Бассо Адриенна, Куда Ведет Соблазн- библиотека РусЛит

Куда ведет соблазн Адриенна Бассо
        Бежавшей в Шотландию от могущественных врагов молодой вдове леди Фионе Либург нечем было отплатить мужественному шотландскому рыцарю Гэвину Маклендону за защиту и покровительство,- и, в отчаянии, она предложила… себя. Каково же было ее изумление, когда молодой горец открыл ей истинный рай блаженства и счастья, столь не похожий на ее унылый, безрадостный брак! Однако вскоре на пути влюбленных возникает серьезное препятствие: Гэвин, уже не мыслящий жизни без прекрасной англичанки, все чаще задумывается о женитьбе, а долг, честь и политические интересы обязывают его взять в жены другую. Так что же победит - голос страсти или доводы рассудка?..
        Адриенна Бассо
        Куда ведет соблазн
        Глава 1
        Северная Англия, июнь 1306 года
        - Ближе к ночи будет дождь,- провозгласил лорд Генри Либург, барон Арундел, и подъехал ближе к жене, чтобы цокот копыт не заглушил его слова.- После него середина двора превратится в непролазную грязь, но для посевов он полезен.
        - Дождь? Вы это серьезно, милорд?- Леди Фиона посмотрела на мужа скептически.- На небе нет ни единого облачка.
        - Дождь обязательно будет, дорогая,- твердо заявил Генри.- Мои кости никогда меня не обманывают.
        Он похлопал по бедру рукой в перчатке и поморщился. Фиона взглянула на солнце и покачала головой. Именно в такие моменты почти двадцатипятилетняя разница в возрасте между нею и мужем становилась особенно очевидной. Только пожилой человек жалуется на то, что его кости чувствуют приближение дождя или снега.
        Фиона тут же прогнала эту недобрую мысль. Генри хороший муж и дорог ей во многих отношениях. Ее привезли к нему в замок, когда ей было двенадцать лет, чтобы она прислуживала его жене и научилась обязанностям, подобающим настоящей леди. Когда эта добрая женщина умерла при родах, Генри неожиданно попросил Фиону стать его женой и матерью новорожденного сына.
        Фиона родилась в семье мелкопоместного дворянина, в которой не слишком заботились о будущем благополучии дочерей. Поэтому Фиона обрадовалась, когда отец дал согласие на ее брак с Генри. Не только обрадовалась, но была благодарна сэру Арунделу, потому что получила возможность жить в этом замке, ставшем для нее настоящим домом.
        Фиона знала, что многие не понимали, почему она с готовностью согласилась стать женой человека скромных достатков и положения, да еще и намного старше нее. Когда же она стала баронессой Арундел, то постепенно пришла к выводу, что ее замужество никогда не будет браком по любви. Тем не менее, Фиона была по-настоящему привязана к Генри, и это было больше, чем просто чувство долга.
        В целом ее жизнь складывалась удачно.
        Фиона вгляделась в окружавший их лес. Солнечные лучи пробивались сквозь молодую листву. Наконец наступило лето, но землю еще устилал толстый ковер прошлогодних листьев, хотя кое-где уже пробивались зеленые ростки травы, и краснел молодой мох.
        - Смотри, Генри, вон там целая полянка пиретрума,- воскликнула Фиона.- Прошу тебя, давай остановимся, чтобы нарвать этих цветов. У двух наших поварят появилась какая-то сыпь. Они очень страдают, а моя мазь не помогает. Я уверена, что пиретрум поможет мне вылечить мальчишек.
        Фиона натянула поводья, и лошадь резко остановилась.
        - Осторожно,- предупредил Генри.- Ты можешь упасть и удариться о землю.- Протянув сильную руку, барон удержал жену в седле.
        Взглянув на мужа с благодарностью, Фиона крепко обхватила ногами бока лошади. Она была не слишком умелой наездницей, так что хорошо, что Генри был рядом.
        - Это пиретрум?- удивленно спросил барон.- Ты уверена? На мой взгляд, это маргаритки.- Фиона улыбнулась. Генри был человеком умным и опытным, но совсем не разбирался в лекарственных травах.- У них точь-в-точь такие же желтые серединки и белые лепестки.
        Фиона улыбнулась, но промолчала.
        - Я уверен, ты знаешь, что говоришь, Фиона. Просто я думаю, не стоит откладывать наше возвращение домой. Мы отсутствовали почти весь день, а нас обоих ждут неотложные вопросы. Я дам тебе провожатого, и ты сможешь завтра вернуться сюда и собрать свои цветы.
        - Это не просто цветы. Они лекарственные. Они мне очень нужны. И лучше не откладывать дело до завтра. Чем раньше я начну лечить мальчиков, тем скорее они поправятся.
        Генри обреченно вздохнул:
        - Боже правый, Фиона, по-моему, ты единственная женщина в Англии, которая беспокоится из-за каких-то поварят.
        Довольная тем, что одержала победу, Фиона улыбнулась:
        - А ты единственный, кто научил меня заботиться о наших людях, дорогой. Смотри, мы можем нарвать столько, сколько поместится в обеих наших седельных сумках.
        Барон спешился. Когда Фиона тоже собралась слезать с лошади, он обхватил жену за талию, чтобы помочь. На короткое мгновение их глаза встретились и Фиона, поддавшись импульсу, поцеловала его в кончик носа.
        - Подлиза,- с деланным недовольством буркнул Генри.
        Фиона весело рассмеялась.
        - Подожди здесь,- сказал он, передавая ей поводья обеих лошадей.
        Фиона кивнула и стала терпеливо ждать. Хотя они ехали по своей земле, следовало быть осторожными, особенно в нынешние неспокойные времена.
        Фиона следила за тем, как Генри медленно идет к цветам, зорко оглядываясь по сторонам. Лошади, наклонив головы, стали пить воду из большой лужи на опушке леса. Фиона привязала поводья к высокому дереву, собираясь помочь Генри нарвать цветов. Наконец, он дал знак, и она пошла к нему, осторожно ступая по мокрой земле, довольная тем, что на ней были новые кожаные сапожки, поскольку вода в некоторых местах была почти по щиколотку.
        - Полагаю, мне не следует просить тебя поторопиться,- сказал Генри ворчливо.
        - Я постараюсь, но чтобы собрать приличное количество, потребуется время.
        Хотя барон был не слишком доволен остановкой, все же Фиона уловила нотку гордости в его брюзжании. Она никогда не чуралась тяжелой работы и всегда проявляла неподдельный интерес ко всему, что происходило в замке, и к людям - будь то крестьянин, слуга в замке или рыцарь. И за это все любили леди Фиону.
        Решив не терять больше ни минуты, чем это было необходимо, Фиона опустилась на колени и начала рвать цветы, оставляя нетронутыми бутоны. Когда они распустятся, можно будет приехать сюда еще раз и пополнить запасы.
        Она старалась следить за тем, чтобы в кладовых замка всегда был большой запас лекарственных трав, чтобы прийти на помощь тем, кто в этом нуждался.
        Фиона продвигалась вдоль опушки от одного дерева к другому, срывая цветы, но вдруг почувствовала, как что-то изменилось. Стало тихо, даже как-то слишком тихо. Она обернулась, чтобы взглянуть на стоявшего в нескольких ярдах от нее Генри.
        Он стоял с мечом наготове, но был спокоен. Решив, что у нее разыгралось воображение, Фиона потянулась за следующим цветком, но тут из-за ствола дерева высунулась мужская рука и схватила ее запястье.
        Крик застрял в горле Фионы. Ей было очень больно, но страх сковал ее. Подняв голову, она встретилась взглядом с воином, державшим ее железной хваткой. Судя по его дорогой одежде, он, по всей вероятности, был рыцарем, а не вором.
        Он был широк в плечах, с глубоко посаженными голубыми глазами и густыми ресницами. Хотя он, подбираясь к ней, согнулся, он, очевидно, был высокого роста. Его нос был орлиным, рот - чувственным. Густые, волнистые темные волосы были немного длинноваты, спускаясь почти до плеч. Тонкий шрам шел от левого виска до уголка глаза - наверняка след от давнишнего поединка.
        Твердый подбородок мужчины был покрыт многодневной темной щетиной, что добавляло его облику угрожающий вид и свидетельствовало о силе и властности. Если бы не опасная ситуация, Фиона могла бы счесть незнакомца красивым.
        Кто он такой и почему очутился на их земле? Фиона понимала, что время не для вопросов. Надо бежать. Немедленно! Она попыталась отползти, но воин оказался проворней, да и гораздо сильнее. Оставаясь за толстым стволом дерева, он одним движением поднял ее на ноги.
        Глаза Фионы наполнились слезами. Она не привыкла к такому грубому обращению, но от тихого шепота незнакомца у нее кровь застыла в жилах:
        - Молчи, девчонка, или я убью твоего мужа на месте.
        Свирепый, холодный, отстраненный взгляд голубых глаз мужчины был страшнее его слов. Ужас охватил Фиону - она поняла, что этот человек может убить без всяких колебаний.
        Среди деревьев треснул сучок, и она увидела, что в чаще высоких дубов прячутся еще пять человек. Господи!
        Она попыталась вырваться, но незнакомец, видимо, предвидя ее намерение, еще крепче сжал ей запястье, затем с быстротой молнии правой рукой обнял ее за талию, а потом прижал к себе обе ее руки, чтобы она не могла вырваться. Другой рукой воин зажал ей рот.
        - Фиона?- позвал Генри.- Ты где?
        Она слышала, что Генри идет к ней, и ею все больше овладевал страх. Сердце бешено билось в груди, а в мозгу была только одна мысль: «Боже милостивый! Он убьет его! Я должна его предупредить!» Фи она начала биться, пытаясь вырваться из железных объятий негодяя, но тот был словно сделан из камня - он даже не покачнулся.
        Но Фиона не сдавалась и продолжала бороться. Наконец, ей удалось наклониться к его руке, и, собравшись с силами, она впилась в нее зубами.
        Языком она чувствовала отвратительный вкус мокрой грязной кожаной перчатки, но не переставала брыкаться. Воин же не только не реагировал на ее попытки освободиться, а все крепче прижимал ее к себе.
        Фиона видела, что Генри идет прямо к ним. Вдруг она заметила, как из леса вышел еще один бандит, и из ее груди вырвался приглушенный стон. Он поднял свой меч и нацелился на голову Генри.
        Генри отреагировал быстро - взмахнув своим клинком, он отразил смертельный удар.
        Наступая, барон оттеснил противника к большому дереву. Сердце Фионы похолодело - бандит был намного моложе и крепче Генри.
        Фиона видела, как напрягаются мышцы Генри, когда он орудовал тяжелым мечом - доказательство регулярных тренировок. Вскоре она заметила, что Генри начал уставать. И неудивительно - нападавший был почти в два раза его моложе и на голову выше.
        Но Генри не сдавался. Он поранил противника в предплечье. Показалась кровь, и от неожиданности тот рухнул на землю. Но миг торжества быстро прошел, потому что из леса выскочили еще два человека.
        Один из них нанес Генри столь сильный удар, что он упал.
        - Нет! Пожалуйста!- громко закричала Фиона, даже не заметив, что никто больше не зажимает ей рот. У нее похолодело сердце при виде меча, угрожающе прижатого к горлу Генри. Она хотела броситься к мужу, но чья-то крепкая рука остановила ее.
        - Да это Арундел, черт бы его побрал!- прозвучал грозный голос. Мужчины, замерев, переглянулись, а Фиона с изумлением увидела, как воин, что напал на Генри первым, протянул ему руку, чтобы помочь встать.
        - Освободите мою жену.- Голос Генри был хриплым, но в нем ясно слышались властные нотки.
        Стараясь унять дрожь, сотрясавшую все ее тело, Фиона встала рядом с мужем.
        Она удивилась еще больше, когда удерживавший ее незнакомец довольно изящно ей поклонился.
        - Прошу прощения, барон, за нашу невежливость. Я не понял, кто вы, пока мои люди не напали на вас.
        - Киркленд?- возмущенно воскликнул Генри, отряхивая с одежды грязь и листья.- Черт побери, мне следовало бы убить вас за такое.
        - Ваше возмущение понятно, но неразумно, друг мой.- Воин сделал шаг вперед, и его люди тотчас же сомкнулись позади него.
        Кто этот свирепый Киркленд, подумала Фиона. Генри, по-видимому, его знал, но вряд ли они были друзьями. И хотя мечи были опущены, схватка может возобновиться, если этим людям что-то не понравится. Страх снова охватил ее, но она поняла, что ей лучше промолчать и не вмешиваться.
        - Вы на моей земле,- решительно заявил Генри.- Я полагал, что этого достаточно, чтобы вы поняли, кто я, и не решились нападать.
        - Мы не нападали, мы застали вас врасплох.- Киркленд усмехнулся, но по холодному блеску его глаз было ясно, что ему не до шуток.
        Генри фыркнул.
        - Вы напугали мою жену,- сказал он. Фиона чуть было не застонала. Ну почему Генри не может оставить все как есть? Их пятеро, а они с мужем весьма уязвимы. Неужели Генри не понимает, что от этих людей исходит опасность?
        - Ты пострадала, Фиона?
        Все взгляды обратились к ней.
        Было бы безумием признаться в правде, поэтому Фиона вздернула подбородок и улыбнулась.
        - Со мной все в порядке,- солгала она, хотя запястье все еще болело.
        - Боюсь, я был слишком груб, леди Фиона. Вообще-то обычно я вежлив с аристократками.
        Это было сказано довольно учтиво и сопровождалось изящным поклоном, но выражение лица шотландца оставалось непроницаемым. Фиона почувствовала, как у нее запылали щеки, и она прокляла себя за свою настойчивость. Если бы она не убедила мужа остановиться и нарвать цветы, они не попали бы в эту переделку.
        - Граф Киркленд, что вы делаете в моем лесу?- требовательно спросил Генри.- Обычно я общаюсь с вами иначе!
        - Мы оказались южнее того места, куда направлялись, чтобы избежать неприятностей в Метвене. Уверяю вас, мы здесь не задержимся. Только пока не поймем, что опасность миновала, и можно вернуться домой.
        - Вы сражались при Метвене?- удивился Генри.
        - Да.- Губы Киркленда дрогнули.- Мои люди оказали мне честь и поддержали меня, но…
        - Мы потерпели поражение,- с горечью в голосе поправил его один из воинов.
        - Нас предали,- горячо возразил другой и сплюнул на землю.- Англичане отказались принять честный вызов встретиться с нами на поле боя, а вместо этого повели себя как трусы, напали на наш лагерь на рассвете, пока мы спали, и устроили побоище.
        - И никакой пощады?- удивился Генри.
        - Никакой,- ответил граф.- Большинство тех, кто уцелел, сбежали в горы. Мне необходимо вернуться домой, чтобы защитить свою землю и своих людей.
        Генри задумчиво почесал подбородок.
        - Значит, вы, наконец, решили перейти на сторону Брюса? Это рискованно.
        Граф пожал плечами:
        - Мы были слишком осторожны и чересчур долго позволяли англичанам держать нас под каблуком. Но я верю, что союз с Брюсом - это хороший шанс освободить Шотландию. В конце концов, мы заслужили иметь своего короля.
        Фиона была удивлена, заметив во взгляде Генри сочувствие. Было хорошо известно, что король Англии Эдуард был твердо намерен распространить свою власть на Шотландию и ожидал, что шотландцы ей подчинятся. Фиона была верной подданной английского короля и считала, что Генри разделяет ее позицию.
        - Не все ваши соотечественники разделяют мнение, что именно Брюс заслуживает короны,- возразил Генри.- Я слышал, что Макнабе и Макдугалы воевали при Метвене на стороне англичан против короля Роберта.
        - Верно.- Граф Киркленд сурово нахмурился.- И вел их не кто иной, как Джон Макдугал. Им движет кровная месть, и он намерен сам получить корону. Большего врага, чем Брюс, ему не найти!
        Генри фыркнул:
        - Такое случается с человеком, когда твоего племянника убивают в церковном дворе.
        Фиона перекрестилась. Она вспомнила слухи об этом ужасном преступлении против человека и Бога. Роберт Брюс, будучи одним из претендентов на шотландскую корону, расправился со своим соперником Джоном Комином Рыжим, заманив того во двор церкви и убив его.
        Этот варварский акт укрепил мнение Фионы в том, что уже многие десятилетия англичане думают о шотландцах - при всей их приверженности к христианской вере - как о язычниках и дикарях. Почему же Генри дружелюбен с одним из них?
        - Дело Брюса - правое,- признал граф.- Он и Комин подписали соглашение об объединении кланов и достижении независимости. Чтобы обеспечить себе корону, Комин посчитал необходимым передать копию этого соглашения королю Англии. Это было явное предательство!
        - Возможно,- согласился Генри.- Но теперь, после поражения в битве при Метвене, уже Брюса и его сторонников заклеймили как предателей. По моему мнению, каждый должен выбирать свой путь в жизни, хотя при этом следует помнить, что за последствия придется отвечать перед Богом.
        - Моя совесть чиста,- холодно заметил граф Киркленд.
        Генри молчал, изучая стоявшего перед ним человека.
        - А что вы хотите от меня?- спросил он наконец.
        - Убежище в вашем лесу на несколько дней - самое большее на неделю.
        Генри кивнул, а Фиона похолодела. Генри хочет спрятать этих людей на своей земле? Он что, с ума сошел? Если это обнаружится, на их семью неминуемо обрушится гнев короля.
        - Генри, мы не можем…
        - Помолчи, Фиона.
        Резкий тон огорошил Фиону, но она послушалась мужа, убежденная в душе, что надо доверять его решению. Генри мудр, знает жизнь и понимает, что для них лучше.
        Баронесса взяла руку мужа и крепко ее стиснула. Фиона доверяла ему безоговорочно, но глядя на могучие плечи, суровый взгляд и каменное выражение лица шотландца, который внес в их жизнь эту сумятицу, она поняла, почему так напугана.
        Она была уверена в лояльности мужа, но ее мнение об этом Киркленде было совершенно другим.
        Гэвин Маклендон, граф Киркленд, старался не замечать эмоции, отразившиеся на лице леди Фионы, когда она поняла, что сэр Генри собирается ему помочь. Он мог бы поклясться, что с губ баронессы чуть было не сорвалось возражение, но она почему-то промолчала. Граф не мог не восхититься ее самообладанием.
        Он смутно помнил, что вторая жена барона намного его моложе, но он не ожидал, что она такая хорошенькая. Пожалуй, даже красивая.
        У нее была пышущая здоровьем фигура, роскошная грудь, идеально очерченные бедра и ангельское личико, словно выточенное из мрамора. Толстая светлая коса спускалась более чем до середины спины, и от этого она выглядела скорее молодой девушкой, чем замужней женщиной.
        Ее глаза были необычного зеленого цвета. В них светился живой ум - черта не слишком часто присущая женскому полу. Его собственная жена, хотя и не была простушкой, никогда не смогла бы оценить серьезность произошедшего.
        А если бы каким-то чудесным образом и смогла, никогда не осталась бы такой хладнокровной.
        - Сколько с вами людей?- спросил Генри.
        - Двадцать пять, но большинство из них ранены,- с готовностью ответил Гэвин и тут же прикусил язык. Отряд был в бегах уже две недели, и, видимо, сказалась усталость - граф явно сболтнул лишнее. Хотя у него с бароном давно установились хорошие отношения, не стоит быть слишком доверчивым.
        Напряжение росло. Воины начали переглядываться, прижимая к себе оружие. Боковым зрением Гэвин увидел, что леди Фиона смотрит на мужа с тревогой.
        - Я сделаю то, о чем вы меня просите,- сказал барон.- И предоставлю медицинскую помощь вашим раненым. Но взамен я жду от вас ответного благодеяния.
        Гэвин понимал, что за помощь всегда приходится расплачиваться, но в данный момент ему было нечем отплатить барону.
        - Назовите цену.
        - До конца лета я хочу, чтобы вы напали на одну из моих деревень и украли скот.
        Впервые за много дней Гэвину захотелось улыбнуться.
        - Если хотите, я угоню все стадо.
        - Буду вам обязан, милорд. И не забудьте прихватить немного зерна,- добавил Генри и тоже заулыбался.- Однако я жду, что мой скот тут же вернется, а земли останутся нетронутыми.
        - Это обычное соглашение. Зерно возвращается, а земля немного вытоптана, но не сожжена.
        - Обычное соглашение?- От возмущения Фиона почти задохнулась.- Значит, вы уже проделывали такое? Между тем вы оба ведете себя так, будто это ничего не значит. Я не могу себе представить, что наши люди разделяют ваше мнение, Генри. Когда на них нападут, они будут напуганы и почувствуют себя беззащитными.
        - Мы ни на кого не будем нападать,- заверил ее Гэвин. Он не понимал, почему леди Фиона так испугалась. Ни он, ни барон не собираются делать что-либо плохое. Наоборот, они нашли способ жить в мире и гармонии и избежать подозрений по поводу их тайного союза, который внешне выглядит враждой.
        - Мы придумали это соглашение много лет назад. Клан Маклендона является под покровом ночи,- объяснил Генри,- и жители деревни их не видят.
        Фиона бросила на мужа недоуменный взгляд.
        - И все?
        - Это совершенно безопасно для всех,- нетерпеливо возразил Генри.- Наши люди не пострадают, а то, что у них забрали, будет потом возвращено. Если бы мы были единственным замком на границе, который не пострадал от набегов вороватых северных соседей, это выглядело бы подозрительным. Король Эдуард не слишком жалует шотландцев, но я не разделяю его мнение, что их следует завоевывать.
        - Где уж ему,- презрительно бросил Дункан, и его рука сжала эфес меча.- Проклятые англичане! Вы просто кучка позорных трусов.
        - Дункан!- сурово одернул кузена Гэвин.
        Дункан был храбрым солдатом и преданным вассалом, человеком, не привыкшим уклоняться от стычек с англичанами. Он более чем кто-либо тяжело переживал недавнее поражение, но Гэвин не мог позволить ему поставить под удар единственную договоренность, которая могла сейчас их спасти.
        Дункан выдержал взгляд Гэвина, хотя немного смутился, и, пробурчав себе что-то под нос, отошел в сторону.
        К счастью, барон не обиделся на замечание Дункана. Гэвин вздохнул с облегчением, удивившись, однако, что подвигло англичанина предложить перемирие, а также радикальный план его осуществления. Может быть, Гэвин слишком легко со всем согласился, но ни тогда, ни сейчас об этом не пожалел.
        - С наступлением ночи в течение пяти дней я буду приносить вам еду и питье и оставлять у этого дерева.- Генри показал на огромный дуб.- Вы можете охотиться в самой северной части леса, если вам понадобится еще провизия. До конца недели я запрещу моим людям здесь появляться, так что вас никто не обнаружит.
        - Мы будем держаться как можно дальше к северу.- Гэвин хотел было улыбнуться в знак благодарности, но у него не получилось. Ему нужно было кое-что еще. Его людям надо было залечить раны.- Нам пригодились бы чистые полотняные бинты и какие-нибудь лекарства.
        Леди Фиона прикусила нижнюю губу.
        - Я как раз начала пополнять свои запасы,- тихо сказала она.- Я дам вам бинты, но наши запасы лекарств невелики. Было бы расточительством…
        Барон поднял руку, и Фиона сразу же замолчала.
        - Моя жена пришлет вам все, чем мы сможем поделиться.
        - От лекарств будет мало толку, если вы не умеете ими пользоваться,- заявила Фиона.
        - Мы знаем, как принимать отвары и мазать раны,- сказал Гэвин, прервав неловкую паузу.
        Барон засмеялся, а Фиона одарила его улыбкой, но взгляд ее был не слишком дружелюбным.
        Гэвин вдруг почувствовал себя виноватым. Леди Фиона имела право возражать. Они заберут часть их запасов и взвалят на плечи барона и его домочадцев еще одну заботу. Гэвину захотелось сказать этой хрупкой женщине, что она не пожалеет о своем участии в нем и его людях, что в нынешние смутные времена, когда не знаешь, кто враг, а кто друг, приходится искать утешение в том, что ведешь себя честно и благородно.
        Печальная правда была в том, что это было очень сложно.
        Глава 2
        Лето, годом позже
        - Вы уверены, леди Фиона, что хотите ехать завтра? Ходят слухи, что армия короля скоро снова двинется на север. Это вряд ли безопасное время для того, чтобы пересекать границу Шотландии.
        Фиона вытерла вспотевшие ладони о юбку и заставила себя оставаться спокойной. Ей понадобилось несколько месяцев, чтобы выработать вчерне этот план, и еще дольше, чтобы собрать воедино все его части. Сейчас, когда наступил подходящий момент, она не позволит, чтобы что-то помешало его осуществлению.
        - Полагаю, сэр Джордж, что король Эдуард намерен провести победоносную кампанию против шотландцев. Однако опасаюсь, что если мы будем ждать, когда наступит безопасное время для нашей поездки, мы так никуда и не попадем.
        Она попыталась улыбнуться, но от сомнения и страха ее губы словно окаменели.
        Взгляд сэра Джорджа смягчился. Он был мужчиной среднего роста, крепкого телосложения. Шрамы на его лице и руках свидетельствовали о том, что жизнь этого человека проходила на полях сражений, и Фиона была рада, что рядом с ней находится такой благородный рыцарь.
        Мнение тех, кто называл смерть ее мужа, сэра Генри, и потерю всех земель жестокой судьбой, Фиона считала оскорбительным. Как можно объяснять такие потери с помощью избитых фраз? Во всех бедах виновата не судьба, а предательство.
        Фиона была уверена, что о соглашении Генри с шотландским графом Кирклендом каким-то образом стало известно королю Эдуарду. Не имея прямых доказательств, король решил пока не обвинять лорда Либурга в неблаговидных поступках, а позволил сэру Роланду Дюпре, одному из своих самых жестоких приспешников, предъявить права на их земли. А когда Генри отказался отдать свои владения, сэр Роланд, с молчаливого согласия короля, напал со своей армией на замок и захватил его.
        Это сражение вряд ли можно было назвать честным. Фиона закрыла глаза и снова пережила кошмар той ночи, который разрушил ее счастье и круто изменил всю дальнейшую жизнь.
        Тогда перед нападением было тихо. Слишком тихо. Солдатам, стоявшим на сторожевых башнях, перерезали горло, чтобы они не могли предупредить об опасности.
        Генри и его рыцари сражались храбро, но силы были не равны.
        Убитые солдаты падали один за другим, а многие из оставшихся в живых сложили оружие и сдались на волю победившего Роланда.
        Но только не сэр Джордж. Он был первым, кто присягнул на верность сыну и наследнику сэра Генри - десятилетнему Спенсеру. И именно сэру Джорджу удалось благополучно тайно увезти Фиону с сыном и домочадцами из замка после того, как был убит барон.
        Фиона, ее горничная и отец Нил шли за сэром Джорджем по темным тайным тоннелям, которые вывели их за пределы стен замка. Фиона и Нил несли на самодельных носилках раненого Спенсера и каждый стон, срывавшийся с бледных губ мальчика, отдавался болью в сердце приемной матери.
        Страх почти парализовал ее. Даже сейчас Фиона чувствовала смрад и сырость подземелья, слышала писк крыс и лязг мечей над головой.
        В конце тоннеля оказалась пещера, и все спрятались в ней. Сэр Джордж отправился на разведку. Казалось, что время до его возвращения тянется бесконечно. Он вернулся с лошадьми, и на рассвете беглецы двинулись в путь, чутко прислушиваясь к тому, нет ли за ними погони.
        К счастью, за ними никто не гнался. Фионе пришлось обратиться за помощью к своему старшему брату Гарольду. Спустя шесть дней, измученные и подавленные горем, они добрались до его владений. Гарольд встретил их не слишком гостеприимно, но по крайней мере не отказался приютить их.
        - Сэр Джордж! Вы здесь!
        Голос Спенсера прозвучал для Фионы, как музыка. Она смотрела на мальчика, и ее сердце сжималось от тревоги. Он шел по двору и ему приходилось увертываться от телег, животных и людей, заполнявших все пространство.
        Даже со своего места она видела, как сильно хромает Спенсер. Во время нападения на их замок он в нескольких местах сломал правую лодыжку и теперь кости неправильно срослись, делая одну ногу короче другой. Увечье Спенсера было постоянным напоминанием о том, что они пережили, что никогда ничего не будет по-прежнему.
        Неожиданно к Спенсеру подбежала собака, и мальчик споткнулся и упал. Фиона вскрикнула и так прикусила губу, что появилась кровь. Но она не заплакала, чтобы не показать, как она расстроена. Спенсера и так все жалеют.
        Больше всего ее мальчику нужно, чтобы она верила - он преодолеет свой физический недуг, и придет время, когда он будет такой, как прежде, как все. Бог свидетель, она будет поддерживать его веру, чего бы ей это ни стоило!
        Спенсер оттолкнул собаку, которая пыталась лизнуть его в лицо. Потом, двигаясь медленно, с трудом встал, и на его губах появилась вымученная улыбка, от которой у наблюдавшей за ним Фионы сжалось сердце. Быстро смахнув слезы, она ободряюще кивнула.
        Сын ответил ей таким же кивком.
        - За те месяцы, что прошли, я надеялся, что он окрепнет.- В глазах сэра Джорджа блеснула тревога.
        - Постепенно ему становится лучше,- резко ответила Фиона.
        - Он сможет обращаться с мечом?
        - Да.
        - Вы уверены?
        - Ему нет еще и одиннадцати!
        - Он начал учиться этому еще на коленях отца, когда ему было всего пять лет,- возразил сэр Джордж.- Я следил за тем, как делали его первый деревянный меч.
        - Мой брат не разрешил ему тренироваться,- ответила Фиона, недоумевая, почему ее кровный родственник не верит в способности Спенсера.- Нил работает с ним, но умения священника ограничены. Я уверена, что если Спенсер будет совершенствовать свое мастерство по-настоящему, он сможет компенсировать слабость ноги. Все что ему нужно, это время для практических занятий.
        - Если у мальчика нет возможности обучаться здесь, следует пристроить его в какой-нибудь другой замок,- сказал сэр Джордж.
        - Поверьте, сэр Джордж, я уже пыталась найти ему место, хотя мне будет нелегко с ним расставаться. Отец Нил помог мне написать письма, и я разослала их во все владения вокруг - и большие, и маленькие. Никто не хочет его брать.
        - Никто?- удивленно поднял брови сэр Джордж.
        Фиона нахмурилась. Она умоляла брата помочь, а когда он отказался, она взяла дело в свои руки. Она обеспечит будущее Спенсера. Фиона едва сама умела читать и писать, но с помощью отца Нила она постарается устроить судьбу мальчика как можно лучше.
        Труднее всего было ждать ответа. К тому же с каждой депешей - как правило, содержащей отказ - надежда на улучшение участи Спенсера таяла. Все, что у нее теперь осталось - это осознание реальности ситуации: никто их не спасет, никто не хочет взять опеку над Спенсером.
        Они останутся в доме брата до конца своих дней - нежеланная для Гарольда обуза. Для самой Фионы собственное положение было унизительным, тревожным и совершенно неприемлемым.
        То, что сначала было естественным долгом матери - защищать своего ребенка, превратилось для Фионы в навязчивое психологическое давление, которое лишило ее покоя. Она готова была пожертвовать жизнью, только бы с ее сыном больше ничего не случилось. Но ей хотелось для мальчика большего - чтобы, когда придет время, он вернул себе права законного владельца земли и титула.
        - Генри никогда не был заподозрен в измене, но всем известно, что король не сделал ничего, чтобы предотвратить нападение на наш замок,- сказала Фиона.- Этот факт и увечье Спенсера повлияли на то, что ни один дворянин не согласился взять над ним опеку, чтобы дать ему возможность стать настоящим рыцарем, владеющим мечом.
        - А тебе не приходило в голову, что будущее мальчика могло бы быть связано с церковью?- спросил сэр Джордж.
        - Ах, сэр Джордж, и вы туда же!- воскликнула Фиона.- С меня достаточно, что мой братец постоянно напоминает мне об увечье Спенсера, считая, что он годится лишь для церковной жизни, но от вас я этого не ожидала, сэр Джордж.
        Сэр Джордж опустил голову.
        - Я только хотел как лучше.
        - Так же, как я,- вспылила Фиона, хотя были моменты, когда и она сомневалась в правильности своего решения. Неужели она из жажды мести подставит Спенсера? Может, прислушаться к тому, что говорят сэр Джордж и ее брат, которые уверены, что единственный путь для Спенсера - служение Богу?
        Укор совести, который вдруг почувствовала Фиона, тут же исчез, как только она увидела подошедшего к ним Спенсера. Он широко улыбнулся и обнял сэра Джорджа. Мальчик выглядел счастливым, и это укрепило Фиону в ее решении. Она больше не будет терять драгоценное время в замке брата. Она не будет молча мириться с ударами судьбы. Она будет бороться за его будущее, поскольку он заслуживает лучшего.
        Разве сам отец Нил не согласился - кстати, весьма неохотно, что у Спенсера нет тяготения к тому, чтобы удалиться от мира? И добавил, что очень сомневается, понравится ли Спенсеру тихая и спокойная монашеская жизнь.
        Наблюдая за тем, с какой жадностью ее сын смотрел, как тренировались мужчины, Фиона поняла, каковы на самом деле желания Спенсера. Он достоин наследовать земли своего отца и его титул, вести за собой и защищать людей их клана, и Фиона сделает все, чтобы дать ему шанс добиться всего этого.
        - Мы будем готовы уехать в ближайшее время, сэр Джордж?- спросила она.
        Молчание сэра Джорджа обеспокоило Фиону. Если он откажется помочь, они со Спенсером застрянут тут на многие месяцы, а может быть, и годы. Фиона так расстроилась, что не заметила, как к ним через двор направляется ее брат Гарольд. Он встал рядом, скрестив на груди руки и постукивая ногой, посмотрел сначала на Фиону, потом остановил свой взгляд на сэре Джордже.
        - Вижу, ваш верный рыцарь уже вернулся.
        - Добрый день, брат.
        - Милорд,- кивнул Гарольду сэр Джордж и повернулся к Фионе.
        - Приготовления к нашему отъезду почти закончены. Если пожелаете, леди Фиона, мы можем отправиться в путь прямо завтра на рассвете.
        - Я тоже еду?- поинтересовался Спенсер.
        - Разумеется,- улыбнулась Фиона. Мальчик выглядел таким юным, таким хрупким! Она еле удержалась от желания потрепать Спенсера по темным кудрям, но удержалась, зная, что это смутит сына.- Сэр Джордж и его люди проводят нас на север в аббатство Сент-Гиффорд, чтобы мы могли посетить священный храм.
        Гарольд фыркнул:
        - Не понимаю, зачем ехать так далеко? Известно, что тамошние монахи не умеют творить чудеса и не исцеляют больных.
        - Гарольд!- рассердилась Фиона. Ей не понравились не только его слова, но и самодовольная ухмылка на его лице.- Нам не нужны ни чудеса, ни исцеление!
        - Тогда зачем вообще уезжать?- Он прищурился.- Тем более что на дорогах сейчас неспокойно.
        Фиона сглотнула. Она никогда не умела врать, но сейчас, когда так много зависело от того, чтобы сохранить все в тайне, ей трудно было сказать правду. Надо придумать какую-нибудь правдоподобную причину.
        - Мне нужно достойно отметить годовщину смерти Генри. Хочу помолиться за упокой его души.
        - В твоем распоряжении моя часовня, так же как и мой священник. И отец Нил по-прежнему живет здесь. Разве двух священников недостаточно?
        - Мне надо почтить память мужа,- решительно заявила Фиона. Почему брат вдруг заинтересовался ее планами? Он был не слишком гостеприимен, когда они в полном отчаянии приехали несколько лет тому назад. Все это время он не проявлял к сестре ни внимания, ни заботы, но больше всего Фиону расстраивало то, что чувства брата, очевидно, никогда не изменятся.
        Было совершенно очевидно, что ни Спенсер с его увечьем, ни она - вдова без приданого, Гарольду были не нужны. Именно поэтому Фиона и решилась уехать. Невыносимо было думать, какое унылое будущее ждет ее сына, если они останутся в доме Гарольда.
        - Паломничество - это дань уважения барону,- вмешался сэр Джордж.- Я горжусь тем, что имею честь служить леди Фионе.
        Гарольд фыркнул, и Фиона заметила, с какой злобой сверкнули глаза. Она оценила поддержку сэра Джорджа, но поняла, что его слова вызвали гнев Гарольда.
        - Сэр Джордж еще в начале года сообщил мне, что намерен совершить паломничество, когда погода будет более благоприятной. Имеет смысл и нам со Спенсером присоединиться,- сказала Фиона, желая переменить тему.- У твоих людей и так много забот, иначе я обратилась бы за помощью к тебе, Гарольд.
        Это была грубая лесть. Они оба знали, что Гарольд никогда не выполнил бы просьбу сестры, тем более не отпустил бы своих людей сопровождать ее в поездке.
        - Вижу, ты сама устроила все по своему желанию,- сдержанно ответил Гарольд с явным неудовольствием,- однако я нахожу подобную самостоятельность неприличной для женщины.
        У Фионы все внутри перевернулось. Дела и так были плохи, но все могло пойти гораздо хуже. Если она ошиблась и ее план провалится, придется унижаться, прося у брата прощения. Кроме того, они со Спенсером останутся в полной зависимости от Гарольда.
        - Мне жаль тебя разочаровывать, брат, но я должна руководствоваться своей совестью и своей верой.
        - Пусть будет так,- сказал Гарольд с явным неуважением.- Но не говори потом, что я не удерживал тебя от опрометчивого поступка.
        Фиона промолчала и, опустив глаза, присела в глубоком реверансе. Проигнорировав ее вежливость, Гарольд отвернулся и ушел.
        Фиона вздохнула, чувствуя, что напряжение спало. Брат думал, что она собирается поехать в аббатство Сент-Гиффорд, но это была неправда. Они, конечно, там остановятся, но совсем ненадолго.
        После того как они погостят в аббатстве, Фиона собиралась поехать дальше на север к конечной цели своего путешествия. Там она обратится к единственному человеку, который поможет ей восстановить справедливость и обеспечить Спенсеру надежное будущее.
        Она пересечет границу Шотландии и изложит свою просьбу врагу короля - тайному союзнику Генри - графу Киркленду.
        - Я хочу, чтобы вы его нашли и привели ко мне,- сказал Гэвин Маклендон, граф Киркленд.- Живым.
        В зале наступила гнетущая тишина. Воины, игравшие в дальнем углу в кости, замерли. Слуги перестали убирать остатки дневной трапезы. Женщины опустили рукоделие. Даже собаки перестали рыться в мусоре на полу, подняли головы и навострили уши.
        Гэвин откинулся на спинку кресла и вперился грозным взглядом в стоящих перед ним троих мужчин. Они стоически выдержали взгляд.
        Гэвин погладил резной подлокотник. Он не примет никаких оправданий - все трое хорошо знали это, но как-то возразить все же надо было, поскольку то, о чем он их просил, было практически невозможно.
        Они понимали это, да и сам Гэвин тоже.
        - Мы гоняемся за бастардом уже больше недели, но след его пропал,- признался Дункан.
        Стоявший рядом Коннор, его старший брат, прижал одну руку к груди.
        - Гилрой сбежал в горы. Он будет какое-то время там скрываться, тем более что он знает - мы его преследуем.
        Гэвин заметил, что многие из его воинов закивали, а женщины осуждающе начали цокать языками.
        Киркленд посмотрел на трех своих лучших сыщиков-преследователей и выругался про себя.
        - С чего это Гилрой решил спрятаться от вас в горах? Он осмелел, поскольку думает, что ему нечего бояться ни меня, ни моих людей. Два года! Целых два года этот негодяй разгуливает на свободе, делает все, что ему взбредет в голову. Забирает все, что ему понравится. Почему? Потому что верит - у моих людей не хватит ума разыскать его. И надо признаться - он прав!
        Дункан выпрямился. Выражение его лица стало жестким.
        - Ты прекрасно знаешь, что дело не в отсутствии у нас мозгов или умения. Гилрой хитер. И ему здорово помогают наши же соплеменники.
        - Верно,- кивнул Коннор.- Половина девушек нашего клана считают себя возлюбленными Гилроя. Они прячут мерзавца, а когда его след ведет в деревню, уверяют, что в глаза никого не видели.
        Гэвин ударил кулаком по подлокотнику, не в силах скрыть разочарование. Его сводный брат-бастард Гилрой стал разбойником, крадет скот и зерно. Его поведение угрожает репутации Гэвина, подвергая сомнению его способность управлять своим кланом.
        Сейчас, когда Шотландия все еще была разделена, даже члены собственного клана Гэвина ставили под сомнение его решение поддержать Роберта Брюса, поскольку будущий король Шотландии был не более чем изгоем в собственной стране. Однако Гэвин не был намерен нарушить клятву, тем более что не хотел повторить печальную судьбу тех, кто смело встал на сторону Роберта Брюса в борьбе против короля Англии.
        Не ограничиваясь тем, что казнил своих врагов, король Эдуард захватил и привез в Лондон двух сподвижников Брюса и приказал их повесить, а потом еще и четвертовать. И в качестве последнего унижения - насадить их головы на колья и выставить на Лондонском мосту для всеобщего обозрения.
        Это варварство отпугнуло некоторых сторонников Брюса, но Гэвин остался ему верен. Напротив, это даже укрепило его решение сделать все, что в его силах, и помочь королю Роберту вырваться из-под господства англичан и добиться независимости.
        Но может ли он ожидать, что его люди будут его уважать и считать своим вождем, если он не может ограничить действия своего сводного брата? Если слух о неспособности Гэвина быть главой клана распространится, одному Господу известно, какие еще опасности это сулит. В Шотландии, если не будешь держать крепко то, что тебе принадлежит, другой клан с радостью это присвоит.
        Дункан, Коннор и Эйдан были кузенами Гэвина, сыновьями брата его отца, и самыми опытными воинами. Киркленд был уверен в их преданности лично ему и делу благосостояния клана. Ему не очень хотелось быть жестким, но обстоятельства вынуждали к этому.
        Гилрой должен быть пойман, и как можно скорее!
        - В южных лесах были замечены чужие, милорд.
        Эту весть принес молодой воин, появившийся на пороге зала.
        Может, это именно та весть, которую он так долго ждет? Гэвин почувствовал, как сильно забилось сердце при мысли, что проблема будет решена раз и навсегда.
        - Это люди Гилроя?- с надеждой в голосе спросил Гэвин.
        - Не думаю.- Парень был, видимо, огорчен.- Их заметил Джеймс и послал меня сюда, к вам. Это две женщины, мальчик, человек в одежде священника и шесть вооруженных рыцарей. Джеймс побоялся подъехать к ним слишком близко, но велел сказать вам, что, пожалуй, они англичане.
        Англичане? На моей земле?
        Киркленд почувствовал, как напряглось его тело, но внешне он оставался спокойным. Это не люди сводного брата, но можно ли быть уверенным? Вдруг это его очередной трюк? Какой-то отвлекающий маневр?
        - Возьмите несколько человек и догоните этих чужаков,- велел Гэвин.- Приведите их ко мне, если сможете сделать так, чтобы не возникло осложнений.
        Дункан покраснел, Коннор запыхтел, Эйдан состроил гримасу.
        - Нам не нужны неприятности,- резко сказал Коннор.
        Гэвин никак не отреагировал на это замечание, лишь сделал знак, что они могут идти.
        Кузены были недовольны приказом Киркленда, но ушли. Вот и хорошо.
        Гэвин допил эль и откинулся на спинку кресла.
        Он взглянул на игроков в кости, но ни один из них не посмел встретиться с ним взглядом. Неудивительно, если учесть, в каком сейчас настроении пребывал предводитель клана.
        Спрятавшись за ствол огромного поваленного дерева, Эван Гилрой наблюдал сквозь густую листву за людьми Маклендона, приближавшимися к его временной стоянке. Когда они поднялись на вершину холма, их окликнул часовой. Одна из женщин подошла к Маклендонам в сопровождении невысокого широкоплечего рыцаря. Остальные воины окружили лагерь, но мечей не обнажали и не предпринимали никаких явных действий, свидетельствовавших о том, что они собираются защищаться. Эван подполз ближе, чтобы разглядеть все в деталях.
        Интересно!
        По правде говоря, удивляться было нечему. Гилрой уже четыре дня следовал за этой группой незнакомцев, и все, что они делали, не имело с его точки зрения никакого смысла. Сначала отряд двигался по общественной дороге, но когда он оказался на земле Маклендона, поехал лесом, явно нарушая права собственности. Было похоже на то, что путники делали это умышленно, словно хотели, чтобы их заметили.
        - Если мы намерены напасть на этот лагерь и захватить все имущество в качестве трофея, лучше сделать это сейчас, пока люди Маклендона не опередили нас.
        Эван узнал голос Магнуса Фрейзера. Магнус не был постоянным членом его банды, и Эван часто сожалел о своем решении взять его с собой в последние набеги. Воевал он, конечно, хорошо, но уж очень был жестоким и высокомерным. Эван пришел к выводу, что от Магнуса всегда можно было ждать неприятностей, а ему этого вовсе не хочется.
        - Лучше не связываться с этими людьми,- сказал Эван.- Маклендоны считают, что мы далеко отсюда. Глупо обнаруживать себя из-за каких-то побрякушек.
        - Мне нравятся побрякушки,- возразил Магнус и сплюнул.- Нам надо было встать на рассвете, как я предлагал. Тогда нас никто не увидел бы.
        Эван промолчал, понимая, что Магнус прав. Надо было напасть раньше, но что-то заставило его тянуть время. Что-то, в чем он не хотел признаваться.
        Гилрой устал. Бесконечные рейды и постоянное чувство опасности измотали его. У него не было настоящего дома, который он мог бы назвать своим.
        В недалеком прошлом его приспешники удачно подрывали дела клана. Это должно было бы вселять чувство удовлетворения, но вместо этого в глубине души Эван ощущал пустоту.
        Если бы у него был выбор, его жизнь стала бы совсем иной. Кто он сейчас? Беглец, скрывающийся от правосудия, вор. Быть бастардом Мойры Гилрой нелегко, тем более что отец Гилроя признал его только на смертном одре, за несколько минут до того, как встретиться со Всевышним.
        Но уже было поздно. Хотя Мойра была дочерью лорда, семья выгнала ее из дома, узнав, что она беременна. Возлюбленный Мойры, могущественный граф Киркленд, тоже от нее отвернулся, отказавшись признать ребенка своим.
        Оставшись одна, отчаявшаяся Мойра все время просила о помощи, и граф, наконец, смилостивился. Это выразилось в том, что бывшая возлюбленная Киркленда получила хибарку на краю одной из его деревень и жалкое содержание, которое год от года уменьшалось. Если бы Эван еще подростком не научился охотиться, он и мать давно умерли бы от голода.
        Воспитанный на ненависти Мойры к отцу, на ее постоянных причитаниях о несправедливости и ежедневных разговорах о боли и страданиях, Эван вырос жестокосердным. Его душа зачерствела. Два года назад, когда ему исполнилось двадцать, он начал из мести грабить клан, и его нападения становились все более частыми и беспощадными.
        Но и преследования Маклендона участились. Хотя перед своими людьми Эван хвастался своей храбростью, на самом деле их чуть было не поймали, когда они совершали свой последний налет. Это дало Эвану повод задуматься о том, как и когда все кончится. Граф давно умер, и лордом клана управлял сводный брат Эвана. Считалось, что Гэвин Маклендон - честный и благородный человек, но к Эвану он относился с таким же презрением, как их общий отец.
        - Если мы не сможем разжиться, ограбив этих путешественников, предлагаю напасть на Килмор,- сказал Магнус.- Их амбары ломятся от зерна. Что мы не сможем употребить, сумеем продать.
        - Килмор - одна из крепостей графа,- сказал Эван.- Там у нас мало союзников.
        - Даже они будут не так лояльны, если их желудки будут пусты, а дети, ложась спать, будут плакать от голода,- прорычал Магнус.
        Эван закрыл глаза, почувствовав, как защемило сердце.
        - Я никогда не позволю, чтобы из-за нас умирали с голоду невинные дети.
        - Но это умный ход,- возразил Магнус.
        В толпе окружавших их людей послышался ропот одобрения.
        - Откуда только в твоей тупой башке взялся ум?- насмешливо спросил Эван.- Скажи нам правду, Магнус, это крошки-феи оставили его тебе, когда ты спал?
        Все рассмеялись, и Эван почувствовал, как общее напряжение спало.
        Магнус смеялся столь же весело, как остальные, но так сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев. От внимания Эвана не ускользнули эти явные признаки гнева, и он осторожно нащупал нож, спрятанный за голенищем сапога. Жаль, конечно, было бы убить такого опытного воина, но если Магнус нападет, Эван, не колеблясь, сделает это. Эван не питал иллюзий по поводу характера своих людей.
        Большинство из них были бессердечными негодяями. А он был среди них самым отъявленным.
        Магнус слегка покраснел, а под его левым глазом задергалась мышца. Эван ждал, но Магнус оставался на месте, только оглядел толпу. Все присутствующие опустили глаза.
        На этот раз ничего не будет, понял Эван. И все же он был достаточно опытен, дабы понимать, что однажды очень скоро случится нечто подобное, и тогда Магнус не упустит свой шанс.
        Так что надо быть готовым к худшему.
        Глава 3
        Помешивая жидкую похлебку из кролика, Фиона размышляла о том, как избежать нападения, если знаешь, что оно неминуемо. Ни время, ни даже место неизвестны, но оно случится. Они нарочно остановились на земле графа, нарушив закон. За ними следят, так что это только вопрос времени - на них обязательно нападут.
        Возбуждение заставило быстрее биться сердце. Если Фиона не ошиблась в оценке характера Киркленда, жизни ее спутников грозит серьезная опасность. Она успокаивалась, лишь глядя на Спенсера. Мальчик считал это путешествие грандиозным приключением. Самые простые вещи приводили его в восторг, и это поднимало всем настроение.
        Но и восторги Спенсера уже не могли развеять тревогу Фионы. Она была почти на грани нервного потрясения.
        - Почему люди Маклендона даже не приблизились к нам?- спросила Фиона сэра Джорджа, бросив в котел с варевом горстку головок дикого лука.
        - Они ждут приказа Киркленда,- предположил сэр Джордж, принюхиваясь.- Еще не готово?
        Фиона вздохнула. Святые угодники, неужели он голоден? С того момента, как они пересекли границу Шотландии, она едва сумела проглотить несколько кусочков сыра и черствого хлеба. Хорошо, что сэра Джорджа не так-то легко вывести из себя, но все же это было тревожно.
        Фиона налила в деревянную миску большой половник супа и протянула ее сэру Джорджу.
        - Надеюсь, вы не сожалеете, что согласились помочь мне, сэр Джордж?
        Обжигаясь, сэр Джордж набрал полный рот горячей похлебки и, проглотив, ответил:
        - Поездка в Шотландию - это не то, чего я хотел бы для вас и мальчика, миледи, но я понимаю, почему вы покинули замок брата.
        Почувствовав запах еды, к огню потянулись и сопровождавшие леди Фиону люди. Фиона передала половник своей горничной Элис, и та начала разливать похлебку.
        Фиона отошла в сторону от костра, чтобы ее не могли услышать. Сэр Джордж последовал за ней, предварительно налив себе еще одну порцию.
        - Все ли понимают, что должны делать, когда появятся наши преследователи?
        - Я приказал людям стоять смирно и ждать моего сигнала, прежде чем браться за оружие.- Сэр Джордж нахмурился.- Но я до сих пор не уверен, что это верная тактика. Шотландцы - воины, и известны тем, что сначала нападают, а потом задают вопросы.
        - Я знаю. Поэтому так важно их не провоцировать.
        Фиона избегала взгляда сэра Джорджа, зная, что ее слова могут оскорбить его. Он был не тот человек, который уклоняется от боя, а она просила его именно об этом.
        - Я сделаю так, как вы говорите,- ответил сэр Джордж весьма недовольным тоном.- Но я должен вас предупредить: как только шотландец выхватит меч, я и мои люди ответят тем же.
        - Понимаю. Я молю Бога, чтобы в этом не было необходимости.
        Сэр Джордж доел похлебку и вытер рот рукавом.
        - Расскажите мне еще раз, леди Фиона, почему вы решили обратиться за помощью к этому шотландскому графу?
        - Поверьте, он не первый, к кому я обратилась. Мне уже давно стало ясно, что надо смотреть фактам в лицо. В Англии не оказалось никого, кто поддержал бы Спенсера в его стремлении завоевать свои права, принадлежащие ему по праву рождения, включая мою собственную родню!
        - И вы думаете, что Киркленд вас поддержит?- Было видно, что сэр Джордж не верит в успех.
        - Он - моя последняя надежда,- прошептала Фиона, ненавидя себя за эту минутную слабость.
        - А если он откажется?
        Хотя прозвучало это мягко, жестокий смысл вопроса поразил Фиону. Что она будет делать, если граф отвергнет ее просьбу? Даже думать об этом было страшно.
        - Бог милостив,- ответила она, втайне надеясь, что вера поможет ей. Печаль сжимала сердце Фионы, но она улыбнулась рыцарю.- Давайте я налью вам еще похлебки, прежде чем ее съедят.
        Сэр Джордж с готовностью протянул ей свою миску. Они вернулись к огню, где тихо переговаривались остальные путники. Спенсер задавал всем бесчисленные вопросы, не чувствуя, что напряжение растет.
        Неожиданно тишину прорезал топот копыт. Звук был гораздо громче, чем ожидала Фиона. Отряхнув и расправив юбку, она встала и увидела приближавшихся к ним всадников.
        Впереди скакали трое мужчин, за ними следовала еще дюжина. Даже издалека они выглядели угрожающе. Все были босы, верхняя часть обнаженной груди каждого воина была перепоясана различным оружием. У них был вид стаи обезумевших зверей в погоне за свежей добычей.
        Они летели прямо на их маленький лагерь. Фиона зажала рот ладонью, лишь бы не закричать от страха. Что, если она не успеет ничего сказать?
        План, который она так тщательно продумала, оказался рискованным и неудачным.
        С бьющимся сердцем Фиона обернулась к стоявшему рядом с ней сэру Джорджу.
        - Не шевелитесь, парни,- приказал тот.- Ждите моего сигнала.
        Фиона молча протянула руку, веля Спенсеру встать между нею и сэром Джорджем. Она положила ему руку на плечо, почувствовав, как мальчик дрожит. Неудивительно! Ведь ему всего одиннадцать.
        Грохот копыт становился все громче. Фиона судорожно оглядывала окружавший их лес в надежде найти возможность бежать, если что-то пойдет не так.
        Один из всадников выехал немного вперед и, подняв руку, дал сигнал остановиться. Люди спешились, и Фиона с ужасом обнаружила, что пешие шотландцы не менее страшны.
        - Вы находитесь на земле Маклендонов,- провозгласил предводитель.- Почему?
        - У леди Фионы Арундел есть дело к графу,- сказал сэр Джордж, выступив вперед.
        - Что за дело?
        - Личное.
        - У англичанки? Вряд ли!
        В рядах воинов послышался смех, и Фиона почувствовала, что все взгляды устремлены на нее. Она зарделась, но, не обращая внимания на чувство беспомощности, посмотрела на говорившего.
        Фиона узнала этого человека. Он был среди тех рыцарей, которые несколько лет назад искали убежище на их земле после сражения, в котором потерпели поражение. Но она не могла вспомнить его имя.
        - Спросите еще раз, какое у этой леди дело к графу, Дункан,- насмешливо прокричал кто-то из толпы.
        Сэр Джордж тихо выругался и потянулся за мечом. Фиона быстро ухватила его за пояс, чтобы удержать. Если сэр Джордж сорвется, сражения не миновать.
        Откашлявшись, Фиона сказала:
        - Дункан, вы меня не узнаете? Я леди Фиона, жена лорда Арундела.
        - Жена?- Дункан скривил губы.- Лучше скажите - вдова.
        - Да, вдова.- Фиона сглотнула.- Извините за наше вторжение во владения лэрда Маклендона, но сэр Джордж говорит правду. Я приехала, чтобы повидать графа Киркленда.
        - Вас не ждут.
        - Да, я знаю. Мне очень жаль, но у меня не было возможности написать и попросить разрешения.- Фиона попыталась улыбнуться, но ничего не получилось.
        Дункан был явно раздражен.
        - В обычный день мы прогнали бы вас с нашей земли и проделали бы это не слишком вежливо. Но сегодня вам повезло, леди Фиона. Граф приказал привезти вас к нему, так что вам лучше сесть верхом и поехать с нами.
        Благодарение Богу! Один из воинов помог Фионе сесть на коня, и она быстро взяла поводья. Рыцари сэра Джорджа тоже собрались было идти к своим лошадям, но Дункан остановил их.
        - Со мной поедет только леди. Остальные пусть ждут здесь.
        Сэр Джордж и его рыцари переглянулись.
        - Мои люди останутся здесь, но я буду сопровождать леди Фиону.
        - Нет.
        Фиона вздрогнула. Рыцари сэра Джорджа начали было протестовать, и краем глаза Фиона заметила, как один из шотландцев потянулся за своим мечом.
        Нет! Они проехали весь этот долгий путь и не могут рисковать.
        - Замолчите!- Фиона подняла руку.- Мы на земле лэрда Киркленда и должны вести себя соответственно.
        - Я не позволю…
        - Поскольку Дункан - человек лэрда, я верю в его честность,- прокричала она, перебивая сэра Джорджа.- Я уверена, что он будет гарантировать мою безопасность.
        Внимание всех присутствующих переключилось на Дункана. В его глазах безошибочно читалась досада, но было в них нечто еще - честность и прямота. Он дал слово, и он его сдержит.
        - Никто пальцем не тронет леди Фиону,- сказал Дункан, правда, не очень охотно.
        - Спасибо.- Фиона почувствовала, что внутри у нее все сжалось. Ей было страшно ехать в замок графа без своих спутников, но, по всей видимости, выбора не было.- Доверяю вам Спенсера, сэр Джордж. Позаботьтесь о его безопасности.
        Сэр Джордж кивнул:
        - Один из моих людей составит вам компанию, сэр Джордж.- Дункан вскочил на коня.- Чтобы вы не почувствовали себя одиноко,- добавил он насмешливо.
        Времени возражать у сэра Джорджа не было. Шотландцы уже выстроились в две колонны по бокам Фионы и тут же тронулись с места.
        Фиона подавила в себе желание оглянуться. Она сидела в седле, выпрямив спину, твердо решив показать этим шотландцам, что может скакать верхом не хуже них.
        Они миновали большой луг с высокой травой и высокими соцветиями лаванды и въехали в густой лес. Здесь пришлось ехать гуськом, при этом Фиона двигалась в самом центре. Затем кавалькада въехала в живописную долину, по которой протекал ручей.
        Защитив ладонью глаза от яркого утреннего солнца, Фиона огляделась и увидела замок графа.
        Он был расположен на вершине высокого холма. По четырем углам крепости возвышались каменные башни, которые были соединены каменными переходами по верху стены. Фионе были видны головы ратников, охранявших замок. Когда всадники подъехали ближе, стала видна еще одна зубчатая стена, окружавшая весь комплекс. Здесь располагались многочисленные бойницы, обеспечивавшие еще более надежную защиту от любого нападения. Можно было себе только представить, во сколько обошлось строительство такого мощного каменного сооружения.
        Хотя эта крепость была построена для военных целей и обороны от врагов, в ней несомненно была своеобразная красота.
        Замок окружали деревни с крытыми соломой домами. Кое-где над крышами вился дымок. Воздух был наполнен шумом всевозможных работ - стучали молотки, визжали пилы. Слышались детский смех и голоса женщин, блеяние овец и кудахтанье кур.
        Слух о появлении знатной англичанки разнесся быстро. Люди побросали работу и откровенно глазели на процессию. Кто-то из детей даже махал рукой, а молодые девушки украдкой бросали оценивающие взгляды на статных воинов.
        Фиона не могла не заметить, что все эти люди выглядели здоровыми - розовощекими и с веселыми глазами. Платье на них было опрятным, а у некоторых на ногах была обувь. Фиона вспомнила хмурые лица и грязную одежду крестьян, живущих на земле брата. А здесь было очевидно - лэрд заботится о своих людях, что свидетельствовало о его великодушии. Фиона немного воспрянула духом.
        Господи, пусть великодушие графа распространится также на нее и на Спенсера!
        - Она англичанка.
        Эта реплика была брошена кем-то из деревенских. Фиона похолодела. Здесь ее считают врагом! Улыбки, адресованные людям Дункана, сменились суровыми взглядами. Фиона приготовилась услышать в свой адрес даже ругательства, но грозный взгляд Дункана заставил толпу притихнуть. Однако Фиона заметила, что на нее все же смотрят не из простого любопытства, а с явным недоверием.
        Стало тихо. Фиона постаралась быть поближе к Дункану. Лицо молодого человека было хмурым, но она почувствовала к нему благодарность. Он дал слово охранять ее и, похоже, сдержит его.
        Все же Фиона жалела, что рядом не было сэра Джорджа или Спенсера, чтобы поддержать ее.
        Деревня, наконец, осталась позади, и вскоре они подъехали к главному входу в замок. Дункан дал сигнал сбавить скорость. Фиона напряглась, когда они въезжали в крепость под подъемной решеткой ворот, но никак не выдала своего страха.
        Я знаю, что поступаю правильно, твердила она про себя. Я знаю, что граф ценит честь. Он не бросит нас в этот трудный для нас час.
        Как и ожидала Фиона, во внутреннем дворе бурлила жизнь. Никто из челяди не обращал на них внимания, только мальчишки подбежали, чтобы забрать лошадей. Дункан спешился и помог Фионе сделать то же самое, при этом едва прикоснувшись к ее талии. Она застенчиво улыбнулась ему, благодарная за такое уважительное отношение.
        Дункан повел Фиону в огромный зал с высокими потолками и темными деревянными балками. С центральной свисало знамя с гербом Маклендонов. Красивые гобелены с вытканными на них изображениями разных батальных сцен украшали стены. В двух противоположных стенах было устроено по два огромных камина. Поскольку было лето, огонь разожгли только в одном. Узкие окна высоко под потолком пропускали мало света, так что в этом большом помещении было темновато.
        В дальнем конце зала был помост, где в кресле сидел один человек, остальные стояли.
        - Подождите, когда вас позовут,- скомандовал Дункан и, оставив своих людей, направился к возвышению.
        Вытянув шею и прищурившись, Фиона пыталась разглядеть лица людей, стоящих на помосте. Интересно, граф тоже среди них? Или ей придется сначала говорить с одним из его вассалов? Эта мысль была неприятной, и она отмела ее.
        - Подойдите, леди Фиона.
        При звуке резкого голоса в зале повисла тишина. Осторожно ступая и прикусив нижнюю губу, поскольку она дрожала, Фиона медленно пересекла огромный зал. Она чувствовала, что все взгляды устремлены на нее. Ну и пусть! Чтобы спасти Спенсера, она готова, если надо, пройти сквозь огонь.
        Путь через зал показался Фионе бесконечным. Когда она поняла, что перед ней сидит именно граф Киркленд, она немного успокоилась, хотя он сверлил ее грозным взглядом.
        Фиона присела в глубоком реверансе.
        - Покорнейше благодарю вас, милорд, что приняли меня.
        На лице графа не появилось ни тени улыбки.
        - Вы не оставили мне выбора, леди Фиона. Уверяю вас, что Маклендоны не всегда так милостивы к тем, кто нарушит границы их владений.
        Конечно, она незваный гость, разочарованно подумала Фиона, но почему Киркленд разговаривает с ней так, будто она преступница? Он не предложил ей ни сесть, ни выпить стакан эля или вина, чтобы утолить жажду.
        - Дункан предупредил меня о том, как меня, по всей вероятности, примут. Теперь я вижу, что следовало бы прислушаться к его словам, но я полагала, что благородный шотландский граф окажется настоящим рыцарем, что протянет руку помощи леди, попавшей в беду. Особенно если к нему отнеслись как к другу, когда он посмел нарушить границу моих владений.
        Граф удивленно поднял бровь.
        - Вы меня отчитываете, леди Фиона?
        - Я излагаю факты, милорд.
        Киркленд сжал губы, потом процедил:
        - Со смелостью, которую многие посчитали бы оскорбительной.
        От этих слов Фиона похолодела. На какую-то секунду она испугалась, что зашла слишком далеко, и Киркленд ее прогонит, но потом гордость придала ей храбрости: она вздернула подборок и выпрямила спину.
        - Жаль, что вы видите оскорбление там, где его нет.
        - Да, жаль.
        Незаметно вытирая взмокшие ладони о юбку, Фиона заставила себя улыбнуться.
        - В эти смутные времена нелегко заводить новых друзей, но было бы прискорбно незаслуженно делать врага из друга.
        - Да.- Киркленд оглядел ее с головы до ног.- А мы - друзья, леди Фиона? Каково ваше мнение?
        Фиона запнулась. Она поняла, что он намерен ее запугать, но во взгляде графа было что-то интимное, даже чувственное, и это застало ее врасплох.
        - Мой муж считал вас другом.
        - Я был опечален, узнав о смерти Генри. Он был хорошим человеком.
        - Самым лучшим,- сказал Фиона, проглотив подступившие слезы.
        - На вас напали?
        - Все происходило под покровом ночи. Мой сын и я чуть было не погибли. Я приехала сюда за справедливостью.
        - Вы ждете ее от меня?
        Щеки Фионы залила краска.
        - Вы - моя последняя надежда.
        Выражение удивления вновь появилось на лице графа.
        - Сейчас слишком опасные времена, чтобы заключать альянсы, миледи. Особенно с шотландским графом.
        - С тех пор как умер Генри, мы постоянно находимся в опасности. Король Эдуард не может жить вечно, хотя и считает иначе. Его сын и наследник - совсем другой человек. Ему будет сложно управлять английской аристократией такой же железной рукой, как отец. Мне необходимо быть готовой заявить о праве моего сына на наследование титула, как только появится такая возможность.
        - Что вы хотите от меня?
        - Спенсер умный мальчик и хочет учиться. Ему не хватает нужного воспитания.
        Граф Киркленд нахмурил брови.
        - Неужели в Англии не нашлось никого, кто взял бы над ним опеку?
        - Никто не хочет брать это на себя.
        - Почему?
        Фиона схватилась за горло. Эмоции обуревали ее.
        - Он был ранен во время нападения и поправляется медленно.
        - Он калека?
        - Нет!- Но Фиона не могла лгать. Как только граф увидит Спенсера, то узнает правду.- Его правая нога слабее левой, но со временем она окрепнет и походка выровняется.
        - Есть такие люди, которые могут многому научиться, даже если они искалечены,- заметил Дункан.- Старый Дуглас владеет мечом не хуже любого, а у него одна рука!
        - Хм.- Граф откинулся на спинку кресла. Он явно не был до конца убежден, но все еще слушал.- Что вы можете предложить взамен моей помощи?
        Сердце Фионы подскочило.
        - Половину урожая нашего зерна в течение трех лет.
        - Что еще?
        - Права на охоту в наших северных лесах.
        - И?
        Фиона нервно облизала губы.
        - Двадцать рулонов нашей тончайшей шерсти. Ткачи Арундела славятся своим мастерством по всему королевству. Лучшей шерсти в стране не найти!
        С минуту граф внимательно изучал Фиону.
        - Мне ясно, что ни зерна, ни земли, ни шерсти у вас нет. Признаюсь, это весьма оригинальный способ предлагать то, чего у вас нет, в обмен на то, что вы хотите получить, но только дурак согласится на такую сделку.
        Сердце Фионы бешено колотилось.
        - С вашей помощью я когда-нибудь это снова себе верну. Я сдержу слово и отдам все, о чем мы договоримся!
        Видно было, что Киркленд размышляет. Фиона позволила себе надеяться, но не ожидала, что ответ графа будет таким ошеломляющим.
        - Ваше «когда-нибудь» слишком далеко. Даже если бы я и согласился ждать, миледи, то, что вы мне предлагаете, не стоит ни моего времени, ни усилий.
        Фиона была потрясена. С силой сжав кулаки, она сказала:
        - Я взываю к вашему благородству, милорд, и к вашей порядочности.
        - К сожалению, вас неправильно информировали о моих достоинствах.
        Он мне отказывает. У Фионы ощущение, словно ее ударили кулаком в грудь. Она предполагала, что переговоры будут трудными, но надеялась, что им с Кирклендом удастся найти решение. Но зачем идти на компромисс, если графа не заинтересовало ничего из того, что она предлагала?
        Должно же быть что-то, чего он хочет, что достаточно ценит, ради чего будет готов пойти на сделку. Генри часто повторял, что у каждого человека есть своя цена. Сколько стоит граф Киркленд?
        - Неужели нет ничего такого, милорд…- Голос Фионы дрожал, но гордость не позволяла ей опустить голову и отвести взгляд.
        И внезапно она увидела страсть в глубине глаз Киркленда. Чисто мужской интерес, искру восхищения ее женским достоинствами. Вожделение.
        Это немного вдохновило Фиону. Генри частенько говорил ей, что она хорошенькая, часто любовался ее золотистыми волосами, белой кожей и зелеными глазами. И Фионе это нравилось. Но такие слова Генри никогда не произносил со страстью. Сначала она была слишком молода, чтобы понять, что в ее браке с бароном отсутствует физическая близость, а к тому времени, когда она узнала, чем ее замужество отличается от большинства союзов, это уже было не важно.
        Генри относился к жене с уважением, был к ней добр и внимателен. Как-то ночью, будучи пьяным, он признался, что отсутствие физического влечения к супруге объясняется тем, что он всегда думает о Фионе, как о двенадцатилетней девочке, какой та была, когда барон увидел ее впервые. И хотя Фиона давно превратилась в женщину, Генри воспринимал ее только как юную девушку.
        Постепенно отсутствие желания у Генри стало привычным для Фионы, однако интерес в глазах графа Киркленда напомнил молодой женщине, что в ее распоряжении все еще было верное оружие, надо только сделать один смелый шаг.
        Граф был дважды вдовцом. Интересно, он переживает потерю жены так же остро, как она - потерю мужа?
        Фиона заставила себя посмотреть на красивое лицо графа.
        - Вы ошибаетесь, думая, что мне нечего больше вам предложить. Есть кое-что, что принадлежит мне - я сама. Так что в обмен на вашу опеку над моим сыном я предлагаю себя.
        В комнате наступила гробовая тишина, и Фиона поняла, что все слышали, что она сказала. Но ей была важна реакция Киркленда.
        Он медленно поднял глаза, и его горящий взор пронзил ее. Она сглотнула. Смущение охватило Фиону, но в душе ее забрезжил слабый луч надежды.
        Похоже, эта идея не вызвала у Киркленда неприятия.
        - Предложение заманчивое, но я не могу жениться на вас. Пока у меня нет желания снова вступать в брак, но когда придет время, я приведу в свой дом жену. Но она обязательно будет чистокровная шотландка.
        - Ничего другого я не ожидала.- Фиона удивилась, что может говорить так спокойно. Она знала, что их брак невозможен, но отчаяние было так велико, что она была готова согласиться на унизительное предложение.
        Граф встал, давая понять, что аудиенция окончена. Нет, нет! Сердце Фионы упало, дыхание сбилось, мозг лихорадочно работал. Как ей найти слова, которые изменили бы решение Киркленда?
        Он на ней не женится. С ее стороны это было поспешное, отчаянное предложение. Он отверг его, но времени думать не было. Необходимо действовать!
        Не обращая внимания на внутренний голос, подсказывавший Фионе, что она делает еще большую глупость, смелая женщина сделала шаг вперед. Если унижение - это цена, которую она должна заплатить, чтобы обеспечить будущее Спенсера, так тому и быть.
        - Вы сделали неверный вывод из моих слов, милорд. Когда я предлагала себя, то вовсе не имела в виду женитьбу.
        Глава 4
        Казалось, все в зале затаили дыхание, в том числе и Гэвин. Он даже не совсем понял уточнение леди Фионы, подумав, что ослышался.
        Однако леди Фиона перестала застенчиво улыбаться. Выражение ее лица стало дерзким, даже вызывающим, но это была явная бравада, поскольку Гэвин мог бы поклясться, что у нее дрожат руки.
        Так оно и было. Эта сумасшедшая женщина только что предложила ему стать его любовницей!
        - Вы понимаете, что говорите?
        - Конечно, милорд. И я буду вам признательна, если вы примете мое предложение.
        Где ее манеры? Где воспитание? Женщина, несомненно, помешалась!
        Киркленд встал и приблизился к ней.
        - Я отлично понял вас, леди Фиона. Уверяю вас, у меня все в порядке с головой. Однако не каждый день ко мне в дом приходит английская леди и предлагает стать моей любовницей!
        - Сейчас нелегкие времена, и порой приходится принимать отчаянные решения.
        - Выходит, что это моя вина, что вы решили стать шлюхой?
        Это замечание заставило Фиону вздрогнуть, но она быстро взяла себя в руки и постаралась казаться спокойной. Но граф стоял совсем близко и наверняка заметил, как больно ранило гостью грубое слово.
        Все кончено. Она только что призналась, что ее предложение было сделано в минуту отчаяния. А теперь надо как-то выпутываться и при этом сохранить остатки гордости.
        Бросив взгляд на лицо Фионы, Гэвин вдруг пожалел, что отказал ей.
        Леди Фиона была редкой красавицей, о которой мог бы мечтать любой мужчина. Он почувствовал привычное стеснение в груди. Подол платья и плаща английской баронессы были забрызганы грязью, небольшие пряди золотистых волос выбились из-под шелковой вуали. Вся фигура Фионы выдавала крайнюю усталость, но ничто не умаляло ее привлекательности.
        Он был бы рад, окажись она в его постели. Как он наслаждался бы ее роскошным телом! У него уже давно не было женщины, а здесь перед ним стояла особа, что привлекала его внимание и возбуждала мужские желания.
        Она вздернула подбородок и одарила Киркленда таким взглядом, что он почувствовал - она нисколько не раскаивается.
        - Я свободная женщина. И охотно обменяю все, включая меня самое, на благополучие сына, потому что я ни перед кем не ответственна, кроме самой себя и Господа.
        - Сомневаюсь, что Господь одобрил бы ваш выбор.
        - Это никому не известно. Господь милостив, он простит. Он понимает человеческие слабости. К тому же, кому от этого плохо? Ни вы, ни я не женаты. Мы не нарушаем клятв верности, не разрушаем брачных союзов.
        Она слишком умна. Гэвин понимал, что гордость леди Фионы уязвлена, но она не собирается сдаваться. Почему же он сопротивляется? Во-первых, ее предложение несерьезно.
        Неужели? Его плоть определенно считала, что идея не так уж плоха. Совсем наоборот - эта часть его анатомии стояла солдатиком с того момента, когда Фиона выпрямилась после своего грациозного реверанса.
        Даже сейчас его пульс бился чаще обычного, а в паху стало тепло. К счастью, его длинный вышитый камзол скрывал его возбуждение. Внешне он оставался невозмутимым.
        Опасаясь, что внезапно возникшее неистовое желание лишит его благоразумия, Гэвин стал искать другую тему для разговора, но она не находилась. Тем более что леди Фиона смотрела на него с пристальным вниманием, да и остальные присутствующие в зале открыто глазели на лэрда, не скрывая своего интереса.
        Согласись. Это слово эхом отзывалось у Киркленда в мозгу, и Гэвин удивился, насколько велико было искушение. Тем не менее он устоял. Не забывая, кто он, Гэвин всегда был осторожен и разборчив в выборе своих партнерш по сексу. Его людям нравилось над этим подшучивать, хотя не прямо ему в лицо.
        Киркленд был женат дважды и был верным мужем - из уважения и сочувствия: почтения к женщине, которая носила его имя и была хозяйкой в его замке, и из сопереживания невинным незаконнорождённым детям. Ни один ребенок не заслуживал такой судьбы.
        Из-за распущенности своего отца Киркленд был вынужден мириться с выходками сводного брата, которые уходили корнями в бедное детство Эвана и ненависть к отцу. Многие не могли этому поверить, но время от времени Гэвин сочувствовал Гилрою и относился с пониманием к его нелегкой судьбе.
        Гэвин не хотел, чтобы его собственный ребенок оказался в такой же ситуации, чтобы сталкивался с такими же трудностями. Если Богу будет угодно, когда-нибудь у него будет законный сын.
        Гэвин старался держаться подальше от служанок и деревенских девушек, чтобы избежать сплетен и не вызывать ревность у своих вассалов. Неверные жены и любопытные девственницы тоже были исключены из его списка. Оставались опытные проститутки, а самыми желанными партнершами были бесплодные вдовы.
        Жаль, что леди Фиона отвечает не всем этим качествам.
        - У вас есть еще дети кроме Спенсера?
        - Нет.- Она опустила голову.
        - А многих младенцев вы похоронили за эти годы?- спросил он мягко, вспомнив с болью три маленькие могилки в долине.
        Первый сын Гэвина прожил дольше всех - пять дней, и умер через несколько часов после смерти своей матери. Две дочери от второго брака жили каждая всего по несколько часов.
        - Увы, я даже не испытала радости носить под сердцем младенца,- сказала Фиона, и от горечи сожаления у нее побелели губы.- Бог не благословил нас с Генри общим ребенком.
        - А Спенсер?
        - Спенсер - сын от первого брака моего мужа с леди Кэтрин.
        - Значит, он ваш пасынок?
        Это показалось Гэвину невероятным. Почему леди Фиона так борется и жертвует собой ради мальчика, который даже не связан с ней кровным родством?
        Фиона, очевидно, предвидя вопрос, строго взглянула на Гэвина.
        - Спенсер - мой сын во всем, что важно,- горячо возразила она.- Таким он останется в моем сердце навсегда!
        Он был поражен ее преданностью. Это качество Гэвин ценил превыше всего, и оказывается, леди Фиона обладает им в избытке. Еще один пункт в ее пользу!
        - Сколько лет вы были замужем за Генри?
        - Десять.
        И ни одной беременности? Значит, баронесса Арундел бесплодна. Это было первое требование к любовнице. Интерес Киркленда к леди Фионе возрос. Второе требование - она вдова - дополнило первое. Вдова, но англичанка.
        А вот это было осложнением, которое со временем может оказаться роковым. Но сейчас перед ним стоит прелестная женщина, готовая стать его любовницей, и возможные последствия показались Гэвину вовсе несущественными.
        - Оставьте нас!- громко приказал Гэвин присутствующим в зале.
        Солдаты, охранники, слуги тут же подчинились приказу. Самые смелые среди них, перед тем как уйти, рискнули оглянуться.
        Последним вышел Дункан. Он посмел наклониться к уху Гэвина и прошептал:
        - Она прелестная штучка, и возможно, могут быть причины оказать ей помощь, но не позволяйте принимать решение своему члену.
        - Когда мне потребуется твой совет, я его у тебя попрошу,- резко ответил Гэвин. Черт побери! Дай человеку шанс свободно выражать свое мнение, и он станет использовать любую возможность говорить то, что ты не хочешь слышать.
        Когда Киркленд и леди Фиона, наконец, остались одни, он подошел к ней. Что-то промелькнуло в ее глазах. Страх? Нет. Это почти было похоже на решимость. Восхищение снова охватило Гэвина.
        - Вы слишком многого от меня требуете, леди Фиона.
        - Но я готова много отдать взамен.- Она опустила ресницы.- Все, что вы захотите.
        Гэвин чуть было не задохнулся от предвкушения. Мысль о том, что эта англичанка открыто предлагает ему себя, вызвала у него такой прилив чувственности, что он почти ощущал прикосновение ее языка к его собственному, видел ее лежащей обнаженной на его постели, с золотистыми волосами, свободно разметавшимися по подушке.
        Но Гэвина терзало и другое чувство, не столь приятное. Вина. Как он может позволить вдове человека, которого когда-то называл своим другом, так унизить себя? Хуже того, как ему удастся убедить многих важных шотландских аристократов поддерживать дело Брюса, если леди Фиона и Спенсер, законный наследник титула английского барона, станут жить у него в замке?
        Сам Брюс может усомниться в лояльности Гэвина!
        Для видимости, ему придется найти вескую причину, без всякой политической подоплеки, почему прелестная вдова должна оставаться под его защитой. Нет ни одного чистокровного шотландца, который не понимал бы, что противостоять прекрасному полу невозможно.
        Более консервативные лорды наверняка подвергнут сомнению способность Гэвина контролировать свои чувства, но не его политические взгляды. Однако, когда они увидят Фиону, ни один из них не осудит его выбор.
        - Вы приняли решение, милорд?
        Киркленд попытался найти в себе последнюю каплю здравого смысла и дать ответ, никак не связанный с его слепой похотью, но который по крайней мере казался бы рациональным.
        - Да. Я согласен на то, о чем вы просите.- Гэвин обошел Фиону, а потом остановился за ее спиной. Сквозь прозрачную вуаль ему были видны затылок и шея женщины. Он наклонился, почти касаясь ее щеки губами, и прошептал: - В обмен на мою помощь я возьму половину вашего зерна за три года.
        Фиона вздрогнула:
        - Пусть будет так.
        Улыбнувшись, Гэвин подул на вуаль, и Фиона вздрогнула.
        - И право охоты в ваших северных лесах.
        - Хорошо.
        Он встал перед нею.
        - И двадцать рулонов вашей тончайшей шерсти.
        Она опустила глаза.
        - Да.
        Гэвин приподнял рукой подбородок Фионы и провел большим пальцем по ее губам. Она вздохнула и посмотрела ему в лицо. Ее взгляд задержался на губах Гэвина, и он напрягся. Она выглядела девочкой - невинной, уязвимой,- но это была женщина, бывшая замужем в течение десяти лет.
        - И наконец, леди, я беру вас.
        Фиона зарделась от смущения, но не отвела взгляд и кивнула.
        - Значит, наша сделка состоялась, леди Фиона?
        - Состоялась, милорд.
        Фиона сказала это шепотом, и на мгновение Гэвину показалось, что она испугана. Это смутило Киркленда. В нем вдруг заговорила совесть, и он задал вопрос, который раньше не собирался задавать:
        - Вы уверены? Вы согласны со всеми условиями?
        - Да,- еле слышно произнесла Фиона, затем, расправив плечи, повторила, но более уверенно: - Да.
        Счастье захлестнуло Гэвина. Не зная, что ему теперь делать, он поклонился баронессе. Она присела с царственным достоинством, а выпрямившись, посмотрела ему прямо в глаза.
        А у него упало сердце. Леди Фиона приняла его условия безоговорочно, но нельзя было не заметить, что она колеблется. Ему вдруг захотелось заключить ее в свои объятия, чтобы развеять все ее сомнения и страхи.
        В эту минуту Гэвин понял, что попал в беду.
        Несколько минут Фионе было трудно дышать. Неужели она только что согласилась стать любовницей графа? Мир, наверное, сошел с ума.
        Она тихо вздохнула. Баронесса Арундел только что предала все уроки приличия и морали, которым ее когда-либо учили. Она пристально смотрела на графа, думая о том, испытывает ли он такой же шок.
        - Мы пойдем в мои покои в другой раз,- сказал Гэвин.
        Фиона кивнула, хотя на самом деле не понимала слов и воспринимала все как-то отстраненно - будто наблюдала за всем с далекого расстояния. У нее кружилась голова и она с трудом осознавала, что происходит в реальности.
        Она получила то, за чем приехала, достигла своей цели, обеспечила самое главное - будущее Спенсера. Но какой ценой?
        Неожиданно ей захотелось поддаться инстинкту и сбежать. Но куда?
        Бежать ей было некуда. Она добровольно выбрала этот путь и решила свою судьбу, когда предложила графу заключить сделку. Теперь ее долг - принять роль, которую она сама себе назначила.
        Граф Киркленд и леди Фиона стояли молча. Их взгляды встретились, и пелена упала с глаз Фионы. Что-то в выражении лица Гэвина заставило ее внутренне сжаться. Граф смотрел на Фиону так, будто она - блюдо сластей, а он - жадный, голодный мальчик, который только и ждет, чтобы протянуть руку и набить рот этими лакомствами.
        Киркленд подошел ближе, не спуская взгляда с губ женщины. Только не это! Фиона беспомощно оглянулась - чем бы его отвлечь. На глаза ей попалось что-то яркое над головой.
        - Это цвета вашего клана?- громко спросила она, указывая на знамя.
        - Что?
        - Знамя из клетчатой ткани. У каждого клана свои цвета и рисунок, не так ли? И девизы. Какой девиз у вашего клана?
        - Наш девиз?
        - А-а, вижу. Он вышит по краю. «Invictus Maneo. Я остаюсь непобежденным». Правильно? Моя латынь не слишком хороша, я только недавно начала учиться читать и считать.
        Граф смотрел на нее с недоумением и досадой. Шрам на левом виске немного разгладился. Странным образом суровое лицо лэрда приобрело при этом более мягкое выражение, и нервы Фионы стали успокаиваться. От ее вопросов голодный блеск исчез из глаз Гэвина. Надолго ли?
        - Вы неплохо знаете латинский язык, если сумели прочитать наш девиз. Для женщины это необычное умение.
        - Одинокой женщине нужны многие умения, милорд.
        - Теперь вы уже не одиноки.- Взгляд Киркленда скользнул по фигуре Фионы и стал покровительственным.- «Я остаюсь непобежденным» - это не просто девиз, а кредо, по которому живут Маклендоны. Запомните это хорошенько, миледи.- Он отвернулся.- Хэмиш!
        Плотный мужчина с редеющими седыми волосами появился так быстро, будто только и ждал, что его позовут. Стоял под дверью и все слышал? Скорее всего.
        Фиона закрыла глаза от унижения, но тут же отругала себя за глупость. Ни в одном доме не бывает секретов, особенно тех, что касаются хозяина. К тому времени, как был подан ужин, новость о новой любовнице-англичанке уже облетела весь замок.
        - Хэмиш у нас дворецкий,- пояснил Гэвин.- Он поможет вам устроиться.
        - Хэмиш.- Фиона постаралась быть дружелюбной. Дворецкий смотрел на нее с явным любопытством.
        - Леди Фиона будет жить у нас,- сказал граф.- Сейчас же приготовь для нее покои рядом с моими апартаментами.
        - Леди останется у нас надолго?- Уголки губ Хэмиша чуть приподнялись.
        Фиона почувствовала, как кровь прилила к щекам. В замке брата она тоже была нежеланной гостьей, но по крайней мере она была избавлена от открытого презрения слуг. Было больно от того, что ее вынужденное положение определили так быстро, но если она будет жить здесь, придется с этим смириться.
        Лицо Гэвина стало суровым.
        - Я хочу, чтобы леди Фионе было удобно, Хэмиш. Это понятно?
        - Да.
        Слуга вытянулся в струнку. Возможно, он и понял, но вряд ли считал, что английская леди заслуживает особого отношения. Фиона была рада, что граф попытался спасти ее достоинство, предоставив отдельную комнату, но ему не удастся заставить слуг оказывать ей уважение.
        - Что будет с людьми, которые сопровождали меня?- спросила Фиона, когда Хэмиш вышел.
        - Их известят о том, что вы и ваш сын останутся здесь как мои почетные гости.
        - Сэр Джордж захочет услышать это от меня лично.
        Граф одобрительно кивнул, чему Фиона весьма удивилась.
        - Каждый воин, кому бы он ни служил, поступил бы точно так же.- Он бросил на нее такой лукавый взгляд, который был совсем на него непохож.- Не хотите послать сэру Джорджу записку? Я распоряжусь принести перо и пергамент.
        - Я с удовольствием написала бы сэру Джорджу,- улыбнулась Фиона,- но увы, он не умеет читать.- Подумав, она добавила: - Что, если вы разрешите ему тоже остаться в замке? Он безземельный рыцарь с большим опытом, очень трудолюбив и сделает честь любому лорду, которому служит.
        Граф состроил гримасу.
        - Мои союзники могут со многим согласиться, но я сомневаюсь, что они поймут присутствие в моем гарнизоне английского рыцаря.
        - Лучше уж быть в вашем гарнизоне, чем участвовать в стычках за стенами замка.
        - Жалким рыцарям короля Эдуарда не так-то легко разрушить эти стены. В прошлом году он это понял.
        - Король осадил вашу крепость?
        - Попытался, но мы не сдавались дольше, чем он рассчитывал. К счастью, ранние морозы и ледяной зимний ветер вынудили его убраться восвояси.- Гэвин встретил взгляд Фионы, не дрогнув.- Он может предпринять еще одну попытку через пару недель, когда двинется через границу на север. На самом деле его цель - Брюс. Ходят слухи, что Эдуард хочет схватить его и наказать раз и навсегда.
        Фиону охватил страх. Такого она не ожидала. Она уже испытала на себе жестокость битв, и ей не хоте лось вновь оказаться жертвой столкновения англичан и шотландцев.
        Словно читая ее мысли, Киркленд спросил:
        - Вы уверены, что хотите остаться?
        Фиона думала над ответом не больше минуты.
        - По-моему, ваш замок - хорошо укрепленная крепость, а внешние стены могут выдержать любую атаку.
        - Их еще ни разу не удалось проломить.
        Это прозвучало не как похвальба, а как заверение в полной безопасности, и Фиона немного успокоилась. И все же у нее оставались сомнения.
        - Есть и другие способы проникнуть внутрь крепостных стен.
        Глаза графа презрительно сверкнули.
        - Мои люди преданы мне! Никто не откроет ворот среди ночи.
        - Молю Бога, чтобы вы оказались правы. Ведь я вверяю вам две жизни - мою и малолетнего сына.
        Сказав это, краем глаза Фиона заметила какое-то движение. Мимо прошли две служанки. Они взглянули на них не скрывая своего любопытства.
        Фиона заметила, что зал начал наполняться людьми - это были слуги и незнакомые ей рыцари. Толпа все росла. Собравшиеся перешептывались, и никто не скрывал своего желания подслушать ее разговор с лэрдом.
        - Пока вы под моей крышей, с вами ничего не случится,- уверил ее Киркленд.
        Все посматривали на Фиону с презрением. Она могла понять их чувства: Маклендоны были гордыми людьми, а эта англичанка, по-видимому, положила глаз на их хозяина!
        - Я понимаю, что мой эскорт должен уехать, но я надеялась, что вы позволите остаться моей горничной Элис. За последние годы мы с ней много пережили вместе, и мне было бы спокойнее, если бы она была рядом.
        Граф пожал плечами:
        - Не вижу в этом ничего плохого.
        - Благодарю вас.- Фиона откашлялась. Было невыносимо просить, но среди ее людей был еще один человек, с которым ей не хотелось бы расставаться.- Отец Нил тоже просил разрешения остаться со мной. Его мать была шотландкой, но вышла замуж за англичанина. Отец Нил был бы счастлив получить шанс пожить какое-то время на родине матери.
        Граф нахмурил брови:
        - Священник никогда не одобрит нашего с вами соглашения. Вовсе не хочется, чтобы церковник день и ночь читал проповеди лекции о плотском грехе.
        Фиона безуспешно пыталась согнать краску с лица.
        - Отец Нил не будет вмешиваться.
        - Священники не могут оставаться в стороне. Их учили как раз во все вмешиваться.
        Отказ оставить в замке отца Нила больно ранил Фиону. Она сгорбилась и прижала руки к груди, но не смогла удержаться от еще одной попытки:
        - Я позабочусь о том, чтобы отец Нил держал свое мнение при себе.
        Наступила пауза.
        - Прошу вас побеспокоиться об этом,- наконец сказал граф.
        Фиона была так рада этой неожиданной милости, что улыбнулась. Непроизвольно она схватила руку графа и ощутила, как он на секунду сжал ее пальцы.
        Трепет пробежал по телу Фионы. Она отняла руку и отвернулась.
        - Где поселят Спенсера?
        - Дни он будет проводить в занятиях с другими сквайрами, а спать в зале вместе с моими вассалами. Важно, чтобы его никак не выделяли, иначе может получиться так, что его станут презирать.
        Фиона забеспокоилась:
        - Надеюсь, вы не позволите, чтобы другие мальчики его дразнили и издевались над ним?
        Граф коротко рассмеялся.
        - Вы же хотите, чтобы я сделал из него мужчину, научил его драться и вести за собой людей. У меня ничего не получится, если вы будете баловать парня.
        Стиснув руки, Фиона наклонилась к графу, чтобы ее не могли услышать:
        - Вы должны понимать страхи, которые испытывает мать.
        - Вот почему мальчиков воспитывают мужчины. Ему будет трудно, не сомневайтесь, но все будет по-честному. Я не выношу жестокости в любом виде. Мы оставляем ее для борьбы с нашими врагами.
        - Но ведь это мы, англичане, ваши враги,- прошептала она.
        Граф прищурился. В уголках его глаз образовались тонкие морщинки.
        - Если парень справится с шотландцами, ему никто не страшен. Разве не этого вы хотели?
        - Да. Да, конечно.- Фиона приехала именно за этим - чтобы Спенсера научили всему, что должен уметь рыцарь. Она знала, шотландцы - народ воинственный, но она не до конца понимала, какими они могут быть жестокими.
        Даже граф Киркленд, одетый так же изысканно, как любой английский лорд, был грозен и непреклонен. Как может физически слабый Спенсер противостоять таким противникам? Неужели она неправа в том, что бездумно подвергает своего ребенка опасности?
        - Вы плохо себя чувствуете?
        Фиона вздрогнула от неожиданности. Гэвин стоял рядом, возвышаясь над ней, и было отчетливо видно его лицо с высокими скулами и твердо очерченным подбородком.
        Фиона никогда не встречала такого физически мощного человека. А ведь она только что согласилась стать его любовницей!
        - Простите меня. Я немного устала. Столько событий…
        - Сейчас вас отведут в ваши покои.
        Слова графа привлекли внимание женщин, столпившихся у помоста. Многие отвернулись, явно не желая услужить англичанке. Граф выбрал одну из них:
        - Маргарет, проводи леди Фиону.
        Очаровательная молодая женщина с рыжеватыми волосами и россыпью веснушек на лице молча подошла к ним, явно смущенная приказом графа.
        - Мы увидимся за ужином, леди Фиона.- Еле заметная улыбка появилась на губах Киркленда, а блеск его голубых глаз заставил затрепетать сердце Фионы.
        Она повернулась, чтобы следовать за служанкой, и почувствовала, что лэрд смотрит ей в спину, но не обернулась.
        Женщины поднялись по винтовой лестнице и очутились в узком коридоре второго этажа. Пока они шли по нему, Фиона насчитала шесть дубовых дверей. Маргарет сообщила, что это все были спальни. На последнем этаже был большой кабинет и комната, где дворецкий работал со счетами.
        Маргарет открыла тяжелую дверь и Фиона переступила порог комнаты. Это было небольшое помещение с узкой кроватью, столом и одним стулом, но постель была покрыта красивым меховым одеялом, на стуле лежала большая подушка, а на столе стояло несколько свечей.
        Небольшое окно могло закрываться от холода жестким кожаным ставнем, но сегодня был теплый летний день, и ставень был открыт. Фиона была довольна, что в комнате имелся набитый соломой тюфяк для Элис и деревянный сундук, чтобы складывать вещи.
        - Спасибо, Маргарет. Ты можешь идти.
        Служанка была явно удивлена вежливостью Фионы.
        - Я приду за вами, когда настанет время ужина,- сказала она, потом поспешно сделала книксен и ушла.
        Оставшись одна, Фиона позволила себе немного расслабиться. Она выглянула в окно - вид был захватывающий. Замок со всех сторон окружало открытое пространство, так что даже небольшой отряд, приближающийся к стенам, не мог остаться незамеченным.
        Мы здесь в безопасности. И наступит день, когда Спенсер сможет объявить о своем праве по рождению, которое у него отняли.
        Фиона улыбнулась. У нее получилось! Попала в замок графа без кровопролития, нашла место для Спенсера, обрела надежду вернуть свои земли. Несмотря на сложности, которые Фиона предвидела в отношениях с хозяином замка, она почувствовала себя замечательно.
        Она отошла от окна и остановила свой взгляд на кровати. Хорошее настроение улетучилось. Реальность пронзила леди Фиону словно острым клинком.
        Как отреагирует граф, когда обнаружит, что у его новой любовницы почти нет опыта сексуальной жизни?
        Глава 5
        - Значит, это правда? Ты собираешься оставить эту англичанку здесь как свою любовницу?
        Дункан говорил спокойно, но Гэвин уловил в его голосе нотки сомнения. Он тоже испытывал это чувство, но не собирался с кем-либо делиться. Киркленд спустился с помоста и пересек зал. Дункан следовал за ним.
        - Леди Фиона много не требует. Я смогу устроить их здесь без особого ущерба для клана.
        - Я не уверен, что другие лэрды отнесутся к этому благосклонно,- настаивал Дункан.
        - Поскольку я не собираюсь интересоваться их мнением, это не имеет значения.
        - Нам необходимо собрать как можно больше хороших людей, так чтобы мы могли побороться за нашего короля. Ты лучше других знаешь, как нелегко было убедить наших сородичей поддержать Роберта. То, что в твоем замке живет англичанка со своим отпрыском, не поможет общему делу.
        - Наши союзники медлят в нерешительности, поскольку опасаются, что в случае поражения ко роль Эдуард захватит их земли, лишит их титулов, а потом отрубит всем головы.
        - Нельзя же винить человека в том, что он бережет свою голову,- заметил Дункан.
        Гэвин усмехнулся:
        - Нельзя.
        - Не станут ли многие сомневаться в твоей преданности делу, если узнают, что у тебя живет вдова английского барона?
        Гэвин упрямо сдвинул брови. Лэрд Маклендон никогда не ждал, что его кузены и прочие опытные люди, которым он доверял больше всего, будут слепо следовать за ним и бояться высказывать свое собственное мнение. Иногда это его раздражало, но чаще он чувствовал, что именно это помогает ему поступать по совести.
        - У меня перед леди Фионой долг чести,- сказал он.- Когда мы искали убежище на земле барона Арундела, он нам его предоставил.
        - Ты обязан был ее мужу,- возразил Дункан.
        - Тебе никогда не приходило в голову, что смерть барона была следствием той помощи, которую он нам оказал?
        Дункан нахмурился, обдумывая слова Гэвина.
        - Возможно.
        - Более чем возможно.- Гэвин посмотрел Дункану прямо в глаза.- Мы поможем вдове барона и его сыну. Маклендоны всегда отдают свои долги. Всегда!
        Дункан кивнул, хотя выражение его лица говорило о том, что он не был полностью убежден. Все же Гэвин понял, что их разговор о леди Фионе окончен. Лэрд всегда позволял своим приближенным свобод но высказывать свои колебания, но окончательное решение всегда было за ним. И все принимали это как должное, поскольку знали, что Гэвин всегда ставил благополучие клана выше своего собственного.
        Киркленд и Дункан вышли во двор и отправились на тренировочную площадку, завернув по дороге в кузницу. Их обдало жаром, как только они вошли в каменное здание. Здесь огромные мускулистые кузнецы ковали оружие.
        Увидев Гэвина, один из кузнецов разогнул спину и вытер пот со лба.
        - Мы работаем не покладая рук, милорд.
        - Я вижу, вы уже много сделали.- Гэвин взял с рабочего стола кольчугу и остался доволен тем, как крепко скованы звенья. Мало кто из его людей надевал доспехи для боя, но Гэвин знал, что если он сумеет убедить своих воинов сделать это, они будут лучше защищены.
        - Я постарался как можно лучше скопировать образец,- сказал кузнец.
        - Хорошая работа,- похвалил Гэвин.
        - Я не понимаю, зачем тратить на это время и металл,- сказал Дункан и наклонился, чтобы получше рассмотреть изделие.
        - Чтобы защитить твои потроха,- отрезал Гэвин.
        - Правильно нацеленный наконечник стрелы может пробить любую кольчугу, какими бы крепкими ни были звенья.- Дункан поднял длинный меч с двумя ручками и начал им размахивать.- Вот все, что нужно, дабы отразить врага.
        - Тем не менее я хочу, чтобы кольчуги были сделаны,- упрямо сказал Гэвин.- И шлемы тоже.
        Дункан пожал плечами:
        - Нам больше нужны алебарды, а особенно - боевые мечи с двусторонними лезвиями. Они лучше всего годятся для пикировки.
        - У меня здесь целая куча,- сказал кузнец.
        Гэвин оглядел мечи и остался доволен их качеством.
        - Пусть кто-либо отнесет это в оружейную и пересчитает, сколько у нас всего оружия.
        - Все сосчитать?- спросил Дункан.
        - Да. Мечи, пики, молоты, шары с шипами, кинжалы, луки, стрелы. В общем, все.
        - Ожидается столкновение, милорд?- спросил кузнец.
        - Мы всегда должны быть наготове.
        Дункан усмехнулся, но кузнец понимающе кивнул. Гэвин оценил, что даже кузнец осознает, что они находятся в серьезной ситуации и надо быть начеку.
        - Мне нужно, чтобы ты сделал небольшой меч. Дункан даст тебе размеры, как только мы снимем с мальчика мерку.
        Кузнец подался вперед и почтительно прошептал:
        - Для английского парня?
        Гэвин чуть было не рассмеялся. Хорошо, что безопасность обитателей замка не зависит от секретности: похоже, никто в этих стенах не способен держать язык за зубами.
        - Да, для него. Спенсер начнет тренироваться с деревянным мечом, но я думаю, ему скоро понадобится настоящий.
        Гэвин заметил, что кузнецу понравилось его предположение, как и рассчитывал Гэвин. Пусть все в замке узнают, что хозяин верит в способности мальчика.
        Из кузницы Гэвин и Дункан отправились на площадку. Лязг металла был слышен задолго до их при хода. Пары воинов и стражей замка тренировались во владении мечами, вытаптывая и без того скудную траву.
        К ним подошел вспотевший Эйдан.
        - Вы к нам присоединитесь?
        Вопрос был предназначен для Дункана, но Гэвин решил воспользоваться возможностью потренироваться. Физические упражнения помогут ему немного прочистить мозги.
        - Дай мне только что выкованный меч.
        - Я буду твоим партнером в поединке,- вызвался Дункан, вынимая из ножен свой меч.
        - Нет, сейчас моя очередь,- настаивал Эйдан.
        - Как насчет меня? Я справлюсь с вами обоими.- Коннор встал рядом с братьями.
        Гэвин улыбнулся. Он не хотел распространяться о причине, почему это трио с таким рвением вызвалось скрестить с ним мечи, вспомнив, как он расправился с ними на утренней тренировке.
        - Я начну с Коннора,- сказал Гэвин.- Следующим будет Дункан, а закончу я с Эйданом.
        Вокруг уже начали собираться люди, чтобы понаблюдать за боем. К тому времени, как Гэвин снял тартан, уже собралась порядочная толпа.
        Дункан бросил Гэвину меч. Тот проверил его баланс и остался доволен тем, как рука чувствует оружие. В последнее время лэрд забросил тренировки, занимаясь политикой, но поскольку назревает война, неразумно терять физическую форму.
        Неожиданно Коннор безо всякого предупреждения сделал выпад.
        Лязг металла о металл был слышен далеко за пределами площадки. Толпа криками поддерживала соперников. Стали заключать пари. Шум усиливался, но Гэвин не обращал на него внимания, зная, что если отвлечется, то станет более уязвим.
        Гэвину потребовалось все его умение концентрироваться, чтобы отражать удары Коннора, которые оказались весьма умелыми. «Черт, я не тренировался всего несколько недель, а ослаб, как девчонка». Стиснув зубы, он постарался вложить в удар всю свою силу. Гэвину удалось увернуться от следующего удара Коннора, но он потерял равновесие и чуть было не упал.
        Коннор сделал выпад, но Гэвин, выставив ногу, зацепился ступней за лодыжку Коннора и восстановил равновесие. Коннор, наоборот, его потерял. Воспользовавшись этим, Гэвин налетел на него и приставил острие своего меча к горлу Коннора в то место, где бился пульс.
        Коннор бросил меч и поднял вверх руки в знак того, что сдается.
        - Твоя очередь, Дункан,- хрипло выкрикнул Гэвин.
        Во втором поединке Гэвин почувствовал себя увереннее, тем более что он немного разогрелся в первом, поэтому, прежде чем у Дункана появился шанс настроиться на бой, Гэвин его атаковал. Работая мечом, он наносил удары то справа, то слева, заставляя соперника быстро двигаться, чтобы отбивать удары.
        Гэвин рассчитывал, что у Дункана не будет возможности перейти в наступление. Зная, что тот превосходит его в силе, Киркленд понял, что единственный способ победить - контролировать противника. Гэвин продолжал наступать, нанося точные удары. Толпа вокруг них неистовствовала.
        - Не сдавайся, Дункан,- крикнул Эйдан.- Он скоро выдохнется!
        - И не надейтесь!- крикнул кто-то из зрителей.
        - Для старикашки он двигается довольно быстро,- поддразнивал лэрда Дункан.- Но я немного повеселюсь, прежде чем завалю его.
        - Да, я быстрый,- насмешливо ответил Гэвин.- И хитрый.
        Низко наклонившись, он бросился вперед и ударил Дункана плечом в живот. Не готовый к такому приему, Дункан крякнул и упал спиной в грязь. Гэвин немедленно наступил ему на запястье, и меч выпал из рук Дункана.
        - Следующий!- прокричал Гэвин.
        Эйдан начал обходить Гэвина, едва тот поднял меч. Киркленду надо было восстановить дыхание, и он медлил. Эйдан среди братьев был самый методичный - его движения были точны и предсказуемы.
        Поэтому Гэвин выбрал тактику выжидания. Он знал, что сейчас раздастся боевой клич, а затем - выпад. Долго ждать не пришлось. Эйдан издал душераздирающий вопль и взмахнул мечом так, что чуть было не снес Гэвину голову. Однако в последний момент Гэвин заблокировал своим мечом движение соперника и с силой отвел меч Эйдана в сторону. От мощного натиска Эйдан со стоном упал на одно колено.
        Пот ручьями стекал со лба Гэвина. Он нажимал на меч Эйдана изо всех сил, а потом быстрым движением запястья отбросил его далеко в сторону.
        Издав торжествующий вопль, Гэвин воткнул свой меч в землю рядом с ногой Эйдана.
        - Еще кто-нибудь хочет рискнуть?
        Никто не откликнулся на вызов лэрда. Коннор сплевывал кровь, Дункан потирал живот, Эйдан с трудом поднимался с земли. Зрители подсчитывали выигранные пари и громко обсуждали эпизоды поединков.
        Двое молодых парней с трудом вытащили меч Гэвина из грязи. С восхищением в глазах, которого нельзя было не заметить, они почтительно передали его Гэвину. Гэвин почувствовал себя старым. Неужели и он был когда-то юным и таким же впечатлительным?
        Эти ребята напомнили ему о мальчике, законном наследнике английского барона, над которым он сегодня согласился взять опеку и принять в свой дом.

«Черт побери, что я на себя взвалил? Чистое безумие!»
        - Ты видел сына леди Фионы, когда вы были в их лагере?- спросил он Дункана.
        - Мельком. Ничего в нем нет особенного.- Помолчав, Дункан ответил на немой вопрос Гэвина: - Я не заметил в нем недугов, на которые намекала леди Фиона, когда говорила о нем.
        - Если повезет, может быть, все не так уж и страшно.
        Дункан кивнул:
        - Даже если парень не слишком хорош, нам надо укрепить его дух, научить боевым приемам и стратегии, выработать выносливость, закалить его волю и тело.
        Гэвин помолчал.
        - Думаешь, этого будет достаточно?
        - Только Господу подвластны чудеса.
        - Да,- согласился Гэвин, но в душе он надеялся именно на чудо. Не для себя, даже не для мальчика, а для его матери. То, с какой надеждой смотрели на Киркленда ее чудесные зеленые глаза, когда она просила о помощи, затронуло в душе какую-то неведомую струну. Лэрду захотелось сделать больше того, о чем просила леди Фиона, или хотя бы ее не разочаровывать.
        - Я вот о чем подумал. Если у мальчишки повреждена нога, он не будет испытывать боль, когда станет бросать кинжал. А человек, который умеет метнуть его точно в цель, может представлять реальную угрозу.
        - Кинжал? Это не оружие рыцаря!- усмехнулся Дункан и добавил: - Я ударил бы человека по голове чугунной сковородкой, если бы она попалась мне под руку в момент опасности.
        Гэвин покачал головой:
        - Я всегда говорил, что тебе не хватает подлинного уважения к рыцарству, Дункан.
        - И слава Богу. Достаточно иметь рыцаря во главе клана.
        - Этот благородный муж сейчас похож на нищего. Я отправлюсь перед ужином к озеру, чтобы смыть грязь. Ты со мной?
        - Я приду, как только соберу со зрителей свой выигрыш.
        - Ты проиграл бой, Дункан. Тебе следовало бы раздавать долги, а не требовать деньги за зрелище.
        Дункан опустил голову, и на мгновение Гэвин решил, что Дункан покраснел, хотя это было абсолютно невозможно. Всем была известна его толстокожесть. Даже самые непристойные анекдоты не вызывали у него почти никакой реакции.
        - Ты правильно расслышал,- подмигнул Дункан.- Я действительно сегодня собираю то, что вы играл. Я неукоснительно следую мудрому кредо каждого шотландца, даже когда играю в азартные игры.
        - И что это за кредо?
        - Никогда не участвуй в пари против своего лэрда.
        Расставание с сэром Джорджем оказалось гораздо тяжелее, чем думала Фиона. Ему разрешили прийти во внутренний двор, и граф в чистой рубахе и тартане проводил к нему Фиону. Окруженный недоброжелательной толпой шотландцев, готовых при малейшем намеке на опасность обнажить мечи, сэр Джордж держался сохраняя полное достоинство.
        - Пять минут, леди Фиона,- тихо сказал Киркленд.- Сэру Джорджу и его людям надо засветло доехать до границы.
        Эти слова прозвучали для Фионы почти как угроза, но она не посмела спорить с лэрдом.
        Фиона и сэр Джордж подошли друг к другу. Толпа вокруг молча расступилась, и Фиона была благодарна людям, что они позволили им говорить наедине, и не могли слышать, о чем идет речь при прощании.
        - Я искренне благодарна за все, что вы для меня делали, сэр Джордж, но настало время нам расстаться. Я освобождаю вас от службы. Храни вас Бог!
        - Вы уверены, что хотите остаться здесь?
        Фиона прикусила губу, чтобы взять себя в руки.
        День сегодня тянулся долго, и у нее было достаточно времени для того, чтобы все обдумать и взвесить. Тем не менее она не хотела, чтобы хоть тень сомнения отразилась на ее лице, иначе сэр Джордж мог отказаться уехать и тем самым подверг бы свою жизнь опасности.
        - Это единственный шанс дать Спенсеру то, что он заслуживает.
        Плечи сэра Джорджа поникли, и Фиона поняла, что все сказала правильно.
        Сэр Джордж преклонил колено.
        - Мы еще встретимся, миледи, и уверяю вас - при более благоприятных обстоятельствах.
        Фиона проглотила подступившие к горлу слезы. Решимость сэра Джорджа придала ей мужества. Он никогда не предаст интересы Спенсера!
        - Молю Бога, чтобы вы оказались правы, друг мой.
        Фиона протянула руку, и сэр Джордж поднялся.
        Глядя поверх ее плеча, рыцарь остановил свой взгляд на графе Киркленде.
        - Если что-нибудь случится плохое с миледи или мальчиком, пока они находятся под вашей опекой, вы ответите передо мной.
        Смелость сквозила в каждом слове сэра Джорджа. Фиона обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Гэвина. Он молчал, и Фиона, испугавшись, затаила дыхание. Потом мужчины обменялись понимающими взглядами, и сэр Джордж молча отошел.
        С болью в груди Фиона наблюдала за тем, как ее старый друг сел на коня и уехал. Он был для нее постоянной опорой многие годы, и если честно, она почти не надеялась когда-нибудь еще увидеть его.
        Сжав губы, Фиона отвернулась, стараясь скрыть волнение и горечь. Она не сломается на глазах любопытствующей толпы незнакомцев, не доставит им удовольствия увидеть ее слезы!
        Подойдя к графу, Фиона кивнула в знак того, что готова следовать его приказаниям. Странным образом этот кивок придал ей силы, успокоил, позволил почувствовать себя менее одинокой.
        На какой-то момент ей даже захотелось схватить руку лэрда и крепко сжать. Пресвятые угодники! Вот уж когда у всех присутствующих развяжутся языки!
        - Скоро подадут ужин,- сказал Киркленд.- Давайте пройдем в большой зал.
        - Хорошо,- согласилась Фиона довольно холодно.
        Ее тон удивил лэрда. Он довольно долго пристально смотрел на баронессу, потом, учитывая ее титул, пропустил вперед себя. И все же через несколько шагов Гэвин властно схватил ее за локоть.
        Фиона судорожно втянула воздух, почувствовав, как от этого прикосновения у нее забилось сердце. Она обернулась, но выражение лица лэрда было непроницаемым. Это нечестно! Ее тело отозвалось так, как еще никогда в жизни, а он будто бы ничего не почувствовал!
        Как только они подошли к столу, установленному на помосте, Фиона освободила руку и села, стиснув дрожащие ладони коленями. Она чувствовала себя так, словно сидит у всех на виду совершенно раздетой. Даже разносившие еду слуги не отвлекли присутствовавших за ужином людей, которые откровенно разглядывали английскую баронессу.

«Матерь Божия, похоже, ужин растянется надолго!»
        Странным образом, но единственным, кто не обращал на Фиону внимания, был человек, сидевший справа от нее. С бокалом в руке он горячо что-то обсуждал с людьми, расположившимися по левую руку от него. Темами разговора были достоинства различных видов оружия, вопросы тактики ведения боя и неудача в последнем сражении.
        Было удивительно, как члены клана свободно выражали свои взгляды. Никто не боялся возражать графу или высказывать свою точку зрения.
        Это было необычно. Генри иногда интересовался позицией своих вассалов, но они почти всегда соглашались с его мнением.
        Занятая своими мыслями, Фиона не заметила, как слуга поставил между ней и графом поднос с мясом. Ее привлек запах - он был сильным, но никакие специи или приправы не чувствовались. Мясо было отлично прожарено.
        Даже слишком.
        Украдкой оглядевшись, она увидела, что все едят с большим аппетитом. Она отрезала себе кусочек и положила в рот. Мясо было суховатым, и ей пришлось сделать большой глоток вина, чтобы проглотить его.
        - Вам не нравится наша еда?
        Фиона подняла глаза и встретила вызывающий взгляд Дункана.
        - Очень вкусно,- сказала она, заставив себя положить в рот еще один кусок.
        - Разрешите дать вам дружеский совет?- Дункан откинулся на спинку стула, лениво ее разглядывая.- Поработайте над тем, чтобы скрывать свои истинные чувства.
        - Или?
        - Или вам не удастся выжить.
        Боже милостивый! Фиона не сомневалась, что побуждения Киркленда были дружескими, но возникал вопрос - что же скажут те, кто желает ей зла?
        Фиона оглядела зал. Отец Нил сидел, низко наклонив голову, и беседовал с человеком в одежде священника. Горничной, Элис, нигде не было видно. «Не забыть убедиться, что ее накормили»,- подумала Фиона.
        Рядом с Фионой стоял поднос с почти нетронутым хлебом. Как бы ухитриться и вынести его из зала? Это решит сразу две проблемы - она накормит Элис, а самой не придется давиться этим жестким мясом.
        Между тем множество слуг сновали по залу, разнося еду и напитки мужчинам и женщинам, сидящим за столами перед помостом. Большинство были в хорошем настроении, переговаривались и смеялись. За одним столом расположились стражники, которые кричали и стучали кружками по столу, требуя еще вина и эля.
        В какой-то момент Фиона увидела Спенсера среди молодых сквайров, обслуживающих воинов. Вид у него был испуганный. Он должен был выполнять требования пьяной стражи. У Фионы сжалось сердце при виде неуклюжих движений Спенсера. Зачем его заставляют обслуживать этих дикарей? Это непременно кончится бедой!
        Только она об этом подумала, как Спенсер поскользнулся и упал. Инстинктивно он протянул вперед руки, и это уберегло его от того, чтобы не упасть лицом на каменный пол. Но мальчик не удержал железную кружку с элем, и жидкость выплеснулась на сидевших за столом. Раздался взрыв хохота.
        Больше всего эля досталось здоровенному воину со страшным шрамом на предплечье.
        - Эль наливают в кружку, парень, а не на лицо,- крикнул один из мужчин.
        - Дональду давно пора хорошенько помыться,- поддразнил другой, вызвав еще больший хохот.
        - Черт возьми, растяпа, будь внимательней,- сказал Дональд и ударил Спенсера по затылку.- Посмей вылить на меня хоть каплю этого хорошего эля, и я пролью твою кровь, щенок!
        Зал мгновенно затих. Фиона встала из-за стола, но граф Киркленд предупредил ее:
        - Не вмешивайтесь.
        - Но, милорд…
        - Я сказал, что со Спенсером будут обращаться, как со всеми остальными молодыми сквайрами. Он должен научиться выполнять свои обязанности. И он должен знать, каковы будут последствия в случае неудачи.
        - Простите, сэр,- сказал Спенсер.
        Фиона слышала, как дрожит голос сына, но его извинения были проигнорированы. Более того, Спенсер еле увернулся от еще одной затрещины злопамятного Дональда, но чудом удержался на ногах.
        Сердце Фионы мучительно защемило. Она почувствовала себя бессильной, поскольку не могла предотвратить эти издевательства.
        - Если этот олух что-нибудь сделает моему сыну…- начала Фиона, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
        - Он ничего ему не сделает,- прервал ее граф.- Поверьте мне.
        Скотина - вот что она хотела сказать. Нет, закричать! Но конечно, не посмела.
        Дональд грязно выругался и попытался ударить Спенсера еще раз, но ему это не удалось. Один из сидевших за столом схватил драчуна за руку, а еще двое оттащили его прочь.
        Дональд не мог скрыть ярости и разочарования, отчаянно пытаясь вырваться. У Фионы почти пресеклось дыхание. Если мужчины не удержат задиру, Спенсер может серьезно пострадать.
        Сделайте же что-нибудь! Фиона хотела вскочить, вцепиться в могучие плечи лэрда и как следует его встряхнуть, а потом накричать на него так громко, насколько хватит сил.
        Граф Киркленд явно напрягся - выражение лица Фионы, видимо, напугало его. Он повернулся к Дункану. Они обменялись взглядами, и Дункан кивнул.
        - Купание в озере немного охладит пыл Дональда,- крикнул он, вставая.- Поможем ему?
        - В озеро его!- подхватил один из вассалов, а за ним закричали еще многие.
        - В озеро его! В озеро!
        Поднялся страшный шум: все стучали кружками и кричали. Инцидент обернулся чуть ли не праздником. Несколько человек подняли на плечи протестующего Дональда и торжественно вынесли его из зала. За ними следовали хихикающие подавальщицы и несколько молодых сквайров и среди них - улыбающийся Спенсер.
        Фиона подняла свой бокал и сделала большой глоток вина. Ей с трудом верилось, что несчастье было предотвращено.
        - Я же говорил вам, леди Фиона, что не о чем беспокоиться. Мои люди бывают грубыми, но они знают, что я не потерплю неоправданной жестокости,- сказал граф, прикрыв ладонью руку женщины.
        Прикосновение вызвало у Фионы дрожь. Что это вдруг? Не прошел ее испуг из-за Спенсера? Или что-то другое обеспокоило ее?
        Лэрд медленно пошевелил пальцами. Фиона ощутила еще большую тревогу. Ей было странно чувствовать, как всегда невозмутимого человека охватывает страсть. Фиона догадывалась, что Киркленд хочет прижать ее к себе.
        Она тоже этого хотела. Погладить пальцами широкую грудь лэрда, прикоснуться губами к его рту, а потом толчком просунуть внутрь язык…
        Смелость собственных желаний поразила Фиону. Она смотрела на Киркленда, стараясь понять, каким образом он смог вызвать у нее такие эмоции, но не нашла ответа в глубине его голубых глаз. На самом деле Гэвин был так же смущен, как и она.
        Довольно! Фиона встала.
        - С вашего разрешения, милорд, я ухожу.
        Хотя баронесса Арундел сказала это весьма робко, как сделала бы любая хорошо воспитанная и послушная женщина, она не стала ждать одобрения графа. Когда Фиона попыталась пройти мимо, он остановил ее, схватив за руку.
        Фиона почувствовала дурноту. Господи, что с ней? Может, это мясо? Или вино?
        - Гэвин.
        - Что?
        - Меня зовут Гэвин, Фиона,- закончил он с нажимом.
        Его глаза загорелись страстью, и она поспешно отвернулась.
        - Желаю вам хорошего вечера, Гэвин.
        Только благодаря многолетней выучке Фионе удалось покинуть зал с прямой спиной и твердой походкой.
        Элис встретила ее в их покоях.
        - Помочь вам подготовиться ко сну, миледи?
        Простые, обыденные слова Элис вывели Фиону из транса. Стараясь не замечать тревоги в глазах горничной, Фиона кивнула, а потом села, предоставив Элис заняться привычными для нее вечерними обязанностями.
        Она сняла с Фионы платье и нижнюю юбку и заменила их на полотняную ночную рубашку, которая пережила столько стирок, что стала почти прозрачной. Потом вытащила из волос хозяйки шпильки, расплела косу и стала водить по волосам щеткой, пока они не заблестели словно расплавленное золото. Затем в тазу с водой с лавандовой отдушкой были вымыты лицо, шея и руки, водой из кувшина сполоснут рот.
        - Мне остаться с вами, леди Фиона, пока… пока он не придет?
        Фиона побледнела. Она понимала, что горничная просто хочет помочь, но занервничала еще больше:
        - Наверное, тебе лучше сейчас уйти. Я забыла спросить. Я не видела тебя в главном зале. Ты чего-нибудь ела?
        Горничная покачала головой.
        - Я не могла проглотить ни кусочка.
        - Наверное, нам обеим понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам.
        По выражению лица Элис Фиона поняла, что им вряд ли это удастся. Понять горничную было можно - все здесь было совершенно чужое.
        Спустя несколько минут Фиона осталась наедине со своими мыслями. Она сидела на стуле, не спуская глаз с двери. Сердце отчаянно билось, руки были холодными как лед.
        Она не то чтобы была напугана, но беспокоилась. Очень беспокоилась. Не от того, что не знала или боялась того, что должно произойти после того, как граф Киркленд - Гэвин - переступит порог комнаты.
        Напротив. Она нервничала именно оттого, что знала.
        Глава 6
        Гэвин наблюдал из-под полуопущенных ресниц за тем, как Фиона покидала зал. Было трудно держать в узде чувства, которые обуревали Киркленда, но ему это удалось, несмотря на то, что воображение рисовало волнующую картину: вот он медленно снимает с нее одежду, одновременно целуя ее мягкие податливые губы…
        Уже час достопочтенный лэрд ерзал на стуле, пытаясь унять увеличивающееся вожделение. В паху все окаменело и ныло, руки только что не чесались от желания ласкать роскошные формы баронессы Арундел. Перед глазами проплыло видение их тел, сплетенных так крепко, что их невозможно было отделить друг от друга. Даже когда она жевала это жесткое пережаренное мясо, он испытывал прилив похоти. Боже мой, он теряет рассудок!
        За свою жизнь Гэвин был знаком со многими красивыми женщинами. С несколькими он даже переспал. Но то, что он испытывал к Фионе, отличалось - это была какая-то неведомая сила, которая гнала его рассудок на самое дно сознания.
        Гэвина поразила красота и твердый характер баронессы с той минуты, когда он впервые увидел ее. Граф дивился своему странному чувству по отношению к незнакомой женщине. К этому примешалось и ощущение вины: ведь его снедало желание обладать вдовой своего друга и союзника.
        - А она гордая, эта наша английская леди,- сказал Дункан, наливая эль в кружку Гэвина.
        - Да. А какая красавица,- добавил Эйдан.- Тебе завидуют все мужчины в зале.
        Гэвин состроил гримасу. Он чувствовал себя неуверенно. Граф Киркленд посещал бордели, где общение с женщинами было делом обычным. Он был дважды женат и дважды вкусил таинства первой брачной ночи, несмотря на то, что его вассалы провожали молодых до спальни, не стесняясь непристойных комментариев.
        Но он ни разу не спал с любовницей в стенах собственного замка, где его челядь жила на первом этаже и могла слышать все, что происходит наверху. В этом было что-то низкое, омерзительное.
        Тем не менее все эти угрызения совести нисколько не умаляли его желания и решимости уложить Фиону в свою постель. Похоже, он просто заболел этой девчонкой!
        Лэрд уже в десятый раз бросал взгляд на лестницу и сразу же отворачивался, чтобы никто ничего не заметил. Хватит с него шуток Дункана и саркастических замечаний Эйдана. Он и так слишком нервничает.
        Гэвин поднял кружку.
        - Разве мы сегодня не будем петь?- спросил он.
        - Какие у тебя сегодня могут быть на уме песни?- с улыбочкой спросил Дункан.- Это отличительный признак старого хрыча, который желает оставаться со своими друзьями и петь, вместо того, чтобы пойти к красотке, которая ждет наверху и согревает ему постель.
        - Старого хрыча? Да я мужчина в самом соку,- заявил Гэвин, стараясь не засмеяться.
        - Глядя на то, как ты себя ведешь, этого не скажешь,- поддразнил его Эйдан.
        Гэвин отпил глоток эля и со стуком поставил кружку.
        - Я победил вас сегодня на тренировочной площадке,- сказал Гэвин самодовольно.- Всех троих.
        Дункан что-то пробурчал себе под нос, а Эйдан стал оправдываться тем, что был застигнут врасплох решающим ударом.
        - Это лишь доказывает, что для некоторых вещей ты не слишком стар,- улыбаясь, сказал Коннор и затянул песню. Остальные подхватили с энтузиазмом.
        Песни постепенно становились все более непристойными, по причине того, что эль лился рекой, но они отвлекли Гэвина. А он очень в этом нуждался.
        Когда он поднялся наверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени, было уже очень поздно. Может быть, Фиона сидит раздетая в его постели и ждет? Или она в своих покоях, которые он ей отвел, и ждет, когда ее позовут?
        Гэвин смотрел то на одну дверь, то на другую, пытаясь принять решение. Подчинившись инстинкту, он рванул тяжелую дубовую дверь, ведущую в спальню Фионы.
        Как-то странно пискнув, Фиона вскочила на ноги. Гэвин вошел, дверь за ним захлопнулась, и он остался наедине со своей новоявленной любовницей.
        Свечи не были зажжены. Комната освещалась лишь лунным светом, но ему все же удалось разглядеть распущенные по плечам золотистые волосы и изящные очертания роскошной фигуры леди Фионы. Гэвин знал толк в женской красоте, но красота Фионы была особой, редкой.
        Она, видимо, ждала, что он что-то скажет. Или прикажет. «Сними ночную рубашку, ложись на спину и раздвинь ноги».
        Если бы он это сказал, она послушалась бы. Он был ее хозяином. Черт! Он мог бы сорвать с нее нижнюю сорочку, повалить на постель и сделать с ней все, что хотел, а она слова бы не сказала. Но от этой идеи у Гэвина почему-то не забурлила от страсти кровь. Его положение лэрда не вызвало у него чувства силы и превосходства. Наоборот, Киркленд почувствовал себя тираном.
        Он был вожаком по натуре и взял на себя управление кланом, когда ему еще не было двадцати двух лет. Привычка командовать, держать все под своим контролем стала его вторым «я», так же как неукоснительное исполнение своего долга главы клана.
        Но уже в ранней юности Маклендон понял, что спорт в постели был гораздо более приятным, если удавалось находить отклик в партнерше. Терпеливо и умело Гэвин добивался ответной страсти у своих девственниц - невест. Разве его любовница не заслуживает такого же отношения?
        - Почему ты сидишь в темноте?- спросил он.- Я думал, ты ждешь меня в моих покоях.
        Кровь прилила к лицу Фионы, но голос был спокойным:
        - Вы ничего мне не сказали. Я посчитала лучшим ждать здесь, а не вторгаться в вашу опочивальню.
        Она наблюдала за ним, но в глубине ее изумрудно-зеленых глаз невозможно было угадать, о чем она думает, что чувствует. Но Гэвин мог бы поспорить на все золото, какое у него было, что сердце этой английской аристократки трепещет, как пойманная птичка.
        - Если хочешь, можешь остаться здесь.
        Фиона кивнула. Гэвин подошел ближе, сразу ощутив, сколь мало было расстояние между ними. Он вдохнул исходящий от Фионы аромат лаванды и ощутил, как его охватывает головокружительное тепло, гораздо более сильное, чем от всего того эля, который он сегодня выпил. Киркленда бросило в жар.
        Как сдержать свою похоть и не напугать ее?
        Черт!
        Уже в тот момент, когда Фиона склонилась перед лэрдом в реверансе в большом зале, он представил себе, что скрывает простое платье баронессы Арундел. Теперь пришло время удовлетворить свое любопытство.
        Гэвин привлек Фиону к себе, так что их разделял лишь тонкий слой одежды. Со стоном он обнял бедра Фионы и прижался к мягкому женскому животу своей твердой плотью.
        Фиона казалась смущенной. Она открыла было рот, намереваясь что-то сказать, и снова закрыла. Гэвин прижал ее к себе еще крепче и ощутил, что она напряжена, стоя в его объятиях. Было ясно, что она не чувствует никакого желания. Это вывело Гэвина из равновесия. Он не понимал, в чем дело. Или просто не мог поверить, что объект его страстного желания остался равнодушен к его мужским качествам?
        Был только один способ узнать правду.
        - Ты вся дрожишь. Скажи правду: ты боишься меня, Фиона?
        Она отвернулась, и у него упало сердце.
        - Я не боюсь вас, милорд. Я нервничаю. И беспокоюсь, что не смогу угодить вам.
        Она лгала. Она избегала смотреть ему в глаза и все время кусала губы. Черт возьми, меньше всего он хотел ее напугать!
        - Куда подевалась та смелая женщина, что так дерзко предложила мне себя сегодня днем?
        Фиона подняла голову. Румянец заливал ей щеки.
        - Я здесь, милорд. Как мы и договаривались.
        - Гэвин. Называй меня Гэвин.- Вздохнув, он дотронулся пальцем до ее рта.- Мы не будем торопиться. Все будет медленно. Но я не могу обещать, что смогу выдержать долго.
        Он обнял ее за талию и немного наклонил назад, а потом поцеловал в губы. Гэвин был потрясен их вкусом. Она, безусловно, недооценивает свою сексуальную привлекательность!
        С тихим стоном Фиона приоткрыла рот, и Гэвин, немедленно этим воспользовавшись, проник языком внутрь. Да, вкус оставался пьянящим: сочетание вина и мяты.
        Он снова ее поцеловал, но оказался совершенно не готов к той мучительной сладости, которая пронзила его. Я хочу большего!
        Он начал было покусывать нежное место у нее за ухом, но потом снова вернулся к ее губам. На мгновение у него закружилась голова. Вкус губ Фионы был более пьянящим, чем самое изысканное французское вино.
        Губы Гэвина заскользили вниз к ложбинке между грудями. Это было мучительно для него, но он почувствовал, что Фиона расслабилась и втянул ртом один из твердых сосков.
        Она застонала и запустила пальцы ему в волосы. Гэвин воспользовался этим и, стянув с нее ночную рубашку, опрокинул на постель.
        Трудно было поверить, что жар в его крови может быть еще сильнее, но когда он лег сверху и заглянул Фионе в глаза, он почти потерял над собой контроль.
        Она смотрела на него из-под полуприкрытых ресниц, и ее взгляд был полон страсти и любопытства.
        Зрение Гэвина уже привыкло к полутьме комнаты, и ему стали видны изгибы ее полных грудей, тонкая талия и стройные бедра.
        - Может, мы будем продвигаться чуть быстрее?- прошептал он.
        Вместо ответа Фиона запустила пальцы ему в волосы. Гэвин лихорадочно втянул воздух и, просунув руку между ее длинных стройных ног, стал гладить внутреннюю сторону бедра. Ее глаза сверкали словно изумруды, лицо порозовело. Воображение Гэвина разыгралось окончательно. Как она будет выглядеть после того, как они проведут ночь любви в его постели?
        - Ты прекрасна,- пробормотал он.
        Фиона фыркнула:
        - Можно и без фальшивой лести! Мы с вами заключили сделку. Я охотно дам вам то, чего вы желаете.
        Гэвин слегка оторопел.
        - Ты сомневаешься в моей искренности?
        - Я…- Она отвела глаза.- Я не привыкла к таким нежным словам. Единственным человеком, который называл меня красивой, был Генри.
        - Тебе больно о нем вспоминать?
        - Иногда. Но по большей части мои воспоминания веселые и я благодарна за это. И счастлива.- Фиона подняла голову.- А вы часто думаете о своей жене?
        - О женах,- поправил он ее и пожал плечами. Господи, звучит так, будто я старый греховодник, переживший двух юных жен.- Они обе были замечательными. К сожалению, моя семейная жизнь оказалась слишком короткой, и у меня осталось о ней мало воспоминаний.
        Фиона нахмурила лоб.
        - Как спокойно мы говорим о наших умерших возлюбленных. Разве это не печально?
        - Жизнь продолжается,- сказал он просто и отвел с ее глаз прядь золотистых волос.
        Решив, что в постели не место меланхолии, Гэвин приподнял лицо Фионы за подбородок и поцеловал.
        А она принялась изучать его широкую мускулистую грудь, одновременно гладя ее кругообразными движениями.
        Гэвин опустил голову и с жадностью прильнул губами к животу Фионы, потом игриво потерся щетиной о ее нежную кожу бедер. Фиона вздрогнула и поменяла положение ног. Гэвин улыбнулся. Оказывается, внутри его маленькой английской розочки бушует огонь! Осталось лишь поднести трут к сухому дереву, и пламя охватит их обоих.
        Он снял камзол и бросил его на пол. За ним последовала рубашка.
        - Не убирай руки. Ласкай меня.
        Фиона положила одну руку на его голое плечо, а кончиками пальцев другой провела по носу и рту, и далее - по подбородку к горлу.
        Это нежное интимное прикосновение заставило Гэвина забыть, что Фиона всего лишь его любовница. Он раздвинул коленом ее ноги, и кровь громко застучала у него в ушах.

«Этот звук у меня в голове. В голове? Не может быть!»
        Кто-то барабанил в дверь и звал:
        - Милорд!
        - Прочь отсюда!- прорычал Гэвин.
        Но стук продолжался и стал еще громче.
        - Кто там, черт побери? Оставь меня в покое!
        - Не могу,- раздался дрожащий голос по ту сторону двери.- Дункан сказал, что это срочно!
        - Если это шутка, тебе лучше приготовиться предстать перед Всевышним,- крикнул Гэвин. Он подошел к двери и рывком открыл ее.- Что такое?
        Молодой сквайр отскочил, словно опасаясь, что его сейчас ударят.
        - Меня послали за вами. Опять Гилрой! Он украл наше зерно в Килморе.
        Гэвин тихо выругался. Сводный брат всегда выбирает самое неподходящее время для своих выходок. Неужели он не может хотя бы на день оставить свой разбойный промысел?
        - Напали на его след?
        - Да. Дункан считает, что Гилрой направляется в Данфилд-Кросс. Он поручил мне передать это вам немедленно!
        - Хорошо. Ты выполнил свой долг: доложил мне обо всем.- Гэвин чуть было не поддался искушению захлопнуть дверь и вернуться к Фионе, но все же сказал: - Если наши люди поедут через Стерлинг-Пасс, то смогут его перехватить.
        Юноша кивнул:
        - Дункан так и сказал.
        - Они уже выехали?
        - Все как раз собираются во дворе.
        Гэвин все еще колебался, и это его обескуражило. Ни одна женщина не должна встать между ним и долгом, а уж тем более любовница-англичанка!
        - Позови моего оруженосца. Пусть мне седлают коня. Я поеду с ними.
        Молодой человек побежал выполнять приказание. Гэвин повернулся к притихшей Фионе. Она прижимала к груди свою ночную рубашку.
        - Это опасно?
        - В каком-то смысле, да. Преступник, который думает, что может нападать на мои деревни и пугать моих людей, опять взялся за свое. Его надо проучить.
        - Вам нужно идти? Разве вы не можете просто послать своих людей?
        - Будет лучше, если поведу их я.
        Гэвин был доволен, что она поняла его ответ, и может быть, даже одобрила. Так поступает только зрелая женщина, сознающая, что для мужчины значит долг.

«А может быть, она просто счастлива, что я оставлю ее в покое?»
        Но один взгляд на взъерошенный вид Фионы убедил Гэвина в обратном. Он сделал глубокий вдох, чтобы утихомирить похотливые требования своего тела. Полностью овладев собой, он встал коленом на кровать и наклонился к Фионе.
        - Я ненадолго. Согревай постель. А еще лучше, перейди в мою комнату и оставайся в моей постели. Она больше,- сказал он и, ущипнув Фиону за бедро, ушел.
        Фиона смотрела на закрытую дверь. Какая удача, что Гэвина позвали! Не пришлось доставлять ему удовольствие, позволять ему интимные вольности, испытывать незнакомые эмоции.
        Ни один мужчина не прикасался к ней так, как Гэвин, но еще более шокирующими оказалась ее реакция на его ласки и желание, чтобы они продолжались вечно.
        Фиона была совершенно не готова к тому невероятному всплеску эмоций, которые охватили ее в тот момент, когда губы Гэвина коснулись ее рта. В этом поцелуе было обещание страсти, полного удовлетворения, и вместе с тем сострадания и заботы. Отдаваться на волю этих эмоций было опасно для любой женщины, а для любовницы - просто непозволительно.
        Это должно было бы казаться неприличным - позволять мужчине, который не был ее мужем, такие вольности! Больше всего Фиону беспокоило, что все произошедшее не ощущалось ею, как нечто неправильное. Все было естественным и прекрасным. И ей хотелось большего.
        Разве такое возможно? Всю свою жизнь она старалась поступать правильно, а вознаграждением Господа за эту праведную жизнь были трагическая смерть мужа, отчуждение кровных родственников и годы, прожитые в вечном страхе.
        Гэвин Маклендон все это изменил. Фиона понимала, что их отношения - это временно, что однажды ей придется покинуть замок графа Киркленда. Но пока она здесь, разве так ужасно, что ей хочется насладиться теми крохами счастья, которые были ей ниспосланы?
        Что тут неправильного, дурного?
        Надо найти в себе смелость и спросить об этом отца Нила. Ее духовник ничего не сказал о ее сделке с графом, но у него наверняка есть свое мнение.
        Но готова ли она его выслушать?
        Граф спросил ее, боится ли она. Фиона солгала, сказав, что нет, но в глубине души она испытывала страх. Но не в том смысле, который он подразумевал. Фиона боялась эмоций, которые пробудил в ней Гэвин - желания близости и надежды на счастье. Она боялась влюбиться в него, а из этого скорее всего ничего хорошего не выйдет.
        Мысли Фионы вернулись к Генри. Ее вдруг охватило чувство вины. Отношение баронессы Арундел к мужу никогда не было страстным, она никогда не испытывала к нему вожделения.
        Генри уже нет в живых. Впервые эта мысль не вызвала у Фионы печали. Наоборот, это было спокойное принятие реальности. Незачем запирать на замок память о своей любви к покойному супругу. Лучше вспоминать радости жизни и ощущения любви и доверия мужу.
        Смерть Генри очень много унесла с собой, но она также дала Фионе силы двигаться дальше, надеяться, что она еще встретит достойного мужчину. Это было честное признание, и оно поможет ей защититься. От Гэвина. Фиона согласилась стать его любовницей, и она выполнит свою часть сделки, и все прочее, что он потребует - и с удовольствием.
        Но необходимо вести себя благоразумно. Она не падет жертвой чар графа, потому что эта дорога чревата разочарованиями и отчаянием.
        Гэвин никак не мог заснуть. Он все время ворочался, и наконец, лег на бок, подтянув плащ к самому подбородку. Он понимал, что бесполезно искать более удобное положение для сна на голой земле.
        Луну и звезды застилала густая листва, но лэрду все же был виден силуэт часового.
        Маклендон снова попытался уснуть, надеясь, что шорох листьев и шум качающихся от ветра веток деревьев помогут ему забыться хотя бы на час. Но ему мешал храп людей, уханье сов и рычание всякой лесной твари.
        Мешали Гэвину и собственные мысли. Когда наступит рассвет, придется решать, продолжать ли преследование Гилроя или вернуться обратно в замок.
        Они шли по пятам преступников до Данфилд-Кросса, но обнаружили, что Гилрой со своими людьми уже побывал там и успел уйти. Отряд проделал еще десять миль и остановился лагерем. Опыт подсказывал Гэвину, что нужно терпение, чтобы побеждать. Но его терпение было на исходе. Он устал играть в эти игры.
        Понимая, что не заснет, Гэвин встал. Пусть часовой идет спать. Может, бедняге удастся немного отдохнуть. Гэвин сделал шаг и замер, услышав отдаленный рокот грома. Он поднял голову и сквозь листву увидел звезды на ясном небе.
        В такую ночь вряд ли стоит ждать дождя. Но откуда гром? Он повернулся в сторону, откуда донесся гром, и ровно в эту секунду тишину разрезал душераздирающий воинственный клич, и из кустов вырвалась группа всадников. С мечами наперевес они атаковали лагерь.
        - К оружию!- прокричал Гэвин.- Это Гилрой!
        Лагерь пришел в движение. Люди вскочили на ноги и с руганью принялись искать в темноте свое оружие. Вскоре воздух огласился звоном стали.
        Гэвин еле успел схватить свой меч, как на него напал один из всадников. Схватив обеими руками тяжелый клинок, Гэвин сделал оборот вокруг себя и глубоко, почти до кости, ранил своего врага в ногу. Тот вскрикнул и рухнул на землю, а оставшаяся без седока лошадь умчалась в лес.
        Бой разгорался. Скрещивались мечи, летели стрелы. Гэвин оказался в самой гуще. Темнота сковывала его движения, но его отвага и бесстрашие росли с каждым взмахом оружия.
        Это закончится здесь и сейчас!
        Чье-то тело упало на землю так близко от Гэвина, что даже задело его сапог. Гэвин мельком взглянул на упавшего, у которого из груди торчала стрела, и обрадовался, что это не его воин.
        Когда Гилрой понял, что соперников больше, чем воинов в его отряде, он велел своим людям отступить в лес.
        Гэвин, еще не отдышавшись, спросил Эйдана:
        - Мы кого-нибудь потеряли?
        - Нет. У некоторых небольшие раны и царапины, но тела на земле - это приспешники Гилроя.
        Коннор перевернул ногой одного из лежавших на земле, и земля вокруг трупа окрасилась кровью.
        - Что-то я его не узнаю,- сказал Дункан, наклоняясь и вглядываясь в лицо человека.
        - Ничего удивительного,- сказал Эйдан.- За Гилроем идут лишь преступники и бандиты, и они вряд ли тебе знакомы.
        - Они умеют биться. Этого у них не отнимешь,- заметил Коннор.
        - Чего не скажешь про то, как они умирают.
        Гэвин все еще не остыл после горячки боя.
        - На нас напало не меньше дюжины человек,- заявил Эйдан, вытирая окровавленное острие своего меча, а потом бережно вложил его в ножны.
        - Кто-нибудь заметил, куда они скрылись?- спросил Коннор.
        - Они рассыпались в разные стороны. Как листья на ветру,- ответил Эйдан.
        - На север,- уверенно сказал Дункан.
        - Оставьте одного человека, чтобы позаботился о раненых и похоронил убитых,- скомандовал Гэвин.- Остальные - в седло! Двинемся на север, за Гилроем.
        Фиону разбудил непрерывный колокольный звон. Она протерла глаза, пытаясь сообразить, где находится, но было слишком темно. «Еще не рассвело. Почему здесь встают так рано?»
        Она протянула руку и потрогала незнакомый полог кровати. Так вот почему так темно, подумала она.
        Она немного отвела в сторону тяжелую ткань, и слабый луч пробился сквозь щель. Стало светлее, и Фиона оглядела спальню.
        В комнате никого не было. Судя по идеальному порядку, Гэвин не возвращался. Может, надо было ослушаться Маклендона и не переходить в его покои? Но Фиона тогда была растеряна, а подчиниться приказу было легче.
        В коридоре послышались шаги, и Фиона замерла. Это, наверное, слуги, заслышав звон колоколов, идут в церковь, подумала она. Но неожиданно кто-то, не постучавшись, открыл дверь.
        Фиона не знала, кто удивился больше - вошедшая служанка или она.
        - Боже мой, что вы здесь делаете?- спросила женщина, переводя взгляд с растрепанных волос на голые ноги Фионы.
        Фиона загадочно улыбнулась. Она не желает объясняться с этой угрюмой теткой.
        - Граф вернулся?
        Вместо ответа женщина уперлась руками в бока и с негодованием в голосе спросила:
        - А вам зачем это знать?
        Решив, что еще слишком рано для того, чтобы отвечать на вопросы, Фиона выпрыгнула из постели, вышла из комнаты и вернулась к себе. Там она нашла Элис, которая ждала ее.
        - Полчаса назад во двор въехала группа раненых мужчин,- шепотом доложила Элис.- Я узнала это от двух сквайров, которые перешептывались, когда я пошла на кухню за вашим завтраком.
        - А что граф? Он тоже ранен?
        - Думаю, нет. Как я слышала, на них напала шайка головорезов во главе с каким-то Гилроем, но граф и его люди отбили атаку.
        - А где он сейчас?
        - Преследует разбойников. Они спорили о том, возьмет ли граф Гилроя в плен или убьет, как только поймает.
        Фиона вздрогнула. Хотя она прекрасно понимала, что надо побеждать своих врагов, упоминание об убийстве всегда оставляло у нее привкус горечи.
        - Насколько я поняла, этот Гилрой - давнишний враг графа.
        - Ах, миледи, это еще не все.- Элис глубоко вдохнула и выпалила: - Гилрой - брат графа.
        - Что?
        - Правда. Он единокровный, бастард.
        - Вот как!
        - Да. У них общий отец. И оба брата обладают одинаковым упорством. Эти юнцы сквайры говорили о Гилрое с восхищением. Он называет себя Гилроем, но он истинный Маклендон до мозга костей.
        - Странный метод так характеризовать своих врагов,- заметила Фиона.
        Элис помогла ей одеться. Фиона выбрала простое облегающее зеленое платье с прилегающим лифом, длинными рукавами, пышной юбкой и коротким шлейфом.
        - В здешних людях мне многое непонятно,- сказала горничная, завязывая ленты.
        Она умело расчесала волосы Фионы, заплела их в косу и шпильками закрепила ее на затылке хозяйки.
        Теперь Фиона была готова к встрече с обитателями замка.
        - Возможно, мы не понимаем этих людей, но это не значит, что мы не должны их уважать. Я отправлюсь в церковь, чтобы отстоять мессу и помолиться о благополучии графа и его воинов.
        Элис поджала губы.
        - Помолиться за графа надо, но я думаю, что было бы лучше, если бы вы попросили у Господа что-нибудь для себя, леди Фиона. Вы в этом нуждаетесь больше, чем кто-либо другой.
        Глава 7
        Когда Фиона вошла в церковь, там оказалось полно народу - все скамьи были заняты. Заметив свободное место ближе к первому ряду, она попыталась проскользнуть к нему как можно незаметней. Это не получилось, так как слух о присутствии англичанки распространился по церкви со скоростью лесного пожара.
        Не обращай на них внимания, сказала себе Фиона. Она осторожно расправила юбку и украдкой посмотрела, кто сидит рядом. Это был Хэмиш, дворецкий. Она робко ему улыбнулась. Хэмиш что-то буркнул, явно недовольный соседством, но у него хватило такта остаться на своем месте. Фиона была уверена, что сидевшие вокруг нее благочестивые женщины закатили бы скандал и демонстративно покинули церковь.
        Под пристальным вниманием прихожан, сверливших взглядами ее спину, Фионе было трудно сосредоточиться на проповеди. Она даже споткнулась пару раз на словах знакомой молитвы. Но Фиона не опускала головы и держала спину прямо. Гордость требовала, чтобы она осталась, но не менее важно было успокоить нервы, а в этом ей помогал священный текст.
        Кроме того, Фиона надеялась, что молодые сквайры тоже будут присутствовать на службе, а значит, у нее будет шанс увидеть Спенсера и, может быть, даже поговорить. Прошел всего день, а она уже страшно соскучилась, к тому же ей хотелось узнать, как он устроился и как чувствует себя в этих незнакомых для него условиях.
        Приятным сюрпризом было увидеть у алтаря отца Нила, помогавшего местному священнику. Оба пастыря работали слаженно, политические разногласия не мешали общей вере. А то, что отец Нил был наполовину шотландцем, даже, видимо, помогало.
        Фиона встала на колени. Из этого положения ей было лучше видно внутреннее убранство церкви. Среди молящихся она увидела пасынка, и это ее обрадовало. Сложив ладони, Фиона начала молиться, не спуская глаз со Спенсера. Он был бледен, но спину держал прямо. Сидевший рядом парнишка что-то шепнул ему на ухо, и он улыбнулся. Очевидно, мальчик уже привыкает к новой обстановке, обрадовалась Фиона.

«Гораздо лучше, чем я».
        Когда служба закончилась, Фиона вышла и встала у входа, не обращая внимания на косые взгляды проходивших мимо прихожан. К ней подошел Спенсер, и она улыбнулась.
        - Спенсер! Доброе утро.
        Он обернулся на звук голоса мачехи и поклонился:
        - Доброе утро, миледи.
        Фиона прикусила губу. Она учила пасынка хорошим манерам с самого раннего детства, но никогда не ожидала, что он обратится к ней так официально, как к постороннему человеку.
        Фионе хотелось оттолкнуть его товарищей и обнять его, но она вовремя спохватилась: подростку наверняка это не понравилось бы, да еще на глазах у всех.
        - Мы можем поговорить?
        - У меня есть обязанности,- заметил Спенсер, избегая ее взгляда.
        У Фионы защемило сердце. Она, конечно, знала, что многое за последние дни изменится, но не ожидала, что это произойдет так скоро.
        - Я задержу тебя всего на несколько минут,- сказала она.
        Спенсер пожал плечами, но Фиона все же отвела его в сторону, чтобы их не услышали.
        - Как у тебя дела? Тебе хватает еды? А там, где ты спишь, достаточно тепло?
        Спенсер отвечал коротко и все время оборачивался на своих товарищей. Когда он оглянулся в третий раз, Фиона увидела у него на щеке синяк.
        - Тебя били!
        Фиона хотела потрогать щеку, но он отвел ее руку.
        - Матушка, пожалуйста! Не надо.
        Не привыкшая к подобному стилю общения с ребенком, Фиона попыталась зайти с другой стороны.
        - Расскажи мне про своих друзей. Кто тот молодой человек в красной куртке?
        Спенсер оживился:
        - Это Трэвис. Он учит меня драться.
        - Вот как? А почему у тебя синяк?
        Спенсер криво усмехнулся:
        - Я не успел увернуться. Ангус говорит, что полезно время от времени прочищать мозги. Это научит меня быстрой реакции к тому времени, когда в руке у меня будет меч.
        - О?
        Спенсер кивнул:
        - И Трэвис показал мне один прием. Иногда лучше ударить рукой, чем кулаком. Особенно если ты можешь высоко ею взмахнуть и попасть своему сопернику прямо в нос.
        - Я этого не знала,- тихо сказала Фиона.
        До нее наконец дошло, чего она добилась. Она хотела, чтобы он тренировался для того, чтобы уметь сражаться, может, чтобы участвовать в войнах и даже умереть. Эта мысль потрясла ее. В душу закралось сомнение. Может, лучше было бы прислушаться к мнению брата и отправить Спенсера в монастырь, где он оказался бы в безопасности?
        - Насилие только ради насилия - не слишком мудрое решение,- начала свое нравоучение Фиона.- Если у тебя есть средство, чтобы убить человека, это вовсе не означает, что ты должен обязательно его использовать.
        - Даже если он враг?
        - Как сказать. Когда он угрожает твоей жизни или жизни тех, кого ты поклялся защищать, ты должен действовать. Быстро и решительно. Но существуют другие способы решить ваши разногласия. Хороший рыцарь знает, как обращаться с мечом. Но настоящий рыцарь всегда сначала подумает, а уж потом пустит в ход оружие.
        Речь вышла хорошей, и Фиона осталась довольна собой. К сожалению, Спенсер слушал ее не слишком внимательно. Он переминался с ноги на ногу, по-прежнему бросая взгляды на своих новых друзей.
        Фиона тоже на них посмотрела. Скверный - по мнению Фионы - Трэвис делал Спенсеру знаки, но, поймав взгляд Фионы, отвернулся с невинным видом.
        Фиону охватил страх. Интересно, что собой представляет этот Трэвис?
        - Мне надо поторопиться, иначе я опоздаю,- неожиданно заявил Спенсер.- Ангус свирепеет, когда мы опаздываем.
        - Тогда беги,- сказала Фиона и, не обращая ни на кого внимания, поцеловала Спенсера в лоб.- Береги себя, дорогой.
        Подавив стон, Спенсер побежал догонять остальных ребят, и его хромота показалась Фионе еще более заметной. С тяжелым сердцем она смотрела вслед мальчику, пока он не скрылся из виду.
        Неожиданно она почувствовала кого-то рядом с собой. Она опустила глаза и увидела у своих ног огромного лохматого пса. Всклокоченная бурая шерсть была не слишком чистой. Это был сильный, широкогрудый зверь, который мог напугать любого, если бы не большие, карие, доверчивые глаза.
        - У меня для тебя ничего нет,- сказала Фиона, но пес не уходил. Он уткнулся носом ей в руку, видимо, требуя, чтобы его погладили. Фиона потрепала его за ухом. Пес завилял хвостом в знак того, что его правильно поняли.
        Пока Фиона шла домой, пес бежал рядом с ней. Он даже вошел вместе с ней в большой зал. Увидев много незнакомых и явно недружелюбных лиц, Фиона остановилась. Собака опять ткнулась носом ей в бок, а потом, каким-то образом почуяв настроение женщины, лизнула ей ладонь большим шершавым языком.
        Фиона не смогла удержаться от улыбки, и внезапно куда-то ушли и тревоги сегодняшнего утра, и непродуманное до конца решение приехать сюда.
        Похоже, баронесса Арундел наконец-то нашла друга.
        Фиона стояла на пороге большого зала и смотрела на сидевших у камина женщин. Прошло уже пять дней с тех пор, как Гэвин так внезапно уехал, и никто не знал, когда он и его люди вернутся.
        Во всяком случае, с Фионой никто об этом не говорил, хотя она спрашивала. Каждое утро, за каждым обедом и ужином. И еще раз перед тем, как пойти спать.
        Она просила Элис что-нибудь разузнать. И отца Нила тоже. Но ответ всегда был один и тот же - никто ничего не знает.
        Фиона этому не верила. Прошлой ночью, выглянув в маленькое окошко своей спаленки, она увидела во дворе молодого воина, очевидно, вернувшегося в замок с какими-то новостями. Она быстро накинула плащ прямо на ночную рубашку и бросилась в зал. Но гонец куда-то исчез, а слуги, которых она спрашивала о нем, уверяли ее, что никакого воина в замке вообще нет.
        Может быть, граф появится сегодня? До темноты еще несколько часов.
        Эта мысль немного взбодрила Фиону. Время тянулось долго, главным образом потому, что ей нечем было заняться. Замок Киркленда был мрачным, навевающим страх местом. Короткие встречи со Спенсером были тревожными, тем более что он явно предпочитал общаться со своими сверстниками, нежели с мачехой. Фиона радовалась, что он так быстро адаптировался, но чувствовала себя все более одиноко.
        Не считая пса, к которому она привязалась, никто, кроме Элис и отца Нила, не встречал ее дружески. Фиона могла бы поклясться, что пес улыбается ей, высунув язык и виляя хвостом.
        Фиона была не настолько наивна, чтобы ожидать проявления хорошего отношения к себе обитателей замка, но она могла бы по крайней мере помогать им в работе, частично возложив на себя их обязанности.
        Но женщины смотрели на нее с неприязнью, а когда она встречалась с ними взглядом и улыбалась, их лица оставались непроницаемы. По замку, а потом и в деревне, гуляли всяческие слухи, но Фиона старалась не думать о том, какие ужасные истории рассказывают об английской любовнице графа. И все же вынужденное безделье порождало слишком много неприятных мыслей.
        Весь день после обедни Фиона провела в своей спальне: застелила постель, подмела пол, прибрала, починила все, что этого требовало. Но когда она переделала все дела, ей стало скучно. И тогда она пошла в покои графа.
        Комната была большая, хорошо обставленная и типично мужская. Чувствуя себя неловко оттого, что вторгается на чужую территорию, Фиона все же постаралась не думать о том, что с ней сделают, если обнаружат здесь. Возможно, бросят в сырую темницу и оставят там, пока не вернется Киркленд.
        Но страх быстро прошел. Она приподняла крышку какого-то сундука и, к своему разочарованию, обнаружила лишь одежду лэрда. Сверху лежал тартан, обшитый золотой тесьмой. В центре медальона красовался золотой сокол с ярко-красными глазами, вышитый с такой тщательностью, что на это, наверное, ушел не один час.
        Фиона провела рукой по вышивке и обнаружила несколько вытянутых стежков, а на плече - дырочку. Положив тартан рядом с собой на пол, она стала доставать другие вещи. Следующей была рубашка тонкого полотна, окрашенная в зеленый цвет необычного оттенка, разорванная во многих местах.
        После того как Фиона пересмотрела всю одежду, на полу оказалась приличная горка вещей, требовавших штопки. Обрадовавшись, что ей будет чем заняться, Фиона схватила одежду в охапку и пошла в свою комнату.
        - Это все в стирку?- спросила встретившая ее Элис.- Как смеют эти шотландские злыдни нагружать вас!
        - Успокойся, Элис. Это одежда графа, которую надо починить.
        - А почему она у вас?
        - Я собираюсь ее зашить. Пожалуйста, принеси мою корзинку с рукоделием.
        - А как насчет камердинера графа?- сверкнув глазами, не унималась Элис.- Это он должен всем этим заниматься! Он обязан содержать в порядке одежду своего хозяина.
        - Подозреваю, что бедняга просто спрятал эти вещи с глаз подальше. Они требуют тонкого, искусного ремонта. Боюсь, у камердинера не хватает для этого опыта.
        - Здесь полно людей, у которых подобный опыт есть. Так что незачем колоть иглой ваши нежные пальчики.- Эллис фыркнула.- Вы - леди.
        - Да, я леди, и в этом качестве я покажу, что умею обращаться с иголкой. Неси корзинку.
        - Но…
        - Элис, принеси корзинку и не спорь со мной.
        Не скрывая своего негодования, Элис все же подчинилась.
        - Здесь слишком мало света,- продолжала ворчать Элис.- Вы испортите себе глаза.
        - Да, темновато,- согласилась Фиона.- Раздвинь пошире шторы, так будет светлее.
        Тяжело вздохнув, Элис выполнила приказ. Солнечный свет наполнил комнату, а за ним и порыв свежего воздуха. Фиона с радостью принялась за работу.
        Однако на следующий день все уже было зашито и заштопано, и заняться было опять нечем.
        В последующие дни все попытки Фионы оказаться хоть чем-нибудь полезной были отвергнуты. Никто с ней даже не разговаривал. Фиона поняла, что все видят в ней врага.
        Такое поведение окружающих вызывало у Фионы чувство своей неполноценности. Она никому не хотела зла и приехала сюда не для того, чтобы помешать кому-то создавая дополнительные трудности. Почему они этого не понимают? Она просто старалась выжить - слабая женщина в мире, которым правят мужчины. Фиона ожидала, что скорее найдет поддержку у женщин, а они-то как раз и отвернулись от нее.
        Нет, она не позволит, чтобы с ней обращались как с никому не нужной бродячей собакой. Что бы кто ни сказал, она будет работать. Пусть только посмеют остановить ее!
        - Я помогу сучить шерсть,- сказала она, присоединившись к группе женщин, собравшихся в большом зале.
        Обернувшись, Джудит посмотрела на нее враждебно.
        - В этом нет нужды,- сказала она.
        Джудит была неофициальным лидером среди прислуги и самой прямолинейной из всех. Средних лет, красивая, с проблесками седины в темных волосах, она правила служанками железной рукой.
        - Да, не надо нам никакой помощи,- подхватила Мэгги, а другие закивали головами.
        - Но вы тем не менее ее получите,- провозгласила Фиона, не желая слушать отказы.
        Женщинам это явно не понравилось, но Фионе не нужно было их одобрение. Ей надо было чем-то заняться, чтобы скоротать время, иначе она сойдет с ума от непрошеных мыслей.
        Фиона села, взяла тугой клубок шерсти и, проткнув его пальцем, нащупала начало нити. Она чувствовала на себе взгляды всех женщин, наблюдавших, как она работает.
        - Не делайте нить слишком тонкой,- предупредила ее Джудит.- Иначе она лопнет, как только попадет в прялку.
        - Я знаю,- сухо ответила Фиона. Ей очень хотелось добавить, что ей вряд ли нужны инструкции, поскольку многие женщины ее круга умели сучить нитку с самых юных лет.
        Доказывать этим колючим шотландкам, что она тоже кое-что умеет, было почти бесполезно, поняла Фиона. Возможно, они не любят англичанок, но в последнее время Фиона заметила, что они презирают и ее титул.
        Насколько она знала, титулы не имеют для шотландцев большого значения - хотя к графу относились с уважением и слуги, и его вассалы.
        Неожиданно громкий голос графа прервал тишину. Он вернулся! Рука Фионы дрогнула, и она чуть было не уронила клубок. Вот будет о чем посудачить этим кумушкам, подумала она.
        Пока граф шел по залу, Фионе удалось справиться с волнением. Она поздоровалась так же спокойно, как остальные женщины, но отчетливо сознавала, что он видит, как она взволнована тем, что он жив и вернулся.
        - Были какие-нибудь трудности, пока меня не было?- спросил он.
        - Нет,- ответила Фиона. Она скорее прикусила бы до крови язык, чем призналась в том, как ее третируют служанки замка.
        - Хорошо. Очень хорошо.
        Он посмотрел налево, направо. Потом поднял глаза к потолку. Если бы Фиона не была так наблюдательна, она могла бы поклясться, что он ищет, куда бы ему сбежать. Граф подошел к камину и жестом показал Фионе следовать за ним.
        Он снял кожаные перчатки. От его рук исходил запах кожи и лошадей. Странно - от Генри тоже иногда пахло лошадьми, грязью и кожей, но как-то по-другому.
        Интересно, почему?
        - Поскольку снаружи не было слышно восторженных приветствий, полагаю, что Гилрою удалось сбежать?- спросила Фиона.
        - Да.
        Этот краткий ответ подсказал Фионе, что не следовало обсуждать неудачу графа. Мужчины относятся к таким вещам до смешного серьезно. Но кого они хотят обмануть? Было ясно, что Гилроя не поймали. Неужели все должны притвориться, что разбойник пойман, чтобы не ранить гордость лэрда?
        - Попытаетесь еще раз?
        - Только когда у нас появится достоверная информация. Не стоит рисковать жизнями людей без веских оснований.
        Все-таки он заботится об участи своих воинов, подумала Фиона. Благодаря этому Киркленд значительно вырос во мнении Фионы.
        - Вы голодны?- спросила она.
        - Да, и очень хочу пить.
        - У меня все готово, милорд,- подоспела Джудит.- Поешьте, чтобы восстановить силы.
        Гэвин не сел на свое обычное место на помосте, а опустился на стул рядом со своими солдатами. Джудит и другие женщины засуетились: ставили на столы блюда с едой, наливали в кружки сидр и эль и выспрашивали у солдат подробности погони.
        Фиона почувствовала себя лишней. Она села у камина и взяла в руки клубок шерсти, но сосредоточиться было невозможно. Граф был слишком близко.
        Мужчины говорили вполголоса, так что было сложно следить за ходом беседы. Ее внимание привлек молодой сквайр, который нес на коромысле два явно тяжелых деревянных ведра.
        - Что это?- спросила Фиона, когда он проходил мимо нее.
        - Несу горячую воду для ванны графа.
        Ванна. Ну, конечно! После того как он поест, граф захочет смыть с себя грязь. И здесь она может быть полезной. Она помогала мыть многих гостей в своем замке и знала, что и как должно быть сделано.
        Когда она поднялась в комнату графа, кое-какие приготовления уже были сделаны. Деревянная бадья с высокими бортами стояла рядом с очагом, в котором горели дрова, чтобы согреть комнату. Кожаные ставни были плотно закрыты во избежание малейшего сквозняка.
        Фиона тщательно уложила на дно бадьи толстую полотняную простыню, перекинув ее края через борта. По ее знаку сквайр вылил горячую воду. Вода едва прикрыла дно, так что понадобилось принести еще пять пар ведер, прежде чем воды оказалось достаточно. К этому времени бедный сквайр вспотел и тяжело дышал.
        Фиона засучила рукава, пожалев, что у нее нет передника. Она взяла с собой не так уж много вещей, а платье, что на ней надето, было лучшим.
        - А я-то думал, где вы.
        При звуке голоса графа сердце Фионы екнуло.
        - Я помогаю приготовить вам ванну,- пояснила она.
        Фиона ожидала возражений, но их не последовало. Тогда она подошла к Киркленду, намереваясь стянуть через голову его тартан. Она почувствовала, как он напрягся и задержал дыхание.
        - Вы предпочли бы, чтобы вам помог ваш камердинер, милорд?
        - Гэвин,- выдавил он.
        - Простите?
        - Вы должны называть меня по имени. Мы ведь договорились.
        - Конечно. Извините. Гэвин.- Последнее слово Фиона произнесла тихо, дабы показать, что она повинуется. Маклендон усмехнулся, показывая, что ей не удалось его обмануть.
        Нисколько не смущаясь, Фиона приступила к своим обязанностям. Когда она начала развязывать флеши шерстяных хосов[1 - Флеши - шерстяные шнурки для подвязывания хосов. Хосы - шерстяные гольфы до колен.], Гэвин замер, а когда она начала их стягивать, он вздрогнул.
        Фиона подняла голову:
        - Вы уверены, что не хотите позвать вашего камердинера?
        - Нет. Я хочу, чтобы все делали вы.
        Маклендон взял ее за подбородок. В этом жесте чувствовалась грубая сила, но Гэвин явно сдерживался. А если он не сможет себя контролировать, что тогда? Лучше этого не знать!- подумала Фиона.
        В коридоре раздались шаги. Фиона взглянула поверх плеча Гэвина на открытую дверь. На пороге стоял его камердинер. Во взгляде мужчины читались удивление и любопытство.
        - Я принес вам еще горячей воды,- неуверенно сказал он.
        - Вылей ее в ванну,- сказал Гэвин, не спуская глаз с Фионы.- И уходи.
        Камердинер выполнил указание и, по-видимому, вышел. Фиона сделала вид, что ворошит дрова в очаге. Она обернулась, только когда услышала плеск воды.
        Киркленд залез в ванну, подумала Фиона, не зная, чувствовать облегчение или разочарование. «Боюсь, что скорее разочарование. Я пропустила возможность увидеть его тело во всей его великолепной наготе!»
        Глубоко вздохнув, Фиона обернулась.
        Гэвин действительно уже сидел в воде, положив голову и руки на простыню, края которой она постелила именно с этой целью. Завороженная, она смотрела на его загорелые, сильные плечи.
        Все эти дни Фиона часто прислушивалась к тому, как слуги замка судачат о своем хозяине и его доблестях. О том, что он дольше всех может сидеть в седле и скакать быстрее и дальше, что может поразить мельчайшую цель с первого раза, что владеет мечом с силой десяти человек.
        Фиона начала намыливать мочалку мылом, пахнувшим эвкалиптовым маслом и лавандой, намереваясь начать мытье со спины, но Маклендон схватил ее за руку.
        - Нет, Фиона, не прячься позади. Я хочу тебя видеть. Если ты собираешься мыть меня, как маленького мальчика, это будет только приятно.
        Фиона заставила себя покориться. Она любовница лэрда и должна делать то, что он требует.
        Она подошла ближе и увидела волосы у него на груди, которые темной полосой спускались от пупка вниз, под воду. Что-то сжалось у нее в паху. Это нормально, решила Фиона. Она ведь не каменная, чтобы ничего не чувствовать, когда смотрит на мужскую наготу.
        Маклендон подался вперед, чтобы Фиона могла дотянуться до его плеч, затем поднял голову и посмотрел на нее. И она увидела в глубине его голубых глаз неприкрытое желание. Неожиданное удовольствие охватило Фиону, тепло разлилось по всему ее телу.
        Она начала энергично тереть мочалкой его плечи, стараясь унять волнение. Она уже решила, что не будет мыть те части тела Киркленда, которые скрыты под водой. Он вполне способен сделать это сам.
        В комнате стало тихо. Гэвин провел пальцем по горлу Фионы и дальше - к подбородку. Фиона замерла. Мочалка выскользнула у нее из рук.
        - Ты уже закончила, дорогая?
        Она моргнула, очнувшись от транса. Схватив мыло, она начала мыть волосы лэрда, потом окатила его голову теплой водой, залюбовавшись мокрым блеском темных прядей. Волнистые волосы доходили у него до плеч.
        - Хотите, я возьму ножницы и немного подстригу ваши волосы?- спросила она, поставив на пол пустое ведро.
        Маклендон открыл один глаз и лениво произнес:
        - Я давно понял, что не стоит подставлять свое горло женщине, у которой в руке что-то острое.
        - Вы мне не доверяете?
        Он пожал плечами, так что вода перелилась через край ванны на пол. Фиона не растерялась и, повернувшись к нему спиной, стала полотенцем вытирать лужу.
        - Не смотрите на меня так,- сказала она, чувствуя на себе его взгляд.
        - Ничего не могу с собой поделать, уж очень аппетитный вид.
        Фиона хихикнула. Вообще-то в купании в ванне никогда не было ничего сексуального. Во всяком случае, когда она мылась сама. И все же Гэвину каким-то образом удалось придать этому действию эротический оттенок.
        Фиона подняла голову и вопросительно посмотрела на лэрда. Он оглядел ее медленным, оценивающим взглядом, так что ей пришлось отвернуться от смущения.
        - Залезай ко мне, девочка.
        - Там нет места,- прошептала она, шокированная таким оборотом дела.
        - Есть, и достаточно.
        - А где я сяду?
        - Ко мне на колени.

«Господи помилуй!» Фиону окатило жаром. Гэвин продолжал смотреть на любовницу таким завораживающим взглядом, что у нее подкосились колени.
        Потом он улыбнулся по-мальчишески хитро. «Да он со мной флиртует!»
        Фиона потеряла дар речи. Никто раньше так не поступал с ней. В характере Генри не было игривости. Он был добрым, милым, временами весьма снисходительным, но никогда - легкомысленным. А оказалось, что легкомыслие очень даже импонирует!
        Избегая взгляда Маклендона, Фиона поправила прядь волос, упавшую ей на лицо.
        - Ванна предназначена для вас, милорд, не для меня.
        - Что ж, если это моя ванна, значит, я волен делить ее с кем хочу, не так ли? И я решил. Я хочу делить ее с тобой.
        Глава 8
        Гэвину понравилось, как расширились глаза у Фионы, когда он предложил ей присоединиться к нему. Она явно была заинтригована. От этого кровь у Гэвина забурлила еще больше.
        Заигрывать с ней было весело. Он наблюдал за тем, как она сосредоточенно терла его мочалкой, как вокруг губ собирались морщинки, с каким старанием и вместе с тем с достоинством она выполняла свои обязанности.
        И все же у нее это, слава Богу, плохо получалось.
        Вокруг лэрда было достаточно людей, выполнявших свой долг, но от Фионы ему нужно было другое.
        - Почему ты не хочешь забраться ко мне в ванну? Тебе не нравятся приключения? Или не хватает смелости?
        - Я начинаю думать, что вы очень опасный человек,- сказала Фиона печально.
        - Ты даже не представляешь какой!
        Маклендон встал во весь рост. Вода стекала с него каскадом, выплескиваясь за борта ванны. На этот раз Фиона не стала подтирать пол. Она прямо-таки застыла на месте.
        Глаза расширились, рот открылся, щеки порозовели. Твердые соски натянули ткань платья на груди и стали видны. При виде этого Гэвин ощутил, как его плоть взбунтовалась. Фиона, похоже, это заметила - она стояла во все глаза глядя на Киркленда.
        Желание охватило Гэвина. Его почти трясло от нетерпения. Он и так ждал слишком долго. Он выбрался из ванны и, схватив Фиону, начал целовать ее в губы, раздвигая их языком. Она застонала и прижалась к нему.
        Губы Гэвина заскользили вниз по телу любовницы, при этом он внимательно следил за ее реакцией. Фиона стонала и дрожала всякий раз, как Маклендон целовал особенно чувствительные места, и это возбуждало его еще больше.
        Потом он начал снимать с нее одежду, пока она не осталась обнаженной. Бездонные зеленые глаза Фионы смотрели на Гэвина, не открываясь, и волна нежности вдруг окатила его. Если бы Маклендон не был уверен в обратном, он решил бы, что баронесса Арундел девственница, которая сейчас постигает тайну перевоплощения в женщину.
        Гэвин взглянул на Фиону с ласковой улыбкой и увидел, как дрожит ее нижняя губа. А его руки уже обхватили ее груди, большие пальцы обводили твердые соски. Теперь Фиона дрожала всем телом.
        - Можно мне попробовать их на вкус?
        Гэвин не стал дожидаться ответа, а взял губами один сосок и обвел его языком. Дыхание Фионы становилось все более частым и неровным. Между тем Гэвин продолжал свое чувственное наступление, наслаждаясь мягкостью ее идеальной груди.
        У Фионы начали подгибаться колени. «Да, она страстная девочка»,- хихикнул про себя Гэвин. Подхватив Фиону на руки, он отнес ее на кровать. Она растянулась во весь рост на тонких простынях, нисколько не смущаясь.
        Она сделала это для него. Только для него.
        Закрыв глаза, Гэвин сделал глубокий вдох. Ее запах сводил его с ума. Он опустил руки и пальцами раздвинул нежные лепестки, обнажив ее женский секрет. Он был мягкий и розовый, как прекрасный цветок.
        Гэвин уже не мог сопротивляться вожделению и, опустив голову, стал пробовать языком вздрагивающую плоть. Фиона вскрикнула от мучительного восторга. Он придавил ее бедра к постели, чтобы она лежала тихо, и стал дуть на влажные завитки. Она дрожала, выгибала спину и громко стонала.
        Гэвин просунул внутрь язык, двигаясь медленно, с остановками, обращая особое внимание на жемчужину в центре. Фиона извивалась в чувственном исступлении, мотая головой то вправо, то влево.
        Он продолжал ласкать чресла Фионы губами и языком, приподняв любовницу таким образом, чтобы видеть удовольствие и изумление на ее лице. Фиона закрыла глаза, и из ее горла вырвался страстный крик, а тело содрогнулось. Это было так неожиданно, что чуть было не вызвало ответную реакцию Гэвина. Ему пришлось быстро отпрянуть, чтобы не оросить ее своим семенем.
        Но Гэвин решил не лишать ни Фиону, ни себя заключительного экстаза. Чтобы восстановить самоконтроль, Гэвин начал осыпать мелкими поцелуями внутреннюю сторону бедра Фионы, продлевая таким образом любовные ласки.
        Не отрывая взгляда от раскрасневшегося лица партнерши, Гэвин схватил ее за талию, подтянул к себе и поднял ее ноги вверх по обеим сторонам своих бедер.
        - А теперь я предъявляю свои права на тебя,- почти прорычал он и протолкнул конец своей плоти в самый центр влажных розовых лепестков, как бы требуя доступа, но сразу почувствовал, как напряглась Фиона.
        - Откройся, девочка,- приговаривал Гэвин, гладя золотистые волосы.- Позволь мне проникнуть внутрь твоей пещерки, и я помогу тебе снова вернуться на небо.- Он немного продвинулся вперед, но Фиона опять напряглась.
        - Простите меня,- прошептала она страдальческим тоном.- Я стараюсь. Просто вы такой большой и…
        Приподнявшись, Гэвин приник к ее рту, и как только он встретился с ее языком, Фиона приподняла бедра. Он ощутил, как ее внутренние мышцы обхватили его распухший жезл. Это было неземное блаженство! Но ему хотелось большего.
        Гэвин стал активно работать бедрами, и Фиона, наконец, раскрылась и позволила ему войти глубже. Ему хотелось двигаться еще быстрее, еще настойчивее и проникать глубже, но он сдерживался, продвигаясь дюйм за дюймом, пока она не приняла его полностью.
        Это было… неописуемо. Ощущение тепла и влаги были ему знакомы, но все прочее было иным. Стиснув зубы, Гэвин старался держать себя в узде. Прошло слишком много времени с тех пор, как он был с женщиной, и он хотел, чтобы это наслаждение никогда не кончалось.
        - Ты мне снилась, когда я был в походе,- признался он.
        - Я тоже считала дни, когда ты вернешься, и ты вернулся.
        Неужели Фиона по нему скучала? От этой мысли Гэвин окончательно потерял над собой контроль. Он обхватил любовницу за ягодицы и прижал к себе. Ее бедра поднялись к нему навстречу. Она вцепилась пальцами в плечи Гэвина и приподнялась, а он просунул руку между их телами и провел большим пальцем по ее пульсирующей плоти.
        Почувствовав, что Фиона уже близка к вершине, Гэвин не стал больше сдерживаться, и очень скоро его тело тоже начало содрогаться в экстазе. Он ощутил, как его семя толчками заполняет ее чрево. В изнеможении он упал на Фиону. На мгновение он испугался, что может ее раздавить. Но ему было так хорошо, что не хотелось даже шевелиться.
        Запах их страсти смешивался с влажным воздухом. Он вдохнул его и вдруг почувствовал небольшой трепет своей плоти. Значит, он немного отдохнет, и будет готов ко второму раунду. А может, и третьему.
        Гэвин повернулся на бок, увлекая за собой Фиону. Он игриво зарылся лицом в ее золотистые волосы и стал медленно гладить ее спину. Она вздохнула и прижалась к нему.
        Это был момент, когда все его беды вдруг показались ничтожными: беспокойство о брате-бастарде Гилрое, неопределенность будущего Шотландии, если королем станет Роберт Брюс, их собственная с Фионой судьба.
        Удовлетворенно вздохнув, Гэвин погрузился в сон.
        Фиона поняла, что Гэвин уснул - его тело было расслаблено, и он слегка похрапывал. Значит, настало время вернуться в свою спальню. Она постаралась определить в темноте, где находится дверь и как ей обойти мебель, чтобы не разбудить Гэвина. Избегай стульев, обогни стол, не наткнись на бадью с водой. Все будет в порядке.
        План был хороший. Планы всегда давали Фионе чувство уверенности, но сейчас она никак не могла решиться. Ну еще минуту. Или две.
        Она прижалась к Гэвину, положив голову между его шеей и плечом и не смея даже думать о том, почему ей не хочется уходить.
        Так вот что значит заниматься любовью! Маклендон вел себя столь нежно и внимательно, будто она невинная девушка. Вот как, оказывается, мужчины обращаются со своими любовницами. Если так бывает всегда, тогда понятно, почему женщины заводят любовников!
        За несколько часов, проведенных с Гэвином, Фиона испытала больше, чем с Генри за десять лет. И не только физически. Они шутили и смеялись, он ее поддразнивал и флиртовал с ней. Он дал ей почувствовать, что она женщина. Желанная женщина.
        Ах, если бы у них могло быть будущее!
        Фиона приподнялась, словно от удара молнии. Нет! Она не должна позволять себе даже думать об этом. Иначе все рухнет. Она будет несчастна до конца жизни. Она хотела выскочить из кровати, но Гэвин крепко схватил ее за руку.
        - Ты куда собралась?
        - В свою опочивальню.
        Из его груди вырвался звук, похожий на рычание. Она хотела запротестовать, но поняла, что у нее нет права отказывать ему. Она позволила ему обнять себя и вдруг ощутила, как волосы у него на ногах царапают ей бедра. Ощущение было эротическим и вызвало дрожь желания.
        Поцелуи Гэвина были властными и ищущими, рука моментально оказалась у Фионы между ног. Она вздрогнула, пораженная мыслью, что меньше всего ей хочется вылезать из кровати.
        На этот раз все произошло гораздо быстрее, но ощущения были еще сильнее.
        В момент она уже лежала на спине под ним, распростертая, словно языческая богиня, девственница, предназначенная в жертву богам. Его руки и губы были везде, возбуждая и одновременно мучая ее.
        - Скорее,- тяжело дышала она.- Я хочу тебя скорее.
        - Как прикажете, миледи,- усмехнулся Гэвин.
        Потом они еще долго лежали, обнявшись. Фиона не заметила, как Гэвин встал. С трудом повернув голову, она увидела, как он опустил в ванну мочалку и обтерся. Потом обмакнул ее еще раз, выжал и подошел к кровати.
        Она молча лежала, пока он обмывал ее бедра и ложбинку между ног, пораженная столь интимным действием. Неужели так бывает всегда? Неужели мужчины именно подобным образом ухаживают за своими партнершами по сексу?
        Фиона села, натянув простыню до самого подбородка, и стала наблюдать за тем, что Гэвин будет делать дальше, но он просто залез обратно в постель, а потом повернул ее спиной к себе.
        - Я обычно сплю спиной к стене, а лицом к двери,- заявил он, прижав ее к себе.
        - Даже в собственном замке?- спросила Фиона, и ее охватило странное чувство жалости к нему за то, что ему приходится быть таким предусмотрительным. Неужели жизнь лэрда в такой опасности?
        - Я знаю, что мне ничто не угрожает среди людей моего клана, но лучше следовать этой привычке всегда.
        Гэвин прижался к Фионе еще крепче, и она почувствовала его твердую плоть.
        - Я… мм.- Она хотела отстраниться, но у нее ничего не получилось.
        - Не обращай внимания, ты меня вымотала, девочка,- пробормотал он ей в ухо.- Так что спи.
        Фиона не была уверена, что она его вымотала, но не стала спорить. Ей тоже надо было поспать, но сон не шел. Закрыв глаза, она начала считать звезды, как когда-то ее научил Генри, но это не помогло.
        Ее одолевали тревожные мысли. Главными были страх и неопределенность будущего.

«Правильно ли я сделала, что приехала сюда? Сдержит ли граф слово и защитит меня и моего сына? Я в это верю, но что будет, если не сдержит? Что тогда? Куда мы поедем? Что мне делать?
        Хватит!»
        Фиона пошевелилась. Ровное дыхание Гэвина тут же оборвалось, и она почувствовала, как он напрягся.
        - Раз ты меня разбудила, тебе придется что-то с этим делать.- Схватив ее за руку, он положил ее на свой пенис.

«Ну что ж, еще немного, и я точно засну.» Фиона улыбнулась и обхватила ладонью восставшую плоть. Гэвин содрогнулся всем телом. Она опять улыбнулась и стала водить вверх-вниз по твердому стволу, удивляясь, какой гладкой была кожа.
        Гэвин застонал и выгнул спину. Все еще не отпуская его жезл, Фиона повернулась и уткнулась подбородком в волосы на груди.
        - Я с удовольствием займусь вами, милорд,- прошептала она, пораженная собственной смелостью.

***
        Эван Гилрой стоял на вершине скалистого холма и смотрел, как в долине медленно садится солнце. Золотистый цвет постепенно превращался в ярко-красный. С этого расстояния крытые соломой домики внизу, сливаясь с лесным пейзажем, были еле видны. Гилрой выбрал именно это место, чтобы было где спрятаться.
        Разве не смешно?
        Чувство отчаяния редко посещало Эвана. Он смог побороть его даже в то страшное время, когда они с матерью были на грани голодной смерти. Но сегодня утром, когда он сообщал семьям своих людей, погибших в стычке с Гэвином, о том, что их близкие были убиты, в его голосе слышалось отчаяние. А когда Дженни - молодая вдова, беременная первым ребенком,- упала в обморок прямо у его ног, его охватило чувство безнадежности.
        - Значит, здесь ты прятался.
        Ему не надо было оборачиваться, чтобы узнать, кто это сказал. Голос был ему знаком, как свой собственный.
        - Я не прячусь, мама. Я думаю.
        - Будешь слишком много думать, лишишься аппетита,- сказала мать, похлопав его по руке.
        Эван не стал возражать, зная, что мать никогда его не поймет. Ей было незнакомо чувство сострадания, и она часто высмеивала тех, кто говорил о милосердии. Жизнь не слишком баловала миссис Мойру Гилрой, младшую дочь лорда Гилроя, и она вымешала свое презрение и злобу на тех, кто окружал ее, включая единственного сына.
        - Мы потеряли четверых,- твердо сказал Эван.- У двоих были семьи.
        Леди Мойра усмехнулась:
        - А как насчет графа? Надеюсь, ему досталось не меньше, чем тебе.
        Гилрой понятия не имел, погиб ли кто-нибудь из людей графа.
        - Несколько человек были ранены, а остальные…- Он пожал плечами.- Я точно не знаю.
        - Ты же не собираешься позволить, чтобы это сошло ему с рук, не так ли?- В глазах Мойры сверкал гнев.
        - Это я напал на него.
        - Он это заслужил.

«Неужели?» Эван потер переносицу. Он был вскормлен матерью на вражде и презрении к людям. Обучен винить графа и его родню во всех бедах, выпавших на его и матери долю, воспитан бороться против несправедливости своей судьбы. Но даже он признавал, что в преступлениях против его матери нынешний граф был невиновен.
        - Я просто хочу сказать, что скорблю о потере своих людей. Цена слишком высока, а вознаграждение ничтожно.
        Мойра продолжала злобствовать:
        - Они сами выбрали свой путь и пошли за тобой, зная, чем рискуют.
        Эти слова были слишком хорошо знакомы Эвану. Когда он был мальчишкой, были моменты, когда он думал, что у матери каменное сердце. Может быть, эта черта характера передалась ему по наследству от нее?
        - Нам придется на какое-то время скрыться,- сказал он.- Только так мы будем в безопасности.
        - Нет! Сейчас самое время ударить! Они этого не ожидают.- Мать потянула Эвана за руку. Он обернулся.- Ты никогда не должен отказываться от мести! Они насмехаются над тобой, унижают. Называют тебя бастардом Маклендона!
        Улыбка Эвана была полна иронии.
        - Так я и есть бастард Маклендона.
        - Нет! Ты гораздо больше! В тебе также есть гордая и благородная кровь Гилроев. Никогда не забывай об этом. Я воспитала тебя так, чтобы у тебя была цель, Эван.
        - Ненавидеть.
        - Да, ненавидеть - тех, кто относится к нам несправедливо, словно мы ничего не стоим.- В глазах Мойры появилась какая-то отстраненность. Леди Мойре было под пятьдесят, но она выглядела старше. Нищета и жизненные неудачи лишили блеска ее взгляд, а щеки - румянца.
        - Твой отец мог бы жениться на мне и иметь законного сына. Он был жестоким человеком, воспользовавшимся нежным девичьим сердцем. Но он оказался еще большим дураком, отказавшись от такого замечательного парня, как ты.
        Эван выругался про себя, но промолчал. Мать была способна вогнать в грех даже святого, особенно если была в настроении развить свою любимую тему - предательство графа Киркленда.
        - Ты моя мать. Ты должна восхвалять мои достоинства.
        - Не все женщины сделали бы то же самое в моем положении - встали бы на твою сторону. А теперь я жду, чтобы ты стоял на своем и отомстил за зло, причиненное нам обоим.
        Эван посмотрел на мать с болью в сердце. Да, она была на его стороне. Граф отказался от младенца, когда тот еще не родился, а семья Гилроев выгнала Мойру из дома - беременную и незамужнюю. Она не оставила своего незаконнорожденного сына у ворот замка или на ступенях храма, не бросила в лесу на растерзание диким зверям. Она вырастила Эвана, чтобы он отомстил за нее, но он опасался, что цена будет слишком высокой.
        - Моя смерть - это действительно то, чего ты хочешь?- спросил он.
        Леди Мойра побледнела.
        - Нет,- дрожащим голосом ответила она.- Я хочу, чтобы пролилась кровь Маклендона.
        - Если я встречусь с графом в открытой схватке, скорее всего будет пролита моя кровь. У него больше людей, они лучше обучены, у них лучше оружие, быстрее лошади. В справедливом бою он разрубит меня на части.
        Леди Мойра наморщила лоб. Ему это показалось, или ее горячность немного поубавилась?
        - Тогда не надо никакой справедливости. Прекрати нападать на деревни и направь свои действия непосредственно на Маклендона. Преследуй его, застань врасплох. А еще лучше - дождись, когда он будет один. Перережь ему горло и спрячь тело. Озеро большое и глубокое. Можно сбросить труп в темную воду, он потонет и никто его никогда не найдет.
        Эван еле сдержался, чтобы его не передернуло. Прошло столько лет, а ненависть матери все еще пугала его.
        - Даже если тебя это обрадует, я никогда не убью своего брата таким подлым способом.
        Явно недовольная, леди Мойра скрестила руки на груди и нахмурилась. Эван выждал несколько минут, чтобы она успокоилась, и сказал:
        - Улыбнись, мама! У меня не получится так легко убить графа, но я клянусь сделать все, чтобы его жизнь стала адом.
        Шум за дверью пробудил Гэвина от глубокого сна. Он выскочил из постели и дотянулся до своего кинжала.
        - Нет! Не трогай его!- вскрикнула Фиона, хватая Гэвина за руку.- Он безобидный.

«Он» оказался большим, лохматым и грязным псом с огромной головой и свалявшейся шерстью. При звуках голоса Фионы он поднял голову и вошел в комнату. Гэвин отступил, но не бросил оружие. Он не узнал этого пса, и он ему не понравился. Особенно потому, что пес шел прямо на него.
        Неожиданно пес остановился, принюхался, а потом сунул голову в ванну и принялся энергично пить воду.
        - Боже! Он не заболеет от мыльной воды?- спросил Гэвин.
        - Может,- согласилась Фиона озабоченно.- Скверный мальчишка! Нельзя!
        Фиона вскочила и надела ночную рубашку. Гэвин с любопытством наблюдал, как она подошла к псу и за шкирку оттащила его от ванны.
        - Было бы неплохо макнуть его в воду,- сказала она.- От него жутко воняет.
        - А зачем ему быть чистым? Ему разрешено входить в дом только в плохую погоду.
        Фиона посмотрела на пса, который с огромным энтузиазмом начал вилять хвостом, глядя на нее с явным обожанием.
        - Этот лохматый пес был моим самым верным другом, пока тебя не было.
        Гэвин не скрывал своего удивления:
        - А я-то думал, что ты проводила время со Спенсером.
        Фиона стала гладить пса по голове, отчего его хвост задвигался еще быстрее.
        - Я видела Спенсера пару раз, но он занят учебой. Похоже, он привык к своему новому окружению.
        - И это тебе не нравится?
        - Почему ты так говоришь?- спросила она, перестав гладить собаку.
        - Ты наморщила лоб, а уголки твоих губ опустились,- ответил Гэвин, довольный тем, что так легко может угадывать ее чувства.- Совершенно очевидно, что тебе это не нравится.
        Она пожала плечами:
        - Полагаю, ни одной матери не понравится, что она перестала быть важной частью жизни своего ребенка.
        - Парень должен научиться думать самостоятельно, особенно если он надеется в будущем повести за собой людей. Девочка - это совершенно другое дело. Ей надо учиться выполнять приказы.
        Как и рассчитывал Гэвин, глаза Фионы сверкнули гневом. Он наклонился и стал чесать пса за ухом. Пес вздохнул и прислонился к ноге Гэвина. Вот вам и лояльность! Оказывается, этого зверя легко можно подкупить добротой, а лучше - большой костью из супа.
        - Насчет женщин ты ошибся,- возразила Фиона.- Умение думать самостоятельно может однажды спасти женщине жизнь.
        Гэвин не успел ответить. Он напрягся, а пес ощетинился. Тяжелый топот бегущих ног отчетливо слышался в коридоре. Пес встал в стойку и зарычал.
        - Встань за моей спиной, Фиона,- скомандовал Гэвин, почувствовав опасность.
        Она молча повиновалась.
        Перекинув кинжал в левую руку, Гэвин правой потянулся за мечом. Стоя голый перед дверью, он был готов пустить его в ход.
        Дверь распахнулась.
        - У нас новость! Замечательная новость! Король Эдуард мертв!
        Глава 9
        - Черт побери! Ты что, спятил, Дункан? Врываешься сюда без стука, без предупреждения! Я чуть было не отрубил твою дурацкую башку!
        Ничуть не смутившись, Дункан криво усмехнулся:
        - Да, вижу, что оба меча наготове и готовы защищать и защищаться.
        Оба? Гэвин нахмурился и опустил глаза, вспомнив, что он голый. Отложив меч, он быстро натянул длинную рубаху.
        - Так лучше?
        - Гораздо. Ты до смерти меня напугал, направив на меня своего громадного змея.
        - Ты просто завидуешь его большому размеру,- парировал Гэвин.- А теперь рассказывай, что за новость.
        - Лонгшенкс мертв!- возбужденно улыбнулся Дункан.- Король Эдуард вел свою армию на север, готовясь к новой кампании, но когда они добрались до места под названием Браф-бай-Сэндс, он заболел и, благодарение Богу, умер.
        - Так, значит, они даже не перешли границу Шотландии? Это самая замечательная новость, которую я слышал за последние несколько лет.
        Настроение у Гэвина улучшилось, но мозг лихорадочно работал. Эдуард умер, на троне его более слабый сын. У Роберта Брюса наконец появится долгожданный шанс объединить кланы и освободить всех от железного кулака Англии.
        - Я и сам не могу поверить,- сказал Дункан.- Гроза шотландцев мертв. Я молился, чтобы этот день наступил, чтобы…- Он осекся и наморщил нос.- Что это за запах?
        - Любимый пес леди Фионы.
        Словно понимая, что речь о нем, пес глухо зарычал. Дункан отскочил в сторону. Фиона вздрогнула, а Гэвин улыбнулся:
        - Успокойся, Дункан. Это собака, а не волк. Он тебя не съест. По крайней мере не сейчас.
        - Не бойтесь его.- Фиона встала рядом с псом, словно защищая его.
        Когда она проходила мимо Гэвина, он уловил легкий пьянящий аромат лаванды. Он вдруг обрадовался, что успел надеть брюки и Фиона не заметила, как ведет себя его плоть.
        К сожалению, Гэвин также понял, что Дункан по-своему отреагировал на присутствие прекрасной леди Фионы. Она не могла полностью одеться без помощи горничной и оставалась в сорочке, ткань которой от долгого ношения и стирок местами стала почти прозрачной.
        Гэвин нахмурился. Ему не понравилось, что Дункан не спускает глаз с Фионы и может оценить женственную округлость ее плеч, чувственные изгибы бедер, привлекательную стройность ног.
        Мысль о том, что другой мужчина наслаждается видом прелестей Фионы, была невыносимой.
        - Собаке надлежит быть с другими собаками,- заявил Дункан, откашливаясь.
        - Я только что объяснял это леди Фионе. Немедленно убери собаку,- приказал Гэвин.
        Дункан и Фиона одновременно повернулись к нему, крайне удивленные.
        - Дункан, я тебе говорю,- повторил Гэвин. Неужели они думают, что он имел в виду, что Фиона должна выйти во двор в одной сорочке?
        Дункан неохотно послушался и стал подталкивать пса к двери. Псу это не понравилось, но после того, как Дункан подвинул его сапогом, он дал себя выставить. Дункан вышел следом, и его ругань была еще долго слышна в коридоре.
        Фиона опустилась на стул и вопросительно взглянула на Гэвина.
        - Значит, король умер.
        - Да. Да здравствует король!
        - По слухам, Эдуард был совсем другим человеком, чем его отец. Больше любил предаваться удовольствиям, чем воевать.
        - Это хорошо для Шотландии.- Гэвин внимательно посмотрел на Фиону.- И для тебя, Фиона.
        Она кивнула:
        - Ты считаешь, я должна подать прошение, чтобы Спенсера признали законным наследником титула барона и вернули ему его земли?
        Гэвин на минуту задумался. Ему польстило, что Фиона спрашивает его совета, но сам вопрос привел его в замешательство. Если новый английский король выполнит ее просьбу, у нее не останется причин оставаться в Шотландии. И хотя Гэвин никогда не задумывался над тем, сколько времени продлится их сделка, мысль о том, что она может уехать, ему не понравилась. Он не был готов освободить ее от роли любовницы.
        - Существуют, конечно, случаи, когда решать вопросы имущества и титула лучше по закону или указу, чем военным путем,- начал Гэвин.- Но чтобы просить милостей у короля, надо выбрать подходящее время. Новому королю придется заниматься многими проблемами, и самая меньшая из них - как удержать корону.
        - Я знаю, все, что ты говоришь, верно. Сейчас не время подавать прошение.- Фиона тяжело вздохнула.- Хотя мое дело - правое.
        Гэвин улыбнулся. Он восхищался ее упорством, ее решимостью защитить своего ребенка. Притом, если задуматься, мальчик даже не был ее кровной родней. Этот факт поднимал Фиону в глазах Гэвина еще выше.
        - Время придет, Фиона. Лучше подождать, пока мальчик еще немного подрастет, окрепнет и научится быть лидером. Король, возможно, признает законность его просьб, но Спенсеру придется многое сделать и самому.
        - Я согласна.
        Она явно была разочарована, но не подала виду. Гэвин же почувствовал укол вины - ведь его совет был продиктован желанием оставить ее рядом с со бой. Пытаясь быть объективным, он еще раз проанализировал дилемму и пришел к тому же выводу - его совесть чиста.
        Возможно, с виду Фиона нежна и уязвима, но характер у нее твердый. Все же она была женщиной. Она могла броситься в ноги королю или любому мужчине в надежде, что они отнесутся к ней справедливо. Но если ей откажут, пути назад не будет. Она не может взять в руки оружие и решить проблему так, как решил бы ее мужчина - на поле боя. Кому-то придется сделать это за нее.
        Так что он нужен.
        - Теперь, когда мы наконец остались одни, я могу сделать то, чего хотел все утро,- сказал Гэвин и, схватив Фиону в объятия, стал целовать.
        Огород лекарственных трав находился около кухни, в месте, защищенном высокой каменной стеной. Фиона обнаружила его лишь недавно и была поражена, в каком запущенном состоянии был этот важный участок, засеянный лекарственными травами и всевозможными специями. Земля пересохла и заросла сорняками, бесценные растения почти завяли. Видимо, частые застолья в большом зале отнимали у слуг слишком много сил и на огород ни времени, ни рук не хватало.
        Встав на колени, Фиона попыталась вытащить из земли какой-то большой сорняк. Получалось плохо - земля забивалась под ногти. Но Фиона решила не обращать на это внимание. Эту работу послал ей сам Бог: руки заняты, она приносит пользу, а главное - здесь за ней не следят критические взгляды женщин замка.
        Как только утром Гэвин узнал о смерти короля Эдуарда, он заперся со своими приближенными, и Фиона сомневалась, увидит ли она его до вечера. Но это к лучшему, подумала она. Всего десять минут в его обществе - в голове у нее начинали крутиться мысли, которые она не могла контролировать. А еще через пять минут - и мысли превращаются в действия: дразнящая улыбка, призывный взгляд, чувственный поцелуй, и она пропала.
        Ситуация становилась непредсказуемой, и ей было необходимо время, чтобы все хорошенько обдумать. Только тогда она поймет, что происходит.
        Ворота неожиданно распахнулись, и появился Гэвин.
        - Я повсюду тебя ищу,- сказал он.
        - А я не прячусь,- ответила она.
        - А я и не говорю, что ты прячешься.
        Фиона вспыхнула и отвернулась.
        - Просто позор, что такие ценные дары природы гибнут от нерадивости слуг. Я уже работаю два дня и скоро закончу, если меня не будут отвлекать.
        Она надеялась, что Гэвин поймет намек и уйдет. Фиона собрала сорняки в кучу, но граф и не думал уходить. Наоборот, он подошел ближе.
        - Тебе придется это закончить в другой день. Хотя для меня загадка, зачем ты этим занимаешься. Насколько я помню, в замке полно челяди. Разве прополка - это не их дело?
        Фиона встала с колен и потерла поясницу.
        - Прополка лекарственных трав требует знаний, которыми большинство людей не обладает. Они будут вырывать полезные растения вместо сорняков.
        - Значит, это квалифицированный труд - копаться в земле? Как раз то, что подобает леди!
        Фиона выпрямилась, приняв независимый вид, но вовремя заметила хитрый блеск в глазах Гэвина.
        - Это честный труд,- промямлила она.
        - А я и не говорил иначе. Я просто спросил, почему ты решила этим заняться.
        - Мне нравится одиночество, и я люблю быть на свежем воздухе. А еще мне нравится видеть результаты моего труда.- Фиона обвела рукой большой участок, свободный от сорняков.
        - Для одного дня вполне достаточно,- сказал Гэвин, открывая перед ней ворота.
        Но Фиона не спешила уходить. До вечера было еще далеко, и если она будет работать с такой же скоростью, то сможет очистить от сорняков весь участок.
        - По-моему, ты недовольна! Что-то не так?
        Фиона растерялась. Вопрос стоял не столько о сорняках, сколько о ее свободе, о возможности самой принимать решения и о том, как распоряжаться своим временем. Начать разговор об этом сейчас, или подождать до более удобного момента?
        - Я начну работать завтра с раннего утра,- ответила Фиона, решив избежать прямой конфронтации.
        - А я распоряжусь, чтобы Хэмиш прислал на помощь нескольких слуг.
        Фиона напряглась, но сумела улыбнуться. Гэвин, видимо, это заметил и поспешил добавить:
        - Пусть работают под твоим надзором.
        - Спасибо.- Ответ был не таким вежливым, каким мог бы быть, но Гэвин не подал виду, что его это рассердило. А может, просто не обратил внимания.
        Они прошли через двор, держась рядом, и Фиона заметила, что на нее сразу стали смотреть с уважением. И все же Фиона с трудом заставила себя смотреть в глаза каждому, чтобы показать, что она не робеет. Более того - что она не стыдится своего положения в замке.

«Если я буду вести себя как леди, они станут так ко мне и относиться».
        - Я планировал уехать немедленно, но вижу, что тебе нужно немного времени, чтобы привести себя в порядок,- сказал Гэвин, взглянув на ее испачканные землей руки.
        Фиона сжала руки в кулаки.
        - Я должна вас сопровождать? Куда?
        - Увидишь.
        Мысли о том, что она не принадлежит самой себе, тут же улетучились. Они покидают замок - вместе. У нее будет целый день свободы.
        Переодеваться времени не было, да и выбора особо не было тоже, так что она просто смыла с себя грязь, а Элис заново ее причесала. Фиону уже разбирало любопытство. Она быстро спустилась во двор и направилась прямо к конюшням, где ее с явным нетерпением ожидал Гэвин. Рядом стоял его камердинер, но когда Фиона подошла ближе, то поняла…
        - Спенсер!
        Спенсер обернулся на звук голоса мачехи. На его губах блуждала улыбка. Но она исчезла, как только Фиона оказалась рядом. Она поняла, что мальчик боится, что она начнет говорить с ним, как с ребенком. Во всяком случае, она надеялась, что его реакция вызвана именно этим.
        Но ей было все равно. За все эти дни она видела пасынка всего несколько раз, да и то мельком. Ей приходилось довольствоваться рассказами отца Нила о том, чем занимается Спенсер и как он себя чувствует. Но сейчас она не будет портить встречу ненужными расспросами.
        - Скажи конюху, чтобы оседлал моего коня и еще двух других, Спенсер.
        - Двух?
        - Одного для леди Фионы и одного для тебя.
        - Для меня? Почему мне надо ехать?
        Страдальческое выражение лица Спенсера больно ударило по сердцу Фионы. Неужели это такое мучение - провести день с ней? Или он возражает против компании графа?
        Внутренне сжавшись, Фиона молчала все то время, пока седлали лошадей, хотя должна была испытывать чувство благодарности Гэвину за возможность побыть с ребенком.
        Молча они пересекли двор, миновали открытые ворота и выехали за пределы замка. Там Гэвин, стараясь сдерживать коня, рвавшегося мчаться галопом, поехал рядом с Фионой.
        Спенсер держался позади. Наверняка сидит в седле, сгорбившись. Но Фиона заставила себя не оборачиваться. Если она увидит несчастное лицо мальчика, то расплачется.
        Занятая своими переживаниями, она почти не замечала, ни в каком направлении они едут, ни какая красота была вокруг. Поскольку их не сопровождали вассалы, Фиона решила, что они едут куда-то недалеко. Ее предположение оправдалось - минут через тридцать Гэвин остановился.
        Он спешился и помог Фионе, потом подошел к своей лошади и вернулся с несколькими длинными шестами, на конце одного из которых висела сетка.
        - Это удочки?- поинтересовалась Фиона, недовольная тем, что занятая мыслями о Спенсере, даже не заметила, что шесты были приторочены к лошади Гэвина.
        - Именно они,- ответил Гэвин и бросил удочки Спенсеру. Фионе понравилось, как Спенсер ловко их схватил.
        - За мной,- скомандовал Гэвин.- Я знаю место, где водится большая рыба.
        - Я никогда не ловила рыбу,- призналась Фиона. Она обернулась, чтобы посмотреть на Спенсера, и тут же пожалела об этом - мальчик был явно раздражен.
        Однако она решила не допустить, чтобы Спенсер испортил эту вылазку, и стала наблюдать за Гэвином. Он прыгнул на плоский камень и повернулся, чтобы помочь Фионе. Приподняв юбку, Фиона преодолела расстояние, стараясь сохранять достоинство, но поняла, что это не имеет никакого значения. На самом деле ей все это нравилось.
        - Мы почти пришли,- сказал Гэвин, остановившись у поваленного дерева, соединявшего два разделенных водой участка скал. Фиона перепрыгнула на другую сторону. Гэвин поймал ее и они обернулись, чтобы подождать Спенсера, но тот стоял, застыв на краю камня.
        - Смотри под ноги и иди медленно,- посоветовала Фиона.
        - Я…- Спенсер стоял в нерешительности. В его глазах был страх.
        - Вы не могли бы ему помочь?- шепнула Фиона.
        - Хорошо, я ему помогу. Но не так, как вы думаете.
        Гэвин встал на середину поваленного дерева и протянул руку.
        - Дай мне удочки.
        Спенсеру пришлось немного продвинуться вперед, чтобы передать удочки. Как только они оказались в руках Гэвина, он вернулся к Фионе. Спенсер смотрел то на бревно, то на воду.
        - Если я потеряю равновесие, то упаду в воду,- дрожащим голосом выговорил мальчик.
        - В таком случае стой на месте. А плавать ты умеешь?
        Спенсер сглотнул:
        - Нет.
        - Значит, это еще одна причина не упасть в озеро. Говорят, что вода иногда бывает такой холодной, что когда попадает человеку в рот, он не может дышать и тонет.
        - Гэвин,- прошипела Фиона.- Мальчик и так перепуган насмерть, а ты еще подливаешь масла в огонь!
        - Если он преодолеет свой страх, победа покажется ему еще слаще,- настаивал Гэвин. Обернувшись к Спенсеру, он сказал: - Иногда ноги тебя не слушаются, но есть способ это преодолеть. Знаешь какой?
        Спенсер закусил нижнюю губу и посмотрел по сторонам. Сердце Фионы упало, когда она увидела, как Спенсер попятился назад. С самого начала Спенсер не хотел ехать с ними. А теперь он отступал, словно испорченный барчук, оскорбляя Гэвина и заставив стыдиться Фиону.
        Поэтому она почувствовала облегчение, увидев, что мальчик вернулся с большим суком в руках. Положив его в воду, Спенсер ступил на него, но сук скользнул по илистому дну и ушел из-под его ног.
        Как же он теперь удержит равновесие?- с ужасом подумала Фиона. Но Спенсер не упал, достал сук из воды и швырнул его в озеро.
        - Идея хорошая, но оказалась неудачной.- Гэвин сел на корточки и начал тихим голосом подбадривать Спенсера: - Думай, Спенсер. И не страшись неудачи, черт побери! Научиться чему-нибудь в жизни - это пытаться снова и снова, не боясь ошибиться, до тех пор, пока не придет успех.
        Пот выступил на лбу Спенсера. Он постоял несколько минут, раздумывая, потом сел, снял сапоги и повесил их за шнурки на шею. Фиона поняла, что босыми ногами он будет крепче стоять на бревне. Расставив руки, он пошел вперед, устойчиво держа равновесие.
        Фиона видела, как мальчик стиснул зубы. Ей даже показалось, что она слышала, как они скрипят. Было просто чудом, что он не свалился в воду. Она задержала дыхание, опасаясь, что любой посторонний звук может ему помешать. Когда Спенсер был почти у цели, Гэвин протянул ему руку, и Спенсер, секунду поколебавшись, схватил ее.
        - Молодец!- воскликнул Гэвин.- Не стыдно принять помощь, когда она необходима. Нельзя скрывать, что у тебя дрожат ноги. В противном случае все станут считать это слабостью. Так что ничего не скрывай - пусть будет видно, что ты можешь с этим справиться. Ты должен доказывать самому себе больше, чем другим. Но я верю, что твое мужество, сила и ум помогут тебе преодолеть твой недуг. Если будешь много работать и научишься хорошо владеть мечом, никто не сможет тебя победить.
        Спенсер с гордостью выпятил грудь. Он надел сапоги и поднял с земли удочки.
        - Вы научите меня плавать?
        - Научу. Когда погода станет чуть лучше, и мы будем одни. Это дело только для мужчин. Мы плаваем, в чем мать родила.
        Спенсер покраснел, и Фиона тоже. Чтобы и дальше не смущать своих спутников, Гэвин повел их на другую сторону скалы. С этого места вода простиралась далеко - насколько хватал глаз. Гэвин велел им сесть, посадив Фиону в середине. Потом Гэвин стал объяснять основные правила рыбной ловли, учил насаживать наживку и забрасывать леску в воду.
        От внимания Фионы не ускользнуло, с каким обожанием Спенсер смотрел на Гэвина, как внимал каждому его слову. У нее даже слезы выступили на глазах, но она отвернулась, чтобы никто ничего не увидел. После всех горестей и неудач последних дней - да что там, последнего года - этот пикник был просто благословением Божьим.
        Все трое почти молча сидели не меньше часа. Фиона сняла с головы покрывало и золотой обруч, наслаждаясь свободой. Она подставила лицо солнцу, чувствуя какое-то обновление.
        Внезапно какой-то шорох позади них, в деревьях, привлек внимание Гэвина, и он быстро обернулся. Фиона подивилась быстроте его реакции и вместе с тем плавному движению, которым он выхватил меч - словно оружие было частью его тела.
        К счастью, предосторожность оказалась ненужной. Из кустов выскочил хорошо знакомый Фионе пес.
        - Неужели он всю дорогу бежал за нами?- удивился Гэвин.
        - Он очень смышленый,- с гордостью заметила Фиона и стала чесать пса за ухом, вызвав у него неизменный восторг.
        Пес засопел от наслаждения и придвинулся к Фионе, чуть было не повалив ее. Она засмеялась и разрешила ему лизнуть себя в лицо. Нельзя было устоять перед таким проявлением любви и преданности.
        - Мама!
        Фиона, Гэвин и собака - все трое обернулись от испуганного крика Спенсера. Но только Гэвин понял, что так расстроило мальчика.
        - Не бойся,- сказал он.- Этот громадный пес - новоиспеченный друг твоей матери, Спенсер.
        - Я подумал, это волк,- робко признался мальчик, и все рассмеялись.
        - Он и впрямь выглядит устрашающе,- сказала Фиона.- Я назову его Лэдди в честь его шотландского происхождения.
        Странно, но Лэдди вдруг отошел от Фионы и проковылял к Спенсеру. Тот погладил его и пес подбежал к озеру и начал шумно пить воду.
        - Он распугает всю рыбу,- посетовал Спенсер.
        - Не жалуйся,- велела Фиона.- Это не по-мужски. Он отойдет от берега, когда напьется.
        Так оно и было, но потом пес заметил что-то и громко залаял. Спенсер промолчал, но было видно, что он недоволен.
        - Ладно. Я пойду с ним на другую сторону, чтобы не мешать вам рыбачить,- сказала Фиона.
        - Я с тобой,- отозвался Гэвин, моментально вскакивая.
        - Но Спенсер…
        - С ним все будет в порядке.
        Спенсер кивнул, но Фиона все же колебалась.
        - Мы пойдем вдоль кромки воды, так что он все время будет у нас на виду.
        Довольная компромиссом, Фиона согласилась, но сначала убедилась в том, что у Спенсера было все необходимое для ловли.
        Втроем сделали круг по берегу озера. Лэдди бежал впереди, а Гэвин время от времени швырял в воду палки, которые пес приносил обратно.
        - Кажется, он понимает свою роль в игре,- сказала Фиона, пытаясь отнять у Лэдди палку.
        - Тебе здесь нравится?- спросил Фиону Гэвин, швырнув в воду еще одну палку.
        - Да. Спасибо тебе. Почему ты устроил эту прогулку? Почему ты так добр к нам?- Слова вылетели прежде, чем она успевала подумать.
        - А ты не знаешь?
        Фиона покачала головой.
        - Разве это не очевидно? Я хочу доставить тебе удовольствие.- Он нежно погладил ее по щеке.- И еще - поухаживать за тобой.
        Он шутит. Все же ласковый голос Гэвина тронул сердце Фионы. И не только. Ее тело совершенно очевидно по-своему отозвалось на его слова. Фиону несколько обеспокоило, что случится, если она перестанет себя контролировать.
        Вопреки всем своим усилиям, Фиона чувствовала, что ее затягивают странные ощущения, когда она смотрит на Гэвина. Желание, возбуждение, но самое главное и удивительное - надежда.
        Надежда найти того, кому она будет небезразлична. Кто защитит ее. Кто ее полюбит.
        Какие странные и опасные мысли!
        Гэвин схватил Фиону за руку и сплел свои пальцы с ее пальцами. Это прикосновение пронзило Фиону, словно стрелой. Разумная часть ее мозга велела опустить глаза и спрятать свои истинные чувства, но она была слишком переполнена восторгом, чтобы подчиниться. Она находила лэрда привлекательным и желанным. Какое значение имеет то, что он узнает правду? Разве это неправильно - дать ему узнать ее?
        По взгляду Гэвина легко было понять, что он понимает, какое производит на нее впечатление. Что ж, почему же им не поиграть в эту игру? С невинной улыбкой Фиона провела ладонями по твердым мышцам его рук. Взгляд Гэвина потемнел от этого чувственного прикосновения.
        Фиона придвинулась к нему, и когда они оказались лицом к лицу, подняла подбородок и сложила губы трубочкой, слегла высунув язык. Гэвин расширил глаза и сила его страсти ошеломила ее, такой она была пугающей.
        - А Спенсер?- спросила она почти шепотом.
        - С ним все в порядке. Я его вижу. Гляди-ка, он только что поймал большую рыбу!
        Фиона вздохнула:
        - Если ты его видишь, значит, он может видеть нас.
        Гэвин застонал. Казалось, что каждый мускул его тела напрягся, но он держал себя в руках.
        - Отложим до ночи,- пробормотал он хрипло.
        Фиона молча кивнула.
        Над ними на скале, спрятавшись за валуном, сидел Эван Гилрой и с интересом наблюдал за тем, что происходит. Он мог бы назвать не менее дюжины более приятных занятий, чем часами сидеть на берегу, забросив в озеро леску и ждать, когда клюнет какая-нибудь рыбешка. А просто наблюдать за графом и его спутниками было безумно скучно.
        К счастью, все же была парочка забавных эпизодов. Паренек, успешно покоривший бревно, поймал большую рыбу и разразился радостным смехом, а на лице его матери появилась такая широкая улыбка, что ее было видно даже с большого расстояния. Женщина была хорошенькая, и Эван без труда узнал и ее, и мальчишку. Не так-то часто можно было увидеть на земле Маклендонов английскую леди. Интересно, подумал Эван, сопровождавшие ее солдаты все еще в замке?
        Неожиданное появление лохматого пса тоже произвело впечатление. Эван отметил про себя, с какой скоростью Маклендон выхватил свой меч, когда собака выскочила из-за кустов, как быстро он был готов отразить любое нападение. Даже если граф будет без охраны, его не так-то легко будет застать врасплох.
        Когда Гилрой сказал матери, что не убьет Киркленда, он говорил правду. Но он также подразумевал то, что причинит лэрду немало неприятностей.
        Все люди смертны. У всех есть слабости. Какие слабости у графа? Может, эта англичанка - ключ к разгадке?
        Эван слышал, как мужчины могут потерять голову от любви. Совершенно нормальные парни вдруг теряют контроль над своими мыслями - а иногда и языками - при виде хорошенькой женщины. Эван никогда бы не поверил, что граф относится к их числу, но наблюдение за сценой внизу поколебало его уверенность.
        Кроме того, Гилрой очень мало знал о характере своего единокровного брата. Они никогда не говорили друг с другом, не встречались лицом к лицу. Все, что Эван знал о лэрде Маклендонов, это слухи о его властности, силе и смелости.
        Эван был достаточно проницательным, чтобы понимать, что суть этих слухов часто зависела от тех, кто их распространял. Даже если бы к горлу его матери приставили кинжал, она с трудом смогла бы найти для графа Киркленда хотя бы одно доброе слово.
        В каждом человеке намешано и хорошее, и плохое, но по опыту Эван знал, что одно всегда превалирует над другим.
        Два вопроса, интересовавшие Эвана, пока остались без ответа.
        Кто эта светловолосая красавица? Почему она так важна для графа?
        Глава 10
        Возвращение было веселым. Гэвин ехал впереди, Фиона - следом за ним, довольная и расслабленная. С конца удочки Спенсера свисал кукан с порядочным уловом. Гэвин наслаждался непривычным для него чувством удовольствия. Ему редко выпадала возможность на целый день отключиться от постоянных забот.
        - У нас для тебя важное сообщение,- сказал Эйдан, забирая у Гэвина поводья, чтобы отвести лошадь в конюшню.
        - Сообщение?- усмехнулся Гэвин, спешиваясь. Он был в слишком приподнятом настроении для более серьезного ответа.- Новый король Англии тоже мертв?
        - Пока нет. Но есть король, который хочет тебя видеть.
        Сердце Гэвина екнуло. Только одного короля мог иметь в виду Эйдан. Короля Шотландии Роберта Брюса.
        - Я ждал, что после смерти Эдуарда король двинется на юг,- приглушенным голосом сказал Гэвин.
        - Правильно.- Эйдан оглядел многолюдный двор и наклонился к Гэвину: - Он ожидает тебя наверху в твоем личном кабинете.
        - А почему не в большом зале?
        - Он как раз хотел туда пойти. Я посчитал правильным выполнить его просьбу, но догадался, что он не хотел бы слишком привлекать внимание. Король прибыл с небольшим отрядом вооруженных солдат, на которых не было никаких знаков отличия. Только Дункан, Коннор и я узнали его.
        - Король давно здесь?
        Эйдан покачал головой:
        - Меньше часа. Коннор поехал за тобой, но вы, очевидно, разминулись.
        - Мы не встретили Коннора. Он скорее всего поехал другой дорогой.- Гэвин положил руку на плечо Эйдана.- Позаботься о леди Фионе. И убедись, чтобы никто мне не помешал.
        Гэвин взбежал наверх в кабинет. Не постучав, он распахнул тяжелую дверь и увидел короля, удобно расположившегося в мягком кресле. Перед ним стоял поднос со скромными закусками.
        - Добро пожаловать, ваше величество. Нижайше прошу прощения за то, что меня не было дома, чтобы лично встретить вас,- сказал Гэвин, низко поклонившись.
        - Это понятно, поскольку я не предупредил тебя о своем приезде,- ответил Роберт, вставая.- Приятно видеть тебя, мой старый друг.
        Король протянул руку, и Гэвин пожал ее. Роберт выглядел хорошо. Он был высок и в отличной физической форме. Трудно было поверить, что всего год назад его царствование было в серьезной опасности. Армия Брюса потерпела поражение, приближенные разбежались, так что Роберту повезло, что ему удалось живым покинуть Шотландию.
        Несмотря на неудачу, он выполнил свое обещание: собрал еще большую армию, обеспечил еще большую поддержку и вернулся, чтобы завоевать корону.
        - Я не ожидал вас увидеть так скоро после Лудон-Хилла,- сказал Гэвин.
        Роберт хитро усмехнулся:
        - Это был такой восторг - наблюдать, как бежали Мобрей и его кавалерия, не так ли? А победа над графом Глостером спустя несколько дней только укрепила нас в том, что справедливость существует.
        - Мы все радовались этой победе,- согласился Гэвин.
        - Да. А теперь мы получили самую хорошую новость.- Роберт бросил на Гэвина восторженный взгляд.- Лонгшенкс мертв.
        - Слава Господу! Мои люди сейчас готовят пышное празднество. Вы к нам присоединитесь?
        - К сожалению, я не могу надолго остаться в твоем замке.
        - По крайней мере позвольте оказать моему королю более соответствующее гостеприимство.- Гэвин показал на кружку эля и блюдо с холодным мясом, сыром и черным хлебом, стоявшим перед Робертом.
        - Нет, я вполне утолил голод и убедился, что немногие из ваших домочадцев знают, кто я такой. Мне легче избегать своих врагов, когда я путешествую без всех этих королевских почестей. Когда корона будет прочнее сидеть на моей голове, будет много возможностей отпраздновать это по-королевски.
        - Вы ожидаете, что молодой Эдуард окажет серьезное сопротивление?
        - Нет. Этот сопляк не обладает отцовской проницательностью и жаждой крови.- Роберт немного помолчал и откашлялся.- Следующий этап войны начнется в пределах наших границ. Вот почему я здесь. Мне надо знать, могу ли я и дальше рассчитывать на твою поддержку.
        - Я поклялся на мече служить вашему делу и полностью готов участвовать в битве против англичан. Я никогда не держал в секрете тот факт, что мне вообще претит проливать шотландскую кровь.
        - Это и мой выбор,- воскликнул Роберт.- Я приму любого, кто поклянется мне в верности, и прощу ему его прошлые прегрешения. Но мы оба знаем, что есть кланы, которые никогда не признают меня своим законным королем.
        - Я знаю всех по именам.
        - Им нужна часть моей шкуры,- печально улыбнулся Роберт.
        - Для некоторых это больше вопрос их истории, чем ваш суверенитет. Они объединятся против вас только из-за того, что их кровные враги на вашей стороне.
        - Да, и поэтому англичанам удалось укрепиться в нашей любимой стране. Но кланы должны быть выше мелких разногласий, надлежит смотреть в будущее.- Король протянул Гэвину сложенный лист пергамента.- Перед тобой список людей, которые еще не определились, на чьей они стороне.
        Гэвин прочел список. Удивления у лэрда Маклендонов перечень имен не вызвал.
        - Многие будут откладывать решение как можно дольше, чтобы избежать конфликта.
        - Времени на размышления почти не осталось. Мне надо побыстрее решить, сколько кланов встанут под мои знамена.
        - Я знаю большинство из этих людей. Я могу поговорить с ними, призвать на нашу сторону, но я неважный дипломат.
        - Боюсь, многим незнаком язык дипломатии. Если только он не стукнет им по башке.- Король сел, скрестив руки на груди.- Мне нужен этот союз, чтобы укрепить мое право на корону и бороться с теми, кто против меня, Гэвин. У семерых из списка есть дочери на выданье. Сестра миссис Маккенны тоже в возрасте невесты. Если ты возьмешь кого-нибудь из них в жены, выбор клана склонится в нашу сторону. А они могут убедить и других.
        Жениться? На шее Гэвина вдруг выступил пот. Короли уже давно устраивали браки аристократии, требуя, чтобы отцы давали свое согласие на выбор суверена. Гэвин не должен был бы удивляться, но удивился. Он смотрел на список, и буквы расплывались у него перед глазами.
        - Вы кого-нибудь предпочитаете из них?- спросил Гэвин, чтобы потянуть время.
        - Все в этом списке подходят и будут выгодны нашему делу.- Роберт отпил из кружки.- Жаль только, что ты можешь жениться лишь на одной.
        Гэвин крепко сжал ручки кресла и попытался улыбнуться. Он знал, что этот день когда-нибудь настанет. Его клану нужен законный наследник, а король ждет выполнения верноподданнического долга. Это было ясно. Но что-то в глубине души Гэвина запротестовало. Почему?
        - Когда вы хотите, чтобы свершилось дело?- спросил он.
        - Чем скорее ты сделаешь свой выбор и официально обручишься, тем лучше. Свадьба может подождать, поскольку обручение обязывает жениться.
        - Я дам вам знать, как только будет подписано соглашение,- сказал Гэвин, стараясь не замечать тоски, сжимавшей ему сердце.
        Король посмотрел на него с сочувствием.
        - Я понимаю, что прошу многого, Гэвин.
        - Рад служить моему королю.
        - Я знаю. Твоя лояльность отмечена, оценена и будет вознаграждена.
        Гэвин стиснул зубы. Он поддерживал короля не для вознаграждения или привилегий. Он любит свою страну и верит в справедливость их дела.
        - Ваш успех как короля - вот наше вознаграждение.
        - Хорошо сказано, но я все же благодарен тебе. Поверь.- Довольный тем, что все идет так, как он хочет, Роберт великодушно улыбнулся.
        - До меня дошли слухи о недавнем пополнении в твоем хозяйстве,- небрежно добавил он. Слишком небрежно.- Вдова-англичанка и ее сын?
        Гэвин напрягся.
        - Неужели король считает своим делом интересоваться чьей-то любовницей?
        - Если эта женщина станет помехой моим планам, она становится моей проблемой.- Роберт поднял кружку и взглянул на Гэвина поверх ее края.- Есть такая опасность?
        - Нет. Баронесса Арундел понимает свое место в моей жизни. Она сама предложила мне нашу сделку.
        - Любопытно.- Роберт допил эль и поставил кружку на стол.- Она, видимо, не смогла устоять против твоего мужского обаяния?
        - Вовсе нет.- Гэвин покачал головой и усмехнулся.- Леди нужна была моя помощь,- добавил он, глядя королю прямо в глаза.
        - Что ж, долг каждого благородного рыцаря - защитить леди, попавшую в беду.
        Насмешка короля вызвала у Гэвина чувство вины. Никакого благородства в отношении Фионы с его стороны не было.
        - Моя связь с леди Фионой никоим образом не повлияет на мои обязательства перед вами и нашим делом. Я поступлю, как вы скажете, и возьму одну из дочерей из списка недружественных кланов в жены.
        Роберт встал и протянул лэрду руку. Тот пожал ее с гораздо меньшим энтузиазмом, чем ранее, понимая, что поставлена окончательная печать под его клятвой повиноваться королевской воле.
        Роберт натянул кожаную перчатку и огляделся.
        - Здесь есть запасной выход?
        - Боюсь, что нет. Я провожу…
        - Никаких фанфар, Гэвин. Так будет безопаснее.
        Все же Гэвин настоял, что пойдет впереди - убедиться, что никого нет. Подойдя к Гэвину, король похлопал его по плечу и первым стал спускаться по лестнице. Как только они оба вошли в большой зал, из тени выступила группа воинов и, окружив Брюса плотным кольцом, вывела его из полупустого зала.
        Как только стражи монарха скрылись из виду, Гэвин опрометью бросился в кабинет. Выглянув в окно, он увидел, что Брюс направляется к конюшням. Тут же вывели лошадей, и король Роберт, ни разу не оглянувшись, покинул замок.
        Гэвин все еще был занят тем, что происходило во дворе, когда дверь распахнулась, и на пороге появились Эйдан, Дункан и Коннор.
        - Король уехал?- спросил Гэвин.
        - Да, и кажется, он очень собой доволен,- ответил Эйдан.- Мы опять пойдем воевать?
        - Пока еще нет,- ответил Гэвин, почти желая, чтобы так и было. И хотя мысль о том, что придется убивать шотландцев, была ему противна, перспектива женитьбы на женщине, которую он никогда не видел и не знал, была не лучше.
        - А что было нужно королю, раз мы не собираемся воевать?- спросил Дункан.
        - А мы знаем - ты согласился на то, что он предложил,- добавил Эйдан.
        - Откуда?- удивился Гэвин.
        - Потому что Роберт улыбался, как блаженный, когда садился на коня,- пояснил Эйдан.- Было понятно, что он остался доволен результатом вашей встречи.
        - Мне надо выпить,- объявил Гэвин.
        - Я принесу эль,- вызвался Коннор.
        - Нет. Прикажи Хэмишу принести бутылку виски.
        Его друзья не скрывали удивления. Местное спиртное обычно использовалось в качестве медицинского средства, и по указу графа виски пили только в особых случаях.
        Принесли виски, и Гэвин разлил его по кубкам.
        - Роберт желает, чтобы я женился,- провозгласил он и залпом выпил. Жидкость обожгла горло, но это отвлекло Гэвина от предстоящих ему неприятных перемен.
        - Черт! Неудивительно, что тебе потребовался напиток покрепче эля!- воскликнул Коннор, снова наполнив кубок Гэвина.
        - Он уже выбрал тебе невесту?- спросил Дункан.
        - Нет. Он дал мне список.
        Гэвин выложил пергамент на всеобщее обозрение. Прошло несколько минут, прежде чем он сообразил, что никто из троих не умеет читать.
        Выпив вторую порцию виски, Гэвин медленно прочел имена, стараясь вспомнить, кто за ними стоит. Из этого списка он был знаком только с одной женщиной. Это была Шана Эгнью. Она была привлекательной, с темными волосами и голубыми глазами. Но у нее был высокий, пронзительный голос, который резал слух, а также способность болтать обо всем на свете и при этом ни о чем. Мысленно Гэвин сразу же передвинул ее в конец списка.
        Коннор рассеянно взял с королевского блюда кусочек сыра и забросил его в рот.
        - Я видел Маргарет Колвилл на каком-то турнире два года назад,- прожевав, заметил Коннор.
        - И?- подсказал Дункан.
        - Женщина часто обладает большим, чем просто привлекательная внешность,- философски сказал Коннор.- Бывает, она красива, или у нее доброе сердце.
        Гэвин забарабанил пальцами по столу.
        - Мне не нужна красавица, но уж если выбирать, я предпочел бы, чтобы она была просто привлекательна.
        - Значит, тебе придется выбрать не Маргарет Колвилл, а кого-нибудь другого,- хохотнул Коннор.
        - Какой ты недобрый,- пожурил его Эйдан.
        Коннор пожал плечами:
        - Я знаю, нельзя судить о леди только по ее внешности. Но Гэвину придется делить с ней супружеское ложе. Опять же надо думать о нашем клане. Мы же не хотим, чтобы его отпрыски были похожи на табун лошадей. Или того хуже - на поросячий помет.
        Все кивнули с серьезным видом, а Гэвин снова наполнил кубки.
        - А как насчет юной Маккенна?- спросил он.- Говорят, она ничего. Но если у нее такой же буйный характер, как у брата, по всему замку будут валяться черепки разбитой посуды.
        - У нее ярко-рыжие волосы, как у всех в клане Маккенна,- сообщил Коннор.
        - Любой священник скажет, что это знак дьявола,- предупредил Дункан.
        - Если она действительно такая красавица, как говорят, тебе может понравиться находиться в аду,- хихикнул Эйдан.
        Все рассмеялись, в том числе и Гэвин. Он сделал большой глоток виски и должен был признаться, что оно очень помогло ему в этой дискуссии.
        - Значит, так. Я должен держаться подальше от Шаны, Маргарет и Маккенны,- сказал он, пожалев, что у него нет под рукой пера, чтобы повычеркивать эти имена из списка. Ладно, он и так помнит. А если позабудет, то Коннор, Дункан и Эйдан ему напомнят.
        - А что не так с Шаной?- спросил Дункан.
        - Она глупый испуганный кролик, который любит стонать и сетовать,- пробормотал Гэвин.
        - Боже правый! Мы не просто должны держаться от нее подальше, мы обязаны драпать прочь со всех ног,- было мнение Эйдана.
        - А теперь повтори имена девушек, которых мы еще не обсуждали,- попросил Эйдан.- Из немногих выбирать легче.
        - Нет,- прервал его Дункан.- Не обращайте внимания на имена, а сосредоточьтесь только на кланах и союзах. Который из них лучше для нас.
        - Верно,- поддержал его Гэвин, быстро выпил и снова наполнил кубок. Потом медленно прочел оставшиеся имена.
        Братья задумались, но молчали.
        - Синклер?- наконец спросил Гэвин.
        - Да,- поднял голову Дункан.
        - Согласен,- выдохнул Коннор.
        Эйдан кивнул:
        - Синклер - это лучший выбор. Он суровый воин, а его люди хорошо обучены. Его земли граничат с нашими, он богат, хотя временами бывает груб.
        - А его дочь?- тихо спросил Гэвин.
        Братья переглянулись.
        - Я ничего о ней не слышал,- признался Эйдан.
        - Не важно,- вздохнул Гэвин.- Это политический брак.
        - Но все же имеет смысл хотя бы посмотреть на девушку, прежде чем начать переговоры,- настаивал Коннор.
        - По крайней мере навести справки,- поддержал его Дункан.
        Гэвин откинулся на спинку стула и оглядел братьев.
        - Черт! Вы только поглядите! Сплетничаем, словно жалкие старикашки. За девицей Синклер большое приданое, благородное происхождение и политический альянс, нужный королю. Остальное не имеет значения.
        Даже когда лэрд говорил все это, уверенности в его голосе не было. Несмотря на преимущества, которые сулил этот брак, Гэвин все еще не до конца свыкся с мыслью жениться на незнакомой женщине. Перед его внутренним взором предстала невеста - напряженная и молчаливая,- стоящая на пороге церкви и выслушивающая наставления священника перед венчанием. Не слишком обнадеживающая картина!
        - Ты сделаешь предложение леди Синклер в письменном виде или обсудишь условия с ней лично?- спросил Эйдан.
        Гэвин обреченно вздохнул:
        - Я еще пару дней подумаю, а потом решу.
        Добавляя в кипящий на огне котелок пучок целебных трав, Фиона чувствовала на себе осуждающий взгляд Элис.
        - Элис, пожалуйста, положи еще одно полено в огонь.
        Элис положила полено на край очага, потом ногой толкнула его в огонь. В маленькой комнате и так было не продохнуть от пряного запаха, но это было единственное в замке место, где Фиона чувствовала себя в уединении, и нигде больше она не могла сварить свое снадобье.
        Фиона знала - многие осудили бы ее за то, что она делает. Включая отца Нила. Предохранение от беременности считается большим грехом, но Фиона всегда была уверена, что это - бремя женщины, и не мужчине решать, что она выберет.
        В течение многих лет она делилась своими знаниями с отчаявшимися женщинами и всегда следила за тем, чтобы исключить смертельную дозу. Однако она никогда не поверила бы, что в какой-то момент ей самой понадобится помощь.
        Некоторые из трав Фиона обнаружила в огороде, после того как она его прополола. Другие нашла в кладовой, которая не запиралась, так чтобы кухарка могла добавлять специи в блюда, а Хэмиш - иметь лечебную траву, если кто-то заболевал.
        Фиона не хотела, чтобы ее застали в кладовой, и послала туда Элис, подробно проинструктировав ее, какие травы и сколько взять.
        - Это яд, миледи,- сказала Элис в испуге.
        В комнате они были одни, но горничная говорила шепотом.
        - Лекарство поможет приблизить мои месячные на несколько дней,- спокойно сказала Фиона.- Только и всего.
        - Оно может также приблизить вашу смерть,- выговорила Элис в ужасе.- Я слышала про женщину, у которой началось страшное кровотечение после того, как она выпила такое зелье.
        Фиона побледнела. Ей было прекрасно известно, какой опасности она подвергает свое тело и душу, но выбора у нее не было.
        - Я не могу допустить, чтобы семя графа укоренилось в моем лоне. Это стало бы бедствием.
        - Отец Нил говорит, что ребенок - благословение Божье.
        - Младенец - это и вправду чудо,- согласилась Фиона.- И все же, если ты не забыла, у меня уже есть сын, и он нуждается в моей защите. Что будет со Спенсером, если я забеременею?
        - Вы думаете, граф вас бросит?
        - Я не уверена. Он явно вздохнул с облегчением, допустив, что я бесплодна.
        - Но вы не бесплодны!- воскликнула Элис.- С чего это граф так подумал?
        - Я была замужем десять лет, и у меня не было собственных детей. Предположение графа вполне логично.
        Элис покраснела и опустила глаза. Она была горничной Фионы все десять лет ее замужества и хорошо знала, как редко барон делил постель со своей супругой.
        - Почему вы не попросите Господа направлять вас?
        Фиона покачала головой:
        - Я не могу оставить Спенсера на произвол судьбы. Риск слишком велик. Для всех нас, но особенно для некоторых невинных младенцев. Эван Гилрой своей жизнью показывает, как нелегка доля незаконнорожденного человека.
        Осторожно сняв с огня котелок, Фиона поставила его на пол под окном. Элис заглянула внутрь и была удивлена, как мало в нем оказалось зелья, но Фиона знала, что этого будет достаточно.
        Перелив несколько чайных ложек отвара в чашку, она подула на него, чтобы немного остудить, и все под неодобрительным взглядом Элис.
        Потом, неожиданно почувствовав укол сожаления, Фиона поднесла чашку к губам и залпом выпила содержимое.
        После вечерней трапезы Гэвин остался в большом зале. Его внимание привлекла группа женщин, собравшихся у камина. Среди них была и Фиона с клубком шерсти в руках. Если быть точным, она сидела не рядом со всеми, а немного поодаль. Явный изгой. Рядом с ней была ее горничная, и если бы не она, Фиона казалась бы полностью изолированной.
        Закинув руки за голову, Гэвин выпрямил ноги и потянулся. В этот момент он увидел, что рядом с Фионой сидел лохматый пес.
        Он лежал у ее ног и наверняка крепко спал, хотя явно считал себя защитником Фионы.
        - Мне надо поговорить с вами на деликатную тему, милорд. Это касается леди Фионы,- к Гэвину подошел Хэмиш.
        Гэвин взглянул на дворецкого. После тяжелого дня он был не в настроении выслушивать жалобы, но долг лэрда прежде всего.
        - Да?
        Хэмиш откашлялся:
        - Нашим женщинам она не нравится.
        Гэвин повернул голову, чтобы удостовериться, что их никто не слышит, и сказал:
        - Это не имеет значения. Важно то, что леди Фиона нравится мне.
        - Простите меня, милорд. Конечно же, ваши желания - это все, что имеет значение.
        Гэвин махнул рукой, отсылая дворецкого. Хэмиш повернулся, но остановился в нерешительности.
        - Говори,- приказал Гэвин.- Тебе явно надо что-то сказать, чего скорее всего я не хочу знать. Но ты считаешь, что я должен это услышать.
        - Женщины замка жалуются, что леди Фиона вмешивается в распорядок дня. Она настаивает на том, чтобы помогать в домашних делах, и это вызывает у всех возмущение.
        - С каких это пор работать - это преступление? Мне кажется, служанки должны быть благодарны за помощь или хотя бы оценили усилия леди Фионы.
        Хэмиш тяжело вздохнул:
        - Это же женщины, милорд.
        - Полагаю, ты хочешь, чтобы я поговорил об этом с леди Фионой?
        - Если вы считаете, что так будет лучше,- смиренно ответил дворецкий.
        Гэвин побарабанил пальцами по столу. Ох уж эти бабы! Могут создать проблему на пустом месте.
        - Скажи всем - если они предпочитают, чтобы я попросил леди Фиону перестать трудиться вместе, она по моему приказу будет вести себя как избалованная благородная леди, которой придется прислуживать.
        Лицо Хэмиша расплылось в улыбке.
        - Хорошо, милорд. Мне доставит огромное удовольствие передать служанкам ваши указания.
        Фиона ожидала, что у нее начнутся судороги и головные боли, которые обычно сопровождают месячные, но она к полному упадку сил не была готова. Она надеялась отвлечься на какое-нибудь занятие, но у нее закрывались глаза, и она просто не видела нитку шерсти, которую сучила. Больше всего ей хотелось добраться до спальни и лечь в постель. Остаться одной и страдать в тишине, ни о чем не думая. Но никто не мог покинуть зал без разрешения графа, а просить его у Фионы настроения не было.
        - Может, пойдем, миледи?- услышала она голос Гэвина. Она даже не слышала, как он подошел. Обрадовавшись, что может уйти, Фиона встала, и Гэвин взял ее за руку.
        К тому моменту, когда они поднялись наверх, Фиона почувствовала, что ноги стали ватными и она упадет, если сделает еще один шаг. Она быстро пожелала Гэвину доброй ночи и уже взялась за ручку двери в свои покои, когда ее остановил его голос:
        - Куда это ты собралась?
        - Спать,- устало пробормотала Фиона, оборачиваясь. Судя по недовольному голосу, можно было себе представить, какое хмурое у Гэвина лицо.- Я совершенно без сил.
        - Почему ты идешь к себе?
        Закрыв глаза, Фиона прислонилась к двери.
        - Я не могу… то есть, я хочу сказать, мне сегодня надо остаться одной. И завтра, и послезавтра,- добавила она.
        - Фиона, что случилось?

«О Боже! Ты что, дурачок?» Ведь уже был женат, так что обязан все знать. Фиона повернулась и посмотрела Гэвину в глаза, надеясь, что до него дойдет. Или по крайней мере поймет намек и оставит ее в покое. Но Гэвин по-прежнему смотрел на любовницу с недоумением.
        - Это мои женские дни, Гэвин,- простонала Фиона. Ей было так плохо, что не было сил деликатничать.
        - Мне все равно. Ложись в мою постель.
        Фиона обернулась. У нее раскалывалась голова.
        - Это невозможно,- настаивала она.
        - Я никогда не считал, что в это время женщина становится нечистой. Такова ее природа. Почему это так ужасно?
        - Такова доля женщины - страдать в одиночестве.
        - У тебя боли?
        Она побледнела:
        - Я… в общем… я не могу обсуждать это с вами.
        - Я пошлю за твоей горничной. А теперь пойдем в мою опочивальню.
        Спустя несколько минут пришла Элис с ночной рубашкой, тазом теплой воды и другими принадлежностями. Гэвин отвернулся к окну. Но как только горничная удалилась, он сразу же подошел к кровати.
        - Повернись на бок, Фиона.
        Приподняв угол влажной салфетки, которую Элис положила ей на лоб, Фиона посмотрела на него в упор.
        - Вы сошли с ума?
        - Я не животное,- сказал Гэвин, чувствуя себя оскорбленным.- Делай, что говорю.
        Фиона поняла, что от спора она еще больше обессилеет и у нее разболится голова. Она повернулась - лицом к стене и услышала, как он тихо засмеялся, а потом почувствовала его руки у себя на спине, а затем на плечах. Массаж был нежным, но сильным, и она начала расслабляться.
        Уже засыпая, Фиона почувствовала, как Гэвин поцеловал ее в шею, а потом проложил губами дорожку к мочке уха.
        - Гэвин,- пробормотала она.
        - Шш. Я просто говорю «спокойной ночи». И все же я не хочу, чтобы ты считала меня слишком благородным и способным лишить себя шанса получить удовольствие.
        Фиона улыбнулась, и с этой улыбкой на губах она провалилась в блаженное небытие.
        Глава 11
        Во дворе замка отчетливо раздались крики стражников. Гэвин, сидя на скамье наблюдавший за утренней тренировкой молодых рыцарей, немедленно встал и вместе с Дунканом и Коннором стал подниматься на стену. Навстречу им спускался Эйдан.
        - Стража обнаружила большой отряд всадников, направляющихся сюда,- сообщил Эйдан.
        - Рыцари?- спросил Гэвин.
        - Да, а также лучники.
        - Они идут под боевыми знаменами?
        - Пока слишком далеко, чтобы быть в этом уверенными.
        - Звони в колокол, предупреди жителей деревни, чтобы они оставались в своих домах,- скомандовал Гэвин.- И выстави на стены наших воинов.
        Отдав приказания, Гэвин поднял взгляд и разыскал узкое окно своей спальни. На этой неделе Фиона вставала с постели поздно, появляясь только к обеду. Все эти дни она была бледна, но вчера ее щеки немного порозовели, а в глазах появился прежний блеск.
        Это был хороший знак. Фиона чувствовала себя лучше, но все же Гэвин надеялся, что она будет оставаться в его покоях. Это было одно из самых безопасных мест в замке.
        - Коннор полагает, отряд движется под знаменами Маккеннов, но они все еще слишком далеко.- Эйдан наклонился к Гэвину и шепнул ему на ухо: - Если бы я на этой неделе не видел короля собственными глазами, то сказал бы, что это он. Всадники скачут впереди в шеренгу по трое, и их так много, что не видно конца колонны.
        - У нас нет споров с Маккеннами!- воскликнул Дункан.- Почему они скачут к нам?
        Гэвин тихо простонал:
        - Узнаю Роберта! По всей вероятности, он гораздо больше заинтересован в том, чтобы я выбрал невесту, чем мне казалось.
        - Мы уже вычеркнули из списка девицу Маккенна,- сказал Эйдан.- Ты ведь решил не связываться с женщиной со вспыльчивым характером и ярко-рыжими волосами!
        - Я помню.- Киркленд загородился ладонью от солнца, пытаясь разглядеть то, чего он предпочел бы не видеть.- Господи!
        - Что? Что ты увидел?- в тревоге спросил Дункан.
        - Женщины. В середине едут женщины!
        - Черт!- Эйдан покачал головой.- Похоже, что Маккенна решил не ждать, когда ты сделаешь предложение, а привезти тебе невесту сам.
        - Может, не разрешить им въезжать сюда?- предложил Коннор.
        Гэвин нахмурился:
        - И начать междоусобицу?
        - Мы можем сказать, что в замке есть больные.- Дункан задумался, а потом улыбнулся: - Например, у нас чума. Никто не решится сунуться сюда, если есть хотя бы намек на эту заразу.
        Гэвин застонал и взглянул на небо. Глупее, чем предложение Дункана, могло быть только решение согласиться с ним.
        - Маклендоны никогда не были трусами. Мы не спрячемся за ложью, как какая-нибудь кучка испуганных женщин. Иди и прикажи Хэмишу приготовить для неожиданных гостей подходящее угощение. Пусть выкатят бочки лучшего эля для всех воинов Маккенны.
        Коннор нахмурился:
        - Зачем тратить лучший эль на эту ораву?
        - Потому что дела наши неважны, и я хочу, чтобы все люди Маккенны упились до чертиков,- объяснил Гэвин.- Я уверен, их капитан позаботится о том, чтобы они не потеряли разум окончательно, но реакция у них будет не такой быстрой.
        - Великий Боже! Может, все же было бы лучше сказать им, что у нас чума?- проворчал Эйдан.
        Гэвин чуть было не кивнул. Он видел, как едущих впереди всадников у ворот задержала стража. Среди них оказалась и девица Маккенна.
        - Пусть наши люди остаются на стенах,- приказал Киркленд.- Лучше быть готовыми, чем застигнутыми врасплох.
        Он спустился вниз и встал в дверях большого зала, чтобы встретить незваных гостей, но тут к нему подошла Фиона.
        - Я услышала набат и увидела приближающихся к нам людей. Нам грозит опасность?
        - Нет, если я сумею этого не допустить.
        Фиона, кивнув, явно успокоилась. Она посмотрела на лэрда Маклендонов робко и доверчиво, и он внутренне сжался, потому что вообще-то такого не заслуживал.
        Гэвину стало совестно. Фиона перестанет так к нему относиться, когда узнает, что он выбрал себе невесту. То, что это произойдет не сегодня, было слабым утешением.
        - Как мы и думали, это Маккенны,- крикнул со стены Дункан.
        - Они ваши враги?- спросила Фиона и начала грызть ногти - верный знак того, что она снова нервничает.
        - Нет.- И я надеюсь, что так это и останется. В любом случае лэрд должен думать о том, что его главный приоритет - поддерживать Роберта. А это означает, что Фиона не должна находиться, когда прибудут неожиданные гости. Это нужно как для ее защиты, так и для удобства Гэвина.
        Лэрд клана Маккенна уже будет разочарован, когда узнает, что Гэвин не намерен делать предложение его сестре. Если любовница-англичанка графа Киркленда окажется рядом, это будет двойное оскорбление.
        - Маккенна - горцы, отличающиеся непомерной гордостью.
        Фиона выпрямилась:
        - Полагаю, они не очень жалуют англичан?
        - Не очень.
        - Мне уйти в свою спальню?
        - Нет, жди меня в моих покоях, в постели.- Гэвин подмигнул Фионе, и она покраснела. Интересно, подумал он, чувствует ли она, что мысленно я ее раздеваю? Прошло шесть дней с тех пор, как они занимались любовью, и тихо кипевшая в нем страсть уже начала бурлить.- Эти люди пробудут здесь всего несколько часов.
        Фиона обхватила ладонями его лицо и поцеловала.
        - Я буду ждать тебя,- прошептала она.
        Оставшись один в дверях зала, Гэвин принял невозмутимый вид. Он слышал, как Маккенна просил разрешения войти, а потом лязг железных цепей, когда опускали подвесной мост.
        Земля задрожала под копытами лошадей, пыль взвилась над головами въезжавших во двор воинов. Пока лэрд спешивался, Гэвин изображал приветливую улыбку, Брайан Маккенна был похож на медведя - большой, широкоплечий, с огромными руками и широкой грудью. Он был нестар, но лицо его было все в морщинах, как у человека, ответственного за судьбу и благополучие множества людей.
        Возможно, именно из-за этой ответственности он был вооружен до зубов - два меча, боевой топор и кортик с длинным узким лезвием, украшенный крупным рубином на рукоятке. Вид этого оружия заставил Гэвина насторожиться. Неужели Маккенна действительно такой безжалостный зверь, как о нем говорят?
        - Добро пожаловать в клан Маклендона,- официально поприветствовал его Гэвин.
        - Спасибо, что приняли нас,- громовым басом ответил лэрд Маккенна.
        Работавшая во дворе челядь обернулась на этот голос. Может, ветры Горной Шотландии и требовали такого громкого голоса, а скорее всего лэрд просто любил поорать. Гэвин улыбнулся слугам, дабы они поняли, что им нечего бояться.
        - Я приказал приготовить для всех вас угощение.
        - Весьма любезно,- ответил Маккенна.- Мы выехали на рассвете, а пыль дорог вызвала у людей жажду. Было бы большим облегчением, если бы моя сестра могла отдохнуть пару часов, прежде чем мы двинемся в обратный путь. Она хрупкая девушка, не привыкшая к неудобствам путешествия.
        Благодушие лэрда могло бы многих ввести в заблуждение, но только не Гэвина. Маккенна специально с самого начала упомянул свою сестру. Это был заранее рассчитанный прием, заставлявший Гэвина из учтивости самому проводить леди в покои замка.
        Он не хотел оскорблять Маккенну, тем более что тот скоро уедет, не заключив соглашение о помолвке.
        Гэвин подал девушке руку и помог спешиться. Он слышал, как она вздохнула, прежде чем очень робко вложить свою маленькую ладонь в его. Он почувствовал, что она дрожит, но тем не менее идет довольно уверенно.
        Она действительно оказалась маленькой и хрупкой. Ее макушка едва доставала до плеча Гэвина. Пока они проходили по большому залу к помосту, Гэвин украдкой взглянул на лицо девушки и был поражен тем, что увидел.
        У нее были такие же выразительные серые глаза, как у ее брата, красивый рот, слегка румяные щеки. Волосы были спрятаны под полотняным покрывалом, но он мог бы поклясться, что выбившиеся из-под нее пряди были каштановыми, а вовсе не рыжими.
        Больше всего Гэвина поразил ее возраст. Похоже, ей не было и шестнадцати. Неужели это та самая девица со скверным характером, чей острый язычок сразил не одного мужчину? Вряд ли такое возможно!
        Кроме молодости, в этой особе явно угадывалась сдержанность девушки, выросшей в монастырских стенах. Информация Коннора была неверной. Интересно, какие еще неприятные сюрпризы ждут впереди?
        - Если можно, милорд, я предпочла бы сидеть среди своих людей,- тихо сказала девушка, задержавшись у стола рядом с помостом.
        Гэвин остановился. Он тоже предпочел бы говорить с Маккенной наедине. Если бы его сестра села подальше от них, это уберегло бы девушку от унижения прилюдного торга, как будто ее просто обменивают, как вещь.
        Гэвин чуть было не сказал об этом гостье, но вовремя спохватился. «С каких это пор меня вдруг стали заботить чувства женщин?» Он согласился с ее просьбой, но только потому, что это было ему на руку.
        Девушка села на краешек скамьи, Гэвин взошел на помост и опустился в свое кресло, предложив лэрду место слева от себя.
        Брайан Маккенна принял приглашение Гэвина и вальяжно расположился в кресле, вытянув ноги.
        Тем не менее эта нарочито расслабленная поза не ввела Гэвина в заблуждение. Он отметил, что Маккенна внимательно оглядывал большой зал, ничего не пропуская.
        Поддерживать вежливый разговор не было необходимости. Маккенна осушил кружку с элем, наполнил ее снова и сказал:
        - Скажите, милорд, вы все еще питаете симпатию к Роберту Брюсу?
        - Да. А как насчет вас, Маккенна? Вы поддержите нашего короля?
        - Я мог бы, но при определенных условиях.
        Гэвин удивленно поднял бровь:
        - Освобождения от англичан для вас недостаточно?
        Маккенна покачал головой:
        - Мы уже давно отделены от грубого диктата Англии. Те, кто окажется по другую сторону, когда кончится война, пострадают от репрессий. Скорее всего люди потеряют все, что имеют, а возможно, и жизнь.
        - Да, ставки высоки. Поэтому мы и должны победить.
        Маккенна откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
        - Брюс жаждет власти. Почему я должен верить, что он не будет править нами так же жестко, как англичане, если удержит корону?
        - Он одной с нами крови,- мягко ответил Гэвин.- Многие говорят о разнице между горцами и жителями долин Шотландии, но нельзя отрицать, что у нас больше общего, чем с чертовыми англичанами.
        - Я верю, Брюс сделает так, как будет лучше для Шотландии, но все же у меня есть сомнения,- ответил Маккенна резко. Он поддел кусок сыра острием своего ножа, сунул его в рот и начал жевать.- Надеюсь, союз наших кланов будет способствовать тому, что сомнений станет меньше.
        Гэвин молчал, сделав вид, что обдумывает сказанное гостем, затем осторожно начал:
        - Признаюсь, я слышал… довольно… э… возмутительные истории о рыжеволосой девице Маккенна.
        - И тем не менее вы открыли ворота и пригласили нас в свой замок.- Маккенна разразился таким хохотом, что даже закашлялся.- Вы либо очень смелый человек, либо отчаянный,- прохрипел он.
        - Ни то ни другое,- сухо ответил Гэвин, наполнив элем кружку лэрда. Он взглянул на сидевших у помоста женщин. Сестра Брайана закончила трапезу и сидела, стиснув руки на коленях, как делают, когда читают молитву. Быстрый взгляд, брошенный на Маккенну, привел Гэвина к мысли, что он прав. Он только не знал, о чем молится девушка.- Расскажите мне о ней.
        - Все слухи о моей сестре - чистая правда,- начал Маккенна почти весело.- Она строптивая, непослушная, своевольная и упрямая. Споря с ней, мужчина может рехнуться. По правде говоря, я не хотел бы иметь ее своим врагом.
        - Тем не менее вы предлагаете мне взять ее в жены?- спросил Гэвин, удивившись откровенности лэрда. Он не выглядел дураком, но было странно услышать такое от человека, пытающегося устроить брак сестры.
        Маккенна улыбнулся, обнажив ряд крупных, ровных зубов.
        - Я говорю сейчас о Кетлин. Эта дикая кошка сбежала с безземельным рыцарем, французским наемником, которого, как она уверяет, любит всем сердцем.- Маккенна презрительно фыркнул и продолжил уже более жестко: - Ее будущий муж весьма удивится, когда обнаружит, что его невеста осталась без приданого за то, что наперекор мне вышла замуж без моего разрешения. Посмотрим, будет ли он любить ее после этого!
        Гэвин отпил большой глоток эля и приготовился слушать дальше.
        - Хорошенькая девушка, которая сидит в этом зале - моя младшая сестра, Грейс, воплощение всех женских добродетелей и послушания. Она была обещана церкви, но поскольку Кетлин опозорила наш род тем, что отказалась выполнить свой долг и заключить нужный союз, ее место должна занять Грейс. Три дня назад я забрал ее из монастыря Святого Сердца. К счастью, она еще не приняла постриг и может стать невестой шотландского лэрда, а не Христовой невестой.
        Гэвин не поверил своим ушам. Маккенна, очевидно, был в отчаянии. Нарушить священный обет - это весьма рискованный шаг. За такое людей отлучали от церкви, их души были обречены на вечные муки.
        Впрочем, лэрд Маккенна не был похож на человека, который слишком заботится о своей душе.
        Гэвин снова взглянул на юную Грейс. Его предположение о монастырском воспитании оказалось верным. Она была не дикой кошкой, как ее сестра, а скорее святой. Но она не годится для него!
        Маккенна смотрел на Киркленда, по-видимому, ожидая его реакции. Гэвин сознательно не спешил, но все же бросил Маккенне кость:
        - Грейс очень мила.
        - Но?- Маккенна резко повернулся.
        - Простите?
        - Я понимаю, вы хотите сказать нечто большее,- рявкнул лэрд.- Так скажите это! Я из тех, кто ценит прямоту и честность. У меня нет времени на дипломатию.
        - У меня тоже.- Гэвин никак не выдал внутреннего волнения. Маккенна был гордым горцем, которого легко можно было привести в ярость даже намеком на оскорбление.- Грейс слишком молода.
        - Зимой ей будет пятнадцать.
        - По возрасту она могла быть моей дочерью.- Гэвин еле удержался от того, чтобы не вздрогнуть при этой мысли.- Хотя я не собираюсь осуждать человека, который предлагает в жены ребенка, лично у меня не хватит духу дать согласие на такой брак.
        - Я понимаю.- Маккенна склонился к Гэвину.- Однако позвольте напомнить вам, в этом возрасте они гораздо более сговорчивые. Требуется меньше усилий, чтобы вылепить из них ту женщину, которая вам нужна, научить ее служить вам и доставлять любое удовольствие.
        На этот раз Гэвин все же вздрогнул. Если Маккенна думал завлечь его своими откровениями, он страшно ошибался. Меньше всего Гэвину хотелось иметь жену-подростка. Ему нужна совсем другая жена - умная, имеющая собственное мнение и умеющая его отстаивать. Все другое было неприемлемо.
        - А может, у вас есть еще одна незамужняя сестра постарше, чем Грейс?- спросил Гэвин.
        Спрашивать об этом было определенно рискованно. Если была еще одна сестра в возрасте невесты, Гэвину пришлось бы срочно придумывать причину, по которой он не смог бы взять ее в жены.
        Маккенна натянуто улыбнулся:
        - В нашем роду есть еще женщины, но моя самая младшая - Беатрис. Я обещал ее Церкви, поскольку Грейс покинула монастырь. Аббатство надеялось на приданое Грейс и на защиту от врагов с помощью Маккеннов, если понадобится. Они были так благородны, отпуская Грейс, что я не могу нарушить данное мною слово.
        Гэвин постарался выглядеть разочарованным, но про себя удивился, насколько разумным оказался молодой лэрд. Впрочем, это уже не имело значения. И Грейс, и Беатрис были слишком молоды, чтобы стать невестами. А строптивая Кетлин сбежала со своим французским рыцарем.
        Почувствовав облегчение, что визит подходит к концу без оскорблений, Гэвин было вернулся к своей давней мысли о том, как помочь королю Роберту, но Маккенна с шумом отодвинул кресло и встал.
        - Благодарим вас за гостеприимство, но будет лучше, если мы поедем, пока светло.
        Люди лэрда стали поспешно совать в рот остатки еды и осушать свои кружки. Грейс посмотрела на брата глазами, полными слез, но решительно встала. Гэвин наблюдал за ней, сомневаясь, не ошибся ли он при первом знакомстве, определяя ее характер. Видимо, внутри у нее все же было больше от Маккеннов.
        Во дворе началась суматоха. Грейс, садясь в седло, одарила Гэвина царственным кивком и стала ждать, пока воины клана окружат ее плотным кольцом.
        Чувствуя потребность установить дружеские отношения, Гэвин похлопал Маккенну по плечу и пожелал доброго пути:
        - Я думаю, время выбора в конфликте с англичанами быстро приближается. Я прошу вас прислушаться к своему сердцу и поддержать Роберта в его правом деле.
        - Обещаю вам, что очень серьезно об этом подумаю.
        - Вот и отлично.- Гэвин ждал немного иного ответа, но слова Маккенны были лучше, чем прямой отказ.
        - Я признаю, что для Шотландии будет лучше, если Брюса поддерживают такие люди, как вы.- С этими словами Маккенна вскочил в седло.- Обязательно скажите это королю, когда увидите его в следующий раз.
        Гэвин планировал вернуться в свою спальню сразу же после отъезда Маккенна, но дела замка задержали его до позднего вечера. Он решил сам позвать Фиону к ужину и поднялся наверх.
        Он вошел и удивился, что в комнате было темно. Он было повернулся, чтобы уйти, но его остановил тихий вздох, который точно подсказал ему, где найти Фиону. Он пошел к кровати, ощущая легкую дрожь нетерпения. После напряженной встречи с Маккенной и занятия делами замка, отнявшими у него несколько часов, все, что ему хотелось,- это остаться наедине с Фионой.
        Не успел Гэвин осторожно сесть на край постели, как Фиона сразу же повернула голову и открыла глаза.
        - Ваши гости уже уехали?- сонным голосом спросила она.
        - Да, уже несколько часов тому назад.
        Наклонившись, Гэвин обнял ее за плечи, подивившись, насколько естественным было держать ее в своих объятиях.
        - Я не слышала лязга мечей. Означает ли это, что между вами и горцами все прошло хорошо?
        - Почти.
        Фиона села и запустила пальцы ему в волосы. Жест был одновременно успокаивающим и возбуждающим. Что такого в этой английской баронессе, что столь сильно влечет его к ней? Гэвину хотелось забыть о своем долге и полностью отдаться страсти.
        - Тебя что-то беспокоит, Гэвин. Что произошло?
        - Лорд Маккенна хочет, чтобы я женился на его сестре.
        Фиона напряглась:
        - И ты женишься?
        - Нет.

«Расскажи ей все». Сейчас есть идеальная возможность. Скоро придется выбирать невесту, и скорее всего это будет Эйлин Синклер, потому что альянс с Синклерами лучше для его клана.
        Этого хотел король, и Гэвин знал, что его долг - повиноваться. Он знал и то, что Фиона его поймет, но у него язык не поворачивался сказать ей правду.
        Трус!
        Фиона положила голову ему на грудь. Гэвину вдруг стало все равно, что правильно, а что - нет. Вздохнув, он уперся подбородком ей в макушку и вдруг совершенно успокоился. Тепло разлилось по всему его телу, словно хороший глоток самого лучшего виски.
        - Я могу как-то тебе помочь?

«Ах, Фиона! Ты разрываешь мне сердце!»
        - Ты только что это сделала, девочка,- прошептал Гэвин и, не выпуская Фиону из рук, повернул ее на спину.
        Она приняла его как обычно - открыто, без колебаний, и по ее живым зеленым глазам он понял, что она хочет его.
        Гэвин держался несколько минут, но потом, не в силах сопротивляться кипевшему в нем вожделению, страстно отдался своим чувствам.
        Глава 12
        Фиона возвращалась из церкви через двор, и ее внимание привлек знакомый звук скрещенных мечей, сопровождаемый громким мужским смехом. Ее сердце забилось сильнее. Наверное, Гэвин тренирует своих людей. Она встала на цыпочки, чтобы посмотреть, но площадка была окружена плотным кольцом воинов, ожидающих своей очереди для поединка.
        Фиона надеялась побыть утром с Гэвином хотя бы несколько минут, но он встал, когда она еще спала. Холодные простыни и пьянящий мужской запах - вот все, что осталось после его ухода. Понимая, что заходит слишком далеко, она все же была обеспокоена.
        Когда Гэвин пришел к ней вчера вечером, она видела, что его что-то беспокоит. Фиона решила, что это как-то связано с визитом лэрда Маккенны, хотя Гэвин уверял, что можно ни о чем не беспокоиться. Но она должна знать, что случилось!
        Для нее было полной неожиданностью, что так внезапно приехавший лэрд пытался сосватать за Гэвина свою сестру. Чувство ужаса, охватившее сердце Фионы. «Я не имею права любить». Она повторяла эти слова прошлой ночью и все утро сегодня, но горечь открытия не покидала ее.
        С тренировочной площадки донеслись веселые крики, сопровождаемые аплодисментами. Фионе представился Гэвин, размахивающий мечом. От напряжения и полуденной жары воину стало жарко, и ему пришлось снять рубашку. Обнаженный торс блестел от пота, мускулы поигрывали при движении рук, то поднимавших, то опускавших меч. О Боже! Кровь прилила к лицу Фионы.
        Если бы рядом не было Элис, Фиона могла бы поддаться искушению и пойти посмотреть, что происходит. Она больше ни на чем не могла сосредоточиться и поэтому с размаху ступила в большую лужу, замочив подол платья грязной водой.
        - Придется все это отстирывать,- жалобно заметила Элис, увидев испачканное платье.- Но в этом мрачном месте трудно не испачкаться. Если не идет дождь, то спускается туман, а солнце показывается всего на несколько часов. Неудивительно, что шотландцы - такие варвары!
        - Вчера не было дождя,- возразила Фиона.
        - Знаю. Но лужи после предыдущих пяти дней остались такими большими, что можно промочить ноги,- горничная продолжала ворчать.
        Фиона улыбнулась. Неужели здешний климат и вправду такой сырой, или Элис преувеличивает? Честно говоря, Фиона вообще не обращала внимания на погоду.
        - Я понимаю, что ты, наверное, соскучилась по дому, Элис. Хочешь вернуться в Англию?
        - И оставить вас, миледи?- Элис поцокала языком и покачала головой.- Никогда!
        Фиона оценила лояльность Элис, но она не могла допустить, чтобы ее горничная страдала.
        - Если ты вернешься в Англию, то мы расстанемся не навсегда. Однажды, когда Спенсер вернет себе право наследования, мы приедем обратно.
        - Об этом я молюсь каждый вечер, миледи. Но до того, как настанет этот радостный день, мое место рядом с вами.- Элис выпрямилась.- Я нужна вам.
        - Это верно,- согласилась Фиона.
        - Мне даже страшно подумать, как вам будет прислуживать одна из этих шотландских гордячек.- Элис горделиво выпятила грудь.- Я, конечно, останусь, хотя признаюсь, что буду очень счастлива, когда мы отсюда уедем.
        Уедем? Фионе трудно было себе это представить. Ей очень не хотелось уезжать. Хотя в замке все считали ее чужой, за его стенами она чувствовала себя в безопасности.
        Впрочем, Элис невольно затронула вопрос законности пребывания Фионы во владениях графа Киркленда. Как долго она может здесь оставаться? Годы? Сколько потребуется времени на то, чтобы решился вопрос со Спенсером?
        Фиона вздохнула. Ответ напрашивался сам собой: она останется, пока не надоест Гэвину. При этой мысли Фиона вздохнула еще тяжелее. А что, если он первый ей надоест? Фиона усмехнулась. Какая глупая идея! Гэвин ей надоест? Да это никогда не случится!
        Взрыв хохота с площадки отвлек Фиону от тревожных мыслей. Толпа немного расступилась, и она увидела, что за происходящим в центре наблюдали не только воины, молодые сквайры и пажи, но слуги и конюхи и даже местные крестьяне.
        Фиона подошла ближе и увидела, что Гэвин стоит с одной стороны круга: меч в ножнах, руки скрещены на груди. Слегка огорчившись, она отметила, что он все еще в рубашке.
        В противоположной стороне круга Фиона увидела противника Гэвина - молодого, худощавого юношу, переминавшегося с ноги на ногу,- Спенсера.
        Фиона прошептала имя пасынка, но ее услышала только стоявшая рядом Элис. Горничная была в та ком же шоке, как и хозяйка. Что касается толпы, все зачарованно следили за тем, что будет происходить дальше. Спенсер расправил плечи, надел шлем и выхватил меч. В толпе зааплодировали.
        - Ты уверен, парень?- Гэвин вынул из ножен меч и начал перекидывать его из одной руки в другую.
        - Я хочу учиться у мастера,- ответил Спенсер.- Вы оказали мне честь, приняв мой вызов сразиться с вами.
        - Лесть тебе не поможет,- усмехнулся Гэвин.
        Спенсер выступил вперед и занял боевую позицию.
        - Я на это и не рассчитывал!
        Схватив меч обеими руками, Спенсер описал у себя над головой большую дугу и опустил его с гораздо большей силой, чем ожидала Фиона. Гэвин легко отразил удар, и Фиона почувствовала гордость за отвагу своего сына, но только до тех пор, пока лязг металла о металл не напомнил ей, что это смертельное оружие. Стоит Спенсеру чуть ошибиться, и он может быть серьезно ранен.
        Противники начали двигаться, ритмично нанося удары и ловко уклоняясь от них. Гэвин выкрикивал Спенсеру инструкции, которые тот старался выполнять, однако ему удавалось без труда оттеснять Спенсера назад. Не прошло и нескольких минут, и Спенсер уже тяжело дышал. После еще одного обмена выпадами Спенсер отошел в сторону и, перегнувшись пополам, начал хрипеть и откашливаться. Фиона забеспокоилась.
        - Кончайте с ним, милорд, нам пора обедать,- крикнул кто-то из толпы.
        - Да, мы проголодались и ждем, чтобы некие робкие сквайры нас обслужили,- добавил другой голос.
        Это замечание вызвало недовольство молодых парней, и они начали еще громче подбадривать Спенсера. Эта поддержка, видимо, вернула Спенсеру силы и укрепила его решимость. Он гордо выпрямился, уже не чувствуя себя побежденным.
        - Сдаешься?- спросил Гэвин.
        Спенсер покачал головой и сделал следующий выпад. Однако Гэвин вместо того, чтобы взмахнуть мечом и отразить удар, в последний момент отступил в сторону и Спенсер, потеряв равновесие, упал ничком. Он довольно быстро перевернулся на спину, но Гэвин уперся острием меча ему в грудь.
        Фиона зажала рот кулаком, чтобы не закричать, и быстро спряталась за спинами зрителей. В этот момент она услышала крик боли и громкое проклятие.
        Ожидая увидеть худшее, она просунула голову между двумя крепкими мужчинами, стоявшими впереди. Она увидела, как Спенсер бросил меч на землю, снял с себя шлем и бросился к Гэвину. Но его тут же кольцом окружили воины, которые не подпустили Спенсера к графу.
        - Простите меня, милорд,- крикнул Спенсер.- Это была небрежность с моей стороны, ошибка!
        Фиона не расслышала, что ответил мальчику Гэвин. Он крикнул что-то окружившим его людям, и они тут же исчезли. Ни на кого не оглядываясь и зажав правой рукой предплечье левой, Гэвин ушел с площадки.
        Все стояли молча. Большинство мужчин смотрели на Спенсера с недоумением. Они расступились, пропуская своего лэрда, а потом постепенно разошлись.
        Фиона бросилась к Спенсеру. Элис еле поспевала за ней, да еще и второпях не заметила непросохшую лужу.
        Когда Фиона подошла к пасынку, она услышала удивленный шепот его товарищей. Неужели юноша действительно нанес графу опасную рану?
        - Я не знаю, как это случилось,- волновался Спенсер.- Я думал, лэрд заблокирует мой выпад, как он обычно делает с другими. Я не собирался ударить так сильно!
        - У него текла кровь,- с ужасом в голосе сказал один из молодых ребят.
        Спенсер переменился в лице. Когда он увидел Фиону, то спросил:
        - Граф очень сердится?
        - Я думаю, его гордость пострадала гораздо больше, чем рука,- сказала она негромко.- А как ты? Не пострадал?
        Спенсер покачал головой, и Фиона вздохнула с облегчением. Потом сквайры оттеснили ее. Они были возбуждены, хлопали Спенсера по плечу и спине и поздравляли его, причем так громко, чтобы все оставшиеся во дворе слышали это. И все же Спенсер избегал их взглядов, опустил голову и выглядел несчастным.
        Убедившись, что с мальчиком все в порядке, Фиона ушла в дом. В большом зале ее встретил хмурый Гэвин. Он стоял у одного из громадных каминов и разговаривал с Хэмишем.
        - Может, мне позвать из деревни лекаря, милорд?- спросил дворецкий.
        - Нет. Это всего лишь царапина.
        - По-моему, выглядит совсем не как царапина,- возразила Фиона и хотела дотронуться до руки Гэвина.
        Он вздрогнул от боли и отдернул руку.
        - Я же сказал, что рана пустяковая.
        - Дай все же взглянуть,- настаивала Фиона.- В своей жизни я видела немало рыцарей, которые очень страдали от небольшой, но нагноившейся раны.
        Гэвин напомнил ей Спенсера, когда тот был раздражен, но все же лэрд внял ее просьбе. Как только он убрал руку, из раны вновь появилась свежая кровь.
        Рана была глубокой и рваной - был оторван порядочный лоскут кожи.
        - Придется зашить,- заявила Фиона.
        - Ты уверена? Или ты ищешь предлог, чтобы вонзить в меня иголку?
        Она наклонилась и прошептала ему на ухо:
        - Милорд, вы пользуетесь малейшей возможностью поддразнить меня. Я думаю, что давно пришла пора отплатить вам тем же.
        Гэвин хитро улыбнулся и, как и надеялась Фиона, сразу же забыл о своей ране. Воспользовавшись тем, что Маклендон отвлекся, Фиона усадила его на стул и послала Элис за иголкой и нитками, а Хэмиша - за теплой водой, чистыми бинтами и лекарственными травами.
        Гэвин сидел с закрытыми глазами, пока она сняла с него рубашку и нижнюю майку, но он был таким бледным, что стало понятно, насколько сильную боль причинило ранение.
        Фиона отослала прочь Элис и Хэмиша: незачем им видеть лэрда в минуту слабости.
        Фиона подкрепила Гэвина порядочной порцией виски и, подождав, пока алкоголь подействует, начала осторожно промывать рану. Вода в тазу мгновенно стала красной, но кровотечение приостановилось.
        Фиона вдела нитку в иголку и, сжав большим и указательным пальцами края раны, начала сшивать их маленькими аккуратными стежками. Гэвин стиснул зубы и отвернулся, но не издал ни звука.
        Фиона была ему за это благодарна. Хотя она была обучена врачеванию и многое умела, но было непросто протыкать человеческую кожу, особенно если раненый вопил и корчился.
        Закончив шов, Фиона приготовила мазь из трав и меда и толстым слоем наложила ее на рану, а потом перевязала руку чистой тканью. Чтобы немного успокоить Гэвина, она положила ему ладонь на лоб и заодно проверила, нет ли у него жара.
        - Я все никак не могу поверить, что это сделал Спенсер,- пробормотала она.
        - Луч солнца попал на клинок его меча и на минуту ослепил меня,- проворчал Гэвин.
        - Вот как? Должно быть, это был какой-то особенный, мимолетный луч,- дурашливым тоном сказала Фиона.- Небо весь день затянуто тучами!
        - Перестань издеваться, пожалуйста.- Гэвин согнул руку и повел плечом, немного поморщившись от боли.- Я полагаю, это был английский заговор. Появившись в толпе, ты тем самым отвлекла мое внимание, и твой сын атаковал меня.
        - Ах, вот как это случилось?- подбоченилась Фиона.- Не ты ли учил Спенсера, что честная битва не всегда приводит к победе?
        - Да, но Спенсеру не нужны дешевые трюки. Он уже многому научился.
        Похвала обрадовала Фиону. Она давно убедила себя, что с помощью правильных тренировок Спенсер преодолеет свои ограниченные возможности. Оказалось, что она была права.
        - У него был хороший учитель,- сказала она.
        - Это не моя заслуга. Молодых сквайров тренирует Дункан. Он очень строг с ними, но результаты обнадеживают.
        - Я знаю, ты тратил на него и свое время. Спасибо.
        - Благодарить меня незачем. В конце концов, это часть нашего соглашения.
        У Фионы на миг сжалось сердце.
        - Да, конечно.
        Она отвернулась, стараясь не огорчаться из-за слов Гэвина: они возвращали ее к реальности.
        Да, их деловое соглашение остается в силе. Бартерный обмен услугами. Гэвин согласился тренировать ее сына в обмен на то, что она будет спать в его постели.
        Ни больше ни меньше.
        Замечание Гэвина было неприятным напоминанием того, о чем не следует забывать.
        Гэвин заметил, как изменилось выражение лица Фионы после его реплики, и ему хотелось откусить себе язык. Сначала он позволил себе быть невнимательным на тренировочной площадке и этим унизил себя, а теперь ненароком оскорбил женщину, которая просила его защиты.
        Он потянулся к ней. Фиона попыталась его оттолкнуть, но он схватил ее за руку и притянул к себе.
        - Будь проклята моя несдержанность,- сказал он и погладил ее по щеке.- Между нами гораздо больше, чем соглашение, моя дорогая. Мы оба знаем это.
        - Вы ничем мне не обязаны, милорд.
        В ее голосе была такая боль, что у Гэвина защемило сердце. Рассуждая логически, он знал, что не должен чувствовать себя виноватым. Он не заставлял ее - она сама предложила ему стать его любовницей.
        Однако нельзя было отрицать, что их отношения давно переросли уровень обычной сделки. Дать им верное определение Гэвин не мог, но и игнорировать реальность было бы оскорбительно для обоих.
        - Боюсь, мы оба оказались в более серьезной ситуации, чем рассчитывали,- тихо сказал он.
        Фиона открыла глаза и встретилась со взглядом лэрда. Она вздохнула, а ее лоб прорезала глубокая морщина.
        - И что же ты предлагаешь делать?
        Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Это был жест уважения.
        - Наслаждаться каждой минутой.
        Следующие несколько дней установился порядок, который Гэвин нашел восхитительным. Каждую ночь он ложился с Фионой в постель и занимался с ней любовью. Иногда это происходило быстро и с невероятным напором, когда желание Гэвина требовало немедленного удовлетворения. А иногда это был нежный, медленный процесс, который оканчивался на удивление еще более невероятным взрывом.
        Любовники изучали тела друг друга с благоговением, в восторге от того, какое удовольствие доставляют друг другу.
        Гэвин был ненасытен. Он не мог оторваться от Фионы, даже когда они спали. Ему не удавалось контролировать себя, когда она была рядом.
        Удовлетворив желание страсти, он обнимал ее, наслаждаясь чувством покоя. В темноте начинались их разговоры - рассказы о юности, о том, кто в их жизни был для них важен и имел на них влияние, когда они выросли. Какие мечты и надежды они тайно от всех лелеяли. Кто и что приносили им радость - или печаль.
        Гэвин рассказывал Фионе жуткие истории приключений детства, преувеличивая свои подвиги, пока она не начинала над ним потешаться. Фиона рассказывала о своей юности, о тесной связи со своей матерью, о том, какое горе она испытала, когда эта замечательная женщина скончалась от родильной горячки, когда Фионе было восемь лет.
        Они узнали так много о том, что было в их детстве, а потом в юности и взрослой жизни, что это помогло им лучше узнать друг друга. Но они обсуждали не только прошлое. Они говорили - и спорили - почти обо всем: политике, тирании королей, достоинствах французского вина и каким должен быть способ жарки окорока, чтобы мясо получилось сочным.
        Единственной темой, которой они не касались, было будущее. Гэвину казалось, это потому, что они решили жить одним днем. Все же такое объяснение лишь частично было правдой. Если они станут слишком далеко заглядывать вперед, то подвергнут опасности то, что у них есть в настоящем, а Гэвин не был готов пожертвовать неожиданным счастьем.
        Но чем больше эти разговоры сближали их, тем больше Гэвин начинал беспокоиться. Он еще никогда так не раскрывался перед женщиной. Душевная зависимость от Фионы грозила превратиться в угрозу. Он желал эту женщину и днем, и ночью. Сколько бы раз у них ни было близости, ему хотелось еще, и Гэвин опасался, что такие желания могут далеко его завести.
        Он старался выбросить из головы подобные мысли. Сейчас он был счастлив, как никогда в своей жизни. Он больше не был один, и Фиона - тоже. Он намерен наслаждаться этими минутами близости, пока будет в состоянии не позволять своим чувствам взять верх над разумом.
        Граф Киркленд не был настолько наивен, чтобы верить в то, что будущее устроится само собой.
        Эйдан, издав воинственный клич, широко замахнулся тяжелым мечом. Отреагировав в самое последнее мгновение, Гэвин еле успел увернуться от удара.
        - Ты все время отвлекаешься,- крикнул ему внимательно наблюдавший за ним Дункан.- Сначала тебе наносит удар мальчишка-сквайр, и ты истекаешь кровью, как раненый кабан, а теперь Эйдан одним ударом чуть не выпустил тебе кишки. Может, на сегодня хватит?
        Пропустив мимо ушей это замечание, Гэвин поднял свой щит. Эйдан снова сделал выпад, и поединок продолжился как обычно. Но когда Гэвин сделал выпад и удар пришелся на пустоту, он понял, что надо заканчивать.
        Дункан прав. Он и вправду не может сосредоточиться. Тяжело дыша, Гэвин отступил на шаг и поднял руку, упреждая Эйдана остановиться. Эйдан сразу же опустил меч.
        - Может, ты голоден?- спросил Дункан.- Ты утром не завтракал с нами. Если в животе бурчит, нормального боя не получится.
        - Держу пари, это недостаток нормального сна делает его светлость таким вялым,- подколол Эйдан.
        - Боюсь, ты прав, брат. Но должен признаться, что завоевать любовь прекрасной леди Фионы стоит нескольких царапин,- подхватил Дункан.
        - Заткнитесь,- проворчал Гэвин, бросив на братьев злой взгляд.
        Дело было не в том, что он был голоден или устал. Его угнетали нерешительность и инерция. С каждым днем лэрда Маклендона все больше тяготило обещание, данное королю. Как раз накануне ночью, когда Фиона заснула, он заставил себя вылезти из уютной, теплой постели и еще раз все обдумать. Он зажег свечу и уже в который раз принялся изучать перечень невест, который дал ему король.
        Чертов список! Имена в нем уже не были просто сочетанием букв на пергаменте. За ними стояли женщины из плоти и крови, и надо принять окончательное решение, которую из них можно взять в жены. Логичным выбором была Эйлин Синклер. С этим все были согласны. Но Гэвин колебался, отказываясь принимать решение.
        Время летит слишком быстро! Маклендону хотелось остановить его, оставить все как есть. Мир и процветание клана, веселье в его замке, Фиона рядом с ним, в его постели. Неужели это такие уж неблагоразумные желания?
        Гэвин вздохнул. Час расплаты неминуемо наступит. Он знал, что больше не может откладывать решение. Роберт попросил заключить брачный союз, а королю не отказывают. Особенно если знать, насколько этот союз важен для дела Роберта.
        Все же всякий раз, когда Маклендон думал о возможной жене, в его воображении неизменно возникал образ золотоволосой, утонченной красавицы с сияющими зелеными глазами, широкой улыбкой и чистой, преданной душой.

«Фиона!»
        Это, конечно, было невозможно. Об этом нельзя было даже думать всерьез. Жениться на вдове-англичанке - никогда! Сидя в своей опочивальне в предрассветный час и размышляя, Гэвин был несказанно поражен, когда понял, что безусловный выбор его сердца - Фиона.
        Почему? Этот вопрос подразумевал еще один нелогичный ответ. Он признавал, что испытывает к Фионе сложные чувства, глубину и силу которых он и сам до конца не понимает. Как это могло произойти? Как английской баронессе удалось незаметно пробраться в его сердце?
        Как ей удалось полностью изменить его мир, сделать его привязанность к ней такой глубокой, столь всепоглощающей? До этого времени он считал это чувство чем-то почти нереальным, очень редко возникающим между мужчиной и женщиной.

«Значит, это любовь?»
        Осознав свою мысль, Гэвин ощутил, как у него закружилась голова.
        Да, любовь. Бескорыстная, всепоглощающая и удивительно сильная.
        Граф Киркленд, лэрд клана Маклендонов, влюбился в свою любовницу.
        Глава 13
        Утренний туман медленно рассеивался, и окрестности постепенно окрашивались золотистым светом восходящего солнца. Хорошая погода еще больше способствовала оживлению, которое царило в замке - это был первый день ежегодной ярмарки. По крайней мере три человека сказали об этом Фионе, пока она шла в большой зал завтракать.
        Там ее ждало разочарование, потому что Гэвин уже поел и ушел. Все же он передал через Хэмиша, чтобы Фиона была готова присоединиться к нему ближе к полудню, чтобы участвовать в празднестве, проводимом в деревне.
        Фиона обрадовалась, что они проведут время вместе. За завтраком она размышляла о том, что прошедшая неделя была самой счастливой с тех пор, как она приехала в Шотландию. Гэвин, как обычно, был очень занят, и она видела его реже обычного. Но когда они встречались, Фионе удавалось забывать свои страхи за будущее, и она позволяла себе полностью погружаться в интимную атмосферу их с Гэвином отношений, которая окутывала ее своим теплом.
        В назначенный час Фиона и Гэвин отправились на ярмарку. Они миновали деревню и вышли на большое поле, где торговцы расставили свои палатки и телеги. Гэвин обнял Фиону за плечи, и она не могла не улыбнуться. Восторженное выражение его лица напоминало ей Спенсера. Кто бы поверил, что этот суровый воин может так по-мальчишески радоваться?
        Уже слышна была музыка: пронзительные звуки волынок и ритмичный бой барабанов. Пары, подбадриваемые аплодисментами зрителей, танцевали на лужайках. На деревянных столах были расставлены кружки с элем, к которым то и дело прикладывались и танцоры, и музыканты.
        Фиона увидела хорошенькую девушку, которая подмигнула Дункану. Братья стали его поддразнивать, он, подойдя к девушке, что-то прошептал ей на ухо, так что она покраснела.
        - С чего ты хочешь начать?- спросил Гэвин.
        Фиона огляделась. Вокруг сновали акробаты, жонглеры, канатоходцы. По обе стороны дороги стояли торговцы за ярко разукрашенными прилавками, где были выставлены их товары. Рулоны тканей, мотки лент, маленькие бутылочки экзотических специй, кожаные сумки, ящики импортного вина, мыло, свечи и посуда всех форм и размеров.
        Праздничное настроение было заразительным. В этот день можно было забыть о тяготах и монотонности обыденной жизни и предаться веселью и удовольствиям. Похоже, люди Гэвина хорошо понимали это и легко общались друг с другом.
        - Я еще никогда не была на такой большой ярмарке,- призналась Фиона Гэвину.- У меня глаза разбегаются!
        - Сначала покупки, потом - праздновать.
        Гэвин взял ее за руку и повел к ближайшей телеге.
        Вокруг витал цветочный аромат мыльной стружки, мыла и длинных свечей.
        - Что тебе здесь нравится?- спросил Гэвин.
        Глаза Фионы загорелись. Рядом с обычными темно-желтыми сальными свечами лежали светлые, из пчелиного воска. По опыту Фиона знала, что они горели дольше и гораздо ярче.
        - Это расточительство - покупать то, что мы хорошо умеем делать сами,- шепнула она Гэвину.
        - Это совсем не тот жир, которым мы пользуемся для изготовления мыла,- возразил он.- Наше мыло сделано из рыбьего жира и годится разве что для стирки белья.
        - Или для купания моей собаки,- усмехнулась Фиона.
        - Я слышал, что самое роскошное мыло делают в Испании,- сказал Гэвин, обращаясь к торговцу.
        - Это так, милорд,- живо отозвался тот.- Испанцы используют оливковое масло и ароматические травы. Понюхайте вот это.
        Торговец протянул Гэвину кусок мыла. Он понюхал и сунул его под нос Фионе.
        - Розмарин,- сказал торговец, прежде чем Фиона успела спросить, что это за запах.
        - Это гораздо лучше, чем если от тебя пахнет, как от букета цветов,- сказал Гэвин.- Я возьму дюжину такого мыла и три фунта свечей из пчелиного воска.
        Следующим располагался прилавок с головками сыра. Острый запах не был неприятным, и Фиона с удовольствием его вдохнула.
        Далее был торговец тканями. Рулоны тканей были разложены стопками по цветам и типам. Здесь была и шерсть, и дамаст, и полотно, и все - разного качества. Торговец, видимо, учел, что покупатели могут быть разного достатка.
        Фиона остановилась около рулона желтой шерсти. Материал был плотным и будет хорошей защитой в зимнюю стужу, подумала Фиона.
        - Я вижу, леди знает толк в качестве,- широко улыбнулся торговец.- Лучшей шерсти вы не найдете, но у меня есть кое-что еще, что достойно вашей красоты.
        Торговец достал из повозки позади себя несколько кусков шелка. Фиона с изумлением смотрела на голубые, зеленые и золотистые цвета, но в особый восторг ее привело то, какими эти шелка были на ощупь.
        - Нежные, как пух,- заявил Гэвин.- Тебе нравится?
        - Очень красивые! Я такого еще никогда не видела.- Фиона бросила последний взгляд на шелк и вздохнула: - Но цена наверняка слишком высока.
        - Я могу себе позволить купить тебе все, что ты пожелаешь,- заверил ее Гэвин.
        - Не слушайте его,- сказала Фиона, обращаясь к продавцу, и добавила вполголоса - только для Гэвина: - Я думала, что шотландцы - мастера торговаться.
        - Это так,- подтвердил Гэвин,- но не стоит разорять и продавца.
        - Он все равно внакладе не останется,- прошипела она и, повернувшись к торговцу, сказала небрежным тоном: - Шелк хорош, но мне не очень нравятся цвета. Простоватые.
        Торговец поднял бровь:
        - Леди англичанка?
        Гэвин тут же схватился за эфес меча.
        - Да.
        Торговец отступил и поднял руки вверх, как бы извиняясь.
        - Пожалуйста, милорд, я не хотел вас обидеть. Я просто понял это, когда леди заговорила.
        Фиона молчала и лишь слегка мяла тонкую ткань. Ее не обидел вопрос торговца - она уже привыкла к подобному, но страстное желание Гэвина защищать свою спутницу тронуло ее.
        - Поскольку граф настаивает на покупке этого товара, я попрошу вас назначить приемлемую цену за отрез голубого шелка,- сказала Фиона таким тоном, будто делает торговцу одолжение.- Но прежде чем вы ответите, хочу предупредить вас, милейший,- английской леди гораздо труднее угодить, чем самым избалованным девушкам Шотландии.
        Гэвину потребовалась всего пара минут, чтобы понять, что на самом деле это Фиона была мастером торговаться. После того как покупки совершились, у нее были рулоны шелка, полотна и шерсти, а также ленты, нитки и набор швейных иголок практически за полцены.
        Дальше Гэвин и Фиона осматривали и примеряли товары у каждого торговца. Гэвин наблюдал за Фионой с юмором, ожидая, когда она обернется к нему, увидев что-нибудь, что ей очень понравилось. Но она ни разу ничего не попросила, и висевший у него на поясе кожаный кошелек оставался таким же полным и тяжелым.
        - Почему ты ничего себе не выбрала?- спросил он наконец.
        Фиона удивленно на него взглянула:
        - Я не жду, чтобы ты что-нибудь мне купил. Я больше люблю смотреть, выбирать…
        Гэвин не совсем поверил в искренность этих слов, но Фиона так ни разу не сказала, что ей что-то приглянулось.
        Чьи-то веселые крики отвлекли их внимание. В конце торговых рядов они увидели толпу. Гэвин потащил Фиону туда. Оказалось, что там начинаются состязания по борьбе.
        - Ты же не собираешься вступать в поединок с этим бугаем?- спросила Фиона Гэвина, оттаскивая его от громадного верзилы.
        Гэвин был не уверен, следует ли ему оскорбиться тону, с которым Фиона это произнесла.
        - Ты хочешь сказать, что я проиграю?
        - Нет, это не так. Но я предпочитаю видеть тебя в собранном виде, а не по частям.
        - Если хочешь знать, я намерен не допустить этих состязаний. Я не хочу, чтобы кто-либо из моих людей пострадал. В прошлом году этот парень сломал Дункану несколько ребер.
        Гэвин протолкнулся сквозь толпу и поговорил со своими людьми. Потом вернулся к Фионе, взял ее за руку и повел туда, где, судя по запаху, уже готовилась еда. Он купил несколько пирожков с мясом, сыр и фрукты, пока Фиона сидела за столом под большим деревом. Гэвину не хотелось больше оставаться в толпе, и он сделал знак Фионе идти за ним.
        - Что-то не так?- с тревогой спросила Фиона.
        - Нет, мне просто хочется побыть с тобой наедине.
        Они спустились по пологому склону холма в цветущую долину. Сюда не доносился шум ярмарки. Фиона нарвала целую охапку полевых цветов, а потом села на траву в тени раскидистого дерева. Гэвин примостился рядом с ней, наслаждаясь видом далеких гор и пением птиц у них над головой.
        Было поразительно, что такое огромное пространство казалось столь уединенным, почти интимным. Может, потому, что они сидели рядом? Гэвину понравилось, что ноги Фионы прикасаются к его бедрам. Он упивался чистым запахом ее волос и кожи.
        Фиона сняла с головы покрывало и распустила волосы, которые рассыпались по плечам и спине. Легкий ветерок обдувал ее лицо. Гэвина радовало, что ей хорошо.
        - Тебе понравилась ярмарка?- спросил он.
        - Да! Такой большой я еще никогда не видела. В последний раз я была на ярмарке лет пять или шесть назад. Компания бродячих ремесленников проходила по нашей деревне, и Генри разрешил им заночевать. Их товары были ему неинтересны, но для меня это было развлечением. Со мной были Спенсер и Элис. Я помню, мы накупили много всякой всячины.
        - Я чувствую себя скрягой,- жалобно сказал Гэвин.- Я не купил тебе ничего, кроме каких-то тряпок, ниток и иголок.
        - Но я тебя об этом попросила и очень довольна, что ты мне все купил.
        - У меня есть для тебя маленький сувенир.- Он вынул из кармана небольшой флакон зеленого стекла. Поставив его себе на ладонь, он преподнес его Фионе.- Зеленый цвет стекла напомнил мне блеск твоих глаз.
        - Я еще никогда не видела такой прелестной вещицы,- взволнованно воскликнула она.
        Он поднял флакон. Стекло засверкало на солнце и даже отбросило на ствол дерева волшебный зеленый отблеск.
        - Это лишь часть подарка.- Он снял стеклянную пробку и поднес флакон к носу Фионы.
        Фиона глубоко вдохнула аромат.
        - Запах просто божественный,- провозгласила она.
        - Это твой аромат. Он пахнет, как ты.
        Чтобы особо подчеркнуть свои слова, Гэвин сунул руку ей под волосы и, притянув к себе, начал целовать ее в висок, потом в щеку, потом в свое любимое место - ямку под ухом.
        Из горла Фионы вырвался приглушенный смех, словно у беззаботной молодой девушки. Гэвин решил, что ему нравится этот звук. Ему хотелось видеть больше улыбок, больше безмятежности на прелестном лице Фионы, хотелось быть тем человеком, который снимет с нее тяжелую ношу, которую она несет с таким достоинством.
        Рядом с Фионой Гэвин чувствовал себя настоящим мужчиной, защитником, лидером. Это казалось ему странным, если учесть, какие чувства она пробуждала в его сердце. Многие его товарищи громогласно объявляли, что любовь к женщине делает мужчину слабым и глупым. Но любовь к Фионе действовала на Гэвина совсем по-другому.
        Фиона осторожно сунула флакон с духами в карман платья. Гэвин между тем занялся подготовкой их скромного обеда: расстелил на траве полотняную салфетку, в которую были завернуты пирожки, и положил на нее еще сыр и фрукты.
        Они начали с пирожков с мясом, а потом Гэвин разрезал своим перочинным ножом грушу и протянул половину Фионе. Сок потек по ее пальцам, и она засмеялась. Она ела с аппетитом, и наблюдать за ней было не просто наслаждением, а зрелищем почти эротическим.
        Желание уже просто обжигало Гэвина. Каждое движение Фионы, даже самое обычное, возбуждало его и ему приходилось отворачиваться. Он был опытным мужчиной, а не зеленым юнцом, испытывающим вожделение перед свиданием со своей первой девушкой. Как ей удается делать из него такого похотливого дурачка? Смущать его, словно он, лэрд, застенчивая девица?
        Гэвин лег на траву, подложив одну руку под голову, а другую Фионе на бедро. Полуприкрыв глаза ресницами, он бросил на нее смелый, зовущий взгляд, надеясь на такой же ответ.
        Но Фиона сделала вид, что ничего не замечает, и сначала с интересом рассматривала свою ладонь, а потом стала собирать остатки их трапезы. Гэвин постарался скрыть свое разочарование. Его уловка не сработала. Она явно предпочла сделать вид, что ничего не поняла.
        Фиона раскрошила кусочек пирожка и рассыпала по траве.
        - Это птичкам,- объяснила она.
        - Ты слишком мягкосердечна.
        - Вряд ли это недостаток,- улыбнулась Фиона и, наклонившись, положила ладони ему на плечи. Их взгляды встретились. Гэвин напрягся. Искушение было велико.
        - Если вы желаете овладеть мною, милорд, вам лучше начать делать это сейчас, пока еще не стемнело.
        Гэвин от неожиданности смутился, а она улыбнулась. Фионе нравилось удивлять его, заставать врасплох. Это давало ей чувство превосходства. А еще нравилось, что в их отношениях она с ним на равных.
        Она прижалась к Гэвину еще теснее, и они оказались лицом к лицу.
        Она смотрела на его рот и чувствовала, как в ней растет желание, как твердеют соски, как теплеет и увлажняется сокровенное местечко между бедер. Но Гэвин оставался спокойным. Он даже полуприкрыл глаза, будто собирался спать.
        Неужели он не понимает, что с ней происходит? Как он на нее действует?
        Подняв подбородок, Фиона поцеловала его. И тут мгновенно его ленивая манера переменилась: губы раздвинулись, и язык начал свою дразнящую игру. Фиона подхватила ритм и начала в такт движениям языка двигать бедрами. Наслаждаясь незнакомыми ощущениями, она стала гладить мускулистое тело Гэвина.
        Неужели это обычные отношения любовников? Их сердца начинают учащенно биться и горячая кровь бурлит в жилах? Неужели они могут шутить и поддразнивать друг друга, делиться своими мыслями и надеждами с такой же безоглядностью, как их тела?
        Фиона слегка пошевелилась, и Гэвин, судорожно вдохнув, еле сдержал стон. Его вожделение росло, твердая плоть уперлась ей в живот. Фиона чувствовала, как охватывает ее страсть, удивляясь, насколько сильной была эта невероятная, сверхъестественная связь их тел.
        Она с минуту смотрела на любовника, а потом позволила защитной плотине внутри себя прорваться.
        Снять с Гэвина одежду было минутным делом. Фиона всегда восхищалась его статью, но увидев обнаженную мускулистую фигуру в ярком свете дня, она пришла в восхищение, граничившее с благоговением.
        Он был прекрасен. Кому-то, возможно, не понравился бы глубокий шрам на его левом плече. Кто-то счел бы непривлекательными густые темные волосы на его груди и внизу живота. Но только не Фиона. Она была полностью поглощена красотой этого благородного человека.
        Осмелев, она положила ладонь Гэвину на живот. Он вздрогнул, а потом, когда ее рука начала спускаться все ниже и ниже, напрягся всем телом.
        Фиона замерла, а затем положила руку ему на сердце. Биение было частым и неровным, и Фиона вдруг почувствовала себя порочной. И свободной. Ей захотелось большего. Она решила губами продолжить изучение тела Гэвина.
        Она начала целовать его живот, одновременно проводя пальцами по внутренней стороне бедер. Когда Фиона подула на его набухшую плоть, Гэвин вздрогнул.
        - Ничего, что я…- охрипшим от волнения голосом спросила она, намеренно не закончив фразы.
        - Да ты просто ведьма! Умеешь дразнить и мучить меня.- Он провел руками по ее спине и обхватил ягодицы.
        Фиона подняла голову и спросила невинным тоном:
        - Ты хочешь, чтобы я остановилась?
        - Кокетка. Ты прекрасно знаешь, что мое сердце разлетится на куски от разочарования, если ты сейчас это сделаешь.
        - Вы слишком серьезны, милорд.- Фиона игриво провела языком по курчавым волосам внизу живота Гэвина.- Я просто не могу этого допустить.
        - Господи, девочка,- прерывающимся голосом пробормотал Гэвин.
        Она взяла в рот его напряженную плоть, прежде чем провести языком по всей ее длине, и услышала, как у него сбилось дыхание и он застонал от удовольствия.
        Из этого положения она не могла видеть, как Гэвин стиснул зубы, но легко могла себе это представить.
        Она лизала, сосала и дразнила языком каждый дюйм его плоти, гладила внутренние стороны бедер. Фиона была совершенно неопытна, но она следовала реакции Гэвина, который своими движениями давал ей знать, что она все делает правильно.
        Внезапно он крепко схватил ее за плечи, и из его горла вырвался громкий и продолжительный стон. Он хотел вырваться, но она держала его крепко, потрясенная интимностью происходящего.
        - Бог мой, Фиона.
        Его бедра дернулись, и Фиона почувствовала на языке обжигающую влагу его семени. Это было самое интимное, эротическое ощущение, которое она когда-либо испытывала. Она удовлетворенно вздохнула, наслаждаясь волшебной минутой.
        - Я доставила тебе удовольствие?- спросила она шепотом, когда смогла, наконец, дышать.
        Гэвин потянулся, словно ленивый кот, расправил спину и плечи, приподнявшись на локтях.
        - Нет, Фиона, ты не только доставила мне удовольствие. Ты меня поразила и восхитила. Я никогда не чувствовал ничего подобного!
        - Я надеялась, что тебе понравится,- призналась она, поглаживая его вспотевшую грудь.
        Он обнял ее и поцеловал в макушку. Фиона прижалась к любовнику, лаская его всем своим телом. Было что-то порочное, греховное в том, что она прикасается к его голой коже, оставаясь полностью одетой. Судя по его хриплым, гортанным стонам, Гэвин, по всей вероятности, чувствовал то же самое.
        - Гэвин,- пробормотала Фиона довольно робко.- А теперь ты можешь доставить удовольствие мне?
        Они вместе сняли с нее одежду. Гэвин схватил ее руку и прижался губами к ладони. Поцелуй его был таким нежным, почти благоговейным, словно она была сделана из драгоценного хрупкого стекла, как тот флакон с духами, который Фиона получила в подарок.
        Гэвин раздвинул коленом ее ноги и лег между ними. Фиона радостно ожидала момента, когда они снова воссоединятся в одно целое. Он вошел в нее с напором, одним толчком заполнив все пространство внутри. Фиона застонала и выгнула спину, чтобы он вошел еще глубже. Ее страсть росла. Она прижималась к Гэвину и целовала его лицо, шею, плечи. Их сердца бились синхронно, как одно.
        - Фиона, любовь моя,- бормотал Гэвин, погружаясь все глубже.

«Любовь моя?» От этих слов у Фионы на глаза навернулись слезы. Он вовсе не это имеет в виду, отругала она себя. Он сказал это в пылу страсти.
        Все же эти слова запали ей в душу так же прочно, как его плоть овладела ее телом. Защитная оболочка, которую Фиона когда-то выстроила с таким тщанием, дала трещину и она позволила себе то, что прежде считала невозможным.
        Он целовал ее, каждым толчком продвигаясь все глубже. Фиона удерживала его напряжением внутренних мышц. Нежность во взгляде Гэвина обжигала ее сердце и душу.
        Она еще шире раздвинула ноги и стала двигать бедрами в такт его ритму. А Гэвин все убыстрял темп, желая, чтобы она скорее добралась до вершины. На конец Фиона вскрикнула от наслаждения и в изнеможении закрыла глаза.
        Ее тело все еще содрогалось, когда она почувствовала, что и он достиг самой высокой точки.
        Оргазм закончился, но Фиона продолжала крепко удерживать Гэвина внутри себя. Она почувствовала, что он прижался лбом к ее лбу, и, открыв глаза, увидела, что он смотрит на нее так, будто не может оторваться. Она утонула в этом взгляде, чувствуя, что связана с ним больше, чем физически, больше, чем просто эмоционально.
        Время остановилось.
        Огонь страсти все еще был виден в глубине глаз Гэвина, но взор его был полон нежности. Фиона уткнулась лицом в плечо любовника, вдыхая знакомый запах. Возможно, в древние времена люди нашли способ создавать разнообразные духи, но этот запах был ни с чем не сравним, и она заплатила бы любую цену, только бы всегда ощущать его.

«Это,- думала Фиона,- самый идеальный момент.» И она твердо намерена наслаждаться им как можно дольше. Улыбаясь, она задремала, и эта улыбка все еще блуждала на ее губах, когда она проснулась. Поднявшись, она и Гэвин двинулись обратно в замок.
        И все же невозможно было не задуматься о том, что только что произошло между ними. Ничего подобного с ней никогда не бывало. То, как Гэвин заставлял ее чувствовать, какая доброта пряталась за его почти грубыми приказами, какая нежность скрывалась за его суровой внешностью - все это было для Фионы внове.
        Внезапно она призналась себе в том, о чем давно подозревала. Вопреки ее стараниям оставаться бес страстной по отношению к графу Киркленду, это случилось.

«Я люблю его».
        От этого открытия у Фионы закружилась голова, и она почувствовала, что теряет сознание.
        - Осторожно, Фиона!- Сильные руки Гэвина подхватили ее, чтобы уберечь от падения.
        Но надолго ли хватит благородства у этого человека ограждать ее от всякой опасности? Холодная, жестокая реальность сжала сердце Фионы, и она вновь пошатнулась.
        Глава 14
        Запах жареного мяса привлек внимание Эвана. Утром он поймал в силок двух зайцев, освежевал их и теперь они готовились на вертеле над пламенем костра. Когда Уильям вернется из деревни, у них будет прекрасный обед.
        Для дальнейшего существования Эвана и его людей любые сведения были очень важны, а Уильям был его лучшим лазутчиком. Мало кто обращал внимание на худенького паренька, который незаметно прогуливается по деревне, прислушиваясь к разговорам. Лето подходило концу, и было необходимо знать, урожай каких злаков и овощей будут собирать и где его намерены хранить.
        Как любой глава семьи, Эван знал, что надо закладывать запасы на зиму для себя, своей матери, для своих соратников и их семей. Поскольку у них не было больших участков земли для выращивания хлеба, надо было как-то доставать то, что необходимо. И подобно тем, кто честно трудился на своих полях, нужно начинать запасаться провиантом как можно раньше.
        Внезапно налетел порыв ветра, но и костер и сам Эван были хорошо защищены. Вокруг летали и щебетали ласточки, однако мысли Эвана были заняты более важными делами, чем пение птиц.
        Шорох в кустах заставил Эвана положить руку на эфес меча, но это оказался Уильям. Он широко улыбался.
        - Как здорово пахнет,- сказал он, облизнувшись, и уселся на большой валун напротив Эвана.- Уже готово?
        Эван улыбнулся, припомнив, какой зверский аппетит был у него, когда он был в возрасте Уильяма.
        - Смотри не обожги пальцы и язык,- предупредил Эван, отрубив четверть одной тушки, и передал еду Уильяму.
        Уильям начал с жадностью есть, вытирая рукавом рубашки жир, стекавший по подбородку.
        - Как вы и велели, я сторонился палаток, но потом мне было все труднее, потому что в животе урчало,- признался Уильям и многозначительно взглянул на Эвана.
        Господи, да он ножку от стола мог бы съесть! Эван молча отрезал еще большой кусок зайчатины.
        - Узнал что-нибудь интересное?- спросил он.
        - Да. В следующую пятницу они отправят большой фургон с зерном в аббатство. Его будут сопровождать воины, но отряд не очень велик.
        - С ними мы справимся. Такой фургон нельзя упустить,- заметил Эван и стал ворошить огонь длинной палкой.- Еще какие новости?
        - Ну, вы уже знаете про ярмарку, которая была на прошлой неделе.
        - Да.- Эван вздохнул. Ярмарки всегда были важным событием. Они будили воображение и доставляли удовольствие. Кое-кто из его людей хотел побывать там, но Эван запретил, опасаясь, что их могут опознать и схватить. Народ, конечно, поворчал, но, насколько знал Эван, все же никто не посмел ослушаться.
        - Много было разговоров о том дне, когда через деревню проехали Маккенны во главе со своим лэрдом,- доложил Уильям.- Они оставались в деревне всего несколько часов, но хозяин замка организовал для них праздник. Повара сетовали, что им пришлось наготовить очень много еды, потому что все люди Маккенны, сопровождавшие его, были приглашены.
        Да, это стоило немалых денег. Одно дело - гостеприимство, и совсем другое - большое празднество. Очевидно, что лэрд Маклендон хотел произвести впечатление на Маккенну. Зачем?
        - Что еще?
        - Лэрд Маклендон завел себе любовницу.- Уильям обглодал все косточки, сложил их в кучку и погладил себя по животу.- Ее зовут леди Фиона.
        - Блондинка?
        Эван хотел убедиться, что это та самая женщина, которую он видел на озере.
        - Я ее не видел. Мужчины говорят, что она золотоволосая красавица, а женщины - что она безнравственна. Она английская аристократка. Вдова с сыном.
        - Англичанка? Ты уверен, что расслышал правильно?
        - Уверен. Я слышал это от всех, кто о ней говорил.
        Эван задумчиво потер подбородок. Это были интересные сведения. Должно быть, мимолетное увлечение Гэвина. Англичанка в замке? Вряд ли надолго. А когда она наскучит лэрду…
        Никогда нельзя недооценивать силу оскорбленной женщины. Гилрою надо было лишь вспомнить о своей матери, чтобы убедиться, к чему может привести поруганная честь. Ненависть, которую леди Мойра испытывала к его отцу, разъела ее душу.
        Будет ли эта леди Фиона чувствовать то же самое к графу Киркленду, когда тот ее бросит?
        В таком случае она станет союзницей Эвана. Кто знает, какие ей стали известны секреты, пока она жила в замке и спала в постели лэрда? Такая женщина могла оказаться весьма полезной. Цель Эвана - доставить единокровному брату как можно больше неприятностей - может быть достигнута гораздо скорее.
        Сок жареного мяса начал капать в костер, и пламя зашипело. Уильям смотрел на аппетитную дичь с нескрываемым вожделением. Эван снял остатки зайца с вертела и протянул их мальчику. Сегодня он более чем заслужил свой обед!
        Пока Уильям ел, Эван обдумывал информацию о любовнице графа. Он был уверен, что эта загадочная женщина - ключ к расправе с братцем. Все, что сейчас надо - это придумать, как с нею пересечься.
        - Ты принял решение?- спросил Дункан.
        Вопрос застал Гэвина в состоянии нерешительности. Больше уже нельзя было откладывать выполнение приказа короля и долга перед своим кланом. Он обязан сделать предложение одной из женщин, указанных в списке Роберта, и жениться на ней.
        С этой целью три дня назад Гэвин послал Дункана к Синклерам. Тот вернулся с благоприятным ответом клана и леди Эйлин, не оставив Гэвину ни формальной, ни моральной возможности дольше тянуть с решением этого дела.
        Дункан устал, был мрачен и казался не в настроении вести этот разговор.
        - Я принял во внимание то, что ты узнал во время своего визита, и пришел к выводу, что тебе пора делать предложение дочери Синклера. Кроме земли и богатства, у него еще самые дисциплинированные воины. Получается, что женитьба на его дочери - самый удачный выбор. Леди Эйлин красива, с хорошей фигурой и веселого нрава,- добавил Дункан.- Я был удивлен, увидев, что у нее рыжие волосы, но уверен - это не знак дьявола.
        - Она слишком юная,- резко сказал Гэвин, и до него вдруг дошло, что путь к отступлению почти отрезан.
        - В прошлом месяце ей исполнилось восемнадцать.
        - Я почти в два раза старше.
        - Если эта девушка тебе не нравится, подумай о какой-либо другой,- сказал Дункан, явно недоумевая, почему у Гэвина такой кислый вид.
        - Я связан долгом,- возразил Гэвин.
        - Есть долг, а есть жертвенность.
        Гэвин посмотрел на Дункана со злостью, хотя понимал, что тот прав. Он ведет себя, как избалованный ребенок, капризничающий оттого, что не может получить то, что хочет. Два его предыдущих брака тоже были по сговору, и хотя они оказались непродолжительными, обе супруги были в общем-то неплохими, даже приятными женщинами. Так что нет никакой причины думать, что третий брак не будет удачным.
        Фиона.
        Несправедливость заставила сердце Гэвина сжаться. Он стал искать оправдание в обязательствах перед королем, надеясь, что это каким-то образом сделает ситуацию менее невыносимой.
        - Эйлин Синклер - подходящий выбор. Она сознает свой долг, так же как я, и поэтому будет мне верной женой.
        Ответ Дункана потонул в крике отчаяния. Гэвин быстро обернулся и увидел Фиону, которая стояла неподалеку с выражением боли на лице.
        - Фиона…
        Она повернулась и бросилась бежать.
        Он собирается жениться? Фиона вздрогнула, словно ее ударили. Боль была такая, будто ее полоснули ножом, так что она почти задохнулась. Ничего не видя перед собой, она споткнулась и упала на колени.
        Гэвин собирается вступить в брак! Дать клятву верности другой женщине, любить ее, заботиться о ней, защищать ее, заниматься с ней любовью. Она будет сидеть рядом с ним, делить с ним постель и рожать ему детей. Последнее всегда пугало Фиону, но она старалась об этом не думать, убеждая себя, что ее уже не будет в жизни Гэвина, когда это случится.
        Если случится. Паника сжала ей грудь. Святые угодники! Это случится.

«Почему?» - спросила себя Фиона, но уже знала ответ. Он граф, шотландский граф. Он на службе короля, своей страны, своего клана. Все это сводит на нет желания вдовы английского барона.
        Как бы она ни любила этого графа.
        - Фиона!

«О Боже! Нет! Надо бежать отсюда!» Она начала задыхаться. В груди болело так, что Фиона испугалась, что ей не хватит воздуха. Она неслась со всех ног, но не могла опередить Гэвина.
        Он догнал ее у первой ступеньки лестницы, по которой она хотела скрыться в свою маленькую спальню. Гэвин схватил ее за руку. Она чувствовала тепло его пальцев - они словно прожигали тонкую ткань платья. Раньше их прикосновение обрадовало бы, доставило бы удовольствие…
        Но теперь…
        - Ты слышала, о чем мы говорили?
        Фиона отвернулась, но все же выговорила с трудом:
        - Да, слышала. Ты собираешься снова жениться. И ты выбрал молодую девушку по имени Эйлин Синклер.- Она смотрела на стену прямо перед собой, стараясь прийти в себя.- Желаю вам обоим счастья.
        Горячие слезы затуманили взор Фионы. Она прижала к глазам кулаки, пытаясь остановить рыдания. Все, чего ей хотелось - это забиться в какой-нибудь темный уголок и поплакать, но с этим, похоже, придется подождать. Фиона собралась с силами и смогла, наконец, повернуться к Гэвину лицом.
        Он мрачно смотрел на нее. С трудом сдерживаемые слезы хлынули у Фионы из глаз и потекли по щекам. В Гэвине было все, чего можно было желать в мужчине: он был добрым и забавным, сильным и любящим, умным и терпимым. Она хотела, чтобы он был рядом с ней каждый день и спал рядом каждую ночь. Он нужен ей навсегда!

«А он собирается жениться на другой женщине.» Фиона почувствовала себя беспомощной. Почему все так сложилось? Почему политика и положение в обществе должны играть основную, доминирующую роль в их жизни?
        Фиона обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Всякий раз, когда она встречалась с превратностями судьбы, то всегда старалась сразу, незамедлительно находить решение.
        Но сейчас… Сейчас все было невыносимо. Казалось, от боли у нее съежилось сердце. Но чему она удивляется? Чем выше взлетаешь, тем больнее падать.
        - Это политический альянс,- начал Гэвин.- Но это ничего не значит.
        - Я уверена, твоя невеста будет в восторге, услышав это.- Фионе было невыносимо больно, но и девушку было жалко.- Не понимаю, как ты можешь быть таким жестоким? Эта бедная, ничего не подозревающая Эйлин Синклер заслуживает лучшего.
        - Она не может получить от меня то, чего я дать не в состоянии. Моя женитьба ничего не изменит между нами. Я люблю тебя, Фиона. Всем сердцем и всей душой.

«Но это ничего не значит.» Несправедливость слов Гэвина сжала Фионе горло, словно тисками. Было глупостью даже мечтать о совместном с ним будущем, не говоря уже о долговременных отношениях между ними. Они стали невозможны. Всегда были невозможны, но Фиона была слишком охвачена огнем своей любви к Гэвину, чтобы задуматься. И эта ошибка теперь дорого ей обойдется.
        - Когда я впервые услышала, как ты говорил о том, что должен жениться на другой, сознаюсь, я себя пожалела.- Собрав остатки сил и решимости, Фиона расправила плечи.- Но теперь мне стало жалко нас троих - тебя, меня и твою невесту.
        Какие-то звуки донеслись из большого зала. У Фионы стали гореть щеки при одной мысли о том, что кто-нибудь станет свидетелем ее унижения. Воспользовавшись тем, что Гэвин отвлекся на шум, она исчезла, не добавив ни слова.
        Весь день и весь вечер Фиона сидела взаперти в своей опочивальне и залезла в постель только по настоянию Элис. Спать она не могла. Она стоически отказалась разговаривать с Гэвином и разорвала, не читая, переданную ей через горничную записку, почувствовав при этом даже какое-то удовлетворение.
        Зная, что если будет беспокойно вертеться в постели, то разбудит Элис, спавшую на тюфяке у двери, Фиона села, подтянув к груди колени и накрывшись тонким покрывалом. Глядя в темноту ночи, она мечтала о несбыточном.
        Так она просидела до первых лучей солнца в надежде, что они проникнут в ее заледеневшее сердце и растопят боль.
        Однако солнце очень скоро скрылось за тучами, и начался дождь. Даже погода оказалась созвучной горю Фионы. Она встала и ополоснула лицо, зная, что днем ей придется быть на людях. Фиона смутно представляла себе, что именно надо делать дальше, но знала совершенно точно - если она останется здесь и увидит, как Гэвин женится на другой женщине, это окончательно разобьет ее застывшее от горя сердце.
        Надо придумать способ, как уехать отсюда.
        Отец Нил как раз стелил новый покров на алтарь, когда в церковь пришла Фиона.
        - Вы слышали новость о том, что граф собирается жениться?- спросила она.
        - Да. Все об этом только и говорят.- Священник посмотрел на нее добрым, сочувствующим взглядом.
        Все эмоции, которые Фиона решила скрывать, нахлынули на нее с новой силой.
        - В общем, это было ожидаемо,- солгала она. Прости меня, Господи, я солгала священнику, человеку, которого всегда считала своим другом!
        Отец Нил нахмурился:
        - Но тебе это неприятно.
        - Это не могло оказаться приятным. Мне придется подготовиться к отъезду. Вы сможете мне помочь?
        - А как насчет Спенсера? Он поедет с вами?- Отец Нил откашлялся.- Признаться, у меня были сомнения, когда вы предложили мне поехать с вами в Шотландию, но Спенсеру здесь хорошо. Вы хотите лишить его того, что ему могут здесь дать, миледи?
        - Нет. Спенсеру необходимо обучение, которое обеспечивает ему граф. И хотя печаль сжимает мне сердце при одной мысли, что мне придется расстаться с моим мальчиком, он должен остаться.
        - Вы должны быть сильной, леди Фиона, и молиться Всевышнему, чтобы все было хорошо.
        - Я стараюсь, но трудно не терять веру при таких обстоятельствах.- Фиона собралась уйти, но вдруг остановилась. Ей было необходимо услышать ответ на вопрос, который она давно хотела задать.- Отец Нил, я наказана? За то, что оказалась безнравственной, что разрешила мужчине, который не был моим мужем, лечь со мной в постель?
        Священник по-прежнему смотрел на нее с сочувствием.
        - Господь понимает слабости плоти, ведь мы созданы по его образу и подобию. Он не мстителен, хотя и ждет от нас раскаяния за наши грехи. Я уверен, вы понимаете, что будет еще большим грехом склонять графа к адюльтеру после того, как он женится.
        - Конечно. Поэтому я должна покинуть замок графа как можно скорее.
        Отец Нил кивнул, но был явно чем-то обеспокоен.
        - Значит, ты слышала?
        - О чем? Есть еще что-то?
        - Мне жаль, что должен вам это сказать, но я слышал, как сегодня утром после службы кухарка сказала - лорд Синклер и его дочь приедут завтра.
        - Может быть, на этот раз граф найдет настоящую любовь,- сказала прачка.- Я слышала, такое случается даже в браке по расчету.
        Несколько женщин развешивали для просушки белье, и их болтовня была хорошо слышна. Фиона хотела незаметно уйти, но увидев их лица, поняла, что ее обнаружили. В глазах некоторых женщин читались смешанные чувства: любопытство, жалость и удовлетворение.
        Гордость не позволила ей бежать. Придется собраться с силами и пройти мимо них.
        - Я слышала, она молодая и хорошенькая,- сказала другая прачка, завидев приближающуюся Фиону.
        - Дункан сказал мне, что она похожа на ангела,- подхватила третья.
        Фионе стало трудно дышать - у нее перехватило горло. Она скорее пройдет босиком по снегу весь обратный путь до Англии, чем сломается и покажет этим женщинам, как ранят ее их слова.
        - Помяните мои слова - у нас, наконец, появится наследник, которого мы так ждем.
        Боль пронзила Фионе грудь так, будто в него воткнули нож. Ребенок. Ребенок Гэвина! Слезы снова подступили к глазам, и она испугалась, что вот-вот разрыдается.
        Фиона замедлила шаг, но едва она прошла мимо женщин, как расплакалась. Ноги стали ватными, она стала спотыкаться. Где бы найти укромное местечко во дворе, где она сможет побыть одна и выплакать свое горе?
        Гэвин нашел ее спустя почти час, сидящей у стены с подтянутыми к груди коленями, с заплаканным лицом и остановившимся взглядом.
        - Черт побери, Фиона! Я послал половину своих людей искать тебя.
        - Может, было бы гораздо лучше, если бы я просто исчезла из замка?
        - Господи, девочка, что ты такое говоришь.- Он присел на корточки рядом с ней.- Ты доведешь себя бог знает до чего. Я же много раз говорил тебе, что между нами ничего не изменится.
        - Ничего смешнее я в жизни еще не слышала,- с горьким смехом отрезала Фиона.
        Видимо, для того, чтобы подчеркнуть, что между ними все будет по-прежнему, Гэвин наклонился к ней, и их губы встретились. От этого прикосновения сердце Фионы радостно забилось. На какое-то мгновение она даже поверила, что все будет так, как он сказал.
        Сильные руки Гэвина обняли ее и крепко прижали к себе. Она прильнула ртом к его губам, наслаждаясь моментом, который будет недолгим.
        Его твердая плоть - свидетельство вспыхнувшего желания - уперлась Фионе в бедро. Она вздрогнула и очнулась от своего транса. Она в опасности! Она может потерять себя, двигаясь не вперед, а назад. Фиона с усилием прервала поцелуй и попыталась отодвинуться.
        Но Гэвин не отпускал ее. Он стал целовать ее в шею, царапая жесткой щетиной нежную кожу. Она почувствовала знакомый трепет между ног, означавший, что тело готово предать ее.
        - Не надо! Пусти меня!- закричала Фиона и стала бить кулаками по его плечам.
        Прошло несколько секунд, прежде чем до него дошел ее протест.
        - Что?
        - Отпусти меня. Я этого не хочу. Я не хочу тебя!
        - Успокойся,- ответил Гэвин, словно не веря в то, что он слышит.
        Она перестала бороться. Гэвин заглянул ей в глаза, и она поняла, что его желание не прошло. Но это неправильно! Надо все немедленно прекратить! Физически Гэвин, конечно, сильнее нее, и он может овладеть ею независимо от того, сколько бы она его ни отталкивала. И никто его не осудил бы - это право хозяина замка, а она - всего лишь его признанная любовница.
        - Будьте добры, отпустите меня, милорд.
        На этот раз ее вежливо-бесстрастная просьба возымела действие. Гэвин неохотно разомкнул руки. Чтобы он оказался еще дальше от нее, Фиона встала, а потом отступила на шаг, но наткнулась на стену. Ее кулаки непроизвольно сжались, но она спрятала их в складках платья.
        Гэвин тоже встал.
        - Я понимаю, что новость о моей женитьбе стала для тебя шоком, но я хочу, чтобы ты знала, что это не мой выбор. У меня есть долг перед моим кланом и королем, который нельзя нарушить.
        Он смотрел на Фиону с такой нежностью, что ее глаза наполнились слезами.
        - Я уже говорил, что нет необходимости что-то менять в наших отношениях. У тебя будут собственные апартаменты в северной башне…
        - Что? Ты ждешь, что я останусь в твоем доме после того, как ты женишься? Жить здесь с тобой и твоей женой?
        - Это обычное дело,- заявил он.- Но если тебя это расстраивает, можешь иметь собственный дом. Я лишь прошу поселиться на расстоянии не более одного дня пути от замка, чтобы я мог чаще тебя навещать.
        Перед глазами Фионы заплясали красные искры. Еще никогда ее не обуревала такая ярость. Ее затрясло, и она влепила Гэвину пощечину.
        Его реакция была мгновенной. Он взмахнул рукой, и она приготовилась к ответному удару, но его не последовало. Вместо этого она увидела во взгляде Гэвина отвращение. Она почувствовала себя виноватой. Их отношения начались с ее дерзкого предложения стать его любовницей, и оказалось, что оба они зашли гораздо дальше, чем предполагали.
        - О, Гэвин,- прошептала она.
        - Что с нами произошло, Фиона?
        - Жизнь расставила все по местам. В этом тяжело признаться, но компромисса быть не может, а боли нельзя избежать. Я теперь знаю правду и принимаю ее.- Голос Фионы задрожал.- Я ненавижу эту правду!
        - Мы должны принять то, что нельзя изменить, Фиона.
        - Я пытаюсь. Это ты не хочешь этого сделать. Я должна уехать…
        - Нет! Я запрещаю!- взвился Гэвин, но постепенно выражение его лица смягчилось.- Пожалуйста, Фиона. Дай мне шанс как-нибудь все уладить.
        Она энергично замотала головой. Гэвин обхватил ее лицо ладонями, заставив смотреть прямо ему в глаза. Фиона почувствовала, как он огорчен, и ее сердце было готово разорваться снова.
        Он прижался губами к ее рту. Они были мягкими, нежными. Это был самый эмоциональный поцелуй в ее жизни. Фиона никогда такого не испытывала. И все же волшебство, каким бы оно ни было, не могло изменить ни случившегося, ни будущего.
        Граф Киркленд женится на другой женщине. Да поможет им Бог!
        Глава 15
        Приезд будущей невесты лэрда Маклендона был встречен с поистине королевскими почестями. Выстроившиеся вдоль улиц жители деревни радостны ми криками приветствовали кортеж. Фиона наблюдала за всем из окна своей комнаты в башне.
        Когда процессия въехала в ворота замка, крестьяне разошлись и вернулись к своим обычным занятиям. Фиона отошла от окна и постаралась успокоиться. Теперь уже ничего нельзя поделать. Сбежав накануне от Гэвина, она ушла к себе, с тревогой ожидая сигнала от отца Нила. Она знала, что возможность уехать до того, как приедет невеста графа, была призрачна, но все же у нее еще оставалась надежда.
        Твердо решив не заниматься самоедством, Фиона принялась шить рубашку для Спенсера, чтобы как-то отвлечься. К заходу солнца работа была сделана наполовину, но от священника не было никаких известий. Фиона поняла, что ей придется ждать по крайней мере еще день до того, как она сможет покинуть замок.
        Громкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Когда Элис открыла дверь, они увидели на пороге Дункана.
        - Граф послал меня пригласить леди Фиону ужинать.
        Фиона почувствовала, как у нее внутри все оборвалось. Она слышала, как Элис что-то промямлила в ответ, но Дункан громко повторил приказание лэрда. Она увидела, как напряглась спина горничной, и почувствовала себя виноватой - ведь Элис ни при чем, это касается только ее.
        - Боюсь, я сегодня себя неважно чувствую, Дункан. Пожалуйста, передайте графу, что я сожалею, но не смогу прийти на ужин.
        Выражение лица Дункана было непроницаемым.
        - Вы должны спуститься в большой зал. Если я появлюсь там без вас, боюсь, за вами отправят кого-нибудь другого. И полагаю, что этот другой будет не так вежлив и терпелив.
        Что-то дрогнуло в душе Фионы. Она пристально посмотрела на Дункана, но его лицо оставалось непроницательным. Перед мысленным взором Фионы возникла картинка - ее насильно волокут в большой зал.
        - Мне нужно время, чтобы одеться,- ответила она наконец.
        Дункан кивнул:
        - Я подожду, но вам лучше поторопиться, а то наше появление будет всеми замечено.
        Фиона закрыла дверь и прислонилась к ней. Стыд - вот что она испытывала. Это было уже слишком. Как она сможет войти в большой зал на глазах у всех и притвориться, что она всего лишь благодарная вдова, которой Гэвин великодушно оказал поддержку в трудный момент ее жизни?
        Но судя по всему, придется. До Синклеров наверняка уже дошли слухи о ней. Будет подозрительно, если ее не будет на этом банкете, устроенном в честь их прибытия, особенно если она никого из гостей сегодня не видела.
        - Надо поторопиться. Принеси новое голубое шелковое платье, Элис.
        Покрой платья, сшитого из шелка, купленного Гэвином для Фионы на ярмарке в качестве подарка, был довольно смелым - с большим прямоугольным декольте, позволявшим приоткрыть грудь, и облегающей юбкой, подчеркивающей все соблазнительные изгибы ее фигуры.
        Фиона успела украсить вышивкой вырез платья и рукава, но еще ни разу его не надевала. Она планировала появиться в нем и удивить Гэвина в один из вечеров, надеясь, что он одобрит этот довольно эротический наряд. Тем не менее что-то подсказывало Фионе, что он будет удивлен уже сейчас.
        Элис туго зашнуровала корсаж, а Фиона руками разгладила подол юбки. Красивое платье придало ей решимости. Она сидела спокойно, пока Элис укладывала ее волосы в сложную прическу, увенчав ее золотым обручем с покрывалом.
        - Вы выглядите, как королева, миледи,- сказала Элис в неподдельном восхищении.
        Что ж, это лучше, чем выглядеть как шлюха.
        Фиона встала от зеркала и открыла дверь. Дункан ждал ее, и когда она вышла в освещенный факелами коридор, у него от удивления расширились глаза. Благодарная ему за то, что своим восхищением он поднял ей настроение, она взяла его под руку.
        Они спустились по лестнице и остановились у входа в большой зал, где царило шумное веселье. Народу было полно - всем хотелось хотя бы мельком взглянуть на будущую невесту графа.
        Найти Эйлин Синклер было легко. Она сидела на помосте рядом с Гэвином. Она была молода, у нее был цветущий вид, а блестящие рыжие волосы были распущены и рассыпались по плечам и спине, словно огненная река. При виде девушки сердце Фионы сжалось, но она заставила себя переступить порог зала.
        Фиона надеялась, что она и Дункан затеряются в толпе, но они не сделали и нескольких шагов, как на них стали оборачиваться, а разговоры вокруг них затихали. Фиона шла, глядя прямо перед собой, с прямой спиной и вздернутым подбородком.
        - Добрый вечер.
        Фиона остановилась перед помостом и сделала глубокий грациозный реверанс. Она чувствовала на себе взгляд Эйлин, но сама, сколько смогла, не смотрела в ее сторону.
        - Наконец-то, леди Фиона.- Гэвин окинул ее оценивающим взглядом, и Фиона обрадовалась, что рискнула надеть это платье.- Разрешите представить вам лэрда Синклера и его дочь леди Эйлин.
        - Миледи,- проворчал лэрд и снова уткнулся в тарелку.
        Это было очень похоже на пренебрежение, или близко к тому. Фиона уже больше не могла не смотреть на Эйлин, поэтому, собравшись с силами, подняла голову и встретила взгляд пары живых умных глаз и робкую улыбку на лице.
        - Рада познакомиться с вами, леди Фиона,- сказала девушка.- Как хорошо, что за столом будет еще одна женщина. Мужчины не говорят ни о чем, кроме войн и сражений. Будет приятно побеседовать о чем-либо более близком.
        Не зная, что на это ответить, Фиона просто улыбнулась. Наступила неловкая пауза, и Фиона с ужасом ждала, как кто-нибудь откроет правду, кто она и каково здесь ее положение. Но никто ничего не сказал. Не ради нее, разумеется, а из уважения к графу. Человеку, которого они поддерживали как своего лэрда и никогда не сделали бы ничего такого, что могло бы опорочить его честь.
        - Разрешите,- сказал Дункан и повел Фиону к концу помоста.
        Она села, но ее мысли были заняты одним - сколько часов она проведет на коленях, моля Бога о прощении за обман. Успокаивало ее только то, что их отношения с Гэвином уже в прошлом, независимо от того, что сам он думает иначе.
        Появление Фионы заставило Гэвина напрячься. Еще неделю назад его вера в то, что она будет вести себя благопристойно при любых обстоятельствах, не вызывала у него сомнений. И все же в последние дни Фиона была в таком эмоциональном смятении, что он понял, что возможно все.
        Одна его часть - самая трусливая - желала, чтобы Фиона сорвалась и закатила бы такой грандиозный скандал, что лорд Синклер поседел бы и тут же отказался от соглашения о помолвке.
        Но когда Фиона приближалась к помосту, он увидел, с какой грацией и достоинством, подобающей истинной аристократке, она шла. Ей даже удалось приветствовать Эйлин подобием улыбки. А выглядела она прямо-таки потрясающе!
        Она стояла перед ним, такая спокойная и гордая, и что-то шевельнулось в груди Гэвина. Ее близость взволновала его так, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не потерять над собой контроль. Фиона уже много дней игнорировала его, а сейчас стоит в таком соблазнительном платье, что у него закружилась голова.
        Она сделала это нарочно, и он понял почему. Он причинил ей боль, и Фиона хотела показать ему, от чего отказывается, что теряет. Он должен был предвидеть такой поступок. Фиона по характеру боец. Это была одна из многих ее черт, которыми Гэвин восхищался.
        Гэвину удалось не выглядеть влюбленным молокососом, когда Фиона садилась к столу. Он заставил себя обратить внимание на ту, что сидела рядом - на свою невесту.
        Эйлин явно не имела понятия о действительных отношениях Гэвина и Фионы. Она улыбалась, была в хорошем настроении, робко флиртовала с Гэвином и старалась вовлекать в разговоры сидящих вокруг нее людей, включая Фиону.
        Лорд Синклер временами хмурился, по-видимому, подозревая правду, но не собирался ставить под угрозу столь важный для него альянс.
        Гэвин поднял свой бокал и посмотрел в конец стола. Одного взгляда на бледное лицо Фионы, ее огромные глаза и напряженное выражение лица было достаточно, чтобы эль показался Гэвину кислым. Ему стало стыдно. Как он мог?
        Он всегда гордился своей честностью и прямотой. Поселить молодую жену и любовницу под одной крышей было непорядочно. Это решение было ниже его достоинства и эгоистичным, учитывающим лишь его собственные желания и пренебрегающим желаниями этих двух женщин.
        Нет, он не станет подвергать их такому унижению. Он подготовит для Фионы один из своих домов, и у нее будет собственное жилье. Тогда они смогут там встречаться, и все трое сохранят свое достоинство. Возможно, многие аристократы не чувствуют ничего зазорного в том, что держат под одной крышей жену и любовницу, но ему это не подходит.
        Гэвин понимал - Фионе потребуется время, чтобы понять это и принять. Но пока она живет на его земле, он за нее отвечает. У него будет достаточно времени, чтобы убедить ее, что этот вариант - не просто лучший, но единственный.
        Гэвин посмотрел на пустой бокал, и его губы скривились в ироничной улыбке. Если бы все было так просто!
        Фиона провела еще одну бессонную ночь. Дверь была заперта, на тюфяке у ее кровати спала Элис. Предосторожность не была лишней: рано утром раздался стук в дверь, сопровождавшийся тихим голосом, прошептавшим ее имя. Зажав уши, Фиона пресекла попытки Гэвина поговорить с ней, прекрасно зная, чем это могло кончиться.
        На следующий день Фиона просидела взаперти до самого вечера, ожидая вестей от отца Нила. Напрасно. Ссылаясь на недомогание, она отказалась спуститься к ужину, но на сей раз за ней никого не послали, и ей не пришлось тащиться в большой зал. Так было лучше. Это уберегло ее от притворства и необходимости видеть Гэвина рядом с его невестой.
        Однако на третий день Фиона решила, что ей необходимо прервать свое вынужденное затворничество хотя бы на несколько часов, чтобы не сойти с ума. Она подождала, когда закончится завтрак, и послала Элис узнать, занят ли Гэвин гостями. Только тогда она решилась покинуть свое убежище и незаметно выскользнуть во двор.
        В лицо ей ударил порыв холодного ветра, но это взбодрило ее. В надежде на то, что не будет дождя, она быстро пересекла двор в сторону огорода. Но оттуда вдруг донеслись женские голоса, и она замерла. Из-за угла вышла леди Эйлин, окруженная несколькими женщинами.
        Надо было где-то скрыться, чтобы избежать встречи с леди Эйлин и ее спутницами. Но Фиона замешкалась, и Эйлин помахала ей рукой.
        - Леди Фиона!
        Фиона внутренне сжалась, но повернулась и изобразила на лице дружескую улыбку.
        - Доброе утро, леди Эйлин.
        - Прошу вас, называйте меня просто Эйлин,- сказала девушка и выражение ее лица чем-то напомнило Фионе ее любимого пса Лэдди, когда она чесала у него за ухом.
        - Хорошо. А я, как понимаете, Фиона.
        Улыбка Эйлин стала еще приветливее.
        - Миледи, пойдемте погуляем! Мне сказали, что вы ухаживаете за лекарственными травами. Мне хотелось бы на них посмотреть.
        Фиона сдвинула брови. Ну почему эта Эйлин так приветлива? Где ее отвращение к англичанам? Ее недоверие и презрение к врагу? Другие женщины никогда не скрывали свою нелюбовь к ней. Почему Эйлин не такая?
        Эйлин действительно отличалась от прочих обитателей замка. Она отослала сопровождающих женщин, и они вдвоем с Фионой пошли в огород. При этом девушка, видимо, не чувствовала, как напряжена Фиона.
        Неловкая пауза затянулась, но к Фионе вернулось самообладание, хотя слов по-прежнему она не находила.
        Эйлин ничего не замечала. Она весело рассказывала о своем путешествии и о том, что узнала про замок и его обитателей, не замечая, что Фиона молчит.
        Эйлин стала прогуливаться по дорожкам вдоль грядок с травами, называя те, которые были ей знакомы. Ее движения были какими-то беспокойными, и это нервировало Фиону. Она уже собралась извиниться и уйти, когда Эйлин сказала:
        - Ко мне все добры и гостеприимны, но я надеялась, что у нас с графом будет больше шансов оставаться наедине друг с другом.
        - Он занятой человек,- ответила Фиона.
        - Я понимаю. И я приветствую его неусыпное чувство долга.- Эйлин наклонилась и, сорвав листок мяты, стала растирать его между пальцами.- Я все же знаю, что могу кое-что узнать, если вы мне в этом поможете.
        На Фиону накатила волна паники.
        - Что же я могу для вас сделать?
        - Полноте, не хитрите, леди Фиона. Вы гостите здесь уже несколько месяцев и наверняка изучили характер лэрда. Что он любит, что не любит. Конечно, хотелось бы это услышать от него самого, но я практичная женщина. Если граф не может проводить со мной больше времени, придется узнавать о нем от других. В конце концов, это мой долг, как его жены, знать, что ему нравится.
        Боже милостивый, как же больно! Фионе стало трудно дышать. Невозможно обсуждать эту тему с будущей женой Гэвина! Невозможно!
        - Я не совсем понимаю, чего вы хотите от меня.
        - Вы вдова. Я надеялась, что вы, как опытная женщина, поделитесь со мной мудрыми советами, которые помогут мне стать хорошей женой.- Эйлин понюхала смятый ароматный листок.- Мой отец говорит, что слово мужа - закон, его желание неоспоримо. Обычно жена не может заставить его что-то сделать. Это правда?
        - Нет,- честно ответила Фиона.
        - Я тоже так думаю,- улыбнулась Эйлин.- Если подходить по-умному, жена может добиться от мужа всего, что пожелает. Я хочу, чтобы вы помогли мне понять, как правильно вести себя с графом.
        Фиона резко подняла голову. Может, это ловушка? Способ заставить ее признаться в своих отношениях - прошлых!- с Гэвином? Но выражение лица Эйлин было открытым, честным. Маска? Или девушка действительно так наивна?
        - Боюсь, что не располагаю такими специфическими знаниями. Граф не делится со мной своими секретами, Эйлин.
        - Но он такого высокого о вас мнения, и всегда говорит о вас с таким уважением и любовью.
        - Он был близким другом моего покойного мужа и поэтому добр ко мне и моему сыну. Ничего более.
        Чувствуя, что изменилась в лице, Фиона отвернулась и выдернула из грядки сорняк. Какой бы ни была причина, Эйлин пыталась разговорить Фиону, и скорее всего не пройдет и нескольких дней, молодая женщина узнает правду.
        К счастью, это случится, когда Фионы уже не будет в замке, а пока необходимо быстро найти другую тему для беседы.
        - Скажите, Эйлин, путешествие сюда было утомительным?
        - Не особенно. Но по пути у нас были кое-какие приключения.
        - Вот как?
        - Да.
        Фиона сделала вид, что ей интересно. Эйлин только это и было нужно. Присев на скамейку, она начала рассказывать и в этот момент стала похожа на любую другую молодую женщину - ей нравилось говорить о себе. Фиона порадовалась, что удалось отвлечь Эйлин от расспросов о Гэвине.
        Зазвонили к обеду, и Фиона удивилась, как быстро пролетело время, уже наступил полдень. Эйлин обладала врожденным даром рассказчика и к тому же чувством юмора, что было забавно и привлекательно.
        - Вы присоединитесь к нам за трапезой?- спросила Эйлин.
        - Увы, мне нездоровится все эти дни. Хотелось бы покоя,- ответила Фиона с деланным сожалением.- Я позже выпью немного бульона с хлебом, если почувствую себя лучше.
        - О, мне очень жаль это слышать.
        Разочарование Эйлин прозвучало искренно, но Фиона почти не обратила на него внимания. Присутствие на обеде означало встречу в большом зале с Гэвином, а она поклялась избегать этого любой ценой.
        - Она опять про вас спрашивала,- доложила Элис, ставя перед Фионой поднос с едой.
        - Кто?
        - Леди Эйлин. Она увидела, что я несу вам еду, и поинтересовалась, не стало ли вам лучше.
        Фиона вздохнула. После их встречи накануне утром Эйлин несколько раз справлялась через Элис о здоровье Фионы и спрашивала, не может ли она чем-нибудь помочь.
        - У нее доброе сердце,- сказала Фиона. Чувство неловкости из-за обмана, на который она была вынуждена пойти, так сжимало горло Фионы, что она с трудом проглотила маленький кусочек сыра.
        - Леди Эйлин не единственная, кто хочет узнать, как вы себя чувствуете. Граф прямо-таки преследует меня.
        У Фионы внезапно пересохло в горле, и ей пришлось сделать большой глоток вина. Оттолкнув поднос с едой, она подумала: увидит Гэвина, откроется рана, которая еще не зажила.
        - Скажи леди Эйлин, что если она желает, то может присоединиться ко мне на часок.
        - Вы в самом деле этого хотите?
        - Нет, но я понимаю, что не могу прятаться вечно. Так что разумнее идти на компромисс.
        Днем Фиона и Эйлин встретились на террасе, вдали от остальных женщин. Обе пришли со своим рукоделием. Если бы ситуация не была такой абсурдной, Фионе даже понравилось бы общение с Эйлин, что само по себе тоже было загадкой.
        Она должна была бы невзлюбить эту юную девушку, которая станет женой Гэвина. Но за весьма короткое время Эйлин удалось заставить Фиону начать уважать ее, беспокоиться о ее будущем и даже - да-да - ревновать.
        Ситуация была невыносимой - оставалось надеяться на скорый отъезд. Эйлин, как обычно, болтала без умолку, а Фиона была этому рада, потому что это избавляло ее от необходимости поддерживать беседу. Время пролетело быстро, вынужденный визит пришел к концу, и Фиона начала складывать в корзинку свои принадлежности для шитья.
        Лэдди выбрал именно этот момент, чтобы появиться на террасе. Узнав Фиону, пес с радостным лаем бросился к ней.
        - Ой,- взвизгнула Эйлин.- Как это грязное животное оказалось здесь?
        - Это не грязное животное,- отрезала Фиона.- Это Лэдди.
        - Граф позволяет своим собакам бегать по замку?- удивилась Эйлин.
        - Только некоторым.- Фиона достала из кармана платья завернутую в тряпку кость из супа, которую Элис еще утром стащила на кухне. Хвост пса завилял со страшной скоростью. Он начал облизываться и повизгивать и успокоился лишь тогда, когда Фиона, приказав псу сидеть, бросила ему кость.
        Лэдди, на лету схватив угощение, лег у ног Фионы и принялся с аппетитом лакомиться. Эйлин смотрела на пса с опаской.
        - А у нас собак держат на улице.
        - У нас обычно тоже.
        Эйлин пододвинулась ближе, но Лэдди заворчал и передними лапами придвинул к себе кость.
        - Лэдди! Веди себя прилично!- приказала Фиона.
        - А он умный,- заметила Эйлин, ничуть не обидевшись на поведение собаки.
        - Лэдди первым стал относиться ко мне как друг, когда я приехала сюда жить.
        - Преданность всегда ценна,- согласилась Эйлин.- Мы не пускаем своих собак в дом, но я вижу, что это не так уж и плохо.- Эйлин наморщила носик.- И все же я настояла бы, чтобы этого пса помыли.
        - Лэдди не очень любит купаться, но за вознаграждение готов пострадать.
        - Интересно, такой способ сработает в отношении некоторых вассалов графа?- сказала Эйлин.- Признаюсь, Лэдди не самое дурно пахнущее существо в замке. Слава Богу, граф имеет весьма опрятный внешний вид, чего нельзя сказать о большинстве его людей.
        Наблюдение было правильным.
        - Может быть, вам удастся с этим справиться.
        - Еженедельная ванна для воинов его светлости?- Эйлин рассмеялась.- Пресвятая Дева Мария, вы можете себе представить, как будет встречено такое новшество? Да они наверняка бросят меня в озеро!
        - Было бы неплохо, если при этом вы прихватите с собой и парочку воинов.
        - Ага. А еще нужно насыпать в воду побольше мыльной стружки!
        Фиона от души рассмеялась.
        - Я никогда не понимала, почему некоторые люди считают, что могут умереть, если будут слишком часто купаться.
        - Печально, но это почти всеобщее мнение.
        Обе женщины принялись весело хохотать, но Фиона вдруг стала серьезной, поскольку на террасу пришел отец Нил.
        Надеясь на хорошие новости, Фиона быстро попрощалась с Эйлин и повернулась к священнику. Он явно был шокирован, увидев, в каких дружеских отношениях, по-видимому, находятся Эйлин и Фиона. Но голова отца Нила была занята другими мыслями, и он сразу же перешел к цели своего визита.
        - Все наконец-то устроилось,- тихо сказал он.- Вы поедете завтра на рассвете.
        Фиона замерла, стараясь не выдать своих эмоций. Слова отца Нила были благословением и утешением. Это было именно то, что ей хотелось услышать, и все же она была крайне удивлена, обнаружив, что к чувству огромного облегчения неожиданно примешалось сожаление.
        Глава 16
        Темнота окутывала большой зал. Громкий храп был слышен из всех углов. Задержав дыхание, Фиона на цыпочках прошла мимо спящих, осторожно открыла тяжелую дверь и выскользнула наружу, шепча благодарственную молитву за то, что никто не увидит, как она покинула замок.
        Утренний холодный ветер овеял лицо Фионы. Полная луна освещала двор лучше, чем можно было ожидать. Приподняв подол платья, Фиона побежала, держась как можно ближе к стене дома, чтобы не увидела стража.
        У конюшен она перевела дыхание. Неожиданный звук шагов чуть было не свел ее с ума. Едва сдерживая крик, она прижалась спиной к дверям и подождала.
        Шаги становились слышны все отчетливее, и сердце Фионы застучало так сильно, что, казалось, его звук был слышен в любом уголке двора. Она вглядывалась в темноту, пытаясь решить, в какую сторону бежать, если кто-то появится.
        Но звук шагов неожиданно прекратился. Фиона осторожно выглянула за угол. Никого. Кругом было пусто - ни стражи, никого вообще.

«Бежать!» Это был шанс, и нужно им воспользоваться! Но Фиону словно парализовало. Поддавшись панике, она разнервничалась. Только не это! Сосчитав до десяти, чтобы успокоиться, Фиона бросилась через двор к часовне.
        Она готовилась услышать крики, приказ остановиться, громкий шум погони, но было по-прежнему тихо. В ушах стучало, сердце бешено колотилось. Фиона проскользнула в церковь, пожалев, что внутри не было засова, чтобы она могла запереться. Оказавшись внутри, она вздохнула с облегчением, хотя знала, что это только начало пути - ей еще предстояло миновать стражу, охраняющую ворота.
        Ожидая прихода Фионы, отец Нил зажег две свечи. Они освещали лишь небольшое пространство, чтобы Фиона могла двигаться, не натыкаясь на предметы, и вместе с тем свет не должен быть заметен снаружи.
        От напряжения пот выступил на лбу и верхней губе Фионы. Как они и договаривались, священник ждал ее, мирно посапывая на деревянной скамье. Фиона остановилась возле него, удивившись его способности так сладко спать на неудобном жестком сиденье.
        - Отец Нил!
        Громкий шепот разбудил священника. Он сел, чуть было не стукнувшись головой о ее подбородок.
        - Леди Фиона, вы здесь!
        - Да, как мы и договаривались.
        Священник поднял на нее глаза. Фиона очень хорошо знала, что несмотря на этот сонный взгляд, отец Нил был человеком весьма острым и проницательным. Он дважды пытался - безуспешно - отговорить Фиону от того, что она задумала, и лишь после того, как понял, что ее не удержать, предложил ей свою помощь.
        - Ваши вещи здесь, под скамейкой, миледи,- сказал священник.
        Фиона взяла небольшую котомку с одеждой, которую она заранее собрала и отдала отцу Нилу спрятать, и повесила ее через плечо. Фиона взяла с собой только самое необходимое, оставив и голубое шелковое платье, и флакончик духов, который Гэвин купил для нее на ярмарке. Эти вещи там, где она будет жить, не пригодятся, а станут лишь жестоким воспоминанием о том, что могло бы произойти, сложись обстоятельства по-другому.
        - Мне надо спешить. Вы не могли бы позвать Спенсера?
        Отец Нил нахмурился:
        - Вы уверены, что это не опасно? Мальчики спят в большом зале. Я постараюсь не шуметь, но меня могут увидеть, а ваш отъезд подвергнется дополнительному риску.
        - Я знаю, но я не в силах уехать, не обняв сына в последний раз.
        Священник, неохотно кивнув, ушел. Пока Фиона ждала, нервно расхаживая по проходу, она думала о том, что отец Нил прав. Встреча со Спенсером могла сорвать весь план, но Фиона ни за что не хотела уйти, не попрощавшись с мальчиком.
        Привязанность Спенсера к графу и к вновь обретенным друзьям неожиданно для Фионы оказалась глубокой. У нее не было разрешения графа покидать замок, но она твердо решила уехать, даже зная, что это поставит перед Спенсером проблему выбора.
        Время отсутствия отца Нила показалось Фионе вечностью. Наконец в дверях церкви появился зевающий Спенсер, которого отец Нил вел за плечо.
        - Мама?- с удивлением в голосе пробормотал юноша.
        - Здравствуй, Спенсер.- Фиона заставила себя улыбнуться.- Извини, что разбудила тебя в такую рань, но я попросила отца Нила привести тебя сюда, чтобы попрощаться. Я уезжаю. Очень скоро. И не вернусь.
        Спенсер был явно ошарашен, и на глаза Фионы навернулись слезы. Неужели она недостаточно хорошо продумала, как сын воспримет ее решение? Может, почувствует себя брошенным?
        - Почему ты уезжаешь?
        Правильный вопрос, но как на него ответить честно? Крепко зажмурившись и приложив ладонь ко лбу, Фиона сказала:
        - Я знаю, что ты этого пока не поймешь, но прошу довериться мне. Так будет лучше.
        - Если ты должна уехать, я поеду с тобой.
        - Ах, дорогой. Ничего не сделало бы меня счастливее, чем твое присутствие рядом! Но пока будет лучше, если ты останешься здесь и продолжишь свои тренировки.
        - Куда ты едешь?
        - В какое-нибудь безопасное место,- туманно ответила Фиона, понимая, что для сына будет лучше ничего не знать. Это на тот случай, если Гэвин начнет у него допытываться, где Фиона, а такое более чем вероятно. Спенсер ответит, что ничего не знает, и скажет правду.
        - Я все подготовил,- добавил отец Нил.- Не беспокойся, сынок.
        Спенсер смотрел то на мать, то на священника, явно ничего не понимая. Надо сказать ему больше, подумала Фиона, иначе он никогда не примет ее решения. Но что она может сказать?
        - Я хочу поступить разумно и уехать, пока мое пребывание здесь никому не в тягость,- пояснила она. Предложение стать любовницей графа было самым неразумным решением в ее жизни, но исправлять эту ошибку уже слишком поздно.
        - Граф попросил тебя об этом?
        - Нет, нет. Он слишком благороден и великодушен, но его доброта не дает мне право пользоваться его гостеприимством так долго. Ты понимаешь?
        По напряженному лицу Спенсера Фиона поняла, что он ее не понимает, но осталось слишком мало драгоценного времени, чтобы сказать больше. Фиона обняла сына. Спенсер отнесся к крепкому объятию и нежному поцелую в щеку с мужской бравадой, но когда мать постаралась отстраниться, он еще крепче прижался к ней. Сердце Фионы растаяло.
        - Я буду скучать по тебе, мама.
        Фиона не смогла скрыть улыбки. Спенсер был хорошим мальчиком, добрым и отзывчивым. Она посмотрела в родное, любимое лицо сына. А уж как она будет скучать по нему!
        Не удержавшись, Фиона снова обхватила Спенсера за плечи, и они еще долго стояли молча, обнявшись. На какой-то момент ей показалось, что он тот же маленький мальчик, который всегда любил ее и восхищался ею. Она воспитала его как своего сына, и он всегда обращался к ней, когда ему было больно, или он заболевал, или его кто-то обидел.
        Тыльной стороной ладони Фиона вытерла выступившие на глаза слезы и вдруг заколебалась. Совесть боролась в ней с первозданным материнским инстинктом. Не слишком ли юн Спенсер, чтобы остаться одному? Может, проглотить свою гордость, пожертвовать ради него своим разбитым сердцем и остаться?
        Фиона прижимала к себе сына и чувствовала, как он гладит ее по плечу, успокаивая. Этот жест говорил о том, что он повзрослел, стал молодым человеком, который осознает свою ответственность. Это дало ей силу укрепиться в правильности своего решения.
        - При случае я дам тебе знать о себе через отца Нила,- пообещала Фиона.
        - Жди здесь, пока я не вернусь и не скажу, что можно возвращаться в зал,- сказал отец Нил Спенсеру.
        Потом он обернулся к Фионе. Она поправила свою котомку с вещами, а потом взглянула в потолок, чтобы скрыть слезы. Священник тронул ее за плечо, и бок о бок они пересекли двор, в котором уже началась жизнь.
        Кое-кто уже занимался своими обычными делами, но ни один человек не обернулся на Фиону. Все же она надвинула капюшон на лицо и шла, опустив голову. Отец Нил занялся ее лошадью. Фиона подошла к нему только по условному знаку.
        - С Богом,- сказал священник и перекрестил ее, помогая сесть в седло.
        Говорить она не могла, только кивнула. Она боялась, что если заговорит, то разразится рыданиями. Фиона пришпорила лошадь и заняла место в хвосте обоза с зерном. Охрана ехала впереди, и никто не обернулся назад. Она поняла, что план отца Нила был хорошо продуман. И наверняка им же хорошо оплачен.
        Обоз проехал через открытые ворота, и Фиону вдруг охватил страх. Она была уверена в том, что если какой-нибудь из охранников внимательно на нее посмотрит, то непременно узнает. Ее остановят и допросят. Позовут Гэвина, и тогда… она даже боялась вообразить, что будет тогда.
        Она глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Ее лошадь фыркала и вскидывала голову, и сердце Фионы подскакивало в такт. Перед глазами появилась картина того, что произойдет, когда поднимется тревога, и ее догонят.
        Но судьба была благосклонна к Фионе. Привратники даже не взглянули на нее, когда она миновала ворота. Они благополучно выехали на дорогу, которая проходила через деревню.
        Туман окутывал крестьянские дома, но вскоре он стал понемногу рассеиваться, и горизонт окрасился розоватым светом восходящего солнца.
        Фиона набрала в легкие побольше воздуха и еле удержалась от желания пустить лошадь галопом. Но хотя ей хотелось побыстрее увеличить расстояние между собой и Гэвином, необходимо было плестись за медленно ползущей телегой, не то стражники начнут задавать вопросы. Быстро двигалась впереди обоза лишь вооруженная охрана, высматривая возможные опасности.
        Фионе хотелось бы ехать вместе с ними, но она хорошо понимала, что именно эти люди могут ее узнать, поэтому было особенно важно не привлекать их внимания. Она держалась строго за тяжелогруженой телегой, хотя ей приходилось глотать пыль, летящую из-под ее колес.
        Пройдет несколько часов, пока ее хватятся в замке. Может, даже несколько дней. Когда обоз въехал в долину, все снова окутал туман. Отличный для того, кто хочет скрыться, подумала Фиона.
        Если бы только сердце так не болело!
        Вопреки невероятным усилиям отца Нила и его тщательно разработанному плану, отъезд Фионы не прошел полностью незамеченным. Эйлин долго ворочалась в постели и никак не могла заснуть. Какое бы положение она ни принимала, все было бесполезно. Тревожные мысли лезли в голову, поэтому девушка решила встать.
        Она уже не могла отрицать, что ее будущее, которое, как ей казалось, было устроено, на самом деле было неясным. Эйлин шла замуж за графа охотно и с большими ожиданиями, но в последние дни ее не покидало гнетущее чувство разочарования, которое она никак не могла понять.
        Граф был вежлив, но держался от нее на расстоянии. Был добр к ней, но как-то отстраненно. Эйлин понимала, что этой женитьбой он всего лишь выполняет свой долг - так же, впрочем, как и она,- но в глубине души надеялась, что все будет немного иначе. Не было заметно, что этот союз доставляет лэрду хотя бы каплю удовольствия. Не было взглядов восхищения, предназначенных специально для нее, ни свидетельств того, что со временем их дружеские отношения перерастут в настоящую любовь.
        Разве она слишком много ждет от своего будущего мужа? Неужели она так глупа? Или наивна?
        Сон пропал окончательно. Эйлин мерила шагами маленькую спальню. Ей нужен воздух! Решив не будить свою горничную, Эйлин накинула плащ и выскользнула наружу.
        Стражники с некоторым недоумением смотрели, как девушка поднялась по каменным ступеням на защитный вал вокруг замка, чтобы полюбоваться восходом солнца. Никто не остановил ее. С высоты вала был виден не только внутренний двор замка, но и деревня внизу и холмы за нею. Эйлин стала понемногу успокаиваться, а вместе со спокойствием вернулось чувство свободы, которое всегда было так ей необходимо.
        Перегнувшись через парапет, она увидела во дворе две фигуры, выходившие из церкви и направлявшиеся к конюшням.
        В одной фигуре Эйлин узнала священника, в другой - леди Фиону. Хотя лицо женщины было спрятано под капюшоном, но Эйлин догадалась по платью - оно было в истинно английском стиле. Любопытство сменилось недоумением, когда Эйлин увидела, как Фиона обняла священника, села на лошадь и последовала за большой телегой, которую тащила пара волов.
        Спустя несколько минут она скрылась из виду. Эйлин поняла, что поздно окликать леди Фиону. Она спустилась вниз и вернулась в свою спальню. Быстро одевшись, девушка поспешила к конюшням.
        Молоденький помощник конюха был явно загипнотизирован игривой улыбкой Эйлин и даже не поставил под сомнение ее приказ седлать для нее лошадь. Он также не удивился, что у невесты лэрда нет сопровождающего.
        Следующим препятствием были ворота. Сердце Эйлин забилось в предвкушении. Она была дочерью предводителя клана, привыкшая к уважению и повиновению. Что ж, вот и удобный случай проверить, сработает ли ее обычная, не терпящая возражений манера поведения, и бросятся ли люди Маклендона выполнять ее требования.
        Увы, Эйлин ничего проверить не удалось. Старший привратник покинул свой пост, отправившись по нужде, а его помощник - парень, поставленный часовым,- почти до утра гулял на свадьбе своего брата и страдал от перепоя. Поэтому он почти не обращал внимания на покидавших замок. По мнению Эйлин, это было разгильдяйством. Но она считала гораздо более важным, чтобы стража не пускала в замок нежеланных гостей, чем задерживала тех, кто из него выезжает.
        Короче говоря, Эйлин беспрепятственно минула ворота. Чувство свободы опьянило ее. Она пришпорила лошадь и помчалась догонять леди Фиону, прежде чем кто-либо в замке заметит ее отсутствие.
        С каждой милей чувство страха, что ее хватятся, у Фионы постепенно ослабевало. Все шло по плану. Отец Нил сказал охране, сопровождавшей обоз, что Фиона - монахиня, начинает свое паломничество к храму Божьей матери и ей нужно сопровождение. Никто не усомнился в правдивости слов священника, и приняли женщину в седле как должное.
        Волы медленно волокли тяжелогруженую телегу. Фиона ехала посередине дороги, пригибаясь, когда ветви деревьев преграждали ей путь. Неожиданно ее внимание привлек звук мчащейся позади галопом лошади.
        Все мускулы Фионы напряглись. Она повернула голову, стараясь в тумане разглядеть всадника. Боже милостивый, это был не Гэвин! Это вообще был не мужчина, а скорее… женщина. Фиона снова оглянулась, всматриваясь в предрассветную тьму. Эйлин?
        Фиона чуть было не остановилась. Она приподнялась в седле, чтобы увидеть поверх мешков с зерном кучера телеги, но тот даже не повернул головы,- видимо, не слышал грохота копыт.
        Фиона понимала, что ей необходимо остановить Эйлин до того, как ее заметит охрана. Она круто повернула назад и стала выискивать место, где бы они с Эйлин могли поговорить без посторонних ушей. Фиона, испытывая большое желание сбежать, решила, что лучше поговорить с Эйлин и выяснить, почему та ее преследует. Тогда она сможет взять с Эйлин обещание никому ничего не рассказывать.
        Эйлин, натянув поводья, остановилась рядом с Фионой.
        - Леди Фиона! Я узнала вас, когда вы шли по двору со священником.- Она смотрела на Фиону с укором.- Куда вы собрались? И почему уехали так неожиданно, даже не попрощавшись?
        Слова застряли в горле Фионы. Сможет ли она открыть правду, не причинив Эйлин боль?
        - Прости. У меня не было времени попрощаться,- сказала Фиона, намеренно ответив лишь на второй вопрос.
        Эйлин посмотрела на нее с недоверием.
        - Почему вы уезжаете?- снова спросила она.
        В душе Фионы было столько слов и эмоций, но ни одно из них не могло быть озвучено.
        - Настало время мне уехать, Эйлин.
        - Но почему? Вы должны рассказать мне о причине. Клянусь, я не уеду, пока вы не скажете,- сказала Эйлин и в доказательство своих намерений спешилась.
        Фиона пыталась держать себя в руках. Она зашла слишком далеко, и сейчас не может проиграть. Вмешательство Эйлин было совершенно некстати. Неужели она не понимает, что так будет лучше для всех?
        Фиона что-то пробормотала и тоже слезла на землю. Вдали был слышен скрип колес телеги, медленно спускавшейся вниз по дороге. Ничего. Она ее догонит, как только убедит Эйлин вернуться в замок и никому ничего не рассказывать.
        - Я благодарна графу за его доброту и поддержку,- начала Фиона.- Его готовность воспитывать Спенсера освободила меня от этой нелегкой ноши. Но по совести, я больше не могу злоупотреблять его великодушием и гостеприимством, поэтому и уезжаю.
        Эйлин внимательно посмотрела на Фиону.
        - Объяснение очень простое и разумное, но ваши действия доказывают обратное. Почему нужно уезжать тайком под покровом ночи, как вор? А граф знает, что вы уехали? Что вы скрываете, Фиона?
        - Ничего,- ответила Фиона умоляющим тоном.
        Эйлин поджала губы и глубоко вздохнула:
        - В день моего приезда многие женщины в замке горели желанием рассказать о вас. Какие-то грязные, злобные слухи, но я им не поверила. Это были сплетни, а я не хотела в них участвовать.- Эйлин опять внимательно посмотрела на Фиону и ее глаза потемнели.- Выходит, я напрасно к ним не прислушалась? Вы и вправду любовница графа?
        - О, Эйлин.- Фиона непроизвольно подалась вперед, но Эйлин отпрянула. Этот жест больно задел Фиону, но она поняла, что гордость Эйлин была задета гораздо больше.- Клянусь тебе, что все, что было между мной и графом, закончилось в тот момент, когда ты переступила порог замка.
        - А до этого?
        Фиона покраснела и опустила голову.
        - Прошлое уже не имеет значения. Оно миновало и забыто.
        - Не всеми,- сказала Эйлин каким-то уж слишком безразличным тоном.- И уж конечно, не графом.
        - Ты ошибаешься,- прошептала Фиона, не смея поднять глаза.
        - Нет,- тряхнула головой Эйлин.- Что-то тут не так.
        Фиона открыла было рот, чтобы оспорить эти слова, но ее вдруг охватила страшная усталость. Сказалось, видимо, эмоциональное напряжение последних дней. Если бы она сейчас сидела верхом, то наверняка свалилась бы на землю.
        - Возвращайся в замок, Эйлин.- У Фионы больше не было ни сил, ни духу спорить.- Забудь, что тебе говорили, забудь, что ты видела сегодня.
        Продолжай жить и будь счастлива. Пожалуйста.
        Эйлин стояла прямо, отказываясь смотреть Фионе в глаза. Потом, будто что-то внутри нее щелкнуло, и лицо девушки приняло злобное выражение.
        - Вы считаете меня ребенком. Глупой, доверчивой простушкой, робкой, словно новорожденный котенок, который верит всему, что ему говорят, слепо выполняет все, что прикажут, не задает лишних вопросов и не жалуется. Ну, так вы ошибаетесь!
        - Я не считала тебя робкой, Эйлин. Молодой и наивной - да. Но я видела, что у тебя сильный характер, и это сослужит тебе хорошую службу в будущем, когда ты повзрослеешь.
        Эйлин отвергла попытки Фионы успокоить ее.
        - Меня не обманешь, Фиона. Я видела, как граф на вас смотрит.
        - Что?- чуть было не задохнулась Фиона.
        - Он умело это скрывает, но время от времени ему это не удается. Прошу вас, не нужно оскорблять меня, отрицая очевидное.
        Печаль в голосе Эйлин поразила Фиону. Она была так занята собственным горем, что не поняла, насколько Эйлин была огорчена.
        - В таком случае ты понимаешь, почему я должна уехать.
        - Да. Я знаю, что так будет лучше. Но я знаю и то, что если вы от него сбежите, он поедет за вами.
        Сердце Фионы сжалось.
        - Он меня не найдет. Особенно если ты сохранишь мой секрет и ничего не расскажешь.
        - Неужели вы не понимаете, что так будет только хуже? Даже если он вас не найдет, все равно никогда не забудет. Как после этого прикажете жить мне?
        Фиона смотрела на Эйлин, потрясенная ее словами.
        - Ты преувеличиваешь чувства лэрда ко мне. Они не такие сильные и постоянные. Пройдет несколько недель, и я буду для Маклендона всего лишь далеким воспоминанием.
        - Именно об этом я молюсь каждую ночь,- сказала Эйлин.- Я не хочу делиться своим мужем. Я не хочу, чтобы он был в моей постели, а в его сердце и мыслях была другая женщина. Его выбор должен быть добровольным, иначе он мне не нужен.
        - Он уже выбрал тебя. Ты будешь его невестой, его леди.
        Эйлин закрыла глаза, и было видно, как напряглись ее плечи, хотя она старалась остаться спокойной.
        - Граф заключил соглашение с моим отцом. Я послушно с этим согласилась, не зная фактов.
        Как же Фионе было жаль эту девушку! Эйлин молода, но достаточно взрослая, чтобы понимать всю несправедливость женской доли в этом жестоком мире, где властвуют мужчины. Женщины их статуса очень редко имеют право высказывать свое мнение о будущих супругах. Чаще всего им приходится терпеть своих мужей до тех пор, пока смерть не расторгнет брачный союз.
        - Ты не можешь идти против воли отца,- тихо сказала Фиона.
        - Он не станет заставлять меня выйти за графа, если узнает, что его предложение было вынужденным и неискренним. Поэтому я решила, что выйду замуж только в том случае, если лэрд докажет свою верность мне. И он должен дать эту клятву, когда мы будем стоять в церкви рядом, чтобы я могла сама судить о правдивости и искренности его обещаний.
        Глава 17
        Не успела Эйлин сказать это, как со стороны леса по поляне к ним со скоростью молнии стал приближаться отряд воинов верхом на лошадях.
        - Поскольку нас обнаружили,- хладнокровно сказала Эйлин, тряхнув головой,- мы продолжим этот разговор, как только вернемся в замок.
        Мысли Фионы путались. Она мельком взглянула на всадников и вздохнула с облегчением, когда поняла, что Гэвина среди них не было. У нее не хватило бы духу встретиться с ним взглядом. Он наверняка разозлился бы, узнав, что она сделала.
        Всадники приближались. Фиона видела, как комья грязи летели в воздух из-под копыт их коней, а расстояние между женщинами и воинами все уменьшается.
        Фиона хотела было сесть на лошадь, но поняла, что без посторонней помощи это будет затруднительно. Эйлин тоже оставалась на месте. Поднялся ветер, и Фиона видела, как всадники придерживают своих лошадей, натягивая поводья.
        Никто из этих людей не был знаком Фионе, но лицо одного из них она вспомнила. Но на этом человеке не было клетчатого пледа цветов клана Маклендонов или Синклеров.
        - Беги!- неожиданно заорала Фиона.
        Эйлин стояла, не шевелясь, не понимая, что происходит.
        - Быстрее!- кричала Фиона, толкнув Эйлин в сторону дороги.- Надо где-нибудь спрятаться!
        - Но…
        - Эйлин, скорее. Это не люди графа или твоего отца. Скорее!
        На какую-то долю секунды все замерло. А потом Эйлин, приподняв подол юбки, бросилась бежать. Фиона понеслась за ней. Женщинами двигал страх, но они не знали, как спастись. Их единственной мыслью было скрыться от преследователей.
        Они добежали до дороги и оказались в густом кустарнике. Фиона была рада, что у них не было времени сесть на лошадей, потому что крупные животные не смогли бы пройти по узким, заросшим колючими кустами тропинкам. Их ветви хлестали женщин по головам и ногам, но они продолжали бежать.
        - Где же нам спрятаться?- задыхаясь, спросила Эйлин.
        - Не знаю,- ответила Фиона, тяжело дыша.- Ищи, нет ли какой-нибудь пещеры.
        - Мы могли бы залезть на дерево,- прохрипела Эйлин.
        Но у деревьев не было нижних веток, за которые можно было бы ухватиться. Между тем шум погони все приближался.
        - Нам надо разделиться,- крикнула Фиона.- По моему сигналу беги направо, а я сверну налево!
        Но Фиона не успела. Две огромные руки схватили ее за плечи, потом обвились вокруг талии и сжали так, что она почти перестала дышать.
        Услышав сдавленный крик Фионы, Эйлин обернулась, но потеряла равновесие и упала на землю. В тот же момент на нее прыгнул другой человек и, заломив ей руки за спину, ткнул ее лицом в траву.
        - Прекратите! Вы делаете ей больно!- закричала Фиона, стараясь освободиться от железной хватки, но силы были неравны.
        - Если ты не заткнешься, я еще не то сделаю с твоими нежными ручками,- прорычал негодяй.
        Сердце Фионы упало. Она сразу же ощутила слабость во всем теле. Довольные тем, что пленницы больше не сопротивляются, мужчины, не торопясь, связали руки сначала Эйлин, потом - Фионы. Стоя друг против друга, женщины переглянулись, а Фиона крепко сжала губы и затрясла головой.
        Эйлин кивнула. Фиона облегченно вздохнула. Слава Богу, Эйлин поняла, что они должны молчать. Им повезло, что эти двое мужчин были просто людьми, подчиненными кому-то еще. Их вожак, возможно, будет более разумным, и они смогут вступить с ним в переговоры. Если предложить ему выкуп, это может заинтересовать его.
        По крайней мере за Эйлин. А Гэвин, если узнает, что его любовница сбежала, скорее всего не будет склонен расстаться из-за нее со своими деньгами.
        Взяв ее за руку, один из воинов куда-то повел Фиону. Ее и Эйлин притащили на небольшую поляну, где они увидели остальных бандитов.
        - Похоже, вы захватили хорошую добычу,- сказал кто-то командным голосом.- Отличная работа!
        Фиона увидела, как Эйлин, вздрогнув, подняла голову. Перед ними на большом белом жеребце сидел мужчина, красивый, как сам дьявол, с проницательным, оценивающим взглядом. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. По обе стороны от него стояли по два человека, старше него. Однако сомнений в том, кто здесь главный, не было.
        Все лошади были взмылены, что свидетельствовало о длительной погоне. Кто-то подтолкнул Фиону ближе, и она ощутила тяжелое дыхание лошади у себя над головой. Но она не посмела отшатнуться и не дрогнула, надеясь, что этот человек отнесется с уважением к проявлению смелости.
        - Какую из них вы предпочитаете получить первой - рыжую или блондинку?
        - Я не отказался бы иметь такой выбор каждый день недели,- сказал кто-то.
        Некоторые из мужчин засмеялись, другие смотрели с откровенным вожделением.
        Эйлин оцепенела. Фионе захотелось утешить девушку, но руки у нее были связаны, а кроме того, она не решалась отвести взгляд с вожака, понимая, что их судьба зависит исключительно от него.
        - У нас нет претензий к нашим благородным пленницам,- сказал он с кривой усмешкой.- Но графу придется выполнить наши требования, если он хочет вернуть этих леди.
        - Обеих?- раздался чей-то гортанный вопрос.- Почему у него должно быть сразу две хорошеньких бабенки, а у нас ни одной?
        Тот негодяй, который держал Фиону, встряхнул ее так, что у нее стукнули зубы.
        - Если ты настаиваешь, одну мы вернем, а другую оставим себе. На несколько дней.
        - Хватит, Магнус,- приказал вожак. Он сказал это негромко, но взгляд был такой, что все умолкли.
        Бравада Магнуса немного уменьшилась. Он опустил голову и громко выругался, но по-прежнему сжимал руку Фионы.
        - Алек,- обернулся главный к человеку, стоявшему слева от него.
        Тот кивнул и подъехал к Эйлин. Схватив девушку под руки, он поднял ее, словно мешок с зерном.
        Она взвизгнула от ужаса.
        - Успокойся и перестань дергаться, не то я уроню тебя,- сказал Алек, и опять все засмеялись.
        Алек посадил Эйлин в седло боком впереди себя. Она попыталась сохранить равновесие, но со связанными руками сделать это было трудно. Хуже того, по сигналу предводителя Магнус связал ей еще и щиколотки. Теперь Эйлин вообще не могла пошевелиться.
        Алек обхватил Эйлин руками, и Фиона увидела, как девушка прислонилась к нему. Это казалось странным, но иначе поступить было нельзя - она соскользнула бы с седла и упала на землю.
        Когда Эйлин была «устроена», человек на белой лошади протянул Фионе руку. Она покачала головой и отступила на шаг. И тут она разглядела его лицо.
        Было что-то знакомое в глубине этих темно-голубых глаз и в очертаниях щек и подбородка. Суровость черт красивого лица главаря угадывалась безошибочно и вместе с тем странным образом кого-то напоминала. Кого-то, кто был знаком Фионе.
        Ком застрял в горле Фионы, когда она поняла, кто перед ней. На мгновение она остолбенела - разум пытался отрицать то, что видели глаза.
        - А вы поедете со мной, леди Фиона.- Голос мужчины струился как лионский шелк.
        Эйлин от изумления широко открыла глаза, но Фиону не удивило, что этот человек знает, кто они.
        - Как прикажете, мастер Гилрой,- ответила она.
        Что-то мелькнуло в лице предводителя, и Фиона поняла, что ее подозрения подтвердились. Это был единокровный брат Гэвина, его заклятый враг. Однако Фиона была не настолько глупа, чтобы бросить ему вызов в присутствии его людей. В данный момент Гилрой был единственным, кто стоял между ними и жестоким обращением, возможно, даже изнасилованием.
        Фиона стояла молча, не выдавая своего волнения. Гилрой обхватил ее за талию и без всякого усилия поднял, словно она весила не больше младенца, и посадил в седло впереди себя. Магнус так крепко связал ей ноги, что веревка больно впилась в ее нежную кожу.
        - Мы уезжаем.- Гилрой ударил шпорами в бока лошади, и она тут же тронулась с места.
        Это была бешеная скачка. Фиона сидела в неудобном положении, да еще со связанными руками и ногами, так что ей с трудом удавалось удерживать равновесие. Она боялась, что упадет под копыта лошади и будет неминуемо затоптана. Но Гилрой крепко держал ее железной рукой, прижимая к своей мускулистой груди.
        Пот градом катился по спине Фионы. Мысленно она молилась о своем спасении, но молитва очень скоро превратилась в богохульство, а потом она и вовсе стала клясть себя за то, что так легко попалась в руки Гилроя.
        Она знала, что Гилрой попытается каким-то образом использовать пленниц, чтобы отомстить Гэвину. Если им повезет, он потребует выкуп. Фионе было невыносимо думать, насколько велика вероятность, что он изобьет или даже убьет обеих женщин, чтобы расквитаться с графом.
        Она молилась, чтобы в Эване Гилрое осталась хотя бы капля совести, поскольку он все же был из благородного рода Маклендонов. Это была ее единственная надежда.
        Спустя несколько часов они проехали через лесную чащу и оказались в небольшой долине. Фиона не имела никакого представления ни о том, как долго они ехали, ни даже в каком направлении. Хотя Гэвин лучше знал эту местность, чем она, Фиона начала опасаться, что ему будет нелегко их найти.
        Они объехали долину, и Гилрой вскоре дал знак остановиться. Отдав поводья подбежавшему человеку, он спешился, схватил Фиону и поставил ее на землю.
        У нее затекли все мышцы, и она с трудом держала равновесие. То же самое ощущала и Эйлин, но Алек помог ей устоять на ногах. Поскольку Фиона не была удостоена подобной вежливости, она была благодарна за то, что хотя бы не упала.
        Когда все уже спешились, у Фионы появилась возможность разглядеть тех, кто сопровождал Гилроя. Это была довольно разномастная толпа, все были старше Гилроя, за исключением одного паренька. Мужчины смотрели на Фиону и Эйлин с некоторым интересом, и лишь двое - с явным вожделением.
        От этих взглядов в сердце Фионы закрался страх, но она его не выдала. Она не позволит себе запаниковать! Еще не все потеряно - их схватили, но пока не причинили никакого зла.
        По сигналу Гилроя Алек обхватил Эйлин за талию левой рукой, а Фиону - правой и потащил обеих в тень высоких деревьев на краю поляны. Когда он их отпустил, они упали, чем вызвали всеобщий дружный смех. Пытаясь вернуть свое достоинство, Фиона перевернулась на живот и чуть было не угодила подбородком в макушку Эйлин.
        - Мы должны попытаться сбежать,- шепнула Эйлин.
        Фиона не могла удержаться от улыбки. Смелость смелостью, но они не могут позволить себе совершить такую глупость.
        - Вряд ли мы далеко доберемся, если будем катиться по лесу, как два бревна,- сказала Фиона, подняв связанные руки в знак доказательства.
        - Я имела в виду - когда нас развяжут,- обиделась Эйлин.
        - Боюсь, это случится не скоро.
        - Не могут же они держать нас связанными бесконечно!
        Фиона лишь подняла брови. Эйлин долго сердито смотрела на нее, но потом ее плечи безвольно поникли.
        - Граф спасет нас,- все же заявила Эйлин, но Фиона уловила в ее голосе нотки безнадежности.
        Фиона повернулась на бок и стала наблюдать за мужчинами, которые сбились в кучу и что-то горячо обсуждали. Долетавшие до ее слуха слова были неразборчивы, так что следить за разговором было невозможно.
        Какой-то скрипучий звук с другого конца долины привлек внимание Фионы. Это оказалась телега с зерном, за которой она ехала утром.
        Эта телега совершенно очевидно была изначально целью Гилроя. Заложники оказались лишь дополнительной наградой для него, и он решил воспользоваться такой удачей. Если бы ситуация не была такой ужасной, Фиона посмеялась бы над иронией судьбы. Отец Нил так заботился о ее безопасности, когда она покинет замок, что настоял, чтобы она следовала за обозом, а в результате ее путь пересек самый презираемый и опасный враг графа Киркленда.
        Преступники быстро разгрузили мешки с зерном, пересчитали их и приторочили на спины нескольких лошадей, а волов отвели в сторону.
        - Телега совсем целая,- пробормотал кто-то.- Не знаю, зачем надо ее разрубать на куски.
        - Я хочу, чтобы до темноты все было сделано,- сказал Гилрой.- Постарайтесь не оставлять никаких следов, включая колеса. Дрова распределите между домами в нашей долине.
        - Волов отведите в Реншир к мяснику,- добавил Алек.- Он возьмет себе порядочный кусок и не будет задавать вопросов, откуда мясо.
        Когда мужчины, получившие задания, ушли, среди остальных возникла другая, более продолжительная дискуссия, причем с шумом и отдельными выкриками. Резким взмахом руки Гилрой прекратил спор. Все затихли.
        Выхватив кортик, Гилрой подошел к пленницам. Фионе с трудом удалось сесть. Со связанными руками и ногами этот маневр был нелегким, но она справилась. Эйлин попыталась сделать то же самое, и они прислонились друг к другу.
        - Я развяжу вас, но предупреждаю - с вами ничего не случится, только пока вы меня слушаетесь,- сказал Эван.
        Предупреждение прозвучало страшнее, чем угроза, но Фиона не собиралась спорить. От веревок у нее онемели руки и ноги. Эйлин, понятно, чувствовала то же самое.
        - Мы сделаем все, что вы скажете,- сказала Фиона и протянула связанные руки.
        Одним махом Эван разрубил веревки. Кровь прилила к рукам Фионы, причиняя боль. Он еще раз взмахнул кинжалом и освободил ее ноги. Струйка крови потекла по ноге там, где грубая веревка натерла кожу. Схватив подол платья, Фиона попыталась остановить кровь.
        - А что со мной?- тихим, дрожащим голосом спросила Эйлин.
        Губы Гилроя искривились в улыбке.
        - Ты не согласилась на мои условия,- сказал он, приблизив кинжал к лицу Эйлин. Она вскрикнула, но почти беззвучно, словно вздохнула.
        - Осторожно,- предупредила Фиона и закрыла собой Эйлин.
        Гилрой удивленно отпрянул:
        - А я подумал, ты хочешь, чтобы я перерезал ей горло.
        - Что?- в шоке от этих страшных слов воскликнула Фиона.
        - Если она будет мертва, миледи, граф не сможет сделать ее своей женой.
        - Что вы такое говорите!- еще больше ужаснулась Фиона.
        Эван наклонился к Эйлин, и она в страхе отшатнулась, но это его не остановило. Он быстро разрезал веревки сначала на ее руках, а потом на ногах. Фионе показалось, что его взгляд слишком долго задержался на изящных икрах Эйлин. Увидев, что Фиона смотрит на него, он скорчил гримасу и прикрыл ноги Эйлин подолом ее платья.
        Все же Фиона успела заметить нехороший блеск в глазах Гилроя и стала лихорадочно думать о том, как далеко им удастся убежать.
        - Помни, что ты мне обещала,- словно читая ее мысли, предупредил Гилрой.- Я тебя очень быстро поймаю, и тебе это не понравится.
        - Мы обещали слушаться вас,- с достоинством сказала Эйлин.- Но мы не обещали, что не сбежим.
        - Я вижу, лэрд Синклер воспитал храбрую девицу.
        Эйлин гордо подняла голову:
        - Я не девица, сэр, я леди.
        Широкая улыбка Гилроя напомнила Фионе Гэвина, и она тоже чуть было не улыбнулась. У нее появилась надежда, что, несмотря на грубость и высокомерие, в этом человеке все же была хотя бы капля чести.
        - Будь ты девицей или леди, ты все равно в моих руках, и станешь делать то, что я скажу.
        К лицу Эйлин прилила кровь.
        - Мой отец посадит твою голову на кол, если ты посмеешь плохо со мной обращаться!
        - Пусть сначала поймает меня.
        - Эван!
        Все обернулись на голос. Неподалеку стоял Алек с серьезным видом, явно пытаясь удержать некоторых из своих людей. Выражение лица Гилроя стало задумчивым.
        - Вы должны все время находиться в поле моего зрения. Поняли?
        - Граф хорошо вам заплатит, если мы вернемся целыми и невредимыми,- вырвалось у Фионы.
        Гилрой нахмурился.
        - Мне нужны не деньги, леди Фиона. Впрочем, я подозреваю, что вы уже догадываетесь обо всем.
        После этого загадочного заявления Гилрой повернулся и отошел.
        Эван громко выругался. Подзуживаемые недовольным Магнусом, разбойники снова начали препираться. Некоторые не могли решить, какой выкуп можно потребовать за женщин. Другие, наоборот, считали глупостью сообщать графу, что это отряд Гилроя захватил пленниц. А еще несколько человек полагали, что надо просто избавиться от обеих леди.
        Гилрой знал по опыту, что все эти горячие споры рано или поздно окончатся дракой и, в конце концов, обернутся против него.
        Когда Эван увидел, как леди Фиона и леди Эйлин выехали из замка без какого-либо сопровождения и практически без защиты, если не считать нескольких мужчин, охранявших телегу с зерном, он посчитал это большой удачей. Но сейчас дело может обернуться большими неприятностями, если только он позволит этому совершиться.
        Должен же существовать способ обернуть все в свою пользу! Обе женщины были большой наградой, но по правде говоря, Эван не хотел, чтобы все свелось просто к деньгам. Однако, судя по недовольным голосам и раздражению его сторонников, ему, наверное, придется пойти на компромисс и сделать то, что требует большинство.
        Эвана выводили из себя бесконечные просьбы, большинство которых были так или иначе связаны с унижением его брата. Приспешники Гилроя требовали заставить Маклендона встать на колени и засвидетельствовать Эвану свое почтение перед лицом всего клана, еще до того, как Гилрой будет признан законным и уважаемым сыном графа Киркленда, а не бастардом без имени и наследства.
        Другие планы были не столь грандиозны: получить прощение всех прошлых прегрешений, обещание амнистии всем людям за обещание жить как законопослушные люди, а не преступники, даровать Гилрою недвижимость на земле Маклендонов с правом иметь свою армию. Не обязательно, чтобы это был огромный замок. Достаточно небольшого поместья, которое будет принадлежать одному Эвану, и он сможет всем распоряжаться по своему усмотрению.
        Желания Эвана диктовать его воображением, но на самом деле он знал, что граф не согласится на выполнение даже одного из них. А если согласится, то будет мстить.
        - Если мы будем удерживать женщин, требуя выкуп, граф узнает, кто мы такие,- настаивал Магнус.
        - Нет,- возражал Эван.- Переговоры с графом буду вести я. Он ни о ком из вас не узнает, можешь быть спокоен.
        Некоторые мужчины, смягчившись, согласились с Гилроем, но это не устроило Магнуса:
        - Женщины всех видели. Они могут описать нас.
        Эван пожал плечами:
        - Мы и так живем вне закона. Какое имеет значение, если Маклендоны узнают, как вас зовут?
        Этого не следовало говорить. Многие потупили взгляды, избегая смотреть на Эвана.
        - Если граф узнает, кто мы такие, нас будут преследовать до конца нашей жизни,- сказал Алек.- Мы никогда не сможем жить с нашими семьями нормальной крестьянской жизнью.
        - Да, и они будут страдать за наши грехи,- добавил Магнус.
        Эван понимал, что все это его вина. Магнус был страшно жаден. Он уже несколько месяцев ждет, что появится возможность бросить вызов Эвану как лидеру. Сможет ли он удержать его на этот раз? Или будет вынужден драться?
        - Что конкретно ты предлагаешь, Магнус?
        Губы Магнуса дрожали от сдерживаемого возбуждения.
        - Мы не можем рисковать, отпуская их. Почему бы нам сначала немного не позабавиться?
        Эван даже не пытался скрыть своего отвращения.
        - То есть изнасиловать? А потом убить? Ты это имеешь в виду? Так и скажи.
        Магнус поскреб щетину на подбородке.
        - Мы не можем рисковать. Они расскажут графу, кто мы,- вновь начал он гнуть свою линию.
        - Сомневаюсь, что лэрд Синклер не отомстит за смерть дочери. Ты хочешь, чтобы на наши головы обрушился гнев Синклеров и Маклендонов?
        - Эван прав. Незачем напрашиваться на неприятности,- выступил вперед Алек.- Мое мнение - мы получаем выкуп за девушку Синклер. Она стоит немало.
        Жадность очень быстро взяла верх.
        - А что с англичанкой?- спросил Эван.
        Алек пожал плечами:
        - Оставим.
        - Оставим?- Глаза Эвана потемнели.- В качестве кого? Твоей игрушки?
        - Я подумал, что это будет справедливо.
        - Нет,- отрезал Эван.- Я тебя выслушал, а теперь мне надо подумать. Как только я приму решение, то дам вам знать.
        - А если мы не согласимся с твоим решением?- ехидно спросил Магнус.- Что тогда?
        Эван оглядел всех и рассмеялся. Но смеялся он один. Остальные даже не улыбнулись.
        - Довольно!- воскликнул он.- Я по-прежнему отвечаю за все. Кто больше не хочет быть со мной, может уйти.
        - Мы не хотим уходить.- Магнус сплюнул.- Но мы больше не хотим, чтобы ты нами командовал.
        - Хорошо. Если это то, что вы хотите, пусть будет так.- С решимостью во взгляде Эван обнажил меч. Магнус и еще двое сделали то же самое.
        Черт! Похоже, дело принимает опасный оборот.
        Глава 18
        К тому времени, когда подтвердилось, что Фиона и Эйлин исчезли из замка, Гэвина охватила страшная ярость. Но как бы он ни был взбешен, он знал, что ему нужна ясная голова. Когда, наконец, к нему привели отца Нила, пришлось держать в узде свои чувства.
        Когда священник рассказал о плане Фионы покинуть замок и о своей роли в ее отъезде, Гэвин был просто вне себя от гнева.
        - Я могу свернуть вам шею за это, несмотря на то, что вы священник!- гремел Гэвин.
        Отец Нил опустил голову:
        - Я страшно сожалею, милорд. Никогда не прощу себе, если с леди Фионой случится что-нибудь непоправимое. Или с леди Эйлин.
        Гэвин еле сдерживался.
        - Убирайтесь с глаз моих, пока я чего-нибудь не натворил,- рявкнул он.
        Отец Нил поспешил уйти.
        Гэвин глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Слава Богу, рядом были Коннор, Дункан и Эйдан.
        - Нам теперь по крайней мере известно, что леди Фиона ушла вместе с телегой с зерном, направлявшейся на север,- сказал Эйдан.- А леди Эйлин вскоре последовала за ней. Так что не так уж трудно будет их найти.
        - Но обоз выехал рано утром,- возразил Дункан.
        - Телега была тяжело нагружена мешками с зерном, и тащили ее два вола. Небольшой отряд всадников легко догонит ее до темноты.
        Гэвин кивнул. Спокойствие Эйдана передалось и ему. Не медля, все трое братьев отправились в конюшню. Лошади уже были оседланы, когда внезапно со сторожевой башни раздался крик.

«Господи, что еще?» - пронеслось у Гэвина в мозгу.
        Группа людей, шатаясь, вошла во двор. Их лица были в пыли и грязи, глаза припухли и покраснели.
        - На нас напали грабители, милорд,- жалобно произнес один из них.- Они украли зерно, телегу и волов.
        - Я ничуть не сомневаюсь, что это был Гилрой и его воровская шайка,- добавил другой.
        - А где женщина, которая была с вами?- спросил Гэвин.
        - Она следовала за нами всего несколько часов, пока ее не догнала другая леди. Я думаю, дальше они поехали вместе.
        - И ты их отпустил?- вскричал Гэвин.
        - Наша задача была сопровождать и охранять зерно, милорд.
        Коннор схватил Гэвина за руку.
        - Может быть, женщинам удалось скрыться,- с надеждой в голосе сказал он.
        Гэвин на минуту задумался.
        - Нет, если бы они были свободны, то вернулись бы. Боюсь, что сегодня Гилрою досталось гораздо больше, чем телега с зерном.
        Гэвин начал ходить кругами, представляя себе, что могло случиться с Фионой и Эйлин. Он был в отчаянии.
        - Как ты думаешь,- спросил Эйдан,- Гилрой понимает, какую захватил добычу?
        - Конечно, понимает.
        - Тогда он запросит за женщин выкуп,- сказал Дункан.
        - Может, мы подождем, пока Гилрой свяжется с нами и выдвинет свои требования?- предложил Коннор.
        Гэвин провел рукой по волосам. Сидеть и ждать, пока объявится Гилрой? Да никогда!
        - Мы все вместе поедем на то место, где было украдено зерно, разделим самых сильных своих людей на четыре группы и разошлем их в четырех направлениях - на север, юг, восток и запад. Каждый из нас возглавит одну команду. Мы прочешем все наши владения, если понадобится. Мы не вернемся, пока не найдем леди Фиону и леди Эйлин.
        Трое братьев согласились с лэрдом.
        - Мы вернем их. Целыми и невредимыми,- сказал Дункан.
        Эйдан занялся экипировкой людей. Гэвин распорядился подготовить лошадей.
        Гэвин уже сидел в седле, с нетерпением наблюдая за тем, как его люди готовятся покинуть замок, когда чей-то испуганный голос заставил его опустить глаза.
        - В чем дело?
        Перед ним стоял Спенсер. Братья переглянулись.
        - Это из-за моей матери?- спросил Спенсер, вытирая нос тыльной стороной ладони.- Скажите мне, милорд! Пожалуйста!
        - Леди Фиона и леди Эйлин пропали,- сказал Гэвин.- Мы сейчас поедем их искать.
        - Но я слышал, как кто-то сказал, что обеим грозит серьезная опасность. Это правда?
        Этот вопрос заставил Гэвина напрячься.
        - Возможны неприятности,- согласился Гэвин.- Поэтому мы так и спешим.
        Спенсер выглядел расстроенным.
        - Это моя вина. Я должен был вам все рассказать.
        Гнев снова охватил Гэвина, но он сдержался.
        - Что ты об этом знаешь, Спенсер?
        - Мама послала за мной рано утром, когда еще не рассвело. Она хотела попрощаться. Я просил ее не уезжать, но она настаивала, что это необходимо.
        - Она сказала, куда едет?
        - Нет. Сказала только, что напишет мне, когда устроится в безопасном месте.- Спенсер был сам не свой.- Мне очень жаль, что я скрыл это от вас, милорд. Простите меня.
        Разочарование охватило Гэвина, но не потому, что Спенсер предал мать, а потому, что не получил от мальчика никакой дополнительной информации, которая помогла бы им найти Фиону.
        - Никогда не извиняйся за то, что был правдив и честен. Но ты должен запомнить клятву рыцаря - защищать свою леди, даже если леди иногда этого не желает.
        Спенсер кивнул, но вид у него был несчастный. К сожалению, у Гэвина не было времени и дальше наставлять и утешать Спенсера.
        Он уже собрался выехать из конюшни, но вовремя успел натянуть поводья и остановиться до того, как наехать на что-то под копытами лошади. Все, кто это видел, хором выругались, и Гэвин был полностью согласен с ними. Но когда он рассмотрел, что это за существо перебежало ему дорогу, его раздражение как рукой сняло. Это был верный друг Фионы - лохматый пес. Словно понимая, что он только что избежал гибели, он послушно сел, бешено виляя хвостом.
        - Сходите в комнату леди Фионы и принесите какую-нибудь ее вещь, которая сохранила ее запах,- приказал Гэвин.
        - Я схожу,- вызвался Спенсер.
        - И поторопись!- крикнул Гэвин ему вслед.
        Хромота Спенсера была еще более заметна, когда он попытался бежать, но все же мальчик вернулся довольно быстро с голубым шелковым платьем, которое Гэвин сразу же узнал.
        Сердце лэрда тревожно сжалось, когда он понял, что Фиона нарочно не взяла с собой его подарок. Но платье поможет им в поисках.
        - Давай его сюда,- нетерпеливо сказал Гэвин, протягивая руку за платьем.- Мы доедем до того места, где захватили телегу с зерном, а потом будем надеяться, что пес возьмет след, который приведет нас к Фионе.
        - Возможно, это сработает,- скептически заметил Эйдан.- Собаки умеют брать след оленей и кроликов.
        - Стоит попытаться,- сказал Гэвин, поспешно скатывая платье в комок и запихивая его в седельную сумку.
        Спенсер схватил поводья коня Гэвина.
        - Пожалуйста, милорд, могу я поехать с вами?
        Это было исключено. Они поскачут во весь опор, и Спенсер будет их только задерживать, но было бы жестоко так грубо убивать надежду в глазах мальчика.
        - Мне нужно, чтобы ты остался здесь на тот случай, если женщины вернутся в замок. Сделаешь это для меня?
        Хотя было видно, что Спенсер разочарован, он согласно кивнул. Гэвин нагнулся и потрепал его по плечу.
        - Мужайся, Спенсер. Я не прекращу поиски, пока твоя мать не найдется.
        Фиона и Эйлин сидели в стороне от лагеря и с растущим беспокойством прислушивались к разговору Гилроя со своими людьми.
        - Если они начнут драться, надо этим воспользоваться и улизнуть,- пробормотала Эйлин.
        - У нас не будет шанса сбежать, если мы не доберемся до своих лошадей. А они на другом конце лагеря,- ответила Фиона.
        Обе женщины, вздохнув, посмотрели на два ряда привязанных к деревьям лошадей, до которых невозможно было незаметно добраться, а тем более быстро.
        - Может, нам удастся спрятаться в лесу до того, как бандиты схватятся за мечи?- продолжала фантазировать Эйлин.- Они будут так заняты своими распрями, что не сразу обратят внимания на то, что нас нет, и мы этим воспользуемся.
        Фиона взглянула на ссорящихся мужчин. Хотя они с жаром обсуждали свои проблемы, она заметила, что некоторые из них не выпускали пленниц из поля зрения.
        - Там слишком много зорких глаз. Будем надеяться, что Гилрой удержит своих людей от кровопролития.
        Лязг выхваченных из ножен мечей, раздавшийся минутами позже, опроверг высказывание Фионы. Двое стояли с оружием наготове, а Гилрой - напротив.
        - Двое на одного? Неужели никто не встанет рядом с ним,- в гневе воскликнула Эйлин.
        - Очевидно, никто,- ответила Фиона, и ее охватило страшное предчувствие. Опершись руками о колени, она обхватила голову руками. Думай! Должен же быть выход из этого кошмара!
        - Святая дева Мария!- Эйлин быстро перекрестилась и, побледнев, придвинулась ближе к Фионе.
        Фиона зажмурилась, но при первых звуках ударов мечей ее глаза непроизвольно открылись.
        Фиона пыталась увидеть тех, кто дрался, но люди стояли вокруг них плотным кольцом. Дрались без щитов, что делало поединок еще более смертельным. Гилрой наносил удары справа и слева с невероятной точностью и так же умело отбивался. Один из соперников попятился назад, но следившие за поединком толкнули его обратно в круг.
        А Гилрой тем временем расправлялся со вторым человеком. Каждый его удар сопровождался чудовищным рыком, который был таким же мощным, как оружие. Он парировал один удар за другим, потом, отбросив со лба пропитанные потом волосы, стал ждать, от которого из двоих стоявших перед ним противников следует ждать нападения.
        А те многозначительно переглянулись между собой.
        О Боже, только не это! С бьющимся сердцем Фиона смотрела, как оба соперника одновременно напали на Гилроя. Гилрой поднял обеими руками тяжелый меч высоко над головой и взмахнул им сначала налево, затем направо.
        Кровь брызнула во все стороны. Мужчины упали на землю - один держался за живот, другой - за плечо и шею. Смертельно раненных людей оттащи ли в сторону. Яркая красная кровь окрашивала их последний путь.
        Фиону чуть было не вырвало. Сколько крови! Но еще более ужасным были какие-то лающие звуки дыхания, вырывавшиеся из горла Гилроя. Видно было, что он выбился из сил. Именно на то и рассчитывал этот презренный червь Магнус. Теперь только Фиона поняла, что все было так и задумано: сначала было разрешено драться этим двоим, притом что это уже был явный риск. Тот, кто убил бы вожака, должен был занять его место.
        Магнус знал, что Гилрой лучше всех владеет мечом и может справиться с двумя противниками сразу. Но Эван все же устанет, а это увеличит шансы Магнуса, если он будет биться с измотанным Гилроем.
        Фиона заметила, что перед тем, как Магнус вступил в схватку против Гилроя, он бросил плотоядный взгляд на Эйлин. У Фионы пресеклось дыхание.
        Это из-за нее их схватили, и они оказались в смертельной опасности. Правда, Фиона не знала, что Эйлин поедет за ней вслед, но вина все равно на ней. Она должна сама отвечать за свои грехи. Эйлин ни в чем не виновата и не заслуживает столь страшной участи.
        Фиона не сомневалась, что участь эта будет действительно чудовищной. В свое время она повидала много воинов, чтобы сейчас увидеть такой же жадный блеск в глазах Магнуса и понять, что долго сдерживаемая ярость в конце концов вырвется наружу.
        И эта ярость будет направлена против нее и Эйлин. Если Гилрой проиграет этот бой, они с Эйлин обречены.
        Магнус взмахнул мечом над головой Гилроя, но тот в последнюю секунду отклонился влево, и меч со свистом скользнул мимо. Магнус что-то прорычал и повторил маневр, но Гилрой ударил его мечом по колену. Магнус рухнул на землю, изрыгая проклятия.
        Гилрой нацелился, чтобы нанести следующий удар, но Магнус откатился вправо и избежал ранения. Потом он вскочил на ноги и начал нападать, неумолимо продвигаясь вперед. Гилрой ловко уклонялся от всех выпадов, но это была защита.
        Магнусу явно не хватало изящества, но он с лихвой восполнял этот недостаток грубой силой и решимостью, а его рука, казалось, не уставала.
        Магнус попал острием меча в плечо Гилроя и проткнул кожаный нагрудник. Гилрой отскочил, и Фиона увидела, как по его плечу потекла кровь. Это была лишь тонкая струйка, но она подстегнула азарт Магнуса.
        Он стал наступать еще напористее. В какой-то момент он ударил по мечу Гилроя снизу вверх. Меч выскользнул из рук Гилроя и отлетел далеко в сторону. Торжествующий крик вырвался из горла Магнуса, и он направил острие своего оружия прямо в лицо Гилроя.
        Все замерли. От страха Фиона тихо застонала. Эйлин закрыла лицо обеими руками.
        Глаза Магнуса горели огнем от возбуждения. Он сделал очередной выпад вперед, но Гилрой отклонился и выхватил из ножен кинжал. Магнус потерял равновесие и, спотыкаясь, сделал несколько шагов вперед. Гилрой быстро воспользовался своим преимуществом и ударил Магнуса в незащищенную ямку внизу горла, воткнув лезвие оружия по самую рукоятку.
        Магнус рухнул на землю, не успев понять, что произошло. Фиона стояла как вкопанная, не в силах оторвать взгляд от бездыханного тела.
        Жуткая тишина воцарилась кругом. Алек наклонился над Магнусом, а потом обвел взглядом остальных мужчин и сказал:
        - Он мертв.
        Плечи Гилроя обмякли, но он быстро пришел в себя и направил острие кинжала на притихших соратников. Громким срывающимся голосом он спросил:
        - Есть еще желающие бросить мне вызов в этот прекрасный день?
        Бой закончился, а возбуждение, наоборот, началось. Раздался лай собаки, а вслед за этим на поляну внезапно ворвалась группа всадников во главе с Гэвином. Он скатился с лошади и бросился на Гилроя, минуя его людей, которые были так поражены, что не успели выхватить свое оружие.
        - Бог свидетель, я насажу твою дурную голову на кол за это преступление!- громовым голосом воскликнул Гэвин.
        Гилрой мгновенно обернулся, и граф едва смог уклониться от взмаха его кинжала. Но Гэвин уже был совсем рядом со своим сводным братом. Он схватил его за волосы и дернул назад его голову. Приставив острие меча к горлу Гилроя, Гэвин слегка надавил на оружие, так что выступила кровь.
        По выражению лица графа было видно, что он, не задумываясь, отсечет бастарду голову. Но даже за все свои жестокие, преступные дела Гилрой, по мнению Фионы, не заслужил такой участи. Она также была уверена, что настанет день, когда граф пожалеет о своем поступке.
        - Нет!- Не понимая, как это могло произойти, Фиона оказалась возле Гэвина и схватила его руку, в которой он держал меч.- Гэвин, пожалуйста, не надо! Пощади его.
        - После всего, что он сделал?- в недоумении спросил Гэвин.
        - Мы с Эйлин не пострадали.
        - Да,- подтвердила Эйлин.- Мы просто напуганы.
        - Вы что, обе сошли с ума? Гилрой вас похитил!
        - Не совсем так,- возразила Фиона.- Он не разрушал стены и не врывался в замок. Мы попались ему в лесу, и он просто-напросто воспользовался ситуацией.
        Гэвин смотрел то на Фиону, то на Эйлин и качал головой.
        - Не вижу разницы.
        Пожалуй, и Фиона ее не видела, но она настаивала на своем, зная, что необходимо помешать кровопролитию.
        - Защищая нас, Гилрой, между прочим, убил троих своих людей. Я понимаю, что это не оправдывает других его поступков, но прошу быть справедливым, а не сводить счеты.
        Гэвин презрительно фыркнул:
        - Эти люди не имели для него никакого значения. Такие, как Гилрой, запросто пойдут на убийство.
        - Нет, вы неправы,- возразила Фиона.- Я наблюдала за его лицом, когда он дрался. Гилрой делал лишь то, что было необходимо, но не получал от этого удовольствия. Он не просто грубый негодяй. Мне кажется, ему не чужда честь.
        - Тогда пусть умрет благородной смертью,- сказал Гэвин, не скрывая своего гнева.- На конце веревки.
        - Нет!- решительно заявила Эйлин.- Если вы это сделаете, я попрошу отца разорвать союз с королем Робертом и отказать ему в своей поддержке.
        Гэвин склонил голову набок и пристально посмотрел на Эйлин, не веря своим ушам.
        - Не смейте мне угрожать! Графиня Киркленд почтительно преклонит колени в знак глубокого уважении нашего законного короля,- проревел Гэвин.
        Эйлин вытянулась во весь свой небольшой рост, вскинула подбородок и посмотрела Гэвину прямо в глаза.
        - Мы оба знаем, что я никогда не буду графиней Киркленд, Гэвин Маклендон. Поэтому я спрашиваю: вы хотите сохранить союз между нашими кланами, или готовы выбросить его на помойку? Выбор только за вами.
        С этими словами Эйлин повернулась и направилась к своей лошади.
        - Жаль, что у тебя не будет шанса затащить эту девушку к себе в постель,- поддразнил Эван.- Она милашка, и могла бы доставить тебе удовольствие.
        - Заткнись.- Гэвин дал Гилрою тумака и подтолкнул к двум ожидавшим их воинам.- Не забывай, я все еще могу сделать так, чтобы тебя повесили. Поэтому следи за своим языком, не то я перекину веревку через этот крепкий сук и повешу тебя сам.
        Воины лэрда увели Гилроя. Гэвин обратил свое внимание на Фиону.
        Выражение его лица было страшным.
        Фиона несколько раз пыталась что-то сказать графу, как-то оправдаться, но продолжала молча смотреть на него, словно не зная, какие подобрать слова. А Гэвин, скрестив руки на груди, нетерпеливо ждал.
        Она ослушалась его, подвергла себя серьезной опасности, напугала его и заставила искать себя. Он по крайней мере заслужил объяснений, и пусть они будут правдоподобными, черт возьми!
        - Не могу поверить, Фиона,- наконец сказал он.- Именно когда я жду, что ты заговоришь, ты молчишь. В чем дело?
        - Я благодарна тебе за то, что ты пришел нам на помощь. Я думала, охрана телеги с зерном будет надежным эскортом, но я ошиблась.
        Фиона явно избегала смотреть ему в глаза, и Гэвину это не понравилось. Он взял любовницу за подбородок и, повернув ее голову, заставил Фиону смотреть ему прямо в лицо.
        - Почему ты от меня сбежала?
        Ее глаза наполнились слезами.
        - У меня не хватило бы сил покорно стоять рядом, когда ты будешь сочетаться браком с другой женщиной.
        - Почему?
        Вырвавшись из его рук, Фиона покачала головой:
        - Не знаю.
        - Почему?- повторил он.
        Фиона хотела убежать прочь, но Гэвин схватил ее и опять заглянул ей в глаза.
        - Гордость,- наконец пробормотала она, опустив голову.- Гордость заставила меня уехать.
        - Только гордость?
        Фиона стояла молча, сжав кулаки, но дрожащие губы свидетельствовали о ее терзаниях.
        Гэвин думал, она уехала, потому что любит его, так же, как он ее. Неужели он ошибся? Неужели только гордость подсказала ей такой необдуманный выход?
        Сегодня он чуть было не потерял Фиону. Он не позволит, чтобы она снова ушла от него. Хотя в себе он не был так уверен.
        - Леди Эйлин только что отвергла меня, и довольно твердо. И так громко, что наверняка ее услышали в Лондоне.
        Он надеялся вызвать у Фионы улыбку, но она, вздрогнув, отвернулась.
        - Эйлин, конечно, расстроена после этого тяжелого испытания. Я уверена, что когда она поговорит с отцом, все уладится.
        - Я не женюсь на ней.
        Гэвин бросил эти слова словно перчатку сопернику и стал ждать, что скажет Фиона. Будет ли она счастлива, если свадьба с Эйлин не состоится? Достаточно ли этого, чтобы она вернулась?
        - Если и не на леди Эйлин, то на какой-нибудь другой благородной шотландке,- глядя в землю, прошептала Фиона.- Мы оба понимаем, что этого хочет твой король, и требует от тебя долг лэрда.
        - Есть другие способы исполнить свой долг.
        Фиона немного воспрянула. Она взглянула на Гэвина, и он поразился гамме эмоций, которые отразились на ее лице.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Это означает, что я могу служить своему королю и будучи женатым на англичанке,- заявил Гэвин.
        Фиона издала сдавленный возглас.
        - Ты не можешь на мне жениться,- шепотом произнесла она.
        - Почему?
        - Почему, почему! Пожалуй, сегодня это - твое самое любимое слово. С ума можно сойти!
        Ей даже захотелось топнуть ногой, чтобы быть более убедительной.
        А Гэвин не смог скрыть улыбки. Он так сильно любил Фиону, что ему было почти все равно, что ее сердце не так переполнено любовью, как его. Он был уверен, что со временем она полюбит его так же сильно, как и он - ее.
        - Что тебя так расстроило?- Улыбка Гэвина стала шире.
        - Я не люблю, когда меня поддразнивают, милорд. Это жестоко.
        - Прошу прощения. Я не хотел быть жестоким, хотя знаю, что плохо поступил с тобой. Я лишь могу молить Бога, чтобы ты меня простила.- Он нежно поцеловал ее в лоб, а потом в щеку.- Ах, Фиона, мне давно пора признаться, что творится в моем сердце. Я люблю тебя и всегда буду любить!
        Она смотрела на него без всякого выражения. Разве не должна женщина радоваться, когда ей признаются в любви?
        - Скажи это еще раз,- еле слышно прошептала она.
        Гэвин облегченно вздохнул, но не удержался, чтобы не поддразнить ее еще раз:
        - Зачем?
        - Гэвин!
        - Я люблю тебя, Фиона. Я предъявляю свои права на твое сердце и живу с надеждой на то, что придет день, и ты ответишь на мое чувство.
        - Правда? Я знаю, ты хочешь меня, но любовь… Ты уверен?
        Гэвин прижал любимую к груди так крепко, что ей стало трудно дышать.
        - Ты должна знать, почему я чуть было не сошел с ума от беспокойства, когда обнаружил, что тебя нет. Я даже представить себе не мог, что потерял тебя. Но теперь, когда ты вернулась, я не намерен никуда тебя отпускать.
        Он обнял ее за талию. Фиона поцеловала его нежно, но страстно.
        - Ты сделал меня счастливой, Гэвин!- призналась она.
        - Я рад.- Собравшись с силами, чтобы услышать правду, какова бы она ни была, Гэвин снова спросил: - А теперь скажи честно, почему ты от меня сбежала?
        Фиона, слегка наморщив лоб, улыбнулась.
        - Потому что я люблю тебя, мой дурачок.
        Его надежда сбылась! Гэвин, откинув голову, громко расхохотался, потом поднял Фиону на руки и начал кружиться. Графу Киркленду, лэрду Маклендонов, не верилось, что ему привалило такое счастье. Судьба предоставила ему еще один шанс, и он его ни за что не упустит.
        - А теперь, моя милая англичаночка, ты окажешь мне честь и станешь моей женой?
        - Да, мой шотландский господин, я согласна выйти за вас замуж.
        - В таком случае, Фиона, нам пора возвращаться домой и начинать готовиться к свадьбе.
        Глава 19
        Деревья гнулись от сильного ветра, птицы нервно щебетали в густой листве, тяжелые дождевые тучи собирались на горизонте. Тем не менее для Фионы, сидевшей в седле впереди Гэвина, это было идеальным итогом страшного, тягостного дня.
        Ее голова покоилась на плече Гэвина, и измученной женщине казалось, что так было всегда. Наконец-то наступили мир и спокойствие, которых ей так не хватало в жизни. Она сидела, не шевелясь, всю дорогу, даже когда они остановились у ручья, чтобы напоить лошадей.
        Счастье переполняло сердце Фионы. Беспокойство о будущем, мысли о том, как другие - а именно король Роберт и лэрд Синклер - отнесутся к тому, что Гэвин намерен сделать ее своей женой, исчезли.
        Он любит ее. Гэвин ее любит!
        Впервые у Фионы появилась надежда, что все будет хорошо. Она станет женой графа Киркленда и проведет всю оставшуюся жизнь рядом с ним. У нее кружилась голова оттого, что счастье, которое так долго ускользало от нее, наконец пришло.
        Это ощущение, скрытое где-то глубоко под слоями обыденности, взрывалось какими-то неожиданными вспышками. Фионе были знакомы в основном негативные чувства - печаль и трагедия, отчаяние и страх, и еще многое. Может быть, именно эти испытания делали нынешние мгновения еще более значимыми, более ценными. Или это означало, что Фиона преодолела невозможное и получила то, что давно стало ее заветным желанием?
        Скорее всего определенного ответа быть не может. Оказалось, что любовь может расцвести где захочет, не обращая внимания ни на политику, ни на приличия. Как это чудесно!
        - Еще пара часов и мы будем дома, любовь моя,- пообещал Гэвин.
        Как он и предсказывал, им понадобилось несколько часов, чтобы добраться до замка. Фиона и не знала, что они, оказывается, были так далеко от дома. Лэдди бежал рядом, и Фиона лишь удивлялась стойкости пса. В самом начале пути она настояла на том, чтобы его посадили в седло к Дункану, но когда они остановились на водопой, Лэдди отказался возвращаться на это место.
        Пес бежал впереди всех, указывая дорогу. Это было справедливо - ведь это он привел отряд Гэвина к Фионе и Эйлин. В будущем, как надеялась Фиона, Лэдди получит много хороших косточек в качестве награды, которую он честно заслужил.
        Когда вдали показался замок, всех охватило радостное возбуждение. При виде величественных каменных стен и взмывающих в небо башен у Фионы как рукой сняло усталость. Люди во дворе встретили отряд оглушительными аплодисментами и радостными приветствиями.
        - Я думала,- пробормотала Фиона,- что они были рады избавиться от меня. Наверняка мечтали, чтобы англичанку сожрал дикий кабан.
        - Есть немало тех, которым ты понравилась,- возразил Гэвин.- Только безмозглые чурбаны ставили тебе в вину твою национальность и высокое происхождение.
        Фиона робко улыбалась толпе, решив не принимать улыбки за чистую монету. Наверняка снова начнется недовольство, когда станет известно, что она выходит замуж за Гэвина.
        - Отец!- раздался радостный возглас Эйлин.
        Из толпы выбежал лэрд Синклер в окружении людей своего клана, и через минуту Эйлин уже была в объятиях отца.
        - Я приехал, как только мои люди сообщили мне печальную новость о твоем похищении! Скажи правду, дочь, ты не пострадала?
        - Нет,- дрожащим голосом ответила Эйлин.- Я так рада тебя видеть, что готова расплакаться.
        Лэрд улыбнулся, но его хорошее настроение длилось недолго.
        - Я требую объяснений - как это могло случиться,- обратился он к графу. Он потрепал дочь по щеке и оглядел ее беспокойным взглядом.- Я оставил дочь на твое попечение, под твою защиту. Как ты смел подвергнуть опасности мое сокровище?
        Гэвин напрягся:
        - В том, что случилось, леди Эйлин виновата сама.
        - Я этому не верю,- прорычал Синклер.
        Эйлин положила руку на плечо отца, однако не стала отрицать обвинение Маклендона. Почему она молчала? Почему не объяснила, что произошло на самом деле?
        - Леди Эйлин?- Гэвин вопросительно поднял брови, и Фиона увидела, что он едва сдерживает гнев.
        - Милорд?
        - Разве вам нечего рассказать отцу?
        Эйлин наморщила нос. Гэвин бросил на нее угрожающий взгляд. Хитрое выражение на лице Эйлин неприятно поразило Фиону. Но еще больше ее обеспокоило выражение лица Синклера. Было видно, что лэрд просто обожает свою дочь.
        Значит, если Эйлин чем-то расстроена, ее отец непременно рассердится. Может сделать что-нибудь непредсказуемое. Если бы Эйлин захотела, у нее была прекрасная возможность ввести его в заблуждение. А это не сулило ничего хорошего ни Фионе, ни Гэвину.
        - Ах, милорд, мне столько надо ему поведать,- сладким голоском ответила наконец Эйлин, но в ее глазах светилась злоба.
        Гэвин не хотел, чтобы весь двор оказался в курсе его беседы с Синклером и его дочерью, которая должна была неминуемо состояться. Поэтому он повел их в свой личный кабинет на третьем этаже, где их голоса не были бы слышны, даже если бы они кричали.
        Фиона хотела уйти, но Гэвин потянул ее за собой наверх. Недоумение Синклера было ему безразлично, как и предупреждающий взгляд Дункана. После того как Гэвин только что пережил мучения, связанные с возможной потерей Фионы, он не хотел разлучаться с ней ни на минуту. И горе тому, кто посмел бы подвергнуть сомнению действия графа Киркленда!
        Атмосфера в комнате была напряженной. Синклер смотрел на Маклендона в упор, Эйлин, с выражением упрямства на лице, стояла, скрестив руки на груди. А Фиона чувствовала себя так, что скорее согласилась бы чистить конюшни, чем находиться здесь.
        Гэвин перехватил ее взгляд и одними губами дал ей знак не беспокоиться. Ее ответная улыбка - это все, что было ему нужно, и он ее получил.
        - Мы же благоразумные люди,- спокойно начал Гэвин.- Ведь главное - то, что Эйлин совершенно не пострадала, разве не так?
        - Возможно и так, но я все еще хочу услышать, почему моя дочь оказалась в опасности. Ты ей рассказывал сказки о том, как надежна твоя защита? Или этот негодяй Гилрой проломил стены замка и украл мою Эйлин прямо из-под твоего носа?
        - Нет, стен моего замка никто и никогда не ломал. Леди Эйлин покинула замок по собственной воле, без надлежащего сопровождения и тайком, никому ничего не сказав.
        Эйлин побледнела.
        - Это правда, дочка?
        Эйлин сглотнула:
        - Да.
        - Проклятие!- рявкнул лэрд, ударив кулаком по столу.- Что ты сделал с моей дочерью такое, что заставило ее сбежать от тебя?
        - Я ничего не делал,- заявил Гэвин, еле сдерживая гнев.
        Синклер заморгал, но в глазах все еще бушевала буря.
        - Эйлин, ты подтверждаешь это?
        - Граф говорит правду, отец,- печально ответила Эйлин.- Он ничего не делал.
        Лэрд посмотрел на Гэвина с подозрением, потом бросил быстрый взгляд на дочь, явно пытаясь понять, что произошло.
        - Мне надо выпить,- наконец сказал он.
        Гэвин нахмурился. Этого еще не хватало! «Больше всего мне не хочется выяснять отношения с пьяным Синклером»,- подумал Гэвин, но делать было нечего.
        Он рванул дверь в коридор, и Дункан, Эйдан и Коннор практически упали в комнату. Они, очевидно, подслушивали под дверью. Гэвин рассердился не на шутку.
        - Идите и скажите Хэмишу, чтобы подал вина, эля и виски.- Распорядившись, Гэвин с силой захлопнул дверь. Пока они ждали, когда принесут напитки, атмосфера все больше накалялась. Гэвин рискнул взглянуть на Фиону. Синклер и Эйлин не спускали с нее глаз, при этом лэрд смотрел на нее с подозрением, а Эйлин была явно расстроена.
        Губы Фионы были крепко сжаты, и казалось, ее не волнует то, что ее так пристально разглядывают. Ее попытки не привлекать к себе внимание не удались.

«Черт побери, где этот дурацкий виски!» Наконец появился Хэмиш с подносом, на котором стояли кружки и кубки, графины с элем и вином и бутылка виски. Не дожидаясь приглашения хозяина, Синклер сам налил себе кружку эля и залпом опорожнил ее, затем налил в нее виски. Сделав три больших глотка, он со стуком поставил кружку на стол и оборотной стороной ладони вытер губы.
        - Расскажи еще раз, дочка, что с тобой сегодня случилось?
        - Я проснулась очень рано и никак не могла снова заснуть. Поэтому я поднялась на стену, чтобы дождаться восхода солнца. Оттуда я увидела леди Фиону, которая ехала верхом за телегой, груженной мешками с зерном. Зрелище было необычное, и мне стало любопытно, поэтому я поехала за ними. Поскольку было очень рано, я не нашла никого, кто бы мог меня сопровождать и кому я могла бы рассказать о своих планах. Признаюсь, я действовала в спешке, но так как знаю, что женщину везде подстерегают опасности, не хотела ехать далеко. Я полагала, что люди, охранявшие зерно, могли в случае чего защитить меня.
        Синклер посмотрел на Фиону оценивающим взглядом.
        - А что делали вы рядом с этой телегой с зерном, леди Фиона?
        - Я совершала паломничество в храм Пресвятой девы Марии. Телега должна была проехать мимо храма, а отец Нил договорился с теми, кто ее охранял.
        - А почему граф не позаботился о том, чтобы у вас был надлежащий эскорт для этого святого дела?- поинтересовался Синклер.
        - Я его об этом не просила,- запинаясь, ответила Фиона.- У лэрда Маклендона и без меня много забот.
        - Как только мне сообщили, что женщины пропали, я бросился на поиски,- добавил Гэвин.
        - Я считала, что вы человек чести, милорд,- вдруг вмешалась Эйлин.- Я сомневаюсь, что вы озаботились бы тем, чтобы искать меня, если бы со мной не было леди Фионы.
        Лицо Гэвина запылало от возмущения.
        - Вы остались в замке под моей защитой. Я выручил бы из беды любую женщину.
        - Даже ту, на которой вас заставляют жениться?
        - Никто меня не заставляет.
        - Неужели? Значит, вы всей душой хотите как можно скорее сделать меня своей женой. Вы говорите об этом?
        Гэвин сник. Девушка была слишком смела, но это вряд ли сейчас пойдет ей на пользу.
        - Он - твой нареченный, Эйлин,- настаивал Синклер.- Конечно, он на тебе женится.
        Эйлин бросила на отца покровительственный взгляд.
        - Быть может, он одурачил тебя, и даже себя в этом деле, но я все видела собственными глазами. Ему нужна леди Фиона, и он с ней не расстанется, независимо от того, на ком женится.
        Синклер посмотрел на Гэвина в упор.
        - Это так?
        Гэвин стиснул зубы. Так или иначе лэрд все равно узнает правду, так что незачем ее скрывать. Все же надо объяснить так, чтобы это прозвучало не слишком оскорбительно.
        - Я не собираюсь отрицать, что люблю леди Фиону. Всем сердцем.
        И без того красное лицо Синклера стало багровым, и он поперхнулся виски, но сделал еще один большой глоток и посмотрел на Гэвина.
        - Вы хотите сказать, что не выполните наше соглашение и не возьмете в жены мою Эйлин?
        Как же следует ответить, чтобы это не повлекло за собой пожизненную вражду, подумал Гэвин. Он потер подбородок, пытаясь найти нужные слова, но тут его взгляд упал на Эйлин, и настроение Гэвина сразу улучшилось. Может быть, ему и не придется отвечать Синклеру? Одного взгляда на ее вздернутый подбородок было достаточно, чтобы все понять.
        - Очень важно вспомнить, каков был повод к этому браку,- начал Гэвин уверенным тоном.- Мы должны укрепить трон короля Роберта, чтобы англичане…
        - Все, что он говорит, не имеет никакого значения,- перебила Гэвина Эйлин.- Я не выйду за него замуж, и точка.
        - Эйлин Маргарет Гертруда Синклер,- вскричал лэрд и опять стукнул кулаком по столу.- Я не позволю такой соплячке, как ты, диктовать отцу, что он должен делать. Если я говорю, что ты выйдешь за Маклендона, ты выйдешь!
        Гэвин ждал, что грозовые тучи рассеются, но Эйлин нанесла контрудар. Она оказалась гораздо более умной девушкой, чем предполагал Гэвин. Вместо того, чтобы вести себя строптиво, она склонила голову, встала перед отцом и преклонила колени.
        - Я знаю, ты мудр, ты любишь свою строптивую дочь и знаешь, что будет лучше для нее и нашего клана. Но, отец, прошу тебя, не настаивай на этой свадьбе. Ты спасешь меня от брака, в котором не будет любви, а одни лишь страдания, унижения и сожаления.
        Это уж было слишком! Гэвин пытался понять, что чувствует, оттого что его заранее заклеймили как ужасного мужа. Но у Эйлин хватило смелости сказать правду. Для них обоих совместная жизнь не будет счастливой.
        Затаив дыхание, все ждали ответа лэрда Синклера. Прошла минута, потом две, и за это время Гэвин окончательно понял, что не женится на Эйлин. Его жизнь и постель до конца его дней разделит только Фиона.
        - Я…- начал Гэвин, но Эйлин его перебила.
        - Прошу вас, милорд, разрешите моему отцу принять решение без вашего вмешательства.
        - Я хотел бы помолиться, чтобы меня направил Господь,- наконец ответил Синклер и осушил кружку.
        - Если ты так считаешь…- робко сказала Эйлин.- Но я уверена, отец, если спросить свое сердце, оно подскажет верный ответ.
        А она молодец, черт побери, подумал Гэвин, не удержавшись от улыбки. За кого бы Эйлин Синклер рано или поздно ни вышла бы замуж, тот человек не пожалеет о своем выборе.
        - Неужели ты будешь несчастна, если станешь женой графа, Эйлин?- спросил Синклер, глядя на дочь, которая все еще стояла перед ним на коленях.
        - Да. Сегодня был ужасный день. Эти бандиты взяли нас в заложницы. Я еще никогда в жизни не была так напугана и в такой опасности. Это привело меня к мысли, как быстротечна жизнь, и что в один миг она может закончиться. А когда придет конец, я хочу вспомнить что-нибудь прекрасное и счастливое.- Эйлин перевела дух.- Я хотела выполнить свой долг, и все еще готова к этому, но я не могу связать свою жизнь с человеком, который любит другую женщину, и быть счастливой. Я это знаю точно!
        Лэрд громко присвистнул.
        - Полагаю, если я выполню твою просьбу, ты захочешь выбрать себе мужа сама?
        - Нет. Это слишком большая ответственность для такой молодой девушки.- Плечи Эйлин поникли.- Выбор будет за вами, отец.
        - Ну да,- хмыкнул лэрд.- Я найду тебе жениха, а потом ты будешь решать, выходить ли за него. Ты об этом говоришь, дочка?
        - Я уверена, это будет честная и справедливая договоренность,- немного виновато улыбнулась Эйлин.
        Синклер поднял руки в знак того, что сдается.
        - Полагаю, ваше решение принято?- спросил Гэвин.
        - Да,- проворчал лэрд.- Я решил, что я самый большой дурак во всем христианском мире, позволяя избалованной девчонке изменить мое мнение.
        - Ах, отец, спасибо,- вскочив на ноги, Эйлин бросилась обнимать отца.- Я всего лишь хочу иметь шанс любить. Я хочу выйти замуж за человека, который по крайней мере попытается найти в своем сердце место для меня. Кто-то скажет, что это глупости, но я верю, что такое может случиться, даже если это будет брак по расчету.
        Глаза Синклера смягчились.
        - Может, и случается. Я, например, встретился со своей покойной женой в утро нашей свадьбы. Мы жили вместе и любили друг друга почти тридцать лет, пока Господь не призвал ее на небеса. Я хочу того же самого для тебя, Эйлин. Ты это заслужила. Даже притом что ты на редкость дерзкая девчонка.
        Эйлин рассмеялась, и в комнате будто стало светлее.
        - Я беру пример с тебя.
        Воспользовавшись умиротворенным настроением Синклера, Гэвин повернул разговор в другую сторону:
        - Хотя наши семьи не соединятся посредством брака, я надеюсь, что король Роберт может рассчитывать на вашу поддержку, лэрд.
        Синклер прищурился и посмотрел на Гэвина сурово.
        - Если учесть, что ты оскорбил мою дочь и нарушил данное тобой слово, я должен был бы объединиться с Макдугалами против короля из чистой мести,- возразил он графу.- Но я не такой дурак, чтобы мною двигала гордость. Эйлин подвергалась опасности, когда была под твоей защитой, но ты спас ее. Она ясно выразилась по поводу вашего брака, и причины весьма уважительны. В конце концов, я должен признать, что она не пострадала.
        - А ваша поддержка короля?- настаивал Гэвин.
        - Это решать Брюсу. Я поклялся, что мои самые лучшие воины встанут под его знамена, если их призовут.- Наступила короткая пуза и Синклер добавил: - В отличие от тебя, Маклендон, я держу свое слово.
        Гэвин шумно выдохнул, даже не заметив, что все это время едва мог дышать от волнения.
        - Это мудрый ответ. О своем выборе вы никогда не пожалеете.
        - Это мы еще посмотрим,- насмешливо заметил Синклер.
        - Дело Брюса правое. Ты не раз говорил об этом, отец,- вступила в разговор Эйлин. Лэрд был не слишком доволен высказыванием дочери, но не стал ее одергивать.
        Гэвин молчал. Он был доволен, что получил возможность оправдать себя в глазах Синклера и оказать поддержку королю, в которой тот очень нуждался.
        - Много достойных мужчин проявили интерес к моей дочери,- похвастался Синклер.- И они были по обе стороны конфликта. А некоторые еще не определились.
        - Имеет смысл выбрать человека, который был бы на вашей стороне, а не на противоположной,- ответил Гэвин и выпил большой глоток эля.
        Синклер кивнул и подставил свою пустую кружку. Гэвин налил ему виски.
        - Я думаю, таким человеком мог оказаться Брайан Маккенна,- предположил лэрд.
        - Он пока не выбрал, на чьей он стороне,- сказал Гэвин.
        - Да,- сказал Синклер и посмотрел на дочь.- Я слышал, что он отдает предпочтение хорошеньким девушкам.
        - Если хотите, отец, я с удовольствием с ним познакомлюсь,- сказала Эйлин.
        - И?- подсказал Синклер.
        - И решу, стоит ли выслушать его предложение. Договорились?
        Синклер вздохнул, но кивнул в знак согласия:
        - Это преступление, что я ни в чем не могу отказать моей Эйлин. Подожди, Гэвин, когда у тебя появятся свои дочери. Сразу поседеешь, а в душе будет вечное беспокойство.
        Гэвин усмехнулся, но на сердце почему-то стало тяжело. У него никогда не будет ни дочери, ни сына. Фиона бесплодна. Но все равно он никогда ее от себя не отпустит. Это было бы то же самое, как оторвать свою руку.
        Отсутствие детей они переживут вместе. Это не ослабит их любовь, а, наоборот, сделает ее сильнее, потому что печаль будет общей. Одной этой мысли было достаточно, чтобы привести Гэвина в хорошее настроение. Главное, надо понимать, что в жизни вряд ли можно обойтись без неприятностей. Поэтому следует держаться друг друга и наслаждаться каждой каплей счастья, которое послала тебе судьба.
        - Я рад, что мы разрешили все недоразумения и в результате остались союзниками.- Гэвин протянул руку лэрду в знак дружбы.
        Синклер, немного помедлив, ответил крепким рукопожатием.
        - Увидимся, когда в следующий раз нас призовет король.- Он обернулся к Эйлин и сказал: - Пошли, дочка. Нам пора домой.
        Гэвин вежливо ей поклонился, но Эйлин не удостоила его реверансом. Что касается Фионы, то девушка даже не взглянула в ее сторону.
        - Это было страшно неприятно,- сказал Гэвин, как только Синклеры вышли.
        - Боюсь, что для всех,- согласилась Фиона.- Исключая разве что лэрда, но это только потому, что он слишком много выпил твоего виски.
        Гэвин подошел к Фионе и поднял за подбородок ее лицо, чтобы она прямо посмотрела ему в глаза.
        Он мягко поцеловал ее в губы, а она, взяв его за плечи, крепко прижалась к нему. Огонь вспыхнул мгновенно. Гэвин знал, что может овладеть любимой прямо здесь, на столе - быстро и грубо. Она ему не откажет. Может быть, даже предложит сама. Но Фиона заслуживала большего, так же, как он. Теплую ванну, мягкую постель и все то время, которое необходимо, чтобы изучить тела друг друга, повторить то, что доставляло им удовольствие и приводило в экстаз.
        - Ты действительно собиралась совершить паломничество к храму Пресвятой девы Марии?- спросил он.
        - Да, а дальше я планировала идти в монастырь, который находится неподалеку.
        - Чтобы стать монахиней?
        Фиона рассмеялась:
        - Чтобы найти там убежище! Не понимаю, почему тебя это удивляет? Вы сомневаетесь, что я буду хорошей Христовой невестой, милорд?
        - Я думаю, из вас получится потрясающая монахиня, миледи,- провозгласил Гэвин, целуя ее.- И я вам за это благодарен.
        Глава 20
        Гэвин стоял лицом к дверям церкви и внимательно слушал слова клятвы, которые произносил отец Нил, а потом должен был повторить он. Фиона стояла рядом, одетая в элегантный свадебный наряд. Вид у нее был торжественный, глаза сияли от радости. Гэвин с трудом оторвал от нее взгляд.
        - Милорд?- Отец Нил откашлялся.- Мне повторить слова клятвы?- спросил он.
        - Нет.- Гэвин знал, что надо говорить. Это, в конце концов, был его третий брак, но на этот раз все было совершенно по-другому. Восторг переполнял его. Как же ему повезло! Он соединяется с женщиной, которую любит бесконечно, и с радостью дает клятву любви и верности - «Пока смерть не разлучит их».
        Бушевавшие в душе Гэвина чувства придавали еще большее значение его клятвам. Это было новое начало, новые надежды, жизнь, сулившая бесконечные возможности.
        Голос Гэвина звучал громко и был слышен даже в самых дальних уголках двора. Он хотел, чтобы все члены его клана знали, как серьезно он относится к этому союзу, как будет предан своей новой жене.
        Когда пришла очередь Фионы давать клятву, она сначала приложила свою ладонь к сердцу Гэвина. Ее голос дрожал, но она ни разу не сбилась.
        Гэвина заворожил блеск глаз Фионы, когда она повторяла слова обета, и ему захотелось ее расцеловать. Но с этим придется подождать. По традиции первая часть свадебной церемонии проходила перед дверьми церкви. Когда клятвы были произнесены, жениху и невесте оставалось войти внутрь церкви и преклонить колени перед алтарем для окончательного благословения.
        Однако они не успели даже перешагнуть порог, как у ворот замка неожиданно раздались крики и ругань, а также отдаленный, но отчетливый цокот копыт.
        - Дорогу королю!- раздался чей-то крик.
        Гэвин встретился взглядом с Фионой и, увидев, как кровь отхлынула от ее лица, прижал любимую к себе.
        - Что с нами будет?- боязливо прошептала Фиона. Король въехал во двор.
        - Тихо! Все обойдется,- уверил ее Гэвин и спрятал под покрывало прядь волос, выбившуюся из прически Фионы.
        Фиона взглянула на Гэвина с таким доверием, что у него сжалось сердце. Толпа во дворе расступилась, и они оказались прямо перед королем.
        Гэвин снял руку с талии Фионы и отошел от нее. Тут же его окружили Дункан, Эйдан и Коннор. Хотя все они были одеты по-праздничному, у каждого на поясе висел меч. Гэвин заметил, что у всех трех братьев руки уже лежали на рукоятках оружия.
        Гэвин вышел вперед. Двое из братьев встали по сторонам Гэвина, третий - за спиной.
        - Нет,- приказал Гэвин,- охраняйте леди Фиону.
        Огромная боевая лошадь короля нервно гарцевала, поднимаясь иногда на дыбы, напуганная такой большой толпой. Король Роберт, воин до мозга костей, умело управлял лошадью.
        - Лэрд Киркленд, я недоволен, что приглашение на это важное событие запоздало.
        Гэвин поднял голову на человека, сидевшего в седле. Король был явно взбешен, но Гэвин, подавив свой собственный гнев, принял непринужденный вид. Он не позволит даже королю испортить самый счастливый день его жизни!
        - Я искренне прошу прощения, ваше величество. Мы решили сыграть свадьбу всего два дня назад и не успели сообщить об этом никому, кроме людей моего клана.
        - Это было удобно. Для вас.
        Гэвин кивнул, но промолчал. Роберт сурово нахмурился. Он недоволен, так что глупо дразнить разъяренного медведя.
        - Священник, церемония уже окончена?- спросил Роберт, и его слова как гром прогремели в наступившей тишине.
        Лицо отца Нила побелело от ужаса. Он встал на одно колено, молитвенно сложив руки.
        - Да, окончена. Осталось последнее благословение.
        У короля задергался один глаз.
        - Значит, я пропустил ту часть обряда, когда еще есть возможность спросить, нет ли какой-либо причины, по которой этой паре не следует жениться?
        - Да.- Священник побледнел и нервно кивнул.- Но на самом деле в глазах Бога они уже женаты.
        - Но не в глазах короля.
        Толпа дружно ахнула. Отец Нил вытер со лба пот с таким видом, будто его лишили нескольких лет жизни.
        Гэвин посмотрел на Фиону. Она держалась стойко - прямая спина, высоко поднятая голова, но Гэвин видел, как у нее дрожали руки. Она так стиснула пальцы, что побелели костяшки.
        - Может быть, мы поговорим об этом наедине, ваше величество?- предложил Гэвин.
        Наступила долгая пауза. Роберт одарил графа Киркленда странным взглядом, совсем не похожим на королевский, а скорее напоминавшим обиженного капризного ребенка.
        Не оглядываясь на Гэвина, король направился к церкви, и как только Гэвин вошел, Роберт с силой захлопнул за ним дверь.
        - Я всегда знал, что ты слишком упрям, но никогда не думал, что посмеешь зайти так далеко. Когда ты думал рассказать мне, что вместо леди Эйлин Синклер ты предпочел взять в жены вдову-англичанку?
        Гэвин на мгновение засомневался. Важно было сделать вид, будто ты раскаиваешься, иначе Роберт не смягчится. Но он не мог позволить даже королю надеяться, что может изменить свое решение. Фиона - его единственная и останется ею навсегда.
        - Искренне прошу прощения за то, что я, наверное, слишком импульсивен, но если выбор сделан, нет смысла его менять.
        - Ты бросил мне вызов, не думая о последствиях,- закричал Роберт, сверля Гэвина взглядом.- И у тебя хватает наглости не раскаиваться!
        - Что сделано, то сделано, ваше величество.
        - Это ты так считаешь, а король, если прикажет, может все изменить.
        Они яростно смотрели друг на друга, и каждый оставался при своем мнении. Гэвин знал, что Роберт по натуре боец и может быть страшен в гневе, но Брюс был справедлив и, что еще более важно, не злопамятен.
        Гэвин все же должен был признаться, что виноват. Он мог подождать, пока Роберт разрешит этот брак. Ослушавшись короля, он сознательно рисковал, настаивая на том, чтобы Фиона стала его женой.
        Но в глубине души Гэвин понимал, что другого выбора у него не было. Он не может, и не хочет, жить без Фионы. И Роберту придется принять этот факт, несмотря на то, что гнев его вполне оправдан.
        - Вы хотите, чтобы я заплатил вам выкуп за невесту?- предложил Гэвин, зная, что постоянные войны, не оставлявшие королю времени на сбор налогов, опустошили королевскую казну.
        - Мне следовало бы потребовать в два раза больше обычного,- вздохнул Роберт обреченно.- Возможно, я так и сделаю.
        - Я охотно заплачу столько, сколько вам необходимо.
        Роберт фыркнул совсем не по-королевски.
        - Чтобы шотландец охотно расстался с деньгами? Видит Бог, своей страстью эта женщина вскружила тебе голову!
        - Гораздо больше. Она взяла в плен мое сердце. Я с радостью отдам за нее свою жизнь!
        - Так у вас любовь? Это меняет дело.- Что-то похожее на понимание промелькнуло в глазах Роберта.- Любовь - это такая редкость! Большинство мужчин считают это чувство иллюзией. По своему опыту я знаю, что многие женщины ценят любовь больше, чем все практические стороны брака.
        - Это не иллюзия,- с готовностью ответил Гэвин.- Настоящую любовь трудно описать, но моя жизнь стала такой наполненной, что я и мечтать не мог.
        - А как лэрд Синклер отнесся к твоему решению нарушить обещание жениться на его дочери и взять замуж вдовую англичанку?
        - Лучше, чем я надеялся.- Гэвин усмехнулся.- Леди Эйлин тоже воспротивилась помолвке, так что Синклеру пришлось смириться. Но в погоне за своим счастьем я не забыл о долге. Синклер согласился поддержать ваши притязания на трон и поклялся в верности королю.
        - А что будет с его дочерью?- поинтересовался Роберт.
        Гэвин с облегчением перевел дух, обрадовавшись, что гнев короля немного поостыл.
        - Синклер сказал, что подумает о ее браке с Брайаном Маккенной.
        Король в раздумье погладил подбородок.
        - Поскольку теперь Синклер на моей стороне, этот брак укрепит наш союз. Люди клана Маккенны - храбрые воины, и мало кто может противостоять отваге самого лэрда. Я предпочитаю иметь его на своей стороне, чем оказаться с таким противником лицом к лицу на поле брани.
        - Если пожелаете, я выполню обязанности посредника за свой счет,- предложил Гэвин.
        - И добьешься такого же результата, как в тот раз, когда я попросил тебя устроить чей-то брак? Думаешь, я глуп?
        - Пожалуйста, ваше величество, вы должны дать мне возможность реабилитировать себя,- смиренно ответил Гэвин.
        Уголки губ Роберта приподнялись:
        - Придется. Мне слишком нужны твоя верность и твой меч.
        - Располагайте и тем и другим, так же как моей неизменной преданностью,- ответил Гэвин, желая, чтобы у него появился случай доказать свои слова на деле.
        Словно читая его мысли, король смотрел на него, будто чего-то ожидая. Гэвин уже собрался предложить Роберту еще золота, когда его вдруг осенила замечательная мысль. Надо умиротворить короля, а самому избавиться от Эвана Гилроя - этой вечной занозы, не дававшей Гэвину покоя.
        Гэвин потерял немало часов сна, обдумывая судьбу своего единокровного брата. Он хотел, чтобы его казнили, но Фиона умоляла сохранить ему жизнь. Хотя Гэвин твердо решил, что никому, даже своей любимой жене, он не позволит диктовать свою волю, он вдруг с удивлением понял, что не может отказать ей в ее просьбе.
        - Вам принадлежит не только мой меч. Я присягну вам в верности моего брата-бастарда, Эвана Гилроя.
        - Эван Гилрой? Я никогда о нем не слышал. Он был воином твоей армии?
        - Нет, Эван всегда выступал против меня. Он легендарный в этих краях преступник и возглавляет банду наемников. Но он ни разу не убил никого из моих людей, и это единственная причина, почему он до сих пор не приговорен к смертной казни. Если честно, он мне порядком надоел.
        - Расскажи мне еще об этом Гилрое.
        - Мне стыдно признаться, но он ходит вокруг меня кругами на моих собственных землях. Он хитер и беспощаден, и притом - врожденный лидер. Он хорошо владеет мечом и кинжалом, умелый наезд ник. Я подумал, что вам мог бы пригодиться человек с такими талантами.
        - Пожалуй. Но могу ли я доверять ему? Мне незачем думать о том, что в моем лагере я должен все время оборачиваться - не стоит ли кто за спиной.
        Гэвин кивнул:
        - Я сохранил Гилрою жизнь, когда поймал его несколько дней назад. Он знает, что получит свободу, только если отплатит свой долг передо мной. Хотя Эван воспитан в ненависти к нашему клану, но странным образом честь Маклендонов для него - не пустой звук. Если он согласится вам служить, то сделает это всем своим сердцем. Иначе я этого не предложил бы.
        Интерес мелькнул во взгляде Роберта.
        - Этот человек заинтриговал меня. Я хочу присутствовать при том, когда ты предложишь Гилрою служить мне, чтобы я мог по его глазам понять, что он за человек.
        - Справедливо. Привести его к вам сейчас?
        - Прямо к тебе на свадьбу?
        Гэвин вздрогнул. Черт побери, как он мог позабыть, что церемония еще не окончена?
        - Благословение не займет много времени.
        - А как же пир? Нет. Гилроя можно привести ко мне после того, как все закончится.
        - Так вы останетесь?
        - Если мне будут рады. Я же не приглашен!
        Гэвин искренне рассмеялся:
        - Вы окажете нам честь быть с нами в этот особенный для нас день.
        Роберт был доволен.
        - Вот и отлично! Пожалуй, я сделаю это своей традицией - никогда не упускать возможности поцеловать хорошенькую и счастливую невесту.
        Это было свадебное празднество на славу - о нем еще будут вспоминать годы и годы. На нем присутствовал сам король Роберт, который произнес первый тост и преподнес в качестве подарка запас виски из королевских подвалов. Потом подавали специально приготовленные блюда, многие из которых большинство гостей никогда в своей жизни не видели. Звучала музыка, и конечно, не обошлось без танцев.
        Жителям деревни тоже были посланы и еда и выпивка, так чтобы и они, наряду с гостями, собравшимися в большом зале, могли порадоваться за своего графа.
        Все же главным на этом пиршестве были не еда и выпивка, а очевидная всем любовь жениха к своей невесте, а замеченная всеми женщинами преданность Фионы своему избраннику вызвала зависть многих мужчин.
        Пир продолжался почти до рассвета, но Роберт Брюс уехал, еще не дождавшись полуночи. Люди выстроились вдоль дороги, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на короля. Взрыв аплодисментов раздался в толпе, когда все увидели, что вместе с королем замок покинул Эван Гилрой, сопровождаемый отрядом своих людей. Простой народ не сомневался, что Гилрой отличится на службе короны и тем самым принесет славу своему клану.
        За празднованием, естественно, последовала брачная ночь - еще одно событие, вызвавшее многочисленные толки, потому что жених и невеста уединились в спальне графа и не выходили оттуда четыре дня.
        Спустя два месяца после свадьбы уставшая от бессонницы Фиона лежала в середине огромной постели и разглядывала своего мужа. Гэвин расположился рядом, повернувшись лицом к ней. В лучах утреннего солнца он был неотразим. Любовь, которую Фиона к нему испытывала, была такой сильной, такой всепоглощающей, что иногда в голове молодой жены не оставалось ни единой мысли.
        Ей все время хотелось быть рядом с ним. Повинуясь этому желанию, она стала гладить кончиками пальцев по его ноге.
        Он не открыл глаза, но уголки губ приподнялись в улыбке.
        - Ты уже опять меня хочешь, моя дорогая жена?
        - Гэвин,- упрекнула Фиона мужа тоном, услышав который Спенсер обычно готовился выслушать нравоучение,- мы не можем все время заниматься любовью.
        - Почему нет?
        - Это неприлично.- Она поджала губы.- И является дурным примером для наших людей.
        Гэвин что-то пробормотал и заключил Фиону в объятия.
        - Моя бывшая любовница читает мне нотацию о приличном поведении? Что случилось с миром?
        - Хватит!- воскликнула она, и они начали возиться. Его плоть была твердой и горячей, и это возбуждало Фиону, но она не позволила Гэвину отвлечь себя от разговора.- Я больше не твоя любовница, а законная жена. А брак - это больше, чем постель.
        Гэвин закрыл ей рот поцелуем, потом лег на спину, положил ее сверху и стал целовать ее лицо и шею. Тело Фионы уже начало откликаться, ее сопротивление ослабевало. Она запустила пальцы ему в волосы и, потянувшись, обхватила его тело.
        - Ты понимаешь, что делаешь со мной?- простонал Гэвин.
        - То же самое, что ты со мной,- прошептала она и села верхом на его бедра.
        Фиона вдыхала знакомые запахи, наслаждаясь каждым ощущением, самой мимолетной лаской так, будто они были вместе в первый раз. Она двигала бедрами со смелой чувственностью, как бы призывая Гэвина разделить ее страсть.
        Руки Гэвина скользили по бедрам и спине жены. Она подалась вперед, и его глаза потемнели от желания. Ей нравилось, как все эмоции мужа отражались на его лице, в его глазах. Это делало их связь еще более прочной и наполненной.
        Фиона чувствовала, как внутри нее растет потребность в более быстром темпе. Это передалось Гэвину, и он приподнял нижнюю часть своего тела и соскользнул с матраса. Она прижалась к нему со стоном. Напряжение стремительно росло, и Фионе казалось, что сама ее душа жаждет завершения.
        - Ну же, любовь моя, давай,- тяжело дыша, молила она перенести ее туда, где не существовало ничего, кроме них двоих и их любви.
        Он просунул руку между их телами, лаская ее самое нежное чувствительное место. Фиона вскрикнула и потеряла способность мыслить. Она уже не могла сидеть прямо, и содрогаясь, она упала на него.
        Гэвин кончил одновременно с ней, и она ощутила, как его семя разлилось теплом в ее чреве.
        Когда Фиона наконец пришла в себя, она уперлась подбородком в широкую грудь мужа и посмотрела на него. Неужели человек может умереть от счастья? Она чуть было не произнесла это вслух, но решила, что лучше будет наслаждаться моментом, чем беспокоиться об этом.
        - Мы с тобой женаты уже два месяца, а ты мне так и не рассказал, о чем говорил король Роберт в церкви в день свадьбы. Вы там оставались долго. Он действительно был так зол?
        - Доволен он точно не был,- признался Гэвин.
        - Все же король сидел рядом с тобой на помосте в большом зале. Он весь день мне улыбался, сердечно целовал и желал счастья. Он даже выпил за наше здоровье, так что, видимо, тебе удалось загладить свою вину.
        - Да, удалось. Это недешево мне обойдется.
        Несмотря на шутливый тон, Фиона невольно содрогнулась. Ему пришлось заплатить королю, чтобы тот его простил и дал разрешение на свадьбу?
        - Ах, Гэвин!
        - Не переживай. Это все пустяки,- сказал тот с преувеличенным вздохом.- Я вот о чем подумал. Тебе придется как можно скорее начать отрабатывать твой долг мне, поскольку, моя дорогая женушка, я собираюсь возвращать твой выкуп по частям.
        Фиона поняла, что он смеется, и, пододвинувшись ближе, потерлась носом о его нос, а потом отодвинулась.
        - Я начну выплаты в какой-нибудь другой день, муженек. Нам нельзя так долго валяться в постели.- Она откинула простыню.- Слуги начнут сплетничать, и тогда все в замке будут в курсе нашей личной жизни. Господи, я начинаю жутко краснеть, когда я прохожу мимо людской. А не далее как вчера я слышала, как двое твоих воинов заключили пари о том, как скоро после свадьбы я забеременею.
        Гэвин так подскочил, что чуть было не столкнул ее с постели.
        - Скажи мне, кто посмел говорить о тебе так неуважительно, и я их накажу.
        - Незачем это делать. Если ты начнешь наказывать каждого, кто позволит себе непристойность, некому будет охранять замок.
        - Эти шутки непристойны. Я никому не позволю причинять боль своей жене, особенно тем, кто поклялся служить ей.
        - Я вынесла гораздо более злые шутки в свой адрес от женщин твоего замка, и ничего - пережила. Кроме того, у мужчин есть право поразмыслить, кто будет наследником титула и клана.
        - Они уже знают наследника. Поскольку у меня нет братьев,- Фиона нахмурилась, и Гэвин поспешно поправился,- законных братьев, Дункан, как старший, наследует мои земли и титул.
        - А как же твой собственный ребенок?
        Гэвин схватил руку Фионы.
        - Я знаю, что ты любишь Спенсера, как родного. Я тоже постепенно привыкаю к нему. Но он по закону не может быть моим наследником. Дункан мой кузен, сын единственного брата моего отца. Если по какой-либо причине он не сможет наследовать мой титул, следующим будет Эйдан, а потом Коннор. Граф Киркленд должен быть Маклендоном по крови.
        - Я не знала, что они твои кузены. Почему ты никогда мне об этом не рассказывал?- Гэвин пожал плечами, а Фиона устроилась поудобнее у него на груди.- Я знаю, что среди людей твоего клана есть немало таких, кто никогда не примет меня как твою жену, но я надеялась, что к нашему ребенку они отнесутся по-другому.
        Гэвин напрягся.
        - Вполне возможно, но зачем хотеть того, что никогда не сбудется? Я знаю, у нас не может быть собственного ребенка.
        - Почему?
        - Ах, Фиона. Именно твое бесплодие заставило меня в свое время согласиться на то, чтобы ты стала моей любовницей. Не буду лукавить и уверять, что мне не больно об этом думать. Но благодаря этой твоей особенности мы теперь вместе, и я не могу огорчаться.
        - Да, моя неспособность иметь детей.- Фиона откашлялась. Ей показалось, что сейчас неподходящий момент исправить это ошибочное мнение. Но будет ли вообще такой момент?- Если помнишь, Гэвин, я никогда не говорила тебе, что я бесплодна. Это было твое предположение, потому что оно отвечало твоим интересам.
        Гэвин сжал ее руку, но его взгляд выражал нерешительность.
        - Но это было очевидно. Ты была замужем десять лет и ни разу не забеременела!
        - Этого не случилось, потому что я очень редко спала со своим мужем.
        - Мне казалось, что ты вышла замуж по любви?
        - Да, это так. Но это была не такая любовь, как у нас.- Фиона уткнулась Гэвину в грудь. Ей показалось неправильным обсуждать покойного мужа, но она не хотела, чтобы недопонимание стояло между нею и Гэвином.- Генри относился ко мне скорее как к дочери, чем как к жене. Страсти между нами никогда не было.
        Гэвин сглотнул:
        - Ты хочешь сказать, что можешь иметь ребенка?
        Фиона чуть было не расплакалась, увидев удивление и надежду в глазах Гэвина. Ее охватило чувство вины. Она скрыла от своего любимого мужа новость, которая должна была принести ему радость. Неужели он рассердится? Или еще того хуже - сочтет ее молчание как оскорбление?
        - Благодарение Богу! Мы станем родителями раньше, чем ты думаешь.
        Затаив дыхание, Фиона ждала, что скажет Гэвин. Он был явно потрясен.
        - Но мы женаты всего несколько месяцев!
        - Да, и почти все это время провели в постели.
        - Черт побери!- Гэвин провел по волосам заметно дрожащей рукой.- Ты хочешь сказать, что беременна?
        Фиона энергично кивнула:
        - Все признаки налицо. Странные симптомы, которые я чувствовала, я ошибочно принимала за новые эмоции. Но у меня уже два месяца нет месячных, а по утрам запах свежеиспеченного хлеба вызывает у меня боли в желудке… Гэвин, отпусти меня!
        Игнорируя просьбу жены, Гэвин поднял ее на руки и стал кружиться по комнате.
        - Это чудесно!- орал он.
        - Вряд ли,- ответила Фиона.- Я слышала, некоторые мужья, узнав, что у них будет ребенок, всячески ублажают своих жен, а не трясут, как тряпичную куклу.
        Гэвин мгновенно остановился и, осторожно опустив Фиону на ноги, положил ей ладонь на живот.
        - Что-то не так?
        - Все хорошо. И с ребенком тоже. И нам будет хорошо до тех пор, пока ты не пообещаешь, что больше не будешь крутить меня, как безумный.
        - Обещаю, любовь моя.
        Он поднес руку Фионы к губам и поцеловал - торжественно и уважительно. Потом, прижавшись друг к другу, они одновременно весело рассмеялись. Слова были лишними. Выражение их лиц говорило само за себя.
        Эмоции захлестнули Фиону.
        Гэвин. Ее возлюбленный муж. Человек, завладевший ее сердцем в тот момент, когда она познала его силу и доброту, был именно таким, как она хотела. И будет всегда. Перед мысленным взором Фионы предстало спокойное солнечное утро и жизнь, сулившая бесконечные возможности.
        Их жизнь.
        Эпилог
        Семь лет спустя
        - Нам еще далеко ехать, мама?- спросил мальчик, преувеличенно тяжко вздохнув.
        - Мы на десять минут ближе к тому месту, куда едем, чем были, когда ты задал этот же самый вопрос, Ангус,- строго сказал граф.- И уверяю тебя, сейчас ответ будет точно таким же, как десять минут назад.
        Скрывая усталость, Фиона терпеливо улыбнулась своему шестилетнему сыну. Они путешествовали уже почти две недели, и возбуждение, вызванное предвкушением большого приключения, понемногу улеглось для Ангуса и его четырехлетней сестры Коллин. Только малыш Эндрю переносил дорогу спокойно. Но он путешествовал - по большей части спал - обложенный подушками в удобной повозке рядом с няней.
        - Как только мы поднимемся на вершину этого холма, мы увидим Арундел,- сказала Фиона.
        Когда Ангусу наскучило ехать с младшим братом, он пересел в седло к Коннору. Коллин сидела в надежных объятиях отца. Фиона решила, что такие перемены помогут детям вынести столь долгий путь. Но новизна им тоже очень скоро наскучила, и Ангус и Коллин по очереди, с утомительной регулярностью задавали один и тот же вопрос: «Мы еще не приехали?»
        - Мы действительно уже близко?- шепотом спросил Гэвин, подъехав к Фионе.- Или ты говоришь это, чтобы успокоить их?
        - И то, и другое,- улыбнулась она.- Деревья подросли, но я узнала бы эти окрестности даже во сне.
        - Англия.- Гэвин покачал головой.- Мне все еще не верится, что наша семья пересекла границу.
        - Когда мы договаривались предпринять это путешествие, чтобы навестить Спенсера, ты громче всех сетовал, что придется оставить дома детей. Кроме того, Спенсер расстроился бы, если бы мы не взяли их с собой.
        - Я настоял, чтобы они тоже поехали с нами, потому что знал, что нам не удалось бы уехать из Шотландии без них. Я даже поспорил с Дунканом, что мы не проедем и трех миль, как ты потребуешь, чтобы мы повернули обратно и взяли детей.
        Фиона засмеялась. Муж слишком хорошо знал ее. И хотя Гэвин ни за что в этом не признался бы, он баловал детей еще больше, чем Фиона.
        - Мы на самой вершине холма, мама!- закричал Ангус.- Уже виден замок!
        - Я тоже хочу посмотреть,- потребовала Коллин.- Подними меня повыше, папа.
        Гэвин поднял дочь. Фиона тоже привстала в седле, чтобы увидеть дом, в котором когда-то жила. Вид дома всколыхнул воспоминания и приятные эмоции. Здесь она была счастлива, сначала как девочка, а потом как юная невеста барона.
        - Мне не верится, что мы, наконец, воссоединимся со Спенсером,- сказала Фиона, и у нее к глазам подступили слезы. Она не видела пасынка больше года.
        - Мне тоже не терпится его увидеть, но я буду счастлив, когда, наконец, смогу побыть с тобой наедине,- сказал Гэвин, стараясь усадить брыкающуюся Коллин обратно в седло.- Наши походные условия были далеки от идеала, а в палатке ночью всегда было слишком много народу.
        От его обжигающего взгляда у Фионы побежали мурашки, а сердце затрепетало. Быть наедине с Гэвином - это здорово, хотя не проходило утра, чтобы в их постели не было кого-нибудь из детей.
        - Нас заметили,- сказал Коннор.
        Скрежет железных цепей подвесного моста стал хорошо различим. Работавшие в поле люди побросали работу и побежали к воротам замка.
        - Здесь все так, как ты помнишь?- спросил Гэвин.
        - И да, и нет. Поместье выглядит каким-то маленьким, особенно в сравнении с нашим замком.- Фиона загородилась ладонью от яркого солнечного света.- Я боялась, дожди погубят посевы, но вижу, что урожай хороший,- сказала Фиона.- Мой старший сын справился.
        - Я никогда не сомневался в способностях Спенсера,- признался Гэвин.- Вернул свой замок и сумел удержать его!
        Фиона разделяла уверенность мужа, но материнское сердце не переставало беспокоиться. Она молилась каждый день, когда Спенсер отправился вернуть себе право наследования во главе совсем небольшой армии. Осада замка и последующий бой были закончены с минимальными потерями, а люди встретили Спенсера с удивительным радушием.
        Весть о приезде семьи Маклендон разлетелась моментально, и все высыпали из своих домов, чтобы поглазеть на них.
        Неожиданно послышался женский голос:
        - Леди Фиона? Это действительно вы?
        - Берта,- откликнулась Фиона, довольная тем, что увидела знакомое лицо.- Я рада, что вернулась.
        - Мама, а почему эта леди плачет?- спросила Коллин.- Она порезала палец?
        Девочка подняла руку с забинтованным пальцем. С тех пор как Коллин случайно поранила палец об острый камень, слезы у нее всегда ассоциировались с порезанным пальцем.
        - Нет, дорогая,- ответила Фиона и сама чуть было не разрыдалась.- Леди плачет, потому что рада видеть меня.
        Гэвин ссадил Коллин и поцеловал ее. Она захихикала и, забыв про рану, обратила свое внимание на то, что происходило вокруг.
        Фиона любила свою дочь больше, чем можно было выразить словами, но она первая признавала, что раз уж Коллин решила задавать вопросы, ее не остановишь. Это упрямство она наследовала от отца.
        - Ах, миледи, мы и не надеялись, что снова вас увидим,- сказала Берта, схватившись рукой за стремя лошади Фионы.- Сначала приехал лорд Спенсер, а теперь, благодарение Богу, вернулись и вы!
        Семью окружила толпа улыбающихся людей. Фиона узнавала многие лица. Некоторые из крестьян были худыми, в поношенной одежде, но большинство выглядели здоровыми. И что более важно - они улыбались.
        Все эти годы Фиона никогда не забывала этих людей, которых когда-то оставила. Она молилась за их здоровье и благополучие и теперь была рада, что ее молитвы были услышаны.
        - А они понимают, что ты прибыла сюда, чтобы навестить Спенсера?- шепотом спросил Гэвин.
        - Вы беспокоитесь, милорд?- лукаво улыбнулась Фиона, но ее внимание отвлек человек, торопливо шедший по подъемному мосту. Он был высок и широкоплеч, длинные волосы спускались на грудь, но было видно, что он хромает…
        - Спенсер!- Фиона спрыгнула с лошади и с вытянутыми руками помчалась навстречу сыну, не задумываясь, что она графиня, мать семейства, высокородная леди.
        Они встретились на середине моста, чуть было не столкнувшись.
        - Мы не ждали вас раньше следующей недели!- воскликнул Спенсер.
        - Погода оказалась лучше, чем ожидалось, так что мы ехали каждый день до наступлении ночи,- сказала Фиона, крепко обнимая Спенсера.- Дай я на тебя посмотрю!
        Спенсер немного отступил, и Фиона не могла на него наглядеться. Она сжала ладонями его лицо. Щеки Спенсера похудели, а борода стала гуще. Над левой бровью был шрам, а передний зуб был со щербинкой. Он выглядел таким взрослым и мужественным, что Фиона чуть было не заплакала, но ее спасло появление Гэвина и детей.
        Ангус сразу же подбежал к Спенсеру и был вознагражден тем, что Спенсер подбросил его в воздух. Коллин застеснялась и спряталась за юбку Фионы, но увидев, что Спенсер сделал с Ангусом, уже не отходила от старшего брата ни на шаг. Она повисла у него на шее, а Ангус оседлал его спину, и в таком виде барон Арундел медленно вошел во двор своего замка.
        Фиона быстро оглядела все вокруг. Она отметила, что лекарственных трав в огороде нет, а конюшни нуждаются в побелке.
        Гэвин наклонился к ее уху:
        - Это дом Спенсера, а не твой. Прекрати отмечать, даже про себя, что ты хотела бы здесь изменить.
        Фиона заморгала с невинным видом, но обмануть Гэвина ей не удалось. У нее уже были намечены кое-какие планы, о которых ей хотелось бы поговорить со Спенсером, но, конечно, с этим можно подождать, пока они не останутся со Спенсером наедине.
        - Сэр Джордж ожидает вас в зале,- сказал Спенсер.- Он вышел бы во двор, но он сегодня утром повредил ногу на охоте и должен отдохнуть.
        - Это серьезно?- озабоченно спросила Фиона.
        - Рана довольно глубокая, но я настоял, чтобы ее надлежащим образом зашили и забинтовали. Когда сэр Джордж тебя увидит, мама, ему сразу станет лучше.
        Фиона кивнула. Увидеть своего верного рыцаря было счастливым окончанием их долгого пути. Прежде чем войти в дом, она собрала вокруг себя всю семью, чтобы насладиться этим моментом счастья.
        Гэвин стоял с одной стороны, Спенсер, Ангус и Коллин - с другой. Эндрю Фиона держала на руках. Этого было более чем достаточно.
        Даже в самых фантастических снах Фиона никогда не могла себе представить, что ее отчаянное путешествие в Шотландию в поисках справедливости много лет тому назад обернется таким счастьем, так переполнит ее душу восторгом.
        Потому что если бы знала, то поехала бы за этим счастьем гораздо раньше.
        notes
        Примечания

1
        Флеши - шерстяные шнурки для подвязывания хосов. Хосы - шерстяные гольфы до колен.