Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени Татьяна Владимировна Янковская
        Татьяна Янковская - прозаик и эссеист, живет в США. Ее первая книга «ММ. Роман в историях» была тепло встречена критиками и читателями России и русского зарубежья. Тема новой повести - драма и радость детства, соблазны и разочарования, дружба и влюбленности, ежедневные маленькие открытия, определяющие судьбу и характер. Эпизоды складываются в мозаику, воссоздающую картину 1950-60-х годов. В текст включены отрывки из дневников автора, которые помогают прочувствовать атмосферу тех лет и связь настоящего с прошлым.
        Татьяна Владимировна Янковская
        Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени
        От автора
        Когда моя дочь училась в первом классе, им задали в школе нарисовать свою комнату. Наташа нарисовала ее простым карандашом в альбоме для рисования и показала мне. Это был вид комнаты от входной двери, в глубине ее было окно. Все было на своем месте - это был очень хороший для первоклассницы рисунок! - но каждый предмет был изображен таким, каким его видела Наташа, когда им пользовалась. Так, настольная лампа была изображена снизу, как она ее видела, когда учила уроки. Под кроватью был нарисован ящик с игрушками, хотя от двери его не было видно, но Наташа всегда видела его, когда подходила к кровати. Письменный стол был изображен с той стороны, где она сидела, тогда как от двери была видна противоположная застекленная половина с книжной полкой. Я подвела Наташу к двери и показала, что оттуда все выглядит не совсем так. Рассказала про закон перспективы. И предложила ей исправить рисунок - стереть то, что неправильно, и нарисовать по правилам. И ребенок стер и нарисовал «правильно», в соответствии со взрослым в?дением и законами перспективы. До сих пор я чувствую себя преступницей, когда думаю об
этом своем вмешательстве. Чудесный рисунок, запечатлевший мир, увиденный глазами ребенка, был навсегда утерян! И всегда ли закон - перспективы или любой другой - прав, заставляя нас изображать то, что мы видим, по установленным кем-то правилам? Я вижу, как усердно стирают ластиком многое, что реально существовало во времена моего детства, и рисуют взамен другое, с позиций сегодняшней перспективы, которая завтра может быть заменена другой. Черное часто становится белым, белое черным, красное - серо-буро-малиновым в крапинку. А иногда столь усердно трут резинкой, что бумага протирается до дыр и исчезает часть обстановки, в которой мы выросли. И когда я нашла свои старые школьные дневники, мне показалось интересным рассказать о том времени так, как это виделось тогда, забыв о том, что положено говорить сегодня. Хотя записи немногочисленны и нерегулярны, в них запечатлено время без ретуши и без патины, что помогает не соврать и не сфальшивить.
        Эта книга не автобиографическая, ведь такой дневник могли вести в те годы многие девочки. Ничего в нем нет необыкновенного, это не дневник вундеркинда Али Эфрон, дочери гениальной Марины. А то, что не вошло в дневник, я тоже старалась не замутить сегодняшним восприятием, не смотреть ни сквозь розовые, ни сквозь черные очки. Это не только мой опыт, но и моих близких и друзей, которые росли в то время, которое, удаляясь, порой уносит с собой и пространство, в котором протекала наша жизнь. Так, город на Урале, где я жила в школьные годы, «стоящий на калийных копях, в буквальном смысле уходит из-под ног. Образовался огромный провал… гигантская воронка, которая продолжает увеличиваться в размерах». Так пишут в газетах. В зону возможного проседания грунта попали двадцать девять жилых домов, две школы, два детских сада и участок железной дороги. Среди них мой дом, мой детский сад, обе школы, где я училась. Там теперь никто не живет, не учится, не бегает по улицам. Они пусты. Разрушен Дворец культуры, в котором кипела жизнь, с которым связано столько воспоминаний. Земля, по которой я ходила тринадцать
лет, исчезает, как древняя северная страна Гиперборея, которая, согласно легенде, могла находиться и в районе Уральских гор. Как писал древний историк, «за этими горами, по ту сторону Аквилона, счастливый народ (если можно этому верить), который называется гиперборейцами, достигает весьма преклонных лет и прославлен чудесными легендами… Нельзя сомневаться в существовании этого народа».
        Эта книга посвящается городу моего детства, моим старым товарищам и учителям, которые, казалось, потерялись навсегда, а теперь иногда возвращаются благодаря Интернету, моему дедушке, который был арестован и бесследно исчез задолго до моего рождения и которого я подарила своей героине. Может быть, мы еще научимся видеть ушедшее время таким, каким оно было, и тем самым не дадим нашему прошлому исчезнуть бесследно. Ведь у человека и народа без прошлого не может быть и будущего. Недавно ушедшая из жизни Ольга Бешенковская, может быть, лучшая из «котельных поэтов», отвергшая сначала доперестроечную несвободу, а потом перестроечный карьеризм и лицемерие «халявного рая» эмиграции, писала, что «если бы каждый из нас вгляделся в себя не под сиюминутным углом честности, в обществе бы не было такой конфронтации. Ибо все мы жили в этой стране и этом времени».
        Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени
        «…слово лишь социальное сырье, и чрезвычайно податливое и обратимое. Но зачем пользоваться сырьем, когда можно иметь полуфабрикаты?.. «Полуфабрикатами» также могут быть и личные происшествия с автором, насколько это действительные и, стало быть, искренние непорочные факты. Ведь искусство получается… в результате сложения (или помножения) социального, объективного явления с душой человека…»
        Андрей Платонов. Фабрика литературы
        Весов холодных помню я прикосновенье,
          спиною помню
        И сладкой струйки внутрь тёплое теченье
          губами помню.
        Потом - провал. Потом - как озаренье
          открылось зренье.
        Жужжанье мух. И новым ощущеньем
          открылся слух…
        Катя Яровая
        1
        Темно. Холодно. Нева. Аню несут на руках. Ей нет двух лет. Громкие хлопки залпов. Взлетают и падают охапки разноцветных огней над Невой. Красиво и страшно.
        Днем на улицах весело. Лошади с косичками, в косички вплетены голубые или красные ленты. Дяденька без ног на дощечке с колесами мчится по тротуару, отталкиваясь от асфальта деревянными утюжками.
        2
        Два года. Нянька Нюра. Она злая. Проколола Ане уши и вдела сережки. Папа и мама негодуют. Аня не любит Нюру, не слушается ее, не хочет одеваться. Надевает платье, как штаны, просунув ноги в рукава и, поддерживая подол руками на талии, выходит на кухню. Она думает, что это очень смешно, но никто из соседок не смеется. Нюра тащит ее в комнату, больно бьет. «А еще девочка называется! Сиди здесь! Чтоб я тебя больше не видела!»
        В комнате поет маленький голубой радиоприемник. Аня перестает плакать и поет вместе с приемником «Две ласточки». Очень красивая песня, особенно одно место без слов, где только голосом выпевается чудесная мелодия. Как в «Жаворонке» и «Соловье», которые тоже часто поют по радио, и папа их поет. Он очень хорошо поет, и Аня ему подпевает. Она уже узнаёт и может напеть сорок арий, романсов и песен, папа записывает их в записную книжку. Она давно уже умеет хорошо говорить, но почему-то в последнее время говорить стало трудно. Говорят, это потому, что она испугалась. Аня знает, что ей полезно петь, и поет даже больше, чем раньше. А еще дедушка с ней занимается. Они забираются с ногами на большую высокую кровать, где ночью спят мама с папой, и хором говорят нараспев «мама, па-па, А-ня, ду-ра» - и смеются. «Ho-га, ру-ка, по-па» - и опять смеются. Дедушка немножко шалун, а папа большой шалун. Он поднимает Аню на одной руке к потолку, мама говорит ему «перестань!», а Аня кричит «еще, еще!».
        У дедушки своя маленькая комната, а в большой комнате живут мама с папой, Аня и раньше жила Нюра, но больше она у них не работает. Аня теперь ходит в академический детский сад. Ей еще нет трех, но дедушка договорился, и ее приняли, потому что она говорит не хуже трехлетних - она уже не заикается - и очень самостоятельна. «Я сама!» - говорит она, когда взрослые хотят ей помочь. Шнурки на ботинках умеет завязывать не хуже мамы и даже лучше папы, он их по-другому завязывает, труднее. Даже шарф не дает завязать сзади, как у других детей, и у нее единственной он завязан под подбородком. Они ходят гулять парами. Солнце такое яркое, капли падают с крыш. Все дети сняли варежки, и они болтаюся из рукавов на резинке. Аня ходит в паре с Татой Ивановой. Хорошее имя - Тата.
        Кто-то разбил стакан с киселем, и воспитательница ругает Аню. «Это не я!» Но воспитательница не верит и ставит ее в угол, а вечером жалуется папе. «Это ты сделала?» - спрашивает папа. «Нет!» Не может же она сказать, что она, если это не она. Кто - Аня не знает. «Аня никогда не врет, - говорит папа. - Она всегда говорит правду». Ане приятно, что папа ей верит. Оказывается, она никогда не врет, а она и не знала!
        Мама и папа взяли Аню на первомайский парад. Ей разрешили снять пальто и остаться в нарядном синем шерстяном платье с белым воротничком. У нее новый красный фетровый капор, в руке красный флажок. Всюду музыка, цветы, папа иногда несет ее на плечах, и Ане хорошо все видно. Дядя Веня из папиного университета подарил ей «раскидай» и «уйди-уйди». Никогда еще ей не было так весело.
        Летом Аня едет с садиком на дачу. Большой дом с колоннами, большая лужайка. Мама с папой приезжают к ней по воскресеньям. К их приезду Аня всегда надевает светло-голубое батистовое платье с вышитой кокеткой, от которой колоколом расходится слишком длинная юбка, и собирает для них букет цветов. Потом они уезжают, а Аня остается. А однажды они приехали и забрали ее с собой, хотя другие дети остались. Анина кроватка стоит теперь в дедушкиной комнате, она будет там жить. Дедушка уехал далеко-далеко. В садик она ходить больше не будет, ведь это дедушка работал в Академии наук, а не мама с папой.
        Папа учится в университете, во время войны он не учился, потому что был на фронте. А бабушка погибла во время войны от бомбежки. У папы есть орден, медали, офицерский ремень и планшет, с которым Ане можно иногда играть. А ремнем папа однажды вечером шлепал Аню. Она лежала в своей кроватке, а папа сидел рядом на стуле, размеренно опуская ремень. Ане не больно, потому что на ней синие теплые штаны с начесом, которые ей обычно надевают в холодную погоду, но ужасно обидно. Папа хотел, чтобы она перестала плакать и спала, тогда он перестанет ее шлепать, а она всхлипывала и не могла остановиться.
        Когда мама поздно приходит из аспирантуры, Аня проводит вечера с папой и его друзьями. Они играют в преферанс и курят, над столом поднимается синий дым. Они рассказывают анекдоты и смеются. Аня говорит, что тоже знает анекдот. «К одной тетеньке пришел дяденька умывальник чинить, и тут пришел муж. Дальше я не помню, но очень смешно». Все смеются. И Аня смеется, как большая. Только папа не смеется. А дядя Веня садится на пол напротив Ани, и они начинают играть, катая друг другу большой мяч. Потом мама приходит из аспирантуры, открывает форточку и ругает мужчин, что столько курят при ребенке.
        Днем Аня ходит к соседке тете Шуре. У тети Шуры железная кровать с белым кружевным подзором, занавесками на спинках с обеих сторон и пирамидкой из подушек. В комнате у нее всегда темно, у Ани светлее. Тети-Шурин муж дядя Володя хороший, он любит Аню. Еще он любит водку. Иногда по вечерам тетя Шура кричит у себя в комнате. Она носит длинные темные юбки. Вместо одной ноги у нее большой деревянный ботинок. Она медленно поднимает его при ходьбе и тяжело ставит на землю.
        3
        Мама ищет няню. Они пошли в баню. Не мыться, а за домработницей. Там, в комнате на верхнем этаже, много-много железных коек, как у тети Шуры, только узких и без занавесок и подзоров. На них сидели и лежали женщины, некоторые с детьми. Они приехали в Ленинград после войны из деревни. У каждой кровати тумбочка, на одной тумбочке девочка с длинной косой в коричневом платье и с карандашом в руке разложила тетрадку. Аня подходит к ней:
        -А что ты рисуешь?
        -Я не рисую, я пишу.
        -А что ты пишешь?
        -Уроки делаю.
        Аня поколебалась, вытащила из кармана конфету и дала девочке с косой. Девочка сразу ее развернула и сунула в рот.
        Мама увидела Тоню, та тоже лежала на кровати, и Тоня увидела маму. Заметив маму, встала, оделась, взяла баул:
        -Я готова, Ольга Петровна!
        -Пойдем, Анечка!
        Мама берет Аню за руку, Аня берет Тоню за свободную руку и идет между ними вприпрыжку, иногда подтягиваясь на руках и поджимая ноги. Тоня будет у них жить. Летом Аня поедет не на дачу с садиком, а к Тоне в деревню.
        Чуй-чуй-чуй-чуй!
        На дороге не ночуй:
        Едут дроги во всю прыть,
        Могут ноги отдавить.
        А на дрогах сидит дед,
        Ста четырнадцати лет,
        А у деда борода —
        Вот оттуда и сюда,
        А оттуда через сюда
        И обратно вон туда.
        Если эту бороду
        Расстелить по городу,
        То проехали б по ней
        Сразу тыща коней…
        Ане нравится это говорить, как будто медленно тараторишь, раз-два, раз-два, раз-два, раз. Больше похоже на считалку, а не на стихотворение. Это мама ее научила. Наверно, этот дед большой, седой и косматый. Сто четырнадцать лет - это очень много. А вот борода у кого больше, интересно, - у него или у дядьки Черномора?
        Папа тоже знает много интересного. Вот, например: «За буфетом, под паркетом, у стены Алеша жил. Он зимой и даже летом в шубке серенькой ходил». Как будто про мальчика Алешу, а на самом деле это про мышонка. Аня терпеть не может мышей, но этот Алеша ей нравится. А еще они с папой поют про муху:
        Снег в окно стучится глухо
        Зимний ветер дует.
        На окошке сидит муха,
        Думает, горюет:
        «Вот кабы мне валенки,
        Полушубок маленький
        Да суконные штаны —
        Дожила б я до весны!»
        Мух Аня тоже терпеть не может. Но эта, в валенках и теплых штанах, синих с начесом, как у Ани, ей очень симпатична. Еще ей поют колыбельные. Мама - «Спи, моя радость, усни», Тоня - «Баю-баюшки-баю, не ложися на краю», папа - «Месяц над нашею крышею светит»: «Спи, мой воробышек, спи мой сыночек», только вместо «мой сыночек» он поет «мой Нюточек». Папа хотел, чтобы у него был сын, но Аня, он считает, не хуже. Хотя Нюра говорила, что Аня хуже мальчика. Иногда зимой, когда Аня гуляет в валенках, шубе, шапке и башлыке, прохожие у нее спрашивают: «Ты девочка или мальчик?» И Аня отвечает: «Я девочка, но я немножко похожа на мальчика». А еще в той песне есть слова «вырастешь скоро, дорогу укажет Сталин своею рукой». Она знает стихотворение про Сталина: «Я маленькая девочка, играю и пою, я Сталина не видела, но я его люблю».
        4
        Темно, холодно, идет снег. Тоня катает Аню на санках. На Большом проспекте дует ветер, как в «Снежной королеве». Немножко страшно - вдруг ее сейчас унесут в ледяные чертоги, как Кая? Хотя она, конечно, не Кай, он же мальчик. Она - Герда, добрая, смешная девочка.
        Когда маме и папе некогда, ей читает Тоня. Аня любит книги. Раньше у дедушки их было пять тысяч. Соседи их сожгли в печке в блокаду, а большой шкаф и стол не тронули, сохранили для них. Дедушка сказал, это потому, что они порядочные люди. Ане это непонятно. Разве порядочно жечь книги? Ведь книги для дедушки важнее. Папа говорит, что лучше бы мебель сожгли.
        Папа водил Аню в театр! Они смотрели балет «Мальчик-с-пальчик». Аня знает эту сказку, но в театре впечатление совсем другое: ты сидишь в темном зале, а на освещенной сцене движутся фигуры. Это так таинственно. Еще она ходила на елку, и ей дали красивую треугольную бумажную шапку на резинке, с блестками.
        Наконец они едут к Тоне в деревню! Сначала на поезде, а от станции на телеге, запряженной лошадью. Вот здорово! Но оказалось, что на телеге сильно трясет, и Аня не может дождаться, когда они приедут. В деревне много лошадей, но они все без косичек. Ане дали прокатиться верхом на лошади без седла. Как далеко внизу земля! Весело и страшно. В деревне есть деревянный беленый клуб, там бывают танцы и кино. Аня узнаёт портрет кудрявого человека на стене: «Это Пушкин!» - «Ну, эта девка не жилец, уж больно умная», - говорит толстая тетка. Аня вспыхивает: это ведь про нее! «Что ты, баба, белены объелась?» - говорит она тетке. Это из «Сказки о рыбаке и рыбке». - «Ах, ты-ы…» - шипит тетка и сжимает кулаки. Она похожа на Нюру. «Да бросьте вы, теть Клава, умничка девка, не наша деревенская, чё вы цепляетесь?» У Тони есть подруги, и они вместе с Аней катаются по реке на лодке. Как это здорово, и почти не страшно! Они подплывают к кувшинкам, девушки их рвут и поют непривычную песню, таких она раньше не слышала: «Олечка цветик сорвет, низко головку наклонит: “Папа, смотри - василек! Твой поплывет, мой потонет”».
Но ведь это кувшинки, а не васильки. Они не плывут и не тонут, стоят на воде не шевелясь. Значит, и Олечка не утонула, решила Аня.
        Тоня берет Аню в кино - первый раз в жизни! В клубе идет «Тарзан». Посреди комнаты ставят лавки, на которых сидят взрослые, а дети впереди на полу. Интересно, но не так красиво, как в театре.
        А потом за ними приехала мама. Все сразу стали готовить еду. Тонина мама чистит большие темно-зеленые огурцы, размашисто состругивая с них кожуру. «Как красиво вы чистите огурцы», - говорит мама. Пока взрослые не легли спать, Аня лежит на полатях. Хорошо! Но есть хочется. Она просит у мамы кусок черного хлеба с маслом и сахарным песком, она полюбила в деревне это кушанье. «Сейчас!» - говорит мама и продолжает паковать Анины вещи. Завтра чуть свет им надо ехать на станцию. «Мама, ну дай мне, пожалуйста, хлеб». - «Сейчас». Опять сейчас! «Сей-час», - повторяет она про себя, и вдруг до нее доходит, что это значит сей час. «А я хочу сию минуту!» - говорит Аня, довольная своим открытием, надеясь, что теперь мама ее поймет и сразу даст ей желанное лакомство. Но мама очень сердито сказала: «Подождешь, пока я освобожусь!» В городе они теперь будут жить без папы. Он окончил университет, долго искал работу, а потом его отправили на Урал, в геолого-разведочную экспедицию. Наверно, это потому, что он лучше всех учился. Он ведь получал Сталинскую стипендию - больше, чем мама получала в аспирантуре. Но мама
говорит, что не поэтому. Она ехать на Урал не хочет. Она надеется, что папа скоро сможет вернуться в Ленинград.
        5
        Рядом с их домом есть кинотеатр, иногда Аня ходит туда с Тоней. Они посмотрели фильм «Конек-Горбунок». Хорошенький конек, и Иванушка-дурачок заплетает ему косички, как у некоторых ленинградских лошадей. Рядом с кинотеатром музыкальный магазин, Аня давно уже любит там бывать. Продавщица тетя Надя заводит для посетителей пластинки, и Аня танцует под музыку. А за магазином кондитерская, где они иногда покупают пирожные. Аня любит миндальные пирожные, но все ее уговаривают съесть пирожное с кремом. Ее всегда рвет от крема, как и от молока с пенками, которое ее заставляют пить. В деревне она пила сырое молоко, а здесь нельзя, надо кипятить. А в кипяченом, что ни делай, всегда пенки попадаются. То ли дело паровозики - это Анина любимая еда: кусок черного хлеба с маслом разрезают на маленькие прямоугольники, и на каждый кладется кусочек селедки. Потом каждый паровозик можно повозить по тарелке и даже по клеенке, когда мама не видит, а потом отправить в рот. Вот вкуснотища!
        Елку в этот раз, без папы, ставили не такую большую. В прошлом году папа поднимал Аню, чтобы она надела блестящий пик на верхушку, а в этом году Тоня встала на стул и сама надела. Тоня познакомилась с офицером, скоро она выйдет за него замуж и не будет у них работать. Мама решила, что они все-таки поедут на Урал к папе. Хорошо уезжать! Все дарят Ане подарки. Дядя Веня подарил коробку конфет и лису - красивую, рыжую, в летнем платье, но без хвоста. Это муфта, ее привезли из Германии, ее не нужно носить на руках, как куклу. У нее живот, как сквозной карман - сунешь в него с боков руки, и им тепло внутри лисы. Все, наверно, удивляются: как это Аня ее держит? Видят - вот несет девочка девочку-лисичку, и никто не догадывается, что у лисички под платьем. А коробка сделана как звезда. Синяя, с серебряными снежинками, а в середине - круг из прозрачного целлофана, и видно, что конфеты внутри шоколадные, изогнутые, как маленькие полумесяцы. Они с ликером, говорит дядя Веня. Скорей бы начать их есть!
        6
        Они приезжают в Гиперборейск, и Аня сразу заболевает корью. Она лежит в кровати - у нее теперь своя большая кровать - ив комнате горит синий свет. Это из-за того, что она болеет. Но вот, наконец она здорова и может идти в детский сад. Утром в городе, как всегда, гудит гудок, но не перестает, как обычно, а все гудит и гудит. Аню приводят в группу. На стене портрет Сталина с траурной лентой. Все девочки плачут, одна Аня не плачет.
        -Я-a ска-ажу-уу! - грозит ей одна из девочек пальцем.
        -А что я сделала?
        -Ты почему не плачешь?
        -Я не плакса!
        -Сегодня Сталин умер!
        Вот оно что! Умер Сталин, тот самый, из колыбельной. Жалко, но почему-то Ане все равно не плачется. Интересно, здесь не так ябедничают, как в Ленинграде. «Я скажу про тебя!» - говорили ябеды у них в академическом садике, противно покачивая головой. А здесь говорят: «Я-a ска-ажу-уу!», раскачивая протяжные звуки и грозя в такт указательным пальцем правой руки, поддерживая ее под локоть левой. Да, здесь все по-другому, придется переучиваться. Впрочем, Аня не ябеда, так что этой дурацкой манере нараспев обещать пожаловаться можно и не учиться.
        Детям велят одеться, и они идут парами с калирудника, где находится садик, в город. Там на здании кинотеатра висит большой портрет Сталина в рамке из электрических лампочек. Лампочки включены, хотя сейчас день. Дети некоторое время стоят перед портретом, и воспитательница ведет их обратно. У многих детей поверх шапки надета шаль, крест-накрест на груди, а концы завязаны сзади на спине. Даже мальчишки некоторые носят шаль. В Ленинграде знакомые дети носили шубы, а здесь - зимние пальто, или «польта», как они говорят. А валенки у многих детей подшиты и выглядят почти как сапожки, но не на кожаной подошве, а на войлочной.
        Через два дня им в садике гонят глистов. На завтрак дают молоко и картошку с селедкой - глисты этого не любят - и порошок с лекарством, а потом всех вместе сажают на горшки. Все здесь ново, непривычно, но и много интересного. Места в этом садике намного больше, чем в ленинградском.
        У Ани заболело горло, и, хотя температуры нет, мама решила оставить ее дома. Они живут на втором этаже, а на третьем, в квартире над ними, временно находится лаборатория геологоразведки, которой заведует папа. Мама тоже там работает, пока это очень удобно, а потом она найдет другую работу. Сначала Аня играет с лисой и куклой, которую папа купил к ее приезду. Кукла очень большая, намного больше лисы, так что она, конечно, мама, лиса - дочка, а Аня воспитательница. Потом Аня решила посмотреть новую книжку с картинками, потянула ее с сооружения из двух полок, стоящего на письменном столе в углу, полка накренилась, и с нее посыпались книжки - прямо на стоящую между столом и кроватью электроплитку с раскаленной спиралью. Мама оставила ее включенной, чтобы Ане не было холодно. Книжки загорелись. Аня первым делом выдернула шнур из розетки, потом побежала к телефону, стоящему на обеденном столе: «Позвоните по этому номеру!» У них с лабораторией параллельные телефоны. «Мама, у нас пожар!» Потом схватила со стола графин с кипяченой водой и, секунду поколебавшись, стакан (ее всегда ругают, даже ставят в угол
за то, что она пьет воду из горлышка) и побежала к плитке. Теперь, когда плитка выключена, книжки горели не так сильно, но пламя перекинулось на белую занавеску на спинке кровати, - теперь у них такая же железная кровать с занавесками, как у тети Шуры, только без подзора и подушечной пирамидки, - и стремительно разрасталось. Аня быстро налила воду в стакан и начала поливать горящую занавеску и книги. Один стакан, другой, третий… Когда в комнату вбежала мама, пожар был уже потушен. Мама велела Ане одеться потеплей и взяла ее с собой в лабораторию. Аня любит ходить в лабораторию. Ей нравится смотреть, как лаборантки титруют, и вода в колбе меняет цвет. Папы сегодня нет, но когда он там и у него есть время, он показывает ей фокус «фараоновы змеи»: поджигает спичкой кусочек какого-то вещества, и оно начинает расти, превращаясь в огромную змею с пестрой кожей. Но больше всего Аня любит шипучку, которую для нее готовят в мерном стакане мама или Ядвига Леонтьевна, которая живет в квартире напротив лаборатории, или их соседка Екатерина Андреевна, которая занимает в их квартире третью комнату. Этот
кисло-сладкий шипучий напиток куда лучше, чем приторное ситро.
        7
        Кончилась зима, сошел снег. Мама с папой говорят, что надо больше бывать на свежем воздухе. Аня выходит во двор с мячом. У них большой двор, общий на два трехэтажных дома. Никого нет. Она начинает пинать мяч, как мальчишки, когда они играют в футбол. Неплохо получается. Она подпинывает мяч, он летит все дальше, Аня мчится вдогонку. И вдруг видит впереди ряд белых простынь, перегораживающих двор. Откуда они взялись? На одной из них грязный след от мяча. Здорово! Аня отводит мяч в сторону и с размаху бьет ногой - раз! Еще одно пятно. Два! Еще одно. Весело! Она бьет по всем простыням по очереди, и вдруг кто-то хватает ее за руку. «Ты где живешь?» Делать нечего, она ведет толстую короткую женщину с усталым лицом и гладко убранными назад серыми волосами в свой подъезд. «Вот скажу папке-то, он тебя вспорет, будешь знать!»
        Папа открывает дверь, нахмурившись, слушает тетку. Отсылает Аню в комнату. Через некоторое время хлопает входная дверь, и папа возвращается к Ане. Она уже знает все, что он ей скажет. Она раскаивается, но что делать? Теперь уже папа ведет ее за руку в подъезд, где живет эта тетя Вера. «Вера Анисимовна, Аня хочет перед вами извиниться». Аня совсем не хочет, но понимает, что надо, раз виновата - ведь тетя Вера стирала-стирала, а она… «Тетя Вера, простите, я больше не буду», - бурчит Аня. «Первый раз прощается». Тетя Вера вытиряет руки фартуком, за спиной у нее Инька, чуть поменьше Ани. Он всегда выходит во двор бегать с куском черного хлеба с маргарином и куском сахара. Аня никогда не ела маргарин, только сливочное масло. И комбижир у Ани дома никогда не покупают, только топленое или растительное масло. Иногда топленое продается прогорклое, но мама все равно покупает и перетапливает его. Мама не разрешает гулять с куском хлеба. «Надо поесть дома, а потом идти гулять». Ее отпускают гулять, а других - бегать. «Анька, айда бегать!» И еще ребята здесь говорят не мама и папа, а мамка и папка, как будто
их родители плохие, а кукол называют катьками.
        Как только высох асфальт перед домом, девочки начали играть в классики. Аня быстро научилась и в простые классики, и в более сложные, когда на асфальте рисуют как будто человечка из квадратов. Еще мелом можно писать на асфальте слова. Аня почти не знает букв, мама против того, чтобы учить ее раньше времени: пойдет в школу - научится, а пока пусть играет, гуляет побольше. Нечего растить вундеркинда. Но Аня уже умеет писать мама, папа и свое имя с «я» задом наперед. Сегодня к их дому пришла играть Галя Бяширова из бараков. Она учится в первом классе. Г аля пишет на асфальте свое имя и другие слова: дом, двор, машина. Сразу столько новых букв! Аня смотрит на них и пишет дядя, вода, гора, Маша. Что бы еще написать? «Молоток! - говорит Галя. - Вырастешь - кувалдой будешь. Айда к нам!» - «Сейчас пойду спрошу». Она никуда не может уходить без разрешения.
        -Нет! - говорит мама. - В такую погоду надо гулять, а не сидеть в душном помещении.
        -Ну пожалуйста, ну хоть немножечко!
        -Нельзя!
        -Вы меня ни к кому не пускаете. Всем можно, а мне нельзя, - хнычет Аня.
        -Нет! Играйте на улице. Надувшись, Аня идет обратно. «Нельзя. Моя мамка злая-презлая, ни к кому меня не пускает». - «Хочешь, я пойду попрошу, чтоб тебя отпустили?» Аня кивает. Галя уходит и скоро возвращается: «Не-a, нельзя тебе». После ужина, когда Аня ложится спать, папа садится к ней на кровать. «Как ты могла сказать такое про самую лучшую на свете мамочку?» Аня сразу все понимает. Ей безумно стыдно, что она так сказала девчонке, которая наябедничала на нее ее же родителям! Она бы никогда так не сделала. «Ты любишь маму?» - «Да», - шепчет Аня и представляет себе мамину голову, такую знакомую и близкую, ее руки, всегда занятые какой-то работой. Она чувствует глубоко внутри, что любит маму сильно-пресильно. Папа зовет маму, и Аня обнимает ее и целует. Папа прижимает Аню к себе, а потом поет ее любимую «Грустные ивы склонились к пруду» и мамину любимую «По мосткам тесовым вдоль деревни ты идешь на модных каблуках». Анина песня очень грустная, мамина веселая, хотя мелодия у нее чуточку грустная. Анина песня про что-то большое, мамина - про маленькое, но обе они про войну. В Аниной песне трудно
держаться бойцу одному, трудно атаку отбить, и пришлось на рассвете ему голову честно сложить. А в маминой песне женщина идет по деревне в красивом платье, она прошла огонь, чтоб мирно жить, и ей положено по праву в самых модных туфельках ходить. Потом папа рассказывает, как он был маленький. Аня засыпает, решив, что никогда больше ничего не скажет Бяширихе и никогда, никогда, конечно, к ней не пойдет.
        8
        В июне детский сад выезжает на дачу. Они поселяются в большом деревянном доме. Аня не успевает толком ни к чему привыкнуть, потому что вскоре ее увозят в больницу: Борька Сафин, кровать которого в спальне рядом с Аниной, заболел скарлатиной. У него подскочила температура, он бредил, и Аня от него заразилась. Ее положили в ту же больницу в Гиперборейске, что и Борьку, только в другую палату. Он сначала долго лежал в изоляторе, а потом его перевели в палату для мальчиков. Аня болеет не так тяжело, но все равно в больнице надо лежать целых сорок дней! Но это только называется «лежать», а вообще-то они играют. Девочки постарше в ее палате играют в театр, устраивают представления. Аня тоже участвует, хотя она самая младшая. Она знает много стихов, сказок, книжек, которые другим девочкам не читали, хорошо поет, и ей дают роли. Она и сама придумывает вместе с ними.
        Одно противно: каждый день утром и вечером делают уколы.
        По вечерам девочки рассказывают смешные или страшные истории, Аня возбуждается и долго не может уснуть. Вот она вспомнила самое смешное и хихикает в темноте. «Ты мешаешь нам спать!» - говорит одна из старших девочек. «Вывести ее!» - говорит другая. Они вскакивают, стаскивают Аню с кровати, выводят ее, босиком и в ночной рубашке, в коридор и ставят в угол. Постояв немного, Аня возвращается в палату, но они закрывают дверь и не пускают ее. Но ведь они сами иногда мешают ей и другим спать! Стоять босиком на каменном полу холодно, и ужасно хочется спать. Через некоторое время Аню обнаружила дежурная медсестра, привела ее в палату и накричала на девочек. На следующий день старшие девочки наперебой играли с Аней, их выпустили в больничный двор, снова было весело.
        Больше всего Ане нравится, когда ее навещают мама с папой. Они все вместе сидят за деревянным столом перед больницей, и Аня уплетает то, что они принесли. Ей приносят ягоды, фрукты, но самое ее любимое - печенье «Наша марка» с маслом, а теперь его еще мажут сверху черной икрой. Каждый раз ей приносят эти необыкновенные бутерброды. Ничего нет вкуснее! Перед этим даже паровозики бледнеют. Когда Аня рассказала маме с папой, как ее наказали старшие девочки, папа изменился в лице и пошел разговаривать с главврачом. Оказывается, девочки не имели права ее наказывать, они просто глупые девчонки, и она не должна была их слушаться, хоть они и старше. Не они здесь распоряжаются, а медперсонал. Не хватало еще, чтобы Аня простудилась и заболела, она и так уже в больнице. Это подло - воспользовались тем, что Аня младше и слабее. Папа так ругается, что Ане даже немножко жалко этих девочек, ведь она с ними играет.
        После положенного срока Аню задерживают в больнице еще на пять дней и продолжают колоть. Ей так это надоело - у нее уже все ноги выше колен синие. Но вот наконец ее выписывают. Детский сад еще не вернулся с дачи, и остаток лета Аня сидит дома или гуляет во дворе. В обоих концах двора круглые цветочные клумбы, одна из них с ноготками и маргаритками. Девочки обрывают лепестки маргариток и, послюнив, наклеивают их на губы. Получается очень красиво, как будто губы накрашены помадой глубокого бордового цвета. На другой клумбе растут анютины глазки и львиный зев. Если сорвать цветок и сдавить его пальцами с двух сторон, он открывает маленькую пасть. А к анютиным глазкам Аня чувствует тайную нежность - ведь это ее цветы!
        На следующее лето Аня не поедет с садиком на дачу, ее отправят на Украину к бабушке с дедушкой, маминым родителям. Может быть, она поедет с ними на море. Ура! Аня смутно помнит Финский залив - тоже море, но после отъезда из Ленинграда она моря не видела. Когда ей был год, она несколько месяцев жила у бабушки Лизы и дедушки Пети на Украине, но уже этого не помнит. Она решила написать им письмо о предстоящем приезде. Берет бумагу, желтый карандаш - он самый острый - и только собирается написать «Здравствуйте, дорогие бабушка и дедушка», как понимает, что не знает, как пишутся «з» и «у». Бежит к маме на кухню и просит показать. Мама показывает еще и «й», которое должно стоять после «у». Да, правда, эта буква слышится во многих словах - трамвай, сарай, воробей. У них во дворе есть Ленка Воробей и Нинка Соловей. Когда во дворе много ребят, они играют в такую игру: все становятся в круг, берутся за руки и, вприпрыжку двигаясь вокруг игрока, стоящего в центре, поют: «Скачет, скачет воробей-бей-бей, созывает всех гостей-стей-стей, мало, мало, мало нас, нас, нас…» - «Выйди, Леночка, за нас, нас, нас» -
говорит стоящий в центре, выбирая Ленку. И, взявшись за руки, эти двое кружатся в противоположном направлении и выбирают себе новенького, и так каждый раз, пока их круг не становится больше. Хоть мама и не хотела учить Аню читать, но теперь, когда Аня пишет письмо и бегает на кухню за недостающими буквами, она показывает их ей, и к концу письма Аня обнаружила, что не только может писать отдельные слова, но и умеет читать! И началась новая жизнь, хотя Аня по-прежнему любит, когда ей читают вслух. Но все чаще она сама садится с книгой, и книги становятся все толще, а буквы в них все меньше, и картинок меньше. Картинки - это хорошо: раскраски, переводные картинки, красивые картинки в книжках - как, например, в огромном томе Пушкина, где много черно-белых рисунков, а цветные картинки закрыты папиросной бумагой, так что их смотришь дважды: сначала как будто в тумане, а когда осторожно перелистываешь шуршащий тонкий листок, они открываются во всей красе, оглушая цветом. Но когда умеешь читать, картинки не так уж и нужны, ведь все можно себе представить - и три царства, медное, серебряное и золотое, и
Жар-птицу, и Аленушку с Иванушкой-козленком.
        9
        Аню оставили в средней группе еще на год. Она осенняя, и поэтому была в группе одной из самых младших. Мама решила, что нечего ей в школу спешить - это мальчикам нужно торопиться, чтобы до армии в инстититут поступить, а она пусть подрастет и окрепнет. В прошлом году она много болела, а теперь почти не пропускает. Воспитательница Евдокия Федоровна все время с ними занимается - то физкультурой, то рисованием, то музыкой. Она хвалит Анин голос и назначает ее запевалой. «Выйди, Маша, из ворот, из ворот, выйди, Маша, в хоровод, в хоровод», - поют дети хором. «Нет, подружки, не могу, не могу, братца Ваню берегу, стерегу», - грустно поет Аня. «На крылечке серый кот, серый кот, пусть он Ваню бережет, стережет», - уговаривает хор. «Серый котик, поскучай, поскучай, братца Ваню покачай, покачай», - звонко и чисто забирает вверх Аня.
        Музработник у них баянист Альберт Николаевич. Они разучивают танцы, похожие на игры. Вот они строятся в две линии друг против друга, продев руки за спины стоящих рядом, и один ряд наступает и поет «А мы просо сеяли, сеяли», потом с теми же словами отступает назад. Тогда противоположный ряд идет в наступление и отходит, выпевая: «А мы просо вытопчем, вытопчем. А мы просо вытопчем, вытопчем». И так они чередуются. «А чем же вам вытоптать?» - «А мы коней выпустим». - «А мы коней в плен возьмем!» - «А мы коней выкупим!» А в конце поют: «А чего ж вам надобно, надобно?» - «А нам надо девицу, девицу». - «А скажите имечко, имечко!» - «А нам надо Валечку, Валечку!» - «В нашем полку прибыло, прибыло!» - «В нашем полку убыло, убыло…»
        Другой танец называется «Коробейники». Альберт Николаевич играет «Располным-полна коробушка», и выходит коробейник - Сережа Балашов. На животе у него круглый картонный короб, висящий на ленте, и Аня, у которой тоже главная роль, подбегает к нему и начинает вытаскивать из короба и рассматривать ленты. Аня ужасно волнуется, подбегая к Сереже-коробейнику. Ей нравится Сережа, высокий голубоглазый мальчик в матроске. Она уже решила, что обязательно выйдет за него замуж, когда вырастет. Потом Аня манит рукой остальных девочек, и каждая берет себе ленту, после чего все водят хоровод и поют: «Со вьюном я хожу, со вьюном я хожу. Я не знаю, кому вьюн передать, я не знаю, кому вьюн передать. Положу я вьюн, положу я вьюн, положу я вьюн на правое плечо, положу я вьюн на правое плечо». Сережа идет внутри круга в противоположном направлении, и на плече у него венок. «А со правого на лево положу», - поют дети, и Сережа перекладывает венок на другое плечо. «Я к Анюточке, я к Анюточке, я к Анюточке иду-иду-иду, поклонюся ей - и прочь пойду!» Он подходит к Ане, кланяется в пояс и дает ей венок, который она надевает
на голову. Сережа берет ее под руку - у Ани сердце замирает, и они идут переменным шагом под музыку «Выйду ль я на реченьку», а за ними остальные парами под ручку. Кроме Хорькова, - девочки не хотят с ним танцевать. А так как девочек меньше, он остается без пары. Он не умеет ходить переменным шагом, идет, как будто спотыкается, и вообще он противный - подглядывает, когда девочки ходят в туалет. Прячется там за ящиком, а когда они снимают штаны, выходит и хихикает тоненько: «И-и-и», склонив голову набок.
        В садике на прогулке мальчишки стараются схватить девочку и пройти с ней под ручку, пока другие кричат «жених и невеста, поехали по тесто». После того, как Аня с силой огрела самых противных, Хорькова и Бугреева, к ней больше не пристают. Но однажды Сережа Балашов взял ее под руку, и она не отбивалась, а гордо прошла с ним рядом до самой горки. «Как со своим Сереженькой, так пошла», - ехидно сказала Валя Шерстобитова.
        В глубине двора есть большой сарай, и, когда стало теплей, некоторые мальчики стали приглашать туда девочек «показывать». Мало кто из девочек ходит с ними туда, да и то обычно только смотрят, а сами не показывают. Заводилы, конечно, Хорьков и Бугреев. Как-то Аня увидела, что к сараю направляется Сережа, а с ним Валя Шерстобитова, хотя раньше они туда не ходили.
        Аня чуть не плачет от разочарования в Сереже и обиды на противную Вальку-предательницу. Ведь Сережа Ане первой понравился, а Вальке он не так уж и нравится! А сама она пошла бы, если бы Сережа ее позвал? Нет, все равно не пошла бы, это нехорошо. Но вообще интересно, что мальчишки по-другому писают, она бы тоже так хотела, но не получается. Стоя еще можно как-то умудриться, осторожно, чтобы чулки не замочить, но вот чтобы струю пустить, куда хочешь, это никак. А жаль!
        Аня плохо ест. Ее заставляют есть и дома, и в садике. В садике их, четверых плохоедов, после обеда сажают за один стол, пока другие ребята готовятся к тихому часу, и говорят «пока не съедите, не выйдете из-за стола». Особенно Аня не переваривает молочный суп, который им часто дают. Одно приятно - Сережа Балашов тоже плохо ест и часто сидит за столиком вместе с Аней. Помучив немного, недоевших посылают спать. Дома папа тоже иногда говорит Ане «пока не съешь, не выйдешь из-за стола». И вот она сидит на кухне, перед ней тарелка с творогом, и сколько Аня ни старается, она ну никак не может впихнуть в себя больше ни ложки. У нее слипаются глаза, но папа время от времени заходит на кухню проверить, доела ли она, и будит ее. Аня замечает, что папа сам уже очень сонный и зевает - уже почти двенадцать ночи. «Ладно, давай компромисс: съешь еще одну ложку и пойдешь спать. Нет, набери побольше!» Ладно, одну ложку она через силу как-нибудь съест. Папа, довольный, что нашел выход из положения, целует ее и отправляет спать.
        Скоро Первое мая, в садике будет утренник, к нему они готовят концерт для родителей. Будет разыграна инсценировка по сказке «Репка». Евдокия Федоровна сделала большую репку из папье-маше, дети ей помогали. Они обклеили мелко порванной бумагой, перемешанной с клейстром, большой таз, и когда клейстер высох, сняли с таза затвердевшую форму. Сделав таким образом две половинки репки, соединили их и раскрасили, приделали сверху зеленые листья, за которые Сережа Балашов, исполняющий роль деда, будет ее тянуть. Аня с волнением ждала, не назначат ли ее бабкой, - тогда бы она, обхватив Сережу сзади, помогала ему тянуть репку, но она в «Репке» не участвует. Зато она будет маленькой Майкой в песне про маки. «Вот какие маки, вот какие маки - красные, большие в поле расцвели», - поют девочки, подняв вверх руки, в которых на празднике у них будут маки, их они тоже делали вместе с Евдокией Федоровной. В конце Аня должна будет выбежать и собрать маки у всех девочек.
        Накануне вечером, собираясь пораньше лечь спать, Аня чистила зубы и умывалась на кухне, стоя перед раковиной на табуретке, потому что сегодня мыльницу с ее постоянного места на плите, почти всегда покрытой клеенкой, как стол, переставили на полку над раковиной, куда с пола ей было не достать. В обычные дни готовили на электроплитках, но сегодня затопили дровами большую плиту, и мама готовит праздничную еду. Аня намыливает руки, по привычке ставит зеленую пластмассовую мыльницу на плиту, тут же хватает ее, чтобы переставить на полку, но мыльница уже загорелась. Аня бросила ее, но расплавленная пластмасса прилипла к правому локтю и продолжала гореть. Загорелось и платье - то самое, голубое с вышитой кокеткой, только оно уже было выцветшее и совсем короткое. Мама кинулась к Ане и быстро потушила огонь. На шум прибежали папа и Екатерина Андреевна, папа взял Аню на руки, на нее что-то накинули - ночи были еще холодные - и быстро пошли в бараки за их двором. В одном из них был медпункт, и фельдшер Елена Сергеевна залила Анину обожженную руку рыбьим жиром, засыпала стрептоцидом и плотно забинтовала. Это
был первый раз, когда Аня оказалась в бараках.
        А на следующий день был утренник, и, несмотря на вчерашнее приключение, Аня все равно была маленькой Майкой. Девочки, все в розовых платьях, держали в руках большие маки с красными тряпичными крахмальными лепестками и зелеными бумажными листьями на проволочных стеблях, обернутых папиросной бумагой, и, то раскачивая их в стороны, то опуская вниз, показывали, как пролетает ветер и гнет их до земли, и пели. «Выпрямились ловко, подняли головки, солнцу золотому шлют они привет. Маленькая Майка вышла на лужайку, к празднику все маки собрала в букет». Тут с перевязанной рукой, воняющей рыбьим жиром, выбежала Аня, тоже в розовом платье, и, немного смущаясь вида и запаха своей руки, собрала у девочек цветы и раздала родителям, которые, сидя на маленьких детских стульчиках, смотрели концерт.
        10
        Летом на море ее не отправили из-за руки, и она снова поехала на дачу с садиком. Как приятно в поле, в лесу! Они с девочками плетут венки из васильков, из травы с пушистыми метелками на конце - эти метелочки можно, сжав пальцами, содрать с травинки и посмотреть, что получится - «петушок» или «курочка»? Они гадают на ромашках - Аня, конечно, на Сережу - едят конский щавель, жуют сочные белые концы аккуратно выдернутых из основания травинок, собирают ягоды - сначала землянику, потом малину, позднее чернику и бруснику. Раз в неделю перед родительским днем их моют в деревянной бане, а в жаркие дни на лужайке возле дачи раздевают догола и обливают водой из ведер - мальчиков и девочек отдельно.
        Однажды во время тихого часа воспитатели ушли. Дети потихоньку начали шуметь, даже те, кто спал, проснулись и стали беситься: кричать, скакать на кроватях, бросаться подушками. Хорьков и Бугреев сказали, что покажут акробатический этюд, и, сняв штаны, начали кувыркаться на дорожке перед кроватями. Еще несколько мальчиков к ним присоединились. Многие девочки оделись и ушли из спальни, другие остались. Аня тоже осталась - что толку уходить, все равно она уже видела, что они делают. А на следующий день сердитая Евдокия Федоровна утром пришла в спальню и стала их ругать за вчерашнее. «Я знаю, что не все смотрели на это безобразие, ушли. А кто остался?» Все молчали. «Вот Аня у нас никогда не врет, ну-ка, скажи, кто остался и не ушел. Никто никуда не пойдет, пока я не узнаю». С одной стороны, ябедничать плохо, а с другой, кто-то ей уже нажаловался, иначе откуда она знает, что Аня при этом присутствовала? А потом, Ане самой неприятно, что она невольно оказалась участницей этого глупого, стыдного представления. «Я», - тихо сказала она. «Громче, я не слышу!» Аня перечислила всех, кто был в спальне. Память
у нее хорошая, никого не забыла. «А она сама там была!» - закричала Валя Шерстобитова. «Она с себя начала», - ответила Евдокия Федоровна. Провинившихся оставили лежать в постелях, остальных повели завтракать. Потом им велели пообещать, что они больше так не будут и разрешили идти умываться и в столовую. После обеда ребята группами ходили на обливание. В младшей группе девочек и мальчиков не разделяли. «Давайте и этих вместе, быстрее будет», - сказала не их воспитательница, когда очередь дошла до Аниной группы. «Не-ет! Мы не хотим вместе!» - заверещали девочки. «А что же вчера - смотрели, и не было стыдно?» - ехидно сказала Евдокия Федоровна. Но ведь смотреть - не то же самое, что раздеваться перед другими. А потом, Аня, например, совсем не стремилась там быть, ее застали врасплох. Но Евдокия Федоровна только сказала так, никто не стал их заставлять обливаться вместе с мальчишками.
        А еще мальчишки принесли откуда-то песенку, которую пели втайне от воспитателей: «Берья, Берья, съел доверье, а товарищ Маленков надавал ему пинков.
        За решетку посадил, автоматом угостил - не хотелось жить в Кремле, пусть гниет в сырой земле».
        11
        Осенью в садике стали готовиться к Новому году. Ане дали роль Снегурочки. Им очень помогли шефы-калийщики: в углу комнаты поставили для Снегурки красивый фанерный домик с дверью, трубой на крыше и окном с резными наличниками, а перед самым праздником принесли большие расписные деревянные сани на колесах, закрытых снаружи деревянными полозьями. Дома тоже много работы, они с мамой шьют костюм из белого штапеля: длинную, за колено, как бы шубку, сапожки и шапочку. Все вырезается по выкройкам из кальки. Отделывают костюм ватой вместо меха, расшивают стеклярусом. Другим девочкам шьют дома костюмы снежинок с красивыми коронами, а мальчишкам костюмы зверей.
        И вот наконец у них в группе праздничный вечер, пришли родители и шефы. Аня-Снегурка сидит на скамеечке у входа в свой домик, в руках у нее пяльцы, и, делая вид, что вышивает, поет:
        Меня все звери знают,
        Снегурочкой зовут.
        Они со мной играют
        И песенки поют.
        И мишки-шалунишки,
        И заиньки-трусишки —
        Мои друзья,
        Люблю их очень я.
        Когда она спела про всех зверей - и про лису с лисятами, и про волка с волчатами - под музыку вышли медведи и волки. Это такая специальная музыка для больших зверей, медленная и тяжелая. Мама сказала, что это Григ. Медведями одеты самые высокие и упитанные мальчики, волки чуть поменьше. Они подвозят к домику сани с бубенцами, Аня садится - и мальчики быстро везут ее вокруг большой наряженной елки, Альберт Николаевич играет веселую музыку, и остальные мальчики-зверюшки и девочки-снежинки бегут, танцуя и кружась, за санками вокруг елки. А потом им всем дали подарки, где были конфеты и - ура! - мандарины.
        Летом они едут на юг. Папе дали путевку в санаторий в Ялте, мама купила курсовку. Они оставят Аню у бабушки с дедушкой, а сами поедут в Крым. Ехать в поезде очень интересно. Пассажиры пьют чай и едят жареную курицу, крутые яйца, котлеты, пирожки с мясом и с капустой, угощают друг друга. Мужчины в полосатых пижамах играют в карты и в шахматы, спорят, кто лучше - Лемешев или Козловский. А главное, из-за того, что ее укачивает до рвоты, Аня почти все время лежит на верхней полке по ходу поезда, глядя в окно и дыша ветром, а иногда дымом, смешанным с сажей. За окном проносятся деревья с мелькающим за ними солнцем, поля, а когда мимо начинают бежать дома - поезд, тяжело дыша, замедляет ход и останавливается. На станциях продают горячую картошку, соленые огурцы, пончики. Папа покупает пиво и дает Ане попробовать. Фу, горечь какая! А она-то думала, это вроде лимонада для взрослых. Оказывается, не все, что для взрослых, лучше и вкусней. Зачем же они это выбирают? Ведь их никто не заставляет есть и пить невкусное! Бабушка и дедушка живут на Украине в своем доме. Тепло, весело, можно целый день играть на
улице с соседскими детьми. Потом они едут отдыхать «дикарями» в село на Азовском море. Аня пишет маме с папой письмо на клочке бумаги: «Мама и папа я научилась плавать и нырять. Купи мне куклу. Целую Аня».
        Хоть она и умеет читать, буква «я» до сих пор еще смотрит иногда не в ту сторону. Осенью Аня пойдет в школу. Она должна хорошо учиться, как мама и папа. Кроме рисования и поведения, говорит папа, потому что тут у Ани плохая наследственность, и за это он ее ругать не будет. Самого папу даже из школы исключали, потому что он много спорил с учителями, хотя учился всегда, как он говорит, блестяще. Вот только рисовал плохо.
        12
        И вот наконец первое сентября. У Ани форма с отложным воротничком, белый фартук и две косички с белыми бантами, такие толстые и короткие, что легко расплетаются, когда ребята играют на переменах. Занятия в школе идут в три смены, Аня учится во вторую, с одиннадцати часов. В классе сорок два человека. Их учительница Нина Алексеевна - заслуженный учитель РСФСР. Аня сразу ее полюбила, и школу тоже. Теперь она старается приходить после уроков с другими девочками играть в классики около школы или просто, сидя на корточках, рисовать и писать мелом на асфальте. Вот она видит идущую от школы по направлению к ним Нину Алексеевну, поднимается и с криком «наша Нина Алексеевна!» бежит навстречу учительнице, освещенной садящимся солнцем, с размаху обнимает ее и прижимается щекой к ее животу, большому и теплому, как у Евдокии Федоровны, только повыше. Учительница не отталкивает ее, но и не обнимает, как воспитательница, и Аня понимает, что школа - не садик, таких отношений, как раньше, здесь быть не может, даже если любишь свою учительницу. А может быть, Нина Алексеевна просто ее не любит?
        После общего родительского собрания папа сказал, что он в школу больше ни ногой: там выступала какая-то учительница, которая говорила семья вместо семья, яблок вместо яблоко , ребенка вспороли. Папа вне себя. Аня плачет - как же так, у других детей родители будут ходить, а у нее нет? Но мама обещает, что будет ходить на собрания, даже если папа не будет. Так ли это важно, думает Аня - вспороли, выпороли, ведь та учительница хотела сказать что-то важное? А если ее мама и папа не научили правильно говорить, как Иньку и некоторых других детей, которые бегают у них во дворе? Но ведь потом она училась в педучилище или в пединституте… Как же она получила диплом, не научившись правильно говорить?
        13
        У Вальки Евдокимова красивый свитер в клетку, как у Аниной мамы. Белые, красные и синие клетки, и губы у него синие. Это потому, что у него врожденный порок сердца. Говорят, в шестнадцать лет он умрет, а может, и раньше. Он не ходит на физкультуру, не бегает и никого не задирает. А есть очень противные мальчишки, все время пристают к девочкам. После уроков подкарауливают их и начинают драться. Знают, что девочки слабее. Позорники! Папа говорит, надо давать сдачи, тогда не будут обижать. И Аня догоняет обидчиков и изо всех сил лупит портфелем. Или хватает за грудки, стараясь быстро раскрутить вокруг себя, а потом толкает. Тогда мальчишли стали прятаться и из укрытия бросать в них камнями. Один раз Лешка Макаров выскочил из подъезда, где он поджидал девочек, бросил кирпич и попал Ане в грудь. Она задохнулась, согнулась, не могла идти, не могла дышать. Какая тут сдача! Макаров с мальчишками убежали, а девочки помогли Ане дойти до дома. Галя Железнова поднялась с ней и рассказала родителям про Макарова. Папа изменился в лице. Он взял Аню за руку, и они пошли к Лешке домой - это второй раз, когда она
была в бараках. Папа поговорил с матерью Макарова, и они ушли.
        В классе много детей, которых Аня раньше не знала. Много немцев, большинство из них живут в бараках и плохо говорят по-русски. А Валя Копф хорошо говорит, она отличница, как и Аня, и живет в соседнем доме. У них есть патефон. Так волшебно интересно крутить блестящую изогнутую ручку, менять иголки! А какие у них хорошие пластинки - «Амурские волны», «Дунайские волны», «Раскинулось море широко»…
        Аня вдруг поняла, что у других детей такая же жизнь, как у нее. Они тоже разговаривают дома с родителями, и те их любят, читают им книжки, хвалят и ругают, покупают им подарки. Самые красивые подарки папа привозит Ане и маме из командировки. К весне он привез Ане зеленое пальто и зеленую шляпку «арбузная корочка». Она плотно облегает голову, а с боков над ушами цветы из фетра и кожи. А маме привез малиновую бархатную шляпу с вуалью и кожаными цветами. «Последний писк моды - кожаные цветы», - сказала мама своей подруге тете Шуре. А папа: «Кто там, в малиновом берете, с послом испанским говорит?» Это из «Евгения Онегина».
        14
        К соседке Екатерине Андреевне ходит в гости Георгий Александрович, геолог. Они оба ходят с палочкой, только у них разные ноги хромые. Он подолгу сидит у нее, они пьют чай и разговаривают. Им не очень нравится, когда Аня заходит послушать. Что-то такое она слышала, как будто Георгий Александрович был японский шпион и возил японцам донесения на тракторе. Это, конечно, шутка - разве можно с Урала в Японию что-нибудь на тракторе довезти? Екатерина Андреевна не запирает дверь в свою комнату, и Аня уже несколько раз заходила туда, когда никого не было дома. У Екатерины Андреевны есть трюмо, у мамы нет. На трюмо лежит вязаная салфетка, а на ней стоят духи, помада, пудра, шкатулки. Однажды утром, до школы, когда нечего было делать, Аня надела мамино нарядное платье из креп-сатина, подвязав его кушаком, черные с золотой окантовкой китайские замшевые босоножки на высоком каблуке, шляпу с вуалью, а потом в соседкиной комнате надушилась «Красной Москвой» и накрасила себе губы перед трюмо. Красиво, не хуже, чем с лепестками маргариток. Аня с восторгом рассматривала свое отражение, когда Екатерина Андреевна
забежала за чем-то домой и увидела Аню во всей красе на месте преступления. «Екатерина Андреевна, простите, я больше не буду!» Аня чувствовала глубокое раскаяние, ведь это почти как воровство. «Хорошо, раз ты обещаешь, я не скажу твоим родителям». Но уходя, заперла свою дверь на ключ, от чего Ане стало еще стыднее. Она вспомнила, как девочка из дома через дорогу приходила к ним во двор играть и отдала лишнее платье своего пупсика Аниному. Когда Аня стала хвастаться дома пупсиковой обновкой, папа отругал ее и велел немедленно вернуть кукольное платьице. «Моя дочь не может быть воровкой». - «Но она сама мне дала!» - «Все равно, ты не должна брать чужое».
        Как Аня плакала тогда! Сегодня она сама расскажет маме с папой, что она сделала. Папа будет очень сердиться, но так ей и надо. Зато она знает, что никогда больше не пойдет в чужую комнату и не прикоснется ни к чему чужому без спросу.
        ...
        Характеристика на ученицу 1 «Б» класса
        Хазанову Анну
        Хазанова Анна в школу поступила 1 сентября 1955 года. Посещала детский сад. Девочка очень развитая, умная. До школы умела читать и считать. Много читает. Самая активная в классе. На любой поставленный учителем вопрос отвечает правильно, не задумываясь. Очень подвижная. Все задания выполняет чисто, аккуратно. Общественница. Хорошо дружит с товарищами.
        Родители следят за девочкой и много уделяют внимания ее воспитанию. Аня в течение года училась на круглые пятерки.
        Хорошо читает стихи. Учитель: H.A. Москвина
        Первый класс Аня закончила на «отлично». В школе ее наградили толстой книжкой ирландского писателя Шона О’Кейси «Я стучусь в дверь. На пороге». Это взрослая книга, но все почему-то стараются подсунуть ей книги посложнее - ив школьной библиотеке, и в районной библиотеке калирудника в соседнем с ними доме, куда она записалась. Маленькая добрая Тамара Георгиевна дает ей то «Робинзона Крузо», то «Гулливера». Интересно читать, но не так увлекательно, как «Старика Хоттабыча». А папа, наоборот, говорит про многие книги, что ей их рано читать. Теперь у них такая игра: папа рассказывает ей про несколько книжек, которые ей уже пора читать, - одна другой интереснее, даже трудно выбрать, - пишет названия на бумажках, сворачивает их в трубочку, перемешивает в шапке, и какую Аня вытянет, ту и будет читать первой. Читает она и книжки, специально написанные для детей, - Осеевой, Гайдара, Бориса Житкова, «Родные поэты» (это ей часто читают вслух), про Марусю-первоклассницу, «Школьный год Марины Петровой». Последнюю она особенно полюбила и перечитывала столько раз, что почти выучила наизусть. Самое начало
завораживает: «Скрипнула калитка, пропел колодезный журавль…» Как будто это она, Аня Хазанова, а не Марина Петрова, слышит все эти звуки летом в деревне.
        В это лето Аню отправили в деревню Аникино вместе с сыном Ядвиги Леонтьевны. Ядвига Леонтьевна из Польши, она очень красивая, и Ленька хорошенький мальчик. Его никогда не пускают во двор - ни гулять, ни бегать. В деревню с ними поехала домработница Хазановых тетя Зина. Сначала на поезде доехали до станции со смешным названием Шиши. «Станция Шиши. Вылезайте, малыши!» В деревне всего шесть домов, и нет электричества. Но здесь, как и в Ленинграде, летом белые ночи, и можно бегать с ребятами по всей деревне и по полям вокруг целый долгий день. Один раз они ходили на пасеку, и на обратном пути за ними увязались пчелы. Аня мчалась что есть мочи, но пчелы не отставали и безжалостно жалили ее. Когда в воскресенье приехали родители, она все еще ходила с заплывшим глазом и распухшими рукой и ногой.
        За полями - лес, куда ходили за ягодами, а потом и за грибами. Сырой запах травы и леса, щелканье и пенье птиц. А есть и сухие леса, и везде растут свои грибы. Много белых - крепкие боровики в плотно сидящих темных круглых шляпках и большие плоские коровенники, чуть посветлее, похожие на коровьи лепешки, под лежащими на земле еловыми лапами. Где больше лиственных и трава - рыхлые обабки, красноголовики на высоких, толстых, как будто волосатых ножках. Эти грибы жарят, сушат, маринуют, варят грибовницу. А рыжие лисички - что может быть лучше на жареху! А грибы для соленья - сиреневаторозоватые волнушки, белые и черные грузди, разноцветные сыроежки, бежевые путики и скользкие, целыми семьями прячущиеся в землю желтые кубышки! [1] Вдоль дороги попадаются шампиньоны с оборкой на тонкой ножке, а на пеньке под огромной одинокой липой недалеко от деревни растут вкусные опята. Однажды Аня нашла в лесу целую кучу опят прямо на земле, только они были какие-то странные, с серыми шляпками, и росли как будто все из одной толстенной не ножки даже, а большого основания. Оказалось, что это очень редкий гриб
баранья голова - большая удача грибника! «Везучая ты», - сказала тетя Зина.
        В одно из воскресений у них в избе гуляла вся деревня. Взрослые пили брагу, им с Ленькой дали попробовать. Похоже на квас, который делает мама, но мамин квас вкуснее - слаще и с изюмом. Кто-то дал браги худому черному коту, который жил в доме, и он опьянел, как некоторые дядьки. Коту двадцать один год, он глухой от старости, но бодрый, бегает иногда с ребятами.
        А во второй класс Аня не пошла вместе со всеми, потому что родители взяли ее с собой в Сочи. Снова море, но главное - дендрарий, тиссо-самшитовая роща в Хосте, удивительная тропическая растительность. И еще Сочи запомнился песней «Мишка» и уравнениями с иксом, папа ей рассказал о них, чтобы она не отстала. Первый раз в школе учат что-то, чего она не знает, а ее нет! На всякий случай Аня решает все примеры из задачника, а то вдруг она не сможет написать контрольную, когда приедет? А самое главное - в Сочи приехал дедушка! Он вернулся из Казахстана. Аня уже начала забывать его, но сразу вспомнила. Он поедет с ними в Гиперборейск и поживет у них немножко, а тетю Зину пока отпустят. У них теперь больше места: Екатерина Андреевна уехала в Москву, где она раньше жила, и они заняли ее комнату, так что у них отдельная квартира. Теперь Ане будет с кем поговорить, а то родители работают и устают, особенно мама. Вот мама читает Ане книжку и засыпает. Аня трясет ее, будит: «Читай!» Дедушка подходит, тихо забирает книгу из маминых рук, уводит Аню и сам ей читает. Родители к ней в школу не ходили, кроме как на
собрания: им некогда, да и зачем - Аня ведь и так хорошо учится. А дед захаживал. Даже ходил к ним в раздевалку после физкультуры - проследить, чтобы Анечку не продуло, чтобы она быстро переоделась в сухое. Кто его пускал - непонятно, да дед ни у кого разрешения не спрашивал, а если б и спросили, прорвался бы сквозь любые заслоны.
        Дед много знает, не только из книжек, но и из жизни. Например, он может по фамилии определить национальность Аниных одноклассников.
        -Ларка Севастьянова!
        -Русская.
        -Дамирка Насыров!
        -Татарин.
        -Витька Пферд!
        -Немец.
        -Нет, он украинец, он сам сказал, когда его Ким обзывал фрицем!
        -Ну, может быть. Наверно, у него мама украинка.
        -Юрка Ким!
        -Кореец.
        -А корейцы и еврейцы - это одна и та же нация? Дед смеется.
        -А ты знаешь, что твой папа еврей?
        -Откуда ты знаешь?
        -Потому что я его отец и тоже еврей. И бабушка твоя была еврейка. Неужели тебе мама с папой не говорили?
        -Не-a. А мама тоже еврейка?
        -Нет, мама русская.
        -А я?
        -А ты и еврейка, и русская.
        -А разве так можно?
        -Можно. Бывает и больше национальностей в человеке намешано. А в шестнадцать лет выберешь, какую национальность себе в паспорт записать. Но это не значит, что от другой половины надо отказываться. Это твои корни.
        -Ну, давай дальше. Сашка Гольдман?
        -Еврей.
        -А вот и нет, немец! Он сам сказал, что его папу зовут Адольф, как Гитлера.
        Дедушка качает головой.
        -Как это печально. Еврейский ребенок готов демонстрировать родство с Гитлером, лишь бы его не считали евреем.
        -А что плохого, если он еврей?
        -Понимаешь, есть люди, которые не любят евреев, - это называется антисемитизм.
        -Ну и что? Татар тоже не любят, и немцев тоже. Их все дразнят.
        -С евреями это немного иначе, потому что они почти две тысячи лет были рассеяны по всему свету. Во многих странах им не разрешалось владеть землей, но разрешалось заниматься торговлей, давать деньги в долг, а отношение к торгашам и ростовщикам у многих традиционно отрицательное.
        -И что же, меня тоже не будут любить?
        Дед обнимает Аню.
        -Будут. Хорошие люди всегда тебя оценят.
        -А плохие?
        -Ну, законченных подонков не так уж много, хороших людей больше. Вот вдова моего друга Екатерина Ивановна Левитина, русская, записала своих детей евреями, настолько ей противен антисемитизм, стыдно за антисемитов. Хотя знала, что из-за этого жизнь ее детей будет труднее.
        Наверно, Екатерина Иванована очень хорошая, думает Аня, но зачем делать жизнь своих детей труднее? Правильно ли это?
        В этом году в школе стало меньше учеников. Все немцы, которые плохо говорили по-русски, как Катька Редлер и Витька Випф, у них уже не учатся. И даже отличница Валя Копф из соседнего дома переехала куда-то с родителями и младшим братом. Теперь у них в школе две смены, и есть большая перемена, когда девочки ходят хороводом и поют. Девочки из старших классов знают столько песен! Аня быстро запоминает их и поет вместе со всеми: «Чайка крыльями машет, за собой нас зовет», «Коричневая пуговка валялась на дороге» о том, как мальчик Алешка помог задержать шпиона, песня первых пионеров «Буль-буль-буль, баклажечка походная моя», «К солнцу флаги подняли, смело входим мы в жизнь, нам отцы счастье дали и открыли пути в коммунизм».
        Вскоре в классе они должны были говорить на уроке, кто какой национальности. Дети по очереди встают, откидывая крышку парты.
        -Украинец! - говорит Пферд.
        -Русский! - говорит Цыбуля.
        -Смесь, - говорит Хромаева.
        -Тихо! - стучит указкой по доске Нина Алексеевна. Дети перестают смеяться. - А кто твой папа по национальности?
        -Осетин.
        -Значит, ты осетинка.
        -А мамка у нее русская! - кричит Овчинников.
        -Все успокоились! Продолжаем. Гольдман?
        -Я еврей, но я не хочу быть евреем. Все затихли. Вот это да! Значит, дед был прав. А ей что сказать? Сказать, что у нее мама русская, а папа еврей, и она выберет, кем быть, когда вырастет? Но когда до нее доходит очередь, говорит, что она русская, и видит удивленный взгляд учительницы.
        15
        На день рождения Аня пригласила нескольких девочек из класса и со двора. Они с мамой заранее налепили больше двух сотен пельменей, выставляя их на дощечке в форточку, чтобы замерзли, а потом вынесли готовые на балкон. Еще к столу подали квашеную капусту - в этом году мама с папой сами засолили целую бочку, которая стоит на балконе. Так вкусно, как у них, с клюквой, никто больше не делает. Вообще у мамы много оригинальных рецептов - например, она варит брусничное варенье с яблоками и грецкими орехами. М-м-м! А когда она выходила замуж, то даже манную кашу не умела варить. Ну, манную кашу уметь варить не обязательно, Аня ее не выносит, особенно с комками.
        Перед тортом с чаем был сюрприз: папа принес пузатую зеленую бутылку с горлышком, обернутым серебряной фольгой, выстрелил пробкой в потолок под визги и ойканье девочек и налил всем понемножку пузырящейся, как шипучка, жидкости. Он сказал тост, как обычно делают взрослые, и девочки чокнулись, как большие, и впервые в жизни попробовали шампанское. Вкусно! Нечто среднее между лимонадом и шипучкой.
        В январе папа едет в командировку, и на этот раз мама едет с ним. Из шубы своей Аня выросла, и на зиму мама сажает зеленое демисезонное пальто на ватин и пришивает мутоновый воротник от папиного старого пальто. А зима выдалась лютая. Вышло из строя паровое отопление, и целую неделю дед днем топил печь, и они ночевали на кухне при включенных электроплитках, Аня на раскладушке, дед на полу. Наверно, на полу неудобно, но дед говорит, что ему все удобно. «Главное требование - ближе к двери», - загадочно говорит он. Говорит, что ко всему привык, когда жил в Казахстане. В эту зиму у Дворца культуры калийщиков слева от ступенек, ведущих к главному входу, построили из снега огромную горку. Да не простую: наверху ее гигантская снежная голова богатыря в шлеме, как в «Руслане и Людмиле», в которую можно сзади войти, поднявшись по ступенькам ДК, и скатиться из-под богатырских усов вниз по длинной бороде. В ДК столько интересного! Кружки всякие, а сзади кинотеатр. Первый раз в Гиперборейске Аня ходила в кино, смотрела «Кнопка и Антон» и «Ты молодец, Анита!». Но вообще родители говорят, что слишком много в кино
ходить не надо, лучше книжки читать.
        Аня записалась в хореографический кружок. Так интересно! Все эти позиции рук и ног, выворотность стоп, за которой надо следить, занятия у станка, но интереснее всего сами танцы - вальс из балета «Коппелия», «Итальянская полька» Рахманинова, вальс Штрауса «Весенние голоса». Для выступления в конце года им сошьют костюмы цветов. Есть кружки и для взрослых, например, татаро-башкирский. Ходят туда только татары и башкиры, а ведет его Бибинур Хасановна, красивая, как на картинке. Вообще интересно ходить в ДК после школы, там бывают конкурсы, решают занимательные задачи, Аня это очень любит. Как-то был конкурс, где надо было сочинить стихотворение о зиме. Аня легко сочинила и получила в награду деревянный грибок для штопки. Он как шкатулка: красная шляпка отвинчивается, и внутрь толстой ножки можно положить нитки, иголки, наперсток. Хотя Аня не любит шить с наперстком. Даже если он красивый, с позолотой и цветной эмалью, как у мамы ее соседки Тани Рогачевой.
        Зима, зима на улице, зима!
        И шапки белые надели все дома.
        И шубку снежную надела ель в лесу.
        У зайчика - снежинки на носу.
        Зима пришла в деревню, в город, в лес,
        И каждый в шубу, в валенки залез.
        На улице зима дерет за нос,
        Но нам не страшен ветер и мороз!
        Пустили в ход мы лыжи и коньки,
        И с горки мчимся наперегонки.
        И всем нам очень нравится зимой.
        Никто не сможет нас загнать домой!
        Мама с папой похвалили ее за стихи и сказали, чтобы она послала их дедушке Рафаилу, который уже вернулся в Ленинград, и бабушке с дедушкой на Украину. Особенно всем понравился зайчик со снежинками на носу. Во дворе у дома тоже есть горка на расчищенной площадке и много снега, почти вровень с забором. Можно лечь на чистый нетронутый снег, раскинуть руки и ноги, а потом бить ими по снегу, постепенно сводя вместе - тогда, если осторожно встать, на снегу остается отпечаток, похожий на бабочку. Снег во дворе такой глубокий, что на лыжах, а тем более на коньках-снегурках, привязанных веревками к валенкам, ребята катаются вокруг дома, где снег убирают и дорожки утоптанные. Зимой рано темнеет и холодно, поэтому больше времени приходится проводить дома - читать, играть с девочками из класса и соседкой Таней. А еще Аня решила вести дневник, как Марина Петрова в ее любимой книжке. Тетрадь выбрала в клетку, чтобы не думать о почерке, перевернула обложку шиворот-навыворот, и на чистой стороне красиво написала: «Дневник “Интересные дни” ученицы 2 класса Хазановой Анны».
        2 марта 1957г. Сегодня в школе было особенно интересно. Но на уроке чтения случилась неприятность. Третий ряд, все, кто там сидит, получили двойки. Они не выучили маленького-премаленького стихотворения. Поленились, а его можно было один раз прочитать и сразу запомнить (конечно, кроме Макарова, он двоечник). А позавчера, после того как мы закончили тему «Советская Армия», Суллу спросили, как называлась война с Гитлером (его спрашивают, если нужно посмеяться, он ничего не знает). Он ответил: «Эта война называется Советская армия». Все в классе захохотали. А Сулла потому ничего не знает, потому что он лентяй и двоечник. Еще у него плохое поведение. Всё. Уже надо делать уроки.
        4 марта Сегодня вечером я позвала к нам Галю. Мы очень хорошо играли. Сначала в Марину Петрову. Я была Алексей Степаныч, а Галя - Семен Ильич. Остальными (конечно, не всеми) были куклы. Потом нам надоело, и мы стали играть по-другому. Сначала класс Алексея Степаныча поехал на концерт. Потом мы придумали Балтушевскую страну. К куклам в школу приехали из Балтушевской страны гости. Они показывали всякие фокусы. Потом смотрели мои старые рисунки. Там был один рисунок, который рисовал Витька Кольченко. Там наш танк палил по немцам. Немецкие самолеты загорелись. Оттуда со знаками умножения выскочили немцы. А внизу взорвались бомбы, все немцы взлетели на воздух. У одного руки и ноги оторвались, а один шлепнулся, и на него с неба слетел пулемет.
        7 марта Сегодня в школе мы писали поздравительные письма. А вместо урока письма мы писали диктант «в подарок маме» под названием «Помощники». У меня за диктант 5. И сегодня я получила все пятерки. А вечером мы собрались у меня. Я, Галя, Валя, Люда и Галя Ч. Мы собрали 32руб. икупили Нине Алексеевне набор «Кармен»: духи, одеколон, мыло, пудру.
        8 марта А сегодня ей подарили. Она была очень довольна. Ей еще очень много дарили: чашку, блюдце, книгу, хлебницу и много другого. Еще сегодня на уроке ф. яобогнала Пикулю-дурулю-хитрулю-вреднюлю-дряннюлю. Она хотела обогнать меня, но ей не удалось, она добежала только до середины, но все равно я ее перегнала и туда, и обратно. А Фая упала, так сильно она бежала, а потом у нее был припадок. Ребята говорили потом, что она сошла с ума. Ох, устала писать, кончу завтра.
        10 марта Сегодня мы ходили в цирк! Там было очень интересно. Я по порядку рассказывать не буду. Расскажу только самое интересное и смешное. Там очень смешно. Один клоун упал и достал из штанов булавку, а булавка, наверно, целый метр, если не больше. Там пели очень смешные песни. Конечно, это не опишешь. А клоун один раз на одном из перерывов говорит: «Чтобы вам было не скучно, я встаю перед вами». Больше я писать не буду, хотя было еще много смешного.
        11 марта Ура! Сегодня нас принимали в пионеры, и теперь я пионерка. Скоро у нас выборы. Интересно, выберут ли кем-нибудь меня?
        15 марта Сегодня у нас были выборы! Меня выбрали - п. с. о. [2] , Сережку и Пикулю - звеньевыми, Аркашку горнистом, Борьку барабанщиком.
        Анина радость немного подпорчена. Когда в классе предлагали, кого выбрать председателем совета отряда, Нина Алексеевна поддержала Анину кандидатуру и сказала: «Девочка хорошая, но немножко бойковата». От обиды Аня забилась между партой и батареей. Но за нее все равно проголосовали, и когда учительница предложила всем выбранным выйти вперед, насупленная Аня, поколебавшись, тоже вышла, не стала дожидаться «особого приглашения». Она догадывается, почему, может быть, Нина Алексеевна так сказала. Еще до приема в пионеры они начали выпускать классную стенгазету, и Аня много помогала Нине Алексеевне, писала и даже рисовала, хотя из-за плохой наследственности у нее не должно было быть способностей к рисованию. В газете нужно было высмеивать лентяев и двоечников, и Аня сочинила такой стишок:
        Людочка Бугрова —
        Глупая корова.
        Катится все ниже,
        К двоечкам поближе.
        И нарисовала горку, как у них во дворе, наверху тройки, четверки и пятерки, под горой двойки и колы, и по ней съезжает девочка в школьной форме. Но Нина Алексеевна потребовала это убрать, и спокойно и твердо настояла на своем, как Аня ни уговаривала ее оставить такой смешной стишок. Учительнице это смешным не показалось. Аня догадалась, что смех смеху рознь и что даже плохие ученики не заслуживают того, чтобы их обидно обзывали.
        19 марта Сегодня был смотр школы. Я рассказывала Маршака - «Кот и лодыри». От нашего класса был еще хор. Его подвел Аркашка. Еще, главное, запевал! Тоже мне! Нашелся. Еще там очень красивый танец с лентами исполняла одна девочка. Еще был хор. Многие ребята нашего школьного хора очень хорошо поют. Особенно одна девочка и мальчик. А один, из 7 «Б», поет очень хорошо, а буквы не выговаривает. Вместо «ш» говорит «с».
        21 марта После уроков мы ходили в музей. Там было много интересного. Я писать не буду.
        24 марта Я в полдесятого сегодня пошла за билетами на «Золушку». Взяли на три часа и сходили. Кино очень интересное. Я кое-что скажу. Трубач лежит на балконе, то есть, на перилах балкона, и трубит. А потом орет: «Приходите на бал. Мы живем в сказочном королевстве, и на балу обязательно случится чудо!» А в лесу Золушкин отец рубит дрова. (Здесь я пока писать не буду. Начну с бала.) Она приехала и говорит королю: «У вас порвался воротник». А он ка-ак заорет: «Почему мне не доложили? (Снимает и бросает корону.) Я больше не король! Уйду в монастырь (снимает и бросает на пол парик). Раз вам такой король не нужен, уйду, и всё». Всё, больше писать не буду. Напишу еще завтра.
        26 марта (Последующее написано крупно, как в прописях, и обведено в рамку.)
        В 1918 году бушевали в нашей стране…
        (и красным карандашом наискосок)
        Вихри враждебные.
        (Ниже нарисован красный флаг с надписью «За Власть Советов» через «ять» и красная звезда с серпом и молотом посередине.)
        Слова Дзержинского: «Помни, незаменимой может быть только наша партия». В нашем кино идут «Вихри враждебные»! Я ходила смотреть. Замечательная картина! По порядку, конечно, я писать не буду. К Дз. привели буржуя. Он не хотел говорить, что он убийца и главарь буржуев. Там всё приводили, и наконец один на него сказал. Всех увели, а Дз. иговорит: «Мое мнение - расстрел, и всё». А он ка-ак заорет: «Любое наказание (летит на пол) - только не расстрел! Любое наказание, но только не расстрел!» Вообще все кончилось хорошо, если не считать, что Веру убил шпион.
        27 марта Мы ходили на слет! Было очень интересно, особенно постановка «Кошкин дом». Конечно, не так, как в книге. Но очень интересно. Роль Кошки играла Ноэми или Нелька, но, конечно, это одно и то же имя.
        16
        29 марта
        Сегодня мы ходили на хор. (Кружок в клубе.) Преподаватель Коновалов. Он очень смешной. Там он проверял слух, и дошла очередь до Сашки Паничева, он спросил: «Как фамилия?» Все зашептали: «Саша, Саша». Он сказал: «Знаю, что Саша, а не Маша, я спрашиваю, как фамилия». Там надо было петь а-а-а-а-а-о-о-о-о-о-у-у-у-у-у и еще по-всякому. А два парня забежали и говорят: «Мы хочим сясти». Но только они не зашли, там дыра, и они в нее залезли.
        На хор Аня надела новенькие светло-коричневые туфли. На шерстяной носок, а то они велики. Так приятно в них бежать - кажется, они сами ее несут, как сапоги-скороходы. Лужи покрылись тонкой корочкой льда, отражающей свет фонарей, и когда касаешься ее носком туфли, лед нежно хрустит. У Коновалова протез, но он ходит без палки. Нельзя даже сказать, что он хромает, просто медленно поднимает негнущуюся ногу, когда идет. Он очень высокий и красивый и ходит большими шагами. «Приди, весна, и снова пусть рощи оживут. Под шум ручья лесного цветы в лесу цветут. Пускай нас с солнцем вместе разбудит птичий гам! Мы станем бегать с песней по рощам и лугам». Какая радостная песня! Это Моцарт. Большие руки Владимира Васильевича летают в воздухе. «По рощам и лугам» трудно петь, надо голосом быстро соскакивать с одной нотки на другую - это форшлаги. В книжке Эмден учитель Алексей Степанович сказал Марине Петровой: «Сначала ты сыграешь Моцарта». Моцарт был гений, умер молодым, и похоронили его в общей могиле для бедняков. Аня представляла холодный, слякотный день, когда его хоронили, и ей было очень жалко Моцарта.
Еще они учат песню «Гордость Китая - молодежь, ведет нас любимый вождь. Марш вперед, смелые, песнь борьбы звучит! Мы верим, мир победит…» Китайская музыка не похожа ни на какую другую, что Ане до сих пор приходилось слышать.
        А Моцарта она уже слушала на пластинке. У них теперь есть радиола с проигрывателем и много пластинок. В этом полугодии они учатся во вторую смену, и Ане нравится оставаться утром дома одной. Она быстро делает уроки, потом заводит пластинки и поет вместе с ними. Сначала Шаляпин. «Как во городе было, во Казани» они поют вместе. А арию Лепорелло из оперы Моцарта «Дон Жуан» приходится только слушать, потому что он поет по-итальянски, как и Фигаро, тоже Моцарта. Потом Козловский. Какая красивая ария Вертера! Задумчивое: «Здесь вся моя душа…», потом арфа и оркестр, а потом - главное: «О, не буди меня, дыхание весны, о, не буди меня…» И вот уже грустное место: «И вот в долину к вам певец другой придет. Моей минувшей славы и значенья он уж там не найдет, обо мне он вздохнет», и звук постепенно нарастает, потом очень решительно «нет, не буди меня-а-а» - тянет Аня вместе с тенором, потом глубокий вдох и медленно, на выдохе - «зефир весны младой». Другая пластинка - «Замела метель дорожки, запорошила, кружева развесила вокруг», это тоже можно петь. И «У друзей не бывал я в Бухаресте, но душой мы всегда и
всюду вместе» (тут она даже по-румынски подпевает «кэнтоскэнтрубой претенбетерга», Бернес поет очень разборчиво). И «Задумчивый голос Монтана», где «ветки каштанов, парижских каштанов, в окно заглянули ко мне». Она уже любит и Бухарест, и Париж, и каштаны, которых никогда не видела, но песни делают их близкими, как поет Бернес: «И сокращаются большие расстояния, когда поет далекий друг». Ей нравится Ив Монтан, но на своей пластинке он поет по-французски. Некоторые его песни переведены на русский язык, их поют другие: «Пустяк - помереть разок, по приказу, по приказу. Зато крест дадут на грудь те, кто шлет нас на войну…Прощай, милая моя, мы чеканим шаг и кричим “Ура!” Легко рисковать собой, слыша барабанный бой». И барабанщик выбивает дробь. Но лучше всего, конечно, «Опавшие листья»: «Опустел давно тот гранит, и твой след давно волною смыт. Только сердце у меня не камень, оно каждый шаг твой хранит». Здорово, когда хорошие песни и арии переведены на русский язык, тогда их можно петь самой сколько хочешь. А какие чудесные пластинки ставят, когда к родителям приходят гости и танцуют! «Два сольди»,
«Цветущий май», «Бесаме мучо». Папа хватает на руки маму в креп-сатиновом платье винного цвета, с шестнадцатью чередующимися клиньями на юбке, блестящими и матовыми, и кружит ее. Мама самая красивая.
        А еще по утрам до школы Аня тайком читает книги, которые запирают в книжный шкаф, потому что ей еще рано их читать. Но она нашла, где папа прячет ключ, достает их и торопливо глотает, постоянно заглядывая вперед - ей не терпится узнать, что будет дальше. Папа ругает ее за это, говорит почему-то, что это как кошке под хвост заглядывать, но утром ее никто не видит. Как ей нравится храбрый летчик Саня Григорьев из «Двух капитанов» Каверина! Как здорово он сумел доказать, что экспедицию капитана Татаринова погубил его брат Николай! Как таинственно прекрасна молчаливая Марья Васильевна, которая все время курила! А Катя скучная какая-то, хоть и хорошая. Только непонятно, почему Саня так переживал, что сказал ей «я буду держать тебя в курсе»?
        На будущий год Аня пойдет в музыкальную школу, если сдаст вступительный экзамен. Ей очень хочется учиться играть на скрипке, как Марина Петрова, но мама с папой не разрешают, считают, что пианино лучше для девочки. У мамы в детстве не было пианино, но она хотела играть и записалась в кружок при Доме пионеров. Ее папа, дедушка Петя, нарисовал клавиши на доске, чтобы она могла дома упражняться. Мамина младшая сестра играет лучше мамы, потому что потом они купили пианино. А для Ани уже привезли пианино «Кама», это Шиф достал. Шиф из Польши, как Ядвига Леонтьевна, но некрасивый, большой и толстый. Зато он смешной и добрый, и может все достать. Так что теперь у Ани появилось новое занятие - она подбирает на пианино одним пальцем знакомые песни и арии. Потрясающе интересно! В хоре Аня знакомится с девочками постарше - Викой, Людой и Светой, иногда они приглашают ее играть после школы. Один раз дома у Вики они устроили концерт для родителей. Особенно взрослым понравилось, как они пели «Светит месяц, светит ясный». Повязав головы косынками, пели по ролям - Марья, Дарья, Акулина. «Марью любит председатель,
Дарью любит сам завхоз, Акулину, честь по чести, сразу любит весь колхоз». Больше всего смеха и аплодисментов достается Ане-Акулине, самой маленькой.
        1 апреля Мы сегодня очень хорошо играли. Только сначала гуляли. Полные валенки снегу набрали, а потом на лестнице отряхались. А потом пришли к нам и стали играть. Превратили металлофон в скрипку. Стала я придумывать музыку, а Таня у меня списывать. Особенно хорошая музыка получилась у песни «Дядя». Слова придумала Галя Ж., я музыку. Песня эта очень хорошая, она только очень короткая, вот такая:
        Я хочу идти во флот
        Но мне дядя не дает.
        Еще хорошая получилась одна из гамм, у которой такие слова:
        Очень скучно мне
        На одной струне.
        Потом мы, я и Таня, делали календари погоды на апрель. Еще много всего делали, только этого всего писать не буду. Я уже устала, напишу еще в другой раз. (Ниже в рамке цвета морской волны, с такими же флагом и звездой под текстом, как раньше.)
        Слова В. И. Ленина: «Только в труде вместе с рабочими и крестьянами можно стать настоящими коммунистами». О Ленине
        Имя Ленин знает целый мир.
        Люди городов: Москва, Париж, Каир.
        Имя Ленин всем известно нам
        и летит по странам, городам.
        Припев:
        Ленин - наша сила трудовая,
        Ленин - наша гордость, и везде
        Люди Ленина знают,
        где бы ни были, всегда и везде.
        Где-то пронеслись там тучи грозовые,
        вторит тучам мелкий дождь,
        под гранитным сводом Мавзолея
        слышит будто шорохи родные
        наш великий и могучий вождь.
        Это стихотворение я сочинила сама.
        6 апреля Сегодня на последнем уроке Нина Алексеевна задержалась. И в классе все орали. Мы их успокаивали. А как начали читать, H.A. пришла. И она нас похвалила.
        7 апреля Мы ходили в кино! Очень интересное. Называется «Весенние голоса». Там мне больше всего понравились: «Маринике», «На катке», «Фокус с фуражкой» и «Фокус со спичечной коробкой». А потом мы ходили в хоровой. Там учили песню «Голубь мира». Очень хорошая песня. А потом В. В. сказал, что надо ходить с тетрадкой. А я спросила: «А можно с папкой?» А он говорит: «И с мамкой можно!» А я говорю: «И с бабушкой и с дедушкой?» А Люда говорит: «И с дядей, и с тетей!» А Эля: «И с прапапой, и с прамамой!» А Люда: «И с пра-пра-пра-прабабушкой, и с пра-пра-пра-прадедушкой». Все, больше пока писать не буду. Напишу еще завтра.
        20 апреля Я, надо сказать, очень давно не писала. Ну что ж, ничего пока интересного не было. А вот сегодня у нас в школе был праздник, называется «За честь школы». Там, конечно, было интересно. От нашего класса был рапорт (в нашем классе - успеваемость ничего, хорошая), две песни хором, стихотворение, стихотворение, речь. Награждали грамотами, билетиками и подарками. Мне досталось (из 1 и 2-х классов) больше всех. Грамота за отл. уч. иотл. пов., грамота за то, что я хорошо читала стихотворение, и подарок. Книга, которую мне подарили, называется «Лазо».
        22 апреля Сегодня день рождения нашего вождя - В. И. Ленина. (Ниже наклеен листок из отрывного календаря с портретом Ленина, сверху обрезанный овалом, а снизу зубчиками, и по обе стороны и ниже картинки написаны стихи собственного сочинения.)
        Ленину сегодня день рождения!
        В школах празднуют его
        все отряды пионеров, звенья.
        Отмечают, Ленин, день рождения твоё
        уж, конечно, лучше, чем своё.
        Ленин - лучший человек на свете.
        Ленина уж знают все на свете дети.
        И тебе мы скажем
        Словом все одним:
        «За твое мы дело - постоим».
        11 мая Я ходила в кино! Называется «Карнавальная ночь». Такое интересное! Там был парень Гриша, он любил девушку Лену, он всё-всё-всё для нее делал, а получалось так смешно. У них в клубе уехал начальник, и назначили Огурцова. Он то в лифте застрянет, то в ящик свалится, то вместо доклада (это шуточник так устроил) вылетели голуби, ленты, зонтики. А лектора напоили водкой, он стал выступать да ка-а-ак заорет: «Люди! Ау!» - и давай плясать. Огурцов его за хвост утащил со сцены, говорит: «Вы что это делаете?» А он запел (басом): «Как у нас в садочке, как у нас в садочке… - Потом (тонусенько-тонусенько): Розы расцвели». И Огурцов его утащил.
        12 мая Сегодня мы выступали в клубе! И надо сказать, очень хорошо. Кроме нас выступали кружки: драматический, кукольный, струнный и танцевальный.
        15 мая Сегодня у нас контрольная по письму. У меня 5.
        16 мая А сегодня - задачи. 5.
        17 мая Сегодня были контрольные примеры. Я их очень боялась. У меня 4.
        19 мая Сегодня день пионеров, исполняется 35 лет со дня основания пионерской организации.
        (Ниже нарисованы барабан с палочками, горн, и все вместе обведено в рамку.)
        19 мая Сегодня мы опять выступали в клубе! И, надо сказать, хорошо.
        23 мая Сегодня я ходила на 2 кино! «Поет Ив Монтан» и «Отряд Трубачева сражается». Очень интересные, особенно От. Т. С.
        24 мая Ура!!! Я сегодня перешла в 3-й класс!!! Что же вы молчите?! Поздравляйте меня!!!
        В музыкальной школе началась подготовка к вступительному экзамену. Все поступающие приходят в группу, и с ними занимается Валентина Ивановна. В группе почти одни девочки. Много девочек из Белоруссии - из Пинска, из Бобруйска, из Витебска. Почти все уже умеют играть двумя руками, а когда Аню просят показать, что она умеет, она начинает играть одним пальцем то, что подобрала, - арию Ленского, «Хабанеру» из оперы «Кармен», песенку герцога из «Риголетто» - и со словами «Сердце красавиц склонно к измене», и «Жил-был у бабушки серенький козлик», как они с папой поют, чтоб было смешнее. Ей хочется еще показать, что она подобрала, но Валентина Ивановна говорит, что достаточно. Потом им показывают, что нужно будет делать на экзамене - отвернувшись от инструмента, пропеть нажатую ноту «м-ма-а», а потом повернуться и найти на клавиатуре нужную клавишу. Аня находит безошибочно. У других девочек, хоть они и умеют играть, это не так легко получается. Еще на экзамене нужно будет спеть песню. Аня хочет петь одну из своих любимых «Мчатся сосны, мчатся елки, смотрит в озеро луна, хорошо на верхней полке у открытого
окна», но мама с папой говорят, что это взрослая песня, и после обсуждений решают, что Аня будет петь «Утром, только зорька над землей встает, громко на дворе наш петушок поет». Теперь она каждый день репетирует.
        7 июня Сегодня я в первый раз ходила на площадку. Очень интересно.
        11 июня Сегодня мы сдавали экзамены в музыкальную школу. 18-го пойду за результатами.
        18 июня Приняли! Ура, приняли! Теперь я уже буду учиться играть сама.
        (Без даты) Жить стало на свете очень интересно. На площадке у нас были открытие, литературная викторина и утренник сказок. И каждый раз я получаю премии. Теперь есть новые книги: «Бемби», «Зеленый остров», «Саша и Шура» и «Для детей». Пока больше писать нечего. Хотя нет, мы выступали по радио. И, надо сказать, ничего. Вот и всё. Жизнь идет по прежнему интересному пути, и жить мне очень интересно.
        17
        9 сентября
        Я не писала почти три месяца, потому что мы уезжали в Мелитополь и в Степановку, на Азовское море. Там я научилась по-всякому нырять, а плавать - просто, топором по воде, пилой, кролём, собачкой, по дну раком и под водой. А сегодня Овца, Пищака и еще другие мальчишки начали кидать в нас подсолнухами. Тогда я взяла арбузную корку и ка-а-ак залепоню одному парню по лицу. Он только полез драться, а я ему как тресну портфелем, что он на асфальт брякнулся. Встал и еле идет. Но зато драться не стал, а Валя Шерстобитова так залепонила Овце коркой, что корка за километр отлетела, а потом мы так огрели Овцу портфелями, что он чуть не взревел.
        15 сентября Сегодня мы со всем классом ходили в лес и на речку Зырянку. Не буду говорить, как мы шли туда. Пришли мы в лес. Девчонки где-то раздобыли немного брусники. Мы с девочками рвали иголки с сосен (они острые-преострые, длинные-предлинные) и кололи друг друга в язык, и было больно-больно. Когда мы шли обратно, Юрка Сидоров поймал где-то рыбок (3 шт.). По дороге мы нарвали на огороде пампушек от картошки. Мальчишки тоже нарвали. Они стали в нас кидать ими, мы - в них. Но скоро у нас пампушки кончились, а у мальчишек - полные карманы. Еще у них откуда-то появилась дырявая корзина. Они начали бросать ею в нас. Тогда я взяла у Сидорова рыбу, вываляла в земле, и ка-а-а-а-ак залепоню самому задире Пищаку в лицо. Он начал тереть лицо фуражкой. Ну и натер! Все лицо стало красное, так что мальчишки сразу перестали драться.
        22 октября Я не писала почти месяц. Кружки всякие и все другое. А сегодня был у нас очень потешный случай. Овцова на уроке грамматики спросили, из чего состоит слово. (А на уроке чтения мы учили части хлебного растения.) А из чего состоит слово, он не знает. Нина Алексеевна подсказала: «Корень. А дальше что?» Он говорит: «Потом стебель, потом листья, а потом колос». Все так захохотали, что стены затряслись.
        Однажды вечером к Ане подошел папа с ее дневником в руках. Оказывается, он его нашел и прочитал, и ему очень понравилось. Она ничего не стала говорить папе - в конце концов, никаких секретов она там не писала. Понравилось - хорошо, но как же так?! Разве это не то же самое, что брать чужое? Даже не стал спрашивать разрешения… Аня начала заниматься музыкой только в ноябре: родители не хотели, чтобы она ходила или ездила в город в музыкальную школу одна. Город отделяет от калирудника большое поле, перерезанное поперек железнодорожными путями, а вдоль проспектом Сталина, по которому в город ходит автобус, но он ненадежен и обычно переполнен, а идти пешком далеко. Но оказалось, что в школу приехала новая молодая учительница с грудным ребенком, которая поселилась на руднике и договорилась, что ученики будут заниматься у нее дома. Поэтому Аню не отдали ни опытным педагогам, которые набирали новых учеников, ни Валентине Ивановне, которая в дополнение к урокам общего фортепьяно начала вести пианистов и хотела получить способную девочку, потому что другие педагоги сплавили ей своих худших учеников. Родители
предпочли жившую по соседству Софью Израилевну. Ане она очень понравилась, правда, мешало то, что она сажала иногда своего хорошенького Эдика на рояль, и он бил по клавишам ножками в ползунках. А еще ей не нравилось, что учительница, сидя справа, постоянно отводила в сторону ее правый локоть, говоря, что Аня должна следить за постановкой руки. Рука от этого уставала.
        В третьей четверти Аня первый раз поехала с учительницей в школу на академический концерт и играла перед комиссией «Сурка» Бетховена. Играла уверенно, не ошибаясь, со всеми оттенками, и осталась очень довольна собой. После концерта Софья Израилевна обняла ее и сказала «молодец». Но когда объявили отметки, оказалось, что Ане поставили тройку. Все остальные, даже те, кто сбивался и играл невыразительно, получили четверки и пятерки. Аня была поражена, и учительница не меньше нее. Софья Израилевна ушла, Аня осталась стоять в коридоре, и до нее доносились громкий голос ее учительницы и приглушенные голоса других. Софья Израилевна вернулась недовольная и прижала Аню к себе. Отметку снизили за то, что Аня загнала «Сурка» - сыграла его в слишком быстром темпе. Но Аня играла именно в таком темпе, как требовала учительница! Играла со всеми вилочками и кое-что добавляла от себя - то, что учительница называла выразительностью и музыкальностью, и хвалила ее за это. Неужели она заслужила тройку? Она никогда не получала троек в обычной школе, только однажды по чистописанию, когда кляксу в тетради посадила. А
если ей ставили четверки, то всегда за дело - за ошибку, за небрежный почерк. А тут… Дело не только в тройке, которых у нее быть не должно, - она впервые столкнулась с такой ничем не прикрытой несправедливостью, нечестностью со стороны взрослых. Бывает, что дети жульничают, когда играют или бегают наперегонки, хотя сама Аня никогда не жульничает. Но ведь это не игра! Почему? Не в том ли дело, что Софья Израилевна работает дома, что учителя ее просто не любят? Но ведь играла не она, а ее ученица! Разве Аня виновата, что учится у нее? Аня помнит, как доброжелательны к ней были учителя в комиссии на вступительном экзамене, как весело хвалили ее. Даже в списке поступивших ее фамилия шла первой, хотя по алфавиту должна была бы стоять в конце. А если бы она училась у Эрны Готлибовны, которая, рассматривая ее руки, сказала тогда: «Ого, какие длинные пальцы!» - или у Валентины Ивановны, ей бы тоже поставили тройку за такую игру? Она уверена, что нет. Как объяснить все это маме и папе? Родители, к ее удивлению, ничего не сказали. Папа спросил, на каком месте она в «Детях капитана Гранта», и начал объяснять ей,
что такое широта, долгота, параллели и меридианы. Они рассматривали огромный черный атлас мира, а потом втроем играли в города на последнюю букву. Оказывается, есть города на Й и даже на Ы. Ничего себе! Теперь Аня будет всех обыгрывать.
        18
        Книжки, книжки… После «Детей капитана Гранта» Аня читает «Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров». История про капитана Немо была проглочена за два дня, для этого приходилось читать тайком по ночам. А вот третья книга трилогии, хотя в ней тоже много интересного - например, что можно развести огонь с помощью стекла от часов - не очень увлекла Аню, и она отвлекается на другие книги, перечитывает любимое и играет в любимых героев. У нее есть куклы, которых зовут Гобо и Фалина, а любимый серый мишка переименован в Бемби. Гобо глупый, не то что Бемби. И погиб он из-за своей глупости и кичливости. Правда, когда Бемби стал вожаком стаи, он избегал Фалину, и это нехорошо с его стороны - ведь она его любила, родила ему двоих детей. Но иначе он, видимо, не мог. Жалко Фалину, но жалко и Бемби. Трудно, наверно, быть вожаком, это обрекает на одиночество.
        Папа привез Ане пупсика-негритенка. То ли мальчик, то ли девочка, по прическе не поймешь. У Ани это будет девочка, Евангелина. Правда, в книжке Бичер-Стоу девочка Евангелина белая, но зато у нее был негритянский раб, дядя Том. А белую девочку все равно жалко, она была добрая и умерла. Аня поет негритенку Евангелине песню про Индонезию, которую они разучивали в хоре и которую она иногда слышит по радио:
        Морями теплыми омытая,
        Лесами древними покрытая,
        Страна родная Индонезия,
        В сердцах любовь к тебе храним…
        …Песня вдаль тече-ет,
        Моряка влече-ет
        В полуденные-е твои края-а.
        Ты красот полна-а,
        В сердце ты одна-а,
        Индонезия-а - любовь моя.
        Книги веселые, серьезные, полные приключений… Рассказы Носова и «Незнайка», «Кондуит и Швамбрания», «Приключения тряпичной Бальбиси», «Великое противостояние», «Кортик» и «Бронзовая птица». А «Морской охотник» написал сын сказочника Корнея Чуковского, это про девочку Катю, которая помогала нашим во время войны. «У нее только один недостаток - она слишком любит тайны». Хотелось быть таинственной, как девочка Катя.
        В ДК после школы как-то предложили игру буриме. Не очень-то интересно сочинять стихи по заданным рифмам: ребята - заката, костер - простор, лето - согрето. Но Аня снова выиграла конкурс, хотя стих ей самой не понравился: «Долго на поле сидели ребята. Когда догорела полоска заката, к синему небу взвился костер, звонкие песни неслись на простор…» Рифмы диктовали содержание, не очень-то разгуляешься, и получается стандартноскучно.
        Среди первых плодов просвещения - записки, которыми теперь все в классе незаметно обмениваются во время уроков. Мальчики пишут друг другу, иногда девочкам, девочки переписываются между собой, и мальчишки с азартом перехватывают их записки. Кто-то принес в класс способ переговариваться и переписываться, чтоб другие не понимали. «Призихозодизи козо мнезе позослезе шкозолызы». Но это проще пареной репы, нужно только убрать все слоги с буквой «з», и все становится понятно. Поэтому Аня и Галя Железнова решили придумать буквы - все равно Балтушевской стране, в которую они играли, нужен был алфавит - чтобы никто не мог прочитать их записок. Буквы придумывали такие, чтобы они чуть-чуть напоминали буквы русского алфавита, так легче запомнить. Показали балтушевский алфавит еще нескольким девочкам. Теперь у них была своя тайна, и мальчишки, сколько ни старались, не смогли расшифровать их код. Постепенно повальное увлечение записками затухло.
        19
        Эту зиму Аня почти совсем не болела. Наверно, потому, что мама ей давала шоколадную массу, кто-то научил ее делать смесь из перетопленного нутряного свиного сала с медом и какао. Ее можно мазать на хлеб. Эта «шоколадная мазь» почти как конфеты на вкус. Конфеты они тоже иногда сами делают из какао, масла, сахарной пудры и пережаренной толокняной муки. Вкуснятина! Вообще Аня полюбила есть. Перед школой она обычно поджаривает себе целую сковородку гречневой каши и заливает яйцом. Пища богов! Можно съесть целую сковородку, так вкусно. И молоко она теперь пьет, оно пастеризованное, и можно его не кипятить. А когда топят плиту, она делает себе топленое молоко - не сравнить с обычным! - и лакомится пенками. Да-да, пенками! Ведь эти пенки коричневые, зажаристые, не чета тем, от которых рвет. А последнее время у них в Гиперборейске стали продавать порошковое молоко. Маме оно не нравится, а Ане нравится. Она очень выросла за последний год, на физкультуре стоит одной из первых.
        Папа всегда приносит с рынка что-то интересное - то яйца с двумя желтками, то медвежью шкуру, которую положили на пол в гостиной, и Аня иногда читает, лежа на ней. А один раз принес котенка Мурзика, белого с серым, из которого вырос большой кот. Его так приятно носить на руках, тискать, гладить, а папа кладет его себе на шею, как воротник. Дома Мурзик всюду ходит за Аней. Вот они сидят весной на подоконнике открытого бокового окна эркера-«фонаря» в гостиной и смотрят на снующих ласточек, которые вьют под карнизом крыши гнезда. Мурзику это даже интересней, чем Ане. Вдруг он прыгает вверх за ласточкой и летит вниз… Аня с упавшим сердцем, в слезах, мчится вниз по лестнице, выбегает во двор - и видит Мурзика, бегущего ей навстречу! Он просто обежал вокруг дома и вернулся, целый и невредимый. Папа сказал, что кошки всегда приземляются на лапы, даже если падают с высоты. А вот мать Ядвиги Леонтьевны, когда она прыгнула недавно с третьего этажа, так и осталась лежать на асфальте, и рядом со ртом был красный сгусток крови. Люди не умеют приземляться на лапы. Приехала «скорая», толпа расступилась, и
мертвую женщину увезли. Неужели правда, что она нарочно бросилась с балкона? Разве можно хотеть умереть?
        Этой весной учебный год заканчивался у Ани в двух школах. Простую школу она окончила на «отлично», как всегда, и в музыкальной ей на выпускном экзамене поставили пятерку. Вполне справедливо, хотя Аня в этот раз ужасно нервничала, у нее даже руки тряслись, и она пару раз сбилась. Но Софья Израилевна объяснила, что главное - музыкальность, и комиссия Аню похвалила и отметила сложность программы. «Школа» Николаева отставлена, теперь она будет играть по другим нотам, ей дали такое хорошее задание на лето!
        Дедушка прислал Ане в подарок новое летнее платье из ацетатного шелка в мелкую серо-белую клетку, с немнущимися складками. Его купила бабушкина двоюродная сестра Симона, на которой дедушка недавно женился. Папа очень недоволен, что дед изменил памяти бабушки, а мама его поддержала. Ведь бабушки давно нет на свете, она погибла во время войны. Ну и что, говорил папа, у него есть мы и работа. Но теперь у дедушки есть еще Сима, которая работает в школе, преподает русский и литературу, а он снова работает в академическом институте.
        Как приятно мчаться по улице в разлетающемся платье, с большими белыми бантами из органди в косичках! Командировочный дядя Миша из Минска, папин друг, дал ей целый рубль на мороженое. Аня обожает мороженое, и летом его продают на лотке на другой стороне улицы. Его делают прямо при тебе: кладут круглую вафлю на дно цилиндрической формочки, плотно набивают ее белой ванильной или светло-коричневой шоколадной молочно-ледяной массой, сверху прижимают еще одну вафлю, нажимают снизу - р-раз - и готовое мороженое выскакивает из формочки, и ты берешь его за вафли и, крутя в руке, вылизываешь этот сладкий холод, а на закуску съедаешь вафли. Весь день Аня бегает через дорогу, ведь на рубль можно купить целых шесть мороженых, и еще десять копеек останется! Но, оказывается, слишком много того, что любишь, тоже плохо. Вечером ее рвало, и потом еще много лет начинало тошнить от одного вида мороженого. Дядя Миша был у них вечером в гостях и огорчился - это ведь он дал Ане деньги! - но шутил над этим - он всегда шутит! - так что Ане самой стало смешно.
        Дядя Миша хороший, но он скоро умрет, у него лучевая болезнь. Среди командировочных много хороших людей, они живут в гостинице в соседнем доме, и папа часто приводит их ужинать. Особенно Ане нравится Дора Ароновна из Ленинграда. После ужина она садится к пианино и играет. Волшебный вальс из сказки «Елка» Ребикова Аня может слушать бесконечно, и маленькая, полная Дора Ароновна снова и снова играет его своими короткими мягкими руками. Она не отставляет локти в стороны, как учит Софья Израилевна. Иногда Дора Ароновна аккомпанирует папе, и он поет итальянские песни - «Скажите, девушки, подружке вашей, что я ночей не сплю, о ней мечтая», «О, отвори оконце, ночь, слушай серенаду», арию из «Пертской красавицы» - «На призыв мой тайный и страстный, о друг мой прекрасный, выйди на балкон», и на закуску «Элегию» Массне и «Персидскую песню» Рубинштейна. Шаляпин их тоже поет, на пластинке. Папа так хорошо поет! Но Шаляпин все-таки немножко лучше, у него такой гибкий голос, он даже может петь шепотом.
        С Дорой Ароновной приехала лаборантка Марь Иванна с красивой дочкой, старшеклассницей Леночкой, у которой сейчас каникулы, а отца нет. Мама с папой рассказывают Ане, что Марь Иванна осталась одна, без мужа и перспективы, потому что все сделала не в том порядке: вышла замуж, родила ребенка и бросила институт. А надо было сначала окончить институт, а потом уже выходить замуж и заводить ребенка. А теперь ее бросил муж и женился на женщине, которая окончила институт. Без вуза женщине нельзя, есть даже пьеса Арбузова на эту тему, «Таня».
        20
        Июнь, теплынь. Аня целые дни проводит на улице. Во дворе собирается много ребят. Девочки играют в магазин, в «козла», перепрыгивая через мяч, брошенный об стенку дома, скачут на скакалках, выносят своих пупсиков и играют в дом (в Ленинграде это называлось в дочки-матери). А вместе с мальчишками - в штандр, в ножички, в прятки, в стрелы, в «испорченный телефон». Бросают принесенный со стройки карбид в лужи и смотрят, как вода шипит и пузырится. Больше всего Аня любит играть в цепи-кованы. Взявшись за руки, две команды стоят на большом расстоянии друг от друга и кричат по очереди: «Цепи!» - «Кованы!» - «Раскуйтесь!» - «Кем?» - «Аней Хазановой!» Тут надо выбрать звено послабее, где соседствуют девочки или малышня, и лучше ближе к краю, разогнаться хорошенько, и, с размаху кинувшись грудью на стиснутые руки, разбить цепь и броситься со всех ног обратно к своим, убегая от ребят из другой команды.
        Однажды Аня захлопнула дверь, забыв дома ключ. Побежала к проходной комбината, попросила позвать папу - он теперь там заведует лабораторией, а мама работает руководителем группы в филиале научно-исследовательского института при анилино-красочном заводе далеко от дома - но его не было на месте. Что же делать? Балконная дверь открыта, в проеме полощется от ветра занавеска. Аня вспомнила, что видела на днях, как рабочие несли высокую лестницу туда, где за оградой их двора рыли канаву. Она побежала к рабочим и очень вежливо попросила принести лестницу. Лестница как раз достала до балкона. Аня ловко взобралась по ней и перелезла через перила. Ура! Теперь можно поесть, взять ключ и снова идти гулять. «Ворам дорогу показываешь», - сказал папа, нахмурившись, когда вечером Аня похвасталась своей находчивостью.
        Летом с дворовой мелюзгой часто играют старшие. Иногда читают вслух. Аня выносит свои журналы - «Пионер», который ей выписали родители, и «Искорку», которую присылает из Ленинграда дедушка. Вика берет карандаш, пишет что-то на обложке журнала, показывает Люде, и они прыскают. «Что смешного?» Вика протягивает ей журнал. «Улыбок тебе пара». «Ну и что?» - «А ты прочитай задом наперед». Ну, какой-то арап, кобыла, но все равно непонятно, что смешного. Вика берет пупсика-папу, кладет его лицом к лицу на пупсика-маму и показывает Ане: «Поняла?» - «Нет!» Вика и Люда объясняют младшим девочкам, что взрослые это делают , когда влюбляются и женятся, и так получаются дети. Аня так и не поняла, при чем тут кобыла, но поняла, что она узнала что-то очень важное.
        А вечером, когда папа приходит к ней в комнату узнать, как прошел день, он берет в руки журнал с викиной фразой-перевертышем, меняется в лице и начинает так кричать, как никогда еще не кричал на Аню. Прибежавшая на шум мама еле его успокоила. Злополучная «Искорка» разорвана на куски и отправлена в мусорное ведро. Папа запрещает Ане играть с Викой и Людой. Значит, с родителями нельзя говорить про это и откуда берутся дети.
        21
        Среди друзей мамы и папы много местного начальства: директора заводов, главные инженеры, начальники отделов. У тех, кто любит рыбалку, есть моторные лодки, и они собрались поехать на выходные вверх по Каме. Остальные большой компанией поплывут туда в субботу на двух заводских катерах. Родители решили не брать с собой Аню и пригласили семиклассницу Свету, которую Аня знала по школе и хоровому кружку, остаться с Аней. Света очень нравится и им, и Ане. Вечером Света берет Аню с собой на день рождения своей подруги. Аня узнаёт некоторых ребят, она их видела в школе, а высокий красивый Витя Стесин живет в соседнем доме. После ужина ребята заводят пластинки, некоторые мальчики танцуют с девочками, как взрослые, но больше девочки с девочками, остальные смотрят. А потом начали играть в бутылочку. Вот Света крутит бутылку, горлышко указывает на Витю, Света идет и целует его в щеку. Некоторые ехидно смеются. А Вите выпадает поцеловать Аню. Красивый Витя легко поднимается, наклоняется к Ане и касается губами ее щеки. Аня рада, что именно Вите выпало ее поцеловать, он не противный, как некоторые, и приятно
чувствовать себя взрослой, но что-то ей не нравится в этой игре, и маме с папой это бы точно не понравилось. И вообще, она же любит Сережку Балашова, а целуется с другим мальчиком. Значит, она изменила Сереже? Ведь взрослые целуются, когда любят друг друга, а тут, получается, поцелуи по жребию.
        В воскресенье Света и Аня ходили с рудника в город, в ЦПКО и в кино. Света снова у них ночевала, потому что родители вернулись поздно. А когда на следующий вечер Аня рассказала, как ходила со Светой в гости и они играли в бутылочку, папа, хоть и не бушевал, но очень рассердился. Так что со Светой ей тоже запретили играть. Решено - она поедет на остаток лета в Ленинград и будет жить на даче в Комарово с Симиной дочкой и внучкой чуть моложе Ани. Они давно уже приглашали Аню, но папа упрямился.
        На даче лес прямо на участке. Симина внучка Соня сначала немножко задавалась, ну прямо «вображуля номер пять, разреши по харе дать», но потом подружилась с Аней. У хозяев был стол для настольного тенниса (здесь его называют пинг-понг), и ребята с других дач приходили играть. Аня быстро научилась и скоро уже обыгрывала всех девочек и даже некоторых мальчиков. Часто возникали споры, честно или нечестно ведется счет. Сами не считают, ленятся, а потом кричат. Аня всегда сама считает вслух, тогда ругаться не приходится. Дедушка однажды наблюдал, как они играют, и сказал потом Ане: «Теперь я понимаю, почему ребята тебя уважают. Ты справедливая». Вот она снова что-то хорошее узнала о себе. А ребята в классе и правда ее уважают - мальчишки не дерутся, как раньше, почти не обзываются. А один раз ей передали, что приходила Динаркина мать, когда ребята чистили газон перед школой - Аня тогда болела и не пришла - и говорила им: «Хазановой, еврейке, жопу лижете. Не играйте с ней!» Аня поверить не могла, что взрослые могут так разговоривать с детьми. Конечно, они с Динаркой перед этим поссорились и не
разговаривали, но ведь Анина мама не приходит в школу и не говорит ребятам гадости про Динару! Почти все ребята были тогда за Хазаниху, и не разговаривали с Рашидихой, пока Аня с ней не помирилась. Но как тетя Залия могла такое сказать? И разве татаркой быть лучше, чем еврейкой? А здесь, на даче, девочка Рена, у которой тоже папа еврей, а мама русская, сказала, что Аня вообще не еврейка. Почему же все считают ее еврейкой? Так написано в классном журнале против ее фамилии в колонке «национальность». Кто же она тогда? Однажды Рена пришла заплаканная - бабушка обозвала ее гойкой. В Комарово приехала Ренина двоюродная сестра Алла, ее мама - сестра Рениного папы, и бабушка, обнимая Аллу, говорила «это наша девочка», а Рене сказала «а ты не наша». А Рену в школе дразнят еврейкой, потому что у нее фамилия Зильбер, а Алку никто не дразнит, потому что она Иванова. Где же справедливость?! Бедная Рена. Какая злая у нее бабушка! Ане повезло и с дедушками, и с бабушкой, и Сима тоже добрая и хорошая. А еще с Симой интересно разговаривать про книжки. Она так много знает, особенно про русских писателей и поэтов. В
этот приезд Аня побывала в Эрмитаже и в Русском музее. Как ей понравились Клод Моне и Куинджи! А герцогиня де Бофор немного похожа лицом на Аню, только волосы у нее взбиты и напудрены. Дедушка подарил Ане диафильмы про Эрмитаж, она увезет их с собой и будет показывать всем настенное кино.
        22
        В журнале «Пионер» была статья про какую-то школу, где ребята придумали делить пионеротряды на звенья по интересам. Аня предложила организовать то же самое у них в классе. Решили, что сделают четыре звена. Первый - «Умелые руки», где отец Вовки Солдатова будет учить желающих выпиливать лобзиком, туда записались одни мальчишки, второй - рукоделия, где мама Вики Поляковой научит девочек делать мережку, обметывать петли, шить разными швами, вышивать гладью (крестиком каждый дурак может по канве, тут и учиться не надо). Но они еще решили организовать спортивное звено, чтобы зимой кататься на лыжах, ходить вместе на каток, а когда потеплеет, устраивать разные соревнования, и музыкальное, где они будут готовиться к выступлению на смотре художественной самодеятельности. Решили, что, кто хочет, может записаться сразу в несколько звеньев.
        Викина мама предложила заниматься у них дома, и девочки принялись осваивать премудрости рукоделия. Ане особенно понравилось делать мережку. Тетя Лена показала им несколько разных вариантов, и дала задание сделать носовые платки с мережкой. Она сказала, что в жизни все пригодится: например, когда она в молодости ходила на свидания, то так ровно подшивала подол швом «за иголку», что молодой человек ни за что бы не догадался, что это не на швейной машинке. У Ани стежки не получались такими ровными. Но ничего, она уже так хорошо научилась качать ногами педаль на «Зингере» туда-сюда, что скоро сможет сама строчить и будет перед свиданием подол на швейной машине подшивать.
        А еще хорошо бы взять шефство над старушкой. В Динарином подъезде на первом этаже жила старенькая тетя Вера, и ребята 4-го «Б» решили ей помогать. Мальчики приходили колоть дрова, девочки ходили за хлебом и молоком. Но это недолго продолжалось - к весне тетя Вера умерла, точнее, преставилась - она ведь была верующая. Дверь в ее квартиру была открыта настежь, и все заходили и смотрели, как батюшка в черном махал кадилом над гробом и читал молитвы - отпевал. Комната была наполнена крепким запахом ладана, вдоль стен сидели старушки.
        А вот в книжке «Старшая сестра», когда у Зины Стрешневой умерла мама, к ним приехала бабушка и послала Зину в церковь освятить кулич. А избалованная и завистливая Тамара из ее класса увидела и рассказала обо всем в школе, чтобы Зину исключили из пионеров. Зина уже сняла с себя галстук и вышла из класса, но тут пришла учительница и заступилась за нее. Учительница сказала, что как раз Тамара плохой товарищ, потому что не подошла к Зине и не остановила ее, а потом побежала к пионервожатой и нажаловалась. И Зину не исключили.
        Жена директора завода Нина Петровна пекла на Пасху куличи, делала пасху из творога и приглашала всех заходить и угощаться, Аня тоже ходила пробовать. Но носила ли Нина Петровна их святить, Аня не знает. Вообще, кажется, у них тут нет церкви. Откуда же тогда священник приходил тетю Веру отпевать?
        23
        Аня любит в воскресенье встать рано, пока родители еще спят, и приготовить что-нибудь сюрпризом на завтрак - жарит картошку так, как папа, или делает блинчики, как бабушка Лиза. Каждый готовит одни и те же блюда по-своему, и Аня выбирает для себя лучшее. Родители всегда радуются такому завтраку. В воскресенье они завтракают за большим столом в комнате, чтобы не тесниться на кухне. Одно окно выходит на восток, в комнате солнце, приятно завтракать вместе и разговаривать. Аня мажет кусок черного хлеба маслом.
        -Намажь мне тоже! - просит мама.
        Аня быстро мажет кусок для мамы.
        -Как ты неаккуратно намазала!
        -Но я и себе так же намазала, посмотри!
        -Это не оправдание. Для других ты должна делать лучше, чем для себя. Ты недобрая.
        -Значит, вы меня так воспитали.
        -Нет, мы тебя так не воспитывали. И вообще, ты уже сама себя воспитываешь.
        Аня недоумевает - неужели такая ерунда, как не идеально намазанный кусок хлеба стоит нагоняя? И совсем неожиданно прозвучало, что, оказывается, она уже сама себя воспитывает. Может быть, так и есть, Ане уже десять лет. Она подумала, что ей будет легче воспитывать себя, чем тем детям, у кого мама с папой во всем похожи. Ее родители такие разные, что, невольно это замечая, она привыкла анализировать их слова и поступки и решать для себя, что лучше. А можно учиться не только у папы с мамой, но и у других, и из книг. Как с рецептами еды.
        Аня заметила, что у ее подруг по школе зимой подолгу не включали свет, чтобы меньше платить за электричество, ждали, когда совсем стемнеет. У Ани дома свет включают, чуть только начинает смеркаться, и он горит во всех комнатах, даже если все сидят в одной, а иногда и в коридоре, и в передней. Аня решила, что тоже будет выключать свет, когда он не нужен. Но в первый же раз, когда она это сделала при родителях, получила от них выговор. «Нечего экономить! Пойди и снова включи везде свет!» Почему? Многие девочки считают, что они живут богато, за Аню даже в музыкальной школе платят полную сумму за обучение, без скидки, как за многих других детей, но на самом деле никакого такого богатства у них нет, разве что книги и пианино, и мебель получше, и квартира трехкомнатная - большинство живут в двухкомнатных, и на еде они не экономят, и отдыхать родители ездят на юг. Но все равно, зачем зря жечь электричество? Нет, она не всегда понимает родителей.
        24
        В музыкальной школе в классе по сольфеджио у Ани целых шесть Тань! А Аня одна. Тон, тон, полутон, три тона, полутон - звучит, как стихи. А вот ф-но ей надоело, она совсем перестала заниматься. Софья Израилевна не сразу заметила, потому что Аня запоминает новые вещи, когда разбирает их на уроке. Но в октябре догадалась и прямо спросила об этом Аню. Поставила за урок единицу с минусом и изругала Аню в дневнике. Теперь родители за нее возьмутся. Но она решила, что бросит музыкальную школу, из-за которой пришлось уйти из хора в ДК калийщиков, а они там учат хорошие песни. Например, «Родина слышит, Родина знает…», ее часто поют по радио. Немножко странная у нее мелодия. Обычно песни или грустные, или веселые, как «Весело - грустно» у Бетховена. Весело - это мажор, грустно - минор. Это как мужчина и женщина в музыке. А эта песня не грустная, но и не по-настоящему веселая, и поет в ней мальчик ангельским голосом про сына, который высоко пролетает. Как ангел. Томина бабушка говорит, что ангелы - не мужчины и не женщины. С Томой они делают вместе стенгазету, она хорошо рисует. У нее кудрявые светлые волосы
и очень голубые глаза, а руки все в шипицах, похожих на бородавки.
        Мама с папой все-таки убедили Аню не бросать занятия музыкой. Софья Израилевна дала ей красивые новые вещи, некоторые за третий и четвертый класс, хотя по музыке Аня еще во втором. Она снова с удовольствием играет. Музыкой дома она теперь занимается по вечерам после школы, а утром, быстро сделав уроки, читает и крутит пластинки. Замечательная новая пластинка - оркестр под управлением Эдди Рознера. Какой красивый «Голубой прелюд»! А как весело поет мужской хор по-польски «Тиха вода бжеги рве, в який способ - кто то ве». А взрослые ехидно посмеиваются, когда солист поет: «Шла дивчина пшес зеленый ляс, попадшила на мне - тылько едын раз». Польский язык похож на русский, но не все понятно. Папа умеет петь по-польски, он научился, когда во время войны был в Польше. Он научил Аню детской песне «Мяла баба когута». Когут - петух, а «мяла» вовсе не мяла, а имела, то есть был у бабы петушок. И произносить надо не «мяла», а почти «мява». Ну, для Ани это не проблема, она и так «л» не выговаривает, папа заставляет ее говорить «На углу стояла лошадь и жевала клок соломы», но это ей не помогает. Харцер - это
вроде пионера по-польски. Эта баба всех куда-то прятала - и петуха, и пионера, и пионерку. Очень веселая песня! Аня просит, чтобы папа научил ее другим песням, но мама рассердилась, когда они стали разучивать «Ноц», то есть ночь. Кажется, ей не нравится, что папу научили этим песням во время войны знакомые польки.
        Аня начала ходить к логопеду в городскую поликлинику. Она сразу научилась говорить «л» - оказывается, надо было совсем не так язык ставить, как ей родители показывали - но, чтобы это вошло в привычку, она продолжала ходить и пересказывала логопеду сначала «Ход белой королевы» Л. Кассиля, а потом «Старую крепость» В. Беляева, стараясь выбирать места посмешнее - например, как Марущак поймал белую монахиню. Она так увлекалась, что сбивалась на польское «л», но Алевтина Михайловна, хоть и смеялась вместе с Аней, не забывала ее поправлять. Через три недели она объявила, что Аня может больше не приходить. Аня никогда не плакала над книгами. Мама удивлялась - сама она в детстве рыдала и над «Хижиной дяди Тома», и над другими книжками, над которыми Аня не проронила ни слезинки. Но вот она пошла с ребятами в город на новый фильм «Судьба человека», и неожиданно для себя обнаружила под конец, что глаза у нее на мокром месте. Впервые Аня плакала над чем-то, что не было связано с ее собственной жизнью, и не оттого, что ей было больно или обидно, а от сопереживания с другими, даже если эти люди были только в
кино или в книжке. Это стало переломным моментом, она чувствовала, что что-то в ней изменилось. Вместо «Грустных ив» у Ани теперь новая любимая песня «Жил простой моряк когда-то…». Ее поет Утесов, а папа - еще лучше. Мама говорит, что у Утесова нет голоса, но Ане он все равно нравится. Аня хотела бы стать моряком, но девочек, оказывается, не берут. Она много читает о приключениях и путешествиях. Майн Рид, Фенимор Купер, Сетон-Томпсон, Луи Буссенар… Про индейцев, про животных, про англо-бурскую войну. Но лучшая из них - «По материкам и океанам» Георгия Кублицкого. Все истории в ней настоящие, непридуманные. Особенно Ане нравится читать про альпиниста, впервые поднявшегося на пик Сталина на Памире - самую высокую вершину в СССР. Целых 7495 метров! Каждый раз, когда Аня читает конец, мурашки по коже бегают: «Поднялся Евгений Абалаков. Один». Его товарищи не смогли идти дальше, а он дошел. Аня решает, что будет геологом, когда вырастет. Сюда-то девочкам можно! Но родители говорят, что для женщины это плохая профессия - очень тяжело физически, и придется надолго уезжать от своих детей. Вообще женщинам
многое нельзя. Вот на даче она научилась играть в шахматы - это сложнее, чем в шашки, и она хотела, чтобы папа ее дальше учил, у него ведь был разряд по шахматам. Но папа сказал, что женщинам ни к чему уметь играть в шахматы и что сам он жалеет, что столько времени в школьные годы убил на шахматы. Лучше заниматься полезными для здоровья видами спорта, например, кататься на лыжах. И когда Дед Мороз принес Ане на Новый год новые лыжи с жесткими креплениями, папа научил ее ходить длинным скользящим шагом, а не просто топать на них, как дети во дворе. Они катались вечерами по занесенному снегом газону, разделяющему проспект Сталина. Папа ходил на лыжах в армии. Они были одеты в белые маскхалаты, чтобы враг их не обнаружил.
        25
        Кошмар! На кухне появились тараканы, наглые, рыжие, быстроногие существа. Мама и папа заняты, как всегда, и Аня решила сама от них избавиться. В один из морозных дней, когда занятия в школе отменили, она нашла в чулане жестяной насос-распылитель с дустом, завязала лицо косынкой, чтобы закрыть рот и нос, и посыпала плинтуса, порог и те места, где водопроводные трубы и трубы парового отопления входили в стену. Через два часа зашла на кухню и с отвращением подмела дохлых тараканов. Родители не знали, хвалить ее или ругать, - с одной стороны, тараканы исчезли и больше не появлялись, а с другой - она возилась с дустом, а это вредно для ребенка. Но Аня была вполне довольна собой. Можно один раз и пострадать ради такого дела.
        Проигрыватель стал плохо работать: пластинки крутились неравномерно, и в конце концов завывание стало настолько сильным, что слушать их было уже невозможно. Папа обещал починить, когда будет время, но времени все не находилось. Как-то утром Аня решила посмотреть, что же там внутри происходит. Она открыла крышку радиолы и осторожно попробовала приподнять вертушку. Она подалась, и Аня увидела находящийся под ней механизм. Включила - и поняла, в чем проблема: резиновое кольцо, надетое на две оси, сильно износилось, что вызывало неравномерную работу механизма. Аня вспомнила, что на кухне в столе есть резиновые детские соски, которые они иногда вместо пробок надевают на бутылки. Она нарезала одну из сосок на несколько колец нужной ширины и примерила, какое лучше подойдет. Теперь попробуем включить… Ура! Все работает! Можно опять слушать любимую музыку или «Дела семейные», которые она знает уже наизусть. Миронова и Менакер так смешно читают! Вот вся семья делает уроки за нерадивого Бориску - мать по арифметике, отец по рисованию, а бабушка пишет сочинение «Как я свои каникулы провел». Бориска приходит
из школы: «Мамане за задачку двойка, у старика по рисованью три…» Бабуленька глаза раскрыла шире и, трепеща, спросила наконец: «А мне, за сочинение?» - «Четыре! Ты у меня, старуха, молодец!» Но дела все равно кончились плачевно для Бориски, когда он написал в школе изложение по басне Крылова «Ворона и лисица»: «Ворона каркнула и мирово запела. Сыр сверзился Лисице прямо в рот. Лиса обтяпала фартово это дело». Бориска «плохо» получил за год. Однажды в разгар Аниного музыкального сеанса раздался стук в дверь. «Кто там?» Ей не разрешают открывать дверь, не спросив, кто это. «Мальчик или девочка, открой, пожалуйста», - прозвучал незнакомый мужской голос. Вежливый! И Аня открыла дверь. За дверью стоял мужчина в грязном ватнике и ушанке, с мешком за спиной, и было в его облике нечто столь страшное, что она сразу попыталась захлопнуть дверь. Но дядька налег с другой стороны. Непонятно, откуда у нее взялись силы, но она так надавила на дверь, что сумела ее захлопнуть, благо французский замок тут же защелкнулся. Хорошо, что родители его не заменили! Через несколько дней она проснулась ночью от собственного
крика и обнаружила, что изо всех сил упирается обеими руками в стенку. Да, родители правы - дверь незнакомым никогда открывать нельзя. Папа придумал условный стук, и теперь они все так стучатся, когда возвращаются домой.
        26
        Нина Алексеевна ушла на пенсию, ее класс расформировали, и в четвертом классе у Ани оказалась новая учительница. Наталья Алексеевна намного моложе, и все удивляется на Аню: «Надо же, она деепричастный оборот отделяет запятой!» Аня не знает, что такое деепричастный оборот, но запятые она любит, это правда. Нина Алексеевна ничему не удивлялась, просто иногда хвалила, иногда ругала.
        Сережа Балашов учился теперь в 4 «А», но Аня его любила не меньше, чем все эти годы. Ей было довольно видеть его, встречаться глазами, оказаться рядом на перемене и случайно прижаться, когда кто-то толкал ее или его. Она любила его голубые глаза, стриженый белобрысый затылок, высокий рост. Но раньше она каждый день видела его в классе, а теперь нет, и весной она начала ходить гулять к его дому, как будто к Гале Ч., которая жила с Сережей в одном подъезде. Но Сережа, к удивлению Ани, почти никогда не выходил. С ними иногда играл Санька Рыжий, похожий на гориллу - крепкий, приземистый, с длинными сильными руками и низким лбом, старше их на несколько лет. Он считался хулиганом, у него была своя кодла, и его все боялись, но к Ане он хорошо относился - может быть, уважал за то, что она быстро бегала. А однажды он сказал ей: «Я знаю, почему ты сюда ходишь! Из-за Сереги Балашова!» - «А вот и нет», - покраснела Аня. «Да я же вижу», - усмехнулся Рыжий.
        Она фантазировала о том, что, когда они с Сережей вырастут, то ничто не сможет их разделить, как буквы ст или ск в суффиксе при переносе. Они будут это делать, и у них родятся дети. Она рассказала об этом Ларке, которая тут же тоже влюбилась в Сережу. Однажды Аня была у Ларки, и они сидели на подоконнике и ели нарезанный кружками лук с черным хлебом, макая его в подсолнечное масло - дома она никогда такого не ела. Потом Парка предложила Ане поиграть в нее и Сережу. Они слезли с подоконника, и Ларка начала тискать ее через школьную форму за ягодицу, постепенно подбираясь ближе туда. Прикосновения ее не были неприятны, но когда Ларка предложила, чтобы Аня так же ее потискала, она почувствовала, что тискать Ларку ей совсем не хочется, и вся эта игра стала ей противна. Она ушла и больше никогда не приходила к Ларке домой. Уже до этого стало неловко бывать у нее: ее мать и отец часто ругались, потом отец некоторое время не жил дома, а когда вернулся, тяжелое напряжение продолжало висеть в их двух смежных комнатах в коммуналке. Лара рассказала девочкам, что подслушала разговор матери с отцом. Мать
говорила, что ходила к молодой женщине с работы отца и при всех сказала этой твари бесстыжей: «Ты с ним по…лась - тебе понравилось. Только попробуй еще к нему подойти - пожалеешь, что тебя мать на свет родила». Вот уж не ожидала Аня, что не только хулиганы, а мамы и папы могут говорить такие слова.
        Вскоре Санька Рыжий объяснил Ане, почему Сережа никогда не играет с ними. Оказывается, он ходит гулять к другому дому, где живет девочка Люда из его нового класса, за которой он теперь бегает. Измена Сережи была для Ани таким ударом, что она заплакала прямо при Саньке. Но Санька над ней не смеялся, даже пытался ее успокоить. Сказал, что Аня красивее Людки, а Серый все равно летом переедет в другой город. Значит, она его больше никогда не увидит! Аня убежала домой и, чтобы утешиться, стала читать книжку Шолом-Алейхема, которую папа недавно купил. Там такая смешная история про мальчика Мотла! Его старший брат Эля все время попадал в переделки, а когда они поехали в Америку, их мама пришила брату Эле карман в такое место, что ни один вор не догадался бы, что там может быть карман.
        Но книжка открылась на другом рассказе, «Песнь песней». Была одна девочка, Эстер-Либа - Либузя - Бузя, и мальчик Шимек, и вдвоем им было не больше двадцати, как Ане с Сережей. И красива была Бузя, как Суламифь из «Песни песней», и они бегали и играли вместе. «Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой - мне». А потом Шимек уехал учиться в город. Ане хотелось кричать вслед за Бузей: «Не надо лететь так далеко, послушайся меня, не надо!» Но он уехал, а Бузе, когда она выросла, нашли жениха. Буря разрастается в груди Шимека, и огонь пылает у него в сердце, потому что он понимает, что сам любит ее. Он вспоминает, как летели они когда-то: «Я мчусь - она за мной. Я через колоду - она за мной. Я вверх - она вверх; явниз - она вниз». Но больше этого не будет. Как и у Ани с Сережей. «Бузя чья-то невеста. Чья-то, не моя!.. Ад бушует во мне…Многие воды не могут потушить любовь… и реки не зальют ее, - читает Шимек за столом в праздник Пасхи. - Неужели я проиграл свое счастье, проиграл навеки?» А кто виноват? Где ты был все эти годы? Так ему и сказала Бузя, когда он признался ей в любви. Бузя для
него - тайна. Сад запертый, источник запечатанный. Он говорит: «Я люблю тебя той святой, пылающей, адской любовью, которая описана в “Песни песней”». А она в ответ только плачет. «Так плачет девушка, оплакивающая своего возлюбленного, отвернувшегося от нее. Так плачет человек над своей жизнью, выскользнувшей из-под его ног». Потому что он уехал, забыл про нее, не отвечал на ее письма. И она выходит замуж за другого. А он сидит один на горке, на которой они когда-то сидели вдвоем. И Аня горько плачет над их потерей, над несбывшимся счастьем, над своей потерей и засыпает на подушке, мокрой от слез.
        27
        Однажды, когда родителей не было дома, раздался телефонный звонок. В трубке послышалось шушуканье, а потом «можно к телефону Льва Рафинадовича?» и хихиканье. Аня задохнулась от возмущения и обиды за папу. Вот оно - то, о чем дедушка говорил. Телефонное хулиганство было не редкостью, но такое переиначивание папиного отчества - Рафаилович - действительно отдавало антисемитизмом. А вскоре после этого Аня ходила играть к школе, и когда вечером возвращалась домой, от одной из скамеек на тротуаре, на сиденье и спинке которой сидела кодла ребят постарше (Санька Рыжий в их числе), отъехал худой, как глиста, Толян и покатил навстречу Ане, направляя велосипед прямо на нее. Ребята молчали. Внутри у нее все замерло, но Аня шла навстречу, не сбавляя шагу, почему-то вспомнив, как учил ее папа: «Нельзя показывать злой собаке, что ты ее боишься. Если ты побежишь, она погонится за тобой и может укусить. Иди спокойно, как шла, и она тебя не тронет». Велосипед медленно приближался к Ане, но в последний момент Толян резко повернул в сторону переднее колесо, сбросил ноги на землю и сказал, ухмыляясь, в сторону скамьи:
«Вот, против евреев и велосипед не идет». «Кончай, Толян», - процедил Рыжий. А папа, выходит, был прав!
        ...
        Дополнение к характеристике на Хазанову Анну, 4 «Б» класс
        Аня принимает активное участие в общественно-полезной работе в классе. Развитая, умная.
        Учитель: H.A. Тимофеева
        Два цыпленка, два цыпленка просо молотили,
        Две хохлатки, две хохлатки к мельнице возили.
        Муха месит, муха месит, пчелка помогает,
        Солнце светит, солнце светит, тесто запекает.
        Эту песню пели октябрята на концерте, когда закончился учебный год. На будущий год у Аниного отряда будет свой подшефный класс. Учебный год окончен, в музыкальной школе она получила на экзамене пятерку, хотя немного сбилась. Она уже играет с педалью, и теперь, когда играет перед комиссией, у нее трясутся не только руки, но и ноги, так она волнуется. Алексей Степанович в «Марине Петровой» говорил, что бывает волнение творческое и нетворческое. Аня понимает, что ее волнение нетворческое, но ничего поделать с собой не может.
        28
        Ура! В июне приезжает дедушка, и они все вместе поплывут по Каме и Волге в Куйбышев, а там поедут на дачу к дедушкиной сестре, тете Эсе. Сима приедет прямо туда ненадолго и вернется с дедом в Ленинград. Сначала они поехали на поезде в Пермь - каким унылым показался Ане город по сравнению с Гиперборейском! - переночевали у знакомых в Мотовилихе, а утром приехали на пристань, где уже стоял теплоход. Сначала плыть было интересно, особенно шлюзоваться, но потом погода испортилась, пошел дождь. На Камском море была сильная качка, как на настоящем море, и Аню, как всегда, укачало. Они ехали в каюте 3-го класса без окон, было душно и неуютно. Но когда погода наладилась, они проводили почти все время на палубе, выходили на берег на долгих стоянках. Запомнилась Елабуга на высоком берегу. А вот и Волга. Ее берега до Жигулевских гор не так красивы, как камские, но зато они проезжали Ульяновск, бывший Симбирск, где Ленин учился в гимназии.
        На даче под Куйбышевом есть ягодные кусты и фруктовые деревья, недалеко пляж. Не успела Аня познакомиться с другими детьми своего возраста, как папа запретил ей с ними играть, потому что она отказывалась снимать на пляже майку. У нее начала расти грудь, и Аня стеснялась бегать в одних трусах, как раньше. Но папа сказал, что это каприз, что они специально приехали сюда, чтобы она могла загорать, и что если она не снимет майку, пусть сидит на даче или на пляже рядом с папой, который сразу нашел партнеров для игры в шахматы и в преферанс. Мамины уговоры не помогли. Попереживав несколько дней, Аня уступила, пересилила стыд и, играя с ребятами в воде и на берегу, иногда даже забывала про свою новую грудь. Ребята ее не дразнили.
        Тети-Эсина дочка Нина хорошо шьет, она сшила Ане потрясающее розовое платье, все в оборках, с поясом, завязывающимся сзади на бант. Такое же платье она сшила для Сони, его дедушка с Симой заберут в Ленинград. Аня тоже уже может хорошо и ровно строчить на швейной машинке, но тети-Нинина машина лучше - на ней можно не подрубать края по старинке, а обметывать, не подгибая, - это называется оверлок - без чего в жизни не сделать таких воздушных оборок.
        Возвращались Аня с папой и мамой на поезде, и на несколько дней остановились в Москве у другой дедушкиной сестры, тети Рахили. У нее все по-другому, чем у всех родных, у которых Ане приходилось до сих пор бывать. Тетя Рахиль живет на Суворовском бульваре, в длинной, как коридор, комнате. Узкий проход между громоздящейся справа и слева то ли мебелью, то ли рухлядью, как в лавке старьевщика, ведет от двери к окну, дающему немного света. У этой дедушкиной сестры все какое-то серое - и мебель, и ее одежда, и она сама, только улыбка на лице светлая от радости, что к ней приехали. Тетя Рахиль живет одна, она никогда не была замужем. Ее жених погиб в Первую мировую войну, и она так больше никого и не полюбила. Она угощает их необычным супом, в котором нет ничего, кроме картошки и мелко нарезанного лука, и по случаю приезда гостей брошен для вкуса кусочек сливочного масла. Тетя Рахиль работала раньше учительницей, теперь она на пенсии и получает всего 130 рублей [3] в месяц. Дома у Ани не принято говорить о деньгах, но она понимает, что это намного-намного меньше, чем получают мама и папа. После обеда они
пошли в Елисеевский магазин и накупили всяких вкусностей, каких в Гиперборейске не продают, а тетя Рахиль, хоть и живет в Москве, не покупает, - севрюгу, буженину, ливерную колбасу, копчушки, косхалву.
        На следующий день они сходили на выставку картин из Дрезденской галереи, которые Советский Союз должен был вернуть Германии. Знаменитая Сикстинская мадонна Рафаэля произвела на Аню неизгладимое впечатление. Как она идет-парит в облаках в этом огромном небе, с широко расставленными грустными глазами и маленьким сыном, на которого она не смотрит, как другие мадонны… А на другой день родители повели ее в Кремль. Возможность видеть вживую эти могучие строения, пережившие века, дает ощущение причастности к истории. Никакие картинки этого не заменят. Потом они встретились с сыном тети Эси и его женой-красавицей, и те поводили их по улицам Москвы. Дядя Яша моложе папы, но тоже воевал. Сбежал из дома на фронт, был ранен. Он женился недавно и кажется очень счастливым. Тетя Люба показала свою Москву - остатки Китай-города, Арбат, особняк Морозова - особенный, сказочный. Вернувшись в Гиперборейск, Аня впервые в жизни поехала на одну смену в пионерский лагерь. Лагерь калийщиков маленький, небогатый по сравнению с лагерями большинства других предприятий. Самый лучший лагерь у строительного управления СУТС на
высоком берегу пруда, с длинной, широкой деревянной лестницей, ведущей к воде. Но и у калийщиков неплохо. Утром у них линейка и подъем флага. По вечерам из репродуктора по всему лагерю несется музыка. «На карнавале, под сенью ночи, вы мне шептали: люблю вас очень. На карнавале вы мне шептали - да-да, шептали: я вас люблю». И очень смешной конец: «Под маской леди, краснее меди, торчали рыжие усы!»
        Хорошо жить в лесу, ходить в походы. На одной из прогулок ребята набрели на огромную черемуху. Мальчишки сразу забрались на дерево, потом слезали по очереди с черными ртами. Ленька Стесин сорвал для Ани ветку, усыпанную вяжущими рот ягодами. Леня не такой красивый, как его старший брат Витя, но тоже ничего. Он на два года старше Ани. Когда их водили в кино, Ленька сел рядом с Аней, и она заметила, как его рука в темноте тянется к ее руке, лежащей на колене. Аня следит с интересом краем глаза и в последний момент убирает руку, так что Лёнина рука ложится на ее колено. Он вздрагивает, убирает руку и, подождав, повторяет попытку. Она снова отдергивает руку и чуть не прыскает. Она еще никогда не сидела за руку с мальчиком в кино, но любопытство не такое сильное, чтобы поддаться искушению. Вот если б это был Сережа или хотя бы Витя Стесин… А Ленька со своим смешным ежиком не так уж ей и нравится. А может быть, она просто еще себя не знает и узнавать не торопится.
        В лагере начинают готовиться к соревнованиям по легкой атлетике, тренер отбирает детей в команду. Первый в жизни прыжок в длину - 3 метра 40 сантиметров. «Хорошо! - говорит тренер. - А ну, попробуй еще!» Второй прыжок - 3,60. На соревнованиях, немного улучшив результат, она занимает второе место среди девочек, уступив высокой шестикласснице. Ане очень понравилось прыгать в длину. В школе на уроках физкультуры довольно однообразно: они прыгали в высоту, что у нее не так хорошо получалось, бегали по кругу, доводили до совершенства кувырки на матах и до умопомрачения прыгали через козла.
        В палате на соседней с ней кровати оказалась девочка Нина. У нее бесплатная путевка, потому что у нее нет папы и мама растит Нину и младшего сына одна, а получает мало. Нина боится ходить в лес, потому что однажды летом в деревне, когда ей было шесть лет, какой-то дядька потащил ее в лес и хотел изнасиловать, но ее успели отнять. С тех пор она заикается. У ее братика по шесть пальцев на руках.
        По возвращении домой мама обнаружила у Ани вшей. Сначала их долго вычесывали над белой простыней, потом засыпали волосы дустом и туго замотали платком, чтобы оставшиеся вши и гниды отравились и подохли, а потом мама помыла ей голову несколько раз и хорошо прополоскала. Затопили колонку, чтобы Аня как следует искупалась в ванне. До начала учебного года оставалось еще несколько дней, и Аня наслаждалась чтением. Прочитала «Героя нашего времени». Странный этот Печорин. Делал несчастными других и сам никогда не был счастлив. Но хорошо бы научиться ходить, как он, не размахивая руками - это признак скрытности, а Ане очень хотелось быть таинственной и непонятной.
        29
        Папа часто рассказывал Ане, обычно перед сном, как он был маленький и про своих друзей, а мама почти не рассказывала. Наверно, у нее не так много было смешного в детстве. В школе у мамы была подруга Таля, ее немцы убили в Керчи во время войны.
        Папа знает американские и английские песни, например, моряцкую песню «Мэри Лу, Мэри Лу, ты одна знаешь песню мою» и солдатскую «Гарри пишет самой лучшей девушке своей». Там очень смешно - «если есть в письме ошибки, дело нехитро - здесь чернила очень липки, очень скверное перо». Припев они поют сначала по-русски, потом по-английски: «It’s a long way to Tipperary, it’s a long way to go». Папа знает много веселых песен. Они вместе с Аней поют «Гоп со смыком». «Чему ты учишь ребенка?» - ругает его мама, но не очень сильно. А Аня научила папу петь «Когда качаются фонарики ночные», которую слышала в лагере. «Сижу на нарах, как король на именинах, и пайку черного мечтаю получить», - поют они вместе к неудовольствию мамы.
        И в лагере, и во дворе ребята пели иногда блатные песни. Особенно Ане нравились «Джон Грей» и два варианта одной песни, суть которых сводилась к одному и тому же: «Мой милый мальчик, грустишь ты зря, ведь нас, блондинок, любить нельзя: сегодня с этим, а завтра с третьим, и так проходят наша юность и мечта». Слова немного отличались, а мелодия совершенно разная: у одной, начинавшейся «А в тихом Лондоне горят огни, там в шумном баре пьют до зари» - залихватская, у второй, «В далеком Риме давно все спят, в одних лишь барах огни горят» - медленно-вкрадчивая. Это похоже на два варианта песни про лен «Сегодня мне не весело, сегодня я грущу», которую часто поют по радио тоже с двумя разными мелодиями, одна оживленная, другая размеренно-задумчивая, но слова в них почти не отличаются. Обе они об одном: кругом цветущий лен, а тот, который нравится, не в меня влюблен. А в блатных песнях, наоборот, блондинка Джанетта не влюблена в «милого мальчика».
        30
        В пятом классе у них по всем предметам разные учителя, и есть такие, что непонятно, почему они в школе работают. Русский и литературу у них ведет Надежда Ивановна. Вот странно: внешне она немного похожа на портреты жены Пушкина и чертами лица, и тонкой талией. Но та прелестна, а эта неприятная. У нее прозвище Курица. Аню она невзлюбила с первого урока. Курица написала на доске словарные слова, правописание которых они должны были запомнить, последнее «валейбол». Аня подняла руку: «Надежда Ивановна, там ошибка, «волейбол» пишется через «о». Курица густо покраснела и велела ребятам исправить, но Ане этого не простила. Она снижала ей оценки за то, что хвостик у буквы «б» не загибается вверх, что петли у строчных «з» и «у» не той длины или ширины и т.п. Родители никак не реагировали, когда Аня им рассказывала об этом, как и в случае с загнанным «Сурком», и за первую четверть Аня впервые в жизни получила четверку по русскому.
        Во второй четверти Курица задала написать небольшое сочинение о зиме с описанием природы и зимних занятий детей и взрослых. Лень было писать про зиму для Курицы, и Аня решила использовать старые стихи о зиме. За стихи она вряд ли посмеет отметку снизить. Про игры детей и природу там уже есть, а зайчика со снежинками на носу она заменила на «Охотник по следам идет искать лису» - сойдет за занятия взрослых, и «одела» заменила на правильное «надела». Почему-то стыдно было теперь за зайчика, очень уж по-детски, наверняка Курица бы это высмеяла. Если бы не надо было стремиться «переиграть» Курицу, Аня бы написала что-то новое, более интересное для нее самой. Но «игра» удалась: Курица похвалила сочинение-стишок и вызвала Аню прочитать его перед классом, что Аня и сделала, испытывая чувство неловкости. А вообще после четверки за первую четверть вмешались, по-видимому, завуч и директор, которые не хотели терять единственную отличницу в пятых классах, потому что во второй четверти придирки к почерку прекратились, а больше снижать отметки было не за что. Зато Курица теперь донимала Аню замечаниями за каждый
смешок или перешептывание с соседом. А соседом по парте у Ани был новенький Коля Свистунов, с красивыми серыми глазами и загнутыми вверх ресницами, который часто смешил Аню и все больше ей нравился. В конце концов Свистунова отсадили от нее, и теперь он сидел позади Ани, но это было даже хуже, потому что теперь ей приходилось к нему оборачиваться.
        А вообще она заметила, что хорошие учителя любили ее, а плохие относились плохо и даже иногда враждебно. Вот и учительница географии все время к ней придирается, а ведь Аня так любит географию и столько уже знает из книг! Казалось бы, Нине Георгиевне это должно нравиться, но вместо этого при каждом удобном случае она говорит: «Хазанова, если ты такая умная, то иди сразу в университет!» И когда в очередной раз все смеялись над очередной выходкой маленького вихрастого Жданова и географичка снова выделила ее: «А ты что веселишься, Хазанова, за дверь захотела?», Аня неожиданно для себя выскочила из-за парты и выбежала из класса.
        В коридоре пусто и тихо. Аню еще никогда не выгоняли из класса. Убегая, она успела увидеть полные ужаса глаза учительницы и поняла, что та на самом деле ее любит, но, плохо зная свой предмет (ее недавно поставили преподавать географию), боится, что Аня со своими знаниями может поймать ее на ошибке. По коридору прошел директор.
        -Какой у вас урок? Почему ты здесь?
        -География. Все смеялись, и я тоже, и…
        -Пошли, я попрошу Нину Георгиевну, чтобы пустила тебя в класс.
        -Спасибо, Антон Христианович, все равно урок уже скоро кончится.
        Прошли еще какие-то учителя, с удивлением глядя на Аню. Перед звонком она ушла в вестибюль, а когда все вышли из класса, вернулась и села за парту. Нина Георгиевна еще была в классе и подошла к ней.
        -Аня, ты что, я не хотела…
        Первый раз назвала ее по имени, глаза все еще испуганные.
        -Я знаю, Нина Георгиевна.
        -Конечно, тебе в классе нечего делать, ты и так все знаешь.
        -Я люблю географию.
        -А мне все время кажется, что тебе неинтересно.
        -Интересно.
        -Ну ладно, давай покажу, что я задала на дом.
        Аня поняла, что учительница больше не будет к ней придираться.
        31
        Софья Израилевна уехала из Гиперборейска, так что в музыкальной школе Аня теперь учится у Ирины Анатольевны. Очень она Ане нравится, а та просто в восторге от новой ученицы. Дает ей красивые новые вещи за пятый и за шестой класс, хотя Аня еще в третьем по музыке: весенние пьесы из «Времен года» Чайковского, «Поэтические картинки» Грига. В первой, особенно полюбившейся Ане «Картинке» ее поразило, что композитор обозначил не только темп и изменения уровня звука, как обычно, а состояние, в котором нужно играть. Con fuoco - с огнем. Это дает исполнителю свободу выбора в том, как выразить этот внутренний огонь. Дома Аня пытается сама сочинять короткие пьески, вместо темпа обозначая характер исполнения. Например, «Ночью на море» - строго, таинственно. Но ей очевидно, что музыка у нее получается неинтересная, и она быстро охладевает к сочинительству. А вот играть красивые пьесы, варьируя темпы и оттенки в зависимости от настроения, передавая собственные чувства, ощущения, подчеркивая сегодня одно, а завтра другое - это так волнующе! Но беда в том, что когда Аня после разбора вещи начинает добавлять
что-то от себя - здесь crescendo, там sostenuto, Ирине Анатольевне это так нравится, что она тут же вносит в ноты дополнительные вилочки и темпы, и когда Аня в дальнейшем пытается что-то изменить, требует, чтобы она играла так, как раньше. «Смотри в ноты!» Хотя Аня давно уже играет вещь наизусть и пытается придать ей новую выразительность по мере приобретения беглости и более глубокого погружения в содержание, да и просто оттого, что воздух сегодня морозный, а завтра влажный, светит солнце или идет снег. Эти постоянные «смотри в ноты» привели к тому, что Аня стала бояться играть без нот, даже когда ей задавали выучить пьесу наизусть. Раньше ей не надо было это «задавать», все вещи запоминались легко и естественно.
        С этого года, кроме индивидуальных уроков, Аня начала играть ансамбль со своей ровесницей, маленькой брюнеткой с крошечными ручками Кларой Шупяцкой, которая до Ани была любимицей Ирины Анатольевны. Теперь же Аня потеснила Клару в сердце учительницы.
        ИЗ ДНЕВНИКА УЧЕНИЦЫ 5 «Б» КЛАССАХАЗАНОВОЙ АННЫ
        27 декабря 1959г. Днем не было ничего особенно примечательного. А вечером, в 8 часов, был концерт для родителей в музыкальной школе. Я приехала в 7 часов. Скоро пришла Клара и принесла мне «Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и его собаки Альмы», а я ей - «Школьный год Марины Петровой». На концерте все играли хорошо, многие лучше, чем на зачете. Я играла Майкапара «Песню моряков», Лена «Похороны куклы» и «Дружные ребята». Мы с Кларой играли ансамбль «Итальянская полька» Рахманинова. Одна она играла «Пьесу» Алябьева, хорошо играла, только немого сбилась. Другие ребята играли тоже хорошо.
        29 декабря Сегодня мы занимались с двух часов. Было только 2 урока: русский и география. Потом было кл. собр. За эту четверть я отличница, даже по физ-ре 5! Вечером мы гуляли. Ларка опять становится вредной. Просто не знаю, почему она так любит командовать над всеми! Даже когда я не отказывалась от председательства (было мало уроков и не мешала музыка), она говорила: «И зачем только ее выбрали!» И через несколько минут добавляла: «Мне так хочется быть председателем!» Оказывается, каток у нас на калируднике делают маленький, только малышам там и кататься. После каникул мы будем писать сочинение по прочитанным книгам и по писателям. Если по книге - я, наверно, напишу про «Старую крепость», а если по писателям, то про Гоголя. Все-таки какой он хороший писатель! Правда, Пушкин, Некрасов, Лермонтов, Кассиль, Марк Твен, Диккенс не хуже. Тургенев тоже.
        30 декабря Сегодня в школе в 5 часов у нас была елка. Было очень весело. Дедом Морозом у нас была Анна Дмитриевна. 5 «А» поставил очень интересную постановку. Т. Р. была страшной Бабой-ягой. Подарки были не очень хорошие. После елки мы с ребятами из нашего класса играли в почту. Вечером мы у Тани Р. играли и украшали елку. Елка получилась очень красивая. Я кончила читать «Доктора Меканикуса», мне очень понравилась эта книга. Вечером я начала читать «Коляску» Гоголя. Кажется, хорошая книга.
        31 декабря Сегодня купили и нарядили довольно хорошую елочку.
        1 января Вот и Новый, 1960 год! Мне подарили книгу «Подруга» и кулек с гостинцами. И еще сегодня мы с Таней Р. иЛеной Ф. ходили на каток. Катаюсь я гораздо лучше, чем раньше. Все-таки мне не верится, что уже новый год! Кажется, что до сих пор 1959г.
        2 января В «Подруге» очень интересные игры. Мы вечером очень весело в них играли. Особенно хорошие игры «Немая рифма» и «Норма воображения».
        3 января Какой сегодня чудесный день! Мороз громко скрипит под ногами. Ярко светит солнце. Все покрыто инеем. Большая елка около клуба будто шубу надела! Мы с Элей и Галей весело гуляли. А вечером мы с Таней Р. читали в журналах «Работница» о семье Мироновых. Мы любим читать об этой дружной, хорошей семье. Все в ней - простые советские люди.
        4 января Сегодня мы ходили на елку в ДК калийщиков. Было весело. Больше всего мне понравились постановка «Мишкина каша» и балет «Зайкина избушка».
        5 января Сегодня мы с Т. Р. ходили на каток. Пришли слишком рано. Какой-то мальчишка без конца рассказывал, кого на катке кем заменили, и после каждого предложения добавлял: «Директор говорил». Катались мы неплохо. Однажды я еду и слышу сзади: «А, и вы тут!» Оглянулась - а там Свистунов. Он говорит: «Видели Смирнову? Она тоже здесь». Я спросила: «Видел Е. Я.?» И поехали смотреть, как ее учили кататься. Заехал вперед, выписал какой-то крендель и быстро поехал по кругу. Галю мы встретили и катались вместе. Да, еще утром я участвовала в игре «Веселые путешествия», которую проводили со своими октябрятами девочки из 5 «В». Игра прошла очень интересно.
        7 января Сегодня смотрели пьесу «Таинственная страница» в постановке драмтеатра. Очень понравилась. Всего 5 артистов, атакхорошо. Мне больше всего понравился сам мальчик Веточка, кок, отец Светы тоже хороший. Пират все время дико хохотал раскатистым басом и пел:
        Пускай, ха-ха, по швам трещит
        «Красотка Бетти»,
        Морского волка не страшит
        Ничто на свете!
        8 января Сегодня с Таней Забелиной хотели идти на каток, но, наслушавшись страшных историй про банду «Золотая молодежь» и про то, как Леньку Стесина избили и отобрали у него коньки, раздумали. Вечером гуляли с Элей и Галей. Оказывается, вчера было Рождество. Элина бабушка, дочь одного барина, рассказывала, что раньше к богатым, в том числе к ее отцу, приходили ребята с дырявыми варежками с зерном и пели:
        Сеем, сеем, посеваем,
        С Новым годом поздравляем,
        Со скотом, с животом,
        С малым детушком!
        Открывайте коробейки,
        Подавайте по копейке!
        Открывайте сундуки,
        Подавайте пятаки!
        Открывайте коробушки,
        Подавайте серебрушки!
        Телку за холку, быка за рога
        Повели со двора.
        Веселится детвора!
        И им давали по пятаку. А Эля потом сочинила пасхальную молитву:
        Христос воскрес
        На небо влез.
        Там жить не хотел
        И оттуда улетел.
        Я очень скучаю по Динаре. Быстрей бы в школу!
        9 января Сегодня я, Т. Р. иЛена Ф. ходили на каток. Когда мы катались, я один раз очень близко увидела Свистунова. Мы встретились глазами. Это мгновение, наверно, мне надолго запомнится. Какие у него были глаза в эту минуту! Как будто светились. Накатавшись, мы пошли домой.
        10 января Последний день каникул. Мы ходили к пруду на лыжах с Т. Р. Как красиво в парке! Это не осенняя красота, когда деревья покрыты золотым и багровым убором, и не весенняя, когда все в тончайшем зеленом пуху, и не летняя, когда легкий порыв теплого, ласкового ветра шепчется о чем-то с деревьями, покрытыми пышной зеленью. Зимний парк по-своему красив. Посмотришь вверх - по-весеннему высоко расстилается ярко-голубое небо, только кое-где собрались прозрачные облака. Снег на солнце блестит и переливается. Пруд покрыт ровной пеленой снега. На ней заметна лыжня, по которой движутся точки. Это ребята едут на гору. Как было хорошо кататься! Ровным, скользящим шагом едешь быстро-быстро, а за тобой ложится ровный след. Вечером я готовилась к школе.
        11 января Сегодня первый день занятий в новом году. День прошел хорошо. Я получила пять по географии. Остальные предметы были тоже хорошие. На физ-ре (в классе) нам объясняли по лыжной подготовке. Все шумели и разговаривали. М. В. не делал замечаний, потому что здесь на самом деле говорить нечего, а так сидеть скучно. Мы со Свистуновым ругали Низамова за то, что он не читает книги. И еще я, Низамов, Гребенщикова и Свистунов разговаривали о книгах и фильмах.
        12 января Сегодня к нам пришла новенькая - Люба Д. Я ее знала и до этого. Она хорошая ученица. По арифметике и по русскому я сегодня получила пятерки. Сегодня у нас моя любимая литература. Мы изучали очень интересное. Только меня не спрашивали. В 4.40 была теория в музыкальной школе. Я сидела с Кларой. Ничего не получила.
        13 января Сегодня я получила пятерки по немецкому и истории. Еще у меня был урок. Я получила 5. Сейчас у меня все этюды и пьесы хорошие. Нам с Кларой задали ансамбль «На заре ты ее не буди» Варламова.
        15 января Сегодня я, Галя С., Свистунов и Лаптев ходили на каток. Был сильный мороз, и каток поэтому не работал. Мы хотели пойти на хоккейную площадку и там покататься, но там играли в хоккей. Зеленые выиграли, розовые проиграли со счетом 4:0. Три часа мы стояли на морозе. Я отморозила себе щеку. Когда мы шли домой, было еще холоднее.
        16 января Теперь на уроках так: я шмыгну носом, сзади меня Свистунов шмыгнет, а за ним Галя кашлянет. Сегодня были очень хорошие уроки: ариф., литер., русск. яз., истор. По литературе я получила пять. У нас все в классе смотрели «Легенды и мифы Древней Греции» и смеялись. По музыке у меня 5-.
        «Легенды и мифы» принесла на урок истории Аня. Книга вызвала больший интерес в классе, чем она ожидала: фотографии голых статуй богов и героев рассматривали со страстью, смешками и перешептыванием, как будто это не произведения искусства, а простые смертные. Но боги, как ни странно, и вели себя как простые смертные - завидовали, лгали, изменяли и делали гадости друг другу. Не очень-то хорошими были эти боги, а вот среди героев попадались достойные люди.
        17 января Сегодня я не выходила из дома: был сильный насморк. Перечитывала «Молодую гвардию» и читала «Чапаева».
        После «Молодой гвардии» Аня пыталась представить себе, смогла бы она выдержать пытки и никого не выдать, как молодогвардейцы? Конечно, боль может быть невыносимой, но ведь все, наверно, решает воля. Хватило бы у нее силы воли? Ане почему-то казалось, что хватило бы. А мама сказала, что она бы не выдержала.
        18 января У нас было только четыре урока: учитель по физ-ре М. В. болеет. Меня не спрашивали. Вечером мы гуляли с Элей и сидели у нее.
        19 января Как и в каждый вторник, сегодня была теория музыки. Я получила 5. Клара болеет. В простой школе я тоже получила 5 по русскому. Еще я и Свистунов ходили на каток. Там был Лаптев. Я каталась с какой-то девочкой из Усолья. Ее зовут Валя. Она троечница. Очень любит читать. Каталась я сегодня гораздо лучше, чем всегда. Даже стало получаться подобие переднего виража. Почему-то вечером рано погасили свет. Я пошла домой.
        20января Сегодня у нас был слесарный труд. Я получила 5. Делаю я сейчас контрольный угольник (работа за 6-й класс). Я уже делаю 3-ю работу, 1-я была квадрат, 2-я - вешалка, тоже за 6-й класс. По музыке я сегодня получила 5. Теперь я все пьесы играю лучше. Сегодня много занималась музыкой дома. Прелюдия с педалью очень красивая. Вечером мама ходила на род. собр. Про меня не говорили ничего плохого.
        На слесарный труд пятиклассники ходят в соседнюю школу, у них в школе - только столярная мастерская. Столярный труд будет потом у мальчиков, а у девочек будет домоводство. Учитель по слесарному Валентин Степанович совсем захвалил Аню. Но ей кажется, что отчасти ее изделия получаются так хорошо потому, что она работает быстрей других, и на ее работе учитель начинает всем показывать, что делать дальше, - снимать фаску, шлифовать, набивать рисунок и т.п. Вот у нее и получается лучше, потому что частично он сам это делает. Но учитель считает, что она выделяется своими способностями, даже написал письмо директору школы, что она обладает отличным глазомером, выполняет все задания быстро, аккуратно и безошибочно. Он думал, что его письмо поможет Аниным родителям в выборе профессии для дочери.
        21 января Мама купила «Серебряные коньки». Я так мечтала прочесть эту книгу! Но нигде не могла достать. Еще мама купила книги «Вратарь республики» и «Девочки». Вечером мы с Элей гуляли у их дома, у клуба и по проспекту. Кто-то за помойками жег спички. Мы думали, что это наши мальчишки, а именно - Свистунов и Солдатов, как и в прошлом году пришли тут гулять (только на этот раз со спичками). Это были мальчишки из нашего дома. Наши ходили на каток. Да, еще у нас все мальчишки записались в духовой, только Цыбуля и Свистунов в струнном. Все ужасно хвастаются, особенно Жданов.
        22 января Сегодня у нас было рисование. Я получила 4, потому что растирала фон бумажкой. У меня не было резинки, и мы - я, Керносова, Свистунов - пользовались резинкой Горожаниновой. Стирать приходилось много, и поэтому резинку брали нарасхват. У других ребят было то же. На 3-м ряду Шеховцев, встав почти во весь рост на парте, воевал с Кузнецовой из-за Элиной резинки. Вообще в классе шум, шепот, возня - и всё из-за резинок. Мы с Низамовым в это время думали, какой фильм у нас в ДК идет. А ребята все воюют из-за резинок. Свистунов говорит: «Война и мир идет!» Я спрашиваю: «Какая серия?» Все у нас засмеялись. Он говорил о войне из-за резинок, а я о кино. Или, как говорит Третьякова: «Ты ему про репу, а он тебе - мешка нету!» Вечером мы с Галей гуляли.
        23 января Я получила 5 по истории. Почему-то почти все у нас в классе хотят прочитать «Мифы». Сегодня у нас был очень интересный урок литературы. Мы изучали построение стихов. Вечером мы с Таней гуляли.
        После внимательного изучения голых статуй в «Легендах и мифах Древней Греции» в классе вырос интерес к таким делам, и кто-то принес в школу «Тысячу и одну ночь» для взрослых, и все по очереди читали места, где это описывалось. Дома в книжном шкафу Аня обнаружила книжку про древнюю Грецию «Дафнис и Хлоя». Там влюбленные пастух и пастушка, чувствуя друг к другу влечение и желая его удовлетворить, не знали, как это делается, - им ведь никто не показал на пупсиках, а от животных, которых они пасли, они не могли научиться - но потом одна женщина научила Дафниса, что ему делать с Хлоей. Но для этого нужно было жениться, иначе это было бы нечестно. Аня принесла книжку в класс, но читать - это не смотреть картинки, и лишь немногие заинтересовались книгой.
        24 января Сегодня хотели, но не попали на «Я вам пишу…». Не было билетов. Гуляли сначала с Таней Рогачевой, а потом с Элей.
        25 января Wir laufen Schi [4] . Мы на физ-ре ходим на лыжах. Довольно плохо. М. В. уедет, а мы должны его искать. А где? Город ведь большой. Только с горки очень хорошо. А по ариф. игеогр. яполучила 5. Вечером мы гуляли с Эльвирой.
        26 января Сегодня у нас было домоводство. Мы изучали части швейной машины. Оказывается, у нас в классе некоторые сочиняют стихи.
        27 января Сегодня я получила 5 по немецкому (устно), 5 по немецкому (письменно), 6 пятерок по арифметике. По географии мы изучаем всякую всячину про моря и океаны. А по истории Маша Уральцева открыла, что в Древней Греции были «дювелиры», «арестакраты» и «демес», а Люда Бычкова, что Акрополь в Афинах был обнесен «скалистой стеной». Но вообще она ответила хорошо, на четверку. Отличников сегодня фотографировали, меня тоже. По музыке я получила 5. Мне уже составили хорошую программу на II полугодие. По русскому мы писали изложение «Новостройка».
        29 января Уже несколько дней сильные морозы. Сегодня -37°. У нас в классе уроков не было. В 5 «А», правда, было два урока, а мы смотрели настенное кино. Мы смотрели такие пленки: «Александр Матросов», «Огневушка-поскакушка», «ВСХВ», «Собака разведчика» и «Ниагара». Все д/ф [5] очень интересные, особенно, про А. Матросова. Потом мы хотели идти в город на «Человека в коротких штанишках». Когда я пришла, все уже уехали, а Таня Р. так быстро бежала мимо к остановке автобуса, что я ее не заметила. Одна я не поехала. Вечером мы сидели у нее.
        30 января Сегодня только -24°. Занятия были. В эту неделю у нас каждый день отсутствует не меньше четырех человек. Вот и сегодня шесть человек отсутствует. Заболели даже Шеховцев, Цыбуля и Свистунов. Мама с папой купили пластинку - 1-й концерт Чайковского для фортепиано с оркестром. Играет Ван Клиберн. Мне больше всего нравится начало и уже ближе к концу. Все-таки Ван очень хорошо играет.
        1 февраля Сегодня опять сильный мороз. Занятий не было. Мы смотрели настенное кино и ходили в город на «Спасенное поколение». Мне очень понравилось. Билеты достали еле-еле. Все принимали в этом активное участие. Вообще все кончилось хорошо. Вечером мы с Элей гуляли.
        2 февраля Сегодня по литературе начали изучать Тургенева. По домоводству - названия материй. Теория была такая же, как всегда. Клара болеет. К номеру сольфеджио «Завтра в школу» мы придумали слова. Кто-то говорит: «Это, наверно, лентяй сочинил такую грустную! Ему неохота в школу идти!» А Света Какаций говорит: «Это не завтра в школу, а завтра в могилу». Я придумала довольно глупые слова.
        3 февраля Сегодня получила 5 по слесарному. Мне уже осталось немного. По музыке я получила 5-. Мне наконец-то задали «Жаворонка» Чайковского.
        «Жалобная книга», Чехов А. П.
        «Под этим нарисована рожица с длинным носом и рожками. Под рожицей написано: «Ты картина, я портрет, ты скотина, а я нет. Я - морда твоя».
        «Подъезжая к сией станцыи и глядя на природу в окно, у меня слетела шляпа».
        «В ожидании отхода поезда обозревал физиогномию начальника станции и остался ею весьма недоволен. Объявляю о сем по линии. Неунывающий дачник».
        «Катинька, я вас люблю безумно!»
        «Прошу в жалобной книге не писать посторонних вещей. За начальника станции Иванов 7-й».
«Хоть ты и седьмой, а дурак».
        6 февраля По русской литературе и истории я получила пятерки. По музыке я тоже получила пять. Вечером готовилась к завтрашнему сбору. Интересно, как он пройдет?
        7 февраля Наконец-то 9 часов утра! Когда я пришла, все уже были в школе. Девочки чистили картошку, мальчишек - чтобы не мешали - уговорили читать книгу. Скоро пришла тетя Оля и замесила тесто для печенья. Мы поставили на плиту три кастрюли с картошкой - для винегрета, для щей и для пюре, а мальчишки затопили печку. Мальчишки были очень активные: бегали по магазинам, подбрасывали дрова в печку, толкли картошку, помогали делать печенье, чистили свеклу, и - что греха таить! - выкрасили себе ею губы и щеки, и, конечно, пробовали все кушанья. Около двенадцати начали собираться октябрята. Потом пришел Алексей Николаевич и сделал ребятам доклад. Рассказал о Советской Армии, пожелал всем отлично учиться, а потом, пользуясь присутствием ребят из нашего класса, привел примеры хулиганства: как один мальчик поставил девочке ножку (с Толькой и Раей был такой случай), как ребята выключили свет перед уроком в классе и учитель вошел в темноту (а у нас действительно был такой случай) и другие. Потом октябрята покушали вместе с Николаем Алексеевичем. После обеда октябрята смотрели картинки о Советской Армии, читали
сказки и играли, а мы ели остатки. Жалко, что мне не досталось винегрета, все его очень хвалили. Зато чая с печеньем было вдоволь. Потом мы крутили пластиники, протирали пол, убирали, играли в почту. В общем, сбор прошел очень хорошо. Вечером мы гуляли возле Элиного дома.
        13 февраля Сегодня про нас говорили по школьному радио. Наш класс хвалили за проведенный «День отдыха». Всё рассказали и вынесли благодарность 17 человекам. По музыке я получила 5 и сонатину Чимарозы. Она очень красивая. Вечером мы с Галей гуляли. Луна сегодня была очень красивая и блестела, как новый начищенный пятак. Луна была очень большая и круглая-круглая. Потом мы немного сидели у Гали.
        15 февраля Физ-ры не было, и мы - я, Динара, Вотинов, Махмутов и Низамов - ходили на лыжах. Было так хорошо! Вначале лес казался темно-темно-синей ровной полосой. Когда мы подъехали ближе - черным в рыжую крапинку. А когда переехали на другую сторону пруда, стал настоящим темно-зеленым сосновым лесом. Катались мы очень хорошо. Горы высокие, крутые, неровные, с трамплинчиками. Одна гора с очень крутым поворотом, но очень высокая и длинная. С нее трудно кататься.
        16 февраля На теорию я немного опоздала, но все равно получила 5 за диктант.
        17 февраля Получила 5 по немецкому и 5 по музыке. Мне задали очень красивый и трудный (за 5-й класс!) этюд Беренса.
        32
        Папа собрался в командировку в Ленинград, и мама поедет с ним. С Аней в это время поживет старушка Сергеевна, которая раз в неделю убирает у них квартиру за три рубля. Убирает она на редкость тщательно, даже окна каждый раз моет. Однажды Сергеевна пришла в спортзал в ДК калийщиков посмотреть, как тяжеловесы тренировались. Подошла к ним в своем пальтишке и шали и из любопытства играючи подняла штангу. А когда все закричали-заулюлюкали, бросила ее и смущенно убежала.
        С первого же дня Сергеевна завела свои порядки: не разрешила Ане есть кашу с вареньем - баловство одно, две котлеты сразу тоже баловство, и никаких блинчиков, промазанных сметаной и сливочным маслом, - их так вкусно есть с абрикосовым повидлом, которое им присылала с Украины бабушка Лиза! Как Аня ни просила, Сергеевна не уступала.
        А тут у Клавы Малышевой умерла мама. Все ее ужасно жалели, ребята в классе стали собирать деньги на венок, обсуждали, кто пойдет за ним и какую надпись заказать. Клава сказала, чтоб деньги отдали ей, она сама все закажет. Аня попросила рубль у Сергеевны, но та не дала. Впервые Аня столкнулась с такой бессердечностью и была поражена. «Реви не реви, все равно не дам! А может, она врет, что у нее мать умерла? - говорила Сергеевна рыдающей Ане. - Ишь, как мать-то с отцом девку исповадили, чуть что не по ней, сразу нюни распускает».
        Как стыдно было Ане перед ребятами, что она не сдала деньги! А через несколько дней скандал: классная руководительница пошла к Клаве домой узнать, чем помочь семье, и дверь ей открыла Клавина мама! Снова Аня была поражена - как это Сергеевна угадала, ведь никто и представить себе не мог, что о таком можно врать! А вот Сергеевна представила. И в третий раз Сергеевна поразила ее, когда по приезде родителей вынула из-за пазухи жестом фокусника и вручила им десятку, сэкономленную из оставленных ей на хозяйство семидесяти рублей. Мама сказала, что не надо было экономить на питании, но Сергеевна была очень горда собой.
        На следущий день Ане не надо было идти в школу с утра: их физкультурник Михаил Власьевич, по прозвищу Мишенька, уехал на похороны матери и сдвоенный урок отменили. На вопрос родителей Аня бросила небрежно: «Мишенька плакать поехал». Что тут началось! Как отчитывали ее родители, обвиняя в бесчувственности и жестокосердии. Ведь смерть матери - это такое горе! «Я знаю, но у нас все так говорят», - пыталась оправдаться Аня. «Еще хуже. У тебя должна быть своя голова на плечах». Аня уже не может говорить от рыданий. «Что это такое?» - вдруг с беспокойством спрашивает мама. Лицо и руки Ани покрылись красной сыпью, мама трогает ей лоб и дает градусник. Пришедшая по вызову фельдшер говорит, что у Ани крапивница. Может быть, реакция на еду, а может быть, на нервной почве. В школу идти нельзя, пока все не пройдет.
        Аня лежит в постели, все тело чешется. Родители больше не кричат на нее. Папа садится к ней на край кровати и, чтобы отвлечь от мучений, поет для нее. Постепенно Аня успокаивается и начинает дремать. У нее уже другие любимые песни, особенно вот эта, неизвестно откуда:
        Мне не забыть той ночи непроглядной,
        по гребням волн летел баркас, как птица,
        и ты одна была со мною рядом,
        и все казалось, будто сон мне снится.
        Ты манила лукавым взглядом,
        в тишине шептала мне…
        И припев, как скороговорка:
        Сердцу не-ве-ри-те весла,
        и не верь, моряк, весне,
        знай, жалеть ты будешь после,
        ведь любовь пройдет, как снег.
        Ночь летит навстречу зорям,
        ветром парус шевеля.
        Бойся, брат, объятий моря,
        не покидай, моряк, руля!
        Снова ей нравится песня про моряка, но уже совсем другого. Почему-то эта песня напоминает Ане «Тамань» Лермонтова. Есть и в песне, и в рассказе что-то бесшабашное, разгульное, может быть, даже преступное, но из-за того, что не знаешь, как все на самом деле, это кажется таинственно-привлекательным.
        16 мая Сегодня у нас была физ-ра. Мы проводили эстафету и играли в цепи-кованы. Получили две тройки за оба урока. Сегодня вообще весь день мы как будто с цепи сорвались. У Попова и Свистунова вызывали родителей. Кроликов Зоя Гребенщикова вчера не достала.
        К празднику «За честь школы» Аня разучила татарский танец с девочкой Зивой из параллельного класса. Оказывается, она Мубаракшина. А все ее Мубарашкиной зовут. -А ничего, что я не татарка?
        -Ничего, я с тобой хочу. А в мае Аня в составе городской делегации ездила на областной слет, приуроченный к Дню пионерской организации. Пермь в этот раз показалась ей более приветливой.
        22 июня - 1960г. Здравствуй, дорогой дедушка!
        Как твое здоровье?
        Мы сейчас живем вдвоем с мамой, потому что папа в Перми. У нас невыносимо жарко, в первой половине дня не выйдешь из дому.
        Я очень надеюсь попасть в лагерь на вторую очередь, потому что в прошлом году мне очень понравилось.
        Дедушка, в Перми есть булочные магазины-автоматы. Есть ли такие в Ленинграде? Дедушка, на слете на конном заводе №9 тяжеловоза Глобуса запрягли в грузовую машину, посадили в нее 50 пионеров, и Глобус нас катал. В этом году с 30 мая по 13 июня у нас была практика в совхозе «Быгель», километров за 8 от города. Мы каждый день ходили туда, 4 часа работали и шли обратно. Таня Рогачева из Сочи пишет, что у них практика была в дендрарии. Дедушка, пришли, пожалуйста, 10 шариков для пинг-понга.
        ...
        До свидания. Целую. Аня
        33
        По проспекту Сталина, на котором стоял Анин дом, несколько раз за год проходили духовые оркестры и играли рвущие душу траурные марши. Шестеро мужчин, меняясь, несли на полотенцах открытый гроб, за гробом шла толпа взрослых, а дети из окрестных домов подходили, некоторое время бежали рядом, а те, кто посмелее, заглядывали в гроб. Проспект Сталина переименовали в проспект Ленина, но похоронные процессии проходили все так же. Единственное, что изменилось, это то, что все чаще теперь Аня знала, кого хоронят. В то лето хоронили их пионервожатую Лену Лаптеву.
        Лену прислали к ним в класс с калийного комбината. Она была взрослая - восемнадцать лет! - комсомолка, и ребята полюбили ее за красоту и веселый нрав. Летом группу сотрудников комбината, и Лену в том числе, отправили работать на две недели в совхоз на другом берегу Камы. Когда переправлялись обратно на лодке, так веселились после принятого во время отвальной, что на середине реки лодка перевернулась. К счастью, они оказались на перекате, где было достаточно мелко, и с радостью обнаружили себя стоящими на дне посреди реки. Поймать лодку и погрузиться в нее было несложно, так что все благополучно добрались до берега.
        Все, да не все. Уже на берегу обнаружили, что Леночка Лаптева не вернулась. Может быть, она захлебнулась, когда лодка перевернулась, может, ударилась и пошла ко дну, и никто не заметил. Целую неделю ее искали, труп отнесло далеко вниз по течению. Хоронил ее весь калирудник, было море цветов, все плакали. Пытались искать виноватых в трагической, нелепой смерти очаровательной девушки. А в конце лета ее родителей ждал новый удар: брат Лены поехал на мотоцикле к ней на кладбище, потерял управление и разбился.
        Вообще в городе у многих появились мотоциклы, которые с раздражающим ревом проносились по проспекту, и тихие мотороллеры, и было много несчастных случаев. Папин знакомый Шиф купил себе мотороллер и однажды прокатил на нем Аню. А вообще друзья родителей предпочитали покупать машины, а многие и моторные лодки. Папа же не хотел покупать машину, он покупал книги. Одно за другим в шкафу выстраивались новые собрания сочинений. Пришлось сделать на заказ полки в коридоре во всю стену, чтобы ставить новые книги.
        Путевку в лагерь в это лето достать не удалось. Аня разбирала задание на лето, которое ей дали в музыкальной школе, много читала. Она подружилась с Машей Уральцевой и часто ходила гулять к ее дому, где с ребятами постарше они играли в кувалду и «бить-бежать». Мама сказала, что «бить-бежать» похоже на лапту. А игра в кувалду - те же прятки: ребята забивают большой деревянной кувалдой в землю кол. Бьют все по очереди, стараясь загнать его поглубже. Пока тот, кто шарйт (в Ленинграде говорили «водит»), вытаскивает кол, все прячутся, потом он идет их искать. Главная разница с прятками в том, что еще не найденные ребята могут незаметно выскочить из своего укрытия и снова начать забивать кол в землю, и нельзя продолжать искать, пока не вытащишь его. Кто шарит, должен быть все время начеку! Кроме игр и Маши была еще одна причина, почему Аня ходила сюда играть: в этом дворе жил Свистунов.
        В журнале «Пионер» поместили выкройку блузки-кимоно, ее можно перенести на бумагу по квадратам. Аня уже хорошо строчит на ножной машине, и мама разрешила ей попробовать сшить блузку самой. Оказалось, что шить нетрудно, и очень быстро можно таким образом приобрести себе обновку. А как приятно выйти гулять в первой собственноручно сшитой кофточке из бледно-розового штапеля!
        Кроме «Пионера» и ленинградского «Костра», на который подписал ее дедушка, Аня получала еще «Пионерскую правду». Тетя Шура говорила маме, что Аннушка Эйдельзон, старше Ани на три года (Аня знает ее по музыкальной школе), читает настоящую «Правду», а не «Пионерскую». Какая она умная! Ане тоже хочется быть такой умной, но «Правду» читать скучно. Она бы не возражала брать частные уроки английского, как Аннушка, но родители не хотят перегружать Аню, так что приходится довольствоваться немецким в школе. Невероятно интересно изучать другой язык, и учительница у них очень хорошая, Эльза Михайловна. В 6-м классе она будет у них классным руководителем.
        Эльза Михайловна разучила с несколькими девочками из шестых классов две песни на немецком языке для школьного концерта: про веселых прачек, которые стирали и гладили den ganzen Tag [6] , и про Ганса Михеля, который мог сделать все, что захочет. А хотел он делать разные музыкальные инструменты и играть на них. Девочки не только пели, но и танцевали, показывая, как работали прачки и как Ганс играл на скрипке, флейте, барабане и звонил в колокольчик. Многие забывали слова и движения, и Эльза Михайловна очень надеялась на Аню, которая никогда не сбивалась на репетициях и на выступлениях. Недавно их школа выступала в ДК Ленина с литмонтажом перед началом городской конференции в честь 7 Ноября. Трое участников не пришли, и их слова распределили между другими ребятами, Ане тоже достался чей-то стих. И вот во время выступления Аня вдруг вспомнила, что у одного из мальчиков, который не пришел, было два кусочка текста, и о втором все забыли. Приближался момент, когда в зале повиснет пауза и… Аня представила, что чувствует сейчас Эльза Михайловна, которая готовила их к приветствию, и, конечно, уже поняла
свою оплошность. И Аня громко, с выражением продекламировала и этот кусок, потому что весь литмонтаж помнила наизусть, и почувствовала, какое облегчение все испытали. Как благодарна ей была тогда Эльза Михайловна!
        В день концерта папа вернулся с работы раньше обычного. Когда Аня собралась и, крикнув «я пошла!», открыла входную дверь, в переднюю из гостиной вышел папа.
        -Что вы там будете делать?
        Аня объяснила.
        -Ну-ка, покажи!
        -Я потом, когда вернусь.
        -Нет, сейчас.
        -Я тороплюсь!
        -Чем скорее ты покажешь, тем быстрее пойдешь.
        Ане совсем не хотелось сейчас, перед концертом, выделывать перед папой все эти «sie washen, sie washen» [7] и «violine, violine, macht die Geige» [8] . Ей казалось, что одна, без костюма, она будет выглядеть по-дурацки. Не хотелось снимать пальто и сапожки, терять время, сбивать настроение.
        -Я не могу сейчас.
        -В таком случае ты никуда не пойдешь.
        -Но меня ждут, Эльза Михайловна сказала, что надеется на меня!
        -Пожалуйста, хочешь идти, покажи, что вы там будете петь.
        -Я не могу сейчас…
        -Тогда иди в свою комнату и учи уроки.
        -Но я ведь там не одна, я всех подведу!
        -Ничего, справятся без тебя.
        Аня плакала, закрывшись у себя, когда услышала, что к ним стучат, и папа пошел открывать.
        -Здравствуйте, меня Эльза Михайловна прислала за Аней, - услышала Аня голос девочки из 6 «А».
        -Аня никуда не пойдет.
        -Но Эльза Михайловна сказала…
        -Передай Эльзе Михайловне, что Аня не придет, я ей не разрешаю.
        Дверь захлопнулась. Аня зарыдала в голос. Какой стыд! Всех, всех отпустили, кроме нее. И Эльза Михайловна послала за ней, значит, Аня там нужна, ее ждут. Было обидно не только за себя, но и за Эльзу Михайловну, которая так старалась, разучивая с ними эти номера, может быть, глуповатые, но всем вместе было весело ходить по сцене в фартучках, взявшись за руки крест-накрест, как fleissige Waschfrauen [9] , или перебирать пальцами, изображая флейту - «timperline, temperline, macht die Floete» [10] .
        Вечером мама постучалась к ней в комнату: -Доченька, иди ужинать!
        -Не пойду!
        -Все остынет!
        -Я не хочу!
        Перед сном в дверь постучал папа. Зашел, спросил что-то ничего не значащее. Аня молчала.
        -Ты знаешь, мы с мамой давно договорились никогда не выяснять отношения, это ни к чему хорошему не приводит. Я просто хочу, чтоб ты знала, что я не сержусь.
        Интересно, а за что бы ему сердиться на нее?!
        -И ты не сердись на своего глупого папку.
        Папочка! Да, вот такой он. Аня уже знает, что никто, даже мама, не любит ее так, как папа, - ну, может быть, дедушка, но он далеко - но и никто не причиняет ей столько страданий, сколько он. Папа крепко ее обнимает. «Доченька моя!» Аня тоже обнимает папу. Она его очень любит. Он столько хорошего для нее делает! Ведет себя иногда, как мальчишка. Ей даже кажется, что в чем-то она старше его. Эльза Михайловна ничего не сказала Ане на следующий день, за что она была благодарна учительнице.
        34
        Ане выписали детскую энциклопедию в десяти томах. Кое-что в ней подавалось слишком упрощенно, в книжках можно найти и поинтереснее, зато сконцентрированы сведения из самых разных областей, стоящая вещь. Например, интересная глава о природных источниках энергии и электричества. Глава об электрических скатах очень интересная. А обычная гнилушка в лесу, оказывается, дает и тепло, и свечение. А то, что белый цвет состоит из семи простых цветов спектра! «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Семь первых букв - семь цветов. Если сделать круг с сегментами, раскрашенными этими цветами, где ширина сегментов соответствует доле каждого цвета в спектре, и быстро его крутануть, то круг будет казаться белым. Аня сделала такой круг, положила поверх пластинки и включила проигрыватель. Ни тридцати трех, ни семидесяти восьми оборотов оказалась недостаточно, чтобы круг стал белым. Ну ладно, поверим им на слово, а вот про скатов она сделает в школе доклад.
        До прихода в их класс Маша Уральцева разучивала с девочкой постарше украинский гопак. Теперь девочка уехала в другой город, и было решено, что к смотру художественной самодеятельности Маша подготовит танец с Аней. Сначала они репетировали под «ля-ля», а когда начали заниматься с баянистом, он, увидев, что девочки хорошо танцуют, показал им еще очень красивый молдавский танец. К смотру им выдали костюмы. Как они с Машей шли на цыпочках «веревочкой», быстро-быстро перебирая ногами в высоких шнурованных молдавских ботинках! Как лихо и слаженно неслись они по сцене под музыку в гопаке, в венках с лентами, красных сапожках и зеленых юбках «солнце-клеш» с нашитыми на подоле белыми полосками! На областной слет они не прошли, зато много раз их приглашали в ДК калийщиков выступить на концертах художественной самодеятельности.
        Так как многие мальчики в классе уже прилично играли на духовых и струнных инструментах, ребята решили организовать оркестр. Учитель пения Михаил Иосифович их поддержал, обещал помочь с нотами и взялся с ними репетировать.
        Уроки свои он вел однообразно - в основном, они разучивали революционные песни или современные песни народов СССР. «Кто видал сады Тбилиси, кто видал ЗАГЭС и безоблачные выси сказочных небес, кто видал хоть краем глаза, как миндаль цветет, тот с ашугами Кавказа вместе запоет. Ах, Тбилиси да-рагой, воздух га-алубой», - пели они, дурачась, с грузинским акцентом. А с оркестром он занимался хорошо.
        Начали с «Огонька» и «Тишины», которые были тогда у всех на слуху. «Счастье у людей всего одно, только я его не уберег. Снова мне покоя не дает горькая моя вина… По ночному городу идет тишина». Ане нравились эти песни, хотя на «Огонек» кто-то уже сочинил пародию: «Я бродил среди скал, я бутылку искал, но ее я нашел в ресторане “Байкал”. Пузырек, пузырек, ты сегодня выпить помог». Была пародия и на популярные «Ландыши»: «Водочка, водочка, белой головки привет…».
        Весной в выходные на улице иногда громко орал репродуктор, и часто играли «Ландыши». Но особенно Ане нравилось, когда играли вальс из «Танцев кукол» Шостаковича и его же «Романс» из кинофильма «Овод» в исполнении ансамбля скрипачей. Мелодии наполняли улицу, и хорошо было сидеть на подоконнике, вдыхая весенний воздух и музыку.
        Рашид Рахманов предложил разучить «Цветущий май», сам он будет солировать на кларнете. Аня подумала, что это он из-за нее предложил: ей нравится «Цветущий май», а она нравится Рашиду. Кто-то из мальчишек подбросил ей записку «Тебя любит Рашид», потом он сам ей написал: «Аня, давай дружить», но она не ответила. Он добрый и хорошо играет на кларнете, но ей все еще нравится Свистунов. Да если б и не нравился, Рашид не такой мальчик, которого она могла бы полюбить. Чтобы полюбить человека, нужно что-то такое, что не поддается описанию, ты просто сразу это чувствуешь.
        Зимой в «Правде» появилась разгромная статья о современных эстрадных песнях. Особенно досталось «Ландышам» и «Тишине». Папа напомнил, что за пару лет до этого была статья композитира Свиридова, где так же ругали Марка Бернеса. Неужели все это действительно так плохо? Может быть, «Ландыши» с «Огоньком» и глуповаты, но нужны ведь и такие песни - легкие и веселые. А «Тишина»? Разве она не о настоящих чувствах и переживаниях? А Марк Бернес? Неужели Свиридов прав, и любить его песни стыдно? Но раз это напечатали в «Правде», значит, она просто чего-то не понимает? Всеми любимые песни перестали передавать по радио, почти пропал Марк Бернес, с которым Аня так любила петь дуэтом. «Тишина», потускнев, ушла из жизни. Постепенно захирел их классный оркестр. Аня очень любит классическую музыку, но есть и другая музыка, которая заставляет быстрее биться сердце, пританцовывать ногами и бедрами в такт. Эта музыка усиливает веселье и грусть, как и классика, но делает это иначе. Зачем же от этого отказываться?
        35
        На уроках домоводства шестиклассниц научили снимать мерку и делать выкройку на себя. В конце года они будут шить себе школьные передники, а для начала сошьют спортивные трусы, собранные снизу на резинке. «Портниха гадит, а утюг гладит, - наставляла их учительница. - Прострочили, выдернули наметку, потом обязательно прогладьте шов». Дома Аня теперь гладит все чистое белье, помогает маме. Утюг не новый, нитяная оплетка шнура превратилась в бахрому там, где шнур присоединяются к утюгу и около вилки, обнажая провода. Папа научил Аню, как это починить, - надо поставить марочку. Это очень просто: складываешь конец нитки петлей, прикладываешь ее к оплетке, и начитаешь обматывать нитку вокруг провода, так что каждый следующий круг плотно прилегает к предыдущему, пока весь растрепанный конец не покрыт, потом вдеваешь конец нитки в петлю, которая выступает из-под слоя обмотки, тянешь за свободный конец с другой стороны, и петля прячется под слоем ниток. Обрезаешь концы - и марочка готова, провод снова выглядит аккуратно.
        Когда гладишь, нужно время от времени выдергивать провод из сети и дать утюгу подостыть, а то на ткани останутся коричневые пятна. А когда утюгом не пользуются, так приятно прикладывать руку к его гладкой холодящей поверхности! Аня зашла за чем-то в свою комнату и, проходя мимо гладильной доски, привычно приложила руку к утюгу и тут же с криком отдернула. Оказывается, мама гладила и только что выключила его. Боль ужасная, и это правая рука! Аня выскакивает на кухню. Мама быстро наливает в тазик воду, щедро всыпает туда марганцовку и велит Ане опустить руку в раствор. «Подержи минут двадцать». Боль стихает. Когда она вынула коричневую от раствора руку, не было ни волдырей на ладони, ни боли. Чудеса! Девочки в классе боялись вида ее руки, и Аня нарочно дразнила самых чувствительных, но рука скоро побелела, не оставив и следа от ожога.
        Вот они и дошили свои сатиновые трусы. Ане они так нравятся, что она тут же в классе надевает их на себя - жаль, не видно под формой, но так хочется похвастаться! И на следующем уроке она задирает под партой край формы и показывает трусы соседу по парте. Валерка краснеет, но смотрит. Вроде бы нехорошо, что девочка задирает платье перед мальчишкой, но ведь она показывает ему трусы, в которых он все равно увидит ее на физкультуре! Значит, можно. И если честно, ей нравится дразнить его, видеть, как он смущается.
        На домоводстве им сказали, что хорошо каждый день дома делать влажную уборку и проветривать, и Аня теперь по утрам размашисто орудует шваброй, протирая во всей квартире пол. Она так хорошо поддерживает чистоту в доме, что Сергеевна больше не нужна. А еще она сшила чехлы на потрепанные сиденья стульев на кухне. Вот был сюрприз для родителей! Аня любит делать что-то нужное сюрпризом: то накопившуюся посуду сдаст, то окна помоет, то выстоит очередь за хлебом - почему-то после обмена денег начались перебои с хлебом - и постепенно все это стало ее обязанностями.
        За хлебом очереди, зато появилось в продаже что-то новое - консервы вареной кукурузы. Довольно вкусная, соленая такая. Но кукуруза быстро надоела. Самые лучшие консервы, не считая шпрот и бычков в томате, - это сгущенка. Если поварить банку подольше, содержимое превращается в коричневую тягучую массу, похожую на папины любимые конфеты «Коровка». Аня предпочитает соевые батончики и «Южную ночь». И оба они обожают «Грильяж», его папа привозит из командировки, как и другие шоколадные конфеты, которые в Гиперборейске не продаются.
        К весне папа привез Ане новое демисезонное пальто, модную шляпку-буратинку и резиновые сапожки - серые, а не черные, как у всех, с рифленой отделкой по краю. Красота! Взрослый парень в троллейбусе пристает к ней: «Эй, курносая!» Заглянул в лицо: «А она и не курносая вовсе…» Аня молчит, она не вступает в разговоры с посторонними. «Я знаю, чем ты гордишься!» - «Чем же?» - думает про себя Аня. «Ты гордишься глазами и губами». Старшие девушки говорят, что главное в лице - это зубы, все остальное можно скрыть или закрасить. Даже большой нос можно замаскировать, отвлекая от него внимание искусно сделанной прической, правильно подстриженной челкой. У Ани зубы, как в «Песне песней», черные кудри, синие глаза-блюдца, свежий румянец на алебастровой коже. Ей все чаще говорят комплименты: девочки и взрослые - словами, а мальчики - глазами.
        У многих девочек в классе уже есть месячные. У Гали Железновой вообще с четвертого класса, у нее самая развитая фигура. А Галя Быстрова сказала, что ее папа поздравил с тем, что она стала девушкой, даже подарок ей сделал, хотя это не родной ее отец, а отчим. Больше ни у кого папы так себя не вели. Аня даже не уверена, знает ли ее папа, - скорей всего, знает, мама наверняка ему сказала. Анины чудесные серые резиновые сапожки украли из школьной раздевалки. Недели через две Аня увидела на улице девочку из их школы в таких сапожках - конечно, Аниных, ведь других таких в городе не было. Но когда Аня попыталась с ней заговорить, девочка сказала, что ей их купили. Аня видела, что она врет, но что тут сделаешь? Не пойман - не вор.
        Две девочки в классе обрезали челки. Эльза Михайловна устроила им выволочку перед классом после уроков и вызвала в школу родителей. Потом провела классное собрание, где пропесочила всех, кто одевается неподобающим образом. Досталось всем, кто успел обрезать косы, кто носит в школу перстни, кольца и браслеты. Еще, чего доброго, до маникюра додумаются! В городе некоторые девушки появляются на улице в брюках. Ни стыда ни совести нет! Ане прислали из Ленинграда новую спортивную куртку и брюки, и она пришла в них в школу на субботник. Эльза Михайловна посмотрела на нее с ужасом, но промолчала. А что она могла бы сказать? Почему в шароварах или тренировочных штанах приходить можно, а в брюках нет? Насчет причесок и одежды учительница не права - разве это не личное дело каждого? В «Комсомольской правде» в статье о том, что внешняя красота не важна, а важна внутренняя, в пример привели Ахматову и Цветаеву, которые были некрасивыми девушками, что не помешало им стать поэтами, и, между прочим, обе носили челки. На фотографиях, правда, они совсем не казались некрасивыми. А вот насчет перстней учительница,
пожалуй, права. У родителей нет даже обручальных колец, и мама не носит серьги, не пользуется губной помадой, потому что папе это не нравится. Он говорит, это дикари раскрашивают лица и носят серьги, не только в ушах, но и в носу. Папа сказал когда-то маме, что будет бить по губам, если она накрасит губы. Ане кажется, что это ужасно, - ведь мама взрослая! А вообще, никого нельзя бить по губам! В школе Аня в этом году староста класса и по-прежнему редактор стенгазеты. Она сочиняет стишок к карикатуре, нарисованной Томой.
        Все Балабанова знают в лицо —
        Умом он не блещет, хоть блещет кольцом.
        Только пословица говорит:
        Не всё то золото, что блестит.
        «Молодец, эпиграмму сочинила!» - удовлетворенно говорит папа. Ане она и самой нравится. Эльза Михайловна стишок одобрила, а Аня пыталась решить для себя, что бы сказала Нина Алексеевна. Конечно, это не «глупая корова», но все-таки. Аня волновалась, когда в классе повесили стенгазету, и испытала облегчение, видя, что Балабанов не обиделся. По крайней мере, не подал виду. На алгебре всех насмешила Вира Котлова. У нее спросили, как найти объем куба с ребром «а». «Нужно “а” умножить на ребра». Вообще она часто что-то смешное говорит. А назавтра она не пришла в школу - у нее умерла мама. Через несколько дней Вира вернулась в класс. Ее ни о чем не расспрашивали, но все ребята уже знали и шепотом передавали друг другу то, что услышали от взрослых: Вирина мама умерла от того, что сама себе сделала аборт. Вообще-то аборты запрещены, поэтому в соседнем доме живет незаконнорожденный Миронка Цукерман, его многие дразнят. У его мамы нет мужа, и если б было можно, она бы, наверно, сделала аборт. А может, и нет. А у Вириной мамы, кроме Виры, было два маленьких сына и муж-пьяница. Аня видела эту высокую немолодую
женщину, вечно таскавшую тяжелые сумки. Говорят, что у нее просто не было сил тянуть эту ораву. Наверно, она боялась, что с четвертым ребенком они будут совсем бедно жить, ведь отец всю получку пропивал. Жалко Виру, жалко ее маму и братьев. Что теперь с ними будет? Детей вскоре отдали в интернат, и Вира больше в школе не появлялась.
        36
        Как-то на перемене к Ане подошла тихоня Римма Жукова и, ухмыляясь, протянула ей открытку. Аня взглянула - и отпрянула: это была фотография голых мужчины и женщины. Лица мужчины не было видно, только свешивались с кровати его большие волосатые ноги. Женщина была снята со спины, она верхом сидела на мужчине, повернув назад красивое лицо в ореоле черных волос. У Ани как будто что-то внутри оборвалось. Ничего подобного она даже представить себе не могла. Это, конечно, ближе к правде, чем то, что показали им когда-то Вика и Люда на пупсиках. Но ведь это должно быть тайной двоих, а не на открытке для всеобщего обозрения. Было в этом бесстыдстве что-то отталкивающее, несмотря на красоту женщины. Не сказав ни слова, Аня отошла. А Римка-то, скромница! Не зря говорят: в тихом омуте черти водятся. Но откуда это у нее? Не могли же ей дать эту открытку родители! Тогда кто же? Ведь только взрослые могли бы такую где-то достать.
        По истории начали изучать «Манифест Коммунистической партии». Аня прочитала весь текст. Там довольно понятно объяснялось, чем буржуазный строй отличается от других: первым условием существования всех прежних промышленных классов было сохранение старого способа производства в неизменном виде, а буржуазия не может существовать, не вызывая постоянно переворотов в орудиях производства. Революционизируются производственные, а значит, и общественные отношения, и средства сообщения, производство и потребление всех стран становится космополитическим. Исконные национальные отрасли промышленности уничтожаются, их вытесняют новые, перерабатывающие сырье, привозимое отовсюду. Вместо старых потребностей, удовлетворявшихся отечественными продуктами, возникают новые, для удовлетворения которых требуются продукты самых отдаленных стран. Возникает зависимость наций друг от друга, и это относится как к материальной, так и к духовной деятельности. Под страхом гибели буржуазия заставляет все нации принять буржуазный способ производства, заставляет их вводить у себя так называемую цивилизацию, то есть становиться
буржуа. Дешевые товары - вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой буржуазия разрушает все «китайские стены», пишет Маркс. А у пролетариев нет ничего своего, поэтому они должны разрушить все, что охраняет и обеспечивает частную собственность. Уровень жизни рабочих с прогрессом промышленности не поднимается, а все более опускается. Капитал обладает самостоятельностью и индивидуальностью, тогда как трудящийся человек лишен самостоятельности и обезличен. Маркс считал, что первым шагом революции является превращение пролетариата в господствующий класс, завоевание демократии, и это может произойти лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения. Аня пыталась осознать то, о чем писал Маркс. Она никогда не была в других странах, ей трудно все это представить. Что детский труд должен быть отменен, это правильно, ведь детям-беднякам у Диккенса или Гекльберри Финну жилось очень тяжело. В России до революции тоже. Конечно, Динка у Осеевой или Вера Инбер в книжке «Как я была маленькая» жили хорошо, но чеховский Ванька Жуков или Гаврик у Катаева -
плохо, в Советском Союзе дети живут лучше. Но ее смущают слова о деспотическом вмешательстве, и что цели коммунистов могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Им говорили в классе о неизбежности кровопролитной революции и установлении диктатуры пролетариата для того, чтобы победил коммунизм, чтобы всем людям на земле жилось хорошо. Но ведь диктатура и деспотизм - это насилие! А разве насилие и жестокость могут быть оправданы? И насчет господства пролетариата: вот у них недавно Эльза Михайловна попросила в классе встать сначала детей рабочих, а потом детей служащих. Сосчитала и записала. Детей рабочих было больше. Разве правильно было бы, если бы они стали всеми командовать только потому, что они дети рабочих, а не потому что другие ребята их уважают, или они хорошо учатся, или много знают и умеют, или помогают другим? Впервые у Ани возникают сомнения, действительно ли революция - это хорошо. Солнечный день 12 апреля. Аня возвращается из школы домой. Навстречу бегут мальчишки, крича «Гагарин в космосе!» Кто, что, где - ничего непонятно. Но
когда доходит, наконец, что произошло, всех переполняет радость, ликование, гордость за свою страну, которая первой запустила человека в космос. До этого летали собаки Белка и Стрелка, но они не вернулись, ими пожертвовали ради науки. То был спутник, а это управляемый полет на космическом корабле. Здорово!
        37
        А сердце снова чувствовать спешит, возраст такой, и Аня влюбилась в приезжего мальчика. Все были Вовки, а этот Володька, Володя Сенковский. Хотя он недавно переехал сюда (его отец военный), о нем уже знает весь город. Его называют звездой их школы. Он учится на класс старше, и девочка Вера, которая сидит с ним за одной партой, стоя за Аней в очереди в буфете, передала ей, что Сенковский, увидев ее впервые, когда Аня заглянула на перемене в их класс, сказал: «В порядке красоточка! С греческим носом». Володька говорил Вере: «Если бы Хазанова со мной дружила, я бы ей каждый день мимозы дарил». У Ани перехватило дыхание. Она знала, что мимозы - это пушистые золотые шарики, но никогда их не видела. В Москве и в Ленинграде их дарят женщинам на 8 Марта. Где же их взять в Гиперборейске, да еще каждый день? Но она счастлива, что он это сказал, что, оказывается, такое возможно.
        В тот же день, когда Аня после школы мчалась за билетами в кино в ДК калийщиков, она в дверях со всего маху врезалась в Сенковского. Она упирается руками ему в грудь и близко видит его лицо. Какой он красивый! У него черные кудрявые волосы и карие глаза. Она пробегает мимо и слышит: «Постой, Хазанова!» А на следующий день в школе, когда девочки водили хоровод на большой перемене, со скамейки, где сидели мальчишки из седьмых классов, раздался его громкий голос: «Хазанова, иди сядь со мной!» Аня вспыхивает: теперь все будут знать, что она ему нравится.
        Через несколько дней Динарка злорадно сообщила Ане: «Твою фотографию сняли с Доски почета!» - «Не ври!» Но ее фотография действительно исчезла со стенда. На следующее утро всех построили на линейку. Директор с возмущением объявил о вопиющем факте - краже фотографии с Доски почета - и потребовал, чтобы фотографию вернули. В ответ на следующий день исчезли фотографии еще четырех девочек. Директор рвал и метал, дети торжествовали: такой вызов школьным порядкам они видели впервые, и учителя были бессильны что-либо сделать. Аня была уверена, что ее фотографию взял Володька, и ей это было приятно. Скорей всего, не сам украл, а кто-то из его дружков постарался.
        После теплого, совсем весеннего дня Первого мая, когда Аня, в белой блузке и темно-синей юбке, собственноручно сшитой из папиных брюк, в новых туфлях-лодочках, несла на демонстрации, по поручению совета дружины, школьное знамя, снова ударили холода, выпал снег. Аня с Машей Уральцевой, одевшись потеплее, отправились в город в кино. Когда по краю площади, продуваемой ветром, они шли к троллейбусной остановке, на другой стороне увидели Володю Сенковского с группой мальчишек, которые шли в противоположном направлении. Володя шел, повернув голову в их сторону. «Смотри!» - сказала Маша, сжав сзади Анину голову и направляя ее вслед уходящим. Солнце и снег слепили глаза, Аня смотрела и чувствовала смятение и радость от того, что все правда и что в конце концов что-нибудь произойдет, что сведет их вместе, и он прочитает ей стихи, которые он ей написал. О стихах Маше сказал мальчик из Володиного класса. Если до конца года это не произойдет, то на будущий год случится обязательно. «Он тебя любит, любит», - возбужденно твердила Маша. Ей самой сейчас никто не нравится, и она живет Аниными переживаниями. В
отличие от других девочек, она сама не влюбилась в Володю только потому, что он нравился Ане. Маша тоже выросла и похорошела за этот год, и актер местного драмтеатра, знакомый с ее мамой, сказал, что у Маши римский профиль. Теперь они с Аней, веселясь, гордятся своим общим греко-римским профилем.
        А учебный год кончается, и ничего не происходит… Если бы случай опять столкнул их лицом к лицу, как тогда в дверях кинотеатра! Ну ничего, после лета обязательно что-нибудь произойдет.
        ...
        Уважаемый тов. Хазанов Л. Р.
        Дирекция и коллектив учителей школы имени М. И. Калинина в день традиционного праздника «За честь школы» отмечает успехи Вашей дочери в учебе, поведении и общественной работе. Мы благодарим Вас за хорошее воспитание и за внимание к школе. Общими и дружными силами семьи, школы и общественности мы сумеем вырастить Вашу дочь образованным, высокодисциплинированным и культурным человеком, полноценным строителем коммунистического общества.
        38
        В конце мая приехал погостить дедушка. Он приготовил Ане сюрпиз: они поплывут вдвоем из Перми в Москву! Этот теплоход гораздо лучше, чем прежний, и у них каюта первого класса. В кормовой части палубы ресторан, а в носовой - салон с огромными окнами, в котором есть рояль. Ане разрешили на нем заниматься, она взяла с собой ноты с заданием на лето. Еще несколько девочек последовали ее примеру. Большинство девочек из Москвы. Они все быстро перезнакомились и носились по палубе или сидели в салоне, играя в шашки, карты или болтая. Аню научили новым блатным песням, например, «У развилки трех дорог стоит терем-теремок» и «Много у нас диковин, каждый мудог Бетховен». Мудог какой-то! Вообще московские песни были похабные, а не романтические, как те, что Аня слышала в Гиперборейске, но более современные. У них был ритм новых танцев - модного липси и неразрешенного рок-н-ролла.
        Кое-кто из взрослых тоже садился к роялю, но играли все очень неважно. А однажды из салона полилась такая музыка, что Аня, все бросив, помчалась туда. Играл мужчина, который сидел за их столиком в ресторане. Как хорошо он играл! И такие песни, которые Аню раньше не трогали - «В далекий край товарищ улетает…», «Когда умчат тебя составы за сотни верст в далекий край». Не веселые, не грустные, не страстные - нейтрально-спокойные. Как будто ничего в них не происходит, но если вслушаться, они западают в душу и легко, без волнения и напряжения, напеваются. И Георгий Петрович так легко их наигрывает, аккорды лютея из-под его больших, сильных рук. Теперь она каждый день просит его поиграть, и он выделяет ее среди других девочек как старую знакомую. Очень он интригует Аню. Он прихрамывает, но спортивный, занимается теннисом и парусным спортом. Интересно, где он повредил свою ногу? На войне или несчастный случай на яхте? По возрасту мог бы, наверно, и на войне.
        Они стояли рядом на самом носу палубы, держась за поручни, и беседовали. Вдруг ветер взметнул Анину пышную штапельную юбку с каймой, которую она сшила себе перед отъездом. Смутившись, она прижала юбку руками - кажется, Георгий Петрович не заметил - и оглянулась. Ее новые подружки уселись в ряд в салоне перед окном и следили за своей товаркой по играм и ее кумиром. Сейчас они потешались над взлетевшей вверх юбкой, строили рожи, «делали нос» и показывали язык. Ну и пусть! Впервые Аня видела во взрослом мужчине не просто старшего, которого надо уважать, а возможную ровню себе, если бы, конечно, они полюбили друг друга. Ничего, что он старый - ему лет сорок, не меньше - но он такой необыкновенный. Еще немножко, и она могла бы влюбиться в него. Но, думая и чувствуя так, Аня помнила, что любит она, конечно, Володю Сенковского. И вообще, путешествие закончится, они приплывут в Москву, и Георгий Петрович навсегда исчезнет из ее жизни, оставив лишь след в душе и это новое понимание, да еще любовь к песням, которые раньше слушала, но не слышала.
        Через восемь дней они приплыли в Москву. Больше всего запомнились Ане одинокая церковь на воде около Углича и Горький, где они стояли несколько часов и даже успели осмотреть кремль, совсем непохожий на московский, и место, где была нижегородская ярмарка. В Москве они ненадолго задержались у дедушкиного старого друга. В этот раз Аня побывала в Третьяковской галерее, где выставлены картины русских художников. Оказывается, в Москве продается топленое молоко - не надо его самой делать! - и ряженка, простокваша из топленого молока. Жаль, этого нет в Гиперборейске!
        Зато в Гиперборейске не лапали девочек за попу, как в Москве. Первый раз Аня почувствовала, что кто-то схватил ее за ягодицу в той самой юбке с каймой, когда она заходила в кинотеатр. Она с возмущением оглянулась и увидела в очереди за собой высокого, приличного на вид немолодого мужчину. Он смотрел поверх ее головы, как будто не видя ее. Неужели он? Или тот, кто это сделал, скрылся? А на следующий день кто-то цапнул ее в толчее в автобусе. Был у них в школе один четвероклассник, который подходил к девочкам-первоклашкам и говорил «есть рубль?». А когда они отвечали «нет», хватал за это место и говорил «а это что, не рубль?» Аня видеть это не могла, чувствовала, какое унижение должны испытывать девочки, - а главное, такому верзиле и сдачи не очень-то дашь! Но то был мальчишка-хулиган, а здесь взрослые дядьки. Столица называется! Но теперь - в Ленинград, а оттуда на дачу.
        39
        Хорошо на даче! Слушаешь, как птицы разоряются с утра, ходишь по живой земле вместо асфальта. Воздух пахнет хвоей в солнечные дни, а в дождливые питает влагой кожу и легкие. Хорошо сидеть на застекленной веранде, спрятавшись от дождя, и болтать с Соней, играть в дурака, в девятку или в «бонжур, мадам». Аня не рассказала Соне про Володю Сенковского, почему-то не захотелось. Может быть, поэтому она уже отправила несколько писем Маше, в которых писала, что скучает по В. С., обрамив его инициалы мамой и Машей для конспирации на случай, если письмо попадет в чужие руки.
        -Жалко, что ты не живешь в Ленинграде, - сказала Соня. - Если бы Рафаила тогда не посадили, вы бы не уехали на Урал.
        Аня не сразу поняла, что речь идет о дедушке. Она привыкла говорить старшим «тетя» и «дядя», а в семье Симоны Наумовны принято всех родственников называть по имени, независимо от возраста.
        -Дедушку Рафу?
        -Ну да. Твоего дедушку. А ты разве не знала, что он сидел в тюрьме, а потом в лагере?
        -Как это?
        -Он был арестован как враг народа.
        -Дедушка - враг?!
        -Да нет, конечно, никакой он не враг, но при Сталине многих сажали.
        -За что?
        -Обвиняли в том, что они шпионы или вредители или хотят Сталина убить. Да ты не бойся, Рафаила уже реабилитировали, признали, что он ни в чем не виноват. Хрущев разоблачил культ личности Сталина, и теперь никого просто так не сажают.
        -Откуда ты знаешь?
        -А я читала доклад Хрущева.
        -Когда же это было? Почему я ничего не слышала?
        -Это не был публичный доклад. Но многие знают, это было в 1956 году. Можешь почитать, у папы есть книжечка с докладом, сейчас принесу.
        Дождь уже перестал. Аня вышла на участок, устроилась в гамаке и принялась читать. Как же так получилось, что сажали и расстреливали невиновных? Было страшно. Она вспомнила случайно подслушанный разговор их соседки Екатерины Андреевны с Георгием Александровичем. Видимо, его на самом деле обвиняли в том, что он японский шпион! И хромали они оба, как и папа Тани Рогачевой, тоже, может быть, из-за того, что сидели в тюрьме и в лагере. И в Москву Екатерина Андреевна вернулась как раз тогда, когда дедушка вернулся из лагеря. Дедушка, родненький! Но ведь сейчас все так хорошо, и дедушка довольный и счастливый, она же видит, и жизнь такая замечательная! Нет, раз культ личности разоблачили и всех невиновных отпустили, значит, все страшное позади, в прошлом.
        Они живут на даче уже много дней, но никто ни разу не убирал, не мыл пол. Аня попросила у тети Лили, Сонькиной мамы, ведро и тряпку, и быстро и с удовольствием начала смывать грязь с крашеных досок. Воду пришлось менять несколько раз. Так приятно, когда пол чистый! Даже запах в комнатах другой. И всем приятно, все хвалят Аню. Аня думала, что Соня последует ее примеру и в следующий раз помоет пол сама, но Соня и не думала. А через несколько дней тетя Лиля попросила Аню снова помыть полы. Почему же она Соню не попросила? Аня пошла мыть уже без всякой радости, а когда мыла около кровати, на которой Сонька читала книжку и поджала ноги, чтобы Аня могла помыть под кроватью, Ане стало очень обидно. Они что, служанкой своей ее считают, Крошечкой-хаврошечкой?
        В воскресенье на дачу приехал дед, и Аня попросилась обратно в город. Папа достал путевку на последнюю смену в лагерь калийщиков, и до отъезда она сходит в Русский музей, в Летний дворец Петра I, а еще они с дедушкой поедут в Петергоф, Пушкин, Павловск. И просто будут гулять по городу и разговаривать.
        40
        -Дедушка, а почему революция - это хорошо? И что хорошего в диктатуре пролетариата?
        -Благослови тебя Бог, деточка, - ответил неверующий дед, целуя Аню в макушку. - А почему тебя это заинтересовало?
        Аня рассказала про возникшие у нее на уроках истории сомнения.
        -Ну, ты уже большая, раз такие вопросы задаешь, «вырастешь - узнаешь» теперь не пройдет. Что тебе сказать? Диктатура бывает неизбежна как выход из хаоса. Приходит к власти сильный лидер, иначе наведение порядка невозможно. Как правило, диктатор оказывается у власти не случайно. Например, во время Пунических войн, когда римляне потерпели первые поражения от Ганнибала, было решено назначить диктатора, а поскольку сделать это мог только консул, которого в это время не было в Риме, диктатора избрал народ! Но когда диктатор мобилизует народ для борьбы с опасностью, всегда есть те, кто недоволен его методами, которые в такой ситуации могут быть очень жесткими. Таких людей начинают преследовать, и на этом пути неизбежно заходят слишком далеко. После сильных потрясений - например, после революции - в конце концов всегда устанавливается диктатура, а иначе будет бесконечная борьба за власть и война всех со всеми. Этим могут воспользоваться внешние враги для подчинения своей власти ослабленной страны и установить внешнюю диктатуру. А это страшнее, чем диктатура внутренняя.
        -Почему?
        -Ну вот, сравни то, что делали у нас в стране гитлеровцы на оккупированных территориях, с тем, что происходило в мирное время до и после войны. Даже при всех издержках культа личности. Кстати, ты знаешь про культ личности Сталина, папа не говорил с тобой об этом?
        -Нет. Но я знаю, мне Соня сказала, и доклад Хрущева дала прочитать. Дедушка, а это правда, что ты…
        -Это тоже она тебе сказала? Ну что ж, хорошо, что ты теперь знаешь.
        -Значит, ты в Казахстан не на работу поехал?
        -Ну почему же, в лагере мы как раз работали, но поехал я туда не в командировку и не по своей воле.
        -А почему тебя арестовали?
        -Лес рубят - щепки летят. Одна такая щепка попала в твоего дедушку. Я даже знаю, кто на меня донос написал.
        -А что ему сделали?
        -Ничего. Так и работает у нас в институте. Когда я вернулся, он лебезил, пытался наладить со мной отношения. Но я его просто не замечаю.
        -Почему же его не арестовали? Ведь ты из-за него попал в лагерь!
        -То, что он делал, допускалось системой, даже поощрялось. Вот сейчас это не поощряется, и аресты по доносам прекратились. Важнее изменить систему, чем начинать массовые аресты всех стрелочников, которые были в чем-то виноваты. И я тебя уверяю, некоторые так увлекутся этим, что опять за решеткой или в лагере могут оказаться невиновные.
        -Ты их теперь ненавидишь?
        -Кого?
        -Ну, Сталина, правительство.
        -Понимаешь, идеального общества не бывает, потому что люди несовершенны. В истории любой страны есть черные страницы, история никогда не пишется только белой краской. И есть объективные законы, по которым общество функционирует. Надо об этом помнить всегда, тогда многих разочарований и ошибок можно избежать. Тогда будешь понимать, а не ненавидеть. Когда-нибудь мы больше узнаем и лучше поймем, почему происходили массовые аресты, ведь то, о чем говорит Хрущев, только первая попытка объяснить, и, скорей всего, там есть ошибки и искажения. Я думаю, в тридцатые годы Сталиным руководило понимание того, что война неизбежна, и, чтобы выстоять, в стране необходимо было укрепить власть, спешными темпами поднять промышленность и сельское хозяйство. Ну а после объявления нам в 46-м году холодной войны важно было не дать ей перейти в горячую, а для этого исключить возможность политического переворота, быстро восстановить экономику и создать паритет в вооружениях с теми, кто объявил эту войну. С именем Сталина было связано чудо возрождения страны из руин после Первой мировой войны, двух революций, Гражданской
войны и интервенции, а потом поистине великой, небывалой победы над фашистской Германией - ведь большинство европейских стран тогда поддерживало Гитлера! Поэтому Сталин пользовался огромным авторитетом. Одно то, что он отказался обменять своего сына, попавшего в плен, на немецкого фельдмаршала - сказал, что солдата на фельдмаршала не меняет, - вызвало огромное доверие к нему в народе, ведь у многих тогда близкие были в плену. Вокруг Сталина был создан ореол величия, поклонения, так что образ вождя был для многих окутан тайной. Достоевский писал, что чудо, тайна, авторитет - вот то, что способно сделать людей счастливыми. Вот, говорят, свобода. А Достоевский писал, что людям нужна не свобода, а хлеб. Если перемены несут нестабильность, голод, они скажут: «Поработите нас, но накормите нас». Если всё и вся разоблачить, со всего сорвать покровы, то есть создать революцию в головах у людей, они счастливее не станут, и при этом возникнет перекос в другую сторону. Революционные перемены в обществе всегда бывают оплачены ценой крови, голода и потерь. И я думаю, ты права, нужно делать все возможное, чтобы
этого избежать. Прежде чем крушить старое, нужно создать зародыш нового, начать с возможного. Нужно уметь заставить общество работать над созданием этого нового. И лучше, чем кнут, палка или деньги человека заставит работать достойная цель, высокая идея.
        -Но все равно это ужасно, когда знаешь, что тебя ни за что посадили!
        -Когда видишь, что с вместе тобой пострадали прекрасные люди, понимаешь, что совершена чудовищная ошибка, и живешь надеждой, что это не может вечно продолжаться, что она будет исправлена. Теперь помогает осознание того, что справедливость восторжествовала. В России всегда существовала тенденция отрицать свою историю и стыдиться ее. А история - это не лабораторный опыт, когда предыдущий этап объявляется ошибкой. На любых зигзагах истории жизнь идет, растут дети, и черный цвет не отражает всей многокрасочности мира. Не нужно отрицать плохое, но не нужно и все сплошь затушевывать черным. Это вредно для людей, вредно для страны. Справедливость нужна не только по отношению к людям, но и по отношению к истории. И все-таки полностью простить я не могу. И в партии восстановиться отказался, хотя мне предлагали. А вообще - и это очень важно и относится не только к теме нашего разговора - нельзя жить, постоянно чувствуя себя жертвой, культивируя в себе обиду, ненависть. Привыкание к такому состоянию разрушительно для человека, он не сможет жить полноценной жизнью. Нужно жить настоящим, знать прошлое и
смотреть в будущее. Что толку мусолить обиды? Только болезни наживешь. А если и обществу навязать постоянное чувство вины, ненависти, беспомощности, разочарования, такое общество будет неспособно создать ничего значительного и в конце концов потеряет то, что имеет. Но я верю в здоровый инстинкт самосохранения в народе. Элиты более склонны к самокопанию и растравливанию старых ран, но именно они определяют, куда движется общество. Хорошо, если у власти оказываются те, кого волнует судьба Отечества и кто в состоянии строить, а не только ломать. А то, что может сделать каждый, - это в любой ситуации оставаться человеком и другим помогать в этом. Моя совесть чиста, мне не нужно оправдываться за свое прошлое, поэтому мне легче смотреть в будущее. У меня есть ты, Соня, пока я здоров - работа, это мое будущее.
        -А за что людей сажали?
        -Сначала нередко за дело - за взятки, растраты, злоупотребления, саботаж. Арестовывали за принадлежность к партиям или группировкам, которые были объявлены вне закона. Тут можно спорить, правильно ли это, но, по крайней мере, был формальный повод: ведь если нет в стране механизма законного перехода власти от одной партии к другой, как в некоторых других странах, оппозиция может планировать незаконный захват власти, в том числе путем террора или вооруженного восстания. Кстати, если бы оппозиции удалось сместить Сталина, я сомневаюсь, что это было бы лучше для нас. В периоды, когда в нашей стране больше всего боялись внешней угрозы, государственная паранойя обострялась, больше становилось арестов. Например, перед Второй мировой войной в 37-м и 38-м году, до заключения договора о ненападении с фашистской Германией, который дал Советскому Союзу какую-то уверенность, что война не начнется сразу. И после объявления холодной войны, пока атомного оружия у нас не было, а в США уже было, страх перед новой войной снова вызвал повышенную подозрительность. С одной стороны, можно понять опасения правительства,
когда страна только что понесла такие потери - ведь в речи бывшего премьер-министра Англии Черчилля, произнесенной в присутствии американского президента Трумэна, было прямо заявлено, что англосаксы намереваются подчинить себе послевоенный мир, управлять им по своему усмотрению, а Хиросима и Нагасаки продемонстрировали яснее ясного, что они не остановятся ни перед чем по отношению к своим противникам. С другой стороны, не каждый, кто позволил себе критически отозваться о каких-то действиях правительства, является врагом своей страны. Часто это были честные, независимо мыслящие люди, которые не могли не замечать ошибок и странностей, как правило, присущих действиям любого правительства. Под особым подозрением были те, кто часто бывал за границей, входили там в контакт с организациями, которые могли бы чем-то помочь нашей стране - ведь она была разрушена, - но долгосрочные планы этих организаций часто шли вразрез с интересами Советского Союза, и правительство боялось, что людей завербуют и заставят работать против своей страны. Безнравственные люди в науке, в культуре, в местных партийных органах
пользовались этим, чтобы под видом наведения порядка и выполнения указаний сверху избавиться от конкурентов, мешавших их продвижению по службе. Сажали и по ложным доносам, в том числе анонимным. Подлость людская всегда пользуется случаем навредить тем, кто лучше, чище, честнее, удачливее, и доносчики и подхалимы оживляются, особенно во времена великих перемен, хаоса, войн, нестабильности. Бывали и вполне искренние доносы, из лучших побуждений. А в тридцатые годы, как раз когда гиперборейские химические гиганты строились, власти поняли, что так можно дешевую рабочую силу получать. И стали использовать заключенных на тяжелых работах. В западных странах привыкли жить за счет других - экплуатировали колонии, привозили рабов из Африки в Америку, использовали дешевый труд иммигрантов. А у нас привыкли сами. В России не было рабов с другим цветом кожи, но были крепостные из своих - той же национальности, той же веры. То, как формируются империи, очень зависит от географии. Когда империя объединяет страны-соседи - например, Австро-Венгрия, Российская империя - метрополия не столь кровожадна к народам своих
окраин, иначе недовольство оттуда может легко перекинуться на всю страну. А в морской империи метрополия находится далеко от своих колоний, они непосредственно ей не угрожают. В крайнем случае, вынудят колонизаторов уйти со своей земли. Поэтому морские империи более жестоки по отношению к населению своих колоний. А вообще, гены любого народа - это его история.
        -Что такое гены?
        -Если коротко - наследственность. Зная историю народа, можно многое в его будущем предсказать. Вот вы читали в школе «Железную дорогу».
        -Да! «Труд этот, Ваня, был страшно громаден, - не по плечу одному! В мире есть царь: этот царь беспощаден, голод названье ему».
        -Так вот, в России железную дорогу строили русские. Некрасов видел их каторжный труд, от которого многие умирали, и поэму написал. А в Канаде и в Америке тоже умирали на строительстве железной дороги, но это были иностранцы - китайцы, а в Америке и много ирландцев погибло. Рабов-негров жалели на этой работе использовать, они денег стоили, а рабочие-иммигранты не стоили ничего. Чего их жалеть?
        -Как это «чего жалеть»? Они же люди!
        -Те, кто за счет их труда разбогател, рассуждали иначе. В США в то время ввозили дешевую рабочую силу, а в России была своя дешевая. До революции сюда на заработки приезжали люди образованные, от гувернанток до инженеров. После революции начали своих специалистов готовить, торопились, чтоб было кому науку и промышленность развивать. Американцы ввозили специалистов тоже, но прежде всего тех, кто за гроши делал тяжелую работу. Население страны росло в первую очередь за счет иммигрантов.
        -Зачем же они ехали?
        -Потому что это была молодая страна, с неосвоенными территориями, благоприятным климатом, быстро развивающейся экономикой, и люди надеялись заработать и подняться. И многим это удавалось. А после Второй мировой войны в Америку поехали эмигранты из разрушенной Европы. В Канаде рабов не было, и она отличается от Америки, хоть они и соседи. Не было в Канаде и войны за независимость, а она ведь тоже была британской колонией. И гражданской войны там не было. Гражданские войны - самые страшные из всех, потому что брат идет на брата, убивают своих. Америка - единственная страна, которая гордится своей гражданской войной, празднует ее, хотя в ней погибло больше американцев, чем во всех других войнах, в которых она участвовала. Еще больше в Америке погибло индейцев, миллионы, но это было истребление коренного населения, чтобы занять их земли, а не война в обычном смысле. Так ведут себя колонизаторы. Даже бизонов в Северной Америке истребили, потому что индейцы на них охотились для пропитания. И это тоже стало у американцев исторической привычкой, наследственностью: при завоевании или подчинении своей воле
других стран они стараются по возможности не вступать с ними в сражения, а лишать их доступа к средствам существования.
        -Откуда ты все это знаешь?
        -Читал. А кое-что знаю из первых рук, я в лагере сидел с одним американцем.
        -С настоящим американцем?!
        -Да, приехал сюда в тридцатые годы. Тогда в Америке тяжело было, и его привлекли сюда идеи, на которых пытались построить справедливое общество. Прижился здесь. Ну а потом в лагерь попал.
        -А что лучше?
        -Что ты имеешь в виду?
        -Рабы - свои или чужие?
        -Все хуже. Варварское использование дешевого труда всегда имело место на определенных этапах развития общества, во всех странах можно наблюдать те же закономерности. И все-таки использование чужих рабов хуже, потому что это связано с войнами, катастрофами, подчинением и ограблением других стран. Одно дело, когда страна расплачивается за грехи своей истории, другое - когда народы гибнут из-за жадности завоевателей. Порабощение части своего населения не так опасно для всего остального мира, а потребность в рабах и дешевых работниках из других стран неминуемо ведет к войнам. Страны как люди: когда человек привыкает жить за счет других и таким образом добивается успехов, аппетиты его растут, и он не может остановиться.
        -Как в «Сказке о рыбаке и рыбке».
        -Если бы это стало нормой, человечество в конце концов просто исчезло бы. Как у старухи в сказке, аппетит приходит во время еды, особенно когда метрополия отделена от колоний морями и океанами и не воюет на собственной территории. Никто не хочет воевать на своей земле. А потом, надо еще уметь жить за счет других. Русские плохо это умеют. Много примеров в истории, когда они в ущерб себе выполняли свои союзнические обязательства. Так было и в Первую мировую, и раньше. Сталин тоже по просьбе англичан и американцев ускорил наступление в 45-м году. А ведь они не открывали второй фронт, несмотря на все просьбы, пока не стало ясно, что Советский Союз победит гитлеровскую Германию и без их помощи. Но неумение заставить других на себя работать и за себя воевать, как это ни парадоксально, в долгосрочном плане перспективнее, потому что, если страна научится сама себя обеспечивать и защищать, это сделает ее сильной, заставит других с ней считаться. Клетка, которая думает только о себе, это раковая клетка. Люди и государства, которые поражает рак социального и геополитического эгоизма, опасны не только для
других, а, в конечном счете, и для себя, потому что паразитизм бесперспективен: в конце концов наступит момент, когда не на ком будет паразитировать, а жить своими силами паразит не способен. Ну а теперь - быстро ужинать и спать. Да, и я думаю, ты понимаешь, что не нужно все это обсуждать с подругами. Излишняя откровенность может быть использована против тебя.
        -Я знаю.
        Аня не сказала ему, что вырабатывает походку скрытных людей, как у Печорина. Правда, трудно ходить, совсем не размахивая руками, поэтому она старается хотя бы не размахивать левой.
        -Знаешь, как говорят: паны дерутся, у холопов чубы трещат. Советский Союз был молодым государством, и после смерти Ленина шла борьба за власть. Тогда было несколько лидеров, у каждого были свои сторонники, и тот, кто пришел к власти - в данном случае Сталин - начал противников арестовывать. После смерти Сталина, так как вся власть была у него, у тех, кто стремился к власти, не было массы последователей, так что «паны» между собой довольно быстро разобрались. Ты была маленькая, не помнишь.
        -Помню! У нас мальчишки в садике песенку про Берию и Маленкова пели.
        -Да ну! Наверно, дома от взрослых услышали. Тем более у вас ведь там, в районе Гиперборейска, много лагерей было, и ссыльных много.
        41
        В пионерлагере ничего не изменилось, все по-старому. Лес, поляна, столовая, ряд умывальников под деревьями, яма с песком для прыжков в длину… Аня сразу начала тренироваться, она обязательно снова будет участвовать в соревнованиях. Но главное - в старшем отряде оказалась Вера, соседка по парте Володи Сенковского! Теперь Аня все от нее узнает. Может быть, она поможет Ане после каникул поближе познакомиться с Володей.
        И вот наконец у них выдалось свободное время, и Аня увлекает Веру на дальний конец поляны посекретничать. И первое, что она узнает, что она Володю больше не увидит! Его отца перевели в Сочи, и они, наверно, уже переехали. Вера рассказывает, что Володька ей сказал на прощанье, что Гиперборейск ему не понравился, и ребята не нравились, «кроме тебя и одной девочки из 6 “Б”». И эта девочка - Аня. Вера подтвердила, что ее фотографию с Доски почета действительно стащили мальчишки по его просьбе. Аня была безутешна. Зачем, зачем он вообще приезжал в их город? На один только год! А теперь он будет жить среди пальм, под шум прибоя, а она остается здесь одна, в снежном краю, где никто никогда не видел мимоз. И у нее даже нет его фотографии! Одно хорошо - она подружилась с Верой. Хорошая оказалась девчонка, веселая, и так здраво обо всем судит и умеет держать язык за зубами.
        Как-то их повезли в город в краеведческий музей, а там была съемочная группа, которая снимала документальный фильм. Они обрадовались, увидев детей, и отобрали группу для съемок. Большинство изображало толпу, а несколько человек отобрали для крупных планов, чтобы они стояли ближе к директору музея Коновалову и задавали ему вопросы. Аня думала, что ее выберут - обычно ее всегда выделяли, но брали, как она заметила, сплошь черноглазых и курносых. Наверно, они лучше на пленке получаются. Вдруг воспитательница Кристина Робертовна сказала: «Возьмите эту девочку». И Аню тоже взяли. Они долго репетировали и снимали проходы по музею, останавливались у стендов и слушали рассказ Ивана Федоровича, потом несколько курносых мальчиков и девочек задавали отрепетированные вопросы. Вере и Равилю, стоявшим по сторонам от Коновалова, велели склонить головы к его плечу. Самую курносую маленькую девочку, кареглазую блондинку, очень долго снимали в профиль. Ане поручили во время рассказа Ивана Федоровича пошептать что-нибудь на ухо стоявшему перед ней третьеклашке, а тот должен был кивать головой. Это было так смешно,
что под конец своего шептания Аня не могла сдержать улыбку.
        Ане очень понравился Коновалов. Он совсем седой и очень симпатичный. А сколько он знает об истории их края! Оказывается, церковь в Орле на другом берегу Камы такая старая, что в ней служили молебен в честь Ермака, когда он шел покорять Сибирь. Интересно он рассказывал про династии Строгановых, Демидовых, которые много сделали для развития промышленности на Урале. На стенах висели портреты членов их семей. Урал богат полезными ископаемыми, и чего тут только нет! А еще он богат лесом. Сейчас вырубка ведется по плану, специальная авиация патрулирует, чтоб вовремя заметить пожар и быстро ликвидировать его. А до революции было время, когда прикамским лесам угрожало полное истребление. «Все скоро ляжет здесь под топором, - писал в книге “Кама и Урал” Василий Иванович Немирович-Данченко. - Да, когда вырубят леса и когда край совсем оголится, когда реки иссякнут, зимы станут нестерпимыми, земля заскучает и обесплодится, тогда только мы опомнимся и начнем по канцеляриям писать проекты о лесонасаждениях. Точно сосновые чащи так же легко развести, как клопов. И ведь указаний на зловредную и подлую
деятельность монополистов и промышленников, изводящих леса, давно слышится немало». Смешно он написал про клопов!
        42
        Перед началом учебного года Аня ходила с папой на футбол. Играли на стадионе, где зимой заливают каток. Очень ей понравилось болеть, кричать вместе со всеми «судью на мыло!» Сын ее новой учительницы музыки Виктории Александровны футболист, он не учился в музыкальной школе, а ее муж возглавляет местное спортивное руководство. Для Ани это никак не сочетается с французскими словечками Виктории Александровны, ее изысканной одеждой и полным равнодушием к спорту. Как же она вышла за него замуж? После революции ее родители эмигрировали из России, и в детстве она жила в Шанхае, где девчонкой бегала на концерты приезжих русских пианистов. Непонятно, как она очутилась в Гиперборейске. Эта учительница нравилась ей больше предыдущих. Она пыталась освободить Анину правую руку, неправильно поставленную Софьей Израилевной, а то, если много заниматься, можно переиграть руку.
        Осенью Аня ходила гулять к Машиному дому, и, пока было тепло, они с ребятами совершали вылазки, в которых Ане до сих пор не приходилось принимать участия. Например, они перелезли вечером через забор на пришкольный участок и попробовали какой-то невкусный овощ. В другой раз, забравшись по пожарной лестнице, бегали по крыше ДК калийщиков, что оказалось совсем не так страшно, как можно было подумать. Забрались на чердак, где было темно, тепло и тихо, рассказывали страшные истории про покойников. «Отдавай мое сердце!..Отдай мой палец!» На уроке биологии в классе учительница сказала, что хотела принести показать им кольраби, но кто-то забрался на школьный участок и стащил его. Было стыдно сознавать, что Аня участвовала в этом разбойничьем набеге, но не очень - было и бесшабашное чувство удовлетворения собственной удалью, пренебрежения опасностью, своевольной свободы. Поэтому, когда Свистунов предложил ей снова полезть на крышу, она охотно согласилась. В прошлый раз по крыше носилась большая компания разновозрастной ребятни, а сегодня Свистунов позвал только ее, Нинку из своего дома и своего дружка
Витьку на год старше их. В этот раз было не так интересно, под шагами четырех пар ног кровля не грохотала так впечатляюще. Вот они на чердаке. Аня все еще что-то говорила и смеялась, но остальные молчали. Она замолчала тоже. В почти полной темноте Аня видела сидящих на балке Витьку и Нинку. Она стояла, прижавшись спиной к стене, а перед ней стоял Свистунов, слегка касаясь спиной ее плеча. Было приятно ощущать его рядом, ведь он ей раньше нравился, приятно чувствовать кожей фланель нового платья с желудями, которое она сегодня первый раз надела. Нарушил тишину голос Свистунова: «Анька! Даешь? Нинка! Даете?» Аня молчала, она не понимала его, не знала, что надо говорить. Молчали Нинка с Витькой. Аня была спокойна, но возникло такое чувство, как будто она приблизилась к чему-то опасному. «Ладно, пошли», - хрипло сказал Свистунов. Спрыгнув на землю с пожарной лестницы, Аня сразу побежала домой. На этом ее вылазки с ребятами с Машиного двора прекратились.
        43
        В октябре прошел XXII съезд, где приняли третью программу партии, во всеуслышание осудили культ личности Сталина. Папа воодушевлен. Он теперь всем рассказывал, что дедушка сидел и был реабилитирован, и гордился этим. Мама рассказала про случай в кино времен ее молодости: однажды, когда перед фильмом показывали кинохронику, на экране появилась фигура Сталина, и весь зал встал. А мама не встала, почему-то не захотелось. Ее пожилой сосед наклонился к ней и тихо сказал: «Сочувствую, но не советую». А папа рассказал свой случай в кино. Какой-то человек сзади сказал ему: «Гражданин, снимите шляпу», а когда папа снял - «Нет, лучше наденьте». Тогда у папы была роскошная шевелюра (Аня в него пошла волосами), - а теперь она изрядно поредела и поседела.
        Аня решила не афишировать дедушкин арест. Зачем? Это никого не касается. А вот о том, как папа воевал, рассказала на уроке истории, когда они взятие Варшавы проходили. Папа командовал ротой 2-й Гвардейской танковой армии генерала Богданова 1-го Белорусского фронта и рассказывал ей про трехдневную артподготовку с Сандомирского плацдарма, про само наступление. У папы сохранилась фотография Богданова, и Аня принесла ее в класс. Ребята очень внимательно слушали. Папа рассказывал, у них на фронте один шутник, бывало, скажет какую-нибудь глупость и добавляет: «Как сказал бы бывший Лев Давидович Троцкий». А потом вдруг их политрука вызывают: говорят, у вас там кто-то постоянно Троцкого цитирует. Еле спас его политрук от ареста, объяснил дураку, что надо быть поосторожнее с шутками. Об этом Аня, естественно, не рассказала.
        К ним в класс приходил директор калийного комбината, который был делегатом XXII съезда, рассказывал о новой партийной программе, и они приняли его в почетные пионеры. Аня, встав на цыпочки, повязала ему галстук. В программе говорилось о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем, о ликвидации всевластия монополий и гнета финансовой олигархии, о том, что главная цель - обеспечение мирных условий для построения коммунистического общества в СССР и избавление человечества от мировой термоядерной войны.
        А чтобы построить коммунизм, сначала нужно было создать материально-техническую базу, чтобы обеспечить изобилие материальных и культурных благ для всего населения. Это было понятно. А потом государственная и кооперативно-колхозная собственности сольются в единую общенародную форму собственности, исчезнут различия между классами, между городом и деревней, между умственным и физическим трудом. Вот это уже труднее было себе представить. А еще труднее было понять, как можно будет перейти от социалистического принципа распределения - от каждого по способностям, каждому по труду - к распределению каждому по потребностям. А если у некоторых потребности такие, как у старухи из пушкинской сказки? Не останутся ли тогда все у разбитого корыта?
        Но это все в будущем, правда, недалеком: Хрущев обещал, что через двадцать лет нынешнее поколение будет жить при коммунизме. А пока они учили в школе «Моральный кодекс строителя коммунизма». Там тоже были очевидные вещи - любовь к Родине, коллективизм и товарищеская взаимопомощь, каждый за всех, все за одного, человек человеку друг, товарищ и брат, честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни, взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей. Дружба народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни и к врагам коммунизма, братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, карьеризму, стяжательству, к нарушениям общественных интересов: кто не работает, тот не ест. Но дословно все двенадцать пунктов многим было трудно запомнить, а Александра Евлампиевна на уроках истории снова и снова вызывала нерадивых учеников, подсказывая им текст.
        Вышел в прокат фильм «Гиперборейск - город химии». Его показывали в кинотеатрах перед началом сеанса вместо кинохроники. Аню стали узнавать на улице. «Это не южный город. Даже уральцы считают его северным», - говорил диктор, пока камера скользила вдоль рядов деревьев на улице Пятилетки и на проспекте Ленина. Город был вполне фотогеничен. Папа сказал, что, оказывается, когда-то Каганович посетил Гиперборейск. Его провезли ранним летним утром по чистым безлюдным улицам, после чего он назвал город «уральским Парижем». Из всего снятого в музее остались только проходы по музею с Коноваловым и эпизод, где Аня шепчет что-то третьекласснику. Многочисленные кадры с курносыми почему-то в фильм не вошли.
        44
        На калируднике построили новую школу, и со следующего учебного года Аня будет учиться в ней. Появилось много новых учеников и учителей. С Геркой Клюндом они играют на уроках в слова, с Борькой Арбузовым переписываются с помощью азбуки Морзе. Часто она ловит на себе взгляд высокого чернобрового Юрки Цвелограя, у которого уже пробиваются усики. Арбузов немногословен - может быть, потому что заикается, а записки его очень романтичны, написаны высоким штилем. На день рождения он подарил ей открытку с медвежонком в берете, где написал азбукой Морзе: «Яна (это Аня задом наперед), желаю быть наисчастливейшей изо всех мыслящих Вселенной». Присылал и стихи, тоже закодированные: «Благородны дела наших дней, необъятны просторы. На великое в жизни сумей обратить свои взоры и под стать ему станешь. Аня, напиши любимое высказывание».
        В музыкальной школе тоже перемены: теперь теорию музыки и музыкальную литературу у них ведет Валентина Ивановна, которую снова бросили в прорыв: предыдущего учителя, красавца-брюнета Зайченко, посадили за растление малолетних. Его жена, преподаватель фортепьяно, которая раньше ходила с начесом и хвостиками и в девичьих платьях пастельных цветов с глухим воротом, стала делать замысловатую взрослую прическу и ярко красила губы на сразу повзрослевшем заплаканном лице. Все ее жалели. А девочки, оказывается, давно заметили, что когда Зайченко вызывал их к доске, всегда смотрел им на грудь. Но растлил он кого-то не в школе, а в музучилище, которое недавно открылось в городе, где он преподавал по совместительству.
        Аня обожала оба предмета - она лучше всех писала музыкальные диктанты, безошибочно определяла любые аккорды и интервалы, хорошо читала с листа, отлично знала музлитературу - и Зайченко, как и его предшественник, всегда ставил ей пятерки. А Валентина Ивановна каждый раз говорила, что Аня не совсем чисто поет. Но ведь если бы она не чисто пела, ей бы не давали сольные альтовые партии на уроках по хору! И чистая радость от походов в музыкальную школу омрачилась от сознания несправедливости, с которой Аня ничего не могла поделать. Ведь с диктантами или слушанием интервалов двух мнений быть не может - ты или правильно выполнил задание, или нет. А при чтении с листа, как бы Аня ни старалась петь, в конце Валентина Ивановна будет стучать по клавише, качая головой: «Все-таки чуть-чуть съехала, даже не на четверть тона, совсем немножко».
        Аня ходит в музыкальную школу пешком, пересекая наискосок большое поле, отделяющее калирудник от города, чтоб было быстрее. Под ритмичный скрип снега под ногами хочется читать стихи, а иногда они сами придумываются - просто так, без начала и конца:
        Первый ноябрьский мороз.
        Солнце - ярче, чем летом.
        Щиплет лицо до слез
        Юго-восточным ветром.
        Город сжался в комок
        Возле уснувшей Камы…
        Мама с папой ушли вечером в гости, и Аня перед сном решила сделать уборку, пока никто не мешает. Когда она мыла пол в передней, открылась дверь, вошла мама, а за ней папа. Тряпка упала на пол, Аня ахнула и в ужасе прижала руки к щекам. Папино лицо было залито кровью. Оказалось, когда они возвращались домой напрямик через снежное поле, к ним подошли хулиганы и стали приставать к маме, и папа им врезал. Они полезли в драку, но потом ушли. Молодец папочка! Но все это очень страшно, и могло кончиться хуже. Отныне Аня будет ездить на музыку на троллейбусе, который недавно начал курсировать между городом и калирудником.
        18 декабря 1961г. Решила опять вести дневник. Сегодня в музыкальной получила по хору 4. В. И. опять придралась, что я низко пою. Что же мне, визжать, что ли, как недорезанному поросенку? В такой школе получила 5 по контрольной по алгебре и за изложение «Станционного смотрителя». Чего только у нас не писали ребята! Клюндт - «помер» (и многие другие), Борознов - «дрозжащий», «куму-то», Смирнова узнала Минского в одной из лошадей, главное действующее лицо у Керносовой - Минин, у Мухатаева - Маша (вместо Дуни), у Цвелограя «Минский сидел на ручке кресла, облокотясь на Дуню», Вика Кузнецова написала вместо «гусар» - «гусляр». Дежурим по школе сейчас мы. Бедные мы, несчастные! Я дежурю у 7 «В». Хотела поменяться с Сашкой К. (он в б «А»), но оказалось, что он - вот ненасытная натура! - дежурит уже в буфете. По-моему, Галя В. сказала мне про них с Юркой неправду. Сегодня специально наблюдала. Сашка-то еще может быть, а вот Юрка… Почему только меня это так интересует? Не знаю. Да, еще вызывали сегодня по истории. Больше ничего примечательного. Сидоров все еще, кажется, ведет себя по-старому. Ну что ж!
Ничего не поделаешь. Очень не хочется учить уроки. «Война и мир» так и манит. Сегодня в ДК Ленина концерт произведений Шопена, а я не пойду, не пойду, не пойду…
        Как и все, Аня мир читала, войну пропускала. Честно пыталась одолеть и ее, но так хотелось скорей узнать, что же будет с Наташей Ростовой и князем Андреем, с Соней, Пьером, Элен, Долоховым. Было до слез обидно за Соню - мало того что Толстой отобрал у нее Николеньку, он еще и не дал ей выйти замуж за Долохова, который Ане очень понравился! Наташа, уже богатая графиня Безухова, сказала в конце книги Марье - имущему дастся, у неимущего отнимется; Соня неимущая, вот у нее все и отнялось. Что же Ростовы не отдали ее за Долохова? Нет, не отнялось у нее, а они отняли ее счастье по воле автора. Герои Толстого, как казалось Ане, делали иногда что-то только потому, что ему так хотелось. Он придумал княжне Марье красивые глаза, чтобы Николенька, из семьи его любимых Ростовых, материальные дела которых Толстому хотелось поправить, не женился на совсем уж уродине. Вряд ли Николай мог действительно влюбиться в некрасивую девушку, у которой глаза все время на мокром месте, пусть и красивые. Это после красавицы и умницы Сони! А то, что Толстой писал о Вере Ростовой, наводило на грустные размышления: Вера
получилась такая, ну, что ли, недоделанная, потому что ее родители воспитывали, а младших детей просто любили. Что, если и Аню родители тоже все время воспитывают вместо того, чтобы просто любить? С другой стороны, это Толстой изображает ее с такой неприязнью, а Вера никому не делает зла, нашла мужа себе под стать и довольна жизнью… «Что делать?» Чернышевского было не так интересно читать, роман казался ей надуманным, немного искусственным. Но вот неожиданная мысль «жертва - это сапоги всмятку» - запомнилась.
        Читала Аня чаще всего стоя на коленях на стуле, локти на столе, ладони поддерживают голову, склоненную над книгой. «Ну кто так читает?» - говорит мама, если это книга или журнал, или: «Как можно так заниматься?» - если это учебник. Мама жаловалась приятельницам, что Аня слишком много читает и слишком рациональна. Сергеевна, которая по-прежнему делала у них время от времени генеральную уборку, как-то услышала и сказала: «Ну! Вот я у одних работала, так там старшая дочка всё книжки читала, ну и меньшая перескочила через сноп». - «Через какой сноп?» - «Ну, вперед старшей замуж вышла». Один дедушка понимал Анину внутреннюю эмоциональность и был рад ее многочисленным интеллектуальным увлечениям, которые, он надеялся, удержат ее от глупостей, не дадут слишком рано разгореться пожару. «Так она никогда не выйдет замуж! Для женщины самое главное - семья», - расстраивалась мама. «Выйдет. Она хорошенькая, - возражал дедушка. - А если дураков будет отпугивать, так и слава Богу». Аня мечтает о настоящей любви, но иногда ее гложет мысль - а вдруг ее никто не полюбит? Ей нравится Татьяна Ларина, маме - Ольга.
Что если этой разницей во вкусах предопределяется судьба - будет или не будет у тебя счастливая, разделенная любовь? Но, как Аня ни старалась вызвать в себе симпатию к Ольге, душе ее была ближе Татьяна.
        45
        19 декабря
        Сегодня мне дали разбирать «Октябрь» - «Осеннюю песню» Чайковского. Люде разрешили разбирать «Подснежник» («Апрель») и «Вальс» Ребикова. Обе эти вещи я играла в прошлом году. Концерт вчера (по Людиным словам) был хороший. Сегодня еще была перед уроками политинформация. Ясно, на злобу дня:
        Травопольная система,
        До чего ж ты хороша!
        В поле травка и цветочки,
        А в амбарах ни шиша.
        Эльза Михайловна нам, конечно, этого не говорила. Какой смешной 7 «В»! Мальчишки и некоторые девочки притворяются дежурными и в перемену друг друга выгоняют из класса, а в результате все в классе. Валя Шерстобитова говорит: «Я бывшая староста, могу не выходить». Были в школе сегодня самостоятельные по физике и геометрии. Чем все это кончится - неизвестно. Галя В. сказала, что больше ничего говорить не будет мне об этом (…). Пусть! Я и не неволю. По-моему, Юрка вчера обиделся, что я чуть ли не больше всех смеялась над его невоспитанным Минским. Хороший он (Юрка) или плохой? Не пойму. Вообще-то арабы говорят: «Скажи мне, с кем ты дружишь, и я скажу, кто ты такой». Он дружит с Сашкой, а Сашка, насколько я его знаю, неплохой.
        20 декабря Получила в музыкальной школе 2 пятерки по теории и за четверть - слава Богу! - тоже 5. По музлитературе получила 4, а за четверть еще оценки нет. В школе сегодня была физ-ра. Все-таки М. В. далеко не такой умный и правдивый человек, каким должен быть учитель. Записал он всех девочек в рапорт за то, что мы кричали и с визгом заходили в школу. Глупости! Кто-то из девочек, шедших сзади, действительно визжал, но и то из-за того, что их толкали мальчишки. После уроков мальчишек отправили чистить снег, а девочек взялись «чистить» Э. М. иМ. В. Но, оказывается, какие молодцы Цвелограй с Крымовым. Удивляюсь как, но у них хватило честности сказать, что они с мальчишками действительно толкались. Тут уж нашим лекторам нечего было сказать. Правда, М. В. пытался еще бурчать что-то. По литературе, кажется, кончаем «Капитанскую дочку». Пора, брат, пора! А то учим ее уже 3-й месяц, а некоторые до сих пор не знают содержания.
        22 декабря Сегодня - самый короткий день в году. Получила по музыке 5. Писали еще в школе контрольную по русскому. А после уроков были танцы. Восьмиклассников почти не было: они ушли, считая нас мелюзгой. А нам лучше! Играл на баяне В. Тараканов из 7 «А» (радиола сломана). Здорово вообще-то. Время прошло хорошо. К тому же, на мое счастье, мне пришлось в переходном вальсе танцевать только с двумя, правда, довольно противными, мальчишками. Остальные мальчишки шли по другой стороне, и с ними пришлось танцевать Маше. А когда уходили домой, меня в раздевалке Крымов с Цвелограем «прижали» между двумя вешалками. Хорошо, что я не толстая, а то что бы от меня осталось?
        Когда восьмиклассники ушли, ушли и учителя. Не успели двери спортзала закрыться за ними, как Тараканов заиграл «Руды-руды-руды-руды-рык, а по-русски рыжик», и все кинулись танцевать вошедший в моду твист. «Атас! Идет по крыше воробей!» - крикнул кто-то от двери. Все сразу перешли на топтание на месте парами. Вошедший в зал директор Антон Христианович окинул танцующих придирчивым орлиным взором, постоял минуту и вышел. Все тут же со смехом присели в твисте. Сердца бились и от быстрого танца, и от авантюрного чувства нарушения школьного запрета. Расходились с вечера радостно-возбужденные. В школу пригласили учителя танцев, который раз в неделю после уроков проводил занятия с учениками седьмых и восьмых классов. Он учил их танцевать вальс, танго и липси. Это, конечно, было хорошо, но не уменьшило увлечения твистом.
        23 декабря Забыла вчера написать: в нашем ряду поставили еще одну парту, и теперь я сижу немного ближе. Через проход у меня теперь справа сидит не Арбузов, а Цвелограй. Герка - молодец. Принес нам два листа бумаги для стенгазеты. На уроке пения сегодня был случай. Писали мы контрольную. Герка сказал Юрию Николаевичу, что не был на уроке и материала не знает. Тот никак на это не реагировал. Тогда Юрка Ц. хотел написать Г. К. то, чего он не знал. Но Герка не дал, а написал мне, чтоб я сказала, где тон, а где полутон. Я написала в тетради и отдала ему. Ю. Н. увидел и спрашивает: «Что это у тебя, Клюндт, такое?» Взял тетрадь - и на стол. Потом нас вызывали с девочками, и Валерка Жданов очень ловко стащил тетрадь (к счастью, она не была подписана), навалил на это место всякой всячины, а тетрадь пустил по рядам назад. Все обошлось благополучно. А какой Юрка умный! Он читает научно-популярную литературу. Вечером у Машиного дома разыграли лотерею с ребятами. Маше дарит Коля, Маша - Гришину, Гришин - мне, я - Любе, Паничев - Трубиновой Нине, Колобов - Томе. Дарить надо 31 декабря. Да, по зоологии сегодня
учили интересный материал про змей. Оказывается, змеи могут гипнотозировать глазами свою жертву. Например, готовясь съесть кролика, она смотрит на него, и кролик сам бежит к ней в пасть. Все-таки Цвелограй очень умный (тьфу-тьфу-тьфу - не сглазить бы), и мне надо не отставать от него.
        25 декабря Настроение очень плохое. Быстрей бы каникулы! Надоело уже учиться. Вчера ходили на постановку «Чемодан с наклейками». Только время провела. Слишком натянуто играли артисты, очень неестественно. Вечером приходили зачем-то Крымов, Цвелограй, Солдатов и, кажется, еще кто-то. Они дурным голосом говорили: «Откройте!» Мы не открыли. Сегодня получила 5 по хору и в такой школе по русскому и литературе 5. Скучно.
        Родители договорились с бригадой маляров, в которой работала мама Маши Уральцевой, что они сделают у них в квартире косметический ремонт - покрасят пол, стены и потолки, сделают модный сейчас накат - и что Аня это время поживет у Маши. Дядя Миша встает раньше всех, и тетя Маруся наливает ему большую тарелку грибного супа. Аня никогда не видела, чтобы ели суп на завтрак. Маша объясняет, что работа на шахте очень тяжелая, и без супа до обеда не дотянуть. Аня очень любит грибной суп, совсем неплохо есть его по утрам!
        30 декабря Первый день каникул и первый день дома после ремонта (с 27-го я жила у Маши, а родители - в гостинице). Был сегодня бал-карнавал в школе. И скучно, и грустно, и яблоку негде упасть - столько было народу. Как сельдей в бочке. Сидела, грустила, танцевала, играла вместе с другими в почту. Девочки наши принарядились (в капроне, в часах, Рая Терехина подрезала косы) и нарасхват танцевали с Цвелограем. Мы сидели на скамеечке в углу с Томой. На глазах были слезы. Тома сказала, что расковыряла ячмень; уменя ячменя не было - я сказала, что попала в глаз соринка. Лишний раз мне довелось убедиться, что рука у меня несчастливая: Эльза Михайловна принесла бенгальские огни, зажигала и давала ребятам. Мой так и не загорелся. Сидоров определенно не в себе. Что он на меня смотрит? Помню, как в третьем классе он написал мне записку: «Анка я тибе люблю прихади кнам в огарод бегать». Вначале я его ненавидела, потом жалела, теперь не понимаю. Шли в голову всякие мысли насчет того, зависит счастье человека от него самого или нет. Конечно, что успех в работе, учебе зависит от человека - бесспорно. А вот как в
личной жизни? Почему-то я очень сильно рассердилась на Юрку, а почему - сама не знаю. Но вот сейчас уже ничего от этой сердитости не осталось. Я всегда так: разозлюсь на кого-нибудь, а через несколько минут уже все передумаю и начинаю считать виноватой себя. Так и здесь. Но получается, что я даже не знаю, в чем я виновата.
        Новый год несколько человек из класса договорились встречать у Ани. Она пригласила еще кое-кого из ребят с Машиного двора. Родители ушли в гости. Мама с утра испекла для них коврижку, а девочки пришли пораньше, и они вместе налепили пельменей и порезали овощи для винегрета. Накрыли стол в гостиной, быстро поели, потом отодвинули его, выключили люстру, оставив только бра, и стали танцевать. Несколько мальчишек не танцевали, а рассматривали фотографии в семейном альбоме. Особенное впечатление произвела на них фотография 17-летней мамы на море в купальнике, где она стоит на огромном валуне, одна рука на талии, вторая козырьком надо лбом, и смотрит вдаль. «Все говорят, что у твоей матери фигура лучше всех». Ане приятно, но почему-то и неловко это слышать. Аня заводила свои любимые пластинки и танцевала с ничего не значащими для нее мальчишками, которые ее приглашали. Когда она собиралась поставить очередную пластинку, Цвелограй вдруг сказал «подожди», вышел в переднюю и вернулся с пластинкой, которую сам поставил и сразу пригласил Аню танцевать. У нее закружилась голова от новой удивительной мелодии и
от необычности исполнения - солировал не голос, не музыкальный инструмент. Это был художественный свист. Юра большими шагами решительно повел Аню через комнату. Она была вознаграждена за свою ревность на школьном вечере, когда Юра танцевал со всеми, но не с ней. Ведь сейчас он выбрал именно ее, с ней хотел танцевать под свою любимую, такую волнующую мелодию, страстную и меланхолическую. Она молчала, наслаждаясь танцем, и только когда музыка кончилась, спросила, что это. «Танго соловья». Все каникулы она напевала эту мелодию, так как свистеть не умела.
        1 января 1962г. Накануне мне пришли в голову строчки:
        Злится ветер, снег метёт —
        Это Новый год идёт!
        Он уже не за горой,
        Новый, шестьдесят второй.
        Вот он и пришел. Что ж, милости просим. Вчера долго не ложилась спать. Слушала концерт. Плохой, обычно бывают лучше.
        2 января Нашла способ, как перечитывать «Даурию», чтоб она нравилась. Надо перечитать ее всю с конца и с первых страниц, а в последнюю очередь читать про ссору Дашутки и Романа. В этом месте Роман выглядит особенно тряпочным, и читать дальше не хочется. Но этого и не нужно, ведь книга уже перечитана. Гуляла сегодня на улице. Маша толкалась с мальчишками. Я бросала снежки в троллейбусный столб. Валька Паничев кричал: «Ага, в машины бросаешь!» Я говорю: «Что ты, я не с шоферами играю, а со столбом». И потом Валька еще долго смеялся: «Не заигрывай с шоферами!» Толька Степанов, из 5 «Г» и из Машиного дома, тоже изредка покидывал снежки, но у него они отлетали от столба, и он не мог доказать, что попал. А мои снежки облепили столб и смотрели, как множество глаз, - вещественное доказательство! Проходил мимо Солдатов. Неужели он подумал, что я, как и Маша, позволяю мальчишкам к себе лезть? Вообще-то, откровенно говоря, я довольна, что мальчишки ко мне не пристают, и в этом есть моя заслуга: я не хочу этого. Девочки же (пусть в глубине души) хотят. Сначала толкаются, обнимаются с ними, а потом хнычут, что
те их не пускают домой. Читала вечером книгу «Боксеры». Видно, что автор (П. И. Капица) еще молод как писатель и хорошую нотацию понимает лучше, чем жизнь. Поэтому конец можно предвидеть, еще не дочитав до середины.
        3 января Читала Сенкевича «Без догмата». Хорошая книга, чуть-чуть напоминает «Героя нашего времени». Между прочим, один критик из какого-то журнала с «божественным» названием сказал, что «Без догмата» списан с Лермонтова. Я с этим не согласна. Герой книги Плошовский только в начале очень похож на Печорина, но Печорин - пессимист и вполне законченный лишний человек. С Плошовским же совсем другое дело. Мне понравились слова Снятынского: «С любовью жизнь имеет цену, без нее - не стоит ломаного гроша». Хотя это, пожалуй, слишком смело и обобщающе, но - правильно. «Герой нашего времени» мне нравится больше тем, что не такой сентиментальный и более правдивый. Но у Сенкевича показано все могущество, сила любви. Я в нее тоже верю. Вечером была елка в музыкальной школе. Когда стояла на остановке, какой-то мальчишка впереди вдруг ни с того ни с сего совершенно прямой - как аршин проглотил! - шлепнулся на землю. Все смеялись. Вечером папа читал вслух «12 стульев». Остроумно.
        В Детской энциклопедии была статья про Уолта Уитмена. Аня взяла в библиотеке его книжку «Листья травы» в переводе К. Чуковского. Стихи интересные, но не очень взволновали ее. А вот то, что больше всего на свете Уитмен любил море, музыку и свободу, было ей близко и понятно.
        7 января. Сегодня Люда приезжала ко мне играть ансамбль - вальс из балета «Спящая красавица» Чайковского. Прежний наш «Вальс» Гедике ему и в подметки не годится. Я подобрала двумя руками «Московские окна». Звучит довольно прилично. На каникулы мне дали разбирать некрасивые вещи, даже играть не хочется. А Люда довольна! Она разбирает свои вещи с удовольствием почти впервые в жизни. Вчера ходила ровно на час на лыжах. Стыдно сказать - в этом году первый раз (я подразумеваю учебный год). Очень хорошо! Кроме того, я себе сшила новый башлык из старых шаровар, залатала все носки и заштопала старую кофту. Так что остается меня заспиртовать, за стекло - и на выставку.
        8 января Сегодня устраивала большую стирку. Теперь минимум на месяц обеспечена всем чистым. Почему-то вспомнила, что к = РтрДдавл - и опять захотела в школу. А уже скоро! Пришла «Пионерская правда». Теперь строят, оказывается, первый в мире теплоход весь из пластмассы. Все о нем очень интересно.
        12 января Сегодня на уроке ничего не получила (потому что были каникулы). Виктория Александровна говорила, что ее какая-то ученица уверяла, будто на каникулах времени ни на что не хватает, а в будние дни очень много времени и все можно успеть. Она права. В школе получила по русскому 5. Мы теперь сидим на других местах. Я сижу в третьем ряду, за первой партой, на 1-м варианте, с Валей Третьяковой, а моя бывшая соседка Галя Быстрова сидит с Мухатаевым. Маша сидит с Шеховцовым.
        На уроке физкультуры поехали на лыжах за пруд. Как всегда Мишенька пропал из виду, и мальчишки предложили поехать к сутсовскому лагерю. Катались по лесу, а спускаться к пруду, чтобы ехать обратно, надо было по высокой заснеженной лестнице. Девочки и кое-кто из ребят расстегнули крепления, а Борька Арбузов, оттолкнувшись палками, покатился вниз по лестнице, все ускоряясь. Все кинулись смотреть, чем это кончится. Ничем! Арбуз благополучно стоял у подножия лестницы и победно махал палками. Другие смельчаки стали пробовать свои силы - Герка, Сашка. Аня подкатилась к краю лестницы. «Давай, Анька!» - кричали снизу ребята. И она покатилась. Было такое чувство, что катишься по стиральной доске, а широкие лестничные площадки превратились в маленькие трамплинчики. Весело и страшно, как в детстве. Она лихо затормозила, подъехав к мальчишкам. Остальные девочки спустились пешком. Сдвоенный урок физкультуры был последним по расписанию, но все равно их всех записали в рапортичку за опоздание.
        14 января Сегодня ходили на лыжах. Я пришла к школе и никого там не застала. Пошла в парк. По дороге встретила Тому. Поехали вместе. Спустились с горы (между прочим, тут хорошо для начинающих заниматься слаломом: деревья растут на таком расстоянии, что «слаломать» лыжи, даже при желании, никак не возможно). И увидели Солдатова и Крымова. С ними пошли через пруд. На той стороне встретили остальных: Галю В., Галю Б., Зою Гребенщикову и Клюнда с Арбузовым. За весь день я упала 5 раз, не считая подъемов; Тома - 7, остальные не считали. Покатались очень хорошо. Лучше всех катаются Арбузов и Клюнд. Ну Арбуз ведь старше других мальчишек, так что неудивительно; аКлюнд еще в прошлом году был такой хлюпик. Может, потому он стал хорошо кататься, что они теперь с Арбузовым дружки. Только на одном трамплине все падали. Даже «непобедимый» Арбуз один раз клюнул. Потом поехали на Зеленую гору, а мальчишки вместо этого повели нас на какую-то Кудыкину гору, а потом хохотали, что нас так ловко одурачили. Хваленая Зеленая гора мне нисколько не понравилась. Гора около сутсовского лагеря гораздо лучше. Домой я пришла в
половине четвертого. Играли с Людой ансамбль.
        46
        На зимние каникулы приехали выпускники музыкальной школы, которые теперь учились в музыкальных училищах в Перми и в Свердловске, а кое-кто и в Свердловской консерватории, и устроили в школе концерт. Как здорово! Нина Кавэ стала настоящей красавицей, густые черные волосы сложены в высокую прическу, элегантное голубое платье. Она играла 2-й ноктюрн Шопена и сонату Моцарта. Анин любимчик Володя Кобекин вышел вперед и первым делом полез под рояль. Все засмеялись. Он поправил педали и заиграл Анину любимую «Фантазию-экспромт» Шопена. Ральф Тибелиус сыграл «Лунную сонату». Какая у него техника! Третья часть прозвучала блестяще. Потом Кобекин снова сел за рояль, а одна из педагогов местного училища за пианино, и они сыграли 1-й концерт Кабалевского в переложении для двух фортепьяно. Средняя часть там просто песня «То березка, то рябина», а первая и третья части Ане очень понравились. Это юношеский концерт. Не сравнить, конечно, с концертами Чайковского или Грига, но все равно хорошо.
        6 февраля Я очень давно не писала. А за это время случилось много событий! Впрочем, не так уж много. Сегодня у меня урока не было - заболела Виктория Александровна. В школе я получила 5 по географии за контурную карту. После уроков чистили снег около школы. Свистунов - он с каждым днем становится все больше похож на животное (не в смысле внешности, а в смысле внутренности) - достал где-то живого дохлого мышонка. К счастью, Крымов его потом унес куда-то (не Свистунова, а мышонка). Сейчас буду учить уроки.
        12 февраля Сегодня выздоровела Нина Ильинична. Был русск. яз. А вчера мы - Галя Б., Галя В., я, Солдатов, Цвелограй, Крымов, Клюнд - ходили на лыжах к четвертой будке. У меня на боку теперь огромный синячище - память о том, как я врезлась в дерево. Настроение было отвратительное. Надо будет еще раз сходить, если мальчишки согласятся: мы, наверное, так им надоели, что нам самим стыдно. Я ревела - просто не могла выдержать, Галя В. - тоже. А ночью ревели дома Галя Смирнова с Риммой. Г. Б. тоже, кажется, ревела. В общем, день был «мокрый» - чувствуется проближение весны.
        Из школьного окна видно большое поле, занесенное снегом, за ним черные избушки Зырянки и лес. Белизна снега и голубизна неба ослепляют. Точно как «Зимнее утро» у Пушкина. Такие простые слова - «Под голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег лежит…». Чем же они завораживают? В чем тайна этих строк? И вдруг до нее доходит: снег - единственное число. Значит, снег лежит ковром, и так обычно и говорят. А у Пушкина снег лежит коврами, и это незаметное нарушение привычной грамматики преображает картину, дает ей простор, ширь, глубину, и хочется вдохнуть полной грудью, читая эти строки. Зимняя природа черно-белая, особенно в пасмурный день. Только закаты цветные, рокуэлл-кентовские, лучше всего они видны с катка. Но дни растут, природа наливается предчувствием оживания, воскрешения красок. В ветреный мартовский день Аня одна поехала за пруд кататься на лыжах. На пути туда было довольно облачно, а когда ехала обратно - небо расчистилось, пруд с подтаявшими и заледеневшими на ветру темными пятнами казался гигантской шахматной доской, и было так хорошо наедине с этой огромной
ослепительной белизной и голубизной. Только ветер свистел и лыжи чуть слышно скользили по снегу.
        47
        Много интересного произошло за этот год. Пермский театр оперы и балета привозил оперу Верди «Риголетто» и балет «Бахчисарайский фонтан». Особенно хороша была Зарема, ее танцевала заслуженная артистка республики. Во время войны ленинградский Кировский театр и училище Вагановой были в Перми в эвакуации, поэтому в Пермском театре сильная труппа.
        Приезжал скрипач Игорь Политковский из Москвы. Лучше бы Ойстрах, но и это неплохо. Прекрасный концерт дала Зара Долуханова. В заключение она спела песню Прокофьева «Растет страна». Песня так себе, она пела и более красивые арии и романсы. Зато слова написал А. Афиногенов, который, как папа сказал, был влюблен в Зару Долуханову. Поэтому совсем иначе воспринимаешь - «Еще мы будем счастливы, хоть висок седой». Наверно, он имел в виду свою любовь к ней, когда она была молода и хороша собой, а он седой и старый. Концерты заезжих гастролеров проходят обычно в ДК Ленина в центре города, но музыканты среднего калибра выступают и в ДК калийщиков. Например, фортепианный дуэт из Перми, Дроздова - Рензин. Папа их знает, поэтому они ночевали у Хазановых. Особенно здорово у них получаются «Венгерские танцы» Брамса.
        В весенние каникулы Аня от нечего делать пошла в недавно открывшийся планетарий. По дороге встретила Юрку Цвелограя, который направлялся туда же. Пошли вместе. Послушали лекцию, посмотрели карту звездного неба, которая впечатляюще светилась в темноте. Обратно тоже шли вместе. Почему-то с Юркой нелегко говорить, все время кажется, что он что-то скрывает. Он нравится ей, но меньше, чем когда-то Сережа Балашов или Володя Сенковский. Тогда была любовь, а то, что она сейчас чувствует, до любви недотягивает. После каникул в класс не вернулся Вовка Мухин. Никто ничего официально не говорил, но ходили слухи, что он со своим старшим братом оказался вовлечен в драку, кого-то пырнули ножом, и всех их кого посадили, кого отправили в колонию. Вовкина мать лишилась обоих сыновей. Ничего плохого за Вовкой замечено не было, он был незаметный, угрюмый и тихий. В апреле Машиного отца засыпало в шахте. Пострадало несколько человек. Когда их вытащили, все были уже мертвы, кроме Уральцева. У дяди Миши были сломаны ребра, но часы были целы, ни одной трещинки, и тихо тикали на руке. «Раз часы живы, и я буду жив»,
передавали из уст в уста сказанные им слова. Но часы пережили его. Через несколько дней весь калирудник хоронил дядю Мишу. Заплаканных Машу и тетю Марусю под руки вели вслед за гробом. Знакомый похоронный марш звучал особенно душераздирающе.
        48
        Как-то весной Аня вернулась с гулянья и увидела, что в гостиной за столом сидит с родителями Эльза Михайловна. Оказалось, что их школе за первое место в соревновании городских пионерских дружин выделили две путевки в Артек, для девочки и для мальчика, и одну путевку решили дать Ане, а вторую восьмикласснику Коле Петухову, председателю совета дружины. Летние путевки на сорок дней, Анина начинается 10 мая, а Коля поедет на июль-август. Конечно, его смена лучше, потому что летом в Крыму теплее, зато Аня пропустит две недели школы, и в Артеке они учиться не будут! В остальные смены там учатся - правда, без домашних заданий, и с осени до весны дети живут в Артеке по шестьдесят дней.
        Эльза Михайловна дала Ане табель и характеристику. В характеристике была написана национальность - еврейка. Аня уже решила, что в шестнадцать лет попросит написать в паспорте, что она русская. Зачем же тогда сейчас писать, что она еврейка? Почему Эльза Михайловна у нее не спросила? А вдруг в Артеке к ней будут из-за этого хуже относиться? Она решила попросить учительницу изменить национальность в характеристике. Так неловко было говорить об этом! Но Эльза Михайловна, не сказав ни слова, аккуратно стерла старую национальность и вписала новую.
        По дороге из Соликамска в вагон подсаживаются счастливцы со всей области, и до Перми они успевают познакомиться. Больше всех Ане понравился Сережка Брагин из Кизела, который их все время смешил. В Перми ребят провожали на поезд родители. Отец высокой угловатой девочки Бэлы, стоя на перроне, давал дочери последние наставления. «Ну, здесь такой контингент, что тебе будет с ними не интересно, - не понижая голоса, говорил он. - Но я уверен, что на месте ты найдешь себе подходящий круг общения». Впервые Аня столкнулась с таким откровенным снобизмом. Бэла вела себя высокомерно, один Сережа, по-видимому, понравился ей своим остроумием, и она время от времени обращалась к нему так, как будто не было общего разговора, перебивая всех. Аня подружилась со своими ровесницами Любой Тереховой из Краснокамска и Кларой Гурвич из Перми.
        И вот наконец они в Крыму. Пермскую делегацию направили в лагерь «Кипарисный», примыкающий к Гурзуфу, и распределили по отрядам. Бэла, Клара, Люба, Сережа и Аня попали в первый отряд. Их ведут в медпункт, где девочек отделяют от мальчиков. Девочкам велят раздеться догола, дают команду построиться в ряд, нагнуться вперед и руками развести ягодицы. Вдоль ряда проходит невидимая ими медсестра и берет мазок на анализ. Потом они по очереди подходят на медосмотр к врачу, и их ведут в баню. Здесь опять их выстраивают в ряд и просят нагнуться вперед, опустив головы так, чтобы распущенные волосы свисали вниз. Две женщины идут вдоль ряда, одна из них с ведром, а вторая зачерпывает ковшиком и поливает им головы какой-то жидкостью, пахнущей керосином, для профилактики вшей, после чего всех отправляют мыться. Большинство девочек из своего отряда Аня впервые увидела голыми на медосмотре или в бане. Они сразу начинают знакомиться. Дочка дипломата из Узбекистана Таня Семенова выделяется из всех - она жила с родителями в Китае и в Индии и знает пять языков. У нее огромные груди без сосков, похожие на продолговатые
узбекские дыни, и редкие светлые волосы. Когда все помылись, им выдали форму, парадную и рабочую. Парадная - белые рубашки с коротким рукавом, юбки для девочек и шорты для мальчиков цвета морской волны. А рабочая одинаковая для всех: бурые от стирки штаны за колено и такие же куртки. И, конечно, всегда красный галстук. В школе у них были ребята с изжеванными концами галстуков. Наверно, артековцы галстуки не жуют.
        «Кипарисный» самый старый из четырех лагерей, и в нем нет таких современных корпусов, как в «Морском», где селят иностранцев, когда они приезжают в Артек на июль и август. Зато первый отряд будет жить прямо на берегу, в двух павильонах, похожих на большие незастекленные террасы, которые смотрят на море. Анина кровать находится между Любиной и Клариной. На костре знакомства ребята рассказывали, откуда они, а кто хотел, мог что-нибудь исполнить. Девочка Аля из Йошкар-Олы прочитала длинное стихотворение собственного сочинения. Отведя руки назад наподобие опущенных крыльев, она громко, с металлом в голосе чеканила: «Хочу, чтоб дальние планеты понятней стали нам и ближе, и чтоб ту-ман-ность Ан-дро-ме-ды существовала только в книжках!», чем сразу покорила сердца двух серьезных мальчиков.
        Началась артековская жизнь, и с каждым днем Ане здесь нравилось все больше и больше. Они готовились к походу с ночевкой в палатках на самую высокую вершину Крыма, к фестивалю «Артековская музыкальная весна», к малой спортивной олимпиаде, к конкурсу на лучшую отрядную песню, и их возили на экскурсии по всему Крыму. Ялта, Алупка, Алушта, Ботанический сад, Севастополь с его диорамой, панорамой, Графской пристанью - живой музей русской и советской истории, о котором писала Ольга Берггольц, романтический южный белый город —
        …где такое трепетное море
        кропотливо трудится, ворча,
        где орлы и планеры летают,
        где любому камешку - сиять,
        где ничто-ничто не исчезает
        и не возвращается опять.
        Когда по лагерю ходили строем, говорили речевки: «Раз, два - Ленин с нами. Три, четыре - Ленин жив. Выше ленинское знамя, пионерский коллектив! Бодрые, веселые, всегда мы тут как тут. Ленинцы, артековцы, артековцы идут». Они разучили артековские песни и охотно их пели, особенно песенку про лесной коричневый орех, привезенную немецкими пионерами, с припевом «о-ля-ри-ля, ри-ля-ри-ля-о-ха, ха-ха». И, конечно, «кубинские»: «Куба - любовь моя, остров зари багровой!..» и «За правду сражается наш народ…» - Lucharemos todos рог la libertad! Незадолго до этого в СССР приезжал Фидель Кастро, его встречали, как Гагарина, и он был на пике популярности. Пели много, почти у всех хороший слух, голоса, память: «Лучше лежать на дне, в синей, прохладной мгле, чем мучиться на суровой, жестокой, проклятой земле!» С каким упоением, скандируя слоги и пританцовывая в такт, выпевали они «же-сто-кой, про-кля-той зем-ле» - здесь, в благодатном краю, под теплым небом, над синим морем, по которому нес их катер мимо Ласточкина гнезда. Какой контраст их жизни, молодости, дружбе! И тут же: «Все мы любим лагерь этот над
сверкающей волной. Полон счастья, полон света наш Артек, Артек родной!» Поют без такого энтузиазма, как песню из «Человека-амфибии», но искренне. Они правда любили этот лагерь. «Кто сдружился в Артеке, тот сдружился навеки, крепче дружбы в мире нет». Хотелось этому верить. Аню взяли в спортивную команду отряда по легкой атлетике - бег на короткие дистанции, эстафета и прыжки в длину - и включили третьей ракеткой в команду девочек по настольному теннису. Она оказалась самой успешной: первая и вторая ракетки тут же проиграли более сильным конкуренткам, а третьи ракетки в других отрядах были так слабы, что Аня обыгрывала их почти всухую. Прекрасным легкоатлетом оказался Генька Полегенько, которым отряд гордился: «А наш Полегенько полегоньку всех сделает». Но из-за начавшихся дождей соревнования между лагерями пришлось отменить. А «Музыкальная весна» состоялась, и Аня даже оказалась среди тех, кого наградили золотой медалью. Но это было не совсем честно, потому что медалью она была обязана маленькому скрипачу Павлику, который играл «Сурка» Бетховена, и Аня вызвалась ему аккомпанировать. Так что
«загнанный» когда-то «Сурок» пригодился. За ее сольное выступление с «Жаворонком» Чайковского, она уверена, медали бы не дали, слишком она волновалась. Лучше всех играл двенадцатилетний толстый Игорь Резников из третьего отряда, в том числе музыку собственного сочинения. А «Фантазия» ре минор Моцарта, которую он исполнил, как взрослый, зрелый музыкант, будет теперь Аниной голубой мечтой. Отличилась и Таня Семенова: она привезла с собой костюм и исполнила индийский танец, как настоящая индианка. Ее голова ловко двигалась от одного плеча к другому, ни у кого так не получалось.
        49
        Подъем на Аюдаг оказался легкой прогулкой, и Аня удивилась, что некоторые отказались идти в поход на Роман-Кош, организованный для двух старших отрядов. Осталась в лагере генеральская дочь Таня, которая недавно у них появилась: ее родители отдыхали в санатории в Гурзуфе и на это время устроили Таню в лагерь. Странно! Аня-то думала, что путевку в Артек надо было заслужить, как остальные дети, каждый из которых чем-то выделялся. Новенькая выделялась дорогой шерстяной кофтой и держалась особняком, общаясь почти исключительно со своей тезкой Семеновой, дочкой дипломата из Ташкента.
        После ночевки в палаточном лагере на пути в горы еще кое-кто отсеялся: ребят предупредили, что вчерашний подъем - цветочки по сравнению с тем, что им предстояло. И их не обманули. Они шли по крутым лесным тропам вверх, и временами Ане казалось, что дыхание обрывается и она сейчас упадет. Но неизменно рядом оказывался отрядный флажконосец Володька Птицын из Красноярска и протягивал ей древко флажка, уцепившись за которое она из последних сил шла вверх. Лес кончился, они оказались в зоне альпийских лугов. Впереди возвышалась полукругом гора Ракушка. Прежде чем идти дальше к вершине, объявили соревнование: чей отряд быстрее поднимется на Ракушку. Шли цепочкой, взявшись за руки, чтобы никто не отстал. Каждый отряд выбрал свой маршрут. Вот счастья было, когда их отряд первым оказался наверху! А потом —
        Роман-Кош. Тепло, яркое солнце, но в ложбинах все еще лежит снег. Крымские горы невысокие, но эти 1545 метров - первая в жизни взятая высота, и это переполняет радостью.
        На обратном пути они остановились у Беседки ветров. Аня обходит вокруг каменной беседки. Стоит на крутом обрыве, от беседки до края не больше метра. Стоит оступиться - и полетишь вниз на несколько сот метров. Опасно, но Ане последнее время нравится испытывать себя. По территории лагеря пробегает к морю бурливая горная речка, и чтобы пройти на стадион или в театр под открытым небом, нужно перейти ее по мосту. Но можно и срезать путь, перейдя на другой берег ниже по течению по толстой трубе, расположенной в трех метрах от каменистого дна, и Аня уже несколько раз делала это, когда ее никто не видел. Страшно, но приятно, когда преодолеваешь страх. Только сибирячка Варя из их отряда да кое-кто из мальчишек всех возрастов рискуют ходить по трубе. Некоторые даже бегут по ней!
        К конкурсу на лучшую отрядную песню они выбрали «Бухенвальдский набат». Каждый отряд готовился втайне от других, но известно, что некоторые отряды подготовили театрализованные представления песен. С такой песней, как у первого отряда, не разбежишься, поэтому они просто решили выступать в разных национальных костюмах. Ане достался костюм эстонки. Их отряд открывал концерт. «Люди мира, будьте зорче втрое, берегите мир, берегите мир!» Им бешено аплодировали. Не успела Аня сойти со сцены, как к ней подвели девочку из 3-го отряда и попросили отдать ей костюм для выступления, уж очень он им понравился. Не скажешь же нет! Спрятавшись за сценой, они быстро переоделись, но Аня попросила девочку вернуть костюм после выступления. И вот последний, двенадцатый отряд исполнил свою песню, на сцену выходит председатель жюри… Победил первый отряд! Ура! Их фотографируют на поляне всех вместе: Борька Черезов одет якутом, Серега Брагин молдаванином, Полегенько в украинском костюме, красавица Лиля Шахназарова в узбекском… В центре маленький, словно высохший на солнце, туркмен Амандык в футболке с большими буквами
«СССР». Когда после конкурса девочки переодевались в рабочую форму в своем павильоне у моря, вошла сибирячка Варя и сказала, что мальчики из отряда обсуждали, как хорошо Аня выглядела в костюме эстонки. «На девчонке из 3-го отряда он совсем не смотрелся, а наша Хазанова еврейка, симпатичная, поэтому совсем другой вид». Аня расстроилась до слез. Ну почему, почему нужно обязательно вспоминать, что она еврейка? И откуда они узнали - ведь в характеристике написано, что она русская! Высокая спортивная Лиля из Воркуты подошла к Ане. «Чего ты плачешь? Вот у меня мама русская, а отец чуваш, и я горжусь своим отцом. И ты своим должна гордиться!» Простые Лилины слова подействовали. Лиля, конечно, не понимает, что такое антисемитизм, что быть полуеврейкой, когда мама русская, это значит, что ни те ни другие не считают тебя своей: для русских ты еврейка, для евреев гойка. Но Лиля права, совершенно права! Отныне Аня не будет расстраиваться, если кто-то узнает, что папа у нее еврей, и будет сама говорить об этом. А подошедшая Варя сказала, что в Аню влюблены ее земляки Птицын и Андреев. Ничего себе! Как это она не
заметила?
        В лагерь постоянно приезжают какие-то делегации. В конце смены приехали три американца из Ассоциации молодых христиан и устроили пресс-конференцию. Они были не очень-то молодые, но главное, что удивило ребят, это непривычная развязность, с которой они вели себя на сцене - то ногу в полуботинке на сиденье поставят, то, откинувшись на спинку стула, начинают раскачиваться на задних ножках, или трутся об нее спиной, как будто у них спина чешется. Таня Семенова спросила у них что-то по-английски, кое-кто последовал ее примеру, но большинство ребят задавали вопросы, иногда каверзные, через переводчика.
        50
        Лежа на кровати во время тихого часа, Аня вдруг поняла, что осталась всего неделя до отъезда, и кончится эта чудесная жизнь. Все разъедутся, и она больше не увидит этих ребят, с которыми успела сродниться. Слезы сами собой полились в три ручья. «Что с тобой?» - всполошились Люба и Клара. «Не хочу уезжать! Кто меня любить теперь будет?» Как ей будет не хватать этих девочек, ребят, всей этой жизни у моря! После тихого часа было обсуждение, кого из отряда выдвинуть для фотографирования у развернутого знамени Артека. Предложили несколько кандидатур. Вожатая отряда Нина Валентиновна назвала Аню. «За что?» - спросила Бэла, дружившая в лагере с председателем совета отряда Наташей и председателем совета дружины Ирой, которая была уже комсомолкой. Аня не занимала никакой должности, и с удивлением слушала, как Нина Валентиновна перечисляла ее участие в каких-то мероприятиях, а в конце сказала: «Хороший товарищ». Наверно, она имела в виду свою встречу с Аней однажды ночью после отбоя, когда Аня бежала в медпункт: у Клары заболела печень, лекарство, которое она принимала, кончилось, и Аня оделась и пошла за
лекарством. «Не боишься? Не надо тебя проводить?» - спросила тогда вожатая. «Нет, спасибо». И опять Аня удивилась, что объяснений, видимо, хватило, потому что за нее проголосовали единогласно. Впервые ее хвалили не за отметки, уважали не за то, что она кем-то выбрана, а за то, что она хороший товарищ. Здесь было неважно, кем работают ее родители, в какой квартире она живет. Ей никто не завидовал. Все эти ребята были сами по себе чем-то интересны, и в их отношениях было больше радости друг за друга, чем она привыкла видеть в школе. Даже еврейкой ее назвали не в плохом, а в хорошем смысле: ведь это похвала - то, что она красивее другой девочки. И надо уезжать, как раз когда она узнала, что Володька Птицын в нее влюблен, и Юрка Андреев, кажется, тоже…
        А через неделю был отъезд, и лагерь утонул в слезах. Раньше всех, еще до подъема, уезжал всеобщий любимец Генька Полегенько. Он вошел в павильон девочек и прошел вдоль кроватей, целуя всех в зареванные щеки. После завтрака те, кто еще не уехал, собрались на площади у медпункта и ждали автобусов, которые должны были увезти их к поезду. Все девочки, кроме Ани и Лили, рыдали. Кое-кто из мальчиков даже спрашивал с удивлением у Ани: «А ты почему не плачешь?» Не скажешь же им, что она уже свое отрыдала неделю назад, когда никто не видел.
        Многие ребята из их отряда ехали вместе в поезде до Москвы. Ходили по вагонам друг к другу в гости, и общение, окрашенное предстоящим расставанием, было особенно драгоценным, как последнее осеннее тепло перед холодами. В эту неделю Аня присматривалась к Птицыну, и он даже начинал ей нравиться, хотя был не похож на веселых нахалов, которые влекли ее в последнее время. Зато он добрый и преданный, в походах помогал ей. Она думала - случайно, а оказалось, что нет. А вот Андреев как раз из таких нахалов. Они стояли в тамбуре, и он говорил ей хрипло: «Анечка, золотце мое, неужели мы больше никогда не увидимся?» У него был компресс на горле, что мешало серьезно относиться к его словам. Ане было грустно и жалко, что нет времени получше узнать его и даже, может быть, влюбиться в него.
        51
        В Москве Аню встретил дедушка Рафаил и повез в гости к своим старым друзьям. Их усадили за стол, расспрашивали ее об Артеке, и она видела, как дедушке это приятно. «Я слышал, что Артек расширяют, там сейчас комсомольская стройка?» - спросил дядя Митя. «Да, и я участвовала в этом строительстве», - ответила Аня полным ответом и заметила, что дядя Митя поперхнулся супом. Она поняла, почему - ему неприятен ее неестественный, газетно-правильный тон. Она хотела показать себя с лучшей стороны, не ударить в грязь лицом, но его реакция показала ей всю глупость и неуместность таких ответов. К черту «полным ответом»! Отныне и в общении с чужими взрослыми она будет говорить так, как хочется, а не так, как требуют учителя на уроках.
        Аня не стала говорить родителям, а дедушке рассказала о разговоре с Лилей.
        -Почему евреи не такие, как все?
        -Евреи почти две тысячи лет были рассеяны по всему свету, только после Второй мировой войны у них снова появилось свое государство на Ближнем Востоке, где они жили до изгнания. Кроме того, у евреев уникальная религия - иудаизм, которая не является государственной ни в одной другой стране, кроме Израиля, а другие главные религии исповедуются сотнями миллионов людей во многих странах, и это их объединяет.
        -Но ведь религия - опиум для народа!
        -В большинстве стран религия - важная часть общественного устройства. И у нас так было до революции. А потом, есть еще государственный антисемитизм, когда евреи не имеют равных прав с другими группами населения. В рассеянии они часто жили в гетто. А когда Гитлер пришел к власти, Германия начала поголовное уничтожение евреев, и не только у себя, но и во всех завоеванных странах. Как ни странно, это вызывало у части населения не сочувствие к евреям, а усиление ненависти к ним.
        -Но почему?
        -Потому что всем тяжело во время войны, и люди часто находят облегчение в том, чтобы других обвинять в своих несчастьях. Те, кто переходил на сторону Гитлера, сами становились карателями, и им нужно было как-то себя оправдать. А потом, уничтожение евреев было таким массовым, что многие люди завладевали их имуществом, въезжали в их квартиры и, конечно, не хотели все это отдавать обратно.
        -Неужели люди такие плохие?
        Дед обнимает плачущую Аню.
        -Люди разные. Ты же сама мне рассказывала, какие хорошие ребята были у вас в Артеке.
        52
        В июле родители поехали со своими знакомыми в выходные на рыбалку и взяли с собой Аню. В первый же день с помощью спиннингов наловили рыбы на уху, которую сварили на костре. Потом самые опытные отправились ставить шесты с привязанными к ним мешочками с овсом, пропитанным анисовым маслом, чтобы прикормить рыбу, а назавтра, привязав лодки к шестам, чтобы не снесло течением, ловить собравшихся на приманку. Папа с мамой рыбу не ловят, а Аня согласилась, когда ей предложили, поехать с утра порыбачить с двумя мальчиками чуть моложе ее.
        Наутро их подняли чуть свет, и сонные, они побрели к лодке. Аню как старшую посадили на весла, а Витька с Сашкой, убедившись, что она худо-бедно, но гребет, стали спать дальше. Было туманно. Аня выгребла на середину реки и, приноровившись, погребла вниз по течению, пока лодка не уткнулась в дно, разбудив мальчишек. Оказалась, что она сделала круг, загребая сильнее правой рукой, и они приплыли обратно к берегу. Теперь уже мальчишки сели вдвоем на весла, а Аня на корму, и скоро они приплыли к одному из шестов. Ей дали удочку с тремя крючками - видимо, чтобы таскать сразу по три рыбки, но рыба умудрялась объедать червей и уходить. Она надеялась, что мальчики будут насаживать ей червей, но они только показали, как это делается, - оказалось несложно и не так уж противно, она быстро привыкла, как когда-то привыкла показывать пинцетом внутренности препарированной лягушки ребятам со своего ряда на уроке зоологии.
        Поднялось солнце, рыба клевала, но у нее не очень хорошо получалось подсекать, и удалось поймать всего несколько рыбешек. Встав на носу, Витя с Сашей по очереди пустили струю, и Аня не знала, как реагировать. Что это - неуважение к ней? А с другой стороны, что делать, если хочется и им это так легко? А ей придется терпеть до берега. Да, видно, рыбалка - мужское дело. Не зря Римма Казакова писала: «Возьми меня с собою на рыбалку. Мне всё равно, что там одни ребята. И от солёной шутки не сбегу, и выпить за компанию могу». Что ж, взялся за гуж, не говори, что не дюж.
        На берегу разновозрастная компания выпивала, закусывала, купалась, шутила, рассказывала анекдоты. Были и интересные разговоры. Вместе со своими родителями приехал Витя Стесин, похожий на артиста Ланового, с невестой Лидой. Оба уже учились в московских институтах, и Лида рассказывала о своем знакомстве с Лилей Брик.
        Аня любила Маяковского и сразу навострила уши. Когда она зашла в воду с другими ребятами и те с шумом и визгом начали брызгаться водой, Аня вошла во вкус, крича и визжа громче всех. Мама, стоявшая рядом, тихо сказала ей: «Перестань». И вдруг она поняла, что такое поведение глупо, что она уже не ребенок, и не все эмоции должны выплескиваться наружу.
        ...
        Листок, вложенный в дневник
        Что надо исправить в своем характере до первого октября 1.Не быть назойливой.
        2.Никому не навязывать своих мыслей и вкусов.
        3.Максимум свободного времени уделять спорту.
        4.Воспитывать волю.
        5.Всегда быть оптимисткой.
        6.Проявлять как можно больше вежливости и терпимости по отношению к окружающим.
        7.Читать художественную литературу по-человечески.
21.7.62 - 1.10.62
        Ане предложили бесплатно поехать в лагерь калийщиков на третью смену пионером-инструктором по хореографии. Она должна была разучить с детьми несколько танцев и выступить с рассказом об Артеке.
        ...
        Черновик выступления в пионерском лагере калийщиков
        В мае-июне этого года я была в Артеке. 43 делегата Пермской области отдыхали в Артеке «Кипарисном». Я была в отряде №1, юных краеведов. Наши ребята водили на экскурсии другие отряды. У артековцев нет ни минуты свободной. Столько нужно успеть за 38 дней! Мы ходили в походы на Аюдаг, Роман-Кош и Беседку ветров, видели многие города Крыма, участвовали в Артековской музыкальной весне и малых олимпийских играх, встречались с композитором А. Островским и режиссером М. С. Донским, работали на ударной комсомольской стройке - Артеке «Прибрежном». Наш лагерь дружил с Международным молодежным лагерем «Спутник». Мы часто посещали их, а отдыхающие там чехи, словаки, поляки приходили к нам. Приезжали в Артек сборные СССР по борьбе и плаванию. На празднике 19 мая присутствовали представители ГДР. Американцы - члены Ассоциации молодых христиан - устраивали для пионеров-артековцев пресс-конференцию. У всех нас Артек оставил самые лучшие воспоминания на всю жизнь. Сейчас мы переписываемся. Через несколько лет мы встретимся - на Красной площади в Москве.
        53
        Ане очень понравилась «Открытая книга» Каверина, которую ей принес Дед Мороз (так она все еще говорила о подарках, которые в новогоднюю ночь родители клали под елку). Ей даже захотелось стать такой, как Таня Власенкова, быть ученым, вести жизнь, полную приключений, но только быть повеселее и посчастливее. Как Таня могла сказать Мите в конце «это ошибка, что я вышла за вашего брата»? Ведь Андрей такой хороший! Зачем же она жила с ним, если не любила? Прожить жизнь и объявить ее ошибкой - нет, такого Аня не хотела бы для себя. «Великие открытия приходят и из глухих деревень», - сказал Андрей Тане. Наверно, он прав в том, что многое зависит от человека, где бы он ни жил.
        Она зачитывалась Тургеневым. Особенно ей нравились его повести «Первая любовь», «Ася», «Три встречи». А читая «Дворянское гнездо», она поняла, что значит быть верующей. Может быть, если бы она жила в прошлом веке, то тоже бы верила в Бога, как Лиза Калитина. Но она бы, наверно, не ушла в монастырь. Тургенев писал о жертвенно-любящих женщинах и о мужчинах, недостойных этой любви, а может быть, боящихся этой жервенности. А вот Джемма в «Вешних водах» не стала жертвой, вышла замуж за другого и была счастлива. Может быть, потому, что она итальянка? И у Чехова столько этих жалких женщин, да и жалких мужчин хватает. У Толстого, Пушкина, Достоевского, Чернышевского и Гончарова женщины разные, не только жалкие, и мужчины есть сильные, умеющие любить и не боящиеся быть любимыми. Вот у Джека Лондона все сильные - и мужчины, даже те, которые кончают с собой, как Мартин Иден, и женщины, даже если они избалованные, как Руфь. Все женщины у него, кроме маленькой хозяйки большого дома, ездят верхом по-мужски. Самый любимый Анин герой - Глендон-«Лютый зверь», потому что он не только сильный, но добрый и нежный.
        Почти все второе полугодие вместо изучения нового материала шла подготовка к экзаменам за восьмой класс. Учились отвечать по билетам, писали бесконечные изложения, читали вслух с выражением, зубрили стихи и правила для русского устного. Класс разбили на пятерки, прикрепив слабых учеников к сильным, чтобы они готовились вместе после школы. Стало тепло, и Аня со своей пятеркой занималась во дворе детского сада, где был стол со скамейками. Она не была в восторге от идеи, потому что хорошие ученики и так готовились, а плохие не очень-то старались, и эти совместные занятия были, в общем-то, тратой времени.
        ...
        Заявление
        Прошу зачислить меня в девятый класс в группу контрольно-измерительных приборов (КИП).
        У них теперь школа-одиннадцатилетка, и помимо аттестата зрелости ребята будут получать специальность. Кроме киповцев были организованы класс вычислительной техники и класс пионервожатых, в который записался только один мальчик, остальные девочки. Появилось много новеньких, а некоторые из прежних соучеников перешли в другие классы или ушли в техникум и ПТУ. В школе новые учителя физкультуры, муж и жена, ребята их обожают. Такие они высокие, красивые, веселые, и действительно их чему-то учат, не то что Мишенька. На уроках они теперь занимаются гимнастикой на снарядах, легкой атлетикой, играют в баскетбол, волейбол. В школе проходят соревнования между командами разных классов.
        Ане понравился новый физик, не замечаешь, как урок проходит. Он часто задавал вопросы классу, чтобы ребята сами догадывались, почему происходят те или иные явления, и любил, когда они задавали вопросы. Оказывается, в разных странах разное напряжение в сети и разная частота тока: в СССР 60 герц, а в Америке, например, 50.
        -А что лучше, как у нас или как у них? - спросил Жданов.
        -Конечно в Советском Союзе все самое лучшее! Не задавай глупых вопросов, - басом сказал Коротких. Все смеются, а Сергей Прокофьевич хмурит брови и улыбается в усы. У них в классе теперь учатся маленький Долгих и высокий Коротких, и учителя их часто путают, когда вызывают.
        -Смотри, Коротич, достукаешься, укоротят тебя! - процедил Долгих.
        -Кому до чего, а вшивому до бани. Завидки берут, что у других и рост, и красота…
        -Я много в жизни потерял из-за того, что ростом мал! - крикнул Жданов.
        Сергея Прокофьевича слушаются, но не боятся. Однажды Аня и сидевший за ней Г ера Клюнд так увлеклись выискиванием новых комбинаций из слова «гидроэлектростанция», что не заметили, как рядом остановился учитель: «А вы чем тут занимаетесь?» В перемену он остановил Аню в коридоре:
        -Не ожидал я от тебя, Хазанова. Ты чем на уроках занимаешься?
        -Ну Сергей Прокофьевич, это же только один раз. Разве вы сами, когда учились в школе, никогда на уроках не играли в слова?
        Опять он хмурит брови, но не только губы под усами, а и глаза улыбаются.
        -Сергей Прокофьевич, мы на физике больше не будем играть, честное-пречестное.
        -А на других уроках?..
        Аня чувствует, что на самом деле он не сердится.
        54
        У новой математички привычное выражение ненависти на лице. И к ученикам, и к своему предмету. Особенно она не любила Аню, хотя Аня прекрасно училась по математике. Однажды, когда Аня вечером гуляла с девочками около школы, они столкнулись с Клавдией Петровной. Та была пьяная!
        -У, Хазанова! Глаза бы мои на тебя не глядели.
        От неожиданности и обиды Аня потеряла дар речи.
        -Ты меня не уважаешь, думаешь, раз у тебя отец начальник, так ты умнее всех.
        -Я так не думаю. И я всех учителей уважаю.
        -А я думаю - не уважаешь. Вид у тебя такой…
        Аня молчала.
        -Ну ладно, иди гуляй.
        К счастью, вскоре Клавдия Петровна ушла из школы, и им прислали молодую Эвелину Семеновну, только что окончившую институт. Она стала их классной руководительницей вместо Эльзы Михайловны, которую назначили директором музыкального училища, где после скандала с Зайченко решили укрепить дисциплину, и лучшей кандидатуры для этого не было, наверное, во всем Гиперборейске.
        Свистунова исключили из школы. У Нинки, которая ходила тогда с ними на чердак, а потом толкалась с ним в подъезде, будет ребенок. Дотолкались! Теперь он пойдет в ПТУ, и их поженят по заявлению родителей. Некоторые девочки в девятых классах ходят с мальчиками. У них в классе пока никто не ходит. Как-то Валерка Чуркин подошел к Ане на катке: «Можно тебя домой проводить?» - «Не знаю». - «Ну, ты до завтра подумай, потом мне скажешь». Остроумно, но противный он!
        В этом году Аня заканчивает музыкальную семилетку и загружена как никогда. Но ей это нравится: чем больше делаешь, тем больше успеваешь. А столько интересного происходит в городе! Хореографический кружок ДК энергетиков поставил второй акт «Лебединого озера». Девочка Таня, восьмиклассница из их школы, в роли Одетты похожа на «Девушку с письмом» Вермеера. Какая музыка и как хорошо они поставили! В ДК калийщиков объявлена встреча с писателем Куниным из Москвы. Собралось много школьников, это местная библиотека постаралась. Писатель не так уж интересно выступал, ничего особенного им не рассказывал. А в конце вечера вдруг сказал, обращаясь к залу - дескать, я понимаю, ребята, что вам тут скучно, трудно приобщиться к настоящей культуре. Действительно, чего можно ожидать, если даже ваша библиотекарша - как ее зовут? Тамара Георгиевна? - если даже она безграмотно говорит по-русски. Сказал, что искренне сочувствует гиперборейским школьникам. Но почему-то от его слов всем стало неприятно и обидно за Тамару Георгиевну, которая, заплакав, ушла со сцены. Писатель попытался сгладить эффект от своих слов, но
было поздно что-либо изменить. Он ушел вслед за библиотекаршей под тяжелое молчание зала. Никто ему не аплодировал. Аня недоумевала: неужели он хороший писатель? Могли бы ее любимые писатели вот так, походя, обидеть маленькую Тамару Георгиевну, которая так старалась, чтобы все прошло хорошо? Наверно, Паустовский никогда бы такого не сказал. Он появился в Аниной жизни недавно, и это было не так, как с другими писателями - она как будто была с ним на равных, и его книги становились друзьями-собеседниками, как живые люди. Вместе с ним она хохотала над проделками гимназистов, восхищалась фразой Андрея Платонова «Тихо было в уездной России» и его собственной «Дождь шумел в водосточных трубах», открывала тайну цезуры, которую набегавшие на берег волны нашептали слепому Гомеру, переживала за судьбу влюбленных в «Северной повести» и ужасалась наказанию шпицрутенами. Самым страшным было то, что били свои же товарищи, и каждый из них становился послушным орудием смерти того, с кем служили бок о бок многие годы. А как здорово придумали ребята в киевской гимназии кричать на встрече сербского короля вместо «живио»
(да здравствует) сначала «жульё», а потом «держи его»!
        В начале осени она случайно встретила на пристани директора музея Коновалова. Он узнал ее - вспомнил, как они вместе снимались в фильме о Гиперборейске. Пока ждали катера, разговорились. Оказалось, что Коновалов знал Паустовского, и Паустовский даже писал о нем! О нем и его товарищах-комсомольцах, когда они работали в тридцатые годы на строительстве комбината, а писатель в своих скитаниях по стране приехал в Гиперборейск и написал очерк «Коноваловские ребята». Аня смотрела на директора с таким восторгом, как будто Константин Георгиевич собственной персоной предстал перед ней. «Вас, наверно, в комсомол будут принимать в этом году?» - «Да. А вы не могли бы мне дать рекомендацию?» - «Могу!» - «Ой, спасибо большое!» Аня сама не знала, как решилась попросить у него рекомендацию, и была счастлива его согласием. Они стояли, облокотившись на перила дебаркадера, под лучами еще теплого, но не жаркого солнца.
        -Как ты думаешь, что делает человека счастливым?
        -Хорошие друзья, интересная работа…
        -И всё?
        -Нет, еще у него должна быть настоящая любовь.
        -И тогда человек обязательно будет счастлив? Больше ничего ему не нужно?
        -Ну, нужны путешествия. Хобби. Взрослым - чтобы у них были хорошие дети.
        -Ну, предположим, есть у человека все это. И что же, ему ничего больше не будет нужно?
        Господи, куда же он клонит?
        -А что еще? Большая квартира? Ну, и если он хочет, машина, дача, моторная лодка…
        -А еще?
        -Красивая мебель, одежда. - Она понимала, что говорит не то, но не представляла, что еще можно придумать.
        -Нет. Все, что ты говоришь, - это внешнее, а счастье человека у него внутри. Можно быть счастливым, даже не имея всего того, что ты сейчас назвала. А можно все это иметь и все равно не чувствовать себя счастливым.
        Ну конечно! А она какую-то ерунду молола, которой и сама не верила. Ане вспомнился старый разговор с дедом - как он рассказывал, что в лагере его как-то послали снимать показания метеорологических приборов и он оказался один в поле на рассвете, стоял, вдыхая свежий воздух полной грудью, подставляя лицо ветру, и чувствовал себя счастливым. Она его тогда спросила: «В лагере было хорошо?» Это ж надо, какой она была дурой!
        -В лагере не может быть хорошо.
        -А что было плохо?
        -Вот стану совсем старым, почувствую, что жизнь кончается, может быть, расскажу. А пока полон сил, надо спешить жизни радоваться.
        55
        Аня отказалась, чтобы ее выбирали комсоргом класса. Ребята думали, что она ломается, а она совершенно искренне не хотела этого. Даже показывала кулак мальчишкам, которые говорили, что все равно ее предложат. Она мотивировала это тем, что у нее выпускные экзамены в музыкальной школе. А вообще, она потеряла интерес к общественной работе последнее время. Как ни странно, она почувствовала это впервые после «Артека», куда ее посылали именно за эту работу, ну и еще за отличную учебу. Так же, как ни странно, в изменении своего отношения она видела влияние Паустовского - какой-то сдвиг произошел в ней, развилась склонность к самоуглублению. Она вдруг поняла, что бывать одной, хоть иногда, необходимо. Когда все время с ребятами, нет времени подумать, попытаться понять и объяснить то, что видишь. И тогда постепенно глупеешь. А потом ей всегда казалось, что маме не очень нравится, что она такая активистка. И Аня решила отойти от этих дел. Комсоргом выбрали Галю Быстрову.
        Аня по-прежнему сидела за партой с Валей Третьяковой. Это Валя одной из первых в классе обрезала челку. Она не злая, не сплетница, и это привлекало к ней Аню. Они часто гуляли вместе, так как мама с папой по-прежнему настаивали, что лучше проводить время с подругами на свежем воздухе, чем сидеть по квартирам. У Вали есть младшие брат и сестра, вся семья вместе с бабушкой живет в двухкомнатной квартире. В большой комнате, темной от занавесок, множество вязаных салфеточек - на столе, на комоде, на тумбочке. Валин папа - рабочий на химфабрике. Иногда у него бывают запои.
        Ане прислали повестку в милицию. Наверно, какая-то ошибка. Мама сказала не обращать внимания. Но вскоре пришла повторная повестка, а в перемену, когда все вышли из класса, Валя, смущаясь, спросила у Ани:
        -Тебе пришла повестка из милиции?
        -А ты откуда знаешь?
        -У нас пропали дома деньги, а ты к нам в тот день приходила, и мама заявила в милицию.
        -Но при чем тут я? Не я ведь деньги взяла!
        Валя промолчала.
        -Не собираюсь я никуда идти. Скажи своим родителям, что я тут ни при чем. Пускай милиция ищет, кто на самом деле украл.
        -Но ты все-таки пойди, мама просит.
        Анины родители возмущены.
        -Хороша у тебя подруга! - сказал папа. Мама сказала:
        -Сходи, все равно, видимо, придется. Но как они могли тебя в это впутать! Просто безобразие.
        Милиционер, не очень страшный на вид, но с проницательным взглядом, усадил Аню за стол и стал писать протокол. Аня чувствовала себя уверенно, ведь она была непричастна к пропаже денег, но вдруг ей не поверят, что тогда? Какие подлые Третьяковы, неужели они не видят, что Аня не из тех, кто возьмет чужое?
        -Ты была в квартире Третьяковых 25 февраля с 14.00 до 19.00 часов?
        -Я не помню числа, но я была у Вали один раз в феврале, и это было после школы.
        -Ты подходила к комоду?
        -Подходила.
        -Видела шкатулку на комоде?
        -Нет, не видела.
        -Но ты же сказала, что подходила к комоду!
        -Над комодом висит зеркало, и я смотрелась в зеркало, а что стоит на комоде, я не заметила.
        -Третьяковы утверждают, что под шкатулкой лежали деньги, и в тот день, когда ты у них была и заходила в эту комнату, деньги пропали.
        -Но они все туда заходили: и бабушка, и мать, и отец - он работает по сменам и в тот день был дома - и все дети. Кто-то из них мог взять. Да и кроме меня люди могли к ним приходить.
        -Ты кого-нибудь из посторонних видела?
        -Нет.
        -Значит, ты утверждаешь, что деньги не брала.
        -Я никогда не беру чужое.
        -Отвечай на вопрос.
        -Не брала.
        -Хорошо. Прочитай и распишись. Можешь идти. До свидания.
        Аня пересела от Вали на предпоследнюю парту к Галке Медведевой. Галка очень веселая, с открытым характером, умная, но немного ленивая, и поэтому учится хуже, чем могла бы. Но ей все равно. Она делает, что хочет, и ее ничуть не волнует, что Аня учится лучше. Она даже шутит над этим - когда от соприкосновения рукавов их пальто пробежала искра, Галка засмеялась: «Это потому, что ты положительная, а я отрицательная». Галка нравится мальчикам. У нее густые золотистые кудри до плеч, длинные ноги и высокая грудь, легкий нрав. С Галкой просто и хорошо.
        В школе начались соревнования по баскетболу между классами. В классе было несколько высоких девочек, которые обычно играли в команде, лучше всех - Люба Короленко, под метр восемьдесят, которая занималась в детской спортивной школе. Остальные менялись, Аня и Галя тоже были среди запасных. На четверг была назначена очередная игра. -Ты можешь играть сегодня? - подошла к Ане после уроков Динара.
        -Я принесла форму на всякий случай, но вообще-то у меня сегодня музлитература, так что если есть кому играть, я пойду. Но если надо, один раз могу и пропустить.
        -Можешь идти, другие девочки будут играть, - авторитетно сказала Динара.
        -А я? - спросила подошедшая Галка.
        -Как хочешь.
        -Что значит - как хочешь? Если надо, останусь, а нет, пойду домой.
        -Иди. Без вас обойдемся.
        На следующий день Эвелина Семеновна объявила, что после уроков будет классное собрание. Вперед вышла Галя Быстрова и объявила, что будут обсуждать поведение Хазановой и Медведевой. Что?! Какое поведение? За первой партой встала Динара и сказала, что Хазанова и Медведева подвели вчера команду, не явившись на соревнования.
        -Но ты же сама сказала, что есть кому играть и мы можем идти!
        -Но вы обязаны были явиться в спортзал! - сказала учительница.
        -Мы и явились бы, если бы Рашидова не сказала, что без нас обойдутся.
        -Вот именно, без вас обошлись, потому что вы ставите себя над коллективом! - отчеканила Быстрова.
        Боже мой, Аня столько лет была и председателем совета отряда, и старостой класса, и никогда они никого не прорабатывали. Учителя их прорабатывали, вместе и по отдельности, - но это же совсем другое дело! Ну понятно, Динарка - завистница, никогда ни одному мальчику не нравилась, и, как ни лезет вон из кожи, а отличницей стать не может, вот она и отыгрывается, вроде Валентины Ивановны в музыкальной школе. А другие? Ведь в младших классах, когда Динарка и ее мать пытались ребят против Ани настроить, те не пошли у нее на поводу! А теперь, когда они почти взрослые, по шестнадцать лет, заниматься такими глупостями просто гнусно. Вот такие, наверно, когда-то не по обязанности, а от души опускали шпицрутены на спины своих товарищей. Правда, мальчишки все молчали, никто не выступил против Галки и Ани, кто-то даже пытался умерить Динаркин пыл. Правда, у них своя баскетбольная команда, и это их не касалось. А вот девочки некоторые выступили с осуждением, в том числе Валя Третьякова, которая вместе со своей мамой пыталась свалить на Аню пропажу денег. Рашидова даже вспомнила почему-то, что, когда они ходили
осенью копать картошку в совхозе, мальчики помогли Ане с Галкой выполнить норму, потому что сами они не работали на совесть, как другие. Аня уже и забыла об этом.
        -Да ты что, Рашидова, работали не хуже тебя, и что плохого, если ребята по-товарищески помогают друг другу?
        -Мне вот почему-то никто не помогал, а вы всегда стараетесь использовать мальчиков.
        -Да никто их не использовал, кто-то выполнил свою норму и предложил помочь. А с баскетболом ты, выходит, нарочно сказала вчера, что есть кому играть, чтобы сегодня устроить это разбирательство! Эвелина Семеновна, это же нечестно! Она не имеет права нас обвинять, потому что сама все это подстроила.
        -Всегда полезно послушать, что о вас товарищи думают.
        Да что же это такое? Эвелина Семеновна, без году неделя в школе, поддакивает Быстровой и Динарке, вместо того чтобы возмутиться, что та повела себя как провокатор. Где же такие педагоги, как учительница Зины Стрешневой, которая пришла в школу и восстановила справедливость? За все школьные годы Аня никогда никого не подводила, кроме того случая, когда папа не отпустил ее петь немецкие песни. Наверно, ни Эльза Михайловна, ни Нина Алексеевна, ни их вожатые в «Артеке» не допустили бы этого глупого разбирательства, а Эвелина Семеновна неопытная и думает, видимо, что это хорошо, что у нее активный класс.
        На следующий день Аня в школу не пошла, у нее поднялась температура. 37,2, несмертельно, но она и раньше с такой температурой оставалась дома. Не пошла она в школу и на следующий день, и на следующей неделе. Температура держалась, и Аня хотела, чтобы она держалась подольше. Казалось невозможным идти в школу после того, что произошло. Она сама обязательно бы выступила против подлости, в защиту тех, кого несправедливо обвиняют. Но никто в классе не вступился за них с Галкой, если не считать нескольких реплик с места. Значит, вот как они на самом деле к ней относятся? А она так любила свой класс! Когда папе предлагали работу в Свердловске и в Куйбышеве, она так ревела, что не хочет уезжать из любимого Гиперборейска, от своих ребят, что мама с папой решили не переезжать. И вот, пожалуйста.
        В конце второй недели к Ане пришла Валя Третьякова. Ее прислала Эвелина Семенована - почему именно ее? - чтобы передать Ане просьбу вернуться в школу.
        -У меня температура.
        -Она желает тебе скорей поправляться.
        -Да дело не только в этом. Это такая подлость - то, что вы устроили.
        -Эвелина Семеновна сказала, что Рашидова сама хороша. А мальчишки объявили ей бойкот.
        -Скажи, что когда будет нормальная температура, приду.
        -Я тебе домашнее задание принесла. Выздоравливай!
        В воскресенье Аня пошла к Галке, которая жила с родителями на Шанхае в своем доме-коттедже. Столько снегу - еле прошла. На обратном пути увидела на перекрестке пожилую женщину с авоськами, которая никак не решалась перейти заметенную снегом улицу. «Давайте, я вам помогу!» Аня взяла у женщины авоську, та взяла ее под руку, и они медленно пошли через заносы. «А ты сама-то откуда?» - «С калирудника». - «Да нет, не здешняя ты. Приехала небось откуда?» - «Вообще-то мы из Ленинграда, но давно уже здесь живем». - «Ну! Я же слышу - не по-нашему говоришь». Аня так и не стала стопроцентной гиперборейкой. А есть ли такие вообще? Есть старожилы, но не только они делают лицо города. Здесь живут потомки тех, кто его строил, местные зыряне и вотяки, беженцы военных лет из Восточной Европы, Украины, Молдавии и Белоруссии, которые так и осели здесь, немцы из Поволжья и Казахстана и бывшие ссыльные, не вернувшиеся назад после реабилитации, татары, башкиры, молодые специалисты, приезжающие по распределению, начальство, направленное партией поднимать химические гиганты. Да кого тут только нет!
        56
        Ане повезло: у нее прекрасная выпускная программа в музыкальной школе. Вполне приличный этюд, а пьеса - «Весной» Грига. Обычно страстный, здесь он легкий и спокойный, хотя музыка бурлит, искрится, как и положено весной. Несмотря на бурление, в ней есть покой души - состояние, которое она узнала не так давно, пожалуй, на теплоходе, когда Георгий Петрович играл на рояле, - и иногда оно к ней приходит. Наверно, это связано с взрослением. Когда-нибудь, она чувствует, этого будет больше. Пока у Грига ей ближе первая «Поэтическая картинка» con fuoco и начало Первого концерта, но эту пьесу она играет с удовольствием, тем более что та контрастирует по настроению с двумя другими вещами в ее программе, обе в ре миноре: крупная форма - «Фантазия» Моцарта, в которую Аня влюбилась еще в «Артеке», полифония - «Прелюдия и фугетта» Баха, в которые влюбилась сейчас. Все они ее любимые композиторы, но самые любимые у нее - Шуберт и Шопен, в музыке которых больше всего жизни души, а не только духа и ума. Больше всех превозносят обычно Бетховена, и Аня его тоже любит, но любить его по-настоящему ей мешают пафос и
дидактика, которые она чувствует во многих его произведениях. Музыка в ре миноре - особенная. Вот и «Реквием» Моцарта тоже написан в ре миноре. Может быть, эта тональность лучше всего позволяет передать трагедию жизни? А вот Шопен избегал ре минора. Почему? Потому что еле жил? Туберкулезный, кашлял все время, жил вдали от родины…
        На экзамене Ане поставили пятерку. Она научилась почти полностью контролировать дрожание рук и ног перед концертом. Хорошо сыграла. В комиссии сидели педагоги из музучилища. Ане передали, что завуч фортепьянного отделения при обсуждении спросила, собирается ли Хазанова поступать в училище. И узнав, что нет, сказала «жаль». Девочки, которые собирались поступать, считали Аню дурой: ведь мнение завуча гарантировало поступление. Аня была увлечена музыкой и не возражала бы продолжить обучение, потом поступить в консерваторию. «Ну, и кем ты будешь? Учительницей музыки?» - говорили родители. Они считали, что лучший вариант - это научный работник или инженер.
        А вот на выпускном экзамене по теории музыки ее ждал сюрприз. Окончательный балл определялся по сумме трех отметок: диктант, чтение с листа и определение на слух аккордов и интервалов. После экзамена всех позвали в класс, и Валентина Ивановна зачитала им отметки. Аня в самом конце, перед ней Люда Трунова, с которой она играла ансамбль последние годы. «Трунова - за диктант “5”, чтение с листа “5”, аккорды и интервалы “4”, общая “5”. Хазанова - за диктант “5”, чтение с листа “4”, аккорды и интервалы “5”, общая “4”. Как же так? Ведь у нее, как у Люды, две пятерки из трех, почему же у нее общая “5”, а у Ани “4”? Да и не может быть у нее четверки за чтение с листа - ведь ей досталось петь «Гулял по Уралу Чапаев-герой», Аня с первых же нот узнала и легко все пропела. Валентина Ивановна, как всегда, сказала «съехала немного», но это ее обычная придирка. Но все равно, как она могла вывести ей четверку, когда две другие отметки были пятерки! Имеет ли Аня право спорить с учительницей? Может быть, та даже ждет вопроса? Валентина Ивановна избегала смотреть на нее. Спросить? При всех, наверно, неудобно. А
потом? Ведь отметки уже оглашены… Пойти пожаловаться директору? Он не музыкант, но вроде бы неплохой человек.
        Дома не было никакой реакции - мама молчит, папа молчит. Попросить кого-то из них пойти с ней в школу к директору или к завучу и поговорить она не решилась, раз не предложили, ведь она сама должна уметь за себя отвечать. Так что же - бороться? Ведь она все семь лет лучше всех училась по теории музыки, а тут поставили четыре, и эта отметка пойдет в свидетельство об окончании школы. Викторию Александровну попросить? Но любимая учительница музыки тоже не предложила ей помочь. Аня думала пойти к директору одна, но нельзя же совсем без поддержки. Вдруг в разговоре с ним возникнут проблемы? Эта издевательская четверка занозой сидела в душе. Почему никто из учителей ничего не сказал этой выдре? Ведь наверняка кто-то еще проверял протоколы экзаменов!
        57
        Сидя у открытой форточки на подоконнике в гостиной, в узкой части эркера, где когда-то сидела с Мурзиком, Аня слушала дождь за окном и Эдиту Пьеху: «В нашем городе дождь, он идет днем и ночью. Слов моих ты не ждешь, ты не ждешь, я люблю тебя молча». Это на стихи Евтушенко. У него столько хороших стихов в сборнике «Взмах руки». «Ко мне подходит та, с которой в ссоре. Как много мы не виделись - три дня!.. Такси, и снег в лицо, и лепет милый: “Люблю… Как благодарна я судьбе! Смотри - я туфли новые купила. Ты не заметил - нравятся тебе?”» Так больше никто не пишет. Простая жизнь входит в его стихи и оказывается, что в ней столько поэзии!
        А особенно Ане нравится «Вальс на палубе», где ритм вальса прячется в рваных строчках - даже папа не заметил, пока Аня не прочитала ему эти стихи вслух. Они спорят иногда на шоколадку, кто автор стихов, или на точность цитаты, и последнее время Аня всегда выигрывает. И папа радуется, как будто это он выиграл.
        За окном темно от дождя, а в голове сами собой складываются слова в строчки: «Сегодня снова дождь идет, и тихо грусть плывет. И низкий голос женщины мне о любви поет. И волны тех далеких слов несутся за окно, и повисают в воздухе - как капли все равно. И песня та, как грусть, плывет, как капли с высоты. И дождь, как женщина поет, как грусть, слова чисты». Ей хорошо, хотя и немного грустно. Необязательно, чтобы было весело, чтоб тебе было хорошо. И хорошо, что есть и такие стихи, и такая музыка. И все время появляется что-то новое. Например, «Песня петушка» Флореса, ее часто передают по радио, и папа привез Ане пластинку. А Эдит Пиаф и ее чудесный вальс «Падам»! Или романтичные и немножко пошловатые в своей нарочитой сентиментальности «Счастье мое я нашел в нашей дружбе с тобой, все для тебя - и любовь, и мечты» и «У меня есть сердце, а у сердца песня, а у песни тайна, тайна - это ты». Но, наверно, у земной человеческой любви есть и этот привкус тоже, и люди эти песни любят и любят танцевать под них, потому что они созвучны томлению внутри, когда тело становится гибким и свободным, из души уходит
напряжение, и сердце тает, и кружится голова…
        58
        На каникулы Аня сначала поехала в Москву. Она остановилась у бабушкиной старой подруги, которая и сейчас дружна с дедушкой и Симой, в огромной квартире в районе Песчаных улиц. Вера Дмитриевна наслышана про Анину косу и заранее накипятила ведро воды. Такие замечательные волосы надо мыть только дождевой или кипяченой водой! Когда-то у нее самой была роскошная коса, и вообще она была красавица, да и сейчас еще высокая и статная. В молодости ее портрет писал художник Коровин, но, смеется Вера Дмитриевна, лучше всего у него получилась рука. Аня ездит по всей Москве одна, ходит куда глаза глядят, наслаждается городом. Ленинградцы обычно свысока относятся к Москве, а ей Москва нравилась. Да, нет в ней европейской стройности и соразмерности Петрова творенья, и понятно, почему ее называют большой деревней, но все это и делает ее неповторимо русским городом. Кремль, не похожий ни на одно другое строение в мире, знакомый ей особняк Морозова, Китай-город… А какие названия улиц в Москве - Сретенка, Таганка, Волхонка, Ленивка, Пречистенка… На Ленивке маленькая пельменная, куда она несколько раз уже ходила
обедать. Недалеко музей-квартира Пушкина в Хрущевском переулке, Музей изящных искусств имени Пушкина, бассейн «Москва» на том месте, где когда-то стоял большой храм. А еще Аня слушала у Веры Дмитриевны пластинки. У нее большая коллекция, в том числе старые, довоенные. Например, комплект в бордовых с золотом конвертах, где Рахманинов сам играет свои произведения. Первая часть Второго концерта Рахманинова совершенно покоряет ее и в списке любимой музыки отныне будет добавлена к Шопену и Шуберту. Она не так много их играла, но того, что она слышала, достаточно, чтобы понять, что это «ее» композитиры. Когда их слушаешь, свершается таинство: вроде бы простая мелодия, и вдруг - включается сердце, и тогда все поет в унисон: музыка, душа, тело. К Рахманинову такого чувства нет, но начало его Второго концерта такое русское, неповторимое, как лицо Москвы, которое она разглядела в этот свой приезд.
        Из Москвы она поехала в Ленинград, а там - на дачу, как обычно. У Сони появились новые знакомые. Один из них, Юра, жил на даче своего деда-профессора, в большом деревянном доме с башенкой, где Аня с Соней часто бывали. Друзья Юры говорили на жаргоне, который был Ане не знаком: клёво, герла, хаза. «Мой папан с твоим батоном опять почапали за пойлом», - сообщил Юре его дружок Костя, войдя на круглую застекленную веранду второго этажа и подсев на диван к девочкам. Вскоре внизу хлопнула входная дверь, Юра насторожился, резко поднялся и пошел к лестнице. Внизу послышался шум передвигаемых стульев, грохот падения, громкий голос Юры «где жрешь, там и срешь» и невнятное мычание его отца. Костя поднялся. «Опять накирялись. Ну, я похилял, мой фазер мог и по дороге отключиться. Чао, бамбины».
        Соня рассказала Ане, что Юрин папа был очень красивый, и после войны в институте девушки ему проходу не давали. Юрина мама, некрасивая дочка заведующего кафедрой, влюбилась в него, но он ее не любил, и она забеременела от него, чтобы заставить на себе жениться. Когда он стал напиваться с тоски, говорила: «Пусть лучше пьет, чем ходит по бабам». А теперь у нее есть любовник-доцент, и она хочет с дядей Сашей развестись. Жалко его все-таки. Один раз, когда он был трезвый, он ходил с ними на пляж, и Аню поразила его спина с вырванным куском мяса на боку - след фронтового ранения. Аня знала, что отец помогает Юре с русским и литературой, по которым Юра с трудом тянет на четверку, а мечтает о медали. Однажды Юра должен был переписывать сочинение по Маяковскому, за которое получил двойку, и отец предложил написать за него, чтобы показать, как надо. Юра переписал отцовский текст, сдал и получил пятерку. Способный, видимо, был дядя Саша. Он с пятнадцати лет жил один: его отец, «братишечка», после революции достиг больших высот и был в тридцать седьмом арестован. Забрали и его жену «из бывших». Она вернулась
из лагеря и жила с семьей сына. Эта высокая угрюмая женщина совсем не походила на дворянку в Анином представлении. Юра с трудом терпел ее, как и всё, связанное с отцом. Вот тебе и «пусть пьет, чем ходит по бабам!». И все страдают в этом большом, старом дачном доме.
        В Ленинграде Аня сходила в Малый оперный на «Летучую мышь», которая так ей понравилась в постановке Свердловского театра оперетты, гастролировавшего недавно в Гиперборейске. «Ах, до чего же, боже, боже, выйти замужя хочу», - пела молодая девица со смешными хвостиками, подпрыгивая от нетерпения. Умора! Но в ленинградском варианте этого эпизода не было, и вообще эта «Мышь» была вся какая-то голубая и стерильная по сравнению со свердловской.
        59
        Музыкальная школа осталась в прошлом, и у Ани появилось свободное время. Она записалась в волейбольную секцию ДСШ при спортзале титано-магниевого комбината, больше участвовала в художественной самодеятельности. Они организовали в классе ансамбль - Аня играла на пианино, Вова Тараканов на баяне (он тоже окончил музыкальную школу), шесть человек пели. Еще ей предложили петь в школьном женском квартете, что очень ей нравилось. «Зеленою краской в семнадцатый раз окрасила клены весна, и двор, где росли мы, стал тесен для нас, и улица стала тесна. Свой путь прокладывать пора ребятам с нашего двора, пора, пора, пора». Казалось, они пели о себе.
        В ноябре у 10 «Б» была вечеринка в школе. Открыв дверь своим ключом, Аня заглянула из прихожей в спальню родителей, которые, лежа на кроватях, молча смотрели на нее. «Что случилось?» И тут папа стал кричать страшно, грубо. Он говорил, что она распущенная, что позволяет садиться себе на голову, что-то еще - обидное, несправедливое. Аня стояла в дверях в пальто, с упавшим сердцем и ничего не понимала. Мама пыталась, но не не смогла остановить извержение брани. Папа продолжал бушевать. В конце концов Аня услышала, что, оказывается, кто-то позвонил из школы, что она попала под машину. Родители в панике позвонили в милицию и в «скорую помощь». Как они, должно быть, перепугались!
        Кто бы это мог быть? Зачем? За что? Кто у них в классе на такое способен? А папа тоже хорош - вместо того чтобы обрадоваться, что она жива и невредима, так на нее набросился. «Надо уметь показывать зубы не только в улыбке», - повторил он свою коронку. Вообще-то папа прав, нужно уметь постоять за себя, и она все время этому учится. Нельзя позволять подлецам брать верх, нужно делать все, что можно, чтобы справедливость восторжествовала. Но что она могла сделать в этом случае, непонятно. А вот то, что она не стала оспаривать несправедливую четверку на экзамене в музыкальной школе, она себе никогда не простит. И тогда, кстати, родители ее ничем не поддержали.
        На следующий день Аня узнала, что позвонил к ней домой Рэбер, и в учительской с ним был Фихте. Ане говорили раньше, что Рэбер чувствует себя оскорбленным, что он, ариец, должен находиться в одном классе с еврейкой. Но у него мать цыганка, какой же он ариец?! Он и похож больше на мать. Но главное не в этом - пусть сколько угодно считает себя арийцем - а в жестокости, проявленной по отношению к ее родителям. Папа узнал в справочном телефон Рэбера. Мужчина, снявший трубку, выслушал папу и сказал, что у него нет сына. Соврал, или это другой Рэбер, непонятно.
        Дедушка предложил отправить Аню в Ленинград, чтобы она там окончила школу. Они рассказывали про английскую школу, где училась Соня, про замечательную туристическую секцию во Дворце пионеров, в которую она записалась, какие у нее там хорошие товарищи. Они ходили с палатками в зимний поход на лыжах (им сделали на заказ специальные палатки с печками), а летом пойдут в поход по Южному Уралу, где Аня никогда не была. Дед и раньше предлагал ей переехать, но Аня не захотела уезжать от родителей, расставаться с Гиперборейском, а теперь, когда всего полтора года осталось до окончания школы… В следующем полугодии у них будет практика по КИПу на калийном комбинате, как с этим быть, непонятно. Ясно, что здесь она сможет получить золотую медаль, а там будут новые учителя - как то они к ней отнесутся? В знаниях своих она была уверена, но уже убеждалась не раз, как много зависит от учителей. Попадется какая-нибудь Курица или Валентина Ивановна, а времени остается так мало… И ведь не все ребята такие, как Рэбер и Динарка. Вот недавно Астахова, взяв Анину худую кисть своей пухлой ручкой, сказала: «Фу, Анька, какие
у тебя рабочие руки! И подбородок двойной». «А у тебя тройной», - сказал стоявший рядом Гришка. Аня была рада заступничеству, пусть и по мелочи, ведь сама бы она ничего подобного сказать не могла, говорить людям неприятное противно ее натуре. Гришка хороший и очень независимый, единственный в классе в комсомол не вступил. Аня комсомолка и хотела этого, но Гришку уважает за то, что он поступает так, как считает нужным, хоть это и непросто - идти против большинства.
        60
        Еще в начале года было решено в зимние каникулы поехать всем классом в Ленинград. Те ребята, которым родители разрешили поехать, несколько раз ходили на железнодорожную станцию разгружать товарные вагоны, чтобы заработать на поездку. Аня работала вместе со всеми - она обязательно поедет тоже. Они будут ночевать в спортзале на матах в одной из ленинградских школ, и Аня сходит на пару дней к деду с Симой, повидается с ними и с Соней. Их сопровождали Эвелина Семеновна и Сергей Прокофьевич. Настроение от поездки было окрашено «Рыжей девочкой» - ее пели везде по радио, и они сами ее напевали: пам-па-ру-ра, па-ра-ру-ра-ру-ра. Аня рада была, что поехала с ребятами, но зимой в Ленинграде было не так хорошо, как летом. Дни короткие, утром и вечером темно, и город обдавал холодом и отчуждением. Может быть, это груз истории, чужих судеб, который летом на свету улетучивается? Интересно, может ли такой город стать для кого-то совсем-совсем своим? В Гиперборейске все по-другому, хотя он на той же широте. Там рядом могучая природа, у которой современность отвоевала себе небольшую площадку. Природа вечная,
поражает своей огромностью, но груза ее не ощущаешь - наоборот, она утешает, лечит. Груз вечности не так тяжел, как груз истории.
        Их поездкой заинтересовалось местное гиперборейское телевидение, предложили сделать передачу. В студию отправили Аню. Она взяла с собой акварели города, которые нарисовал после поездки Серега Иванов, и показала их, рассказывая о путешествии. Родители смотрели передачу у знакомых, дома у них телевизора не было - они специально не покупали, чтобы Аня не тратила время на сидение перед ящиком, хотя почти у всех в классе телевизор был. Аня выступала в форме с белым передником, наверно, в последний раз: в одиннадцатом классе им разрешат вместо формы носить в школу темные платья, и Аня уже заказала свое в ателье. Последний раз она уложила косы сложной корзиночкой, прикрепив сбоку большой белый бант: в конце учебного года она неожиданно для всех подстриглась. «Раньше ты ходила, как королева, а теперь - обыкновенная девочка», - сказала, встретив ее на улице, учительница литературы Марья Макаровна. В ответ на Анин рассказ об этом мама вспомнила своего школьного военрука по фамилии Сирота-Казанский, который сказал ей: «Вместо того чтобы подавать пример другим, вы плететесь за расхлябанной толпой». Почему
учителя любят делать такие заявления, как будто они на сцене? А на уроке военного дела он диктовал им определения: «Человек, посоженный на лошадь, - конница. Человек, ссоженный с лошади, - пехота». А у Ани в школе все учителя к ученикам обращаются на ты, и у них нет военного дела, как в тридцатые годы, - интересно почему? Зато у мамы в школе не было домоводства.
        Учебный год уже закончился, и 10 «Б» договорился встретиться у лодочной станции в парке на пруду. Войдя в парк, Аня издали увидела шедшую навстречу Марью Макаровну рядом с молодым мужчиной. Они быстро свернули в сторону, сделав вид, что не заметили Аню. Значит, это правда, что Макара гуляет со своим бывшим учеником? Ей уже под сорок, замужем никогда не была. Если бывают некрасивые женщины, то это она: круглые очки на квадратном лице, чуть сутулая, плоская сзади фигура без талии, почти никогда не улыбается. Маленький воробышек на высоченных каблуках. Очень внимательно смотрит. Но что-то в ней привлекает, и дело не в том, что Аня любит ее предмет. Макара их учит думать, требует «свои мысли» в сочинениях. Недавно она задала им учить наизусть «Деревню» Пушкина. Накануне в школе был концерт, и никто не успел выучить. Это ведь не «Зима! Крестьянин, торжествуя…», которая сама запоминается.
        -Жданов!
        -Я не успел выучить, после концерта поздно пришел.
        -Это не отговорка! Третьякова!
        -Не выучила. Трудно очень запоминается, Марья Макаровна.
        -Клюнд!
        -Не учил.
        -Да вы что, сговорились? Хазанова!
        Видно, надеялась на Аню, как на палочку-выручалочку, зная, что она легко стихи запоминает. Но она полностью стихотворение не помнила. Могла бы, конечно, начать читать, Макара бы подсказала. Но Аня, как и все, не учила его, и потому не знала его целиком.
        -Я тоже не выучила.
        -Садись! Единица! - Лицо Марьи Макаровны стало багровым. - Поднимите руки, кто выучил?
        Ни одной руки.
        -Всем до одного ставлю единицы!
        А на следующий день, подойдя к Ане в коридоре, сказала, что была не права, просит простить ее и говорит, что единицы в журнале стерла. Вот это да! Кажется, никогда еще учителя не просили у учеников прощения. Это требует смелости, как и то, что она на виду у всего города встречается с бывшим учеником на пятнадцать лет моложе ее.
        Все уже собрались на берегу, когда подошла Аня. Тут реакция была совсем другая, чем у Макары или у встретившего ее школьного завхоза, который даже прослезился: «Такая коса была!» Девочки трогают Анины волосы, говорят, что ей очень идет, мальчики в состоянии восхищенного шока. В прошлый раз, когда они катались на лодках, Аня была в лодке с Коротких и Крымовым, и она ждала, что они снова ее позовут, но они не позвали, и когда Рэбер крикнул «Аня, давай со мной!», она села с ним, хотя он ей не нравился своим недобрым нахальством и конфетной красотой. Он извинился тогда перед ней за свой дурацкий звонок, но забыть такое невозможно. На середине пруда все лодки сошлись, стукаясь носами и бортами, ребята начали обливать друг друга водой. Все веселились, но было немного не по себе: а вдруг лодка перевернется? Аня встала, чтобы перейти на корму, и со всех сторон в нее полетели брызги, белое платье с мелкими розочками и длинным рядом пуговиц в тон цветам, застегнутых на воздушные петли, совершенно промокло. «Ева», - громко сказал Рэбер.
        На другом берегу к ним присоединился Леша Ковалев, приплывший на своей лодке с Зырянки, где жила его семья в собственном доме. Было непонятно, что делать - купаться еще холодно, в лес идти не хотелось - и Белова предложила вернуться и пойти к ней домой потанцевать. Лодки стали отплывать одна за другой, и вдруг Аня поняла, что остается одна. Проситься в лодку к Рэберу она не хотела и окликнула Крымова с Коротких, но они молча продолжали грести, удаляясь от берега. В чем дело? Обиделись, что она поехала с Рэбером, а не с ними, как в прошлый раз? Но какая разница, с кем плыть? Нет, разница, конечно, есть, ну так почему же они ее не позвали? Ковалев, увидев, что Аню оставили на берегу, вернулся и предложил ее отвезти. Она села в его тяжелую лодку с высокими бортами. Леша сказал, что отвезет ее в парк, а потом вернется домой. Она не так хорошо знала Лешу - он пришел в класс недавно, редко участвовал во внеклассных мероприятиях, но хорошо учился, много знал, а главное, хорошо соображал. Явно был самым толковым среди мальчиков в классе и казался взрослее других, хоть и был на год моложе всех. Вот и
сейчас он повел себя как взрослый, как настоящий товарищ, а другие… Ей было обидно до слез, но она сдержалась при Леше.
        На берегу ее ждала Галка.
        -Ты вся мокрая, пойдем, переоденешься - и к Лидке. Все уже ушли.
        -Не пойду я, после того что они устроили. Как так можно? Что это, месть за то, что я с Рэбером поехала? Нужен мне этот Рэбер! Мы же все в одном классе!
        -Не обращай внимания, они просто все с ума посходили. Когда тебя увидели сегодня, дар речи потеряли.
        -А я чем виновата?
        -Ты ни в чем не виновата. Дураки влюбленные. Пойдем, Анютка, все будет хорошо.
        На застекленной веранде коттеджа, где жила Лида Белова, играла музыка, но никто не танцевал. Долгих вскочил, уступая Ане место. Она села, повернула голову и увидела три пары карих глаз, уставившихся на нее - Крымов, Коротких и Фихте смотрели на нее так откровенно, как никогда раньше не смотрели. Долгих пригласил ее танцевать. Когда закончился танец, ее пригласил Крымов, потом Фихте, потом маленький Жданов. Больше никто не танцевал. Мальчишки наперебой приглашали Аню, как будто заглаживая то, что произошло на пруду. Кроме нее приглашали только Галку и Лиду, и как будто не замечали остальных девочек. Это принимало такой демонстративный характер, что, когда кто-то пригласил Аню в очередной раз, она отказалась: «Пригласи кого-нибудь, я устала». После этого начали приглашать и других, и это немного заземлило атмосферу, в которой Аня впервые в общении с одноклассниками ощутила заряд чего-то, с чем раньше не сталкивалась, - взрослого, темного, что они не умели контролировать.
        61
        Папа договорился со своим знакомым Аристовым, который преподавал в местном филиале Пермского политехнического института, что он будет дополнительно заниматься с Аней математикой, чтобы подготовить ее для поступления в вуз. Но Аристов то и дело сбивался на разговоры о литературе. Он любил пьесы Чехова, а папа пьес не любил, он любил рассказы. У мамы же Чехов - любимый писатель. Ане пьесы Чехова казались странными, ей больше нравился Бернард Шоу, хотя одна из его пьес - «Дом, где разбиваются сердца» - явно написана под влиянием Чехова. Интересно, что даже в отношении классиков у людей такие разные вкусы! Этим летом Аня начала читать «Идиота» Достоевского и была потрясена: казалось, он писал на другом языке, не таком, как все русские писатели, которых она читала до сих пор. Нарочито корявым, даже уродливым был его язык. А Сима говорит, что это ее любимый писатель. Да и дедушка любит ссылаться на него, правда, он, кажется, предпочитает его публицистику. Может быть, Аня чего-то не понимает? Герои Достоевского тоже необычные, гротескные в своих крайностях, хоть это и не сатира, как у Гоголя. Надо будет
попробовать еще что-нибудь его почитать.
        В феврале студенты Пермского университета выступали в ДК калийщиков. Концерт был замечательный. Столько талантливых ребят! У них есть настоящий джазовый ансамбль с потрясающим ударником, но самое большое впечатление произвел на Аню дуэт, исполнявший песни Новеллы Матвеевой. Это была совершенно новая для нее поэзия. «Эти дома без крыш словно куда-то шли… Шли… Плыли, как будто были не дома, а корабли».
        Последнее время в журналах печатали много современной поэзии, выходило множество поэтических сборников. Некоторые девочки завели тетрадки, куда переписывали любимые стихи. Динара показала Ане свою - почти сплошь это был Эдуард Асадов. Например, «Люблю я собаку за верный нрав»: «Собаки умеют верно дружить, не то что кошки - лентяйки и дуры. Так стоит ли, право, кошек любить и тех, в ком живут кошачьи натуры?!» Разве это стихи? Какая примитивная, фальшивая назидательность в этом! А папа ей читал недавно «Некрасивую девочку» Заболоцкого: «А если так, то что есть красота, и почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» Эти стихи, конечно, лучше по форме, но по сути… «И пусть черты ее нехороши, и нечем ей прельстить воображенье…» - как можно такими глазами смотреть на ребенка? Тем более что эта девочка, может быть, просто гадкий утенок и похорошеет, когда вырастет. И почему «или»? Не кроется ли за этой дешевой философией месть какой-то красивой женщине, которая не любила поэта? Настоящий поэт и о неразделенной любви говорит иначе - «там, быть может,
перестанет биться это сердце, полное тобой». «Стансы» были одним из ее любимых стихотворений Лермонтова, а Лермонтов оставался одним из любимых поэтов. Сколько юмора, иронии скрыто в пружинящем ритме «Свидания»:
        Прочь, прочь, слеза позорная,
          Кипи, душа моя!
        Твоя измена черная
          Понятна мне, змея!
        Я знаю, чем утешенный
          По звонкой мостовой
        Вчера скакал как бешеный
          Татарин молодой.
        А вот в «Молитве» тот же размер звучит совсем по-другому - в чем здесь секрет?
        С души как бремя скатится,
        Сомненье далеко —
        И верится, и плачется,
        И так легко, легко…
        Вот это поэзия…
        В школе Ане подарили сборник стихов поэтов, погибших на фронте, - Коган, Кульчицкий, Майоров, Отрада. «Бригантина» Когана уже стала популярной песней. Но Аню покорил Михаил Кульчицкий, особенно своим стихотворением «Я очень сильно люблю Россию», пронизанным морозом, осенней синевой, степным ветром:
        …когда степь под ногами
        накреняется набок,
        и вцепляешься в стебли,
        а небо - внизу, под ногами,
        и боишься упасть в небо.
        Вот Россия. Тот нищ, кто в России не был.
        Как жаль, что Кульчицкий погиб! Аня часами сидит в библиотеке в ДК Ленина, выискивает материалы, готовясь к урокам литературы. Она сделала в классе доклад о символизме, о Брюсове и Блоке. Готовясь к сочинению «Маяковский - поэт революции», прочитала о нем книгу Катаняна и все стихи, которые смогла найти. Те, что особенно ей понравились, были не о революции. Папа любит «Хорошее отношение к лошадям» и «Гейнеобразное», но что это по сравнению с «Флейтой-позвоночником» или «Про это»! А вот эти пронзительные строки посвящены той самой Лиле Брик, о которой рассказывала невеста Вити Стесина:
        Дым табачный воздух выел.
        Комната —
        глава в крученыховском аде.
        Вспомни —
        за этим окном
        впервые
        руки твои, исступленный, гладил…
        Здесь всё смешалось: мода-декаданс, литература - и живая любовь. Как в жизни.
        И в пролет не брошусь,
        и не выпью яда,
        и курок не смогу над виском нажать…
        Над виском не нажал, но через пятнадцать лет выстрелил себе в сердце. А Сима рассказывала Ане про Татьяну Яковлеву, с которой у Маяковского был в Париже роман и которой он посвятил стихи: «Я все равно тебя когда-нибудь возьму - одну или вдвоем с Парижем». Аня уже поняла, что больше всего ее увлекает литературоведение, история искусств. Для этого надо, наверно, идти на истфак. Но когда она заикнулась об этом дома, услышала: «Ну и кем ты будешь? Учительницей истории?» Она подумала об Александре Евлампиевне - действительно, не самая увлекательная работа. Родители рады, что Аня не хочет быть химиком, как они, потому что это вредная для здоровья, а значит, неподходящая для женщины профессиия. Господи, что же остается? Физика ей нравится, но, скорее, прикладная - то, что они изучают на занятиях по КИП. Ведет их инженер с калийного комбината Алоис Антонович, который восхищается тем, как Аня бойко рисует по памяти на доске схемы двухлампового или трехлампового усилителя и легко понимает то, что они проходят.
        62
        Кроме того, что Аня занималась математикой с Аристовым, она еще решала все задачи из учебника, даже если их не задавали. Но на городской олимпиаде по математике выступила не очень успешно - как всегда, подвела задача на построение. Второй участник из их школы, Саша Леонидов, на класс моложе Ани, решил ее и набрал больше баллов. Жаль, Саша не в их классе - он умный, симпатичный мальчик. Его родители работают в артели слепых, наверно, Сашина жизнь дома со слепыми родителями сильно отличается от жизни других ребят, но по нему это не видно.
        А на химической олимпиаде Аня оказалась лучшей в городе, во многом благодаря новой учительнице и тому, что они начали изучать органическую химию, которая показалась Ане логичной, стройной и совершенно самостоятельной наукой, тогда как неорганическая химия казалась ей просто придатком физики. Алла Артемовна с первого урока поразила и заразила ребят своей энергией и любовью к предмету. Поговорив минут пять, она подошла к урне в углу класса, смачно сплюнула, повернулась и, как ни в чем не бывало, продолжила урок. Никто не засмеялся. Все заметили шрам под шарфиком, закрывающим шею, и поняли, что сплевывание каждые несколько минут было вызвано какой-то серьезной проблемой. Разнесся слух, что в молодости Алла Артемовна выпила уксус из-за несчастной любви, но ее спасли, и теперь у нее то ли искусственный пищевод, то ли еще что-то. Но это было совершенно неважно, потому что она была замечательной учительницей. Она так любила свой предмет, что нельзя было не проникнуться если не любовью к нему, то хотя бы уважением к учительнице. Увидев, как легко Ане все дается, Алла Артемовна стала давать ей более
сложные задания, а после победы на городской олимпиаде предложила, чтобы Аня приходила к ней домой по воскресеньям заниматься дополнительно. Аристову папа платил за уроки, а Алла Артемовна занималась с ней бесплатно. Она сама поехала с Аней на областную олимпиаду, и когда Аня заняла первое место, расплакалась от радости.
        На время практики на калийном комбинате ребят прикрепили к работникам-киповцам. Они ходили по цехам, смотрели, как с помощью приборов управляют процессами. На комбинате есть химфабрика и флотофабрика, на первой удобрения получают горячим химическим, на второй флотационным методом, есть обогатительная карналлитовая фабрика. Производятся и калийные удобрения, и сырье для магниевой промышленности. Вообще в Гиперборейске много крупых заводов - содовый, азотно-туковый, анилинокрасочный, титаномагниевый комбинат. Говорят, кто проживет в городе всю жизнь с рождения, умрет на десять лет раньше из-за загрязнений в воздухе. Когда ребята ездят в выходные в Огурдино, оттуда виден смог, нависший за рекой над городом, прочерченный «лисьими хвостами» окислов азота.
        А в сосновом лесу в Огурдино чистый весенний воздух. Хорошо! Ребята играют в футбол, в чехарду, в слона - одна команда становится внаклонку друг за другом, держась за стоящих впереди, а вторая команда запрыгивает на них с разбегу. Тут важно первыми поставить самых прыгучих и оседлать «слона» поближе к голове, чтобы вся команда поместилась и могла от души покататься на «слоне», пока он с хохотом не развалится. Иногда ребята уезжают с ночевкой подальше от города. Аню всегда отпускают, хотя большинству девочек не разрешают ходить в дальние походы. Еду готовят на костре, спят в палатках, девочки и мальчики вместе. Аня оказывается между Севкой и Гришкой, с которыми больше всего дружит в последнее время. Тепло друг друга, тепло школьного товарищества - то, что останется с ними на всю жизнь. Еще год - и они разъедутся, каждый пойдет своей дорогой.
        63
        В августе Аня собиралась поехать в спортивный лагерь с волейбольной секцией, а перед этим родители отправили ее на две недели в дом отдыха. Сами уехали в Ялту. Они давно уже не берут ее с собой в отпуск, обычно отправляют ее то к бабушке с дедушкой на Украину, то к дедушке в Ленинград, то в лагерь, хотя последнее случалось редко. Но это ничего, что ее отправляли. Аня понимала: они любили друг друга, и им было хорошо вдвоем. Мама с папой часто рассказывали о своем знакомстве, о первом свидании - они ходили вместе смотреть кино в «Баррикаду». Девочка, влюбленная в папу в школе, покончила с собой, когда папа в первый же день на первом курсе влюбился в маму. Они поженились во время войны, когда папа после госпиталя приехал к маме в эвакуацию. Папа сказал, что они с мамой договорились после войны все простить друг другу. Неужели маме было что прощать? Она всю войну жила с родственниками, работала и училась, а папу польки учили песням про ноц и когута. Аня загадывает, что с кем она пойдет в кино в «Баррикаду», за того и выйдет замуж. А почему бы и нет? Ведь она тоже будет учиться в институте в
Ленинграде.
        Поздно вечером в доме отдыха палата пустела: все, кроме пожилых женщин и Ани с Тамарой, шли гулять. Тамара - лаборантка с содового завода, чуть старше Ани. На первых же танцах Аню пригласил худой, стройный парень из Перми, отличный танцор. Ему было девятнадцать лет. Так появился еще один человек, с которым можно было общаться. Аня понять не могла, как родители могли отправить ее в этот дом отдыха, ведь они сами бывали здесь. Разве это подходящее место для школьницы? Неужели дело только в том, что они хотели обеспечить ее трехразовым питанием? Но она не маленькая, сама бы пропиталась. Или боялись оставлять ее надолго одну, а тут она все-таки на виду. А может, хотели, чтобы она перед отъездом в Ленинград увидела вблизи реальный, не тепличный мир? Слава богу, что здесь оказалась Тамара и еще этот Валька, который неотлучно их сопровождал и был очень вежлив и предупредителен. Даже не верится, что в пятнадцать лет он год сидел в колонии, потому что связался с дурной компанией - так он сказал. Теперь он работал на заводе.
        Он стал настолько привычной частью обстановки дома отдыха, что Аня удивилась и даже обиделась, когда в одно прекрасное утро Валька исчез. А ведь она никаких прав на него не имела, а главное, не хотела иметь! Он-то бы не против. Накануне была прогулка на катере на какой-то остров. Там росли березы и был маленький песчаный пляж с поваленными деревьями, уходившими в воду, на которых они сидели - Валька, она с Тамарой и двое парней, Санчо Пансы Валькины. В воде росли кувшинки, как у Тони в деревне, - не достать. Когда вернулись в дом отдыха, Аня обнаружила, что потеряла расческу - то ли на острове, то ли на катере обронила. Вечером был танцевальный конкурс, Валька пригласил ее на танго, и их признали самой красивой парой. Вот и все, и все права, а вот почему-то недовольна. То вертелся вокруг нее, а то вдруг исчез - слова не сказал. Весь день они ходили одни с Тамарой, потом немолодой, двадцатичетырехлетний Юрка с калийного к ним пристроился, Ане комплименты говорил. Ехидно так сказал: «А где же твой кавалер?» А ей-то что? А вечером они с Тамарой пришли в палату и ахнули - стоит большой таз с
кувшинками. Женщины сказали Ане: «Это тебе - ты молодая, а нам вот никто не носит». Аня вышла в коридор, спустилась вниз по лестнице, вышла на террасу, а там Санчо Панса постарше: «На, мы твою расческу нашли на том пляже. Сегодня на первом катере поехали, все еще спали». Вот так Валька!
        Накануне отъезда один из Санчо Пане постучал вечером в палату, сказал, что Валька просил Аню спуститься, и исчез. Он стоял у подножия лестницы. «Какие у тебя легкие шаги! Сразу видно, что ты идешь. Топ, топ, топает малыш». Они идут на веранду, Валька читает ей стихи собственного сочинения, трогательные и неуклюжие. Он берет ее за руку, карие глаза смотрят преданно. «Спокойной ночи!» - говорит Аня. Она не заслужила этой нежности, ведь она не может ответить ему тем же. Бедный Валька!
        На следующий день они сидели на веранде в ожидании катера. В руках у всех паспорта, которые им вернули перед отъездом. «Покажи-ка свой паспорт! Разве ты не еврейка? И почему все евреечки такие красивые?» Ну как же, без этого нельзя. Но после артековского опыта она спокойно к этому относится. Да и что он плохого сказал? Катер отвез их на пристань в Гиперборейск, отсюда Валька поедет на ракете домой. «И сладким кажется на берегу поцелуй соленых губ», - пропел он вдруг. Ребята и Тамара улыбаются, в глазах интерес - все ждут прощального поцелуя. Но поцелуй не состоялся. Аня отвернулась, сделала вид, что к ней это не относится. Она еще ни с кем не целовалась, и что же - первый поцелуй будет с Валькой, в которого она ни капельки не влюблена, хоть он и хороший? Ракета подана, все прощаются с Валькой, Марией и другими пермяками из дома отдыха. Вот они отчаливают, ракета не спеша выплывает на середину реки, разворачивается и заглушает моторы. И в этот момент раздается крик на всю Каму: «Аня, я люблю тебя!» От неожиданности пристань на мгновение замирает. Моторы взревели, ракета заскользила вниз по реке, а
люди на пристани зашумели «кто это, где она?», и побежали смотреть, кому это только что объяснились в любви почище, чем в кино. Аня и ребята молчали. Потом Тамара, которая жила неподалеку, пригласила их к себе попить чаю на дорогу. Тамара милая, и Санчо Пансы Валькины хорошие ребята, но Аня знает, что никогда их больше не увидит - ведь, собственно, кроме этих двенадцати летних дней, что случайно свели их в доме отдыха в сосновом бору на берегу Камы, у них не было ничего общего.
        Через неделю пришло письмо от Вальки. Он писал, что видел Аню с отплывающей ракеты, что после его крика все бросились к нему. «Я плакал, а Мария меня утешала. Она говорила, что это и есть настоящая первая любовь». Маша Уральцева плакала над письмом, а у Ани почему-то нет слез и глубоких чувств к Вальке нет. Как будто это не в ее жизни происходит. Рядом, вокруг, но обтекает, не задевая ее. Почему так? Ведь ей всегда кто-нибудь из мальчиков нравился, еще с детского сада, а Валька нет. Неужели потому, что он в колонии был? Но он же хороший, добрый. А вообще она в последнее время так легко не влюбляется, как раньше. Она теперь строже судит. Ее трогает Валькина искренность - кто бы еще мог так открыто проявлять свои чувства? - и ее самолюбию льстит, что ее так любят. Но… почему-то ей не очень жалко Вальку. Наверно, если глубоко пожалеть человека, то невольно его полюбишь, а она этого пока не хочет.
        В спортлагере палатки стояли в бору около поселка Орел, недалеко от Огурдино. Каждый день были тренировки по общефизической подготовке и спортивные игры. К волейболу Аня оказалась не слишком способной, были девочки, которые играли гораздо лучше. А вот подачи у нее шли хорошо, особенно, когда она стала подавать крюком. И откуда сила бралась! Кросс на три километра Аня еле выдержала, но пробежала с неплохим временем, на одной силе воли, тогда как некоторые девочки сошли с дистанции.
        Девочки в лагере хорошие, доброжелательные. Все они, и мальчики тоже, из городских школ, Аня одна с калирудника. Болтали. Всех волновало, как сложится их будущая жизнь, найдут ли они свою любовь, выйдут ли замуж. Когда Аня поделилась сомнением - а что, если меня никто не полюбит? - черноволосая Дина, которая лучше всех «гасила» мячи у сетки, сказала твердо: «Ну, для тебя хороший человек всегда найдется», и все с ней согласились. Откуда у них такая уверенность, что у Ани все сложится хорошо? Вот, значит, как воспринимают ее другие.
        Каждую ночь назначали дежурных по лагерю - двух девочек и двух мальчиков. Они сидели у костра или в палатке, в которую был проведен свет. Дежурным разрешалось спать по очереди, но за разговорами ночь пролетала незаметно. Особенно Ане нравилось дежурить с высоким, немного нелепым на вид, совершенно неспортивным мальчиком по фамилии Чересполосников, с которым можно было вести «умные разговоры», - то, что она больше всего любила в последнее время, хотя не часто попадались люди, с которыми было интересно беседовать.
        Хороши были звездные вечера, когда из динамика, повешенного на сосну, лилась музыка. «Маленький цветок» изливал южную страсть в пропитанный хвоей воздух северного леса, и девочки, стоя рядком на скамейке, обхватив друг друга за талии, передвигались влево и вправо, пританцовывая в такт, переполненные счастьем молодости.
        Они ходили всем лагерем в поход и, поскольку погода была хорошая, не ставили палатки, а расположились ночевать в поле у реки рядом с деревней, под открытым небом с низкими августовскими звездами. Разве возможно спать в такую ночь, когда тебе семнадцать! Другая жизнь на мгновение ворвалась, напомнила о себе: прибежала бабка из деревни, где мальчики покупали вечером хлеб и молоко, заорала: «Засранцы! Бестолочи! У самих яйца до колен, а мозгов кот наплакал», и еще что-то в том же духе. Мальчишки загоготали, а бабка все разорялась, пока не иссякла. Аня впервые слышала такие коленца, которые непросвещенному человеку и в голову не придут. Вот что такое, наверно, «трехэтажный мат».
        Эти двадцать четыре дня лагерной смены - как много они дали! Природа, спорт, дружеское общение, музыка, костры, звездное небо, сосновый бор на берегу Камы, сонное село со старой белой церковью - эти маленькие штрихи жизни, вместе со столь контрастным по ощущениям пребыванием в доме отдыха, раздвинули и дополнили привычную для нее школьную и домашнюю повседневность. Как будто она примерила на себя две разные жизни.
        64
        Школьный хор разучивал «Полонез» Огинского. Аня любила его играть, но не знала, что у него есть слова. «Польский край, чудесный край, в огне прошел твой старший брат, и он мелодию принес с собой…» Многоголосие в средней части звучало красиво и мощно: «Мы едины и сильны. В борьбе за дело мира, дети всех народов, мы пришли в Варшаву, чтобы дело мира дружбой отстоять». И почти пианиссимо, нарастая: «Я пришел на слет друзей, принес привет страны своей, под небом голубым пускай звучит напев старинный». По-видимому, слова были написаны недавно - может быть, в честь стран Варшавского договора? Так или иначе, петь эту музыку было приятно. Аня использовала «Полонез» для вопроса по химии, который ей поручили придумать для соревнования команд КВН на местном телевидении. Вопрос был эффектный: сыграв начало полонеза, Аня спрашивала, какое важное открытие было сделано ученым, родившимся в той же стране, что и автор музыки. Как ни странно, их соперники не догадались, что речь шла о Склодовской-Кюри.
        Вся семья с восторгом читала «Зеленую лампу» Лидии Либединской. Это ее мать, Татьяна Владимировна Толстая, написала «Детство Лермонтова», книгу, которую Аня любила в детстве, а мужем ее был писатель Юрий Либединский, которого знал дедушка. Аню поразил эпизод из детства Лидии Либединской: ее бабушка, когда умер дед, вынесла во двор и сама разрубила кровать, на которой много лет спала со своим мужем, чтобы больше никто не мог на ней спать. Вот это любовь!
        По совету папы Аня прочла воспоминания генерала Игнатьева «Пятьдесят лет в строю». Он был красавец-дворянин, кадровый царский офицер, а потом стал генералом Советской армии. «Близко-далеко», написаная послом в Англии И. Майским, «И один в поле воин», «Щит и меч» - увлекательные книги о советских разведчиках, дипломатах, жизни в разных странах. Много читала современных писателей - Аксенова, которого постоянно печатали в «Юности», Гранина, И. Грекову, из переводных - Ремарка, Хэмингуэя, Митчела Уилсона. Папе нравились отношения героев Уилсона, их остроумные диалоги в «Живи с молнией». А Аню почему-то больше тронули герои книги Ганса Фаллады «Что же дальше, маленький человек?» - простые, обыкновенные, ничем не блиставшие мужчина и женщина, но в их маленькой жизни были большие чувства и настоящие переживания.
        В школе они проходили «Тихий Дон» и «Поднятую целину». Марья Макаровна очень удивилась, что на вопрос, кто из героев первого романа им больше понравился, Аня назвала Бунчука. Но жизнь главных героев Шолохова была слишком далека от Ани, хоть и талантливо описана, почему-то они не вызывали такого сочувствия, как персонажи других книг, которые она читала. А сцена казни Бунчука, погибшего за то, во что он верил, его жертвенная жизнь вызывали сострадание и уважение. Хотя то, что он собственноручно расстреливал людей, пусть и врагов… Наверно, поэтому Макара так удивилась и просила ее объяснить, чем же он мог понравиться.
        У Шолохова много сцен насилия в романах. Аксинью вообще ее собственный отец изнасиловал! Страшное впечатление произвела на нее сцена изнасилования Франи казаками. Как это может быть, чтобы то, что должно быть счастьем двух людей, становилось орудием наказания и унижения? Да еще и в окно выбросили со второго этажа! Это же не люди, звери! Что за мир такой? Папа сказал, что на войне много ужасного происходит, и не только на фронте. Когда он служил после победы в Берлине, взвод солдат у них в полку изнасиловал жену командира. Она не служила в армии, ходила в платье, а не в форме, и солдаты приняли ее за немку. Их наказали, а полковник проявил себя хорошо, продолжал жить с женой. «Хорошо проявил» - а разве может быть иначе? Чем она виновата? Но и на войне люди разные. Вот дедушка Петя на фронте даже с убитых никогда ничего не снимал. Он рассказывал, что ему приходилось видеть, как то один, то другой из его однополчан, поснимавшие часы с трупов, в тот же день сами лежали мертвые, на каждой руке по несколько браслеток с часами.
        На выпускном экзамене по литературе им предложат три темы: одну по классике, одну по советской литературе и свободную. Аня решила, что по романам Шолохова писать не будет, если попадется, - вот если бы это была «Судьба человека», другое дело. Свободную тоже писать рискованно - легче придраться, что тему не раскрыла. А потом, ее отношение к свободной теме может отличаться от тех, кто эти темы выбирает. Вот недавно Марья Макаровна задала им написать сочинение «В жизни всегда есть место подвигу», и Аня долго его вымучивала, не было обычного вдохновения. В конце концов она написала во вступлении, что на эту тему обычно говорят штампами, приводят стандартные примеры трудовых или военных подвигов, но, может быть, подвиги, для которых всегда есть место в жизни, - это преодоление себя, когда человек, жертвуя чем-то в своей жизни, подчас рискуя собой, помогает другим, и часто об этом никто не знает. Закончила она сочинение так: «А Славка Долгих спас однажды девочку из нашего класса, когда она тонула. Только это почти секрет».
        Прошлым летом несколько человек из их класса ходили загорать и купаться на канал, и Любка-баскетболистка начала тонуть. Растянувшийся на песке маленький Долгих единственный из всех не растерялся, быстро поплыл к Любе, а потом, поддерживая ее, добрался к берегу, где остальные мальчишки помогли вытащить Любу из воды. Тянет ли это на подвиг? Какая разница? Важно то, что Люба не утонула и что этот эпизод, может быть, кого-то из присутствовавших подвигнет на спасение другого. Ага, вот и ответ - раз подвигнет других на хорошее, значит, подвиг. Марья Макаровна подчеркнула «Славку», поставила четверку и жирный знак вопроса. Самой Ане сочинение чем-то даже понравилось, но она поняла: на свободную тему лучше не писать.
        65
        Дина из волейбольной секции предложила Ане пойти с ней на новогодний вечер в школу Пушкина, где она училась. Это была лучшая школа в городе, но пошла Аня на вечер не поэтому, а потому, что там учился Чересполосников, которого она не видела после спортлагеря. Вечер как вечер, необычным было только то, что объявили конкурс красоты, и каждому мальчику предложили взять спичку из коробки, поставленной под елкой, и отдать самой красивой, по их мнению, девушке. Та, которая за вечер соберет больше всех спичек, будет объявлена королевой бала. Аня почти никого здесь не знала, и была немного удивлена, что три мальчика, которые приглашали ее танцевать, отдали ей свои спички. Когда в перерыв она выходила с Диной из зала, столкнулась с Чересполосниковым. Он очень обрадовался, по-детски прижал руки к лицу. Она вернулась с ним в зал. Заиграла музыка, но Володя не пригласил ее танцевать, а сказал, что должен найти ребят из отряда Народной дружины, которую они организовали в школе. Ну вот, почти не поговорили и не потанцевали, и он не предложил встретиться и спичку свою Ане не отдал, что ее особенно задело. Потом
она увидела его танцующим с бойкой, стильно одетой девочкой из Дининого класса, с которой Аня сегодня познакомилась.
        В конце вечера объявили имя королевы красоты. К елке вышла толстенькая девочка с жидкими хвостиками - что называется, три волосины - и маленькими карими глазками на щекастом лице. Аня была несказанно удивлена. Дина объяснила, что эта девочка - единственная дружинница в школе, и все сорок мальчиков из дружины отдали ей свои спички. Так вот почему Володя не отдал ей спичку! С одной стороны, Ане понравилось, что ребята-дружинники, очевидно, хорошо относятся к единственной среди них девочке, но была разочарована: ей действительно было интересно, кому ребята отдадут предпочтение, какой тип красоты им нравится. А еще в этом была какая-то неприятная ей групповщина, нарушение уговора. Ведь не был объявлен конкурс на самую популярную девушку в школе, на лучшего товарища… Но даже и в этом случае, голосовать за кого-то только потому, что он принадлежит к твоему клану, к твоей партии, пренебрегая условиями конкурса и отказавшись от собственного суждения… Конкурс красоты - ерунда, но, может быть, эти ребята и в других, более серьезных ситуациях предпочтут своего чужому, пусть более умному, талантливому. Вот
он, стадный инстинкт, о котором говорил папа. Всегда ли в жизни награда достается лучшему? Или всегда своему?
        Дневник в этом году не использовался по назначению, лишь иногда в нем появлялись случайные записи и рисунки.
        29 декабря 1965г. Вчера в шк. Пушкина был митинг «Руки прочь от Вьетнама!».
        Ван-Гог: «Если достаточно слов, зачем тогда краски?» «Художники, лежа мертвыми в земле, беседуют со следующими поколениями…»
«Я рисую не для того, чтобы надоедать людям, но чтобы радовать их, или для того, чтобы обратить их внимание на вещи, которые заслуживают внимания и однако же известны далеко не всякому…» [11]
        Ниже на странице без даты несколько алгебраических и тригонометрических примеров, женские профили с разными прическами и неуклюжее стихотворение, посвященное неуклюжему Чересполосникову из спортлагеря, которое заканчивалось так:
        А может, ты не нужен мне,
        А нужен кто-то, кого нет?
        Но только как это узнать?
        Скорее бы пришла весна!
        Скорее бы пришла весна!..
        66
        Наступила последняя школьная весна. Разговоры, кто что будет делать после школы. Коротких сказал: «Мне предки говорят - будешь хорошо учиться, окончишь школу и пойдешь работать на завод». А Долгих: «А мне мать наоборот говорит, если будешь плохо учиться, то не поступишь в институт и пойдешь работать на завод». Многие ребята пойдут в армию, кое-кто в институт, девочки - кто в институт, кто в техникум, кто работать, кто замуж. Правда, в их классе никто пока замуж не собирается. А вот две девочки из параллельных классов исчезли, не дожидаясь окончания школы, по причине беременности. Одну из них расписали с молодым соседом и дали ему отсрочку от армии. Вторая, по слухам, забеременела от мужчины намного старше. Первая была скромная, недалекая девушка-пышка, вторая - умная и независимая, из тех, что первыми обрезали челки в шестом классе.
        В школьный медпункт доставили гинекологическое кресло и пригласили акушерку из местной больницы для осмотра старшеклассниц. Когда настала очередь Аниного класса, мальчики ушли на урок физкультуры, а девочки сидели кучкой в углу класса в ожидании вызова на осмотр. Никто из них никогда еще не был у гинеколога, кроме малокровной Зины, у которой были перебои с месячными, а потому боялись осмотра. Был протест - зачем все это? Ведь если бы у кого-то из них были проблемы со здоровьем, как у Зины, родители давно бы уже сами повели их к врачу. Хотят проверить, есть ли еще в школе беременные? Но девочки из 11 «Б» знали, что среди них беременных нет. Одна из них дружила с мальчиком из их класса, а еще две гуляли с солдатиками-стройбатовцами, служившими в воинской части недалеко от города. Обе держали это в тайне, обсуждали только друг с другом, так что неизвестно, что они там делали - может быть, целовались с ними? По мере обсуждения предстоящего возмущение росло, такой осмотр в школе казался им унизительным. И они решили не ходить на осмотр, о чем и сказали пришедшей за ними акушерке. Через некоторое время
пришла Эвелина Семеновна, ей девочки более подробно выразили свое возмущение. Она ушла и, вернувшись, сказала, что они могут не ходить. Она, конечно, не сама принимала решение, но отнеслась с пониманием - может быть, потому что была молодая, а может быть, потому что, как в классе недавно случайно узнали, у нее самой забурлила личная жизнь, что сделало ее более чувствительной.
        В весенние каникулы заядлые походники решили поехать на электричке за город, побродить напоследок на лыжах по лесу и заночевать в сельской школе. Но школа оказалась заперта, а следующий поезд в город только утром. Отправились в заброшенный дом недалеко от станции, без крыши, пола и окон - но все-таки за стенами теплее будет ночь коротать. Развели костер. Пока все грелись у огня, Иванов и Арбузов с фонариками обшарили строение и нашли в доме что-то вроде погреба. Ура! Теперь им есть где ночевать. Сперва мальчишки разожгли внутри погреба костер, чтобы поднять внутри температуру, потом затушили его и натаскали лапника, чтобы не холодно было лежать на земле. Все радостно полезли вниз. Погреб оказался крохотный, метра два в ширину и не больше метра в высоту. В один ряд всем не поместиться, даже на боку. По очереди спать, что ли? Но те, кому не хватило места, все-таки втиснулись в погреб и улеглись сверху вторым слоем. Хохот, возня - какой тут сон! Непонятно, кто на ком, верхние стараются разместиться так, чтобы поменьше давить на нижних, время от времени меняясь с ними местами. Вдруг Аня почувствовала
губы, прижавшиеся к ее руке под локтевым сгибом, там, где задрался рукав. Не видя, она знает, что это Севка. Это даже не поцелуй, а просто проявление нежности друга, который в нее влюблен. Она не влюблена, но он ей нравится. Темнота делает прикосновение анонимным и тайным, а потому возможным.
        А через неделю Эвелина Семенована принесла Севке шарф, который он, оказывается, потерял в погребе, а она нашла, когда ездила туда в выходные с физиком. Вот это да! Это же признание перед всеми, что у них роман. Но ведь Сергей Прокофьевич женат, у него ребенок… Говорят, что он ушел от жены, и они с Эвелиной поженятся.
        В апреле было решено сыграть в волейбол с командой цеха КИП, где они проходили практику. Из девочек в команду включили Аню, так как она занимается в волейбольной секции, и спортивную Любу, которая собиралась поступать в институт физкультуры. Победил 11 «Б», и не в последнюю очередь благодаря Аниным подачам. Мяч летел низко над сеткой и приземлялся намертво, прежде чем кто-то успевал подставить руки. Шефы не очень расстроились - похоже, им было даже приятно, что их подопечные прилично играют. Уроков в школе уже практически нет, только подготовка к экзаменам. Аня идет на золотую медаль. Главное - хорошо написать сочинение, потому что письменные работы медалистов идут на утверждение в гороно, а там могут придраться к чему угодно. Динара вступила в комсомол, чтобы не было проблем с поступлением в вуз, и пересдала историю и географию, по которым у нее были четверки. Макара категорически отказалась натягивать ей пятерки по русскому и литературе, значит, Динарка получит серебряную медаль. Поступать она решила в медиститут в Казани. Галка пока поступать не будет, а Аня собирается в Институт связи в
Ленинграде. Марья Макаровна, учителя немецкого и истории в один голос говорят, что зря Аня не идет в гуманитарный вуз, но родители убедили ее, что это не специальности. Всё то же привычное: «Ну и кем ты будешь? Учительницей в школе?» Может быть, они правы, работа в школе ее не привлекает. Но ведь, наверно, можно было бы и чем-то другим заниматься… А впрочем, все уже решено.
        К сочинениям лучше всего готовиться в библиотеке ДК Ленина. Уже совсем тепло, Аня в летнем платье, в югославских лодочках на шпильках идет к троллейбусу. Навстречу Санька Рыжий, длинные руки покрыты золотистой шерстью. «Что, Хазанова, цветешь и пахнешь? Давно не виделись!» Да, давно. Может быть, она видит его в последний раз - ведь если она поступит в институт, родители вернутся в Ленинград. Папа последнее время работает в филиале ленинградского НИИ и сможет перевестись. Выйдя из библиотеки на лестничную площадку, Аня увидела внизу Гришку с Севкой. Вот неожиданность! Задрав головы, они смотрели, как она спускается. И она грохнулась вниз по лестнице со своих высоких каблуков. Слава богу, цела, каблуки тоже, но больно и неловко, и синяки будут, конечно. Надо же, как глупо она навернулась. Ребята пошли ее провожать. «Я всегда терпеть не мог отличников, но ты совсем другая», - говорит Сева. Хорошо бродить по городу со школьными верными товарищами, и знать, что ты им нравишься, что они будут тебя помнить. Если жизнь их раскидает и мама с папой переедут, не порвутся ли школьные связи, не заглохнет ли их
общение?..
        Почему-то во время выпускных экзаменов родители затеяли большой ремонт в квартире. Аню отправили пожить пару недель в однокомнатной квартире папиной сотрудницы в районе новостроек. На троллейбусную остановку и обратно она проходила мимо музучилища, и каждый раз из окон неслась музыка, и это было как нежданная награда. В соседнем доме жил еще один папин сотрудник, лет сорока, и часто шел утром на остановку вместе с Аней. Он умный и острый, с ним было интересно разговаривать, чувствовалось, что она ему нравится. Но его глаза смотрели на нее совсем не так, как глаза одноклассников. Когда Аня объявила ему, что ремонт окончен и она возвращается домой, он присвистнул с сожалением.
        -Ну что ж, прощай. Пусть у тебя все сложится.
        -Спасибо! Приятно было с вами познакомиться.
        -Не скажешь потом: хороший мужик, но не орел? Не будешь так думать про меня?
        -Почему это?
        Он усмехнулся:
        -Ладно, мала ты еще. Фильм такой был.
        -Какой фильм? Но он смотрел перед собой, не отвечая.
        На выпускных экзаменах был только один сюрприз: Алла Артемовна сказала, что билет слишком легкий для Ани и дала ей какую-то сложную задачу. Ну разве можно такое устраивать на выпускном экзамене?! Химичка была уверена, что Аня решит любую задачу, самую запутанную. С сочинением все обошлось: Марья Макаровна сказала, что в комиссии районо хотели придраться, что у одного «о» соединительный хвостик опустился слишком низко, можно принять за «а», но потом передумали, не стали оспаривать отличную оценку. После выпускного вечера все пошли в город на центральную площадь. Хотели ее обойти, танцуя летку-енку, но быстро выдохлись. Аня вспомнила, как на выпускном вечере после восьмого класса они играли в цепи-кованы в парке и как она была рада, что надела белые туфли без каблуков и теперь носилась как угорелая, а девочки, впервые в жизни пришедшие на каблуках, натерли ноги и еле ковыляли. Как они все повзрослели с тех пор! Гриша пошел провожать ее домой. Стояла белая ночь, и они не сразу пошли на калирудник, а побродили немного по городу. «Все, пора домой. Я устала». - «Хочешь, я понесу тебя на руках?» - «Нет».
Зачем дразнить его, ведь она знает, что не любит его так, как он ее. Наверно, в Ленинграде она встретит того, кого полюбит.
        67
        С медалью Ане нужно сдавать только математику, письменно и устно. Аристов был уверен, что Аня сдаст. Вот для матмеха ЛГУ, считал он, шансы у нее средние, хотя в Пермский или Свердловский университет она бы с легкостью поступила и на мехмат. Аня приехала за месяц до сдачи экзаменов, и папа нанял ей репетитора по математике, который тоже не сомневался, что Аня сдаст на «отлично». Пока родители не переедут, она будет жить у деда. Здорово! Дедушка такой хороший, и любит Аню, и с ним лучше, чем со всеми, вести «умные разговоры». Мама сказала: если б тогда подождали пару месяцев, не пришлось бы теперь переезжать. Но тогда бы у нее не было такого детства! Аня помнит это место из «Барышни-крестьянки» про уездных барышень: «Воспитанные на чистом воздухе, в тени своих садовых яблонь, они знание света и жизни почерпают из книжек. Уединение, свобода и чтение рано в них развивают чувства и страсти, неизвестные рассеянным нашим красавицам…но шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств, из коих главное: особенность характера, самобытность… без чего… не существует и
человеческого величия. В столицах женщины получают, может быть, лучшее образование; но навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы». Времена изменились, но Ане кажется, что вдали от большого города расплющивающий человека каток условностей и впрямь не так тяжел. Папа твердил ей последние годы, что ей нужно много заниматься, потому что ленинградские школьники будут гораздо лучше подготовлены. Что ж, экзамены она сдала, а там посмотрим.
        1 сентября. Галдящая толпа первокурсников, которая скоро перестанет быть ей чужой. У них в группе больше парней, чем девушек, есть красавцы, есть плюгавые, есть спортивные, есть модники, а вот умников больших нет. Зря папа говорил, что ей будет трудно конкурировать с теми, кто окончил школу в Ленинграде, она учится лучше всех в группе. Но вообще здесь есть чему учиться помимо учебы - столько нового, и отношения между ребятами другие. Многие курят, даже девочки. Вальяжный Сережа в очках с дымчатыми стеклами спросил ее: «Ты когда начала материться?» А она и не начинала! На вечеринке их группы чей-то друг предложил Ане выпить с ним тост за императора Адриана. Сережа сказал ей тихо: «Не чокайся с ним, не пей. Это он так издевается над евреями». Оказывается, это при Адриане евреев изгнали из Палестины, и они рассеялись по всему миру. Вот, даже антисемитизм в северной столице изысканный.
        Водоворот большого города кружил ее - театры, концерты, прогулки по улицам самого красивого города в мире. Перед 8 Марта Сережа подарил Ане мимозы. Так вот они какие! «У меня есть билеты на генеральную репетицию в Акимовский театр. Сорвемся со второй пары?» О чем разговор! Она еще никогда не срывалась с лекций и никогда не была в театре на генеральной репетиции.
        Одноклассники ей писали. Галка сообщила, что Марья Макаровна в школе больше не работает: она родила ребенка, видимо, от того своего ученика, но точно никто не знает, и ее вынудили уйти из школы. Молодец Макара! Ей ведь уже сорок один год. Видимо, она очень хотела ребенка и не побоялась сплетен, пересудов, даже карьерой рискнула - она ведь была завучем школы. А Севка написал, что физик с Эвелиной поженились, и она вот-вот должна родить. Они собираются уехать из Гиперборейска. Три обладателя карих глаз, смотревших на Аню на веранде у Беловой, прислали ей письма с объяснением в любви. Аня показала их дедушке и рассказала про Вальку из дома отдыха.
        -В России, как нигде, умеют поклоняться красоте и любить преданно и беззаветно. Не дай бог, разучатся.
        -Почему?
        -Потому что это говорит о стремлении к прекрасному, об идеализме в людях. Лишенные идеалов опасны тем, что готовы на все для личной выгоды. А построить общество, в котором люди будут чувствовать себя счастливыми, могут только идеалисты, если они при этом еще прагматики и немножко скептики. Любая цель достижима, если веришь в свою правоту, а такую уверенность может дать только высокая цель. Циники плохи тем, что у них этой веры нет, они социально бесплодны. Они не умеют любить, а без любви не сделаешь ничего такого, что было бы нужно не только тебе, но и другим.
        -А что, по-твоему, нужно делать?
        -Легче сказать, чего не делать. Ты знаешь про десять заповедей?
        -Конечно!
        -Обрати внимание: восемь из них говорят о том, чего не делать: не поклоняйся другим богам, не сотвори себе кумира, не произноси имени Господа всуе, не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства, не пожелай жены и собственности ближнего твоего. А две другие - соблюдай субботу, то есть, работай, но не забывай и об отдыхе, своем и других; ичти отца своего и мать свою. Последнее нужно понимать не только буквально. Это значит вообще уважение к старшим и уважение к своей стране, к своей истории. Как видишь, ясно определено только то, чего нельзя делать, а положительные рекомендации сводятся к тому, чтобы почитать родителей, трудиться и давать отдых себе и другим. Христианство принимает это из иудейской Торы - Старого завета - ив Новом завете добавляет «возлюби ближнего своего, как самого себя». То есть предполагается, что деяния человека, который умеет любить и уважать себя и других, не будут идти во вред обществу и ему самому. Любовь созидательна, и все, что от нее, - можно и нужно делать, начиная со сколь угодно малого. А вот о том, чего не делать, говорится конкретно,
но, в конечном итоге, сводится к тому же - будь верен идеалам, не вреди другим. Так и надо к этому подходить. Что делать? Работать, любить и уважать других и себя. Это мудрость, накопленная веками, но люди постоянно об этом забывают.
        -Но не всегда ведь человек может делать так, как хочет. Тебя, например, посадили ни за что.
        -Каждый может сделать что-то хорошее даже при самой плохой системе, в самых ужасных условиях. Легче жить, если тебе не в чем себя упрекнуть. При любом строе нужно жить так, чтобы за себя не было стыдно.
        -Но если все вокруг считают, что они правы, они не захотят тебя слушать. Как же тогда делать то, что считаешь нужным?
        -Пока люди способны сохранять индивидуальность, они приносят пользу себе и обществу. Так что не надо бояться, что твое мнение отличается от других, если ты знаешь, что оно основано на фактах, а их - на эмоциях или слепой вере. Толпой легко манипулировать, и на хорошее труднее подвигнуть, чем подбить на плохое. Но если находится честный человек, который не боится объяснить людям правду, это может удержать их от разрушительных действий. На самом деле, народ не так уж легко обмануть: простые люди нередко лучше видят обман и чувствуют фальшь. Образование развязывает языки, и часть элиты, очарованная своим и чужим красноречием, забывает о том, что болтать - не делать, ломать - не строить. Под грузом знаний многие теряют здравый смысл и становятся падки на крайности, перестают видеть лес за деревьями. Вот ты еще мало читала Достоевского, а ведь он удивительно верные вещи писал. Смотри, это из притчи о великом инквизиторе. «Вот эта потребность общности преклонения и есть главнейшее мучение каждого человека единолично и как целого человечества с начала веков. Из-за всеобщего преклонения они истребляли
друг друга мечом. Они созидали богов. И взывали друг другу: “Бросьте ваших богов и придите поклониться нашим, не то смерть вам и богам вашим!” И так будет до скончания мира, даже и тогда, когда исчезнут в мире и боги: все равно падут пред идолами». И дальше: «Но овладевает свободой людей лишь тот, кто успокоит их совесть. С хлебом тебе давалось бесспорное знамя: дашь хлеб, и человек преклонится, ибо ничего нет бесспорнее хлеба, но если в то же время кто-нибудь овладеет его совестью помимо тебя - о, тогда он даже бросит хлеб твой и пойдет за тем, который обольстит его совесть. В этом ты был прав. Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его все были хлебы».
        -Дедушка, я очень тебя люблю.
        -И я тебя очень люблю. Ну, иди спать, милая. Я так рад, что ты здесь.
        68
        Евгения Ефимовна, директор школы, где преподавала Сима, как-то увидела Аню, забежавшую за чем-то к ней на работу. И вот в субботу Евгения Ефимовна послала своего сына Леву, четверокурсника ЛИИЖТа, отнести своей коллеге Симоне Наумовне что-то срочное, что ну никак нельзя было отложить до понедельника. Аня дома готовилась к сессии. За полчаса до прихода гостя Сима слегла с головной болью, крикнула Ане, когда раздался звонок в дверь: «Открой, Анечка!» И как будто не знала: «Кто это?» А перед Аней стоял невысокий молодой человек, почти одного с ней роста, с очень красивым, просто потрясающим лицом и насмешливыми, но добрыми глазами. С первой минуты Аня почувствовала, что знала его всегда. «Кто это? Левочка! Извини, что не могу встать, - притворно-слабым голосом проговорила из спальни Симона Наумовна. - Сейчас Анечка угостит тебя чаем. Ты не голодный?» Она старалась прислушаться, но из кухни к ней доносились только приглушенные голоса и смех. Говорил больше Лева, а Анечка смеялась. Когда через час он ушел, она заглянула к Симе:
        -Тебе не лучше?
        -Уже лучше, - ответила заговорщица. - Ну правда Левочка симпатичный мальчик?
        -Очень! Лева пригласил меня в кино, завтра в «Баррикаде» пойдет новый польский фильм.
        «Ну, дай-то бог! - подумала Симона Наумовна. - Ты иди, моя девочка, я скоро встану». Ей не терпелось позвонить Евгении Ефимовне с докладом.
        ...
        2010
        Примечания
        1
        Местное название грибов, известных также как валуи, кульбики, бычки и др.
        2
        Председатель совета отряда в пионерской организации.
        3
        «Старыми» деньгами. После денежной реформы 1961 года эта сумма составила 13 рублей.
        4
        Мы катаемся на лыжах ( нем. ).
        5
        Диафильмы.
        6
        Целый день ( нем. ).
        7
        Они стирают, они стирают ( нем. ).
        8
        Скрипка делает «виолине, виолине» ( нем. ).
        9
        Прилежные прачки ( нем. ).
        10
        Флейта делает «тимперлине, тимперлине» ( нем. )
        11
        Из писем Винсента Ван-Гога к брату Тео.