Одноклассник на лето (авторская редактура) Сандра Бушар
        Впервые мне выпал шанс побывать в летнем лагере семнадцатилетней. Поздно? Знаю! Но это лучше, чем никогда, ведь скоро окончание школы и взрослая жизнь. А значит, все должно быть идеально! Если бы… Не роковое стечение обстоятельств. Самый главный засранец школы Роман Вернер приехал в тот же лагерь, что и я! Вот и все. Моя песенка спета… Можно паковать вещички и возвращаться домой.
        Пролог
        Огромный праздничный торт стоял прямо передо мной, и число горящих свечей на нем равнялось количеству прожитых мною лет.
        Исполнись мне восемнадцать полгода назад, я бы потратила каждую из этих кривовато стоявших розовых свечек на отдельное желание, но сейчас мне хотелось лишь одного. Точнее, кого-то одного.
        И этот «кто-то» не придет ко мне на день рождения. И мне некого винить, кроме самой себя.
        Едва я, смаргивая непрошенные слезы, задула восемнадцать огоньков, как в дверь настойчиво забарабанили. Забыв про все на свете, я рванула открывать, в безумной надежде увидеть того, кого так ждала.
        – Это тебе! – Мне протянули мне громадный букет розовых роз. – И это тоже! – В руку сунули маленький пакетик с неизвестным подарком. – Ах, еще вот это! – Парень жадно впился в губы требовательным поцелуем. Затем резко отпрянул и властно потянул на выход. – Ну все, теперь пошли!
        – Куда?!
        – Жениться, как это куда? Я и так ждал слишком долго! – ответил он серьезно.
        Глава 1
        ИННА
        На улице стояло знойное лето. Дышать было тяжело, практически невозможно, и я втайне радовалась, что, раз уж приехала на отдых на побережье, могу в любой момент отправиться искупаться в море. «В любой момент» – звучит достаточно самоуверенно для девушки, которая отдыхает в детском оздоровительном лагере.
        Да, в лагерь я приехала первый раз. В семнадцать, почти восемнадцать лет.
        И представьте мое негодование, когда я, вся такая нарядная, с распущенными длинными, немного вьющимися черными волосами с розовыми прядями в тон такому же розовому монокини, в небрежно повязанном сверху парео, направилась поплавать на море, а меня не столько грубо, сколько непреклонно остановил вожатый, на бейджике которого я прочитала имя «Влад», и, отчитав как следует, велел идти переодеваться обратно в мерзкую желтую форму и ждать «положенного часа».
        – А когда наступит этот положенный час? – решилась-таки спросить я у вожатого, вполне, кстати, симпатичного, который без зазрения совести рассматривал меня.
        – А? – он перевел слегка расфокусированный взгляд зеленых глаз с ложбинки на груди прямо на мое лицо и поморщился, растерянно проведя рукой по светлым волосам. – Когда купаться? Так в четыре и идем. Ты что, первый раз в лагере? Тебе же вроде семнадцать, нет?
        – Ага, – протянула я и как бы невзначай перекинула длинную прядь на грудь. – Просто я никогда ни на море, ни в лагере не была. К тому же, из десятого в одиннадцатый класс перехожу, и это моя последняя возможность.
        – Понимаю, – участливо произнес тот и задержал взгляд где-то за моей спиной.
        Скосив взгляд, я заметила зеркальную поверхность большой стеклянной двери, в которой прекрасно просматривалась моя пятая точка.
        – Так значит, ты первый день тут? Ну тогда пойдем! Я тебе все здесь покажу и расскажу.
        Мило улыбнувшись и запахнув плотнее прозрачное парео, я последовала за этим странноватым парнем.
        «У тебя все странноватые. И неадекватные! – обычно выговаривала мне мама в порыве злости. – И все кругом дураки, одна ты умница! Вот поэтому-то у тебя ни друзей, ни подруг, ни парня. Нелюдимая! Необщительная! Какое-то наказание, а не дочь!»
        Ну что ж, самое время попробовать измениться, да? Уж здесь меня точно никто не знает.
        Я проехала тысячу километров до моря, хотя можно было выбрать лагерь намного ближе к Дарнице. Но мне так не хотелось встретить хоть кого-то из знакомых, особенно знакомых по школе. Там, дома, я была девочкой-изгоем, над которой смеются и издеваются все, кому не лень. А тут я для всех просто Инна Миронова – обычная девушка, как сотни других в этом лагере, способная постоять за себя, подружиться с кем-нибудь, в общем, не выделяться из толпы ни в лучшую, ни в худшую сторону.
        – … а тут у нас душевые! – выдернул меня из размышлений Влад, искоса оглядывая меня с головы до ног. – Прикольные у тебя волосы. Сейчас модно так…
        Это был даже не вопрос, а некая констатация факта. Будь на моем месте уверенная в себе девушка, просто скривилась бы от такой тупой попытки замутить. Но, блин! это был первый «подкат» в моей жизни, так что я растаяла и мгновенно прониклась к своему гиду симпатией.
        – Наверное, ты пользуешься большой популярность у себя дома? – как бы невзначай вставил в разговор парень, а затем, не дождавшись ответа, конкретизировал вопрос. – Небось и парень тебя ждет? Сидит там и думает, как бы его сокровище не украли…
        Я даже сбилась с шага и удивленно посмотрела на вожатого. Нет, ну уж это точно подкат! Прямо в лоб!
        Влад показался мне довольно приятным: светлые, выгоревшие до белизны волосы, зеленые глаза и смуглая, покрытая ровным загаром кожа. От чрезмерного пребывания на солнце на его носу и щеках россыпью проступили темные веснушки, делая лицо по-юношески задорным и беззаботным.
        – Влад, а сколько тебе лет, если не секрет? – выпалила я до того, как в голову пришла мысль о бестактности этого вопроса. К моему облегчению, он просто повернулся с широкой улыбкой, обнажая слегка искривленные зубы.
        – Двадцать три, – ответил он и продолжил с легкой ухмылкой. – Тебе как раз подходит.
        – Э-э-э… – на миг растеряв весь азарт и решимость, я смутилась. Ведь для такой неподготовленной даже к легкому флирту и закомплексованной натуры, как я, намек был слишком уж откровенен!
        – Эта шутка была, – заметив мою растерянность, серьезно сказал парень. – А знаешь что? Давай нарушим правила и смотаемся вместе на море прямо сейчас! Что скажешь?
        – А тебя не хватятся? – снова улыбнувшись, спросила я.– Ты же вожатый как-никак?
        – Сейчас у меня свободное время. Целых полтора часа. Накупаться вдоволь хватит.
        И мы пошли. До моря оказалось идти не больше пятнадцати минут, особенно если использовать «секретную» дырку в заборе, через которую меня вывел парень.
        – На центральном выходе охрана не выпустит, – пояснил он.
        К счастью, пляж был частный, и кроме двух молодых людей, то бишь нас, на нем никого не обнаружилось.
        Влад, видимо, был далеко не так зажат, как я, и, скинув белые шорты с майкой по дороге прямо на песок, сразу направился в море. Я же снимала с себя парео медленно и неохотно, непривыкшая обнажаться в такой интимной обстановке. Одно дело бассейн, где вас с девчонками сразу десяток, а то и больше. А другое дело пустынный пляж, на котором один единственный свидетель твоего стриптиза – молодой симпатичный парень.
        – Эй, ну ты чего там?! Заснула? – крикнул он, уже зайдя по пояс в воду. Капельки воды на его торсе блестели на ярком солнце. – Помни – время!
        Мысль, что я по глупости отказываю себе в удовольствии поплавать в море, добавила решимости, и я тут же стянула одежду и побежала к Владу. Тот смотрел на меня, слегка раскрыв рот в немом восхищении. Что он, интересно, для себя там такого увидел, хм…
        Только вот едва я подошла к такой желаемой и манящей издалека воде, как мой пыл и желание немедленно окунуться в море поугасло.
        – Что… это?! – я жестом указала на болото под ногами.
        – А ты что хотела? Это же не дикий пляж! И это сейчас здесь еще никого нет, а обычно не протолкнешься! – невыразительно пожал плечами Влад и протянул мне руку. – Давай уже! Ну?
        И я заставила себя принять его руку, отмахиваясь от мысли о его… хм… как бы помягче выразиться, ну, скажем, недалекости. Как бурчит мама, я предвзята к людям.
        Что же, начнем исправляться!
        Следующие полчаса я старательно делала вид, что мне безумно нравится плескаться в зеленой вонючей воде, на поверхности которой плавала уйма произведенного людьми мусора.
        Затем Влад вспомнил, что все же числится на работе и что нам пора возвращаться.
        – А чем ты занимаешься вне лагеря? Я имею в виду, ты же здесь только летом работаешь, наверное? – поинтересовалась я по пути домой, всерьез рассматривая объект справа как возможного кавалера. – Учишься?
        – Ага, – несколько смущенно подтвердил тот и как бы невзначай дотронулся до моей руки. – В железнодорожном институте на третьем курсе. Кстати, странно, что ты все еще школьница…
        – Я пошла в первый класс в восемь лет, – холодно и скомкано ответила я, давая понять, что на эту тему говорить не желаю.
        Остаток пути мы говорили ни о чем. Только вот прямо у дырки в заборе нас, а точнее Влада, ждал громадный темноволосый парень с перекошенным от злости лицом.
        – Совсем сдурел!? – сходу бросил он Владу, не удостоив меня ни единым взглядом. – К тебе новенький, а тебя нет! Старшая в бешенстве! Заставила бежать за тобой!
        – Тю! Подождет! У меня свободное время, между прочим! Мне его не оплачивают, – парень бросил на меня беглый взгляд, полный надежды, что такое скомканное окончание прогулки не разочарует меня.
        – Он из крутых! – выплюнул бугай и быстро направился в сторону центральной аллеи. – У него бабка совладелец этого лагеря! А он сидит и ждет тебя как принца!
        – Внук той бабки, которой наш директор дифирамбы поет? – вмиг посерьезнел Влад, ускоряя шаг. Я же пристроилась рядом с ними, так как сама потом дороги в нужную сторону не нашла бы. – А чего он тут забыл-то? Неужели не мог поехать на богатый курорт для богатеев?
        – Вот когда на тебя старшая вожатая орать в следующий раз будет, ты это у нее уточни! А еще лучше подожди директора и задай вопрос ему! – сыронизировал бугай. – Вон он! В желтой спортивной машине сидит! Говорит, не выйдет, потому что на улице жара, а у него в машине кондюк! – со злостью добавил тот.
        – Ага. Ну, я пошел. С Богом! – забыв обо мне, отозвался Влад и, расправив плечи, направился в сторону новенького с видом гладиатора, идущего на верную смерть.
        Я медленно повернулась в указанную сторону и действительно заметила на парковке желтую машину. Рядом крутились и шушукались между собой девушки, видимо, обитательницы этого лагеря, а еще стояла молодая женщина, одетая в эту дурацкую форму лагеря, и явно нервничала, пытаясь дозвониться до кого-то по телефону.
        Только вот все это было не важно.
        Эта машина отчетливо напоминала мне…
        Нет! Такого просто не может быть!
        – Как фамилия совладелицы лагеря? – упавшим голосом прошептала я бугаю и, не дождавшись реакции, снова повторила вопрос.
        – Жилова. Жанна Аркадьевна Жилова, – коротко ответил он, и я с облегчением громко выдохнула, обратив внимание на себя. – А ты что? Знаешь ее?
        – Да нет, – я нервно рассмеялась, не в силах контролировать последовавший поток речи. – Просто один придурок из школы на точно такой машине ездит. Редкостный мерзавец! Просто подумала, что если бы это был он – пришлось бы съезжать сейчас же!
        – Как, говоришь, фамилия придурка? – зачем-то уточнил бугай.
        – Вернер.
        – Ха! – парень одобрительно посмотрел на меня и рассмеялся. Похоже, ему нравились девчонки, недолюбливающие богачей. – Тогда советую идти и собирать вещи.
        С моих губ уже был готов сорваться новый вопрос, как дверца машины отворилась, и из нее вышел…
        Черт! Тот самый Роман Вернер!
        Этот пижон был одет в синие шорты и белую майку, которая предоставляла всем желающим прекрасную возможность насладиться видом его накачанного тела. Он приспустил широкие, на пол лица солнцезащитные очки и снисходительно посмотрел на Влада, как на кусок чего-то совершенно ненужного. Тот тут же съёжился и замолчал. Роман медленно и презрительно начал осматриваться по кругу под дружные оханья девушек, и вдруг его взгляд остановился. На мне.
        – Ты!? – воскликнул парень настолько громко, что даже с моего расстояния я четко его расслышала, а затем сверкнул убийственной улыбкой и продолжил: – Кажется, тут будет не так скучно, как я думал. По крайней мере, одно развлечение я себе уже присмотрел…
        Вот он – злой рок!
        Придурок, из-за которого все десять лет в школе были адом для меня, стоит напротив, одним своим появлением перечеркнув зародившиеся было надежды на счастливое лето в лагере «Зорька».
        Этот негодяй постоянно унижал меня, подставлял и настраивал против меня всех вокруг! А теперь что, я должна делить с ним один лагерь добровольно?!
        Нет уж!
        Глава
        2
        ИННА
        – Я возвращаюсь домой! – именно так я начала разговор с мамой вместо привычного «Привет, ма». – Сейчас собираю вещи, а через двадцать четыре часа жди!
        Роман Вернер для моих расшатанных нервов был красной тряпкой для разъяренного корридой быка.
        Приехал бы в этот злосчастный лагерь кто-то другой из той же Дарницы, да даже из школы или вообще класса, я бы осталась и не реагировала так остро. Но… Это же чертов Роман Вернер! Демон во плоти! Сатана моего мироздания! Торквемада нашего времени! Да, его злые шутки не выходили за пределы школы, но лично мне и этого хватало с головой! В школе Он представлял закон, Он диктовал свои правила.
        Роман и его младшая сестра Карина находились на самом верхушке школьной иерархии. При таком братце никто и слова не мог сказать против девчонки, даже с учетом того, что ей было всего лет одиннадцать или двенадцать. Я с ней даже была не знакома, но уже ненавидела. Классические классовые противоречия. Такой вот каламбур.
        А я была мелкой строптивой букашкой, которую можно и, по мнению Романа, даже нужно было давить и унижать, потому что я не вписывалась в идеально выстроенный мир этого морального урода! Я не смеялась, когда он окунал забитых парней головой в унитаз, и не воздыхала по его запредельной красоте. По мне, ничего запредельного там и не было. Стоило ему открыть рот, как оттуда вылетала очередная гадость, и все очарование, навеянное внешностью, испарялось. Вроде как смотришь на громадный торт, расписанный нежными розовыми розами по ровной глазурной поверхности с невероятно тонкими деликатными узорами из мастики, и думаешь: «Он наверняка такой же вкусный, как и красивый!» Но стоит отрезать кусок, а там самый обычный сухой бисквит с жирным масляным кремом, что продается в «Пятерочке» за смешные деньги, да еще и по скидке, потому что его никто не берет.
        – Остановись! – притормозила меня мама и спросила, явно начиная нервничать: – Тебя кто-то обижает?
        – Не-е-ет, – протянула я, уже понимая, к чему она ведет. – Пока нет.
        – Может, тебя там не кормят? – продолжила она, но, не дождавшись ответа, принялась терроризировать новыми вопросами. – За тобой не сморят? Условия плохие? Ты заболела? Может, у вас эпидемия ветрянки или еще какой болезни?
        – Нет. Такого ничего нет, – созналась я, так как врать совсем не умела.
        – Тогда что не так? – пребывая в нешуточной ярости, повысила голос мама и, даже не дав мне ответить, продолжила с явным сарказмом: – А-а-а, постой! Я знаю сама! «Там все идиоты! Никто меня не принимает, не ценит, и я ни с кем не подружилась!» Это твоя причина!? Так вот, послушай меня очень внимательно, дочь! Я выложила за твое месячное пребывание в этом лагере сорок пять тысяч рублей. И мне никто не вернет деньги, потому что «мою кровиночку начали обижать противные дети в первый же день!» И если ты хочешь уехать прямо сейчас, то, будь добра, привези мне обратно домой все пятьдесят пять тысяч. Так как на расходы я дала тебе еще десять!
        В этот момент мой древний телефон не выдержал маминого напора и отключился.
        – Черт! Черт! Черт! – я со всей дури ударила кулаком по стене и жалобно заныла. – Ей же потом не докажешь! Вот скандал будет!
        – У тебя все нормально? – девочка, откуда ни возьмись появившаяся прямо за моей спиной, напугала так, что я подпрыгнула на месте и выронила телефон. Мобильный упал и, не выдержав контакта с мраморным полом, разлетелся на три части, которые в результате подобного удара явно больше не могли взаимодействовать друг с другом. Девушка тут же наклонилась поднять это буйство пластмассы. К сожалению, в тот же момент эта светлая мысль посетила и меня.
        Так что мы ударились головами с такой силой, что я увидела не только звездочки в глазах, но и картинки возможной реакции мамы на разбитый телефон.
        – Прости! Прости! Я просто хотела…
        Девушка уставилась на меня непонимающим взглядом и так и замерла, сидя на полу. И, как вы думаете, как я отреагировала на эту дурацкую ситуацию?
        Я рассмеялась.
        И хохотала так громко, что девушка не выдержала и присоединилась к моему сумасшествию.
        И вот сидят на полу две малолетние девицы: одна рыжая, пышненькая, с голубыми, почти синими, глазами, а другая кареглазая, черноволосая и худая, как вобла.
        – Девочки, вы чего? – спросила проходящая мимо эффектная блондинка с выставленной напоказ грудью не меньше третьего размера. – У вас все нормально?..
        – Ага! – сквозь слезы от смеха ответила я ей. – Кажется, я все же остаюсь в этом лагере! Вот умора. Я оттуда, а он сюда.
        – Кто он? – переспросила блондиночка. – Может, Влада позвать? Или фельдшера лучше?
        – Да, все нормально, Юль, – сказал пришедшая в себя рыженькая. – Тут просто такая история…
        – Какая, Зоя? – Юля неодобрительно покосилась на нас, продолжающих глупо похихикивать, и оперлась о подоконник. – Ты же новенькая, да? Как тебя зовут?
        – Я Инна из Дарницы. – Зачем было говорит мой город, я не знаю, но тем не менее ляпнула.
        – Ты что, первый раз в лагере? – сказала Зоя, перестав улыбаться. – Обычно говорят имя, социальный статус и семейное положение.
        – Да нет у нее никого, это же и так видно, – ответила за меня Юля. – Пойдем лучше с девочками тебя познакомлю что ли. Расскажешь нам, что у вас тут произошло, и мы тоже посмеемся.
        Девочек в спальне было ни много ни мало шестнадцать человек! Да, комната была похожа по габаритам на наш актовый зал в школе, кровати и ремонт там был современные, но… Шестнадцать девочек в одном помещении! Вы представляете, какой там стоял галдеж!? Когда я заехала, все были на завтраке, так что в детали я не вдавалась. Но когда уже через пять минут пребывания в этом гвалте разболелась голова, задумалась.
        – А тут все комнаты на шестнадцать человек? – спросила я по пути на обед у Юли с Зоей. – Просто так много людей в одной комнате, что…
        – Сносит крышу, – продолжила мою мысль Юля.
        – До упора! – закончила предложение Зоя. – Мы тут с Юлькой с первой смены, так что привыкли немного. Вообще-то наши комнаты – бомж-вариант. А так есть еще на девять, шесть, три и даже одного человека! Но цены бешеные, за такой люкс-вариант что-то вроде сотни, если не больше.
        – Почему так дорого!? – ошарашенно спросила я. – Мама сказала, что даже за мой, как вы говорите, бомж-вариант выложила целых сорок пять штук.
        – А ты что хотела? – спокойно ответила Юля. – Лагерь на берегу Черного моря, с шестиразовым питанием, экскурсиями, развлечениями, с собственным пляжем, формой.
        – Понятно-о-о, – протянула я и задала следующий вопрос. – А какой у нас отряд?
        – Первый! – хором ответили девушки и, переглянувшись, продолжили: – "У нас в крови адреналин, и наш отряд непобедим!»
        – Почему адреналин? – я в смущении обернулась по сторонам. Не хотелось, чтобы кто-то услышал этот… позор!
        – Потому что отряд называется «Адреналин»! – весело подмигнула мне Зоя и потащила в столовую.
        Столовой они называли просторный зал, стилем оформления напомнивший мне «Мак Дональдс». Середину помещения занимала внушительная открытая витрина, а ля «шведский» стол, нагруженная разными деликатесами. Ну, теперь понятно, куда пошли деньги.
        Большинство столов сами по себе были маленькие, за каждым из них могло уместиться не более четырех человек, но были и большие – на шесть и девять персон.
        – Будешь сидеть с нами, – обрадовала меня Юля, когда мы набрали полный поднос еды. – Наш столик возле окна. Вот он!
        Девушки подвели меня к столику на четверых, рядом с которым пустовали девятиместные. Я вопросительно посмотрела на приятельниц, а те сказали, мол залов в столовой четыре, и все предпочитают второй. А мы в первом, и людей тут почти всегда мало.
        И знаете, когда я наворачивала картошку фри с сосисками, щедро сдобренными кетчупом, счастью моему не было предела. А чего стоил обычный дружеский треп, которого у меня, изгоя, раньше никогда и не было? Бесценно!
        «Не-е-ет! Меня теперь отсюда и метлой не выгонишь!» – промурлыкал довольный внутренний голос.
        Вдруг за окном послышались визги и громкий смех. Я было подумала, что это коллективное помешательство, спровоцированное солнечным ударом, но нет. Как оказалось, это была типичная «девчачья» реакция на появление Романа Вернера!
        Я проследила за взглядом новых подруг и обернулась. В столовую вошли Влад и Роман. Влад был одет все в ту же одежду, а вот Рома щеголял в этой ужасной желтой форме. Но, черт бы его побрал, сидела она на нем прекрасно! Яркая футболка выгодно подчеркивала идеальную фигуру парня, хоть и была ему явно мала. Собственно, как и шорты, которые провокационно обтягивали его накачанные ягодицы и кое-что еще.
        – Помни – сухой бисквитный торт с жирным масляным кремом!! – напомнила я себе и только потом осознала, что произнесла это вслух.
        – Тортика, говоришь, хочешь? – томно, с дурацким придыханием сказала Юля, наблюдая за каждым движением Романа. – Я сейчас!
        Девушка тут же поднялась с места, одернула ультракороткую юбку (выданная мне была длиннее раза в три минимум, так что свою форму девушка усовершенствовала явно сама), выпятила посильнее содержимое выреза и направилась в сторону «тортика».
        – А парень и правда горяч, – констатировала Зоя и мечтательно засмотрелась на Романа, который в тот момент наливал себе борщ в тарелку. – Юлька его не упустит.
        – Ну, удачи ей! – снисходительно усмехнулась я.
        Я все еще надеялась, что с Романом мы видеться будем исключительно редко, потому как афишировать наши школьные отношения не хотела. Можно было, конечно, предупредить девушку об истинной сущности Романа, но зачем портить с ней отношения и выдавать свое знакомство с ним? Он либо сразу пошлет ее сам, либо переспит разок, а уж потом пошлет. Сдерживая ухмылку, наблюдала, как Юля накручивает вокруг парня круги, а он ее вовсю игнорирует. Как вдруг Роман бросил на нее внимательный взгляд. Парень оценивающе сканировал ее тело, остановив особое внимание на груди и стройных ножках. Но, видимо, девчонка была недостаточно хороша для нашего школьного короля, так как он что-то ей сказал, отрицательно качая головой, а я лишь пожала плечами – что и требовалось доказать.
        – Инна! – громко поздоровался со мной Влад, а я, будучи увлеченной… эм… наблюдением за другим, заметила его только рядом с нашим столиком. Какого черта он так орет?
        – Хотел лично показать тебе столовку, но, видимо, девушки успели раньше! Слушай, Никита мне сказал, что ты пошла собираться домой, – не унимался парень, а я постаралась сползти по стулу как можно ниже. – Говорит, ты какого-то придурка увидела и тут же намылилась…
        – Так-так-так… – перебил пламенную речь Влада Роман.
        Он стоял с подносом еды и с нескрываемым интересом рассматривал меня. Сзади него прыгала довольная Юля, а чуть поодаль сидели новоприобретенные поклонницы и глупо вздыхали при каждом его движении.
        – Инна Миронова решила сбежать не попрощавшись? Ну и что не так, а? – саркастично заметил он и сел на единственное свободное место за столиком. Рядом со мной! – Я же и обидеться могу!
        – Вы знакомы? – оживилась Юля и вернулась на свое прежнее место, рядом с млеющей Зоей. Влад оказался в полном игноре. – Она мне ничего не сказала!
        – Это не то, чем стоит гордиться, – подала голос я. – Если бы я могла, то с удовольствием вычеркнула это знакомство из памяти.
        – А ты, я сморю, осмелела на воле! – съязвил Рома. Мерзавец наверняка заметил, что мои колени под стеклянным столом трясутся и что я не могу посмотреть ему в глаза. И сто процентов ему это понравилось! Черт, да! Я его боялась! – А эта форма идет тебе больше, чем тот ужас, что ты обычно носишь в школе. – Я почувствовала, как к волосам кто-то дотронулся, и перестала дышать. – И в этом что-то есть. Как же ты решилась?
        – Я тоже сказал… – попытался поддержать разговор Влад, но наткнулся на жесткий взгляд Ромы, призывающий закрыть рот. – Ну, я пойду…
        – Я одноклассник Инны! – продолжил Рома и перевел взгляд на девушек. Вот только тогда я и начала дышать. – Знаете, а ведь она очень популярная девушка в школе! Да, да! Эх, помню один ее наряд на Зимнем балу…
        Парень театрально вздохнул, а я залилась краской. Я помнила тот злополучный бал. Еще бы – забыть такое! Ведь мое платье, пошитое мамой специально для этого праздника, наш «король» как бы случайно облил зеленкой, которая точно так же случайно брызнула мне на лицо. Вы знаете, как долго держится эта зеленая дрянь на коже? Так вот мне пришлось ходить так весь день, потому что я участвовала в балу и должна была танцевать венский вальс, которым закрывали праздник! И я не могла подвести ни своего партнера, ни нашу классную руководительницу и просто уйти оттуда.
        – Да!? – Юля, сидящая впереди меня, подалась к парню, как бы ненароком оттягивая ткань выреза на груди пониже. Чувственно прикусив нижнюю губу, она продолжила: – А расскажи что-то еще. Ты тако-о-ой интересный рассказчик…
        – Про Инну? – вмиг отреагировал Рома.
        – Можно и про Инну… – вызывающе прошептала Юля, наклонившись к нему почти вплотную.
        – Был один случай в раздевалке в прошлом году… – оживился Роман, совершенно не замечая уловок девушки.
        – Хватит! – закричала я и, подскочив со своего места, направилась на выход из столовой.
        Вернее, я бы направилась и, возможно даже быстро, если бы Рома не попытался остановить меня и не схватил за первое, что попалось под руку. А попалась ему моя юбка, которая не выдержала такого пристального к себе внимания и разорвалась по шву. А парень так и остался сидеть на стуле с куском желтой тряпки в руке.
        Сперва повисла гробовая тишина, а потом вся столовая грянула хохотом. Смеялись все: и незнакомые мне парни и девчонки, и мои новые подруги, и даже обслуживающий персонал.
        Все, кроме меня, Ромы и Влада.
        Глава 3
        ИННА
        Злой рок…
        Наверное, у каждого в сложной жизненной ситуации мелькает подобная мысль. Но вы задумывались, что на самом деле означает «злой рок»? Тотальное невезение? Эпик фэйл? Неудача? Тридцать три несчастья сразу? Все это синонимы, но что именно это значит?
        Я отвечу вам, исходя из возникшей у меня ситуации: – это когда ты взяла с собой в лагерь тридцать пять модных кружевных трусиков, купленных мамой совершенно недавно, и ни разу тобой не надетых, а во время позорного оголения в столовой светишь леопардовыми труселями с огромной рожицей кота во всю попу и с милыми глазками впереди.
        – Прикольный язычок вываливается! – услышала я комментарий откуда-то с рядом стаящих столов, видимо, про рожицу кота сзади. – А он хоть двигается? Можно его потрогать?
        – Ты в детском мире скупаешься? – крикнул мне незнакомый парень. – У моей пятилетней сестры такие же.
        Что я чувствовала тогда?
        Мне было сложно…
        Сложно не заплакать.
        Сложно стоять и слушать едкие комментарии в свою сторону.
        Сложно банально дышать.
        – Возьми, – Роман протянул мне порванную юбку обратно с легкой улыбкой, вызванной, наверное, моими безумными трусами. Хотя поводов могло быть море! – И это правда было не нарочно! – он поднял вторую руку в «я сдаюсь» жесте, будто это освобождало его от ответственности за произошедшее.
        Мне было все равно, что он там думает и чувствует, так что я просто выдернула юбку и попыталась хотя бы прикрыться. Но она и так была мне впритык, а теперь оставляла приличный кусок попы на всеобщее обозрение. Слезы были уже на подходе, но тут я ощутила очередной пинок в бок.
        – Возьми! – Роман снял с себя майку и протянул мне. Она наверняка прикрыла бы меня, в силу весового и ростового различия с парнем. Все девушки в столовой тут же переключились на полуголого Романа, и теперь комментарии в основном летели в его сторону. – Эй! Не тормози! Я могу и обратно забрать!
        – Ты!! – все мои эмоции, вскипевшие в результате испытанного стресса, сосредоточились на одном объекте.
        Роман Вернер!
        Всего один шаг отделал меня от убийства с особой жестокостью на глазах у сотни свидетелей. Думаю, Роман увидел это на моем лице и, сконфуженный, сделал шаг назад.
        – Да пошел ты! Засунь свою подачку себе…
        – Держи. – Пока я гипнотизировала взглядом Романа, незаметно подкрался Влад и протянул мне кусок ткани, похожий на плотное парео. Я не задумываясь приняла спасительную тряпку и обмоталась ею. – Пойдем со мной.
        Вожатый взял меня за руку и потащил на выход под громкий свист и аплодисменты в столовой. Краем глаза я заметила недовольную гримасу Юли и полный сочувствия взгляд Зои.
        – Тебя трясет, – констатировал очевидное Влад, едва мы вышли из зоны видимости и слышимости свидетелей моего позора. – Тебе холодно? На улице вроде градусов сорок…
        Я посмотрела на парня и в очередной раз обозвала себя дурой.
        Влад пристально рассматривал мое тело. Сначала это, вполне возможно, было в целях проверки: правда ли я замерзла? А потом он откровенно пялился на расходящуюся сбоку ткань, открывающую добрую часть нижнего белья.
        – Идем, юбку тебе что ли новую выдам, – судорожно сглотнув, сказал он. Мы пришли в маленькую комнату, больше похожую на раздевалку в школе, только тут вместо вешалок были шкафчики. Открыв один из них с надписью «Первый отряд», он достал первую попавшуюся юбку и протянул мне. Я многозначительно посмотрела, и он нехотя отвернулся, давая мне возможность переодеться.
        – Слушай, мне даже неловко тебе это говорить. Особенно учитывая ситуацию, – помялся Влад, когда я натягивала новую одежду, попутно проверяя крепость швов. – Но за испорченную юбку придется заплатить десять тысяч.
        – Что за ерунда? Насколько мне известно, в стоимость путевки входит форма, которую мы потом забираем с собой, – стараясь не нервничать, возразила я. – И что-то мне не верится, что этот клочок самой дешевой ткани, кстати, отвратительно пошитой, стоит десять штук!
        – Тут вот какое дело, – парень стал медленно поворачиваться и, заметив, что я уже одета, развернулся ко мне полностью, смерив одобрительным взглядом. – По правилам «Зорьки» если ты портишь имущество лагеря, то штраф десять штук. Да, за форму ты изначально платишь, но она считается твоей после окончания смены, а сейчас это собственность лагеря.
        – И что будет, если я не заплачу? – прокручивая в голове хитрую комбинацию, уточнила я. – Меня вытурят отсюда?
        – Вообще-то да, – задумчиво сказал Влад. – Но до этого еще ни разу не доходило.
        Мой план был туп, но его стоило опробовать. Скажу маме, что в лагере потребовали за случайно порванную одежду все мои деньги, и буду надеяться, что это утихомирит ее и остудит праведный материнский гнев. Потому что теперь была уверена, что бежать нужно. Всего один день рядом с Вернером, и уже такой конфуз!
        – Видел, как тот хлыщ принялся раздеваться в столовке? – в комнатку влетел тот самый бугай Никита и начал яростно жестикулировать, но, заметив меня, замолчал, а затем сочувственно сказал: – Ты была права, Инна. Лучше бы тебе уехать.
        – Что? – возмутился Влад. – С какого перепуга это она должна уезжать? Десять тысяч недостаточно большая сумма, чтобы из-за этого покидать «Зорьку»!
        – Я говорю о… – Никита открыл было рот, но закрыл его и вопросительно посмотрел на Влада. – Ты что, берешь с нее деньги за юбку?!
        – Можно тебя на минутку!? – перепугано прервал его побледневший вымогатель, а затем перевел взгляд на меня. – Инночка, ты можешь заплатить деньги в течении двух дней. Этого хватит, чтобы связаться с мамой и попросить перевести тебе всю сумму на карту.
        – Но у меня нет карты, – сказал я в спину отвернувшемуся Владу, а затем, видимо, самой себе. – И телефона уже тоже нет…
        Не дожидаясь парней, пошла на улицу. Нужно было придумать, что делать дальше.
        – Вот ты где! – Зоя так рьяно кинулась обниматься, что я в первое мгновение подумала, что она упала на меня. – Это ужасная ситуация! Прости, что смеялась! Я даже не подумала, что ты так на это среагируешь. Выглядела ты и правда по-дурацки, – заметив выражение моего лицо, она спохватилась и затараторила так быстро, что я едва разбирала слова. – Я не это имела ввиду! Фигура у тебя отменная, даже этот Роман засмотрелся, а у нашего Влада так вообще слюна капала на пол. Хотя в лагере и запрещены отношения между вожатыми и подшефными, но это не важно. Главное, фигура у тебя супер! Юля чуть не умерла от зависти.
        – Зой, притормози, – остановила я девушку и немного отошла. – У тебя есть телефон? Хочу набрать маму. Сказать, что я возвращаюсь.
        – Из-за такой ерунды? – грустно уточнила подруга.
        – Нет, конечно! – соврала я. – Просто мне нужно заплатить десять штук за порванную юбку, а это весь мой бюджет на месяц. Так что я поеду сама, пока меня не погнали метлой.
        – Так это Роман должен заплатить! – не унималась девушка. – Ты бы видела его лицо там, в столовой! Думаю, если ты его попросишь, он не откажет.
        – Зоя, да он меня ненавидит! – взорвалась я. Хватит! Хоть кто-то должен знать правду о наших отношениях. – И просить я у него ничего не буду. Мне в школе хватает его… эм… внимания. Так что дай, пожалуйста, телефон и забудем об этой ситуации.
        – Ладно! – хитро улыбнувшись, ответила она. – Только завтра утром. Если ты до этого времени не передумаешь уезжать – пожалуйста!
        Я согласилась с приятельницей, и она потащила меня переодеваться. Все девчонки в комнате на меня косились, и я даже представить не могла, что это так давит. Юля же показательно меня игнорировала, хотя я искренне не понимала за что.
        – Она привыкла, что все парни падают перед ней на колени, – шепнула мне на ухо Зоя, когда мы шли на пляж. – Со мной ей дружить удобно, я ведь некрасивая и толстая, так что на моем фоне она выглядит еще более привлекательно.
        – Что ты несешь? – я бросила на нее удивленный взгляд, поражаясь, как такая симпатичная девчонка может быть столь низкого мнения о себе. – С твоей внешностью ты могла бы стать фотомоделью. Но если тебя не устраивает твой вес, всегда можно ограничить себя в еде и пойти в спорт зал.
        – Ты вот наверняка ходишь, – снова завела свою песню Зоя. – Вот поэтому Юля тебя и приревновала к Роману. Она ему глазки строила, строила, а засмотрелся он именно на тебя.
        Я расхохоталась так, что половина отряда обратила на меня внимания и закатили глаза. Думаю, их мысли были примерно такими: «Эта придурочная в леопардовых трусах снова чудит».
        – Роман Вернер терпеть меня не может. Впрочем, как и я его, – пояснила я ей с нечаянно вырвавшимся нервным смешком. – У нас это взаимно!
        – Согласен на все сто! – раздался ненавистный голос за спиной, и я замерла, чувствуя, как спина привычно покрывается холодным потом. – Только в сказках принц может влюбиться в лягушку.
        Я обернулась и увидела его самодовольную улыбку. О, да ладно, его задели мои слова? Рядом крутилась куча девиц, но ближе всех была Юля, которую явно заинтересовала наша перепалка.
        – Ты даже сказки не читал, – я презрительно закатила глаза. – Там все было наоборот. Принцесса поцеловала лягушонка и превратила его в человека. А ты этого не дождешься!
        Мой экскурс в фольклор вызвал положительный отклик только у Зои, все остальные лишь рассмеялись, так что я сдалась и просто пошла на море.
        Для второго выхода на море я выбрала купальник «планж».
        «Красивый вырез, украшенный драпировками, заканчивающийся ниже линии талии, и абсолютно открытая спина великолепно подчеркивают точеную фигуру, сохраняя при этом интригу…» – именно под такие зазывающие рекламные лозунги мне втюхали его в магазине. Как по мне, это был простой черный купальник с голой спиной, задрапированный спереди таким образом, что было хоть немного видно, что у меня «двоечка».
        – Сегодня вечером дискотека, – обрадовала меня Зоя во время совместного заплыва. – Тебе понравится, и ты передумаешь уезжать!
        Только я хотела спросить, что же там такого необычного и прекрасного в этой дискотеке, как кто-то схватил меня за ногу под водой, и я непроизвольно заорала. Весь отряд перепугано оглянулся на меня, а затем девчонки с воплями кинулись обратно к берегу. Но я не растерялась и долбанула со всей дури шутника ногой под водой!
        – Что произошло!? – Влад, возникший из ниоткуда, пошарил рукой там, где я показываю, а затем нырнул и вытянул потерявшего сознание Рому! – Ты его оглушила! Черт! Надеюсь, он не успел наглотаться воды!
        Вожатый вынес тело на берег и попытался оказать первую медицинскую помощь. Именно что попытался, потому что делал это неумело, а все стояли вокруг, боясь и слово сказать.
        – Уйди! – закричала я Владу и отпихнула его от Романа.
        Первым делом на уроках ОБЖ нас учили проверять сердцебиение. Слава богу, пульс прослеживался, так что я принялась делать дыхание рот в нос, поскольку, по словам нашей учительницы по этому предмету, это был самый эффективный способ экстренной помощи утонувшим. Никакого результата! Ладно. Попробуем по-другому.
        Я положила руку на расстоянии двух пальцев от основания грудины и накрыла ее второй ладошкой. Затем достаточно сильно, используя вес своего тела, нажала четыре-пять раз и сделала вдувание воздуха в рот. Сначала ничего не происходило, но через несколько секунд парень «ожил» и прижал к себе так сильно, что у меня аж кости захрустели. Мало того, этот мерзавец использовал мой благой порыв и открытый для дела рот, чтобы снова поиздеваться. Попытался поцеловать! Его язык начал проникать ко мне рот, когда я со всей силы прикусила его, и «шутник» буквально отпихнул меня, чуть не опрокинув на спину.
        – Шовсем шдурела!? – закричал Роман, высунув припухший язык. – Ты мне шуть его не откушила!
        – Дальше дело скорой, – победоносно процедила я, а затем просто встала и ушла не поворачиваясь. – Влад, я же могу уйти до приезда скорой?
        – Да, – вожатый все еще пребывал в шоке, его даже слегка потряхивало.– Никита отведет всех обратно, а я останусь тут с Романом.
        – Я с вами! – тут же отреагировала Юля.
        Мне же участвовать в этом балагане не хотелось, и я вместе с Зоей отправилась готовиться к вечеру.
        Подруга уговорила меня надеть мое единственное нарядное платье – черное, шифоновое, которое выгодно подчеркивало округлые линии груди и полностью открытые плечи. Подружка покрутила меня из стороны в сторону и показала большой палец, шепнув:
        – Ходячий секс!
        Зоя сделала мне макияж в стиле «смоуки айз», а себе черной подводкой аккуратно нарисовала стрелки. Сама подруга надела украшенное пайетками короткое голубое платье, в тон глазам. Третья наша приятельница, Даяна, накрутила мне волосы с помощью утюжка и уложила их идеальными локонами. Знойная мулатка, родившаяся в результате союза с гостем нашей страны, чья шоколадного цвета кожа идеально сочеталась с дредами и ярким красным платьем, прекрасно дополняла наше трио роковых красоток.
        Пританцовывая, мы вошли на танцплощадку как раз под модный в этом сезоне хит, и все взгляды сразу обратились в нашу сторону.
        Хотела ли я столь пристального внимания? Конечно, нет!
        Но, черт побери, такие взгляды были приятны даже мне.
        Парни провожали нас обжигающими взглядами, девочки же просто искрили неприкрытой завистью. Впервые в жизни я чувствовала себя такой живой и востребованной. Зоя постоянно выискивала кого-то в толпе, и я начала подозревать, что она в кого-то влюблена. Вечер шел, на мое удивление, хорошо и спокойно. Парни буквально наперебой приглашали танцевать, а я с удовольствием соглашалась.
        – Ты стала еще прекраснее! – прошептал мне на ухо Влад, когда я возвращалась с дамской комнаты обратно. – Дискотека заканчивается в одиннадцать. Жду тебя в половине двенадцатого у фонтана.
        После этого Влад даже не смотрел в мою сторону, а патрулировал площадку вместе с несколькими вожатыми из лагеря, чьей заботой было следить за тем, чтобы веселье несовершеннолетних подопечных так и оставалось в рамках ценза 16+. Тем не менее, отчаянной Даяне удалось каким-то волшебным образом протащить красное вино, которое мы, нервно оглядываясь, разделили на троих в женском туалете. Нужно ли говорить, в каком состоянии мы из него вышли… точнее, выпали?
        – Эй, Инна! – Роман преградил мне дорогу у самого подхода к площадке, где было темно хоть глаз выколи. Девочки заговорщически переглянусь и оставили меня одну ему на растерзание! – Ты сегодня перетанцевала со всеми. Остался один я…
        – И что? – алкоголь внутри бурлил, так что я судорожно захихикала.
        – Ну, ты спасла мою жизнь… – он замялся и несколько неуверенно продолжил, отведя взгляд в сторону. – Спасибо тебе! И я разрешаю тебе со мной потанцевать сегодня.
        – А!? – я в изумлении вытаращила на него глаза, а затем пришла в себя. Явно же, очередная подстава! – А знаешь что? Не нужно таких жертв!
        С этими словами бросила его одного и пошла догонять подруг. Если честно, я впервые в жизни пила алкоголь, но его действие мне понравилось. Я превратилась в раскрепощенную девушку, которая ничего и никого не боялась и весело протанцевала до самого конца дискотеки.
        – А теперь ваше любимое развлечение – «Веселые фанты»!! – объявил диджей и включил популярный хит в незнакомой обработке. – Напоминаю правила! Все делятся на группы из шести человек, по три девочки и три мальчика, занимают столы чуть поодаль от сцены. И да начнутся «Веселые фанты»!
        Зоя судорожно вцепилась за мою руку, и мы первыми плюхнулись за столик, внешне напоминающий часы. Затем к нам присоединились два парня, которые чаще всех приглашали меня танцевать сегодня. Когда к нам попытался подсесть Юра, симпатичный долговязый парень, его резко отпихнул невесть откуда взявшийся Роман и с равнодушным лицом уселся на свободное место. Естественно, тут же прибежала и Юля.
        – Вы должны написать «действие» и кинуть его в чашу посреди стола, а затем нажать кнопку. Стрелка раскрутится и укажет на «жертву». Если игрок отказывается выполнять задание, то автор фанта задает ему вопрос, на который необходимо отвечать исключительно правду и ничего кроме правды! – напомнил диджей.
        – Вообще-то, это самая обычная игра «Правда или действие», – прошептала я на ухо Зое, пока писала желание «Спеть песню».
        – Да ты что! – шутливо изумилась девушка. – А я и не знала!
        Фанты были брошены, и кнопка нажата. Первой жертвой стала Юля, которая вытянула мой фант и коряво пропела песню из саундтрека к фильму «Титаник». Следующий фант выпал Вове, одному из парней, его задание было типично мужским – отжаться от пола сорок раз. Судя по еле сдерживаемым стонам, подобное он исполнял впервые, но мужская гордость не позволила ему сдаться. После чего стрелка указала на Романа.
        – «Раскрути стрелку снова и поцелуй ту (или того), на кого она укажет!» – равнодушно прочитал парень и нажал на кнопку. Зою же заметно передернуло, и мне показалось, что именно она причастна к этому желанию.
        Все сидящие за столом замерли в ожидании остановки стрелки. Как в замедленной съемке та начала притормаживать с сектора, занятого Юлей, но все же переползла на Зою. С замиранием сердца я смотрела, как указатель практически остановился на расстоянии всего сантиметра от моего участка. Но не успела я обрадоваться, как Роман чихнул и со всей дури долбанул по столу. Стрелка снова качнулась и перескочила на меня.
        – Я выбираю правду! – моментально ответила я, смерив оценивающим взглядом Романа.
        – Это не твое задание, – услышала я в ответ. – Никаких правдивых признаний я тут выдавать не собираюсь, а поцелуй мне ничего не стоит. Так что вставай давай!
        – Нет! – нервно ответила я и вскочила со своего места.
        – Те, кто вылетает из игры, убирают комнаты, – «помогла» Зоя.
        – Да мне все равно! – закричала я, сжав кулаки. – Я вообще завтра домой собралась ехать!
        Моей ошибкой было отвлечься на Зою, так как, пока я толкала свою пламенную речь, Роман обогнул стол и аккуратно похлопал по моей спине, будто в дверь постучал.
        Вторая ошибка была в том, что я развернулась, потому что и не предполагала, что может произойти дальше.
        А дальше Роман крепко и властно сжал меня в объятиях, не давая ни малейшей возможности к отступлению, и, прежде чем я успела что-то сказать, поцеловал. Его язык нагло и бесцеремонно проник в мой рот, и, поддавшись его напору, я все же отдалась во власть греховного искушения и более не противилась.
        Вот таким случился мой первый в жизни поцелуй.
        Глава 4
        ИННА
        Какую роль играет первый поцелуй в жизни человека?
        Мне все время представлялось, что это должен быть какой-то волшебный момент в жизни девушки, о котором она даже через годы будет с мягкой улыбкой вспоминать холодными зимними вечерами, сидя на подоконнике с чашкой горячего чая. «Ах! Это была моя первая любовь! Он нежно сказал: «Я люблю тебя!», а затем подарил бриллиантовое кольцо и страстно поцеловал»…
        Вот такое нужно вспоминать!
        А что достанется мне? Парень, который мне не просто не нравится, а вызывает широчайшую гамму исключительно негативных эмоций, поцеловал меня ради того, чтобы не мыть полы и не проболтаться? Да в таком даже самой себе страшно признаться!
        Но не это даже самое страшное. Больше всего меня испугало, что этот чертов поцелуй мне понравился! Внутри все словно затрепетало и ожило.
        Его смелые, даже наглые движения и мои – неуверенные и осторожные.
        Я испытывала радость, восторг, возбуждение, умиротворение, страсть. Но никак не что-то противное и негативное, как обычно по отношению к носителю фамилии Вернер!
        Да, я ответила!
        И когда он это понял, то прижал меня еще крепче, и я буквально повисла на нем, вцепившись в волосы как в спасательный круг.
        – Можно уже заканчивать! – сказала Юля, приводя меня в чувство. – Ты уже выполнил свое задание. Пора бы переходить к следующему участнику игры…
        Я резко оттолкнула парня. Мой голос дрожал, дыхание участилось, ноги сделались ватными:
        – Какого?.. Какого черта ты себе позволяешь?..
        – Тебе понравилось, – Роман одарил меня самодовольной улыбкой и сделал шаг вперед. – И ты мне ответила.
        Я бросила взгляд на его мягкие губы, которые еще минуту назад подарили столько эмоций. И во мне взыграла ярость.
        Да что за ерунда! Я не одна из толпы его обожательниц, не получит этот придурок в моем числе очередную фанатку! Только через мой труп! Подумаешь! Наверняка каждый человек испытывает такие чувства после поцелуя, а я-то губу тут раскатала.
        – О чем ты думаешь? – хрипло спросил парень, подойдя почти вплотную, а затем прошептал на ухо: – Или это слишком интимно, чтобы произнести вслух?
        – Ну ты!..– я отступила на шаг и влепила ему пощечину.
        Роман так изумился, что отскочил обратно. Воспользовавшись ситуацией, я улизнула, сняв туфли буквально на ходу, и побежала куда глаза глядят.
        Я не желала видеть этого мерзавца! Мало того, что всю мою сознательную жизнь он унижал меня в школе, подставлял, вечно выставлял дурой перед всеми. А теперь еще и это! Обнаружить себя в толпе девчонок, бегающих за ним повсюду и буквально вешающихся ему на шею – это намного хуже, чем просто оказаться облитой зеленкой. Нет, до такого я не опущусь и не позволю, чтобы испытанные несколько минут назад эмоции переросли во что-то большее.
        Ноги сами принесли меня к тому пресловутому фонтану. Влада еще не было, ну и слава богу. Я могла тихонько «посамоубиваться» и поплакать.
        – Инна? Ты? – спустя полчаса в лучах лунного света я разглядела Влада. Он медленно, с опаской подбирался ко мне, словно не веря своим глазам. – Ты чего с дискотеки сбежала? Проблем хочешь?
        – Плевать! – резко выдохнула я. – Я завтра уезжаю…
        – Да ну, серьезно? – недоверчиво спросил парень. – Из-за какой-то юбки? Разве десять тысяч – деньги для людей, которые могу позволить себе отправить ребенка в этот лагерь?!
        – А ты не думал, что хорошие родители эти деньги откладывают весь год, экономя на себе! – коротко огрызнулась я, но потом не удержалась и добавила: – Моя мама работает врачом в обычной поликлиники, а отчим вахтовик. Не могу сказать, что мы голодаем, но десять тысяч для нас не смешные деньги.
        – Я подумаю, что можно сделать, – Влад озабоченно засмотрелся куда-то вдаль, а затем отряхнулся и с улыбкой сказал: – Ты выглядишь просто божественно! Не могу допустить, чтобы это пропало зря…
        На душе стало легко, словно его участливые слова разогнали набежавшие тучи сомнений и горьких раздумий.
        – Что предлагаешь?
        – Предлагаю сбежать в город на нормальную дискотеку! – Влад нагнулся к самим губам и заговорщически прошептал: – Главное, чтобы вожатый не запалил, а то он строгий!
        – О, поверь! Я уже, кажется, нашла к нему подход! – с тихим смешком, полная внутреннего предвкушения, почти пропела я и весело подмигнула парню.
        Он вскочил и потянул меня за руку к уже известной дыре в заборе. Еще днем обилие песка под ногами, через который нужно идти по пути к нормальной дорожке, меня не напрягало, но сегодня вечером я была в босоножках на каблуках, а не в шлепках!
        Дальше хуже.
        Я надеялась, что кавалер вызовет для нас такси, но едва мы вышли на свет, я обнаружила неожиданный и не самый приятный для меня сюрприз. Пока я активно вытряхивала мокрый песок из обуви, Влад подошел к одному из стоявших вдоль дороги байков и сделал приглашающий жест рукой.
        – Это мой монстр! – вдохновенно провозгласил он. – Именно на нем я приехал на море. Только он все время в гараже стоял, а ради тебя специально пригнал!
        – Влад, – неуверенно протянула я и указала на свою короткую юбку.
        Парень не понял намека и, усевшись на байк, надел шлем и похлопал ладошкой о сиденье сзади него. А я от злости даже ногой притопнула.
        – Да не могу я на байке ехать! У меня юбки как таковой нет, а если я еще и сяду, ногу перекинув, то буду выглядеть как… как… Неприлично очень, в общем. И шлем надеть не могу, я с этой прической час провозилась! Давай такси вызовем, а? А на байке ты меня потом покатаешь…
        Парень смерил меня недовольным взглядом и, нехотя встав со своего монстра, буркнул:
        – Во-первых, ты могла бы сесть и боком. Во-вторых, шлем только один – мой, и надевать тебе его не придется. А насчет такси, – парень оценивающе прошелся по моему виду а-ля «золотая молодежь разбушевалась» и сказал: – Денег у меня нет. Если хочешь – поехали, но платишь ты.
        И мы поехали на такси, за которое все же заплатила я. Всю дорогу Влад показательно дулся, а его нижняя губа так отчаянно подрагивала, что я уже сотню раз пожалела, что отказалась от поездки на байке.
        – Ну ты не расстраивайся так, – сказала я, когда мы уже почти приехали. – С меня не только оплата за такси, но и коктейль, идет?
        – Да я не расстраиваюсь, – он выдавил из себя натужную улыбку. – Но про коктейль я запомнил!
        Вышли мы у самой набережной, плотно застроенной летними кафешками, киосками с сувенирами и ярко освещенными аттракционами.
        – Всегда мечтала покататься на чертовом колесе, – протянула я, не отрывая взгляда от агрегата, по габаритам напоминающего девятиэтажный дом. – Но у нас в городе его нет.
        – Через три дня мы с Никитой отвезем отряд в парк аттракционов. – Влад схватил меня за руку и потянул в противоположную облюбованному мною аттракциону сторону. – Вот тогда и покатаешься!
        Место, куда меня привел мой сегодняшний кавалер, клубом можно было назвать ну очень с большой натяжкой: простое здание с белыми стенами, самой дешевой мебелью, извивающимися у шестов гоу-гоу танцовщицами, музыкой а-ля «Одинокий бродяга любви» и соответствующей публикой: девушки с броским макияжем, в пошлых коротких платья и с вырезами до пупка, пьяные до невменяемости мужчины, мокрые, красные, с пузиком, развязно пристающие к местным девицам легкого поведения. Но больше всего меня насторожили устрашающие лица байкеров, компания которых сидела в углу и что-то активно обсуждала.
        – Нам точно сюда? – стараясь прижаться ближе к Владу и не замечать косые взгляды в нашу сторону, спросила я его. – Тут через дорогу вроде нормальный клуб «Кашемир».
        – Чем тебе «Голубушка» не нравится? – насмешлива спросил он, словно не замечая, как сильно меня трясет. – Зато тут цены приемлемые и музыка хорошая.
        Я не стала говорить, что для меня «За тебя калым отдам» не является хитом, да и вообще песней для нормальных людей. Тем не менее мы сели за барную стойку, так как других мест не было, и я заплатила за два коктейля. Разговор не клеился из-за громкой музыки, поэтому Влад позвал меня танцевать, но когда я наотрез отказалась, пошел искать себе партнершу по залу. Едва парень ушел, я принялась с опаской оглядываться по сторонам и поймала на себе взгляд молодого мужчины лет тридцати из компании байкеров. Судя по выражению его лица, он собирался меня либо изнасиловать, либо убить… В попытке переключиться с мрачных мыслей принялась высматривать в толпе Влада. Мой так называемый кавалер танцевал с тридцатилетней вульгарной блондинкой, безвкусно размалеванной неоновыми оранжевыми тенями и одетой в ярко розовое платье, больше похожее на короткую маечку, и голубые типа лабутены.
        – Я хочу уйти, – прервав их акт грязных танцев, шепнула я вожатому на ухо. – Скажу честно, мне тут не нравится. К тому же те подозрительные байкеры бросают на меня нехорошие взгляды.
        – Не неси чушь! – нехотя оторвавшись от партнерши, презрительно прошипел Влад сквозь зубы. – Они постоянно тут сидят и еще никому не навредили. И самый старый из них – это хозяин этого клуба.
        – Ага, клуба. Скорее публичного дома, – бухтела я себе под нос, возвращаясь к барной стойке.
        – Эй, подруга, – чьи-то громадные руки схватили меня и крепко притянули к себе, давая почувствовать каждый миллиметр крепкого мужского тела. Это был тот «молодой» байкер. – Сколько?
        – Что «сколько»? – дрожащими губами прошептала я, безуспешно пытаясь освободится из его хватки. Но тот только позволил повернутся к нему лицом.
        – Я же видел, ты ждешь клиента у бара… – прямо в губы прошептал мне он. – Сколько за всю ночь? Только, возможно, к нам присоединятся еще и мои друзья.
        Мысль, что меня перепутали с проституткой, была настолько оскорбительной и обидной, что, забыв про двухметровый рост «противника» и его габариты, больше присущие крупному медведю, я выпутала одну руку и изо всех своих сил влепила ему пощечину.
        – Я вам не шлюха! – прошипела я, даже не замечая, что кто-то вырубил музыку и теперь все, включая подошедших байкеров, смотрят на меня.
        – Значит отработаешь бесплатно!.. – мужчина передо мной потер щеку, в которую я вложила всю силу, так, будто смахнул с нее надоедливого комара. А затем поднял меня на руки и, перекинув через плечо, понес в «логово» байкеров.
        – Влад! Влад!! – закричала я что есть силы парню, пытавшемуся незаметно проскользнуть к выходу. – Помоги мне!
        Тут байкер резко остановился и повернулся в сторону, где стоял Влад:
        – Эй, ты что, ее парень? – жестко спросил он. – Хватит трястись, отвечай!
        – Нет. Я просто друг. Даже, скорее, знакомый, – протараторил парень еле слышно себе под нос. – Я не имею никакого отношения к ее поступкам.
        – Что значит не имеешь?! – отозвался самый старый из них таким яростным голосом, что, будь это обращено ко мне, я бы уже наложила в штаны. – Ты привел малолетку в клуб 18+! Моей дочке столько же, сколько и этой, с розовыми волосами! Я бы разрешил ей идти в клуб только с парнем, который смог бы позаботится о ней и привести домой в целости и сохранности! Бывалый, – обратился он к мужчине, что меня держал, – отпусти ее, и пусть косяк отрабатывает не девушка, а этот сопляк!
        Мужчина тут же поставил меня на место и пошел в сторону Влада. Парень так сильно разнервничался, что буквально дрожал как осиновый лист на ветру, и в его глазах отчетливо читалась безысходность.
        – Пожалуйста, не делайте ему ничего плохого! – умоляла я главного. – Он еще молодой и плохо соображает. В конце концов, это я того мужчину ударила. Согласна на любую физическую работу, только без пошлостей!
        Мужик в кожаном наряде с интересом глянул на меня, а затем с легкой улыбкой добавил:
        – Хорошо! Будет он драить у меня все туалетные комнаты! И если ты сейчас же не уйдешь, то мы придумаем ему занятие поинтереснее. – Судя по смешкам вокруг, речь шла о деятельности, которая явно Владу не понравится. – Гарантирую, что утром сопляк выйдет от сюда живой и невредимый. Иди давай! Сейчас же!
        Я бросила прощальный взгляд на Влада и вышла, сопровождаемая пристальными взглядами окружающих.
        Только вот уехать не позволила совесть. Так что я просто села на скамейку около клуба и задремала.
        – Просыпайся! – раздался над головой голос злого, как черт, Влада. – Поехали!
        Это было последнее, что он мне сказал до прибытия в лагерь. Мои извинения он игнорировал, как и расспросы от том, чем он там занимался. Но отчетливый запах общественного туалета говорил сам за себя.
        – Влад, – уже на подходе к нашему блоку так долго сдерживаемые слезы покатились градом. На улице давно расцвело, но до подъема оставалось не меньше чем два или три часа. – Послушай, но это же ты притащил меня в тот клуб! Я говорила, что байкеры странно на меня смотрят! И просила уйти!
        – Вот взяла бы и ушла! – сквозь зубы процедит он. – Без тебя у меня не было бы никаких проблем!
        И в этот момент, прямо за спиной Влада, я увидела какое-то шевеление. Присмотревшись, я не поверила своим глазам, потому что… Да потому что этого просто не могло быть!
        На ступеньках моего корпуса спал не кто иной, как Роман Вернер!
        – Просто уйди и покончим с этим! – рявкнул разъяренный вожатый, и от его голоса Рома проснулся и сонно посмотрел на нас.
        Мои мозги среагировали на эту ситуацию по-своему, вспомнив при этом вчерашний недопоцелуй.
        Значит, тот поцелуй для тебя ничего не значил? Ну и для меня тоже! Поэтому я вцепилась в стоящего прямо напротив меня Влада и страстно поцеловала его. Он сначала замер, а затем прижал меня к себе так же сильно и яростно.
        Когда я отпрянула от вожатого, ступеньки уже были пусты…
        – Подъем! – услышала я сквозь полудрему, но, едва провалилась обратно в объятия Морфея, как над ухом загудело противное: – Первый отряд, всем вставать!
        – Мам, я еще минуточку, – сонно прошептала я и, натянув одеяло на голову, попыталась снова уснуть.
        – Инка, вставай! – закричал мне кто-то в самое ухо. – Уже восемь, и если ты не проснешься сию секунду, то придет старшая вожатая, и тогда уж пеняй на себя!
        С трудом приоткрыв правый глаз, я высунулась из-под одеяла на разведку. Рядом стояла полностью одетая Зоя с требовательным выражением лица.
        – Сегодня у нас «Лунный день». Вечером будет стилизованный праздник, и все должны придумать себе костюмы, – пояснила она, как маленькому ребенку. – Я знаю, что ты вернулась всего два часа назад, но это не отменяет того факта, что скоро придет Никита, и если он застанет тебя в постели – будут проблемы!
        – Никита? – прохрипела я, таки заставив себя сесть на постели и спустить одну ногу.
        Так, кажется, стоять могу.
        – Ты со мной, Инна? Ты вообще в себе? – Зоя пощелкала пальцами у моего лица, возвращая внимание к себе. – Ну да, Никита, потому что наш Влад вроде как приболел.
        – А где его комната!? – моментально сориентировалась я в причине его недомогания.
        Готовая на что угодно за несколько часов спокойного сна, я рассуждала так: «Нужно укрытие, где никто не потревожит. А «приболевший» Влад, со своей личной комнатой – идеальный вариант!»
        Зоя начала было объяснять, где находится жилой блок вожатых, но, понаблюдав, как я несколько раз споткнулась и дважды чуть не упала, не доходя до столика с расческой, решила проводить. Девушка буквально под руки довела меня до самой двери, и только когда она ушла, я вдруг поняла: «А почему она не задала мне ни одного вопроса? Разве не странно, что я прошу отвести меня в комнату к вожатому?»
        Но все эти размышления годились для ясного ума, а я сейчас была способна только на одно – спать, спать и еще раз спать.
        Стучать пришлось долго, но спустя пять минут Влад все же открыл мне дверь и, даже не посмотрев в мою сторону, вернулся к огромной двуспальной кровати.
        «Ну и отлично!» – подумалось мне, и я поплелась за таким желанным сном, а плюхнувшись на край кровати, провалилась в беспамятство до самого вечера.
        Глава 5
        РОМАН
        Что может заставить человека ночевать на ступеньках женского блока в лагере?
        Любовь?!
        Пф! Еще чего!
        Упрямство? Возможно.
        Приступ необъяснимого идиотизма? Скорее всего.
        Ведь увидев, как Инна целуется с этим идиотом вожатым Владом, я почувствовал, как во мне что-то перевернулось. И я думать даже не хочу, что это могут быть какие-то там, блин, чувства!
        Если бы я только знал, чем обернутся мои летние каникулы, то сделал бы все, чтобы не попасть в этот лагерь!
        ***
        – Это переходит всякие границы! – кричит на меня мама – ухоженная брюнетка, на которую до сих пор оборачиваются на улице мужчины. – Мы и так терпим все твои выкрутасы! Но поджечь учительскую ради того, чтобы мы не узнали твои оценки! Тебе же не пять лет! Неужели ты не видел, что у вас камеры везде?!
        Рядом с мамой стоит отец, разъяренный настолько, что создается впечатление, будто от убийства собственного сына его сдерживает только мамина рука, сжатая в его ладони. В кресле неподалеку весело болтает ножками Карина, моя одиннадцатилетняя сестра, красотка вся в маму: большие глаза, опушенные длинными темными ресницами, черные как смоль волосы при белой, как мел, коже. Белоснежка да и только. И обычно она меня не раздражает, даже когда присутствует при таких вот выволочках. Но именно сегодня, вместо того чтобы как-то поддержать или заступиться, она весело хихикает, когда в разговоре всплывают новые обстоятельства происшествия в школе.
        – Ты знаешь, сколько нам пришлось заплатить школе, чтобы тебя не выгнали с волчьим билетом? – папа старается задать вопрос как можно спокойнее, но получается очень жутко, даже для меня.
        – Готов принять участие во всех мероприятиях, согласен на любую работу и помощь школе! – прищелкнув типа каблуками, рапортую я и лихо «беру под козырек» уже готовому сорваться отцу.
        Дверь в квартиру внезапно открывается.
        Ну кто еще может так бесцеремонно ворваться в чужой дом? Только мои бабушка и дедушка по маминой линии. Жанна Аркадьевна Жилова – крутая бизнесвумен, легенды о которой до сих пор ходят в определенных кругах, выглядит, как всегда, великолепно: каштановые волосы уложены в аккуратный пучок, карие с зелеными искрами глаза сурово поблескивают из-под аккуратно выщипанных бровей. Мда, раз уж подключили бабулю, похоже, ничего хорошего мне не светит. Дед, Валерий Григорьевич, как обычно, держит бабулю за руку и отзеркаливает ее строгое выражение лица.
        – Ну, и что ты дальше будешь делать? Как планируешь жить? Вот просто представь на минутку, что у твоей семьи нет возможностей вытаскивать тебя из того дерьма, в которое ты с такой готовностью вляпываешься!
        – Если ты собирался отдохнуть в тюрьме – пожалуйста! – рявкает, взорвавшись, бабуля и наставляет на меня указательный палец. – Ты хоть представляешь, сколько мы бабок отвалили, чтобы отмазать тебя от условки?
        Дальше был ад…
        А ведь что я такого сделал?
        Родители обещали подарить мне новую машину, если я закончу школу на одни пятерки, и мне почти удалось их убедить, что дело идет именно к этому. Но рано или поздно они увидели бы табель с настоящими оценками.
        «А если не увидят?!» – пришла спасительная мысль.
        Короче, мы с одноклассником Сергеем ночью прокрался в учительскую и инсценировали, как могли, ограбление, попутно захватив все табеля и журналы. Да только этот дебил забыл оговоренный ранее фонарик и вынужден был подсвечивать зажигалкой. Вот так и получилось, что случайное неловкое движение одного дурака – и заметьте, этим дураком был даже не я! – привело к самому обсуждаемому событию в Дарнице за последние полгода – пожару в школе!
        Мы-то сбежали, и в принципе вовремя, но…
        Не учли мы двух вещей, и в этом уже моя вина – во-первых, я просто забыл, что недавно в школе установили камеры, и, во-вторых, что все оценки теперь дублируются в электронном журнале. Так что, мало того, что нас спалили, так еще и выглядел я полным идиотом. А Сергей быстро свалил все на меня, мол я его заставил, и никто даже в этом не сомневался, учитывая мою репутацию в школе.
        А самое обидное знаете что? Родители сказали, что знали про четверки и все равно бы машину подарили!
        И теперь, сидя на домашнем аресте и ежедневно получая очередную порцию выноса мозга, я понятия не имел, что делать и куда бежать от этой ситуации и родителей.
        – Тебе нужно дать им остыть, – сказала мне сестра, зайдя в комнату вместе с бабулей. – В этот раз ты превзошел себя, отмазаться, как обычно, не выйдет.
        – И у меня есть прекрасный вариант! – успокоившаяся за несколько дней бабуля заговорщически мне подмигнула. – Есть один детский оздоровительный лагерь на Черном море. Уж там мне точно не откажут. Устрою тебя там как принца!
        – Лагерь? – я презрительно закатил глаза и отвернулся. – Я там никогда не был и не поеду!
        – А ты подумай, – рассудительно принялась на пальцах, как маленькому, объяснять младшая сестренка. – Родители остынут, ты отдохнешь на море, построишь там всех, развлечешься. Как по мне, лагерь однозначно лучше, чем ежедневные нотации.
        – Может, лучше вы просто скажете родителям, что я поехал в лагерь, а сами отправите меня куда-нибудь в Испанию? – с надеждой спросил я, но родственницы разом отрицательно замотали головой. – Блин. Ну, попытаться стоило…
        И вот уже на следующий день я стоял с чемоданами у своей ласточки, а родители выдавали мне последние ценные указания.
        – Я считаю, что это даже и не наказание для тебя! – сказала мне мама и протянула десять тысяч. – А посему – вот! Это весь твой бюджет до конца смены. Попробуй, поживи, как простые смертные!
        – Но это даже не деньги! – возмутился я, мысленно радуясь, что хотя бы на бензин у меня осталась заначка.
        Так я и попал в этот дурацкий лагерь: с мелочью в кармане и четким ощущением, что это будет что-то незабываемое.
        Конечно, в плохом смысле.
        Едва выйдя из машины, наткнулся на знакомое лицо. Ба! Да это же та самая неудачница Инна Миронова! Ее неуклюжесть и поразительное умение вляпываться в дурацкие ситуации обеспечивали меня в школе хорошим настроением. Думаю, и сейчас я найду способ развлечься за ее счет.
        И я не ошибся. Во время первого же посещения этой вонючей лагерной столовки, насквозь пропахшей тушеной квашенной капустой, которую я с детства ненавижу, девчонка умудрилась остаться без юбки. Признаюсь, в этом есть доля и моей вины, но я всего лишь хотел остановить ее, нафига она так рванула на выход? Что я опять не так сказал?
        И вот она стоит посреди зала в смешных леопардовых трусах. Такая злая и одновременно беспомощная. Блин, вот тогда-то я и должен был просто уехать! Но я не сделал этого, а просто смотрел, не в силах оторвать взгляд. Черт! Откуда у этой серой мышки такое офигенское тело? Словно она целыми днями не вылазит из спортзала! Красивая, упругая попа, длинные ноги, стройная фигура, высокая грудь.
        «Стопэ! Стопэ! Это же Инка! Инка Миронова!»
        Аргумент не помог. А когда она отказалась от моей майки, а взяла какой-то кусок дряхлой занавески у вожатого, который прямо-таки облизывался на нее и чуть слюной не захлебнулся, я вообще взбесился! И эти похабные шуточки в ее адрес! Убил бы каждого.
        Затем испытание пляжем.
        Да, признаюсь, ее тело мне понравилось! С ума просто свело. Круче, чем все те, что я видел до этого. Но, блин! Это же просто тело! Просто очередное! Возможно, как только я пересплю с ней, все это временное помутнение рассудка снимет как рукой. И я придумал, как подкатить к ней, и попробовал провернуть эту хохму на пляже, под водой, но эта бешеная оглушила меня, да так, что я реально мог склеить ласты.
        Но оно того стоило!
        И плевать, что она не целовала меня по-настоящему, а действовала в целях спасения моей жизни. Открыть глаза и увидеть, что такая девчонка накидывается так страстно на твой рот.
        Ха! Тонул-то я не зря!
        Бабуля, зная мое отношение к добровольно-принудительным развлечениям, еще перед отъездом намекнула мне, что обеспечила мне полную неприкосновенность и что я могу вообще не участвовать в общественных мероприятиях лагеря. Но с учетом сложившихся обстоятельств я просто не мог не пойти на ту сельскую дискотеку. Местная красавица, Юлька (дешевка на самом деле, но думает о себе невесть что!) завалилась ко мне в комнату, выряженная в такое откровенное платьишко, что, скорее, напоминало футболку, под которую забыли надеть шорты или юбку, да еще постоянно пыталась невзначай его задрать при мне чуть не до пупа.
        – Пойдем со мной! – томно, как ей казалось, а на самом деле глупо шептала она, перекинув ногу через подлокотник кресла, не стесняясь выставлять на мое обозрение нижнее белье. – Почему нет? Все идут, кроме тебя! Обещаю, тебе понравится…
        – Вот вообще все-все? – как бы невзначай уточнил я.
        – Ага! – она подмигнула, уловив мою заинтересованность. Наивная девица думала, что этот вопрос подразумевает ее компанию. – Даже эта твоя убогая одноклассница, – и воздыхательница глупо захихикала. – Они там как на свадьбу собираются.
        Мне было плевать, что не поделила эта девчонка с моей «любимой жертвой», но от возможность подкатить к телу, которое так и стояло перед глазами, я отказаться не мог!
        И что бы вы думали – я приперся на эту дурацкую дискотеку, а она не только меня не замечала, но еще и принципиально танцевала со всеми подряд! И мне! Мне! Пришлось ловить ее около туалета и самому, унижаясь, просить о танце! Такого позора в моей жизни еще не было. И после всего этого она, во-первых, отказала мне, а во-вторых, буквально рассмеялась в лицо!
        Черт, я так взбесился, что хотел либо уйти, либо набить кому-нибудь морду. И второе было даже предпочтительнее, но Юля не дала мне этого сделать, вдруг предложив:
        – Давай в одну команду на «Веселых фантах?» – едва диджей объявил о них в микрофон, она наклонилась к уху и горячо зашептала: – Обещаю, я напишу такое желание, которое тебе очень понравится!
        – А если фант выпадет не мне? – спросил я, глядя, как Миронова с рыжей подружкой первыми усаживаются за стол и в предвкушении осматриваются по сторонам.
        – Так даже интереснее! – девушка положила руку на мне бедро, но я шлепнул по ней, и она с шутливым визгом ее убрала. – Разве это не прикольно?
        И тут я заметил, что к Инне подсаживаются два парня, которые лапали ее во время танцев. Задетый ее отказом и злой на эту гордячку, которая, по идее, должна была обрадоваться тому, что я не смеюсь над ней, как обычно, а предлагаю вполне адекватное общение, я вдруг представил, как один из этих придурков пишет желание «Переспать», а Инна выполняет его, потому что «Так требуют правила».
        Ну уж нет, черт побери! Это тело должно принадлежать мне! Я его первым заметил и застолбил.
        Нужно было видеть ее лицо, когда я отпихнул очередного ухажера, пытающегося умоститься рядом с ней, и мы с Юлькой заняли последние два места. Я написал на фанте: «Отжаться сорок раз» в надежде на то, что оно достанется Инне, и та откажется, соответственно, будет вынуждена отвечать на мои вопросы. Но нет, не повезло. Его вытянул какой-то сопляк и на дрожащих руках, искоса поглядывая на реакцию Инны, выполнил задание.
        И тут судьба улыбнулась мне. Юлька выполнила обещание написать желание, которое понравится. Оно и понравилось. Но только мне. Потому что я должен был поцеловать кого-то за столом. Понятное дело, что Юля рассчитывала, что поцелуй достанется ей. Но удача в этот раз была на моей стороне. Стрелка чуть было не остановилась на Зое, но я вовремя грохнул по столу руками, будто невзначай, и указатель остановился прямо напротив сектора Инны! Бинго! Я таки доберусь до этих сладких губок! И плевать, что она там думает сейчас, ведь после поцелуя забудет все, что было до этого, и влюбится в меня, как все остальные.
        И, богом клянусь, она ответила с такой страстью и желанием, что у меня на пару мгновений в башке аж помутилось. Придя в себя, я начал было судорожно соображать, где бы нам с ней уединиться и как сделать это так, чтобы наше отсутствие не слишком бросалось в глаза, но девчонка удивила и тут. Ни с того ни с сего она влепила мне пощечину и убежала. И пока я хлопал глазами в недоумении, ее и след простыл.
        – Поигрался и хватит, – рассерженно прошипела мне на ухо Юля. – Идем уже к тебе в комнату.
        – Да отвали ты от меня! – презрительно окинув ее взглядом, я кинулся догонять рыжую подружку, чтобы уточнить один непонятный момент. – Зоя, стой! Почему Инна решила вдруг завтра утром уезжать?
        – Все из-за тебя! – злобно рявкнула та на меня, но отвлеклась на проходящего мимо вожатого, кажется, Никиту. Затем тряхнула огненной копной и уже более спокойным тоном продолжила. – Ты порвал ей юбку, теперь она вынуждена заплатить за испорченное лагерное имущество десять тысяч. А у нее таких денег нет, так что она решила уехать, пока ее не выгнали.
        – А мама ее что, выслать денег не может? – как можно безразличнее попытался спросить я и отвел взгляд. И как будто ожидая этого момента, Юлька нарочито медленно проплыла перед нами, крепко держа за руку того вожатого Никиту. Да скатертью!
        – Она разбила телефон, – ответила девушка, но, проследив за моим взглядом, покраснела, потом побледнела, закусила губу и, как будто слова давались ей с трудом, скомкано закончила: – Мне пора… Думаю, Инна уже в комнате.
        Я чуть не бегом кинулся к себе и вытрусил все бумажки и даже мелочь на кровать. Пересчитал. Получилось девять с половиной тысяч. Мало, но больше нет и взять неоткуда.
        Когда пришел к блоку девушек, уже был объявлен отбой, но мне удалось вытянуть Зою, которая, пряча глаза, пробормотала торопливо, что «Инна скорее всего с кем-то где-то гуляет. Но это не точно», и заскочила обратно в комнату, захлопнув дверь так, что чуть не прищемила мне руку.
        Что, блин, вообще творится в этом чертовом лагере?!
        Не знаю, что мною двигало дальше.
        Может, злое любопытство на тему того, с кем по ночам путается примерная девочка Инна. А может, необъяснимое желание лично отдать ей деньги за порванную юбку и увидеть искреннюю благодарность в ее глазах. Но вместо того, чтобы идти к себе спать, я уселся на ступеньки девчачьего блока с твердым намерением дождаться ее, да так и заснул, пока разговор на повышенных тонах не заставил меня разлепить глаза.
        Картинка, представшая моему взору, взбесила: Инна и Влад, на секундочку, вожатый нашего старшего отряда, но не в этом суть, страстно целовались, не боясь, что их кто-то заметит и донесет куда следует.
        Я смотрел, как она старательно прижимается к нему, даже не подозревая, что я тут и все вижу. И во мне взыграла ярость – мутная, злая, застилающая глаза какой-то багровой пеленой. Значит, с этим хиляков, от которого смердит непонятно чем, жуть как напоминающим вонь из общественного сортира, тебе целоваться приятнее, чем со мной? Романом Вербером?
        Ну что ж, посмотрим, что вы запоете потом, голубки.
        Очень скоро вам обоим не поздоровится.
        Глава 6
        РОМАН
        Времени было мало, а идей, как выставить на посмешище сладкую парочку, даже слишком много! Но месть, как любое холодное блюдо, надо было и подготовить, и подать правильно. И раз уж моей главной целью являлось обнародование информации об отношениях вожатого и несовершеннолетней девушки, то это не должны были быть просто непроверенные слухи и шепотки по углам. Я хотел, чтобы все увидели это своими глазами.
        И первый шаг я сделал. Ничего проще. Всего-навсего написать СМС-ку: «Похоже, несовершеннолетняя девушка из старшего отряда неплохо провела ночь вместе со своим вожатым. А детали узнавайте лично у них», к сообщению прикрепляется фото утреннего поцелуя и делается выбор получателей – все телефоны в радиусе десяти метров. Этой каверзе когда-то научил меня один знакомый парень программист, вот и пригодилась. Осталось только дождаться появление главных героев в столовой и нажать на кнопку «Отправить всем».
        Затем следующий этап.
        В этот день все должны были делать костюмы для очередного дурацкого праздника, и даже белую ткань всем для этих целей выдали. Так вот, я совершенно случайно нашел в этой дыре принтер, который печатает на ткани. Так что смогу «порадовать» эту зазнайку с ее ухажером интересной картинкой на белой ткани, которая проявится и будет видна только в темноте. И для этой цели можно потратить еще совсем немного времени и обработать фотку их утренних лобзаний. Еще не знаю, как я все это проверну, но на такие вещи у меня талант.
        Кроме того, я отрыл файл, где Инну обливают в школе зеленкой, и во время презентации праздника покажу эту хохму всему лагерю, я уже подговорил Юлю, которая заменит флешку с записью и поставит «нужное» видео.
        Только мой план начал терпеть фиаско с самого начала.
        Сперва Влад внезапно заболел, а затем куда-то пропала Инна. Я бы даже рассердился, если бы так не переживал. А вдруг этот Влад какой-то маньяк? Не хочется лишится такой дорогой… одноклассницы!
        – Проверим сначала весь периметр «Зорьки»! – руководил поисками Никита, который распределил народ на поисковые группы. – К сожалению, сотрудники нашего лагеря проявили халатность, не обратив внимания, что девушка еще вчера не вернулась домой.
        Все дружно заохали и заахали, и только одна Зоя не знала, куда деть взгляд. Я даже подумал, что это как-то связанно с ее тайными чувствами к Никите, в которых начал ее подозревать вчера, а потом понял.
        Она же наверняка знает, куда делась подруга!
        Едва все начали разбредаться на группы поиска, резко дернул Зою и прижал к близстоящему дереву:
        – Где она? – вложив в голос как можно больше угрозы, прошипел я. – Неужели ты думаешь, что, скрывая, делаешь лучше?! И я в курсе, что она пришла в блок на рассвете, неужели это, и правда, никто не заметил? Даже лучшая подруга?
        Девчонка тут же принялась нервно осматриваться по сторонам, сдерживая непрошеные слезы, и пробормотала:
        – У нее роман с нашим вожатым. Я думаю, она с ним всю ночь тусила. А утром, когда я ее еле разбудила, попросила отвести ее к нему.
        – То есть она сейчас у него в комнате? Совершенно одна?! Беззащитная и беспомощная!? – при одной мысли, что такая хрупкая и наивная девушка, как Инна, останется одна с этим придурком, все в груди сжалось и так незнакомо заныло. Словно сильный озноб прошел по всему телу и остановился где-то в районе сердца. – Веди к нему!
        – Куда это тебя должна вести Зоя, а? – внезапно возникший из-за дерева Никита окинул меня подозрительным взглядом, а Зою трепетным и заботливым, затем повысил тон и произнес более уверенно: – Мне сказали, что у тебя свободное посещение всех мероприятий, а поиски пропавшей девушки могут продолжатся и без тебя. Так что иди, куда тебе хочется, и не отвлекай нас от дела!
        – Синее здание у центрального фонтана! Комната 43! – кинула мне Зоя, прежде чем Никита схватил ее за руку и увел подальше от меня.
        Пусть все считают меня последним моральным уродом, но сейчас главным было спасти Инну.
        Влад хоть и вызывает неоправданные симпатии девушек, но мое чутье подсказывало – ничего хорошего от него ждать не приходится! Ну и что, что девушка пошла к нему! В конце концов, могла просить простить долг. А он из тех, кто не преминул бы воспользоваться ее безвыходным положением и…
        Нет! Пусть только попробует! От моей мести еще не уходил никто!
        А Зоя!? И это подруга? Она наверняка ничего никому не сказала, чтобы их любимого вожатого не уволили. И это как минимум!
        Мало ли что там могут увидеть в спальне? Инна достойна лучшего!
        Не помню, как я добежал до нужного здания и комнаты, так как делал это очень быстро. Мысли постучать, прежде чем войти, даже не возникло. Поэтому, не раздумывая ни секунды, я нажал ручку, и дверь поддалась. Едва сделав два шага внутрь, почувствовал, как в душе что-то отчаянно засвербело, нечто невнятное, неописуемое, как знак того, что она, душа эта, у меня все же есть.
        Инна лежала на большой двуспальной кровати в желтой форме и мило сопела, отчаянно чему-то улыбаясь, а рядом с ней в нелепой пижаме так же мирно дрых Влад, нежно обняв и притянув к себе во сне девушку.
        Что я тогда почувствовал? Хотелось ли мне убить его? Нет. Скорее занять его место. И впервые у меня закралась мысль, что кроме столь желанного секса, есть что-то еще, по крайней мере по отношению к этой девушке. Можно ведь просто спать рядом, наслаждаться друг другом, забыв обо всем вокруг. И раз Инна нашла этот покой вместе с этим Владом, то пусть…
        Пусть хоть кто-то из нас будет счастлив. Она достойна большего, чем я.
        К черту тупую месть.
        Все к черту!
        Сегодня же вернусь обратно домой, и пусть лучше родители долбают мне мозг. Уж лучше это, чем в бессилии наблюдать, что эта прекрасная, необыкновенная и такая манящая девушка счастлива с другим.
        Но перед тем, как уйти, я написал записку:
        «Это долг за юбку Инны. Роман» и положил ее вместе с деньгами на его форму. Надеюсь, когда они проснутся и заметят послание, Инна хотя бы чуть-чуть меньше будет меня ненавидеть.
        Бросив прощальный взгляд, я все же заставил себя выйти из комнаты, чувствуя себя как никогда опустошенным.
        ИННА
        Проснулась я от того, что чья-то рука легла на грудь и больно сжала. Никогда еще в жизни не вскакивала с кровати с такой скоростью!
        Оглянувшись по сторонам, не сразу поняла, где я и как сюда попала, и только вид Влада, посматривающего на меня с многозначительной улыбкой, навевал на нехорошие мысли.
        – Какого хрена, Влад!? – закричала я, попутно расправляя форму. – Что ты себе позволяешь?
        – Ты сама меня поцеловала, а потом пришла и легла в кровать. – Сексуально, как ему казалось, прошептал мне парень. – Лучше возвращайся ко мне, и ты вымолишь прощение за вчерашнее плохое поведение.
        – Да пошел ты! – я посмотрела на этого горе-самца и чуть не засмеялась. Нет, ну как он вообще мне мог понравится? Ведь за симпатичной мордашкой там больше ничего нет!
        Да, он первый парень, проявивший ко мне интерес, но не последний ведь. Явно же, что мы совершенно разные.
        – У нас ничего не получится. Прости. Я пойду.
        Счастливая до дрожи, я весело сбежала вниз по ступенька и тут же наткнулась на взбешенного Никиту.
        – Ты где была, Инна? – отделяя каждое слово, ледяным голосом спросил вожатый второго отряда. – Весь лагерь уже целый день патрулирует территорию! Мы обзвонили все морги и больницы! Твой телефон вне зоны действия сети.
        – Я с Владом была, – поспешила ответить я, но, наткнувшись на ошарашенное лицо, тут же исправилась: – Утром пришла спросить, почему он не работает, а ему так плохо стало. Пришлось везти его в больницу! Только сейчас и вернулись. Если не веришь, пойди у вожатого сам спроси.
        – Подтверждаю, – услышала я голос виновника череды этих нелепых событий и, обернувшись, заметила уже полностью переодетого парня. – Инна, можно тебя на минутку?
        Никита недовольно фыркнул и, бросив вожатому, чтобы тот нашел его позже для объяснений, ушел.
        – Я насчет денег за юбку, – Влад сиял довольной улыбкой. – Я поговорил с нашим завхозом, и она разрешила заплатить тебе только пятьсот рублей. Можешь не благодарить. Хотя, конечно. Если бы не мой авторитет…
        – Серьезно? Так это же здорово!
        Сейчас мне как никогда хотелось остаться в лагере и объяснить одному любителю спать на ступеньках причину того глупого утреннего поцелуя.
        – Пойду за деньгами!
        Получив от меня остаток долга за юбку и в сотый раз выслушав мои сбивчивые «спасибо», вожатый выбил из меня обещание пойти с ним на свидание в знак благодарности, и отправил готовиться к «Лунному дню»!
        Уже начинало темнеть, и все собирались около большой сцены зала под открытым небом. Мальчики были одеты в черные балахоны, а девочки в белые, но раскрашены они были у каждого по-разному.
        – Инна, можно тебя на минутку? – Юля неожиданно подбежала ко мне и обняла. – Прости, пожалуйста, что я была такой стервой последнее время. Не знаю, что на меня нашло. Так стыдно! Надеюсь, ты на меня не обижаешься?
        – Конечно, нет. Разное бывает. А я не умею долго обижаться. Да и не на что! – растроганная внезапным просветлением Юли, я чуть не пустила слезу. – Что тут будет?
        – Ой! Тут такое! – Юля тут же схватила меня за руку и потянула в сторону раздевалок, где каждая старалась придумать себе как можно более выгодный, яркий и не похожий на других образ. Затем девушка достала милое белое платье, сшитое на скорую руку, но заметно отличающееся от всех остальных обычных балахонов. – Это тебе Рома просил передать! Специально для тебя сшил САМ, представляешь!? Лично я в шоке. Видно, чем-то ты его все же зацепила.
        – Как красиво, – искренне восхитилась я, принявшись переодеваться. – И мило! А где он сам? А бы хотела лично поблагодарить.
        – Он там, готовится, – расплывчато ответила она, а когда я закончила с переодеваниями, предложила помощь с волосами. – Предлагаю тебе заколоть их наверх. Лучше меня это никто не сделает!
        Девушка действительно создала мне очень милый и женственный образ, прекрасно подходящий к переданному Романом платью. И теперь мне как никогда хотелось найти его и сказать, как сильно я ему благодарна! Только вот Юля постоянно таскала меня за собой, а еще попросила прочитать стих на сцене в самом начале праздника.
        – А теперь пару слов о «Лунном дне»! – сказал парень, что был диджеем вчера на дискотеке, и торжественно указал на меня. – Прошу поприветствовать Инну Миронову из первого отряда!
        Все дружно захлопали, а я начала читать пафосные стихи, выданные Юлей. В первом ряду стояла и сама девушка, бросая на меня многообещающие улыбки. Чуть поодаль мялась Зоя и непонимающе смотрела то на меня, то на Юлю. В какой-то момент я заметила на ее лице обеспокоенность, едва подружка посмотрела на дисплей своего мобильного. Точнее, внезапно все начали доставать телефоны и что-то рассматривать. А затем народ в зале дружно зашушукался, но я продолжала читать, словно ничего не происходит.
        – А теперь маленькая видеопрезентация! – громко объявила я со сцены и отошла от огромного экрана, готовясь читать с него текст.
        Только вот вместо заранее оговоренного видеоматериала, так были мы с Владом, целующиеся утром, и сразу после этого – один из самых позорных случаев в школе – когда меня облили зеленкой.
        Тут луч света ярко осветил мою спину, и зал грянул хохотом. Кто-то начал свистеть и выкрикивать пошлости, кто-то откровенно ругать, даже иногда нецензурно. Но я видела только одного человека – Романа, смотрящего на меня с самого конца зала.
        В этот момент я мысленно поклялась себе: «Никогда, ни за что больше я не поверю этому человеку!»
        Разве не странно, что именно парень, всю твою сознательную жизнь доставлявший тебе сплошные неприятности, умудрился разбить сердце и похоронить надежды на лучшее?
        Роману Вернеру это удалось.
        Глава 7
        ИННА
        – Ты не можешь просто взять и уехать! – кричала на меня Зоя, когда я впопыхах закидывала одежду в чемодан. – Это неправильно! Подумаешь, какие-то Юля и Рома тебя подставили!? Ну и что с того? Забей на них…
        Как только «шоу» закончилось, я быстро улизнула себе в комнату, чтобы по-тихому собрать вещи и уехать из этого идиотского лагеря. Но не тут-то было! Зоя успела вернуться в комнату раньше меня и теперь промывала мозги нравоучениями.
        – А… А… – аргументы заканчивались, поэтому она растерянно осматривалась по сторонам. Заметив свой телефон на столе, схватила его и направилась на выход из комнаты. – Тебе нужно маме позвонить, а телефон я тебе не дам! Так что жду тебя на празднике. Успокоишься и приходи.
        Но «успокаиваться и приходить» я не собиралась, так как знала, что унижения и преследования на этом не закончатся. Нет уж, я на это больше не пойду. Пусть Рома веселится тут, развлекается с Юлей, строит глазки другим девушкам.
        А я поеду домой. И плевать, что уже ночь, денег мало, телефона нет, да и мама убьет по приезду.
        Я уж было дошла до центрального входа, как вдруг мне пришло в голову, что разумнее выйти через дырку в заборе. Ну представьте, сейчас начнется: «Куда ты идешь? Ты не имеешь права! Сейчас позову вожатого!». Зачем мне лишние заморочки?
        Так что, быстро преодолев песчаный отрезок с розовым чемоданчиком на колесах, я остановилась на проезжей части, готовая «голосовать» попуткам.
        Только вот мой план медленно, но верно шел ко дну, так как за полчаса не проехало не одной тачки.
        Сидя на чемодане, с дамской сумкой через плечо, я пересчитывала оставшиеся деньги и пыталась понять, как мне теперь вернуться домой? Этой суммы точно не хватит на билет. В путевку в лагерь, конечно, входит проезд на автобусе домой, но если покупать отдельно, то в десятки раз дороже выходит.
        В общем дело дрянь! Если бы я еще столько в клубе не потратила на эти дурацкие коктейли.
        И тут вдалеке сверкнули фары. От радости я даже свалилась с чемодана, но тут же встала и принялась усердно голосовать. Водитель ехал медленно, но какого-то хрена не выключил дальний свет, заметив человека на обочине. Так что я, скорее, услышала, чем увидела, как машина остановилась.
        – Ну, садись что ли. Подвезу тебя, так и быть.
        От этого самодовольного голоса по спине побежали мурашки. Не веря своим ушам, я все же заставила себя повернуться и наткнулась на насмешливый взгляд Романа.
        – Да, я тоже еду домой. Подкину тебя.
        От одной мысли, что я буду сидеть с этим человеком в одной машине, взыграла ярость. Нет, он вообще обалдел? Может, он энергетический вампир, который питается вызываемым его поведением страхом и наслаждается моим унижением?!
        Но где-то глубоко внутри меня закопошился вдруг червячок, который от такого заманчивого предложения встрепенулся, расправил крылышки (или что там у червячков есть) и послал по всему телу ощущение мягкого тепла.
        – Проваливай, – сквозь зубы выдавила я и указала на дорогу. – Справлюсь и без предателей.
        – Уверена? – Роман, игнорируя последнее предложение, оценивающе прошелся по моим вещам, одежде, медленно переходя к лицу.
        Если бы это был любой другой человек в мире, я бы сказала, что он любовался мною. Но это же не кто-то, а Роман Вернер! Он что-то замышляет. Что-то недоброе, как всегда.
        – Даю тебе час, – с этими словами он молча отъехал на расстояние десяти шагов и припарковал машину. Заметив в боковое зеркало мой ошарашенный и сконфуженный вид, спокойно добавил:
        – Это не федеральная трасса, а частная дорога, сделана специально для лагеря. Так что вряд ли тут кто-то будет ехать. И, Инна, я правда хочу помочь…
        Делая вид, что не слышала его слов, просто отвернулась в другую сторону и снова присела на чемодан в надежде на удачу.
        Только вот ни по прошествии получаса, ни через час никто так и не проехал. В голову начали приходить тупые мысли согласиться на предложение Романа. Скорее всего он что-то задумал, но «предупрежден, значит, вооружен», так ведь?
        – Жду еще пять минут и уезжаю, – нарочито равнодушно бросил Роман, и я невольно вздрогнула, так как думала в этот момент именно о нем.
        Да, мой больной мозг принял предложение Романа, признаю! Но вот как я могла, переступая через свою гордость, добровольно подойти к его машине и сказать: «О, милостивый государь, не вели казнить, вели до дома довести! За это я буду неделю твои портянки стирать и сама себя зеленкой обливать, чтобы ты свои белы рученьки не портил!» – сарказм, конечно, ну а как тогда!?
        – Время вышло! – нарочито печально вздохнул парень и, постучав по часам, завел машину. – Увидимся в Дарнице!
        И просто взял и уехал!
        Уехал!
        Козел!
        Я проводила его желтое авто до самого поворота полным безысходности взглядом, готовая униженно кричать вслед: «Прости! Я передумала! Забери меня отсюда!». Но едва машина скрылась, как с другой стороны, прямо мне навстречу, выехала другая машина. Счастливая, что удача мне улыбнулась, я вскочила с места и принялась активно «голосовать».
        – Дэвушка, ваз подвэзти? – парень кавказкой национальности лет двадцати пяти на красной Ладе, с разбитым передним стеклом, резко притормозил прямо около меня. Три здоровых амбала, видимо, его друзья, с готовностью высунулись из окон, окинув меня таким пристальным и полным похоти взглядом, что я почувствовала себя портовой шлюхой. – Чэво молчишь? Скока? Наз многа! Мы скинэмся!
        – Мне ничего не нужно… – севшим голосом прошептала я и сделала два шага назад. – Езжайте, пожалуйста…
        – Она вроде нэ из этых, – протянул водителю пассажир с заднего сидения и, открыв свою дверь, приглашающе похлопал по коленке. – Садысь! Довэзем с вэтэрком!
        – Я д-д-друг-г-га жду, – начала придумывать на ходу.
        – А чэго рукой махала, а? – слишком агрессивно спросил один из пассажиров и сделал выпад в мою сторону.
        Тут, слава всевышнему, на встречку выехала машина, и я было ринулась к ней, надеясь найти там спасение, как вдруг мужчина, что хлопал по коленке, резко дернул меня за руку, пытаясь затянуть в машину.
        – Поэхали! – завопил водитель и весело рассмеялся. – С нами весэлэе!
        Хватка парня была сильной, но желание сохранить жизнь и девичью честь еще сильнее, так что я отчаянно впилась зубами в удерживающую меня руку и, воспользовавшись секундным замешательством агрессора, схватила чемодан и со всех ног кинулась к припарковавшейся машине.
        Каким-то чудом мне удалось залезть вместе с чемоданом и сумкой наперевес в авто раньше, чем кавказцы до нее добежали. Мой спаситель так резко дал по газам, что машина юзом прошлась по обочине, обдав преследователей каскадом мелких камушков. Едва до меня дошло, что только что произошло и чего я умудрилась избежать, слезы хлынули градом, а мандраж начался такой сильный, что со стороны наверняка был похож на приступ эпилепсии.
        – Тебя одну и на пять минут нельзя оставить, – неодобрительно заявил водитель, переключая передачи с перегазовкой, заставляя двигатель подвывать и взрыкивать как сердитого зверя. – Ты с чемоданом бежала, как легкоатлетка на полосе препятствий. Я даже из машины не успел выйти. Круто. Так держать.
        – Опять ты!? – завопила я, пытаясь унять нервную дрожь, сотрясающую все тело. Черт, я все же прибежала к нему за спасением!
        – Я. Могу отвезти тебя обратно к тем милым ребятам, хочешь? – иронично спросил он. Но даже в этой его иронии я уловила некую ноту… волнения что ли? – Я тоже не хочу. Просто довезу нас домой, и дело с концом.
        – Стой, смотри! – я указала прямо перед собой. – Это нам поможет!
        – То есть ты покупал на последние деньги свои бабам юбки!?
        Вот черт! Найду – ноги выдерну!
        РОМАН
        – Меня посадили на десятку в месяц, – он в смущении отвел глаза. – Но все деньги я потратил на юбку, так что у меня осталась только мелочь на бензин.
        Черные волосы откинуты назад, отрывая длинную нежную шею, слегка подвитые кудри с розовыми прядями ласкают точеные плечи, изредка самовольно ложась на высокую упругую грудь…
        – Ээ-эм… Так что? Что будем делать? У меня есть где-то тысяч пять.
        – Думаю, теперь можно простить и две подставы, – примирительно пробормотала я.– И у нас с ним ничего не было. Он мне на самом деле не нравился.
        – Она, кажется, направилась в дамскую комнату, – вяло махнул тот рукой в неопределенном направлении. – Вам чего-нибудь налить? Сегодня три шота по цене двух.
        Меня будто пыльным мешком ударили по голове – вроде и не больно, но перед глазами аж плывет все в тумане. Серьезно! Мысль, что Роман Вернер отдал последние деньги за мою юбку, просто не укладывалась в голове! Это не вязалось с образом монстра, облившего меня зеленкой в школе и выставившего перед всем лагерем какой-то шалавой, и начисто рушило мое представление о нем. Хотя в то, что Влад обманул меня, почему-то поверила сразу. Словно паззл наконец сложился до последнего кусочка.
        Чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями, я осмотрелась вокруг и тут же заметила очень специфическое заведение неподалеку.
        – Вообще-то, я хотела предложить тебе поработать там официантом, – злобно прошипела я вслух, а потом про себя добавила: «Но теперь мои планы изменились. Я докажу тебе, что я не безвольная неженка, как ты все время думал, Роман Вернер!».
        – Стриптиз-бар «Мятная уточка»!? – Роман бросил на меня вопросительный взгляд, но, не дождавшись пояснений, продолжил с сарказмом: – И как нам поможет этот разносчик СПИДа и венерических заболеваний для дальнобойщиков? Или ты хочешь станцевать там пару танцев? Ха-ха три раза. Ручаюсь, твоей смелости хватит только на то, чтобы дойти до дверей этого заведения.
        Инна выскочила из машины прежде, чем я успел сказать, что пошутил. Девушка рванула в этот бордель, даже не подозревая, что там может быть не менее опасно, чем на ночной дороге рядом с машиной, полной горячих южных парней. Мы еще даже не зашли, а два здоровенных мужика, куривших у входа, уже успели облапать глазами ее упругую попку!
        Посреди этого царства разнузданного придорожного гламура стояла сцена, больше напоминающая грубо сколоченный подиум, с шестом, который вернее было бы называть пилоном, но не в этом случае.
        Роман очнулся от внимательного созерцания моих губ и, проморгавшись, словно осмысливал услышанную информацию, искренне расхохотался.
        – Ну все, все, успокойся. Ты права, – виновато ответил Рома. А спустя несколько секунд все же добавил: – Признаюсь честно, я на самом деле хотел это сделать. Все подготовил, организовал, но потом… В последнюю минуту все отменил. Честно. Так что, прости, но произошедшее было уже не моих рук дело.
        Она встала прямо, выдвинув немного вперед левую ногу и медленно, невыносимо медленно вращая одним бедром по кругу. Затем под восторженные крики зрителей расставила ноги чуть шире плеч и наклонилась так, чтобы ее лицо было видно зрителям, при этом держа спину ровной, как струна. Найдя меня взглядом, она весело подмигнула и, склонив голову к стройным ножкам, вызывающе провела рукой между них…
        – У тебя. Нет. Денег? – не веря свои ушам, переспросила я, делая паузу после каждого слова. – Не гони.
        Зайдя внутрь, я невольно ругнулся. Мало того, что на входе никто не спрашивает паспорта, так еще и все признаки самого типичного сельского борделя: приглушенный свет, вся отделка в красных и бордовых тонах и публика словно из последнего вшивого пивнаря – дешевые шлюхи и толстые небритые мужики.
        Время шло, но Инна никак не появлялась. Пришлось снова подойти к бармену и показать одну занимательную визитку, которая могла выручить даже при полном голяке в кошельке. Увидев имя на карточке, придурок побледнел и резко «вспомнил», что брюнетка действительно зашла, только не в дамскую комнату, а к управляющему.
        Роман смерил меня своим фирменным «а-не-офигела-ли-ты-девочка?» взглядом, но, увидев полное непонимание в моих глазах, со вздохом объяснил:
        – Простите, вы не видели тут девушку, брюнетку с розовыми прядями, в джинсах и белой майке? – перекрикивая музыку, спросил я унылого бармена. У шеста крутилась какая-то явно не юная блондинка, с целлюлитными ляжками и обвисшей грудью, неряшливо выскакивающей из блестящего лифчика при наклонах танцовщицы.
        – Я должна сказать тебе спасибо, – успокоившись и перекинув чемодан с сумкой на заднее сидение, сказала я. – Но не скажу. Ты мне должен. Потому что если бы не ты и твоя очередная злая шутка за мой счет, я бы не выперлась на дорогу с чемоданом в это время! Я бы вообще не уехала бы из лагеря! Я бы…
        – Стой! – крикнул я ей, а девушка, игриво подмигнув мне, скрылась за дверью бара.
        – Понятия не имею, – охрипшим от желания голосом честно ответил я, судорожно облизав пересохшие моментально губы. – Как оказалось, я совершенно ее не знаю.
        – Как ты? Не ударилась? – нервно спросил Рома, с облегчение выдохнув при взгляде на ремень безопасности, в который я вцепилась до побелевших костяшек на кулаках. Но его вопрос не сразу дошел до меня, потому как я в этот момент уже вопила что есть мочи…
        – Прости, – пристыженно прошептала я, пораженная его искренней речью. И лишь через мгновение поняла, что именно я в запале орала ему. Господи, я совсем дура рядом с ним становлюсь! – Я имела ввиду…
        – Черт. Ладно. Проехали. Не это сейчас главная проблема, – тряхнув головой, продолжил он. – У меня нет денег на новое колесо.
        – Я сейчас позвоню бабушке, и она…
        И пока я раздумывал, стоит ли идти к управляющему самому или позвонить все же бабуле, заиграла модная в нынешнем сезоне песенка, которую обожали все девчонки на дискотеках. На сцену вышла очередная танцовщица, закутанная в длинный черный полупрозрачный балахон, скрывающий лицо, но не очертания изумительной изящной фигурки. Подойдя к пилону, она эффектным движением скинула мешающую ткань, выставляя напоказ идеальное тело в черном тонком кружевном белье и чертовски сексуальных туфлях с шелковыми лентами-завязками, обвивающими стройные лодыжки и выше, выше, аж до самого колена.
        С этого момента в машине повисла тишина, и только тихие звуки, сопровождавшие движения Романа, переключавшего скорость, давали мне знать, что я не одна. Так я и заснула, убаюканная полным безмолвием.
        – Кто, черт побери, эта девушка? – спросил стоявший около меня мужик лет сорока с отвисшей до пола челюстью.
        – Да угомонись ты уже! – рявкнул Роман, со всей силы долбанув рукой по рулю. – У нас колесо лопнуло! Колесо! Понимаешь? Такое бывает иногда на дороге! Неужели ты думаешь, что я мог бы запланировать такое? Да, я не ангел! Но это? Неужели ты настолько плохого обо мне мнения!?
        – Я отдал девять с половиной тысяч Владу за твою испорченную юбку. Не хотел, чтобы ты уезжала из-за такой фигни. Не удивлен, что он тебе не сказал. Вам было не до этого.
        – Ты что, заснул за рулем?? – прерывисто хрипела я осипшим то ли после сна, то ли от стресса голосом. – Я видела, как нас крутило по дороге с шестиполосным движением! Нет, я вот чувствовала, что ты не просто так меня решил подвезти, а задумал очередную гадость, но убийство – слишком даже для тебя!
        – Нет, Инночка, этого не хватит, – наконец выдал он между приступами смеха, заставив мое сердце замереть на слове «Инночка».
        – То есть ты все подготовил, но виноват опять не ты!? – саркастично заметила я и равнодушно отвернулась к окну. – Забудь. Сегодня ты и правда мне помог, так что я прощу тебе одну из миллиарда твоих подстав. Какую? Выбери сам.
        Внезапный визг тормозов выдернул меня из дымки сна и вернул к реальности. Романа несло юзом по дороге, и он отчаянно выкручивал руль. Через несколько секунд яростной борьбы с заносом, так и не посмотрев до конца короткометражный фильм с эпизодами своей яркой, но, увы, такой короткой жизни, я осознала, что мы стоим на широкой асфальтированной обочине, похожей на небольшой карман для отдыха дальнобойщиков.
        Роман посмотрел на меня таким взглядом, словно этот ответ – отсрочка приговора для смертника. А во мне, в свою очередь, снова зашевелился в животе тот самый червячок – или все же бабочка? – распространяя краткие импульсы щекотки-покалывания от центра груди до самых кончиков пальцев на ногах и руках.
        Я хмыкнул, еще раз отметив, что про паспорт тут никто и не вспоминает, но отказался, взяв нам с Инной по бутылке воды в дорогу. Пока девушки не было, я написал бабушке, кратко описал ситуацию и попросил выручить деньгами.
        Глава 8
        ИННА
        «Что я творю!?» – пытался достучаться до меня голос разума, но я его успешно игнорировала, продолжая активно извиваться под любимую песню.
        От Романа Вернера я ожидала чего угодно: он запросто мог подложить кнопку учителю на стул, не боясь последствий; облить твое самое лучшее платье зеленкой в самый значимый для тебя вечер; опозорить на весь лагерь…
        Мулатка в гримерке дала мне свои туфли и плащ, сказав, что с моим телом не важно, что я буду делать, я и так соберу весь их сегодняшний куш. Но для смелости я таки выпила полбокала коричневой жидкости, смутно отдающей запахом спиртного. А так как пила я второй раз жизни, то подействовала она почти сразу, убив на корню все комплексы и сомнения.
        Я легла на импровизированную кровать, поджав под себя ноги, и повернулась к Роману. В этот раз алкоголь действовал на меня странно.
        Увернувшись от неизбежного, казалось бы, прикосновения очередного ценителя прекрасного, я поймала себя на мысли, что не понимаю, как снять лифчик и не показать всем при этом голую грудь! Медленно покачивая бедрами, я дохожу до края сцены и расстегиваю застежку, а затем плавно снимаю бюстик, прикрывая свободной рукой грудь. Но вместо ожидаемых оваций слышу недовольные улюлюканья и, только развернувшись и наткнувшись взглядом на Романа, держащего большой черный плащ таким образом, чтобы никто ничего не увидел, понимаю, в чем причина недовольства зрителей.
        – А знаешь что, – пребывая в приятном алкогольном дурмане, шептала я в процессе доставки до машины. – Хочу сделать тебе комплимент. Может, ты и один из главных говнюков, что я знаю. Вернее, ты их признанный король! Но ты никогда не обманываешь.
        Хотя, можно еще поспорить, что пьянило меня больше: выпитый алкоголь или дикие от вожделения взгляды Ромы, который (ну, мне так показалось) еще ни разу не моргнул. Так было ровно до тех пор, пока чужая мужская рука не потянулась, чтобы засунуть мне в трусики купюру. Скажу честно, не это было целью моего танца, и при одной мысли, что какой-то потный толстый мужик будет лапать мои секреты (хотя теперь это спорное заявление), меня замутило.
        И, как ни странно, этот самый Михалыч-администратор действительно заглянул в гримерку и выдал мне озвученную сумму, не преминув скороговоркой прошептать в ухо, что готов платить семь штук за выступление, если я подпишу годовой контракт.
        – А говорила, что не занималась стрип-пластикой!
        – А может, я танцевала, чтобы меня заметил кто-то конкретный? – словно не замечая его последнего вопроса, так же шепотом ответила я, а затем медленно, словно пробуя на вкус, прикоснулась губами к его скуле и нежно провела воображаемую линию до его рта. Черт! Его губы оказались намного мягче, чем я даже могла себе представить, и манили намного сильнее, вызывая чувства, о которых я даже и не подозревала в себе. – Может, только его внимание мне и нужно?
        Мне вдруг захотелось прикоснуться к темным густым волосам парня, а затем провести рукой по его коже, чтобы удостоверится, что она так же гладка наощупь, как и на вид. А еще я страстно желала дотронуться до этих удивительно пухлых для парня губ, и это желание никак не мог пересилить мой перегруженный событиями и происшествиями этой ночи рассудок.
        – Михалыч должен тебе четыре штуки, – равнодушно заметила мулатка и рассмеялась, когда я от удивления выплюнула все содержимое стакана на пол. – А ты че думала, мы тут сиськами за три копейки трясем!?
        Ну уж нет, спасибо огромное, эта работа не по мне.
        И всему виной был один парень – мерзавец, что порой доводил до приступов неконтролируемой ярости, и в то же время спаситель, который мог с легкостью вознести на самый пик блаженства.
        А что, собственно, который?
        – Ты немедленно одеваешься, и мы сейчас же уходим отсюда, – грозно рявкнул Роман. Затем он закутал меня с головой в неизвестно у кого одолженный предмет одежды и настойчиво пихнул за кулисы. – Если тебе хочется проверить на ком-то свои девичьи чары – есть я. Зачем распылятся на этих… – он обвел пальцем толпу потных и распаленных до предела мужей-изменников-в-рейсе и, дождавшись пока я все же уйду, сам вернулся за столик.
        Поддавшись внезапному порыву, я приподнялась и склонилась к его лицу так близко, что даже в темноте было видно, как расширились его зрачки. Даже будучи пьяной, я почувствовала, как часто молодой человек задышал и как нервно сглотнул, прежде чем спросить меня шепотом:
        Но чего я совершенно не ожидала, так это того, что он поднимет меня на руки и донесет до машины с таким видом, словно проделывает это каждый день и это самое привычное ему занятие.
        Моя голова закружилась, сердце забилось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Мне вдруг стало до изнеможения жарко, словно кто-то из нас случайно включил на полную мощность печку.
        – Ничего себе, и правда, похоже на комплимент! Я в шоке! – саркастично заметил он, осторожно уложив меня на переднее сидение, а затем опустил его до максимума и, перейдя к себе на сторону, проделал ту же процедуру. – Деньги будут завтра. Уже второй час ночи, бабушка кинет мне на карту перед работой. А пока давай спать. Конечно, в этом борделе тоже есть номера, но я не хочу, чтобы ты туда возвращалась.
        – Я на танцы ходила, – сказала я той, натягивая свою одежду.
        И только тогда он поцеловал меня, и этот поцелуй выражал намного больше, чем могли бы сказать даже самые правильные и верные слова.
        Выходя в зал, я ожидала, что мне придется разыскивать Романа, но тот наматывал круги вокруг охранника, стоящего около раздевалок танцовщиц и отказывающегося его пускать внутрь. Мол служебные помещения, посторонним строго запрещено. Едва парень увидел меня, вцепился за руку и потащил на выход, расталкивая пытающихся подвалить ко мне нетрезвых кавалеров.
        – Это было бомбезно! – показала мне большой палец мулатка и протянула новый бокал с алкоголем. Очень даже кстати, после такого замечания от парня, который…
        – О чем ты думаешь? – спросил Роман, отслеживая, как мой жадный взгляд перемещается по его лицу и телу.
        – Ну, а я, видимо, вообще бесплатно выступила, – грустно потягивая алкоголь и уже с трудом держась на ногах, даже переобутая в собственные кроссовки, констатировала я.
        – Совсем из ума выжила! – прошипел он. Я за ним не поспевала, а поэтому немудрено, что на ступеньках крыльца с грохотом свалилась на землю. Рома нагнулся спросить что со мной, но отчетливый запах спиртного был красноречивее любого ответа. – Ясно! Чего еще ожидать от этой шарашкиной канторы!? Иди сюда.
        – А деньги ты зря не брала, – не унималась девушка, которая по виду была моей ровесницей. – Я так-то больше пятеры зарабатываю в день.
        – Это был самый крутой стриптиз из всех, что я когда-либо видел! – на одном дыхании выдал парень, словно эта фраза была уже готова сорваться и без моего вопроса. – Но тебе не нужно плясать голой перед мужиками. Тебя и так все заметят.
        – Тогда тем более, тебе это все не нужно, – хрипло ответил он и, словно отбросив сдерживающие его оковы, притянул к себе и закончил: – Потому что он тебя уже заметил.
        – Я вот думаю, понравился ли тебе танец? – соврала я и прищурила глаза, чтобы не пропустить его первую реакцию. – Если это было ужасно, отвратительно, антисексуально…
        – Что ты делаешь?
        Глава 9
        ИННА
        Ощущения не стихали, а становились только все острее, и каждая клеточка словно превратилась в оголенный нерв, который от прикосновений Романа искрил от удовольствия. Парню явно было непросто сдерживаться, довольствуясь лишь поцелуями, но и я хотела большего. Поэтому не раздумывая перелезла на него, оседлав сверху. Мне казалось, что чем ближе я буду к его телу, чем теснее прижмусь, тем легче мне станет. Но желаемая разрядка не спешила захлестнуть меня, а атмосфера в тесном закрытом пространстве лишь раскалялась, да так, что даже окна в машине запотели, скрыв от нас и свет придорожных фонарей, и смутные очертания заведения, которое я почтила своим первым публичным выступлением.
        – Привет, мама! А я тут… – вдохновленно начала я, но меня прервал ее вопль.
        – И как, интересно, ты собираешься это делать, если денег у тебя нет!? – Будучи уверенным в своей полной осведомленности о моих финансах, он даже не воспринял мои слова всерьез. – Или ты машины на дороге ночью ловила, потому что приключений в жизни не хватает? Тогда нужно было садиться к тем, на Ладе! Чего же ты?
        Наконец, правильно оценив намеки, усиленно подаваемые моим телом, совершенно потерявшим связь с вяло протестующим мозгом, парень потянул с себя футболку. Я же, недовольная его медлительностью, судорожно стянула мешавшую мне тряпку, рванув ее так, словно от скорости его обнажения зависела моя жизнь. Твердость кубиков великолепного мужского пресса резко контрастировала с нежной мягкостью сладких губ. Мне так хотелось покрыть это шикарное тело поцелуями, но умелые движения языка Романа не давали ни малейшей возможности оторваться от него хотя бы на минуту.
        Его телефон снова зазвонил, но прежде чем он снова куда-то ушел, я тормознула его вопросом, как ему мое вчерашнее выступление. Парень сдержанно усмехнулся и кивнул головой:
        – А-а-а… – задумчиво протянул мой неожиданный попутчик, а затем пояснил, стараясь звучать равнодушно: – Ты вчера так напилась этим «вроде коктейлем», что упала на крыльце, и мне пришлось нести тебя на руках до машины. Может где-то и зацепил. Извини уж!
        – Сносно.
        – Бабушка, конечно, деньги перевела на колесо, но теперь собирается наведаться ко мне в лагере.
        – Похоже, я еду с тобой. Моя мама в отличие от твоей бабушки уже приехала в лагерь.
        Усмехнувшись, я демонстративно уперла руки в боки, поморщившись от боли, и сказала:
        А утро началось с дикой головной боли и ощущения затекших конечностей, которых, судя по количеству понесшихся табунами мурашек, у меня было минимум как у сороконожки. Ныли даже те мышцы, о существовании которых я и не догадывалась раньше. Романа в машине не обнаружилось, и это было к лучшему. К страданиям от головной боли прибавился еще дикий стыд. Мало того, что я накинулась на парня с приставаниями, так он еще и отказал мне!
        Как после такого, скажите на милость, ему в глаза смотреть?
        Но было в этой хорошести одно большое жирное «но»:
        Спустя минут пять он вернулся с хорошей новостью, что бабушка перевела деньги и колесо нам уже приехали менять прямо на месте.
        – Да. Только дай позвонить маме, пожалуйста. Предупрежу ее.
        – Вот и поезжай, а я пересаживаюсь на автобус и еду домой сама!
        От того, как шумно парень сглотнул и, похоже, тихонько выругался, когда все же снял с меня майку, крышу основательно сорвало, и я потянулась к его ширинке. Сначала он зарычал, так крепко сжав мои бока, что наслаждение на грани боли затопило меня, заставив захныкать и начать извиваться на нем. Но затем он вдруг резко прервал поцелуй и требовательно заглянул в мои расфокусированные глаза.
        – Ну и что это было? Ложь во благо? – сказала я вслед, когда он уже никак не мог меня слышать. – Я про такую не слышала, но давай попробуем.
        – Так ты правда собралась домой?! – он разочарованно, и даже не пытаясь этого скрыть, посмотрел на меня.
        Я вышла из машины и принялась с кряхтением делать мини зарядку, растирая занемевшее тело. К утру стоянка заметно поредела, но половина машин осталась на своих местах. Большинство водителей отсыпались после бурной ночи.
        Связь оборвалась, я повернулась к выжидающему Роману с нервной улыбкой и, постукивая пальчиками по ноге, призналась:
        – Какого черта, Инка? Я приехала в лагерь, а ты пропала, никому ничего не сказав! Уже второй раз! И телефон отключен!
        – Что случилось!? – непонятно откуда взявшийся Роман подлетел как ошалевший с перепуганными глазами и с телефоном в руке. Но увидел плоды нашего вчерашнего баловства и аж поперхнулся, испуганно глядя на меня в ожидании реакции.
        – Что это? – ляпнула я первое, что пришло на ум. – Просто я вчера выпила с мулаткой в раздевалке, коктейль какой-то вроде. А я раньше и не пила никогда, ну, один раз только. И помню, как вышла на улицу. А дальше – провал какой-то.
        Я бросила на него непонимающий взгляд, и тот, словно пойманный на месте совершения каверзы мальчишка, взъерошил волосы, отвел взгляд и с разгону пнул старое колесо, которое уже успели снять. – Мне теперь нельзя домой, понимаешь? Я бы у друзей перекантовался. А теперь она едет меня проверять. Так что, Инна, придется возвращаться обратно. Уж извини.
        – Нет, – жестко выдал он, а затем добавил, прерывая мой жалобный и разочарованный стон. – Я не буду спать с тобой, когда ты даже не можешь сосредоточить на мне свой взгляд.
        На самом деле было у меня какое-то смутное предчувствие, что лучше бы мне немедленно ее набрать. Ведь она привыкла, что каждый день видит меня дома, имеет возможность проконтролировать, что я ем, во что одеваюсь, когда ложусь спать, какие передачи по телевизору смотрю. И тут дочь вдруг пропадает не только из поля ее зрения, но и вообще со всех возможных каналов связи на несколько дней. Ой, чувствую, мне не поздоровится.
        – Ничего не хочу слышать! – оборвала меня родственница. – Чтобы немедленно была в «Зорьке»!
        После чего аккуратно вернул меня на пассажирское сидение, предварительно натянув майку, и приказал спать. Как бы это ни было обидно, но заснула я практически сразу.
        – Нет! – перебив парня, я посмотрела на молодого автослесаря, меняющего колеса, и продолжила, понизив голос: – Мне просто заплатили за танец.
        – Я…
        – Ауч! – вскрикнула я, едва дотронувшись до талии. Стоило задрать майку, как моему взгляду во всей красе предстали два шикарных синяка. Да, знатно вчера кое-кто приложился к моим шестидесяти между двух девяносто – Ничего себе.
        – Откуда? – только и спросил Роман и тут же, очевидно вспомнив мой танец и восторг, вызванный им у местной непритязательной публики, сморщил нос. – Или тому мужику все же удалось тебе что-то засунуть в тру…
        Вскипев от злости, я с кривой улыбкой достала из кармана почти десять тысяч.
        Глава 10
        ИННА
        Вы когда-нибудь целовались с парнем, которого всегда считали воплощением зла, причем зла, направленного исключительно в вашу сторону?
        – Да! – резко перебила его я, толкнув в бок. – Да, мы пара! Безумная любовь и все такое! Хотели побыть наедине. Ну, вы же знаете эту молодежь, – и глуповато хихикнула.
        – Не важно, – задумчиво протянула мама и сложила руки на груди. Ее цепкий взгляд оценивающе прошелся по шикарной желтой машине Романа, затем по его бабушке, задержавшись на массивных украшениях – явно не бижутерии, после чего переместился на крупные часы на руке дедушки, наверняка стоящие целое состояние.
        Вот и первая в жизни ложь.
        – Сделай погромче, пожалуйста, – еле слышно прошептала себе под нос, услышав одну из любимых композиций.
        – Леди сама в состоянии представиться, внучек! – жестко сказала ему Жанна и перевела смягчившийся взгляд на меня. – Кто ты, детка?
        – А это и есть моя дочь, – мать, наконец, заметила меня и, словно не веря своим глазам, сделала два шага вперед, присматриваясь.
        И этот взгляд читался совершенно однозначно – ее дочь вытянула счастливый билет, и она, мама, не даст ей упустить этот шанс на лучшую жизнь!
        – Согласна, – скомкано ответила я и отвернулась к окну. – Пусть будет, не переключай.
        – Что, прости? – парень бросил на меня какой-то растерянный взгляд, будто я застала его за шкодой. – Да, конечно. Да ты можешь и сама выбрать музыку. – Видимо, осознав безобидность просьбы, он заметно расслабился и нарочито непринуждённо добавил: – Мне тоже нравится эта песня. Она такая… эмоциональная.
        – Мама, прости, я тут нечаянно телефон разбила.
        – Она такая… сердитая! Сразу видно – родственницы!
        – Просто езжай дальше, умоляю, – взмолилась я, пытаясь спрятаться чуть ли не под сидение. – Она не должна меня увидеть. Не так. Не сейчас.
        – Роман, какого?.. – Жанна Аркадьевна, а это была именно она, явно намеревалась строго отчитать внука, но, похоже, никак не рассчитывала застать его с девушкой. Да еще в такой пикантной позе. – Здравствуйте! А вы у нас кто?
        Потому что нет ничего хуже гнетущей тишины в салоне автомобиля, где оба знают, что второй солгал, по принципу: я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Ну, вы поняли. И оба молчат, потому искренне боятся испортить то хрупкое перемирие, которое досталось таким трудом, или услышать из уст другого, что поцелуй был ошибкой. По крайней мере, с моей стороны было именно так.
        – Нет, вы неправильно поняли, – Роман, вышедший из машины, искренне рассмеялся такой интерпретации моей мамы, что мы вроде как вместе. – Мы не…
        Если нет, то и не стоит. Честно.
        И поэтому, взяв ничего не понимающего парня за руку, я с вымученной улыбкой посмотрел на «родственников»:
        С почином, дорогая!
        – Э-э-э, я? – Наконец, до меня дошло, что я являюсь объект пристальных взглядов взрослых, поэтому отряхнулась и вышла из машины, старательно улыбаясь во все тридцать два, будто ничего особенного не произошло. – Меня Роман подвез до лагеря.
        – Это уже совершенно не важно, милая.
        Прямо у самого въезда стояла шикарная ухоженная брюнетка неопределенного возраста, когда женщине можно на первый взгляд дать как тридцать, так и пятьдесят лет. Под руку ее держал очень красивый и такой же холеный мужчина, темноволосый, с суровыми резкими чертами лица. Женщина недовольно морщилось, глядя куда-то перед собой. И только проехав еще немного, я поняла, в чем причина этой гримасы.
        Ну так а что я должны была сказать? "Да я просто так ушла ночью из лагеря"? И еще рассказать в подробностях про кавказцев? Или про танец в придорожном почти борделе, чтобы окончательно добить? Вот и пришлось выбирать оптимальный с моей точки зрения вариант. Как минимум наименее травмоопасный для меня.
        – Это ваш внук? Тот, про которого вы мне рассказывали?! – словно не замечая меня, спросила мама у Жанны Аркадьевны. И когда бабушка Романа вымученно кивнула, мама тут же расплылась в хищной улыбке и сказала сладким до безобразия голосом: – Ну что же вы, детки, сразу не сказали, что у вас любовь? Мы бы тогда шум такой в «Зорьке» не поднимали. А то уже и директор лагеря срочно едет, разбираться, куда это дети у него пропали. Все только о вас, бестолковых, и говорят!
        – Вот это твоя мама?! – Роман жестом указал на громко вопящую скандалистку, росточком не выше полутора метров, в кепке и прыжке, как говорят.
        На самом деле моя мама довольно эффектна: черные, как вороново крыло волосы, белая кожа, большие голубые глаза, осиная талии, слава богу доставшая по наследству и мне, и крепкое подтянутое тело, что тоже удивительно, потому что в отличие от меня мама танцами не занималась, давно уже. Но ее характер пугал всех окружающих. Включая моего отца, который ушел от нас два года назад, а теперь счастливо живет в браке с восемнадцатилетней девушкой.
        – Бабушка, это… – Роман начал было отвечать, но та резко заткнула его одним повелительным взглядом.
        Роман смотрел на меня так обеспокоенно, что я могла лишь вообразить, как жалко выгляжу. Но не успели мы проехать дальше, как чья-то женская ручка активно постучала по пассажирскому стеклу, а затем, не дождавшись никакой реакции, женщина резко распахнула дверь и гневно начала:
        Вот и весь разговор за четыре часа пути! Хорошо хоть колесо прокололось практически в начале пути, иначе продлилось бы это неловкое молчание намного дольше. Подъезжая к воротам «Зорьки» я предвкушала встречу с Зоей, которая наверняка крутилась возле центральных ворот в ожидании меня. Но тут меня ждал сюрприз!
        А приходилось после этого еще и притворяться, что категорически не помните поцелуя?
        – Черт! Мама, – испугано прошептала я и пониже сползла в кресле.
        Я как-то сразу поняла, что мама, которая всю жизни искала мне жениха побогаче, уже заценила Романа, так что есть шанс, что наказание будет не таким суровым, как могло бы быть.
        Глава 11
        ИННА
        Моя мать, Тамара Васильевна, была очень прагматичной женщиной.
        – И вот мне, как соучредителю этого заведения, тоже хотелось бы знать – это единственный случай столь вопиющего мошенничества в доверенном вам коллективе, или где-то по стране обиженные дети и подростки рассказывают своим друзьям, какой ужас творится в лагере, куда ни в коем случае не надо ехать, хоть он и на море. А что, если при помощи рассерженных родителей обиженных детей эта история всплывет? -протянула бабушка и, понизив тон почти до шепота и наклонившись к директорскому столу, спросила: – Как думаете, что случится раньше: нашествие разбушевавшихся родителей или уймы проверок из налоговой, технадзора, пожарных и прочих служб? А если кто-то из этих инспекторов вдруг задастся вопросом, откуда у директора детского лагеря за последний год по мановению волшебной палочки выстроился дом на побережье? Жена сможет доказать, что это она зарабатывает?
        – Да что ты говоришь? – склонив голову набок вопросила бабуля, вздернув левую бровь, что выражало крайнюю степень удивления. – То есть ты влюблен, внук мой. И эта девушка, несмотря на то, как вся эта ситуация выглядит со стороны, и правда особенная для тебя? Что ж, возможно, это меняет дело.
        – Это я виноват, – Роман встал и посмотрел прямо в глаза заведенному до предела директору. – Инна не хотела никуда ехать, это я ее склонил к побегу. Так что пусть все наказание ляжет на меня.
        – Тебе повезло, дочь! – шепнула мне мамочка, когда мы шли в кабинет директора. – Держись за этого мальчика зубами!
        Черт.
        Больше терпеть унижения я была не в силах и поэтому выбежала до того, как мама, по обыкновению, начала громко возмущаться, требуя возвращения денег, и грозиться жалобами во все мыслимые и немыслимые инстанции.
        Я подняла перепуганный взгляд на двух разъяренных взрослых, которым бесстрашно противостоял Роман, и наткнулась на полный неприязни взгляд Жанны Аркадьевны.
        Директор – пожилой мужчина лет шестидесяти – сидел в большом коричневом кожаном кресле и нервно теребил в руках остро заточенный карандаш. Его ноздри раздувались явно от злости, а лицо покраснело то ли от негодования, то ли от недавно выпитого коньяка, запах которого стоял в кабинете совершенно явный. Свежий загар красноречиво намекал, что господина директора детского оздоровительного лагеря потревожили в самый неподходящий момент, и он не имеет ни малейшего желания выслушивать ни неловкие оправдания трех взрослых, ни, тем более, жалкое блеяние двух подростков, обломавших ему наверняка ударный отдых.
        Плюхнувшись без сил на стул в коридоре перед приемной директора, я все же расплакалась, но внезапно хлопнувшая дверь заставила меня прикусить губу и подавить рвущиеся рыдания.
        – Тем не менее, у девушки из первого отряда, той самой Инны Мироновой, представитель администрации лагеря потребовал возместить стоимость полного комплекта формы. При том, что ее юбку повредили ненамеренно, чему есть большое количестве свидетелей. Как это понимать?
        – Так это получается, что на самом деле она сбежала не с тобой? И не из романтических побуждений? – посмеиваясь спросила бабуля, но тут, будто лишь сейчас проанализировав все, что я протараторил в защиту Инны, замерла и с недоумением уточнила: – Ты сказал, руководство лагеря обязало ее заплатить десять тысяч за испорченную тобой одежду?
        В общем, обида и за маму, и за себя, события вчерашнего дня и сегодняшней ночи навалились на меня как-то разом, как мокрый песок, высыпанный на начинающий разгораться огонь.
        – Чего вы хотите? – помертвевшим голосом прошептал мужчина и уставился на бабушку взглядом, полным мольбы.
        Но тут, как говорится, коса нашла на камень – мой отец оказался не из тех мужчин, что покорно соглашается на все, что бы ни творила жена. Какое-то время он еще терпел – маленький ребенок, родители, любящие невестку. Но в определенный момент его терпение иссякло, и, закрутив роман со студенткой-практиканткой из вуза, куда он пару-тройку лет назад устроился преподавателем – скорее из любопытства и желания чего-то новенького, а не из-за великой нужны в копеечной зарплате – ушел к ней. И не просто ушел, а оформил официальный развод. Какая ирония судьбы, не правда ли? Теперь он не хотел заводить новых детей, а предпочитал, как говорила моя мама, «жить в свое удовольствие», старательно избегая общения и со своими родителями, и с бывшей женой, ну и прицепом со мной.
        – Вот это молодец, молодой человек! Настоящий рыцарь! Берет всю вину на себя, как и положено воспитанному джентльмену из хорошей семьи. И знаешь что? Именно поэтому твое наказание будет не таким строгим. Можешь остаться в лагере, условия тебе объяснят позже.
        О-па, а кто-то сейчас получит нагоняй от Жанны Аркадьевны. Хорошо, что в этот раз не я!
        Супер, блин!
        – Ты не поедешь! – уверенно процедил он сквозь зубы и снова притянул меня к себе. – Я тебе обещаю!
        Затем он перевел взгляд на меня – холодный и полный презрения.
        Я бросила короткий взгляд на серьезного, даже немного торжественного Романа, смело принимающего всю вину на себя, и что-то несмело трепыхнулось в груди. Только вот не успела я обрадоваться самоотверженности парня, как директор с энтузиазмом рассмеялся, прихлопнув по столу двумя ладонями, и радостно объявил:
        – А теперь, Роман и Инна, расскажите, пожалуйста, каким образом и, главное, зачем вы сбежали из лагеря?
        – Не вздумай меня догонять!
        – А твое так называемое благородство лишь увеличило сумму добровольного пожертвования на благоустройство лагеря. И, как ты понимаешь, не только лагеря! – добавил дед. – Думай головой, прежде чем что-то сказать или делать!
        – Так что чемодан, вокзал, домой! И скажите спасибо, что в этом году все штрафы за подобного рода баловство отменены! А то бы еще и сверху приплатили бы! Свободна! Чтоб глаза мои тебя не видели!
        – А не надо давить мне тут на жалость! – взъярился директор, покраснев пуще прежнего. – Здесь не детский сад! И ответственность на мне за такие вот… загибоны избалованных дочурок лежит не абы какая, а уголовная! Короче говоря, в ситуации с вами, девушка, я вижу только один выход – исключение из лагеря. Немедленное!
        Уже через пару часов вожатый первого отряда, тот самый гаденыш Влад, был уволен из лагеря с волчьим билетом. Больше он ни в одном лагере работать точно не будет.
        – Не кричите на нее! – внезапно заступилась за меня мать, и я, не скрывая удивления, обернулась на нее. – Она еще несовершеннолетний ребенок, к тому же первый раз в лагере. Инна необщительна и нелюдима. Сложно сходится с новыми людьми. А тут такой стресс – коллектив совершенно незнакомых детей, в который ей удалось-таки влиться, да еще и первая любовь! Нам нужно за нее порадоваться, а не ругать!? Ведь правда, родственница? – мама панибратски пихнула Жанну Аркадьевну в бок, от чего та чуть не упала со стула.
        – Господи! Надеюсь, это единственный случай? – директор буквально обмяк на кресле, хватаясь за сердце.
        – Все что хотите, дорогая Жанночка Аркадьевна! – засуетился директор. – Сделаем в лучшем виде.
        Я смотрел вслед уходящей Инне, и единственным моим желанием было броситься за ней, остановить ее, успокоить. Но здравый смыл уговаривал дать ей время побыть в тишине и покое. Меня, совершенно, казалось бы, постороннего человека, до глубины души поразили слова Тамары Васильевны – своим пренебрежительным отношением к дочери, выпячиванием ее недостатков, которых, на мой взгляд, у Инны было совсем немного, да еще и неприкрытым цинизмом пожелания как можно крепче держаться за меня, потому что я богатенький мальчик. Каково было это все слышать Инне, я даже не представляю. А тут еще и моя бабуля, которая ни с того ни с сего вдруг повела себя как настоящая стерва, что ей обычно несвойственно. Уж я-то хорошо ее знаю.
        Взгляд Ромы, такой сочувствующий и сопереживающий, буквально выворачивал мне душу наизнанку.
        – Хорошо, что я решила задержаться. Возраст, знаете, жара. И пока сидела в прохладе, выявила пренеприятнейший факт нарушения наших с вами прежних договоренностей касательно отмены неправомерных штрафов и денежных компенсаций.
        – Молчать нужно было раньше! А сейчас говорите!
        Дверь снова хлопнула, и из нее вышли Жанна Аркадьевна и Валерий Григорьевич. Испугавшись того, что при взгляде на нас, сидящих рядом так близко, его дедушка и бабушка продолжат читать мне нравоучения, я быстро отодвинулась от Романа на три стула и отвела взгляд, чтобы те не увидели мои красные от слез глаза и распухший нос.
        Окружающее расплылось из-за подступивших слез, но гнев руководителя лагеря был так осязаем, что не было никакой необходимости смотреть на него.
        – То есть вся столовая, включая вожатых, видела, как ты случайно порвал юбку, и ее все равно заставили заплатить? – снова переспросила она, сузив глаза.
        – Но ведь вожатый это не с неба взял? – вставил свои пять копеек я. – Он лично забрал у нее десять тысяч, угрожая тем, что ее исключат из лагеря за порчу имущества!
        – Инна Миронова останется в лагере, ей вернут деньги за форму, а вы лично принесете извинения за безобразные слова, сказанные в ее адрес, – холодно и властно сказала Жанна, вернувшись к обычному своему командирскому тону. – Но я так переживаю за внука, что тоже останусь на пару дней. Заодно кое-что проверю лично, чтобы доверять не слухам и сплетням, а собственным глазам. Организуйте мне проживание и приличную еду.
        – Бабуль, зачем ты это сделала? – досчитав до десяти, относительно спокойно спросил я. – Ты же понимаешь, что окончательно добила девчонку? А у нее на самом деле были непростые первые дни в этом лагере. Не без моего участия, кстати.
        – А ну-ка идем! – бабушка расплылась в хищной улыбке, не предвещавшей ничего хорошего ее грядущему оппоненту, и без стука вернулась в кабинет директора.
        – Да ладно вам! Эта Тамара наверняка только и мечтает о том, чтобы ее дочь вышла замуж за богатенького мальчика, чтобы с его помощью вытащить всю семейку с самого дна социальной лестницы!
        – До приезда детей Тамара Васильевна рассказала, что ее муж, отчим Инны, работает вахтовым методом на нефтяной вышке в Норвежском море, – задумчиво отметил дед, а затем перевел взгляд на жену. – И поверь, дорогая, с теми зарплатами до дна довольно далеко.
        – Ба, пожалуйста, помоги ей, – взмолился я, когда из кабинета директора вышла разъяренная как оса мама Инны и не глядя на нас направилась к выходу. – Прошу! Всего за какие-то два или три дня Инна настрадалась от свалившихся на нее нелепых обстоятельств. В первый же день я случайно порвал ее юбку в столовой, и она осталась на глазах у всех обедающих в одном нижнем белье, затем из-за меня и моего дурацкого желания… неважно, в общем, из-за меня ее снова опозорили перед всем лагерем, выставив легкомысленной и непорядочной. Ко всему прочему руководство лагеря заставило именно ее заплатить целых десять тысяч – все деньги, которые мама выделила ей на смену – за испорченную мной деталь форменной одежды, и она вдребезги разбила телефон. Не слишком ли много на одну бедную девчонку? С учетом того, что в большей части ее несчастий виноват был я? Да ты только посмотри на ее маму и послушай, что она говорит о своей собственной дочери! Блин! У Инны вся жизнь – череда несправедливостей и неудач! Я должен быть рядом и помочь ей. Прошу, пожалуйста, ба. Ну ты же справедливая, я знаю.
        Моя мама далеко не ангел. Я это признаю. И сама порой краснею за нее.
        РОМАН
        – Ты еще поучи меня, что я делать должна! – вспыхнула женщина и, совершенно не стесняясь показаться невоспитанной, ткнула в меня пальцем: – Ты хоть понимаешь, что эта девица с тобой только ради денег? Моих, между прочим, денег! Слышишь, как ее мамаша разоряется в кабинете, требуя вернуть жалкие двадцать тысяч?
        Я точно знала, что Жанна Аркадьевна прекрасно расслышала это мамино наставление, и от стыда залилась краской как помидор. Мало того, что все в лагере теперь будут думать, что я и Роман крутим-мутим, так теперь его бабушка считает, что с моей стороны это исключительно ради возможности погонять на желтой спортивной машине!
        – Да, – ответил я.
        Не хочу! Не хочу, чтобы именно сейчас Роман снова увидел во мне привычную ему по школе зашуганную размазню! Ведь я так отчаянно доказывала ему обратное! И тут приехала зачем-то мамочка и… И все! Все прахом. Опять!
        – Ну, да, – пожал я плечами.
        Что бы я ни делала, чем бы не занималась и как бы отчаянно не стремилась – я все равно была, есть и буду нелюдимая, необщительная и вообще не такая, как надо!
        Усевшись в кресло для посетителей и проигнорировав удивленно-настороженный взгляд директора, она закинула ногу за ногу и начала:
        Но это не повод с таким презрением относиться к тому, что она так трясется над каждой заработанной ею копейкой.
        – Так странно, – всхлипнула я Роману, который молча сел рядом и притянул меня к себе, успокаивающе подлаживая по голове. – Еще вчера я бы все отдала, чтобы вернутся обратно в Дарницу, а теперь от одной мысли меня трясет.
        – Эта трата была напрасной. Я не останусь в лагере, если Инна уедет. Либо вместе здесь, либо уезжаем оба. К тому же, бабушка, ты слишком поспешила задабривать директора. На твоем месте я бы вызвал нарколога и заставил его пройти алкотест.
        – Я спасла тебя! Спасла от молодой, но уже откровенной хищницы, охотницы за деньгами! Что? – Бабуля непонимающе всплеснула руками, сверкнув в темноте коридора драгоценностями, и посмотрела на мужа в поиске поддержки с его стороны. Только вот дед виновато отвел взгляд и никак не отреагировал, тем самым обозначая свое несогласие с женой. Это заставило бабушку замереть недоуменно, потому как за все их долгие годы счастливого брака свое несогласие дед выражал крайне редко.
        В восемнадцать лет она выскочила замуж за декана лучшего университета страны, отбив его у жены-профессорши. Но первому мужу Тамары не суждено было стать моим отцом, так как, едва декан ввел молодую красавицу жену в свою элитную тусовку, мамочка сразу нашла себе молодого и перспективного доцента, кандидата медицинских наук, имевшего, ко всем своим достоинствам, весьма состоятельных родителей. Очередной выбор был сделан, и, быстренько бросив старого декана, она в ускоренном темпе забеременела от молодого ученого и так же в темпе вальса женила его на себе. Ну, а тому в подобной ситуации и деваться особо было некуда. Поначалу она тщательно скрывала свой характер, врастая в семью именитых и успешных стоматологов. Родители мужа, как ни странно, ее очень любили и искренне не понимали, чем их сын может быть не доволен. А маму это только подстегивало, так что она вконец свесила ножки с шеи мужа и загнала его под каблук.
        Я встала, скинув с плеча руку моего не состоявшегося парня, и направилась на выход, напоследок бросив ему:
        – Не может быть! У нас отменены штрафы, связанные с неумышленной порчей имущества! Я же обещал вам, Жанна Аркадьевна, и держу свое слово!
        – Помилуйте, Жанна Аркадьевна! Да быть такого не могло! Мы слишком дорожим репутацией нашего заведения! Никто из сотрудников не допустил бы столь вопиющего безобразия!
        – Я, вернее, мы с дедом страшно разочарованы твоим поведением, внук. Нам снова, в очередной, уж и не знаю какой по счету раз пришлось заплатить немаленькую сумму, на этот раз за то, чтобы тебя не исключили из лагеря, – гневно постукивая ногой холодно выговаривала бабушка Роману, словно бы и не замечая меня. – Сколько это еще будет продолжаться? Валера, скажи ему!
        Но парень, внезапно пересев ко мне и обняв за плечи, так же холодно и непреклонно ответил:
        Внезапное, сокрушительное ощущение совершенного, полного и абсолютного одиночество придавило меня, вынуждая отклониться от парня и заглянуть ему в глаза. От чувства безысходности я прохныкала, как маленькая: – Ро-о-ом, я не хочу домой, к маме. Я долго с ней не выдержу.
        Снова к тому, с чего начинали.
        – Ба, я знаю Инну, потому что познакомился с ней не в этом лагере. Она учится в одной школе со мной. Она не такая, как ее мать. Она… Она… – я отчаянно замахал руками, пытаясь подобрать нужные слова, способные убедить бабушку. – Классная! Она отличница в школе. Она занимается танцами. Она не шарахается вечерами с подружками, а сидит дома с книжками. Честно. Я это знаю. Она самая скромная и чистая девчонка из всех, с кем я знаком.
        Лицо директора тут же побелело, и он принялся сбивчиво оправдываться:
        Попыталась.
        Ну и к чему мы приехали?
        – А вот вы, девушка, как истинная зачинщица этого безобразия, ответите по полной программе! Родители не учили тебя следовать правилам и инструкциям? Если вожатый, чья наиглавнейшая обязанность заключается в том, чтобы следить за вами всеми и в первую очередь за безопасностью ваших жизней и здоровья, говорит тебе, что нельзя выходить за пределы лагеря одной, то ты и не выходишь! Это так сложно понять?
        Только раньше это не задевало меня так сильно, но теперь…
        Глава 12
        ИННА
        Я сидела около центрального фонтана и переливала ладошкой чистую, прозрачную воду, словно не замечая, что люди вокруг странно на меня косятся.
        Я смотрела на довольного Романа, с лица которого капала зеленка, и не могла понять, почему так счастлива.
        – Вот урод! – не выдержала я и от злости стукнула кулаком о край лавки. Ай! Черт! Больно! – Хорошо, что его выгнали! А я еще думала, что… Ладно, не важно!
        С этими словами он все же ушел, оставив меня глядящей ему вслед и осмысливающей произошедшее.
        – Он выкрутился! – злобно прошипела подруга. – Распустил слух, что Роман специально сделал этот фотошоп, так как в тебя влюблен. А тут еще новость, что вы с Романом сбежали! Короче, все ему поверили, и ту фотографию никто не воспринял всерьез. Но сегодня его вызвал к себе директор. Лично! Так вот вожатый выбежал от него бледный, губы трясутся, ничего толком сказать не может. И тут же собрал вещи и уехал, прикинь? – она выдержала драматичную паузу, радуясь, что в лагере еще остался хоть один человек, которые слушает эти новости с открытым ртом. – И знаешь, почему? Все из-за твоей юбки! Оказывается, если свидетели видели, что ты не умышленно ее порвала, никакого штрафа не предусмотрено! Да, даже если бы и умышленно. Штраф и тогда был бы намного меньше, а не целых десять тысяч!
        – Ин, это что? Это наша Зоя там? – испуганно прохрипела подскочившая ко мне Даяна, нервно схватив меня за руку.
        Зоя тут же сорвалась с места, намереваясь врезать бывшей подруге, натянувшей на себя полупрозрачный кусок мешка для мусора.
        – Тут такое творится! – оживленно начала она. – Вы когда пропали, тут такая шумиха началась!
        Шила я, Даяна украшала, а Зоя развлекала нас смешными историями.
        А я стою и чувствую, как по лицу текут слезы, остановить которые я не в силах, как не в силах и что-либо сказать.
        Рядом кто-то захлопал, засвистел, мелкие принялись на разные голоса верещать «тили-тили-тесто», и вдруг дикий визг Юли прорезал нестройный шум толпы.
        – Пойдем, – с сочувственным вздохом сказала мне Зоя и встала с лавки. – Сегодня день Морской Ведьмы. На берегу моря вечером будет что-то вроде дискотеки.
        А я что?
        – Кажется, я люблю тебя, Роман Вернер, – сбивчиво, еле слышно прошептала я тихим голосом. Но парень, едва услышав мои слова, расцвел и рванул ко мне с такой скоростью, что едва не сбил с ног. Его резкий, жадный поцелуй сказал мне, как важно было для него мое признание. Я буквально теряла голову, слыша только удары его сердца и шум крови в ушах. Это был мой рай, моя личная сказка, что-то недозволенное маленькой забитой девочке.
        А вообще, это по меньшей мере несправедливо! Всю жизнь я видела с его стороны только подставы, злые приколы и колкие остроты, а стоило ему совершить пару добрых дел, как сердце дрогнуло.
        И в итоге, к тому времени, как жара спала, из нас получились три морские нимфы с зелеными волосами, в миленьких зеленых платьицах, украшенных пайетками и «тиной».
        Ноги сами вынесли меня к нему на площадку. Но не успела я дойти всего пару шагов, как довольно скалящийся Никита вылил на голову Роману зеленку, а затем резко дернул юбку, буквально разорвав ее пополам, после чего с чувством выполненного долга танцующей походкой вернулся на свой пост, предварительно сделав несколько фотографий.
        – Я не…
        И вот стоит передо мной парень в белых трусах, до которых уже дотекла зеленка с лица, улыбается во все тридцать два и смотрит с такой надеждой во взгляде, а на нас пялится толпа.
        – За что?! – спросила я у нее, радостно улыбаясь от наполнившего меня внутреннего трепета. Девушка была моей первой настоящей подругой, и как бы там ни было ничего плохого она мне намеренно не сделала. – Эта я тут шороху навела, а ты меня как раз остановить пыталась.
        Только слепой бы не понял: девушка замышляет что-то грандиозное или ужасное! К сожалению, я и подумать не могла, что ее влюбленность может сподвигнуть подружку на дикую выходку.
        – Забей на нее, – сказала Даяна и, словно ей нет никакого дела до выпадов девушек вокруг, продолжила наводить марафет. – Подумаешь. Будущая королева. Панели…
        – Теперь мы в расчете? – спросил парень, словно не замечая, как девушки с томными вздохами и глупыми улыбками разглядывают его белые, в потеках зеленки, трусы и упругую попу. – Знаю, за прошедшие годы я сделал тебе много гадостей. Но это все, что я мог тут организовывать! Я сильно тебе задолжал, но постараюсь исправиться и стать для тебя тем человеком, который никогда не обидит и не предаст. – Роман улыбнулся и смущенно развел руками. – Я не знаю, как называется чувство, когда при взгляде на девушку ты готов расшибиться в лепешку, чтобы привлечь ее внимание, любой ценой! Но это то, что чувствую я! Я пойду на все ради одной твоей улыбки, ведь она дарит мне столько радости, сколько я не получал за всю жизнь. В общем, Ин, ты просто обязана быть со мной, потому что я уже не позволю никому другому к тебе прикоснуться. Ты моя девушка. И только моя!
        – Он сам тебе это сказал!? – девушка в шоке всплеснула руками и замерла в ожидании дальнейшего рассказа. Но я молчала, и она взяла инициативу в свои руки: – То есть ситуация такая: ты не знаешь, что к нему чувствуешь – или не признаешься сама себе, что тоже вероятно! – а он умоляет тебя с ним встречаться! Ё-моё! Вот это «Кармелита».
        Кто бы еще неделю назад сказал, что я, Инна Миронова, буду ждать признания в чувствах от Романа Вернера, рассмеялась бы шутнику прямо в лицо.
        – Зоя, – я внимательно осмотрела девушку со всех сторон и, с коварной улыбкой оттянув юбочку на ее талии, спросила: – Когда я только приехала в лагерь, ты вроде была чуть полнее! Влюбилась что ли?
        – Я обещаю тебе, такого, как раньше, никогда не повторится. Поверь мне.
        Едва мы вошли в комнату, как все взоры переместились на нас. Даже спиной я ощущала, как внимательно «конкурентки» изучают меня, ища, что же там такого особенного, что сам Роман Вернер выбрал эту…
        Ведь я тоже всегда хотела, чтобы он обратил на меня внимание.
        – Жалость, – перебила я, выпутываясь из его рук. – Потому что я жалкая.
        На празднике было весело: современная музыка, наряженные вожатые и дети из старших отрядов, шутки, конкурсы, громкий смех. Освежающий морской ветерок, напоенный ароматами лета и остывающих после полуденной жары камней, шелест волн, крики чаек – все сливалось в удивительно гармоничную симфонию непринужденного праздника. Единственное, чего не хватало мне – разрешения поплескаться в море, но, увы, заходить в воду было запрещено правилами, как нам объяснила старшая вожатая – в целях безопасности.
        – И ты молчала? – он в изумлении посмотрел на меня, а затем рассмеялся какой-то своей мысли и, улыбаясь, отчего в глазах его запрыгали лукавые смешинки, взял мое лицо в свои руки. – И я даже догадываюсь почему. Я бываю еще тем засранцем! Не обещаю, что полностью исправлюсь, но я чувствую к тебе…
        «Да пошло все к черту!» – ответила новая, сегодняшняя Инна той маленькой обиженной девочке. «Я хочу жить здесь и сейчас, а не прошлым! Он уже изменился! И я не могу отрицать, как к нему отношусь!»
        Девушка разомкнула объятия и резко дернула за руку, усаживая рядом с собой на лавочку.
        – Ну, это да. – Зоя тут же переменилась в лице и, весело подмигнув, выдала следующее: – Так вы это… И правда с Романом вместе сбежали? Нет, ты не подумай, что я осуждаю. Просто ты вроде как уезжала из-за него, а теперь…
        – Что?.. Что ты только что сказал? – непонимающе переспросила я, и мои брови от удивления подскочили на середину лба.
        Он осторожно взял меня за руку, а я замерла, не в силах пошевелится. Неужели это правда, и Роман Вернер просит меня стать его девушкой? Этого просто не может быть. Наверняка очередной его жестокий прикол.
        – Скажешь вслух – я скажу, в кого влюблена ты! – прищурив глаза, пригрозила я. На удивление, девушка тут же замолчала и больше даже не заикалась о Романе.
        Под злыми, любопытными или нарочито равнодушными взглядами я, Зоя и Даяна соорудили себе наряды для праздника.
        И я забыла, как дышать.
        – Он не умоляет, Зоя, – вспылила я и продолжила более спокойно: – Он играет в свои очередные игры! Только уже более масштабные.
        – Не думал, что когда-то произнесу это вслух, но ты мне нравишься, – торопливо выдал он, а затем продолжил более спокойно: – Мне жаль, что ты не помнишь, что было после твоего… выступления в том стрип-баре.
        – Чего ты постоянно оборачиваешься? – не выдержав, спросила меня Даяна. – Сейчас шею сломаешь…
        Хотела, чтобы он увидел, что я не такая, как все те глупые девицы, что вешались на него в школе, да и здесь, в лагере. Страстно желала, чтобы он заметил меня, оценил, чтобы улыбнулся. Только никогда не умела нравиться парням и шла от противного – раз вы меня не замечаете, то тоже недостойны и капли моего драгоценного времени. Может, причиной всей нашей школьной войны, этого глупого противостояния, в котором я согласилась на роль жертвы, а он – единственного, кому разрешено было издеваться надо мной, было именно это – притяжение, которому мы не могли противиться?
        – Я ищу тебя везде, – тихо раздалось прямо за спиной. – Нам нужно поговорить.
        Затем одинокий луч света упал на середину танцпола, где стоял Роман в женской форме лагеря «Зорька»: в майке и юбке.
        Я лично думала о Романе.
        – Во-первых, ты никуда не едешь. Мы с бабулей все порешали. Тебе вернут деньги, извинятся перед тобой и мамой, в общем… – Роман сделал два шага вперед, нежно и осторожно провел рукой по моим волосам, заставив обернуться на него и замереть от нечаянной ласки. – А во-вторых, я хочу, чтобы мы и правда были вместе, а не только из-за слов, произнесенных в экстраординарной ситуации.
        Нам с Даяной было безумно весело, хоть я и волновалась, куда пропал Роман, а вот Зоя с хитрым и задумчивым выражением лица смотрела на Никиту, патрулирующего берег.
        – Я помню, – шепотом ответила я и покраснела. Может, я все-таки сплю? И мне снится и этот разговор, и этот ласковый взгляд?
        Девушка тут же побледнела, схватила меня за руку и потащила готовить костюм на вечер, так и не ответив на мой вопрос.
        На поверхности воды, лениво покачиваясь на легких волнах, медленно крутилось бездыханное тело девушки в зеленом платье с пайетками и в зеленом парике.
        Только вот противный здравый рассудок утверждал, что это невозможно.
        В его взгляде было столько всего: замешательство, отчаяние, надежда и чувство вины. Казалось, от моего ответа зависит его жизнь. Словно парень идет по тонкой струне, натянутой над пропастью, и я только что ее задела.
        – Ну-ну, – пренебрежительно кинула нам проходящая мимо Юля, когда мы делали себе разноцветный макияж на лице. – Вылитые ведьмы! А вот на морских див вы как-то не очень тянете.
        Внезапно диджей выключил музыку, и все недовольно заныли.
        Но как перешагнуть созданный за годы психологический барьер и признаться ему во взаимности? Ведь это будет выглядеть глупо и непоследовательно, почти предательством по отношению к той маленькой Инне, которая настрадалась от его издевок в школе.
        – Инка! – когда я шла, скорее, на автомате, чем осознанно, в свой первый отряд, мне перегородила дорогу Зоя, которая буквально кинулась шею с объятиями и разрыдалась: – Прости меня! Прости!
        Мы с Ромой отпрянули друг от друга и повернули головы в сторону моря, куда перепуганная девушка тыкала пальцем.
        – Владу сильно влетело за то фото с поцелуем? – поморщившись, спросила я.
        – Я догадываюсь, зачем ты сказала своей маме, что мы вместе, – Роман сел рядом со мной на бортик фонтана, глядя так, что мне казалось, его золотистые глаза видят все, что творится сейчас в моей душе. – Тамара Васильевна мечтает найти для тебя жениха с приданным. Но также я знаю, что ты не такая, как она. И для тебя это не важно. Верно?
        – Нет! Ты не веришь мне сейчас, после всего того, что я сделал, – он развел руками в «я-все-понимаю» жесте, после чего вскочил и рванул в сторону жилых корпусов. Затем, словно что-то вспомнив, вернулся, резко поцеловал, доведя практически до обморока, и нежно прошептал: – Я тебе докажу, что мое отношение к тебе изменилось. Просто подожди до вечера!
        – Мы не вместе, Зой, – перебила девушку я и вдруг осознала, как больно ранит эта мысль. Кроме того, слова Романа сегодня дали мне ложную надежду и одновременно пищу для размышлений. Мне просто необходимо с кем-то поделиться! – Не могу сказать, что он мне не нравится, но и что нравится сказать тоже не могу! Он вызывает во мне такие противоречивые чувства. Вот Роман, который обливает меня зеленкой на зимнем балу, а вот тот, что приходит и говорит типа хочу, чтобы мы были вместе.
        Ох уж эта девчачья ревность!
        Одному богу известно, как сильно мне хотелось, чтобы он действительно что-то ко мне испытывал, и чтобы это была не жалость.
        – О чем? – устало спросила я и снова отвернулась к воде. – Мне уже пора вещи собирать…
        Повисла тишина, и теперь каждый думал о своем.
        – Да ясно же, кого она ищет! – хихикнула Зоя, настойчиво сверля взглядом нашего вожатого, в темные волосы которого были вплетены маленькие синие и зеленые прядки. Но, думаю, внимание подруги привлекла отнюдь не прическа молодого человека, а его ярко-зеленый жилет нараспашку, открывающий умопомрачительный вид на подтянутое атлетичное тело, и умышленно порванные шорты, в прорезях которых нет-нет да и мелькала накачанная задница. – Потерпи немного, придет твой…
        И так противно признаваться самой себе, что он что-то для меня значит.
        – Инна, прошу тебя, – Роман сделал первый неуверенный шаг в мою сторону, словно опасаясь, что я сбегу.
        – Боже мой, человек утонул! – этот крик был полон ужаса и безграничной паники.
        Немного похихикав о своем, женском, мы пошли на праздник. Теперь нашим вожатым был Никита. Он быстро организовал отряд и повел к месту проведения мероприятия.
        Глава 13
        ИННА
        Что бы вы чувствовали, если бы на ваших глазах тонул ваш друг? Или если бы вы увидели, как кто-то выносит из воды его бездыханное тело?
        Еще минуту я смотрела ей вслед с лютым желанием догнать и оттаскать за волосы. А затем вдруг задумалась – а возможно ли вообще нечто подобное?
        Я повернулась к Роману и демонстративно похлопала обеими ладошками по верхней перекладине ограждения. Он же, непонимающе моргнув пару раз, через секунду нахмурился:
        – Ты же понимаешь, что кроме меня тут полно парней, ведь так? – он прошелся жарким взглядом по плотно облегающему мое тело куску полыхающей ярко-алым ткани и жадно прижал к себе. – В этом ты на дискотеку не пойдешь!
        Приехала, полыхая сине-красными мигалками, скорая, и я с благодарностью посмотрела на держащего меня за руку Романа. Почему-то подумалось, что обычно скорые не приезжают на вызов настолько быстро.
        Бабушка Романа уехала через неделю на его желтой машине, той самой, убедившись, что у нас с ее внуком полная гармония. И, что больше всего меня удивило, она извинилась за свое поведение в коридоре возле кабинета директора и пообещала больше не вмешиваться в наши отношения.
        Ну а за исключением этого досадного момента, сама я наконец просто наслаждалась жизнью.
        – Инна!? Что ты тут делаешь? Уже третий час ночи! И дискотека давно закончилась, – то ли испуганно, то ли взволнованно спросил Никита.
        – Ты ничего мне не должна. Я и так все знаю, Зоя, – ледяным тоном ответила я и добила: – Надеюсь, этот обман того стоил. Но, раз уж у тебя появился парень – пусть и таким… образом – то подруга тебе больше не нужна, верно?
        Мы пару минут рыскали лучом фонарика по стеллажам кладовки, пока случайно не выхватили знакомый уголок бумаги – разумеется, на верхнем стеллаже. Интересно, как наша уборщица – невысокая и полненькая баб Катя – умудрилась засунуть его так высоко?
        Злой умысел?
        – Ты думаешь, она… – ошарашенно пробормотал парень.
        У меня их не было. До этого самого момента…
        Проснулась от какого-то странного шороха и возни. Открыв глаза и заметив щелочку приоткрытой двери в кладовку, из которой пробивался неяркий свет, я буквально взвилась с импровизированного бумажного ложа.
        Ох, не нравились мне эти недомолвки, но усугублять ситуацию и доводить дело до ссоры тоже не хотелось. Я немного поныла, покапризничала, но все же убедила Романа, что переодеваться не стоит, и мы отправились на прощальный вечер. И все вроде было как обычно: мы держались за руки, танцевали, обнимались, украдкой целовались, стараясь не особо светиться перед всеми, но в то же время как будто что-то царапало внутри…
        Мне очень хотелось поехать вместе с подругой в больницу, но разрешили только Никите, который, как только заметил машину неотложки, подхватил девушку на руки и помчался навстречу врачам.
        – Мне нравится эта идея, – прорычал он, а затем через силу отодвинулся и подтолкнул в сторону жилого корпуса. – Ох… Но ты еще не готова. Так что иди переодевайся, а я жду тебя тут.
        – Почему?! – сорвалась я, заглядывая ему прямо в глаза в попытке прочитать там правду, даже если она будет горькой. – Потому что тебе нужен кто-то другой?
        Он – парень. А многие парни нелогичны в поступках по отношению к своим девушкам. И мне вот теперь интересно – мог бы Роман пожертвовать той гармонией и ощущением какого-то постоянного, перманентного счастья ради удовлетворения приступа плотского желания?
        – А его тут нет… – удивленно крикнула я Юре, обыскивая стол в углу актового зала.
        Все немного выдохнули, но ненадолго.
        Наверное, я звучала настолько жестко и непримиримо, что Зоя на самом деле до конца смены так ко мне ни разу больше не подошла, словно опасаясь, что в пылу ссоры я обнародую правду о ее «утоплении», чего я делать, разумеется, не собиралась. Я просто считала, что манипулировать чувством вины парня за то, в чем он на самом деле не виноват – плохое начало для отношений. И отличное окончание дружбы. Ведь она же понимала, что я буду переживать за нее. Переживать по-настоящему. А все оказалось игрой и притворством.
        – Да так, мимо проходила и вдруг спросить решила – это не вы меня здесь в кладовке закрыли? Ну, чтобы я вам целоваться не мешала.
        После этих циничных слов побледневший Никита судорожно продолжил нажимать обеими руками на грудь девушки, сочетая нажатия с вдыханием воздуха через рот.
        Моя мама еще пару раз заглядывала в лагерь, позволив себе несколько дней отдыха на море в городке неподалеку от «Зорьки», но вскоре уехала домой. Перед отъездом она вручила мне новый, не сказать чтоб навороченный, но хороший смартфон и подарила его в присутствии Романа, «тонко» намекнув:
        – Я тут просто подумала… – томно прошептала я ему на ухо, нежно опускаясь рукой все ниже и ниже. – Почему бы нам не перейти на новый уровень отношений?
        Последние три недели Роман практически не выпускал мою руку из своей. Стоило какому-то потенциальному «сопернику» посмотреть в мою сторону, как убийственный взгляд Романа подрезал на корню все желание даже просто ко мне подойти.
        Внезапно один из наушников оказался беззастенчиво выдернут из моего уха, а Зоя с широкой улыбкой кинулась меня тормошить.
        – …не то, что я думаю, бла-бла-бла… – равнодушно закончила я за него. – Да мне плевать. Делайте, что вам угодно. Только на фига было праздник мне портить?
        – Может, техничка в кладовку убрала? – недовольно пробухтел парень, протягивая мне фонарик и кивая на старую дряхлую дверь в конце зала. – Пошли. Посветишь мне, а то там лампочки нет.
        Я собиралась на последнюю дискотеку, когда ко мне вдруг подсела Юля и спросила шепотом:
        – И что ты предлагаешь? – с обреченным вдохом спросила я.
        И она рассмеялась и подмигнула проходившей мимо Жанне Аркадьевне, которой, похоже, стоило титанических усилий оставить этот призыв без комментариев.
        Только что, буквально несколько минут назад, вы вместе веселились и шутили, танцевали и хихикали, и тут…
        Судя по лицам окружающих, все поняли не произнесенное вслух окончание фразы: «Если бы он не ушел, то Зоя сейчас была бы с нами».
        – Только не говори, что ты уронила фонарик. Инна?
        Зоя еще два дня провела в больнице, а Никита, чувствовавший свою вину за случившееся, навещал ее по два раза на день. Врачи рекомендовали ей ехать домой после выписки, но она наотрез отказалась и через пару дней вернулась в «Зорьку» в сопровождении Никиты, который довез ее до лагеря на специально заказанной для нее ВИП-машине. Господи, абсурд какой-то!
        Едва я вышла из блока, как ко мне подскочил Роман и сграбастал в объятия, попутно умудрившись утащить за угол, где нас никто не видел. На следующие пару минут – или пару часов, мне было сложно определиться – я уплыла в мир чувственного наслаждения, которое дарили его губы.
        – Ну что же, может, пришло время? – задала я себе вопрос, глядя в зеркало, и, не тратя больше ни секунды на раздумья, стянула скучное черное платье и достала из чемодана короткое красное. Мне его купила мама, что было удивительно, так как фасон у него был даже не несколько откровенный, а конкретно вызывающий.
        Ну что ж, зато теперь всем ее вниманием завладел Никита, ходивший за ней как собачонка и преданно заглядывавший в глаза.
        – Кажется, я ногу сломал! – заныл он. – Открывай скорее двери и зови кого-то из парней. Меня надо отнести в медпункт.
        Какие проблемы? О чем вы?
        Вы когда-нибудь в детстве притворялись спящим при родителях, натужно стараясь не дергаться и не моргать, заставляя себя расслабится? Это было очень похоже на то, что, возможно, изображала Зоя. Но не успели мои смутные подозрения оформиться в четкую мысль, как Юля со всхлипом произнесла:
        Но! Было одно большое жирное «но».
        С мамой размолвки?
        Три недели пролетели незаметно. Подходил конец смены.
        Так что, когда Юра позвал меня помочь найти мой плакат, который во время прощальной речи директора должны были держать Даяна и Юля, я с невольным облегчением отпустила руку Романа, чмокнув его в щеку, и побежала разбираться.
        – Я не хочу тебя видеть ни рядом с Романом, ни рядом с собой, поняла? Конечно, меня не удивит, если кто-то обратится к тебе с такой недвусмысленной просьбой. Так как ты выглядишь, как девушка… кхм… подобные просьбы выполняющая. Мой Роман никогда бы не сделал ничего такого, ты все врешь. Но можешь не стараться. Меня твое фальшивое участие и забота больше не обманут.
        Когда я стояла там на берегу, в панике наблюдая, как Никита ринулся в воду вытаскивать Зою, в моей голове пронеслись тысячи картинок моей жизни, и я вдруг поняла – да ведь у меня никогда не случалось настоящих проблем!
        Включая Никиту, который наверняка корил себя за то, что бросил «пост» ради возможности, пусть и заранее оговоренной, облить зеленкой богатенького выскочку. Его передернуло от слов Даяны, но он нашел в себе силы не огрызнуться, а попросить:
        – Эм-м-м…
        Стоило выйти из кладовки, как моему взгляду предстала ну очень занимательная картина: в центре актового зала самозабвенно целовались Никита и Зоя. Сперва я застыла, даже не зная, как лучше поступить, ведь, с одной стороны, я сейчас понимала Зою – не так-то просто в лагере найти место, где можно уединиться со своим парнем. А с другой, а вдруг это они нас закрыли? Ну, мало ли?
        – Я лично буду спать. Кстати, на бумагах очень даже удобно! Предлагаю тебе присоединиться. У тебя же там дверь? Вот повернись к ней спиной, расставь пошире руки и медленно иди вперед. Только не наступай со всей силы, а то еще раз ногу мне повредишь.
        – Мозг мог умереть раньше тела от нехватки кислорода, – сумничала ничего в этом не соображающая Юля. – Так что катафалк тоже вызовите, на всякий случай.
        – Погоди, а как у нее вышло «случайно» вывалиться отсюда? Эти штуки даже тебе почти до середины грудной клетки достают! А она вроде как немного пониже тебя будет.
        – Черт, блин! Ну что за непруха!
        Выскочив на улицу, я чуть не бегом направилась к единственному зданию, где не караулили охранники: в комнату Романа, у которой был вообще отдельный вход. Надо объяснить ему эту тупую ситуацию, а заодно и узнать, какого, извините, хрена, он меня не искал? Я же сказала ему, куда пошла! Неужели не волновался совсем? Ни капельки? Все же твоя девушка пропала!
        В школе не лады?
        – Что за детский сад! – возмутился он, с кряхтением шебуршась в темноте. – Слушай, посвети мне, я хоть сам посмотрю, что с ногой.
        – Прости, я нечаянно.
        – Я вызвал! – выкрикнул Роман и подскочил к бездыханному телу девушки. Присел рядом с Никитой и приложил руку к шее – где вернее всего нащупывается биение сердца. – Пульс есть! Это главное!
        Похоже, «шутник» после окончания дискотеки спохватился, что так и не открыл дверь, и, дождавшись, пока мы перестанем шуметь, тихонько открыл дверь и сбежал. Ну, попался бы он мне! Я бы ему такую прощальную «дискотеку» устроила!
        – Да не хотела тебе говорить, но… – девушка помялась и вроде как в смущении отвела взгляд. – Просто вчера ко мне твой Роман приходил, когда ты плакат рисовала для сегодняшнего прощального вечера. Говорит, давай с тобой по-быстрому, пока моей нет, а то хочется пипец как, а Инка пока не готова, ну, ты понимаешь. Говорит, чисто по-дружески. Но я ему отказала, честно, не переживай!
        Так что, громко цокая каблуками, направилась на выход мимо них.
        – У меня не получается самому откачать ее! Кто-нибудь вызвал скорую? – Он требовательным взглядом обвел всех вокруг, а когда не получил ответил, обессиленно добавил: – Ну же! Хоть кто-то…
        Но оказалось достаточно одного моего взгляда, чтобы она смешалась и принялась сбивчиво шептать:
        Тихонько выскользнув из гомонящей толпы, я начала медленно пробираться к пирсу, с которого, по словам очевидцев, и свалилась Зоя. Раньше у меня ни возможности, ни желания не было посетить эту часть лагеря, а теперь вот пришлось.
        Разве это проблемы?!
        – Не хочу тебя расстраивать, – обманчиво спокойно сказала я, отчаянно дергая ручку. – Но, похоже, кто-то запер нас на ключ.
        – Там же Никита дежурил! – заметила Даяна и грустно добавила: – Если бы он не ушел…
        Через несколько секунд Зоя слабо дернулась, потом открыла глаза и принялась лихорадочно хватать ртом воздух, трепыхаясь в объятиях вожатого, на испуганном лице которого появилась слабая улыбка облегчения.
        Наверное, зря я после этой просьбы переступила порог того небольшого помещения, возможно, я должна была ухватиться за свое подозрение и позвать на помощь кого-то еще. Потому что как только дверь, которую я до этого придерживала собственным телом, освободилась, ее кто-то вдруг с размаху захлопнул.
        В его комнату я ворвалась с намерением тут же кинуться выяснять отношения, так как включенный свет заметила еще с улицы. Только вот то, что я увидела в комнате, не лезло ни в какие рамки.
        – Я не понимаю, как такое могло произойти? – всхлипывала Даяна, глядя на удаляющиеся мигающие огни. – Она же вроде занимается синхронным плаванием с пяти лет? Или занималась когда-то? Я запуталась.
        Или… она сама? Нет! Исключено! Такого просто не может быть! Только не Зоя – веселушка, болтушка и хохотушка.
        Чувство утраты, пополам со смутным ощущением вины – такой груз в несколько секунд может состарить тебя, прибавив седин и тяжести на сердце.
        – А может, это тебе нужен кто-то другой!? – так же агрессивно прошипел Роман.
        – Она минут пять под водой пробыла. Не меньше.
        Нет близких подруг?
        Нелепая случайность?
        Так что, осознав бесполезность попыток достучаться до помощи и пожалев руки, которые и так уже болели от того усердия, с которым я пинала хлипкую на первый взгляд, но оказавшуюся такой крепкой дверь, я разместилась рядом с парнем и спустя какое-то время, проведенное в невнятных разговорах, задремала.
        – Юра, дверь открыта! – я принялась тормошить своего невольного соседа по заключению, но тот лишь что-то хрюкал во сне и отпихивался от меня. Да больно надо, будить тебя! Ну и спи тут, как поросенок!
        – Ты о чем?! – а затем так же в два голоса продолжили: – Забей…
        Ситуация была не айс. Юра без телефона, как и я, а единственный источник света затерялся в кипе свалившихся на пол бумаг. В течение часа, наверное, я стучала и колотила руками и ногами по двери как сумасшедшая, пока Юра, у которого к этому времени более-менее отпустило ногу, не заметил хмуро:
        Роман, совершенно обнаженный, лежал на кровати рядом с Юлей, которая по-хозяйски закинула на него бедро и умостила голову на его мерно вздымающуюся грудь. Постельное белье сбито, а подушка завалилась за изголовье кровати. Одежда и нижнее белье, женское и мужское, разбросано по всей комнате, на полу возле кровати валяются использованные презервативы – несколько завязанных узлом штук.
        С перепугу я уронила фонарик, а растерявшийся Юра, промахнувшись во внезапно наступившей темноте мимо очередной полки, с невнятными воплями свалился на пол вместе со всем содержимым стеллажа.
        – Инна, я, наверное, должна…
        Едва сияющая от радости девушка впорхнула в комнату, девчонки ринулись к ней с охами и ахами, расспросами и причитаниями, одна я лежала на кровати, делала вид, что ничего не происходит, и даже отвернулась в другую сторону, чтобы не встречаться с ней взглядом.
        – Я думаю, она не случайно упала, – уверенно заключила я. – Наверняка все подстроила. И, как ты понимаешь, тут не пахнет ни суицидом, ни нападением. Она всю жизнь занимается плаванием, не абы каким, а синхронным, так что задержать дыхание даже на три минуты для нее не представляет никакой сложности.
        – Ну что, как у вас дела с Романом?
        – Зачем она вообще пошла на этот пирс!? – подлил масла в огонь еще один паренек. – Не уверен насчет пяти минут, но две или три точно!
        Мне хватило одного взгляда на эту живописную картину, чтобы окончательно установить свои самые главные жизненные принципы и правила: никогда больше не верить Роману Вернеру, не давать ему ни единого шанса, а самое главное – никаких больше чувств по отношению к этому негодяю!
        – Во-первых, тебя это не должно касаться, а во-вторых, у нас все хорошо. И это видно всем, – ответила я, натягивая свое нарядное черное шифоновое платье. – А что такое?
        Нет парня?
        – Не думаю, а почти уверена. Она все это подстроила и имитировала состояние, потому что хотела привлечь внимание Никиты, – обойдя остолбеневшего парня, я взяла его за руку и потянула обратно, пока нас никто не хватился. – Что же, она его получила, но потеряла мое доверие и дружбу.
        – Что ты тут делаешь? И почему пошла сюда сама, без меня? – грозно прошептал мне на ухо Роман и схватил за руку, явно намереваясь тащить обратно к месту сбора отряда. – Хочешь повторить подвиг Зои и свалиться в воду?
        Мерзко. И за Никиту обидно.
        – Ин, если до сих пор ты не перекричала музыку снаружи и сюда никто не зашел, то, скорее всего, не зайдут до утра.
        Я повернулась к девушке и ткнула ее пальцем в грудь:
        – Это не…
        Признаюсь, я далека от спорта вообще, и от плавания в частности, но было в этой истории что-то, какие-то мелочи, детали, что никак не увязывались в общую картину.
        Мы замерли, внимательно изучая реакцию друг друга, и синхронно произнесли:
        – Я тебе честно сказала, а что с этим делать – решай сама.
        – Я полезу, а ты свети, – пояснил парень и принялся медленно взбираться по потрепанным временем, периодически жалобно скрипевшим под его ногами полкам.
        «Что-то в этом не чисто», – подумалось мне мимолетно, но я отбросила эти крамольные мысли – наша Зоя неспособна на такую дикую авантюру, это же не Юля, в конце концов!
        Девушка попятилась и зло прошипела:
        Ведь за все эти дни он даже не пытался ко мне приставать! Да, иногда наши поцелуи выходили далеко за рамки приличия, но мы ни разу не преступили ту самую последнюю черту.
        Нам с Романом было просто хорошо – мы были вместе. Сидели за одним столом в столовой, лежали на одном коврике на пляже, дурачились вместе в море. Настолько хорошо, что даже немного страшно. Поначалу девушки в лагере бесились, но потом свыклись с мыслью, что Инна и Роман – одно целое, и их невозможно растащить в разные стороны лагеря даже бульдозером.
        И вот Никита на руках вынес Зою из воды. Траурное молчание повисло вокруг, каждый боялся дышать, думая о самом худшем. Парень быстро и умело уложил ее на землю и принялся делать искусственное дыхание. И тут я заметила, что ее ресницы дрогнули.
        – А мне вот такие подарки дарили обычно мои кавалеры.
        Глава 14
        ЮЛЯ
        – Тсс… – шикнула я на гомонящих вокруг меня девушек и указала пальцем прямо перед собой. – Как же они меня бесят!
        И вроде все сперва шло как надо: казус в столовой, где Ромчик выставил напоказ доброй половине лагеря эти ее трусы дебильные, затем случай на пляже, когда она его в воде лягнула как следует. Ну вот откуда там взяться симпатиям?
        – Ромочка! – быстро догнав молодого человека, я положила руку на его плечо и развернула к себе. – Это мой номер телефона, адрес и социальные сети, – я протянула розовый листик, пахнущий сладкими духами.
        И вроде все клево: море есть, кормят нормально, красивая я тут такая одна, остальные мне в подметки не годятся, на место лидера особо никто не претендует. Вполне можно было бы оторваться на последних летних каникулах.
        – Я никуда не пойду, пока ты не выпьешь! – настаивала я, растягивая губы в заботливой улыбке. – Я просто хочу…
        Первый раз я напряглась, когда этот дурак в порыве благородства или чего там у него переглючило в башке, решил было отменить представление с смс-кой и светящимся в темноте платьем. Но я и сама там уже все вырулила. И очень надеялась, что после этой его выходки, в которой он сам ей признался, ее неприязнь пересилит интерес к нему.
        – А тебе что за дело? – подозрительно прищурился лошара.
        Слава богу, Юра оказался не настолько тупой, каким казался поначалу, и прекрасно выполнил свою часть задания.
        Вот и прекрасно! Сейчас это было только на руку!
        А утром было не менее сладко! Подъем в тот день был ранний, в шесть утра, так что времени на сборы у нас не было. Все девочки встали и, даже не сделав легкий макияж, позевывающей толпой направились к автобусу, где уже стояла Инна. Ее белое, как стена, лицо и темные спутанные волосы делали ее похожей на Уэнзди из семейки Адамсов.
        – Угу…
        – Угу…
        А ведь это идея!
        – Лагерь закончился, Инночка… – удовлетворенно пробормотала я себе под нос. – А наша с тобой «дружба» только начинается, дорогая!
        Вот так, словно во сне, он дошел до своей комнаты, практически не обращая внимания, что я иду рядом с ним, зашел, не разуваясь, и рухнул на кровать, сразу отвернувшись к окну.
        Прекрасно!
        И теперь было очень важно строго следовать пунктам моего шикарного плана.
        Господи, что за тряпка?
        Она приоткрыла дверь и замерла на пороге.
        – Сама пошла! – Вернер, недолго думая, развернулся и направился обратно в лагерь.
        Неужели парни бывают настолько эмоциональными?
        – Ну, во-первых, она сама мне в начале смены признавалась, что ты ей понравился раньше, чем этот Рома, а во-вторых, может, она просто боится его? И его надо отвлечь, чтобы она почувствовала себя свободнее?
        – Да ладно? Так и сказала? Что я ей понравился? – расплылся в глупейшей улыбке этот придурок. Фу-у-у, надо же быть таким примитивным!
        – Уходи. – Роман, словно очнувшись от моих слов, окинул меня презрительным взглядом, и, убедившись, что платье я отстирала, добавил: – У тебя минута.
        Как и было предусмотрено, актовый зал был пуст. Рома потратил минут пять на то, чтобы проверить все углы огромного помещения, и приблизился ко мне с таким взглядом, что я в этот момент действительно труханула и чудом не разревелась. Я вжалась в колонну так сильно, что закололо в спине.
        Судя по лицу парня, его мир рухнул. И это все из-за какой-то девки?
        Ахнув от сомнительности комплимента, девушка с размаху приложилась и ко второй его щеке, а потом, очевидно, недовольная результатом, быстро открыла литровую бутылку лимонада, который все это время держала в руке, и вылила его парню в лицо.
        Его кулак врезался в поверхность рядом с моей головой с такой мощью, что посыпалась штукатурка, но, судя по всему, боли он не почувствовал и лишь угрожающе вопросил:
        – Да ничего я не знаю! Отвали от меня, псих! – с неприкрытым ужасом завопила я. – Я вообще не видела их в актовом зале.
        Полчаса я потратила на то, чтобы стянуть с этого неподвижного бугая одежду и «аккуратно» раскидать ее по комнате вместе со своим бельем.
        Время шло, Инна не возвращалась, Роман начал нервничать.
        И тут пришла смс-ка от Юры: «Она вышла. Прости, сделал все, что мог».
        Моя месть удалась, и заснула я с победной улыбкой на губах.
        И вот наступила сама дискотека.
        Как ни странно, Ромочка все это время смирно стоял, покорно принимая «удары».
        – На, выпей, – участливо сказала я, присев рядом с Романом на кровать, и протянула ему банку с приправленной порошком Колой. – У меня с собой была. А ты такой грустный!
        – Пойдем, Роман… – шепнула я на ухо выбитому из колеи Ромео, разворачивая к себе лицом. – Мне жаль, что я оказалась права. Честно.
        – Та-а-ак… – Рома схватил одну мою руку под локоть так сильно, что можно было быть уверенной в том, что на следующий день на этом месте будет красоваться огромный синяк, и потащил в сторону актового зала.
        Естественно, он меня послал и даже не принял к сведению мои слова.
        – Угу…
        Люблю таких интеллигентных дур, которым неудобно устроить скандал своему парню. Побольше бы вас таких на моем пути встречалось.
        – Можно, я у тебя застираю платье? Десять минут, и меня нет!
        Развернувшись обратно к автобусу, я заметила в одном из окон полный ненависти взгляд Мироновой.
        – Я ничего не знаю!
        Разбрасывать приманки я начала еще за несколько дней до часа Х.
        Какого черта, разве у него не машина?! Этого в моем плане не было!
        Только вот я так быстро сдаваться не собиралась! Я достала пакетик с оставшимся наркотиком и буквально высыпала все его содержимое на лицо парню, стараясь метить прямо на губы. Он начал активно хватать воздух ртом от неожиданности и, возможно, злости, но не успел ничего ни сказать, ни сделать, как его глаза закатились, и он, обмякнув, шлепнулся обратно на кровать и отрубился.
        – Ты облил меня кровью.
        – Да пошел ты! – с этими словами Инна развернулась и юркнула в автобус, а благодарные зрители довольно засвистели и заулюлюкали.
        – А если бы его не было рядом? Подкатил бы? – заговорщически прошептала я и довольно отметила про себя, как заблестели его глаза.
        Сначала подошла к Роману и, не обращая никакого внимания на его откровенную враждебность, закинула удочку:
        – Где. Инна.
        Из-за какой-то дуры вот так?
        – Что-то Инна твоя на Юрку заглядывается постоянно. Вроде как они просто рисуют вместе плакат для прощальной дискотеки, но, стоит зайти в актовый зал, они то за ручку держатся, то эдак страстно переглядываются. Не удивлюсь, если скоро застану их в какой-нибудь грязной кладовке целующимися.
        Да-да, мне можно не пытаться врать. Уж я-то с первого взгляда могу определить, кто кем увлечен. И эта дура с розовыми прядями на Ромчика заглядывалась, да еще как, хоть и задирала нос, пытаясь делать вид, что мутит с вожатым.
        И знаете, можете назвать меня стервой, но я считаю, что эта деревенщина не заслуживает такого парня. Ей больше подошел бы… да хоть вот этот лох, глядящий на нее побитой собакой и роняющий слюни, Юрка из второго отряда.
        Еще один удар, и красная горячая жидкость брызнула мне на платье и его белую рубашку без рукавов. – Отвечай!
        – Я сказал, вали! – С этими словами он снова лег на кровать и отвернулся от меня. – Захлопни за собой дверь.
        Чем чаще эта приторная парочка попадалась мне на глаза, чем дольше я наблюдала за их сюсюканьем, тем больше злилась, что не на меня этот молодой человек с божественным телом и шикарной тачкой бросает такие пылкие взгляды, не на моей талии лежит его красивая рука с навороченными часами, не мне он пишет смс-ки с последней модели Айфона, получая которые эта дура краснеет и глупо хихикает.
        Роман уловил мой взгляд и, отпихнув меня с такой силой, что я отлетела к стулу, направился к кладовке. Не дойдя пару шагов, он внезапно замер. Будто заставляя себя преодолеть последний метр, он тихо прикоснулся к ручке и медленно приоткрыл дверь. И простоял там несколько минут, которых мне как раз хватило на то, чтобы подкрасться на цыпочках и заглянуть ему через плечо.
        – Что ты несешь! – закричал он мне прямо в ухо и больно схватил за обе руки. – Я вижу, что ты что-то знаешь. Говори!
        Но мне было плевать на его ногу. Потому что теперь начиналась моя игра. И я не могла позволить себе ее испортить из-за чьей-то там поврежденной ноги. Или даже головы.
        – Мы больше не встречаемся! – крикнула ему Инна и, подойдя вплотную, влепила парню звонкую пощечину. Все в автобусе прилипли к окнам, ожидая продолжения представления. – Иди и дальше кувыркайся со своими подстилками! А ко мне даже не приближайся!
        Я подошла к уставившемуся в одну небезызвестную точку парню и перепугала его своим внезапным приземлением на его коврик.
        А уж когда директор лагеря вынес плакат Инны (дубликат, естественно, но никто об этом не знал!), лицо Романа конкретно перекосило. Я видела, как он подходит ко всем, спрашивая, где же его «ненаглядная», и как все недоуменно качают головами, глядя на него с каким-то непонятным сочувствием. И вот очередь дошла до меня. Я сделала испуганное выражение лица и тихо протараторила:
        Одним резким движением Рома опрокинул баночку на меня, и платье снова надо было отстирывать, уже по-настоящему.
        Дальше мне оставалось лишь юркнуть в кровать к Роме и прижаться к парню голым телом.
        – Нравится, да? – я с долей сожаления указала на девушку, которая уже лежала в обнимку с Ромой на песочке. – А чего сам не подкатишь? Она, может, и не откажет, раз не стесняется на глазах у всех обжиматься с парнем, который унизил ее на глазах всего лагеря. Дважды.
        – Я не знаю, где Инна и Юра… То есть я вообще не знаю, где они… По отдельности, в смысле… Не Юра вместе с Инной…
        Я со скоростью света выскочила со своего места, выбежав ему навстречу.
        – Ой, Ромочка, ты тоже с нами едешь? А как же твоя машина? – затарахтела я, и он, бросив полный презрения взгляд на свою, надеюсь, бывшую девушку, объяснил:
        – Я не могу так вернуться к девочкам, будут вопросы!
        Роман прикоснулся к покрасневшей щеке, а затем со злым смешком спросил:
        Чтобы она не сомневалась в том, что мы не спим, я жадно закинула ногу на Романа и хрипло простонала его имя.
        Миронова поперлась искать якобы утерянный плакат с таким энтузиазмом, что я чуть не захлопала в ладоши от счастья. И дверь мне удалось закрыть без каких-либо усилий. Правда, чуть позже выяснилось, что этот болван, свалившись со стеллажей – я слышала этот грохот – умудрился повредить ногу и принялся слать мне смс-ки с призывами о помощи: «СОС. Я повредил ногу!». Судя по количеству ошибок, набирал он это сообщение в кармане одной рукой и на ощупь.
        Первые мгновения у меня создалось впечатление, что он либо не возьмет этот листик, либо скомкает и бросит мне его в лицо. Но затем его взгляд завис у меня над головой, парень резко выдернул у меня из рук бумажку и, клюнув в щеку, продолжил свой путь.
        Ну что ж, значит, пора применить мое магическое лекарство от дури и никому не нужной любви.
        Черт! Все шло не по плану.
        Пф! Правду говорят, мужчины – примитивные существа. Они даже не представляют, как ими просто управлять.
        – Ой, ты что, ночевала прямо тут? – весело крикнула я ей, заходя в автобус. Девушка кинула на меня невидящий взгляд, на который я лишь фыркнула. – Подумаешь, я просто спросила!
        – Ага, к ней подкатишь, – злобно процедил сквозь зубы парень, а затем сплюнул и признался: – Этот Вернер ни на шаг от нее не отходит! Я как-то поздороваться пытался подойти. В общем, теперь мне к ней подходить нельзя.
        Я, вроде как бы случайно, бросила острожный взгляд в сторону кладовки, дверь которой успела тихонько открыть, пока он осматривался и рыскал по углам. Именно тогда я отправила Юре заготовленную заранее смс-ку о том, что главная часть плана на подходе, а он быстренько отправил мне подтверждение.
        Девушка, отшатнувшись, как от призрака, не осмелилась даже войти в комнату и просто быстро убежала.
        Но, блин, вышел облом.
        И тут появилась Инна.
        Похожая наживка была раскинута и перед этой дурехой. И реакция, хоть и была в самом начале резко отрицающей, но… Ни одна девчонка не забудет такой намек в отношении себя и своего парня.
        – Чего ты не знаешь? – гневно прошипел прямо мне лицо Роман.
        Только вот заходить в автобус она не спешила. Все уже были внутри, когда к месту сбора подошел Роман с вещами.
        – Да обещал одной тут, что мы вместе поедем, и отдал машину бабушке.
        Мне удалось немного растормошить его и заставить выйти на улицу. Он словно превратился в куклу, способную только кивать с пустым и невидящим взглядом.
        Три дня назад я достала у одной девочки, набивающейся мне в друзья с самого первого дня, «волшебной порошок» – что-то вроде легкого наркотика, превращающего человека в овощ часа на четыре. Мало того, девчонка сказала, что большинство в первый раз спят как убитые все это время, а потом совершенно ничего не помнят.
        Моим глазам предстала мною же срежиссированная сценка: Инна буквально распласталась на Юре, сладко уткнувшись тому в грудь, одна рука парня покоилась у нее на груди, а другая на ягодицах. Мне даже интересно стало, он использовал тот «волшебный порошок», что я ему дала, или она действительно так крепко спит?!
        – У меня есть прекрасный план, как освободить ее от этого огнедышащего дракона и предоставить тебе возможность самому услышать от нее о ее симпатиях!
        – Засовывай повыше! – командовала я Юре, выбирающему место, куда лучше спрятать плакат, который играл одну из главных ролей в этой истории. – Чтобы, пока ты будешь лезть, я успела дверь на замок закрыть.
        – Подстилками, говоришь? Тогда почему не с тобой? – его холодный взгляд схлестнулся с ее – шокированным и обескураженным презрением, прозвучавшим в его вопросе. Но где уж этим дуракам парням понимать настроение несправедливо обиженной девушки, когда у самих свербит от ревности и злости. – Разве ты не в их числе?
        Нет, я, конечно, не собиралась бегать за парнем хвостиком, соревнуясь с этой Мироновой, и даже понадеялась, что его глупая выходка с зеленкой на глазах у всего лагеря перечеркнет мое влечение.
        – Даже немного жаль, что ты спишь и ничего потом не вспомнишь, – злорадно усмехнулась я и с силой провела ногтями по идеальному прессу.
        Главное теперь – убедить самого Юру.
        Все настроение портил один фактор – эта чертова выскочка Миронова, умудрившаяся захомутать единственного приличного во всем лагере парня! Я до сих пор в шоке, что он – такой симпотный, при деньгах, со своей машиной, душа компании – обратил внимание на эту задаваку! Нет, главное, ведь и смотреть-то там не на что! Худая, как вобла пересушенная, вечно хмурая и какая-то напряженная, да еще дурацкие розовые пряди. Пошлость какая! Надо будет у своего парикмахера потом уточнить, она такие делает?
        Прошло полчаса, я быстро замела все следы, одела Рому и побежала в нашу спальню. Инны там не было. Интересно, в какую дыру она забилась после увиденного в комнате Романа? Но это было уже не столь важно!
        Собственно, именно этот эффект мне и был нужен для моего плана. Одну дозу я отдала Юре, а две оставила себе.
        Мы лежали на пляже, наслаждаясь последними деньками в прекрасном лагере «Зорька».
        Стоп, стоп, стоп.
        Не, без шуток?
        Что если…
        Глава 15
        ИННА
        «Он назвал тебя подстилкой», – безостановочно крутилось у меня в голове до самого приезда домой.
        – Значит, ты еще и врала мне, мерзавка? Упустила единственного нормального парня, обратившего на тебя внимание? Боже, что за идиотку я родила! – взвыла мать, снова бросив полный непонимания взгляд на мое одеяние. – Ну что же, дочь, поздравляю. Свою жизнь ты только что смыла унитаз. Привыкай ходить в таких платьях, потому что именно так тебе придется зарабатывать себе на жизнь! И, кстати, уж коль скоро сегодня тебе исполнилось восемнадцать, собирай свои вещички и уматывай, чтобы завтра же тебя в моем доме не было!
        – Он уже дома. У нас все хорошо, не переживай.
        – А вы не переживайте! – проворковала Инна. – Мы этой ленточкой сейчас самого Вернера перевяжем и вручим вместо бесполезных цветов, так даже лучше будет. Ведь нашему Роме все равно, с кем спать.
        В свою маленькую комнату я ввалилась со стоном облегчения и заперла дверь изнутри.
        И действительно, букет роз, который мне всучила мама перед выходом, трещал у меня в руках, так что пришлось ослабить хватку. Но не надолго.
        – Ром, тут такое дело. Ваша Галина Вячеславовна имеет определенное влияние на нашего директора…
        Я спокойно ответила:
        Мое терпение лопнуло.
        Да, я злился на нее и сам себе твердил, что никогда не смогу простить измену, но чувства, которые я к ней испытывал летом, никуда не делись. И с этим я тоже ничего не мог поделать. Если бы мог, давно избавился бы, но даже выходки Инны и чрезмерное внимание к ней парней никак не помогали.
        Все разрушено.
        Инна закатила глаза и, натянув беззаботную улыбку, направилась куда сказали. От меня не ускользнуло, какими взглядами одноклассники провожали девушку.
        Я уже встал, чтобы отнять из рук зарвавшейся Мироновой бутылку и лично спровадить домой, как очнулась застывшая в первое мгновение классная.
        – Значит, вопрос решен! – заключил директор и сложил руки на громадном пузе. – Дожидаемся твою мать и сообщаем ей о твоем исключении. Возможно, тебя еще успеют устроить в другую школу, но очень сомневаюсь. С такой-то характеристикой! – он еще раз посмотрел в папку с моим делом и саркастически рассмеялся: – Кстати, с днем рождения тебя! Вот это ты подарок родителям устроила.
        – Я терпела. Ждала, что ты образумишься. Надеялась, что временное помутнение в твоих мозгах рано или поздно прояснится. Не хотела вызывать твою мать, так как, зная ее, была уверена, что, возможно, именно она определенным образом подтолкнула тебя к такому девиантному поведению. – Женщина снова сняла очки, нервно протерла их трясущимися руками и вдруг заорала: – Но всему есть предел! Ей богу, я хотела, чтобы ты закончила школу с нормальными оценками, коих ты заслужила… заслуживала… Но после твоей сегодняшней выходки я сделаю все, чтобы ты вылетела отсюда со справкой. Причем сегодня же! Идем.
        Мамочка, в накинутом прямо на медицинский халат пальто, ворвалась в аудиторию в середине урока биологии. Игнорируя призывы преподавательницы выйти, она рыскала глазами в поисках меня. Ее ошарашенный взгляд прошелся по моему внешнему виду, и она громко нецензурно выругалась, устремившись через весь класс.
        Передо мной стояла копия той девки из лагеря, которая доставала меня всю смену своими тупыми заигрываниями. Как ее там, Юля? Облегающая кожаная юбка, которую из-за неприличной длины язык не поворачивался так назвать, абсолютно прозрачная шифоновая блузка, с которой вроде все было в порядке, за исключением отсутствующего под ней бюстгалтера, тонкие колготки с ровной стрелкой сзади, убегающей под притворяющийся юбкой пояс, и туфли, которые не постеснялась бы надеть на сцену стриптизерша.
        Когда мама буквально выбежала мне на встречу с разочарованным стоном:
        А дальше закрутилось-понеслось.
        И уже не так унизительна казалась заслуженная пощечина от классной.
        Но Инна сдержала слово, данное классной.
        ИННА
        – Вернер! – перевела на меня ошарашенный видом преобразившейся Мироновой взгляд преподавательница. – Как ты умудрился пятнадцать роз переломать!? Я надеялась, мы их от класса завучу по воспитательной работе вручим…
        – А я уверен, что директору не понравится информация о том, что в его школе учитель избивает учеников, – понизив голос, пригрозил я и многозначительно кивнул на свой телефон: – Я и весь класс будем свидетелями. И даже видео покажем.
        – Тот еще компромат. Самый что ни на есть компрометирующий. Потому что, по сведениям из заслуживающих доверие источников, она и есть его любовница. – Цокнув языком в ответ на мое ошарашенное выражение лица, она продолжила: – Так что директор сделает все, что она скажет, лишь бы жена ничего не узнала о его шашнях на работе. – Она смерила дверь полным ненависти взглядом, а затем задумчиво посмотрела на меня. – А тебе так нужно, чтобы эту девчонку не выгоняли?
        Хотелось немного побыть в тишине и покое. Не слышать никого. Тем не менее, провалявшись в кровати всего полчаса, заставилась себя встать и начать разбирать вещи. Первыми на глаза попались два смятых клочка бумаги с номерами телефонов. Зоя и Юра подсунули мне их в автобусе, чтобы не потерять связь. Ха! Да я бы хотела навсегда забыть этот чертов месяц!
        – Возвращайся в класс, Вернер! – прошипела она мне в лицо. – И не вмешивайся, а то вылетишь следом, к тебе у меня тоже масса претензий накопилась!
        – Он считает меня шлюхой, – сказала я зеркалу, и отражение в нем задумчиво повело плечами. – Интересно, почему? А, впрочем, нет. Не интересно почему. Интересно другое…
        Вот оно мне надо было, спрашивается? Слушать всю эту ерунду, приправленную Радио Шансон, вместо любимой подборки на флешке, которая всегда у меня с собой?
        – А где же Инна Миронова? – тоже забеспокоилась наша классная, Галина Вячеславовна. – Она обычно первая на линейку приходит. Никто ей не звонил? У нее все в порядке?
        Каждый день она приходила в школу одетая, как… эммм… как в ночной клуб, оказывающий специфические услуги мужским посетителям. Два раза Галина Вячеславовна отправляла ее к директору и, кажется, ей делали выговор, но девушку это не смущало, и она повторяла свои эскапады снова и снова. Какое-то время классная пыталась не обращать внимания на Инну, так как знала, что третий приход к директору грозит Мироновой исключением из школы. Одного я понять не мог, почему не вызвать в школу ее маму?
        – Роман, ты что это тут устроил? – окликнула меня наш завуч, которая помогала прикрывать мои косяки в школе. Конечно, не бесплатно… – Нарываешься на новые неприятности?
        – Это какое это интересно? Собирает на него компромат? – усмехнулся я, но моя улыбка тут же завяла, когда завуч утвердительно кивнула головой.
        – Эй, придурки! – рявкнул я и ткнул самого наглого, который изучающего косился на сверкающую задницей преобразившуюся одноклассницу. – «Первый звонок» сейчас пропустите!
        Розы все же не выдержали перепадов моего настроения, и букет переломился пополам.
        Дни шли, он никак не реагировал, вообще делал вид, что меня нет: не смотрел, не разговаривал, даже голову в мою сторону не поворачивал. Я перестала для него существовать.
        Галина Вячеславовна, с не предвещающим ничего хорошего выражением на лице, пересекла аудиторию и, остановившись в паре шагов от виновницы ее внезапно испортившегося настроения, заглянула той в глаза.
        Буду честен.
        – Всем привет! – противный, какой-то слащавый голосок Инны, совершенно ей не свойственный, раздался прямо у меня за спиной, и по округлившимся глазам девчонок и отвисшим челюстям одноклассников я понял, что что-то идет не так. – Как делишки?
        – Ох, не говори, пацан, вся беда из-за этих баб. Я тоже со своей вечно как поцапаюсь…
        Дорога домой из лагеря на попутках здорово вымотала меня. На хрена я вообще поддался на уговоры этой… не буду даже вспоминать ее имя, зачем отдал тогда бабуле машину? Даже одному тысяча километров за рулем такого зверя были не страшны и даже в чем-то приятны – всегда можно остановиться, где хочешь, отдохнуть, перекусить, просто подремать часик, если устал. Путешествие автостопом – это ад. И, главное, все лезут в душу:
        Прямо у меня за спиной стояла Миронова.
        Видимо, надежда на то, что основная масса школьников не видит Инну, останавливала все это время классную от решительных действий. Но теперь она сама тащила девушку сквозь расступающуюся толпу в кабинет директора.
        – Галина Вячеславовна, подождите! Вы перебарщиваете! – крикнул я разъяренной женщине, пытаясь остановить ее.
        Окончательно и бесповоротно.
        И этот день наступил.
        Серьезно?
        – Ты совсем охренела, Инка? – заорала она, не замечая громких перешептываний вокруг. Биологичка уже убежала звать подмогу, когда в класс зашел Вернер, пропавший куда-то после моего визита к директору. Мама, больно ухватив за плечо, резким движением подняла меня и повернулась к Роме: – Твоя идея, придурок? Думаешь, если ты богач, можешь портить ей жизнь?
        Не выспавшийся, я стоял на линейке и болтал с друзьями, которых не видел практически все эти три месяца. А глаза невольно обшаривали все кругом в поисках изящной фигурки девушки, которая так до сих пор и не пришла.
        Меньше всего мне сейчас хотелось слушать, какая я неудачница и как мне надо объяснять элементарные вещи о том, как правильно привлечь внимание парня и все в этом духе. Так что небольшая ложь представлялась мне оптимальным на данный момент вариантом. Собственно, я ведь и не врала. У нас действительно все было хорошо. У него по-своему, у меня по-своему. Просто у каждого их нас по-отдельности все было просто прекрасно.
        Причем моими собственными руками.
        – Ин-н-на, т-т-ты чт-т-то!? – заикаясь, спросила ошарашенная Галина Васильевна. – Немедленно иди п-п-переодевайся!
        Произошедшая далее сцена была… ужасна.
        Ну что ж. Вот я и имею то, что имею – закономерный итог моего дурацкого эксперимента.
        Оставалось последнее – пережить приход мамы в школу.
        Это безумное лето, наконец, подошло к концу. Настал первый учебный день.
        Инна не спеша обвела всех собравшихся насмешливым взглядом и остановила свой взор на мне. Ее кривящиеся в наглой ухмылке губы были ярко накрашены красной помадой, а глаза густо подведены черным.
        Я не поверил Мироновой и ее громкому обещанию приходить в таком виде в школу каждый день. Ну ладно, один раз. Чисто чтобы заявить о неких произошедших за лето изменениях. А в то, что она решится на такое ежедневно…
        С днем рождения меня, блин!
        – А я и не забывал, – с вызовом бросил я. – Я пойду к директору с вами!
        – Да ты что!? – К моему удивлению, Галина Вячеславовна только усмехнулась и злобно прошипела: – Только попробуй! Смею тебя заверить, нужного тебе эффекта ты не добьешься. Но если все же хочешь попытать удачу, то помни, что тебе в этом году тоже получать аттестат и писать у меня выпускные экзамены.
        – И не подумаю, Галина Вячеславовна, я теперь всегда так буду ходить! – она демонстративно перекинула вперед пряди, которые еще недавно, в лагере, собиралась закрасить перед школой. И закрасила. Из девичьего розового в вызывающий алый цвет. – Привыкайте.
        Но не девочка-заучка, вечно обнимавшаяся с книжками, не перепуганная девица, что неслась с чемоданом через ночное шоссе, удирая от кавказцев, не таинственная красавица со сцены, на которую капали слюной мужики всех возрастов, увы, и не та милая девушка, по прикосновениям которой я сходил с ума весь август…
        – Ты, парень, чего-то смурной такой. Заболел?
        Женщина присела рядом, и я вкратце объяснил ей ситуацию. Она покосилась на дверь, а затем потянула меня за руку и отвела подальше от кабинета.
        – Ну-ну, – с этими словами она резко открыла дверь в директорский кабинет, пихнула туда Инну и, прежде чем я успел что-то сделать, закрыла его на ключ изнутри! Откуда он у нее, спрашивается?
        Инна ввалилась в класс, опоздав, как всегда, на первый урок на несколько минут. Вместо сумки с учебниками в ее руке было открытое шампанское, вместо одежды – какая-то непонятная просвечивающаяся ерунда, большее похожая на рыбацкую сетку, надетую на кружевное белье, вызывающие сапоги выше колена. Но самым диким в ее виде было то, что она, судя по блуждающей улыбке и расфокусированным глазам, явно успела приложиться к этому чертовому шампанскому!
        И отчаянные попытки Романа заступиться за меня умиляли и трогали, но как-то мимолетно.
        Да и черт с ним. Дома, и слава богу.
        Галина Вячеславовна отправила меня в нашу аудиторию на мои последние, так сказать, уроки в этом учебном заведении.
        Увы.
        – Черт! – выругался я и принялся барабанить в двери как ненормальный. Взгляды окружающих были наполнены каким-то нездоровым любопытством, так что я взял себя в руки и все же сел на стул для посетителей в ожидании Инны.
        – Тогда звоним Жанне Аркадьевне, – она тут же достала телефон и, набирая номер, добавила: – Тут без нее вообще никак!
        – Что ты такое несешь, Миронова? – классная аж покрылась красными пятнами от возмущения. Бедная женщина, как, собственно, весь класс, явно не понимала, что за это лето случилось с вечной тихоней и скромницей Мироновой. Не зная, как реагировать на столь неприкрытое хамство, Галина Вячеславовна сняла очки, протерла их дрожащими руками, снова надела и, проморгавшись, тихо, но внушительно велела: – Вон отсюда, Миронова. Немедленно. Я отстраняю тебя от участия в праздничной линейке. Через тридцать минут жду тебя у кабинета директора.
        Видимо, преподавательница не увидела там ни капли сожаления, а дерзкая ухмылка бунтующей школьницы лишь подлила масла в огонь. Женщина размахнулась и зарядила такую мощную оплеуху девушке, что та отлетела к доске и с грохотом свалилась на пол, прижимая к мгновенно покрасневшей щеке руку, и расплакалась. Никто в классе не ожидал подобного от нашей доброжелательной и вечно улыбающейся всем Галины Вячеславовне, мы привыкли к тому, что с нашей училкой легко договориться о пересдаче или возможности исправить пойманный банан и что она часто идет нам навстречу и даже защищает перед другими преподавателями. И уж тем более мало кто мог предположить, что она ударит свою любимицу – Инну Миронову.
        Наверное, поэтому сегодня, в этот знаменательный для меня день, я решила идти ва-банк! Достала купленное заранее в интернет-магазине интимных товаров платье-сетку, надела под него красивое белье и чулки, вытащила у родителей из загашника бутылку шампанского и решила наконец, что пора расставить все точки над «и»! Только вот никак не могла набраться духу зайти в таком виде в класс, хотя и тренировалась усиленно предыдущие недели, мысленно сгорая со стыда, но притворяясь бессовестной стервой, которой доставляет удовольствие дразнить всех вокруг. Пришлось прямо перед дверью аудитории открыть бутылку и выпить из горла практически половину теплой шипучей жидкости.
        И презрительное выражение на лице директора, важно кивавшего в поддержку возмущенной Галины Вячеславовны, выглядело вполне уместным в данной ситуации.
        – А где же Ромочка?!
        Подобная ситуация рано или поздно должна была накалиться до предела, той критичной точки, за которой следует взрыв.
        РОМАН
        Мы с ней совершенно не общались. Я демонстративно ее игнорировал, она пыталась делать то же самое. И если наши взгляды случайно пересекались, оба кривили недовольные гримасы. А вот неприятным открытием для меня стала ее внезапная популярность среди парней старших классов. Даже вечно полусонный Петька, двухметровый амбал с рыжим волосами, как-то подсел к ней и начал в открытую заигрывать. Я даже дернулся в ту сторону в попытке, ну, не знаю, то ли как-то прекратить это, то ли отвлечь его внимание на себя, как Инна усмехнулась, интимно склонилась к услужливо подставленному уху и шепнула что-то с довольной улыбкой. Судя по скривившемуся и позеленевшему лицу парня, это были отнюдь не слова нежности. После этого он к ней больше не подходил. К сожалению, кроме него в школе оставалось достаточно парней, и, стоило Инне в очередной раз заявиться в новом образе, исключительно роковой красотки, как все образы до этого, как кто-то снова пытался подкатить, используя тупые шутки и тупые подкаты. На их счастье, она неизменно посылала всех, а то ходить бы им с переломанными носами.
        Здание нашей школы по форме напоминает осьминога, вернее, секстинога – основной трехэтажный корпус и прилегающие к нему одноэтажные блоки, в каждом из которых по четыре класса. Самый дальний от центрального корпуса блок был, скажем так, резиденцией двух параллельных классов, ныне выпускных. Две другие аудитории пустовали.
        Собственно, в эту секунду было непонятно, о чем я вообще думала, когда все это затевала? О Роме, о его чувствах, о его реакции на мои выходки?
        Учительница с неожиданной для невысокой женщины силой схватила зареванную Инну за руку и потащила ее прочь из аудитории, а я, очнувшись от шока, побежал за ними.
        – Очень! – не стал лгать я.
        – Эй! – толкнула меня в бок одноклассница Лиза. – Ты что делаешь? Ты же сейчас сломаешь цветы!
        Повисло гробовое молчание, так как телефона Инны ни у кого даже и не было. Кроме меня. Но, честно говоря, я втайне надеялся, что она вообще не придет – переведется в другой класс, а еще лучше в другую школу, к своему любовнику. При воспоминании картинки их страстных объятий, что выедала мне мозг несколько суток подряд, кровь буквально закипела, а ярость вспыхнула с такой силой, что мне едва удалось сдержать себя.
        – А что, денег на поезд даже нет?
        – Мы не вместе. Давно уже, с самого лагеря, – парень медленно приближался к нам, пока хихикающие одноклассники вовсю снимали разыгравшуюся сцену на видео. – Давайте выйдем и спокойно поговорим.
        Глава 16
        ИННА
        – Инна, постой! – кричал мне вслед Рома, но я его не слышала и, давясь слезами, бежала по школьному двору.
        Парень немного отодвинулся от меня, но тепло его тела по-прежнему грело меня лучше, чем мое тонкое пальто. Его внимательный взгляд словно пытался найти ответы на какие-то вопросы. Да только это я должна задавать их! Я! Разве не я должна спросить, за что он так поступил со мной? Разве не он должен просить прощения? Извиниться, наконец? Почему он смотрит на меня, словно…
        Черт! Я снова даю слабину. В очередной раз облажалась и дала повод считать себя жалкой.
        Вопль Ромы: «У меня с ней ничего не было!» заставил меня обернутся и крикнуть на прощание:
        И тут прямо над головами громыхнуло так, что тоненько задребезжали стекла здания, и на нас обрушился ливень, мгновенно вымочив до нитки. Парень вылупился на меня с таким ошарашенным видом, словно я рассказывала ему историю совершенно посторонних людей. Затем, спустя несколько секунд, на его губах начала медленно расползаться улыбка облегчения, быстро сменившаяся озадаченной гримасой. Прошла еще почти минута, когда он наконец сказал:
        Мама умотала на работу, поорав еще несколько минут и дав мне понять, что до ее прихода я должна освободить квартиру. И я это сделаю. И плевать, что у меня нет ни денег, ни родных, кроме нее… Да ничего, черт побери, у меня нет! Есть только я и мои проблемы.
        В конце концов, сегодня отличный день для того, чтобы начать новую жизнь, оставив позади все это: и стену со старыми плакатами с куклами МонстерХай, наклеенными еще в детстве, и старенький ноутбук, который я решила не брать из боязни, что мама посчитает это воровством, и древний белый столик, набитый всякой канцелярской ерундой, и широкую железную кровать с большими набалдашниками в виде львов по краям… Все эти привычные вещи ассоциировались у меня со счастливым детством, которое все же было у меня, несмотря на развод родителей. Но детство прошло. Закончилось сегодня в кабинете директора. Пора готовить себя к взрослой жизни.
        Всю дорогу домой, невзирая на дикий холод и проливной дождь, я думала только о том, как бы поскорее убраться из этого чертового города!
        – Это тебе! – Мне протянули мне громадный букет розовых роз. – И это тоже! – В руку сунули маленький пакетик с неизвестным подарком. – Ах, еще вот это! – Парень жадно впился в губы требовательным поцелуем. Затем резко отпрянул и властно потянул на выход. – Ну все, теперь пошли!
        Больше всего на свете мне хотелось забыть все произошедшее в последние месяцы, как страшный сон!
        С этими словами я толкнула его в плечи и рванула в сторону дома.
        Я уеду и никогда не вернусь.
        Холодный ветер подул, распахнув накинутое на практически обнаженные плечи пальто, и от пронзительного осеннего воздуха тело пронзила дрожь. В затянутом низкими свинцовыми облаками небе сверкнула первая молния, и с небольшим запозданием пророкотал пока еще далекий гром, возвещая приближение обещанного сегодня синоптиками дождь.
        Заслужила.
        Я полный ноль! Никому не нужная идиотка.
        – Ты что-то не то говоришь. Я не спал ни с какой Юлей. Когда я кинулся тебя искать, она привела меня в актовый зал и довела до кладовки, я увидел тебя и этого придурка, лежащими в обнимку на полу. Я подумал, что это ты с ним… Я даже будить тебя не стал, сразу ушел к себе в комнату.
        Я прожила восемнадцать лет, и что я обрела?!
        Прочь из этой школы!
        И этот «кто-то» не придет ко мне на день рождения и вообще скоро исчезнет из моей жизни навсегда. И мне некого в этом винить, кроме самой себя.
        – Ха! Я с Юрой? С этим нытиком? Умнее ничего придумать не мог? – закричала я, радуясь, что холодный дождь смывает мои слезы. – Я хотела хотя бы понять, Рома! Чтобы уехать с легким сердцем и забыть тебя навсегда!
        – Да о чем ты говоришь? – от неожиданности и абсурдности обвинения я оттолкнула его, и он позволил мне отстраниться. Это еще и я виновата в его измене? Он не офигел, часом? – Я любила тебя! Не могла думать ни о чем другом. Но ты… – слезы снова подступили, мешая рассмотреть выражение его лица. Да к черту все! Сейчас самый лучший момент, чтобы высказать все наболевшее. Тем более, что я собираюсь уехать навсегда. – Я и сейчас люблю… Но не могу… Не могу тебе простить, понимаешь? Как ты мог переспать с этой Юлей? – Он что-то пытался сказать, но я остановила его, закрыв рот рукой. – А сейчас нет смысла оправдываться и извиняться. Я видела все своими глазами! Ты и она, голые, у тебя в постели. В последний вечер в лагере, когда я убежала за тем гребаным плакатом, нас с этим парнем, как его, Юра? кто-то запер в кладовке. Я кричала и колотила в дверь очень долго, надеясь, что ты придешь помочь мне и откроешь нас. Но ты не пришел. И никто не пришел! А этот дурак умудрился упасть и повредил ногу, и ничего не мог сделать, только лежал и стонал. А потом… потом я вдруг внезапно заснула, и, когда проснулась,
дверь уже была открыта. И первым, к кому я побежала, был ты! А ты… А ты там лежал, и Юля сверху… И она стонала… – Смотреть на него стало совсем невыносимо, так что я отвернулась, убирая руку с его губ, чтобы вытереть слезы. – У меня больше нет дома, нет мамы, меня выгнали из школы. Так что прямо сегодня я уеду, и мы больше не увидимся. Но на прощание, пожалуйста, просто ответь, за что ты так со мной?
        Прочь из маминого дома!
        Сердце обливалось кровью, но, тем не менее, я сделала шаг и закрыла за собой дверь в свою комнату. Теперь уже бывшую. Назад пути нет.
        Я кое-как воткнула в него восемнадцать свечей и зажгла их найденными рядом с плитой спичками. Исполнись мне восемнадцать полгода назад, я бы потратила каждую из этих кривовато стоявших розовых свечек на отдельное желание, но сейчас мне хотелось лишь одного. Точнее, кого-то одного.
        Едва я, смаргивая непрошенные слезы, задула восемнадцать огоньков, как в дверь настойчиво забарабанили. Забыв про все на свете, я рванула открывать, в безумной надежде увидеть того, кого так ждала.
        – Жениться, как это куда? Я и так ждал слишком долго! – ответил он серьезно и потащил меня вниз по лестнице, не забыв прихватить и мой скромный чемоданчик.
        Прочь из этого города!
        Прочь…
        – Да стой, я тебе говорю! – Наконец, парню удалось догнать меня, и его крепкие руки прижали меня к стене холодного здания, не давая возможности вырваться. – Успокойся. Дай мне сказать…
        Я достойна того, что получила.
        Ничего!
        – Ну, раз торт больше никому не нужен…
        – Я не могу встречаться с девушкой, которая мне изменила, – вдруг произнес он и отвернулся. – Зачем ты это сделала, Инна? Чего тебе не хватало?
        На столе стоял огромный праздничный торт, покрытый нежной-сиреневой мастикой, с яркой надписью: «Любимой дочке на совершеннолетие!»
        Ни друзей, ни родителей, ни дома, ни любимого!
        Мама явно купила его до того, как ее вызвали в школу.
        – Два голых тела на кровати не спутаешь ни с чем! Прощай, Ром.
        Только вот зайдя на кухню, я буквально замерла у порога.
        Уже у самого выхода я услышала, как жалобно зачирикал мой любимец – попугайчик Жора. Нет, я не могла уйти, не попрощавшись с ним.
        – Отвали! Отпусти меня, – силой заставив себя перестать плакать, сказала я. – Ты все слышал, и добавить мне нечего. А теперь просто дай мне спокойно уйти домой и собрать вещи. Документы из школы я заберу позже.
        Сейчас он был не просто парнем, о котором были все мои мысли и мечты, а человеком, которому я доверила самое ценное – свою душу, вывернула ее наизнанку, первым, кому я показала, какая я на самом деле, когда не изображаю из себя неприступную скалу.
        Увидев, как сильно я дрожу, он не раздумывал ни секунды и обнял меня так крепко, что столько времени сдерживаемое в душе напряжение лопнуло, как слишком сильно натянутая гитарная струна. Я перестала сдерживать себя и разрыдалась взахлеб.
        Дома я сразу достала чемодан, с которым ездила в «Зорьку», и принялась закидывать туда шмотки, попутно складывая на кровать всю найденную по карманам мелочь. На электричку до тетки точно хватит, а там уже как карта ляжет. Может, она и вовсе откажется приютить меня. О дальнейшем я даже не хотела сейчас задумываться.
        – Ну-ну, детка, тише… Ничего такого не произошло. Обещаю, что никто не выгонит тебя из этой школы. Только взамен ты мне тоже пообещай, что перестанешь, наконец, так выряжаться. На фига ты вообще это делаешь?
        – Я просто хотела, чтобы ты снова обратил на меня внимание! – Я рыдала так сильно, что буквально задыхалась, и слова давались трудом. – После лагеря ты ни разу не посмотрел в мою сторону и даже не попытался поговорить. Знаю! Это детский сад, ну а что мне еще оставалось делать?
        Роман смерил меня сочувственным взглядом, от которого мурашки побежали по телу.
        – Куда?!
        – И куда ты пойдешь?
        Глава 17
        РОМАН
        – Ха! Я? С Юрой? С этим нытиком? Умнее ничего придумать не мог? – крикнула Инна, даже не представляя, что перевернула мои мозги этими словами, и после них я уже мало что слышал.
        – То есть я тоже должна сейчас посмотреть в твои глаза и поверить всему, что ты скажешь? Ты к этому клонишь, да? – процедила она так, словно я брякнул глупость несусветную. – Слушай, я сама видела, как ты лежал на кровати абсолютно голый, рядом с тобой стонала такая же голая Юля, а ваша одежда была разбросана по всему полу! Не держи меня за дуру, Вернер.
        – Если ты, поросенок, пытаешься так польстить своей старой бабке, то зря стараешься. Эту правду я уяснила много десятков лет назад. А правда, как ты понимаешь, за комплимент не считается. Прогиб не засчитан, – отбрила бабуля.
        В машине надолго повисло гробовое молчание, и в конце концов я не выдержал и спросил:
        – Ин? Чего молчишь? Скажи хоть что-то…
        – Алло, Юля? – набрал я девушку. – Слу-у-ушай, последние фотки… ну ты просто супер. Как это я летом не разглядел? Дурак был? Не туда смотрел? Ну-у-у, возможно. Но ты же дашь еще один шанс дураку, да? Нет, сегодня я не дома. Завтра вернусь. Да ты что? Случайно будешь в нашем городе? Так это же классно! Может, задержишься? Посидим, погуляем. Как раз пятница завтра. Да? Прекрасно! Адрес вышлю смс-кой.
        – Ба! Да не беременна она! Я тебе клянусь! -А вот, кстати, интересно. Ведь я на самом деле уверен в этом на сто процентов, несмотря на то, что мы с Инной практически не общались несколько недель. – Ты ее видела? Если я не сделаю этого сегодня же, то уже завтра какой-нибудь урод украдет мою девушку. И, бабушка, еще вот что. Инна поживет пока у нас, хорошо?
        Девушка стояла, прислонившись к забрызганному грязью багажнику машины, и смотрела на меня, стоявшего перед ней на коленях, в луже, огромными округленными глазами. Слава богу, она перестала плакать и трястись, и в ее взгляде, наконец, я увидел проблеск надежды и веры.
        Слава богу, я успел перехватить ее до того, как она вышла из квартиры с чемоданом в руке. Где бы я ее потом искал, спрашивается?
        – Роман, я устала от твоих жестоких шуток! – надтреснутым голосом сказала она и вложила мне в свободную руку коробочку. – Но я даже ругаться с тобой не хочу. Все равно уезжаю. Пожалуй, я даже не откажусь, если ты в качестве подарка подбросишь меня до вокзала.
        – Ну, ты вспомнишь, что они тебе сказали на следующий день после своего выпускного, и просто процитируешь им их же слова, – съехидничал я.
        – Куда уж лучше, – буркнула бабуля и тяжело вздохнула: – Ладно. Диктуй адрес. Через час я буду там с тем, что ты просишь. И я даже не представляю, что мы все будем потом говорить твоим родителям.
        – И что это было за дурацкое шоу с предложением? Ром, мне, поверь, совсем не сладко сегодня. День рождения, блин!
        – Стой, Ром… – на середине лестничного пролета она вырвала ладошку из моей руки и поинтересовалась: – Спасибо за поздравления, конечно, но что… Что это? – взвизгнула она, вскрыв маленькую бархатную коробочку, и уставилась круглыми огромными глазищами на два простых колечка из белого золота. В ее взгляде было столько растерянности и непонимания, что я просто не мог не пошутить:
        – Хм, с тузов заходишь, мой мальчик? – насторожилась бабуля. – Ну-ка, ну-ка, прям даже заинтересовал. В подробностях, пожалуйста.
        – Инна Миронова, окажешь ли ты мне честь стать сегодня же моей женой? Обещаю любить тебя и наших будущих детей, оберегать вас и заботиться о нашей семье. Обещаю, что не притронусь к тебе без твоего разрешения, пока не докажу тебе, что все произошедшее в последнюю ночь в лагере было жестокой подставой, и не накажу всех участников этой мерзкой фальсификации. Ну что, каким будет твой ответ? А то у меня колени в этой луже замерзли.
        – Ты же уже все решил за меня, – еле слышно прошептала она, и по ее голосу я понял, что девушка давится слезами. – Может, я тебе и нравлюсь, Вернер, но ты меня за взрослого человека не воспринимаешь даже. Ты что, не услышал меня в школе? Я не могу быть с тобой. Ты мне изменил. С какой-то… даже вслух говорить не хочу. Я могла бы простить многое, но не это.
        Из-за неожиданно сильного толчка в плечо я чуть не потерял управление машиной и решил свернуть на обочину подальше от греха. Едва автомобиль остановился, девушка выскочила и кинулась к багажнику за своим чемоданом. Мне ничего не оставалось, как бежать следом за ней.
        – Господи, я взрастила чудовище собственными руками, – резюмировала бабушка.
        – Ты совсем с ума сошел, Вернер-младший? – закашлялась бабуля через несколько секунд подробностей. – Что за дурацкая неоправданная спешка? Почему именно сегодня, сейчас? Почему не через день, неделю, месяц, да лучше бы год, а то и два!
        – Больно ты у меня жалостливый, внучек.
        – Я ничего не смогу доказать, если ты уйдешь. Понимаешь? Я клянусь тебе, что никогда не изменял тебе. И не буду. Потому что я люблю тебя! Слышишь? И сегодня ты либо поверишь мне, дав шанс доказать правду, либо уйдешь навсегда. Но… я прошу тебя, не делай этого, не уходи сейчас.
        А раз так, значит, я ее больше не отпущу!
        Поскорее бы уже разобраться со всей этой кутерьмой и заблокировать ее к чертям. Еще Инка увидит случайно, греха не оберешься. Ревнивая она у меня, Инка моя.
        – Тут такое дело, бабуленька…
        – Ба, держись! Все намного круче, – поддерживая тон, ответил я. – Звоню только тебе, как единственному члену нашей семьи с крепкими нервами.
        – Ла-а-адно, – усмехнулся я, принимая правила игры. – Как насчет самого могущественного члена нашей семьи, ослушаться которого не могут не только домочадцы, но и краевая администрация, не говоря уж о всякой там путающейся под ногами городской шпане.
        – У меня с ней ничего не было! – крикнул я вслед уходящей Инне, а сам не мог удержать улыбку до ушей. Эта глупышка даже не подозревала, что у нее осталось всего несколько часов, после чего…
        – Не вопрос, – согласился я и в два шага одолел расстояние до машины, припаркованной возле самого ее подъезда. – Ну, на вокзал так на вокзал. Отчего бы и не сделать имениннице приятное!
        – Алло, Романчик! – язвительно проворковала бабушка. – Ты что-то зачастил сегодня. Что на этот раз? Очередное исключение из школы?
        Я не мог видеть ее лицо, так как был сосредоточен на дороге, но печаль, тоска и боль в ее голосе можно было практически пощупать руками.
        – Это было не шоу, – откашлявшись, сказал я, поглядывая на часы. – Я хочу, чтобы мы сегодня поженились и чтобы ты жила со мной и моей семьей.
        – А бабку свою старую при этом вообще не жалеешь! Ты представляешь, что со мной сделают твои родители, когда узнают, что это я приложила свою руку к такому кардинальному решению проблемы? Или там действительно проблема? Господи! Ромка! Она что, беременна? – завопила Жанна Аркадьевна. – Черт! Я еще не готова стать прабабушкой!
        Фу-у-ух, до чего противный писклявый голос, бр-р-р.
        – Почему, Ром? Раз уж я все равно уезжаю. Я просто хочу понять тебя. Ну, чтобы в будущем больше не попасть впросак. Потому что я столько времени думала об этом, что у меня в голове внутри все болит от этих мыслей. Объясни мне, может, это такая у вас логика мужская? Я даже не беру нашу с тобой длинную предысторию тут, в Дарнице. Давай я проанализирую вкратце нашу с тобой летнюю эпопею. Сначала ты меня унижаешь перед всем лагерем в столовой, потом начинаешь приставать на пляже, потом снова устраиваешь подставу с этим чертовым светящимся платьем, потом при толпе свидетелей, облив себя зеленкой, просишь прощения и умоляешь меня быть твоей девушкой, потом успешно влюбляешь меня в себя, а затем так же успешно трахаешься с Юлей, хотя в тот вечер я была готова дойти с тобой до самого конца и сказала тебе об этом! Но ты отказал! В чем логика, Ром?
        Сложно передать словами, что я почувствовал, когда осознал, как я ошибся, или, вернее будет сказать, как меня намеренно и очень грамотно ввели в заблуждение. И если я все помню правильно, а память у меня превосходная, то, пожалуй, есть один человек, задолжавший мне ответы на мно-о-огие вопросы.
        – Послушай меня! – закричал я ей, всем весом прижимая крышку багажника, чтобы не дать ей возможности достать вещи и удрать от меня. В очередной раз. Сейчас, имея возможность заглянуть ей в глаза, я увидел, как сильно Инну колбасит: слезы катились градом, руки дрожали, а зубы колотились друг о друга как от сильного озноба.
        Глядя в покрасневшие от рыданий и размазанной косметики глаза девушки, я думал лишь об одном: она мне не врет. В таком состоянии, близком к аффекту, человек скорее скажет правду сгоряча, чем сможет выдать более-менее правдоподобную ложь.
        – Ба!
        И тут я понял: даже если она и хочет быть со мной, она мне не верит. И вероятность того, что она уедет сейчас и никогда не вернется, равняется девяноста девяти процентам. Эта мысль подкосила меня, заставив рухнуть на колени перед ней и сбивчиво пробормотать:
        По дороге я купил предметы первой необходимости, без которых осуществление моего блицкрига могло существенно затормозиться. И напоследок надо было подготовить кое-что к завтрашнему дню. Я открыл свой Вотсап и начал шерстить в поисках неназванных контактов. Ага, вот она. Я даже не сохранял этот номер, ибо раньше он был мне без надобности. Но точно знаю, что это именно она, потому что больше никто не присылал мне таких откровенных фоток в нижнем белье, только Юля.
        – Я тоже тебя люблю, ба! – ответил я и повесил трубку.
        – Потому что ее выгнали из дома, ба! И, по большому счету, причина снова во мне, как и летом, в лагере.
        – Ну ты и привередливая у меня… Что, простоваты?
        И тогда я решился задать свой самый главный на сегодня – а может, и на всю мою жизнь – вопрос:
        Ноги сами понесли к машине. Надо было успеть сделать слишком много всего до того, как Инна успеет найти очередные проблемы на свою хорошенькую задницу.
        Девушка, не ожидавшая от меня такой резкой смены настроения, совсем растерялась, но успела шлепнуть меня с размаху по спине, когда я садился за руль, а затем ускорила шаг и без единого более слова уселась на переднее сидение, надушись как мышь на крупу. Я уж было понадеялся на благословенное молчание, но Инна, отвернувшись в окно и дождавшись, когда мы выедем со двора, спросила:
        – Вот это меня и напрягает. Что ни ты не помнишь, как уснула рядом с Юрой, ни я не могу припомнить ничего, кроме того, что пришел к себе в комнату и лег спать. А утром проснулся совершенно один, и все в комнате лежало на своих местах, – задумчиво сказал я, а затем продолжил более бодро: – Знаешь, я практически уверен, что это провернула Юля, и я тебе это докажу. Но не сегодня. Через час у нас свадьба. А вот завтра, когда приедет Юля, мы…
        – Как и я, Ин. Но, видишь ли, я тебе не изменял, – уверенно сказал я. – Я ведь тоже думал, что ты переспала с Юрой. Но, когда сегодня ты сказала там, возле школы, что это не правда, глядя в твои глаза, я понял – ты не врешь. И я предполагаю, что нас обоих подставили. Специально подставили, чтобы поссорить. Черт, нужно было поговорить раньше!
        Глянув на часы, я недовольно отметил, что время уже поджимает, и пора ехать к главному месту событий, иначе можем опоздать!
        Глава 18
        ИННА
        Роман стоял передо мной на коленях с таким лицом, словно от моего решения зависела его жизнь. И здоровье. Потому что лужа наверняка была холодная.
        Наконец, он привел меня к общественному туалету, рядом с которым нервно выхаживала Жанна Аркадьевна с двумя огромными пакетами в руке. На подоконнике рядом с туалетом сидела девочка лет двенадцати и весело дрыгала ножками.
        И именно в этот момент поняла одну вещь: я верю ему. И даже если завтра окажется, что все же у них что-то и было, я попытаюсь простить.
        – Поздравляю! – повторила слова будущей золовки Жанна Аркадьевна и с доброй улыбкой приобняла меня, одновременно вручая громадный белый пакет с логотипом дорогого бутика свадебных платьев. – Думаю, должно подойти, если ты, конечно, не беременна… Ты же не беременна?
        – Ничего себе, ба! – первым отреагировал Роман, но женщина остановила его, давая понять, что разговор не окончен.
        – Это еще не все! Завтра мы соберем всю нашу семью, и ты все же представишь всем Инну, – Жанна обвела наши сконфуженные лица и добавила, вопросительно приподняв бровь: – Надеюсь, вы не думали, что я буду скрывать этот ваш секретик от всех? И что в классе никто не заметит, что Инна Миронова вдруг стала Вернер? Не смешите меня.
        – Мне чертовски повезло! – сказал он и протянул мне маленький букет невесты – нежно-коралловые розы, в тон тем, которые украшали платье. Затем перевел взгляд на бабушку с сестрой и искренне кивнул им со словами: – Спасибо!
        – Бабуля, клянусь тебе! Ведь теперь за мной есть кому присмотреть! – рассмеялся Роман и звонко чмокнул бабушку в щеку.
        – А вот и нет! Но только от тебя зависит, не захочу ли я сделать это сейчас! – дерзко ответила малявка, внимательно разглядывая меня. – И потом, как бабуля могла не взять меня с собой, если я все слышала, когда ты ее закидывал поручениями и инструкциями?! Кто ей, по-твоему, помог все организовывать так быстро, а? – девочка зыркнула на ошарашенного таким отпором Романа и тут же с улыбкой повернулась ко мне. – Привет! Я Карина, младшая по возрасту, но не по уму сестра этого оболтуса. И я рада, что ты именно такая, какой тебя описывал мой влюбленный братишка. Поздравляю! И добро пожаловать в семью!
        – Ты уверен? – шепнула я жениху.
        – Ты совершенно невнимательный! – вернула его с небес на землю Карина, крутясь вокруг меня. – Ты вечно путаешь дату моего дня рождения и постоянно забываешь, в каком я классе. Я имею в виду букву.
        – Объявляю вас мужем и женой!
        – А вы, Роман Вернер, согласны взять в жены Инну Миронову?
        Открыв коробку с платьем, я замерла в восхищении – короткое белое платьице было восхитительно оригинально, я такого ни на одной невесте никогда не видела! И даже если бы у меня было несколько дней на поиски свадебного наряда, я не выбрала бы лучше: верх – корсет без бретелей, расшитый мелким узором с тремя нежно-коралловыми розами сбоку, низ – объемная пачка. Лаконично, нежно, и очень трогательно.
        – Я просто очень внимательный.
        – Я бы не выбрала лучше. Спасибо Вам! – только и получилось выдавить из себя, не расплакавшись при этом.
        – Инна Миронова, согласны ли вы стать женой Романа Вернера? – раздался наконец главный вопрос.
        – Ба! Ну я же просил тебя прийти одну! – возмутился мой жених, шаря по пакетам. – Она наверняка уже все слила родителям!
        – Но… меня сегодня отчислили из школы, – стараясь собрать мысли воедино, пробормотала я.
        – Уже зачислили обратно, – отмахнулась женщина и, предупреждая мой следующий вопрос, добавила: – По поводу классной не переживай. Ее, правда, не уволили, слишком это сложно да и несправедливо в конкретной ситуации. Но с завтрашнего дня она взяла отпуск без содержания по семейным обстоятельствам. Так что выпускной класс вы оба закончите без проблем. И учти, Роман, – госпожа Жилова строго взглянула на внука. – Я очень и очень надеюсь, что мне больше не придется решать никаких твоих вопросов ни в школе, ни в лагере, ни в…
        – Нет, – улыбнувшись, ответила я. Интересно, а она поверит, если я скажу, что у нас ничего еще не было? Скорее всего, нет. – Совершенно исключено!
        – Какой? – спросила я, с ужасом глядя в зеркальце на свое распухшее лицо.
        – Ну вот и отличненько! Значит, завтра мы погуляем на настоящей свадьбе! И, Инна, как бы там ни было и что бы не произошло, твои родители тоже должны прийти. И это не обсуждается!
        – Ба! – в один голос воскликнули Карина с Романом, а та только развела руками.
        – Ну, ба! Обязательно сегодня? В такой день? – заканючил мой муж, не отрывая от меня сияющих глаз.
        – Нет, – он резко отстранился. – Я же обещал тебе, что не притронусь до того, как…
        – Нравится? Я выбирала, – гордо сказала Карина.
        Через полчаса мы подъехали к центральному ЗАГСу, и парень, не дав мне сказать ни слова, тут же потащил меня внутрь.
        Ловко огибая наряженные парочки, громко галдящие в ожидании своей очереди на регистрацию бракосочетания, Рома тащил меня в самую глубь помещения, больше похожего на лабиринт.
        А потом он схватил меня за руку и потащил, как я понадеялась, в зал заключения брака. Уж не знаю, откуда он так хорошо знал схемы этого запутанного здания, но вошли мы в искомое помещение не через парадный вход, как все брачующиеся, а через служебный.
        – Вернер, не тупи-и-и! – закатив глаза, простонала я и сама притянула парня. И вот, казалось бы, всего лишь поцелуй, но именно этого мне не хватало, чтобы почувствовать себя «дома». Кажется, так называют место, где ты чувствуешь себя счастливым, нужным, любимым и защищенным? – Мне не нужны никакие доказательства. Достаточно того, что я тебе верю. Верю, несмотря ни на что.
        – Все готово? – спросил он у кого-то по телефону. – Отлично!
        – Дети, прежде чем вы совершите очередную глупость, уж не знаю, какую на этот раз, я должна с вами серьезно поговорить.
        – Потому что не смогу жить без тебя, – вслух завершила я мысль, и глаза парня радостно сверкнули в предвкушении моего ответа. – Да… Да, я согласна!
        – Я внимательный в том, что касается Инны! – уточнил свой ответ парень и все же направился в мужской туалет, чтобы переодеть брюки.
        Роман вскочил на ноги и, подняв меня на руки, закружил вокруг машины как маленького ребенка. Затем аккуратно поставил и нежным ласкающим движением провел рукой по моей скуле, остановившись в миллиметре от губ. Мое сердце засбоило, пропуская удары, когда его губы начали медленно приближаться к моим.
        – Ну и хорошо, – с облегчением выдохнула женщина и протянула еще один пакет. – Здесь туфли. Не знаю откуда, но Рома знает твой размер.
        С этими словами она кинулась мне на шею и крепко обняла.
        – На то он и сюрприз, чтобы быть сюрпризом! – подмигнул мне жених.
        – Не просто сегодня, а немедленно! – строго сказала Жанна Аркадьевна. – Вы должны понимать, что вы не сможете жить с родителями. Этого не переживут ни они, ни, кстати, вы! Да, да, послушай свою бабулю, внучек. Поэтому я даю тебе комплект ключей от своей старой квартирки в центре города. Она маленькая, но вам пока больше и не надо, только грязь там разведете, а я всего месяц назад закончила в ней ремонт.
        – Конечно! – воскликнул он и с радостным смехом закружил меня по залу, пока улыбающаяся женщина произносила заключительную фразу:
        – Я рад, что мы с тобой верим друг другу, вопреки сплетням и слухам, – с улыбкой на губах сказал Рома и, ласково щелкнув указательным пальцем по носу, потащил обратно в машину. – У меня для тебя сюрприз…
        – Более чем, – строго и серьезно ответил он. – А ты что, передумала?
        – А я платила! – оборвала ее бабуля и тут же переключилась на меня. – Так, там еще кое-какое белье, чулки, так что давай, в темпе, в темпе. У нас очень мало времени!
        – Я думаю, заявления не тут принимают, – слабо запротестовала я, продолжая следовать за парнем.
        – Вернеры? Ну наконец-то! Сюда давайте, к столу, – скомандовала женщина в синем платье с дурацкой лентой через плечо. – Жанночка, только ради тебя! У нас запись на два месяца вперед, и ради вас мы тут людей задерживаем.
        Через пару минут копошений, визгов и ахов мы все втроем вывалились в коридор, где, опершись одной ногой о стену, стоял мой жених. Едва Роман увидел меня, его глаза замерцали, а на губах появилась глупая улыбка.
        Я удивленно покосилась на парня, натягивающего рубашку прямо в коридоре, но он только пожал плечами и ответил:
        – Эм-м-м… Надеюсь, это от счастья? – уточнила госпожа Жилова, указывая на мой распухший нос и красные глаза.
        Еще через несколько минут, уже на ступеньках ЗАГСа, Жанна Аркадьевна остановила нас и строго сказала:
        – Да! – уверенно и звонко ответила я, поворачиваясь к… без пяти секунд мужу.
        Мне одна из сотрудниц открыла небольшую комнатку для служебного персонала, и будущие родственницы протиснулись следом, чтобы помочь с застежками.
        Глава 19
        ИННА
        – Ну вот мы и дома, – радостно сказал Рома, на руках перенося меня через порог.
        – Не буду… – пообещала я.
        – Ты просил сказать тебе, когда я… ну… буду готова. Для тебя.
        – Любимая, – ласково прошептал он и взъерошил волосы на голове. – Трусишка моя. Такая сладкая, такая невинная чистая девочка. Не закрывайся больше от меня. И не бойся сказать правду.
        – Спальня? – неуверенно прошептала я, пытаясь избавится от накатившего вдруг волнения. – Эм-м-м… Может, перекусим сперва? Такой насыщенный день получился.
        Есть только два человека – прямо здесь, прямо сейчас.
        – Нет, – жестко ответила я и взялась за приготовления теста. – Режь грибы и не спорь с женой!
        Рома жадно притянул меня к себе и глубоко вдохнул. И та жадность, с которой он упивался моим запахом, моей близостью, моими совершенно неопытными ласками, сорвала мне крышу окончательно.
        – Уверена? Может, еда подождет?
        – Ты такая красивая, – хрипло прошептал он, оторвавшись от меня на секунду. – А мне чертовски повезло, что такая девушка, как ты, полюбила меня.
        Рома постоянно ныл, что он устал и хочет спать – подумаешь, двенадцать часов ночи! – а я все никак не могла замесить правильное тесто.
        Его мягкие губы накрыли мои в нежном поцелуе, плавно углубляя его, превращая в более страстный, требовательный и жадный. Его язык скользил и хозяйничал, нападал и приглашал, требовал и брал без спроса. Сквозь грохот крови в ушах мне мерещились какие-то неразборчивые звуки, и лишь через несколько секунд я поняла, что слышу собственные жалобные стоны.
        – Это будет самый счастливый день в моей жизни, – глухо пробормотал мой муж.
        – Я очень сильно хочу есть! – испуганно пропищала я и рванула на кухню разбирать пакеты с продуктами, которые заботливо всучила нам Жанна Аркадьевна.
        Разве не это называется абсолютным счастьем?
        – Ну ла-а-адно, – разочарованно протянул парень и пошел следом помогать с готовкой. – И что у нас на ужин?
        – Я… Я думаю, всем всегда страшно в первый раз, – в свое оправдание буркнула я. Но стоило это произнести, как глаза Ромы опасно блеснули.
        – Но мы же провозимся до утра, – пытался убедить меня парень, но я была непреклонна. – Давай яишенку по-быстрому, а? Я так-то вообще не ем ночью.
        – Тогда мы начнем с небольшого урока смелости, моя дорогая жена.
        Я открыла все створки большого шкафа, выдвинула ящики комода и даже заглянула под прикроватный столик. Ни единого намека, что Рома вообще сюда заходил.
        – Бужу тебя, – виновато сказала я, подходя к нему и садясь рядом на диване. – Почему ты тут спишь?
        Случаются в нашей жизни такие моменты, когда нам становится неважно, что было до, что будет после.
        – Я не «не хочу»! – оборвала я его и, не удержавшись, наклонилась, чтобы потереться губами о кубики на его животе. Они оказались твердыми, намного тверже, чем помнилось мне, но при этом сокращались от прикосновения моих губ, как от ударов тока. Словно зачарованная и этой его твердостью, и реакцией на меня, я продолжала изучать губами тело мое мужа. Телефон, возмущенно пискнув сигналом полной разрядки батарейки, отключился, погрузив комнату в темноту. От неожиданности я дернулась и невольно навалилась всем телом на Романа, который сдавленно прошипел какие-то ругательства. – Прости… Я просто… Ты понимаешь…
        Роман медленно скользнул рукой вверх по моему животу, не доходя до груди буквально пару сантиметров.
        – Это ты мое сокровище, и никто даже представить себе не может, как я счастлива, что нашла тебя, наконец, – несмело улыбнулась я мужу.
        – Уверена? – прохрипел внезапно сиплым голосом Рома.
        На громадной кровати с шелковым постельным бельем никого не было.
        – Я готова. Сделай это прямо сейчас. Пожалуйста.
        Муж нашел мою руку и положил ее себе на грудь, туда, где под ладонью билось его сердце.
        Облегченно выдохнув, я занялась едой.
        – Что ты делаешь? – сонно пробормотал скрючившийся на небольшом диване Рома, закрываясь от света моего телефонного фонарика и пытаясь подтянуть повыше легкое покрывало, которым он был укрыт.
        Для нынешней ситуации подходил только один рецепт – чертовски сложный, дико энергозатратный, но… Но сейчас самое оно!
        – Ром?
        – Нравится? – пророкотал внезапно низким голосом Рома, щекоча мое ухо своим дыханием. Его рука по-хозяйски легла на мой живот и плотно прижала к себе. – Уверен, что наша спальня понравится тебе еще больше.
        – Дура, дура, дура! Испортила самый счастливый день своей жизни! А вдруг он ушел от меня? – в панике ругала я себя, судорожно тыкая в экран телефона.
        – Маленькая моя, есть всего одна вещь, которую я не смогу тебе простить. Но мы это уже выяснили, а завтра окончательно со всем разберемся. За все остальное ты не должна извиняться. Все остальное мы с тобой будем обсуждать и не бояться говорить об этом, хорошо? Ты моя жена, моя любимая девушка, женщина, которая станет матерью моих детей, и я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня. – Он нежно взял мое лицо в руки и слегка потянул на себя, прошептав: – Я уже говорил тебе и повторю снова – я готов ждать тебя столько, сколько нужно, чтобы ты почувствовала себя готовой для этого. Для меня.
        Есть только их любовь, способная излечить все обиды и раны, нанесенные жизнью до нее, до этой самой любви.
        Новообретенный муж поставил меня на ноги в прихожей, и я принялась озираться в незнакомом месте.
        – Да делай, что хочешь! – муж с размаху бросил нож и разделочную доску в раковину и вышел из кухни, хлопнув дверью.
        – М-м-м?
        – Ром?
        Через мгновение после того, как было установлено соединение, я услышала мелодию звонка из зала и понеслась туда.
        – Я умею его делать!
        Измучив себя сомнениями и метаниями между «могу-не могу» и «хочу-боюсь», я таки закончила эту чертову лазанью и поставила ее в духовку. Свет в квартире был выключен, так что в спальню я пробиралась наощупь. Включила фонарик на телефоне и принялась искать включатель. Но, включив неяркую подсветку, я встревожилась еще больше.
        – М-м-м?
        – Инка! – взмолился муж, когда я перечислила ему все, что нам нужно сделать. – У нас даже теста нет специального!
        – Ну, я же у тебя умный муж. Думаешь, не понял, что за цирк ты устроила? – прошептал он, горько усмехнувшись. – Ты просто не хочешь меня.
        Потеряв остатки разума и стеснительности, я оседлала парня, прижимаясь к нему всем телом. Мои ладони беспорядочно скользили по его сильным рукам, гладили шею и плечи, вызывая глухой рокот в его груди.
        Вот таким и было первое испытание нашему «зеленому» браку.
        И я растерялась.
        С одной стороны, «Я-трусишка» радовалась, что сегодня ничего не произойдет, а «Я-реалистка» ругалась и называла себя худшей женой в мире. Вот довела я сейчас Рому, а дальше что? Каждую ночь буду лазаньи готовить и торты печь?
        – Я сдаюсь! – выбросив очередную порцию массы, никоим образом не походившую на тесто для лазаньи, выкрикнула я Роме. – И я имею в виду не рецепт, а попытки уговорить тебя элементарно помочь мне! Хочешь спать? Иди! Но я должна доделать то, что начала!
        Есть только их чувство, настоящее и огромное, как мир.
        И есть сердце, теперь, похоже, одно на двоих, перегоняющее общую кровь в общих венах и снабжающее общим кислородом общее, одно на двоих тело.
        – Да…
        Глава 20
        ЮЛЯ
        Неожиданный звонок Романа застал меня врасплох. Я уже практически потеряла надежду возобновить это знакомство, которое летом мне казалось столь многообещающим. Но сколько бы я ни присылала ему смс-ок, сколько бы не сопровождала их откровенными фотками, в ответ ни разу не получила ни смайлика, ни сердечка, ни даже поднятого вверх большого пальца. Хотя была уверена, что на такие фотки нормальный парень должен отреагировать соответствующим образом.
        – Оу, это… мило…
        – Ром, ты действительно думаешь, что я стала бы отправлять свои интимные фотографии человеку, с которым у меня ничего не было? Я храню воспоминания о каждой секунде той волшебной ночи, а ты даже не помнишь ее? – немного дрожащего голоса и выдавленная усилием воли слезинка помогли мне добавить достоверности в эту пафосную фразу. – Инна, на удивление, сказала тебе правду, но не всю. Она наверняка не сказала, что тебе тоже было хорошо со мной, и что ты той ночью шептал мне слова, которые, я надеюсь, ты когда-нибудь повторишь вслух. Потому что я их очень жду.
        – Бабки с собой? – спросила я парня, еще раз оглянувшись. Он радостно закивал и вытащил из кармана пачку денег. Я осмотрелась по сторонам, отвернулась от Юрки, жадно шарившего глазами по моему вырезу, и аккуратно достала пакетик из лифчика. Затем положила его на край раковины, забрала деньги и пошла на выход, решив уже не отсиживаться, а поскорее поймать такси и ехать домой.
        – Женская с другой стороны ВИП-зала, вам надо вернуться туда и… девушка, куда Вы? Это для муж…
        Но не успела я скрыться за дверцей, как меня окликнул знакомый голос:
        – … выйти за меня…
        – ДА!
        – Ну я же не идиот! – возмутился парень, убирая мою руку. – Продай, а? Согласен на любые деньги! Пятьдесят хватит?
        – Юля? – Роман галантно поцеловал мою руку и присел напротив, изучая меня каким-то непонятным взглядом. – Я так рад тебя видеть!
        – Добрый вечер, Вас ожидают? – приветливо спросила хостеса на входе в шикарный ресторан, где Рома назначил встречу. – Вернер? Да, столик на эту фамилию забронирован. Пройдемте, я вам покажу.
        Упоминание о коммуналке стало последней каплей! Я резко встала, брезгливо оттолкнув его ногой, и кинула ему в лицо его дурацкое кольцо:
        Я испуганно закрыла ему рот рукой.
        Меня провели на огромную террасу под стеклянным куполом и показали столик на двоих. Черт! Нехорошо получается, девушка не должна приходить раньше кавалера, это сразу выдает ее максимальную в нем заинтересованность. Надо срочно спрятаться в дамской комнате и выходить из нее только после того, как появится сам Рома, заодно макияж подправлю.
        – Да, да, да! – завизжала я и выхватила из его рук кольцо.
        – И что же она тебе рассказала? – стараясь скрыть злость за беззаботной улыбкой, прошептала я. – Небось какую-то гадость про меня? Не удивлюсь, на самом деле. Потому что мне с первого взгляда было ясно, что эта девушка способна на что угодно. Жаль, ты этого сразу не понял. Но давай не будем портить этот вечер воспоминаниями о ней.
        – В смысле!? – оторопело прошептала я, перестав натягивать кольцо на палец. – Что значит, в одной лодке? Какие проблемы? Какой нахрен вирус? Ты же ничего не говорил! – вскочив с места, закричала я, пытаясь скинуть его руки, крепко держащие меня за колени. – Пусти меня! У нас не может быть ничего общего!
        У меня, слава богу, была с собой как раз одна доза, чисто на всякий случай. Я ее купила за двадцатку, так что, продав за полтинник, как раз отобью все потраченное на эту беспонтовую поездку.
        – Но у нас уже все было! Ты сама только что призналась, – парень резко дернул меня за платье, вынуждая сесть обратно, и продолжил дебильно-радостным голосом. – Я даже не мечтал о таком после того, как узнал свой диагноз! А теперь у меня будет жена и дети, как у всех нормальных людей! Я буду стараться заработать что-то еще, кроме положенного пособия по инвалидности, но ты скоро тоже станешь получать такое пособие, плюс нам будут положены социальные льготы! И мне уже даже не страшно, что придется жить в коммуналке, так как родители выгнали меня из дома, узнав о…
        – Чем ты занималась все это время? – как-то несколько отстраненно спросил он.
        Глаза парня расширились, словно он услышал именно то, что жаждал услышать. Йесс! Я, кажется, угадала и все правильно рассчитала! И у меня есть все шансы женить на себе этот кошелек с деньгами.
        – Если честно, то она сказала одну вещь, которая мне сперва показалась неправдой. Но я должен задать тебе вопрос прямо, – с какой-то вымученной улыбкой произнес Роман. – В последний свой день в школе она сказала, что видела нас в постели в ночь перед отъездом из лагеря. Я этого не помню, но она так красочно описала, что не верить ей я тоже не могу. Это правда? Пожалуйста, ответь! От этого зависит наше с тобой будущее.
        – Юля? Привет! А ты каким ветром здесь?
        – Ох, Ромочка, милый, у тебя был стресс! Ты сперва как будто и не видел меня, а потом, когда я случайно облила платье кока-колой, ты… – покрутив в воздухе руками и попытавшись принять смущенный вид, я выпалила одну из заранее заготовленных фраз: – ты буквально разорвал то платье и накинулся на меня, как голодный зверь! Сперва мне даже было немножко больно, но потом ты был таким нежным, что боль быстро сменилась наслаждением. А в какой-то момент ты внезапно отрубился, и я не смогла тебя разбудить.
        Родителям говорить ничего не стала. Решила, что уже когда Рома сделает мне предложение, тогда и скажу все, а то задолбали бы меня своими нравоучениями о том, что мол неприлично бегать за парнями. Ага! Неприлично, когда такие парни уплывают в руки всяким дурам, их недостойным. А зацепить такого, как этот Вернер – это то же самое, что американский джек-пот выиграть!
        – И я долго не мог поверить в то, что мне рассказала Инна, – перебил парень и вдруг резко схватил меня взял за руку. Это было так неожиданно, что я невольно ойкнула.
        Наклонившись над столом так, чтобы выгодно подчеркнуть содержимое нового кружевного белья, я прошептала ему:
        – Но раз уже все случилось, я просто не могу оставить тебя одну, в таком положении. Теперь мы с тобой в одной лодке и будем смело встречать все проблемы вдвоем.
        Тот самый лох Юра из лагеря мыл руки и косился на меня с круглыми от удивления глазами.
        Короче говоря, на свидание я явилась во всеоружии – лаковые туфли на шпильках, платье с провокационной шнуровкой на груди, которую я намеренно ослабила, будто она сама разошлась так, что в вырезе до самой талии иногда проглядывало тело. Карминно-красная помада, мамины длинные серьги и кулон, таинственно мелькающий в том же самом вырезе, дополняли мой образ женщины-вамп. Надеюсь, после той своей пресной дуры с розовыми патлами Роман оценит мой яркий внешний вид. Кстати, под такой стиль мне больше всего подойдет красный Порше! Обязательно попрошу себе такой в подарок на свадьбу и буду в нем ездить в местные кофейни, чтобы развеяться от скуки.
        – Прости, я долго не отвечал на твои сообщения и не звонил. У меня были некие вопросы, которые надо было сперва решить. Но, веришь, не мог думать ни о ком, кроме тебя!
        – …замуж?
        – Что-о-о?
        Едва открыв дверь уборной, я налетела на сотрудника правоохранительных органов, с решительным видом остановившего меня.
        – Не так быстро, гражданочка.
        Так что я, хоть и продолжала настойчиво напоминать о себе пару раз в неделю, ужасно удивилась, увидев высветившийся номер. И, разумеется, приняла приглашение, решив даже не особо ломаться. Вот чуть позже, возможно, изображу что-то эдакое, а сейчас надо хватать, пока тепленький.
        – Теперь все это не важно! Сейчас, после твоего рассказа, все кусочки мозаики сложились. Ты очень отзывчивая и добрая девушка, и я просто не могу не сделать вот это! – он вскочил со стула и упал передо мной на колено. – Согласна ли ты…
        – Да приехал погулять на денек с Инкой. Мы же с ней замутили после лета. И все благодаря твоему волшебному средству, – прицокнул парень и, оглянувшись по сторонам, зашептал: – Слушай, она, конечно, классная и все такое, только вот… блин, мне эти петтинги-меттинги уже во где стоят. А она не дает, ну, по-настоящему. Принципиальная типа. Типа только после свадьбы. А я жениться что-то пока не хочу, мне в институт очень надо, – Юра с надеждой посмотрел на меня. – Это же клево, что я тебя сегодня встретил тут! Слушай, а ты можешь мне тот «волшебный порошок» достать, а? Хотя бы одну порцию. Ну, я бы ей еще раз дал его, сказал бы утром, что у нас уже все было, чтобы она больше не ломалась, и уже бы трахались себе спокойно. А то, сама понимаешь, какая мне нахрен женитьба в этом возрасте?
        – Но почему я ничего не помню? – задумчиво сказал он. – Помню только, как ты довела меня до комнаты, и я лег спать.
        Не дослушав до конца, я рванула в мужской туалет, в надежде пересидеть полчаса в кабинке.
        – Это я тебя хочу спросить, – спросила я, и этот придурок многозначительно кивнул на кабинку. – Да я не про туалет! Ты же вроде не местный. Что ты тут делаешь?
        От заветных слов «наше будущее» у меня в голове случилось какое-то короткое замыкание, глюк, сбой в программе. Я не собиралась признаваться ему в этом и растерялась! Потому что и подумать не могла, что придется отвечать на такой прямой вопрос в лоб. Что же делать?! И я выбрала рисковый вариант.
        – Скучала по тебе! – промурлыкала я и откинулась на стуле, поведя плечами так, чтобы шнуровка расползлась еще больше. – А ты скучал? Хорошо мы лето провели, ведь правда? Кстати, как поживает твоя одноклассница, как ее, Инна вроде? Она так и встречается с Юрой?
        – Да я уже и забыл о ней, к тому же она ушла из моей школы, и я ни разу не видел ее с тех пор, – ответил парень, не в силах оторвать взгляд от моего выреза.
        Моментально подскочивший официант разулыбался, но быстренько стер приветливое выражение, услышав заказ всего на две чашки кофе. Я была с ним солидарна. Серьезно? Два кофе?! Я рассчитывала минимум на полноценный обед! Иначе зачем останавливать выбор на таком шикарном ресторане? Но качать права и капризничать было пока рановато, так что я лишь мило улыбнулась и отрепетированным движением закинула ногу за ногу, постаравшись в распахнувшемся разрезе максимально открыть ногу в чулке с ажурной резинкой.
        – Я… Мне… мне надо срочно идти! Выздоравливай! – брякнула я и выбежала из зала. Пока этот сумасшедший не успел меня догнать, подскочила к первой попавшейся официантке: – Где тут дамская комната?
        Только было я повернулась, чтобы окликнуть официантку и попросить ее проводить меня, как откуда ни возьмись возник Роман и сунул мне прямо в лицо отвратительный букет из лилий. Господи, кто ему подсказал купить эту гадость? Они же жутко вонючие! Ну да ладно, потерплю немного, скоро он научится дарить мне нормальные цветы, а не эту смердящую мерзость.
        Отлично, Юля! Все правильно делаешь, а теперь покачаем ножкой, приспустив туфельку.
        – Да!!
        – Я понимаю, что вел себя низко и подло по отношению к такой чистой девушке, что я обязан был предупредить о всех последствиях столь рискованного шага, как незащищенный секс с носителем вируса ВИЧ.
        – Совсем дурак? – шепнула я. – То, что мы с тобой тогда воспользовались этим чудо-порошочком – секрет! Ты еще Инке потом своей проболтаешься!
        Парень отвернулся, поперхнувшись и закашлявшись, а затем развернулся ко мне и проникновенно сказал:
        Парень презрительно фыркнул и уставился, как и было задумано, в центр ослабленной шнуровки, барабаня пальцами по столу. Такая реакция заставила меня непроизвольно усмехнуться и расслабиться. Все же я молодец! Отличный план отлично сработал!
        – У нас ничего не было, ясно? Я здорова! Прощай!
        Полночи я втихаря лихорадочно наводила красоту, распотрошив мамину косметичку и позаимствовав без спросу кое-что из ее «золотой» шкатулки. Ничего страшного, потом все объясню. Прогноз обещал дождь и пасмурно, но погода не могла помешать мне подать себя в выгодном свете. А чтобы не испортить прическу, на которую я угрохала столько времени, и не тащить с собой кучу вещей для переодевания, я еще вечером уломала соседа отвезти меня на следующий день в Дарницу, сказав, что за это познакомлю его со своей подружкой, на которую он давно запал.
        – Но ты только что сама мне все так красочно и подробно расписала… – непонимающе проговорил он и тоже встал с колен.
        – Ой, простите, я ошиблась дверью и случайно зашла в мужскую уборную. Проходите, пожалуйста, – нервно улыбнувшись, залепетала я, выдирая рукав платья из его захвата.
        – Юрий, – мужчина посмотрел мимо меня на ухмыляющегося парня. – Есть материал?
        – И материал, и видео, и образец товара! – эта сволочь ушастая потряс пакетиком с порошком. – Попалась ты, Юленька, а моя совесть чиста.
        – Ах ты тварь! Да ты сам летом его использовал! Товарищ генерал, он мой соучастник! Он подсыпал наркотик невинной девушке! И хочет подсыпать еще раз, чтобы совершить над ней насилие! – закричала я и бросила Юре в лицо его деньги.
        – Разберемся, – равнодушно ответил полицейский и щелкнул наручниками на моих запястьях. – И с вами, и с порошком, и с тем, у кого вы его покупали, и кому продавали. Пройдемте, пожалуйста, на выход.
        Сквозь слезы, застилающие глаза, я увидела стоящую около выхода парочку.
        – А-а-а, ну, конечно, Миронова! Без тебя тут не обошлось, разумеется! Ненавижу тебя, гадина! Как же я тебя ненавижу! – выплюнула я жалостливо глядящей на меня мерзавке, из-за которой вся моя жизнь полетела псу под хвост.
        – Уже Вернер, – кивнула она. – Мне немного жаль тебя. Но каждый получает то, что заслуживает.
        Сквозь затемненное заднее стекло оперативной машины я видела обнимающуюся парочку. Они выглядели так, как будто позировали свадебному фотографу – держались за ручки, терлись носами и что-то шептали друг другу на ушко, хихикая.
        Пошло, противно и… несправедливо!
        – Уроды! Ненавижу! – глухо пробормотала я, глотая злые слезы. – Всю жизнь мне сломали!
        Глава 21
        ИННА
        – Вот и все, – сказала я, глядя вслед отъезжающей полицейской машине. – Мне жаль Юлю. Может, не стоило так сурово с ней?
        Мы стояли у входа в ресторан, где уже буквально через минут сорок должны были собраться все приглашенные. Рома крепко обнимал меня, осыпая короткими поцелуями макушку, и, кажется, совершенно не переживал ни за Юлю, ни за нас. Неужели только я так дергаюсь в ожидании этой большой семейной встречи, на которой мы огласим наш секрет?
        – Малыш, ты сама только что сказала, что каждый получает заслуженное. Дело ведь не только в том, что она поссорила нас летом. Дело в том, как она это сделала, и в том, что она не собиралась останавливаться. Человек не будет таскать с собой дозу чисто на всякий случай. Значит, у нее были какие-то планы. И слава богу, что эти планы не осуществились. А по поводу суровости, – парень пожал плечами и, обратив внимание, что я совсем замерзла на крыльце, повел меня внутрь. – Ей, возможно, смягчат наказание, если она с самого начала не будет отпираться и чистосердечно во всем признается: где покупала, у кого, сколько и все в таком духе. Может, родителям удастся сделать еще что-то, но тут уж зависит от их желания и возможностей. Да бог с ней. У нас есть, о чем поволноваться в ближайшие пару часов. Ты как? Готова к встрече со всеми моими родственниками?
        – Мне страшно. Но если ты будешь все время рядом, то я справлюсь, – взглянула я в любимые золотистые глаза.
        – Обещаю, что не брошу им тебя на растерзание, – мягко улыбнулся муж и чмокнул меня в кончик замерзшего носа.
        – Просто, я переживаю еще и за своих родственников, – призналась я, склонив голову ему на грудь. – Дело в том, что последний раз я видела папу в суде, когда их разводили. И он… он выглядел таким счастливым. Подавленная мама сидела в коридоре, едва сдерживая слезы, а он пришел такой радостный, веселый. Да еще судью все поторапливал, мол у нас невестой билеты на самолет, не хочу опоздать…
        Рома лишь крепче сжал меня в объятиях.
        – А дальше что? – осторожно спросил он, успокаивающе гладя меня по волосам.
        – А дальше… – я усмехнулась, с удивлением понимая, что именно сейчас, когда руки мужа так нежно и крепко держат меня, эта давняя история расстраивает меня намного меньше, чем раньше. – А дальше мама всего через пару недель привела в дом Гошу и сказала, что теперь это ее гражданский муж и я должна называть его папой. Третьего своего мужчину мама ценит и бережет, и Гоша держится до сих пор. Но с ним ей легче, потому что у него график работы почти как у моряка – два месяца в командировке, месяц дома, и зарплата приличная, так что маму все устраивает.
        – Так чего ты боишься? Что они поругаются на нашей свадьбе? – спросил Роман, нахмурившись.
        – Нет, надеюсь, что нет, – после недолгого размышления покачала головой я. – Все же прошло немало времени, страсти улеглись, но… – я сникла. – Я боюсь, что не рада буду его видеть, потому что до сих пор злюсь на него больше, чем на маму.
        – Мы справимся, – Роман поцеловал меня в висок и потянулся к губам, как вдруг услышал, что его интенсивно подзывает администратор банкетного зала.
        Итак, шоу начинается!
        Первыми (кто бы сомневался!) приехали Жанна Аркадьевна с Валерием Григорьевич. Судя по хитрой усмешке деда, он знал истинную причину этого большого семейного сбора, но молчал, старательно скрывая блеск предвкушения в светло-карих глазах.
        – Зря ты не захотела съездить вместе со мной за новым платьем, – шепнула мне на ухо госпожа Жилова, когда я провожала их к столику. – Две свадьбы, два платья! Вполне логично.
        А затем приехали те, из-за кого я больше всего переживала – чета Вернеров, родители моего мужа в сопровождении нарядной Кристины. По предварительной легенде сегодня должны были отмечать некое событие, провозглашенное Жанной Аркадьевной как супер важное для всей семьи. Поэтому, увидев меня, совершенно постороннего человека, на семейном торжестве, Василина Валерьевна и Юрий Владимирович явно были ошарашены.
        – Мама, папа, позвольте представить вам Инну, мою любимую же… – гордо начал Рома, но, получив от меня толчок в бок, поперхнулся и завершил: – Мою любимую девушку.
        Василина смерила меня удивленным взглядом, а Юрий только кивнул и улыбнулся. Мы обменялись стандартными приветственными фразами и проводили их за стол.
        – Хочу сфоткать их в тот момент, когда вы все скажете, наконец! – хихикнула мне на ухо Карина и побежала за стол к родителям и дедушке с бабушкой.
        Затем приехала Анна Александровна, мама Жанны Аркадьевны и, соответственно, прабабушка Ромы. Моложавая стройная женщина, по которой ни в коем случае нельзя было сказать, что она давно перешагнула порог семидесятилетия, с идеально уложенными темными волосами и доброй улыбкой. Она искренне обняла нас и тихо сказала:
        – Деточки, я все знаю, но прошу вас, не обижайтесь на Жанночку! Я уже слишком старенькая для подобных неожиданностей, могла и не перенести такой стресс.
        – Хитрюга ты, бабуля, – рассмеялся Роман и шепнул мне так, чтобы Анна Александровна все услышала: – Когда ты увидишь бабулю в позе лотоса, ты поймешь, насколько она у нас на самом деле «старенькая».
        – Дедушка, это моя Инна. Инна, это еще один мой дедушка, папин папа, Владимир Максимович.
        Импозантный блондин с лучистыми золотыми глазами поцеловал мне руку и сказал:
        – Поздравляю, дети. Очень за вас рад. – А в ответ на мой нервный смешок лишь похлопал по руке и добавил: – Я все знаю, только не ругайте Жанну!
        – А ты еще на Карину бухтел, – рассмеялась я, глядя на возмущенное лицо мужа.
        Моя мама появилась в числе последних и, делая вид, что пришла не ко мне, скомкано поздоровалась с Романом и прошла за администратором, которая провела ее к месту, где на тарелке стояла карточка с ее именем.
        Самым последним приехал папа. Я увидела, как он паркуется и выходит из машины в строгом нарядном костюме с громадным букетом белых роз и яркими подарочными пакетами. Он выглядел немного растерянным и смущенным одновременно, и я не выдержала – выбежала ему навстречу и буквально бросилась на шею.
        – Дочка! – Сграбастал он меня в медвежьи объятия. – Так выросла! Такая красавица у меня стала! Как я рад тебя видеть. Прости, что так надолго пропал.
        В тот момент мне не хотелось думать, почему он не звонил, не приходил, не хотел со мной общаться. Может, я просто не все знала? Или мне не все разрешали знать? Сейчас это было не важно. Сейчас я была просто рада, что он пришел.
        – Пойдем! – отлипнув от него, я схватила его за руку и потянула знакомиться с мужем. – Вот. Это мой Роман. И я его люблю.
        Наконец, все расселись. Уж не знаю, кто руководил рассадкой за этим большим круглым столом, но этот замечательный человек рассадил родственников таким образом, что по обе стороны от нас с Ромой сидели те, кто явно знал и поддерживал наше с ним решение. А напротив устроили наших родителей, которым в течение ближайших минут придется пережить… кхм… неопределенной степени приятности сюрприз.
        – Ты готова? – спросил меня парень, отодвигая мне стул и подавая руку. Я закусила губу и кивнула, хотя понимала, что совершенно не готова. Рома ободряюще улыбнулся, свободной рукой схватил нож и постучал им по бокалу. Все тут же замерли, прекращая разговоры, и уставились на молодого человека – кто в предвкушении, кто в удивлении, а кто (не буду показывать пальцем на свою золовку) с камерой наготове. – Дорогие наши родственники, мы собрали вас тут, в этом зале…
        – Мама, я не поняла. Разве это не ты нас тут собрала? – невежливо перебив своего сына, громко вопросила Василина Валерьевна, но Жанна только многозначительно кивнула на Рому и прижала палец к губам.
        – У нас с этой прекрасной девушкой есть для вас очень важная новость, которая изменит все…
        – Боже, Инна, ты беременна? – в шоке воскликнула моя мама, и вторая мама, уже Ромина, синхронно ужаснулась, закрыв рот руками.
        – Возможно, вы не будете так же рады, как и мы, и не поддержите этот выбор, но изменить уже ничего нельзя.
        – Точно! Беременна! – не унималась мама, едва удерживая себя за столом.
        – Я никогда не оставлю эту девушку и, надеюсь, она тоже никогда не захочет расстаться со мной.
        – Как романтично-о-о! – пропела Карина, с поразительной скоростью щелкая на свой Айфон всех присутствующих за столом. – И какие фотки будут классные-е-е.
        – Так что мы просто кое в чем признаемся и попросим вас всех проявить сдержанность, уважение и терпение, – мой муж-выпендрежник выдержал драматическую паузу, одарив укоризненным взглядом родителей с обеих сторон.
        – Ну! Говори уже! – хором закричали обе мамы, непроизвольно цепляясь за пап в поисках поддержки и утешения.
        – Мы с Инной вчера поженились! – радостно закричал мой любимый интриган и притянул меня к себе, поднимая наши руки и демонстрируя кольца, которые мы до этого тщательно прятали от посторонних глаз.
        Сначала повисло недолгое молчание, а затем обе мамы облегченно выдохнули, Василина схватилась за сердце, а моя, только сейчас заметив, что крепко сжимает папину руку, отшатнулась от него в смущении. Дедушки и бабушки переглянулись, перемигнулись и подняли бокалы.
        – Ну что же, дети. Совет да любовь. Горько что ли? – лукаво предложила тост Анна Александровна.
        Спустя несколько секунд после головокружительного поцелуя, от которого у меня раскраснелись щеки и стали совершенно ватными ноги, которые и так-то после всех треволнений последних нескольких дней отказывались меня держать, легкий гул голосов и тонкий звон бокалов внезапно нарушил неожиданный вопрос моего папы.
        – И когда нам стоит ожидать очередного подобного «внезапного» семейного торжества? Через девять месяцев? Или чуть позже?
        Все снова посмотрели на нас с Романом. И мы, переглянувшись, поняли, что именно хочет спросить папа. Его волновал не столько факт беременности, сколько наши с мужем планы на ближайшее будущее.
        – Нет, конечно, пап, – твердо ответила я, а Роман подхватил мою мысль.
        – Нам надо разобраться с учебой, это во-первых. Во-вторых, мы обязательно будем учиться и дальше. Другое дело, что, возможно, обучение будет заочным, и мы оба будем работать, – переплетя мои пальцы в своих, он поднял мою руку и поцеловал ее. – Но если вдруг мы решим повторить ваш опыт и обзавестись, так же, как и вы, детьми в юном возрасте, то мы очень рассчитываем, что дедушки и бабушки наших детей будут им очень рады, – насмешливо улыбаясь обеим покрасневшим от смущения мамам, поддел Рома.
        – Но где вы будете жить? – воскликнула моя родительница.
        – Ох, милочка. Это вообще не проблема, – царственным жестом успокоила ее Жанна Аркадьевна. – Мы с Валерой подарили им нашу старую квартирку в центре. Пока молодые, им вполне будет достаточно.
        – Подарили? Мама, а ну-ка давай поподробнее, – прищурила глаза моя уже свекровь. – Значит он сегодня там ночевал? Стоп… Ты что, все знала? – Старшее поколение дружно принялось активно изучать собственные тарелки, бокалы и салфетки на коленях. – Ах вы… Юра, ты только посмотри на их лица! Они все знали!
        – Василина, милая, успокойся и выслушай меня, – Юрий Владимирович нежно охватил ладонями руки жены, и та послушно замерла и посмотрела на него. – Возможно, нам покажется, что это неожиданно, рано, неуместно и странно… Но вспомни нас. Вспомни, сколько нам было лет, когда мы встретились и полюбили друг друга. Разве нам с тобой это казалось неуместным? Странным? Восхитительным – да! Волшебным – тоже да! А нашу с тобой любовь доказало время. Давай дадим нашим детям такой же шанс, какой дали нам наши родители.
        Эти мудрые и добрые слова подействовали не только на Василину, но и на мою маму, которая, уже не стесняясь, расплакалась, надеюсь, от счастья, и дрожащими руками приняла носовой платок из рук папы.
        С этого дня дружная команда родственником мужа стала моей второй семьей, не менее родной и любимой, чем та, которую я знала до них. Мама и бабушки по очереди помогали нам с Ромой во время подготовки к контрольным и экзаменам, привозя нам кастрюли с еще горячими обедами. Папа и дедушки втихаря подкидывали деньги на карманные расходы, а Карина по выходным напоминала, что кроме учебы есть еще и отдых, и насильно утаскивала нас гулять то в парк, то на каток, то в кино. Мой папа больше не пропадал и звонил регулярно, не забывая передавать приветы бывшей жене. А мама… Ну, моя мама, наконец, успокоилась по поводу устроенности своей единственной дочери и перестала упрекать меня в нелюдимости.
        Но самым главным человеком для меня, конечно же, оставался мой муж – мой любимый, мой единственный, мой самый замечательный мужчина, лучше которого я не встречала в своей жизни.
        Он выполнил все то, что обещал, стоя передо мной на коленях в холодной осенней луже: любить меня и наших будущих детей, оберегать нас и заботиться о нашей семье.
        А если вдруг в жизни наступали сложные времена, он приносил огромный букет розовых роз и перекрашивал черную полосу в яркий розовый цвет.
        А что? Почему цвет счастья обязательно должен быть белым?
        ***
        Я весело напевала, крутясь на кухне и радуясь, что наконец выдался спокойный денек, когда можно просто побыть дома, наслаждаясь тишиной и друг другом. Всю неделю после свадьбы мы жили как на вулкане. В школе нашу ситуацию восприняли очень неоднозначно. Многие учителя поджимали губы и заваливали нас дополнительными заданиями, будто в отместку за попрание общепринятых норм морали. Мы с Ромой частенько вваливались домой ближе к полуночи, буквально прописавшись в библиотеках города, где вынуждены были раскапывать в архивах сведения, которые даже в интернете невозможно было найти, и сразу падали на кровать спать, порой не в силах даже поесть нормально.
        И вот наступила первая свободная суббота! Я, приплясывая, замешивала тесто для яблочного пирога, радуясь погожему деньку и возможности насладиться официальным статусом замужней женщины и отсутствием поблизости всех остальных родственников.
        Выставив нужную температуру в электрической духовке и время, когда она должна отключиться, открыла ее и замерла с противнем в руке.
        На средней решетке одиноко стояла протухшая лазанья. Та самая, с которой началась наша с Ромой совместная жизнь.
        Открывая окно, чтобы проветрить кухню, я вспомнила причину, по которой совершенно забыла про это блюдо. Губы растянулись в коварной улыбке, и я отправилась разыскивать мужа, который, как всегда, закопался в книжки и учебники.
        – Любимый? Ты очень занят? Не хочешь приготовить лазанью? Прошлый раз мне очень понравился.
        Для обложки использовано фото автора ArturVerkhovetskiy с сайта DEPOSITPHOTOS.