Тигр всегда нападает сзади Диана Борисовна Бош
        # Миллионерша Кира Карелина, заподозрив мужа Алексея в измене, вышла на яхте в океан и исчезла. Ее ревность была не беспочвенна: она увидела свою юную дочь обнимающейся с отчимом. Неужели Алексей женился на ней с тайным расчетом?..
        Алексей ужасно переживал - его любимая жена пропала, а ведь он как раз готовил ей сюрприз на день рождения! Но еще большим ударом для него стало обвинение в убийстве супруги. Запись с камеры видеонаблюдения свидетельствовала, что он отправился на яхте вместе с Кирой, а вернулся один…
        Пластический хирург Алан приехал на маленький островок, пытаясь сбежать от самого себя. Обнаружив на берегу женщину без сознания, он помог ей прийти в себя и хотел вызвать помощь, но она не позволила. Может, незнакомка - преступница, скрывающаяся от закона?..
        Страх - он, как тигр, всегда нападает сзади. Только если обернуться и посмотреть ему в глаза, страх рассеется в прах…
        Диана Бош
        Тигр всегда нападает сзади
        В Индии, отправляясь в места обитания тигров, люди надевают на затылок маску-лицо. Тигры всегда набрасываются на жертву сзади, и если они не видят спины - это их сбивает с толку.
        Страх как тигр - он всегда нападает сзади. Посмотри ему в глаза, и он рассеется в прах.
        Пролог
        Ветер обжигал кожу, солнце слепило глаза. Камешек, мелкий, острый, вырвался из-под ноги и, звонко ударяясь о скалы, запрыгал вниз.
        Только не смотреть туда. Только не смотреть!!!
        Кира вцепилась пальцами в уступ и, переставив ногу, немного подтянулась. Еще чуть-чуть, осталась какая-то сущая ерунда - всего-то полметра,- и она взберется на вершину.
        Тень упала ей на лицо в тот момент, когда она как раз нащупала руками опору и глаза ее оказались на уровне плато. Шорох, звук шагов, и коричневый припыленный ботинок возник прямо перед ее носом. Кира удивленно вскинула глаза и… ничего не успела увидеть. Удар, резкая боль, ужас падения, темнота.
        Острый край стола вдавился в грудную клетку, на щеке отпечатались клавиши. Кира резко встала и провела ладонью по лицу, стирая наваждение. Сонные химеры все еще витали перед глазами, навевая тягостные мысли. И строки, эти странные строки… Она услышала их перед самым пробуждением, а теперь они назойливо вертелись в уме, мучая и не давая их забыть…
        Кира включила компьютер, открыла чистый вордовский лист и быстро напечатала:

«Она пыталась строить свой дом. Она растила детей и цветы. Ей хотелось, чтобы каждый нашел уголок в нем и одиночество воспринимал как блаженство.
        Счастье - оно так ненадежно, так хрупко… Достаточно легкого дуновения ветерка, и невесовым перышком умчится оно в поднебесье.
        Мир мой,
        разорванный на клочки,
        лежит лепестками
        у ног бесконечности…»
        Кира перечитала сочиненное и с сомнением покачала головой. Будто бы и не она писала. И с чего б этим строкам возникнуть вдруг в ее голове? Впрочем, наверное, они - порождение недавнего сна.
        Из окна, которое она распахнула настежь, потянуло утренней свежестью и прохладой. Раньше она любила гулять в такое время. Тогда, когда жила совсем другой жизнью: размеренной и немного мещанской - с вкусной едой, приятными развлечениями и спокойной, не слишком обременительной работой по дому. Это сейчас у нее все вверх тормашками - ночью она работает, днем спит, то бежит по жизни галопом, словно на ипподроме, то предается полному безделью. В общем, все не как у людей.
        Она подошла к календарю и передвинула красный пластиковый квадратик на двадцать шестое число. Завтра двадцать седьмое мая, и у нее день рождения. Круглая дата, сорок лет. И муж, Лес, кажется, готовит ей какой-то сюрприз. Так, во всяком случае, Кире казалось: у него было очень загадочное лицо, когда ее дочь Анфиса ненароком упомянула о пятничном торжестве.
        - Тсс,- украдкой приложил Алексей палец к губам, и Анфиса сразу умолкла. А Кира сделала вид, что ничего не заметила: тайна так тайна. Зачем же портить сюрприз.
        Уже два года, как они знакомы, из этого времени - шесть месяцев женаты. И она ни разу не пожалела о том, что решилась на брак с Лесом. А ведь как ее отговаривали! То и дело, вольно или невольно, напоминали ей и о разнице в возрасте, и о статистике разводов в неравных браках. На последнее Кира только пожимала плечами: разводятся все, и не важно, сколько супругам лет.
        После этого в ход шла «тяжелая артиллерия». «Какая ты после этого мать!- патетически восклицала мама Киры, Нина Михайловна.- Готова привести в дом человека, который на десять лет моложе тебя!!! Тогда как Анфисе уже исполнилось семнадцать! Да между нею и твоим будущим мужем непременно вспыхнет роман, и ты, именно ты будешь виновата в этом!» Пухлый палец Нины Михайловны упирался Кире в грудь, и она начинала задыхаться. Не так просто взять и наплевать на родительские предостережения. Даже если ты сама думаешь совершенно иначе.
        Так смешно теперь вспоминать свои прошлые страхи. Конечно, Кира после каждой новой маминой атаки начинала переживать, приглядываться к дочери и будущему мужу, но ничего особенного не замечала и успокаивалась. Ну не было в их отношениях ничего криминального! Напротив, Анфиска сначала активно недолюбливала Леса и сильно противилась Кириному замужеству: бабушка постаралась, своими разговорами накрутила.
        Впрочем, против брака Киры были все: мама, сын Костя, дочь Анфиса и даже лучшая подруга Лика. И, разумеется, общественность в лице соседей по дому самой Киры и Нины Михайловны. Сплетни витали в воздухе и мешали спокойно жить. Кстати, мама и Лика, вероятно, на правах самых близких и любящих людей наговорили Кире гадостей больше, чем все остальные, вместе взятые.
        - Вот попомни мои слова,- причитала Нина Михайловна, рыдая и размазывая слезы по лицу,- он тебя бросит! Зачем ты ему нужна, когда вокруг столько молоденьких девчонок…
        Кира на людях держалась, а когда оставалась одна, давала волю слезам. Она понимала, что в чем-то ее мать права: преимущество всегда на стороне молодости. Но расстаться с Лесом не находила сил. Она и так слишком долго сопротивлялась чувству, вспыхнувшему в одно мгновение. Почему она не может хотя бы попытаться стать счастливой?
        - Год-два, и ты опять останешься у разбитого корыта,- заявила в очередной раз маменька, многозначительно повысив голос.
        И Кира не выдержала.
        - А мне плевать!- рявкнула она.- Сколько выпадет - все мои! Имею я право хотя бы на короткое бабское счастье?! И еще хочу напомнить, дорогая мама: мой первый брак был полностью одобрен и обществом и тобой. Так что дай теперь мне сделать, как я хочу. И начхать мне на общество.
        - Как знаешь. Только не говори потом, что я тебя не предупреждала!
        Нина Михайловна зло сощурила глаза и, бросив напоследок на дочь грозный взгляд, громко захлопнула за собой дверь.
        Слава богу, теперь все позади. Мама смирилась с присутствием Алексея в жизни Киры, а Костя даже искренне привязался к отчиму и подружился с ним. Вот только Анфиса… Она никак не хотела признавать Леса членом семьи, демонстративно игнорировала его, каждый раз кривила губы и фыркала, стоило ему что-то сказать. Любое мнение отчима Анфиса принимала в штыки, и Кира постоянно переживала из-за этого. Ей хотелось покоя, пусть нестойкого, но равновесия, на деле же получалось постоянное балансирование, как на палубе в шторм. То налево завалится суденышко, то направо, то корма просядет, то нос зароется в волны. А она вынуждена держаться посередине: стоит скатиться к чьему-либо борту, и корабль тут же усилит крен. В поездку в Австралию Кира специально взяла дочь с собой, несмотря на ее сопротивление. Надеялась, что отношения между ней и Лесом наладятся. Ей очень этого хотелось, потому что разногласия между Анфисой и Лесом - единственное, что могло разрушить ее с таким трудом завоеванное счастье.
        И она не ошиблась! Бог знает, как это удалось сделать Алексею, но девочка уже не фыркала, завидев его, а когда вчера он крикнул ей вслед: «Оденься, на улице холодно!» - она вернулась и взяла куртку. Но если бы это сказала Кира, Анфиса ни за что бы не стала брать одежду.
        Взяв графин, Кира налила в стакан воды и жадно выпила. «Пожалуй, стоит все-таки немного поспать,- подумала она.- Впереди суматошный день, предстоит много хлопот. И силы будут нужны, чтобы помочь Марфе прибрать и на стол приготовить». Сегодня - канун ее дня рождения, и завтра, может быть, придут гости. Или же она, Анфиса и Лес останутся втроем, но все равно обязательно устроят настоящий праздник.
        Кира подошла к окну, чтобы опустить жалюзи и отправиться в постель, как вдруг на берегу появилась Анфиса. Она пробежала по кромке воды, разбрасывая вокруг себя брызги, закружилась так, что юбка легкого сарафана встала колоколом, а потом… обняла за шею подошедшего к ней Леса. Девочка почти повисла на нем, а он вовсе не торопился ее от себя отрывать.
        Дальше Кира смотреть не смогла.
        - Боже, какая я дура,- пробормотала она.- У меня перед самым носом закрутился роман моей дочери с моим мужем, а я думаю о каких-то праздниках. Господи, как стыдно!
        Она быстро закрыла окно и, часто дыша, кинулась прочь из комнаты. Коридор, лестница, первый этаж. Гостиная, столовая, кухня. Она ударилась пораненной накануне коленкой об угол стены, а потом ею же о дверной косяк и даже не почувствовала боли. Только алая клякса осталась на белом брусе двери.
        Глава 1
        За два года и девять дней до описываемых событий. Май

«Чем сложнее и грандиознее план, тем больше шансов, что он провалится» - гласит производная от закона Мерфи, предложенная Наггом.
        Лика в сердцах двинула носком туфельки по колесу своего красного спортивного автомобиля и нервно посмотрела на часы. Сигарообразный, с узкими раскосыми фарами-глазами, он был гордостью Лики. И кто бы мог ожидать, что эта машина преподнесет такой неприятный сюрприз! Не заведется именно тогда, когда больше всего нужна. Лика обожала быструю езду и, если бы не привитое с детства законопослушание, носилась бы везде на предельной скорости, какую только можно выжать из ее автомобиля.
        Да, она задержалась, и Кира, наверное, уже на подходе. Но если поторопиться, то еще вполне можно было бы успеть, даже не нарушая правил дорожного движения. А тут такой неприятный сюрприз! Теперь она точно опоздает, даже если поедет на метро. А уж о такси можно и вовсе забыть. Столичные таксисты не слишком-то рвутся доставить пассажира побыстрее.
        Она скорчила скорбную гримасу и посмотрела на маленькие наручные часы. Нет, ну что за досада! Так не хочется спускаться в подземку, сто лет уже там не была и столько же не появлялась бы. Нет, положительно, нужно попробовать еще раз!
        Она села за руль и включила музыку. Под Dont Stop the Music Рианны машина неожиданно завелась, и Лика приободрилась.
        - Живем!- заливисто засмеялась она, и тут случилось совершенно невероятное. Едва Лика выкрутила руль, собираясь выехать со стоянки, как Рианну сменил Максим Леонидов со своим бессмертным: «Если он уйдет, это навсегда, только просто не дай ему уйти», а потом приборная панель автомобиля мигнула и погасла.
        - Да ты что, дорогуша, шутить изволишь?- опешила Лика, постучав изящным розовым ногтем по стеклу.- Нет, ну я вас умоляю, и это называется хваленое фирменное итальянское качество?!
        Она вышла из машины и в сердцах стукнула дверью.
        - Потом в автосервис позвоню,- буркнула она, пряча в сумочку ключи от автомобиля и направляясь к станции метро.
        Теперь-то уж точно подземки не избежать, кроме как на метро, ни на чем больше не успеть. Да и на нем уже вряд ли.
        На входе на станцию ее обдало сильной струей горячего воздуха, и светлая юбка моментально вздыбилась колоколом. Лика поспешно прижала ее руками к ногам и, заметив заинтересованный взгляд темноволосого сухощавого парня, уставившегося на ее бедра, скорчила ему в ответ зловредную гримасу.
        Как выяснилось вскоре, с этого ее приключения только начинались. Едва Лика сбежала вниз по ступеням, как тут же заподозрила неладное: маленький зал был полон людей.
        Впрочем, она сразу же отбросила глупые мысли в сторону, подбежала к кассам и встала в очередь. Действительно, всякое бывает. Пусть и не час пик, но, может, рядом какой-нибудь митинг проводили. Вот люди теперь и разъезжаются кто куда.
        - Чем тут так воняет?- подергав носом, спросила она.
        Тетка с паклеобразным перманентом, в зеленом клетчатом платье недобро посмотрела на нее и ничего не ответила. Лика ехидно усмехнулась. Женщины подобного типа всегда недолюбливали ее, но это Лику только забавляло.
        - У вас веточка в прическе застряла. Ой, да тут не одна! Наверное, птички гнездо вьют.
        Лика благожелательно улыбнулась и наивно распахнула светло-карие глаза.
        - Нахалка,- процедила тетка, подхватывая под руку свою товарку. Та смерила гневным взглядом Лику и поддакнула:
        - Блондинка, что с нее взять!
        - Мне два билета,- мурлыкнула в окошко кассы Лика.
        Отчего все-таки так много народу в зале и чем так воняет, Лика вскоре поняла. Сначала, правда, увидев залитый чем-то ярко-алым пол, она на секунду остолбенела. На мгновение ей показалось даже, что это кровь. Был когда-то у нее на практике такой случай, когда она с нарядом милиции попала буквально на бойню. Возникла перестрелка, и несколько человек изрешитили друг друга, а потом истекли кровью.
        Лику тогда стошнило, и она решила для себя, что костьми ляжет, а работать в милицию не пойдет. Только где-нибудь в теплой сытой фирме, где хорошо платят и, кроме бумажек, юрист ничего не видит.
        Но, к счастью, к крови эта красная лужа никакого отношения не имела: воняло масляной краской. И из шести турникетов работали только два.
        Подойдя чуть поближе, Лика узнала, наконец, в чем дело: кто-то разлил десятилитровую канистру. Краска вытекла, и ее еще не успели убрать. Нервные пассажиры выстроились перед автоматическими турникетами, и обе очереди закрутились в тугую спираль.
        - Дурдом какой-то,- обиженно пробормотала Лика, останавливаясь и с завистью глядя на редких прыгунов, которые перелетали через металлический турникет, как через кожаного козла на физкультуре.
        Прыгать она, естественно, не решилась. Мало того, что народ только повеселит, так еще и в гадость, которая вряд ли нормально отмывается, вляпается.
        Она смиренно встала в очередь и приготовилась ждать. Нервничать из-за опоздания уже можно перестать: время подбежало к четырем пятидесяти пяти. А это значит, что через пять минут у Киры начнется презентация ее новой книги. Господи, как стыдно! Лика вынула мобильник, чтобы предупредить подругу о том, что опоздает, но антенна была почти на нуле. Пришлось сунуть его обратно.
        Наконец, когда она уже была рядом с вожделенным турникетом, случилось неожиданное. Мужчина, спортивный, накачанный, по-летнему одетый в белое, приложил магнитную карточку к желтому «пятачку» и двинулся в открывшийся проход. Вероятно, что-то в недрах уставшего от напора толпы механизма замкнуло, потому что он вдруг хрюкнул и с грохотом закрылся. Надо отдать должное пассажиру, он оказался довольно ловок, но и турникет был не промах - успел его поймать. На белых брюках появилось серое пятно.
        - Это что еще такое?- потирая ушибленный бок, рявкнул мужик.- Я же не зайцем проскакивал!
        Дежурная по станции сконфуженно развела руками:
        - Сама не знаю. В первый раз такое случилось.
        - Как это не знаете?- включилась в перепалку потрясенная Лика.- Это что, так и меня сейчас может шандарахнуть? Я жизнью рисковать не намерена.
        Она затормозила, создавая собой пробку в живом потоке пассажиров.
        - Девушка, вы идете или нет?- дернул ее кто-то сзади.
        - Не прикасайтесь ко мне!- взвизгнула Лика.- Буду стоять, пока мне гарантию не дадут, что со мной такого не случится.
        - Правильно, девушка, я бы на вашем месте ни за что не стал рисковать. Этот механизм совершенно точно взбесился,- доверительно сообщил белобрысый парень, глядя на Лику с высоты своих метра девяноста.- Лучше идите сюда. С этой штуковиной у меня договор, она своих не трогает.
        И он слегка посторонился.
        - Черт знает что за день сегодня такой,- в который раз посетовала Лика и, не оглядываясь на парня, пошла в проход. Он тут же ее догнал и буквально приклеился слева, глядя на нее дерзким взглядом.
        - Девушка, давайте познакомимся. Меня зовут Роман.
        Лика скрипнула зубами.
        - Рома, я вам очень благодарна за помощь, но будет лучше, если мы этим и ограничимся. Знакомство в метро не входит в мои планы.
        - Да? Ну ладно. Но на братский поцелуй я могу рассчитывать? В плане благодарности, разумеется. Ничего больше.
        Лика затормозила и смерила нахала свирепым взглядом.
        - А может, тебе еще и хлеба с повидлом да сала в шоколаде?
        - Варенье, пожалуйста, малиновое. Без сала можно обойтись. Не люблю.
        Парень обезоруживающе улыбнулся, и Лика с досадой отметила, что ослепительные улыбки юных мачо не оставляют ее равнодушной. Слова, готовые слететь с губ, застряли у нее в горле, она прокашлялась и молча пошла к поезду.
        - Девушка, а как же я?- крикнул он ей вслед.- Я же лучше этого монстра-поезда!
        Он резво догнал ее и остановил, взяв за локоть.
        - Так, слушай меня сюда,- вскипела Лика, выдергивая руку из его пальцев,- мне вон туда, а тебе в обратную сторону. Ты понял?
        - Ага.
        Он снова заулыбался, так радостно и открыто, что стало ясно: ничегошеньки он не понял. И даже не пытался. Потому что мальчишка привык всегда добиваться своего.
        Уже переступая порог вагона, Лика успела услышать, как он сказал ей вслед:
        - Особенно привлекли меня философские идеи «Бхагавад-Гиты». Они практически совпадают с тем пониманием реальности, к которому меня привело изучение квантовой механики.
        Она застыла на пороге, а потом удивленно повернулась. Закрывшиеся двери отрезали ее от Романа, но они так и смотрели друг на друга через стекло, пока поезд не исчез в тоннеле.
        Конечно же, Лика сразу узнала слова Юджина Вингера, лауреата Нобелевской премии по физике. Прежде всего потому, что последнее время сама увлеклась изучением Вед и уже успела прочитать по ним много литературы. Но пока очень тщательно скрывала свое увлечение от окружающих - не все готовы понять и разделить его.
        Но услышать это высказывание от мальчишки, к которому отнеслась столь иронично! К такому открытию Лика оказалась не готова.

«Вот жизнь пошла,- думала она рассеянно,- молодняк Веды читает. А еще говорят, что у нас молодежь необразованная».
        Она вспомнила одухотворенное лицо парня, каким увидела его в последний момент, перед тем как захлопнулись двери вагона. И подумала, что им, похоже, удалось чуть-чуть понять друг друга.
        К Кире Лика, разумеется, опоздала. Вот бывает же так, что день если не задался с самого начала, то и дальше от него ничего хорошего не стоит ждать. Так и будет катиться, будто камень с горы. Выйдя из вагона и поднимаясь на эскалаторе вверх, она умудрилась оступиться, попала каблуком туфельки в щель между ступенями. Тонкая шпилька сломалась, и Кире пришлось прихрамывая брести наверх, а потом искать на улице обувной магазин. Поэтому в зале, где проходила презентация, Лика появилась, когда первая часть торжества уже закончилась и гости и приглашенные перешли к болтовне и спиртным напиткам.
        Киру Лика увидела сразу. В платье цвета бургундского вина и с бокалом в руке. Она разговаривала с полным мужчиной жизнерадостного вида, а тот кокетничал с ней напропалую. Мазал маслеными глазками по фигуре и лицу Киры и то и дело норовил взять ее за руку. Она отстранялась, сдержанно улыбаясь. По тому, как она нервно встряхнула длинными рыжими волосами, Лика поняла, что подругу надо спасать.
        - Привет, Кира,- Лика скользнула взглядом по жизнерадостному типу, оценивая степень его опьянения. Судя по осоловелым кроличьим глазам, он пил с утра и был уже изрядно пьян.- Можно я украду вашу спутницу? На пару минуток, на пару минуток!
        Она, очаровательно улыбаясь, оттеснила пьяницу локтем и, не слушая его возражений, потащила Киру за собой в дамскую комнату.
        - Спасибо,- та облегченно перевела дух.- Ужасно прилипчивый тип, никак не могла отделаться от него.
        Она достала из сумочки длинную шпильку и, скрутив жгутом волосы, ловким движением заколола их на макушке.
        - Кто такой?
        - Писатель Крымский. Пишет немного нудные рассказы из жизни животных.
        - Не слышала.
        - О, он творит только для избранных. Печатается малыми тиражами, преподносит это как особую доблесть и все уши мне прожужжал, как он презирает коммерческую литературу.
        - То есть то, что пишешь ты,- уточнила Лика, глядясь в зеркало и подправляя помаду.- А я думала, он тебя клеит.
        - Ты не ошиблась. Он успевал делать это одновременно.
        Лика выпучила глаза:
        - Как это? Хочешь сказать, он ухаживал за тобой, в то же время рассказывая, как он презирает тебя?
        - Ну, не так прямолинейно. Все-таки критиковать род моих занятий и саму меня - несколько разные вещи. До перехода на личности он не опустился.
        - Ах, ну да. «Милочка, вы такая красивая, что мне совершенно безразлично, что у вас в мозгах». Знакомо. Мерзкая позиция. Но в твоем варианте все усугубляется тем, что «парнишка» тебе завидует.
        - Между прочим, как ты думаешь, сколько ему лет?
        - Ну-у…- Лика потерла пальцем курносый нос и уверенно сказала: - Думаю, лет шестьдесят - шестьдесят пять.
        - Не угадала. Этому «парнишке» всего сорок восемь.
        - Да ладно!
        - Ага. Моя знакомая врач по тремору рук и еще каким-то только ей понятным признакам диагностировала у него тяжелое поражение головного мозга. Предположительно арахноидит. Проще говоря - он допился до ручки.
        - Ужас!
        - Нет, ужас не в том. Он мне замуж предложил за него выйти, вот это - ужас.
        - О, мой бог, меня сейчас стошнит.
        Лика вспомнила одутловатое лицо, нездоровый цвет кожи, мутные глазки и брезгливо скривилась.
        - В первый раз, что ли. Я такие предложения часто получаю, и претенденты все схожи. У меня уже комплексы скоро начнутся. Неужели я не достойна ничего лучшего? - огорчилась Кира.
        - Не обращай внимания, люди вообще странные существа. Редко адекватно воспринимают действительность и себя любимых,- утешила ее Лика.
        - Это да. Но иногда среди них попадаются весьма занятные. А тут…
        - М-да. Это временные трудности, я точно знаю! Кир, ты извини, что я опоздала. У меня какая-то невезуха с самого утра. Сначала нервнобольной клиент попался, это я скромно его обозвала, а если по чесноку - так просто псих. Я из-за него задержалась в офисе. Потом рассчитывала на свои способности автогонщика - и у меня автомобиль сломался…
        - Твой «Мазерати»?- ахнула Кира.- А разве они ломаются? Мне казалось, что автомобиль за такие бешеные деньги в принципе не должен сбоить, тем более новый.
        - Я тоже так думала,- мрачно буркнула Лика,- как выяснилось - ошибалась. Но не будем о грустном. Ты тут еще надолго? Очень хочется в тишине посидеть, поболтать. Мне с тобой о своем, о девичьем поговорить надо.
        - Скоро уже все закончится. Ладно, пошли в зал. Неудобно, и так надолго гостей оставили.
        - Пошли,- радостно согласилась Лика.- Я бы не отказалась от пары-другой бокальчиков шампанского. На меньшее я сегодня не согласна.
        Пока Лика претворяла свой план в жизнь, наливаясь шампанским, Кира усердно отвечала на вопросы, выслушивала комплименты и говорила в благодарность что-то светлое и хорошее. Крымский по-прежнему крутился рядом, как сторожевой пес, отгоняющий претендентов если не мощной харизмой, то массой, облаченной в потрепанную облезлую шкуру.
        Тучная фигура писателя к концу вечера совсем оплыла, лицо раскраснелось, и Кира боялась, что светило русской литературы пустится вразнос.
        - Что-то мне поплохело,- заныла, подходя, Лика.- Я, пожалуй, отойду ненадолго. Надо немного организм в порядок привести.
        - Лика, хватит пить. Ты сегодня в ударе.
        - Есть немного.
        Она покачиваясь пошла к выходу из зала, и Кира, спохватившись, крикнула ей вслед:
        - Лика, тебя проводить?
        - Я сама.
        Она подняла вверх руку в знак того, что все у нее путем, а потом обессиленно уронила ее вниз.
        Кира озабоченно смотрела вслед подруге, переживая за нее. Лика любила выпить хорошего вина, да и в сортах коньяка неплохо разбиралась. На этой почве даже когда-то близко сошлась с мамой Киры: Нина Михайловна слыла в своей среде большим знатоком элитного коньяка. Но сегодня Лика явно превысила свою планку.
        Разговоры вокруг на мгновение стихли, и Кира услышала за спиной шаги. Запах дорогого мужского одеколона заставил ее обернуться.
        Вас когда-нибудь поражало, будто громом, только оттого, что вы столкнулись с кем-то взглядом? Его до невозможности синие глаза смеялись, и из них словно лился свет. Или сам парень был окружен светом - Кира не разобралась, до того была ослеплена. А еще у нее перехватило дыхание и впервые за последние десять лет вспыхнули от смущения щеки.
        - Добрый вечер. Меня зовут Лес. Не могли бы вы подписать для меня вашу новую книгу?
        Она машинально взяла протянутый им экземпляр и переспросила:
        - Кто вы? Извините, я не расслышала ваше имя.
        - Лес. Это сокращенно от Алексей,- пояснил парень.- Алекс, Лекс, Лес. Вот такая незамысловатая цепочка.
        - Не скромничайте. Ничуть она не проста, ваша цепочка, целых четыре позиции. Хотя, вы правы, бывают имена и посложнее.- Она быстро чиркнула автограф на книге.- Вот у моей подруги, к примеру, домработницу Марсельезой Карповной зовут.
        Кира протянула ему книгу.
        - А можно еще один автограф?- спросил Алексей.- Для моей бабушки.
        - Ваша бабушка читает мои книги? Это очень приятно. Конечно же, давайте подпишу. Как ее зовут?
        - Тамара.
        - М-м, какое красивое имя.
        - Главное, редкое.
        - Это да.
        Кира написала несколько приятных слов незнакомой старушке, которую ей скорее всего никогда не предстоит увидеть. А хотелось бы взглянуть на женщину, у которой такой ослепительно красивый внук. Интересно, они похожи? Бабушка - это, конечно, не мама. Это на мам, по законам генетики, чаще всего похожи сыновья, как и на отцов - дочери. Но все же почему-то ей очень хотелось посмотреть на бабушку.
        - Вот, возьмите,- она протянула Лесу книгу.- И передавайте ей привет от меня.
        Он взял книгу так, что коснулся Кириной руки и задержал ее в своей ладони.
        Кира удивленно вскинула на него глаза:
        - Что-нибудь еще?
        - Да. Я с нетерпением буду ждать вашей новой книги.
        А в глазах его - такой омут… Сердце у Киры оборвалось и ухнуло куда-то вниз. И тут рядом с нею материализовался изрядно захмелевший Крымский и вцепился в нее потными толстыми лапами.
        - Вот ты мне скажи… Нет, вот честно скажи, ты могла бы написать такую книгу, какие пишу я? Ты могла бы написать мою «Проторенную тропу»,- пьяно покачиваясь и дыхнув на нее перегаром, спросил он.
        - Конечно же, нет, это целиком и полностью ваша прерогатива.- Кира осторожно попыталась освободить свой рукав из его рук.
        - Вот именно!- он воздел указательный палец вверх и важно выпятил нижнюю губу.- Так, как я, не может написать никто!..
        Алексей, до этого стоявший молча, внезапно решил вмешаться. Он перехватил писателя под локоток и, доверительно склонившись, сказал ему в самое ухо:
        - Как большой поклонник вашего творчества, я давно хотел задать вам один очень важный для меня вопрос…
        Крымский, видимо, услышал такие приятные слова впервые и от удивления даже немного протрезвел. Весь обратившись в слух, он довольно заулыбался и почему-то перешел на дискант:
        - Да-да, молодой человек, я вас внимательно слушаю!
        - Не могли бы вы дать свою концептуальную оценку тенденций развития современной литературы как базиса бесконечных жанровых комбинаций, определяющих прирост либо потерю капитала для целей общества?
        Крымский замер и выпучил глаза. Он тщетно пытался сообразить, не сказал ли чего обидного для него собеседник, но так и не смог вспомнить фразу.
        Лес снисходительно похлопал его по плечу:
        - Вы пока подумайте, а я позже обязательно подойду.
        Алексей подхватил Киру под руку и отвел от стоящего в замешательстве Крымского. Кира посмотрела на Леса с благодарностью.
        - Спасибо,- сказала она,- признаться, он меня изрядно утомил. Терпеть его не могу.
        - Не за что.- Глаза Леса смеялись.- Так на моем месте поступил бы каждый: спасти красивую девушку от монстра - что может быть более традиционным?!
        И ее опять окатило волной нежности, льющейся из его глаз.

«Да что же это такое,- нервно подумала она,- краснею и млею, как школьница». Ей вспомнилась летняя звездная ночь, пионерский лагерь и мальчишка с выгоревшими до белизны волосами. Он все время острил, а она смеялась, запрокидывая голову. А потом они целовались, сбежав от всех и спрятавшись в кустах жимолости. Ах, как же он нравился ей! И Кире тогда казалось, что эта любовь - на всю жизнь.
        Она встряхнула головой, прогоняя наваждение.
        - Вы извините, Алексей, мне нужно идти.
        Она уходила от него не оглядываясь, словно сбегая. Но, пожалуй, все-таки не от него, а от себя.
        Позже, оставшись одна, Кира судорожно пыталась привести мысли в порядок. Похоже, она лет сто или больше не испытывала ничего подобного. А может быть, и никогда. Когда-то давным-давно, в другой жизни, она очень любила своего мужа. И эта любовь изорвала ей за десять лет душу в клочья, и вот уже столько же лет она одна.
        Его предательство и измена - об этом всегда было больно вспоминать. Но сейчас, быть может, впервые со времени развода Кира думала о нем отстраненно и даже несколько равнодушно. И это ее радовало.
        Последние годы совместной жизни с Андреем вспоминать было особенно неприятно. Он приходил домой изрядно навеселе, а потом изнурительно и занудно доставал ее и детей, читая нотации и придираясь к мелочам. Дети пугались и плакали, а она каждый раз порывалась схватить их в охапку и бежать из дому куда глаза глядят.
        От его монотонного холодного голоса, от менторского тона хотелось выть. Но наступало утро, и все исчезало. Больше не было жестокого тирана, а появлялся любящий муж, терзаемый чувством вины.
        Когда Кира стала уставать от таких метаморфоз, она каждый раз после очередного скандала пыталась прервать надоевший брак. Тогда муж устраивал настоящий театр с заверениями в любви. Слезно просил прощения, а в особо тяжелых случаях - ползал на коленях и валялся в ногах. Дети, Костя и Анфиса, плакали и просили маму папочку простить. Кира уступала, а вскоре, через неделю-две, все повторялось снова.
        В тот день, когда Андрей ушел, Кира одновременно испытала облегчение и горечь. У нее словно гора упала с плеч и выросли крылья, так ей стало легко. Но несмотря на это, сама себе она казалась испуганной птицей, мечущейся по небу в поисках утерянного рая и не знающей, где его искать. Одиночество и страх стали ее спутниками на долгие годы. Может быть, поэтому все, что делала Кира потом, у людей, знавших ее, попросту не укладывалось в голове.
        Ей вдруг стало казаться, что, если Андрей вернется, все у них будет так, как раньше, когда они только начали вместе жить. Бред, без сомнения. Но тогда она не понимала этого. И потому выслушивала его, когда он ей по ночам звонил, дарила маленькие милые подарки и помогала советами, когда он, рассорившись со своей новой женой, приходил к Кире жаловаться на жизнь.
        Прекратилось все это по ее инициативе: у Андрея в новой семье родился ребенок, и Кира перестала отвечать на его телефонные звонки и сменила замки в квартире.
        Позже ей самой было странно вспоминать о том своем состоянии. Это походило на помешательство, так думала она теперь. Разве можно в здравом уме и твердой памяти самой растаптывать себя? Однако она делала именно это.
        И потому потом постоянно сознательно и подсознательно избегала серьезных отношений: ей было страшно снова оказаться в своем прошлом. Зачем, к чему влюбляться? Любовь - это болезнь. А ведь так хорошо жить без нее.

* * *
        В маленьком ресторане, где Кира и Лика уединились после презентации, было уютно и тихо. К инструменту вышла девушка со светлыми тонкими волосами и нежно тронула пальцами клавиши рояля. Она играла что-то волнующее и трогательное. Подпевая ей, рыдал саксофон и тонко плакала скрипка. А когда на сцену вышел седовласый пожилой красавец и глубоким страстным баритоном запел о любви, Кира не выдержала и заплакала.
        Судорожно вздохнув, она приложила салфетку к глазам и помахала себе ладошками в лицо, с натугой смеясь.
        - Кира, ты чего?- испуганно спросила Лика.
        - Все нормально. Просто мелодия очень красивая. Люблю саксофон.
        - Я тоже,- Лика пригубила коктейль и отставила его в сторону, оглядывая зал. Не заметив никого из знакомых, она немного расслабилась и снова подвинула к себе бокал.
        Кира задумчиво болтала ложечкой в чашке с чаем. То, что она еще способна испытывать настолько сильные эмоции и ее даже пробивает на слезу, неприятно поразило ее. Гораздо спокойнее жить, когда чувствуешь, что выше всего этого.
        - Нет, ну как такое может быть, чтобы моя новая машина, нехилой марки, смею напомнить, взяла и сломалась?- Лика тараторила без умолку, избавив тем самым Киру от необходимости отвечать. Вопросы, которые она периодически задавала, были, разумеется, риторическими.- Вот ты скажи, а? Я что думаю: может, на фирму в суд подать? Нет, не для денег, а чисто, чтоб другим неповадно было. Мне нетрудно, для меня как для юриста суд - что дом родной. Хотя, с другой стороны, хлопотно это все…
        - Судиться?
        - Ну да. Одно дело, когда судится кто-то, а ты его интересы представляешь, и совсем другое - когда судишься сам. Вот веришь, меня совершенно не напрягает, когда я чужими делами занимаюсь. Там как-то все отстраненно воспринимаешь. И совсем другое дело, когда как истец в суд идешь. Противно. Нет, пожалуй, не буду я с ними связываться. Разве только по-другому совсем будет нельзя. Но я лично в этом сомневаюсь, фирма-то серьезная.- Лика мельком глянула на часы и разочарованно протянула: - Еще почти пять часов до конца этого противного дня.
        - А чем тебе прелестный пятничный день не угодил?
        - О, я сейчас столько всего расскажу!- Лика опять затарахтела, плавно перейдя от сегодняшних событий ко всей своей жизни. Подруги давно не виделись, и Лика торопилась выложить все, что с ней произошло за это время, что на душе наболело. Скопилось всего довольно много. Кира с интересом слушала, потихоньку помешивая горячий чай. Потом, отхлебнув, отставила его в сторону. Напряжение не спадало, и ей захотелось последовать совету знатоков и расслабиться доступными в ресторане средствами.
        - Пожалуй, я закажу коньяк,- сказала она, поднимая вверх руку и подзывая официанта.
        Лика, фигуристая тридцатишестилетняя блондинка, распространяла вокруг себя ауру здоровой сексуальности и свободы. Киру всегда забавляло, как представители сильного пола бойко реагируют на ее подругу. Вот и сейчас двое мужчин за соседним столиком, рискуя свернуть шеи, разглядывали их обеих.
        Может быть, они бы и решились на активные действия, но полное отсутствие интереса к ним у подруг, вероятно, пугало их. Кому охота получить отказ.
        - И вот представляешь,- продолжала рассказывать Лика,- двери уже закрываются, а он мне вдруг говорит: «Особенно привлекли меня философские идеи «Бхагавад-Гиты». Они практически совпадают с тем пониманием реальности, к которому меня привело изучение квантовой механики». Нет, Кир, ты только подумай, он мне Юджина Вингера процитировал! Что за молодежь нынче пошла, мы в их возрасте пиво по подворотням пили да в бутылочку играли.
        - Да ладно, что ты врешь-то?!- засмеялась Кира.- Когда это ты пиво пила и в бутылочку играла!
        - Ну, вру. Что мне теперь, и пофантазировать нельзя?- вздохнула Лика.- Может, я это считаю самым большим упущением в своей жизни! Надо было не за учебниками сидеть, а наслаждаться молодостью и красотой. Вот теперь страдаю.
        Она заметила кавалеров, ерзающих от нетерпения и бросающих призывные взгляды, и скорчила такую смешную гримасу, что они мигом отвернулись. Лика вернула на место глаза и рот и загрустила.
        Кира не выдержала и захохотала.
        - Ох, мученица ты наша,- вытирая слезы, простонала она.- Расскажи лучше, как у тебя дела с твоим аристократом?
        - Ах да. Я ж забыла, мне с тобой посоветоваться надо. Ты знаешь, мой аристократ активизировался. Зовет меня к себе в Лондон на две недели. Как думаешь, поехать или что?
        - Лика, я тебя не узнаю. С чего это вдруг у тебя сомнения возникли?
        - Ну, понимаешь,- Лика помялась,- он как-то странно зовет… Я даже не пойму, по-серьезному или просто так, от нечего делать. С другой стороны, я к нему недавно ездила. Хорошо отрывались. С чего бы ему меня снова к себе просто погулять звать?!
        - Ну и что? Я не пойму, чего именно ты боишься?
        - А если вдруг он меня замуж позовет? Я ж не готова. Даже не знаю, что в ответ буду лепетать.
        - Почему это?
        - Да потому что сюда он не приедет, а там мне придется сидеть дома и ничем не заниматься. Кому я в Англии со своим российским дипломом юриста нужна? Пусть даже и с дипломом МГУ.
        - Ни в жизнь не поверю, что ты будешь сидеть сложа руки. Найдется дело, поверь мне. Не по специальности, так еще как-то. И потом, насколько я помню, женам лордов работать не положено. Они благотворительностью занимаются.
        Лика обиженно засопела.
        - Вот и ты меня не понимаешь. Не представляю я себе такой жизни, мне ж не пятнадцать лет. Это в молодости все легко - куда попал, там и выживать научился. А мне уже тридцать восемь…
        - Тридцать шесть. Тридцать восемь - это мне. Вчера как раз исполнилось.
        - Фу, Кира, ты бываешь редкой занудой. Даже поплакаться всласть и то не даешь.
        - А ты не плачься, тебе это не идет.
        Официант наконец принес коньяк и поставил бокалы перед дамами.
        - Предлагаю выпить за мое занудство,- сказала Лика,- а еще - за твою осторожность. Вот чего мне всегда не хватало!
        - По-моему, тебе это ничуть не мешало в жизни. Так что лучше давай за нас, несравненных.
        - Принимается,- Лика засмеялась.
        От выпитого коньяка приятное тепло разлилось по телу, и Кира наконец расслабилась.
        - Вот выйдешь замуж за своего лорда,- мечтательно произнесла она, подпирая щеку кулаком,- родишь ему парочку лордят и будешь гулять с ними в Гайд-парке. А я стану приезжать к тебе изредка в гости, нянчить детишек и по вечерам у камина пить с тобой красное вино.
        - Так, подруга, хватит пить. Что-то тебя сегодня не по-детски от одного бокала повело. Или на презентации успела перебрать? Напоминаю: я в принципе против деторождения! Моя миссия на Земле состоит не в этом.
        Кира тихо засмеялась.
        - Да-да, дорогая, я помню. Но как жаль, что ты не хочешь иметь детей! Они были бы очаровательными, похожими на тебя и твоего лорда.
        Лика меланхолично пожала плечами.
        - Ничего не могу поделать. Мне ангел-хранитель на ушко шепнул, что и без меня найдется кому детей нарожать. А моему аристократу, я надеюсь, это без разницы. У него есть пара детишек от первой, ныне покойной, жены.
        Оркестр заиграл сальсу, и к сцене потянулись парочки. У столика Киры и Лики тут же возникли мужчины, вероятно, успевшие забыть ужас от недавней Ликиной гримасы.
        Кира отрицательно покачала головой. Лика же с удовольствием подхватилась с места и, пританцовывая на ходу, пошла к центру зала.
        Глава 2
        Настоящее время. Двадцать шестое мая. День
        Зареванная Анфиса сидела на диване и то и дело вытирала распухший красный нос платком.
        - Она же найдется, правда?- спросила она у вошедшего в комнату Алексея.
        - Конечно. Анфиса, давай не будем оплакивать маму раньше времени. Не реви, я очень тебя прошу.
        - А я не могу!
        Она упала лицом в подушку и зарыдала в голос.
        - Алексей Иванович,- с акцентом сказала домработница Марфа, заглядывая в дверь,- к вам тут из полиции пришли. Выйдете или сюда пустить?
        - Не надо сюда. Я спущусь.
        Он быстро сбежал вниз по лестнице и окинул взглядом гостиную.
        Полицейский в углу стоял спиной к двери и разглядывал одинокую золотую рыбку в аквариуме. Услышав шаги, он обернулся и сдержанно улыбнулся.
        - У вас есть какие-нибудь новости?
        - Какие новости?! Я их ждал от вас,- ответил Алексей.
        Полицейский тяжело вздохнул:
        - Ничем пока не могу вас порадовать. Расскажите-ка лучше подробно еще раз все, что касается исчезновения вашей жены. Я по телефону не слишком хорошо понял.
        - Она обычно по ночам работает. Пишет. Встает около одиннадцати часов утра. Редко позже. Сегодня я хотел прокатиться вместе с ней по магазинам: у жены день рождения завтра. Ждал, когда она встанет, до половины первого, потом поднялся к ней в кабинет. Когда она особенно долго засиживалась за работой, оставалась спать там, не спускаясь в спальню.
        - А жена знала о ваших планах?
        - Каких?
        - Я имею в виду поездку по магазинам.
        - Разумеется.
        - А почему вы не пошли будить ее раньше?
        - Боялся, что не дам ей выспаться. Вы сами когда-нибудь работали по ночам?
        - Это к делу не относится,- насупился полицейский.- И что было дальше?
        - Дверь оказалась плотно прикрыта. Я прислушался, надеясь, что Кира уже встала, но стояла абсолютная тишина.
        - И тогда вы вошли?
        - Нет. Спустился вниз и сварил крепкий кофе. Поставил чашку на поднос, положил рядом плитку шоколада и опять пошел в кабинет.
        - И что там?
        - А там оказалось пусто. Постель не разобрана, компьютер выключен. Подозреваю, что он после длительного простоя ушел в спящий режим сам.
        - Вы искали ее?
        - Конечно. Но сначала нашел падчерицу Анфису. Она на веранде рисовала шторм. Хотел узнать, может быть, она в курсе, где Кира.
        - Узнали?
        - Увы. Анфиса ответила, что мать накануне никуда не собиралась, во всяком случае, ей об этом ничего не известно. Я еще некоторое время допытывался, думал, узнаю какие-нибудь детали. Но увы. Сделать вывод, где может быть Кира, не получилось. Только тогда я обошел все комнаты и опросил прислугу. Да, еще пробовал на сотовый жены позвонить. Он оказался выключен.
        - Что было потом?
        - Я не мог поверить, что действительно случилось плохое. Искал в саду и на берегу. А потом пришла Анфиса и сказала, что нашей яхты нет.
        - Именно тогда вы позвонили в полицию?
        - Нет. У меня все еще была надежда, что это недоразумение, может быть, шутка.
        - Ваша жена склонна к странным шуткам?
        - Как бы вам это объяснить…- Алексей задумчиво посмотрел поверх головы полицейского в окно.- Она человек творческий, от нее всегда можно ждать неожиданностей. Поэтому я предпринял последнюю попытку самостоятельно разобраться в том, что произошло. Я поднялся наверх и включил компьютер.
        Он помрачнел, и полицейский сразу насторожился, как собака, почуявшая дичь.
        - Там было что-то криминальное?
        - А? Нет,- Лес поморщился.- Никакого криминала. Но текст, который был набран последним,- он показался мне каким-то странным. Очень не похож на все, что она писала раньше.
        - Время сохранения файла посмотрели?
        - Да. Около восьми утра.
        - А где были в это время вы? Спали?
        - Нет. Я встал сегодня в семь утра. А в восемь мы с Анфисой - моей падречицей,- встретились на берегу, чтобы обсудить некоторые детали предстоящего дня рождения. Мы хотели устроить Кире сюрприз.
        - До какого времени вы были на берегу?
        - Я точно не помню. Но недолго. Потом мы вернулись в дом, и я пошел к себе - нужно было ответить на письма по электронной почте, а чем занималась Анфиса, я не знаю. Может быть, собирала мольберт и краски, чтобы выйти на натуру. Это лучше у нее самой узнать.
        - Я уже с ней разговаривал. Она была в своей комнате и никуда не выходила. Спустилась с мольбертом на веранду в половине одиннадцатого.
        Полицейский поморщил усы, отчего они смешно встали ежиком, и закружил в задумчивости по гостиной.
        - Можно я осмотрю дом?
        - Конечно,- Алексей встал.
        У косяка двери, ведущей из кухни в гараж, полицейский остановился и, присев, начал разглядывать небольшое пятно.
        - Это что?- поднял голову он, вглядываясь в лицо Леса.
        - Понятия не имею.
        - Вам не кажется, что это кровь?
        Лес присел рядом с полицейским. Долго вглядывался в дверной косяк, потом пожал плечами:
        - Не знаю, что вам это дает? Даже если кровь - мало ли как и откуда она попала сюда?
        - Ну, не скажите,- набычился полицейский.- Это же вам не капля варенья, чтоб так рассуждать.
        Надежда, что Кира появится на пороге и все объяснит, таяла с каждой минутой. Свидетелей выхода катера из гавани так и не нашлось, но поверить, что он просто испарился, было трудно.
        - Должен же он куда-то исчезнуть?!- возмущался Лес.- Поднимайте в небо вертолеты!
        - Нельзя,- меланхолично отвечали ему,- штормит.
        Непогода успокоилась только к концу второго дня. Поиски в океане начались утром третьего. Еще через три дня их решено было прекратить.
        В ответ Алексей поднял на ноги всю полицию Австралии, Киру искали еще десять дней, но ни малейшей зацепки так и не нашли. Ничего. Никаких следов яхты.
        - Может быть, вы поссорились накануне?- в который раз устало спросил его полицейский.
        - Мы не ссорились. Ни накануне, ни неделю назад, ни две. Мы вообще не конфликтовали,- упрямо повторил Лес.
        Полиция особого рвения в расследовании исчезновения иностранки не проявляла. Это, а также желание свалить всю вину за исчезновение Киры на бытовую ссору бесило Алексея.
        - Вы бы вернулись к себе в Россию, может быть, ваша жена уже там. Улетела к маме, к подругам, наконец,- вкрадчиво убеждал его детектив.- Женщина, когда ей плохо, всегда ищет, кому можно пожаловаться.
        - Кире не на что жаловаться,- едва сдерживаясь, чтобы не взорваться и не нагрубить, закипал Алексей.- Мы были счастливы, понимаете!
        - Вы, наверное, все-таки обидели ее чем-то,- уверенно говорил полицейский,- поверьте мне, человеку с большим опытом семейной жизни: женщины - непредсказуемый народ. Вот вы здесь волосы на себе рвете, а она там с мамой на кухне кофе попивает.
        - Но яхты-то нет!
        - Найдется,- уверенно заявил полисмен.- Может, ее от пирса оторвало и в океан унесло, а может, ваша жена оставила ее где-нибудь на стоянке. Или в аренду кому-нибудь сдала. Женщины - они такие… Он хотел сказать «ехидны», но посчитал это слово неподходящим для откровенностей с посторонними. Задрав голову вверх, задумался, пытаясь подобрать что-то помягче, но махнул на это дело рукой.- В общем, с ними не соскучишься. Поезжайте домой и ищите ее там. Виданное ли дело: две недели вертолеты летали и не нашли. В копеечку вам, должно быть, поиски-то эти вылились. Найдете жену, передайте ей от меня, чтобы больше так себя никогда не вела.
        Лес странно себя чувствовал. С одной стороны, мысль о том, что Кира улетела, ничего не сказав ни ему, ни Анфисе, казалась ему абсурдной. С другой - его так активно убеждали в этом, что он вынужден был согласиться. К тому же его личный счет стремительно пустел, и продолжать упрямствовать он уже не мог.
        Спустя две недели после исчезновения Киры. Девятое июня. Москва
        - Анатолий, ты должен мне помочь!
        Нина Михайловна, разъяренная московской жарой и пробками на дорогах, влетела в кабинет прокурора города.
        - Ниночка, дорогая, ты, как всегда, неподражаема,- Анатолий Петрович поднялся со своего места и, перехватив сухую ладонь Нины, впился в нее губами.- Как поживаешь? Ничего не случилось?
        - Анатолий, ты не в курсе?! Вся Москва гудит!
        - Да что произошло-то?- занервничал он.
        - Кира, моя дочь, пропала!- Нина Михайловна, не выдержав, разрыдалась, и Анатолий Петрович бросился наливать ей воды.
        - Как это - пропала? Когда?- он подал ей стакан и сел рядом.
        Жадно сделав несколько глотков, Нина Михайловна придвинулась поближе и склонилась к лицу Анатолия Петровича.
        - Это он ее убил. Ее прощелыга муж.
        Прокурор отшатнулся. Встав, нервно зашагал по кабинету, то расстегивая, то застегивая пуговицы синего мундира.
        - Нина, ты говоришь какие-то страшные, безумные вещи. Я не могу поверить в это.
        Киру он знал с младенчества. С Ниной Михайловной, своей троюродной сестрой, Анатолий вырос в одном дворе и питал к ней самые добрые чувства. Подружка по детским играм и объект его первых юношеских мечтаний - она и позже продолжала нравиться ему. Даже когда вышла замуж и родила дочь. Да что там! Он был всегда в нее влюблен. И непременно женился б, если бы Нина, его Ниночка, хоть капельку отвечала на его чувства взаимностью. Но она всегда видела в нем всего лишь родственника, пусть и дальнего.
        Когда родилась Кира, Анатолий сам вызвался стать ей крестным отцом. Он сказал тогда, если Нина откажет, то нанесет ему тем самым огромную обиду на всю жизнь. Нина, разумеется, согласилась, а он размечтался, что когда-нибудь будет Кире настоящим отцом.
        Но время шло, а Нина его любви не замечала. В тридцать пять лет она овдовела, и он, выдержав положенный срок траура, пришел к ней свататься.
        - Замуж?- удивилась она.- Толик, мы же брат и сестра!
        - Троюродные,- уныло согласился он.
        О том, что Нина Михайловна - человек категоричный и резкий, он прекрасно помнил. Для нее никогда не существовало полутонов, и она всегда знала, как в жизни поступать правильно. Так, родственники не должны иметь между собой половую связь, иначе это - инцест. И не важно, что родство их - седьмая вода на киселе.
        Постепенно его чувства утихли, он женился и даже родил в браке двоих сыновей. К Ниночке же своей он относился по-прежнему с теплом и любовью, хотя это чувство трансформировалось с течением времени в чисто дружеское.
        Сейчас, пока Нина Михайловна рыдала, закрывая лицо руками и сморкаясь то и дело в батистовый платок, Анатолий Петрович достал коньяк и плеснул в два бокала. Сначала Ниночке, потом себе. Он всегда держал для нее бутылочку особого, элитного, как она любит. Жаль только, случай сейчас неподходящий, иначе она обязательно бы оценила букет коньяка.
        - Нина, выпей.
        - Господи, как же мне тяжело!- запричитала она, вцепляясь двумя руками в пузатый бокал и, видимо, плохо соображая, что именно перед ней. Она рассеянным взглядом уставилась в пространство, а потом тонко, тягуче завыла: - Как мне жить теперь, как мне жить, Толя? Она же у меня одна, кому я на старости лет нужна?
        - Нина, пожалуйста, успокойся. Выпей, тебе станет немного легче. А потом расскажи мне по порядку все, что знаешь. Иначе я ничем не смогу тебе помочь.
        - Да-да-да,- мелко закивала она, хлебнула коньяк, как чай, и, поморщившись, отставила бокал в сторону,- я сейчас все, абсолютно все тебе расскажу. Случилось так, что Кирочка недавно получила от двоюродной бабки наследство. Это для меня лично не слишком близкая родня - Мария приходилась тетей покойному мужу моему, Даниле. А ее мать - родная сестра Володиной бабки. Она еще в тридцатые годы выехала в Канаду, да там и осталась. Времена, знаешь сам, какие были: за связи с иностранцами органы могли большие неприятности устроить. А тут - родственница. В общем, мы с Анной из страха почти не общались и потому постепенно потеряли с ней связь. Но прошло время, и вдруг выяснилось, что Анна из Канады переехала жить в Австралию, там вышла замуж и родила дочь - Марию. Девочка была замужем, но осталась бездетной. От мужа ей достались неплохие деньги - тридцать миллионов долларов. После его смерти она удачно вложила их и увеличила свое состояние в несколько раз.
        - Во сколько? Какая сумма досталась в наследство Кире?
        Нина Михайловна понизила голос, будто боялась, что их подслушают, и шипящим шепотом произнесла:
        - Чуть меньше полумиллиарда долларов.
        Анатолий Петрович присвистнул.
        - Повезло же Кире…
        - Толя! Думай, что говоришь!!! Девочка поехала в Австралию с мужем и Анфисой и исчезла!- она зарыдала. Немного успокоившись, вытерла нос и глаза и продолжила рассказ: - И все было хорошо сначала, кто бы мог подумать, что так это закончится. Там, в Австралии, очаровательная вилла. Кирочка присылала мне фотографии. Вид из окон чудесный. После улаживания всех формальностей с наследством Кира решила с семьей остаться там, отдохнуть. Почему бы нет? Девочка много работает, ей нужен отдых. Она мне часто звонила, радостная такая, смеялась все время. Двадцать седьмого мая у Кирочки день рождения…
        - Я помню.
        - Да, знаю. Я хотела в этот день ей позвонить, поздравить, но накануне мне вдруг что-то тревожно стало. Вот знаешь, Толь, сжалось сердце и давит, давит… Ну, я и набрала номер ее сотового. Думаю, если она поднимет трубку, ничего плохого про свои предчувствия говорить не стану. Скажу, что просто захотелось позвонить, расспросить, как она думает свой день рождения отмечать. Сижу, жду, а она трубку все не поднимает. Я нервничать начала. Опять номер набираю - а она уже недоступна!
        Нина Михайловна опять всхлипнула и потянулась к бокалу с коньяком. Анатолий Петрович быстро схватил бутылку и плеснул еще.
        - Ты представляешь, что я чувствовала? Я телефон оборвала, раз за разом дозваниваясь ей. А потом позвонила Анфисе, а она говорит, мол, мама спит. Под утро, дескать, только легла. Ну, я и успокоилась! Чего, думаю, Кирочке мешать, пусть девочка отдыхает. На следующий день звоню поздравить с днем рождения - опять ее телефон не отвечает. А потом узнала, что ее нет…
        Последние слова она прошептала и, задохнувшись, начала беззвучно рыдать.
        - Толя, найди ее. Я тебя очень прошу. Может, она еще жива?! Она же должна быть жива, да?
        Анатолий Петрович испуганно посмотрел на нее, и она сразу поняла его взгляд.
        - Думаешь, я схожу с ума? Не переживай, у меня психика крепкая. Просто не могу думать о ней как о покойнице. Живая она для меня. Толя, накажи его, я тебя очень прошу. Пусть сгниет в тюрьме, никогда оттуда не выйдет.
        Анатолий Петрович молча разлил оставшийся коньяк и, залпом выпив, посмотрел пристально в глаза Нине Михайловне.
        - Нина, я сделаю все, что от меня зависит. И даже больше.
        - Да, я знаю, Толя. Ну вот как мне после этого жить? Кирочка никогда сама не вышла бы в море: она с детства боялась воды. А тут вдруг на яхте, в океане, одна. Я не поверю этому ни на секунду! О, боже мой,- заскулила она,- он ее убил! Он! Будь они прокляты, эти деньги, ради которых он это сделал. Лучше бы она никогда не получала наследства.
        - Ниночка, успокойся. Если он виновен, ответит по всей строгости закона.
        Прокурор скрипнул зубами и придвинул к себе телефон.

* * *
        У какого бы транспортера вы ни стояли, ваш багаж обязательно появится на другом - эту истину Алексей успел проверить на себе неоднократно.
        Почему в этот раз, в порядке исключения, провидению не отменить бы этот закон?
        Он со вздохом перешел к другой ленте, потянув за собой Анфису. Она после исчезновения матери до сих пор пребывала в шоке. Хотя она уже не плакала, но была заторможена и не отходила от Алексея ни на шаг. Лицо ее при том ничего не выражало, будто у пластмассовой куклы. Она двигалась механически, как автомат, и Лесу все время приходилось следить за Анфисой, чтобы не потерялась.
        На втором транспортере сумка Леса приехала первой. Он поставил ее рядом с собой и, сжав узкую ладонь Анфисы, сказал:
        - Смотри внимательно, сейчас должен и твой багаж появиться. Не пропустишь?
        - Ты куда?
        - Воды куплю попить.
        - Не уходи!
        Анфиса вцепилась в него мертвой хваткой, и он остался.
        Когда обе сумки, и его и Анфисы, оказались у него в руках и все формальности были соблюдены, они направились к выходу.
        - Ты хотел воды купить,- вяло напомнила Анфиса.
        - Обойдусь. Куда тебя отвезти?
        - А ты куда поедешь?
        - К себе. В свою старую квартиру.
        - А я тогда к бабушке. Не могу сейчас оставаться одна.

* * *
        Такси остановилось у его подъезда, он расплатился с шофером и поднялся на свой этаж. Квартира, в которой он давно не был, встретила его затхлым воздухом и тишиной. Алексей намеренно приехал сюда, чувствуя, что не в силах видеть вещи Киры - ее чашку, оставленную на столе, платья, которые она собиралась взять, но в последний момент передумала, ее любимое кресло, ее плед, ее…
        Он был к этому не готов и потому предпочел вернуться в свою старую квартиру. Почему-то ему казалось, что в ней будет легче. Но он ошибался. Все и здесь было пропитано памятью о Кире. Вот тут она сидела, листая журнал, в первый раз, когда пришла к нему. Тут они целовались, а там занимались любовью.
        Лес застонал и, отшвырнув сумку, бросился вон. В тот вечер он впервые напился до потери контроля над собой. Как добирался домой из бара, Алексей позже так и не смог вспомнить.

* * *
        Утром десятого июня желтая пресса запестрела заголовками: «Миллионер из трущоб заказал свою жену», «Исчезновение известной писательницы и миллионерши: кто виноват?», «Миллионное наследство не принесло счастья: Кира Карелина мертва»,
«Много шума - и… ничего. Кто убийца?»
        Алексей как раз спустился в магазин, чтобы купить минералки. После выпитого вчера ему было плохо, но опохмеляться Лес принципиально не хотел. Взял бутылку и только, откупорив, поднес ее к губам, как взгляд его наткнулся на фотографию. На первой полосе газеты улыбающиеся и счастливые - он и Кира. По инерции отхлебнув, поперхнулся и вытер рот рукой.
        Алексей скупил все, что смог найти. Старушка продавщица оказалась не слишком любопытна и не узнала его. Или же зрение ее было не той остроты, чтобы признать по фото человека. Она равнодушно протянула ему сдачу и стопку купленных им газет.
        Но проходящие мимо девчонки вдруг остановились и начали шушукаться, показывая на Алексея. Испарина выступила у него на лбу. Может, причина такого интереса к нему была в чем-то ином, но он чувствовал себя как голый на балу. Быстро влетев в свою квартиру, Лес закрылся и сел за стол. Разложил перед собой прессу и методично, по порядку, прочел все, что принес.
        Как и ожидалось, правдивая информация была искусно перемешана с полуправдой и откровенной ложью. Он, разумеется, выглядел сущим злодеем, а Кира - невинно убиенной страдалицей. И никого не интересовало, что еще не доказан ни факт ее смерти, ни его причастность к ней. Журналистские домыслы часто кажутся правдой, когда это касается других. Но чем ближе нам описываемые события или люди, тем очевиднее извращение фактов в подаче материала.
        Ясно одно: имя его до такой степени смешано с грязью, что лучше ему нигде не появляться. Внешность у Алексея запоминающаяся, так что идентификация фотографии с оригиналом не составит труда. Да и шепот за спиной он долго еще будет слышать, чем бы ни закончилась эта печальная история. Люди всегда гораздо охотнее верят дурному, чем хорошему.
        В среду, надев темные очки и надвинув бейсболку на лоб, он отправился на тренировку.
        - Шифруешься?- спросил Васильич, мельком бросив на него взгляд.
        - А что мне остается?- вопросом на вопрос ответил Лес.
        - И правильно. Ни к чему сейчас лишний раз к себе внимание привлекать. Иди переодевайся.
        После тренировки они сели в кабинете, и Василий Васильевич, пристально глядя Лесу в глаза, спросил:
        - И что из всего, просочившегося в прессу, правда?
        - Просочившегося в прессу?! Да это не просачивание, это слив! Причем грязный и лживый.
        Алексей долго и подробно, останавливаясь только для того, чтобы перевести дух и справиться с эмоциями, рассказывал Васильичу все, что с ним произошло. Тот слушал внимательно, не перебивая, кивая в такт словам. Когда Лес выговорился и замолчал, Василий стал задумчиво мерить кабинет шагами.
        - То, что ты рассказываешь,- наконец сказал он,- очень серьезно. Мне кажется, тебе нужно, не откладывая в долгий ящик, обратиться к адвокату.
        Алексей выпрямился и с тревогой всмотрелся в лицо друга:
        - Думаешь, это только начало?
        - Уверен, порочащую тебя информацию распространили не только для того, чтобы насолить. Боюсь, скоро последует предъявление обвинения в убийстве.
        - Но как?!- вскричал Лес.- Я же не убивал, я даже не знаю, что на самом деле с Кирой произошло!
        Василий Васильевич горько усмехнулся.
        - Скажи-ка мне, кого и когда останавливала невиновность жертвы? Если кто-то задался целью тебя уничтожить, он добьется своего. А улики найдутся, не сомневайся. Кстати, ты вполне уверен, что Кира пропала сама, не без помощи извне?
        Алексей замер, глядя на Васильича, и лицо его побледнело.
        - Ты думаешь, ей кто-то помог утонуть?! Нет… Нет же, нет! Как это может быть? Мне кажется, у Киры не было и не могло быть врагов.
        Он взъерошил волосы рукой и вскочил. Вид у Алексея при этом был такой, будто он собирается куда-то бежать, но он снова свалился на стул, и кровь прилила к его лицу.
        - Если кто-то намеренно навредил Кире, я найду и убью его!- задыхаясь от гнева, сказал Лес.
        - Тихо, тихо. Сейчас резких движений делать не стоит. Чем опаснее противник, тем продуманнее должны быть твои действия. Не мне говорить, ты и сам все это знаешь.
        В тот вечер Алексей напился второй раз. Теперь его терзало чувство вины. Ему казалось, что он должен был заметить предпосылки несчастья и предотвратить его. А он вместо этого, как мальчишка, пребывал в эйфории от счастья.
        То, что Василий Васильевич прав и судебная машина набирает обороты, скоро подтвердилось: Алексея вызвали в Следственный комитет.

* * *
        Лес приехал к Следственному комитету немного раньше назначенного времени и долго сидел в машине, глядя на идущих мимо людей. Тягостное предчувствие не оставляло его. Что-то плохое непременно с ним должно произойти, хотя в это не хотелось верить.
        Поднявшись по ступеням, Алексей прошел по коридору и вошел в небольшой кабинет. Следователь жестом пригласил его сесть.
        - Гарденин Алексей Иванович, насколько я понимаю?
        - Да.
        - Следователь Гаврилов Максим Семенович. Я вот по какому поводу вас вызвал. К нам поступило заявление от гражданки Карелиной Нины Михайловны. Она заявляет, что вы причастны к исчезновению ее дочери, Киры Карелиной. Что-нибудь можете по этому поводу сказать?
        - Ничего. Я не знаю, где моя жена.
        - Я вам советую очень хорошо подумать. Чистосердечное признание, как вы понимаете, существенно смягчает наказание.
        - Вот даже как. Хорошо Нина Михайловна поработала. И на чем же строится ее обвинение?
        - У нас есть показания свидетеля, который утверждает, что вы планировали убийство своей жены.
        - Да вы что! Ну надо же,- рассмеялся Лес,- а показаний свидетеля, который утверждает, что я одиннадцатого сентября взорвал башни-близнецы в Америке, у вас нет?
        - Зря ерничаете. Это еще не все.
        - Я весь внимание.
        - Вот, посмотрите, долговая расписка. Узнаете свой почерк? Да-да. Вы пишете, что обещаете отдать миллион долларов до пятого июля. Оно, конечно, понятно, что вы можете не успеть вступить в права наследства до этого времени. Но оттянуть срок отдачи долга вам смерть жены вполне поможет. Что скажете об этом? Можете взять посмотреть. Это копия.
        Лес взял в руки клочок бумаги и с удивлением уставился на него.
        - Эта долговая расписка, как вы изволили выразиться,- просто клочок бумаги, написанный во время игры. А вот как он попал к вам, это уже интересно.
        - У нас свои источники. Я так понимаю, что вы задолжали кому-то крупную сумму, и именно поэтому вам выгодна смерть вашей жены.
        - Чушь.
        - Ничего другого я от вас и не ожидал. Но это еще не все. Есть свидетель, который утверждает, что накануне происшествия вы и ваша жена сильно поссорились. Как вам этот аргумент?
        - Можно полюбопытствовать, кто же этот таинственный свидетель?
        - Пока я воздержусь от того, чтобы назвать его имя. А для начала в связи с полученным заявлением я приму от вас объяснение.
        На протяжении следующего часа Лес исправно отвечал на вопросы следователя. Когда все было запротоколировано и подписано, Алексей спросил:
        - Это все?
        - Да.
        - Что мне сейчас делать?
        - Вы пока свободны. Будете нужны - я вас вызову.
        Выйдя на улицу, Лес мрачно проводил взглядом перебежавшую ему дорогу черную кошку и понял, что Васильич оказался прав: без хорошего адвоката никак не обойтись.
        Глава 3
        Два года назад. Конец мая
        Не ищите ошибки, если не знаете, что с ними делать.

«Кто это сказал?- Кира задумалась.- Может быть, Штейнбах… Или же у него фраза звучала как-то иначе?»
        Сдвинув наушники на шею, она побежала в более спокойном темпе. Вот уже семь лет, как ежедневная пробежка стала обычным делом для нее. Она старалась этой привычке не изменять, потому что именно регулярные занятия спортом помогли ей когда-то справиться с болезнью.
        Десять лет назад одним будничным утром Кира приготовила завтрак и села рядом с мужем за стол. Ей нравилось просто так сидеть рядом и смотреть, как он ест. Обычно он эмоционально восхищался кулинарными способностями Киры, рассказывал какие-нибудь истории или делился планами. Но сейчас он глухо молчал. Лицо его было непроницаемо, и Кира терялась в догадках.
        - Вкусно?- спросила она, чтобы как-то начать разговор.
        - Да.
        - У тебя все нормально?
        - Да.
        Андрей торопливо доел рагу, выпил кофе и, циркнув зубом, пресно сказал:
        - Меня с работы не жди. Я ухожу.
        Прозвучало это так обыденно и легко, будто подобные вещи он сообщал регулярно. Кира, которая как раз ставила тарелки в раковину, удивленно повернулась:
        - Куда ты уходишь? А когда вернешься? Я ужин могу и позже приготовить.
        - Кира, ты не поняла,- заиграв желваками, сухо сказал Андрей,- я ухожу от тебя. И не вернусь никогда.
        - Почему?- спросила она, чувствуя, как у нее холодеют пальцы.
        - Потому что у меня другая женщина.
        Потолок качнулся и придавил ее так, что стало нечем дышать.
        - Давно?
        Никогда не спрашивайте о том, о чем вам не хочется знать. Ответ вас может убить.
        - Пять лет,- равнодушно ответил Андрей и кинул скомканную салфетку на пустую тарелку.
        Дальше все было как во сне. Андрей поднялся и, не глядя на нее, пошел к двери. Она плелась следом, надеясь, что он сейчас повернется и скажет: «Шутка! Вечером идем в театр».
        Глупо, конечно. Она потом сама не могла понять, откуда взялась эта мысль.
        Дверь за Андреем захлопнулась, и Кира осталась одна. Двое детей, полное отсутствие работы и совершенно неясные жизненные перспективы.
        После первой бурной реакции Кира впала в депрессию. Ее то душили слезы, то она погружалась в безвольное апатичное состояние, чем нервировала мать и пугала детей. Они не понимали, что происходит и почему мама на любой вопрос отвечает вяло и невпопад. Рекомендации друзей и знакомых «взять себя в руки» и «не раскисать» не доходили до сознания Киры. Она смотрела на них непонимающим взглядом и скептически улыбалась. Кира была уверена, что и так достаточно хорошо держит себя в руках - не мечется в истерике, не бросает тарелок в стену, не заламывает в исступлении рук и не рыдает. И мало ли что у нее в душе? Да, оскудело, выгорело все, как в пустыне, но внешне-то она совершенно спокойна. И это благодаря ее собственным усилиям, между прочим.
        Как-то раз она брела по городу, сгибаясь под тяжестью сумки с продуктами. Рынок был недалеко, но Кире казалось, что он на другом конце света. Дойдя до лавочки на бульваре, она поставила сумку и села с ней рядом. Солнце было такое ласковое, нежное. Кира подставила ему лицо и закрыла глаза…
        Откуда она появилась - эта женщина,- Кира не поняла. Наверное, подошла совсем неслышно: умеют же некоторые так ходить. И когда рядом раздался тихий голос, Кира от неожиданности вздрогнула.
        - Я знаю, что происходит с тобой,- вкрадчиво начала цыганка. От нее сладковато пахло кровью и плесенью, и Кира, с детства остро реагирующая на запахи, едва не задохнулась. Захотелось сразу же встать и уйти, но ноги внезапно сделались ватными. Только голос цыганки, густой, тягучий, назойливо вливался в ее уши и растекался по телу слабостью.- Жить тебе, красавица, осталось совсем недолго. Муж от тебя ушел, и ты оттого сильно болеешь. Если муж не вернется - ты умрешь. Но не переживай… я тебе помогу…
        Кира очнулась на той же скамейке в парке, и не оказалось у нее ни сумки с продуктами, ни кошелька с жалкими остатками денег. То, что дома ждут двое голодных детей, подействовало на Киру как удар хлыста. Вдруг прошли разом и слабость, и апатия, депрессия последних лет. Воздух приобрел кристальную чистоту и глубину, в которой отчетливо, как в зеркале, Кира увидела свою жизнь.
        Так что той цыганке, забравшей последнее, Кира была даже благодарна. Кто знает, сколько бы еще она, не будь такого «волшебного пенделя», терзала себя и близких?
        Но, как выяснилось позже, только воспрянуть духом после пережитого кошмара оказалось мало. Да, теперь Кира понимала свои проблемы и очень хотела избавиться от депрессии, но на нее вдруг как из рога изобилия посыпались болячки.
        - Психосоматика,- вздохнуло очередное светило медицины, к которому Киру привезла ее мать.- Что ж вы, голубушка, так себя распустили? Нельзя нервы самой себе трепать, никак это не допускается.
        Пока врач бормотал себе под нос названия лекарств, выписывая рецепты, Кира вспоминала всю свою прошлую жизнь. Ей было горько и стыдно и жаль потраченные годы. Не те, что ушли на жизнь с мужем и рождение и воспитание детей, а те годы, которые она никак не могла прийти в себя после предательства Андрея.
        И вот теперь, уже семь лет подряд, она выходит на утреннюю пробежку в парк. Первые метры тогда ей давались с трудом. Она задыхалась, едва ли не падала, но упрямо продолжала занятия. В конце концов довела дистанцию до десяти километров в день.
        Сегодня с утра было много дел - съемки, интервью, поход по магазинам. К тому же делать покупки Кира категорически не любила. Ее эта процедура утомляла сама по себе, независимо от того, что предполагалось купить - одежду, обувь или новые стулья. Домой она приползла уставшая и измотанная. Однако, едва приняв душ, она все-таки натянула на себя спортивный костюм и отправилась в парк.
        Кто-то следовал за ней неотступно. Он то приближался, то удалялся на некоторое расстояние, но не исчезал совсем. С Кирой изредка такое бывало: она задумывалась и механически сворачивала не туда. На какую-нибудь боковую аллею, где редко встречались прохожие и заросли были гуще. Но сегодня случай выдался и вовсе особый: она очутилась слишком далеко. Прислушиваясь к тому человеку, что был сзади, Кира пыталась решить, как лучше поступить. Мысли ее испуганно заметались. И тут неизвестный преследователь ускорил шаг, явно решив ее догнать.
        Кира побежала быстрее.
        Он тоже припустил следом.
        Она ускорила бег.
        Он тоже ускорил.
        Она полетела на пределе своих возможностей.
        Преследователь тоже понесся во весь опор.
        Кира так испугалась, что уже собралась истошно заорать, и плевать, если кто-то услышит ее вопли. Только бы хоть как-то попытаться спастись. И тут маргинал схватил ее сзади за плечо и знакомым голосом сказал:
        - Кира, постойте!
        Она повернулась и в изнеможении произнесла:
        - О, боже мой, это вы! Вы испугали меня, Алексей. Признавайтесь, зачем вы за мной гнались?!
        - А вы хорошо бегаете. И, главное, долго. Извините, не хотел вас напугать. Увидел издали: вы, думаю, или не вы. Решил догнать. Смотрю, вы на боковую аллею поворачиваете, самую безлюдную и криминальную. Вы знаете, что здесь месяц назад нашли убитую девушку? А чуть раньше - ребенка?
        - Нет, меня в это время не было в Москве. Я только недавно вернулась.
        - Тогда понятно, отчего вы так беспечны. Потом я уже бежал следом намеренно, боялся, что с вами что-нибудь случится. Кричать и звать вас мне казалось глупым, хотел дождаться, когда вы остановитесь, и тогда подойти. А вы все дальше в парк и дальше… Боялся вас напугать…
        - Вам это удалось,- перебила его Кира,- у меня до сих пор сердце колотится как сумасшедшее.
        - Извините, Кира. Я хотел как лучше. Честно.
        - А чего потом погнались за мной во весь опор? Я думала, меня убивать собираются!
        - Я понял, что все-таки вас испугал и надо ситуацию исправлять.
        Он улыбнулся.
        Кира посмотрела на него подозрительно и поправила растрепавшиеся волосы.
        - Ну ладно. Пусть так. Вы знаете, как отсюда выбраться? Что-то я никак не соображу, где это мы.
        - Найдем. Здесь куда ни иди, все равно к людям выйдешь.
        - Конечно. Разница только во времени.
        - Это да. А почему вас не было так долго в Москве?
        - Я была в Германии.
        - У вас там родственники?
        - Я по приглашению ездила от немецкого литературного общества. Читала лекции, проводила семинары.
        - Об эмиграции не задумывались?
        - Боже упаси! Я считаю эмиграцию большим несчастьем. Конечно, всякое в жизни бывает, ни от чего зарекаться нельзя. Но чтоб добровольно - нет.
        - Почему? Сейчас многие уезжают.
        Кира пожала плечами.
        - Вот смотрите, Лес. Аксенов - он уехал из России вынужденно и все время скучал по Москве. При первой же возможности вернулся. «Я московский гражданин»,- говорил он о себе. Почему так произошло? Да потому что существует понятие менталитета, и даже те, кто его отрицает, все равно до смерти будут помнить русские сказки, услышанные в детстве, русские песни, своих друзей со двора, первую учительницу, первую любовь. Возможно, на чужбине что-то получится у их детей. А для эмигрантов в первом поколении все будет очень сложно.
        - У меня друг эмигрировал в Германию десять лет назад вместе с женой и детьми. На некоторое время мы потеряли друг друга из виду, а потом он разыскал меня. Началась переписка. Он писал то же самое примерно, что сейчас сказали вы, Кира. Писал о тоске, о том, что не может найти себя. О том, что дети, ради которых и делалось все это, вырастают и перестают понимать своих родителей. Они-то как раз уже немцы, а друг, его жена как были, так и остаются русскими. Иногда он шутил, рассказывал что-то забавное. В общем, я не думал даже, что все так плохо. В одном из последних своих писем он мне рассказывал, как были они с женой и детьми в путешествии. Интересном, счастливом, радостном. И вдруг в какой-то момент ему подумалось: «Хочу домой». И тут же обожгло: некуда - домой. Нет дома. Некуда хотеть.
        Лес помрачнел и замолчал, снова переживая.
        - С ним что-то нехорошее произошло?
        - Он вдруг умолк и перестал отвечать на мои письма. А месяц назад я от общих знакомых узнал, что он покончил с собой.
        - Какой ужас!
        - Ему на тот момент исполнилось только тридцать пять. Я перечитывал потом его письма, все пытался понять: почему он сделал это? И понял, что он оказался бессилен перед обстоятельствами. Не смог реализовать себя в том социуме, где очутился, и не смог вернуться назад: дети выросли и никуда уезжать не захотели. Я до сих пор не могу поверить, что его больше нет. Оттого и среагировал так на слово
«Германия».
        - Да, я понимаю. Вот потому я считаю эмиграцию трагедией, не всем даны силы ее выдержать.
        Некоторое время они шли молча. Алексей - заново переживая смерть друга, Кира - размышляя об услышанном.
        Лес вдруг отошел в сторону и, присев, снял с гриба прилипший листок:
        - Надо же, в это время - и сыроежка. Рано для нее еще.
        - Разве? Впрочем, я в этом не разбираюсь.
        Кира отметила про себя, что она со своими метром семидесятью двумя сантиметрами да без каблука смотрится рядом с ним совсем маленькой, и не удержалась от вопроса:
        - Алексей, а какой у вас рост? Два метра?
        - Ну что вы, только слегка за метр девяносто перевалил.
        - А кажетесь выше. Или это мне от страха мерещится. Напугали вы меня здорово, что и говорить.
        - Кира, я вас не видел здесь раньше, хотя бегаю каждый день.
        - То же самое могу сказать и о вас. Я бегаю тут каждое утро вот уже два года и ни разу не видела вас.
        - Ах, вот оно что,- Лес удовлетворенно засмеялся.- Значит, утром! А я бегаю больше по вечерам. Выходит, мы перемещались все время параллельно.
        - Думаете, это можно так назвать?
        - А почему нет? Если верить теории, что время нелинейно, значит, существует некая точка пространства, где два события, разрозненные в линейном времени, могут произойти одновременно при его нелинейности.
        - Не знаю, я в этом ничего не понимаю. У меня всегда было плохо с математикой.
        Она посмотрела на него и, наткнувшись на его веселый, смеющийся взгляд, почувствовала, что снова краснеет.

«Да что же это такое,- разозлилась она на себя,- расслабилась, раскисла. Влюбилась, просто как малолетка».
        Приняв строгий и неприступный вид, она отвернулась. Очень не хотелось, чтобы Лес догадался, какие он вызывает у нее эмоции.
        Но мысли ее предательски снова и снова возвращались к обаятельному спутнику.

«Интересно, сколько ему лет?- думала она, искоса рассматривая Алексея.- Насколько он меня моложе? Лет на пять-шесть? Он сказал, что другу исполнилось тридцать пять. Может быть, и ему тоже столько. Но выглядит молодо».
        И вдруг поняла, что ей очень хотелось бы, чтобы эта разница была как можно меньше. Все-таки гораздо спокойнее, когда муж старше.
        Наконец, им стали попадаться гуляющие парами и небольшими группами люди.
        - Можно я в искупление своей вины угощу вас хорошим ужином?
        Кира вдруг с ужасом поняла, что ей очень, просто до дрожи в коленях, хочется его приглашение принять. И это так испугало ее, что она торопливо ответила:
        - Вы знаете, Лес, я сегодня слишком устала, да и буду занята.
        - Жаль. Но я терпеливый. Я все равно дождусь вашего хорошего настроения.
        Она неопределенно пожала плечами и вежливо улыбнулась.
        - А что вы любите, Кира? Грибы собирать, рыбалку?
        - В грибах я, как уже сказала, ничего не понимаю. А на рыбалку одной боязно ехать.
        - Зачем же одной. Можно ведь с мужем, другом.
        - О, нет. Только ради рыбалки я замуж выходить не готова. Как-нибудь магазинной рыбкой обойдусь,- отшутилась Кира.
        - А я все-таки пригласил бы вас на рыбалку. В ближайшие выходные, к примеру, вместе с детьми.
        - Дети у меня к рыбной ловле совсем равнодушны. Как, впрочем, и к рыбе. Но за предложение спасибо, я подумаю.
        - Это значит «да»?
        - Это - «может быть». У меня жестко расписаны все ближайшие дни на месяц вперед. Так что ничего конкретного пока не могу обещать. Да я и не закончила свою пробежку, думаю, пора к ней возвращаться.
        Она легко побежала вперед, Лес вдруг крикнул ей вслед:
        - Стойте!
        Но Кира даже не оглянулась.
        Молодой доберман скорее всего хотел поиграть. А что может быть интереснее, чем игра в салочки! Щенок радостно припустил за Кирой и, в мгновение ока догнав ее, сильно ткнул передними лапами в спину. От неожиданности Кира споткнулась и полетела в грязь.
        - Я же вас пытался предупредить. Почему не послушались?- пытаясь поймать пса за ошейник, укоризненно сказал Алексей.
        А пес весело гарцевал вокруг них, как миниатюрный конь, радостно скалясь и вскидывая голенастые лапы. Теперь уже не только Кира была вся в грязи, но и костюм Леса напоминал грязную тряпку, о которую вытерли ноги. Когда он наконец, изловчившись, ухватил пса за ошейник, на боковой тропинке показался хозяин добермана с поводком в руках.
        - Не бойтесь, он не кусается!- обрадовал их он, подходя.
        - Не кусается?!- вскипел Лес.- То есть вы, значит, думаете, если не покусал, то все в порядке?! Воспитывать надо пса!
        - Ой, подумаешь,- усмехнулся молодой нахал,- пара пятен. Могу на химчистку денег дать.
        - Себе на молоко побереги,- брезгливо бросил Лес и, взяв за руку Киру, пошел с ней по тропинке.
        - Я думаю, вы совершенно правы, Алексей,- после недолгого молчания сказала она.- Не стоит связываться с невежей, его все равно не перевоспитаешь.
        Лес усмехнулся.
        - Согласен. Но это я при вас такой сдержанный. Обычно меня несет, я могу и за грудки, и как следует встряхнуть. И дело тут не в испорченной одежде, разумеется. Невоспитанная собака - это прежде всего вина хозяина, и с него надо спрашивать.- Он помрачнел и с горечью добавил: - Что-то не так у нас с законами, нет на нерадивых собаководов управы. Недавно на моих глазах пес сильно покусал четырехлетнего мальчика. Я когда подбежал, у мальца уже кровь рекой лилась, вся спинка и руки искусаны. Отогнал пса, «Скорую помощь» вызвал. Но представляете, какая психологическая травма у пацана на всю жизнь? Да он собак до старости после такого бояться будет.
        - А они, чувствуя его страх, станут снова нападать. Замкнутый круг.
        - Именно так. А вот если бы штрафовали только за появление пса без намордника во дворе, хозяева бы следили за своими питомцами.
        - Точнее, за их поведением. Ваш костюм сильно пострадал, Лес. Вам далеко идти? Вы где живете?
        - Пустяки. Четыре остановки на трамвае.
        - Ну, это все-таки прилично. Я вот что хочу предложить, мой дом совсем рядом, и у меня есть отличное средство для выведения пятен. А еще есть очень вкусный кофе. Не знаю как вы, а я бы еще граммов двадцать коньяку с кофе выпила, чтобы прийти в себя от сегодняшних событий,- она засмеялась.- То «маньяк» меня преследует - да-да, я именно так и подумала, когда вы за мной гнались!- то какая-то незнакомая псина лапами в спину тычет. Сплошной адреналин.
        - А знаете, я соглашусь. Но без коньяка: я не пью.
        Кира задумчиво окинула его взглядом, прикидывая, отчего молодой и здоровый на вид мужчина избегает спиртного. Ведь двадцать граммов даже аперитивом назвать сложно. Так, микстура для лечения. Но уточнять у Леса, отчего такой категорический отказ, все-таки не решилась. Мало ли что, вдруг откроется какая-то неприятная тайна. Упаси нас боже от чужих секретов.
        - Я спортом занимаюсь, и у меня соревнования скоро,- пояснил без ее вопросов Лес.
        Они вышли за пределы парка и направились к многоэтажному дому, расположенному в отдалении от дороги. Лес, окинув его взглядом, немного приуныл. Новостройка. Из тех, где дорогие элитные квартиры с хорошей планировкой и просторной кухней. Он только мечтал такую купить. Несколько раз уже почти собрался, но все время что-нибудь мешало: то бабушке на операцию крупная сумма потребовалась, то другу нужно было помочь.
        Они вошли в прохладный подъезд и поднялись на второй этаж. Кира вставила ключ в замок и, открыв дверь, крикнула:
        - Я дома!
        Из комнаты справа выглянула заспанная девчонка лет шестнадцати, русоволосая и веснушчатая, и, ойкнув, нырнула обратно.
        - Это моя дочь, Анфиса,- пояснила Кира.- Только что закончила десятый класс, теперь сидит дома и отсыпается.
        - И ничего подобного,- недовольно возразила девочка из-за слегка прикрытой двери, - это просто вы так неудачно пришли! И вообще, предупреждать надо, что не одна возвращаешься.
        - Вот они, современные дети,- вздохнула Кира,- никакого уважения к авторитетам.
        - Может, это и хорошо. Я, к примеру, рос уж слишком заорганизованным. Считаю, что мне это создало в жизни массу проблем.
        В душе Киры снова затеплилась надежда: может быть, Лес все-таки старше, чем кажется? В конце концов, ей тридцати восьми лет тоже никто не дает.

* * *
        Ночью она долго ворочалась, никак не получалось уснуть. Вспоминала улыбку, голос, жесты Леса и с досадой думала, что это не те эмоции, которых она ждала от себя. Да и не к лицу в ее возрасте влюбляться, как девчонке.

«Не может этого быть,- сказал кто-то трезвый в ее голове,- так не бывает. Только пятнадцатилетние девочки с замиранием сердца смотрят на предмет своего обожания, совершенно его не зная».
        - Я взрослая, уверенная в себе, и мне никто не нужен,- шептала Кира как мантру, закрывая глаза и погружаясь в сон.
        И вдруг очутилась на лесной лужайке, совсем маленькая, лет пяти. Та девочка, которой когда-то давно была она, рвала одуванчики и, прищурив глаза, смотрела, как крошечные пушинки улетают вверх, к солнцу.
        Глава 4
        Настоящее время
        Лика сидела в гамаке, поджав под себя одну ногу, и пускала зеркальцем солнечных зайчиков. Маленький рыжий котенок носился за ними, ловя лапками пятнышки света. Он смешно крутил головой, когда зайчик вдруг уносился неведомо куда, и снова бежал за ним.
        - Твой муж сказал, что ты здесь,- Алексей подошел и стал неподалеку.
        Бледный после бессонной ночи и осунувшийся от переживаний, он смотрел на Лику мрачно и исподлобья.
        - А, привет!- она встала и вперевалку, немного по-утиному, пошла ему навстречу.
        - Когда тебе рожать?
        - В сентябре. Дева по гороскопу будет,- Лика хихикнула и, искоса бросив на него взгляд, вдруг сказала: - Ты на меня не злись. На беременных обижаться не положено. Ну, дура я была, что с меня взять. За то меня бог и наказал, дал любовь, похожую на вашу, чтоб прочувствовала, как это у других бывает. Знаешь, я все понять не могла: как же это? Почему меня так колбасит, что я даже свои, годами устоявшиеся принципы нарушаю. Пошла, сделала себе регрессию…
        - Сделала - что?
        - Регрессивный гипноз. Идем в дом, там не так жарко.
        - У нас, в Москве?
        - Не-а. Летала в командировку в Лондон, там к специалисту знаменитому по регрессиям пошла. Я у нас таких не знаю. Если у тебя есть на примете адресок - поделись.
        - Нет, я просто спросил. Интересно стало.
        - Так вот, сделала я себе аж трехчасовую регрессию. Такого насмотрелась! Мама не горюй. Оказывается, наша с мужем совместная история уходит в далекое-предалекое прошлое. Разные города, страны. Даже видела другие планеты. Как тебе такой расклад?
        Она открыла дверь и пропустила Алексея в просторный холл дачного дома.
        - И верю, и не верю,- ответил он.
        - Почему?- удивленно округлила глаза Лика.- Тебе как человеку, хорошо знакомому с восточной философией, должно быть не чуждо ничто мистическое.
        - Лика, я не знаю, честно. С одной стороны, я видел довольно много странного и необъяснимого в своей жизни. С другой - когда проходит время, я сомневаюсь в том, что это действительно было.
        - Фома неверующий,- фыркнула она.- Садись, рассказывай, зачем приехал.
        - Лика, меня подозревают в убийстве Киры.
        - Что?!- она вскочила и тут же схватилась за поясницу.- Ох, ничего себе…
        К чему относилась последняя фраза - к известию или к пояснице, Лес не понял и осторожно уточнил:
        - То есть ты в это не веришь?
        - С ума сошел? Как я могу в такое поверить!
        - Тогда помоги мне. Я знаю, что ты не слишком раньше меня жаловала, но мне сейчас не к кому больше обратиться.
        - Брось, это все было давно и быльем поросло. Да и лично к тебе у меня никаких претензий никогда не возникало,- она задумалась.- Значит, тебе нужен отличный адвокат.
        Протянув руку, она взяла сумочку и достала оттуда мобильный телефон. Лес молча следил, как она пролистывает список контактов, а потом смущенно сказал:
        - Только, если можно, пусть в адвокате совмещаются два качества: сообразительность и не слишком большая любовь к гонорарам. Понимаю, что это довольно сложная задача, но все же.
        Лика подняла голову, оторвавшись от телефона, и долгим взглядом посмотрела на Леса.
        - Что, все так плохо?
        - Да. Я сильно потратился, когда организовывал поиски Киры в Австралии. Доступа к совместным деньгам у меня сейчас нет. И не будет, если меня все-таки обвинят в убийстве.
        - Бред какой-то. Это Нина Михайловна поторопилась обвинить тебя?
        Лес неопределенно пожал плечами.
        Лика некоторое время, задумавшись, изучала узоры на стене, потом вдруг лицо ее просветлело.
        - О, у меня есть мысль!- она вскочила, и, отойдя к окну, быстро нашла нужный номер телефона.- Лариса, как у тебя дела? Ты сильно занята? Рядом со мной сидит мой очень хороший, я бы даже сказала, близкий друг, и ему нужна помощь. Его подозревают в убийстве.
        Выслушав ответ, она повернулась к Лесу и сказала:
        - Пиши телефон. Девочка молодая, но очень способная,- Лика сделала ударение на слове «очень»,- лучше адвоката тебе не найти. И у нее есть еще один большой плюс: чтобы пробиться в профессии, она будет землю рыть, выискивая доказательства твоей невиновности.
        - Спасибо,- Алексей встал.
        - Не за что. И держи меня в курсе. Если возникнут проблемы - будем подключать дополнительно еще кого-нибудь.
        Уже у выхода он вдруг повернулся:
        - Лика, скажи, почему ты помогаешь мне, а не приняла сторону Нины Михайловны?
        - Знаешь, если честно, я всегда недолюбливала ее, а она меня теперь, после этого, - она кивнула на располневший живот,- и подавно. Не одобрила мама Киры моего брака. Но есть и еще одна причина.
        - Да?
        - Я не верю, что Кира мертва. Я смотрела ее гороскоп, у нее не только длинная жизнь, но и полное отсутствие угрозы насильственной смерти. И в тот период, когда вы были в Австралии, и вообще по жизни.
        - Ты так веришь в гороскопы? Впрочем, неважно. Ты вселяешь в меня надежду, и это хорошо. Я очень хочу верить, что Кира жива.
        - Уверена в этом. Но если вдруг я ошиблась, то торжественно выкину все свои книги по астрологии и больше никогда ни одной натальной карты в руки не возьму!

* * *
        Лариса оказалась миловидной брюнеткой с коротким каре. Когда Алексей вошел, она как раз сунула в рот печенье и, испуганно отряхнув от крошек руки, постаралась быстро его прожевать.
        - Извините,- с трудом проглотив, сказала она,- думала, успею поесть.
        - Ничего. Это вы меня извините, я немного раньше пришел.
        Пока она мыла руки и вытирала их полотенцем, он окинул взглядом кабинет. Небольшое чистое окно с разлапистой молодой монстерой на нем, аккуратный стол без привычного девичьего беспорядка и полки со специальной литературой. Все вполне пристойно и предсказуемо, ничего, что отличало бы этот кабинет от других. Почему-то Лесу стало скучно. Если место, где человек проводит большую часть своей жизни, не несет в себе отпечатка его личности - это плохой признак. Значит, хозяин кабинета или не чувствует себя вольготно в выбранной профессии, или он так же безлик, как и этот интерьер.
        - Я офис арендую,- словно услышав его мысли, вдруг сказала Лариса.- Только что сняла, еще не успела все свои вещи привезти. Лика сказала, вас подозревают в убийстве?
        - Да.
        - Давайте, мы сядем, и вы мне все-все по порядку расскажете.
        Слушала она внимательно, то и дело кивая и делая пометки в своем нетбуке. Иногда, когда дело касалось каких-либо фактов или свидетелей, она переспрашивала и уточняла:
        - Я правильно вас поняла, Алексей, следователь сказал, что у них есть свидетель вашей ссоры?
        - Да.
        - И он отказался назвать его имя?
        - Да, именно так. Он сказал, что пока воздержится назвать конкретное имя. Но мне кажется, это блеф.
        - Что - блеф?
        - Что у них есть свидетель ссоры. Мы с Кирой не ссорились.
        - Вообще?
        - Вообще. Мы два года знакомы, поженились полгода назад, в прошлом ноябре. И за шесть месяцев брака ни разу не поругались, не говоря уже о добрачном периоде. А что, это ненормально?- с вызовом спросил он.
        - Во всяком случае - редко. Но я бы хотела, чтобы и у меня, когда я выйду замуж, было так. Ладно, мы отвлеклись от главной темы. Давайте заключим соглашение об оказании юридической помощи, и вы будете свободны.
        Она распечатала на принтере два бланка соглашения, расписалась сама и протянула листы на подпись Лесу.
        - Алексей, если вас вызовут в Следственный комитет, вы обязательно поставьте в известность меня. Обязательно, слышите?
        - Да, конечно.- Он расписался на двух листах и подвинул обратно один Ларисе.
        - В общем, теперь мы везде должны появляться вместе,- сказала она.- Разумеется, я не имею в виду улицы, магазины и кафе, а только правоохранительные структуры. Далее. Если вдруг вас неожиданно где-либо задержат, при первой же возможности вы опять-таки звоните мне.
        Лес удивленно поднял брови.
        - Да-да, не удивляйтесь. С большой долей вероятности я допускаю такой поворот событий. Значит, в самом худшем случае - мы не пугаемся, не суетимся, не оказываем сопротивления полиции, а сразу же ставим в известность меня. Это понятно?
        - Да.
        Он помрачнел. Уверенность адвоката в его скором аресте буквально придавила его к земле. До сих пор ему казалось все дурным сном или какой-то досадной ошибкой. Ну не может с ним, с Алексеем Гардениным, ничего подобного происходить.

* * *
        Домой он от Ларисы не пошел. Отправился прямиком в мастерскую и там до изнеможения, до поздней ночи, стучал молотом. Когда витой канделябр, который он обещал сделать Кире по приезде, был готов, Лес рухнул, не раздеваясь, на деревянную лавку и уснул мертвым сном.
        Проснулся от разрывающегося в кармане мобильника.
        - Алексей? Это Лариса. Вам имя Андрей Топильский известно?
        Лес сонно протер глаза, пытаясь собраться с мыслями.
        - Нет. Впрочем, да. Это бывший муж Киры. А что случилось?
        - Он один из тех, кто свидетельствует против вас.
        - И что же он мог рассказать?- огорошенно спросил Лес.
        - Он оказался болтлив, наговорил много чего. Но одна из историй мне кажется очень неприятной…
        - Давайте угадаю. Наверняка он сказал, что я женился на деньгах, потому что жиголо и альфонс,- кисло скривился он.
        - Ну, не без этого. Но насторожило меня другое. По заверению Андрея Топильского, вы попытались убить свою жену первый раз еще на свадьбе.
        - Что?- Лес от неожиданности вскочил и ударился головой о выступ на потолке ниши, в которой спал.
        - По его словам, это вы устроили поджог в ресторане, где собрались гости после свадьбы, и только по случайному стечению обстоятельств никто не пострадал.
        - Бог мой, что за бред! Я, наоборот, пытался самостоятельно погасить огонь.
        - К чему такое геройство, вы пытались кого-то спасти?
        - Просто не думал ни о чем. Увидел очаг возгорания и бросился тушить. Мне казалось, я успею. Кстати, я видел, как именно Андрей выходил из подсобного помещения, откуда потом повалил дым. Так что могу сказать о нем то же самое: я считаю, что это он устроил поджог.
        - Зачем?
        - Не знаю. Может быть, хотел испортить нам праздник.
        - Как вы вышли?
        - Через черный ход. Как раз подъезжали пожарные машины, и мои усилия уже были не нужны.
        - М-да,- Лариса помолчала,- неоправданное геройство. В это сейчас никто не верит, вот в чем беда. А вот в том, что вы не бросились спасать в первую очередь свою жену, могут усмотреть злой умысел.
        - У вас все?- разозлился Лес.- Я очень мало спал, и сейчас мне хочется принять душ.
        - Алексей, вы меня не так поняли,- спохватилась Лариса.- Я на вашей стороне!

* * *
        Слова Ларисы о том, что неприятности Леса на этом не закончатся и в скором времени будут иметь продолжение, сбылись даже быстрее, чем предполагалось. Утром в понедельник, когда Лес собирался на работу, позвонил следователь и попросил его явиться для проведения следственных действий. Как и договаривались, Алексей тут же сообщил об этом Ларисе.
        - На какое время он вас вызвал?
        - На два часа.
        - Хорошо, я буду.
        После этого Лес пытался сосредоточиться, чем-то заняться, но все валилось из рук. Из головы не шли слова Ларисы о возможном задержании, и он едва сдерживался, чтобы, не дожидаясь двух часов, выйти из дому и отправиться куда-нибудь подальше - на Камчатку, на Северный полюс, но только не на Арбат в Следственный комитет.
        Когда он подъехал, Лариса уже ждала его на улице.
        Молча кивнув ей, Алексей прошел к двери. Лариса поспешила следом. Неприятные предчувствия продолжали преследовать его: ощущение ирреальности происходящего и омерзительно липкое чувство беспомощности перед машиной правосудия. У двери следователя он вопросительно оглянулся на Ларису, и она подбадривающе улыбнулась ему. Не ответив на ее улыбку, Алексей постучал и, услышав ответ, вошел. Лариса пошла за ним.
        - Вы подождите пока за дверью, вас пригласят,- не слишком дружелюбно отреагировал на ее появление следователь.
        На этот раз Гаврилов обошелся без церемоний. Оторвав взгляд от бумаг и кивком предложив Алексею сесть, он придвинул к себе папку с делом, открыл ее и несколько секунд смотрел бумаги. Потом, зачем-то сцепив руки в замок, он поднял голову и ровным, ничего не выражающим голосом пробубнил:
        - Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту убийства. Алексей Иванович, сейчас вы будете допрошены в качестве подозреваемого. Как я понял, вы приехали со своим адвокатом. Конечно, она будет присутствовать на допросе.
        Он поднялся и открыл дверь:
        - Входите, пожалуйста.
        Лариса зашла и ободряюще кивнула Алексею.
        - Мне нужно переговорить с моим подзащитным наедине,- обратилась она к следователю.
        Гаврилов кисло скривился и поднял трубку телефона.
        - Оксана, подойдите ко мне. У меня здесь подозреваемый с адвокатом, их нужно проводить в отдельную комнату.
        - Слушайте меня внимательно,- наклонившись через стол и понизив голос, сказала Лариса, когда они остались одни,- сейчас лучше никаких показаний не давать.
        - Как это?
        - По статье пятьдесят первой Конституции каждый человек имеет право не свидетельствовать против себя. Нам надо потянуть время, понимаете, Алексей?
        Лес толком ничего не понял, но кивнул с готовностью.
        - Вам нужно продержаться сорок восемь часов, после чего задерживать вас без особых оснований не имеют права. Либо должны предъявить обвинение, либо отпустить. Насколько я понимаю, никаких прямых доказательств вашей виновности у них нет. Будем надеяться, что и не появится.
        - Я до сих пор не могу поверить, что в это влип,- мрачно сказал Лес.
        - Не надо падать духом. Еще не все потеряно, и я уверена, что выход найдется. Я буду присутствовать на всех следственных мероприятиях, будь то обыск в квартире или очная ставка. И еще. Я внимательно изучила материалы дела, для меня в нем много неясного. Скорее всего мне придется вылететь в Австралию.
        - Я понял, нужны деньги.
        - Да, на дорогу туда и обратно и на расходы.
        Он достал телефон и по очереди набрал несколько номеров.
        - Слухи распространяются быстро,- зло сказал он.- Никто не поднимает трубку.
        Немного поколебавшись, он набрал номер Лики. На третьем гудке она трубку сняла.
        - Ты не могла бы мне помочь еще раз?- смущенно попросил Лес.- Я сейчас в Следственном комитете вместе с Ларисой. Ей нужно слетать в Австралию для проведения…
        Он замялся, и Лариса подсказала ему:
        - …адвокатского расследования.
        - …для проведения адвокатского расследования,- повторил Лес.- Я через два дня деньги верну.
        - Не вопрос,- согласилась Лика.- Скажи Ларисе, пусть подъезжает. Сколько надо - отстегну.
        Вернувшись в кабинет следователя, Алексей на удивление спокойно выслушал сообщение о возбуждении уголовного дела и о том, что он задержан на двое суток.
        - Показания давать будем?
        - Нет.
        - Хорошо, так и запишем.
        Следак что-то долго и нудно писал, а Лариса и Лес сидели молча, не глядя друг на друга. Лариса что-то время от времени записывала, как вдруг Гаврилов оторвался от бумаг и сказал:
        - Напоминаю, что вы проходите подозреваемым по факту убийства Киры Карелиной. Сейчас вы будете препровождены в ИВС - изолятор временного содержания. В самое ближайшее время вам будет предъявлено обвинение и избрана мера пресечения.

* * *
        На следующий день, когда Лариса как раз заказывала билеты в Австралию и обратно, позвонил Алексей.
        - Мне сообщили, что сейчас в моей квартире будет произведен обыск.
        - Что у вас с голосом, вы так сильно переживаете?
        - Нет, я простыл. Ну и конечно, особо приятных эмоций не испытываю. В моей квартире ничего подозрительного нет, но приезжать туда, да еще в таком сопровождении, мне противно.
        - Диктуйте адрес.
        Быстро записав, она выскочила на улицу и завела автомобиль. Несмотря на заверения Алексея, что в квартире нет ничего такого, за что следователь бы потом радостно ухватился и состряпал обвинение, дурные предчувствия не оставляли ее. Ей казалось, что обязательно найдется нечто, способное послужить доказательством вины Алексея. И дело даже не в том, что ей непременно хотелось выиграть процесс - хотя и это, конечно, тоже. Но еще и в том, что к Алексею она испытывала искреннюю симпатию. Нет, даже не так. Она в него чуточку влюбилась, хотя и сама не желала себе в этом признаваться.

* * *
        Холостяцкое жилье Леса, где Лариса оказалась, было примерно таким, как она его себе и представляла: обстановка одновременно спартанская и романтическая. Если бы раньше ее спросили, может ли вообще такое быть, она бы пожала плечами. Но сейчас, разглядывая полупустую аскетичную спальню с узкой, аккуратно застеленной кроватью, домашний кинотеатр, небольшой белый кожаный диванчик перед ним, витые изящные бра и коллекцию старинного оружия,- иного определения она не могла подобрать. Романтичный воин или воинственный романтик.
        Она встряхнула головой, отбрасывая посторонние мысли, и стала внимательно следить за происходящим. Периодически она вскользь поглядывала на Леса - как реагирует на происходящее он. Алексей, к ее удовольствию, был спокоен и несколько отстранен. И тут…
        - Что в этом чемодане?- Низенький коренастый полицейский указал на вместительную сумку на колесиках в простенке между шкафом и кроватью.
        - Там мои вещи. Я недавно прилетел из Австралии.
        - И что, не было времени разобрать?
        - Скорее - желания.
        - Откройте его,- обратился полицейский к помощнику.
        Тот споро вскрыл замки и откинул крышку.
        Алексей поморщился:
        - Могли бы и ключи попросить, зачем же ломать.
        Лариса окинула взглядом вещи, в которых рылись два оперативника. Вроде бы ничего необычного - просто одежда человека, недавно вернувшегося с длительного отдыха за границей. Коренастый полицейский как раз взял в руки светлые теннисные шорты и внимательно уставился на них. Снизу, под левым карманом, алело пятно.
        Он запустил руку в карман и достал оттуда мужской платок, весь перепачканный кровью.
        - Инициалы: «АГ». Алексей Гарденин, я так понимаю.
        - Я протестую,- сказала Лариса,- вы не должны навязывать свои домыслы.
        - Ах ну да, конечно,- окинул ее ледяным взглядом коренастый.

«Женоненавистник»,- мрачно подумала она.
        - Вы можете нам сказать, чей это платок?- Полицейский держал его за кончик двумя пальцами, отчего платок развернулся, демонстрируя рисунок кровавых пятен.
        - Мой.
        - А кровь на нем чья?
        - Моей жены, Киры Карелиной.
        - Алексей, что вы делаете!- не выдержала Лариса.- При каких обстоятельствах вы воспользовались этим платком?
        - Кира разбила коленку, когда мы возвращались с теннисного корта. Точнее, распорола кожу на ноге. Наткнулась на какой-то штырь, торчавший из земли. Я обмотал рану платком, чтобы остановить кровь, а потом, когда Марфа, наша домработница, принесла мазь и пластырь, вероятно, машинально засунул платок в карман.
        - У меня есть версия получше,- заявил коренастый.- Вы убили свою жену, а потом вытерли платком руки и убрали его в карман, чтобы не оставлять улику на месте преступления.
        - Я протестую!- возмутилась Лариса.- Вы не должны навязывать моему клиенту свое мнение.
        - Фу-ты ну-ты,- буркнул коренастый, упаковывая платок в целлофановый пакет.- Проверим, что это за кровь и какой давности.
        Следователь оторвался от протокола, который методично заполнял по ходу обыска, и скептически хмыкнул.
        Лариса украдкой вытерла о юбку ставшие мокрыми ладони. Тревога ее не отпускала. Она чувствовала, как по напряженной до боли спине потекла тоненькая струйка пота.
        - А это еще что?
        В руках полицейского, только что осматривавшего льняной кофейного цвета пиджак, появился изящный, украшенный бриллиантами браслет.
        - Дорогая штучка,- прищелкнул языком следователь.
        - Чье это?- перехватил инициативу коренастый полицейский.
        - Киры. Этот браслет я подарил ей недавно, накануне дня рождения.
        - Почему - накануне? Разве у вас принято дарить подарки заранее?
        Лес пожал плечами.
        - Да просто я нашел именно такое украшение, какое давно искал, и не смог удержаться: сразу подарил. А у вас что, так не бывает?
        - А как он оказался у вас в кармане?- проигнорировал его вопрос опер.
        - Понятия не имею.
        Лариса похолодела. Она чувствовала, что Лес говорит правду. Но сейчас она бы предпочла, чтобы он был немного поизворотливей и соврал. Ну почему бы ему не сказать, что он купил браслет и собирался его в торжественной обстановке подарить?
        А из-за этой его голой правды все летит в тартарары.
        - А вот он и мотив,- осклабился коренастый.- Дорогое украшение, на которое позарился преступник.
        - Да что вы такое говорите!- искренне изумился Лес.- Зачем мне тогда вообще покупать браслет?
        - А это мы еще проверим, кто и за какие деньги этот браслет покупал.
        Лариса достала телефон и быстро черкнула в нем заметку: найти свидетелей, способных подтвердить покупку украшения, и документы, из которых было бы видно движение средств на счете Алексея.

«А если он расплачивался наличкой?» - мелькнула паническая мысль. Но Лариса отогнала ее, решив не думать о проблеме, пока она не возникла.
        Глава 5
        Настоящее время. Следственный изолятор
        - Алексей, расскажите, как вы познакомились с Кирой Карелиной.
        Лариса старалась быть деловитой и собранной, но это ей плохо удавалось. После ареста Алексея она успела о многом подумать. Чувствуя, какие силы ей противостоят - а кто-то действительно был очень сильно заинтересован, чтобы Гарденин оказался за решеткой, она уже жалела, что согласилась вести это дело. Она не столько даже боялась потерпеть поражение, сколько жалела человека, доверившегося ей. Но она отбрасывала упаднические мысли и пыталась честно работать.
        - Обычно,- пожал плечами он.- Я пришел на презентацию книги, там и познакомился со своей будущей женой.
        - Вы случайно туда попали?
        - Отчего ж. Я знал, куда шел.
        - Я не понимаю.
        - Чего же тут не понимать. За месяц до знакомства я увидел Киру в сквере. Она была в чем-то нежно-сиреневом и в руках держала белые цветы. Маленькие такие, кругленькие. Кажется, они маргаритками называются. Потом ее окружила толпа людей, и все стали просить автографы. А я даже, к своему стыду, не знал, кто она такая. Спросил у одной из ее поклонниц, получил подробный и очень восторженный ответ. Потом Кира ушла, а я долго не мог забыть ее. Хотя очень старался выбросить ее из головы.
        - А отчего же вы пытались забыть Киру Карелину?
        - Ну кто я для нее такой? Мне представлялось, что ее окружают люди, с которыми мне трудно будет тягаться. Потому я и пытался не думать о ней.
        - Она настолько понравилась вам?
        - Да я влюбился в нее, как мальчишка. Начал читать все, что попадалось о Кире в прессе, прочел все ее книги… А какое это имеет значение?
        - Имеет. Важно показать, что у вас были подлинные чувства к вашей жене.
        Алексей пожал плечами.
        - Странно как-то это все. Кто хочет соврать, тот все равно соврет. Не правда ли?
        - Давайте не будем отвлекаться. После знакомства вы сразу начали встречаться?
        - Ну что вы. У нас было еще несколько встреч, случайных и не слишком…
        Два года назад. Июнь
        - Все, я решила: еду в Англию,- Лика довольно засмеялась.- Возможно, в Россию больше не вернусь.
        Она изобразила загадочность, многозначительно закатив глаза.
        - Неужели твой аристократ все-таки решился на что-то серьезное? Кстати, а сколько времени суммарно вы успели провести вместе?
        Лика повернула левую руку ладонью вверх и принялась считать, загибая пальцы:
        - Значит, так. Мы познакомились с ним в сентябре два года назад в Париже. Это раз. Кстати, была Неделя высокой моды, и мне удалось хитростью вырвать из загребущих рук начальницы приглашение.
        - Ты ж говорила, что она заболела и потому отдала приглашение тебе.
        Лика, ничуть не смущаясь, захохотала и довольно мотнула головой:
        - Да. Но почему она заболела!
        - Интересно, и почему же?
        - Да потому что я этого очень хотела! И Вселенная исполнила мое желание.
        - А, ну да, конечно,- скептически протянула Кира.- Наслала мор на ни в чем не повинную женщину.
        - Вселенной виднее. Может, она была и не такой уж невинной. Ладно, не перебивай меня. После Лондона мой аристократ приехал ко мне в Москву. Правда, всего на три дня, но каких!!! Мы просто не вылезали из постели.
        Кира фыркнула и покачала головой:
        - Господи, когда ты уже повзрослеешь. Только секс на уме.
        - Не только, мне еще ночные клубы нравятся. Так вот. После его визита в Москву я поехала в Лондон в командировку. О, это оказалась сногсшибательная неделя…
        Лика сладко зажмурилась, вспоминая угарные ночи и безумные дни. Красное платье, его улыбка, вино, шампанское, объятия… Ипподром, скачки, прогулки на лошадях по лесу, сочная луговая трава и горячие поцелуи. Она так размечталась, что даже забыла о присутствии Киры, но та сама напомнила о себе:
        - Так что же получается, вы общались всего семнадцать дней за два года? Негусто.
        Лика открыла глаза и сфокусировала взгляд на лице Киры.
        - Не завидуй, сестра. Зависть убивает,- Лика присмирела и потянулась за сигаретой.- Мы ж с ним долго в ссоре были, почти полгода не разговаривали. И вот сейчас опять понеслось! Эх, ну и наведем мы шороху в лондонских клубах.
        Она довольно засмеялась и покрутилась вокруг собственной оси на одной ножке.
        Мимо них по парковой аллее проехал дедушка-велосипедист. Он распугивал пешеходов непрерывной трелью старого металлического звонка, настоящего раритета, оставшегося, вероятно, еще со времен его детства.
        Кира с Ликой посторонились, пропуская пожилого джентльмена, но не успели они вновь вернуться на прежнее место, как сзади раздалось веселое: «Фа-фа!» - и мимо неторопливо прокатила спутница деда - седовласая дама лет семидесяти. Она была в кокетливых кюлотах, трикотажной футболке и ярко-желтой пестрой бандане.
        - Вот дает бабуля, креативит не по-детски,- одобрительно заметила Лика.
        - Не могу не согласиться. Мне кажется, это здорово, когда люди так умеют сохранять бодрость духа и тела, хотя я бы все-таки одела бабулю немного по-другому. Кстати, а как твоего аристократа зовут? Я от тебя еще ни разу его имени не слышала.
        - Ну, он - слишком высокопоставленная особа,- понизила голос до шепота Лика,- и я не могу его имя произносить…
        - …втуне,- так же шепотом продолжила Кира.- А, так он - Господь Бог?
        - Злая ты,- надула губки Лика.- Ладно, так и быть, скажу. Только строго между нами, а то…- И она выразительно провела ребром ладони по шее.
        - Заметано. Ты ж знаешь, я - могила.
        - Верю. В общем, его зовут Чарльз.
        - Принц Чарльз?!- Кира на шаг отступила от Лики и присела в глубоком реверансе.- Ваше Будущее Величество…
        - Но-но, не надо церемоний,- замахала руками Лика, дурачась.- Не люблю. И потом, он не так высоко сидит. Мой Чарльз, конечно, знатного рода, но… к счастью, он не принц.
        - Почему - к счастью?- сделала наивное лицо Кира.- А я думала, что ты, как все девчонки, мечтаешь выйти замуж за короля.
        Лика носком туфельки отфутболила банку из-под пива и вздохнула:
        - Я, конечно, девушка приличная, но, боюсь, фейсконтроль королевской семьи не пройду. Вон, у Кейт Мидлтон сколько проблем было. Сначала мурыжили ее целых шесть лет, а теперь то и дело о разводе долдонят. Ладно, я побежала вещи собирать. У меня завтра самолет - и ту-ту! Чарльз меня в аэропорту встретит, и впереди у нас будет бездна времени! Я даже обратный билет не брала. Единственное, что меня волнует…- Она замялась.
        - Да?
        - Понимаешь, я все время переживаю, не молод ли он для меня?
        Кира напряглась и настороженно спросила:
        - А сколько Чарльзу лет?
        - Мы ровесники. Но я как-то привыкла к мужчинам несколько постарше.
        - Нашла из-за чего переживать,- вздохнула Кира,- у меня полкласса в свое время переженилось, и ничего. Живут. Почему обязательно надо, чтоб он был старше?!
        - Спасибо, подруга. Все. Я ушла.
        Лика, взглянув на часы, понеслась по аллее с неожиданной для нее прытью. То есть она всегда была шустрой, разумеется, но когда влезала в туфли на высоком каблуке, становилась медлительной и вальяжной. Видимо, сегодня Лика решила нарушить все стереотипы своего поведения.
        Кира долго смотрела ей вслед, а потом неторопливо пошла к выходу из парка. Хотя и не хотелось никуда ехать, но нужно было наведаться в загородный дом. Туда сегодня должны привезти кованую изгородь и установить ее вокруг участка.

* * *
        Когда Кира приехала за город, там вовсю кипела работа. Точнее, это рабочим казалось, что они ставят изгородь, потому что, на взгляд Киры, происходила какая-то вакханалия. Они весело переругивались, перешучивались, отчаянно пылили и громыхали железом.
        Подойдя ближе и всмотревшись в витые решетки, Кира пришла в нервное возбуждение.
        - Это что такое?!!- задыхаясь, воскликнула она.- Что это за коричневая гадость неопределенной формы?
        - Все будет нормально, хозяйка,- заверил ее прораб,- сейчас столбы закрепим, секции навесим, калиточку прифигачим…
        - Что вы с калиточкой сделаете?- задохнулась от возмущения Кира.- Я вас спрашиваю, что это за рисунок на секциях забора?! Что за члены с бантиками?!!
        - Действительно похоже,- хохотнул один из работяг, довольно щурясь.
        - Вы не мой забор привезли,- прошипела Кира.- Увозите свое добро обратно и доставьте мне то, что я заказывала.
        Прораб побагровел:
        - Нет уж, извините, я ваш заказ привез! У меня и накладная имеется!
        Он потряс желтой бумажкой перед носом Киры. Она, изловчившись, выхватила ее и, увидев свой адрес и фамилию, вписанные в графу «Заказчик», раздраженно бросила ему:
        - Увозите эту дрянь туда, откуда привезли. А я поеду к вашему начальству разбираться.
        В доме было довольно жарко. Кира выключила кипящий чайник, выставила кондиционер на более низкую температуру и крикнула в сторону большой комнаты:
        - Мам! Ты где? Мама!
        Нина Михайловна выплыла из спальни, откусывая зубами нитку от шитья зубами.
        - Чего ты кричишь,- ворчливо сказала она.- Я все прекрасно слышу.
        - Мама, ты видела, что нам на участок привезли? Зачем ты позволила им ставить эти уродские решетки?
        - Чего ты кричишь?- приятно картавя, повторила Нина Михайловна.- Откуда я знаю, что ты там напридумывала?! Может, это новое слово в дизайне кованых заборов.
        Кира раздраженно бросила сумку на стул и, налив в стакан воды, залпом выпила.
        - Ладно. Проследи, чтоб рабочие тут все убрали, а я поеду к их начальнику. Черт знает что, думала отдохнуть немного да за работу сесть,- раздраженно бросила она, уходя,- вот и поработала, называется. Весь день коту под хвост.
        - Псу,- поправила Нина Михайловна и, поскольку дочь ее не услышала, пожала плечами: - Что за дети? Вот учи их, учи. И все равно по-своему сделают.
        Кира влетела в офис фирмы «Паттерн» разъяренная, как фурия. Она грозно взглянула на секретаршу и, поздоровавшись, сразу перешла к делу.
        - Месяц назад я сделала у вас большой заказ - десять секций ограды и ворота. Так вот, все выполнено неправильно! Или мне привезли не мой заказ, или же то, что я заказывала, намеренно извратили и испортили!
        - Успокойтесь,- промурлыкала кошечка на секретарском месте,- я вам сейчас налью водички.
        - Не надо мне никакой воды!- гаркнула Кира.- Я хочу видеть вашего начальника!
        Секретарша надула губки и с плохо скрытым ехидством произнесла:
        - Так его нет. И неизвестно, когда будет.
        Отчего это обстоятельство доставляет радость девочке с кукольными губками, Кира не поняла. Но злость ее внезапно прошла, она ласково улыбнулась и села, закинув ногу на ногу.
        - Да? Надо же, какая жалость. Придется мне его здесь подождать.
        Под ее внимательным взглядом девчонка отчего-то заерзала, потом стала отбивать нервно такт каблуком и, наконец, промямлила вяло:
        - Вы зря его ждете. Он вряд ли сегодня появится.
        Кира невозмутимо продолжала на нее смотреть:
        - А мне думается иначе.
        - Нет, вы, конечно, можете здесь сидеть,- согласилась неуверенно секретарша,- но лучше бы вам время зря не терять и просто прийти завтра с утра.
        Кира встала. Подойдя к секретарскому столу, оперлась на него руками и склонилась к самому лицу девицы:
        - Барышня, я никуда не уйду, пока не появится тот, кто сможет мне все объяснить. А чтобы я не разнесла весь ваш офис по кирпичику, пока буду здесь нервно ожидать, ты сейчас быстро-быстро наберешь номер телефона и пригласишь сюда своего босса. Поняла?
        Последнее слово она гаркнула так, что девчонка вздрогнула и потянулась к трубке. После безуспешных попыток дозвониться она покрылась красными пятнами и, судорожно сглотнув, произнесла:
        - Послушайте, директора нет, и я правда не знаю, где его искать. Но я вас могу к хозяину проводить. Только не продавайте меня, скажите, что сами дорогу к нему нашли.
        - Вот это другое дело,- удовлетворенно кивнула Кира.- Давай, веди. Я буду нема, как рыба.
        Девица, оказавшаяся почти двухметровой каланчой, вышла из-за стола и, покачиваясь на высоченных каблуках, неторопливо направилась к выходу. Во дворе она поманила к себе Киру и, указав рукой в направлении небольшого здания в отдалении, сказала:
        - Идите туда, там дверь открыта. Просто толкнете ее, и все: она на пружине. Потом пройдете по коридору до развилки, свернете налево и увидите серую дверь. За нею большой двор и несколько зданий. Вам нужно то, которое стоит прямо. Оно белого цвета. Понятно?
        - Да. И там тоже дверь открыта?
        Секретарь неопределенно пожала плечами:
        - Конечно. И не забудьте - вы обещали меня не выдавать!
        Кира рассеянно кивнула:
        - Да-да, можешь не беспокоиться. Я - могила!
        - А ты ничего,- одобрила ее сленг девушка.- Сначала мне показалось, что совсем зануда.
        К зданию Кира добралась быстро - секретарь все описала довольно точно. И дверь действительно оказалась не заперта, поддалась ее напору сразу.
        Войдя внутрь, Кира растерянно огляделась. Когда-то давным-давно она была со школьной экскурсией на заводе, и производственные цеха произвели на нее ужасающее впечатление: ей все показалось огромным, стылым и мрачным. Нельзя сказать, что цех, куда она попала сейчас, сильно отличался от тех давних. Но вид работающих с раскаленным металлом людей завораживал. Горько пахло окалиной, и было очень жарко. Все звуки тонули в шуме работающего кузнечного молота и лязге металла. Двое рабочих усердно штамповали на огромном прессе какие-то металлические заготовки. Чуть поодаль от них стоял еще один с обнаженным торсом, в защитных грубых штанах, длинном фартуке и высоких жестких перчатках. Он огромными щипцами цеплял что-то длинное и тонкое в печи и, положив на наковальню, бил кузнечным молотом, закручивая и вращая.
        Все были настолько увлечены своим делом, что Киру попросту не замечали. Потом один из мужчин поднял голову и уставился на нее, как на привидение.
        - Здравствуйте!- прокричала она, чувствуя, как от жары покрылось испариной лицо и тонкая струйка пота потекла по спине.
        - Вам кого?- крикнул в ответ он, не двигаясь с места.
        Кира, стараясь не споткнуться и не испачкаться, стала пробираться между грудами железа и станками.
        - Мне нужен владелец фирмы «Паттерн».
        - А. Понятно. Вот он!- рабочий смахнул пот со лба и кивком указал на мужчину у печи. Тот, по-прежнему не оборачиваясь, работал у печи, и на спине его буграми перекатывались мышцы. Когда Кира подошла к нему, он как раз щипцами достал из печи раскаленный кусок железа и, положив его на наковальню, начал размеренно бить по нему молотом.
        Кира в сомнении застыла. Она стояла довольно долго, открыв рот, завороженная по-звериному мощными и красивыми движениями мужчины. Сомнения мучили ее. Ну не может хозяин солидной фирмы махать молотом, словно обычный мастеровой! Как пить дать, рабочий что-то напутал.
        Увидев, что кузнец, положив кусок металла в печь на разогрев, остановился, Кира громко сказала:
        - Здравствуйте! Мне нужен владелец фирмы «Паттерн».
        Мужчина повернулся, и тут Кира действительно впала в ступор. Это был Лес! Алексей стянул с головы бандану и, вытерев ею лицо, весело улыбнулся:
        - Здравствуйте, Кира. Рад вас видеть.
        - Вы?! Ну, знаете ли, никак не ожидала этого от вас!- В носу некстати защипало, и она едва сдержалась, чтобы не зареветь.- Признавайтесь, вы специально все это подстроили, да? Как же это… гадко!
        Пока Лес соображал, чем вызвана Кирина вспышка и как ее усмирить, она развернулась и побежала к выходу.
        - Кира, постойте!- спохватился Алексей, бросаясь за ней следом.
        Почему-то ей показалось, что стало значительно жарче, просто как в сауне, на камни которой плеснули ковш холодной воды. Кира припустила еще быстрее, стремглав вылетев во двор. Там и догнал ее Лес.
        - Кира, да подождите же! Вы можете мне объяснить, что случилось и отчего вы здесь? - он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
        - Отпустите меня,- прошипела Кира, выдергивая руку.- Не хочу с вами разговаривать, то, что вы сделали, отвратительно.
        - Да что я такого сделал?!- Он недоуменно пожал плечами.
        - Я думаю, что вы нарочно испортили мой заказ, чтобы вынудить меня к вам прийти.
        - Ах, вот оно что. Кажется, я начинаю что-то понимать. А ну-ка, пойдемте.
        Он властно взял ее под локоть и потащил за собой.
        Секретарь-гренадерша, увидев их вдвоем, так часто заморгала, что Кира даже испугалась за ее накладные ресницы. Казалось, они непременно отклеятся и взлетят.
        - Алексей Иванович, вы что-то хотели?- девушка торопливо вскочила со своего кресла и бросилась к Лесу. Глазами она при этом умудрялась испуганно шарить по комнате, будто разыскивая щель, куда бы ей забиться.
        - Ульяна, где Вадим Борисович?- мрачно спросил Алексей, и Кира с уважением окинула его взглядом. Все-таки командный голос придает вес человеку. Так и хочется сразу вытянуться и стать по стойке «смирно».- Мне срочно нужно с ним поговорить.
        - Не знаю,- затряслась секретарша.- Вадим Борисович просил ему сегодня не звонить.
        Кира с интересом рассматривала ее. Понятно, что Алексей грозный начальник. Но не настолько же, чтоб так дрожать! Тем более вины секретарши никакой нет, не сама же она эти мерзкие изгороди ковала.
        - Я не спрашиваю, что он вам сказал, я спрашиваю, где он?- повысил голос Лес, и секретаршу отбросило от него будто взрывной волной. Она шмыгнула за свой стол и суетливо зашарила по нему руками, то хватаясь за телефонную трубку, то оставляя ее.
        Так ничего толком и не сделав, она заныла:
        - Он меня уволит.
        - Ульяна,- неожиданно миролюбиво и почти ласково сказал Алексей.- Найдите Вадима Борисовича немедленно и соедините его со мной. А если этого не сделаете, то вас уволю я. Пойдемте, Кира Даниловна.
        Секретарь часто-часто закивала и начала трясущимися руками нажимать на кнопки телефона. Кира даже посочувствовала ей, так девушке было плохо. Но уже через мгновение загадочному поведению секретарши нашлось объяснение.
        - Вадик,- донесся приглушенный голос Ули из-за неплотно прикрытой двери.- Приезжай поскорее, он сердится. Вадик, ты с ума сошел, у нас будут неприятности!.. Он в гневе!
        Дальше Кира не расслышала. Но уже из этих фраз можно сделать вывод: девушка в близких отношениях с директором. Теперь понятно, отчего она так себя вела.
        - А что, ваш директор Вадим Борисович - он женат?- неожиданно спросила Кира.
        - Да. А почему вы интересуетесь?
        - Просто так. Интересно вдруг стало,- почти не покривила душой Кира.
        Лес внимательно вгляделся в ее лицо, и ей показалось, что в глазах его мелькнула чисто мужская ревность.

«Перестань, этого не может быть»,- сказала сама себе Кира.
        - А, я понял,- задумчиво протянул он.- Это же он у вас принимал заказ? Интересный мужчина, не правда ли?
        - Вот уж глупости!- возмутилась Кира.- Просто ваша секретарша, похоже, в него влюблена. И явно его покрывает. При этом она так нервничала и ерзала, что я подумала: шеф женат, и она боится, вдруг ее интрижка с ним обнаружится.
        - Надо же, а я с этой стороны их отношения никогда не рассматривал.- Алексей сел в кожаное кресло у письменного стола.- А теперь расскажите-ка мне подробно, что у вас произошло.
        - Месяц назад я заказала у вас изгородь…- начала Кира.
        Пока она рассказывала, он внимательно слушал, и под его заинтересованным мужским взглядом она немного смущалась. Ей было и приятно, и тревожно. «Да нет же, нет! Этот молодой красивый мужчина не может так на меня смотреть, это просто невозможно».
        Ей вдруг захотелось плюнуть на изгородь и поговорить с ним о чем-нибудь другом. К примеру, узнать его мнение о триумфально прошедшем недавно по экранам фильме Романа Полански, обсудить последний спектакль Марка Захарова и свежие нововведения столичного градоначальника. С трудом подавив в себе это желание, она закончила рассказ:
        - Вот такая смешная история со мной приключилась.
        Похоже, Алексея тоже посещали не совсем рабочие мысли. Он вдруг встал и пошел к ней с такими ошалело пьяными глазами, будто собирался наброситься на нее и зацеловать. От неожиданности Кира вдавилась в спинку кресла. Глаза у Леса сразу протрезвели, и он остановился. Потом опять сел и, деловито надавив на клавишу вызова секретаря, как ни в чем не бывало спросил:
        - Ульяна, вы нашли Вадима Борисовича? Я его с нетерпением жду у себя.
        - Алексей Иванович,- истерично заголосила девушка, и Кире показалось, что она сейчас непременно выпалит: «Не велите казнить, велите миловать!» - но, к счастью, обошлось.
        Ульяна всего лишь сказала, что телефон у шефа не отвечает, и она, бедняжка, успела обзвонить все доступные места.
        - Может, с ним случилось чего…- всхлипнула она.

«Актриса,- подумала Кира.- Так ловко истерит, будто и впрямь разыскать начальника не удалось».
        Но вмешиваться и говорить, что успела подслушать разговор Ульяны с Вадимом Борисовичем, она не стала.
        - Хорошо, Уля, продолжайте дозваниваться,- Алексей повернулся к Кире.- Увы, пока объяснений от своего партнера я не смог получить - как такое недоразумение вышло, но это не должно помешать нам его исправить. Предлагаю поехать разобраться на месте.

* * *
        На садовом участке Киры все было по-прежнему, без изменений. Рабочие курили в тех же самых позах, в каких их оставила Кира, будто и не прошло трех с половиной часов. И изгородь все еще была на месте: очевидно, рабочим так и не дали приказа ее разбирать.
        Прораб почему-то отсутствовал.
        Кира заметила это издалека и начала нервно крутить головой по сторонам, пытаясь понять, куда же он ушел.
        Однако стоило появиться во дворе Алексею, как прораб тут же вырос рядом с ним будто из-под земли.
        - Алексей Иванович, мы тут все работы приостановили, ждем команды, что делать дальше,- заискивающе пролепетал он.
        - Чего вы ждете, вам же заказчица велела ограду разобрать. Не думали же вы, что насильно сможете ей ее всучить.
        - Нет, конечно. Но все-таки с приказом начальства как-то спокойнее.
        Рассмотрев внимательно рисунок на ограде, Лес жестом поманил прораба к себе:
        - Демонтируйте все, что успели установить, и везите обратно. Это брак, его нужно исправить. Как это получилось, вы, конечно, не в курсе?
        Прораб смял сигарету, которую перед этим нервно курил, и пожал плечами:
        - Понятия не имею. Сам удивился, когда увидел такой, знаете ли, пердюмонокль. Но ведь девиз бизнеса - любое желание заказчика за его деньги. Мало ли что, может, дамочке захотелось это каждый день лицезреть.
        Лес повернулся к Кире:
        - А вы какой рисунок заказывали?
        - Вы что, Алексей, полагаете, я это сама придумала?- вспылила Кира.- У меня фантазия не столь буйная. Бедная, я бы даже сказала, фантазия у меня.
        - Вы явно наговариваете на себя сейчас,- Алексей дружелюбно улыбнулся и торопливо уточнил: - Я говорю исключительно о ваших романах.
        - Спасибо на добром слове. Но давайте вернемся к нашей изгороди.
        - Конечно. Я потому и спрашиваю, какой именно рисунок вы просили изобразить на ограде?
        Кира пожала плечами.
        - Мне показали несколько образцов, я выбрала орхидею.
        Прораб хихикнул:
        - Ну так это орхидея и есть. Только немного модифицированная.
        - Кажется, я догадываюсь, откуда ветер дует,- поморщился Алексей.- Не переживайте, Кира Даниловна, все будет сделано в лучшем виде.

* * *
        В дизайнерском отделе было прохладно и тихо. Петр Свиридов, которого когда-то принимал на работу сам Лес, поднял голову и поприветствовал начальника кивком головы. Второй дизайнер - Слава Игнатьев, худосочный и писклявый, сидел спиной к двери, скрючившись и переплетя в сложном узле ноги. За ухо он заложил карандаш, сутулая спина вызывала жалость и брезгливость. Отчего так получалось - Алексей не знал. Но почему-то Игнатьев у него всегда ассоциировался с гиеной, отбившейся от стаи: лопоухие уши, вздернутый ноздрями вверх нос и впалые бока.
        Он взял стул и присел с Игнатьевым рядом, положив локти на два соседних близко поставленных стола:
        - Слава, скажи, пожалуйста, заказ номер три-ноль-ноль-пять - твой?
        Он положил квитанцию на стол. Игнатьев мельком глянул в нее и начал елозить курсором по экрану компьютера, разыскивая нужную папку.
        - Мой,- пискнул он.
        - А скажи-ка мне, дорогой Слава, чего ты там такого креативного изобразил?
        Игнатьев втянул голову в плечи и икнул.
        - Это стилизация,- жалобно проблеял он.
        - Да, я понял. Это - стилизация. А ты уволен.
        Разозленный донельзя Алексей направился в приемную, где и столкнулся с розовощеким и веселым Вадимом Борисовичем.
        Ульяна алела как маков цвет, и Алексей, машинально отметив это, подумал, что Кира была права: у Борисыча роман с секретаршей. Выслушав Леса, Вадим ковырнул зубочисткой в зубах и скептически сказал:
        - А зачем его увольнять? Предлагаю убытки покрыть за счет Игнатьева. Будем высчитывать из его зарплаты.
        - Вадик, зачем нам нерадивый работник?- удивился Лес.- От его «творчества» можно еще больший убыток понести. Лучше пусть идет с миром.
        - Понимаешь,- заговорщицки понизил голос Вадим Борисович и, с тревогой оглянувшись на печатавшую что-то Ульяну, взял Леса под руку и отвел его в сторону. - Меня за него оттуда просили.
        И он многозначительно показал пальцем вверх.
        - Каширин, если этот вундеркинд еще что-нибудь напортачит, я с тебя высчитаю все, плюс за моральный ущерб.
        - Слушаюсь, мой генерал,- дурашливо козырнул Вадим.
        Глава 6
        Настоящее время. Следственный изолятор
        - Алексей, расскажите, пожалуйста, как относилось ваше окружение к браку с Кирой? - спросила Лариса.
        - Мое?
        - Ваше, вашей жены. В общем, все близкие и знакомые вам люди.
        Алексей пожал плечами:
        - Да по-разному. В основном осуждали. Как же - неравный брак!
        - А вас это не смущало?
        - Противно порой было. Но строить свою жизнь в угоду мнению окружающих я бы ни за что не стал.
        - А мне вот еще что интересно. В то злополучное утро вы принесли жене кофе в постель. Или я ошибаюсь?
        - Нет, не ошибаетесь.
        - Я этого не понимаю.
        - А чего тут понимать? Пошел на кухню да сварил кофе. Обычное дело.
        - Вам не кажется это странным?
        - Чего же тут странного?
        - Когда приносят кофе в постель, подразумевается, что будет приятное утро и хороший день.
        - Естественно.
        - То есть, если вы не имеете прямого отношения к исчезновению вашей жены, то можно предположить, что был какой-то толчок. У вас произошла накануне ссора?
        - Да что ж меня все хотят убедить, что я ссорился с Кирой. Нет! Не было у нас никаких размолвок. Никогда.
        - Вы не понимаете,- Лариса напряженно наклонилась через стол, вглядываясь в глаза Алексея.- Если была ссора, значит, возникла какая-то минутная вспышка. Толчок. Состояние аффекта, если хотите. Но не обдуманный план. А вам вменяется именно наличие преступного умысла.
        Лес молчал, не отвечая. Взгляд его был рассеянным и ничего не выражал. Странное равнодушие к собственной судьбе, абсолютно не понятное Ларисе. Она даже не могла точно сказать, чего больше ей сейчас хотелось: взять его за плечи и как следует встряхнуть или двинуть чем-нибудь тяжелым, чтобы он наконец проснулся. Но вместо этого она стала терпеливо растолковывать Лесу, в чем состоит ее мысль.
        - Если убийство было совершено не в порыве, под воздействием эмоций, значит, это продуманное действие. Скажите, Алексей, у вас был план убить свою жену?
        Лес вздрогнул.
        - Нет,- подавленно ответил он.
        - Вот!- удовлетворенно сказала Лариса.- А судить вас будут именно за это. Кстати, кому принадлежала идея провести время в Австралии?
        - Я вас не понимаю.
        - Я хочу знать, кто первый предложил после вступления в права наследства остаться отдохнуть на побережье?
        - Не понимаю, что в этом преступного. Ну остались мы на какое-то время, и что с того?
        - У вас ведь производство, вам следовало бы поторопиться в Москву.
        - Работают же сейчас без меня, ничего страшного не происходит.
        - И все-таки кому первому в голову пришла эта идея?
        Алексей пожал плечами:
        - Да не помню я уже. Кажется, обоим одновременно. Кто-то из нас мысль начал, другой закончил.
        - Вы зря так легкомысленно улыбаетесь. Следствие располагает собственноручно написанной вами распиской о получении в долг очень большой суммы денег.
        - И сколько же конкретно, разрешите полюбопытствовать?
        - Называется миллион долларов.
        - Бред. Я такой суммы в глаза не видал и никаких расписок не писал.
        - А на меньшую сумму писали?
        - Никаких не писал,- вспылил Лес.- Проведите графологическую экспертизу, в конце концов, и все станет ясно.
        - Ну да, ну да,- задумчиво пробормотала Лариса.- Конечно, все будет сделано, и графологическая экспертиза - тоже. Но вот результат, боюсь, окажется несколько неожиданным для нас.
        - А точнее?
        - Не в нашу пользу.
        - Откуда такая уверенность?
        - Понимаете, Алексей, эту записку прислали по почте. Дескать, для того, чтобы помочь следствию и объявиться потом в качестве свидетеля. Если это подделка - то вообще непонятно, зачем человеку делать столько бессмысленных телодвижений. Если он, конечно, не псих.
        - Мне версия с психом нравится больше.
        Лариса задумчиво покачала головой:
        - У меня на этот счет есть большие сомнения. Попробуйте все-таки вспомнить, когда вы это могли написать и при каких обстоятельствах.
        Два года назад. Июнь

«Когда я читаю «Бхагавад-Гиту», я спрашиваю себя, как же Бог создал Вселенную? И все остальные вопросы кажутся излишними»,- Лика, дочитав страницу, отложила книгу и закрыла устало глаза. Неделя выдалась бурная, клиенты все как на подбор - психи. То ли звезды так расположились, то ли просто не судьба спокойно после Лондона в работу втянуться.
        Она вздохнула и посмотрела на часы.
        - И куда это Кира запропастилась?- вглядываясь в конец аллеи, тоскливо протянула она. Две женщины преклонного возраста брели с мелкими, похожими на крыс, собачками на поводках и увлеченно о чем-то болтали.
        Лика, прикрыв лицо книжкой, зевнула и откинулась на спинку садовой скамейки. Хорошо бы сейчас немного вздремнуть, но жесткая скамья да праздные гуляки не позволяли об этом даже мечтать.
        - Здрасте,- вдруг раздалось прямо над ее головой.
        - Рома?! Черт, ты меня испугал.
        - Не черт испугал, а студент четвертого курса факультета журналистики Роман Максимович Королев.
        Он со всего маху плюхнулся рядом с Ликой на скамью и, положив на колено ногу в роликовом коньке, задрал штанину.
        - Разбил коленку,- потирая ушибленное место, сообщил он.- Ходят тут всякие с детьми и собаками, покататься нормально не дают.
        - Где ж им еще ходить? А ты б под ноги смотрел, вот и не споткнулся бы.
        - Так я и смотрел. А потом мелкой рыжей шавке стукнуло что-то в голову, и она как бросится мне наперерез! Чтоб ей никогда ни с кем не сконнектиться. Еще и брючину порвала, тварь,- он рассмотрел прокомпостированные в ткани дырки и вздохнул,- а я пытался не наехать на нее. Так резко вправо свернул, что налетел на бордюр и свалился в кювет. Вот и делай собакам добро.
        - На газон,- уточнила Лика.
        - В кювет. От газона не может быть разбитой коленки, максимум - поцарапанное о розы лицо. Проверено. Так что тот кювет только прикидывался газоном.
        - Думаешь, если бы придавил псину, то коленка цела бы осталась? От судьбы не уйдешь.
        - Давить ее уже поздно, раньше надо было. Вон она, новую жертву ищет.
        Он кивнул в направлении аллеи, ведущей к выходу, но Лика вместо собаки сразу увидела Киру. То есть собака там тоже где-то присутствовала, но Лике не было до нее никакого дела.
        Кира шла в молочно-серых легких брюках и белой облегающей блузе, сосредоточенная и серьезная.
        - Ну ладно, летчик, мне пора. Вон подруга моя уже идет. У меня с ней здесь назначена встреча.
        - Вот эта? Красивая.
        Лика помахала рукой, чтобы обратить на себя внимание Киры, и удивленно посмотрела на Романа:
        - Ты еще здесь?!
        - Уже уехал. Мы снова увидимся?
        Он прищурил зеленые глаза и смешно сморщил веснушчатый нос, улыбаясь.
        - Конечно. Увиделись же сегодня. Так что еще когда-нибудь - обязательно.
        - А телефончик можно попросить?
        - Может, тебя еще на прощание и поцеловать?- ехидно огрызнулась Лика.- Я же сказала, мне сейчас некогда. Важное дело у меня.
        - Никакого дела у вас нет.
        - Откуда ты знаешь?
        - Я ясновидящий. Кстати, вы мне так и не сказали, как вас зовут.
        - Зачем?
        - Буду вас поминать в своих утренних молитвах.
        Лика наморщила лоб, соображая.
        - Чё-то не могу понять, ты мне нечто неприличное сказал или серьезно молиться собрался?
        - Молитва - это обращение верующего к богу,- снисходительно пояснил Роман.
        - Ах, ты в прямом смысле. Ну, тогда ладно. А то тетенька испугалась, что ты ей про совсем другое говоришь.
        - Так скажите, как вас зовут?
        - Вот пристал. Анжелика меня зовут. Для друзей - Лика. Все, иди, свободен.
        Она протянула ему руку на прощание, а он вдруг старомодно и галантно ее поцеловал. Вот так прям наклонился, как положено по этикету, и приложился губами к тыльной стороне ладони.
        - Ого!- оценила пассаж Лика.- Откуда такие учтивые манеры?
        - Мой прадед - белый офицер.
        - И что, он еще жив?!
        - Похоронили двенадцать лет назад. Но я все помню.
        - Прости. Ты, наверное, очень любил его.
        Лицо парня просветлело, как будто он подумал о солнышке.
        - Он был необыкновенным, мой дед. Я рад, что успел познакомиться с ним и целых восемь лет прожить рядом.
        - Ладно, Рома. Мне и правда пора.

* * *
        - Это кто?- спросила Кира, подходя к Лике и указывая глазами на удаляющегося Романа.
        - Да ерунда, случайный знакомый. Когда-то повстречались в метро.
        - Где?!- фыркнула Кира.- С каких это пор ты знакомишься в транспорте? Сколько лет тебя знаю, но об этом слышу в первый раз.
        Неожиданно для себя Лика рассвирепела:
        - А почему бы и нет! Я что, не человек, что ли?
        - Ух ты,- опешила Кира.- Ты чего кипятишься-то?
        - Да ну тебя,- Лика отвернулась и посмотрела на небо, где над верхушками деревьев медленно плыло облако, похожее на лошадь.- И потом, я тебе недавно рассказывала о Ромке. Ты не помнишь, что ли?
        Кира пожала плечами и отрицательно покачала головой.
        - Не помню.
        - Между прочим, он довольно умный парень, мы с ним на почве «Бхагавад-Гиты» познакомились. Жаль только, он слишком для меня молодой, в подружки не годится.
        - На какой почве вы с ним сошлись?- съехидничала Кира.- Ладно, ладно. Не злись, я вспомнила. Я внимания не обратила в прошлый раз, что ты именно в метро с ним встретилась.
        - Слушать нужно внимательно, а не делать вид,- огрызнулась Лика.- Пойдем лучше, посидим в тишине. С утра ничего не ела, живот подвело, как у борзой.
        - А парнишка-то явно в тебя влюблен,- взяв Лику под руку, заговорщицки произнесла Кира.
        - Не болтай ерунды, дорогая. У него просто спортивный интерес.
        В отличие от подруги Кире есть совсем не хотелось. Она взяла себе коктейль-салат с морепродуктами и теперь вяло ковыряла его вилкой, никак не решаясь положить хоть кусочек в рот. Лика же уплетала с редким для нее аппетитом. Немного утолив голод, она промокнула губы салфеткой и, пригубив вина, мрачно сказала:
        - Кир, я тебя чего видеть-то хотела. Представляешь, он оказался женат.
        - Кто?- не сразу поняла Кира, но едва до нее дошла суть, в изумлении прикрыла рот ладошкой.- Чарльз?! Да ты что!!!
        - Да,- Лика, у которой сразу испортился аппетит, уныло отодвинула от себя блюдо и нахохлилась.- Вот я дура, представляешь? Его нерешительность какому-то романтизму приписывала, да еще тому, что он гражданин другой страны. Проблемы с заключением брака, получением гражданства для меня, то да се… Дескать, потому он и тянет с предложением. Ко мне в Москву Чарльз, разумеется, переезжать бы не стал. Затронула я как-то раз эту тему, рассказала ему о своей подруге, которая вышла замуж за француза, и он переехал к ней. Так Чарльз, представляешь, с такой агрессией о нем отозвался: «Лягушатники никогда особо не дружили с головой». Я, разумеется, обиделась. Вот что мне делать, а?
        Кира, всегда с трудом находившая слова поддержки, запнулась, потом нерешительно произнесла:
        - Ликусь, ну англичане и французы давно известны своей «любовью» друг к другу. Может быть, причина такого резкого высказывания именно в этом? А вообще, мне все это не нравится. Может, ну его, твоего Чарльза? Что, на нем свет клином сошелся, что ли! Вон вокруг сколько красивых мужчин. И на тебя заинтересованно многие смотрят. Да ты только моргни, моментально сбегутся!..
        - Да что ты такое говоришь!- Лика в сердцах бросила скомканную салфетку на стол и, схватив другую, зарыдала, уткнувшись в нее лицом.- Я люблю его, понимаешь?!
        Кира опешила.
        - Но что же делать, он женат…
        - И что?!- перебила ее Лика, и глаза ее моментально просохли.- Он с ней несчастлив, я это точно знаю!
        - Почему?- глупо поинтересовалась Кира.
        - Потому. Если мужчине с женщиной хорошо, он не просиживает в Интернете по нескольку часов, болтая с другой.
        Она сказала это довольно громко. Официант, проходивший мимо, споткнулся и уронил поднос на даму в сиреневом платье. Дама вскочила и, нервно отряхиваясь, начала кричать.
        - Нечего подслушивать, не будешь тогда спотыкаться,- зло прокомментировала происшествие Лика, косясь на извиняющегося официанта и нервно жестикулирующую даму.
        - Может, у него личная драма какая-нибудь. И он тоже женат, просиживает ночами в Интернете, пишет любовные мессаги возлюбленной, пока жена спит. Кстати, это не твой Чарльз случайно? Тогда понятно, отчего он вдруг споткнулся,- не удержалась от ехидства Кира.
        - Дождешься от него. Его из Лондона на аркане лишний раз не вытянешь, приклеился к своей жене как банный лист.
        Лика была раздосадована и не скрывала этого. Впрочем, аппетит у нее снова появился. Она придвинула к себе тарелку и начала поглощать пищу с завидной скоростью.
        - Да? А я думала, у вас все кончено.
        - У меня есть шанс. Я бы даже сказала, о-о-очень большой шанс выиграть эту битву.
        - Ты меня заинтриговала. Я вся внимание - и что же это такое?
        - Понимаешь,- самодовольно улыбаясь, заявила Лика,- его жена мне не конкурентка.
        - Почему?
        - Потому что она на пятнадцать лет старше моего Чарльза.
        Кира как раз поднесла к губам бокал с вином, неудачно отхлебнула и закашлялась.
        - Вот видишь,- довольно продолжала Лика, не замечая, что у подруги резко изменилось настроение,- и ты поражена. Представляешь, умный, красивый, богатый - и старая развалина рядом.
        - Но, может быть, она вовсе не развалина,- осторожно возразила Кира, пытаясь скрыть бурю эмоций, вызванную словами подруги.- Или ты ее видела?
        - Зачем?- фыркнула Лика.- Мне не надо ее видеть, чтобы оценить масштабы катастрофы. Просто я умею считать. Если ему тридцать шесть, как мне, то ей значит… - она наморщила лоб и уставилась в потолок,- пятьдесят один!
        - Мне кажется, это немного,- робко возразила Кира.- Есть женщины, которые и в шестьдесят лет выглядят великолепно. Вот, например…
        - Мне плевать, как она выглядит,- перебила ее Лика.- Она на пятнадцать лет его старше, и ничто не может отменить этот факт.
        Кира съежилась и уставилась в чашку, где уже минут пять усиленно размешивала сахар.
        - Главное, все начиналось так красиво!- вдохновенно закатила глаза Лика.- Мы с ним жили вместе в отеле, по ночам тусовки, клубы, прогулки на яхте. Днем отсыпались, вставали около полудня на шелковых простынях, завтрак в постель. Эх, хорошо-то как было! И потом ни с того ни с сего он вдруг исчезает. Я сижу, как дура, в этом дурацком отеле, жду, а его нет! На часы то и дело таращусь: время-то уже в театр на мюзикл ехать, последние минуты истекают, когда можно еще успеть. Представляешь мое состояние? Наконец, звонок. Он что-то невнятное скороговоркой бормочет, я даже не сразу поняла, раз пять переспросила. А когда разобрала, что он говорит, вообще дар речи потеряла. «Я не могу прийти: жена заболела. Сердечный приступ у нее». В общем, вот так незамысловато и просто он признался, что женат. Представляешь мое состояние? Психанула, конечно. Черт с тобой, думаю, обойдусь без тебя. Собралась и поехала в театр. Не сидеть же в отеле одной?!
        - Я не поняла, билеты что, у тебя были?- уточнила Кира.
        - С чего бы?! У него, разумеется. Но ты же меня знаешь,- она захихикала.- Я, если мне надо, с обратной стороны Луны кого хочешь достану. В общем, нашла я билет, зашла в зал, села на место. Вот-вот занавес поднимут. И что ты думаешь, кого я вижу?!
        - Да неужели?!- подняла бровь Кира.
        - Ага! Он, собственной персоной, под ручку с женой! Тут свет погасили, и мне пришлось, скрипя зубами, ждать перерыва. Веришь, ничего не помню из того, что на сцене происходило. Все сплошной пеленой прошло. Едва дождалась, когда первое действие окончится, встала и по проходу скорее туда, к нему. Дождалась, когда он меня увидит, и глазами ему показываю: пошли, мол, в сторону отойдем.
        - А он?
        - Пошел как миленький. Куда ж он денется!
        Тут веселый задор, с которым Лика рассказывала всю историю, немного поугас, и глаза ее подернулись влагой.
        - Я закажу еще вина,- сказала Кира, слушая Лику с неослабевающим интересом. Она, конечно, сочувствовала подруге, но не меньшую симпатию вызывала у нее и незнакомая женщина, супруга совсем чужого ей Чарльза. Наверное, это и называют женской солидарностью.
        - Хорошо. Только мне лучше коньяка, плиз. Рассказываю дальше. Нашла я уединенное место, стою, жду его. Подходит. Рассыпался в извинениях, жена увидела билеты и вообразила, что это Чарльз хотел сделать сюрприз ей. А он не смог ей отказать.
        - Но как он тебе объяснил, отчего не сказал сразу, что женат?
        Лика пожала плечами:
        - Да как обычно: боялся, мол, тебя потерять. Что они все в таких ситуациях бормочут?! Да что я о себе да о себе. Ты-то как? Чего новенького у тебя?
        Кира опустила голову, борясь с желанием рассказать подруге о Лесе. После тех эпитетов, что она услышала в адрес женщины, которая старше своего мужа, признаваться совсем не хотелось. Некоторое время она колебалась, раздумывая, стоит ли это делать, но желание поделиться своей радостью пересилило, и она сказала:
        - Лика, я, кажется, влюбилась.
        - Так это ж хорошо!- оживилась Лика.- И кто он?
        - Человек,- Кира засмеялась.
        - Это и без твоих пояснений понятно. Кира, ну чего ты, в самом деле! Сказала «а», так говори «б», нечего на нервах играть.
        - Ликусь, он моложе меня. И может быть, даже намного.
        Лика как раз сняла с подноса официанта низкий пузатый бокал с коньяком и замерла, а потом постучала себя по лбу пальцем:
        - Ну ты что, совсем умом тронулась, да? Развлекаться с молодым - это одно, а влюбляться в него - совсем другое.
        - Не драматизируй. История знает подобные браки, и они, между прочим, были счастливыми. Лени Рифеншталь, Эдит Пиаф, Мадонна и Деми Мур, наконец!
        Лика окинула ее внимательным взглядом:
        - Так. Все еще хуже, чем мне показалось. Понимаешь, тебе нужен рядом настоящий мужчина, плечо, на которое можно опереться. Ты по своей сути не «мамочка», зачем тебе муж моложе? Да, в конце концов, твоим детям необходим отец, а не друг.
        Кира поморщилась:
        - Они уже выросли. Никакой им отец уже не нужен, да и свой у них есть.
        - Э, да я не о них! Я о тех, которых ты мечтаешь родить.
        Она так доброжелательно улыбнулась, что Кира съежилась. Вот вроде бы хочет как лучше, из чисто добрых побуждений говорит, но отчего ж так пакостно на душе от ее слов? За те почти двадцать лет, что они знакомы, Кира успела узнать подругу достаточно хорошо. В ней нет ни хитрецы, ни зависти - в этом Лику не стоит подозревать. Она даже, пожалуй, отличается излишней прямолинейностью и откровенностью. Может запросто рубануть правду-матку в глаза. При этом сама поступает всегда так, как ей хочется, не особо обращая внимание на авторитеты.
        Кира порой удивлялась, как подруге удалось стать преуспевающим юристом с таким характером? Наверное, все же где надо она молчать умеет. Если это угрожает ее безопасности, например.
        - Ты знаешь, как общество относится к неравным бракам?- продолжала Лика.- Оно их порицает! Причем если брак, где женщина моложе, оно еще так-сяк терпит, то если жена старше мужа - достанется всем: и тебе, и ему. Тебе приклеят ярлык педофилки - да, я слышала о таких случаях!- а его окрестят альфонсом и геронтофилом. Ну и как вы будете после этого жить?
        Чувствовать себя школьницей, получающей нагоняй от строгой училки, и продолжать препарировать свою личную жизнь Кире решительно не хотелось.
        - Я не хочу ни в чем тебя переубеждать,- оборвала поток словоизвержений подруги Кира,- жизнь сама расставит все по своим местам и покажет, кто прав, а кто нет. А сейчас, извини, мне нужно бежать. Только что вспомнила: меня дома Костя ждет. Прости, ладно?
        Она подхватилась и, бросив на стол деньги, не оглядываясь, пошла к выходу.
        - Ты что, обиделась?- крикнула ей вслед Лика.
        Кира обернулась и помахала рукой:
        - Я тебе позвоню!
        На самом деле она чувствовала себя как новорожденный ежик, у которого еще колючки не затвердели, а уже надо обороняться. Работы по установке новой изгороди были закончены - все сделали в лучшем виде, но Лес продолжал звонить Кире. Он звонил ей по многу раз за день, и они никак не могли наговориться. И когда она видела любимое имя на экране телефона, сердце ее подпрыгивало от счастья. И ухало в пропасть, совсем как у пятнадцатилетней девчонки. Это и нравилось ей, и пугало. Как там сказал классик? «Мне не к лицу и не по летам…»
        Вот именно - не по летам. Ей уже тридцать восемь, а он… а он дьявольски молод!
        Кире неудобно было спрашивать Леса, сколько ему лет, но каждый раз, вглядываясь в его черты, она старалась найти в них признаки зрелого возраста. И когда находила, очень радовалась: вдруг все-таки окажется, что разница вовсе не такая уж и страшная.
        Но уже в следующую встречу вновь сомневалась в своих выводах, понимая, что скорее всего то была усталость. Вот выспался, отдохнул и снова совершеннейший мальчишка: кожа гладкая и молодая. И Кира снова падала духом.
        Глава 7
        Настоящее время. Следственный изолятор
        - А что вообще за человек Кира Карелина?
        - Хороший человек. Любимая жена, любящая мама.- Алексей пожал плечами.- Я вас порой не понимаю, Лариса.
        - Я ваш адвокат и хочу вам помочь. Хочу, чтобы вы рассказали мне всю правду.
        - Что еще нужно рассказать?
        - Все. В подробностях, ничего не упуская.
        - Я уже и так все выложил.
        - Мне нужно выяснить, был ли мотив ревности с вашей стороны или со стороны Киры Карелиной.
        - Я не ревновал. Ну, почти. И жене повода не давал.
        - А она, значит, повод давала?
        - Я бы не называл это так. Кира красивая женщина, и на нее всегда обращали внимание мужчины. Однажды в Италии один седовласый гражданин подарил ей букетик белых цветов. Просто так, из душевного порыва.
        - И вы не приревновали?
        - Зачем? Человеку захотелось сделать моей жене приятное, у него дрожали руки и стояли слезы в глазах. По-вашему, я должен был его оттолкнуть?
        - Нет, зачем же. Но это, я так понимаю, был совсем пожилой мужчина. А если бы на его месте оказался кто-то более молодой и импозантный?
        - Знаете, Лариса, я не сторонник домостроя. Считаю, что ревностью и запретами женщину не удержишь.
        - Мне кажется, так думают немногие мужчины,- вздохнула Лариса.- Но вернемся к нашему разговору. Я знаю, что вы занимались айкибудо, и Кира Карелина оказалась в той же секции. Она специально записалась именно туда?
        - Нет, что вы. Кира до сих пор думает, что встреча наша произошла случайно. Я занимался в другое время, а ради Киры перетряс все свое расписание. Но пусть это будет нашей тайной: я так и не признался в том своем лукавстве жене.
        Два года назад. Июнь
        С появлением Интернета мы все уяснили, что истины не существует. Исторический факт - это такая эфемерная штука, которую можно переврать, извратить, выдумать, наконец. И попробуй докажи потом, потрясая старыми печатными фолиантами, что первоначально все было совсем иначе. Множество пользователей, ничуть не сомневаясь, докажут тебе, что строки «Зима! Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь…» - принадлежат Некрасову, потому что именно так написано в Интернете. А даже укорят тебя за невежество, когда ты робко укажешь, что это все-таки Пушкин.
        Кира Интернет не любила. Особенно «Википедию». «Свободная электронная энциклопедия», статью в которой может написать любой пользователь, бесила ее непредсказуемостью. Наряду с вполне достоверной информацией там можно нарваться и на совершеннейшую дезу. Поисковики же с завидным постоянством давали ссылки именно на «Вики».
        Кто-то недавно сказал: не верьте тому, что в Интернете можно найти информацию. Там лишь ее иллюзия.
        И с этим нельзя не согласиться. Знакомая Киры, журналистка, подрабатывающая написанием статей на научную тематику, недавно обнаружила свой текст, растиражированный и переписанный многими авторами. Но не это самое страшное. Прискорбно то, что где-то на некоем этапе переписывания, переделывания и тупого копирования статьи вкралась ошибка, извратившая смысл до обратного. И, что самое смешное, заметила эту ошибку только она - автор статьи. Остальные же тупо публиковали полную чушь.
        Кира со вздохом захлопнула ноутбук и спустилась по лестнице во двор. Конечно, с загородной дачи ехать в библиотеку очень не хотелось. Но что делать, если и так дотянула до самого конца. Рукопись застряла на середине, и если сейчас не найти нужную информацию по истории, дальше невозможно будет писать.
        Соседский мальчик - маленький белокурый херувим - выдувал в небо мыльные пузыри и, смеясь, глядел, как они улетают.
        После рождения Кости и Анфисы Кира долго не хотела иметь детей. Но чем больше проходило времени, тем менее страшными казались трудности беременности и родов. Дети подрастали, уже не оттягивали руки и не занимали все ее свободное время, и Кира стала заглядываться на молодых мам с детскими колясками. Наверное, она все-таки решилась бы родить еще ребенка, но начались ссоры с мужем, а потом и вовсе последовал развод. И вот уже скоро ей сорок…
        Мальчик, заметив, что она тоже наблюдает за мыльными пузырями, подбежал к забору и протянул к ней крошечную ручонку с зажатым в ней сокровищем - раствором мыльных пузырей:
        - Хочешь?
        - Да, Дениска, хочу!- Кира весело засмеялась.
        Взяв пластмассовый флакончик, она обмакнула в мыльный состав капроновое колечко и аккуратно дунула в него. Получилось плохо. Образовались всего лишь три жалких пузыря, остальные же мелкими брызгами разлетелись в разные стороны.
        - Ты неправильно делаешь, дай я тебе покажу,- серьезно сказал малыш.
        - Хорошо, покажи.
        Она протянула ему обратно через забор раствор и кольцо.
        - Смотри, как надо,- серьезно сказал малыш и очень аккуратно, по-взрослому, выдул целое радужное облачко пузырей.- Поняла? На, теперь ты.
        Играя с ребенком, Кира так увлеклась, что забыла о времени. И только когда сработала памятка в мобильнике, она вскочила.
        - Ой, Дениска, ты извини, но мне нужно бежать. Я на тренировку опаздываю.
        - А ты теннисом занимаешься, как мой дедушка?
        - Нет, я на айкибудо записалась. Это такая восточная борьба. Как карате.
        - А зачем?
        - Понимаешь, страшно женщине ходить одной по ночам. Защитить некому. Вот и приходится самой учиться.
        - Вот я вырасту и буду тебя защищать.
        - Спасибо, Дениска. Я думаю, из тебя получится отличный защитник. Все, я побежала. А ты без меня не скучай. Хорошо?
        Он серьезно кивнул.
        - А мы с тобой еще поиграем?
        - Обязательно!
        Она, улыбаясь, помахала ему на прощание, и он с готовностью затряс ладошкой в ответ.

* * *
        По дороге на тренировку, двигаясь в плотном потоке автомобилей, Кира вспоминала юного соседа. Губы ее тут же растягивались в улыбке, и она вздыхала. Какой чудный, солнечный мальчик! Ее дети уже выросли, с ними особо не поиграешь. Да и на разговоры с ней у них редко время есть. Свои интересы, свои дела, секреты какие-то… А тут такая искренность и простота!
        Интересно, где родители Дениски? Малыш все время то с бабушкой, то с дедушкой и никогда ни с кем из молодых. А расспрашивать как-то неудобно, мало ли что там за семейные тайны. Тем более что взрослые соседи в отличие от мальчика не слишком-то коммуникабельные люди, уж очень нелюдимо себя ведут. Буркнут при встрече:
«Здравствуйте»,- и скорее в дом. Отвернутся так, словно стену выстроят.
        Мысли Киры плавно перетекли к разговору с Ликой. Все-таки она в чем-то права. Ну какая может быть в ее почти тридцать девять лет любовь? Нет, что-то похожее, конечно же, может быть, но не так много эмоций. Любовь в этом возрасте должна быть более рассудочной, зрелой, что ли, а не охи-вздохи на скамейке.

«Да кому дано судить, какая она, зрелая любовь»,- слабо пискнул внутренний голос, и Кира сразу потеряла весь свой бойцовый настрой.
        Но какая же обаятельная улыбка у Алексея! Просто дух захватывает. Кира нахмурилась. Нет, так нельзя, надо заканчивать тешить себя иллюзиями, пора серьезней к жизни подходить. Искать кого-нибудь посолиднее, постарше…
        Вспомнив, что из-за спешки не успела перед выходом из дома поправить макияж, она быстро взглянула на себя в зеркало и скривилась. Ну так и есть, все плохо. Круги под глазами, щеки запали, нос заострился. А все оттого, что последние дни она много работает, плюс ей совсем не хочется есть из-за жары. И почему-то все время ее не оставляет липкое чувство тревоги. Обычно оно накатывало внезапно и обволакивало ее удушливой пеленой.
        Кира считала, что обладает довольно сильной интуицией и потому всегда знает, откуда ждать неприятностей. Но здесь совершенно терялась. Откуда исходит угроза? За что, от кого?
        Мерзкий страх забирал все силы, и она впадала в панику.
        Может быть, Крымский что-то придумал? Кира вспомнила его сальные ухаживания и намеки на превосходство и вздохнула.
        - Да, гадость. Но это не он. Кроме как на мелкие пакости, на большее Крымский не способен. Тогда кто?
        Черный «Гранд Чероки» с затемненными стеклами притерся к ней на середине дороги. Сначала она даже не поняла, что это не случайность, а когда он стал настойчиво вытеснять ее с дороги, испугалась. Машина Киры уже хватала колесами обочину, но джип не отступал, все тесня и тесня ее к краю. И только когда Кира поняла, что еще немного и машина перевернется, она ударила по тормозам.

«Зря я не купила пистолет»,- затравленно подумала она, разыскивая в «бардачке» флакончик со слезоточивым газом. Впрочем, она была совсем не уверена, что сможет им воспользоваться. Кажется, газ надо распылять только на улице и потом сразу быстро-быстро отбегать, иначе будешь валяться рядом с преступником, обливаясь слезами.

«Чероки» затормозил рядом, с пассажирского кресла вылез высокий крупный мужчина. Он приблизился так быстро, будто телепортировался мгновенно, и уже через секунду висел в окне ее автомобиля, по-хозяйски всунув в салон локти.
        - Ты?!- заорала в сердцах Кира.- Что за дурацкие шутки, Андрей! Тебе что, заняться больше нечем!
        - Люблю твои креативные приветствия, не то что все эти благовоспитанные дуры: здрасте, простите. А ты с места - и сразу в карьер.
        - Не скоморошничай.
        - Ты как была тугодумкой, так и осталась. Могла бы сразу остановиться, и никакой гонки тогда бы не возникло.
        - Отойди от моей машины, видеть тебя не хочу.
        - Спокойно, Ватсон, все под контролем. Я сейчас тихонечко машинку твою спереди обойду, а ты, смотри, не делай глупостей: не жми на газ. Уголовной ответственности за убийство бывших мужей у нас еще никто не отменял.
        - Хватит паясничать,- прошипела Кира.- Выкладывай поскорее, чего понадобилось от меня. Я опаздываю.
        Андрей вальяжной походкой, неспешно, демонстрируя, что уж он-то никуда не торопится, обошел машину и плюхнулся рядом с Кирой на сиденье.
        - Рад тебя видеть, детка, я очень скучал.
        Он потянулся губами к ее щеке, но она ловко увернулась.
        - Я сейчас расплачусь от умиления,- огрызнулась в ответ.
        - Детка, тебе не идет этот тон. Давай сменим его на более дружелюбный.
        Андрей редко бывал вальяжно груб, и это настораживало Киру. Обычно он вел себя так, если собирался говорить о чем-то важном, но никак не решался.
        - Как тебе моя новая машинка?- продолжал он уводить разговор в сторону.- Вчера только купил.
        - И это все, что ты у меня хотел узнать? А ну-ка, освобождай мой салон от своего тела, мне надо ехать.
        - Кира. Кирочка!- Голос Андрея стал заискивающим.- Давай поговорим спокойно, как старые друзья. Мне нужен твой совет…
        - Андрей, мы с тобой не друзья, а бывшие супруги. Мне в этом видится существенная разница.
        - А что, бывшие супруги не могут остаться друзьями?
        - Могут. Но это не наш вариант. И второе. Советчицей мне для тебя быть по статусу не положено, это работа твоей жены. Вот к ней за советом и иди.
        Андрей радостно засмеялся, удобно разваливаясь в кресле.
        - Ты, моя умница, как всегда, зришь в корень. Вот в этом и состоит часть моего главного вопроса. Как думаешь, куда нам лучше поехать в свадебное путешествие - в Италию или во Францию? Или, может быть, в кругосветное путешествие? Морской круиз, к примеру.
        - Кому это - нам?
        - Тебе и мне. И какой лучше месяц выбрать? Мне представляется идеальным сентябрь. Ранняя осень в Париже - это так романтично!
        Он вдохновенно закатил глаза, а потом с прищуром, страстно, взглянул на Киру. Тем самым взглядом, от которого раньше у нее подкашивались ноги и перехватывало дыхание.
        Но сейчас ей все увиделось как под микроскопом: четко и ясно.

«И как я раньше не замечала, что за этой бравадой, показной грубостью и позой стоит банальная трусость. Да он до потери сознания боится отказа, боится, что я замечу его слабость и отчаянное желание не упасть лицом в грязь».
        Раздражение и страх сразу улеглись, и она почувствовала себя уверенно. Спокойно и расслабленно откинувшись на спинку кресла, Кира сказала:
        - Осень в Париже? Да, чудесно. Об этом можно только мечтать. Вот только есть один малюсенький нюанс.
        - Какой?
        Он тут же напрягся, и глаза его испуганно заметались. Кира злорадно усмехнулась:
        - Никакого «мы» давно не существует. И я тебе скажу больше, никогда в будущем не будет существовать.
        - Кира, не торопись, у нас все-таки двое совместных детей.
        - Спохватился,- усмехнулась она.- Дети выросли давно, им уже ежедневное присутствие папы не требуется.
        - Думаю, ты не права,- вкрадчиво начал Андрей,- я категорически не согласен с твоими выводами. Может быть, у тебя кто-то есть? Ты только пойми, никто и никогда не будет тебе ближе, чем я…
        Она, слушая его, с тоской подумала, что на тренировку можно уже не торопиться. За десять лет совместной жизни Кира хорошо уяснила: если бывший начинает ее в чем-то убеждать, то быстро избавиться от него не удастся. Проще согласиться со всеми его просьбами, но на такой исход разговора она категорически не согласна.
        Отбиться, хотя и не без труда, удалось от него только через полчаса. И то лишь потому, что Андрею позвонили с работы и он заторопился на встречу. Правда, просто так он уехать не смог: напоследок пригрозил в ближайшее время вернуться к незаконченной беседе.
        Остыла Кира после разговора на удивление быстро. Точнее, злость куда-то испарилась, едва только на повороте показался спортивный комплекс. На душе просветлело, и стало отчего-то смешно. Кира остановила машину, подхватила с заднего сиденья сумку и побежала по ступеням. Ее группа уже, наверное, закончила занятия, но надежда, что удастся все-таки позаниматься, не умирала.
        Охранник - лысый черт с кустистыми бровями - подмигнул ей желтым глазом и ткнул пальцем в автомат.
        - Вон там бахилы, красавица, возьми. У нас тут порядки строгие.
        - А вы новенький? Вроде бы я вас раньше не видела,- улыбнулась она.
        Автомат выплюнул синий комочек, и Кира торопливо натянула бахилы на ноги.
        - Новенький,- осклабился он,- сегодня первый раз заступил. Только вот пусто что-то тут у вас, скучно.
        - Так лето же, все в отпусках. Только наш Василий Васильевич да еще пара энтузиастов и занимаются со спортсменами.
        - И не лень же им,- протянул «черт» и сладострастно закатил глаза.- Хотя, если бы ко мне такие красотки тренироваться ходили, я бы тоже без выходных пахал.
        - Они и так мимо вас каждый день ходят,- фыркнула Кира.
        - Эх,- погрустнел лысый,- вот тебе смешно!.. А я, быть может, рожден для великих драматических ролей! Как птица для полета. А вместо этого всю жизнь козлом по сцене ТЮЗа проскакал. И где справедливость?
        Он вздохнул и скорбно вытер невидимую слезу. Это вышло у него так комично, что Кира не выдержала и засмеялась.
        - Не знаю как драматический, а комедийный талант у вас, безусловно, есть. Ладно, я побежала. И так опоздала уже, может, хоть немного позаниматься удастся. В другой раз дольше поболтаем.
        - Беги, чё уж,- махнул рукой лысый и, проводив ее взглядом, добавил: - В другой раз… Какой там другой! В нашем возрасте каждый день может оказаться последним.
        Боль в груди колыхнулась и поползла по руке к пальцам. Лысый достал нитроглицерин и, сунув под язык, полез в сумку. Там, в малом потайном кармашке, у него лежали сердечные капли и кубик сахара. Воровато оглянувшись, не видит ли кто, он накапал лекарство на сахар и, сунув его в рот, откинулся на сиденье. Он мужчина еще хоть куда, и негоже красоткам знать, что у него порой болит сердце.

* * *
        Зал - высокий, светлый - сейчас был пуст. Кира пробежала к раздевалке, быстро переоделась и вылетела обратно. Василий Васильевич стоял с каким-то худым смуглым мужчиной, что-то оживленно обсуждая. Увидев Киру, кивнул ей и махнул рукой на татами, приглашая присоединяться. Она разулась и села в отдалении от всех у окна. Пока людей мало, можно расслабиться и помедитировать немножко.
        Цветные пятна замелькали перед глазами, слились в яркий луч и рассыпались золотистым дождем. Кира вдруг снова пережила свое первое появление в этом зале и все, что предшествовало тому.
        Тогда здесь было полно людей. Теннисисты, стучащие крошечными мячиками о столы, бодибилдеры, усердно накачивающие мускулы, и, конечно же, айкибудисты. Они двигались на татами красиво, плавно, и Кира завороженно застыла, любуясь ими.
        - Это похоже на танец, я тоже хочу так научиться,- повернулась она к подошедшему Васильевичу.
        - Айкибудо - это философия. А танцам учат в соседнем зале,- насмешливо оборвал ее он.
        Кира тут же пристыженно умолкла. В юности у нее была попытка овладеть приемами карате, но до черного пояса она так и не дошла. Точнее, она вообще до экзаменов в конце года не доучилась, потому что вскоре вышла замуж, потом забеременела, и ей стало не до тренировок. К мысли, что хорошо бы все-таки закончить начатое, она возвращалась постоянно. Но постоянно не хватало или времени, или денег. Когда появилось и то и другое, ею вдруг овладела робость. В ее-то возрасте - и вдруг снова начинать?!
        Все решилось случайно. Однажды она забыла дома ключи и пришла к дочери на тренировку за вторым комплектом. Анфиса занималась на беговой дорожке, но, увидев в дверях Киру, помахала ей рукой. Пришлось ее ждать.
        В раздевалке, куда Кира вышла из зала, толпились родители малышей из секции айкидо. Они так оживленно что-то обсуждали, что Кира невольно начала прислушиваться.
        - Следующая тренировка в пятницу, в девятнадцать часов,- сказал невысокий крепыш лет сорока.
        - Как так? А когда объявление было?- занервничала крашеная блондинка в синем.- Я не смогу, уже билеты в театр взяла.
        - Так Галина Игоревна же неделю назад еще объявила,- поддакнула плотно сбитая дама неопределенного возраста с короткой седой стрижкой.- Теперь все время так будет, по новому расписанию.
        - Ну это хорошо же, Маша,- обратился к блондинке крепыш,- не надо будет торопиться после детской тренировки. А то у меня вечно накладки получались.
        - Извините, а где вы занимаетесь? И чем?- не выдержала Кира.
        - Секция айкидо, для взрослых.
        Быстро записав продиктованный крепышом адрес, она сунула лист в карман и… благополучно вытряхнула его неизвестно где и как. Во всяком случае, когда она пришла с Анфисой домой, в кармане бумажки не оказалось.
        Конечно, можно было отправиться через неделю на тренировку еще раз, найти тех же родителей и опять их расспросить. Но Кира легкомысленно понадеялась на свою память. В итоге перепутала здания и попала совсем в другой клуб и к другому тренеру. Недоразумение выяснилось тут же, но ничего менять Кира не стала.

«Раз так случилось,- подумала она,- значит, в этом есть какой-то тайный смысл».
        Какой, до недавнего времени выяснить у нее не получалось. Ну, кроме того, что занятия ей нравились, пусть и не слишком-то айкибудо оказалось похожим на танец.

* * *
        Золотистый дождь сформировался в большой шар и, опустившись вниз, обволок с головы до ног искрящимся светом Киру. Ей стало так легко, как в детстве, когда наконец наступает праздник. И губы невольно растянулись в улыбке.
        Она чувствовала, что чей-то взгляд настойчиво сверлит ей затылок. Повернулась и замерла с открытым ртом.
        Около тренера стоял не смуглый и кареглазый незнакомец, а светлый и голубоглазый Лес. Это именно он настойчиво смотрел на нее.
        - Здравствуйте, Кира,- Алексей подошел к ней и присел рядом.- Не правда ли, в последнее время бог или судьба постоянно сводят нас.
        - А может, вы просто преследуете меня?
        - Ничего не имею против вашей версии и даже с удовольствием принял бы ее на вооружение,- засмеялся он.- Но я здесь постоянный посетитель, а вот вас вижу впервые.
        - А я всего-то третий раз пришла.
        - Вот видите. Мы бы все равно встретились, потому что Василий мой друг и я частенько прихожу к нему на тренировки. Размяться.
        - А почему же я до сих пор вас не видела?- не поверила Кира.
        - Потому что вы слишком мало занимаетесь, и ровно три прошлых занятия я пропустил.
        - Выходит, рано или поздно мы бы встретились…
        - Именно об этом я вам и говорю.
        - Странно как-то. Не знаю, кто тот шутник, что подстраивает наши встречи, но лучше садитесь от меня подальше.
        - Вы чего-то боитесь?
        Он так искренне удивился, что Кира неожиданно для себя сказала ему правду:
        - Разумеется. Я боюсь влюбиться в вас.
        Она сказала это таким тоном, что понять, шутка это или нет, было сложно. Он ответил ей тем же:
        - А я мечтаю, чтобы это случилось.
        Кира предпочла промолчать. Бог его знает, а если он просто так неудачно острит? Поэтому до конца тренировки она старательно делала вид, что не замечает Алексея, а потом сбежала, едва увидев, что он скрылся в раздевалке.

«Ну чего ты боишься?- уговаривала она себя по дороге домой.- Так больше нельзя, невозможно постоянно прятаться. Да и с тренировками теперь что делать? Не бросать же из-за него!»
        Дома было пусто и тихо. Кира вышла на балкон, оперлась на перила, свесив кисти рук вниз, с наслаждением зажмурилась. Пахнет медом и липой, а вечер теплый, ясный. В такие вечера хорошо бродить по аллеям парка с мужем или другом, и говорить, говорить…
        Она вдруг так ясно увидела себя идущей рядом с мужчиной по темной аллее, услышала свой смех, что вздрогнула и открыла глаза. Тот мужчина был в белом - любимом цвете Алексея, и у него оказалось его лицо.
        - Кира! Кир, ты спишь, что ли? Я тебе битый час по телефону не могу дозвониться. А домофон у вас сломан, вообще никаких признаков жизни не подает.
        Внизу около дверей подъезда подпрыгивала в нетерпении Лика.
        Кира свесилась вниз и крикнула:
        - Попробуй вначале буковку «С» набрать, а потом уже номер моей квартиры. Там заедает что-то.
        В квартире сразу раздался звонок, и Кира побежала открывать.
        - Что у тебя с голосом? Чего ты хрипишь?- спросила она, едва Лика появилась на пороге.
        - Простыла.
        Глаза и нос ее были красными, но в том, что виноват в этом насморк, Кира сильно сомневалась. Скорее Лика много и долго плакала перед визитом к ней.
        Небрежно скинув легкие лодочки и не обращая внимания на то, куда они полетели, Лика прошлепала босиком в гостиную и плюхнулась в кресло.
        - У тебя выпить что-нибудь есть?- сипло спросила она.- Нажраться хочу.
        - Коньяк.
        - Лучше водку.
        - Пей, что дают, и не выделывайся,- буркнула Кира.- Водки у меня нет и сроду не было.
        - Нажираться коньяком - это дурной тон. Ладно, давай с лимоном. Я без него коньяк не пью.
        - Ну и зря. Лучше с горьким шоколадом.
        Лика вздохнула.
        - Мне сейчас хоть с коровьим навозом - все однопупственно.
        И по ее щеке скатилась одинокая слеза.
        Кира испуганно побежала на кухню. Вскоре Лика, всхлипывая и перемежая рассказ стонами и охами, выкладывала очередную свою эпопею.
        - Нет, ну ты представляешь, Кир? Как только начинаю серьезный разговор, он просто уходит от ответа. Вот что мне делать, а? Устала раскачиваться, словно на палубе в шторм. У меня скоро морская болезнь от этой «качки» начнется.
        - Лика, может, это оттого, что он женат?- как можно мягче спросила Кира, опасаясь ее гнева. Как выяснилось, опасалась не зря: Лика взорвалась и начала орать:
        - На ком?! На этой старухе? Кира, не смеши меня, там давно номинальные отношения.
        Она расстегнула пуговки на блузке, обнажая полную грудь, энергично помахала салфеткой и вытерла зареванное лицо.
        Кира, впрочем, уже была мыслями далеко. Слово «старуха» задело ее, и она погрузилась в мрачные размышления. «Старуха. Вот кто я для него. И с этим ничего нельзя поделать: сколько бы лет ни прошло, все равно он будет моложе, а я - старше».
        Она задумчиво протянула руку к вазе с конфетами и, меланхолично взяв одну, сунула ее в рот.
        - Кира, ты что, не слушаешь меня?- вернула ее к действительности Лика.- Я говорю, вот как так может быть, а? Мы с ним ночи напролет в аське просиживали, болтали обо всем. Все нормально было, все хорошо, и вдруг - бац!- будто подменили его. На полуслове разговор оборвал и ушел из Сети. Я мучилась, переживала. Думала: что там у него случилось, пожар, что ли? Нет, ну правда - мало ли какие неприятности могут быть! Уже мысли всякие в голову лезли, то он на больничной койке мерещился, то еще что-то. Я так нервничала и переживала, хоть хватай сумку да в аэропорт беги. А он спустя три дня появляется как ни в чем не бывало. И опять
«прости, не мог предупредить» и так далее. А эсэмэску сбросить нельзя было? Нет, ну я так больше не могу, я устала!
        Лика уткнулась Кире в плечо и опять заревела.
        - Ликусь, ну не плачь. На конфетку.- Кира подвинула ей вазу.- А может, ну его, а, Лик? Знаешь, моя бабушка говорила: «Коль понравился кто - хватай и держи. А если вырывается он, то бросай и беги». Все равно счастья с ним не будет.
        Глаза у Лики моментально высохли, она отстранилась от Киры и, проглотив не до конца прожеванную конфету, с упреком сказала:
        - Ты бываешь страшно бесчувственная. Просто сухарь какой-то. Как тебе вообще с такой психологией удалось не только замужем побывать, но еще и детей нарожать? Я уж молчу про то, как ты за своим Андрюшенькой убивалась поначалу. Чего же ты сразу его не послала, а? Все равно ж ясно было, что ничего хорошего у тебя с ним не получится!
        - Хорошо, Лик, извини. Тебе, конечно, виднее.
        Кира обиженно отодвинулась. Словно избавляя ее от лишних переживаний, домофон ожил и тревожно завыл.
        - Ты что, кого-то ждешь?- нервно заерзала Лика.- Я надеюсь, не мужчину? А то я тут зареванная сижу, с красным носом, а вдруг там принц, да не один.
        - Ага, с конем,- разозлилась Кира.- Не мели чепухи, кто-то ошибся.
        Звонок, действительно, тут же смолк, и Кира удовлетворенно кивнула:
        - Вот видишь - это не ко мне.
        - Н-да? Ладно, я все равно пойду себя в порядок приведу. Разнюнилась я чего-то не по делу.
        Она взяла сумку, достала из нее сотовый телефон и, убедившись, что новых эсэмэсок нет, помрачнела.
        - Что там?- спросила Кира.
        - В том-то и дело, что ничего. Не пишет, гад,- она сунула обратно в сумку мобильник и направилась в ванную.
        Светлая, нежно-лимонного цвета бабочка впорхнула в комнату. Кира протянула руку, чтобы поймать ее, и неловко зацепила вазу из тонкого богемского стекла, она упала на пол и разбилась.
        И тут в дверь постучали. Кира подняла несколько крупных осколков и пошла к двери. Вазочку было ужасно жалко. Высокая, с витой ножкой, она напоминала узкий бокал и была стилизована под керосиновую лампу. Кира ее купила когда-то давным-давно, когда ездила со школьной экскурсией в Чехословакию.
        За дверью стоял Алексей.
        - Это к счастью,- сказал он, кивнув на осколки в ее руках.
        - Вы?!
        - Взял на себя смелость прийти без приглашения, надеюсь, не из-за меня разбили? Я старался сильно не стучать.
        - Правда ваша, звонок давно нужно починить. Но это не из-за вас, я только хотела поймать бабочку.
        - Счастье нельзя поймать, ему просто надо подставить ладонь. Я привез забытую вами вещь. Это же ваша?
        Он протянул косметичку. Конечно, Кира сразу узнала ее, но зачем-то проверила содержимое и, широко раскрыв глаза, протянула:
        - Не может быть! Странно, действительно моя… Откуда она у вас?
        - Вы ее забыли в раздевалке.
        - Я ничего не понимаю. Мне кажется, я ее не доставала. Выпала из сумки, что ли…- растерянно пробормотала Кира.
        - Одна из девушек-спортсменок после вашего ухода принесла эту косметичку в кабинет к Василию Васильевичу. Сказала, что она ваша. Поскольку я еще был там, то предложил завезти ее к вам домой. Тем более что мне по пути.
        Дверь квартиры напротив приоткрылась, и оттуда высунула свой остренький любопытный нос Вероника Кузьминична - пожилая соседка Киры. Она, ничуть не стесняясь Алексея, жадно разглядывала его, по-видимому, собираясь пойти в атаку. Не дожидаясь, когда старушка откроет рот и задаст свой первый вопрос, Кира пропустила Леса в прихожую и бодро прокричала:
        - Здравствуйте, Вероника Кузьминична!
        - Чего кричишь,- ворчливо огрызнулась та,- я хорошо слышу. Ну, может, иногда только чуть похуже. Здравствуй, здравствуй, коли не шутишь.
        - Скучаете?- из вежливости спросила Кира, собираясь юркнуть следом за Лесом, но соседка ответила:
        - Сегодня такой вечер хороший, сначала «Минута славы», потом «Юрмала», а затем Коля Басков поет. А вот колено отказало. Сходила к врачу, выписал он мне три укола. Семьсот рублей отдала! Сделала. Как мертвому припарка. Опять пошла, мази выписал, растирку. Столько денег, столько денег потратила! И опять ничего, как болело колено, так и болит.- И торопливо продолжила: - На неделе сына упросила, он мне Малахова на диск записал и сразу принес. Два дня назад села, смотрю, а там доктора показывают. Седой такой, симпатичный. И как раз все про колени. Купите, говорит, жир, смешайте со скипидаром и разотрите колено. Так я сразу сына послала, он купил, и я все по рецепту сделала. И полегчало! Вот, смотри,- она выставила вперед ногу и подвигала ею в разные стороны, будто делая танцевальные движения.
        - Вероника Кузьминична, я очень рада за вас,- сказала Кира.- Не болейте больше.
        Она поспешно, пока старушка не вспомнила еще какую-нибудь душещипательную историю, юркнула в квартиру и закрыла за собой дверь. Алексей терпеливо ожидал ее в прихожей, в то время как из ванной все еще доносился звук льющейся воды.
        - Я думала, не отделаюсь так быстро,- с облегчением перевела дух Кира, прислоняясь спиной к стене,- это самый страшный кошмар моих домашних будней. Вероника Кузьминична старушка хорошая, но очень уж любит поговорить. К тому же она глуховата, и диалога с ней в принципе не получается. Сегодня мы на редкость легко отделались. Надеюсь, она не придет попросить немного соли или спичек.
        - Милая бабуля,- мягко улыбнулся Лес.- Но глаза у нее - просто сканер какой-то. Я думал, она с меня стружку снимет, так внимательно разглядывала.
        - Вот. Значит, вы меня понимаете. Проходите в комнату, Алексей. Я сейчас.
        Она прошла к ванной и, тихо постучав, окликнула:
        - Лика! У тебя все нормально?
        Вода тут же перестала течь, щелкнул замок, и в проеме появилась бледная физиономия подруги.
        - Ой, чего-то худо мне,- с трудом выдавила она.- Кажется, я заболела.
        - И правда, неважно выглядишь,- испугалась Кира.- Вы с аристократом предохранялись?
        Томность сразу слетела с Лики, и она бесцеремонно покрутила пальцем у виска:
        - Совсем, да? Ты же прекрасно знаешь мое отношение к размножению. Во-первых, люди рождаются вовсе не для того, чтобы плодиться. И во-вторых, в этом мире у меня другая миссия.
        - Это какая же? Напомни, пожалуйста,- иронично предложила Кира.
        - Высшая. Кто у тебя там?- Лика мотнула головой в сторону комнаты, откуда доносились шаги.
        Похоже, гость осматривал хозяйское жилище.
        - Знакомый, вместе тренируемся в секции айкибудо.
        - Ах да, я ж забыла, что ты теперь спортсменка. Вот только что это - румянец на щечках, глазки блестят. Интересненько. Ты уверена, что он просто знакомый?
        Лика, бросив сумочку на столик у зеркала, быстро шмыгнула в гостиную.

* * *
        Пока Кира и Лес оживленно болтали, Лика сидела с совершенно неподражаемым выражением лица. В нем легко читалась целая гамма чувств, от искреннего изумления до легкой зависти. Она машинально разворачивала шоколадные конфеты и засовывала их в рот, даже не замечая, что наносит урон как вазочке, которая стремительно пустела, так и своей фигуре.
        - Над чем вы сейчас работаете, о чем будет новый роман?- заинтересованно спросил Лес.
        - Убийство в Эльдорадо. У меня там мифические существа, плазмоиды[Плазмоид - плазменный сгусток ограниченных конфигураций.] , сущности, переселение душ и прочие странности.
        - О, я это люблю,- оживился Лес.- Могу помочь с подбором материала. У меня друг - Коля Санин - большой специалист по всяким аномальным объектам, в том числе по плазмоидам и пейнам. Кстати, в сентябре он собирается в экспедицию на Кавказ, звал меня присоединиться. Уверен, Николай будет очень рад, если и вы пойдете с нами.
        - С чего бы это, он разве меня знает?
        - Он читает ваши книги. Так как, рискнете?
        - Очень заманчивое предложение. Надо подумать,- Кира смущенно засмеялась.
        - Время есть, до сентября еще далеко. Но очень рекомендую соглашаться, я бы от такого предложения не смог отказаться. Будет очень интересно, обещаю, вы не пожалеете.
        - Откуда вы знаете?
        - Я уже был в двух экспедициях с Саниным: на Аркаиме у «Лабиринта желаний» и на молебкинской аномальной зоне. Хотите, фотографии покажу?
        Глаза у Киры загорелись, и она воскликнула:
        - Конечно, хочу! Всегда мечтала там побывать! А у «Лабиринта желаний» вы что-нибудь загадали?
        - Да.
        - Исполнилось?
        - Почти. Надеюсь, исполнится полностью.
        - Я слышала, поверье есть, что «Лабиринт» может забрать в плату за исполнение желания семь лет жизни. Не боитесь?
        - Нет.
        И он так посмотрел на Киру, что Лика поперхнулась и вскочила:
        - Ой, ребята, я вспомнила: меня в офисе ждут. Кируля, прощай, заеду в другой раз поплакаться, поболтать.
        - Какой офис, ночь же скоро,- удивилась Кира.
        - А у меня вторая смена. Срочные дела. Рада была познакомиться,- она пожала руку Лесу и торопливо шмыгнула в прихожую.
        Кира двинулась за ней. У самых дверей Лика повернулась и громко зашептала:
        - Слушай, подруга, чего ты мучаешься? Переспи с ним и остынь. Но только дальше этого не заходи.
        - Что?- опешила Кира.
        - Я говорю, замуж за него не надо. Мать, тебя несет. Это лишнее. Поверь мне - это не тот вариант, который нужен для жизни.
        - Ты что, Лика, какая муха тебя укусила?
        - Нет, я обеими руками «за», но только для здоровья. Ш-ш-ш,- она приложила палец к губам.- Строго между нами. Парнишка что надо, я тебя очень хорошо понимаю. Тем более что ты в отличие от меня уже… сколько лет спишь одна? Пять?
        - Шесть.
        Лика состроила гримасу, сведя глаза в кучу.
        - Мазохистка. Так нельзя, надо иногда давать себе волю. Ладно, дети мои, я оставляю вас. Наслаждайтесь здоровым сексом, но не забывайте о последствиях.
        - Я…- Кира хотела возразить, что отношения у нее с Лесом чисто платонические и так далеко еще не зашли, но не успела. Лика послала ей воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
        Глава 8
        Настоящее время
        В фирме, где работал Алексей несколько лет назад, его все еще помнили и отзывались только положительно.
        - Хорошая характеристика.- Лариса, прочитав, отложила справку в сторону.
        - Сказать ничего дурного не могу,- откашлялся и глотнул воды начальник,- потому и характеристика такая. Хороший парень. Всегда собран, сдержан, исполнителен. Так что за компроматом на Гарденина - это не ко мне.
        - Ну что вы, я только рада, что все так хорошо. А друзья у него тут были? Можно поговорить с кем-нибудь из них?
        - С Олегом Ваниным он дружил, о других ничего не могу сказать. Просто рабочие отношения.
        - А Ванин сейчас здесь? Можно с ним поговорить?
        - Он погиб. Два с половиной года назад разбился на мотоцикле. Гонять очень любил, да и шлем редко надевал. Жаль, хороший был парнишка. Жена у него тогда осталась с новорожденным ребенком. Гарденин и похороны оплатил, и после жене его часто деньгами помогал. В память о друге. То есть совершенно бескорыстно. Да можете сами с ней поговорить.
        Он быстро написал имя жены Ванина и номер ее сотового телефона.
        Год и девять месяцев назад
        Яд, капнутый на прощание Ликой в душу Киры, свое парализующее действие оказал. Все последующие дни до самого конца сентября Кира старательно избегала Леса. Он же делал вид, что не замечает ее усилий, и то и дело оказывался рядом. Впрочем, это происходило так ненавязчиво, что Кире не в чем было его упрекнуть.
        В начале сентября Алексей заявился к ней домой с букетом полевых цветов и коробкой пирожных.
        - Вы обещали подумать, Кира. Через неделю мы выходим. Вы как? Принимаете участие в экспедиции?
        Она задумчиво взяла из его рук букет, с наслаждением погрузила в него лицо, вдыхая терпкий луговой запах.
        - Прелестные цветы. Откуда они у вас?- Она достала с полки сиреневую вазу.
        - Купил в цветочном магазине.
        - Разве так можно?
        - Сейчас все можно. Главное, чтоб были деньги.
        - Забавно. И что, привезут любые цветы, какие только пожелаете?
        - Любые - из Булонского леса или из джунглей Амазонки. Или с Альпийских гор.
        - Да-а?!- протянула она, мечтательно закрывая глаза.- Я всегда хотела побывать в Альпах. Или хотя бы прикоснуться к цветам с их лугов.
        - В мире нет ничего невозможного, Кира.
        Он мягко улыбнулся, и сердце ее от этой улыбки ухнуло и суетливо забилось. Быстро отвернувшись, чтобы Алексей по выражению ее глаз не понял, насколько он нравится ей, Кира вышла на кухню. Там отдышалась и, умыв лицо холодной водой, набрала в вазу воды.
        - От вас пахнет больницей,- сказала она, возвращаясь.- Где вы были?
        - Жене Васильича сегодня сделали операцию. Он очень переживает, я не мог оставить его одного.
        Кира спросила:
        - Надеюсь, с ней все хорошо?
        - Врачи дают благоприятный прогноз. Но Васильич все равно сильно переживает, он остался с женой в больнице. Так что сегодня тренировки не будет.
        - Понятно. Спасибо, что предупредили, Алексей.
        - У меня есть предложение. А не посмотреть ли нам фотографии моих прошлых экспедиций? Я помню, мы собирались это сделать, да почему-то до этого не дошли.

* * *
        Спустя неделю они уже ехали в составе экспедиционной группы на Кавказ. Стучали колеса, и витали запахи - давно забытые ароматы, напоминающие детство и юность. Кира часто ездила с родителями, они любили путешествовать. Потом одна - в пионерский лагерь. Иногда это был плацкартный вагон, иногда - купе. И всегда, во всех поездках неизменно присутствовал специфический запашок - слегка влажного стираного белья, сигарет и креозота.
        Кира вышла из купе и, открыв окно, выглянула в него. Она почувствовала себя вдруг юной девчонкой - беззаботной, счастливой и влюбленной. Знать, что он рядом, слышать его голос, сидеть с ним рядом в купе, слушая, как играет на гитаре Санин, было невыразимо приятно.
        Теперь чувство, которому она так долго сопротивлялась, захватило ее полностью и понесло как щепку в открытое море.
        Все вокзалы пахнут по-особому, это Кира поняла давно. Где-то пахнет рыбой и морем, где-то - степью и ковылем. Сочинский же вокзал встречает приезжающих морским ветром, запахом дальних странствий и мечтой о неисследованных островах.
        Кира, плохо переносившая дорогу, уже жалела, что согласилась на эту авантюру. От железнодорожного вокзала вся группа направилась к автобусной остановке. Душный вокзал, толпы куда-то спешащего народа, жара. Кира мужественно терпела, стараясь держаться так, чтобы Лес не заметил, как ей плохо. Но для него, похоже, ее состояние не осталось тайной.
        Он обмахивал ее купленным в ларьке журналом, притаскивал холодные, покрытые испариной бутылки с минеральной водой и бутерброды. Потом принес откуда-то симпатичное кепи и водрузил ей на голову.
        - Вот так-то лучше,- сказал он.- Кстати, вам очень идет.
        - Спасибо,- щурясь от солнца, засмеялась Кира.
        Наконец, они погрузились в автобус, и их затрясло по ухабистым дорогам. Целых три часа в пути! Автобус то застревал в пробках, то наконец припускал вперед, вызывая у несчастных, измученных зноем пассажиров приступы морской болезни.
        Потом был пеший переход, которому, казалось, не будет конца. Когда группа все-таки разбила лагерь на берегу горной речки, Кира была абсолютно уверена, что упадет замертво и сразу уснет. Но, как ни странно, у нее вдруг словно открылось второе дыхание. Переодевшись в купальный костюм, она спустилась к речке и, разогнавшись, прыгнула в воду.
        Ощущение ожога на коже и пробивающиеся сквозь толщу воды солнечные лучи. Она нырнула поглубже, присела, согнула колени и потом с силой оттолкнулась ото дна, но потом вынырнула, жадно дыша, и поплыла сильными гребками за ближайшую скалу.
        Бухта была чудесна. Мощная лиана свисала над самой водой, и Кира, ухватившись за нее, раскачалась и вскарабкалась на скалу.
        - Кира! Вы где? Кира!- донеслось до нее со стороны лагеря.
        Она лениво растянулась на покрытой мягким мхом поверхности и только потом крикнула в ответ:
        - Я здесь!
        Лес подплыл и, подтянувшись на руках, забрался к ней на скалу.
        - В тени лежала ты нагая, и там, где грудь раздвоена…
        - …порхала бабочка, мигая, и села на вершину сна…- Кира повернулась на бок и подперла голову рукой.- Вы любите Бродского, Алексей?
        - Кое-что из него знаю. Я нестандартный?
        - Более чем. Впервые встречаю мужчину, цитирующего Бродского.
        - Кира, не делайте так больше, хорошо?
        - Как?
        - Не уходите никуда без меня.
        - Это почему же?
        Она села и обхватила руками колени. Скала вытянула из тела тепло, и теперь Киру била легкая дрожь.
        - Пойдемте, вы замерзли,- сказал Алексей.
        Они поднялись, цепляясь за камни, наверх, и очутились на залитой солнцем поляне.
        - Понимаете, кажется, что здесь очень спокойно. Далеко от дорог, от людей. Но это ложное чувство безопасности. Не стоит доверять ему.
        - Не может быть, чтобы мы здесь были не одни, такая тишина кругом.
        - Это обманчивое впечатление.
        Разумеется, Кира все понимала, но слегка подтрунивать над Лесом ей очень нравилось.
        - Ах, да кому я нужна,- она шутливо отмахивалась.
        Он взял ее за плечи и, развернув к себе, отчетливо сказал:
        - Мне. Обещаете, что больше никогда так не будете делать?
        - Конечно. Давайте, пожалуй, вернемся в лагерь. Мне ужасно хочется есть, и если я что-нибудь в этом понимаю, то ужин никто, кроме нас самих, готовить не станет.
        - Безусловно. Но Коля уже организовал кашеваров. Так что наша очередь будет в следующий раз. Кстати, вы знаете, что плазмоиды, которые и являются одной из целей нашей экспедиции, очень не любят загрязненные места?
        - Да что вы говорите, неужели?
        - Неподалеку от Москвы есть лесная поляна, где их было всегда видимо-невидимо. И мы несколько лет подряд ездили туда, чтобы их наблюдать. И вот недавно приезжаем - а там самая настоящая свалка устроена. Пластиковые бутылки, нечистоты… И никого… Ни одного плазмоида.
        - Интересно, а на грязь душевную они так же реагируют?
        - По моим наблюдениям - нет. Но я могу ошибаться. Поскольку плазмоиды усиливают все эмоции, которые испытывает человек, то людям с неустойчивой психикой к ним лучше не приближаться. Видел даже в прессе обвинения их в суициде.
        - Неужели?
        - Вполне допускаю такое. Плазмоиды - они как катализатор. С чем к ним придешь, то вдвойне и получишь. Здесь, в Кавказских горах, их часто видят над дольменами. Почему - пока никто не смог объяснить. Вот Николай и загорелся идеей попасть сюда и попробовать «пообщаться» с аномальными объектами.
        - Очень хочется поскорее увидеть хотя бы один.
        - Завтра и отправимся.
        Вечером она сидела у костра и, не отрываясь, глядела на огонь. Красные всполохи рисовали горы, на них - невиданных чудовищ или завораживающе красивые цветы. Окружающий мир стал растворяться, исчезать, стихли все звуки, и Кира вдруг увидела солнце, море и себя, тонущую в волнах. Зеленая толща воды сомкнулась над ней, и она безвольной куклой распласталась на дне.
        Кира в ужасе открыла глаза. Обвела безумным взглядом смеющихся людей у костра и побежала к берегу реки. От мерного шума воды ей стало немного легче. Встав на колени, она опустила ладони в воду и плеснула в лицо.

* * *
        Следующий день был еще более солнечным и жарким. Участники экспедиции разбились на группы, каждая из них должна была двигаться в своем направлении. Кире выпало идти с Алексеем и еще одним парнем - Сашей Кузнецовым. Но после того, как Лес о чем-то тихо и долго пошептался с Саниным, Кузнецова прикрепили к другой группе. Это наводило на мысль, что перестановки возникли не с бухты-барахты, а после чьей-то просьбы.
        - Отчего же это от нас третьего убрали?- спросила Кира.
        - Он слишком много знал.
        - ???
        - Шутка. Главарь сказал: надо идти вдвоем. Я подчинился. Причем управлять процессом он назначил меня.
        - Глупо было бы ожидать чего-то другого. Ладно, я не против.
        Они шли уже два часа, поднимаясь все выше и выше. Кира с непривычки устала и начала отставать. К тому же заросли папоротников, рододендронов и лиан то и дело преграждали дорогу, и это существенно замедляло скорость подъема.
        Еще через два часа Кира выдохлась и заскулила:
        - Где же этот ваш хваленый дольмен? Уже который час идем, а толку все нет.
        - Устала?
        - Да.
        Она кивнула, машинально отметив, что Алексей вдруг перешел в разговоре с ней на
«ты».
        - Мы можем устроить привал. Здесь неподалеку есть ручей, предлагаю около него и остановиться.
        Растертая нога болела. Кира старалась не хромать, но с каждым шагом это давалось ей все труднее и труднее. Как выяснилось вскоре, это оказалось не самым лучшим решением. Зацепившись здоровой ногой, она рухнула вниз.
        Конечно, Кавказские горы - вовсе не лысые, и далеко там не укатишься. Но Кире ужасно не повезло. Чуть ниже того места, где она споткнулась, гора была почти отвесной. Очутившись почти у самого края, она повисла, боясь пошевелиться.
        - Давай руку,- скомандовал Лес, подбираясь ползком к Кире,- я уже жалею, что потащил тебя с собой. Эта прогулка все-таки не для избалованных комфортом барышень.
        - Брось, я привыкла к трудностям,- ворчливо отозвалась Кира, подтягиваясь и взбираясь к Алексею.
        И чтобы доказать ему, насколько она хорошо себя чувствует, Кира вскочила на ноги, и тут же едва не свалилась обратно.
        - Ой, как больно,- простонала она.
        - Где болит, здесь?- Он с тревогой вгляделся в ее расширенные зрачки.
        - Ага.
        - Похоже на растяжение. Но это ничего, до свадьбы заживет.
        - Чьей?- не удержалась от саркастического замечания Кира.
        - Нашей.
        Он повернулся, и его лицо оказалось так близко, что она увидела золотистые искорки у его зрачков.
        - Хорошая шутка,- засмеялась она и, поскользнувшись, ткнулась в его плечо лбом. Ее волосы щекотали ему шею, от нее одуряюще пахло мятой и сиренью.
        - Кожа нежная,- пробормотал Лес, проводя ладонью по ее обнаженной руке. Потом, склонившись, поцеловал ее волосы, щеки, губы.
        Вы в детстве пробовали когда-нибудь открыть газ и только через несколько секунд поднести к конфорке спичку? Лучше никогда и не пробуйте. Потому что если вовремя не отпрыгнуть, опаленными будут не только руки, но и ресницы.
        Взрыв, вспышка, испуг - именно это почувствовала Кира. Но только в первое мгновение, потому что вскоре мир закружился, как на карусели, и веселой чехардой улетел в невесомость.
        Ладони Леса, теплые и нежные, заскользили по изгибам ее тела, и она прижалась к нему с ответной лаской.
        - Моя,- шептал он, покрывая ее поцелуями.
        Где-то далеко в сознании промелькнуло, что их могут увидеть: в группе двадцать человек, и кто-нибудь вполне может сбиться с пути. Но эта мысль тут же сменилось ленивым: «А и пусть!»

* * *
        Ступать на ногу было невозможно. Гарденин почти все время нес Киру на руках, а она прижималась к его плечу и нежно обнимала Алексея.
        - Кира, если ты будешь и дальше так дышать мне в шею, мы сегодня никуда не дойдем.
        - Почему?
        - Потому что я опущу тебя на землю, и мы повторим все, чем занимались раньше.
        Она засмеялась:
        - О, не делай этого, прошу тебя, я умираю с голода. И потом, мне кажется, я уже смогу идти сама. Хватит надрываться.
        - Глупости. На первой же кочке споткнешься, и все закончится еще одной травмой.
        - Тогда давай отдохнем.
        Он опустил ее на толстое поваленное дерево и сел рядом. Кира закатала штанину и стала рассматривать свою ногу.
        - Знаешь, мне кажется, если плотно щиколотку перетянуть, то вполне можно будет медленно идти. Мне, конечно, очень приятно чувствовать себя рядом с тобой беспомощной, но пора и честь знать.
        - Не хитри. Перетянуть можно, вот только чем? Но идти ты все равно не сможешь.
        - Лес, я давно хотела спросить, сколько тебе лет?
        - Тридцать шесть. А что?
        Он откусил травинку и, пожевав ее, сплюнул в сторону.
        Кира почувствовала, как у нее с плеч упал огромный груз. Два года разницы - да это же сущая чепуха! Ну а то, что он выглядит молодо,- так ей и самой ее возраста никто не дает. Когда она гуляет с Анфиской, их все принимают за сестер - старшую и младшую.
        - Да так, ничего,- сказала она и счастливо засмеялась.- Просто ты выглядишь несколько моложе.
        Лес сорвал новую травинку и, сощурив синие глаза, прикусил ее крепкими белыми зубами.
        - Смотри-ка,- вдруг сказал он,- какой вокруг солнца ореол. Видишь?
        Кира всмотрелась в небо, просвечивающее между деревьями.
        - Признаться, не очень-то.
        - Давай, я тебя перенесу на поляну. Все-таки таких размеров галу[Гало (франц. halo, от греч. halos - световое кольцо вокруг Солнца или Луны)- группа оптических явлений в атмосфере; возникают вследствие преломления и отражения света ледяными кристаллами, образующими перистые облака и туманы.] доводится увидеть не так уж часто.
        Он легко подхватил ее на руки и вынес на открытое место. Кира, сидя на траве и запрокинув голову так, что начала болеть шея, разглядывала диковинное явление природы. Вокруг солнца сияло огромное, закрывающее едва ли не четверть неба, темно-синее пятно. Поверхность его переливалась, искрилась, отвечая отсветами на вспышки солнца. А по краю галу - и это самое удивительное!- шла яркая, четкая радуга.
        Кира завороженно разглядывала пятно через одолженные у Леса темные очки.
        - Когда-нибудь видела что-либо подобное?
        - Никогда. Это в первый раз.
        - А я видел, давно, в детстве. Выскочил на улицу, а там бабушка стоит. В небо смотрит и крестится. Меня заметила, прижала к себе и плачет.
        - Почему?
        - Она суеверная у меня. А то галу с крестом посередине было. Случаются такие иногда. В старину их появления боялись, считали дурным предзнаменованием, но крестообразных - особенно.
        Кира вернула Лесу очки:
        - На, возьми. Мы ведь в подобную чепуху не верим, правда?
        - Конечно. Дай-ка я все-таки еще раз твою ногу осмотрю,- он осторожно ощупал щиколотку, слегка шевеля ступню, и нахмурился. Потом встал и снял с себя рубашку. Затем резким движением оторвал несколько полос и принялся плотно перетягивать ногу.
        - Я теперь смогу пойти сама?
        - Нет, я сказал.
        Минуты три они спорили, но Кира все-таки сдалась.
        - Может быть, палку мне какую-нибудь найти, чтобы я как на костыль опиралась?- сделала она последнюю попытку.
        - Знаешь, ты мне сейчас Чебурашку из мультфильма напоминаешь: «Гена, а давай я возьму чемоданы, а ты возьмешь меня». Ну зачем мне еще и палку вместе с тобой нести, а?

* * *
        Когда они добрались до лагеря, там все были крайне встревожены и уже собирались идти их искать.
        - Ну вы, ребята, и навели шороху,- облегченно вздохнул Санин, когда они расселись у костра.
        - Кира ногу подвернула, пришлось ее нести. Оттого так долго шли,- спокойно пояснил Алексей.
        - Медицинская помощь нужна?
        - Нет, уже почти не болит,- ответила Кира.
        - Ну да, если ногу не трогать,- добавил Лес.- Нам придется возвращаться в Москву. Быстро такое растяжение не пройдет.
        - Но, Лесик, зачем?! Я же могу оставаться на хозяйстве, готовить всем еду!
        - То есть ты против?
        - Конечно! Когда я еще смогу получить столько эмоций от общения с природой.
        - Давайте я все-таки осмотрю вашу ногу. Я врач,- сказала кареглазая брюнетка Таня, которую Кира раньше определила для себя как фотомодель, до того она была хороша.
        Таня ушла в палатку и вернулась оттуда с аптечкой.
        - Так больно?- спросила она.
        - Чуть-чуть.
        - А так?
        Кира охнула.
        - Да. Немножко.
        - Все ясно. Несколько дней покоя, и все пройдет. Прерывать поездку, Алексей, мне кажется, не стоит. Ничего страшного.
        - Вот, я же говорю!- воскликнула Кира, и Санин внимательно посмотрел сначала на нее, потом на Леса и, кажется, все-все про них понял. Он протянул руку и, взяв гитару, начал тихо наигрывать, напевая: «Милая моя, солнышко лесное, где, в каких краях, встретишься со мною?»
        Ему тут же стали подпевать, и Кира подивилась, какой оказался высокий и сильный голос у Тани. Вполне могла бы выступать, если бы захотела, где-нибудь в «Ла Скала».
        Гитара переходила из рук в руки, ее едва ли не выдергивали друг у друга, вспоминая все новые и новые песни и торопясь поделиться ими с товарищами.
        Когда Кира и Алексей остались у костра одни, она тихо спросила:
        - Лес, а как получилось, что ты до сих пор один? Ты был когда-нибудь женат?
        - Да. Правда, не очень долго. И у меня даже есть сын.
        - Вы общаетесь?
        - Нет. Он с матерью живет в другой стране, и мне не дают с ним видеться. Кира, извини. Мне не очень приятно вспоминать об этом: больно до сих пор. Давай как-нибудь в другой раз я соберусь с силами и все расскажу. И даже покажу фотографии своего сынишки. Правда, ему там всего пара месяцев, и сейчас он очень изменился.
        - А сколько ему?
        - Уже четыре. Почти взрослый мужчина. Хочешь, я тебе спою?
        - А почему же ты до сих пор гитару не взял, когда все так старались?
        - Именно потому, что старались. Не хотелось людям мешать. Тем более что и певец я так себе, на троечку с плюсом.
        Он запел «Скалолазку» Высоцкого, лукаво улыбаясь и тепло глядя на Киру. А она, слушая его, думала, что Алексей явно поскромничал в оценке своих певческих качеств. Голос его хотя и был не слишком похож на голос Высоцкого, но оказался приятного низкого тембра и все-таки с легкой хрипотцой. Когда песня закончилась, Кира попросила Леса спеть еще. Разошлись по своим палаткам они не скоро: только когда далеко перевалило за полночь.
        Кира, отвыкшая спать по ночам, долго еще ворочалась, вспоминая чарующий голос Леса и его страстные глаза.
        Спустя две недели они возвратились в Москву. Тепло попрощались на перроне со ставшими уже совсем родными людьми спутниками и договорились непременно вскоре отправиться еще куда-нибудь.
        Кира шла, опираясь на руку Алексея. Они как раз вышли из здания вокзала, как вдруг раздался выстрел. Легкий хлопок, на который не каждый прохожий обратил внимание. Алексей вдруг мертвенно побледнел и схватился за бок. Между пальцами показалась кровь.
        А на площади, на другой стороне от входа на вокзал, черный автомобиль с тонированными стеклами завел двигатель. Он медленно тронулся, казалось, что кто-то там, внутри, внимательно разглядывает молодого мужчину и женщину, суетящуюся около него. Потом толпа зевак скрыла эту пару, и автомобиль, резко набрав скорость, рванул с места и скрылся за первым поворотом.
        Только намного позже, когда первый страх за жизнь Алексея прошел, Кира вспомнила об этой машине. И даже попыталась записать номер. Но цифры скакали в памяти, как зайцы, меняясь с одной на другую. Единственное, в чем она была уверена,- в номере присутствовали цифры девять и семь. И, кажется, девятка была последней.

* * *
        Тихий осенний день сменился грозовым вечером. Дождь лил как из ведра, молнии рассекали небо, вызывая ужас у суеверной санитарки тети Глаши. Она крестилась и, сплевывая через левое плечо, поглядывала в сторону открытой двери пятой палаты. В желтом свете шестидесятиваттной лампочки мужчина и женщина смотрели друг на друга, не замечая никого вокруг. Она рассказывала что-то смешное, взъерошивая его волнистые волосы, а он болезненно морщился и едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
        - Кира, пожалей меня, мне смеяться больно,- простонал он, держась за левый бок.
        - Смех - лучший лекарь. А хорошее настроение - залог быстрого выздоровления,- глубокомысленно изрекла Кира, поднимая вверх указательный палец.
        - Да, но больно же!
        - Заканчивайте визит,- заглянула в палату медсестра,- приемное время вышло.
        - Ладно, Лесик, я пойду. Ты отдыхай, сил набирайся. Завтра после перевязки приду.
        На следующий день, когда Кира вошла в палату к Алексею, у него сидел полицейский. Он раздраженно поправлял белый халат, который был ему мал и потому то и дело съезжал с плечей.
        - Есть ли у вас враги?- спросил он.
        - Врагов нет только у дураков.
        - Надо понимать, раз вы не дурак, то враги у вас есть. Так?
        - Да.
        - Кто из них мог хотеть вашей смерти?
        - Никто.
        - Хорошо, я спрошу по-другому. С кем у вас были неприязненные отношения в последнее время?
        - Да мало ли с кем? Это жизнь, в ней всякое бывает.
        - Что вы пытаетесь святого изображать, есть люди, которые хотят вашей смерти. Вы это понимаете?
        - Да.
        - Назовите фирмы, с которыми вы делите бизнес в вашем регионе.
        - Да не буду я ничего говорить, подозрение может упасть на невинных людей.
        - Прекратите в благородство играть, вас чуть не убили!- вспылил полицейский.- Вы это понимаете?- как попугай повторил он.
        - Понимаю.
        - Видно, не до конца. Ладно, зайду по-другому,- он достал из папки лист со скопированным из Интернета текстом.- Пятого апреля этого года в ресторане «Сокол» произошла драка. Певец группы «Адажио» Максим Сторс повздорил с отдыхавшим в этом же ресторане гражданином Гардениным Алексеем. Одно из резких высказываний Сторса в адрес отдыхавших рядом дам не понравилось Гарденину, и он потребовал извинений. Максим извиняться не стал, и Гарденин выкрутил ему руку и макнул два раза лицом в салат. Подоспевших на помощь музыкантов из группы «Адажио» ловким приемом уложил на пол, после чего конфликт был исчерпан.
        - Вот видите, там же написано: «Конфликт был исчерпан». Мы потом помирились, побратались, и мне даже дали контрамарку на все концерты сезона.
        - Хотите вы или не хотите, но версию, связанную с этим конфликтом, мы рассматривать все равно будем.
        - Да пожалуйста.
        - А такое имя, как Чернов Олег Юрьевич, вам знакомо?
        Лес вдруг изменился в лице. С него слетела дурашливая смешливость, и появилась мрачная озабоченность.
        - Откуда вы знаете?
        - Вы недооцениваете нашу полицию, молодой человек. Так что можете по сути дела сказать?
        - С Черновым у меня связаны не очень приятные воспоминания. Но это все давно было, просто не могу поверить, что он мог вернуться к вражде.
        - А подробнее? В чем суть вашей распри?
        - Да чего там непонятного. Все как у всех. Я пришел на рынок со своими новациями, со своими идеями и начал мешать тем, кто в этом бизнесе уже давно подвизался. Естественно, мне предложили убраться. Решительней и дольше всех мне доставлял неприятности Олег Чернов. Не могу сказать, что все закончилось полным взаимопониманием, но рынок мы более-менее разделили. Знаете, как говорится - я не стригу овец, а он не дрессирует собачек.
        - Это как? Можно понятнее объяснить?
        - На некоторые виды работ привилегия у него. А на некоторые - у меня.
        - Ясно. Прочтите и распишитесь. Имейте в виду, что уголовное дело по факту покушения на вас все равно будет возбуждено. Да, и еще: вас позже вызовет следователь. А сейчас поправляйтесь.
        - Спасибо и на том.
        Едва полицейский ушел, Кира подсела к кровати Алексея и, выставив на тумбочку продукты, которые привезла, озабоченно спросила:
        - Лес, а ты уверен, что никто из твоих конкурентов не мог этого сделать? Что-то мне твой Чернов не нравится.
        Он поморщился и махнул здоровой рукой:
        - Кира, не заморачивайся. Вот веришь, я не знаю, кто это сделал. Но представить, что спустя два года Олег нанял кого-то или выстрелил в меня сам,- я никак не могу. Если бы ему хотелось мне насолить, он сделал бы это раньше, а не ждал так долго.
        - А ребята из группы «Адажио»? Конфликт с ними еще довольно свежий.
        - Кстати, Макс тогда извинился перед девушками, которым нагрубил. Нормальные они ребята, ну выпили, занесло чуть-чуть. Но во всем же разобрались.
        - Тогда даже не знаю… Слушай. А тебе бисквит можно? Я по дороге пирожные купила, свежие совсем, только-только привезли.
        - Кирочка, у меня легкое огнестрельное ранение, а не кишечная инфекция. Мне все можно.
        - Ну, мало ли. Я решила, что лучше все-таки спросить,- она достала термос, налила в чашки чай и вытащила коробку с пирожными.
        Лес смотрел на нее не отрываясь, любуясь ею.
        Через десять дней Алексея вызвали в Следственный комитет.
        Следователь Анохин, лопоухий и редкозубый, сидел за столом, ковыряясь зубочисткой в зубах и мерно клацая мышкой. Судя по сосредоточенному выражению лица, на мониторе у него был разложен пасьянс «Косынка».
        Вопросы его почти ничем не отличались от тех, что задавал в больнице полицейский, - кто, почему, зачем, отчего… Спросив напоследок, не вспомнил ли Алексей чего-нибудь такого, что могло бы послужить новой версией, и получив отрицательный ответ, следователь подписал протокол допроса.
        - Предыдущие версии нападения на вас мы отработали,- с тяжелым вздохом сказал он, - у обоих подозреваемых стопроцентное алиби. Максим Сторс был в то время со своей группой на гастролях в Магадане, а Олег Чернов уже второй месяц находится в командировке. В Амстердаме. Если что вспомните или возникнут какие-то проблемы - обязательно сообщите.
        Алексей согласно кивнул и с чувством глубокого облегчения вышел на улицу. Все-таки есть в этих стенах что-то давящее, тягостное. Он поймал себя на мысли, что никогда не хотел бы не только работать тут, но даже просто появиться еще раз.
        Глава 9
        Настоящее время. Следственный изолятор
        - Расскажите мне подробнее о вашем ранении. Как это произошло?
        - Это случилось около двух лет назад, в сентябре. Мы вышли с Кирой из поезда, прошли вперед по перрону. Выстрел раздался, когда мы уже вышли из здания вокзала. Такой, знаете, глухой хлопок. Я даже не сразу понял, что произошло, просто вдруг возникла резкая боль в боку.
        - Что-нибудь запомнили тогда?
        - Я - нет. Но вот Кира говорила, что видела темный автомобиль и запомнила две цифры из его номера.
        - Кого-нибудь подозреваете?
        - Нет.
        - А что сказали в полиции? Пытались они найти автомобиль?
        Алексей усмехнулся:
        - Решили, что номера были съемные, и дело закрыли.
        - А у вашей жены возникли какие-нибудь подозрения, кто бы это мог быть?
        - Помню, она сказала, что это мог быть ее бывший муж Андрей, точнее, нанятый им человек. Но потом хорошенько подумала и решила, что все-таки это маловероятно. То есть в меня попала шальная пуля.
        - Чем ваша жена руководствовалась в своих выводах?
        - В тот же день, только чуть позже, застрелили какого-то крупного бизнесмена. Вот Кира и провела параллель между покушением на меня и тем убийством. Хотя, я понимаю, все это выглядит притянутым за уши.
        - Ну почему же. Чисто гипотетически все может быть. Я подниму дело и посмотрю результаты экспертизы. Надеюсь, удастся что-нибудь нарыть. Не могу избавиться от ощущения, что и это покушение на вас, Алексей, и пожар на вашей свадьбе как-то связаны с дальнейшими событиями. Вам так не кажется?
        Лес пожал плечами:
        - Да мне казаться может все, что угодно. Толку-то что?
        Год и семь месяцев назад. Конец сентября
        - Бог мой, Лика, прекрати дымить в моей машине!- возмутилась Кира, быстро открывая окно и размахивая рукой.
        - Подруга, ты слишком жестока.- Лика ухмыльнулась и даже для приличия не изобразила, что собирается выкинуть сигарету. Напротив, она с наслаждением затянулась и, изобразив на лице скорбь, с немецким акцентом произнесла: - Курить я начала во время войны. Это и сохранило мое здоровье.
        - Марлен Дитрих. Какое отношение к ее высказыванию имеешь ты?
        - Как?! Ты разве не знаешь! А еще подруга называется.
        Лика нахохлилась и засопела.
        - Ладно уж, рассказывай. Хватит кокетничать.
        - Вот ты все-таки бездушной какой-то бываешь. Даром что писатель. Как тебе вообще удается такие впечатляющие любовные сцены писать?
        - Я там вся и выплескиваюсь, на жизнь ничего не остается.- Она показала правый поворот и прибавила скорость.
        - Мне, выходит, в работе артистизма не хватает. То-то меня по жизни несет. В общем, не буду больше нудить, излагаю кратко…
        - Да уж, пожалуйста,- иронично поддела ее Кира, прекрасно знавшая подругу. Лика кратко никогда не умела говорить.
        - Как ты помнишь, мой аристократ мне ровесник. Живет с бабой на пятнадцать лет его старше…
        Кира поморщилась и покосилась на Лику:
        - Ты что, пьяна?
        - Я?! А, ну да. Немного. Ладно, не перебивай, мне и так тяжело. Бросить он ее не может, потому что чем-то там особенным по гроб жизни ей обязан. Мало того, прикинь - он ей никогда не изменял до меня! Три ха-ха. Так я и поверила.
        - А я верю,- возразила Кира,- ты-то у нас девушка знойная, любого соблазнишь.
        - Не ерничай.
        - Я на полном серьезе. Не могу представить мужчину, который бы устоял перед тобой.
        Лика загрустила.
        - Ага. А я могу. Дальше слушай. В общем, у моего аристократа чувство вины, от которого его плющит и колбасит. И меня угораздило в него втрескаться. Нипадецки,- Лика хотела всхлипнуть, но сдержалась.- Появляется моя радость опять как ни в чем не бывало. Прости, люблю, то-се. Я ему говорю: приезжай, раз любишь! Так он взял и приехал. Провели искрометно время, зажигали по всем клубам и кабакам, а потом его опять, вероятно, загрызла совесть, и он… снова пропал. Сижу, как дура, одна. Теперь уже в Москве, представляешь?!
        Она делано басом захохотала. Потом затушила сигарету и достала новую.
        - В окно хотя бы дыми, будет потом месяц салон вонять,- проворчала Кира.
        - Слушай дальше. Звонит он мне уже из Лондона. Опять лепечет что-то, дескать, не мог сообщить, срочно нужно было вылетать…
        - У твоего Чарльза с башкой не все в порядке, вот что я тебе скажу.
        - Ты слушай. Он опять появился в аське, сидим, ночи напролет болтаем. И опять - ба-бах, прямо посреди разговора выключился и исчез на три дня. И вот я сижу, реву, а у самой их разница в возрасте из головы не идет. Как это так, думаю, я же лучше! ! И, видно, чтобы я побывала в ее бабкиных галошах, ко мне стали малолетки всякие липнуть. Причем как началось, так и продолжается. Половозрелые дети прохода не дают. И так меня это все достало, что я с горя пустилась во все тяжкие. В общем, закрутила в отместку роман. И тут мой аристократ появляется снова. Дескать, люблю, не могу, опять к себе в Лондон зовет. Бомбардирует звонками, я не пропал - а работал, дескать. Я взяла паузу и молчу. А на душе противно…- Она захлюпала носом и достала платок.- Вот что мне делать, а?
        - Лика, ну чего тут не понимать,- Кира посигналила перебегающему дорогу мальчишке,- он элементарно тобой пользуется. У него есть желание - он тебя зовет. Потом пресытится - и забывает. А как только ты остывать начинаешь, снова тебя за веревочки дергает. Банальный мужской эгоизм. Бросай его, пока он тебе все нервы не измотал, дальше только хуже будет.
        - Не-ет,- уныло проблеяла Лика,- он меня любит, я чувствую.
        - Не обманывай себя. Ему хорошо с тобой, но отношения эти он не воспринимает серьезно. Тебе это надо?
        - Но я же чувствую, он боится меня потерять!
        - Да. Ты яркая, веселая, заводная, с тобой здорово проводить время, и ему жаль такие отношения терять. Но и только, понимаешь?
        - Он мне сказал, что я для него - как глоток свежего воздуха.
        Настроение у Лики сменилось, она перестала дурачиться и бравировать, и по лицу ее потекли слезы.
        - Все правильно, ты для него - отдушина в его затхлом мире. Но он не женится на тебе никогда. Это просто нужно спокойно принять.
        - Как?! Почему он с этой старухой, а не со мной?!
        Лика уткнулась в ладони и зарыдала в голос.
        - Все, приехали,- Кира остановила машину.- Может быть, лучше поедем ко мне? Похоже, тебе сейчас не стоит оставаться одной.
        Лика отрицательно затрясла головой и открыла дверцу автомобиля.
        - Я в порядке. Сейчас влезу в Инет, буду слушать песни, читать стихи… Пореву, выпью чего-нибудь термоядерно-успокоительного и усну.
        - Уверена?- с сомнением покосилась на нее Кира.- Может быть, все-таки ко мне?
        - Нет. У тебя там все цветы от моего кисляка завянут. А я цветочки люблю, обижать их не хочу.
        Она через силу улыбнулась и побежала к подъезду.
        Кира подождала, когда Лика скроется за дверью, и завела мотор.

* * *
        - Здрасте,- Ромка вышел из тени и оперся плечом на дверь лифта.
        - Тьфу ты, испугал, холера,- вздрогнула Лика.- А если бы я тебя сумкой по башке от неожиданности огрела, ты как бы это перенес?
        - С радостью, моя королева. От ваших ручек и смерть сладка.
        Он попытался зайти за ней следом в лифт, но она ловко загородила ему дорогу.
        - Куда?! Видишь, тетеньке не до тебя.
        Двери захлопнулись, она нажала на кнопку, и лифт поехал. Но на этаже ее ждал сюрприз, впрочем, вполне предсказуемый. За то недолгое время, что она знала Ромку, Лика уже успела уяснить: парень не привык ни перед чем останавливаться.
        - Рома, ты что, не понял?- недовольно буркнула Лика, пытаясь стать так, чтобы свет не падал на ее распухший нос и зареванные глаза. Опустив голову, она прошла к своей двери и вставила ключ в замочную скважину.
        - А у меня вот что есть,- он вынул из кармана диск с астрологической программой и помахал им перед носом Лики.
        Слезы моментально высохли на ее лице, и она, взяв диск, жадно уставилась на обложку.
        - Ух ты,- только и смогла выдохнуть она,- метод астролога Вронского. Давно хотела найти такой, да все как-то было недосуг.
        - Так что, впустишь меня или нет?- он ловко вернул себе диск, выдернув его из пальцев Лики.
        - Заходи.
        Она прошла в темную прихожую и, нащупав выключатель, зажгла свет.
        - А чего тебя никто не встречает?- спросил Ромка, вертя головой.
        - А потому что я одна живу,- ехидно ответила она.
        - Это я понял. Ну а скотинкой-то домашней чего не обзаведешься?
        - Проходи в комнату, фермер. Скотинку ему, понимаешь ли, подавай. Да меня целыми днями дома не бывает, к чему над животным-то издеваться?! Заскучает ведь и помрет с тоски. А соседи на меня «Гринпис» натравят.
        Ромка шустро сунул ноги в домашние тапочки, которые Лика приготовила когда-то для своего аристократа, и пошлепал в них в комнату.
        - Где у тебя компьютер?
        - Сейчас принесу.
        Лика прошла в спальню, достала ноутбук и усилием воли придавила точившего ее изнутри червячка. «Правильно делаю, неправильно - плевать. Все, плыву по течению, ни о чем не думая».
        - Сам загрузить сумеешь?
        Она поставила компьютер на стол.
        - Обижаешь. Я лучший специалист по компьютерной помощи в нашей деревне и ее окрестностях. Если что надо - обращайся, всегда помогу.
        - Программу ставь. А я пока на кухню, что-нибудь приготовлю по-быстрому. Поесть не успела, жуть как хочу.

* * *
        Они просидели, играясь с новой программой, почти до утра. Высчитали всем асценденты[Асцендент - восходящий знак, в гороскопе градус Зодиака.] , кому и какая подходит профессия, кому и когда выходить замуж и жениться.
        - Смотри-ка, а у нас гороскопы идеально подходят друг другу,- сказал вдруг Ромка.
        - Не болтай ерунды.
        - Да нет же, смотри!- он провел курсором, совмещая натальные карты.
        - Так, давай что-нибудь другое смотреть. Глобальные мировые происшествия в ближайшие годы, к примеру.
        - Ладно,- легко согласился Ромка.- Я подробней потом без тебя гляну.
        - Слушай, а тебя не смущает, что я старше на пятнадцать лет?
        - Не-а.
        - Почему?
        - А почему это меня должно смущать?
        - Глупый ответ.
        - …на глупый вопрос. О, я придумал, чем мы сейчас займемся. Давай посмотрим, сколько у нас в будущем будет детей.
        - Тпру, тормози! Давай без давай,- разозлилась Лика.- Сейчас будем проверять
«Формулу счастья». Мне тут попалась лекция одного астролога, так вот он говорит, что, согласно Гермесу Тривеличайшему, если в угловых домах стоят добрые планеты, такие как Венера, Юпитер и Солнце, то человек ощущает себя счастливым. А если злые - Сатурн, Марс,- то несчастным.
        - Класс. Сейчас побегу у всех даты рождения спрашивать.
        - Зачем, мы с тебя начнем. Будешь у нас собачкой Павлова.
        - Я для этой цели не гожусь.
        - Это почему же?
        - У меня настроение меняется триста раз на дню. И потом, как сказал наш великий поэт, тот, кто постоянно счастлив, тот, по-моему, просто глуп.
        - У Маяковского было «ясен».
        - Ясен, светел, счастлив. Один пень. Отвожу свою кандидатуру.
        - Ну как хочешь. Тогда займемся планетой Нибиру.
        - О, вот это правильно,- повеселел Ромка.
        Как они очутились в постели, Лика позже так вспомнить и не смогла. Но, проснувшись утром в обнимку с Ромкой, она вдруг впервые почувствовала покой на душе. И подумала, что ни о чем не жалеет.
        Глава 10
        Настоящее время. Следственный изолятор. Июнь
        - Почему вы мне не рассказали о том, что произошло на вашей свадьбе, Алексей?
        - А что там произошло?
        - Я о пожаре.
        - Ах, это. Да, была такая неприятность,- кивнул он.
        - И что, известно, отчего произошло возгорание?
        - Не имею ни малейшего понятия.
        - Где вы находились, когда вспыхнул огонь?
        - Рядом с женой.
        - А где произошло возгорание?
        - В подсобном помещении. А почему вы так подробно расспрашиваете, Лариса?
        - Потому что у следствия есть информация, что в этом виноваты вы.
        Алексей нервно рассмеялся.
        - Конечно же, я. И следователю так сразу и сказал: валите все грехи на меня, я терпеливый.
        - А что за инцидент произошел у вас с бывшим мужем Киры? Расскажите подробнее.
        Год и семь месяцев назад. Ноябрь
        Спустя год после поездки на Кавказ Алексей сделал Кире предложение. Но перед тем как ехать в загс подавать заявление, он решил откровенно поговорить с ней.
        Нервно вышагивая по комнате, Лес мучительно подбирал правильные слова. Представляя, что и как будет ей говорить, он заранее пытался смириться с поражением и не мог. Ложь - не слишком хорошее начало отношений, но раз уж так случилось…
        Он набрал в легкие побольше воздуха, собираясь выпалить все залпом, но тут Кира позвала его:
        - Дорогой, помоги мне застегнуть платье!
        Он положил на стол паспорта, которые до этого нервно крутил в руках, и направился к ней.
        - Мы не опаздываем?- обеспокоенно спросила Кира.
        - Все нормально, с лихвой успеем.
        Он быстро застегнул «молнию» и, наконец, решился:
        - Мне нужно кое-что тебе рассказать…
        - Да, секундочку. Если я сейчас не напишу то, что хотела, забуду.
        Она подбежала к ноутбуку и быстро застучала по клавишам. Лес отошел к окну, переживая будущий разговор. А когда он повернулся, Кира уже держала в руках его паспорт.
        - Это… что?- с изумлением спросила она.
        - Именно об этом я хотел с тобой поговорить. Ты же не будешь сердиться?
        Он чувствовал себя отвратительно. Ему хотелось провалиться сквозь землю или куда-нибудь сбежать.
        - Лес, ты обманул меня!
        Он подошел и спокойно взял у нее свой документ.
        - Не обманул, а приукрасил действительность.
        - Но зачем?!
        - Затем, что боялся тебя потерять.
        Кира изумленно всплеснула руками:
        - Ты практически в самом начале нашего знакомства, не моргнув глазом, соврал мне. Так лихо, будто давно и тщательно к этому готовился. И после молчал! До тех пор, пока скрывать дальше просто стало невозможно. И за все это время ты не нашел в себе смелости признаться?
        Ее гнев был таким искренним, что земля поплыла из-под его ног. Все кончено. Кира с ее патологической честностью никогда его не простит. А это значит, что сейчас он выйдет из дому один и поедет вовсе не в загс. Куда именно - ему это теперь было совершенно безразлично, потому что все потеряло смысл.
        Он сел и обхватил голову руками. Его поза выражала такое отчаяние, что Кире стало жаль Леса. Ей очень хотелось обо всем забыть и просто сесть рядом. Она прижмется к нему, а он ее обнимет, и все будет по-прежнему. Но вместо этого она стояла и молчала. Наконец, Алексей сам нарушил тишину:
        - Кира, я знаю, что поступил не слишком красиво. Но, может быть, оправдывает то, что я очень боялся потерять тебя?
        - Разве я когда-нибудь говорила, что возраст для меня является помехой?
        Он криво усмехнулся.
        - Некоторые вещи не нужно говорить. У тебя все было написано на лице. И еще. Я слышал твой разговор с Ликой, когда во второй раз попал в твой дом. Помнишь, я принес косметичку, и ты предложила мне пройти в гостиную. Мы сидели за столом, а потом Лика собралась уходить, и ты вышла ее проводить.
        - То есть ты подслушивал.
        - Вот еще, с какой стати. Просто забыл телефон на тумбочке в холле. Положил на нее, когда разувался, и оставил. А к нам накануне заказ срочный поступил, и ребята остались работать сверхурочно. Заказчик крутой попался, обещал очень хорошо заплатить, но только в случае, если выполним все качественно и в срок. А если не уложимся - позор на наши головы и пятно на репутации. Сама понимаешь, я переживал.
        - А я-то тут при чем?
        - Так я ж говорю: вышел за телефоном. Дай, думаю, пока ты подругу провожаешь, позвоню ребятам, спрошу, что и как. Проконтролирую, короче. Вышел и тут слышу…
        Кира покраснела.
        - Мало ли что там Лика сказала.
        - Не так уж и мало. Она тебе посоветовала переспать со мной и забыть.
        Кира от смущения закашлялась и схватила стакан с водой.
        - Но я же ничего плохого о тебе не говорила?..
        Лес засмеялся, наслаждаясь ее смущением.
        - То есть ты не помнишь. Ладно, не переживай. Не было сказано ничего криминального, иначе бы я обиделся и ушел. Но вот твой тон!
        - А что с моим тоном было не так?- опять испугалась Кира.
        - В твоем голосе звучало сомнение! Ты колебалась, и тебе стало страшно.
        - О, нет! Какая же я глупая была.
        - Я прощен, да? Я прощен?
        Лес довольно захохотал и, подхватив Киру под руки, закружил ее по комнате. Они в изнеможении рухнули на кровать, но Кира тут же вскочила:
        - Моя укладка!
        - Все там нормально с твоими волосами. Чудесно, как всегда.
        Уже в такси Алексей вернулся к разговору о возрасте:
        - А вот скажи-ка, для тебя все-таки было важно соблюсти приличия?
        - Это ты о чем?- Кира, которая уже забыла о недавней размолвке, блаженно улыбаясь, смотрела в окно, положив голову Лесу на плечо.
        - О том, что ты считала брак, где женщина старше мужа, неприличным. И если бы ты заранее знала, что я моложе тебя, то никогда не решилась встречаться со мной.
        - Это неправда!- возмутилась Кира.- Ты все неправильно понял.
        - Да? И как же было на самом деле?
        - Мне ты нравился, но я… В общем, я боялась, что если разница в возрасте окажется слишком существенной, то ты сам откажешься от меня. И я этого просто не перенесу. Все десять лет, которые прошли после развода с Андреем, я боялась наступить на те же грабли. Очень больно было, понимаешь?
        - Ну вот, значит, я правильно сделал, когда тебе соврал.
        - Ложь во спасение?- с сомнением сказала Кира.- Бывает ли она?
        - Бывает,- убежденно ответил Лес.- Моя мать была художница. Очень нервная, тонко чувствующая и впечатлительная. Когда у нее обнаружили рак, мы с отцом ничего ей не сказали. Договорились с клиникой в Америке и отправили ее туда. А там какой-то дол… врач, которому с детства было вбито в голову, что от пациента нельзя ничего скрывать, ей все рассказал. И мать умерла от сердечного приступа. После этого я к правде стал относиться с большой осторожностью. Не всем и не всегда можно ее преподносить.
        Его глаза влажно заблестели, и Кира с нежностью погладила его по руке.
        - А отец? Как пережил эту смерть он?
        Алексей сжал зубы, и желваки заиграли у него на лице.
        - Отец вскоре женился, а я оказался слабым звеном. Мачехе я был не нужен, отец принял ее сторону. Кира, я не хочу сейчас об этом вспоминать, слишком тяжело. Давай как-нибудь в другой раз, хорошо?
        Кира кивнула и вдруг сникла. Глаза ее встревоженно метнулись, а лицо окаменело.
        - Что-то не так?- спросил Лес.
        - Нет. Просто вспомнила, что нужно еще мою маму поставить в известность. Все-таки изменение семейного положения. Не могу же я промолчать и ничего ей не сказать.
        - А твоя мама будет против,- догадался Алексей.- Поэтому ты расстроена.
        - Да. Боюсь, она нас не одобрит: у нее пунктик на разновозрастных браках. Не упускает случая, чтобы гадость какую-нибудь по этому поводу не сказать. А тут вдруг, представляешь, я явлюсь, да с таким известием! Она будет в шоке.
        - Это что-то меняет в наших отношениях?
        - Ничего.
        - Тогда она привыкнет.
        Кира согласно кивнула и засмеялась.

* * *
        - Кира, ты сошла с ума?- очень «ласковым» голосом произнесла мама.
        Такой ее тон не предвещал ничего хорошего. Это могло означать только одно: мать в бешенстве, и сейчас последует долгая и нудная «лесопилка».
        - Я совсем забыла, мне нужно бежать…
        - Стоять!- гаркнула Нина Михайловна, вскакивая и преграждая дочери путь к отступлению.- Кира, как ты можешь! У тебя растет дочь, какой пример ты ей подаешь! А то, что этот твой…- она пожевала губами, подбирая слово, и Кира втянула голову в плечи,- твой альфонс может глаз на Анфиску положить, ты об этом подумала?
        - Он не альфонс!- возмутилась Кира.- У него свое предприятие, к тому же приносящее стабильный доход.
        - Не верю я в его состоятельность. Иначе зачем ты ему вообще нужна?! Тут вон старые пердуны с женами разводятся да на «внучках» женятся, что уж о молодых кобелях говорить. Слышала, Максим Петрович с Верой Семеновной разошлись? Да-а, и он уже женился на другой. А она на тридцать лет его моложе!
        Нина Михайловна кипела праведным гневом.
        - Максим Петрович с Верой Семеновной всегда жили как кошка с собакой,- возразила Кира.
        - Это не повод на старости лет от жены уходить!
        - По-твоему, если мужик «срок» отмотал, то ему надо еще и пожизненное впаять? Пусть хоть напоследок порадуется жизни.
        - Что за тюремный жаргон? За речью своей следи!
        - Все, мне пора.
        Кира вылетела из квартиры матери как ошпаренная и захлопала ладонью по кнопке лифта.
        - Вернись немедленно, я не отпускала тебя!- Нина Михайловна выскочила следом за ней на лестничную клетку.
        - Не вернусь. Слышать ничего не хочу, поступать буду так, как считаю нужным. На Веру Семеновну мне плевать, к тебе не приду, пока не передумаешь.
        - Ты мне больше не дочь!- крикнула Нина Михайловна, наблюдая, как закрываются двери лифта.
        - Разумеется - дочь. Уже почти сорок лет,- ответила Кира, но, кажется, мать ничего не услышала.
        Лифт тронулся, и она обессиленно прислонилась к зеркалу на стене кабины.

* * *
        Важно ли для вас, чтобы ваши близкие понимали и принимали ваш образ жизни? Раньше Кира обязательно бы ответила «да». Но чем старше она становилась, тем меньше ее трогало мнение матери. Тем более их взгляды чаще всего кардинально отличались.
        Кира давно перестала подстраиваться под Нину Михайловну и смирилась с тем, что никогда не будет для нее достаточно хороша. К тому моменту, когда они определились с местом проведения торжества, Кира, разумеется, послала приглашение матери, но ждала любой ее реакции. В том числе и что Нина Михайловна не придет.
        Но первым человеком, которого она увидела в день бракосочетания, была именно мама. Она окинула ее критическим взглядом и удовлетворенно кивнула.
        - Хороша. Но могла бы платье и потемнее надеть. Чего в твоем возрасте в белое рядиться,- все-таки не удержалась от колкости Нина Михайловна.
        - Во-первых, это не белый, а цвет шампанского, а во-вторых, потемнее надевают на похороны. А у меня свадьба.
        - Не хами. Я и так чувствую себя не в своей тарелке.
        Она посидела немного молча, наблюдая, как Кира крутится перед зеркалом, то подбирая, то отпуская подол, и вышла из комнаты.
        В загс Нина Михайловна в одной машине с молодыми не поехала. А Кира не стала ее уговаривать, боясь, что она не удержится и наговорит Лесу гадостей по дороге.
        Гости потихоньку съезжались к загсу, и Нине Михайловне уже было не до переживаний. Она встречала знакомых и друзей и церемонно отвечала на поздравления. Иногда она уединялась с кем-нибудь из прибывших дам и жаловалась, скорбно поджимая губы и вытирая скупую слезу.
        Увидев подъехавшую Лику, Нина Михайловна заспешила к ней. Подхватив ее под руку, отвела в сторону и торопливо заговорила:
        - Ликочка, детка, пока не поздно, отговори ее! Что это за блажь, не понимаю?! Что за безумная идея выйти замуж за человека моложе себя!
        - Ну-у,- замялась Лика,- в настоящий момент я не вижу в этом браке ничего плохого.
        - Что?!- отрывисто переспросила Нина Михайловна.- Ты же была со мной заодно раньше, ренегатка! У Киры дети почти такого возраста, как ее будущий муж!
        - Не преувеличивайте. Вот если б она была на пятнадцать лет старше своего мужчины, как я,- тогда я бы с вами согласилась, наверное.
        - А кто кого на пятнадцать лет старше?- опешила Нина Михайловна, с подозрением глядя на нее. Конечно, она решила, будто Лика разыгрывает ее.
        - Так я ж и старше. Своего жениха Романа. Во-он он в сторонке стоит и ревнивым взглядом за мной наблюдает. Познакомить вас?
        Нина Михайловна увидела молодого белобрысого парня, и лицо ее побагровело.
        - Не надо. Развратница.
        Лика хмыкнула. В отличие от Киры, вечно сомневающейся и мучительно пытающейся найти себе оправдание, Лика всегда делала только так, как ей хотелось.
        Ромка подошел и, склонившись, чмокнул ее в щеку.
        - Пойдем?
        - Рома, мы в приличном обществе,- состроив строгую мину, шутливо отпихнула она его,- подожди чуть-чуть, пока мы не останемся одни.
        - Я столько не выдержу,- тихо прорычал он ей в ухо, и она, рассмеявшись, погрозила ему пальцем.
        Церемонию бракосочетания он перенес стоически и даже не пытался Лику рассмешить, но потом попытался утянуть ее домой.
        - На меня вон та мадам косится, как на муфлона в зоопарке,- кивнул он на Нину Михайловну.
        - Привыкай.
        - Зачем?
        - Затем, чтоб и она тоже привыкала к тебе. Вам предстоит еще общаться.
        Ромка задумался.
        - И что, часто придется?
        - Не исключено. Все-таки Кира - моя лучшая подруга. А Нина Михайловна ее мать.
        - Не такая уж и близкая родня. Мне, я имею в виду,- уточнил Роман, когда Лика устремила на него вопросительный взгляд.- Так что не вижу большой необходимости надоедать друг другу своим присутствием.
        - Знаешь что, Рома, Нина Михайловна - не первый и не последний человек, кто пристально разглядывает тебя, видя рядом со мной. И если это доставляет тебе такой дискомфорт, то лучше сразу, прямо здесь, расстаться. Поэтому ты можешь идти домой, а я, уж не обессудь, поеду праздновать свадьбу Киры.
        - Опа. Злишься? Ладно, признаю, ступил. Просто подумал: зачем эту тетку терпеть, если можно прекрасно обойтись и без нее.
        - Жаргонизмы и вульгарность из речи убери, а по сути все верно.
        - Я прощен?
        - Помилован.

* * *
        По дороге в ресторан Ромка умудрился вляпаться в неприятности, вступившись за незнакомого парнишку. Подростки озлобленно избивали парня, уже лежащего на земле. Два удара Рома успел парировать, третий, посланный в челюсть исподтишка, все-таки достиг цели.
        - Может, стоит поехать домой?- вытирая его разбитую губу, с тревогой спросила Лика.
        - Нет уж. Я буду тренировать волю, парируя все недобрые взгляды, обращенные на меня.
        - Лучше игнорируй их. На всех сил не хватит.
        - А как это?
        - Веди себя так, будто ничего не замечаешь.
        В банкетный зал ресторана они попали, когда все уже там собрались. Лика широко улыбалась и пожимала руки подходящим поздороваться с ней. Ромку ее знакомые практически не замечали, в лучшем случае одаривая равнодушными взглядами.
        - Анжелика, вы хорошо выглядите,- сказал седовласый мужчина.- Передавайте от меня привет маме и папе.
        - Обязательно, Иван Аркадьич. Завтра как раз буду у них в гостях и передам.
        Она взяла за руку Романа и потянула его за собой туда, где с Лесом и его другом Вадимом сидела Кира.
        - Слава богу, ты пришла,- нервно зашептала ей на ухо Кира.- Я уж думала, ты потерялась по дороге и сюда не приедешь.
        - А что случилось?
        - Андрей здесь. У меня подозрение, что это мама позвала его.
        Она кивнула в сторону Нины Михайловны, мрачно потягивающей коньяк из пузатого бокала. Рядом с ней, картинно опершись о высокую барную стойку, стоял Кирин бывший муж Андрей.
        - Да наплюй. Не будет же он устраивать скандал прямо на свадьбе.
        - Ты плохо его знаешь,- Кира отвернулась и кинула в рот маслину,- ничего не могу с собой поделать: когда нервничаю, должна все время что-то жевать.
        - Кстати, я тебя еще не познакомила со своим спутником. Это Рома.
        - Роман Максимович Королев. Вы пока пообщайтесь, а я пойду конфетку вон с того столика возьму. Суперски хороши,- он удалился, и Лика проводила его долгим взглядом.
        - Помнишь его?
        Кира отрицательно затрясла головой.
        - А что, должна помнить?
        Лицо парня действительно показалось ей знакомым, но она никак не могла понять, где раньше видела его.
        - Ну как же! Однажды летом мы договорились встретиться с тобой в парке. Ты тогда опоздала, а когда пришла, я уже была не одна…
        - Парень на роликах?- не совсем уверенно уточнила Кира.
        - Да!
        - И в каком качестве он присутствует здесь с тобой?
        - Как мой кавалер.
        Кира от неожиданности села и долго смотрела на Лику, вытаращив глаза.
        - Ты же тогда сказала, что он студент!- наконец выдохнула она.- И еще что-то ехидное про его юный возраст добавила.
        - Мало ли что я тогда говорила. А сейчас у меня мировоззрение поменялось.
        - Ну да. Конечно, я сейчас тебе в отместку могу напомнить все, что ты мне внушала про мои отношения с Лесом.- Она покосилась на Алексея и, убедившись, что он занят беседой с Вадимом и не слышит ее, продолжила: - Но не стану, кстати, недавно мы с Лесом как раз вспоминали, как ты отговаривала меня заводить с ним серьезные отношения.
        - Он слышал?- ахнула Лика.
        - Да.
        - Ой, как неудобно… Но он же простит меня, правда? Хотя бы в свете предполагаемых перемен в моем семейном положении.
        - Что, все так серьезно?
        - Ага.
        - Хорошо, тогда я молчу. Тем более что точно знаю: в мире ничего не происходит случайно и зря.
        Лика вдруг покраснела и хлюпнула носом.
        - Я, конечно, понимаю, как это все смотрится со стороны. Взрослая тетя и почти что мальчишка. Хотя я и выгляжу лет на десять-пятнадцать моложе своего возраста, ну так и он еще не заматерел. Все равно разница сильно заметна. Но я ничего не могу с собой поделать! Пыталась расстаться с ним несколько раз, прогоняла, говорила, что больше не хочу его видеть… Он уходил, а я начинала болеть. Кашель какой-то дурацкий, кости все ломит, голова чугунная, и работать не могу. Вот прям хоть ложись - и помирай. Потом он, не выдержав, приходил ко мне, и все мои болячки проходили в ту же минуту. Вот как такое расценить?
        Кира грустно улыбнулась:
        - Просто это любовь. А ты разве не знала?
        - Ох!- Лика откинула волосы назад.- Не было у меня такого никогда. Влюблялась вроде бы. Страдала, переживала. Очень хотела быть рядом с любимым, ревновала, планы строила. А тут - все иначе. Мне ничего от него не надо. И ничего мне для него не жаль. Только бы знать, что он счастлив.
        - А если с другой бы его увидела, как чувствовала бы себя?
        Лика налила в бокал вина, пригубила и сказала:
        - Веришь, я это себе представляла. Думала, разозлюсь и легче будет бросить его. Боль чувствовала. Тоску. Грусть. И в то же время такую к нему нежность! Знаешь, я впервые за свои тридцать семь лет задумалась о ребенке. Ты помнишь мое отношение к деторождению?
        - Ну да: ты горячая его противница. И все оттого, что у тебя другая жизненная миссия.
        - Вот! Я искренне так считала. А теперь поняла: бред это все. Просто я никого еще по-настоящему не любила. А когда женщина любит мужчину, она хочет рожать от него детей. Старая истина.
        Кира опять кинула в рот оливку и начала жевать, не чувствуя вкуса.
        - Ты ждешь ребенка?
        - Так далеко еще не зашло. Но думать - думаю.
        - А как сам Роман к идее размножения относится? Он-то не против?
        - Он только «за». Знаешь, у него совершенно чудная бабушка, и она так по-доброму поддержала нас…
        - Что, уже было от кого защищать?
        - Разумеется. Ромкины родители не в восторге от нашего романа. Так вот, в разгар семейной ссоры она сказала: «Настоящая любовь аморальна, потому что свободна от условностей. Если вас заботит, что скажут люди,- значит, это не любовь». А потом добавила: «Если бы мои предки ждали одобрения общества, род наш давно бы прервался».
        - Познакомишь меня с ней? Очень хочется узнать эту интересную женщину поближе.
        - Да без проблем. Как только выберешь время, так и поедем.
        Дым пополз по полу совсем неожиданно. Кира даже за людским шумом и гамом не сразу сообразила, что происходит. Потом кто-то крикнул: «Горим!» - и все, сбивая на пол стулья и спотыкаясь, бросились к выходу.
        - Быстро на улицу,- крикнул Алексей Кире, а сам, заметив очаг возгорания, побежал к кладовой.
        - Лес, я с тобой!
        - Уходи! Я попытаюсь погасить огонь.
        Кира, не обращая внимания на его слова, бросилась следом. Алексей тем временем, содрав штору с окна, пытался ею сбить огонь. Потом сорвал со стены огнетушитель, но увидев рядом с собой Киру, подтолкнул ее к выходу:
        - Ты же сейчас вспыхнешь как свечка, уходи сама и уводи людей.
        Однако она только отрицательно трясла головой, в испуге прижимая к лицу руки. Огонь быстро полз по покрытому декоративными лианами потолку, одна за другой вспыхивали шторы.
        Вдруг кто-то больно вцепился в ее руку чуть повыше локтя и с силой дернул к себе.
        - Надо уходить. Сейчас здесь будет нечем дышать. Везде полно пластика, он вот-вот займется.
        Андрей дышал ей в лицо перегаром, и в глазах его было что-то безумное. Кира попыталась оттолкнуть его, но он только сильнее вцепился в нее и, прижав к себе, начал целовать.
        - Отпусти меня,- прошипела она.- Убирайся из моей жизни.
        Не обращая на ее слова внимания, Андрей сгреб ее в охапку и поволок к выходу. Там уже горели шторы и чадили пластиковые цветы, ему пришлось сдернуть скатерть со стола. Посыпалась и зазвенела разбившаяся посуда.
        - Иди ко мне!- он, властно дернув Киру за запястье, обернул ее плотной скатертью и буквально выволок на улицу. И держал ее, отбивающуюся и ревущую, пока входная дверь не занялась огнем, и Кира уже не могла проникнуть обратно в здание.
        Завывая, подъезжали пожарные машины.
        Нина Михайловна, стоя неподалеку, смотрела на разворачивающуюся перед ней сцену со смешанными чувствами. Она прекрасно видела, что дочь не питает никаких добрых чувств к своему бывшему мужу, но ничуть не сочувствовала ей. Нине Михайловне очень хотелось, чтобы Андрей вот так и держал Киру и никогда не отпустил бы ее к этому неприятному молодому мужу.
        Если бы у нее спросили сейчас, отчего ей так активно не нравится Алексей, она бы затруднилась ответить. Просто так не должно быть, и все! И даже плачущая дочь не вызывала у нее сострадания. Нина Михайловна едва сдержалась, чтобы не подойти к Кире и не дать ей пощечину, чтобы успокоилась и не кричала.
        А в голове вертелось: «Зато теперь ты найдешь себе нормального мужика, под стать себе». Вдруг ужаснувшись своим мыслям, она суетливо достала из рукава платок и вытерла вспотевший, несмотря на ноябрьский холод, лоб.
        Лес появился откуда-то с другой стороны здания, вероятно выбравшись с черного хода. Чумазый, в обгоревшей местами одежде, но живой.
        Кира перестала биться в истерике и, с силой пихнув Андрея в грудь, бросилась к мужу.
        - Ну слава богу,- Нина Михайловна перекрестилась.- Неровен час погиб бы, а у меня на совести груз. Хватает грехов, так еще за дурные мысли отвечать.
        Она обернулась, чтобы посмотреть, не слышал ли кто ее ненароком вырвавшихся откровений, и, никого не обнаружив, облегченно перевела дух.
        - Все нормально, пожар потушен, никто не пострадал!- крикнул один из пожарных минут через пять. Нина Михайловна опять перекрестилась и подняла глаза к темнеющему небу.
        - Господи, прости меня, грешную.
        Спустя неделю Кира сидела у Лики дома и смотрела вместе с ней на экран. Там испещренная непонятными значками и фигурами висела натальная карта.
        - Ну и что это такое?- обеспокоенно спросила Кира у Лики, внимательно изучавшей расположение планет.
        - Подожди, сейчас все расскажу.
        Она что-то считала, шевеля губами, и, сделав несколько пометок у себя в блокноте, повернулась к Кире, вытаращив глаза и продолжая молчать.
        - Ну что ты как в рот воды набрала,- занервничала та,- что ты там такого страшного разглядела?
        - Понимаешь, подруга, я у тебя не вижу никакого пожара. Вернее, не вижу сейчас. А вот спустя три года он будет.
        - Что?!- испугалась Кира.- Еще один пожар? Я этого не переживу.
        - Подожди пугаться. Тут вот какое дело. Сдается мне, что то запланированное несчастье почему-то передвинулось во времени. Так иногда бывает, когда уберегают от чего-то. В том, другом пожаре могли бы быть жертвы. А в этом - все обошлось.
        - Какие жертвы, о чем ты говоришь?
        Лика замялась, не зная, как сказать.
        - Да не тяни же!
        - Я тебя с ребенком вижу, с маленьким. Мне кажется, что это ангелы-хранители - твой и этого дитя - передвинули пожар на безопасное время.
        - Что за ерунда…
        - Почему сразу - ерунда,- обиделась Лика.- Вот ты видишь сейчас меня, я живая перед тобой сижу. А должна была умереть в шестнадцать лет.
        - Лика, что ты такое говоришь, мне прямо страшно.
        - А чего страшного-то? Все уже давно позади. Мне было одиннадцать, я каталась на роликах во дворе. И вдруг увидела, что на дорогу выскочил крошечный малыш, а на него несется автомобиль. Я не раздумывая бросилась к нему. Знаешь, это не храбрость, а нечто другое. Я не могла иначе поступить, это было записано где-то в подкорке: слабым и младшим надо помогать. И вот я оттолкнула ребенка на газон, а сама попала под колеса. Потом были реанимация, кома. Я еле-еле выкарабкалась. Но зато в шестнадцать лет со мной ничегошеньки не произошло. Не знаю, может, я тем своим детским поступком какую-то вину свою искупила. И мне даровали жизнь.
        - Я не знала…
        - А я никому и не рассказывала. Думаешь, приятно о таком вспоминать? Так что по поводу пожара можешь быть спокойна.
        - А по какому - нет?
        - Да ерунда. Это тоже может оказаться полной чушью,- заюлила Лика.
        - Я очень прошу тебя, скажи!
        - Ладно. Но только пообещай, что не станешь паниковать, а просто будешь очень-очень внимательна.
        - Я всегда очень внимательна. Конкретнее говори.
        - Вижу сильную опасность для тебя от воды. Я б на твоем месте в ближайшие два года к большой воде вообще не подходила.
        - Фу, напугала. Я думала, и правда что-нибудь серьезное, а это чепуха. Плаваю я хорошо, в кругосветное путешествие не собираюсь, так что все хорошо.
        Успокоившись, Кира сразу же о разговоре забыла.
        Глава 11
        Настоящее время. Москва
        Вы никогда не замечали: то, что имело значение для вас совсем недавно, становясь неважным, претворялось в жизнь. Когда вы страстно хотели автомобиль, вам были доступны только велосипеды. Но стоило забыть о машине и увлечься выращиванием цветов - как былая мечта вдруг обретала реальность. Да, он был именно таким, каким вы рисовали его в своем воображении когда-то: красный, или голубой с открытым верхом, или, нет, с удобными креслами и просторным салоном.
        Чтобы желание исполнилось, для него нужно расчистить место. Создать ВЕЛИКОЕ НИЧТО, вакуум, куда гармонично поместится все, что вы сумели вообразить.
        Когда-то Лес умел совершать такие маленькие чудеса. Ему нравилось это ощущение всемогущества, которое брало исток в раннем детстве. Помните, вам казалось тогда, что вы способны летать? И вы чувствовали себя немножко волшебниками.
        Именно это чувство смог надолго сохранить Лес, иначе как бы он, парень из простой небогатой семьи, к тридцати годам сколотил приличное состояние?! Пусть он не олигарх и не супербогат, но на достойную жизнь вполне хватало. Но потом где-то он свой дар расплескал. Испугался своей удачи, что ли?
        Он прислонился спиной к холодной стене камеры и закрыл глаза.
        - Давай с тобой поиграем, сладкий,- смрадно зашептал кто-то ему в лицо,- глянь-ка, Федян, какого красавчика к нам посадили.
        Не открывая глаз, Лес резко выкинул руку вперед и услышал, как хрустнули зубы говорившего.
        - А-а!- заорал тот, отплевываясь кровью. Второй попытался с наскока ударить Алексея, но промахнулся.
        Лес увернулся и затем с разворота ударил нападавшего ногой так, что тот отлетел к стене и затих. Гнилозубый, перед тем возжелавший неправедной любви, немного оклемался и попытался взять реванш. Он с воинственным криком, оскалив то, что осталось от зубов, подлетел к Лесу и попытался его ударить. Досада, гнев, все не высказанные за последние дни обиды, свернувшиеся на дне души упругой змеей, сейчас стремительно распрямились. Лес не узнавал себя. От злости у него потемнело в глазах, схватив за поднятую руку нападавшего, он ловким приемом ткнул его носом-картошкой в пол.
        - Ай, больно!- взвыл уголовник, но Лес не мог остановиться. Сжав зубы, он тыкал носом и избивал маргинала до тех пор, пока вбежавшие охранники не оттащили его. Остальные сокамерники, глядя на Алексея со страхом и уважением, испуганно жались к стенам.
        Избитого тотчас унесли в лазарет, а Леса пересадили в одиночную камеру, сырую, промозглую и узкую, скорее похожую на каменный мешок. Алексей сел на жесткую полку, поджав ноги и подняв голову, поймал взглядом в окне бегущие по небу грозовые облака. Ему казалось, что это уже было когда-то.
        Ну да, конечно же, было: в спортивном интернате, куда его определили после смерти матери. Он точно так же сидел тогда на кровати и смотрел в окно на летящие по свинцовому небу облака. И ему было тоскливо и одиноко, и казалось, что никогда больше в жизни он не будет улыбаться. Сначала он мечтал удрать оттуда. Сдерживало только то, что все равно ему было некуда бежать. Мать на небесах, а у отца другая семья. Потом он свыкся и даже стал находить прелести в своей интернатской жизни. Затем закончил институт физкультуры и начал преподавать. Денег не хватало, и он попытался понемногу заниматься бизнесом. Алексей быстро разобрался, что купи-продай - это не его стезя. При первой возможности он открыл мастерскую по художественной ковке и именно в этом преуспел. Когда в дело влился Вадим, им удалось расшириться и выкупить часть мастерских на территории старого завода.
        Интересно, его сегодняшнее положение - это временная неприятность? Или надо готовиться к длительному поражению?
        Его адвокат Лариса сейчас, должно быть, уже в Австралии. Во всяком случае, он очень надеялся на это. Хоть и не понимал, чем ей эта поездка может помочь. Жили они с Кирой уединенно, прислуги у них было мало: только садовник Томас да домработница Марфа. Кира никак не могла решить, стоит ли оставлять виллу или лучше ее все-таки продать, и потому не стала увольнять людей, проработавших всю жизнь в этом доме.
        Впрочем, вероятно, польза от поездки Ларисы и будет. Так, Марфа может подтвердить, что она приносила аптечку с медикаментами, когда Кира вернулась с разбитой ногой с корта. И колено Киры было перевязано именно тем платком, что нашли в кармане его шорт.
        Вот только не уехала бы куда Марфа, она собиралась в гости к родне. Тут память услужливо подсунула ему картинку, как Марфа кладет свежевыстиранные и выглаженные платки в шкаф, и он берет из стопки один из них. А там их еще много оставалось - штук десять-пятнадцать. И все одинаковые, клетчатые. Кто возьмется доказать, что платок в кармане его шорт, найденный полицейским,- это тот самый, что был на коленке у Киры? А вот доказать обратное будет гораздо проще.
        При этой мысли Алексея прошиб холодный пот. Стоит Марфе только упомянуть о том, что такой платок не один, и все пропало.
        Он встал и начал ходить по камере. Три шага вперед, три шага назад. Дверь - окно, окно - дверь… Какие еще доказательства его невиновности Лариса может найти? Показания полуглухого садовника? Самой Марфы? Эка невидаль, скажут, что хозяева не ссорились. Не целые же сутки прислуга дома торчит, могла и пропустить скандал. Любой опытный юрист тут же запутает свидетеля. А Нина Михайловна наверняка не поскупилась на адвоката.
        Стукнув кулаком в стену, Алексей прислонился лбом к ее шероховатой поверхности и закрыл глаза. За окном небо прохудилось, словно вскрылся давно назревавший нарыв, и хлынул дождь. Он барабанил по крышам и стучал в окно, навевая воспоминания. Лесу почудился вдруг деревянный бабушкин дом и крутящаяся на проигрывателе виниловая пластинка. Жуткий раритет, бабушка бережно хранила свои сокровища, никого не подпускала к ним. Она садилась с вязаньем у окна, а высокий женский голос грустно выводил:
        А на улице дождь льет,
        Он в окошко стучит там.
        Перевертыш-судьба вновь
        Стасовала колоду нам.
        Холодноё холодно, холодно,
        И зябко стыли руки.
        Ветрено, ветрено, ветрено,
        И снова - боль разлуки.
        Кружится, кружится, кружится
        Лист из простой тетрадки,
        Только два слова на нем:
        Я люблю…
        Австралия
        Лариса стояла около большого светлого дома и смотрела вверх. В окне на втором этаже жалюзи раздвинуты, белая легкая гардина флагом выбивается в открытую форточку - это спальня хозяйки. Оттуда наверняка великолепно видно светлый песчаный берег и океан.
        Лариса зашла за виллу с правой стороны, посмотрела на цветник с огромными красными цветами. Потом вернулась взглянуть на причал и гараж для яхты, о поднимающиеся двери которого билась вода. Судя по всему, в гараж можно попасть только из дома или поднырнув под гаражные двери. Хотя, кто знает, может быть, они опускаются к самому дну и перекрывают проход.
        Лариса сфотографировала пристань, гараж и виллу в разных ракурсах и подошла к двери. Стучать пришлось долго. Почему-то упорно не открывали, хотя Лариса была абсолютно уверена: в доме кто-то есть.
        Наконец послышались шаги, и дверь осторожно приоткрылась.
        - Мэм?- Лицо женщины, серое при утреннем свете и бесформенное, будто его не успели прогладить, выражало настороженное недовольство. Не изменилось это выражение и после того, как Лариса представилась и сообщила, почему она здесь.
        - Я уже все рассказала полиции,- перешла на русский женщина.
        Она попыталась закрыть дверь, но Лариса ловко подсунула ногу и зачастила:
        - Вы должны мне помочь! Вы же русская, а русские обязаны помогать друг другу. Речь идет о жизни моего клиента, это ведь такая малость для вас: просто поговорить со мной. Да, и у меня есть сопроводительное письмо для вас.
        Лицо женщины приняло заинтересованное выражение, и Лариса быстро сунула ей в руки конверт. Посмотрев содержимое и прикинув на глаз сумму вознаграждения, она открыла дверь пошире и посторонилась:
        - Проходите.
        Адвокат облегченно вздохнула.
        - Могу я осмотреть кабинет хозяйки и ее общую с мужем спальню?
        - Пойдемте. Но я все равно уже дом убрала, вряд ли осмотр вам что-то даст.
        - Мне важна любая мелочь. Кстати, я у вас видела камеры видеонаблюдения. Можно помотреть записи с них?
        Домоправительница поджала губы. Лариса быстро запустила руку в сумку и выудила оттуда еще один конверт.

* * *
        В конце концов, когда аппетиты домработницы были удовлетворены, она успокоилась настолько, что позволила Ларисе одной бродить по дому. Осматривая комнаты и представляя, что могло здесь произойти, Лариса наговаривала все на диктофон. Заметив из правого бокового окна другую виллу, она решила поговорить с ее владельцами. Они сами или их прислуга могли что-то видеть. С другой стороны - высокий забор, почти полностью скрытый мощными деревьями и живой изгородью. Похоже на то, что между двоюродной бабкой Киры и хозяевами виллы слева существовала взаимная неприязнь, и они старательно отгораживались друг от друга. Вряд ли они могли что-то видеть из-за этой изгороди.
        Лариса долго разговаривала с садовником Томасом и домоправительницей Марфой. И что радовало - они в один голос утверждали, что никаких конфликтов, во всяком случае при них, у Киры и Алексея не было.
        - Но все-таки странные они какие-то,- пожала плечами Марфа,- жена до полудня спит, потом куда-нибудь вместе с мужем уходит. Приезжают за полночь и расходятся каждый по своим комнатам. Что это за жизнь?
        - И что, они никогда не оставались наедине в спальне?
        - Я за ними не следила,- тут же поджала узкие губы Марфа.
        - Но вы же видели, что Алексей и Кира расходились по разным комнатам. Может быть, приходилось видеть и как выходили вместе из одной?
        - Почему нет? Бывало. Но все равно это как-то ненормально: приехали, и каждый к себе.
        Лариса не спорила. Ей такое положение дел как раз-таки не казалось странным. Учитывая образ жизни Киры и специфику ее профессии - как же еще должно было быть?
        Поэтому в расчет недоумение Марфы она не брала.
        Садовник же оказался записным молчуном. Чтобы его разговорить, одних только денег было мало, пришлось использовать все свое красноречие.
        В итоге единственное, что удалось выдавить из него,- это признание, что почти каждое утро он срезал для молодого хозяина цветы. А Алексей потом сам составлял букет и ставил в спальне своей жены.
        И все-таки неприятные открытия тоже не заставили себя ждать. Когда Лариса захотела поглядеть запись с камер видеонаблюдения, оказалось, что жесткий диск пуст. А на чисто убранном столе, в самом центре его лежит флеш-накопитель. Его будто бы нарочно расположили так, чтобы он сразу бросился в глаза. И, наверное, для самых непонятливых и тугосоображающих к нему была приклеена бумажка с датой: 26 мая.
        То, что там увидела Лариса, ей очень не понравилось. Согласно этой записи получалось, что все-таки в тот злополучный день Кира выходила в море не одна, а вместе с мужем.
        - Значит, так, да?- мрачно пробормотала Лариса, пряча в сумку флешку.- Надо будет отдать на экспертизу, установить подлинность. И если окажется, что запись не подделана… Все-таки это неприятное открытие, обнаружить вдруг, что клиент тебе, возможно, врет.

* * *
        Закончив все дела в Австралии, Лариса собралась уезжать. Но перед тем, как переступить порог дома и покинуть его навсегда, она отдала Марфе стопку газет с прикрепленной к ним своей визиткой.
        - Марфа, вот это отдадите Кире Даниловне, если она вернется.
        Марфа испуганно перекрестилась:
        - Так она ж того… мертва.
        - Марфа,- терпеливо начала объяснять Лариса,- пока не найден труп, человек не считается мертвым. Значит, мы имеем основания считать, что Кира Даниловна может вернуться в любую минуту.
        Женщина опять суетливо перекрестилась и, недобро косясь на газеты, все-таки взяла их.
        - Вы меня поняли? Сразу, как вернется, отдадите ей их.
        Марфа согласна кивнула, но едва за Ларисой закрылась дверь, швырнула стопку на верхнюю полку в прихожей. Потом подумала немного и, решив, что газеты и здесь будут мозолить ей глаза, поднялась в хозяйский кабинет и засунула их подальше за книги.
        - Вот так-то лучше,- пробормотала она,- еще чего не хватало, каждый день видеть этот хлам.
        Глава 12
        Настоящее время. Начало сентября
        Люди делятся на два типа: на тех, кто умеет извлекать уроки из своих поражений, и на тех, кто не умеет. Последние всегда ведут себя так, будто ничего с ними не случилось. Про них говорят обычно: не делают выводов из своих ошибок. Первые отличаются от вторых тем, что, родившись даже в навозной куче, благодаря своему уму и сообразительности, а также трудолюбию изменяют свою жизнь. Такие рано или поздно добиваются успеха.
        Вторые же, даже имея приличный жизненный старт - обеспеченную семью и счет в швейцарском банке к совершеннолетию, остаются всегда на одном уровне. Привычный круг занятий, привычный круг знакомых и друзей. Их жизнь лишена взлетов и падений, они движутся по ней, как электричка по расписанию. Они уверены, что никогда не добьются большего, чем добились родители. Их задача - не разбазарить то, что заработали предки. Но не дай бог что-то случится, что-то пойдет не так! Эти люди не выдерживают испытаний. Они ломаются, и все у них тогда идет наперекосяк.
        Лес относился к тем, кто сделал себя сам. В одиннадцать лет остался без матери, да, по сути, и без отца, который почти устранился от общения с сыном. Мачехе не нравилось, что мальчик приезжает на каникулы, и Алексей, почувствовав это, стал избегать визитов в отцовский дом.
        И все-таки он не считал себя обделенным. У него была бабушка - единственная, любимая, она всегда радовалась, когда Лес приезжал. И как могла, заменяла ему и отца, и мать. Жаль только, уезжать из своей деревни она никак не хотела: ей нужна была земля.
        - Да что я буду делать в твоей квартире?- возмущалась она.- Мухам дули показывать?! Мне тесно там, и не уговаривай, не поеду.
        Лес собирался строить дом. До несчастья, случившегося с Кирой, уже и участок земли присмотрел. Хотел этим летом строительство начинать. Когда теперь этот дом будет построен?
        Он оперся спиной о железные прутья решетки и закрыл глаза. Немного осталось жить в неизвестности, скоро огласят приговор, и не нужно будет гадать, чем все это для него закончится. Сколько там следователь говорил? От восьми до двадцати? Ну что ж, и на зоне люди живут.
        Он улыбнулся и открыл глаза. Молодой полицейский, увидев его безмятежное лицо, недоуменно моргнул. Для него такое поведение - нонсенс. Ему уже доводилось на скамье подсудимых разных людей повидать, и почти все они пребывали в полном отчаянии. Разница только в том, что одни держались изо всех сил, не подавая виду, что им страшно, а другие теряли самообладание. Судили как-то раз одного врача за подделку больничных, так он от страха совсем человеческий облик потерял. Руки тряслись, из носа текло, рубашку, и ту заправить не мог. Но это все-таки можно понять: у человека вся жизнь меняется, не каждому под силу такое выдержать. А этот сидит, улыбается. И чему радуется… Может, он больной?
        - Встать, суд идет!
        Алексей отыскал взглядом Ларису, она успокаивающе кивнула ему.
        - Рассматривается уголовное дело в отношении Гарденина Алексея Ивановича, обвиняемого в совершении преднамеренного убийства из корыстных побуждений…
        Лес отключился, перестав слушать. Президент компании в Японии получает в среднем в восемь раз больше, чем сотрудник, только что пришедший на работу. В США - в двадцать раз больше. Когда Алексей начал заниматься бизнесом, он мечтал вывести свое производство на тот уровень, когда его работники будут очень хорошо получать. И успел достичь многого - у него рабочие зарабатывали гораздо больше, чем в других, сходных с его, мастерских. Но хотелось еще большего - и расшириться, и рабочих только элитных набирать. Тех, у кого - у каждого!- золотые руки. Теперь все пошло прахом. Если даже ему и удастся отделаться условным сроком - в чем он сильно сомневался, видя настроение прокурора, то все равно свою долю в фирме придется продать за долги. Впрочем, это все чепуха. Он ничем подобным больше заниматься не собирается. Лучше устроится на работу и будет преподавать. Деньги небольшие - да ему много и не надо. Киры нет, значит, и семьи у него нет. И не будет.
        - Ваша честь, позвольте представить суду свидетеля.
        Адвокат, нанятый Ниной Михайловной, импозантный седой мужчина в очках, чувствовал себя очень уверенно. Похоже, он ничуть не сомневался в исходе дела.
        Алексей оглянулся. По проходу, дежурно улыбаясь, шла Вероника Кузьминична. Встав перед судом, она обвела встревоженным взглядом зал.
        - Я это…- Она поперхнулась и, прокашлявшись, продолжила говорить: - Живу в квартире напротив. На одной лестничной клетке с Кирой, женой вот этого. Мы с Кирочкой часто встречались. Иногда в подъезде столкнемся, встанем да и говорим, говорим. А иногда она ко мне в гости заглядывала, чайку попить.
        - О чем вы говорили?- задал вопрос судья.
        - Да о разном. Часто она мне жаловалась. Поссорится с мужем и придет ко мне.
        Алексей поднял голову и посмотрел внимательно на старушку. Кира старательно избегала встреч с Вероникой Кузьминичной, а если уж сталкивалась с ней ненароком, то стремилась поскорее убежать. С чего бы ей в гости к соседке заходить? Потом он взглянул на Ларису. Та что-то писала, низко склонив голову.
        - На кого конкретно вам жаловалась Кира Карелина?
        - Вот на этого,- старушка ткнула пальцем в Леса, сидящего за решеткой.
        - Гарденина Алексея Ивановича?
        - Ну да, на него.
        - У меня вопрос к свидетелю,- подняла руку Лариса.- Вероника Кузьминична, что именно, по словам Киры, служило поводом для ее ссор с мужем?
        Вероника Кузьминична замялась.
        - Я не помню, что именно, но, по-моему, муж ее ревновал.
        - Какие конкретно выражения использовал в ссорах ее муж?
        - Я не помню.
        - Ваша честь, я хочу представить суду письменные показания опрошенных мною соседей, друзей и знакомых семьи Киры Карелиной и Алексея Гарденина, которые опровергают наличие конфликтов в этой семье.
        - Передайте суду.
        Лариса встала и положила листы на стол секретаря судебного заседания.
        Дальше свидетели следовали один за другим. Алексею припомнили все - от занятий восточными единоборствами, что, по мнению обвинения, означало склонность к агрессии, до наличия административных штрафов за нарушение парковки.
        У защиты оставался свидетель, на которого Лариса возлагала большие надежды,- Марфа Водянникова, добработница. Она специально вызвала ее в Москву для того, чтобы та дала показания в суде. Во-первых, Марфа должна была подтвердить отсутствие ссор у Киры и Леса вообще и накануне исчезновения писательницы в частности, и, во-вторых, именно Марфа помогала Алексею обрабатывать рану, когда Кира распорола кожу металлическим штырем, возвращаясь с корта. В-третьих, Лариса очень рассчитывала снова услышать от Марфы то, что слышала в Австралии и что должно было обеспечить Алексею алиби,- он все время был на виду и никуда не отлучался.
        А также рассказать, что Алексей сильно переживал после исчезновения Киры, не находил себе места и настаивал на продолжении поисков даже тогда, когда искать было уже бесполезно.
        Но все получилось совершенно иначе.
        - Свидетель, представьтесь и расскажите суду, что вы знаете по сути дела.
        - Я Марфа Водянникова, по происхождению русская, живу в Австралии с тысяча девятьсот девяносто первого года. Работала у прежней хозяйки почти двадцать лет, до самой ее смерти. Когда приехала наследница, Кира Карелина, она предложила остаться работать у нее. И я согласилась.
        Дальше Марфа начала нести какую-то несусветную чушь.
        - За две недели до исчезновения Кира сильно поссорилась с мужем. Я слышала, как она кричала, что приедет в Москву и подаст на развод. Потом они, конечно, помирились, но на следующий день опять поссорились. Потом ссоры стали происходить каждый день. А в то утро, когда Кира исчезла, я видела, как она вместе с мужем выходила в море на своей яхте.
        - Свидетель, вы утверждаете, что видели, как подсудимый выходил в море с Кирой Карелиной?
        - Да. И после этого он вернулся один.
        - Ваша честь!- Лариса вскочила.- У меня есть еще один свидетель - дочь Киры Карелиной, Анфиса. Прошу ее вызвать для дачи показаний.
        Девушка держалась очень уверенно. Она кинула короткий взгляд на Марфу Водянникову и звонко сказала:
        - Не знаю зачем, но эта женщина врет! В то утро, когда исчезла мама, я встала рано. На следующий день у мамы был день рождения, и я хотела закончить морской пейзаж. Я собиралась подарить эту картину ей. Алексей тоже поднялся чуть свет и, заметив, что я уже не сплю, предложил пройтись вместе по берегу. Он хотел обсудить все, что касалось завтрашнего праздника. Мы не собирались устраивать пышное торжество и звать много гостей. Нет, должны были быть только свои. Но Лесу хотелось, чтобы это было нечто очень приятное и запоминающееся, такое, чтоб осталось в памяти навсегда. Понимаете, трудно придумать оригинальный подарок для человека, у которого все есть. Но мне кажется, у него бы это получилось.
        Ее глаза увлажнились, и она приложила платок к глазам.
        - Свидетель, успокойтесь и продолжайте,- сказала судья.
        Анфиса кивнула и, комкая платочек в руках, продолжила рассказ:
        - Мама очень любила цветы. И как-то раз в разговоре с Алексеем сказала, что мечтает о цветах с альпийских лугов. Вот в этом и состоял сюрприз: в день ее рождения к нам должны были рано утром доставить несколько корзин с альпийскими цветами. Мы бы украсили ими спальню, и, проснувшись, мама бы увидала цветы. Мне так понравился план Алексея, что я от восторга обняла его за шею и поцеловала.
        Она опять всхлипнула и вытерла покрасневший нос платком.
        - Мы потом несколько раз обсуждали с Лесом то утро. Мне кажется, мама видела нас. И все неправильно поняла. Правда, это только мои мысли, Алексей все время успокаивал меня, уверяя, что этого просто не может быть.
        Анфиса замолчала, словно заново переживая все, что свалилось на нее в последнее время. В этот момент адвокат Нины Михайловны холодно улыбнулся:
        - Ваша честь, хочу обратить внимание суда на долговую расписку, которая приобщена к делу.
        На столе у судьи появилась та самая злополучная расписка, в которой Лес обещался отдать неведомому предъявителю долг в миллион долларов.
        - «Я, Гарденин Алексей Иванович, обязуюсь вернуть взятый на время миллион долларов, который верну в срок»,- зачитал судья и посмотрел на Леса.- Ответьте суду, где, когда и кем была написана эта долговая расписка?
        - Насколько я помню, она появилась во время игры. Мы играли с Костей и Анфисой, детьми Киры, в «Монополию», в шутку заспорили, и в шутку же Костя предложил мне написать расписку.
        - Где это происходило?
        - В доме матери Киры, Нины Михайловны.
        Зал зашумел. Нина Михайловна побагровела и начала размахивать перед лицом сложенной вчетверо газетой.
        Лариса вскочила:
        - Протестую, Ваша честь! Анонимно присланная записка не может служить доказательством вины Алексея Гарденина.
        - Я готов представить суду человека, который направил следователю эту расписку,- сказал седовласый адвокат.- На момент предварительного следствия он не хотел обозначать себя в связи с тем, что у него были на то основания. И его вполне можно понять: это бывший муж Киры Карелиной, Андрей Топильский.
        - Протест адвоката подсудимого отклоняется,- сказал судья.- Вызывайте свидетеля.
        В зале появился Андрей.
        - Да, я был там, в доме своей бывшей тещи и матери Киры, Нины Михайловны,- сказал он.- И увидел на журнальном столике расписку, которая меня напугала. Я подумал тогда, что Кира находится в сложном положении, возможно, ей нужна помощь, и положил в карман, желая потом разобраться, в чем проблема. Да, мне небезразлична судьба моей бывшей жены и матери моих детей, потому что я до сих пор люблю ее. Понимаете, я не мог оставаться в стороне! Когда позже я узнал, что Кира исчезла, вспомнил и об этой долговой расписке.
        В этот момент в помещение судебного заседания вошел пристав и обратился к судье:
        - Ваша честь, пришла женщина, которая утверждает, что она - Кира Карелина.
        Зал замер. Судья, которая тоже от неожиданности потеряла дар речи, после паузы в гробовой тишине произнесла:
        - Пусть войдет.
        На пороге появилась Кира. Сильно похудевшая, загорелая, а главное, живая и невредимая.
        - Кира!- истерично выкрикнула Нина Михайловна и начала медленно оседать вниз.
        Анфиса заметалась между матерью и бабушкой и, только увидав, что в зале появился врач, немного успокоилась.
        Судья застучала молоточком по столу:
        - Прошу тишины! Не забывайте, что мы на судебном заседании! Вы можете подтвердить свою личность?- обратилась она к Кире.
        - Пожалуйста, вот мой паспорт.
        Лес сидел с помертвевшим лицом и смотрел на жену не отрываясь. Даже слова судьи:
«Суд удаляется на совещание» - прошли мимо его сознания.
        После десятиминутного перерыва, за время которого Нину Михайловну успели привести в чувство и она даже всплакнула на груди дочери, суд вернулся в зал.
        А Кире было невыносимо стыдно. Она слышала последние слова Анфисы и не знала, как теперь оправдаться за все, что случилось, перед мужем.
        - Суд прекращает уголовное дело в связи с отсутствием события преступления и постановляет освободить обвиняемого из-под стражи немедленно,- объявила судья.

* * *
        Кира подошла к Алексею после того, как они вышли из зала суда.
        - Прости. Я ужасная дура,- виновато произнесла она.- Я действительно решила, что у тебя с Анфиской роман. Вывела яхту, собиралась просто прокатиться, сбросить напряжение. Ты же знаешь, меня всегда успокаивала вода. Но начался шторм, и яхта потеряла управление. А потом меня выбросило на остров. Я сама не знаю, как осталась жива.
        - И с этого острова ты раньше чем через три месяца выбраться никак не могла?
        - Могла,- она опустила голову, как провинившаяся школьница.
        - Я так и знал. Это эгоизм, Кира. А поверить в то, что у меня роман с Анфисой, после всего, что между нами было,- это полный бред. Прощай.
        Она стояла, смотрела на его удаляющуюся спину, и слезы застилали ей глаза. Кире очень хотелось побежать за Лесом, но ноги словно приросли к полу.

«Глупо, как глупо,- думала она,- надо непременно остановить его. И глядя ему в глаза, оправдываться, говорить что угодно в свою защиту. Только чтобы он не уходил».
        Но она не отважилась. Сейчас ей было ужасно стыдно за все, что произошло по ее вине.
        И то, что она и предположить не могла, что Алексея обвинят в ее смерти, сейчас не казалось ей достаточно убедительным для ее поступка оправданием.
        Глава 13
        День исчезновения Киры. Двадцать шестое мая. Утро
        Кира стояла у окна, глядя, как ее муж Алексей и дочь Анфиса прогуливаются по берегу, весело болтая. А потом, когда девушка обняла Леса за шею и поцеловала, нервы Киры не выдержали.
        Она сбежала по лестнице, почти ничего не видя. В глазах темнело от обиды и боли, слезы текли по щекам. Остановилась Кира только тогда, когда почувствовала под руками холодный борт яхты, покачивающейся на волнах.
        Вот оно - решение. Встать за штурвал и уйти подальше от всех. В океан. И там, наедине с бескрайним синим небом и с собой, ей обязательно станет легче. Может быть, она даже поймет, как теперь со всем этим дальше жить.
        Дернув ручку двери, Кира вошла в рубку и завела мотор. Она обязательно вернется, но только после того, как упадет груз с души и она поймет, что может спокойно смотреть в глаза предавшим ее людям. Так, чтобы предательски не дрожал подбородок и не текли по щекам слезы.
        Тучи сгустились внезапно. Солнце скрылось, и стало слегка штормить. Кира, ничего не замечая, гнала яхту вперед. Слезы застилали глаза. Она чувствовала себя маленькой девочкой, преданной всем миром.

«Да, это больно,- говорила когда-то ей мать, промывая разбитую коленку,- но ты не должна показывать другим людям свою боль».
        Кира понимала это. После она всегда убегала куда-нибудь далеко и отсиживалась там, пока нога не переставала болеть. Или рука. Или душа.
        С душой было тяжелее всего. Как позже, взрослея, выяснила Кира, душевные раны дольше всего не заживают и никогда не затягиваются полностью. Иногда они покрываются тонкой пленкой, в которую только ткни, и снова потечет кровь. Или же превращаются в грубые шрамы, ноющие при плохой погоде и не дающие о себе забыть.
        Слезы застилали глаза, и ей, как она ни старалась, не удавалось забыть увиденную недавно сцену. Алексей и Анфиса. Ее муж и ее дочь. Анфиска повисла на шее у Леса, а он, смеясь, нежно обнимает ее.
        - Как же я была глупа!- всхлипывая и размазывая слезы по лицу, стонала Кира.- Все меня отговаривали от этого брака, все! И мама против была, и дети…

* * *
        Дети… Костя принял Леса первым, как ни настраивала его против Нина Михайловна.
        - Как ты смотришь на то, чтобы научиться стрелять?- спросил однажды Костю Алексей.
        - Я умею,- лениво отозвался мальчик.
        - Тогда приглашаю тебя в тир.
        - Чего я там не видел?
        - Стрелять будем не из мелкашки.
        - А из чего?
        Костя лежал перед телевизором с книжкой в руках, и вопрос им был задан скорее всего риторический: никуда он ехать с Лесом не собирался.
        - Из снайперской винтовки.
        С парня вмиг слетела сонная лень, и он сел.
        - А откуда она у вас?..
        - Да какая тебе разница,- ответил Лес.- Все будет по-взрослому: стрельба по неподвижным и появляющимся мишеням, «бегущий кабан», подъемные и поворотные мишени. Стрелять можно не только из винтовки, но и из пистолета.
        Костя отложил в сторону книгу и встал.
        - Когда едем?
        - Да хотя б сейчас.
        - Мам, я с Лесом.
        Кира кивнула и, заправив за ухо прядь коротко стриженных волос, улыбнулась:
        - Ни пуха ни пера.
        Вернулись они оттуда оба веселые. Долго обсуждали удачные и неудачные выстрелы и разошлись по своим комнатам, только договорившись обязательно в следующие выходные поехать на стрельбы еще раз.
        После этой поездки отношение Кости к Алексею кардинально переменилось. Он теперь каждый раз радовался его приходу домой и бежал именно к нему с новостями. Даже советоваться и делиться проблемами он шел теперь не к матери, а к отчиму. Кира одобряла и всячески поддерживала их дружбу. И только Нина Михайловна, по-прежнему осуждавшая дочь за неравный брак, старалась вклиниться между внуком и зятем и внести в их отношения разлад.

* * *
        Кира так задумалась, управляя яхтой машинально, на автомате, что очнулась только тогда, когда вокруг резко стемнело. Черные сгустившиеся тучи закрыли солнце, и полил сильный дождь. Поднявшийся ветер гнал волны, и яхту стало кидать из стороны в сторону, как теннисный мячик.
        Испуганно оглядевшись, Кира поняла, что не знает, куда ей дальше двигаться и где земля. И море, и берег - все потонуло в сером мареве непогоды. С приборами же происходило нечто странное: они будто сошли с ума.
        Киру охватила паника. Сейчас она уже жалела, что поддалась эмоциям и вышла одна в открытое море. Нервничая, она вытащила мобильник, рассчитывая вызвать помощь. Кира плохо представляла себе, как будет объяснять, где находится яхта и где ее искать, но в душе теплилась надежда на чудо. Ну должен же ей кто-то помочь, объяснить, что делать в этой ситуации?! Она сильная, и если ей дадут сейчас какой-нибудь практический совет, она сможет продержаться до того момента, как подоспеет помощь.
        Яхту сильно качнуло. Кира, не удержавшись на ногах, рухнула и, покатившись, стукнулась о левый борт. Но самое ужасное, что, падая, она выронила мобильник. Он скользнул к носу яхты, Кира торопливо потянулась за ним. Утлое суденышко так сильно бросало из стороны в сторону, что ей никак не удавалось поймать свой телефон. И вдруг он зазвонил. Кира успела увидеть только три последние цифры - пять, два, восемь - цифры телефонного номера ее мамы. Она рывком бросилась за трубкой, ударилась коленками, проехалась на животе, но уже держала трубку в руках. И тут огромная волна накрыла ее с головой. Бог знает, каким чудом ей удалось уцепиться за планку фок-мачты и не улететь за борт, но вот мобильнику повезло гораздо меньше. Когда Кира открыла глаза, отфыркиваясь и отдуваясь, телефона нигде не было.

* * *
        Для яхтсмена нет ничего ужаснее, чем заставший его врасплох шторм. Кире раньше никогда не приходилось бороться со стихией. Да и за штурвалом всегда стоял Лес. Конечно, она умела управлять яхтой, и довольно неплохо, но никогда не делала этого одна.

«Чтобы не растеряться во время шторма - нужно быть к этому готовым,- постоянно повторял Кире Алексей, объясняя тем свое нежелание давать ей штурвал даже при малейшем волнении,- океан ошибок не прощает».
        Если ты слаб, стихия с легкостью пожрет тебя.
        Ужас сковал ее, мешая думать. Единственное, что она помнила точно, в трюме есть сигнальная ракетница. Выждав момент, когда яхта немного угомонится, Кира кинулась туда. Больно ударилась и, не удержав равновесия, скатилась вниз по ступеням. Несколько секунд она лежала, приходя в себя, потом вскочила и начала судорожно искать.
        - Вот здесь она, где-то здесь,- бормотала Кира.
        Яхту кидало, и Кире с трудом удавалось удерживать равновесие. Найдя ракетницу, она кинулась к выходу. Но тут новый рывок отбросил ее от двери. Кира с размаху приложилась головой о выступ и потеряла сознание.

* * *
        Когда она пришла в себя, океан по-прежнему неистовствовал. Сколько прошло времени - Кира не могла понять. Но судно, вероятно, налетев на рифы, сильно накренилось и дало течь. Трюм медленно наполнялся водой. Даже самому неискушенному в вопросах мореходства человеку стало бы ясно: скоро яхта затонет.
        Отчаяние придавало ей сил. Кира спустила спасательную шлюпку на воду и прыгнула в нее. Она отплыла уже на достаточное расстояние, но успела увидеть, как оставленная ею яхта накренилась и скрылась под водой.
        Утлую лодчонку крутило и бросало. Кира, сжав зубы, упрямо гребла, сама толком не понимая куда. Только ей казалось, что она видит берег, как вдруг он скрывался в тумане, оказываясь миражом.
        Растертые веслами ладони горели, и очень хотелось охладить их, опустив в прохладную воду. Один раз Кира все-таки рискнула так поступить и тут же с визгом выдернула руки обратно и прижала ладони к одежде.
        И все-таки самое страшное ждало ее впереди. Пытаясь взяться за левое весло поудобнее, Кира выронила его. С тихим всплеском оно ушло в гиблую глубину.
        Зачем она только пыталась достать его? Наверное, от отчаяния. Лодка сильно накренилась, и Кира едва не вылетела в воду. Отпрянув от борта, она даже не сразу поняла, что из двух весел теперь у нее не осталось ни одного: второе последовало за первым.

* * *
        К исходу вторых суток шторм утих. Лодку больше не болтало, напротив, Кире казалось, что она зависла между небом и землей и почти не движется.
        Солнце палило нещадно. Одежда давно высохла, обожженная кожа покрылась волдырями, и очень хотелось пить.
        Ночью Кира забывалась коротким тревожным сном, вздрагивая от мерещившихся ужасов и то и дело просыпаясь от заползающего под тонкую одежду холода.
        На третью ночь она проснулась от сильного толчка. Лодка застряла в рифах и стремительно наполнялась водой.
        Кира всегда считала себя хорошей пловчихой, и все-таки, пока она плыла, силы однажды едва не покинули ее. Чудом ей удалось заставить себя плыть дальше, наверное, открылось пресловутое второе дыхание. Когда показался берег, она поплыла быстрее. Волны прибоя, помогая, подталкивали ее к цели. Но уже у самой кромки воды, выползая на берег, она вконец выдохлась и потеряла сознание.
        Глава 14
        Конец мая. Три дня после исчезновения Киры
        Алан Сэйвик, высокий седовласый мужчина, как обычно, обходил свои «владения». Полгода назад он сам добровольно уехал на этот остров, чтобы вести здесь затворническую жизнь. Врач по образованию, Алан работал в клинике пластической хирургии в пригороде Лондона и имел неплохой, а главное, стабильный доход.
        Женился он в тридцать пять лет. Энн тогда было двадцать два, и она пришла к нему подправить форму носа. По скромному мнению Алана, милый курносый носик вовсе не стоило исправлять. Он так ей об этом и сказал. Но Энн возмутилась и стала горячо убеждать его сделать операцию.
        - Понимаете, я не смогу с таким носом жить! Я хочу тонкий аристократический нос, как у Джейн Сеймур. Ну, вы помните, она еще в «Джеке-потрошителе» играла. Если вы не согласитесь, я брошусь с крыши, и виноваты в этом будете вы!- Она захлопала длинными ресницами и невинно улыбнулась. Точнее, изобразила наивную улыбку. Но глупышкой Энн не была никогда.
        Взбалмошная, субтильная брюнетка, она всегда добивалась своего. Алана же это забавляло, и еще ему нравилось, что с ней никогда не приходится скучать. Но в этом положительном качестве имелись и побочные эффекты: никогда нельзя было заранее предугадать, что она вытворит завтра.
        Прожили они вместе пятнадцать лет, родили двух дочерей - Эмми и Люси. В доме был достаток, в семье идиллия, так ему казалось, во всяком случае. И он как-то не заметил за рутиной будней, когда из веселой смешливой девчонки она превратилась в уверенную, знающую себе цену женщину. Он и не хотел этого замечать, потому что любил прежнюю Энн - забавную девчонку с веснушками на носу.
        Однажды они сидели вместе у камина. Он смотрел на огонь, расслабляясь после трудного операционного дня, а она - в телевизор, где шло очередное шоу.
        Вдруг она выключила телевизор, повернулась и спокойно произнесла:
        - Я ухожу от тебя.
        - Что ты сказала?
        Ему показалось, будто он ослышался. Сейчас она сострит, потом рассмеется, и они вместе пойдут на кухню пить чай. Его лицо расплылось в улыбке, но Энн вдруг вскочила и, нервно пройдясь по комнате, сказала:
        - Ты все прекрасно слышал. И не надо играть в эту игру, не поможет.
        Алан опешил:
        - Я правда не понял. Ты не могла бы повторить?
        - Хорошо,- она достала сигарету, не обращая внимания на недовольную гримасу мужа, закурила. Затем села на маленькую тумбочку у выхода. Закинув ногу на ногу, оперлась спиной о стену.- Я не люблю тебя. И ухожу к другому. Видишь, как все просто?
        - Но почему? У нас же все было хорошо!- искренне изумился Алан. В его представлении, их брак с Энн был идеальным.
        Как оказалось, жена думала совершенно иначе. Она говорила около часа, вываливая на его несчастную голову все свои обиды и претензии. Он слушал и мрачнел. В числе прочего выяснилось, что Алан ее никогда не понимал, всегда жил своими интересами, а еще - что он черствый, эгоистичный, диктатор, душегуб, террорист и… звероящер. Последнее Алана удивило до такой степени, что он крякнул и, разведя руки в стороны, изумленно воскликнул:
        - Но почему звероящер-то?!!
        - Потому что только земноводное может жить рядом с женщиной и не замечать ее,- парировала Энн.
        Это было обидно и несправедливо. Алану очень хотелось ей возразить, и он уже открыл рот, чтобы разразиться пламенной тирадой, но Энн опередила его.
        Резко, словно вколачивая последний гвоздь в крышку гроба, она отчеканила:
        - Это Марк.
        - Что?- растерялся Алан.
        - Я думала, тебе будет интересно узнать, кто тот мужчина, которого я люблю,- усмехнулась она,- так вот: это Марк. Твой друг и младший коллега.
        Теперь он молча разглядывал ее, пытаясь понять, почему всего этого не замечал раньше: ее визгливого голоса, садистской манеры ухмыляться, когда ты едва ли не теряешь сознание от боли в сердце, и острого крысиного носика. Алан сам когда-то сотворил по ее просьбе этот тонкий изящный нос, но сейчас он невероятно раздражал его.
        Поймав себя на мысли, что ему очень хочется схватить жену за тонкую белую шею и одним движением свернуть ее набок, он испугался. Сморгнул видение и, проглотив комок в горле, глухо спросил:
        - И давно это у тебя с ним?
        - Скоро уже пять лет. Что только подтверждает: тебе на меня всегда было на-пле-вать.
        Она так и сказала это - раздельно, по слогам и с видимым удовольствием. А Алан вдруг почувствовал себя опустошенным и обессиленным. Околпаченным дураком.
        Выходит, Энн права, и ему ни до кого, кроме себя, никогда не было дела. Существовали только работа и он сам. Нет, работа все-таки была для него всегда важнее всего, даже себя.
        Раздавленный и морально уничтоженный, Алан вышел. Покачиваясь на непослушных ногах, прошел по двору и сел на скамейку, приютившуюся под раскидистым мощным деревом. Прислонился к мокрому стволу спиной. Холодно и стыло - вот что чувствовал сейчас Алан. И дело не только во влаге, оставшейся от недавнего дождя.
        Кто знает, сколько бы он еще сидел так, не шевелясь, невидящим взглядом уставившись перед собой. Но из дома вышла Энн с девочками и двумя увесистыми чемоданами в руках.

«Какой же я глупец!- сокрушался позже Алан.- Сам, своими руками, помог жене погрузить саквояжи в автомобиль». А надо было топать ногами, кричать, молить, держать ее за руки, но только не отпускать от себя… Может быть, она тогда поверила бы в искренность его слов и в то, что можно начать все сначала.
        Алан вздохнул и, прищурившись, посмотрел в морскую даль. Мелкие белые барашки волн - шторм бала три, не больше. Уже полгода он живет здесь, на этом необитаемом острове. Но изученный вдоль и поперек, этот кусок суши так и не стал ему родным.
        Это было его добровольное решение - уйти от мира. Он взял в клинике бессрочный отпуск, выслушал заверения в дружбе и любви и пообещал, что если надумает работать, то непременно вернется сюда. Его друг, Грег Сендлер, владелец нескольких необитаемых островков, разбросанных на территории более чем двадцать тысяч квадратных километров, предлагал ему бунгало на одном из них.
        Алан наотрез отказался.
        - Я хочу уединиться. Сам построю себе хижину, буду охотиться и ловить рыбу. А может быть, даже и выращивать что-нибудь из овощей. Я хочу жить в полной изоляции, только наедине с природой. От благ цивилизации возьму минимум - то, без чего нельзя на острове обойтись.
        - Мне твоя идея кажется несколько безумной,- мягко возразил Грег.- Я тебе предлагаю: бери один из моих островов. Хочешь - самый дальний и неуютный. Я могу даже персоналу приказать, чтобы они к тебе не слишком часто приезжали. У нас, знаешь ли, так положено - у клиентов убирать. Но когда нашим гостям это не нравится, мы с готовностью идем им навстречу, и никто не приезжает, пока клиент сам не попросит или не уедет.
        - Мне плевать и на твое мнение, и на твоих клиентов,- устало огрызнулся Алан.- Не хочу бунгало и не желаю никого видеть.
        Грег на грубость друга никак не среагировал. За долгие годы он успел хорошо узнать Алана: если тот грубит, значит, ему совсем плохо. Следующая же фраза Алана подтвердила его мысли:
        - Мне сейчас в петлю хочется залезть, а ты говоришь - бунгало. Нет уж, только необитаемый, да поскорее. А еще лучше, чтобы остров был плохо пригоден для проживания и с массой диких зверей. Преодоление трудностей - вот что может излечить меня.
        - Хочешь знать мое мнение? Думаю, ты лукавишь.
        Губы Алана сжались в тонкую полосу, и он, откинувшись на спинку стула, сложил руки на груди.
        - Нет. Все, что мне сейчас нужно,- это убежать от самого себя. Уставать до чертиков, так, чтобы больше никаких мыслей дурацких в голову не лезло.
        - Извращенец,- грустно констатировал Грег.- Но дело твое, спорить не стану. Даже отвезу тебя на остров, как обещал. Но у меня есть два условия…
        - Говори.
        - Раз в три месяца к тебе обязательно будет приезжать яхта и привозить продукты, медикаменты и другие необходимые вещи.
        - Раз в полгода достаточно.
        Грег вздохнул.
        - Ладно, пусть так.
        - Второе условие какое?
        - Если тебе понадобится хоть малейшая помощь, слышишь - малейшая!!!- ты обязательно дашь мне об этом знать. Ты должен мне пообещать,- с нажимом сказал Грег,- убийцей я быть не намерен.
        После этих слов Алан долго молчал, раздумывая. Потом горько усмехнулся:
        - Что ж такое, я ни над жизнью своей не властен, ни над смертью. Хорошо, я приму твое условие, но с одной поправкой. Право выбора - прервать одиночество или испытывать судьбу дальше, все-таки останется за мной. С тебя, мой дорогой друг, я ответственность за мою жизнь снимаю.
        Грег долго спорил, не соглашаясь. Но потом уступил. После долгой перепалки он все-таки пошел на компромисс, и Алан отправился на остров. Уже там выяснилось, что Грег слукавил: бунгало на острове оказалось. Правда, несколько старое и заброшенное, но вполне пригодное для жизни. Алан сначала жутко разозлился на Грега и в качестве протеста попытался строить собственную хижину. Но тут пошли дожди, и в недостроенном жилище стало невозможно жить. Упрямый Алан вынужден был перебраться в бунгало, тем более что и там нашлось, к чему приложить свои силы. Так что обида на старого друга за небольшой обман сменилась чувством глубокой благодарности.

* * *
        Из прибрежных кустов под ноги Алану выползла ядовитая змея, и он отбросил ее палкой. Потом выбрал место и забросил удочку. Рыба, жаренная на углях на ужин,- это то, что нужно.
        Звук раздался откуда-то слева. Вроде бы стон. Но такой тихий и слабый, что Алан даже решил сначала: ему померещилось. Он замер и внимательно вгляделся в даль, прислушиваясь. Тишина, и только крысы снуют по выброшенным недавним штормом обломкам растений и дохлой рыбе.
        На душе отчего-то было неспокойно. Алан воткнул удочку в песок и, прислушиваясь, пошел вдоль берега по направлению к большой куче мокрой тины и хвороста. Только плеск волн да крики птиц нарушали тишину, и Алан решил было, что ему почудилось, как вдруг стон повторился. И тут он разглядел белую бескровную руку, согнутую в локте. Водоросли и тонкие травинки словно вплелись во всклокоченные темно-рыжие волосы.
        Женщина лежала ничком. Алану показалось, что она мертва, так была бледна ее кожа. Он осторожно тронул ее за плечо и тихо сказал:
        - Эй, леди, вы слышите меня?
        Она не пошевелилась. Тогда, став на колени, Алан торопливо раскидал в разные стороны мусор, вынесенный прибоем, и перевернул женщину на спину.
        Если бы он надумал вылепить из глины рыжеволосую ведьму, он изобразил бы именно такое лицо - тонкий с горбинкой нос, слегка припухлые чувственные губы и высокие скулы породистого лица. Через левую щеку женщины протянулась багровая полоса, на подбородке отпечатались ракушки и прибрежная галька. Руки ее тоже были сильно исцарапаны, на левой ноге зияла большая рваная рана. Он взял женщину за запястье, пытаясь нащупать пульс. Нитевидный, почти неслышный, он все-таки был.
        - О, мой бог, она жива.
        Он торопливо подхватил ее на руки и понес в свое бунгало. Удочка так и осталась сиротливо торчать на берегу.

* * *
        Кира уже сутки лежала без сознания. Иногда она на мгновение открывала глаза, бессмысленно смотрела вокруг себя и что-то бессвязно бормотала. Алан присаживался рядом и внимательно вглядывался в лицо своей подопечной. Он старался уловить малейшее изменение ее состояния, чтобы не пропустить тревожные признаки.
        Кира опять что-то пробормотала, и он наклонился, почти коснувшись ухом ее губ.
        - Я знаю…- еле слышно шептала она,- Лес…
        Алан выпрямился.
        - Полька, что ли… Или, может быть, словачка. Бормочет что-то непонятное…
        Он встал и, налив в тазик теплой воды, принялся аккуратно и осторожно обтирать ее лицо и тело мягкой тканью. Потом достал с полки банку с мазью, приготовленной им самим из лечебных трав, и обильно смазал ею рану на ноге Киры. Мазь он сделал, растирая и смешивая целебные травы с жиром страуса эму. Жир эму сам по себе обладает сильными противовоспалительными свойствами, и аборигены Австралии используют его при любых болезнях - ранах, вывихах, ожогах и растяжениях. Но Алан все-таки предпочел усилить его действие, добавив порошок и вытяжку из трав.
        Потом он прикрыл рану копрой - кокосовым волокном - и наложил повязку. Перевернув Киру, тщательно обработал ссадины и синяки на спине и глубокие царапины на руках.
        Он старался смотреть на женщину только как на пациентку, но руки предательски дрожали и пот струйками стекал по его лицу. Интересно, какой у нее голос? Как она говорит: «I love you»? Может быть, голос сильный и слегка хрипловатый, как у его любимой певицы Мины Маццини? Или кристально чистый и хрустальный, как у Энн?
        Он вздохнул и провел рукой по лицу, словно стирая наваждение.

«Алан, ты сходишь от одиночества с ума. Не пора ли тебе вызвать помощь?»
        Женщина вдруг страдальчески скривилась и снова что-то бессвязно пробормотала.
        - Что? Что вы говорите, леди?..
        Она продолжала беззвучно шевелить губами, не открывая глаз, но он, как ни прислушивался, так и не разобрал ни слова.
        - Кто же ты такая?- задумчиво глядя на нее, спросил Алан.- Невинная красота, попавшая в беду, или беглая преступница, скрывающаяся от правосудия?
        Он выжал тряпку, которой мыл Киру и, встряхнув, повесил ее сушиться за окном. Потом вылил оставшуюся воду во двор и вышел из дома. Он не узнавал себя. Всегда законопослушный и осторожный, сейчас он бы запросто скрыл правонарушительницу, если б незнакомка ею оказалась. Да, она очень нравилась ему. И еще Алану хотелось, чтобы женщина поскорее пришла в себя. Тогда он смог бы посмотреть ей в глаза и, может быть, найти ответное чувство.
        Вернувшись, он взял настой из лечебных трав и попытался напоить свою подопечную. Приподняв ее голову, он вливал ей в рот целительный настой. Но зубы Киры были так плотно сжаты, что лекарство тонкой струйкой стекало по ее лицу и терялось в густых волосах на шее.
        - Надо пить, надо,- ласково бормотал Алан, осторожно пытаясь разжать ей зубы.- Тебе силы, красавица, нужны. А откуда тебе их брать, если ты не ешь, да еще и не пьешь?! Ну же, ну! Давай же, пей. Это хороший настой. Будь умницей.
        Услышала ли она его или нет, но Алану все-таки удалось влить ей в рот немного настоя, и Кира сделала глоток.
        - Хорошо! Вот и умница. Давай-ка еще выпьем чуть-чуть.
        Кира поморщилась и села в постели.
        - О, какая хорошая оказалась смесь,- засмеялся он.- Меня зовут Алан. Это я вас спас.
        - Кира,- она сначала сказала это по-русски, а потом, спохватившись, выговорила четко, по-английски.
        - Да, да,- закивал Алан,- я понял: как Найтли. Кайра.

* * *
        - Горячий котелок выглядит точно так же, как и холодный,- назидательно произнес Алан, после того как Кира едва не обожгла руку.- Принцип относительности котелков, однако.
        - Предупреждать надо,- буркнула она, оборачивая палец влажной тряпкой.
        - И все-таки почему ты не желаешь, чтобы я вызвал помощь?- спросил Алан.- Тебя ведь ищут, должно быть. Нет, я очень не хочу, чтобы ты уезжала, мне даже приятно твое решение. Но мне нужно знать, осознанно ли оно.
        - Пойдем, пройдемся по берегу,- Кира вышла из дома и, сощурившись, посмотрела на закат. По оранжево-красному небу плыли алые облака и уходили куда-то в лиловое море.
        Лучше бы он ничего ей не говорил и ни о чем не спрашивал. Кире не хотелось даже вспоминать о том злополучном утре. Два близких человека, предавших ее,- пусть они будут счастливы, но только подальше от нее. Видеть их, думать о них все еще было мучительно больно.
        Алан подошел к ней и улыбнулся, заглядывая в глаза. У него оказалась такая привлекательная улыбка, что невозможно было не улыбнуться ему в ответ.
        - Ты похож на Хемингуэя, тебе говорили об этом?- не удержалась от вопроса Кира.
        - Серьезно? Вот уж не думал. Хотя, если сравнивать его со мной по нелепостям, совершенным в жизни, наверное, да, похож. Но ты не ответила мне. Что заставляет тебя сидеть здесь со мной, на острове? Ты уже достаточно окрепла, и я мог бы вызвать для тебя транспорт. Им не придется специально идти сюда, достаточно только немного отклониться от привычного курса. Вокруг полно островов, на которых отдыхают люди, и они совсем недалеко.
        - Я не хочу,- привычно уклонилась от ответа Кира.
        - Но почему? Твоей жизни что-то угрожает, тебя хотят судить?
        - Что?- не поняла сразу Кира, а когда до нее дошел смысл сказанного, громко рассмеялась.
        - О, мой бог! Ты думаешь, я беглая преступница!
        Она бурно хохотала, хлопая себя по бокам ладонями и пританцовывая. Алан, глядя на нее, тоже начал сдержанно смеяться, а через пару минут, заразившись весельем, уже хохотал как сумасшедший.
        Вытерев слезы, выступившие на глазах, Кира сказала:
        - Алан, меня впервые приняли за уголовницу, это так забавно! Извини. Но я вовсе не такая, как ты подумал. Просто мне тяжело сейчас видеть своих близких, и прежде всего мужа. Он несколько моложе меня, и недавно я застала его целующимся с моей взрослой дочерью.
        - Все так серьезно?
        - Я думаю, да. И пусть это кажется глупым, но я не хочу мешать их счастью. Если я для них погибну, им ничто не помешает быть вместе.
        - Ты кривишь душой.
        - Да. Но совсем чуть-чуть.
        - Но не хочешь же ты провести остаток жизни на диком острове?
        - Ты же хотел этого,- мягко улыбнулась Кира.
        - Да, и у меня на то есть веские причины. Но я все-таки собираюсь когда-нибудь вернуться.
        - Вот и я вернусь. Но только не сейчас, хорошо? И давай больше не будем говорить на эту тему. Мне слишком больно.

* * *
        Посещали ли Киру сомнения в том, что она поступает правильно?
        Да. Но она старательно избегала их, «отключая мозги» и пытаясь жить сегодняшним днем. Она целыми днями бродила по острову, собирая фрукты и травы, загорела до черноты, сильно похудела, слегка одичала и, по меткому замечанию Алана, выглядела как настоящая креолка. Правда, он добавлял: если бы не рыжий цвет волос. Ее шевелюра теперь, выгорев на солнце, стала золотистой, нос облупился, а щеки покрылись яркими веснушками.
        Ей было абсолютно все равно, как она выглядит. Будто что-то очень важное, что делает женщину женщиной, умерло внутри ее. И поэтому взгляды, полные молчаливой страсти, которые кидал на нее Алан, оставляли ее равнодушной. Пожалуй, она даже не замечала их.
        Но чем больше она загоняла в подсознание свои проблемы, старательно избегая мыслей о Лесе и его измене, тем мучительней были ее сны.
        Ей снились каждую ночь кошмары. Будто она садилась вместе с детьми в переполненный вагон - почему-то Кира видела их всегда маленькими, какими они были лет двенадцать-тринадцать назад,- но едва поезд трогался, она вдруг с ужасом понимала, что Лес не успел в него сесть. Она начинала метаться, кричать, плакать, а потом дергала стоп-кран, выпрыгивала прямо на насыпь и бежала навстречу Лесу. Между ними оставалось метров семьдесят, когда невесть откуда взявшаяся толпа отрезала его от нее. А схлынув, оставляла после себя пустой перрон.
        Кира растерянно бродила по нему, зовя Леса, а потом шла к поезду, где остались ее дети, но вместо пассажирского находила на его месте унылый серый товарняк. И понимала, что осталась совсем одна…
        Проснувшись утром, Кира старательно прогоняла остатки сна, внушая себе, что все делает правильно. Действительно, не могла же она признаться, что просто боится посмотреть в глаза своему страху. Потому что тогда увидит в них отражение монстров, которые бродят в ее душе.
        Глава 15
        Спустя месяц после исчезновения Киры. Конец июня
        На островах Океании продолжалось прохладное засушливое лето. Алан все время напоминал Кире, что она может покинуть остров, когда захочет. Она отказывалась, объясняя:
        - Понимаешь, я не хочу никому мешать. Я лишняя там. Мне хорошо здесь, и нужно время, чтобы разобраться с самой собой.
        Он с удовольствием оставил попытки уговорить ее, потому что женщина, которую он нашел на берегу, очень нравилась ему. Алан иногда украдкой кидал на нее влюбленные взгляды, стараясь, чтобы Кира не заметила их. Ему хотелось, чтобы она сама проявила к нему интерес, подала как-то знак. И тогда он дал бы волю своим чувствам. Или же, если она так и останется равнодушной к нему, пусть никогда не узнает ни о чем. Иначе его уязвленное самолюбие не даст ему спокойно жить.
        - Смотри, если в эту дырочку вот в этом камушке поглядеть на море, то можно загадать желание. И оно обязательно сбудется.
        - Любое?- спрашивал он.
        - Ага,- Кира смеялась, запрокинув голову, и у нее лучиками разбегались морщинки вокруг глаз.
        С ней легко, с этой странной рыжеволосой женщиной. С ней можно молчать или хохотать без удержу - все уместно. А еще с ней очень уютно сидеть у огня. Он шевелил палкой угли, на вертеле жарились мидии или рыба, и они с ней говорили, говорили… Темы для разговоров не кончались никогда.
        - Скажи, почему ты здесь?- спросила как-то раз она.- Нет, я не про твою историю - я о ней все знаю. Я в более глобальном смысле. Что-то же привело тебя именно к такому результату?
        Алан смотрел на нее, не понимая, и смущенно улыбался.
        - Попробую объяснить. Вот смотри, ты жил, учился, влюблялся, строил какие-то планы, делал карьеру, женился, нянчил дочерей. И в одно мгновение все рухнуло. Если принять во внимание теорию, что все, любая мелочь в мире, коль скоро она происходит, имеет и другой, тайный, смысл, значит, все это тебя куда-то вело. Но куда?
        Алан надолго задумался, потом снял с огня деревянную палочку-шампур и дал Кире:
        - Попробуй. Это вкусно.
        Она втянула ноздрями запах и зажмурилась:
        - М-м, великолепно. Но ты не ответил мне. Что все-таки тебя привело сюда, как считаешь?
        - Наверное, у тебя уже есть ответ?
        - Нет. Я и про себя-то еще не все до конца поняла, куда уж мне в других разобраться.
        - Жаль, мне интересно было бы послушать. Однажды мне рассказали занятную притчу про то, что внутри человека всегда борются два волка. Один из них добрый. Он - сама гармония и безмятежность, одно только появление его поселяет в людских сердцах любовь. Он щедрый и великодушный, умеет прощать и сострадать. Второй - алчный, жадный, высокомерный. Он исполнен гордыни и эгоизма. Ему чужды жалость и смирение. Как думаешь, какой из них в моей душе побеждает?
        - Хотелось бы верить, что первый,- сказала Кира.
        - Нет, тот, которого я кормлю. И пока мой второй волк все еще толще первого. Я не могу смириться с тем, что жена бросила меня. Мне больно думать, что меня, такого умного, талантливого и хорошего, оставила женщина, которую я любил,- он горько усмехнулся.- Да и неприятно сознавать, что я сам виноват в том, что произошло.
        - Почему?- удивилась Кира.- Разве это не жена ушла от тебя?
        - Она права: я мало уделял ей внимания. У меня на первом месте была работа, и на втором, и на третьем, и на десятом. И только потом находилось местечко для нее. Нет, это не случайно происходило. Я даже гордился этим: вот я какой успешный, я всем нужен, меня все хотят. А жена - ну куда она денется?! И вдруг, когда она ушла, я понял, что ничего у меня на самом деле нет. Благодарность пациентов? Они уйдут и забудут. Деньги? Мишура. Власть, которую дают деньги, слава? Все это чушь, ерунда. Знаешь, я в молодости, до того, как стал пластическим хирургом, работал в хосписе. На моих глазах умирали люди, и часто я слышал их последние слова. Многие сожалели о том, что сделали или, наоборот, не совершили в своей жизни. Они уходили тяжело. Я даже стал бояться смерти, думая, что это у всех и всегда так. Но потом понял: бывает другой уход. Когда человек легко покидает тело, так, будто отправился в путешествие к другим мирам. И у этих людей никогда не бывает пятен на совести.
        - Ох, как ты сказал,- зябко поежилась Кира.- Мне даже страшно стало.
        - А чего бояться? От судьбы не убежишь. Лучше расскажи, что ты успела понять про себя.
        Кира смущенно засмеялась.
        - У меня очень скромные успехи. Знаешь, в Индии есть такое поверье: если идешь в джунгли охотиться - надень на затылок маску с человеческим лицом. Тигр - он всегда нападает сзади и никогда не прыгнет, глядя в глаза человеку. Страх тот же тигр, он боится атаковать в лоб. Он выжидает, когда ты к нему повернешься спиной, и тогда подкрадется и убьет. А я вот что о себе думаю: я боюсь повернуться и посмотреть своему страху в глаза. Потому и сбежала, не объясняясь ни с кем. Глупо, да? Но это все, что я успела о себе понять.
        - Почему - глупо? Мне кажется, ты все очень даже верно понимаешь.
        - Да, а толку-то…
        - Но ты же собираешься вернуться домой?
        - Не знаю,- она помолчала, щурясь на солнце,- кто меня там ждет? Стану я теперь космополитом и буду скитаться по миру.
        И она засмеялась, стараясь спрятать истинные чувства за этим смехом.
        Алан вдруг встал и всмотрелся в даль. Солнце слепило его, и он приложил к глазам ладонь.
        - Что там?- обеспокоенно вскочила Кира.
        - Посмотри вон туда. Я заметил, там был луч света, будто бы кто-то пускает большого солнечного зайчика.
        - Странно, а я ничего не видела.
        Она долго стояла рядом с Аланом, вглядываясь в даль, но, кроме призрачной дымки над дальним островом да кричащих в небе птиц, так ничего и не разглядела.

* * *
        Спустя две недели Кира застала Алана сосредоточенно ремонтирующим самодельную лодку. Перевернув ее кверху днищем, он конопатил щели пальмовой копрой и заливал их смолой.
        - Что случилось, мы куда-то собираемся?
        - Не мы, а я,- не оборачиваясь, ответил он.
        Она почесала пальцем облупившийся нос и смешно надула губы:
        - Я одна здесь не останусь.
        - Кира, это может быть опасно.
        - Ну и что? Тем более лучше плыть вдвоем. Кстати, а куда ты собрался?- с подозрением спросила она.
        Алан отставил в сторону смолу и поднял голову.
        - На соседний остров. На тот, где я видел луч света.
        - Я тоже поеду.
        - Нет. Пусть это и близко, но все равно не хочу рисковать. Мало ли что там.
        - Алан, я одна не останусь,- упрямо склонив голову, повторила Кира.
        - Ладно, я тебе все расскажу. Вон там, на востоке, остров. Видишь его?
        - Конечно.
        - Некоторое время назад, еще до того, как ты здесь появилась, я стал замечать иногда огонь. Будто бы кто-то жжет костер. Я подумал, что там кто-то живет. Может быть, такой же чудак, как и я. В океане много островов, расположенных в беспорядке, словно гигантские горошины, брошенные горстью великана. Потом я уже специально отыскивал взглядом огонь. Я здоровался мысленно с тем, кто был там, и желал ему хорошего дня. Но вот уже пятый день, как я не вижу никаких признаков жизни на том острове.
        - Может, это был какой-нибудь экстравагантный олигарх? Отдохнул там в одиночестве, дал встряску гормонам и отправился восвояси.
        - А если нет? Перед тем как исчезнуть, он подавал какие-то знаки. Помнишь, я говорил тебе о луче, похожем на гигантского солнечного зайчика?
        - А вдруг это вовсе не то, что кажется?
        - Тогда я должен убедиться в этом сам.
        - Ну вот что, я тебя никуда одного не отпущу. Если уж погибнем - так вместе. Все равно я тут одна долго не выдержу.
        - Хорошо, собирайся.
        В глубине души Алану очень хотелось, чтобы Кира отправилась с ним. Но просить ее об этом он бы никогда не стал.
        Утром следующего дня они, захватив с собой воды и немного еды, погрузились в лодку.
        Путь был неблизкий, в океане предстояло провести как минимум часа три.
        Кира не могла справиться с охватившим ее нервным возбуждением. Она беспрестанно болтала, смеялась и задавала Алану массу вопросов о нем самом, о его детях. Он сдержанно улыбался и, как мог, удовлетворял ее любопытство.
        - А знаешь,- вдруг грустно сказала она,- ты хороший человек, и тебе обязательно должно повезти.
        - А ты?
        - Я - нет. Я плохая. Равнодушная, трусливая и лживая. Да, я вру, представляешь? Когда боюсь сказать правду, обязательно нафантазирую чего-нибудь.
        - Все врут, когда боятся говорить правду.
        - Да,- грустно согласилась Кира.- Но не все боятся.
        Алан, не переставая грести, внимательно посмотрел на нее, на ее бледные щеки и лихорадочно горящие глаза, и сокрушенно покачал головой.
        - Кажется, я знаю, в чем дело.
        - Я маргинальный элемент с хорошо маскируемой умственной отсталостью?
        - У тебя нервное истощение, и если ты не перестанешь грызть себя изнутри, то сляжешь.
        Кира промолчала. Она зачерпнула рукой воду, посмотрела, как капли стекают с ее пальцев вниз. Тут же в памяти возник Лес. Он бил молотом по раскаленному металлу, и мышцы на его спине и руках перекатывались буграми. Потом он повернулся, и улыбка белозубо сверкнула на его чумазом, перепачканном копотью и гарью лице.
        Кира вздрогнула и умылась океанской водой.
        - Уже скоро,- сказал Алан.- Причалим с восточной стороны острова. Там я разглядел небольшую лагуну.

* * *
        Остров оказался даже больше, чем тот, на котором жили Кира и Алан. Некоторое время они шли, пробираясь сквозь заросли и внимательно осматриваясь. Что именно искал Алан, Кире стало понятно, когда он крикнул:
        - Есть!
        Из гладко отполированных листов железа, представляющих собой, вероятно, обшивку корабля, было сложено некое подобие вогнутого зеркала. Похоже, именно им островитянин и подавал сигналы, надеясь, что их увидят и придут на помощь.
        Еще через полтора часа поисков они нашли и его хижину. Мужчина, лежавший на самодельном ложе, выглядел плохо. Глаза его ввалились, худые восково-желтые щеки были покрыты седой щетиной, а заострившийся нос торчал, как киль корабля.
        Убранство хижины было небогатое - связки сушеной рыбы да Библия.
        - Сэр, вы слышите меня?- Алан похлопал человека по щекам, пытаясь привести его в сознание, потом двумя пальцами, большим и указательным, оттянул веко и посмотрел склеры глаз.- Есть реакция на свет, зрачок сузился. Давайте, Кира, перенесем его в нашу лодку: тут ему оставаться нельзя. Нам тоже здесь делать нечего.
        Кира с готовностью подхватила ноги мужчины, потом опустила их обратно на лежанку. Бросилась к Библии и сунула ее себе под мышку.
        - Зачем? Будет его тяжело нести, книга станет мешать.
        - Если эта Библия оказалась с ним в такой нищете, значит, она ему дорога,- возразила Кира, перекладывая Библию за пояс брюк.
        Мужчина, не отрывая глаз, вдруг что-то пробормотал и хрипло закашлялся.
        - Живой,- удовлетворенно кивнул Алан,- и жить, надеюсь, будет.

* * *
        Обратный путь показался Кире намного короче. Она старательно закрывала от солнца лицо мужчины и прислушивалась к его бормотанию. В какой-то момент ей показалось, что она расслышала русское слово, но потом в его речи опять почудились английские и французские слова.
        - Что с ним?- спросила Кира Алана, когда он внимательно осмотрел пациента.
        - Лихорадка. Похоже, он не слишком хорошо питался: тургор кожи снижен, подкожно-жировая клетчатка полностью отсутствует. Род деятельности - что-то связанное с морской службой.
        - Пират?- нервно хихикнула Кира.- Это откуда стало известно, тоже по состоянию организма?
        - Он в бреду говорил некоторые, ну, очень специальные слова. Я в детстве мечтал о дальних странствиях, зачитывался книгами о моряках.
        - Вязал морские узлы, кричал команды с «капитанского мостика»…
        - Да. Откуда ты знаешь?
        - Догадалась. Все мы в детстве, когда мечтаем о чем-нибудь, погружаемся в свой вымышленный мир. Счастлив тот, кто сумел не разрушить его, а достроить.
        - Я видел судно на берегу. Думаю, этот моряк именно на нем попал на остров.
        - Интересно, а где ж команда? Он же не мог быть на нем один.
        - Вот придет в себя, надеюсь, тогда и узнаем.

* * *
        Глаза у найденного моряка оказались темно-стальными, как море в непогоду. Однажды, когда Кира была уверена, что он спит, и занималась своими делами, он вдруг окликнул ее.
        - Привет,- хриплым голосом по-английски поприветствовал ее он.- Ирландка?
        - Нет. Я русская,- ответила она, поворачиваясь.
        Он вдруг засмеялся, запрокинув голову и прижав кулаки к лицу. Когда он убрал руки, глаза его были мокры от слез. На чисто русском языке он произнес:
        - Бог внял моим молитвам. Я хотел перед смертью услышать из чужих уст русскую речь.
        Глава 16
        Спустя еще две недели. Конец июля
        - Мой отец посадил сад. Он мечтал, что я продолжу его дело, когда вырасту. А я рвался в море. Мне снились паруса, соленые брызги волн…
        Странник хотел сесть, чтобы получше видеть Киру, но она пресекла его попытку:
        - Вам нельзя вставать. Доктор не разрешил.
        - Ерунда, я все равно не жилец,- он повернулся на бок и лег поудобнее,- закончил школу и поступил в мореходку. Тебе интересен мой рассказ?
        - Да, очень.
        Он недоверчиво покосился на нее и надолго замолчал, глядя в пространство рассеянным взглядом.
        - Как вас зовут?- она решилась нарушить молчание.- Давайте познакомимся. Я - Кира.
        - «Госпожа», значит,- улыбнулся он,- а я - Вианор. Это значит - «путник»,
«посланник». В православном монастыре по святцам так нарекли. Как в воду глядели, так и носит меня всю жизнь.
        - А до этого вас как звали?
        - Владиславом. Но я уже отвык от своего прежнего имени. Да и за границей меня так никто не величал, все больше коротко - Владом. Не любят иностранцы русские имена выговаривать. Правда, они и свои-то сокращают до кличек: Ник, Рик, Чип. Слушай, ну не выкай ты мне, договорились? А то мне скрючиться хочется от этого холодного «вы» и куда-нибудь уползти.
        - Хорошо. А как ты оказался на чужбине, Влад?
        - Вианор.
        - Хорошо, Вианор.
        - По воле бога очутился. Это очень давно случилось. Я тогда совсем молодым офицером был, на учебном судне работал. Преподавал. Общежития не имел, так на корабле и жил. Как-то раз ночью, сидя в каюте, задремал. На вахте дело было, да… И вот снится мне, значит, сон. Говорит со мной голос, будто бы старческий, женский. Сказала мне эта женщина вот что: скоро СССР не будет, все республики отделятся, будут жить бедно и воевать между собой. Но в России жизнь наладится, начнут строить церкви, народ станет верить в бога. И США тоже исчезнут. Они будут долго воевать с желтой расой.
        - По религиозным мотивам?
        - Нет, по какой-то другой причине. Я тогда до конца не понял, а сейчас уже и не вспомню, что именно услыхал. Последний президент у них будет темнокожий. Он попробует на месте ферм строить колхозы и копировать СССР. Потом богатые американцы свои заводы переведут в другие страны. Белые люди эмигрируют - уедут на родину своих предков, а их дома займут люди из Латинской Америки. Потом США распадутся на отдельные маленькие страны… Вот что сказала она мне. Я проснулся потрясенный. Записал все в дневнике, но сон все равно не отпускал. И я поделился им с вахтенным механиком. Просто взял и рассказал ему все…
        Вианор задумался, глядя в пространство. По лицу его пробежала тень воспоминаний, наверное, он в это время видел тот свой корабль, механика и себя совсем молодым.
        - Сколько вам тогда было лет?- уточнила Кира.
        - Двадцать три. Сейчас думаю - пацан совсем. А тогда мне казалось, я уже так много прожил и очень много знаю. В людях не разбирался совсем. Думал, механик - мой друг. А он тут же все растрепал. Представляете, что было дальше?
        - Думаю, у вас возникли неприятности.
        - О, вы молоды, Кира, не помните тех времен. Неприятностями это можно с очень большой натяжкой назвать. Это было крушением всей моей жизни. Меня судили. Прокурор просил дать три года лишения свободы по статье за антисоветскую агитацию и пропаганду. Но мне повезло. Судья отнесся ко мне снисходительно, не найдя в моих действиях большой крамолы. Отсидел шесть месяцев в следственном изоляторе, после суда освободили. Да…- он помолчал, переживая,- срока-то я не получил, но погнали меня отовсюду. Я стал изгоем.
        - И что было потом?
        - Бежал за границу. Работал на разных флотах - греческом, немецком, американском. Был во Франции, звоню в Америку, друзьям, а они мне говорят: «Включи радио, у вас в России война». Так я узнал о развале Советского Союза. Потом друзья просят:
«Позвони кому-нибудь, узнай, кто там за кого». Позвонил. Сначала одному известному актеру - Карачевскому. Игорь, говорю, вы за кого? Он отвечает: «Разумеется, за Ельцина». Потом другому знакомому из министерства позвонил. Тот оказался из противоположного лагеря. А приятель, учитель одной московской школы, выразился емко: да пошли они все! Я тогда попытался вернуться. Приехал - а все какие-то ваучеры скупают. Нищета, разбой кругом. Ничего не понятно. Ну, я и уехал обратно. Отправился в Америку. В аэропорту столкнулся с мужиками нашими, они домой летели с буровой из Техаса. «Куда,- спрашиваю,- вы возвращаетесь?! Там беспорядки». А они мне отвечают: «Здесь все американское, а мы - русские. Домой хотим». Я тогда еще этого не понимал. Подумал, что глупо они поступают.
        На глаза его навернулись слезы, и он, охая, отвернулся к стене. Кира его трогать не стала, и он забылся тяжелым сном. Во сне все что-то бормотал и о чем-то молился. Но, как ни прислушивалась Кира, ничего, кроме двух слов - «прости» и
«боже», так и не поняла.
        К вечеру Вианора опять залихорадило. Алан пичкал его лекарствами, но они помогали мало: температура снижалась и вскоре начинала расти вновь.
        - Что с ним? Почему ничего не помогает?- обеспокоенно спросила Кира.
        - Если отбросить все объективные факторы - истощение физическое и нервной системы, то остается констатировать, что пациент просто не хочет жить. Я видел и более тяжелых больных, которые выкарабкивались, но у него отсутствует главное: сопротивление болезни. И я бы даже сказал больше. У меня сложилось чувство после разговора с Вианором, что он ждет своей кончины как избавления.
        - Но зачем же он тогда подавал знаки, сигналил?
        - В последний момент в нас инстинкт самосохранения срабатывает, и мы цепляемся за призрачную надежду. Но опасность исчезла, он остался жив и снова вернулся к прежним мыслям. Не зря в Библии существует предупреждение: никогда не оглядывайся назад. Сожалея о прошлом, мы лишаем себя будущего.

* * *
        В бунгало между дверью и потолком располагались небольшие антресоли. Кире раньше все время было недосуг заглянуть туда, но сейчас у нее вдруг разыгралось любопытство. Она подставила деревянную лестницу, сколоченную Аланом, и поднялась наверх. На антресолях оказались старые глянцевые журналы и пыльные пожелтевшие от времени книги.
        Знаете ли вы запах библиотек? Слегка пыльный душок книг, выставленных плотными рядами на полках, упирающихся в потолок, запах древних фолиантов и специфический аромат свежей типографской краски.
        Кира выросла в библиотеке, что расположена была в старой католической церкви. Там потолки уходили далеко ввысь, а окна были узкие, стрельчатые.
        Кира в детстве часто болела. Денег в семье вечно не хватало, а больничный оплачивали только за три дня. Иногда мама отпрашивалась с работы, чтобы не оставлять дочь одну. Но начальство сердилось: кому нужен работник, который каждый месяц отсутствует как минимум половину рабочих дней?!
        И поэтому, чуть только Кире становилось лучше, мама брала ее с собой на работу. Тепло закутывала, завязывала шарфом лицо по самые глаза и вела к трамваю. Они проезжали три остановки, пересаживались в метро и выходили почти у самой библиотеки. Кира такие дни обожала. Для нее это были самые сладкие времена, и потому запах книг навсегда остался для нее самым любимым ароматом в мире.
        В библиотеке она забиралась с ногами в красное квадратное кресло, а мама буквально обкладывала ее детскими книгами. Она приносила их стопками и ставила рядом на столик. Кира читала среди деревянных «джунглей» бесконечных полок, и начинало волноваться море, вырастали тропические леса, и кричали диковинные птицы. Кира сочувствовала сорванцу Тому Сойеру, путешествовала с Незнайкой по Цветочному городу и стояла рядом со штурвалом пятнадцатилетнего капитана.
        Сейчас ей почему-то вспомнилось все, и грудь сдавила тоска. Захотелось услышать скрип снега под ногами, вдохнуть свежий морозный воздух и увидеть, наконец, своих близких. Кира уже была не так уверена в том, что ее судьба - провести остаток жизни на этом острове. Ну, если и не остаток, как она думала в запале, то по меньшей мере год-два.
        Потом она напомнила себе о целующихся Анфисе и Алексее и сникла.
        - Нет, не хочу,- упрямо пробормотала она.- Вернусь, только когда пойму, что мне уже совсем не больно.
        Выкопав из кучи книг томик Джека Лондона, Кира слезла с лестницы и села читать.
        На следующий день Вианору стало легче. Алан напоил его настоями трав, обмыл теплой водой и переодел в чистую рубаху.
        - Из меня получилась бы неплохая сиделка,- пошутил он,- как считаешь, Кира?
        - Думаю, да.
        - Зря я в пластические хирурги пошел,- сокрушенно поднял он брови.
        - Не грусти, ты не один такой. Думаю, в моем лице мир тоже много чего хорошего потерял.
        - Например?
        - Считаешь, все, что я делаю здесь,- плохо?- Кира засмеялась.
        - О, я вовсе не это хотел сказать!
        Он поднял вверх руки, будто сдаваясь, и подошел к Кире, собираясь ее обнять. Вианор отвернулся и потому не видел, как Кира отшатнулась.
        Когда Вианор и Кира остались одни, он спросил:
        - У вас с Аланом что? Любовь?
        - Нет. С чего ты взял?
        Он удивленно посмотрел на нее:
        - Как это может быть? Вы тут все время вместе, наедине. На затерянном в океане острове. И он явно в тебя влюблен.
        - Ты забыл маленькую деталь.
        - Да? И какую же?
        - Я не влюблена. Давай оставим эту тему, Вианор. Она не совсем приятна мне.
        - Как хочешь. Но не обещаю, что не вернусь к расспросам в дальнейшем.
        - Смелое заявление. Тогда я расцениваю его как позволение и мне вернуться к расспросам. Тем более мне не терпится узнать, что же было с тобой дальше.
        - Уверяю тебя, Кира, абсолютно ничего интересного.
        - Не кокетничай. Такую жизнь, как у тебя, не каждому дано прожить.
        Она поправила ему подушку и, налив в чашку горячего чая, подала его с кусочками сахара.
        Вианор пил, громко прихлебывая и от удовольствия закрывая глаза. Выпив, отставил чашку в сторону и заложил руки за голову.
        - Я тогда все-таки не решился возвратиться в Россию, хотя и звали меня нефтяники с собой. Но что-то внутри сломалось. Понял, что и по-прежнему жить больше не смогу. Так остабрыдло мне все. Впервые тогда появилась мысль в монастырь уйти. Написал в один русский, но мне ничего не ответили. Поехал в Сан-Франциско, к друзьям. Там церкви православные хорошие, познакомился в одной из них со старой русской эмиграцией первой волны. Интересно мне было общаться с этими людьми, все пытался понять: что мы потеряли с уходом их из страны? Считал и считаю, что Россия тогда сильно обеднела,- он вздохнул и лег поудобнее.- Одни из них называли меня коммунистом, другие - просто видели во мне соотечественника, и им было все равно, кто я. Они жадно ловили каждое слово из моих рассказов о потерянной ими родине. Любой, даже самый малый разговор о России им был интересен. Мне бы понять тогда, на что я себя обрекаю, но я был глуп. Видел только одно: они смогли выжить, и я смогу.
        - А женщина у тебя была?
        - Да. Алла. Очень красивая. Я пять лет прожил с ней. Любил так сильно, что готов был на все ради нее. Мечтал жить с ней на рыболовном боте. Хотел купить и переделать под парусно-моторную яхту. Деньги собирал.
        Слезы навернулись у него на глаза, и он беспомощно заморгал, пытаясь скрыть их.
        - С Аллой что-то случилось?
        - Она умерла. Глупо все получилось. Я вышел на десять минут купить хлеба. Думал, она уже бросила героин. Она долго лечилась от зависимости. Уверяла, что все хорошо, будто ее совсем не тянет. И я поверил. А когда пришел, она уже была мертва. Слишком большая доза. Эту струйку крови у нее изо рта до сих пор не могу забыть…- он судорожно сглотнул комок в горле.- Я ничего не смог сделать. Когда похоронил ее - ходил по улицам, как помешанный, до утра. Ничего вокруг не видел, никого не узнавал. Отпустило меня внезапно. Какие-то отморозки подошли ко мне и начали избивать. Упал в грязь, лежу, слезы по лицу текут. В тот момент я вспомнил все. Потом поднялся, смотрю - темно, чужие места. Куда идти дальше - не знаю. Так и не понял, как я туда попал,- далеко это было очень. Ушел после этого в монастырь.
        Он замолчал, словно выдохшись, Кира тщетно ждала продолжения.
        - Что-то я совсем запуталась,- наконец сказала она.- Это все было в Америке. А на острове-то как ты очутился? Не ближний же свет - из Соединенных Штатов на острова Океании попасть.
        Он не отвечал и только смотрел бессмысленным взглядом в потолок. В какое-то мгновение Кире даже показалось, что он не дышит, и она осторожно подошла к нему, чтобы проверить пульс. И тут он сказал:
        - Умный человек - не тот, кто изучил много наук, а тот, кто научился отличать добро от зла.
        - Так это все умеют.
        - Нет! Многие совсем не понимают. А другие говорят - что все от бога. Но не во всех земных делах есть бог, те, что неправедные,- они от дьявола. Вот как только я научился это различать, так и поумнел. А раньше все равно что дитя несмышленое был. Я провел в монастыре три года. А потом понял, что не могу больше. Меня тянет в море. Пустился снова в плавание, на каких корытах только не ходил. Один раз в такую передрягу попали, я был уверен - потонем. Вышел из строя один из двигателей. Второй еле-еле тянул. И тут начинается шторм. Да такой, что и на исправном-то судне сгинуть можно. Собрались мы в маленькой столовой, всю ночь до утра орали песни, пили. Но никого хмель не брал, так страшно было. Я тогда даже поседел. Утром все стихло, угомонилось море. Могу еще несколько таких случаев припомнить, когда мысленно с жизнью прощался. Но тот был особый. По всем расчетам, мы должны были погибнуть, но пронесло. Не иначе как ангел крылом своим прикрыл. Вот только в последний раз не повезло, видно, отвернулся от нас Господь. Мы тогда попали в жестокий шторм. Судно крутило и кидало. Двоих моих матросов смыло
волной за борт, одного придавило реей. Это был сущий ад. Страшной силы ветер, жуткие звуки, доносившиеся с палубы… Мы сначала не поняли, отчего это, а потом догадались: ветер, попадая в трубы, создавал эту ужасную какофонию. А затем начали лопаться крепления, и трубы поползли на один борт… Я не знаю, как спасся. В какой-то момент я потерял сознание и очнулся выброшенным на берег. Из команды больше никого со мной не было. До сих пор не пойму, для чего мне Господь сохранил жизнь. Я виноват, из-за меня погибли люди. А сам я жив. Как такое может быть? И тогда я решил себя наказать, остаться на острове до своих последних дней. Не хочу никуда отсюда уходить, это мне возмездие. Понимаешь?
        - Не совсем. Зачем же ты себе такое наказание назначил? Ты же верующий человек, значит, должен понимать: на все воля божья.
        - Надо уметь в какой-то момент сказать себе: да, я виноват. И понести наказание. Дать обет Богу. Я выбрал одинокую смерть. Если Господь не призовет меня сейчас, я опять вернусь на свой остров и буду жить там один. Зря вы вообще вмешались, не надо было меня сюда привозить. Дали бы умереть.
        - Не говори глупости!- возмутилась Кира.- Мы еще на свадьбе твоей погуляем! Кстати, тебе сколько лет?
        - Пятьдесят пять,- безучастно ответил он, и Кира чуть не поперхнулась: выглядел странник Вианор гораздо старше.
        - Но мне показалось, что ты сам подавал сигналы бедствия. Разве нет?
        Вианор повернул голову и посмотрел на нее долгим взглядом.
        - Человек слаб,- наконец сказал он.- Ему свойственно бояться.
        Глава 17
        Спустя два месяца и десять дней после исчезновения Киры. Начало августа
        Эйнштейн как-то заметил, что тот, кто ощущает свою жизнь лишенной смысла, не только несчастлив, но и вряд ли жизнеспособен.
        Вианор, несмотря на все усилия, прилагаемые врачом, шел на поправку очень медленно. Во время очередного осмотра своего трудного пациента Алан бросил на Киру задумчивый взгляд, и она сразу насторожилась.
        - С ним что-то не так?- спросила она Алана, когда они остались наедине.
        - Понимаешь, он не хочет жить. Все мои усилия бесполезны, если пациент сопротивляется лечению.
        - Но разве он не поправляется, пусть и медленно?- спросила Кира.
        - Посмотрим… Знаешь, не нравится мне все это. Выглядит Вианор так, будто из него какой-то инопланетный монстр высосал жизнь, оставив одну оболочку.
        Ночью Вианору опять стало плохо. Он выкрикивал в бреду бессвязные фразы, звал кого-то, кричал «Полундра!» и «На абордаж!», а потом вдруг открыл глаза и заговорил чистым и звучным голосом, глядя прямо перед собой:
        - В России не ценят своих женщин, и их забирают другие. Много женщин уехало из России в Европу, Америку… Я рассказывал американцам о нашей прежней жизни, а они говорили: надо ехать туда, растить там своих детей… Я любил русскую. Я и сейчас ее люблю. Расстояние - не помеха для любви. Любовь остается такой же, как была. Я не видел ее много лет и никогда не увижу в этой жизни. Но для любви это не преграда. Нельзя любить кого-то одного, нельзя перебирать - этот достоин больше, этот меньше… Нужно всех любить. Всех.
        Он замолчал, и глаза его закрылись. Спустя несколько секунд он погрузился в тревожный сон.
        - Что это было?- тихо спросил Алан.
        - Тоска по родине, я так понимаю.
        Когда спустя двенадцать часов Вианор пришел в себя, жар у него спал. Несмотря на мрачные прогнозы Алана, Вианор вдруг резко пошел на поправку.
        Вскоре он начал вставать, ходить по двору и выполнять несложную работу. Кира радовалась за него. И поскольку ей очень хотелось понять, что же так подействовало на него, она не выдержала и спросила:
        - Скажи, тебе ведь стало легче, потому что ты сам этого захотел?
        - Да.
        Он улыбнулся, и лицо его прорезали морщины.
        - А что дало тебе силы?
        - Мне приснился сон. Я видел себя гуляющим со своей любимой в райском саду. И она сказала, что недолго осталось ждать, я скоро соединюсь с ней.
        Кира осеклась и побоялась еще что-либо спрашивать. Возражать ему она тоже не решилась: лицо Вианора было таким ясным и счастливым, что лишить его мечты о соединении с любимой - это как забрать у ребенка игрушку. Но сердце у нее сжималось от боли. Получалось, человек радовался как младенец тому, что скоро умрет.

* * *
        Через две недели Вианор уже был практически здоров. Он ловил вместе с Аланом рыбу и ставил силки на птиц. Веселый, заводной, казалось, он полон жизни, и Кира стала успокаиваться. Она надеялась, что Вианор будет жить еще долго-долго и умрет лет через тридцать-сорок глубоким стариком.
        Вианор даже выглядеть стал лучше. Пусть все такой же худой и жилистый, но больше не осталось болезненной бледности и желтизны в лице, на щеки вернулся легкий румянец, и кожа посвежела.
        Кира очень радовалась за Вианора и не могла удержаться, чтобы не сказать ему об этом. Она горячо говорила ему, как прекрасна жизнь и нужно, несмотря ни на что, продолжать жить. А он смотрел на нее со снисходительной грустью и улыбался.
        Ей даже было немного обидно. Чудилось ей в этом взгляде нечто такое, что бывает у взрослых, когда они слушают наивные рассуждения детей. Да она и чувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой, пытающейся поучать человека с огромным жизненным опытом.
        Однажды вечером они сидели на берегу у костра. Алан куда-то отошел, а Кира задумчиво глядела на волны. Она очень любила слушать плеск волн, он всегда успокаивал ее. Стоило ей попасть на море, и все тревоги отступали, а беды казались пустяковыми. Но сейчас мысли ее приняли совсем другой оборот. Последние дни она постоянно думала об Алексее. Ей то и дело мерещился его голос или запах его любимого одеколона. Это не нравилось ей и заставляло откладывать возвращение на родину снова и снова.
        Зря говорят, что время лечит. Оно только слегка затягивает раны. Кире страшно было очутиться рядом с мужем, зная, что он больше никогда не будет с ней. Ей казалось, она не выдержит накала чувств, ее просто разорвет от противоречивых эмоций, до сих пор мучивших ее.
        Кира, обхватив руками колени, наблюдала за тем, как Вианор ворошит длинной палкой угли. Искры красиво разлетались от костра и гасли в ночи. А ей все время мерещился тот давний костер в Кавказских горах. Точно так же они сидели с Лесом, и так же гасли алые искры в черноте ночи. Внезапно странник сказал:
        - Как думаешь, если не поддерживать огонь, он погаснет?
        Она удивленно поглядела на него:
        - Конечно. Разве могут быть другие варианты?
        Не отвечая на ее вопрос, он задал следующий:
        - Хорошо, но когда это произойдет?
        - Когда все сгорит.
        - Как думаешь, что останется после?
        - Угли. Пепел, зола,- недоуменно пожала плечами она.
        Он подбросил в костер дров, и они мгновенно вспыхнули.
        - От веселого костра, дарившего когда-то тепло, останется только зола. Как банально. Зачем же ты себе душу выжигаешь дотла?
        Кира поглядела на пляшущие всполохи пламени и промолчала.
        - Любовь - это чудо,- продолжал Вианор.- Любовь - это дар. Не всем дают коснуться таинства, которое доступно только богам. И то, что ты делаешь,- это самоубийство. Все равно как я бы сейчас не давал пищи костру, но ждал от него тепла.
        - Откуда ты взял, что мне плохо?- ощетинилась Кира.- Что ты вообще знаешь обо мне!
        - Я все знаю. И мне для этого вовсе не нужно, чтобы кто-то о себе что-то рассказал. Я достаточно прожил, чтобы уметь читать в человеческой душе.
        - Ты ничего не знаешь,- ожесточенно произнесла Кира.- Но раз тебе так интересно, я расскажу: мой муж предал меня. Он мне изменил. Значит, разлюбил.
        - Он сам тебе это сказал?
        - Нет.
        - А ты пыталась поговорить с ним?
        - Нет. Это не нужно, я все видела собственными глазами.
        - Ты же взрослый человек, Кира. А поступила, как неразумное дитя.
        - Ну знаешь ли!- вспылила она, вскакивая.- Я сама разберусь, что к чему.
        Она быстрым шагом пошла в сторону от океана и сидящего у костра человека. Как вдруг резко, будто хлыстом, получила в спину:
        - Не вернешься к семье - сгинешь.
        Она остановилась на мгновение, часто дыша, а потом еще быстрее пошла прочь.
        С этого момента Кира не старалась гнать от себя слова Вианора, они назойливо крутились в голове, не давая ей покоя.
        Можно, стоя у зеркала, смотреть на себя и внушать, что ты не заслуживаешь того, что с тобой случилось. Можно убедить себя, что ты во всем права и в твоей жизни ничего не стоит менять. Но как бы глубоко в подсознание мы ни загоняли свои сомнения, они никуда не уходят. Они забираются в самые глубины памяти и там ждут удобного момента, чтобы выплыть и расцвести пышным цветом. И тогда уж точно не будет покоя.
        Именно это происходило сейчас с Кирой, и уже не вера в свою правоту, а нелепое детское упрямство не давало ей попросить Алана вызвать помощь и уехать на Большую землю.

* * *
        В тот день, двадцать четвертого августа, стояла тихая безветренная погода. Кира сидела на своем любимом месте - большом камне у кромки воды - и грелась на солнце. Закрыв глаза, она подставляла лицо лучам и прислушивалась к тихому шелесту волн. Сонливость наваливалась на нее, и она то и дело открывала глаза, чтобы не заснуть.
        Странное что-то стало происходить вокруг. Какая-то черная тень пробежала по небу, закрыв на мгновение солнце, и скрылась неизвестно куда. Ветер дернул Киру за платье и задрал юбку. Потом залетел за ворот и дохнул холодом, обнажив грудь. Она запахнула плотнее одежду и обернулась.
        По берегу, у самой кромки воды, шел человек. Худые смуглые ноги его легко касались земли, светлые полотняные штаны были закатаны и только чуть-чуть выглядывали из-под белой длинной рубахи. Седые волнистые волосы развевались по ветру, а голову его окружало что-то белое, будто венок.

«В белом венчике из роз…» - вспомнилось Кире, и она шире раскрыла глаза.
        Мужчина улыбался ей. Его стальные глаза казались необыкновенно синими, и от лица шел неземной свет.
        - Странник? Вианор…
        Она встала и протянула к нему руки. Ей вдруг захотелось пойти навстречу, прижаться к нему и обнять - тепло, по-дружески, по-сестрински. Ее охватило таким потоком любви, что она едва не захлебнулась. Теперь она понимала, о чем он говорил, когда призывал любить всех. Он имел в виду вот такую вселенскую любовь. Безрассудную и безотчетную.
        Кира пошла к нему навстречу, но он прошел мимо и исчез.
        Она стояла одна на берегу и растерянно озиралась. Небо вдруг покрылось черными тучами, солнце скрылось, и подул холодный пронзительный ветер.
        Сердце бешено заколотилось. Еще не отдавая себе отчета, не понимая, что происходит, она побежала туда, где оставались Алан и Вианор.
        - Это было вполне крепкое дерево, оно не должно было упасть,- сокрушался Алан.- Я не понимаю, как это могло произойти. Вианор проходил мимо, как вдруг это чертово дерево рухнуло на него.
        - Он мучился?- размазывая слезы по лицу, спросила Кира.
        - Нет. Он умер мгновенно.
        Кира долго сидела рядом с телом, оплакивая Вианора. Она, как могла, молилась о его душе, прося, чтобы все было так, как он хотел. Пусть он встретит там свою Аллу и будет с ней счастлив. Кто не смог стать счастливым на земле, пусть обретет неземной покой.
        Забылась Кира только под утро тяжелым сном. Во сне спустился к ней странник и сказал:
        - Помнишь, что я говорил? Уезжай к семье, тебе без них жизни нет.
        Проснувшись в холодном поту, Кира растолкала Алана и взмолилась:
        - Вызывай помощь. Не могу больше, душа болит. Сил никаких нет.
        К берегу, куда должен был причалить корабль и где уже стояла, ожидая его, Кира, пришел Алан. Он поставил небольшой саквояж на песок и с улыбкой посмотрел на нее.
        - И ты тоже?- кивнула она на багаж.- Неужели решился?
        - Да. Понял, что больше не смогу здесь жить как прежде, в одиночестве. Видно, и этот период моей жизни закончился.
        - Что думаешь дальше делать?
        - Жить. Вернусь в клинику, буду оперировать. Может, встречу еще кого-нибудь и женюсь. А может, так и буду холостым до конца жизни. Что поделаешь, не мальчик уже, рассчитывать на пылкую страсть не приходится.
        - Зачем страсть? Пусть будет тихая любовь.
        - Я не против. Но почему-то мне кажется, что я уже никогда не полюблю.- И, не давая ей возразить, быстро вскинул руку: - Смотри! Как красиво летит птица.
        Кира подняла голову и долго следила за полетом белой чайки. Ей было немного грустно. Она понимала, что Алан влюблен, что он сильно привязался к ней, но ничего не могла ему обещать. Для нее он так и остался хорошим другом, не более.
        - Я обязательно навещу тебя, приеду в твою клинику. И, может быть, даже решусь подправить нос. Или уши,- она засмеялась.
        - О, только не это! Приезжай просто так, зачем тебе что-то в себе исправлять.
        В порту Сиднея они расстались, и Алан сразу направился в аэропорт брать билет до Лондона. А Кира решила навестить свой дом. Почему-то ей казалось, что там по-прежнему живут Лес и Анфиса. И хотя она одергивала себя, напоминая, что отсутствовала целых три месяца и муж с дочерью наверняка давно уехали, иллюзия не исчезала.

* * *
        Как заставить человека испугаться до мозга костей? Быть может, появиться у него за спиной в тот момент, когда он, ничего не подозревая, выносит из дома ценные вещи?
        Марфа была уверена, что с хозяйкой все кончено. С того света не возвращаются. Да еще адвокатша эта приезжала, несла какую-то чепуху. Но Марфа хоть и выглядит тугодумкой, но соображать быстро все же способна. Она сразу поняла, что у хозяина серьезные проблемы - его подозревают в убийстве. А раз подозревают, то могут и посадить. И тогда дом… кому достанется дом? Смерть хозяйки не установлена, а значит, пока ее не признают умершей, особняк будет ничейный. Так? А платить ей за то, что она его сторожит, кто должен? Давно уже зарплату задолжали.
        Марфа потерла конопатый нос и опять ухватилась за вместительный чемодан. Она, пыхтя, тащила его к машине, рассчитывая компенсировать украденными вещами невыплаченную зарплату и хозяйкину скупость. Виданное ли дело, почти двадцать лет на нее отпахала, рассчитывала на строку в завещании, а в ответ - фигу. Тысячу долларов оставила да сервиз на двенадцать персон. Это что?! Да просто насмешка какая-то.
        Она покрепче ухватилась за ручку чемодана и поволокла его по песку. Тащить было удобнее, пятясь спиной. Так Марфа и поступала. Но сделав очередной шаг, она вдруг уперлась задом во что-то мягкое и теплое. От неожиданности Марфа ойкнула и, выпрямившись, обернулась:
        - Мэм, как же вы меня напугали! Подкрались, словно тень. Разве так можно поступать?
        - А что это вы выносите из дому?- спокойно спросила Нина Михайловна, оглядываясь на машину с открытым багажником, к которой и тащила чемодан домработница.- Вы ведь Марфа, да? Разве в доме моей дочери было много ваших вещей?
        Лицо домоправительницы стало наливаться пунцовой краской, маленькие голубенькие глазки испуганно заметались.
        - Не губите!- она плюхнулась коленями в песок.- Только не вызывайте полицию, я все верну.
        - Встаньте, Марфа,- властно сказала Нина Михайловна.- И идите в дом. Вместе с вынесенными вещами, разумеется. Там решим, что с вами делать.
        Сообщать в полицию Нина Михайловна не собиралась. Жалко стало тетку, испугавшуюся, что останется без работы и без привычного комфорта. Она ее могла понять: когда сама осталась одна, без мужа, испытала нечто похожее. Денег все время не хватало, и она запиралась в своей комнате и плакала от бессилия.
        Марфа пыталась что-то объяснить, но Нина Михайловна ничего об истинных причинах ее поступка знать не хотела. У нее были свои виды на служанку. Она решила ее простить взамен на небольшое одолжение.
        - Вы поедете со мной в Москву, Марфа,- сказала Нина Михайловна, когда они вошли в дом и расположились в просторной гостиной.- И там, на суде, скажете все, что я вам сейчас напишу.
        - Да, хорошо,- согласно затрясла головой Марфа,- только не сообщайте в полицию.

* * *
        Через два дня после этого происшествия в свой дом на берегу океана вернулась Кира. Она прошлась по пустым комнатам, отмечая, что все убрано и нет никаких следов присутствия людей. И никаких следов трагедии - разбросанных вещей, бешеных сборов. Они, Алексей и Анфиса, должны же были, наверное, переживать?

«Да брось,- одернула она себя,- твоя смерть решала для них все проблемы. Конечно, поплакали сначала: все-таки родной человек. А потом скорее всего успокоились и забыли. А оправдание себе всегда можно отыскать».
        Она прошла по комнатам, безучастно притрагиваясь к вещам. Зашла в свой кабинет и откинула штору. Неприятно всколыхнулись воспоминания: точно так же она стояла у окна, когда увидела их - мужа и дочь.
        - Нет, это невыносимо,- сказала вслух она.- Дом нужно поскорее продать. И пусть все останется в прошлом, будем начинать жизнь с чистого листа.
        На книжной полке сиротливо стоял томик Шекспира. Кира провела пальцем по корешку, достала его, пролистала. Но поставить на место никак не получалось: мешала стопка газет. И кто их читал? Неужели Марфа?
        Она вытащила газеты и положила на стол. Сознание выхватило заголовок статьи в последний момент, когда Кира уже собиралась уходить. Она вернулась к столу, взяла газеты в руки.

«Алексею Гарденину предъявлено обвинение в убийстве жены»,- гласил первый заголовок. Степлером к изданию была прикреплена визитная карточка какого-то адвоката. Точнее, «какой-то», потому что имя на ней было женское. Остальные заголовки тоже не радовали, а статьи наперебой смаковали новость.
        Кира машинально отмечала перевранные факты. Все изложенное в статьях было так чудовищно, что она задохнулась от гнева.
        Трясущимися руками взяла визитную карточку. В следующую минуту Кира уже звонила Ларисе Калашниковой, адвокату.
        Глава 18
        Настоящее время. Начало сентября. Через три дня после суда
        В разогретом солнцем купе было душно и жарко. Седой старичок, по виду старорежимный сельский учитель, дотошно выспрашивал паренька, сидящего напротив:
        - А вот вы, молодой человек, куда поступать собираетесь после одиннадцатого класса?
        - На экономический.
        - Это хорошо. А с математикой как у вас?
        - Нормально.
        - Нормально - это как? На пять баллов учитесь, на четыре?
        - Я пробный экзамен на восемьдесят девять баллов сдал.
        Старичок на мгновение завис, переваривая полученную информацию, потом сокрушенно покачал головой:
        - Все у вас не по-человечески, не по-людски. Ну вот что это придумали, а?! Кому такие сложности нужны? Восемьдесят девять баллов… С ума сойти.
        Парень равнодушно пожал плечами и уставился в окно на пробегающие мимо деревья.
        - Ну хоть учат-то вас хорошо? Я вот на пятерки в школе учился и то, что мне там дали, до сих пор помню. А при ваших-то почти девяноста баллах у вас должны быть знания, как у академика. Ответьте-ка мне, молодой человек, на один простой вопрос: почему отрезок, соединяющий две точки окружности, назвали хордой, а луч, делящий угол пополам,- биссектрисой?
        У парня сразу слетело сонное выражение с лица, и он ошалело вытаращил глаза.
        - Ну что вы молчите?- подбодрил его старичок.- Вы же на экономический факультет собираетесь, а там математика обязательна. И такой вопрос запросто могут на экзамене задать. Поверьте мне как старому преподавателю математики, который в приемных комиссиях полжизни провел.
        Мальчишка часто-часто заморгал, и глаза его покраснели.
        - Я… я не знаю,- наконец выдавил он.
        - Да как же так?- эмоционально всплеснул руками старичок.- Это же азы, их непременно нужно знать! Ну, хорошо, а что такое радиус, помните? А арифметика - что это значит?- И поскольку парень усиленно потел, пытаясь выдавить из своей памяти хоть крохи сведений, профессор обратил свой проницательный взгляд на Леса. - Ну а вы, молодой человек, тоже по новой системе баллы зарабатывали? И так же ничего не помните?
        - Почему же, помню. Хорда в переводе с греческого - это струна, а радиус - спица в колесе.
        - Ну-ка, ну-ка,- удовлетворенно потер ладошки профессор.- А арифметика - это что значит?
        - Техника чисел или числовое искусство. Что такое биссектриса, пардон муа, забыл.
        - Вот! Вот оно, прежнее образование!- старичок поднял палец вверх и довольно засмеялся.- Учили ведь на совесть, не то что сейчас. Вы это из школьного курса помните?
        - Признаться, нет. Недавно был у бабушки в гостях, нашел на чердаке в одной из старых книг вырезку из «Пионерской правды». От двадцать второго ноября тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года газета была.
        - Ну у вас и память,- с уважением заметил профессор,- даже дату публикации запомнили.
        - Тут как раз тоже ничего странного: двадцать второго ноября я родился, а в квартире номер шестьдесят семь провел большую часть своей сознательной жизни. Такое вот совпадение. Вот потому и запомнились мне числа.
        - Похвально. Весьма похвально, молодой человек. То, что вы используете мнемонические правила для запоминания, да еще и автоматически, это дорогого стоит. Значит, школа у вас хорошая была, навыки научили доводить до автоматизма. Так, что они вошли в плоть и кровь.
        - А как же биссектриса, это что значит?- спохватился паренек, чувствуя, что разговор уходит в сторону от математики.
        - Ага, заинтересовались, молодой человек!- довольно засмеялся профессор.- А вы подумайте сами, что может это слово означать?
        Парень наморщил лоб, соображая.
        - Бис-сек-три-са,- по слогам произнес он, и вдруг лицо его просветлело.- А, понял! Два сектора! Би - два, сектр - отсек, отдел. Правильно?
        - Правильно,- профессор был явно доволен.
        Разговор продолжался, но Лес уже не принимал в нем участия. Поезд промчался мимо полянки, за которой простиралось изумительной красоты озеро. Лес был там однажды с Кирой. Она тогда что-то все время говорила, говорила. А он смотрел на ее губы и никак не мог избавиться от желания ее поцеловать. Потом спохватывался и старательно вслушивался в слова, но снова отвлекался и сходил с ума от любви. Кира была так хороша!
        Оттого, что он сейчас подумал о Кире в прошедшем времени, стало мерзко на душе. Алексей встал и вышел в тамбур. Там стук колес был гораздо громче, и Лесу почудились в их ритме есенинские стихи.
        Синее небо, цветная дуга, тихо степные бегут берега…- выстукивали колеса.
        Знакомые с детства строки. Правда, смысл их начал доходить до сознания только недавно. А сейчас так и вовсе они приобрели для него особенно зловещий смысл.
        Тянется дым, у малиновых сел свадьба ворон облегла частокол…
        Свадьба ворон…
        Почему - ворон? Отчего Есенин это написал? Кто они такие, эти вороны? Люди, черные душой? Падальщики-стервятники?
        Свадьба…
        Лес стукнул кулаком по стеклу, рискуя разбить его, и застонал. Из последнего купе тут же выглянула девчушка лет пяти, вся в голубеньких бантиках и оборках, и показала ему язык.
        Колеса продолжали выстукивать стихи.
        Снова я вижу знакомый обрыв с красною глиной и сучьями ив…

«Куда я еду? Зачем? Что меня там ждет?..»
        Посторонившись, он пропустил полную женщину, и пока она протискивалась мимо, его обволокло запахом ее духов.

«Иль». Любимые духи Киры. Как-то раз случилось так, что у нее они закончились, и Кира попросила купить точно такие же. Казалось бы, чего проще. Но, как назло, в магазине, на который указала жена, духов не оказалось - буквально перед самым носом купили последний флакон. И тогда Лес, желая ей угодить, оббегал пол-Москвы. Выяснилось, что не так просто найти магазин, где продавались бы эти самые «Иль». Он их тогда так и не нашел, а продавщица последнего магазина, видя его отчаяние, убедила его купить другие. Она Алексея очень сильно уговаривала, и ему действительно показалось - духи если и не точно такие же, то с очень похожим на
«Иль» ароматом.
        Кира настолько искусно скрыла свое разочарование, что он принял ее радость за чистую монету. Она даже надушилась в тот же вечер новыми духами, собираясь в театр, и Лес был ужасно доволен этим. Но уже к концу спектакля он сам понял, что дал маху: купленные им духи имели совсем другой аромат. Проще, вернее, примитивнее, чем у «Иль». И жили они абсолютно отдельно от Киры, не сливаясь с ней, а сосуществуя рядом, как абсолютно инородное вещество.
        На следующий день, ни слова не говоря, Лес все-таки разыскал «Иль» и тихо, пока Кира спала, поменял флакон.
        Нет ничего прекраснее, чем видеть счастливые глаза любимой женщины. Лес долго с наслаждением вспоминал тот день. Кто бы мог подумать, что очень скоро любые воспоминания о совместно проведенном времени будут причинять боль.
        В стук колес искусно вплелся гитарный аккомпанемент, и Лес, сколько ни вслушивался, так и не смог решить, чудится ли ему звук гитары или нет. Может быть, где-то в составе действительно едут веселые удалые парни - геологи или студенты, поющие под гитару свои песни. О любви, о вере, о родных просторах…
        Мысли его снова вернулись к есенинским стихам.
        Только я верю: не выжить тому, кто разлюбил твой острог и тюрьму…
        Алексей прекрасно помнил, что Есенин написал эти слова о России. Но отчего так больно сжимается сердце? Может быть, оттого, что он сейчас бежит? Из любимого города, от любимой женщины, пусть и вероломной, усомнившейся в нем, а значит, предавшей. Бежит, так и не поговорив ней и не выслушав ее, не справившись с ситуацией. И значит, ему тоже не выжить…
        После того как его освободили из-под стражи в зале суда, он вернулся в свою мастерскую и, заколотив окна, написал на них красной краской «Закрыто».
        Если бы еще кто-то оставался там работать, если бы можно было что-то спасти, наверное, он не поступил бы так. Но пока он был занят своими переживаниями и проблемами, заказы ушли к более предприимчивым и стабильно работающим конкурентам, работники поувольнялись, и только верный его друг Колька работал до последнего дня. Но и он в конце концов сдался. Перед самым судом Лес ему позвонил, и тот, запинаясь и смущаясь, сообщил, что уволился.
        - Понимаешь,- смущаясь, сказал он,- мне детей надо кормить, а там хорошо платят.
        Там - это у конкурентов…
        Конечно, Лес все понимал. Бывают ситуации в жизни, когда приходится рассчитывать на самого себя, когда никто не может помочь, и только ты способен, как барон Мюнхгаузен, вытащить себя из болота за волосы.
        И сам Лес сначала сопротивлялся, как мог, обстоятельствам жизни, но наступил момент, когда он почувствовал равнодушие и скуку. К чему все, зачем? Ему расхотелось бороться, опостылело надеяться на что-то и сопротивляться изо всех сил. Стойкость, так кропотливо вырабатываемая им с детства, похоже, дала сбой. Он тонул и не пытался сопротивляться этому. Да, если бы не Лариса, его адвокат, благодаря усилиям которой Кира и появилась в зале суда, он бы равнодушно выслушал решение о своей виновности и отправился в тюрьму. Лес смирился с судьбой и готов был спокойно принять ее.

* * *
        Маленький городок, куда он приехал, встретил его запахом моря, рыбы и каких-то диковинных цветов. Может быть, это были вовсе не цветы, а аромат духов прошедшей по перрону женщины, и от него слегка кружилась голова и одновременно хотелось пуститься в пляс. Да, Алексей чувствовал себя крайне странно. Так, будто вышел в первый раз на воздух после тяжелой болезни накануне Рождества. Вокруг носится ощущение праздника, мимо бегут прохожие, а ты идешь нетвердо, на подкашивающихся ногах и глупо улыбаешься.
        В здании вокзала он подошел к газетному ларьку и купил карту города с подробными указателями улиц. Его должен был встретить друг Васильича, но почему-то он не пришел. Значит, надо добираться до места самому.
        В чисто вымытых полах отражались большие стрельчатые окна, два голубя семенили друг за другом, то и дело поскальзываясь и проезжая по полу, как на коньках. Лес присел и протянул им семечки на ладони. Птицы опасливо попятились, а потом осторожно, шажок за шажком, подошли бочком. Быстро схватив по одному семени, опасливо отскочили и принялись клевать. Мусорить и сыпать семечки на пол Лес не решился - жаль было нарушить такую чистоту. Вышел на улицу и высыпал там корм на асфальт. К нему сразу же со всех сторон слетелись птицы.
        Лесу не хотелось ехать общественным транспортом, но лень было сразу же влезать в такси. Василий Васильевич, который сосватал Лесу эту работу, говорил, что съемная квартира находится почти рядом с вокзалом. А значит, можно пройтись пешком.
        Алексей вернулся в здание вокзала, нашел камеру хранения и, оставив там сумку, вышел на улицу. Все-таки налегке удобнее бродить по незнакомому городу.
        Он шел уже второй квартал, разглядывая здания и прохожих, и никак не мог понять: принимает его этот город или нет. Они будто бы жили параллельно - он и город. Повернув в очередной раз направо, Лес чуть не врезался в плетущегося старика. Тот шел пошатываясь, тяжело переставляя ноги. Седая, коротко стриженная голова сидела как-то неуверенно на плечах, словно ее хозяину тяжко было ее нести.
        Вдруг в тот момент, когда Алексей поравнялся со стариком, тот покачнулся и упал.
        - Отец, что с вами? Э, только не умирайте!
        Выглядел мужчина неважно: лицо бледное, впавшие щеки и синюшные губы.
        Алексей вскочил и, схватив за руку проходившую мимо девчонку, резко сказал:
        - Сотовый есть? «Скорую» вызывай, быстро!
        Она согласно затрясла головой и послушно вытащила из кармана телефон.
        - А что сказать?
        - Говори, мужчине с сердцем плохо,- диктовал Лес,- срочно пусть едут.
        - А возраст?
        - Сорок пять.
        Девчонка с сомнением уставилась на деда и, понизив голос, сказала, прикрывая трубку рукой:
        - Ему же не меньше восьмидесяти.
        - Говори сорок пять, а то не приедут!- гаркнул Лес, расстегивая воротник и одежду на груди старика.
        В верхнем кармане пальто он нашел нитроглицерин и, разжав деду зубы, положил таблетку под язык. Потом усадил старика, привалив к себе, и начал массировать грудную клетку, растирая область вокруг сердца по кругу.
        Вскоре щеки деда порозовели, и он открыл глаза.
        - Ну что ж ты, отец, пугаешь-то нас?- перевел дух Лес.- Давай, держись, «Скорая помощь» уже едет.
        Машина показалась минут через пять. Если бы не грамотные действия Леса, которому уже приходилось сталкиваться с такими случаями, мужчину, вполне возможно, не успели бы откачать.
        - Где больной?- молодая самоуверенная врач смотрела по сторонам, явно не замечая старичка.
        - Вот больной, вы что, не видите?
        Лес встал, помогая подняться пожилому мужчине.
        - Что вы меня путаете, у меня написано: сорок пять лет.
        - Это вы меня путаете,- парировал Алексей, ведя старика к машине.- Именно я
«Скорую» вызывал, так что мне виднее.
        - И что, по-вашему, ему сорок пять лет?!- задохнулась от гнева врач.
        - По-моему, вы зря теряете драгоценное время,- гаркнул Алексей,- и за это придется отвечать.
        Она такого отпора не ожидала и явно слегка струхнула.
        - Фамилия?- с опаской спросила врач.
        - Серов,- глухо произнес старик,- Сергей Кириллович.
        Метаморфозы, произошедшие со всей врачебной бригадой, были достойны того, чтобы их засняли в кино.
        Врачиха побелела, тут же сорвала с шеи стетоскоп и приложила к груди старика, медсестра засуетилась рядом, водитель выплюнул жвачку и напрягся.
        - Сестра, гепарин!- нервно скомандовала врач.- И готовьте морфий…
        Машина сорвалась с места и, завывая, понеслась по дороге к больнице.
        Девчонка, которой за несколько минут до этого Лес приказал вызвать врачей, так и стояла, открыв рот, и смотрела вслед умчавшейся машине.
        - Что это было?- удивленно спросил у нее Лес.- Что за странности?
        - А…- нараспев протянула она,- так это же отец мэра города. Фамилию они услышали, вот и засуетились.
        - Ясно. А не подскажешь ли, где здесь Смирновский переулок?
        - Прямо, направо и потом еще раз направо,- махнула девчонка рукой.- В гости?
        - Нет. Буду здесь жить.
        Она с сомнением окинула его взглядом:
        - Да? Ну, ладно, мне пора. Пока!
        Реакция девочки показалась ему не совсем понятной, но, немного поразмыслив, он решил, что не вписывается в привычный ей облик горожанина. Наверное, для провинциального городка он выглядел несколько непривычно.
        На углу Смирновского и Мичурина девица лет двадцати пяти, сосредоточенно морща лоб, изучала внутренности автомобиля.
        - Думаете, если туда пристально смотреть, то что-то станет понятно?- съехидничал Алексей, подходя.
        - Лучше бы помогли, чем умничать,- не очень вежливо огрызнулась девушка.
        Лес снял куртку, повесил ее на дверцу машины и засучил рукава. Через пять минут машина завелась.
        - О, супер,- обрадовалась девчонка,- вас подвезти? Куда вам?
        - Мне, пожалуй, на вокзал.
        - Зачем? Вы же шли в другую сторону.
        - Все верно. Я разыскивал адрес нужной мне квартиры, но теперь вижу, что все равно придется брать такси. Пешком с сумкой не слишком приятно топать.
        - Зачем такси, я ж сказала, подвезу. Садитесь. Меня зовут Настя.- И она протянула крепкую маленькую ладошку.
        - Лес. То есть Алексей,- представился он.
        Настя завела автомобиль, и они помчались обратно к вокзалу.
        - Так вы в нашем городе впервые?
        - Да.
        - А хотите, я вам его покажу?
        - Хочу. Когда?
        - Да хотя бы завтра. У меня выходной.
        - Договорились.
        - Только наденьте удобную обувь, я буду вам старый город показывать. А там только пешком можно ходить.
        После той прогулки они стали регулярно видеться. Настя оказалась изобретательной, у нее всегда находилась какая-нибудь новая идея.
        Алексей понимал, что явно нравится ей, но заводить роман пока не собирался.

* * *
        Котенок сидел на асфальте у стены дома и щурился от яркого солнца. Он впервые вылез из подвала, где его родила кошка-мама и где он рос со своими братьями и сестрами.
        Мир, такой огромный, ошеломляющий, обрушился на него всеми своими запахами и звуками. Ему было страшно, но очень интересно, и потому котенок не торопился вернуться назад.
        Запах молока, такой знакомый, коснулся его ноздрей, и малыш жалобно мяукнул. Есть хотелось очень сильно. Сердобольный старичок иногда спускался в подвал и кормил котят молоком, но вот уже пять дней, как он не появлялся.
        - Кис-кис. Иди, попей молочка,- пластиковая крышка подъехала под самый его нос, и котенок принялся лакать, подрагивая всем телом.
        Алексей, улыбаясь, наблюдал за ним. Потом закрыл бутылку с молоком и неторопливо направился домой.
        Котенок бросился следом. Ему было очень тяжело. Нежные подушечки лапок ранились о холодный асфальт, и сил, чтобы бежать быстро, не хватало. Но он очень старался!
        - Э, брат, ты это куда?- Лес обернулся и заметил котенка.- Так не пойдет, возвращайся домой.
        Но котенок упрямо спешил следом. Уже у самого подъезда Алексей опять обернулся и задумчиво поглядел на малыша.
        - Что же мне делать с тобой? Потеряешься ведь.
        Котенок жалобно мяукнул и преданно посмотрел на Леса молочно-синими глазками.
        - Ладно, уговорил. Пойдем ко мне жить.
        Дома за обнаружившуюся сильную любовь к кислому молоку котенок получил кличку Кефир.

* * *
        Алексей стоял на берегу озера и бросал в воду камни. Они падали с громким бульканьем, скрываясь в слегка зеленоватой прозрачной воде. Он опоздал, и почта, где ему нужно было получить бандероль из Москвы, закрылась на перерыв. Теперь придется ждать.
        Весна в этом году выдалась ранняя, теплая. Может быть, и лето будет таким же? Лес взглянул на часы. Еще тридцать минут до открытия, и, значит, можно успеть съесть в ближайшем кафе пирожок с капустой или порцию пельменей.
        У светофора, скрипнув тормозами, замерла на красном свете «Газель». Лес перебежал перед ней дорогу и, пройдя метров десять вправо, спустился в уютный полуподвальный ресторан.
        - Что у вас сегодня интересного, Альбина?- он дежурно улыбнулся милой девушке-официантке со вздернутым носиком, встречавшей посетителей у двери.
        - Сырники. Ну очень вкусные, рекомендую!
        - Что ж, давай.
        Он прошел к своему любимому месту у окна и сел за столик, покрытый темно-зеленой скатертью. Подсвечник в форме экзотического плода и коричнево-малиновые шторы. Совсем незамысловато, и кухня без каких-либо кулинарных изысков, очень простая, но ему здесь нравилось.
        - Вот, возьмите,- улыбающаяся Альбина поставила перед ним на стол большую белую тарелку с сырниками, аппетитно поджаренными с обеих сторон.- Вот еще сметанка, сахар, меда могу принести. Может, что-нибудь еще?
        - Нет, спасибо.
        - Хорошо.
        - Аля, постой. Принеси-ка мне крепкого-крепкого чая. Плохо спал, взбодриться надо.
        - Один момент.
        Девушка моментально испарилась, а Лес, придвинув к себе тарелку, меланхолично начал жевать.
        Отчего так иногда бывает? Кажется, будто уже забылось все, прошло, мхом поросло. Как вдруг ни с того ни с сего начинает человек сниться, мерещиться на перекрестках…
        И еще этот сегодняшний бред…
        Он видел горы и давнее путешествие к дольменам, когда он нес Киру на руках. Он и во сне ее все время нес, боясь уронить. Но в отличие от той далекой реальности, теперь ему было ужасно, нестерпимо тяжело. Он буквально изнемогал, и у него свинцовой усталостью наливались руки. Чувствуя, что вот-вот выронит Киру, он все сильнее и сильнее прижимал ее к себе, а потом просыпался от боли в суставах крепко сжатых рук. Повернувшись на другой бок, снова проваливался в сон и опять нес, нес…
        Лес сбился со счета, сколько раз за ночь это повторилось. Вконец измученный, около четырех часов утра он встал и, как был, в одних плавках, вышел на балкон. Тело моментально покрылось гусиной кожей, а зубы начали выстукивать барабанную дробь. Зато остатки сна слетели в одно мгновение.
        Он вернулся в комнату и включил компьютер. То, что больше ему не уснуть, сомнений у него не вызывало. На форуме восточных единоборств никого не было, только в чате висел одинокий пользователь под ником «Философ» и молчал. Наверное, не выйдя из Сети, отправился спать.
        Посмотрев новости, Алексей принялся бродить по ссылкам. Вычитал, что смерч унес девять жизней, еще десять человек утонули, купаясь в шторм, а на шахте Кузбасса - взрыв метана.
        Ночные кошмары снова всплыли в памяти от этих нерадостных новостей, и Лес, чтобы переключиться на что-то более приятное, отправился на форум любителей котов и собак. Кефир последнее время привередничал и неохотно ел сухой корм. Значит, питание нужно поменять. А отказаться совсем от «сушки» не было возможности - иногда Алексей задерживался на работе допоздна и не мог вовремя покормить животное.

«Найден щенок серебристой хаски, месяца три-четыре,- бросились в глаза строчки объявления.- Отдам хозяину или в добрые руки. У себя оставить не могу: через неделю уезжаю на ПМЖ за границу. Заберите собачку, пожалуйста, а то мне придется ее усыпить!»
        С фото доверчиво смотрел очаровательный голубоглазый щенок.
        - Как думаешь, Кефирчик, щеночек нам не помешает?
        Кот выгнул спину и зевнул, облизнув розовым языком нос.
        - Понял. Ты не в восторге. Признаться, я и сам не особенно представляю себя владельцем кота и собаки одновременно. Что вы будете делать вдвоем, пока я на работе? Боюсь, квартиру по частям потом придется собирать. Но допустить, чтобы собаку усыпили, я не могу. Заберу, а дальше посмотрим.
        Кот лег и обернулся хвостом, оставив открытым только один глаз. Желтый и неморгающий, он сначала напряженно следил за Лесом, потом закрылся, и Кефир сделал вид, что уснул.
        - Ты самоустранился, понятно.
        Лес хотел написать сообщение нынешнему владельцу собаки и тут понял, что не помнит точно ни своего ника на этом сайте, ни пароля. Пришлось лезть в электронную почту, разыскивать.
        И тут обнаружилось, что в почте, куда Лес не заглядывал около месяца, болталось двадцать одно письмо. Половина из них была со спамом, еще четверть - от разных хорошо и не очень знакомых людей, и целых пять - от Ларисы, его адвоката.
        - Господи, неужели еще что-то случилось?- раздраженно пробормотал он.
        В первом письме она извещала, что послала ему бандероль. В остальных четырех тревожилась, почему Алексей не отвечает.
        Судя по дате первого письма, Лариса послала бандероль около месяца назад срочной почтой. В почтовом ящике, по идее, уже давно должно болтаться извещение.
        Лес натянул джинсы и рубашку, всунул ноги в шлепанцы и, схватив ключ от ящика, сбежал на первый этаж. Там на полу в множестве валялись разноцветные бумажки. Те самые, которые их производители гордо именуют рекламой, а жители домов - спамом. Интернет-словечко «спам», оставив родные электронные просторы, постепенно переползло в реальную жизнь, привнеся с собой в нее хаос и мусор.
        Стоило открыть ящик, как ворох рекламных листков и бесплатных газет вывалился из него. Разобраться, есть ли там извещение, было довольно сложно. Поэтому Алексей прижал все к себе и осторожно, чтобы не растерять, пошел на свой этаж.
        Разложив на столе, отсортировал рекламные листки и нашел наконец два извещения на свое имя. Последнее оказалось повторным, с предупреждением, что посылка отправится обратно, если ее срочно не забрать.

* * *
        Доев сырники и выпив чай, Лес положил деньги на стол и направился к выходу.
        - Уже уходите? Так быстро…- Альбина выглядела такой расстроенной, что ему даже стало жаль ее.
        - Но я еще обязательно вернусь,- он подмигнул и, звонко чиркнув замком металлической «молнии» на куртке, вышел на улицу.
        Там радостно светило солнце, будто на дворе стоял не апрель, а как минимум конец мая. Девчонка с тонкими косичками сбросила ранец на землю и, начертив обломком гальки бледные линии, играла в классики.
        - И перья страуса склоненные в моем качаются мозгу…- цитировал какой-то очкарик идущей с ним рядом девочке. Она грызла семечки, сплевывая шелуху под ноги на асфальт, и бойко зыркала глазами по сторонам. Стихотворные откровения Блока ее интересовали меньше всего. А очкарик был нужен лишь затем, чтобы Вовка из колледжа напротив увидел ее с ним и приревновал.
        Алексею стало обидно за очкарика. Парень явно влюблен, но предмет его любви его не достоин. Пройдет совсем немного времени, иллюзии у мальчишки рухнут, и вместе с ними рухнет мир.

«Держись, парень!- мысленно пожелал ему Лес.- Все у тебя будет хорошо».
        На почте, несмотря на то что она только открылась, уже собралась толпа народу. Прикинув, сколько придется ждать, Алексей немного приуныл и растерялся.
        - Чего стоишь, касатик. Проходи, в очередь становись,- подтолкнула его вперед бабуля в светлом платке.
        Алексей действительно колебался. Ровно через час должен начаться урок, и если стоять в очереди, то вполне можно на него опоздать. К счастью, очередь вдруг как-то резко уменьшилась, и вскоре Лес оказался у заветного окна.
        - Мне пришла из Москвы бандероль,- сказал он, протягивая паспорт.
        Девушка внимательно всмотрелась в фото, потом в него самого и, мило улыбнувшись, поднялась.
        - Что ж вы так долго за срочной бандеролью шли, Алексей Гарденин?
        - Так не было в городе меня,- улыбаясь в ответ, соврал Лес.
        - Хорошо, что успели. Еще б чуть-чуть, и отправилась бы ваша бандеролька обратно.
        - Очень вам благодарен за то, что подождали.
        - Я-то тут при чем? Правила есть правила.
        Она заигрывающе улыбнулась ему и легла локтями на прилавок так, что стала хорошо видна пышная грудь.
        Сунув плоскую коробку в карман, он торопливо вышел. Навязчивое внимание женщин почему-то в последнее время раздражало Алексея.

* * *
        После работы он забежал домой переодеться. Оставил бандероль, так и не вскрыв ее, на тумбочке и отправился к Насте. Девушка давно ждала его, а он, как назло, опаздывал.
        Они встречались уже продолжительное время, и вроде бы Настя нравилась ему, но он все еще колебался. Не хотелось легкомысленных отношений, но и к серьезным Лес пока был не готов. Девушка же раз от раза проявляла все большую настойчивость.
        Сегодня инициативу опять взяла в свои руки Настя.
        - Ты пригласишь меня к себе домой?- промурлыкала она, прижимаясь к его груди и снизу вверх заглядывая ему в глаза.
        - Разумеется,- вдруг решился он.
        Войдя в квартиру, он сразу зажег свет. Из спальни выполз сонный Кефир, потянувшись, лениво выгнул спину и зевнул.
        - Настя, ты есть будешь?
        Он повесил куртку на вешалку и, повернувшись, спокойно ждал ее ответа.
        - Не-а,- Настя довольно прищурилась.
        - Ну а я бы что-нибудь съел. Проходи и располагайся. Можешь какой-нибудь фильм поставить, у меня много дисков. Я быстро.
        Пока он гремел посудой на кухне, Настя разглядывала квартиру. Обычной холостяцкой берлогой ее вроде бы не назовешь - слишком чисто, но и уюта нет. Кот Кефир подошел и, мурлыча, потерся о ее ноги.
        - Киса, киса.
        Настя погладила его и, подняв, прижала к себе. Кефир же сидеть на руках категорически отказался. Он ртутной каплей стек вниз, царапнув ей нечаянно ладонь, и посеменил на кухню к хозяину. Никак не ожидавшая такой вредности от добродушного на вид кота, Настя попыталась его догнать. Но Кефир ловко увернулся и спрятался под шкаф.
        И тут ее взгляд упал на бандероль, лежащую на тумбочке, где ее бросил Лес. Поскольку Настя от природы была любопытна, то пройти спокойно мимо написанной женским почерком фразы: «Срочно посмотри!» - она не могла. Она быстро схватила коробочку и, воровато оглядываясь в сторону кухни, прошмыгнула в дальнюю комнату. Осторожно ковырнула ногтем упаковочную бумагу на заломах, пытаясь разглядеть, что внутри, но ничего не увидала. Все было завернуто так тщательно, что даже краешка содержимого разглядеть не удалось.
        Сгорая от ревности, Настя решилась. Быстрым движением сорвала обертку и вытащила диск. Самая обычная болванка, из тех, на какие записывают фильмы. Ей, конечно, было немножечко стыдно, что она, не дождавшись хозяина, сама вскрыла упаковку. Но если бы Лес вел себя иначе, она бы не ревновала. А то встречаются почти каждый день, а он «ни кует и ни мелет». Что за странная нерешительность? Да любой парень в их городке уже давно бы затащил ее в постель!
        Она взяла пульт от DVD, вставила диск, и, устроившись удобно на диване, приготовилась к просмотру.
        Море. Чайки. Берег. Картинка почти не менялась, только камера двигалась справа налево, старательно охватывая панораму всего залива. Настя подняла пульт, собираясь выключить видео, как вдруг на берегу появился Лес. Он шел по кромке моря в закатанных до колен белых брюках, а рядом с ним шла девушка. Они о чем-то разговаривали, смеялись, потом вдруг девушка радостно подпрыгнула, захлопала в ладоши и… повисла на шее у Леса.
        У Насти пересохло в горле. Теперь все становилось понятным - и его нерешительность, и холодность, и это странное топтание на месте.
        - Яичница с беконом! Приглашаю присоединяться,- весело сказал Алексей, появляясь в комнате.
        На подносе у него стояли два высоких бокала с коктейлями и две тарелки с едой.
        - Это кто? Твоя невеста, да?- Настя кивнула на экран и настороженно уставилась на Леса.
        Он поставил поднос и, забрав у нее пульт, выключил видео.
        - Где ты это взяла?
        - Там, на тумбочке. Правда, мило? И кто они, эта красивая пара? А парень-то, парень, очень похож на тебя.
        - На какой тумбочке, в чем этот диск был?
        - А она милая, твоя невеста,- зло процедила Настя сквозь зубы.- И чего только от такой красотки со мной замутил? Поразвлечься захотелось?
        - У меня нет невесты,- раздраженно сказал Лес.
        - Да? А кто ж она тогда - твоя жена?
        - Зачем ты это смотрела, кто тебе позволил? Тебя что, не учили не трогать чужие вещи?!
        - Ах, значит, нельзя. Понятно. Я-то думала, ты честный, а ты… такой же, как все. Ты… ты…- На глазах ее закипели слезы, и она разрыдалась.
        Лес почувствовал себя беспомощным перед женскими слезами. На лице его отразилось смятение, и он, насколько мог, мягко произнес:
        - Настя, ты все не так поняла. Это не моя жена, а…
        - Ах, значит, жена все-таки есть! Но это - не жена, а еще кто-то! Дай угадаю. Любовница, да?
        - Нет!- повысил голос Лес.- Зря ты сунула нос во все это. На экране Анфиса, дочь моей жены…
        Ему хотелось добавить, что между ними ничего никогда не было и не могло быть, потому что он любил и до сих пор любит ее мать. Что падчерица бросилась ему на шею, когда услышала радостное известие. Но тут Настя подскочила и с размаху влепила ему пощечину.
        - Убирайся,- сказал он.- И больше никогда не приходи.
        - Какой же ты козел,- зло прошипела она,- замутил с падчерицей под боком у жены. Да я сама видеть тебя больше не хочу. И еще… лучше убирайся из нашего города поскорее, потому что я всем, слышишь, всем расскажу! И скоро все люди будут знать, что ты спал одновременно и с дочкой, и с ее мамашей.
        Она, часто дыша, бросилась к выходу. На бегу схватила сумку и, стукнувшись всем телом о дверь, истерично задергала ручку.
        - Открой!
        - Спокойно, все нормально, дверь открывается в другую сторону.
        Девушка боком протиснулась в приоткрывшуюся щель и понеслась вниз по лестнице.
        - Настя, неужели это похоже на любовный поцелуй?- крикнул Лес ей вслед.
        Она на секунду приостановилась и, повертев пальцем у виска, поскакала по ступеням дальше.
        - Настя, ответь же мне!
        - Пакуй вещи, придурок!- донеслось снизу.- Завтра все будут знать…
        Запищал магнитный замок на металлической двери подъезда, и все стихло.
        Лес вернулся в комнату.
        Черный экран телевизора, сумерки за окном и темный силуэт кота на фоне нарисованного на обоях ночного города. Лес наклонился и поднял пульт, брошенный Настей и валяющийся под журнальным столиком. Включил запись и сел поудобнее. Опять на экране возник берег, он сам у кромки воды и Анфиса в светлом платье.
        Они ушли, и берег опустел. Потом пролетела большая серебристая птица. Она села, крича, на воду, но тут же испуганно взлетела. Отчего - стало ясно сразу: в кадре появилась яхта. Их с Кирой маленькая уютная яхточка, с управлением которой он с легкостью справлялся одной рукой. Но сейчас за штурвалом виднелся женский силуэт.
        В том, что женщина за рулем - Кира, Лес ни капельки не сомневался. Он узнал бы свою жену из тысячи неразличимых лиц, из множества неясных силуэтов. И эта ее манера надевать свободные одежды и повязывать на шею длинный шелковый шарф… Сейчас он развевался на ветру.
        Лес смотрел, затаив дыхание. И вдруг рядом с Кирой за рулем яхты появился он сам. Через мгновение кадр погас.
        Встав, он взял со стола нетронутый коктейль и отхлебнул. Опять поставил диск на начало просмотра и придвинулся вплотную к экрану.
        Берег. Он. Анфиса. Чайка. Катер с Кирой, и он рядом с ней.
        От напряжения заболели глаза, и Алексей устало потер их. У него не было оснований не верить собственным глазам, но он знал: этого не может быть.
        Лес опять вернулся к началу записи и стал смотреть, засекая время. Вывод был неутешительный. С того момента, как он ушел с берега вместе с Анфисой, и до того, как появился в кадре с Кирой, прошло достаточно много времени. То есть ровно столько, чтобы успеть зайти домой, переодеться и спуститься вниз к яхте.
        А затем выйти с Кирой в море.
        - Нет, это просто какой-то бред! Кто мог это сделать и зачем?
        Лес вскочил и стал мерить шагами комнату. Потом сел, опять поставил диск и просмотрел все покадрово.
        Совершенно точно - с Кирой был он сам. Или же кто-то чужой, очень похожий на него. Он заметался по комнате в поисках упаковки. Вспомнил, что снимала почтовую бумагу с посылки Настя, и скрипнул зубами.
        - Надеюсь, у нее хватило ума не унести все с собой.
        Упаковка нашлась в спальне. Лес торопливо схватил ее и принялся внимательно рассматривать, разыскивая какую-нибудь записку или пометку. Как он и предполагал, в поддискетник было вложено письмо.

«Посмотри видео, которое я прислала тебе,- писала Лариса.- Извини, что взяла на себя смелость вмешаться, но бездействовать не могла.
        Я нашла эту запись на флеш-накопителе. Она была сфабрикована из двух разных записей от разных дат, чтобы было похоже, будто ты вышел на яхте вместе с Кирой. Тот, кто это сделал, хорошо разбирается в подобного рода работе, но все-таки наши эксперты со стопроцентной уверенностью утверждают, что видео сфальсифицировано. Но я не об этом хотела написать. Прежде всего, посмотри сцену на берегу с тобой и Анфисой и ответь честно: разве виновата Кира, что приняла это за любовный поцелуй? Может быть, вину все-таки надо разделить на двоих?»
        Схватив сотовый телефон, он начал листать записную книжку, разыскивая номер Ларисы. Наконец нашел, но, позвонив, к своему великому разочарованию, услышал:
«Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети».
        Глава 19
        Апрель. Семь месяцев и пять дней после суда

«Жена Цезаря должна быть вне подозрений» - в голове настойчиво крутилась фраза, выдернутая откуда-то сознанием и брошенная небрежно каким-то персонажем среди сна. Спал в эту ночь Лес отвратительно. Все время воевал с какими-то рогатыми басурманами, махал палицей направо и налево, был убит, воскрес и едва не отравился потом в ад.
        Жена Цезаря?.. Вне подозрений?..
        Что за ерунда, при чем здесь он? И эта фраза? Лес поморщился и потер указательным пальцем переносицу.
        - А что там было с Цезарем и его женой?- спросил он у трескающего с аппетитом говядину кота.
        Кефир молча зыркнул и повернулся к нему спиной.
        - Осознал. Мешаю трапезничать. Прости, я не прав.
        Лес прошел к ноутбуку и набрал назойливую фразу в «Гугле».
        Вкратце история была такова:
        В Древнем Риме ежегодно в доме одного из высших сановников совершался ночной праздник в честь Доброй Богини - покровительницы плодородия и женской добродетели. Допускались на него традиционно только женщины. Когда этот праздник проходил у Помпеи - жены Юлия Цезаря, случился казус. На торжество хитростью проник мужчина, переодетый женщиной.
        Конечно, наглеца разоблачили и судили, но Цезарю этого оказалось мало. Он был разозлен. Во-первых, он, как верховный жрец, должен следить за чистотой культа и предупреждать покушения на святыни и обряды, а во-вторых, это случилось в доме его жены! Хотя формально она ни в чем не виновата и стала жертвой обмана, Цезарь с женой развелся.
        Когда его спросили - почему?- он коротко ответил: «Жена Цезаря должна быть вне подозрений».
        Закрыв страницу, Алексей долго сидел, размышляя. Как привязать эту историю к своему сну, он не знал. Но чисто интуитивно понимал: то, что хочет ему открыть подсознание, очень важно.
        - Лика? Надеюсь, я тебя не разбудил.
        - Какой там разбудил, я еще не ложилась. Ты там чего, Лесик, вдали от Москвы свихнулся совсем, что ли? Забыл, должно быть, что это у вас раннее утро, а у нас сейчас полночь.
        - Плохо спал, вылетело из головы совсем.
        - Я ж говорю, сбрендил,- ворчливо отозвалась Лика и, прикрыв трубку рукой, буркнула в сторону: - Ромка, отстань. Не видишь, разговор важный у меня.
        - Лика, я лучше вечером, то есть утром перезвоню,- сказал Алексей.
        - Э, подожди, а чего звонил-то? Просто так спозаранку не трезвонят. Рассказывай давай.
        Алексей помялся. Посоветоваться насчет своего сна с Ликой - известной специалисткой по всякой оккультной чепухе - ему уже не казалось правильной идеей.
        - Приснилась странная фраза,- начал неуверенно он,- вертится в голове, не отстает…
        Он вкратце изложил Лике то, что ему привиделось, и с нетерпением стал ждать ее вердикта.
        - А чего тут загадочного-то. Цезарь гордый был чувак, но плохо кончил. Убили его, как ты помнишь из истории.
        - И что? Я-то тут при чем!- опешил Лес.
        - А при том, что ты тоже из-за своей гордыни из Москвы к черту на рога умотал. Только чтобы Киру не видеть, не слышать и не прощать. А в чем она виновата? Да в том, что тебе, как и Цезарю, что-то там померещилось. Впрочем, вы - ты и Кира - два гордеца, оба боитесь показать свою слабость. Проще надо быть. Про-ще! И тогда к вам потянутся люди, а проблемы решатся сами собой.
        Краска ударила в лицо Лесу. Ликины слова казались ему несправедливыми, но в глубине души он понимал, что отчасти она права.
        Да, он не смог простить Кире своего ареста. Пусть даже она виновата в этом лишь косвенно. Но она отсутствовала три месяца! И еще ему неприятно сознавать, что на этом гребаном острове она была не одна.
        Да, сейчас он опять сходит с ума от ревности при мысли, что у Киры может кто-то появиться. Но гордость не позволяет бросить все и примчаться к ней.
        За своими переживаниями Лес совершенно забыл о вчерашней угрозе Насти отомстить ему. И, как оказалось, зря. Первые «ласточки» прилетели сразу же, едва он спустился во двор.
        - О, гля,- толкнула локтем одна постоянная посетительница дворовой тусовки другую.- Это никак он?
        Вторая тут же так живо повернулась, что голова едва не отвинтилась и не слетела с плеч.
        - Он, паскудник,- довольно ухмыльнулась она.- Тьфу, срамота.
        Алексей, стараясь делать вид, что все это относится не к нему, быстро прошел мимо и завел свой автомобиль. Никуда он уезжать не собирался: поговорят-поговорят да забудут.
        На выезде со двора в жестяной трубе сидел котенок и истошно орал. Звук получался утробный, громкий и разносился эхом по всей округе. У котенка были мохнатые ушки вертолетиком и тонкая детская шейка.
        - Мурзик, не плачь!- маленькая девочка вытащила обезумевшего от страха котенка и нежно прижала к себе.
        Лес тронулся и поехал дальше. Конечно, он бы не стал брать котенка домой - всех не обогреешь. Но, возможно, судьбу его попытался бы устроить. Мелькнула такая мысль. И тут же появилась хозяйка Мурзика.
        Лесу это показалось знаковым: в его услугах здесь больше не нуждаются. И к старичку, стоящему на перекрестке и не решающемуся перейти дорогу, сразу подбежала внучка и, что-то ласково щебеча, повела его домой. Дед улыбался в седые усы и ее благодарил.
        А около девушки, задумчиво разглядывающей внутренности своего автомобиля, тут же затормозил добровольный помощник и в два счета нашел поломку.
        И к молодой мамаше, увешанной сумками, уже спешили на выручку соседи.
        Везде Лес чувствовал себя так, будто его здесь вообще нет. Не существует. Будто он стал призраком, и жизнь течет рядом с живыми людьми, даже не подозревающими о его присутствии.
        Пока Лес строил предположения, отчего так случилось и почему провидение столь настойчиво избавляется от него, раздался звонок.
        - Слушаю,- дежурно отозвался он, не глядя на номер телефона.
        - Здравствуйте,- донеслось до него через городской шум.- Мне нужно с вами срочно увидеться. Я только сегодня прилетела из Москвы, и времени у меня в обрез.
        - А кто вы?
        - Извините, я не представилась. Я поверенный семьи Кисловых. Дело в том, что они оба - и Жанна Игнатьевна, и Арнольд Витальевич - погибли в автокатастрофе.
        Лес почувствовал, как у него похолодели руки и стало трудно дышать. Нет, он не питал особой любви к бывшим теще и тестю, но слышать о трагической гибели тех, кого хорошо знал, всегда очень тяжело.
        - Я сейчас буду. Куда подъехать?
        - Записывайте адрес…
        Пока она диктовала, Лес пытался собраться с мыслями. Дениска. С кем теперь живет он?
        Главное, что его сейчас волновало,- это судьба сына.
        - Лана… Она забрала мальчика?- спросил он у поверенной, едва переступив порог кафе, где они договорились встретиться.
        - Вашу бывшую жену мы не смогли разыскать. Но позже она прислала на наш адрес письменный отказ от ребенка.
        - Когда мне выезжать в Москву?
        - Сегодня.
        Лес колебался. Нужно собрать вещи и успеть продать машину. На это необходимо было время.
        - Крайний срок - завтра.
        - Я вылетаю сегодня,- ответил он.
        Дениска. Его маленький белокурый мальчик, которого когда-то отняли у него два раза подряд. Первый раз Лана - бывшая жена, когда хотела эмигрировать и не понимала, как Алексей может сопротивляться этому. И второй раз - ее родители, когда она привезла сына обратно. Одним из условий, которое поставил новый муж Ланы, было отсутствие у нее детей от прошлого брака. И она пошла на предательство, только бы не потерять обретенную мечту.
        Алексея на порог дома тесть с тещей не пустили. Как выяснилось, они именно его считали виновником всех своих бед: если бы он уехал вместе с Ланой, она не стала бы искать себе мужа-иностранца на чужбине. И может, вернулась бы когда-нибудь и стала жить со своими родителями.
        - Я ее так люблю,- плакала на семейных праздниках Жанна Игнатьевна.- Как мне жить без нее?
        Полковник только хмурил брови и сильнее сжимал губы.

* * *
        Лес оставил доверенность своему другу на продажу машины. Вещи собрал в две большие сумки - ничего особенно ценного он не успел приобрести за то время, что жил здесь. Забрал с собой только кота Кефира - как единственное нажитое добро.
        Напичканный таблетками с успокаивающими травами, кот в полете беспокойства не проявлял. Без проблем добрались они и домой.
        В квартире Леса Кефир сразу почувствовал себя хозяином. Сначала он только осторожно высунул нос из переноски, но вскоре вылез, и, обследовав все комнаты, радостно носился по ним, распушив хвост.
        На следующий день Лес сидел в кабинете директора детского дома. Он не общался с сыном больше двух лет и сейчас испытывал вполне понятное волнение. После развода с Ланой он пытался видеться с ребенком. Но все попытки каждый раз встречали яростное сопротивление родителей жены и чаще всего заканчивались громкими скандалами.
        Потом Жанна Игнатьевна и Арнольд Витальевич сменили квартиру, купили где-то дачу, а Лана забрала сына к себе на ПМЖ. Лес смирился и судиться не стал.
        - Ты же понимаешь, маленькому ребенку лучше с матерью,- вытирая слезы, говорила Жанна Игнатьевна.- Я очень скучаю по Дениске.
        И вот теперь, после смерти бывших родственников, выяснилось, что никто никуда Дениску не увозил, а он все время был в Москве.

* * *
        - Ты заберешь меня?- прижимаясь к Кире и обхватывая ее ручонками, спрашивал Дениска.
        - Я буду очень часто к тебе приходить.
        Кира украдкой смахнула слезу и поцеловала мальчика в пушистую макушку.
        - Нет, я так не хочу. Я хочу, чтобы ты была все время со мной!- Из глаз Дениса закапали слезы.
        - Миленький, у тебя есть папа, и он скоро заберет тебя к себе.
        - Я не хочу. Хочу с тобой!
        Они сидели на скамейке во дворе детского дома. После того как погибли дедушка и бабушка Дениски, Кира попыталась оставить мальчика у себя. Она была уверена, что ребенок - сирота и именно поэтому воспитывался не отцом с матерью. Каково же было ее разочарование, когда выяснилось, что на самом деле у него живы и отец, и мать. Но мать самоустранилась от воспитания сына, а что произошло с отцом, Кира так до конца и не поняла. Все оказалось запутанно и витиевато. Человек с развитым воображением, она сразу нарисовала себе картину того, как дедушка и бабушка всеми правдами и неправдами оформляют опекунство над внуком. Действительность оказалась даже еще более странной. Выяснилось, что после развода мать взяла себе девичью фамилию и дала ее ребенку. Официально Денис будто бы проживал с ней, на самом же деле воспитанием его занимались родители Ланы.
        Испытав шок от всего, что успела узнать, Кира одновременно сочувствовала отцу Дениски, которого обманом лишили общения с сыном, и переживала за ребенка. Как он встретится с человеком, которого практически не знает? Ведь их разлучили, когда ему еще не было и двух лет.
        Кира вздохнула и, вытащив платок, приложила его к глазам.
        - Кира Даниловна, пора,- воспитательница подошла тихо и, застав трогательную сцену прощания, теперь смущенно переминалась рядом.- Там отец приехал, он сейчас в кабинете директора ждет.
        - Да, конечно. А можно я сама Дениса провожу?
        - Думаю, в этом нет ничего страшного. Ну что, Дениска, пойдем?- улыбнулась воспитательница мальчику, протягивая ему руку.- Скоро тебя заберут домой.
        Денис спрятал руку за спину и уцепился за Киру.
        - Пойдем, малыш. Все будет хорошо,- подбодрила его она.
        Светлые стены, высокий потолок. Дениске он показался очень большим - кабинет директора. Картина с бушующим морем и маяком на стене, цветок с овальными полосатыми листьями и много-много книг в черных книжных шкафах. Дедушка с бабушкой тоже любили книги, но ему не разрешалось их трогать. У него была своя полочка, и там, среди прочих, стояли самые любимые - про Винни-Пуха, ослика Мафина и Снусмумрика из Муми-Долла. Красивые, с картинками. Дениске очень не хватало их в детском доме.
        Он прижался к Кире и обхватил ручонками ее ногу. Мужчина у окна, сидевший спиной к двери и лицом к седому директору, повернулся.
        - Денис, здравствуй,- очень серьезно произнес он, и мальчик заплакал.
        - Я, наверное, пойду,- пробормотала Кира. Она присела и, обняв малыша, сказала: - Я буду очень часто приходить. Обещай мне, что ты не станешь грустить, хорошо?
        Дениска отчаянно затряс головой:
        - Не уходи.
        - Я приду, честно. А если твой папа позволит, мы вместе пойдем в цирк или в парк.
        - И мне разрешат кататься на лошадке?- Глаза Дениса загорелись.
        - Конечно.
        Кира поднялась. Лес подошел и стал рядом с сыном, взяв его за руку.
        - Извините, я пойду,- она повернулась к выходу, и тут Дениска, вырвав свою руку из ладони Алексея, бросился вслед за ней:
        - Мама!
        Он обвил ее шею ручонками и, сцепив пальцы в замок, повис, не желая отпускать Киру.
        - Денисочка, миленький, я не могу тебя сейчас взять с собой. Но в следующий раз обязательно. Хорошо? Отпусти меня, пожалуйста, мне нужно идти.
        Она едва сдерживалась, но когда вышла за пределы здания, дала волю слезам. Они потоками текли по ее щекам, и Кира даже не пыталась их остановить.
        Лес стоял и молчал! Просто молчал, а ей хотелось ему так много сказать. Острый укол в сердце заставил ее остановиться, жадно дыша. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.

* * *
        - К ней нельзя! Вы слышите, нельзя!- медсестра семенила за Лесом, пытаясь схватить его за рукав.
        - У меня пропуск,- сказал он, вытаскивая из паспорта сто евро и засовывая ей в карман. Глаза у нее широко открылись, она на мгновение тормознула, но потом опять поспешила следом.
        - Понимаете, у нее нестабильное состояние, ей нужен покой. И нельзя нервничать, эмоции могут ее убить.
        - Я буду предельно осторожен и краток.
        Он вошел в палату, поставил в вазу на тумбочке цветы и положил рядом фрукты. Затем достал любимые Кирины шоколадные конфеты.
        Она открыла глаза и посмотрела на него.
        - Я ужасно выгляжу, да? В твоих глазах только сострадание, а мне хотелось бы видеть восхищение,- сипло засмеялась она.
        - Ты прекрасна, как всегда. А за сострадание ты приняла угрызения совести. Я чувствую себя виноватым из-за того, что ты попала сюда.
        - Как Дениска? Освоился уже?
        - Да, все нормально. Только он очень скучает по тебе.
        Кира помолчала.
        - Лес, прости. Я не знала, что это твой сын. Фамилия у него другая, да и ты никогда не приезжал к нему, и в разговоре редко сына упоминал с таким именем. Слышала только, что его зовут Денис. Но мало ли в Москве маленьких мальчиков с таким именем?
        - А если бы ты знала, то что, иначе бы себя повела? Не стала бы общаться с ребенком?
        - Нет, конечно. Просто мне такое совпадение кажется невероятным. И я хочу, чтобы ты знал: я не собиралась через ребенка как-то влиять на тебя.
        Алексей вздохнул.
        - Кира, ну что ты несешь? Я даже в мыслях этого не держал. Не представляю, как такое можно было подстроить, если даже я сам считал, что Дениса в России нет. Мои бывшие родственники хорошо постарались, чтобы лишить меня сына.
        - Вы что здесь делаете?- врач грозно застыл на пороге.- Кто вас сюда пустил?
        - Виктор Анатольевич, я его не пускала, останавливала, как могла,- засуетилась вокруг доктора медсестра.
        - Положительные эмоции полезны пациентам,- сказал Лес, вставая.
        - Какие такие положительные эмоции, у нее слезы на глазах!
        - Это от счастья,- он наклонился и поцеловал Киру в щеку.- Помни, мы с Дениской ждем тебя. А завтра я приведу его сюда. Если только грозный доктор нас пропустит.
        - Пожалуйста,- взмолилась она.- Я так соскучилась по ребенку.
        - Кхм,- закашлялся доктор.- Кира Даниловна, с вами точно все в порядке?
        - В полном. Мне только очень хочется домой.

* * *
        Спустя пять дней Кира уже занималась пересаживанием домашних цветов. Лес подошел сзади и обнял ее.
        - Скажи, ты счастлива?
        - Очень!- она повернулась.- Смотри, что нарисовал сегодня Дениска.
        Она достала тетрадный листок, на котором цветными карандашами было изображено солнышко, облако в синем небе, белый домик с большим окном и алый цветок на нем. А рядом на зеленой травке, взявшись за руки,- она, Лес и сам Дениска.
        - А что, похоже. Мои синие джинсы совершенно точно узнаваемы.
        - И твоя длинная шевелюра тоже,- засмеялась Кира, взлохматив волосы мужа.- Ты когда пострижешься? Зарос же совсем!
        - И не собираюсь. Так и буду с гривой ходить. Представляешь, меня в автобусе сегодня девушкой обозвали.
        - Да ты что! А плечи? Откуда у девушки такая ширина плеч?!
        - Ну, знаешь ли, дорогая, в наше время все бывает. Ладно, уговорила, завтра пойду в салон.
        Кира смутилась:
        - Зачем же, мне очень нравится. Твоим белокурым волосам позавидовала бы любая кокетка.
        - Вот это меня и смущает,- Лес подошел к столу и, взяв с тарелки оставшийся от обеда огурец, с хрустом его откусил.- Я возвращаюсь в свою мастерскую.
        - Да ты что!- ахнула Кира.- Я очень рада.
        - Соберу обратно своих мастеров - кто согласится, заменю оборудование и начну все заново. Где наша ни пропадала, нам не привыкать.
        - Уверена, у тебя все получится,- убежденно сказала она и поставила горшок с пересаженным цветком на окно. Потом протерла края его влажной салфеткой, удаляя остатки земли, и повернулась к мужу.
        - Я все никак не решаюсь спросить…
        - Да?
        - Как у вас так получилось с Ланой? Я, конечно, представляю в общих чертах, но мне хотелось бы знать подробнее.
        - Я вскипячу чай, если ты не возражаешь,- Лес поставил чайник на огонь.- Хотя этот разговор тянет на хороший бокал вина, обойдемся чашкой чая. Нет, пожалуй, вино предназначено все-таки для других случаев, здесь больше подошел бы графинчик водки.
        Он сел, откинувшись на спинку стула. Ему вспомнилось все - знакомство с Ланой, первое свидание, свадьба, рождение сынишки. Лана имела характер вздорный, крикливый. Недовольна бывала часто то тем, то этим и не успокаивалась, пока не выходило так, как хочет она. На уступки каждый раз шел именно Алексей, и потому что любил ее, и чтобы сохранить хрупкий мир в семье.
        Неразрешимые противоречия возникли, когда Лана надумала эмигрировать. Идея эта прочно поселилась в ее голове еще тогда, когда она ждала Дениску. Лес на это особого внимания не обращал, списывая ее желание на причуды беременности. Но все оказалось очень серьезно.
        Больше трех лет назад, когда Дениске еще не было и четырех месяцев, Лана подала на развод. Сопротивление Леса ни к чему не привело: супругов развели, а ребенка оставили матери. Пришлось подчиниться и стать «воскресным папой».
        Алексей очень старался быть хорошим отцом. Но - странное дело!- чем больше он проявлял внимания к ребенку, тем сильнее это злило Лану. Постепенно он стал приезжать все реже и реже: видеть оскаленные зубы и злобный взгляд порой было невыносимо.
        Тем более что и на работе у Леса начались неприятности. Точнее, они существовали давно, но раньше как-то Алексею удавалось смиряться с ролью офисного планктона. А сейчас, когда не осталось отдушины в виде семьи, ходить еще и на нелюбимую службу стало невыносимо.
        Но он терпел. Ребенок маленький, Лана не работает, надо же им на что-то жить.
        В день, когда Дениске исполнилось четыре месяца, Лес отпросился с работы пораньше. Купил по дороге большого белого зайца и отправился поздравлять сына.
        Он спал в кроватке, смешно подложив под пухлую щечку кулачок. Лес несколько минут умилялся спящему сыну, потом осторожно посадил рядом с ним зайца. А Дениска вдруг проснулся и заплакал.
        - Ну что,- влетела, как разъяренная фурия, Лана,- разбудил? Еще и зайца своего в кроватку воткнул! Ты что, не знаешь, что маленьким детям пушистые игрушки не дают? Да еще такие большие. Ты его испугал, он теперь заикаться будет!
        Она схватила на руки ребенка и начала его истерично трясти. Мальчик плакал и, извиваясь, сучил ногами. Позже выяснилось, что ему просто натер кожу переполненный подгузник, но Лана предпочла этого не заметить. Лес ушел раздосадованный и злой, дав себе зарок больше никогда не приходить. Но уже через неделю снова шел в гости к сыну и бывшей жене.
        Лес прервал рассказ и встал.
        - Ты что?- забеспокоилась Кира.
        - Сделаю сладкий кофе. Не могу спокойно вспоминать, трясти от злости начинает.
        - Давай, я сварю.
        Кира встала, но Алексей мягко отстранил ее и сам насыпал зерна в кофемолку. Смолов, насыпал кофе в турку, налил воды и поставил на огонь.
        - Итак, я пришел к Лане,- продолжил он рассказ,- и обнаружил, что ее нет. Дверь заперта, в квартире тишина. Телефон ее тоже не отвечал, во дворе с сыном она не гуляла. Прослонявшись вокруг дома битый час в ожидании, что она вернется, я, наконец, наткнулся на соседку. Та сообщила мне, что вчера Лана с младенцем куда-то ушла. С двумя чемоданами. Разумеется, я бросился к ее родителям.
        В роскошной квартире на Кутузовском проспекте долго не открывали. Потом вышла бывшая теща в легком шелковом халате и, демонстративно стоя в дверях, равнодушно сообщила:
        - Отдыхать Лана уехала с сыном, взяла горящую путевку за границу. Сейчас уже греется на солнышке, должно быть.
        - Какое солнышко, как это - отдыхать?- испугался Лес.
        - Тебе же все недосуг сына вывезти куда-нибудь.
        - Но Дениска маленький совсем, она что, с ума сошла, тащить его в такую даль!
        - А в городском смоге ребенку лучше, что ли?- повысила голос теща.
        - Ну так и взяли бы их к себе на дачу,- разозлился Лес.
        - Ланочка не любит в деревне сидеть,- вздохнула Жанна Игнатьевна.- Она девочка общительная, что ей с нами, стариками, в глуши прозябать.
        - Не такие уж вы и старики,- не слишком дипломатично парировал он.- Вполне еще своих детей иметь могли бы.
        - Но-но, ты мне не хами! Умник.
        Лес злился, но старательно сдерживался.
        - Когда Лана должна вернуться?
        - А что, она не сказала тебе? Хорош отец. Не знаешь даже, когда ребенок из турпоездки возвращается.
        Жанна Игнатьевна издевательски улыбнулась и поправила шелковый халат на пышной груди. Она так и держала бывшего зятя на пороге, не приглашая в дом.
        - Можно мне все-таки пройти?- спросил он.
        - Зачем?- она перекрыла рукой дверной проем.
        Лес рассвирепел. Оттолкнув руку, он ворвался в прихожую и, не разуваясь, метнулся по комнатам.
        - Лана! Денис!
        Слабая надежда, что бывшая жена с ребенком находятся здесь, растаяла, как снег под жарким солнцем. Жанна Игнатьевна вошла и, ехидно усмехаясь, уселась на диван.
        - Ты что, дурашка, думал, я шучу? Нет ее здесь! Так что не ищи.
        Из прихожей донесся звук открываемой двери, и Лес метнулся туда. Но это оказался всего лишь Арнольд Витальевич. Полковник сразу набычился и, выпятив вперед подбородок, процедил:
        - Чего скачешь, будто тебя ужалили?
        - Где Лана с Дениской?
        - Отдыхают! Вернутся через три недели, не суетись.
        Лана не вернулась ни через три, ни через четыре недели, ни через шесть месяцев. К этому моменту Лесу уже соблаговолили сообщить, что его бывшая жена решила остаться за границей и возвращаться не планирует. Но подруга Ланы, на которую он случайно наткнулся на Арбате, выдала совершенно другую информацию.
        - Да ты что, Лесик, сбрендил?- выпучила глаза она.- Какая турпоездка? Ланка заранее все спланировала, она давно собиралась свалить из страны. И даже для этого специально развелась. Ты ж с ней ехать отказался! А знаешь, что я тебе скажу,- она вплотную приблизила свое лицо к его,- она просто дура. Я б от такого мужика ни за что не ушла.
        И она засмеялась, пытаясь за бравадой скрыть желание услышать ответный комплимент. Но Лес промолчал.
        Позже он узнал еще одну шокирующую новость. Когда Жанна Игнатьевна и Арнольд Витальевич трогательно убеждали его не нервничать и спокойно ждать, они тоже знали, что Лана возвращаться не собирается. А потом скрыли, что она привезла сына в Москву.
        - Как это?- удивилась Кира.- Привезла и оставила, что ли?
        - Да. Она собралась замуж, а ее будущий муж не любил детей. Ну вот и заявил, что женится только на женщине без ребенка.
        - Боже, какой урод!- возмутилась Кира.
        - Ты думаешь? Ну, во всяком случае, он высказался откровенно. А вот Лану я никогда не прощу: как она могла с такой легкостью избавиться от сына?!
        - Наверное, она надеялась позже убедить мужа и ребенка забрать?- нерешительно предположила Кира.
        - Это ничуть ее не оправдывает,- резко сказал Лес.
        - Послушай, но как ей вообще удалось вывезти сына за границу? По-моему, для этого необходимо разрешение отца или я ошибаюсь?
        Лес пожал плечами и снял турку с огня.
        - Не знаю, я ничего не подписывал. Мне объяснили, что она оформила на ребенка загранпаспорт, и, дескать, этого сейчас достаточно. Но вполне допускаю, что моя подпись была подделана. И потом, у моих бывших тестя с тещей везде знакомые, которые сделают для них что хочешь.
        - И что было дальше?
        - Лана привезла сына и оставила его своим родителям. Мне, разумеется, никто ничего не сообщил. Общение со мной она тоже прекратила, аргументируя это тем, что муж ревнует. И я оставил ее в покое. Действительно, ну сколько можно тумаки от бывшей жены получать.
        Кира хотела что-то сказать, но Лес ее опередил:
        - Ничего не говори!- Он поднял ладонь вверх.- Я не оправдываю себя и понимаю, что правильнее было бы не сдаваться и продолжать бороться за сына. Но у меня не хватило моральных сил. Когда тебе постоянно дают понять, что ты ничтожество, это сильно снижает самооценку.
        - Но почему они тебя так невзлюбили?
        - А чего им было меня любить,- пожал плечами Алексей.- Зарабатывал я тогда мало, по их меркам, положения в обществе не имел. А перешел дорогу высокопоставленному жениху. Они очень хотели, чтобы Лана именно за него вышла замуж. Может, и к лучшему был тот развод. Когда я понял, что жена не вернется, уволился с работы и стал заниматься тем, чем мечтал заняться всю жизнь,- художественной ковкой. Сначала сам заказы выполнял, а потом дело пошло, набрал людей. День и ночь на работе торчал, даже спал часто там же. Когда от тети в наследство квартира перепала, продал ее и деньги тоже в дело пустил. Позже Вадим со своим капиталом влился, и мы расширились. Но того, что сын в России, честное слово, я не знал. Иначе бы забрал ребенка к себе.
        - Вот потому они скрывали его присутствие от тебя.
        - Да, ты права. Они продали квартиру на Кутузовском проспекте, купили другую - в Южном Бутове - и еще дачу. Естественно, меня об этом в известность не поставили. Фамилию ребенку, как ты помнишь, Лана сменила. И не лень ей было документы оформлять.
        - Значит, не лень. Есть такой тип женщин, которые материальное ставят превыше всего.
        Кира опустила голову, раздумывая.
        - Знаешь, я теперь жалею, что настояла на совместной поездке в Австралию. Надо было съездить одной, оформить наследство и вернуться. И ничего бы тогда не произошло. Вбила себе в голову, что это будет здорово - красивое место, уютный дом. Мы отдохнем, ты, может быть, с Анфиской ближе сойдешься.
        - Так я и сдружился с ней. Чем ты недовольна?- мягко улыбнулся Лес.
        - Да, это так. Но то, что в итоге вышло…
        - Все в прошлом. Не надо оглядываться назад.
        Лес склонился и нежно поцеловал жену в губы.
        Глава 20
        Июль. Спустя год и два месяца после исчезновения Киры
        На открытой веранде ресторана терпко пахли ночные фиалки и мирабилисы. По стенам и столикам плыли лиловые тени, ночной ветер приносил с собой свежесть и прохладу. Но Кира не торопилась укрывать плечи шарфом. Она смеялась, запрокидывая голову, то и дело касалась руки Леса, словно убеждаясь, что он здесь и ей это все не снится. И чувствовала себя бесконечно счастливой.
        - Пойдем танцевать,- Лес потянул ее за собой.
        - Идем.

«Все-таки мир полон чудес,- думала она, подчиняясь ритму танго.- Могла ли я еще пару месяцев назад даже мечтать о таком? Нет. Я думала, что все уже кончено».
        - Не мешайте мне, я буду сейчас петь,- сказал кто-то пьяным голосом, и Кира сжалась в комок. Голос показался ей до тошноты знакомым, но поверить в то, что именно сейчас в этом ресторане очутился Андрей? Нет, это просто дико.
        Она, улыбаясь, обернулась, и счастливое выражение сползло с ее лица.
        - Лес, давай уйдем,- попросила она.
        - Никто и ничто не сможет испортить нам праздника. У нас сегодня знаменательный день.
        - Да? А я почему об этом ничего не знаю? И что же мы празднуем?
        - Пятнадцатое июля.
        - Гм,- озадаченно пробормотала Кира,- мне очень стыдно, но я не помню, что это за дата.
        - А ты и не можешь помнить,- весело рассмеялся Лес,- потому что эта дата - моя, но касается она тебя. Ты шла по парку в сиреневом платье, и в волосах твоих играл ветер. Ты не смотрела в мою сторону и, конечно же, не видела меня. А я стоял, как дурак, раскрыв рот, и боялся перевести дыхание. Потом кто-то сказал рядом: «Кира Карелина», и около тебя сразу собралась небольшая толпа.
        - И когда же это было?
        - А ты разве не помнишь? Три года назад. А потом ты, дав последний автограф, пошла дальше, и я совершенно по-детски, по-дурацки загадал: если сейчас у тебя сломается каблук, ты будешь моя.
        - Ох ты! Так вот кому я обязана тем, что мои любимые итальянские туфли столь безвременно почили в бозе!
        - Воркуете, голубки?- Андрей пьяно дыхнул в лицо Кире и положил руки ей и Лесу на плечи.- А я вот сейчас вам спою. Пошли.
        Он потащил их к сцене, вскарабкался, покачиваясь, на нее и вытащил из подставки микрофон. Тот противно запищал.
        - Песня!- объявил Андрей и, не дожидаясь музыкального сопровождения, фальшиво запел: - В темном зале ресторана… средь веселья и обмана… пристань… загулявшего поэта…
        Он пел, то и дело замолкая и фальшивя. Слушать его человеку со слухом было невыносимо, и музыканты дружно старались спровадить его со сцены.
        - Лес, пойдем.
        - Да, ты права. Надо идти,- грустно согласился он.
        Подозвав официанта и быстро расплатившись, Алексей накинул Кире на плечи шелковый шарф. Потом взял со стула свой пиджак и пошел между столиками. Кира, держась за его руку, пробиралась следом.
        - Эй, вы куда?- крикнул в микрофон Андрей и, к огромной радости всего ресторана, спрыгнул со сцены.
        Догнал он их уже на улице. Дернул за плечо Алексея, разворачивая его к себе.
        - Что, струсил, щегол?
        Лес сбросил его руку со своего плеча и резко повернулся. Выглядел Андрей вовсе не таким пьяным, как в ресторане, и Кира даже подумала, что он там притворялся.
        - Лесик, не надо, пойдем,- она испуганно потянула мужа за собой.
        - Ну что ты глазами-то сверкаешь, альфонс? Думаешь, я испугаюсь тебя?
        И Андрей противно и скрипуче засмеялся.
        - Ах ты!..- Алексей замахнулся, собираясь его ударить.
        - Лес, не надо,- закричала Кира, повисая у него на руке.- Ты же его убьешь!
        Ее бывший муж только с виду казался крепким, и она прекрасно знала это. И еще знала, что Лесу в искусстве боя нет равных. Стоит ему чуть-чуть не рассчитать силы, и Андрею обеспечена как минимум больничная палата. Андрей вообще был неловок. Однажды он, неудачно оступившись, слетел со второй ступеньки стремянки на землю и сломал себе ногу. А когда упал со снежной горы - получил сотрясение мозга и смещение поясничного позвонка.
        - Благодари Киру,- зло бросил Лес, опуская руку.- И постарайся больше не попадаться на моем пути.
        Он взял ее под локоть и повел к стоянке такси. В лужах отражались фонари, и вечер по-прежнему был прекрасным, но Кира уже не могла расслабиться. Всем своим существом, каждой клеточкой, она чувствовала: что-то сейчас произойдет. Ей хотелось сорваться с места и бежать, крича: помогите, помогите!- но она терпеливо молчала.
        Стараясь подражать Лесу, она тоже шла неторопливо и не оглядываясь. Но если ее муж был действительно спокоен и невозмутим, то Кира до чертиков испугалась. Они успели уйти всего метров на десять, не больше, когда вдруг чудовищной силы удар обрушился Лесу на левое плечо. Собственно, Андрей целился ему в голову, но Алексей, услышав сзади шум, успел увернуться.
        Рука его от удара сразу повисла плетью и перестала ему повиноваться.
        - Ах ты гад!- Лес ударил Андрея ногой в грудь, и тот попятился, размахивая руками. Удержать равновесие ему не удалось, и он сел с размаха в лужу.
        - Лес, не надо, не бей его!- Кира повисла у мужа на руках.- Если что случится, он тебя непременно засудит.
        - Да, засужу,- осклабился Андрей,- и, между прочим, имею право.
        - Пойдем. Не связывайся с ним,- Кира взяла Леса под локоть и повела за собой.
        - Жаль, что я тогда тебя не убил!- крикнул им вслед Андрей.
        Лес остановился и медленно повернулся. В глазах его промелькнуло презрение. Ничего не ответив, он бережно взял Киру под локоть и повел к машине.

* * *
        Уже дома, сидя за накрытым столом, Кира сама начала разговор:
        - Знаешь, я подозревала его и раньше.
        - Ты о чем?- Лес оторвался от вкусного рагу, приправленного имбирем и чесноком.
        - О том случае, когда тебя на вокзале ранили. Я подумала сразу на Андрея, вот только не могла предположить, что он решится стрелять сам. Думала, он нанял кого-то. Мне очень неприятно об этом говорить, но, может быть, стоит заявить в полицию?
        Лес перестал есть и сидел, уставившись невидящим взглядом в тарелку.
        - Ну, допустим, я заявлю. А кто этому поверит? Он отопрется, скажет, что никогда ничего подобного не говорил. Ты, Кира, свидетелем не считаешься, потому что моя жена. А значит, лицо заинтересованное.
        - Но нужно же что-то делать! Он не остановится, придумает что-нибудь еще!- Она прижала кулаки к глазам, стараясь не заплакать, но слезы предательски потекли по щекам.- Лес, мне страшно тебя потерять. Я не смогу это еще раз пережить.
        - Кира…- Он встал из-за стола и, присев перед ней, взял ее руки в свои,- не надо. Только не переживай, хорошо?
        - Я успокоюсь, когда буду знать, что он далеко и не сможет тебе навредить.
        - Перспектива туманная. Не можем же мы его отправить на Северный полюс?
        - Жаль.
        - Тогда давай представим, что он где-то далеко-далеко. Думаю, это существенно облегчит нам жизнь,- Алексей улыбался, стараясь растормошить Киру, но она сумела выдавить из себя только вымученную улыбку.
        - «Испортить врагу жизнь - что может быть слаще» - это любимая поговорка моего бывшего мужа. И есть еще одна причина, из-за чего мне трудно делать вид, будто ничего не произошло: где-то живут люди, или человек, желающие нам навредить.
        - А именно?
        - Кто-то же смонтировал видео с камеры наблюдения. Кто-то взял на себя этот труд.
        - Достаточно минимальных знаний по монтажу, не такой уж большой труд.
        - Я понимаю, что ты хочешь успокоить меня. Но не надо. И ты и я прекрасно понимаем, что дело не в сложности монтажа. А в том, что кто-то захотел это сделать. И этот тип получил доступ к камере, смонтировал видео и снова вернул ее в дом, чтобы эту фальшивку обязательно нашли. Вот что не дает мне покоя. И это сделал не Андрей. Поскольку я подумала в первую очередь на него, то навела справки. У него железное алиби: до того момента, как флешка попала к Ларисе, Андрей никуда из страны не выезжал. Ладно, давай сменим тему. Лика приглашает нас в гости на следующие выходные.
        - Отлично, надо купить подарки для ее новорожденной девочки.
        - У нее мальчик. За девочкой ей посоветовали прийти в следующий раз.
        - Думаешь, она согласится?
        - Пока - нет. Это точно. Лика так красочно рассказывала мне про все тяготы родов, что даже я почувствовала себя неофиткой. Будто бы и не рожала двоих собственных детей. Но вот годика через полтора-два, когда все забудется, очень может быть, что она и решится. Уж я-то ее знаю!

* * *
        Кира спала, обняв подушку и счастливо улыбаясь во сне. Лесу удалось успокоить ее, напряжение последних месяцев спало, и она почувствовала себя умиротворенной.
        Ему же, наоборот, было не до сна. Он занимался серфингом по Интернету, стараясь отвлечься. Но неясная тревога сверлила мозг. Опасность, неведомая, беспощадная, была везде. Нет, Лес не боялся за себя. Он боялся за Киру и детей - за Дениску и пусть взрослых, но все равно уязвимых Костю и Анфису. Если бы неведомый враг вышел с открытым забралом, Лесу было бы легче с ним воевать. Но тот предпочитал скрываться.
        Звонок раздался внезапно. На экран выскочила надпись: «Мечта поэта» вызывает вас.

«Мечта поэта». Ник, который выбрала себе Лана лет десять назад. Тогда она была совсем девчонкой, они познакомились в каком-то чате, долго болтали, потом, наконец, выяснили, что оба из Москвы, и договорились о встрече. Так начался их странный роман, закончившийся еще более странно.

«Будете отвечать?» - назойливо мигала табличка.

«Мечта поэта». Это просто не может быть она»,- подумал Лес и все-таки ответил
«Да».
        - Привет,- незнакомая растрепанная женщина по ту сторону экрана хрипло засмеялась.- Что, не узнал? Долго же ты думал, стоит ли бывшей жене на звонок отвечать. Ник мой забыл, да?
        - Нет, я все помню, Лана. Ты изменилась.
        - Ага. Ну, ну,- она покачнулась и пьяно икнула.- Подурнела, да? Ничего, это ненадолго.
        - Как живешь?
        - Ой, вот только не надо этих сантиментов. Ля-ля, сю-сю. Я тебе позвонила не для того, чтобы сопли с клавы вытирать,- она закашлялась и, высыпав белый порошок на стол, втянула его одной ноздрей.- Ну че ты смотришь? Ну да, да! Я наркоманка, и мне скоро умирать.
        - Лана, я вижу, тебе плохо. Почему ты не хочешь вернуться в Москву?
        - Плохо? Да ты сбрендил. Мне хорошо! Потому что скоро все кончится. И эта гребаная жизнь в конце-то концов завершится. Да не смотри ты так на меня, тошнит уже от твоей жалости. Я тебе не для этого позвонила. Мне надо кое-что рассказать. Покаяться, если хочешь. Не могу с этим грузом на тот свет отправляться, пусть мне хоть одно доброе дело зачтут.- Она хмыкнула и уточнила: - Ну, не доброе, а так… серединка на половинку. Типа, чистосердечное признание.
        - Ты уверена, что хочешь мне это сказать? Может быть, не надо прошлое ворошить?
        - Что ты еще себе вообразил?- она ухмыльнулась.- Я ни о чем, что сделала, не жалею. Просто не хочу с собой на тот свет тайну уносить.
        - Лана, тебе надо лечиться, еще не все потеряно.
        - Брось, Лес. Ты всегда был размазней, другой бы порадовался на твоем месте, что мне хреново, а ты сантименты разводишь. Я наркоманка, у меня СПИД, и жить мне осталось от силы три месяца. Да и надоело мне все. А теперь слушай: это я пробралась в ваш дом и сделала монтаж записи с камер видеонаблюдения.
        - Ты?! Но зачем?
        - Да просто тошнило видеть ваши счастливые лица. Ты извини, но ваш австралийский дом оказался не очень далеко от моего…
        - Значит, ты живешь в Австралии?
        - А ты не знал? Когда я первый раз вас увидела, вы меня не заметили. Да и вряд ли могли, так были заняты друг другом. А потом я приложила все силы к тому, чтобы не попадаться тебе на глаза. Прежде всего, из-за стыда: мне очень не хотелось, чтобы ты видел, в какое чучело я превратилась. И потом, я решила тебе отомстить.
        - За что?! Лана, ты сама бросила меня!
        - За то, что не поехал со мной. За то, что оказался слабаком. Почему ты не заставил меня вернуться?
        - Как ты это себе представляешь? Может, мне нужно было притащить тебя на аркане?
        - Вот видишь, ты даже не знаешь - как. Я считаю, ты должен был бороться за меня до конца. Потому я и вынашивала планы один страшнее другого. Да, ерунда,- она махнула рукой и отвернулась от камеры.- Все эти мои планы полная чушь. Но когда твоя жена исчезла, я поняла, что можно тебе здорово насолить. Я стерва, да?- она опять засмеялась.
        - Лана, куда делась та смешная девчонка, с которой я познакомился когда-то?
        - Ну начинается. Опять пошли сантименты.
        - Лана, подожди, я не понимаю, как тебе удалось попасть в наш дом?
        Она засмеялась. Смеялась долго, до слез. Вытерев глаза, Лана брезгливо произнесла:
        - Зачем тебе это знать? Впрочем, ты был всегда любопытен. Сначала у меня все сложилось здесь хорошо. Я очень быстро познакомилась со своим будущим мужем, и мне казалось, что я вытянула счастливый билет. Я поселилась в его доме и на некоторые странности просто не обратила внимания.
        - Например?
        - Его нелюбовь к детям. Ну, всякое бывает. Не всем людям нравится в доме гомон и шум. Высокий забор вокруг участка, будто ему противно видеть других людей,- что ж, устал от людского внимания, хочет одиночества. Однажды я раскрыла все окна, впустив в мрачный дом солнечный свет. Он приехал, вошел и вдруг разразился бранью. Он бегал по комнатам, закрывая плотными шторами все окна и крича: «Если бы была моя воля, я строил бы дома без окон!» Я тогда только пожала плечами. Странный, да, ну и что? А потом я забеременела и поехала к врачу. Надеялась, что после удастся уговорить мужа оставить ребенка. Это же его наследник! А если у него родится свой сын, то можно будет уговорить и Дениску забрать. И тут меня огорошили известием: анализ крови оказался положительным на СПИД. Я сходила с ума от переживаний,- она всхлипнула и вытерла ладонью глаза.- Потеряла ребенка - выкидыш. А потом узнала, что мой муж - бисексуал и активный гомосексуалист. С родственницей твоей жены и моей соседкой, Марией, мы к тому моменту уже были дружны. Ей нравилось разговаривать со мной на русском. Но даже ей я не могла рассказать обо
всем, что со мной произошло, иначе рисковала остаться совсем одинокой. Начала глушить себя наркотой, благо деньги были. Когда Мария надумала ставить камеры видеонаблюдения, именно я посоветовала ей специалистов. Они перед этим ставили такие камеры нам. Мария доверяла мне и часто просила последить за рабочими, когда уезжала. Я наблюдала за ними, чтобы не испортили чего. Ее домработница Марфа глуповата, ей легко можно внушить что угодно, поэтому на нее нельзя было положиться. Ездила Мария, как правило, на какой-нибудь очередной осмотр - она к тому моменту уже сильно болела и все время контролировала состояние здоровья и сдавала анализы. Марфа, когда начались проблемы с полицией из-за пропажи твоей жены, сама впустила меня. Она переживала, что теперь, когда хозяйка погибла, ей придется искать новое место работы. А я сказала, что могу ей помочь. Скачала информацию с камеры видеонаблюдения и дома просмотрела. Я видела, что твоя жена вышла в море одна. Но я увидела и еще нечто интересное: твой поцелуй с молодой девчонкой. Мне стало противно, а еще я поняла, что пришел мой звездный час и я смогу тебе
отомстить. Сфальсифицировала запись, соединив в один два разных эпизода, а потом стерла всю информацию с жесткого диска. Там такая защита стоит, я не смогла ее взломать,- она шмыгнула носом и почесала его рукавом.
        - Никто бы в это не поверил,- протянул Лес.
        - А это смотря как дело бы повернулось. Если бы захотели тебя посадить - могли и не заметить подделки. А если бы заметили, то твои обнимашки с падчерицей в записи очень пикантно смотрелись. Разве это само по себе не доказательство злого умысла? Мне не повезло, полиция к тому моменту уже закончила осматривать дом, и флешка, которую я оставила на самом видном месте - в центре стола, так и осталась там лежать.
        - И потом ее забрала Лариса и скрыла от следствия,- пробормотал Лес.- Какая ты злая, Лана, я же ничего плохого тебе не сделал.
        - Все, ты мне надоел. И я хочу спать.
        Она быстро отключилась, и экран погас.
        Алексей долго сидел оглушенный, потом встал и пошел на кухню. Там в тумбочке на самом верху нашел сигареты, припасенные для курящих гостей, и, вытащив одну, вышел с ней на балкон. От обилия мыслей и эмоций голова шла кругом.
        Вот и все. Вроде бы загадка разрешилась, и можно ничего не бояться. Но отчего же так мерзко на душе?

* * *
        Спустя две недели после описываемых событий бывшего мужа Киры Андрея нашли повесившимся в собственной квартире. Все было представлено с обстоятельностью, столь присущей ему. Он выдвинул стол на середину комнаты, подстелил под ноги газетку, чтобы не запачкать его, снял ботинки и аккуратно поставил их у стены вместе, носок к носку. Затем залез на стол и, привязав к крюку для люстры веревку, сунул в петлю голову. Полицию вызвала соседка, когда почувствовала из квартиры трупный запах.
        Прибывший наряд полиции нашел опорожненную бутылку водки, вторую, выпитую наполовину, и предсмертную записку. В ней Андрей Топильский писал, что разорен и не видит больше смысла жить. Но на его счетах обнаружилась сумма, позволяющая перекрыть долги и строить бизнес с начала.
        - Я не понимаю,- вытирая мокрые от слез глаза душистым платочком, сетовала Нина Михайловна,- ну как Андрюша мог это сделать? Не по миру же пошел…
        - Мама, мне кажется, ты всегда идеализировала Андрея. Потерять хоть что-то из того, что он считал своим, было для него смерти подобно. Он полез бы в петлю, даже если бы лишился трети своего состояния, а не большей его части.
        - Тебе совсем не жалко его?- Слезы моментально высохли на мамином лице.
        - Жалко. Но вместе с тем я прекрасно понимаю причину. Мне пора, мама. Меня Дениска и Лес ждут.
        - Ах, да-да. Конечно, иди. И помни, я вас жду к себе в гости в воскресенье!- крикнула она вслед дочери, и Кира помахала ей рукой.
        - У меня к тебе вопрос,- Алексей подошел и обнял Киру.- Признаться, я всячески пытался найти на него ответ, но так и не нашел. Браслет, который я подарил тебе накануне дня рождения,- как он очутился в кармане моего пиджака?
        Кира смутилась:
        - Мне кажется, ты немного кокетничаешь, и на самом деле давно обо всем догадался.
        - Может быть. Но все-таки, мне хочется услышать это от тебя.
        - Мне стало очень обидно, когда я увидела тебя с Анфиской на берегу. Мысли такие нехорошие были,- она вздохнула.- Вот, думаю, специально подарок мне купил, чтобы подозрения от себя отвести. В горячке сдернула его с руки и, забежав в нашу спальню, сунула его в карман твоего пиджака. Прости меня, ладно?
        - Все, давай забудем.
        - У меня тоже есть к тебе один вопрос. Ответишь?
        - Говори.
        - Помнишь, ты мне когда-то рассказывал о путешествии на Аркаим, к «Лабиринту желаний». Мне очень интересно, что ты загадал тогда?
        - Я загадал, чтобы мы были вместе. И «Лабиринт» исполнил мое желание.
        Вот так бывает в жизни. И не важно, какая разница в возрасте и кто старше - мужчина или женщина. Главное, чтобы людям было друг с другом хорошо.
        notes
        Примечания

1
        Плазмоид - плазменный сгусток ограниченных конфигураций.

2
        Гало (франц. halo, от греч. halos - световое кольцо вокруг Солнца или Луны)- группа оптических явлений в атмосфере; возникают вследствие преломления и отражения света ледяными кристаллами, образующими перистые облака и туманы.

3
        Асцендент - восходящий знак, в гороскопе градус Зодиака.