Повторим брачную ночь? Майя Блейк
        Ромео Брунетти никогда не знал отцовского внимания и материнской ласки. Повзрослев, он стал суровым и замкнутым человеком, не верящим в любовь. Сможет ли очаровательная Мэйзи О'Коннелл найти дорогу к его сердцу?
        МАЙЯ БЛЕЙК
        ПОВТОРИМ БРАЧНУЮ НОЧЬ?
        ЛЮБОВНЫЙ РОМАН - HARLEQUIN - 1060
        ГЛАВА 1
        Уродливый особняк был в точности таким, каким Ромео видел его в своих ночных кошмарах. Отец… человек, который в лицо называл его ублюдком и ошибкой природы. Он приказал своему помощнику вышвырнуть его за дверь и проследить за тем, чтобы он не вернулся. Его не интересовало, живо или умерло отродье, которым наградила его шлюха в Палермо, поскольку он, Агостино Фатторе, глава крупнейшей мафиозной семьи, не желал больше видеть лицо этого мальчишки.
        Нет… он не был его отцом. Этот мерзавец не заслуживал такого слова.
        Ромео крепче сжал руками руль своего «феррари» и в который раз удивился тому, что решил приехать сюда. Почему письмо, которое он прочитал и тут же порвал в холодной ярости, заставило его нарушить клятву, которую дал себе больше двадцати лет назад?
        Ромео со злостью нажал ногой на акселератор и с визгом въехал на заасфальтированную аллею, ведущую к дому.
        Выйдя из машины, он подошел к дверям и распахнул их. Он приехал сюда для того, чтобы окончательно избавиться от призраков, которые дремали в глубине его сознания с детства, но которые проснулись в ту ночь, пять лет назад, в объятиях женщины, заставившей его потерять над собой контроль.
        Ромео услышал приближающееся шарканье, которое сопровождалось более уверенными шагами.
        Итак, старые порядки не изменились. Или, возможно, бывший помощник Фатторе каким-то образом почувствовал силу ярости Ромео, что побудило его прибегнуть к помощи телохранителей.
        Лоренцо Кармине протянул руки в знак приветствия, но Ромео заметил настороженность во взгляде старика.
        - Добро пожаловать, mio figlio[1 - Сын мой (ит.)]. Пойдем, обед нас ждет.
        Ромео напрягся.
        - Я тебе не сын, и наша встреча продлится не более пяти минут, поэтому предлагаю перестать тратить мое время.
        В светло-серых глазах Лоренцо вспыхнула злость, но его лицо расплылось в фальшивой благодушной улыбке.
        - Я прошу прощения. Но состояние моего здоровья требует, чтобы я принимал пищу в строго определенные часы.
        Ромео повернулся к двери, снова сожалея о своем решении приехать сюда.
        - В таком случае, конечно, пойди позаботься о своем здоровье. Желаю тебе хорошего дня, и больше не трудись искать встречи со мной.
        Он шагнул к двери.
        - Твой отец оставил кое-что для тебя. Кое-что, что ты захочешь увидеть.
        Ромео остановился.
        - Он не был моим отцом, и ничто, принадлежавшее ему, не может заинтересовать меня.
        Лоренцо вздохнул.
        - И все же ты проделал весь этот путь по моей просьбе. Или ты просто хотел по-дружески навестить старика?
        Ромео в ярости сжал челюсти, глядя на старого безжалостного бандита.
        - Просто выкладывай все начистоту, Кармине, - процедил он сквозь зубы.
        Лоренцо взглянул на стоявшего рядом телохранителя и кивнул. Мускулистый малый направился по коридору и исчез из виду.
        - Ради моего друга и твоего отца - упокой, Гос поди, его душу! - я нарушу предписания моего врача.
        Лоренцо указал на комнату, находившуюся слева от них. Ромео помнил, что это была дорого обставленная прихожая для посетителей, ведущая в зал приемов, где его отец любил устраивать собрания. Лоренцо, шаркая, подошел к похожему на трон креслу и тяжело опустился на него.
        Ромео предпочел остаться стоять. Он повидал много ужасного в детстве, и ему не нравилось, что вся обстановка напоминала об этом. Попав сюда в первый раз, он забился в дальний угол комнаты, когда громкая ссора его отца с одним из приспешников закончилась выстрелами и дикими криками. А диван с позолоченными подлокотниками был тем самым, где отец приказал ему сидеть и смотреть, как его помощники до смерти избивали Паоло Джиордано.
        Телохранитель вскоре вернулся с большой резной антикварной шкатулкой и передал ее Лоренцо.
        - Хорошо, что твой отец всегда держал тебя в поле зрения, не так ли?
        - Scusi[2 - Прошу прощения (ит.)]- Ромео задохнулся от изумления.
        Лоренцо взмахнул рукой.
        - Твоя мать - упокой, Господь, ее несчастную душу! - пыталась сделать как лучше, но мы все знали, что она ни на что не годится, верно?
        Ромео с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Воспоминания о матери он тщательно запер в глубине своего сердца в тот день, когда похоронил ее пять лет назад.
        И тогда же он отбросил свою обычную настороженность и провел ночь с женщиной, чье лицо до сих пор всплывало в его памяти. Он прогнал от себя эти мысли. Мэйзи О'Коннелл не играла никакой роли в его жизни, она просто подарила ему несколько часов забвения.
        - Похоже, ты заблуждаешься в том, что я буду предаваться с тобой воспоминаниям о славных былых временах. Можешь быть уверен, что этого не случится. Если мне не изменяет память, это ты помог выбросить меня за ворота, когда я был ребенком.
        Лоренцо пожал плечами:
        - Это были горячие деньки. А посмотри на себя сейчас. Ты процветаешь, несмотря на убогое начало. - В его глазах вспыхнула злоба. - Никто из нас не мог представить, что парень, родившийся в канаве, пойдет так далеко.
        Ромео сунул руки в карманы, чтобы не поддаться безумному искушению задушить сидящего в кресле старика.
        - Мне повезло, что я был достаточно умен, чтобы рано понять, рожден ли ты в канаве или с дюжиной золотых ложек в руках, ты сам можешь управлять своей жизнью. - Старик рассмеялся. - Ты никогда не смирился бы с жизнью без борьбы. Я видел это по тебе, даже когда ты был еще мальчишкой. Но тебе следовало бы помнить, кому ты обязан своей смекалкой.
        - Неужели ты всерьез предполагаешь, что я обязан всем, чего добился, тебе или жалкой кучке бандитов, которых ты называешь семьей? - недоверчиво спросил Ромео.
        Лоренцо только отмахнулся.
        - Мы скоро обсудим, кому и чем ты обязан. Твой отец собирался сделать это до того, как трагически покинул нас, - пробормотал он.
        Ромео сдержался и не стал говорить, что уход его отца из жизни вовсе не был трагической случайностью, что взрыв на яхте, который унес его жизнь, был тщательно спланированным убийством. Вместо этого он молча наблюдал, как Лоренцо доставал документ за документом и раскладывал их на столе.
        - Первый документ касается этого дома. Он полностью принадлежит тебе и свободен от любых финансовых обязательств. Адвокатам требуется лишь твоя подпись, чтобы дом перешел в твою собственность. Сюда же входят коллекция машин, лошади и, разумеется, сто двадцать гектаров земли.
        От изумления Ромео потерял дар речи.
        - Теперь что касается наших деловых предприятий. Дела идут не так хорошо, как мы надеялись. Семья Кармело ошибочно полагает, что может начать наступление на сферу влияния Фатторе, но я подозреваю, что все изменится, как только наш бизнес перейдет под эгиду твоей компании, «Брунетти интернэшнл».
        Ромео расхохотался.
        - Ты, должно быть, сошел с ума, если думаешь, что мне нужна хоть часть этого кровавого наследства. Я скорее вернусь в канаву, чем свяжу свое имя с семьей Фатторе и всем, что за этим стоит.
        - Ты можешь презирать имя Фатторе, но, по-твоему, Брунетти, сын дешевой шлюхи, звучит лучше? - глумливо поинтересовался Лоренцо.
        Это звучало не лучше, но в его мрачном, страшном детстве это было меньшее из двух зол. Особенно учитывая, что большее из зол предупредило его, чтобы он никогда не смел использовать фамилию Фатторе.
        - Это твое наследие, как бы ты ни старался откреститься от него, - настаивал Лоренцо.
        - Твои пять минут истекли, старик. И наши переговоры закончились. Любые проблемы с вашим бизнесом и войны с семьей Кармело касаются только вас.
        Он направился было к двери, но тут Лоренцо заговорил:
        - Твой отец подозревал, что, когда настанет это время, ты будешь непреклонен. Поэтому он просил меня передать тебе вот это.
        Ромео снова замер. Лоренцо достал большой конверт и бросил его на стол с самодовольным видом.
        - Я уже сказал тебе, что меня не интересует все, что связано с именем Фатторе. Что бы там ни было в этом конверте.
        - Это очень личное и заинтересует тебя, mio figlio. Я уверен в этом.
        Подойдя к столу, Ромео схватил конверт и вскрыл его. Первая же фотография нанесла ему удар в солнечное сплетение. На ней он стоял у могилы матери, помимо священника, единственный присутствовавший при том, как гроб Арианы Брунетти опускали в землю.
        Он бросил фотографию на стол, и его губы скривились, потому что на следующем снимке он сидел одетый в полный траур в баре своего отеля и смотрел в бокал с коньяком.
        - Итак, Фатторе следил за мной пять лет назад. Может быть, он использовал бы это время лучше, занимаясь своим бизнесом.
        Лоренцо сложил руки на животе.
        - Смотри дальше. Самое интересное впереди.
        Ромео поежился от тяжелого предчувствия, взял следующую фотографию и замер, глядя на себя. И на нее.
        Мэйзи О'Коннелл, женщина с ангельским лицом и соблазнительным телом. Но не это сочетание, хотя и невероятно привлекательное, заставляло его постоянно возвращаться мыслями к ней. Что-то произошло между ними в том номере отеля, кроме безудержного секса. Он ушел от нее, чувствуя себя надломленным, и сражался с тоской по ней, которая мучила его очень долго.
        Он не имел намерения возрождать эти короткие, нарушившие его упорядоченную жизнь отношения. Ромео швырнул фотографии на стол, не заботясь о том, что они рассыпались в беспорядке. Прищурив глаза, он посмотрел на Лоренцо и резко произнес:
        - Это почти смешно. Неужели вы думаете, что, следя за моей интимной жизнью, вы добьетесь от меня чего-нибудь?
        Старик наклонился, порылся в фотографиях и снова выпрямился в кресле.
        Вздохнув, Ромео посмотрел на стол и увидел еще несколько снимков той женщины, с которой он провел самую незабываемую ночь. Но это уже были снимки, сделанные в другой стране, если судить по дорожным знакам. Скорее всего, это был Дублин. В ту волнующую ночь Мэйзи упомянула о том, что живет в Дублине.
        Ромео небрежно провел пальцем по снимку. Мэйзи О'Коннелл, идущая по заполненной людьми улице. Он взял в руки следующую фотографию. Мэйзи, останавливающая такси около клиники. Мэйзи, сидящая на скамейке в парке, держа руку на животе. Очень округлившемся животе.
        Ромео судорожно глотнул и взял последнее фото. Когда он посмотрел на него, его тело застыло от шока.
        Мэйзи катила детскую коляску по тихой улочке Дублина, и на ее лице играла улыбка. Она казалась воплощением материнского счастья.
        - Madre di Dio[3 - Матерь Божия (ит.)], что все это значит? - холодно спросил он.
        - Не стану оскорблять твои способности к дедукции, разъясняя тебе, что к чему, - ответил Лоренцо.
        Ромео бросил фотографии на стол, но не смог отвести от них взгляда. Небрежно перебирая снимки, он получил другие свидетельства слежки. Очевидно, его отец решил прекратить наблюдение за ним и вместо этого сосредоточился на женщине, с которой он провел ночь после похорон матери.
        - Если предполагается, что эти снимки скомпрометируют меня, вы напрасно потратили время. Сексуально активные люди вступают в кратковременные отношения, сохраняя при этом свои семьи.
        Сам он никогда не связывал себя длительными отношениями. Он знал, что таким поведением заработал себе прозвище «воскресный любовник». Не то чтобы его это заботило. Если его предпочтения были известны даже раньше, чем он приглашал женщину на свидание, тем лучше.
        Он никогда не испытывал привязанностей, а разговоры о любви были строго запрещены. Его интересовал только секс. И больше ничего.
        - Значит, тебе безразлично, когда именно были сделаны эти снимки? В таком случае тебе неинтересно узнать, что эта женщина дала своему ребенку итальянское имя?
        Ромео недоверчиво хмыкнул:
        - Вы двое были готовы в отчаянии ухватиться за любую соломинку. Я бы предложил вам оставить эту женщину в покое и дать ей спокойно воспитывать своего ребенка. Она ничего не значит для меня. И как бы вы ни хотели найти какие-нибудь рычаги воздействия на меня через нее, вам это не удастся.
        Лоренцо покачал головой:
        - Твой отец никогда бы не оставил свою организацию, свою famiglia4[4 - Семья (ит.)], кому попало. Нет, mio figlio, мы проверили и перепроверили все факты. Три теста ДНК, выполненные тремя разными врачами, подтвердили это.
        - А как вы получили материалы для этих тестов?
        - Несколько волосинок или стакан из-под сока - это все, что нам было нужно. И это было очень легко заполучить.
        Эти методы заставили Ромео задохнуться от ярости:
        - И вы напустили своих бандитов на маленького ребенка?
        - Он не просто какой-то ребенок. Твоя женщина родила его ровно через девять месяцев после вашего свидания. И твой сын, безусловно, принадлежит к семье Фатторе.
        ГЛАВА 2
        Мэйзи О'Коннелл повесила табличку с надписью «Открыто», как всегда испытывая при этом легкое волнение.
        Ей пришлось долго и тяжело работать, но ресторан наконец завоевал популярность и даже стал приносить приличный доход. Она открыла дверь и поставила застекленное меню на тротуар.
        Когда она снова повернулась к двери, длинный лимузин с затененными окнами проехал мимо и остановился в двух шагах от нее. Его появление почему-то взволновало ее. Сказав себе, что у нее разыгралось воображение, она вернулась в ресторан. Проверив, все ли в порядке на кухне, Мэйзи отправилась в свой кабинет.
        Сев на свое рабочее место, она посмотрела на фотографию, стоявшую на столе. У нее перехватило дыхание от нежности.
        Джанлука. Центр ее вселенной. Она хотела иметь ребенка с того самого момента, когда узнала, что беременна. Больше всего ей хотелось дать ему все самое лучшее. Она даже поехала на Сицилию, невзирая на неодобрение со стороны родителей.
        Ее взгляд снова задержался на фотографии сына, чьи черты начали уже приобретать определенность. У него были глубокие золотисто-карие глаза, так похожие на глаза его отца. Глаза, которые могли заглянуть прямо ей в душу. Так же, как это случилось с ней той ночью в Палермо пять лет назад.
        Ромео. Встреча с ним полностью перевернула ее жизнь. Ее сын был единственным радостным результатом общения с этим опасным, сексуальным и крайне загадочным итальянцем.
        Мэйзи вздохнула, включила компьютер и едва успела набрать пароль, как в дверь постучали.
        - Войдите.
        Лэйси, ее молоденькая сотрудница, просунула голову в приоткрытую дверь. Ее глаза были широко распахнуты и горели любопытством.
        - Там кое-кто хочет увидеться с тобой, - театральным шепотом сообщила она. - И он приехал в лимузине.
        Волнение, которое Мэйзи испытала при виде лимузина, вернулось с новой силой.
        - Он назвал свое имя?
        - Нет, он лишь спросил, здесь ли ты, и приказал мне привести тебя.
        Лэйси опасливо оглянулась, словно ожидая, что их посетитель вдруг окажется позади нее.
        - Он очень… важный.
        Мэйзи поднялась из-за стола.
        - Хорошо, Лэйси. Я позабочусь обо всем.
        Лэйси кивнула и исчезла.
        Сделав глубокий вдох, Мэйзи вышла из-за стола. За свою короткую карьеру адвоката по уголовным делам ей доводилось встречаться с малоприятными и даже опасными людьми. Что бы ни ожидало ее, она справится с этим.
        Мэйзи поняла, насколько она была не права, еще прежде, чем высокий, широкоплечий мужчина, одетый во все черное, обернулся к ней. Она замерла. Но ее сердце ушло в пятки.
        - Ромео.
        Она поняла, что невольно произнесла его имя вслух, когда он медленно повернулся к ней и мрачно посмотрел на нее своими золотисто-карими глазами.
        - Как ты… Как ты нашел меня?
        Он приподнял одну бровь.
        - И это все, что ты хочешь знать? Как я нашел тебя? Может быть, ты пыталась спрятаться? - ядовито поинтересовался он.
        - Что? - В мыслях у нее все путалось, а его ледяной голос заставил ее сердце биться еще быстрее. - Я не прячусь. С какой стати мне прятаться от кого бы то ни было?
        Он медленно приблизился к ней, не сводя глаз с ее лица.
        - Мы не виделись пять лет, и первое, что ты спрашиваешь, - это как я нашел тебя. Прости, но мне это кажется странным.
        - А что бы ты хотел от меня услышать?
        Он подошел так близко, что ей пришлось откинуть голову назад, чтобы видеть его глаза. Кровь отлила от ее лица, и мысли спутались. Она бесчисленное число раз представляла себе эту сцену. Представляла, как расскажет ему. И как он это воспримет. Но она никак не могла подобрать нужных слов. Поэтому лишь смотрела на Ромео в полной растерянности.
        - Может быть, «привет»? Или «как поживаешь»?
        Она ожесточилась, услышав его холодные насмешливые слова.
        - С какой стати? Я припоминаю, что проснулась в одиночестве в номере отеля, снятого на вымышленное имя. Ты не потрудился сказать мне тогда «до свидания», так зачем мне теперь говорить тебе «привет»?
        Мэйзи приложила усилия, чтобы казаться спокойной. Ромео отвел от нее взгляд и стал осматриваться по сторонам.
        - И чем ты занимаешься, когда не играешь в ресторатора? - спросил он.
        Она разозлилась.
        - Я не играю в ресторатора. Этот ресторан принадлежит мне. Это моя карьера.
        - Неужели? Я думал, что ты адвокат.
        - Нет, я больше не адвокат. Я прекратила практиковать четыре года назад, - ответила она Ромео.
        Он нахмурился.
        - Почему ты бросила работу, к которой так долго готовилась?
        Она судорожно сглотнула.
        - У меня поменялись приоритеты, - коротко ответила она и сделала шаг назад. - А теперь, если ты просто проезжал мимо и зашел поболтать, мне действительно пора возвращаться к делам. Скоро появятся первые посетители, и я должна убедиться, что на кухне все готово к рабочему дню.
        -Ты считаешь, что я проделал весь этот путь, чтобы просто поболтать?
        Он снова огляделся по сторонам, словно выискивая что-то. Или кого-то.
        Мрачное предчувствие словно впрыснуло адреналин в ее кровь, и на мгновение она почувствовала головокружение.
        Ромео не мог знать про Джанлуку. Никто не знал, кто отец ее ребенка.
        - Я действительно не знаю, что ты здесь делаешь. Но, как я уже говорила, мне пора начать…
        Она охнула, когда он крепко схватил ее за плечи.
        - Где он, Мэйзи? Где мой сын? - произнес Ромео ледяным голосом.
        И тут к ним подошла Лэйси. Посмотрев на ее бейдж с именем, Ромео властно произнес:
        - Лэйси, вы ведь отвечаете за бронирование столиков?
        Лэйси кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами.
        - Тогда займитесь клиентами, per favore[5 - Пожалуйста (ит.)]. Мы будем в кабинете вашего босса.
        И Ромео последовал за Мэйзи в ее кабинет. Он так осторожно закрыл за собой дверь, словно сдерживал желание изо всех сил захлопнуть ее.
        Мэйзи обошла свой стол так, что он оказался между ними, и мрачно посмотрела на Ромео.
        - Скажи мне, где он?
        Этот вопрос он произнес с такой ледяной резкостью, что Мэйзи почувствовала тревогу.
        - Зачем? - так же резко спросила она, хотя по спине ее пробежал холодок страха.
        Его золотистые глаза расширились от изумления.
        - Зачем? Ты что, совсем не в своем уме? Потому, что я хочу видеть его.
        - И все-таки зачем?
        Его лицо потемнело, и Мэйзи подняла руку, едва он успел открыть рот.
        - Давай успокоимся и поговорим обо всем, как разумные люди. Мы провели вместе одну ночь. - Она покраснела, произнеся эти слова. - После чего ты ушел, не оставив даже дежурной записки с благодарностью.
        Ты использовал меня, а потом исчез. Через месяц я обнаружила, что беременна. И вот спустя пять лет ты вламываешься в мою дверь и требуешь, чтобы я показала тебе своего сына. Я ничего не знаю о твоем прошлом, и ты кажешься опасным человеком. Черт, я даже не знаю твоей фамилии! И ты полагаешь, что я познакомлю тебя со своим сыном?
        Он какое-то время молча смотрел на нее, прежде чем резко заявить:
        - Если этот ребенок мой…
        Она недоверчиво рассмеялась.
        - Если я правильно тебя поняла, ты приехал сюда, даже не будучи уверенным, что ребенок, которого ты так жаждешь увидеть, - твой?
        - Поскольку я никогда не видел его, я не могу быть стопроцентно уверен, что он мой. Поэтому я и прошу показать его мне. Человек в моем положении должен быть абсолютно уверен в правоте притязаний на отцовство.
        - Что ты имеешь в виду, говоря о своем положении?
        Ее вопросы заставили его глаза сузиться еще больше.
        - Ты не знаешь, кто я такой?
        - Если бы знала, стала бы я спрашивать об этом? - парировала она. - Если ты хочешь, чтобы я пошла тебе навстречу, я требую, чтобы ты сказал мне свое полное имя.
        Он сжал челюсти.
        - Меня зовут Ромео Брунетти.
        Он произнес это с таким видом, словно ожидал, что его слова будут сопровождаться звуками труб и кимвалов. Поскольку Мэйзи молчала, в его глазах появилось странное выражение.
        - Это тебе ни о чем не говорит?
        Она пожала плечами:
        - А должно?
        Он еще какое-то время рассматривал ее, потом принялся расхаживать по комнате.
        - Совсем нет. Итак, наконец мы покончили с официальными представлениями.
        Мэйзи откашлялась.
        - Мистер Брунетти, я…
        Она замерла, когда он шумно выдохнул.
        Она посмотрела ему в лицо и увидела, как его взгляд замер на фотографии, стоявшей на ее столе.
        - Это… это он? - спросил Ромео прерывистым хриплым шепотом.
        Когда Мэйзи кивнула, он протянул руку и медленно взял рамку со снимком.
        При воспоминании о холодном равнодушии, с которым ее родители относились к ее сыну и к ней самой, ей захотелось вырвать фото из его руки. И как всегда, защитить своего сына от неприятия, с которым ей пришлось жить всю ее жизнь.
        Она сделала этот снимок в саду Ранелы в первый день весны. Одетый в нарядную рубашку, джинсы и ярко-голубой шерстяной джемпер, Джанлука казался воплощением здоровья и счастья, и Мэйзи не удержалась и сфотографировала его.
        Она наблюдала за тем, как Ромео поднес фотографию ближе к лицу. Его черты обострились, дыхание стало медленным и сдержанным. Он почти минуту смотрел на снимок без всякого выражения, потом провел пальцем по щеке Джанлуки.
        - Mio figlio, - прошептал он.
        - Я не понимаю, что это значит, - так же тихо произнесла Мэйзи.
        Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох.
        - Мой сын. Это значит «мой сын». - Он посмотрел на нее с глубоким осуждением. - Он мой сын. И ты прятала его от меня.
        Он почти прорычал это, и Мэйзи отступила на шаг.
        - Я не делала ничего подобного. И если ты немного поразмыслишь над этим, то поймешь, как нелепы твои претензии.
        Ромео принялся расхаживать по комнате, зажав фотографию в своей руке.
        - Сколько ему лет? - спросил он, остановившись на мгновение.
        - Через три недели исполнится четыре года.
        Он снова стал ходить по комнате.
        - Четыре года… Dio mio [6 - Боже мой! (ит.)] четыре года я был в полном неведении, - пробормотал он.
        - И каким образом ты узнал об этом?
        Он замер, словно ее слова привели его в замешательство.
        - В свое время мы поговорим об этом. А сначала, пожалуйста, скажи мне, как его зовут и где он находится.
        Настойчивость в его голосе насторожила Мэйзи. Но не потому, что отец ее сына узнал о его существовании. С того момента, когда поняла, что беременна, она решила, что даст своему ребенку возможность узнать своего отца. С этой целью она отправилась в Палермо, но после двух недель безрезультатных поисков Ромео сдалась.
        Сейчас же Мэйзи чувствовала, что Ромео появился не только для того, чтобы познакомиться с сыном. В нем была затаенная угроза, которая породила в ней страх.
        - Зачем ты на самом деле приехал сюда?
        Он нахмурил брови.
        - Я полагал, что мы уже выяснили этот вопрос.
        Она покачала головой. Происходило что-то серьезное, что-то очень плохое. И это было связано с ее горячо любимым сыном.
        - Нет, не выяснили. И я категорически отказываюсь что-либо говорить тебе о нем, пока ты не объяснишь мне, что происходит.
        ГЛАВА 3
        Ромео снова взглянул на фотографию. Его сердце сделало кувырок, когда он смотрел на глаза совершенно такого же цвета, как у него. Ребенок… его сын… Он смеялся, и его лицо светилось от радости и удовольствия, когда он позировал для снимка, вытянув перед собой пухлые ручонки. Ромео охватила дрожь в сочетании с чувством странной растерянности. И глубокого страха.
        Dio mio.
        Глубоко вздохнув, он взял себя в руки.
        - Я только что выяснил, что у меня есть ребенок.
        Мэйзи приподняла бровь и снова задала вопрос, на который он еще не ответил.
        - Я узнал об этом от… деловых партнеров, которые хотели привлечь мое внимание к…
        Она покачала головой:
        - Что все это значит? Зачем деловым партнерам использовать твоего ребенка, чтобы привлечь твое внимание? И чем, собственно, ты занимаешься? - подозрительно спросила она.
        Итак, она не знала, кто он. Он испытал облегчение.
        - Я генеральный директор и владелец компании «Брунетти интернэшнл», - ответил он.
        Она на мгновение нахмурилась, потом на ее лице отразилось изумление.
        - Брунетти… это те курорты, где за одну проведенную ночь нужно заплатить целое состояние?
        Ромео поджал губы. Он не собирался сейчас обсуждать свое богатство. Его интересовал ребенок, и он желал убедиться без тени сомнения, что их ДНК совпадают.
        - Итак, теперь ты знаешь, кто я. Ты также знаешь по опыту своей прошлой карьеры, что, глубоко копая, можно добыть любую информацию. Мои партнеры копали очень глубоко и нашли тебя и моего сына.
        - Моего сына.
        Его удивило неожиданное желание рявкнуть: «Нашего сына». Он снова посмотрел на фотографию, пытаясь восстановить хладнокровие, которое чуть было не потерял.
        - Реr fаvоrе. Пожалуйста. Скажи мне его имя.
        - Его зовут Джанлука. Джанлука О'Коннелл.
        Он испытал странное и нелепое в данном случае раздражение.
        - О'Коннелл?
        Мэйзи вызывающе приподняла бровь.
        - Это мое имя. Или ты рассчитывал, что я назову его Джанлука Ромео?
        Он стиснул зубы.
        - А ты не попыталась найти меня, когда узнала, что носишь моего ребенка?
        Мэйзи вздернула подбородок.
        - А ты хотел, чтобы тебя нашли? - парировала она.
        Его шея покраснела, когда он вспомнил, как тщательно заметал свои следы. Ему это удалось даже лучше, чем он думал.
        - Мы решим вопрос с его фамилией в другое время. Но сейчас, когда мы выяснили, кто я такой, я хотел бы узнать побольше о нем. Пожалуйста, - добавил он, видя, что выражение ее лица осталось непримиримым.
        - Все, что я знаю, - это твоя фамилия. Я даже не знаю, сколько тебе лет, не говоря уже о том, что ты за человек.
        Ромео обошел стол, и она сделала шаг назад. Но, глядя в ее глаза, он не увидел в них признаков страха. Только упрямство. Удовлетворившись тем, что она его не боится, он подошел ближе к ней и увидел, как ее зрачки расширились. Совсем другое настроение повисло в воздухе. Ее внезапно сделавшееся неровным дыхание сказало ему все, что он хотел знать.
        - Мне тридцать пять лет. И пять лет тому назад ты отдалась мне, не зная обо мне ничего, кроме имени. - Он зачарованно смотрел, как краска заливает ее лицо. - Ты была в незнакомом месте, с незнакомым человеком, и тем не менее доверилась своему инстинкту, пошла в мой номер и провела со мной ночь.
        И сейчас, хотя сердце твое выскакивает из груди, ты не боишься меня. Или ты уже звала бы на помощь.
        Он протянул руку и дотронулся до того места на ее шее, где бился пульс. Когда кончики его пальцев коснулись ее мягкой, шелковистой кожи, страстное желание пронзило его. Подавляя это чувство, он опустил руку и сделал шаг назад.
        - Я не собираюсь причинить вред тебе или ребенку. Я просто хочу увидеть его. Мне нужно весомое доказательство, что он существует, и каким бы сговорчивым я ни был, в этом вопросе я не дам тебе выбора.
        Она судорожно сглотнула, смело встретила его взгляд и не отвела глаз.
        - К твоему сведению, я плохо реагирую на угрозы.
        - Это была не угроза, gattina [7 - Котенок (ит.)].
        Они оба замерли, когда это слово так непроизвольно слетело с его губ. По выражению ее лица Ромео понял, что она вспоминала тот момент, когда он впервые назвал ее так.
        - Я просто констатирую факт.
        Она открыла было рот, чтобы ответить, но в это время в ресторане послышался шум голосов.
        - Мне нужно идти. Это самое загруженное время дня. Я не могу оставить Лэйси одну.
        Ромео заставил себя проявить спокойствие.
        - Мне нужен ответ, Мэйзи.
        Она снова посмотрела ему в глаза.
        - Он посещает детский сад с одиннадцати до трех. После этого я вожу его в парк, если погода позволяет.
        - Ты собиралась пойти с ним в парк сегодня?
        Она медленно кивнула:
        - Да.
        - Какой парк? - резко спросил он.
        - Сад Ранелы. Это…
        - Я найду его.
        Она побледнела.
        - Тебе не кажется, что нам нужно обсудить это подробнее?
        Ромео аккуратно поставил снимок на стол, потом достал свой мобильный телефон и сфотографировал его. Он посмотрел на лицо своего сына на экране телефона и принял решение.
        - Нет, Мэйзи. Нам больше нечего обсуждать. Если он мой, действительно мой, я намерен заявить на него права.
        После ухода Ромео Мэйзи медленно опустилась в кресло. Ее руки дрожали. Она молча сидела, прокручивая мысленно каждое его слово, каждый жест. Потом она открыла свой лэптоп и набрала имя Ромео в поисковой системе.
        Она увидела его фотографии, и у нее перехватило дыхание. Она придвинулась к компьютеру и стала изучать каждую фотографию. И, как оказалось, их было очень много. На них он был одет в безупречно сшитые костюмы и позировал на глянцевых обложках деловых журналов или стоял на первых планах на открытиях всемирно известных курортов в Дубае и на Бали, окруженный женщинами, улыбающимися ему так, словно он был центром их вселенной и воплощением всех их грез.
        Она переключилась на статью про Ромео, чья слишком короткая биография внушала опасения, но в этот момент в дверь постучали, и появилась Лэйси.
        - Мэйзи, ты мне нужна! Только что заявились пятеро. У них столик не был заказан, но не думаю, что они смирятся с отказом.
        Мэйзи подавила вздох и закрыла лэптоп.
        - О'кей, пойдем посмотрим, что мы можем сделать.
        Она выдавила на лице улыбку и вышла из кабинета. Следующие три часа она постаралась не думать о неуклонно приближающемся свидании отца с сыном и полностью погрузилась в работу.
        Дорога до детского сада занимала меньше десяти минут, и сердце Мэйзи снова начало сильно биться из-за предстоящей встречи. Она остановилась у двери детского сада, разжала сжатые в кулаки пальцы и несколько раз моргнула, чтобы убрать слезы с глаз.
        - Мама!
        Джанлука бросился к ней, как искрометный сгусток энергии, и Мэйзи рассмеялась.
        Обхватив его обеими руками, она вдыхала его теплый детский запах, пока он не начал нетерпеливо извиваться.
        - Мы пойдем в парк кормить уточек? - с настойчивостью спросил он.
        - Да, я принесла для них еду, - ответила она и улыбнулась, когда он с радостным восклицанием бросился к двери.
        Мэйзи увидела лимузин, как только они вышли на площадь. Черный и зловещий, он стоял около северного входа в парк впереди такого же зловещего джипа. Рядом с лимузином застыли два человека, одетые во все черное и в темных очках. Их напряженные позы выдавали в них телохранителей. Мэйзи крепче сжала руку Джанлуки, когда они проходили мимо машин. Как только она дала сыну кусок хлеба, Джанлука бросился к пруду с утками, своему любимому месту в парке.
        Почувствовав покалывание в затылке, Мэйзи оглянулась и увидела, как Ромео вошел в парк и окинул ее беглым взглядом, прежде чем перевести его на Джанлуку.
        У Мэйзи сжалось сердце, затем стало бешено колотиться, когда она увидела эмоции, отразившиеся на его лице. Удивление. Шок. Беспокойство. И яростный собственнический инстинкт, который наполнил ее тревогой.
        Ромео поравнялся с ней и собрался идти дальше. Но Мэйзи схватила его за руку.
        - Ромео!
        - Что?
        Он остановился, но его взгляд не отрывался от возбужденного лица Джанлуки.
        - Подожди. Пожалуйста, - настойчиво прошептала она, когда он попытался вырвать у нее свою руку.
        Ромео повернулся к ней, стараясь держать себя в руках.
        - Мэйзи.
        В его тоне было едва скрытое предупреждение.
        Судорожно сглотнув, Мэйзи твердо решила настоять на своем.
        - Я знаю, что ты хочешь увидеться с ним, но ты не можешь просто подойти к нему с таким видом…
        Мэйзи остановилась и закусила губу.
        - С каким видом?
        - Словно ты взбешенный бык, накачанный стероидами. Ты напугаешь его.
        Ромео помрачнел, глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. После долгого взгляда, направленного на Джанлуку, он повернулся к ней:
        - Веnе [8 - Хорошо (ит.)], что ты предлагаешь?
        Мэйзи раскрыла сумочку.
        - Вот, я принесла это для тебя.
        Он посмотрел на то, что она держала в руке, и его брови взлетели вверх.
        - Пакет черствого хлеба?
        - Ромео обычно кормит уток. Это его любимое занятие. Я подумала, что ты сможешь… познакомиться с ним таким образом.
        Ромео медленно протянул руку и взял пакет.
        - Grazie [9 - Спасибо (ит.)], - пробормотал он.
        Он собрался отвернуться, но она продолжала удерживать его.
        - И еще, я хотела бы, чтобы ты не говорил ему сейчас, кто ты такой. Мы сможем потом более подробно обсудить, как это сделать.
        Его глаза потемнели, но он кивнул:
        - Если ты так хочешь.
        - Да, хочу.
        Он снова кивнул:
        - Согласен, возможно, это не лучшее место для близкого знакомства.
        Его взгляд снова устремился на Джанлуку. Понимая, что дольше откладывать встречу она не может, Мэйзи пошла рядом с Ромео к пруду.
        Джанлука бросил последний кусочек хлеба в пруд и восторженно рассмеялся, когда утки и лебеди стали охотиться за ним.
        - Мама, дай еще хлеба! Пожалуйста! - закричал он.
        Мэйзи ничего не ответила, и он повернулся и подбежал к ним. Она подхватила сына и присела рядом с ним на корточки.
        - Подожди минуту, Люк. Я хочу познакомить тебя кое с кем. Это… это Ромео Брунетти.
        Люк задрал голову и посмотрел на возвышавшегося мужчину, стоявшего рядом с ним.
        - Вы мамин друг?
        Ромео кивнул:
        - Да. Приятно познакомиться.
        Джанлука немедленно схватил Ромео за руку и пожал ее изо всех сил, переводя взгляд с огромного мужчины на мать.
        Ромео опустился на корточки, продолжая держать сына за руку с вопросительным выражением в глазах.
        - Я бы с удовольствием познакомился с тобой поближе, Джанлука.
        Люк кивнул, а потом ахнул, увидев, что Ромео держит в другой руке.
        - Вы тоже пришли кормить уток?
        Ромео кивнул.
        - Б/… да, - поправился он и начал подниматься. - Я собирался покормить их, но, в отличие от тебя, не знаю, как это делается.
        - Это просто. Пойдемте.
        Он потянул Ромео за руку.
        Мэйзи осталась сидеть на корточках, от волнения к ее глазам подступили слезы. Потом она медленно поднялась и посмотрела через плечо. Два одетых в черное телохранителя прогуливались на некотором расстоянии от них. Повернув голову в другую сторону, Мэйзи замерла, увидев еще двух телохранителей у южного входа. Еще двое охраняли западный вход в парк.
        Ком застрял у нее в горле, и она направилась к пруду, где Ромео бросал куски хлеба, следуя строгим инструкциям их сына.
        Ромео повернулся к ней, и выражение его лица изменилось, когда он увидел ее взгляд.
        - Что-то случилось?
        - Мне кажется, это я должна спросить тебя об этом, - тихо прошипела она, чтобы Джанлука ее не услышал. - Не хочешь ли сказать мне, зачем ты привел в парк шестерых телохранителей?
        Ее голос дрожал от внезапно нахлынувшего страха, который она не могла сдержать. Его лицо помрачнело.
        - Мне кажется, пришло время продолжить этот разговор в каком-нибудь другом месте.
        ГЛАВА 4
        Ромео видел, как на ее лице сменилось несколько выражений.
        - Что все это значит? - спросила она и, прищурив глаза, бросила встревоженный взгляд на рослых мужчин, охранявших парк.
        Ромео сделал знак своим охранникам, и те быстро растворились среди деревьев, но выражение страха не исчезло с лица Мэйзи.
        - Мой отель находится в десяти минутах ходьбы отсюда. Мы поговорим там.
        По иронии судьбы почти те же слова он сказал ей пять лет назад. В тот раз это приглашение закончилось тем, что он совсем потерял голову.
        То приглашение привело его теперь сюда, к его сыну. Он не сомневался, что это его ребенок. Так же, как не сомневался в том, что обязательно заявит на него свои права и защитит его от любой махинации, которую задумал Лоренцо. А пока что он не знал, каким будет его следующий шаг. Тем не менее был уверен, что одержит победу. Он прошел путь от подростка из бандитских кварталов в Палермо до своего нынешнего положения. И если чего-то захочет, то не позволит ничему встать у него на дороге.
        Мэйзи покачала головой:
        - Я не могу.
        Ромео прищурил глаза, когда ему в голову пришла внезапная мысль.
        - Не можешь? Почему? У тебя кто-то есть?
        Он взглянул на ее руки. На них не было колец.
        Но в нынешние времена это ничего не значило.
        - Может быть, любовник? - Вопрос прозвучал, как выстрел.
        Ее глаза расширились.
        - У меня нет ни мужа, ни любовника.
        Испытанное им облегчение Ромео отнес на счет того, что ему не придется разбираться с еще одной проблемой в этой и без того чреватой осложнениями ситуации.
        - В таком случае нам ничто не мешает обсудить все в моем отеле.
        - Я не поэтому отказываюсь идти с тобой. Я должна работать, а Люк живет по расписанию, которое я стараюсь не нарушать, иначе он начинает капризничать. Я должна накормить его ужином через полчаса и уложить спать, чтобы я могла вернуться в ресторан.
        Он застыл.
        - Ты уходишь на работу, когда он спит?
        Она поджала губы.
        - Да, хотя и не каждый вечер. Я живу над рестораном, а моя помощница занимает соседнюю квартиру. Когда я работаю вечерами, она присматривает за Люком.
        - Это недопустимо.
        Ее глаза расширились от возмущения.
        - Прошу прощения?
        - С сегодняшнего дня ты не будешь оставлять его на попечение посторонних людей.
        На ее лице отразились обида и негодование.
        - Брона не посторонний человек! Она не только моя помощница, но и близкая подруга. И как смеешь ты указывать мне, как я должна воспитывать своего сына?
        Он обнял ее за плечи и прижал к себе, чтобы никто не мог услышать их разговор.
        - Он наш сын, - прошептал Ромео ей на ухо. - Его безопасность и благополучие стали теперь такими же важными для меня, как и для тебя, gattina. Спрячь свои коготки и давай отведем его домой. Ты покормишь его и уложишь спать, а после этого мы поговорим, si?
        Он отодвинулся и посмотрел на нее, обратив внимание на ее раскрасневшееся лицо и снова испытав острый приступ желания.
        Dio, ему не хватало еще этого осложнения!
        Она нехотя кивнула, и он опустил руку, обнимавшую ее за плечи.
        - Люк, нам пора идти, - сказала она.
        - Еще минуточку! - настойчиво ответил Джанлука.
        Ромео взглянул на своего сына и испытал все то же сильное и непонятное чувство. В первый раз это случилось, когда Джанлука взял его за руку. Ромео не мог определить, что это за чувство. Но оно уже захватило его и росло с каждой минутой. И в голове у Ромео начал складываться план. Он все больше склонялся к пришедшей ему на ум идее, которая представлялась ему единственной возможностью сорвать замыслы Лоренцо Кармине и Агостино Фатторе.
        Чем больше Ромео думал об этих стариках, которые, в желании удержать в руках разваливающуюся империю, втянули его в свою игру, тем больше его охватывала ярость. Но он пытался унять эту ярость, не забывая о том, что раненый зверь очень опасен. Помощник Фатторе мог быть очень стар, но Ромео знал, что для людей вроде Лоренцо хоть какая-то власть была лучше, чем никакой. И он будет цепляться за нее всеми доступными способами.
        Ромео не собирался терять бдительности в том, что касалось коварной натуры Лоренцо. Безопасность его сына стояла на первом месте. Но даже если бы Лоренцо не угрожал ему, он все равно стал бы приводить в действие свой план, который теперь уже полностью сформировался в его голове.
        Он последовал за Мэйзи, которая подошла к сыну и взяла его за руку.
        - Пора идти, дорогой.
        Они направились к воротам. Телохранители сели в джип, припаркованный позади лимузина, и Ромео кивнул водителю, который открыл дверь. Он повернулся, чтобы помочь сыну сесть в машину, и увидел, как Мэйзи нахмурилась.
        - У тебя есть детское кресло в машине? - спросила она.
        Ромео мысленно выругался.
        - Нет.
        - В таком случае мы встретимся в ресторане.
        Она повернулась и пошла по улице. Он закрыл дверцу машины и догнал ее.
        - Я пойду с вами.
        Она открыла было рот, но удержалась, когда он взял сына за руку. Когда Ромео почувствовал прикосновение маленькой ладошки к своей руке, все внутри его перевернулось.
        Накануне, подходя к усадьбе в Палермо, он и представить себе не мог, что его жизнь перевернется с ног на голову. Но его способность изменить ситуацию в свою пользу спасала ему жизнь в бандитских кварталах чаще, чем он мог вспомнить. Сейчас ему предстояло бороться не за свою жизнь, но он все равно был намерен выйти из этой борьбы победителем.
        Когда Мэйзи обставляла свою квартиру, главным для нее было создать ощущение домашнего уюта. Но, открыв дверь в маленький холл, который вел в гостиную, она посмотрела на окружающую обстановку глазами Ромео. Ковер был слегка потертым, одну из подушек Люк испачкал краской. Хотя какое это имело значение?
        Они вошли в гостиную, и Ромео застыл напротив обрамленного в рамку коллажа из фотографий, висевшего над телевизором. Двенадцать фотографий запечатлели различные стадии жизни Люка, начиная с его сморщенного личика, когда ему было несколько часов от роду, и заканчивая снимком с пасхальным яйцом, сделанным два месяца назад.
        Люк выбрал этот момент, чтобы объявить, что он хочет есть.
        Мэйзи не хотелось оставлять сына одного. Особенно учитывая то, что существовала какая-то внешняя угроза, чему свидетельством были телохранители в джипе. Для заурядного миллиардера Ромео слишком хорошо охраняли.
        - Иди приготовь ему еду, Мэйзи. Я найду способ развлечь его, - сказал Ромео.
        - Что ты можешь знать о том, как развлекать детей? - сердито спросила она.
        Он сжал челюсти.
        - Люди освоили даже запуск космических ракет. Кроме того, ты будешь в соседней комнате.
        Что может произойти плохого?
        Все.
        Это слово словно взорвалось в ее голове. Ромео какое-то время наблюдал за ней, стиснув челюсти.
        - В доме есть еще выходы, кроме входной двери?
        Мэйзи нахмурилась.
        - В моей спальне есть пожарный выход.
        - Он закрыт?
        - Да.
        - О'кей.
        Он направился в холл, и она последовала за ним. Он закрыл входную дверь, вынул ключ и протянул ей.
        - Теперь ты можешь быть уверена, что я не сбегу с ним, стоит тебе повернуться к нам спиной. Ты удовлетворена?
        Она крепко держала в руке ключ, не позволяя запугать себя.
        - Хорошо. Я буду отсутствовать недолго. Фрикадельки уже готовы… мне нужно только сварить пасту.
        Ромео кивнул и посмотрел на Люка, сидевшего на полу в окружении огромного количества деталей лего. Мэйзи наблюдала за тем, как он приблизился к Люку, медленно, стараясь не напугать его, и сел на пол рядом с ним.
        Люк поднял голову, улыбнулся и тут же набрал полные руки деталей лего и протянул их Ромео.
        Мэйзи ушла в кухню, разрываемая самыми разными эмоциями. Упрекнув себя за то, что теряет контроль над собой, она поставила на огонь воду для спагетти, размышляя о том, что означает присутствие такого количества телохранителей.
        Если у Ромео были какие-то проблемы, она наверняка прочла бы об этом в Интернете. Может быть, она реагирует сверх меры? Может быть, она ошибается по поводу того, что миллиардеры не путешествуют с такой охраной? И что означают слова Ромео о том, что его деловые партнеры нашли Люка?
        Из своей адвокатской практики она знала, что тщательное расследование прошлого потенциального партнера является нормальным при заключении сделки. Но она чувствовала, что здесь кроется нечто большее.
        Ее сердце выскакивало из груди, пока в мозгу проносились самые ужасные версии. Мир был опасным местом. Даже в таком живописном раю, как Ранела, она не могла гарантировать, что сможет обеспечить Люку полную безопасность.
        Но не привлекла ли она опасность, впустив Ромео Брунетти в свой дом? Или он был прав, говоря, что она инстинктивно доверилась ему уже тогда, в Палермо, иначе не пошла бы к нему в номер в тот день?
        Наверняка так оно и было, иначе она никогда не отдала бы ему свою девственность с такой готовностью.
        Единственный способ узнать, что происходит, - это поговорить с Ромео. И этого не произойдет, если она не перестанет тянуть время и не начнет этот разговор.
        Мэйзи приготовила еду для Люка и поставила ее на кухонный столик. Войдя в гостиную, она замерла, увидев, как Ромео лежит на боку на полу. Вдвоем с Люком они построили гигантский замок и спорили, где расставить рыцарей.
        Ромео почувствовал ее взгляд и поднял глаза. Мэйзи снова была потрясена выражением решимости на его лице. Откашлявшись, она сказала:
        - Люк, твоя еда готова.
        - Еще минуточку!
        Ромео приподнял одну бровь и притворно содрогнулся.
        - Ты любишь холодные спагетти, Джанлука?
        Люк покачал головой:
        - Нет, они противные.
        - Тогда мне кажется, что тебе лучше съесть их сейчас, пока они не стали противными, si?
        - Что такое «си»? - спросил Люк, широко раскрыв глаза.
        Ромео протянул руку и нерешительно коснулся волос своего сына.
        - Si означает «да» по-итальянски, - хрипло сказал он.
        - А вы ита… итаянец? Мама говорит, что я наполовину итальянец.
        Ромео бросил быстрый взгляд на Мэйзи, потом снова обратился к сыну.
        - Да, она права. Кстати, она ждет, чтобы ты шел ужинать.
        Спокойное, но твердое напоминание заставило Люка подняться.
        Он проскочил мимо матери и взобрался на свое сиденье за маленьким обеденным столом. Едва дождавшись, пока она повяжет ему нагрудник, он принялся за спагетти.
        Ромео оперся о косяк двери и загадочным взглядом внимательно следил за всеми действиями Люка.
        В этот момент Мэйзи поняла: что бы она ни сказала или ни сделала, это ничего не изменит. Не имело значения, любит ли Ромео сына или нет. Он сделает именно то, что сказал ей сегодня утром в кабинете.
        Ромео Брунетти имел твердое намерение заявить на него свои права.
        Желая скорее со всем покончить, Мэйзи вошла в гостиную.
        - Он заснул как убитый. Когда он так устает, то не просыпается до утра.
        Мэйзи сама не могла понять, почему рассказывала ему о подобных пустяках. Потом сообразила, что причиной тому был сам Ромео, который жадно ловил любую мелочь, касавшуюся его сына.
        Но неужели она и вправду верила, что сможет превратить заинтересованность Ромео их сыном в любовь? Ведь заставить любить нельзя. Любовь либо есть, либо ее нет. Ее родители были не способны любить. Ей не досталось ни капли их любви. Мэйзи сжала пальцы в кулачки.
        - Ты хотел поговорить? - спросила она.
        Ромео кивнул. Молчание воцарилось в комнате.
        Мэйзи прерывисто дышала, мучительно сознавая, что они остались одни. Не зная, куда девать руки, она убрала их за спину.
        - Я не хочу торопить тебя, но не могли бы мы покончить с…
        - Сядь, Мэйзи.
        Ее сердце билось и трепетало, когда она присела на краешек софы. Он сел рядом, и их колени почти соприкоснулись. Мэйзи напряженно ждала, когда ей сообщат то, что, как она инстинктивно чувствовала, изменит всю ее жизнь.
        Она взглянула на Ромео. Его ореховые глаза испытующе смотрели на нее, ноздри слегка раздулись, словно его тоже смущала ее близость. Его взгляд скользнул по ее шее, по ее груди, и она услышала, как у него перехватило дыхание.
        - Ромео…
        Он сжал пальцы в кулаки и сделал глубокий вдох.
        - Ты права по поводу телохранителей. Обычно меня сопровождают только двое.
        Ее сердце сделало кувырок.
        - Тогда… тогда почему их так много?
        - В настоящий момент это просто мера предосторожности.
        - Что это значит? Какой предосторожности?
        - Это означает, что ни ты, ни Джанлука не находитесь в опасности в настоящее время.
        - Но ты ожидаешь, что в какой-то момент это может случиться?
        Ее начало трясти. Ромео покачал головой:
        - У тебя нет оснований для паники…
        - В самом деле? Ты сообщаешь мне, что мой сын может оказаться в опасности и предлагаешь не паниковать? - выпалила Мэйзи.
        Все страхи снова всплыли в ее сознании. Она обхватила себя руками, почувствовав, как ее сковывает холод.
        - Я имел в виду, что нет нужды паниковать, потому что я позабочусь о вашей защите, - сказал Ромео.
        - Защите от кого? - Он промолчал, и она вскочила и стала расхаживать по комнате. - Мне кажется, тебе следует начать все с самого начала, Ромео. Кто эти люди и чего они хотят от тебя? И от нашего сына? - Мэйзи застыла на месте. - Ты не вовлечен… в преступную деятельность? - в ужасе прошептала она.
        Он поджал губы, и его лицо стало жестким и решительным.
        - Нет, не вовлечен.
        Ромео сказал это так убедительно, что она поверила ему. Но страх не оставлял ее.
        - Пожалуйста, объясни, что происходит.
        - Мое прошлое не напоминает волшебную сказку, - уклончиво сказал он и мрачно улыбнулся. - К сожалению, моя жизнь была значительно более кошмарной. Человек, чья кровь течет в моих жилах, был главой сицилийской преступной семьи.
        Мэйзи ахнула, затем отступила на шаг, когда смысл слов окончательно дошел до нее.
        - Ты член мафии?
        - Нет, - резко ответил он.
        - Но твой… твой отец глава мафии?
        - Он не был мне отцом. Просто у нас были одинаковые ДНК.
        Глаза Мэйзи расширились. Словно осознав, какую реакцию вызвали его слова, Ромео глубоко вздохнул.
        - Коротко говоря, я видел его всего два раза. Оба раза закончились… плохо. Чего я не знал до вчерашнего дня, так это того, что он следил за мной всю жизнь.
        - Зачем? - спросила она.
        Ромео пожал плечами:
        - Поскольку я не был с ним знаком, могу только предполагать, что ему было интересно, утону я или выплыву. Могли быть и другие причины. Меня мало волнует, чем он руководствовался.
        Мэйзи нахмурилась:
        - Ты говоришь о нем в прошедшем времени… потому, что…
        - Он и его семья погибли во время взрыва на яхте год назад.
        - Это был несчастный случай? - спросила Мэйзи.
        - Официально. Но вероятнее всего, нет.
        Ее восклицание ужаса заставило его поднять голову. Пробормотав проклятие, он вскочил, подошел к ней и схватил за плечи.
        - Я основываюсь лишь на своей интуиции, Мэйзи. У меня нет явных доказательств.
        - И твоя интуиция подсказывает тебе, что его убили?
        Ромео кивнул.
        - Продолжай.
        Он погладил ее плечи, и ее кожа предательски откликнулась на его прикосновение.
        - Месяц назад я получил письмо от его адвокатов, которые вызывали меня в Палермо. В нем говорилось, что он оставил мне кое-что, что я должен забрать лично. - Он скривил губы. - Мое любопытство победило.
        - И что это было?
        - Его уродливый особняк. Вместе с планами на мое будущее.
        Спина Мэйзи похолодела.
        - Какими планами?
        - У него никогда не было сына… по крайней мере, законного. Я думаю, что он планировал войти в контакт со мной и ввести меня в семейный бизнес. Но у него не хватило на это времени. Однако он рассказал об этом своему помощнику. Это он просил адвокатов связаться со мной.
        - Чего он хотел от тебя?
        - Famiglia распадается. Им нужно вливание свежей крови. А еще нужнее - вливание финансов.
        - У тебя есть и то и другое.
        - Но я не собираюсь отдавать им это.
        Мэйзи внимательно посмотрела на него, и тут наконец до нее дошло.
        - Но если ты не собираешься… О мой бог! Ты полагаешь, что они планируют использовать Люка, чтобы заставить тебя сделать то, что они хотят? - проговорила она в ужасе.
        Ромео сильнее сжал ее плечо. У Мэйзи перехватило дыхание при виде свирепой решимости на его лице.
        - Они никогда не посмеют тронуть тебя или нашего сына. Даю тебе слово, Мэйзи.
        Она покачала головой, чувствуя, как с каждой секундой ее все больше охватывает паника.
        - Но ты не можешь гарантировать это, не правда ли? Иначе ты не пришел бы сюда с шестью телохранителями.
        - Есть один способ обеспечить вашу безопасность, - сказал он, внимательно вглядываясь в ее лицо.
        - Какой? - прошептала она.
        - Ты выйдешь за меня замуж. Тогда и ты, и наш сын будете под моей защитой.
        ГЛАВА 5
        Мэйзи тупо уставилась в эти горящие золотом глаза, уверенная, что ослышалась.
        - Что ты сказал?
        - Famiglia уже не такая могущественная, как была когда-то. Но тем не менее я не планирую сбрасывать их со счетов. Если ты выйдешь за меня замуж, это даст тебе и Люку защиту, без которой вы будете очень уязвимы.
        - Ни за что. Я не могу… не могу выйти за тебя замуж! Мы почти ничего не знаем друг о друге.
        - Мы находимся в необычных обстоятельствах. Кроме того, тебе не кажется, что однажды мы уже поступили необычно?
        Она рассмеялась, но в этом смехе слышалась боль.
        - Это неслыханно. Ты должен найти другой способ защитить Люка.
        - Другого способа нет. Существуют неписаные законы, gattina. Хоть они и бандиты, но они уважают семью. Если ты выйдешь за меня замуж, это будет означать, что и ты, и Люк находитесь вне их досягаемости.
        - Но все равно это не даст стопроцентной гарантии, разве нет?
        Ромео пожал плечами:
        - Ничто в жизни не даст стопроцентной гарантии. Я не имею намерения связываться с ними, но они могут пытаться оказать на меня давление. Временный брак - наш лучший выход.
        - Ни за что. Я не могу этого сделать, Ромео. Я… я не могу вот так просто изменить свою жизнь и вырвать сына из привычного окружения, чтобы уехать неизвестно куда и каждую минуту оглядываться по сторонам.
        - Но можешь ли ты честно сказать, что будешь мирно гулять по парку, зная, что жизнь нашего сына может оказаться в опасности в любую минуту?
        Она содрогнулась.
        - Это несправедливо, Ромео.
        Его горький смех словно обжег ее.
        - Жизнь никогда не бывает справедливой, gattina, - прошептал он ей на ухо. - Поверь мне, я знаю из первых рук, насколько несправедливой может быть жизнь. Поэтому я не хочу того же для нашего сына. Он будет законно носить мое имя и находиться под моей защитой.
        - Мы можем еще…
        - Мы можем еще сделать многое, - сказал Ромео. - Но ничто не будет таким эффективным, как то, что я предлагаю. По крайней мере, это даст нам время найти другое решение.
        - Нет! - закричала Мэйзи. Та часть ее, которая еще помогала ей удерживать контроль, отступила перед надвигающейся истерикой. - Я не сделаю этого! Я не…
        Она судорожно выдохнула, когда сильные руки сомкнулись вокруг нее, и она оказалась прижатой к его телу.
        - Basta![10 - Достаточно! (ит.)] Нет повода закатывать истерику.
        Она попыталась высвободиться, но он только крепче прижал ее к себе.
        - Я не закатываю истерику, - солгала она. Но в голове у нее все спуталось. А близость Ромео только ухудшала дело. Положив руки ему на грудь, Мэйзи попыталась оттолкнуть его. - Отпусти меня, Ромео.
        - Успокойся, тогда отпущу.
        Она замерла, потом совершила ошибку и посмотрела ему в лицо.
        Он смотрел на нее мягким взглядом, губы его слегка приоткрылись. Выражение его лица вызвало в ней ответные опасные чувства.
        - Нет… - прошептала Мэйзи.
        Но его голова начала склоняться, и спустя секунду его горячие, чувственные губы коснулись ее губ. Мэйзи оказалась совсем в другом, затруднительном положении. Она чувствовала себя так, словно все ее тело было наэлектризовано.
        Он застонал и прижал ее еще ближе. Казалось, что между ними вспыхнуло пламя. Мэйзи провела руками по его плечам и спине.
        Сексуальный голод, который она заставила себя похоронить, внезапно ожил и настойчиво захлестнул ее. Когда его рука обхватила ее грудь и он начал поигрывать ее соском, Мэйзи захотела крикнуть, «Возьми меня!»:
        Но даже это потребовало бы от нее слишком большого усилия, настолько она была одурманена его поцелуями. Ее пальцы пробежались по его спине и вцепились ему в волосы, и она полностью отдалась переполнявшим ее чувствам.
        - Gattina… моя маленькая дикая кошечка, - простонал он, покрывая поцелуями ее щеки.
        Мэйзи ахнула, когда он куснул ее за мочку уха.
        - Ромео.
        Он снова приник губами к ее губам, и Мэйзи решила, что уже умирает от избытка удовольствия.
        - Мама!
        Они отпрянули друг от друга, тяжело дыша. Ромео казался ошеломленным, его щеки горели, золотистые глаза были горячими, напряженными и исполненными желания.
        - Мама!
        Она, пошатываясь, направилась к двери, ведущей в холл.
        - Gattina.
        Она не хотела слышать это слово, не хотела, чтобы ей напоминали, что она вела себя как похотливая кошка. Но все же обернулась и встретила его пылкий взгляд.
        - Поправь свою блузку, - прошептал он.
        Мэйзи опустила глаза и увидела, что ее блузка расстегнута. Она не имела ни малейшего представления о том, как это случилось. Покраснев, она дрожащими руками привела блузку в порядок и поспешила в комнату сына.
        Он сидел в кровати, потирая глаза кулачками и надув нижнюю губку. Мэйзи села рядом, посадила его к себе на колени и крепко обняла.
        - Ну, золотце. Тебе приснился плохой сон?
        - Да. Это был плохой гоблин.
        Его губы задрожали, и он уткнулся лицом ей в плечо.
        - Все теперь хорошо, детка. Мама с тобой. Я прогоню гоблинов, так что они тебя не тронут.
        Он сонно хихикнул и глубже зарылся в ее объятия.
        Минуты шли, а она сидела, покачивая его, пока он снова не заснул. Нежно поцеловав его в лобик, она уголком глаза уловила какое-то движение. Подняв голову, увидела стоявшего в дверях Ромео.
        Еще не успокоившись после всего пережитого, Мэйзи с трудом соображала и не нашла подходящих слов, поэтому просто молча смотрела, как Ромео вошел в комнату, склонился над ними и нежно погладил Люка по спинке.
        Когда его глаза встретились с ее глазами, она затаила дыхание, увидев решимость, которая таилась в ореховой глубине.
        - Ты прогонишь его воображаемых гоблинов. Но что ты станешь делать с настоящими? - проговорил он тихо и настойчиво.
        - Ромео…
        - Я позабочусь о них. Все, что от тебя требуется, - это взять мою фамилию. Думай об этом просто как о способе выиграть время.
        Он перевел взгляд на спящего Люка. Его рука поднялась, словно он хотел дотронуться до него, но он тут же снова положил ее на постель. У Мэйзи перехватило дыхание.
        - Ты хочешь заботиться о нем, не правда ли? - пробормотала она.
        По его лицу пробежала тень, но оно мгновенно снова стало непроницаемым.
        - Еще двадцать четыре часа назад я не знал о его существовании. Но он мой, а я привык заботиться обо всем, что мне принадлежит.
        Ромео бережно забрал у нее Люка, положил его в кровать и накрыл одеялом. Потом выпрямился.
        - Давай закончим этот разговор. Сейчас.
        В его голосе прозвучали командные нотки.
        Когда они вернулись в гостиную, Мэйзи настороженно посмотрела на Ромео.
        - Так в чем проблема? - спросил он.
        Она сцепила руки.
        - С чего ты хочешь, чтобы я начала? Даже если бы я хотела согласиться на твое предложение, что будет с нами?
        Он нахмурился:
        - С нами?
        - Да, с нами. С тобой и со мной. Мы практически незнакомы. Что дает тебе основание думать, что мы продержимся под одной крышей хотя бы день?
        Он пожал плечами:
        - Я полагаю, что, если мы оба будем понимать, что поставлено на карту, мы сможем это уладить.
        А на карту было поставлено благополучие ее сына. Все это было ради Люка. Она была просто лишним пассажиром в этой поездке. Поцелуи, которыми они обменялись, были лишь остатками гормонального взрыва с их прошлой встречи. И ничем более.
        В первую очередь, причиной того, что Ромео находился здесь, был Люк. Она ни на секунду не сомневалась, что ее отказ не заставит его уйти. Человек, стоявший перед ней, потребует своего сына. Она знала это наверняка.
        - Мэйзи?
        - Я не знаю, что сказать…
        Он ждал.
        - Прежде чем я соглашусь, мне нужно твое заверение, что ты решишь эту проблему как можно быстрее.
        Его ноздри раздулись, но он кивнул:
        - Si.
        - И что ты будешь сообщать мне обо всех изменениях, касающихся защиты Люка.
        - Даю тебе слово.
        - О'кей… тогда я выйду за тебя замуж.
        В его глазах сверкнули золотые огоньки, и он кивнул.
        - Я сам все подготовлю. Тебе не придется ни о чем заботиться.
        С этими словами он подошел к софе, на которой лежало его пальто, и надел его. Она застыла от удивления.
        - Ты уходишь?
        - Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Я вернусь утром.
        Несколько часов спустя Мэйзи поняла, что заснуть ей так и не удастся. И она все еще не спала, когда в шесть часов утра в ее дверь громко постучали.
        - Есть какая-то особая причина вламываться ко мне на рассвете?
        Ромео приподнял бровь, глядя на сердитый взгляд, направленный на него из-под золотистых волос.
        - Я бы позвонил, но не хотел разбудить Люка.
        Он также не хотел давать ей шанс отказаться от того, на что убедил ее согласиться накануне.
        Но она продолжала мрачно смотреть на него.
        - Полагаю, мне нужно выразить благодарность за такую предупредительность.
        - Я вижу, ты не жаворонок.
        - Очень тонкое наблюдение.
        Только тут он заметил тени под ее глазами. Возможно, ему нужно было прийти чуть позже. Но он устал ходить из угла в угол в своем номере в отеле. И он подозревал, что, если дать ей время опомниться, она откажется от своего слова.
        Ромео не собирался давать ей это время.
        Он не отводил взгляда от Мэйзи, которая стащила с запястья резинку для волос, взяла ее в зубы, а потом собрала свои тяжелые шелковистые волосы в узел на затылке. Когда она подняла руки, ее ночная сорочка задралась вверх, обнажив стройные ноги и бедра.
        Его охватило пламя, и его взгляд упал на ее тяжелые точеные груди.
        Она, похоже, заметила его возбуждение, и ее глаза слегка потемнели.
        Ромео подавил свое желание и отбросил воспоминание о том, как он держал эти груди в руках накануне вечером. Повторения вчерашней разожженной похотью сцены не будет. Ромео не имел намерения позволить сексу разрушить его планы.
        Он не понаслышке знал о том, как одна минута безумия может повлиять на всю дальнейшую жизнь. Он появился на свет благодаря этому. Это было причиной того, что мать все годы обвиняла его в том, что он разрушил ее жизнь. И это было причиной того, что здесь находился его сын.
        Мэйзи взглянула на него и отвела глаза. Но в этом взгляде Ромео уловил колебание, которого он так боялся. Он стиснул зубы.
        - Сомнения - вещь вполне естественная. Но нужно всегда держать в виду всю картину в целом.
        Она закусила губу.
        - Я не верю, что это происходит.
        - Это происходит, gattina… Мы скажем Люку, когда он проснется. Есть ли еще кто-нибудь, кого ты хочешь поставить в известность? Твои родители?
        Выражение ее лица стало замкнутым.
        - Мои родители больше мною не интересуются. А если бы и интересовались, это была бы прекрасная новость для них. Их единственный ребенок выходит замуж за отца своего сына из-за угроз со стороны мафии. - Ее губы скривились в горькой усмешке. - Сколько времени у меня есть, чтобы привести все в порядок? Мне понадобится по меньшей мере несколько дней, чтобы… Ты качаешь головой. Почему? - резко спросила Мэйзи.
        - Мы уезжаем сегодня утром.
        - Но это невозможно. Мне нужно упаковать вещи и найти подходящего человека, который управлял бы рестораном, пока… - Она замолчала и нахмурилась. - Я смогу вернуться в скором времени?
        - Нет, некоторое время не сможешь.
        - Как долго продлится это некоторое время?
        - Несколько недель, может быть, несколько месяцев. Будет лучше, если ты на время забудешь об этом месте.
        - Тебе легко говорить, - возмутилась Мэйзи. - Тебе не пришлось работать добрых два года днем и ночью, чтобы поставить бизнес на ноги.
        Ромео позволил себе слабую улыбку.
        - Я немного знаю о том, сколько тяжелой работы требуется, чтобы раскрутить бизнес. Скажи мне, что нужно сделать, чтобы ускорить твои сборы.
        - Мне нужно поговорить с Броной, чтобы она взяла на себя управление, и…
        Ромео прервал ее:
        - Известный шеф-повар приедет в девять часов, чтобы взять на себя каждодневное управление рестораном. Как только Люк проснется, сюда прибудет бригада перевозчиков, чтобы упаковать ваши вещи. Мы сделаем остановку в Лондоне, где поженимся в четыре часа дня. После этого мы прямо из Лондона полетим на мой остров на Гавайях.
        - Но… мы не можем пожениться так быстро, - выпалила она. - Нам потребуется специальная лицензия, а на это нужно…
        - Я уже позаботился об этом.
        Она покачала головой:
        - Все происходит слишком быстро, Ромео.
        - Чем быстрее я смогу взять вас под защиту, тем быстрее я смогу сконцентрироваться на проблеме с Лоренцо.
        Он увидел в ее глазах опасение и мысленно выругался.
        Мэйзи сложила руки на груди. Ромео с трудом заставил себя не опускать свой взгляд ниже ее шеи.
        - По крайней мере, у нас есть время обсудить, каким именно будет наш брак?
        Он напрягся:
        - Прошу прощения?
        - Ну, это же не будет обычный брак? Как ты сам сказал, мы делаем это, чтобы обезопасить Люка, так что я полагаю, что физическая сторона брака не будет частью нашего договора.
        Несмотря на то что он говорил себе в точности то же самое после того, как накануне они потеряли контроль, что-то сжалось у него внутри, словно его отвергли. Ромео стиснул зубы.
        - Если ты этого хочешь, так и будет.
        Мэйзи опустила глаза.
        - Да, я этого хочу. Думаю, ты согласишься, что секс зачастую вносит дополнительные ненужные сложности.
        Она покраснела, и Ромео был поражен тем, какой невинной она выглядела.
        - Si. Люк для нас самое главное.
        Почему ему было так трудно это произнести?
        Она быстро кивнула.
        - Я пойду оденусь. Он уже вот-вот проснется.
        Мэйзи направилась к двери, потом остановилась и обернулась.
        - Я хочу, чтобы Брона осталась помощником менеджера. Она была мне большой поддержкой, и я не хочу, чтобы новый менеджер вышвырнул ее, когда я уеду, хорошо?
        - Если это тебя успокоит, так и будет сделано.
        Она снова кивнула и вышла из комнаты.
        У него в кармане завибрировал телефон, и он поспешно вытащил его до того, как тот начал звонить. Его охватила ярость, когда он увидел знакомый код региона. Выйдя из кухни, Ромео ответил на звонок.
        - Ты, возможно, не привык слышать слово «нет», но, если хочешь иметь со мной дело, тебе придется смириться с тем, что я свяжусь с тобой, когда буду готов.
        - У тебя есть преимущество молодости, Брунетти, а мне приходится считать минуты.
        - Может быть, тебе стоит вспоминать об этом, прежде чем снова испытывать мое терпение, - проскрежетал он.
        Лоренцо рассмеялся.
        - Думаешь, я не знаю, что ты затеял? Ты можешь обеспечить своему figlio защиту, но ты по-прежнему должен позаботиться о своем наследстве.
        Ромео разозлился еще больше.
        - Мое наследство не включает в себя обязанность потакать старикам, отчаянно цепляющимся за старые способы ведения дел.
        В первый раз Лоренцо, казалось, заколебался.
        - Брунетти…
        - Не звони мне больше. Я сам свяжусь с тобой, когда сочту нужным.
        Он прервал разговор и обернулся, услышав смех своего сына. Этот звук пронзил его, и он на мгновение застыл на месте.
        Джанлука был его наследством. Которое он готов был защищать ценой своей жизни, если потребуется.
        Его сын возбужденно ворвался в гостиную.
        - Мама сказала, что мы сегодня полетим на самолете!
        - Да, вы будете жить у меня некоторое время.
        - А у вас большой дом?
        У Ромео приподнялся уголок губ.
        - Он достаточно большой для моих нужд.
        Люк задумчиво наклонил голову.
        - А там есть пруд с утками?
        - Пока нет, - ответил Ромео, а потом поддался искушению сделать большее, сделать этого маленького мальчика счастливым. - Но я построю его для тебя.
        У Люка округлились глаза.
        - Мой собственный пруд с утками? - прошептал он с благоговением.
        У Ромео странным образом сжало горло, ему было трудно глотать.
        - Si… да. Твой собственный.
        Ослепительная улыбка засияла на лице его сына.
        - Ух ты! А можно еще надувной замок?
        Ромео открыл рот, но Мэйзи покачала головой:
        - Мы обсудим это позже.
        Люк продолжал сиять.
        - Это будет самое прекрасное приключение на свете!
        И, не будучи в состоянии говорить, Ромео смог лишь кивнуть.
        ГЛАВА 6
        Мэйзи была поражена размахом этого приключения, когда спустя пять часов ее ввели в эксклюзивный бутик, где ее встретила команда стилистов. По требованию Ромео бутик закрыли, чтобы штат сотрудников мог сконцентрироваться только на Мэйзи. Сам он сидел в гостиной, просматривая документы и приглядывая за Люком, которому подбирали специальный костюм для их свадьбы.
        Мэйзи не смогла сдержать смущенную дрожь, когда на нее надели выбранное ею свадебное платье. Из кремового шелка, оно доходило ей до щиколотки и было простым, элегантным и достаточно практичным. Потом она надела кремового цвета туфли на шпильке и отправилась туда, где ее ждали парикмахер и визажист.
        Мэйзи не переставала удивляться, как быстро Ромео все организовал, едва только они достигли договоренности. И потом сразил ее наповал, пригласив Брону поехать вместе с ними в Лондон, чтобы быть свидетельницей на их свадьбе.
        Сюрприз следовал за сюрпризом. Она впервые летела на частном самолете, и до нее наконец дошло, каким могущественным и влиятельным был человек, за которого она выходит замуж.
        - Ну вот, я думаю, все готово.
        Мэйзи посмотрела в зеркало, оценила шикарную прическу с высоко забранными волосами и безупречный макияж, и улыбнулась. Сколько бы она ни уговаривала себя, что свадьба была ненастоящей, она не могла не волноваться.
        - Благодарю вас.
        - Надеюсь, вы не будете возражать, что мы послали за букетом. Выглядит не совсем правильным, если невеста не держит в руках букет, вам не кажется? - спросила владелица бутика. - Особенно когда вы выходите замуж за Ромео Брунетти.
        Откровенная зависть в глазах женщины и благоговение в ее голосе эхом отозвались в сердце Мэйзи.
        Она была избавлена от необходимости отвечать, потому что в этот момент дверь открылась и вошла Брона, держа в руках потрясающий букет из кремовых и лиловых роз, перевязанных лентой, украшенной кристаллами.
        - Мэйзи, ты великолепна, - сказала Брона. - Твой жених будет сражен наповал.
        В ее голосе прозвучал интерес, но Мэйзи подружилась с Броной Дэвис как раз потому, что та никогда не задавала вопросов и не лезла в чужие дела. И хотя Брона, вероятно, догадалась, что Ромео был отцом Люка - сходство между ними росло с каждой секундой, - она ни о чем не спросила Мэйзи.
        Улыбнувшись, Брона вручила ей букет.
        - Твои мужчины уже потеряли терпение, и по тому, как старший расхаживает по комнате, я не удивлюсь, если он ворвется сюда и потребует, чтобы ты вышла к ним.
        Мэйзи поспешно покинула примерочную и столкнулась с Ромео Брунетти, который был одет в костюм-тройку. От аккуратно зачесанных вьющихся волос до лакированных ботинок ручной работы, Ромео источал такой сексуальный магнетизм, от которого женщины готовы были падать к его ногам. А этот его взгляд… задумчивый, почти грозный в своей напряженности, который заставил Мэйзи трепетать с головы до пят при их первой встрече…
        Мэйзи уставилась на Ромео. Попыталась отвести от него взгляд. Не получилось. И она опять стала разглядывать его. В голове мелькнула мысль, что в этом нет ничего зазорного, потому что он тоже пристально разглядывал ее.
        Его взгляд был зачарованным, словно он видел ее впервые. Какая-то часть ее пришла в восторг от этого взгляда, от того, что он заставлял ее чувствовать себя сексуальной и желанной… Но она напомнила себе, что из этого ничего не выйдет.
        К счастью, ее внимание отвлек Люк, который бросился к ней.
        - Ты такая красивая, мама!
        Она улыбнулась, увидев, что он одет в точности так же, как его отец, вплоть до застегнутого жилета.
        - Ты тоже очень красивый, золотце.
        Ромео, казалось, опомнился от своего изумления.
        - Пойдемте, машина ждет.
        Когда они сели в лимузин, Ромео достал из кармана длинный бархатный футляр и протянул его Мэйзи.
        - Что это? - вырвалось у нее.
        Он приподнял уголки губ.
        - Я подумал, что отсутствие драгоценностей будет слишком заметно.
        Она подняла руку к своей шее.
        - Я… я не думала, что это необходимо.
        Он приподнял брови, и она покраснела.
        - Тебе могло показаться, что в этом нет необходимости, но нам ни к чему давать поводы для сплетен, - пробормотал он достаточно тихо, чтобы их не услышали сидевшие в дальнем конце лимузина Брона и Люк. - Открой футляр.
        Дрожащими пальцами Мэйзи открыла футляр и ахнула. Ожерелье из трех рядов насчитывало более двух дюжин бриллиантов различного размера и огранки. К ожерелью прилагалась пара не менее ослепительных серег. Мэйзи сообразила, что ее рот все еще приоткрыт. Ромео достал из футляра ожерелье.
        - Повернись.
        Все еще ошеломленная, она послушно повернулась и с трудом сдержала дрожь, когда его пальцы коснулись ее шеи. Прикосновение этих пальцев заставило ее кровь быстрее бежать по венам. Она повернула голову и взглянула в темные ореховые глаза. От его голодного взгляда у нее прервалось дыхание. Они напряженно смотрели друг на друга, и казалось, что, как только они оказывались рядом, между ними вспыхивало пламя.
        - Ого, это потрясающе!
        Мэйзи виновато съежилась от благоговейного тона, прозвучавшего в словах Броны. Она снова покраснела, когда сообразила, что на время забыла о присутствии в машине подруги и сына. Чтобы скрыть свое смущение, она поспешно достала серьги и надела их. Потом судорожно выдохнула, когда Ромео протянул ей еще один футляр внушительного размера.
        - Ромео…
        Он бросил на нее предупреждающий взгляд, и она не стала возражать. На этот раз он сам открыл футляр. Огромное обручальное кольцо с бриллиантами и рубинами не поддавалось описанию. Мэйзи молча протянула левую руку.
        Мэйзи улыбнулась восторженным восклицаниям Броны и буквально заставила себя дышать. Она, возможно, не представляла, что означало выйти замуж за миллиардера Ромео Брунетти, а не за Ромео Брунетти, отца своего ребенка. Но она сталкивалась с ситуациями и посложнее и выходила победительницей. Сможет справиться и с этим.
        Свадебная церемония была удивительно короткой. Регистратор зачитал их права и обязанности и объявил их мужем и женой. На все это ушло всего двадцать минут.
        Ромео поцеловал ее в губы быстрым и целомудренным поцелуем и моментально снял руки с ее плеч. Она сказала себе, что сердце ее совершило кувырок от нервов, и направилась вслед за ним к столу, чтобы подписями официально скрепить их союз.
        Мэйзи убедила себя, что предпринимает все необходимые шаги для безопасности своего сына. Это помогло ей держаться в течение роскошного обеда с Броной, после чего Брону отвезли в аэропорт, чтобы она могла сесть в самолет, летевший в Дублин. А сами они направились к частному аэродрому на юге Лондона.
        Люк заснул, и, не в силах выносить повисшую в машине тишину, Мэйзи откашлялась.
        - Я не знала, что итальянцы могут жениться в Лондоне без всяких бюрократических проволочек.
        Ромео, смотревший до этого в окно, направил на нее мрачный взгляд, который заставил ее пожалеть, что она нарушила тишину.
        - Я живу в Лондоне больше десяти лет. Исключая позавчерашний день, в последний раз я был в Италии, когда мы встретились.
        Она удивленно приподняла брови.
        - Я думала, что ты живешь там постоянно. Было видно, что тебе все хорошо знакомо там, где ты остановился.
        Он криво улыбнулся.
        - Одно время я жил там. Но в гораздо менее гостеприимной части города.
        - Менее гостеприимной? - эхом повторила она.
        Его взгляд помрачнел еще больше.
        - Я не всегда был богат, gattina… Я знаю улицы в том месте, где мы познакомились, потому что обычно ходил по ним по ночам в надежде найти остатки еды в мусорном баке или встретить туриста, который даст мне пару монет за то, что я почищу ему ботинки. Кроме этого, я подыскивал себе укромный переулочек, где мог бы поспать, но только одну ночь, потому что полиция прогоняла меня и грозила отправить за решетку, если я вернусь.
        Мэйзи не знала, что потрясло ее больше - ужасающий рассказ о его детстве или его холодный, бесчувственный голос. Так или иначе, ледяная рука все сильнее сжимала ее сердце, пока она не почувствовала, что застыла от боли, представляя себе, через что ему пришлось пройти.
        - Ты говорил, что встречался со своим отцом два раза, - пробормотала она. - А что же твоя мать?
        Люк пошевелился во сне, и Ромео перевел глаза на сына, прежде чем снова посмотреть на Мэйзи.
        - Я не желаю обсуждать свою мать, особенно в день своей свадьбы.
        Он цинично улыбнулся, словно высмеивая значительность этого дня.
        Но Мэйзи не могла так просто оставить эту тему.
        - И как долго ты спал в переулках? - спросила она, и ее сердце обливалось кровью от жалости.
        Его губы сжались в жесткую линию.
        - Два года, пока властям не надоело прогонять меня с улицы каждую ночь. Одна полицейская доброжелательница решила, что мне будет лучше в приемной семье. - Он хрипло рассмеялся. - Именно тогда я понял, что такого, как я, не слишком жалуют в нормальных семьях.
        - Какого?
        - Незаконнорожденного сына шлюхи и известного бандита.
        Она закрыла рукой рот.
        - О господи!
        Ромео снова посмотрел на спящего сына и покачал головой.
        - Не жалей меня, gattina… Я сбежал сразу же, как только смог. А теперь посмотри на меня. - Он с шутовским видом развел руками. И хотя его голос звучал ровно, Мэйзи видела, как глаза потемнели от мрачных воспоминаний, а губы сжались в жесткую линию. - Если верить прессе, я стал мечтой каждой женщины и идеальным зятем для каждого отца, у которого есть дочь на выданье. Считай, что тебе повезло заполучить меня. - Он невесело улыбнулся.
        - Ромео…
        Он так быстро склонился над ней, что у нее перехватило дыхание.
        - Нет, gattina… Сбереги свое сердечное сочувствие и ласковые слова для нашего сына, - хрипло пробормотал он. - Ты должна будешь быть рядом с ним, когда он поцарапает коленку или когда гоблины будут пугать его ночью. Мне же сочувствие не нужно. Я научился обходиться без него задолго до того, как начал ходить.
        Он откинулся на сиденье и нажал кнопку рядом с подлокотником. Из бокового отсека выплыл лэптоп. Сильные пальцы начали стучать по клавишам со спокойной уверенностью. Словно Ромео только что не раскрыл перед ней свою душу и не показал глубокие раны, исполосовавшие его сердце.
        Ромео нажал на очередную случайную клавишу, взирая невидящим взглядом на строки букв и цифр, заполнивших экран.
        О чем он, бога ради, думал?
        Разве только вчерашней ночью он не поклялся держать свое прошлое под замком? Так почему он сейчас разоткровенничался с Мэйзи О'Коннелл? И не только разоткровенничался, но и дал ей увидеть свои чувства?
        Он попытался рассуждать рационально, разобраться, что было такого в этой женщине, из-за чего он позволял своим эмоциям брать верх над ним. Их встреча вовсе не была ознаменована громом и молнией. Наоборот, той ночью в кафе в Палермо он прошел мимо Мэйзи, едва заметив ее.
        И только когда он заказал третью порцию виски, обратил внимание на то, что она разглядывает его. И даже тогда он не проявил к ней интереса. Ромео привык, что женщины таращатся на него. Они липли к нему с тех пор, как он начал бриться.
        Но он заметил, что она продолжает украдкой посматривать на него. Ее яркие голубые глаза обращались в его сторону всякий раз, когда она думала, что он этого не видит. Ромео так и не понял, почему Ромео заговорил с ней той ночью. Может быть, причиной был ее потерянный взгляд, который она мучительно старалась скрыть. Или из-за того, что последние слова его матери заставили его чувствовать себя так, словно с него сняли кожу.
        «Ты такой же, как он… такой же…»
        Напиваясь в этом кафе, он делал последнюю отчаянную попытку окончательно утопить эти слова в виски. Он поднял свой бокал, глядя на нее, словно предлагая тост. Она застенчиво улыбнулась и спросила, что он отмечает. Он ответил ей каким-то остроумным замечанием. Ногой отодвинул стул, стоявший по другую сторону его столика, приглашая ее, и она присоединилась к нему.
        Когда наступила полночь, они отправились в его отель, оба прекрасно понимая, что случится дальше. А на следующее утро он ушел, чувствуя себя более уязвимым, чем когда-либо ранее.
        - Мне жаль, что я вызвала у тебя плохие воспоминания, - внезапно сказала Мэйзи.
        Ромео аккуратно закрыл лэптоп, подавляя желание вырвать его из отсека и выбросить в окно.
        - Мэйзи… - сказал он предупредительным тоном.
        - Я знаю, что ты не хочешь сейчас говорить об этом, и уважаю твое решение. Но я просто хочу, чтобы ты знал: если тебе захочется поговорить, я здесь.
        На одно мгновение при этих словах его душа словно воспарила. Ромео позволил себе представить день, когда сможет сбросить ношу молчания и почувствует себя цельным и чистым.
        Эта картина была настолько смехотворна, что он покачал головой, удивляясь собственной глупости.
        Он был сыном шлюхи и жестокого бандита. И никогда не станет чистым, никогда не отмоется от этого пятна.
        - Grazie, но могу заверить тебя, что этот день никогда не наступит.
        ГЛАВА 7
        Курорт «Брунетти Интернэшнл мауи» представлял собой тропический оазис, который был словно создан по образцу рая. Он насчитывал шесть особняков из камня и дерева, каждый из которых был большим и настолько роскошным, что мог удовлетворить самого взыскательного постояльца. Самый большой особняк располагался на вершине холма в центре острова. Из рекламной брошюры, прочитанной ею в самолете, Мэйзи узнала, что этот особняк был забронирован на ближайшие три года, и за эту привилегию гости заплатили огромные деньги.
        - Ты идешь с нами?
        Она чуть не подпрыгнула, услышав приглашение Ромео.
        - Да, конечно.
        Она последовала за Ромео к кабриолету, стоявшему на тротуаре. Он посадил Люка, который пребывал в восторге, на сиденье и пристегнул его ремнем, прежде чем обратиться к ней.
        - Хочешь проехаться и осмотреть окрестности сейчас или позже? - холодно спросил он.
        - Сейчас было бы чудесно, спасибо.
        Он кивнул и завел мотор. Когда Люк начал возбужденно ерзать на своем сиденье, Ромео снизил скорость и дотронулся до руки сына.
        - Сиди смирно, bambino[11 - Ребенок (ит.)], или тебе придется идти пешком всю дорогу до дома.
        Люк посмотрел по сторонам.
        - А где дом? - спросил он.
        Ромео указал на стоявшую на вершине холма огромную виллу, чей стеклянный купол возвышался над островом.
        - Вон там.
        Люк моментально притих.
        - Я буду сидеть смирно.
        Ромео взглянул на Мэйзи со слабой улыбкой, потом осторожно потрепал Люка по волосам.
        - Веnе… Это означает «хорошо» по-итальянски.
        - Веnе, - повторил Люк, почти идеально копируя акцент отца.
        Мэйзи огляделась по сторонам и обратила внимание на две вещи. Первое - брошюра не отдавала должное острову Хана, и второе - только два особняка из всех, мимо которых они проезжали, выглядели обитаемыми.
        - Но я думала, что эти курорты были полностью забронированы на несколько лет вперед?
        - Были… до вчерашнего дня, когда я отменил большинство заказов.
        - Зачем?
        - Потому что я хотел обеспечить нам уединение. Две семьи, которые остались здесь, были тщательно проверены и подписали договор о конфиденциальности. Остальным я выплатил компенсацию за неудобство и отправил их на другой курорт. За свой счет, разумеется.
        Когда они поднимались на холм, Мэйзи осматривалась по сторонам. Все вокруг напоминало райский сад.
        - Неужели ты думаешь, что…
        Он бросил на нее предостерегающий взгляд, и она прикусила губу. Когда Люк помчался к дому, Ромео повернулся к ней.
        - Нет, я не думаю, что у нас здесь будут неприятности. Но тем не менее я предпринял необходимые меры предосторожности.
        Она окинула взглядом цветущий рай.
        - Но мы не можем остаться здесь навсегда, Ромео.
        - Мы останемся здесь до тех пор, пока я не найду способ все уладить. Кроме того, все думают, что мы проводим здесь медовый месяц, так почему бы не получить удовольствие на это время? Я не думаю, что с момента рождения Люка у тебя было время для отпуска. И наверное, будет облегчением не быть обремененной заботами о нем двадцать четыре часа в сутки?
        Мэйзи нахмурилась.
        - Я не считаю его бременем, - резко возразила она.
        - Это из-за него ты поменяла карьеру? - поинтересовался он.
        - Ну… да, но…
        - Сменить карьеру адвоката по уголовным делам на руководство рестораном в старинной маленькой деревне - это большая перемена.
        - Это был выбор, который я сделала как для Люка, так и для себя.
        Он кивнул.
        - Ты доказала, что умеешь приспосабливаться к обстоятельствам. Так что привыкнуть к нашей новой ситуации тебе будет несложно.
        Она осмотрелась по сторонам.
        - Я не создана для того, чтобы лежать на солнышке и потягивать коктейли. Мне нужно занятие, даже когда я нахожусь рядом с Люком.
        - Тогда мы найдем тебе занятия.
        - Спасибо. А теперь допрос касательно моих материнских умений и преданности окончен?
        Ромео молча кивнул и вышел из кабриолета.
        Двери открылись, и на пороге появились две женщины, одна из них пожилая тонганка, другая - молоденькая девушка, которая с улыбкой подошла к Люку. Мэйзи заметила, что она слегка хромает.
        - Это Эмили. Она будет помогать тебе присматривать за Люком. А Махина - наша экономка.
        Мэйзи ухитрилась улыбаться во время знакомства с женщинами и во время экскурсии по дому Ромео. Она даже постаралась издать изумленный возглас при виде бассейна размером с олимпийский, гидромассажной ванны, искусственной пещеры, в которой был водопад, и пруда, примыкавшего к пещере. Она улыбалась, когда быстро мыла Люка, пока услужливая Эмили распаковывала его вещи. Когда девушка предложила отвести его на кухню и напоить соком, Мэйзи заставила себя кивнуть, радуясь возможности отправиться к Ромео и высказать ему все, что она о нем думает.
        Она нашла его в большой, полной света комнате, преобразованной в кабинет. Закрыв за собой дверь, она направилась туда, где сидел Ромео.
        - Как ты посмел нанять няньку, не проконсультировавшись со мной? - набросилась она на него, когда он поднял глаза от документа, который изучал.
        Он на мгновение нахмурился, а потом поднялся и обошел стол. Мэйзи заставила себя не отступить перед ним.
        - Я не думал, что ты будешь возражать.
        - Потому, что я страстно желаю избавиться от бремени заботы о своем сыне?
        - Потому, что мне говорили - каждой матери время от времени нужно отдыхать.
        - И кто, скажи на милость, просветил тебя на этот счет? Наверняка не твоя мать, поскольку, как я догадываюсь, она не была в числе претенденток на звание лучшей матери года.
        По тому, как он напрягся, она поняла, что зашла слишком далеко.
        - Мы, кажется, отклоняемся от темы нашего разговора. В самолете ты спала не более часа, и я уверен, что и накануне ночью ты спала недолго. Очень скоро ты почувствуешь усталость после такого перелета. - Он пожал плечами. - Я думал, что ты с радостью примешь помощь.
        - Так она будет только временной помощницей? - настаивала Мэйзи.
        - Нет. Она единственная в штате, кто обучался работе с детьми. А в чем, собственно, заключается проблема?
        Проблема в том, что ты принял решение, касающееся Люка, не посоветовавшись со мной.
        Он раздраженно выдохнул.
        - Так будет лучше для всех нас, включая Люка. Некоторые решения придется принимать, невзирая на твое мнение.
        - Только не в том, что касается моего сына.
        Он пожал плечами:
        - О'кей, ты можешь прибегать к помощи Эмили, когда тебе это понадобится. Но ты не можешь контролировать каждую минуту его жизни, Мэйзи.
        От охватившей ее ледяной ярости у нее перехватило дыхание.
        - Ты знаешь его сколько? Два дня? И ты смеешь говорить это мне?
        Его глаза потемнели.
        - Разве это моя вина, что я не знал о его существовании?
        - Что ж, это и не моя вина. Если бы ты потрудился остаться со мной до утра после…
        - Чего ради? Для того, чтобы обменяться лживыми обещаниями встречаться и дальше? Или, быть может, ты хотела услышать комплименты по поводу того, какую замечательную ночь мы провели?
        Холодная ярость на ее лице сменилась сердитым румянцем.
        - Прости, что я незнакома с этикетом, в соответствии с которым следует вести себя наутро после проведенной вместе ночи. Это было моим первым и последним опытом. Но я никак не ожидала проснуться в одиночестве, когда мужчина, с которым я провела ночь, исчез бесследно. Или что он дал указание консьержке не раскрывать своего имени. Если ты хочешь злиться, злись на самого себя. Потому что, несмотря на твое омерзительное поведение, несмотря на то, что ты оставил меня одну расхлебывать эту кашу, я все равно вернулась в надежде найти тебя, когда узнала, что беременна.
        На его лице отразилось удивление.
        - Что ты сделала?
        - Вернулась. Я истратила сбережения, которые лучше было бы сохранить для моего ребенка, чтобы заплатить за две недели, проведенные в этом запредельно дорогом отеле. Все дни я ходила по улицам Палермо и посетила все кафе за эти две недели, и все в надежде найти тебя. - Она с горечью рассмеялась. - Знаешь, сколько ответов можно получить в Интернете на запрос Romeo of Palermo?
        Он медленно покачал головой.
        - Что ж, скажу лишь, что для того, чтобы разыскать их всех, мне понадобились бы годы. Я не говорю по-итальянски, поэтому надо мной либо смеялись, либо тупо на меня смотрели.
        Поэтому не смей говорить мне, что со мной не будут советоваться по любому решению относительно моего сына. И не заставляй меня чувствовать себя идиоткой из-за последствий того, что мы сделали по обоюдному согласию.
        На его щеках выступил румянец. Отвернувшись, он уставился в окно.
        Когда Мэйзи поняла, что молчание будет тянуться вечно, она подошла к окну и встала рядом с ним.
        - Ты не собираешься ничего сказать мне? - спросила она более ровным голосом, когда прошло еще несколько минут.
        Он искоса посмотрел на нее.
        - Меня трудно удивить. Но ты удивила меня, gattina, - пробормотал Ромео.
        - Потому что я показала, что под моими рыжими волосами скрывается буйный темперамент?
        На его губах появилась слабая улыбка.
        - Это как раз не было сюрпризом. Я отлично знаю, что ты способна на глубокую страсть.
        Мэйзи покраснела и отвернулась.
        - Что же тогда?
        - То, что ты сделала… - Ромео помолчал и покачал головой. - Никто из всех, кого я знаю, этого бы не сделал. И ты права. После того как я сбежал от тебя, ты имела полное право вычеркнуть меня из своей жизни. А я очень старался, чтобы меня было трудно найти.
        - Это еще мягко сказано. Ты часто так поступаешь? Прячешься так надежно, чтобы твои женщины не могли найти тебя? - спросила она, не удержавшись.
        - Не совсем так. Обычно я оговариваю, что мои связи не длятся долго.
        - А-а… понятно.
        Этим он ей все объяснил.
        - Та ночь была необычной и для меня тоже, во многих отношениях.
        Мэйзи хотела спросить, почему, но в его глазах появился тот самый затравленный мрачный взгляд, который дал ей понять, что она рискует получить резкую отповедь, стоит ей лишь вопросительно приподнять бровь. К ее удивлению, он продолжил говорить:
        - Это был тяжелый день, такой, который я не хотел бы пережить еще раз, хотя я знал, что он наступит.
        - Да, у всех нас бывают такие дни.
        - Но ты вернулась, несмотря на то что чувствовала себя отвергнутой и, возможно, сильно оскорбленной? - спросил Ромео.
        - Я поставила себя на место своего ребенка и поняла, что должна дать ему шанс узнать своего отца. Но, полагаю, отчасти я была напугана тем, что не смогу пройти через все это одна, и в некотором смысле искала поддержки. - Мэйзи пожала плечами. - Вернувшись в Дублин, я признала, что осталась одна со своими проблемами. Потом родился Люк, и с каждым прожитым днем страх рассеивался. Я больше не была одна. У меня был он.
        Он посмотрел на нее очень долгим взглядом.
        - Ты больше не одна.
        Мэйзи подняла брови.
        - Но ты не согласен, что со мной необходимо советоваться, когда речь идет о Люке?
        Его взгляд сделался стальным.
        - Я обеспечу тебе жаркие диспуты, касающиеся важных решений. А ты можешь попытаться разорвать меня в клочья по мелким вопросам.
        - Иными словами, мы собираемся спорить по любому поводу?
        Уголок его рта приподнялся.
        - Только потому, что ты, похоже, обожаешь споры.
        В ответ на ее губах тоже появилась улыбка.
        - Предупреждаю, что я никогда не останавливаюсь, пока не добьюсь своего.
        Ромео посмотрел на ее губы, и ее дыхание участилось, а сердце стало выпрыгивать из груди, когда она прочитала в его взгляде откровенное приглашение.
        Желание вспыхнуло в ее крови, и все внутри задрожало.
        - Возможно, время от времени я буду давать тебе возможность победить, - пробормотал он хриплым глубоким голосом.
        Когда его взгляд остановился на ее груди, по телу Мэйзи пробежал легкий трепет. Она решила, что разумнее будет отойти от него, прежде чем сделает какую-нибудь глупость, например, встанет на цыпочки и прижмется губами к его губам. В этот момент раздался стук в дверь.
        - Да? - сказал Ромео, продолжая смотреть на нее.
        Вошла Эмили с Люком, который заулыбался, увидев Мэйзи.
        - Люк хочет купаться. Я хотела спросить у вас, не против ли вы, - сказала Эмили.
        Ромео наблюдал за Мэйзи, приподняв одну бровь.
        Она вздернула подбородок.
        - Я сама отведу его. - Когда он прищурил глаза, она вздохнула. - Мы оба отведем его, - поправилась она.
        Уголок его рта приподнялся.
        - Grazie, - пробормотал он.
        Мэйзи кивнула.
        - О'кей. Я пойду переоденусь.
        Ромео подошел к Люку и подхватил его на руки.
        - Встретимся у бассейна.
        В своей комнате Мэйзи достала скромный закрытый купальник, мысленно прокручивая в голове свой разговор с Ромео. И снова задумалась над тем, какими были его отношения с матерью. В машине он назвал ее шлюхой. Имел ли он это в виду буквально? Она содрогнулась. Иначе с какой стати сын назвал бы свою мать таким унизительным словом?
        Было ясно, что Ромео Брунетти хранит в своем шкафу не один скелет. И она вступила на опасный путь, пытаясь раскрыть его секреты. То, что он предпринял такие радикальные шаги, чтобы не встретиться с ней после единственной проведенной вместе ночи, должно было бы предупредить ее, что ему не нужны никакие отношения, не касающиеся его сына.
        Ей следует помнить об этом. И еще о том, что между ними не может быть физической связи. С каким бы жаром он ни смотрел на нее. Как бы ни загоралась ее кровь всякий раз, когда он оказывался на расстоянии вытянутой руки от нее.
        Наступит время, когда ей придется уйти отсюда со своим сыном, когда с опасностью будет покончено. Ей будет гораздо легче, если она позаботится о том, чтобы к тому времени сердце ее все еще оставалось свободным.
        Ромео заметил ее холодность в тот момент, когда Мэйзи спустилась по ступеням террасы. Взгляд, который она бросила на него, был настороженным. Словно между тем временем, когда они разговаривали в кабинете, и тем временем, пока она переодевалась, она замкнулась в себе.
        Он наблюдал за тем, как она положила солнцезащитные очки на столик и подошла к краю бассейна, со сдержанной улыбкой наблюдая за выходками сына. Впервые в жизни Ромео испытал потребность узнать, что чувствует женщина. Обычно когда женщины, с которыми он встречался, начинали так себя вести, это было показателем того, что они станут просить у него чего-то большего. Его времени. Обязательств. По этой причине он категорически сводил свои связи либо к нескольким неделям, либо к одиночному уикэнду. Ему нечего было предложить женщине, кроме хорошо проведенной ночи в постели и щедрого прощального подарка на следующее утро.
        Так что означало такое поведение Мэйзи?
        - Быстрее, быстрее! - кричал Люк, сидевший на спине Ромео. - Мама, давай плыть наперегонки!
        Он протянул руки к матери. Мэйзи улыбнулась и подплыла к ним, все еще избегая взгляда Ромео. И продолжала держаться на заметном расстоянии от них, пока они плескались и плавали от одного края бассейна к другому.
        Наконец Ромео вытащил уставшего, но протестующего Люка из воды. Мэйзи последовала за ними. Она вытерла сына, прежде чем увести его в дом. Когда она вернулась и легла на свой шезлонг все с тем же отстраненным видом, Ромео прищурил глаза.
        - Я не люблю таких внезапных смен настроений, - резко сказал он.
        Она повернула голову в его сторону.
        - Что?
        - Ты была в хорошем настроении, когда уходила из кабинета. Очевидно, что-то произошло после этого. Что именно?
        - Ничего. Я просто обдумала ситуацию, вот и все.
        - И каков был результат?
        Она улыбнулась яркой, фальшивой улыбкой.
        - Я осознала, что ты прав. У нас с Люком никогда не было отпуска. Пребывание здесь будет полезно ему… и всем нам. И если найду, чем заняться, я не стану спорить с тобой по мелочам.
        Он выслушал ее и пришел к выводу, что это только половина правды. Он откинулся на шезлонге и стал придумывать, как бы заставить ее сказать всю правду.
        ГЛАВА 8
        - Мэйзи, мы направляемся искать место для пруда с утками. Ты говорила, что пойдешь с нами.
        Ромео сказал это таким тоном, что было ясно - спорить бесполезно. Его недовольство за последние несколько дней переросло в еле сдерживаемый гнев. Хотя в основном он злился на себя самого из-за непривычного чувства сильной заинтересованности.
        Но часть этого гнева была направлена и на женщину, которая подняла голову от компьютера, прервав видеобеседу со своей подругой в Дублине, и посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.
        Ромео сталкивался с таким взглядом всякий раз, когда входил в комнату. Точно так же, как всякий раз, когда он приближался к ней, она находила способ отодвинуться от него. Он думал, что Мэйзи будет счастлива, когда он договорился о том, что она станет работать с шеф-поваром курортного ресторана по нескольку часов каждый день, чтобы не терять навыков. Она была довольна, а его шеф-повар превозносил ее умения, но с ним самим она продолжала держаться отстраненно.
        Но с него хватит. Он хотел преодолеть эту отстраненность. Внутренний голос, который подсказывал ему, что он может потом пожалеть об этом, был безжалостно заглушен. Ромео прошел дальше в комнату и остановился рядом с ней, сложив руки на груди.
        - Наш сын ждет.
        Он почувствовал удовлетворение от того, как ее глаза вспыхнули бунтарским пламенем.
        - Э… прости, Брона, мне нужно идти. Я свяжусь с тобой опять в конце недели. - Мэйзи улыбнулась, выключила компьютер и мрачно посмотрела на него. - Это было необходимо - вести себя так грубо?
        - Я только сделал то, что ты сама просила, gattina, и напомнил тебе, что ты обещала пойти с нами искать подходящее место. Если ты передумала, тебе стоит просто сказать об этом. Люк будет расстроен, конечно, но… - Ромео пожал плечами.
        Она нахмурилась и посмотрела на часы.
        - Я не передумала. Я просто не заметила, сколько сейчас времени, вот и все. - Она взглянула на него и тут же отвела глаза в сторону. - Я… я сейчас приду.
        Ромео прищурился, потому что она продолжала сидеть.
        - Есть какая-то проблема, о которой я должен знать? - раздраженно спросил он.
        - Нет.
        Мэйзи с недовольством выпятила нижнюю губу, и это так напомнило ему их сына, что он чуть не рассмеялся. Но его раздражение росло по мере того, как она продолжала сидеть.
        - Должен ли я поднять тебя со стула? - мягко спросил он.
        - Я просто имела в виду, что встречусь с вами снаружи после того, как переоденусь.
        - Ты и так одета нормально.
        Мэйзи покраснела.
        - Может быть, футболка и подойдет, но шорты не годятся для прогулок.
        Ромео обошел стол и остановился рядом с ней.
        - Встань.
        Она бросила на него раздраженный взгляд, но нехотя встала.
        Ромео чуть не проглотил язык.
        Яркие розовые шортики обтягивали ее бедра как вторая кожа. Мгновенное возбуждение, какого он прежде никогда не испытывал, охватило его с такой силой, что ему показалось, будто внутри у него все перевернулось.
        - Che diavolo[12 - Какого черта (ит.)] - только и смог выговорить Ромео, не отрывая взгляда от ее длинных стройных ног.
        - Не осуждай меня, - с вызовом хрипло пробормотала Мэйзи. - Я не виновата, что твои личные поставщики перепутали мой размер.
        Он встретил взгляд ее невероятных голубых глаз с ошеломленным выдохом.
        -Ты хочешь сказать мне, что вся твоя одежда тебе мала?
        Ромео закупил новый гардероб для Мэйзи и Люка, когда стало очевидно, что она упаковала с собой вещи, подходящие для лета в Ирландии, а не на тропических Гавайях.
        Она подняла руку, чтобы поправить волосы, и приоткрывшийся при этом загорелый живот заставил температуру его тела подскочить еще на тысячу градусов.
        - Они на размер меньше, чем я обычно ношу.
        - А почему ты ничего не сказала?
        Он слышал, что его голос звучал неровно, черт возьми, даже сдавленно.
        - Разве я не выглядела бы как оперная дива, если бы потребовала, чтобы они отправили все вещи обратно?
        - Ты моя жена. У тебя есть право требовать всего, что ты хочешь, и так часто, как ты хочешь.
        Она, казалось, почувствовала себя неуверенно, но не отвела от него взгляд, что привело его почти в восторг. До этого момента Ромео не понимал, насколько ему не хватало взгляда этих глаз.
        - Все нормально, нет проблем. Я легко умещаюсь в большинство топов и платьев, а шорты я планировала носить только в доме. - Она облизнула губы и немного нервно рассмеялась. - Кроме того, мне не повредит скинуть несколько килограммов.
        - Ничто в твоем теле не нуждается в изменении, - прорычал он.
        Она была совершенна. И она снова залилась краской, что мгновенно воспламенило его. Желание стиснуло его, словно когтями.
        Madre di Dio!
        - Иди. Переоденься, если ты так хочешь. Мы будем ждать тебя у выхода, - выдавил он из себя, прежде чем жгучая страсть, пульсирующая в нем, не преодолела остатки здравого смысла и не заставила его повалить ее на стол.
        Она кивнула и, сделав шаг назад, повернулась и поспешила к двери.
        Ромео все еще не успокоился, когда она появилась в летнем сиреневом платье без бретелек и в шлепанцах на ногах. К счастью для него, присутствие его сына служило сдерживающим фактором.
        Спустя десять минут Ромео стало ясно, что она вернулась к прежней стратегии уклонения от непосредственного общения с ним, хлопоча вокруг Люка и избегая его взгляда, когда он смотрел на нее.
        Сжав зубы, он сосредоточился на том, чтобы найти подходящее расположение для пруда.
        С третьей попытки они нашли идеальное место. Старший из бригады строителей разложил свои чертежи на переносном столике и все начали обсуждать дизайн и сроки выполнения работ. Люк весело показывал, где он хочет, чтобы были скалы и фонтан.
        Оставив их за этим занятием, Ромео направился к стоявшей поодаль Мэйзи.
        Она подняла голову при его приближении и резко втянула в себя воздух, увидев его настойчивый взгляд. Ее глаза расширились, прежде чем она сделала попытку отвернуться. Но он поймал ее за подбородок до того, как ей это удалось.
        - Не хочешь сказать мне, что происходит?
        Она снова посмотрела на него ничего не выражающим взглядом.
        - Извини, я не понимаю, о чем ты говоришь.
        - Я думал, что мы договорились попытаться вести себя как нормальная супружеская пара, - процедил он.
        - Мы себя так и ведем.
        - Ты называешь это нормальным поведением?
        - Ромео, почему ты злишься на меня?
        Его низкий язвительный смех подействовал на нее раздражающе.
        - Полагаю, я должен быть рад хотя бы тому, что ты заметила мое недовольство.
        - Если это из-за того, что я забыла, во сколько мы договорились идти искать место для этого пруда…
        - Не делай этого, gattina, это недостойно тебя, - перебил он ее.
        - Я не знаю, чего ты от меня хочешь. Я здесь ради Люка. Разве не этого мы оба хотели?
        - Ему нужны родители, которые не только обмениваются приветствиями при встрече и словами «передай мне соль, пожалуйста» за столом. Я, может быть, пока еще знаю мало о маленьких мальчиках, но я уверен, что он почувствует напряжение между нами, если мы не прекратим эту игру.
        Она покачала головой:
        - Мы не ведем никакой игры.
        Он был с этим не согласен. Собираясь потребовать от нее правды, он заглянул ей в глаза и наконец понял, почему атмосфера между ними изменилась таким коренным образом.
        - Dio, как я мог этого не заметить? - пробормотал он почти про себя.
        В ее глазах отразилась паника. Ромео улыбнулся, немного успокоившись теперь, когда узнал причину ее холодности.
        - Мы продолжим этот разговор сегодня вечером, когда Люк ляжет спать.
        - Мне не о чем разговаривать с тобой, - выпалила Мэйзи.
        - В таком случае ты будешь наслаждаться едой и слушать то, что я буду говорить тебе.
        Он с удовлетворением заметил, как в ее глазах появилось испуганное выражение, потом повернулся и направился обратно к группе строителей. Окончательный дизайн пруда был оговорен, и радостный Люк поскакал к кабриолету.
        Когда они вернулись в дом, Мэйзи поспешно покинула их под предлогом того, что ей нужно приготовить еду для Люка. Ромео сдержал улыбку, довольный тем, что он теперь знал, в чем состоит проблема и как ее решить. Он осторожно учился умению быть отцом. Создавшаяся напряженная обстановка грозила помешать ему в этом. Поэтому проблема должна была быть устранена. И к полуночи их отношения улучшатся, и результат этого, как он был уверен, порадует их обоих.
        Ромео подхватил сына на руки и подбросил его в воздух. Его сердце сделало кувырок, когда он услышал восторженный вопль.
        - Еще! - потребовал Люк.
        Улыбка Ромео стала шире, и он подчинился.
        Он никогда не полагался на удачу в достижении своих целей, но, если ему чуть-чуть повезет, он заставит мать своего сына произносить это же слово к тому времени, когда разберется с ней.
        Мэйзи просмотрела огромное количество новых платьев, висевших в ее гардеробе, и наконец остановилась на хлопковом платье оранжевого цвета. Она знала, что рискует опоздать, но после разговора с Ромео боялась этого ужина.
        Сказать, что она была в ужасе, увидев внезапное просветление в его глазах после того, как он пожелал узнать, что происходит, будет преуменьшением. И самоуверенная улыбка, которая после этого не сходила с его губ, была еще более опасной.
        Мэйзи дрожащими руками собрала волосы в узел на затылке.
        Понимая, что дольше медлить нельзя, она направилась на террасу.
        Свет от больших свечей издавал тонкий аромат, пробуждающий воспоминания. Рядом со столиком стояло высокое серебряное ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского. Ромео видно не было.
        Едва Мэйзи успела вздохнуть с облегчением, как почувствовала его приближение и обернулась.
        Он был одет в черные брюки и обтягивающую черную рубашку, рукава которой были закатаны, обнажая загорелые руки. Несколько верхних пуговиц были расстегнуты, открывая мускулистую шею. Мэйзи судорожно сглотнула и попыталась заставить свои гормоны перестать бушевать в крови. Вечер только начинался, но она уже знала, что ей предстоит трудная битва с ее собственным желанием, которое захлестывало ее.
        - А вот и ты, - пробормотал Ромео низким, завораживающим голосом. - Я уже начал подумывать, что ты решила не приходить на свидание.
        - Я не знала, что это свидание, - слабо проговорила Мэйзи.
        Заходящее солнце, мягкие звуки гавайской музыки, льющиеся из спрятанных динамиков… нежный взгляд - все указывало на то, что речь идет о них двоих, и это не имеет отношения к их сыну.
        Он подошел ближе, и она сделала шаг назад. В его взгляде Мэйзи прочитала, что Ромео знает, с чем она борется. И расчетливый блеск его глаз говорил о том, что она рискует проиграть.
        - Ну же, садись.
        Он подошел ближе, и аромат сандалового дерева и запах его кожи подействовали на нее, как пыльца на пчелу. Он отодвинул для нее стул.
        Мэйзи села и тут же судорожно выдохнула, когда его пальцы коснулись ее шеи.
        - Тебе следует быть осторожнее на солнце, gattina. У тебя здесь небольшой ожог. Она вздрогнула и дотронулась до того места, которое уже слегка побаливало, ругая себя за разочарование, которое испытала от того, что его прикосновение было таким безличным.
        - Думаю, мне нужен более сильный солнцезащитный крем.
        Ромео сел напротив нее и задумчиво уставился на ее лицо.
        Мэйзи затаила дыхание, зная, что сейчас он начнет задавать ей вопросы.
        - Ты никогда не проводила каникулы за границей? - спросил он.
        Она покачала головой:
        - У меня не было времени на каникулы. И вообще не было свободного времени, если на то пошло. Занятия учебой семь дней в неделю, начиная с детского сада и до окончания юридического колледжа, не дали мне такой возможности.
        Он прищурил глаза.
        - Твои родители требовали этого от тебя?
        - Да.
        - Расскажи мне о них.
        - Я думала, наше прошлое не подлежит обсуждению.
        Он налил шампанского ей, потом себе.
        - Не подлежит, но я, похоже, невольно открыл тебе многое из своего прошлого. Мне кажется, настало время устранить несоответствие.
        На мгновение отвернувшись от него, она посмотрела на последние отблески пурпурно-оранжевого заката и на первые звезды, которые стали появляться на небе.
        Ей не хотелось говорить о своих родителях, об амбициях, которые управляли ими и превратили ее детство в бесконечную череду неудачных попыток угодить им.
        И тем не менее она кивнула.
        ГЛАВА 9
        Мэйзи принялась ковырять вилкой в тарелке, пытаясь подобрать слова.
        - Мои родители с самого начала знали, что я не так одарена способностями к наукам, как они. Сказать, что они были ошеломлены тем, что их таланты не воплотились во мне, будет преуменьшением. Мне было пять лет, когда они заставили меня пройти мой первый ай-кью-тест. Они отказывались поверить результатам. До пятнадцати лет я проходила этот тест ежегодно, пока наконец они окончательно не признали, что мои способности никогда не станут больше, чем средними.
        - И после этого они перестали давить на тебя?
        - Наоборот. Они давили на меня все сильнее, с уверенностью, что, если они будут продолжать полировать меня, я превращусь в такой желанный для них бриллиант вместо неприемлемого циркона.
        - Я не согласен с тем, как ты себя описываешь, и с тем, что ты обладаешь средними способностями, но продолжай, - сказал Ромео, откидываясь на стуле.
        Мэйзи пожала плечами:
        - Мне почти нечего добавить. Они были безразличны ко всему в моей жизни, кроме академических успехов, какими бы они ни были. Когда я сказала им, что хочу стать адвокатом, они нехотя приняли мое решение. А когда я сообщила, что устраиваю себе каникулы, наши отношения стали совсем натянутыми.
        - Но ты же не отступила?
        Она с горечью рассмеялась.
        - Очень тяжело быть заурядным ребенком двух гениев, которые вообще не желали иметь детей.
        Ей хотелось взбунтоваться против родительского безразличия. Таким образом она очутилась в Палермо. И хотя она никогда не пожалеет, что родила Люка, Мэйзи начала опасаться, что единственный человек, с которым она разделила свой бунт, стал мерилом для всех остальных мужчин, которых она встретит в будущем. И все они окажутся не на высоте по сравнению с ним.
        Она выпила еще немного шампанского и почувствовала, как пузырьки прокатились по ее венам и развязали язык.
        - Я полагаю, твои каникулы включали и остановку в Палермо?
        - Да. Я всегда была очарована всем итальянским. - Мэйзи сделала паузу, взглянула на Ромео и увидела, как он с мягкой усмешкой приподнял бровь. Покраснев, она снова переключила внимание на свою тарелку. - У меня были кое-какие сбережения, потому что, учась в университете, я подрабатывала, и я решила проехаться по Италии. Палермо был третьим городом, в котором я остановилась.
        - И ваши отношения улучшились, когда ты вернулась к работе? - спросил он.
        Казалось, он был искренне заинтересован в ее жизни, в ее прошлом, а не просто вел светскую беседу, чтобы скоротать время за ужином.
        И она, к своему удивлению, стала рассказывать ему о болезненном эпизоде своей жизни, к которому поклялась никогда не возвращаться.
        - Нет, когда они обнаружили, что я беременна от мужчины, чьей фамилии даже не знала. Они оба, и мать и отец, выросли в неполных семьях. И не общались с родителями к тому времени, когда я выросла. Я знаю, что они не планировали пожениться, но им пришлось, когда мама забеременела мною. Когда я тоже в свою очередь забеременела, им было слишком тяжело пережить подтверждение истины, что яблоко от яблони недалеко падает.
        Слова с горечью срывались с ее губ. Мэйзи рискнула взглянуть на Ромео и обнаружила, что он застыл на месте, а его лицо превратилось в напряженную, неприступную маску.
        - И они прервали отношения с тобой? - холодно спросил он.
        - Не совсем. Но у них были свои взгляды на то, как следует воспитывать Люка, с которыми я была не согласна.
        - Какие взгляды?
        - Для начала они хотели, чтобы его воспитывали няньки, а когда ему исполнится четыре года, я должна была отдать его в интернат…
        Ромео выругался, прервав ее рассказ.
        - Чтобы он не мешал твоей карьере? - резко спросил он.
        - Да, - ответила она.
        - Madonna mia,[13 - Моя Мадонна (ит.)] - с яростью вырвалось у него. - И ты рассматривала такое предложение? - спросил он, прищурившись.
        - Нет. Я бросила работу, прошла курс подготовки шеф-поваров, потом перебралась в Ранелу и открыла ресторан.
        Ледяное молчание повисло в воздухе. Тишину ночи нарушал лишь стрекот цикад.
        - Я не так планировал провести сегодняшний вечер, - сказал Ромео спустя несколько минут, наполнив ее бокал.
        Мэйзи беззаботно спросила:
        - Тогда как ты планировал провести сегодняшний вечер?
        Он не отвечал долгое время. Потом встал - высокий, элегантный, умопомрачительный.
        - Пойдем погуляем немного по пляжу. - В одну руку он взял бокалы и наполовину пустую бутылку, другую протянул ей. - Пусть ночной воздух рассеет неприятные воспоминания.
        Мэйзи знала, что ей следовало бы отказаться, что алкоголь, курсирующий в ее крови, помешает ей принимать разумные решения.
        Но она вложила свою руку в его, поднялась со стула и сбросила туфли по его указанию.
        Они лениво брели к берегу; душный ночной воздух и мягкие звуки гавайской гитары, доносившиеся из спрятанных динамиков, казалось, замедляли течение времени.
        Он выпустил ее руку, когда они дошли до песчаного пляжа, и наполнил бокалы остатками шампанского.
        Мэйзи допила свое шампанское и не стала возражать, когда Ромео забрал у нее пустой бокал. Потом он встал позади нее, положил руки ей на плечи и начал нежно массировать напряженные мускулы. Ее дыхание прервалось.
        - Что ты делаешь, Ромео? - неровным голосом спросила она, начиная таять от его теплого прикосновения.
        - Ты вся зажата. Почему?
        - Возможно, потому, что ты дотрагиваешься до меня.
        - Ты была напряжена еще до того, как я коснулся тебя. Я сделал что-то не так, отчего ты напряглась?
        Она рассмеялась.
        - Мир не крутится вокруг одного тебя, Ромео.
        - Возможно, и нет, но, если у тебя есть проблема, ее нужно решить, не так ли? - Он развернул ее лицом к себе. - Тебе скучно? Тебе нужны еще какие-нибудь занятия?
        - Нет, я нахожу уроки шефа Сильвиана очень познавательными.
        - Но ты несчастлива. Не отрицай этого.
        Она попыталась сделать шаг назад, но он крепко держал ее за локти.
        - Сегодня днем ты подумал, что знаешь причину моего беспокойства.
        Его взгляд сделался острее, потом он кивнул с кривой усмешкой.
        - Может быть, во мне говорило мое собственное желание.
        - Какое… какое желание?
        - Желание, которое рвет меня на части, съедает меня живьем…
        Он снял зажим с ее волос, и шелковые локоны рассыпались по плечам. Сильные пальцы скользили в ее волосах в медленной, чувственной ласке. Мэйзи понимала, что, если она сейчас поддастся своему желанию, потом будет очень трудно снова запереть его в глубине сердца. Но она продолжала стоять, тихо застонав, когда его губы коснулись чувствительного нежного местечка чуть ниже ее уха. Он покрыл легкими поцелуями ее подбородок, шею и то место, где бешено колотился ее пульс. Желание охватило Мэйзи, делая все тело тяжелым. Ромео подхватил ее на руки, и она ахнула, увидев страстный голод, отразившийся на его лице.
        - Ромео…
        Его поцелуй остановил ее слабую попытку спастись от бушующей страсти, которая грозила захлестнуть ее. И как только он завладел ее губами, Мэйзи поняла, что с радостью отдастся ему, отдастся силе его желания, если он удовлетворит и ее потребности.
        И он удовлетворит.
        Она помнила, что Ромео не был эгоистичным любовником. Более того, он сильнее возбуждался, доставляя ей удовольствие, доводя ее до самого пика наслаждения.
        Он даст ей все, чего ее тело отчаянно жаждало. Но что будет потом? Что будет завтра?
        Эти мысли зародились в ее голове, как маленькие льдинки, потом они стали расти, превратились в снежный ком, пока она наконец не оттолкнула его.
        - Остановись!
        Ромео мгновенно поднял голову.
        - Ты хочешь меня. Не трудись отрицать это, - рассердился он, в то время как его тело дрожало от напряжения, которое могло привести к взрыву в любую минуту.
        - Да, я хочу тебя. Но я не позволю тебе использовать меня, чтобы удовлетворить твое возбуждение, которое возникло в основном оттого, что мы оказались на время связаны друг с другом.
        Он еле слышно выругался.
        - И что это все означает?
        - Это означает, что нас тянет друг к другу, я не буду этого отрицать. Но это просто влечение, которое, возможно, остынет, если мы его проигнорируем. Я не собираюсь участвовать в дешевом и вульгарном эксперименте лишь потому, что у нас оказалось свободное время.
        - Мы произнесли супружеские клятвы. Я думаю, что все происходящее между нами поднимает нас на уровень выше дешевого и вульгарного эксперимента.
        - Пожалуйста, не делай этого. Не нужно переписывать сценарий, в соответствии с которым мы оказались здесь. Мы поженились только из-за Люка. И мы договорились, что наши клятвы не будут включать физическую сторону брака.
        Не меняй теперь условия соглашения.
        Он рассмеялся:
        - И это ты говоришь мне об изменении условий, когда сама не можешь находиться в одной комнате со мной или вести самый безобидный разговор без того, чтобы твой пульс не подскакивал до небес?
        Мэйзи покраснела от стыда и злости.
        - Поэтому ты решил сжалиться над своей сексуально неудовлетворенной женой и как-нибудь решить эту проблему? - взорвалась она. - Какое геройство с твоей стороны!
        - Если я правильно припоминаю, исключить физические отношения из нашего брака было твоим решением. Я просто согласился, потому что ты казалась очень озабочена этой идеей. Нет ничего постыдного в том, чтобы попросить изменить условия сделки.
        - Я ничего не прошу! Все это… - она указала рукой на песчаный пляж, восхитительный лунный свет и лежавшие на песке бутылку из-под шампанского и бокалы, - твоя затея. Возможно, это попытка соблазнить меня?
        - Просто я подумал, что разумнее будет разрешить эту ситуацию прежде, чем один из нас взорвется, - сказал Ромео.
        - Ну что ж, считай, что мы ее разрешили. Я постараюсь впредь держать свои желания под более жестким контролем.
        Напряжение в его теле было настолько ощутимым, что она могла физически чувствовать его.
        - Ты осознаешь, что существуют миллионы супружеских пар, которые занимаются сексом друг с другом? Так почему же не мы?
        - Потому, что я не создана для секса, основанного не на чувствах, - вспыхнула Мэйзи. - И я уверена, что и ты знаешь это, Ромео. Поэтому остановись. Пожалуйста… просто остановись.
        В золотистых глазах читалось такое напряжение, что Мэйзи испугалась, не слишком ли она раздразнила льва. Несколько секунд он просто смотрел на нее, словно пытался заглянуть прямо в душу.
        Потом он тяжело вздохнул:
        - Я остановлюсь, если ты этого хочешь. Но я думаю, нам обоим известно, что это будет нелегко, gattina. Если передумаешь, приходи ко мне сама.
        ГЛАВА 10
        Она продержалась следующие семь дней. Когда Ромео обращался к ней, она смотрела ему прямо в глаза, не отдалялась, когда он близко подходил к ней, и не пыталась избегать контакта с ним, как делала раньше, когда они по очереди учили Люка плавать. В такие моменты она заставляла себя вспоминать, что ситуация была недолговечной. Ромео рассказал ей, что Лоренцо наконец объявился и потребовал денег для восстановления могущества семьи, которое было сильно подорвано. Ромео категорически отказался. Старик отступил.
        Ромео пытался выяснить, было ли это просто отвлекающим маневром, но пока не нашлось ничего конкретного, за что можно было бы предъявить Лоренцо обвинение. И если он на самом деле отступился, Люк был уже вне опасности. Они не обсуждали, что произойдет дальше. Мэйзи предполагала, что Ромео захочет общаться со своим сыном. Но она никак не могла представить, что мужчина, которого окрестили «воскресный любовник», мужчина, который решительно бросил ее пять лет назад, захочет остаться связанным узами брака.
        При этой мысли сердце Мэйзи болезненно сжалось, и она отвернулась, чтобы не видеть Ромео и Люка, плескавшихся на другой стороне бассейна.
        - Это новый способ попытаться не замечать меня? Смотреть на море и надеяться превратиться в русалку?
        Звук его низкого голоса возбудил все ее нервные окончания, и внутри ее стало разгораться пламя.
        Мэйзи обернулась и увидела, как Эмили уводит уставшего Люка. Взяв себя в руки, она встретила взгляд ореховых глаз Ромео, полыхавших огнем желания, которое он больше не пытался скрыть.
        - Какое высокомерие с твоей стороны - считать, что все мои мысли вращаются вокруг тебя, - холодно ответила она.
        - Когда я рядом с тобой, как сейчас, уверяю, что все мои мысли вращаются вокруг тебя, - прошептал Ромео.
        Мэйзи подавила дрожь.
        - Если ты пытаешься заставить меня залезть в твою постель, как жалкую сексуальную рабыню, забудь об этом.
        - В тебе нет ничего даже отдаленно жалкого, gattina. Когда ты наконец ляжешь в мою постель, я подозреваю, что ты будешь страстной и воинственной. - Он еще ближе склонился над ней. - Но не заставляй меня долго ждать.
        Она вцепилась в края бассейна с такой силой, что суставы ее пальцев побелели.
        - Ромео, не нужно.
        Мэйзи чувствовала его мощную эрекцию, и это жаркое обещание страсти заставило ее закрыть глаза. Она подавила беспомощный голодный стон, готовый сорваться с ее губ.
        - Ты полагаешь, что секс между нами будет лишен каких-либо чувств? - хриплым шепотом спросил он.
        - А как же иначе?
        - Так не было пять лет назад. В тебе было столько страсти, что ее с лихвой хватало на нас обоих. И я дал тебе то, чего ты хотела. А сейчас мы муж и жена. Подумай об этом, Мэйзи.
        В следующее мгновение он уже отплыл от нее и вышел из воды. Он больше не смотрел в ее сторону и, вытершись полотенцем, направился к дому.
        Мэйзи осталась стоять на месте, отчаянно сопротивляясь пониманию того, что нелегкая битва с самой собой только началась. И что на этот раз она рискует потерять больше чем свое достоинство.
        По указанию Ромео, они ужинали на улице всю неделю. Мэйзи старалась затрагивать в разговорах только нейтральные темы, в твердом намерении держаться подальше от бомбы, которую он заложил между ними в бассейне.
        «Мы муж и жена».
        Она хотела заглушить острое желание, которое вызвали у нее эти слова.
        - Строители обещают закончить работы к выходным.
        - Я думаю, бедная Эмили уже сходит с ума, заверяя Люка, что пруд будет готов к его дню рождения.
        Ромео улыбнулся.
        - Я предвижу, что наступит время, когда она будет обожать его так же сильно, как и мы.
        Внезапно он замер и затаил дыхание. В глазах, смотревших на нее, отразился шок, а когда он протянул руку к бокалу с вином, Мэйзи заметила, что она дрожит.
        У нее сдавило горло, и она накрыла его руку своей.
        - Нет ничего страшного в том, чтобы признать, что ты любишь своего сына, Ромео, - мягко сказала она. - Честно говоря, я считаю, что пришло время сказать ему об этом и о том, что ты его отец.
        - С какой стати ты начинаешь думать лучше обо мне и о моих отцовских способностях? Ты достаточно хорошо знаешь мое прошлое, чтобы понимать, что у меня нет в этом опыта. Что мое собственное детство оставило шрамы, которые я никогда не смогу стереть.
        - Ты борешься с Лоренцо, вместо того чтобы поддаться на шантаж и угрозы. Ты поклялся защищать Люка уже через несколько часов после того, как увидел его. Ты заботился о нем с момента, когда мы приехали сюда. Разве это ни о чем не говорит? Любовь иногда делает тебя уязвимым, но она не делает тебя слабым.
        - Я не могу этого знать. Люк сейчас еще маленький, обворожительный и легко управляемый. Кто может сказать, что будет дальше? И насколько хорошо мы справимся с этим? - Его голос был тихим и немного печальным, в нем чувствовалось эхо его прошлого.
        - Перестань тревожиться о возможных неприятностях, Ромео. До сих пор ты справлялся очень хорошо. Давай просто проживать день за днем. И если ты не готов сказать Люку, что ты его отец, тогда подождем.
        Мускул задергался на его щеке.
        - Я хотел сказать ему это в тот же момент, когда узнал, что он мой сын.
        - Прекрасно. Тогда скажем ему в любой день, когда ты будешь готов.
        Несколько секунд он сидел со сжатыми губами. Потом кивнул:
        - Веnе.
        Мэйзи кивнула ему в ответ. Она протянула руку за стаканом с водой, но он перехватил ее и сжал в своей руке.
        Дурманящее тепло растеклось по ее телу. Жар охватил ее, но, откашлявшись, она поспешила сказать что-нибудь, прежде чем совсем растает.
        - Ты когда-нибудь расскажешь мне, что случилось с твоей матерью? - пробормотала Мэйзи.
        Ромео моментально застыл.
        - Я не считаю этот предмет подходящим для застольной беседы.
        Она вздохнула.
        - Тогда, полагаю, поскольку ужин закончен, я пойду спать.
        - Чтобы закутаться в свои прохладные простыни и поздравить себя с успешным продолжением этой ненужной пытки, через которую мы проходим по твоему настоянию? - резко спросил он.
        Мэйзи медленно отняла у него руку. Ромео отодвинул свой стул и поднялся из-за стола.
        - Может быть, я последую твоему примеру и поживу без секса какое-то время. Хорошего сна, gattina, - сказал он насмешливо и направился в сторону своего кабинета.
        Ворочаясь с боку на бок, Мэйзи пыталась трезво обдумать свое решение и утвердиться в нем. Когда в тысячный раз ее доводы показались ей до смешного несерьезными, она сдалась. Раздосадованная, она отбросила в сторону простыню и села в кровати. Теплый ночной воздух манил наружу, предлагая отличный способ избавиться от навязчивых мыслей.
        Стянув с себя розовое шелковое неглиже, Мэйзи направилась в гардеробную и стала рыться в ящике с новыми купальниками. Ее пальцы нащупали бикини, которое она еще ни разу не надевала. Из всех новых купальников этот был самым откровенным. Чашечки бюстгальтера едва прикрывали половину ее груди, а трусики состояли из нескольких шнурков, не оставлявших места воображению.
        Поморщившись, она отложила его в сторону. Потом снова посмотрела на него. И чем дольше она на него смотрела, тем сильнее ее охватывало озорство.
        Она устала быть благоразумной. Особенно в час ночи. Решив добавить пикантности своему ночному приключению, она быстро надела бикини и накинула поверх белую льняную тунику.
        Дорожка к водопаду была подсвечена садовыми фонариками. Мэйзи завернула за угол дома и поспешно прошла сквозь тоннель и пещеру, которая выходила к расположенному между скал водоему. Быстро сняв тунику, Мэйзи нырнула в него, полностью погрузившись в воду и надеясь, что божественная прохлада прогонит ее беспокойные мысли.
        Страстное желание извлечь все, что можно, из создавшейся ситуации, не покидало ее. Наоборот, чем сильнее она гнала его прочь, чем быстрее плавала от одного конца пруда к другому, тем сильнее оно становилось.
        Наконец она уселась на скалу под водопадом, откинув голову назад и блаженно вздохнув, когда теплые струи воды стали скатываться по ее лицу.
        - Ты настаивала на том, что не хочешь вести жизнь русалки, и тем не менее ты здесь.
        Она вздрогнула, услышав голос Ромео, и чуть не упала в воду. Он стоял, широко расставив ноги, на противоположном берегу водоема. Мэйзи судорожно сглотнула.
        Он, как и она, был одет в купальный костюм, его плавки обтягивали мускулистые, покрытые темными волосками бедра. Но в то время как она надела на себя тунику, он лишь накинул на плечи полотенце. Ее дыхание прервалось, а вид его великолепного тела заставил ее сердце учащенно биться.
        Она была обречена.
        Мэйзи знала это еще до того, как он прыгнул в водоем и лениво поплыл к ней. На полпути он нырнул под воду и вынырнул уже возле ее ног. Опершись о скалу руками по обе стороны от ее бедер, он молча смотрел на нее. Его взгляд был напряженным и хищным. Мэйзи не отрывала глаз от его лица, на котором капельки воды блестели в лунном свете, как бриллианты.
        Необузданная сексуальная энергия скапливалась в тех местах, где их тела соприкасались, вызывая такое сильное возбуждение, что оно было почти физически ощутимым.
        - Тебе не спалось, gattina? - поинтересовался Ромео хрипловатым голосом после долгого молчания.
        Она кивнула, и ее пальцы против воли потянулись к его лицу и заскользили по бровям, щекам, подбородку.
        - Ты устала сражаться с неизбежным? - настойчиво спросил он.
        Кровь стучала в ее голове, заглушая всякие мысли о сопротивлении.
        - Я устала сражаться с тобой.
        - Ты сражалась не со мной, а с собой.
        И Ромео был прав.
        Мэйзи сражалась исключительно из чувства самосохранения. Если он отвергнет ее во второй раз, последствия будут еще более разрушительными, чем прежде. Она хорошо осознавала это в глубине души. С течением времени ее чувства к нему менялись, превращались во что-то более глубокое и сильное, чему она не могла сопротивляться.
        Ее пальцы скользнули по его разгоряченной коже.
        - Я устала бороться, - сдавленно прошептала она.
        - Тогда сдайся, - настойчиво проговорил он. - Просто пусть это случится. - Его руки скользнули вдоль ее бедер и обхватили колени. Раздвинув их, он крепче прижался к ней, и его глаза были такими яростными и напряженными, словно они горели изнутри. - Я не вынесу еще одной такой ночи, когда страстно желаю тебя, а ты меня отвергаешь. Я схожу с ума. Сдайся, gattina. Сдайся прямо сейчас. Желание, дикое и ничем больше не сдерживаемое, охватило Мэйзи, и остатки сопротивления улетучились. Наклонившись, она с жадностью впилась в его губы, намереваясь насладиться этим пиршеством, в котором она так упорно себе отказывала. Она больше не могла сопротивляться.
        Мэйзи знала, что впереди ее ждет глубокое опустошение. Когда она снова окажется в Ранеле в роли матери-одиночки, у нее будет время оплакивать свои отвергнутые чувства и казнить себя за свой выбор.
        Но здесь… в этом райском окружении она будет жить одним моментом.
        Мэйзи застонала, когда Ромео придвинул ее ближе к себе и углубил поцелуй, принимая ее капитуляцию.
        Водопад шумел позади нее с силой стихии, но эта сила не шла ни в какое сравнение с требовательной мощью поцелуев Ромео. Он целовал ее так, словно изголодался по ней. Словно он никак не мог насытиться.
        То, что она вызвала такое желание, было наркотиком для ее чувств. И она жаждала этого наркотика все больше с каждой секундой.
        Когда он отодвинулся от нее, она громко воспротивилась. Но прежде чем она смогла дотянуться до него, он положил руку ей на живот, уложил ее на скалу и вылез из воды, чтобы присоединиться к ней.
        В течение долгого напряженного момента он разглядывал ее, лаская своим взглядом. Затем навис над ней, опершись руками о скалу.
        - Я часто представлял тебя именно так, распростертой на этой скале, как языческая жертва. И вот теперь ты здесь, одетая в эти кусочки материи, которые соблазнили бы самого целомудренного святого, - выдохнул Ромео, и в его золотых глазах горело торжество.
        Он скользнул языком по ее бюстгальтеру, потом с глухим стоном зубами сдвинул мокрый материал в сторону и втянул в рот ее сосок.
        Мэйзи выгнула спину с возгласом, который действительно был языческим. Он терзал ее сосок долго и мучительно, и его стоны сливались с ее стонами, а по всему ее телу пробегали волны удовольствия.
        - Dio mio, - пробормотал он, подняв голову. - Dio mio, gattina, ты просто опьяняешь. Я хочу насладиться каждой частичкой твоего тела.
        Он нетерпеливо дернул за завязки ее трусиков, пытаясь стянуть их с нее, чтобы полностью обнажить ее тело.
        Капелька воды упала на ее сосок.
        С хищной улыбкой он слизнул ее, потом его горячие губы проложили дорожку вдоль ее тела к тому месту, где начинались трусики. Не в силах сдержаться, Мэйзи запустила пальцы в его волосы, прижимая к своему трепещущему животу, который он покусывал нежно и эротично.
        К тому моменту, когда он наконец развязал шнурки и отбросил в сторону ее крошечные трусики, она уже была почти в исступлении, охваченная чувствами, которые была не в силах контролировать. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом, после чего его губы устремились к самому центру ее желания.
        - О господи!
        Мэйзи стала волнообразно двигаться, и Ромео следовал за ее движениями. Когда ее глаза начали закрываться, он отстранился.
        - Нет, смотри на меня, gattina. Я наслаждаюсь тобой так, как мечтал.
        Его страстное требование возбудило ее еще сильнее. Тяжело дыша, она стала смотреть на него, в то время как он упивался ею, и его язык кругами скользил по самым интимным уголкам ее тела, доставляя ей неведомое до сих пор наслаждение.
        - Ромео, - с трудом простонала она, чувствуя, что уже не в состоянии выносить эту сладкую пытку. - Пожалуйста… я не могу больше.
        - Ты можешь.
        Когда она начала извиваться, он просто положил руку ей на живот и продолжил свою атаку. И с каждым поцелуем жгучее пламя все больше пожирало его.
        - Теперь, Мэйзи, - простонал он.
        С неистовым криком она отдалась на волю чувств, и ее тело затрепетало в конвульсиях такого мощного оргазма, что она потеряла ощущение времени и места.
        ГЛАВА 11
        Она открыла глаза и обнаружила, что он лежит рядом с ней, его пальцы скользят по ее губам, а в глазах светится какое-то странное выражение.
        - Ты поменяла карьеру и сама создала себе новую жизнь. Тебе не случалось в то или иное время попадать в постель к другому мужчине, чтобы скрасить свое одиночество?
        Мэйзи провела пальцами по его влажным волосам.
        - Я была одна, а не одинока. Нет, Ромео, ты был последним мужчиной, с которым я спала.
        Он глубоко вздохнул, а в его глазах снова появился жгучий голод.
        Рука, лежавшая на животе, переместилась к внутренней части ее бедер, и его пальцы вошли в нее в настойчивой ласке, а его голова снова склонилась над ней. Отвечая на его поцелуй, Мэйзи с радостью снова отдалась во власть восхитительным ощущениям. Ее рука скользнула по железным мускулам и наконец сомкнулась вокруг его напряженной плоти.
        Она ласкала его так, как он однажды научил ее, и, когда он мучительно застонал, по ней пробежал трепет восторга.
        Очень быстро Ромео раздвинул ее бедра, просунул руки под ее колени и одним легким движением вошел в нее.
        - О!
        Глухой стон мужского удовлетворения перевернул ее душу. Мэйзи вцепилась руками в его волосы, а он начал терзать ее медленными движениями, и каждое движение исторгало у нее стон, который, казалось, возбуждал его все больше.
        - Ты моя. Скажи это! - потребовал он, когда ее мир начал раскалываться на кусочки.
        - Ромео…
        - Я хочу услышать это, Мэйзи.
        Он глубоко вошел в нее и остановился, требуя ее ответа.
        В ней шевельнулось опасение, что, если она признает это, пути назад не будет. Что она отдастся ему целиком, душой и телом.
        - Я…
        Она застонала, когда он снова пришел в движение, доводя ее почти до бессознательного состояния.
        - Скажи мне!
        - Я твоя… твоя. Пожалуйста… - Она вцепилась ногтями ему в спину и приподняла голову, чтобы прижаться губами к его губам. - Пожалуйста, Ромео. Я твоя… - жалобно прошептала она.
        Ромео продолжал двигаться, все его чувства обострились от ее слов, от прикосновения ее рук к его коже. Он не мог насытиться ею. Ему хотелось большего. Он хотел ее всю, чтобы между ними не оставалось препятствий. Он поднялся на руках, чтобы посмотреть ей в глаза и самому убедиться, что она на самом деле принадлежит ему безраздельно.
        Ее глаза встретились с его взглядом; в их потрясающей глубине отражалось блаженство. Не было ни стремления сопротивляться, ни отчужденности, просто полное подчинение, которое что-то надорвало в его груди, впервые в жизни заглушив мучительную горечь.
        Чувство, что он может свободно летать, что он может обрести в ее объятиях еще более полное забвение своих печалей, чем это было в прошлый раз в Палермо, завладело им, делая его движения более частыми, заставляя его всей душой устремиться в эту заоблачную высь.
        Он посмотрел на нее и увидел, что ее глаза затуманились в предчувствии высшего наслаждения. Отпустив ее ноги, он зарылся пальцами в ее волосы и поцеловал ее в губы.
        - Сейчас, gattina mia, - прохрипел он, чувствуя, что сам находится на грани капитуляции.
        - Да! О да! - простонала Мэйзи.
        Она начала извиваться под ним; ее конвульсии послужили для него спусковым крючком.
        С громким стоном Ромео отдался на волю чувствам, едва не раздавив ее и испытывая такой мощный оргазм, что, если бы верил в рай, он был бы уверен, что находится там в это мгновение.
        Он пришел в себя, почувствовав, как ее руки ласкают его спину, а губы покрывают нежными поцелуями шею.
        В его памяти всплыло еще одно воспоминание, нечто вроде дежавю, отбросившее его назад на пять лет, в его гостиничный номер в Палермо. Он вспомнил чувство, что он был словно лишен кожи и выставлен напоказ, что женщина, лежавшая под ним, была не из тех, с кем можно было переспать и быстро от нее избавиться. Ромео был уверен, что именно из-за этого он сбежал наутро, позаботившись о том, чтобы его нельзя было найти.
        Потому что, проведя с ней всего несколько часов, он инстинктивно понял, что Мэйзи О'Коннелл обладает властью читать его мысли и может вытащить наружу мучительную правду и скрытые желания, о которых он не хотел поведать ни одному мужчине, ни одной женщине. Он больше всего на свете хотел рассказать ей, что приехал в Палермо неделю назад, надеясь, что хотя бы раз в жизни женщина, родившая его, посмотрит на него с чувством, отличным от ненависти. Что он провел неделю возле ее постели, надеясь на проявление хоть какой-то привязанности или сожаления о том, что она так бессердечно отреклась от него.
        Он каким-то образом смог оставить свои мучительные мысли при себе, но чувствовал, что Мэйзи угадала его состояние и успокоила его душу такими же нежными поцелуями и ласками, которыми одаривала его сейчас.
        Тогда, как и сейчас, она отдала ему себя всю без остатка, несмотря на то что ничего не знала о нем, кроме имени.
        Желание рассказать ей о себе все мучило его и сейчас, но он удержался. Она знала о его отце, отчасти потому, что ему нужно было объяснить ситуацию с Лоренцо, а отчасти потому, что он на мгновение утратил бдительность. Но то, что касалось его матери, было совершенно другой историей.
        Тайный стыд, который его мучил, не оставлял его. После того как он похоронил мать, Ромео спрятал свою боль глубоко в душе, будучи уверенным в том, что у нее нет больше возможности причинить ему страдания, отвергая его. Но рядом с Мэйзи он чувствовал желание поделиться с ней своей болью. И ее власть над ним беспокоила его.
        Отбросив свои тревожащие мысли, он посмотрел на Мэйзи и позволил себе насладиться ее нежной улыбкой.
        - Должна ли я бояться самодовольной улыбки, с которой ты смотришь на меня? - спросила она, и ее голос был слегка томным и бессильным после всех потрясений.
        Он снова почувствовал, как в нем пробуждается желание. Магия ее тела с ослепляющей скоростью привела его в состояние возбуждения. Он с ловкостью поменялся с ней местами и откинулся назад, наслаждаясь ее божественной красотой.
        С длинными мокрыми волосами, облепившими ее золотистую кожу, она и впрямь выглядела как распутная русалка.
        - Si, ты сейчас воплотишь в жизнь еще одну из моих фантазий.
        Он взял в руки ее тяжелые груди и начал поигрывать большими пальцами с ее сосками, чувствуя, как ее тело откликается на его прикосновения. Его плоть стала еще тверже, желание распалило его, пока он наблюдал, как она с восторгом приняла новую позицию.
        Она быстро нашла ритм, который удовлетворил их обоих, и начала двигаться. Через несколько минут они оба уже задыхались и стонали.
        Наконец она запрокинула голову, вцепилась ногтями в его грудь и закричала, достигнув пика наслаждения.
        Он радостно последовал за ней, стремясь снова испытать это райское блаженство. Он не смел позволить себе мечтать после того, как все его детство каждая хрупкая надежда превращалась в пыль. Но Мэйзи в его объятиях, в его кровати была достижимой целью. И он был намерен не расставаться с ней столько, сколько это будет возможно.
        Проснувшись, Мэйзи попыталась сообразить, как она оказалась в чужой постели. В ее голове всплыли смутные воспоминания о том, как ее несли на руках от водопада. Она пошевелилась и почувствовала во всем теле тяжесть насыщения, что вызвало волнующие и яркие воспоминания о минувшей ночи.
        Открыв глаза и увидев яркий солнечный свет, она заставила себя не паниковать, когда полностью осознала, что произошло.
        Она отдалась Ромео. Отдала не только тело, но и сердце и душу. Мэйзи с самого начала знала, что, если отдастся ему сейчас, это закончится полным ее поражением. Как она и подозревала, когда согласилась, что принадлежит ему, это было признание, которое относилось не только к сексу. Каждое решение, которое она принимала касательно сына и его отца, шло от чистого сердца. Ей просто не хватало храбрости признаться себе в этом. Но теперь она все знала.
        Она была влюблена в Ромео Брунетти.
        Вероятно, влюбилась сразу же, когда села напротив него в тот день в Палермо.
        Все внутри у нее сжалось, в то время как сердце приняло эту глубоко скрытую правду. Он был причиной того, что она никогда не обращала внимания на других мужчин, приняла свое материнство без всякой мысли о том, чтобы найти замену отца для своего ребенка. В глубине души она знала, что никто и близко не сравнится с Ромео, поэтому даже не пыталась заменить его.
        А теперь… Она сделала глубокий вдох, когда ее взгляд упал на ее обручальное кольцо. Теперь ей ничего не остается, кроме как приготовиться к предстоящим мучениям. А они настанут непременно. Любовь к Ромео была ее величайшим риском и повлечет за собой разрушительные последствия. В этом она была уверена.
        - Вuоn giorno[14 - Доброе утро (ит.)], gattina. - Сильные пальцы откинули волосы с лица Мэйзи и притянули ее ближе к его теплому телу. - Что тебя так беспокоит, что ты разбудила меня силой своих мыслей? - спросил Ромео, внимательно вглядываясь в ее глаза.
        - Все и ничего, - уклончиво ответила она.
        - Ответ, который гарантированно озадачит мужчину. Или отправит его в ближайший ювелирный магазин.
        - Это так ты обычно успокаиваешь своих женщин? - спросила Мэйзи, испытывая чувство, которое она распознала как глубокую ревность.
        Он прищурил глаза.
        - Я не знал, что тебя нужно успокаивать. Может быть, скажешь мне, где я оступился?
        Она отвела глаза в сторону.
        - Меня не нужно успокаивать. И ты нигде не оступился. Прости, я снова лезу не в свои дела.
        Теплые пальцы взяли ее за подбородок, а в его глазах появилось задумчивое выражение.
        - Мне кажется, ты имеешь право задать мне этот вопрос, поскольку я сам спрашивал тебя о прошлых связях.
        Мэйзи покачала головой, с одной стороны, желая знать, с другой - так же отчаянно желая оставаться в неведении. Пусть даже ненадолго. Она выбрала последнее.
        - Мне не нужен список твоих прошлых побед. Я знаю достаточно, чтобы понять, что ты обладаешь здоровым сексуальным аппетитом.
        Она покраснела, а он лукаво улыбнулся.
        - Так вот что тебя беспокоит?
        Она покачала головой и сочла за лучшее поменять тему.
        - Почему ты принес меня в свою спальню? Я не рассчитывала проснуться здесь.
        Улыбка исчезла с его лица, и оно снова приняло мрачное, задумчивое выражение.
        - А ты как думаешь, почему?
        Она закусила нижнюю губу.
        - Я думала, прошлая ночь была просто… - Она заколебалась. - Когда я сказала, что не хочу осложнений, я говорила совершенно серьезно.
        Слишком поздно.
        Но это не означало, что она не может сохранить хотя бы часть своего достоинства в этой ужасающей ситуации. И оградить свое сердце от еще больших мучений.
        - Значит, твое желание было удовлетворено и ты готова обо всем забыть? - поинтересовался он мрачным тоном.
        - Я не рассчитывала, что это продлится дольше одной ночи. Разве это не соответствует твоей репутации?
        - Я вижу, мы снова вернулись к моим прошлым победам?
        - Ромео…
        - Нет, теперь ты послушай меня. Прошлая ночь только показала глубину моего желания. И если ты будешь правдива, ты признаешь то же самое. Я принес тебя в свою постель, потому что здесь твое место. Ты можешь протестовать, сколько хочешь, и мы можем вернуться к тому, чтобы ходить кругами, пока не доведем себя до сумасшествия. Или ты можешь признать свои чувства и взять то, что ты хочешь.
        Мэйзи открыла было рот, собираясь отрицать все сказанное им. Но слова замерли у нее на губах. Она неожиданно почувствовала, что эффект от этих слов будет равносилен вскрытию вен. Безусловно, впереди ее ждут одиночество и отчаяние, когда они расстанутся. Но не было необходимости начинать эту пытку прямо сейчас.
        Мэйзи посмотрела на Ромео, на излучающее жизненную энергию тело, которое прижималось к ней, на желание, горящее в его глазах, и решила хотя бы на время просто жить.
        - Ты останешься? - настойчиво спросил он.
        Она медленно кивнула:
        - Да, я останусь.
        И он стал показывать ей настоящее значение слов «доброе утро». Мэйзи отдалась на волю ослепительных ощущений.
        Она все еще улыбалась после четырех повторений «доброго утра», пусть даже ей пришлось проигнорировать слабо звучащий внутри ее голос, называвший ее последней дурой.
        Они встали с постели, вместе приняли душ, наслаждаясь новым ощущением - быть вместе без напряженности. Конечно, сексуальная напряженность все равно присутствовала.
        Она почти не оставляла их, и Мэйзи начала сомневаться, оставит ли она их когда-нибудь. Но между ними установилась непринужденность, которая грела ее сердце, когда Ромео улыбался ей, отправляясь с ней в ее спальню, чтобы она могла одеться.
        Он стоял, прислонившись к дверям ее гардеробной комнаты, и его глаза с порочным блеском разглядывали ее тело, пока она надевала трусики и бюстгальтер, поверх которых надела открытое белое платье.
        Сунув ноги в сандалии, Мэйзи взяла руку, которую Ромео протянул ей, и они вышли из комнаты.
        - Ты уверен? - спросила она его.
        Он кивнул, хотя был видно, как он нервно сглотнул.
        - Да, пришло время сказать ему.
        Когда они подошли к лестнице, Мэйзи взглянула на Ромео и была шокирована тем, что впервые за время их знакомства он выглядел нервным. Уязвимым.
        - Ты в порядке? - спросила она, когда они сошли вниз по ступеням и направились в кухню, откуда доносился голос Люка, болтавшего с Махиной и Эмили.
        Ромео сдавленно рассмеялся.
        - Не каждый день я говорю четырехлетнему мальчику, что я его отец.
        Мэйзи крепко сжала его руку и остановила его. Встав на цыпочки, она намеревалась поцеловать Ромео в качестве ободрения.
        Он ухватил ее за бедра и прижал к стене, чтобы углубить поцелуй. Он целовал ее так, словно пытался черпать у нее поддержку. Когда несколько минут спустя они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали.
        В его глазах сквозила неуверенность, он казался слегка потерянным.
        Мэйзи прижала ладонь к щеке Ромео, и ее сердце растаяло, когда он положил поверх ее свою руку и крепче прижал ее к себе.
        - С тобой все будет в порядке. Он обожает тебя так же, как и ты его.
        - Grazie, - пробормотал он. - Пойдем, сделаем это.
        Он потянул ее за собой, и они вместе вошли в кухню.
        Спустя десять минут в уединении кабинета Ромео Люк смотрел на своего отца, сидя в безопасности на коленях матери. Потом его взгляд переместился на ее лицо, затем снова на лицо Ромео. Его ореховые глаза были широко раскрыты.
        - Ты мой папа? - спросил он с благоговением.
        Ромео несколько раз сглотнул, прежде чем смог ответить.
        - Si, я твой отец, - произнес он глубоким, взволнованным голосом.
        Люк склонил голову набок, потом покачал ею.
        - Не отец… папа. Я хочу, чтобы ты был папой.
        Предательская влага появилась на глазах Ромео, и он несколько раз моргнул, прежде чем кивнуть.
        - Va bene, я буду твоим папой.
        Люк соскочил с ног матери и бросился обнимать своего отца. Сильные руки Ромео прижали к себе пухленькое тельце, а его глаза закрылись от переполнявших его чувств. Отец и сын оставались в таком положении целую вечность. Точнее, столько, сколько может выдержать ребенок, пока его не охватит желание двигаться.
        Когда Люка опустили на пол, он уставился на отца.
        - Можно я скажу Эмили?
        Ромео кивнул:
        - Ты можешь сказать, кому захочешь.
        Люк рванулся к двери, потом неожиданно остановился.
        - Я очень, очень мечтал о том, чтобы у меня был папа, - торжественно сказал он. - И это сбылось!
        Несколько мгновений Ромео выглядел потрясенным. Потом покачал головой, словно прогоняя какую-то мысль.
        - Я рад за тебя, bel bambino[15 - Красивый ребенок (ит.)].
        После того как Люк убежал, Ромео повернулся к Мэйзи и поднял ее со стула.
        Увидев на ее глазах слезы, он нежно вытер их и ласково поцеловал ее в губы.
        - Grazie, il mio dolce[16 - Спасибо, моя сладкая (ит.)].
        Проглотив комок в горле, она улыбнулась.
        - Я говорила тебе, что все пройдет как по маслу, - сказала Мэйзи.
        Его ослепительная ответная улыбка заставила ее светиться изнутри, и, пряча свою слабость, она опустила глаза, чтобы он не смог прочесть в них всю глубину чувств, которые охватили ее.
        - Возможно, мне следует чаще прислушиваться к тебе, - сказал Ромео, приподняв бровь.
        - Возможно, следует потребовать от тебя обещания в письменном виде, - ответила она.
        Он все еще смеялся, когда они нашли своего сына. Объявление превратилось в импровизированное торжество с блинчиками и соком, после чего они занялись важным делом - планированием дня рождения Люка, основной темой которого будет открытие пруда с утками.
        Выяснив, что семья Джиордано присоединится к ним через два дня, вместе с гостями, живущими на других виллах, и что Ромео будет выступать в роли хозяина торжественного ужина, Мэйзи впала в панику. Единственные вечеринки, которые ей до сих пор приходилось организовывать, проходили в детском саду среди визжащих детей, поедающих торты и сэндвичи.
        - Что случилось? - спросил он, как только они остались одни.
        - Ничего… - начала было она, а потом выпалила: - Я никогда раньше не устраивала званых вечеров. Или празднования дней рождения сына миллиардера.
        Ромео нахмурился:
        - Все уже подготовлено. Кейтеринговая компания прилетит из Гонолулу, чтобы помочь шеф-поварам, обслуживающим здешних гостей.
        Почему-то ее беспокойство только усилилось.
        - О, так на самом деле я тебе совсем не нужна?
        Он нахмурился сильнее:
        - Конечно, нужна. О чем ты говоришь?
        Мэйзи знала, что ее мучает более глубокое чувство беспокойства, которое происходило от понимания, что жизнь Ромео прекрасно налажена и, кроме постели, она больше нигде ему не нужна. Даже за Люком будут прекрасно ухаживать Эмили и Махина, если она вдруг куда-нибудь исчезнет.
        - Мэйзи? - предупреждающе рявкнул он.
        Она пожала плечами:
        - Я просто чувствую себя лишней. - Не говоря уже о том, что она осознала свое шаткое положение временной жены. - Я почти ничего не делаю для Люка, только завтракаю и иногда обедаю с ним. Все остальное время он предпочитает играть с Эмили или быть рядом с тобой.
        Он взял ее за руки.
        - Ты была неразлучна с ним почти четыре года. Неудивительно, что иногда расставание на время кажется тебе странным. И это расставание было, возможно, более частым, потому что ты избегала меня, - напомнил он ей. - Но если ты хочешь, чтобы я доказал тебе, что ты здесь не лишняя, скажи только слово. И я смогу убедить тебя в обратном.
        Она посмотрела в его ореховые глаза, и пламя охватило ее. Но вместе с этим она почувствовала отчаяние. Секс с Ромео был чем-то волшебным. Каждый раз Мэйзи испытывала ощущение, будто касается звезд. Но это был просто секс для него. И это никогда не станет ничем другим.
        Поэтому когда Ромео крепко прижал ее к себе и поцеловал, она ответила с чувством печали, от которого в ее закрытых глазах начали скапливаться слезы.
        Когда Мэйзи испугалась, что слезы сейчас покатятся по щекам и выдадут ее, зазвонил его телефон, и она вздохнула с облегчением. Ромео вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран. Нахмурившись, он сказал ей:
        - Извини, это Закхео. Я должен ответить.
        Махнув рукой, Мэйзи поспешно вышла из комнаты. Ее первой мыслью было найти Люка. Она обнаружила его в игровой комнате и крепко сжала в своих объятиях.
        Когда Ромео потребовал, чтобы Мэйзи почитала ему его любимую сказку, она радостно согласилась.
        Она читала ему уже пятую сказку, когда в комнату вошел Ромео.
        Мэйзи резко выпрямилась, увидев на его лице выражение бешеной ярости.
        - Что случилось?
        - Закхео и Ева приезжают завтра.
        На день раньше, чем планировалось.
        - Почему?
        - Потому что они попали в нелепую ситуацию. Пора с этим покончить, пока дело не зашло слишком далеко.
        ГЛАВА 12
        С первого взгляда на Закхео Джиордано Мэйзи поняла, почему эти два влиятельных мужчины были друзьями.
        В Закхео чувствовалась та же беспощадная энергия, что и в Ромео. Эта энергия сразу бросилась Мэйзи в глаза, когда Закхео вылез из кабриолета и пожал руку Ромео в неулыбчивом, но трогательном приветствии.
        Ева, беременная жена Закхео, была восхитительна: невысокая, бурлящая энергией, с копной светлых волос и резко контрастирующими темными бровями и ресницами, обрамлявшими зеленые глаза. Она сразу же приковывала к себе заинтересованные взгляды.
        Несмотря на то что их любовь друг к другу бросалась в глаза, Мэйзи почувствовала напряжение между Закхео и Евой, которое они объяснили после того, как с представлениями было покончено и Ромео обнял Еву.
        - Простите, что мы прибыли преждевременно, но выбор был между тем, чтобы всем ехать сюда или всем ехать в Палермо. - Ева бросила раздраженный взгляд на мужа. - В конечном счете мы сошлись на том, что едем сюда, поскольку я отказалась оставаться с детьми в Нью-Йорке, пока этот пещерный человек отправится в одиночку разбираться с Кармело и Лоренцо.
        Повернувшись, Ева увидела Люка.
        - О, привет, красавчик!
        Ее широкая улыбка, казалось, очаровала ее мужа, его недовольный вид исчез, и он подошел и встал рядом с женой, одной рукой нежно поглаживая ее округлившийся живот.
        Они обменялись взглядами, в которых читалась такая пламенная любовь, что у Мэйзи от тоски сжалось сердце. Но она заставила себя улыбнуться и уговорила застеснявшегося Люка, прятавшегося позади нее, выйти к гостям. Через несколько минут он и близнецы Джиордано уже обследовали новую игрушечную комнату, которую Ромео построил для Люка.
        Махина вынесла на террасу напитки, и, как только она ушла, снова воцарилась напряженная атмосфера.
        - Чего конкретно Кармело хотел от тебя? - коротко спросил Ромео.
        - Те же нелепые требования, которые тебе предъявил Лоренцо. Они оба в ужасе от того, что один из них обретет большую власть, чем другой. Но у Кармело хватило нахальства угрожать моей семье. Этого я не могу допустить.
        Ева закатила глаза.
        - Тебе не кажется, что ты выражаешься как плохой актер из фильмов про гангстеров? Кроме того, я знаю, что у вас двоих достаточно компромата на этих людей, чтобы отправить их за решетку на долгий срок.
        Ромео покачал головой:
        - Я говорил об этом с адвокатами. У нас нет прямых улик, только косвенные.
        - Итак, какая остается альтернатива?! - воскликнула Ева. - Дуэль на восходе солнца около Этны?
        Ромео сжал зубы, но не стал оспаривать нелепое предположение Евы. У Мэйзи внутри все похолодело, как от слов Ромео, так и от напряженного выражения его лица.
        - Ты собираешься вернуться в Палермо, да? - в ужасе прошептала она.
        Он посмотрел на нее, и его глаза были грозные и холодные, в них не было и тени нежности, которая светилась в них до разговора с Закхео.
        - Это единственный выход. Я не собираюсь допускать, чтобы мой сын жил в страхе.
        Закхео кивнул в молчаливом согласии.
        Мэйзи старалась не чувствовать себя лишней и еще более несчастной, когда Ромео продолжил разговор с четой Джиордано, переходя на итальянский всякий раз, когда спор разгорался сильнее.
        Когда Ева громко зевнула и начала клевать носом, Закхео встал и отвел ее в дом. Чувствуя, что не сможет сидеть и говорить о всяких мелочах, в то время как внутри у нее все разрывается от осознания того, что в сердце Ромео есть место только для его сына, но не для нее, она вскочила со стула.
        - Я пойду проверю, как там мальчики.
        Он поймал ее за руку и остановил.
        - Ты расстроилась, потому что я хочу вступить в конфликт с Лоренцо?
        - А разве мое мнение сможет заставить тебя изменить решение? Я думала, что ты пойдешь другим путем, а не станешь вступать в прямую конфронтацию.
        Он сжал челюсти.
        - Я полагаю, весь этот его умильный вздор был просто блефом. Я подозреваю, что это просто способ вымогательства, возможно, состряпанный в сговоре с Кармело. Все слишком подозрительно совпадает по времени. Но чем бы это ни было, я должен раз и навсегда положить этому конец.
        Она попыталась высвободиться, но он крепко держал ее руку.
        - Поскольку ты уже принял решение, мое мнение тебе не нужно, не так ли?
        - Gattina…
        - Не называй меня так.
        Эти слова вырвались у нее прежде, чем она смогла остановиться.
        Он раздраженно выдохнул.
        - У тебя внезапно возникли проблемы с этим ласковым прозвищем?
        - Нет, только ты используешь его, когда пытаешься засадить меня обратно в маленький ящичек с надписью «Улажено».
        Его губы дрогнули.
        - Даже если бы такой ящичек существовал, физические и психологические царапины, которые ты оставила на мне, доказывают полный провал моих намерений.
        Она снова попыталась отнять у него руку, и наконец он ее отпустил.
        - И твои намерения будут всегда обречены на провал. Потому что я не позволю тебе больше распоряжаться мной. Больше никогда.
        Его тело напряглось.
        - Ты полагаешь, что я именно это делаю с тобой?
        - А чем еще ты занимался, если не отмахивался от всех моих возражений, намереваясь все сделать по-своему с тех пор, как узнал про Люка? - огрызнулась она.
        - Он мой сын. И было ясно, что я потребую своей доли участия в его жизни. Ты знала это. Неужели ты думала, что я не сделаю все имеющееся в моей власти, чтобы дать ему все, чего был лишен сам? - спросил он.
        - Нет, но что за мать я была бы, если бы не согласилась на единственное решение, которое, по твоим словам, могло спасти нашего сына?
        Его ноздри раздулись.
        - Ты полагаешь, что это больше не соответствует истине?
        - Я согласилась на это замужество, потому что оно могло защитить нас, пока ты не найдешь мирного решения проблемы. А теперь ты заявляешь, что планируешь нечто вроде вендетты, и я спрашиваю себя, стоило ли мое замужество всех осложнений, которые свалились на меня, если результат будет совсем другой! Не лучше ли было бы мне оставаться в Ранеле, одной с сыном, пока ты беспечно играешь со смертью?
        На секунду он казался ошеломленным, потом черты его лица застыли в выражении чистейшей горечи.
        - Значит, ты жалеешь о своем замужестве? - резко спросил он низким, ледяным голосом.
        - Скажи мне правду, Ромео. Неужели жениться на мне было абсолютно необходимо?
        Он сжал челюсти и после долгого молчания ответил:
        - Да.
        - Чтобы спасти Люка от Лоренцо или чтобы дать ему свою фамилию?
        Она внимательно смотрела на него. Ее сердце отчаянно билось в груди.
        - В то время обе причины не исключали друг друга.
        - Значит, ты не преувеличивал важности одной по сравнению с другой?
        Он резко выпрямился и отошел к краю террасы. На несколько минут воцарилось молчание, потом его кулаки разжались.
        Он обернулся:
        - Ты права. Я должен был хорошенько обдумать все это и найти лучшее решение.
        Ее мучительный вздох был едва слышен, но он как будто открыл все шлюзы, и новые волны боли прокатились по ней. Она поняла, какой была идиоткой, когда рассчитывала на то, что он скажет, будто их брак не был ошибкой. Что он был больше чем просто средством обеспечить безопасность Люка. Что, как бы их совместная жизнь ни началась, этот брак стоил того, чтобы стараться его спасти.
        Его слова показали Мэйзи, как глупа она была, питая какие-либо надежды. Как и пять лет назад, Ромео совершил ошибку, связавшись с ней. И сожалел об этом. Только на этот раз он сказал ей об этом прямо в лицо, а не скрылся от нее.
        Послышались шаги Закхео, что положило конец их разговору. Поймав на себе испытующий взгляд Закхео, она заставила себя улыбнуться:
        - Я пойду посмотрю, что делают мальчики.
        Почти не видя ничего перед собой, Мэйзи вошла в дом и машинально, без всякой цели направилась в игровую комнату. Пойдя к дверям, она увидела, что Эмили и няня близнецов Джиордано собираются готовить их ко сну.
        Мэйзи подошла к сыну и погладила его по голове. Он на мгновение повернулся, и его глубокие ореховые глаза посмотрели на нее любящим взглядом, но его тут же отвлек один из его новых друзей.
        Мэйзи вышла из комнаты, мучительно стараясь не сломаться от осознания того, что сама своими словами ускорила расставание с Ромео. Потому что сказать мужчине, который женился на тебе ради своего сына, что ты предпочла бы не выходить за него замуж, означало, что ты хочешь стать свободной сразу же, как только отпадет необходимость в этом браке.
        Мэйзи вошла в свою спальню и почувствовала, как боль разрывает ей сердце. Глухой стон вырвался из ее груди, когда она села на краешек кровати.
        Стыд от осознания того, что Мэйзи готова поступиться чувством собственного достоинства ради еще одной ночи в постели с Ромео, мучил ее, пока она лежала и рыдала в подушку.
        У нее раскалывалась голова, и она чувствовала себя совершенно выжатой. Но когда солнце стало клониться к закату, Мэйзи вынуждена была встать, чтобы подготовиться к ужину.
        Стоя в душе, она снова и снова вспоминала выражение лица Ромео и его молчание, говорившее об окончательном разрыве. И Мэйзи не могла себе представить, как будет сидеть во время ужина за одним столом с ним. На мгновение ей захотелось, чтобы он снова отмел ее чувства в сторону и взял на себя контроль над ситуацией. Но Мэйзи покачала головой.
        Эту стадию они уже миновали. И уже нельзя было закрыть глаза на правду - Ромео ее не любит и никогда не любил. Его интересовал только его сын.
        Ей оставалось лишь как-то пережить ближайшие несколько дней и убраться с острова, когда Ромео уедет. Если он хочет, чтобы его сына охраняли, может организовать все это и в Ранеле. Мэйзи не сможет выдержать жизни на острове, в этом обманчивом раю. Она вернется к действительности и пойдет вперед шаг за шагом, пока не научится жить с этой болью.
        Выключив душ, она надела платье, подходящее к случаю, наложила на лицо достаточно косметики, чтобы скрыть припухшие глаза, и вышла из комнаты.
        В коридоре Мэйзи встретилась с Евой, которая выходила из своей комнаты, и через силу улыбнулась ей.
        Войдя в гостиную, они увидели, что мужчины потягивают виски.
        Ромео подошел к бару и вернулся, держа в руках минеральную воду для Евы и фужер шампанского для Мэйзи, который он вручил ей с каменным лицом.
        У нее перехватило дыхание, и она отвернулась, в то время как Ева улыбнулась и похлопала себя по выпуклому животу, обтянутому потрясающим зеленым платьем.
        - Простите, что я была раздражена. Я не спала в течение всего перелета из-за этих двоих. Они постоянно толкались.
        У Мэйзи округлились глаза.
        - Вы снова ждете близнецов?
        Ева улыбнулась.
        - В обеих наших семьях часто рождаются близнецы. Есть за что благодарить судьбу, поскольку Закхео решительно настроен не давать мне покоя, пока у него не будет полной футбольной команды. Это означает, что мне придется пройти через все это только шесть раз.
        Разговор зашел о детях. Ромео хранил мрачное молчание и только изредка высказывал свое мнение, когда Ева втягивала его в беседу. Закхео, казалось, совсем не беспокоило такое поведение друга, но у Мэйзи перехватывало дыхание всякий раз, когда Ромео бросал на нее ледяные взгляды.
        Атмосфера напряженности сохранялась и в течение всего ужина. Мужчины разговаривали о делах, а Ева пыталась вовлечь Мэйзи в общий разговор. Но она отмалчивалась, потому что сконцентрировалась на том, чтобы не дать рыданиям вырваться из ее груди всякий раз, когда смотрела на Ромео.
        - Ох, бога ради! Можем мы все выяснить раз и навсегда? Разве вы не видите, как все это расстраивает Мэйзи?
        При этом резком замечании Мэйзи нервно подняла голову и увидела, что Ева сердито смотрит на мужа.
        Закхео повернулся к ней, приподняв одну бровь.
        - Не заводись, dolcezzа. Все под контролем.
        Ева фыркнула.
        - Господи, вы, мужчины, временами бываете такими слепыми! Неужели вы не видите, что разрываете нам сердца? Мэйзи, скажите им.
        Оба мужчины посмотрели на нее, один с угрюмым удивлением, другой с ледяной задумчивостью, которая не покидала его весь вечер.
        С трудом оторвав взгляд от Ромео, Мэйзи поджала губы.
        - Простите, но, кажется, я больше не имею права голоса.
        Ева тяжело вздохнула и взъерошила пальцами свои непослушные вьющиеся светлые волосы.
        - Что нам нужно сделать, чтобы достучаться до вас обоих? - раздраженно спросила она.
        - Ева, miа, я не позволю тебе так расстраиваться, - почти прорычал Закхео.
        - Тогда прекратите так тупо вести себя. - Она швырнула салфетку на стол. Закхео начал подниматься со стула, но она махнула ему рукой: - Я в порядке. Думаю, мы с Мэйзи пойдем прогуляемся. Оставим вас поразмыслить над благоразумием ваших затей.
        Предлог избавиться от давящего присутствия Ромео был слишком хорош, чтобы отказываться. Поднявшись с места, Мэйзи взяла руку, которую протянула ей Ева, и они направились к выходу.
        - Я слышала, что где-то здесь есть потрясающий водопад. Я очень хотела бы увидеть его.
        Мэйзи споткнулась.
        - М-м-м… ты не возражаешь, если мы туда не пойдем? - неровным голосом выговорила она, не в силах вынести мысль о том, чтобы вернуться в то место, где они с Ромео занимались любовью. Она поняла, что выдала себя, когда глаза Евы расширились.
        - Конечно, - согласилась Ева. - Вместо этого мы пойдем на пляж.
        Некоторое время они шли в молчании, любуясь пышной растительностью, освещенной фонариками. Наконец Ева взглянула на Мэйзи:
        - Знаешь, тебе придется взять быка за рога в один прекрасный момент. Иногда мужчины бывают слепыми до тупости - даже умнейшие, командующие миллиардными империями, могут не видеть дальше своего носа.
        Мэйзи покачала головой.
        - У нас с Ромео все по-другому, - с горечью объяснила она.
        - Может быть, но боль, которую ты сейчас испытываешь, знакома и мне. Мне потребовались недели на то, чтобы прийти в себя, и у меня не было малыша, который мог бы утешить меня в то время. Ты и Ромео - между вами что-то есть. - Она остановила Мэйзи, открывшую было рот, чтобы возразить. - Четыре года назад ты родила его ребенка, а увидев тебя снова, он женился на тебе через два дня.
        - Это из-за Люка.
        Ева поджала губы.
        - Надо сражаться за то, чего ты хочешь, даже если тебе кажется, что все безнадежно.
        - Мне не кажется. Я знаю, что все безнадежно, - произнесла Мэйзи.
        Ева посмотрела на нее, словно собираясь оспорить это утверждение, но потом прикрыла ресницами свои прелестные зеленые глаза и кивнула:
        - О'кей. Извини, что лезу не в свое дело. Я бы промолчала, но просто я никогда не видела Ромео таким. Безусловно, он почти всегда выглядит мрачным и сексуальным, но никогда не был таким, как сейчас, даже пять лет назад, когда его ма… - Она замолчала, сжав губы, чтобы не сказать лишнего.
        У Мэйзи сжало сердце.
        - Значит, случилось что-то плохое, что привело его в Палермо?
        Этими словами она показала, как мало знает о Ромео.
        - Могу лишь сказать, что тогда закончилась очень тяжелая глава в его жизни. Но даже в то время он не был таким мрачным, как сейчас.
        Мэйзи покачала головой.
        - Это все из-за Люка, - упрямо повторила она, когда они дошли до пляжа.
        Ева кивнула со знающей улыбкой, потом задрала подол своего элегантного платья.
        - О'кей. Сейчас я, наверное, испорчу свой наряд, но, поскольку мой муж запрещает мне плавать в океане до рождения детей, а он страшно разозлил меня, я, пожалуй, пойду окунусь.
        Мэйзи слабо улыбнулась.
        -Ты знаешь, что он может увидеть тебя со своего места?
        Ева расплылась в упрямой и озорной улыбке.
        - Я выйду из воды раньше, чем он прибежит сюда.
        Мэйзи сочла неразумным спорить с ней. А через несколько минут Мэйзи сама решила окунуться в теплую манящую воду.
        ГЛАВА 13
        Ромео не оторвал взгляда от камина, когда его друг присоединился к нему, но взял бокал с двойной порцией виски, который Закхео ему протянул.
        - Скажи мне, твоя жена тоже доводит тебя до сумасшествия, как и моя меня? - проворчал Закхео.
        Ромео проглотил половину содержимого своего бокала и уставился на остатки янтарной жидкости.
        - Она мне не жена, - заявил он.
        - Кольцо на твоей руке и горечь на твоем лице говорят о другом, mio fratello[17 - Мой брат (ит.)], - с сомнением проговорил Закхео, усмехнувшись.
        При этих словах сердце Ромео сжалось.
        - Это кольцо ничего не значит. Она не желает быть замужем за мной, - резко выпалил он и проглотил остатки виски.
        - Может, стоит послушать, что твоя женщина хочет сказать?
        - Она уже все сказала. И я прекрасно это слышал.
        Хотя он хотел бы не слышать этого. Прежде всего, он жалел, что остановил ее на террасе, что не отложил еще на какое-то время момент, когда она полностью отвергнет его.
        Но почему? Чтобы продолжать жить в иллюзорном раю?
        - Я на собственной шкуре испытал, что есть разница между тем, чтобы слышать, и тем, чтобы услышать.
        Ромео скривил губы.
        - Ты говоришь, как чертов ведущий сопливого ток-шоу.
        - Можешь насмехаться сколько угодно. Ты сам поймешь разницу довольно скоро. Так что будем делать по поводу Палермо? Нам необходимо решить эту проблему как можно быстрее, пока моя жена тоже не заявит, что не хочет быть замужем за мной, - сказал Закхео.
        Насмешливый тон не вязался с суровой напряженностью его лица.
        Ромео покачал головой:
        - Ева права. Ты должен быть с ней и с детьми в Нью-Йорке. Я сам разберусь с Лоренцо и Кармело. Я должен был следовать своему инстинкту и поставить Лоренцо на место гораздо раньше, а не потакать его глупостям.
        Телефон зазвонил, и он взглянул на экран. Помяни дьявола, и он тут как тут.
        - Лоренцо. - Его кровь вскипела, и он включил громкую связь. - Ты избавил меня от необходимости звонить тебе.
        - Веnе. У тебя для меня хорошие новости, я надеюсь.
        - Я не имею дела с надеждами, старик. Никогда не имел, - прорычал Ромео.
        Закхео неохотно улыбнулся и отхлебнул виски из бокала.
        - Хочешь ты или нет, но ты кровно связан с этой семьей. Твой отец оставил ее тебе. Ты не можешь просто так отмахнуться от этого.
        Ромео не хотел ввязываться в войну с мафией. Но он хотел покончить со всем этим однозначно и категорически. И он заговорил жестким тоном, чтобы в его намерениях нельзя было усомниться:
        - Ты настойчиво пихаешь мне в глотку то, что я сын моего отца, всякий раз, когда тебе это выгодно. Ну что ж, твое желание исполнится. Я буду в Палермо через семьдесят два часа. И обещаю, что тебе не понравятся новости, которые я сообщу.
        Ромео отключил телефон и бросил его на диван. И тут он заметил, что Закхео напрягся, глядя на пляж вдали от них. Через мгновение на лице его друга выражение недоверия сменилось озадаченностью.
        - Madre di Dio, это?… Неужели они?…
        Ромео проследил за его взглядом, и ужас сковал его.
        - Да, они плавают в океане, - мрачно подтвердил он. И Мэйзи плыла впереди, почти там, где резко начиналась большая глубина.
        - Porca miseria,[18 - Черт возьми (ит.)] только моя жена может решить поплавать в Тихом океане полностью одетая и на пятом месяце беременности.
        Он рванулся к двери, и Ромео поспешно последовал за ним.
        Через несколько минут они уже были на пляже. Закхео опередил друга и оказался там как раз в тот момент, когда Ева выходила из воды. Ромео сразу понял, что она очень устала, хотя на лице ее светилось выражение чистого восторга.
        Но восторг сменился настороженностью, когда она увидела грозное выражение лица своего мужа.
        - Закхео…
        - Ни слова, dolcezza, если не хочешь неприятностей, - обрушился он на нее, потом подхватил ее на руки и понес с пляжа в дом.
        Ромео пронесся мимо них, на ходу снимая ботинки. Свой пиджак и рубашку он сбросил еще раньше. Он нырнул в воду и поплыл к одинокой фигуре, находившейся на расстоянии четверти мили от него.
        Через несколько минут он был уже около Мэйзи. И у нее хватило наглости посмотреть на него с удивлением.
        - Что ты здесь делаешь? С Евой все в порядке? - спросила она.
        - Какого черта ты вытворяешь?! - рявкнул он.
        - Я думала, это очевидно. - Она посмотрела на пляж, и на ее лице отразилось беспокойство. - А Ева…
        - Si, с Евой все в порядке, - нетерпеливо заверил он ее. - Хотя не знаю, чем она думала, отправляясь плавать в ее положении.
        - Ева хорошая пловчиха, и я все время была рядом с ней, пока она не решила вернуться. Тогда я стала просто присматривать за ней.
        - Отсюда, где начинаются опасные течения? - упрекнул он ее.
        Ромео знал, насколько длинным было ее платье и насколько она оказалась бы безнадежно не способной спасти себя, если бы ее унесло течением.
        Мэйзи улыбнулась, продолжая плыть.
        - Разве я не упоминала, что была чемпионкой нашего округа по плаванию? Это был один из моих талантов, который родители безуспешно пытались развить.
        К несчастью, я не стала чемпионкой страны. Одна из моих многих неудач, я полагаю.
        Горечь в ее голосе задела его за живое.
        - Итак, ты решила прибавить еще один пункт к этому воображаемому списку неудач, плавая в платье, которое в мокром состоянии добавляет по меньшей мере десять килограммов к весу твоего тела? - взорвался он.
        Все чуждые ему чувства, которые он испытывал после их разговора на террасе, рвались выплеснуться наружу.
        Мэйзи отвернулась от него, и Ромео мог поклясться, что она покраснела. Он схватил ее за плечи и подтолкнул в сторону берега.
        - Плыви назад.
        Она упрямо вздернула подбородок.
        - Или что?
        Несмотря на то что он был охвачен мрачными чувствами… мучительной агонией оттого, что эта женщина не хочет его, при взгляде на огонь в ее глазах его охватило страстное желание.
        - Или ты поплывешь сама, или я потащу тебя.
        - Ромео…
        - Сейчас же, - прервал он ее, не понимая, каким образом чувствует себя одновременно в раю и в аду, услышав свое имя из ее уст. - Ты можешь очень спешить покончить с нашим браком, но это произойдет не оттого, что ты беспечно утопишь себя.
        Она резко повернулась и поплыла к берегу. Ее гребки были на удивление быстрыми и сильными, учитывая, во что она была одета. Он подождал, пока она не окажется в нескольких десятках метров от него, потом поплыл за ней.
        Она уже брела по пояс в воде далеко от берега, когда он прошел мимо нее. Направившись к кабинке для переодевания, где хранился запас чистых полотенец, он схватил два из них и пошел назад.
        - Ты не имел права говорить мне такое!
        Ромео посмотрел на нее и замер на месте.
        - Что, черт возьми, на тебе надето?! И что я не имел права говорить? - рассеянно спросил он, не в состоянии оторвать взгляд от ее тела.
        - Что я собираюсь утопиться.
        - Я не говорил, что ты сделаешь это нарочно, но я и не думал, что ты можешь быть такой беспечной. Хотя, глядя на тебя, должен признаться, что был не прав в своих предположениях.
        Нижняя часть ее платья отсутствовала, а на ней были надеты лишь белые кружевные трусики, и от этого зрелища Ромео чуть не застонал.
        - Не хочешь сказать мне, где юбка от твоего платья? - хрипло спросил он.
        Мэйзи махнула рукой в сторону ступеней.
        - Юбка вон там. Верх и низ платья соединены молнией, - пояснила она. - Видишь, я не так глупа, как ты воображаешь, - с горечью добавила она. - И я не планировала утонуть, случайно или нарочно. Помимо всего прочего, я слишком люблю своего сына, чтобы так поступить.
        Ромео хотел спросить, что она подразумевала под «всем прочим», и включало ли это «прочее» его самого. Но впервые в жизни он пошел на попятную. Одна мысль сверлила его мозг: Мэйзи не возразила против того, что хочет положить конец их браку. Его вдруг охватила усталость, словно он провел на ринге с невидимым противником десять раундов и проиграл.
        - Ты собираешься стоять здесь всю ночь или все-таки дашь мне одно из этих полотенец? - спросила она тихим напряженным голосом.
        Он собрался было протянуть ей полотенце, но остановился. Подойдя ближе, он заглянул в ее глаза.
        - Не считай себя неудачницей.
        - Что? - хрипло спросила она, подняв к нему лицо.
        - Когда мы плыли, ты сказала, что потерпела немало неудач.
        - Ох. - Ее глаза потемнели, и в них заблестели слезы. - Да, это правда. Мне не удалось заслужить любовь своих родителей, например.
        - Это их вина, а не твоя. Мне довелось на горьком опыте узнать, что, как бы ты ни старался, ты не можешь заставить кого-то любить тебя, если этот кто-то не способен к любви.
        Ее глаза расширились, и в них читались невысказанные вопросы. Вопросы, на которые он не мог в этот момент ответить, чувствуя себя слишком уязвимым. Он покачал головой и начал энергично вытирать полотенцем ее волосы.
        - Ты очень успешна в тех областях, которые действительно важны для тебя.
        Мэйзи прикрыла глаза.
        - Я рада была бы согласиться с тобой, но, к несчастью, факты говорят обратное. Например, ты настаиваешь на том, чтобы называть происходящее между нами браком. Но разве это было браком? Или я была просто телом, согревающим твою постель, пока ты не займешь свое место в жизни сына? Женщиной, которой ты доверял не настолько, чтобы признаться, как для тебя важно узаконить положение этого сына?
        Он опустил руки.
        - Мэйзи…
        - Не нужно, Ромео. Я не хочу слушать твои лживые оправдания. Как только ты узнал про Люка, ты захотел занять свое место в его жизни. И тебе было не важно, кто стоит у тебя на пути. И ты включил меня в свой план, потому что для тебя это был самый легкий вариант.
        Мэйзи отвернулась, и его взгляд против воли заскользил по ее телу, начиная с соблазнительной линии позвоночника и спускаясь к двум ямочкам ниже поясницы, откуда начинались два очаровательных полушария, обтянутые мокрым кружевом.
        - Легкий? Ты считаешь, что все это было так легко? Я блуждаю в потемках, притворяясь, будто все в порядке, а на самом деле испытываю ужас оттого, что могу случайно сломать жизнь четырехлетнего мальчика. В то же время ты знаешь ответы на все его вопросы. Ты знаешь, что ему нужно, прежде чем он сам это поймет. Так что да, я использовал твою преданность ему, чтобы мне было легче понять свою плоть и кровь. Можешь осуждать меня за это, но поверь, что все это было нелегко для меня, - сказал он резким голосом.
        Мэйзи опустила голову со вздохом поражения.
        Ромео сказал себе, что должен не забывать - она собиралась уйти от него. Она была причиной того, что он не мог вздохнуть всей грудью, не опасаясь, что все его внутренние органы перестанут нормально функционировать. Каким-то образом Мэйзи научила его снова надеяться и мечтать. И она же разбила эту мечту всего несколькими словами.
        Ромео старался помнить об этом.
        Но он не мог ничего с собой поделать. Он наклонил голову и коснулся губами ее спины в том месте, где мокрые волосы распались на пряди, обнажив ее кремовую кожу.
        Мэйзи издала странный звук, в котором прозвучали и возбуждение, и настороженность зверька, но Ромео уже был настолько охвачен желанием, что проигнорировал последнее. Мысль о том, что она уедет и у него больше не будет возможности снова сделать это, заслонила собой все остальное, пока не осталось лишь одно, что имело значение.
        Здесь и сейчас.
        - Мэйзи.
        Он услышал мольбу в собственном голосе. Уронив полотенце, он стал покрывать поцелуями ее плечи, спину, торопясь удовлетворить свое страстное желание. Мэйзи задрожала от его прикосновений.
        - Ромео, пожалуйста…
        Он упал на колени и развернул ее лицом к себе.
        - Tesoro mio,[19 - Мое сокровище (ит.)] не отказывай мне. Не отказывай нам обоим.
        Ромео хотел сказать еще многое, излить душу в словах, спрятанных в глубине его сердца. Но ему показалось, что язык, на котором хотелось выразить свои чувства, стал внезапно незнакомым ему. Однако он может показать ей. Он покажет ей.
        Ромео положил руки ей на бедра и поцеловал ее мягкий живот. Она тихо застонала. Осмелев, он усилил ласки, проводя языком по ее дурманящей коже. Когда она покачнулась и схватилась руками за его плечи, застонал.
        Грубо сдвинув в сторону ее трусики, он губами прижался к средоточию ее желания, лаская ее языком.
        - Ромео!
        Он тонул в пьянящем удовольствии: дикая кошечка впилась когтями в его спину. Ромео стал ласкать ее еще настойчивее, отчаянно стараясь доставить ей удовольствие и не стыдясь своей надежды на то, что взамен может получить нечто большее, нечто долговечное.
        Мэйзи издала еще один возглас и обмякла в его объятиях, прислонив голову к его плечу и содрогаясь всем телом. Ромео подхватил ее на руки, увидел ее затуманенный, но почти смирившийся взгляд, и его сердце сделало кувырок.
        Не обращая внимания на ее взгляд, он донес ее до ступеней и помог надеть юбку. Потом снова подхватил на руки и понес в сторону дома.
        - Я могу идти сама, Ромео, - проговорила она тихим, сдавленным голосом.
        - Полагаю, я просто пытаюсь поддержать свою репутацию пещерного человека.
        - Ты выбрал не ту аудиторию. Тебе не нужно ничего доказывать мне.
        Он взглянул на ее залитое слезами лицо, и в груди у него что-то сжалось.
        - Разве не нужно?
        Мэйзи покачала головой, но отказалась встретиться с ним глазами.
        - Мне кажется, мы прекрасно друг друга понимаем.
        Ему захотелось обругать ее и сказать, что Ромео ничего не понимает, что у водопада был момент, который мог послужить основой для их совместного будущего. Но бунтарское выражение ее лица остановило его.
        Кроме того, он начал думать, что они гораздо лучше общаются, используя другой язык.
        Войдя в дом, Ромео направился по лестнице к своей спальне. Как только Мэйзи подняла голову и огляделась по сторонам, начала вырываться из его рук.
        Ромео опустил ее на пол и закрыл дверь.
        - Зачем ты принес меня сюда? - возмущенно спросила она.
        Ее обвиняющий взгляд словно пронзил его, но Ромео заставил себя не реагировать на него и прижал ее к себе.
        - Ответь мне, Ромео…
        - Ш-ш, gattina, пусть это просто случится.
        Ромео прижался губами к губам Мэйзи в поисках того удивительного бальзама, который успокаивал его душу.
        Его сердце подскочило от радости, когда она не стала отталкивать его. Но она и не отвечала на его поцелуй.
        Застонав от разочарования, Ромео запустил пальцы в ее волосы, в отчаянии пытаясь заглушить охватывающую его тревогу, что он ведет проигранную битву.
        Наконец она отстранилась от него.
        - Пожалуйста, остановись. Я не хочу этого.
        Ромео поднял голову.
        - Этого? - резко спросил он.
        Мэйзи отвела глаза и уставилась на какую-то точку за его спиной.
        - Тебя. Я не хочу тебя.
        Ядовитая горечь охватила его, но Ромео все еще пытался одержать верх.
        - Это ложь. Я доказал это однажды, и я могу доказать это снова, столько раз, сколько потребуется, чтобы ты признала правду.
        Мэйзи устало покачала головой:
        - Это был просто секс. И ничего более.
        - Значит, ты имеешь в виду, что не хочешь меня как человека?
        «Почему было так мучительно сказать это?»
        Ее взгляд оставался направленным в сторону, но спустя минуту Мэйзи наконец встретилась с ним глазами.
        - Ты потрясающий отец, и я уверена, что ты обеспечишь Люку поддержку и такие возможности в жизни, о которых можно только мечтать. Но я не могу остаться с тобой. После того как уедут наши гости, мы с Люком вернемся в Ирландию.
        Мне жаль, но это… это было ошибкой.
        Мэйзи начала снимать свое обручальное кольцо. Ромео схватил ее за руки и остановил прежде, чем сообразил, что делает.
        - Ты не снимешь кольцо! - Рычание вырвалось из глубины его души.
        В ее голубых глазах отразилась боль, свидетельствующая о том, чего ей стоило быть здесь, рядом с ним.
        Как Ромео мог не заметить этого? Как ему могла прийти в голову мысль, что они могут попробовать вести нормальную супружескую жизнь?
        - Я не могу…
        - Я знаю, что мое мнение мало значит для тебя, но подумай о нашем сыне. Завтра у него день рождения. Неужели ты настроена омрачить этот праздник?
        Ее лицо слегка побледнело.
        - Конечно нет.
        - Тогда подожди. Ради него.
        Мэйзи кивнула и медленно надела кольцо на палец. Ромео заставил себя выпустить ее руки и отойти в сторону.
        - Увидимся утром, - пробормотала она.
        Ромео не ответил. Он пытался найти объяснение тому, что испытывал в настоящий момент. Ромео слышал, как закрылась дверь, и подошел к окну. Увидев отражение кровати, с которой они встали этим утром, удивился тому, как ненавистна ему одна лишь мысль о том, чтобы снова лечь на нее.
        Выйдя из душа, Ромео прошел мимо кровати и улегся на диван, стоявший в его личной гостиной. Он так и лежал без сна, когда первые лучи солнца окрасили горизонт в оранжевый цвет.
        Представление, которое дала на следующий день Мэйзи, заслуживало театральной премии. Потому, что она была в состоянии спокойно стоять рядом с Ромео, когда он помогал охваченному восторгом Люку разрезать ленточку, официально открывая пруд с утками. Потом посмотреть ему в глаза и улыбнуться, когда они помогали сыну отвязать пятьдесят воздушных шаров, привязанных к добротному мосту посреди пруда.
        Она даже ухитрилась рассмеяться, когда двух обнимавшихся шеями лебедей сразу же окрестили Мэйзи и Ромео. И она не свалилась в обморок, когда Люк настоял на том, чтобы папа поцеловал его маму, чтобы отпраздновать данные лебедям имена.
        Когда свечи на праздничном торте были задуты, сам торт съеден, а дети уложены в кровати, Мэйзи отправилась в свою комнату, приняла душ и подготовилась к праздничному ужину.
        Она стояла рядом с Ромео, когда они приветствовали две пары, которым Ромео разрешил остаться на острове. Потом, призвав на помощь свой опыт владелицы ресторана, она стала наблюдать за работой кейтеринговой компании и следить за тем, чтобы все гости были охвачены вниманием, при этом ухитряясь не находиться в компании Ромео дольше нескольких минут. И как только ушел последний гость, Мэйзи направилась к дверям.
        Ромео преградил ей путь. Она остановилась, и ее сердце начало бешено колотиться в груди.
        - Ты прекрасно себя вела за ужином, - сказал он.
        Мэйзи пыталась отвести взгляд в сторону, перестать жадно впитывать каждое выражение, каждую черточку его лица. Но она не могла оторвать от него глаз.
        - Спасибо, - ответила она.
        Он рассматривал ее долгим взглядом, потом шагнул в сторону.
        - Спокойной ночи.
        Она не смогла ответить, потому что ее сердце застряло в горле. Поспешно уходя, она поддалась настойчивому желанию оглянуться. Ромео наблюдал за ней.
        Мэйзи пыталась убедить себя, что не испытывает страстного желания, чтобы он последовал за ней. К тому времени, когда добралась до своей комнаты и закрыла за собой дверь, она уже знала, что лгала себе.
        ГЛАВА 14
        Спустя два дня они покинули остров. Расстроенный Люк был убит горем оттого, что ему приходится покидать его любимых уточек. И хотя его немного утешала мысль о возвращении к старому пруду в Ранеле, Мэйзи знала, что впереди ее ждут еще слезы, когда он узнает, что его отец не останется с ними.
        Эта мысль очень беспокоила ее, пока она играла с Люком во время долгого перелета. Пару раз она пыталась завести разговор с Ромео о графике его посещений, но Ромео только посмотрел на нее ледяным взглядом и резко сказал:
        - Мы обсудим это позже.
        После этого Ромео вернулся к своим бесконечным телефонным звонкам.
        Из одного особенно разгоряченного разговора она поняла, что он возвращается в Палермо.
        Ее сердце сделало кувырок при мысли о том, что Ромео возвращается в то место, которое дало ему такой тяжелый старт в жизни.
        Ромео взглянул на Мэйзи, и их глаза встретились. На мгновение ей почудилось, что она увидела в его взгляде вспышку боли, связанную с надеждой. Но тут же выражение его лица посуровело, и он отвел глаза в сторону. На этот раз ей показалось, что ее сердце разорвалось пополам.
        Мэйзи все еще пыталась взять себя в руки, когда Ромео сделал перерыв, чтобы поесть и поиграть с Люком. Потом он остановился около ее сиденья и посмотрел на нее.
        - Я нанял команду специалистов по охране детей для моего лондонского дома и еще одну для дома в Дублине. Эмили будет прилетать, чтобы помогать мне заботиться о Люке, когда он будет жить у меня. Это тебя устроит?
        Мэйзи кивнула:
        - Я не стану удерживать его от поездок к тебе. Мне только нужно, чтобы ты заранее предупреждал, когда намерен повидаться с ним, чтобы я могла уладить все с детским садом.
        Он поджал губы.
        - Веnе, я позабочусь об этом.
        Он отправился в дальний конец салона и больше не разговаривал с ней, пока они не приземлились.
        Как и следовало ожидать, Люк закатил истерику, узнав, что отец не останется с ними. Она стояла и с тяжелым сердцем смотрела, как Ромео обнимал его и заверял, что уезжает ненадолго. Через несколько минут Люк успокоился, и Ромео подошел к ней.
        - Я свяжусь с тобой через несколько дней, самое большее, через неделю, чтобы обсудить, когда я смогу увидеться с сыном. И я позвоню ему сегодня вечером.
        - Э-э-э… конечно.
        Еще раз взглянув на сына, Ромео повернулся и отправился назад к своему самолету.
        Мэйзи стояла, застыв на месте. Она испытывала головокружение от мысли, что ее замужество закончилось здесь и сейчас, в этот солнечный летний день в Дублине.
        Она прижала Люка к себе, пока он хныкал, глядя вслед удалявшемуся отцу. Когда Ромео исчез из вида, Люк расплакался.
        Заставляя себя двигаться, она устроила его на детском сиденье в ожидавшей их роскошной машине, потом села рядом с ним и пристегнула свой ремень безопасности.
        Когда они остановились около ее ресторана, солнце еще ярко сияло, несмотря на то что наступил вечер. Чувствуя себя не в силах зайти в ресторан, Мэйзи помахала вытаращившей глаза Лэйси и направилась в свою квартиру. Ее сердце замерло, когда часом позже раздался стук в дверь.
        Она открыла ее и увидела Брону, которая старательно пыталась притвориться, что не удивлена ее приезду.
        - Я только что уложила Люка спать. Хочешь выпить чашку чая? - предложила Мэйзи.
        - Чай - это прекрасно, но ты выглядишь так, словно тебе нужно кое-что покрепче.
        Брона протянула ей бутылку красного вина.
        К третьему бокалу Мэйзи сломалась и рассказала подруге все до мельчайших подробностей.
        - Итак… что ты собираешься делать? - спросила Брона.
        Мэйзи нахмурилась:
        - Что ты имеешь в виду? Все кончено.
        - Ты и в самом деле так думаешь? Из того, что ты рассказала, ясно следует, что ему не было необходимости жениться на тебе. На дворе двадцать первый век, и он достаточно богат, чтобы нанять армию для охраны тебя и Люка, не надевая обручального кольца на твой палец. И ты все еще носишь свое обручальное кольцо. А он свое носит?
        Мэйзи рассеянно кивнула и хмуро посмотрела на свое кольцо.
        - Что ты этим хочешь сказать?
        Брона пожала плечами:
        - Только то, что все выглядит совсем нерешенным для двух людей, твердо намеренных как можно быстрее швырнуть полотенце на ринг.
        - Я не… это не было… он хочет только секса.
        Мэйзи покраснела и выпила еще немного вина.
        - Конечно, хочет. Секс - простейший способ спрятать более глубокие чувства. Поэтому его часто называют сердитым сексом, сексом в отместку, сексом примирения… Нужно продолжать?
        Мэйзи покачала головой с несчастным видом.
        Брона ласково положила руку ей на плечо.
        - В твоей жизни было мало любви, но и в его жизни тоже. Один из вас должен набраться мужества и разобраться в ваших отношениях.
        - Почему это должна делать я? - выпалила Мэйзи. - То, что он считает меня дикой кошкой в постели, не означает… Бог мой! Я не верю, что сказала это.
        Брона рассмеялась и встала.
        - Я полагаю, долгий перелет и вино сделали свое дело. Поспи немного. Я возьму с собой монитор на случай, если Люк проснется.
        Мэйзи обняла подругу. Пока она стелила постель, от разных мыслей ее голова шла кругом. И когда три часа спустя она все еще не спала, это ее не удивило.
        Она вспоминала слова Броны.
        И хотя не думала, что неправильно толковала свои разговоры с Ромео, все же могло ли быть так, что она не замечала другой возможности?
        Могла ли она заставить Ромео полюбить ее? Возможно, он был лишен всякой любви до того, как появился на пороге ее дома три недели назад. Но Мэйзи видела, что он чувствовал по отношению к своему сыну. И Ромео не отвергал любви, которую щедро дарил ему Люк. Не мог же он навсегда исключить любовь из своей жизни?
        Повернувшись на другой бок, она глубоко вздохнула, стараясь не давать надежде глубоко укорениться.
        Когда Ромео приедет в субботу, она попробует поговорить с ним и посмотреть, стоит ли вообще надеяться.
        Но только Ромео не приехал в субботу, лишь позвонил с извинениями. Он взял за правило разговаривать с Люком по видеосвязи полчаса утром и полчаса вечером. Когда Мэйзи принимала звонок, он вежливо и холодно здоровался с ней. Любая попытка завязать разговор быстро заканчивалась требованием позвать сына.
        Когда он не появился в субботу, Мэйзи снова убедилась, как была глупа, надеясь на что-то. Тем не менее она не могла собраться с духом и снять свое обручальное кольцо. И ей не хватало мужества сказать Люку, что мама и папа больше не будут жить вместе.
        А потом Ромео перестал звонить.
        Первые два дня у нее не было времени для беспокойства, поскольку ей приходилось справляться с истериками Люка, находившегося в отчаянии.
        На третий день она долго размышляла, не позвонить ли ей самой. Полдня она отговаривала себя от этого, потом наконец набрала его номер. И сразу включился автоответчик. Оставив невразумительное сообщение, по которому ее легко можно было принять за сумасшедшую, Мэйзи села ждать с замирающим сердцем.
        Когда наступил вечер, а Ромео так и не позвонил, она спустилась по лестнице и направилась к тому месту, где стоял один из охранников.
        - Вы ничего не знаете о вашем боссе?
        Коренастый мужчина нахмурился:
        - Мой босс стоит через дорогу.
        Он указал на другого мускулистого мужчину в больших солнцезащитных очках.
        Мэйзи сердито вздохнула:
        - Я имела в виду босса вашего босса. Мистера Брунетти.
        - А-а. Извините, мисс, у меня нет номера его телефона.
        - Я не мисс, а миссис… Брунетти. Мне нужно поговорить с мистером Брунетти.
        - Мне очень жаль, миссис Брунетти, но мистер Брунетти потребовал, чтобы о его местонахождении никому не говорили.
        От паники у нее скрутило живот.
        - Почему?
        Мужчина пожал плечами:
        - Он не сказал. Извините.
        Мэйзи помчалась домой; ее сердце бешено колотилось в груди. Она попыталась дозвониться до Эмили, но услышала на автоответчике, что та была в отпуске на Гавайях.
        Ночь она провела, расхаживая по своей гостиной, по очереди то оставляя сообщение на его автоответчике, то нажимая на кнопку видеосвязи. Никто не отвечал.
        К утру она была в отчаянии. И сердита. И несчастна. Из-за себя и своего сына. Но больше всего она была зла на Ромео.
        Распахнув входную дверь, она увидела охранника.
        - Я собираюсь купить билет на самолет и отправиться со своим четырехлетним сыном на поиски его пропавшего отца.
        Я полагаю, в ваши обязанности входит сопровождать нас в заграничные поездки?
        Он настороженно кивнул.
        - Хорошо, тогда считайте, что я вас предупредила. Я намерена начать с… я даже не знаю… Монголии?
        Его глаза расширились.
        - Или, может быть, вы избавите нас от ненужной поездки и скажете, с какой страны мне лучше начать.
        Мужчина судорожно сглотнул и стал переминаться с ноги на ногу. Мэйзи пристально смотрела на него.
        - Вам стоит начать с Италии.
        Она ожидала испытать облегчение, но этого не случилось. Если Ромео был в Италии, значит…
        - А точнее, с Палермо?
        Мужчина опять настороженно кивнул.
        Мэйзи побежала в свою квартиру и открыла лэптоп. Поразмыслив, стоит ли брать Люка с собой, она решила этого не делать. Позвонив Броне, чтобы та забрала Люка из сада, Мэйзи заказала себе билет на одно лицо.
        Пока она не узнает, где находится Ромео, и не выяснит причину его молчания, она не рискнет брать сына с собой в Палермо.
        После путешествия в личном самолете Ромео узкое сиденье в экономклассе показалось ей инструментом пытки. Когда самолет приземлился, она вышла разгоряченная, вспотевшая и испытывающая еще большую панику, так как осознала, что понятия не имеет, откуда начать свои поиски.
        Взяв такси, она направилась в скромный отель, быстро написала сообщение Броне о том, что прилетела на место, потом приняла душ, надела голубое хлопковое платье и собрала волосы в узел на затылке. Накладывая блеск для губ, она на секунду замерла, сообразив, что надела то же платье, которое было на ней в ту ночь, когда встретила Ромео.
        Дрожащими руками она закрыла тюбик с блеском и схватила свою сумочку.
        В июле было намного жарче, чем во время ее прошлого визита, и к тому времени, когда она добралась до ресторана Guiseppe, тонкая пленка пота покрывала ее руки.
        С сильно бьющимся сердцем она села за столик и заказала limoncello.[20 - Лимончелло - популярный итальянский лимонный ликер.] Потягивая холодный напиток, чтобы чем-то занять себя, она пыталась придумать, что ей сказать единственному человеку, который мог сообщить ей о местонахождении Ромео, - Лоренцо Кармине.
        Ответит ли старик на ее вопросы - эту проблему она решит по мере ее возникновения. По сведениям, почерпнутым из Интернета, она знала, что Лоренцо жил в особняке, в свое время принадлежавшем Агостино Фатторе.
        Закрыв глаза, Мэйзи уронила голову на руки и глубоко вздохнула. Она не будет думать о самом плохом. Она найдет возможность сказать Ромео обо всем, что чувствует.
        Обо всем. Ничего не скрывая.
        Решительно вздернув подбородок, она открыла глаза и в шоке выпрямилась.
        Ромео усаживался за соседний столик. Темные очки скрывали его глаза, и направление его взгляда говорило о том, что он не смотрит на нее. Но Мэйзи знала, что он ее увидел. Ее тело словно загорелось, и это волнующее чувство могло быть только реакцией на его взгляд.
        Смотря на него, она начала дрожать. Его скулы казались более выдающимися, губы были плотно сжаты, но нельзя было не почувствовать исходящей от него энергии.
        Он взял поданный ему кофе, выпил его одним жадным глотком, потом встал, вытащил из кармана купюру в десять евро и положил на стол.
        Мэйзи неподвижно сидела на стуле, не в силах поверить, что он просто уйдет, не сказав ей ни слова.
        И тут его высокомерный взгляд остановился на ней. Она не отводила от него глаз, и ее обдало жаром. Его пальцы сжались в кулаки. Не сказав ни слова, он отвернулся и вышел из ресторана.
        Мэйзи схватила сумочку и бросилась за ним. По его быстрому шагу и напряженным плечам было понятно, что он не хочет, чтобы его беспокоили. Но она не для того проделала весь этот путь, чтобы от нее просто так отмахнулись.
        Через пять минут Ромео свернул на смутно знакомую улицу. Когда Мэйзи узнала ее, она замерла. Ее пульс участился, когда она прочитала название отеля.
        Она снова побежала за ним, но он уже скрылся внутри. К тому моменту, когда она вошла в роскошный вестибюль, Ромео нигде не было видно. Она закусила губу и огляделась по сторонам, размышляя, не встретит ли такой же унизительный прием, как в прошлый раз.
        - Синьора Брунетти!
        Экстравагантно одетый мужчина поспешил ей навстречу, протягивая руку для приветствия.
        - М-м-м, да?
        - Сегодня утром меня предупредили, чтобы я встретил вас и сообщил, что номер, который вам нужен, - это первый пентхаус.
        - Э-э-э… спасибо.
        - Рrеgо.[21 - Пожалуйста (ит.)]
        Если вы последуете за мной, я лично отведу вас к отдельному лифту.
        Он проводил ее к лифту, вставил ключ в замок и нажал на кнопку, после чего с почтительным поклоном отступил назад.
        Прижимая сумочку к груди, Мэйзи пыталась унять свой пульс. Но ей это не удавалось. Теперь, когда Мэйзи знала, что с Ромео все в порядке, все ее мысли вернулись к тому, что собиралась предпринять.
        Если Мэйзи потерпит неудачу…
        У нее подогнулись колени, и она прислонилась к зеркальным стенам. Когда двери лифта открылись, она глубоко вздохнула и заставила себя идти вперед, с трудом переставляя ноги. Подойдя к дверям, Мэйзи подняла руку и постучала.
        ГЛАВА 15
        Ромео открыл дверь, когда она постучала в третий раз. И ничего не сказал. Его холодные ореховые глаза сверлили ее.
        Мэйзи откашлялась.
        - Ты не звонил четыре д-дня. Наш сын в отчаянии, - запинаясь, пробормотала она, когда снова обрела дар речи.
        На лице Ромео отразились горечь и сожаление, но оно тут же снова стало непроницаемым.
        - Я все возмещу ему. Мои дела в Палермо отняли больше времени, чем я рассчитывал. На следующей неделе я возвращаюсь в Лондон. Эмили свяжется с тобой на предмет графика посещений. Я также дам указания, чтобы тебя снабдили всеми необходимыми номерами телефонов, включая номер моего пилота, чтобы тебе не приходилось летать рейсовыми самолетами. А внизу тебя ждет машина. Мой самолет доставит тебя домой. Удачного полета. Arrivederci.[22 - До свидания (ит.)]
        И он захлопнул перед ней дверь.
        Мэйзи не могла поверить своим глазам и в шоке стояла неподвижно несколько секунд. Потом ее охватила ярость, и она начала шлепать по двери ладонью. Когда он распахнул дверь, его лицо напоминало маску.
        - Я проделала весь этот долгий путь, и это все, что ты можешь сказать мне?
        Ромео засунул руки глубоко в карманы.
        - А что еще я должен был сказать? Ты более чем ясно дала понять, что наш сын - единственное, что объединяет нас.
        - Это неправда, - возразила она.
        Он стиснул зубы.
        - Черт возьми, какого дьявола тебе еще нужно от меня?! - почти прорычал он.
        - Для начала скажи, почему ты дал консьержу мое имя с инструкциями отправить меня наверх, когда я приду?
        - Потому, что ты мать моего сына и все еще моя жена - по крайней мере, до тех пор, пока один из нас не решит подать на развод.
        И еще потому, что я нанял охранников, наблюдающих за тобой и Люком двадцать четыре часа в сутки. Как только ты купила билет до Сицилии, мне тут же сообщили об этом. Я решил избавить тебя от необходимости задавать неловкие вопросы на ресепшен, когда ты придешь сюда.
        Слабо замаскированная насмешка ужалила ее.
        Она нервно переступила с ноги на ногу.
        - Ну… О'кей. Я уже здесь. Ты не собираешься впустить меня? - спросила Мэйзи с быстро улетучивающейся бравадой.
        Ромео приподнял бровь.
        - Ты уверена, что хочешь войти? Наверняка эта комната вызовет у тебя плохие воспоминания.
        - Они не такие плохие, - хрипло пробормотала она. - На самом деле сама ночь, не считая следующего утра, была потрясающей. Одна из лучших ночей в моей жизни.
        Он замер, ореховые глаза сверкнули золотом, но тут же его лицо помрачнело.
        - В таком случае очень жаль, что самые плохие ночи в твоей жизни пришлись на время нашей совместной жизни.
        В его надтреснутом голосе прозвучала боль, и у нее сжалось сердце.
        - Не говори за меня, Ромео. Я сказала, что не хочу быть замужем за тобой. Но я не говорила, что мне ненавистна эта идея. Или ты сам.
        Он напрягся.
        - Что ты имеешь в виду? - спросил Ромео неровным голосом.
        - Так ты все же впустишь меня?
        Он сделал шаг назад, но его рука словно застыла на дверной ручке. Когда Мэйзи проходила мимо него, ей показалось, что она чувствует тепло его тела, и она чуть не бросилась к нему в объятия.
        В комнате все было так, как она помнила. Роскошный диван стоял на том же месте. На нем они впервые занимались любовью. Она уронила на него свою сумочку и пальцами провела по изысканной обивке, в то время как воспоминания нахлынули на нее.
        Не в состоянии удержаться, она дотронулась до столика со стеклянной поверхностью, установленного между двумя окнами, тянувшимися от пола до потолка. В прошлый раз на нем стоял музыкальный центр, и из него лились печальные мелодии из оперы Раgliассi.[23 - Паяцы (ит.)]
        - Не хочешь, чтобы я оставил тебя одну предаваться воспоминаниям? - сухо поинтересовался Ромео.
        Мэйзи обернулась и увидела, что он застыл около закрытой двери, скрестив руки на груди. Он был не так спокоен, как могло показаться, и мускул дергался у него на шее, пока он внимательно смотрел на нее.
        - Почему ты стоишь там, Ромео? Ты боишься меня? - с вызовом спросила она, хотя ее сердце бешено колотилось.
        Горький смех вырвался из его груди. Потом его лицо наморщилось, и он провел рукой по волосам.
        - Si, я боюсь. Я в ужасе оттого, что чувствую, когда ты рядом. И в еще большем ужасе оттого, что чувствую, когда тебя рядом нет.
        От откровенной уязвимости, прозвучавшей в его словах, у Мэйзи сдавило горло.
        - Что ты сказал, Ромео? - Она не могла позволить недопониманию снова встать между ними. Ставки на этот раз были слишком высоки.
        - Я говорю, что люблю тебя, Мэйзи. Конечно, я могу ошибаться, потому что на самом деле не знаю, что такое любовь. Но я чувствую отчаянную пустоту каждую секунду каждого дня, который я вынужден прожить без тебя. Я думал, мне известно, что такое - видеть перед собой безрадостное будущее, до того момента, когда ты сказала мне, что сожалеешь о своем замужестве.
        Ромео покачал головой и отошел от двери. Подойдя к окну, уставился на улицу.
        - Я не мог нормально жить после этого. Ты - единственное, о чем я думаю, чего страстно желаю… - Ромео снова с трудом перевел дыхание. - Это и есть любовь? Это чувство мучительной безнадежности? - спросил он печально.
        Мэйзи медленно подошла к нему ближе, отчаянно желая дотронуться до него.
        - Я не знаю, Ромео. Ты продолжаешь чувствовать эту боль, когда представляешь нас вместе? Или ты чувствуешь что-то другое, лучшее? - прошептала она.
        Ромео прислонился лбом к холодному стеклу, и дрожь пробежала по его телу.
        - Per favore… пожалуйста, gattina, зачем ты это делаешь? - почти со стоном выговорил он. - Почему ты здесь?
        Мэйзи судорожно сглотнула.
        - Мне нужно было убедиться, что с тобой все в порядке. Что Лоренцо…
        - Лоренцо теперь в прошлом. Famiglia покинула его тонущий корабль. У нас есть свидетель, который даст показания, что Лоренцо убил отца Закхео после того, как мой отец вышвырнул меня на улицу той ночью. Лоренцо теперь грозит обвинение в убийстве. Наше совместное свидетельство избавит нас от него навсегда.
        Мэйзи ахнула.
        - Почему он напал на отца Закхео?
        - Паоло Джиордано дали задание избавиться от меня после того, как мать оставила меня на пороге дома отца. Мой отец не хотел меня знать, поэтому Паоло забрал меня к себе. К несчастью, его жена была не слишком довольна тем, что ей приходится кормить еще один рот. Паоло осмелился оскорбить моего отца, пытаясь вернуть меня ему через месяц. Мой отец напустил на него Лоренцо. - Ромео замолчал. Давние воспоминания увлажнили его глаза. - Два дня назад я сделал заявление начальнику полиции. Он выписал ордер на арест Лоренцо. Обвинение против него может рассыпаться, а может и нет. Но в любом случае Лоренцо проведет какое-то время в тюрьме до суда. И поостережется впредь угрожать мне или моим близким.
        - Так вот как ты оказался на улице? Потому что твоя мать не хотела заботиться о тебе?
        - Она была высокооплачиваемой проституткой. Когда она забеременела мной, это создало огромные трудности в выбранной ею карьере. Когда я окончательно ей надоел, она подвезла меня к незнакомому дому, сказала, что это дом моего отца, и уехала.
        - А ты виделся с ней после этого?
        На секунду Ромео закрыл глаза.
        - Только когда провел с ней неделю здесь, в Палермо, пять лет назад.
        - В ту неделю, когда мы встретились?
        Ромео кивнул.
        - Она все же позвонила. После стольких лет молчания позвонила мне. Я не упускал ее из виду все эти годы и знал, когда у нее наступали тяжелые времена. Я находил способы посылать ей деньги так, чтобы она не знала, от кого они. Я не хотел, чтобы она общалась со мной из-за моего богатства. Я хотел, чтобы она это делала потому, что я ее сын, и она хотела видеть меня. - Ромео покачал головой; на его лице отразились горечь и боль. - За неделю до смерти она позвонила. Я был счастлив.
        - И что произошло?
        - Ей была нужна моя кредитная карта. Ей было неинтересно, кем я стал и могу ли я это себе позволить. У нее была быстрорастущая опухоль мозга, и ей оставалось недолго жить. Она хотела умереть с шиком. Я поселил ее в президентский номер в отеле Four Seasons.[24 - Сеть гостиниц класса люкс.]
        И оставался с ней, надеясь, что она покажет мне, что хотя бы чуть-чуть жалеет о том, как поступила со мной. Но она этого не сделала. Я держал ее за руку, когда она умирала, и все это время она проклинала меня за то, что я похож на отца. Так что, понимаешь, я не знаю, является ли это живое, мучительное чувство внутри меня любовью, или это просто извращенное желание держаться за то, что я сам же и разрушил.
        Его слова надрывали ей душу.
        - Пожалуйста, не говори так.
        Ромео повернулся к ней. Его глаза потемнели от боли.
        - В тот день, когда мы встретились, я впервые смирился с тем, что надежда - ненужное чувство. Что любви не существует. По крайней мере, для таких людей, как я.
        - Ромео…
        - Все в порядке, gattina, я знаю, что ты меня не любишь. - Он сгорбился с чувством поражения. - Я позабочусь о том, чтобы развод прошел быстро, и назначу тебе более чем щедрое содержание.
        Ее дыхание сделалось прерывистым.
        - Мне не нужны ни развод, ни твои деньги, Ромео.
        Из его груди вырвался стон раненого зверя. Она сделала последний шаг и положила левую руку ему на грудь.
        - Если бы я этого хотела, я сняла бы свое обручальное кольцо, как только мы покинули Гавайи.
        Его взгляд упал на ее кольцо, и его глаза блеснули, но тут же погасли. Словно внутри его воцарился мрак.
        - Мы не можем оставаться женатыми только ради Люка. Я не хочу быть ответственным за то, что принес в твою жизнь несчастье.
        - Тогда принеси в нее счастье. Люби меня. Будь со мной.
        Он медленно поднял глаза и посмотрел ей в лицо.
        - Но на острове ты сказала…
        - Я сказала, что не хочу быть замужем за тобой, потому что не могла вынести мысли о том, что я буду любить тебя, а ты не будешь отвечать мне взаимностью.
        Его глаза расширились, и он выпрямился. Его сильные руки легли ей на плечи.
        -Che cosa?[25 - Что? (ит.)]
        Слезы заблестели в ее глазах.
        - Я люблю тебя, Ромео. Я полюбила тебя с той ночи, которую мы провели в этой комнате. Я была так несчастна без тебя, и я действительно не хочу развода, если ты не возражаешь, - с мольбой произнесла Мэйзи дрожащим голосом.
        - Я не возражаю, - ответил Ромео с ошеломленным видом. - Если ты позволишь мне, я не буду возражать в течение всей моей жизни.
        Яркий свет снова озарил все вокруг. На этот раз сомнения уже покинули ее, и она почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу.
        - Очень хорошо, потому что мне понадобится не меньше времени, чтобы показать тебе, как много ты значишь для меня.
        - Dio mio, gattina… - В его голосе звучали смиренное преклонение и трогательная беззащитность, которая заставила ее взять его лицо в ладони.
        - Обними меня, Ромео. Поцелуй меня. Я так тосковала по тебе.
        Со стоном он прижался губами к ее губам.
        Спустя три часа Мэйзи подняла голову с его груди, с трудом оторвавшись от убаюкивающего звука его сердцебиения.
        - Ты готов к сеансу видеосвязи с Люком?
        Ромео поднял голову и поцеловал ее в губы.
        - М-м-м, кажется, я наконец придумал, как сделать, чтобы он простил меня за то, что я не общался с ним несколько дней.
        - Да? И что же это?
        - Пообещать ему сестренку или братика.
        У Мэйзи подпрыгнуло сердце. Она ответила ему поцелуем.
        - Кажется, ты только что поднял себя до статуса Самого Лучшего Отца.
        Ромео рассмеялся и раскрыл свой лэптоп после того, как Мэйзи предупредила Брону о предстоящем звонке.
        Спустя несколько секунд на экране появилось прелестное личико их сына.
        - Мама! Папа, когда вы приедете домой? - жалобно спросил он.
        Ромео обменялся взглядом с Мэйзи.
        - Когда ты проснешься завтра утром, мы уже будем дома, bel raggazo.[26 - Красивый парень (ит.)]
        - О'кей! Я выучил несколько итальянских слов, папа. - Он пристально смотрел в экран.
        Рука Ромео нашла ее руку, и он прижал ее к груди.
        - Скажи их мне, - ласково предложил он.
        - Ti amo, рара, - запинаясь, проговорил Люк, а потом его лицо расплылось в гордой улыбке. - Это значит - я люблю тебя, папа.
        Мэйзи почувствовала рукой, как замерло, а потом бешено заколотилось его сердце. Несколько мгновений он не мог выговорить ни слова.
        - Это очень правильно, и я… - Он взглянул на Мэйзи, и со слезами на глазах она кивнула, подбадривая его. - Я тоже тебя люблю.
        Они закончили разговор несколько минут спустя, и Ромео обнял ее и прижал к себе. Откуда-то доносились печальные звуки оперы.
        - Почему ты слушаешь такую музыку? Она очень грустная.
        Он крепче сжал ее в объятиях.
        - Это было напоминанием мне, что надежда - напрасное чувство, что всё в конце концов умирает. Но теперь это будет напоминанием, что даже в самые горькие моменты можно услышать голос небес.
        Мэйзи подняла голову, заглянула в его глаза, и ее сердце перевернулось.
        - Я люблю тебя, Ромео.
        Он поцеловал ее, принимая любовь. Он больше не говорил о том, что любит ее. Но она не переживала по этому поводу, потому что чувствовала его любовь в каждом прикосновении, в каждом взгляде. Она знала, что, в конце концов, он научится говорить ей это, когда их мир не будет так сотрясаться от переполнявших их эмоций.
        Когда он поднял голову, его глаза сияли, и счастье захлестнуло ее.
        - Я вижу, тебе удалось избежать нагоняя, который должен был дать тебе Люк.
        Ромео рассмеялся.
        - Но я все равно намерен сдержать обещание и подарить ему брата или сестру. Очень скоро, - серьезно добавил он.
        - Я больше всего хочу иметь еще одного ребенка от тебя.
        Он нежно повернул ее спиной к себе и обеими руками погладил ее живот. Потом прижал Мэйзи к себе своими сильными руками, медленно покачивая ее под звуки ангельских голосов.
        - Ты мое начало и мой конец, il mio сиоге.[27 - Мое сердце (ит.)] Весь мой мир.
        ЭПИЛОГ
        Три года спустя
        - Кому пришла в голову идея, что будет здорово провести отпуск на яхте с семью гиперактивными детьми? - ворчала Ева, бросаясь за своей десятимесячной дочерью, которая на огромной скорости ползла к хромированному леерному заграждению.
        Мэйзи улыбнулась, подняв лицо навстречу слепящим лучам средиземноморского солнца.
        - Ты думала, что можно было остановить Ромео и Закхео, когда они сообща купили суперяхту, о которой мечтали больше года?
        Ступая по мраморным плиткам, которыми был выложен пол широкой палубы второго этажа этого потрясающего судна, Ева присоединилась к Мэйзи. Она села и стала покачивать Донателлу, пока та не успокоилась.
        - Это чудесное судно, но я не могу заснуть ни на минуту, беспокоясь, что кто-нибудь из мальчишек выпрыгнет за борт просто ради интереса.
        - Ромео заверил меня, что это невозможно. Доверься мне, я часами изводила его расспросами об этом, прежде чем согласилась взять с собой Люка и Марчелло.
        Двухлетний Марчелло поднял голову, услышав свое имя, и улыбнулся. Он плескался в мелком бассейне с младшей парой близнецов Джиордано, Джанни и Анжело.
        Ева поцеловала дочь в макушку со счастливым вздохом.
        - Зато приятно видеть, как они расслабляются, правда? Я только хотела бы, чтобы они расслаблялись не так… энергично.
        Мэйзи рассмеялась и повернула голову, чтобы посмотреть на два мощных гидроцикла, которые промчались мимо под возбужденные вопли и требования ехать быстрее.
        В гидроцикле Ромео сидел Люк, а Закхео катал своих старших сыновей.
        Мэйзи опустила руку на плоский живот и подумала о сюрпризе, который вызовет у ее мужа улыбку восторга.
        - Поскольку Ромео не вопил от счастья, я полагаю, что он еще не знает? - спросила Ева, со значением посмотрев на живот Мэйзи.
        Мэйзи ахнула.
        - Нет, не знает, но откуда ты…
        - Я тебя умоляю. Ты просто сияла, когда вчера шагнула на палубу Dolcezza Gattina. Я полагаю, у тебя не было времени сказать ему, потому что Закхео занимал его разговорами до утра?
        Мэйзи фыркнула.
        - Он лег спать только в пять утра. Я скажу ему сегодня вечером.
        - Что ты мне скажешь, amore mio?[28 - Моя любовь (ит.)]
        Мэйзи виновато подскочила на месте, услышав глубокий голос, возвещавший о появлении ее мужа.
        Ромео преодолел последние ступеньки трапа и направился прямо к ней. В такой близи его крепкое, стройное тело, влажное от морской воды, казалось еще более волнующим.
        - Если я скажу тебе все сейчас, то это уже не будет сюрпризом, не так ли? - наконец выговорила она.
        Поцеловав младшего сына, он опустился в шезлонг и притянул жену к себе на колени. Мэйзи боковым зрением увидела, как Закхео поприветствовал жену поцелуем, а прислуга занялась детьми.
        - Есть какие-то причины ждать до вечера? - спросил Ромео горячим шепотом, который говорил о других неотложных желаниях.
        Она попыталась придумать какую-нибудь правдоподобную причину, но не нашла никакой.
        - Нет.
        - Bene. - Он поднялся и протянул ей руку. - Пойдем.
        Ее возбуждение нарастало, но она помедлила, поднявшись следом за ним.
        - А дети…
        Его пальцы сильнее сжали ее руку.
        - У Эмили все под контролем.
        Ромео повел жену в капитанскую каюту и закрыл за собой дверь.
        Сюрприз или не сюрприз, но он все равно нашел бы предлог привести ее сюда при первой возможности. Потому что он не мог насытиться ею. Ее любовью, ее преданностью ему и их семье. Всем этим.
        Он притянул ее к себе и счастливо вздохнул, кода она обвила его шею руками.
        - Я люблю тебя, - выдохнула она.
        Он вздрогнул. Эти три слова не переставали волновать его.
        - Ti amo anch'io,[29 - Я тоже тебя люблю (ит.)] - хрипло ответил он. - Я так благодарен, что ты приехала в Палермо три года назад.
        - Я тоже, но мне хочется думать, что ты сам нашел бы ко мне дорогу рано или поздно. Тебе нужно было просто похоронить своих призраков.
        Он кивнул. Призраки наконец были похоронены. Лоренцо Кармине был признан виновным в убийстве и заключен в тюрьму, чтобы больше никогда не видеть свободы. Остатки famiglia разбежались кто куда, положив конец ядовитому наследию Агостино Фатторе.
        Ромео устоял против желания сровнять поместье Фатторе с землей. Вместо этого он с помощью Мэйзи отремонтировал его и подарил местному детскому дому.
        Теперь Ромео купался в любви, что временами его даже пугало. Он ближе притянул к себе жену.
        - Так что насчет моего сюрприза? - настойчиво спросил он, развязывая шнурки ее бикини.
        Завораживающе голубые глаза встретились с его глазами. Она взяла его руку, поцеловала ладонь и нежно приложила ее к своему животу.
        Его сердце замерло, потом забилось от чистого блаженства.
        - Еще один ребенок? - с благоговением пробормотал он.
        Мэйзи кивнула, и на ее глазах выступили слезы.
        Упав на колени, он поцеловал ее живот и чудо, которое находилось внутри.
        - Ciao, bella bambina,[30 - Привет, прекрасная малышка (ит.)] - прошептал он.
        Она улыбнулась.
        - Ты так уверен, что на этот раз будет девочка?
        - Не сомневаюсь. Она будет так же прекрасна, как и ее мать.
        Мэйзи рассмеялась, а он подхватил ее на руки и опустил на кровать.
        Смех замолк, его место заняло страстное желание. Они выражали свою любовь нежными поцелуями и жгучими ласками.
        Спустя несколько часов они оделись и присоединились к своим детям и к семье Джиордано за большим обеденным столом.
        Новость была воспринята с объятиями и поцелуями, после чего Закхео поднял свой бокал.
        - За семью, - провозгласил он, обвел глазами всех присутствовавших за столом и наконец остановил любящий взгляд на своей жене. - И за любовь.
        - Si, за семью, - эхом отозвался Ромео. Потом встретился взглядом с Мэйзи и прошептал ей на ухо: - И за мою навеки.
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ.
        notes
        Примечания
        1
        Сын мой (ит.)
        2
        Прошу прощения (ит.)
        3
        Матерь Божия (ит.)
        4
        Семья (ит.)
        5
        Пожалуйста (ит.)
        6
        Боже мой! (ит.)
        7
        Котенок (ит.)
        8
        Хорошо (ит.)
        9
        Спасибо (ит.)
        10
        Достаточно! (ит.)
        11
        Ребенок (ит.)
        12
        Какого черта (ит.)
        13
        Моя Мадонна (ит.)
        14
        Доброе утро (ит.)
        15
        Красивый ребенок (ит.)
        16
        Спасибо, моя сладкая (ит.)
        17
        Мой брат (ит.)
        18
        Черт возьми (ит.)
        19
        Мое сокровище (ит.)
        20
        Лимончелло - популярный итальянский лимонный ликер.
        21
        Пожалуйста (ит.)
        22
        До свидания (ит.)
        23
        Паяцы (ит.)
        24
        Сеть гостиниц класса люкс.
        25
        Что? (ит.)
        26
        Красивый парень (ит.)
        27
        Мое сердце (ит.)
        28
        Моя любовь (ит.)
        29
        Я тоже тебя люблю (ит.)
        30
        Привет, прекрасная малышка (ит.)