Опальный магнат Юлия Бузакина
        Служебный роман #6
        - Я ВЫЛОЖИЛ ЗА ТЕБЯ ПРИЛИЧНЫЙ ЗАЛОГ, - ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА ЯНКОВСКОГО СВЕРКНУЛИ ЛЕДЯНЫМ ПРЕЗРЕНИЕМ. - НАДЕЮСЬ, ЭТОГО ДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ ТЫ УЯСНИЛА - ТВОЕ МЕСТО РЯДОМ СО МНОЙ.
        ДЕЖУРНЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ НА ВХОДЕ НАСМЕШЛИВО ПОСМАТРИВАЛ В СТОРОНУ МОЕЙ ПОРВАННОЙ БЛУЗКИ, И Я БЕСПОМОЩНО ВЖАЛАСЬ В СТЕНУ.
        - ЧТО ТЕБЕ НУЖНО, ВИКТОР?
        ОН УСМЕХНУЛСЯ И КОСНУЛСЯ ПАЛЬЦАМИ МОЕГО ПОДБОРОДКА.
        - ТЕБЕ ПОВЕЗЛО, ЧТО ТЫ СОХРАНИЛА СВОЮ НЕВИННОСТЬ. ИЗ ТЕБЯ ПОЛУЧИТСЯ ХОРОШАЯ СУПРУГА. И ЗАПОМНИ - У НАС ВСЕ БУДЕТ ПО-НАСТОЯЩЕМУ.
        Юлия Бузакина. Опальный магнат
        Глава 1. Таша
        Я стояла у витрины магазина и с вожделением разглядывала купальник из новой коллекции на манекене. Не то, чтобы мне было нечем заняться, просто комплект уж очень привлек мое внимание.
        Лифчик пуш-ап цвета розовой пенки и струящееся вниз прозрачное парео на бедрах манекена так роскошно смотрелись, что я зависла. Потом взгляд упал на ценник, и я про себя тихо охнула. Нет, вчерашняя выпускница факультета дизайна никак не может позволить себе такую роскошь. Все, что хранилось у меня в сумочке этим знойным июньским вечером - синий диплом и остатки средств на кредитке. Спускать последние деньги на купальник, когда у тебя нет работы - верх безумия. Да и поездка к морю этим летом мне вряд ли светит.
        Бросив последний отчаянный взгляд на потрясающее творение на манекене, я подавила вздох и снова вернулась к своему прежнему занятию. А занималась я тем, что рассматривала бесконечные вывески в тесных улочках в самом центре города. Я шла на встречу со старой подругой, и было очень важно не пропустить вывеску с крупными буквами «ЦЕНТР ЗАНЯТОСТИ НАСЕЛЕНИЯ».
        Ритка закончила колледж и под чутким руководством своей матери и уже год работала менеджером по подбору персонала в чахлом городском центре. Да, да, это именно то место, куда стекаются за пособием по безработице потерявшие надежду неудачники и несчастные выпускники ВУЗов без связей. В нашем городе без связей никуда. Этот уклад существует со времени его основания, и без этого не приткнуться. Моя мама воспитывала меня одна. Папа умер очень давно, оставив нас один на один с бытовыми проблемами, так что все, на что маме хватило средств - это обучить меня в престижном институте на профессию мечты. А дальше… Дальше по правилам нашей чисто женской семьи я должна была пробиваться сама.
        Вот я и пробивалась, как могла - изнемогая от июньской жары и тащась по раскаленному асфальту в сторону улицы Соколова. Светлое платье прилипло к моему стройному телу, ноги гудели от непривычных после любимых кедов и джинсов каблуков элегантных туфель с открытым носиком, а очки от солнца то и дело съезжали с переносицы.
        Мне всегда нравился центр нашего города. Узкие дорожки улочек здесь бодро уживаются с дорогой плиткой, а первые этажи сверкающих новостроек пестрят модными магазинчиками. Фонтаны в городском парке и на площади бьют мощными струями, кафе и ресторанчики зазывают расслабиться, и ни о чем не думать.
        Но в три часа дня город невыносим. Пекло выжигает каменные джунгли, и даже воздух настолько горяч, что кажется, плавит легкие.
        Я продолжала щуриться от солнца и выискивать глазами надпись «ЦЕНТР ЗАНЯТОСТИ НАСЕЛЕНИЯ».
        «Мимо не пройдешь!» - убеждала меня накануне Рита. Совершив очередной поворот в проулок по уверенному приказу навигатора в любимом десятом айфоне, в первый момент я даже вздрогнула - так до неприличия уродливо резала глаз вывеска на старом доме из разряда культурного наследия. Она зазывала потерявших надежду горожан получить пособие по безработице и устроиться в какое-нибудь стандартное место с привычным набором обязанностей. Да, пройти мимо такого жуткого произведения искусства было сложно.
        Что ж, по крайней мере, мои страдания на солнцепеке закончились. Толкнув тяжеленную дубовую дверь, я оказалась внутри. О, да! Прохлада! Вожделенная прохлада…
        - Девушка, вы к кому? - раздался скрипучий голос дежурной старушки в будке у турникетов, и пара подозрительных глаз бабульки уставились на меня.
        - В центр занятости, на собеседование, - неловко одергивая платье, сообщила я. - Прием у специалиста Кротовой Маргариты Валерьевны.
        - Сейчас сообщу, и за вами спустятся. Паспорт покажите.
        Деловито крякнув, бабулька принялась крутить диск на допотопном стационарном телефоне.
        Торжественным голосом сообщив о моем прибытии, она с грохотом положила трубку на аппарат.
        - Ожидайте, за вами сейчас спустятся!
        Сглотнув, я забрала у нее свой паспорт и принялась ждать Риту. Да, террорист не пройдет мимо такого дежурного. Только зачем в чахлом городском центре для неудавшихся специалистов без связей такой строгий отбор посетителей? Неужели каким-нибудь бандитам может понадобиться его захватывать?
        Моя юная душа требовала романтики, красивых офисов, и мысль о том, что можно работать в ТАКОМ ужасном месте, единственным плюсом которого является естественная прохлада помещения, вызывала мороз на коже.
        К счастью, долго ждать не пришлось. Ритка порхала лебедем по старинным ступеням легкой походкой от бедра, и даже ее черные брюки и белоснежная блузка с рюшами не портили радости встречи.
        - Таша! Приветик! Проходи скорее! - под подозрительным взглядом бабульки подруга взяла меня за руку и потащила за собой следом на второй этаж.
        Скоро мы сидели в небольшой комнатке, буквально заваленной папками разных цветов и объемов, и на единственном свободном островке в середине стола добрая Рита ловко сооружала для нас кофе в пластиковых стаканчиках.
        - И как тебе работается? - с недоумением посмотрела на подругу я. Окружающее пространство было мало похоже на то, о чем мы с Ритой мечтали в выпускном классе. Я хотела иметь престижную должность в процветающей компании, а Ритка - выйти замуж за богатого иностранца и уехать в Италию.
        - Да нормально работается, - расцвела в улыбке подруга и с гордостью протянула мне свою изящную ручку. На правом пальце сверкало тоненькое золотое колечко с россыпью бриллиантов.
        - Ты… замуж выходишь? - опешила я.
        - Ну, да! Антона Серегина из параллели помнишь?
        - Помню… Но как?!
        Не было большего неудачника в нашей школе, чем Серегин. Долговязый брюнет с невзрачной внешностью вечно попадал в какие-то передряги и никак не тянул на преуспевающего итальянца. То он терял свои документы, то ломал руку, то подворачивал ногу. В общем, байки о его приключениях ходили по классам, заставляя нас морщиться.
        - Мальчик вырос, - заулыбалась Рита. - Открыл свое дело, и теперь его компания сдает квартиры посуточно. Нет, звезд с неба, конечно, не хватаем, но у нас уже есть своя квартира. У Антошки новая машина, а после свадьбы я быстро выйду в декрет и свалю из этого кошмара, - передернув плечами, она широким жестом руки обвела свою набитую папками каморку.
        Кошмар был налицо, и мысленно я согласилась с таким планом действий.
        - Слушай, Таш, я, собственно говоря, тебя и позвала сюда из-за одной очень горящей и немного щепетильной вакансии, связанной с Антошкиным бизнесом, - разливая кипяток в пластиковые стаканчики с растворимым кофе на дне, начала закидывать удочку подруга. - Практически твой профиль, и оплата очень достойная.
        - Что за щепетильная вакансия? - прижав кремовую сумочку к груди, насторожилась я.
        - Антон заключил сделку с одной крупной компанией, и ее владелец попросил об одолжении. Его новый офис открылся недавно, и в отдел срочно требуется помощник с дипломом из архитектурного института. Делать ничего особо не надо, только выучить расписание большого босса, готовить ему кофе, помогать главному дизайнеру с проектами и иногда сопровождать босса во всех деловых поездках. Зарплата бомба, да еще и премиальные полагаются.
        Ритка грустно вздохнула.
        - А что щепетильного-то? - недоумевала я.
        - У него есть одна поправочка ко всем стандартным требованиям.
        - Что за поправочка?
        Ритка как-то занервничала и даже опустила глаза в стол, что было ей совершенно не свойственно.
        - Кроме того, что соискательница обязана быть привлекательной внешне и иметь высшее образование, ей полагается… эм… быть приличной.
        - В каком смысле приличной?
        - Ну, она должна быть невинной. У него аллергия на развратных девиц, пытающихся добраться до его кошелька и фамилии.
        - Что?! - подскочила я. Стало так жарко, будто мне в лицо только что плеснули тот самый кипяток из пластикового стаканчика.
        - Да, постой же ты! - схватила меня за руку подруга.
        - Работодатель извращенец?! Он коллекционирует девственниц?!
        - Ну, он располагает средствами, чтобы позволить себе такой каприз. И просил найти именно такую помощницу.
        - Зачем?!
        - Я не знаю… но платит он очень щедро. И пообещал, что никаких проблем по выполнению обязательств с его стороны не будет. Деловая репутация, все такое. Главное - послушная, исполнительная помощница. Без попыток забеременеть и выскочить за него замуж. Он даже готов взять без опыта работы.
        - Ты что, Рита?! Мама тянет на себе кредиты не для того, чтобы в итоге я пошла работать помощницей к извращенцу!
        - Сходи хотя бы на собеседование! Там все, как ты мечтала - крупная компания, солидные люди. Надевай красивые костюмы и клацай по клавиатуре новенького компьютера. Работодатель обещал, что все будет в шоколаде. Соцпакет, все такое. Я была у него в офисе. Там не приемная, там… - сглотнув, Рита всплеснула руками. - Там роскошь, красота, мрамор везде… Кофейня для сотрудников на первом этаже!
        - Почему такое дурацкое требование?! - сквозь зубы процедила я.
        Глава 2. Таша
        - Почему такое дурацкое требование?! - сквозь зубы процедила я.
        - Не знаю! Он не сказал. Просьба была очень деликатная. И аванс дал за работу. Такой, что покроет половину расходов на нашу с Антошкой свадьбу.
        - Извини, но нет…
        Покачав головой, я бросилась прочь из кабинета. Сбежала по ступеням, мимо бдящей посетителей бабульки у турникетов, и снова оказалась на раскаленной июнем улице.
        Натянула на глаза очки от солнца и побрела вперед. Мимо неслись прохожие, водители автомобилей ругали друг друга в тесных проулках, не скупясь на выражения, а я все шла, куда глаза глядят. Перебежала дорогу на светофор и уткнулась в небольшой фонтан у сквера напротив театра. Присев на край фонтана, принялась мочить руки в прохладной воде. В голове шумело.
        В моей жизни была одна очень большая проблема, которую я старалась загнать внутрь и никогда к ней не возвращаться. Почти всегда мне это удавалось. Но Ритка! Как она могла?
        Воспоминания захлестнули с головой, и я зажмурилась.
        …Мне едва исполнилось семнадцать, но я навсегда запомнила ту весну в выпускном классе. Что-то менялось во мне, и обычная угловатая девочка-подросток с волнистыми волосами цвета пережженной карамели вдруг превратилась в прекрасную девушку с пухлыми губками и большими мечтательными глазами цвета спелой вишни. Парни оборачивались вслед, подруги звали на вечеринки. А на одно из официальных школьных мероприятий, которое завуч по воспитательной работе поручила вести именно мне, приехал Стас Прохоров, бывший выпускник и звезда местной футбольной команды.
        Я была ослеплена. Потеряла дар речи, когда он взбежал на школьный подиум по видавшим виды ступеням. Спортивный пиджак, модные джинсы, стильная стрижка, дорогой парфюм и глаза… кристально-серые глаза.
        Я пропала. Влюбилась с первого взгляда. Симпатичная ведущая школьного мероприятия и звезда футбола. С чьей-то легкой руки интернет взорвался. Наши фотографии со школьного подиума облетели все городские газеты. Нас назвали самой красивой парой города.
        Конечно, Стас начал за мной ухаживать. Подкатывал к подъезду десятиэтажки на своем новеньком «Форде», и я счастливо забиралась внутрь. А как он целовался… для меня, неопытной глупышки, его поцелуи казались чем-то неземным.
        Только очень скоро поцелуи сменились более откровенными ласками. То, что мне нет восемнадцати, Стаса не пугало.
        «Малышка, я сделаю тебе хорошо…» «Ты даже не представляешь, каково это, когда тебя сжимает в объятиях любимый мужчина».
        Он даже снял на вечер номер люкс в нашей гостинице «Турист». Изнутри меня гложили сомнения, но я согласилась. Влюбленная дурочка! Если бы я только знала, чем все закончится…
        В номер доставили шампанское и клубнику со сливками. Стас, как благородный рыцарь, осторожно приспускал бретели моего ярко-желтого сарафана. Усыпал поцелуями шею и плечи, щедро подливал шампанское…
        Сарафан соскользнул на пол. Мой герой осторожно уложил меня на постель и принялся ласкать мою обнаженную грудь. Его рука плавно скользила все ниже, дерзко преодолевала мое сопротивление и заставляла задыхаться от волнения.
        Но что-то пошло не так. В самый разгар наших поцелуев и практически стянутых с меня кружевных трусиков в номер ввалилась толпа папарацци с камерами и микрофонами.
        Оказалось, за отцом Стаса тщательно следил господин Янковский, криминальный авторитет и негласный хозяин нашего города. Что-то они не поделили на своем бизнес-поле, вот Янковский и взялся за неугодного соперника.
        Анатолия Янковского боялись. Он же курил свои сигары, максимально уклонялся от уплаты налогов и щедро прикармливал администрацию нашего маленького городка. Все были в шоколаде, никто не жаловался. Он был не просто звездой. Он был кем-то вроде Дона Корлеоне из «Крестного отца». Даже внешне был на него похож. Зачесанные назад волосы, широкое волевое лицо, статная фигура и сигара, которую он не выпускал изо рта ни на минуту.
        Никто не знал, сколько Янковскому лет, но он был человеком старой закалки, из тех мифических бандитов, что выползли из девяностых, и точно перешагнул рубеж своего пятидесятилетия.
        Он любил топить строптивых с особой фееричностью. Падение очередного вставшего в позу бизнесмена было похоже на криминальный сериал и проходило с широкой оглаской - телевидение, СМИ, группа захвата, аресты, кровавые подробности дела.
        В то лето Стасу пытались припаять уголовную ответственность по статье сто тридцать четвертой, а я просто попала под руку бессердечному Янковскому со всеми вытекающими последствиями.
        Нас со Стасом затаскали по допросам. Фотографии, на которых он красиво укладывает меня на постель в том проклятом гостиничном номере, облетели весь интернет. Никакие мои рыдания и увещевания, что все происходило по обоюдному согласию, и что мне уже давно есть шестнадцать, никого не трогали. Ведь когда за спиной правосудия стоит Янковский, никому нет дела до влюбленной сопливой девчонки.
        Надо ли говорить, что футбольная карьера Стаса завершилась в том жарком июле? Его отец проклял нас с мамой. Поклялся, что мама никогда не найдет нормальную работу в городе, а мне о поступлении можно и не мечтать.
        Помню, как я перестала спать по ночам. Подушка на моей кровати не высыхала от слез. Позже я скатилась в тяжелую депрессию. Стас оказался совсем не героем.
        Мама работала архитектором в строительной компании Янковского. Прохоров обвинил нас с мамой в сговоре с Янковским, и Стас вычеркнул меня из своей жизни.
        Наверное, мне повезло - на отца Стаса завели уголовное дело. С самыми мерзкими извращенными подробностями, обожаемыми Янковским. Нас с мамой оставили в покое. Я поступила на факультет дизайна.
        Время шло. Я хорошенькая. Парни велись на яркую внешность. Я пыталась встречаться с однокурсниками. Мне назначали свидания мужчины постарше. Однажды я даже решилась на эксперимент в студенческом общежитии. С Лехой из команды КВН мы выпили бутылку текилы и попробовали избавить меня от невинности. Я не смогла. Даже сквозь опьянение изнутри меня сжигал страх, что сейчас в комнату ввалится толпа обвинителей с фотоаппаратами.
        Так я завязала с личной жизнью. В моем сценарии осталась только учеба.
        Я сидела у бортика фонтана, подставляла под прохладные струи руки, и страшные воспоминания мелькали перед глазами. Четыре года подряд мы с мамой пытались обходить стороной все, что было связано с Янковским и его криминальным бизнесом. Мама переквалифицировалась из архитектора в совладельца сувенирного магазинчика на одной из центральных улиц нашего города и стала индивидуальным предпринимателем. Мы с бабушкой помогали ей в магазине, но моя мечта создавать интерьеры в процветающей компании горела в сердце ярким пламенем. Я мечтала творить, как когда-то творила моя мама.
        Струи в фонтане внезапно исчезли, и я очнулась от наваждения. Впереди показалось маршрутное такси с нужным мне номером.
        Я заторопилась в сторону остановки, и скоро сидела у окна маршрутного такси. Мысли роились в сознании, никак не давая успокоиться. Загадочный наниматель со странным требованием никак не шел у меня из головы.
        Глава 3. Виктор
        - Кажется, нам удалось выполнить ваш заказ, Виктор.
        Антон Серегин стоял посреди кабинета племянника Анатолия Янковского, владельца знаменитого бизнес-центра «Черная Башня», и заискивающе улыбался. И было, отчего улыбаться - еще немного, и приличная сумма окажется на его счете в банке. Ведь судя по заинтересованному блеску в глазах Виктора, девушка требовалась немедленно.
        - Вы уверены в ее качествах? - вальяжно откинувшись назад в кресле из черной кожи, пронзил колючим взглядом голубых глаз посетителя тот. - Порядочная, скромная девушка?...
        - В наличии все, что вам необходимо, клянусь!
        - Хм… - хозяин "Черной Башни" задумчиво покрутил браслет золотых часов. - Надеюсь, вы знаете, что вас ждет в случае обмана?
        - Никакого обмана нет. Девушка обладает всеми заявленными качествами. Из нее получится идеальный сотрудник для вашей компании.
        - Хорошо. Покажите мне фотографию.
        - У нас нашлась только одна фотография.
        Антон услужливо подскочил к огромному столу и достал из серой папки фотографию.
        Виктор подхватил ее ухоженными аристократическими пальцами и с любопытством впился голубыми глазами в картинку.
        Большие, мечтательные глаза. Сочные, пухлые губки. Выразительные брови, особая утонченность… но больше всего ему приглянулись волосы. Цвета пережженной карамели, с трудом собранные в прическу, они вызывали желание освободить их от плена жесткой заколки и распустить по плечам.
        Такие волосы были у его матери. Что-то неприятно заныло внутри.
        - Я изучу ее личное дело и перезвоню.
        - Буду ждать.
        Антон засеменил прочь из кабинета.
        Виктор с презрением откинулся в кресле. Мелкая сошка! Нашел претендентку и радуется.
        Он сложил руки домиком и впился взглядом в фотографию. На него смотрела очаровательная особа. Видимо, фотограф запечатлел ее летом, в платье стиля бандо. Хрупкие плечи девушки были обнажены, и она немного смущенно касалась их руками.
        «Но как? - потрясенный до глубины души, размышлял он. - Откуда взялось такое сходство?»
        Виктор отложил картинку в сторону. Сердце сковала ледяная тоска. С того дня, как умерла мама, он ни разу не доставал ее фотографии. И вдруг такое напоминание.
        Хищный инстинкт медленно шевельнулся внутри. Ему захотелось увидеть девушку, которая идеально повторяла черты лица его матери.
        Вальяжно откинувшись в огромном кожаном кресле, Виктор размышлял. Девушку для работы в офисе искала сестра, и ему с самого начала не нравился ее замысел.
        Он нажал переговорное устройство.
        - Вера, принесите кофе.
        - Уже бегу, - пропел сладкий голосок на другом конце провода.
        Очень скоро в его кабинет вплыла блондинка в безупречном черном костюме с подносом, на котором дымилась чашка ароматного черного кофе. Мило улыбнувшись и качнув бедрами, Вера поставила перед боссом кофе.
        Он чуть склонил голову вперед, давая понять, что она свободна, и девушка быстро удалилась.
        Трель дорогого сотового телефона заставила Виктора отодвинуть кофе в сторону.
        Он взглянул на экран и скривился. Нонна. Дочь мэра. Как же он устал от ее назойливой компании! Но от благосклонности мэра зависели два важных деловых проекта городского масштаба, и просто так отделаться от Нонны не представлялось возможным.
        - Виктор, приветик, - с придыханием начала свою болтовню полногрудая брюнетка. - Папа устраивает деловой прием по поводу проекта на этой неделе. Я забронировала столик для двоих. Ты не против?
        - От чего же я против? - усмехнулся он. - Заказывай столик.
        На самом деле он терпеть не мог, когда женщины навязывали ему свою компанию. Но проекты… Они зависели от благосклонности мэра. А Виктор хотел, чтобы весь центр города и набережную выложили его гранитной плиткой. Точно такой же, как у входа в знаменитую «Черную Башню». А фонтаны на набережной будут сделаны из его мрамора. Потому что в городе нет бизнесмена влиятельнее, чем Виктор Янковский.
        - Хорошо! - взорвался радостью женский голос на другом конце провода. - Папа будет несказанно рад видеть нас с тобой вместе!
        - До встречи, Нонна.
        Зло отодвинув от себя кофе, Янковский поднялся из-за стола и подошел к встроенному в стену аквариуму с тропическими рыбками…
        Что напридумывала себе Нонна? Что он станет за ней ухаживать?
        Голубая вода понемногу успокаивала, но даже она не могла избавить его от воспоминаний. У Виктора не может быть личной жизни. Свою последнюю любовницу он выгнал два месяца назад после того, как она посчитала, что ее фигура важнее беременности и избавилась от их общего ребенка, даже не спросив у него разрешения.
        Широкий стол внезапно начал раздражать. Воспоминания о не рожденном наследнике эхом отозвались в груди. Виктор хотел наследника. С тех пор, как ему исполнилось тридцать, вопрос о наследнике встал ребром - Виктор, как и его дядя, очень щепетильно относился к этому вопросу. И ему не хотелось повторить ошибок своего родственника. У него должен родиться сын! Иначе, кому достанется бизнес?
        Он подошел к широкому окну в пол, из которого открывалась потрясающая панорама города и остановился. Из-за чего он снова вышел из себя? Поклялся же, что не станет вспоминать о том дне, когда узнал о поступке Роксаны.
        «Тварь…» - пытаясь подавить в груди ярость, выдохнул Виктор. В тот день он впервые поднял руку на женщину. Не просто поднял - он без сожаления бил ее по лицу и швырял о стены. Если бы его не оттащила в сторону охрана, Роксана бы заплатила сполна за свое преступление. Ему до сих пор хотелось ее задушить. Чтобы она испытала на себе то, что чувствовал его ребенок в тот миг, когда она его убивала.
        Потерев гладко выбритый подбородок, Виктор бросил последний взгляд на город и вернулся за свой стол.
        Фотокарточка на столе приковывала взгляд.
        «Пусть девушка придет на собеседование. Я должен посмотреть, действительно ли она повторяет мою мать. Если так и есть, моя сестра ее не получит».
        Глава 4. Таша
        Дома процветала стандартно кислая картина. Сплит-система сломалась, и теперь спастись от жары в квартире не помогали даже распахнутые настежь окна. Огромный вислоухий шотландец по кличке Котофей растянулся на спине в прихожей. Он всунул голову под мягкий пуф и свесил набок язык.
        В первый момент мне даже показалось, что кот отбросил коньки от высокой температуры.
        Склонившись над гордостью нашей семьи, я судорожно попыталась нащупать у него на шее пульс. Недовольно открыв один глаз, кот муркнул что-то невнятное и снова завалил голову набок. Ага, жив, мерзавец.
        Кот - личная мамина слабость. Это известно всем многочисленным маминым друзьям. И даже наша властная бабушка прежде всего громогласно спрашивает в телефонную трубку, как чувствует себя Котенька. А уже только потом обо всем остальном...
        Звонок телефона в моей сумочке взорвался внезапной трелью в тот самый момент, когда я выясняла, все ли в порядке со всеобщим любимцем. Кот подорвался с пола с таким рвением, что едва не сбил меня с ног.
        Сдавленно вскрикнув от неожиданных махинаций еще мгновение назад лежащего без сознания увальня, я судорожно принялась нащупывать на дне сумочки сотовый.
        Снова Рита на связи. Я подкатила глаза к потолку. Что, интересно, ей нужно? У странного работодателя есть еще парочка требований к кандидаткам?
        - Таша, ты дома?
        - Дома, да.
        - Ну, не уходи никуда, мы с Антоном через полчаса к тебе заедем.
        - Зачем это? - напряглась я.
        - Дело не терпит отлагательства.
        Я вздохнула и отложила телефон в сторону. Отчего-то засосало под ложечкой. Какое-то предчувствие опасности. Как тогда, четыре года назад. Каждый раз, когда упоминались фамилии Прохорова и Янковского, даже по телевизору, у меня сосало под ложечкой и становилось нехорошо.
        Убедившись, что входная дверь заперта, я закрылась в ванной комнате. После уличной жары жутко хотелось принять контрастный душ, и я с наслаждением окунулась в его прохладные струи.
        Только успела переодеться в майку и коротенькие джинсовые шортики, и засунула беспроводные наушники в уши, чтобы послушать музыку, как дверной звонок ударил в барабанные перепонки. Пронзительный звук заставил устроившегося на боку кота произвести в воздухе двойное сальто и приземлиться на все четыре лапы.
        Я отодвинула ногой нервно дергающего хвостом увальня от прохода и припала к дверному глазку.
        Ритка с Антоном стояли снаружи. Да, долговязый неудачник похорошел. Даже выглядеть стал стильно, по-деловому. Почти, как процветающий итальянец на русский лад. Ритка в своей блузке с рюшами смотрелась рядом с будущим супругом, как курица-наседка.
        Вздохнув, я щелкнула замком.
        - Таша, ну, ты, как маленькая, честное слово! - врываясь в квартиру, замахала руками Ритка. - И чего убежала? Говорю же тебе, мужик себя оградить от посягательств хочет, вот и выставил требования!
        - А что, есть, что ограждать? - насупившись, фыркнула я.
        - Ему, да, кудряшка, - уверенно кивнул Антон. - Приветик, кстати. Сколько это лет мы не виделись после выпускного?
        - Четыре, - подкатила глаза я и пропустила горе-друзей из прошлого в гостиную.
        - Вот скажи, Таша, тебе деньги нужны? - не отступал от меня Антон.
        - А есть кто-то, кому они не нужны? - приподняла тонкую бровь я.
        - Вот, - довольно потирая руки, улыбнулся он. - И нам с Ритулей нужны. Позарез. Заказчик платит прилично. Сходи на собеседование, и если дело выгорит, получишь от нас половину суммы.
        Глава 5. Таша
        Сердце застыло, а потом застучало гулко-гулко. Да что ж такое-то, а?
        - Не думаю, что деньги, которые вы собираетесь потратить на свадьбу, помогут мне избежать неприятностей со странным работодателем.
        - Да не странный он! Просто осторожный! Ему проблемы не нужны! - начал закипать Антон.
        - О маме подумай! Кредит на твое обучение еще три года выплачивать! А мы тебе половину задолженности точно погасить поможем! - тут же ударила по моему больному месту Ритка.
        - Сколько? - понуро взглянула на друзей я.
        - Сто пятьдесят.
        - Чего?
        - Сто пятьдесят тебе и двести нам.
        У меня даже руки задрожали. Для кого-то может, и копейки, а вот моя мама, после того, как ушла с должности, вынуждена была триста тысяч взять в кредит на пять лет. Дела в магазинчике сувениров идут не очень шибко. Когда ты прирожденный дизайнер, продавец из тебя так себе. Еще полгода назад она взяла кредит на расширение магазина, почти миллион. И эти долги сжирали практически весь доход.
        - Ладно, по рукам, - судорожно сглотнув, согласилась я. Сто пятьдесят тысяч, это не миллион, но половина долга на обучение будет списана.
        Ритка выдохнула. Даже слезу пустила.
        - Спасибо, Таша!
        Подскочила с дивана и прижала меня к себе, крепко-крепко.
        - Платье в деловом стиле у тебя есть? Там дресс-код, - лениво развалившись на диване, вещал Антон.
        - А хотя бы фото моего будущего босса можно увидеть? Что там за сокровище? - нервно усмехнулась я.
        - Фото нет. Но мужик нормальный.
        - Очень даже ничего мужик, - улыбнулась Рита. - Видимо, досталось ему от какой-то бабы, раз готов платить такие бабки за примерных помощниц.
        - А он не думает, что приличная помощница может оказаться еще опаснее? - начала потихоньку закипать моя огненная натура.
        - Таша, нам все равно, что он себе думает, поверь, - хмыкнул Антон. - Он платит большие бабки за свой каприз, и мы готовы с ним работать. К тому же, если он такой же социофоб, как и ты, тебе же проще.
        - Я не социофоб. Просто у меня личная жизнь не складывается.
        - Ну, так, может, и сложится, наконец? - заулыбалась Рита.
        Я сощурилась.
        - Хочешь, чтобы я не пошла?
        - Нет, что ты! - вскинула руки она. - Это шутка. Шутка!
        - Все, Рит, заканчивай шутить, а то она снова в позу встанет, - поднялся с дивана Антон.
        - Ташенька, - торжественно произнесла подруга. - Завтра ты записана на собеседование. В девять часов утра будь у них в офисе на Соловьева, 36. Форма одежды в деловом стиле, документы надо иметь при себе. Тебя встретит Евгения Котлярова, она там главный дизайнер и твой будущий начальник. Она все пояснит и проводит тебя к Виктору. Именно его тебе придется сопровождать на мероприятиях и периодически готовить кофе.
        - Моего будущего босса зовут Виктор? А отчество? - приподняла бровь я.
        - Они там не любят отчества. Сейчас не модно по отчеству друг к другу обращаться…да, и отзвонись мне по результатам вашего собеседования. Я буду ждать.
        Забрав листок-памятку, я без особого сожаления проводила гостей за дверь. Если бы не сумма в сто пятьдесят тысяч, ни за что бы не связалась с этими горе-аферистами. Но мысль о том, что маме трудно платить кредит за мое обучение и заем на расширение магазина, противно подтачивала изнутри. Ладно, посмотрим, что там за миллионер-социофоб.
        Глава 6. Таша
        Ранним утром я собиралась на собеседование, и любопытство подтачивало меня изнутри. Как выглядит работодатель, пожелавший оградиться от всего женского мира странным требованием? Я вдруг поймала себя на мысли, что не уточнила у Ритки возраст нанимателя. Сколько ему, если так опасается посягательств? Двадцать пять, тридцать? Наверное, около того. Вряд ли старик принялся бы ограждать себя от юных охотниц за его кошельком.
        «Какой-нибудь благородный Билл Гейтс в очках с дорогой оправой и стильном костюме», - подтрунивала над неизвестностью я.
        А ведь костюм делает из мужчины не просто человека. Вон, на Антона раньше без слез взглянуть нельзя было. А теперь, что? Надел костюмчик и выглядит, как процветающий бизнесмен с обложки «Форбс». Даже я растерялась накануне. А я-то знаю Антошу, как облупленного.
        Афера захватила мое сознание, и я постаралась выглядеть на все сто. Летом не сложно подобрать дресс-код, но всегда есть опасность увлечься не теми оттенками. А Таша Шторм очень любит яркость и нестандартность. Таша Шторм - это я. Недаром же у меня такая нестандартная фамилия. Как псевдоним. Фамилия досталась бабушке от какого-то немецкого предка, и она ею очень гордилась. Мне тоже всегда нравилось сочетание Таша Шторм. Я представляла, как буду подписывать свои авторские проекты, и млела от удовольствия.
        Немного поразмышляв над гардеробом, я выбрала светлую блузку без рукавов и широкую, струящуюся вниз юбку-трапецию цвета лайм. Юбка ладно облегала мои бедра, а блузка выгодно оттеняла непослушные кудряшки цвета пережженной карамели. Яркие лодочки на шпильке в тон юбке, яркая помада, очки от солнца и - вперед. В конце концов, я дизайнер. А дизайнер должен выглядеть ярко. И плевать на их дресс-код. Я не собираюсь надолго задерживаться у странного работодателя. Получу от Риты и Антона денежки, и подам заявление об уходе.
        Ах, да, не забыть положить в сумочку документы. Стоп, духи! Самое главное в жизни современной женщины. Впрочем, как и хороший маникюр. В моей жизни в избытке и того, и другого. На всякие женские прелести для любимой дочери моя мама не скупилась. Наверное, именно поэтому нам так сложно выплатить кредит. Мы предпочитаем жить здесь и сейчас и тратим средства на удовольствия - хороший ремонт в новой квартире, поездки заграницу, шопинг, содержание маминого автомобиля "Ниссан микро". Все это требует немалых вложений.
        Аромат свежих цветов от Кристиан Диор очень подойдет для встречи с магнатом женоненавистником.
        Улыбнувшись, я нанесла приятный розовый аромат на шею и запястье. Что ж, если магнат и ненавидит женщин, то меня он точно запомнит. Такую яркую штучку сложно забыть.
        - Ты куда так рано, Таша? - удивленно высунулась мама из спальни, когда я воровато засовывала свои аккуратные ножки с идеальным бежевым педикюром в туфли.
        Упс, упорхнуть от маминого бдительного взгляда, кажется, не удалось.
        Не рассказывать же ей про нашу аферу.
        - Рита вчера подогнала собеседование.
        - А что за компания?
        - В центре на Чехова, какой-то новый офис. Недвижимость, все такое. Требуется помощник дизайнера.
        - А платят сколько?
        - Вроде прилично. Но Рита сказала, все на месте. А потом ей отзвониться. Я, кстати, Котю покормила.
        Лоснящийся Котя восседал на кухонном окне и чинно вылизывал заднюю ногу, подтверждая свою сытость.
        - Ладно… Заходи в магазин после собеседования, я там буду. Сегодня новый товар привезут.
        - Заскочу, - пообещала я, и поспешила ретироваться из квартиры поскорее, потому что долго водить маму за нос у меня никогда не получалось.
        К внушительной двадцатиэтажной башне на Соловьева я добралась за пятнадцать минут до назначенного времени. Бьющие фонтаны у входа, роскошная черная лестница с золотыми перилами, затемненное стекло в панорамных окнах. Черт, да это же знаменитая «Черная Башня»!
        Я потрясенно стянула очки от солнца на нос и задрала голову вверх.
        В нашем городе не было ни одного человека, который бы не знал эту башню. Ее создавали, как элитный бизнес-центр, и СМИ широко освещали его открытие в прошлом году. Черная Башня стала одной из главных достопримечательностей города. На ее фоне постоянно делали селфи, ее с гордостью выкладывали в инстаграм. Все важные мероприятия проходили в стенах Черной Башни.
        Втянув грудью воздух и постаравшись подавить внезапно подкатившее к горлу волнение, я толкнула стеклянную дверь и оказалась внутри сверкающего мрамором помещения.
        Сонный охранник на входе окинул меня скучающим взглядом. «Даже не спросил ничего, надо же, - нажимая кнопку вызова сверкающего новенького лифта, подумала я. - Видимо, процветающей «Черной Башне» моя яркая юбка не несет террористической угрозы».
        Лифт плавно остановился на третьем этаже. Просторный холл, стены из черного мрамора. Золотистые прожилки на темном фоне придавали помещению поистине богемный шик. Строители называют такой мрамор «блэк энд голд».
        Мой взгляд зацепил большие черные двери с золотой эмблемой - фирменным знаком компании, а потом уперся в некое подобие рецепшена, тоже из мрамора. Блондинка в безупречном черном брючном костюме приветливо улыбнулась мне из-за стекла.
        Я нервно сглотнула. Мой чудесный кремово-фисташково-цветочный образ дико контрастировал с окружающим темным фоном, и от этого контраста становилось нехорошо.
        «Может, ну его, это собеседование?» - трусливо подумала я и уже шагнула обратно к лифту, как блондинка оживилась.
        - Доброе утро! Чем могу помочь?
        - Доброе утро. Евгения Котлярова должна меня принять, - не имея понятия, кто такая эта Котлярова и как она выглядит, сбивчиво заговорила я.
        - Ох, ее еще нет. А вы на собеседование? Проходите, я сообщу Виктору. Он примет вас сам.
        Плавно покачивая бедрами, блондинка покинула свой пост и подошла к черным дверям.
        - Присаживайтесь, я сообщу о вас.
        Только сейчас я заметила у одной из стен гладкий диван из черной кожи. Рядом с диваном стоял небольшой кофеавтомат.
        Какое волшебное место. Правда, жутко мрачное. Но можно бесплатно пить кофе. Не то, чтобы у меня не было средств на кофе, просто сам факт, что этот божественный напиток доступен прямо здесь и сейчас, приятно будоражил воображение.
        Не успела я приземлиться на диван, как блондинка выпорхнула обратно из-за двери.
        - Проходите, Виктор примет вас, - дружелюбно улыбнулась она и окутала меня тяжелым запахом дорогих духов. Никаких цветов, никакого порхания. Только мрак и черный мрамор.
        Робко кивнув, я впилась пальцами в свою светлую сумочку и шагнула за дверь.
        Глава 7. Таша
        Я тут же утонула в роскоши, смешанной с потрясающим кофейным ароматом, и растерянно застыла - кабинет был огромен. Мрамор, мрамор, мрамор… владелец башни поклоняется богу мрамора? Но больше всего меня поразила не шикарная отделка помещения, а очень большой аквариум с яркими тропическими рыбами, встроенный в одну из стен напротив панорамного окна. На фоне аквариума вся остальная мебель казалась карликовой.
        Облокотившись на добротный стол из темного дуба, с чашкой ароматного кофе в руке на меня с любопытством взирал хозяин помещения.
        Пройдя еще пару шагов, я застыла.
        Виктор. Мужчина с пронзительно голубыми глазами. Нет, в нем не было ничего приторно красивого. Коротко остриженные русые волосы, широкие прямые брови, волевое лицо, статная фигура и тонкая линия губ. Идеальное лицо руководителя, который привык управлять. Но глаза… потрясающий цвет.
        Ему очень шел шикарный серый костюм, а чуть ослабленный галстук на белоснежной шелковой рубашке придавал образу легкую небрежность, от которой сердце на миг замирает, чтобы потом начать биться быстрее… да, однозначно, этот уверенный в себе мужчина привык получать от жизни все. Судя по костюмчику от знаменитого ателье как минимум на Сэвил Роу и золотым часам на запястье, далеко не бедный.
        Его аура завораживала. Вальяжность, блеск в голубых глазах, расслабленность и едва подернутые приветливой улыбкой губы вызывали странный трепет. Но дерзкий, цепкий взгляд прирожденного хищника вмиг уничтожил все напускное очарование.
        - Здравствуйте, я от Маргариты Кротовой… на собеседование...
        - Доброе утро.
        От голоса с низкими бархатными нотками моя кожа взорвалась россыпью странных мурашек на коже.
        Он медленно отставил кофе в сторону и окинул меня оценивающим взглядом.
        - Как вас зовут?
        - Т-Таша… - пытаясь справиться со смущением, запнулась я.
        Стремительно преодолев расстояние между нами, он коснулся моего подбородка и заглянул в мои глаза.
        - С ума сойти… какие огромные, мечтательные глаза! Кажется, в них можно утонуть… Эти глаза я хочу видеть каждое утро. Вы приняты!
        - Ч-что? - снова заикнулась я. Теперь уже от странного страха, который сковал тело в тот момент, когда голубоглазый хозяин помещения грубо нарушил мое личное пространство. Аромат его туалетной воды - ледяной, замораживающий мозг и мешающий ясно мыслить - тут же ударил в нос. Прохлада в помещении и леденящий аквариум на всю стену - этот коктейль из новых ощущений сковывал и сбивал с толка после уличной жары.
        Не подводила интуиция - она слабо стонала об опасности.
        - Наша компания примет вас на работу, - Виктор улыбнулся и отодвинул мне мягкий стул для посетителей. - Присаживайтесь. Вы же дизайнер?
        - Дизайнер, да. Только… без опыта работы.
        Я послушно устроилась на стуле и достала свои документы. «Помни о деньгах, которые тебе заплатят Рита и Антон», - шикнула на интуицию.
        Виктор обогнул стол и сел в кресло. Открыл мой диплом.
        - Какая у вас интересная фамилия! В жизни вы тоже сплошной шторм? - усмехнулся он. В голубых глазах сверкнул лукавый огонек.
        - Нет, что вы… я ответственна. Но в интерьерах предпочитаю яркие, креативные решения.
        - Изящный камешек в мой огород?
        - Нет, что вы… просто люблю все яркое.
        Взгляд голубых глаз насмешливо скользнул по мне.
        - Это заметно.
        В следующий миг они сверкнули вызовом.
        - Я люблю шик и роскошь. Эту башню создавали по моему собственному проекту. Я ее хозяин. Говорят, интерьер отражает внутреннюю сущность человека. Но черный мрамор не означает, что у меня мрачная душа. Скорее, тяжелый характер. А еще я беспощаден к врагам и ненавижу предательство.
        На миг я застыла с широко распахнутыми глазами.
        Хозяин двадцатиэтажной «Черной Башни» в самом центре города сидит передо мной?! С ума сойти… Я нервно сглотнула. В горле стало как-то сухо. Чтобы отделать мрамором двадцать этажей в угоду своему капризу, надо ворочать огромными суммами. Кто он такой, этот Виктор? Не иначе, как один из соратников Янковского.
        При мысли о Янковском мне стало так страшно, что язык прилип к небу. Я растерянно обернулась в сторону выхода.
        Как же дешево я продалась. За сто пятьдесят тысяч рублей в помощь маминому кредиту.
        - Как вы уже успели заметить, Таша, моя компания занимается мрамором, - подавшись вперед и сложив руки домиком, с гордостью продолжил вещать мой наниматель. - Этим роскошным материалом мы предпочитаем не только отделывать помещения. Из него создаются настоящие произведения искусства. Вам придется очень хорошо изучить мрамор и его свойства. Ведь дизайнерские решения для наших клиентов мы создаем, основываясь на качествах и особенностях этого дорогостоящего материала. У нас есть поставщики в Тоскане, мы сотрудничаем с Грецией. Конечно, добывать мрамор в России выгоднее, чем за рубежом. Но у некоторых видов мрамора нет аналогов в нашей стране… Ладно, похоже, я вас заговорил. Для начала скажите, вы справитесь с кофемашиной, Таша? - продолжая сверлить меня вальяжно-расслабленным взглядом, внезапно сменил тему Виктор.
        - Если к ней прилагается инструкция, конечно, - оторопело захлопала глазами после лекции о мраморе я.
        Он усмехнулся. Судя по блеску в глазах, шутка ему пришлась по душе.
        - Ваши глаза - это нечто. Именно такую ассистентку я желаю видеть рядом с собой на всех публичных мероприятиях. Единственное, придется немного поработать не только с каталогом изделий, но и с вашим образом. Об этом позаботятся стилисты, не волнуйтесь.
        Он снял трубку с переговорного устройства и нажал две кнопки.
        - Вера, сообщите в отдел кадров, что мы нашли сотрудника. И проводите девушку для оформления документов.
        - Постойте! Вы… серьезно нанимаете меня на работу? - испуганно распахнула глаза я.
        - А разве вы не за этим сюда пришли?
        Я растерянно поднялась из-за стола. Шторм внутри меня бушевал темными, тревожными волнами. На языке крутился предательский вопрос, и я не могла его не задать.
        - А почему у вас такие странные требования к кандидаткам?
        Глава 8. Таша
        Он удивленно приподнял бровь. Потом, видимо, понял, о чем речь, и усмехнулся. Наши взгляды встретились.
        - Вы про невинность?
        - Именно.
        - Скажем так, это один из моих капризов. Как и черный мрамор. Не хочу видеть рядом с собой распутных девиц со страждущим денег взглядом.
        - Но ведь невинность не всегда залог порядочности.
        - Хотите об этом поговорить? - тон его голоса внезапно изменился. Стал ниже. В голубых глазах сверкнуло нечто… то, о чем я никогда не хотела знать. Но на тон голоса и взгляд снова отреагировала моя кожа. Она покрылась непонятными колючими мурашками в тот момент, когда магнат с интересом подался мне навстречу.
        - Н-нет, не хочу, - испуганно отпрянула я.
        Двери распахнулись, и на пороге появилась очень странная особа неопределенного возраста. В первый миг я бы даже не назвала ее женщиной, настолько отталкивающими были крупные черты лица без единого намека на косметику. Длинные засаленные волосы выцветшего оттенка были собраны в пучок на затылке, и еще сильнее заостряли недостатки внешности. Сарафан-мешок из серой ткани делал тощую фигуру необъятно-бесформенной. Единственным плюсом прикида незнакомки была очень дорогая кожаная сумочка-клатч и босоножки на высокой прозрачной шпильке. Эти две вещи точно стоили целое состояние, я следила за миром моды. В остальном вторгшаяся без стука дама вызывала едва ли не отвращение. И еще - где-то я ее уже видела раньше. Только вот, где?...
        - Девушка принята на работу, можешь не утруждать себя собеседованиями, - скользнув по прибывшей презрительным взглядом, без приветствия отчеканил Виктор.
        - Что значит, принята?! - возмущенно передернула плечами прибывшая. - А ничего, что она пришла по моему запросу, и будет помогать мне с дизайнерскими проектами?
        - Она станет моей ассистенткой. Найди для проектов кого-нибудь другого. - Голос Виктора резал воздух нотками враждебности, и я инстинктивно сжалась внутри. Голубые глаза сверкнули презрением. - Надо раньше вставать по утрам и не опаздывать на запланированные мероприятия. Кто рано встает, тому Бог подает. Знаешь такую поговорку?
        - Сволочь! - нисколько не стыдясь моего присутствия, изрыгнула женщина. Резко развернувшись на своих прозрачных шпильках, гордо застучала ими в сторону двери.
        Я замерла на своем месте и растерянно прижимала к груди папку. Ассистенткой? Я стану его ассистенткой? Что такое ассистентка? Подавать кофе и отвечать на звонки? Разве для этого я училась в престижном университете четыре года?
        Виктор посмотрел на меня, и его взгляд потеплел.
        - Извините мою сестру, Таша. Она не всегда бывает корректна. Вера все вам расскажет и проводит в отдел кадров.
        - Что значит, быть вашей ассистенткой? - хрипло поинтересовалась я. - Я нуждаюсь в вакансии дизайнера…
        - В вашем случае образование дизайнера обязательно. Мы занимаемся отделкой помещений.
        - Но ведь… ассистентка, совсем не то, на что я рассчитывала.
        - Вам понравится, поверьте.
        Его дыхание совсем рядом. Ледяной аромат, заползающий под кожу и мешающий ясно мыслить. Нехорошее чувство, что я встреваю во что-то неправильное. О, да. Внутри меня бурлил целый коктейль ощущений. Как будто среди окружающей роскоши стены намазаны дегтем и надо поскорее бежать прочь.
        «Стоп, а как же деньги? - судорожно размышляла я. - Сто пятьдесят тысяч помогут маме справиться с кредитом на обучение, и мы сможем спокойно выплачивать заем на расширение магазина».
        - Вера! - не дожидаясь моего ответа, громко позвал Виктор.
        В дверь заглянула исполнительная блондинка в черном костюме.
        - Отведите Ташу в отдел кадров. После того, как она оформится на работу, пусть вернется сюда. И пригласите стилиста. Кажется, я нашел свою идеальную ассистентку.
        Я сглотнула, но даже не успела пикнуть - Вера улыбнулась и поманила меня за собой.
        - Знаете, вам очень повезло, - тихо проговорила мне по дороге в отдел кадров она. - Я бы никогда в жизни не сказала вам ничего подобного, но вы кажетесь мне приятной и открытой. А Евгения Котлярова, она… очень грубый и бестактный человек. Она жутко избалована своим отцом, и ей ничего не стоит уничтожить морально любого сотрудника. Вернее, она очень любит уничтожать хороших людей. Из той гвардии, которая считает, что ей можно все. Ломать, швырять, покупать. Прежде чем перешла к Виктору, я работала у нее секретарем несколько месяцев. Это было самое жуткое испытание в моей жизни.
        - Но дизайнер все же она, верно? - обреченно поинтересовалась я.
        - Она. Только вас она бы сломала за неделю. Как очередную игрушку.
        - Но я не хочу быть ассистентом.
        - Виктор хороший управленец. Попробуйте поработать с ним. Уверена, вам понравится.
        «Сто пятьдесят тысяч!» - напомнила себе я, и поспешила следом за доброй Верой.
        Глава 9. Виктор
        Двери в приемную захлопнулись. Вальяжно усмехнувшись, Виктор Янковский вернулся к своему утреннему кофе. Увы, кофе безнадежно остыл. Но зато он успел увести из-под носа у ненавистной двоюродной сестры чудесную ассистентку. Конечно, та раздражена. Это ей требовался помощник в отдел дизайна интерьеров.
        «Может, Женя научится вовремя просыпаться?» - презрительно ухмыльнулся Виктор.
        Евгения была незаконнорожденной дочерью его родного дяди, ставшего опекуном Виктора после смерти матери. Дядя слишком долго ее сторонился, и признал только по исполнению шестнадцати лет, после тщательной процедуры сравнения ДНК. С того самого дня Женю Котлярову забрали из приюта и поселили под одной крышей с Виктором, в роскошном особняке Анатолия Янковского.
        Власть и деньги не всем идут на пользу. Его сестре они точно повредили мозг. Только идиотка с поврежденным мозгом может потребовать от соискательницы кроме диплома и порядочности такую глупость, как невинность. Виктор сначала не мог понять, для чего сестре невинная помощница по созданию интерьеров. Нехорошая догадка пришла совершенно неожиданно накануне, когда он в одиночестве ужинал в принадлежащем Янковским роскошном ресторане. Догадка пронзила его сердце, и Виктор едва не поперхнулся куском мраморной говядины.
        Евгения тянулась к себе подобным, являясь мужененавистницей в прямом смысле этого слова. Свою последнюю любовницу она посадила на наркотики, и от съехавшей с катушек лесбиянки едва удалось избавиться. Дядя позаботился, чтобы любовницу Евгении заперли в клинике для наркоманов без права возвращения в город. Дядя думал, что так ограждает свою единственную дочь от посягательств. Куда там! Женя выждала пару месяцев и теперь жаждала новую жертву.
        «Видимо, на этот раз ее мозг настолько повредился, что она пожелала развратить свою подчиненную», - отхлебывая холодный кофе, размышлял Виктор. Ему бы и дела никакого не было до лесбийских наклонностей сестры, если бы девушка, пришедшая на собеседование на десять минут раньше не оказалась такой хорошенькой. Большие, мечтательные глаза. Сочные губы. Волосы цвета спелой корицы, с трудом собранные в прическу и вызывающие желание освободить их от плена жесткой заколки и распустить по плечам.
        Теперь он пожалел, что уступил капризу сестры и отправил запрос на подходящего сотрудника нужным людям. Девушка оказалась не просто хорошенькой. Рыжие кудряшки и огромные мечтательные глаза напомнили ему кое-что из прошлого. Они напомнили ему мать. Единственную женщину, которую он боготворил до сих пор. Мечтательная, нежная, мама обожала рисовать картины и учила этому Виктора. Он потерял маму в тринадцать лет. Боль от потери Виктор похоронил глубоко внутри и никогда не показывал, но она оживала каждое Рождество и каждую Пасху, покалывая воспоминаниями о счастливом детстве. После смерти мамы праздники потеряли для него свое очарование. Они стали днями траура.
        Виктору не хотелось, чтобы девушка, так напомнившая мать, стала игрушкой в руках Евгении. Если она действительно сохранила свою чистую душу, ей не место рядом с этой истеричкой со странными наклонностями. Он не нуждался в ассистентке - Вера отлично справлялась с работой - но отпустить восвояси ту, которая внезапно оживила его воспоминания, он не мог. Ведь после смерти мамы в его жизни было мало хорошего.
        Его дядя, Анатолий Янковский, слыл человеком жестоким и беспощадным, но наследники имели для него значение. Родного сына он не получил, поэтому все привилегии наследника достались племяннику. Виктор рос под его надзором, и у него не спрашивали, чего он хочет на самом деле. Рисовать ему запретили, заменив это бесполезное, по мнению дяди, занятие на спортивные секции и занятия по экономике, и Виктору, сломленному потерей самого дорого на свете человека, не оставалось ничего другого, кроме как смириться.
        За годы совместной деятельности он многое перенял у дядюшки. Махинации, подавление неугодных - к тридцати годам Виктор в совершенстве овладел всеми дядиными премудростями ведения бизнеса их чудесного городка. Более того, влиятельного дядю он умудрился переплюнуть, создав компанию, которая занималась добычей и производством мрамора.
        Двадцатиэтажная башня действительно являлась его детищем. Он сам руководил строительными работами и создавал интерьер помещений. Знаменитый бизнес-центр, будто в точности повторял его опаленную горечью душу. Весь двадцатый этаж занимали его личные апартаменты, а остальные этажи были отведены под бизнес-центр. В его личных апартаментах было легко затеряться - бесконечные спальни, несколько гостиных, два рабочих кабинета, сверкающая роскошью огромная столовая с уютным камином. Виктор любил одиночество и простор.
        На крыше здания по его приказу была создана зона отдыха с бассейном и смотровой площадкой. С площадки был виден весь город и даже мигающая ночными огнями набережная со снующими туда-сюда прогулочными катерами и баржами.
        Виктор процветал, но больше всего на свете он ненавидел свою двоюродную сестру, оставшуюся жить в отцовском особняке. Казалось, Евгения, дорвавшись до миллионов Янковских, никак не могла насытиться. Она, будто мстила за свое несчастное детство в приюте.
        «Идиотка», - покачал головой Виктор и отставил кофе в сторону.
        Теперь у него будет своя личная ассистентка, так похожая на маму. Он никому ее не отдаст. Она будет его. Только его. Юная, неопытная и невинная. Он обучит ее, как правильно работать с дорогим мрамором, и из нее получится отличный дизайнер.
        Возможно, капля искренности в ее душе поможет растопить черный пепел его погрязшей в незаконных махинациях и одиночестве душе.
        Впрочем, хватит лирических отступлений. Его ждут дела. Мрамор не продаст себя сам.
        Глава 10. Таша
        Милая дама средних лет в строгом черном костюме почти как у Веры усердно сканировала мои документы. Я сидела за столом и гипнотизировала взглядом подсунутые на подпись бумаги. В договоре не было ничего подозрительного, но почему-то мне очень не хотелось его подписывать. Обязанности ассистента отличаются от обязанностей дизайнера. Никаких проектов, никакого творчества. Только быть тенью руководителя. В моем случае - неотъемлемой частью мраморных угодий Виктора. Будет ли это учитываться, как стаж специальности по диплому? Конечно же, нет.
        «Но сто пятьдесят тысяч на дороге не валяются! В конце концов, избавлюсь от этой работы через две недели, и все», - уговаривала себя я.
        Взяла ручку и уже хотела поставить подпись на трудовом договоре, как мой взгляд упал на его левый край, где обычно пропечатываются данные руководителя организации.
        «Янковский В. А».
        Будто меня резко ударило молнией в самое сердце. По спине побежал холодок. Страх сковал все тело и перед глазами запрыгали черные точки. Виктор никакой не приближенный к окружению Янковского. Он сам - Янковский!
        Я подскочила со своего места.
        - Простите! Я не могу у вас работать…
        Обе женщины растерянно обернулись. Вера попыталась что-то сказать, но я схватила со стола свой диплом и паспорт, и бросилась прочь из кабинета.
        Так быстро я еще никогда не бегала. Наверное, испугайся я чуточку меньше, сломала бы ногу. Но страх толкал меня вперед и только вперед.
        Лифт. Как же медленно он едет. Третий этаж сменяется вторым, вот и первый.
        Я буквально вывалилась из лифта и пролетела мимо охранника с такой скоростью, что он даже не понял, что произошло.
        На улице я немного отдышалась. Спрятала документы в сумку, натянула на глаза очки от солнца, воровато оглянулась на «Черную Башню» и пошла медленнее.
        Как такое возможно? Чтобы твой кошмар вдруг оказался перед тобой и решил сделать тебя своей личной ассистенткой?
        Остановившись у небольшого сквера, я присела на лавочку и достала сотовый телефон.
        «Я провалила собеседование. Найдите с Антоном другую кандидатуру. Мне ничего не нужно», - отправила Рите сообщение и следом заблокировала ее номер.
        Все. Пусть идут куда подальше. Не хватало в моей жизни еще одного Янковского.
        Придя в себя, я побрела в сторону остановки. Лучше заеду домой, переоденусь, а потом отправлюсь к маме и помогу ей в магазине с товаром. Найдется для меня другая работа. А если запустить рекламу магазина в городских интернет-сообществах, у нас будет больше покупателей.
        До самого обеда я возилась с настройкой рекламы маминого магазина. Наконец удалось загрузить картинки и рекламный лозунг. Перекусив на скорую руку, я переоделась в удобные джинсовые шортики и майку, собрала непослушные кудри в пучок и отправилась в сувенирный магазин.
        - Ты как раз вовремя! - оживилась мама. Она перетаскивала коробки с товаром в подсобное помещение. - Товар только подвезли. Правда, придется повозиться. У нас брелки и магнитики, на каждый придется клеить ценник.
        - Мне сегодня все равно некуда спешить.
        - Как прошло собеседование?
        - Ужасно. Мне не понравилось. Вместо дизайнера мне предложили место ассистентки руководителя.
        - Какие обманщики, - сочувственно покачала головой мама. - Ну, ничего. Просто место не твое. Думаю, обязательно найдется то, которое придется тебе по душе.
        - Было бы хорошо.
        Я включила музыку в сотовом, всунула наушники в уши и принялась расставлять товар за прилавком. У нас прилавок и касса заставлены стойками с небольшими сувенирчиками-кулонами и вазочками с магнитиками. Наклеить маленький ценник на каждый товар та еще проблема. Без музыки не справиться с рутиной.
        Посетителей не было, и я увлеклась. Не знаю, сколько прошло времени. Может, даже час.
        Очнулась от того, что в нос ударил знакомый ледяной аромат мужской туалетной воды. На прилавок легла мужская рука.
        Вздрогнув, я подняла голову и столкнулась с хищным взглядом голубых глаз Виктора. Тут же включился инстинкт самосохранения - я отпрянула к стеклянному стеллажу.
        Глава 11. Таша
        Сердце бешено колотилось в груди. Как будто проклятый ледяной аромат заморозил мое тело и мозг, не оставляя ни единого шанса пошевелиться.
        Виктор был одет совсем не так, как утром. Легкие джинсы, майка и кеды от ведущего бренда делали его не таким опасным, как в мраморной обители. Но это был все тот же Виктор Янковский. Голубые глаза изучали меня так тщательно, будто сканировали.
        - Мне вот этот, - низкий, бархатный голос, от которого сердце колотится еще сильнее. В руке кулончик с подковой. А в глазах все тот же хищный блеск, что и утром. - Пробьете, Таша?
        - Д-да, - я заикнулась и выхватила кулончик.
        Его ладонь оказалась неожиданно теплой. Будто током ударило. Только теплым. Никогда раньше не обращала внимания на мужские руки, но эти запомню на всю жизнь.
        Пока упаковывала кулончик за триста рублей в маленький пакетик с эмблемой нашего магазинчика, меня трясло крупной дрожью - ведь передо мной снова стоял один из Янковских.
        Не знаю, почему, но я чувствовала Виктора. На каком-то глубинном интуитивном уровне я знала, зачем Виктор пришел к нам в магазин. Он пришел за мной.
        - У меня карта, - продолжая сканировать меня хищным взглядом, произнес мой опасный знакомый.
        - Да, конечно.
        Я растянула губы в улыбку и протянула ему терминал, на котором мигала сумма покупки.
        Виктор прикоснулся к терминалу платиновой карточкой и быстро оплатил покупку.
        Я отдала ему пакетик.
        Он взял его из моих рук, но уходить явно не собирался.
        - А что, здесь работа престижнее, чем в моем офисе? - вальяжно облокотившись на стойку, холодно поинтересовался он.
        - Нет. Наверное, - вцепившись в стеклянный стеллаж так, будто он мог меня поддержать, пробормотала я.
        - Тогда почему вы отказались от вакансии?
        «Потому что вы Янковский!» - чуть не закричала я.
        - Потому что я искала другую должность.
        - Но ведь в вашей трудовой книжке будет указано, что вы помощник дизайнера. Разве этого мало?
        - Ваша компания не для меня.
        Сказала и сглотнула. Фраза получилась довольно двусмысленная.
        Виктор насмешливо приподнял бровь.
        - Вы меня боитесь, Таша?
        На миг показалось, что в груди не хватает воздуха. Сердце бешено колотилось в висках, руки противно дрожали. Боюсь ли я его? Да, конечно. Я знаю, что Янковские могут сделать с неугодным им человеком. Было испытано на себе. Четыре года назад они полностью разрушили мою жизнь.
        - Впрочем, ответ на вопрос написан у вас на лице, - продолжил Виктор пару мгновений спустя. - Я вас понимаю. Поведение моей сестры кого угодно испугает. Но зря вы боитесь, Таша. Я могу дать вам очень многое. Может, попробуем начать сначала? Притворимся, что сегодняшнего утра не было?
        - Давайте оставим все, как есть, - чувствуя, что еще немного - и я начну сползать на пол, проговорила едва слышно.
        - Но разве ваша мама не должна банку за расширение магазина? - усмехнулся он. - А дела идут не очень хорошо… Моя компания может выкупить долг у банка. Его просто будут вычитать из вашей зарплаты. Мама сможет спокойно спать, а мы станем рекламировать магазин нашим заказчикам. Более того, его можно будет перевезти в одно из помещений на первом этаже с выходом на улицу. Поверьте, у моей Башни топчется очень много туристов. Ваш любимый кот сможет позволить себе больше вкусностей, а мама приобретет новую машину.
        Стало нечем дышать. Он знает. Все знает обо мне. Даже про кота, которого так любит мама!
        - В противном случае магазин придется закрыть из-за убытков, а банк отнимет у вас квартиру в счет долга. Зачем вам это, Таша?
        С легкой улыбкой на лице он подался мне навстречу. Я беспомощно отпрянула.
        - Подумайте до утра, что для вас лучше. Стать нищими под гнетом неподъемного долга, или согласиться на сотрудничество. Завтра утром я буду ждать вас у себя в кабинете. Снова в девять. Постарайтесь не опаздывать.
        На миг наши взгляды встретились, и мое сердце екнуло. В голубых глазах был сплошной лед - видимо, я оскорбила его отказом.
        Он достал из пакетика золотую подкову. Ловко надел ее на ключи от машины.
        - На удачу. Вдруг повезет, - подмигнул мне Виктор. Но на его лице при этом не дрогнул ни один мускул.
        Резко развернувшись, он направился к выходу.
        Глава 12. Таша
        Я растерянно смотрела ему в спину.
        Мне казалось, что наш короткий диалог вытянул из меня все силы. Я очень остро ощущала, что дело не в его благородстве и не в желании помочь моей маме выплатить долг банку. Просто его задело, что я сбежала. Каким-то шестым чувством я начала чувствовать Виктора с самого начала нашего знакомства. Думаю, он меня тоже. Такие мужчины, как Виктор - прирожденные хищники. И если хищник спустился с небес на землю, чтобы предложить мне попробовать еще раз пройти у него собеседование, то он не отстанет от меня, пока не добьется своего. Потому что он - охотник. А я же - очень притягательная жертва, появившаяся в его темном поле. И, кажется, охота началась.
        …Я не спала всю ночь. Металась по своей широкой кровати с розовыми рюшами, пинала мягкие игрушки, которых было в обилие еще со школьных времен, и все думала про маму. Она никогда ни в чем мне не отказывала. Дорогие вещи, косметика, поездки в отпуск… я никогда раньше не задумывалась о том, чего ей стоит тянуть на себе все это. Наш медленно чахнущий магазин из-за ее неумения вести дела и создать правильную маркетинговую политику был доказательством того, что я - непосильная ноша для мамы. Она никогда об этом не говорила, и конечно, не скажет, но ведь я понимаю, что это так и есть. А Виктор! Откуда он вообще взялся в моей жизни после четырех лет избегания всего, что может быть связано с Янковскими?
        Я встала в шесть утра. Я знала, что будет, если не пойду на собеседование к Виктору. Сначала он добьется, чтобы магазин разорили, потом у нас отнимут квартиру за долги. А после и вовсе вышвырнут из города.
        Будто чувствуя мое напряжение, на кухню пришла мама.
        - Снова на собеседование? - деловито заливая воду в кофемашину, поинтересовалась она.
        - Еще не решила.
        Обхватив плечи руками, я выглянула в окно.
        - Мам, что с займом на магазин? В этом месяце оплатим?
        - Оплатим. Только придется ужаться совсем. Не идет у меня торговля. Может, продадим машину, и часть погасим?
        - Машину? Ей пять лет, мам! Много ли мы за нее выручим? Да и как ты будешь без машины?
        - Не знаю…
        На кухне воцарилась тягучая тишина. Стрелки настенных часов в форме чашки кофе на фоне фисташковых стен упорно бежали вперед, к цифре девять. Не разряжал обстановку даже мамин плюшевый кот, который вертелся тут же.
        «А что, если снова сходить к Виктору?» - с отчаянием подумала я.
        Не съест же он меня, в самом деле. Ну, захотелось приличную ассистентку получить. Ведь это он выдвинул требование, чтобы оградить себя от преследований жаждущих получить его кошелек и фамилию красоток.
        При мысли о его фамилии меня передернуло. Возомнил же. В самом страшном сне, и то не приснится, что можно добровольно носить жуткую фамилию Янковских. Кому нужен его кошелек? Неужели есть такие самоубийцы?
        Я подхватила чашку с ароматным горячим кофе у мамы из рук и в сердце кольнула глупая отвага. Я пойду на еще одно собеседование, и будь что будет.
        Глава 13. Виктор
        Виктор сидел в своем рабочем кресле из черной кожи и любовался видом из окна. Яркий солнечный свет раннего утра играл с мрамором и слепил глаза. Внизу по выложенным плиткой дорожкам бежали на работу в бизнес-центр одетые в строгом деловом стиле мужчины и женщины. Они торопились в ЕГО бизнес-центр. Работать в Черной Башне Янковского считалось очень престижным. Недаром почти десять этажей были забиты под завязку - процветающие бизнесмены почитали за честь арендовать офисы в Черной Башне. Ведь если твой офис находится в Черной Башне, значит, ты успешен. А если ты успешен, у тебя обязательно будут клиенты. Кого здесь только не было! И психоаналитики, и торговцы цветным металлом, и строители. Первый этаж оккупировали уютные кофейни и сувенирные магазинчики. Даже книжный магазин «Читай-город», и тот переехал в Черную Башню. Все хотели быть поближе к Виктору, и ему это нравилось.
        «Все, кроме Таши Шторм», - потягивая ароматный кофе из фарфоровой чашки, оскорблено фыркнул он.
        Возможно, ее подвела пылкая натура и совершенное отсутствие опыта. Красотка просто не знает, что Виктору нельзя отказывать. Он отнесся к ней со всей душой, желая видеть рядом с собой, а она вздумала упираться...
        Виктор взглянул на часы на своей руке. До девяти часов еще пятнадцать минут. Придет, или нет?
        «В ее интересах прийти», - невесело усмехнулся он. Потому что тех, кто отказывался от его широких жестов, Виктор сразу же причислял к предателям. А предательства он не терпел.
        Почему же Таша, глаза которой так напомнили ему мать, решила от него сбежать? Чем он так оттолкнул ее?
        «Не иначе, как девушку напугала моя сестрица», - поморщился Виктор.
        Сотовый телефон завибрировал на столе, прерывая его размышления.
        Звонил Рустам, управляющий стриптиз-клубом дяди.
        - Виктор, когда Анатолий Филипович вернется из свадебного путешествия?
        - Не знаю. А тебе он зачем? Не можешь шлюшек у шеста построить?
        - Смешно, да? - Рустам презрительно фыркнул.
        - Очень.
        Виктор представил, как грузный Рустам с плеткой гоняется за танцовщицами вокруг шеста, но никак не может догнать, и его действительно начал разбирать смех.
        - Если без шуток, тут появился борзый какой-то. Требует долю с клуба. Говорит, дядя твой ему обязан. Что бизнес его отца разорил.
        - Кто такой? - поморщился Виктор.
        Он терпеть не мог дядюшкин клуб и связанные с ним неприятности. А неприятности в таком заведении процветали всегда - то кто-то перебирал спиртного, то пальбу открывали без предупреждения, то наркоту проносили и предлагали всем купить дозу. А чего стоили эти стриптизерши! Вечно заразу цепляли и на себя озабоченных притягивали. На одной из них, блондинке Софи, которой едва исполнилось двадцать, Анатолий Янковский недавно женился.
        Если бы не дядя, Виктор избавился бы от такого порочащего честь бизнесмена заведения. Уже давно не модно владеть клубами, разносящими всякую заразу. Но дядя устраивал в подвале клуба бои без правил по воскресеньям, и прикрывать развратное заведение не собирался. Бои, как ни странно, приносили баснословную прибыль. А с появлением расточительной юной женушки доходы были обязаны расти. Иначе чем еще удержать при себе юную стриптизершу шестидесятилетнему старику?
        - Кто-кто, - буркнул Рустам. - Футболист какой-то из Москвы нарисовался. Прохоров его фамилия. Сказал, приедет вечером со своими ребятами. И разговаривать будет серьезно.
        - С кем? - презрительно поморщился Виктор.
        - С дядей вроде. Но его нет на месте. Мне что делать?
        Виктор на миг призадумался. Может, проучить наглеца? Чтобы знал, как соваться на чужие территории? Залетный, наверное. Не знает местных правил, если решил на дядю бочку катить.
        - Пойди к бухгалтерше, она в компьютере держит всю информацию по дядиным должникам. Пусть найдет этого Прохорова. Папка должна лежать у меня на столе к вечеру. А футболисту скажи, что если у него припекло в одном месте поговорить, пусть приходит ко мне в кабинет. В противном случае следует дождаться хозяина клуба.
        - Хорошо, Виктор. Папку привезут.
        Рустам отключился.
        Виктор презрительно качнул головой. Он терпеть не мог русский футбол и всех футболистов без исключения. Клоуны в полосатых пижамах! То ли дело силовые виды спорта.
        Замигало переговорное устройство.
        - Виктор, к вам пришли, - мягкий голос Веры прорезал тишину мраморного помещения.
        Хищник внутри него замер.
        - Пусть заходит, - мягко произнес он.
        На губах заиграла победная улыбка.
        Глава 14. Виктор
        Таша шла в его сторону, засунув руки в карманы платья, и он невольно откинулся назад в своем кресле. Вчерашняя светлая сумочка и лодочки уже казались знакомыми. Но платье-рубашка из нежно-розового льна была выше всяких похвал. Перламутровые пуговицы поблескивали в солнечных лучах и соблазнительно подчеркивали вздымающуюся от волнения грудь. Алая помада отсутствовала. Сегодня его будущая ассистентка подчеркнула только свои большие глаза. Бледно-розовая помада и нежный румянец на фоне черного мрамора делали ее особенно привлекательной. Если она была невинной, то сейчас эта невинность предстала перед ним во всей красе. Как же она его будоражила! Будто капля утренней росы, еще не тронутой горячим солнцем и пылью. Да, Таша притягивала, словно магнит.
        Виктор ощутил, как внутри ярким всполохом загорелось желание обладать ею, и осторожно втянул грудью воздух. Надо подавить собственническое желание сейчас же сгрести ее в охапку и отнести в свои владения на верхних этажах. Он сделает это, обязательно сделает. Но не сейчас. Он не хотел получить в свои объятия недоверие.
        Их глаза встретились. Таша отчего-то вздрогнула. Как будто прочла его мысли и испугалась.
        - Все же пришла? Присаживайся, - улыбнувшись, мягко произнес он и указал на одно из кресел для посетителей...
        Она рухнула в кресло и прижала к себе сумочку. Вся ее напускная уверенность рассеялась в один миг.
        - Я подпишу договор, - выдохнула она. - Только с одним условием. Вы не тронете мою маму и наш магазин.
        - К чему мне ваш магазин, Таша? - презрительно поморщился Виктор. - Вчера я всего лишь проанализировал положение дел в магазине и предложил достойный выход из создавшейся ситуации.
        Он протянул ей договор, на котором она не успела поставить свою подпись накануне.
        Девушка выхватила у него бумаги и впилась в пункты с условиями.
        - Можешь не перечитывать, там нет никакого подвоха.
        - Что во мне особенного?
        - Если нам удастся сработаться, я тебе расскажу. Если же нет, после испытательного срока ты можешь быть свободна.
        - Испытательный срок? - в огромных глазах цвета спелой вишни вспыхнула надежда.
        - Да. Две недели. Четырнадцать дней рядом со мной полностью изменят твой взгляд на дизайн, Таша. А если мне не удастся расшевелить в тебе музу, мы просто расстанемся.
        - Ладно, - вмиг почувствовав себя увереннее, она улыбнулась и взглянула на текст в договоре. Там действительно был указан испытательный срок.
        Виктор улыбнулся. Да, ровно четырнадцать дней на то, чтобы она оказалась не только в его офисе, но и в спальне на самом верхнем этаже Черной Башни. У Таши еще не было мужчин, а значит, его ждут незабываемые четырнадцать дней коварного соблазна невинной красотки. А какой сладкой будет победа…
        Виктор мечтательно втянул грудью воздух. Она будет таять, словно воск в его руках. Ее кожа станет реагировать даже на его голос. Да, несомненно, его ждут волшебные две недели.
        Будто чуя подвох, девушка осторожно взяла ручку со стола, но медлила ставить подпись.
        Виктор застыл на выдохе. Снова сомнения? Сколько можно?
        Таша выдохнула за него и поставила свою аккуратную подпись.
        - Добро пожаловать в мою компанию, - забирая у нее договор, хищно улыбнулся Виктор. - И запомни кое-что важное. Что бы ни случилось, ты подчиняешься только мне. Евгения Котлярова не имеет к тебе никакого отношения.
        - Она ваша сестра? - в глазах девушки сверкнуло любопытство.
        - Не родная. Скорее, мы вынужденные родственники.
        - Разве такое бывает?
        - Бывает, если твой опекун волнуется о наследниках, а их нет. Только незаконнорожденная дочь и племянник.
        - Твое место будет здесь, в приемной, рядом со мной. Если что, Вера всегда поможет.
        Положив договор в одну из папок, он поднялся из-за стола.
        - Пойдем, я познакомлю тебя с рабочим местом. Потом Вера вызовет стилиста, который поработает с твоим образом.
        Она недоверчиво взглянула на него.
        - А после?
        - А после ты сделаешь себе чашечку ароматного кофе и примешься за изучение мрамора. Поверь, в дизайне мрамор выполняет разные роли. Этот материал совершенен, и он незаменим в отделке помещений. Мы с тобой будем работать над дорогостоящими проектами, Таша. Ты обязана знать свойства мрамора.
        - А вы?
        - У меня на утро запланировано две важных встречи с клиентами. Свойства мрамора обсудим чуточку позже.
        Он указал на дверь, и девушка робко шагнула к выходу.
        - Виктор, там звонок на первой линии, - оживилось переговорное устройство голосом Веры. - Это по поводу клуба.
        - Пусть приходят после обеда. Я сейчас занят.
        Клоун в полосатой пижаме подождет. У русского футбола все равно нет будущего. А у Виктора на столе еще нет серой папки от Рустама. Значит, придется позвать двух бравых ребят из личной охраны и наглядно продемонстрировать футболисту Прохорову, что у него не может быть никакого будущего не только в футболе, но и в дядином клубе.
        Взгляд голубых глаз с вожделением скользнул по волнистым волосам цвета пережженной карамели. Как странно. В глубине души он хотел, чтобы Таша его полюбила.
        Глава 15. Виктор
        Ближе к обеду Рустам завез серую папку от бухгалтера из дядиного ночного клуба.
        - Не хочешь спуститься в ресторан? Как раз и обсудим содержимое, - поглаживая огромный живот, предложил Виктору он.
        Виктор согласился. В самом деле, отчего бы и не пообедать?
        Пока Рустам справлял малую нужду в роскошном сортире ресторана, Виктор листал ленту новостей.
        В айфоне мелькали пропущенные вызовы - почти десять. Три из них было от Нонны.
        Подхватив с тарелки лист салата, Виктор отправил его в рот и запил глотком томатного сока. Нет, Нонна его совсем не устраивала.
        Накануне банкет дома у мэра затянулся, а Нонна никак не хотела отпускать его от себя. Она умоляла его танцевать с ней, а получив отказ, долго дулась. Виктору не нравилось ее поведение. Он не собирался играть на высоких чувствах мэра, но, кажется, по-другому не получится. Нонна была из разряда женщин, которые считают, что им все можно. И на этот раз прилипчивая стерва решила взять в оборот Виктора Янковского.
        Но она не на того напала. Роксана безжалостно сорвала с его глаз розовые очки. С него достаточно избалованных богатых идиоток, способных на убийство ребенка в угоду своим формам.
        От Нонны он планировал избавиться в ближайшее время. Как только проект по гранитной плитке будет подписан, Виктор запретит пускать ее в свою башню.
        Вспомнив о стритиз-клубе и залетных, искавших встречи пару часов назад, Виктор открыл серую папку. Врага надо знать в лицо, а залетные не были исключением. Как знать, что таит в себе биография футболиста по фамилии Прохоров?
        Удобно устроившись за столом, он открыл папку. Четыре года назад у дяди действительно был конфликт с бизнесменом Прохоровым. Геннадий Алексеевич хотел владеть фабрикой по производству шампанского. Анатолию Янковскому не нравился такой расклад.
        Виктор подкатил глаза к потолку. Конечно, дяде не нравилось, что кто-то хочет стать самостоятельным. Он использовал самые подлые методы, чтобы задавить Прохорова. С шиком и фееричным скандалом опорочил конкурента, да еще и сына его лишил карьеры, пытаясь пришить 134 статью.
        Фотографии, фотографии…
        - О, черт, - вскинул брови Виктор. На волевом лице мелькнуло удивление, и он откинулся назад на мягком диванчике. Лишить чести, судя по всему, собирались…его ассистентку? Но если она подошла под требования, то насилия не было? Да и судя по антуражу на фото, у голубков было свидание. Их просто подставили в самый неподходящий момент.
        - Какая бурная личная жизнь была у Таши четыре года назад, - холодно усмехнулся он.
        Внутри темными волнами поднималась ревность. Это его Таша. Его, и ничья больше. Если клоун в полосатой пижаме приехал, чтобы получить то, что не удалось четыре года назад, Виктор ему не позволит.
        «Надо выставить его из города, и дело с концами».
        Айфон завибрировал вызовом от Веры.
        - Что там еще? - приподнял бровь Виктор.
        - Ваши утренние посетители. Насчет клуба. Они вернулись. Что им передать?
        - Вера, возьмите Ташу и немедленно отправляйтесь в кондитерскую на другой стороне улицы. Купите в приемную пирожных. Вернетесь минут через сорок, не раньше. И, да, попросите уборщицу через двадцать минут подняться наверх. Надо будет убрать помещение.
        - Да, Виктор.
        Нет, все же Вера незаменима в некоторых случаях. Виктор набрал номер своих специальных сотрудников из службы безопасности.
        - Георгий, возьмите коллегу и поднимитесь на третий этаж. В холле надо убрать мусор.
        Отключил сотовый телефон и удовлетворенно выдохнул.
        Рустам вернулся за стол как раз к тому времени, как принесли горячее. Управляющий клубом начал поглощать пищу со стола с такой скоростью, будто его у него могли отнять в любой момент.
        - Ну, что, нашел что-нибудь в папке? - бодро осведомился у Виктора он.
        - Много чего, - задумчиво произнес Виктор и тоже принялся за обед.
        - Твой дядя вчера сказал, чтобы мы не отвлекали его на мелочи. У него, видите ли, медовый месяц, и он не хочет портить его грязными делами.
        - Беспечность никогда не приводила ни к чему хорошему.
        Виктора до сих пор коробило от пепельной блондинки Софи, ставшей женой дяди две недели назад. Нет, конечно, седина в голову, и все такое, но ей двадцать один! Зачем было устраивать свадьбу со шлюхой, которая утешала и Виктора тоже в своих сладких объятиях после того, как он вышвырнул из дома Роксану?!
        В холле башни послышался звон битого стекла. Кажется, мусор вынесли. Осталось дождаться, когда уборщица уберет холл.
        Виктор терпеть не мог, когда его мраморную обитель оскверняли вторжением непонятливые люди.
        Завибрировал вызов от Георгия.
        - Мусор убрали, Виктор.
        - Кто такие?
        - Какие-то управляющие делами из приемной Стаса Прохорова.
        - Всего лишь управляющие делами? А самого Прохорова не было?
        - Нет. Только управляющий и его охрана.
        Губы сжались в тонкую линию негодования. Футболист не пришел? То есть, время его сотрудников из службы безопасности было потрачено зря?
        Он посмотрел на уминающего ачму Рустама, подумал еще немного и набрал номер телефона начальника городской полиции.
        - Глеб Сергеевич? Доброго дня.
        Глеб Сергеевич заведовал городским полицейским управлением, и с уважаемыми людьми предпочитал дружить. Звонкам от Виктора Янковского он всегда был рад. Виктор, в отличие от своего дяди, платил налоги и занимался исключительно бизнесом, поэтому Глеб Сергеевич, поправив редкую шевелюру, прочистил мощное горло и весь обратился в слух.
        - Я хотел бы кое-что узнать об одном человеке…
        - Арест? Допрос? Состряпать обвинение?
        - Нет, пока арестовывать его не за что. На данном этапе я просто хочу знать, что он из себя представляет.
        - С удовольствием поделюсь с вами информацией, Виктор!
        - Огромное спасибо.
        Виктор удовлетворенно кивнул. Продиктовал информацию из папки и отложил телефон в сторону.
        - Угощайся, - промычал Рустам и услужливо подвинул коробку с ачмой ближе к Виктору.
        - Нет, спасибо. Я не голоден, - покачал головой тот и захлопнул папку. Он больше не желал видеть фотографии, на которых потенциальный соперник обнимал его Ташу.
        Сердце сковала хищная тоска. Таша должна принадлежать ему.
        Глава 16. Таша
        Я сидела за столом в небольшой уютной приемной и изучала образцы мрамора. Рядом дымилась чашечка ароматного кофе, а на плоском экране компьютера проплывали туда-сюда тропические рыбки.
        Как же хотелось оказаться на каком-нибудь тропическом острове и понырять с аквалангом! Увы, этим летом мама едва сводит концы с концами. Торговля идет плохо, а значит, море мне не светит. Да и какое море, если я только что устроилась на работу?
        Сегодня утром я приехала в башню Виктора на сорок минут раньше. Просто терпеть не могу пробки и жару, а с половины девятого на улице уже не продохнуть.
        - Ты тоже жаворонок? - остановившись у моего рабочего стола, удивленно приподнял бровь Виктор.
        - Кажется, да. Что может быть лучше утренней прохлады жарким летом? - усмехнулась я.
        В голубых глазах мелькнул лукавый вызов.
        - Раз уж ты оказалась здесь так рано, может, выпьем кофе вместе?
        Не давая мне ни единого шанса отказаться, Виктор скрылся за дверью. Я пожала плечами. Что ж, вместе, так вместе.
        Носить подносы, полные чашек с блюдцами, когда ты на шпильках, та еще задача. Но я справилась и ловко водрузила поднос с ароматным кофе, сахарницей и красивыми пирожными с вишенкой на креме из взбитых сливок на стол из темного дуба. По приказу Виктора мы с Верой вчера ходили в кондитерскую, и в холодильнике появились соблазнительные пирожные.
        - Присаживайся, - пригласил меня к столу босс.
        Я робко приземлилась на краешек кресла для посетителей, и он скользнул по мне вмиг потемневшим взглядом.
        Я придвинула к себе кофе и ощутила, как грудь сковывает неясное смущение.
        Ненавижу такие откровенные мужские взгляды. Лучше что-то сказать. Но в голове пусто.
        Взгляд упал на аквариум, от которого было не скрыться, и вопрос сорвался с губ сам собой.
        - Эти рыбки, Виктор? Они живые?
        - Да. А почему ты спрашиваешь? - выкладывая пирожное с самой красивой вишенкой на фарфоровое блюдце, удивился он.
        - Они такие яркие. Иногда мне кажется, что аквариум в вашем кабинете - это иллюзия.
        - Вся наша жизнь сплошная иллюзия, - хмыкнул Виктор и протянул мне пирожное. - Но рыбки настоящие.
        - А кто о них заботится?
        - Я. Это же мои рыбки. Хочешь, покормим их вместе?
        - А можно?
        - Отчего же нельзя?
        Он отодвинул кофе и поманил меня за собой. С сожалением покинув безопасное место, я двинулась за ним следом.
        Мы оказались у огромного аквариума. Рыбки, заметив движение снаружи, заметались в ожидании завтрака.
        Виктор коснулся панели, и справа выдвинулась кормушка.
        - Нажми на синюю кнопку.
        Я нерешительно зависла.
        - Не бойся, она не бьется током, - улыбнулся он.
        Наши глаза на миг пересеклись, и по коже рассыпались мурашки.
        Прикосновение его руки к моим пальцам - и на коже взрыв. Только теплый. Легкое нажатие - его рука на моих пальцах - и в воду посыпался корм. Сердце отчего-то гулко застучало в груди.
        - Кажется, получилось, - опасливо отдернув руку, чуть хрипло произнесла я.
        - Браво. Твоя вторая победа, - подмигнул мне Виктор.
        - А какая первая?
        - Включить кофемашину без инструкции.
        - Точно.
        Я рассмеялась.
        Выдержала его пронзительный взгляд всего несколько мгновений и снова уткнулась в аквариум. Иногда взгляд говорит намного больше, чем поцелуи. Больше чем секс. В глазах отражается душа. Кажется, в тот миг я увидела кусочек его души. От этого стало не по себе.
        Дверь в кабинет внезапно распахнулась, и я вздрогнула. На пороге стояла Евгения Котлярова. На этот раз она была в комбинезоне оливкового цвета. Снова роскошные босоножки и сумочка, и ни капли косметики на некрасивом лице.
        - Воркуешь со своей новой подружкой, Виктор?
        Зло ухмыльнувшись, она впилась в меня презрительным взглядом.
        Волевое лицо моего босса вмиг стало жестким. Голубые глаза, в которых я едва успела заметить осколок живой души, тут же сверкнули ненавистью. Передо мной снова был настоящий Янковский.
        - Тебя сюда не звали, - небрежно произнес он, и будто невзначай подтолкнул меня к столу, загораживая собой.
        - Где договор по гостинице «Магнум»?
        - Спроси у Веры. Она точно знает.
        - Веры нет на месте!
        - Само собой. Ее не может здесь быть. Сейчас только начало девятого. И к чему ты притащилась в такую рань? В очередной раз напортачила с заказчиком?
        - Пусть твоя чудесная ассистентка вместо того, чтобы пить кофе с пирожными, немедленно отыщет договор!
        - Мне кажется, у тебя достаточно сотрудников, Женя. Рабочий день начинается в девять утра. Приходи в начале десятого, договора будут ждать тебя на столе. Или их занесет Вера. Нечего баламутить воду в такую рань!
        - Иногда я не могу решить, кого ненавижу больше, Виктор! Тебя, или твой гарем, который ты развел в своей приемной!
        - Завидуешь? - подмигнул ей он.
        Презрительно фыркнув, моя несостоявшаяся начальница застучала каблуками в сторону выхода.
        Я совсем растерялась.
        - Может, я должна была… пойти и найти нужный договор?
        - А ты знаешь, где лежат договора на гостиницу «Магнум», Таша?
        - Нет.
        Виктор отодвинул мне стул, приглашая вернуться к кофе.
        - Вот и я тоже не знаю. Потому что я не работаю с ее гостиницами.
        - А почему она попросила их найти? - все недоумевала я.
        - Потому что встала не с той ноги.
        - И часто она встает не с той ноги?
        - Почти каждое утро. Радует только то, что она не живет в моей башне. Иначе от нее не было бы никакого спасения.
        - О… - сконфуженно уткнулась в чашку кофе я.
        - К сожалению, я не могу от нее избавиться. Она моя родственница.
        - В вашей семье так много значения отдается родственным связям?
        - Да.
        Взгляд Виктора помрачнел.
        - После смерти мамы дядя воспитывал меня, как родного сына. Он многое мне дал - образование, положение в обществе. За все надо платить. В моем случае приходится платить преданностью семье.
        - Евгения - дочь Анатолия Янковского? - сдавленно уточнила я.
        - Незаконнорожденная. Дядя долго не хотел ничего знать о ее существовании. Она выросла в приюте.
        Виктор замолчал.
        Я пригубила кофе. Как странно. В семье Янковских принято быть преданным семье.
        Глава 17. Таша
        Первая неделя в Черной Башне была похожа на поле военных действий. Чего только стоили жаркие споры со стилистом Иваном, решившим напрочь лишить меня индивидуальности и запаковать в темные тона под стать Черной Башне! На счастье, вмешался мой босс - он приказал оставить мою яркую индивидуальность в покое.
        «Мне нравится ее стиль. Если Таша хочет выглядеть ярко, ни к чему портить ее», - резко отрезал Виктор, и Иван обиженно удалился из приемной за новыми эскизами.
        Евгения, будто взбеленилась. Теперь она заходила в приемную по нескольку раз в день, и постоянно язвила в мой адрес.
        - Тебе надо научиться твердо ее отшивать, - нахмурилась Вера, когда госпожа Котлярова в очередной раз устроила бурю в стакане у моего стола из-за пропавшего договора. - Что сказал Виктор? Что ты подчиняешься только ему. Верно? Значит, пусть ищет договора через него.
        - Попробую, - чувствуя себя жутко уязвимой, вздохнула я. Но как легко говорить, и как сложно делать… Евгения нащупала мою слабость и всласть этим пользовалась. Мне даже порой казалось, что ей доставляет особое наслаждение приход в приемную Виктора.
        Вера оказалась довольно полезной не только в советах, как себя вести с агрессивной сестрой моего босса. Она хорошо знала, где лежат документы, как пользоваться почтой и в каких папках находятся договора с важными клиентами.
        Я немного плавала в понятиях, но суммы, на которые были заключены договора с клиентами, желающими видеть в своих апартаментах мрамор, заставляли шевелиться на голове волосы. С такими не накосячишь. А накосячишь - ввек не расплатишься.
        А еще меня очень напрягало, что я работаю у Янковских и ничего не сказала маме.
        Виктор… Он пугал и притягивал одновременно. Аромат его туалетной воды, жгучей и ледяной, пробирался под кожу и вызывал желание забраться под стол. Но взгляд голубых глаз, иногда слишком откровенный, заставлял кожу покрываться мурашками. Ни один мужчина не обладал такой аурой, как Виктор.
        Увы, все дни он был жутко занят, и мы больше не пили вместе кофе.
        В его кабинете всю неделю крутилась полногрудая брюнетка, и мы с Верой предположили, что она его новая любовница.
        - Это дочь мэра, - многозначительно шепнула Вера, когда брюнетка в очередной раз громко заявила о себе стуком каблучков, не удосужившись даже взглянуть в нашу сторону.
        Что-то гулко екнуло внутри и болезненно сжалось. Стало понятно, отчего Виктор больше не пьет со мной кофе и не угощает пирожными с вишенкой. Мне просто никогда не тягаться с дочерью мэра. Я могу быть в тысячу раз обаятельнее, но ее связи передавят отношение ко мне в два счета.
        Я отодвинула договора со своего рабочего стола и взмахнула рукой, собираясь ее остановить. Но получила лишь презрительный взгляд.
        - Виктор, я здесь, да! - минуя нас, громогласно вещала брюнетка в трубку своего сотового. - Готова увидеть новый проект. Сообщать обо мне твоей челяди, надеюсь, не обязательно?
        - Это мы челядь? - растерялась я.
        - Похоже на то, - под громкий хлопок двери мраморного кабинета босса передернула плечами Вера. - Все же, какое счастье, что Виктор выселил дизайнеров и стилистов на верхний этаж. Евгения раньше все время здесь ошивалась. Ей даже не надо было повода.
        Я молча согласилась. Власть и богатство часто портят людей. Видимо, дочь мэра и сестра Виктора были из той гвардии, которая считала, что ей все можно.
        Виктор уехал вместе с пафосной дочерью мэра, распоряжений не оставил, и от этого внутри поселилась тягучая пустота. Нет, конечно, я даже подумать не могла о том, чтобы ревновать его к невоспитанной дочери мэра, но он так восхищался моими глазами в нашу первую встречу, а получив на работу, тут же позабыл о моем существовании. А еще эта ее фраза про челядь больно ударила по моему самолюбию.
        Я ощущала себя уязвленной хамкой из мэрии и равнодушием Виктора.
        - Хочешь, сходим вечером в бар? - неожиданно предложила Вера. - Ребята из отдела маркетинга приглашали. У Ромы день рождения.
        - Кто такой Рома? - оживилась я.
        - Глава отдела маркетинга. У него волшебные руки.
        - В каком смысле?
        - Он готовит чудесные коктейли. Закачаешься! В прошлый раз мы ходили к нему домой, и он так нас напоил, просто улет! На этот раз шоу будет в баре на Набережной. Так что, идешь с нами?
        Я раздумывала всего пару мгновений. Разгладила несуществующие складки на воздушной юбке цвета моренго и согласно кивнула:
        - Иду.
        Мне хотелось развеяться. Коллег из других отделов я видела только в лифте и в кофейне на первом этаже. Никто из них не предлагал познакомиться, и я чувствовала себя белой вороной в этой пронизанной темными тонами Черной Башне. Вечеринка в баре у Набережной как раз то, что нужно. Там не будет невоспитанной сестры Виктора и его новой пассии из мэрии, и можно будет расслабиться.
        В бар мы отправились на такси, подхватив с собой Алису и Киру из бухгалтерии.
        К нашему приезду шоу барменов было в самом разгаре.
        - Девчонки, приветик! Вы как раз вовремя! - весело помахал нам симпатичный высокий брюнет с греческим профилем и поманил к себе.
        - Это Тигран! Он душка, - шепнула мне на ушко Вера.
        В правом углу бара уже собралась приличная толпа. Музыка от местного ди-джея заглушала любые разговоры. На столе стояло несколько открытых бутылок с ликерами и одна с виски. Тигран руководил весьма креативным конкурсом - три игрока пытались всунуть в горлышко одной из бутылок крючок с наживкой. Выигрышем становилась порция напитка, мерцающего внутри. Пьянящее веселье затягивало. Все хотели попасть в бутылку, чтобы получить бесплатную выпивку.
        Хихикнув, Вера протолкнулась к барной стойке и что-то сказала бармену. Тот понимающе кивнул, и вскоре нам принесли красивые бокалы с насаженными на них шляпками и трубочками.
        - Олд фешен! - пояснила Вера и всучила мне бокал.
        Ничто не сближает так, как музыка и коктейли в пятницу вечером. Сердце радостно подпрыгнуло. Хотелось пить коктейли и танцевать до самого рассвета, ни о чем не думая.
        Роман оказался очень симпатичным блондином. Он творил чудеса у барной стойки, сыпал направо и налево комплиментами, и нас с Верой, Кирой и Алисой было не унять.
        - Хочешь покурить? - прильнув к моей спине, громко зашептала мне на ухо Вера.
        - Не курю! - отчаянно замотала головой я.
        Вера понимающе закивала и удалилась с Кирой. Я села за столик, на мягкий диванчик, и подумала, что пора заказать какую-нибудь закуску, иначе коктейли окончательно завладеют моим мозгом.
        Как по заказу, в тот же миг в дверях кухни появился официант, который нес на подносе горячее. Ко мне подсела Алиса.
        - Таша, слушай, я тут заметила. Там один мужчина за вип-столиком в углу бара кальян заказал. Он на тебя весь вечер пялится. Может, знакомый? Только не оборачивайся, он смотрит на нас.
        Непонимающе пожав плечами, я придвинула к себе горячее.
        - Девчонки, не скучать! - браво подошел к столику Роман. - Быстро уплетаем горячее, и на катер! Ночная прогулка уже оплачена. Дискотека в честь моего дня рождения! Двадцать пять не каждый день исполняется!
        - А шампанское будет? - оживилась Алиса.
        - Еще спрашиваешь? - подал голос из-за спины Романа Тигран.
        Рома, приобняв Алису за плечи, сел рядом и то-то зашептал ей на ушко. Я получила возможность осторожно обернуться.
        Мужчина сидел у вип-столика в компании двух друзей и задумчиво смотрел на вечерние огни, которые отражала река. Его профиль напомнил что-то давно забытое. Сердце кольнуло. Нет, мне показалось. Не может же Стас Прохоров оказаться здесь, в баре на Набережной спустя четыре года? Он из города давно уехал. Поговаривали, что отец все же успел купить ему место в одной из столичных сборных, прежде чем Янковский упек его за решетку.
        Кира и Вера вернулись из курилки с двумя парнями из отдела маркетинга и тоже принялись за еду. Шум, веселые тосты, теперь уже с шампанским - на дне рождения Ромы скучать не приходилось.
        - Все на бал! - заторопил именинник, когда сверкающий огнями ночной дискотеки прогулочный катер начал приближаться к пристани.
        Мы шумно двинулись к выходу, попутно выясняя, кто сколько должен за выпивку и ужин.
        - Нисколько! Я угощаю! - вопил пьяный Роман, подталкивая нас к выходу из бара.
        Я осторожно обернулась и украдкой в последний раз взглянула в другой угол бара - туда, где сидел загадочный мужчина с кальяном. Он как раз просил счет.
        Сердце гулко ударило в виски - я узнала красивый профиль. Стас Прохоров вернулся в город. Повзрослевший, возмужавший - он стал еще красивее, чем раньше. И, кажется, его возвращение не сулило мне ничего хорошего.
        Прибывший катер зазывал нас на борт, и я потеряла Стаса из вида. Но мысли, одна страшнее другой, роились в сознании, не давая успокоиться.
        Как произошло, что спустя четыре года пряток я оказалась на работе у Янковского-младшего, и в город вернулся Стас?
        …Всю субботу я провалялась на диване у телевизора. Стас вернулся, и теперь это вызывало душевную боль. Он стал еще красивее. Мужественный образ на фоне ночной реки стоял перед глазами. Я страдала. Воспоминания лезли в голову, одно за другим. Как же сильно я любила его четыре года назад… Если бы он позвонил и предложил начать все сначала, я бы ни минуты не раздумывала. Бросилась бы в его объятия, лишь бы снова ощутить тот саднящий горько-сладкий вкус его поцелуев.
        Та самая сильная первая любовь, что забирается глубоко в душу и никак не дает свободно вздохнуть даже спустя много лет, теперь саднила предательством. Я стала жертвой Анатолия Янковского, которому надо было всего лишь потешить самолюбие.
        Я подумала про Виктора. Вряд ли он отличается от своего влиятельного родственника. Все дела в нашем городе делаются одинаково.
        Когда закончится мой испытательный срок? Кажется, через неделю. Надеюсь, за вторую неделю он окончательно охладеет к моим красивым глазам и даже не заметит моего исчезновения.
        «Конечно, не заметит. Куда ему замечать свою челядь, если вокруг сплошные коронованные особы крутятся?»
        В груди неприятно заныло. Какое странное чувство - глубоко внутри моему уязвленному самолюбию хотелось, чтобы Виктор восхищался моими глазами, а не дочерью мэра.
        «Даже не смей об этом думать! - сжав кулаки, прошипела на себя я. - Он Янковский».
        И для чего вернулся Стас? Теперь я окончательно лишена покоя. Он же посчитал меня предательницей. Вдруг он задумал воплотить план своего отца и отомстить?
        Успокаивало только то, что мы с мамой переехали в новую квартиру два года назад, и найти меня будет не так просто. Если только не начнет следить, чтобы отомстить за предательство. Ему невдомек, что я его не предавала. Мою жизнь сломали, также как и его. Наши жизни сломали Янковские.
        Слабая вибрация сотового телефона на журнальном столике заставила меня поднять голову с диванной подушки. Спустя мгновение сердце ухнуло куда-то вниз. На экране высветился номер Виктора Янковского.
        Глава 18. Таша
        В голове все смешалось. Что ему нужно?
        Сглотнув, я взяла сотовый в руки. Грудь сдавило нехорошее предчувствие.
        - Добрый вечер, Таша, - бархатный голос резал слух. Слишком мягкий для начальника.
        - Добрый.
        - Как у тебя со свободным временем?
        - Надо выйти внеурочно?
        - Один из заказчиков устраивает праздничное мероприятие, и он прислал два приглашения.
        Мягко, тягуче и бархатно. Так, что по коже против воли полетели мурашки.
        - А причем здесь я?
        - Я хочу пригласить тебя разделить со мной завтрашний вечер.
        Я робко усмехнулась.
        - Виктор… вы уверены, что именно я нужна вам завтра вечером?
        - Более чем. Начало в девятнадцать часов. Опаздывать нельзя, катер отплывает от берега именно в это время. Потом можно будет догнать их разве что вплавь.
        Снова тягуче-ленивый тон. Прямо чувствую, как на губах Виктора играет вальяжная улыбка.
        - А что с дресс-кодом?
        - Надень какое-нибудь сногсшибательное платье. Думаю, на этом мероприятии твой яркий стиль ничто не заменит.
        Я испуганно икнула, но не успела вставить отказ, как Виктор снова заговорил:
        - Я заеду в начале седьмого. Будь готова. Я не очень люблю ждать.
        - Вам прислать адрес?
        Мой вопрос прозвучал обреченно.
        - Нет, Таша. Тебе надо будет просто спуститься вниз на лифте.
        - Как скажете.
        - Отлично. Встретимся завтра вечером.
        Я положила телефон на тумбу и попыталась собраться с мыслями.
        Виктор хочет видеть меня рядом завтра вечером? А что же с дочерью мэра? Не подходит по статусу?
        Страх сковывал сознание, мешая ясно мыслить. Почему я? Осталась всего неделя испытательного срока. Я надеялась просидеть в приемной тихой мышкой и не высовываться. Мою музу раскрыть у него не получится (он для этого слишком занят дочерью мэра), и мы разойдемся, как в море корабли.
        Нет же, ему вздумалось идти со мной на прием!
        А платье? Где я возьму сногсшибательное платье?! У меня нет ничего подходящего для вечеринки у владельцев гостиниц и башен!
        В общем, у меня была жутко бессонная ночь. Мне снился Виктор, его пронзительно-голубые глаза и хищная улыбка. Во сне он целовал мою руку, а потом произнес: «У нас все будет по-настоящему, Таша». Руку обожгли его губы, и я отпрянула, да так сильно, что ударилась головой о спинку кровати.
        - Черт подери, - схватившись за голову, проскулила я. Часы показывали начало четвертого утра.
        Утром я все же решила позвонить в салон. «По-настоящему» из сна жутко напрягало, но нельзя же идти на вечеринку для богачей, не подготовившись! К счастью, у мастера нашлось свободное место на полдень.
        Мне выпрямили волосы и сделали свежий маникюр и педикюр. Все так идеально сочеталось, что я с гордостью распрямила плечи. Пусть дочь мэра знает, что у меня тоже есть свой стиль. Только вот, что делать с платьем?
        - Не нравится мне твоя работа, Таша, - нахмурилась мама, когда я вернулась из салона.
        Они с Котофеем пили кофе с зефиром в гостиной и смотрели по каналу «ТЛС» реалити-шоу про платья для невест. Вернее, мама пила кофе с зефиром, а Котофей растянулся на журнальном столике между кружками и зефиром, и лениво следил за действием на экране одним приоткрытым глазом.
        - Работа как работа, - отмахнулась я. - Лучше скажи, где мне взять новое платье?
        - Я позвоню Дарье. Возможно, она даст в долг.
        - Все плохо, да?
        - Не совсем, но платье премиум для вечеринки у богачей мы не можем себе позволить. Разве что в рассрочку. Что это за работа, когда от нее одни убытки?
        Мне стало неловко. Опять я со своими расходами. Но нельзя же идти на вечеринку с Виктором в простом платье!
        - Звони. Я отдам ей долг сама, - сдалась я.
        Мама покачала головой и взяла с журнального столика свой сотовый телефон.
        - Дашуль, приветик. Слушай, ты мою Ташу не примешь? Ей платье для вечеринки нужно, желательно класса люкс, а средств, как всегда в обрез… Можно, да? Ой, спасибо, дорогая. С меня шампанское.
        Дашуля. Мамина вечная подруга с белоснежными короткими волосами, которая присоветовала уволиться от Янковского и променять свою профессию архитектора на жизнь индивидуального предпринимателя.
        - Возьми такси и поезжай к Даше в магазин! Она тебе отложит парочку вечерних платьев… - прикрыв трубку рукой, бросила мне мама, и тут же продолжила болтать с подругой: - Даша, она едет!… Магазин? Ничего хорошего расширение не принесло, только новые долги. Думаю, продавца придется уволить и выйти на кассу самой. Иначе концы с концами не сведешь… Слушай, а приезжай ко мне вечером? У меня в холодильнике шампанское стоит. Суши закажем, посидим. Приедешь с французским коньяком? Отлично!
        Приложение «Яндекс-такси» в моем телефоне брякнуло о прибытии машины, и я, не дослушав мамину болтовню, бросилась к выходу.
        Воскресная жара убивала, но я уповала на то, что платье все же удастся раздобыть. Нельзя ударить в грязь лицом, если за тобой приедет Янковский.
        Мамина подруга, скрестив руки на груди, курила у входа в магазин женских платьев «Королева». Заметив меня, она жизнерадостно помахала рукой.
        - Таша! Ну, иди скорее, я уже три платья отложила!
        …Это было оно. Длинное белое платье в греческом стиле с тонкими бретелями. Завышенная талия, струящийся вниз длинный подол. Тонкий золотой поясок украшал сборку под грудью.
        - Стоит пятнадцать тысяч. Оно класса премиум, - отчеканила Дарья. - Сможешь выкупить за месяц, отдам.
        Я вздохнула. Видимо, скидок для друзей у маминой подруги не предвидится. Потом вспомнила, что заблокировала сгоряча Ритку, и та должна мне деньги за нашу аферу и оживилась. Черт с ним, я найду деньги.
        - Ну, тогда примеряй, - заулыбалась мамина подруга.
        Робко протянув руку к вешалке с вожделенной вещью, я осторожно сняла платье с бретелей и скрылась в примерочной.
        Скинула свой липкий от жары сарафан и надела платье.
        Я выглядела, как с обложки журнала. Гладкие волосы длиной почти до середины спины сияли, будто коричный шелк, а платье… Оно незамедлительно превратило меня в греческую богиню Афродиту с огромными мечтательными глазами.
        - Да ты роковая красотка, - приоткрыв занавеску, ошеломленно забормотала Дарья. - Вот никак бы не подумала, что платье так тебя изменит…
        - Беру, - удовлетворенно кивнула я.
        - Под него можно босоножки на высоком каблуке, но главное, чтобы обувь не перегружала образ.
        - Босоножки у меня есть.
        Мамина подруга упаковала платье, и я обеспокоенно взглянула на часы. Время встречи с Янковским неумолимо приближалось.
        Глава 19. Таша
        Ворвавшись в квартиру, я бросила пакет с платьем на кровать в своей комнате и отправилась в душ. Главное - не намочить волосы. Уж не знаю, что там с ними наколдовала мастер в салоне, но испортить такое волшебство будет верхом неприличия.
        Но, кажется, все прошло великолепно. Вода не задела собранные под резиновую шапочку волосы.
        Взгляд упал на часы. Начало шестого. Час до приезда Виктора.
        Завернувшись в полотенце, я устроилась на пуфе у красивого зеркала. Подвела глаза ярче, на губы нанесла помаду. Легкие румяна, цветочный аромат духов, золотистые босоножки на высокой шпильке. Кажется, для платья все готово. Я распечатала упаковку и осторожно надела на себя волшебство белого цвета.
        - Ого! - послышался возглас мамы откуда-то из-за спины, и я вздрогнула.
        - Подкрадываться не обязательно, - обиженно поджала губы.
        - Ох, не нравится мне все это…
        - Мам, перестань. Что плохого? Я составлю компанию своему начальнику, а потом вернусь домой.
        - Предчувствие у меня нехорошее насчет твоего начальника.
        Сердце глухо стукнуло и остановилось. Я не сказала маме, что работаю у Янковского. У другого Янковского, но сути это не меняло. И если я не пойду на банкет, как знать, что придет в голову Виктору? Возьмет, и закроет мамин магазин.
        Часы показывали пять минут седьмого. Сердце болезненно сжалось. Как же мне не хотелось спускаться вниз!
        «Я не очень люблю ждать»
        Зажмурившись, я подхватила летнюю сумочку. Проверила, все ли на месте. Кредитная карта, деньги, сотовый телефон. Надо идти вниз. Потому что господин Янковский не любит ждать.
        - Пока, мам.
        Чмокнула ее в щеку. Дернула входную дверь, и только тут осознала до конца - внизу меня ждет Янковский. Сердце сжалось от страха.
        Лифт плавно спустил меня вниз. Я вышла из подъезда и окунулась в наступающий летний вечер. Жара понемногу отступала, но от этого было не легче. Мне предстояло провести время в компании Виктора Янковского.
        Долго ждать не пришлось. Хищный темно-серый «БМВ» плавно притормозил у обочины. Щелкнула сверкающая дверь.
        Сердце дико заколотилось в горле, и мне казалось, оно выпрыгнет из груди.
        Виктор вышел из машины и улыбнулся. Взгляд голубых глаз внезапно потемнел. Передо мной снова появился тот самый хищник, который приходил в мамин магазин.
        - Потрясающее платье, - восхищенно выдохнул он.
        Втянув грудью горячий воздух, чтобы хоть как-то унять биение сердца, я юркнула в приоткрытую им дверь и устроилась на переднем сидении.
        Дверь тут же захлопнулась. Меня обволокла приятная прохлада и ледяной аромат его туалетной воды. По коже побежали мурашки. Обойдя машину, Виктор сел за руль.
        Я притихла и из-под опущенных ресниц принялась осторожно изучать своего босса. Рубашка из тончайшего хлопка цвета аква обтягивала мощный торс, заставляя нервно сглатывать. Светлые брюки, летние туфли из мягкой кожи, солнцезащитные очки в тонкой золотой оправе от Прада на панели управления - Виктор был безупречен.
        Будто чувствуя, что я его изучаю, он резко перехватил мой взгляд, заставив опустить глаза.
        - Готова веселиться?
        - Почему вы позвали меня?
        Черт, вырвалось. Это от нервного напряжения. Даже сердце на миг остановилось.
        Вжалась в сидение, ожидая вспышки ярости за свой вопрос, и замерла.
        Виктор уже собирался завести машину, но резко остановился.
        - А почему я должен был звать кого-то другого? - недоуменно приподняв бровь, пронзил меня взглядом голубых глаз он.
        - У вас есть женщина, - меня затрясло, и я окончательно влипла в сидение.
        - Женщина? О чем ты говоришь, Таша?
        Боже, какая я дура. Внутри все застыло от ужаса. Зачем я задаю вопросы?
        - Ладно, давай начистоту, - спустя миг рыкнул Виктор. Резко развернулся ко мне и вжал в спинку сидения.
        От его близости мне стало совсем плохо. Руки начали подрагивать. Казалось, я задохнусь от ледяного аромата его туалетной воды и хищного взгляда.
        - Неужели ты думаешь, что я каждый день хожу по сувенирным магазинчикам и уговариваю вздорных девиц попробовать еще раз пройти у меня собеседование? Ты серьезно так решила?
        Я молчала.
        - Не знаю, с чего ты взяла, что у меня кто-то есть, но это полная ерунда. У меня нет никакой женщины. Единственная женщина, которую я бы хотел видеть рядом с собой, это ты.
        Виктор улыбнулся. Взял мою руку и поднес к губам, идеально повторяя мой яркий сон.
        Мне казалось, что я теряю сознание от напряжения, но его губы оказались неожиданно теплыми.
        - Поехали к пристани, - хрипло проговорил он. - Мне не терпится представить публике свою новую фаворитку.
        Сердце забилось в висках. Новая фаворитка?
        - А что вы сделали с предыдущей? - сдавленно пробормотала я.
        - Вышвырнул вон из своего дома.
        - Она вам изменила? - чувствуя, как по спине скатываются капельки ледяного пота, прошептала я.
        - Нет. Она убила моего ребенка.
        Последнюю фразу он произнес особенно жестко и тут же выпустил мою руку. Щелкнул кнопкой на панели и из колонок полился приятный джаз.
        - Ладно, поехали веселиться, - фыркнул Янковский, и машина сорвалась с места.
        Я была близка к обмороку. Новая фаворитка?!
        Глава 20. Таша
        Всю дорогу я молчала, пытаясь осознать сказанное Виктором. Летний вечер опускался на город, а в моей голове шумело от напряжения и страха.
        Мне никогда не нравились такие мужчины, как мой сегодняшний спутник. Я предпочитала влюбляться в классических красавцев с серыми глазами и мягким характером. Виктора нельзя было причислить к этой категории. Волевые черты лица, плотно сжатые губы, вечная сосредоточенность на бизнесе - его спасали только глаза. Пронзительно голубые, они прожигали насквозь. Как?! Как можно полюбить мужчину из стали? Если у него когда-то и была душа, то она давно очерствела. Вряд ли Янковские способны на чувства. А вот на подлости в угоду своим интересам очень даже способны.
        Виктор плавно притормозил у парковки рядом с пристанью, и я обмерла от изумления. Казалось, часть набережной превратилась в огромное телевизионное шоу. У пристани стояли большие рекламные щиты с информацией о новой гостинице у реки. Рекламный баннер был растянут даже на белоснежном катере, и он вовсю расписывал прелести гостиницы «Державин».
        Повсюду сновали местные СМИ с микрофонами. Операторы настраивали профессиональные камеры. Разбитной ведущий в ярко-сиреневой рубашке и облегающих бедра брюках дудочках горчичного цвета стоял у входа и чинно приветствовал медленно проходящую на борт разряженную публику.
        Кого только здесь не было! Я даже узнала парочку звездочек из местных новостей и нескольких бизнесменов, которые заходили в приемную к Виктору. Все были при спутницах. Красавицы, будто мерялись между собой, кто выглядит лучше. Дамы постарше чинно прогуливались по палубе, обмахивались веерами и обменивались сплетнями.
        Высшее общество нашего города пестрило яркими представителями, и я никак не вписывалась в их компанию. Платье Премиум от маминой Дашули очень хорошо выручило, но моя душа была далека от избалованных и испорченных деньгами бизнесменов и их пассий.
        Виктор вышел из машины, галантно открыл мне дверь и протянул руку.
        Его рука оказалась неожиданно теплой и приятной. Я подняла на него растерянный взгляд. Он ободряюще улыбнулся и кивком головы поманил меня наружу.
        Сглотнув в горле противный ком, я выбралась из машины.
        - Смотри внимательно на баннеры, - сказал Виктор. - Это наш с тобой будущий объект. На нем будет много работы.
        Он привлек меня к себе за талию, и мы двинулись в сторону торжественного праздника.
        Стоило кому-то заметить нашу пару, и набережная, будто взорвалась. Фотокамеры ослепляли нас беспрерывными вспышками.
        Журналисты со всех ног бросились к Виктору и принялись сыпать вопросами.
        - Виктор, вы будете руководить проектом по улучшению центральных улиц?
        - Ваш гранит украсит главные проспекты нашего города?
        - Центр и набережная засияют также ярко, как и знаменитая «Черная Башня»?
        - Слишком много вопросов, господа, - продолжая крепко прижимать меня к себе, с дежурной улыбкой отмахивался от вопросов мой влиятельный спутник. - Мы пришли отдохнуть. Все вопросы по реставрации можно задать в городской администрации.
        - Вы не один, Виктор. Кто эта красивая незнакомка?
        - Повторяю, мы пришли отдохнуть, а не отвечать на вопросы.
        Вмешалась охрана. Нас быстро пропустили на палубу через металлоискатели, оставив журналистов бесноваться у турникетов.
        Навстречу уже торопился хозяин гостиницы. Крупный, с сединой на висках, в светлом пиджаке и брюках из льна, он сладко улыбался.
        - Виктор, дорогой! Добро пожаловать на борт! Вам с очаровательной спутницей выделят отдельную кабинку для отдыха. Никто не станет мешать…
        Янковский не успел ответить, а нас уже вели на верхний этаж. Туда, где были расположены несколько уютных кабинок с мягкими диванчиками и столиками для вип-персон.
        Виктор пропустил меня вперед.
        Я опустилась на мягкий диванчик и украдкой осмотрелась вокруг. На нашем столике стыла бутылка дорогого шампанского в ведерке со льдом.
        Река отражала вечерние огни набережной и тихо шуршала о пристань. Из колонок лилась приятная музыка лаундж. Волнение постепенно отступало.
        Виктор скользнул по мне взглядом.
        - Тебе здесь нравится?
        - Приятное место.
        К нашей кабинке подошел официант с подносом.
        Приветливо улыбнувшись, он ловко расставил угощения - нарезку из фруктов, канапе, украшенное сверху оливками и тарелку сыров.
        Подхватив бутылку шампанского, открыл ее и аккуратно разлил шипящую жидкость по хрустальным бокалам на тонких ножках, после чего галантно удалился.
        - Надо же, официант в белых перчатках, - отчего-то развеселилась я.
        - У Федора Державина так принято.
        Виктор улыбнулся и подхватил бокал шампанского.
        - За приятный вечер?
        - Хороший тост, - согласно кивнула я и тоже взяла шампанское.
        Катер вздрогнул и медленно двинулся на разворот.
        - Кажется, путешествие началось.
        Виктор испытующе посмотрел на меня.
        - Началось, да.
        Я медленно пила шампанское - глоток за глотком. Напряжение сковало меня с головы до ног и никак не хотело отступать.
        Катер развернулся. Набирая обороты, он устремился вдоль набережной.
        Будто чувствуя мою скованность, Виктор подхватил бутылку шампанского и подлил его в бокалы.
        - Как прошла первая неделя работы?
        Я втянула грудью воздух.
        - Сложно…
        - Почему?
        - Все в первый раз. Мне еще учиться и учиться.
        - Завтра подготовим первый проект, а послезавтра поедем на объект.
        - Вы занимаетесь объектами лично?
        - Крупными заказами да, лично. Все должно быть проконтролировано, прежде чем дизайнеры создадут проект. Потом можно будет запускать строителей.
        - А дизайнеры работают под руководством вашей сестры?
        - Да. Женя любит управлять мужчинами.
        - Дизайнеры - мужчины?
        Виктор кивнул.
        - Трое. Жене требовался личный помощник, и она хотела видеть на этом месте девушку.
        - То есть, меня.
        - Тебя, да. Но я ее опередил.
        Янковский улыбнулся и хотел сказать что-то еще, но грянувшая из колонок музыка заглушила все вокруг. Шоу началось.
        Я устроилась на диванчике удобнее и снова пригубила шампанское. Скованность не отступала. Что он захочет от меня в конце вечера? Чтобы я поехала в его апартаменты? Видимо, он не знает о моих проблемах в той самой сфере, которая находится в области постельных отношений.
        Я боялась Виктора. Его отношение ко мне пугало. И что случилось с дочерью мэра? Зачем ему я? Ведь я совсем не его круга.
        Ведущий развлекал нас веселыми шутками, в перерыве между которыми выступали артисты. Больше всего мне понравились девушки, исполнявшие танец живота.
        - Хотела бы и я так танцевать, - осмелев после второго бокала шампанского, улыбнулась Виктору.
        - Что может быть проще? В городе полно танцевальных студий.
        Будто чувствуя, что напряжение спало, он подсел ко мне и налил нам еще шампанского.
        Его близость уже не так сильно пугала. Я даже начала привыкать к аромату его туалетной воды. Она перестала замораживать мое сознание.
        Его рука скользнула по моей спине и легла на талию. Я притихла, но не сопротивлялась.
        На Виктора постоянно оборачивались женщины из соседних кабинок. Их жадные взгляды не сулили ничего хорошего. Кажется, я начинала понимать, отчего он желал оградиться на работе. Всем хотелось быть рядом с влиятельным бизнесменом, а ему попросту опостылело постоянное женское внимание.
        Пароход проплывал мимо погруженного в полумрак пляжа на противоположной стороне реки, а солнце медленно тонуло в оранжево-розовой линии горизонта.
        - Как красиво, - восхищенно выдохнула я.
        - Хочешь, прогуляемся по палубе? - предложил Виктор. - Там тише и можно будет сфотографировать закат.
        - А меня на фоне заката сфотографируете?
        - Обязательно. Но с одним условием.
        - С каким?
        - Ты подаришь мне фотографию.
        - Хорошо.
        Я достала из сумочки сотовый телефон, и мы с Виктором поднялись из-за столика.
        Под завистливыми взглядами разодетых в красивые платья дам он приобнял меня за талию, и мы направились вниз.
        На нижней палубе почти никого не было - лишь охранник задумчиво курил сигарету.
        Внизу буравил воду мощный двигатель, создавая бурлящую дорожку из волн.
        - Давай телефон, - улыбнулся мне Виктор. - Так и быть, наделаю тебе фотографий. В таком чудесном платье на фоне заката и воды ты будешь смотреться, как Афродита.
        Мне стало приятно, что он похвалил платье. Хотя бы не зря влезла в долги.
        Я улыбалась, он щелкал камерой.
        - А теперь замри, я достану свой телефон. Ты обещала мне одну фотографию, помнишь?
        - Конечно, помню.
        Мини-фотосессия от Виктора взбудоражила мое воображение. Казалось, я вся искрилась от того, каким восхищенным взглядом он полирует мой новый образ. Мне нравилось его восхищение. От него по коже бежали мурашки, и хотелось, чтобы Виктор смотрел на меня так всегда.
        Он вытащил из кармана светлых брюк свой сотовый и быстро сделал несколько снимков.
        - Виктор! Вот ты где! - спускался нам навстречу осоловевший от шампанского Федор Державин. Его льняной костюм безнадежно помялся, а на круглом лице выступили капельки пота. - Скажи, как тебе наш праздник?
        Мой спутник с сожалением скользнул по мне взглядом и обернулся к назойливому хозяину праздника.
        - Все великолепно.
        - Сейчас подадут горячее, пальчики оближешь. Твоей спутнице должны понравиться королевские креветки в сливочном соусе.
        - С удовольствием попробую.
        Я заулыбалась и почувствовала, как теплая ладонь Виктора легла мне на талию.
        Федор неловко взмахнул пухлой рукой и двинулся дальше вдоль кормы.
        Я вдруг поняла, что Виктор внезапно оказался слишком близко. Его сильные руки лежали на моей талии, а расстояние между нами сократилось до минимума. Голова закружилась. Он был так близко, и все мое женское естество отчего-то стало сходить с ума. Ноги стали ватными, руки безвольно легли ему на плечи, а сердце… оно колотилось так, что казалось, я не успеваю дышать.
        - Федор обожает вкусные блюда, - мягко пояснил Виктор совсем рядом с моим ухом. Казалось, его губы не просто произносят слова - они почти касались моей нежной шеи. - Жена ушла от него из-за его пристрастия к еде после того, как он после очередной вечеринки во сне придавил ее собачку, а она не смогла откатить его в сторону, чтобы спасти бедолажку.
        - Собака умерла? - едва способная дышать от близости его губ, испугалась я.
        - Нет, что ты. Ей просто отдавили лапы, и она быстро поправилась. Но визга от супруги было очень много.
        Его дыхание совсем рядом. Пронзительный взгляд голубых глаз, будто прожигающий насквозь. Солнце тонуло в линии горизонта, а мое тело стало ватным, и я беспомощно таяла в объятиях Виктора.
        Его сильные руки скользили по обнаженной спине, ласкали плечи.
        Сердце отчаянно заколотилось в горле. Под прикосновениями его рук я чувствовала себя уязвимой, как никогда.
        - Почему я, Виктор? - чувствуя, как подгибаются колени в ответ на едва ощутимое прикосновение его горячего дыхания к моей коже, выдохнула свой вопрос.
        Он коснулся подушечкой большого пальца моих губ и лишь улыбнулся.
        Я тонула в омуте его голубых глаз, плавилась и искрилась, и ничем не могла себе помочь.
        Глава 21. Таша
        Я тонула в омуте его голубых глаз, плавилась и искрилась, и ничем не могла себе помочь.
        Виктор медленно склонился ко мне и подарил неожиданно нежный поцелуй. Я неосознанно подалась навстречу, и все вмиг изменилось. Ощутив отклик, теперь его губы сминали, манили прикосновениями, дерзко играли с моим ртом, и я беспомощно таяла в сильных руках своего босса.
        В голове шумело. Я не знала, что мужские объятия и поцелуи могут подарить так много наслаждения за короткий миг.
        Я даже не помнила, как мы поднимались обратно на верхнюю палубу. Виктор улыбался, прижимал меня к себе крепче, а я была слишком обескуражена, чтобы замечать что-то вокруг. Мысли тревожно метались - Виктор Янковский меня поцеловал, и мне безумно понравился его поцелуй.
        Руки дрожали, щеки пылали адским румянцем, а королевские креветки совсем не лезли в горло. Оставалась одна надежда - на шампанское и его пьянящее расслабление. Хорошо, что музыка и яркое шоу заглушали все вокруг.
        Катер вернулся в город где-то около полуночи. Гости начали собираться и спускаться вниз.
        Виктор уверенно вел меня за собой, не давая затеряться в не очень трезвой толпе. Его рука - сильная и теплая - была, будто маяк. Почему-то я знала - пока он крепко держит меня за руку, со мной не может случиться ничего плохого.
        Набережная медленно засыпала. Гасли огни ресторанчиков и кафе на противоположной стороне дороги. Прохлада от воды приятно ласкала кожу.
        Виктор привлек меня к себе, и мы медленно брели вдоль пустынной и темной набережной к стоянке. Мы не говорили, и от нашего общего молчания мне было хорошо. Еще было хорошо от того, что на талии я ощущала его сильную руку.
        «А что, если он повезет меня к себе домой? - зашевелились пугливые мысли в моей голове. - Как отказаться, чтобы не навредить маме?»
        У машины Виктор внезапно притянул меня к себе. Сердце гулко стукнуло и остановилось - обхватив мое лицо ладонями, он обрушился на мои губы новыми властными поцелуями. Его руки скользили по обнаженной спине, гладили и ласкали, губы продолжали целовать, не давая вздохнуть.
        Так меня не целовал ни один мужчина. Дерзкие поцелуи захватывали, будоражили, вызывали томление. От близости его тела, от мужского запаха, помешанного на аромате ледяного парфюма мозг окончательно перестал работать. Колени подогнулись, и я - бесхитростная, невинная - окончательно обмякла в сильных мужских руках. С губ сорвался беспомощный стон.
        Янковский отстранился и заглянул в мои глаза.
        - Кажется, кому-то пора домой, - неожиданно улыбнулся он, и его жесткое волевое лицо смягчилось. Подушечки пальцев с нежностью коснулись моей щеки. В голубых глазах снова мелькнул осколок живой души.
        - Да… - безумно благодарная за то, что он просто отвезет меня домой, закивала я.
        На обратном пути снова был джаз, на этот раз спокойный, и плавно проплывающие мимо темные многоэтажки на проспектах.
        - Таша, у тебя есть загранпаспорт? - неожиданно поинтересовался Виктор.
        - Да, конечно.
        - В конце следующей недели мы отправимся в Тоскану. Там есть образцы мрамора, которые заказал один клиент для отделки своего особняка. Это деловая поездка, и я возьму тебя с собой. Хочу показать тебе, как добывают мрамор.
        - Клиент заказал мрамор из Италии? - удивилась я.
        - Да. Белый каррарский мрамор. Камень похож на сахар.
        - Наверное, это безумно дорого? Заказывать камень в Италии, чтобы выложить свой особняк?
        - Конечно, дорого. Но белый мрамор очень красив. Из него получаются роскошные скульптуры. Мне кажется, он тебе понравится. В наши дни тосканский мрамор на горе извлекают из пяти карьеров. Многовековые месторождения образуют сюрреалистический пейзаж: перед глазами возникает множество перевернутых вверх ногами лестниц, как будто состоящих из сахара. С одним из карьеров у нас заключена договоренность на доставку. У тебя будет возможность увидеть своими глазами, как добывают мрамор.
        - Я обязательно должна лететь?
        - А разве ты не хочешь на несколько дней слетать в Италию?
        Я насторожилась. Лететь в Италию с Виктором означало быть рядом с Виктором все время.
        - В Италии очень красивые пляжи. Можно будет вырваться на день, - продолжал соблазнять меня он.
        Пляжи? Что-то досадно заныло внутри. Находиться в нашем городе все лето, и не иметь возможности отправиться к морю - та еще пытка. Пыль, пекло и загрязненный воздух… Но в Италию с Виктором - это слишком.
        Он скользнул взглядом по моему страдальческому лицу и хмыкнул. Резко притормозил у моего подъезда, и повернулся ко мне.
        - Ладно. Два дня на пляже, - подмигнул мне он.
        Лениво коснулся пальцами моего подбородка и привлек к себе. Я задрожала. Увернуться от его губ и рук было невозможно. Губы жалили поцелуями шею, руки ласкали и гладили, доводили до исступления, и я медленно превращалась в мокрую лужицу. Разум окончательно отключился. Его умелым ласкам и поцелуям хотелось подчиниться. Впервые в жизни меня так откровенно ласкал и целовал настоящий мужчина, и у меня не было никаких сил вырваться из его сильных объятий.
        - Только не забудь завтра утром принести загранпаспорт и отдать его Вере. Она оформит поездку, - на миг ослабив хватку, хрипло напомнил Виктор.
        Этого оказалось достаточно, чтобы вырваться.
        - Хорошо, - выдохнула я и вцепилась в дверную ручку. - До свидания!
        И бросилась вон из машины, пока он снова не начал меня целовать.
        Я вся дрожала. Ноги подгибались от странной слабости, а тело ломило от неясной тоски.
        У двери подъезда я обернулась.
        Виктор сидел в машине и задумчиво смотрел мне вслед.
        Сердце сжалось. Кажется, в моей жизни появилась еще одна очень большая проблема.
        Глава 22. Таша
        В лифте у меня началась настоящая паника. Ничего себе, социофоб, который боится охотниц за кошельком! Целовал он меня совсем не как мужчина, мечтающий оградиться ото всех женщин разом! Очень даже наоборот!
        А может, он маньяк? Ищет для работы ассистенткой приличных девушек, а потом забирает их к себе на верхний этаж и коллекционирует трупы? Как в том фильме «Американский психопат»?
        С другой стороны, почему он до сих пор не превратил в труп Веру? Она работает на него давно, и кажется, довольна своим боссом.
        «Он не любит блондинок! Точно, блондинки не в его вкусе! Он коллекционирует рыжих!» - атаковала паника мое сознание.
        Двери лифта распахнулись и я, воровато осмотревшись по сторонам, принялась искать ключи в сумочке. Вряд ли мама не спит в такой поздний час.
        Повернув ключ на два оборота, я проскользнула в прихожую. Удивленно вскинула бровь - из гостиной подвывал Джо Кокер, и слышались женские голоса.
        «Дашуля пришла в гости», - вспомнила я.
        - Таша - это ты? - громко спросила мама.
        - Я, конечно.
        - Все в порядке?
        - Да.
        Скинув босоножки, закрылась в ванной комнате, чтобы хоть немного привести себя в порядок, прежде чем увижу маму и ее подругу.
        Из зеркала на меня взирала нимфа с растрепанными волосами и горящими глазами. Губы припухли от поцелуев Виктора, и от этого стало совсем нехорошо. Зачем он меня целовал? Ну, зачем? Все же было хорошо! А моя реакция? До сих пор по коже мурашки летят, как только вспоминаю его властные губы и руки…
        Это все Ритка и Антон виноваты! Нечего было соглашаться на их глупую аферу. А теперь… и денег нет, и от Виктора, неясно, как избавиться.
        В гостиной витал аромат дорогого французского коньяка. Котофей с водруженной на кошачью голову картонной короной от производителей суши мирно дремал в самом центре журнального столика. Вокруг него были наставлены коробочки суши и роллов. Кажется, никого не волновало, что кот спит в самой середине банкета.
        - Ну что, твой босс оценил платье? - приподнимая хрустальную стопочку с коньяком, пьяно хихикнула Дашуля.
        - Еще как оценил, - фыркнула я и села на свободный край дивана рядом с мамой.
        - Так, может, надо его соблазнить? Глядишь, замуж позовет? - продолжала веселиться Дашуля. - Это в романах богатые боссы являются сексуальными маньяками. В реальной жизни бизнесмены обычно так сильно заняты работой, что не видят ничего вокруг. А тут ты. В платье, красотка. Парочка поцелуев, и дело в шляпе.
        - Мы не в кино, тетя Даша, - нахмурилась я.
        - Вот именно! Говорю же, надо брать его, по горячим следам. У меня в коллекции есть еще одно платье. Коротковато, правда, но цвет - огонь. Темная вишня. На следующее мероприятие возьмешь его. Если не заляпаешь, возьму обратно.
        По спине побежал опасный холодок. О чем она говорит? Я не его круга, это раз. Он Янковский, это два. Янковский, боже… Эти наивные подружки на диване не знают, что я работаю на Янковского.
        - Все, я спать. Мне на работу утром.
        И я опасливо попятилась к выходу, пока они ничего не заподозрили.
        Увы, поспать в эту ночь мне не удалось. Я металась из стороны в сторону, пинала плюшевых единорогов и сходила с ума от тревоги. Мне совершенно не нравилась идея Виктора сделать из меня свою новую фаворитку. Он воспользуется моей неопытностью и доверчивостью, а потом выбросит, как ненужную вещь. Становиться игрушкой в руках мраморного магната я не планировала. А значит, выход один - завтра утром, когда он уедет по делам, написать заявление об уходе. У них останется моя трудовая книжка, но невелика беда, я заведу новую. Стаж работы одна неделя, кому она нужна?
        Надеюсь, Виктор не опустится так низко, чтобы мстить мне. Он Янковский, но он не показался мне подлецом. Скорее, хищником, желающим получить свой лакомый приз. А решит надавить через маму - так у нее все равно дела идут из рук вон плохо. До разорения нам один шаг. В конце концов, продадим квартиру и уедем к бабушке в Волгоград.
        При мысли о том, что нам с мамой снова придется скрываться от Янковских, мне стало совсем нехорошо. Хотела маме помочь долг выплатить, а влипла по самые уши…
        Утром я приехала на работу как всегда, к девяти. Я не сверкала яркостью. Почти не накрасилась, и платье выбрала темно-синее. Щеки пылали лихорадочным огнем. Как будто Таша Шторм угасла, прикоснувшись к тому, кто всегда был врагом.
        - Таша, привет, - оживилась Вера у рецепшена. - Там Виктор оставил тебе проект по гостинице «Державин». Сказал, чтобы ты посмотрела. В обед он вернется, вместе поедете на объект. Федор Державин обещал, что угостит тебя изысканным десертом.
        Отчего-то засосало под ложечкой. Как будто я предам Виктора, если напишу заявление об уходе.
        - Я посмотрю, - натянуто улыбнулась Вере и прошла в приемную. Там действительно лежал проект, а сверху маленькая коробочка грильяжа в шоколаде. К коробочке была прикреплена красивая бабочка из сверкающей бумаги. Внутри подпись: «Не знаю, любишь ли ты сладости. Надеюсь, они тебе понравятся. Виктор».
        Янковский оставил мне маленький подарок. Как трогательно.
        «Нет!» - тут же одернула себя. Он, наверное, всем фавориткам дарит подарки. К обеду придет дочь мэра, и все вернется на свои места. Надо уходить, пока меня не затянуло в это болото по самые уши.
        Глава 23. Таша
        Я тихо села на свое рабочее место. Взглянула на тропических рыбок на экране компьютера, полностью повторяющих аквариум в кабинете Виктора. Почему мне так тяжело писать заявление? Как будто, если я уйду, потеряю нечто очень важное. Неужели Виктор и его Черная Башня за неделю общения успели пустить свои мрачные корни в мою нежную душу? А его поцелуи накануне? Щеки до сих пор пылают. И коробочка грильяжа. Мне никто не дарил конфет с романтичными записками. А что, если Виктор действительно испытывает ко мне настоящие чувства? Он же не повез меня к себе прошлым вечером. А что ему стоило приказать?
        "Нет, нет, не надо сейчас об этом думать".
        Дрожащей рукой я взяла лист бумаги для заявления. Быстро написала несколько фраз про собственное желание, поставила подпись и занесла в кабинет Виктора...
        Яркие тропические рыбки в аквариуме на всю стену с осуждением уставились в мою сторону.
        «Так лучше для всех», - виновато сглотнула ком в горле я.
        Подумала еще немного, и решила написать Виктору письмо.
        Вернулась за свой стол, вырвала из своего ежедневника листик с розовыми сердечками (как глупо) и принялась писать.
        «Виктор, мне очень жаль, что мы не поняли друг друга. Я не желаю становиться вашей игрушкой. В моей жизни действительно не было мужчин, и на то есть причины. Фаворитка для любовных утех из меня точно не получится. Я верю, что встречу того единственного, кто возьмет меня в жены и даст свою фамилию. Быть содержанкой бесчувственного магната не для меня».
        Перечитала пару раз и поставила внизу подпись: «Таша Шторм». Может, немного грубо, но зато отражает суть.
        Вернулась в кабинет Виктора и приложила розовое письмо к заявлению об уходе. Вот так. Кажется, все.
        Взяла сумочку и выглянула в просторный холл. Веры на рецепшене не оказалось. Что ж, кажется, мне повезло. Можно спокойно уйти.
        Сердце колотилось у самого горла, уши пылали. Почему мне так плохо? Отчего на душе скребут кошки?
        «Потому что я подпустила Виктора слишком близко… а он Янковский…надо выкорчевать чувства с корнем, пока не поздно. Иначе они меня убьют».
        Руки дрожали, когда нажимала кнопку вызова лифта.
        Надо отключить телефон до самого вечера. А еще лучше - поменять сим-карту.
        Лифт щелкнул и остановился на первом этаже. Меня снова никто не остановил.
        Спустя пару минут я оказалась на шумном проспекте. На душе по-прежнему скребли кошки. Виктор, наверное, никогда меня не простит. А если начнет мстить, лучше даже не думать, что будет с нами в этом случае.
        Воровато оглянувшись на Черную Башню, я натянула очки от солнца и быстро зашагала к перекрестку. На ходу достала из сумочки сотовый, чтобы вытащить и уничтожить сим-карту, но экран вдруг ожил незнакомым номером.
        Я нахмурилась. Оказывается, пока писала Виктору прощальные письма, пропустила три звонка подряд.
        - Алло, - осторожно произнесла в трубку и замерла.
        - Таша! - взорвался упреком телефон. - Ты почему на мои звонки не отвечаешь? Я же тебе кучу денег должна!
        От сердца немного отлегло - я узнала голос Ритки.
        - Некогда было, извини.
        - Слушай, у нас сегодня вечером намечается грандиозная вечеринка. У Антошки день рождения. Праздновать будем в кафе. Приходи к шести, отдам деньги. А еще у меня есть для тебя сногсшибательный сюрприз! Даже не представляешь, кто вернулся в город и придет на праздник!
        Снова нехорошее предчувствие сдавило грудь.
        - Давай, я просто деньги заберу и домой пойду?
        - Надень что-нибудь красивое, не пожалеешь!
        - Продиктуй адрес.
        Ритка быстро продиктовала мне адрес кафе рядом с парком и отключилась.
        Я выудила сим-карту из телефона и сломала ее напополам. Бросила в первую попавшуюся урну и засунула телефон обратно в сумочку.
        Мысли роились в голове, будто улей рассерженных пчел. Сюрпризов от Риты мне хватит на всю оставшуюся жизнь. Но деньги нам с мамой пригодятся. Сколько там? Сто пятьдесят тысяч? Не очень много, но маме хватит, чтобы оплатить ближайшие счета. Я же соберу вещи и уеду к бабушке на некоторое время. Вляпалась на свою голову! Теперь обо всем придется рассказать маме.
        На ходу запрыгнула в отходящее маршрутное такси и забилась назад. Почему-то мне не хотелось, чтобы кто-то меня видел.
        Глава 24. Таша
        Дома никого не было. Только Котофей отсыпался на полу в прихожей после ночной вечеринки с мамой и ее подругой.
        Я достала из шкафа объемную спортивную сумку и начала скидывать вещи. У бабушки придется пожить не одну неделю, так что все летние вещи надо взять с собой. Конечно, если Виктор надумает мне отомстить за побег, он отыщет меня и там. Но все же лучше быть подальше отсюда. К тому же, у бабушки много подруг, глядишь, у кого-то можно будет переждать самое опасное время.
        Я сбрасывала в сумку вещи, и ощущала, как противно дрожит каждая клеточка моего тела. Еще никогда я не боялась Янковского так сильно.
        Включила ноутбук, посмотрела расписание автобусов до Волгограда. Автобусы ходили два раза в день - в шесть утра и в девять вечера...
        Я поговорю с мамой и завтра же уеду к бабушке.
        На миг закрыла лицо руками. Что я делаю? Еще неделю назад я жила спокойной жизнью, а теперь собираюсь бежать из города, прихватив деньги, которые мне должна Рита за проклятое собеседование у Янковского!
        К маме я не поехала. Слишком страшно было ехать к ней в магазинчик. В половину шестого вызвала такси. На мне не было ничего нарядного - легкая блузка с коротким рукавом и облегающие красные брюки-чино. Волосы я собрала в «хвост», чтобы они не бросались в глаза и надела очки от солнца.
        - На Горького, - громко оповестила таксиста. - Только поскорее, пожалуйста!
        Я ехала на день рождения Антона Серегина. Расплачусь за платье с денег, что отдаст Рита, и только потом поеду к маме. Надеюсь, мама меня поймет. А еще надеюсь, что Виктор не станет меня преследовать.
        У кафе в парке громко играла музыка. Несколько мужчин курили у входа. Я сняла очки и проскользнула внутрь.
        Внутри было не очень много народа, все же понедельник день тяжелый. Но большой стол в углу, накрытый как минимум на пятнадцать персон, бросался в глаза сразу же. Он ломился от явств и дорогой выпивки.
        Во главе стола сидел именинник Серегин. Он считал себя процветающим бизнесменом и окружил деловыми партнерами. Рядом теснилась на углу стола Рита, в платье цвета фуксии и с воланами, которые жутко портили ее образ. По правую и левую сторону чинно восседали родители будущих молодоженов, а остальных я просто не стала рассматривать.
        - А вот и Таша пожаловала, - подскочила со своего места Рита.
        Все обернулись. Началась суета - мне предлагали присесть, выпить за здоровье именинника, - а я оторопело застыла. Среди гостей я увидела Стаса.
        Он сидел в пол оборота и чуть рассеянно посматривал в мою сторону. Безумно красивый, повзрослевший, в приталенной светлой рубашке навыпуск и облегающих темно-синих джинсах от ведущего бренда - да, это был тот самый Стас, по которому я сходила с ума четыре года назад.
        - Видела, кто приехал? - возбужденно шепнула мне на ушко Рита. - Он теперь процветающий бизнесмен! У него целая сеть магазинов по продаже спортивных товаров в Москве! Какой он красавчик, да? Просто огонь! Может, у вас еще сложится что! Помнишь, как он за тобой ухлестывал?
        - Давай сразу рассчитаемся, - я сжала ее руку так сильно, что она ойкнула.
        - Ладно, ладно! Пойдем…
        Рита взяла клатч, подхватила меня под руку и ловко повела в дамскую комнату.
        - Здесь вся сумма. Пересчитай. Никакого обмана.
        Пачка купюр, перетянутая сиреневой резиночкой, перекочевала из ее клатча в мою светлую сумочку. Почему-то сразу стало противно.
        - Как тебе на новом месте работается?
        - Нормально.
        - Ну вот, видишь. А ты боялась.
        Я покачала головой. Делиться с Риткой своими проблемами не собиралась. Пусть думает, что все в порядке.
        - Таш, ну, ты хоть посиди за столом с нами, - поманила меня подруга. - Полчасика хотя бы. А потом пойдешь. Я тебе, кстати, на свадьбу приглашение вышлю.
        - Хорошо.
        Я так волновалась, что к горлу то и дело подкатывала тошнота. Чувствовала себя мошенницей, предавшей Виктора, но ничего не могла поделать. Ясно, что Виктор не простит мне предательства. Он сделает все, чтобы додавить нас с мамой. Деньги, полученные от Риты, хотя бы помогут погасить часть долгов.
        Я сидела за столом, будто на иголках, не поднимая глаз. Нехорошее предчувствие свербило грудь.
        «Надо уходить! Уходить!» - кричала интуиция.
        Когда гости пошли в пляс под заказанную для именинника песню, я тихо поднялась из-за стола и заторопилась к выходу.
        Уже в дверях с силой врезалась в мужскую грудь.
        - Куда прешь, дура? - толкнул меня плечом мужчина.
        - Извините, - растерялась я.
        - Напьются, и не видят ничего вокруг! - продолжал напирать он.
        В какой-то миг моя сумка с деньгами оказалась зажатой в его руке. Я инстинктивно дернула ее на себя, и он отступил. Просто развернулся и быстро вышел из кафе, оставив меня хлопать полными слез глазами.
        - Таша, все в порядке?
        Мягкая рука легла мне на плечо. Я замерла. Я узнала эту руку.
        Стас обеспокоенно заглянул мне в глаза.
        - Все нормально, спасибо.
        Уже хотела идти к выходу, но он перегородил мне путь.
        - Я видел тебя на днях у набережной. Твои глаза, смех… Как будто в прошлое окунулся, - с горечью усмехнулся он. - Хотел разыскать тебя, но ты, оказывается, переехала. Хорошо, что удалось найти координаты Антона Серегина. Я сюда только ради тебя пришел.
        - Зачем? - непонимающе посмотрела на него я.
        - Хотел попросить у тебя прощения. Я много думал о том, что произошло четыре года назад. И ты, и я - мы оба оказались втянуты в дурацкую игру. А потом уже было не остановиться…
        Он тяжело вздохнул.
        - Мой отец умер от сердечного приступа через год. Суд отклонил апелляцию, и он не выдержал. Проклятые Янковские…
        Я смотрела на своего когда-то любимого мужчину. Проклятые Янковские, да. Из-за одного из них моя жизнь снова пошла под откос.
        Я с горечью смотрела на Стаса. Скажи он это сутки назад - и я бы отдала все на свете за его слова. Сейчас же внутри меня пожирало чувство вины за совсем другой поступок. Я предала Виктора. А теперь, когда в сумке лежали деньги, еще и продала его. Все, чего мне хотелось - это выбросить сумку с деньгами в урну и бежать прочь из кафе, в котором чествовали оперившегося бизнесмена и именинника Антона Серегина.
        - Таша, может, встретимся завтра вечером? У меня нет никаких дел.
        О, Стас! Я даже не могу предположить, что со мной будет завтра вечером. Может, я буду на пути к бабушке. А может, Виктор утопит меня в реке за предательство.
        Стас неотрывно смотрел в мои глаза.
        - Знаешь, дотяни мой отец до сегодняшнего дня, я бы с легкостью выкупил его дело у продажных судей.
        - Мне очень жаль, что твой отец умер, - сжала его руку я. - Нашу с мамой жизнь тоже сломал тот год…
        - Я думал о тебе все это время, Таша. Мне кажется, я совершил ошибку, обвинив тебя в предательстве.
        - Прошлое, оно на то и прошлое, чтобы не вспоминать о нем. Надо жить настоящим.
        Я растянула губы в жалкое подобие улыбки и оглянулась на выход.
        - Давай встретимся завтра? Без этой мишуры и веселья от совершенно незнакомых нам людей? Погуляем по набережной, посидим в баре? - не отступал Стас. - Я хочу все исправить, Таша. Твои глаза, смех… оказывается, я ничего не забыл.
        - Я не уверена, что нам стоит ворошить прошлое.
        - А я уверен, что на этот раз у нас все получится. Моего отца не вернуть, но ведь у нас с тобой есть шанс наладить то, что так безжалостно сломали Янковские.
        Я покачала головой и бросилась к выходу. Хотела бы я восстановить то, что сломали четыре года назад Янковские? Нет. Ведь в одну и ту же воду не войти дважды. Да и завтра меня здесь уже не будет. Через десять минут такси привезет меня к маме в магазин, я расскажу ей всю правду, отдам деньги и успею на автобус до Волгограда. Он отходит в девять вечера.
        Один из охранников, будто по приказу, двинулся за мной следом.
        - Девушка! - окликнул он меня уже на улице. - Вам придется пройти с нами.
        - Что? Это еще почему?
        - У вас в сумочке запрещенные вещества.
        - Какие вещества? Я даже не курю!
        У обочины дороги плавно притормозила полицейская машина.
        - У нас проходит операция под прикрытием. Вам только что передали большую сумму денег за товар. Если у вас в сумке есть наркотики, нам придется вас арестовать.
        - Какие наркотики? Вы о чем?! - попятилась обратно к кафе я.
        Как назло, все желающие покурить вмиг испарились. Орала только музыка.
        Мужчина в форме охранника всунул мне под нос удостоверение. Полиция.
        - Сумочку! - грубо приказал он.
        Дрожащими руками я протянула ему сумочку. Он ловко извлек оттуда два маленьких пакетика с белым порошком.
        - Вы бы хоть во внутренний карман товар прятали, что ли, - презрительно ухмыльнулся он.
        - Это не мое… - жалко промямлила я. - Я не курю даже…
        Попятилась назад, но мужчина грубо дернул меня за локоть и толкнул к машине.
        - Будете следователю на допросе объяснять, - заталкивая меня в машину, рыкнул он и захлопнул дверь.
        Глава 25. Виктор
        - Простите, Виктор… ради Бога, простите… - всхлипывал ползающий по мраморному полу пьяный Антон Серегин. Пиджак и рубашка именинника были изорваны в клочья, глаз заплыл, а из носа сочилась кровь. Два громилы с презрением следили за ним немигающим взором, ожидая команды «фас» от своего хозяина.
        - Это мы с Ритой уговорили ее пойти на собеседование! Договорились, что поделимся деньгами, а ее матери так нужны были средства! Вот она и согласилась!
        Виктор стоял у панорамного окна, скрестив руки на груди. Ни один мускул не дрогнул на его волевом лице. Но сердце вмиг разлетелось вдребезги, образовав внутри пугающую пустоту и темноту - Таша его предала.
        - Где девчонка? - ледяной голос отозвался эхом на мраморных стенах.
        - Не знаю… была в кафе… получила деньги и куда-то исчезла…
        Антон подполз к Виктору и вцепился в его ногу.
        - Простите…пожалуйста, простите… - завыл он.
        Виктор с презрением отбросил его в сторону.
        - Не смей пачкать кровью мой костюм, мразь!
        - Что с ним делать, босс? - приподнял тяжелую бровь один их охранников.
        - Что с ним делать? - ядовито ухмыльнулся Янковский. - Бить еще. Пока не скажет, где девчонка. А потом пусть ищет деньги, которые получил от меня, и вернет все до единой копейки!
        - Не надо… пожалуйста…я не знаю, где она… - зарыдал Антон, и его стоны потонули в глухих ударах.
        - С днем рождения, именинничек, - впившись пальцами в волосы, прошипел в окровавленное лицо Янковский. - Деньги чтобы лежали у меня на столе через сутки!
        - Да, Виктор! Я верну деньги! Верну, клянусь…
        Виктор отшвырнул икающего от страха должника в сторону и повернулся к охранникам.
        - Ищите девчонку! Чтобы немедленно была у меня в кабинете! Этот мусор заберите с собой! По дороге можете выбросить.
        Охранники одновременно кивнули и подхватили Антона Серегина под руки.
        - Вера! - раздраженно прикрикнул в переговорное устройство Виктор. - Вызови уборщицу, пусть вымоет пол в моем кабинете! Немедленно!
        - Конечно, Виктор, - дрогнул испуганный голос девушки.
        Дверь за сотрудниками его личной охраны захлопнулась, и он, наконец, остался один.
        В голове до сих пор не укладывалось, что Таша оказалась мошенницей.
        «Как дешево она меня продала…» - горько размышлял он.
        Взгляд упал на письмо с розовыми сердцечками. Он даже не знал, что причинило ему большую боль - колкие фразы в письме, или рассказ именинника Серегина, которого приволокли прямо из кафе. Девчонка изначально не планировала на него работать. Она просто хотела поделить деньги с этой парочкой мошенников, ведь у ее семьи долги по всем счетам.
        Горечь охватила Виктора. В последний раз ему было так плохо в тот день, когда умерла мама. Сейчас в его душе умирал образ Таши. Тот, который он себе нарисовал, увлекшись сходством. А ведь он только хотел, чтобы она его полюбила.
        Он достал из стола золотую зажигалку и поджег письмо на розовой бумаге. Пламя пожирало буквы, медленно подбираясь к подписи «Таша Шторм». Дождавшись, когда пламя подберется к буквам вплотную, он разжал пальцы. Черный пепел полетел на стол.
        Ему казалось, что в его душе все окончательно померкло. Неужели он просил так много? Он просто хотел, чтобы его полюбили. Виктора никто никогда не любил. Никто, кроме мамы. После ее смерти ему пришлось выживать рядом с жестоким дядей, перенимая его взгляды на жизнь. Женщины пользовались его именем и положением в обществе. Он оградился ото всех Черной Башней, но даже там, на самом верху, в своих апартаментах, он не чувствовал себя счастливым.
        Рука сама собой потянулась за карандашом и сломала его пополам.
        «Я сломаю ее. Уничтожу. Не оставлю выбора. Пусть только отыщут и привезут ее ко мне», - мелькали дикие мысли в его голове.
        Но ночь сменил хмурый рассвет, а Ташу так и не удалось найти. Ее мать плакала навзрыд в телефонную трубку, умоляя Виктора сделать что-нибудь - ведь ни в больницы, ни в морги девушка не поступала. Сотовый находился вне зоны действия сети уже сутки. Последней ее видела парочка мерзких мошенников, а при выходе из кафе Таша пропала.
        - Проверьте видеокамеры на входе в кафе! - уже не зная, от чего он в бешенстве - от предательства, или от страха, что больше никогда не увидит Ташу - орал в трубку на своих сотрудников охраны Виктор. - Нельзя быть такими тупыми!
        - Хозяин кафе сказал, что мы не имеем права лезть к ним в камеры, - мычал на другом конце провода его сотрудник.
        - Скажите хозяину, что я разнесу его кафе в щепки, если он не даст доступ к камерам!
        Он швырнул телефон на стол и бросил взгляд на пейзаж в панорамном окне. Как странно - с рассветом над городом нависли сизые тучи. По выложенному мраморной плиткой тротуару стучал дождь.
        Таша пропала, и вместе с ней ушло солнце.
        Звонок на секретной линии, используемой только для связи с начальником отдела полиции, внезапно прорвался в зловещую тишину пронзительной трелью.
        - Виктор, доброе утро, - рявкул добротный Глеб Сергеевич. - А скажите-ка мне, у вас случайно не числилась в штате некая Таша Шторм?
        Сердце перестало биться. Что, если…если Таши больше нет? Ведь Глеб Сергеевич никогда не звонит по пустякам. Ее могли просто запихнуть в машину и увезти, куда угодно. А утром полиция обнаружила труп где-нибудь в камышах у реки.
        - Она жива? - сжав телефон так, что побелели пальцы, выдавил из себя Виктор.
        - Жива, - хмыкнул начальник полиции.
        От сердца вмиг отлегло. Даже дышать стало легче.
        - Где она? - медленно произнес он.
        - Была задержана вчера у кафе с товаром.
        - С каким еще товаром?
        - У нее в сумке нашли деньги и наркотики. Видимо, девушка являлась одним из распространителей этой дряни. А у нас марафон по наркоте, мы операцию проводили. Допрашивали ее два раза, но она плачет, и говорит, что работала только у одного человека. У вас.
        - Вы же ее… не трогали?
        - В каком смысле?
        - Не смешите. Я ведь знаю, как вы выбиваете нужные показания.
        - А, в этом смысле. Нет, почти не трогали. Блузку, правда, порвали при оказании сопротивления.
        - Сколько денег было у нее в сумке?
        - Сто пятьдесят тысяч ровно. И еще в кошельке какая-то мелочь.
        - Это мои деньги. Отведите ее в комнату для допросов и пусть никто к ней не прикасается. Я сейчас за ней приеду.
        - Виктор, там наркотики. Вы не можете просто приехать и забрать ее домой. Ей грозит большой срок. У нас не церемонятся с такими вещами.
        - Подумайте, сколько она стоит. Вместе с наркотиками. По приезду назовете мне сумму.
        - Виктор, ничего не выйдет. Я не один, вы же понимаете? Там уже все закрутилось. У нас марафон, по приказу из Москвы. И в Москву готов отправиться отчет об удачно проделанной операции.
        - Понимаю. Не станем тратить время на пустые разговоры. У меня была бессонная ночь. Задержите отчет. Просто назовите сумму, которая будет приемлема за услугу. Вы уничтожите рапорт на местах, а я оплачу ваш труд.
        - Приезжайте, но… я не обещаю, что все будет гладко.
        - Сумма, Глеб Сергеевич! Я уже в пути.
        Виктору казалось, что у него в голове что-то помутилось. Усталость куда-то отступила, горечь тоже. В висках гулко стучало одно - Таша нашлась. Нашлась, мать ее! И она жива! Он снова сможет увидеть ее глаза.
        Скоро с подземной парковки на оживленную трассу выезжал его темно-серый «БМВ». Он ехал к той, которая накануне его предала. Это было невероятно и не правильно, но он ничего не мог с собой поделать. Он хотел только одного - снова видеть ее глаза. Каждое утро, каждый день.
        Глава 26. Таша
        Дежурный полицейский открыл стальные двери.
        - Поднимайся.
        Я сжалась. Меня уже два раза вызывали на допрос. Я просидела на твердой лавке всю ночь, не сомкнув глаз. Мне запретили звонить маме. Мне даже не дали воды. Зато успели порвать блузку.
        Неужели снова? Я не выдержу.
        - Зачем? Я ведь все вам сказала! У меня нет никакого босса-наркобарона и я не распространяю наркотики! Это какая-то ошибка! Я даже не курю!
        - Заткнись, и просто двигай вперед.
        - Я не пойду! Вы не имеете права так со мной обращаться!
        - У меня нет ни малейшего желания препираться с тобой! Пошла!
        Полицейский грубо схватил меня за локоть и под любопытными взглядами двух нетрезвых бомжей потащил к выходу.
        - Куда вы меня ведете? - визжала и упиралась я.
        Но мне не ответили. Затолкнули в комнату для допросов с одним единственным стулом, столом и маленьким окошком где-то под потолком, и тяжелая стальная дверь захлопнулась.
        Я растерянно осмотрелась по сторонам и вздрогнула. Засохшие пятна крови на полу кричали, что в этом месте со мной не будут церемониться.
        Прижалась к стене и закрыла лицо руками. Как же хочется пить. В горле так сухо, что невозможно глотать. Что они станут делать со мной? Избивать? Но я ничего не знаю про наркотики! Я им все рассказала!
        Прошло полчаса, а за мной никто не пришел. Ноги и спина затекли, но я продолжала стоять у стены. Я боялась прикасаться к грязным стенам и садиться на стул. Все вокруг казалось пропитанным какой-то мерзостью. Прикоснешься к чему-нибудь и ввек не отмоешься.
        Осторожно сглотнула, но в горле было так сухо, будто его почистили наждачной бумагой. Сколько я не пила? Почти шестнадцать часов. А ела в последний раз сутки назад, как раз перед тем, как отправиться на работу и написать прощальное письмо Виктору. Еще немного, и я уже не смогу стоять. Мне придется присесть на этот жуткий стул. Или упасть на перемазанный чьей-то кровью пол.
        Никто не шел. В голове шумело от изнеможения. Руки жалко дрожали. Колени подгибались. Ну, сколько можно? Пусть уже приходят и начинают свой допрос! Может, хотя бы дадут глоток воды.
        Я подумала про маму. Поверит ли хотя бы она, что меня держат здесь по ошибке?
        Громыхнул замок с обратной стороны металлической двери, и я вздрогнула всем телом. Что со мной будут делать в этой комнате? Бить до потери сознания? Так это не требуется, я его и так сейчас потеряю от обезвоживания и голода.
        Заставила себя открыть глаза и пошатнулась. Сердце, которое едва стучало от усталости, взорвалось диким пульсированием в висках. Передо мной стоял Виктор. Взгляд голубых глаз не предвещал ничего хорошего.
        - Это твое, Таша? - без приветствия ткнул мне в лицо тонкую пачку пятитысячных купюр.
        Я их узнала - они были перетянуты тонкой сиреневой резиночкой. Внутри все померкло. Он знает. Все знает. И то, что мне заплатили, тоже.
        - Мое, да, - хрипло выдавила из себя. Не было никакого смысла лгать этому жуткому человеку в страшной комнате для допросов.
        Он подошел ближе. Почти вплотную.
        - За что ты получила эти деньги?
        - За то, что согласилась пойти к тебе на собеседование.
        - Ты продала меня за сто пятьдесят тысяч?!
        Голубые глаза кололи меня тысячей игл. Резиночка лопнула, и деньги полетели мне в лицо. Я беспомощно вскинула руки и отпрянула.
        - Нет, Виктор. Я не продавала тебя. Я получила деньги за риск. За то, что согласилась на страшные условия, выдвинутые в требованиях работодателя.
        - Что в них страшного?!
        - А девственность кандидатки?! - хрипло вскрикнула я. - Ты считаешь, это нормально?!
        - Могла бы не идти! Раз такая честная и трусливая!
        - Я и не хотела! Сразу же отказалась наотрез! А они стали давить мамой! И пообещали поделиться тем, что получат от тебя! И из отдела кадров я тоже сразу ушла! Но ты! Ты пришел в наш магазин и начал шантажировать меня мамой! Вы все одинаковые! Ты, Рита и Антон!
        Виктор провел рукой по лицу. На миг мне показалось, что он размахнется и ударит меня, и вжалась в стену.
        Нет, он не ударил. Просто с силой впился в мои плечи пальцами.
        - А ты знаешь, что бывает с теми, кто торгует наркотиками? - прорычал мне в лицо он.
        Я беспомощно зажмурилась.
        - Я не распространяю наркотики! Пусть посмотрят камеру из кафе! Мне их кто-то подбросил в сумку!
        - Подбросил, да?! - с силой тряхнул меня Виктор. - А им тут плевать! У них марафон из Москвы! Они уже подали рапорт об успешном завершении операции! Тебя не выпустят! Ты здесь останешься на двадцать лет! Если не сдохнешь в первые три года!
        Я всхлипнула, и он меня отпустил. Не в силах больше стоять, я начала сползать по стене на пол.
        - Они потребовали у меня три миллиона, чтобы отозвать рапорт и замять дело на месте! Как тебе такая сумма, Таша?! - орал надо мной Виктор. - Три миллиона против тех ста пятидесяти тысяч, что ты получила за меня?!
        - Мама продаст квартиру, - прикрывая пульсирующую болью от его крика голову руками, прохрипела я.
        - Не продаст! Ее вот-вот отнимут за долги! Она не говорила? Не говорила, что не платит уже несколько месяцев?!
        - Нет…
        Я попыталась сглотнуть. Не получилось. В горле стало еще суше. Сердце пульсировало в висках дикой болью. Перед глазами пошли красные круги.
        - Поднимайся!
        - Что?…
        - Поднимайся с этого грязного пола!
        Видя, что я не могу подняться, Виктор впился в мой локоть и больно дернул на себя.
        - Я выложил за тебя приличный залог, - голубые глаза Янковского сверкнули ледяным презрением. - Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты уяснила раз и навсегда - твое место рядом со мной.
        Дежурный полицейский на входе насмешливо посматривал в сторону моей блузки, и я беспомощно вжалась в стену.
        - Что тебе нужно, Виктор?
        Он усмехнулся.
        - Тебе повезло, что ты сохранила свою невинность. Из тебя получится хорошая супруга. И запомни - у нас все будет по-настоящему.
        Толкнул меня в спину в сторону выхода, и я снова чуть не упала. Если бы он не удержал меня за локоть, наверное, я бы полетела лицом прямо в засохшие пятна крови.
        Я едва передвигала ногами, а Виктор уверенно волок меня к выходу. Скоро сырой воздух ударил в лицо - мы оказались на улице. Он открыл дверь своего автомобиля, и я провалилась внутрь.
        - Не смей ни к чему прикасаться, пока не пройдешь дезинфекцию, - грубо рыкнул он. Захлопнул дверь с обратной стороны и скоро сидел за руль.
        Дрожащими руками я перебирала порванную в двух местах блузку, а по щекам катились слезы. Я просто не могла их остановить.
        Виктор с непроницаемым лицом вел машину. Казалось, его совсем не трогают мои слезы. Впрочем, может ли быть по-другому? Я все еще надеялась, что его последние слова - глупая шутка. Какая из меня супруга? Ну, фаворитка, может быть. На то время, пока не надоем. А потом я ему наскучу, и он от меня избавится. Насчет денег… придется что-то придумать, чтобы их ему вернуть. Еще не знаю, что. Я хочу пить. Даже не есть. Пить. Дождь стучал по стеклам, дразня меня, и казалось, решил смыть город. Перед глазами все плыло. Все бы отдала за несколько капель воды.
        Вдалеке показалась Черная Башня. На фоне сизых туч и потоков дождя она выглядела зловеще. Виктор вез меня в свою мрачную обитель. Что он сделает со мной там, наверху, в отместку за предательство? Даже в полуобморочном состоянии мне было страшно это представить.
        Глава 27. Таша
        Подземная парковка, отдельный сверкающий лифт. Виктор тащил меня за собой, а я едва перебирала ногами от жуткого страха и усталости.
        Лифт распахнулся, и мы оказались в роскошном холле.
        Милая женщина средних лет в строгой униформе приветливо улыбнулась.
        - Доброе утро, Виктор. Все готово.
        - Можете быть свободны, - сквозь зубы процедил Янковский и толкнул меня вперед. Двойные двери позади нас автоматически захлопнулись. Мы оказались один на один в полумраке сверкающей черным мрамором и идеальным интерьером прихожей.
        - Раздевайся.
        - Что?…
        Я испуганно попятилась к двери.
        - Снимай все, что на тебе есть! Я не пущу тебя на порог в той грязи, которую ты принесла из тюрьмы!
        Его гневный взгляд пылал яростью.
        - Но у меня нет других вещей… пожалуйста, я не могу снять одежду…
        - После того, как отмоешься, я дам тебе другую.
        Он прошел куда-то вперед, а я все стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не решалась выполнить приказ. Раздеться перед ним я не смогу. Даже если он меня ударит. Скорее просто потеряю сознание от напряжения и страха.
        Виктор вернулся с черным пакетом и широким полотенцем.
        - Раздевайся и сбрасывай сюда все! Даже обувь!
        Я зажмурилась.
        - Не зли меня! Я тоже не спал ночью, и мне трудно держать себя в руках!
        Ладно. Выхода из башни все равно нет. Двери заперлись автоматически. А в ванной комнате будет вода. Я смогу попить.
        Мысль о скором утолении жажды придала смелости. Надо всего лишь все снять и сложить в пакет. Да, в тот миг мой мозг работал на уровне выживания.
        Я принялась стягивать с себя вещи и складывать в пакет в руках Виктора. Обувь, блузка, брюки.
        - Все, Таша! И давай скорее!
        Пылая от стыда и унижения, я стянула с себя белье и тоже сбросила в пакет.
        Виктор протянул мне серое полотенце с золотым тиснением. Я судорожно накинула его на обнаженное тело и закрепила на уровне груди.
        Он удовлетворенно кивнул. Снова взял меня за локоть и повел вперед, через сверкающий роскошью холл. Распахнул черную дверь, и мы оказались в ванной комнате.
        Ванная была огромна. Выложенные мрамором стены и пол, черная сантехника с золотыми кранами.
        Увидев раковину, я перестала себя контролировать. Желание выпить воды взяло вверх над гордостью.
        Открыв кран под опешившим взглядом Виктора, я принялась жадно глотать сырую воду. Мне казалось, я никогда не напьюсь.
        - Почему ты не сказала, что тебе не давали воды? - нависая надо мной, сдавленно поинтересовался он.
        Я вдруг осознала, что делаю. Поперхнулась и закашлялась.
        Виктор быстро вышел и также быстро вернулся. Я даже не успела откашляться. Пакета с моими вещами уже не было. Только стеклянная бутылка с питьевой водой.
        - Спасибо.
        Я пила и пила.
        - Стой, хватит. Тебя же вырвет, - когда бутылка опустела наполовину, вырвал ее Виктор. - Возьми себя в руки. Сейчас жажда пройдет.
        Я беспомощно взглянула на него. Он поставил бутылку на край раковины и принялся настраивать воду.
        - Здесь есть все, что тебе нужно. Зубная щетка, гель и шампунь. Когда приведешь себя в порядок, одежда будет ждать тебя на вешалке здесь же. Выйдешь из ванной и пройдешь прямо по коридору. Я буду ждать тебя в столовой. Не бойся, ты не заблудишься.
        Я кивнула. Произносить слова не хотелось.
        Виктор вышел, и я юркнула под горячие струи. Пить и правда перехотелось. Теперь меня тошнило, как он и предсказывал.
        Волны стыда захлестывали с головой, не давая ясно мыслить.
        Я долго оттиралась с помощью мочалки и геля с приятным ароматом миндаля. Мне казалось, ощущения от тюрьмы ничем не смыть. Особенно волосы. Я намыливала их шампунем несколько раз, прежде чем ощутила небольшое облегчение.
        Выбралась из ванной, тщательно вытерлась полотенцем.
        На одном из золотых крючков для ванных принадлежностей заметила вещи. Видимо, Виктор или кто-то из его прислуги осторожно заглянул в ванную и оставил. Так или иначе, вниз струилось длинное платье из нежно-розового шелка. Тонкие бретели не предполагали бюстгальтера, но рядом все равно висел комплект белья из тончайшего белого кружева.
        Несколько мгновений я рассматривала платье. Вот значит, как Виктор предпочитает одевать своих фавориток.
        Сглотнув очередную волну унижения, я потянулась за бельем. Бюстгальтер не подошел под тонкие бретели платья, но шелк был прохладным и плотным, и отсутствие этого элемента гардероба было практически не заметно. Тонкие бретели перекрещивались на спине, а полоса ткани начиналась только внизу.
        Поправив платье, я взглянула в большое до пола зеркало в оправе из темного золота. Платье подчеркивало женственные и хрупкие формы. Тщательно оттертые волосы рассыпались непослушными мелкими кудрями по плечам и щекотали спину. Дорогой шелк выгодно оттенял цвет лица, и усталость как будто растворилась. Даже без косметики я выглядела привлекательно.
        Мне очень не хотелось покидать безопасную территорию ванной комнаты, но стоять у зеркала вечно не было сил.
        Я распахнула дверь и тихо прокралась в сторону столовой. Аромат вкусной пищи ударил в нос, заставив осознать - я не ела уже сутки.
        Свет яркой хрустальной люстры ударил по глазам, и я нерешительно застыла под круглой каменной аркой у входа.
        Глава 28. Таша
        В искусственном камине в правой части столовой потрескивало пламя. Огромное окно в пол отражало серое небо и потоки ливня снаружи. Потрясающая картина.
        Виктор сидел во главе накрытого на двоих стола и осматривал меня немигающим взглядом. Он уже успел переодеться. Рукава белоснежной рубашки были закатаны, верхние пуговицы расстегнуты. Что-то похожее на осколки души мелькало в голубых глазах, они темнели, и в этой темноте проскальзывала горечь.
        - Присаживайся. Позавтракаем вместе, - как-то отрешенно произнес он, и я осторожно ступила босыми ступнями на территорию столовой.
        Я боялась сидеть рядом с ним. Что говорить про еду. Но не есть было нельзя. Спагетти с креветками в сливочном соусе, белое вино в красивых бокалах, тосты со сливочным маслом и джемом, нарезка свежих фруктов, красная икра в миниатюрных тарталетках - от ароматов кружилась голова.
        Мы завтракали в полном молчании, и я съела почти все, что было на тарелке.
        Постепенно становилось легче. Но поднять глаза на Виктора я не могла. Страх, неловкость и чувство стыда захлестывали с головой. Безумно хотелось домой, к маме. Забраться в свою постель с плюшевыми единорогами, натянуть на голову одеяло и проснуться. Пусть Виктор и его сверкающая роскошью обитель окажутся просто жутким кошмарным сном. Как и сизые тучи в разгар лета снаружи.
        Виктор подлил мне вина.
        - За твое возвращение, - сверкнув недобрым взглядом, приподнял бокал он.
        Я взяла бокал. Нерешительно отпила глоток и вдруг поперхнулась. Наверное, произнесенный с упреком тост просто не пошел мне в горло.
        Неловкость и напряжение взяли вверх над разумом, и слезы брызнули из глаз. Отставив в сторону бокал, я зажала рот рукой и давилась всхлипываниями.
        Виктор сидел, не двигаясь. Осторожно втягивая грудью воздух, он неотрывно следил за мной полным ярости взглядом. Сдерживаемый внутри хищник не выдержал. Виктор отшвырнул от себя тарелки, и те со звоном полетели на пол. Подскочил с места и в считанные мгновения оказался рядом. Дернув меня за руку, заставил подняться из-за стола и резко тряхнул.
        - Я прощу тебя только один раз! - больно сжимая меня в своих объятиях, прохрипел он. - Только сейчас! В следующий раз мне будет проще тебя убить!
        Я задыхалась. Давилась всхлипываниями, пыталась вырваться, но он только сильнее прижимал меня к своей груди. Мы боролись некоторое время, а потом усталость взяла вверх над страхом. Я беспомощно обмякла в его руках.
        Виктор неистово гладил меня по волосам и спине, и от теплых прикосновений я начала успокаиваться. Его губы усыпали поцелуями мою шею и плечи, и теперь я растворялась в блаженстве от этих прикосновений. Стыд, ощущение вины растворялись в его ласках. Прижимаясь к его сильной груди, я медленно обретала покой.
        - Черт, ты же на ногах не стоишь, - пробормотал Виктор. Тут же подхватил меня на руки и куда-то понес. Прижавшись к его крепкому плечу, я медленно проваливалась в сон.
        Хлопнула открывающаяся дверь, и вскоре я ощутила мягкую постель. Сильные руки укрыли меня пледом. Последнее, что я чувствовала, это осторожный поцелуй на щеке. Потом я провалилась в сон без сновидений.
        Глава 29. Таша
        Тягучий сон постепенно отступал, но дремота крепко держала меня в своих объятиях. Завернувшись в мягкий плед, я пыталась ее стряхнуть, но все тщетно.
        Очнувшись, я нехотя откинула с себя мягкий кокон. И тут же жутко испугалась. Я же у Виктора! Сколько я проспала? Час? Два?
        Спальня была огромной. В такой легко затеряться. Но Виктора нигде не было.
        Осмотревшись, я заметила небольшую дверь. Ванная комната рядом со спальней. То, что мне очень нужно после всей выпитой воды.
        Я толкнула дверь и оказалась в просторной ванной. Наверное, наша с мамой гостиная была чуточку меньше этого мраморно-хрустального помещения.
        Хрустальные светильники у прямоугольного зеркала в оправе из темного золота? Ничего себе. Коснулась оправы, как музейного экспоната и осторожно отошла. Осмотревшись, нашла так нужную мне сантехнику. Черного цвета. Почему Виктор выбирает черный цвет в оформлении интерьера? Даже прикасаться ко всему страшно.
        Подошла к раковине и повернула кран золотого цвета. Потекла прохладная вода. Миндальное мыло приятно будоражило своим ароматом. Подняла глаза. Из прямоугольного зеркала на меня смотрела бледная особа в немного смятом платье из шелка с лихорадочным блеском в выразительных карих глазах.
        Воспоминания о прошедшей ночи в тюрьме заставили содрогнуться. Мне захотелось снова принять горячий душ. Пропитать все тело ароматом миндаля, который, судя по всему, нравится Виктору, и смыть воспоминания горячими струями.
        Поддавшись искушению, я аккуратно повесила платье на один из золотых крючков, предназначенных для полотенец, и с наслаждением забралась под горячие струи.
        Мягкая пена миндального мыла ласкала кожу. Вода дарила успокоение. Только надолго ли?
        Сколько еще времени я проведу в этом странном сверкающем темной роскошью месте?
        Надо найти Виктора и попытаться уговорить его разрешить позвонить маме. Ведь моя мама уже больше суток ничего не знает о моем местонахождении.
        Я зажмурилась. Представить страшно, как она переживает. Надо добиться от него разрешения ей позвонить. Вместе нам будет проще придумать, как отдать долг Виктору.
        В сердце вспыхнула искорка надежды - если нам удастся найти деньги, возможно, он отпустит меня. А пока… пока я заложница Черной Башни.
        Черную ванну я покидала с сожалением. Все же, аромат миндаля вперемешку с горячими струями дарили очень приятные ощущения моему измученному стрессом телу.
        Замоталась в широкое полотенце, которое нашла в шкафчике и вытерлась насухо. Потянулась за шелковым платьем - искать Виктора в одном полотенце все же опасно. Вдруг у него гости? А я разгуливаю в полотенце.
        Вышла из ванной комнаты и пошла наугад по просторному холлу. Хрустальные светильники на темных стенах освещали мой путь. Неожиданный поворот - и я оказалась у лестницы, ведущей наверх. Что там наверху? Чердак, на котором Виктор прячет трупы своих жертв?
        Только для маньяка он себя слишком странно ведет. Платит за мое освобождение огромные деньги, привозит к себе, дарит платье, кормит и заботливо укладывает в постель. Маньяк бы уже привязал меня к спинке кровати и пытал каленым железом.
        Я прокралась на цыпочках по прохладным ступеням и скоро оказалась у залитых дневным светом раздвижных стеклянных дверей. За ними открывалась потрясающая зона отдыха - манящий прохладой прямоугольный бассейн, удобные лежаки и красивые тропические растения в огромных кадках. На мягком диване под широким навесом, вытянув вперед длинные ноги в светлых бриджах, сидел Виктор. Майка-поло красного цвета удивительно отличалась от всего, что я привыкла видеть на Викторе за время нашего знакомства. Более того, он тоже был босиком. На подлокотнике дивана стоял недопитый коктейль с мятой и льдом. Судя по всему, мохито.
        Виктор - просто человек? Правда? Он может позволить себе бродить босиком по башне, носить красные майки вместо рубашек с галстуками и ставить недопитые напитки, где попало?
        Ноутбук от apple стоял на подставке. Судя по сосредоточенному выражению лица и быстро бегающим по клавишам пальцам, мой босс (кажется, бывший) работал.
        Но стоило мне шагнуть вперед, автоматические двери мгновенно распахнулись. В нос ударила сырость, оставшаяся от дождя. Виктор оторвал глаза от экрана ноутбука.
        - Выспалась?
        - Кажется, да.
        Я осторожно ступила в зону отдыха и скоро остановилась перед ним.
        - Я долго спала?
        - Шесть часов.
        - Ничего себе…
        - Ты ведь провела бессонную ночь в жутком месте. Не вижу ничего удивительного, - пожал плечами он.
        От прохлады по коже полетели мурашки. Под плотным шелком против воли начали проступать очертания груди. Взгляд Виктора потемнел.
        - Мне надо позвонить маме. Она очень волнуется.
        - Я звонил твоей маме. Она знает, что с тобой все в порядке.
        Я недоверчиво сглотнула. Звонил моей маме? Сам? Не может этого быть!
        - Я сказал ей, что тебя задержали по ошибке. Она знает, что ты в полном порядке.
        Он подвинулся, приглашая меня сесть рядом.
        - Но это действительно была ошибка! - присаживаясь на край дивана, всплеснула руками я.
        - Жаль, что те сто пятьдесят тысяч не были ошибкой, - пронзил меня колючим взглядом он.
        - Я думала о маме. А ваши требования были слишком странными! Они и сейчас кажутся мне ненормальными!
        Ловко поймав мое запястье, Виктор дернул меня на себя.
        - А когда письмо мне писала, о чем ты думала? - жестко поинтересовался он.
        Я сглотнула. Сердце бешено заколотилось в груди.
        - О том, что не желаю быть игрушкой!
        - А разве я сказал тебе, что собираюсь делать из тебя игрушку? - оскорблено поинтересовался Виктор. - Кажется, я сказал, что у нас все будет по-настоящему.
        В глазах мелькнул опасный лед. Горячее дыхание опалило шею, и по коже полетели искры.
        Я жалко сглотнула и задрожала.
        Его губы скользнули по моей шее, заставив кожу покрыться мурашками. Цепкая хватка не ослабла, нет. Напротив, он привлек меня к себе еще ближе. Поцелуй - резкий, дикий - накрыл мой рот, не давая возможности увернуться. Язык принялся дерзко играть с губами и языком.
        Руки легли на талию и притянули меня ближе. Они гладили, ласкали, заставляя медленно сдаваться.
        Пальцы осторожно опускали тонкие бретели, и скользили по обнаженным плечам - играючи и дразня.
        Губы оставили мой рот и теперь усыпали поцелуями шею и плечи.
        Шелк скользнул вниз, к моим коленям, обнажив округлую грудь. Виктор медленно провел ладонью по моей обнаженной спине. Вторая рука накрыла грудь. Легко смяла, нажала на сосок подушечками пальцев.
        Мое дыхание начало сбиваться. Тело окутала сладкая истома.
        Жгучее томление поднималось откуда-то снизу и лишало способности мыслить. Мое тело отзывалось на каждое прикосновение, на каждый поцелуй.
        Сжимая и покручивая тугие соски, он будто толкал меня в воды неведомых доселе ощущений. Я больше не боялась.
        Внутри меня медленно разгоралась странная жажда. Она заставляла плавиться в его сильных и умелых руках.
        Его глаза стали еще ярче. В них не было льда. Их растопило желание. И это желание передавалось мне по кончикам нервных окончаний, как по оголенным проводам.
        Внизу живота что-то скручивалось в клубок и пылало. Я хотела его. Я хотела Виктора.
        Глава 30. Таша
        Накрыв мой рот властным поцелуем, он неистово ласкал мою обнаженную спину и грудь. Кожа горела от его прикосновений, дыхание сбилось, но жажда казалась нескончаемой. Виктор, его порочные поцелуи и бесстыдные прикосновения проникали в меня подобно вирусу, и я уже ничего не могла с собой поделать.
        Хрипло выдохнув, он заглянул мне в глаза. Мой кричащий взгляд, дрожащее в его объятиях тело - и розовый шелк соскользнул по бедрам вниз.
        Крепко прижимая меня к груди, он уверенно понес меня обратно в дом.
        Я обвила его шею руками и прикрыла глаза. Лестница быстро осталась позади. Темный холл с хрустальными лампами на стенах, приоткрытая дверь той самой спальни, в которой я спала несколько часов подряд - и вот я снова на кремовых шелковых простынях.
        Виктор стянул через голову красную майку-поло и оказался рядом со мной. Его руки неистово ласкали, оглаживали, заставляли кусать губы и выгибаться им навстречу.
        Тяжелая рука властно легла на низ живота и отодвинула ажурную ткань трусиков. Голубые глаза неотрывно следили за моей реакцией. Я вздрогнула и замерла.
        Виктор притянул меня к себе и снова принялся терзать мой рот поцелуями.
        Я сдавалась. От его проникающей в меня ауры внизу живота все сводило желанием.
        Пальцы его рук умело преодолели кружевное препятствие и нежно раздвинули губки.
        - Ты влажная… - сорвался удовлетворенный шепот с его губ.
        Ласки внутри все увереннее. Между ног все сводит сладкими спазмами от его прикосновений. Подушечка большого пальца круговыми движениями массирует набухшую горошинку клитора снова и снова, заставляя подаваться навстречу бесстыдным ласкам.
        Виктор становится передо мной на колени и медленно стягивает с меня тонкую кружевную ткань трусиков.
        - Кажется, сейчас это лишнее, - пронизывая меня потемневшим взглядом, хрипло шепчет он. Рука, теплая, шероховатая - начинает оглаживать внутреннюю сторону моих бедер. Задерживается внизу живота, скользит вниз. Пальцы раздвигают складочки, нежно массируют набухшую горошинку, скользят глубже, и я беспомощно впиваюсь пальцами в шелковые простыни. Его рука внезапно сжимает меня там, и все тело охватывает лихорадочная дрожь. Я дрожу не от холода. Меня трясет от его порочных прикосновений. Меня еще никто не ласкал именно так - уверенно, страстно, дерзко и не спрашивая согласия.
        Пара мгновений - и Виктор избавляется от остатков одежды. Нависая надо мной, осторожно вторгается между моих ног. Я опоминаюсь, пытаюсь подняться, увернуться - но слишком поздно. Он ловко укладывает меня в подушки и придавливает своим телом. От тяжести его тела, от терпкого мужского запаха внизу живота разгорается настоящий пожар, но я все еще не могу поверить, что он меня не отпустит.
        - Обними меня, - хрипло шепчет он. Его горячее дыхание обжигает мне шею, плечи, и от него некуда деться.
        Я робко обхватываю его за шею руками и вся дрожу. Вдыхаю его запах, впитываю его своей кожей, а в глазах плещется первобытный страх.
        Он подкладывает руку под мою спину. Второй оглаживает бедра изнутри, заставляя доверительно расслабиться. От его ласки все тело покрывается испариной. Я хочу сопротивляться - и не могу. Слишком сильно будоражат его умелые прикосносвения.
        Как только я теряю бдительность, проваливаюсь в сладкую негу, он резко вдавливает меня в постель, и я чувствую саднящую боль от вторжения.
        Широко распахнув глаза, я пытаюсь столкнуть его с себя, но в моем положении это невозможно.
        - Тсс… тише, расслабься… слышишь меня? Расслабь бедра… - обжигает шею его хриплый шепот, и он замирает внутри меня.
        На глаза наворачиваются слезы, но придавленная его тяжестью, я подчиняюсь. Боль, такая резкая с самого начала, постепенно стихает.
        Виктор принимается нежно целовать мою шею и грудь. Его язык играет по очереди с сосками, рот втягивает их в себя, и возбуждение понемногу возвращается. Кожа начинает искрить от страстных прикосновений его губ. Внизу живота снова пожар - теперь я ощущаю, что он заполнил меня собой почти до основания.
        Я запускаю пальцы в его короткие и жесткие волосы. Заглядываю в голубые глаза, будто ища поддержки, и осторожно подаюсь бедрами навстречу. Перехватив мое движение, он ослабляет хватку и начинает свое хищное вторжение.
        Вдох-выдох, дыхание сбивается. Я впиваюсь пальцами в его плечи, и нас захватывает процесс. Горьковато-саднящее наслаждение заполняет меня изнутри. Жар опаляет низ спины и промежность, заставляя двигать бедрами навстречу Виктору, несмотря на боль. Запах его разгоряченной кожи, терпко-горький, дурманит разум.
        Он что-то бессвязно шепчет про мои глаза, но его хриплый шепот теряется в моих всхлипах.Его руки везде - они ласкают и сжимают, заставляя тонуть в темных волнах саднящего наслаждения.
        Наши общие вздохи, его стоны, мои вскрики - все смешивается в один горько-терпкий коктейль страсти. Между ног все сводит сладкими спазмами, в глазах темнеет, и я больше не контролирую свое тело. Ногти судорожно впиваются в спину Виктора, оставляя след. Он вторгается в меня еще несколько раз, с глухим рыком придавливает меня своим телом, и перед глазами все меркнет.
        Несколько мгновений мы не двигаемся. Потом он откатывается на бок и пытается выровнять дыхание.
        Меня потряхивает. Я пытаюсь осознать, что только что произошло, но не получается.
        Виктор мягко тянет меня к себе.
        - Думаешь, мы с тобой сейчас играли? - заглядывая в мои глаза, хрипло шепчет он.
        Я молча качаю головой. Нет, не играли.
        Саднящая боль от его вторжения не дает ясно рассуждать, но мысль, что Виктор может выпустить меня из своих объятий, отдает горечью.
        Будто чувствуя это, он сжимает мои тонкие пальцы. Подхватывает одеяло, накрывает нас двоих и притягивает к себе ближе. Мне вдруг становится безумно хорошо. От мягкого одеяла, от его теплой руки, которая властно легла на низ живота, от горячего дыхания в шею… Глаза снова закрываются сами собой. Где-то глубоко внутри я все еще не могу поверить, что нашла покой в объятиях Виктора.
        Глава 31. Таша
        Сквозь дремоту я слышу, как шумит вода в ванной комнате. Заставляю себя открыть глаза, но это очень сложно. Под мягким пледом тепло и уютно.
        Вода прекращает шуметь. Через несколько мгновений дверь открывается и из ванной выходит Виктор. Он в одном набедренном полотенце. Все мое тело разом откликается на его появление. От смятения я закутываюсь в одеяло посильнее, но понимаю, что это глупо. Одеяло не может спасти меня от Виктора. Меня от него вообще ничто не спасет.
        Он выглядит безумно сексуально. Широкие плечи, мощный торс, упругие мышцы пресса и ничего, кроме махрового полотенца на узких бедрах. Капли тонкими струйками стекают по бронзовой коже. Темные волосы на груди влажно поблескивают.
        Я прячусь под одеялом, ощущая смущение и одновременно желание прикоснуться к его коже. Вирус по имени Виктор Янковский никуда не делся. Только еще сильнее проник в меня за то время, что я отсыпалась в его обители.
        Заметив, что я не сплю, Виктор с вальяжной улыбкой садится на край постели и начинает стягивать с меня плед.
        - Когда ты выспишься? - хмыкает он.
        Плед сползает к низу спины, и я судорожно впиваюсь в него пальцами, не давая обнажить себя до конца. Мышцы тела тут же откликаются болью. Как будто я разгружала вагоны с углем прошлой ночью.
        Виктор касается подушечками пальцев моей обнаженной спины. Скользит вниз по позвоночнику, забирается под полосу пледа и поглаживает мои ягодицы.
        - Поднимайся, соня. Иди быстро в душ, а потом в столовую. Прежде чем я отвезу тебя домой, нам надо еще кое-куда заехать.
        Кожа реагирует на его ласки жарким желанием - низ живота сладко сводит. А сердце начинает предательски радостно колотиться в горле. Он сказал домой? Он отпустит меня? Я не останусь пленницей мрачной Черной Башни навечно?
        Пытаюсь сесть, сохранив на себе плед.
        - А где мои вещи? - растерянно осматриваюсь по сторонам.
        - Для тебя уже приготовили новые. Все висит в ванной комнате на вешалке.
        Растерянно киваю. Наверное, снова его персонал. Как Виктору удается так ловко продумывать действия наперед?
        - Хотя, - разочарованно добавляет он, когда я все же выбираюсь из своего убежища, - мне больше ты нравишься без одежды.
        Ловит мою руку и не дает уйти в ванную. Я не успеваю удержать плед, и он падает на пол. Я оказываюсь у него на коленях.
        Кожа тут же реагирует на пьянящий и терпкий запах его кожи. Его сильные руки гладят мою спину и плечи. Губы с жадностью ловят тугие соски и дразнят их языком.
        С губ срывается сдавленный стон. Я робко запускаю пальцы в его влажные волосы. Подаюсь ему навстречу и плавлюсь. Кажется, я только что выяснила, что создана из воска.
        Краем глаза замечаю на кремовых простынях пятна крови. Нервно сглатываю. Кажется, я испортила его шелк. Сколько стоит новый постельный набор?
        - Все, достаточно… - пытаюсь остановить своего ненасытного босса. - Кажется, мне нужна ванная комната.
        Он перехватывает мой взгляд и нехотя выпускает меня из объятий. Я читаю в его глазах удовлетворение.
        - Сколько стоит новая простынь? - чувствуя, как от стыда пылают щеки и уши, сдавленно спрашиваю я.
        - Хочешь купить такую для своей мамы и ее котика?
        - Нет. Я перепачкала эту.
        - Пятна на простыни подтверждают твою невинность, глупышка.
        Он поднимается. Нежно целует меня в губы, легко шлепает по ягодицам и подталкивает к ванной комнате.
        - Не задерживайся в ванной. Иначе мы опоздаем.
        Я не хочу спрашивать, куда мы опоздаем. Достаточно и того, что меня отвезут домой. Я смогу забраться под одеяло, наложить сверху плюшевых единорогов и забыть эту проклятую Черную Башню и ее владельца.
        Глава 32. Таша
        В ванной комнате я действительно нашла новые вещи. Строгое платье-футляр цвета белого камня с глубоким вырезом в области груди и змейкой до самого низа спины. Новый комплект кружевного белья. И, о, счастье - коробка с элегантными босоножками на низком каблучке в тон платью.
        На вещах бирки, но ценника нет. Наверное, оставляя бирки, Виктор хотел показать мне, что вещи совершенно новые. Я задумчиво прочитала название магазина.
        «Беатриче». Точно, я же видела его на первом этаже Черной Башни. Там продаются стильные и дорогие вещи из Италии. Видимо, по приказу Виктора их доставили оттуда, пока я отсыпалась.
        Не желая задерживаться у Виктора, я очень быстро приняла душ. Вытерлась насухо, переоделась. На этот раз столовую я нашла уже увереннее.
        У искусственного камина напротив огромного окна снова был накрыт стол на две персоны. Окно… оно было восхитительно. Солнце выглянуло из-за туч, и теперь перед глазами открылась волшебная картина - раскинувшиеся внизу разноцветные многоэтажки на фоне пепельно-розового вечернего заката.
        Виктор разговаривал по телефону у искусственного камина.
        Он уже полностью готов к выходу - классические светлые брюки, рубашка в тонкую полоску и летние туфли из мягкой выбеленной кожи.
        Виктор идеально вписывался в открывшуюся моему взору картину. Как будто он был создан именно стильного интерьера, в котором была оформлена столовая.
        Продолжая слушать собеседника на другом конце провода, он скользнул по мне оценивающим взглядом. Удовлетворенно кивнув, указал на стол, и я осторожно заняла то же самое место, что и утром.
        Воспоминания об утреннем инциденте заставили содрогнуться. Весь сегодняшний день был похож на бред. Моя попытка избавиться от Виктора и Черной Башни привела прямиком в его зловещие объятия.
        Но обжаренный до золотой корочки нежный стейк с розмарином и зелень в бальзамическом соусе на гарнир отгоняли мрачные мысли прочь. Я жутко проголодалась.
        Виктор завершил разговор и повернулся ко мне.
        - Тебе идет это платье, - усаживаясь напротив меня, похвалил он. Во взгляде полыхнуло желание.
        Сердце начало биться быстрее - мое тело, пронизанное вирусом Виктора Янковского, незамедлительно отреагировало на взгляд томлением. По коже полетели мурашки. Кажется, то, что Виктор сделал со мной в спальне, имело свойство усиливаться.
        Продолжая изучать мой образ в платье, он налил мне в бокал апельсиновый сок. Я с благодарностью приняла угощение.
        Мы почти завершили трапезу, когда он снова заговорил со мной.
        - Тебе надо будет приехать на работу завтра к одиннадцати часам утра. Обязательно принеси загранпаспорт, Вера уже заказала билеты на самолет.
        Я даже перестала жевать.
        - Разве… я не оставляла заявление об уходе?
        - Прости, я разозлился и сжег его вместе с твоим жестоким письмом. Ты продолжаешь работать у меня ассистенткой.
        Я сглотнула. Что значит, продолжаю работать?
        - Сейчас я отвезу тебя к ювелиру. Завтра в одиннадцать Иван будет свободен, он поможет подобрать новый гардероб.
        - Зачем? - чувствуя, как кровь приливает к щекам, хрипло поинтересовалась я.
        - Что зачем? - не понял он.
        - Кажется, я и так задолжала тебе достаточно денег. К чему везти меня к ювелиру?
        - Выберешь себе кольцо, и мастер снимет мерки с наших пальцев.
        Сердце глухо стукнуло, и остановилось. По спине пополз ледяной ужас.
        - Кольцо? - пересохшими губами зашептала я.
        - Таша, ты не проснулась еще, что ли? - удивленно приподнял бровь Виктор. - Я же тебе сказал - у нас все будет по-настоящему! Или ты думала, что я привел тебя к себе домой, чтобы заняться сексом? Для чего мне секс с едва держащейся на ногах девственницей, которая сутки провела в тюрьме?!
        Я уставилась в почти пустую тарелку, на краю которой остались листочки розмарина. Кошмар, подкравшись незаметно, обхватил меня своими огромными мохнатыми лапами, и я больше не могла дышать. Черная Башня никуда меня не отпустит. Мне не удастся укрыться с головой в своей кровати с единорогами и навсегда ее забыть. Виктор отнял у меня свободу в тот момент, когда вошел в жуткую комнату для допросов! Он сжег заявление и письмо!
        - Таша! - начал закипать на другом конце стола мой мучитель. - Прекращай смотреть в мою сторону так, будто я собираюсь тебя убить! Тебе понравится кольцо, которое я уже присмотрел.
        Он отбросил расшитую золотыми нитями салфетку в сторону и поднялся из-за стола.
        - В спальне мне казалось, что тебе очень понравилось то, чем мы занимались, - положив руки мне на плечи, мягко заговорил он. - Если тебе было хорошо, значит, у нашего союза есть шанс. Не бойся меня. Если бы я хотел причинить тебе боль, давно бы это сделал. Как любому мужчине, от тебя мне нужна лишь взаимность и поддержка. И, конечно, наследники. Со своей стороны я обещаю быть любящим мужем и оберегать тебя.
        Его губы коснулись моей шеи.
        - Идем за кольцом, - четко произнес мне на ухо он и потянул за руку, заставив подняться.
        По коже волной пошла леденящая дрожь. На миг я закрыла глаза. Наследники? Взаимность? Мы едем заказывать обручальные кольца?!
        Глава 33. Таша
        Мы спустились на подземную парковку на специальном лифте, который вел исключительно на двадцатый этаж и обратно вниз, и Виктор помог мне сесть в машину.
        Как только он сел рядом и включил зажигание, машина потребовала пристегнуться.
        Я заерзала в поисках ремня безопасности. Виктор склонился ко мне и спокойно вытянул ремень из-за сидения. Уверенный щелчок - и я намертво пристегнута к своему месту...
        - Терпеть не могу, когда она срабатывает, - мягко улыбаясь, пояснил он.
        Убедившись, что я пристегнута, как следует, Виктор удовлетворенно кивнул. Темно-серый «БМВ» сорвался с места и вскоре влился в поток машин.
        Я смотрела в окно. Прохлада сплит-системы приятно ласкала кожу, но растерянность и подавленность охватили мою душу. Теперь я чувствовала себя прикованной не только к сидению в машине, но и к Виктору в целом. В груди нарастала паника. Замуж в двадцать один? Я не хочу! Детей, тем более не хочу! Мне рано! Рано, черт возьми… Почему бы Виктору просто не пожить со мной гражданским браком, а потом выгнать, как и предыдущую фаворитку? Зачем он все усложняет?
        - В нашем городе есть только один ювелир, который работает с черными бриллиантами, - прорезал панический хаос в моей голове голос Виктора.
        - Черными? - очнувшись от паники, отреагировала вялым удивлением на его слова я.
        - Да. Сергей Геннадьевич - единственный специалист, который берется работать с этим чудом природы. У него есть парочка готовых изделий подходящего размера. Выберем то, которое тебе понравится.
        Машина свернула на трассу, и скоро город остался позади.
        Я молчала. Мне казалось, все мое существо - мозг, тело - сдавило нечто тяжелое, и я больше никогда не стану прежней.
        Мне повезло. Судя по всему, Виктор тоже не любил болтать. Вместо этого он снова включил приятный джаз и следил за дорогой.
        Надо отдать ему должное - он великолепно водил машину. Сидеть рядом с таким водителем было сплошным удовольствием. Если бы не цель поездки, я бы расслабилась и ощущала себя счастливой.
        Примерно через полчаса Виктор плавно затормозил у ворот роскошного загородного дома.
        Автоматические ворота тут же открылись, приглашая нас в ухоженный двор.
        Хозяин дома сам вышел нам навстречу. Видимо, он очень дорожил дружбой с Янковскими.
        - Виктор! Какая встреча! - распростер объятия он.
        На фоне пожилого мужчины Виктор казался великаном. Он приветливо пожал руку местному Фаберже, и нас проводили в гостиную.
        Усадив на диван у неработающего камина, подали крепкий кофе на серебряном подносе.
        Хозяин дома принес каталоги и две бархатных коробочки.
        - Как имя вашей избранницы, Виктор? - посматривая на меня выцветшими глазами, улыбнулся он.
        - Таша Шторм, - пересохшими от волнения губами проговорила я.
        - Какое необычное сочетание имени и фамилии.
        - Это ненадолго, - ухмыльнулся Виктор и поймал мою руку.
        Сердце болезненно сжалось. Мне придется носить его фамилию? Даже в самом страшном сне мне не снилась эта фамилия в таком ключе… что же будет с моей мамой, если я признаюсь, во что вляпалась?
        Размышляя о маме, я даже не заметила, как с моего безымянного пальца сняли мерку.
        - Красивые пальчики, - делая пометки в свой деловой блокнот, довольно кивнул ювелир. Виктор едва заметно улыбнулся и подсунул мне каталог.
        Кофе остыл, а я пропала. Таких красивых колец я ни разу не видела в магазинах! Из золота, платины, украшенные россыпью драгоценных камней - они заставляли рассеянно хлопать глазами такую неискушенную роскошью заказчицу, как я.
        Виктор смаковал сваренный в турке кофе из маленькой чашки и гордо улыбался. Ему все же удалось пробить воздвигнутую между нами стену. Судя по выражению его лица, он чувствовал от этого мрачное удовлетворение.
        - А вот и он. Самый загадочный бриллиант на планете, - торжественно произнес Сергей Геннадьевич и открыл одну из бархатных коробочек.
        Я зависла. Загадочный, мистический - черный бриллиант был не похож на все, что мне приходилось видеть ранее.
        - Говорят, у этого бриллианта внеземное происхождение, - подал голос Виктор.
        - Он очень редкий. Его можно встретить только в Бразилии и Африке. Небольшое количество камня мне удалось обнаружить у коллег на Камчатке. Оттуда и привезен данный образец.
        - Так или иначе, он идеален. Таша, тебе понравилось что-нибудь из каталога? - подвинулся ко мне ближе Виктор.
        - Они все идеальны… - все еще не веря в происходящее, покачала головой я.
        Виктор перехватил у меня каталог.
        - А как тебе эти? Парные кольца из платины с дорожкой черных бриллиантов?
        - Они чудесны.
        - Значит, на них и остановимся.
        Ювелир взглянул на каталог и сделал пометки у себя в блокноте.
        - А теперь сюрприз для невесты, - лукаво поблескивая выцветшими глазами, заулыбался он. Взял со стола еще одну коробочку, из синего бархата и протянул Виктору.
        - Мне кажется, вашей будущей жене очень понравится. Помолвочное золотое кольцо, украшенное черным бриллиантом.
        Виктор открыл коробочку.
        - Да, это то, что нужно, - спустя миг кивнул он и взял мою руку в свою.
        Мой испуганный взгляд, торжество в его глазах. Рука задрожала. Виктор достал из коробочки кольцо и осторожно надел его мне на палец.
        - Тебе нравится, Таша?
        Сердце неистово колотилось в груди.
        - Красивое.
        В голове шумело, и я растянула губы в улыбку. Кольцо на самом деле было потрясающим. Кольцо от Виктора Янковского.
        - Хорошо, - удовлетворенно кивнул он. - Тогда не будем задерживать мастера.
        Достал бумажник и быстро отсчитал нужную сумму. Расчет шел в долларах.
        Купюры перекочевали к хозяину дома, и он проводил нас до порога.
        - Счастливой помолвки!
        - Спасибо.
        - До свидания, - робко кивнула я, и Виктор увлек меня за собой к машине.
        Темно-серый «БМВ» несся по трассе обратно в город. Волны паники захлестывали меня с головой. Помолвочное кольцо на пальце правой руки кричало о том, что рядом со мной сидит ни кто иной, как будущий муж.
        - Почему я, Виктор? - вцепилась в локоть Янковского.
        Он скользнул по мне взглядом.
        - Почему?! - не унималась я.
        - Потому что я влюбился в тебя с первого взгляда.
        Что-то кольнуло в груди, и я выпустила его локоть. Он улыбнулся и осторожно коснулся подушечкой большого пальца моей щеки.
        - Послезавтра мы с тобой улетаем в Тоскану на несколько дней. Думаю, там у нас будет время узнать друг друга получше.
        Виктор снова сосредоточился на дороге, а я, неловко поерзав, уставилась в окно. В голове была полная каша. Казалось, мозг разорвется на тысячу кусочков. Все смешалось - и мой вынужденный долг Виктору за то, что он не оставил меня в тюрьме, и горько-сладкое наслаждение в его спальне от первой близости, и тяжесть помолвочного кольца на пальце.
        На мое счастье, он не мучил меня разговорами. Просто вел машину.
        Я смотрела за окно, в непроглядную ночь, и тихо сходила с ума.
        Глава 34. Таша
        Мы добрались до моего дома за сорок минут - пробки уже успели рассосаться.
        Виктор притормозил у моего подъезда и повернулся ко мне.
        Подхватил пальцами мой подбородок.
        - Передавай привет маме, - касаясь губами моих губ, произнес он. - Скажи, что мы отметим помолвку после возвращения из Италии...
        Кожа покрылась мурашками. Прикрыв глаза, я сдалась властному поцелую.
        Внизу живота немедленно вспыхнул опасный огонь, и я неосознанно подалась навстречу Виктору.
        Усмехнувшись, он заглянул в мои глаза. Взгляд - долгий, немигающий, будто прожигал меня изнутри.
        - До завтра, мой ангел. В десять тридцать за тобой приедет машина.
        Я беспомощно кивнула и потянулась к дверце, но он остановил меня новым поцелуем. Томящий, бархатный, этот поцелуй пробирался через губы под кожу и оставлял внутри свой горящий след. Пальцы играли с кожей. Гладили, ласкали, заставляли терять разум. Дыхание сбилось. Почти невинная - я сгорала в его властных и умелых объятиях.
        - Иди… - опалило его горячее дыхание мою шею.
        Я послушно дернула ручку двери и выскользнула из машины.
        Уже у подъезда поняла, что у меня нет сумочки. Телефон и все, что было внутри, осталось у полицейских. К счастью, запоздавшая дама с собачкой торопилась домой, и я проскользнула в двери за ней следом.
        Губы горели от недавних поцелуев. Тело сковала неясная тоска. Теперь я понимала, отчего она мучает мое тело. Оно тосковало по сильным объятиям Виктора.
        Мне было страшно подниматься наверх. Наверху придется смотреть в глаза маме. Как сказать ей, что я попалась в лапы еще одному Янковскому? Она ведь не сможет спасти меня от Виктора. Он ясно дал понять, что простил меня только один раз. Другого прощения не будет. Он не знает, что его дядя - наш самый страшный враг.
        Вот и дверь. Осталось нажать на звонок, и мама откроет. Как ей преподнести то, что произошло со мной в последние сутки? Как объяснить, что прежней Таши уже никогда не будет?
        Прошедший день полностью изменил мою жизнь, и я еще сама не знала, как с этим смириться.
        На всякий случай стянула с пальца кольцо от Виктора и сжала его во взмокшей ладони.
        В тот же миг дверь распахнулась сама, порывисто и внезапно. Я вздрогнула и чуть не выронила подарок с черным бриллиантом на пол.
        Мама, бледная и заплаканная, стояла на пороге.
        - Таша!
        - Мам, я…
        Слезы брызнули из глаз.
        Мама схватила меня за руки и затащила в квартиру.
        - Что с тобой произошло, Таша? Что они с тобой сделали? - впиваясь пальцами мне в плечи, кричала мне в лицо она.
        - Ничего… - всхлипывая, качала головой я. - Просто… мне подбросили наркотики в кафе, а потом… целые сутки держали без воды, и… если бы не мой босс, я бы не вышла оттуда…
        - Что он к тебе прицепился?! Я разговаривала с ним по телефону! Мне очень не нравится его тон!
        - Я не знаю… не знаю…
        Я плакала и плакала. Котофей забился под тумбу в прихожей и не высовывался. Мама судорожно искала на кухне успокоительные капли валосердина.
        - На, пей, - сунула мне под нос дурно пахнущую жидкость она.
        Я медленно опустилась на кухонный стул. Зажмурившись, залпом выпила гадкое успокоительное.
        Мама села рядом и сверлила меня взглядом.
        - Я всю ночь глаз не сомкнула! Думала, тебя больше в живых нет!
        - Они не дали мне позвонить… у меня все забрали - телефон, документы.
        - Как ты могла вляпаться в такое?! Подумать только - наркотики в твоей сумке!
        - Я не знаю! Не знаю, как они там оказались!
        - Тебе надо писать заявление об уходе, Таша! Срочно! Твой босс - он… я таких за версту чую. Ничего хорошего от него не жди.
        Я медленно подняла глаза. Как сказать маме, что моя попытка уволиться привела к совершенно обратному результату? Как объяснить, что капли успокоительного не избавят меня от Виктора?
        Я не могу сказать правду. Все, что мне остается - юлить и надеяться, что до настоящей помолвки дело не дойдет.
        - Ладно, я в душ. Мне надо отдохнуть.
        Украдкой забросив помолвочное кольцо в верхний ящик комода, я заперлась в ванной.
        Удивительно, успокоительные капли начали действовать. Хаос выветрился из головы, и теперь хотелось только одного - спать.
        Как только моя голова коснулась подушки, я мгновенно заснула.
        В пять часов утра открыла глаза от того, что Котофей сидел у моего лица и трогал лапой за щеку.
        - А почему бы тебе не пойти к своей хозяйке? - сонно пробормотала я. Столкнула его с кровати и попыталась снова уснуть.
        Увы, сон больше не шел. Хотела заглянуть в телефон, но вспомнила, что мне его не вернули.
        Я вздохнула. Мало того, что должна тете Даше за платье, так теперь еще и телефон придется покупать в рассрочку. А еще эта поездка в Италию. Впервые в жизни мне не хотелось заграницу.
        На кухне раздался звон чашек. Мама тоже встала ни свет, ни заря.
        Вспомнились слова Виктора, что мама не платила по счетам уже несколько месяцев. Неужели, правда? Почему она мне лгала?
        Соскользнув с постели, я запахнула шелковый халатик и направилась в сторону кухни.
        Глава 35. Таша
        Соскользнув с постели, я запахнула шелковый халатик и направилась в сторону кухни.
        - Как спалось? - бросив в мою сторону короткий взгляд, поинтересовалась мама.
        - Мам… скажи, мы платим по кредиту, который взяли на расширение бизнеса?
        - А с чего такие вопросы?
        - Просто скажи, платим, или нет?
        Она подкатила глаза к потолку.
        - Какое тебе до этого дело?
        - Как, какое? Мы же семья!
        - Не пойму, с чего ты завелась с утра? Это мой кредит, и я разберусь с ним сама. Дашуля обещала перезанять деньги на полгода. Так что не переживай, выберемся.
        - Ясно. Значит, не платим.
        Я понуро взглянула на нее. Виктор мне не лгал.
        - Да какое тебе дело?! - вдруг взорвалась мама. - Учить меня вздумала?! Так не тот у тебя статус, чтобы учить! Лучше с боссом своим разберись!
        - Мой босс - моя проблема! Что мы будем делать, если квартиру отберут за долги?!
        - К бабушке переедем!
        - Может, лучше, пока не поздно, закрыть магазин?!
        - Как его закрыть, когда там товара на полмиллиона?! Если такая умная, выходи торговать вместо своей бесполезной работы, от которой одни убытки!
        - Как от работы может быть польза, если я работаю всего несколько дней?!
        - Нечего тебе там работать! Думаешь, я не заметила, что ты пришла в новом платье?! Доработаешься, в подоле от этого Виктора принесешь! Что мы тогда делать будем?!
        Мама подхватила кофе и хлопнула дверью своей спальни.
        Меня трясло. От обиды хотелось плакать. Своей едкой последней фразой она попала в цель.
        Но она не понимает… если бы Виктор не пришел за мной в полицейский участок, меня бы не отпустили до сих пор. И вообще бы никогда не отпустили. Никакая Дашуля не смогла бы помочь выкупить меня из того страшного места, в которое я попала по ошибке.
        Я вернулась в свою комнату. На сердце повисла тяжесть.
        Подошла к зеркалу у комода. Опустилась на мягкий пуф и принялась расчесывать непослушные кудряшки. Открыла ящик, чтобы достать косметичку, и взгляд натолкнулся на помолвочное кольцо.
        Сердце противно кольнуло. Несколько мгновений я рассматривала вчерашний подарок Виктора. Чувствуя, как колотится сердце, осторожно взяла его в руку. Черный бриллиант загадочно мерцал и переливался в свете солнечных лучей.
        Внутри что-то хрустнуло. Мой внутренний мир внезапно раскололся на две части. Прежней Таши - яркой, жизнерадостной и пестрящей летними оттенками - уже не было. Вместо нее проступила иная. Овеянная мрачной аурой помолвочного кольца и отравленная поцелуями Виктора, новая Таша была другой. Вирус проник в нее окончательно, и за ночь завершил свое коварное дело. Она превратилась в мрачную красавицу под стать своему мужчине.
        С остервенелой решимостью я начала наносить на лицо макияж. Помаду - насыщенную, темно-красную. Тушь для ресниц, едва заметные тени и легкий хайлайтер. Платье - строгое, офисное, почти черное. На этикетке оттенок звался цветом городского шика. Я покупала его специально для работы. И босоножки, с закрытым носиком, на высокой шпильке, в тон помаде - насыщенно-красные.
        Посмотрела на сверкающий черный бриллиант в помолвочном кольце и распрямила плечи. Подавила зарождающийся в груди страх и надела подарок обратно на палец.
        Вот и все. Теперь я принадлежу Виктору.
        Телефона у меня нет, так что в Черную Башню я поеду лишь в том случае, если он пришлет машину. Не пришлет, значит, передумал, и я свободна.
        Приняв окончательное решение, я успокоилась и отправилась на кухню завтракать. Взглянула на плотно прикрытую дверь маминой спальни, и сердце сжалось. Мама так и не вышла. Сначала я хотела постучать, попробовать поговорить, но так и не решилась. Тихо допила кофе и убрала посуду.
        В десять двадцать пять застыла у окна. Сердце больно кольнуло - к подъезду плавно приближался черный «Мерседес». Служебная машина от Виктора. Значит, все в силе.
        Натянула босоножки и подхватила найденную в шкафу сумочку в тон босоножкам. В конце весны я еще думала, что могу себе позволить наряды, и скупала все подряд. Горько усмехнулась. Кто же знал, что мама не платит по счетам и скрывает?
        - Я ушла! - громко крикнула в пустое пространство прихожей и громко хлопнула дверью.
        Я ехала к Виктору, своему мрачному будущему мужу.
        Глава 36. Виктор
        Тишина. Так тихо, что слышно работающий в огромном аквариуме с тропическими рыбками фильтр. Виктор поправил галстук и выдвинул кормушку. Рыбки заметались в ожидании завтрака. Накормив своих питомцев, он остановился у окна.
        Таша. Она никак не шла у него из головы. Ночью он пытался заснуть, но ничего не вышло. Он тосковал по ней. По ее нежным губам, мягким волосам, огромным мечтательным глазам. Кажется, все окончательно вышло из-под контроля. Невинное на первый взгляд развлечение - желание соблазнить свою ассистентку за две недели - обернулось серьезной брешью в сердце. И это была не просто влюбленность. Кроме матери, его никто никогда не любил. Она ушла, и Виктор отгородился от всего мира. Но теперь, соприкоснувшись с Ташей, его одинокая душа начала сходить с ума. В выстроенной от всего мира защите появилось слабое место.
        Он взглянул на время. До одиннадцати утра оставалось три часа. Слишком долго.
        Включил компьютер и принялся ждать, когда тот загрузится.
        В дверях мелькнула сестра. Неестественно короткое синее платье облегало тощую фигуру, и не спасал даже воздушный кардиган до пола.
        - Что заставило тебя приехать так рано? - удивленно вскинул бровь Виктор.
        - Где ты был вчера весь день? - с грохотом отодвигая стул для посетителей, едко поинтересовалась Евгения.
        - Наверху. А что? Мир успел рухнуть?
        - Представь себе!
        - Вынужден тебя огорчить. Мои счета в порядке. Акции тоже.
        - Это ненадолго. Какого черта ты потащил на прием к Державину свою ассистентку?
        - Она мне нравится.
        - Очень за тебя рада, Виктор. Только ты не подумал, что нельзя совершать такие необдуманные поступки, если играешь на одном поле с мэром?
        - Я не играл с мэром. У нас деловые отношения.
        - Да? Его дочка так не считает. Она ждала, что ты пригласишь ее. А ты привел свою бесполезную красотку из приемной. Теперь из всех щелей поползли слухи.
        - Женя, мне плевать, что себе надумала Нонна. Я не планировал ухаживать за ней.
        - Ты потеряешь контракты по городу! Если так понравилась кудряшка с мечтательными глазами, мог бы трахать ее тихо в своей спальне, не показывая окружающим!
        - Да мне плевать на мнение окружающих!
        - С каких пор ты водишь своих сотрудниц на такие банкеты?
        - Я на ней женюсь.
        - На ком?
        - На Таше. Вчера я сделал ей предложение.
        - Для чего?!
        - Я хочу семью.
        - И чем тебя не устраивает дочь мэра?
        - Ты не понимаешь, - усмехнувшись, покачал головой Виктор. - Я хочу настоящую семью.
        - С камином, собакой и кучей детей под елкой? - подкатила глаза сестра. - У тебя кризис среднего возраста?
        - Для кризиса еще рано. Но я хочу детей, да. Хочу детей от той, которая будет любить меня, а не мои счета.
        Евгения откинулась в кресле назад и внезапно расхохоталась.
        - Увел у меня девственницу и не удержался от соблазна?
        Виктор пожал плечами.
        - Думаешь, она способна любить? Ей твои счета нужнее, чем Нонне!
        - Смени тему. А еще лучше, говори, зачем пришла. Я не хочу обсуждать свою личную жизнь.
        - Сегодня прилетает отец.
        - Свадебное путешествие завершилось? - фыркнул Виктор.
        - Похоже, что да.
        Виктор и Евгения не выносили друг друга, но в одном они были солидарны - оба ненавидели Софи, на которой внезапно женился их стареющий опекун. Впрочем, его они тоже не сильно жаловали. Евгения не могла простить свое жуткое детство в приюте. У Виктора тоже были причины для презрения. Преданность семье, в которой все друг друга ненавидят - сложное дело. Янковских связывал бизнес и обязательства, но принимать в свои ряды юную шлюху наследники не планировали.
        - Токсикоз новобрачной не позволил стареющему ловеласу наслаждаться ее прелестями и дальше, - презрительно хмыкнула Евгения.
        - Токсикоз? А почему так рано?
        - Не знаю. Что-то наследственное. У них там всех женщин в роду начинает выворачивать наизнанку чуть ли не с первого дня зачатия.
        Виктор фыркнул и вернулся к экрану компьютера.
        - Ты же придешь на семейный ужин? Эта идиотка успела прожужжать мне все уши перед посадкой на самолет. Видите ли, она купила нам подарки в Индонезии. Каких-то магических кукол, - все не уходила Евгения.
        - Послезавтра я улетаю в Италию. Мне некогда разгуливать по светским мероприятиям дядюшки. Пусть поужинает в компании юной жены.
        - Я не хочу выслушивать ее болтовню в одиночестве!
        - Ты же с ними живешь в одном доме. Какие проблемы?
        - Больше не живу. На днях я съезжаю.
        - Съезжаешь? - удивленно вскинул бровь Виктор. - Куда?
        - В новом доме у набережной нашлась чудесная квартира с видом на реку. Хочу начать все сначала. После появления Софи дом стал очень тяготить.
        - Никак не можешь простить отца за то, что он женился?
        - Не просто женился. Они ждут наследника. Настоящего наследника, Виктор. Того, который родится в законном браке. Мы с тобой сразу же отойдем на второй план.
        Виктор с любопытством взглянул на сестру. Вот оно что. Женя боится, что ее снова забудут, как когда-то в детском доме. Поэтому с утра она так любезна. Она трусливо сбежала из дома, в котором появилась новая хозяйка и теперь боится остаться без поддержки. А единственный, кто может встать на ее сторону в сложившихся обстоятельствах - это брат.
        - Мы с тобой уже большие мальчик и девочка. У нас бизнес. У дяди клуб и ресторан. Я думаю, даже с появлением грудничка у нас все будет хорошо, - ободряюще произнес он.
        - Не будет. Если родится мальчик, нас могут лишить многих привилегий. Мы с тобой не были рождены в законном браке.
        Виктор нахмурился. Одна из проблем, о которой лучше не вспоминать. Он тоже незаконнорожденный. В семье было всегда запрещено произносить имя его родного отца, и дядя, невзирая на протест матери, дал ему свое отчество.
        Именно поэтому в деловых кругах Виктор запретил звать себя по имени и отчеству. Его коробило от того, что у него не было настоящего отца. Произносить вслух отчество, данное родным дядей, казалось до тошноты неправильным. Но у него никогда не спрашивали, чего он хотел. Право на свое мнение он потерял в тот день, когда умерла мама. А может, сразу после рождения. Его дядя не считал мать за человека.
        - А как зовут твою новоиспеченную невесту? - прервала его размышления Евгения. - Кажется, Наташа?
        - Таша.
        - Таша звучит несерьезно. Думаю, Наташа пойдет ей больше.
        - Ты решила переименовать мою невесту? - зловеще приподнял бровь Виктор.
        - Всего лишь поправила ее имя, - хмыкнула Евгения. - И, кстати, у тебя в приемной закончился кофе. Я забрала вчера последние капсулы. Отправь кого-нибудь из своего гарема за новой пачкой. Надеюсь, ты все же сломаешь свой жутко напряженный график и придешь завтра на ужин к отцу.
        Поднявшись, она гордо зашагала к выходу.
        Виктор покачал головой. Видеть дядю, беспардонно тискающего свою юную супругу у всех на глазах, ему совсем не хотелось. Обиды длиною в жизнь внезапно ожили. Воспоминания о матери, от которых он так упорно бежал почти двадцать лет, никак не уходили. Желание избавиться от общества родственника, ловко манипулировавшего его жизнью, горело в груди ярким пламенем.
        Глава 37. Таша
        Ровно в одиннадцать часов двери лифта распахнулись, и я оказалась у той самой приемной, из которой ушла два дня назад. Сердце сжималось от страха перед встречей с Виктором.
        Неловко остановившись на пороге, я переминалась с ноги на ногу, не решаясь войти.
        - Ну, что ты застыла, Таша? - раздался громкий голос моего босса из кабинета.
        Я даже не успела сделать шаг навстречу, как он поднялся из-за стола и стремительно подошел ко мне. Легкая улыбка заиграла на губах, даривших мне так много ощущений накануне.
        - Я ждал тебя, - касаясь моего подбородка, улыбнулся он.
        - В самом деле? - чувствуя, как колотится в горле сердце, робко поинтересовалась я.
        Виктор привлек меня к себе и заглянул в глаза.
        - Да.
        Губы скользнули по моей шее, опаляя ее горячим дыханием и вызывая ворох волшебных мурашек на коже.
        - Давай спустимся в ресторан, выпьем по чашечке кофе и обсудим нашу поездку в Италию. Но сначала отдай свой загранпаспорт. Вера рвет и мечет, ей надо оформить документы.
        Я едва успела кивнуть, выудить паспорт из сумочки, и мы снова оказались в лифте. Виктор привлек меня к себе и испытующе изучал мое лицо.
        - В тебе что-то изменилось, или мне кажется?
        Я подняла на него глаза и губы против воли дрогнули в улыбке.
        - Тебе идет эта помада. И платье. И туфли.
        От его близости шла кругом голова. Руки сами собой легли ему на плечи. Теперь я реагировала на запах его кожи и ледяную туалетную воду как женщина. Хотелось запустить пальцы в его короткие русые волосы и отдаться во власть его мужской силы. Ощутить властные поцелуи на своих губах. Снова оказаться наедине в полумраке его спальни, и почувствовать на себе приятную тяжесть его тела.
        Увы, лифт предательски быстро распахнул двери на первом этаже, обрывая волшебные ощущения.
        Виктор коснулся ладонью моей спины, приглашая войти в стеклянные двери уютного ресторанчика, и от этого прикосновения по позвоночнику разливалось приятное тепло.
        Скоро мы сидели за столиком. Приятная музыка лаундж и аромат свежей выпечки окутывали, дразнили, и чашка кофе превратилась в полноценный завтрак.
        Официант кружил вокруг столика, с поразительной быстротой принося готовые блюда. Салат «Цезарь» с креветками, кофе, яичницу с беконом, разноцветные пирожные макарунс в вазочке.
        Виктор взял мою руку и рассеянно любовался мерцающим на пальце помолвочным кольцом.
        - Мой подарок идеально смотрится на твоих пальчиках. И новые оттенки в макияже тебе очень идут. Не выходи из этой тональности.
        Я смущенно улыбнулась. Мне были приятны его комплименты.
        - После того, как позавтракаем, отправишься с Иваном по магазинам. И еще - скажи своей маме, что я приглашаю ее на ужин. Нам надо познакомиться поближе.
        - Виктор, не надо звать маму… - сжала его руку я. - Мы с ней поссорились сегодня утром. Не думаю, что ужин - хорошая идея. Она не готова принять такую новость.
        - Из-за чего вы поссорились?
        - Из-за ее долга за магазин. Я спросила, платит ли она, и мы поругались.
        - Она не платит, Таша, - покачал головой Виктор. - Самый лучший выход для твоей мамы - как можно скорее объявить магазин банкротом.
        - Давай отложим ужин с моей мамой до нашего возвращения, - взмолилась я.
        - Если тебе будет так проще, конечно отложим.
        Виктор провел подушечкой большого пальца по моему запястью. Вверх, вниз. Внизу живота что-то свело сладким предвкушением, и я неосознанно подалась ему навстречу.
        - Мне же это не снится? - заглянула в его глаза.
        - Что?
        - Помолвочное кольцо, наш совместный завтрак?
        - Нет, не снится.
        Он тихо усмехнулся и полез в карман легкого летнего пиджака. Достал бумажник и извлек оттуда золотую кредитную карточку.
        - Возьми. Моя невеста не должна ни в чем себе отказывать.
        - Что это?
        - Кредитная карта. Я буду ее пополнять.
        Язык прилип к нёбу, и я отпрянула.
        - Виктор, нет. Не надо. Я не могу брать у тебя деньги.
        - Почему? У кого еще ты будешь их брать?
        Я молчала.
        - У мамы брать больше не получится, Таша. Она и так едва сводит концы с концами. И это правильно - брать деньги у мужа.
        - Но… мы еще не муж и жена…
        - Как только вернемся из Италии, нас поженят в любой день. Тебе надо будет просто выбрать дату.
        - Я не могу взять у тебя карту. Ты и так слишком много денег заплатил за мое освобождение.
        - Я заплатил за то, чтобы видеть твои глаза каждый день, - нахмурился он. - Неужели так сложно взять у меня деньги? Знаешь, сколько женщин мечтает каждый день о таком предложении?
        - Я не хочу, чтобы ты меня покупал.
        - А чего ты хочешь?
        Я сглотнула. Подняла на него глаза. Сердце забилось от волнения. Внутри что-то надломилось, хрустнуло - и внутри против воли проступила та, другая Таша.
        Ответ сорвался с языка прежде, чем я успела его осознать.
        - Я хочу, чтобы ты меня полюбил.
        Вздрогнула всем телом от того, что он с силой сжал мои руки. В голубых глазах вспыхнул уже знакомый мне осколок души.
        - По-другому и не будет, - хрипло проговорил он.
        Тело пронзила странная дрожь. Меня трясло, будто в лихорадке. Стучали даже зубы. Все померкло - шум, музыка лаундж, снующие туда-сюда официанты. Были только мы с Виктором. Его горячее дыхание на моих руках, наши красноречивые взгляды. Я медленно сгорала в новом, неведомом доселе ярком пламени.
        Он улыбнулся.
        Я смутилась и тоже улыбнулась в ответ.
        - В Италии у меня есть небольшой дом недалеко от Флоренции. Он достался мне в наследство от мамы.
        - Твоя мама итальянка?
        - Нет. Мама была русской. Но она имела неосторожность влюбиться в итальянского скульптора из Тосканы. Так появился я.
        Я с удивлением посмотрела на Виктора. Вот откуда любовь к мрамору.
        - Твой родной отец скульптор?
        - Представь себе. Скульптор из русских эмигрантов. Но он был женат на итальянке и никогда не планировал признавать мое существование. Войти в итальянскую семью для русского эмигранта равносильно выигрышу в лотерею. Мама всегда говорила, что я - та частичка любви, которая не предаст. В наследство от родного отца мне достался цвет глаз. Мои глаза напоминали ей о его скоротечной любви. Наверное, именно поэтому я не выношу предательства.
        - А как ты оказался здесь?
        - Мама умерла, и после ее смерти дядя стал моим опекуном. Больше было некому.
        - Как жаль.
        Все, что я могла сказать в ответ на непривычное откровение Виктора. Мне действительно было жаль, что у него никогда не было нормальной семьи.
        - Мы будем жить в доме, где ты провел свое детство? - не могла поверить я.
        - Да. Посетим один из карьеров, где добывают мрамор. У меня договоренность с хозяином карьера на поставку мрамора. Потом на поезде отправимся во Флоренцию, я покажу тебе работы скульпторов.
        Сердце радостно подпрыгнуло. Я увижу работы Микеланджело и познакомлюсь с итальянскими скульпторами?
        К нашему столику подошел Иван.
        - Доброе утро, Виктор. Я освободился и готов сопровождать Наташу.
        - Прекрасно, мы почти закончили наш завтрак. Посмотри на нее внимательно. Не выходите из этой тональности.
        - А что я говорил с самого начала? - обиженно фыркнул Иван. - Ей идут темные тона. Нет же, она закатила истерику!
        - Видимо, тогда она была не готова принять перемены в своем стиле, - пожал плечами Виктор и вложил мне в руку подарочную карточку.
        Я втянула грудью воздух и спрятала ее в сумочке.
        - До встречи, Таша, - улыбнулся Виктор и первым поднялся из-за столика. Приблизился ко мне и шепнул на ушко: - А вечером, пожалуй, я тебя у всех украду.
        Поцеловал в губы, и я зарделась. В голубых глазах мелькнуло вожделение. Тело пронзила неясная тоска. Мне хотелось, чтобы он меня украл.
        - Иван, ты имеешь дело с моей невестой, - напомнил стилисту Виктор и быстро зашагал к выходу.
        Я вцепилась в сумочку и подавила вздох. Никто не нервировал меня так сильно, как взбалмошный стилист Виктора.
        Глава 38. Таша
        Тихий вечер постепенно опускался на город.
        Я стояла на смотровой площадке босиком в сексуальном белом платье, которое едва прикрывало бедра. Спина была полностью открыта - лишь две тонкие золотистые бретели наперекрест намекали на то, что короткая белая тряпочка называется платьем.
        Не удержалась, приобрела его для вечера. Виктор обещал меня украсть, и мне вдруг захотелось стать смелее. Дразнить Виктора - опасная затея, но в моей взбалмошной голове пока еще не установились четкие рамки.
        Пока он разговаривал по телефону в столовой, я успела принять душ, переодеться и подняться наверх.
        Я стояла на смотровой площадке, и сердце замирало от восторга.
        Бассейн мерцал в полумраке голубой подсветкой. Из колонок лилась тихая музыка. Пальмы затихли в кадках после жаркого дня. На столике у мягкого дивана под навесом стояла бутылка итальянского вина Vernaccia di San Gimignano и полный поднос мидий, запеченных в сливочном соусе. Со смотровой площадки открывался потрясающий вид на город и набережную. Мерцали огнями прогулочные катера. Солнце, подернутое розовой дымкой, почти растворилось в закате.
        Весь день я провела в компании Ивана. После трех часов в магазинах одежды на первом этаже Черной Башни капризный стилист безжалостно потащил меня в салон красоты.
        - Ты похожа на итальянку, - хмыкнул он. - Видимо, поэтому Виктор так на тебя запал. Он повернут на Италии и каррарском мраморе.
        - Волосы необходимо подстричь, - распустив мои непослушные локоны, назидательно вещала Надя - подруга Ивана из салона «Диваж». - Это же издевательство над собой - каждое утро расчесывать непослушные локоны!
        - Но я никогда не убирала длину, - что-то дрогнуло внутри.
        - Когда-то надо начинать. Челка тебе не пойдет, каре тоже. Но мы можем сделать каскад, оставив длину до плеч. Цвет чуть усилим. Ты когда-нибудь пробовала холодные каштановые оттенки, Наташа?
        - Я Таша. И нет, не пробовала. Только карамель, - начала нервничать я. - Что, если мне не пойдет?
        - У тебя очень выразительные глаза. Холодный каштан подчеркнет их еще больше. Ты будешь неотразима, поверь.
        Я растерянно посмотрела на Ивана. Тот уверенно кивнул.
        - Мы должны закончить с твоим образом сегодня. Завтра будет уже некогда, - плотно сжав губы, процедил он.
        Втянув грудью воздух, я зажмурилась.
        Надя взяла в руки ножницы и расческу, и принялась за дело.
        Спустя три часа я растерянно хлопала ресницами.
        Холодный, насыщенный оттенок волос и аккуратно состриженные каскадом кудряшки подчеркнули глаза и превратили меня в настоящую красавицу.
        Иван на диванчике у телевизора с чашкой кофе в руке довольно ухмыльнулся.
        - Кажется, ты похожа на Монику Белуччи в молодости, - фыркнул он.
        - Ты потрясающе выглядишь, Наташа, - улыбнулась Надя.
        - Я - Таша. Таша Шторм.
        - Поверь, Наташа Янковская звучит намного презентабельнее, - лукаво подмигнул мне Иван.
        Что-то болезненно сжалось внутри. Я взглянула в зеркало последний раз. В отражении не осталось ничего от яркой и жизнерадостной Таши Шторм.
        «Я не стану подписывать свои работы фамилией, которая принесла нам с мамой столько горечи за прошедшие четыре года. Нет, не стану. Ни за что…» - с отчаянием цеплялась за прошлую Ташу я. Но кольцо с черным бриллиантом зловеще мерцало на пальце роскошью, намекая на обратное.
        Когда мы вернулись в приемную, Виктор потерял дар речи.
        - Иван, что вы сделали с моей невестой? - озадаченно потер подбородок он.
        Потом подошел ко мне вплотную.
        - Кажется, нам придется пожениться в ближайшие дни, - коснувшись моего подбородка подушечкой большого пальца, он заулыбался. - Иначе тебя украдут.
        …Звук открывающихся стеклянных дверей оторвал меня от воспоминаний и заставил обернуться.
        - Где ты взяла такое откровенное платье? - скользнул по мне удивленным взглядом Виктор.
        - Ты сказал, что украдешь меня вечером. Вот я и решила добавить в наш вечер немного перчинок.
        Он прочистил горло и ослабил галстук. Долго скользил по мне взглядом, и от этого по коже бежали мурашки.
        - Ладно, - открывая бутылку вина, выдохнул Виктор. - Хочешь перчинок, значит, получишь.
        - У тебя есть два часа, - заулыбалась я. - Потом мне надо будет ехать домой. Я еще не сказала маме, что улетаю с тобой в Италию.
        - С каких пор неопытные девицы начинают ставить условия? - приподнял бровь он.
        Я пожала плечами и села на диванчик.
        Виктор протянул мне бокал вина.
        - Когда ты переедешь ко мне?
        - Не знаю… - испуганно сглотнула я. - А это обязательно?
        - Ну… мы, конечно, можем встречаться по вечерам на два часа в моей спальне, но все же я предпочитаю совместное проживание. В любом случае твои новые вещи уже доставили сюда. Завтра их отгладят и развесят в гардеробной. Сколько пар туфель ты купила?
        - Три.
        - Этого мало.
        - Мало?
        - Очень мало… ладно, придется потратить время на покупки во Флоренции. Там продается отличная кожаная обувь ручной работы.
        Виктор сел напротив меня и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
        - Кстати, вернули твой телефон, - вспомнил он.
        - Правда?
        - Да. Вместе с сумочкой. Заберешь, когда будешь ехать домой.
        Как гора с плеч. Какое счастье, что не надо покупать новый телефон!
        Пара глотков вина - и кровь подхватывает пульсирующее расслабление, разнося его по телу.
        Виктор следит за мной и улыбается. Подливает еще вина. Пересаживается ко мне на диванчик и кормит с рук мидиями. Я смеюсь. Пытаюсь поить его вином из своего бокала, но ничего не получается. Вымазавшись сливочным соусом, мы смеемся вместе и тщательно оттираем руки влажными салфетками. Это не помогает, приходится мыть руки в небольшой мраморной раковине в душевой рядом с бассейном.
        - Как красиво подсвечена вода в бассейне, - в какой-то миг оказавшись в объятиях Виктора, выдыхаю я.
        - Хочешь искупаться? Тогда придется снять платье, - обжигает мою шею хриплым шепотом он. Его руки уже скользят по моей обнаженной спине. Забираются под тонкую полоску белой ткани, прикрывающей бедра, и продолжают бесстыдно гладить.
        - Нет, без купальника я не готова… - обхватывая руками его мощные плечи, шепчу в ответ.
        - А как же перчинки, которые кто-то собирался добавить в вечер?
        - Только не купание в бассейне без одежды…
        - Значит, надеть на себя кусочек белой тряпочки, едва прикрывающей тело, смелости у тебя хватило, а снять эту тряпочку, чтобы наслаждаться теплой водой в бассейне, не хватит?
        - Похоже, что нет… - огорченно заглядываю в голубые глаза я.
        - Тогда мне придется добавить перчинку самому, - ухмыляется Виктор.
        Что-то в его взгляде заставляет меня усомниться в чистых помыслах.
        Но его руки так откровенно ласкают мою спину и плечи, а губы так неистово жалят поцелуями нежную шею, что сознание тут же меркнет в совершенно других ощущениях.
        Глава 39. Таша
        Виктор испытующе посматривает на меня несколько мгновений, а потом резко подхватывает меня на руки и несет в свои апартаменты. Я смутно догадываюсь, что мы отправляемся в спальню, но не противлюсь его настроению. Моя кожа горит от его поцелуев, а внизу живота закручивается тугой клубок желания.
        Мы не зажигаем свет. Виктор ставит меня на пол рядом с кроватью и проводит по моей спине ладонью. Кожа откликается тысячей мурашек на его прикосновение.
        Поцелуй - неожиданно властный и уверенный, накрывает мои губы. Язык дерзко врывается в мой рот, и что-то медленно сгорает внутри. Плавится, искрится, сводит сладким предвкушением, и я подчиняюсь властным губам Виктора. Его руки уверенно освобождают меня от бретелей, и платье падает к моим босым ступням, заставляя на миг очнуться от сладкой неги.
        Не давая мне опомниться, Виктор подхватывает меня на руки и укладывает на мягкую постель.
        Он срывает ослабленный галстук с шеи и ловко стягивает мне руки над головой.
        - Закрой глаза и попробуй поймать волну, - горячо выдыхает мне в шею он.
        Я лежу на спине. Руки привязаны к спинке кровати шелковым галстуком моего похитителя. На мне нет ничего, кроме розовых кружевных трусиков. Грудь высоко вздымается. Сердце колотится где-то в горле.
        Виктор медленно расстегивает пуговицы на белоснежной рубашке. Его взгляд лениво скользит по моей обнаженной груди. Пальцы уверенно расстегивают пуговицы, одну за другой, и я нервно сглатываю - он резко срывает рубашку и отбрасывает ее в сторону.
        Его торс. Упругие, натренированные мышцы. Мужское тело, которое невозможно забыть. Взгляд голубых глаз подернут дымкой желания.
        Между ног все сводит сладким спазмом. Дыхание сбивается. Кажется, я становлюсь влажной. А ведь он даже еще меня не коснулся. Он всего лишь снял рубашку.
        Щелкает ремень на брюках, и я неловко ерзаю на простыни. Как же хочется прикосновений! Хочется коснуться его, но мои руки связаны. Ужасная пытка. Снова сглатываю и слежу за ним жадным взглядом из-под опущенных ресниц.
        Он оказывается рядом со мной. Медленно и уверенно вдавливает меня в постель своим тяжелым, натренированным телом.
        - Мне придется тебя соблазнить, - хрипло выдыхает мне в шею он. Берет за подбородок и заглядывает в мои глаза.
        Я вдыхаю терпкий аромат его кожи, и это сводит с ума. На меня обрушивается волна желания. Между ног что-то плавится, разливается горячим воском по пояснице, и я отчаянно ловлю воздух ртом - его просто не хватает. Я горю настолько сильно, что не могу лежать без движения. Виктор с жаром отвечает на мой призыв, вжимая в постель сильнее.
        Его рука скользит по моей шее, оглаживает вздымающуюся грудь. Медленно, будто наслаждаясь моей шелковистой кожей. Один за другим покручивает тугие горошинки сосков. Сдавливает их сильнее, не спуская с моего лица пронзительного взгляда.
        С моих губ срывается стон. Инстинктивно тяну руки, желая коснуться его, но галстук крепко держит их заведенными над головой у спинки кровати. Его пальцы скользят по нежной коже живота круговыми движениями. Я подаюсь навстречу. По коже волнами бежит горячее желание. Оно заполняет меня всю, без остатка. Каждая клеточка тела взрывается наслаждением от нежной игры прикосновений.
        Виктор властно кладет горячую ладонь мне на живот. Пальцы отодвигают резинку кружевных трусиков в сторону и забираются внутрь. Я ощущаю, как они дерзко сжимают меня, как скользят по пульсирующим желанием губкам и вторгаются глубже, подбираясь к влажной горошинке. Промежность сладко сжимается. Она еще помнит вчерашнее грубое вторжение, и теперь трепещет, наслаждаясь диким контрастом.
        Я приоткрываю глаза. Виктор продолжает ласкать меня внутри и медленно стягивает кружевные трусики свободной рукой. Последняя полосочка ткани отброшена в сторону, и я оказываюсь полностью в его власти - обнаженная и привязанная галстуком к спинке кровати.
        Он касается губами низа живота. Вздрагиваю от неожиданности, но кожа предательски трепещет от влажной дорожки поцелуев, которые ведут все ниже.
        - Лежи смирно, Наташа, - опаляет горячее дыхание нежную кожу живота.
        Я приподнимаю голову, хочу поправить его, сказать, что меня зовут Таша, но все тщетно. Пальцы раздвигают мои губки и дерзко ласкают горошинку клитора, заставляя извиваться от накатывающего волнами возбуждения. Я откидываюсь обратно на подушки. С губ срывается предательский стон. Каждая клеточка наполняется желанием - страстным, неудержимым.
        Виктор продолжает массировать меня внутри, и следит за моей реакцией мерцающим в полумраке взглядом. Ему нравится мучить меня наслаждением. Ладони широко разводят мои колени. Губы касаются низа живота и скользят ниже, внутрь, обжигая бесстыдными поцелуями.
        Мое дыхание сбивается.
        Пальцы проникают все глубже, заставляя меня ерзать бедрами по шелковой простыне. Скоро они уже везде - ласкают, гладят и дразнят прикосновениями. Губы впиваются в мою шею, покусывают мочку уха, в то время, как шероховатые ладони скользят по низу живота, опаляя предвкушением. Я дрожу от ничем не прикрытого желания. Прогибаюсь навстречу ласкам, и дыхание срывается на стон от сладкого наслаждения от вторжения его умелых пальцев в мою разгоряченную плоть.
        Виктор смотрит в мои глаза, ловит умоляющий взгляд и едва заметно улыбается. Скоро меня опаляет жар его тела. Рука тянется к спинке кровати, освобождая меня из плена. Я лишь успеваю обхватить его шею руками, и он вторгается в меня резким движением, вмиг заполняя без остатка.
        Я вздрагиваю и тут же тону в новых ощущениях. Он врывается в меня рывками, заполняет собой без остатка, заставляя извиваться от саднящего с непривычки наслаждения. Мои вскрики тонут в его рваных поцелуях. Внизу живота появляется сладкая тяжесть, и я инстинктивно двигаю бедрами ему навстречу. С губ срывается громкий крик. Бедра и низ спины опаляет жар, сознание меркнет и внутри взрывается наслаждение. Оно разливается по коже теплой волной, искрит на коже и заставляет всхлипывать. Я чувствую, как сильные руки Виктора сжимают меня в своих объятиях. Ощущаю, как горит нежная кожа шеи от его колючих поцелуев, и почти отключаюсь от реальности.
        - Не спи, - играя с моими волосами, шепчет на ухо он. - Ты собиралась ехать домой, помнишь?
        Домой? Нет, я уже ничего не помню.
        - Можно позвонить моей маме и сказать, что сегодня я не приду ночевать? - не имея сил раскрыть глаза, шепчу в его губы я.
        Хриплый смешок заставляет открыть глаза.
        - Конечно можно. Но кто-то отказался от совместного ужина с мамой до возвращения из командировки?
        - Я и про командировку ей не сказала… - со стоном переворачиваюсь на живот. - Ох! Кажется, мне и правда надо ехать домой.
        - А могла бы остаться. Мы бы еще выпили вина, поплавали в теплом бассейне, занялись приятными вещами…
        - Не могу… - обвиваю его шею руками и закусываю губу от досады. - Мы поссорились, понимаешь? Мне надо вернуться, чтобы все уладить.
        Заглядываю в голубые глаза, вдруг ставшие родными, ищу в них поддержки.
        Виктор вздыхает.
        - Тогда поезжай. Одевайся, и тебя отвезут.
        - Спасибо.
        Я быстро нахожу свое платье, в котором утром пришла к Виктору. Застегиваю змейку на спине, беру сумочку.
        Виктор одевается в джинсы и немного помятую майку-поло. Приносит мне мой сотовый телефон и сумку, с которой я попала в отдел по борьбе с наркотиками.
        - Через пять минут прибудет машина, - сообщает он. - Я провожу тебя.
        Скоро мы снова оказываемся в лифте. О недавнем ужине у бассейна уже ничто не напоминает.
        Виктор притягивает меня к себе. Его губы осторожно касаются моих. Я тянусь ему навстречу, и мы сливаемся в хаосе прикосновений. Я чувствую, как он втирается в меня бедрами, вжимает в прохладную стену лифта, и от его твердости в джинсах внизу живота растекается предательское тепло.
        - Постарайся решить проблему с мамой сегодня, - выдыхает мне в шею он. - Я не желаю недомолвок с твоей семьей.
        - Я поговорю с ней, обещаю, - киваю в ответ.
        Лифт распахивает свои серебряные двери, и мы оказываемся на подземной стоянке. Тот же самый «Мерседес», который вез меня утром на работу, стоит неподалеку. Водитель готов отвезти меня домой.
        Виктор сам открывает мне заднюю дверцу.
        - Завтра не приходи на работу. Собери вещи в поездку и помирись с матерью, - произносит он и целует меня в губы. - Я позвоню тебе вечером.
        - Хорошо. До встречи.
        Я забираюсь в машину. Виктор стоит у лифта, засунув руки в карманы джинсов, и неотрывно следит за тем, как машина отъезжает со стоянки.
        В последний раз поднимаю руку в знак прощания, и вскоре он исчезает за поворотом. Мы выезжаем на ночную дорогу.
        Я растерянно смотрю в окно. У меня внутри сплошной хаос. Еще недавно я считала Виктора самым большим злом на свете, а теперь собираюсь выйти за него замуж. Мне все еще не верится, что я его невеста. И я не знаю, как подобрать слова, чтобы объяснить маме все произошедшее со мной за последние дни.
        Глава 40. Таша
        Снова мама на пороге. Скрещенные на груди руки, убийственный взгляд.
        - Где тебя черти носят?
        Я вздыхаю. Нет никакого смысла врать, что задержалась на работе. Даже на самой ответственной работе не задерживаются до полуночи.
        - Мам, я влюбилась.
        - Влюбилась, значит?! А позвонить и сообщить, что задерживаешься, руки отсохли?
        - Мне телефон только сегодня вечером вернули. Он полностью разряжен.
        Достаю из сумки свой сотовый и показываю ей угасший экран.
        - А попросить телефон у этого мерзкого Виктора сложно?
        Я морщусь. Нет, не сложно. Я просто не хотела звонить, потому что мы поругались утром.
        - Мам, я ведь уже взрослая. Что такого в том, что я задержалась после работы?
        Она возмущенно разводит руками, а я прохожу на кухню.
        - Мне не нравится твой босс, Таша. Не нравится его голос и тон, которым он разговаривает с людьми. Я тебе уже говорила - от него надо избавиться! Нет же, ты продолжаешь с ним путаться!
        - Что поделаешь, любовь зла…
        - Вот именно! Ты даже представить себе не можешь, насколько она бывает зла!
        - Мам. Но ведь учатся на своих ошибках, верно?
        Достаю из холодильника ветчину и сыр, потому что снова хочу есть.
        - Тебе ошибок мало, что ли? - не отстает мама. - Неужели не хватило одного фееричного романа четыре года назад? К чему снова на те же грабли наступать?
        - Почему на те же?
        Режу помидор и делаю себе два бутерброда.
        - Почему нельзя найти нормального парня? Без мании величия и короны на голове?
        - Так скучно же, - набивая рот, мычу в ответ.
        Мама качает головой. У нее на лице вселенская скорбь. В моей голове крутится мысль про Италию и про ужин с Виктором. Может, если не называть его фамилию, все обойдется?
        - Я улетаю послезавтра в Италию.
        Черт, сорвалось. Испуганно посматриваю на маму.
        - Куда улетаешь? - угрожающе приподнимает бровь она.
        - В командировку. На карьер, где добывают мрамор, - пытаюсь как можно внятнее объяснить я.
        - Ты совсем с катушек съехала, Таша? У нас денег на оплату коммунальных услуг нет. Счет за воду и электричество третий месяц дамокловым мечем висит! Какая Италия?
        - Я постараюсь оплатить счета с зарплаты. И я по работе еду, не в путешествие.
        - С зарплаты?! Ты еще Даше пятнадцать тысяч должна, не забыла?! И понятно, в какую командировку ты едешь! Смотри, потом на декрет никаких командировочных не хватит! А он тебя бросит! Ему такие, как ты, не нужны, пойми! Поиграет и выбросит! Откажись от командировки, пока не поздно!
        Беспомощно всплескиваю руками.
        - Да не могу я отказаться! Уже оплачено все компанией.
        Мама швыряет в меня кухонным полотенцем и уходит в свою спальню. Демонстративно громко хлопает дверью, и я вздрагиваю.
        На душе очень нехорошо. Как будто я ее предала, связавшись с мужчиной не своей мечты.
        Чтобы хоть как-то успокоиться, ставлю на зарядку телефон. Забираюсь в свою кровать с розовыми единорогами и загружаю сеть.
        Бесконечные пропущенные вызовы. Сообщения от мамы. Видимо, она пыталась мне писать в ту ночь, когда я пропала. Только за сегодня пятнадцать пропущенных вызовов.
        Удаляю всю историю и пытаюсь заставить себя заснуть. Увы, сон никак не идет. Я чувствую себя виноватой, и уже запуталась в том, за что и перед кем.
        Забываюсь только под утро. Яркие образы, пронизанные тревогой, не заставляют себя ждать. Я окунаюсь в сновидение.
        Вечеринка, устроенная дядей Виктора. Роскошный дом, совершенно мне не знакомый, полон разряженных гостей. Это друзья того самого Анатолия Янковского, который сломал нашу с мамой жизнь. Рядом с ним трется противная блондинка с пепельными локонами. Она мне очень не нравится. Ее красивые глаза бегают, и подсознательно я догадываюсь, что она ищет Виктора. Ревность пронизывает мое сердце. Еще неосознанная, но колючая и болезненная. Хохот, веселье, перезвон бокалов, легкая музыка лаундж. Официанты в форме, предполагающей белые перчатки. Музыканты в смокингах, настраивающие аппаратуру.
        Я чувствую, как Виктор прижимает меня к своей груди спиной и целует в шею.
        На миг во сне становится хорошо от того, что он рядом. Тепло его рук согревает, и я начинаю понимать, как глубоко он забрался в мое сердце. Оно взрывается радостным ликованием. Он мой, только мой!
        Но вдруг начинается паника.
        - Псы! Псы! Сорвались с цепи сторожевые псы! - кричит кто-то из гостей.
        Я оборачиваюсь и вижу огромных черных псов с горящими глазами. Они кидаются на гостей. Кому-то отрывают руку, вокруг кровь. Крики, плачь. Дикий страх сковывает мое тело, и я не могу даже вдохнуть.
        - Беги, Таша! - толкает меня в спину Виктор. - Вон дверь! Беги, не оглядывайся!
        Я вижу дверь. Ветхую, обшарпанную. Просто удивительно, что в роскошном особняке Анатолия Янковского есть такая дверь.
        Я слышу, как рычит один из псов где-то рядом. Оборачиваюсь, и вижу двух огромных псов у Виктора за спиной. Я хочу крикнуть, и не могу. Страх, что они набросятся на него, парализует тело и мозг. Паника накрывает с головой.
        Виктор дергает дверь и выталкивает меня из дома. Последнее, что я вижу - это бросившиеся на него сторожевые псы и брызги крови.
        - Витя, нет! - я кричу так громко, что сердце разрывается от такого крика. Бросаюсь обратно, чтобы хоть чем-то ему помочь, но дверь захлопывается. Дергаю за ручку, но она не открывается.
        Оглядываюсь вокруг. Я в каком-то старом, полуразрушенном районе. Особняка Янковских больше нет.
        - Помогите! - кричу в темноту. - Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!
        Но вместо криков сдавленный хрип.
        - Помогите!
        Кто-то трясет меня за плечи.
        - Таша! - слышен голос мамы рядом с кроватью. - Что с тобой?
        Она включает свет, а я никак не могу понять, где нахожусь.
        - Витя, он… его разорвали собаки… а я… я…
        Из груди рвутся рыдания.
        - Таша, какие собаки? Какой Витя? Тебе приснился кошмар. Нет никаких собак. Я воды принесу.
        Я сажусь на кровати. Обхватываю колени руками, пытаюсь унять дрожь в теле, но горечь от потери во сне настолько сильная, что я никак не могу взять себя в руки. Давлюсь рыданиями, и не могу остановиться. Мысль, что я потеряла Виктора, сводит с ума.
        - Говорю тебе, избавься от него, пока не поздно! - сует мне в руку стакан с водой мама.
        Я смотрю сквозь нее. Она не понимает. Я не могу от него избавиться. И не потому, что он заплатил за меня деньги. Кажется, он настолько глубоко вошел в мой мир, что я просто не могу без него. Вмиг становится не важным, Янковский он или нет. Просто без него моя жизнь померкнет.
        Глава 41. Виктор
        Вера заглянула в кабинет Виктора в начале десятого.
        - Звонили из приемной мэра. Он хочет немедленно обсудить с вами некоторые вопросы, связанные с контрактами по городу.
        - Кажется, мы все обсудили. К тому же, завтра я улетаю в другую страну. У меня нет времени разъезжать по приемным нашей администрации, - покачал головой тот.
        - Он сказал, дело не терпит отлагательства. И будет рад принять вас в своем кабинете ровно в полдень.
        - Интересно, что ему нужно? - раздался голос Евгении из-за двери.
        - Ты теперь прячешься и подслушиваешь? - глядя в спину удаляющейся Вере, поморщился Виктор. - Другого способа сообщить о том, что тебе нужно, нет?
        - Я зашла, потому что у меня есть к тебе дело.
        - Какое дело?
        - Софи пригласила нас на ужин. Сегодня в восемь.
        - Я не горю желанием идти на ужин к дяде.
        - Ты обещал, что пойдешь.
        - Я не обещал.
        - Виктор, пожалуйста. Я не хочу сидеть весь вечер одна.
        - Женя! С каких пор тебя интересует мое общество?
        - С тех пор, как появилась Софи! Неужели, не ясно? Этот еще не рожденный наследник разобьет наше благополучие!
        Виктор покачал головой.
        - Женщины всегда устраивают панику на пустом месте?
        - Нет! Не на пустом! Нам с тобой придется объединиться, хочешь ты этого, или нет. У нас нет выбора. И если выбирать между дядей, его женой и тобой, то я выберу тебя. С тобой у нас намного больше общего.
        - Кажется, мы и так плывем в одной лодке с того самого момента, как нас еще детьми поселили в доме дяди.
        - Верно. И мне нужна твоя помощь.
        - В чем? Потеряли очередной договор?
        - Нет.
        Евгения обошла стол и села в кресло для посетителей.
        - Я хочу знать, куда мой отец заточил Алису.
        Виктор удивленно взглянул на сестру.
        - Зачем?
        - Я люблю ее.
        - Любишь?! Ты посадила ее на наркоту! Забыла, что она творила?!
        - Я не сажала ее на наркотики. Она сама до них добралась. Мы вместе прошли через прелести приюта, в котором нас воспитывали. Поверь, нет ничего страшнее, чем приют для никому не нужных трудных подростков. Алиса всегда была единственным близким мне человеком. Только ей я могла доверять. Деньги моего отца просто вскружили ей голову, и она ударилась во все тяжкие.
        - Женя, нет! Алисе больше нет места в нашей семье! Она наркоманка! В клинике ее вылечат, а если она вернется, наша жизнь снова станет похожей на пороховую бочку. Бывших наркоманов не бывает.
        - Пожалуйста, скажи, где ее держат! Я хотя бы смогу ее навещать!
        - Не проси меня об этом. Найди мужа и создай семью. Это не правильно - любить себе подобную.
        - Да что ты можешь знать о том, что правильно, а что нет?! - сжала кулаки сестра. В угасших глазах блеснули слезы.
        - Не проси меня нарушить обещание, данное твоему отцу, - сверкнул взглядом Виктор.
        Евгения втянула грудью воздух. Плечи поникли.
        - Я буду ждать тебя в начале восьмого у себя в кабинете. Отец не любит, когда опаздывают на семейный ужин, - неожиданно спокойно произнесла она.
        Не дождавшись ответа, приняла молчание за согласие и быстро покинула кабинет Виктора.
        …Мэр принял его без задержки. В его приемной в обеденный час было подозрительно тихо, и это сразу не понравилось Виктору. Как и бегающий взгляд маленьких глазок, и тарабанящие по столу пухлые пальцы.
        - Виктор, дорогой, добро пожаловать! - слишком радостно подскочил из-за стола он и принялся неистово жать гостю руку.
        - Что-то с обязательствами по контракту на тротуарную плитку, Артур Вазгенович? - пронзил немигающим взглядом голубых глаз мэра тот.
        Напускная любезность исчезла.
        - Присаживайся, дорогой Виктор. Дело не столько в плитке, сколько в семейных отношениях.
        - Про чью семью вы сейчас говорите?
        - Про нашу. Нашу общую семью.
        - У нас с вами нет семьи.
        - Пока нет, конечно. Но моя дочь, Виктор. Нонна как раз созрела для брака. Я был бы счастлив, если бы ты обратил на нее свое внимание и сделал ей предложение. Наши семьи стали бы еще ближе друг к другу, а твой бизнес удвоил обороты.
        - Вы хотите, чтобы я сделал предложение вашей дочери? - зловеще приподнял бровь Виктор.
        - Не просто хочу. Это очень важный момент. У меня нет никого дороже дочери. А она влюбилась в тебя. Ты достойный кандидат на эту роль, Виктор. За мной дело не постоит. Обеспечу такое приданное, что хватит и внукам и правнукам. А внуков я очень жду. Наследники - самое важное, что только может быть.
        - Мне кажется, у нас с вами были деловые отношения, - прорезал тишину ледяной тон Янковского. - Я не могу жениться каждый раз, когда заключаю контракты. Иначе я бы уже превратился в обладателя гарема. Если вас не устраивают деловые отношения, мы можем разорвать контракт. Город украсит другой поставщик гранита и мрамора. Я ничем не хочу обидеть вас лично, но в мои планы не входило создание семьи с вашей дочерью.
        - Не будь глупцом! Ты можешь все потерять!
        - Я не советую вам мне угрожать. На следующий год снова грядут выборы. Как знать, удержитесь ли вы на своих позициях, если станете разбрасываться такими друзьями, как я.
        - Вот именно, Виктор! Вот именно, - яростно шлепнул губами мэр. - Содружество нам просто необходимо. Подумай над моим предложением. Оно выгодно нам двоим.
        - Не вижу смысла скреплять браком существующие договоренности. Мне жаль, если я дал ложную надежду вашей дочери. Полагаю, на этом наш разговор завершен. Дайте знать, если найдете другого поставщика плитки.
        Он вышел, не прощаясь, с нехорошим ощущением в груди. По возвращению из Италии надо будет вплотную заняться вопросами, связанными с городской администрацией. Янковским не угоден мэр, который выдвигает свои требования. Городом должен управлять подчиняемый человек. В следующую предвыборную кампанию Виктор будет спонсировать личного человека.
        В начале восьмого вечера он вез сестру на ужин к дяде.
        - Я купила бутылку хорошего французского вина, сыр и мои любимые профитроли, - сообщила Евгения.
        - Зачем? - удивился Виктор.
        - Ну, они вернулись из путешествия, пригласили на ужин. Будет неловко садиться за стол с пустыми руками.
        - Я тебя умоляю! Неловко ей…
        Софи встретила их у входа. Заискивающая улыбка, слишком веселый тон и едва заметная тоска в красивых глазах.
        - Виктор! Как я рада тебя видеть!
        Нежные прикосновения, пылающий признательностью взгляд.
        - Очень приятно, - стряхнул с себя ее руки он.
        Дядя курил сигару, нисколько не смущаясь токсикоза своей юной супруги. Он уже успел принять на грудь достаточно коньяка и сразу же повел гостей в столовую, где был накрыт стол.
        - Как вам моя курочка? - с гордостью хлопал по обтянутым тканью легких летних брюк ягодицам жены он. - Я жду наследника! Подумать только, через девять месяцев в этом доме появится настоящий наследник!
        - Или наследница, - отпивая глоток вина, ядовито хмыкнула Евгения.
        - Ни в коем случае! У меня родится сын! - плеская коньяк в хрустальный бокал на тонкой ножке, упрямо покачал головой хозяин дома.
        Виктор усмехнулся и принялся за отбивные. Ему казалось забавным, что стареющий дядя так хорохорится беременностью молодой жены.
        Софи страдала от токсикоза и почти ничего не ела. Но взгляды в сторону Виктора, слишком выразительные для родственницы, совершенно ему не нравились.
        - Завтра утром я улетаю в Тоскану, - лениво произнес он. - Надеюсь, дядя, ты разгребешь дела в клубе. Позавчера пришло уведомление об очередной жалобе. Кажется, кому-то очень не нравится, что клуб существует.
        - Пустяки! Разберемся на местах, - отмахнулся Анатолий Янковский. - Теперь, когда я так близок к получению самого дорогого подарка, моего родного сына, ничего больше не имеет значения!
        Виктор пожал плечами. На самом деле он знал, кто решил добиться закрытия клуба. Клоун в полосатой пижаме больше не беспокоил Виктора. Он решил копать под клуб, дабы добиться его закрытия в отместку за смерть отца четыре года назад. Виктор, как никто другой понимал, насколько может быть опасен охваченный жаждой мести противник. Но если дядя решил разобраться на местах, пусть делает, что хочет. Это его личные враги и бизнес.
        На следующее утро самолет уносил Виктора с Ташей в Италию. Крепко сжимая руку своей робеющей избранницы, Виктор решительно выбросил из головы все, что касалось его родственников, до возвращения из командировки. Есть мрамор, есть его собственный бизнес, а скоро он официально объявит о своей скорой женитьбе. Весной же на выборах победит другой кандидат на пост мэра. У Виктора достаточно средств, чтобы устроить такой расклад. Городом по-прежнему будут управлять Янковские. Только теперь за спинами всех подкармливаемых марионеток будет стоять Виктор. Его зловещая фигура будет маячить дамокловым мечом, и никто не сможет его переиграть.
        Глава 42. Таша
        Еще никогда в жизни меня не возил в отпуск мужчина. Обычно на отдых мы летели с мамой, в Турцию или Египет, туда, где дешевле. Мы старались заполнить отпуск приятными моментами, но не выходили за рамки бюджета.
        И вдруг я оказалась в компании Виктора, да еще в самом сердце Италии. Он покупал мне наряды и обувь из кожи ручной работы, водил в самые дорогие рестораны, и моему восторгу не было предела.
        На два дня мы заселились в уютный отель в самом центре Флоренции. Виктор познакомил меня со своими итальянскими друзьями. Мы вместе ездили на карьер, где добывают похожий на сахар мрамор, который использовал для создания своих скульптур великий Микеланджело. Виктор продлял договора с хозяином карьера, а я умирала от жары. Хорошо, что он купил мне удобные кожаные босоножки без каблуков - вымощенная камнем мостовая и хождение по холмам стало настоящим испытанием на прочность. Вкусный обед и бокал кьянти в компании итальянских друзей все сглаживали, но после долгих прогулок и жаркого солнца хотелось одного - спать, не просыпаясь. Хорошо, что в номере был кондиционер.
        Когда дела во Флоренции завершились, мы с Виктором сели в поезд и отправились в небольшой итальянский поселок, где остался дом его матери. По дороге он рассказывал мне про сеньору Габриэллу, итальянскую подругу мамы. Габриэлла жила по соседству и до сих пор присматривала за домом, пока тот пустовал.
        - Я бы его продал, но мне кажется, если сделаю это, окончательно потеряю связь с мамой. Ее смерть стала невосполнимой потерей, - признался он.
        - Не стоит продавать дом, который расположен в таком чудесном месте, - сжала его руку я, и он поцеловал меня в знак благодарности.
        Поездка сблизила нас. Виктор, такой жесткий и непримиримый, внезапно открылся мне с другой стороны. Осколки его души, которые изредка мелькали во взгляде, теперь околдовали меня окончательно. В них отражалось синее итальянское небо и кое-что еще. Это неуловимое кое-что было не совсем понятно, но оно пленило и заставляло плавиться в его руках, будто разгоряченный на тосканском солнце воск.
        Тоскана неописуемо красива. Провинция, в которую мы прибыли, держась за руки, после двух дней в шумной Флоренции с ее музеями и достопримечательностями, показалась настоящим раем. Здесь никто никуда не спешил. Синее-синее небо, ярко-зеленые поля, усаженная кипарисами обочина дороги, зреющие оливки на деревьях, холмы вдалеке - все это наполняло сердце умиротворением и безмятежностью. Бары и ресторанчики в старинных каменных домах манили занять столик и не спеша выпить по бокалу выдержанного итальянского вина. Всюду росли цветы - на окошках, во дворах.
        - Вот и приехали, - Виктор улыбнулся и первым вошел в небольшой каменный дом с ухоженным двориком.
        На пороге дома стояла сеньора Габриэлла. В стильных брючках-капри и просторной тунике, эта милая дама с копной густых черных волос понравилась мне с первого взгляда.
        - Чао, Виктор! Ты приехал не один? - лукаво посматривая на нас, заулыбалась она.
        - Да. Я привез свою невесту, - прижимая меня к себе за талию, улыбнулся мой спутник.
        - Какая красавица! У тебя обворожительные глаза, сеньорита. Как твое имя?
        - Наташа, - почему-то впервые назвала свое полное имя я. В голове всплыла усмешка Ивана. «Поверь, Наташа Янковская звучит намного презентабельнее, чем Таша Шторм».
        - Наташа, очень приятно. Если бы встретила тебя здесь, ни за что бы не отличила от коренной итальянки. Может, твои родственники были родом из Италии?
        - Нет, ничего подобного у меня в роду не встречалось, - заулыбалась я.
        - Ну, идемте же в дом. Я приготовила к вашему приезду восхитительное ризотто с грибами.
        Мы переглянулись и последовали за ней.
        Я была удивлена, что Габриэлла говорит по-русски. Все остальные друзья Виктора говорили на итальянском, и мне приходилось натянуто улыбаться.
        Дом оказался небольшим, но уютным. Каменная арка разделяла столовую и гостиную. На второй этаж вела небольшая лестница. Там было две комнаты - уютная спальня с огромной кроватью и маленькая мастерская.
        - Мама была художницей. Одно время ее работы были очень популярны у туристов, - занося вещи на второй этаж, пояснил Виктор. - После обеда, если захочешь, я покажу тебе ее работы.
        - Очень хочу, - обрадовалась я.
        - Можешь первой занять ванную и переодеться. Потом спускайся в столовую, будем обедать. Я пока поговорю с Габриэллой.
        Я согласно кивнула. Мне не терпелось сбросить джинсы и майку и достать из дорожной сумки чудесное алое платье, которое Виктор купил мне перед самым отъездом из Флоренции. Длинное, струящееся вниз просторным шифоном и соблазняющее глубоким вырезом в области груди - оно будто было создано для меня. Платье стоило безумных денег, но едва заметив его, я будто заболела им, и Виктор без разговоров расплатился за подарок. Я даже не успела его примерить - мы опаздывали на поезд.
        Быстро ополоснувшись в душе, я замоталась в полотенце и распаковала вожделенный наряд.
        Платье село на меня, как влитое. Охваченная радостным возбуждением, я быстро нанесла на губы красную помаду и причесала волосы.
        - Мама мия… - остолбенело рассматривала меня добродушная Габриэлла. - Виктор, кажется, ты получил самую красивую невесту из всех, которых мне приходилось видеть. А повидала я их немало, мой свадебный салон существует уже десять лет…
        Виктор стоял у лестницы и смотрел на меня, не отрываясь. В голубых глазах плескалось то самое, что я никак не могла уловить в последние дни. Он протянул мне руку, помогая спуститься вниз, а потом медленно поднес мои пальцы к губам.
        Кожу опалило его горячим дыханием. Наши глаза встретились, и догадка пронзила мое сердце. В его взгляде поселилась любовь. В тот же миг внутри, будто что-то надкололось. Все мое существо охватило дикое пламя. Ответная волна рождалась глубоко внутри, и ее уже было не сдержать. Я люблю Виктора. Люблю также сильно, как и он.
        Глава 43. Таша
        - Мама мия, мама мия, я просто обязана сшить свадебное платье для Наташи… - бормотала Габриэлла. - Виктор, позволь мне создать платье для твоей невесты… Я уже вижу его. Оно будет бесподобно!
        - Да, пожалуй, лучше, чем ты, никто не сумеет сшить платье для Таши, - продолжая смотреть мне в глаза, рассеянно согласился Виктор.
        За обедом мы не спускали друг с друга глаз. Все, о чем были мысли - я уверена, они у нас были одинаковые - это дождаться ухода Габриэллы и оказаться в спальне наверху...
        О, как неистово мы любили друг друга после ее ухода! Выдержанное итальянское вино только еще больше подогревало наш внезапный голод.
        Едва поднявшись на второй этаж, уже срывали ставшую тесной одежду, грубо терзались жесткими поцелуями, и скоро слились в едином порыве. Придавив меня тяжестью своего тела, Виктор врывался в меня рывками, заполняя до основания, и я никогда еще не желала его сильнее, чем в те мгновения. Наши стоны и всхлипы, тесно сплетенные пальцы рук, горящие желанием взгляды - все смешалось в терпкий коктейль наслаждения.
        Я, будто куда-то провалилась. Сознание больше не подчинялось разуму. Желание полыхало ярким пламенем. Я хотела его вторжений еще, и еще, и у него откуда-то брались силы брать меня снова и снова… Его губы впивались в мой рот безжалостной чередой поцелуев. Руки сжимали, ласкали, гладили, и я бесстыдно извивалась и стонала, выгибаясь навстречу прикосновениям. Крики, стоны, смятые простыни, его жесткие и безумно желанные толчки внутри меня - мне казалось, я не смогу выжить в той лавине страсти и саднящего наслаждения, которое он дарил своим вторжением в мой нежный и хрупкий мир.
        На Тоскану опустилась ночь. Из распахнутого окна повеяло желанной прохладой. Измученная нашей долгоиграющей страстью, я медленно приходила в себя. Все тело ныло, но внутри растекалось бесстыдное блаженство.
        - Давай, поднимайся, я набрал тебе ванну, - появился в дверях спальни Виктор. В одних бриджах, с влажными после душа волосами он был совершенно не похож на того Янковского, с которым я столкнулась в Черной Башне. Это был мой Виктор. Тот, которого я любила больше жизни.
        - Не хочу, - пытаясь прикрыться простыней, замотала головой я. - Вот если бы ты принес мне кофе в постель, я была бы счастлива…
        Виктор улыбнулся и в следующий миг подхватил меня на руки вместе с простыней.
        - Сначала ванна, потом кофе. А еще лучше ужин.
        Не успела я опомниться, как оказалась в тепло-горячей ванной с божественным ароматом.
        - Какое блаженство… - погружаясь в воду почти полностью, только и могла выдохнуть я.
        Довольный собой, Виктор обворожительно улыбнулся.
        - Я знал, что тебе понравится.
        Опустившись передо мной на колени, взял в руки мыло ручной работы и принялся осторожно намыливать мое тело. Преданно глядя в мои глаза, он с нежностью касался моей истерзанной нашей обоюдной страстью кожи.
        В этой нежности после бурного и дикого секса, было что-то особенное, трогательно-нежное, родное. Я не удержалась, коснулась ладонью его колючей щеки.
        Слова сами собой сорвались с языка.
        - Я люблю тебя.
        Он втянул грудью воздух и поймал мои мокрые от воды пальцы рукой.
        Сплетя пальцы наших рук, мягко потянул меня на себя.
        - Я тоже тебя люблю… никогда никого не любил так сильно… - опалил его хриплый шепот мою шею.
        Наши губы слились в поцелуе. Обволакивающий, расслабляющий, наполненный любовью - нежный поцелуй разливался горячим теплом в груди, внизу живота и дарил ни с чем несравнимое наслаждение. Стоящий передо мной на коленях Виктор, тепло горячей ванны, наши сплетенные пальцы рук - все меркло в волшебной прохладе тосканской летней ночи.
        Потом мы долго сидели на террасе за столиком, уставленным итальянскими угощениями, оставленными в обед Габриэллой. Медленно потягивали кьянти и слушали, как поют цикады в саду. Мы просидели почти до самого рассвета. Мне было хорошо, как никогда. От вина, от Виктора, от простого и уютного итальянского дома, оставленного ему в наследство мамой.
        На следующий день мы проспали до самого обеда. Заботливая Габриэлла заходила к нам, но не стала тревожить. Просто оставила на террасе свежие круассаны в небольшой плетеной корзинке.
        Кофе казался божественным, хоть я и не получила его в постель. Что поделать, я встала раньше Виктора. Но нам повезло, на террасе была тень, и можно было спокойно пить кофе с круассанами, наслаждаясь свежим воздухом.
        - Видишь, там вдалеке башню?
        - Да. Что это?
        - Местная церковь. Хочешь, обвенчаемся в ней?
        - Хочу. Если подруга твоей мамы сошьет мне платье, я буду похожа на местных невест.
        - Ее платья ручной работы стоят очень дорого, но такого больше нигде не найдешь. Твое платье будет единственным в своем роде. Уверена, что готова доверить именно ей такую щепетильную работу?
        - Конечно, уверена! Я еще никогда не была счастливее, чем сейчас.
        Мы замолчали. Обменялись понятными только нам двоим взглядами и просто пили горячий кофе, наслаждаясь тишиной.
        Я украдкой вздохнула. Будь моя воля, я бы осталась на этой террасе навсегда. Вдали от суеты, шумных дорог и городского безумия.
        Глава 44. Таша
        - Вить, а какой она была? Твоя мама?
        Он вздохнул и взял меня за руку.
        - Красивой. Нежной. И…она меня любила.
        - А как ее звали?...
        - Елена. Хочешь, покажу ее мастерскую?
        - Она была художницей?
        - Да. Рисовала в основном портреты. Но иногда любила создавать и пейзажи. Пойдем, увидишь все своими глазами.
        Виктор взял меня за руку и потянул обратно в дом.
        Мы поднялись по лестнице на второй этаж и оказались у еще одной двери. Легко толкнув ее плечом, он первым вошел внутрь.
        Я робко осмотрелась. Несколько мольбертов, стол. Вокруг краски, кисти. На мольбертах наброски работ. На полу у стены несколько картин. Два портрета на стене. Один из них - мужчины в возрасте, нарисованный с помощью простого карандаша, но безумно реалистичный. Только глаза выделены голубым цветом. Второй - незнакомой женщины.
        - Это портрет моего отца. Мама рисовала его еще до моего рождения,
        - пояснил Виктор.
        - Как живой, - осторожно коснулась лица мужчины я.
        - Да, она умела создать живое лицо, - грустно улыбнулся Виктор.
        - А ты умеешь рисовать?
        - Немного умею. Но больше мне нравится мрамор.
        - А ты никогда не пробовал встретиться с отцом?
        - Нет. Зачем мне это? Он ведь знал о моем рождении, но ни разу не пришел.
        - Как его звали?
        - Филипп.
        - Наверное, он не был счастливым человеком. Мне кажется, мужчина не может быть счастлив, если знает, что где-то у него есть еще один сын, и намеренно не признает его.
        - Я не знаю, был ли он счастлив, Таша. Но то, что он был труслив, однозначная истина.
        Мне не оставалось ничего другого, как мысленно согласиться.
        Мы провели остаток дня, гуляя по деревне. Старинные каменные дома, датируемые двенадцатым веком, та самая церковь, которую показывал мне на террасе Виктор, и зеленые холмы вдалеке - мой телефон пополнился бесконечными фотографиями.
        В конце прогулки мы свернули в небольшую таверну и остались на ужин.
        Как нас накормили! Сначала подавали закуски, потом запеченную рыбу, овощи и несколько видов десерта со сладким вином.
        Остаток вечера мы просто валялись в постели. Пляжи, которые мне обещал Виктор, остались в мечтах, но я все равно была счастлива.
        Утром поезд увозил нас во Флоренцию - Виктора ждали неотложные дела в Черной Башне.
        Мы летели с пересадкой, через Москву, и оказались в аэропорту родного города только поздним вечером.
        - У входа нас ждет служебная машина, - забирая багаж, сказал Виктор. - Хочешь домой?
        - Мне надо увидеть маму.
        - Ладно, - сжал мою руку он. - Только долго без тебя я не смогу. Сообщи ей сегодня же, что выходишь замуж. Завтра я приду к вам в гости. Пусть все будет по правилам.
        - Хорошо, - нервно сглотнув, кивнула я. Виктор подарил мне полный любви взгляд и повел к выходу.
        Сердце жалко колотилось в груди. Вряд ли мама гладко примет мое сообщение. Мы с ней даже не созванивались ни разу за эти дни. Она заняла воинственную позицию, и ни за что не примет Виктора. Скорее, прогонит меня из дому с такой новостью. Но теперь у меня нет другого пути, только с ним. Я люблю его.
        Мы пересекли холл, и вышли через стеклянные двери на улицу.
        - Виктор Янковский? - раздался твердый мужской голос за спиной.
        Мы непонимающе обернулись.
        Перед нами стояли двое мужчин в штатском. Один из них, тот, что постарше, достал из кармана летней рубашки удостоверение.
        - Я следователь из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Вам придется проехать с нами.
        - По какому вопросу? - зловеще приподнял бровь мой будущий муж. - Я оплачиваю налоги и спонсирую госпроекты. У вас не может быть никаких претензий к моей деятельности.
        - Именно о них и пойдет речь. Махинации с госсредствами на обустройство города еще никому не сходили с рук.
        - Махинации? - презрительная усмешка. - Вы ошиблись адресом. Я собираюсь вкладывать свои средства в улучшение города!
        - Нет, Виктор. Вы обвиняетесь именно в присвоении государственных средств. Нам придется вас арестовать.
        - Я не присваивал чужие средства! - взорвался возмущением Виктор. - Я собирался вложить свои!
        - К сожалению, городская администрация считает иначе. Если не сядете в машину, нам придется применить силу.
        Я растерянно смотрела на полицейских, на Виктора. В глазах плескалась тревога.
        Он обернулся ко мне.
        - Поезжай домой, Таша. И никуда не выходи, пока я с тобой не свяжусь.
        - Но… разве это правильно? Выдвигать ложные обвинения? - всплеснула руками я.
        - Поезжай домой. Это приказ. Поняла? - голубые глаза сверкнули яростью.
        - Поняла.
        Я стояла, сжимая в руках дорожную сумку, врученную мне полицейским, и беспомощно смотрела, как Виктора сажают в черную машину. Он обернулся только один раз. В его взгляде сквозила мольба уезжать поскорее. В груди заныло. Машина тронулась с места, и я заторопилась к стоянке такси.
        Глава 45. Таша
        - Явилась? - презрительно ухмыльнулась у входа мама.
        - И тебе привет, - хмуро взглянула на нее я и шумно поставила сумку на пол.
        - Кольцо на пальце - знак помолвки, или просто веселая побрякушка?
        - Помолвочное кольцо означает только одно, - нехотя ответила на вопрос.
        Страшное напряжение после того, как Виктора увезли в неизвестном направлении, никак не хотело отпускать.
        - И когда свадьба?
        Ядовито. Как будто чувствует, что я от нее скрываю самое главное. Мой жених недаром вызывает у нее неприязнь. Он Янковский.
        - Еще не знаю. А обязательно сразу замуж выходить?
        - Я бы на твоем месте поторопилась.
        - Почему ты так на меня злишься?! Что плохого в том, что я увлеклась своим боссом?!
        - Не твоего полета он птица! Поэтому и злюсь! Глаза раскрой - кто ты, и кто он! Даже если случится хэппи энд, поверь, ты как была Золушкой, так и останешься! А в стране твоего принца к Золушкам относятся, как к прислуге! Найти нормального мужика нельзя? Своего уровня? Со средним достатком и без короны на голове?!
        - Так получилось! Сердцу не прикажешь!
        Она презрительно покачала головой, а я закрылась в ванной. Отношения между нами никак не хотели налаживаться.
        Всю ночь я прождала звонка от Виктора. Но никто не звонил. Его телефон был вне зоны действия сети.
        До утра я не сомкнула глаз. Позвоночник от напряжения стал деревянным. Страх полз по спине, забирался под кожу и не давал спокойно дышать. Нехорошее предчувствие сдавливало горло и грудь.
        Как выяснилось, не зря. Ранним утром в местных новостях показали Стаса. Он стоял рядом с мэром, и его красивые серые глаза сверкали справедливостью.
        - Прошлой ночью был арестован известный бизнесмен Виктор Янковский. Махинации на государственном уровне и подкуп городской администрации - лишь отблески того пламени, которое пылает в городе на протяжении многих лет в связи с этой криминальной семейкой.
        - Мошенникам не место в городе! - во всю глотку распинался мэр, и Стас удовлетворенно кивал.
        Я выронила кружку с кофе на пол.
        - Он что, Янковский? - побледнела мама.
        Казалось, в гостиной случился атомный взрыв. Она набросилась на меня, будто коршун. Схватила за волосы, хлестала по лицу и кричала. Я же, окончательно потеряв ориентиры, тряслась всем телом и не могла увернуться от жгучих ударов. Слезы катились по лицу, а я даже не могла вдохнуть. Меня не трогали оплеухи, которыми меня награждала мама. Удар в самое сердце, страшный и неотвратимый, нанесла не она. Его нанес Стас.
        Отшвырнув меня к стене, мама вышла, чтобы подчеркнуто и громко плакать на кухне, гремя посудой.
        Я медленно сползала на пол, в лужу кофе и осколки разбитой чашки. Закрыв горящее от пощечин лицо руками, беспомощно растирала слезы.
        Виновен ли Виктор в том, в чем его обвиняют? Я не знала. Но он не позвонил мне. А значит, все плохо. Мысль, что я могу не увидеть любимого мужчину, перекрыла дыхание.
        …Виктора уничтожали ярко и феерично. День за днем его ломали по тому же сценарию, что и когда-то нас со Стасом. Здесь Стас постарался на славу. Он жаждал расправы. Только почему он решил расправиться с Виктором, а не с его дядей? Видимо, для него все Янковские были врагами. Виктор, как наиболее успешный представитель семьи, попал в неудачное стечение обстоятельств.
        Я хотела не включать телевизор, и не могла оставаться в неведении. Мысль, что я предам Виктора, если не буду знать, что с ним, сводила с ума.
        С мамой мы не помирились. Она, будто потеряла разум.
        - Мы уезжаем к бабушке! Ноги моей не будет в этом городе! - пакуя вещи в коробки, кричала она.
        - Я не поеду, - слабо качала головой в ответ.
        - Посмей только не поехать! Квартира выставлена на продажу! А так как ты не работаешь и денег не приносишь, у тебя нет другого выхода! Твоего Янковского выпустят очень нескоро! Если вообще выпустят! Оплачивать твое существование он не сможет!
        У меня даже не было сил спорить. Арест Виктора в результате сговора городской администрации и Стаса Прохорова так подкосил меня морально, что осталась лишь слабая, бледная тень от прежней Таши.
        Мать безумствовала, водила покупателей на квартиру, а я почти не выходила из своей комнаты. Я не пила и не ела. Горящим взглядом сверлила телефон в надежде получить хоть какое-нибудь сообщение от Виктора. Но он не писал и не звонил.
        Так прошла неделя. Неделя ярких подробностей, которые смаковали средства массовой информации. Виктора Янковского распинали, поливали грязью, как когда-то отца Стаса.
        Я едва дышала. В сердце поселилась жгучая боль. Создавалось ощущение, что спустя несколько лет Стас щедро оплатил спектакль, чтобы распять того, кто, по его мнению, заслужил расплаты. На сильные плечи Виктора рухнули обвинения в преступлениях, которых он не совершал, и каким-то немыслимым образом его дядя остался в стороне.
        Через неделю кто-то поджег ночной клуб и ресторан, принадлежащие Янковским. Ярким пламенем пылало былое могущество ненавистной всем семьи. СМИ сообщили, что Анатолий Янковский со своей молодой женой бежал заграницу, предварительно сняв со всех счетов деньги, и попросил убежища в Соединенных Штатах Америки.
        Во главе бизнес-центра «Черная Башня» встала Евгения Котлярова.
        - Пока мой брат в тюрьме, я обязана защитить семейный бизнес от предателей, - заявила она на собранной специально для СМИ конференции. - Наш бизнес-центр работает в штатном режиме. Я не знаю, по какой причине держат в тюрьме Виктора Янковского, но он ни в чем не виновен. В отличие от моего отца, постыдно бежавшего заграницу, мы с Виктором всегда платили налоги государству и вели бизнес честно. Наши адвокаты будут бороться за его освобождение.
        Некрасивое лицо Евгении пылало негодованием с экранов, а интернет разрывался от слухов и домыслов.
        Через несколько дней с незнакомого номера пришло сообщение: «Быстро спускайся вниз. Я жду тебя в белом «форде» за углом дома».
        Сердце отчаянно забилось. Как была - в джинсовых шортиках и майке, - я бросилась на улицу. Надежда увидеть любимые голубые глаза и оказаться в сильных мужских объятиях полыхнула с таким неистовством, что едва не сожгла меня изнутри. Я была готова на все - уехать навсегда из страны, сменить фамилию, вечно прятаться - только бы снова получить шанс видеть Виктора. Преступник он, или нет - не имело никакого значения. Я умирала без него.
        Надежда угасла также быстро, как и появилась - за рулем белого «форда» сидела все та же Евгения Котлярова.
        Дверь открылась, и я забралась внутрь.
        - Все плохо? - сглотнула ком в пересохшем от волнения горле.
        - Очень, - покачала головой сестра Виктора. - Мне разрешили встретиться с ним всего раз, и… ничего хорошего не будет. Ему грозит большой срок.
        - Зачем он брал деньги?
        - Он не брал. Его подставили, глупышка.
        - Но кто?!
        - Тот, кого подвинули в угоду чувствам. Мэр не прощает отказов. А Виктор отказался жениться на его дочери. Предпочел тебя.
        - И что? Ему никто не может помочь? Как же родственные связи? Преданность семье?
        - Мой отец отказался помогать. Виктор больше не угоден ему, как наследник. Он стал слишком сильным. А тех, кто сильнее, очень боятся. Мой отец испугался, что потеряет свое влияние на город окончательно. Вот и молча отошел в сторону, позволив мэру сделать грязное дело.
        - То есть, Виктора предали в собственной семье?! - не могла поверить я.
        - Да.
        - А ты?
        - Я? Нет, я не предавала. Я такой же отказник, как и он. Мы всегда плыли в одной лодке, хоть и ненавидели друг друга. Но ненавидеть не значит предать… Поэтому я здесь. Виктор попросил передать тебе, чтобы ты уезжала из города как можно скорее. Вычеркни из жизни все, что напоминает о нем. Ему будет спокойнее, если ты исчезнешь и начнешь все сначала.
        - Я не хочу! Я люблю его!
        - Хочешь стать разменной монетой? Поверь, тебе очень повезло, что он никому не успел сообщить о своем намерении жениться. Об этом знала только я одна. Если про тебя узнают наши враги, с тобой могут сделать, что угодно. Ты - слабое место Виктора. Если тебя похитят и начнут мучить, отрезая по кусочку каждый день, надолго ли его хватит? Он и так остался один на один со всеми обвинениями! Попадешься в лапы этим тварям, и ему придется молча подписать все, что подсунут! Понимаешь? Если любишь его, уезжай немедленно. Немедленно, поняла меня?
        Я молча таращилась на свои дрожащие руки. Как бы Евгения ни была неприятна мне, она говорила истину.
        Открыв сумочку, сестра Виктора достала два плотных конверта.
        - Я сняла со счета кое-что. Надеюсь, деньги помогут тебе начать все сначала.
        Меня начало колотить. Стучали даже зубы.
        - Я что, никогда его не увижу?
        - Если ему удастся выбраться, он сам тебя найдет. Но я бы очень сильно на это не рассчитывала. Лучше просто забудь, что когда-то была с ним знакома.
        Евгения открыла дверь с моей стороны, намекая, что я должна уйти.
        Я вздрогнула, будто мне снова отвесили пощечину. Вышла, и машина быстро скрылась за поворотом.
        Я стояла, сжимая в потных от напряжения ладонях два конверта с деньгами, и перед глазами плыли темные круги. Постояв несколько минут, на негнущихся ногах зашагала в сторону подъезда.
        «Если любишь его, уезжай немедленно».
        Слезы жгли глаза, и я почти не видела дороги. Страсть и любовь, вспыхнувшие так внезапно, в итоге сожгли меня дотла. Не осталось ничего - ни жизнерадостной Таши Шторм, ни мрачной и любящей своего мужчину Наташи Янковской. Отныне был только пепел.
        Глава 46. Таша
        В тот же день я собрала вещи и купила билет на автобус до Волгограда.
        - Я к бабушке. На ПМЖ, - угрюмо сообщила матери за час до отъезда.
        - Прекрасно. Катись, - согласно кивнула она. - И без тебя управлюсь.
        Стало больно. Она никак не могла простить меня за Виктора, а я не могла его разлюбить. Понимала - это навсегда. Если и смогу когда-нибудь оклематься, то полюблю еще раз вряд ли.
        Уже в автобусе подумала, что может, проще что-нибудь с собой сделать? Выпить упаковку таблеток и никогда уже не проснуться. Но мысль о том, как плохо будет Виктору, если ему скажут о моей смерти, горела ярким маятником. Он хотел, чтобы я уехала и начала все сначала, а значит, я начну. Но забыть его… это выше моих сил. Не смогу я его вычеркнуть.
        Перед глазами стояла Тоскана. Дом его матери, наши грешные поцелуи и ласки, признание в любви, та самая церковь, в которой он хотел, чтобы мы повенчались… Платье от Габриэллы. Интересно, оно было бы красивым?
        К горлу подкатил ком. Горячие слезы брызнули из глаз, и я уткнулась носом в бумажную салфетку. Не будет у меня платья. И Виктора рядом больше не будет.
        … На удивление, бабушка встретила меня спокойно.
        - Молодость на то и дана, чтобы совершать глупости, - пропуская меня на кухню, философски подметила она. - Но как тебя угораздило снова наступить на те же грабли, да еще и с таким размахом?
        - Я не знаю…
        И слезы снова горячими потоками полились из глаз.
        Я плакала и плакала. Захлебывалась и давилась рыданиями, но никак не могла остановиться. Наверное, потому что за все время меня впервые ни в чем не упрекнули, не пнули и не ударили, а просто приняли факт, что я оступилась.
        - Таша, Таша, ну, достаточно… первый мужчина всегда сильно западает в душу, я знаю… Только что будет, если ты умрешь от разрыва сердца? Кому лучше будет? - пихая мне в руки кружку с ромашковым чаем, бурчала она.
        - Я не могу… не могууу… без него мне не нужно ничегооо…Если бы изменил мне, бросил меня, проще было бы…
        - Так, соберись. Слышишь? Возьми себя в руки. Ты сильная, справишься.
        - Не справлюсь…
        - Я справилась, мать справилась, и ты справишься. Иди, прими душ и ложись спать. Утро вечера мудренее.
        Я посмотрела на нее опухшими глазами и поднялась. Мне ничего другого не оставалось. Только принять душ, наглотаться сердечных капель и лечь в постель.
        …На следующее утро я проснулась от аромата сырников. Он разливался в воздухе и не давал досмотреть тревожный сон. Взглянула в телефон и удивленно икнула. Я проспала почти до обеда.
        Завернувшись в домашний халат, выбралась на кухню.
        - Проснулась? - жизнерадостно обернулась бабушка. - А я уже на рынок сходила, творог и сметану купила. Сырники будем есть.
        Я согласно кивнула и закрылась в ванной. Медленно приходила в себя под горячими струями. Ощущение было такое, будто меня переехали катком и бросили умирать на дороге. Мысли, рваные, беспокойные, горькие, роились безжалостным осиным роем и никак не хотели отпускать. Умом я понимала, что Евгения права - все могло бы закончиться намного хуже, успей Виктор поделиться с кем-то своим намерением сделать меня своей женой. Надо взять себя в руки и начать сначала. Бабушка сказала, что я сильная. Может, она права.
        Я постараюсь загнать боль поглубже. Найду работу, буду пахать с утра до ночи, лишь бы не думать о кошмаре, в котором остался Виктор.
        Когда я выбралась из ванной, на столе уже дымился горячий шоколад и головокружительно пахли ароматные домашние сырники со сметаной.
        - Ты Ульяну помнишь? - выставляя передо мной сгущенку и варенье из клубники, деловито поинтересовалась бабушка.
        - Помню, - усмехнулась я.
        Каждый год мама сдавала меня бабушке с конца мая по август. Я прозябала в Волгограде, а она работала архитектором. Ульяна жила в соседнем доме, и мы с ней дружили. Бегали в гости, играли в кукол. Потом я выросла и стала приезжать все реже. Как и все подруги детства, мы с Ульяной разошлись в разные стороны.
        Сырники оказались на удивление вкусными, как и тогда, когда я оставалась у бабушки на все лето без права выбора.
        - Я ее со свекровью на рынке встретила. У нее магазин свой в торговом центре. Детские вещи продает. Ищет помощницу, в декрет ей скоро, не справляется с покупателями. Я про тебя рассказала, что ты вчера ко мне переехала. Она обрадовалась, телефон свой дала. Сказала, будет очень рада повидаться. А если ты работу вдруг ищешь, она будет просто счастлива тебя к себе взять.
        Бабушка аккуратно положила передо мной обрывок листика с номером телефона.
        Некоторое время я рассматривала цифры. Потом подумала, а почему бы и нет? Заниматься дизайном после всего случившегося мне до тошноты не хотелось. Пойду в магазин. Что может быть лучше, чем работа со старой подругой? В моем потерянном состоянии вряд ли придумаешь решение удачнее. А там будет видно.
        Ульяна моему звонку обрадовалась. Ближе к вечеру я уже сидела в ее небольшом магазинчике и с растерянным интересом осматривала нехитрые товары.
        Впрочем, про декрет бабушка заявила слишком громко, Ульяна была всего лишь на третьем месяце беременности.
        - Бабушка сказала, ты вот-вот в декрет уйдешь, - озадаченно посматривала на живот подруги я.
        - Нет, до декрета еще далеко, - добродушно улыбнулась она. - Но если останешься у меня, я буду тебе благодарна. Не хочу никого чужого брать. Оплата сдельная, сколько продадим, столько и заработаем. Покупателей много только на выходных. В будни обычно меньше.
        И я осталась работать у Ульяны. В конце концов, в Волгограде я никого не знала, а ходить по собеседованиям мне не хотелось. Мне вообще хотелось спрятаться от всего мира и не высовываться. Особенно не хотелось видеть маму. В глубине души поселилась горькая обида за ее неприятие. Да, влюбилась. Обожглась. Можно было хоть капельку мягче со мной обойтись. Посочувствовать. А она только и знала, что упрекать и пинать.
        Мама позвонила через десять дней по скайпу.
        - Я передумала уезжать. Дашуля уговорила меня остаться, - приподняв бокал шампанского, сообщила нам с бабушкой она. - Квартиру я продала, купила двушку в доме рядом с магазином. Разницу пустила на оплату долга, и даже еще немного осталось на жизнь. В общем, мы с Котофеем начинаем все с чистого листа и без долгов.
        Я пожала плечами.
        - Таша, ты уж постарайся как-нибудь устроиться у бабушки. У нас в городе тебе точно нечего делать. Кстати, тут твой бывший воздыхатель заходил.
        Что-то оборвалось внутри.
        - Кто?
        - Стас Прохоров, собственной персоной. Очень милый молодой человек, между прочим. Без всяких корон на голове и раздутого самомнения.
        - Что ему было нужно? - глухо поинтересовалась я.
        - Тебя искал. Сказал, что сделал, все, что мог, для того, чтобы уничтожить на корню проклятых Янковских. Надеется, что теперь ты сможешь спать спокойно. Оставил свой номер телефона. Просил тебя позвонить ему, как устроишься на новом месте. Он, видите ли, не может забыть твои глаза. Телефон сбросить?
        - Нет, спасибо.
        Меня оттеснила от ноутбука бабушка, и я тихо вышла из комнаты.
        Легла на кровать в своей комнате и накрылась одеялом с головой. Грудь жгло болью. Если бы Виктор не ворвался в мою жизнь, я бы сейчас бежала на свидание со Стасом. Как знать, может, у нас все могло сложиться! Он повзрослел, изменил свое мнение обо мне и до сих пор не может забыть мои глаза… Он бы стал моим первым мужчиной, пусть и спустя четыре года, а потом я бы уехала к нему в Москву. Мы бы чудесно смотрелись вместе.
        Только Виктор спутал все карты. Он ворвался в мою жизнь и переломал все у меня внутри. Стас и не догадывается, что своим благородным отмщением всего лишь доломал меня окончательно, отняв того человека, который вопреки сложившимся обстоятельствам стал самым дорогим.
        Глава 47. Таша
        Осень ворвалась в Волгоград внезапно и беспощадно. С самого первого сентября поливала ледяным дождем проспекты, ломала ветви на деревьях порывами сильного ветра, и ведущие прогноза погоды разводили руками.
        Странно, но с приходом осени мне стало немного легче. Как будто свежесть и прохлада смогли остудить горящую рану в груди.
        Ульяна округлилась, прибавила в весе, и в нашем магазинчике не заканчивались разные вкусности.
        С начала августа мы приняли решение расширить магазин. Я вложила в него часть денег, доставшихся от сестры Виктора, успешно настроила интернет-рекламу, и от посетителей не было отбоя. Мы работали, не покладая рук. Наняли третью помощницу, переехали в новое помещение и дела пошли в гору.
        Я понемногу восстанавливалась. По-прежнему красила волосы в темный холодный тон и не расставалась с яркой помадой и обувью на шпильках. Купила себе новые наряды на осень, совершенствовала магазин и подумывала о кредите на машину. Автомобиль был необходим, как воздух. Ульяна за руль не садилась, и за товаром приходилось гонять ее мужа Арсения. Нет, его «газель», на которой он возил пассажиров по городскому маршруту, конечно, была очень вместительной, а сам Ульянин супруг добродушным и безотказным. Но мне безумно хотелось свой личный автомобиль. Я даже присмотрела «Ниссан кашкай» в одном из автосалонов. Яркий, красного цвета, в тон моей любимой помаде, он притягивал меня, как магнит. У меня были деньги на первый взнос, оставалось только подать документы на одобрение кредита и пройти курсы водителей в автошколе.
        Знакомый инструктор нашелся среди многочисленных знакомых того же Арсения, и первые две недели сентября по вечерам я училась ездить по городу.
        Погода немного наладилась, пришло бабье лето. Кредит одобрили, и я получила машину своей мечты, а вместе с ней новые права. Вечером во дворе бабушкиной многоэтажки мы веселой компанией поливали красную машину шампанским.
        - Ну, Таша, теперь ты настоящая бизнес леди, - похвалила меня бабушка. - Хоть покатай меня, что ли. И сфотографируй на фоне машины. Я потом матери твоей хвастаться буду.
        - А давай вместе сфотографируемся? - улыбнулась я. - Ульян, сфотографируешь нас с бабушкой у машины?
        - Конечно, о чем речь, - подскочила подруга. - Скажите «чиииис»!
        Вспышка телефона запечатлела нас на фоне новой машины.
        - А теперь ужинать! Я ужин приготовила, поднимайтесь, Ульяна, Арсен! - звала бабушка. - Коньяк даже купила. Обмывать машину будем.
        - Ужинать в гостях я люблю, дома можно будет не готовить, - хихикнула подруга. - Раз зовут, значит, надо идти, Арсенчик.
        Смеясь, мы двинули наверх, где нас ждало скворчащее на сковороде жаркое и пирог на десерт.
        Теперь по вечерам вместо инструктора рядом со мной сидел Арсений. Я оттачивала свои навыки вождения за домом, на пустыре рядом с рощей.
        Ульяна хотела отблагодарить меня за помощь с магазином, и делала это всеми доступными способами. Поддержка ее мужа в освоении дорог была бесценна.
        В магазине мы продолжали работать на износ.
        В конце сентября завезли новый товар - теплые курточки и обувь, и их надо было очень быстро рассортировать и поставить на прилавок.
        В то утро я пришла в магазин за час до открытия, чтобы успеть разобрать товар. К девяти подошла Тая, наша третья помощница.
        Коробки закружились перед глазами, замелькали, и мне стало нечем дышать.
        А потом, совершенно необъяснимо, я потеряла сознание. Как подкошенная, упала и больно расшибла бровь.
        - Таша! - бросилась ко мне испуганная Тая. Помогла добраться до пуфа, на котором мерили обувь, и принесла воды.
        - Наверное, переутомление, - озабоченно хмурясь, помогала обрабатывать разбитую бровь перекисью водорода подоспевшая на помощь Ульяна.
        - Что значит, переутомление? - непонимающе разводила руками я. - Мы все время в таком ритме работаем.
        - Сходи к врачу, сдай анализы. Может, тебе каких-то веществ не хватает. Пропьешь витамины, которые он пропишет. У меня есть хороший знакомый терапевт.
        - Не нужен мне терапевт, - нахмурилась я. - Просто устала.
        Но на следующее утро снова закружилась голова, уже дома.
        - Давление давай померим, - со знанием дела достала тонометр бабушка и усадила меня на диван.
        Тонометр показал девяносто на шестьдесят пять.
        - Низкое… Кофе попробуй пить.
        - Я пью кофе. Даже больше, чем нужно.
        - Тогда сходи к врачу. Кровь сдай. Болезни сейчас, знаешь, какие коварные бывают? У моей знакомой дочка в двадцать пять раком заболела.
        Напуганная до смерти, я все же попросила Ульяну записать меня на прием к терапевту.
        Меня записали на вечер. Уйдя из магазина пораньше, я села за руль своей яркой машины и отправилась в частную клинику.
        Я ожидала увидеть пожилую даму, а попала на прием к привлекательному молодому мужчине. Серые глаза, отсутствие обручального кольца на пальце - передо мной в белом халате сидел классический красавец из тех, что когда-то пленили мое сердце. Что-то вспыхнуло в его серых глазах, и стало приятно, что я произвела на него впечатление своей красной помадой и стильными сапожками на шпильках. Сжимая в руках черное драповое пальто, я рассказывала ему о головокружениях и низком давлении, а он не сводил с меня глаз.
        Выписал направление на анализы, дал список врачей, которых надо будет обойти, и даже проводил до выхода.
        - Почему ты не сказала, что твой терапевт такой красавчик? - восхищенно спрашивала у подруги на следующее утро я.
        - Понравился? Я тоже от него в восторге. Кстати, ему тридцать пять, а невесты так и нет.
        - Да, ладно тебе, - рассмеялась я.
        - Серьезно! - округлив глаза, уверенно закивала Ульяна.
        Сердце радостно стукнуло, а потом угасло. Боль воспоминаний никак не хотела отпускать. Виктор, его руки и губы до сих пор слишком ярко полыхали перед глазами. В моем сердце не хватит места для еще одного мужчины. Я едва начала восстанавливаться после событий июня.
        Но видимо, Игорю я запала в душу своей красной помадой и темными кудрями. Я сдавала анализы, посещала окулиста и невролога, а заботливый доктор ходил за мной следом.
        Перед последней консультацией не удержался, заглянул мне в глаза.
        - Таша, а что вы делаете завтра вечером?
        - Ничего, - ощутив, как от волнения забилось сердце, вспыхнула я.
        - Может, поужинаем вместе? Я знаю один уютный ресторанчик.
        - Может…
        - Тогда я заеду в обед? Если погода позволит, можно будет погулять по аллеям. А потом отправимся в ресторан.
        - Хорошая идея.
        Он улыбнулся и на миг сжал мои пальцы теплой рукой. В серых глазах вспыхнула радость. Я смутилась и написала ему адрес бабушкиного дома на листке для обхода врачей.
        Глава 48. Таша
        …Ульяна хлопала в ладоши.
        - Ура, ты идешь на свидание! Подумать только! Свидание с обаятельным доктором!
        Я смущенно улыбалась. Нет, никакой любви у меня в сердце не вспыхнуло, но я радовалась, что появилась возможность сходить на свидание с обаятельным мужчиной.
        В субботу я волновалась, как десятиклассница. Надела шерстяное платье насыщенного бордового цвета с кружевами на рукавах, тщательно уложила непослушные локоны, подвела глаза ярче обычного.
        - Ты похожа на Монику Беллучи, - с интересом посмотрела на меня бабушка. - В молодости я любила смотреть итальянские фильмы с ее участием. Скажу матери, что у тебя свидание с доктором.
        - Не сглазьте, - отмахнулась я.
        Звонок в дверь оповестил о том, что за мной пришел доктор с красивыми серыми глазами.
        Я пошла открывать дверь.
        В мягком сером пуловере, джинсах и стильной кожаной куртке Игорь выглядел еще привлекательнее, чем в белом халате.
        Застенчиво улыбнувшись, я впустила его в прихожую.
        - Привет, - улыбнулся он и протянул мне букет темно-красных хризантем.
        - Цветы…какие красивые! - отчего-то обрадовалась я.
        Мне никогда не дарили цветов. А Игорь принес. И этот насыщенный осенний букет вмиг растопил мое сердце.
        - Проходи, я только отдам их, и можем идти.
        Всучила бабушке охапку хризантем, а Игорь уже помогал мне надеть пальто.
        На улице он открыл дверцу своего белого «кроссовера» и пропустил меня вперед.
        - Я не очень люблю спиртное, так что решил взять машину, - усаживаясь за руль, пояснил он.
        Мне было уютно рядом с ним. И в бюджетном «кроссовере», и на прогулке по центральному парку, и в ресторане. Игорь рассказывал о своей работе, о случаях с пациентами, а я с удовольствием слушала его истории.
        Мы заказали жаркое на сковородке, и к нему подали горячий глинтвейн.
        - А ты, Таша? Что заставило тебя переехать к бабушке? - коснулся моей руки он.
        От прикосновения что-то больно кольнуло в груди.
        - Мы не ладим с матерью. Сильно повздорили в начале лета, и мне ничего не оставалось, кроме как уехать.
        - Неужели все так серьезно? Мои родители живут в пригороде, и я даже представить не могу, чтобы мы поссорились. Звоню каждый день, волнуюсь за их здоровье. У отца гипертония второй степени, каждый подъем давления для семьи стресс.
        - А ты один у родителей?
        - Да. Я поздний ребенок. Маме было тридцать пять, когда я родился.
        - А врачом сразу решил стать?
        - Да. Мечтал о хирургии, но конкурс был слишком высок. Не прошел по конкурсу, а денег на ординатуру у родителей не хватило. Вот и стал терапевтом.
        - Представить себе не могу, как это - делать операции. Это же страшно. Резать, зашивать… Я крови боюсь.
        - Просто ты создана для другого.
        - Для чего, интересно?
        - Ты очень красивая. Такие женщины созданы только для одного. Чтобы их любили.
        Его рука накрыла мою, и я опустила глаза. Смогу ли я дать любовь в ответ?
        «Но ведь любовь - это не обязательно страсть, внезапно вспыхивающая, и ломающая все на своем пути. Любовь может быть ровной и спокойной. Возможно, она возникнет не сразу, а со временем», - отпивая глинтвейн маленькими глотками, успокаивала себя я.
        После ужина Игорь отвез меня домой. Остановил машину у подъезда, и снова накрыл мою руку своей.
        - Завтра буду ждать тебя в клинике. Остался один осмотр, и можно будет прописывать курс лечения, - улыбнулся он.
        - Надеюсь, со мной все в порядке, и никаких страшных диагнозов мне не поставят.
        - Не поставят. Я тебе обещаю.
        Он склонился ко мне и подарил порывистый поцелуй. Я вздрогнула. Сердце заколотилось от волнения. Внутри всколыхнулось чувство вины. Как будто в тот миг, когда Игорь коснулся моих губ, я предала Виктора.
        - До встречи завтра, - в смятении прижав к груди сумочку, я рванула из машины на улицу.
        Быстро скрылась за дверью подъезда и застучала каблучками сапожек по лестнице.
        "Я прощу тебя только один раз…только сейчас" - слова Виктора в тот день, когда он выкупил меня у полиции и привез к себе домой.
        В груди горело и саднило. Щеки пылали. Виктор в тюрьме, а я его предала, променяв на приятного доктора.
        - Как прошло свидание? - с любопытством выглянула бабушка из гостиной. В телевизоре разрывались ведущие из «Пусть говорят».
        Я поставила сумочку на комод и стянула с ног сапожки.
        - Нормально. Как мама? Ты ей звонила?
        - Звонила, - отмахнулась бабушка. - Опять они с Дашулей коньяк пьют. Не нравится мне это. Ты уехала, и у них каждый день праздник.
        - Она могла бы меня поддержать, когда я с Виктором оступилась. А она просто выгнала меня из дома.
        - Твоя мама никак не может пережить, что ты влюбилась в Янковского.
        - И что такого, что я влюбилась в Виктора? В него невозможно не влюбиться…
        Бабушка развела руками.
        Я повесила пальто в шкаф и прошла в свою комнату.
        Темно-красные хризантемы стояли на письменном столе у дивана и источали неземной осенний аромат.
        Сердце больно сжалось. Хризантемы пылали перед глазами, крича о предательстве. Я предала Виктора.
        Рухнула на диван и закрыла лицо руками.
        «Я люблю тебя, но ты приказал мне забыть тебя», - шептала в пустоту, и по щекам лились горячие слезы.
        «Игорь сказал, что такие, как я, созданы для любви. Так почему же ты не вернешься, чтобы снова любить меня, Виктор?!»
        Оставшееся время до сна я остервенело рылась в новостях родного города, пытаясь выудить хоть что-то о Викторе. Нет, ничего. Ни одного известия за последний месяц. Как будто не было никогда обвинений и публичной казни за грехи семьи.
        Зажмурившись, я отбросила телефон в сторону и накрылась одеялом с головой. В груди по прежнему горела дикая боль. Она пылала, саднила и, казалось, сведет с ума.
        Виктор не оставил мне выбора. Он приказал забыть, и мне ничего не оставалось. Только подчиниться приказу.
        Глава 49. Таша
        Обследование у гинеколога было назначено на утро, и оно выбило меня из колеи.
        - Когда у вас были последние месячные?
        - Примерно в июле.
        - В июле? И у вас не вызвало подозрения, что их нет так долго?
        - У меня просто не было мужчин. А после встречи с последним месячные шли.
        - Сколько раз?
        - Один… может, два. Я не помню.
        - А что с анализами?… гемоглобин понижен сильно. Это нехорошо. Ложитесь на кресло.
        Гинеколог подошла ко мне и принялась за осмотр. В моей жизни это был первый прием у подобного врача, и я заливалась краской от смущения.
        - Ничего не понимаю. Матка увеличена в размерах. Надо делать УЗИ.
        - Что значит, увеличена в размерах? - напугалась я.
        - Может быть опухоль. Кабинет УЗИ сейчас работает, возьмите направление, а потом сразу ко мне.
        - Ладно…
        Дрожащими руками натянула на себя вещи и бросилась в коридор. Сердце сжималось от нехорошего предчувствия. Колени дрожали. Неужели у меня рак? Так рано? В двадцать один год?
        У кабинета УЗИ мне пришлось ждать в очереди. Хорошо, вырвался с приема Игорь. Забрав у меня направление, скрылся за дверью.
        - Как только все закончится, зайди ко мне в кабинет без очереди, - выйдя обратно, обеспокоенно сжал мою руку он.
        - Хорошо. Я позвоню тебе, - закивала в ответ.
        Скоро его широкая спина в белом халате растворилась в коридоре. Я уткнулась в новостную ленту в телефоне. Но буквы и картинки прыгали перед глазами. Было безумно страшно сидеть одной, без поддержки. Воображение рисовало картины, одну хуже другой. От рака умирают. Долго и мучительно. Неужели меня ждут мучения?
        «Буду работать и работать. Пока смогу. Чтобы не думать…»
        - Шторм! - громко позвала медсестра. - Проходите.
        Горло сдавило спазмом, и стало трудно дышать. Как приговоренная к казни, я прошла в кабинет.
        - Снимайте колготки, белье и ложитесь на кушетку, - взглянув на направление, дружелюбно улыбнулась мне доктор.
        - Только… если там что-то страшное, скажите мне сразу, хорошо? Не отправляйте к доктору, - жалобно попросила я.
        - Скажу, не волнуйтесь, - ободряюще кивнула она.
        Я улеглась на кушетку и замерла.
        Непонятные слова, размеры, стук клавиатуры. Снова слова. Как на китайском, честное слово.
        - Что со мной? Все плохо? - не выдержала я.
        - Это еще как сказать… - озадаченно произнесла она. - Вы замужем?
        - Нет.
        - А замуж собираетесь?
        - Нет. А почему вы спрашиваете?
        - Матка у вас увеличена, потому что внутри поселилась маленькая девочка. Уже почти шестнадцать недель срок.
        - Кто поселился?!
        - Ребенок. Как вы не заметили, что ребенка ждете?
        - Нет, нет… у меня даже мужчины не было! - отчаянно мотала головой я. - Какой ребенок?!
        - Послушайте меня внимательно, Наташа. У вас нет никакой опухоли. Вы беременны, срок шестнадцать недель. Срок довольно приличный, аборт уже нельзя делать. Опасно для жизни. Вена проходит неудачно. Не задеть при аборте ее не получится. Кровотечение потом не остановим, умрете от потери крови. Единственный выход - рожать самостоятельно, потому что кесарево сечение тоже может задеть вену. А сознание вы теряете, потому что гемоглобин резко упал. Вам препараты надо пропить, доктор пропишет. Давайте, быстро к ней с результатами. Пусть на учет вас ставит.
        Я не помнила, как дошла обратно до гинеколога. Она что-то спрашивала, записывала в карту, чтобы поставить меня на учет, а я ничего не слышала.
        - Может, все же аборт можно сделать? - умоляюще посмотрела на нее я. - Ну, куда мне ребенка?
        - Мы никогда не подпишем согласие на аборт, если есть угроза жизни. А на таком большом сроке и подавно.
        Я взяла рецепт на препараты и быстро вышла из клиники. Я не заглянула к Игорю в кабинет. Мне просто было нечего ему сказать. Ни к чему обременять его чужим ребенком. Отныне наши пути разошлись навсегда.
        Забралась в свою машину и закрыла лицо руками. В голове шумело. Сердце бешено колотилось. Хотелось пойти и утопиться в реке.
        Виктор оставил мне подарок. Он пророс внутри меня ребенком, с которым неизвестно, что теперь делать. Ненависть к себе вспыхнула ярким пламенем, и я впилась ногтями в ладони.
        Глава 50. Таша
        - Как, аборт? Ты, что? - возмущалась Ульяна в магазине. - Не надо, Таша! Срок большой у тебя. Ребеночек в шестнадцать недель уже все понимает и слышит. Тем более, дочка. Ты что? Только представь, она живая, а ты ее убьешь!
        - Меня бабушка из дома выгонит, - плакала навзрыд я. - Про маму вообще молчу. Только все налаживаться начало, и снова удар под дых…
        - Выгонит, к нам придешь. У нас квартира двухкомнатная. В тесноте, да не в обиде. И не смей больше про аборт думать. Это страшный грех! Лучше уже тогда приемным родителям отдать. Знаешь, сколько семей не могут получить ребенка по медицинским показаниям?
        По дороге домой мне хотелось врезаться в какой-нибудь столб. Чтобы сразу, наверняка. Разбить машину и больше не очнуться.
        Как я могла проворонить беременность?! Вещи стали тесными, да. Но я думала, это из-за десертов, которые не переводятся в магазине. Тошноты не было. Грудь немного налилась, но разве это показатель?!
        Бабушка встретила меня радостной улыбкой.
        - Таша, мама приехала! Волнуется очень за твое здоровье, и в гости пожаловала. Я сказала ей, что у тебя остался последний обход, и будет диагноз известен.
        Сглотнула ком в горле. Стало страшно. Только мамы мне сейчас не хватало.
        Она набросилась на меня с кулаками, когда узнала про фамилию Виктора. Что будет, когда узнает диагноз?
        - Таша, привет! - выглянула из кухни мама. - Мы с бабушкой ужин готовим. Что доктор сказал?
        - Гемоглобина не хватает. Витамины пропить надо, - отмахнулась я. - Пойду, прилягу. Устала что-то.
        - Да ты поправилась! В последний раз, когда тебя видела, совсем тощая была, - покачала головой мама.
        - У нас в магазине сладости не переводятся. Я уже два дня на диете, но кажется, это мало помогает. Со следующей недели в спортзал запишусь, - врала напропалую я.
        Проще будет сообщить новость по скайпу. Зная мамин буйный нрав, говорить сейчас о том, что в доме через пять месяцев появится ребенок от Янковского, опасно для жизни.
        Прошла в свою комнату, сняла одежду и достала халат. Внимательно посмотрела на себя в зеркало. Круги под глазами. Осторожно коснулась живота. Действительно, стал больше. Неужели там ребенок? Прикрыла на миг глаза. Отчаяние и горечь захлестнули темной волной.
        Я никогда больше не стану прежней. Отныне моя участь - одиночество. Женщина с ребенком, рожденным без мужа - это клеймо на всю жизнь.
        «Буду работать. С утра и до ночи. Еще один магазин открою», - пыталась успокоить себя.
        - Таша, - постучала в комнату бабушка. - Что там с анализами? Доктор лекарства прописал?
        Вздрогнув от неожиданности, закуталась в халат посильнее.
        - Я же сказала, анемия. Недостаток железа.
        - Ты в аптеке была? Купила, что нужно?
        - Нет еще. Не успела. В магазине много дел было.
        - Дай список, я схожу. Аптека до девяти вечера работает.
        - Я сама схожу, ба. Позже.
        - Ладно. Пойдем ужинать.
        Стараясь ничем не выдать свое состояние, я пошла за бабушкой на кухню.
        Стол уже был накрыт.
        - Ну, что, по коньячку, девочки? - достала из холодильника наш недопитый после покупки машины коньяк мама. - Таша у нас бизнес леди теперь. Хоть машину обмоем твою. А то я ее только на фотографии бабушкиной видела. Покажешь?
        - Завтра покажу. Уже на стоянку отогнала.
        Мама согласно кивнула и разлила коньяк по хрустальным стопочкам на высоких ножках.
        Запах алкоголя ударил в нос, и перед глазами все поплыло. Успела только до ванной комнаты добежать, и меня вырвало.
        - Таша, ты чего? - не на шутку испугалась мама.
        - Все нормально. Только коньяк уберите, пожалуйста, - отмывая лицо и руки в раковине, жалобно попросила я.
        - Ну, ладно, мы выпьем и уберем.
        Закивала и вернулась на кухню. Ужинать расхотелось. Подрумяненное мясо, картошка, соленые грибы казались посыпанными ядом.
        Мама скользнула по мне острым взглядом.
        - Что происходит, Таша? А? Ты уверена, что тебе доктор правильный анализ поставил?
        - Уверена. Просто устала. Работать на себя сложно.
        - А как ты думала?
        Острый взгляд остановился на моем животе.
        - Черт… - испуганно сглотнула мама. - Да ты же… ты же беременна! Боже… это от него? От него, да?!
        Глава 51. Таша
        И снова такое чувство, что по кухне прокатилась взрывная волна.
        - Дрянь, да как ты могла?! Зачем дотянула до такого срока, когда аборт не сделать?! - визжала надо мной мать.
        Бабушка побледнела. Сидела за столом и не дышала.
        - Проклятый Виктор! Чтоб он сдох там, в тюрьме!
        - Не смей! - вскрикнула я. - Не смей ему смерти желать!
        Подскочила со своего места и швырнула ей в лицо вилку. Опрокинула нечаянно тарелку, и та со звоном раскололась надвое. Не дожидаясь, когда мать на меня набросится с кулаками, заперлась в ванной комнате. Рухнула на край ванны и закрыла лицо руками.
        Мама и бабушка ругались. До одури, до хрипа, обвиняя друг друга. Тарабанили в дверь, грозились сломать замок, но я не открывала.
        - Пусть собирает свои вещи и проваливает! Нам в подоле дети не нужны! - кричала мать.
        - Что ты ее теперь гонишь? Куда она беременная пойдет? - наступала бабушка. - Оступилась, да. Тебя же вырастили. Ее вырастили. И этого вырастим!
        - Да он от Янковского! Проклятое отродье! Он никогда покоя мне не даст, этот Янковский! Я из-за него карьеры лишилась, жизни нормальной! А теперь ребенок! Незаконнорожденный!
        - Таша, открой! Слышишь? Сознание потеряешь опять, не дай Бог, головой ударишься, что мы делать будем? - стояла под дверью бабушка.
        Я рыдала горько и отчаянно, и мне казалось, что на мою голову рухнул весь мир. Я плакала не от того, что оказалась беременной и никому не нужной. Я горевала по Виктору. Колкие слова матери в его адрес, будто раскрыли глаза. У меня под сердцем не обуза, нет. У меня там маленькая девочка. Единственное, что осталось на память от Виктора. Его частичка.
        Возможно, я больше никогда его не увижу, но в глазах дочки всегда буду видеть те самые осколки души, которые забрались в мое сердце и уже не отпустят.
        Внутри росла жесткая уверенность. Я никому не отдам дочку.
        Открыла дверь и вышла из ванной.
        - У меня дочка будет. И да, я люблю Виктора. До сих пор люблю. Дочка его, я ее никому не отдам. Хотите прогнать меня, прогоняйте. Я к Ульяне уйду.
        Сказала и ушла в свою комнату.
        На кухне воцарилось гробовое молчание.
        Легла на диван, укрылась пледом. Трясло так сильно, что стучали зубы. Казалось, против меня ополчился весь мир. Что сейчас в эту комнату ворвутся чудовища и растерзают на части.
        «Скажут уйти, уйду. А ребенка не отдам», - повторяла про себя, как заговоренная.
        Никто не входил, и от напряжения начало клонить в сон.
        Бабушка пришла позже. Тихо поправила плед, погасила свет.
        - Его когда забрали, он мне денег оставил, - тихо проговорила я. - Я часть Ульяне в магазин вложила, а часть осталась. На приданое для ребенка хватит. Ничем не стану вас обременять. Если надо уйти, скажи. Уйду.
        - Таша, ну о чем ты говоришь? - всплеснула руками бабушка. - Кто же тебя выгонит? Что мы, нелюди, что ли? Случилось все, как случилось. Ты молодец, на ноги встала. Ульяна в тебе души не чает. А дети, они Богом даются. Сама потом поймешь, когда она родится. Нет большего счастья, чем держать на руках своего ребенка.
        - А мама где?
        - Уехала. Не может никак смириться, что ты от Виктора ребенка ждешь.
        - Почему она так меня ненавидит? Полюбила, да. Только и он тоже меня любил.
        - У нее с Янковским одно время роман был. Яркий, безумный.
        - У мамы?! - опешила я.
        - Да. С Толиком этим, будь он неладен. Мать твоя красивая была, а он брутальный, властный. Ох, такие мужчины навсегда запоминаются.
        - И чем все закончилось?
        - Ничем. Он нашел себе новую игрушку. Мать тогда таблеток наглоталась, чуть на тот свет не отправилась. Ее Дашуля нашла, еле откачала.
        - А я, почему ничего не знала?!
        - Ты как раз у меня была. На каникулах.
        Я так разволновалась, что стало жарко. Села на диване и отбросила плед в сторону.
        - Иди, я тебе чая ромашкового сделаю, - вздохнула бабушка. - Он нервы успокаивает. А тебе теперь нервничать нельзя.
        - Ладно.
        В груди разлилось невероятное облегчение от того, что меня больше никто не пинает и не судит. Тихо встала и пошла за ней следом на кухню. Кажется, судьба отняла у меня не все.
        Глава 52. Евгения
        Ноябрь. Мерзкий, холодный, с мокрым снегом и ледяными ветрами. Евгения вздохнула и отошла от панорамного окна в кабинете Виктора. Она никогда не любила этот месяц. Евгения была очень чувствительна к холоду, а ноябрь являлся мерзким и подлым. Не успеешь поддеть теплую кофту - он немного пригреет. Только снимешь - хлестнет в спину заморозками и метелью.
        В этом году ноябрь чувствовался ею особенно остро. Ледяной ветер не оставлял ни малейшей надежды на спасение. Евгении казалось, замерзает ее душа. Предательство отца, так подло бежавшего заграницу со своей юной женой, окончательно подкосило. Виктора упекли в тюрьму и не собирались выпускать. Евгения знала, почему. Мэр очень четко дал понять - такие, как Виктор, не будут править городом. Отказ объединиться семьями означает одно - Виктор будет гнить в тюрьме за незаконно сфабрикованное против него обвинение.
        Политика - грязное дело. А ее двоюродный брат слишком сильно доверял дяде. Вот и поплатился.
        Евгения встала во главе «Черной Башни», но власть над тем, что осталось у них с Виктором после облавы на Янковских, очень сильно ее тяготила. Практически все проекты по мрамору пришлось закрыть. Контракты с Италией были заморожены до лучших времен. Остались ее собственные проекты и аренда помещений в бизнес-центре.
        Каждый день правления в империи брата давил на ее тонкие, некрасивые плечи непосильным грузом. От «Черной Башни» не было никакого спасения.
        В жизни Евгении было только два по-настоящему близких человека. Подруга Алиса, с которой они делили тяготы закрытого приюта для трудных подростков, и двоюродный брат Виктор.
        Она вздохнула. Поправила длинную шаль из шерсти, привезенную из Арабских Эмиратов и пригубила крепкий чай с лимоном. Увы, чай остыл. От ледяного ноября не спасал даже он.
        Перед глазами стояла Алиса. Маленькая, хрупкая, беззащитная - Алиса попала в закрытый приют после того, как ее поймали предлагающей легкие наркотики сверстникам. Она оказалась никому не нужной.
        Евгения не знала, почему огромные испуганные глаза новенькой так запали в ее жестокую душу. Осознавая, насколько она сама некрасива и нескладна, Евгения буквально бредила красивой Алисой, над которой все издевались.
        Подростки в закрытом приюте особенно жестоки к таким, какой была Алиса. Ее били, у нее отнимали еду. Евгения - дикий, необузданный зверек, - к тому времени научилась защищаться. Подростки сбивались в стаи, а она слыла угрюмой одиночкой. От нее шарахались все - сказывались отцовские корни и отталкивающая внешность.
        Понимая, насколько она некрасива, Евгения дралась с каждым, кто смел ее тронуть. Била с силой, наотмашь, до крови, и ее боялись.
        Алиса не могла за себя постоять. Ее мучили, а она молча терпела, забившись в угол.
        Однажды Евгения не выдержала. Схватила одного из зачинщиков травли, и ударила в лицо кулаком. А потом что-то перемкнуло. Она колошматила его без разбора - руками, ногами. Тот выл. Остальные звереныши отступили.
        - Тронете ее еще раз, урою, мрази! - прохрипела Евгения.
        Истекая кровью, ее жертва отползла к стене и мычала что-то невнятное.
        С того дня они подружились. Красивая, вечно печальная Алиса и ужасно нескладная Евгения. Дружба зашла дальше - Евгения влюбилась. Любить себе подобную было странно и непонятно, но ее сердце не хотело слушать никаких доводов разума.
        Через год в приюте появился Анатолий Янковский. Евгению забрали в роскошный дом, не спрашивая, хочет ли она жить с внезапно объявившимся отцом. У нее отняли самое дорогое - Алису. Каждый день под одной крышей с богатым отцом и мрачным двоюродным братом, который красил все в черный цвет, был пыткой. Евгения тосковала по Алисе, с которой их разлучили.
        Они встретились снова совершенно случайно, спустя годы забвения. Алиса, все такая же хрупкая и печальная, торговала кофе в уличном ларьке.
        Евгения спешила по делам уже отстроенной «Черной Башни». Взгляды встретились - и все померкло. Годы разлуки отступили. Они с Алисой снова стали жить вместе. Как раньше. Только теперь у них было всего достаточно - дорогих шмоток, самой вкусной еды, путешествий.
        Увы, проблема с наркотиками никуда не делась. Алиса, бывшая много лет в завязке, сорвалась. Деньги вскружили ей голову, и помочь любимой Евгения ничем не могла. Алису арестовали за наркотики, и в разборки втянули дочь Янковского.
        Анатолий Янковский был взбешен. Чтобы замять дело, пришлось отдать очень много денег. Евгению отпустили, но Алису увезли в неизвестном направлении, без права на возвращение.
        Евгения честно пыталась начать сначала, забыть о подруге. Даже убедила Виктора найти ей помощницу со всеми характеристиками Алисы. Виктор по глупости в кандидатку на замену Алисе влюбился сам, и оттуда пошли все беды.
        Только Алису никем не заменишь. Новенькая Таша с красивыми глазами - совсем не то. Чтобы заменить Алису, надо быть, как Алиса. Чувствовать, видеть мир так, как его видела Алиса. Куда Таше до Алисы? Таша никогда не была в закрытом приюте для трудных подростков, она не знает, что это такое.
        Евгения закуталась покрепче в шаль и раздраженно отодвинула от себя остывший чай. Ей не хватало Виктора в этом огромном мрачном помещении. Его дерзкой ухмылки, презрительного фырканья в адрес родственников.
        «Сам виноват!» - вдохнула прохладный воздух полной грудью она. Голову уже сломала за несколько месяцев, как переиграть этого проклятого мэра. Переиграть можно было только одним способом. Но данный способ развяжет в городе криминальную войну. Виктор категорически отказывался от войны. Он давил на адвокатов, на суд, требуя доказать его невиновность без бойни - и продолжал сидеть под следствием. За него даже запретили вносить залог.
        «Не в нашем городе и не с твоей ситуацией, братец», - выдохнула Евгения и зло отбросила расписную шаль в сторону - ей стало душно. Чтобы с Виктора сняли обвинение, надо было подкупить мэра. А это равно нулю - мэр сам подстроил арест Виктора. Оставалось одно - надавить на мэра. Надавить на мэра можно только одним способом - отнять у него самое дорогое. То, что привело Виктора в тюрьму. Нонну.
        Виктор не соглашался. Ему было, что терять. Его опальная невеста бежала из города, но как знать, на что способен мэр в приступе отчаяния? Рисковать любимой, пусть даже и бывшей, Виктор не собирался. Евгения его понимала. У нее тоже отняли любимую Алису.
        - Вера! Почему нет моих любимых конфет?! - распахнув шкаф в приемной, зло прокричала она.
        - Простите, Евгения Анатольевна, сейчас спущусь вниз и куплю, - занервничала помощница Виктора.
        - Не надо, я сама спущусь! - бросила полный презрения взгляд на блондинку та. - Еще раз обнаружу, что моих любимых сладостей нет, вычту из зарплаты!
        - Простите, Евгения Анатольевна! Пожалуйста, простите! - взмолилась Вера.
        Та фыркнула и достала из шкафа длинную голубую норку. Пожалуй, прогуляться не помешает. Слишком пусто стало в башне с уходом Виктора.
        Она вышла из «Черной Башни» и застучала каблучками сапожек в сторону кондитерской на другой стороне дороги.
        Купила упаковку любимых профитролей и вышла на улицу.
        Две женщины, совершенно нетрезвые, спорили у светофора.
        - Дашуля, мы обязательно должны выпить кофе с коньяком!
        - Выпьем, Танюша, только давай к кофе пирожных купим!
        Танюшу качнуло, и она врезалась в стоящую у перехода с коробкой пирожных Евгению.
        - Эй, осторожнее! - грубо толкнула пьяную Евгения в ответ.
        - А то, что? - нахохлилась блондинка, которую назвали Дашулей.
        - А то зубов не соберешь потом на проспекте!
        - Ты смотри, какая! - пьяно уставилась брюнетка Танюша на Евгению. - Нарядилась в голубую норку и думает, ей все можно!
        Потом вдруг замолчала. Побледнев, втянула воздух грудью, и Евгения ее узнала. Когда-то брюнетка работала у ее отца. У них даже роман был, правда, скоротечный. Отец никогда не задерживал у себя подружек.
        - Что уставилась? - поморщилась Евгения. Светофор никак не загорался зеленым, и уйти с места конфликта не получалось. Да и не в правилах Евгении убегать. Если надо будет, она обеим пьянчужкам зубы повыбивает. Не на ту напали.
        - Да ты же сестра Виктора! Того самого, что ребенка моей дочери сделал! Я тебя по телевизору видела! - взвизгнула брюнетка и с размаху ударила Евгению по плечу.
        - Танюша, ты что? Идем по добру, по здорову… - со страхом вцепилась блондинка в рукав куртки брюнетки. - Извините нас, пожалуйста, девушка.
        - Нет! Не пойду я никуда! - брюнетка оттолкнула Дашулю с такой силой, что та врезалась в столб. - Передай своему брату, пусть сдохнет там, в тюрьме! За то, что ребенка моей дочери сделал и бросил! Мы ваше отродье растить не собираемся!
        Она плюнула Евгении прямо на голубую норку. Та обмерла. Размышляла всего мгновение - размахнулась и хлестнула нахалку коробкой с пирожными по лицу. Пирожные разлетелись по тротуару. Брюнетка взвизгнула и бросилась на Евгению с кулаками.
        - И ты, твой отец, и брат, горите синим пламенем!
        - Танюша, идееем, - оттаскивая за куртку подругу, выла блондинка. - Костей не соберешь потооом…
        - А ребенок, как родится, его в приют отдадут! Я оставить его не позволю! - захлебывалась яростью и слюной брюнетка.
        Дашуля с силой тащила пьяную подругу в подземный переход. Та что-то визжала, плевалась, а Евгения с сожалением смотрела на разбросанные по тротуару любимые пирожные. Мгновение размышляла - возвращаться в кондитерскую за новыми, или нет, но загорелся зеленый, и она застучала каблучками по пешеходному переходу на другую сторону.
        Мозг лихорадочно работал. Ребенок. Опальная невеста Виктора залетела. Судя по всему, аборт не сделала, если пьяная истеричка грозится сдать в приют после рождения.
        Уже в лифте начала загибать пальцы, считая месяцы.
        По всей видимости, где-то пять-шесть месяцев срок у девчонки. В сердце вспыхнула надежда. Виктор не сможет отказаться. Она заставит его выдать место, где прячут Алису в обмен на свою услугу. А ее услуга ему, ой, как понадобится. Он не позволит, чтобы его ребенок появился на свет незаконнорожденным. Слишком много он сам хлебнул в этой ипостаси.
        Глава 53. Виктор
        - Лицом к стене! Руки за спину!
        Лязг решеток и замков. Охранник внимательно осматривает, нет ли у подследственного чего запрещенного.
        Снова лязг решеток...
        - Лицом к стене!
        Еще один охранник проводит досмотр. Главное, спокойно и ровно дышать. За пять месяцев Виктор уже привык к правилам в тюрьме и к тюремной одежде с номером заключенного. Научился сдерживать свой буйный нрав. После предательства проклятого родственника в его душе все окончательно померкло и обратилось в пепел. Раньше он думал, что стоит случиться неприятностям, и можно рассчитывать на поддержку семьи. Ведь он сам всегда хранил верность дядиным интересам, даже если это шло в разрез с его собственными. А получилось, его преданность сыграла против него. Он стал неугоден.
        - Выходи!
        Охранник выпустил Виктора в небольшое помещение, где через стекло можно было говорить по допотопному телефону с родственниками или адвокатом. Он увидел Евгению и покачал головой.
        - Зачем пришла? - сняв трубку, задал вопрос.
        - Ты никогда не изменишься? - нахохлилась сестра. - Между прочим, я - единственная, кто о тебе беспокоится.
        - Женя, я же сказал - не приходи. Нечего тебе здесь делать. Всем занимаются адвокаты.
        - Как много они сделали! Несколько месяцев - и даже залог не разрешили внести!
        - Так надо! На днях отклонят нашу жалобу на местном уровне, и мы сможем обратиться в вышестоящую инстанцию. Там все будет по-другому.
        - Скорее рак на горе свистнет! Ты что, не понимаешь, что клин клином вышибают?!
        - Твой клин развяжет кровавую бойню! Мы потеряем больше, чем приобретем!
        - У меня есть для тебя другой клин.
        Он подкатил глаза. Евгения скользнула по нему цепким взглядом. Похудел, осунулся. Под глазами серые круги. На лбу проступила некрасивая складка. Как будто на десять лет старше стал. Как долго он будет упираться?
        - Слушай, девчонка твоя, Таша, забеременела, оказывается. И аборт не сделала почему-то. Уже пять месяцев срок. Если будешь здесь сидеть, ребенок появится на свет, как и мы с тобой. Незаконнорожденным. А мать ее ядом плевалась, орала, что не позволит дочери его оставить. Как только родится, без разговоров в приют сдадут.
        Виктор побледнел. Сжал трубку так, что побелели костяшки пальцев. Евгения про себя удовлетворенно хмыкнула. Знала, на что давить, и похоже, попала в цель.
        - Как, беременна? - хрипло переспросил он.
        - Откуда я знаю? Тебе виднее, как она оказалась беременной.
        - Черт…
        Напускное равнодушие сошло. В голубых глазах мелькнуло дикое отчаяние.
        - Слушай, я помогу тебе отсюда выйти. У меня есть шикарный план. Но мне нужна оплата за услугу.
        - Не вздумай ничего предпринимать, - напряженно выдавил из себя Виктор.
        - Все получится. Но за помощь ты скажешь, где Алиса.
        - Она тебя убьет!
        - Убьет, значит, убьет. Это мой крест, мне его нести. Я вытягиваю тебя, а ты отдаешь мне Алису.
        Виктор шумно втянул грудью воздух.
        - Будет тебе Алиса. Но после того, как меня оправдают. А раньше не вздумай карты мне путать. Не для того я здесь сижу уже несколько месяцев.
        Она улыбнулась. В бесцветных глазах вспыхнула надежда.
        - Хорошо.
        Виктор шумно выдохнул и положил трубку на место.
        Скоро его широкую спину в тюремной одежде поглотили решетки.
        Евгения посидела несколько мгновений на затертом стуле.
        - Девушка, вы долго место занимать будете? - беспардонно рыкнула у нее за спиной особа неопределенного возраста.
        - Да, да, извините, - стушевавшись, закивала та.
        Поднялась и зашагала к выходу.
        Уже в своей машине достала из бардачка антибактериальные салфетки и с силой терла руки. Ей казалось, она никогда не ототрется от тюремной атмосферы. Не удивительно, что Виктор так плохо выглядит.
        «Надо с этим покончить», - брезгливо выбросив салфетки за окно, передернула плечами Евгения.
        Глава 54. Евгения
        … На следующий день, вернувшись домой поздним вечером, мэр города Артур Вазгенович обнаружил в столовой горько плачущую жену. Его единственная и обожаемая дочь Нонна пропала. Она вышла из модного ночного клуба и не села в свой обожаемый спортивный автомобиль, подаренный отцом на день рождения.
        Охрана сбилась с ног, но девушки и след простыл.
        За одну ночь предприимчивый мэр превратился в жалкого, трясущегося старика. У него в жизни была одна отрада - дочь Нонна. Она имела неосторожность влюбиться в Виктора Янковского, и тот разбил ей сердце, грубо отказавшись жениться на драгоценном бриллианте, который Артур Вазгенович оттачивал годами. Сейчас, пять месяцев спустя, Нонна снова начала улыбаться и ходить по клубам. Отец не мог нарадоваться на любимую малышку. Еще немного - и он познакомит ее с новым кандидатом в мужья, процветающим бизнесменом Каримом Бартамяном. Вот кто будет сдувать пылинки и носить на руках его сокровище! А гордый Янковский пусть сидит в тюрьме. Не захотел родства, пусть хлебает баланду и сходит с ума! То, что Янковского попросту подставили, подменив документы и подделав его подпись, мэра нисколько не трогало. Времена Янковских в городе прошли. Анатолий позорно бежал с женой заграницу, Виктор в тюрьме. Оттуда он не выйдет. Артур Вазгенович позаботится об этом. Додавят, доломают. Подпишет, что подсунут, как миленький. Через три дня отклонят очередную аппеляционную жалобу от хваленых адвокатов Виктора, и тогда Артур
Вазгенович возьмется за непокорного Янковского всерьез.
        Но исчезновение Нонны за одну ночь спутало все карты. Теперь Артур Вазгенович ни в чем не был уверен. Он вздрагивал от каждого шороха и медленно сходил с ума. Мысль о том, что его дочь, возможно, уже мертва, мгновенно выбила почву у него из-под ног. Можно быть хоть американским президентом, но перед смертью все равны. Он надеялся только на то, что Нонну похитили, и похитители скоро назовут свою цену. Поэтому тянул с заявлением в полицию...
        Но прошел день, наступил вечер, а похитители так и не появились. У Артура Вазгеновича начался приступ настоящей паники. Что, если он просчитался, не поставив на ноги полицию? Его личная служба охраны работала ничуть не хуже, но пока все попытки обнаружить Нонну были тщетны. Вышла из клуба одна, свернула за угол к автомобилю, и растворилась.
        В полночь, когда Артур Вазгенович от бессилия задремал прямо за рабочим столом в своем рабочем кабинете на втором этаже роскошного особняка, раздался звонок по скайпу.
        Кое-как разлепив глаза, он запахнул халат и уставился на экран планшета.
        Брови поползли вверх - он узнал незаконнорожденную дочь Анатолия Янковского. Евгения была очень странно одета - длинные сапоги из черной кожи со шнуровкой спереди, коротенькое кожаное платье и кружевная черная маска на глазах. Руки в черных бархатных перчатках сжимали рукоятку плети.
        - Добрый вечер, Артур Вазгенович, - мягким голосом произнесла Евгения. Ее тонкие, паучьи пальцы ласково погладили плеть. - Как поживаете?
        - Евгения? Что за шутки? Вы в порядке? Что на вас надето? Это какой-то порнографический клуб для извращенцев?
        - Ну… почти, - дрогнули в ласковой улыбке тонкие губы молодой женщины. - Знаете, что я любила делать в детстве, Артур Вазгенович?
        - Нет! Не имею понятия!
        - В детстве у меня не было кукол. Их дарили девочкам из богатых семей. А у меня не было семьи. Я росла в приюте и жутко завидовала обласканным и залюбленным эгоисткам из полных семей. И знаете, что я делала?
        - Говорю же, не имею понятия!
        - Ооо, - заулыбавшись, Евгения с нежностью погладила плеть. - Я вам расскажу. Я воровала кукол у хороших девочек. А потом, когда никто не видел, я с наслаждением наказывала ворованных кукол плетью. Я представляла, что наказываю хорошеньких девочек из богатых семей за то, что у них есть любовь семьи, а у меня нет.
        - Зачем вы рассказываете мне все это посреди ночи?! Мне не интересно, чем вы занимались в детстве!
        - Не интересно? А жаль, Артур Вазгенович. Потому что сегодня у меня появилась живая кукла, на которой я могу воплотить все свои детские фантазии.
        Жалко сглотнув, мэр перестал дышать. Он понял, куда клонит проклятая уродина из приюта. По спине крупными каплями скатывался холодный пот.
        Глава 55. Евгения
        - Моя живая кукла отняла у меня жалкое подобие семьи. Ее эгоизм и вседозволенность не знали границ. Она решила, что может отнять у меня единственного близкого человека - моего двоюродного брата. Кажется, ей это даже удалось. Ведь на днях аппеляционный суд отклонит жалобу обвиняемого, так ведь?
        Камеру повернули вправо, и Артур Вазгенович увидел свою любимую дочь. Пристегнутая кожаными наручниками к шесту для танцев на подиуме, его девочка была в одном белье, но каком! Черный кожаный комбинезон едва прикрывал ее объемные бедра и пышную грудь. На глазах у Нонны была маска из черного шелка.
        Евгения медленно подошла к привязанной девушке и с вожделением провела по ягодицам рукояткой плети.
        - Я хочу возмездия, Артур Вазгенович. Я буду хлестать свою куклу до тех пор, пока она не потеряет сознание. Я буду делать это каждый вечер.
        - Папочка! - хрипло взвизгнула Нонна. - Пожалуйста, сделай что-нибудь! Пожалуйста! Я боюсь боли, папочкааа!
        - Тебе слова не давали! - зло рыкнула Евгения и хлестнула девушку плетью по спине.
        - Папааа! Пожалуйстаааа! - выгнувшись, зарыдала та.
        - Что вы хотите в обмен на ее освобождение? - прохрипел мэр.
        - Вы знаете, что я хочу. Мне нужна семья.
        Ласково улыбнувшись на камеру, похитительница с силой хлестнула заложницу по мощному бедру. Визг Нонны прокатился по подиуму и пустому помещению.
        - Я подержу вашу дочь у себя пару дней, Артур Вазгенович. Пожалуй, обучу ее хорошим манерам и некоторым премудростям любви.
        - Нет, пожалуйста… не касайтесь моей дочери… умоляю…
        - Не волнуйтесь, ее невинность в полном порядке. Пока. Но мои жеребцы жаждут развлечений.
        У камеры появились двое мужчин в черных масках и кожаных штанах, с обнаженными торсами.
        - Я смогу уговорить мальчиков не касаться вашей дочери сегодня и завтра. А послезавтра будет поздно.
        - Ваши условия? Какие они? Что вам нужно?! - хрипел трясущийся мэр.
        - Мой брат. Полностью оправданный и свободный.
        - Его выпустят завтра! Это все?!
        - А еще… я хочу, чтобы вы подали в отставку. Поехали к родственникам в Армению, погостили у них. И желательно, остались там навсегда. В Армении много чудесных мест. А какая там природа! Понимаете, к чему я клоню?
        - Я… постараюсь…
        - Постарайтесь, потому что сегодня я буду развлекаться с вашей дочерью и запишу все на видео. Если рыпнитесь, видео выложат в сеть. И тогда ваша дочь не выйдет замуж. Никогда. На ней осядет клеймо постыдной шлюхи.
        - Не троньте мою девочку! Она должна выйти замуж невинной! - кусая кулаки, взвыл мэр.
        - До послезавтра ее невинность, которая так ценится мужьями в вашей Армении, будет в порядке. Пока я буду обучать ее хорошим манерам. Поверьте, моя плеть очень хорошо воспитывает.
        - Пожалуйста, дайте мне сутки! Я уже пожилой, мне нельзя волноваться…
        - Вот и поезжайте на родину. Там вам не придется волноваться за невинность дочери. Отдадите ее замуж и забудете меня, как страшный сон. До связи, Артур Вазгенович.
        Камера погасла, оставив потного и трясущегося мэра наедине со своим ужасом.
        Он схватил телефон и вызвал начальника охраны.
        - Найти ее! Обыщите все ночные клубы города! Мою дочь держат в каком-то ночном клубе! - орал в панике Артур Вазгенович. В его седой голове не укладывалось, что любимая дочка осталась там, по другую сторону экрана, в руках извращенцев, которые собираются ее пытать.
        Охрана металась по городу, но ни в одном ночном клубе не обнаружили Нонну.
        На рассвете в роскошный особняк подбросили посылку. На дне маленькой коробки лежала черная шелковая маска. Она была влажная. Записка, набранная на компьютере, гласила следующее: «Эта повязка вашей дочери. Она пропитана слезами боли и безысходности. Сегодня вечером я накажу ее снова».
        Мэр схватился за сердце.
        - Расстрелять! После того, как получим мою малышку, расстрелять на месте Виктора и его сестру! Это приказ! - сжимая во влажных от напряжения руках сотовый телефон, заорал в трубку он. - А Черную Башню подорвать к чертовой матери!
        Глава 56. Виктор
        - Встать лицом к стене! Руки за спину!
        Снова проклятые серые стены перед глазами. Прикрыв глаза, Виктор втянул грудью воздух, чтобы унять глухую ярость, пылающую в груди.
        Знакомый лязг решеток, открывающаяся дверь.
        Начальник тюрьмы заполняет документы и снисходительно посматривает на подследственного.
        - К сожалению, Виктор Анатольевич, в ваше дело закралась ошибка.
        - Ошибка? Что это значит?
        - Все это время вас держали в тюрьме незаконно. Можете забрать свои вещи и документы. Вы свободны.
        - Как, свободен? Где мой адвокат?
        - Не знаю, Виктор Анатольевич. Мне нет дела до ваших напыщенных адвокатов.
        Сначала он не поверил. Как, свободен? Вот так, просто? его отпускают, потому что в следствие закралась ошибка? И его адвокаты не в курсе? Что-то определенно пошло не так.
        Начальник тюрьмы надменно улыбнулся.
        В какой-то миг Виктору захотелось ударить по лоснящемуся самодовольному лицу, но он лишь сжал кулаки. Здесь все повязаны. Понятно, что этот ухмыляющийся человек, возомнивший себя чуть ли не Богом, не причем.
        Через тридцать минут Виктор стоял на улице. Ноябрьский ветер бил порывами в широкую спину. У него не было с собой верхней одежды, но он не чувствовал холод. Горечь предательства поднималась изнутри, грозя вылиться в адскую смесь отмщения. Ему не верилось, что надо просто отойти подальше от городской тюрьмы и остановить такси. Где-то закрался подвох. Знать бы еще, где именно.
        Из-за поворота вывернула синяя «Киа Рио».
        - Витя! - высунулась из машины сестра. - Садись, скорее!
        Он узнал Евгению, и сердце сжалось в тягостном предчувствии.
        - Прости, они сказали, что тебя отпустят в полдень. Сейчас только половина двенадцатого, - извинялась Евгения. - Я взяла с собой твои вещи и документы. Деньги, которые накопились за полгода аренды бизнес-центра, я честно поделила пополам и твою часть отправила на счет.
        - Разве мы не поедем в «Черную Башню»? - насторожился он.
        - Нет, не поедем. Я заключила контракт с одним из агентств недвижимости. Они будут сдавать наши офисы за определенный процент от прибыли.
        - Они… что будут делать? - опешил он.
        - Будут сдавать офисы… Слушай, сейчас нам с тобой лучше всего уезжать из города как можно скорее.
        Виктор на миг замер. Потом взял с заднего сидения свое черное кашемировое пальто и накинул на плечи - первый шок прошел, и ноябрьский холод начал давать о себе знать.
        - Что ты натворила?
        - Не важно. Просто… нам надо потеряться на то время, пока в городе будут делить власть. Мэр сегодня утром подал в отставку.
        - Что ты натворила, Женя? - пронзил ее колючим взглядом он.
        - Ничего особенного. Тебя отпустили, и это главное, так ведь? Одевайся, и поехали, позавтракаем где-нибудь на выезде из города.
        - Я не голоден.
        - Ты обещал вернуть мне Алису, помнишь? В любом случае, мне лучше уехать из города, пока все не уляжется. Я уже купила два билета до Москвы. Для меня и Алисы.
        - Я спрашиваю, что ты сделала?!
        - Похитила его дочку. Мерзкую девчонку вернут ему сегодня вечером.
        Виктор некоторое время ошеломленно смотрел на подтаявший по обочинам дороги лед. Мысли, тяжелые, темные, горели в голове адским огнем. Женя допустила непростительную ошибку. Как только мэр получит свою дочь обратно, он прикажет ликвидировать Виктора и его сестру. Именно поэтому его так просто отпустили этим утром. А Женя, дуреха, думает, если она сменила машину, ее никто не найдет.
        - Поехали, я покажу тебе, где держат твою Алису. А потом нам придется расстаться. Я должен вернуться в город.
        - Лучше уезжай, Витя. Там такое сейчас начнется. Сам знаешь, как всем хочется к кормушке поближе быть.
        - Не волнуйся за меня. Просто поезжай вперед. До закрытой клиники для наркоманов ехать примерно сорок минут.
        - Так близко? - опешила Евгения. - Но этого не может быть! Я все близлежащие клиники исколесила. Там не было Алисы!
        - Эта закрытая. О ней нет информации в интернете.
        Синяя «Киа Рио» летела по подмерзшей трассе. Мелькали почти осыпавшиеся деревья, засыпали убранные к зиме поля. Виктор сосредоточенно размышлял. В городе у него осталось не так много соратников, но именно сейчас наступил переломный момент. Или он отыграет свои позиции, или их с Женей ликвидируют этим вечером.
        - Стоп. Здесь сверни на проселочную дорогу, - внезапно указал на узкую разбитую полосу справа он.
        Евгения ловко вывернула руль, и машина съехала на обочину. Замелькали вдалеке покосившиеся строения и заброшенные стройки.
        Они ехали недолго. Впереди показался глухой забор с колючей проволокой.
        - Это здесь, - хмуро указал на стальную дверь Виктор.
        - Боже…это… это что, психушка?! Почему везде колючая проволока?!
        - Потому что отсюда нет выхода.
        - Как же… как же он мог… Он же знал, как сильно я ее люблю…
        - Мне жаль. Но ты и сама должна понимать, что бывших наркоманов не бывает. У меня есть доступ сюда. Достань мой паспорт и деньги.
        Евгения полезла в дорожную сумку и быстро извлекла требуемые документы и конверт.
        - Сколько в конверте?
        - Три тысячи долларов.
        - Думаю, их хватит, чтобы ее купить.
        - Что ты сказал?
        - Что слышала. Отсюда никого не выпускают просто так.
        Виктор натянул рукава пальто и выбрался из машины. С сожалением отметил про себя, что пальто стало велико.
        Подошел к наглухо запертой двери и нажал на звонок. Скоро он скрылся за дверью, оставив сестру в машине.
        Его не было почти час. Евгения извелась. Мысли, одна страшнее другой, роились в сознании. Что, если Алиса умерла? Если ее замучили до смерти за этими стенами?
        «А я не успела… не успела спасти ее…» - дрожа всем телом, кусала губы она. Если бы только знать, что Алису можно было выкупить из этого жуткого места! Подумать только - всего три тысячи баксов! Как дешево стоит жизнь ее подруги…
        Скрипнула стальная дверь. Виктор вышел обратно, уже без конверта.
        - Ее выпустят через пятнадцать минут, - забираясь в машину, сообщил он. - Подготовят к выходу и выведут.
        - Как… товар? - глухо пробормотала Евгения.
        - Можно и так сказать. Ее приведут в порядок и отдадут тебе. Отныне это твой личный крест, Женя. А наши пути расходятся. Ты едешь со своей подругой в аэропорт, а я возвращаюсь в город.
        - Будь осторожен.
        - Обязательно.
        Он открыл дорожную сумку. Пересчитал пачки стодолларовых купюр, проверил документы.
        - Вроде все на месте. Бывай, Женя. Сообщи мне на почту, как устроитесь.
        - Хорошо, - натянуто улыбнулась она. В сердце закралась горечь - ей было жаль расставаться.
        Виктор подхватил дорожную сумку и выбрался из ее машины. Уверенно зашагал по заброшенной дороге, и скоро его широкая спина в черном кашемировом пальто скрылась за поворотом.
        Евгения тяжело вздохнула. Мысленно она попрощалась с братом навсегда. Стальная дверь скрипнула, и сердце отчаянно забилось в горле - у забора стояла Алиса. Ее любимая Алиса. Молодая женщина с красивыми глазами сжимала в тонкой руке дешевую холщовую сумку с вещами и испуганно смотрела на синюю «Киа Риа».
        - Алиса! - как ненормальная, рванулась из машины Евгения. - Алиса!
        Спустя пару мгновений они обнимались у глухого забора и горько плакали.
        - Садись же! Садись! Поехали, а то на самолет опоздаем! - тянула за руку подругу Евгения.
        - Теперь все будет хорошо! Только хорошо… - приговаривала она, заводя мотор и с бешеной скоростью выворачивая на дорогу.
        Ее Алиса робко улыбнулась. Смахнула слезы с осунувшегося лица и с нежностью положила худую руку на локоть своей спасительницы.
        Развевая в стороны пожухлые листья, машина неслась в аэропорт.
        …Поздним вечером город пылал. Был обстрелян из автоматов роскошный особняк мэра. Горела городская администрация. Взрывы у Набережной разворотили ночной клуб и модный ресторан, находившиеся под личным контролем Артура Вазгеновича. Он сам подорвался в машине, в которую садился вместе со спасенной дочерью. Оставшихся в живых после взрыва расстреляли хорошо обученные люди в черных масках.
        Средства массовой информации взрывались истерикой, но след кровавых расправ растворялся в осеннем тумане.
        Полная луна на миг вырвалась из пасмурного плена ноябрьской непогоды и осветила реку. Виктор Янковский хмуро взглянул на темную воду. Бросил взгляд на свое детище - зловещую «Черную Башню», возвышающуюся вдалеке, а затем повернул зажигание в темно-сером «БМВ».
        Механизм запущен. С Виктора сняты все обвинения, а нового мэра будут контролировать его соратники. Машина понеслась вперед по ночной трассе.
        В сердце вспыхнула слабая искорка. Он ехал к той, которая носила под сердцем его дитя, мысленно молясь только об одном - чтобы с ней и ребенком все было в порядке.
        Глава 57. Таша
        Девятнадцатое ноября. День моего рождения. Утро начинается с сообщения от Ульяны: «С днем рождения, пухляшка. Теперь ты совсем старушка. Двадцать два, это, знаешь ли, уже не шутки».
        Улыбаюсь. Да, я пухляшка. Не такая, как Ульяна, конечно, но, как ни крути, а ребенок во мне растет. Срок пять с половиной месяцев. Чувствую легкие толчки внутри и снова улыбаюсь. Моя дочка проснулась. Она толкается уже десять дней, и от этого в сердце вспыхивает глупый детский восторг.
        - Хочешь поздравить маму с днем рождения? - поглаживаю животик. Малышка затихает, будто прислушивается. В груди растекается нежность.
        «Приходи на работу, тебя ждет сюрприз», - летит следующее сообщение, и я сползаю с дивана.
        На кухне бабушка возится у плиты - жарит на завтрак блинчики со сметаной и творогом.
        - Привет, именинница! - машет мне она.
        - Привет, - поднимаю руку в ответ и закрываюсь в ванной.
        Чувствую себя, как неповоротливый шарик. Быстро принимаю душ, навожу макияж. В последние дни почти не крашусь - губы и нос поплыли, и я не чувствую себя красивой. Но сегодня надо. Ведь у меня день рождения, а значит красивое платье и макияж обязательны.
        Собираю непослушные кудри у основания заколкой с жемчугом, наношу алую помаду и румяна (плевать, что губы и нос поплыли).
        На двери шкафа на плечиках висит красивое кремовое платье из крепа длиной в пол - единственная нарядная вещь, которая налезает на мой округлившийся животик. Я купила его в начале осени, когда обновляла гардероб. Еще посмотрела, и подумала, что такое я точно никуда не надену, слишком нарядное.
        Вот и пригодилось.
        - Таша! Завтракать пора, - зовет бабушка.
        Чувствую, как от голода сосет под ложечкой и бегу на кухню. На завтрак у меня теперь каждый день молоко, сыр и сливочное масло. Не могу без молочных продуктов.
        - Ба, а мама не обещала приехать? - наливая молоко в кружку, робко закидываю удочку.
        - Нет, - качает головой она. - Даже не звонила.
        Горько вздыхаю и утыкаюсь в кружку.
        - Что ж она, и с днем рождения меня не поздравит?
        - Ты Ульяне скажи, чтобы с Арсением приходили к нам на ужин сегодня, - тут же пытается перевести стрелки бабушка. - Я жаркое запеку в духовке, и торт обязательно будет. Наполеон. Зря я, что ли, полночи с заварным кремом на кухне топталась?
        - Скажу, конечно, - улыбаюсь я. - Ульяна уже, небось, лапки потирает. Она любит, когда не надо готовить ужин дома.
        - Еще бы. Арсен ест, как не в себя. Попробуй, такого детину прокорми, - хохочет бабушка.
        Завтрак пролетает незаметно. На сердце тяжело от того, что мама делает вид, что меня больше не существует.
        Отгоняю мрачные мысли. Когда-нибудь мама смирится. Никуда не денешься, открутить события назад, как пленку, невозможно. Исправить ошибки тоже. Во мне растет маленькая дочка, и скоро она появится на свет.
        Надеваю красивое платье и накидываю на плечи новую шубку. Никаких каблуков. Мое состояние не позволяет их носить. Только аккуратные меховые сапожки с удобной колодкой. Подхватываю сумочку и спускаюсь вниз.
        На мой день рождения всегда жуткая погода. Вот и сегодня ничего не изменилось. С неба срывается непонятная крупа. Не разберешь - дождь, или снег. Ветер налетает противными порывами. Хорошо, что стоянка недалеко от дома, и я еще помещаюсь за руль. Бабушка, конечно, ругается. Негоже за руль беременной садиться. Но как без машины? На ней удобнее. Да и вожу я осторожно.
        Паркуюсь у торгового центра, выбираюсь из машины. Торговый центр только открылся, пусто и тихо. Люблю приходить в это время.
        В нашем магазине уже горит свет. Тая и Ульяна пришли раньше меня. Кажется, они приготовили какой-то сюрприз. Подкрадываюсь к стеклянной двери и с интересом заглядываю внутрь.
        Одна из стен украшена огромными картонными буквами: «С днем рождения!»
        - Мы тебя видим! - весело хохочет Ульяна. - С днем рождения!
        У нее на голове ярко-розовый картонный колпак, и она выглядит очень потешно.
        Тая засовывает в рот свиристелку и начинает дудеть. Ульяна хохочет до слез. Пытается надеть мне на голову колпак, но мои противные кудри мешают закрепить его. Мы с ней, как два шарика - и обе смеемся.
        - Так, будущая мама! - торжественно сообщает Тая. - Мы собрали тебе в подарок полный набор для твоей малышки.
        Из-под прилавка выплывает объемная прозрачная сумка, битком набитая чем-то розовым.
        - Здесь конвертик, теплое одеяльце и даже розовые носочки.
        - Спасибо.
        Я с умилением достаю из сумки носочки. Они такие маленькие, что умещаются у меня на ладони.
        - У нее будут такие маленькие ножки?
        Глаза щиплют слезы - я стала жутко сентиментальной. Все гормоны.
        - Эй, не рыдать! - бодро вскидывает руку вверх Ульяна. - Помнишь наш девиз? Счастливые мамы не плачут!
        - Помню… - поспешно смахиваю слезы, и снова улыбаюсь. Да, беременность - то еще сумасшествие.
        Тая отвлекается от нашей возни вокруг сумки с подарками.
        - Мужчина! - громко произносит она. - Что вы у входа так нерешительно топчетесь? Если хотите что-то купить, проходите! Беременные не кусаются.
        Мы с Ульяной пытаемся развернуть розовое одеяльце, но слова Таи отвлекают от интересного занятия.
        Я поднимаю голову и что-то больно колет в груди. В стеклянных дверях стоит Виктор в роскошном темно-сером костюме и расстегнутом черном кашемировом пальто. У него в руках букет красных роз.
        - Привет, - неловко улыбнувшись, делает шаг вперед он.
        Нет, мне мерещится. Перед глазами снова плывут красные круги, и я куда-то падаю.
        - Таша! Ну, ты чего? Опять? - визжит где-то рядом Ульяна. - Мужчина, помогите, не стойте! У именинницы анемия, она у нас иногда сознание теряет…
        Острый запах нашатыря бьет в нос. Вздрогнув, медленно открываю глаза.
        - Хорошо, на сумку осела. А то бы голову разбила, - фыркает надо мной Ульяна.
        Я верчу головой по сторонам. Может, померещилось? От одиночества и не такое бывает.
        Нет, не померещилось. Виктор с другой стороны. На его лице испуг. А в голубых глазах искрятся те самые осколки, которые я так любила летом.
        Глава 58. Таша
        Теплые руки подхватывают меня, помогая встать на ноги.
        Я смотрю в его глаза. Губы дрожат.
        - Не плачь… пожалуйста… - наблюдая, как мои глаза наполняются слезами, сжимает мои руки он.
        Осторожно прижимает к своей груди, и мне кажется, я задохнусь от нахлынувших чувств.
        Давлюсь всхлипываниями, судорожно впиваюсь пальцами в воротник его черного пальто, в лацканы роскошного пиджака, бью кулаками в грудь и никак не могу поверить. Не могу взять себя в руки и прекратить истерику.
        Он гладит меня по спине. Сначала осторожно, потом все увереннее. Я обмякаю в его руках и постепенно затихаю. Как тогда, в его башне, куда он притащил меня из тюрьмы.
        Виктор с нежностью вытирает слезы с моих щек бумажными платочками и улыбается.
        - У меня тоже есть для тебя подарок, - шепчет он. Рука забирается во внутренний карман пальто и перед моими глазами появляется бархатная коробочка.
        - И что там? - оттирая слезы с щек, тихо спрашиваю я.
        На дне коробочки два обручальных кольца. Они простые, из золота 585 пробы, и на них нет никаких черных бриллиантов.
        - Прости, что так задержался. Я просто не мог приехать раньше, - целуя меня в висок, хрипло шепчет он.
        - Так это папа! - громко хлопает в ладоши Ульяна где-то рядом. - Вот сюрприз! Надо открыть шампанское!
        - Нам нельзя, - утопая в объятиях Виктора, таких родных и теплых, с улыбкой сквозь слезы качаю головой я.
        - Нам все можно, - фыркает она и достает из-под прилавка детское шампанское с розовыми единорогами на бутылке. - И торт! Мы купили торт со свечками! Я не отпущу тебя, пока не задуешь свечи и не поднимешь с нами бокал. А потом тащи этого мужчину скорее в ЗАГС, подавать заявление, пока он снова не сбежал!
        Виктор улыбается. Я крепко сжимаю его руку. Он другой, совсем другой. Похудел, осунулся, на лбу пролегла глубокая, резкая складка. Все, что осталось от прежнего Янковского - голубые глаза. Но я люблю его, безумно люблю. Никто не нужен мне так, как Виктор.
        - Можете не торопиться, - притягивая меня к себе, усмехается он. - Бежать мне все равно некуда. А про заявление идея хорошая. У тебя паспорт с собой?
        - Да. С тех пор, как я села за руль, документы у меня всегда с собой.
        Улыбаюсь. Кажется, сейчас начнется буря.
        - Как, за руль?! Дороги такие скользкие! - с ужасом смотрит на меня Виктор.
        Развожу руками.
        - Мне так удобнее.
        Виктор втягивает грудью воздух. Молчит. Но в голубых глазах плещется уже созревшее решение отнять у меня права. Я пожимаю плечами. В конце концов, если рядом будет он, машина мне ни к чему.
        Ульяна взгромождает розовый торт со взбитыми сливками на прилавок. Извлекает свечи в форме цифры двадцать два. Тая вручает Виктору детское шампанское.
        - Судя по обилию розовых тонов и единорогов, мы ждем дочь? - лукаво посматривает на меня он.
        - Совершенно верно.
        Виктор улыбается. Выдергивает пробку, и розовый лимонад разливается по пластиковым стаканчикам.
        Ульяна ловко поджигает свечи.
        - С днем ро-ж-дени-я! С днем рож-дени-я! - громко распевают они с Таей. - Задувай и загадывай желание, Таша!
        Я смотрю на Виктора. Думаю всего несколько мгновений.
        «Хочу снова оказаться с ним в Италии, в доме его матери», - срывается желание само собой. Свечи гаснут в одно мгновение.
        Ульяна деловито раскладывает кусочки торта по пластиковым тарелкам и раздает всем пластиковые вилки. Торт слишком сладкий, но мы съедаем все, до последней крошки.
        - Приходите с Арсением вечером, - приглашаю Ульяну. - Бабушка жаркое будет готовить в горшочках. И Наполеон испекла.
        - Созвонимся, - подмигивает мне она. - Кстати, ЗАГС по нашему району на улице Университетской. Там госпошлину надо будет оплатить триста пятьдесят рублей. Только сначала в клинику съезди, справку о беременности возьми. Вас распишут в ближайшие дни.
        - Точно, - спохватываюсь я. Сгребаю в охапку букет красных роз, что остался лежать на подоконнике.
        Ульяна вручает Виктору прозрачную сумку с подарками.
        - Удачи! - машут нам они с Таей.
        Мы оказываемся на улице. Несколько мгновений смотрим друг на друга.
        Сердце гулко стучит. Я до сих пор не верю, что Виктор здесь, рядом.
        - Давай ключи от машины, - наконец произносит он.
        - А… твоя машина где?
        - На стоянке гостиницы. Так что, давай ключи. С этой минуты возить тебя буду я.
        Я открываю сумочку, извлекаю ключи от машины и передаю ему.
        - Вот она. Красная.
        Виктор качает головой, усмехается.
        - Можно было не спрашивать.
        Отключает сигнализацию и открывает мне дверь.
        - Вить, - обеспокоенно оборачиваюсь я. - Ты же не уедешь больше?
        Он подталкивает меня вперед, не отвечает.
        Когда он устраивается на водительском месте, сжимаю его руку своей. Ловлю его взгляд.
        - Скажи, что не уедешь…
        Виктор выдыхает. Берет меня за плечи и смотрит в мои глаза.
        - Нет, не уеду.
        - Ты обанкротился, да? Ну, и плевать, Вить… у меня осталось еще немного денег, из тех, что дала твоя сестра летом… и… и совсем не важно, есть у нас деньги или нет. Только ты не бросай меня больше. Я без тебя не могу. Это… тяжело очень - одной и беременной.
        В глазах блестят слезы. Кажется, еще миг, и они покатятся по щекам.
        - Таша! - возмущенно фыркает Виктор. - Прекрати плакать! Я не обанкротился. Все нормально. С меня сняли обвинения, и скоро мы вернемся в прежнее русло.
        Выдыхаю. Как будто с сердца только что сорвался тяжелый камень. Он не уедет от нас с дочкой. Мы будем вместе.
        Виктор осторожно прижимает меня к себе. Целует в губы.
        - Не плачь больше, ладно?
        - Я не могу. Я все время то плачу, то смеюсь. И в туалет мне нужно постоянно. Потому что я беременна.
        Виктор растерянно смотрит на меня.
        - Так. Давай попробуем быстро взять справку. В поликлинике же есть туалет?
        - Есть.
        - Потом поедем в ЗАГС, подадим заявление. А вечером я почитаю какое-нибудь пособие в помощь будущим папам, потому что кажется, я слишком много всего пропустил.
        - Вить, а ты где остановился? - когда машина трогается с места, спохватываюсь я.
        - В гостинице, где же еще.
        - Может, лучше ко мне?
        - Давай после подачи заявления разберемся с этим вопросом?
        - Давай.
        Он сжимает мою руку. Всего на миг, потому что светофор быстро меняет цвет на перекрестке. Но от этого короткого жеста по груди растекается горячее тепло. Я больше не одна. У нашей дочки будет семья. Она родится в законном браке.
        В клинике медсестра быстро выдала мне нужную справку, а в ЗАГСЕ совсем не было очереди. Никто не хотел регистрировать отношения в конце ноября, да еще в будний день.
        - Если у вас есть с собой кольца, мы можем расписать вас прямо сейчас. Пошлину только оплатите, - улыбнулась нам сотрудник ЗАГСА. - А то, судя по сроку, вам уже давно пора пожениться.
        - Вот так, без свидетелей? - растерялась я.
        - А разве свидетели обязательны? - пожал плечами Виктор.
        Я не успела ответить, а он уже вел меня вперед по коридору, чтобы оплатить пошлину...
        Глава 59. Таша
        Уф, как все завертелось. У меня голова шла кругом. Неужели через считанные минуты я стану женой Виктора Янковского?
        Через пятнадцать минут мы стояли в кабинете сотрудника ЗАГСа. Я сжимала в руках подаренный Виктором букет красных роз и пыталась унять пульсирующее сердцебиение в висках.
        - Дорогие жених и невеста!
        Любовь - это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь как песочные часы, два хрупких сосуда связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы. А сегодня ваши сердца заключают сою, чтобы биться рядом неразрывно всю последующую жизнь.
        Перед тем как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак?
        Прошу ответить вас жених.
        - Да, - с улыбкой сжимает мою влажную от волнения ладонь Виктор.
        - Прошу ответить вас, невеста.
        - Да.
        Мы переглядываемся. Я осторожно поправляю кремовое платье. Фотограф без конца щелкает фотоаппаратом.
        - В соответствии с семейным кодексом Российской Федерации ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать ваш брак.
        Прошу скрепить подписями ваше желание стать супругами.
        Дрожащими руками сжимаю красивый букет из красных роз. По очереди мы с Виктором расписываемся в документе.
        Нам говорят что-то еще. Сотрудник ЗАГСА открывает коробочку с кольцами. Виктор осторожно надевает мне на палец обручальное кольцо. Я делаю то же самое.
        - Жених, можете поцеловать невесту.
        Наши губы сливаются в поцелуе. Он напряженный, чувствуется, что мы оба волнуемся, потому что все происходит слишком быстро.
        - Обоюдное желание молодых носить общую фамилию Янковские узаконено. А теперь, уважаемые супруги, разрешите вручить вам ваш первый семейный документ - свидетельство о заключении вашего брака. Я вручаю его Вам, Виктор, как мужу и главе семьи. Поздравляю.
        Сердце гулко бьется от волнения. Чувствую, как Виктор сжимает мою руку своей.
        Растерянно переглядываемся и выходим из кабинета, в котором нам быстро зачитали торжественные слова.
        - Квитанцию! Квитанцию на оплату фотографий забыли! - догоняет нас фотограф.
        Виктор забирает у него квитанцию, уточняет дату, когда можно будет забрать фотографии и помогает мне надеть шубку.
        Скоро мы оказываемся на улице. Ноябрьский ветер вперемешку с колючей крупой неприятно бьет в лицо.
        Виктор бережно прижимает меня к себе и целует в губы. Его губы неожиданно теплые по сравнению с противным ветром. Сердце сжимается от радости, и я, положив руки ему на плечи, отвечаю на поцелуй.
        Он подхватывает меня на руки.
        - Едем в ресторан? - улыбается мой муж. - Надо отметить наше маленькое событие!
        Я смотрю в его глаза. С наслаждением прижимаюсь к его груди. Запах его кожи, вперемешку с туалетной водой, такой любимый и родной, вызывает ворох мурашек по всему телу.
        Все вопросы, сомнения вмиг рассеиваются. Пусть колючий ветер, пусть непогода и рваные серые тучи вместо солнца. Мне больше ничего не страшно. Ведь рядом со мной Виктор. И еще - теперь я официально Наташа Янковская. Наша дочь будет под защитой семьи.
        - Едем, да, - киваю торопливо, как будто боюсь, что все происходящее - лишь красивый сон, и он скоро закончится.
        Виктор целует меня в губы еще раз и уверенно несет к машине.
        В ресторане рядом с набережной тоже немноголюдно. Мы занимаем столик у окна. Виктор помогает мне снять верхнюю одежду, и я иду искать дамскую комнату.
        Когда возвращаюсь, стол уже сервирован.
        - Я заказал нам горячий суп на первое. Ты же не против? - рассматривая меня, улыбается он.
        - Нет, не против. А почему ты улыбаешься?
        - Ты такая нежная.
        Я смущаюсь. Непривычно слышать комплименты, а в моем состоянии и подавно. Усаживаюсь на мягкий диванчик и поправляю платье.
        Мы смотрим друг на друга. Молчим, но пальцы рук крепко переплетаются. Поблескивающие обручальные кольца подтверждают внезапное бракосочетание.
        Представляла ли я, что моя свадьба будет именно такой? В день рождения в ледяном ноябре, без платья и свидетелей? Нет, конечно. Но рядом со мной тот, без кого моя жизнь не значит ровным счетом ничего. Мой Виктор. И у нас скоро появится дочь. Есть ли что-то важнее сегодняшнего события? Нет. Все меркнет перед внезапным возвращением самого дорогого в моей жизни человека.
        - Вить, а тебя… окончательно оправдали? - робко интересуюсь.
        - Можно и так сказать, - улыбается он.
        Я понимаю, что он больше ничего не скажет. Ему проще построить еще одну черную башню, чем поделиться своим душевным состоянием или планами на будущее.
        - Не волнуйся, им нечего мне предъявить. Все обвинения оказались ложными.
        Вздыхает. Сжимает мои руки крепче.
        - Я бы с радостью отвез тебя куда-нибудь отдохнуть. Куда бы тебе хотелось?
        - Не знаю. Мое состояние все осложняет. Да и магазин… вещи сами себя не продадут.
        - Таша, больше никакого магазина.
        - Почему? - пугаюсь я.
        - Потому что моя беременная жена не будет работать.
        Он улыбается, подносит мои руки к губам и целует, но мне совершенно не нравятся его слова.
        - Но я вложила в магазин часть средств. К тому же, привыкла работать на себя…
        - Таша, милая, расслабляйся… - он снова целует мои руки. - Все, ты замужем. У тебя медовый месяц. Лучше подумай, куда ты хочешь поехать отдохнуть.
        - Я… я не знаю… ты, как снег на голову свалился.
        Официант приносит горячий суп с гренками.
        - Выбрали второе? - улыбается он.
        Виктор посматривает на меня, уступая право выбора.
        - Спагетти с морепродуктами и салат цезарь.
        - Десерт не желаете? У нас очень вкусный блинный торт.
        - Пожалуй, попробую ваш торт. И принесите безалкогольный глинтвейн.
        - Я буду татаки из лосося и кофе «Американо». Кофе можно сразу. Еще принесите мясную и овощную нарезку. И десерт, как заказала моя жена.
        Официант улыбается. Принимает заказ и уходит.
        По коже бегут мурашки от последних слов Виктора. «Моя жена». До сих пор не верится, что я его жена.
        - Вить, а ты можешь отвезти меня в Тоскану? - внезапно интересуюсь я.
        Он удивленно приподнимает бровь.
        - Могу, конечно. Только там сейчас скучно. Ноябрь - месяц дождей и ветров. Но если хочешь, можно будет снять на пару недель квартиру в Риме или Флоренции.
        - Мы не все посмотрели, - улыбаюсь я. - А до Рима и вовсе не доехали.
        - Точнее, мы почти ничего не посмотрели, - подмигивает мне он.
        - Нам было слишком хорошо в спальне.
        - А потом нас грубо разлучили.
        Мрачная тень бежит по бесстрастному лицу Виктора. Складка на лбу становится глубже.
        Я касаюсь его руки.
        - Больше не хочу с тобой расставаться. Никогда.
        - Мы больше не расстанемся. Обещаю.
        Тихий лаундж льется из невидимых колонок, окутывает безмятежностью и вселяет робкую надежду на счастье. Обручальные кольца на наших пальцах сверкают особенно ярко, намекая на то, что обещание Виктора будет исполнено. Мы больше не расстанемся.

* * *
        - Ба! Я замуж вышла! - с порога кричу в гостиную.
        - Как, замуж? Да ты что, Таша? - настороженно выглядывает из-за двери бабушка.
        - Так получилось…
        Крепко беру Виктора за руку и показываю обручальные кольца. Улыбаюсь, никак не могу сдержать счастье.
        - Знакомьтесь, мой муж, Виктор. А это бабушка, Антонина Сергеевна.
        - Как, муж? Когда вы успели?
        Виктор тоже улыбается. Притягивает меня к себе.
        - Очень приятно познакомиться.
        - Да вы проходите, Витя, не стойте… - тушуется она. - Как вы пожениться-то успели?
        - Нам в ЗАГСЕ предложили сразу расписаться из-за большого срока. Мы и решились, - смеюсь я. - Платье все равно на меня не налезет, к чему тянуть?
        Виктор помогает мне снять шубку, аккуратно вешает ее на вешалку и снимает свое пальто.
        - Ба, мы даже не решили, где ночевать останемся. Витя в гостинице остановился, и я, наверное, к нему поеду.
        - Зачем в гостиницу, Таша? Разве здесь места мало?
        - Но ведь жена должна идти к мужу, - подмигивает ей Виктор.
        - Глупости вы говорите, - отмахивается бабушка. - Не пущу я вас никуда. Что это такое - крыша над головой есть, а они в гостиницу!
        Так она нас и не отпустила. Сначала я стушевалась, думала, Виктор начнет выдвигать свои требования. Но он неожиданно легко согласился остаться в нашей квартире на одну ночь.
        Они с бабушкой на удивление быстро нашли общий язык. Вечером мы посидели душевно втроем за столом на кухне, а под коньяк разговоры текли, как из рога изобилия. Я тихо сидела рядом с мужем. Затаив дыхание, слушала рассказы Вити об Италии и мраморе, которыми он потчевал бабушку под коньяк. В душе царила безмятежность. Как будто и не было тюрьмы, жутких обвинений в его адрес. Я знала, он переживает из-за того, что случилось, но никогда не покажет этого окружающим. Мне же оставалось только одно - принять все, как есть. Быть рядом и любить.
        …Ночь опустилась на город, а мы все не выпускали друг друга из объятий в полумраке спальни. Ласки, поцелуи, нежный шепот, осторожное слияние…
        - А ты уже придумала ей имя? - нежно поглаживая мой животик, спросил Виктор.
        - Нет, - сжимая его теплую руку, прошептала я. И тут же оживилась.
        - Она толкнулась. Ты чувствуешь?
        Виктор приподнялся на локте и замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
        - Вот, еще раз…
        - Да! Чувствую… Едва ощутимо, но чувствую…
        Заглядываем друг другу в глаза, и я тону в голубых осколках его души.
        Устраиваюсь в любимых объятиях и закрываю глаза. Ощущаю, как Виктор бережно укрывает меня одеялом и целует в губы. Мне все еще не верится, что так будет каждую ночь.
        - С днем рождения, - тихо шепчет он.
        - Не отпускай меня, ладно? - сжимаю пальцы его руки.
        - Не отпущу.
        Я проваливаюсь в сладкую, счастливую негу. Завтра будет новый день. День с Виктором. Мы купим билеты, через пару дней отправимся в Рим, проведем там наш медовый месяц, а потом… я не хочу заглядывать так далеко. Не хочу знать, что будет потом.
        Мне снится сон. Как будто мы в доме его мамы. За окном летняя тосканская ночь. Мастерская заполнена картинами. Через распахнутую дверь я вижу в спальне колыбель. В ней спит наша маленькая дочка.
        Я в алом платье, которое Виктор подарил мне в нашу первую поездку.
        Он смотрит на меня. В его глазах светятся голубые осколки. Те самые, которые я так люблю. Ответная волна рождается внезапно и заполняет мое сердце щемящей нежностью. До самых краев, без остатка.
        Виктор улыбается. Протягивает мне руку, и я подаюсь ему навстречу.
        Он притягивает меня к себе, и мы танцуем красивый медленный танец. Он кружит меня, прижимает к себе, снова кружит, и я бесконечно счастлива. Пальцы наших рук переплетаются, на них поблескивают обручальные кольца.
        - Я люблю тебя, - обжигает мою шею жаркий шепот.
        - Я люблю тебя, - шепчу в ответ. Тону в горячем и властном поцелуе. Его губы скользят, играют, будоражат, и по коже летят волшебные искорки.
        Я не знаю, что ждет нас дальше. Пожалуй, и не хочу этого знать. Виктор - вся моя жизнь. Весь мой смысл.
        Теперь я точно знаю, что такое любовь...
        КОНЕЦ