самое важное?
        - Да, это самое важное.
        - Вы сознаете, что ваша жизнь, возможно, вбольшой опасности? - заметил Дерек. - Торговля наркотиками - это мир больших денег. Подобным бизнесом может руководить только социопат. Ине мне вам объяснять, как опасны социопаты. Я сейчас говорю не только оЛуисе Родригесе, авцелом обо всех русских, китайцах, мексиканцах, которые могут счесть вас своим врагом.
        - И чем же я могла им навредить? - спросила Никки.
        - Пока не знаю. Но я предпочел бы потратить неделю, чтобы это выяснить. Ибудет лучше добыть факты прежде, чем ваша машина вылетит страссы на большой скорости. Не обижайтесь на то, что я так прямо выражаюсь.
        - И не собиралась. Я признательна вам за заботу, Дерек. Но если я рискую завтра умереть, то мне тем более необходимо получить ответ на самый главный вопрос, который меня мучает. Я хочу знать все освоем покойном муже. Кто была эта Ленка? Вряд ли это очень трудно выяснить.
        - Вы тут босс, - хмыкнул Дерек сдаваясь.

«Странная она, конечно», - думал он, глядя вокно, как Никки отъезжает от здания. Впрочем, странным вэтом расследовании было многое. Доктор Робертс ему нравилась. Аособенно ему нравилось то, что она считала его хорошим человеком. Не самый оригинальный комплимент, но приятный, это несомненно.
        По дороге домой, поглядывая на себя взеркало заднего вида, Уильямс повторял:
        - Ты - хороший человек, Дерек. Ты - хороший человек.
        Что ж, предстояло выяснить, кем была любовница Дугласа Робертса. Убийцу найти он тоже собирался, атакже выяснить, что за темные силы стояли за ним. Всписке подозреваемых значились Бадены иРодригес, но ими список не ограничивался. Возможно, Луис Родригес лишь отчасти связан субийцей, как ивслучае сШарлоттой Клэнси, но Дерек был готов рассматривать любые версии. Он собирался решить загадку убийцы-зомби, спасти красавицу ивообще показать себя случшей стороны.
        Потому что его клиент хорошо платил.
        И потому что Дерек Уильямс был хорошим человеком.
        Никки проехала всего пару кварталов, когда сзади ее ослепили огни дальнего света. Она решила, что водитель случайно переключил фары. Впрочем, это могло быть сделано инамеренно - впоздний час на дорогах можно встретить любого засранца. Кому-то не терпелось согнать ее спути.
        Фары моргнули раз, другой, азатем замелькали красно-синие огни ивзвыла полицейская сирена. Похоже, копы требовали, чтобы Никки остановилась.
        Удивленная, она съехала на обочину иопустила стекло.
        - Кажется, я ничего не нарушила… - начала миссис Робертс. - Ах, это ты!
        На нее сулыбкой смотрел детектив Гудман.
        - Я добрую милю пытался привлечь твое внимание. Пару раз поравнялся стобой, но ты иглазом не моргнула. Я ехал следом от офиса Уильямса.
        Никки вспыхнула.
        - Откуда ты про него знаешь? Неужели следил за мной?
        - Не надо возмущаться. Это часть моей работы. Ясопровождал тебя вопасном районе. Или ты забыла, что на тебя покушались?
        Она некоторое время смотрела вего голубые глаза, изумленная тем, как притягателен его взгляд.
        - Прости, я немного на нервах. Понимаю, что это твоя работа. Но моргать фарами втемное время суток - прием небезопасный.
        - Приношу извинения, но иначе ты меня не замечала. Куда едешь?
        - Домой.
        - Что-нибудь ела?
        Никки удивилась.
        - Еще нет.
        - Хорошо. Следуй за моей машиной. Я знаю неплохой греческий ресторанчик неподалеку, тебе понравится. Нам надо поговорить, - добавил он, заметив, что она колеблется. - Это отвоем новом друге, мистере Уильямсе. Тебе необходимо кое-что онем узнать.
        Через десять минут Никки уже сидела вуютной таверне «Ставрос» на бульваре Вествуд. Напротив нее внепринужденной позе расположился Лу Гудман. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, рукава закатаны, загорелые мускулистые руки лежали на подлокотниках кресла. Никки торопливо отвела взгляд итотчас обратила внимание на то, какими белыми кажутся зубы детектива, когда он улыбается. «Словно большой серый волк», - подумалось ей. Впрочем, ничего хищного вего манерах не было. Она попросту отвыкла находиться водном помещении спривлекательным мужчиной. Не облегчало ситуацию ито, что во время последней встречи сГудманом Никки умудрилась напиться, наболтать осебе лишнего, азатем едва не переспать сним.
        - Полагаю, сегодня мы обойдемся без горячительных напитков, - сказал Гудман, словно прочитав ее мысли, изаказал воду изакуски. - Не хочу, чтобы ты считала, что я пользуюсь моментом.
        В ту же секунду между ними повисло сексуальное напряжение. Никки старательно отмахивалась от непристойных мыслей. Вее жизни все так запуталось ибез романтических интрижек. Астранное притяжение кАнне Бейтман, которое почти развело их встороны, до сих пор оставалось для нее загадкой. Кновым экспериментам миссис Робертс не была готова. Икак ни крути, она все еще оплакивала Дугласа. Нет, никакого секса, никаких романов!
        - Итак, что же ты хотел рассказать мне оДереке Уильямсе?
        - Помимо того, что он сторонник теории заговора иповсюду видит продажных копов иполитиков? - уточнил Гудман. - Ну, есть кое-что еще.
        - А мне он нравится, - открыто сказала Никки.
        - Правда? - Гудман усмехнулся. - Ичем же?
        - Он искренний.
        - Искренний… - Детектив произнес это слово так, будто пробовал на вкус, икивнул: - Что ж, такое определение имеет право на существование. Этот человек все делает искренне. Даже его бешеная ненависть кполиции вполне искренна.
        - И почему же он так вас ненавидит, как считаешь? - спросила Никки, включаясь вигру.
        Ей действительно было любопытно. Дерек Уильямс ни разу не объяснил свое отношение корганам власти.
        Гудман неторопливо отпил воды из стакана иусмехнулся:
        - Наверное потому, что мы ленивы, глупы ипродажны? На самом деле эта ненависть - следствие горечи иразочарования. Уильямс многократно пытался поступить вполицейскую академию, но его так ине приняли.
        - На каком основании? По мне, так он весьма талантливый детектив.
        - Без понятия. Может быть, взрывной характер? Импульсивность? Я не знаю причин отказа, но твой детектив принял это на свой счет изатаил обиду. Свои расследования он ведет таким образом, чтобы помешать полицейскому управлению распутывать дела: влияет на свидетелей, саботирует гражданские права, нарушает закон. Вотделе по борьбе снаркотиками даже висит его портрет, чтобы все молодые копы знали, кого остерегаться. Они потеряли счет, сколько раз Дерек Уильямс путал им все карты.
        Никки смотрела недоверчиво. Гудман говорил вроде бы искренне, но описывал Дерека как вероломного бандита, которым тот не казался.
        - Пойми, он не ставит задачу раскрыть дело. Его главная цель - опозорить нас, выставить дураками, подставить. Ну иденьги, конечно. Если ты перестанешь платить, ему придется прикрыть офис. Сколько ты ему уже заплатила?
        Никки втрое уменьшила сумму, которую передала Уильямсу, но даже эти цифры звучали внушительно.
        - Конечно, это твое дело: нанимать частника или нет, - мягко сказал Гудман, - но прошу, включай рассудок. Этот человек - шарлатан. Осторожнее сфактами - кто знает, как он может их использовать.
        Заронив вНикки зерно сомнения, Гудман внезапно сменил тему.
        - Кстати, должен задать тебе вопрос.
        - Мм? - Никки сделала глоток воды. Щеки унее горели.
        - Брендон Гролш. Ты сказала, что никогда не принимала такого пациента. Допустим. Но твой покойный муж мог лечить его всвоей клинике. Парень жестко сидел на героине.
        - Возможно. Дуглас иХеддон помогали многим.
        - Они же вели записи? Должны быть карты пациентов.
        - Я не знаю, может быть, - уклончиво ответила Никки. - Клиника работает икак центр помощи, куда может обратиться любой. Там принимают ибездомных, илюдей без страховки, некоторые не хотят сообщать осебе сведения. Искать карту пациента будет не проще, чем иголку встоге сена.
        - Хочу заметить, что для Джонсона любая тема, связанная снаркотиками, как красная тряпка для быка, - предупредил Гудман. - Если окажется, что между Гролшем итвоим мужем или тобой есть связь, это будет для него дурным знаком.
        - Почему? - свызовом ответила Никки. - Разве я обязана помнить всех пациентов своего мужа?
        - И то верно, - улыбнулся Гудман. Ее реакция настораживала детектива.
        Никки тоже улыбнулась. Ей не нравилась эта беседа. Как будто она шла по тонкому канату, икаждый шаг мог обернуться катастрофой. Вто же время этот странный разговор, похожий на игру, заводил ее. Она не знала, могла ли доверять Гудману икому вообще могла доверять.
        - А почему вас так интересует этот Брендон Гролш?
        Гудман некоторое время взвешивал, можно ли сказать правду.
        - Частицы его дээнка найдены на телах Лизы Флэннаган иТрея, - наконец сказал он. - Твоя очередь.
        - Моя очередь?
        - Ох, да перестань, Никки! - Он закатил глаза. - Если знаешь что-то опарне, просто расскажи. Мы думаем, он мертв.
        Если Гудман иждал какой-то реакции, это было напрасно.
        - Именно поэтому пошли эти дурацкие слухи по убийцу-зомби. Частицы тканей, которые мы обнаружили, не могли принадлежать живому человеку. Это мертвая плоть. Но точно Брендона Гролша. Так что если ты думаешь, что своим молчанием защищаешь парня, это не так: ты защищаешь убийцу. Или того, кто давно мертв.
        - Во-первых, никакого убийцу я не защищаю. Так что твой напарник может копать сколько ему вздумается. Аво-вторых, можешь ему передать, что я неплохо знаю свои права, аон натворил уже достаточно, чтобы мы встретились всуде. Уменя неплохой опыт выступлений перед присяжными, я умею быть очень убедительной.
        - Даже не сомневаюсь, - хмыкнул Гудман. Вего тоне отчетливо слышались нотки восхищения.
        - И не принимай на свой счет, - продолжала Никки, радуясь, что тема Брендона Гролша оставлена. Да, она скрыла от следствия правду, но теперь было поздно отступать. - Аеще знаешь что? Меня частенько приглашали экспертом вотдел по борьбе снаркотиками. Ивсуде я выступала как свидетель защиты. Так что мне известно, что обвинения Дерека Уильямса вкоррупции не так уж ибеспочвенны.
        - Не могу отвечать за всех. Вэтом мире всегда найдутся взяточники.
        - И немало, скажу я тебе, скорее даже слишком много.
        Внезапно вголове Лу Гудмана сложилась простая головоломка. Никки Робертс выступала всуде. Никки Робертс считала полицейских взяточниками.
        - То есть полиция прогнила насквозь? - мрачно проворчал он.
        - Я встречала копов, которые лгали, положив руку на Библию, - ответила Никки сгоречью, забыв, что несколько минут назад сама скрыла правду оБрендоне Гролше. - Дуглас рассказывал мне сотни случаев, когда полиция подкидывала улики, давила на наркоманов имелких дилеров, чтобы они сдали своих боссов, прекрасно зная, что признание грозит ребятам расправой. Так что не только уДерека Уильямса весьма… смешанные чувства кполиции.
        - Хорошо, хорошо. - Лу Гудман выставил вперед ладони, словно защищаясь. - Я понял. Но я-то тебе не враг, ясно?
        - Знаю. - Тон Никки смягчился. - Я ине говорила этого. Я наняла частного детектива, потому что мне нужны ответы. Имне надоело, что со мной обращаются как сподозреваемой.
        Гудман заплатил по счету ипроводил ее до машины.
        - Прошу, будь осторожна. Боюсь, ты вопасности, пока мы не поймаем убийцу.
        - Постараюсь. - Никки прищурилась и,желая его подколоть, добавила: - Дерек Уильямс сказал то же самое.
        Гудман едва не застонал.
        - Еще бы! Парню нужна стабильная зарплата. Аего зарплата зависит от тебя. Зато моя забота бескорыстна, Никки. Помни об этом, когда будешь делать выбор, кому из нас довериться.
        Он уехал, аНикки еще долго смотрела ему вслед. Последние слова Гудмана никак не шли из головы.
        Глава 28
        Городок Чоучилла вокруге Мадера, Калифорния, упомянут вВикипедии по двум причинам. Первая связана стем, что название города переводится как «убийцы», - память об известном племени индейцев чоучилла, проживавших там до появления белых людей. Вторая - расположенная на территории города исправительная колония.
        Джерри Ковака перевели сюда почти шесть лет назад из переполненной тюрьмы вокруге Лос-Анджелес, больше похожей на ад спытками. За этот перевод Джерри должен был благодарить своего давнего приятеля Мика Джонсона. Тупоголовый адвокат предлагал не тратить время на бесполезные апелляции, но что еще делать бесконечными вечерами? Мик Джонсон также помог скостить срок, дав апелляции ход, иДжерри больше не угрожало торчать вкутузке до гробовой доски.
        Войдя вкомнату для посетителей, выкрашенную вяркие цвета, Джерри сел на стул ипринялся ждать, рассматривая игровой уголок. Он надеялся, что вэтот раз дочь сможет приехать. Джерри целых полгода не видел Джулию, но не обижался: теперь уего девочки было трое своих спиногрызов, амуж не слишком поощрял ее общение сотцом.
        Когда Мик Джонсон появился один, Джерри, тщетно пытаясь скрыть разочарование, напомнил себе: «Ты не должен ожидать от нее слишком многого». Невольно напрашивалась мысль, что дочь попросту начала жизнь счистого листа.
        Мик уселся напротив иотдал ему немудреные подарки, которые можно было приносить заключенным, - журнал орыбалке, сборник кроссвордов итравяные таблетки от повышенной кислотности желудка.
        - Как дела, мужик? Хорошо выглядишь.
        - Спасибо, - ответил Джерри. - Дела впорядке, мне кажется.
        Это было враньем.
        Впервые они встретились, будучи младшими детективами. Вте годы Джерри был настоящим красавцем. Футболист, атлет, брутальный, спронзительными глазами, он нравился всем женщинам независимо от их предпочтений, но несмотря на многочисленные соблазны Джерри оставался верным своей жене Марианне идочке Джулии.
        Теперь, по прошествии пятнадцати лет, конечно, оба постарели, однако если Мик иего коллеги отращивали пузо идвойной подбородок, да еще впридачу лысели, то Джерри высох, словно старая коряга посреди пустыни. Тощий, собвисшей тонкой кожей ислезящимися глазами, он превратился вразвалину, страдающую от артрита имочекаменной болезни. Ахуже всего было то, что годы, проведенные втюрьме, сломали его.
        Джерри Коваку было сорок пять, когда жизнь дала крен. Сначала заболела раком Марианна исгорела слишком быстро. Мик не мог забыть, как Джерри выл впустой квартире, обнимая одежду любимой жены.
        Вдовцу предлагали взять отпуск: оплакать утрату иналадить быт вдвоем сдочкой, - но ему было так плохо, что он искал утешение вработе.

«Я должен работать, чтобы кормить Джулию», - приводил Джерри финальный аргумент, идрузья отступали.
        Поначалу детектив Ковак казался вполне спокойным, но постепенно глубоко запрятанная боль перешла вотчаяние, затем вотрицание и,наконец, вгнев. Джерри стал быстро выходить из себя, скандалил сколлегами, взрывался по любому поводу. Однажды, не поделив содним из парней парковочное место, он попросту сломал тому нос. Инцидент замяли, Ковак извинился. Однако его бешеный нрав стал проявляться там, где ему не было управы: на улицах, вработе сподозреваемыми исвидетелями он совершенно себя не контролировал, словно искал повод пустить вход кулаки.
        Нужно ли говорить, что повод нашелся? Келси Джеймс, проклятый кусок дерьма, сутенер имелкий дилер, дал Джерри ложную информацию, которая привела кразвалу всего дела. Прямо из зала суда детектив поехал кдому Джеймса, выдернул парня из машины исредь бела дня превратил вкровавое месиво. Келси три недели провалялся винтенсивной терапии, но выжил, квеличайшему разочарованию Мика Джонсона, правда, на всю жизнь пересел винвалидное кресло. Теперь ему требовалась помощь сиделки, даже чтобы справить малую нужду.
        Джерри обвинили внападении ипопытке убийства. Коллеги по цеху свидетельствовали взащиту Ковака, утверждая, что Келси тянулся за оружием, что Ковак мог пристрелить негодяя, но не стал этого делать. Им противостояли мать исестры пострадавшего, рыдавшие взале иобвинявшие полицию впроизволе ипритеснении мирных жителей.
        Мик Джонсон ходил на все заседания изамечал, как день за днем судья - мягкосердечная, слабая на его взгляд женщина - все больше проникалась показным горем родни пострадавшего, по которому плакала тюрьма. Увы, Джонсон ничего не мог поделать. Вход пошел последний аргумент.
        Полицейский психолог рассказал про недавнюю безвременную кончину любимой жены, повлекшую за собой расстройство сознания обвиняемого. Адвокат, стараясь как мог, рисовал картину идеальной семьи, упирая на боль утраты ималенькую девочку, которая могла остаться сиротой. Был приглашен даже местный пастор, клявшийся на Библии, что не встречал более любящего ипреданного супруга, чем Джерри Ковак.
        И вэтот момент на сцену вышла проклятая сучка Никки Робертс. Она была приглашена вкачестве эксперта, который должен был подтвердить расстройство сознания подсудимого.

«Могла ли боль утраты временно лишить обвиняемого способности рассуждать трезво идействовать врамках здравого смысла?»

«Мог ли накопившийся стресс вызвать вспышку ярости, которую не способен контролировать человеческий мозг?»

«Мог ли Джерри Ковак избить человека идаже не понять, что натворил?»
        Нет. Нет. Иеще раз нет.
        Вот что ответила эта дрянь!
        Эта доктор Робертс даже не пыталась разобраться вситуации, не выказала ни единого признака эмпатии. Бездушная кукла! Вынесла заключение, что подсудимый находился во власти гнева, однако прекрасно понимал, что творит, иосознавал последствия своих действий. Он действовал умышленно, иэто не подлежит сомнению. Мику Джонсону ничего не оставалось, кроме как беспомощно слушать вердикт инаблюдать, как эта юная девка, не знавшая ничего оего друге инапарнике, сознательно подписывает ему приговор. Она не знала, вкаком стрессе жил Джерри, скакими отбросами встречался на улице, как рисковал на улицах жизнью!
        Ковака признали виновным идали двадцать лет.
        Он дважды подавал апелляцию. Идважды Никки Робертс подтверждала заключение. Она считала, что осужденный не имеет права на помилование, иникакие особые обстоятельства не снимают снего вины за чужую искалеченную жизнь. Эта баба обеспечила Джерри Ковака казенным жильем до конца его дней.
        Мик знал, что никогда ей этого не простит…
        Он улыбнулся старому другу, стараясь заразить его хорошим настроением, исообщил, что снова пустил вход апелляцию инадеется на удачный исход.
        - Думаешь, унас есть шансы? - почти равнодушно спросил бывший напарник.
        - Ну конечно. На все нужно время. Ближайшие шесть недель ждать ответа бессмысленно. Иэто только первый этап.
        - Уж чего-чего, авремени уменя навалом, - хмыкнул Джерри. - Лучше расскажи освоем расследовании.
        - Расследование движется. Медленней, чем я хотел бы, но движется. Икажется, я близок кразгадке.
        Джонсон решил не рассказывать Джерри освязи Никки Робертс сделом об убийце-зомби. Сам Мик был твердо уверен, что психотерапевт связана сдвумя недавними убийствами, атакже замешана всмерти своего мужа. Унего просто не было пока доказательств. Как только сучку посадят вкамеру, он незамедлительно порадует новостями старого друга. Возможно, арест Робертс сделает ее экспертизу по делу Джерри недействительной, ибывший напарник обретет свободу. Правда, обнадеживать друга Мик не спешил, унего пока не было твердых улик исвидетелей, но он собирался их найти. Ана данный момент он даже Гудмана не смог убедить всвоей правоте. Этот бесхребетный слабак пал жертвой женских чар, видите ли! Аведь перед ними разыгрывала роль невинной скромницы итихой вдовушки едва ли не серийная убийца.
        Поговорив овсякой ерунде, Джонсон пообещал Коваку приехать через месяц иубедить Джулию навестить отца. УМика не было собственных детей, но его возмущало, что единственная дочь повернулась котцу спиной. Возможно, теперь, когда из тринадцатилетней девочки превратилась во взрослую женщину, Джулия видела вДжерри только преступника? Ивиной тому тоже была чертова Никки Робертс.
        На обратном пути вЛос-Анджелес вмашине Джонсона сдох кондиционер. Он распахнул окна, но все равно словно плыл вгорячем киселе, обливаясь потом ихватая ртом раскаленный воздух. Влажные ладони скользили по рулю. Звонок Гудмана вызвал уМика приступ раздражения.
        - Что? - рявкнул он втрубку.
        - Где ты? - поинтересовался Лу.
        - Рулю.
        - Где рулишь?
        - Это допрос? Я ездил втюрьму навестить друга.
        - Джерри Ковака, как я понимаю? - уточнил Гудман. - Вот уж совпадение. Я как раз изучаю его дело. Азнаешь, кто был приглашенным экспертом, делавшим заключение оего психологическом состоянии? - Он сделал паузу. - Вчера вечером я ужинал сНикки Робертс.
        - Ну естественно, - скривился Джонсон.
        - И она очень неприязненно отзывалась об отделе по борьбе снаркотиками ипродажных копах, - продолжал Гудман. - Тут я сложил наконец два идва. Изнаешь, что выяснил? Увас двоих все же есть общее прошлое.
        - Ладно, ладно, - буркнул Джонсон. - Перестань язвить.
        - И почему ты сразу мне не сказал, а?
        - Да нечего рассказывать.
        - Правда? Совсем нечего? Она свидетельствовала против твоего напарника илучшего друга. Ты же именно поэтому так ее ненавидишь.
        - Нет, - осторожно произнес Джонсон. - Я ненавижу ее за то, что она лжет. Иеще я считаю, что она организовала убийство трех человек и…
        - Мик, тебе лучше отстраниться от этого дела, - раздраженно откликнулся Гудман.
        - Серьезно? Счего бы?
        - С того, что ты предвзято судишь.
        - О, да неужто? - ядовито протянул Джонсон. - Это я предвзято сужу, ане ты? Уверен? Разве ты не пытаешься спервого же дня затащить ее впостель? Да ты вчера сней ужинал, Лу! Или втвоей системе координат это не считается предвзятым мнением?
        - Я вовсе не пытаюсь затащить ее впостель. Я хочу подобраться кней поближе изавоевать доверие. Аэто совсем другое дело!
        Джонсон недоверчиво хмыкнул, но был впечатлен. Он ине ожидал, что его напарник так быстро найдет связь между Робертс иКоваком. Да еще это «завоевать доверие»… АсЛу стоило держать ухо востро.
        - Интересно, удалось ли тебе завоевать доверие ивыпытать информацию про Гролша? Она уже перестала врать по этому поводу?
        - Пока нет. Но поверь, она сознается. Кроме того, я узнал кое-какие новости. Унашей телеги появилось пятое колесо. Похоже, дамочка наняла детектива.
        - Частника? - удивился Джонсон.
        - Дерека Уильямса, Мик, - добавил Лу.
        Джонсон грубо выругался иедва не выпустил руль. Машину бросило на соседнюю полосу, раздался звук чьих-то тормозов ипронзительный возмущенный сигнал.
        - Ты ведь сейчас меня разыгрываешь, да? - спросил он, справившись суправлением.
        - Хотел бы я ответить «да», но увы. Я проследил за Никки до его офиса.
        - Этот жирный ублюдок!
        - По словам Никки, она наняла его, чтобы получить ответы, которые не можем дать мы. Также она сказала, что ей надоело обращаться вполицию, где сней заведомо обращаются как сподозреваемой при полном отсутствии улик.
        - У нас достаточно ответов, ивкаждом из них она виновна! - взревел Мик.
        Джонсон ломал голову, зачем Никки наняла детектива. Если он все же прав иона стоит за убийствами или хотя бы косвенно замешана вних, то зачем ей кого-то нанимать? Разве что накопать побольше грязи против полиции? Вытащить на свет божий старые сомнительные дела, добиться отстранения их сГудманом от дела испокойно улизнуть безнаказанной?
        От жары унего кружилась голова. Мик хотел поделиться этими соображениями сГудманом, но тот был уверен вего предвзятости. Не сидеть же сложа руки иждать, пока чертов Уильямс спутает им все карты?
        - Ты должен ему помешать, - произнес он твердо.
        - Ну хоть вчем-то мы едины. Вопрос лишь, как именно ему можно помешать.
        Они немного помолчали.
        - Может, один из нас нанесет ему визит? - спросил Джонсон.
        - Не один из нас, амы оба. Обсудим это, когда ты вернешься.
        Гудман нажал «отбой» ивернулся кизучению дела Ковака.
        Итак, они сДжонсоном снова водной упряжке. Это могло помочь делу. «Держи врагов ближе, чем друзей» - эта старая поговорка не раз спасала ему жизнь.
        Глава 29
        Дерек Уильямс бездумно листал журнал, то идело поглядывая на часы. Он терпеливо ждал Хеддона Дефо вприемной частной клиники вБеверли-Хиллз. Кожаные диваны, портреты звезд немного кино на стенах, вазы из венецианского стекла сблагоухающими пионами, изящный журнальный столик со свежей прессой - дизайн клиники был элегантным иявно недешевым. Дерек задумчиво прикидывал, сколько же доктор Дефо берет со своих пациентов.
        Он уже знал, что врачебная практика вБеверли-Хиллз приносила Хеддону хороший доход, однако была не основным видом его деятельности. Куда больше времени он тратил на бесплатную помощь пациентам сзависимостью ибездомным алкоголикам. Ктому же Хеддон щедро жертвовал средства вразличные фонды по оказанию помощи безработным афроамериканцам. Этот человек был настоящим святым, по крайней мере на бумаге. Конечно, Дерек не мог винить Хеддона за дорогую машину, шикарный дом ибесценную коллекцию первых копий немых фильмов, однако столь очевидный шик приемной немного напрягал. Ну надо же! Люди приходят лечиться, атут всюду шелковые портьеры, ароматические свечи иантикварный клавесин устены. Этож не будуар, честное слово!
        - Мистер Уильямс? - Секретарь Хеддона Дефо была под стать обстановке: роскошная шоколадка сдлинными ногами исверкающей улыбкой. - Доктор Дефо готов вас принять.
        С тихим стоном, словно человек, которого оторвали от самого прекрасного времяпрепровождения вмире, Дерек встал сдивана ивошел вкабинет.
        - Добрый день, мистер Уильямс! Чем могу вам помочь? - Хеддон вышел навстречу, широко улыбаясь ипротягивая руку.
        Теплый прием еще больше растревожил Дерека.
        - Добрый день.
        - Вы, кажется, хотели поговорить оДугласе Робертсе?
        - Все верно. Его жена… вернее, вдова, получила несколько угроз. Она - мой клиент, - добавил Дерек на всякий случай. - Я проверяю, не связан ли человек, угрожавший миссис Робертс, спокойным мужем.
        - Кто-то угрожал Никки? - Хеддон перестал улыбаться. - Она не говорила об этом.
        - А почему она должна была говорить? - спросил Уильямс. - Вы близки?
        - Ну, я… - Вопрос явно застал доктора врасплох. - Аполиция вкурсе?
        Уильямс хмыкнул.
        - Полиция-то? Уж конечно вкурсе. Вот только, будем откровенны, безопасность миссис Робертс не значится вчисле их приоритетов. Как раз поэтому она меня инаняла. Поэтому иеще по нескольким причинам.
        Он протянул Хеддону визитку.
        Тот внимательно ее изучил, затем предложил гостю сесть исел сам.
        - И что же это за причины?
        Уильямс сел вкресло иоткашлялся.
        - Когда погиб Дуглас Робертс, сним вмашине нашли тело его любовницы, верно?
        - А-а, речь об этом. - Хеддон нахмурился.
        - Так это правда?
        - Да. Это правда. Никки хочет что-то узнать? Ей нужны детали романа?
        - Отчасти. Она сказала мне, что до смерти мужа даже не знала, что унего интрижка. Вам не кажется это странным?
        Хеддон потер виски.
        - Вообще-то нет.
        - Но вы знали об этом романе, не так ли? - добавил Уильямс. - Вы иДуглас дружили, много работали вместе итак далее.
        - Да, мы были друзьями, - сказал Хеддон, не отвечая на вопрос Дерека. Теперь он выглядел немного обеспокоенным, прежняя расслабленность итеплота куда-то испарились. - Мне бы хотелось, чтобы Никки просто отпустила ситуацию. - Он покачал головой итяжело вздохнул. - Так будет лучше для нее самой идля окружающих. Все равно Дуглас мертв, равно как иЛенка.
        - Но вы сказали Никки, что никогда не встречали Ленку, - проронил Дерек, наблюдая за лицом доктора Дефо.
        - Это правда. Я ее никогда не встречал.
        - Хм. - Дерек прищурился. - Странно. - Он достал из кармана телефон иположил на стол экраном вверх. - Аразве на этом фото двухлетней давности не вы втроем? Вы же вместе организовывали гала-ужин для зависимых, которые победили свою болезнь. Как же вы могли забыть тот вечер?
        Хеддон придвинул ксебе телефон испокойно посмотрел на снимок. Фотография была, конечно, не слишком качественная, лица размыты, краски бледны, однако на ней было отчетливо видно, что под руку сДугласом Робертсом стоит женщина слишком высокая иполногрудая, чтобы быть его женой.
        - Признаться, не помню именно тот день. Унас всегда было много мероприятий - ужины, приемы, благотворительные праздники. Брюнетка, судя по фото.
        - Все верно. Полагаю, вы итак это знали, поскольку пригласили Ленку именно вы. Вы же ипредставили ее Дугласу Робертсу.
        Хеддон Дефо улыбнулся, не размыкая губ.
        - А вы отлично подготовились, мистер Уильямс, - холодно произнес он. - Похоже, вы знаете свое дело. Никки выбрала отличного детектива.

«А он умеет держать лицо», - подумал Уильямс. Ивсе же от него не ускользнуло, как дернулась мышца на скуле Хеддона Дефо.
        - Согласен, миссис Робертс выбрала отличного детектива, - прищурился Дерек. - Вотличие от мужа идрузей.
        - Я бы не судил так поспешно. УДугласа иНикки был отличный брак. Я был другом Дугласа ихорошо отношусь кего жене. Именно поэтому не вижу особой надобности втом, чтобы вытаскивать на белый свет грязное белье, когда человек погиб. Зачем портить светлые воспоминания? Все совершают ошибки, мистер Уильямс. Пусть Дуглас оступился, однако он уже сполна заплатил за все свои грехи. Разве смерть не самое страшное из наказаний?
        - Мистер Робертс заплатил за свои грехи, это верно, - задумчиво согласился Уильямс. - Авы, доктор Дефо?
        Хеддон сложил руки на груди.
        - И как это понимать?
        Уильямс повторил его жест.
        - Вот что я думаю, доктор Дефо. Вы завидовали Дугласу Робертсу. Ведь ваш так называемый «друг» во всем вас превосходил. Он лучше вас учился, получил отличную практику, основал клинику изаработал славу мецената италантливого врача. Вы же всегда были на вторых ролях.
        Хеддон громко расхохотался.
        - Какой скучный прием со стороны такого профи. Мы занимались благотворительностью, аэто не соревнование. Мы делали общее дело, идело благое.
        - И кстати, - продолжил Уильямс, словно не слышал Хеддона, - Дуглас женился на красотке. На той, скем рядом вы видели себя! Ида, уних был крепкий брак вотличие от вашего. Сколько вы прожили со своей женой? Год?
        - Полтора, - процедил Хеддон.
        Даже унего не хватило самоуверенности, чтобы продолжать улыбаться, когда его ударили под дых. Кристи бросила Дефо ине дала ему ни единого шанса!
        - Но больше всего вы ненавидели Дугласа за то, что именно он руководил реабилитационным центром. Вы ведь тоже претендовали на это место, не так ли? Иверили, что должность увас вкармане, но выбор пал на вашего друга. Какая незадача!
        - Не останавливайтесь, мистер Уильямс, - усмехнулся Хеддон, взяв себя вруки. - Обожаю фантастику. Всегда интересно, чем закончится история.
        - Так слушайте, мне не жалко. Вы познакомили Дугласа сЛенкой Гордиевски русско-польского происхождения: расставили любимому другу ловушку внадежде на то, что его безупречный брак рухнет.
        Хеддон покачал головой.
        - Допустим, кое вчем вы не ошиблись. Возможно, я завидовал Дугласу. Иповерьте, ему трудно было не позавидовать. Он действительно был потрясающим человеком, благородным, талантливым, умным. Но это не отменяет того, что я считал себя его другом иотносился кнему стрепетом. - Он вздохнул. - Ида, я познакомил его сЛенкой. Никки не знает этого, ипусть это останется между нами.
        - Я не удивлен вашей позиции, - хмыкнул Дерек.
        - Все было не так. Я встретил ее вНью-Йорке на каком-то мероприятии. Ленка была очень привлекательна, унее водились деньги, иона много жертвовала на благотворительность, атакже привлекала клиентов. Я не расставлял никаких ловушек! Я представил ее Дугласу как потенциального партнера по бизнесу. Откуда я мог знать, что она окажется вего вкусе?
        Уильямс сверлил врача взглядом. Хеддон Дефо откровенно ему не нравился. Однако что-то вего тоне убедило Дерека, что тот говорит правду.
        - А что вам известно опрошлом Ленки? Чем она занималась вРоссии иПольше?
        - Без понятия. Мы были просто знакомыми.
        Дерек упрямо покачал головой.
        - Я на это не куплюсь, доктор Дефо. Как вы, наверное, догадываетесь, я уже собрал кое-какие сведения омисс Гордиевски. Ичто удивительно, унее нет прошлого.
        - Как такое может быть? - удивился Хеддон. - Яне понимаю.
        - Я тоже. Нет никаких сведений отом, когда ипри каких обстоятельствах Ленка въехала вШтаты. Вее досье нет ни паспорта, ни водительских прав, ни банковских данных - ничего. Вы говорите, унее водились деньги? Но откуда, если на ее имя не было открыто ни одного счета? Я вообще случайно нашел информацию оней - владелец квартиры, которую она снимала, знал ее фамилию. Говорит, платила наличкой, никаких карт. Словно была шпионкой или преступницей! - Уильямс хохотнул. - Явообще склоняюсь кмысли, что она жила под чужим именем. Может, участвовала впрограмме защиты свидетелей?
        - Почему вы спрашиваете меня? Я же ее почти не знал.
        - Да она год встречалась свашим другом! - рявкнул Уильямс. - Вы должны были неоднократно видеть ее вклинике, на этих ваших мероприятиях. Но вы лгали Никки, асейчас лжете мне. Кем она была, доктор Дефо?
        - Да не знаю я! - выкрикнул Хеддон. - Пусть я врал, чтобы немного обелить свое имя. Авы бы на моем месте что сделали? Дуглас любил Никки, аэтот дурацкий роман был просто прихотью, мужской глупостью. Я уверен, что очень скоро эта интрижка закончилась бы.
        - Она изакончилась, - мрачно заметил Дерек. - Вязыках пламени, на большой скорости. Изнаете, вам очень повезло, доктор Дефо. Смерть Дугласа открыла вам возможность занять его место. Ведь вы получили должность мистера Робертса вклинике?
        Хеддон насупился ивыглядел крайне раздраженно.
        - Да, получил. Изнаете почему? Потому что я самый квалифицированный специалист после Дугласа. Уверен, мой друг не осудил бы меня. Хотя вы вряд ли поверите. Дуглас видел влюдях лучшее вотличие от вас, детектив. Как вы вообще смеете являться ко мне вклинику ибросаться беспочвенными обвинениями?
        - Пока я вас ни вчем не обвинял.
        - А мне кажется, именно это вы иделаете. - Хеддон повысил голос. - Вы намекаете на то, что смерть Дугласа была мне выгодна. Икогда же вы сделаете шаг, после которого я стану виновником его гибели? Да он был моим другом, поймите же вы! Это неопровержимый факт, хотите вы того или нет, мистер Уильямс.
        Дерек собирался ответить, но Хеддон не дал ему ирта раскрыть.
        - Хватит! - рявкнул Дефо. Его трясло от ярости. - Покиньте мой кабинет!
        Выйдя на солнечную Бедфорд-драйв, Дерек Уильямс задумался, ане слишком ли далеко зашел, пытаясь надавить на доктора Дефо. Чем дальше обернется его конфронтация сХеддоном? Позвонит ли тот Никки, чтобы пожаловаться ли на грубость ихамство? Убедит ли, что лучше иметь дело сполицией, ане счастным детективом?
        Уильямс сильно сомневался вэтом. Хеддон скрывал от Никки правду олюбовнице Дугласа, азначит, не вего интересах было так внезапно выкладывать карты на стол. Любопытно, как часто люди, действуя из самых благих побуждений, роют себе глубокую могилу. Солгав вмелочах, они погружаются впаутину лжи, из которой потом весьма проблематично выбраться. Как детектив Дерек Уильямс сталкивался сподобными ситуациями сплошь ирядом.
        Хорошо, что он сам далек от того, чтобы вляпаться вэтот человеческий кисель вранья искрытности. Дереку нечего ине от кого было скрывать. Он давно шел по жизни один, иэто избавляло от необходимости действовать «из лучших побуждений».
        Стоя уокна кабинета, Хеддон Дефо наблюдал, как ищейка Никки, задумчиво поглядывая по сторонам изаложив руки за спину, идет кпарковке.
        Лицо Хеддона было бесстрастно, но внутри все сжималось втугой узел.
        Он взял телефон инабрал знакомый номер. Спустя ровно два гудка линия ожила.
        - Тут был детектив, - сказал Дефо втрубку. - Его наняла Никки Робертс.
        - И?..
        - Он может стать проблемой. Нужно онем позаботиться.
        - У меня дилемма.
        Анна Бейтман смотрела на Никки, кусая нижнюю губу. Это был первый сеанс терапии стого самого дня, как они поругались. Обеим хотелось, чтобы встреча прошла ровно ивприятной атмосфере.
        - Расскажи.
        - Речь омоем муже. Ну, бывшем муже, - добавила Анна. - Но я хочу, чтобы ты выслушала меня до конца, прежде чем начнешь делать выводы.
        - Договорились, - сухо сказала Никки, стараясь казаться максимально сдержанной ипрофессиональной. Она боялась спугнуть Анну.
        Тот факт, что Анна назвала мужа бывшим, говорил омногом. Это случилось впервые, иНикки надеялась, что теперь, возможно, речь все же пойдет обракоразводном процессе. Но те факты, которые ей стали известны от Дерека Уильямса, могли здорово осложнить дело. Должна ли она рассказать Анне правду? Как много та знала очеловеке, скоторым вела совместную жизнь? Или была совершенно не вкурсе, каким двуличным человеком оказался ее муж? Ине приведет ли признание кокончательному разрыву Анны не смужем, асНикки, принесшей дурные вести? Ачто, если вместо полюбовного расставания сЛуисом Родригесом Анна перейдет кобвинениям искандалу, поставив свою жизнь под угрозу?
        Анна глубоко вздохнула.
        - Он здесь. ВЛос-Анджелесе. Мы виделись.
        - Понятно, - кивнула Никки со спокойствием, которого не чувствовала.
        Итак, Луис Родригес вгороде. Зачем он приехал? Ради Анны? По вопросам, связанным сего… бизнесом? Знал ли об этом Уильямс? Аполиция?

«Только молчи, - убеждала себя Никки. - Пусть Анна выскажется. Пусть откроет душу».
        - Он сказал, что приехал по делам. Но я не знаю, верить ему или нет. Мне кажется, он приехал за мной. Хочет убедить меня вернуться.
        - Ясно. - Никки изо всех сил пыталась скрыть рвущееся наружу беспокойство. - Как закончилась ваша встреча?
        - Это была не встреча! - простонала Анна, защищаясь. - Он просто вышел из-за угла. Прямо тут, возле здания, на парковке. Это было втот день, когда я отменила встречу.
        Волоски на руках Никки встали дыбом. Родригес был совсем рядом!
        - Я потому иотменила наш сеанс! Я была взвинчена, не знала, как реагировать! - Анна сцепила пальцы так, что они хрустнули. - Что бы я тебе сказала? Ты итак настроена против него, ия боялась слушать твои нравоучения.
        Никки внезапно подошла ивзяла Анну за руки.
        - Мне так жаль! Жаль, что ты не видишь во мне друга ипомощника. Я не желала читать морали, я просто беспокоилась!
        - Теперь я это знаю. - Анна шмыгнула носом.
        - Расскажи онем побольше, - предложила Никки, чувствуя, что момент подходящий.
        - Но что именно?
        - Да что угодно. - Никки улыбнулась. - Не знаю, замечала ли ты, но ты никогда не произносила его имя.
        - Его зовут Луис. Луис Родригес.
        - Значит, ты не стала брать его фамилию? - уточнила Никки.
        - Думаешь, это лучшая тема для анализа? - засмеялась Анна, чувствуя облегчение от того, что диалог идет вобычном направлении. - Я же выступала сконцертами, ивопределенных кругах моя фамилия известна.
        - Серьезный довод. Ачем Луис занимается, напомни. Кажется, торговля недвижимостью?
        Анна кивнула.
        - Все верно.
        - Это его единственный бизнес?
        Сеанс терапии больше походил на допрос, но Анна, казалось, ничего не заметила.
        - Ну, вроде бы да. Поэтому я иудивилась, когда он сказал, что приехал по делам. Вся его сфера интересов находится вМексике, большей частью встолице. Что ему делать вЛос-Анджелесе? Думаю, дело все-таки во мне.
        Рассуждения Анны казались вполне искренними, не наигранными. Если Уильямс был прав относительно криминальной империи Родригеса, Анна могла не подозревать отеневом бизнесе супруга.
        - Признаться, он здорово напугал меня. Появился так внезапно, говорил очень настойчиво, снапором. Хотел, чтобы мы встретились еще раз, уговаривал. Я не могу сказать, что он был груб или неприятно вел себя, но эта сила, мощь, скоторой он способен требовать… Яуже говорила, что ему почти невозможно противостоять. Если он что-то хочет, то не остановится, пока не получит.
        - И на этот раз он хочет тебя, - тихо добавила Никки.
        Голос Анны перешел вшепот:
        - Да. Он хочет меня вернуть.
        Повисла тишина. Никки нарочно не прерывала ее некоторое время.
        - А чего хочешь ты, Анна? Что тебе нужно? - наконец спросила она.
        - Я хочу свободы, - твердо заявила пациентка. Ее голос звучал громко, резко. Никки не ожидала этого, исделала мысленную пометку. - Да, часть меня все еще любит Луиса: это правда, не стоит отрицать очевидное, - но я хочу жить собственной жизнью. Хочу перестать оглядываться на чужое мнение. Хочу перестать бояться.
        - Значит, ты готова его отпустить, - одобрительно кивнула Никки ипочувствовала приятное облегчение.
        Это был тот самый результат, ккоторому она так долго вела Анну сквозь ее неуверенность истрахи. Миссис Робертс хотела, чтобы Анна обрела свободу, инадеялась, что однажды исама сможет освободиться. Когда-нибудь этот кошмар субийствами, расследованиями, душевной болью должен закончиться. Возможно, это случится, когда Дерек Уильямс отработает свой гонорар.
        - Да, я готова. Иэто та дилемма, окоторой я начала говорить. Отпустить должна не только я, понимаешь? Мой муж тоже должен меня отпустить. Луис должен уехать ивычеркнуть меня из своей жизни, но не потому, что я об этом прошу. Он должен уехать, осознав, что между нами все кончено раз инавсегда. Его люди должны перестать следить за мной. Он должен перестать присылать мне цветы иподарки. Но это едва ли случится само собой, ты же знаешь. - Анна вздохнула. - Я должна объяснить, что унего нет выбора. Он может остаться моим другом или стать чужим человеком, но не мужем.
        - Понятно. - Никки пыталась привыкнуть кэтой новой Анне, более сильной иуверенной всебе.
        - И мне нужен твой совет, - продолжала та. - Луис попросил присоединиться кнему на благотворительном ужине, посвященном сбору средств для наркозависимых Лос-Анджелеса вотеле «Четыре сезона». Думаю, мне стоит пойти.
        Сердце Никки болезненно сжалось. Это было то самое ежегодное событие, которое они сДугласом никогда не пропускали.
        - Ты понимаешь, что Луис воспримет это иначе? Он решит, что увас свидание.
        - Но это будет не свидание.
        - Тогда зачем идти втакое место?
        - Нам надо поговорить, - пояснила Анна. - Автаком месте он не устроит скандал ибудет держать себя вруках. Я дам ему понять, что мы можем видеться иобщаться, но как знакомые, однако дальше наши жизни пойдут врозь.
        Рассуждения звучали разумно, но тревожный звоночек вголове Никки не стихал. Это было опасно - вот так запросто объявить Луису Родригесу освоем намерении порвать сним навсегда. Почему-то Никки казалось, что подобный разговор может плохо закончиться.
        - Ты же знаешь, что благотворительность - важная часть жизни Луиса. Собственно, это важно для нас обоих. Помнишь, я рассказывала тебе оего сестре?
        Никки кивнула. Она помнила. Но осознать, что добрый самаритянин имексиканский наркобарон могут быть одним человеком, по-прежнему было трудно. Неужели Уильямс был прав иблагопристойный торговец недвижимостью ищедрый меценат - тот же самый субъект, который, наводнив улицы городов наркотиками, вел шикарную жизнь, построенную на чужом горе иболи?
        - В общем, - продолжала Анна, - я решила, что благотворительный вечер - лучшее место для разговора. На подобных приемах Луис особенно мягок. Смерть сестры от передозировки изменила его жизнь. Быть может, именно на таких мероприятиях Луису легче посмотреть на события под новым углом ипринять изменения. Надеюсь, он сможет перелистнуть страницу смоим именем иперейти кновой главе. Что скажешь?

«Это мой шанс. Именно сейчас я должна ей рассказать. Если я собираюсь предупредить Анну, лучше момента не придумать».
        - Я не совсем уверена, - начала Никки.
        Но Анна не слушала, захваченная своими поэтическими рассуждениями.
        - За последние несколько лет Луис пожертвовал миллионы долларов на различные реабилитационные фонды, клиники, исследования. Он содержит несколько заведений вроде того, каким заведовал твой муж. - Она улыбнулась мысли, что внезапно нашла приятную связь между своей жизнью ижизнью Никки. - Знаю, ты не очень веришь мне, но Луис хороший человек.
        - Отчего же? Я верю тебе, - промямлила Никки, мысленно ругая себя за трусость.
        - Так что скажешь? Мне пойти на вечер? - Анна пристально уставилась на нее.
        - Я пока не готова ответить.
        Миссис Робертс хотела надавать себе оплеух. Чувство ответственности за Анну толкало ее сознаться, но кто знает, не сделает ли она хуже? Унее была масса причин для сомнений. Что, если Дерек Уильямс ошибается? Доказательств унего нет, зато есть все основания для ненависти кЛуису Родригесу. Даже Лу Гудман просил ее не слишком доверять мнению Уильямса. Что, если Анна, узнав отайной жизни мужа, начнет сыпать внего обвинения, иэто приведет кнепредсказуемым последствиям? Либо она испугается изатаится, поэтому разговор оразводе просто не состоится.
        - Что это значит?
        - Думаю, ты должна сама принять окончательное решение. Акогда ты это сделаешь, тебе не потребуются мои советы иодобрение.
        После ухода Анны Никки попыталась разобраться всебе. Ее терзали противоречия. Пациентка делала успехи, иэто не могло не радовать, но мысль, что Анна пойдет на благотворительный ужин сбывшим мужем-преступником, ужасала.
        Никки взяла телефон иначала крутить старые сообщения впоисках того, которое месяц назад ей отправил Хеддон.

«Доктор Хеддон Дефо сердечно приглашает вас разделить сним столик на благотворительном гала-ужине по случаю сбора средств на нужды наркозависимых Лос-Анджелеса…»
        Тогда Никки ответила отрицательно. После смерти Дугласа подобные приглашения вызывали унее лишь болезненные ассоциации иотправлялись вкорзину. Она ненавидела всех, кто когда-то видел ее под руку спокойным супругом. Ненавидела за сочувствие вих взглядах, за слова утешения, за похлопывания по плечу.

«Сожалеем овашей утрате» - самая избитая ипустая фраза вподобных ситуациях.

«Как вы можете сожалеть об утрате, если это не ваша утрата? Вы же едва меня знаете, как вы можете понять, что я чувствую!»
        Что ж, теперь многое изменилось. Никки прошла долгий путь ибыла способна отвечать на рукопожатия икивать вответ на пустые слова. Кроме того, это был ее шанс увидеть Луиса Родригеса. Она сможет сделать собственные выводы, ане опираться на догадки детектива или восхищенные отзывы влюбленной жены. Если Луис действительно связан субийствами инаркоторговлей, она обязана вэтом разобраться. Трей был ее другом, аЛиза - пациенткой. Ивозможно, Никки сможет помочь Анне, если разговор смужем пойдет не слишком гладко.
        Хеддон, должно быть, обрадуется ее согласию пойти сним на ужин.
        Она торопливо набрала сообщение: «Привет, Хеддон! Если еще не поздно принять приглашение на гала-ужин, то я срадостью присоединюсь ктебе завтра вечером».
        Ответ пришел буквально через минуту: «Рад, что ты согласилась. Жду завтра. Х.».
        Никки выключила телефон иусмехнулась. Она чувствовала себя взволнованной: возможно оттого, что вжизни начались какие-то события, течение которых отчасти зависело иот нее самой?
        Что ж, самое время!
        Глава 30
        Главный зал отеля «Четыре сезона» представлял собой огромное, многоуровневое помещение сбольшой сценой. Вцентре свисала гигантская спиральная люстра-канделябр, под которой располагался танцпол, залитый яркими голубыми огнями ипокрытый сине-золотым ковром. Рисунок на ковре был таким роскошным, что мог помериться богатством отделки сковрами во дворце какого-нибудь султана.
        Над украшением зала работала целая команда декораторов. Одни цветочные композиции чего стоили! Тысячи свечей бросали яркие блики на полированное столовое серебро, лепестки белых роз на столах благоухали нежным ароматом, изящный китайский фарфор белел на столиках. Оркестр из восемнадцати инструментов играл приятную музыку. Официанты беззвучно скользили между столиками, предлагая гостям бокалы сшампанским итарталетки сикрой, атакже экзотические безалкогольные коктейли для тех, кто недавно избавился от зависимости.
        Гости вечера словно попадали во времена золотого века Голливуда сего тягой кчрезмерной роскоши итранжирству.
        Билет на одно лицо стоил больше тысячи долларов, авозможность занять столик ивовсе обходилась вдвадцатку. Ктому же аукцион, который должен был состояться после ужина, мог принести организаторам миллионы. Так что роскошь хоть ибыла чрезмерной, но обоснованной.
        - Никки, дорогая! Я так рад, что ты приехала! - Хеддон Дефо, всмокинге от «Армани», бросился кней и,расцеловав вобе щеки, признался: - Мне так нужна поддержка. Меня попросили произнести речь, ия здорово волнуюсь. Ты же знаешь, это всегда было обязанностью Дугласа.
        Никки тепло обняла Дефо, иее обдало ароматом дорогого лосьона иополаскивателя для рта. Хеддон относился ктому типу людей, которые вроде бы кажутся привлекательными, но почему-то не привлекают.
        - Ты справишься, - заверила она его. - Иэто большая честь.
        - Честь, от которой нельзя отказаться, - вздохнул Хеддон. - Организаторы ужина - наши главные спонсоры вэтом году.
        Никки удивленно выгнула бровь. Раньше Хеддон иДуглас старались обходиться без сетевых благотворительных обществ, помощь от которых порой шла из неизвестных источников, аопирались на частные пожертвования иадресные вспомоществования от бывших пациентов или неравнодушных бизнесменов. Втом числе ипо этой причине клиника строилась иотделывалась несколько лет, однако это позволяло Хеддону иДугласу вести работу независимо от вмешательства спонсоров восновную деятельность.
        - Тогда это хороший знак, не так ли?
        - Я думаю, что да, - ответил Хеддон, через плечо Никки оглядывая прибывающих гостей. - Однако кто знает… может, Дуглас не одобрил бы моего нового спонсора. Но эти ребята вложили много денег вклинику, мы купили новое оборудование, препараты. Уобщества вэтом году появилось несколько новых спонсоров, что означает стабильные вливания вбудущем.
        - Ты не обязан оправдываться, - сказала Никки, коснувшись его локтя.
        Его взгляд задержался на ней. Миссис Робертс была дивно хороша этим вечером. Длинное красное платье соткрытыми плечами струилось до самого пола иоттеняло темные блестящие волосы, уложенные внебрежный узел. Отсутствие внаряде иаксессуарах черного цвета словно намекало, что траур окончен.
        - Но я хотел объясниться.
        - Дугласа больше нет. Теперь судьба клиники зависит только от тебя. Не надо думать, что, действуя вразрез сего первоначальными установками, ты предаешь друга. Решения Дугласа не всегда были правильными, анекоторые - особенно.

«Как инекоторые твои, - подумал Хеддон, заметив бочкообразную фигуру детектива Дерека Уильямса увхода взал. - Какого дьявола этот хам тут забыл?»
        Хеддон прикидывал, рассказать ли Никки овизите Уильямса кнему вклинику, оего наглых, необоснованных обвинениях инамеках, однако решил промолчать. Если детектив поделится смиссис Робертс своими соображениями, Дефо будет готов на них ответить идать негодяю отпор. Если же Уильямс промолчит, то лучше промолчать иХеддону. Меньше всего он желал признаваться Никки втом, что был вкурсе измен Дугласа, но скрывал правду. Дуглас мертв, ипусть его тайна будет похоронена сним.
        Проследив за его взглядом, Никки нахмурилась. Уильямс ни слова не сказал отом, что тоже придет на благотворительный ужин. Или он не знал, что иНикки собирается прийти? Ведь она дала согласие лишь накануне, надеясь увидеть Луиса Родригеса. Не пришел ли Дерек стакой же целью? Не забыл ли он, что его основная задача - найти информацию по Ленке?
        - Я вернусь чуть позже, ты пока присаживайся, - сказал Хеддон иотправился на круг почета по залу, приветствуя гостей.
        Никки была готова подойти кДереку, чтобы перекинуться парой слов, когда вдругом конце заметила Анну, беседующую сорганизаторами мероприятия. Никки дождалась, пока аккуратная головка пациентки повернется вее сторону, и,помахав рукой, направилась кней.
        - Сюрприз!
        - Никки, как же так? - Несколько секунд Анна смотрела почти гневно. Вчерном платье, украшенном серебристой лентой, она выглядела бледной исовсем юной. - Что ты тут делаешь?
        - Решилась впоследний момент. - Никки, не ожидавшая столь резкой реакции, смутилась. - Партнер Дугласа, Хеддон Дефо, попросил составить компанию, ия согласилась.
        - А-а, - проронила Анна инемного смягчилась. - Очень мило сего стороны.
        - У тебя все хорошо? Ты выглядишь скованной.
        Анна вздохнула.
        - Луис не придет. Навалились какие-то внезапные дела, поэтому впоследний момент он все отменил.
        Никки всеми силами старалась не выказать разочарования. Она не знала, чего именно хотела добиться, увидев бывшего мужа пациентки, но теперь было ощущение, что ее обманули.
        - Мне очень жаль, - сказала она. - Я знаю, ты готовилась кэтому вечеру.
        Анна бессознательно теребила волосы.
        - До сих пор не понимаю, что чувствую больше - разочарование или облегчение. Мне было крайне важно поговорить сЛуисом, ивто же время я отчаянно этого боялась. Ненавижу себя за малодушие, за то, что он все еще так сильно на меня влияет. Ты понимаешь, очем я?
        - Конечно, - искренне сказала Никки.
        Дуглас по-прежнему сильно влиял на ее поступки имысли, хотя давно умер. Аизбавиться от власти сильного ихаризматичного мужчины было итого сложнее.
        Прозвенел мелодичный звонок, призывая гостей занять столы. Никки огляделась впоисках Дерека Уильямса, но его нигде не было видно. Между тем Хеддон, вернувшись за столик, махал ей рукой.
        - Что случилось? - спросила Анна, заметив, что Никки внезапно изменилась влице.
        За спиной Хеддона, на входе, Никки заметила детективов Гудмана иДжонсона. Лу перехватил ее взгляд иприветственно кивнул. Он был всмокинге ипоходил на молодого Фрэнка Синатру. Никки кивнула вответ иструдом отвела взгляд.
        - Все впорядке, просто заметила нескольких знакомых, - торопливо ответила она. - Мне надо идти. Постарайся насладиться вечером даже без Луиса. Мы можем поболтать после ужина.
        Никки чувствовала, что атмосфера накаляется. Сначала Уильямс, затем полицейские. Зачем они все приехали? Следят за ней? Проверяют ее связи. Что происходит?
        А может, они появились здесь вовсе не из-за нее? Вделе было немало фигурантов. Быть может, среди гостей убийца Лизы иТрея?
        И случайно ли, что частный детектив икопы явились на мероприятие, аЛуис Родригес, звезда сегодняшнего вечера, внезапно отменил визит?
        Ужин был великолепен. Тартар из тунца икопченые чипсы из сладкого батата сменили тонкие ломтики говядины сфетучини втрюфельном соусе. Официанты разливали по бокалам охлажденное выдержанное шабли. Сочетание еды, вина иприятной беседы помогло Никки немного расслабиться. Рядом сней сидел молодой нейрохирург из Беркли, специализировавшийся на восстановлении нервных окончаний мозга людей, избавившихся от наркотической зависимости. Ктому моменту, когда Хеддон поднялся, чтобы произнести речь, она судивлением призналась себе, что отлично проводит время. Конечно, Никки поглядывала на детективов иловила на себе взгляд Лу Гудмана, однако почти забыла осуществовании Луиса Родригеса идаже Анны.
        - Я бы не стоял сегодня здесь, если бы не мой талантливый друг исоратник, доктор Дуглас Робертс, - говорил Хеддон.
        И даже упоминание опокойном муже, еще неделю назад способное довести ее до слез, не расстроило Никки, аскорее умилило. Ей было до странного спокойно ихорошо на душе. Ичем больше говорил Хеддон, тем приятнее звучал его голос. Ивсе люди вокруг казались милыми иинтересными.

«Уж не напилась ли я?»
        Никки сделала еще глоток вина иулыбнулась этой мысли. Приятно мерцали свечи, плыл хоровод лиц. Она покрутила головой, пытаясь найти… кого? Кого же она хотела найти?..
        Лу Гудман заметил, как Никки Робертс медленно крутит головой, азатем так же медленно прикрывает глаза, словно убаюканная музыкой иголосами. «До чего же она хороша вэтом открытом красном платье!» - подумал Гудман, струдом отводя от нее взгляд.
        Вскоре начался аукцион. За первым столиком вкомпании владельца легендарного казино «Вегас» сидел Натан Гролш сженой. Увсех были крайне надменные лица, но они старательно изображали филантропов, готовых сорить деньгами ради благих целей.
        Лу вспомнил, как ездил вособняк «мусорного короля», как небрежно ипрезрительно Натан говорил онаркоманах, не выказав ни доли сочувствия даже ксудьбе собственного сына.
        Фрэнсис Гролш, похоже, была на транквилизаторах: вяло улыбалась ивыглядела несколько заторможенной. Возможно, как раз она участвовала ваукционе сискренним желанием помочь несчастным. Как мать миссис Гролш многое пережила.
        - Слышь, Гудман, - шепнул Джонсон, - хочешь расскажу анекдот?
        - Анекдот? - рассеянно спросил Лу. - Да все здесь происходящее - сплошной анекдот. - Он кивнул всторону Натана Гролша, который, охваченный азартом, пытался перебить ставку. Плевать он хотел на зависимых, Гролш тратил деньги лишь потому, что мог себе это позволить. На кону был эксклюзивный тур на суперяхте до Сардинии. - Посмотри на них. Они просто жрут ивеселятся. Тот, кому действительно есть дело до больных людей, просто отправит вклинику анонимный чек.
        Джонсон хмыкнул. Он презирал Натана Гролша идругих богатых придурков. По его мнению, все они были засранцы независимо от того, каким образом тратили свои миллионы.
        - Смотри-ка, кто унас тут, - кивнул Мик на столик взадней части зала.
        Там находились самые дешевые места, иодно из них занимал Дерек Уильямс, одетый вкостюм, который был ему мал на пару размеров итрещал по швам. Детектив как раз раздавал визитные карточки соседям по столику, словно торговец подержанными автомобилями.
        - Пора от него избавиться, - добавил Джонсон, поставив бокал спивом на стойку.
        - Погоди. - Гудман удержал его за локоть. - Я сам. Аты пока наблюдай за столиками.
        Джонсон недовольно засопел.
        Дерек Уильямс очень устал. Он совершил почти невозможное, чтобы достать пригласительный билет на благотворительный ужин, рассчитывая увидеть Луиса Родригеса. Впрошлый раз, десять лет назад, встреча не состоялась, но Уильямс умел ждать. Он не забыл оШарлотте Клэнси итаинственном американце, которого Родригес, похоже, защищал. Дерек помнил каждый вопрос, который тогда не сумел задать Родригесу, исобирался сделать это сегодня, выбрав удачный момент.
        Но Луис Родригес снова его перехитрил: просочился между пальцами словно песок. По счастью, здесь были идругие люди, за которыми Уильямс судовольствием бы понаблюдал. Он остановил взгляд на Никки Робертс, сидевшей за одним столиком сХеддоном Дефо. Это удивило Дерека. Он пока не решил, рассказывать клиентке все детали разговора сврачом или все-таки не портить репутацию Дефо вглазах Никки. Еще больше Дерека удивляло отсутствие всякой информации ожизни Ленки Гордиевски. Ее словно не существовало, иДерек все больше склонялся кмысли, что имя ифамилия любовницы Дугласа были вымышленными. Не погибни она ваварии сизвестным врачом, никто иникогда не заинтересовался бы ее прошлым. Программа защиты свидетелей? Преступница сновым паспортом? Шпионка? Никки рассчитывала получить от него сведения олюбовнице мужа, но пока уДерека было больше вопросов, чем ответов.
        Уильямс перевел взгляд на столик, за которым сидела жена Луиса Родригеса, известная скрипачка. Авсего вдесяти метрах от нее расположились родители Брендона Гролша.
        Теперь Дерек знал, что именно Брендона считают тем самым убийцей-зомби, слухи окотором наводнили Интернет. Речь шла всего лишь очастицах мертвой кожи, найденной на телах убитых, но люди всегда склонны преувеличивать. Ивсе же как частицы ДНК мертвого человека могли попасть на жертвы? Быть может, маньяк любил собирать трофеи? Например, отрезал пальцы или уши убитых им людей.
        Странно, конечно, что родители Брендона пришли на ужин, хотя их сын не так давно пропал без вести. Недалеко от них сидели Уильям Баден сженой. На лице Валентины застыла вежливая улыбка, апальцы были унизаны бриллиантовыми кольцами, как угангстерской шлюхи. Уильямс заметил, как Валентина Баден иФрэнсис Гролш обменялись кивками, словно давние знакомые, которые не слишком стремятся продолжить общение.
        Казалось, что хитрый сценарист специально пригласил на благотворительный вечер почти всех участников расследования Дерека Уильямса. Здесь даже была чудо-парочка копов из отдела по расследованию убийств.
        Как раз вэтот момент детектив Лу Гудман направился кУильямсу.
        - Привет, Дерек. Я бы спросил, что ты тут делаешь, но ведь не ответишь.
        Уильямс вздрогнул. Воспитанный, элегантный, свежливой полуулыбкой на губах, Гудман выглядел как человек, полностью уверенный всебе, ипотому притягивал женские взгляды. На его фоне Уильямс казался бесформенным, помятым инеуклюжим как всловах, так ивдвижениях. Да еще этот пиджак буквально душил его!
        - Совершенно верно, не отвечу. Ведь иты вместе со своим неприятным другом вряд ли расскажете мне оцели вашего визита. Вы же явно не официантами нанялись, правда?
        - Правда. - Гудман продолжал улыбаться. - Но между нами итобой есть разница. Мы - официальные лица, расследующие двойное убийство. Мы делаем работу, которую ты тоже хотел бы делать, но, увы, так ине смог сдать экзамены. Сколько раз, напомни? Икстати, можно поинтересоваться, где ты взял приглашение на ужин? Уверен, провернул какую-нибудь аферу. Позволь взглянуть на твой билет.
        До чего же Дереку хотелось дать этому гладкому хлыщу по морде, да так, чтобы выбить парочку белых зубов да залить белый воротничок кровью! Уильямс покусал нижнюю губу.
        - Я позволю тебе кое на что взглянуть, ты, самоуверенный кусок дерьма. Давай выйдем наружу, ивсе увидишь.
        Гудман выгнул бровь.
        - Ты же сейчас шутишь?
        - Почему это? Или ты только болтать можешь? Кстати, как там утебя сНикки? Птичка напела мне, что завалить ее впостель тебе никак не удается. Такой красавчик - итакой облом!
        - А когда утебя впоследний раз была женщина, Дерек? - вернул колкость Гудман. - Не за деньги, конечно.
        - В отличие от тебя уменя нет намерения завалить клиентку впостель. Это утебя на уме секс, адля меня важна ее безопасность, - фыркнул Дерек. - Может, поэтому она доверяет мне больше, чем тебе? Я уж не говорю про этого тупого хама, который пришел стобой.
        На одно короткое мгновение улыбка Гудмана померкла, ноздри раздулись, однако триумф Дерека длился недолго. Лу быстро пришел всебя и,вновь нацепив улыбку, сказал:
        - Проваливай отсюда, Уильямс. Или мне придется тебя арестовать.
        Дереку хотелось язвительно спросить: «На каком основании?» - но он разумно предпочел не играть согнем имрачно произнес:
        - Приятно было пообщаться, детектив.
        - Надеюсь, впоследний раз.
        Тяжело поднявшись, Дерек одернул собравшийся складками пиджак ипобрел квыходу. Вэтот момент зазвучала удивительная скрипка Анны Бейтман.
        Никки узнала «Взлетающего жаворонка» Воан-Уильямса. Тонкая иодновременно мощная композиция заполнила зал. Анна сзакрытыми глазами раскачивалась из стороны всторону втакт музыке. Но не скрипачка завораживала публику, амелодия, срывавшаяся сее волшебного смычка. Ах как любил эту композицию Дуглас! Они слушали ее сотни раз - когда пекли оладьи по субботам, вмашине по дороге на работу, впостели…
        Внезапно эмоции нахлынули на Никки, и,не сдержавшись, она всхлипнула, вздрогнув всем телом, закрыла лицо руками.
        - Что свами, дорогая? - участливо спросил нейрохирург, коснувшись ее плеча. - Хотите выйти на воздух?
        Никки покачала головой, пытаясь сдержать слезы. Последние месяцы она прятала свою скорбь по Дугласу, не проявляя эмоций, не давая себе потерять контроль, несмотря на кошмарные события, происходившие вокруг. Но теперь, под влиянием волшебной музыки ивихря воспоминаний, словно открылся ящик Пандоры. Остановить рвущиеся наружу рыдания казалось почти невозможно, сердце болезненно сжималось, как будто внего тыкали иглой.
        - Я разберусь, профессор Джеймесон, - раздался за ее спиной голос Хеддона, ина плечо опустилась его ладонь. - Позвольте мне пообщаться сНикки.
        Миссис Робертс совершенно не требовалась его помощь, но она понимала, что от навязчивого внимания Дефо не так просто избавиться. Он помог ей подняться, обнимая за плечи, ивывел на террасу.
        - Присядь иуспокойся, - попросил Хеддон, указывая на скамейку.
        Никки послушно села, шмыгая носом. Плечи все еще вздрагивали, но, похоже, шторм отступил.
        - Что случилось? - спросил Дефо, присаживаясь рядом ипротягивая белый носовой платок. - Промокни глаза, тушь размазалась.
        - Спасибо. Не пойму, как это произошло. Возможно, дело вэтой мелодии. Мы сДугласом очень любили ее, слушали вместе, танцевали. Имне вдруг стало так тоскливо, Хеддон, я просто не смогла сдержаться.
        Он привлек ее ксебе иобнял.
        - Бедняжка, я понимаю. Порой эмоциям необходим выход.
        Никки доверчиво прильнула кего плечу, как прильнула бы кплечу брата - сильного, способного защитить иутешить.
        - Но ты плачешь напрасно, - услышала она неразборчивый шепот на ухо. - Дуглас не заслуживал тебя. Иты это знаешь.
        У Дефо был такой приятный воркующий тон, что Никки не сразу поняла, очем он говорит, аспустя мгновение осознала, что ладонь Хеддона скользит вверх по ее ноге. Дурман внезапно рассеялся, изазвучал сигнал тревоги.
        - Хеддон! - выдохнула она ипопыталась освободиться, однако его сильные руки, еще недавно согревавшие идарившие защиту, превратились вжелезные тиски. - Да что ты творишь?
        - Мне следовало это сделать несколько лет назад, - бормотал он ей вволосы. Вголосе звучало откровенное желание. - Не борись, Никки, мы оба это заслужили. Мы оба хотим друг друга. Я так долго тебя любил, что уже…
        - Хеддон, прекрати! - Потрясенная, она застыла словно ледяная статуя. Жадные полные губы Хеддона скользили по ее виску, шее, подбородку. - Отпусти меня!
        - Что здесь происходит?
        Голос детектива Гудмана раздался так неожиданно, что Хеддон Дефо подскочил словно ужаленный иотпрыгнул всторону.
        Никки посмотрела на Лу стаким облегчением, что снова едва не расплакалась. Она уже ине помнила, когда последний раз была так рада кого-то видеть. Быть может, парня вкрасной машине, который своим появлением спас ее от преследования черного джипа? Теперь события того дня казались такими давними, размытыми, словно она действительно их выдумала.
        За последнее время столько всего произошло, что было сложно отделить правду от вымысла.
        - Все впорядке, - дрожащим голосом сказала Никки, поправляя волосы ивставая.
        Хеддон таращился на нее и,похоже, обмирал от ужаса, осознав, что натворил.

«Неужели он действительно поверил, что его желание ответно?» Никки было гадко даже думать об этом. Хеддон сказал, что много лет любил ее. Аведь он был другом Дугласа, лучшим другом!
        А впрочем, даже любимый муж лгал ей… все лгали втой или иной степени. Ведь до этого момента Хеддон никогда не выказывал своих чувств, разве можно было обвинить его вдурных намерениях?
        Но любил ли он ее на самом деле?
        Нет, точно нет! Никки хорошо разбиралась влюдях. Любящий человек никогда не воспользуется ситуацией, аХеддон застал ее врасплох.
        - Тебе нужна помощь? - уточнил Гудман, бросив на Дефо предупреждающий взгляд.
        - Она же сказала, - вмешался тот, - все впорядке.
        - Мне надо было подышать, - ответила Никки. - Наверное, я выпила слишком много вина. Пожалуй, лучше поехать домой.
        - Я вызову такси, - водин голос сказали Гудман иДефо.
        Никки, прищурившись, посмотрела на обоих.
        - Спасибо, джентльмены, я справлюсь. Благодарю за заботу, но мне хотелось бы побыть одной.
        Никки куталась вшаль из тонкого кашемира, пока ждала такси. Ветер оказался внезапно пронизывающим.
        Вечер обернулся катастрофой. Она собиралась встретиться сЛуисом Родригесом иоказать поддержку подруге, аврезультате спасать пришлось ее саму. Вголове все еще стоял туман. Она струдом помнила, зачем ей вообще хотелось взглянуть на мужа Анны ипочему еще вчера эта встреча казалась такой важной.
        - Машина для доктора Робертс, - объявил молодой швейцар.
        Она забралась впахнущий мятной жвачкой салон идолго возилась, пытаясь пристегнуться. Домашний адрес она тоже вспомнила струдом.

«Да что со мной творится?» - подумала Никки иневнятно пробормотала:
        - Брентвуд, Тайгертейл-драйв.
        Они едва отъехали от отеля, когда водитель резко нажал на тормоза. Ремень безопасности больно впился вплечо Никки, вшее что-то хрустнуло. Водитель нецензурно выругался. Через дорогу, вытаращив глаза ине обращая внимания на сигналы машины иокрики, бежал какой-то мужчина.

«Мне что, чудится? Неужели этот безумец - Картер Беркли?»
        - Вот придурок! - завопил водитель сямайским акцентом. - Да я его едва не сшиб!
        Обернувшись кНикки, он извинился, иони продолжили путь домой.

«Это был Картер. Я уверена. Но куда он бежал? Иот кого?»
        Высокие пальмы скользили мимо, уносясь втемноту.
        Чувствуя, как покачивается на волнах опьянения, Никки поудобнее устроилась на сиденье.

«Какая разница, куда иот кого бежит Картер? Какая разница, что чувствовал Хеддон все эти годы? Икого волнует, почему Луис Родригес не появился на благотворительном ужине? Только Дуглас имеет значение. Только он важен. Но, увы, Дуглас, мой любимый Дуглас мертв».
        Никки достала телефон, нашла номер Уильямса инапечатала неловкими пальцами сообщение: «Есть новости оЛенке?» Ответ пришел почти мгновенно: «Нет». Исразу вслед за этим: «Напишите, как доберетесь домой».
        Никки была тронута. Толстый хамоватый детектив переживал за нее. Ион ей нравился. Нравился тем, что вотличие от Хеддона Дефо иЛу Гудмана беспокоился просто так, не из желания затащить ее впостель. Никки понимала, что является для Уильямса выгодным клиентом, но ее деньги не обязывали Дерека проявлять широту души изаботу.
        - Он хороший человек, - нетвердым голосом сказала она, глядя втемный экран телефона.
        Дуглас тоже был хорошим человеком. Хорошим человеком иплохим мужем.
        Закрыв глаза, Никки погрузилась вдремоту. Последней ее мыслью было тайное желание заснуть ибольше никогда не просыпаться.
        Глава 31
        Медбрат Кевин Восс сидел вкафе реабилитационной клиники ибарабанил пальцами по пластиковой поверхности стола. Время шло очень медленно.
        Детектив Уильямс просил встретиться сним вшесть утра, однако на часах уже было шесть десять. Минуты текли, агостя все не было. Кевин сдосадой думал отом, что плакали его денежки. Не так уж часто тебя находит частный детектив ипредлагает пару сотен за любую информацию одокторе Робертсе иего девчонке. По правде говоря, Кевин не так уж много изнал. Так, пару грязных сплетен от медсестер, большинство из которых исами были бы не прочь замутить сруководителем клиники роман. Авот долгов уКевина было немало. Налоги, кредит… да еще бывший парень, Энцо, смылся, прихватив все скудные накопления.
        - Кевин?
        Пузатый мужчина вширокой толстовке протянул пухлую руку для пожатия. Хорошо, что народу вэтот час вкафе не было, ато, чего доброго, Кевину начали бы задавать вопросы.
        Медбрат воровато огляделся икоротко пожал руку Уильямсу.
        - Есть тут что-нибудь пожевать? - спросил детектив. - Я еще не завтракал.
        Кевин почти сотвращением посмотрел на пятна пота под мышками Уильямса.
        - Вы сказали, что хотите поговорить, - приглушенно сказал он.
        - Так мы этим изаняты, - ухмыльнулся его собеседник.
        Уильямс прошел кприлавку ивернулся за столик сдвумя маффинами ичашкой капучино.
        - Расслабься! Всем плевать, скем ты завтракаешь. Мы же не делаем ничего противозаконного, просто болтаем об одном общем знакомом. Что вэтом страшного?
        - Ничего, пожалуй, - свялой улыбкой выдавил Кевин. Вряд ли доктор Робертс назвал бы медбрата своим знакомым, но ведь доктор Робертс мертв. Аему, Кевину Воссу, очень нужны деньги. - Правда, мы сдоктором Дугласом особо не общались, хотя иработали порой водну смену. Знаете, он мне нравился. Он почти всем нравился, такой уж был человек.
        - Почти всем? Акому не нравился? - спросил Дерек, сделав большой глоток кофе.
        - В каком смысле?
        - Ты сказал, что он почти всем нравился. А«почти всем» означает «не всем». Вот я испрашиваю, кому он не нравился.
        Кевин Восс вздохнул.
        - Я неверно выразился. Но доктор Робертс изменился впоследний год. Встретил ту женщину иизменился. Возможно, она была из России. Он здорово поменялся, наш док.
        - Возможно, из России, говоришь? Но не наверняка?
        - Имя было славянское. Не помню точно. Вроде бы жила вМоскве. Но так не скажешь, она отлично говорила по-английски, без акцента. - Кевин покачал головой. - Уж не знаю, кто она такая была, но доктор Робертс словно попал под ее чары. Не знаю, как объяснить. Это все видели ине понимали причин. Она была совсем не красавица. Иногда мне вообще казалось, что она одержима. То порхает как бабочка, молодая, свежая, апотом - хоп! - исловно состарилась, такая усталая женщина сгрузом проблем. Кстати, очень высокая была, - внезапно добавил парнишка. - Но так-то ничего вней особенного не было. Ауж по сравнению сженой доктора Робертса так ивообще страшилище.
        Уильямс кивнул, вспомнив несколько снимков Ленки Гордиевски. Скучного вида брюнетка, чуть моложе Никки Робертс, однако самая обычная, пусть даже сприличными формами. Носила дорогие вещи иказалась ухоженной, однако ее образ был далек от стандартного представления орусской любовнице - длинноногой блондинке сшикарным бюстом.
        К сожалению, владелец квартиры, которую снимала Ленка, оказался весьма скудным информатором. Соседи оней даже не слышали. Вархивах об эмигрантке не было ни слова. Женщина-призрак.
        - То есть ты встречал ее? - спросил он Кевина.
        Тот кивнул.
        - Да, несколько раз. Она часто здесь бывала. Обычно они сдоком вместе обедали. Прямо тут. Странная пара, знаете. Они не скрывали, что встречаются. Мне кажется, это удивляло доктора Дефо. Незадолго до катастрофы они сдоком Робертсом даже поругались. Уверен, что из-за этой девицы. Ленка, вот как ее звали.
        - А где Дуглас Робертс вообще сней познакомился?
        - Кажется, вНью-Йорке. Не знаю точно. Вроде на каком-то благотворительном мероприятии.
        - А ты не знаешь, чем эта Ленка занималась?
        - Нет, - вздохнул Кевин. Он понимал, что не слишком полезен детективу, иоттого опасался, что не получит обещанные двести долларов. - Но деньги унее водились. Знаете, такие дамочки ходят вжемчугах ибриллиантах. Унее были часы «шоппард»! Аони стоят пятнадцать-двадцать тысяч. Исумочка от «Эрмес». Аодин раз она пришла впрекрасном пиджаке песочного цвета от «Фенди». Япомню тот день, потому что они сдоком поругались. Он еще такую странную вещь сказал…
        - Какую?
        - «Хочешь ты свалить или нет, никогда больше не носи эту гадость». Он прямо накричал на нее.
        - И какова была ее реакция? - заинтересовался Уильямс.
        - Она расплакалась, - пожал плечами Кевин. - Ну, после этого он сразу размяк. Док всегда был мягкосердечным.
        - А унего были другие любовницы?
        Кевин качнул головой.
        - Вряд ли. Нет, точно нет. До Ленки он всегда был только сженой. Но вы же знаете, она тоже врач, очень уверенная всебе. Такие, как она, крайне независимы. Она не нуждалась внем так, как та русская.
        Уильямс хмыкнул исделал пометку вблокноте.
        - А еще я слыхал, что Ленка дружила снехорошими людьми, - внезапно произнес Кевин шепотом. - Свлиятельными людьми.
        - Это скакими? - нахмурился Дерек.
        - Вот уж не знаю. Ине знаю, имел ли кэтому отношение доктор Робертс. Может, ине имел. Но как я понял, друзья этой Ленки имели вес вместных органах власти. Об этом говорили другие хирурги. То ли сдоговорами что-то мутили, то ли что другое, не знаю.
        Уильямс смотрел скептически.
        - Ладно, Кевин, спасибо за помощь. - Он встал иположил на стол пару стодолларовых банкнот.
        - Две сотни, - сказал медбрат, удовлетворенный иодновременно расстроенный. Он был бы рад рассказать что-нибудь еще иподзаработать больше, но унего не было других сведений.
        - Маловато информации, - заметил Уильямс. - Немного слухов имарка часов? Скудный улов.
        - Это не слухи. Могу дать наводку, скем еще поговорить, - предложил Кевин.
        Уильямс посмотрел недоверчиво.
        - Ну, давай, удиви меня.
        Кевин откинулся на спинку стула.
        - Это будет стоить еще три сотни.
        Дерек хмыкнул иотвернулся.
        - Две! Две сотни! - торопливо поправился парнишка. - Я могу помочь, мистер Уильямс. Она точно знает побольше моего!
        Уильямс вернулся за стол ивыложил еще две сотни. Кевин протянул руку, но детектив накрыл купюры ладонью.
        - Имя. Адрес. Иномер телефона, - перечислил он медленно. - Ипозаботься отом, чтобы это была стоящая информация.
        Итак, Эдриан Вашингтон. Занимала должность секретаря вмэрии, однако полгода назад ее уволили итеперь она работала личным ассистентом частного предпринимателя.
        - Когда меня уволили из мэрии, это было самое лучшее событие вмоей жизни, - сказала она Уильямсу, поедая суши вяпонском ресторанчике. - Работа там - настоящий ад. Ад, понимаете! Такое унижение истолько бумажек. Атеперь я работаю на Майкла, иповерьте, уменя лучший босс на свете. Да изарплата вдва раза выше.
        Уильямс слушал болтовню Эдриан иискренне удивлялся такому сочетанию красоты иочевидной глупости. Длинные ноги, тонкая талия, густая копна блестящих рыжих волос - диснеевская Русалочка, ни дать ни взять! Однако ее рассуждения, наивные, но полные уверенности, поражали. УДерека не было ни тени сомнения, за какие конкретно заслуги получила работу мисс Вашингтон. Впрочем, она говорила весьма откровенно, аэто было на руку детективу Уильямсу.
        - Сначала я, типа, решила, будто мэр Фуэнтес уволил меня за то, что я отказалась сним переспать, - призналась она, широко распахнув синие глаза ипосасывая клубничный коктейль через трубочку. - Он… это… типа, давал ход рукам, если вы понимаете, очем я говорю. Он был, типа, женат, конечно же! Пятидесятилетний старик, авсе туда же!
        В ее речи было столько бессмысленных «типа», что Уильямс струдом сдерживался - так ему хотелось сделать замечание. Лично он уволил бы Эдриан только за это.
        - А потом, типа, я все поняла, - продолжила болтать девушка. - Меня уволили за то, что я, типа, вкурсе.
        - В курсе чего, Эдриан?
        - Ну, это… всмысле? То, что мэр, типа, берет деньги урусских, - сказала она капризно. - Взятки ивсякое. Я слышала, как мой босс, миссис Дрейтон, говорит по телефону скаким-то типом, типа, репортером.
        - Ты вэтом уверена, милая? - уточнил Уильямс. - Это серьезное обвинение. Ая никогда не слышал, чтобы мэра подозревали вкоррупции.
        - В смысле? Я никого не обвиняю! - Лицо Эдриан приняло удивленное выражение. - Говорю что слышала. Я имэру это, типа, сказала. Апотом - хоп! - меня увольняют. Вот я идумаю, может это, типа, связано? Может, не всексе дело? Миссис Дрейтон тоже уволили. Этож не из-за секса? Уж слишком она страшная, чтоб тащить ее впостель, ага. Амой новый босс Майкл, когда я ему рассказала, типа, сразу же…
        Уильямсу потребовалось добрых минут двадцать, чтобы понять - никакой другой информации отаинственных русских урыжей дурехи не было. ОЛенке Гордиевски она тоже не имела понятия.
        Еще четыре чеса понадобилось, чтобы разыскать Тину Дрейтон, бывшего босса Эдриан. Женщина жила взападной части Голливуда.
        - Да? - Она приоткрыла дверь буквально на пару сантиметров.
        Уильямс заметил толстую цепочку. Бледная женщина средних лет смотрела очень беспокойно, истановилось понятно, что тревожное ожидание давно стало частью ее жизни.
        - Меня зовут Дерек Уильямс, миссис Дрейтон. Ячастный детектив. Можно войти?
        После короткого колебания женщина покачала головой.
        - Простите, это не лучшее время.
        Она собиралась закрыть дверь, иДерек торопливо выпалил:
        - Я узнал ваше имя от Эдриан Вашингтон, она волновалась за вас.
        - Эдриан? - Миссис Дрейтон скривилась. - Эта дура! Она никогда не научится держать язык за зубами! Она мне нравилась, но именно ее болтливость привела ктому, что мы обе остались без работы. Она не понимает, что рискует, мистер… простите, запамятовала имя.
        - Уильямс. - Детектив просунул вщель визитку. - Зовите меня Дерек. Понимаю ваши колебания, мэм. Эдриан действительно болтает без умолку. Боюсь, это не приведет кдобру. Мне очень нужно поговорить свами. Уделите пару минут.
        Миссис Дрейтон продолжала колебаться.
        - Погодите.
        Дверь захлопнулась. Какое-то время стояла тишина, иДерек почти потерял надежду, когда услышал звук снимаемой цепочки. Дверь распахнулась.
        - Проходите, - тяжело вздохнула миссис Дрейтон. - Зовите меня Тина. Долго говорить не могу. Признаться, я очень боюсь. Сегодня я снова меняю квартиру. Вы сказали, что частный детектив?
        - Совершенно верно.
        Уильямс прошел вмаленькую гостиную исел вкресло, накрытое пленкой. Никаких фотографий, личных вещей, милых безделушек… Он сразу понял, что это временное жилье.
        - Могу я поинтересоваться, кто вас нанял? - спросила миссис Дрейтон.
        - Я не могу назвать имя клиента, пока не пойму, что мы играем на одной стороне. Конфиденциальность - один из главных принципов моего бизнеса. Скажем так, меня наняла женщина, которой угрожают некие люди. Предполагаю, что они могут быть связаны стеми, из-за кого вас уволили. Моему клиенту нужны ответы, Тина. Так же как ивам.
        Миссис Дрейтон закатила глаза.
        - Да не нужны мне ответы, детектив! Мне нужна моя жизнь. Спокойная ибезопасная жизнь.
        Она была слишком бледна от волнения, губы поджаты, ивиной тому страх.
        - И часто вы переезжаете? - спросил Дерек, уже зная ответ.
        - Теперь да. Я боюсь оставаться подолгу на одном месте.
        - Утомительно, должно быть. Да инедешево, - осторожно добавил он. - Мой клиент будет рад заплатить вам вобмен на сведения.
        Миссис Дрейтон махнула рукой.
        - Благодарю вас, но я не привыкла брать деньги за правду. Вы кажетесь мне приятным человеком, ия надеюсь, что ваш клиент - тоже. Я готова поделиться свами той информацией, которой владею.
        - Весьма вам признателен.
        - Однако смею предположить, что вряд ли вы оба знаете, во что ввязались. Если вы говорите отех же людях, что ия…
        - Русских, - подсказал Уильямс.
        От одного этого слова лицо миссис Дрейтон вспыхнуло.
        - …то вам надо предупредить вашу клиентку, что самое время отступить.
        Дерек подумал оНикки иулыбнулся.
        - Не уверен, что она послушается вашего совета. Она очень настойчивая исмелая.
        - Но это совсем не игра! - раздраженно бросила миссис Дрейтон. - Я говорила срепортером из местного «Тайм». Робин Санфорд, слыхали? Он погиб!
        Уильямс достал блокнот исделал пометку.
        - Медики сказали: сердечный приступ, - но Робину было тридцать три года, он всю жизнь занимался спортом ибыл здоров как бык.
        - И люди продолжают погибать, Тина, - сказал Уильямс. - Именно поэтому я здесь.
        Он рассказал об убийствах Лизы Флэннаган иТрея Реймондса, их связи сНикки Робертс иее мужем Дугласом. Затем поведал оразборках между мексиканскими ирусскими наркоторговцами за местные рынки сбыта.
        - Дуглас Робертс погиб впрошлом году. Официальная версия - несчастный случай, авария. Сним погибла русская женщина, которая, возможно, связана слюдьми, окоторых мы сейчас говорим. Стеми, кто давал взятки.
        - Взятки? Это Эдриан сказала?
        Уильямс кивнул.
        - Боже мой! - охнула миссис Дрейтон. - Однажды эту дуреху застрелят втемном переулке. Самое смешное, что на деле она ничего не знает, однако по ее глупым заявлениям кое-кто может решить иначе.
        - Это точно, - согласился Уильямс. - Я решил, что Эдриан что-то знает.
        - Честно говоря, уменя нет твердой уверенности, что именно Фуэнтес берет взятки. Знаю лишь, что ему или кому-то из мэрии поступали странные платежи, ипоступали от русских. Речь идет окрупных суммах.
        - Насколько крупных?
        - Суммы бывали разные. Пятьсот тысяч, сто тысяч… один раз миллион долларов. Каждые четыре-шесть недель поступал новый платеж. Вобщей сложности за последнее время поступило примерно миллиона три, точней не скажу.
        - И платили русские? Имена увас есть?
        - Нет, - пробормотала миссис Дрейтон, опуская глаза.
        Уильямс почти физически ощутил, как вгостиной сгустилась атмосфера страха.
        - А вы видели кого-нибудь из них? Сможете описать?
        - Простите, я не могу. - Она закусила губу.
        - А имя Ленка Гордиевски вам знакомо? - Уильямс показал фото на экране телефона: тот же снимок смероприятия вНью-Йорке, где Ленка стояла рядом сДугласом Робертсом.
        Миссис Дрейтон уставилась на фото, иДерек отчетливо прочел вее глазах узнавание.
        - Я не могу об этом говорить, мистер Уильямс, итак сказала слишком много.
        - Дайте хотя бы название компании! Что-то, чего я не знал до встречи свами. Скажите хотя бы, что именно вы рассказали Робину Санфорду.
        Миссис Дрейтон перевела на него затравленный взгляд.
        - Они меня убьют!
        - Может, так оно ибудет. - Уильямс пристально посмотрел на нее. - Может, нас обоих убьют. Они исейчас убивают невинных людей, пока мы храним свои секреты. Ачто, если единственный метод избавиться от насилия - это вывести их на чистую воду? Ведь вы на это надеялись, когда звонили своему другу журналисту, не так ли?
        - Так, - подтвердила миссис Дрейтон. Ее руки, лежавшие на коленях, дрожали.
        - Я знаю, что вы боитесь, Тина. Мне тоже страшно. Но если мы не расскажем правду, кто будет бороться со злом?
        Дерек видел, какую мучительную внутреннюю борьбу ведет Тина Дрейтон. Она была смелой женщиной, иначе никогда не обратилась бы кжурналисту спросьбой помочь. Именно на это сделал ставку Уильямс.
        - Хорошо, - наконец произнесла она. - Я все вам расскажу, если вы пообещаете больше никогда не пересекаться со мной. Никогда, слышите!
        Уильямс вновь открыл блокнот иприготовился слушать.
        - Даю вам слово.
        Глава 32
        Гретхен Адлер опустилась втеплую бурлящую воду, желая смыть усталость дня.
        Спа-центр «Хот спрингс» они сНикки открыли для себя еще встуденческие времена ибегали сюда поплавать вбассейне или попариться всауне. Центр работал только для женщин, издесь было принято купаться нагишом. Вюном возрасте, когда их тела были упруги иподтянуты, Гретхен иНикки стеснялись своей наготы. Теперь же, когда возраст брал свое, акожа теряла тонус, Гретхен стало совершенно плевать на тех, кто видит ее голой. Маленькие девочки исморщенные старушки, пухлые толстухи инастоящие супермодели плескались впрохладной воде, не обращая друг на друга никакого внимания.
        Подогретая минеральная вода, наполненная пузырьками воздуха, приняла усталое тело. Гретхен нравилось джакузи. Пусть ее тело не столь совершенно, как уподруги, втаком месте это неважно. Она не завидовала плоскому животу иотсутствию целлюлита на бедрах, ией даже нравилось смотреть, как сбегает вода по груди исоскам Никки, словно по двум трамплинам. Собственный бюст Гретхен, некогда пышный, атеперь сильно обвисший, был далек от совершенства, но она родила ивыкормила троих детей. Гретхен состояла всчастливом браке свесьма успешным продюсером. Это бедняжке Никки можно было посочувствовать: несчастная бездетная вдова.
        Торопливо спустившись по ступенькам вбурлящую воду, Никки выпалила:
        - Хеддон Дефо пытался меня соблазнить!
        У Гретхен вполне мультяшно отвисла челюсть.
        - Что? Не может быть!
        - А вот иможет. Прямо на благотворительном вечере. Мы вышли на воздух, говорили про Дугласа ипро то, как мне его не хватает. Тут вдруг все ислучилось! Он принялся меня целовать инес что-то про любовь, говорил, что Дуглас не заслуживал меня… вобщем, вел себя весьма нагло!
        - Нагло? - изумилась Гретхен. Лет десять она знала Хеддона как близкого друга Робертсов ине могла представить, чтобы он домогался Никки. - Икак тебе его… наглость?
        - Нет, только не он! Брр… - Никки покраснела. - Это же Хеддон!
        - Да уж, неожиданность.
        - Честное слово, я ничего не знала оего чувствах: может потому, что он никогда не привлекал меня как мужчина. Короче, я была вшоке.
        - А вэтом что-то есть, - заметила Гретхен. - Встарину, кажется, было принято жениться на вдовах братьев.
        - Сказать по правде, втот вечер я вочередной раз убедилась, что совершенно не готова кчему-то новому. Я все еще тоскую по Дугласу. - Никки погрузилась под воду сголовой, акогда вынырнула, заметила: - Не знаю, лечится ли это.
        - Все лечится, - убежденно произнесла Гретхен. - Ты молода ихороша собой. Просто еще не встретила того, кто покажется тебе привлекательным ивытеснит Дугласа из твоей жизни. Кчести Хеддона, скажу, что унего отличная задница. Точно получше, чем уАдама.
        - Не наговаривай на Адама! - воскликнула Никки.
        Адам Адлер, заботливый муж Гретхен, нежный отец троих детей италантливый продюсер, был прекрасным человеком. Да, на Джонни Деппа он, конечно, не тянул, однако обладал легким нравом ихорошим чувством юмора. Они сГретхен души друг вдруге не чаяли. До смерти Дугласа иизвестий оромане срусской Ленкой то же самое Никки думала особственном браке. Робертсы иАдлеры даже ездили вместе вотпуск. Кажется, это было миллион лет назад…
        - Ну, порой мужчины кажутся мне вполне привлекательными, - заметила Никки. - Я же не слепая.
        - Погоди, погоди, икто это впоследний раз казался тебе привлекательным?
        Никки отмахнулась.
        - Да это неважно. Все равно ничем не кончилось.
        - Что? - поразилась Гретхен.
        На лице Никки мелькнула смущенная улыбка человека, сболтнувшего лишнее.
        - Да есть один парень. Его зовут Лу Гудман. Это детектив, который ведет дело.
        Гретхен зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться.
        - Горячий коп! - пискнула она, еле сдерживаясь. - Ты запала на горячего копа! Боже, Никки!
        Неожиданно для себя самой Никки тоже рассмеялась. Как же легко болтать сподругой обо всяких глупостях! Словно мир вокруг вовсе не сошел сума. Словно все было впорядке.
        - Погоди, аразве не он считал, что ты - главный подозреваемый вделе об убийстве Лизы Флэннаган?
        - Это его напарник, Джонсон. Ужасный хам! - воскликнула Никки. - Ни одна женщина вздравом уме не западет на Мика Джонсона.
        - А на Лу Гудмана, выходит, западет? Ичто, нравится тебе этот Лу?
        - Ну, не совсем. Вернее, не всегда. Он умен иобходителен. Иповерь, выглядит супер. Но это ничего не значит, ипорой я совершенно ничего не чувствую, когда он рядом. Однажды мы напились, пока обсуждали детали дела, ия едва не… ну, ты понимаешь.
        - Он женат?
        - С ума сошла. Я бы не стала связываться сженатым! - возмутилась Никки. - Особенно помня отом, что натворил Дуглас.
        Внезапно атмосфера изменилась. Лицо Никки помрачнело, как ивсегда, когда речь заходила опокойном муже иего интрижке. Гретхен молча ждала, когда буря утихнет. Она старалась не лезть Никки вдушу, чтобы не бередить рану. Они сАдамом были теми немногими, кому подруга поведала оромане Дугласа, ивидели, как сильно она изменилась. Не столько скорбь, сколько тщательно скрываемый гнев сжигал ее изнутри.
        - Быть может, со мной что-то не так, - внезапно сказала Никки.
        - Что же именно? Ты стыдишься своего интереса кдругому мужчине?
        - Нет, не вэтом дело.
        - Прекрати, Никки, все стобой нормально.
        - Меня переполняют эмоции.
        - Ты тоскуешь по мужу.
        - Да, но прошел уже год.
        - Год не такой уж большой срок. Прибавь кэтому убийства ипрочие переживания. Тут иуболее спокойного человека сдадут нервы.
        - Речь осовершенно разных инесвойственных мне чувствах. Дело не только впечали по мужу иинтересу кЛу Гудману. Уменя также сильные чувства кодному пациенту. Кженщине.
        Никки свызовом смотрела на Гретхен, пытаясь прочесть неодобрение вее глазах, но подруга была просто заинтригована.
        - Серьезно? Расскажи-ка подробней!
        - Она моложе меня. Некоторое время назад ушла от мужа. Одного этого было бы достаточно для запутанной сложной истории, но мой частный детектив выяснил, что ее бывший муж как-то связан субийствами.
        - А ты прежде пробовала… ну, сженщинами? - перебила ее Гретхен. Похоже, расследования детектива интересовали ее впоследнюю очередь.
        - Нет.
        - Даже вколледже?
        - Ты бы первая узнала.
        - Что ж, возможно. - Гретхен пожала плечами. - Ичто за сильные чувства? Ты на что-то уже решилась?
        - Что ты! Ивмыслях не было. Она моя пациентка! Честно говоря, я считаю, что это кризис среднего возраста, наложившийся на депрессию. Вобщем, забудь!
        Темное облако вернулось, ивэтот раз Гретхен предпочла сменить тему, начав рассказывать что-то про своих детишек, их последнюю школьную постановку ипро новый проект мужа. Затем она потащила Никки всауну, где они намазались глиной, апотом, уже впарной, корейские девушки долго терли их жесткими мочалками из люфы имазали маслами.
        После спа-центра подруги направились влюбимый японский ресторанчик, итолько когда сделали заказ, Гретхен вернулась кпрежней теме разговора.
        - Ты сказала, что наняла сыщика.
        - Дерека Уильямса, - кивнула Никки, перемешивая палочками салат из водорослей икрошечных осьминогов. - Хороший парень.
        - Как ты его нашла?
        - Через Интернет, - отмахнулась Никки. - Просто набрала запрос впоисковике ивыбрала подходящий, как мне показалось, вариант. Все вышло почти случайно. Иугадай, какое дело он расследовал десять лет назад?
        Гретхен засмеялась.
        - Да откуда же мне знать?
        - Дело опропавшей без вести Шарлотте Клэнси! - торжествующе воскликнула Никки. - Помнишь, ты рассказывала оней внашу прошлую встречу?
        - А-а, пропавшая дочь пожарного! Точно!
        - Его звали Такер. Он нанял Уильямса для поисков дочери десять лет назад. Как тебе такое совпадение?
        - С ума сойти! Ичем кончилось расследование?
        - Да ничем.
        - В каком смысле?
        - В прямом. Уильямса уволили.
        - За что?
        - Дерек говорит, что Шарлотта встречалась сженатым мужчиной, американским банкиром, аее отец ислышать об этом не желал, считая все ложью. Как бы то ни было, Шарлотта Клэнси оказалась отнюдь не столь невинной девочкой, как думали родители. Она носилась по Мехико-Сити, мутила романы сженатыми, разбивала семьи. Быть может, она заслужила такую участь.
        Гретхен поперхнулась.
        - Ты же это несерьезно, Никки! Ты же не считаешь, что люди заслуживают смерти за интрижку?
        - Несерьезно? - Глаза Никки гневно блеснули. - Аты вообрази на секунду, что однажды вечером хочешь поставить сыну мультики на семейном планшете инаходишь там фотографии своего Адама вобъятиях какой-нибудь малолетней шлюхи.
        - О, это было бы ужасно, - согласилась Гретхен. - Но я бы не пожелала…
        - А если бы эта шлюха залетела? - резко спросила Никки, повышая голос. Люди за соседним столиком обернулись. - Представь, ты годами пытаешься зачать ребенка, амуж за твоей спиной встречается скакой-то беременной девкой. Апотом она отправляет тебе сообщение ссовместной фотографией! Бум! Вся твоя жизнь летит под откос! - Теперь ее трясло от бешенства, лицо было искажено от гнева.
        Гретхен почувствовала, как от отвращения сжался желудок. Когда она заговорила, вее голосе звучал ужас:
        - Ленка была беременна?
        Никки таращила на нее пустые глаза имолчала.
        - Ты же сказала, что не знала оромане Дугласа до самой его смерти!
        Никки часто заморгала ипомотала головой, словно выходя из транса.
        - Так ты знала? Ты видела фотографии? Боже, Никки!
        Теперь затрясло Гретхен.
        Что, если подруга была как-то причастна каварии «теслы»?
        Гретхен вцепилась всумочку, готовая влюбой момент встать иуйти.
        - Я любила Дугласа, - глухо произнесла Никки, очевидно осознавая, какое впечатление произвели на Гретхен ее слова. - Любила тогда илюблю сейчас. Я бы никогда ничем ему не навредила. Авот он причинил мне море боли, уж можешь поверить, - добавила она горько.
        - Ладно. - Гретхен выпустила сумочку из рук. - Так ты знала олюбовнице?
        Никки кивнула, не глядя на подругу.
        - Знала до аварии?
        - Да. - Голос Никки был едва слышен. - Я знала целый месяц. Она отправляла ему фотографии.
        - И действительно была беременна?
        Никки опять кивнула, азатем начала плакать. Гретхен вскочила, чтобы обнять ее за плечи.
        - Но почему ты это скрыла?
        - Я не знала, что делать! Я была потеряна.
        - Ты объяснилась сДугласом?
        Никки закусила губу почти до крови.
        - Нет. Знаю, это странно, но я просто не могла говорить об этом. Наверное, стоило выгнать его из дома, порвать сним, но я не могла! Я сделала вид, что ничего не знаю: может, надеялась, что он одумается. - Она подняла воспаленные глаза на Гретхен. - Внем была вся моя жизнь!
        - А что ребенок?
        - Не знаю. - Никки жалобно всхлипнула. - Я была неспособна мыслить здраво ине думала обудущем. Апотом он погиб. Дуглас погиб, иничего теперь не исправить.
        Они проговорили еще час. Гретхен была рада, что подруга все ей рассказала. Страшная тайна отравляла Никки жизнь.
        - Тебе надо пойти кпсихотерапевту, милая, - сказала Гретхен. - Я не шучу. Обещай, что пойдешь!
        - Обещаю.
        - Твой жгучий гнев иэти слова про то, что женщины заслуживают смерти, если заводят романы сженатыми мужчинами, - дурной знак. Тебе нужна помощь.
        Никки кивнула.
        - А ты не думала переехать?
        - Переехать? Куда? - удивилась Никки, поправляя волосы. Теперь лучшая подруга знала правду, но Никки не понимала, рада этому или нет.
        - Да куда угодно - вНью-Йорк, например. Начала бы все ссамого начала. Продай дом иуезжай; тебя здесь ничто не держит, кроме дурных воспоминаний.
        Никки была вынуждена признать, что идея не так уж плоха, но на деле все оказывалось не просто. Воспоминания не знают географии. Ктому же вЛос-Анджелесе унее были работа иимя.
        - Что я буду делать вНью-Йорке? - спросила она. - Возможно, уменя появится клиентура, но на это потребуется немало времени.
        - Все верно. Но ствоими нынешними пациентами сплошные проблемы. Кодной тебя тянет. Вторую убили. Третий одержим дикой историей субийством. Да еще смерть Трея. Я вообще не понимаю, как ты можешь ходить на работу!
        По пути вБрентвуд Никки размышляла над словами Гретхен. До этого ей даже не приходила мысль покинуть Лос-Анджелес, атеперь как истинный психотерапевт она принялась взвешивать все «за» и«против». Что ее держало вэтом городе? Или, говоря начистоту, за что она сама держалась?
        Ответ лежал на поверхности, его даже не требовалось искать.

«Мой гнев, вот что меня держит. Мой яростный гнев на Дугласа ина его предательство. Я боюсь отпустить свой гнев, потому что только он держит меня на плаву».
        На часах высветился номер Дерека Уильямса. Никки сбросила скорость иостановилась под пышной акацией, ронявшей на землю мелкие белые цветы. Сейчас она ощущала почти облегчение. Уехать вНью-Йорк иначать все сначала! Какой простой иправильный выход из тупика.
        Никки ответила на звонок.
        - Дерек, привет! Спасибо за сообщение после вечера. Простите, что не позвонила раньше, но я…
        - Никки, нам надо срочно встретиться. Прямо сейчас!
        Впервые смомента их знакомства Никки услышала нотки паники вего голосе.
        За кого он волновался - за нее или за себя?
        - Что случилось? Вы впорядке?
        - Со мной все нормально. Эти разборки за рынки сбыта, вкоторых участвует наш большой человек из Мексики, куда шире имасштабнее, чем мы думали, - торопливо проговорил Уильямс. - Этих дельцов крышуют власти. Весь город заражен. Иговоря «весь город», я не преувеличиваю. Банки, благотворительные фонды, полицейское управление - все вделе.
        - Что? - изумилась Никки.
        - Спросите, на какие средства устраивался благотворительный ужин? Господи, это те же грязные деньги! Город тонет, его уже не спасти!
        Дерек тараторил, задыхался, ловил воздух ртом. Это было так на него непохоже!
        - Тихо, тихо, - проговорила Никки. Тон детектива встревожил ее даже больше, чем слова. - Вы нашли связь между картелями иубийствами? Или мной?
        - Возможно.
        - Что это значит? Увас есть подозреваемые?
        - Не по телефону, - почти взвизгнул Уильямс. - Поговорим вкаком-нибудь нейтральном месте.
        Они условились встретиться вотеле.
        - А что же Ленка? - не выдержала Никки. - Вы хоть что-нибудь про нее узнали?
        - К несчастью, узнал, - выдохнул Дерек. - Но все потом, не по телефону. Между всеми фигурантами есть связь.
        - Скажите сейчас! - Каждая минута неведения была для Никки пыткой.
        - Нет, сейчас не могу, - твердо сказал Уильямс. - Вотеле, ровно всемь.
        - Но поче…
        - Потому что сейчас я собираюсь паковать сумку. Вам рекомендую сделать то же самое. Наша безопасность под угрозой. После нашей встречи вам лучше уехать, икак можно дальше. Залечь на дно. Я серьезно.
        Сотни вопросов роились вголове Никки, но Уильямс повесил трубку прежде, чем она успела задать хотя бы один. Его паранойя пугала, потому что до этого момента Дерек не производил впечатления паникера.
        И все же Никки была куда больше взволнована, чем напугана. Всего пара часов - иона получит информацию олюбовнице Дугласа!

«И тогда я смогу отпустить ситуацию, унять свой гнев. Я смогу. Я узнаю правду, ивсе кончится».
        Телефон снова зазвонил. Номер не определился. Похоже, детектив предпочел закрытую линию.
        - Дерек? - спросила Никки, приняв вызов.
        Но это был не он.
        Поначалу она не узнала звонившего. Машину заполнили звуки сдавленных рыданий истонов. Голос подвывал жалобно итоненько, словно кто-то крутил сцену из ужастика. Но через несколько секунд Никки поняла, кто звонил.

«Невозможно! Нет!»
        - Доктор Робертс? - всхлипнул Брендон Гролш. - Это ведь вы?
        - Да, Брендон, это я. - Сердце заколотилось как бешеное. - Где ты?
        - Мне очень нужна помощь. - Снова рыдания. - Они меня убьют.
        - Я помогу, Брендон! Но ты должен сказать, как тебя найти.
        - Хорошо. - Он судорожно вздохнул. - Я на углу…
        Послышался глухой удар, затем втрубке пошли гудки.
        Глава 33
        Никки сидела вбаре отеля «SLS» вБеверли-Хиллз ипотягивала безалкогольный коктейль. Это помогало хоть как-то сохранять спокойствие.
        У ног стояла собранная сумка. Вней было совсем немного вещей - одежда иличные принадлежности на пару дней. Поначалу миссис Робертс ивовсе не планировала уезжать: никакой Луис Родригес ивсе гангстеры мира не могли вынудить ее покинуть родной город, - однако странный звонок от Брендона Гролша заставил ее передумать.

«Как отреагирует Дерек, узнав, что Брендон жив?»
        Никки понимала, что озвонке Брендона придется сообщить вполицию, но Уильямсу следовало узнать первым.
        Детектив опаздывал. Неудивительно, но вэтот раз ему следовало быть более пунктуальным. УНикки ибез того шалили нервы. Она желала услышать правду про Ленку исобиралась рассказать озвонке Брендона Гролша. Страх иужас вголосе парнишки тревожили Никки, анеожиданный конец разговора ивовсе напугал.
        Был ли Брендон как-то связан субийствами Лизы иТрея? Верилось струдом. Брендон - избалованный, слабохарактерный юноша, но мягкий исердечный. Внем трудно было заподозрить скрытую склонность кнасилию. По какой-то причине именно Никки он выбрал вкачестве спасательного круга, именно ей позвонил встрашную минуту. Но могла ли она помочь? Икакого рода помощь ему требовалась? Именно его частицы ДНК были найдены на жертвах убийств. По крайней мере, на этой версии настаивала полиция. Никки терялась вдогадках. Она уже не знала, кому можно верить ина чьи сведения опираться.
        Она взглянула на циферблат настенных часов: 19:22. Уильямс серьезно опаздывал. Где его носит?
        Никки вздохнула. Сегодня она выглядела особенно хорошо: пепельно-серые узкие брюки изеленая шелковая блузка сглубоким вырезом. Нет, она вовсе не планировала поразить Дерека Уильямса! Это было бы нелепо. Никки хотела выглядеть как можно роскошней втот момент, когда будет слушать унизительную историю про любовницу мужа. Как если бы Ленка была жива исобиралась прийти, чтобы лично рассказать освоих похождениях. Вмыслях Никки Ленка все еще была ее соперницей.
        Прошел год, аНикки по-прежнему испытывала стыд при воспоминании офотографиях любовницы. Эта женщина сумела дать Дугласу то, чего лишила его Никки! Она забеременела от него!
        Узнал ли Уильямс об этом? Или его важные новости касались совсем других людей?

«Да где же носит Дерека?»
        Никки достала телефон иторопливо набрала эсэмэс: «Где вы? Я переживаю».
        Мобильный Дерека булькнул, когда он натягивал брюки, прыгая по комнате водних носках итрусах.

«Уже еду, простите», - ответил детектив.
        У Дерека был серьезный повод опоздать. Информация, которую он узнал от Тины Дрейтон, была слишком важна иот нее многое зависело. Дерек коротко, но достаточно точно все записал, ана случай, если сним что-нибудь случится, решил передать эти записи кому-нибудь на хранение. Но кому можно доверять?

«Знание, конечно, сила, - думал Дерек, - однако эта сила способна убивать».
        Торопливо надев майку, Дерек дописал письмо инажал «отправить».
        - Алан, надеюсь, ты не будешь меня ненавидеть, - прошептал он едва слышно, представляя, какова будет реакция адресата.
        Уильямс застегнул ремень брюк ипотянулся за ботинками, когда вдверь позвонили.
        Что? Сейчас?
        Уже очень давно кнему никто не приходил.
        Кто-то из адвокатов Лорейн? Судебные приставы? Но он недавно отправил ей чек!
        Дерек зашнуровал ботинки, сунул впортфель нетбук ираспахнул дверь.
        - А, это ты. - Он удивленно уставился взнакомое улыбающееся лицо. - Что тебе тут нужно? Прошу прощения, но я здорово опаздываю на встречу…
        Первая пуля разорвала ему грудную клетку, вторая итретья прошили шею иголову.
        Уильямс упал на пол сраспахнутыми глазами, вкоторых застыло вечное удивление.
        Дерек Уильямс так ине появился.
        Никки гадала, что же ей делать дальше.
        Анонимно снять гостиницу подальше от города инекоторое время сидеть, не высовываясь иожидать от него знака?
        Поехать домой изабыть все, очем они говорили?
        Остаться вбаре изаказать себе порцию выпивки покрепче? Или две порции. Аможет, ивсе три.
        В конечном итоге она выбрала последний вариант. Разочарование было так сильно, что ощущалось почти физически. Никки было плевать на Луиса Родригеса, наркокартели икоррупцию вмэрии, плевать на судьбу Брендона Гролша ина то, что ему могла требоваться помощь. Ее волновало лишь одно: она снова ни на шаг не приблизилась кразгадке тайны Дугласа иЛенки. Никки знала, что не успокоится до тех пор, пока не прольет свет на эту тайну. Но это случится точно не сегодня. Что ж, не худший повод напиться.
        Было уже десять часов вечера, когда бармен участливо коснулся ее руки. Миссис Робертс так напилась, что, похоже, задремала, уронив голову на стойку.
        - Хотите поехать домой, мисс? - спросил бармен.
        - Спасибо, я сама.
        С соседнего стула спрыгнул детектив Гудман ипротянул бармену банковскую карту.
        - Приготовьте крепкий эспрессо, пожалуйста, истакан воды безо льда, - сказал он.
        - Одну минуту.
        Бармен испарился.
        Никки медленно повернула голову иуставилась на Гудмана, пытаясь понять, как он оказался вбаре.
        - Ты не Дерек, - промямлила она, пытаясь силой воли свести два лица, прыгавших перед глазами, водно.
        - Нет, - ответил Лу, стараясь не пялиться вглубокое декольте. - Я не он.
        По речи Никки исмазанной губной помаде было понятно, что выпила она немало. Аведь она привыкла все контролировать иоставалась собранной влюбой ситуации. Эта слабая, беззащитная версия строгой доктора Робертс вызывала очень незнакомые желания. Впрочем, момент для нежностей был неподходящий.
        - Где Уильямс? - спросила Никки ивнезапно ткнула пальцем ему вгрудь. - Он не явился. Аты явилс… - Язык унее заплетался. - Ты опять следил за мной?
        Бармен поставил перед Никки чашечку кофе истакан воды. Гудман ждал, пока она выпьет горький напиток, морщась от отвращения.
        - Никки, мне нужно, чтобы ты пришла всебя, - снажимом произнес детектив иподвинул кней стакан сводой, но она покачала головой.
        - Я внорме. Ачто… что такое?
        - У меня плохие новости, - мрачно сказал Гудман. - Дерек Уильямс мертв.
        Никки нахмурилась, пытаясь осознать смысл этих слов.
        - Нет, это не так. Он мне недавно прислал сообщение.
        - Когда именно?
        Никки, прищурив один глаз, посмотрела на часы.
        - Часа три назад.
        Гудман взял ее телефон ипроверил сообщения.
        - Его застрелили на пороге собственной квартиры, видимо, вскоре после этого. На пистолете был глушитель, поэтому никто ничего не слышал. Стрелял профессионал.
        Низкий гул заполнил уши Никки истал расти, пока не сделался оглушительным. Она видела, как движутся губы Гудмана, но слов не слышала, словно Лу говорил за толстым звуконепроницаемым стеклом. Со зрением ее тоже что-то произошло. Теперь она все видела четче обычного, внимание цеплялось за странные детали. Вот плывет встакане ломтик лимона, ярко-желтый, покрытый пузырьками. Бутылки на полках за стойкой выделялись пестрыми этикетками. Все это буйство деталей внезапно поплыло изакружилось, сливаясь вхоровод итеряя всякий смысл. Значение имели только два слова, почти осязаемых, живых: «Уильямс мертв».
        - Никки! - Гудман тряс ее за плечи икричал влицо так громко, словно кто-то включил звук. - Приди всебя! Что собирался тебе сказать Уильямс?
        Она мотала головой, словно кукла.
        - Возьми себя вруки, Никки. Это жизненно важно! Я не смогу защитить тебя, если не узнаю, кто ичто тебе угрожает.

«Бедный Дерек. Он был хорошим человеком. Он так старался помочь, так хотел справедливости. Ивот он мертв. Мертв из-за меня!»
        - Это я. Все из-за меня.
        - О чем он хотел поговорить? - настойчиво спрашивал Гудман.
        - Ленка, - вяло сказала она.
        - Любовница Дугласа?
        Глаза Никки широко распахнулись.
        - Так ты знал?
        - Джонсон рассказал. Он также откопал, что на момент аварии она была беременна. Почему ты нам лгала, Никки?
        - Я не лгала… просто скрыла правду.
        - И почему ты скрыла правду?
        - Потому что это никак не связано субийством моей пациентки иТрея. Ипотому что я не подписывала обязательства делиться деталями личной жизни, ясно? - истерично воскликнула Никки.
        - А если связано? - возразил Гудман. - Если авария, вкоторой погиб твой муж, иостальные убийства связаны?
        Она пожала плечами. Сейчас ей было трудно думать очем-то другом, кроме смерти Уильямса.
        Гудман струдом скрывал нетерпение.
        - Никки, прошу тебя, сосредоточься. Мне нужна твоя помощь. Уильямс собрал вещи. Он хотел уехать. Как вижу, утебя тоже ссобой сумка. Куда вы собирались?
        - Подальше отсюда, - пробормотала она. - Не вместе. Мы должны были здесь встретиться ипоговорить, апотом затаиться. Уильямс сказал, что город для нас небезопасен. Похоже, он был прав.
        - А он объяснил почему?
        - Он говорил что-то опорочном круге, отом, что все повязаны. Онаркокартелях, которые проникли вмэрию. Я не знаю точно.
        - Понимаю, ты вшоке. - Гудман взял ее ладони всвои. - Но этих сведений маловато. Нужны имена, детали. Что-то, что можно использовать. Ты понимаешь, что Дерека Уильямса казнили за ту информацию, которой он владел? Если ты мне не поможешь, то, возможно, будешь следующей.
        - Возможно, - равнодушно ответила Никки.
        Лу понимал, что должен встряхнуть ее, пробудить чувство самосохранения, но не знал, как этого добиться, поэтому вотчаянии потянулся кней ипоцеловал вгубы: горячо, жадно.
        Никки не противилась, но ине ответила на поцелуй.
        - Прошу тебя, - зашептал Гудман отстраняясь. - Мне нужны имена.
        - Луис Родригес, наверное, - со вздохом ответила Никки. - Это бывший муж Анны Бейтман. Дерек Уильямс считал, что он связан снаркоторговлей. Еще он думал, что супруги Баден замешаны. Других имен уменя нет.
        Лу Гудман нахмурился.
        - Луис Родригес? Какого черта? Да он больше всех вМексике тратит на борьбу снаркотиками. Иполицейский пенсионный фонд он спонсирует. Какого дьявола Уильямс кнему прикопался?
        Никки опять вздохнула.
        - Дерек считал, что на самом деле основные доходы Родригес получает от теневого бизнеса. Ичто ФБР иполиция Лос-Анджелеса прогнили изакрывают глаза на наркоторговлю, потому что вдоле.
        - Да это полная ерунда, он сбрендил! - раздраженно воскликнул Гудман, однако тотчас вспомнил, что Дерек мертв испорить сним бесполезно. - АБадены чем ему помешали?
        - Не знаю точно. Он думал, что благотворительные фонды Валентины - просто прикрытие для каких-то темных делишек. Якобы Уилл иВалентина помогали Родригесу выйти на рынки Лос-Анджелеса. Он утверждал, что все повязаны: иинвестиционные банки, ивласти, иполиция, - иплатят за все наркокартели.
        - Занятно.
        - Больше я ничего не знаю.
        - Но это просто общие фразы, амне нужны имена идоказательства.
        - Тебе нужны имена? - вотчаянии воскликнула Никки. - Хочешь, я назову парочку нечестных копов ввашем управлении? Одно имя прямо сразу идет на ум.
        - Ладно, ладно, - примирительно сказал Гудман. - Что-нибудь еще помнишь? Какие-то мелочи, которые помогут найти убийцу Уильямса?
        Никки вспомнила про звонок Брендона Гролша. Рассказать Гудману об этом? Ведь кто-то должен заняться поисками пропавшего мальчишки, которого все считали мертвым. Почему не Гудман, мужчина, спасавший ее из разных ситуаций, мужчина, поцеловавший ее несколько минут назад, мужчина, которого она могла бы полюбить вкакой-нибудь другой жизни?
        Но что-то удержало Никки от признания.
        Дерек Уильямс не верил Лу Гудману. АНикки верила Дереку Уильямсу. По сути, только ему она полностью доверяла, атеперь он умер.
        - Нет. Ничего, - тихо сказала Никки.
        Гудман взял ее сумку свещами итвердо заявил:
        - Я отвезу тебя домой.
        - Мне нельзя домой. Там небезопасно.
        - Не ктебе домой. Ко мне.
        На мгновение их глаза встретились, иНикки подумала, что при других обстоятельствах она, возможно, позволила бы Лу Гудману заботиться оней, принимать решения, защищать, сражаться сдраконами ипобеждать ее врагов.
        Прекрасная сказка.
        Но всего лишь сказка.
        - Это очень щедро ствоей стороны, но я не могу. - Она поцеловала его вгубы иперехватила сумку.
        Их пальцы соприкоснулись.
        - Почему?
        - Потому что много лет назад я отдала свое сердце другому мужчине. Ион разбил его. Прости, Лу. Но больше мне нечего отдать мужчине.
        Анна Бейтман вела машину очень осторожно, поскольку слезы застилали ей глаза. Влобовое стекло молотили крупные капли дождя.
        В мае вЛос-Анджелесе не бывает дождей, но, похоже, сегодня небеса решили сделать исключение, словно желая оплакать трагедии, творящиеся на грешной земле. Конечно, дело было не вличной драме Анны. Она понимала, что ее жизнь слишком мелкая инезначительная, чтобы привлечь внимание небес. Но порой мелкий камешек, брошенный впруд, может вызвать волны, доходящие до самых берегов.
        Все, чего Анна хотела от жизни, это играть на скрипке! Аеще она хотела, чтобы ее любили иобожали, как когда-то любил иобожал муж.
        Она ехала кНикки Робертс. Анне снова требовалась ее помощь, профессиональный идружеский совет. Благодаря одобрению, обожанию ивосхищению психотерапевта собственная жалкая жизнь не казалась Анне такой уж ничтожной. Каким-то образом Никки Робертс заменила Луиса Родригеса. Иможет, если Анна продолжит выбирать белое вместо черного, будущее вместо прошлого, Никки вместо Луиса… может, тогда круги от брошенного камешка перестанут расходиться во все стороны.
        Было около одиннадцати вечера. Дороги оказались практически пусты, дождь лил не переставая. Луна то выглядывала из-за туч, то снова ныряла вних, илишь фонари бросали блики на мокрые мостовые. Анна не узнавала темные улицы. Тьма идождь превратили Брентвуд внезнакомое место. Вдомах уютно горели огни, мелькая сквозь темные силуэты кустарников. Должно быть, там укладывали спать детишек ичитали им сказки про принцесс ичудовищ.

«А что, если я чудовище? Чудовище, рыщущее вночи ижелающее только одного - уничтожать иразрушать?»
        В иные моменты жизни Анна понимала, что она скорее принцесса, вчью жизнь принес хаос Луис Родригес, которого любила ибоялась, но сегодня была склонна предаваться самобичеванию, винила себя во всех невзгодах иненавидела свою слабость.
        Почему Анна не могла разорвать проклятые путы? Стоило Луису не появиться на благотворительном ужине, как она тотчас почувствовала себя преданной ипокинутой, словно не собиралась получить свободу. Авдруг она вовсе не стремилась на волю? Вдруг она ушла от мужа лишь ради того, чтобы он бросился на ее поиски ипозвал обратно?
        Ах как Анне нужно было поговорить сНикки!
        Машина подъехала кдому. Анна заглушила мотор ивышла под дождь. Металлические ворота были закрыты, но деревянная калитка оказалась не заперта. Чувствуя, как промокает кардиган, Анна торопливо вошла во дворик иоглядела дом. Свет нигде не горел, что не казалось удивительным встоль поздний час, но Никки явно была дома: увхода стояла машина, блестевшая от дождя.
        Анна подошла кдвери, протянула руку кзвонку иуже почти нажала кнопку, когда услышала приглушенный крик. Это не был крик ужаса, нет: скорее вой от тоски иболи - один, затем второй, протяжный, жутковатый, - словно выло дикое животное. Звук шел сзаднего двора.
        Анна пошла на звук, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться на выложенной камнем дорожке. За домом она увидела раскидистую магнолию - иНикки, прижавшуюся кней лбом. Дерево было вцвету, но дождь посбивал лепестки на землю, укрыв ее белым ковром. Никки стояла на коленях, сотрясаясь от рыданий, промокшая ижалкая. Теперь голова ее была запрокинута, на лицо падал лунный свет, рот открыт. Никки выла, словно волчица, раскачиваясь под дождем. Ее обувь валялась встороне, вруке был зажат какой-то предмет. Осторожно приблизившись, Анна поняла, что это маленький пистолет.
        - Никки! - воскликнула она ибросилась кэтой жалкой фигурке. Встав рядом сней на колени, закричала всамое лицо подруге: - Никки, Никки, что случилось? Это Анна. Никки, что стобой?
        Никки распахнула глаза иуставилась на Анну. Почти сминуту обе просто смотрели друг на друга имолчали. Говорить было нечего. Никки встала первая, протянула Анне руку иглухо произнесла:
        - Давай войдем вдом ивытремся.
        Анна кивнула.
        Словно два призрака, усыпанные белые лепестками магнолии, они пошли вдом.
        Спустя полчаса Анна, одетая впижаму доктора иукутанная втеплый плед, устроилась на диване ипогрузилась всон. Никки сидела рядом игладила пациентку по волосам. Ее голос звучал тихо, монотонно:
        - Отдыхай инабирайся сил. Просто расслабься испи.
        Глядя на спящую Анну, Никки вспоминала отом, как много лет пыталась забеременеть. Еще до появления Ленки Гордиевски она утратила всякую надежду подарить мужу ребенка. Тогда ей казалось, что это самая большая трагедия вжизни. Наивная! Да что она вообще вте дни знала онастоящем горе!
        Если бы Анна не появилась так внезапно, неужели Никки всамом деле спустила бы курок, оборвав мучения раз инавсегда? Скорее всего да. Вряд ли миссис Робертс когда-нибудь еще будет так близка ксамоубийству, чем была втот момент, когда оплакивала свою жизнь, стоя на коленях под опадающей магнолией. Теперь пистолет покоился вящике тумбочки, запертый на ключ.
        Ей больше не хотелось умереть. Не сегодня. Унее осталось слишком много незаконченных дел.
        Неужели Анну прислал сам Господь?
        Или Дуглас, смотревший снебес, послал кней этого ангела, чтобы удержать от непоправимого шага?
        Стоя уокна, Никки смотрела втемноту. Дождь кончился, на улице было тихо. Только редкие капли срывались слистьев ипадали вниз, на мокрую землю. Она думала оДереке Уильямсе, отдавшем свою жизнь впоиске правды. Он погиб из-за нее, иНикки должна вернуть долг.
        Неподалеку от дома миссис Робертс стояла машина свыключенными фарами. Вней сидел человек ивбинокль ночного видения наблюдал за Никки, стоявшей уокна гостиной.
        Спустя несколько минут машина тихо завелась ипоехала прочь.
        Скоро все должно было закончиться.
        Глава 34
        Гудман иДжонсон встретились за завтраком вбаре «УДжо». Заключение экспертов, делавших вскрытие тела Дерека Уильямса, было готово, икопы собирались первым делом посетить лабораторию, однако письмо Никки, отправленное Гудману впять утра, смешало все планы. Джонсон выпил чашку кофе итеперь засел втуалете, откуда не выходил уже минут двадцать. Лу вкоторый раз перечитывал письмо миссис Робертс.

«Думала всю ночь. Не была уверена, стоит ли тебе доверять эти сведения. Но теперь, когда Уильямс мертв, мне не скем поделиться информацией, абыть ее единственным носителем страшно. Брендон Гролш жив. Он звонил вчера, почти плакал. Я не имею понятия, где он икак связан снашим делом, но он жив. Прости, что скрыла этот факт».
        И словно этого было мало:

«…если Уильямс был прав насчет продажных копов, то я уверена, что Джонсон - такой коп. Ты, конечно, не захочешь вэто верить, ведь он твой напарник, но все сходится. Прежде Джонсон работал вотделе по борьбе снаркотиками, знает многих ключевых людей. Он ссамого начала пытался меня сделать подозреваемой, чтобы убрать сдороги».
        Эту часть письма Гудман счел не слишком убедительной, но следующие строки его насторожили:

«Следи за Джонсоном, Лу. Мне кажется, он может быть опасным, ине только для меня, но идля тебя. Мне нужно на время затаиться. Я уезжаю, не ищи меня. Никки».
        Куда ина какое время уехала Никки? Что задумала?
        Гудман уже дважды пытался ей дозвониться, но телефон был отключен.
        Лу не нравилось происходящее.
        Поведение напарника ссамого начала казалось ему странным, аотношение кНикки - предвзятым, но он видел вэтом совсем иные причины, нежели Никки. На всякий случай Лу предпочел держать Джонсона под наблюдением.
        Тот как раз вернулся из туалета, вытирая салфеткой руки, ипротяжно проговорил:
        - Ну ину! Эти вчерашние крылышки - дьявольская штука. Я думал, скончаюсь вэтой уборной!
        Гудман отложил телефон ипоморщился.
        - Избавь меня от подробностей. Едем?
        - И побыстрей. Кажется, эксперты что-то нашли. Уэтого сукина сына было столько врагов, что его мог пристрелить каждый третий вэтом городе. Даже я был бы не прочь спустить курок!
        И Джонсон расхохотался своей шутке.
        Гудман покачал головой. Он относился ктем людям, которые не любят говорить плохо опокойниках.
        Никки присела на краешек кровати иоглядела комнату на гасиенде Сан-Мигель, находящейся вПалм-Спрингс. Последний раз она была здесь пять лет назад вместе сДугласом. Они отмечали первую годовщину свадьбы. Маленькая уютная гостиница больше походила на частное поместье: вязаные коврики, каменные фонтанчики, спальни сбалконами, тихий тенистый садик, засаженный бугенвиллеями. Каменная кладка хранила прохладу, ивномере, несмотря на нещадное солнце иотсутствие кондиционера, было комфортно. Вцентре внутреннего дворика располагался бассейн, так иманивший окунуться вводу.
        На гасиенде царила романтическая атмосфера. Даже сейчас Никки помнила свой восторг, когда Дуглас привез ее сюда, сделав сюрприз. Он срадостью следил за эмоциями на ее лице, гордый тем, что угадал свыбором.
        - Один из богатых пациентов Хеддона недавно вернулся отсюда иделился впечатлениями. Я сразу понял, что это лучшее место для проведения отпуска. Нравится?
        - Безумно! - воскликнула Никки, сбрасывая туфли ибосиком вбегая вуютную ванную.
        Какой счастливой ибеззаботной она чувствовала себя тогда! Неужели все изменилось? Теперь Никки словно другой человек.
        На кровати стояла сумка свещами, та самая сумка, скоторой она приехала на встречу сДереком Уильямсом, - на встречу, которая так ине состоялась.
        Дерек советовал ей уехать подальше, туда, где ее никто не знает. Вряд ли гасиенду можно было считать таким местом, но какая-то непреодолимая сила заставила Никки выбрать убежищем именно Палм-Спрингс. Здесь она могла хотя бы ненадолго вызвать кжизни счастливые воспоминания прошлого ипозабыть омрачном настоящем.
        А может, это Дуглас манил ее на гасиенду? Точно так же, как прошлой ночью, вмомент отчаяния, когда она почти спустила курок пистолета ичуть не оборвала собственную жизнь, направил кней Анну Бейтман?
        Неужели это случилось меньше суток назад?
        Связь на гасиенде была слабая. Никки поняла это, когда телефон внезапно начал принимать уйму запоздавших сообщений. Гудман. Гудман. Гретхен. Гудман…
        Она отбросила телефон подальше.
        Тихо постучав, вкомнату вошла сеньора Маркеса, хозяйка гостиницы. На ее изборожденном морщинами лице застыла радушная улыбка.
        - Как долго вы пробудете унас, доктор Робертс? Этот номер свободен до конца июня, так что можете им располагать.
        - Я пока не знаю, сеньора, - улыбнулась вответ Никки. - Побуду несколько дней ирешу, можно?
        - Ну конечно, - откликнулась сеньора Маркеса, коснувшись ее плеча. - Вы выглядите устало. Постарайтесь унас отдохнуть инабраться сил.
        Едва за ней закрылась дверь, улыбка исчезла. Притворяться счастливой даже пару минут было тяжело. Никки казалось, что унее вгруди вместо сердца головешка, еще не до конца остывшая от пламени гнева иотчаяния, спаливших ее.

«Ах, Дуглас, будь ты проклят за счастливые воспоминания, за ту боль, что причинил своими изменами, за мою бесконечную скорбь по былому! Ты заслужил смерть! Надеюсь, ты горишь ваду, арядом стобой горят твоя русская сучка иее нерожденный ребенок!»
        Ночью Никки сказала Анне, что больше не сможет быть ее психотерапевтом, хотя по-прежнему любит иценит.
        - Прошу тебя понять. Я не втом состоянии, чтобы вести практику. Тебе нужен специалист, способный помочь инаправить внужном направлении.
        Она так ине рассказала Анне, вкаких страшных грехах обвинял Дерек Уильямс мужа Анны. Ине расскажет. Без доказательств иулик все версии детектива могли отправляться вместе сним вмогилу. Если бы Луис Родригес хотел причинить Анне вред, то наверняка уже сделал бы это. Да икак Никки могла помочь пациентке, если ее муж окажется наркобароном? Теперь помощь требовалась ей самой, иона бросила все силы на спасение своей жизни.
        Едва забрезжил рассвет, женщины простились ипошли каждая своим путем. Подсознательно обе чувствовали, что больше не увидятся.
        Тот ужасный момент, когда Анна увидела Никки спистолетом вруке, все изменил. Теперь Никки не могла быть опорой иподдержкой для слабой имягкохарактерной Анны. Теперь Никки вообще никого не смогла бы поддержать. Ей предстояло побороть собственных чудовищ.
        Никки написала несколько писем. Два предназначались Картеру Беркли иЛане Грей: она предупреждала, что закрывает врачебную практику, приносила извинения ипредлагала обратиться кдругому специалисту. Еще одно письмо было адресовано Ким Чой, которую Никки уведомила осокращении должности. На имя девушки был сделан перевод, равный трем месячным окладам. Самым сложным оказалось письмо Гретхен.
        В глубине души Никки отказывалась верить, что встреча вспа-центре была последней. Если однажды ей удастся вновь обрести себя иперебраться вНью-Йорк впоисках новой жизни, Гретхен сможет приезжать вгости, одна или со всей семьей. Возможно, они будут отмечать вместе День благодарения или ходить по выставкам иресторанчикам большого города, если Никки ктому времени научится наслаждаться жизнью.
        Она понимала, что это пустые мечты, но все равно написала об этом подруге, как будто верила, что мечты сбываются.
        Последнее письмо она написала Гудману и,быстро позавтракав, пустилась впуть.
        Раньше Никки всегда думала, что поездка впустыню освобождает - от суеты города, от мыслей оработе, от тревог. Десятки миль пустой дороги, редкие скалы исинее небо всегда приносили ей умиротворение.
        Но не вэтот раз.
        На пассажирском сиденье лежал телефон, который после третьего настойчивого звонка Гудмана пришлось выключить, иписьмо от Дерека Уильямса. Письмо доставили ей вофис за два часа до гибели детектива, но Никки его так ине открыла. Ей хотелось это сделать уже на гасиенде, вбезопасности ивполном одиночестве. Но даже немое присутствие письма наполняло Никки тревогой истрахом. Она то идело поглядывала на него, как если бы это была свернувшаяся клубком змея.
        Теперь письмо покоилось на подушке итерпеливо ждало.

«Текила, - подумала Никки. - Вот что мне поможет!»
        Она достала из мини-бара две маленькие бутылочки, надела купальник и,прихватив письмо, направилась кбассейну. Устроившись на лежаке, Никки вытянула ноги иподставила лицо солнцу.

«Открою письмо, когда буду готова».
        Прохладная текила обожгла горло. Глоток, еще один. Никки почувствовала, как расслабляются напряженные мышцы. Ивсе же она никак не могла решиться разорвать конверт. Что бы ни хотел сообщить ей Дерек впоследнем письме, по-видимому, он считал это очень важным, если прибег кпомощи курьера.
        Сон сморил незаметно ибыстро.
        Проснулась Никки от ощущения горящей кожи, дурноты, вызванной жарой исухостью во рту, атакже от противного звона.
        - Может, все-таки ответите? - возмущенно сказала какая-то женщина вслитном черном купальнике ившляпе слентами. Она стояла возле Никки итыкала пальцем вразрывавшийся телефон. - Если нет, то хотя бы выключите звук. Здесь некоторые пытаются отдохнуть!
        Никки потянулась ктелефону. Вголове шумело.
        - Алло? - Ее голос звучал хрипло, словно вгорло насыпали песка.
        - Никки! Боже, спасибо, что взяла трубку! Где ты? Я звоню, звоню… - Анна истерично кричала втрубку, иНикки пришлось отодвинуть ее от уха.
        - Анна, я же сказала утром, что больше не смогу тебе помогать, - терпеливо произнесла она. - Что бы ни случилась, тебе нужно самой…
        - Нет! - взвизгнула та. - Прошу! Ты не понимаешь. Я узнала ужасные вещи! Это про Луиса!
        Несмотря на жару, по коже Никки пробежал мороз. Итак, Анна знает. Похоже, Уильямс был прав.
        - Я не могу обсуждать это по телефону, это опасно, - причитала Анна. - Умоляю, давай увидимся!
        - Извини, но я не могу, - упрямо сказала Никки.
        - Умоляю, умоляю тебя. - Теперь Анна рыдала. - Прошу, не бросай меня вбеде. Речь онашей безопасности! Отвоей имоей!
        - При чем тут я?
        - При том! Уменя есть доказательства. Но я не могу это обсуждать. Давай увидимся, ия все расскажу! Клянусь, это впоследний раз. Я не знаю, куда мне идти.
        - Как насчет полиции?
        - Нет! - снова взвизгнула она. - Мне нужна ты. Я никому не доверяю.
        Никки приложила руку кпылающему лбу. Анна впервые закатывала истерику. Возможно, унее действительно были серьезные доказательства, но что сними делать Никки? Но ибросить подругу вбеде она не могла. Это была Анна, ее любимая Анна. Анна, которая вчера спасла ей жизнь!

«Я сделаю последнее исключение. Последнее!»
        Но где икак они смогут увидеться? Возвращаться вЛос-Анджелес было выше ее сил. Теперь этот город казался Никки гнойным нарывом, иона желала держаться от него подальше.
        Позвать Анну на гасиенду? Ачто, если Луис Родригес решит проследить за бывшей женой? Слишком опасно.
        - Завтра вшесть вечера вмоем офисе, - наконец сказала Никки. - Я попрошу Ким впустить тебя через служебный вход…
        - Только не там, - быстро прервала ее Анна. - Луис следит за офисом иза твоим домом. Его люди также приглядывают за залом репетиций ирестораном, где я обычно обедаю. - Жалким дрожащим голосом она продиктовала адрес вцентре города. - Это бывший склад одежды, он уже несколько месяцев закрыт. Я часто проезжаю мимо. Вшесть вечера, да?
        - Да, завтра вшесть, - откликнулась Никки.
        Раздался щелчок. Анна отключилась.
        Глава 35
        Никки проснулась на удивление бодрая исвежая. Она уже изабыла, когда впоследний раз хорошенько высыпалась. Взглянув на себя взеркало, она порадовалась, что приняла на ночь жаропонижающее. Лицо было опухшим икрасным, однако глаза смотрели живо ипочти синтересом кжизни.

«До чего же люди странные существа. Такие ранимые итакие живучие».
        Никки съела гигантский завтрак, состоявший из фриттаты, свежих фруктов, тоста иместного сыра, ивыпила чашку итальянского кофе. Похоже, кней вернулся аппетит. Страхи улеглись. Она больше не опасалась встречи сАнной; более того, ей было любопытно, какие доказательства та хотела предъявить. Если улики стоящие, можно найти способ передать их Лу Гудману.
        В Никки проснулась жажда деятельности. Она больше не хотела задерживаться на одном месте ипланировала пару дней пожить вПалм-Спрингс, азатем уехать куда подальше: может, вАризону. Или вЮту. Никки хотела исчезнуть до тех пор, пока дело об убийствах не будет закрыто.
        - Я вернусь поздно вечером, - предупредила она на ресепшене. - Вы закрываете ворота?
        - Да, доктор Робертс. Но ваш ключ от домика открывает иворота. Хотите, чтобы вам вкомнату принесли поздний ужин?
        - Ужин не надо. Авот от фруктов не откажусь. - Большое спасибо, - улыбнулась Никки инаправилась кмашине.
        - Не за что! - крикнула ей вслед сеньора Маркеса, акогда Никки выехала на дорогу, тут же набрала на телефоне какой-то номер ипрошептала: - Она только что уехала. - Через секунду, повесив трубку, сеньора Маркеса уже улыбалась другому гостю. - Добрый день, сеньор, добро пожаловать на гасиенду Сан-Мигель.
        Остановившись на заправке, Никки принялась искать всумке карту иобнаружила письмо Уильямса. Как она могла онем забыть? Внезапно прежние страхи показались смешными инелепыми. Торопливо разорвав конверт, Никки вынула лист бумаги изастыла.
        Через несколько минут встекло постучал удивленный заправщик. Никки сидела, уронив руки на колени, по щекам текли слезы.
        - Что свами, мисс? Вам нужна помощь? - спросил мужчина.
        Вздрогнув, Никки повернула голову иоткрыла окно.
        - Все нормально, - сказала она, вытирая тыльной стороной ладони глаза. - Это просто счет.
        - Простите?
        - Счет за услуги! - Никки помахала листком. - Предсмертная записка! Страшный документ, который я боялась прочесть, оказался счетом за оказанные услуги. - Иона внезапно расхохоталась.
        Мужчина покачал головой. По его мнению, счета за оказанные услуги могут скорее расстроить получателя, ане развеселить, но он давно усвоил, что женщины - существа весьма странные. Если бы всякий раз, когда он сталкивался сженскими странностями, ему давали доллар, он давно бы оплатил все свои счета.

* * *
        Гудман сидел за столом ивнимательно изучал отчет экспертов по убийству Дерека Уильямса. Никаких отпечатков. Никаких частиц волос, кожи, одежды. Ничего.
        Две пули, прошедшие навылет. Третья застряла всердце убитого. Оружие самой обычной модели, какие фигурируют всотнях дел. Удивлял лишь глушитель, который использовал стрелявший. Судя по всему, «дэд эйр хост», тип М, достать который было непросто. Если его купили легально, покупатель должен был заполнить особую форму заказа.
        Мик Джонсон как раз обзванивал поставщиков. Гудман собирался проверить базу оружейных магазинов Лос-Анджелеса. Чутье подсказывало ему, что они ничего не найдут. Лу понимал, что ведется крупная игра ипод угрозу попадают все, что хоть как-то замешан впоследних событиях.
        Гудман волновался за Никки Робертс. Доктор сбежала из города, но это не значило, что она вбезопасности. На звонки не отвечала, однако была всети, азначит, ее могли отследить. Джонсон точно потребовал бы ордер на арест, если бы знал, что Никки покинула Лос-Анджелес сразу после убийства частного сыщика, которого наняла. Вглазах закона такое поведение было подозрительным.
        - Это прислали тебе, - скучающим тоном сказала Летиша Холл, недавно вышедшая из декрета, ипротянула Гудману конверт.
        - Вскрывала? - недовольно спросил он, глядя на выдернутую липкую ленту.
        - Конечно, нет, детектив, - возмутилась Летиша. - Пришло втаком виде.
        Лу достал из коричневого конверта два листа бумаги ирезко побледнел, когда увидел вуглу надпись: «Доктору Николя Робертс». Первый лист оказался счетом за услуги, отправленным из офиса Дерека Уильямса. На счете значилась дата - 12мая, день смерти Уильямса. На обороте листа кто-то написал: «Грейлинг, 777».
        Второй лист был мятым исоборванным углом, почерк принадлежал другому человеку - судя по всему, Никки.

«Думаю, тебе пригодится, Лу. Не ищи меня. Лучше держись начеку. Джонсон по самые уши увяз вэтом деле. Никки».
        Сердце Гудмана застучало быстрей, как ускоряющийся поезд.
        - Откуда это пришло? - спросил он уЛетиши таким тоном, словно она принесла ему бомбу. - Кто передал конверт?
        - Да никто не передавал. Обычная почта.
        - Значит, обычная почта? Тогда почему ты не отдала его раньше?
        - Да я только что нашла конверт усебя на столе. Кто-то положил, пока я была втуалете! - визгливо ответила женщина. Пусть этот Гудман истарший офицер, она никому не позволит говорить сней таким тоном. - Дневную почту я давно разнесла.
        Гудман бросился кокну ипринялся разглядывать улицу. Должно быть, Никки была вучастке всего несколько минут назад! Внизу сновали десятки людей, но знакомой фигуры среди них не было. Он упустил ее, упустил безвозвратно! Аведь Никки была так близко.
        Аккуратно разгладив листок иположив рядом счет, Лу внимательно их изучил. Всчете ничего особенного не было, разве что дата казалась теперь слишком значительной. Похоже, Уильямс выписал счет за услуги незадолго до смерти. Ничего необычного, да, но Никки принесла этот документ, рискуя быть пойманной на пороге участка. Зачем?
        Неужели Никки вернулась вЛос-Анджелес только ради этой надписи?
        - Найди детектива Джонсона, - рявкнул Лу на Летишу.
        - Ладно, - буркнула та. - Просто найти или что-то передать?
        - Вели ему тащить сюда свой зад. Инемедленно! - Гудман уставился на карту и задумался, о каком месте могла идти речь на обороте счета.
        Глава 36
        Небольшой заброшенный склад находился почти вцентре города имежду тем словно на отшибе, так пустынно тут было. Помещение оказалось зажато между двумя зданиями повыше, вкоторых размещались фотомастерская изакрытый магазин нижнего белья. За их стенами склад ивовсе был незаметен со стороны улицы.
        Никки знала этот район. Первая клиника Хеддона иДугласа располагалась всего впаре кварталов отсюда. Стех пор многое изменилось. Здесь по-прежнему любили тусоваться бродяги инаркоманы, однако постепенный выкуп зданий иперестройка коммерческой недвижимости гнали бедолаг на запад, за Олимпийский бульвар. Свою роль сыграл иновый проект мэра, призванный помогать бездомным. Бомжи обзавелись уютными ночлежками ибесплатными столовыми. Прежде они ночевали на таких заброшенных складах, как этот.
        Оставив машину на углу улицы, Никки огляделась инаправилась кскладу. Она волновалась за пациентку. Назначить встречу взаброшенном здании! Должно быть, Анна нигде не чувствовала себя вбезопасности. Аможет, не хотела, чтобы их видели вместе, пыталась скрыть этот факт от… От кого?
        Возможно, речь шла оЛуисе, но Никки сомневалась. Никогда прежде муж не трогал Анну ипальцем, вряд ли итеперь был готов на жесткие меры. Несмотря на жесткость, властность иизлишнюю ревнивость, Луис Родригес любил свою жену. Да, его попытки снова завоевать ее сердце были слишком настойчивыми, но это еще не говорило отом, что он мог представлять для Анны угрозу.
        Впрочем, неподдельный страх вголосе пациентки был слишком очевиден. Никки исама впоследнее время слишком часто находилась во власти ужаса иотчаяния, чтобы ошибаться. Только поэтому она иприехала - выручить Анну впоследний раз!
        Никки взглянула на часы: пять минут шестого, - подошла кворотам инабрала пятизначный код, который ей сообщила Анна. Раздался щелчок. Толкнув створку, Никки проскользнула во двор иподнялась по цементным ступеням кзданию склада. Дверь была приоткрыта, как ипредупреждала Анна.

«Заходи внутрь ижди меня. Если я чуть задержусь, просто подожди. Обещаю приехать».
        Чувствуя себя некомфортно, Никки плотней укуталась втонкий кашемировый кардиган ивошла вхолодное темное помещение. Через два грязных окна почти усамого потолка лился тусклый свет. Вполумраке виднелись несколько стульев истолов, сдвинутых кстенам. Другой мебели не было. Драные мешки скусками ткани напоминали отом, что некогда здесь был склад одежды.
        В дальней части помещения Никки заметила открытый лифт для подъема грузов. Справа ислева от него на стене находились металлические лестницы, уходившие до потолка и,видимо, еще выше - на второй итретий этажи.
        - Анна?
        Ее голос запрыгал по пустому помещению, ударяясь остены. Ответа не было. Где-то наверху захлопала крыльями испуганная птица.
        Не дав себе шанса передумать, Никки прошла клестнице ипринялась торопливо подниматься, цепляясь руками за пыльные перекладины. На втором этаже пространство делилось на небольшие комнаты - возможно, офисы, - расположенные вдоль узкого коридора. Здесь было темнее иотвратительно воняло человеческими испражнениями. Пошарив рукой по стене, Никки нащупала выключатель. Раздалось непродолжительное гудение, словно провода просыпались ото сна, вслед за этим загорелись лампы дневного света.
        Никки закричала от ужаса.
        На стене, прибитый кдеревянному кресту, словно гротескная пародия на Иисуса, висел обнаженный изуродованный труп мужчины. Никки не сразу узнала визбитом иискалеченном человеке Уильяма Бадена.
        Кто-то запихнул ему врот чековую книжку, словно это было некое ритуальное убийство. Отвращение истрах парализовали миссис Робертс, тошнота подкатила кгорлу. Срук иног убитого все еще капала кровь. Похоже, Баден был мертв не так уж долго, иесли убийца все еще поблизости…
        - Никки! Сюда! - услышала она жалкий голос.
        - Анна! - Никки принялась крутить головой, не понимая, откуда идет звук. - Где ты? Я не вижу тебя!
        Анна выскочила из одного из дальних помещений ибросилась кней, едва взглянув на изувеченное тело Бадена. Никки заметила, что унее рассечена скула иподбит один глаз, ктому же Анна прихрамывала на одну ногу.
        Никки заспешила кней.
        - Он тебя бил?
        Анна смотрела впол, кусая губы.
        - Не молчи! Это он убил Бадена? - Никки заставила Анну отвернуться от распятого тела. - Ты видела, что произошло? Бедолагу явно пытали!
        - Мне так жаль, - выдавила Анна, не поднимая глаз.
        - Мне тоже жаль Уилла, но это не твоя вина. Ты ни вчем не виновата.
        - Виновата.
        Анну затрясло, она громко всхлипнула.
        - Так, давай срочно выбираться отсюда, - распорядилась Никки. - Что бы тут ни произошло, обсудим позже. Здесь небезопасно.
        - Это я виновата, - продолжала всхлипывать Анна. - Я бы так хотела вернуть все назад… Но он заставил меня. Заставил смотреть! - Она подняла глаза на изуродованный труп на стене. - Он заставил меня снимать на видео. - Дрожащей рукой она протянула Никки телефон. - Ион заставил привести тебя сюда, чтобы ты увидела это собственными глазами. О, мне так жаль!
        Никки услышала тяжелые шаги позади. Из темноты появились два бугая вчерных костюмах.
        - Прошу за нами, миссис Родригес, - вежливо сказал один из них. - Мы проводим вас до машины.
        Второй довольно крепко ухватил Анну за локоть. Никки заметила, что его пальцы вымазаны засохшей кровью, иее затошнило. Должно быть, то была кровь Уилла.
        Никки беспомощно смотрела, как всхлипывающую Анну отвели клифту.
        - Стойте! - закричала она им вслед. - Не трогайтеее!
        Двери лифта закрылись.
        Анна не удивилась появлению мужчин, азначит, была кэтому готова изнала, где они прячутся.
        Как она сказала? «Он заставил привести тебя сюда, чтобы ты увидела это собственными глазами».
        О, Никки увидела достаточно! Пора спасать собственную жизнь, раз уж нельзя спасти Анну.
        Стараясь не смотреть на изрезанное тело бывшего любовника Лизы Флэннаган, Никки бросилась по коридору клестнице. Итотчас из-за угла возник высокий, красивый, словно собложки журнала, мужчина вчерном костюме.
        Он улыбался ивыглядел крайне расслабленным. Никки сразу узнала его по фотографии, которую ей показывал Дерек Уильямс.
        - Мистер Родригес.
        Луис кивнул.
        - Доктор Робертс. Вот мы ивстретились. Рад, что вы выбрались.
        Из внутреннего кармана пиджака он вынул пистолет инаставил его Никки прямо между глаз.
        Мик Джонсон смотрел на Летишу Холл стаким отвращением, скаким смотрят на кусок жвачки, прилипший кподошве.
        - Ты сказала, меня вызывает детектив Гудман. Иты сказала, срочно.
        - Именно так ивелел передать ваш напарник, - крайне вежливо подтвердила Летиша.
        По опыту она знала, что сДжонсоном нельзя говорить иначе. Об этом вдепартаменте знал каждый. Если тебе не повезло родиться белым мужчиной, католиком иирландцем, то уМика Джонсона было четыре повода тебя ненавидеть.
        - И где же он? - сквозь зубы прошипел Джонсон.
        - Не знаю, сэр.
        - Она не знает, - прорычал Джонсон ирухнул вкресло, прикрыв глаза.
        Дело становилось все запутанней. Ему позарез требовалось найти Гудмана. Они довольно долго лгали друг другу, но сейчас это не имело значения.
        Сегодня Джонсон проверил сотни документов илицензий на ношение оружия, атакже побывал винвестиционном банке Картера Беркли, куда его привела одна из ниточек расследования игде он узнал много странных иудивительных вещей.
        Джонсон отлично знал, почему скрывал правду от напарника, однако не догадывался омотивах, которыми руководствовался Гудман. Но сегодня вофисе Картера Беркли до Джонсона дошло!
        В этом опасном мире они сГудманом двигались вслепую, не доверяя друг другу, ипотому все больше запутывались.
        Глупцы!
        - Детективу Гудману позвонили, - нервно пояснила Летиша. - Не знаю, кто именно, но он тотчас сорвался сместа. Полагаю, именно поэтому он вас не дождался.
        Джонсон стиснул ладонями виски, сердце стучало, как узагнанной лошади.

«Думай, думай же!»
        Петля затягивалась. Паника играла против него.

«Думай!»
        Рабочий стол Гудмана, вотличие от стола Мика, был чист ипуст, но возле клавиатуры Джонсон заметил открытый конверт, адресованный Никки Робертс, исчет сзапиской. Удивительно, но рядом лежал телефон Гудмана, как если бы напарник вышел на пару минут или сорвался сместа вневероятной панике, забыв обо всем. Джонсон рассмотрел конверт, счет изаписку, уделив особое внимание комментарию Никки онем самом: «Джонсон по самые уши увяз вэтом деле…»

«Вот тупая курица! Лезет во все на свете! Такими темпами она исама увязнет так, что не вытащить!»
        Мик сунул записку исчет вкарман ивзял телефон напарника. Джонсон уже давно знал пароль, поскольку привык следить за окружающими его людьми. Пальцы забегали по экрану, прокручивая список звонков, сообщений, историю мессенджеров. Через пару минут он переслал на собственный телефон все, что ему требовалось, иудалил следы из истории телефона Гудмана.
        Взглянув на часы, Мик обомлел от ужаса. Шесть двадцать! Время летело слишком быстро. Что, если он уже опоздал?
        Проверив пистолет, Джонсон торопливо вышел из управления. Пора разобраться сэтим делом раз инавсегда.
        Никки зажмурилась, ожидая, что пуля вот-вот размозжит ей череп. По крайней мере смерть наступит мгновенно, иНикки не будет биться вмногочасовой агонией, как несчастный Уилл Баден. Удивительно, но она совершенно не боялась. Самое сильное чувство, которое Никки испытывала сейчас, - досада, что она так ине узнает развязку истории.
        Однако выстрела не последовало. Никки открыла глаза иувидела лицо Луиса Родригеса, на котором застыло выражение радости ижестокости.
        - Зачем торопиться, доктор Робертс? Вы не хотите поболтать до того, как встретитесь сСоздателем?
        - Это вы убили Уилла Бадена? - уточнила Никки, ипри этом унее даже голос не дрожал.
        - Так иесть. - Луис слегка улыбнулся свидом человека, услышавшего комплимент.
        - За что?
        - А нужна причина? - Он расхохотался, но заметив удивление на лице Никки, пояснил: - Ах, прекратите, доктор Робертс! Уж не осуждаете ли вы меня? Ведь этот старый кретин изменял своей дорогой жене. Вы, как никто другой, должны разделять мое презрение кУиллу.
        - И все же за что? - настаивала Никки.
        - За жадность, - пожал он плечами. - Уилл брал себе больше, чем мы договорились. Икак выяснилось, обман длился давно, ажадность Уилла росла. ВМехико, конечно, он вел себя как послушная собачка, но здесь, вЛос-Анджелесе, его аппетиты все росли, ион чувствовал себя безнаказанно. - Родригес задумчиво посмотрел на изувеченное тело на стене. - Я излечил его от ощущения собственной неприкасаемости. Любого можно найти инаказать.
        Его глаза сверкнули, пистолет вруке прыгнул, иНикки приготовилась квыстрелу. Однако Луис Родригес усмирил свой гнев иснова улыбнулся.
        - Еще вопросы?
        - Что вы сделали сАнной?
        Казалось, этот вопрос его удивил.
        - С Анной? Ничего такого, что ей бы не понравилось. - Улыбка стала шире. - Видите ли, доктор Робертс, моя жена любит подчиняться иобожает, когда над ней доминируют. Странно, что вы, психотерапевт, этого не поняли. Впрочем, вы никогда не знали Анну так, как знаю ее я.
        - Зато я знаю, что она вас боится. Анна убежала от вас, потому что чувствовала себя запертой вклетке. Вы лишили ее воли иправа выбора!
        Улыбка слетела сгуб Родригеса.
        - Знаете, мне нравится, что вы ее защищаете. Даже сейчас, когда знаете, что она заманила вас вловушку.
        - Это вы ее заставили. Точно так же как заставили смотреть на пытки Уилла Бадена. Вы ее избили.
        Луис покачал головой.
        - Ах, доктор Робертс, вы действительно так ине поняли. Она делала все это не потому, что я заставлял ее, апотому, что любит меня. Как бы Анна ни ценила вашу дружбу, она все равно будет защищать меня иделать то, что нравится мне. Как бы вы ни старались разрушить наш брак, ее сердце все еще принадлежит мне.
        - Это чушь! - бросила Никки, чувствуя, как тает уверенность.
        Анна действительно заманила ее на этот склад. Ипочему она так убеждена, что ее роль вубийстве Уилла Бадена всего лишь роль жертвы?
        - Знаете, мне следовало вступить вигру гораздо раньше, - продолжал Луис, покачивая пистолетом. - Ирония втом, что я должен был избавиться от вас куда раньше, чем вы познакомились смоей женой. Как раз тогда, когда этот трусливый щенок Беркли решил, что нет идеи лучше, чем отправиться кмозгоправу. Из всех его идиотских затей эта была самой идиотской!
        - Картер Беркли? - прищурилась Никки. - Как он связан свами?
        - Он так ине сдал меня? - Луис расхохотался. - Ну да теперь поздно. Доктор Робертс, я расскажу вам одну историю. Быть может, тогда некоторые кусочки мозаики сложатся для вас вполную картину. Итак, жил-был один мужчина. Не юнец, нет! Зрелый мужчина, врасцвете сил.
        У Луиса Родригеса был приятный, глубокий голос, иговорил он тем неторопливым тоном, от которого легко впасть втранс. Его хотелось слушать, несмотря на чудовищные обстоятельства рассказа. Никки уже не удивляло, что юная Анна без памяти влюбилась вэтого страшного человека.
        - Представьте, что этот человек находится влесу, внескольких милях от Мехико-Сити. Прекрасное уединенное место. Жаркая, душная ночь, полная луна. Он ждет девчонку. Девчонку, прекрасным юным телом которой он не раз наслаждался на протяжении долгих месяцев. Вэтот раз все должно быть иначе, по-особенному.
        Никки, почувствовав легкий озноб, словно ее погружали вгадкую болотную жижу, поежилась. Было видно, что рассказ затягивает Луиса Родригеса, заводит. Она вспомнила откровения Картера Беркли на последнем сеансе. Деревья. Ночь. Луна.
        - И вот он видит, что она спешит кнему через поле, пользуясь картой, которую он для нее нарисовал. Русые волосы, пахнущие шампунем, скачут по плечам во время ходьбы. Длинные изящные ноги перепрыгивают через корни икамни. Она дивно хороша! Так молода, так прекрасна! Вы слушаете меня, доктор Робертс?
        Никки кивнула словно завороженная. Всамом деле, кусочки мозаики начали складываться.
        - Вы говорите оШарлотте Клэнси, не так ли?
        - Очень хорошо, - кивнул Родригес. - Мужчина сходил по ней сума. Она была юна иневинна. Не втом смысле, что она была девственна, нет! Она была невинна как человек, никогда вжизни не сотворивший зла. Должно быть, именно это так притягивало мужчину кэтой девушке, потому что сам он не был столь невинным. Они были из разных миров, сразных планет. Их пути никогда не должны были пересечься, однако звезды сошлись так, что это случилось. - Луис сделал драматическую паузу. - Ивот она идет ему навстречу, ион испытывает безумное счастье.
        - Что случилось потом? - спросила Никки таким тоном, словно вела сеанс всвоем кабинете, аРодригес был ее пациентом.
        - Мужчина припарковал машину вкустах ипошел навстречу любимой. Он видел, как она пробирается по тропинке через лес. Должно быть, унего так сильно билось сердце! Он позвал ее: «Кара!», - аона откликнулась: «Любимый, я здесь!» - Луис Родригес заговорил тоненьким голосом, подражая юной девушке, иуНикки сжался желудок. - Они встретились. Мужчина смотрел собожанием ивожделением, но не торопился. Он хотел рассмотреть ее лицо, тело, чтобы запомнить момент. Вы представляете, как она выглядела, доктор Робертс?
        - Примерно, - ответила Никки. - Ей было всего восемнадцать, почти ребенок. Что вы сней сделали, Луис?
        Он судовольствием рассмеялся ипогрозил ей пальцем.
        - Не торопитесь, доктор Робертс. Итак, юная красавица - это Шарлотта Клэнси, аее любимый - я. Тогда я был женат, причем второй раз, встреча сАнной была еще впереди. Я крутил прекрасный летний роман сШарлоттой, ивсе шло идеально, пока она не переступила черту. Шарлотта не оставила мне выбора.
        Луис помолчал.
        - Вы спросили, что я сней сделал. Сначала я велел ей снять платье. Как иАнна, она любила, чтобы мужчина доминировал. Шарлотта обожала подчиняться, сходила по мне сума. - Он чуть прикрыл глаза, на лице отразилось наслаждение. - Даже теперь я помню, как она поднимает руки, стягивает платье через голову. Маленькие круглые грудки, плоский животик икрохотные шелковые трусики. О, она была идеально сложена, доктор Робертс! Я попросил ее потанцевать для меня, но она стеснялась. Пришлось немного ей помочь. Вы когда-нибудь видели, как танцует человек под пулеметным градом?
        Никки судорожно сглотнула, аЛуис гадко захихикал.
        - Полагаю, вы не представляете, очем я говорю. Поясню. Человек, вкоторого стреляют из пулемета, падает на землю намного позже, чем умирает. Он танцует вритме пуль, руки иноги дрыгаются, ана лице обычно застывает такое удивление! Поверьте, это прекрасное зрелище. - Он улыбался. - Картер Беркли был моим банкиром. Мне нравилось сним работать, да только он был немного упрям. Я решил сделать ему маленький подарок - показать танец Шарлотты, азаодно научить послушанию. Кстати, это он познакомил меня сШарлоттой, адолг платежом красен. Я пообещал ему развлечение ивелел явиться на встречу. Не знал, что он так болезненно воспримет произошедшее. Он ныл иплакал словно девка. Я едва не похоронил его вместе сШарлоттой. Азнаете, что думал этот сопливый идиот? Он думал, что я пригласил его на тройничок!
        Луис расхохотался, довольный произведенным эффектом. Никки смотрела на него во все глаза.
        - Вам не понравился мой поэтический рассказ, доктор Робертс? Как жаль! Но я всегда был таким. Я беру то, что мне нужно. Иникто не имеет права покушаться на мое!
        Никки вспомнила все, что рассказывал Дерек Уильямс, и,пытаясь разобраться, принялась рассуждать вслух.
        - Значит, Картер был вашим банкиром, тем мужчиной на зеленом «ягуаре»? Но он никогда не был любовником Шарлотты, потому что настоящим ее парнем были вы.
        - Не уверен, что меня можно считать ее парнем. Япросто развлекался.
        - А Картер все еще работает на вас?
        Лицо Луиса посуровело.
        - У меня не государственная организация, доктор Робертс. Кнам нельзя прийти поработать, азатем сменить сферу деятельности. Мы как семья. Если ты стал частью семьи, это навсегда. Однако за последние годы Картер стал скорее обузой, чем помощником идругом. Взять хотя бы его визиты квам.
        - Под семьей вы понимаете ваш наркокартель?
        - Я бы не стал называть мою семью наркокартелем. Производство кокаина и«крокодила» лишь часть бизнеса. Как, кстати, иторговля недвижимостью. Унас очень широкие интересы.
        - Ерунда! - бросила Никки. Ей неоткуда было ждать помощи, иона не рассчитывала выбраться живой. Удивительно, но отсутствие выбора сделало ее бесстрашной. - Вся эта торговля недвижимостью - мышиная возня по сравнению сдоходами от наркотиков. Ився эта ваша благотворительность лишь пыль вглаза гражданам иправительству. Вы толкаете «крок» бедным наркоманам. Ипусть не своими руками, вы все равно наркодилер, хотя икрупного масштаба.
        Луис слушал, склонив голову набок, ине выказывал признаков гнева. Казалось, ему нравилось, когда кто-то бросает вызов.
        - Для начала, я не толкаю «крок» бедным, как вы выразились. Я никого не принуждаю губить свою жизнь. Спрос рождает предложение. Я не создаю улюдей потребность кзависимости. Я просто даю то, что им нравится.
        Никки скривилась от отвращения.
        - Это просто игра словами. Вы же знаете, что эта дрянь делает счеловеком.
        - О да, я знаю. Но иони знают. Почему я должен нести моральную ответственность за чей-то выбор? - хмыкнул он. - Картер Беркли также не виноват втом, что люди платят за наркотики деньги. Он был моим надежным партнером, пока не начал поглядывать на сторону. Пришлось немного прижать его, но, увы, психика Беркли оказалась слабей, чем я рассчитывал. Некоторые события нельзя спрогнозировать. Как, например, историю сЛизой Флэннаган.
        При этих словах Никки насторожилась.
        - Я не ожидал, что Картер начнет терзаться муками совести. Хотя, знаете, унего забавно устроена совесть! Картер переживал онаркоманах ибедняжке Шарлотте, но совершенно не переживал отом, что его партнер перестал получать свои деньги. Потому что эти деньги пошли на счета самого Картера. Слабак, но жадный слабак. Очень дурное, знаете ли, сочетание. Мистер Баден тоже этим страдал.
        Никки вспоминала последнюю встречу сКартером, его страхи, предупреждения, совет уехать. Теперь она понимала, какую роль он играл вэтой истории. Но каким боком кней оказались причастны Уилл Баден иего любовница Лиза? Оком еще говорил Дерек? Банки, полиция, мэрия, власти… все щедро кормились от доходов спродажи «крокодила».
        - В Лос-Анджелесе я совершил много ошибок, доктор Робертс, - сдосадой сказал Родригес, глядя на пистолет. - Я умею их признавать. Сначала я доверился Беркли. Он был умным парнем, но совершенно без яиц, которые так нужны внашей работе. Затем я доверился Валентине Баден, представившей меня своему мужу. О,сама Валентина - профи сбольшой буквы! Она прошла ту же школу, что ия. Вот уж укого точно есть яйца! Но про ее мужа такого не скажешь. Жадный слабак, да. - Луис помолчал. - Асамая большая моя ошибка - то, что я нанял этого торчка Гролша для убийства Никки Робертс! Он превратил отличный план вкакой-то балаган!
        Никки удивленно заморгала. Ей струдом верилось, что Брендон мог причинить кому-то зло, да еще пытать, терзать ножом свои жертвы. Ауж осознать, что парнишка согласился убить ее, единственного человека, который ему помогал втрудные моменты, было ивовсе невозможно! Неужели виноват страшный наркотик?
        - Надо было сразу понять, что парень слишком крепко сидел на наркоте, чтобы выполнить поручение. Но Валентина поручилась за него: сказала, что он отлично справится. Они сБрендоном были любовниками. Правда, до того, как наркотики забрали его внешность издоровье.
        - Но это нелепо! Брендону всего девятнадцать. Валентина ему вбабки годится.
        Луис Родригес пожал плечами.
        - Влюбленные инаркоманы похожи. Ите идругие не всостоянии бороться со своей зависимостью. Ваш муж понимал это, доктор Робертс. Странно, если вы считаете иначе. Влюбом случае, я думаю, старую суку возбуждала мысль, что юный красивый любовник убьет ради нее молодую женщину. «Брендон знаком сНикки Робертс. Он знает ее привычки, он справится. Дайте ему шанс, Луис». Я повелся как идиот. Мы как раз начали работать сУиллом, имне казалось, что эта пара поможет мне вбизнесе. - Он покачал головой. - Какое ужасное фиаско! Все, что требовалось сделать Гролшу, это дождаться вас увыхода иударить ножом всердце. Черт, неужели так сложно? Однако дело превратилось вфарс, вкомедию ошибок. Появляется Лиза Флэннаган ввашем плаще, итупой торчок не видит разницы! Мало того, он еще иполосует ее на ленточки, чем привлекает внимание прессы.
        Никки вспомнила, как Гудман иДжонсон зацепились за дождевик, который она отдала пациентке. Они правильно предположили, что преступник перепутал сНикки другую женщину. Возможно, Брендон был настолько под кайфом, что так ине понял, кого убил. Аможет, Валентина неправильно проинструктировала Гролша, велев ему убить не Никки, амолодую любовницу мужа?
        Вполне вероятно, что Луису Родригесу также приходила эта мысль, однако он верил Валентине Баден, потому что вбизнесе руководствовался одним правилом: работай сумными ибезжалостными людьми, ане струсливыми ижадными. Родригес мог представлять для Никки большой интерес сточки зрения психиатрии, если бы не держал ее на мушке.
        - Итак, Брендон совершил ошибку. Мои парни пытались избавиться от тела, но его слишком быстро обнаружили. Потом началась эта паника впрессе из-за частиц мертвой кожи. Да парень так много потреблял «крокодила», что гнил заживо! Мне пришлось давать взятки, чтобы история не вылезла на страницы газет, однако Интернет внаши дни проникает всюду. Бадены паниковали, Брендон Гролш был не всебе, амежду тем вы, доктор Робертс, по-прежнему были живы, да ктому же еще обрели нового пациента. Я говорю омоей Анне!
        Когда Родригес произнес имя жены, его лицо преобразилось. Теперь он смотрел на Никки как на врага, сненавистью.
        - Из всех мозгоправов Лос-Анджелеса моя жена выбрала вас! Того самого врача, который слушал нытье Картера весь последний год ипредставлял для меня угрозу. Япытался избавиться от вас, доктор Робертс, но вы снова лезли изо всех щелей словно таракан. Почему она пришла именно квам?
        Никки тоже ломала над этим голову. Совпадения не случайны. Кто-то порекомендовал Анне ее услуги, но кто это мог быть? Кто-то, кто знал освязи Картера Беркли иРодригеса икто активно хотел подвергнуть жизнь доктора Робертс опасности. Сколько Никки не гадала, ответ, лежащий на поверхности, не появлялся.
        Она до сих пор не могла осознать тот факт, что Брендон Гролш пытался ее убить.
        - Поймите меня правильно, - продолжал Луис. - Я бы все равно убил вас. Картер Беркли подписал вам смертный приговор еще втот день, когда пришел на первый сеанс. Поначалу уменя не было ничего личного, однако когда вы стали принимать Анну, все изменилось. Вот тогда я вас возненавидел, ода!
        Родригес рассказал, как менялась Анна из-за того, что доктор Робертс настраивала ее против мужа, как обшаривал квартиру жены инаходил вее блокноте цитаты об освобождении исамостоятельности. По его мнению, Никки сама возжелала Анну, захотела ей овладеть исделать своей послушной подружкой.
        Пока он говорил, Никки впервые задумалась отом, нет ли унее шанса спастись. Луис Родригес оказался весьма болтлив иэмоционален. Что, если удастся его как-то отвлечь? Вконце концов, она неплохой психотерапевт. Что, если попытаться заговорить Родригеса, играя на его эгоизме, ивыбить пистолет из рук?
        Но что потом? Бежать по узкому коридору, где она станет легкой добычей? Иесли бежать, то куда? Лифт, на котором увезли Анну, находится внизу, она не успеет его дождаться. Клестнице? Увхода наверняка ждут амбалы вчерных костюмах. Если бы Никки удалось отнять унего пистолет, положение дел резко изменилось бы вее пользу. Но она не видела ни единой возможности это сделать. Унее даже не было сумочки, которую можно было бы швырнуть ему влицо.
        Чем больше Никки думала отом, как сбежать, тем чаще стучало сердце. Страх собирался где-то врайоне солнечного сплетения, парализуя ее. Никки не хотела умирать вэтом грязном коридоре от пули безумца, убившего столько людей.
        Она должна спастись. Обязана выбраться живой!
        Лу Гудман поворачивал на Сан-Джулиан-стрит. Майка пропиталась потом, влажные руки скользили по рулю. Страх сжимал желудок изаставлял кровь стремительно бежать по венам. Во рту пересохло, дыхание сбилось.
        Гудману было страшно.
        Улица выглядела почти пустой. Редкие прохожие торопились сесть вмашины или топтались на остановке трамвая, желая побыстрее оказаться дома искрыться от невыносимой жары. Казалось, никто не обратил внимания, как Гудман заторморзил уобочины, выскочил из автомобиля ирванул кзаброшенному складу. По пути он заметил, как двое громил уводят от здания худенькую молодую женщину, иузнал вней Анну Бейтман, жену Луиса Родригеса.
        Здоровяки сопроводили Анну ктемной, глухо тонированной машине иусадили внутрь, асами вернулись кскладу ивстали на входе. Оба были вооружены.
        Очевидно, их хозяин находится вздании, раз его продолжают так тщательно охранять. Возможно, сним находится Никки иее жизнь вопасности. От человека вроде Луиса Родригеса можно ожидать чего угодно. Такие, как он, живыми не отпускают.
        Лу побарабанил пальцами по служебному оружию, прикидывая свои шансы. Он был один, ауРодригеса как минимум двое вооруженных людей, аможет, ибольше. Можно, конечно, вызвать подмогу, процедура позволяла, но тогда он потеряет драгоценное время. Можно попытаться вырубить двух бугаев увхода, но вдруг один из них успеет выстрелить? Ктому же Гудман не знал, сколько людей Родригеса находится на складе. Да он не успеет иглазом моргнуть, как из него вышибут мозги.
        Скрываясь за кустами, Лу изучил местность. Слева от него пролегала узкая тропка, уходившая направо, ксоседнему зданию. Вдоль тропки тянулась линия труб. Ярдах вдесяти, между двумя закрытыми электрощитками, Гудман обнаружил ржавую пожарную лестницу, но она находилась слишком высоко, чтобы ей можно было воспользоваться. Почти усамой земли располагалось зарешеченное отверстие, похожее на технический люк. Гудман присел на корточки идернул ржавые прутья. Неожиданно легко решетка, издав скрежет, отвалилась, иЛу едва не завалился на спину. Осторожно отложив решетку, Гудман заглянул влюк. Вентиляционная шахта?
        Детектив ненавидел замкнутые пространства. Вних он чувствовал себя загнанной крысой. Однако времени на размышления не было. Двое громил могли услышать скрежет решетки ипойти на обход здания. Едва ли парни станут задавать вопросы!
        Лу Гудман торопливо полез влюк ногами вперед иподтянул за собой отвалившуюся решетку, чтобы скрыть следы взлома.
        Лаз был темным икрайне душным, сердце забилось чаще. Гудман почувствовал волну гнева на Никки Робертс. Глупая женщина! Какого дьявола она потащилась на встречу одна? Прискакала по первому зову Анны Бейтман! Доверчивая овца! Ей, очевидно, не хватило смерти Дерека Уильямса, чтобы начать действовать соглядкой.
        Нет, конечно, она умница икрасавица, но влезть встоль опасное дело, где погибали люди, ипри этом не научиться осторожности, так неразумно сее стороны.
        - Расскажите про Трея. Его же смерть тоже неслучайна? - спросила Никки, не отрывая взгляда от дула пистолета, наставленного на нее. Вспышка гнева Луиса Родригеса, обвинявшего ее вжелании разлучить жену слюбящим мужем, ревность ибешенство вполне могли стоить ей жизни вэту же самую минуту, поэтому Никки решила переключить его внимание. Она надеялась, что самодовольство иболтливость Родригеса дадут ей отсрочку.
        Рука, сжимавшая ствол, слегка расслабилась. Луис театрально закатил глаза.
        - Да он просто идиот. Жил бы дальше, как все, так нет же! Мы дали ему шанс.
        - Какой еще шанс? Он что, задолжал вам денег? - не поняла Никки.
        Она вспомнила версию Дерека, что Трей продолжал толкать наркотики иработал на какую-нибудь местную банду. Потом впамяти всплыла чековая книжка Уильяма Бадена, засунутая вего перекошенный рот.
        - Немного задолжал, это правда, но дело было совсем не вденьгах.
        - А вчем же? Вы не могли простить ему, что он ушел из семьи иначал новую жизнь?
        Луис прохладно улыбнулся.
        - Вы путаете меня смелким толкалой, доктор Робертс. Трей не был частью семьи. Мне плевать, чем он занимался на улицах, это птица не моего полета. Он был простым покупателем. Апокупатели приходят иуходят.
        Никки нахмурилась.
        - Но его пытали перед смертью. Что он такого сделал? Чем это заслужил?
        Родригес зевнул, имиссис Робертс испытала острое чувство отвращения кэтому бессердечному человеку. Как Анна могла выйти замуж за это чудовище? Он же настоящий садист! Пусть она не знала об источнике его доходов, не знала осовершаемых им преступлениях, но каким психопатом он был, она не могла не чувствовать! Как можно быть настолько слепой?
        Или можно?
        - У Трея Реймондса кое-что было, - сказал Луис. - Я предложил свою цену, он отказался. Это стало серьезной ошибкой сего стороны.
        - Да что такого могло быть уТрея, чего нет увас? - воскликнула Никки, иее глаза наполнились слезами. Со смерти Трея прошло немало времени, аболь от потери до сих пор не утихала. Внезапно гнев на Луиса Родригеса ослепил ее. - Увас есть деньги, вы владеете миллионами! АуТрея самой ценной вещью был скейтборд, который подарил ему Дуглас!
        - Самые ценные вмире вещи нематериальны, доктор Робертс, - заметил Луис Родригес. - Трей владел информацией. Он мог достать ваши записи про Анну. Так я узнал бы самые потаенные страхи инадежды жены. Я попросил Трея, поначалу ласково, продать мне ваши записи, но он отказался. Ивот парень мертв.
        - Но ведь… - ахнула Никки, - Трей не мог их взять. Все записи хранятся под замком, это конфиденциальная информация!
        - Ложь! - рявкнул Родригес. - При необходимости их можно изъять. Что исделали копы!
        - Но уних нет записей про Анну, - призналась миссис Робертс. - Просто потому, что я ничего не записывала.
        - Не записывали? Но почему? - не поверил ей Луис.
        Никки пожала плечами.
        - Она просила не включать диктофон. Может, инадо было настоять, но я не сделала этого: мы просто говорили. - Никки закрыла лицо руками. - Вы требовали уТрея то, что он не мог вам дать. Записей не существовало, авы убили из-за них человека, убили просто так!
        Луис задумался, азатем начал смеяться - сначала тихо, апотом все громче излее.
        - Итак, комедия ошибок продолжается. - Он смахнул выступившие слезы. - Рад, что вы мне это сказали, доктор Робертс. Какая ирония! Что ж, значит, все записи хранятся ввашей памяти. Так что можете быть спокойны, вас я убью не просто так.
        Суровый взгляд Родригеса говорил, что на этот раз отсрочек не будет.
        - Что ж, вдобрый путь, дорогая. Вкаждой пьесе, даже самой бездарной, бывает финальная сцена. Спектакль окончен, прощайте, доктор Робертс.
        - Гори ваду! - успела крикнуть Никки.
        Раздался грохот, истало темно.
        Глава 37
        Сначала стало темно.
        И тихо.
        Ни дыхания. Ни движения.
        Полная тишина итемнота.

«Для смерти мрачновато», - успела подумать Никки итут же услышала гулкий стук своего сердца. Время начало ускоряться, азатем пришла боль - острая, обжигающая.
        Нога.
        Никки нащупала липкую рану. Ее подстрелили чуть ниже колена.
        Тут она наконец поняла, что вовсе не смерть или ее померкшее сознание были причиной кромешной тьмы вокруг. Кто-то просто выключил вкоридоре свет.
        Должно быть, Господь услышал ее мольбы! От неожиданности Родригес дернулся ипромахнулся, ипуля попала ей вногу.
        Никки тихо застонала.
        Это было ошибкой.
        Почти мгновенно раздался шорох, иона услышала смех Родригеса.
        Никки лежала не двигаясь.
        Шаги.
        Затем Родригес, судя по звуку, поскользнулся, ираздались проклятия на испанском.
        - Я слышал тебя, сучка! - заговорил ее враг сбешенством. Голос звучал близко, на расстоянии вытянутой руки. - Я тебя найду.
        После того как Лу Гудман дернул рубильник, подвал моментально погрузился втемноту.
        Детектив искренне надеялся выиграть хоть немного времени, сбить Луиса Родригеса иего людей столку, однако исам оказался взамешательстве. Разглядеть хоть что-то было невозможно. Его словно положили вхолодный гроб. Гудмана охватил первобытный ужас.

«Дыши. Дыши медленно, неторопливо».
        Дыхательная гимнастика заставила сердце унять торопливый бег. Лежа на полу, Гудман старался успокоиться.

«Теперь думай».
        Он полез вкарман за телефоном, но аппарата не было: похоже, оставил вучастке. Ксчастью, на брелоке ключей от машины был крошечный фонарик. Торопливо нажав крохотную кнопку, Гудман включил свет. Узкие стенки «гроба» тотчас раздвинулись, превратившись встены подвала, вдоль низкого потолка которого шла вереница труб, покрытых изоляцией. Прямо перед детективом зиял люк вентиляционного хода, через который он попал вподвал. Впереди, всего метрах впяти, находилась металлическая лестница. Гудман осторожно пополз кней, остерегаясь порванных проводов иосколков стекла на полу. После резкого хлопка парой этажей выше наступила тишина. Что, если этот хлопок - звук выстрела из пистолета сглушителем, аНикки лежит мертвая уног Луиса Родригеса?
        Вдалеке раздался стон, затем послышался мужской голос.
        Никки?
        Вытащив пистолет изажав фонарик зубами, Гудман пополз быстрее, азатем принялся карабкаться наверх.
        Луис Родригес замер, весь превратившись вслух, иоскалился словно волк, ничего не видя втемноте. Доктор Робертс была где-то рядом. Похоже, он ранил сучку, иона не могла сбежать.
        Родригес представлял, как наткнется на нее втемноте, навалится сверху, схватит за горло и,приставив дуло ко лбу, наконец всадит пулю вголову. Она заслуживала смерти, заслуживала! Эта тварь промыла мозги его любимой жене, итеперь ее собственные мозги должны разлететься по цементному полу внаказание за дерзость.
        - Тебе не скрыться, - прорычал Луис, делая маленькие шажки вперед.
        Она не могла убежать. Коридор был узким ивел прямо кнему. Любое другое направление - тупик, лифт находится внизу, увхода дежурят его люди.
        Луис резко наклонился вперед икоснулся рукой пола. Ничего.

«Да куда подевалась эта тварь?»
        Боль, острая, словно пуля, пронзила его тело. Маленький, но сильный кулачок ударил его прямо между ног. Должно быть, Никки Робертс вложила вэтот удар всю силу. Взвыв, Луис сложился пополам иупал на колени. Позади раздался шорох, словно мышь пыталась спрятаться всвою нору.

«Эта сучка проскочила мимо меня! Она пыталась добраться до лестницы!»
        Превозмогая боль, Луис повернулся назад ипринялся палить втемноту.
        - Я убью тебя, убью!

«Я сделала это! Я прорвалась!»
        Никки была уже возле лестницы, когда за спиной раздались выстрелы. Любая шальная пуля могла задеть ее, сразить наповал, но желание сбежать оказалось сильнее страха. Она уже видела слабый свет, который проникал спервого этажа. Все, что ей требовалось, - спуститься по лестнице ивыскочить наружу. На улице будет проще найти помощь. Там ее спасут. Нужно только поторапливаться, пока Луис Родригес не пришел всебя.
        Она поставила ногу на ступеньку, иострая боль пронзила все тело. Рука, вцепившаяся вметаллические перила, разжалась, иНикки повалилась навзничь на лестничной площадке. Боль была невероятная, вглазах плясали искры. Казалось, еще мгновение - иона потеряет сознание. Из последних сил Никки подтянулась на руках исела, прижавшись кцементной стене спиной.
        Она смотрела вниз, ислезы застилали глаза. Никки видела выход, но не могла до него добраться. Внезапно ее словно парализовало.
        Никки закрыла глаза, понимая, что проиграла. Теплая лужа крови растекалась под ней. Сознание медленно уплывало, унося все тревоги. Словно приятный сон, кней пришло забытье.
        Выбравшись из подвала Гудман смог наконец встать вполный рост. Прислонившись спиной ккирпичной кладке, он обвел глазами пустое помещение. Из двух окон наверху проникал бледный вечерний свет.
        На всякий случай Гудман выключил фонарик идвинулся всторону лифта.
        - Луис, ты тут? - внезапно услышал он знакомый голос.
        Резкий ирландский акцент Мика Джонсона отразился от каменных стен.

«Не может быть! Что этот толстый идиот здесь делает?»
        - Да где ты, Луис?
        Гудман похолодел. Теперь ему приходилось волноваться сразу из-за двоих - Родригеса иДжонсона.
        Он должен найти доктора Робертс прежде, чем ее найдет напарник. Если Мик первым наткнется на Никки, которую считал виновной, ей несдобровать. Гудман не хотел стрелять вДжонсона. Несмотря ни на что, Мик ему нравился: своим напором, желанием докопаться до правды, упрямством, которое обычно так его раздражало, - но теперь речь шла не просто осимпатиях - пришло время делать выбор.
        Гудман бросился вперед.
        Приехав кскладу, Джонсон обнаружил машину напарника, априметив двух громил увхода, понял, скакой стороны Гудман проник вздание. Мик пошел вобход, наткнулся на вентиляционный люк, заметил осыпавшуюся срешетки ржавчину и,быстро сложив два идва, полез влюк вслед за Гудманом. Сего телосложением это было непросто, однако иклаустрофобией Мик Джонсон не страдал.
        Подсветив зажигалкой, Джонсон увидел свежие отпечатки рук на пыльном полу. Похоже, он двигался вправильном направлении. Неподалеку валялась смятая грязная салфетка: Гудман вытирал руки.

«Господи, какой нормальный мужик станет таскать ссобой бумажные платочки? Это же привычка баб!»
        Какого черта Лу понесло на этот склад? Проклятая Никки Робертс не должна была давать ему никаких наводок освоем местонахождении! Теперь Гудман мог пострадать из-за своего мягкого сердца ижелания всех спасать.

«Я должен успеть. Я должен покончить сНикки Робертс прежде, чем мой напарник ее найдет. Хотя будет куда лучше, если кэтому моменту босс, Луис Родригес, лично покончит снепокорной сучкой».
        Найдя распределительный щиток, Джонсон нажал рубильник. Яркий свет залил узкое помещение подвала, почти ослепив детектива. Кряхтя, тот пополз клестнице.
        - Луис! - крикнул он. - Луис!
        Эхо его голоса прыгало, отражаясь от стен.
        Когда вспыхнул свет, Луис Родригес инстинктивно вздернул пистолет выше иприжался спиной кстене.
        Он слышал, что кто-то выкрикнул его имя. Плевать! Разбираться счужаками он будет позже. Сейчас Родригес охотился. Он уже чувствовал запах крови. Запах крови доктора Робертс.
        Мысль об убийстве Никки возбуждала его. Это было почти сексуальное влечение.
        - Я иду за тобой! - крикнул он весело, словно играл впрятки смаленьким ребенком.
        Глаза привыкли ксвету, ион различил на полу пятна крови, тянувшиеся клестнице. Впаху все еще ныло, но Луис не обращал на это внимания. Охота всецело захватила его. Преследовать непокорную добычу было куда интересней, чем пытать слабого противника. Смерть Уилла Бадена была для него лишь небольшим развлечением, не более того. Авот теперь он чувствовал себя по-настоящему живым.
        Он найдет иказнит эту сучку.
        И они сАнной будут жить долго исчастливо, пока не умрут водин день.
        - Выходи! Покажись мне! - позвал он.
        Когда вспыхнул свет, сознание вернулось кНикки.
        Она обрадовалась, что все еще жива, но вскоре пришло понимание, что жизнь продлится не долго. Луис Родригес придет изаберет ее, точно так же как забрал жизнь Уилла Бадена. Иникто не поможет Никки, аспастись самостоятельно она не всостоянии.
        Пожалуй, теперь ей было почти все равно.
        Она умрет, отправится на небо кДугласу, итогда он расскажет ей правду.
        А если после смерти нет никакой жизни, тоже неплохо. Она обретет наконец покой.

«Как же я устала».
        Никки перевела взгляд на рану. Края запеклись ипочернели. Нога почти не чувствовалась, словно принадлежала кому-то другому, но время от времени мышцы подергивались иострая боль пронзала все тело.
        Сверху послышался звук шагов.
        - Где же вы, доктор Робертс? - раздался голос Родригеса. - Я уже совсем рядом.
        Внезапно страх вернулся. Инстинкт выживания, более сильный, чем боль, чем усталость, взял верх. Никки подтянула непослушную ногу под себя изабилась вуголок под лестницей. Она слышала, как ее враг, медленно ступая, спускается по лестнице. Сначала Никки увидела его ботинки: черные, блестящие, - затем появились брюки. Прозвучал стон отчаяния, иНикки судивлением осознала, что он сорвался сее губ.
        - Так вот вы где, дорогая! - радостно воскликнул Луис Родригес, оказавшись прямо перед ней инаставив на нее пистолет. - Прошу вас, смотрите мне вглаза.
        Никки потупила взгляд ипокачала голвой.
        - Я велел тебе смотреть мне вглаза! - взревел Луис.
        Трясясь от страха, Никки повиновалась. Она смотрела влицо, которое при других обстоятельствах показалось бы ей красивым, ииспытывала дикий, животный страх. Вкарих глазах застыли жестокость ивосторг охотника, настигнувшего жертву. Красивые губы растянулись вулыбке. Палец поглаживал курок.
        Родригес тянул момент, наслаждаясь ее ужасом ибеспомощностью.
        - Родригес! Руки вверх, полиция!
        Никки показалось, что голос Гудмана звучит далеко итихо, словно комариный писк.
        Похоже, Луис думал так же, потому что улыбка по-прежнему сияла на его лице.
        - Я прямо за твоей спиной, Луис. Не стреляй.
        Теперь Никки увидела Гудмана. Он стоял на несколько ступеней выше Родригеса ипочти излучал уверенность ивластность. Прямая линия подбородка, стальной тон…

«Он пришел меня спасти! Неужели теперь все будет впорядке?»
        Облегчение было таким сильным, что вушах зашумело. Она медленно переводила взгляд сРодригеса на Гудмана.
        Спустя несколько томительных секунд Родригес медленно разжал руку, ипистолет стукнулся оступеньку.
        - Видите, детектив, я не выстрелил, - почти дружелюбно сказал он, поворачиваясь кГудману. Казалось, что ситуация его ничуть не напрягает. - Уверен, Никки Робертс сейчас весьма вам признательна. Ичто же дальше? Вы арестуете меня?
        Родригес протянул руки для наручников изасмеялся.

«Да он полный псих. Икак, черт побери, никто до сих пор этого не замечал?» - подумала Никки ипосмотрела на Гудмана спризнательностью.
        Она ожидала, что сейчас детектив зачитает арестованному его права инаденет наручники. Гадая, сколько еще полицейских находится на складе, Никки заозиралась по сторонам.
        В этот момент раздался оглушительный выстрел, иголова Родригеса взорвалась, словно уроненный на асфальт спелый арбуз. Брызги крови иосколки черепа разлетелись во все стороны, испачкав лицо, руки иблузку Никки.
        Переступив через тело Родригеса, Гудман подошел кней иприсел на корточки.
        - Ты убил его, - прошептала она, ловя ртом воздух.
        - Да. - Лу осторожно, тыльной стороной ладони отер ее щеку.
        - Ты даже не попытался его арестовать.
        - Нет. Даже не попытался.
        Никки неудержимо затрясло, иона зашлась врыданиях. Скаждым вырывавшимся из груди всхлипом приходило облегчение.
        - Спасибо.
        Она потянулась кГудману ипорывисто обняла за шею. Детектив обнял ее вответ иотпустил, лишь когда рыдания стихли. Никки привалилась кстене инаконец вытянула раненую ногу, теперь холодную ионемевшую, словно каменную. Никки срочно требовалась медицинская помощь.
        - Ты спас мне жизнь, - сказала она счувством.
        Гудман долго смотрел на нее, иего странный взгляд смущал ее. Внезапно Никки показалось, что лицо детектива отдаленно напоминает лицо Родригеса.
        - Ты удивительно глупая женщина, - фыркнул Гудман иприставил пистолет кее виску.
        Из здания заброшенного склада раздался второй выстрел. Услышав его, женщина, направлявшаяся кавтобусной остановке, ускорила шаг ини разу не обернулась.
        Глава 38
        Фиона Макманус любила свою работу вбольнице «Добрый самаритянин». Не то чтобы ей нравилось быть медсестрой, но она всегда хотела помогать людям ивидела вэтом свое призвание иморальный долг.

«Помогать другим можно лишь до тех пор, пока результатами этой помощи можно оплачивать счета», - не уставала напоминать Фионе мать.
        К счастью, вбольнице неплохо платили.
        Фиона раздвинула шторы, чтобы впустить впалату немного солнца. Пациент прибыл недавно итеперь мирно спал.
        Медсестра сверилась споказаниями приборов: пульс идыхание ровные. Давление после капельницы пришло внорму. Впрочем, судить было сложно, потому что врач прописал пациенту большую дозу морфина.
        Поправив цветы ввазе, Фиона выглянула вокно. Внизу столпилась куча репортеров изевак. Здание больницы было оцеплено полицией, не пропускавшей посторонних внутрь. Новости очудовищных обстоятельствах, вследствие которых пациент поступил кним, были во всех газетах, на всех каналах. Прошло двое суток, аинтерес общественности не стихал.
        - Привет, - раздался позади Фионы женский голос.
        - Боже мой! Вы очнулись! Я сейчас позову доктора Райли! Только не пытайтесь встать.
        - Почему я здесь? Я не должна быть здесь.
        - Все хорошо, вы поправитесь, - ободряюще сказала Фиона. - Вы сейчас находитесь вбольнице «Добрый самаритянин», вас привезли после…
        - Нет! Я умерла! - крикнула женщина ирухнула на подушку, очевидно потеряв сознание.
        Запищали приборы, загорелись тревожные лампочки. Фиона распахнула дверь изакричала на весь коридор:
        - Доктора Райли сюда! Немедленно!
        Сэм Райли вбежал впалату. Обычно самый привлекательный хирург больницы успевал обменяться парой игривых реплик схорошенькой рыжей сестричкой Макманус, но сегодня было не до разговоров. Эта пациентка обязана была выжить! Сэм приложил слишком много усилий, чтобы спасти жизнь пострадавшей, оставалось совсем немного.
        - Что случилось? - быстро спросил он, приподнимая веко пациентки.
        Судя по приборам, сердечный ритм стихал, но давление было очень слабым.
        - Да ничего, - пробормотала Фиона. - Я открыла шторы, иона очнулась. Сначала поздоровалась иочень спокойно спросила, где находится. Я ответила, итут она разволновалась, сказала, что умерла, иотключилась.
        Райли смотрел на лежащую на кровати доктора Никки Робертс. В«Новостях» оней говорили как оцентральной фигуре вделе убийцы-зомби.
        Хирург приложил немало усилий, чтобы вернуть Никки кжизни. Она потеряла критически много крови. Ктому же пуля Луиса Родригеса раздробила ей кость под коленом, собрать которую оказалось непросто. Сэм Райли вел операцию много часов, но до сих пор не был уверен, что совершил чудо. Оставался риск инфекции. Впрочем, уНикки Робертс было здоровое сердце, ион надеялся, что организм справится.
        - Отмените морфин, - распорядился Райли.
        - Уменьшить дозу, вы хотели сказать? - уточнила Фиона.
        Сэм перевел на нее суровый взгляд.
        - Разве я так сказал?
        - Ну, вобщем, нет, - удивленно протянула медсестра. Впервые на ее памяти доктор говорил так холодно. Конечно, он чувствовал ответственность за пациентку, да иприсутствие прессы иполиции создавало нервную обстановку. - Она же будет мучиться от боли.
        - Ей будет лучше прийти всебя, - твердо сказал Сэм иперекрыл капельницу. - Поменяйте на хлорид натрия, ей надо восстанавливаться. Имне кажется, уэтой леди весьма высокий порог чувствительности кболи. Видимо, сказывается привычка.
        Он оказался прав. Когда полтора часа спустя Никки очнулась, ее нога пульсировала так, словно врану вливали яд. Стиснув зубы, она нажала кнопку вызова ипопросила умедсестры болеутоляющее.
        - Могу дать ибупрофен скодеином, - предложила Фиона виноватым тоном. - Доктор Райли запретил давать вам морфин идругие опиаты.
        Было далеко за полдень, солнце заливало палату ярким светом икасалось подушки. Никки чуть отодвинулась, чтобы лучи не слепили глаза, изажмурилась. Боль, раздиравшая ногу, напоминала ей отом, что она все-таки жива.
        Никки не знала, как случилось, что она выжила. Последнее, что она помнила, - это холодное дуло пистолета увиска, приставленное Лу Гудманом, ее другом, спасителем, почти любовником. «Ты удивительно глупая женщина». Эти слова должны были стать эпитафией на ее надгробье. Ивсе же Вселенная распорядилась иначе. Она так ине узнала, почему Лу Гудман желал ее смерти ипочему застрелил Родригеса, если не для того, чтобы ее спасти. Бессмыслица, полная бессмыслица!
        И что произошло потом, когда она услышала выстрел иотключилась? Ведь этот выстрел должен был разнести ее череп, как за пару минут до этого другой выстрел разнес череп Луиса Родригеса.
        Фиона протянула пациентке две таблетки истакан воды. Никки выпила ибупрофен, иее затошнило. Какое-то время она боролась сдурнотой, азатем принялась задавать вопросы, однако медсестра не знала подробностей.
        - Вас привезли на «скорой» спулевым ранением вногу, вы потеряли много крови. Вас тотчас повезли на операцию. Сделали переливание крови, апотом втечение девяти часов хирург Сэмюел Райли собирал по частям вашу кость. На данный момент прогнозы положительные. Остальное мне неизвестно. Доктор Райли сам расскажет вам более детально, - улыбнулась Фиона, ина щеках появились хорошенькие ямочки. - Я отправила ему сообщение, что вы пришли всебя, ион скоро зайдет. Аеще квам посетитель. Пока вас оперировали, он ждал вприемном отделении, потом уехал, но сейчас снова тут.
        - Кто это?
        - Полицейский, - ответила медсестра, тряхнув рыжей головкой. - Думаю, это он вызвал «скорую», которая вас доставила. Он очень переживал за вас.
        Никки изумленно смотрела на медсестру. Гудман привез ее вбольницу? Но разве он не пытался убить ее там, на складе? Или вся эта ужасная сцена была лишь плодом ее воображения, затуманенного большой потерей крови?
        - А можно его позвать?
        - Я сейчас уточню.
        - Вы же вернетесь вместе сним? - выпалила Никки, внезапно преисполнившись ужасом. - То есть побудете здесь, пока он не уйдет? Вдруг мне… что-нибудь потребуется?
        Фиона судивлением посмотрела на пациентку. Такая смелая ифизически выносливая женщина явно выказывала признаки страха. Аведь даже без морфина она была способна мыслить трезво, не стонать, не жаловаться. Любой другой на ее месте выл бы от боли.
        Быть может, она боится, потому что появление полицейского оживит воспоминания об ужасных обстоятельствах нападения?
        - Конечно, я буду рядом, - мягко пообещала Фиона. - Аесли вы почувствуете усталость, просто дайте знать, иэтот парень мигом вылетит вон.
        Медсестра ушла, аНикки тревожно завозилась на кровати. Нога болела так сильно, что было совершенно невозможно найти удобную позу.

«Что я скажу Гудману? Какие вопросы смогу задать?»
        Ни одного разумного объяснения его действиям не находилось. Но ведь он спас ее, причем дважды! Сначала застрелив Родригеса, апотом вызвав неотложку!
        Никки так разволновалась, что вспотели ладони. Пришлось впиться вних ногтями, призывая себя кспокойствию. Вэтот момент вкоридоре раздались шаги ипослышался голос медсестры:
        - Она здесь, проходите, но старайтесь не слишком ее тревожить.
        Дверь открылась. Никки затаила дыхание.
        - Здравствуйте, доктор Робертс, - произнес краснолицый детектив Джонсон. - Добро пожаловать вмир живых!
        Глава 39
        - Вы? - Никки изумленно смотрела на гадкого копа, который много недель отравлял ее существование. - Что вы здесь делаете?
        - Ждал, когда вы придете всебя, - ответил Джонсон ровным тоном, либо не замечая ее возмущения, либо предпочитая не обращать на него внимания. Он подошел, грузно опустился на стул укровати. - Слыхал, ногу вам не отрежут. Хорошие новости, док. Ноги-то увас всегда были высший класс.
        Никки фыркнула. Каковы бы ни были обстоятельства, этот толстяк всегда вел себя совершенно нетолерантно.
        - Вы весьма привлекательная женщина, но вам бы куда больше шло, если бы вы хоть иногда улыбались, - насмешливо продолжал Джонсон. - Я, конечно, вам не нравлюсь, но ведь я как-никак спас вам жизнь.
        - О чем вы? - Никки резко села впостели, что вызвало взрыв боли враненой ноге. Она застонала, но даже не подумала отвести взгляд от полицейского. Он бесил ее уже самим фактом своего существования, однако ей было необходимо выяснить правду. - Что значит - спасли мне жизнь?
        Теперь настала очередь Джонсона удивляться. Склонив голову набок, словно нахохлившаяся птица, он окинул ее взглядом, полным недоумения.
        - Вы серьезно? Вы что же, совсем ничего не помните?
        - Кое-что помню, конечно. - Никки нахмурилась. - Помню, как я поехала встретиться сАнной. Она позвонила мне, когда я была на гасиенде впустыне. Помню, что приехала на заброшенный склад иобнаружила мертвого Уильяма Бадена, приколоченного кстене ипохожего на кусок мяса. - Она судорожно сглотнула, прогоняя тошноту.
        - Что еще? - без тени сочувствия спросил Джонсон.
        - Появилась Анна, затем ее забрали охранники Родригеса. Он избил бедняжку изаставил позвонить мне.
        - На вашем месте я бы не стал сильно плакать по Анне Бейтман, - резко сказал Мик Джонсон. - Избил ее муж или нет, ваша Анна точно знала, что он собирается вас убить, итем не менее позвала на склад.
        - Родригес пытался меня застрелить! - воскликнула Никки. Ее щеки запылали, впамяти всплыли ужасные картины. - Аперед этим он играл со мной, словно кот смышью: рассказал, как убил Шарлотту Клэнси на глазах Картера Беркли; рассказал отом, что Уильям обманывал его икрал деньги, иза это он казнил Бадена, аАнна смотрела иснимала на телефон; как нанял Брендона убить меня. Родригес выстрелил как раз втот момент, когда выключился свет, ипоэтому попал вногу. Втемноте я ударила его исмогла сбежать.
        Джонсон кивнул, аФиона приблизилась кпациентке:
        - Постарайтесь успокоиться, доктор Робертс. Увас сильное сердцебиение, асердце вам надо поберечь.
        - Я впорядке. - Никки отмахнулась от медсестры словно от назойливой мухи. - Мне нужно выговориться, я должна вспомнить все детали, понять, что именно произошло. Кажется, потом я первый раз отключилась. Это случилось на лестнице. Очнулась от яркого света иболи. Родригес нашел меня изастрелил бы, не появись Гудман. - Она свызовом посмотрела на Джонсона. - Он разнес кчертям Родригесу безумную голову!
        Фиона тихо охнула, но Джонсон выглядел вполне довольным.
        - Отлично. Люблю, когда вещи называют своими именами. Что произошло потом?
        Никки побледнела, тело охватила дрожь. Воспоминания - обжигающие, болезненные - мучительно кружили перед глазами. Лицо Гудмана, изменившееся до неузнаваемости, странное, злое выражение глаз…
        - Я не помню, - прошептала Никки, потупив взгляд.
        - А я думаю, что вы все помните, - настаивал Джонсон. - Гудман собирался вас убить.
        - Нет-нет… - замотала головой Никки. - Он не мог. Мы же были… друзьями.
        - Такими же, как сБрендоном Гролшем, вы имеете ввиду? - Детектив Джонсон гадко засмеялся. Слепота Никки его бесила. - Лу Гудман был лжецом ивзяточником. Иесли бы я не выстрелил первым, ваши мозги перемешались бы смозгами Луиса Родригеса.
        - Нет! Нет! - выкрикнула Никки, закрывая руками лицо. - Это неправда! Это не может быть правдой.
        - Но так иесть. Уже пару лет Гудман получал кругленькие суммы на свой счет вбанке Картера Беркли от своего босса Луиса Родригеса. Гудман вырос на улице, внищете, изнал, каково это - жить без гроша вкармане. Его отец покончил ссобой иоставил семье только долги. Икогда Родригес предложил Гудману непыльную работенку, за которую можно получить хорошие деньги, тот радостно ухватился за этот шанс. Но Гудману этого было мало! Он хотел не только денег, ему нужна была власть.
        - Вы лжете, - прошептала Никки, ее губы дрожали.
        - Так, хватит, - не выдержала медсестра. - Я вас предупредила, что пациентка слишком слаба. Теперь ей нужен отдых. Если бы я знала, что вы расстроите ее, то не впустила бы вас.
        Джонсон враздражении вскочил.
        - А если бы я знал, что эта дура даже теперь предпочтет шоры на глазах, то не пришел бы. Я, черт побери, спас ее ничтожную жизнь. Я был вынужден застрелить напарника!
        Фиона открыла рот, пытаясь что-то возразить, но Джонсон отмахнулся.
        - Ох, дамочка, поберегите легкие. Я итак ухожу. - Он повернулся кНикки ипрезрительно процедил сквозь зубы: - Авы… если не верите моим словам, просто посмотрите новости. Удачи, доктор Робертс.
        Размахивая руками, Джонсон вбешенстве вышел из палаты.
        - Мне так жаль, - пискнула Фиона, поправляя подушку Никки. - Доктор Райли, если узнает, что я впустила квам посетителя, который вас разволновал, будет очень недоволен. Но я же не знала, какой неприятный тип этот детектив. Поначалу он даже показался мне милым, волновался за вас, ждал девять часов, пока вас прооперируют.
        - Все нормально, - вяло отозвалась Никки, пытаясь осмыслить услышанное.
        Самое ужасное, рассказ Джонсона отлично дополнял то, что хранила ее память. Гудман действительно пытался убить ее, исделал бы это, если бы его не остановили. Если бы не Джонсон, она не лежала бы вбольнице сранением вногу ине пыталась сложить оставшиеся кусочки мозаики.
        Как же много людей должно было погибнуть, прежде чем она узнала правду! Дуглас, Ленка, Лиза, Трей, Уильямс… атеперь еще Баден, Родригес иГудман. Люди вокруг нее умирали один за другим.

«Но я все еще жива. Неужели мне действительно следует благодарить за это Мика Джонсона?»
        - Детектив советовал посмотреть новости, - сказала Никки медсестре. - Что там говорят?
        - Полагаю, ничего умного, - ответила Фиона, не смотревшая телевизор. - Репортеры любят скандалы, им только дай волю. Я слышала про убийства на заброшенном складе, просто не знала, что это про вас. Пока вам лучше отдохнуть, ая напишу доктору Райли.
        Никки подождала, пока медсестра уйдет, ивключила телевизор. Ввыпуске новостей она судивлением увидела свою фотографию размером во весь экран. Старый профессиональный снимок был сделан еще при жизни Дугласа, иесли бы не подпись внизу, Никки ни за что не поверила бы, что это беззаботное счастливое лицо когда-то принадлежало ей.
        - Известный психотерапевт доктор Николя Робертс, оказавшаяся всамом центре расследования дела убийцы-зомби, пришла всебя вбольнице «Добрый самаритянин», куда ее доставили вэту среду после перестрелки на бывшем складе одежды на Сан-Джулиан-стрит. Сейчас Никки Робертс уже лучше, она постепенно приходит всебя после пережитого. - На последней фразе диктора Никки криво усмехнулась. - Вперестрелке погибли детектив Лу Гудман иизвестный мексиканский бизнесмен ифилантроп Луис Родригес. Также на складе было найдено тело владельца футбольного клуба «Лос-Анджелес Рэмс» Уильяма Бадена. Комментариев полиции опричинах его смерти пока не поступало, однако известно, что не от пулевого ранения. Уильям Баден был замечен влюбовной связи сЛизой Флэннаган, проходившей психотерапию удоктора Никки Робертс ипогибшей от рук убийцы-зомби. Весь город замер вожидании полной версии событий, однако полицейский департамент хранит молчание.
        Фотография Никки исчезла, появилось изображение склада, оцепленного полицией иогороженного желтой лентой.
        - Возвращаясь ксобытиям среды, - продолжал диктор, - напоминаем, что именно из этого здания машина «скорой помощи» увезла доктора Робертс всопровождении детектива Мика Джонсона, который вел расследование дела убийцы-зомби впаре сзастреленным детективом Лу Гудманом.
        Кадр переключился на студию.
        - Наш репортер со ссылкой на источник вФБР сообщает, что врамках масштабной операции по выявлению иперекрытию трафика наркотиков из Мексики вСША было произведено несколько арестов. Вчера вечером ваэропорту имени Джона Уэйна была взята под стражу известная скрипачка Анна Бейтман, пытавшаяся улететь частным рейсом вМехико-Сити, асегодня утром полиция арестовала Картера Беркли, владельца инвестиционного банка, доктора Хеддона Дефо ипомощника мэра Фрэнки Джея. Также наши проверенные источники утверждают, что вцепочке движения наркотиков, по всей видимости, участвовали мистер Родригес иУильям Баден. Возможно, причиной перестрелки на складе стала борьба за сферы влияния. Кроме того, уследователей есть вопросы кВалентине Баден, но ее секретарь сослался на удар, случившийся сженщиной после смерти мужа, поэтому пока миссис Баден не готова общаться сполицией.
        В голове Никки мелькали лица Хеддона, Картера, Баденов…

«Неужели иХеддон был вэтом замешан?»
        - Судя по всему, все выше перечисленные оказались причастны ктому, что улицы Лос-Анджелеса наводнил новый икрайне опасный наркотик под названием «крокодил».
        Далее диктор принялся рассказывать овоздействии «крокодила» на человеческий организм, но Никки уже не слушала, а,подавшись вперед, смотрела, как Хеддона Дефо внаручниках ведут всторону полицейской машины. Лицо унего было мрачное, но вовсе не испуганное.
        - Сейчас, - продолжал диктор, - наиболее правдоподобной представляется версия, что полиция Лос-Анджелеса совместно сФБР уже давно вела расследование, целью которого было накрыть крупную сеть наркоторговли, которая проникла иво властные, ивбанковские структуры. Кроме того, наш источник сообщает, что данное расследование связано сисчезновением вМехико-Сити юной Шарлотты Клэнси.
        Упоминание этого имени вернуло внимание Никки крепортажу.
        - Напомню, что Шарлотта Клэнси из Сан-Диего, работавшая няней вмексиканской семье, пропала без вести более десяти лет назад. Мы пока не знаем, как недавние убийства иаресты связаны сэтим делом, однако будем держать вас вкурсе.
        Никки выключила телевизор иуставилась впотолок.
        Так вот очем говорил Уильямс, когда убеждал ее уехать. Он знал, он уже все знал итрезво оценивал, вкакую опасную заварушку угодил.
        Гудман, Хеддон, Картер, Баден… так много людей носили маски.
        И единственный человек, которого она не выносила на дух за его мерзкий характер, человек, которого она сама подозревала во взяточничестве илжи, женоненавистник ирасист, не гнушавшийся никакими методами, чтобы добыть нужные сведения, оказался ни вчем не замешан!
        Когда впалату вошел хирург, она все еще смотрела впотолок.
        Приняв слезы Никки за следствие боли, он извинился, что отменил морфин.
        - Я понимаю, что боль очень сильна, но сейчас жизненно необходимо, чтобы вы были всознании. Увас психологический шок, имы не должны рвать связь среальностью, погружая вас вмир иллюзий.
        - Я понимаю, - сказала Никки, не переставая плакать.
        Она понимала. Впервые за много месяцев.
        Глава 40
        Спустя два месяца
        - Тетя Никки! Тетя Никки! Смотри на меня!
        Лукас Адлер, десятилетний крестник Никки истарший сын ее лучшей подруги Гретхен, ехал на маленьком велосипеде, не держась за руль. Расставив руки иноги встороны, он балансировал вседле, словно клоун вцирке. Никки оценила трюк, искренне надеясь, что мальчик не свалится ине сломает себе шею.

«Хорошо хоть, что катается по газону».
        Уже два месяца она гостила уАдама иГреты вих особняке вБеверли-Хиллз. Это было прекрасное место, словно созданное для того, чтобы полностью отключиться от пережитых ужасов ипоправить здоровье. Здесь было уютно, звучали счастливые детские голоса, ана ужин вся семья собиралась за одним столом. Вполне достаточно, чтобы переключиться стоскливых воспоминаний. Ктому же Гретхен всегда была рядом, готовая поболтать иотвлечь.
        - Ты жива, Никки, - не уставала напоминать подруга. - Ты выжила, пойми. На это должна быть причина, иты ее найдешь.
        - Я не выжила. Меня спасли. Есть разница. Испас человек, который является приверженцем всего того, что мне чуждо ипротивно.
        Она продолжала упрямо называть Мика Джонсона расистом, сексистом иневоспитанным типом, какую бы роль он ни сыграл вее истории. Втайне она понимала, что злость на детектива на самом деле была злостью на саму себя. Она недооценила Мика Джонсона, судила онем поверхностно.
        Как, собственно, иобо всех остальных.
        - Да мне плевать на то, что он за человек. Пусть даже живет под мостом ипитается отбросами, апо ночам гадит вподъездах. Мне не плевать на то, что он спас тебе жизнь. Авмоей системе ценностей человек, который спас тебе жизнь, автоматически приобретает статус хорошего. Ивообще дело не внем, автебе. Как ты распорядишься своей жизнью дальше? Мы тебя очень любим, но не будешь же ты годами сидеть тут на крылечке ичитать книжки?
        По настоянию подруги Никки отказалась от практики, сдала свой офис варенду ивыставила дом, вкотором жила сДугласом икоторый Гретхен называла мавзолеем, на продажу.
        - Ты богата, хороша собой, здорова иобразована. Перед тобой много дорог, - говорила Гретхен, заботливо пододвигая ей журналы собъявлениями онедвижимости вНью-Йорке. Переезд Никки вНью-Йорк стал для Гретхен наваждением, иНикки подозревала, что подруга желает за ее счет реализовать собственные несбывшиеся надежды. - Ты же еще молода.
        - Молода? - смеялась Никки. - Мы обе немолоды.
        - Но иточно не старые, - приговаривала Гретхен. - Или ты хочешь до конца дней жить одна?

«А разве нет?»
        Лукас бросил велосипед итеперь делал акробатические па на лужайке. Пройдясь колесом, он бросил гордый взгляд на Никки. Она подняла большие пальцы вверх иулыбнулась, азатем вернулась кчтению газеты.
        Сегодня был первый день заседания по делу Хеддона Дефо. Вчисле основных обвинений - отмывание денег икоррупция. После смерти Дугласа, аможет, ираньше, Хеддон участвовал вмахинациях сденежными средствами, собираемыми на благотворительность, обеспечивая каналы выхода на рынок для Луиса Родригеса. На откатах Хеддон заработал несколько десятков миллионов долларов, равно как идругой участник цепочки, Уильям Баден. До своей смерти Баден сумел отмыть сотни миллионов, принадлежавшие Родригесу, при этом совершенно не обделяя себя. Уилл вкладывал деньги влюбой бизнес, от магазинов до спорта, если благодаря этому удавалось отмывать деньги картеля. Что касается его жены Валентины, то ее работа скартелем насчитывала десятилетия. Фонды миссис Баден не только отмывали деньги, но иучаствовали всекс-торговле, атакже были причастны кубийствам ивымогательствам.
        Но куда ужасней оказались подробности исчезновения сестры Валентины Баден. По словам неожиданно заговорившей подруги детства миссис Баден, Валентина сдетства была ревнивой изавистливой, терпеть не могла свою более привлекательную сестру Марию иорганизовала ее похищение. Однако суд над Валентиной до сих пор не начался: после смерти мужа она пребывала впсихиатрической клинике.
        Уильямс оказался прав. Прав во всем! Он еще десять лет назад подозревал Валентину Баден ираскручивал дело Луиса Родригеса, стоившее ему витоге жизни. Увы, все лавры достались сотрудникам ФБР, которые довели расследование до конца. Даже старое дело об исчезновении Шарлотты Клэнси теперь было переквалифицировано вдело об убийстве иофициально закрыто.

«Бедный Дерек. Он не сумел стать полицейским при жизни, ипосле смерти официальные власти забрали унего момент славы».
        Никки чувствовала, что пора отключиться от деталей расследования иначать жить заново, однако это было не так просто сделать вгороде, где на каждом канале, вИнтернете ивгазетах говорили только об этом. Инеудивительно. Не так уж часто репортерам удавалось освещать столь громкое расследование. Отмывание денег вместном банке. Коррумпированная мэрия. Убийства ипохищения под патронажем благотворительных обществ. Страшный наркотик, превращающий человека взомби. Икак вишенка на торте - борьба русских имексиканских картелей за рынки сбыта наркотиков вАмерике. Это вам не сплетни из мира шоу-бизнеса! Не только Никки запоем читала все новости, по крупицам отыскивая все новые иновые детали расследования.
        - Эй!
        Никки вздрогнула, когда Гретхен появилась из-за спины ивырвала газету из рук.
        - Ты же обещала больше не читать про расследование!
        - Знаю, - сказала Никки. - Но здесь написано про суд на Хеддоном. Смотри, его фото на полстраницы.
        - Тем более не нужно читать, - заявила непреклонная Гретхен исунула газету под мышку.
        - Он выглядит очень измученным. Как будто постарел лет на десять.
        Грета нахмурилась.
        - Ты же не собираешься его жалеть? Боже, Никки! Он лгал тебе, он лгал всем. Я уж не говорю отех, кто подсел на дешевые наркотики благодаря его стараниям.
        - Знаю, знаю, ты права, - вздохнула Никки.
        - Конечно, права. Сначала он наживается на зависимости людей, апотом приходит спасать им жизнь. Какой благородный человек! Ты хотя бы представляешь, как он испортил имидж клиники? Аведь твой муж, когда ее строил, преследовал только прекрасные цели! Хеддон предал Дугласа, точно так же как предавал тебя. Надеюсь, он получит пожизненное.
        Никки уныло кивнула. Она исама думала точно так же, но порой ей казалось, что все происходящее - сон. Как можно водночасье изменить свое отношение кчеловеку, которого ты долгие годы считала другом? Никки до сих пор не удавалось убедить себя втом, что это была маска. Как человек водночасье может стать врагом? Должно быть, это особый дар.
        Похожие мысли были иоЛу Гудмане. Конечно, Никки знала его совсем недолго, но полицейский появился вее жизни втрудный момент, выслушал, поделился сокровенным, защищал ее, помогал… Боже, да она едва не оказалась сним впостели! Иэтот человек собирался застрелить ее, спокойно глядя вглаза! Иубил бы так же легко, как убил Дерека Уильямса.
        Об этом Никки узнала от полицейских, когда через несколько дней после выписки из больницы пришла вучасток дать показания.
        - Никаких сомнений, мэм. При обыске квартиры Лу Гудмана мы обнаружили тот самый глушитель, который использовался для убийства мистера Уильямса. Более того, на одежде Гудмана найдены частицы крови частного детектива. Сомнений быть не может.
        Мир Никки словно раскололся надвое.
        В своем старом, привычном мире она все еще жалела Лу, спасшего ей жизнь, оплакивала друга, укоторого было трудное детство, но который сохранил веру всправедливость. Точно так же она не могла поверить, что гадкий детектив Джонсон вовсе не был одним из главных фигурантов вделе онаркокартелях.
        Гретхен заметила, что лицо Никки помрачнело, изаявила:
        - Так, Адам весь день проведет на съемках, ая везу детей вПасадену. Предлагаю погулять вботаническом саду иперекусить вчайном домике вКитайском парке. Без твоей помощи мне не обойтись.
        - Со мной все впорядке, - заверила ее Никки, разгадав план подруги. - Я останусь здесь, может быть, посплю.
        - Вообще-то это не просьба, - твердо сказала Гретхен ибросила ей на колени бутылочку средства от солнца икарту ботанического сада. - Это приказ. - Иотвернувшись от Никки, заорала во все горло: - Лукас! Слезай свелика, пока не сломал себе шею! Иди ипомоги мне собрать твоих братьев. Нам надо быть вмашине через пять минут!
        Ботанический сад Хантингтона впригороде Пасадены выглядел прекрасно, но внем было одуряюще жарко. Всего двадцать минут от Беверли-Хиллз, астолбик термометра поднялся почти на семь градусов, достигнув, должно быть, тридцати пяти. Никки, Гретхен имальчики бродили по розарию исреди песчаных кактусов, по восточному садику снебольшими запрудами, полными золотых карпов, ипо мостикам иовражкам, разглядывая миниатюрные замки, вокруг которых летали бабочки.
        Никки, которая все еще ходила скостылем, струдом поспевала за подругой иее отпрысками. Пот градом струился по лицу испине, доставляя неприятные ощущения. Но самым ужасным было то, что ее узнавали: пялились без зазрения совести итыкали пальцами.

«В Нью-Йорке я снова стану никому не известной женщиной-врачом, - старалась она думать вприятном ключе. - Итам будет прохладно. Там будет даже зима».
        Она скучала по зиме.
        Заметив каменную скамейку по сенью зеленой оливы, Никки присела перевести дух ипопить воды. Телефон вкармане коротко завибрировал.

«Кто бы это мог быть?»
        Теперь ей никто не звонил ине писал за исключением Гретхен. Но сейчас подруга была рядом. Полиция, взяв показания, перестала дергать. Пациентов унее больше не было. Телефон давно превратился вобычную камеру, забитую снимками детишек Адлеров.
        Никки взглянула на экран, ижелудок неприязненно сжался. Она удалила номер детектив Джонсона, но по какой-то странной причине запомнила наизусть.
        Сообщение было коротким и,как всегда, без намека на вежливость.

«Увидимся завтра на Денни Пико, 34».
        Как можно так пренебрегать правилами общения? Ни тебе «пожалуйста», ни «добрый день». Даже подписи не было. Джонсон не удосуживался спросить, удобно ли для нее время иместо, его не интересовало, хочет ли она вообще сним общаться.
        Никки напечатала такое же короткое сообщение: «Ни в коем случае», - азатем стерла. Отсутствие ответа тоже ответ.
        - Все впорядке? - спросила Гретхен, сподозрением глядя на телефон вее руке. - Ты же не читаешь новости по суду над Хеддоном?
        - Нет, - ответила Никки. - Даю слово скаута!
        Она представила, как Мик Джонсон сидит вбаре «УДенни» (аэто был тот самый адрес) иждет ее. Она не придет. Ни завтра, ни вкакой-либо другой день.
        Никки ненавидела детектива все сильнее скаждым днем.
        Ненавидела за то, что он спас ей жизнь.
        Джерри Ковак почесал красную шею. Вкомнате для посещений колонии Чоучилла было не меньше тридцати градусов. Ни кондиционеров, ни вентиляторов.
        - Она ответила?
        Мик смотрел вэкран телефона.
        - Пока нет.
        - Думаешь, она вообще придет ибудет стобой разговаривать?
        Мику было невыносимо видеть, как переживает его бывший напарник.
        - Она точно будет, можешь мне поверить, - сказал он. - Я еще не закончил сдоктором Робертс.
        - Кажись, он вбешенстве, - прошептала официантка бармену, наполняя кофейник.
        - Я заметил. Как думаешь, долго он еще будет сидеть?
        Они хорошо знали детектива Мика Джонсона. Он ходил вих бар годами. Обычно Мик оставлял щедрые чаевые, иза это персонал не обращал внимания на его не слишком вежливое кним отношение.
        Порой Джонсон заходил сколлегами, но чаще обедал один. Он всегда брал гору блинов ижареный бекон ивыпивал несколько кружек кофе.
        Очевидно, детектив ждал женщину, поскольку торопливо поднимал голову всякий раз, когда увхода появлялась женская фигура. Официантка была готова принести ему третью кружку кофе, когда вбар вошла изящная шатенка инаправилась прямо кстолику детектива.
        - Ого! - сказал бармен. - Такая хорошенькая. Это же не свидание?
        Официантка пожала плечами.
        - Кто знает. Унекоторых весьма странные вкусы. Или он богатый наследник.
        Они тихо захихикали.
        - Тогда он просадит все состояние на блинчики ибекон, - добавил бармен.
        - Ладно, пойду приму заказ.
        Схватив два меню, официантка заторопилась кстолику.
        - Добро пожаловать! - сказала она шатенке, пытаясь понять, где могла ее видеть. - Что вам принести?
        - Так, - насупился Джонсон, - нам нужно поговорить, иди отсюда.

«Как всегда, душка», - подумала официантка иретировалась.
        Джонсон смотрел на Никки, прищурившись. Выражение его лица не обещало ничего хорошего.
        - Вы опоздали.
        - Вам повезло, что я вообще пришла, - холодно ответила Никки. - Я не собиралась.
        Джонсон побагровел, словно его окунули вкипяток.
        - А вы та еще заноза, доктор Робертс!
        - Я заноза?
        - Черт, да я же спас вам жизнь! - повысил голос Джонсон.
        - Я об этом не просила. Не надо было меня спасать.
        - Неужто? То есть вы планировали сдохнуть на том складе, да? Хотели, чтобы ваш милый любовничек Гудман всадил ввас пулю, так? Уж простите, что нарушил ваши планы. Потому что выглядело все так, будто вы очень, очень хотите спастись!
        - Да не был он моим любовником, - возмутилась Никки. - Ида, я хотела жить. Акто не хочет втаких обстоятельствах? Но меня бесит одна мысль, что именно вы спасли мне жизнь! Я ненавижу вас! - выпалила она. - Вы старательно превращали мою жизнь вад втечение долгого времени!
        - Я? - опешил Джонсон. - Счего вы это взяли?
        - Издеваетесь? - воскликнула Никки внедоумении. - Вы пытались повесить на меня убийства Трея иЛизы! Вы обвинили меня всмерти моего мужа!
        - И что стого? Детектив должен быть подозрительным, ия вас подозревал! - фыркнул Джонсон. - Если несколько неприятных слов для вас означает «превратить жизнь вад», то увас явно слишком комфортная жизнь!
        - У вас не было никаких оснований меня подозревать. - Никки развела руками. - Хваленый инстинкт ищейки, только ивсего? Так вот, он вас здорово подвел, детектив!
        - Допустим. Но теперь вы хорошо знаете, как ведут себя виновные люди, не так ли, доктор Робертс? Они бывают очень выдержанными иприятными. Они умеют втереться вдоверие. Они кажутся невинными овечками. По-моему, вы, хваленый психотерапевт, плохо разбираетесь влюдях, но себя за слепоту не вините, зато судовольствием обвиняете меня.
        Джонсон попал вцель, хотя Никки ине желала этого показать. На самом деле она ничуть не жалела, что все-таки пришла на встречу. Горечь, обида, злость, которые она испытывала кэтому человеку, наконец имели возможность выхода. Унее была прекрасная возможность высказать обвинения детективу прямо вего толстое неприятное лицо.
        - Да, я ошибалась, - сгоречью сказала Никки. - Ипризнаю свои ошибки. Но я сполна заплатила за свою наивность, детектив. Однако это не дает право вашему первобытному, расистскому, сексистскому игомофобному миру осуждать мой мир. Вы несправедливо обвинили меня вубийствах людей, которые были мне дороги, лишь на основании того, что я вам чем-то не нравлюсь. Ипо-вашему, это нормально?
        Кровь бросилась Джонсону влицо. Он открыл было рот, собираясь заорать на нее - всякий раз эта женщина доводила его до белого каления, - но почему-то передумал. Да, доктор Робертс бесила его сверх меры, но ему отчаянно требовалась ее помощь ипонимание. Хотя бы один из них должен был перекинуть мостик на другой край пропасти.
        Мик поднял руки иненадолго закрыл глаза, стараясь успокоиться.
        - Ладно, слушайте. Я действительно ссамого начала считал вас причастной. Ида, я ошибся. Но уменя были основания помимо личной неприязни. Вы бы почитали свои записи опациентах. Да судя по ним, вам самой пора кмозгоправу. Ктому же вы лгали нам там, где это было очевидно. Поэтому я идумал, что эти убийства организовали вы.
        - На основании моих записей инежелания делиться информацией? - спросила Никки также более спокойным тоном. - Немного притянуто за уши, не так ли?
        - Не только. Увас был мотив.
        Никки удивилась.
        - Какой же это?
        - Муж вам изменял. Ктому же после его смерти вы получали много денег вединоличное пользование. Лиза Флэннаган была бессовестной шлюшкой, и,судя по вашим записям, вы ее терпеть не могли, хотя итщательно это скрывали. Отличный мотив для убийства.
        - А Трейвон?
        - Насчет его не знаю. Он мог что-то знать овас или овашем муже. Или же он знал об изменах вашего мужа, но покрывал его за вашей спиной. Иведь, заметьте, все трое погибших между собой были никак не связаны, зато имели связь свами. Увас была возможность, был мотив плюс достаточно средств для воплощения планов.
        - А еще уменя была ваша личная неприязнь, не так ли, детектив? - горько спросила Никки. - Воспитанная, успешная, образованная женщина, которую вам не удалось запугать?
        - Успешная лгунья, - бросил Джонсон, не давая себе кипятиться. - Вы соврали нам насчет Гролша, сказали, что никогда онем не слышали.
        Никки внезапно смутилась.
        - Я скрыла правду, потому что не доверяла вам.
        - Неужто? Аможет, вы скрыли факты от следствия на основании личной неприязни? Знаменитый инстинкт психотерапевта, а?

«Туше», - подумала Никки.
        - Ладно, я была не права, но я не знала, кому верить. Иэто не повод нападать на меня по любому поводу.
        - Я пытался докопаться до истины. Подвергать все сомнению исовать везде нос - моя работа, док. Я начал искать информацию, которая могла бы подтвердить мои подозрения, но тут вылезли совсем другие данные. Началась эта свистопляска сРодригесом, ия понял, что данное расследование странным образом возвращает меня кпрежней работе вотделе по борьбе снаркотиками. Ивсе было бы неплохо, да тут вы решили нанять этого Уильямса, который спутал все карты. Я бы сказал, что онем думаю, ну да опокойниках дурно не говорят.
        Оба помолчали.
        - Как вы поняли, что я на складе? - спросила Никки.
        - Да просто повезло. Гудман слишком торопился. Некоторые письма он удалил, но не успел очистить корзину. Я натурально взломал его переписку. Когда я опрашивал нариков неподалеку от дома Трея, уменя сложилось четкое ощущение, что идет передел рынка влияния. «Крокодил» захватил город, но унего мог быть только один хозяин. Мексиканцы теснили русских. Я знал, что кое-кто унас вдепартаменте крышует Родригеса, иподозревал Гудмана, но не был уверен до тех пор, пока он не начал копать под меня. Оснований для этого не было, ия решил следить за ним получше. - Джонсон откинулся на спинку стула исложил руки на груди. - Я установил «жучок» на его тачку.
        Никки изумленно смотрела на него. Если бы не эта мера предосторожности, она бы погибла.
        - Знаете, на самом деле я вам благодарна.
        - Серьезно? Вы очень странно проявляете благодарность, доктор Робертс.
        - Вы поступили смело, но это не отменяет вашего гадкого поведения. Вы хам, самоуверенный исамовлюбленный эгоист. - Сама не замечая, она принялась загибать пальцы на руке, словно школьный учитель. - Иотъявленный лжец. Вы способны лгать даже под присягой взале суда.
        - Я защищал друга, - возразил Джонсон. - Как ивы, док. Вы же защищали Брендона иАнну. Вы даже Гудмана были склонны защищать. Только разница между вашими друзьями имоими состоит втом, что мои постоянно рискуют своей шкурой, спасая кому-то жизнь, аваши режут людей на ленточки за дозу кайфа иготовы отдать вас на растерзание психу, лишь бы он на них не накричал.
        Никки молча моргала. Как бы жестко ни звучали обвинения Джонсона, они были правдивы.
        - Имя Джерри Ковака вам что-нибудь говорит? - внезапно спросил он.
        Никки силилась вспомнить, но тщетно.
        - Я вам напомню. Джерри Ковак, детектив из отдела по борьбе снаркотиками. Он потерял жену, оставшись смаленькой дочкой. Вначале двухтысячных он был арестован за нападение на одного дилера сдовольно грязным прошлым. Судья дал ему двадцать лет.
        - Ковак, - прошептала Никки. - Это тот, который избил молодого черного парня почти до смерти?
        - Этот молодой черный парень, Келси Джеймс, на тот момент был лучшим толкалой района. За ним числилось несколько недоказанных убийств. Гадкий отморозок из тех, для кого нет ничего святого. АДжерри Ковак был отличным копом спрекрасным послужным списком, прекрасным мужем иотцом. Втот момент он пребывал вотчаянии, потому что потерял любимую жену, ипревысил полномочия. Вы давали показания как эксперт исказали, что Джерри находился вздравом уме итрезвой памяти. Вынесенный приговор раздавил Джерри.
        Никки видела боль иненависть на лице детектива, слышала горечь вего голосе.

«Он действительно думает, что правосудие совершило ошибку».
        - Я вспомнила это дело, - ответила Никки, осторожно подбирая слова. - Очень печальный эпизод.
        - Все могло кончиться иначе, но именно вы вбили гвоздь вкрышку его гроба.
        - Я имела ввиду, печальный для всех, не только для Джерри Ковака, но идля пострадавшего иего родных.
        - Ну конечно же! - горько сказал Джонсон.
        - Скорбь - ужасное чувство. Поверьте, я знаю. Но даже скорбь никому не дает права избивать людей до полусмерти.
        - Келси Джеймс был мразью. Он ивсе эти черные твари, скоторыми он якшался. Вы называете меня расистом, док. Акак думаете, откуда во мне это?
        Никки покачала головой. Впервые Мик Джонсон по-настоящему открылся ей. Злой, грубый, вероломный человек, сердце которого болело за друга.
        - Это ничего не меняет, детектив. Если человек стал злым, не так уж важно, откуда взялась его злость. Если вы совершаете дурные поступки, может ли дурное настроение служить оправданием? Ваш друг поступил дурно, очень дурно. Вот ивсе.
        - Вот ивсе, - повторил Мик, потрясенно глядя на нее. - Боже, вкаком милом черно-белом мире вы живете, доктор Робертс! Для нас, копов, вынужденных каждый день рисковать жизнью на улицах, все далеко не столь однозначна. Мир не черно-белый, внем встречаются исерые цвета.

«Мы никогда не поймем друг друга. Он никогда не сможет взглянуть на реальность моими глазами, амне всегда будет страшно увидеть мир глазами Джонсона. Но мы оба стараемся жить всоответствии снашими взглядами», - подумала Никки ивнезапно почувствовала, как гнев растаял, уступив место сочувствию.
        - Зачем вы хотели меня видеть, детектив Джонсон?
        Джонсон обвел ее лицо медленным взглядом, словно взвешивал каждое слово, которое собирался сказать, и,наконец, произнес:
        - Я хотел попросить вас об услуге. Или будет лучше сказать, предложить сделку? Я спас вам жизнь. Быть может, вы захотите отдать долг.
        - Если это вмоих силах. Что за услуга?
        - Джерри Ковак снова подал на досрочное. Вследующем месяце унего будет слушание. Хочу попросить вас быть свидетелем защиты.
        Никки застыла.
        - Вы просите оневозможном, детектив. Вы же знаете, что я не могу.
        - А я уверен, что можете.
        - Ковак виновен вубийстве. Он был вполном сознании, он четко понимал, что творит. Мое мнение не изменилось. Простите.
        - Дело не втом, виновен он или нет. Дело вмилосердии. Вмилосердии котчаявшемуся человеку.
        Никки постепенно вспоминала детали дела Ковака. Детектив нанес жертве страшные увечья, лицо было изуродовано до неузнаваемости. Даже родные не сразу признали впострадавшем Келси Джеймса. Ни окаком отчаянии не могло быть иречи. Изучая дело обвиняемого, Никки узнала, что он ивпрошлом неоднократно превышал полномочия, особенно вотношении чернокожих. Иэто происходило еще до смерти жены Ковака.
        - Мне действительно жаль. - Никки опустила взгляд. - Но я не могу сделать то, очем вы просите.
        - Я должен был этого ожидать. - Кее удивлению, вголосе Джонсона не было злости или презрения, только разочарование. - Боюсь, вэтом случае я не смогу отдать вам копию файла ФБР сдеталями дела Ленки Гордиевски, беременной любовницы вашего мужа, той самой, окоторой вы тоже предпочли нам не рассказывать. Что ж, очень жаль.
        Бросив на стол двадцатку, Мик Джонсон поднялся ипошел квыходу.
        - Стойте! - окликнула его Никки.
        Он не обернулся.
        - Детектив Джонсон! Подождите, прошу вас.
        Мик остановился и,повернувшись кней, ухмыльнулся:
        - Что такое? Мир обрел серые краски?
        Джонсон выбрал единственный веский аргумент, иони оба это знали. Никки не понимала, плакать ей или смеяться.
        - Ваша взяла. Я приду на слушание, - со вздохом кивнула она.
        - И скажете доброе словечко? Доброе иочень весомое словечко?
        Никки прикрыла глаза. Она понимала, что поступает неправильно, но, видимо, увсего есть своя цена. Правда состояла втом, что Никки Робертс была готова продать душу, лишь бы узнать, кем была любовница Дугласа икаким образом смогла его зацепить.
        - Да, - произнесла она даже без горечи. - Атеперь прошу, покажите, что вы нашли.
        Десять минут спустя Никки растерянно посмотрела на Мика Джонсона.
        - Это ничего не объясняет.
        Пока она читала документы, Джонсон успел заказать гору блинов исъесть больше половины.
        - А мне кажется, очень даже многое. - Мик вытер салфеткой сироп сгуб. - Ленка была посредником между Родригесом итеми, скем он работал. Она помогла ему выйти на производителей «крокодила» вМоскве. Польская фамилия Гордиевски была ненастоящей. Она сменила ее пять лет назад, когда уехала из Санкт-Петербурга по программе защиты свидетелей. Ленка сдала главу местного картеля. Вот почему ваш дружок Уильямс не смог ничего на нее найти. Ее настоящее имя - Наталья Дрескова.
        - Плевать на имя! Мне важно, как сней связался Дуглас.
        - О, вэтом деле нет лишних деталей. Все взаимосвязано. Ленка представила Родригеса кое-кому из старых знакомых по Санкт-Петербургу. Ктому времени она уже неплохо устроилась вЛос-Анджелесе ипринялась за старое. Но русским не слишком понравилось, когда вдело полезли мексиканцы.
        - Значит, ее и Дугласа убили русские? - спросила Никки.
        Джонсон пожал плечами.
        - Я читал тот же отчет, что ивы. Полагаю, ваш муж был случайной жертвой. Но почему-то мне не кажется, что Ленку убили русские. Думаю, это дело рук Родригеса.
        - Но почему? Ленка работала на него, разве нет?
        - Он получил от нее то, что ему требовалась, истала бесполезной, азначит, опасной. Она хотела больше денег, но ничего не могла ему дать, точно так же как Уилл Баден. Вы же видели, как Родригес поступает стеми, кто ему не нужен.
        Никки содрогнулась.
        - К началу прошлого года Родригес смог не только производить «крокодил», но ивышел сним на рынки Западного побережья. Гудман немало поспособствовал арестам идепортации некоторых русских, что очистило Родригесу путь. Теперь он мог поставлять не только кокаин, но иновый дешевый наркотик, не опасаясь конкуренции. Знаете, почему он убил Шарлотту Клэнси? Потому что эта малолетка видела одну из его лабораторий. После выхода на рынок с«крокодилом» собственного производства Родригес решил избавиться от Ленки. Хотите знать мою версию насчет вашего мужа иЛенки?
        - Конечно, - кивнула Никки.
        - Я думаю, эта русская почувствовала, что запахло жареным. Единственным спасением для нее было вновь стать полезной для своего босса. Итут Хеддон Дефо знакомит ее свашим мужем. Она узнает, что жена Дугласа Робертса - психотерапевт иКартер Беркли - главный банкир Родригеса, свидетель убийства невинной девицы - один из ее пациентов. Закрутив роман сДугласом, Ленка могла вытягивать унего информацию овас иваших пациентах. Довольно слабый расчет, как показала практика.
        Никки уставилась вокно невидящим взглядом.

«Так Ленка закрутила роман сДугласом, чтобы подобраться ко мне!»
        Казалось, прошла целая вечность, прежде чем миссис Робертс повернулась кДжонсону.
        - Самое грустное, что это никак не объясняет, почему Дуглас решился на измену. Возможно, вы правы насчет мотивов этой русской или Родригеса, но я до сих пор не получила ответа на главный вопрос. Главный для меня. Почему муж изменял мне сэтой женщиной - иностранкой ине слишком красивой, как я поняла. Мы были счастливы вместе, но вдруг появилась она ивсе изменилось. Почему?
        Мик Джонсон смотрел на нее сискренней жалостью.
        - Не знаю, милая. Может, эта девка рассказала ему жалобную историю, что ей нужна помощь. Ваш муж любил спасать несчастных. Она могла втереться кнему вдоверие.
        - Но он спал сней изачал ребенка! - На глаза Никки навернулись слезы.
        - А если это было частью плана? Ленка нуждалась взащите, он ее утешал, мог совершить одну ошибку ипереспать сней. Ведь она боролась за свою безопасность, свою жизнь. Она могла пойти на любые меры для соблазнения вашего мужа. Апотом хоп! - иона уже беременна, иэтого не отменить ине исправить. Более того, это мог быть его единственный шанс иметь ребенка, потому что увас ничего не получалось. Понимаю, что слышать это горько, но ведь такое возможно?
        Никки кивнула.
        Возможно.
        Так много версий. Но этого было мало. Они не могли исцелить разбитое сердце.
        Со вздохом Никки подвинула папку Джонсону.
        - Оставьте себе, это копия.
        - Нет, спасибо. Думаю, пришло время отпустить прошлое. Возможно, как раз сейчас лучший момент.
        Повисла пауза.
        - Какие увас… эм-м, планы? - спросил он, чтобы нарушить молчание. - Вернетесь кработе?
        - Нет, - твердо сказала Никки. - Я сдала офис варенду ивыставила на продажу дом. Поначалу я хотела вернуться кработе вНью-Йорке, но теперь передумала. Не хочу больше лечить чужие мозги. Думаю, найду другое занятие. Пока не знаю какое, но найду. Как вы верно заметили, детектив, после смерти мужа я получила хорошее наследство, так что могу себе позволить безделье. Апотом будет видно.
        - Вы уезжаете вНью-Йорк? - удивился Джонсон. - Когда?
        - Скоро. Здесь меня ничто не держит. Именно сегодня я полностью это осознала.
        - Ясно. Но я надеюсь, наша договоренность всиле? - взволнованно уточнил Джонсон. - Я про слушание Джерри.
        - Конечно, - криво улыбнулась Никки. - Сделка есть сделка, не так ли, детектив? Я прилечу на слушание. Авы?
        - А что я? - удивился Мик.
        - Какие увас планы?
        - Планы уменя? - Вопрос, казалось, позабавил его. - Я же коп. Мой единственный план - работать впоте лица. Одно дело, затем другое, потом третье. Я не жалуюсь, - добавил он быстро. - Мне нравится моя работа.

«Как кому-то может нравиться такая работа?» - думала Никки, глядя как Джонсон платит за свои блины.
        Работа полицейского означала низкую зарплату, постоянную опасность, презрение зевак, ненормированный рабочий день. Она не одобряла методы детектива Джонсона, но все же невольно уважала его за преданность делу. Должно быть, это чрезвычайно изматывает - постоянно жить встрессе иготовиться кбою. Она бы так не смогла.
        - Кстати, - внезапно сказал Джонсон. - Уж не знаю, слышали вы или нет, но меня представили кнаграде. Мне дадут медаль.
        - Серьезно? - Лицо Никки вдруг просветлело. - Поздравляю, это же здорово!
        - Я ктому, что вы, наверное, будете собирать вещички… - Джонсон внезапно покраснел как мальчишка. - Но если найдете время, то, может, придете на награждение? Я буду рад.
        - Сочту за честь ваше приглашение, - искренне проговорила Никки, понимая, что для нее только что сделали огромное исключение, иценила это.
        В конце концов, они оба через многое прошли. Каждый своим путем, но прошли ивыжили. Было бы глупо не принять оливковую ветвь примирения, которую ей протягивал Джонсон.
        - Напишите мне, когда икуда нужно приехать, - сказала она, вставая. - Всего хорошего, детектив.
        - И вам, док.
        Они пожали друг другу руки.

«Та еще штучка, - подумал Джонсон без прежнего раздражения, наблюдая, как Никки Робертс, прихрамывая, выходит из бара. Он искренне надеялся, что переезд вдругой город поможет ей. Пока она была явно далека от исцеления, но кто знает! - Что ж, я сделал все, что мог. Пришло время отпустить прошлое».
        Глава 41
        На Лос-Анджелес опустился еще один жаркий день, но вукрашенном флагами мраморном зале было весьма прохладно иНикки, прилетевшая на награждение детектива Джонсона, пожалела, что не взяла кардиган. Возвращение вЛос-Анджелес далось ей нелегко: слишком много воспоминаний хранил этот город, - но она обещала человеку, спасшему ей жизнь, что приедет разделить сним праздник. Ктому же через несколько дней должно было состояться слушание по делу Ковака, азатем предстояло подписать документы на продажу дома. После этого Никки могла быть наконец свободна.
        - Сегодня мы собрались по особому поводу, - говорил со сцены начальник полицейского управления Брайан Финниган. - Наши доблестные сотрудники постоянно рискуют жизнью ижертвуют всем, чтобы охранять безопасность жителей города. Каждый из них достоин награды за свою работу…
        Собравшиеся детективы ипростые полицейские кивали, соглашаясь сего словами.
        Рядом сшефом полиции стоял Мик Джонсон, вформе казавшийся еще толще. Большой живот был перетянут ремнем, исоздавалось впечатление, что Джонсон едва дышит, боясь лопнуть. Никки искренне сочувствовала его положению. Сотни взглядов были устремлены на него.
        Пока шеф полиции произносил речь, Никки мыслями витала где-то далеко. Три недели назад она съехала от Гретхен, аказалось, прошли годы. Вдень отъезда по всем каналам передавали новость, что Брендона Гролша, подозреваемого как убийцу-зомби, нашли мертвым от передозировки «крокодилом» на съемной квартире недалеко от Лос-Анджелеса. Впрессу уже просочились подробности его романа сВалентиной Баден, ирепортеры сошли сума, гоняясь за эксклюзивным материалом.
        Днем ранее эксгумировали останки Шарлотты Клэнси, которая была похоронена вбезымянной могиле около Мехико-Сити. Сведения об этом были получены от Картера Беркли как условие его сотрудничества со следствием для смягчения наказания. Картер получил всего четыре года, исемья Клэнси выступила стребованием пересмотра приговора. Родителей Шарлотты возмущало, что человек, скрывший факт убийства их дочери, получил такой маленький срок, тогда как Хеддону Дефо, более мелкому фигуранту, дали все десять. Еще удивительнее было расследование по делу Анны Бейтман, суд над которой еще даже не начался. Общественность считала ее жертвой, ничего не знавшей охарактере деятельности ипреступлениях мужа, но следствие располагало фактами, свидетельствовавшими против нее.
        Больше всего Никки потрясла смерть Брендона Гролша.
        - Ты не должна жалеть онем, милая, - заметила Грета. - Ведь он пытался тебя убить.
        - Я знаю.
        - Ты не сможешь спасти всех, Никки.
        - Это я тоже знаю.
        Но проблема была втом, что Никки вообще никого не могла спасти.
        Вечером за ужином кним присоединился Адам.
        - Угадайте, какие уменя новости! - заявил он сневинным видом, расцеловав Никки иГрету. - Мы будем снимать фильм об убийце-зомби.
        - Ух ты! - воскликнул свосторгом Лукас. - Атам будет тетя Никки? Кто ее сыграет?
        - Это не шутка? - сужасом спросила Никки.
        - Совсем нет, - ответил Адам, накладывая себе порцию салата сговядиной втайском соусе. - «Уорнер бразерс» уже исценарий заказала. Причем это будет трилогия. Сначала история Шарлотты Клэнси, вторая часть про убийства Лизы иТрея, автретьей будет развязка. Полагаю, твоему персонажу отведут главную роль.
        - Супер! - вунисон закричали дети Адлеров.
        Никки сидела не двигаясь. Она знала, что Адам вовсе не пытался ее расстроить иявно не догадывался, что мрачная история со множеством смертей, выставленная на развлечение публики, может кого-то ошарашить.
        - Понимаю, пока тебе не до сценариев, но поверь, через полгода-год тебе будут обрывать телефон спросьбами стать консультантом, если не исполнительным продюсером. Ты заработаешь на этом кучу денег.
        Пожалуй, ничто не могло так укрепить Никки внамерении уехать подальше от Лос-Анджелеса, как это заявление. Этот город был безумен. Даже такие милые люди, как Адлеры, постепенно утрачивали способность кэмпатии ине видели чужого горя, скрытого под маской вежливости. Но Никки была сыта по горло разговорами опродажных копах ивзятках вмэрии, онаркотиках инаркоманах, об убийцах иих жертвах.
        Грохот аплодисментов вернул ее креальности.
        - А теперь я сгордостью вручаю эту медаль нашему отважному коллеге, детективу Мику Джонсону, внаграду за смелость, решительность, способность противостоять злу изащищать слабых.
        Джонсон, красный от смущения, вышел вперед, ишеф полиции приколол медаль на выпяченную грудь детектива. Зал вновь взорвался овациями. Люди аплодировали стоя. Никки тоже встала, мысленно благодаря этого грубого инеприятного, но отважного человека за то, что спас ей жизнь.
        Спустя несколько минут она осторожно выскользнула из зала ипобрела по Гранд-авеню кстанции метро.
        Проходя мимо цветочной лавки, Никки купила большой букет пионов. По совету Гретхен она старалась вкаждом дне находить приятные мелочи. Это был главный способ борьбы сдепрессией.
        Никки почти дошла до метро, когда водном из проулков заметила девушку - тощую, средеющими обесцвеченными волосами ивпалыми щеками. Девица сидела на асфальте итаращилась прямо перед собой. Зеленовато-синие опухшие запястья, скоторых, словно сухая папиросная бумага, слезала кожа, выдавали вней наркоманку, употреблявшую «крокодил».
        Еще недавно Никки не смогла бы пройти мимо. Она остановилась бы, спросила удевушки имя иотвезла бы ее вбесплатную клинику внадежде, что ей поможет программа реабилитации. Но не теперь.
        Да, сочувствие по-прежнему жило вее сердце, однако надежда больше не двигала ее поступками. Никки больше не верила всчастливый финал.

«Кто я такая, если думаю, что кому-то могу оказать поддержку? Я даже себе не способна помочь».
        Она отвернулась от наркоманки иускорила шаг.
        Ни букет пионов, ни яркое синее небо ее больше не радовали.
        Поймав такси, Никки продиктовала водителю адрес своего отеля вМалибу.
        Депрессия. Никки знала, что это такое, иуже чувствовала заранее, когда будет следующий приступ. Мрачно глядя вокно, она прижала кгруди букет, словно он был защитным талисманом, апотом вдруг обратилась кводителю:
        - Простите, мы можем сделать небольшой крюк? - Ипродиктовала новый адрес. - Вы подождете меня? Ябыстро.
        - Там нельзя парковаться.
        - Это займет пару минут, клянусь вам.
        Кладбище было маленьким иочень ухоженным. Кусты регулярно стригли, трава вдоль проходов была скошена. Надгробие Дугласа, простое ибез изысков, было сделано из серого мрамора исодержало лишь табличку сименем идатами.
        Никки положила букет пионов иприжалась кнадгробию горячим лбом. Вот ивсе, что осталось от ее прежней счастливой жизни.

«Я всегда буду любить тебя, Дуглас, но никогда не смогу простить».
        Никки Робертс зашагала кожидавшему ее такси.
        Она знала, что никогда больше не вернется.
        notes
        Сноски

1
        От итал. cara - дорогая.

2
        Приложение для знакомств.