Библиотека / Детская Литература / Щеглов Дмитрий : " Мешок С Несчастьями " - читать онлайн

Сохранить .

        Мешок с несчастьями Дмитрий Щеглов
        Во всем оказалась виновата вредная коза Манька… Вообше-то Максим с Данилой грабить банк не собирались. Да и не грабили, как бы ни пытались обвинить их в этом сотрудники самого «крутого» в городке «Рашен бэнка», откуда среди бела дня пропали сто тысяч долларов. Чтобы доказать, что они денег не брали, ребятам нужно найти настоящего вора. А поди найди его, если все работники банка явно занимаются темными делишками, но имеют безупречное алиби. Однако Макс и Данила - ребята не промах. И задают этой компании такого жара, что хитроумные воры десять раз раскаялись, что решили перевести на них стрелки…
        Дмитрий Щеглов
        Мешок с несчастьями
        Глава 1
        Кто кошек держит в доме, кто собак, а у моего приятеля Данилы из домашней живности - коза. Выгони ее летом пастись на берег озера, да еще приглядывай за ней. Морока, одним словом. Данила ненавидит ее лютой ненавистью. Ни футбол спокойно поиграть, ни рыбы половить, все время косись, где красавица. Вот Данила и решил и выделить ее из остальных сородичей, чтобы издалека было видно. Он где-то нашел выброшенный недорогой китайский парфюмерный набор и принялся за дело. Когда я пришел к нему, коза смотрелась как молодая газель. Подведенные ресницы, на губах толстый слой помады, а по бокам как у спортивной машины выведенные линии подчеркивающие стремительность. Одним словом не коза, а топ модель. Ее и погнали мы на выпас. Идти можно было кружным путем, по дну озера, или напрямую через железнодорожные пути. Мы выбрали второй путь, со шлагбаумом, по асфальту решились пройти. Отсюда и начались наши приключения. Девиз у нас такой что ли, ни дня без приключений. Хоть недельку бы передохнуть, от прежних переживаний. Так и похудеешь невзначай, не прикладывая никаких усилий. А ведь летние каникулы только
начались.
        Я их обычно провожу у бабушки с дедушкой в небольшом городишке недалеко от Москвы. Разве это городишко, если в каждом доме полно живности, курей гусей и коз? Так, одно название - город. Когда мы подошли к железнодорожному переезду, шлагбаум был закрыт, и на светофоре мигал красный свет. Мы собрались уже перейти дорогу, но стоявшая у будки толстая стрелочница, грозно крикнула:
        - Куда? Под поезд захотели?
        Пришлось стать перед шлагбаумом и дожидаться, когда его откроют. Подъехал одноногий инвалид на телеге и стал за нами, дожидаясь зеленого света. Пегая лошадь ткнулась головой в спину Даниле.
        - Но, не балуй, - замахнулся на нее кнутом возчик, угрюмого вида большеголовый мужик.
        Лошадь нахально выталкивала нас с первого места этой импровизированной очереди. Чтобы застолбить за нами головное место, Данила привязал козу к шлагбауму. А поезда все не было. За телегой подъехал и встал в очередь Мерседес. Хотя мы все уже насмотрелись на них до отвала, но «шестисотый» всегда вызывает живой интерес. Мы с Данилой подошли и заглянули в салон через затемненные стекла. На улице жара, а эти сидят внутри в микроклимате, при температуре восемнадцать градусов и ловят кайф.
        Ба, рядом с водителем сидел, наш старый знакомый - Бачок. Огромное брюхо, лежало у него на коленях. Правильней, было бы его назвать Банкчок, по месту работы, но к нему приклеилась другая кличка, Бачок - по солидности живота.
        - Что ему у нас надо? - спросил у меня любопытный Данила. Он наверно думал, что по хмурому выражению лица Бачка, я смогу определить цель его поездки.
        - С инспекцией наверное, в филиал своего банка приехал, - выдал я первую же пришедшую мне на ум версию.
        - Да нет, с инспекцией с другим выражением ездят, а тут надулся, как мышь на крупу. Я думаю, что он…
        Что за мысли были у Данилы, что он думал, я так и не расслышал из-за гудка тепловоза. Мимо нас на большой скорости пролетел маневренный тепловоз. Мы с Данилой засмотрелись на Мерседес. Водитель нажал на кнопку стеклоподъемников, и в машине опустились боковые стекла.
        - Долго ты будешь нас еще мариновать на солнце? - рыкнул на стрелочницу нетерпеливый водитель.
        - Пока не провялитесь, - стрелочница не растерялась и моментально отбрила непочтительного водителя. Большеголовый мужик сидящий впереди на телеге незлобиво рассмеялся. Ему понравилось, как стрелочница поставила на место развязного водителя Мерседеса. Водитель покраснел.
        - Дядя, сколько у твоей повозки лошадиных сил? - водитель Мерседеса решил отыграться на мужике.
        - Сколько у повозки не знаю, а вот у моего коня голова умнее, чем у тебя, раза в два.
        - Как? - опешил водитель.
        - А так, он стоит и на красный свет не дергается, а ты дергаешься.
        Вышедшие из других машин пассажиры и водители рассмеялись. Классовая солидарность владельцев дешевых машин, - подумал я.
        За Мерседесом пристроилось еще несколько автомобилей. Тетка, стрелочница явно испытывала наше терпение. Когда из задних автомобилей раздались непрерывные гудки, она неожиданно открыла шлагбаум. Мы, с Данилой заглядевшись на Мерседес и, забыли про козу, привязанную к шлагбауму. Как ведро из колодца, коза поехала к небу. Откуда только у нее взялось столько прыти. Она заверещала, стала дергаться и лягнула копытом стоявшего позади нее коня. Перед смертью у человека говорят, удваиваются силы, у козы они видимо утроились. Хоть возчик на телеге, удерживая, и тянул коня за вожжи, после того как коза второй раз достала его, конь взвился на дабы и попятился назад. Задок телеги поцеловал передок Мерседеса. Послышался звон разбитого стекла. Нам было не до них. Надо было выручать козу. На переезде из-за нее образовалась пробка. Коза уже и трепыхаться перестала, когда тетка вновь опустила шлагбаум. Мы с Данилой бросились отвязывать веревку, пока коза окончательно не задохнулась. Водитель с Мерседеса ругался с одноногим мужиком, разбившим ему передок. С задних машин подошли любопытные и откровенно посмеивались
над незадачливыми - водителем и пассажиром Мерседеса.
        - Так долбануть! В коне наверно не одна лошадиная сила, - подбирая осколки фар, улыбался владелец горбатого запорожца, стоящего сразу за Мерседесом.
        Бачок, пассажир Мерседеса, тоже вылез из машины и разглядывал повреждения. Погнута была решетка и разбиты фары. Ничего страшного, два новых стекла, пару ударов молотка по решетке и Мерседес как новенький. Так как шлагбаум был снова закрыт, вокруг нас образовалась ухмыляющаяся толпа.
        - Да, мужик, ты теперь вовек не расплатишься, даже если шкуру своего коня продашь, фары к Мерседесу знаешь сколько стоят, как новый Запорожец, - кто-то посочувствовал хозяину телеги. Водитель Мерседеса с пассажиром не вызывали сочувствия у окружающих.
        - А я платить никому не собираюсь, он сам на меня наехал, - мужик выставил перед собой деревянную ногу. Водитель Мерседеса аж задохнулся от возмущения.
        - Как?
        - А так, ты напугал моего коня, у него теперь может быть, будут вечные судороги.
        - Ну, ты даешь! - проговорил кто-то восхищенно в толпе, и показал пальцем на незадачливого водителя, оглядывающего разбитый передок, - судороги пока у только у него. Гляньте мужики, как перекосило водилу Мерса.
        Лицо водителя Мерседеса пылало бешенством. А одноногий мужик внимательно оглядывал задок своей телеги, ища следы повреждений. Телега, как танк, была сработана на совесть, ни одной царапины после столкновения с Мерседесом. Возчик удовлетворенно хмыкнул.
        - Вон, хотят пусть к козе цепляются, она моего коня в глаз долбанула, - обращаясь к толпе за поддержкой, воскликнул одноногий мужик. - Коза крайняя.
        - Бери в залог козу, - раздался из толпы насмешливый совет водителю Мерседеса.
        - Автоинспекцию вызывать? - высунулась из будки встревоженная стрелочница.
        Бачок задумчиво ходил около разбитого Мерседеса. Коза, находившаяся в шоковом состоянии пришла в себя и, вскочив на ноги разогнавшись, боднула расстроенного Бачка, зря вылезшего из салона прохладного Мерседеса. Тот, стоявший спиной к козе, споткнувшись о камень и не устояв на ногах, свалился в кювет. Такого поворота событий никто не ожидал. Толпа зашлась в восторге. Водитель бросился на помощь своему шефу и схватил веревку, на которой была привязана коза. Из кювета вылезал красный от возмущения Бачок. А из окна будки вопрошала стрелочница:
        - Может быть скорую вызвать?
        - Уступите место, я врач! - торопливым шагом подходила к толпе только что подъехавшая на Жигулях миловидная блондинка, - что кто-то рожать собрался? Я врач, - и она оттеснила в сторону закрывающих ей видимость мужчин.
        - Они еще думают! - из толпы послышался насмешливый голос.
        Бачок наконец пришел в себя.
        - Что смотришь, сажай их всех в машину! - приказал он водителю, снимая с головы прилипший репей и усаживаясь в Мерседес на свое пассажирское место. Бестолковый водитель озадаченно крутил головой. Кого сажать? Кто виновник дорожно-транспортного происшествия? Телегу с конем и одноногим инвалидом в Мерседес не засунешь. Да вон и инвалид погнал коня через кусты срезая путь. Тетку - стрелочницу, из будки, тоже. Оставались одни мы с Данилой и коза. Водитель, хорошо не подумав, что делает, затолкал козу на заднее сиденье автомобиля и кивнул нам:
        - А ну полезайте!
        Выходит мы оказались стрелочниками. Мы с Данилой без страха полезли в Мерседес. Пусть везут нас в милицию, нам бояться нечего, решили мы. Тетка снова подняла шлагбаум, и довольный бесплатным зрелищем народ стал расходиться по своим машинам. Мужик с телегой за это время скрылся за деревьями.
        - Наша коза наверное, первая едет на шестисотом, в книгу рекордов Гиннеса теперь попадет, - шепнул я Даниле. В Мерседесе была такая звукоизоляция, что впереди сидящие, услышали мою реплику. Когда Бачок повернул лицо в нашу сторону, коза ненароком чмокнула его в щечку. На щеке остался слишком яркий след от губной помады. Не всю ее видно слизала языком коза, или сосед Данилы перестарался и положил слишком толстый слой. Мы не стали беспокоить Бачка такой мелочью.
        - Тьфу, - зло сплюнул он, - как не повезет с утра, так на целый день.
        - Куда ехать? - спросил водитель у Бачка, - в ГАИ?
        - Не ГАИ, а ГИБДД, думай, что говоришь.
        - К ним домой?
        - У меня дома никого нет, - сразу сказал Данила.
        - И у меня, - не отстал я от приятеля.
        Бачок, еще переживавший дорожное унижение хотел побыстрее уехать с места происшествия и принял опрометчивое решение.
        - А зачем? Пусть в банке отработают, метлой во дворе помахают, там высадишь.
        Водитель наконец понял куда ему ехать и нажал на педаль акселератора. Мерседес плавно стронулся с места. Коза прижалась к Даниле.
        - Не бойся в обиду не дадим, - прошептал он ей на ухо. А коза тыкалась мордочкой в окошко. Прохожие удивленно оглядывались. К догам, ротвейлерам и другим собакам с мудреными названиями в салонах автомобилей они уже привыкли. Но коза в окошке - это что-то новое. Последний писк моды, как кольцо в носу или в пупке продвинутой молодежи.
        В это время зазвонил мобильник Бачка. Он немного успокоился, и в нем снова появилось державное величие. Хозяин жизни едет. Бачок вытащил компактный телефон из нагрудного кармана и приложил его к уху: - Да, это я… Все порядке, немного вот только Мерс помяли… Не волнуйся, не волнуйся Цезарь… Поменяю.
        - Хорошо живут банкиры, - подумал я, если из-за такой пустяковины как разбитые фары и решетка собираются менять шестисотый Мерседес на новый. Я слышал, что сейчас многие нувориши выбирают себе автомобиль под цвет пиджака. Данила уважительно посмотрел на пассажира и толкнул козу, чтобы она не лезла передними ногами на сиденье. Ей тоже хотелось посмотреть на нового русского. Бачок не убрал телефон, а стал кому-то вызванивать:
        - Приветствую… Заказ номер три… Да. Скоро подъедем, доллары при мне. Ты приготовил три миллиона, как договаривались?… Молодец.
        По всей вероятности на другом конце последовал утвердительный ответ, потому что Бачок довольно хмыкнул и добавил: - Да, сто тысяч, все сотенные. Закрой пока свой обменник, мы через пару минут будем.
        Мерседес проследовал в центр городка и остановился у недавно открывшегося обменного пункта валюты. Покосившись на нас, Бачок взял дипломат, лежащих у него в ногах и открыл его, проверяя содержимое. Мельком, я успел заметить, что все дно дипломата устлано пачками с долларами. Интерес к сидящим впереди, у нас с Данилой резко возрос. Мне теперь была понятна их нервозность у переезда. С такими деньгами лучше нигде не останавливаться, а ехать до конечного пункта.
        - Сходи поменяй, - приказал Бачок водителю, и передал дипломат с деньгами. Водитель, в прошлом видно поднимавший с утра до вечера штангу, медведем вылез из автомобиля. Ему, таскать бы под мышками телят, в крайнем случае, рояли на спине, но никак не дипломат. Переставляя, как слон, ноги столбы, он вошел в обменный пункт. Через несколько минут он вышел обратно. В обеих руках у него, помимо дипломата было два стандартных полиэтиленовых пакета доверху чем-то набитых. Дипломат плюхнулся на колени Бачку, а пакеты в ноги. Бачок заглянул в один из пакетов.
        - Ты посмотри, что мне подсунули, и это называется обменник. Я им сто долларовые купюры привез, а они мне в обмен свалили всю рублевую мелочь, два пакета. Безобразие, деньги в пачки не связаны, даже резинками не перетянуты. Разве так можно работать, вот сейчас приеду, я с ними разберусь. Бардак, одним словом в филиале творится. Вот, что значит, нет настоящего управляющего.
        Мерседес проскочив мимо управления ГИБДД и проследовал к недавно построенному зданию филиала московского коммерческого банка «Рашен Бэнк». На сигнал машины открылись высоченные ворота, и мы въехали во внутренний двор трехэтажного здания. Бачка вышли встречать все руководство филиала, охрана и часть сотрудников. Встречающие удивленно смотрели на помятый перед автомобиля и разбитые фары. Чувствовалось, что внутренняя дисциплина в банке не позволяла задавать лишних вопросов, встречающие вежливо улыбались.
        Перед тем как вылезти из машины Бачок дал указание водителю:
        - Деньги вечером мне отдашь, как с жильем определюсь. В Москве рекомендовали остановиться на первых порах у Сысоя, у него говорят дома великолепная баня. А пока попробуй найти этого инвалида с телегой, в городе сейчас таких, не много осталось.
        Водитель как то странно посмотрел на Бачка и молча кивнул головой. У него самого был зуб на мужика с деревянной ногой, высмеявшего и оставившего его в дураках перед целой толпой свидетелей. Из Мерседеса вылез слегка помятый Бачок.
        - Этих определите, - кивнул он в нашу сторону и, прихватив пустой дипломат вошел в здание банка. Мужчина с молодцеватой выправкой, равнявший до этого строй встречающих и сейчас больше всех суетившийся на ступенях, согласно кивнул головой.
        - Кто это? - спросили мы у водителя, невежливо выталкивающего козу из Мерседеса.
        После ухода Бачка у водителя снова проснулось чувство юмора:
        - Сысой. Главный стражник. Одним словом, начальник службы безопасности, или охраны. Неглупый мужик, но с чудинкой. А начальству нравится.
        Мы так и не успели уточнить, что же начальству нравится. Как только коза была выдворена из салона и мы вышли, водитель сел в автомобиль и ударил по газам. Счастливый путь. Ищи телегу. Мы помахали ему вслед ручкой. А встречающий на крыльце банковский народ смог свободно закурить и обменяться впечатлениями. Он многое видел, но такое видел первые, чтобы из салона Мерседеса выпрыгивала разукрашенная коза с длинными подведенными ресницами. Указание, данное новым управляющим Бачком в отношении нас, было достаточно расплывчатое. В чем оно состоит, никто из встречающих у водителя уточнить не успел, Управляющий Бачок был далеко, в своем кабинете, оставались спросить у нас самих. Судя по тревожному настроению встречающих, по тому как они побросали недокуренные сигареты и разошлись по рабочим местам, в филиале банка с прибытием Бачка ожидалось приближение грозы. Может быть Данила и прав, Бачок приехал с инспекцией или ревизией. Проворовались, что ли? К нам подошел начальник охраны, Сысой. Его наметанный глаз сразу определил одинаковый колер помады у козы на губах и у приехавшего Бачка на щеке. Не зная, что
означает указание «определите», он как ему показалось, обращаясь к нам, хитро закрутил вопрос:
        - Что будем делать?
        Из вопроса он хотел получить намек на свои дальнейшие действия. По глазам было видно, что он с большим удовольствием выкинул бы нас за ворота, но боялся ненужной инициативы. Она нынче не в моде, тем более что четко прозвучало указание, «определите».
        - Она мармелад любит, - серьезно сказал Данила, кивнув головой в сторону козы.
        Из оставшихся на ступенях двух мужчин в одинаковой униформе, выдающих в них работников охраны, кто-то крякнул:
        - Дожили!
        Начальник охраны строго на них посмотрел:
        - Не наше дело. Скажут в бочку с цементом прыгать, за такие деньги будем прыгать, понятно? - и он дал одному из своих подчиненных указание, - сходи за мармеладом и морковкой, надо как положено, встретить.
        Данила не выдержал и, наклонившись ко мне, тихонько спросил:
        - Такие деньги, это сколько?… Как в дипломате? Пожалуй, за такие деньги и я прыгну, - и повел головой по сторонам, ища бочку.
        Я мысленно представил начальника охраны и Данилу поочередно прыгающих в бочку и, улыбнувшись, ответил:
        - Нет, за такие, что были в дипломате, не прыгать в бочку, а голову посыпать цементом придется.
        Данила задумчиво оглядел двор и остановился на разумном варианте:
        - Ты прав, я лучше буду прыгать.
        После того как один из охранников ушел в магазин, во дворе осталось четыре человека. Начальник Сысой и его подчиненный, и мы с Данилой. А коза, стоя двумя ногами на ухоженной клумбе аппетитно поедала распустившиеся цветы. Новоявленные банкиры равнодушно смотрели на исчезающую с хрустом красоту.
        Зря мы затеяли эту игру. Нам бы с Данилой, рассказать сразу Сысою, раз он неплохой мужик, все, и по-тихому, смыться отсюда, а мы спровоцировали поход охранника в овощной магазин. Теперь, прежде чем отпустить, могут и надрать уши.
        - Куда ее Иван? Еще клиенты увидят, - советовался начальник охраны, со своим подчиненным имея в виду козу. Начальник охраны хотел выполнить распоряжение и соблюсти приличия. Про нас он и не подумал.
        - Прежний управляющий чудил в одну сторону, этот видно в другую… - Иван, не договорив, подозрительно покосился на нас. Черт те знает, кто мы такие? Не с сыном ли приехал новый управляющий Бачок? Данила своим упитанным видом производил внушительное впечатление. Да и я не обращая внимания на сотрудников банка, скучающим взглядом оглядывал двор. После козы они примутся за нас. Из их короткого разговора можно было сделать вывод, что Бачка прислали сюда в ссылку, что не повышение, это точно. А как же тогда шестисотый Мерседес? Может быть чтобы только довез и обратно? Тогда Бачку не позавидуешь, если возвращать хозяину надо. Теперь становилось понятно, зачем он нас прихватил в банк, чтобы были свидетели, что не он по пьяному делу разбил машину, а есть виноватая сторона. Поэтому я сказал начальнику охраны:
        - Пока коза может побыть и вашем кабинете.
        Я кажется, переборщил. У каждого человека есть грань, за которую лучше не переступать. Начальник охраны окинул меня звериным взглядом, мысленно, перекинув через забор, и промолчал. Пожевав, как коза губами, он, наконец, принял решение:
        - Определи пока ее Иван на первом этаже в раздевалку, рядом с операционным залом, сейчас летом там никто не раздевается. Носятся с ней, как с мадам Помпадур. Кабинет ей. Еще чего, и раздевалкой обойдется.
        - Ладно, - произнес подчиненный и резко дернул за веревку, свисавшую с шеи козы.
        - Осторожнее, - посоветовал Данила, - она грубости не любит.
        Но тот не внял доброму совету и постарался оторвать козу от цветочной клумбы.
        Имея дело даже с домашними животными, надо всегда как дрессировщик держать их в поле зрения. Он же нарушил это неписаное правило и, когда удалось оттянуть разукрашенное животное от клумбы, отвернулся. Расплата последовала незамедлительно. Коза, рассвирепев, как бык на тореадора, понеслась на несчастного подчиненного, на Ивана выразившего молчаливое согласие прыгать в бочку с цементом. Жалко, что нигде не было этой бочки, потому что Иван совершив кувырок, приземлился рядом со своим начальником.
        - Я же говорил, осторожнее, она и с самим… - и Данила, показал рукой на небеса, имея в виду их нового управляющего, - то же самое сегодня проделала. Она не любит, когда к ней поворачиваются спиной.
        - Воспитанные люди даму вперед пропускают, - не меняя серьезного выражения лица, добавил я.
        Начальник охраны помог Ивану затолкать упирающееся животное в дверь и, наконец, повернулся с вопросом к нам:
        - Как величать?
        - Манька, - прикинулся дураком Данила.
        Начальник охраны, приводил в порядок разрозненные мысли. Ответ наш его не удовлетворил. Если с козой он с горем пополам решил, как ему поступить, то с нами он не знал, что делать. Определить можно по разному. Можно и чаем напоить, а можно и за ворота вытолкать. По глазам было видно, что начальнику второй вариант был больше по душе. Наше нахальство ввело его в заблуждение.
        А мы дожидались водителя, который должен был привезти основного виновника происшествия, инвалида, и освободить нас. Мы рассчитывали пробыть здесь, не более часа. Из города было всего две дороги, и обе - километров по десять тянулись лесом. На Мерседесе догнать телегу, - плевое дело. Поэтому, мы совершенно спокойно тянули время. Пусть покормят козу морковкой, не жалко.
        - Кем вам приходится Банкчок? - назвав управляющего по фамилии, задал прямой вопрос начальник охраны.
        - Бачок? - сократив на две буквы имя, спросил Данила.
        - Да.
        - Никем! У него на переезде с конем размолвка вышла, а он козу впутывает в это дело, - продолжал Данила.
        Хоть начальник охраны ничего не понял, но у него начало проясняться в мозгах. Он догадался, что сморозил несусветную глупость, послав сотрудника за мармеладом. Теперь над ним до конца жизни будут издеваться, и припоминать этот случай.
        - А ну гаврики, пойдем ко мне в кабинет, все расскажете.
        Мы прошли вперед него в открытую дверь, и попали в стеклянный стакан.
        Пропусти нас, - приказал начальник охраны одному из подчиненных сидевшему перед пультом с несколькими разноцветными кнопками и заведовавшим таким необычным пропускным пунктом. Охранник нажал на кнопку, и полукруглая вторая дверь стеклянного стакана отъехала в сторону пропуская нас в помещение банка.
        - Круто устроились, - восхищенно крутил головой Данила, - интересно какое у них хранилище, если обычная дверь-турникет так наворочена?
        Начальнику охраны понравилась незатейливая похвала Данилы, и он с гордостью за родное учреждение сказал:
        - У нас стоит такое сейфовое оборудование с повышенной секретностью, что ни одной копейки из хранилища украсть невозможно. Все под моим личным контролем.
        - Это вам так кажется, - подковырнул его злой на язык Данила, - в стране есть такие умельцы, что хочешь, у вас под носом унесут, а вы и не чухнетесь, будете на сейфы надеяться.
        Зря он раззадорил начальника. Тот снисходительно посмотрел на нас, мол, что вы понимаете в запорах, и похвалился:
        - Как бы не так. У нас двухметровые бетонные стены в хранилище, сам следил, чтобы бетон марки - 500 в подвал заливали. Отсюда не залезешь. Дальше…, двери стальные сейфовые, по полметра каждая толщиной с кодовым замком. Их никакая пушка не возьмет. А в самом хранилище немецкие сейфы с повышенной секретностью стоят. Тройная система защиты и везде сигнализация. У меня даже мышь не заскочит просто так в хранилище, я ее на экране телевизора увижу.
        А Данила не унимался, в него как будто сегодня бес вселился:
        - Замки, замками, а вы человеческий фактор не учитываете. Причем здесь мыши, они, что ли деньги воруют? И кошка, лазит в окошко. Так что вы на замки надейтесь, а сами не плошайте. А вообще вороватый других обычно подозревает, вроде горюет, а сам ворует. А я так думаю, сколько вору ни воровать, а виселицы не миновать, даже если у вора ремесло на лбу не написано, - закончил нравоучение Данила.
        Начальник охраны чуть не споткнулся на ровном месте.
        - Ты, что, малец белены объелся, так со старшими разговаривать - закипел он, останавливаясь, - меня подозреваешь? - у него снова мелькнула мысль, а не являемся ли мы родственниками управляющего.
        - Никого я пока не подозреваю, в том числе и вас, а скажу так, воровство - последнее ремесло.
        - Вы куда вообще идете? - вдруг заорал на нас начальник охраны.
        - Это мы вас хотели спросить? - спокойным голосом ответил я ему.
        Взбешенный начальник охраны, наконец, довел нас до своего кабинета на втором этаже и плюхнулся в кресло. Весь кабинет был напичкан электроникой.
        - Сейчас я с вами разберусь!
        Но привести свою угрозу в действие он не успел. На электронном устройстве замигала лампочка, и раздался раздраженный голос Бачка:
        - Сысой Соич, куда вы пропали, зайдите ко мне!
        Начальник охраны как мячик подскочил на кресле и, забыв, выключить аппаратуру выскочил из кабинета. Мы с Данилой озирались, попав в незнакомую обстановку. Как в телемастерской - сплошная аппаратура. На столе Сысой Соича стоял монитор на котором был виден весь операционный зал.
        - Ты умеешь обращаться с этой техникой? - спросил меня Данила.
        - Что тут сложного? Нажимай кнопки и смотри, где что делается, вот и вся его работа. Пусть нам мозги не пудрит своими сейфами, - успокоил я Данилу.
        Так как никакой особенной вины за собой мы не чувствовали, кроме неуместной болтовни Данилы, поэтому сидели совершенно спокойно, ожидая возвращения услужливого начальника.
        - Переключи куда-нибудь, - попросил меня Данила.
        Я взял в руки дистанционное управление и нажал на первую кнопку. На экране монитора появилась другая картинка. Огромный кабинет, сбоку длинный стол для заседаний. В глубоком кресле сидел недовольный Бачок. Я нажал на кнопку под номером два. Высветилась приемная с секретаршей. Как раз в этот момент в комнату к ней торопливым шагом вошел Сысой Соич.
        - Меня Банкчок вызывал, - уведомил он о вызове секретаршу, показывая на дверь управляющего.
        - Знаю, проходи, новый управляющий один, ждет тебя, - последовал ответ.
        Я снова нажал на кнопку с цифрой один. На экране высветился кабинет управляющего филиалом. В него входил начальник охраны. Мне теперь стала понятна кодировка внутренних служб банка на дисташке начальника охраны. С уменьшением значимости отделов увеличивался их номер. А пока мы с Данилой как в кино смотрели на первый прием нового управляющего филиалом банка «Рашен Бэнк» начальника службы безопасности.
        - Разговор у нас будет, конфиденциальный, - сразу предупредил Бачок вошедшего, - за утечку информации отвечаешь головой и своим местом. Понятно?
        - Всю жизнь только этим и занимаюсь, - поддакнул Сысой, - досье на кого принести?
        В телевизоре нам хорошо было видно, как Бачок удивленно смотрит на начальника охраны.
        - Какое досье?
        - У меня на каждого сотрудника есть досье, кто какой анекдот про начальство рассказал, или выпил лишнее и сболтнул не то. Все подшито в дело. Кто с кем, где и как.
        - Принесешь потом досье на меня, посмотрю, что ты там насобирал, а пока разговор о другом.
        Начальник охраны приготовился записывать и открыл блокнот.
        - Я же сказал, разговор будет конфиденциальный, никаких записей. Убери блокнот.
        - Слушаю, - склонил голову Сысой Соич.
        На лице у него пошли бурые пятна, так его разбирало любопытство. Бачок тоже заметил излишнюю любознательность начальника охраны и недовольно поморщился.
        - Это не то, о чем ты думаешь. Меня послали в вашу глушь на укрепление. С сегодняшнего дня в ваше, теперь в наше отделение, будет временно инкассироваться валютная выручка из близлежащих городов. Руководство банка в Москве приняло такое решение. Твоя задача обеспечить доставку, охрану и пересчет. Сможешь?
        - Рад стараться, - подскочил на месте Сысой Соич.
        Бачок хмуро посмотрел на начальника охраны и сказал:
        - Это не досье писать. Здесь надо головой и мозгами поработать. Мы превращаемся в основное региональное хранилище денежных ценностей. Доложи, что у тебя с охраной и кассами.
        Начальник охраны тыркнулся снова в свой блокнот, но его остановил Бачок.
        - Приучайся говорить без бумажки. Все цифры должны быть у тебя в голове.
        Сысой Соич глубоко вздохнул и начал импровизированный доклад.
        - В здании филиала работают рублевая и валютная касса. В городе есть два обменных пункта. По другим городам под нашей крышей работает еще шестнадцать обменников. В подвале филиала расположена касса пересчета. Трудятся иногда в две смены. Но начальник кассы один, вернее одна - Виолетта. Ядреная бабенка, вставила фарфоровые зубы, теперь рот нигде не закрывает. Хранилище полностью готово для приема денежных ценностей в любых количествах. Хищений нет. Доложил - Брык Сысой.
        - Ты где до этого служил?
        - Нигде. В бане.
        - Не понял.
        - Вернее, начальником бани, всю жизнь при бане состою.
        - А… а… тогда, все понятно. На должности, «подай веник, принеси пиво, пошел вон»? - Новый управляющий задумчиво пожевал губами: - Везде в охрану набирают из органов или спецслужб, а у вас здесь я смотрю странные порядки.
        Сысой Соич, промолчал, но радостное возбуждение при виде нового начальства, сменилось у него приступом откровенного недовольства. Бачок его успокоил:
        - Не обижайся, на обиженных воду возят. Это я тебя проверял, как ты прореагируешь. Правильно, что нахмурился. Вопросы есть? А то мне с главбухом надо встретиться, и обойти филиал, с сотрудниками познакомиться.
        - Есть! Вопрос и предложение. Я бы хотел начать с предложения.
        Начальник службы безопасности Сысой Соич разложил на столе принесенную с собой папку и пододвинул ее поближе к управляющему.
        - Вот, не знаю с какого боку приступить. Здесь в этой папке, грандиозный проект, Ноу-Хау. Думаю запатентовать. Он должен принести всем, кто будет в нем участвовать несусветную выгоду. Поэтому я вам первому предлагаю быть в составе учредителей. Инвестиции нужны. Копейки для банка и для вас, всего сто тысяч долларов. А славы будет, а славы мировой… Я думаю мы с этим проектом затмим и Нью Васюки и Монте Карло. Превратим наш город в мировой центр банного досуга.
        - Какого? - управляющий аж поперхнулся.
        - Банного!
        - Баньку я люблю, - необдуманно буркнул Бачок, не до конца въехав в предложение начальника охраны. А Сысой Соич засветился, как начищенный медный самовар. Он придвинул папку к самому носу управляющего и облагодетельствовал его:
        - В списке учредителей вы будете под номером один. Договорились!
        Он раскрыл папку:
        - Вот проект двухуровневой бани. На первом этаже раздевалка, комнаты отдыха, буфет, помывочная, парилка. На втором этаже парикмахерская, бильярд и все остальное.
        Бачок недоуменно смотрел на начальника охраны, у которого ему рекомендовали остановиться на первых порах.
        - Баня, как баня, бассейна только не хватает, при чем здесь мировой центр банного досуга.
        Сысой свысока посмотрел на несмышлено управляющего.
        - Конечно, если построить обычную баню, никто на нее не польстится, а если сделать с изюминкой, вся Москва в очереди будет стоять и за неделю вперед записываться. А изюминка в уникальных возможностях. У нас будет не простая баня, а японо-русская, с сюрпризом.
        - Какая, какая?
        Сысой с гордостью смотрел на Бачка.
        - Японо-русская. Вся изюминка бани в бочках, которые я поставил во дворе вместо бассейна. Представляете, клиент попарился и хочет прыгнуть в бассейн, а мы ему вместо бассейна предлагаем прыгать на выбор в три огромные бочки закрытые сверху фольгой. Прыгай в любую бочку, вот и изюминка. От клиентов отбою не будет.
        Сысой вошел в раж. Глаза его округлились, он вскочил с места и стал изображать приготовившегося к прыжку клиента. Мне теперь стало понятно, о какой чудинке намекнул уехавший водитель.
        - Вот он разбежался, прыгнул, и тут его ждет сюрприз. Здорово, правда?
        - Какой сюрприз? - решил дослушать до конца управляющий.
        Сысой найдя благодарного слушателя, да еще с деньгами как маг чародей сдернул покрывало со своего Ноу-Хау.
        - Бочки-то не простые, а в каждой свое наполнение. Догадайтесь с чем? - и, не дожидаясь ответа, вытащил из черного ящика сюрприз. - В первой - компост из навоза, во второй - обычная вода, а в третьей - квас, пиво или шампанское, по желанию клиента. Но в первых двух, состав неизменный. Ну, как проект, впечатляет?
        Управляющий обалдело смотрел на изобретателя.
        - И на это ты просишь сто тысяч долларов? Да кто тебя поставил начальником службы безопасности в филиале?
        Сысой снисходительно посмотрел на неразумного управляющего, не сумевшего по достоинству оценить гениальную идею. Он разочарованно сказал:
        - Между прочим, из головного офиса, у меня дома парились мое начальство, полковник и генерал в отставке, они были в восторге от моей идеи, и весь вечер просили, чтобы я еще, и еще раз им рассказал про нее. Полковник, тот вовсе сделал копию с чертежей, и попросил меня оставить на них свой автограф.
        - И они тебя поставили начальником службы безопасности филиала банка?
        Сысой обиделся:
        - А что? Я когда директором бани был, у меня ни один клиент без штанов голым домой не ушел. Всегда одежда была в целости и сохранности. Так, что и тут нечего беспокоиться, я никому не позволю обворовать филиал. Я свое дело туго знаю. Так, как насчет ста тысяч долларов?
        Бачок расхохотался. У него наконец поднялось настроение.
        - Сегодня я у тебя остановлюсь. Баньку натопишь. А там посмотрим. Говори, что у тебя за второй вопрос.
        Начальник охраны, помявшись, спросил:
        - Что с ребятами делать и этой расфуфыренной, как ее там, козой, ребята сказали, что ее надо мармеладом кормить.
        - Кого надо мармеладом кормить? - не понял Бачок, не отошедший еще от сумасбродного предложения Сысоя, и забывший дорожное происшествие.
        - Козу, что с вами в Мерседесе приехала. Неудобно как-то, люди еще не так подумают.
        Управляющий рассвирепел.
        - Выгони, ты ее к чертовой матери, зачем ее в машину сажали, сам не пойму, какое то затмение на меня нашло, я ее увидел, только когда машина тронулась, не выбрасывать же было ее на ходу.
        - А с ребятами что делать, с двумя пацанами?
        Бачок ненадолго задумался и решил нашу судьбу.
        - Пусть немного отработают за разбитый Мерседес, в основном их вина тут, а не одноногого инвалида. Для виду, для острастки, прими строгий вид, дай по метелке в руки, пусть пыль погоняют во дворе.
        Начальник охраны самодовольно улыбнулся.
        - Мы его выскребли к вашему приезду, даже лучше, чем когда вице-губернатора встречали.
        - Тогда найди еще что-нибудь. Кстати, водитель еще не приехал?
        - Нет еще.
        - Жаль. Я у него в машине деньги забыл. А с ребятами? …Подержи ребят до приезда водителя, потом отпустишь. Может быть как свидетели пригодятся.
        Глава 2
        Вот так, можно сказать в нашем присутствии, решилась наша судьба в банке. Как только привезут одноногого инвалида, нас вытолкают за ворота, припомнив утренние насмешки. Начальник службы безопасности покидал кабинет управляющего филиала. Ничего интересного для нас больше не могло произойти. Я нажал на следующую кнопку. Чей-то кабинет. Так нажимая до двадцать девятой, мы с Данилой смогли увидеть на экране монитора всю работу банка. На тридцатой кнопке высветилась раздевалка с козой. Охранник видно успел сходить в магазин и вернуться, потому, что с козой возился уже Иван. Коза, уткнувшись носом в коробку с зефиром, аппетитно уплетала его, косясь на пакет с морковкой. В это время в раздевалку со стороны операционного зала со свирепым видом влетел начальник службы безопасности.
        - Где коза, Иван? - с порога закричал он.
        - Да вот же она. Все сделал, как вы приказали. Мармелада не было, вот зефир ей купили, - докладывал подчиненный, вынужденный заниматься на службе несвойственными делами.
        - Дурак, кто козу зефиром кормит? - заорал на него начальник.
        - Что, ей шоколад надо было покупать, и так жена узнает, чем тут занимаемся, из дома выгонит.
        Коза хорошо чувствовала изменившееся настроение людей. Из ласково-предупредительного оно стало угрожающим, следом у бабки всегда появлялась хворостина. Ох, и кусачая она, лоза. Раскосыми, подведенными глазами коза увидела открытую дверь, ведущую в операционный зал и решила вырваться на свободу. Зефир хорошо, но чем закончится ее плен, еще неизвестно. Бочком, бочком она направилась к двери. Начальник режима, понял, что совершил ошибку, не закрыв дверь и, теперь тигром кинулся на козу. Зря он решил посоревноваться с животным в прыжках, не его это амплуа, не его - вид состязаний. В раздевалке раздался ужасный грохот, начальник упал на пол, а испуганная коза в красивом прыжке выскочила в переполненный клиентами зал. Дверь на улицу бала открыта настежь, давала о себе знать летняя жара. Никого коза не сшибла, никого не задела, только пробегая мимо клиентов, нанизала себе на рога несколько банковских документов. Как только коза исчезла за входной дверью, одна посетительница забилась в истерике:
        - Ловите ее, пропал мой переводной вексель на миллион рублей.
        Из дверей раздевалки показалось злое лицо начальника службы безопасности.
        - Не надо так громко кричать, - успокоил он посетительницу, - новый выпишете, ничего страшного.
        Клиентка банка удивленно смотрела на него.
        - Как новый, он же выписан в единственном экземпляре, он, переводной. Вы что, не понимаете?
        - Понимаем, понимаем, только успокойтесь, не поднимайте лишнего шума. Пройдите сюда, - и он пригласил ее в раздевалку. Там охранник складывал в пакет почищенную морковку.
        Женщина удивленно смотрела на его манипуляции. В ее глазах появился злорадный блеск:
        - Вы, что ее тут зефиром кормили? Нет, вы от меня так не отделаетесь, - пригрозила клиентка, - я вас всех по судам затаскаю. Вы мне еще штраф заплатите, пеню и неустойку. Я вас всех по полной программе проучу.
        И в это время кто-то из охраны принес с улицы несколько проколотых документов. На ветру, на улице они видимо слетели с рогов козы.
        - Выбирайте, который ваш, только не кричите, - раздраженно сказал начальник охраны, протягивая дырявые финансовые документы.
        Клиентка схватила окаймленную с четырех сторон красивым рисунком ценную бумагу и поцеловала ее:
        - А за моральный ущерб, все равно заплатите. Где ваш управляющий?
        Я нажал на следующую кнопку. На экране телевизора высветился двор. Мерседеса Бачка еще не было. Гоняется видно водитель по лесам за телегой. Нажав тридцать восьмой канал, мы попали в кассу пересчета. За обычными канцелярскими столами сидели кассирши и пропускали через счетные машинки пачки денег. Тут же ловко обматывали их упаковочной лентой и заклеивали. Пачка готова. Я насторожился. В коридоре послышался шум приближающихся шагов. Я выключил монитор. В кабинет влетел злой начальник службы безопасности.
        - Значит, говорите, козу надо зефиром кормить?
        Данила его с ходу осадил:
        - Никто вам не говорил, что ее зефиром надо кормить, мы сказали, что она мармелад любит, а это уже вы сами решили выслужиться перед нею.
        Я поддержал моего друга:
        - В Москве, в зоопарке, тоже так.
        - Как так? - не понял начальник.
        - А так. Приходят посетители к клеткам обезьян и кормят их конфетами и зефиром. По Дарвину, мы от обезьян произошли, вот далеких предков и подкармливают. А мы откуда знаем, может быть вы с Дарвином не согласны, может у вас другие предки, какое наше дело, кого вы зефиром подкармливаете.
        Начальник медленно наливался краской. Я на всякий случай взял в руку тяжелую пепельницу и не отрываясь смотрел ему в глаза. У начальника постепенно угас воинственный пыл, и он заорал на весь коридор:
        - Иван!
        - И по селектору можно позвать, - Данила указал на кучу аппаратуры загромождающей кабинет, - чего народ в операционном зале пугать.
        В это время на пульте начальника охраны замигала красная точка и раздался бархатный женский голос:
        - Сысой Соич, с утра обещал, а обещание не держишь.
        - Что я обещал?
        - Мужика обещал, опломбировать пачки. Тут работы с гулькин нос. Можешь прислать любого.
        - Не положено.
        - Да он считать не будет, а только пачки подставит под пресс, обвяжет и опломбирует.
        Я заметил, как в глазах начальник охраны нехорошо посмотрел в нашу сторону. Вот и наболтались. Загонит сейчас в подвал, а оттуда не сбежишь, и сторожить нас не надо, пока приедет водитель.
        - Пойдете сейчас в кассу пересчета, поможете кассиршам, а то они зашиваются с обвязкой пачек. Там мужская сила нужна, - у начальника охраны сам собою решился вопрос с нами. Он даже смахнул пот со лба.
        А вы, с Иваном, что не мужики?
        - За Мерседес захотели платить? - злорадно спросил хозяин кабинета, беря реванш за те неприятности, что шлейфом тянулись за нами с момента появления в банке. В дверь входил с пакетом с пакетом морковки в руках Иван. Начальник снова стал распоряжаться.
        - Отведешь ребят в кассу пересчета к Виолетте, старшей кассирше, скажешь ей, я прислал в помощь. Пусть покажет, как вязать пачки.
        - Не положено ведь посторонним в кассе быть, - напомнил правила инструкции Иван.
        Начальник охраны похоже заколебался, собираясь отменить приказание, но в это время вылез со своим языком Данила.
        - Не ошибитесь снова с приказом, - предупредил я не в меру раскомандовавшегося начальника, - если что случится, с вас голову снимут, и бочка не поможет.
        Как красная тряпка на быка, на начальника охраны подействовало слово «бочка» и он не стал менять принятого решения. Послышался окрик:
        - Разговорчики в парной.
        Глава 3
        Покинув кабинет начальника охраны, по широкой лестнице, втроем с охранником мы спустились в подвал. На входе в подвальное помещение сидел еще один работник службы безопасности.
        - Куда? - спросил он.
        - В кассу пересчета, на подмогу, Сысой приказал, - скороговоркой сказал сопровождающий нас Иван.
        - Не положено же посторонним, тем более детям, кто отвечать будет? - проворчал охранник, тоже знающий инструкцию.
        Но знание параграфов инструкции не означает, ее исполнения. Теперь начальником был Иван. Последовало малоубедительное разъяснение:
        - Что они там тяжести будут поднимать? Провинились, вот пусть и отработают, а то языки у каждого, как помело, хоть двор мети. Проверишь их, потом и выпустишь.
        - Что их проверять, на них майка да трусы.
        - А вы что, кассирш проверяете? - изумился Данила.
        - Не дают, а то проверили бы, - засмеялся охранник, пропуская нас в подвал.
        Мы знали, что у себя в кабинете Сысой сейчас наблюдает за нами и слушает наши разговоры. Поэтому, когда мы оказались спиной к видеокамере, я незаметно мигнул Даниле, решив позлить начальника службы безопасности.
        - Какой же у вас начальник глупый, - сказал я, обращаясь к Ивану. Что тот не поддержит наш разговор, можно было не сомневаться. Как работает аппаратура, что она, и как высвечивает, он знал лучше нас. Поэтому промолчал.
        - Да не глупый, идиот какой-то, - решил подхватить разговор Данила, сразу поняв суть игры.
        - Ты прав Данила, второго такого олуха во всей области не найдешь. Уникум прямо. Как ты думаешь, у него справка есть?
        - Что он идиот?
        - Ага.
        - С чего вы взяли ребята? - наконец не выдержал и наш сопровождающий.
        - Да это, не мы, это ваш управляющий филиала Бачок в Мерседесе с водителем о нем так отзывался. Круглый идиот, кретин и еще как-то заковыристо он выразился. Забыл, ты Данила не помнишь?
        - Маразматик! Маразматиком, он его назвал, и сказал, что первым выгонит из банка, если он плохо его попарит в баньке.
        Не успели мы дойти до кассы, как Ивана пригласили к телефону и он моментально исчез. Да, задали мы теперь головоломку Сысою. Пусть знает, как загонять нас в подвал. А внизу, нас встретила Виолетта, энергичная, тридцати с небольшим лет, красавица. Рот и, правда, у нее не закрывался. В ослепительной улыбке она демонстрировала ровный ряд красивых белых зубов. Если бы мы не знали, что они искусственные, то признали бы ее за эталон женской красоты. Так вот кто здесь старший кассир. Мы церемонно представились:
        - Максим.
        - Данила.
        В кассе пересчета был исключительно женский коллектив. Пять кассирш сидели за столами и пересчитывали на машинках деньги, пакуя в каждую пачку по сто купюр, и только шестая, старший кассир - Виолетта, наблюдала и контролировала их работу.
        Глава 4
        - Ваша работа, мальчики будет заключаться в следующем. Вот в этом углу, на этом станке, вы сжимаете десять готовых, пересчитанных пачек, обвязываете их шпагатом и пломбируете свинцовой пломбой. Для этого, существует пломбир. Мне сказали, что вы будете до вечера нам помогать. Правда?
        - Там видно будет, - ровным голосом, философски спокойно я не подтвердил, но и не опроверг ее предположение.
        Остальные пять кассирш с любопытством смотрели на нас. До них, сюда видно еще не дошла информация, за что мы попали в подвал, иначе была бы масса вопросов. А рассказывать, глупую историю, приключившуюся с козой, не хотелось. Мы знали, что она сама хорошо знает дорогу на озеро и сейчас там пасется. Молча, мы принялись за работу. Бог с ними, с Бачком, с его Мерседесом, с начальником службы безопасности, загнавшим нас сюда, отработаем пару часов, пусть потешат свое самолюбие, заодно узнаем, сколько платят Сысою. Ведь его зарплата - приз за виртуальный прыжок в бочку с цементом. Работа оказалась не тяжелой и спорилась у нас в руках. Пресс-станок для обвязки пачек стоял в углу, отдельно от столов на которых работали кассиры пересчетчицы. Упаковки по десять пачек, завязанные шпагатом и опломбированные свинцовой пломбой наполняли тележку. Когда, я немного освоился с работой, и она пошла в автоматическом режиме, я стал приглядываться к тому, что делается в кассе. Работа у женщин была достаточно однообразной и не тяжелой. По крайней мере, камни ворочать не приходилось. Больше всего мне понравилась работа
старшего кассира - Виолетты. Она, перед тем как выдать в работу, записывала номер полной инкассаторской сумки в специальный журнал и швыряла ее на стол кассирам пересчетчицам. Те, высыпали из нее деньги на стол, а пустую сумку, бросали на пол в углу комнаты.
        - Вас тут обворовать, ничего не стоит, - рассмеялся Данила, обращаясь ко всем сразу.
        - Это тебе так кажется, - заулыбались ему в ответ. - У нас тут сплошной контроль. Сумка пришла в кассу, мы записываем ее номер в журнал. Отдали сумку в пересчет, снова записываем. Повезли тележку с пересчитанными деньгами в хранилище. Записываем. В конце дня сводим кассу. Так, что у нас везде двойной контроль. Ничего не украдешь, и не надейся.
        - Я просто так сказал, пошутил, - стал оправдываться мой дружок.
        - Глупые шутки у тебя, - строго одернула его Виолетта.
        Уже наверно с пол часа мы работали в подвале. Пора бы появиться и водителю Мерседеса, - подумал я. Но вместо водителя разбитой машины на пороге кассы пересчета появились наши старые знакомые, оперативники Николай и Петро. Они привезли несколько инкассаторских сумок. Не переступая порога кассы пересчета, Николай бросил их на пол. «Подрабатывают видно ребята инкассаторами, - решил я.»
        - Вот, из обменных пунктов сегодня, распишись в ведомости Виолетта, - сказал Николай.
        Виолетта, увидев двух добрых молодцев, расплылась в улыбке. Она неотрывно, как мы на шестисотый Мерседес, смотрела на Николая. Звание у него лейтенант, интересно какой был бы взгляд, если бы его повысить до генерала? Виолетта поправила прическу и, поведя плечом, сказала:
        - Сейчас распишусь. У меня сегодня маленькое торжество, день рождения, приглашаю всех в соседнюю комнату, на шампанское и торт… Девочки закругляемся, закругляемся, обед. И вы мальчики, идите с нами, мы сейчас на часок закроем комнату, и пообедаем.
        Она сдвинула ногой привезенные сумки в сторону, и вдруг подобрав одну из них в руки потрясла перед нами:
        - Смотрите, какая маленькая сумка, а в ней сто тысяч долларов.
        Я машинально запомнил номер сумки, тринадцатый.
        Все вышли из комнаты и переместились в соседнюю комнату, туда, где был приготовлен стол. А кассу пересчета Виолетта закрыла на ключ, и положила его себе в карман. День рождения, он и есть день рождения. Все желают имениннику здоровья и любви. А Виолетте желали богатого жениха, и все почему-то поглядывали на Николая. А он в ус не дул и наравне с Данилой уплетал всякие вкусности лежащие на столе. Наконец когда очередь дошла до тортов, женщины встали из-за стола оставив нас мужчин одних, и пообещали, что чай попьют потом, отдельно от нас.
        - Вы, что тут делаете? - спросил нас Николай.
        - Мы все честно ему рассказали. Петро, товарищ Николая хохотал как сумасшедший. Он по натуре был смешливый.
        - Вообще то не имел права, этот дундук Сысой, вас допускать в кассу к деньгам. Ну, заставил бы двор подмести, как предлагал управляющий. Да и не вы виноваты в разбитых фарах, а мужик на телеге, так что зря вас впутывают в это дело, - задумчиво произнес Николай. - Хватит Петро прохлаждаться, поехали, магазины объедем.
        Они встали из-за стола. Следом за ними и мы. Мы с Данилой вошли в кассу пересчета. Женщины уже работали. Николай с Петром забрали пустые сумки и уехали. Мы поработали еще с часок, когда снова появились Николай с Петром и привезли новые инкассаторские сумки. Снова повторилась прежняя сцена. Виолетта улыбалась, кассирши завистливо поглядывали на оперативников и Виолетту. Николай и, правда, смотрелся завидным женихом. Ему бы звездочки на погоны покрупнее, да пару орденов на грудь, и на веревочке в загс. Так и не переступив порога кассы пересчета, они поставили сумки на пол у входа, и протянули ведомость на подпись. На этот раз Виолетта сразу ее подписала и отдала обратно, а Николая с Петром проводила в соседнюю комнату. Когда она вернулась обратно в кассу пересчета, последовал ее приказ:
        - Все на сегодня, хватит, сведем кассу девочки и гуляем. А непересчитанные сумки я отвезу в хранилище. Пусть Сысой их сегодня примет.
        Послышались крики - ура. Кассирши быстро собирали деньги у себя на столе и объявляли сумму Виолетте. Та сверялась с бумажкой, и согласно кивала головой. Кассирша была свободна и могла идти в соседнюю комнату. Через несколько минут мы остались втроем; я, Данила и Виолетта. Все пересчитанные деньги Виолетта сложила в большой несгораемый сейф здесь же в комнате, и закрыла его на ключ. А привезенные, оставшиеся не посчитанными инкассаторские сумки она сложила в тележку.
        - Помогите мальчики отвезти тележку в хранилище, - сказала она нам.
        Мы не возражали. Виолетта позвонила по внутреннему телефону Сысою, и этот самодовольный индюк спустился к нам в подвал. В это время мы подогнали к воротам хранилища тележку с сумками. Из комнаты отдыха, заодно служившей и раздевалкой и банкетным залом выглянула одна из кассирш и протянула нам коробку из под торта, предложив выбросить ее на улице.
        - Доели без нас, всегда так - огорчился Данила, и кинул коробку на тележку с сумками.
        Виолетта постаралась оправдаться и смягчить нанесенную Даниле обиду:
        - Она не тяжелая. Нечего мусорить комнату отдыха. Сысой ругается, мышей разводим.
        Я понял, раз нам предлагают вынести пустую коробку из под торта, значит наше пребывание в банке закончилось. Ура. Я согласно кивнул, выбросим. Подошел Сысой. У меня сложилось такое впечатление, что он наблюдал за нами по монитору, потому, что спустился значительно раньше, чем ему успели позвонить.
        Он закрыл своей спиной стальную дверь, ведущую в хранилище и, стал набирать код. Когда он открывал бронированную дверь, было на что посмотреть. Ее, по-моему, ничем нельзя было просверлить и прорезать, настолько она была толстой. Мы закатили тележку в хранилище. Рядом с нами стояла Виолетта. Она позвала стоявшего в стороне начальника охраны:
        - У меня сегодня день рождения, - сказала она Сыссою, - я может быть завтра, немного задержусь. Не примешь ты у меня сегодня деньги, чтобы завтра с утра простоя в кассе не было? Если опоздаю на работу, выдашь девочкам сумки пораньше?
        Сысой моментально согласился.
        - О чем разговор, и приму как положено и выдам обязательно. У меня не забалуешь. Если работы не будет, яму заставлю копать. Не волнуйся я такой, Брык Сысой.
        Виолетта подозвала Сысоя поближе к себе. А в это время в хранилище вошел новый управляющий Бачок. Он внимательно осмотрел помещение и остановился взглядом на нас с Данилой. Брови его удивленно поползли наверх. Брык Сысой стал по стойке смирно преданно заглядывая в глаза начальству. Виолетта тоже показывая собственную незаменимость и значимость повторила ранее высказанную просьбу:
        - Смотри Сысой Соич, я тебе, вот оставила шесть сумок, раз, два, три, четыре, пять, шесть, - она сама быстро пересчитала их, как фокусник приподнимая за один край, и перевела разговор с арифметического счета на другое, - утром, чтобы не было простоя, отдашь в пересчет, не забудешь?
        Верхней сумкой лежала сумка под номером тринадцать. Мне не понравилось, что она, а не Сысой, пересчитала содержимое тележки, деньги все таки, но я промолчал. Не лезь со своим уставом, в чужое хранилище. А Сысой не столько смотрел на сумки пересчитываемые Виолеттой, сколько косил глазами в сторону управляющего и колесом выгибал грудь.
        - Да ты что, как забуду? - успокоил ее облеченный доверием Сысой, - прям с утра и выдам, пусть работают.
        Виолетта с облегчением вздохнула и, лучезарно улыбнувшись новому управляющему, подсунула Сысою на подпись акт:
        - Раз договорились, распишись.
        Тот, не глядя, подмахнул его. Все внимание Сысоя было направлено на управляющего, ему было не до инкассаторских сумок. Он ловил взгляд Бачка, надеясь узнать, правду ли мы плели в коридоре насчет его увольнения, пока шли в кассу пересчета, или эта была наша месть.
        Управляющий филиала поманил к себе пальцем меня с Данилой. Сысой моментально насторожился. Он постарался своей спиной загородить нас от управляющего. Не получилось.
        - Вы, что делаете в хранилище?
        Я сначала хотел сказать, что по его указке, нас заставили работать, но потом передумал.
        - Вот Сысой Соич нам решил показать хранилище, на экскурсию привел. Мы теперь знаем, что стены здесь двухметровой толщины, залиты бетоном марки - 500, что немецкие сейфы повышенной секретности. Знаем теперь, как код правильно набирать, и что двери пилить надо только лазером.
        Начальник охраны как рыба, выброшенная на берег пучил на нас возмущенные глаза и силился что-то сказать. Виолетта прихорашивалась, беспричинно улыбаясь управляющему. Настроение у нее было как у именинницы, праздничное. Бачок недоверчиво усмехнулся. А начальника службы безопасности добил Данила:
        - Сысой Соич сказал, что за ту зарплату, что здесь получает, готов прыгать в бочку с цементом. Простите, нельзя ли узнать, сколько стоит его прыжок, а то может быть в складчину в городе сложимся, аттракцион устроим.
        Выручила Сысоя Виолетта. Она подошла к управляющему и, подхватив его под руку, ласково сказала:
        - Сысой их заставил работать, вот они на него и злятся. А у меня сегодня день рождения, поздравьте меня. А ребятам и, правда, делать нечего в хранилище, инструкцию нарушаем.
        - Не инструкцию, а Кодекс о труде, - поправил ее Данила.
        Бачок, собравшийся так разнести начальника охраны, что тому не помогли бы и двухметровые стены вместе с бетоном марки -500, только недовольно покачал головой и произнес:
        - Закрывай хранилище, наверху поговорим.
        Круто развернувшись, он покинул подвал. Мы тоже вышли из хранилища, решив дождаться Сысоя, чтобы он нас проводил через свои охранные посты на выход. Начальник охраны стал закрывать дверь, когда Виолетта вспомнила, что забыли в тележке с сумками пустую коробку из под торта.
        - Я сбегаю, - крикнул Данила и скрылся в хранилище.
        На мгновение он исчез из поля зрения и через минуту вернулся с коробкой.
        - Запирай, - дала команду начальнику охраны Виолетта, и обернулась в нашу сторону, - а вы артисты-юмористы, бегите домой, не провожать ведь вас.
        - До свиданья, - попрощались мы с Виолеттой и Сысоем.
        - До свиданья, - сказала именинница.
        - Чтоб я ноги вашей ближе ста метров от банка не видел, - как змей прошипел на прощанье Сысой. - Выпусти их, - приказал он охраннику, стоящему перед железными воротами, дополнительно закрывающими подступы к хранилищу.
        Через пару секунд с пустой коробкой в руках, которую нес Данила, мы шли уже по коридору первого этажа. Мой приятель заглядывал во все углы, в том числе зачем-то полез рукой за доску на уровне груди, как украшение опоясывающую стены первого этажа. Что он там нажал непонятно, но в банке сработала охранная сигнализация и мощно заревела сирена. Данила со стуком уронил коробку. Тогда, я не придал значения, как пустая коробка может издавать такой громкий стук, и с любопытством тянул шею наблюдая за поднявшейся суматохой. Нет, просто так уйти отсюда мы не могли. Сразу забегала по всем этажам охрана. Данила куда-то исчез. Быстро закрыли входную дверь. Клиенты, стоящие у окошек в операционном зале глазели по сторонам, стараясь увидеть нападающих в масках. Я сам их высматривал. Топот ног охраны был как от стада зубров, но никто не размахивал пистолетом. Зря разрывалась сирена. По коридору летел взбешенный Сысой.
        - Вы ни прийти, ни уйти не можете спокойно. Кто включил сигнализацию?
        Появившийся неизвестно откуда Данила как мог, оправдывался?
        - Кто же знал, что вы ее за доской спрячете. Я случайно нажал. Не бойтесь, я замолвлю Бачку словечко, вас не выгонят с работы.
        Сысой дал отбой, и вой прекратился. Все с облегчением вздохнули. А мы дождались. Вытолкал все-таки нас с подзатыльниками Сысой из банка. Как паршивых котят привел на крыльцо и вытолкал. Как встречало нас пол банка на крыльце, так и провожало. Только встречало, чуть ли не кланяясь, во дворе вместе с новым управляющим, важно выходящими из Мерседеса. Вежливо встречало, даже козу зефиром кормило. Только вежливость сошла на нет, осталось одно повышенное внимание к нашим персонам. Спускаясь с ускорением со ступенек крыльца, мы считали их через одну. Я еще удержался на ногах. А Данила провел инспекцию чистоте двора. Парадный вход, скажу я вам, был плохо выметен. Следы халтурной работы остались у него на штанах. И пословица «Встречают по одежке, а провожают по уму» устарела. Данила со зла зашвырнул пустую коробку из под торта в диковинные кусты, посаженные у подъезда банка и вдруг у него подкосились ноги и он упал без сознания на дорожку. Сначала никто ничего не понял. Народ на крыльце провожавший нас злыми насмешками постепенно перестал смеяться. А Данила дрыгнул ногой и затих.
        - Данила, ты живой? - озабоченно спросил я приятеля, поднимая ему как умирающему голову. На хитрой физиономии моего лучшего друга приоткрылся, и тут же закрылся один глаз.
        - Умираю, есть хочу, - в ответ прошептал он.
        На крыльце началась тихая паника. Кто-то дурным голосом заорал начальнику охраны, скрывшемуся в дверях:
        - Сысой Соис! Соич! Парень до смерти зашибся! Скорую бы надо.
        Вышедший на крыльцо начальник охраны невозмутимым тоном изрек:
        - Со страху наверно обложился. Со страху и не такое бывает. Классную сирену я поставил.
        Но сочувствия со стороны сотрудников банка он не получил. Из обступившей нас толпы неслись разные советы:
        - Воды, воды надо ему. Да, принесите же кто-нибудь воды.
        - Может быть ему валидолу?
        - Искусственное дыхание надо парню сделать.
        Кто-то нажал на грудную клетку Данилы. Грудная клетка не кузнечный мех, чтобы на нее давить! Случился, конечно, казус. Мне показалось, короткая очередь станкового пулемета прошила толпу. Воздух вышел совсем не оттуда, откуда ожидали реаниматоры.
        - Я же говорю, наедятся чёрти, чего попало, - обеспокоено сказал начальник охраны.
        - Это не эпилепсия, он не припадочный?… Что у него? - наконец догадался кто-то спросить у меня причину падения Данилы.
        - У него голодный обморок, - скорбно сказал я, поставив точный диагноз, - нельзя же целый день морить парня на работе без обеда. Банк, не рудники. На рудниках и то дают миску супа.
        В подтверждение правильности моей версии глубокого обморока Данила благодарно вздохнул.
        - Он пришел в себя, - кто-то обрадовано закричал.
        Толпа банковских сотрудников, окружившая нас, знала, что нас за какую то провинность отправили на работу в кассу пересчета и теперь еще и спустили с крыльца. Корпоративная замкнутость и порука сейчас не сработала, все смотрели на Сысоя как на врага народа и размазывали его по стене:
        - Не мог ребят покормить, сквалыга.
        - За копейку удавится, жмот.
        Начальник охраны не выдержал персональной критики и, затравлено озираясь, завопил:
        - Что, мне их надо было в ресторан вести?
        Про ресторан он зря упомянул, потому, что Данила, тут же приоткрыл оба глаза и, умирающим голосом спросил:
        - В ресторан Гориллы?
        В нашем городе «ристаран у Гориллы» считался самым фешенебельным заведением. Там лучше всего кормили. Кухня, на которой хозяйничала супруга Гориллы, была просто отменной. Не изысканной, но вкусной и сытной. В этот ресторан и хотел попасть мой приятель. Данила приоткрывший глаза, навострил заодно и уши, слушая начавшиеся дебаты. Толпа, уразумевшая, что с Данилой ничего серьезного не случилось, не надо вызывать скорую, объясняться с родителями и родственниками ухватилась за подброшенное ей предложение и напала на Сысоя:
        - Корми ребят, эксплуататор.
        И я еще вдвое снизил предполагаемые расходы начальника охраны, отказавшись от обеда. Толпа, считая, что наравне со мной она облагодетельствовала Сысоя, и он нам теперь по гроб жизни обязан, отряхивала пыль со штанов Данилы готовя его на ланч в ресторан.
        - Иван! - последовал приказ со стороны Сысоя, - отведи пацана в ресторан, пусть покормят, скажешь за мой счет, я потом оплачу.
        Иван - по должности заместитель, чертыхнулся недовольно косясь на чистящего перышки Данилу.
        - С утра его козу накорми зефиром, теперь самого веди ресторан, - закончив вступительную часть небольшой речи, он спросил начальника охраны: - Чем кормить его?
        - А чем захочет! - не подумав, ответил Сысой.
        - Мне, что? - пожал плечами заместитель, бормоча, - если коза любит мармелад, то хозяин наверно любит черную икру.
        Глава 5
        Провожаемые завистливыми взглядами, мы направились в «Ристаран у Гориллы». Обычно обслуживала посетителей жена Гориллы, Нинэль Сопель-Шереметьева. При замене паспорта на новый, она выкинула первую часть фамилии, и была теперь, в отличие от мужа только Шереметьева. Я заказал себе только сок, а Данила попросил меню. Иван, подтвердил графине Шереметьевой, что за все съеденное Данилой, расплатится начальник службы безопасности банка - Брык Сысой. Данила попросил себе отдельный стол. Нинэль незаметно ему подмигнула и, передав меню, пошла на кухню. Иван сел со мной за один столик и нетерпеливо посмотрел на часы. Ну, сколько времени можно есть? От силы минут пятнадцать, - подумал он. Врать не буду, обед затянулся часа на два. Сначала Иван с удивлением смотрел на молодого троглодита. Затем удивление, сменилось у него недоверием. Он даже заглянул под стол, не прячет ли Данила туда полные тарелки. А мой приятель шел по списку в меню, не пропуская ни одного блюда. Ивана пробил холодный пот.
        - Как же такого дома кормят, это ж чистый крокодил. Я сам студентом был, но чтобы так…
        Я успокоил его:
        - Нервы. У него за сегодня расшатались нервы.
        А Иван испереживался.
        - У меня денег с собой не хватит, сейчас за него заплатить.
        К нему подошла хозяйка ресторана, Нинэль.
        - Вы не волнуйтесь, я вам приготовила счет, отдайте Сысою, пусть сам завтра, зайдет и заплатит.
        Я заглянул на три исписанные листка бумаги. Итоговая сумма равнялась двум с половиной тысячам рублей. Для провинциального городка, за обед на одну персону - многовато. Когда Иван увидел, что Данила принялся пить кофе, он вдруг вскочил со своего места и выскочил в открытую дверь.
        - Пусть Сысой сам приходит и разбирается, - послышался издалека его голос.
        - Испугался, чтобы я по второму кругу не пошел, - сонным голосом сказал мой приятель. Из-за стола он вылезал как беременная женщина, животом вперед.
        - Не расплескать бы, - сказал он спускаясь по ступеням. Нинэль, как уважаемого гостя провожала Данилу до ворот.
        - Если еще спонсоры будут, заходите.
        - Непременно, - пообещали мы.
        А у ворот Данилиного дома стояла бабка с хворостиной в руках дожидаясь внука. Пришлось выручать друга. Я скорее подошел к ней:
        - Поздравляю вас.
        - С чем? - не поняла Данилина бабушка.
        Пришлось сочинять на ходу.
        - Сегодня с областной кинохроники проводили натурные съемки на берегу озера. Вот Данила сподобился, попал на съемки вместе с козой. Только козу как телеведущую, режисер приказал подгримировать, чтобы лучше выглядела. Гример с ней целый час работал, пока снимать стали. Так что вечером телевизор смотрите, может быть внука увидите.
        Бабка не особенно веря, недоверчиво смотрела на меня, но хворостину опустила.
        - А не врешь?
        Я побожился и заглянул через забор. Отмытая коза хрустела зеленой травой. Мармелада в этом дворе не дождешься, не банк.
        Глава 6
        На следующий день с утра встретившись с Данилой мы направились к нашей подружке - Насте. Лучше ее нет девчонки на свете. Так думаю я, да и Данила наверно придерживается того же мнения, только слишком часто с нею цапается. Если посчитать, сколько раз за лето они ругаются, подумаешь, что рядом с тобой заклятые враги, кровная месть у них. А они так испускают флюиды дружбы. Друзья, часто при встрече похлопывают друг друга по плечу, по спине, выражая радость. Если бы Данила и Настя исповедовали этот принцип, похлопывания друг друга, я думаю, у них в руках были бы дубины. С дубиной дружбы и встречала нас у своего дома Настя:
        - Где вы вчера шатались целый день? Я вас пол обеда проискала, - набросилась она на нас с порога.
        - Рассказать, не поверишь ведь, - ответил Данила, - Козу на Мерседесе катали. С новым управляющим филиала банка, Бачком, познакомились. В хранилище банка деньги увязывали. На уши всех в банке поставили, включили сигнализацию. Во, переполох был. Начальник службы безопасности выскочил с автоматом и как заорет всем:
        - Лягай на пол. Стрелять буду. Все легли, одни мы с Максом остались стоять, - приукрашивал происшествие Данила.
        - Это мы с испугу стояли как столбы вкопанные, - поддержал я приятеля.
        - Да, хватит вам врать! Вы, что меня за дуру принимаете? В банк, ладно вы еще как-то могли попасть, но чтобы вас в хранилище допустили, ни в жизнь не поверю! - оскорбленная Настя отвернулась от нас в сторону.
        - Не веришь нам, пойди вон козу Маньку спроси, ехала она вчера на шестисотом, или мы врем? - Данила, довольный, улыбался, вспоминая вчерашнее приключение, - она, Манька за это, даже управляющего банком в щечку поцеловала.
        Настя откровенно обиделась на нас и надула губы. Мы сидели на лавочке перед ее домом и от нечего делать болтали ногами.
        - Что будем делать? - первым не выдержал затянувшегося молчания Данила, - Сысою хочется после вчерашнего подарок сделать.
        Я догадался, что Данила придумал уже месть, только хочет, чтобы инициатива исходила от меня.
        - Да неплохо бы макнуть его головой в первую бочку. Я, за!
        Данила сразу оживился, он понял какую бочку я имею в виду. Но у него был свой план, иезуитский. Подарок, который он заготовил Сысою, дымовые шашки обошелся ему в бутылку водки, а доработкой гениального плана мы занялись втроем.
        - Кидаем ему вечером шашки на чердак и смываемся через огород, - предложил Данила.
        - Ты, что, а если догонит? - возразил я, - удовольствие ниже среднего.
        Я предложил другой вариант: - Надо так, чтобы мы сидели напротив и, смотрели как в кино, а он бегал и не знал, за что хвататься. Поэтому во время работы, дымовые шашки забросим ему на чердак и позвоним. Пусть бежит.
        К нашему обсуждению подключилась Настя: - Если хотите, чтобы было, как в кино, то сначала надо позвонить ему и сказать, что дом его горит. Чтобы наверняка, а то шашки могут бес толку прогореть, а он и не узнает, про ваш подарок.
        Данила загорелся красивой идеей. Его пельменями не корми, а дай в ответ обидчику преподнести подарок. Молодец, не забыл теплого расставания, и с утра уже позаботился о душевном равновесии начальника службы безопасности банка Сысой Соиче.
        К сожалению, в деталях, с распределением ролей обсудить Данилин план мы не успели, получилось все менее красиво и прозаично. На нашу улицу медленно въехал черный лимузин и остановился перед нами. Это был вчерашний шестисотый Мерседес. Решетку и фары успели уже заменить. Из машины вылезли водитель и начальник службы безопасности банка Сысой.
        - Быстро, однако, вы починили! - похвалил я водителя, показывая на передок автомобиля.
        - В Москву вчера сгонял!
        - А мы думали, вы за инвалидом погнались.
        - Что с него возьмешь? - здраво рассуждал сегодня водитель, - еще ногу отвяжет, да ею же накостыляет. Денег то нет у него все равно. Были бы деньги, хоть Запорожец себе купил, а то вон, на телеге ездит.
        - Коза вчера не наследила в салоне? - спросил Данила.
        Я понял, что вопрос специально задан для ушей Насти. Пусть водитель сейчас подтвердит, что не только мы, но и Данилина четвероногая подопечная, удостоилась вчера высокой чести быть попутчицей пассажиров Мерседеса.
        - Я салон каждое утро пылесосю, не волнуйтесь, не наследила.
        Глаза Данилы говорили Насте: - Ну, что съела? Веришь теперь?
        - А мы на вас в суд решили подавать, - сказал Данила.
        - Что так?
        - Коза стала плохо доиться, меньше молока дает и какое-то нежирное оно.
        - А раньше, что сгущенка была?
        - Сгущенка, не сгущенка, а целый день на себя в зеркало не смотрела.
        - Вы это серьезно?
        - Вполне. Как услышит что машина едет, бежит к забору, не Мерседес ли это?
        Водитель понял, что мы над ним смеемся и, замолчал. А начальник службы безопасности филиала банка, Сысой, внимательно слушал нашу болтовню и не вступал пока в разговор. Вроде мы квиты. Я даже решил отговорить Данилу от его изуверского плана. Вдруг еще человека удар хватит, и тут же подумал:
        - А чего ему собственно от нас нужно? Не просто так же они приехали с нами поболтать? Неужели хотят, чтобы мы и дальше им бесплатно перевязывали и пломбировали пачки с деньгами? Перебьются, - решил я и, обращаясь к молчаливому Сысою спросил:
        - Не за тем же вы приехали, чтобы показать, что отремонтировали Мерседес, наверно дело, какое есть?
        Сысой улыбнулся в ответ:
        - Я вижу, умный ты мальчик, культурный, языком не в пример некоторым не молотишь. Правильно догадался, не за тем приехали.
        Теперь уже Данила вскинул голову и стал, что-то быстро соображать:
        - Если снова на работу, так и знайте, бесплатно больше работать не будем, дураков нет, платите как визирям!
        - Как кому, кому? - выпучил глаза начальник охраны. Он так осмысливал вопрос.
        - Как визирям, хранителям казны, если хотите, чтобы у вас все в порядке было.
        - Да ребята, с вами не соскучишься. И откуда только, вы на мою голову свалились? - начальник охраны поедал взглядом Данилу, сверлил его глазами, как буравчиками насквозь,
        - Так вы считаете, что у нас не все в порядке?
        Данила уверенно глядя ему в глаза отвечал:
        - Конечно, не в порядке. С первого взгляда видно. Я как увидел вас, понял это.
        - Что понял? - как-то нехорошо поджал губы Сысой Соич.
        - Что с головой не все в порядке.
        Я удивленно глядел на Данилу. Он что, белены объелся, так разговаривать со здоровенным мужиком, который может запросто устроить после таких слов выволочку. Сысой не зря служил при бане, вон какую харю наел. Если по такой съездить кирпичом, кирпич на две части развалится, а ей, харе, хоть бы что.
        - Ты наглец как я посмотрю, а ну садись в машину, поехали, - начальник охраны схватил Данилу за руку и потащил его к машине.
        - Отпустите его, не имеете права, - вступился я за товарища, потащив Данилу за другую руку к себе.
        - И ты садись в машину, к тебе тоже есть разговор, - сказал начальник охраны, заталкивая в салон Данилу.
        Водитель машины удивленно смотрел на нас троих. Ни с того, ни с сего, мирный разговор, перерос в стычку. Когда они ехали, видно разговора о применении силы не было. Водитель привык не задавать лишних вопросов, профессия приучила его к этому. Он молча распахнул перед нами дверцу.
        - И я с вами поеду, - полезла в салон Настя, - я их одних никуда не отпущу, так и знайте. Кто вас знает, что вы с ними в банке сделаете? А вы не бандиты?
        Начальник Сысой не ожидал такой реакции и немного растерялся. А Настя уже сидела в Мерседесе на переднем сиденье. Теперь она поверила в наш рассказ, и ей самой захотелось увидеть его продолжение. В планы Сысоя Настя не вписывалась. На мгновение он задумался и потом махнул водителю рукой:
        - А, семь бед, один ответ. Все равно узнают, поехали.
        Мерседес, тихо шурша шинами, покатил к банку.
        Впятером мы молча сидели в машине. Никто не произнес ни слова. Настя собиралась получить причитающуюся ей долю приключений. Водитель исполнял свою работу. Вот Данила, вел себя как-то неестественно. Я не мог сейчас его спросить, в чем дело, но чувствовал, что он весь напрягся. Единственный кто знал, чего хочет, был решительно настроенный начальник Сысой, но пока он молчал. Я терялся в догадках, не зная даже, что предположить? По моему, вчерашний инцидент благополучно завершился и, не стоило к нему больше возвращаться. Ну, погостевала коза, ну, включили сигнализацию. Рассчитались то сполна, и отработали, и с крыльца спустили нас, как дорогих гостей, какого рожна им еще надо? Может быть обед Данилы Сысою показался дороговат?
        - Куда мы едем? - спросил я водителя.
        - В банк?! - уточнил он сам направление у мрачного с утра начальника.
        - А куда еще, не в милицию же.
        Такой ответ мне совсем не понравился. У них что-то случилось, а теперь хотят списать на нас с Данилой. Дудки, не получится, - постарался успокоить я себя. От таких, более конкретных мыслей стало легче на душе, и я даже решил подковырнуть начальника:
        - Без нас смотрю, управиться не можете?
        - Не можем.
        - Только за так, мы вам работать не будем, мы не рабы, - мне так понравилось сравнение, что я добавил окончание, вспомнив его из букваря: - Рабы не мы, - и похвалился Насте, будто сам работаю в банке, и везу ее туда по собственной воле, - посмотришь, какой у них турникет - стеклянный импортный пенал. Как в гробнице, только поставленный на попа, как стакан. Они через него клиентов пропускают, чтобы никто ничего не спер. Правильно? - обратился я за подтверждением к начальнику, сидевшему вместе с нами на заднем сиденье.
        - Издеваетесь? - волком посмотрел он на меня.
        - А для чего они? Я думал для охраны? - сказал я, внимательно изучая хмурого Сысоя.
        - Для красоты может быть? - высказала догадку Настя, более близкую к истине.
        - Для охраны, для охраны, - подтвердил водитель с удивлением оглянувшись на начальника режима безопасности.
        А я, как ни в чем не бывало молол языком. Вчера Данила издевался, сегодня - я.
        - Они у них, эти стаканы пропускные, вчера первый раз заработали, начальство новое приехало, вот двери стеклянные и включили, а до этого через обычную дверь как тараканы шмыгали, - я злил начальника, думая, что тот проговорится, и откроет причину, по которой нас везут в банк.
        Только засмеявшись, ответил водитель:
        - Как угадал! После второго раза дверь у них заела, теперь надо специалистов вызывать из-за границы, пока оборудование на гарантии.
        Мерседес подъехал к банку и остановился у парадного подъезда. Мы вылезли из машины. Начальник режима открыл Насте дверь:
        - Ну, что же заступница, иди вместе с ними, если хочешь. Будешь свидетельницей, чтобы потом чего эти орлы не приврали. Молотят языком, будто в артисты собрались. Трепачи.
        Как на расстрел, пропустив вперед, он повел нас, в кабинет управляющего филиала Бачка. Секретарша, увидев нас, подняла телефонную трубку:
        - Привели! - и, услышав в ответ распоряжение, сказала нам, - проходите.
        Все вчетвером, наша троица и начальник охраны Сысой вошли в кабинет того, кто олицетворял здесь закон и власть. С Сысоя моментально слетели гонор и представительность, он вдруг стал суетливым и многословным.
        - Вот, оба героя здесь, как приказали, доставил. Упирались рогом, но я знаю, как рога обламывать, привез. И адвоката сразу захватили, - Сысой кивнул на Настю.
        Банкчка, или в простонародии Бачка, нового управляющего местного филиала «Рашен бэнк» мы с Данилой знали и раньше. Только он, Бачок, не знал, что мы о нем кое-что знаем. Несколько дней назад, в Москве, мы случайно видели, как он вместе с московским авторитетом Цезарем заказывал угон автомобиля бандиту из области - Бугаю. Поэтому, чтобы он сейчас мне ни говорил, о его нравственных качествах мы были соответствующе высокого мнения. А хозяин кабинета развалился в кресле и считал себя как минимум богдыханом. Действительно, для нашего городка управляющий единственным в городе филиалом коммерческого банка, большая шишка, все финансовые потоки в его руках. Можно и развалиться в кресле. Хорошо, что ноги на стол не закинул. А то пришлось бы сделать, ответное.
        - Сознаемся сразу или будем в молчанку играть? - спросил нас Бачок.
        Я не чувствовал за собой никакой вины. Настя, вообще была первый раз в этом здании. Может быть Данила, что-нибудь натворил? Я искоса посмотрел на своего приятеля Данилу. Он сидел слишком напряженно и внимательно прислушивался к и тому, что говорилось в кабинете, хоть и старался придать себе независимый и невозмутимый вид. Управляющий филиалом Бачок и начальник службы безопасности банка были плохими физиономистами и психологами, иначе они бы сразу уловили неестественность поведения Данилы. Надо было выручать друга, хотя я не знал, что он мог натворить. Весь день вчера мы были вместе. Данила никуда не отлучался, только разок сбегал в одиночку в хранилище за пустой коробкой из под торта, и когда включилась сигнализация, я на минуту потерял его из поля зрения. Вот и все, а так мы были вместе, рядом. Большое дело, включил сигнализацию. Будем считать, - подумал я, - для охраны банка, была учебная тревога.
        - А в чем вы нас собственно обвиняете? - спокойно, и как мне показалось невозмутимо, спросил я.
        Управляющий филиалом снисходительно усмехнулся. Улыбка у него была ядовитая, щечки и губы сложились у него так, что голова стала походить на спелую грущу, а глаза остались холодными и злыми.
        - Вас то молодой человек, мы пока ни в чем не обвиняем, а вот к вашему приятелю у нас будет несколько конкретных вопросов.
        И тут вылезла вперед Настя:
        - Данила, ничего им без адвоката не отвечай, пусть сначала адвоката пригласят. Заплатят и пригласят. Не обеднеют, у них тут денег куры не клюют, мешками, как картошку возят, туда - сюда, туда - сюда. Работнички.
        Начальник службы безопасности даже дернулся с места. Он что, рот собрался Насте заткнуть? Быстрее получится наоборот.
        - Может быть, вам еще и суд присяжных сразу купить? - рассмеялся Бачок.
        - Всех не купите. Не все продаются. А вот когда вас судить будут, договорились, я вам передачу принесу, чтобы не отощали, - пообещала толстому Бачку Настя.
        Тот резко выпрямился в кресле. А я повторил доводы Данилы высказанные ранее:
        - Суд не суд, а второй день бесплатно таскать нас в банк не имеете право.
        Данила почувствовав нашу могучую поддержку собрался с духом и сказал:
        - Пусть спрашивают, чего им надо.
        Управляющий Бачок переглянулся с начальником охраны и кивнул тому головой. План у них какой-то разработан, понял я, хотят запутать Данилу и потом обвинить во всех смертных грехах.
        - Ты вчера был в банке?
        - По вашей милости был, а что консультация нужна? - ответил Данила.
        - Вы, что, нас для этого привезли, чтобы уточнить были мы в банке или нет, - вмешался я, сбивая их с намеченного плана. Бачок недовольно поморщился.
        А инициативу взял в свои руки начальник охраны:
        - Когда вы уходили из банка, что было у вас в руках?
        - По крайней мере, денежного вознаграждения за труд не было, а что? - перебил я его.
        - Я спрашиваю, что у тебя было в руках? - начальник напрямую спросил Данилу.
        - Ничего не было, - глухо ответил Данила, и непроизвольно сглотнул слюну.
        - Вот и врешь, вот и попался ты, - обрадовался начальник, как будто ночью в потемках, нашел пятак, - сознавайся пока не поздно, куда спрятал?
        Данила угрюмо молчал. Настя ничего, не понимая, напряженно смотрела на нас, не зная чем помочь. И только я вспоминал, быстро прокручивал наш уход из банка. Из хранилища мы вышли пустые. О господи, не пустые, а с пустой коробкой из под торта, и должны были на улице выбросить ее в мусорный бак. Виолетта нам его подсунула. Я теперь лихорадочно вспоминал, все, что было связано с этой коробкой. Данила вынес ее из хранилища, и нес по коридору, это я хорошо помнил, пока не включилась сигнализация. Когда начался переполох, до тех пор, пока нас не вытурили из банка, все, что было связано с коробкой не отложилось в моей памяти. Я только вспомнил, что Данила со зла выбросил ее в красиво постриженные кусты окаймляющую дорожку в банк, и она разлетелась на две части. Коробка была абсолютна пуста. Я это хорошо помнил. Я разозлился на новоявленных пинкертонов.
        - Что он спрятал, в чем вы его обвиняете, вы можете членораздельно сказать, или так и будете вокруг да около ходить?
        Первым не выдержал управляющий:
        - Где сто тысяч долларов что ты украл из хранилища?
        - Что? - у меня с Настей вытянулись лица. Данила, выглядевший до этого вопроса бледной поганкой, вдруг как мухомор пошел красными пятнами и, хрустнул шейными позвонками поднимая от пола виноватую голову. Хороший признак. На наших глазах он моментально успокоился, куда девалось его плохое настроение. Он весело глянул на наших следователей.
        - Откуда, откуда украл?
        - Из хранилища, - повторил вопрос управляющего начальник охраны Сысой, подступая к Даниле.
        Глянув на приятеля, я понял, что никакие сто тысяч долларов он не брал, а за ним есть какое-то другое, меньшее прегрешение, которое ему сейчас не предъявлено. Настя, тоже хорошо зная Данилу, и поняв, что ему предъявлено ложное обвинение, возмутилась:
        - Что вы ему дело шьете? По глазам разве не видно, что вор среди вас? Кто громче всех кричит о краже? Вор. На воре шапка горит.
        Управляющий с начальником режима переглянулись, не ожидая такого отпора. Оба были без головного убора. Ничего на голове не дымилось. Хорошо она срезала их. Сысой, как сазан выброшенный на берег беззвучно открывал рот, а Бачок заерзал на стуле.
        - Валя, вызови Виолетту, - вдруг заорал секретарше по громкоговорящей связи раздраженный управляющий. На властно-величественного богдыхана он не тянул.
        Пока не поднялась из кассы пересчета старший кассир Виолетта, мы молча сидели в кабинете и, смотрели с ненавистью друг на друга. Да и откуда было появиться любви, если у этих новоявленных банкиров при двухметровых бетонных стенах начали пропадать деньги. Не те ли сто тысяч, что вчера поменял в обменнике Бачок? Что-то тут нечисто.
        - А я вам вчера вам что говорил? - напомнил я начальнику охраны вчерашний разговор. Тот неприязненно посмотрел на меня.
        - Что вы ему говорили? - заинтересованно спросил управляющий Бачок.
        - Что повесят его за воровство, - и я злорадно улыбнулся. Хотя так глупо вчера пошутил не я, а Данила. А теперь собственная шутка, выходит Даниле боком, вон обвиняют нас в чем?
        - И на это были причины? - стал уточнять управляющий.
        - Достаточно веские!
        - Какие? - в глазах управляющего светилось откровенное любопытство.
        - Вороватая натура.
        В это время вошла в кабинет старший кассир Виолетта и мы прервали разговор на самом интересном месте. Такая же красивая и нарядная как вчера, она ослепительно улыбнулась, дружелюбно кивнув нам с Данилой. Прямой и открытый взгляд. Настю она почему-то в упор не хотела видеть. Зря. Женщины, в любом возрасте, не прощают друг другу откровенного пренебрежения. Мы знали, что теперь у Виолетты есть умный и упертый враг. Настя в лепешку расшибется, но докажет, что обворожительная улыбка Виолетты - наглая улыбка, белые зубы - вставные, и сама она не красавица - а бестактная, наштукатуренная ходячая старуха. А Виолетта прошла вперед и по царски величественно села в кресло. Раз не поздоровалась с остальными, - решил я, - значит, с утра не вылезает из этого кабинета.
        - Не могли бы вы еще раз повторить для ребят то, что говорили утром? - попросил Виолетту управляющий.
        - Могу, конечно.
        Виолетта поудобнее устроилась в кресле и начала рассказ:
        - Утром сегодня, я немного опоздала на работу, у меня вчера был день рождения. Ну, да вы все об этом знаете. Когда я пришла, кассирши уже работали, это Сысой вывез им из хранилища сумки с деньгами и отдал в работу. Я по документам стала проверять количество сумок и одной, вижу не хватает. Сумок должно было быть шесть, а их оказалось пять. Не хватает именно той, в которой была валюта из обменного пункта, сто тысяч долларов США. Пять сумок Сысой раздал кассиршам для пересчета, а шестой не было, как будто она испарилась А я хорошо помню, она на тележке вчера лежала сверху, тринадцатый номер. С испугу я скорей просчитала остатки по кассе, и вылезла недостача - ровно сто тысяч долларов.
        Виолетта вдруг перестала рассказывать и ласково на нас посмотрела:
        - Мальчики, если по глупости взяли, не подумали, лучше верните. Еще и на мороженное получите. Зачем вам сто тысяч долларов? Вы столько кока-колы не выпьете. Я думаю, вам простят, и ничего не будет. С кем не бывает? - она с надеждой посмотрела на управляющего, а потом на начальника охраны.
        Бачок как-то сразу согласился и кивнул в знак согласия головой:
        - Мы вам кроссовки купим!
        А Сысой с напряжением ждал нашего ответа. Я криво усмехнулся:
        - Правда, кроссовки купите, фирмы Пума?
        - Правда! - начальник охраны чуть не перекрестился от радости, что так быстро нашлись концы.
        А Виолетта с Сысоем как язычники на деревянного идола смотрели на меня. Нашли, тоже мне бога. Посмотрим, насколько крепка ваша вера? Я быстро с небес спустил их на землю:
        - Вы, что действительно нас подозреваете в краже?
        Бачок, Сысой и Виолетта были слишком напряжены, чтобы заметить, что я их внимательно разглядываю. Непохоже было, что они ищут истину, и настоящего вора, им нужно было мое признание. Я думаю, скажи я «да», они кинулись бы мне на грудь.
        - А кто еще мог кроме вас это сделать? - в три голоса заявили они.
        Вот теперь я закипел как чайник со свистком. Жгучая ненависть заливала мою душу. Я задохнулся от возмущения. Меня, считающего позором для себя взять без спроса чужую вещь, вдруг обвиняют в краже денег, да не откуда-нибудь, а из хранилища банка. И кто, вот эти мелкие людишки, для которых честь, служение Родине, великой истине, искусству, ничто. Как свиньи толкутся у банковского корыта, а туда же, кроссовки купят. Я с удовольствием запустил бы пепельницей в жирную рожу Бачка, нет лучше в глуповатую Сысоя. Мысленно выпустив таким образом пар, я пожалел, что никто не слышал этой героической тирады. В кабинете повисла напряженная тишина.
        Неужели и Виолетта думает, что это мы с Данилой сперли их деньги? Я посмотрел в спокойные и добрые глаза Виолетты. Они с осуждением смотрели на меня. Я поежился как на морозе. Докатились, если производим впечатление бездуховных и безмозглых юнцов, которым нет веры. Завтра еще скажут, что мы клей нюхаем. На помощь как всегда пришла Настя. Хорошо, что мы взяли ее с собой. Она прокурорским тоном спросила свихнувшуюся тройку:
        - На чем вы строите свои предположения, объясните, может быть и найдется ответ?
        Начальник охраны дернулся было, чтобы перебить Настю, но его остановил управляющий:
        - А что, девчушка права, пусть послушают наши доводы, а потом попробуют их опровергнуть. Кто из вас внятно их изложит?
        Начальник охраны, как настоящий мужчина перекладывающий трудную работу на женские плечи, посмотрел на Виолетту:
        - Пусть она.
        - Ладно, пусть она, хотя это твоя работа, искать воров, - согласился управляющий и повернулся к Виолетте, - мы вас слушаем.
        Глава 7
        - Вчера в конце работы, после того как были пересчитаны все деньги, я заперла их в сейф у себя в кассе пересчета. Я всегда так делаю. Одну часть, ту, что пересчитана и упакована я оставляю в кассе пересчета, чтобы были всегда под рукой, если надо выдать наверх, а вторую часть, не посчитанную, в инкассаторских сумках, отвожу в хранилище. У меня раздельный учет, и никогда, никакого сбоя не было. Вот и вчера не посчитанные, не распакованные деньги лежащие еще в инкассаторских сумках я решила отвезти в хранилище. Эти деньги привезли нам инкассаторы. В кассе пересчета у меня на следующий день, то есть на сегодня, остались только шесть полных не посчитанных инкассаторских сумок. Их я сложила в тележку, и попросила, чтобы мальчики помогли мне их отвезти в хранилище. Там, под расписку я передала их начальнику охраны Сысою. В хранилище в это время находились: я, начальник охраны Сысой, Данила и Максим… Все это происходило в вашем присутствии, я при вас считала эти сумки, их было шесть, в это время как раз подошли и вы, - сказала Виолетта управляющему. Тот недовольно поморщился. Зачем упоминать про высокое
лицо, оно и так все помнит, - говорил его взгляд. А Виолетта продолжала:
        - Вместе с Сысоем мы пересчитали сумки еще раз и хотели уже было закрыть хранилище, когда Данила вспомнил, что забыл на тележке пустую коробку из под торта и сбегал за нею.
        Данила перебил ее:
        - Не я вспомнил про коробку из под торта, а ты. И ты попросила меня за нею сбегать. А коробка ваша, мне сто лет не нужна была, я ее во дворе банка сразу выкинул в кусты, как только покинул ваше воровское заведение.
        Но Виолетта не обращая внимания на Данилу, продолжала рассказ:
        - А утром сегодня я немного задержалась, у меня вчера был день рождения, и я решила позже прийти на работу. Сысой уже выкатил тележку для работы кассиршам, и раздал сумки, они вовсю трудились. От нечего делать, я вспомнила про сумку со ста тысячами долларов, и спросила девочек, кто ее считает? Все молчали. Сумки в которой было сто тысяч долларов, не хватало. Ее просто не было. Она пропала, куда спрашивается? И тут я вспомнила, перед тем как закрыть хранилище вот этот парнишка - Данила, забыл в тележке коробку из под торта и сбегал за ней. Я что думаю, может быть он случайно положил к коробку из под торта сумку с долларами. Его ведь на выходе никто не проверял. С коробкой, так он и вышел на улицу. А там коробку в одну сторону, а деньги в другую, куда-нибудь под забор спрятал. Если взял по глупости, по молодости, пусть вернет.
        Виолетта смотрела добрыми и грустными глазами на нас с Данилой. В это время Настя задала вопрос Сысою.
        - А когда вы привезли из хранилища в кассу пересчета инкассаторские сумки, сколько их было там, вы их пересчитывали?
        Начальник охраны молчал.
        - А кто обнаружил пропажу? - спросила его Настя.
        - Виолетта обнаружила.
        - Где она ее обнаружила?
        - В кассе пересчета.
        Данила, до этого сидевший тихо и молчавший, вдруг окрысился на начальника охраны:
        - Правильно, в кассе пересчета была с утра обнаружена пропажа. А с вечера все сходилось, были в наличии все шесть мешков. А как только Сысой тележку привез из хранилища в кассу пересчета, деньги по пути и пропали. Куда подевалась шестая сумка?
        Наш приятель скорчил страшную рожу, думая что так выглядят прокуроры:
        - Только в одном направлении, в воровской карман Сысоя. Украсть мог только ты, начальник охраны, пока вез тележку из хранилища в кассу пересчета. Сунул мешок под костюм и вынес его тут же из банка. Надо у охраны спросить, выходил он из банка или нет?
        - Да как бы я сунул этот мешок под костюм? Он бы у меня выпирал.
        Данила захлопал в ладоши.
        - Вот ты сам и проговорился, что видел мешок и знаешь его размеры. И что он тебе под пиджак не лез. Значит, ты его по-другому умыкнул. Висеть тебе на виселице, - улыбнулся сегодня первый раз за день Данила, - а то нашелся папуас, обвинять честных людей в воровстве. Подожди, тебя вешать будут, я попрошу, чтобы мне доверили, выбить стул из-под твоих ног.
        Теперь все находящееся в кабинете смотрели на начальника охраны как на вора, и ждали от него объяснений.
        - Я хочу повиниться перед всеми, - сказал Сыссой и опустил глаза. Я затаил дыхание.
        Быстро же Данила его расшифровал и заставил каяться. Не прошло и две минуты. То же мне вор, не мог придумать, что-нибудь получше.
        - Я хочу повиниться, я вчера когда принимал он нее, от Виолетты мешки, я понадеялся на ее честность и не пересчитал их. Может быть, там их было не шесть, а пять, я откуда знаю.
        Молодец Сысой, хорошо придумал. Интересно, долго ли он думал, чтобы свалить все на Виолетту? Виолетта накинулась на него дикой кошкой:
        - Мерзавец, ты, что хочешь сказать, что я тебе сдала не шесть сумок, а пять? Да я при тебе же их пересчитала по одной. Ты, что подписывал акт приема-сдачи, не глядя? Нет, мой дорогой, или вот этот парень Данила вынес их в коробке из под торта, или ты умыкнул сумку. У меня есть бумага, что я тебе сдала вечером при самом управляющем шесть сумок. А ты утром, ворюга, отдал в работу только пять. Где одна спрашивается?
        Виолетта с Сысоем на наших глазах чуть не вцепились друг с другом. Бачок хитрыми глазами смотрел на обоих и потом сказал:
        - Сысой Соич, отведи пока ребят к себе в кабинет, пусть посидят, а мы переговорим.
        - Конечно поговорите, - сказала Настя, - выясните у себя сначала кто вор, а потом на других ярлыки вешайте.
        Глава 8
        Когда Сысой вел нас к себе в кабинет, я ему подкинул одну незамысловатую мысль, пусть пораскинет мозгами:
        - Не кажется вам странным, - спросил я его, - что Бачка выгнали из Москвы, и у вас в тот же день начались кражи? За что его понизили в должности и направили в вашу Тмутаракань?
        - Ты что хочешь сказать, - вылупил Сысой так на нас глаза, - вор он? Вы правда его подозреваете? - вдруг он перешел со мной на «ВЫ», и горячо потряс мне руку.
        - Вам виднее, думайте. Все факты пока против вас.
        Окрыленный Сысой оставив нас одних в своем кабинете и пошел обратно. На мужественном лице главного стражника пробежала тень оброненных нами подозрений.
        Кабинет начальника режима безопасности находился на втором этаже, рядом с другими кабинетами руководителей банка. На двери висела табличка «Посторонним вход воспрещен». Список посторонних не был вывешен и поэтому всяк проходящий мимо относил себя к данной категории. Мы оказались не среди посторонних, а среди избранных.
        - И так не нужен никому, еще и табличку вывесил, чтобы не беспокоили. Дрыхнет наверно целый день, а ночью бессонницей мучается, - сказал Данила.
        - С чего ты насчет бессонницы взял? - удивился я проницательности приятеля.
        - А когда же ему было обдумывать ограбление, только ночью. Не спится, дурные мысли в голову лезут, вот и спер мешок. Я своими глазами видел, что там их было шесть. До шести то я считать умею.
        Довод приятеля не убедил меня и я промолчал. Легко обвинить человека, когда все факты против него, а если все специально подстроено, и Сысоя выбрали стрелочником?
        - Ну, змеиное гнездо, и угораздило же вас попасть сюда, - сказала Настя, с удобствами устраиваясь в кресло начальника. Я поднес палец к губам, призывая к молчанию и, потянулся за дисташкой. В кабинете запросто Сысой мог включить диктофон и прослушать потом наши разговоры. Береженого - бог бережет. Нажав на кнопку с цифрой один, я высветил на экране монитора кабинет управляющего. Вовремя. Как раз в него входил начальник охраны. Радости на его лице я не увидел. В бочку с цементом прыгать легче, чем отвечать за неприятное происшествие.
        - Садись, будем разбираться, - предложил ему управляющий филиалом.
        - Ну, я пошла, - вскочила с места Виолетта.
        - Нет уж постой, - остановил ее Сысой, - мне твой день рожденья боком выходит.
        Управляющий банком грозно смотрел на обоих.
        - Объясни мне Сысой для начала, и ты Виолетта, как получилось, что ребята оказались в кассе пересчета?
        - Вы же сами приказали дать им работу, - оправдывался начальник охраны.
        Управляющий схватился за голову.
        - Мне, что вместо вас новые кадры искать или везти из Москвы? Ты, что не понимаешь, что не имеешь права заставлять работать детей? Ведешь себя как плантатор. Не мог заставить их подмести двор?
        Сысой оправдывался призывая в свидетели Виолетту.
        - Мы к вашему приезду двор, только что языками не вылизали, что его было мести?
        А Бачок проводил воспитательную работу:
        - Ты хоть понимаешь, что мы нарушили все законодательные акты, Центральный банк, если узнает про твои художества, у нас лицензию отнимут. Мы же не можем теперь уголовное дело завести о хищении, ты хоть это понимаешь?
        - Правда не можем, а почему? - вдруг оживился Сысой, виновато глядя на управляющего. На его простоватом лице хотела зародиться хитрая улыбка, но он вовремя спрятал ее в пшеничные усы.
        - А против кого ты заведешь? Против детей, которые не имели права находиться в хранилище, а ты заставлял их еще работать. Ты как это себе представляешь?
        И вдруг управляющий с угрозой в голосе спросил:
        - Так, и кто из вас придумал свалить все на детей? Вы в сговоре?
        Вот эта постановка вопроса. Мне она очень понравилась. Я так и прилип к экрану монитора. Но зря видно Бачек обмолвился, что нельзя заводить уголовное дело, потому что явственно было видно, как повеселели оба, и Сысой и Виолетта. Это видно и придало им духу для ответа начальству. Виолетта протянула белую, не коснувшуюся загара руку в сторону начальника охраны:
        - Не смог уберечь мешки, пусть и отвечает, нечего на мальчишек кивать?
        Сысой аж подпрыгнул на месте и, брызгая слюной, склонился над столом:
        - Кто начал валить на ребят, я, да?
        - Конечно, кто их привел их кассу, тот и придумал всю эту аферу. Специально привел, чтобы обвинить парнишек, - совершенно спокойно, как от мухи, отмахиваясь от Сысоя, ответила Виолетта.
        - Да не я их привел, они сами на Мерседесе приехали.
        Управляющий Бачок с интересом слушал перепалку своих новых сотрудников. Знакомился с коллективом, и ходить по банку не надо.
        - А кто им всучил коробку из под торта, я или ты? Ты зачем ее им отдала?
        Спокойствия Виолетте было не занимать, она могла им еще и с Сысоем поделиться:
        - Вот ненормальный, а кто всю неделю бегал по кабинетам и орал, чтобы не было никаких посторонних предметов, вот я ее и выкинула, кто же знал, что парнишка ее специально в тележке забудет, и потом за ней побежит?
        Управляющий банка до этого молча слушавший их перепалку вдруг резко ударил кулаком по столу и сказал:
        - Все, хватит передо мной разыгрывать спектакль. Я понял из ваших обвинений, что украли вы оба, и теперь морочите мне голову. Только у вас этот номер не пройдет, из Москвы приедут спецы, настоящие полковники из головного управления безопасности, они вас в два счета расколют. И ни банька, ни улыбка не поможет.
        Виолетта вскочила со своего места и гневно смотрела на управляющего банка:
        - Я всю жизнь проработала честно и никому как Сысой баню не топила, так что требую справедливого и объективного разбирательства. Заводите уголовное дело, мне не страшно, я ничего не брала, и мне нечего бояться. А кто взял, пусть тот и трясется, - и она гневно посмотрела на начальника охраны и управляющего, - Я все сказала, мне нечего добавить. У нас до вашего приезда, все было тихо и спокойно и ничего не пропадало. Я при вас шесть сумок Сысою сдала, четыре человека это видели и на суде подтвердят. Вы не подтвердите, ребята подтвердят. Им, если они не брали, резона врать нет.
        Бачок нервно схватился за ручки кресел. Во, российская глубинка, никакого почтения к руководителю. Управляющий филиалом сидел перед непростым выбором. Вчера у него попал чужой автомобиль в аварию, сегодня недостача в хранилище, тут еще какая то клиентка собралась подавать в суд, требует возмещения морального ущерба, не жизнь у него, а французский балаган. Он примиряющим жестом, поднял руки над столом:
        - Вы Виолетта, пока идите на работу, а мы здесь с Сысой Соичем разберемся.
        Я срочно переключил телевизор на приемную. Из кабинета управляющего Виолетта выходила с гордо поднятой головой и оскорбленным видом. Секретарша ей посочувствовала:
        - Не нашли?
        - Где, в столе твоего начальника? - Виолетта на мгновение остановилась, смерила презрительным взглядом молодую секретаршу и закрыла за собою дверь. Молодец, никого не боится.
        Я снова переключился на первый канал. На экране монитора - двое, Бачок и Сысой.
        - Что думаешь, по всему этому? - спросил управляющий.
        - Клянусь моим суперпроектом, - сказал Сысой, - я не брал эти доллары.
        Управляющий недовольно поморщился.
        Ты не мог бы мне охарактеризовать Виолетту.
        - Могу, почему же нет. Я ее и привел на эту должность. Честная порядочная женщина. Я не думаю, что она могла деньги взять.
        - А кто же тогда?
        - Может быть ребята? Один из них ведь бегал, за коробкой с тортом в хранилище, когда коробку забыли в тележке. А что он мог в нее там положить, одному богу известно, мы же не видели?
        - Так с коробкой он и вышел из банка?
        - Да. В это время сигнализация сработала, я был занят, не проверил с чем она. А включил ее как раз этот малец, его Данила звать, - А коробку утром мы нашли во дворе. Я сейчас ее принесу. Тогда, в суматохе пока звенела сигнализация он мог спрятать деньги где-нибудь здесь, в туалете например, за бачком и сегодня попробовать их забрать. Надо за ребятами последить, а пока я за коробкой сбегаю, может быть на ней, какие-нибудь следы остались.
        Как чумовой начальник охраны сорвался с места и выскочил из кабинета. Я на всякий случай выключил монитор. Но топота ног в коридоре не было слышно. Выждав пару минут, я снова включил монитор. Как раз в этот момент начальник охраны входил в кабинет управляющего.
        - Долго ходишь, - упрекнул его Бачок.
        - Пока двери откроешь, десять раз вспотеешь.
        - И где у тебя этот вешдок лежал?
        - В хранилище, - с гордостью ответил Сысой, - я теперь у всех еще отпечатки пальцев соберу, негласно, на всякий случай.
        Управляющий банка непроизвольно убрал руки под стол. А Сысой совал ему коробку под нос и когда тот отстранился от нее, он сам нырнул головой в нее и понюхал:
        - Вот, сюда он мог положить мешок. Если, что-то клал, следы должны остаться. Эх, жалко лупы нету, я бы сразу определил, клал он мешок с долларами в коробку или нет. Может жену мою позвать?
        - Какую жену? - удивился управляющий.
        - У меня одна жена, - обиделся Сысой.
        - Зачем?
        - Она у меня через десять минут находит заначку, куда бы я её ни спрятал. Хотя нет, доллары я еще ни разу не прятал.
        Сысоя одернул управляющий:
        - Тебе не кажется, что мы отвлеклись в сторону?
        Сысой вернулся от заначки к неприятной действительности:
        - Вот я и говорю, когда сигнализация сработала, если украл Данила, он мог в суматохе сунуть куда-нибудь сумку с долларами, в угол какой-нибудь, а потом за ним спокойно прийти в течение дня и взять его. Да хоть сегодня.
        Настя не выдержала и охарактеризовала начальника охраны:
        - Придурок.
        А Данила как-то враз съежился на стуле и помрачнел. Я сразу заметил, как изменилось настроение у моего приятеля, после того как Сысой высказал версию о том, что мешок можно было запрятать в банке куда-нибудь в угол. Не хватало только, чтобы это оказалось правдой. Но я промолчал, посчитав, что Сысой мог пойти на хитрость и, оставив нас одних у себя в кабинете, включить диктофон. Чтобы не сболтнуть лишнего, я предпочитал пока молчать. Ох, и высокого мнения я был о начальнике охраны.
        - Хорошо, - согласился управляющий, - пошли кого-нибудь из своих сотрудников пусть облазит все углы в банке.
        - Сейчас прикажу, все, с чердака, с третьего этажа осмотрят.
        Начальник удивленно смотрел на своего подчиненного:
        - А почему, с чердака, с третьего этажа? Ребята, что и там были, ты их и туда водил?
        - Нет, там они не были, но я всегда спрашиваю жену, когда она найдет заначку, почему у нее так быстро получатся, и она знаете, что мне отвечает?
        - Ты мне лучше скажи, куда деньги делись? - перебил его управляющий.
        - Деньги найдем, не беспокойтесь, самое главное, что мы правильный след взяли, - обнадежил управляющего Сысой.
        - Какой еще след?
        - След, который ведет из хранилища. Если я не брал, вы не брали, Виолетта не брала, ребята не брали, то мог взять еще кто-то четвертый. Кто спрашивается? - и начальник охраны уставился немигающим взглядом на управляющего. А взгляд у него был тяжелый и неприятный, как у удава. Он смотрел на жертву холодными глазами и гипнотизировал ее. Хорошо, что он не стал на нас применять свое умение. Управляющий не выдержал тяжелого немигающего взгляда и приказал:
        - Приглашай ребят, будем отпускать.
        Я скорее выключил телевизор и разложил перед собою газету. Пусть думает начальник охраны, что мы читали. За время нашего сидения в кабинете, с тех пор как вошли, мы не обмолвились больше ни одним словом. Настя извертелась в кресле, я видел, как ее так и распирало очередной идеей. Но помочь пока ничем не мог. Снова я приложил палец к губам. Молчок.
        Дверь открылась и вошел начальник охраны.
        - На ковер к начальству, быстро!
        - Это вам он начальник, перед ним и тянитесь, а нам он никто. Бачок, он и есть Бачок. Бачок полный добра, - прокомментировал я приглашение Сысоя.
        Когда мы шли по коридору, я спросил начальника охраны:
        - Можно в туалет сходить?
        Сысой как легавая на охоте, весь подобрался. Клюнуло, - подумал я.
        - Иди! - начальник охраны постарался не выдать своего волнения. Он даже глаза опустил к полу, чтобы не было видно радостного блеска.
        - Данила, ты не хочешь? - спросил я приятеля, толкая его в бок.
        - Хочу.
        Вдвоем с Данилой мы заскочили в туалет и, я тут же закрылся на замок.
        - Сливай со всех бачков воду, - скомандовал я приятелю.
        Данила, не понимая зачем, ходил и везде дергал за ручки. Вода шумным потоком утекала из бачков. На входе в туалет я намертво закрутил вентиль на впускной трубе. Воды в бачках больше не было. Данила с интересом смотрел, что я делаю. А я решил применить, старый школьный трюк. На леске с одной конца привязывается приманка и прячется за бачок, а с другого конца лески цепляется помойное ведро полное мусора и ставится на верх кабинки. Как только любопытный протягивал руку за схоронкой спрятанной за бачком и тянул ее к себе, ведро с мусором опрокидывалось ему на голову. Глупая забава, из самых примитивных клоунских штучек. Но всегда имела успех. Любопытные по нескольку раз попадались на один и тот же трюк. По школе были даже свои чемпионы. Когда я закончил манипуляции и Данила понял замысел, у него как у людоеда сверкнули глаза.
        Мы торопливо вышли из туалета. К моему удивлению начальник охраны с Настей стояли еще в коридоре.
        - Вы идите к управляющему, я сейчас приду, - сказал нам Сысой, и, не скрывая своих намерений ринулся в туалет.
        Я потащил Настю за руку на второй этаж.
        - Быстрее.
        Из туалета послышался грохот падающего ведра.
        В кабинет к управляющему нас впустили без очереди, хотя в приемной сидели посетители. Когда мы вошли, Бачок спросил нас:
        - А где Сысой Соич?
        Усаживаясь за стол я мимоходом бросил: - У него кажется, какие-то проблемы с желудком. Искать говорит надо у «бачка».
        - Что? - заревел управляющий. Он хорошо знал, что подчиненные за спиной переиначили его с Банкчка, на Бачка. А теперь его еще и подозревают. Но Настя не дала развиться этой теме, а предложила свою:
        - Если вы нас обвиняете в краже, и отказываете в адвокате, мы настаиваем на следственном эксперименте. Пусть у нас будет все как в настоящем кино. Мы должны пройти весь путь с той злополучной сумкой, которая, вы утверждаете, пропала.
        Так вот чего она юлой крутилась в кресле начальника охраны, понял я. А действительно, какая здравая мысль. А то одни обвиняют, а другие защищаются. А от чего защищаться непонятно. Управляющий с интересом посмотрел на Настю. За целый день, первый человек выдал ему разумную мысль. Управляющий по громкоговорящей связи спросил секретаршу:
        - Где этот придурок Сысой?
        Дверь открылась и влетел начальник службы безопасности.
        - Я здесь.
        Глава 9
        Если вспомнить школьные хохмы, иногда бывало, что ведро, падая, одевалось на голову как скафандр. По-моему, случай повторился. Сысой пополнил отряд космонавтов. Единственное в чем он имел перед ними преимущество, это в том, что заведовал когда-то общественной баней. Приобретенные на службе навыки сегодня ему очень пригодились. Он что-то слишком быстро отмылся. Но даже вода не смогла погасить клокотавшую в нем ярость. Он походил на искупавшегося в грязной луже аллигатора, злого в атаке.
        - Кто в мусорное ведро мусора наложил? - спросил разъяренный Сысой.
        - А куда надо было ложить? - спросил Данила.
        - Что-нибудь случилось? - спросил удивленный управляющий.
        Данила на всякий случай отодвигаясь подальше от начальника охраны, ответил:
        - Да, нет! Ведро с мусором наверно упало.
        Начальник охраны садился за стол, глухо бормоча и приглаживая мокрые волосы:
        - Бедные учителя, как с ними работают. Повеситься можно.
        Управляющий вернул Сысоя к прозе жизни:
        - Вот ребята предлагают следственный эксперимент провести, помоги им. Я поддерживаю, здравая мысль. Может быть, что и выплывет наружу. Иди, организуй.
        И Бачок выпроводил нас из кабинета. Сысой думал, что сейчас освободится от нас и хоть немного передохнет, но заботы его только начались.
        - Для чистоты эксперимента, надо начать все сначала и ничего не упустить, - начала еще с приемной секретарши наставлять начальника охраны, Настя, - Вспомните, как все было?
        Вспоминать первым начал Данила:
        - Это коза во всем виновата, теперь я с тем одноногим инвалидом полностью согласен. Его конь здесь ни причем. Вреднее козы Маньки, я никого не видал.
        Его перебила Настя:
        - Ты, что хочешь сказать, что без Маньки мы чистоту эксперимента не соблюдем?
        Присоединившийся к нам по дороге охранник Иван, бывший заместителем Сысоя Соича, с тоской слушал рассуждения Насти.
        - Не будем впутывать скотину в человеческие отношения, - высказал он свое мнение.
        - То зефиром кормят ее как царственную особу, а то скотиной обзывают, а еще в банке работаете! - с укоризной посмотрел я на Ивана.
        Как только мы спустились по ступеням в подвал, ведущий в кассу пересчета, и скрылись от посторонних глаз, Сысой мертвой хваткой схватил нас с Данилой за шиворот и хорошенько встряхнул:
        - Будь моя воля, я бы вас…
        Не успел он договорить, как Настя уже поставила его на место:
        - Как ни вертись собака, а хвост позади. Вам управляющий приказал провести следственный эксперимент, вот и выполняйте, а не то мы пойдем в милицию, и тогда из кутузки будете давать письменные показания, как на детей руку подняли и эксплуатировали их как рабов, творя сплошное беззаконие, нарушая Конституцию и Уголовный кодекс…
        Это она конечно загнула. Никто у нас толком не знает законы, и не читал их, поэтому можно всегда размахиватьУголовным кодексом как дубиной, что Настя успешно часто и применяла.
        Голова у Сысоя видно опухла от всяких версий, или ведро с мусором упало удачно, но он стал плохо соображать.
        - Откуда начнем? - спросил он нас. Вот это начальник.
        - Если коза вам разонравилась, можем сократить прелюдию и начать с кассы пересчета, - предложил Данила.
        - Хорошо, я согласен, - поморщившись, как от зубной боли сказал Сысой.
        - Разговоры про идиота пропускаем или без них эксперимент будет нечистым? - ухмыляясь спросил Данила.
        Он вконец разозлил начальника охраны, потому что тот взбеленился и стал подталкивать нас к кассе пересчета. Мне стало ясно, что вчера он слышал по телевизру, как мы над ним издевались.
        - Ведите себя как мужчина, - одернула его Настя, - вы на нас вешаете сто тысяч долларов и не даете нам слова сказать, так не пойдет. Или мы ставим эксперимент, или сознавайтесь, что уводите нас от следа.
        Такого напора никто от нее не ожидал. Но они плохо знали Настю, или вернее совсем ее не знали, и лучше бы не знали. Когда мы все вошли в кассу пересчета, никакой работой там и не пахло, а Виолетта проводила разъяснительную лекцию среди народа. Жалко, что не удалось ее послушать, но все равно результаты были налицо. Как на героев, смотрели на двоих, на Данилу и Сысоя. Вот удостоились чести, вот кому бабы к концу дня языками поставят памятники, так это им. Я как пришлый, не местный мало кого интересовал, если есть свои герои, им и доска почета. Кассирши с любопытством смотрели на нас, ожидая развития событий.
        Сысой выступил вперед и предложил всем находящимся в комнате:
        - Сейчас мы по минутам вспомним, что происходило вчера в кассе, это необходимо для выяснения истины.
        - А что, не понятно разве кому-нибудь куда делась сумка? - спросила одна из девушек, самая боевая.
        Я с благодарностью посмотрел на нее.
        - Не понятно! - ответил ей начальник охраны, - может быть вы ее, где в угол здесь запрятали, а мы зря только уважаемых и достойных людей от дела отрываем.
        Данила успокоил его:
        - Ничего, мы потерпим.
        - Ну, что же начнем, - предложил начальник охраны и как в кабинете управляющего посмотрел на Виолетту.
        Виолетта стала рассказывать про вчерашний день с самого начала.
        - Вчера, с утра как всегда мы начали работу. Я отдала те сумки, что находились у меня в сейфе на пересчет девочкам. В одиннадцать часов, приехали инкассаторы Николай с Петром и привезли новые сумки. Я их записала в журнал. В том числе вот в этот журнал записана и сумка под номером тринадцать, в которой находилось сто тысяч долларов.
        Все тут же стали смотреть в журнал, как будто оттуда должна была появиться пропавшая инкассаторская сумка.
        - А ты Виолетта, помнишь еще сказала, вот мол какая маленькая сумка, а в ней лежит сто тысяч долларов, - вовремя вспомнила вчерашнюю реплику бойкая девица.
        - Ну и что, сказала и сказала, что здесь такого? - огрызнулась Виолетта. А бойкая девица неприязненно глядя на своего непосредственного начальника, старшего кассира Виолетту, продолжала:
        - Ничего такого, только непонятно, зачем ты акцентировала на этой сумке наше внимание? И потом именно эта сумка пропала.
        Неловкость, возникшую в кассе разрядила наша подружка, языкастая Настя: Теперь у нее в руках был хоть один косвенный довод подтверждающий причастность Виолетты к злополучным долларам. Настя почему-то именно ее подозревала, а не простоватого Сысоя, начальника охраны.
        - Она видно заранее знала, что именно эта сумка пропадет.
        Но не так то легко было вывести из равновесия Виолетту. Как ни в чем не бывало, она продолжала рассказывать:
        - После этого мы все пошли пить чай и я закрыла кассу пересчета. К нам тогда присоединились Николай с Петром. Когда мы попили чай, я вышла и отдала им пустые сумки, после чего они уехали на инкассацию, а мы приступили к работе. Через час снова приехали Николай с Петром и снова привезли сумки из магазинов. Я записала их номера, и они прошли в соседнюю комнату доедать торт.
        - Торт доедать, или вино допивать? - снова влезла с каверзным вопросом бойкая кассирша.
        - Кому что нравилось, тот то и делал, у нас сейчас свобода. Я предложила всем закончить работу и перейти в соседнюю комнату.
        До этого кассирши не очень внимательно слушавшие, теперь навострили уши. Если первая часть нашего следственного эксперимента протекала у них на глазах и не вызвала никаких эмоций, то продолжение рассказа про хранилище они слушали боясь пропустить любое сказанное слово. Как же, вечером каждая у себя на улице будет, самым достоверным источником свежайшей информации. А Виолетта продолжала дальше свой рассказ:
        - Тогда все пересчитанные деньги, я сложила вот в этот сейф, и она показала на сейф стоящий посреди кассы пересчета, а непосчитанные сумки решила на тележке отвезти в хранилище. И для этого попросила ребят, чтобы они мне помогли.
        - А зачем было сумки в хранилище возить? Ты что не могла их здесь, в сейфе в кассе пересчета оставить? - снова вылезла с вопросом та же кассирша.
        - Не могла! - ответила Клавдия. Мне стало интересно, объяснит ли она, почему не могла их оставить здесь в кассе пересчета, и надо было обязательно везти их в хранилище или нет. От этого, многое зависело. Часть подозрений автоматически тогда снималась с Виолетты.
        - Если бы я их оставила здесь в сейфе в кассе пересчета, вы бы до обеда сидели и ждали, пока я приду на работу и открою этот сейф, потому что ключ от него есть только у меня. А когда я их отвозила в хранилище и сдавала начальнику охраны под расписку, он рано утром мог открыть хранилище и привезти вам тележку, отдав мешки в работу. Простоя бы у вас не было. И вы не сидели бы и ждали, пока я приду, а до обеда работали.
        - Логично, - подумал я.
        Если врет, то красиво, не подкопаешься. А Виолетта продолжала:
        - Затем я пересчитала непосчитанные сумки, записала их номера в акт и повезла в хранилище с мальчиками. В это время, когда мы проезжали мимо, кто-то из вас выставил в коридор пустую коробку из под торта, пришлось ее взять с собою и попросить мальчиков, чтобы они ее выкинули.
        - Это я выставила пустую коробку из под торта в коридор, - сказала бойкая девица, - смотрю вы едете, дай думаю им подсуну, пусть вынесут, не развалятся.
        Подозрение, как червь точившее меня, что коробку, Виолетта подсунула Даниле специально, отпало.
        - Я отдала ее Максиму, а он положил ее в тележку, - подтвердила Виолетта.
        Я вспомнил, что так оно и было. Я ее просто передал ее Даниле, а тот кинул ее на тележку и забыл о ней. А Виолетта продолжала:
        - Я сначала хотела сделать ему замечание, чтобы он убрал ее с тележки, а потом пожалела, и так их бедных вот этот дуролом, - и она показала на Сысоя, - заставил пол дня бесплатно работать. А когда мы дошли, до хранилища, я пересчитала при Сысое все шесть мешков и дала ему акт на подпись. Он подписал его, и мы пошли закрывать хранилище. И тут я вспомнила, что в тележке осталась лежать коробка из под торта, и предложила ее выкинуть. Данила сам вызвался и сбегал за ней. А утром сегодня у меня и правда были неотложные дела, я еше неделю назад записалась к дантисту на десять часов, можете запись у него к книге регистрации проверить. Может быть помните, я вам еще пару дней назад об этом говорила, что сегодня опоздаю.
        - Точно, говорила, - вспомнила бойкая девица. И еще кто-то поддакнул. - Ты всю неделю твердила, что сегодня опоздаешь.
        - А сегодня, когда я пришла, автоматически решила проверить количество сумок, что привез из хранилища Сысой. Сдала я ему шесть, пять штук он отдал вам в работу, значит привез только пять, а одна пропала.
        - Правильно, отдал в работу он пять сумок, всем по одной, - хором закричали кассирши.
        Что тут началось. Я такого шума давно не слышал. Кассирши напали на Сысоя. Сысой орал на Виолетту. Виолетта водила пальцем перед носом кассирш. Гвалт стоял неимоверный. Каждый высказывал свою версию случившегося. Когда все прокричались, Виолетта спокойно сказала.
        - Девочки, я свела кассу, у нас недостача сто тысяч долларов.
        После рассказа Виолетты, я тоже теперь с подозрением смотрел на Сысоя. А кассирши готовы были его разорвать на куски. Казалось, для нас наступила ясность, если мы не брали, все подозрения сходились на Сысое. У него, не было ни одного аргумента в свое оправдание. Супер баня, довела мужика до воровства.
        А Настя как следователь по особо важным делам задавала всем вопросы:
        - Вы инкассаторов, которые возят сюда деньги не подозреваете?
        - Да ты что, Николай с Петром, сроду порог кассы не переступали, - хором ответили кассирши.
        - А не могло так быть, что кто-то ночью забрался в хранилище и вскрыл его.
        - Нет, оно на сигнализации, и если хранилище вскрывается, на магнитной ленте остается запись, - сказал начальник режима безопасности. - Я с утра проверил, двери не открывались, украсть могли только свои.
        - Очень хорошо, - Настя стояла с карандашом в руке и записывала их показания.
        - А нельзя ли глянуть на документацию по приходу денег за последние два дня.
        Виолетта открыла журнал. Там записей было на одной странице. Она пояснила.
        - Вот приход мешков за вчерашний день, когда Николай с Петром привезли в одиннадцать часов мешки, в том числе и мешок под номером 13. Вот он записан.
        Глава 10
        ПРИХОД инкассаторских мешков: 11 часов 00 минут
        А вот дальше записи, тех мешков что привезли инкассаторы через час, и которые мы не стали пересчитывать. Шесть мешков, и мы их отвезли в хранилище, так как у меня было день рождения.
        ПРИХОД инкассаторских мешков: 12 часов 00 минут
        А вот акт, который подписал Сысой. В нем я ему все и передала, в том числе и мешок под номером тринадцать.
        Акт приема передачи.
        Глава 11
        Все заглянули в журнал, но так как там не было никаких углов и потайных мест куда можно засунуть пропавший мешок, быстро отворотили носы. В акте, что подписал Сысой, четко фигурировал мешок под номером тринадцать.
        - И последний вопрос, - сказала Настя, - у вас номера мешков разные. Или попадаются мешки с одинаковыми номерами.
        - Нет, разные. Мы купили сто инкассаторских сумок. И на всех мешках разные номера.
        - Значит номер 13 повториться не мог?
        - Нет, - ответила дружно вся касса.
        А Настя продолжала задавать свои никчемные вопросы, когда и так все было ясно, что сумку с долларами умыкнул Сысой.
        - Чтобы снять подозрения с работников кассы пересчета, я хотела бы услышать, что они скажут, - сказала Настя.
        Отвечала самая бойкая кассирша:
        - С самого утра сегодня и до прихода Виолетты, ни одна из нас не выходила из комнаты, так что даже если и был в тележке мешок под номером 13, если нас подозреваете, у нас здесь видите сами, спрятать негде. Столы даже ящиков не имеют, здесь мы не раздеваемся, и сумки наши в соседней комнате, так, что ищите в другом месте.
        - А когда Сысой привез мешки из хранилища, он где обнаружил недостачу?
        - Он ее не обнаружил, - отвечали кассирши.
        - А кто обнаружил?
        - Виолетта пришла и обнаружила.
        Под конец следственного эксперимента, Настя попросила, чтобы ей отксерили те несколько листков, что являлись документом по приему инкассаторских сумок в кассу пересчета и в хранилище. Сысой нехотя это сделал и вместе с Иваном, своим молчаливым заместителем пошел провожать нас на выход.
        - А машина, Мерседес где, неужели нам пешком идти, что мы хуже козы? - возмутилась Настя.
        За нашей спиной как памятник возвышался начальник режима:
        - Да, если бы не распоряжение управляющего, я бы вас ни в кассу пересчета, ни в хранилище никогда больше не пустил. Бумажки ксерь им… Что вы понимаете в банковском деле? Идите свою козу пасти.
        Я решил его позлить.
        - Понимаем или не понимаем, это отдельный разговор, он еще впереди. А вот как работает сигнализация, знаем. Толщину стен знаем. Шифры от всех сейфов знаем. Сказать вам?
        Заместитель Иван смотрел осуждающими глазами на своего начальника. В его взгляде легко читалось: «Ну и дундук же ты, Сысой Соич». Так, по крайней мере, я расшифровал его косой взгляд.
        Глава 12
        Когда мы отошли от банка, я был зол, раздражен, и вообще не находил себе места. Выставить так нас перед кассиршами. Да не только перед кассиршами, сегодня же разнесется по городку слух, что мы имеем какое-то отношение к банковской недостаче, и иди там оправдывайся, то ли у тебя пиджак украли, то ли ты украл. Один Данила воспрянул духом. Когда мы отошли подальше, он с облегчением сказал:
        - А ведь они все трое правы были! Я вчера, когда Виолетта напомнила про пустую коробку из под торта, сбегал за нею, схватил, и тут увидел, что за мною никто не наблюдает, взял и сунул в нее…
        Договорить он не успел. Навстречу нам, из-за угла вывернулся Фитиль и Данила замолчал. Фитиль наверно через день по сантиметру прибавлял в росте. Тощий и длинный в широких шароварах и майке он смахивал на дворовую шпану из послевоенного кинофильма. Только кроссовки на нем были фирменные. И вот этого красавца приняли на работу в обменный пункт валюты. Он теперь считал себя Крезом. При виде нас, на лице его появилась ехидная усмешка.
        - Задарма в банке работаем?
        - Не твое дело, - огрызнулся Данила.
        - Что обеднял «Рашен Бэнк»? А то ко мне в обменник переходите, я вас хоть морковкой кормить буду, чтобы с копыт не попадали. И работа легкая будет, открывать и закрывать перед солидными клиентами дверь.
        Нам было не до него. Молча проглотив оскорбление, с намеком на парнокопытное животное, мы прошествовали дальше. Фитиль удивленно оглянулся.
        - Здорово вас в банке обтесали, то языки как галстуки болтались, хоть ботинки ими чисть, а то усохли в момент, а?
        Протащив мимо нас свои журавлиные ноги, он также быстро, как и появился, скрылся за углом. Я медленно приходил в себя. Ай да Данила! Ай да молодец! Удружил, называется.
        Мы с Настей стояли как оплеванные. Только что вместе с нею мы на амбразуру кидались, защищая свое и Данилино честное имя, а он… Как он мог утащить эти сто тысяч долларов. Неужели, когда его Виолетта послала к тележке за пустой коробкой он сунул в него мешок под номером 13 и вынес его из банка? Хотя я помнил, что когда мы вышли из банка Данила зашвырнул коробку и она была пустой. Значит в банке, под шумок, пока сработала сигнализация куда-то сунул его. А я уже мысленно обвинил Сысоя, подумал, что супер баня попутала человека.
        Даниле надо было выговориться. Тяжелый груз давил видно на него еще со вчерашнего дня.
        - Рассказывай, - приказала Настя.
        - В хранилище, когда я увидел, что остался один и за мной никто не наблюдает, я сунул его в пустую коробку, быстро закрыл ее крышкой и пошел к выходу. А потом на первом этаже вдруг вспомнил, что придется на выходе проходить стеклянный стакан, а там еще рамка металлическая, которая как в аэропортах, наверно реагирует на все лишнее и звенит и стал присматривать, где бы спрятать коробку в самом банке. Я же не знал, что у них дверь была нараспашку открыта. Вдоль стены на первом этаже идет, такая бордюрная доска, для красоты уложенная, туда я решил и спрятать, а пока сунул руку проверить, уместится или нет, и случайно задел кнопку. Тревожная сигнализация сработала. Помнишь, как все забегали, и ты стоял рот разинув, - Данила обратился ко мне, - я под шумок заскочил на минуту в туалет и сунул его в бачок. Там он, до сих пор и лежит.
        Я представил Данилу, в тот момент, когда сработала сигнализация, как он со страху совал мешок в бачок полный воды и засмеялся, а Настя спросила:
        - Он же намок наверно.
        - Ничего с ним не будет, - ответил Данила.
        - Надо как-то его вернуть его в банк, намекнуть им что ли.
        - Да ты что, - остолбенела Настя, - так рисковать и вернуть, надо подумать, как его вытащить отсюда. Поделим на три части, до конца жизни хватит.
        Я разозлился на своих друзей. Один спер мешок со ста тысячами долларов, другой его поддерживает, не видя в этом ничего криминального. За кого они меня принимают. Я круто развернулся и заявил своим друзьям:
        - Или мы возвращаем эти доллары, или я с вами больше дела никогда не имею. Я никогда вором не был, и не буду им. Пусть в том вонючем мешке будет, хоть тысячу раз больше, сто миллионов долларов, вы меня не заставите к ним прикоснуться.
        Данила тоже остановился и ошарашенно смотрел на меня:
        - Ты что? Какие доллары. Там, в бачке, лежит пломбир. Я решил у них пломбир свистнуть. Их в кассе пересчета штук десять валяется. Я даже не знаю, зачем они столько купили. Там и одним делать нечего.
        - Как пломбир? Какой пломбир? А где доллары? - возмущенно спросила Настя, как будто ее только что обокрали.
        - Так ты мешок не брал? - с души у свалился камень.
        - Не брал. Я в коробку переложил из кармана пломбир, а когда завыла сирена, забежал в туалет и сунул его в бачок.
        - Ну и дурак! - Сказала Настя, - лучше бы ты в него сунул мешок с долларами, все равно нас обвиняют. А я обрадовалась мальчики, подумала, это вы умыкнули, раз вас обвиняют.
        - Тьфу. Дура, - зло сплюнул Данила. - Неужели ты думаешь, что я стал бы деньги красть?
        - А что здесь такого. Пломбир же спёр? - удивлялась Настя.
        - Зачем он тебе? - не понял я.
        Данила стал пространно объяснять:
        - Когда грузило вешаешь на леску, приходится его зубами зажимать. Так вот я один раз зуб себе сломал, хорошо, что он молочный был, а то без зуба бы остался. А так пломбиром, раз и зажал, и еще номер на грузиле появился. Представляешь, у всех грузила обычные, а у меня номерные, кайф. Или орехи можно пломбиром щелкать.
        Я покрутил пальцем около виска.
        - У тебя точно не все дома.
        - А кто же тогда украл доллары? - удивилась Настя. - Неужели и, правда Сысой, а может Виолетта? Мне надо подумать. Я так не могу. Давайте на время расстанемся, и я вам, все по полочкам разложу.
        Глава 13
        Мы попрощались с Настей и я стал выговаривать своему другу:
        - Ну, ты меня и напугал, я подумал, что ты и, правда, спер этот мешок.
        Но Данила не слушал меня, а напряженно думал. Мыслительный процесс у него явно был написан на лбу.
        - Макс, я все думаю, кто спер этот злосчастный мешок, и прихожу к выводу, что это сделал Сысой. Помнишь, когда мы завозили тележку в хранилище, мешок под номером тринадцать лежал на самом верху. Когда я прибежал за коробкой из под торта и сунул в нее пломбир, тринадцатый мешок, так и лежал наверху тележки. А утром Сысой открыл хранилище и повез тележку, чтобы отдать деньги в работу, на пересчет. Виолетты на работе еще не было. Хранилище открыть может только он один. Я так думаю, что он этот мешок с долларами не довез до кассы, по пути спрятал, и отнес его к себе домой. Дом то его знаешь где?
        - Где?
        - Рядом. Надо устроить ему проверку. Он в доме их спрятал. А мешок под номером тринадцать, тебе ничего не говорит? - спросил Данила.
        - А что он должен говорить?
        - Число то тринадцать, несчастливое, магическое число. Мы с ним еще наплачемся.
        Глава 14
        Так как по предположениям Данилы, начальник режима безопасности являлся основным кандидатом на намыленную веревку, нам предстояло запастись вескими аргументами, чтобы накинуть ее ему на шею. Раньше говорили, вор должен сидеть в тюрьме, Данила считал, вор должен болтаться в петле. Сам Сысой голову в петлю не собирался совать, дальше бочки его фантазия не простиралась. Нужно было помочь главному стражнику банка сделать опрометчивый шаг. Данила начальнику режима безопасности, как мамонту вырыл приличную яму, заготовив десяток дымовых шашек. Все расчеты Данилы строились на том, что Сысой украденные деньги спрятал в доме и, видя его горящим, бросится в первую очередь спасать самое ценное, мешок под номером тринадцать со ста тысячами долларов. Тут-то при большом скоплении народа мы его и потащим на эшафот нашей непричастности и накинем ему на шею веревку общественного презрения. Классный план. Мне, во всяком случае, он понравился. Дело осталось за малым, за исполнением.
        Данила сбегал домой и принес дымовые шашки. Мы исследовали подступы к дому начальника охраны. К дому можно было подобраться я двух сторон, со стороны огорода, где у Сысоя стояла банька, и с улицы. Во дворе на цепи сидел большой Барбос. К стене дома была приставлена длинная лестница, ведущая на чердак. Хоть здесь наша задача упрощалась. И с собакой повезло, она была на привязи. А на двери висел большой амбарный замок. Значит, дома никого нет. У меня с Данилой мелко тряслись руки. Мы теперь представляли, какого быть партизанам, когда они взрывали в войну поезда. А тут всего лишь имитация пожара, устройство внеплановых пожарных учений Сысою. Мы открыли калитку и, озираясь по сторонам, вошли во двор. Пес лежащий в конуре с любопытством смотрел на нас, но не выказывал никакой агрессивности. Немного успокоившись, мы приблизились к лестнице ведущей на чердак.
        - Эх, колбасы жалко не взяли, - сказал Данила.
        - Он и так тихо лежит, - успокоил я приятеля одновременно косясь на разомлевшего, на солнце пса.
        Мы стояли у основания лестницы. Осталось только подняться по ней и забросить подожженные дымовые шашки на чердак дома. И тут я вспомнил:
        - А звонить Сысою кто будет?
        Самую главную, вторую часть нашего плана, вызов по тревоге начальника охраны, мы чуть не забыли привести в действие.
        - Давай, так, - предложил я Даниле, - я лезу на чердак, а ты звонишь и машешь мне майкой. Как только ты махнешь, я поджигаю шашки и через огород смываюсь. Посмотрим, где Сысой спрятал доллары.
        Так мы и договорились. Я поднялся по лестнице и нырнул на чердак, чтобы не маячить во дворе, а Данила пошел к телефонной будке, которая находилась метрах в ста от нас, за углом кирпичного строения. В углу я нашел здоровенный бак и, подтащив его к чердачной дверце сел на него и стал наблюдать за происходящим на улице. Телефон Сысоя Данила знал. Когда мы сидели у него в кабинете, на телефонном аппарате, золотыми буквами был выгравирован номер - 66 -66.
        - Шестерка, - в тот раз презрительно отозвался Данила о хозяине кабинета. - У кого шестисотый Мерседес, а у этого шестисотый телефон.
        Я разложив хозяйство Данилы, дымовые шашки, рядом с собою и сравнительно спокойно дожидался отмашки. А Данилы все не появлялся. Могло быть две причины, или нет Сысоя на месте, или Данила ищет монету. Про монету я забыл. Может быть, он побежал на почту менять бумажную купюру. Я начал тревожиться и нервничать. Сидеть, как диверсант на чужом чердаке среди бела дня, положив гранатами, рядом с собою дымовые шашки, маленькое удовольствие. Хорошо еще в соседнем дворе никого не было. А мы еще не навели справки о семье Сысоя - большая ли у него семья. Может быть сейчас жена случайно приедет в неурочный час. Я еще раз глянул вдоль улицы. Из-за угла дома выкатился машущий майкой Данила. Махал он так здорово, что я сразу понял, через пару минут здесь будет Сысой. Данила продолжая махать, как очумелый несся по улице. Мог бы и спокойно идти, - подумал я, за тобой же никто не гонится. А для меня счет пошел на секунды. Мне надо было поджечь десять дымовых шашек, скатиться с лестницы, выскочить на улицу или через огород в переулок и уже оттуда спокойно смотреть на дело рук своих.
        Я вытянул у первой шашки язычок и чиркнул зажигалкой. Эффект потрясающий.
        Дымовая шашка загорелась и из нее как из ракеты стала вылетать струя пламени. Чтобы не спалить дом, я перевернул бак и бросил в него шашку. Вот теперь гори на здоровье. Перед тем как зажечь вторую шашку, я выглянул на улицу. Данила продолжая махать майкой приближаясь к дому Сысоя, а над ним черной тучей вился пчелиный рой. Я моментально понял, что поторопился с поджогом, телефонного звонка Сысою могло и не быть, но дело уже сделано. Дым заволакивал весь чердак, через щели пробиваясь наружу. Даниле, надо было срочно спасаться от пчел. Самое лучшее средство, это любой водоем. Но озеро спустили, и ближайшая вода была только в одной из огромных бочек, врытых во дворе Сысоя. В которой, вот вопрос. Когда Данила влетел во двор Сысоя, он увидел три бочки вкопанные в землю, и обтянутые сверху серебристой фольгой. Непонятно было, где Сысой мог достать такой ширины рулон? Каждая бочка в диаметре была не менее двух метров. Хорошо, что они были вкопаны в землю, и верхние их края чуть-чуть приподнимались над землей. Времени у Данилы на проверку содержимого бочек не было. Мы знали, что в проекте Сысой
предусматривал три разных компонента, компост из навоза, воду и благородный напиток, начиная с кваса. Если с первыми двумя компонентами у него проблем не было, то я на девяносто девять процентов был уверен, что третья бочка стоит пустая. Квасом или пивом ее должны были заполнять клиенты. А из объяснений начальника охраны, выходило, что дальше проекта он не продвинулся. Одна бочка должна была быть пустой. Поэтому, я забыв про дымовые шашки с тревогой смотрел вниз. А Данила, ни минуты не раздумывая, выбрал среднюю бочку и с разбегу прыгнул в нее. Послышался треск разрываемой фольги. Данила с головой скрылся в бочке. Во что он прыгнул, я не знал, но всплеск слышал. Слава богу, не в пустую бочку. Уже легче. В крайнем случае, если попал не ту, можно будет, когда рой улетит, залезть в бочку с водой и вымыться. Данила на минуту высунул голову из бочки и видимо ужаленный, снова спрятал ее под жидкостью. Я стал поджигать остальные дымовые шашки, кидая их в таз. А с улицы во двор Сысоя хлынули добровольцы-пожарники, соседи. На Руси принято при пожаре помогать друг другу. Раньше всех влетевший на крыльцо мужик,
хотел свернуть пудовый замок висевший на двери, чтобы вынести хоть какие вещи. Черный дым поднимавшийся с чердака, ввел добровольцев в заблуждение. Глядя снизу на дом, можно было подумать только одно, дом спасти уже нельзя.
        Не сумев сорвать замок, мужик стал бить окна, открывая доступ во внутренние покои дома. Зря он сильно махал руками. Разозленный рой, отстав от Данилы, перекинулся на соседей. И теперь у них появилась альтернатива, или продолжать громить дом Сысоя, или ретироваться по своим домам и с безопасного расстояния наблюдать за происходящим. Аргументы пчел оказались сильнее соседской солидарности. Скорость, с которой улепетывали добровольцы была прямо пропорциональна количеству пчелиных жал оставленных на теле. Через пол минуты, когда я очередной раз выглянул из дыма, двор и улица были девственно пусты. Пес тоже забился в дальний угол конуры. Мне окутанному дымом, рой был не страшен, только периодически я вынужден был высовывать из дыма голову, чтобы глотнуть свежего воздуха и тут же снова прятал ее. Хорошо, что ветер дул со стороны дверцы на чердак, иначе я оставшись пару лишних минут наверху обязательно бы задохнулся. А так мы с Данилой периодически высовывали головы, чтобы подышать, я из дыма, он из воды. Поджегши, последнюю шашку я выглянул наружу, и увидел мчащегося через огород начальника охраны.
Бежал, он как лось от погони, не разбирая дороги и круша все на своем пути. Когда он влетел во двор, я как раз спустился на последнюю ступень лестницы, а Данила очередной раз вынырнул из бочки. Сысой не обращая на нас никакого внимания кинулся к собачьей конуре и вытащив оттуда рычащего Барбоса, сам сунул внутрь голову. Я подумал, что может быть он, полез за щенятами, решив в первую очередь спасать всех живых начиная от собаки и ее детей. В моих глазах Сысой сразу вырос, как только проявил заботу о братьях наших меньших. Я уже пожалел об учиненной нами глупой шутке, перешедшей в злостное хулиганство, когда Сысой вылез из будки, и в руках у него была инкассаторская сумка. Пес тут же вцепился в нее.
        - Отдай, скотина, тебе говорят, - зарычал начальник охраны на пса.
        Тому понравилась такая игра, и он потянул сумку к себе. На сумке я явственно увидел № 13. Вот и нашлись сто тысяч долларов. Жалось к Сысою, минуту назад приливом накатившая на мою душу, исчезла с появлением инкассаторской сумки. А пес не отпускал мешок и тянул его в свою сторону. Сысой решил применить хитрую тактику и макнуть пса в крайнюю бочку, покрытую неразорванной фольгой. Содержимое ее Сысой знал. Но знал и пес. На его глазах наверно она заливалась и закрывалась. Сысой почти подтащил пса к бочке, осталось только его туда толкнуть, когда сумка раскрылась и из нее выпал увесистый пакет с деньгами. То ли пес оказался хитрее, и решил отпустить мешок, то ли его заинтересовало выпавшее содержимое мешка, но только он разжал пасть. Сысой так сильно упирался ногами, что когда пес отпустил мешок, он в красивом прыжке скрылся с головой в бочке. Пустой мешок упал рядом с бочкой. Повторилась предыдущая картина. Раздался треск разрываемой фольги. И послышался глухой всплеск, намного глуще, чем когда прыгал Данила. Значит жидкость более вязкая, - решил я. Слава богу, Данила с бочкой не ошибся и прыгнул в
воду. А пес в это время стал лохматить пачки с деньгами. Они не были упакованы в стандартные пачки, а просто обтянуты резинками. По двору закружились пятирублевые купюры. Я поднял пустой мешок Вот оно доказательство виновности Сысоя. На боку его красовалась цифра тринадцать. В это время из той бочки, в которую окунулся Сысой, вылез сатана. Если бы ему сейчас приделать хвост, я бы сказал, что именно так выглядит черт. Сысой подобрал разбросанные по двору деньги и озадаченно озирался. Затем еще раз слазил в конуру. Результат видимо его не удовлетворил.
        - Иди сюда, - рявкнул Сысой на пса. В маленьком коллективе, состоящем из пса и человека, кто-то должен быть вожаком.
        Обычно если собака живет с человеком в городской квартире, вожаком себя считает она. Во первых у нее конура, вся квартира. Во вторых, по часам она выводит этих глупых человечков на прогулку. В третьих, может отказаться от не понравившейся ей пищи, той, что едят эти неразумные двуногие и заказать себе другую. А глупое двуногое животное, именуемое человеком, выполнит любое ого желание.
        За спиной собаки, по дальним углам квартиры толкутся, эти человеки. Если к ним приходят гости, они просят пса-вожака пропустить двуногого брата, называя пароль - «свой». На собачьем языке слово «свой» расшифровывается как «пропусти пожалуйста». Пес, что хочет, то и делает. Любит пометить в лифте углы. Но это в городе, в деревне где твой дом-конура на улице, и ты сидишь на железной цепи, приходится уважать того, кто тебя на нее посадил и признавать его верховенство. В нашем случае Сысой был вожаком. Пес поджал хвост. После грозного окрика он понял, что игры закончились.
        - Открывай рот! - приказал двуногий вожак.
        Пес беспрекословно разинул пасть. Вожак двумя руками разодрал ее пошире, и заглянул внутрь. Что он высмотрел там непонятно, но последовал приказ:
        - Повернись задом!
        Пес выполнил и эту команду.
        - Так ничего не увидишь, надо гастроскопию делать, - вылез из бочки с разумным советом Данила. Пес жалобно заскулил. Он не чувствовал за собой никаких прегрешений.
        - Где доллары? - снова рявкнул вожак на пса. Тот в ответ показал головой на нас с Данилой.
        Зря. Мы сами ждали, пока Сысой сбегает за ними в дом. Когда я спустился по лестнице с крыши, дом был объят таким густым столбом дыма, что в нем запросто можно было замаскировать не только жилище Сысоя, но и еще пол улицы. Дымовые шашки прогорели быстро, а так как дул приличный ветер он быстро проветрил чердак. Черный дым рассеялся и исчез также неожиданно, как и пчелиный рой, улетевший неизвестно куда. Сысой поднявшийся на чердак, погремел наверху медным тазом, и быстро спустился вниз. Он понял, что на месте его дома пепелища не будет.
        - Разберусь сейчас с пацанами, вот где они у меня сидят, - продолжая разговор с собакой, Сысой провел рукой по горлу.
        С него стекала черно - зеленая, неприятно пахнущая жидкость. Мне стало понятно, что в бочке, в которую нырнул Сысой, находился жидкий компост из навоза для удобрения огорода. Бочка, двойного назначения. С ума сойти, есть же любители таких целебных ванн. Для начала Сысой нырнул в ту бочку, из которой только что вылез Данила. Данила верно угадал, в средней бочке была залита вода. Пока Сысой отмывался, С Данилы стоящего на солнышке стекала вода. Покусанное лицо Данилы еще больше округлилось, а для глаз остались узкие прорези, как у монгола.
        Данила стоял над бочкой с водой, в которой скрывался с Головой Сысой и бубнил:
        - Да, да мы тоже ждем объяснения, как мешок под номером тринадцать оказался в вашей конуре?
        - Ждите меня, - приказал нам, вылезая из бочки, Сысой. Он достал связку ключей и скрылся в доме. А в это время к забору стал опасливо подтягиваться разбежавшийся народ.
        - Глянь и пожар закончился, - сказал тот мужик, что полупил все окна.
        - Как будто ничего и не было! - удивлялся другой.
        - Свят, свят, - крестилась какая то бабка. - знамение снизошло на дом Сысоя.
        - Это мы погасили пожар, пока вы бегали от роя по дворам, - подставил грудь под орден Данила. Добровольцы пожарники с уважением смотрели на нас обоих, на покусанное лицо Данилы, и на мое - в разводах черной копоти.
        - А может быть вы его подожгли? - с подозрением спросил мужик, переколотивший все окна.
        Он то хорошо знал, что настанет время, когда начнут выяснять и вспоминать с точностью до минуты, кто, чем занимался на пожаре. Получалось, что он не спасал, а громил. Такая перспектива его видно не устраивала, и он искал отходные пути. А из дома вышел Сысой в парадном костюме, в свежей белой сорочке, при галстуке бабочке. Соседи с удивлением смотрели на погорельца. Сысой подошел к нам.
        - Куда пойдем?
        Странный вопрос. А правда куда? Я быстро стал прикидывать. Идти в милицию? Там нас Сысой обвинит в преднамеренном поджоге. Налицо если не спаленный дом, то побитые окна. В руках я держал инкассаторский мешок под номером тринадцать. Лучше всего сейчас бы пойти в банк, и снять окончательно с нас подозрения в краже, тем более что вещественное доказательство, мешок под номером тринадцать, был у нас в руках. Правда свидетелей маловато, я да Данила, а пса в свидетели не запишешь, не подтвердит он, что это Сысой запрятывал мешок в конуру. Это с одной стороны, а с другой, с точки зрения Сысоя, в милицию тоже не пойдешь, вот он украденный им мешок. Здесь наши интересы с интересами Сысоя совпадали, в милиции нам делать было нечего, не отвечать же за поджог. Идти в банк, имея в руках мешок под номером тринадцать Сысою не с руки. Придется возвращать сто тысяч долларов. А он сам сейчас их ищет в пасти у пса, или ломает для нас комедию. Сунул в мешок вместо долларов самые мелкие купюры, какие только сейчас выпускает Госбанк, и считает, что нас можно провести на мякине. Дудки.
        - Идем в банк, - принял я решение, просчитав для нас наиболее выгодный вариант.
        Но светиться в банке Сысою не хотелось. И поэтому когда Данила открыл рот и предложил ресторан Гориллы, это место устроило всех. Инкассаторский мешок я не выпускал из своих рук. Пришлось Сысою собранные деньги сунуть в целлофановый пакет. Так, как мы проработали целый в кассе пересчета, то приблизительно знали, что там должно быть не меньше пяти тысяч рублей. За деньги видно Сысой их не считал. Конечно, рядом со ста тысячами долларов, какие то пять тысяч рублей не тянули и на двести долларов.
        - Хорошо, я согласен на ресторан, заодно и рассчитаюсь, за то что ты вчера наел там, - сказал Сысой соглашаясь с Данилой.
        Когда мы вышли со двора соседи удивленно смотрели на нас, то ли мы поджигатели, то ли мы спасители, непонятно. Да и Сысой вел себя как то странно. Вместо того, чтобы заняться домом, разбитыми окнами он одел парадный костюм и с пацанами идет в ресторан. К причудам соседа они давно привыкли, одна идея с баней, чего стоила. Поэтому послышались осуждающие реплики:
        - Вот жена приедет, она ему задаст перца.
        - Глянь в банке как платят, он деньги авоськами носит.
        - Конечно, небось в подвале в банке, как картошку, деньги мешками хранят, чего не носить их авоськами. Кто их там считал?
        А мужик, побивший окна все еще переживал. Если бы дом сгорел, то какая разница, с разбитыми окнами он сгорел, или с целыми, а так волнуйся, жди, что дальше будет, кто и когда будет новые рамы и стекла вставлять. Кабы претензии не предъявили. Он снова обратился к судачащей толпе:
        - Вы же видели, я пожар тушил!
        - А керосином почему от тебя воняет? - в толпе решил кто-то над ним пошутить. Мужика как ветром сдуло.
        Мы с Сысоем вышли на улицу. Кто-то в толпе зло сплюнул.
        - Ему чуть дом не спалили, а он идет гулять в ресторан.
        А в ответ неслось:
        - Потому и идет, что не спалили.
        Глава 15
        «Ристоран у Гариллы» находился недалеко, рядом можно сказать. За две минуты мы дошли до него. По дороге я размышлял. Если Сысой украл сто тысяч долларов, которые лежали в мешке под номером тринадцать, то спрашивается куда они подевались, эти сто тысяч долларов? Ведь первым делом, что сделал Сысой, когда прибежал к горящему дому, полез в собачью будку. И вытащил оттуда, из конуры, мешок, пропавший из кассы пересчета и стал демонстративно искать печатный станок в пасти у пса. Трюк, рассчитанный на несмышленышей. Ни одна собака не станет есть пропитанную краской жесткую бумагу именуемую купюрой. Разорвать может, но не съесть. Значит Сысой разыгрывал перед нами комедию. Он или подменил доллары на самую мелкую отечественную деньгу, на пятирублевки, и спрятал их в дальний угол собачьей конуры, посчитав это место самым надежным, или случилось еще что-то, что не укладывалось ни в мою, ни в Сысоя голову. Может быть поэтому он так странно себя вел. Одно для меня было ясно как божий день, что Сысой когда вез с утра тележку, чтобы отдать инкассаторские сумки в работу кассиршам, спер сумку под номером
тринадцать. А поскольку его никто не проверял, он быстренько отнес сумку домой и спрятал ее в собачьей конуре. Я облегченно вздохнул. Пусть попробует теперь Сысой отопрется, когда все факты выстроились против него. А где сто тысяч долларов?
        Глава 16
        А на пороге ресторана нас встречала хозяйка - Нинэль Сопель-Шереметьева, молодая жена местного самого крутого бандита, Гориллы. Она взяла в свои руки ресторанный бизнес, вытеснив из него собственного мужа. Звероподобная рожа Гориллы вряд ли могла привлечь дополнительных посетителей, другое дело белоснежная улыбки Нинэль… С тех пор как Нинэль обосновалась в ресторане, от посетителей отбою не было. Замечательная кухня, со сравнительной дешевизной обеспечивали неплохую прибыль заведению. Когда Нинэль увидела нас вместе с Сысом, она всплеснула руками:
        - Ой Данила пришел, наш чемпион. Проходите, проходите. А то вчера был вместе с ним человек, он назвался заместителем начальника службы безопасности банка, Иван, Иван к сожалению по отчеству не помню, сказал чтобы покормили Данилу, и что сам начальник за него заплатит, вы случайно не начальник?
        Сысой удовлетворенно улыбнулся:
        - Случайно начальник.
        А Нинэль ни минуты не переставая, тарахтела, провожая нас к свободному столику. Ей необходимо было получить от Сысоя хотя бы устное согласие на оплату вчерашнего обеда, пока не выплыла сумма счета.
        - Так вот ваш заместитель Иван вчера сказал, пусть малец ест, что хочет, начальник заплатит, подтверждаете?
        Сысой весь в думах о ста тысячах долларах непонятно куда исчезнувших, согласно кивнул головой.
        - И сегодня пусть ест, надеюсь этих денег хватит, здесь должно быть тысяч пять, - и он кинул на стол целлофановый пакет с собранными во дворе пятирублевками. - Пересчитайте пожалуйста, если у вас есть машинка.
        Нинэль принесла счетную машинку и заложила в нее деньги. Машинка десять раз отщелкала по сто банкнот.
        - Вот, ваши пять тысяч рублей, - сказала она, пододвигая деньги к Сысою и одновременно протягивая копию вчерашнего счета.
        При виде ресторанного счета глаза у него медленно полезли на лоб. Я тоже глянул на бумажку выписанную Нинэль. Список был впечатляющий, начинался он с салатов. Чего там только не было, и салат из редиса в сметане, и салат летний, и салат из фруктов, и салат витаминный, и салат из крабов, и салат столичный, и салат из осетрины и белуги. Немного размявшись перед обедом салатами, закончив разминку, затем Данилы приступил к деликатесам и основным блюдам. Не буду я все перечислять, слюни потекут как у собаки от одного только перечисления.
        - И что, вы мне скажете что все это может съесть один человек? - Сысой сцепился с хозяйкой ресторана.
        Данила скромно потупил глаза. Виноватые глаза Данилы и подвели Сысоя. Он подумал, что ему подсовывают липовый счет в который вписано больше половины не съеденных блюд. Поэтому он предложил Нинэль свои условия, потрясая пакетом с деньгами:
        - Если он съест сегодня все, что написано в этом счете, я тебе заплачу двойную цену.
        Данила счастливо улыбнулся, а Нинэль отвергла неразумное предложение.
        - Я согласна, но ничего мне сверху не надо, заплатите только за то, что наел этот парень вчера и наест сегодня, - сказала Нинэль и положила руку на скромно, как у инока, склоненную голову Данилы.
        Мы уселись за столик и Нинэль начала выносить блюда одно за другим. Данила приступил к тяжелой работе. В такой ответственный момент его нельзя было отрывать от процесса поглощения пищи, кайф иначе пропадал, как то он сознался. Поэтому за столом переговоров остались мы вдвоем с Сысоем. Я решил начать с шантажа, не дожидаясь пока Сысой сам предложит какую-нибудь пакость.
        - Делить предлагаю честно! Пополам! Пятьдесят тысяч долларов тебе, пятьдесят нам, - сделал я предложение Сысою, тем самым давая понять, что считаем, что доллары украл и спрятал он.
        - Согласен! - обрадовался начальник охраны. - А то я подумал, когда достал мешок из конуры, куда подевались доллары, и в мешке оказались рубли? Так это вы их подменили?
        Сысой оказался хитрее, чем я думал. Умыкнул из хранилища мешок с долларами, а сейчас прикидывается шлангом, невинной овечкой. От мешка никак не отопрешься, вот он, на руках у нас, как вещественное доказательство. Так решил нас запутать.
        - Сысой, не крути хвостом, - поставил я его на место, - Ошибку ты сделал тогда, когда тебе пришло в голову обвинить нас в краже. Теперь у тебя остается единственный шанс достойно выпутаться из этого дела, поделиться с нами долларами. И нечего картинно в пасть псу заглядывать, мы не дети, чтобы поверить такой глупости. Сам понимаешь, что это будет плата за молчание. А нас убить даже и не пытайся, - вдруг я высказал нечаянно пришедшую в голову мне мысль, - мы с Данилой написали письмо, и оставили его в надежном месте, и как только на третий день, мы не появимся в условленном месте, письмо пойдет на Петровку, а ты загремишь на каторгу.
        - Готовсь, - с полным ртом подтвердил Данила.
        Нарисованная мной перспектива не очень вдохновила Сысоя. Он незаметно покосился в сторону хозяйки ресторана, не подслушивает ли она наш разговор, но та, кажется, была занята своим делом, перетирала за стойкой бара абсолютно чистые стаканы.
        - Так, что мы слушаем твои условия, - в заключение сказал я, давая время подумать начальнику охраны. Пусть не думает, что нас можно на мякине провести, не на тех напал. Данила сверяясь с ресторанным счетом, уплетал за обе щеки периодически прислушиваясь к нашему разговору. А меня мутило с души. Хоть Сысой после того как побывал в бочке с компостом, и окунался несколько раз с головой в бочку с водой, от него несло как от коровника, птицефермы и конефермы одновременно. Даже Нинэль несколько раз потянула носом, ища источник необычного амбрэ, но подумать на Сысоя не могла, одет он был очень уж роскошно, чтобы издавать такой запах, быстрее она заподозрит нас с Данилой.
        Наконец Сысой решил немного приоткрыть свои карты. Он враждебно посмотрел на меня и сказал:
        - Ребята, вы слишком ушлые, вчера наверно вы меня выследили, и подменили доллары на рубли, поэтому, я вам по хорошему предлагаю, на выбор два варианта. Первый, вы мне отдаете пятьдесят тысяч долларов, и мы славно расходимся в разные стороны. Бояться вам нечего, против вас никто не возбудит уголовное дело, а даже если и возбудят, доказать ничего не смогут. И второй вариант, мы вкладываем все сто тысяч долларов в мой проект, в супер баню. Ваша доля будет составлять пятьдесят процентов. Я думаю второй вариант предпочтительнее. Вот сегодня Данила уже прыгал в бочку, видите какой результат, метет со стола все подряд.
        И тут наконец начальник охраны уразумел, что еда подносимая согласно ресторанному счету Даниле катастрофически быстро убывает, а аппетит у парня не уменьшается. Он с тревогой посмотрел на счет. Впереди было галочкой помечено, что Данила уже успел съесть. Дальше шли одни деликатесы. На всякий случай я отодвинул подальше от Сысоя целлофановый пакет с деньгами. К нам подошла хозяйка Нинэль, подозрительно отводя нос в сторону. Я видно притерпелся к затхлому запаху исходящему от начальника охраны и не чувствовал его невыносимости. А Даниле было абсолютно все равно, чем вонял Сысой, лишь бы не мешал есть.
        - Может быть и вам, что-нибудь принести? - спросила Нинэль.
        Мы с Сысоем отказались.
        Нам было не до еды. Мешок со ста тысячами долларов не давал нам покоя. Куда он мог исчезнуть? По моему один и тот же вопрос был написан на лице Сысоя, и на моем лице. Поскольку выбить признание из Сысоя мне показалось невозможным, пришлось снова пугать его:
        - Хорошо, идем тогда в милицию.
        Данила чуть не подавился. А Сысой рассмеялся.
        - Может быть вы скажете, что и пломбир в туалете не прятали? Только не пойму, зачем он вам нужен был?
        Данила перестав жевать предложил:
        - Идем лучше в банк, там мирно все и решим.
        Это компромиссное решение не очень устраивало меня, но деваться было некуда, пломбир сузил поле маневра. Я с недовольством посмотрел на Данилу. Он на всякий случай отодвинулся от меня подальше. Нинэль как раз выносила десерт, мороженное и кофе. На столик перед Сысоем она положила новый счет, точную копию старого:
        - Теперь убедились какой он едок?
        - Супередок, - согласился Сысой и полез за деньгами в целлофановый пакет. - Здесь как раз за два обеда.
        Получается, что за два обеда Данилы он платил похищенными из хранилища банка деньгами. Наглец. С чем тогда идти в банк? С пустым мешком? Рубли из мешка под номером тринадцать проедены нами в ресторане. Значит, мы сообщники Сысоя. Ему теперь ничего не стоит обвинить нас и в хищении ста тысяч долларов. Когда Данила допил кофе, он благородно икнул, и обратился к нам:
        - Как вы смотрите на рекорды? Я могу взять на грудь дополнительный вес.
        Сысой чертыхнулся, а Нинэль остановила вошедшего в едальный раж Данилу.
        - Успокойся, мы верим тебе. Второго такого во всей нашей области не найдешь.
        Данила гордо выпятил вперед живот и вылез из-за стола.
        - Зря, я завсегда готов, - он обратился к хозяйке ресторана, - если будут пари, знаешь, где меня найти.
        Втроем, облегченные усилиями Данилы на рублевое содержание сумки под номером тринадцать мы покидали «Ристаран у Гориллы». Путь наш лежал в банк. Я сунул руки в карманы, забыв, что с час назад поджигал дымовые шашки. Руки мои были похожи на руки негритенка, такие черные, с розовыми ладошками. Когда мы приблизились к банку, на крыльце стояло несколько самых любопытных сотрудников желающих узнать, чем закончился пожар, сгорел ли дотла дом Сысоя. При виде хозяина дома в смокинге, в белой сорочке и галстуке бабочке ведущего нас двоих, Данилу и меня, любопытные поняли, что у Сысоя праздник. Он наконец поймал воров. Дотронувшись грязными руками до лица, я совершенно невзначай нарисовал несколько черных разводов под глазами. Данила, запухший от укусов пчел, разомлевший после сытного обеда, кое-как передвигал ноги. Его усиленно клонило в послеобеденный сон. Глаза-щелки сами собой закрывались у него. Сотрудники банка встреченные нами откровенно нам сочувствовали, ругая простоватого с виду Сысоя. Цену ему они знали.
        - Глянь как вырядился, фря.
        - Даже если мальцы виноваты, и ты, Сысой, поймал их с поличным, зачем бить так.
        - Да, молодежь пошла, скоро взрывать будет.
        - Нелюдь, а не человек, - увидев нас, сказала Виолетта. - И правильно, что подожгли его дом.
        Мои грязные разводы под глазами банковские сотрудники Сысоя приняли за синяки. А заплывший и сонный Данила производил впечатление избитого в гестаповских застенках партизана. В банке, по этажам, не без помощи Виолетты разнеслась весть, что за напраслину возведенную на нас Сысоем, в отместку мы подожгли его дом. И теперь нас встречали кто как. Одни как героев, вторые как поджигателей. Равнодушных по крайней мере не было. Знакомой дорогой мы попали в кабинет управляющего. Бачок сидел в кресле в позе сытого павиана. При виде нас на его лице заметались хитрые глазки и остановились на Сысое.
        - Мы разве не закрыли дело с ребятами? - недовольство прорывалось в его голосе.
        И тут Сысой ударил нас с Данилой под дых. Усевшись напротив управляющего в кресло, он первым открыл рот, и пошел в наступление:
        - Вот нашел похитителей, смотрите у них в руках мешок под номером тринадцать.
        Я понял, что Сысой мог теперь обвинять нас в чем угодно. Свидетелей его героической борьбы за инкассаторский мешок с собственным псом, кроме нас с Данилой не было. А мы были заинтересованными лицами, значит, наше мнение никто всерьез не будет принимать. Сысой, простодушный с виду, а как хитро, нас обвел вокруг пальца.
        - Я еще в туалете пломбир нашел, с отпечатками их пальцев, - похвастался Сысой. Про отпечатки он мог бы и не упоминать, ни на какую экспертизу он пломбир не отправлял, мы целый день им работали, там других отпечатков и не должно было быть. Спорить из-за такого малозначительного факта я не стал. Спорить по мелочам, значит согласиться в главном, в хищении мешка под номером тринадцать.
        - Ну и где же доллары? - управляющий пронзительно смотрел на Сысоя.
        - Не сознаются черти, - Сысой снова приписал нам собственные грехи. Управляющий с облегчением вздохнул.
        И тут вперед вылез Данила. После роскошного обеда у него всегда усиливается мыслительный процесс. На неожиданное для нас заявление, от ответил еще более неожиданным. Он пристально посмотрел на управляющего и сытым голосом уставшего от праведных трудов человека и изрек:
        - А ведь он в первую очередь тебя уважаемый Банкчок подозревает в хищении, ты ведь тоже терся в тот вечер около тележки, в первый же день твоего приезда случилась кража, деньги какие то - сто тысяч долларов ты менял в обменнике.
        - Что, - заревел как подраненный вепрь управляющий, - а ну вон из моего кабинета. Проводить нас вышел Сысой. Проводил он нас к себе в кабинет. Как только Сысой вышел я тут же нажал на первую кнопку на дисташке. На экране монитора высветился кабинет управляющего. Багровый он сидел в своем кресле. При виде входящего обратно начальника охраны он накинулся на него.
        - Я разве не говорил, закрыть это дело, ребят выгнать с территории, и больше не пускать, недостачу, если не найдем виновного, как-нибудь спишем. Понял?
        - Понял. - сказал Сысой, - так я могу рассчитывать на ваше участие в моем проекте супер бани или мне посоветуете брать кредит?
        Досмотреть на этот раз интересный разговор не удалось, в кабинет к нам, вошел заместитель Сысоя и предложил нам по тихому покинуть банк. Мы с Данилой не стали два раза себя упрашивать. На первом этаже, мы встретились с Виолеттой. Увидев нас, она посочувствовала нам.
        - Что творит Ирод.
        Мы с Данилой извинились перед нею, сказав, что нашли того, кто украл мешок с деньгами.
        - Это Сысой.
        - Я так и думала, - удовлетворенно сказала в ответ Виолетта, - теперь он не отвертится от меня. Я с него живого шкуру спущу.
        Еще через минуту мы были на улице, на ярком солнце и все эта история, казалось произошла не с нами.
        Глава 17
        Как оплеванные шли мы по улице. Шли и переругивались. Имея на руках такие козыри, как инкассаторский мешок, мы не запаслись свидетелями видевшими место его захоронения, и не перешли первыми в нападение в кабинете управляющего. Эти две тактические ошибки привели нас к поражению в битве за истину.
        - Ничего, - утешал я Данилу, истина не бывает абсолютной, - если смотреть с нашей точки зрения, вор Сысой. Если смотреть с точки зрения Виолетты и кассирш - вор снова Сысой. Если смотреть с точки зрения управляющего - вор неизвестно кто, а Сысой дурак.
        Не успел я в утешение себе до конца развить мысль, что вор и мошенник Сысой, как к нам пристала цыганка. И откуда она только появилась.
        - Постой, золотой. Позолоти ручку, погадаю. Я скажу тебе, что было, что будет, чем душа успокоится.
        - Иди отсюда, - отмахнулся от нее Данила.
        - Соколик ясноглазый, - цыганка теперь уже схватила за руку Данилу, явно над ним издеваясь.
        Какой там ясноглазый, Даниле нужно было бы вставлять в глаза спички, чтобы он ясно видел. После пчелиного роя и сытного обеда глаза совсем заплыли, оставив как в бронемашине узкую прорезь. Китаец натуральный. А цыганка не отставала:
        - Хочешь, ясноглазый я тебе скажу, в чем твоя печаль, кто тебя обидел, где деньги лежат.
        На минуту мы с Данилой остановились. А цыганка нам предложила:
        - Загадайте оба, одну и туже цифру и я, ее отгадаю.
        Мы внимательно посмотрели с Данилой друг на друга и кивнули головами.
        - Отгадывай.
        - Тринадцать, - сказала цыганка. У меня мороз прошел по коже. Нострадамус местного разлива объявился.
        - Ты и судьбу можешь предсказать? - спросил я цыганку.
        - Конечно. Хочешь, я скажу в кого ты влюблен?
        Я покосился на Данилу. Ненароком, всякое бывает, вдруг цыганка сдуру отгадает ее имя. Я отрицательно покачал головой.
        - Скажи лучше, в кого он влюблен? - и я показал на Данилу. У того от моего предложения вдруг пошире открылись глаза и зачесалась спина. Данила, как пес ловящий блоху у себя на спине, завертелся на месте.
        - Вы оба влюблены в одну и туже даму имя которой начинается с буквы «Н». Правильно? - напористая цыганка не оставляла времени, чтобы как следует подумать.
        - В эту драную козу? - первым опроверг цыганку Данила.
        Я тоже не заставил себя ждать:
        - Я о ней вспоминаю, только когда приезжаю на лето к бабке, хотя она мне в этом году прислала три письма. Так безответными и остались.
        И вдруг цыганка пришла в ярость и напала на Данилу:
        - Ах ты обжора несносный, значит я коза драная? - и моментально повернулась ко мне. - Когда я тебе писала безответные письма, ну ка покажи их.
        Перед нами стояла хорошо загримированная и переодетая в цыганку Настя. То то мне сразу показался знакомым ее голос, только я не смог определить, кому он принадлежит. А Настя перешла в нападение:
        - Я для них стараюсь, можно сказать за уши вытаскиваю из…, а они… Да вы знаете, я вора вычислила по документам. И вместо благодарности, услышать такое? По вашему я влюблена в вас, а не вы в меня?
        Ее перебил Данила.
        - Не отвлекайся в сторону, ты что-то там насчет вора брякнула. Не могла бы цыганская баронесса более внятно объяснить, кого ты имеешь в виду… Настоящего вора, мы без тебя вычислили и поймали с поличным, с мешком. Он сам сознался в содеянном. Сысой его имя. У него в собачьей конуре был мешок под номером тринадцать и в нем ровно пять тысяч рублей. Мы их уже проели в ресторане.
        Настя засмеялась.
        - Вам бы только следователями работать, вы любого заставите сознаться в том, что он не совершал. А потом еще его на виселицу пошлете, а если будет упираться, стул из-под ног выбьете. Что и в ста тысячах долларов он сознался?
        - Нет, он и в пяти то не хотел сознаваться, - растерянно сказал Данила.
        - А вот теперь смотрите, где настоящий вор, - и она разложила перед нами две ксерокопии сделанные из журнала прихода инкассаторских сумок в кассу пересчета. - Видите, кто украл сто тысяч долларов?
        ПРИХОД инкассаторских сумок - 11 час 00 мин.
        ПРИХОД инкассаторских сумок - 12 час 00 мин.
        Акт приема передачи.
        Сознаться сразу, что ничего мы не видим, было неудобно, поэтому мы с Данилой упорно рассматривали листы из журнала. Вот первый раз Николай с Петром приехали в 11 часов и привезли пять сумок, в том числе одну сумку под номером тринадцать со ста тысячами долларов. Вот второй раз они приехали в 12 часов и привезли на этот раз. шесть сумок, и снова сумку по номером тринадцать, только уже с суммой пять тысяч рублей. Я покосился на Данилу, не видит ли он случайно в этих записях настоящего вора? У Данилы после сытного обеда закрывались сами собою глаза. Он откровенно клевал носом над двумя листами бумаги.
        Я знал, что Настя сильна в логике, она не будет как Сысой поднимать заглядывать в пасть псу, или поджигать дымовые шашки чтобы найти вора, а постарается вычислить его на основе правильного умозаключения. Вот передо мною ксерокопии документов по которым она вычислила вора, пока мы лазали по чердакам и прыгали по бочкам. Но сколько я ни вглядывался в бумаги, даже слабого отпечатка следа ботинка не увидел. Может надо было смотреть через лупу или микроскоп? Хотя при чем здесь отпечатки? Я еще раз внимательно посмотрел все три документа. Вот акт приема передачи от Виолетты Сысою. Все правильно, он принял у нее шесть мешков. В том числе один под номером тринадцать, со ста тысячами долларов, ну и что? Разве по этим ксерокопиям можно вычислить кто украл сто тысяч долларов?
        - Данила, ты видишь вора? Кто спер сто тысяч баксов, как по твоему? - с ехидцей спросил я приятеля.
        С аналогичной издевкой мне отвечал Данила:
        - На кончике пера можно вычислить любую планету, с небосвода она никуда не денется. Вычислил и пальцем тыкай, вон она там на небосводе. Берешь телескоп и проверяешь, силен ты в математике или нет. А все эти цыганские штучки, с золочением ручки, гадание на кофейной гуще. Как можно вычислить по бумажкам, кто украл деньги из хранилища, если их там давно нет и вор не хочет сознаваться? И так ясно, Сысой, спер их себе на баню, когда вез из хранилища, а теперь отпирается.
        Настя свысока посмотрела на нас с Данилой.
        - Эх вы, я думала, вы умнее. Глядите на документы, здесь же ясно и последовательно написано, куда делись сто тысяч долларов?… Куда делись пять тысяч рублей, вы теперь знаете, слава богу.
        Я уже почти наизусть выучил содержимое трех бумажек, но тайный смысл их мне не открывался. Я с раздражением сказал Насте, чтобы она не тянула резину, и если знает, что-нибудь существенное, пусть расскажет. Для Насти наступил звездный час. Она подобрела.
        - Слушайте мальчики и смотрите.
        Мы придвинулись поближе к бумагам.
        - Первое поступление денег было в 11 часов - видите пять мешков? Из них Виолетта передала кассиршам на обработку четыре мешка, а один именно со ста тысячами долларов остался у нее. Запомните, один мешок под номером тринадцать со ста тысячами долларов остался у Виолетты. Запомнили?
        - Не дебилы же мы, запомнили, - буркнул сонный Данила. Она им еще потрясла перед нашим носом, а в пересчет не отдала.
        А Настя продолжала:
        - Потом, она позвала всех на чай, отмечать свой день рождения. Через час привезли еще шесть мешков. А к этим мешкам никто не притрагивался, касса пересчета после обеда не работала. Значит, в хранилище Виолетта должна была отвезти и сдать Сысою на хранение семь мешков. Шесть, те, что привезли после обеда, в 12 часов и один с долларами привезенный в одиннадцать часов и не отданный в пересчет. Правильно?
        - Вроде правильно, - стал просыпаться Данила.
        - А если правильно, то и в акте должно было быть семь мешков, а Сысой принял только шесть. Вопрос. Спрашивается, где седьмой мешок, под номером тринадцать привезенный в одиннадцать часов со ста тысячами долларов?
        - А правда где он? - Данила уже совсем проснулся.
        - Отвечаю. Виолетта его просто в хранилище не отвезла.
        - Как. Да вот же он, - вскричал Данила, - вот смотри в акте, который подписал Сысой, есть мешок под номером 13 со ста тысячами долларов.
        Вот тут то Настя на нас победно посмотрела.
        - В акте есть, а на самом деле нет. Правильно, молодец, совсем проснулся, вот он в акте под номером тринадцать, но деньги в нем какие были, деревянные, пять тысяч рублей, вы же сами говорили и видели, а долларами там и не пахло. Смотрите, Сысой принял по акту в хранилище мешок под номером 13 из второй инкассации, что была в двенадцать часов.
        Мы с Данилой смотрели на бумаги и не могли ничего понять, куда делись сто тысяч долларов.
        - А куда же делся мешок из первой инкассации под номером тринадцать со ста тысячами долларов? Объясни нам, как сто тысяч долларов превратились в пять тысяч рублей, - взмолился Данила.
        У нас пса не было, мы ни в какую пасть как Сысой не могли заглядывать. Но мы твердо знали, что у Сысоя в конуре был мешок под № 13 из второй инкассации, когда в 12 часов в нем привезли 5 тысяч рублей.
        Как дикари перед заезжим проповедником мы теперь ловили каждое слово, которое слетало с ее уст. Данила забыл про шпильки. Настя продолжала.
        - А ларчик просто открывается. Из документов все четко видно, по минутам, когда Виолетта тащила, а когда Сысой. Помните, когда я попросила провести следственный эксперимент, как упирался рогом Сысой и брыкалась Виолетта. Рыльце то у обоих в пушку. Смотрите, что они сделали, как умыкнули деньги. Все достаточно просто. Помните, когда у Виолетты освобождается мешок, она бросает его пустой под дверь. Затем приезжают инкассаторы и забирают эти мешки, чтобы положить в них новую выручку. Вот она этим и воспользовалась. Украла Виолетта доллары между одиннадцатью и двенадцатью часами. Из документов видно.
        Мы с Данилой снова уткнулись в бумаги.
        - Где это видно? - спросил Данила. Шпильки вставлять на этот раз он побоялся.
        - Видите второй раз тринадцатый мешок, появился с инкассаторами в двенадцать часов. А чтобы он появился, Николай с Петром, должны были его взять пустым, съездить в магазин, наполнить, и привезти полным. Двух мешков под номером тринадцать в банке нет. Значит, что сделала Виолетта. Незаметно для всех, пока вы работали, она вытащила доллары из мешка привезенного с первой инкассацией в 11 часов, а пустой мешок кинула в угол в кучу. Он сделал с инкассаторами круг почета и вернулся в двенадцать часов уже с другой суммой, всего в пять тысяч рублей. А вернулся он со второй инкассацией. Значит, на все, про все, чтобы его освободить от долларов у Виолетты был всего лишь этот промежуток времени, между одиннадцатью и двенадцатью часами. Понятно?
        - Вроде понятно, - сказал я.
        - А раз понятно слушайте дальше. Значит из первой партии для отвоза в хранилище мешка под номером тринадцать не остается. Доллары попадают в карман Виолетты, а мешок к инкассаторам.
        - Вот жучка, - перекрестил старшего кассира Данила.
        - Теперь прибывает вторая партия и ее полностью сдает в хранилище Виолетта. Все думают, в том числе и вы, что мешок под номером тринадцать содержит сто тысяч баксов, так написано в акте. Никто же не знает, что он прибыл из магазина уже с другой суммой, что, в нем всего пять тысяч рублей. Сысою эти записи она не показывала, а потрясла у него под носом мешком, хватит мол и этого с дундука.
        - Сюда бы сейчас Сысоя, - вздохнул Данила.
        - А наш уважаемый Сысой, утром когда вез тележку, не удержался и вы правильно говорите, не довез до кассы пересчета мешок под номером тринадцать. Он как дурак его просто спер, и даже вы его вычислили.
        - А что мы? - обиделся Данила.
        - Ничего, не туда шашки кидали. Сто тысяч теперь знаете у кого, вот кого надо подоить.
        Наконец и до Данилы дошла простая логика нашей подружки. Он поморщился:
        - А мы перед нею только, что извинились.
        - Ну и дураки. Эти качества в некоторых врожденные. Жор и глупость, братья-близнецы. Вам понятен ход моих гениальных мыслей?
        - От скромности, ты Настя не умрешь? - сказал Данила. - Понятно то понятно, чай не лаптем щи хлебаем, из первой партии Виолетта сперла сто тысяч долларов, а мешок выкинула в кучу в углу, откуда его подобрали Николай с Петром и поехали по магазинам. Там им в мешок номер тринадцать положили пять тысяч рублей и они второй раз вернулись в банк. Вот из второй партии инкассации Сысой и украл пять тысяч рублей вместе с мешком номер 13. Это нам понятно, только одна неувязочка у тебя Настя получается. Концы с концами не сходятся.
        - Какие?
        - Недостача то в кассе банка сто тысяч долларов, помнишь Виолетта объявила, а должно не хватать сто тысяч долларов и еще пять тысяч рублей. Вот и объясни нам эту разницу. Я на пять тысяч два раза здорово пообедал в «ристаране у Гориллы». Это тебе не бумажки у нас перед носом раскладывать. Ну, что скажешь Аристотель, что тебе логика подсказывает?
        Настя улыбнулась в ответ.
        - А я еще думала, зададите вы мне этот вопрос или нет. Если бы не задали, пришлось бы второй раз объяснять, значит вы ничего не поняли из моих объяснений. А здесь все просто. Виолетта умная женщина, поэтому она мне сразу не понравилась. Она и здесь все продумала до конца. Она взяла из кассы сто тысяч баксов, а доложила в нее своих пять тысяч рублей, те что украл Сысой. Вот недостачи в пять тысяч рублей и нет, а есть только в сто тысяч долларов. И создается впечатление, что пропал один мешок, а мешка № 13 с пятью тысячами рублей вроде и в природе не существует. Понятно, вам, или может быть еще раз объяснить?
        - Спасибо, не надо, - сказал Данила, - мы и сами догадались бы быстрей тебя, если бы ты нам оставила документы. Большое дело, проследить путь мешка. Да, ты знаешь, у меня иногда коза убежит в лес, так я ее обязательно вычислю. А коза, не чета твоему мешку, следов почасовых на бумаге не оставляет.
        Я задумчиво почесал у себя в затылке. Теперь, после рассказа Насти у нас все сошлось. Весь путь мешка под номером тринадцать был расписан по часам. Молодец Настя, суметь проследить по документам его движение не каждому удастся. Наша подруга светилась от счастья. Не каждый день решишь такую шараду. Она не утерпела и упрекнула нас.
        - А вы не могли спокойно уйти из банка, нужен был вам этот злосчастный пломбир. И еще согласились вынести коробку из под торта. Лакеи. Идите доказывайте теперь, что не вы не виноваты.
        Но договорить она не успела. Мимо нас, не замечая по сторонам никого, галопом пронеслась Виолетта. Дымовых шашек у нас больше не было, чтобы бросать на чердак ее дома, да и жила она в городской квартире. Не сговариваясь, мы посмотрели друг на друга.
        - Последим? - спросил я своих друзей.
        - Угу, доллары на дороге не валяются, - сразу согласился Данила.
        Что он имел в виду, когда упоминал дорогу, я уточнять не стал, не до того.
        - Вы держитесь от нее подальше, а я пошла за нею, - сказала Настя, - если вы меня не узнали, она и подавно не узнает. Мы с ней только два раза в банке и встречались.
        Как настоящие детективы мы с Данилой держались от объекта на приличном расстоянии, так, чтобы не потерять ее из виду, и периодически менялись местами. Здорово у нас получалось. Особенно, когда один останавливался завязать шнурок на кедах, а второй его в это время обгонял. Если бы Виолетта нас не знала, мы забежали бы даже вперед. Но и так мы довели ее самого конца, а она не почувствовала за собой слежки. Нужно будет, спросить Данилу, не захочет ли он поступать в разведшколу, практика у него теперь есть. А Настя убежала вперед, и не таясь, преследовала Виолетту. Нашу подопечную дорога привела к обменному пункту, к тому самому, где Банкчок обменял свои сто тысяч долларов. Это был именно тот обменный пункт, где кассиром сидел наш хороший знакомый, бездельник и прохиндей, небезысветный Фитиль.
        Подойдя к обменнику Виолетта настойчиво постучала в дверь. Фитиль тут же ее открыл. Мы прибавили шагу. Нам вдруг стало любопытно, какие общие дела могут быть у Виолетты с Фитилем. Насколько я знал, их ничего не связывало. Фитиль сдал в банк через инкассаторов сумку со ста тысячами долларов и все, с теми долларами, что привез из Москвы Бачок, и вчера поменял их в нашем присутствии на три миллиона рублей. А Настя крутилась около бронированного окошка, стараясь заглянуть внутрь, и даже приложила к нему ухо. Открылась дверь, и из обменника вышел двухметроворстый Фитиль.
        - Чего тебе чавелла надо?
        - Позолоти ручку! - Настя моментально произнесла волшебное цыганское слово.
        - Я тебе сейчас так позолочу, забудешь, где твой табор.
        Но Настю спровадить всю жизнь было нелегко. А здесь она вжилась в роль представителя кочевого народа, и сама наехала на Фитиля.
        - Если скажешь мне хоть одно грубое слово, будешь иметь дело с нашим бароном, он в момент из баскетболистов по росту через колено делает штангистов. На лекарства будешь всю жизнь работать.
        Фитиль зло сплюнул и скрылся за металлической дверью. Тут и мы подошли. Обменный пункт представлял из себя отдельно стоящий бетонный куб. Если бы ему прорезать амбразуры, получился бы хороший дот. Наверно из этих соображений его выбрали под обменный пункт. Не взломаешь, не подкопаешься. Окон у него не было, но с внешней стороны было небольшое отверстие зимой используемое, как дымоход, а летом, сейчас как вентиляционный отдушник. За обменным пунктом стоял автомобиль Жигули, девяносто девятой модели. Назовем ее просто девяткой. Мы с Данилой девятку использовали, вместо лестницы. Взобравшись на нее, мы приникли к отдушине. Вовремя. Говорила Виолетта:
        - Ты, Фитиль какие деньги сдал из обменника в банк?
        - Какие получил, те и сдал.
        - А ты знаешь, что они фальшивые? - спросила Виолетта, делая ударение на слове «фальшивые».
        Фитиля, казалось, это обстоятельство нисколько не смутило. Он равнодушно сказал:
        - Не может быть! Какая теперь разница, фальшивые они или нет, все равно их украли. Что теперь об этом говорить? Говорят, мальчишки их утащили, Данила и Макс. А банковские - подозревают Сысоя. Или ты их сперла? - вдруг расхохотался Фитиль. - Ай да молодец, ай да баба. Всех вокруг пальца обкрутила.
        - Кто украл неважно, но доллары фальшивые. Ты их подменил.
        - Чего ты хочешь от меня, - взвился с места Фитиль.
        - Как что, ровно половину, - спокойно сказала Виолетта.
        - Да нет у меня никаких ни этих, ни тех, ни фальшивых, никаких долларов. Я для покупки долларов получил из банка три миллиона рублей, заплатил за них, а доллары сдал в банк.
        Виолетта повысила голос на Фитиля:
        - Ты мне мозги не пудри, я знаю, ты продал свою машину, занял по соседям денег и купил цветной ксерокс, зачем, не картинки ведь ксерить? Фальшивые доллары твоя работа.
        Вот и первое подтверждение Настиного расклада, что Виолетта - жох баба. Значит, она куда-то сунулась с фальшивыми долларами, чтобы их обменять, а ей дали от ворот поворот. Ей и в голову не могло прийти, что Фитиль в обменном пункте не станет проверять их подлинность и сам наксерит и сдаст в банк фальшивые. А сама она проверить их не успела, некогда ей было. В кассе пересчета ей нужно было незаметно вытащить их из мешка, успеть спрятать, так что где уж тут ей было до проверки на подлинность. Не попасться бы. Поэтому сейчас она обвиняла Фитиля в фальшивомонетничестве. А с Фитиля как с гуся вода. Он в сговоре с Виолеттой не был, а то, что украли доллары из кассы пересчета, ему только на руку. Так бы уже сегодня в банке встал вопрос, откуда фальшивые доллары? И после недолгого расследования, вышли бы на обменник, конкретно на Фитиля, на ксерокс и, потащили бы его к ответу. А тут ему повезло. Сданные им в банк фальшивые доллары украла Виолетта, а официально теперь сама обвинить Фитиля в мошенничестве не может. Официально обвинять, значит сознаться, что умыкнула сама. Поэтому она еще долго с ним
переругивалась, злилась, а Фитиль только похохатывал.
        - Фитиль, я ведь честно трудилась, рисковала, всю ночь не спала, тряслась, а ты хочешь все сто тысяч себе заграбастать.
        - Нечего запускать руку в чужой карман, - и Фитиль от удовольствия, что он, такой молодой обвел всех вокруг запел:
        - Бог шельму метит Виолетта,
        Сидеть в тюрьме тебе за это.
        - Фу, грубый ты какой, - всхлипнула носом старший кассир. Она была откровенно расстроена. - Чем я теперь рассчитаюсь за фарфоровые зубы. Две тысячи долларов задолжала.
        И тут Фитиль подкинул ей спасительную идею.
        - Здесь за дверью крутилась цыганка, предложи их вожаку барону, фальшак, тот что у тебя остался, процентов за пятьдесят, может быть согласятся. И топай отсюда, а то расскажу в банке, что это ты доллары свистнула.
        Слушать дальше было нечего, надо было предупредить Настю и рассказать об услышанном.
        Глава 18
        Виолетта как ошпаренная кипятком вылетела из обменного пункта и бросилась к Насте.
        - Чавелла, у меня к вашему Барону есть деловое предложение на 100 тыс долларов. Передай ему обязательно.
        Настя не слышавшая разговор Фитиля с Виолеттой настороженно смотрела на старшего кассира. Резкая смена настроения Виолетты ей была не понятна. Мы с Данилой из-за угла ей подмигивали, соглашайся мол. Наша подружка не совсем понимая, о чем идет разговор по цыгански быстро сориентировалась.
        - Позолоти сначала ручку красавица, потом будем разговаривать.
        Данила удовлетворенно хмыкнул. Один вор - Сысой уже на нас потратился, сводил два раза в ресторан, теперь в наши сети залетела вторая вороватая птичка.
        - Сколько, - спросила Виолетта, открывая коричневую сумочку.
        - За счастье свое красавица - двести, и за разговор с Бароном - триста. Не жадничай белая лебедушка, смотри какая богатая ты. У меня ни одного золотого зуба нет, - тут Настя широко открыла рот, приглашая как дантиста Виолетту заглянуть поглубже, - а у тебя полный рот фарфоровых, наверно целый автомобиль стоят.
        Виолетта привыкшая последнее время постоянно улыбаться рекламируя работу частной зубной клиники поспешила закрыть рот. Предварительно она решила, кое-что уточнить у Насти:
        - Барон ваш богатый? Чем торгуете?
        - Мы всем торгуем, и своим, и чужим и ворованным. Можем даже тебя продать. Хочешь целиком. Хочешь по частям. Продать?
        - Не надо.
        Ответ Насти видимо удовлетворил Виолетту, потому, что она вытащила пятисотрублевую купюру и протянула ее со вздохом.
        - А где я смогу увидеть вашего Барона?
        Настя кинула мимолетный взгляд на нас с Данилой. Мы стали корчить страшные рожи, намекая на место встречи. Хорошо, что Данила догадался показать на хвост. Настя тут же догадалась, где мы предлагаем встретиться Барону с Виолеттой.
        - В ресторане у Гориллы устроит? Наш Барон любит хорошую кухню. В двенадцать часов ночи.
        Условия диктовали мы. Виолетте некуда было деваться, мысль подброшенная Фитилем, о продаже за половину цены фальшивых долларов позволяла ей выпутаться из долгов. Виолетта и Настя разошлись в разные стороны. А мы с Данилой стали осматривать новую девятку.
        - Зачем он белый цвет выбрал, он же маркий, вся грязь и ржавчина на нем сразу видна, - тоном знатока глубокомысленно изрекал Данила.
        - Кто он?
        - А ты думаешь эта не Фитиля машина? - удивился Данила.
        - Кто его знает, может быть клиент какой оставил.
        Вообще то прав был мой приятель, никто не оставляет свою машину у чужого забора, загнав ее во двор обменного пункта. По всему выходило, что Фитиль поменял «копейку» на ксерокс подзаняв денег, а теперь еще купил «Жигули» девяносто девятой модели. Выглянув еще раз из-за угла мы собирались присоединиться к Насте, когда к нам повернула десятка. Слишком знакомая машина. Так и есть. Из нее вылезали двое, бандиты орудовавшие в области - Бугай и Кузьма. Кузьма вышагивал впереди, а Бугай на полметра сзади, соблюдая дистанцию, как телохранитель. Ишь, как Бугая выдрессировал, держится сзади.
        - Высоко вознесся Кузьма, - заметил Данила, - еще вчера был занюханным бомжем, а теперь изображает из себя крутого.
        - Мозги всегда в цене, - не поддержал я приятеля.
        Бандитов деревенского розлива специализирующиеся на угонах автомобилей мы знали еще по прошлым приключениям. Взял все таки Бугай в свою команду Кузьму, как специалиста по перебивке номеров на движках угнанных автомобилей. Взял как младшего партнера, чтобы рассказывал байки и веселил, а теперь, похоже, Кузьма правит бал. Какие у них, собственно могут быть дела с Фитилем, - подумал я. Неужели Жигули, девяносто девятая около которой мы вертимся уже с полчаса часа угнанная? Не успел я толком обдумать вполне правдоподобное предположение, как бандиты постучали в дверь, а Данила снова приник к слуховому отверстию.
        С внутренней стороны оно было закрыто пластмассовой решеткой, но не настолько, чтобы не видеть, что происходит внутри обменника. Фитиль впустил их внутрь. Первым вошел Кузьма, следом за ним с угрюмым видом протиснулся телохранитель. Кузьма как всегда улыбался, радуясь жизни. Приятно когда тебя возит персональный водитель, телохранитель. Не жизнь, а малина.
        - Ну Фитиль, говори, почему у тебя нет здесь иконы? - спросил он.
        Бугай удивленно смотрели на вопрошающего. По хмурому его лицу было видно, что они ожидал другого вопроса.
        - А зачем она мне?
        - Грехи замаливать, - расхохотался богато одетый Кузьма. На нем был костюм из дорогой тонкой шерсти. - Правильно я говорю, - обратился он за моральной поддержкой к широкоплечему Бугаю. Тот, соглашаясь рефлекторно кивнул головой, и сжал пудовые кулаки. Фитиль, заячья душа, еще не зная в чем его обвиняют инстинктивно отступил в угол комнаты. Охрипшим от испуга голосом он спросил:
        - Чего вам от меня еще надо? Как договорились, я вам отдал две тысячи долларов за машину, вон она за стеной стоит. А больше за угнанную, я не дам, так и знайте. У меня больше нету. Нету у меня больше долларов.
        Бугай не вытерпел и вылез вперед нарушая субординацию:
        - Лишнего с тебя никто не спрашивает. Ты ответь почему доллары твои фальшивые, мы, что тебе лохи московские?
        Над головой Фитиля поднялась тяжелая рука Бугая. Сейчас голова Фитиля треснет как спелый арбуз.
        - Не должны они быть фальшивыми. Стойте, стойте, давайте разберемся. - правдиво округлил глаза Фитиль.
        - В морге будешь разбираться, - вплотную к Фитилю подошел Бугай.
        Фитиль заверещал недорезанным поросенком:
        - Клянусь честью, я вам отдал из тех долларов, что привез из города и сдал сам, наш новый управляющий филиалом банка. Не могут быть они быть фальшивыми. Фальшивые я сплавил в банк, а вам отдал из нормальных, из тех, что он привез…
        И вдруг какая то нехорошая догадка на мгновение сверкнула в его мозгу и отпечаталась негативом на его лице.
        - Боже мой, матка бозка, меня тоже обманули. Если доллары, те что я вам заплатил, тоже фальшивые, значит Бачок решил кинуть собственный банк и подставил меня.
        У меня пчелиным роем закружились мысли в голове. Получается, что еще вчера когда мы ехали в Мерседесе, мы везли вместе с Бачком 100 тысяч фальшивых долларов на обмен. Теперь понятно, почему Бачок не захотел их менять в Москве. И все его поведение в банке становилось понятно. Незачем ему заводить уголовное дело по недостаче. Не дай бог еще выплывет, что именно он менял деньги в обменном пункте. Хотя, шила в мешке не утаишь. То то рад был Бачок, что пропал мешок с этими злополучными долларами Я вспомнил, он ведь не выгнал Сысоя, не пожурил Виолетту за все нелепости, что они натворили. Одна только подпись на Акте приема - передачи чего стоит, «передала - Виолетта, принял - Сысой». Ни фамилий, ни дат, ни суммы прописью, ни места передачи. Не документ, а слезы.
        - Ты нам парень мозги не пудри, - снова взял на себя инициативу допроса Бугай, - мы тебе не продавщица из сельпо, которая не отличит бакса от факса. Ну ка подавай свою машинку, что проверяет это, как его… Бугай не закончив длинную для него тираду посмотрел на Кузьму предлагая ему продолжить разговор.
        - Подлинность купюр, - подсказал Кузьма, с видом верховного божества взирающий на эту сцену.
        - Во-во… - обрадовался Бугай, - Подлость купур… Давай его… Мы тут, сейчас тебя просветим насквозь. Как рентгеном. Если стрелка отклонится в вправо, тебе Фитиль крышка.
        - Фитиль, хоть и был прижат к стене, но не удержался и засмеялся. Рука Бугая легла ему на воротник и поршнем вытолкала Фитиля к потолку.
        - Надсмехаться?
        - Я не насмехаться, - голосил Фитиль, - у меня он не работает.
        - Как не работает, - продолжая держать Фитиля на вытянутой руке спросил Бугай, а зачем тогда стены делали такие толстые, разве не от радиации.
        Данила толкнул меня в бок. Даже мы подглядывающие снаружи удивлялись дремучести Бугая… Один Кузьма не терял жизнерадостного взгляда. Он похлопал по плечу не в меру агрессивного товарища.
        - Опусти его, - приказал он Бугаю.
        Тот озадаченно посмотрел на Кузьму. В глазах Фитиля затравленным зверем забился животный ужас. Кузьма смягчился.
        - Поставь его Бугай на землю, - и когда Фитиль коснулся ногами пола, мягко спросил: - Чем ты теперь Фитиль будешь с нами рассчитываться, если у тебя кругом фальшивые деньги? Может быть тебе земная жизнь не по нраву, в рай захотелось?
        Угроза была нешуточной. Фитиль, как волк обложенный флажками с тоской посмотрел на потолок. Я подумал, что он сейчас завоет. А он видно что-то вспомнил. В голосе его вдруг появились мужественные нотки.
        - Вы знаете у меня какая крыша?
        Бугай тоже посмотрел на потолок.
        - Какая? - спросил он.
        - Горилла.
        - Да хоть шимпанзе! - перебил его Кузьма и снова обратился за поддержкой к своему телохранителю, - Правильно я говорю?
        - За базар ты будешь отвечать, - подтвердил Бугай. - Понял?
        - Понял!
        - А раз понял, мы тебе даем сутки на размышление, а со своими вонючими долларами, что ты наксерил можешь съездить к папуасам, там их еще может быть принимают, - поставил последнюю точку в разговоре Кузьма: - Правильно я сказал? - заверив как печатью кивком головы Бугая свои слова, Кузьма первым вышел в дверь.
        Мы скатились с машины. Пора было смываться. Не хватало еще влезть еще в одну разборку. Только уйти теперь мы не могли. Перед обменным пунктом стояли Кузьма с Бугаем и курили, а сзади был высокий забор. Мы знали, что как только десятка тронется с места Фитиль закроет обменник и побежит занимать где нибудь деньги. Не побежит, а на новой «девяносто девятой» полетит. Поэтому я предложил Даниле перелезть через забор. Так как его тушу я не смог бы вытянуть наверх сидя на заборе, если бы поднялся первым, я подставил ему спину. Данила вскарабкался на меня. Ну и здоровенный же боров. Я как штангист под рекордным весом кое - как выпрямился. Данила ухватился за верх забора и попробовал подтянуться. Когда казалось, вот сейчас он перекинет ногу, мой приятель сорвался. Хорошо, что я отскочил в сторону, быть бы несчастному случаю со смертельным исходом. А так Данила как мешок картошки хрякнулся оземь. В лишнем весе, скажу я, есть и свои преимущества. Какая никакая, а амортизация.
        - Я больше не полезу, прячемся в машину, - предложил вставая Данила.
        В салоне машины нам нечего было делать. А вот багажник был закручен металлической проволокой. Понятно почему, у угонщиков ключей не было, вот и выбили замок.
        Открутив проволоку, мы забрались в багажник. Тесновато но сидеть можно. Теперь мы ее изнутри закрутили, надеясь, что это не надолго.
        - Как интересно Фитиль движок заводит? - потирая ушибленный бок, спросил Данила.
        - Напрямую провода зажигания соединяет.
        Мы едва успели изнутри проволокой прикрутить крышку багажника, как за руль сел Фитиль. Машина тронулась с места.
        - За деньгами поехал, - прошептал Данила.
        Хорошо, что в багажнике бывший хозяин постелил коврик, и все лишнее выкинули угонщики. Места двоим хватило впритык. Фитиль как нарочно пособирал все кочки на дороге. Мне показалось, дороге не будет конца. Наконец машина остановилась.
        Из под неплотно притянутой крышки багажника, было хорошо видно, что творится снаружи. Машина подъехала к «ристарану у Гориллы» и на сигнал девятки на крыльцо вышел сам хозяин. Горилла дня два не брился, и сейчас полностью оправдывал свое прозвище. На заросшем черной щетиной лице, два тигриных глаза настороженно смотрели на Фитиля.
        Глава 19
        - Здорово Фитиль, летишь как сумасшедший, даже моя Нинэль переполошилась, что у тебя стряслось, - послышался недовольный бас Гориллы.
        - Влип я Горилла. На меня областная братва наехала, Кузьма и Бугай. На счетчик поставили, а срок до завтра. А что делать не знаю. И все это старшая кассирша из банка, Виолетта, их на меня натравила.
        - Выкладывай Фитиль по порядку, не части, - спокойным голосом сказал Горилла.
        Фитиль перевел дух и стал рассказывать.
        - Горилла, я решил провернуть небольшую аферу. Продал свою «копейку», занял еще денег, влез в долги и купил цветной ксерокс. Потом нашлепал на нем сто тысяч фальшивых долларов, устроился по блату на работу в обменник, и целый месяц сидел и ждал, когда будет большая партия, и их можно будет обменять на настоящие. Вчера дождался. Наш новый управляющий привез на обмен ровно сто тысяч зеленых. Я их и подменил. В банк отдал фальшивые, что сам наксерил, а себе оставил настоящие, что привез Бачок. А они тоже оказались фальшивые.
        В машине надолго замолчали, потом послышался голос Гориллы:
        - Не пойму я как ты сегодня выяснил что доллары фальшивые, если вчера сдал их в банк?
        Более идиотского вопроса даже я не слышал, по моему уровень дебильности Гориллы был выше уровня дремучести Бугая.
        - Понимаешь, - снова стал объяснять Фитиль, - я те доллары, что привезли на Мерседесе посчитал за настоящие, и поменял на фальшивые. А фальшивые сдал в банк. А из тех, что настоящие, я две тысячи заплатил Бугаю за «девяносто девятую». А настоящие, тоже оказались фальшивыми.
        - Бррр, - видимо потряс головой Горилла, - я все равно не пойму, как сегодня они оказались фальшивыми, если вчера они были настоящими?
        - Да не были они вчера настоящими, они еще вчера были фальшивые, - застонал Фитиль.
        - А сегодня?
        - Что сегодня? - теперь уже спрашивал Фитиль.
        - Что и сегодня фальшивые?
        - Да! - сдался Фитиль, запутавшись вконец и горестно запричитал. - Решил, называется на свою голову сэкономить, за угнанную тачку вдвое меньше заплатить. Заплатил. А сегодня прибежала ко мне Виолетта из банка, она там старшей в кассе пересчета работает, и говорит, что те доллары, что я сдал фальшивые. Только тех долларов нет в банке, она их сперла, вынесла и теперь носится с ними как курица с яйцом и не знает, что с ними делать. Влипла в общем то она, а вместе с нею и я. И натравила на меня еще Бугая с Кузьмой. А я дурак с ними расплатился за машину тоже фальшивыми, из тех, что привез Бачок, и что я оставил себе. Что делать Горилла?
        - Утопиться. - засмеялся Горилла, - Я понимаю Бугая, он серьезный мужчина, это не Кузьма, он врать не будет… Значит и правда доллары фальшивые… Плохи твои дела Фитиль. Ох, плохи. Они ведь тебя не в болоте, в навозе утопят. Так ты говоришь, что за фальшивые доллары отдал три миллиона рублей? А кому знаешь?
        Фитиль видно обрадовался живому интересу проявленному к нему Гориллой и быстро ответил.
        - Знаю. Эти деньги взял себе новый управляющий. Я ему отдал целых два пакета деревянных рублей. Я их даже в пачки не перевязал, сидел пересчитывал после Виолетты. Не доверяю я ей, хитрая бестия. Так и отдал за сто тысяч долларом три миллиона, навалом насыпал в два пакета и отдал Они у Бачка должны быть с собой. Он ведь их для кого-то менял. Кто-то за ними должен приехать. Горилла, а если мы, того? - договорить Фитиль не успел. Его перебил великий мыслитель.
        - Помолчи Фитиль, дай подумать. Давай поедем за город. У меня на природе, где много высоких деревьев хорошо думается.
        - От предков наверно, наследственное, - не удержался Фитиль, чтобы не вылезти со своим языком.
        - Да Фитиль, ты прав, - не чувствуя подвоха Горилла задумался о бренности бытия, - как родню вспомню, на душе такая тоска заведется, хоть на дерево залазь.
        - Гены, гены, - поддакнул Фитиль и завел двигатель. Машина плавно стронулась с места.
        Минут десять мы тряслись в багажнике, пока машина не остановилась. Где мы сейчас находимся, я плохо представлял, но думаю недалеко от фермы. По машине, словно кто-то горох рассыпал, пошел крупный дождь. У меня затекли ноги, но поделать я ничего не мог, Данила занимал большую часть багажника. В салоне видно закурили, потому, что потянуло сигаретным дымком. Первым заговорил Горилла:
        - Воздух какой целительный, как навозом пахнет, чувствуешь Фитиль?
        - Конечно будет пахнуть, глянь впереди какая яма, вчера туда Беларусь свалился полдня вытаскивали, и кто только ее здесь вырыл?
        Когда Фитиль упомянул про навозную яму, я вспомнил это место где мы сейчас находились. Недалеко от города, у бывшей колхозной фермы был вырыт огромный котлован, яма, куда стали с фермы спихивать навоз. После хорошего дождя, там всегда образовывался зловонный пруд. Вот на это место и приехали Горилла с Фитилем. Подышав целебным воздухом Горилла сказал:
        - Знаешь Фитиль я что думаю, правильное твое предложение, надо банкирчика пощупать, может быть он нам снесет яичко на три миллиона.
        - Да яичко будет больше, чем у динозавра. Я согласен, а как?
        Обсудить до конца щупальный процесс им не удалось. Мы увидели сквозь щели, как рядом с нами скрипнула тормозами десятка. Только этого нам не хватало. А снаружи захлопали дверьми, и кто-то стал втискиваться в нашу машину. Под дождем, который превратился в ливень долго не постоишь. Машина еще больше осела от ввалившихся в нее бандитов.
        Раздались приветственные восклицания.
        - Здравствуй Кузьма! Как живешь Бугай!
        - Горилла живи и здравствуй, а заодно и царствуй, - ответил за двоих, за себя и Бугая, Кузьма.
        - Что вы моего кореша обижаете? - сразу перешел к выяснению отношений Горилла.
        Ответное слово держал Кузьма, крепко он держал в своих руках вожжи, не давая открыть рот напарнику.
        - Горилла, мы к тебе с деловым предложением. Пока вы тут сидите и навоз нюхаете я все выяснил у Виолетты. Ты знаешь Горилла, в наш город к Бачку на Форде приехал авторитет из Москвы - Цезарь. Не зря он приехал. Я думаю, именно он предложил управляющему поменять здесь фальшивые доллары на деревянные рубли. Больше некому. Бачок вчера доллары поменял, а сегодня Цезарь приехал за рублями. Я предлагаю их развести.
        - Грабануть, что ли, - переспросил Горилла.
        - Ну зачем так грубо. Есть другие слова, экспроприировать к примеру.
        Горилла попробовал выговорить это слово и стал как голыш катать его во рту:
        - Экпирировать… экспоририровать предлагаешь? Нет не хорошее твое слово, напоминает ковоировать. Надо просто, взять и грабануть, без этого, без твоего экса.
        - Это одно и то же.
        Кузьма на минуту замолчал, а троица ждала пока он соизволит дальше продолжить.
        - Единственная в чем загвоздка, я не знаю, то ли Цезарь решил кинуть Бачка и подсунул ему фальшивые доллары, то ли они на паях работают, пополам, баш на баш. Вот Фитиль говорит, что отдал за 100 тысяч долларов, три миллиона рублей. Куш для нас всех я думаю солидный. Можно рискнуть. Хотя по правде сказать риска то никакого. Ни один из них не побежит в милицию, делать им там нечего. Виолетта мне сказала, что вечер Бачок коротает в доме у Сысоя, у них сегодня банный день.
        - А не ее ли идею ты нам тут рассказываешь? - вдруг спросил Кузьму недоверчивый Фитиль. - Нам с нею не придется делиться?
        Кузьма недовольный тем, что его перебили, одернул Фитиля.
        - Если бы у тебя было столько ума, сколько у этой бабы, ты бы здесь сейчас не сидел, а отдыхал на Лазурном берегу Средиземного моря, понял?
        Я думал, что сейчас ответит Фитиль, а послышался голос Гориллы:
        - Цезарь сейчас у меня в ресторане ужинает, я у него в ногах пакет целлофановый видел, только не подумал, что в нем полтора миллиона.
        И тут Кузьма сделал вывод, который сам напрашивался на язык:
        - А раз у него в ногах один пакет, значит они с Бачком работают на пару, пятьдесят процентов одному и пятьдесят процентов другому. Выходит Бачок, когда вез сюда эти деньги уже знал, что они фальшивые.
        Для меня, лежащего скрючившись в багажнике автомобиля, вся картина с кражей 100 тысяч долларов прояснилась до конца. Бачок и Цезарь стояли у истоков аферы. Эстафету у них подхватил Фитиль и лопухнулся, когда поменял одни фальшивые на другие фальшивые. А дальше по цепочке шли Виолетта и Сысой. То есть с самого начала настоящими деньгами и не пахло, а была только хорошо отксеренная бумага.
        И снова раздался веселый голос Кузьмы.
        - Перед тем как идти на экспроприацию, Фитиль, я тебя хочу при всех спросить, и ты должен сказать нам правду, и одну только чистую правду. Смотри мне в глаза и не лги. Ты деревянные рубли, те, что в пакетах, случайно на фальшивые не поменял?
        - Кузьма, врать не буду, не догадался.
        В машине на минуту наступила тишина, все ждали от Кузьмы руководящих указаний. Я пожалел, что в это время не вижу их лица. Но и так хорошо представлял, как кто реагирует. Бугай и Горилла смотрели Кузьме в рот ожидая очередных откровений, а Фитиль прикидывал, не переметнуться ли ему от Гориллы к новоявленному мессии Кузьме.
        Дождь прекратился и четверка бандитов вышла обсуждать дальнейший план на природу. До нас доносились только обрывки указаний, которые давал Кузьма. Он подошел к котловану, из которого шел тяжелый навозный дух.
        - Здесь, в эту яму должен нырнуть Цезарь на своем Форде. Там Горилла, ты вынесешь на дорогу знак и ограждение, помогать тебе будет Бугай. Тебе Фитиль отдельное задание, следить за Цезарем, и вовремя нам сообщить, когда он выедет из города.
        Остальные трое согласно кивали головами. Наконец бандиты расселись по машинам и мы покинули благоуханное навозное место. В десятку Бугая сел Фитиль, согласно диспозиции разработанной Кузьмой и уехал вперед, а в нашу девятку втиснулись остальные - Горилла, Кузьма и Бугай. Операция по снесению трех миллионного яичка началась. Командовал парадом Кузьма.
        - Держи Горилла прямо к дому Сысоя, - слышался его веселый голос. - Пойдете на экс вдвоем. Правильно, что поехали на машине Фитиля. Горилла, ты знаешь мы ее у кого угнали? Вот Фитилю будет сюрприз.
        - У кого?
        - У начальника охраны банка. А теперь на ней же едем к нему домой грабить его постояльца, Бачка.
        В машине захохотали.
        - Наглецы, - подумал я, - хотя чему удивляться, один вор, крадет у другого.
        - А делить как будем? - прорезался хриплый от переживаний голос Бугая.
        - Делить будем по справедливости, с коэффициентом трудового участия.
        - Это как?
        - Потом узнаешь.
        - Ну с богом, - сказал Кузьма, когда машина остановилась, - Да куда вы чулки сейчас одеваете, в дом войдете оденете.
        В машине хлопнули дверцы. Бугай с Гориллой пошли на задание.
        - Идиоты, фильмов насмотрятся, и думают, гангстерами стали, - философствовал Кузьма.
        Вдруг затрещал мобильный телефон. Отвечал Кузьма. Да, Да, Бугай слушаю, докладывай. Молодцы, что деньги нашли. Где они были? В бане?…Что Сысой и Бачок? Сопротивляются? Не тяните, вяжите их и возвращайтесь. Что? не знаете, чем рот заклеить? Скотч не взяли? Вы, что идиоты, суньте им по кляпу, по грязному носку в рот… Что, у них чистые носки? Суньте свои.
        А в это время, в самый разгар операции к Кузьме подошла женщина с дорожной сумкой и грозно его спросила:
        - Ты что тут делаешь, а где Сысой?
        Он понял, что так спрашивать имеет право только одна женщина на свете, жена. А так как он сидел в машине Сысоя, то это должна быть его жена. Сообразительности Кузьме было не занимать.
        - Сысой водителем меня нанял, - не растерявшись, как угорь вывернулся он.
        - А сам где он?
        - В баньке с москвичами парится. У него там есть даже управляющий банком.
        Мы, чуть-чуть приподняли крышку и смотрели во двор Сысоя. От баньки в спешном порядке бежали два грабителя, Горилла и Бугай. Маски только они забыли снять. Маски их и подвели. Когда, они входили во двор, масок на них не было. Пес привыкший, что к Сысою день и ночь ходит толпами народ смотреть его планы супербани и бочки во дворе, на посетителей без масок не реагировал. А тут выскочили два чудища с пакетом в руках. Горилла в темноте с черным чулком на голове, сутулый клещневатый наводил жуть. Пес прятавшийся от дождя в конуре рванулся, стараясь схватить, чудо-юдо за ногу. Горилла с Бугаем отпрянули в сторону, и по кругу побежали к калитке. Фольга закрывавшая бочки показалась наверно им лунной дорожкой. Вдруг до нас донесся знакомый всплеск и Горилла с Бугаем скрылись в первой бочке, только пакет остался лежать на поверхности. Сегодня, этой бочке повезло, уже трое за один день приняли священное омовение. Когда они, так и забыв снять маски все черные как огромные, фантастические пауки подбежали к машине, здесь продолжался интересный разговор. Кузьма вылез из машины и как мог убеждал недоверчивую
женщину. Та ему не верила.
        - Ты, что хочешь сказать, что мой дурак клиентов нашел?
        Как раз в этот момент к машине подлетели Бугай с Гориллой. В руке Бугай держал целлофановый пакет с деньгами. Кузьма открыл им заднюю дверцу и они плюхнулись на сиденье. Затем он отвел бедную женщину подальше от салона, и остановившись около багажника стал ей компостировать мозги.
        - Я водителем давно работаю. Но такого, как последние десять лет, никогда не видел. Люди с жиру бесятся. Народ как с ума сошел. Мало им, новым русским стало всяких казино и Багамских островов, подавай им еще зрелищ и острых ощущений. Вот сегодня мои хозяева в обед с парашютом прыгали, а теперь затемно приехали к вашему мужу, попариться в супербаньке. В Москве про нее уже слушок пошел.
        - А почему они в одежде и в масках, как грабители? - спросила недоверчивая жена.
        Я обрадовался, думая, что уж теперь то Кузьма не вывернется, и придется все троице спасаться бегством. А Кузьма только еще ниже наклонился к уху Сысоихи, и оглянувшись по сторонам зашептал.
        - Это очень известные в стране люди, они оттуда, - и он показал на небо пальцем, - надо соблюсти инкогнито, чтобы их не узнали. А то получится как с генеральным прокурором, помните? Вот они маски и одели.
        Хотя он и красиво вывернулся, но не убедил трезвомыслящую женщину. Его спас железный аргумент. Кузьма нырнул в машину и зачерпнув из пакета приличную охапку с деньгами стал совать их обомлевшей женщине. Сысоиха знала, что у ее мужа сроду не было лишних денег, поэтому вариант с ограблением отпал сам собой. Она с благодарностью смотрела на Кузьму. А тот плел одну небылицу за другой.
        - Мои то клиенты еще ничего. Попрыгали в одежде в бочку и сидят вон кайф ловят, а вот с вашим мужем в баньке остался управляющий банком, настоящий мазохист. Этот чудит, не чета моим, а ваш муж идет у него на поводу.
        Сысоиха не знала, что означает слово мазохист, но поняла, что если ее чудик-муж воспринимается посторонними как здравомыслящий субъект, а управляющий банка наоборот как чудик, то жди какой-нибудь напасти. Ее моментально разобрало любопытство, что же еще можно придумать?
        - Ты долго еще там? - раздался приглушенный маской голос Гориллы.
        Сысоиха встрепенулась.
        - Я где-то этот голос слышала.
        Кузьме пришлось снова изворачиваться.
        - По телевизору, через день в новостях выступает, и сегодня в программе «Время» будет, даже если узнаете, никому, ни ни.
        Он постарался сменить тему разговора:
        - Вы знаете как бочки можно местами поменять?
        Сысоиха была в курсе всех дел Кулибина мужа и согласно кивнула головой.
        - У него они как арена в цирке, на рельсах, кнопку нажми, и местами поменяются.
        Даже нам лежащим, скрючившись в багажнике, стало интересно, что придумал великосветский бомж Кузьма. А тот теперь давал указания жене Сысоя.
        - Первое, бочки местами поменяйте, Чтобы вместо воды стояла бочка с навозом. Второе, откройте дверь в бане и выпустите этих мазохистов. Но только руки и ноги им не развязывайте, пусть так прыгают в бочку. Иначе денег не получите. Понятно? Развяжете только тогда, когда увидите, что они уже прыгнули.
        Не чуди собственный муж, Сысоиха сроду бы не поверила Кузьме. Но только что полученная пачка денег, лучше всякого священника убеждала ее в возможности не только загробного, но и земного рая. Она поднялась на крыльцо и нажала на какую-то кнопку. Бочки плавно поменялись местами. Сысоиха, еще раз посмотрела на ту пачку денег, что сунул ей Кузьма и стала обтягивать неповрежденной фольгой бочку с компостом, стоящую на новом месте. И тут она увидела, как из баньки вывалились мычащие; муж и управляющий банком, два мазохиста. Природная стыдливость заставила ее отвернуться. Сысой и следом за ним Бачок как два пингвина запрыгали по направлению к той бочке, в которой две минуты назад была вода. Мы еще успели увидеть как оба разорвав фольгу, солдатиком ушли на дно. Итого за один день, четыре человека, а Сысой дважды побывали в бочке с навозом. Навозная банька начала выходить на проектную мощность.
        - Не утонут, - прошептал мне в ухо Данила, - там ровно по шею.
        Досмотреть картину нам не удалось. Бандиты завели машину и медленно тронулись с места. Сысоиха как раз освободили от кляпа рот собственного мужа.
        - Дура, - услышали мы приветствие, которым встречал Сысой жену после долгой разлуки.
        - Маски снимите идиоты, - скомандовал Кузьма, когда мы отъехали подальше.
        Когда машина тронулась нам в багажник, заполнился удушающим запахом. Вот из чего надо делать отравляющие газы.
        - Горилла, что это было? - спросил Бугай, - У меня чуть глаза не полопались.
        - Не волнуйся, - успокоил его Горилла, - ты про супербаню Сысоя слышал?
        - Нет.
        - Скоро к нему очереди будут стоять, отбою не будет. Считай, мы с тобой по блату попали, первые клиенты. Просто мы не в ту бочку прыгнули, две другие у него с пивом и шампанским.
        - С крещением вас, - поздравил их Кузьма, - давайте пакет.
        А Бугай, не оценил всей прелести навозной бани, не мог унять своих эмоций. Деревня, что скажешь. Он грозился убить Сысоя, четвертовать, колесовать его, подвесить на дыбу. Я представил себе салон. Сзади два Бармалея, а впереди за рулем зажимает платком нос интеллигентный бомж Кузьма.
        Немного раскрутив проволоку, мы чуть, чуть приоткрыли крышку багажника, иначе бы сами задохнулись. Кузьма повел машину мимо ресторана Гориллы. У подъезда стоял Форд Цезаря, и чуть вдалеке в соответствии с планом Кузьмы дежурил за рулем десятки Фитиль. Когда мы проезжали мимо, я увидел, как у Фитиля от удивления начали вылезать глаза из орбит, и вдруг лицо его осветилось мстительно-радостной улыбкой. Мы выехали за город и остановились у развилки на проселок.
        Что задумали бандиты, мы не знали, но приблизительно догадывались. Из машины вышли Горилла и Бугай и подтащили к поближе к дороге стоявшие на обочине; знак указывающий объезд и металлическую решетку. Они подошли к машине.
        - Кузьма, искупаться можно? Мы за минуту успеем, вот она речка рядом.
        - Я, что ли знак буду таскать? Сказал, нельзя, значит нельзя, - поставил на место сразу двоих бандитов новый авторитет.
        Как-то странно получалось, ну Бугай бог с ним, согласился с превосходством Кузьмы, его дело, но почему Горилла, пасует перед нахалом и наглецом. Наглость или интеллект тому причина?
        А может быть у Кузьмы диктаторская воля? Задатки вождя? Не похоже. Бога сотворили себе…
        Я не успел подвести идею под нового фюрера.
        Сейчас бы нам смыться, но вылезти из машины мы не могли Приходилось ждать. Я видел как Горилла с Бугаем рвали траву и старались стереть с себя черную, осклизлую жидкость. Вдруг они бросили это занятие и кинулись к дороге. Вдалеке начали непрерывно мигать приближающиеся на бешенной скорости фары автомобиля. Бугай и Горилла потащили на дорогу знак «ОБЪЕЗД» и металлическую решетку. Когда машина поравнялась с Гориллой и Бугаем, водитель притормозил, и вдруг резко надавил на педаль газа. Фитиль, сидевший за рулем, увидев страхолюдин напарников, струхнул. Машина понеслась к той навозной яме, где Цезарю готовилась западня. Послышался, который за сегодняшний день громкий всплеск.
        - Идиот, - выругался сидевший в машине Кузьма.
        А со стороны города на не меньшей скорости летела очередная машина. Сразу было видно, что за рулем сидит джигит. Не снижая скорости, она свернула вправо, куда указывал знак и повторила маневр Фитиля. Колеса оторвались от земли и Форд на фоне звездного неба… Да, что там описывать, по телевизору за вечер десять раз показывают такие сцены. Только у сценаристов не хватает фантазии приземлить их не в воду, а в наполненный коровьим навозом выработанный карьер. Форд может развивать, большую скорость, чем «десятка», и поэтому он перелетел ее не задев, красиво разбросал по сторонам ароматные брызги.
        Второй автомобиль повалился в навозную яму. Бугай и Горилла быстро стащили с дороги ненужные теперь знаки и запрыгнули в автомобиль к Кузьме. Не доезжая до ямы метров тридцать они бросили автомобиль.
        - Еха, муха, - обрадовал их Кузьма, - Фитиль сейчас в навозе плавает. Никто из них не вспомнил про вторую машину, про московского авторитета Цезаря.
        Горилла с Бугаем первыми побежали к краю ямы. Из машины вылез и Кузьма. Мы потихоньку открутили проволоку и вылезли из багажника. У меня ноги страшно затекли и кололи тысячами иголок. А Данила вообще не мог встать на ноги и на руках полз к двери автомобиля.
        - Ты чего, - зашипел я на него, - удираем.
        - Деньги, - прошептал он.
        На заднем сиденье лежал большой целлофановый пакет. Данила стащил его на землю. Ноги стали немного отходить и мы как два инвалида заковыляли к ближайшим кустам. А на берегу навозного пруда, или огромной навозной ямы стояла тройка бандитов и среди двух барахтающихся внизу тел старалась рассмотреть Фитиля, или наоборот - Цезаря.
        Снизу донесся крик:
        - Помогите.
        Горилла и Бугай посмотрели на Кузьму, что скажет. А в планы Кузьмы видно не входило купание Фитиля в навозной жиже, он раздумывал. У нас ноги немного отошли и мы прячась за кустами подобрались поближе. У ямы были осклизлые и высокие берега, Фитиль и Цезарь поднявшись на метр снова сползали вниз.
        - Люды, помогытэ, заплачу, - послышался гортанный голос Цезаря.
        - Сколько заплатишь? - измененным голосом спросил Кузьма, стыдливо, как горянка, прикрывая лицо платком.
        - Много заплачу.
        - Много, это сколько?
        Стоя наверху можно было торговаться хоть до утра. А какого внизу.
        Цезарь начал со ста тысяч. Когда цена за спасение поднялась до полутора миллиона рублей, Кузьма быстренько прикинув, что у потерпевшего может больше и не оказаться, милостиво согласился.
        - Только деньги вперед, - прокричал он вниз.
        Затем послышалась новая его команда, которую он отдавал Горилле и Бугаю не называя их по именам.
        - Снимайте друганы быстро пояса. Вяжем веревку.
        Упрашивать никого не пришлось. Горилла соединил три ремня друг другом и легши на край ямы опустив вниз руку.
        - Сначала деньги, деньги сначала, - заорал Кузьма, когда Фитиль схватился за спущенный ремень.
        Внизу снова произошло какое-то замешательство. И вдруг из ямы раздался озлобленный крик Фитиля.
        - За ними надо в машину нырять.
        - Вот и ныряйте, - приказал Кузьма, - за чем дело стало. Сначала один, потом другой пока не достанете. Свобода стоит дорого.
        - Может быть вытащим их, - предложил жалостливый Горилла, вспомнив, что его два кореша плавают в навозе.
        - Чем они лучше нас, - возразил Бугай, - мы ведь сегодня ныряли, пусть тоже поныряют, узнают как назем в деревне пахнет. А то блатные все кругом, как я посмотрю.
        Против такого аргумента не попрешь. Кузьма молча согласился. А внизу шло совещание, кому первому нырять и где искать. По моему там тянули жребий. Счастье как всегда было на стороне Фитиля. Даже Горилла наверху сплюнул: - Не везет последнее время корешу.
        Ныряльщик из Фитиля получился великолепный. С первого раза он достал пакет с деньгами.
        - Цепляй, - приказал Кузьма.
        Мешок поплыл наверх.
        - Друган, отнеси его в машину, - сказал Кузьма Бугаю, продолжая соблюдать конспирацию. Бугай отнес пакет к машине и кинул его на заднее сидение.
        А спасение утопающих шло своим чередом. Сейчас ремень был опушен, чтобы вытащить одушевленный предмет. На ремне повис Фитиль, он первым из-за своего роста уцепился за конец. Правильно сказал про него Горилла, невезучий он какой-то. Ремень не выдержал тяжести и оборвался. Но Фитиль молодец, вцепившись в какой то корень, он не хотел больше принимать целебную ванну. Горилла нагнувшись рывком вытащил его наверх.
        - Что будем делать, - спросил Горилла у Кузьмы, - у нас ремней больше нет. Может быть Фитиля опустим, он длинный, должен достать. Цезарь за него уцепится. - И тут Горилла засомневался, - Правда, можно Фитиля и уронить. Ну да ничего страшного выплывет, как-нибудь.
        Фитиль медленно идущий к машине, которую мы только что с Данилой покинули, и чутко прислушивающийся к тому, что происходит на краю ямы, услышав такое предложение, вздрогнул и упал в обморок. Натуральность его падения обманула Данилу. Я не мог даже подумать, что Данила полезет за вторым пакетом. А он, видя, что Фитиль лежит бездыханный, а остальная троица стоит на краю ямы спиной к нам кинулся к машине и схватил второй пакет.
        Оказывается, обморок Фитиля был обманом. Не хотелось ему быть спасательной веревкой, не дай бог сбудется предсказание и его уронят.
        - Ограбили, - заорал Фитиль и резво вскочил на ноги. Мы как лоси рванули через кусты. Пока остальные бросились за нами, мы проскочили искусственные посадки ельника. Пробежав метров пятьдесят, мы выскочили на берег реки. Противоположный берег переходил в чистое поле, при свете луны, спрятаться на том берегу было негде. И на этом берегу посадки ельника, были небольшие. Пришлось пока заползти обратно в елки и лечь на землю. Сердце у меня зашлось как у пойманного воробья.
        А вслед всем нам, из навозной ямы, неслись нешуточные угрозы покинутого всеми, Цезаря.
        - Козлы. Выйду, покойниками будете.
        Мы с Данилой как кролики дрожали под елками. По посадкам ельника шастали бандиты, выискивая нас. Рядом раздался голос Гориллы:
        - Не уйдут, мы их за полчаса, как зайцев отсюда выкурим, я эти места знаю. По бокам ельника сосновая роща, спрятаться негде. А эти посадки я за десять минут один прочешу вдоль и поперек.
        - По моему это были Макс и Данила, - подал голос Фитиль.
        - Что будем делать, - запаниковал Данила.
        Мне пришла в голову безумная мысль, с помощью камышинки, как в старину казаки, спрятаться под водой, пока наши преследователи, не уйдут. Рядом, ломая молодые ели, протопал Горилла. В следующий раз он обязательно наткнется на нас.
        - Прыгаем в реку и дышим через камыш, - предложил я товарищу.
        Лучше бы я молчал. У Гориллы наверно был обостренный слух. Он остановился от нас метрах в десяти и на мгновение затих.
        - Бугай, Фитиль, Кузьма, они где-то здесь. Горилла осторожно раздвигая посадки медленно приближался к нам.
        - Бежим. Ныряй вверх по течению. - шепнул я Даниле, и мы ломанули сквозь густую поросль елок. До берега было метров десять. У каждого из нас в руках было по полному пакету с деньгами. У Данилы полтора миллиона, и у меня столько же. Мы слышали как сзади медведем продирается Горилла.
        - Стойте стервецы, не уйдете.
        Его угроза только прибавила нам прыти. С невысокого берега мы попрыгали в воду. Если сказать, что мы с Данилой хорошо плавали, значит соврать. Плавали мы так себе, а вот ныряли… Метров сорок под водой мы проплывали запросто. Самое главное под водой, не двигать руками, а только как лягушка, ногами. Так дольше сберегается кислород в легких и меньше расход энергии. Скорость правда небольшая, но нырнуть можно далеко. Когда я проплыл под водой метра три мне показалось, что надо мною взорвалась водородная бомба. Это Горилла прыгнул в воду. Прыгал по всей вероятностями он ногами вперед, да еще в ботинках, потому, что удар который я получил в спину был настолько силен, что я выпустил пакет с деньгами. Плыть стало намного легче. Я быстро отвернул в сторону и решил вернуться к тому берегу, с которого мы прыгали в воду. Нащупав руками прибрежную осоку, я высунул голову. Хорошо, что я догадался взять вверх по течению. Горилла плавал и нырял, где-то метрах в двадцати ниже по течению, туда же прыгнули в одежде и Фитиль с Бугаем. Наконец то они добрались до чистой воды. Понятно, всем троим надо было смывать с
себя навозную жижу. Господи, как эти трое плескались. Казалось, дельфины вырвались на свободу. Вот, что делает с человеком навоз. Не пустыня, заставляет ценить человека воду, жажду можно утолить и вином, а налипшая на тело гадость. Сысой, знал, когда говорил, что после бочки с навозом обычный душ покажется раем, а уж баня…
        - Я их обоих ногой достал, - проинформировал остальных Горилла.
        Я еще два раза нырял и проплыл вверх по течению еще метров на сорок. Спрятавшись в тени кустов, я сорвал камышинку и, продул ее на всякий случай. Где-то рядом должен находиться Данила. Если мы договорились плыть вверх по течению, он должен быть где-то недалеко. Я с напряжением вглядывался в водную поверхность, но кроме глупых голов плавающей ниже тройки никого не видел. Неужели Горилла так заехал моему приятелю ботинком, что вырубил его, и он утонул. Я решил подождать еще с полминуты, и если не объявится Данила, поднять крик и шум. И вдруг у себя за спиной услышал змеиный свист. Иногда так гадюка шипит, прежде чем сделать бросок на тебя. Я всмотрелся в поверхность воды. На ней качалась, какая то странная кочка из травы и именно оттуда доносился змеиный свист. Трава на мгновение поднялась, и я увидел голову Данилы. Я решил переместиться еще повыше, к Даниле и нырнул под воду. Проплыв под водой разделяющие нас десять метров я вынырнул у берега в камышах. Рукой я поманил кочку к себе. На воде нельзя разговаривать. Тихо произнесенное слово четко и ясно разносится по поверхности воды на сотни метров.
Вытащив свою камышинку, я жестами показал ему, что если наши преследователи приблизятся к нам, мы должны будем на продолжительное время уйти под воду и дышать через нее. Пока остальные как дети радовались воде, Кузьма стоял на берегу и внимательно осматривал прибрежные кусты. А троица, Горилла, Бугай и Фитиль, с упоением смывала с себя целебный навозный бальзам. Первыми забеспокоился трусливый Фитиль.
        - Кузьма, Кузьма, - позвал он новоявленного шефа, - смотри ребята с деньгами под водой уже больше десяти минут сидят. Не утопил ли их Горилла? Как бы не пойти нам всем по мокрому делу.
        У Кузьмы тоже хватало здравого смысла. Деньги для него не были самоцелью.
        - Ты прав Фитиль, если сейчас они покажутся где-нибудь вверх брюхом, откачать их мы еще успеем, а если на дне лежат, все - это или вышка, или пожизненное заключение.
        Пугать так человека нельзя. Фитиль как пробка из бутылки выскочил на берег. Зубы у него выбивали красивую чечетку.
        - Пропадите вы все пропадом, знать я вас никого не желаю.
        Кузьма решил позвать более мощных товарищей. Он подошел к краю воды.
        - Бугай! Фитиль идет в милицию.
        Почему у Бугая на органы была такая реакция, не знаю, но при одном их упоминании он начинал паниковать.
        - Стой, Фитиль, тля, - раздался из воды его грозный голос.
        Из воды вылезли Горилла и Бугай. Теперь вся четверка находилась на берегу. Они держали совет. Про Цезаря, сидящего в навозной яме, никто из них и не вспомнил.
        - Пацаны утонули, - констатировал нашу смерть Кузьма, - Горилла своим сорок шестым размером ботинок наверно повышибал им все мозги. Они уже больше десяти минут под водой. Деньги утонули вместе с ними. Что будем делать?
        - Смываться надо, - первым предложил Фитиль.
        - Давайте еще поищем, - сказал Бугай. Он только не уточнил, что имеет в виду, нас или деньги.
        - Я могу еще прыгнуть, может быть они всплывут на поверхность, - сказал Горилла.
        - Царство им небесное, не повезло, селява, как говорят французы. - вздохнул над нашими с Данилой душами, Бугай.
        Итог совещанию подвел Кузьма.
        - Поскольку точно мы не знаем, что произошло здесь на воде, то ли утонули мальчишки, то ли утонули лоси, то ли вообще никого не было, мы умываем руки. Вытаскивать из навоза Цезаря я не вижу смысла. Утром его доярки вытащат, жениха такого видного, заодно и отмоют, а до утра посидит на крыше автомобиля, ничего с ним не случится. А нам всем сейчас нужно срочно алиби. Поэтому, до утра мы едем в ресторан и там гужуемся, главное, чтобы нас видело много людей, и могло подтвердить, что когда это случилось, мы сидели в ресторане.
        - А как же десятка? - набычившийся Бугай поинтересовался судьбой своего автомобиля.
        - В случае, чего скажешь, мол, угнали ее у тебя, - посоветовал напоследок Кузьма. - Идем все к машине.
        Искупавшиеся бандиты ломая посадки покинули берег. Мне показалось подозрительным, что Кузьма так быстро их увел, не заострив внимания на деньгах, из-за которых и разгорелся весь этот сыр бор. Данила дернулся было вслед за бандитами вылезать на берег, но я его придержал за руку. И хорошо, что придержал. На берегу скользнула тень, и к самой воде крадущейся походкой спустился Кузьма. Он внимательно оглядел оба берега, но ничего подозрительного не заметил. А берег просматривался метров на триста в обе стороны.
        - Ку-ку ребята. Это я, Кузьма. Меня не проведете. Предлагаю, на этот раз поделить честно всю добычу, половина вам, половина мне.
        Мы с Данилой сидели в трех метрах от него, накрывшись как сомбреро огромной кочкой из прошлогодней высохшей травы. Кузьма замолчал, дожидаясь ответа. Вдруг жутким голосом закричала выпь. Кузьма вздрогнул и отступил от берега.
        - Черт, и правда этот дурак Горилла, кажется, утопил мальцов, посадят ни за что, ни про что, а меня еще обвинят, как главаря, - Кузьма попятился от берега и пошел в одиночку крушить посадки.
        - Вот теперь можешь вылезать, - сказал я Даниле. У меня от долгого сидения в воде кожа стала гусиной.
        А Данила чего-то замешкался.
        - Макс, может быть еще чудок посидим, для верности. Ты знаешь, я теперь понимаю гиппопотамов в Африке, что целый день сидят в воде. Кайф невозможный. Ты знаешь, я наверно завтра вместо постели попробую ночевать в корыте. Налью его полное воды и буду всю ночь спать. Ты как думаешь, мое Ноу-Хау нельзя запатентовать? Чем я хуже Сысоя.
        Через минуту мы отжимали одежду на берегу. Данила рассказывал:
        - Когда я нырнул вслед за тобой, то почти сразу взял влево, вверх по течению. Если бы Горилла не достал меня в воде ботинком, деньги были бы с нами. А где твой пакет, я вижу, ты тоже без денег, и тебя Горилла достал? Вот скотина. Хорошо, что своим копытом не по шейным позвонкам попал.
        Деньги в пакетах, валялись теперь где-то на дне. Вытащить их сейчас, нечего было и думать. Разве, что завтра попробовать подцепить пятиметровым багром. А за посадками взревел мотор автомобиля. Слышно было, как на большой скорости легковой автомобиль удаляется от фермы.
        - Пойдем глянем на Цезаря, не утонул случайно? - предложил Данила.
        Мы вернулись, на исходную точку, и, подойдя к краю навозного карьера, глянули вниз. Цезарь, затеявший всю эту бодягу с фальшивыми долларами, в одиночестве принимал навозную ванну. Пахучая жидкость доходила ему по грудь. В таком состоянии он должен был бы стоять здесь до утра, пока не появятся скотницы. Когда наши силуэты появились на фоне прояснившегося окончательно звездного неба, Цезарь сразу не поверил в свое счастье.
        - Люди добрые, помогите. Вытащите, Христом богом прошу, - запричитал он.
        - Православный, что ли? - спросил Данила.
        - Ага. Нет бога кроме аллаха, и Магомет пророк его, - ответил Цезарь.
        - Ладно, сейчас вытащим, - пообещал Данила.
        Его бескорыстность удивила меня. Я думал, он сейчас слупит с Цезаря неимоверную сумму, а он согласен был бесплатно его вытаскивать из навозной жижи. Не похоже на Данилу. Что он задумал? А Данила искал средство, с помощью которого можно было бы вытащить Цезаря, и нашел его. Как об этом не догадался Кузьма.
        - Смотри березки.
        По краю карьера росли несколько деревьев. Их мы и приспособили в качестве подъемника. Вдвоем с Данилой согнув дерево дугой, один конец мы опустили в яму. Вылезти по нему самостоятельно смог бы и ребенок. Оказав бесценную услугу фальшивомонетчику, мы заторопились в город. Если, Цезарь захочет присоединиться к нам, это случится не раньше, чем через час. Столько времени у него займет отмывание в реке пользительного народного лекарства.
        - Те, кто тебя здесь бросил, в двенадцать ночи соберутся у Гориллы в ресторане. А речка, вон за посадками, - сказал Данила выбирающемуся из ямы Цезарю.
        - Спасибо дорогой, кунаком будешь, - прокричал тот в ответ.
        Быстрыми шагами мы удалялись от навозной ямы.
        - Во, Данила у тебя уже навозный кунак объявился.
        Глава 20
        Нам надо было торопиться. Настя наверно нас уже обыскалась по городу. Как бы она не пошла одна в двенадцать ночи к «ристарану у Гориллы». На речке делать сейчас абсолютно нечего. Могли вернуться Кузьма с кампанией и тогда по настоящему утопить. Мог сесть на хвост нам - Цезарь. После навозной ванны дорога автоматически приводила его на берег реки. И встреча в столь неурочный час двух мальчишек ныряющих на дно, могла ничем хорошим не закончиться. А главное, нас волновала наша подружка. Ведь на двенадцать часов ночи была назначена встреча цыганского барона с Фитилем и Виолеттой. А для этого дела, я так понимаю, стол по-праздничному у обоих был накрыт, для приема дорогого гостя. Данила не хотел упускать уникального случая угоститься на дармовщину. За пол часа мы добежали до города, заодно и высохли. Наша подружка ждала нас на лавочке у своего дома.
        - Я боялась, вас уже живыми не увидеть, - сказала она. - Я видела, что вы на машине Фитиля уехали в багажнике, а куда не могла догадаться. Пошли в дом, родители сегодня в гостях, на именах, раньше двенадцати не вернуться, гримироваться будем, я всем костюмы в Доме культуры достала.
        Данилу гримировали под цыганского Барона. Стоптанные сафьяновые красные сапоги с серебряными закаблучьями. Широкий пояс с тысячами заклепок, который застегнулся на последнюю дырку. И цветное, узорчатое платье, с золотым шитьем. После того, как Данила одел парик и ему прилепили усы, перед нами предстал вальяжный, самодовольный цыганский барон. Титул, лучше всего подтверждался солидно выпирающим животом. Настя осталась в том же одеянии, в котором мы не смогли узнать ее днем. А меня одели бедным родственником.
        Встретишь такого на улице, подаяние подашь. Но, не пожалели крема на лицо. Я едва себя узнал, до такой степени был чумаз и немыт. Пока, они крутились перед зеркалом, я на всякий случай составил меморандум под претенциозным названием «Мошенничество» и положил его в карман. В нем я кратко изложил, все повороты этой детективной истории. А нам, пора было идти в «ристаран у Гориллы». Стрелка часов приближалась к двенадцати часам.
        Ровно в двенадцать втроем мы входили в ресторан. В нем сидела за отдельным столиком - Виолетта. Еще за одним столиком - Фитиль и Горилла. За третьим столиком - Кузьма и Бугай. Хозяйка ресторана, Нинэль стояла за стойкой бара. Цыганский барон властно повел кустистыми бровями и пошел за столик к Клавдии, на который демонстративно ему показала Настя-цыганка. Согласно табели о рангах, следом за бароном пошел я, и только третьей потянулась Настя. Таборная иерархия была соблюдена. Клавдия улыбнулась так широко, что фарфоровые зубы, за которые было выложено две тысячи долларов. увидели все сидящие в ресторане. Она встала из-за стола и церемонно протянула руку барону, то ли для пожатия, то ли для поцелуя. Данила - барон проигнорировав элементарные нормы вежливости, уселся за богато сервированный стол и, стал молча есть. Где он видел, таких сверхнахальных цыган я не знаю, но мнение о них как о культурном народе он точно не поднял. По примеру вожака несуществующего табора, мы стали раскладывать салаты в тарелки, дополнительно поставленные хозяйкой Нинэль. Виолетта терпеливо ждала, пока мы утолим голод. Судя
по аппетиту цыганского барона-Данилы на эту встречу, он прибыл пешком из под Ростова на Дону не обедав на разу в пути. С удивительной скоростью исчезли холодные блюда из овощей, рыбы и мяса. Затем очередь дошла до глубокой тарелки солянки и свинины, жаренной большим куском. Наконец барон вытер жирные губы, он решил сделать маленькую передышку:
        - Говори дура, а то и меня еще один клиент ждет.
        Виолетте пришлось безропотно проглотить на весь зал высказанную оценку ее умственных способностей. Из-за соседнего стола сразу встали Фитиль и Горилла и уважительно поклонились барону-Даниле. Фитиль особо выгибался, как половой в трактире. А вот Кузьма, по-моему, что-то заподозрил. Он прищурил глаза и внимательно нас рассматривал. Виолетта показала глазами на меня с Настей, мол, мешают разговаривать, надо бы отсадить. Данила-барон отрицательно покачал головой, принимаясь за очередное блюдо.
        - Ладно, скажу при них, - решилась Виолетта, - продаю сто тысяч фальшивых долларов.
        - Почем? - разрывая на части цыпленка, спросил барон-Данила. Фитиль даже привстал со своего места, стараясь услышать все нюансы чужого разговора.
        - Пятьдесят тысяч баксов.
        - Нет, - покачал головой барон-Данила, - Фитиль мне предлагает за тридцать, я и то не соглашаюсь, думаю. Подумай и ты, пока я ем.
        А в это время в ресторан вошли еще двое, управляющий банка Бачок в сопровождении Сысоя, и сразу направились к столу Гориллы. Бачок был расстроен и полон решимости. С порога, не таясь, он вывалил свою просьбу.
        - Горилла, я прошусь под твою крышу. Меня моя собственная охрана не устраивает. Ты знаешь, что меня сегодня ограбили?
        И тут он заметил, что Горилла сидит в одном носке. Он заглянул под другие столы. Бугай постарался убрать ноги подальше. Одного носка и у него не хватало. Бачок без разговоров все понял и рухнул без сил на свободный стул.
        - Воды, - послышался его безжизненный голос.
        - Вот видишь, я говорил, - послышался голос Сысоя, - что тебе захочется в бочку с водою, пошли домой, я научу тебя как правильно надо прыгать.
        Виоллетта только собралась открыть рот, чтобы перебить не сделанное еще предложение Фитиля, когда в зал строевым шагом вошел Цезарь. Гомон и даже чавканье на мгновение смолкли. Цезарь обвел всех сидящих грозным взглядом и хищно втянул носом воздух. Его орлиный с горбинкой нос явно выделил интересующие его запахи. Мне самому сегодня показалось, когда я зашел в ресторан, что это филиал или птицефермы, или самого обычного коровника. Цезарь, как собака, шевеля ноздрями, первым подошел к Горилле. Затем его привлек аналогичный запах, исходящий от Бугая, Сысоя и Бачка. И, наконец, к кому он подошел последним, был Фитиль. Он долго, по волчьи, принюхивался к нему и наконец сказал:
        - С фермы? Мы с тобой в яме сидели? Ты меня бросил?
        На Фитиля было жалко смотреть. Выручил своего нового приятеля, Кузьма. Он подлетел к барону-Даниле, дернул за усы и сорвал с головы парик. Обед-маскарад закончился.
        - Утопленник. Живой, - Кузьма бросился обнимать Данилу. Фитиль занял нейтральную позицию. А новый дуумвират в составе Гориллы и Бугая с угрожающим видом встал из-за стола.
        - Где деньги?
        - Чьи, те, что вы отняли у них? - и Данила показал на Бачка и Цезаря.
        Оба, Горилла и Бугай сообразили, что без светлой головы Кузьмы быстро опростоволосились, и неохотно сели на свои места. Назревала крупная разборка в нашем присутствии. А вот этого мне меньше всего хотелось, поэтому я подмигнул Кузьме, и вытащил заранее заготовленный меморандум. Пока никто не успел открыть рот, я обратился сразу ко всему залу.
        - Уважаемые дамы и господа, уважаемая публика, попрошу минуточку внимания. Вот эта бумага, находящаяся у меня в руках имеет ответы на все ваши вопросы и касается, так или иначе, всех вас. Вы можете прочесть ее каждый самостоятельно, или я прочту ее вам вслух. Если у вас возникнут, какие либо вопросы, вы можете задать их по ходу чтения, или в самом конце.
        Каждый из присутствующих думал, что эта бумага затронет его менее всего. Ну, что могут написать пацаны про взрослых дядей, которые задумали умыкнуть сто тысяч долларов и провернули эту аферу.
        - Читай, - проголосовали все единодушно.
        Я начал читать. Не успел я осветить первую часть аферы, в которой Цезарь и Бачок задумали сбыть через обменник фальшивые доллары, как меня перебили. Усердствовали больше всех банковские работники, старший кассир - Виолетта, начальник службы безопасности - Сысой, и кассир обменного пункта - Фитиль.
        - Так они с самого начала знали, что они фальшивые, и нас использовали в темную?
        - Ограбить родной банк, и как только совести хватило?
        - Раз мы украли не настоящие деньги, а фальшивые, значит мы честные, - подвела итог дискуссии Виолетта.
        Фитиль гордо поднял голову. А Сысой уверял сидящих рядом Бугая с Гориллой:
        - Пять тысяч не деньги. Не деньги пять тысяч рублей, на них хорошую бочку со свежим навозом не купишь, - и старался подсесть поближе к честной кампании Виолетты и Фитиля.
        Затем я стал описывать движение фальшивого мешка под номером тринадцать и все кульбиты начальника охраны Сысоя, Фитиля и старшего кассира Виолетты. Остальные откровенно хохотали. Незаслуженная слава честных работников померкла под дождем неблаговидных поступков. Создалось виртуальное впечатление, что Сысой, Виолетта и Фитиль побывали в левой крайней бочке злополучного двора начальника охраны. Остальная братия находящаяся в ресторане презрительно на них смотрела. Когда я рассказал, чью машину и для кого угнали Бугай и Кузьма, в Сысое начали просыпаться самые отвратительные качества собственника, а Фитиль чуть не залез под стол. Оказывается начальник охраны, до настоящего момента не знал, что его машина тю-тю. Я стал читать дальше и перешел от воровства и мошенничества присутствующих к более серьезному - к бандитизму и к подготовке нападения на Бачка и Цезаря. Все смотрели как на вдохновителя, на Кузьму. Особенно злые глаза были у Бачка, когда я рассказывал, как Кузьма предлагал поменять чистые носки на грязные. А когда Цезарь узнал, что его купание в навозной яме подстроенная штука, он хищно
улыбнулся. В заключение я сказал, что покупать фальшивые доллары цыганский барон раздумал, и мы покидаем высокое собрание. Никто особенно нас не задерживал. Когда мы отошли на приличное расстояние, послышался звон разбитого стекла. Посетителей я так думаю, устраивала кухня ресторана, но не понравился сам интерьер. Был второй час ночи, шел уже третий день, как мы случайно влезли в эту историю. Мы скорее разошлись по домам.
        Минут через двадцать, наконец, заревела милицейская сирена.
        Глава 21
        А утром, ни свет, ни заря ко мне прилетел Данила и предложил, пока наши ресторанные герои сидят в кутузке, сбегать на речку и вытащить целлофановые пакеты. Мешкать мы не стали, а захватили багры и отправились на реку. Мы думали, что будем первые, как бы не так. Вся вчерашняя кампания уже плескалась в воде. Виолетта так и не научилась закрывать рот, а ныряла с ослепительной улыбкой. Наконец первый пакет был вытащен. В нем лежало несколько мелких купюр.
        - Они же не были перевязаны в пачки, - заорал Фитиль и первым понесся вдоль берега.
        Если деньгам суждено было уплыть по течению, они ночью и уплыли. При средней скорости течения три километра в час, за ночь они должны были проплыть не менее двадцати километров. Сразу за поворотом, мы увидели как первая же деревня вся до единого человека руками, сетями, ситом, дуршлагами процеживает воду.
        - Тьфу, - сплюнул Бачок и первым из честной кампании отвернул от берега.
        Вдвоем с Данилой, мы прошли километров десять вниз по течению и столько же обратно. На обратном пути в воде мы заметили одну единственную купюру. Хорошо, что она была достоинством в пятьсот рублей. Итого, мы уже имели в сумме, тысячу рублей.
        Затем еще пол дня мы смотрели, как из навозной ямы доставали сначала Форд, а затем десятку Бугая. Почему-то нырял и цеплял к ним трос Фитиль.
        К концу дня, когда ажиотаж на реке немного стих, и вытащили автомобили, а мы сидели на лавочке перед Настиным домом, Данила задумчиво произнес.
        - Когда вчера мы неслись по посадкам, я в одном месте споткнулся и, по-моему, что-то выронил из пакета. Если бы у нас сейчас в руках были оба пакета, о том, что выронил можно было бы и не вспоминать, а так я думаю, стоит сходить, посмотреть, что я там, в потемках уронил.
        Настя, присутствовавшая при разговоре, чуть Данилу не убила, потому что наступила ночь, и делать в посадках нечего было. Жди теперь до завтра и думай, не померещился ли «спотык» Даниле.
        На следующее утро с утра мы ползли по рядам. Так и есть, метрах в двадцати от берега лежала толстая пачка червонцев, обтянутая дохлой резинкой. Мы пересчитали, в ней было семь тысяч триста двадцать рублей. Сдать их в банк, нам даже в голову не пришло, там недостачу в сто тысяч долларов спишут как мелочь на непредвиденные расходы, а нам эта сумма очень даже не помешала. А в речке, говорят, до самой Клязьмы еще целый месяц вылавливали денежные купюры. А про первую деревню вообще до сих пор рассказывают, что она выловила из реки сто миллионов рублей. Врут как всегда, мы то знаем, сколько денег было в реке.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к