Под золотым водопадом Глория Беннетт
        # Что делать, когда тебя бросает муж после семи лет безоблачного семейного счастья? Тридцатилетняя нью-йоркская интеллектуалка Линда Раймон не может с этим смириться. Лучшее лекарство от разбитого сердца - новые впечатления. Линда едет путешествовать по Европе и одна случайная встреча меняет всю ее жизнь. Но новый возлюбленный исчезает так же неожиданно, как и появляется. Встретятся ли они снова? А если встретятся, хватит ли у Линды сил бороться за свою любовь?..
        Глория Беннетт
        Под золотым водопадом
        Моей любимой подруге Элен П.
        I
        Линда поставила на стол два подсвечника, вазу с цветами посередине. Теперь тарелки - две большие и две поменьше - для салата. Ножи справа, две вилки слева. А куда она спрятала кольца для салфеток? Линда стала быстро выдвигать ящички на кухне, потом вспомнила, что положила их в лакированный ящик китайского комода в гостиной. Колец было несколько видов - на все случаи жизни, даже с зимним пейзажем на черном лаке - подарок одного русского студента. А какие кольца взять для сегодняшнего ужина? С восточным орнаментом и стеклянными подвесочками - ведь когда-то они с Тимом увлекались Востоком. А эти кольца они купили в Индии. Когда это было? Четыре года назад. Она думала, что обязательно забеременеет после этой поездки. Напрасные ожидания... Ничего не получилось! И увлечение Востоком постепенно пошло на убыль. Однако сервировочные цвета она все равно подобрала с умыслом - синий кобальт и золотая охра. Золотые салфетки. Синие тарелки. Любимые цвета мужа.
        А если поставить красные? Любовь, страсть, огонь...
        Может быть, это именно то, чего так не хватало Линде все эти годы?..
        Ассистент профессора тридцатидвухлетняя Линда Раймон читала курс лекций в университете о мировом женском движении, и каждый раз добавляла в свои лекции что - то новое - о литературе, сексе или кино. Надо же было чем-то привлечь молодежь..
        Студенты ее любили, многие до сих пор шлют ей письма через Интернет, хотя и закончили курс. Но сейчас она не читает лекций, ей дали долгожданный год отпуска - написать книгу, которая зачтется ей как докторская диссертация. Много ли она написала? Очень много - целый титульный лист.
        С этой проклятой книги все и началось...
        Еще месяц назад Линда Раймон считала себя счастливой женщиной. У нее было все: замечательный муж Тимоти, молодой тридцатипятилетний профессор политологии, прекрасная работа в университете, своя квартира в одном из самых престижных районов Нью-Йорка. Кроме того, совершенно здоровые, еще не старые и неразведенные родители в Калифорнии, верная и веселая подруга Мэг - искусствовед и владелица модной картинной галереи. Ну и много разных других хороших знакомых, не говоря уже о вещах. К этому реестру счастливых обладании необходимо было срочно прибавить два наиважнейших: ребенка и докторскую диссертацию. И для того и другого у нее есть целый год оплаченного отпуска. Она будет писать книгу и одновременно ходить по врачам, выясняя, почему до сих пор не забеременела.
        С первого дня отпуска Линда решила засесть за работу. Никаких поблажек: валяния на диване с очередным бестселлером, прогулок в видеосалон за последней модной кинолентой, ланчей с подругами. Сначала дело: набросать план книги, подобрать нужную литературу, а уж потом можно и передохнуть немного. И полный порядок в делах: утром - сдача анализов, днем - работа за компьютером, вечером - общение с любимым мужем. Для начала надо съездить в Калифорнию - в Стэнфорд, в Гуверовский институт,- и покопаться в архивах.
        Вообще-то можно было решить этот вопрос проще - через Интернет. Но какой-то бес толкал ее в спину: очень захотелось развеяться, а заодно навестить родителей. Вот уже двадцать лет, как родители прочно осели в Силиконовой долине - ее отец был компьютерщик.
        В Пало-Альто, маленьком городке, что в десяти минутах быстрой езды от Стэнфордского университета, ничего не изменилось. Все так же голубело безоблачное небо. А состарившиеся мама и папа все так же бурно интересовались ее жизнью, только в орбиту их интересов вошли еще рассказы о лекарствах и витаминах. Да еще они пристрастились к телевизору - подсели на сериалы. А ведь когда она была маленькой, держать дома телик считалось в их кругу дурным тоном и признаком стадности. Линда бегала смотреть кино к подружкам. Кэролл, Брук...
        У всех уже давно другие фамилии... Удивительно, мама помнит имена всех ее одноклассников - она состояла в родительском комитете. А имена ее бойфрендов путает. Хотя их было всего два: Фил и Тимоти. По теперешним меркам Линда просто святая.
        - А как твой Фил? Когда у вас будет свадьба наконец?
        - Мама, моего мужа зовут Тимоти! Ты нарочно путаешь? Мы уже семь лет женаты. Я знаю, ты хочешь эту дебильную свадьбу по всем правилам. Девочки в белых панталончиках с корзиночками цветов, пять подружек в одинаковых платьях на один вечер, но каждое по тысяче долларов. Но самый прикол будет, когда ты поднимешь бокал шампанского и скажешь: «А теперь выпьем за нашего дорогого Фила!»... Именно это меня и останавливает перед тратами на свадьбу.
        Мама смеется, но потом грустно говорит:
        - А зачем жить, если не устраивать себе праздников? Послушай, Джим... Я была у них в Нью-Йорке, это нечто.- И мама в десятый раз начинает рассказывать про свой визит к рассеянному зятю и ученой дочери.
        А папа с умилением слушает и переспрашивает подробности, глядя на маму восхищенным взглядом. Линда с улыбкой наблюдала за родителями.
        Неужели они так любят друг друга? Ведь они женаты почти сорок лет... Или просто хорошо воспитаны? Делать вид, что у тебя все прекрасно,- это ведь признак хорошего воспитания, не так ли?
        Но потом, растрогавшись, решила позвонить Тимоти. Его не было дома. Она наговорила на автоответчик веселую ерунду и повесила трубку.
        Вечером Линда решила взять реванш за мамин визит в Нью-Йорк - на этот раз уже она оттащила предков от телика и повела ужинать в ресторан.
        - Японская пища очень полезна для здоровья,- авторитетно сообщила мама по дороге в японский ресторан.- Все японцы очень долго живут.
        В ресторане папа оглядел меню и подмигнул дочери.
        - А по мне, так нет ничего лучше нашего старика-гамбургера с кетчупом и горчицей. Правда, дочка?
        Мама укоризненно посмотрела на отца.
        - Он к старости стал опрощаться. Вспомнил свое детство в вагончике... Да мы с тобой, Линда, осчастливили своих мужей, научили их пользоваться ножом и салфеткой. . А взять твое имя... Я-то хотела, чтобы тебя записали «Бланш Линда Хоппер», а отец написал в метрике «Линда Бланш» в честь своей сестры и упорно звал тебя Линда...
        Ты же знаешь, твоего папу не собьешь... И я сдалась...
        - «Линда» хорошее имя. Моя сестра мне была дороже отца с матерью. Хотя она и моложе меня, но всегда давала дельный совет. Жаль, что замуж не вышла, куда только мужчины смотрят. Чем я мог тогда ее еще порадовать? Она твоя крестная, ты знаешь?
        - А где тетя Лин сейчас?
        - Она теперь у нас помещица. Купила маленькую фруктовую ферму в Виржинии. Сливы, вишни, черешня. Кстати, вот бы куда нам съездить в отпуск.
        - Джимми, это такая даль! А по деньгам в Париж дешевле слетать. И я тебя знаю - два дня ты будешь спать и есть вишни. А потом заскучаешь без своего компьютера, начнешь ко всем придираться от скуки, и мы уедем домой. Хотя в Париже то же самое было.
        - Когда это я придирался к тебе? Исправно ходил с тобой по всем музеям, хотя ты и любишь меня поддеть иногда...
        - Я знала, что выхожу замуж не за принца Уэльского... Но если честно, мы с тобой идеальная пара, а вот как Линда? Ты счастлива со своим мужем?
        Какая-то ты грустная, усталая...
        - Мама, ты задаешь странный вопрос. Я свой брак мезальянсом не считаю. Мы поженились студентами, вместе получили работу...
        - А почему твой муж учился в докторантуре вместо тебя? Почему ни копейки не внес за квартиру? Если бы не твой дедушка, вам бы и жить было негде... Кстати, вы за нее уже все выплатили?
        А когда ты будешь писать докторскую? Года идут, мозги уже не те, что раньше. Мне кажется, давно настала его очередь создавать тебе условия для комфортабельной замужней жизни...
        - Мама, ну что ты завелась? Ешь свое суши спокойно. Ты же знаешь, какие в Нью - Йорке квартиры дорогие, да еще с видом на Централ-парк.
        Расплатимся потихонечку. Моя диссертация?.. А как ты думаешь, зачем я сюда приехала? Не только вас навестить. Мне дали отпуск. Вот напишу книгу, защищу по ней докторскую. Все идет нормально, мы с Тимоти тоже идеальная пара. А после докторской я вплотную займусь ребенком - сдам анализы, буду пить таблетки...
        - Об этом я уж и спрашивать боюсь. Ну прости меня за мою нетактичность...
        - Ну что ты, мамочка, я тебя люблю...
        - И я тебя люблю, моя девочка...
        Домой вернулись поздно. Но Тимоти на звонок не ответил. Линда подумала и сказала в трубку:
        - Тим, позвони мне, я уже скучаю.
        Ночью раздался звонок.
        - Привет, Линда, это я. Я звоню не из дома. Мы с приятелем поехали на рыбалку. Вот зашел в местный бар...
        - Тим, какая рыбалка? Ты же удочку ни разу...
        - Все, деньги кончаются. Целую. Не звони. Я сам позвоню, когда вернусь.
        Линда уже не могла заснуть. Взяла книгу, пролистала. И вдруг все эти научные изыскания показались ей такими ненужными - ни ей, ни будущим читателям. Надо было дома остаться. Поехали бы вместе. Ведь мы давно никуда не ездили. Весь отпуск проторчали в Нью-Йорке, Тимоти пропадал в библиотеке с утра до вечера. А я чего делала?
        Ходила в «Метрополитен» на бесплатные симфонические концерты, учила итальянский язык, читала Данте, на которого никогда не хватало времени... Типичный синий чулок. Может, постричься? И что это изменит? Буду синий чулок со стрижкой... Тут все дело в состоянии души.
        Линда с наслаждением потянулась под маминым пуховым одеялом. Нет, все-таки мама молодец! Как она умеет наладить быт, какой комфорт везде! Льняное хрустящее от чистоты постельное белье с каким-то обалденным ароматом лимонной свежести, удобные подушки, всюду цветы, абажуры ламп с двух сторон кровати точь-в-точь повторяют рисунок занавесок. На таком ложе только детей делать - румяных, толстых и веселых. Линда подумала о Тимоти. Вспомнила его глаза, когда он снимал очки - немого рассеянный взгляд, но в них была какая-то скромная порочность. Линда от этого заводилась. Ей нравилось в нем все - безволосая грудь, белая кожа, даже его легкая сутулость.
        Может быть, их секс кому-то показался бы скучным, но Линда любила Тимоти. Любила его всего - его запах, рассеянность, их однообразный секс и даже то, как он мылся под душем, никогда не задергивая полностью занавеску и заливая все вокруг.
        Поэтому Линда всегда мылась после него и все за ним убирала. Раньше, живя у родителей, когда у них была еще только одна ванная комната, Линда, как самая маленькая, шла под душ первой. И эта смена семейной очередности стала для нее знаком взросления. Хотя Тимоти был старше ее на три года, она чувствовала себя старшей в их маленькой семье.
        Работа в архиве заняла полных четыре дня. Линда перекопировала уйму бумаг и вдруг нервно засобиралась домой. Отец расстроился и хотел было обидеться, но мама на него выразительно посмотрела и сама стала торопить Линду с отъездом.
        Линда прилетела в Нью-Йорк днем. Тимоти дома не было. Служебный телефон ответил его голосом с автоответчика, но Линда ничего говорить в трубку не стала. Ее удивило, что в спальне и в гостиной был такой бедлам, словно в день ее отъезда объявили воздушную тревогу и Тим метался по квартире в поиске необходимых вещей для эвакуации.
        Возможно, его просто неожиданно пригласили на эту самую рыбалку и он так собирался. Она снова прошлась по гостиной и вдруг вспомнила про мигающую красную кнопку автоответчика.

«Вам два сообщения»,- объявил голосом робота автоответчик. Наверно, это мои два. Странно, неужели нам никто не звонил все время?

«Дорогая Линда! Это я, Тим. Прости, что так по-свински поступаю. В смысле - оставляю такое сообщение. Но я не знаю, как еще сказать. Я ушел от тебя. Совсем ушел. Прости. Я полюбил другую женщину. Я все оставляю тебе - и свой компьютер тоже, потому что я себе уже другой купил, новый... Я несу чушь, извини. Но я волнуюсь. Я, конечно, приду за остальными своими вещами и книгами, и мы все обговорим, ну, юридическую сторону. Не думай, что ты в чем-то виновата. Ты ни при чем. Ты была очень хорошей. Это только моя проблема. Но, знаешь, каждый человек имеет право на любовь...»
        Сообщение оборвалось. Потом последовало второе.

«Это опять я. Я все сказал. Меня сейчас нет в городе. Я вернусь через пару недель. Мы обязательно увидимся. Но я уже несвободен и обратного пути нет. Прощай. Спасибо тебе за все. Да, кстати. Я отдам тебе деньги - за квартиру и вообще... Не думай, что я тобой пользовался, это не так. Я тебя любил. Но все рано или поздно кончается... Прости меня...»
        Линда сглотнула слюну и медленно опустилась на пол. В голове у нее странно зазвенело. Она пыталась принять какое-то решение. Надо бы позвонить...
        Но кому? Ей даже пришла в голову мысль позвонить Тиму и с ним посоветоваться, как она обычно делала в сложных ситуациях. Но она тут же спохватилась и засмеялась. Смех перешел в рыдания. Потом слезы высохли, и она сказала себе: не может быть! Это шутка. Она опять нажала на кнопку автоответчика. Если он стер мои сообщения, значит, был здесь на днях... Значит, он был в городе, когда мне звонил. Значит, врал мне про рыбалку... Господи, да рыбалка ерунда, он врал мне про все остальное. .
        Другая женщина... Сколько она у него уже - неделю, месяц, год?.. И все это время он мне врал, а я ничего не замечала... Но не все же такие идиоты, как я... И он здесь. В Нью-Йорке. Надо его найти.
        Линда заметалась по комнате в поисках записной книжки, потом вспомнила, что не вынимала ее из сумки. Так, сейчас позвоню его другу. Рой хороший парень, часто ужинал с нами, приводил подружек...
        - Рой, привет, это Линда Раймон... Как дела?
        - Хай, бэби! Все о'кей. Как ты?
        - Рой... Послушай, не валяй дурака, ты ведь все знаешь?
        - Что знаю? Расскажи, буду знать...
        - Ты же его лучший друг, какого черта? Ты знаешь, что он ушел от меня? Где он? С кем?
        - Ох, слушай, ну что я могу сказать... ну, бывает. Мужики такие странные существа. Меня вот тоже моя подружка бросила на днях. Чего теперь делать прикажешь? Вешаться, что ли...
        - Слушай, ты, чертов ублюдок, что ты придуриваешься? Плевать я хотела на твою сто первую подружку по койке! От меня ушел муж! У нас была семья, мы жили семь лет... Так не уходят... так просто не уходят...
        - А как уходят? Дают объявление в «Нью-Йорк таймс»? Ставят шоу на канале MTV? А если ты решила меня оскорблять, то вообще катись, не хочу я ничего тебе говорить..
- В трубке раздались короткие гудки.
        - Фак ю, сукин сын!- закричала Линда в гудящую трубку.
        Она сама не могла понять, почему так сорвалась... Хотя, конечно, понятно. Рой все знал с самого начала, и он никогда ничего не скажет ей про Тимоти. Кстати, от ругани стало легче. Вот так человек проверяется в экстремальной ситуации.
        Хорошее воспитание - это когда ты сохраняешь любезность при любом раскладе. Мило всем улыбаешься. А потом идешь в спальню и вешаешься...
        Значит, повезло, что у Линды в крови циркулирует не только аристократическая кровь Глэдисонов, но и деревенская - густая, ядреная кровушка простых ребят из семейства Хоппер.
        Еще один был дружок, кажется Дафти. Вот его визитная карточка: «Бернард Дафти, юрист». Очень мило, заодно и посоветуемся...
        - Алло? Можно мистера Дафти? Хай, Берни, это я, Линда... Нет, нет... я просто хотела узнать, правда ли это? Может, это шутка? Хорошо, давай поужинаем сегодня... В семь часов? Замечательно. Да, я знаю это кафе... Хорошо, буду.
        Господи, уже легче. Все-таки адвокаты приятные люди, что бы там ни говорили. Деловые. Ну почему, почему я должна встречаться с каким-то адвокатом, которого видела всего-то два раза? А не с тобой, Тим? Почему? Теперь можно звонить Мэг. Ей ничего говорить не нужно. Она и так поймет.
        - Мэг, послушай, какую запись мне оставил Тим...
        - Говно какое! Вот гадина! Я сейчас приеду к тебе! Ты в порядке? Слушай, давай я с Корой приеду... Ладно? Она сейчас у меня в офисе...
        Кора Мортон была их новая подружка. Доброжелательная, изящная афроамериканка, дизайнер по интерьерам, а заодно и агент по продаже своих и чужих интерьеров. И еще она по воскресеньям пела в церковном хоре. Бедная Мэгги! Испугалась, что одна не справится.
        Девицы привезли сандвичи с тунцом и беконом.
        Кора немного была смущена, но сочла своим долгом извиниться за приход и выразить соболезнование. Мэг тут же закурила и начала рассуждать:
        - Видишь, он тебе деньги обещает... Все-таки не совсем подлец, квартиру делить не будет. Значит, так - или он получил Нобелевскую премию за свои опусы, или ушел к богатой бабе. Откуда у него деньги? Или просто временно смягчает удар, дескать все оставляю... бла, бла, бла... Я хороший, ты хорошая, только на тебя не стоит, прости, любимая...
        - Но ведь были какие-нибудь тревожные звоночки?- спросила Кора.- Например, запираясь в ванной, вел долгие разговоры с кем-то по телефону...
        - Я не помню, я сейчас ничего не помню... Он все время с кем-то говорил по телефону. Я никогда не слушаю, ему звонит уйма народу. Особенно перед экзаменами.
        - Но где он бывал без тебя? Где он ее подцепил?- Мэг была полна решимости во всем разобраться.
        - Мэгги, это так просто,- вдруг разгорячилась Кора,- где угодно: на конференции, в метро, в кафе, на парковке, на экзаменах. В гостях. Если что-то возникает, то все так быстро случается... А может, это какое-то колдовство? Можно, кстати, пойти к ясновидящей. У меня есть адрес.
        - Кора! Ты в это веришь? Кому нужен ее муж - без денег, да и красотой не блещет? Кто его будет привораживать?
        - Подожди, Кора... Я согласна, давай пойдем к этой ясновидящей... Только завтра... А сегодня вечером я встречаюсь с его другом-адвокатом...
        - Учти, этот друг на его стороне. Он правды не скажет. Хочешь, я с тобой пойду?
        - Нет, Мэг, я хочу пойти одна. Тогда он мне все-таки скажет что-то правдивое, хоть что-то...
        - Бедная Линии, держись! У нас время ланча кончается. Я тебе буду звонить каждый час, хорошо?
        А ты снимай трубку, чтобы я знала, что ты жива!
        - Линда, я тебе позвоню вечером насчет этой ясновидящей, надо к ней записаться... Не сдавайся.
        Мы на твоей стороне.
        Подруги ушли. А Линда вдруг почувствовала страшную слабость. Она легла в постель, которая еще пахла Тимоти, и начала перебирать подробности их совместной жизни, время от времени впадая в полудрему.
        Они познакомились с Тимоти в библиотеке Принстонского университета. И сразу между ними что-то возникло, какая-то удивительная легкость в общении. Линда обычно была немногословна, уставала от необходимости поддерживать разговор, если это было ей неинтересно. От многих молодых людей ей просто хотелось спать. Но, прощаясь с новым знакомым по имени Тимоти Раймон у дверей своего общежития, она вдруг загрустила. Тимоти тоже загрустил.
        - А завтра ты пойдешь в библиотеку?- спросил он с надеждой.
        - Вообще-то завтра воскресенье,- ответила Линда. И я собиралась постирать вещи и наконец-то убраться в комнате, подумала она.
        - А что ты делаешь в воскресенье?- тотчас спросил Тимоти.
        - А ты?
        - Можно пойти... погулять,- предложил Тимоти.
        - То есть ты меня приглашаешь?- радостно поинтересовалась Линда.
        - Да, если ты не против или там других планов нет... А может, мы сейчас пойдем куда-нибудь, если, конечно, ты не против...
        Линда была не против.
        Прощаясь ночью, они поцеловались, потом еще и еще раз. И договорились пойти куда-нибудь в воскресенье.
        Воскресная прогулка была упоительная. Ручеек их беседы не пересыхал. Тимоти занимался политологией, прочел уйму книг, и их мнение об авторах удивительным образом совпадало. В отличие от Фила Тимоти любил и умел слушать и смотрел при этом так благодарно понимающе, словно ему открывали неведомые миры. Через месяц их разговоры стали настолько доверительными, что они поделились своим нехитрым сексуальным опытом и решили его расширить. А заодно и обогатить свое общение на словах общением на деле.
        Через некоторое время Тимоти предложил Линде провести каникулы с ним у его родителей.
        - А что ты им скажешь?- спросила обрадованная и встревоженная Линда.
        - Я скажу, что ты моя герлфренд, нет, моя невеста...- И он серьезно посмотрел на Линду.
        - Это правда?- спросила она.- Правда, что я твоя невеста, или это такой прикол для предков?
        - А ты не против, чтобы это было правдой?
        - Я не поняла, это что, предложение руки и сердца?
        - Ну вроде бы так, пробное... А с кольцом будет чуть позже...
        Линда была счастлива. Она тут же написала письмо родителям и пообещала в следующие каникулы обязательно приехать, но уже с женихом.
        Линда и Тимоти сняли маленькую студию возле университета и жили там до самого конца учебы.
        Это были счастливые годы. Линда устроилась работать в библиотеку. Чтобы были хоть какие-то деньги на арендную плату. А Тимоти взял для изучения еще несколько курсов, чтобы наверняка поступить в аспирантуру, и подал документы на дополнительную стипендию - фант. Гуляя перед сном по маленькому студенческому городку, они решили, что жить будут только в Нью-Йорке. Сам Тимоти вырос в маленьком скучном городишке и всегда мечтал поселиться в большом городе. А не в пригороде, пускай даже и богатом. Правда, о богатых пригородах он знал лишь теоретически. Его семья была весьма скромного достатка. И в Принстон он поступил исключительно благодаря своему трудолюбию, упорству. Ну и, конечно, способностям. А Линде вообще было все равно где жить - она как раз выросла в этом самом богатом пригороде и в благополучной семье. А это делает человека на удивление покладистым.
        После защиты дипломов родители Линды торжественно сообщили ей, что перечисляют на ее счет долю в дедушкином наследстве. Но при условии, что она купит себе квартиру и продолжит учебу в аспирантуре; Линда была очень растрогана. Квартиру в Нью-Йорке они выбрали себе шикарную.
        Не по габаритам, конечно, а по району. Две маленькие спальни, маленькая кухня. Маленькая гостиная - она же и столовая. Но окна выходили на Централ-парк! И за право поселиться в этом престижном доме их документы целый месяц проверяли в офисе - домоуправлении.
        - Называется, свободная страна!- возмущалась Линда.- Самый настоящий полицейский режим.
        - Да ладно тебе, забудь свои левые замашки.- Тимоти был настроен очень миролюбиво.- А если бы ты оказалась агентом КГБ или террористкой?
        Как пульнешь из калаша по парку... А там по утрам бегают сотрудники ООН. И начнется третья мировая война...
        - На тебя плохо действует частная собственность. Впрочем, это главная беда всех профсоюзных лидеров из простых рабочих семей. Вот так их перекупали акулы капитализма и толкали на измену своему классу.
        - В данном случае акулой был твой покойный дедушка. А ты выступаешь как его представитель.
        Так чем же ты недовольна?
        - Тем, что ты очень быстро сдал свои позиции.
        Я рассчитывала на более сильное сопротивление...
        Но сопротивление было слабым и в принятии другого, не менее важного решения - в аспирантуре стал учиться Тимоти. Своего гранта он не получил, так что пришлось довольствоваться грантом имени дедушки Ричарда Глэдисона, а Линда начала работать помощником профессора и подготовила самостоятельный курс по истории мирового женского движения. Потом она стала параллельно читать курс о сексуальной революции в жизни, кино и литературе. Потом курс о профилактике борьбы против домашнего насилия. Ей даже дали премию от какого-то левого женского журнала и пригласили на конференцию.
        Короче, их трудовую деятельность можно было обозначить так: Тимоти делает научную карьеру, Линда зарабатывает деньги. В Нью-Йорке они наконец-то поженились.
        В один из будних дней с тройкой друзей пошли в мэрию и их торжественно провозгласили мужем и женой. На Линде было красивое бирюзовое трикотажное платье. Оно так вызывающе облегало ее фигуру! Даже ее подружка Мэг в шутку возмутилась:
        - Почему ты такие платья так редко надеваешь? Сколько лет тебя знаю, а до сих пор не ведала, какая у тебя клевая фигура!
        Когда выходили из милого зальца бракосочетания, секретарша вручила им свидетельство и предупредила, что нужно обязательно сходить в соседнее здание и поставить там печать у судьи Дрейка. А то их бракосочетание будет недействительным.
        - Хорошо,- сказал Тимоти, кладя сертификат в карман пиджака.- Сейчас схожу.
        Во дворе их ждали еще пять человек с шампанским и бокалами. Выпив за молодых, отправились в ближайший ресторанчик, оттуда в кондитерскую - есть торт. А оттуда в ночной клуб, где играли классную музыку и можно было танцевать хоть всю ночь.
        Что они и сделали.
        Поставил Тимоти печать или нет, Линда не знала.
        Господи, надо посмотреть! Где это свидетельство? Линда соскочила с кровати и стала рыться по ящикам комода. Вот эта кожаная папка с документами. И вот их злополучный сертификат...
        Выходит, они и женаты-то по-настоящему не были. А их свидетельство недействительно. Может быть, именно в этом все дело? Но они так хорошо жили! Линда бы и архангелу Гавриилу не поверила, если бы он слетел к ней и сообщил, что Тимоти от нее когда-нибудь уйдет... А если сейчас поехать в суд и все оформить? Тогда развод затянется и Тимоти, может быть, передумает и вернется к ней... И что будет дальше? Новый медовый месяц или тяжкая супружеская повинность, потому что больше некуда деться? Да что я, в самом деле? Мне всего тридцать два года! Я же не старуха... неужели меня никто больше не полюбит? А ребенок? Как же ребенок, о котором я так мечтала? Ну хорошо, возможно я кого-то и встречу, возможно меня опять полюбят и женятся на мне... Это займет не меньше трех лет... Еще три года без надежды на ребенка? А если у меня бесплодие и надо лечиться годами?
        Смогу ли я родить в сорок с лишним лет? Линда зарыдала от горя. Все, все пропало..
        Вдруг она взглянула на часы. Начало седьмого!
        Она же опоздает на встречу! Линда побежала в душ, потом стала вытряхивать одежду из шкафа - вит брючки, серый тонкий джемперок, все такое серенькое, неброское... Мышь, настоящая серая мышь!
        Она начала сушить феном волосы. Господи, да сохните вы быстрее! Надо и вправду их отрезать. Теперь ей некогда ходить по квартире с мокрыми волосами, она начнет энергичную деловую жизнь - короткая стрижка, элегантные аксессуары бизнес-леди, холодный тон, полный значимости. Чушь собачья, какой бизнес, она социолог по образованию...
        Просто однажды она вела семинар по проблемам сексуальных приставаний на работе в одной крупной корпорации. Боже, какие там были роскошные женщины! Таких не бросают, это уж точно.
        Без пятнадцати семь Линда неслась по улице, такси брать не было смысла из-за уличного трафика, а до метро идти ровно столько, сколько до этого злополучного кафе...
        Бернарда Дафти она узнала тотчас. Это был чернявый крепыш, в прекрасном темном костюме и умопомрачительно дорогом галстуке. Всем своим видом он выказывал почтение к Линде и радость не только от встречи с ней, но и просто от самого факта ее существования на этой планете. Первые десять минут они рассаживались, перебрасываясь ничего не значащими фразами: очень приятно - вам удобно?- не стоит беспокоиться, мне прекрасно - нет, вам правда удобно? может быть, пересядем?- да нет, мне на самом деле замечательно, мне так хорошо, что я просто расплачусь от счастья...
        Тут Линда поняла, что переборщила, потому что мистер Дафти слегка изменился в лице и насторожился. Наверно, набор штампованных фраз был у него специальным приемом для разрядки атмосферы...
        Линда заказала кофе латте и свой любимый чиз-кейк, хотя раньше ни за что бы не стала пить кофе в семь часов вечера. Мистер Дафти попросил стакан минералки. Линда поняла, что за себя она заплатит сама. Впрочем, это даже лучше.
        - Дорогая Линда, мне очень жаль, что наша встреча происходит при столь неловких обстоятельствах. Мне очень, очень жаль... Я готов помочь вам, если сумею...
        Линда молча смотрела на белую шапочку сливок в ее высоком стакане. Она никак не могла начать разговор. Ей вдруг стало невыносимо стыдно что-то выспрашивать. Выпытывать и рассказывать почти незнакомому человеку про себя, Тима и их отношения.
        - Я вас понимаю. Задавайте мне простые вопросы. А я вам буду просто отвечать.
        - Хорошо... Это правда? Что он ушел?
        - Да.
        - Он не передумает? Возможно, это просто кризис, случайная связь?
        - Думаю, что нет. Это серьезные отношения. Они собираются пожениться. Она ждет ребенка. Сейчас они живут вместе. И, как я знаю, ваш брак не был правильно юридически оформлен? Поэтому формальности развода только морально-этические? Не так ли?
        - Подождите... Вы так много мне сказали сейчас. Я должна все это переварить... Как давно это длится?
        - Около года. Но по-настоящему серьезно вопрос встал месяц назад.
        - То есть у нее срок один месяц?
        - Я не в курсе таких подробностей, но вероятнее всего.
        - Но почему он не сказал мне сразу? Почему скрывал?
        - Я же сказал, это вопрос этический. Вас не в чем упрекнуть. Тиму было тяжело делать вам больно. Еще больше его смущало, что вы ничего не замечали, хотя он и делал попытки... э-э... намекнуть вам...
        - Но кто она?
        - Студентка. Из очень состоятельной семьи.
        - Студентка? Из его университета?
        - Она уже перевелась в другой университет. Они познакомились на вступительных экзаменах.
        - Значит, это началось в мае прошлого года... Я совершенно ничего не замечала... наверно, я действительно очень недалекая женщина...
        - Вы очень порядочная женщина... И немного простодушная, как все женщины такого... такого образа мыслей.
        - А она? Она не такая?
        - Ей этим летом исполняется восемнадцать. Она еще очень молода. И очень богата.
        - Я тоже не бедная... Это же не ее деньги, а ее родителей.
        - Дело в том, что существуют такие огромные деньги и такие возможности, которые не укладываются в наше обычное представление о богатстве и бедности.
        - Ее папа случайно не Билл Гейтс?
        - Почти. Только не папа, а она сама и ее брат.
        Их родители разбились на собственном самолете шесть лет назад. И они с братом владеют состоянием, которое оценивается в сотни миллиардов долларов. Ее зовут Джуди Торн.
        - Господи, да зачем ей нужен Тим?! Что она в нем нашла?
        - Странный вопрос от любящей жены, хотя и бывшей. Любовь зла, как говорила моя бабушка.
        - Вы думаете это надолго? Она ведь его бросит, правда?
        - Этого я не знаю. Пока она готовится стать матерью его ребенка и целая команда мастеров шоу-бизнеса пишет сценарий их свадьбы.
        - Даже так? И что там будет, в этом сценарии?
        Прыжок священника в Ниагару? Свадебный стол, накрытый в Большом Каньоне?
        - Вы недалеки от истины. По секрету вам скажу, Джуди хочет, чтобы их обвенчали под водопадом в лучах заходящего солнца. А они с Тимоти будут на белых конях.
        Линда засмеялась. Это было так дико для них с Тимом. Они никогда не интересовались светской хроникой, презирали все эти дорогие заморочки...
        Белые кони, водопад...
        - А почему водопад должен быть в лучах заходящего солнца?
        - Потому что он будет тогда золотым. И невеста в белом на белом коне будет выглядеть очень эффектно.
        - Вы уверены, что Тим не свалится с лошади?
        - Он сейчас берет уроки верховой езды.
        Бернард говорил это на полном серьезе, а Линда от этого еще громче смеялась на каждую его фразу. Наверно, у нее просто начиналась истерика.
        - Постойте, они же промокнут под этим золотым водопадом?
        - Там все продумано. Делают такой навес из тонкого хрусталя. Вода будет вокруг обтекать брачующихся, словно рама... Над этим дизайном работает тьма народа.
        - Скажите, она красивая? Не бойтесь, я не буду бить посуду и кидаться в вас остатками десерта...
        - Я надеюсь на это, леди... то есть на ваше благоразумие. Что же касается мисс Торн, то она мила.
        Как мила любая девушка в ее возрасте.
        - И последний вопрос. Почему вы так хорошо информированы обо всем этом?
        - Это самый опасный вопрос в нашем разговоре, Линда. Я буду шафером на свадьбе со стороны жениха... Простите меня, но так получилось...
        - Вы как будто знали, что я вам позвоню.
        - Я собирался вам сам позвонить завтра по просьбе Тимоти. Но вы обогнали время.
        - А вот теперь совсем последний вопрос. Я могу видеть Тимоти? Или он теперь не будет встречаться со мной никогда? Все-таки семь лет брака, пускай и не правильно оформленного, дают мне право на последнее свидание... Я знаю, вы увидите его или будете ему звонить. Передайте следующее: я спокойна и не буду устраивать сцен. Но я настаиваю. Настаиваю на последнем ужине. Если он действительно хочет все мирно уладить с морально этической стороны, как вы выразились.
        - Вы обещаете, что не будете делать глупостей?
        - Я клянусь всеми святыми. Если я сделаю глупость, можете смело отправлять меня в тюрьму или в сумасшедший дом.
        - Я все передам Тимоти, и он вам позвонит на днях. Позвольте мне оплатить ваш кофе и десерт... А я вот сижу на диете и ничего не ем после шести часов вечера. Начал полнеть после тридцати пяти почему-то. Я вам так завидовал, когда вы ели чиз-кейк. .
        - Приятно, что в моем положении я еще вызываю зависть...
        - Линда, вы не представляете, какая вы замечательная. Я восхищен вами. Вы так держитесь. Я очень надеюсь на продолжение нашего знакомства...
        - Спасибо. Взаимно. До свидания.- Линда вышла из кафе, не дожидаясь мистера Дафти. Она шла по улице, и мысли ее вспыхивали и сгорали, как светлячки на огне.
        Да, этого никто не мог ожидать. Это стихийное бедствие. Цунами налетает - и все сметено. Людишки с их простыми домашними мыслями об ужине и ночлеге, дома, города. . Просто неожиданно из другого мира появляется молодая, красивая, фантастически богатая девочка. Устоять невозможно.
        Американская трагедия. Слава Богу, что сейчас конец двадцатого века. А то бы он меня просто убил ради своей свободы. Бедный Тимоти. Вот чего тебе не хватало в нашей жизни. Тебе не хватало другой жизни. Жизни, которую ты видел только в кино.
        Тебе не хватало золотого водопада. И ты его получил. Гуд лак! Счастливо! Я за тебя рада!
        Линда вернулась домой и стала ждать звонка от Тимоти. Прошел день, а он не звонил. Зато позвонила Кора и спросила, не передумала ли Линда идти к ясновидящей. Линда не передумала.
        На следующий день они втроем отправились на поиск приключений. Линда рассказала подругам про встречу с Бернардом Дафти и про Джуди Торн.
        - Вы о ней слышали?
        - Да кто не знает Джуди Торн?! О ней все женские журналы пишут. А ее брат Винсент Торн купил студию в Голливуде. В прошлом году она бросила тусоваться и решила наконец-то пойти учиться...
        - и тут же подцепила моего мужа...
        - Линда, но это просто сказки братьев Гримм.
        Это невозможно! Ты уверена, что этот Дафти не врет? И на самом деле это просто дешевка из бара, а ему стыдно об этом говорить? Жениться на Джуди Торн - это то же самое, что слетать на Луну и привезти оттуда невесту.
        - Ну кто-то женится на этих богатых девушках, они же не на Луне живут...
        - На них женятся такие же богатые мальчики...
        Кора вмешалась в разговор.
        - Но я слышала, что у них от денег крыша едет.
        Они колются, и у них проблемы разные. Может, ей просто захотелось обыкновенного парня без всяких прибамбасов. Который будет ей благодарен за эти миллионы и не будет задирать нос.
        - Логично,- отозвалась Мэг,- и все-таки ты бы за ним последила, за Тимоти.
        - Я похожа на маньячку? Я обещала этому типу, Берни, что не буду делать глупостей. . Послушай, Кора, мы куда едем? Нас тут не убьют?
        - Не бойтесь. Вы со мной. Я тут выросла и все знаю. Нет, это очень приличное место и самое безопасное во всем Гарлеме.
        Девушки вышли из машины, но шофер наотрез отказался их ждать.
        - Ничего, я позвоню одному другу, и он нас отвезет домой. Если он не в тюрьме, конечно.
        - Кора, ты ничего не рассказывала нам о своих друзьях...
        - Девочки, расслабьтесь. В нашем классе учились разные ребята. Один, между прочим, стал сенатором. А этот так, дурака валяет. Я была его первая любовь, но без взаимности с моей стороны...
        Они зашли в маленький домик, где на витрине стоял и переливался хрустальный шар. А на заднем плане мерцали загадочные письмена, вышитые золотыми нитками на синем бархате. Кривые неоновые буквы светились словом «Вилъма». На бархате лежала серая пыль, отчего витрина напоминала театральную декорацию дешевого театра.
        В прихожей было полутемно и пахло благовониями. Под ногами лежал красный ковер. А у стен стояли черные чугунные чаши с синей жидкостью, над которой струился пар. Девушки сели на темные кожаные кресла и притихли.
        - Теперь слушай внимательно,- шепотом начала Кора.- Я здесь никогда не была. Но была одна моя знакомая. Она и дала мне адрес этой самой Вильмы. Если у тебя запросят большие деньги, значит, жульничество. Я читала, что все эзотерические проблемы можно решить в две минуты. А если она будет говорить, мол, приходите еще много раз и приносите каждый раз по стольнику, это вымогательство и шарлатанство. Где у тебя кошелек? Наличные есть?
        - Сто двадцать долларов. Кредитная карточка «Виза». И чековая книжка...
        - Отдай мне свое роскошное портмоне. Возьми в руку только пятьдесят долларов - и вперед.
        Дверь в комнату отворилась. Вышла женщина, укутанная в покрывало, и пригласила войти.
        В темной комнате стоял круглый стол с массивным канделябром на шесть свечей. Запахи благовоний висели такие, что у Линды защекотало в носу и горле. И она закашляла.
        Вильма, чернокожая, полная женщина в шелковом бордово-красном платке, повязанном вокруг головы, сидела за столом. Она взглянула на Линду и показала рукой на стул возле стола и напротив самой ясновидящей.
        - Говори, что хочешь? Мужа вернуть больших денег стоит. Очень больших. Хочешь мужа вернуть?
        - А сколько нужно денег?
        - За тридцать тысяч верну... Только зачем такой муж за такие деньги? Есть мужчины - собаки.
        Их надо прикармливать. Хорошо кормишь - не уходит, спишь с ним - не уходит. А есть волки. Корми не корми, убежит все равно. А есть шакалы - все съест. Уйдет. А потом снова вернется. Твой - шакал. Вернется, чтобы опять уйти. Принесет деньги. Возьми их и поезжай далеко. Твое счастье в дороге. Если незнакомый мужчина попросит, дай.
        Ни в чем ему не отказывай. Ляг под него, как последняя шлюха, и все его прихоти исполни.
        Тогда печаль твоя пройдет и забудешь своего шакала.
        - А будет у меня ребенок? Другой муж?
        - Все будет. Если на один день шлюхой станешь и забудешь про своего изменника - шакала. Найдешь свое счастье не здесь, не в городе. Вижу большую лужайку, озеро... Будут биться за тебя двое или трое мужчин, а может, и четверо... В деревне сиди под деревом. Ешь вишни. Выплюнешь восьмую косточку - приедет твой суженый и заберет тебя с собой.
        Твоя счастливая цифра - восемь. Иди домой. Не послушаешь меня - большие проблемы получишь.
        А так все хорошо должно быть...
        - Сколько я вам должна?
        - Сколько в кулаке держишь. У тебя же нет больше с собой? А подругам своим скажи, чтобы меньше дома сидели. А больше на машинах катались и задом вертели. А то старыми девами состарятся.
        Линда вышла от ясновидящей совсем одурманенная. Кора и Мэг бросились к ней.
        - Ну что?
        - Имею для вас сообщение от Вильмы. Меньше сидите дома. А больше катайтесь и задом виляйте. А то старыми девами состаритесь.
        - Что за бред? И за это она взяла пятьдесят долларов?
        - Нет. Она мне такого наговорила... Сказала, что Тимоти шакал. Вообще она очень образно о мужчинах сказала - есть волки, есть собаки. Но дальше какие-то пошли нестыковки. Счастье мое в дороге, и тут же - на озере, а потом в деревне под вишней. И на восьмой косточке меня суженый найдет. Бред какой-то. Или - стань шлюхой, тогда замуж выйдешь.
        - Тонкое наблюдение...
        - Я поняла одно: все устроится, но без Тимоти, и о нем нечего плакать. Подробности - в тумане. Но самый прикол - за меня будут биться трое или четверо мужиков! Наверно, меня отправят служить на флот. Все равно спасибо, Кора. Это было потрясающее шоу!
        - А теперь поподробнее о наших задницах... начала Мэг.- Где вилять и перед кем?
        В это время к девушкам подкатил красный «корвет». Черный красавец с бритым черепом и золотой цепью на шее, ослепительно улыбнувшись, распахнул дверцу машины.
        Мэг поежилась.
        - Этот, что ли, объект для задоверчения? Ну, я пошла записываться в старые девы...
        - Кора! Красотка Кора! Какими судьбами, детка?! Забываешь старых друзей! А я тебя помню, бэби!
        Спасибо, что позвонила! У меня сегодня как раз выходной! Садитесь, леди, покатаемся!
        Кора села на переднее сиденье, а Мэг и Линда сзади. Владелец «корвета» трещал как заводной. Кора сдержанно отвечала.
        - А я тоже к Вильме ходил. Знаешь, что она мне сказала? Если не женишься - попадешь в тюрьму.
        Вот так.
        - Какое откровение! Твоя мать, наверно, тебе то же самое говорит...
        - Говорит. А новый номер телефона своего дашь?
        А то высажу вас прямо здесь...
        - Что за шантаж? Я тебе сама позвоню, когда надо будет...
        Дома Линда обнаружила на автоответчике новую запись:

«Линда, я мог бы прийти к тебе в следующий четверг, часов в шесть. Позвони Берни и скажи, устроит ли тебя это. До встречи. Это был Раймон».
        Линда усмехнулась. «Это был Раймон». Мы уже перешли на официальные рельсы. Хорошо, что не мистер Раймон. Телефон не оставляет. Боится. А не поменять ли мне фамилию? Или лучше подождать до встречи? Ей все еще не верилось, что это случилось. Хотя она наслушалась всего вдоволь. Но пока Тимоти сам не скажет ей это с глазу на глаз, она не хочет думать, что все кончено. И родителям пока говорить не будет.
        Неделя прошла в тумане и суете. Звонили и приходили Кора с Мэгги. Звонили родители, и Линда им что-то плела, но после каждого «привет Тиму» ей хотелось плакать и подмывало все рассказать.
        В четверг утром, выйдя за почтой, Линда увидела «Космополитен» с фотографией во всю обложку. «Джуди Торя, одна из самых богатых невест Америки, скоро станет женой и матерью». Линда купила журнал и еле живая вернулась домой. На развороте журнала на нее смотрел счастливый Тимоти - без очков, с клюшкой для гольфа в руках.
        А на плече у него висела одна из самых богатых невест Америки. Про бывшую жену жениха не было сказано ни слова. За умолчание платят по отдельно выделенной статье расходов. Линда усмехнулась и позвонила в Пало-Альто.
        - Мама, ты покупаешь «Космополитен»? Купи последний номер... там пишут про Тимоти. . Прочтешь - узнаешь. Только не звони мне сегодня, меня дома не будет. Целую. Пока.
        Линда отправилась в магазин прикупить спаржу и разную мелочь к ужину. По дороге она неожиданно для себя зашла в первый, попавшийся салон красоты.
        - Вы записаны?- спросила хорошенькая девица с лицом, которым она, вероятно, собиралась рекламировать все косметические средства одновременно.
        - Нет. А без записи можно?
        - Конечно, можно. Я просто подумала, что вам нужен свой мастер. Что бы вы хотели?
        - Стрижку.
        - Садитесь, сейчас Иза вас обслужит.
        Иза, такая же рекламная красотка, наклонилась над Линдой.
        - Что вы хотите, мисс?
        - Постричься. Модно и красиво... Но не так, чтоб совсем модно, машины останавливаться не должны...
        Линда вдруг почувствовала, что не может больше сдерживаться и ей позарез нужно все рассказать этой красивой девушке, которая так преданно и нежно глядит на нее.
        - Знаете, меня бросил муж, потому что я серая мышь. А у него теперь молодая богачка...
        - Я вам так сочувствую... А заодно и ему. Он козел. Я все поняла. И со стрижкой тоже... Вам нужен другой муж. Знаете, как говорится, много рыб в океане... и столько же мужчин, которые хотят любви. Они все хотят трахаться. Извините за выражение. И есть такие шикарные мужики. Лучше вашего мужа. Он вас не выгнал из дому?
        - У меня своя квартира...
        - О Боже, да зачем вам муж?! Живите в свое удовольствие... Ну как, мадам? Нравится?
        На Линду смотрело незнакомое лицо. Молодая хорошенькая женщина, чем-то смахивающая на Одри Хэпберн, только очень грустная и щеки ввалились.
        - Хорошо получилось. Мне нравится...
        - Вам бы побольше огня в глазах, только и всего. А для этого надо другого мужчину. - Иза наклонилась и шепнула Линде на ухо:
        - С таким здоровым членом и пирсингом на конце. Это классно, я знаю...
        Линда покраснела, но засмеялась. После всех последних событий эта парикмахерская вошла в ее жизнь оазисом посреди пустыни.
        Дома на диване все еще валялся журнал с фотографией Джуди - милое личико Барби, но более умное и более порочное. Такая Барби будущего, Барби - компьютерный гений, Барби - издательница «Плейбоя». А ведь Тимоти никогда не нравились смазливые кукольные личики. А, собственно, почему она так думает? Разве он когда-нибудь говорил ей, какие женщины ему нравятся? А может, журнал не убирать, а попросить автограф смеха ради...
        И вот они сидят за столом и чинно ужинают.
        Как раньше бывало. Только раньше, вдвоем, они обходились без этих церемоний и двух вилок слева одной для салата, другой для горячего.
        В позолоченных подсвечниках потрескивают две синие свечи. Тимоти, похудевший, без очков, в новом стильном пуловере, сидит напротив нее и, сдержанно улыбаясь, смотрит в тарелку.
        - Очень вкусный салат, Линда. Спасибо. Что-то не хочется горячего. Может, не стоит возиться?
        - У меня лосось и спаржа под белым соусом. Ты же любишь эту рыбу... Любил раньше..
        - Хорошо, но совсем немного... Вина налить?
        Рислинг, да?
        - Спасибо, полбокала, если тебя не затруднит...
        Дай твою тарелку.- Линда идет на кухню за рыбой и спаржей. Она чувствует, что сейчас взорвется, но молчит, только двигается чуть заторможенно.
        Накладывая в тарелки, она застывает и обводит глазами кухню. Так и промолчим весь вечер? Может, выпить еще чего-нибудь для храбрости? В холодильнике у нее давно стоит бутылка водки. Русский сувенир от студентов. Линда быстро развинчивает крышку и залпом пьет из горлышка. Здорово получилось! Как в кино про плохих парней! Водка, обжигая, летит по пищеводу. Но Линда ничего не чувствует, только в груди немного потеплело.
        За столом они выпили вино не чокаясь, как раньше, когда хотели подурачиться.
        - Мне нравится твоя новая прическа,- сказал Тимоти, наконец-то поднимая глаза,- тебе очень идет.
        - Спасибо.
        - Линда, я понимаю все, что творится у тебя на душе. Но есть вещи, которые сильнее... меня...
        - Еще один виконт Вальмон...
        - Я не понял...
        - Это из классики. Роман «Опасные связи». Ты бы хоть этот фильм посмотрел со своей невестой, если книг уже некогда читать.
        - Мне всегда нравился твой юмор. Давай сразу закончим это... неестественное свидание. Я принес тебе деньги. Остаток взноса за квартиру - пусть она будет твоя наконец. Ведь первый взнос ты внесла.
        И не говори ничего. Это чек на всю оставшуюся сумму - я узнал ее в домовом офисе. И еще. От меня лично. Я понимаю, что учился на твои деньги какое-то время. Ну, это как бы компенсация, купи себе что-нибудь или поезжай куда-нибудь - отдохни. Тридцать тысяч наличными. Я буду очень признателен, если ты их возьмешь.
        - Откуда у тебя такие деньги, Тим? Это ее деньги?
        - Я же сказал, наличные от меня. Я получил наконец-то грант и отдаю его тебе. Просто возвращаю долг. А за квартиру... Да, это ее деньги. Она тоже чувствует себя неловко. Это нормально, мы же цивилизованные люди. И я тебя просто по-человечески прошу - отпусти меня. Развод для нас пустая формальность. Но отпусти меня морально не звони моим друзьям. Не ищи встреч со мной.
        И постарайся не переживать.
        - Не беспокойся, Тим. Я возьму деньги - кто от этого откажется. Ты свободен. Только... а вдруг мы случайно встретимся где-нибудь. Ты с женой. А я...
        - Едва ли. Мы будем вращаться в разных кругах.
        - Господи! В разных кругах! Да ты ли это?! И тебе это нравится?! А как же вся наша предыдущая жизнь?! Она не считается?!
        - Да, мне нравится. Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты думаешь, я хотел тебя уколоть - раньше я был никто для твоих родственников. А теперь ты... Это не так. Просто вырвалось...
        - Забудем об этом...- Линда машинально выпила еще два бокала, голова у нее кружилась, но мысли были четкими.- Послушай, неужели дело только в деньгах? Ты купился на деньги, малыш?
        Это так пошло...
        - Деньги не главное. Просто... я влюбился. Она такая... не похожая ни на кого. Молодая, капризная и беззащитная. У нее было плохое детство, она много пережила. Я ей нужен, понимаешь.
        - Понимаю. А теперь забирай свои вещи и катись...
        - Ладно. Я рад, что ты так держишься. Я боялся истерики, эксцессов. Что ты наговорила Рою, он просто обалдел от твоего звонка?
        - Сказала, что он сраный ублюдок...
        - Не могу поверить! Я думал, ты и слов-то таких не знаешь... Вот видишь, ты тоже открываешься мне с новой стороны...
        - А уж как ты мне открылся...
        Когда за Тимоти захлопнулась дверь, Линда поняла, что ее сейчас вырвет. Он побежала в туалет и выплеснула в унитаз весь их последний ужин.
        А заодно и свою любовь. Возможно, какие-то остатки любви и сохранились, какие-то милые воспоминания об их тихих семейных вечерах. Но в целом она как-то освободилась. Ее даже не мучила ревность. Она прополоскала рот, легла в постель и заснула...
        Утром ее разбудил телефон.
        - Алло?- сказала Линда сонным голосом.
        - Дочка, ты в порядке? Мы с папой очень за тебя волнуемся! Скажи, нам надо приехать?- кричала в трубку мама.
        - Нет, мам, я в порядке. Я сплю. Голова болит.
        - Тебе плохо? Ты что-то сделала с собой? Что ты выпила?
        - Водку с рислингом. Мама, не бойся, я не очень расстроена. Ты была права, он не мой мужчина. Знаешь прикол? Мы даже не были женаты по-настоящему. Он чего-то там не оформил. Я просто хочу его забыть. Слушай, я тебе позвоню вечером, я еще сплю.
        Потом позвонила Мэг.
        - Ты как? Что делаешь?
        - Слушай, Мэг, что надо пить с перепоя? У меня раскалывается голова. Я вчера так надралась...
        - С кем?
        - Угадай с трех раз... Со своим бывшим мужем...
        - Я в шоке... Он еще у тебя?
        - Нет, он ушел к своей невесте - кататься на белых конях... Так что нужно пить от похмелья?
        Аспирин?
        - Выпей что-нибудь кислое или соленое... Мы с Корой хотели пригласить тебя на ланч в час дня. В наш ресторанчик. Ты придешь?
        - Приползу.
        Когда Линда вошла в ресторанчик «Мариус», подруги уже сидели за столиком.
        - Я вам не помешаю?- спросила Линда, отодвигая стул.
        - О Боже! Я ее не узнала! Стрижка! Голый живот! Брючки в облипочку! Сними темные очки!
        - Отстаньте, я сегодня не в форме. Ну сняла, сняла... не падайте в обморок - пол каменный. Надела первое, что под руку попалось. А блузку завязала на животе, потому что там пятно. А переодеваться не было сил.
        - Если не считать похмельного вида и интересной бледности, ты выглядишь отпадно,- сказала Кора.- Ты похожа на Одри Хэпберн из фильма «Завтрак у Тиффани». И какая у тебя роскошная грудь! Как у Элизабет Тейлор в фильме «Тропа слонов». Но у тебя раньше такой груди не было! Ты сделала операцию?
        - Кора, ты в своем уме?- возмутилась Мэг.- Когда она новую грудь успела сделать? Просто она раньше ее утягивала как идиотка.
        - Да, девочки, сегодня я не нашла свой лифчик и пришла так. Открою вам маленький секрет - я даже без трусов. Только прокладка. Представляете, у меня ночью начались месячные. Поэтому на мне мои старые потертые брючки.
        - Что ты орешь на все кафе? Вон какой-то мужик даже привстал...
        - Покажи, который? Стар для меня... Мне посоветовали с пирсингом на члене... Обещали познакомить...
        - Знаешь, Линда... Сейчас в твоем положении главное не попасть в клинику неврозов. Тебе нужно уехать куда-нибудь. Ты сейчас куражишься, а потом будет откат и слезы. По себе знаю. Придешь домой, наткнешься на его старый носок - и началось. Или увидишь по телику эту тварь Джуди.
        - Я и хотела уехать... он мне деньги оставил - как бы долг вернул. Вот я на них и оттянусь.
        - Надо ехать в Мексику или на Гавайи,- сказала Кора,- оттягиваться.
        - А я думаю - в Европу. Линда девушка интеллектуальная - она заскучает на пляже. А в Европе есть культурные места, где она займет свои мозги.
        Мужики там тоже классные - Италия, Испания...
        Я забыла - французы! Ой! Французская любовь!
        - Решено, еду в Париж, а оттуда в Италию. Ладно, хватит про меня. Вы крутите задом, как вам велели?
        Кора кивнула и зашептала:
        - Помните этого с «корветом»... Его зовут, только не смейтесь: Исаак Ньютон Летис, мы его в школе звали Нью Айк или просто Айк. Он после нашей той встречи сошел с ума - звонит, прислал мне цветы домой. Сказал, что ради меня устроится работать бесплатным добровольцем - санитаром в больницу для бедных, и пойдет учиться. Что делать? Я не знаю.
        - Вопрос риторический,- ехидно заметила Мэг.- Он же тебе нравится. Но тебе неудобно, что он такой... С цепью и сомнительным бизнесом. Ты хочешь нормального честного парня. Врача или юриста...
        - Цепь он уже снял. Он меня жутко возбуждает как мужик. Но я боюсь. Я столько сил вложила в свою карьеру. А этот мачо мне все испортит.
        - Возьми его к себе в офис, пускай у тебя работает. Будет семейный бизнес,- предложила Линда - Какой еще семейный! Я его туда на порог не пускаю!
        - У вас хоть что-то, одну бросают, другой домогаются... А в мою галерею одни геи ходят,- грустно заметила Мэг.
        - Мэгги, поехали со мной в Париж?
        - Нет, Линда. Ты должна сама справиться. И потом одной легче подцепить мужика. Давай так: сначала поедешь ты. А потом - я.
        Линда прилетела в Париж налегке и остановилась в отеле «Наполеон». За шиком она не гналась, но ей очень понравилось само старинное здание в стиле ампир, да и до Елисейских полей рукой подать. Она отправилась бродить по городу, но тут на нее нахлынули ненужные воспоминания. Она была в Париже два раза: в детстве с родителями и с Тимоти - в их первый совместный отпуск. Зря я сюда приехала, подумала она, хотя надо перебить эти сентиментальные бредни. Перебить новым романтическим приключением.
        Она села за столик уличного кафе и заказала свой любимый кофе латте, круассаны и ассорти из сыров,- все-таки это Франция, а не штат Нью-Джерси и настала пора питаться только изысками французской кухни. За соседним столиком сидел жгучий брюнет с орлиным носом в возрасте между тридцатью и сорока. Он тотчас уставился на Линду и улыбнулся. Какой д'Артаньян, настоящий француз, приятно заволновалась Линда и улыбнулась ему в ответ. Приключения начинаются. Незнакомец тут же показал жестом, что не прочь пересесть за ее столик. Линда ответила благосклонным кивком.
        Незнакомец тут же ринулся к Линде.
        - Николя,- представился он, лучезарно улыбаясь.
        - Бланш,- чуть помедлив, назвалась Линда. Она решила, что ее второе имя вполне вписывается в парижский пейзаж.
        Но выдавать себя за француженку долго не пришлось.
        - Откуда вы, мадемуазель? У вас такой милый акцент... Приехали отдохнуть или поработать?
        Отпираться не было смысла.
        - Я американка,- ответила Линда, она же Бланш,- приехала в Париж развеяться, хорошо провести время в приятной компании... Как еще более прозрачно намекнуть на истинную цель приезда, она просто не знала.
        Лицо Николя слегка помрачнело, но он сдержался и любезно заметил:
        - Как вам французский кофе? Не то что ваша американская бурда...
        Линда слегка оторопела.
        - Да, американцы не сильно разбираются в хорошем кофе, но у нас есть несколько мест, где истинные любители могут выпить отличный кофе...
        - Например, в Мексике. Ха-ха, это шутка, пардон.
        - Да нет, в Нью-Йорке есть несколько классных кафе, где варят настоящий восточный кофе. С какой стати я перед ним оправдываюсь?- промелькнуло у Линды в голове. Лучшая защита - это нападение.- А у вас в Европе не умеют делать чиз-кейк. Такая лажа! Хоть бы назвали по-другому, чтобы не позориться...
        - Что такое чиз-кейк? Сырный пирог, что ли? Да что там делать?
        - Сырный пирог? Вы оскорбляете наше национальное блюдо!- шутливо возмутилась Линда.- Только чиз-кейк и только в Нью-Йорке. О, этот волшебный вкус - нежный, как поцелуй ангела, и сладкий, как олимпийский нектар...
        - Я вижу, вы такая сырная патриотка! Хотя на вашем месте я бы со стыда сгорел...
        - С какой стати?
        - Все американцы наглые, тупые и лезут во все дырки. Может быть, вы исключение. Кстати, какие у вас планы на вечер?
        - По-моему, это вы, французы, лезете во все дырки, в том числе и в американские...
        - С чего вы взяли, что я француз? Я серб. Вот уже два года работаю здесь по контракту. Я вас приглашаю повеселиться сегодня вечером, мне есть что вам показать в Париже. Пока ваши гребаные янки еще не успели ничего разбомбить!
        Линда бросила на стол деньги и пошла прочь, Если он так ухаживает за дамой, то как же он ее бросает? Опять мне повезло. Мало того, что муж ушел к другой, так я еще должна отдуваться за всю американскую внешнюю политику. Зря я ходила на демонстрацию против бомбежек. Все мужики хамы и подонки.
        Настроение было испорчено. И Линда решила пойти в Лувр, чтобы хоть как-то его исправить. Пока она стояла в очереди, к ней вдруг сбоку пристроился элегантный молодой человек - полная противоположность воинственному Николя - блондин с тонким лицом и нежным румянцем.
        - Вы, наверно, американка?- ласково улыбаясь, спросил он.
        - А что, так заметно?
        - Конечно! В Лувр ходят только китайцы, японцы, русские и американцы. Внешность у вас явно не азиатская. В руках путеводитель на английском языке. Вывод напрашивается сам собой.
        - Вы меня так обрадовали. А я уже решила, что нам в аэропорту на лоб ставят специальный светящийся код: «Осторожно, янки!»
        - Ну что вы, я так люблю американцев и особенно американок.
        - Как приятно это слышать!
        - А правда, что ваши женщины сами платят за себя в ресторане?
        - Ну, иногда... Если это деловой ужин. Или если она сама приглашает по случаю какого-нибудь события.
        - А если это не деловой ужин, то американка платит и за мужчину?
        - Я не в курсе, мне как-то не приходилось...
        - Ну так не будем терять время: давайте договоримся - вы платите за ужин, а я за номер в отеле...
        Только ресторан выбираю я. И гостиницу тоже.
        - А за визит к венерологу кто будет платить?
        Пошел к черту, мерзкий жиголо, или я полицию позову.
        - Склочная американская мочалка! Чуть что - полиция, суд... Ухожу, ухожу... Только потом сама пожалеешь - тебе все по-честному предложили.- Он тут же исчез, как будто его ветром сдуло.
        Зато у меня был Париж, грустно подумала Линда расхожей цитатой из фильма
«Касабланка». Надеюсь, что в Лувре ко мне никто не будет приставать - ни картины, ни статуи, ни охрана.
        В Лувре Линда провела несколько часов. Картины и вправду успокоили ее. Стоя перед
«Моной Лизой», она решила сегодня же уехать в Италию.
        Там она еще не была, и, значит, воспоминания не будут ее тревожить. И потом после таких неудачных опытов ей вообще расхотелось с кем-либо знакомиться в Париже.
        Она вернулась в гостиницу и выяснила, что поезд на Рим идет в десять часов вечера. Отлично, зачем тянуть, прямо вечером и поеду на вокзал. На часах пробило шесть. Билеты были заказаны. Что еще можно сделать за эти четыре часа? Линда вышла на малюсенький балкончик с цветущими розовыми левкоями и огляделась.
        Наверно, все-таки у меня печать на лбу: американская мочалка-неудачница. Мне нужно просто измениться - стать настоящей Бланш. Например, купить себе какие-нибудь тряпочки, духи... Вперед - на Елисейские поля!
        Сначала Линда зашла в салон красоты: ей пощипали брови, уложили волосы и подобрали губную помаду и тональный крем для лица. Невольно содрогнувшись от суммы счета, Линда тут же большим усилием воли обуздала свою протестантскую бережливость. Потом она купила себе духи «Шанель номер пять», потому что не знала никаких других названий, так как никогда раньше не душилась. Ее денежное пуританство первой колонистки почернело и скукожилось. После покупки шелкового шарфика честная умеренность во всем умерла, а после примерки белья в Линде уже проснулся азарт беспринципного расточителя. Маленькое черное платье с витрины сидело на ней безукоризненно.
        - А эти лакированные туфли не для вечернего выхода?- спросила она у элегантной продавщицы.
        Глаза парижской совратительницы провинциалок из Нового Света горели адским пламенем вожделения. Если Линда только тренировалась чувствовать возбуждение от траты собственных денег, то, по всей видимости, девушка из бутика уже давно научилась испытывать настоящий оргазм от самого вида людей, спускающих деньги.
        - Ни в коем случае, мадемуазель. Для вечернего приема подходит сафьян, бархат или замша. А лаковые туфли идеальны для выхода в город - с них так легко стирается пыль. А вот, кстати, сумочка - идеально подходит к этим туфелькам. Я ее заверну для вас. По - моему, этому платью чего-то не хватает... вот колье, очень недорого, но стильно. Брильянтовая крошка и горный хрусталь - смелое решение. И маленькие агаты... Это дизайн очень модного молодого дизайнера. Кстати, вы знаете, что хрусталь обладает магическими свойствами - он чистит ауру. Если у вас были неприятности, то память о них исчезнет.
        И ваше поле полностью очистится...
        - Вы так думаете? Хорошо. Я это тоже беру. Спасибо.
        До отправления поезда оставалось сорок минут.
        В номере Линда переоделась во все новое, облила себя духами и застыла перед зеркалом.
        Я просто на себя не похожа, сказала она себе, разглядывая почти незнакомое лицо в макияже, свою точеную фигуру с высокой грудью и влекущей линией ног с тонкими щиколотками. Но если я и похожа сейчас на шлюху, то на очень дорогую.
        Линда несколько раз прошлась по номеру, стараясь выработать красивую походку и не размахивать руками. Потом она собралась так же красиво пройти по коридору, но тут ей позвонили и сообщили, что такси уже ждет.
        Линда быстро запихнула в чемоданчик джинсы и ночную рубашку, закинула в саквояж туалетные принадлежности. Переодеваться времени уже не было. Покидаю Париж при полном параде!- хмыкнула она, входя в лифт. Портье, увидев Линду в вестибюле, не узнал ее и поинтересовался, из какого она номера.
        - Я только что все оплатила,- заметила Линда. Адью, месье...
        - Адью, мадам,- обескураженно произнес портье и вышел ее проводить. Он явно хотел что-то сказать, но от изумления ничего не мог придумать, чего с ним уже давно не случалось.
        Приятно чувствовать себя неотразимой, подумала Линда, садясь в такси. Это как наркотик, у меня такое чувство, что весь мир у моих ног...
        Таксист не только распахнул перед ней дверцу, но с радостной готовностью донес ей вещи до вагона. И по тому особенному взгляду, каким он окинул ее ноги, Линда догадалась, что дело не только в хороших чаевых. Проходя по коридору своего вагона, Линда случайно задела молодого мужчину, выходящего из купе.
        - Обожаю «Шанель номер пять» - нестареющее ретро!- игриво воскликнул он.
        - Обожаю «Хуго Босс»,- ответила Линда, стареющая моложавость...- И она окинула незнакомца насмешливым взглядом. Какой красавец, и ведь с кем-то спит... и конечно же опять не со мной!
        Мужчина был и вправду хорош собой - высокий, широкоплечий темный шатен с яркими голубыми глазами и ямочкой на подбородке. Он проводил Линду до ее купе и сказал уже не таким развязным тоном:
        - Кажется, мы с вами одни в этом вагоне, так что если вам что-то понадобится, я в восьмом купе.
        Меня зовут Эдвард.
        - Очень приятно, меня зовут Бланш. Вы меня озадачили. Что может понадобиться даме ночью в вагоне поезда? Теперь я буду думать об этом все оставшееся время.
        - Я мог бы вам подсказать, но вы сочтете это нескромным. Например, выпить бокал прекрасного французского вина под символическим названием «Сент-Амур»...
        - Договорились. Как только у нас проверят билеты, я посещу ваше купе. С готовым бизнес-планом...- Она неожиданно произнесла последнюю фразу по-английски.
        - Вы говорите по-английски?- радостно воскликнул Эдвард.- Мой французский немного хромает, и я не смогу выразить все чувства, что меня переполняют.
        - Отлично, я как раз хотела попрактиковаться в английском,- насмешливо ответила Линда-Бланш, считая, что Эдвард оценит ее шутку.
        Но тот, похоже, ничего не понял и пребывал в полной уверенности, что она иностранка. Его собственная речь выдавала в нем выпускника какого-нибудь престижного американского университета.
        Скорее всего Йеля или Гарварда. Теперь ни за что не признаюсь ему, кто я и откуда. Правда, тогда и я не должна его расспрашивать. Зато можно полностью раскрепоститься и сыграть любую роль. Это будет хорошая практика для отшлифовки моего нового обличия покорительницы мужских сердец.
        Выждав после визита проводника для приличия минут пятнадцать, Линда ринулась в восьмое купе пить французское вино, а заодно и испытать волнующие ощущения. Пускай не с французом или итальянцем, зато уж наверняка ругать американцев ее новый знакомый не будет.
        - Я тебя заждался,- неожиданно страстно заявил Эдвард, отодвигая дверь,- подумал, а вдруг в твоем купе сидит строгий католический падре и тебя ко мне не пускает. Или еще хуже - знойный итальянец...
        - Ночь не так коротка, я всегда могу вернуться к своему итальянцу.
        - - Ах, значит, он все-таки есть?
        - Не переживай, ты стоишь первым в листе ожидания.
        - Ожидания чего? Дружбы, любви?
        - Моей благосклонности...
        - Хотел бы я знать ее границы...
        - У тебя еще будет время это узнать. Пока мы не пересекли границу Франции.
        - А что случится на границе Франции?
        - Начнется Италия. Как ты понял - в моем купе знойный итальянец. Я не могу обидеть своего попутчика на его исторической родине.
        - Я пошлю ему извинительную открытку.
        Их диалог происходил весьма оригинально. Они стояли друг против друга, и с каждой фразой расстояние между ними делалось все меньше и меньше. Предложение отделаться от мифического попутчика открыткой Эдвард произнес Линде в самое ухо. Она чувствовала запах его кожи, едва разбавленный одеколоном «Хуго Босс». Этот запах был знаком ей, потому что Мэгги неизменно дарила его своим меняющимся бойфрендам на день святого Валентина. А подарки они ходили покупать с подругой всегда вместе. Линда же обычно покупала Тимоти что-то существенное: теплый свитер, носки, теннисную ракетку. Тимоти всегда пользовался дешевым лосьоном после бритья, купленным в простой аптеке. Все эти мысли поднялись в ее сознании, как поднимается пыль с кресла от удара выбивалкой. Они поднялись и снова осели, потому что и Тимоти, и вся ее нью-йоркская жизнь показалась ей такой далекой и нереальной по сравнению с запахом губ и щеки Эдварда и его удивительных рук, крепко обхвативших ее. Они начали страстно целоваться. Долгие поцелуи в губы перемежались с быстрыми и страстными поцелуями шеи, лица, ключиц. Линда расстегнула пуговицы на его
рубашке, а Эдвард спустил плечико се платья. Вдруг Линда отстранилась. Ей не хотелось порвать новое колье, и потом все так стремительно развивалось, что ей даже стало немного тревожно.
        - А где обещанный бокал вина?- певуче спросила она, отходя от Эдварда. На столике, накрытом белой салфеткой, стояла откупоренная бутылка красного вина и два бокала. Действительно «Сент-Амур»!- Я думала, вы пошутили...
        Эдвард молча разлил вино по бокалам. Он взглянул на Линду. Его взгляд был полон страсти и ожидания. Рука слегка дрожала.
        - Бланш, позвольте мне выпить за вас, за нашу встречу. Мне почему-то кажется - она не последняя. Ваша красота свела меня с ума, я не встречал женщину более сексуальную, чем вы.
        Все врет, подумала Линда, загадочно улыбаясь и разглядывая бокал, время от времени вскидывая глаза на Эдварда. Но хорошо говорит, приятно слушать, надо что-то ему ответить. Но что? Она пригубила вино, неуловимо пахнувшее свежими цветами и фруктами, и снова посмотрела на Эдварда.
        - Вы такой... необычный,- тихо произнесла она,- я не знала, что американцы такие страстные. Наверно, вы потомок какого-нибудь индейского вождя...
        - Только европейская женщина может так тонко льстить. Но откуда у тебя такой потрясающий английский?
        - Я год училась в Принстоне. А потом сразу уехала... Тебе нравятся мои ноги?
        Эдвард в это время, опустившись на колени, гладил ее ноги, поднимаясь рукой все выше и выше.
        Линда расстегнула колье и положила его на столик.
        Руки Эдварда были какие-то необыкновенные теплые, сухие,- и от них шла такая энергия страсти, что по коже Линды пробежали мурашки. Она откинулась вдоль длинного сиденья, а Эдвард осторожно спустил с ее ног ажурные колготки и кружевные черные трусики-стринги. Надо было купить чулки и пояс, подумала Линда. Чтобы все было как в кино. Но кто мог знать о таком повороте событий?
        Губы Эдварда скользили по ее коже, чуть замедляясь в поцелуях. Вот уже его губы дотронулись до ее паха. Он лег на скамью, лицом вниз, и чуть приподнял ее ноги. Его язык прошелся по бархатному гребешку между ее ног и слегка его раздвинул. Потом его губы скользнули чуть выше и сомкнулись на маленьком узелке. Он начал ласкать его языком, и на Линду хлынул поток оргазма. На секунду ей показалось, что где-то там, в небесах, что-то сместилось и на нее, как на Данаю, обрушился золотой водопад.
        - О, мой мальчик, как хорошо, ты волшебник! воскликнула она в полубреду. Но вдруг сознание вернулось к ней с потрясающей ясностью.
        Эдвард смотрел на нее со страстным восторгом.
        - Встань на секунду. Я раздвину постель. Здесь двуспальная кровать.- И он поднял Линду на руки.
        Пока Эдвард раскладывал постель, Линда сбросила с себя платье. Ей уже было все равно, что он о ней подумает. Эдвард обернулся и воскликнул:
        - Какая у тебя потрясающая грудь! Ты поможешь мне раздеться?- Он снял рубашку, и его мышцы предстали перед Линдой во всей красе.- Расстегни мне брюки, выпусти его на волю и приручи...
        Линда, покраснев и почему-то волнуясь, стала расстегивать молнию на его брюках. Он переступил через брюки и шелковые трусы, и Линда увидела мощный ствол, окаменело застывший и пылающий, как факел в руке статуи Свободы.
        - Поцелуй его, любимая,- произнес Эдвард,- обменяемся поцелуями по случаю знакомства. Теперь твоя очередь.
        Раньше Линда всегда уклонялась от подобных ласк. Ей не очень нравился запах плоти ее бывших бойфрендов - какой-то прокисший йогурт. Но тут ее словно потянуло к нему, и она с готовностью прикоснулась ртом к теплой головке и с наслаждением начала ласкать ее языком и губами. Ей показалось, что он пахнет горьковатым лесным медом.
        Она с наслаждением вдыхала этот запах, увлекаясь все сильнее и сильнее своей лаской.
        - Остановись! Я не хочу кончать,- простонал Эдвард,- я сам хочу тебя помучить. Это будет ночь твоего бесконечного оргазма. Я сегодня постараюсь для тебя...
        Линда была уже готова для новых ласк. Теперь у нее между ног была не серая мокрая мышка, там был раскрытый и истекающий соком тропический плод, вобравший в себя все солнце жаркого экватора. И в эту сияющую мякоть глубоко и стремительно вошло твердое и мощное копье потомка индейского вождя, высекая сочные брызги сладостного нектара.
        Линда и не знала, что наслаждение бывает так многогранно. Иногда ей казалось, что после очередного движения Эдварда она, растворившись в своей истоме, надолго потеряет способность чувствовать что-либо. Но время шло, а волны накатывали на нее снова и снова и силы не убывали, а после каждого толчка только прибавлялись.
        Эдвард чуть замедлил движение.
        - Подожди немного, я сейчас... Ты не устала? Я снова тебя хочу. Теперь ты сверху..
        Тебе так нравится?
        - Да, да, и так тоже... Я не заметила, когда ты кончил... О Боже! Мы же забыли про презерватив... Ну, если что-то случится, я тебя найду на дне морском...
        - Я не собираюсь исчезать... С этого дня мы вместе. На меня тоже затмение нашло, так здорово давно уже не было. Я не могу говорить сейчас... Ох... Сладкая моя...
        Линда чувствовала его всего, словно знала его тело много лет. И ее восхищало его умение чувствовать ее. Она не помнила, сколько раз он брал ее. Ей казалось, что его член никогда не бывает в покое. Как только ее лоно орошалось его влагой, он уже хотел ее снова.
        Наконец они задремали, прижавшись друг к другу.
        Линда проснулась первая, за окном едва светлело.
        Она испугалась, что он увидит ее в утренней неухоженности. Она бесшумно соскочила, надела платье на голое тело и, собрав в комок белье, помчалась в свое купе. Там она пошла в душ, еще не совсем осознав, что с ней произошло. Но одно было ясно: Тимоти ушел из ее жизни безвозвратно. Теперь все ее мысли и чувства занимал только Эдвард.
        Линда подумала, что утром надо рассказать Эдварду о себе, и, возможно, ее ожидает волшебное путешествие по Италии с новым возлюбленным.
        Пока она одевалась и приводила себя в порядок, ее память возвращалась к событиям ночи и заполняла ее душу волнением и восторгом. Но идти снова в его купе она не решалась. Пускай он сам постучится к ней. Погруженная в мечты и новые ощущения, Линда задремала, сидя на так и не разобранной постели.
        Ее разбудил резкий толчок и стук в дверь проводника.
        - Синьора, мы уже в Риме. Поезд дальше не идет.
        Линда вскочила на ноги и рывком сдвинула дверь. По пустому коридору шел проводник. Она подхватила вещи и ринулась за ним.
        - Синьора, выход с другой стороны. Давайте я помогу вам.
        - Мне бы хотелось... простите, в вагоне еще кто-то есть?
        - Вы последняя, синьора. Через десять минут наш состав уйдет на запасной путь. А сюда подадут новый. Счастливого пребывания в Риме!
        Линда с ужасом посмотрела в сторону восьмого купе, где провела ночь. Ей было неловко что-то объяснять проводнику. А действительно, что она ему скажет:
«Пропустите меня к мужчине из восьмого купе, я с ним вчера переспала и хочу поздороваться»? Линде стало нехорошо. Но она еще надеялась встретиться с Эдвардом на перроне.
        Она стояла на перроне, оглядываясь по сторонам. Мимо шли люди, оживленные и деловые. Ее место в поезде было одно из самых дорогих - ведь она заказала билеты в последнюю очередь и ей предложили то, что осталось. Наверно, по той же самой причине в этом вагоне оказался и Эдвард. А может быть, он всегда так путешествует? И так же замечательно проводит время со случайными попутчицами? Она даже не спросила, к кому и зачем он едет. Может, он какой-нибудь грабитель или международный авантюрист? О Боже, она же оставила у него в купе свое колье! Шестьсот франков за ночь. Хорошая цена. Нет, он не из таких. Она действительно сама сняла и сама забыла. Так вот что надо было сказать проводнику: «Я потеряла свое колье». У нее был шанс, и она им не воспользовалась! А если вернуться? Может, она найдет еще что-то? Его визитную карточку, например.
        Линда горько усмехнулась. А еще лучше паспорт или бумажник со всеми кредитками. Уж тогда, голубчик, точно от меня не убежишь, сам будешь искать...
        Господи, да о чем она рассуждает, если он ушел первым, не дождавшись ее? Даже если в купе будут валяться его американские водительские права с адресом, отпечатками пальцев и номером социального страхования - очарования ночи вернуть уже невозможно. Он сошел с поезда не попрощавшись. Что может быть оскорбительнее для женщины! Хотя бы колье нашлось...
        Но, пока Линда размышляла, двери поезда плавно закрылись и поезд тихо тронулся. С чемоданом и сумкой вскочить в двигающийся поезд Линда не сможет, а оставлять багаж на римском перроне... Ей советовали в Италии не расслабляться, а то живо ограбят.
        Уже начался грабеж - колье, не говоря уже о моей женской чести. Хорошо, будем во всем искать позитив. Зато теперь я знаю, как это бывает по-настоящему. Ночь Клеопатры. За такие ночи ее любовники расставались с жизнью, а я жива и невредима, я надеюсь. Надо будет сдать анализы дома. И больше никаких случайных связей!
        В Риме Линда решила взять напрокат машину. Ей вдруг захотелось уехать из большого города, кишащего туристами, куда-нибудь в тихое место. Объехав за день все исторические памятники Вечного Города, она выехала на шоссе в сторону Сорренто. Ненавижу Рим, думала она, разгоняясь все быстрее, мечтала о римских каникулах, романтическая идиотка. А вместо этого... Она заплакала, но почему-то эти слезы не душили ее горечью. А вдруг я его встречу? Может быть, что-то случилось? Может быть, его похитили? Или на перроне его встречали опасные люди? Кто? Жена и трое милых крошек? Я же ничего о нем не знаю, кроме имени. Если оно настоящее. А если он захочет меня найти, то я ведь тоже не совсем Бланш. Да, он еще думал, что я иностранка. Нет, такой простодушный парень не может быть подлецом. Он же сказал: теперь мы навсегда...
        Ночью сказал, а утром передумал...
        В Сорренто Линда остановилась в отеле «Леон».
        Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, потерявшей все на свете. И знаменитый киллер из фильма Люка Бессона был бы сейчас для нее идеальным товарищем по несчастью. И тут перед ее глазами встал план новой книги. Она решила писать о женском терроризме. Скоро дневник был полностью исписан заметками. Купив в маленькой лавочке толстую тетрадь, Линда целые дни просиживала на пляже и записывала подробнейшие разработки своих будущих глав, оставляя пробелы для ссылок и цитат, которые не помнила наизусть, но отлично знала, откуда их можно взять.
        Работа захватила Линду настолько, что память об Эдварде всплывала только пред сном. Ей рисовались какие-то радужные картины их встреч, любовные сцены, объяснения. Она прокручивала минуты их близости, словно пленку любимого кинофильма.
        В один из дней Линда поняла, что жить в отеле, даже таком недорогом, все-таки немного накладно. Тогда она отправилась на остров Капри, оставив машину и пересев на маленький катерок.
        На острове Линда сняла комнатку у какой-то милой старушки. Теперь она жалела, что не взяла с собой лэп-топ. А ведь хотела, но Мэг ее отговорила, да еще и высмеяла при этом.
        По утрам любезная синьора Паула приносила ей завтрак - сыр, молоко,- крепкий кофе, фрукты.
        Обедала Линда в маленькой таверне. А ужинала опять же с синьорой Паулой. Каждый вечер они выпивали по бокалу кьянти, но однажды после ужина Линде вдруг стало нехорошо. Она подумала, что отравилась креветками из ресторанчика или простое итальянское вино для нее слишком кисло и непривычно для желудка. Утром ее стошнило, и Линда решила посидеть на диете. Но не тут-то было.
        У нее разыгрался зверский аппетит. Целыми днями она мечтала о еде, наедалась, а утром ее опять рвало. Неужели у меня рак?- с ужасом подумала Линда.
        Видно, возник на нервной почве. И так стремительно развивается. Только рак чего? Желудка или пищевода? Линда внимательно разглядывала себя в зеркале. Ее лицо было свежим от итальянского загара, может быть чуть-чуть бледноватым. Но если признаться честно, она никогда еще так прекрасно не выглядела.
        В один из вечеров синьора Паула сказала:
        - Прекрасная синьора, простите меня за глупость, которую я вам скажу, но мне кажется, что вы вовсе не больны. Мне кажется, вы беременны. Я сама родила пятерых детей и кое-что в этом понимаю...
        Линда решила, что ей это послышалось. Ее итальянский был еще довольно примитивен - на уровне второго года обучения.
        - Повторите, синьора, что вы сказали? Что у меня?
        - У вас будет бамбино... бэби...- И Паула, сложив руки, покачала их перед собой, как качают младенца в одеяле.
        Линда не знала, радоваться или плакать.
        - Мне надо срочно уезжать домой!- воскликнула она.
        - Конечно, вам надо обрадовать вашего мужа!
        Ему не страшно было вас отпускать? Ох эти мужчины, легкомысленный народ! Мой покойный муж тоже, как мне рожать, тут же находил себе работу подальше от дома...
        - У меня нет мужа...
        - Синьора, как? Такая красивая и нет мужа?
        Но вы же не Дева Мария, вы же знаете его отца... пускай женится, подлец! Мой тоже на мне женился, когда я была уже на четвертом месяце. А у вас какой срок?
        - Не знаю... Прошло всего две недели, как мы с ним были вдвоем... Неужели так скоро можно почувствовать?
        - Ох, синьора... Да я чувствовала на другое утро.
        Меня уже на второй день мутило. У всех по-разному бывает. Есть такие, которые не замечают, пока у них шевелиться не начнет... А вы, видать, как я...
        Эта беседа доставляла синьоре Пауле огромное удовольствие. Линда начала собираться в дорогу. Она была в полном смятении. И вдруг с удивлением почувствовала, что в ее сердце разрастается маленький комочек счастья. Почему я должна ехать домой? Я в Италии, стране солнца и любви. Побуду еще немного здесь. Если малышу суждено родиться, он родится. А если нет, он не появится на свет даже в лучшей американской клинике.
        С Капри Линда поехала в Венецию, оттуда во Флоренцию. Остановившись в старинном флорентийском отеле со смешным названием «Синабу», Линда вдруг почувствовала себя непривычно хорошо. Она спала до двенадцати часов дня, потом подходила к окну, и перед ней лежала вся Флоренция, как на золотом блюде.
        Конечно, я могла бы поискать Эдварда в Риме среди американских туристов, проверить по номерам гостиниц, размышляла Линда, словно речь шла не о ней, а о героях какого-то телевизионного сериала. Но сейчас уже поздно его искать. Зато я выполнила два важных пункта моего жизненного сверхплана: почти написала книгу и забеременела.
        Нет, я еще не верю в это чудо! Интересно, продаются ли в Италии тесты на беременность?
        В Италии, как оказалось, продавалось все. Линда села напротив белой полоски бумаги и с бьющимся сердцем уставилась на нее. Тест показал беременность! Линда не успокоилась и купила еще три. Все три сработали одинаково. Больше в Италии делать было нечего. Надо было возвращаться домой и готовиться к новой жизни.
        Вернувшись в Нью-Йорк, Линда первым делом записалась на прием к врачу, потом позвонила в издательство и договорилась о встрече. После этого она обзвонила своих подруг и пригласила на вечер в гости. И только потом позвонила родителям.
        О беременности она решила пока не сообщать.
        Но всячески подчеркивала, что чувствует себя прекрасно, а Тимоти забыт как страшный сон. Мама не очень ей верила и пыталась добиться согласия дочери на ее приезд. Но Линда уклончиво отвечала, что скоро та ей будет очень нужна и тогда она сама ее пригласит.
        Вечерний визит Мэгги и Коры превратился в вакханалию эмоций. Сначала были вопли по поводу потрясающего внешнего вида Линды, потом по поводу привезенных ею сувениров для подруг. Потом был писк на предмет новых нарядов. Потом Линда, достав бутыль каприйского вина, поинтересовалась, существует ли еще в природе Нью Айк.
        Если - да и он не обижает Кору, то вот ему тоже сувенир. Кора зарделась и сообщила, что они стали очень близки... в общем, он живет у нее и помогает ей в бизнесе...
        - И трахает ее с утра до вечера и с ночи до утра,- весело заметила Мэг.- А у меня в галерее купили пять картин. И мои нетрадиционные приятели художники устроили по этому поводу вечеринку и позвали меня в качестве почетной гостьи.
        За мной там приударила одна дамочка... Нет, ребята, надо менять бизнес... Может быть, мне устроиться в автосервис? Или в полицию? Ладно, Линда, раскалывайся: где, с кем и сколько раз? Судя по твоему цветущему виду, это случилось...
        - Раз ты, готовясь к работе в полиции, перенимаешь их стиль допроса с пристрастием, то я отвечу: много раз за ночь, в купе поезда и неизвестно с кем! И еще я беременна. И собираюсь рожать!
        - Bay!!! Ну-ка поподробнее. Мой Бог! Дайте мне номер этого поезда и купите билет! И что, это точно про беременность? Ты сдавала анализы? Кто он такой?
        - Клянусь, не знаю... Это какая-то мистика! Я вошла в поезд Париж - Рим. Мы были одни в вагоне. Я его сразу заметила, такой красавчик. Пригласил выпить вина...
        - Какое вино? Может, намешал чего?
        - Мэг, ты точно созрела для работы в полиции!- воскликнула Кора.- Не веришь в любовь с первого взгляда?
        - Верю. И в беременность со второго взгляда тоже. А почему ты не предохранялась?
        - Забыла! Я вообще не собиралась, то есть не думала, что так может случиться. Это что - то дикое.
        Он имел меня раз восемь за ночь.
        - Делим на два... Все равно много для одной ночи, так не бывает. Если ему, конечно, не пятнадцать лет. Тебе просто запала цифра «восемь» в голову после посещения Вильмы.
        - О Боже! У него же купе было восьмое! До меня только сейчас дошло! Представляете!
        - Почему не бывает восемь раз?- авторитетно заявила Кора,- Бывает и больше. Да еще в первую ночь. У нас с Айком такой разогнался марафон: мы десять дней вообще из постели не вылезали. Он итальянец?
        - Американец...
        - Цветной?
        - Белый! Да еще, судя по произношению, из Новой Англии! Я даже спросила: не потомок ли он индейского вождя?
        - А он, конечно, не стал отрицать,- ехидно заметила Мэг.- Ну и о чем ты с этим Оцеолой договорилась? Он раскурит трубку мира над колыбелью своего белого орлиного птенца? Или собирается скрываться в резервации?
        - Мэгги, не завидуй!- воскликнула Кора.- Будет и на твоей улице праздник! Если долго об этом думать, то желание материализуется.
        - Может, мне еще и помолиться? Я не завидую, а волнуюсь: как бы нашу Линду опять не обидели...
        - Сейчас вы поймете, что ни бояться, ни завидовать мне не придется. Утром он просто испарился. Да еще я свое новое колье у него забыла... наверно, взял на память.
        - Подожди, как испарился? Ты была с ним до утра? И что - вот так взял и ушел, пока ты спала?
        - Нет, алгоритм был гораздо сложнее. Я ушла к себе, пока он спал... ну, принять душ, подкраситься. Потом случайно заснула. А проснулась - все! Конечная остановка, и я одна в вагоне.
        - Ты зашла к нему в купе, а там пусто, даже записки нет?
        - Я не заходила. Мне сказал проводник, что в вагоне уже никого нет.
        - Кора, она клиническая идиотка! Я уверена, что он просто проспал, как и ты! Шутка ли, восемь раз, да даже и четыре... Проснулся где-нибудь на запасном пути...
        - Но проводник проверяет все вагоны!
        - Проверил после твоего купе. «Ах, месье, а я сказал мадам, что вас нет... пардон, пардон». А может быть, нарочно, небось вы всю ночь вопили как ненормальные. А ему жена изменила...
        - Мэгги, тебе нужно не в полицию идти работать, а писать детективные романы! Да, я идиотка! Да, я решила, что меня использовали и бросили! У меня сработала низкая самооценка. Что теперь делать?
        - Давайте дадим объявление в газету!- предложила Кора.- Для начала в «Нью-Йорк таймс». Потом в «Вашингтон пост». Во все крупные газеты крупных городов.
        - А что я там напишу? «Мужчину, переспавшего с женщиной пятнадцатого июля этого года в восьмом купе поезда Париж - Рим, просим срочно позвонить по такому-то телефону. У вас будет ребенок». В газете решат, что это шутка, и не поместят.
        - А можно... как его звать?
        - Эдвард.
        - Слушайте: «Эдвард, позвони Линде, она оставила свое колье в твоем купе».
        - Только не Линде, а Бланш. Я ему сказала, что меня зовут Бланш. Бланш мое второе имя, я не совсем уж соврала.
        Кора задумалась:
        - Предлагаю последний вариант: «Бланш, ехавшая в таком-то купе таким-то поездом, просит Эдварда из восьмого купе позвонить ей». По-моему, очень благородно и без всяких намеков на близость. Мало ли что...
        - Между прочим, такое объявление стоит триста долларов.
        - Да ладно, не может быть... Все равно один раз дать можно. Все, теперь рассказывай про бэби, как он там?
        Объявление Линда поместила, но никто так и не позвонил.
        Ее беременность подтвердил врач, Линда сдала все нужные анализы и началась хлопотливая жизнь будущей мамы. Не считая первых дней, все остальное время ее беременность протекала прекрасно. В издательстве ей выдали аванс, и теперь можно было вполне комфортно подготовиться к появлению малыша. Линда заканчивала рукопись своей новой книги, была энергична и жизнерадостна. Тимоти она вспоминала только тогда, когда на глаза ей попадался глянцевый журнал с фотографиями из светской хроники. Но эти фотографии ее ничуть не раздражали, они были ей безразличны, словно речь шла о постороннем человеке. Вспоминая Эдварда, она грустила, но не настолько, чтобы впасть в тоску. Ей казалось, что между ним и ею существует какая-то невидимая связь, тоненькая ниточка, по которой бежит слабый ток светлых воспоминаний и тихой энергии, наполняющей ее жизнь смыслом.
        Странно, но она перестала чувствовать себя одинокой и брошенной, как это было после разрыва с Тимоти. Будто она и в самом деле, готовясь стать матерью, уже была женой, только ее муж уехал куда-то по делам и обязательно вернется.
        Накануне родов на стол ее декана легла рукопись докторской диссертации, уже принятой к печати. Получение долгожданной степени стало всего лишь обычной формальностью.
        На Рождество из Калифорнии к Линде прилетели родители. Увидев ее выступающий живот, мама прослезилась. Начались расспросы, охи и ахи. Родители тактично не расспрашивали Линду про негодяя Тимоти. И Линда все подробно рассказала им.
        Про подробности знакомства с отцом будущего внука - Линда уже знала, что у нее будет мальчик,- она не распространялась. Одна ночь любви была обрисована как романтическое путешествие по Италии, а на более детальные расспросы Линда не отвечала. Просила не нервировать ее перед родами. Она уже придумала ребенку имя - Оливер.
        В детстве она обожала этот мюзикл, а второе имя Линда решила дать в честь неизвестного отца - Эдвард. Даже если это не его имя, все равно про себя она называла его именно так. Ну а фамилию придется дать ему свою, вернее папину. Будущего дедушку это очень обрадовало.
        Мама с папой еще собирались приехать к родам, но папу было решено сразу после родов отправить обратно домой. Пользы от него большой не было, а мама на него очень отвлекалась. На семейном совете решили, что после маминого отъезда на помощь приедет тетя Лин. Кстати, она сама вызвалась - ей ужасно хотелось понянчить малыша.
        Линда уверяла, что ничья помощь ей не требуется, она отлично справится сама. Наймет няню, в конце концов, на то время, когда нужно будет уходить на работу. Но тетя Лин просто мечтала помочь своей единственной племяннице и крестнице, и Линда решила не обижать старушку.
        До родов оставались считанные дни, по мнению самой Линды, точно знающей день зачатия.
        Правда, он не совпадал со сроком, установленным ее врачом.
        Еще одно большое событие случилось в это время: помолвка Коры и Айка. Свадьбу, по просьбе отца невесты, решили справлять через год. Но Кора уже заранее пригласила Линду быть на ее свадьбе подружкой невесты. Во-первых, Линда сыграла огромную роль в жизни жениха и невесты. Если бы они не пошли к Вильме, то Кора не позвонила бы Айку и не попросила бы его отвезти их обратно.
        И, возможно, они бы никогда больше не встретились. Во-вторых, Линда была единственная, кто одобрил его кандидатуру. В то время как все остальные подруги Коры и даже ее отец были в полном недоумении, Линда поддержала Кору и даже дала ценный совет доверить Айку ее бизнес. Теперь дела идут замечательно: Кора творит свои проекты.
        А Айк взял на себя все организаторские дела и продажи. У него раскрылись блестящие способности, он окончил сначала бухгалтерские курсы, потом поступил на курсы менеджмента, а в будущем собирается учиться на компьютерного дизайнера.
        - Это была твоя идея,- не уставала повторять Кора,- ты разглядела в нем талант и мне открыла глаза.
        Вернувшись домой с помолвки, Линда почувствовала себя совершенно разбитой. Мама ждала ее в гостиной, читая журнал, папа уже давно спал в кабинете. Линда прислонилась к двери и сообщила, что было очень весело, но она никак не может понять, то ли она чем - то облилась, вылезая из такси, то ли у нее отходят воды. Но такси на всякий случай стоит внизу... Мама побледнела, заохала и начала суетиться.
        В больнице Линду сразу положили на каталку, хотя она и сопротивлялась, и покатили в палату.
        Через пять часов на свет появился маленький Оливер. Он громко кричал, но его тут же дали Линде и велели срочно приложить к груди. По последним данным науки, сосание груди у только что родившей матери, даже без поступившего молока, давало малышу необходимый заряд антиаллергенов и укрепляло иммунитет. Молодая бабушка Мэрил Хоппер только руками развела, но спорить ни с кем не стала.
        - Какой он красивый, и похож на... непонятно на кого, просто ангелочек какой-то!
        Линда держала сына у груди, замирая от счастья.
        - Привет, бэби,- сказала она ему,- я твоя мама.- А про себя подумала: я знаю, на кого ты похож,- вылитый папаша, даже такая же ямочка на подбородке.
        Через три дня Линду выписали домой. А через неделю к себе домой улетела мама. Линда ходила по утрам гулять с малышом в Централ-парк. В обеденный перерыв к ней забегали то Кора, то Мэгги.
        Оливер родился 17 марта, а уже в мае должна была состояться презентация книги. И Линда втайне надеялась, что, может быть, случайно Эдвард наткнется на ее книгу в каком-нибудь магазине. Она даже специально сфотографировалась на обложку в том самом черном платье, в котором была в ночь их знакомства.
        На днях к ней должна была приехать тетя Лин.
        Самой Линде пора уже было выходить на работу.
        Правда, издательство заплатило ей неплохие деньги. Но надо было все-таки иметь хоть какие-то резервы на будущее. Ведь теперь их уже двое. И Линда подумывала о новой работе. Пора подыскивать что-нибудь получше - и по зарплате, и по льготам - бенефитам. В Нью-Йорке придется отдавать ребенка только в частную школу, а это стоит больших денег. Да и вообще, если честно, ей не хотелось, чтобы Оливер учился в Нью-Йорке. В большом городе так много опасностей для мальчика. Она уже сейчас начинала волноваться за его будущее. И Линда решила рассылать свое резюме по всем университетам, где могли быть вакантны ставки профессора ее профиля.
        Тетю Лин она видела очень давно. И она представлялась ей милой доброй старушкой из сказки.
        Но, когда на пороге появилась моложавая стройная женщина с копной пепельных волос и веселым вздернутым носиком, Линда растерялась.
        - Ну здравствуй, племянница! Наконец-то свиделись!- воскликнула тетя Лиин.- А где мой внучек? Ой, настоящая кукла! Маленький лорд! Все, ты вошел в мое сердце по самую рукоять! Дай возьму тебя на руки и потискаю, как раньше было можно. Ты его выдерживаешь по новым правилам?
        Или все-таки предпочитаешь брать на руки, когда он ревет? А как ты его кормишь? Когда-то кормили грудью, потом стало модно искусственное питание, теперь опять спохватились и кормят грудью.
        Честно говоря, не знаю, что тебе посоветовать по этому поводу. Детей у меня не было, к сожалению.
        Поэтому я придерживаюсь мнения: как матери хочется, так и хорошо. Ну, говори, где что лежит и что можно брать, а что нельзя.
        От тети шла такая энергия и такое тепло, что Линде стало весело. Она очень обрадовалась ее приезду. Между тетей и племянницей возникла удивительная близость - они понимали друг друга с полуслова. А малыш с первого дня привязался к своей двоюродной бабушке. Теперь с Оливером гуляла тетя Лин, а Линда ездила в университет, рассылала свои письма-резюме и могла спокойно куда-нибудь отправиться одна без ребенка.
        И именно тете Линда рассказала всю правду об отце Оливера.
        Слушая ее, тетя Лин задумалась.
        - Знаешь, мне почему-то кажется, что вы с ним встретитесь. Я просто в этом уверена. А если Богу угодно вас все-таки разлучить, то наверняка для того, чтобы дать что-нибудь лучшее тебе взамен.
        Надо только читать знаки судьбы. Мне вот последнее время, когда я еще ничего не знала о твоей беременности, все время попадалась реклама с младенцами. Еду я по шоссе у себя дома, а впереди новый щит поставили. На нем карапуз в подгузнике за компьютером и надпись: «Мама, отдыхай! Мне теперь есть чем себя занять!» Реклама новых компьютерных программ, что ли... Потом открываю журнал, а там та же реклама. . А теперь я поняла, к чему это мне попадалось. А когда-то у меня был случай... ну, давно. Я встречалась с одним парнем, относительно парнем, лет так сорока с небольшим.
        Вдовец, очень приличный, любовь там всякая, нежности... Ну, думаю, не сегодня завтра предложение сделает. И выхожу я во двор с этими приятными мыслями, а напротив через дорогу какие-то рабочие на моих глазах ставят щит со словами:
«Хочешь друга - заведи собаку!». Туда новый зоомагазин переезжал. И что ты думаешь - мой бойфренд со мной в этот вечер распрощался. Дескать, у его покойной жены осталась сестра незамужняя, она одинока, его дети ее любят... и он решил на ней жениться.
        - И что, завела собаку?
        - Да у меня их целых три. Я после каждого своего романа собаку заводила. Маленькая - Тина, средняя - Бренда и здоровый ротвейлер - Чак. На ферме остались. За ними Барри с женой смотрят, мои помощники. Я тебе могу много таких сказок рассказать. Ты знаки судьбы не пропусти. Тебе вот был знак - бусы забыла. Надо было вернуться, а ты не стала. Решила гордость показать. Ополоснулась бы и опять к нему под бочок. Да что говорить, обратно не воротишь. Теперь нового знака жди.
        В один из дней Линда получила по почте целых три приглашения на новую работу. К письмам прилагались рекламные буклеты двух университетов и одного колледжа. В Филадельфию ей ехать не захотелось. Тот же большой город, и, говорят, там преступность выросла за последнее время. Штат Айова ее тоже почему-то не привлекал. А что это за Фелтон-колледж? Какая-то деревня под Бостоном. Да еще колледж, а не университет. Но, когда Линда внимательно прочла письмо, она просто не поверила своим глазам - астрономическая зарплата, медицинская страховка оплачивает все, чуть ли не лечение домашних животных и услуги дантиста. Не говоря об оплачиваемом отпуске и каникулах, преподаватель колледжа имеет право на одну бесплатную поездку в год за границу и одну - в любой штат Америки. Такое разве бывает? Она развернула рекламный проспект. Конечно, это же частный колледж, своя рука владыка. Основан в 1812 году семьей Верстрейт, свое название получил от местечка Фелтон-виллидж. Ректор колледжа сэр Уильям Бенджамен Верстрейт, доктор наук и профессор истории, почетный член таких - то академий наук и прочее, прочее. .
        А что они мне лично пишут - должность профессора на кафедре философии. А почему бы и нет? Под Бостоном? Новая Англия, сдержанная чопорность, хорошие манеры. Красивая природа - лесной массив.
        Кстати, они даже предоставляют жилье - на территории колледжа есть дома для преподавательского состава. Плата - только за коммунальные услуги, единственное условие - дом нельзя продать, передать в наследство и владеть им после перехода на другое место работы. Если я получаю пожизненного профессора, то могу там жить до самой смерти.
        Я думаю, когда мой сын вырастет, он будет в состоянии купить себе жилье сам. Надо срочно позвонить туда, а то они возьмут кого-нибудь другого.
        Линда дозвонилась до отдела кадров и договорилась с ними приехать на собеседование сразу после презентации своей книги. Но через час ей перезвонил сам ректор и сказал, что собирается лететь в Нью-Йорк и, если она не возражает, постарается сам быть на ее презентации.
        Как Линда ни уговаривала тетю пойти с ней на презентацию в один из пресс-клубов, снятый издателем под торжество, та наотрез отказалась.
        - Я посижу с Олли, не люблю я эти приемы...
        - Лин, ты меня обидишь. Можно пригласить бэбиситтера на пару часов.
        - И ты будешь дергаться все это время. Да еще денежки будут капать, как в такси. Ты должна быть спокойна и думать только о своем успехе, а не о том, подогреет нянька молочко или холодным даст ребенку. Да и мне головная боль - буду думать, как бы чего не ляпнуть лишнего, тебя не опозорить, да ну, не хочу... А телевидение будет? Я по телевизору посмотрю.
        - Будет, если издатель раскошелится. Он и так что-то бурчал про превышающие доходы расходы. Книга-то не коммерческая, а академическая, научная...
        На презентацию Линда надела свое парижское платье. Она совсем не поправилась, даже, наоборот, похудела после родов. Только грудь стала чуть-чуть больше.
        Какая интересная женщина, подумала Линда, глядя на себя в зеркало. А вдруг чудо случится и он придет? Ну, пожалуйста, дайте мне знак, силы небесные! Я так хочу его видеть!
        Когда Линда садилась в машину, над новым магазинчиком загорелась неоновая надпись:
«Все, что хочешь - твое!».
        Линда обрадовалась. Хорошо бы, если так!
        В зале было столько народу, что Линда растерялась. Издатель, моложавый мужчина лет под шестьдесят, подхватил Линду под руку и потащил на небольшое возвышение к микрофону.
        - Гарри, кто еще будет?- шепотом спросила Линда.
        - Вокруг твоей книги какой-то странный ажиотаж, мне звонили из Госдепа, ЦРУ... Кстати, я пригласил телевидение. Знаешь, сколько это стоит? Если мы переиздадим книгу в мягкой обложке, может разделим расходы на рекламу пополам?
        - Гарри, ты решил меня ограбить? Ну, грабь беззащитную мать-одиночку...
        - Теперь ты под охраной американского правительства и Красных бригад... Скоро будешь богатой и знаменитой. Женщины-террористки будут слать тебе цветы со всего света...
        - С часовым механизмом? Спасибо, не надо.
        У меня обыкновенное серьезное научное исследование со статистическими выкладками. Его прочтут одни яйцеголовые эксперты.
        - Нет, в твоей книге есть что-то эротическое, честное слово. Очень сильный энергетический заряд. Иначе бы я не стал ее издавать...
        - Может, тебе уже пора начать издавать порнографический журнал? Возраст подошел?
        - Мы это обсудим... Все, пора начинать...
        Линда вышла к микрофону и произнесла обычные слова благодарности, не забыв и про тетю, сидящую сейчас с ее сыном. Потом, обратившись к залу, она сказала:
        - Мы давно уже не обсуждаем вопрос - почему женщина идет в политику? Когда-то в девятнадцатом веке общество не хотело давать женщине право голоса. Хотя королева Виктория достаточно хорошо справлялась с государственными делами, политические возможности женщин ставились под сомнение. Это время ушло безвозвратно, и мы с удивлением вспоминаем: неужели это все было? Мы теперь понимаем, что женщина идет в политику не для того, чтобы что-то доказать мужчине или компенсировать свою несчастную личную жизнь. Она так же, как и мужчина, занимается политикой, потому что чувствует в этом свое призвание. Женщина по сути своей прирожденный политик. И если она не может реализовать свои таланты политика, она выбирает другой путь: идет в антиполитику - в терроризм. Именно то общество, где женщина испытывает не только физическую, но и моральную дискриминацию, непонимание и давление, дарят нам этих бесстрашных ангелов смерти. Кем была Юдифь - легендарной героиней своего народа или первой террористкой? Где эта грань, отделяющая подвиг от подлости? В этом нам еще предстоит разобраться. Но скажу лишь одно - в
террористических организациях нет дискриминации по половому признаку.
        И пускай это будет для нас всех горьким уроком.
        Раздались аплодисменты. Вспыхнули вспышки теле - и фотокамер.
        Линда присела за столик, и к ней тут же выстроилась очередь за автографами. Довольный издатель сновал между журналистами и, кажется, уже давал кому-то интервью.
        - Здравствуйте, я очень рад, что попал на вашу презентацию. Разрешите представиться. Профессор Уильям Верстрейт.
        Линда подняла голову от книги. Перед ней стоял высокий мужчина лет шестидесяти, вероятно очень красивый в молодости. Но и сейчас он был довольно интересен. Седина, синие глаза, ямочка на подбородке... Кого-то он ей напоминал. Господи, он чем-то похож на Эдварда! Наверно, тот же тип мужчины. Жаль, что не того же возраста.
        - Я собиралась к вам на собеседование...
        - Считайте, что вы уже у нас работаете. Нашему колледжу просто повезло, что мы вас заполучили. С этого учебного года вы можете читать курс хотя бы по материалам вашей книги. Я уверен, что самое интересное так и не попало под этот переплет. И отнюдь не по вашей вине. Так что летом и переезжайте. Я могу уже сейчас предложить вам чек на оплату дороги и еще аванс от Попечительского совета колледжа в размере месячного оклада - на обустройство. Ну а все бумаги мы подпишем, когда вы приедете.
        Линда даже немного растерялась. Она тепло поблагодарила профессора Версгрейта. Извинилась, что не может прямо сейчас встать и пойти угостить его бокалом шампанского.
        - Ничего, ничего, мы еще успеем. Не хочу вас сейчас отвлекать. Что может быть приятнее этого весьма утомительного дела - подписывать собственную книгу.
        К Линде подошли Мэг и Кора с Айком с книжками в руках.
        - Зачем вы купили?- возмутилась Линда. Я бы вам подарила.
        - Кто еще поддержит бизнес, как не друзья! заявил Айк.- Получилась классная тусовка. Я уже подцепил двух клиентов и впарил им проект интерьера для офиса. Один из них - твой издатель, такой жмот, но я его раскручу...
        - Айк, что за жаргон, это не комильфо!
        - Послушай, Киска, камуфляжем у меня занимаешься ты - ты добрый следователь, а я злой.
        Только так и делается бизнес. Ладно, Линда, ты классно выглядишь, просто Памела Андерсон, но в сто раз лучше...
        - Потому что умная. Книжки пишет. А кто был этот седовласый господин? Твой новый поклонник? Ничего.
        - Это мой новый босс. Меня пригласили на работу в Фелтон-колледж, штат Массачусетс...
        - Линда, все-таки ты нас бросаешь! Неужели уже все решено? Но на свадьбу приедешь?
        - Обязательно! И вы ко мне в гости приедете.
        - Я слышал, это шикарный колледж. Кора, теперь я знаю, где будут учиться наши дети. А Линда за ними заодно присмотрит.
        - Смотри, там настоящая зима, не то что у нас.
        Купи себе теплую куртку, сапоги...
        - Да чего там. Всего каких-то пять часов на машине. А то и меньше.
        Когда все пили шампанское и закусывали, Линда шепнула Мэгги:
        - Мой новый босс ужасно похож на Эдварда... в старости.
        - Может, такой же половой гигант?- предположила Мэг.- Если так, то я тебя поздравляю. Две проблемы решишь одним ударом.
        - Тогда прощай, карьера.
        - Глупости. Я знаю много женатых пар, работающих вместе. И потом, как я понимаю, это его собственный колледж. Ну и кто тогда будет возражать?
        - Ты никогда не работала в большом коллективе. У тебя свой маленький элитарный бизнес. А если еще платят хорошие деньги, то я представляю, какие там интриги.
        - Ничего, мне кажется, старик на твоей стороне. По-моему, ты ему очень понравилась... и как ученый и как женщина. Вон он на тебя смотрит очень нежно. Иди к нему. Бизнес в первую очередь...
        Все уже начали расходиться, и Линда вышла из здания пресс-клуба вместе с профессором Верстрейтом.
        - Когда вас ждать в наши края?- спросил он, галантно придерживая стеклянные двери.- Хотелось бы пораньше...
        - Думаю, где-то в конце июня, когда улажу все формальности со старой работой. Соберу вещи, сдам квартиру. Скажите, у вас там есть детский садик?
        Можно ли найти няню?
        - Я, честно говоря, об этом никогда не задумывался. У всех наших преподавателей дети уже выросли. Живут отдельно. А те, кто их не имеет, едва ли заведут. Но, я уверен, многие студенты с удовольствием подработают. Я думаю, вы с вашим новым окладом легко сможете выписать высококвалифицированную няню из Бостона. Как только я приеду, сразу дам распоряжение моему референту отыскать для вас достойного детского воспитателя. Сколько лет вашему ребенку?
        - Совсем крошка, несколько месяцев. И он очень спокойный, здоровенький. Сейчас с ним моя тетя.
        Но у нее свой бизнес под Виргинией и она скоро уедет от меня.
        - А как малыша зовут?
        - Оливер.
        - Какое милое редкое имя! После Оливера Кромвеля, казнившего английского короля, оно было долгие годы весьма непопулярно в высшем свете. Наверно, поэтому его давали в приютах для сирот. Помните роман Диккенса?
        - Мой тоже почти сирота. У него нет отца.
        - Прошу прощения за мою бестактность... и старческую болтливость.
        - Ничего, не вижу здесь никакой вашей вины.
        Просто у меня так получилось. Но я очень счастлива - у меня есть ребенок и любимая работа.
        - И вы очень востребованы. А это самое главное.
        Когда ты кому-то нужен. А вы нужны такому количеству народа - своему сыну, своим читателям, студентам, мне, наконец, как вашему патрону. Вы действительно счастливая женщина.
        - И вы тоже, я уверена.
        - Иногда я сомневаюсь в этом.
        - Иногда достаточно быть нужным самому себе.
        - А это самое трудное, Линда. Можно вас так называть? А вы называйте меня Биллом, договорились?
        - Но, наверно, в колледже я все же должна называть вас официально?
        - У нас очень демократичные порядки. Между собой мы все называем друг друга по имени. Ну, до встречи. Я сегодня улетаю обратно. Всего хорошего, Линда.
        - До встречи, Билл.
        У входа в вестибюль дома на нее налетела веселая троица: Мэгги, Кора и Айк.
        - Линда, пошли в бар, отметим по-настоящему! Мы всю дорогу шли за тобой, боялись спугнуть твоего нового шефа...
        - Давайте лучше поднимемся ко мне, мне нельзя пить, я еще кормлю бэби, да и тетку надо порадовать. А еду сейчас закажем из ресторана.
        - Ура! Праздник продолжается!
        С вещами и ребенком лучше всего было ехать до Фелтон-колледжа на машине. Линда сначала собиралась взять напрокат фургон, погрузить туда все нужные вещи и сама сесть за руль. Но ставить рядом ребенка, пускай и в детском сиденье, было опасно. Тогда Линда решила на аванс купить машину, вещи погрузить в нее, а с собой взять только самое необходимое и ценное. Книги послать почтой, мебель оставить квартирантам. С помощью Айка она купила в кредит новый «форд-виндстар» темно-бордового цвета.
        - Где я буду под Бостоном искать автосалон?- объясняла Линда подругам и тете свое решение.- Я там ничего и никого еще не знаю. А без машины не обойтись. Это же провинция - от магазина до магазина десятки миль, а культурная жизнь только в городе и туда без машины не добраться. Ничего, заодно проверим новую машинку.
        Айк по карте чертил для Линды оптимальный маршрут и отмечал крестиком, где можно передохнуть по дороге. А Линде уже не сиделось дома и хотелось побыстрее начать новую жизнь на новом месте.
        - Будешь скучать без Нью-Йорка,- сказала Мэгги.- Здесь все такие заводные, без комплексов.
        А там народ суровый, закрытый. И, как мне кажется, очень скучный. А знаешь, я тут случайно на одном аукционе встретила, угадай кого?
        - Тимоти?
        - Почти... Его друга, Бернарда Дафти. Забавный малый. Он трубки коллекционирует. Я его даже и не помнила, а он меня сразу узнал. Говорит: я вас видел у Раймонов. Вы художница. Нет, отвечаю, я не художница, а галерейщица. Он даже запомнил, что у меня были волосы другого цвета.
        Я-то уж сама не помню, какие они тогда были.
        Он спрашивает: а как там поживает Линда? Такая очаровательная женщина, такая респектабельная.
        Я отвечаю: у нее все о'кей. В подробности не вдаюсь - мало ли что, А как ваш друг Тимоти поживает, спрашиваю. И знаешь, что он мне ответил?
        Наши пути с мистером Раймоном разошлись. Он, мол, очень изменился, и не в лучшую сторону. Оказывается, ребенок-то у них не родился: выкидыш на четвертом месяце. По - моему, у него не все так ажурно там складывается.
        - Меня это волнует меньше, чем жизнь на Марсе.
        Я вообще скоро скроюсь в лесах Массачусетса, и сведения обо мне будут доступны только немногим избранным. Занятно, как тесен мир. Ты встретила Бернарда Дафти. А я вот почему-то не могу встретить Эдварда.
        - Не мир тесен, а Нью-Йорк. Все ходят в одни и те же места, обедают в одних и тех же ресторанах.
        Если бы твой Эдвард жил в Нью-Йорке, мы бы его нашли. Но вдруг он был послан тебе только как носитель семени. Такой произошел естественный отбор донора. А для жизни тебе нужен совсем другой парень. Ты об этом не думала?
        - Теперь у меня будет время подумать. Чем там еще заниматься в этой деревне? А что дальше было с мистером Дафти? Он пригласил тебя поужинать?
        - Нет, я его позвала к себе на вернисаж. Он какой-то очень робкий. Как он может работать адвокатом, не понимаю?
        II
        Деревни Фелтон-виллидж на самом деле давно не существовало. Так уже около ста лет назывался огромный участок земли, принадлежащий элитному гуманитарному Фелтон - колледжу. Возможно, в прошлом это и было поместье семьи Верстрейт, о чем свидетельствовала старая, скорее всего домашняя, церковь и старинная усадьба конца восемнадцатого века, в которой теперь размещался офис колледжа. Остальные здания колледжа были, по всей видимости, тоже когда-то старинными пристройками к усадьбе, но более позднего времени. На фоне этого исторического ансамбля резко выделялось современное здание библиотеки с огромным актовым залом и двумя большими аудиториями и спортивный комплекс, расположенный на пригорке, чуть вдалеке от всех остальных зданий. С пригорка было видно маленькое озеро, скорее всего искусственного происхождения, поля для гольфа и теннисные корты. Все территория колледжа утопала в зелени. Между зданиями даже умудрился сохраниться маленький лесок с соснами и елями. Одна из елей огромной высоты выполняла здесь роль рождественской елки. Каждый год ее торжественно наряжали с помощью пожарной лестницы, а
вокруг заливали каток. Чтобы не так просто можно было к ней подобраться. На елку вешали особые игрушки, большего размера, чем обычные, сделанные специально на заказ именно для этой елки.
        Подробности про елку Линде рассказала доброжелательная толстушка Сюзан Таблин, референт профессора Уильяма Верстрейта. Она водила Линду по территории колледжа и подробно объясняла, что где находится. Маленький Оливер мирно спал в коляске, а Линда катила ее перед собой. Миссис Таблин уже отдала Линде перечень вакантных нянь из агентства, с подробнейшим описанием послужного списка каждой, а также вручила ей буклет с фотографиями всех преподавателей и указанием регалий, публикаций и даже именами их жен и мужей.
        - Коллектив у нас не очень большой, но мы регулярно приглашаем известных профессоров из разных стран и университетов на семестр или на два. Это очень хороший опыт, приезжают новые люди со всего света, делятся своими открытиями.- И она с улыбкой посмотрела на Линду.
        - Здесь у вас, то есть у нас, просто замечательно. Тишина, воздух. После Нью-Йорка так необычно. Мне очень нравится.
        - Надеюсь, вам будет у нас хорошо, миссис Хоппер.
        Навстречу им показался сам ректор.
        - Здравствуйте, Линда, Здравствуйте, Сюзан.
        Рад приветствовать вас. Какой очаровательный малыш! Смотрите, он проснулся и посмотрел на меня!
        Будто всю жизнь знает. Какое чудо, он улыбается!
        Скажите, Линда, а что видят такие крошки?
        - Мне кажется, они все видят. Но чувствуют и понимают намного лучше, чем мы. Вы ему понравились.
        - Линда, если соберетесь ко мне в гости, то только с Оливером. В нашей деревне такие малыши историческая редкость. Я и забыл, какие они бывают. Какое приятное чувство - смотреть на такую крошку.
        - Да, сэр,- вступила в разговор Сюзан.- Я с вами согласна. Этот ребенок просто чудо. И такой спокойный. Наверное, у миссис Линды хороший характер и он весь в маму.
        - Сюзан, как только освободитесь, сразу ко мне.
        И позвоните миссис Ламар, узнайте, чего она хотела. Я не совсем понял из ее записки. Что ж, желаю приятной прогулки. А со следующей недели у вас уже будет свои кабинет, сейчас как раз заканчивают его ремонтировать.
        Декан удалился. Сюзан как зачарованная смотрела ему вслед.
        - Не хочу вас задерживать, милая Сюзан. Вас ждут дела. А миссис Ламар - это не та приятная дама с кафедры литературы?
        - Она самая. Вам она понравилась?
        - Я люблю элегантных женщин. Она чем-то напомнила мне мою маму.
        - Только не вздумайте ей это сказать. Станете ее врагом.
        - Я имела в виду совсем другое. Моя мама тоже очень за собой следит и молодо выглядит.
        - Все равно. Это рискованный комплимент.
        Мелисса Ламар не выглядит молодо. Она самая молодая и самая красивая леди в нашем колледже.
        Вы меня поняли?
        - Не совсем. Я слышала, ей почти пятьдесят, но она прекрасно выглядит, лет на сорок...
        - Это неважно. Считайте, что ей двадцать пять, и никогда не поправляйте ее, если она будет что-то неверно цитировать из Шекспира.
        - Она замужем?
        - Ну ей же всего двадцать пять... Еще рано. Она ждет своего принца. Или короля.
        - Тогда ей надо ехать в Англию. Принц Чарлз развелся. Кстати, принц Монако тоже овдовел.
        Сюзан засмеялась:
        - Какие мы, женщины, вредные. Надо прощать слабости другим. Ах, миссис Линда, с вами так легко, будем звать друг друга по имени. Учтите, у нас есть свой собственный вдовствующий король.
        Это наш сэр Верстрейт. Теперь я вам все сказала.
        Об остальном догадаетесь сами. Так что очень серьезно подумайте, прежде чем запросто приходить в гости к сэру Уильяму, даже в компании своего маленького ангела.
        - Вы хотите сказать, что Мелисса Ламар его близкая подруга и будет ревновать?
        - Ну что вы? О близости не может быть и речи.
        Их репутации безукоризненны. Но она ждет предложения его руки и сердца примерно столько же лет, на сколько ей хочется выглядеть. Не подумайте, я не сплетница. Просто не хочу вас подставлять с первых дней. Мне показалось, сэр Уильям очень к вам расположен. К нам пять лет назад приезжала такая же милая дама - профессор французской литературы из Сорбонны. По приглашению на один семестр. Ей хотели продлить контракт на три года.
        Знаете, обычно после такого контракта преподавателя оставляют на постоянной работе. И что вы думаете - большинство профессоров проголосовало против! Но какая подготовительная работа была проделана Мелиссой для этого! С тех пор Билл очень холоден с Мелиссой. Но ничего сделать ей он не может. Она имеет пожизненный статус и одна из ведущих преподавателей. Да и не такой человек сэр Уильям. Он - сама святость! Недавно лед тронулся, они опять стали друзьями. Теперь я понимаю почему. Он решил взять вас. Вы, к счастью, числитесь на его кафедре, так что по служебной линии вам нечего опасаться.
        - Сюзан, кто бы мог подумать, что в такой идиллической местности кипят такие шекспировские страсти. Постараюсь быть очень мила с леди Ламар и не кокетничать с Биллом. Хотя я даже не могла представить, что такое возможно - он слишком важный и респектабельный для подобного обращения. Послушайте, если возникнет такая тема, скажите в пространство, что у меня есть друг, отец Оливера, и я его очень люблю.
        - Это правда?
        - Правда. Только он очень далеко от меня... сейчас...
        Распрощавшись с Сюзан, Линда отправилась домой. Пора было кормить Оливера и продолжать обустраиваться на новом месте. Дом очень нравился Линде. Это был прелестный трехэтажный особнячок. На первом этаже просторная гостиная с камином, столовая, большая кухня и еще две смежные комнаты. Возможно, изначально они планировались для гостей или прислуги. На втором этаже две большие спальни и отдельная гардеробная комната. А на третьем большая мансарда - очень просторная, полная света и воздуха. И прилегающая к ней небольшая уютная комнатка. Обычно у большинства преподавателей на третьем этаже был кабинет. Но Линда решила сделать там детскую. А в комнатке рядом поселить няню. Кабинет и библиотеку можно устроить в двух смежных комнатах на первом этаже. А одну из комнат на втором этаже сделать спальней для гостей или родителей, если они приедут ее навестить. Она составила список первоочередных покупок. Мягкая мебель. Стол для компьютера, книжные полки, что еще? Две двуспальные кровати и одну односпальную для няни ей уже доставили. В доме сохранилась и какая-то старая мебель от прежнего хозяина. Особенно Линде
понравился старинный буфет на кухне и большой массивный обеденный стол в столовой. Эта мебель была такой громоздкой, что никто не рискнул забрать ее к себе домой или для продажи. А ломать рука не поднималась. Но Линде эти вещи очень понравились, она любила старую мебель. Надо только чуть-чуть отреставрировать.
        Интересно, а кто жил здесь до ее приезда? Наверняка Сюзан все знает.
        Хлопоты в доме заняли весь день. Время летело незаметно. Если бы не Оливер, который ел по часам и жил в четком режиме, Линда сама сидела бы весь день голодной и не прекращала бы трудиться до полного изнеможения. Но обязательные прогулки, готовка еды, игры с малышом ее очень дисциплинировали и поддерживали.
        Линда решила сегодня же определиться с няней.
        Из всех кандидатур ей больше всего понравилась дипломированная няня по имени Джованна Петро, молодая миловидная женщина, с серьезным лицом и добрыми глазами на фотографии. Линда позвонила в агентство, и ей дали ее телефон. Та не раздумывая приняла заманчивое по деньгам предложение и обещала приехать в эти выходные.
        Зазвонил телефон.
        - Алло? Это профессор Линда Хоппер?- раздался низкий, хорошо поставленный женский голос.- С вами говорит профессор Мелисса Ламар. Я еду мимо вашего дома и хотела бы предложить свои услуги: показать местные магазины, рестораны, дорогу до ближайшего городка. Потом будете сами ориентироваться. Если, конечно, вы не против...
        - Спасибо... Это как раз кстати. Может быть, зайдете ко мне, заодно посмотрите, как я начинаю устраиваться...
        - С удовольствием!
        Через несколько минут послышалось шуршание шин и напротив окна встал светло - бежевый «лексус». Линда вышла на крыльцо встречать гостью.
        Очаровательная стройная дама с золотисто-медовым каре волос легко выпорхнула из машины. На ней были голубые джинсы и приталенная блузка-рубашка в голубую, розовую и белую полоску. Она радостно улыбнулась и протянула Линде две руки для пожатия.
        - Вы не представляете, как я рада новому коллеге! Мы так устали друг от друга, и все друг другу надоели. Так что берегитесь, будете нарасхват! Первые полгода уж точно! Вы еще ни с кем не обедали? А кто вас водил по кампусу? Неужели сам сэр Билли? Или Сюзан? Ладно, мы это после обсудим.
        Как все мило! И уже по-другому. Чувствуется женская рука! До смерти Дугласа я тут часто бывала.
        Он был хороший человек, умер от старости, и привидений здесь быть не может. Я вам когда-нибудь расскажу о нем... Ой, знакомый буфет! Если хотите его выбросить, скажите мне. Я его разберу и возьму себе на память. Поставлю в подвал. А у вас здесь нет подвала? Ну да, это другая конструкция. Мой дом построен позднее. Но у вас тогда должна быть хозяйственная пристройка, кроме гаража. Вы там были?
        - Нет, не успела еще все осмотреть. Буфет оставляю себе. Я в него сама влюбилась. Вы будете очень смеяться, но мне нужны в магазине инструменты - молоток, клещи, гвозди. Покажете, где это продается?
        - Линда, вы меня пугаете. Это продается в местном Домашнем депо. Но я уверена, что у Дугласа все это было в этой самой пристройке или в гараже. Пойдемте посмотрим...
        Они пошли за дом. Действительно, в глубине сада стояла маленькая хижина. На дверях висел замок.
        - И где мы будем искать ключи?- разочарованно вздохнула Линда.
        - Все не так сложно, как это кажется на первый взгляд.- Мелисса дернула несколько раз за дверную ручку, и замок, раскрывшись, упал в траву.- Везде свои маленькие секреты. Мы тут никогда не запираем дверей, просто каждую ночь к домам приходят еноты-ракоеды. Знаете, такие прожорливые и хитрые. Жрут все подряд, даже несъедобное. А еще у нас водятся скунсы. Смотрите, какой тут идеальный порядок! Вот вам ваши молотки - целых три на все случаи жизни. Полюбуйтесь!
        - Разве я имею право всем этим пользоваться?
        А наследники?
        - У Дугласа никого не было. И кому теперь все это нужно? Теперь это ваше, вместе с домом. Только зачем вам портить руки? У нас в колледже есть целая команда здоровяков - рабочих, которые изнывают от безделья. Вот вам телефон их бригадира, Диего. Позвоните. И они вам все прибьют и еще спасибо скажут. Только не вздумайте им платить.
        Не подрывайте нашей личной экономики. Они получают хорошее жалованье. Лучше поехали в более приятные места, туда, где продаются безделушки, платья, посуда... и другие женские радости...
        Уже, сидя в машине. Мелисса продолжала ворковать:
        - Я сначала испугалась. Подумала, вот едет к нам суровая феминистка из Нью-Йорка, будет страх нагонять своими лекциями о террористах. И вдруг приятный сюрприз: очаровательная молодая мамочка, красивая, одухотворенная. Просто восход солнца в полярной ночи. А что, ваш малыш так и будет молчать всю дорогу? Я думала, эти милые крошки не плачут только когда спят.
        - Он плачет очень редко и всегда по делу. Например, если проголодался. Когда я была им беременна, то писала докторскую. Наверно, поэтому он такой умный. Мелисса, а вы видели новую экранизацию Гамлета с Мэлом Гибсоном? Ну и как вам? Линда, обескураженная потоком информации о Мелиссе, просто не знала, о чем с ней говорить.
        Спросишь, давно ли она здесь работает,- намекнешь на возраст, о семье - тоже скользкая тема.
        Рассказывать подробности о себе неприлично.
        - Мне лично больше нравится старая экранизация, там, где молодой Энтони Хопкинс играл Клавдия. Но это дело вкуса. Простите за мою прямоту: вам уже сообщила эта тыква Сюзан о моем ужасном характере? И о любви всей моей жизни - сэре Уильяме?
        Линда на секунду лишилась дара речи.
        - Еще не успела... Эта тема входит в экскурсию по кампусу?
        - Я подозреваю, что об этом скоро напишут в нашем проспекте. Так вот, насчет характера не стану спорить. Двадцать лет педагогического стажа сделают монстра даже из ангела. Но второе сообщение - это климактерический бред самой Сюзан. Знаете, у меня была когда-то приятельница. Ее муж целый год не давал ей денег на покупки нарядов.
        Они копили деньги на дом. Так вот она специально ездила со мною, когда я что-то себе покупала, и обижалась, если я с ней не советовалась. Потому что ей казалось, что это как бы она тратит деньги, и от этого становилось легче морально. Похожее происходит и с этой тыквой. Только чуть иначе. Это она влюблена в ректора так, что у нее дыхание останавливается, когда он на нее смотрит. И все свои переживания она приписывает мне. Чтобы можно было о них говорить. Ну неужели я, при моей внешности, за столько лет не договорилась бы с Биллом о чем-нибудь? Смешно. Мы так давно вместе работаем, что стали почти родственниками.
        У меня своя личная жизнь, просто я не кричу об этом на всех углах. Будьте осторожны с Тыквой, она такая сплетница. Если вы хотите быстро сообщить что-то всему колледжу - скажите ей это по секрету. Это будет надежнее, чем дать объявление в газету.
        Линда засмеялась.
        - А Сюзан замужем?
        - Возможно. Правда, я никогда не видела этого мифического мужа. Сильно подозреваю, что она старая дева. Только ей стыдно в этом признаться.
        Мелисса показала Линде дорогу до городка Шервуда. Там были католический собор, одна греческая и три протестантские церкви, синагога, около десятка ресторанов, недавно построенный мол,- стеклянная галерея с уймой магазинчиков под одной крышей, музей кукол, фабрика елочных украшений и целая улица антикварных лавок.
        - Это мое любимое место. Сколько ненужных вещей я накупила, гуляя по этой улице! А вот сюда мы обычно ездим за продуктами... Запомнила дорогу? А вот это - дорога на Бостон. Чуть меньше часа пути - и ты уже в одном из самых старинных и красивейших городов Восточного побережья. Это не Нью-Йорк, но есть на что посмотреть.
        - Я была в Бостоне несколько раз. И еще раз не откажусь.
        - Могу составить тебе компанию. Если захочешь.
        Едем обратно?
        Вокруг территории колледжа тоже раскинулись маленькие улочки с домами и магазинчиками.
        - Хочу угостить тебя местными лакомствами. Вот в этой кондитерской продается изумительный яблочный пирог с корицей. И чай очень ароматный. А если хочешь хороший кофе, то вари дома. Не смейся, здесь кофе не пьют, то есть пьют, но это не кофе.
        - Жаль, а я не могу жить без крепкого кофе.
        - Конечно, барышня из Нью-Йорка. Ты там и родилась, поди?
        - Родилась в Калифорнии, в Сан-Франциско.
        Все детство до школы жила с родителями в Южной Америке, в Аргентине,- у папы был там свой компьютерный бизнес.
        - Да ты для здешних мест просто иностранка.
        Боюсь, тебе будет у нас скучно.
        - С ребенком не заскучаешь. Нет, мне здесь очень нравится.
        В кондитерской под названием «Английская роза» было очень уютно. Там стояло всего три столика. Да еще вдоль окна тянулась стойка, за которой на разных концах сидели два любителя пить чай в одиночку. Один из посетителей при этом читал газету, а другая, по виду студентка, что-то конспектировала. Кроме них и Линды с Мелиссой, в маленьком кафе больше никого не было. Оливер уже начал недовольно возиться в своем кресле. Через час его надо было кормить. В стеклянное окно-витрину кто-то постучал.
        - Ну, попалась. Это твои новые коллеги.
        В кафе зашла пара среднего возраста - румяный энергичный мужчина и чем-то похожая на него седеющая дама с очень короткой стрижкой.
        - Привет! Это и есть наш новый коллега? Меня зовут Кент Миллер, это моя жена Мэри Миллер.
        Здравствуй, Мелисса!
        - Очень приятно! Я - Линда, а это - Оливер.
        Вам заказать чаю?
        - Мы не пьем чай. Если только травяной. Мы просто шли мимо. Линда, можно вас пригласить к нам завтра на обед... будут все наши. Вы со всеми сразу познакомитесь. Мелисса уже приглашена. Хотя мы с женой вегетарианцы, но специально для гостей заказываем в ресторане мясные блюда. Что вам заказать?
        - Не хочу нарушать ваших традиций. Закажите рыбу - я ее очень люблю.
        - Отлично, рыбу мы еще едим. Мэри будет запекать форель. Вино мы тоже не пьем, поэтому гости приносят его с собой. Но для вас мы сделаем исключение. Что вы пьете?
        - Я кормящая мама. Но я обязательно принесу вам спиртное - русскую водку,- мне мои бывшие студенты на прощание подарили целый набор.
        - Какая прелесть! У нас как раз будет в гостях наш новый профессор из Кракова.
        - Сомневаюсь, Кент, что именно его обрадует русская водка,- вдруг сдержанно остудила энтузиазм мужа молчавшая до сих пор Мэри.- Линда, не принимайте всерьез слова моего мужа. Просто приходите к восьми часам отдохнуть. С малышом, разумеется... Если что, мы его положим спать в пустующую комнату нашего старшего сына. Вот вам моя визитная карточка и подробное описание, как нас найти. Если все-таки захотите выпить, мы вас обратно отвезем. До встречи.- Миллеры ушли так же неожиданно, как появились.
        - Вот вам и представился случай сразу со всеми познакомиться,- сказала Мелисса.- Кстати, этот поляк очень мил и прекрасно воспитан. Мэри любит драматизировать. А водку все любят. Даже я.
        Особенно бесплатную... Шутка.
        Вечер у Миллеров удался на славу. Когда Линда вошла в гостиную, там уже толпился народ. Несмотря на предупреждение хозяина дома об отсутствии алкоголя под его крышей, почти все гости были с бокалами спиртного, и, судя по оживлению, далеко не первыми.
        Линду встретили такими радостными возгласами, словно знали ее всю жизнь. Мелисса и Сюзан с ней расцеловались. Мэри обняла.
        - С кем же ваш малыш?- удивленно спросила она.
        - А ко мне сегодня утром приехала няня на своей машине. Я от нее просто в восторге. У нее диплом воспитательницы детского сада, медицинской сестры, и еще она окончила курсы детского и диетического питания. И внешне очень приятная, просто красавица. Теперь я свободна как ветер!
        - Представляю, во сколько вам обойдутся ее дипломы,- саркастически заметила Мэри Миллер.- Мы с мужем прошли через все это, пока наши дети росли. Давайте, я вас представлю гостям.
        Кроме уже знакомых Билла, Мелиссы, Сюзан и гостеприимных хозяев в гостях были еще два преподавателя с женами, одна из которых, миссис Форсайт, была заведующей библиотекой колледжа. А другая, миссис Рубинштейн, врачом-хирургом и работала в Шервудском госпитале; две аспирантки, Джессика и Дженнифер, ассистентки профессоров, кроме того, несколько аспирантов и студентов, чьи имена Линда еще не успела запомнить. Студенты помогали Мэри накрывать на стол и обносили гостей закусками. Линде также представили визит-профессора из Кракова, Кароля Липовски. Поляк прекрасно говорил по-английски, с едва уловимым славянским акцентом. Он тут же сделал Линде приятный комплимент, предварительно поинтересовавшись, не обидится ли она, если он поцелует ей руку.
        - Хоть я феминистка, но не воинствующая. Мне нравится, когда мне оказывают знаки внимания.
        Вас дезинформировали. Американки вовсе не такие ужасные. Год назад я была в Париже и на себе испытала, что такое предвзятость европейского мужчины...
        - А в Восточной Европе вы были?
        - К сожалению, нет. Но еще надеюсь...
        - Почему к сожалению? Надо говорить, к счастью. Простите, это я так шучу.
        - Мой сын часто ездит в Европу,- вмешался в разговор подошедший к ним сэр Уильям. - Ему там больше нравится, чем здесь. Боюсь, он туда скоро совсем переедет.
        - Билл, чего ты боишься? Он к тебе приезжает раз год. Не все ли равно откуда? Из Бостона или из Парижа?- воскликнула Мэри Миллер.- Из Парижа будет чаще ездить, мне кажется...
        - У вас есть сын?- спросила Линда.- Чем он занимается, если не секрет?
        - Если бы я знал,- пожал плечами сэр Уильям.- Делает деньги, как модно стало говорить.
        - Это модно говорить уже лет двести, Билл,- улыбнулась Мелисса.- Не строй из себя Мафусаила, ты еще молодой мужчина.
        Гости быстро разместились за накрытым столом.
        Студенты сидели в конце стола, рядом с Мэри, чтобы удобнее было помогать ей.
        - Кароль, вы пьете русскую водку?- спросила Мэри.- Объясните, когда ее надо подавать к столу?.
        - Кто же не пьет русскую водку?!- воскликнул польский профессор.- Обычно ее пьют перед едой.
        Она прочищает желудок, и еда летит в экологически чистом пространстве...
        - Ну вот, а мы ее еще не пили, а уже едим. Что теперь делать?
        - Ясновельможная пани! Ничего не случится, если мы ее выпьем сейчас. И выпьем после. Отношение с русскими не испортится. Обещаю, ничего не сообщать русскому послу.
        - А что налить вам, Линда?- спросил сэр Уильям.
        - Я - кормящая мама. Томатный сок, наверное.
        - Отлично, отвезете меня домой. Я пришел сюда пешком, но обратно уже не дойду.
        Разговор зашел о последнем фильме Стэнли Кубрика. Высказывались разные, в основном негативные мнения, но Линда горячо вступилась за фильм, который ей очень понравился.
        Десерт перешли есть в гостиную. У каждого в руках была тарелочка с яблочным тортом. Напитки тоже себе наливали сами. На сервировочном столике лежали красиво разложенные чайные пакетики и стоял чайник-термос с кипятком.
        Линду окружили студенты и стали расспрашивать о ее курсе. Когда Линда освободилась от молодняка, то ей захотелось поискать туалет. Мэри отправила ее на второй этаж. Туалет на первом этаже был кем-то надолго занят. Поблуждав в лабиринте чужого дома, Линда случайно услышала странный разговор.
        - Мелисса, я тебя умоляю, не увлекайся. Может случиться такая же история, как с Мишель.
        - Билл, это совсем другое. Я адекватно вижу ситуацию. С Мишель все было не так. Она сама меня использовала, ты же знаешь. Господи, ну могу я просто испытывать симпатию к человеку...
        - Я тебя очень хорошо знаю. Ты увлекающаяся натура. Потом будет трагедия.
        - Я даю тебе слово, что не будет.
        - Помни. Ты мне обещала. Я полагаюсь на твой здравый смысл.
        Линда быстро юркнула в одну из дверей. К счастью, это оказался именно туалет. Она еще какое-то время посидела там, пока голоса не утихли. И только потом спустилась к остальным гостям.
        В это время все оживленно обсуждали обратную дорогу. Мэри энергично руководила разъездом.
        Линда вышла с сэром Уильямом. Был уже поздний и неожиданно холодный вечер. Но звезды светили как всегда ярко. Под ногами шуршали листья. Их еще не успели собрать в мешки и выставить на обочину дороги.
        - Куда вас везти?
        - Я покажу. Это совсем рядом.
        Минуту они ехали молча. Потом Линда спросила:
        - Сколько лет вашему сыну?
        - Тридцать три. Большой мальчик. Моя постоянная сердечная боль.
        - У него проблемы?
        - Да, нет, я же сказал - сердечная, а не головная. Просто у нас диаметрально противоположные взгляды...
        - Он либерал, а вы консерватор? Или он какой-нибудь ультра?
        - Если бы... Тогда я бы хоть мог уважать его за убеждения. А у него их просто нет. Ему все безразлично. Линда, наша семья была одной из самых богатых на Восточном побережье. Но мы традиционно все деньги вкладывали в серьезный бизнес, занимались благотворительностью. Мой дед построил больницу. Отец основал несколько фондов.
        Этот колледж - мое детище. Я его возродил. Из захудалого провинциального учреждения в мое ректорство Фелтон превратился в один из самых престижных колледжей Америки. Мы занимаем третье место по результатам государственных тестов. К нам приезжают читать лекции ведущие специалисты-гуманитарии со всего мира. А что будет, когда я умру? Моему же сыну нравится сам процесс получения денег - биржа, какие-то сомнительные проекты, да еще дружба с разными одиозными личностями, вроде Торна. Колледж его вообще не интересует. А я столько сил и денег вложил в Фелтон!
        У меня нет преемника. Это очень грустно. Если бы он был женат, то думал бы о семье и не вел бы себя так легкомысленно. Мне всегда помогала моя покойная жена, она меня так поддерживала. А вот уже десять лет как я один.
        - Билл, мне очень жаль. Но, может, вы все преувеличиваете? Вы слишком требовательны к сыну.
        Любите его за то, что он ваш сын, и все будет хорошо. Ваше одиночество сидит у вас в голове, хотя, как скажет Мэри, «опять тень доктора Фрейда». И потом, кругом столько прекрасных одиноких женщин. Почему бы вам не заняться организацией своей личной жизни? Ведь вы так молодо выглядите.
        - Спасибо за ваше внимание и комплимент.
        Простите меня, Линда. Это все ваша русская водка.
        Я неприлично разболтался. Вот и мой дом. Линда, не сочтите за дерзость. Может быть, зайдете ко мне?
        У меня, кстати, отличный индийский чай, я его привез недавно из Лондона. Не в укор Мэри будет сказано. Мне кажется, я все-таки уже стар для... другой женщины.
        Линда с удовольствием приняла позднее приглашение. Сэр Уильям внушал ей огромную симпатию и даже немного заинтриговал. Она чувствовала, что нравится ему, а это всегда приятно.
        В доме сэра Уильяма царила абсолютная чистота и некоторая мрачность. Темные обои, темная обивка. Антикварная мебель темного дерева.
        - Вы не хотели бы немного изменить обстановку. Сделать поярче свет, например. У вас бы сразу поднялось настроение.
        - Я знаю, перегорело несколько лампочек. Но я все никак не соберусь пригласить рабочих. Как-то неловко беспокоить своих служащих из-за такой ерунды.
        - Моя подруга дизайнер по интерьерам. Хотите, она вам все сделает? Мне кажется, ваши мрачные мысли исчезнут, если вы поменяете обивку стен.
        - Я и правда ничего не менял со дня смерти жены.
        - То есть вы хотите сказать, что десять лет... да у вас просто все потемнело от времени.
        - У меня каждый день убираются. Видите - пыли нет. Мой сын мне говорит то же самое. Вы мне его чем-то напоминаете. Но почему-то в ваших устах все звучит не так обидно.
        - Простите. Я, кажется, влезаю не в свое дело.
        - Нет. Нет, я так рад, что кому-то до меня есть дело.
        - Билл, вы кокетничаете. Я только приехала, как мне тут же сообщили, что две достойные дамы мечтают о вас долгие годы. Вы коварный соблазнитель. А говорите про старость...
        - Постойте, постойте, я сейчас сделаю чай. А вы мне расскажете про этих мифических дам. Может, даже дадите мне их адреса и телефоны?
        - Уверена, что и адреса и телефоны у вас есть.
        Мелисса Ламар! Вам знакомо это имя?
        Сэр Уильям расхохотался.
        - Линда, ну кто вам сказал такую глупость?!
        Мы с Мелиссой столько лет дружим, мы стали как брат и сестра.
        - А что это за история с роковой ревностью к прекрасной француженке?
        - Вам и это известно? «О, женщины! Вам имя вероломство!» - сказал Принц Датский и был прав!
        Скажите мне честно, кто вам рассказал о Мишель?
        Сама Мелисса или...
        - Другая ваша вздыхательница - Сюзан Таблин.
        - Бедная Сюзан... Ее интерпретация событий не соответствует действительности. Вы, надеюсь, поняли всю степень ее наивности в отношении полов.
        Имейте это в виду, когда будете подробно объяснять ей эпизоды из фильма Кубрика. С ней может случиться удар от изумления - Билл! Какой же вы ехидный! Вы только притворяетесь таким благодушным патриархом, а на самом деле внутри вас сидит бес!
        - Может, когда-то и сидел. Но я его так далеко упрятал, что он скукожился и превратился в маленький камешек в желчном пузыре.
        - Так вот, есть прекрасный повод просветить наивную Сюзан, став ее мужем.
        - Вы это серьезно? Линда, раз вы такого высокого мнения о моей мужской сути, то я и отвечу вам как мужчина: она не в моем вкусе! Посмотрите на портрет моей покойной жены - какая женщина! Неужели после такой красавицы я выберу нашу маленькую Тыквочку. Она прекрасный помощник мне на работе, но видеть ее еще и дома...
        Знаете, Линда, мне кажется, идеальный спутник жизни тот, кому не надо ничего объяснять. Не надо объяснять, почему фильм Кубрика гениален, почему я люблю крепкий чай, даже если он и вреден для здоровья. Почему мне хочется почитать вечером Плутарха, а не смотреть телевизор... Я не говорю, что моя спутница жизни должна тоже читать мои любимые книги. Нет, пускай делает, что хочет.
        Но мне не хочется ей все объяснять! А милой Тыквочке я должен буду объяснять все с утра до вечера.
        И мне некогда будет уже заниматься наукой, колледжем и всем остальным.
        - Ну, тогда более идеальной подруги, чем Мелисса, вам не найти! Умница, красавица, остра на язык, любит свою работу. Вот уж кому ничего не придется объяснять!
        - Линда, есть вещи, которые нельзя ни объяснить, ни понять при всем желании. Их нужно только принять. Думаю, вы все равно узнаете или догадаетесь, в чем тут дело. . Раз уж мы с вами сидим в столь поздний час у меня дома. Раз уж между нами возникли такие доверительные отношения... Я скажу вам правду. Я очень люблю Мелиссу как человека. Она прекрасный друг. Она никогда не подставит и всегда поможет. Она замечательный ученый, блестящий педагог. Она не может быть ничьей женой, потому что она не такая, как все. Она любит... женщин. И это ее большая проблема. Она просто это не афиширует, поэтому многие об этом не догадываются.
        Линда растерялась. Потом засмеялась.
        - Ну и что такого?! Сейчас не прошлый век и даже не пятидесятые годы. Это ее личное дело. Так, значит, эта история с француженкой к вам никакого отношения не имеет?
        - Имеет, потому что, я сделал все, чтобы эта девушка уехала отсюда.
        - Почему? Вы такой суровый пуританин?
        - Нет, эта Мишель оказалась отъявленной мерзавкой. Она познакомилась с Мелиссой, стала ее любовницей, втерлась к ней в доверие. Мелисса устроила ей визит в колледж, мы оплатили ей дорогу и все расходы. Преподаватель она была ниже среднего. Но Мелисса попросила меня продлить ей контракт, оформить вид на жительство, плакала, умоляла, говорила, что это любовь всей ее жизни.
        Рисовала мне радужные картины своего долгожданного счастья под сенью нашего колледжа. Когда же Мишель почувствовала, что она может здесь надолго остаться, она вдруг перестала замечать Мелиссу, а мне заявила, что у нее есть жених во Франции и нельзя ли оформить и ему визу. Причем с таким невинным видом, будто я ничего не знаю про ее роман и про то, как она сюда попала. Я тут же навел о ней справки. Оказывается, она никогда не работала в Сорбонне, а преподавала в захудалой средней школе. Она все налгала Мелиссе и мне.
        Я провел соответствующую работу, и авантюристка тотчас уехала к себе домой. Мелисса долго не хотела верить очевидному, даже какое-то время со мной не разговаривала. Но потом все поняла и была мне благодарна.
        - Бедная Мелисса! Мне так ее жаль!
        - Мне тоже. Она столько денег потратила на эту стерву. Даже машину себе новую купила и собиралась ей ее подарить. Вот к чему приводит безрассудная страсть!
        - Я ее понимаю. Вот это женщина! Жаль, что мне нравятся мужчины.
        - Линда, что вы говорите? Как вам не стыдно.
        - А почему я не вижу портретов вашего сына?
        - Потому что в прошлый его приезд мы так поругались, что я в сердцах собрал все его фотографии, сложил их в ящик и отнес в мансарду.
        - Ну, теперь моя очередь вас стыдить! Помиритесь с ним, я вас прошу! Хватит нам тут одной несчастной Мелиссы. Напишите ему письмо, пригласите в гости на День благодарения...
        - Линда, вы просто ангел. Вот что я сделаю: я пошлю ему вашу книгу, посоветую прочесть. И напишу: если хочешь увидеть автора, то приезжай. Как бы между прочим. Да, да, я так и сделаю. Это будет хороший ход.
        - Делайте как хотите. Лишь бы был мир во всем мире. Ой, уже почти половина первого ночи! Я полностью и безоговорочно скомпрометирована. В глазах Сюзан уж точно!
        - Придется мне на вас жениться, как честному человеку! А наша Сюзан давно спит и видит пятый сон. Мы с вами вернемся к этому разговору, не возражаете?
        - Про пятый сон Сюзан? Спокойной ночи, Билл!
        - Спокойной ночи, Линда! Никому ни слова про Мелиссу!
        - Оливеру еще рано знать об этом, а больше и некому...
        На курс профессора Хоппер записалось пятнадцать студентов - это было неплохо для начала. Потом пришло еще пять человек. Работы было много.
        В свободное время Линда занималась домом, возилась с Оливером. Няня Джованна была просто чудо.
        Спокойная, молчаливая, она оживлялась, только когда играла с Оливером. Все остальное время с ее лица не сходила мягкая улыбка уравновешенной женщины, хорошо знающей свое дело. Она быстро запомнила, где что лежит, и внесла в легкую неразбериху быта рассеянной Линды порядок и аккуратность. Когда Линда работала дома, вообще никого не было слышно. Няня уходила гулять с Оливером или уносила его в детскую.
        Про личную жизнь Джованны Линда ничего не знала, кроме того что было написано в рекомендации, и ей было неловко расспрашивать. В свою очередь Джованна никогда ни о чем личном не расспрашивала Линду. Только всегда интересовалась, как прошел день и все ли в порядке с самочувствием.
        Линда уже хорошо знала всех своих коллег, а с Мелиссой у нее сложились приятельские отношения - они вместе ездили по магазинам, обменивались книгами. Линда скупо рассказала ей про свой развод и еще скупее про роман с отцом Оливера.
        Мелисса больше не приезжала к Линде, а Линда никогда у нее не была. В основном они встречались на работе или на нейтральной территории - в кафе или в магазине. Больше всего, как ни странно, Линда общалась с сэром Уильямом. Он всегда находил время заехать к ней вечером после работы или приглашал в себе на обед вместе с Оливером.
        Линда сама не понимала, как это получилось, но ей были приятны эти встречи. И она уже скучала, если Билла не было несколько дней подряд. Никто в колледже не замечал этого или делал вид, что не замечает. И только Сюзан вдруг стала очень сухо здороваться с Линдой, если звонила ей по делу или встречалась на кампусе.
        Со своими нью-йоркскими подругами Линда переписывалась по электронной почте. У Коры и Айка было все хорошо, подготовка к свадьбе шла полным ходом, а Мэг собиралась приехать к Линде в гости на День благодарения.
        Накануне Хэллоуина Линде позвонил сэр Уильям и пригласил прокатиться в Шервуд: поужинать в местном французском ресторане «У Готье». Линда удивилась: такое Билл предлагал ей впервые, но согласилась не раздумывая.
        Сэр Уильям заехал за ней на своей машине, старом синем «бьюике», предмете постоянных насмешек Мелиссы.
        Линда не участвовала в пикировке старых друзей. И ей было совершенно все равно, на какой машине ездит ее босс. Она знала ему цену и восхищалась его блестящим аналитическим умом. А когда он читал лекции по европейской истории, аудитория была набита до отказа.
        Когда сэр Уильям вышел из машины, чтобы открыть дверцу для Линды, она уже ждала его на крыльце. Вечер был на удивление теплым. На Линде был надет всего лишь черный костюм, а под пиджаком - малиновый топик. Еще она повязала на шею свой французский шарфик. Шарфик стоил столько же, сколько костюм, купленный недавно на распродаже. Но все вместе смотрелось очень эффектно.
        - Линда, ты выглядишь великолепно!- воскликнул сэр Уильям, помогая ей сесть в машину. Если бы я знал, что ты так нарядишься, надел бы свой новый костюм.
        Сам он был одет в свой обычный клетчатый пиджак с замшевыми заплатами на локтях, но на шее у него была повязан неизменный галстук-бабочка.
        В ресторане они сели за заказанный столик. Линда погрузилась в меню - она и правда проголодалась.
        У студентов было много вопросов после лекции, и она не пошла на ланч.
        - Мне салат из авокадо с креветками. Французский луковый суп. И куриную запеканку с грибами.
        Десерт потом. Платим каждый за себя.
        - Линда, забудем сегодня о равноправии. Плачу я, потому что я тебя пригласил. Мне тоже луковый суп, паштет... да, еще я бы заказал вина. Смотри-ка, у них есть неплохие французские вина. Или девушка из Калифорнии предпочитает вина Монтерея? Ты ведь уже не кормишь?
        - Билл, а кто поведет машину?
        - Выпьем по бокалу, бутылку возьмем с собой.
        Один бокал вина разрешается по закону. Итак, дорогая Линда, я хотел сообщить тебе важное известие.
        - Билл, не пугай меня! Я уволена?
        - Почему я вызываю у тебя такие странные мысли?
        - Потому что ты мой босс...
        - Я всего лишь первый среди равных. Линда, не отвлекай меня, я волнуюсь. Я хочу предложить тебе...
        Не удивляйся... стать моей женой...- И сэр Уильям протянул Линде бархатную темно - синюю коробочку.
        Линда взяла ее в руки, раскрыла. В коробочке было кольцо из белого золота с одним большим брильянтом, окаймленным сверкающим веночком малюсеньких звездочек - брильянтиков. Линда тупо уставилась на эти светящиеся точки, не зная, что сказать. За столом повисла странная пауза. Официант, принесший суп, застыл на месте, раздумывая, что делать. Он увидел кольцо, догадался, что нарвался на исторический момент, и боялся все испортить лишним движением. Наконец Линда не выдержала.
        - Да поставьте наконец ваш суп, и уходите, резко одернула она официанта.
        Тот от неожиданности уронил поднос. Линда покраснела. Ей стало стыдно за свою досаду. Да и французский луковый суп был одним из ее любимых блюд. И вот так бездарно он пропадает! Она подняла глаза на сэра Уильяма. В его глазах стояло такое отчаяние, что Линде стало его жалко.
        - Я понял. Ваш ответ - нет,- сказал он упавшим голосом.
        - Мой ответ: я этого не ожидала. Я не сказала «нет». Я не скажу «да». И не потому, что мы мало знакомы. Мне очень хорошо с вами. Но я боюсь не оправдать ваших надежд. Для семейной жизни нужна абсолютная уверенность: или я с тобой до конца жизни или я умру без тебя. А я так пока не могу сказать.
        Лицо сэра Уильяма стало совсем убитым.
        - А мне кажется, я именно так могу сказать,- тихо произнес он.- Линда, это не юношеский порыв. Я многое видел и пережил. Но с тобой в мою жизнь пришел свет, надежда на счастье, на то, что жизнь не кончается. Наверное, это и есть любовь. Линда, я полностью доверяю тебе. Ты будешь в «курсе всех моих финансовых и научных дел, если тебе это важно. Я... оставлю тебе колледж, когда умру... Я отдаю себе отчет, сколько мне лет. Я могу усыновить твоего сына. Мой сын имеет собственный капитал, он богатый человек и никаких проблем с ним у тебя не будет. Я не молод, но сейчас у меня такое чувство, что... Я ощущаю себя молодым и сильным мужчиной. Способным дать счастье любимой женщине. Если ты уйдешь, моя жизнь кончится.
        - Но я же тебя не бросаю. Давай сделаем вот что.
        Я возьму это кольцо, но не буду его носить. Если через какое-то время я тебе его верну, значит, «нет».
        Если надену - значит, «я согласна» и мы объявим о нашей помолвке. Ну как, ты доволен?
        - Это замечательное решение. Будем считать, что мы тайно помолвлены. Конечно, я поторопился. Но я вдруг испугался потерять тебя. Мне кажется, наш польский профессор к тебе неравнодушен, и я подумал, что ты... что у вас что-то возникнет.
        - Билл! Наш Кароль из Восточной Европы. Там мужчины все так себя ведут. Это такой стиль. Он так же неравнодушен и к Джессике, и к Мелиссе, и к Дженнифер. Я подозреваю, ему не очень хочется уезжать обратно. Если он женится, то может остаться...
        - Какое безобразие!
        - Перестань. Любой человек имеет право на счастье. Надо ему помочь.
        - Но если ты дашь слово, что не будешь с ним кокетничать...
        - Я сейчас верну тебе кольцо...
        - Прости. А вот и суп снова несут. Извини, что испортил тебе аппетит своим предложением.
        - У тебя, оказывается, ужасный характер. Поэтому вы ссоритесь с сыном. Кстати, ты послал ему мою книгу?
        - Не успел. Он сам позвонил мне и сказал, что приедет на Рождество и пробудет несколько дней.
        Мне бы хотелось к Рождеству все решить.
        - Думаю, все и решится. В День благодарения я хочу устроить у себя прием. Я еще никого к себе не приглашала. Ты придешь?
        - Конечно. Это хорошая идея. Жаль, что нельзя будет сообщить о нашей помолвке.
        - Если ты будешь на меня давить, станет только хуже. Я уже начала думать над твоим предложением - таймер включился. Слышишь, звуки: бип, бип, бип...
        - Для меня это звуки часового механизма. А потом взрыв и пустота.
        - Знаешь, что я думаю? Мы даже представить не можем, что будет завтра. Один Бог знает. Может что-то такое особенное произойти, что все изменится. И ты будешь счастлив, что случилось именно так, а не как тебе хотелось...
        Когда они сели в машину и отъехали от ресторана, Билл вдруг заглушил мотор.
        - Я могу хотя бы поцеловать тебя?- грустно спросил он.
        Линда повернулась к нему и обняла его за шею.
        Он прикоснулся к ее губам и нежно, но властно захватил их страстным мужским поцелуем. Линда ответила ему губами и языком. В тот же миг ей стала жарко и стыдно от собственного возбуждения.
        Билл продолжал целовать ее, проводя рукой по волосам. Другая рука соскользнула к груди. Вдруг он отстранился и откинулся на сиденье.
        - Подождем до Рождества,- хрипло сказал он.- Я не могу так. Или все, или ничего.
        Линда молчала. Ее сердце билось, ей очень хотелось близости, но близости просто с мужчиной, а не именно с Биллом. Его поцелуй разбудил ее чувственность, успокоившуюся после родов и пережитых волнений. Но она вдруг поняла, что, если отдастся сейчас Биллу, потом ей будет неловко перед ним и перед собой. Дружба исчезнет, а любовь может и не прийти. И тогда их отношения принесут им только ненужные сложности. Совсем иначе было тогда в поезде - никаких раздумий, никаких угрызений совести, никаких мыслей о завтрашнем дне.
        Билл завел мотор, и они молча поехали по усыпанной облетающими листьями дороге. Время от времени Линда гладила руку Билла, и он улыбался в ответ, не сводя с дороги глаз.
        В дверь кабинета кто-то робко постучал.
        - Войдите!
        На пороге стояла Джованна.
        - Мэм, сегодня Хэллоуин. Я могу купить конфет для детей? С наступлением темноты будет просто нашествие малышей. Да и большие могут постучаться. Я слышала, в университетских городках всегда такое сумасшествие творится на Хэллоуин. А вы сами никуда вечером не собираетесь?
        - Я и забыла совсем с этой работой. Кажется, наши студенты что-то устраивают. Какой-то Бал вампиров в актовом зале. А у меня даже нет костюма. Может, пойдешь одна? Тебе хочется?
        - Я пойду развлекаться, а моя хозяйка будет сидеть дома с ребенком? Хорошенькое дело! Давайте-ка пойдем все вместе! Сейчас придумаем костюмы. Я быстро съезжу в магазин за конфетами и прикуплю что-нибудь... Вот что - я наряжусь цыганкой с цыганенком, а вы придумайте себе костюм: оденьтесь вампиршей или Снежной Королевой. Тут и особые наряды не нужны.
        - А Оливер не испугается?
        - Да он у нас весельчак, ему так нравятся огонечки, фейерверк. Устанет, я его домой принесу.
        Хотите, вы одевайтесь цыганкой?
        - Джованна, неужели тебе не лень таскать его весь вечер на руках?
        - Мэм, я сама выбрала такую работу. Меня никто насильно в детские воспитатели не загонял. Вы мне даете согласие на покупки?
        - Конечно, сорок долларов тебе хватит?
        - С лихвой. Я хотела еще и свои деньги потратить.
        - Даю тебе полный карт-бланш. Шоу начинается!
        Линда позвонила Биллу.
        - А что ты делаешь в Хэллоуин? Идешь на Бал вампиров?
        - Ты знаешь, что это не христианский праздник, а языческий?
        - А ты разве христианский ортодокс? Ладно, не будь ханжой. Этот праздник справляет вся Америка.
        - Тебе очень хочется беситься в компании накрашенных монстров? Я уже удвоил охранную службу на всякий случай. В прошлом году наши милые студенты разбили пять окон в общежитии и свернули пожарный гидрант.
        - Какие, однако, у нас горячие парни. Но, насколько я знаю, тут недалеко Салем, город ведьм, надо уважать местные традиции. Я иду гулять, только вот костюм придумаю.
        - Тогда постучись ко мне, я тебя угощу конфеткой.
        - То есть ты не идешь?
        - Разумеется, нет. Мне пока есть чем заняться.
        - А ты купил конфеты для детей?
        - Остались с прошлого года...
        - Как не стыдно, ты еще стекло туда потолки, как тот маньяк.
        - Линда! Твои шутки иногда бывают довольно обидными. Так ты придешь?
        - За прошлогодними конфетами? Никогда!- Линда, смеясь, повесила трубку. А что я еще хотела от старого мужика? А потом и вообще пускать меня не никуда не будет. За это ставлю ему минус.
        Линда решила нарядиться вампиршей. Она надела черные колготки с бархатными мушками, свое маленькое черное платье, ах, милые воспоминания... Эдвард, где ты? На шею Линда повесила ожерелье из серебряных черепов - когда-то ей его подарила Мэгги на Хэллоуин. К ожерелью прилагались и серьги-черепушки. На ноги нацепила новые красные сапожки, непонятно зачем купленные на распродаже. Они были из натуральной кожи и стоили всего двадцать два доллара после двух уценок. Вот теперь и пригодились. Волосы Линда начесала и укрепила лаком. Наложила на лицо самый светлый тон. Подвела глаза и покрасила веки темными тенями. Губы обвела красным карандашом и достала самую яркую помаду. В это время приехала Джованна. Увидев Линду, она захлопала в ладоши.
        - А вот к вашему костюму, я специально купила!- Джованна протянула Линде пластмассовые вампирские зубы в бумажной упаковке.
        Линда засунула их в рот и посмотрела в зеркало.
        Перед ней стояла умопомрачительная длинноногая вампирша с роскошной грудью и зловещими клыками на ярко-алых губах.
        Оливер, увидев ее, заплакал и закрыл лицо ручками.
        - Олли, это же я, твоя мама! Ну посмотри, вот я зубки вынула... видишь, а вот снова надела...
        Оливер недоверчиво взглянул на нее из-под ручек. Потом засмеялся и пролепетал:
        - Ынула - дела, ынула - дела.
        - Джованна, он говорит!
        - Да уж, с перепугу и читать скоро начнет... По-моему, мы с вами переборщили немного. Осталось сделать на подбородке капли крови...
        - Ну а ты что наденешь?
        - Сейчас увидите.
        Джованна явилась через полчаса. На ней была ярко-зеленая юбка с вышитыми цветами, прозрачная переливающаяся блузка, надетая на черный топик, на шее висели монисты из золотых монет, в ушах большие круглые серьги. На запястьях - целая коллекция тонких серебряных и золотых браслетов.
        Черные волосы Джованны, обычно аккуратно заколотые на затылке, были распущены и вились волнами. На голове красовался алый шелковый платок.
        Его концы спускались сбоку. На лицо Джованна наложила смуглый тон, сильно подвела глаза и покрасила губы.
        - Ну как? Правда, я похожа на настоящую цыганку?
        - Подожди, еще одна деталь...- Линда побежала в гардеробную комнату. Она нашла огромную русскую шаль с большими цветами. Ее вместе с водкой подарили ей студенты из России на прощание. Линда хотела накрывать ею круглый столик в гостиной, но столик она еще не успела купить.- Держи, это то, что надо. И не замерзнешь на улице.
        А как мы оденем бэби?
        - Как цыганенка. Он будет босой, в белой рубашечке, вышитой безрукавке и бархатных штанах. Я ему купила все это в Сирее на распродаже. А голову повяжем банданой. Я его посажу в рюкзачок и буду носить на спине. Я еще карты купила. Надо их помять - сделать засаленными.
        - Давай все-таки наденем на него яркие носки, босой - это уж слишком натуралистично. Он замерзнет с непривычки к цыганской жизни.
        Через несколько минут разряженная троица отправилась праздновать Хэллоуин. На крыльце уже стояла стайка малышей и пищала: «тик-о-трак».
        Дети были одеты в красивые костюмы - пират, маленькая колонистка в чепчике, черт, черепашка-ниндзя и просто привидение в простыне с дырочками для глаз. Джованна взяла горсть конфет и насыпала им в большой мешок. Но дети еще подставляли и корзиночки. Линда взяла пакет с конфетами.
        - Сначала вы покушаете сладкое. А потом я вас покушаю, милые крошки... Ха-ха-ха... - И она оскалила свои новые зубы.
        Дети завизжали и скатились с крыльца.
        Вокруг царило необычайное оживление. К каждому дому вела ярко освещенная тропинка. Вдоль дорожек стояли фонари и горящие тыквы - искусственные и настоящие. Из настоящих вынули мякоть и поставили туда свечку. Одни хозяева особенно отличились - соорудили возле крыльца маленькое кладбище с могильными камнями и мерцающими огоньками. Когда кто-то наступал на камень, раздавался душераздирающий стон и уханье. По дрожкам шли толпы разодетых и раскрашенных детей и взрослых.
        Линда поехала на машине, но она скоро очень пожалела об этом. Народ шел прямо по мостовой, иногда кто-то нарочно налетал на лобовое стекло и истошно вопил, изображая чудовище или ожившего мертвеца. Линда то и дело гудела, ругалась и смеялась над изобретательностью подростков и студентов.
        Перед входом в здание библиотеки царила настоящая вакханалия. В небо взлетали петарды, все шумели и гонялись друг за другом.
        Ну и где обещанная удвоенная охрана?- подумала Линда. Не мешало бы Биллу самому проверить. Он думает, что он волшебник, здешний Мерлин. Приказал - и все исполнилось само собой.
        Линда едва нашла место для парковки. Джованна купила ей еще черную маску. Линда решила ее надеть. Она прошла по дорожке, специально виляя бедрами и скаля свои страшные зубы.
        - Отличный костюм, профессор Хоппер,- вдруг кто-то произнес ей в самое ухо.
        Она остановилась и увидела начальника охраны Барта в костюме Бэтмена.
        - Ну вот, все равно узнали,- расстроенно сказала Линда.
        - Не переживайте, это моя работа - всех узнавать. Я тут на службе. Мы все в костюмах, чтобы праздник не портить. Вас, честное слово, больше никто не узнает. Счастливо повеселиться, мэм.
        Ну хорошо, Билл. Тебе ставится плюс. За хорошую организацию. Ты и вправду волшебник, подумала успокоенная Линда.
        В зале царила полутьма. Звучала музыка. Вдоль стен стояли столы с закуской и питьем. Хотя алкоголя нигде не было, от многих вампиров за версту несло пивом.
        Вскоре Линда заскучала и вышла во двор искать свою машину.
        В гостиной горели только две лампы на столиках у дивана. Наверху слышался звук льющейся воды.
        Значит, Джованна купает малыша.
        Джованна освободилась через полчаса. Линде вдруг захотелось поговорить с ней.
        - Скажи, ты была замужем?
        - Нет. Меня в детстве изнасиловал сосед. Отец, когда узнал, застрелил его из ружья охотничьими патронами. Сделал два выстрела - один в пах, а другой в голову. Был суд, и из-за этих двух выстрелов отцу могли бы дать пожизненное. Вроде бы раз два выстрела, так это уже не в состоянии аффекта, а хладнокровное убийство. Но у нас был такой хороший адвокат, совсем молоденькая девушка, Рэчел Бевис. Это было ее первое дело. Думали, она его провалит, а вышло совсем наоборот. Отца оправдали. А леди Бевис теперь очень известный адвокат. Может, вы даже читали о ее процессах в газетах. Но мы все равно уехали из тех мест. Мне сказали, что у меня никогда не будет детей. Этот зверь меня так изуродовал, что пришлось удалить матку. А я так люблю малышей. Тогда я стала учиться на няню-воспитательницу, чтобы все время быть с детьми. И еще... у меня появилось сильное отвращение ко всем мужчинам. Как только ко мне приближался мужчина или парень, я сразу вспоминала этот ужас. Но однажды мы дежурили ночью с одной медсестрой в детской больнице, я тогда еще подрабатывала в больнице. И она мне сказала, что можно получать
удовольствие и без мужчин. Она начала меня ласкать, и я... Я полюбила ее. Мы с ней часто встречались, даже хотели жить вместе. Но она потом сдала экзамены на врача и уехала. Она обещала пригласить меня к себе, но так и не пригласила. Женщины тоже умеют делать больно, как и мужчины. Но я все равно ей благодарна, она открыла мне радости секса. Я поняла, что могу чувствовать наслаждение, как и любая женщина. Но только с женщиной... А скажите мне, леди Мелисса замужем?
        - Нет, и никогда не была. Она тебе понравилась?
        - Необыкновенная женщина! И такая простая, хотя и ученая. Настоящая аристократка.
        - Похоже, леди Мелисса - это то, что тебе нужно. Познакомься с ней поближе...
        - Ну что вы, мэм. Она такая красивая, такая умная, она профессор, пишет книги. А я всего лишь няня, пускай и с высшим образованием. Ей будет неинтересно со мной.
        - Ерунда. Тут на пятьсот миль вокруг только вы две такие. Я тебе помогу, обещаю.
        Мэгги приехала в воскресенье вечером. Линда выбежала на улицу.
        - Мэг! Почему ты мне не позвонила? Ты что, так и ехала из Нью-Йорка? Я бы тебя встретила на машине от Бостона.
        - Да я не знала, что это так утомительно! Привет тебе, свободная дочь диких лесных троп Массачусетса! Продолжательница славных традиций города Салема! А это тебе дар от нью-йоркской мафии.- С рук Мэг спрыгнул маленький черный комочек и звонко залаял.
        - Это щеночек! Какой славный! Какая это порода?
        - Понятия не имею. Мне его продали за английского спаниеля. Я не стала платить штуку баксов за чистокровного мастиффа, как ты понимаешь. Просто пошла в питомник при нашем зоомагазине и взяла что поменьше. Предлагаю назвать его Борис. На сегодняшний день это самое модное имя.
        - Нет, я назову его Батлер. В честь моего любимого героя Рета Батлера.
        - Так, тут у меня куча подарков и какие-то твои вещички, которые мне всучила тетя Лин. Последние два дня она жила у меня.
        - Эта поездка тебя разорила?
        - Еще нет. После вернисажа у меня еще осталось много маленьких портретов американских президентов.- Мэг вошла в дом и огляделась.- Да, вот так живут у нас в провинции. Широко и с размахом. Тут два этажа?
        - Три.
        - А сколько ванн?
        - Дай посчитаю. Четыре.
        - Ну я тебя поздравляю, домовладелица...
        - Дорогая, это казенная квартира. Если меня уволят, я отсюда съеду в неизвестном направлении.
        - Судя по твоему письму, уволить тебя не должны, а даже наоборот. Ты станешь хозяйкой всего этого майората с его угодьями. Кстати, я так хохотала, читая последнюю часть твоего письма. Скажу честно, меня очень заинтриговал твой поляк. Я даже не поленилась и взяла в библиотеке том истории Польши. Этот дикий славянин пользуется дезодорантом?
        - Он настоящий джентльмен. Даже целует дамам руки.
        - Какой ужас! И носит камзол и ботфорты?
        Полдня прошли в восторгах, тисканье ребенка, осмотре достопримечательностей и советов по поводу улучшения интерьера.
        Наконец перед сном подруги примостились на двуспальную кровать Линды, и настало время для задушевного разговора.
        Линда подробно поведала Мэг обо всех прошедших событиях. Мэгги сосредоточенно и молча выслушала рассказ Линды.
        Потом, сдерживая улыбку, как бы задумчиво произнесла:
        - Не знак?, что и сказать! Слушай, я сюда переезжаю. Честное слово. Открою здесь галерею и наконец-то заживу полной жизнью!
        - Ладно, хватит трепаться. Лучше расскажи о себе. Был Дафти на вернисаже?
        - Ну был. Это песня не из моего музыкального альбома. Во-первых, он ничего не жрет. На диете.
        Мне кажется, у него просто паранойя на тему еды.
        Мозги из-за этого набекрень. Мы с ним общаемся в основном по телефону. Из-за своей голодовки в рестораны он не приглашает. В кино нам ходить как-то не солидно. На всех выставках со мною он уже был. И что остается?
        - Сходите на Бродвей. В театр.
        - Пошел он к черту! Меня приглашают туда мои друзья бесплатно. Я же не могу его тащить с собой в качестве довеска? Это неприлично. В другой раз не позовут. А так как я хожу везде бесплатно, он и не чешется звать меня туда же за деньги.
        Замкнутый круг. Я уже устала бороться с этими слизняками без инициативы. Мечтаю о твоем поляке. Если он целует дамам ручки, то, может, и в другое место сам поцелует.
        - Должна тебе сказать, что у него совершенно нет денег.
        - Мне уже все равно. У него их нет по объективным причинам - в Польше был социализм.
        А у моего адвоката их нет от жадности. Ну и что мы планируем на День благодарения? Какое меню?
        - Будет много народа. Я накрою фуршет. Чтобы был простор для гостей. А заодно легко можно уединиться.
        Уединиться в тот вечер было довольно сложно. Народу пришло очень много. Линда даже сама не поняла, как так получилось. Многие из гостей пришли со своими друзьями, которые к ним приехали издалека. Кроме того, в День благодарения традиционно считалось обязательным пригласить кого-то из вновь прибывших эмигрантов или иностранных студентов. Таких набралось человек пять.
        Короче говоря, вместо чинного обеда получилась бестолковая типично американская вечеринка, пати. Гости с тарелками слонялись по всему дому.
        Сыпали чипсы на дорогую обивку мягкой мебели в гостиной, проливали пепси на кожаные диваны в кабинете и втаптывали в шерстяные персидские ковры крем от торта и другие съедобные компоненты праздничного обеда. Индеек было целых три. Линда тешила себя иллюзией, что какие-то кусочки останутся ее семейству на следующий день. Но кто-то из гостей попросил взять: косточки для собачки и под этим предлогом забрал пол-индейки. Тогда Джованна вдруг презрела щепетильность и припрятала кое-что обратно в холодильник.
        Линде необходимо было выполнить несколько важных пунктов. Первое, она должна была познакомить польского профессора с Мэгги. Второе, каким-то образом свести Джованну с Мелиссой. И третье - все время ускользать от разговора с Биллом об их помолвке и постараться не оставаться с ним наедине.
        Первый пункт был самый легкий. Профессор Липовски сразу запал на Мэг, как только ее увидел. Она была очень эффектна в своем черно-фиолетовом костюме и фиолетовых чулках. Сразу видно, нью-йоркская штучка. Волосы у Мэг были модно мелированы, и их кончики походили на языки пламени. Она одна из немногих курила и могла составить Каролю компанию. Линда представила их друг другу, сказав о каждом что-то очень многообещающее, и исчезла. Потом краем глаза она заметила, как эта парочка куда-то уединилась, и облегченно вздохнула.
        Второй пункт был посложнее. Джованна вдруг уперлась и понесла околесицу. Заявила, что должна сидеть весь вечер в детской, а то малыш проснется и будет плакать. Но потом вдруг у нее что-то перевернулось в голове, и она в девять часов сошла вниз нарядная и взволнованная.
        - Мелисса, моя Мэри Поплине без ума от тебя,- шутливо представила она Мелиссе няню.
        - Разве вас зовут Мэри?- удивилась Мелисса.- Вы, кажется, говорили - Джованна.- ,- Профессор, вы не читаете детских книжек? засмеялась Линда.- А Джо боялась вашего могучего интеллекта. Ну вот видишь, какие у нее пробелы.
        Ты должна ее просветить.
        Мелисса неожиданно покраснела.
        - Я уже давно выросла, а детей у меня нет. Что тут такого странного?
        - А «Волшебник из страны Оз» вы тоже не читали?- робко спросила Джованна.
        - Нет, ну я же не совсем так безнадежна. Эту книгу мне читал в детстве мой папа. А вы читаете только детские книжки?
        - Я сейчас читаю вашу.
        - Какую?
        - «Шекспир для идиотов»... как раз для меня...
        - Да ладно вам. Но это забавная книга получилась, вы не находите?
        - Милые дамы, я вас оставляю. Меня ждут другие гости.- Облегченно вздохнув во второй раз, Линда оставила и эту пару и закружилась среди гостей как юла, улыбаясь каждому, спрашивая о чем-то, предлагая поесть или попить. Но как ни крутись, приличия требовали подойти и к Биллу.
        - Наконец-то ты обо мне вспомнила. Твоя подруга из Нью-Йорка очень экстравагантна и в то же время мила. Просто Лайза Минелли из «Кабаре».
        - Богема, что ты хочешь.
        - И я ей наверняка показался скучным и старомодным.
        - Я не спрашивала. Мне кажется, она в любом случае будет от тебя в восторге, раз ты мне нравишься.
        - Я все еще тебе нравлюсь? Последнее время я начал сомневаться в этом. Можно я останусь, когда все уедут?
        - Мэг не уедет, она будет до субботы.
        - Может, ты поедешь ко мне?
        - Билл, я тебя не узнаю. Мы же договорились.
        Когда решу окончательно, тогда я сама скажу.
        - А на поцелуй я могу надеяться?
        И вдруг Линде стало плохо. К горлу подступил комок, и она отчетливо поняла, что не любит Билла. А если он будет настаивать на близости, то перестанет и уважать. Она не могла понять, что такое произошло и отчего она утратила к нему всякий интерес. Ведь она была немного увлечена им и думала, что это увлечение может перерасти во что-то большее. Но в последнее время все изменилось. Он даже стал ей чем-то неприятен. И особенно тем, что буквально по пятам ходил за нею.
        Она подумала, что мужчина в таком возрасте должен вести себя более сдержанно, что ли. Все эти глупые и смешные словечки, все эти сорванные на лету ласки должны остаться в арсенале молодняка.
        - Давай поговорим обо всем после праздников, Я же сказала, что к Рождеству все решится. Ждать осталось недолго.
        И все-таки мне надо вернуть ему кольцо до Рождества. Это будет более порядочно. А не портить нам обоим праздник. Ах не надо было кольцо вообще брать. Он бы помучился немного, и сейчас уже было бы легче. А то он все это время мечтал, надеялся.
        Он уже привык считать меня своей. И что я никуда от него не денусь.
        Линда очень устала от гостей, а они все не уходили. А ее помощницы, Мэг и Джованна, куда-то исчезли.
        - Билл, помоги мне всех разогнать, уже скоро полночь. Я валюсь с ног.
        - Господа, не пора ли нам разойтись?- громогласно обратился ко всем Билл.- Я думаю, с машинами все как-нибудь разберутся!
        - Пускай садятся, кто куда хочет, я не бдительная Мэри, мне все равно, какими мои гости возвращаются от меня. Каждый за себя отвечает сам.
        Все слышали?!
        К Линде подошла Джованна.
        - Вы мне позволите отвести леди Мелиссу? спросила она смущенно.- Она выпила несколько бокалов вина...
        - Конечно, дорогая. А обратно... Впрочем, делайте как хотите. Я завтра не работаю, можешь хоть до утра ее провожать.
        Потом подошла Мэг.
        - Слушай, дай твою машину, мы с Королем покатаемся. Я не пила почти... Дашь?
        - Бери, только не разбей, она новая...
        - Но застрахована, я надеюсь?
        - Слушай, если что-то случится... У тебя права другого штата, и ты не совсем трезвая. И машина не твоя. Может, вы пешком прогуляетесь? Погода хорошая.
        - Уговорила. Кароль, мы идем пешком.
        - Как скажете, моя королева.
        Линда наконец проводила почти всех. Билл еще не уходил, но уже был в плаще и уныло топтался в прихожей.
        - Я так устала, милый. Позвони мне завтра.- Она поцеловала его в щеку, чувствуя себя лживой дрянью. Но тут же одернула себя за такое самоуничижение.
        Билл обнял ее, вздохнул.
        - Отличная вечеринка. Но убираться будешь целую неделю. Хочешь, я пришлю тебе свою прислугу завтра?
        - Как мило с твоей стороны.
        Наконец-то и за ним закрылась дверь. Линда лениво начала разбираться с едой на столе и в холодильнике. Остатки с тарелок она скидывала в большой мусорный мешок. Вся грязная посуда не вместилась в посудомойку, и остальное она решила доделать завтра. Где-то под диваном жалобно пищал Батлер.
        - Бедняга, тебя тут затискали. И затоптали... Ну, пошли спать. Мои девушки загуляли. Я остаюсь опять одна.
        Линда легла в постель и мгновенно заснула. Батлер свернулся у нее в ногах.
        Утром Линду разбудил телефон.
        - Это Мэг... Слушай, мне не на чем приехать к тебе... Может, ты за мной заедешь? Нам надо поговорить.
        - А где ты?- Линда еще не совсем проснулась и ничего не понимала.
        - Где, где... У Санта-Клауса... на Северном полюсе! Ты чего, не помнишь, с кем я уходила? Подожди секунду... О да, милый, без сливок и сахара... Так, теперь слушай, он на кухне. Я провела ночь с Каролем. Это фантастика! И мы женимся.
        У него после Рождества кончается контракт. Думаю, нам надо прямо сейчас расписаться, чтобы его не поперли из страны. Узнай заодно, где тут мэрия?
        - Мэг, опомнись! Ты понимаешь, что это значит для тебя? Ты не боишься, что ему нужна Гринкарта, а не жена? Кстати, а он часом не женат?
        - Я ему верю. Он разумно относился к отъезду. И вообще, это я ему предложила. Он даже растерялся. Ой, милый, спасибо! А за мной сейчас заедут. Ну все. Да, вот адрес: улица Рузвельта, одиннадцать, апартамент Си, второй этаж.
        Запомнила?
        - Что там запоминать, это наше общежитие для стажеров.
        В этот момент под окном встал «лексус». Из него вылезла растрепанная и сияющая Джованна с каким-то красивым палантином на плечах. Она помахала в окошко машины рукой и пошла к дому.
        Линда высунулась из окна.
        - Джованна, сделай любезность, привези Мэгги. Она на Рузвельта, одиннадцать, Си...
        Джованна закивала.
        Линда спустилась в халате на первый этаж.
        - Какой у тебя роскошный шарф!
        - Это кашемир. Правда, красивый? Мне его подарила Мелис... леди Ламар. Ну, я поехала. А что сказать мисс Мэгги?
        - Скажи: машину к подъезду польского посла...
        Да ничего, позвони - и она спустится...
        Джованна уехала, а Линда достала железную баночку с кофе и пересыпала его в кофемолку. Она все никак еще не могла прийти в себя от такого поворота событий.
        Наконец, когда Линда уже допивала свою обычную кружку кофе, две ночные красавицы вошли на кухню с виновато счастливыми лицами.
        - Оливер еще спит? Я пойду проверить...- затараторила Джованна, принимая деловой вид.
        - Да спит он, спит, я только что проверила.
        Пейте кофе и не дергайтесь. Начнем с тебя, Мэгги.
        Что за бред ты несла по телефону?
        - Никакой не бред... Я же не говорю «бред» про некоторые твои поступки. А они тоже неадекватны с точки зрения буржуазной морали.
        - Один - ноль. Но сегодня я возвращаю кольцо и разрываю помолвку. А ты собираешься выходить замуж за человека, которого видела всего один раз!
        - А ты мне советуешь просто родить от него ребенка?
        - Черт, два - ноль! Ладно, не мое дело. Ну давай хоть о нем справки наведем, позвоним в Краков, узнаем, женат он или нет. Тут ты не будешь возражать?
        - Да звони, звони. Я уверена, он не женат. Он предложил мне венчаться. Оказывается, мы оба католики.
        - Мэг, ты католичка? Какой сюрприз! Я всегда думала, что ты еврейка! А почему ты никогда не ходила к мессе?
        - Мой папа действительно еврей. Но моя мама чистокровная ирландка. Они с отцом были вообще неверующие, хиппи, и познакомились в коммуне.
        Но после моего рождения взялись за ум, а крестила меня бабушка с маминой стороны. Теперь я буду ходить в церковь вместе с мужем. Никогда не поздно начать.
        - Я тоже католичка,- робко заметила Джованна.
        - А я протестантка. Сердечно благодарю вас за прекрасную Варфоломеевскую ночь! Так звонить мне в Краков или нет?
        - Там сейчас все спят...
        Линда назначила Биллу свидание в его кабинете.
        В величественном кабинете сэра Уильяма Линда всегда робела. Здесь он был для нее не Билл, внимательный и заискивающий возлюбленный, а грозный ректор, невозмутимый и требовательный властелин маленького царства под названием Фелтон-колледж.
        - Линда, ты очень кстати. Мы собираемся отчислять четырех студентов за хулиганство во время Хэллоуина и употребление наркотиков. Один из них, кажется, твой студент. Он мне сказал, что ты за него придешь похлопотать. Он что, такой гений и это будет невосполнимой потерей для науки?
        - Не знаю, 6 ком ты говоришь. У меня много студентов. Но, если хочешь знать, я против отчисления. Ты же им ломаешь жизнь. Выписываешь волчий билет. Хотя бы подожди до конца семестра и отчисли за неуспеваемость.
        - Я не собираюсь подписывать липовые бумаги.
        Все эти наглецы отлично учились.
        - Ну так тем более, дай им еще шанс...
        - Это наркотики, Линда. Я не могу позволить, чтобы о нашем коллеже шла дурная слава.
        - Какие наркотики? ЛСД, героин? Ну забили пару косячков. В Амстердаме марихуана продается на каждом углу.
        - Линда! Что ты говоришь? У тебя же растет ребенок! Забили, пара косячков... Откуда тебе известен этот жаргон? Ты рассуждаешь, как мой сын...
        - Мне он все больше становится симпатичен. Я социолог, и знание жаргона моя профессиональная обязанность. Послушай, нагони на них страху, оштрафуй, отправь на галеры - пускай три месяца бесплатно убирают территорию. Я считаю, это твоя вина - ты обязан присутствовать на подобных мероприятиях. На хэллоуинской вечеринке я одна была из всех преподавателей. А остальные сидели по домам. Надо больше интересоваться жизнью студентов, а не разыгрывать небожителя.
        Билл задумчиво посмотрел на свои руки, лежащие на проекте приказа об отчислении. Потом встал и медленно разорвал его.
        - Ты права, это моя вина. В последнее время я больше думаю о себе, чем о колледже. Надо пригласить интенданта и спросить, какие работы можно поручить нарушителям. А что у тебя было ко мне?
        После такого разговора у Линды не поднялась рука вернуть ему кольцо. Судьба несчастных заблудших студентов могла бы решиться совсем иначе.
        - Я пришла по поводу нашего польского профессора. Мне нужно его досье. Он сделал Мэгги предложение, и они собираются пожениться прямо сейчас. Короче, я хочу узнать, можно ли ему доверять?
        - Это так... неожиданно. Я не имею права показывать его досье посторонним людям, даже тебе,- Ладно, ладно, ты очень честный, я знаю. Но сам-то прочитать его ты можешь? И мне кратко пересказать. Хотя бы скажи, он женат или нет? Я уверена, служба безопасности проверяет людей из Восточной Европы на предмет коммунистического прошлого.
        Билл вздохнул и пошел доставать из сейфа папку с бумагами. Он пролистал бумаги, стоя возле сейфа.
        - Нет, он не был коммунистом, в прошлом даже вел репортаж о «Солидарности» на
«Немецкой волне», у него потом были из-за этого проблемы на родине. Разведен семь лет назад, один ребенок. Девочка, пятнадцать лет. Кстати, он регулярно отсылает бывшей жене на ребенка часть своего жалованья. Это его хорошо характеризует. Докторская степень, два года работал в Берлине... Думаю, для Мэгги достаточно информации.- Билл захлопнул папку и запер сейф.- Только не проси, пожалуйста, продлить ему контракт. На его место уже приглашен другой специалист. Я и так все время иду у тебя на поводу...
        - Спасибо, Билл. Дальше пусть сами разбираются. Ну я пойду?
        - Линда, мой сын приезжает десятого декабря.
        У него какие-то планы на Рождество, и он решил поздравить меня раньше. Вполне в его стиле. Я собираюсь вас познакомить. Приходи с Оливером пораньше. А потом мы вместе пообедаем.
        - Но ведь мы еще увидимся до этого?
        - Конечно, но я тебя приглашаю заранее. Ничего не назначай на этот день. Может быть, ты тогда и сообщишь нам обоим свое решение?
        Линда набрала воздуха и досчитала до пяти, готовясь все-таки сказать правду...
        Но в это время в дверь постучали и просунулись несколько голов. Это были несчастные нарушители.
        Не желая присутствовать при их разговоре, Линда покинула кабинет сэра Уильяма.
        Вечером у Линды ужинали Кароль и Мэгги и обсуждали свои дальнейшие планы. В понедельник они регистрируются в здешнем Сити-холле в Шервуде, потом Мэгги едет в Нью-Йорк, а Кароль заканчивает семестр и переезжает к ней. Он будет искать работу, а когда найдет, они обвенчаются и в свадебное путешествие поедут в Польшу. У Мэгги на пальце уже было надето скромное обручальное кольцо. Кароль сказал, что в Кракове у него хранится бабушкино кольцо старинной работы, это будет его свадебный подарок.
        Линда только удивлялась. Мэгги вела себя очень спокойно и рассудительно, без своей обычной язвительности. С Каролем они разговаривали так, словно знали друг друга много лет и между ними было все давно уж решено.
        А может быть, это и есть любовь?- подумала Линда Они оба хотели одного и того же - устроить свою жизнь. И вдруг все чудесным образом совпало. По всем пунктам. Такое счастливое стечение обстоятельств.
        В это время Мэг что-то рассказывала про Линду.
        Линда прислушалась.
        - Это ведь она нас познакомила. Кароль, Линда - это сущий ангел. Она и нашу другую подругу Кору познакомила с мужем, ну не специально, а так совпало. Линда, ты столько сделала добрых дел!
        Скоро это все материализуется, и ты получишь что-то очень большое и хорошее для себя - Хотелось бы в это верить...
        Мэгги уже отбыла в Нью-Йорк, а Кароль еще бродил по кампусу с тихой блаженной улыбкой.
        Их неожиданная свадебная церемония закончилась скромным банкетом в маленьком итальянском ресторанчике «Феличита».
        Мэгги специально поехала с Линдой накануне в магазин за платьем себе и костюмом Каролю. Обругав неширокий выбор и провинциальные вкусы, Мэгги остановилась на брючном костюме от Диора, а Каролю она выбрала и оплатила дорогой черный клубный пиджак и темно-серые брюки.
        - Это мой подарок на свадьбу. Будешь в этом костюме ходить устраиваться на работу.
        - Надеюсь, это последняя вещь, которую ты покупаешь мне на свои деньги,- серьезно заметил Кароль.
        - Почему на свои?- воскликнула Мэгги.- Теперь у нас общие деньги. Не будь таким гордецом.
        Я просто вкладываю деньги в удачный проект.
        И, надеюсь, со временем все окупится.
        - Так я для тебя всего лишь проект?- обиделся Кароль.
        Линда ткнула Мэгги локтем в бок: мол, сначала думай, а потом говори, поляки очень обидчивые.
        Мэг вдохнула.
        - Кароль, мы, американцы, люди простые. Что думаем, то и говорим. Вернее, не думаем, а говорим. То есть... говорим не думая... Тьфу, черт, запуталась. Короче, я тебя люблю, не обижайся!
        Джованна каждую субботу брала выходной, но Линда была только рада, что кому-то в этом мире стало легче жить.
        Десятое декабря приближалось со скоростью звука. И Линда готовила свое выступление перед Биллом, которое она шутливо окрестила «речью на отречение от престола».
        В конце концов она решила написать Биллу письмо. И отдать перед ужином. Линда села перед экраном компьютера и задумалась.

«Дорогой Билл! Пишу тебе в надежде не потерять твое уважение и человеческую расположенность ко мне. Начну без лишних слов - я хочу вернуть тебе кольцо. Мне было трудно решиться на этот поступок, хотя я давно уже поняла всю свою несостоятельность для столь важного шага, как замужество.
        Моя любовь к тебе - это любовь ученицы к учителю, если хочешь - дочери к отцу. Но для брака нужно нечто большее. Возможно, я еще продолжаю любить отца моего Оливера, а может, я вообще рождена для одиночества и свободы. Но наша дружба ведь продолжится и без брачного контракта ?
        Я очень дорожу своей работой, но, если ты скажешь мне, что видеть меня каждый день тебе невыносимо, я готова на эту жертву ради тебя. Но готов ли ты на жертву? И сможешь ли достойно принять мой отказ, не запятнав себя местью уязвленного мужского самолюбия.
        Уважающая тебя, Линда Хоппер».
        Линда решила, что десятого декабря сразу отдаст письмо Биллу, подождет, пока он его прочитает, а потом тихо «уйдет, чтобы не мешать встрече отца и сына.
        Десятого декабря Линда проснулась в веселом настроении. Она отпустила Джованну, не спрашивая, куда та направляется. Она уже знала, что они с Мелиссой едут в Бостон. Потом пошла с Оливером в парикмахерскую. По логике мне бы нужно идти в гости нечесаной и немытой, чтобы Биллу было не так обидно меня терять. Но именно сегодня Линде захотелось быть очень красивой. Она приняла свое желание за рецидив женской стервозности. Вернувшись домой, она тщательно нанесла макияж на лицо и надела узкие джинсы и черный тонкий джемпер, красиво облегающий грудь и подчеркивающий тонкую талию.
        Немного подумав, она вылила себе за воротник остатки «Шанели № 5». Вот и все, долго же я их хранила. Пора начинать новую жизнь. И новые духи.
        Линда подъехала к дому Билла. На месте, где она обычно парковалась, стоял серебристый красавец «порше». А его сыночек - любитель повыпендриваться. О мой Бог! Да еще «каррера дейта».
        Явно не в папу. Хорошо, что мы теперь не породнимся, Взяв на руки Оливера вместе с карситом, Линда поднялась по ступенькам.
        Дверь ей открыл сэр Уильям. Он подхватил Оливера, поставил его кресло на столик под зеркалом.
        Помог Линде снять куртку.
        - Подожди...- Линда достала из кармана конверт.- Прочти сейчас.
        - Проходи, сначала я тебя познакомлю с сыном.- Они вошли в гостиную, но там никого не было.- Он же был тут. Смотрел твою книгу. Садись, я принесу тебе выпить.
        - Прочти письмо, пожалуйста... И принеси мне минеральной воды.
        - Зачем так скучно? Мы будем пить шампанское.- Билл вышел за бокалами, но письмо взял с собой.
        Линда распаковала Оливера. Сняла с него шапочку. Потом встала и пошла обратно в прихожую.
        У нее в кармане куртки лежала коробочка с кольцом. Она достала коробочку и уже собиралась поставить ее на каминную полку.
        - Какой приятный сюрприз! Прекрасная француженка, сбежав от сына, собирается осчастливить отца! Новая версия фильма «Любовь под вязами». В главной роли Бланш..
        ах нет, простите, Линда Хоппер.
        Линда вздрогнула и обернулась.
        Перед ней стоял Эдвард.
        В этот миг Линда потеряла сознание. Очнулась она в объятиях Эдварда. Он дул ей в лицо, хлопал по щекам. Линда разжала руку.
        - Я принесла это... вернуть. Билл знает. Почему ты ушел из поезда?- И Линда заплакала.
        Эдвард молча смотрел на нее. Потом тихо сказал:
        - Я проспал. Элементарно проспал. Когда я проснулся, поезд уже был черт знает где. Меня весь день продержали в полицейской части при вокзале и выясняли, что я собирался там сделать. Но как ты здесь оказалась?
        - Меня взяли на работу после защиты... Это случайность...
        - А мой папа тоже случайность? Покажи, что это? Обручальное кольцо! Это тебе он подарил? У вас уже так далеко зашло? А этот ребенок - уж не мой ли единокровный братец?
        - Это твой ребенок! Ты что, не умеешь считать?
        Эдвард изменился в лице. Он поднялся с колен и побежал разыскивать отца.
        Сэр Уильям сидел у себя в кабинете и перечитывал письмо. У нее хороший стиль, машинально отметил он. Я бы даже сказал, блестящий.
        - Отец, это я. Послушай, мы никогда не говорили с тобой на такие темы. Но сегодня я просто обязан тебя спросить. Ты спал с ней?
        - О чем ты, Эдвард? С кем?
        - Не прикидывайся Братцем Кроликом! С Бланш... с Линдой? Я тебя умоляю, скажи все как есть...
        - Ты сошел с ума. Как я могу оскорбить женщину склонением ее к близости до свадьбы?! Если бы она сама захотела, то возможно... но...
        - Слава Богу! Папа, первый раз в жизни я в восторге от твоих допотопных взглядов! Ты меня просто осчастливил!
        - В чем дело, сын? Я не понимай, что происходит?
        - А то происходит, что она моя жена, а ее сын мой ребенок! Вот что происходит! Ладно, сиди тут и переваривай это известие, а я пошел устраивать, свою личную жизнь.
        ...Линда сидела не шевелясь на том же месте, на каком ее оставил Эдвард. Она перестала плакать. Но смеяться еще не могла. Какое счастье, что я отдала письмо именно сейчас! Отдала бы раньше - не увидела бы Эдварда, отдала бы позже, Эдвард бы мне не поверил!
        Эдвард подошел к ней. Потом взглянул на Оливера.
        - Как его зовут?
        - Оливер Эдвард Хоппер.
        - Имя мне нравится, а вот фамилию мы ему поменяем. Слушай, давай уедем куда-нибудь и поговорим. Отец здесь явно третий лишний.
        - Поедем ко мне.
        - Отлично. Я буду следовать за твоей машиной.
        - Я боюсь за твоего отца. С ним ничего не случится?
        - Пошлем к нему кого-нибудь.
        Когда Линда садилась в машину, пошел снег.
        Господи, спасибо!- говорила про себя Линда. Я чувствовала это, но просто не могла поверить. Спасибо, Господи!
        Они вошли в дом Линды. Оливер удивленно смотрел на Эдварда и морщил лоб, словно старался припомнить, где он его видел.
        - Это твой папа,- сказала сыну Линда,- повтори.
        - Папа,- неожиданно четко сказал Оливер и засмеялся.
        Эдвард осторожно взял его на руки.
        - Вот это чудеса! Готовый живой мальчик! Как будто я его в магазине купил. Или лучше; выиграл по лотерее!
        Он посмотрел на Линду.
        - Слушай, а он будет спать сейчас? Или надо его все время держать?
        - Можно посадить его в манеж.
        - Ну так посади ненадолго. Нам надо поговорить наедине.
        - Тогда подожди минут десять. Я его покормлю и отнесу поспать, он спит днем по три часа.
        Пока Линда кормила Оливера, Эдвард рассматривал ее гостиную.
        - Вот так и живешь - одна, с ребенком?
        - Так и живу. А ты как живешь?
        - А я, как идиот, все это время тебя искал. У меня была маленькая зацепка - Принстон. Ты сказала, что училась там год. Я перерыл все списки студентов и аспирантов. Искал иностранную студентку по имени Бланш. Какого черта ты так назвалась?
        - Я хотела открыться тебе на другой день. Но мне сказали, что вагон пустой. А я потом дала объявление в «Нью-Йорк таймс».
        - Я никогда не читаю объявлений. Да, кстати.
        Сейчас принесу.
        Эдвард выскочил на улицу, побежал к машине.
        Сдернул что-то с зеркала. Потом вернулся.
        - Узнаешь?
        - Мое колье! Я уже с ним простилась навеки!
        - Как и со мной?
        - Но мы должны были встретиться. Не случайно я здесь оказалась. У меня было три предложения.
        А я выбрала именно этот колледж.
        - Ну и чем ты руководствовалась, если честно?
        - Зарплатой, конечно.
        - Значит, зря я ругаю отца за его непомерные расходы на колледж. Да, кстати. Где у тебя телефон?- Эдвард позвонил отцу, долго слушал его голос в телефонной трубке. Потом сказал:
        - Отец, ты как всегда прав, я легкомысленная свинья. Но я тебе все объясню. А ты тоже хорош: почему сразу нас не познакомил? У тебя даже моей фотографии нет! Ладно, я не обижаюсь... Потом поговорим. Я у Линды... Пока.- Вроде старик не собирается травиться от несчастной любви. Он даже передает тебе привет.
        - Пойдем уложим спать Оливера.
        Они поднялись наверх. Оливер уже зевал и тер глаза руками. Линда опустила его в кроватку и накрыла одеялом. Они на цыпочках вышли из детской и стали спускаться на второй этаж.
        На площадке Линде подвернулась под ноги клеенчатая книжка-игрушка. Последнее время Оливер приноровился бросать свои игрушки на лестницу.
        Линда поскользнулась. Эдвард подхватил ее под руку, но через секунду они уже лежали на лестничном ковре, упираясь ногами в ступени. Нет, они не упали. Просто плавно опустились, обнимая и целуя друг друга.
        Все произошло невероятно быстро. Черный джемпер Линды и синяя безрукавка Эдварда отлетели к двери спальни. Следом последовали его рубашка, брюки, ее джинсы и более мелкие детали их туалета. Эдвард без всяких прелюдий тотчас вошел в мгновенно подавшееся к нему женское лоно, и еще через секунду они, продолжая целовать и ласкать друг друга, медленно начали сползать по лестнице, передвигаясь то резкими, то плавными толчками. Они ничего не говорили друг другу, но их тела вели между собой свой доверительный и горячий разговор, и в этом разговоре было все раскрыто и объяснено.
        Они очнулись на полу в гостиной. На улице уже темнело, за окном шел снег. Совершенно голые и мокрые от пота молодые люди сразу же почувствовали озноб. Эдвард встал и протянул руку Линде.
        Огляделся и, сдернув с ближайшего кресла плед, накинул его на них обоих. Они подошли к окну и восхищенно ахнули.
        За окном наступила настоящая зима. Весь двор и окаймляющий его парк были занесены свежим снегом. Их машины стояли, засыпанные сверху, утопая в снегу до подфарников. Высокая ель напротив центрального окна осела под тяжелым белым покрывалом. Неосыпавшиеся листья на деревьях выглядывали из-под снега, как кончики платьев из-под белых шуб. Это нашествие снегопада было стремительно и неожиданно, но именно так в Массачусетс обычно приходила зима.
        - Теперь мне отсюда не выбраться,- мечтательно сказал Эдвард,- Я застрял до самого Рождества.
        - На Рождество тебя где-то ждут?- спросила Линда, прижимаясь к нему всем телом.
        - Мало ли где меня ждут... Подождут и перестанут. У тебя есть Интернет?
        - Обижаешь. Спроси еще, есть ли у нас электричество.
        В это время холодильник на кухне замолчал, а двор погрузился в темноту.
        - Ну и есть ли у вас электричество?- засмеялся Эдвард.- Теперь меня волнует другое. Есть ли у нас свечи?
        - Это из-за снега, сейчас все зажжется. Подожди.
        Действительно, через секунду холодильник снова заработал, а во дворе стало светло.
        - Не зажигай свет, пускай будут свечи. Представь, что мы с тобой первые поселенцы. Приехали сюда из тесной маленькой Европы и будем встречать наше первое Рождество на незнакомом континенте. Смотри, какая огромная ель!
        Какие яркие звезды! И какой тяжелый чистый снег...
        - И какие несчастные засыпанные машинки под ним. И их надо срочно чистить, пока снег не продавил крыши.
        - Линда, ты совсем не романтична? Ты не любишь игры, фантазии?
        - Если бы я была не романтична, я бы тебя не дождалась.
        Но Оливер уже проснулся и не дал им продолжить их романтичное свидание под одним пледом у зимнего окна...
        Линда все-таки уговорила Эдварда выйти во двор и почистить машины. Оливер тоже пошел гулять. Эдвард возился с ним, подбрасывал и кидал в высокие сугробы, малыш хохотал и визжал.
        А Линда методично снимала и стряхивала снег с машин своими разноцветными веничками и лопаточками.
        - Почему ты зимой ездишь на «порше»?- поинтересовалась она, заканчивая работу.
        - Потому что... Ну есть одна причина.
        Эдвард в это время лепил снежки и был настроен по-деловому.
        - А что за причина, можешь мне сказать?
        - Даже не знаю, как тебе и объяснить... Это довольно трудно сформулировать.
        - Даже так? Это секрет?
        - В какой-то мере... Просто я... страшно сказать...
        Просто я люблю выпендриваться!- закричал последние слова на весь двор Эдвард и запустил в Линду снежком.
        - Ты мне нравишься!- закричала в ответ Линда.- Ты классный парень, Эдди!
        - А ты горячая девочка, Бланш! Предлагаю завести наших лошадок в стойла и больше не чистить до весны.
        - Ты решил остаться здесь до весны?
        - Вот сейчас пойду и залягу в зимнюю спячку.
        Мне больше не к чему стремиться. Жена есть, ребенок есть - чего еще надо простому обывателю?
        - Ты как будто не доволен?
        - Пытаюсь все это осознать. Раньше я был одинокий ковбой, дикий пират - гроза морей. А теперь надо все переделывать и жить по-другому. У меня даже не было времени на подготовку.
        - Тебе нужно время? Скажи сколько - и ты его получишь!
        - Ты обиделась? Нет, не отворачивайся, я вижу, у тебя губки задрожали. Так, первая супружеская ссора! Официант, запишите на мой счет, пожалуйста! Мама, мы с Оливером замерзли. Пошли домой.
        После возни с машинами и гаражом, после просушки и обогрева Линда занялась ужином.
        Ее действительно задели слова Эдварда про обывательское счастье и необходимость времени на осознание случившегося.
        - Ну и о чем мы так сосредоточенно думаем? У тебя такой озабоченный вид. Ты решила меня выставить вон? Нет, этот номер не пройдет! Я мечтаю сегодня поспать в твоей спаленке и насладиться твоим роскошным телом в нормальных человеческих условиях, а не в вагоне и не на лестнице. Я устал от экстремального секса. А это надо обязательно делать самой? Готовить, я имею в виду. Давай я закажу ужин по телефону!
        - Я уже закончила! Мне нравится хозяйничать.
        Когда я что-то делаю на кухне, я мысленно проговариваю свои лекции. А ты ешь только в ресторанах?
        - В общем да. После маминой смерти я ел дома только на Рождество. Я имею в виду - дома у отца.
        Но он стал таким занудой. Ему не нравится все, что я делаю. Я удвоил наш капитал, а он все читает мне нотации, как надо жить. Поэтому я и не часто езжу к нему. Не понимаю, как ты собиралась выходить за него замуж? Неужели тебя не смущал его характер?
        - Он! Это запрещенная тема. Я не знала, что ты его сын и вообще что ты есть где-то, а не в моем воображении...
        - Я без всяких обид. Я все понимаю. Но мне вдруг стало интересно. Ну чисто по - дурацки любопытно. Безотносительно к тебе. Вот за что его может полюбить женщина?
        - Ну... он очень умный, интересный, сильная личность. Потом он с женщинами ведет себя по-другому. Он джентльмен, никогда не спорит. Его можно убедить в чужой правоте, а это редкое качество. Он и внешне очень импозантен - высокий рост, красивые черты лица, умные глаза...
        - Я уже начинаю ревновать. Значит, тебя он не поучал и не воспитывал?
        - Иногда он дивился на меня. Именно дивился.
        И все время говорил: ты совсем как мой сын, говоришь его словами. Но это его не раздражало, а, по-моему, приятно удивляло.
        - А тебе не хотелось узнать, что это за сын такой, который так похож на тебя?
        - Как тебе сказать. У меня слово «сын» вызывает только одну ассоциацию - маленький мальчик.
        Ну вроде Оливера. И я так и держала в голове: у Билла где-то есть маленький мальчик. Думала, вот придется еще и его воспитывать...
        - Но мальчик оказался очень большой. Да? И все у него выросло такое большое - пребольшое... Эдвард прижал Линду к себе и уже засунул ладонь ей под футболку.
        - Кому-то надоел экстремальный секс...
        - Ладно, продолжим после ужина.
        ...Как ни странно, телефон все это время молчал. Был звонок от Джованны - они с Мелиссой застряли в снегопаде. Потом Эдвард позвонил отцу, но говорил с ним недолго.
        - Старик жив-здоров, но сильно не в духе. Слушай, а у тебя нет старшей сестры? Для моего отца.
        Я его понимаю, он уже строил планы на тебя...
        Только непонятно, что бы он с тобой делал долгими зимними вечерами во время перебоев с электричеством?
        - Билл не производил на меня впечатление дряхлого старца...
        - Ведьма! Ты с ним целовалась? Я угадал?
        - Один раз... Случайно в машине...
        - У меня скоро разовьется эдипов комплекс. Так как насчет сестры?
        - Есть тетя. Она еще не старая, но, если серьезно, немного из другого теста. Намного проще, чем он.
        - Срочно выписываем тетю. Чем проще, тем лучше. Ничего не придется долго объяснять - Перестань куражиться. Я ему в прощальном письме все написала: что люблю его, как отца, что не могу забыть папу Оливера...
        - Ты так и написала?
        - Да, и вручила письмо еще до встречи с тобой.
        - И это все правда? В твоем письме?
        - Мне надо поклясться на Библии, чтобы ты мне поверил?
        - Господь сказал: «Не клянитесь, говорите: да или нет». Так скажи: ты меня правда не забывала?
        - Да - У тебя были после меня другие мужчины?
        - Нет.
        - Ты меня любишь?
        - Да.
        - Ты будешь продолжать флиртовать с другими мужчинами вообще и с моим отцом в частности?
        - Нет.
        - Ты будешь моей женой?
        - Да!
        - Бланш Линда Хоппер, вы прошли тест. Можете идти и приступать к своим непосредственным обязанностям.
        - Каким?
        - Разговоры отставить! А ну в койку! Бе-гом!
        - А ужин?
        - Ужин нам принесут в постель... После...
        ...Когда он задремал, Линда продолжала лежать с открытыми глазами, не смея шевельнуться. Она боялась спугнуть это состояние летящего блаженства, которое все еще находилось в ее теле. Эдвард обнимал ее, его рука во сне скользила по ее обнаженному телу. Линда подумала о том, что слова о единой плоти - это не отвлеченная метафора, а действительное определение их собственной близости.
        Вдруг Эдвард проснулся и привлек к себе Линду.
        - Пошли ужинать,- прошептал он ей в ухо, я проголодался.
        - Я собиралась идти под душ.
        - Есть предложение: наливай ванну и жди меня.
        А я принесу ужин. Будем делать два дела одновременно.
        - Я никогда не ела в ванной...
        - Все когда-нибудь бывает в первый раз. Только сейчас соображу, где взять столик..
        Продаются такие столики для ванной, у меня дома есть...- Эдвард осекся, но тут же рассмеялся своим удивительным мальчишеским смехом.- Да, я прожил большую и интересную жизнь и с удовольствием поделюсь с тобою своими открытиями... Где у тебя самая большая ванная?
        - В этой спальне - круглая.
        - Вот это самое то.
        Линда включила воду и села на край ванны. Через несколько минут появился Эдвард.
        - Что это за хрень?- спросил он, внося гладильную доску.
        - Это Джованна купила, моя няня. Представляешь, она гладит белье. Но надо накрыть ее клеенкой, не дай Бог что-то не так, она будет переживать.
        - Я попал в девятнадцатый век... Няни, гувернантки, гладильная доска, назад в будущее...- Эдвард приладил доску, потом принес приготовленные Линдой салат и мясные рулеты с ветчиной, фрукты, начатую бутылку кьянти, стоящую в холодильнике еще со Дня благодарения.
        - К сожалению, это не «Сент-Амур». Помнишь, мы пили в поезде? Я привез отцу ящик коллекционного вина. Но так растерялся, что не захватил сюда ни одной бутылки. Придется идти к нему справлять Рождество. А ты любишь дешевые итальянские вина?
        - Я совершенно не разбираюсь в винах. Кажется, кьянти пили герои Хемингуэя...
        - Я не читал Хемингуэя. По-моему, кьянти пьют бедные итальянские крестьяне.
        - Тоже мне, Великий Гэтсби!
        - Понимаю, ты не разбираешься в вине, поэтому хочешь убить меня своим интеллектом. Я и забыл, что ты профессор. А у меня никогда не было девушки - профессора. Были фотомодели, актрисы, оперная певица, просто шлюхи высшего разряда, ну и так по мелочи - студентки, ВИП-продавщицы, богатые девочки без определенных занятий...
        - Сейчас я встану и опрокину гладильную доску на тебя. Объясни, зачем тебе нужна я? Я не фотомодель, не актриса, а если и стала с тобой шлюхой, то уж точно не высшего разряда.
        - Опять обиделась. Хорошо, давай я буду врать тебе. До встречи с тобой я был девственником и воспитывался в католическом монастыре, а после нашей встречи все ночи онанировал на твое ожерелье. Знаешь, мне папа всегда говорил: читай книги, повышай свой интеллект, а то ничего не будешь знать. Теперь я понимаю, зачем ты мне нужна.
        Если я чего не знаю, у тебя спрошу. Ты все книги прочла за нас обоих.
        Линда не знала, плакать ей или смеяться. Эдвард был удивительно красив, заразительно весел, и наверняка у него очень легкий и добрый характер. Но насколько серьезно он относится к ней?
        И как долго их отношения продлятся?
        - Кстати, с чего ты взяла, что ты плохая шлюха? Ты очень качественно все делаешь, а главное от души! Ну, Бланш, не принимай мои слова так серьезно. Я хороший парень, я буду беречь тебя и Оливера, заботиться о вас, честное слово. Слово потомка индейского вождя. Вот видишь, я все помню, что ты мне говорила тогда. Съешь кусочек... очень вкусно ты готовишь, но мы заведем повара, чтобы ты не отвлекалась от главного... Я придумал, что мы сделаем с этим вином...
        Эдвард перевернул бутылку и стал выливать ее содержимое в воду. Потом он вытянул руку и начал поливать Линду. Доска была отставлена, и посуда со звоном скатилась на пол. Эдвард придвинулся к Линде, продолжая орошать ее красным вином.
        - Смотри, растекается, как кровь в воде. Это кровь нашей страсти,- нарочито низким голосом произнес Эдвард.- Без крови не бывает крепости.
        Встань, дева... Я орошу твои бедра и выпью вино твоих чресл...
        - Ты только прикидываешься неучем, а на самом деле не так прост... Может, ты еще и латынь знаешь?
        Но Эдвард уже ловил языком струйку вина, стекающую по животу Линды.
        - Подожди. Я тоже так хочу. О, прекрасный отрок, обнажи свой горячий жезл и дай мне насладиться его волшебной струей!
        - Сильно сказано. О да, да, насладись, богиня, твой раб покорен тебе... Ох, черт возьми, не останавливайся, я хочу довести это до конца!..
        Эдвард приподнялся над ванной, опираясь руками на ее края. Его ноги обвились вокруг тела Линды, а она, вылив на его лоно последние капли вина, своими губами завладела горячим жезлом возлюбленного и не остановилась, пока не ощутила во рту волшебную струю его извергнутой страсти...
        Утром в дверь робко постучали.
        - Что случилось?- сонно спросила Линда.
        - Извините, мэм, но я не знаю... Сэр Уильям звонит. Я не снимаю трубку, он говорит по автоответчику. Может быть, это важно?
        - Сейчас. Спасибо.- Линда взяла трубку. Накануне вечером она отключила звук у телефона, стоящего в изголовье.
        - Алло? Билл, это вы?
        - Линда? Извини за беспокойство, Эдвард у тебя?
        - Да, он спит. Это срочно?
        - Уже одиннадцать, я подумал, что это не очень рано...
        - Мы поздно легли вчера.- Зачем я ему это говорю?
        - Линда, скажи мне, это правда?
        - Что именно?
        - Что Оливер его сын?
        - Да.
        - И почему ты скрывала это?
        - Я не знала. Мы не были знакомы с ним. То есть я хочу сказать, мы познакомились случайно, в поезде... и были близки, но потом я его потеряла и не спросила адрес и фамилию... А он не знал мою...
        - Линда... Это чудовищно! Ты говоришь ужасные вещи. Ты открываешься с какой-то новой стороны. Я всегда думал, что это ребенок твоего бывшего мужа...
        - Мой Оливер - сын Эдварда! И это неопровержимый факт! Мы жили с мужем семь лет, и я не могла забеременеть. И только с Эдвардом...- Линда почувствовала, что сейчас разревется.
        Эдвард проснулся и сосредоточенно смотрел на Линду, старясь понять суть разговора. Вдруг он выхватил у нее из рук трубку и заорал туда:
        - Слушай, прекрати нервировать мою жену! Это не твое дело! Ты собирался жениться на женщине, которая моложе тебя на тридцать лет, и тебя это не смущало. У тебя в колледже все трахаются как кролики, а твоя лучшая подруга - лесбиянка, чьих любовниц ты содержал на казенные деньги, то бишь на наши. И теперь ты читаешь мораль матери своего внука только за то, что она не полезла мне ночью в карман и не заглянула в мой паспорт. И не побоялась потом родить ребенка. И сама собиралась его растить. На свои деньги, между прочим, честно заработанные. Да пошел ты!..- Эдвард бросил трубку и повернулся на другой бок.
        Линда обняла его.
        - Спасибо, милый. Какой ты... хороший парень...
        - Ладно, давай еще поспим. Как ты поняла, я сова. Для меня утро - это мертвый сезон. Особенно после такой ночи. Я всегда прихожу на работу к часу дня.
        - А твой босс когда-нибудь тебя не уволит за это?
        - Боюсь, это невозможно...
        - Почему?
        - Потому что босс - это я...
        Линда улыбнулась, тихо встала и вышла из спальни.
        В гостиной она набрала номер Билла. Он снял трубку и тихо произнес:
        - Я слушаю.
        Его голос был таким грустным, что у Линды сжалось сердце.
        - Это я, Билл. Линда. Я хочу извиниться за Эдварда. У тебя замечательный сын. Прости его... и меня...- И она повесила трубку, не дожидаясь ответа.
        На кухне Джованна кормила Оливера.
        Линда подошла к полке за баночкой с кофейными зернами.
        - Мэм, так там не сэр Уильям? Извините, что спросила.
        - Как ты уже поняла, нет. Там его сын, он же отец Оливера. Вот как бывает.- Линда включила кофемолку и с улыбкой посмотрела на изумленную Джованну.
        Джованна всплеснула руками.
        - Да это же чудо! Это Мадонна сотворила чудо за ваши добрые дела! Вы нашли своего мужчину!
        И сэр Уильям не в обиде. Теперь у него и внук и невестка. Это лучше, чем молодая жена. Молодая жена может наставить рога, а от невестки только почет и уважение.
        - За что ты мне нравишься, Джованна, так это за твой здравый смысл. Ты одна все правильно понимаешь.
        По давней традиции сэр Уильям проводил у себя дома торжественный прием в честь Рождества. За несколько дней до праздников к нему приходили уборщики и приводили в порядок его одинокое жилище. В его доме был огромный банкетный зал, который обычно стоял закрытым. Но накануне Рождества двери открывали, проветривали, натирали полы и расставляли столы. Меню обеда сэр Уильям заранее обговаривал с шеф-поваром, специально выписанным из Бостона с целым штатом помощников. Нужно было приготовить большой ассортимент закусок и горячих блюд, чтобы угодить всем. Миллеры были вегетарианцы, Рубинштейны не ели свинину и морских гадов. Один из новых преподавателей был по происхождению из семьи русских эмигрантов и соблюдал православный пост русское Рождество справлялось всегда на две недели позже американского. Среди стажеров-преподавателей были также араб и индиец, и у них тоже имелись свои ограничения в еде. Все остальные гости любили мясо и обожали креветки. Надо было всем угодить и никого не обидеть.
        К Рождеству еще в начале декабря в центре кампуса нарядили елку. Почти все дома были украшены разноцветными лампочками. А Линда захотела украсить ель во дворе. Эдвард притащил елку для дома и целую ночь наряжал ее. Он предложил Линде съездить в Бостон - купить подарки к Рождеству, а заодно взглянуть на его квартиру. Дороги расчистили, но Линда уговорила ехать на ее машине.
        У «порше» была слишком низкая посадка для таких снежных заносов. Эдвард полдороги издевался над средством их передвижения, но потом ему это надоело.
        - Ты все-таки хочешь пойти на папочкин банкет?- неожиданно спросил он.- А нас, между прочим, никто не приглашал.
        - Индивидуально никого не приглашают, но все же знают. Это многолетняя традиция. Приглашения присылают только посторонним, тем, кто не работает в колледже.
        - Мне, например,- ехидно заметил Эдвард.- А я ничего не получал. Сейчас посмотрим, может, мне на городской адрес прислали.
        - Не дури. Пойдем как ни в чем не бывало.
        Эдвард занимал целый этаж многоэтажного дома, построенного в двадцатые годы по проекту Ллойда и полностью перестроенного внутри, учитывая современные требования. Это были роскошные апартаменты, предназначенные исключительно для жизни одного мужчины. Ни детской, ни семейной кухни. Современный стильный дизайн, много стекла и металла, абстрактные картины на стенах, умопомрачительная аппаратура, свой кинозал и тренажерный зал...
        Линда вдруг растерялась от такого вопиющего подчеркивания огромных денег, вложенных в каждый штрих быта ее возлюбленного.
        - Интересная у тебя квартира,- тихо сказала она.- Но, на мой взгляд, немного холодновата. Ты сам выбирал дизайн?
        - Да нет, конечно. Пригласил одного дизайнера, и он за полмиллиона мне все это обставил. Вообще-то все очень функционально. Ты не находишь?
        - Чувствуется сильное мужское начало. И совсем нет женского присутствия. А почему ты выбрал именно этого дизайнера?
        - Мне его посоветовал Винсент Торн, сказал - от этого парня все тащатся, он сейчас в моде. Да ладно, я вижу, тебе не очень нравится. Не переживай. Я здесь бываю нечасто. У меня еще есть дом во Флориде и квартира в Лондоне.
        - Твой папа так скромно живет. Я и не представляла, что...- Линда замолчала.
        - Что мы такие богатые? Ну, что есть, то есть, не выбрасывать же все это в залив, как наши предки-колонисты английский чай... А мой отец феномен. У него была идея фикс добиться признания своего таланта, не прибегая к деньгам. Именно добиться, а не купить. Он принципиально живет на свое профессорское жалованье, которое сам же себе и выделил. По-моему, это глупость и ханжество. Ты видела, на какой машине он ездит?
        - Да, эта тема давно обсуждается в колледже.
        Но, по-моему, это даже очень трогательно. И он действительно настоящий большой ученый, я учусь по его книгам. Ты можешь им гордиться...
        - Я бы и гордился. Но он требует такого же идиотизма и от меня. А я совершенно другой породы.
        - И какой же?
        - Ну, во-первых, я не ученый. Я человек действия. У меня феноменальная память на цифры, лица, имена, на любую слуховую информацию.
        Например, я помню все биржевые курсы. Я говорил тебе? У меня дислексия. Сложности с чтением. Как у Черчилля и Эйнштейна. А отец считал, что я просто одаренный лентяй. До сих пор так считает.
        - Слушай, что ты зациклился на отце. Ты уже не маленький. Зачем ему что-то доказывать? Ты личность, он - личность. Вы оба сами по себе. А ты все вспоминаешь какие-то детские обиды. Ты сам уже отец. Расслабься.
        - Бланш, почему ты меня так хорошо знаешь?
        Наверное, ты действительно моя женщина. А кстати, ты чем-то похожа на мать. Наконец-то я понял, почему отец на тебя запал. Не внешне, нет.
        Манерой говорить и смотреть. Ты появилась и заполнила пустое пространство в моей жизни, которое стало особенно ощущаться после маминой смерти.
        - Но мамочкой тебе я не стану, не надейся. Я за партнерские отношения.
        - Да, да, я прочел предисловие к твоей книге.
        Идеи феминизма будут жить вечно.
        - Кстати, мужья первых феминисток их во всем поддерживали.
        - И не жди. Я тиран и самодур. Буду сечь тебя розгами раз в неделю для профилактики и наказывать плетью за дерзость. Так ты по-прежнему хочешь стать моей женой?
        - Я обещаю быть смиренно послушной и не раздражать тебя, мой повелитель.
        - Этого ответа я и ждал от тебя. Черт, от твоего порочно покорного голосочка у меня брюки сами начинают расстегиваться...
        За подарками собрались ехать только в девять вечера. Но магазины работали по предпраздничному расписанию - до полуночи.
        Линда шла рядом с Эдвардом и думала об их будущем. Они были очень похожи по темпераменту, они чувствовали друг друга кожей, с ходу включались в любовную игру. Они умели посмеяться и подколоть друг друга. Но Боже, какая пропасть была между ними, какую разную жизнь они прожили врозь и продолжали вести. Линда боялась, что ее спокойная увлеченность работой и книгами будет чужда Эдварду, как чужда и непонятна ей его жизнь и его привычки.
        Покупки им обещали доставить в квартиру Эдварда. Они вышли налегке из последнего магазина.
        - Теперь поужинаем,- предложил он Линде,- я сейчас поведу тебя в мое любимое место.
        - Тогда заедем переодеться.
        - Все нормально, это будет недорогой французский ресторан. Я же сказал - мое любимое место. Эй, такси!
        Они приехали на пирс. На волне качался старый корабль с настоящими мачтами и спущенными парусами. Они взошли на него.
        - Осторожно, не упади. Тут еще не все доделано.
        - Что это?
        - Пиратский корабль. В детстве я бредил этой глупостью. И вот сделал себе подарок на день рождения. Заказал точную копию судна капитана Дрейка. Точной копии, правда, никто не знает. Идем в кают-компанию.
        В кают-компании горели свечи и был накрыт стол на двоих.
        - А кроме нас здесь есть кто-нибудь?
        - Есть, не волнуйся. Но я не велел никому сюда соваться. Итак, леди. Вас украли пираты. И вы никогда не увидите стен вашего родного туманного Лондона.
        - Здравствуйте! До сегодняшнего дня я была прекрасной француженкой! Какой Лондон? Я Бланш, маркиза дю Плесси... Вы меня с кем-то спутали, капитан.
        - Черт, опять мои головорезы выкрали не ту девушку. Но забудем про Лондон, вы мне тоже нравитесь! Я поменял свое решение. Вив ля Франс!
        Мадемуазель! Я буду краток. Уже в который раз делаю вам очередное и окончательное предложение. А этот алмаз из короны королевы Британии закрепит мои клятвы.- И, взяв Линду за руку, он надел ей на палец кольцо со сверкнувшим брильянтом.
        - Bay!- неожиданно для самой себя произнесла Линда, но решила не прерывать игру. - О, месье! Какая маркиза устоит перед вами. Я не уйду с вашего корабля, даже если он будет тонуть. К черту Францию, а заодно и туманный Лондон!
        - Ловлю вас на слове!
        Час спустя, лежа на низкой широкой кушетке, разложенной посреди капитанской каюты, Эдвард делился с Линдой планами на будущее.
        - Свадьбу справим летом. Будет тепло, можно что-нибудь придумать. В середине января мне нужно съездить по делам, я вернусь к февралю, если успею. А в марте я приглашаю тебя покататься на лыжах в Швейцарии. Ты умеешь кататься на горных лыжах? На недельку слетаем, у тебя же там какие-то каникулы. Если хочешь, будем жить у тебя... у меня... везде! Это так здорово - не сидеть на одном месте. А тебе действительно нравится учить этих оболтусов? Да ладно, никогда не поверю...
        Линда вдруг вспомнила, о чем весь день хотела спросить.
        - Слушай, а ты знаешь этого... Винсента Торна?
        Он случайно не брат Джуди Тори?
        - Да, брат. Мы с ним общаемся по делам и... так просто. Вместе зажигали когда-то..
        Билл его не очень жалует. Скандальная семейка. Но сам Вин очень славный и деловой. Это его сестрица постоянно влезала в дерьмо по самые уши и портила всю репутацию их семье.
        - А ты и с сестрой его знаком? Романа у вас не было?
        - Не приведи Господь! Она на наркотиках с тринадцати лет. Потом лечилась, потом у нее было какое-то нервное расстройство. Потом спала со всеми, кому было не лень, потом был роман с одной рок-звездой, она даже забеременела от него. Он ее бросил, она вышла замуж за какого-то тормоза, чуть ли не на улице подобрала или с ним училась...
        Не знаю, мне Вин рассказывал, но я не вникал.
        Короче, кажется, так никто и не родился. Но она все еще замужем... Вин постоянно отстегивает бабки, чтобы о ней поменьше писали в газетах. Или писали только хорошее. Но ты не волнуйся, эти ребята не будут тебе набиваться в друзья. У меня есть и другие знакомые. Не такие засвеченные, хотя и не беднее. А чего тебя так заинтересовал Вин?
        Ты с ним была знакома?
        - Нет. Даже не знаю, что и сказать... Хотя ты все равно узнаешь. Я даже с ним в некотором роде в родстве. Мой бывший муж женат на Джуди Торн. Я подозреваю, что он и есть тот самый тормоз, о котором ты весьма пренебрежительно отозвался. Но он не бродяга и не студент. Он был профессор политологии, и она у него училась... И, кстати, он подавал большие надежды как ученый...
        - Слышите стук? Это стук падения тела пирата Дрейка. И дальше - тишина... Как в
«Гамлете»...
        - А говорил, что ничего не читал.
        - Я хожу в театры. У меня же слуховая память.
        Но не будем отвлекаться от главной темы. Это правда? Или ты придумала?
        - А почему я оказалась в поезде Париж - Рим?
        Я уехала лечить раны, нанесенные разводом. Он меня бросил ради Джуди Торн.
        - Он точно тормоз. Я не ошибся. Мы не едем в Швейцарию. Потому что они там тоже будут.
        - Да нет, поедем. Даже интересно.
        По дороге на рождественский прием Эдвард несколько раз останавливал машину, предлагая вернуться.
        Но Линда твердо отвечала:
        - Поезжай, что стоишь? Это наш долг, понимаешь. Есть правила общения, которые никто не отменял. Потом тебе самому будет легче, вот увидишь.
        - Железная леди. Знаешь, я подумал, а может, тебе в политику податься? У тебя все данные: любишь миротворить, пробиваешь дырку в голове, если тебе что-то надо позарез, умеешь говорить «нет», ну в случае с Биллом, и умеешь ждать своего часа - как меня дождалась... Давай, я тебя профинансирую!
        Линда задумалась.
        - А что, неплохая идея. Только не я пойду в политику, а ты. Ну а я буду в твоей команде спичрайтером, референтом. Буду читать тебе все сплетни про тебя в газетах. А ты со своей памятью на лица, имена и цифры станешь как Юлий Цезарь.
        Он каждого солдата в лицо помнил.
        - И Наполеон тоже. И чем они кончили? Одного убили свои же сенаторы, а другого сослали и отравили. Спасибо, не надо.
        - Ну почему так трагично? А вот Черчилль, ты же сам говорил... Послушай, это же прекрасное решение нашей жизни! Мы вместе работаем, но ты мой босс. Ты обаятельный, остроумный, внушаешь доверие, у тебя потрясающая харизма! А я для тебя просто находка - социолог, доктор наук, специалист по женскому движению, знаток идеологии терроризма. У нас будет отличный тандем! А главное, мы будем вместе делать общее дело. И разъезжать по разным городам, как тебе нравится. Но при этом мы будем приносить людям пользу, а не бестолково прожигать жизнь!
        Эдвард слушал Линду не перебивая.
        - Погоди, Бланш, это ты серьезно? Тебе правда вся эта тягомотина интересна? Ну-ка давай поподробнее про мою потрясающую харизму... Давно мне так грубо и откровенно не льстили. Я и забыл, как это чертовски приятно слушать!
        Они подъехали к дому сэра Уильяма в приподнятом настроении.
        Дом был красиво украшен огнями. В вестибюле стояли живые цветы, соединенные с еловыми ветками. В гостиной красовалась елка, убранная в темно-синие и серебристые шары и ленты - традиционные цвета Фелтон-колледжа. Под елкой стояли коробки, завернутые в серебряную бумагу и перевязанные синими лентами. Это были рождественские подарки для гостей.
        - Как ты думаешь, а нам есть подарки?- хихикнул Линде в ухо Эдвард.- Или мы плохо себя вели в этом году? И Санта-Клаус нам ничего не подарит.
        Линда шутливо ткнула Эдварда в бок и приложила палец к губам. Рядом с ними стоял сэр Уильям в элегантном черном костюме с красно-зеленым рождественским галстуком - бабочкой.
        - Веселого Рождества!- произнес он дежурную фразу.
        Линда слегка толкнула Эдварда в спину.
        - Папа! Мы с Линдой поздравляем тебя с Рождеством! Это тебе от нас подарок. И... я хотел бы тебе сказать... мы тебя очень любим. И мы обручились. Короче, отец, извини, если что не так. И веселого Рождества! Ну я не знаю, что еще говорить надо, чтобы ты меня обнял и перестал дуться!
        Сэр Уильям вдруг крепко обнял Эдварда и, кажется, прослезился. Потом привлек к себе Линду и тоже поцеловал.
        - А где же малыш?- спросил он.
        - Дома с няней. Я не рискнула брать его на такой важный прием.
        - Ну, идемте к гостям. Я представлю вас сенатору Мартину и его супруге.
        В банкетном зале уже все собрались. Ректор произнес полагающийся по случаю тост. Все осушили бокалы и принялись накладывать себе еду. Через полчала все гости уже слонялись с тарелками и рюмками по залу и общались друг с другом, время от времени возвращаясь к столам с блюдами и к бару с напитками. Линду уже исцеловали все ее коллеги женского пола. Мелисса была с ней особенно нежна и, целуя, шепнула:
        - Поздравляю! Он, конечно, шалопай, но в целом добрый мальчик. Он ведь рос у меня на глазах.
        Вдруг сэр Уильям возвысил свой голос и призвал к тишине.
        - Дамы и господа! Дорогие коллеги! Я хотел бы предложить тост за прекрасное событие, произошедшее в эти рождественские дни! Мой сын Эдвард Фредерик Верстрейт состоял в гражданском браке с очаровательной леди Линдой Бланш Хоппер, нашим уважаемым профессором и автором нашумевшего бестселлера. Сегодня они решили снять завесу тайны с их отношений и объявить о своей помолвке, что давно пора, принимая во внимание родившегося у них сына.
        Все присутствующие громко зааплодировали и бросились поздравлять Линду и Эдварда.
        Эдвард восхищенно показал отцу большой палец.
        - Я просто потрясен, как папа ловко подтасовал наши сомнительные карты,- шепнул он Линде,- и как он красиво все это преподнес.
        Эдвард и Линда подошли к сенатору Джону Мартину и его жене Хелен, немолодой приятной паре, вышколенной общественной жизнью до высшей степени располагающей естественности.
        - Я раз тебя видеть, Эдвард!- с жаркой искренностью произнес сенатор, пожимая ему руку.- Ты все продолжаешь заниматься бизнесом или думаешь начать что-то другое?
        - Да, сенатор. Подумываю о политической карьере. Вот приехал посоветоваться с отцом на эту тему.
        Сэр Уильям даже бровью не повел, словно все планы сына ему были давно известны.
        - У тебя есть уже какая-то программа?- поинтересовался сенатор, стрельнув в Эдварда оценивающим взглядом.
        - Конечно, сенатор, но жена запретила мне о ней рассказывать до Рождества. А так как она будет писать за меня речи, я боюсь ее ослушаться. И Эдвард улыбнулся широкой обворожительной улыбкой.
        Сенатор с женой засмеялись и тут же заговорили о каких-то милых пустяках.
        Спустя несколько минут сэр Уильям отвел Эдварда в сторону.
        - Что ты нес сенатору про какую-то свою политическую программу? Сначала надо было поговорить со мной.
        - Хорошо. Говорю тебе сейчас. Мы с Линдой решили заняться политикой. ,- Что ты так поздно спохватился? Надо было начинать десять лет назад!
        - У меня не было стимула.
        - Если Линда стала твоим стимулом, то я обеими руками голосую за ваш брак.
        Новый год Линда и Эдвард встречали в Нью-Йорке, остановившись в Плаз-отеле. Линда познакомила его со своими подругами, Мэг и Корой.
        Свадьба Коры и Айка намечалась на июнь, а Мэгги и Кароль, поженившиеся, как они шутили, вне очереди, тоже грозились устроить грандиозное венчание, как только решится вопрос с работой Кароля.
        После Нового года Эдвард уехал по своим делам и обещал вернуться ко Дню всех влюбленных - 14 февраля.
        III
        В самолете, летящем в Осло, Линда еще долго не могла прийти в себя. Эдвард был подобен вихрю, сметавшему все на пути. Его идея поехать кататься на горных лыжах была воспринята Линдой как обычный словесный шум для создания настроения. Но, вернувшись из, своей деловой поездки, Эдвард развел бурную деятельность. Он заявил, что они поедут кататься на лыжах в конце февраля. И хотя он любит Швейцарию, но на этот раз они поедут в Норвегию. По двум причинам: там уж точно не будет Торнов, которые имеют обыкновение в это время тоже кататься на лыжах. И еще - в Норвегии замечательные условия для семейного и детского отдыха. Было решено взять с собой Оливера и Джованну. Батлера согласился приютить на время сэр Уильям. Линда сообщила, что последний раз каталась на лыжах еще студенткой и вообще она выросла в Калифорнии и больше любит плавать в теплом океане. Но Эдвард ответил, что это все ерунда. Он купил лыжное снаряжение не только ей, но и даже Оливеру и Джованне. Хотя Линда была уверена, что все это можно было бы взять напрокат.
        Осло поразил их своей патриархальной тишиной, чистотой и уютом доброй, размеренной жизни. Там не было американского размаха, чувства бесконечности и затерянности. Линде показалось, что горизонт в Норвегии уходит не в даль, а в глубь, в волшебный мир, в сказочное царство прошлого, в необычные перевоплощения.
        Эдвардом был выбран старинный курорт Яйло.
        Линда со страхом встала на лыжи, но очень быстро освоилась. Она поняла, что есть такие навыки, от которых не избавляются с годами,- вождение машины, плавание, лыжи. Скоро она начала смело съезжать с небольших склонов. Но бедная Джованна так и не решилась на этот подвиг. Она ходила по пятам за Оливером, который лыжам все-таки предпочитал санки. Джованна водила его каждый день в какой-то детский клуб «Троллей», а Эдвард и Линда наслаждались своим высокогорным медовым месяцем.
        В то утро они подошли к подъемнику неожиданно для обоих рано. Было только десять часов утра. Чудесный горный воздух действовал на Эдварда благотворно. Он хорошо спал и рано просыпался. А может, Линда так хорошо на него влияла.
        В это утро Эдвард решил съехать с самого высокого склона. Но Линда сошла с фуникулера раньше, не решаясь освоить новые высоты. Помахав ему рукой, Линда приготовилась совершить свой прыжок в белую даль и какое-то время собиралась с душевными силами. Вдруг ее окликнули. Она обернулась и с изумлением увидела Тимоти.
        - Линда, что ты здесь делаешь?
        - А как ты думаешь? Собираю цветы на лужайке...
        - Я имел в виду, как ты сюда попала?
        - Это так сложно?
        - Ты раньше никогда не увлекалась горными лыжами.
        - Ты тоже.
        Тимоти был полностью экипирован, как и Линда. Но Линда с удовольствием и даже с некоторым злорадством отметила, что ее костюм стоит гораздо дороже. Тимоти, не скрывая, окинул ее оценивающим взглядом и еще больше изумился.
        Внешне он сам очень изменился. Загорел, похудел, немного осунулся. В его глазах появилось какое-то иное, незнакомое Линде выражение. Еще раз окинув его взглядом, она подумала: совершенно чужой мужчина. Неужели у нас что-то с ним было? Она уже собралась съехать с горы, как он спросил:
        - Ты здесь одна?
        - Нет. А ты?
        - С компанией. Никогда раньше здесь не были.
        Решили апробировать. А где ты остановилась?
        - В «Бардоле»,- нехотя ответила Линда. Это встреча уже начала ее тяготить. И ей очень не хотелось ничего о себе рассказывать.
        - Мы тоже. Вечером можем увидеться.
        - Прощай.- Линда оттолкнулась и съехала с горы. Приятное волнение от быстрого спуска было нарушено каким-то тревожным настроением. Ей почему-то стало не по себе.
        Внизу ее уже ждал Эдвард. Возле него топтались несколько человек.
        - Бланш, познакомься... Винсент Тори. Вин, это Бланш.
        - Очень приятно.
        Легендарный Винсент Торн оказался очаровательным молодым блондином со светлыми глазами и энергичным рукопожатием. Он был красив отполированной голливудской красотой богатого и ухоженного мужчины. Был он очень светским, вел себя просто и даже слегка застенчиво. Линда подумала, что это скорее всего маска хорошо воспитанного человека. Обычно все бойцовые собаки выглядят очень печальными и лиричными, хотя и считаются собаками-убийцами. А может, она зря так думает. Может, он и вообще такой: милый и простой золотой мальчик, ворочающий миллиардами. Правда она вдруг почувствовала, что ее оценивают, но это была лишь секунда.
        - Я думал, ты в Швейцарии,- сказал Эдвард.
        Судя по всему, они встретились несколько минут назад.
        - Пришлись уехать. Из-за Джуди. Ей что-то там не показалось. Решили не нагнетать обстановку своим присутствием. Слишком много знакомых.
        А здесь, как видишь, только ты...
        - Ты с Джуди? Так и возишь ее за собой?
        - Нет, я с Андре. Ты ее не знаешь, мы уже вместе две недели. Это Джуди захотела ехать с нами. И ее мужу пришлось тоже присоединиться, хотя, кажется, он не в восторге от, всего.
        - У Джуди все в порядке?
        Винсент молча покачал головой. Потом сказал:
        - Сам увидишь.
        - Мне вас оставить?- спросила Линда.
        - О нет, что вы! Извините, мы отвлеклись. Вы здесь впервые?
        - Я впервые на горных лыжах!
        - Неужели?! Тогда у вас просто талант горнолыжницы. Я вас поздравляю.
        В это время с горы съехал Тимоти. Линде стало не по себе. Винсент обратился ко всем:
        - Познакомьтесь, это мой зять Тим Раймон. Тим, это Эдвард и Бланш.
        Тимоти удивленно посмотрел на Линду.
        Линда решила внести ясность.
        - Вообще-то Бланш мое второе имя. Но Эдварду оно больше нравится.
        - Мне тоже, очень красивое имя!- воскликнул Винсент.- Предлагаю вечером собраться и посидеть в баре. Ну, я пошел искать свою герлфренд, по-моему она заехала в очередные кусты.- Винсент отправился к фуникулеру.
        Тимоти стоял, не зная, что ему делать.
        Эдвард быстро нашелся.
        - Дорогая, пойдем поищем троллей,- непринужденно обратился он к Линде.
        Они с нарочитой сердечностью простились с Тимоти и отправились по боковой аллее в сторону детского клуба.
        - Я не учел странной особенности этой семьи.
        Они не могут сидеть на одном месте. За неделю проедут по нескольким курортам. Так это твой бывший муж?
        - У меня такое чувство, что мы с ним даже не знакомы.
        - Вот и познакомились. Теперь такого чувства уже не будет.
        - Ты злишься? Тебе все это не нравится?
        - Я сам не Пойму. Лучше бы ты мне ничего про него не говорила. Я бы и не узнал.
        - Я не люблю обманывать.
        - Это тоже правильно. Извини. Я несу какую-то чушь. Забудем.
        А Линда вдруг вспомнила давние слова Тимоти «мы теперь будем вращаться в разных кругах» и усмехнулась.
        Вечером Эдвард предложил Линде надеть платье для коктейля. Линда пожала плечами. Она вообще-то собиралась обновить новый норвежский свитер с серебряными застежками. Но Эдвард уже бросил ей на кровать черный корсет с короткой пышной юбкой, напоминающей балетную пачку.
        Линда небрежно откинула волосы и уже привычными движениями нанесла на лицо тон, румяна и блеск для губ.
        Когда они спустились в просторный бар, там уже собрался народ. Они сели за один из столиков, и скоро к ним присоединился Винсент с очень красивой стройной девушкой, мило щебечущей по-французски.
        Ни Тимоти, ни его жены Линда не заметила и облегченно вздохнула.
        Но на самом деле Тимоти был в зале и с удивлением наблюдал за Линдой. Эта встреча никак не укладывалась у него в голове. Это было для него так же невероятно, как встретить привидение. Около него за стойкой сидела его жена, болезненно худая и высокая девушка с падающей на глаза каштановой челкой, с красиво подведенными глазами и нарочито подчеркнутым капризным ярким ртом. Она допила коктейль из высокого бокала и жестом показала бармену, что хочет еще. Тимоти внимательно посмотрел на жену. После третьего бокала ее следовало остановить. Он заказал себе виски со льдом и решил этим и ограничиться на сегодня.
        - Смотри-ка, у Эда новая телка,- громко сказала Джуди, неожиданно низким для ее ангельской внешности хрипловатым голосом.- Кто она, не знаешь?
        Тимоти что-то промямлил, глядя в стакан.
        - Слушай, я тебя, кажется, нормально спросила,- начала заводиться Джуди,- вынь наконец член изо рта и ответь мне: ты ее знаешь? Это случайно не та актриса, что играла в «Адвокате дьявола»?
        - Думаю, нет. Это всего лишь моя бывшая жена...
        - Это мы так пытаемся пошутить. Смешно получилось! Ха-ха-ха! Мне еще один...
        - И последний....
        - Заткнись, придурок! А я пока пойду поздороваюсь.
        - Не стоит мешать людям...
        - Это они мне все мешают, начиная с тебя. Джуди, слегка покачиваясь, подошла к столику, за которым сидели Линда, Эдвард и ее брат с юной Андре. Тимоти с убитым лицом шел рядом.- Привет, Эдди! Что же ты не знакомишь меня с новой девушкой из твоего гарема? Привет, я Джуди! И она протянула руку Линде.
        - Очень приятно! А я Шахерезада.
        Джуди осеклась и не нашлась с ответом.
        Винсент встал и обнял Джуди за талию.
        - Иди погуляй с Тимом, проветрись. Тим, отведи ее куда-нибудь. Я тебе настоятельно советую!- Последнюю фразу он произнес очень тихо, но она прозвучала как приказ.
        Джуди сразу сникла, взяла Тимоти под руку и позволила себя увести. За столом повисла пауза.
        Линда тут же нашлась:
        - В Норвегии принято очень много алкоголя добавлять в коктейли. Большое испытание для малопьющих американцев. Имейте это в виду! На первый взгляд кажется - ерунда, а потом с ног валишься!
        Винсент посмотрел на нее с благодарностью.
        Старясь загладить общую неловкость непринужденной любезностью, Линда спросила Андре, чем та занимается. Девушка оказалась начинающей фотомоделью. Она и в самом деле выглядела как картинка с глянцевой обложки. Возможно, ей была отведена роль всего лишь красивого украшения поездки или удобной секс-куклы. Окрыленная вниманием Линды, девушка вдруг разговорилась и стала воодушевленно рассказывать о причудах мэтров высокой моды, о своих изнурительных занятиях балетом и фитнесом, о многочасовых съемках крошечных эпизодов рекламных роликов.
        - Вы не представляете, мы недавно снимали рекламу сыра...
        - Сыра?- с серьезной насмешливостью переспросил Винсент.- Это интересно. И что он делал?- Судя по всему, его этот разговор пока еще забавлял.
        - Нужно было установить правильный свет, на это ушло целых восемь часов!
        - Какая у вас тяжелая работа!- воскликнула Линда.- А сколько минут шел этот эпизод?
        - Ты так спрашиваешь, будто речь идет о блокбастере под названием «Война сыров»,- улыбнулся Эдвард.- Я могу точно сказать - минут пять от силы. Я, кажется, видел эту рекламу. А что вы там делали, Андре?
        - Вот и не угадали. Три минуты двадцать секунд, А я этот сыр пробовала, но потом оставили только мои руки и ворону. Она его уносит. Но все равно было прикольно. Мы этим сыром просто объелись.
        И нам еще фирма подарила целый набор сыров и красивую фарфоровую досочку...
        Винсент с улыбкой переглянулся с Эдвардом.
        Они делали усилие, чтобы не рассмеяться.
        В душе бывшей феминистки проснулась обида за весь женский род.
        - Андре, большое вам спасибо! Вы просто открыли мне глаза на эту профессию! Я-то думала вот красивая девушка, пришла, улыбнулась, получила деньги и ушла. А это довольно изнурительный и серьезный труд.
        - Малышка Андре, а зачем тебе все это? Хочешь, я куплю тебе целое рекламное агентство?
        - Винсент, если вы купите балерине целый театр, она все равно будет по шесть часов стоять у станка. Профессионализм надежнее вдохновения.
        - Но мне правда нравится моя работа. Бланш верно говорит. Настоящих профи все уважают и охотнее имеют с ними дело.
        - Вин, я забыл тебе сказать... Бланш известный социолог. Знаешь, как называется ее книга? «Женщины мирового терроризма». Будь с ней осторожен.
        - Я потрясен. Это вам не сыр рекламировать.
        А тебе, Бланш, присылают подарки от фирм - ну там, автомат Калашникова, взрывчатку...
        - Могу договориться об этом лично с вами, минуя посредников. Но лучше расскажите про вашу новую киностудию. Я ведь родом из Калифорнии.
        По дороге из бара Винсент отозвал в сторону Эдварда.
        - Знаешь, мы очень мило посидели. У нас, по-моему, формируется новый стиль общения...- Винсент заговорщицки улыбнулся и похлопал Эдварда по плечу.- Ну что, Эдди, поменяемся девочками на ночь?
        - В последнее время у меня перебои с чувством юмора. Разучился правильно реагировать на шутки: то смеюсь, то вдруг начинаю драться.
        - Смотри, Эдди, женщины не выносят парней, теряющих чувство юмора. Твоя Шахерезада - та еще штучка. Сообщи мне, когда она тебя бросит и будет свободна. О'кей?
        Войдя в номер, Эдвард упал на диван.
        - Почему я раньше не замечал у этой семейки так много неприятных особенностей? Но ты хорошо умыла эту вонючку Джуди, она даже лишилась дара речи. Пожалуй, я тебя сделаю не только спичрайтером, но и пресс-секретарем. Знаешь, рядом с тобой я многое вижу другими глазами. Твое присутствие делает меня умнее. Я все время как бы смотрю со стороны на происходящее и спрашиваю себя: а что Бланш подумает об этом? Вот как ты мне это объяснишь? Я что, теряю индивидуальность?
        - Я тоже так теперь думаю и вижу. Да, мы оба теряем индивидуальность. Эдвард Верстрейт! Мы с вами присутствуем при историческом событии!
        Рождается новое сообщество - наша семья! И отныне я уже не смогу сказать - я хочу! Я говорю - мы хотим. А ты не можешь сказать - я решил! Ты говоришь - мы решили! А хорошо это или плохо?
        Время покажет!
        Утром, когда Эдвард, как обычно, крепко спал после бурной ночи, Линда спустилась в ресторан позавтракать вместе с Джованной и Оливером. Положив на тарелку тост, сыр и фрукты, Линда отнесла все это на их столик и отошла за кофе. Возле сверкающих кофейников она столкнулась с Тимоти.
        - Линда! Извини за вчерашнее. Джуди очень переживает потерю ребенка... Поэтому иногда ведет себя неадекватно.
        - Я уже и забыла. Не стоит беспокоиться.- Она уже хотела отойти, но не удержалась и добавила: Ты мне когда-то сказал, что мы едва ли встретимся в будущем из-за разницы социального статуса.
        Выходит, политологи тоже ошибаются?
        - Политологи всегда ошибаются, их спасает то, что никто не помнит, о чем они раньше говорили.
        Только вредные социологи всю информацию сохраняют до поры до времени. И давно ты с этим Эдвардом?
        - Давно. Как только ты ушел.
        - Быстро ты, однако, утешилась. Просто не снося башмаков.
        - Что можно ответить на эту бредовую претензию? Я понимаю, тебе бы хотелось прочесть обо мне в газете в разделе «Происшествия»: «Еще одна жертва суицида из-за несчастной любви». Это бы потешило твое мужское самолюбие, слегка опущенное неравным браком с бывшей наркоманкой и начинающей алкоголичкой, понукающей тобою. Но я не сделаю тебе такого подарка. Я даже благодарна тебе за твой уход. Теперь я хоть узнала, что такое настоящий мужчина в постели и просто в повседневной жизни. Прощай, Тимоти.
        Линда с пылающими щеками пошла к своему столику. Ее руки слегка дрожали. Она как женщина была отомщена, ткнув Тимоти носом в его дерьмо. Но как разумный человек осталась очень собой недовольна. Она нанесла удар ниже пояса.
        Била лежачего. Если раньше Тимоти чувствовал неловкость из-за своего ухода и был для нее не опасен, теперь он имеет полное право ее ненавидеть и строить ей козни. Зачем плодить врагов в мире, где так хрупко человеческое счастье? Всегда лучше благородно уйти, не сказав ни слова.
        Зачем ее понесло?
        Вдруг она почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади. Тимоти встал возле их столика. Его лицо было бледным, щека дергалась.
        - Какой прелестный мальчик,- произнес он сдержанно спокойным голосом.- Это твой ребенок, Линда?
        - Это наш с Эдвардом ребенок,- четко и раздельно ответила Линда. И тут же начала говорить с Джованной, давая понять, что разговор окончен.
        Тимоти отошел. Джованна испуганно посмотрела на Линду.
        - Он вас так ненавидит. Что вы ему сделали?
        - Это мой бывший муж.
        - Святая Мария! Кто-то вам очень позавидовал! Что ему надо от вас? Или ему плохо сейчас живется?
        - Боюсь, что да.
        - Будьте осторожны, мэм. Уговорите мистера Эдварда уехать отсюда пораньше. Мне не понравилось, как он смотрел на вас и на Оливера.
        Когда Линда поднималась по лестнице, отправив Джованну с малышом на лифте, Тимоти догнал ее.
        - Линда, ведь это мой ребенок? Скажи правду!
        - Нет, нет и еще раз нет! Мы прожили с тобой семь лет, и я ни разу не забеременела!
        - Моя жена тоже врала мне так же, как ты врешь своему красавчику. Но я же умею считать. Линда, это судьба. Мы должны снова быть вместе. Да, я ошибся. Ты сама видишь, как я влип. Дай мне шанс.
        Я готов простить тебя за этого парня, ты, наверное, нарочно сошлась с ним, чтобы меня уесть. Ты ведь меня любишь по-прежнему? Мы же так хорошо жили все эти годы. Я вспоминаю это время, как потерянный рай...
        - Ты болен, Тим! Ты сам не понимаешь, какую чушь ты несешь! Все кончено между нами. Я люблю другого мужчину, и у нас с ним общий ребенок! Если ты будешь меня преследовать, я пожалуюсь твоему шурину.
        - Ах вот как?! Раз ты хочешь войну, ты ее получишь. Все вы бабы шлюхи. Не думай, что я стану умиляться на твое семейное счастье с этим плейбоем. Я буду судиться с тобой и отниму у тебя ребенка! Вот что я сделаю! А если даже и не отниму, ты будешь в таком дерьме, что в жизни не отмоешься!
        Линда с трудом сдержалась, чтобы его не ударить. Она вбежала в номер. Зубы у нее стучали. Господи, но кто бы мог подумать!
        Она разбудила Эдварда.
        - Давай уедем отсюда! Мой бывший муж устроил мне истерику в ресторане. Ему стало обидно, что я не одна и счастлива.
        - Какого черта! Я сейчас скажу Вину, и пускай они катятся сами отсюда!
        - Зачем поднимать скандал? Уедем, и больше никогда их не увидим, я надеюсь.
        - Ну как хочешь. Думаю, Джуди его скоро бросит и он вообще исчезнет с нашего поля зрения.
        Попроси Джованну заказать мне завтрак в номер, а потом будем собираться.
        Прошло почти два месяца, как Линда вернулась из Норвегии в Фелтон. Несмотря на уговоры Эдварда, Линда не хотела бросать колледж, хотя бы до конца занятий. Договорились, что Эдвард будет приезжать каждую пятницу, а уезжать в понедельник утром.
        Они по-прежнему страстно желали друг друга, и их встречи были такими бурными, словно между ними были не дни, а месяцы разлуки. Эдвард всерьез подумывал о политической карьере и обсуждал это со своим отцом. Казалось, ничто не могло помешать этой счастливой жизни. А единственным предметом их споров была предстоящая летом свадьба. Эдвард хотел что-то грандиозное, что Линда про себя называла «белые кони под водопадом» и всячески этому сопротивлялась. Они с Биллом облюбовали для свадебной церемонии фамильную церковь семьи Верстрейт, стоящую на территории колледжа. С родителями Линды сэр Уильям познакомился заочно по телефону. Но неугомонный папа Джим Хоппер прислал своему будущему свату видеокассету. На ней они с мамой были запечатлены в собственном доме с раскрытым фамильным альбомом в руках. Было уже решено после свадьбы пригласить сэра Уильяма и молодых погостить в Пало-Альто.
        Но однажды в понедельник днем раздался телефонный звонок. К счастью, Эдвард был уже в Бостоне.
        - Миссис Хоппер? Это говорит Бернард Дафти.
        Вы меня помните? Мне кажется, у вас могут быть проблемы. Ко мне сегодня приезжал ваш бывший муж посоветоваться. Он хочет затеять с вами судебную тяжбу. Я его выслушал и, честно говоря, в растерянности. Вы меня слушаете?
        - Да. Я только не понимаю, на чьей вы стороне?
        - Я всегда на стороне закона и здравого смысла.
        Просто я хорошо помню, как все было. И как Тимоти поступил с вами. Но, Линда, вы же понимаете, если это его ребенок, вы обязаны разрешить ему с ним видеться.
        - Это бред его больного воображения. Это не его ребенок! Это ребенок моего бойфренда, с которым мы собираемся пожениться через три месяца! Объясните, зачем Тимоти хочет этого скандала? Это укрепит его второй брак?
        - Его второй брак уже ничто не укрепит. Его жена хочет с ним развестись. Наверно, Тимоти решил как-то самоутвердиться. И потом, он уверен, что это его ребенок. Я думаю, единственное, что можно сделать,- это сдать всем троим анализы на ДНК.
        - А зачем мне-то сдавать эти анализы?
        - Не вам, а вашему жениху.
        - Я не хочу посвящать в эту историю своего жениха.
        - Тут я вам помочь ничем не могу. Если суд решит...
        - Суд? О Боже! Какая гадость! Послушайте, Бернард, неужели нельзя обойтись без этого? Пускай он сам сдает эти чертовы анализы. Постойте, а группа крови? У нас у всех нулевая группа крови, а у Тимоти - вторая.
        - И что из этого? У меня с моим отцом тоже разные группы крови. Это определяет только ДНК.
        - Хорошо, куда надо идти сдавать эти анализы?
        - Вам надо приехать в Нью-Йорк, в Кайзеровскую клинику. Какая у вас страховка?
        - Кайзеровская.
        - Уже легче. У Тимоти, кажется, тоже. Но эти анализы будут платные.
        - Умоляю, уговорите его сдать эти анализы, не дожидаясь суда. Я... оплачу вам все ваши хлопоты.
        - Я постараюсь. Но, если я соглашусь быть его адвокатом, я уже не смогу вам давать никакой информации о Тимоти.
        - Так не соглашайтесь! Будьте моим адвокатом. Я вас нанимаю! Я сегодня же высылаю вам чек!
        - Хорошо! Я подумаю и позвоню вам сегодня вечером или завтра.
        Линда была в шоке. Все принимало какой-то фантастический оборот. Тимоти выплыл откуда-то из небытия и во второй раз начал ломать ее жизнь.
        Сама мысль о его появлении теперь вызывала у Линды ужас и отвращение.
        В среду у Линды в расписании стоял библиотечный день. В четверг у нее было назначено несколько консультаций, но она решила их перенести на следующую среду. Линда повезла Оливера в Нью-Йорк сдавать анализы. Впрочем, наверное, их можно было сдать и где-нибудь поближе, но лучше, чтобы об этом никто не знал. Она не стала говорить даже Джованне об истинной цели своей поездки, сказала, что у ее подруги важное событие и ее пригласили в гости.
        Линда хотела снять номер в отеле, но Мэгги уговорила ее остановиться у них.
        В среду вечером они уже сидели за столом у четы Липовски в их стильной и уютной кухне и обсуждали ситуацию.
        - Давай я с ним поговорю по-мужски,- предлагал Кароль.- Что у вас, американцев, за манера - бегать по судам...
        - Я и не хочу суда. Это будет такой скандал. Для Эдварда особенно. У нас были планы начать политическую карьеру. Это нам все испортит.
        - Главное, чтобы это не испортило твоих отношений с Эдвардом,- авторитетно заявила Мэгги.
        ...В четверг утром, сдав анализы, Линда вернулась в Фелтон. Уже оттуда позвонила Дафти.
        Тот выслушал ее и сказал:
        - Знаете, Линда, мне кажется, все должно уладиться. Кажется, Тимоти помирился с женой. Может, это его успокоит. Мне он с тех пор больше не звонил. Если что, я вам сразу дам знать. А вы выслали мне чек, как обещали?
        В пятницу поздно вечером, когда Оливер уже спал, приехал Эдвард. Он выглядел немного уставшим. Сказал, что ужинал с каким-то своим партнером по бизнесу и не голоден. Линда немного расстроилась, она любила ужинать с Эдвардом после его приезда. Но сегодня Эдвард даже не остался в столовой с Линдой, а ушел в библиотеку. Там Линда оборудовала для него кабинет, смежный с ее кабинетом.
        Обеспокоенная Линда сразу потеряла аппетит.
        Она вошла в библиотеку. Эдвард сидел на диване и листал какой-то журнал.
        - Эдди, ты не заболел?- спросила Линда.
        - Читать мужской журнал - это уже диагноз? усмехнулся Эдвард.- Тут иногда пишут довольно интересные вещи. Про женщин, например.
        - Что знают о нас эти мужские шовинисты?
        Лучше спроси у меня.
        Эдвард со странной задумчивостью посмотрел на Линду.
        - Хорошо, спрошу. Зачем ты ездила в Нью-Йорк?
        - Встретиться с Мэгги...- Линда почувствовала, что краснеет.
        - А зачем брала Оливера?
        - Показать, как он вырос.
        - И для этого даже отменила консультации?
        Ты же очень дорожишь своей работой. Мы из-за этого даже видимся не каждый день. Что такое случилось в Нью-Йорке, что ты сорвалась туда как ошпаренная?
        - Это что, допрос с пристрастием? Если женщина едет на любовное свидание, она не берет с собой ребенка. Я вот не пытаю тебя, почему ты ужинал в ресторане, а не со мной. Мне даже в голову не приходит подозревать в этом какой-то злой умысел.
        - Иногда случаются такие свидания, на которые необходимо брать с собой ребенка. Для встречи с его родным отцом, например...
        У Линды похолодело все внутри, а ноги стали как ватные.
        - С каким отцом? Я ночевала у Мэгги, можешь позвонить ей... Хорошо, мы с Оливером ездили в больницу, сдавать анализы. Я не хотела сдавать их в Шервуде из-за Бекки Рубинштейн. Чтобы не было лишних разговоров...
        - Можно было бы поехать в Бостон. Это на четыре часа ближе. И переночевать у нас дома. А кстати, что за анализы вы сдавали? И почему я об этом ничего не знаю? И почему ты сейчас продолжаешь мне врать?
        Линда молчала. Она никак не могла собраться с мыслями. Голос у Эдварда был как из стали, а взгляд чужой и жесткий. Она никогда его таким еще не видела.
        - Что тебя интересует?- спросила она, тихо. Я не хотела рассказывать тебе весь этот бред сумасшедшего. Тимоти увидел в Яйло Оливера и вообразил, что это его сын. Это полная ахинея. Этого не может быть. Я знаю на сто, на двести процентов.
        Он начал плести какую-то чушь. Говорил, что хочет уйти от жены, что ошибся и жалеет о разводе. Я еле от него отделалась. Я решила, что он просто из-за нервного расстройства так говорит.- Линда перевела дыхание.
        Эдвард молча сидел и слушал Линду. Он даже не смотрел на нее, словно думал о чем - то другом.
        - И вдруг мне в понедельник звонит знакомый адвокат. Он занимался когда-то нашим разводом. И говорит, что Тимоти собирается подать на меня в суд из-за ребенка. Я пришла в ужас. И мы договорились, что просто сдадим анализы и определим все без суда. Я уверена была, что ничего не подтвердится, это полный бред. Мы сдали кровь, то есть у Оливера взяли. А потом я узнаю у этого Дафти, что Тим исчез куда-то и, скорее всего, все высосанное из пальца дело сойдет на нет. Как я и думала. Ну вот и все. Зачем надо было все это рассказывать, когда и так ясно, что ничего нет.
        Эдвард усмехнулся.
        - Значит, ты решила все это дело провернуть, не сообщив мне? Но, скажи мне, моя милая и любимая, почему твоему бывшему мужу вообще пришла в голову эта бредовая идея? У него наверно были какие-то основания так считать? Наверно, ты дала ему повод так думать? Ты спала с ним после нашей встречи?
        - Послушай, не смей говорить со мной в таком тоне! Я ни в чем не виновата! Я не спала с ним после тебя! Я ни с кем не спала после тебя! Я спала с ним до тебя... Тогда он был еще мой муж и я тебя не знала! А потом я поехала в Париж, чтобы не свихнуться от всей этой истории, и встретила тебя!
        - И какой отрезок времени был между этими трахами? Сутки или чуть больше? Неделя? Как быстро ты умеешь утешаться, однако!
        - Ты... ты говоришь, как он... Вы оба подонки!
        Я могла бы поклясться на Библии, что Оливер твой сын. Но я не буду тебе ничего доказывать. Моя вина только в том, что я не хотела сообщать тебе все эти бредовые идеи моего психованного бывшего мужа.
        Я хотела разрулить эту дебильную ситуацию сама, не вдаваясь с тобой в ненужные подробности.
        - Эти ненужные подробности мне сообщили другие. Мне позвонила пьяная Джуди и стала орать, что Тимоти хочет от нее уйти обратно к тебе, что у вас общий ребенок. Ну и так далее. Не буду повторять все ее слова. Сегодня вечером я ужинал с Вином. И он у меня допытывался, что я знаю. Я же ничего не знаю, как выяснилось. Торн безумно боится, что его сестра опять останется одна и начнется эта свистопляска с рокерами, рок-певцами, наркотиками... К своему зятю он уже привык, его все в нем устраивает, а кто придет на смену - неизвестно. Да и кому охота отдавать энное количество миллионов на развод чужому дяде? Торну глубоко наплевать на тебя и меня, его волнует только одно - нет ли угрозы его покою и, извините за выражение, семейному счастью его сестры. Но я во всей этой истории выгляжу как последний идиот.
        И мне это очень не нравится.
        - Скажи, что тебя больше всего в этом уязвило? Что тебя волнует?
        - Да все, черт возьми. Я не могу тебе доверять, Бланш. Я вляпался с тобой в дерьмо, а у меня не было еще подобного опыта. Я опять повторяю - мне все это очень не нравится. Я... не знаю, как жить с этим дальше. Прости, боюсь, что у нас ничего не выйдет.
        - Мы все рано или поздно хоть один раз, но вляпываемся в дерьмо. Нет человека, кто не пережил бы этот печальный опыт. Но у дерьма есть одна особенность - его всегда можно отмыть. В отличие от крови. Я тебя не задерживаю, Эдвард. Ты свободен.- Линда сняла кольцо и бросила его Эдварду на колени. Повернулась и пошла в спальню. Это была ужасная ночь. Линда не шевелясь сидела на кровати, тупо глядя перед собой. Она все надеялась, что Эдвард войдет к ней и они помирятся. Она глотала слезы, но это были сухие слезы боли, а не жаркие слезы облегчения. За окном стало светать. Линда прилегла на неразобранную кровать и задремала. Сквозь сон она слышала, как отъехала машина. Она сорвалась с постели к окну. Перед ней вдалеке мелькнул серебристый бок «порше» и тут же скрылся из виду. Она побежала в библиотеку. Там никого не было. Только на диване валялся журнал. Линда машинально пролистала страницы. Одна из статей называлась: «Почему они нас обманывают? Двенадцать испытанных способов вывести женщину на чистую воду». Линда в ярости швырнула журнал в угол. Потом упала на диван и зарыдала.
        Суббота прошла в непрерывных слезах и часовых разговорах с Джованной. В воскресенье позвонил сэр Уильям и спросил, ждать ли их к обеду.
        Линда сказала, что нет, и повесила трубку, не в силах продолжать разговор. Прошла еще одна неделя молчания. В один из дней Линда поняла, что она не может идти в колледж. Собственно, лекции уже кончились, оставались зачеты. Линда позвонила старосте ее группы и попросила зайти к ней домой с ведомостью. Она выставила всем подряд зачет.
        Написала заявление-просьбу на имя ректора о позволении досрочно завершить курс. Попросила Джованну отнести это заявление через несколько дней сэру Уильямсу. Джованна пыталась ее остановить, но Линда ничего не слушала. Она решила уехать - дома оставаться было невыносимо. Все здесь напоминало ей о недавнем счастье, планах на будущее, безумном сексе, любви, нежности... По дому были разбросаны вещи Эдварда. В ванной пахло его одеколоном и гелем для душа. Постель хранила запах его тела. Линда боялась сойти с ума. Она взяла Оливера, Батлера, погрузила на машину вещи и поехала к тете Лин в Виргинию.
        Путь был неблизкий - Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Вашингтон, а там еще несколько миль на юг. Где-то там, у тетки на ферме, росли вишни, наливались яблоки, созревала клубника. Линда решила провести у тетки все лето, зализывая свои сердечные раны. А осенью надо будет опять искать себе новую работу. Ну ничего, она выдержит, она сильная женщина. От этих мыслей Линда зарыдала в голос. Оливер испуганно посмотрел на нее и тоже заплакал. Батлер жалобно заскулил.
        После Бостона плакать вдруг расхотелось. Огибая город по скоростной автотрассе, Линда боролась с соблазном свернуть к Эдварду. Но гордость взяла верх. Он даже не вспомнил об Оливере, какой-то подонок сказал заведомую ложь, и этого оказалось достаточно. Достаточно, чтобы все перечеркнуть.
        В Нью-Йорке решено было сделать остановку.
        На этот раз Линда сняла номер в отеле. У Коры полным ходом шло приготовление к свадьбе. Рассказ Линды поверг всех в изумление. Мэгги ругала ее за невыдержанность. Кора, наоборот, винила во всем Эдварда. Айк и Кароль считали, что разбираться надо с Тимоти.
        - Так я что-то не пойму, он-то сделал этот гребаный анализ?- вдруг спросил Айк.- И почему он вдруг так резко все свернул?
        - Мне Дафти сказал, что сделал,- сквозь слезы сказала Линда.- Ну какое это теперь имеет значение?
        - Мне кажется, самое неприятное для мужчины думать, что это не его ребенок,- заметил Кароль.- А все остальное ерунда. Нужны доказательства. Надо этот анализ найти.
        - Мне его никто не выдаст. Только по решению суда.
        - Где он его сдавал?
        - В Кайзеровском центре.
        Айк отозвал Кароля в другую комнату.
        - Слушай, надо помочь девчонке, как ты думаешь?
        - Я готов, но чем и как?
        - Есть одна идея. Пройдусь-ка я по старым связям.
        На следующий день, проводив Линду в путь, Айк и Кароль поехали в Гарлем.
        - Слушай, а нас тут не убьют?- с опаской спросил Кароль.
        - Со мной нет, у меня славное боевое прошлое.
        Я в шестнадцать лет был грозой этого района. Так, незаметно заходим, тут темно, ноги не сломай.
        Они прошли по коридору, постучали в железную дверь. Им открыл худой черный парень с полосатой банданой на всклокоченной голове.
        В комнате был невообразимый беспорядок. Каролю показалось, что сюда высыпали содержимое всех мусорных баков, стоящих на улице.
        Они боком прошли вдоль сломанной мебели и протиснулись в маленькую комнатку, всю заставленную аппаратурой. Перед ошарашенным Каролем синел космической бесконечностью новейший монитор последней модели. Лохматый парень сел перед экраном, засунул в рот жвачку и выжидательно посмотрел на Айка.
        - Нужен Кайзеровский госпиталь. Данные лаборатории. Анализ на ДНК Тимоти Раймона.
        - Мелко вы, ребята, плаваете. Я думал, вам Пентагон нужен. Двести баксов на стол - и все дела.
        - Ты говорил - сто.
        - Вас же двое...
        - Анализ-то одного человека...
        - Айк, не надо, я дам ему денег.
        - Ты молчи, парень.
        - Что мелочишься, братишка? Он же сказал, что денег даст.
        - Делай свое дело, Бу. Бери сто, а остальные по результату.
        - Так, идем, идем... Это просто задание для детского сада. Раймон? Есть такой. Ой, братишки, это прикольно. А анализ спермы вам не нужен?
        - А что там?
        - А там полный облом. У вашего клиента сперматозоиды очень медленно бегают, просто еле ползают. Короче, папашей ему быть в этой жизни не светит. Распечатать? За распечатку беру за каждый лист по десять баксов.
        - Это почему?
        - Бумага дорогая.
        - Печатай на дешевой.
        - Нельзя, это усугубляет амортизацию компьютера.
        - Только пудрить мозги не надо, а?
        Когда Айк и Кароль вышли на улицу, у них на руках было все, что нужно.
        Бумаги послали Линде Федеральной экспресс-почтой на адрес тетки, заодно вложив туда приглашение на свадьбу.
        Линда жила на ферме уже вторую неделю. Огромный участок земли был занят под вишневые деревья. Обычно в супермаркетах продавалась черешня. А настоящую вишню можно было купить только в специальных дорогих магазинах естественных продуктов, не испорченных химическими удобрениями. Кроме перекупщиков, за вишней приезжал обыкновенный народ. Платили десять долларов за ведро и набирали туда ягоды прямо с дерева.
        Рядом стояла машина, вынимающая из вишен косточки. Потом очищенную вишню ссыпали в пластмассовые ведра и плотно закрывали. Довольные покупатели грузили ведерки в багажники и уезжали. В этом году урожай обещал быть хорошим. Сбор вишни намечался в конце июня. И тетя Линда со своими помощниками готовилась к наплыву желающих пособирать за свои деньги себе вишен. Линда тоже помогала тетке.
        Но каждое утро Линда звонила в Фелтон и слушала сообщения на своем автоответчике. Каждую неделю Джованна должна была пересылать всю ее почту в большом желтом конверте. Но ни по телефону, ни по почте не было известий от Эдварда.
        Несколько раз звонил сэр Уильям. Джованне не было разрешено говорить ему, куда уехала Линда.
        Но, судя по всему, он особой настойчивости не проявлял. Наверно, сам доволен, что все так вышло, решила Линда.
        Но, получив из Нью-Йорка пакет с результатами анализов, она все-таки отослала один экземпляр в Бостон на адрес Эдварда. Прошла еще одна неделя томительного ожидания. Никакого ответа не было.
        - Дело не в том, кто отец Оливера. Просто он решил со мною расстаться. Он принял такое решение. И даже если с неба слетит ангел и споет ему песнь обо мне, он этого решения не изменит, говорила Линда своей тете.
        - Ты бы все-таки съездила к нему или хотя бы позвонила. А может, он заболел.
        - Да, конечно. Или его похитили инопланетяне.
        А не звонит он потому, что банда террористов перерезала телефонные провода. Так, конечно, приятнее думать. Я не могу сделать первый шаг. Я не чувствую себя виноватой...
        - Почему ты хочешь, чтобы последнее слово было всегда за тобой? Ну видишь, парень пришел не в себе. Промолчи. А потом подлезла бы ему под бочок, то да се, ласки, поцелуи... Ну и помирились бы, глядишь.
        - Все не так просто.
        - А по-моему, чем дольше тянешь, тем хуже для тебя.
        На свадьбу Коры и Айка Линда полетела на самолете. Она твердо решила быть веселой и не портить убитым видом счастливый день своей подруги.
        Свадьба и вправду была замечательная. В баптистской церкви, где пела по воскресеньям сама Кора, хор гремел и заливался. Невеста в белоснежном платье, усеянном маленькими белыми бусинками и блестками, была ослепительно красива.
        Отец невесты, рано овдовевший и посвятивший себя воспитанию дочери, торжественно вел ее к алтарю. Он все еще не мог прийти в себя от ее выбора, но вида не показывал. Шафером Айка был Кароль, а Линда - одной из подружек невесты.
        Она была в сиреневом платье, сшитом на заказ вместе с платьем невесты, и старалась не плакать в голос при звуках свадебного марша и слов священника.
        На свадебном обеде один из тостов был за Линду, Рассказ о ее участии в возобновлении знакомства Коры и Айка уже стал семейной легендой.
        Линда, сидящая рядом с Мэгги, шепнула:
        - Боюсь, как бы родственники Коры меня не придушили за это в углу. Смотри, все ее тетки сидят с каменными лицами...
        - Просто боятся, что краска посыплется. Расслабься. А мне Кароль рассказал по секрету, как они доставали твои бумаги. Считай, что Айк с тобой расплатился за Кору. Ответ получила какой-нибудь?
        - Не спрашивай, а то заплачу.
        - А может, тебе этому позвонить, родственничку, который все замутил.
        - Тимоти? Ни за что!
        - Да нет, самому Торну. Это же он сказал Эдварду. Ну и дай ему по роже этим анализом. Что ты теряешь?
        Эта идея показалась Линде заманчивой. Торна она не боялась, но вдруг удастся узнать хоть что-то про Эдварда...
        На другой день она позвонила в офис корпорации Торна.
        - Кто его спрашивает?- изумленно поинтересовалась секретарь.
        - Бланш Хоппер. Он меня знает, мы вместе отдыхали в Норвегии.
        - Минуточку.- В трубке раздалась тихая музыка. Миссис Хоппер? Я вас соединяю.
        - Алло, Бланш, как я рад тебя слышать!- Голос Торна по телефону был потрясающе красивым, словно голос диктора на радио.
        - Мистер Торн, мне бы хотелось...
        - О Господи! Зачем так официально? Для тебя я Винсент, Вин... И потом, ты не хотела бы сегодня поужинать со мною? Мы бы все и обсудили заодно? У меня просто через пять минут важное заседание... Отлично. Сегодня к половине восьмого за тобой придет машина. Как называется твой отель?
        Записываю адрес... До встречи. Рад был тебя слышать, дорогая...- Все было решено быстро, без лишних слов и очень пристойно.
        Высший пилотаж, подумала Линда. Зачем ему надо со мною ужинать, непонятно. Может, он хочет помирить нас с Эдвардом? Нет, это не в его стиле. Просто решил расслабиться со свежим человеком. А я ему как раз собираюсь испортить ужин.
        Ничего, проглотит. Он мне жизнь испортил!
        Вечером Линда долго выбирала, что ей надеть.
        Собственно выбор был не так и велик. Она привезла всего три наряда. Не покупать же на один вечер новое платье. Да и Винсента Торна, наверно, мало чем можно удивить.
        Линда подумала и остановила свой выбор на черном трикотажном шелковом платье от Дольче и Габбаны. Это платье ей купил Эдвард на Рождество, а к нему еще штук семь. Она его так и не надела ни разу, даже не оторвала бирку. Но именно для этого случая такое платье как раз и подходило. Вечер был жаркий и душный, шелк приятно холодил тело, обтекая его тяжелыми складками. За Линдой был послан черный
«роллс-ройс» последнего года выпуска. Хорошо, что не лимузин, подумала она, садясь на заднее сиденье. Мой скромный отельчик этого бы не вынес.
        Машина быстро подвезла ее к ресторану. Это был недавно открывшийся элитный ресторан-клуб «Бон Ви».
        Метрдотель услужливо провел ее в затемненную нишу, где стоял столик. Винсент Торн встал и вышел ей навстречу. Он был одет с небрежной продуманностью, и даже легкая измятость его костюма смотрелась изысканно и элегантно.
        - Ты потрясающе выглядишь! Как тебе идет это платье! Ты стала еще красивее с тех пор, как мы виделись. Давай сначала закажем что-нибудь.
        Здесь делают прекрасные блюда из курицы, но фирменное у них - это дичь. Что будешь пить?
        Можно и белое, и красное. Из белого здесь неплохой «Эрмитаж», а красное... Наверно, ты любишь «Флери»?
        Линда слышала эти названия французских вин, но не помнила, пила она их с Эдвардом или нет.
        Поэтому сразу согласилась на «Флери», чтобы не провоцировать дальнейших разговоров на эту темную для нее тему.
        - Что хочешь на закуску? Икра? Устрицы? Салат?
        - Я не голодна. Полагаюсь на ваш вкус, но пускай только будут небольшие порции.
        - Здесь больших порций не бывает. Голодными сюда тоже не приходят. Разве вы с Эдвардом здесь не были? Как он, кстати?
        - Так что мы будем заказывать?
        - Извини. Я отвлекся...- Когда официант отошел, Торн с нежной улыбкой посмотрел Линде прямо в глаза.- Кажется, ты хотела мне что-то сказать? Решим этот вопрос сразу, чтобы потом спокойно отдыхать в обществе друг друга.
        - Винсент, я бы хотела показать тебе один документ. Это не очень корректный поступок с моей стороны, но, похоже, многие неприятные темы в жизни наших семей сразу закроются.- И Линда протянула ему листок с медицинским заключением.
        Он взглянул на бумагу, и лицо его сразу поскучнело.
        - Ах вот оно что... Да, я это уже давно знал, И даже доволен этим обстоятельством. Джуди врачи не рекомендуют заводить детей, как выяснилось...
        Наверно, они просто кого-нибудь усыновят в недалеком будущем.
        Линда не ожидала такой реакции. Впрочем, это могла быть и игра. Я сижу с одним из самых влиятельных людей в мировом бизнесе. Я беседую с самым опасным противником для любого конкурента. Это акула, собака-убийца... А он мне так сладко и доверительно улыбается, словно мы в детстве вместе крестиком вышивали по одной канве. Зачем я только ему звонила? Все эти мысли быстро промелькнули у Линды в голове. Но раз она с ним встретилась, то назад пути нет.
        - Тогда объясните мне, зачем вы морочили голову Эдварду вашими семейными проблемами? Я никогда не собиралась даже просто встречаться со своим бывшим мужем. Вашей семье с моей стороны ничто не угрожало.
        Торн перестал скучать и снова оживился. Он опять нежно и заговорщицки улыбнулся Линде и вдруг, протянув через стол руку, взял руку Линды в свою.
        - Со стороны моего зятя это был, так сказать, пиаровский ход. Их отношения с Джуди переживали кризис. И он решил ее немного встряхнуть. Ему это удалось, и теперь они снова счастливы. Ну а я...
        Вы поймете меня, Бланш. Мы всегда соревновались с Эдвардом. Иногда он обгонял меня, иногда я его. Как в теннисе: его подача - моя подача... Ну и у кого больше очков... И вдруг он меня обходит - у него появляется потрясающая женщина. Не роскошная шлюшка для тонуса, как у меня, а настоящая женщина с большой буквы - красивая, тонкая, умная, остроумная, да еще и так любящая его.
        Мне было обидно, честное слово. А вот я при всех своих огромных возможностях не могу найти себе ничего подобного. И как только мне представился случай слегка дать Эдди по носу, я это с удовольствием сделал. И теперь я в выигрыше, потому что ужинаете вы со мной, а не с ним. Знаете, Бланш, я был почему-то уверен, что вы мне позвоните.
        Забудем об Эдварде. Он вас недостоин. Я могу дать вам большее. Сейчас мы выходим из ресторана и садимся в мой личный самолет. Мы летим на остров, где находится моя резиденция. Еще ни одна женщина не была там. Это место моих медитаций.
        Вы будете там первая. И, если захотите, последняя...
        - Это невозможно.
        - Почему? Бланш, я ведь, по сути, делаю вам предложение руки и сердца...
        - Позвольте мне рассказать вам исторический анекдот. Когда Наполеон проплывал мимо одного острова, он был очень удивлен и возмущен тем, что его не приветствуют салютом из пушек.
        И тогда он грозно спросил губернатора острова: в чем дело? Тот ответил: «Сир, на это есть тысяча причин. Во-первых, у нас нет пороха...». «Достаточно»,- прервал его Наполеон. Позвольте, Винсент, мне сказать вам то же самое. Я никуда не полечу с вами. И на это есть тысяча причин.
        Во-первых, я люблю другого мужчину... По-моему, достаточно...
        Торн внимательно смотрел на Линду. Его лицо чуть побледнело, но взгляд был спокоен.
        - Я вижу, на этот раз победа за Эдвардом. Мы с ним квиты. Но с чем осталась ты? Как говорится, в приличный дом два раза не приглашают. Больше я тебя не позову. Но у тебя есть еще время подумать.
        За десертом.
        - Я не ем десерта после восьми вечера. Вы правы, «Флери» прекрасное вино. Обязательно попрошу Эдварда заказать его из Бургундии. А вот мы с ним очень любим
«Сент-Амур».
        - Бланш, вы меня восхищаете. Из-за вас я поменял свое мнение о сильных женщинах. Раньше я считал, что именно слабая женщина нужна мужчине. Но выяснилось, что, как только мужчина начинает переживать тяжелые времена, это очаровательное создание, утирая слезы, легко перелетает к другому мужчине, более удачливому. А вот сильная женщина никогда не оставит своего спутника, что бы с ним ни случилось.
        С ней бывает иногда трудно жить, но она того стоит.
        - Поверьте, вы обязательно встретите женщину, достойную вас. И хотя я очень на вас сердита, не хочу желать вам зла. Расстанемся друзьями.
        Торн пожал Линде руку и отвез ее в отель.
        Линда снова вернулась на ферму. Сбор вишен шел полным ходом. Оливер бегал по саду, перемазанный красным соком, и как зачарованный смотрел на Барри, управляющего очистительной машиной.
        Когда она вспоминала Эдварда, сердце ее начинало болеть и слезы набегали на глаза. Она любила его, он был ее родной мужчина, в котором ей все нравилось и все привлекало. И как он может не быть с ней рядом? Не чувствовать, что происходит в ее сердце? Не отзываться на ее мысленный призыв? Значит, он ее не любит. И она плакала ночью, а утром вывешивала подушку сушиться на солнце.
        В одно очень жаркое утро Линда вышла в сад, где под навесом стоял столик и где они с тетей любили завтракать, но Лин нигде не обнаружила.
        Сара, жена Барри, ответила Линде, что мисс Хоппер уехала куда-то на несколько дней. Барри рано утром отвозил ее на автобусную станцию в Вашингтон. Линда удивилась и села пить кофе. На ферме шумел народ, шел сбор вишен. И она не могла понять, что за событие могло сорвать тетку с фермы в самое горячее время.
        Тетя Лин больше не могла сидеть сложа руки.
        И смотреть, как ее любимая племянница превращается в робот-скелет, генерирующий слезы.
        Она решила действовать. Сложив на всякий случай в сумочку копию злополучного анализа, визитки с адресами Эдварда и его папаши, Лин отправилась наводить мосты. В свои пятьдесят четыре года тетя Лин не только хорошо выглядела, но и чувствовала себя молодой и способной свернуть горы.
        От Вашингтона до Бостона Лин доехала на автобусе. Самый дешевый вид транспорта.
        Лин решила начать все же с папаши. Надо надавить на его любовь к внуку. На этот случай она везла с собой маленький альбомчик с фотографиями Оливера. Она сравнила детскую фотографию Эдварда, которая была у Линды в серебряной рамочке, с фоткой внучатого племянника в том же возрасте - одно лицо! Это надо же быть таким идиотом, чтобы заподозрить обман! Она так и скажет этому Эдварду. Или лучше ничего не говорить? Может, наоборот, поплакать и взять на жалость? Ладно, приедем - разберемся на месте.
        До Шервуда ходила электричка. А вот от Шервуда до Фелтона единственным транспортом могла быть только своя машина. Но Лин смело подошла на бензоколонке к парню-дальнобойщику и договорилась, что он довезет ее.
        В Фелтоне Лин решила явиться к сэру Уильяму без всякого звонка.
        Она постучала в бронзовый диск таким же бронзовым молоточком в виде маленького льва. Дверь ей открыл какой-то латинский мужик с тряпкой.
        Вдалеке гудел пылесос.
        - Хозяин в саду. Тут уборка. Идите направо в калитку. Он там сидит, читает.
        Лин пошла, куда ей указали. В саду были заросли, словно на подступах к замку заколдованной принцессы. Где я его тут буду искать? Ладно, посижу на скамеечке. Передохну. Авось и сам найдется.
        Она села на каменную скамью и решила съесть сандвич, купленный еще на вокзале. И вдруг за спиной раздался взволнованный голос:
        - Линда! Ты вернулась? Какое счастье!
        Лин вздрогнула, соображая, кому из ее бывших бойфрендов мог принадлежать этот бархатный голос. И вообще, кто ее здесь знает.
        - Да, вот приехала...- Она обернулась и увидела высокого седовласого джентльмена.
        Он очень растерялся и какое-то время не мог вымолвить ни слова.
        - Простите, я вас принял за другую женщину.
        Вы со спины очень похожи.
        - Вы меня приняли за Линду Хоппер? Обознались, да не совсем. Я ведь тоже Линда Хоппер, ее родная тетушка. Только она Линда Бланш. А я Линда Хоуп.
        - Очень приятно. Уильям Верстрейт, можно Билл. У меня сейчас закончат уборку, и мы пойдем в дом. А пока, не хотите ли погулять по саду?
        - Сад тут одно название. У вас настоящие джунгли. Я ведь специалист по сельскому хозяйству. У меня диплом садовода.- Они пошли по дорожке. Но что я тут болтаю. Я не за этим приехала. Вот что, я человек простой и скажу прямо, без экивоков. Чем это вам не угодила моя племянница?
        То, как я слышала, вы сами готовы были на ней жениться и усыновить чужого ребеночка. А потом оказалось, что ребеночек-то и не чужой, а ваш собственный внучок. Вот посмотрите - одно лицо с вашим сыном... И началась свистопляска.
        Перед самой свадьбой ваш сыночек ее бросает из-за того, что ему кто-то что-то сказал! Он у вас такой нервный с детства или решил от женитьбы увильнуть?
        - Подождите. Я ничего не понимаю. Это Линда его бросила! Выгнала из дома, а сама уехала без объяснений. Я пытался выяснить подробности, но мой сын как обезумел. Мы и раньше были не особенно близки, а сейчас он вообще меня игнорирует. А Линде я оставил три сообщения на автоответчике, но она мне не отзвонила. Я не знаю, что делать в таких случаях...
        - Тогда я вам расскажу, что было на самом деле.
        У вашего сына есть очень хороший в кавычках друг - Винсент Тори. Он увидел нашу Линду и запал на нее. И, чтобы наших голубков разлучить, наговорил Эдварду разные гадости - а главное, что сын это не его, а ее первого мужа. Хотя отлично знал, что у ее бывшего детей быть не может. Вот, кстати, вам и справочка. У меня все бумаги под рукой. Ее бывший тут тоже сыграл плохую роль. Задумал к ней вернуться... Короче, девка у нас стала нарасхват. А ей, кроме Эдварда, и не нужен никто. А ваш сыночек закатил ей скандал и заявил, что, дескать, при таком раскладе он не знает, стоит жениться ему или нет. Ну, я точно не знаю, что он сказал, но явно не серенаду спел под окном. Вот Линда и уехала с горя от всех своих женихов. Теперь она сидит на моей ферме и тает как свечка.
        Боюсь, скоро наш с вами внук сиротой останется. И тут Лин начала плакать по - настоящему.
        Сэр Уильям всплеснул руками.
        - Я всегда знал, что Торну нельзя доверять.
        А если бы вы имели счастье видеть его папашу!
        Это был такой мерзавец. Говорят, он даже бил свою жену и детей.
        - Да Бог с ними со всеми! Нам надо теперь думать, как нашим детям помочь. Вы мне скажите, Эдвард еще любит нашу Линду или нет?
        Сэр Уильям вздохнул.
        - Мне кажется, да. Но он такой упрямый и... ранимый. Послушайте, Линда, я решил взять ситуацию в свои руки. Поедем к нему. Я никогда ни во что в его жизни не вмешивался, но час пробил.
        Я с ним сам поговорю по-мужски!
        - Какой же вы молодец, Билл! Я вас расцелую за это!- Лин поднялась на цыпочки и, взяв сэра Уильяма за голову двумя руками, расцеловала его в обе щеки.
        Он невольно обнял ее и вдруг рассмеялся.
        - Какая вы забавная, леди! Такая непосредственность так редко встречается теперь в людях и меня просто восхищает!
        - Вы лучше скажите, когда мы с вами выезжаем?
        - А когда вы планируете?
        - Да прямо сейчас!
        - А вы не хотите перекусить, выпить чашечку чаю?
        - А еще переодеться, принять ванну, написать воспоминания, сделать ремонт... Ладно, не смешите меня! Заводите вашу машину, сэр!
        Через полчаса они уже ехали по дороге на Бостон.
        - Я ему позвонил и сказал, что хочу приехать.
        К счастью, он в городе. И, самое удивительное, даже не выразил никакого неудовольствия или изумления. Он, по-моему, так подавлен, что даже обрадовался мне.
        - Билл, вы один идите. А я погуляю возле дома.
        А если нужна вам стану как группа поддержки, позвоните мне на пейджер. И я сразу приду. Хорошо вы водите машину, сэр. Так надежно. Говорят, как мужчина водит машину, такой он и любовник...
        Сэр Уильям чуть не выпустил руль из рук.
        - Ой, я, кажется, что-то не то сказала. Я иногда сболтну что-то лишнее. Но вы как-то располагаете к откровенности.
        - Нет, нет, ничего страшного. Это даже интересно. Просто я немного старомоден. А знаете, Линда, с вами удивительно легко себя чувствуешь. Вы мне напомнили одну девочку из моего класса. Она была такая же заводная. Мы однажды тоже с ней ехали вместе на машине - это было в десятом классе... Это была замечательная поездка.
        Я так много больше никогда не смеялся и не дурачился.
        - Ну и куда она делась?
        - Уехала учиться в Европу. Там она вышла замуж, и я ее больше не видел. А потом я влюбился в свою будущую жену, мать Эдварда, женился на ней, и других женщин у меня больше не было. Так что ваша теория о связи вождения с сексом в моем случае, боюсь, не сработает.
        - Как будто от количества «женщин зависит качество мужской доблести. Да все эти донжуаны самые слабаки и есть. Они почему женщин меняют?
        Выкладываются в одну ночь и исчезают. Чтобы она, бедняжка, думала: ах какой мужчина! А если бы он с ней еще остался, тут бы и выяснилась его несостоятельность. А такие, как вы, любят одну женщину и всегда для нее стараются. Это гораздо труднее.
        - Ну, вам виднее. Я в мужчинах не разбираюсь. В этом плане, разумеется... А что вас еще интересует кроме того, что мы обсудили?
        - Какой вы обходительный мужчина. Мне нравится, как вы выражаете свои мысли... Я обожаю свою племянницу, она у меня одна. Маленького Оливера. Еще у меня три собаки. Люблю послушать музыку. Любую - джаз, кантри, Фрэнка Синатру и даже классику. Особенно я обожаю «Вальс цветов».
        Я часто слушаю его по радио в машине. Вот уж настоящая музыка счастья. Хотелось бы на свадьбе его услышать. Я еще танцами занимаюсь. Хожу в клуб любителей танго. Хотела бы заняться парашютным спортом и освоить брейк-данс.
        - Чего освоить?
        - Ну, такие танцы на полу. Очень здорово смотрится.
        - Да-да, вспомнил, я как-то случайно видел это на студенческой дискотеке. Простите, а сколько вам лет?
        - Какое это имеет значение? Я не старая.
        - Я вижу. Но просто, без обид. Мне интересно.
        - Около пятидесяти. Пятьдесят с небольшим.
        - И вы хотите освоить брейк-данс? Это не опасно?
        - Послушайте, когда появились первые печатные машинки, то это считалось таким тяжелым делом, что нанимались здоровые мужики на них печатать... Все относительно.
        - Вы прелесть, Линда! А готовить вы умеете?
        - А то! Я закончила курсы экзотической кухни.
        Но моя фишка - это мексиканская еда! Вы любите бурито?
        Сэр Уильям весело засмеялся.
        В квартире у Эдварда царил идеальный порядок.
        Судя по всему, хозяин вообще ни к чему здесь не притрагивался. Сам Эдвард, мрачный и осунувшийся, сидел за компьютером и не стал его выключать, даже когда отец позвонил ему снизу.
        - Эдди, мой мальчик, что у тебя за вид? Совершенно оловянные глаза. Послушай, у меня в машине сидит очаровательная забавная женщина. Я просто влюбился в нее, пока мы ехали к тебе.
        - Я рад за тебя, папа. Ты нас хочешь познакомить? А можно не сегодня?
        - Тебе придется с ней познакомиться рано или поздно. Это тетя нашей Линды, тоже, кстати, Линда.
        И мы приехали за тобой, сын. Ты должен ехать к Линде и помириться с ней.
        - Папа, это невозможно. Все слишком далеко зашло. Она меня не простит.
        - Послушай, все объяснилось. Торн ей предлагал руку и сердце. Она ему отказала. Это все его интриги. Я тебе всегда говорил, что он тебя когда-нибудь подставит. Правда, я думал о деловых контактах. Оливер твой сын, я видел бумаги. Что еще тебе нужно?
        - Я все знаю. И бумаги получил. Папа, я вел себя как последняя свинья. Я сам от себя не ожидал, что я такая сволочь. И мне от всего этого не легче. Я боюсь, прежних отношений уже не вернуть. Она всегда будет помнить тот наш разговор... И..
        - Послушай, сынок. Мы были не лучшими отцом и сыном. Но я тебя всегда очень любил и люблю. А помнишь, как ты меня посылал куда подальше и не один раз? А однажды сказал, что ненавидишь меня...
        - Ну это было еще в школе...
        - Но я же знаю, что все это только слова. Просто не придумано в мире новых слов для обозначения плохого настроения, нервного срыва. Вот все и говорят слова, за которыми ничего не стоит. Но судить-то надо по делам. Мы придаем слишком большое значение тому, кто чего сказал. Говорить, общаться необходимо. Но нельзя заменять словами поступки. Если между вами есть любовь, то все обиды забудутся, как будто их и не было. Она отказала одному из самых богатых людей в мире, сказав, что любит другого мужчину. То есть тебя. Ну и что, ты будешь еще сомневаться в ней? И сутками сидеть, уставившись в свой компьютер! Собирайся, едем в Виргинию. Я без тебя не уйду отсюда.
        Линда сидела на крыльце дома и смотрела, как Оливер прыгает с собаками и кидает им игрушки. Четыре собаки с визгом и лаем носились за резиновым мячиком, маленькой лопаткой и плюшевым кроликом. Дом стоял на холме, и прямо с крыльца была видна дорога. Вернее ее съезд к ним на ферму. Рядом с Линдой стояла миска вишен и пластиковый стаканчик для косточек.
        Линда так объелась ими за эти дни, что брала вишню из миски просто по инерции. Вдруг она увидела, как какая-то незнакомая машина свернула к ним.
        Для покупателей поздновато, подумала она.
        Может, тетка вернулась на чужой машине?
        Машина въехала в ворота и остановилась. Из нее действительно вылезла тетя Лин, потом сэр Уильям, потом... Эдвард!
        Линда соскочила с крыльца и побежала к ним навстречу. Она случайно задела ногой за пластиковый стаканчик, и по крыльцу разлетелись восемь вишневых косточек.
        Линда лежала рядом с Эдвардом в своей маленькой комнатке под крышей. Они только что оторвались друг от друга, все еще не веря, что снова вместе.
        - Ты не представляешь, как мы неслись. Машина, самолет, машина. Я в прокате чуть не убил парня, который очень долго выписывал страховку.
        Хорошо, Билл был рядом и все уладил. Мне вдруг стало казаться, что включился часовой механизм и через несколько минут все будет кончено. Я словно спал все это время - и вдруг проснулся.
        - А мне кажется, я наоборот сейчас сплю и вижу волшебный сон!
        В это время за столиком в саду сидела другая компания. Сэр Уильям держал на коленях Оливера и просил тетю Лин больше не потчевать его плодами ее райского сада.
        - Линда, я так много вишен не ел никогда в жизни. Это может плохо кончиться для меня.
        - Вы что, это самое полезное для организма.
        У вас никогда не будет подагры, склероза, высокого давления и импотенции.
        - Линда, я пока ни на что это не жалуюсь. О Боже, я не так хотел выразиться. Не так неприлично и самонадеянно. С тобой я становлюсь каким-то другим человеком.
        - А может, наоборот, я тебя освобождаю от твоих комплексов. И ты превращаешься в свободного дикого зверя!
        - Нет, Линда, ты не женщина, а сплошной Вальс цветов!
        Бракосочетание между Линдой Бланш Хоппер и Эдвардом Фредериком Верстрейтом состоялось восьмого августа в маленькой церкви Фелтон-колледжа. Народу было много, церковь всех не вмещала. И большая часть людей толпилась на улице. Когда молодые показались в дверях - Линда в платье цвета слоновой кости с маленькими чайными розами по глубокому декольте корсета и Эдвард в элегантном светлом костюме,- все в восторге зааплодировали. Молодые спустились по ступенькам.
        Линда оглянулась, раздумывая, кому бы кинуть свой букет. Ее лучшие подруги Мэг и Кора были уже замужем. Чтобы выдать замуж Джованну, нужно было еще лет десять ходить на демонстрации к Капитолию. Линда улыбнулась и запустила букетом в тетю Линду.
        Эпилог
        Наша история на этом не заканчивается. Все ее герои живы и здравствуют до сих пор. Эдвард и Линда занялись, как и хотели, политической карьерой. Скоро начнется предвыборная кампания, и, возможно, Эдвард будет представлять в сенате США штат Массачусетс. Линда ждет второго ребенка. Они уже знают, что это будет девочка.
        У Коры и Айка родился мальчик. Их бизнес процветает. Кстати, Кора обставила новый дом молодых Верстрейтов в Бостоне, и теперь она один из самых модных дизайнеров по интерьерам. Айк не отстает от жены - он заканчивает Школу искусств и специализируется на компьютерной графике.
        Домик Линды в Фелтон-колледже пришлось уступить новому преподавателю. Им стал... профессор Кароль Липовски. Он везде рассылал свои документы, но почему-то именно в Фелтоне для него нашлось место. Наверно, все-таки это не просто случайность. Он живет там со своею женой Мэг. Она беременна и ждет двойню. Кстати, дочь Кароля от первого брака Марыся тоже живет с ними. Теперь, благодаря своему папе, она может бесплатно учиться в одном из лучших колледжей Америки. Мэгги открыла еще одну галерею, уже в Бостоне.
        Джованна теперь работает в Шелтонском госпитале - медсестрой в детском отделении у доктоpa Рубинштейн. На выходные она всегда приезжает в Фелтон и останавливается у Мелиссы.
        Тетя Линда продала свою вишневую ферму своему помощнику Барри и со своими собаками переехала жить в Фелтон. Нетрудно догадаться, в каком доме она теперь живет. Букет попал по назначению.
        Правда, пышной свадьбы не было. Но печать у судьи сэр Уильям поставить не забыл. Теперь сад за его домом из джунглей преобразился в настоящий Версаль. Сэр Уильям все - таки отговорил Линду осваивать брейк-данс. И предложил альтернативу.
        Теперь они вдвоем занимаются йогой.
        Что же касается семейства Торнов - Раймонов, то у них ничего необыкновенного не произошло.
        Просто их пути с остальными героями окончательно разошлись. Однако это не факт, что кого-нибудь из них вы еще не встретите на своем пути или в новом романе.