Большая книга приключений для маленьких принцесс (сборник) Елена Александровна Усачева
        Татьяна Михайловна Тронина
        Ирина Щеглова
        С помощью этой книги девочки узнают, что такое этикет и как правильно вести себя в обществе, научатся оказывать знаки внимания, готовиться к праздникам, раскроют секреты самых интересных гаданий, а с помощью веселых тестов смогут лучше понять себя и своих друзей! Проведи время весело и с пользой!
        В сборник включены повести Татьяны Трониной («Каникулы на острове мечты»), Елены Усачевой («День исполнения желаний») и Ирины Щегловой («Экзамен для феи»)
        Большая книга приключений для маленьких принцесс (сборник)
        Татьяна Тронина
        Каникулы на острове мечты (Остров невезения)
        Глава 1
        Девочка в красном
        О такой красоте Зина и мечтать не могла.
        Нет, конечно, по телевизору она много раз видела передачи о дальних странах, где в синих волнах плещутся дельфины и на берегу растут пальмы. На пальмах сидят разноцветные попугаи, а люди ходят по белому песку в ожерельях из роскошных цветов и пьют кокосовый сок прямо из кокосов.
        Даже больше того - она сама несколько раз ездила с родителями к морю, где имелся полный комплект удовольствий. Солнце, воздух, чистый песочек. Много-много еды... Даже пальмы были в наличии. И настоящий аквапарк! Хорошо, весело, что тут говорить!
        Но там, куда она ездила прежде, все удовольствия были сделаны руками людей, не только аквапарк и дома. Пальмы - из пластмассы. Цветы - в горшках. Даже пляж оказался ненастоящим - из привозного песка! И людей вокруг ходило очень, очень много. До поздней ночи гремела дискотека...
        А сейчас все было по-другому.
        Настоящий песок, настоящие пальмы. Разноцветные птички тоже настоящие, их сюда никто специально не привозил - вон, сидят среди ветвей и орут дикими голосами, не хуже иной музыки!
        Людей мало, можно сказать, практически нет - выбирай себе любое место на пляже. До ближайшего города не доехать - кругом одни горы да лес. Только на самолете можно сюда добраться! Туристический маршрут так и назывался - «Дикая экзотика», он пользовался популярностью среди российских туристов.
        Перед глазами плещется даже не море, а океан.
        Настоящий океан...
        В первый раз Зина отдыхала рядом с океаном.
        Романтика!
        В данный момент Зина сидела на берегу, под большим навесом, закутанная в халат, в широкополой шляпе (папа называл эту шляпу «сомбреро»), и смотрела на океан. На коленях у Зины лежал блокнот - она собиралась нарисовать закат, вот только до него было еще долго...
        - Привет!
        Зина вздрогнула и очнулась от созерцания.
        Рядом, непринужденно скрестив ноги, стояла высокая девочка в красивом красном купальнике, с красным зонтиком на плече. Длинные волосы темного, почти черного цвета были убраны на ее макушке в высокий хвост. А еще много-много всяких браслетиков, бус, колечек ярких цветов было нанизано на девочку, отчего она даже слегка смахивала на новогоднюю елку. На ручке зонтика болталась красная сумочка в белый горошек...
        - Ты почему молчишь? - строго спросила девочка. - Если с тобой здороваются, то надо отвечать!
        - Привет... - растерянно ответила Зина.
        - Ты давно здесь? Я - давно, уже целую неделю, - деловито произнесла девочка и подцепила мыском одной ноги песок. - Скука страшная...
        - Тебе скучно? - удивилась Зина. - А по-моему, тут очень красиво.
        - Что мне от этой красоты, легче, что ли?.. - насупилась девочка. - Ни аквапарка с горками, ни танцев, ни аэробики в бассейне... Общаться тоже не с кем. Нет, конечно, видела я тут одну девочку и мальчишек еще каких-то... Но это все не мой уровень! Да, кстати, меня зовут Лаурой. А тебя как?
        - Меня - Зинаидой. Зинаида Рубашкина, - представилась Зина, пытаясь понять, какой же «уровень» нужен Лауре. - Но обычно все называют меня Зиной, поэтому обращайся ко мне так, как тебе удобнее... - великодушно предложила она.
        - Зина-корзина... Н-да... Позапрошлый век какой-то... - пробормотала Лаура. - Хотя, говорят, это модно сейчас. Но мода быстро заканчивается. А сколько тебе лет, Зина?
        - Десять, - тихо ответила Зина. Чем дальше, тем больше ей не нравилась эта бойкая девочка. Подумаешь, Лаура!
        - Десять? Надо же... Я думала, ты гораздо младше. А мы с тобой одного возраста, оказывается!.. - Лаура заглянула в свою сумочку. - Ты здесь в первый раз?
        - Да.
        - Я тоже. Но мы с тетей где только не были...
        - Ты с тетей? А я с родителями сюда приехала... - оживилась Зина. - Я всегда с родителями отдыхаю!
        - Ну, у меня родители - очень занятые люди, им некогда ерундой заниматься, они работают с утра до вечера, - небрежно сообщила Лаура. - У них есть свой антикварный салон. Ты знаешь, что это такое?
        - Салон? Музей, что ли?
        - Ты даешь! - засмеялась Лаура. Она достала из сумочки ярко-розовый флакон и кисточкой, даже не заглядывая в зеркало, виртуозно подкрасила губы. - Салон - это... Ну, в общем, они там всякие старинные вещи продают. Антиквариат - он в цене!
        - Продают? Значит, это магазин?
        - Ты даешь... Я же тебе говорю - салон! - раздраженно повторила Лаура. - Это совсем другое. Вот, например, люди двести лет назад пользовались подсвечником, а теперь всякие дураки за него бешеные деньги готовы заплатить!
        - Но теперь же есть электричество, зачем людям подсвечники? - удивилась Зина. Она прекрасно все понимала - и про антиквариат, и зачем людям нужны старинные вещи, но уж очень зазнайской выглядела эта Лаура! Невольно хотелось ее позлить...
        - Ох, как с тобой тяжело... - Лаура закатила глаза. - Ну ладно, не будем о сложном. Слушай, а это у тебя что? Блокнот? Зачем?
        - Я в художественной школе учусь, - сообщила Зина. - Хочу закат нарисовать.
        - Художница, значит... - пробормотала Лаура и задумалась. Зине почему-то показалось, что Лаура сейчас пытается понять, соответствует ли «ее уровню» она, Зина, или нет...
        В этот момент по пляжу прошли двое - мужчина и мальчик лет двенадцати, с досками для виндсерфинга в руках. Судя по виду - отец и сын.
        Зина уже знала, что серфинг - это когда ты скользишь по волнам на доске, а виндсерфинг - доска с парусом. Именно такие были у проходивших мимо людей.
        - Это кто? Новенькие! - моментально встрепенулась Лаура. - Ты видела? Ты их знаешь?
        - Нет. В первый раз вижу. Наверное, они недавно прилетели, - пожала плечами Зина.
        Как уже было сказано, сюда можно было добраться только на самолете. А продукты каждый день привозили вообще на гидроплане! Гидроплан - это тоже самолет, но небольшой, он стартовал в воздух прямо с воды. Гидроплан водил пилот Санчес - седой смуглый мужчина с веселыми добрыми глазами. Отец Зины считал Санчеса очень хорошим пилотом.
        - Ничего так паренек... С таким можно познакомиться! - пробормотала Лаура, глядя вслед мальчику. - Слушай, а что мы тут сидим? Пошли купаться!
        - Но мне надо кремом от загара намазаться... - нерешительно пробормотала Зина.
        - Потом! Некогда на эту ерунду время тратить! - Лаура вскочила и дернула Зину за руку.
        Халат упал с Зининых плеч, и шляпа тоже свалилась на песок. Она встала.
        - Ой, какая ты рыжая! - вдруг воскликнула Лаура, глядя на Зину с таким выражением лица, словно она увидела насекомое. - А веснушек-то сколько... Я под твоей шляпой и не разглядела их сначала!
        Зина Рубашкина действительно была рыжеволосой и веснушчатой. Все детство ее дразнили «рыжей-конопатой». К ее белой коже никогда не приставал загар. А еще у нее были зеленые глаза, как у кошки. В общем, полный комплект недостатков!
        Зина давно привыкла, что ее дразнят все, кому не лень. Конечно, родители твердили, что дочь у них раскрасавица, но это же родители...
        - Нет, я, пожалуй, еще тут посижу. - Зина снова нахлобучила свое «сомбреро» на голову. Это получилось не сразу - волосы у Зины были не только рыжими, а еще и длинными, пушистыми и непослушными. Дурацкие волосы!
        Другие девочки могли делать себе какие угодно прически, а вот Зина была в этом смысле безнадежным человеком. Проще налысо подстричься! Как ни укладывала Зина свои волосы, они все равно топорщились и торчали в разные стороны, словно мочалка.
        Взять, например, эту Лауру. Вон какой у нее аккуратный, гладкий хвост на макушке - залюбуешься!
        - Ну, как хочешь... - Лаура бросила зонтик с сумочкой на песок и побежала к морю.
        У берега, в узкой лагуне, волн почти не было. Лаура плюхнулась в воду, подняв тучу брызг, и громко засмеялась.
        В этот момент Зина увидела того самого мальчика.
        Чуть дальше, уже в открытом океане, волны поднимались довольно высоко. Не сильно, но все-таки...
        Мальчик, ловя легким парусом ветер, очень ловко скользил по волнам на виндсёрфе, неподалеку от своего отца - тот вообще был настоящим спортсменом. Сердце у Зины вдруг ни с того ни с сего забилось быстро-быстро...
        Лаура засмеялась еще громче и замолотила руками по воде. «Ясно, она привлекает внимание этого мальчика! - догадалась Зина. - Вон, он уже смотрит на нее, даже волну не заметил... Свалился! Нет, опять вскочил на свою доску! На меня этот мальчик никогда не посмотрит. Или посмотрит, а потом скажет: „Вот чучело гороховое, рыжая-конопатая!“
        Зине стало грустно.
        Этот мальчишка на виндсёрфе, если честно, тоже понравился ей. Такой сильный, ловкий. Ничего не боится!
        Зина вздохнула, открыла свой блокнот и принялась рисовать карандашом.
        Получился неплохой набросок - океан, небо, заходящее солнце, мальчик скользит по волнам на узкой доске, держа руками прозрачный парус, напоминающий крыло бабочки...
        Зина закрыла блокнот и пошла к домику, в котором они жили с родителями. Здесь у каждой семьи отдыхающих был свой домик, он назывался бунгало. Сейчас отдыхающих было мало, потому что сезон только-только начался. Как сказала мама, туризм в этих местах только начал развиваться.
        Сзади, за рестораном, пилот Санчес выгружал из тележки коробки с продуктами. Наверное, он недавно прилетел...
        Коробки относил в кухню молодой толстый парень лет двадцати - сын Санчеса, Рауль, такой же веселый и добродушный, как и его отец.
        Зина знала, что Рауль тоже хотел стать пилотом, но его не взяли - слишком большим он вырос. Впрочем, Рауль не унывал - работа повара ему тоже нравилась.
        Неподалеку, на поваленной пальме, сидели мальчик и девочка. Зина слышала, что их зовут Катя и Валериан, они тоже были из России.
        Зине всегда было трудно первой заводить отношения, но тут она решила - хватит, надо меняться. Не то весь отпуск придется провести рядом с этой Лаурой! А Катя и Валериан были на вид совсем не злые... Такие, наверное, не станут дразнить Зину «рыжей-конопатой»!
        - Привет! - сказала Зина и села рядом с ними. - Что делаете?
        - Да вот, с местными общаемся... - охотно ответил Валериан и поправил на носу очки.
        - Рауль нам легенду рассказал, - смущаясь, подхватила Катя. - Очень интересно! Ты слышала?
        - Нет... Расскажите и мне! - обрадовалась Зина. Она уже жалела, что не догадалась раньше подойти к этой девочке. Катя была невысокой, худенькой и очень застенчивой. - Я ведь испанского не знаю, да и английский у меня не очень...
        Местное население говорило на испанском, а некоторые и на английском языке.
        - Я тоже языка не знаю, - краснея, тряхнула черными гладкими волосами Катя. - Но Валериан знает. Он вообще этот, как его...
        - Полиглот, - деловито подсказал Валериан. - То есть человек, который владеет множеством языков. Английский, испанский, французский, итальянский - для меня не проблема...
        - Когда же ты успел их выучить? - поразилась Зина.
        - Ну так, в свободное время, - пожал плечами мальчик. - Как-то само собой получается... Просто способности есть, наверное!
        Санчес засмеялся и что-то сказал по-испански, а Рауль покраснел.
        - Санчес говорит, что в эти легенды верят только дети - ниньос, - перевел Валериан.
        - Все равно, я тоже хочу быть в курсе! - сказала Зина.
        Санчес со своей тележкой уехал, Рауль тоже исчез - приближалось время ужина.
        - Тогда слушай... - таинственным голосом начала Катя. - Вот что Рауль рассказал, а Валерик перевел. Много-много веков назад здесь точно так же плескался океан. А далеко от берега, под водой, был вулкан. Однажды этот вулкан проснулся, и случилось страшное извержение. Лава застыла, и получилось множество островов...
        - То есть образовался архипелаг, - подхватил Валериан. - Но Раулю рассказал его дедушка (а дедушке - его дедушка, ну, и так далее), что на одном острове, затерявшемся в океане, живет странное существо.
        - Стот-стоп-стоп! - засмеялась Зина. - Дальше я знаю. Рауль только что пересказал вам фильм про Кинг-Конга, ребята!
        - Нет, на острове живет не Кинг-Конг, а огромная ящерица, изрыгающая огонь. Порождение вулкана, в общем... - добавила шепотом Катя.
        - И вы в это верите? - удивилась Зина.
        - Честно говоря, не очень! - пожал плечами Валериан. - Но слушай дальше. На острове находится племя, охраняющее эту ящерицу, и время от времени оно приносит ей жертвы...
        - Человеческие? - испугалась Зина.
        - А ты думала! - усмехнулся Валериан. - Не докторской же колбасой они ее кормят, правда?..
        В это время раздался удар гонга.
        - Ну все, ужин... - спохватилась Катя. - Встретимся утром, после завтрака, ладно? Кстати, тут еще один мальчик есть - Вова Пузырев, тоже из России... А с Лаурой ты знакома?
        - Уже успела с ней познакомиться... - вздохнула Зина. - Ну ладно, договорим завтра!
        Зина попрощалась со своими новыми друзьями.
        Завтракали и обедали отдыхающие в ресторане, а вот ужин приносили каждому в дом - такое было здесь правило.
        «Наверное, я видела сегодня на пляже Вову Пузырева с его отцом», - шагая к своему бунгало, решила Зина.
        Глава 2
        «Нас шестеро»
        К завтраку тоже вызывали ударом гонга, но вовремя редко кто приходил.
        В этот раз все отдыхающие пришли к назначенному часу, причем все сразу - такое тоже редко случалось. Все столики были заняты. Обычно бывало так - одни придут в ресторан, другие уйдут...
        Но этим утром над океаном со свистом дул ветер - он-то, наверное, и разбудил всех.
        В зал на открытой веранде вышел Рауль и стал поспешно опускать деревянные жалюзи, чтобы не так сильно дуло.
        За соседним столиком рядом с Лаурой сидела очень полная дама - теперь Зина знала, что это тетя Лауры.
        - Черт знает что! - нервно воскликнула дама, придерживая пухлыми руками высоко взбитые волосы, которые трепал ветер. - Ну и погода... А обещали, что здесь будут прекрасные условия!
        Официант поставил перед ней блюдо.
        - А это что? - Дама сунула нос в тарелку. - Рыба? Ненавижу рыбу! Немедленно принесите мне свиную отбивную! Ох, знала я, что не стоит сюда ехать... Тут даже шведского стола нет! Безобразие!
        - А почему тут нет шведского стола? - шепотом спросила Зина у родителей.
        - Потому что наш отель находится далеко от других городов. Дороги нет, тут кругом горы, - ответил отец, улыбаясь. - А на самолете не перевезешь такое большое количество продуктов, чтобы организовать этот самый стол...
        - Ты голодная? - забеспокоилась мама.
        - Нет, все очень вкусно! И не люблю я этот шведский стол, после него со стула встать невозможно... - возмутилась Зина.
        - Ой, точно! - согласилась мама. - После таких пиршеств всегда приходится садиться на диету!
        Зина хотела оглянуться, чтобы найти вчерашнего мальчика, катавшегося на доске с парусом, но в этот момент в зал вошел хозяин отеля - высокий смуглый мужчина. Он единственный из всего персонала хорошо говорил по-русски. Но сейчас мужчина выглядел каким-то бледным...
        - Минутку внимания, дамы и господа!
        Все отложили вилки и замолчали.
        - Только что я получил радиограмму из ближайшего города... - продолжил хозяин отеля с легким акцентом. - На нас движется атмосферный фронт.
        - Что?! - возмущенно закричала тетя Лауры. - Какой такой фронт? Безобразие! Немедленно верните мне деньги за испорченный отдых! Мне только дождя тут не хватало... Я так и знала, что не стоило лететь сюда! Ничего хорошего в этой экзотике нет! Нормальные люди сюда не поехали, одни только наши недотепы согласились...
        Лаура с кислым видом закивала: она тоже была согласна с тетей.
        - Что значит - фронт?! - воскликнул еще кто-то из отдыхающих. - Это что - нам теперь ждать тропических ливней?..
        - Это не есть тропические ливни, - покачал головой хозяин. - Это есть ураган.
        Все ахнули и замолчали.
        Зине стало страшно. Она примерно представляла себе, что такое ураган. Ураган может разрушить целый город...
        - Господа, прошу не беспокоиться, - продолжил хозяин. - Через час прилетит самолет, он перевезет всех гостей нашего отеля в ближайший город - он уже вне зоны бедствия...
        - Через час? - опять закричала тетя Лауры. - Хорошенькое дельце! Может, через час от нашего отеля ничего не останется!
        - Да, да! - закричали и другие отдыхающие. - А у нас дети, между прочим!
        - Я предлагаю отправить детей в укрытие немедленно. Пилот Санчес перевезет их прямо сейчас на своем гидроплане... А взрослые будут дожидаться большого самолета.
        - Папа! Мама! - прошептала Зина. - Я никуда без вас не полечу! Я останусь с вами!
        - Но это большой риск... - Мама обняла ее. - Мы не можем тобой рисковать! Пожалуйста, не волнуйся за нас, с нами все будет в порядке!
        Остальные взрослые тоже решили, что безопаснее будет, если детей эвакуируют немедленно.
        - Санчес - хороший пилот. - Отец погладил Зину по голове. - Ему можно доверять... Не волнуйся. Приедем в Москву, будем вспоминать это приключение со смехом...
        - У нас в отеле шесть детей. Больше гидроплан Санчеса как раз и не поднимет. Прошу, дети, со мной... - сказал хозяин отеля.
        Родители подтолкнули своих детей к хозяину отеля.
        - Уно, дос, трэс, кватро, синко... Уно, дос, трэс, кватро, синко... - принялся тот считать. - Сэйс?
        - Не сэйс, а синко! Пятеро! - вдруг закричала тетя Лауры. - Детей только пятеро! Значит, в гидроплан поместится еще один человек! И это буду я! Я тоже улечу вместе с детьми...
        - Но, мадам, это невозможно. В гидроплане мало места, - покачал головой хозяин. - А вы есть, как это сказать... дама обширных размеров. У вас недопустимый вес!
        - У меня недопустимый вес?! Да я легче перышка! И насчет размеров у меня все в порядке! Да вы понятия не имеете, как должна выглядеть красивая женщина!
        Пока хозяин спорил с тетей Лауры насчет ее размеров, Зина оглядела зал ресторана. «Я, Лаура, Катя, Валериан, и должен быть еще тот мальчик, которого зовут Вова Пузырев... Кстати, где он? Нас и правда пятеро! Может, хозяин отеля и правда что-то путает?»
        Она обернулась и увидела, что пятый по счету мальчик был вовсе не похож на вчерашнего серфингиста. Какой-то белобрысый крепыш сидел позади нее и с аппетитом уплетал завтрак.
        - Ты кто? - наклонившись, шепотом спросила Зина.
        - Я - Вова Пузырев, - ответил тот, хлопая светлыми ресницами.
        - Стойте-стойте! - вскочив со стула, закричала тогда Зина. - Должен быть еще шестой... Мальчик, который со своим папой катается по волнам на доске!
        - Да нет тут никакого шестого! - с раздражением воскликнула тетя Лауры. - Я полечу с вами, дети, и все тут!
        В этот момент в зал вошел вчерашний мужчина с мальчиком.
        - Нет, дама, вы полетите вместе с нами, взрослыми, - твердо произнес мужчина и положил мальчику руку на плечо. - А это мой сын, Руслан... Он и есть шестой ребенок в этом отеле. Я все слышал про ураган. Надо немедленно вывозить детей.
        Пока взрослые разговаривали, Зина смотрела на Руслана. Он был высокий, с довольно длинными лохматыми волосами, в солнцезащитных очках. Очень серьезный.
        «Руслан... - подумала Зина. - Значит, его зовут Руслан!» Сердце ее почему-то снова забилось быстрее.
        - Я все равно сяду в этот, как его... гидроплан! - между тем бушевала тетя Лауры. - Я ни минуты лишней не хочу здесь задерживаться!
        Зина заметила, что Лаура тоже смотрит на Руслана. С интересом и... восхищением.
        - Пап, я останусь с тобой, - вдруг совершенно спокойно произнес Руслан, обращаясь к своему отцу.
        - Вот-вот, мальчик, правильно! - обрадовалась тетя Лауры. - Уступи место больной женщине! У меня ведь это, как его... - Она задумалась, придумывая себе болезнь. - Ну, когда ночью никак не можешь заснуть...
        - Лунатизм, - шепотом подсказал кто-то в зале.
        - Да, точно, у меня лунатизм!
        Все так и грохнули от смеха, хотя ситуация была совсем не веселой.
        - Нет, ты полетишь вместе со всеми детьми, - покачал головой отец Руслана. - А вы, женщина, прекратите сеять панику... Может, этот ураган вообще стороной пройдет!
        - Лаурочка, детка, ты должна взять с собой рюкзак - там у тебя все необходимые вещи! - не унималась тетя Лауры. И она принялась совать в руки племянницы здоровущий красный рюкзак.
        - Но, сеньора, но! - замахал руками пилот Санчес.
        - Ничего лишнего брать нельзя! - добавил Валериан. - Даже лишний килограмм может оказаться роковым!
        - Да прямо... - презрительно скривилась Лаура.
        ...Санчес уже ждал всех на берегу.
        - Престо, престо, ниньос... - Он стал помогать детям забираться в гидроплан.
        Залезая внутрь гидроплана, в тесноту, Зина поняла, что никаких лишних вещей тут быть не должно. Да, действительно, вес одного рюкзака мог оказаться решающим!
        - Зина, не волнуйся, все будет хорошо! - закричали папа и мама.
        Зина обернулась и помахала им рукой. Они старательно улыбались, но в глазах их была тревога.
        Ветер дул все сильней.
        «Только бы с ними ничего не случилось!» - в отчаянии подумала Зина. И тут она увидела, что Катя тихо плачет, забившись в угол салона.
        - Тебя как зовут? Катя? - обратился к девочке Руслан и дружелюбно похлопал ее по плечу. - Ну, не реви... Все обойдется!
        - А вот я ничего не боюсь! - с небрежной улыбкой воскликнула Лаура. - Будь моя воля, я бы вообще никуда не уезжала... Интересно же - хоть раз в жизни посмотреть на настоящий ураган!
        - Экстремалка! - скептически хмыкнул Вова Пузырев, достал из кармана промасленный сверток и принялся с аппетитом уминать куриную ногу.
        Все уставились на него с удивлением (надо же, человек даже при таких обстоятельствах не потерял аппетит!), но Вова только плечами пожал:
        - А что такого? Не пропадать же завтраку!
        Санчес сел в кабину.
        Самолет оглушительно затарахтел, разгоняясь на водных лыжах.
        - Ой, мамочки... - пискнула Катя, совсем белая от страха.
        Самолет затрясло - он, наконец, оторвался от воды и взмыл в небо.
        Зина посмотрела в небольшое окно - их отель постепенно удалялся, уменьшаясь в размерах.
        - Давайте знакомиться! Мы вроде как знаем друг друга, но недостаточно... - стараясь перекричать шум двигателя, начала разговор Лаура. - Ты - Руслан? Расскажи о себе! Кто ты, откуда?
        - Я Руслан Дьяков... Мне двенадцать лет, - независимым голосом, без тени смущения крикнул в ответ Руслан. - Родился и живу в Питере!
        Его глаз почти не было видно за солнцезащитными очками, так что Зина не знала, куда в данный момент тот смотрит. А если он сейчас разглядывает ее, Зину?
        На всякий случай Зина попыталась незаметно пригладить волосы. Хоть они и были заплетены в косу, но могли растрепаться. Надвинула бейсболку пониже, чтобы спрятать свой конопатый нос...
        Лаура повернулась к Кате:
        - Ну, а ты кто? Громче только!
        - Я Катя... Катя из Красноярска, - едва слышно ответила девочка. - Мне будет десять. В сентябре. Если доживу...
        - Н-да, Катя, нервишки-то у тебя шалят... Но ничего, может, это пройдет с возрастом! - снисходительно заметила Лаура.
        - Я - из Москвы! - крикнула Зина, не дожидаясь, когда Лаура обратится и к ней. - Меня зовут Зинаидой. Но можете звать меня Зиной...
        - А я - Валера. То есть Валериан мое имя. - Валериан тоже был в очках, но обычных, прозрачных. Он их все время поправлял на носу. - Могу быть переводчиком, если понадобится...
        - Вова Пузырев, - вслед за Валерианом буркнул его сосед. - Мне десять. И вообще, что вы пристали? Дайте курицу доесть...
        - Надо же, мы все почти ровесники... Ну, а ты кто? - наклонился Руслан к Лауре.
        - Я? Я Лаура Фердыщенко. Из Москвы, - важно произнесла Лаура. - Слушай, Руслан, ты прекрасно катаешься на этой своей... Доске с парусом!
        - Отец научил! Мы сюда специально приехали. Здесь ветер хороший, не слишком сильный, но и не слабый... И погода... Была, пока не испортилась! - невесело усмехнувшись, добавил он.
        - Ой, и не говори! - махнула рукой Лаура, придвинувшись ближе к Руслану. - А в Питере ты где живешь? А чем увлекаешься?
        - Спорт, в компьютер играю иногда...
        Зина отвернулась и снова стала смотреть в окно.
        К разговору Лауры и Руслана она старалась не прислушиваться, да это и не трудно было - громко шумел двигатель гидроплана. «И почему некоторые девчонки умеют с мальчишками разговаривать - вот так, запросто? - мрачно подумала Зина. - Нет, я тоже немного умею, но только с теми, кто мне не нравится... В смысле, нравится, но не так... А как?»
        И тут Зина поняла, что с ней такое - в первый раз. Девчонки из ее класса рассказывали, что влюбились, вздыхали, обменивались эсэмэс-ками, обсуждали тех мальчиков, с которыми хотели бы дружить, но с Зиной такого не было. Никогда.
        Только сейчас, встретив Руслана, она вдруг поняла, что хочет так же легко и свободно, как Лаура, болтать с ним. Но почему Лаура может, а она, Зина, нет? От этой мысли на девочку напала такая досада, что даже страх перед ураганом на время куда-то отступил!
        Впрочем, надеяться на то, что Руслан обратит на нее внимание, было абсолютно невозможно. Во-первых, она, Зина, по внешности - далеко не сказочная принцесса, а во-вторых, Руслан уже заинтересовался Лаурой...
        Зина так расстроилась, что не сразу заметила из иллюминатора черную тучу, со страшной скоростью приближавшуюся к ним...
        Глава 3
        Крушение надежд
        - Смотрите! - воскликнула она.
        Все повернулись в сторону иллюминатора.
        - Мама дорогая! - воскликнул Вова Пузырев и от волнения выронил куриную ногу.
        - Ой, что это?!
        - Страшно-то как!
        - Это ураган?
        И тут все загалдели в один голос, даже Лаура Фердыщенко уже не выглядела такой невозмутимой.
        Пилот Санчес, не оборачиваясь, что-то крикнул по-испански.
        - Что он говорит? - дрожащим голосом обратилась Зина к Валериану.
        - Санчес просит нас не раскачивать самолет и сидеть спокойно! - перевел мальчик. Потом добавил от себя: - Да, будешь тут спокойным!
        - Валер, спроси у него: успеем мы уйти от урагана? - обратился Руслан к «переводчику».
        Валериан крикнул что-то пилоту, вцепившемуся в штурвал. Санчес через плечо ответил ему...
        - Он говорит, что пытается уйти от урагана, но...
        - Что «но»?! - нетерпеливо воскликнула Лаура. - Не тяни!
        - Санчес говорит, что атмосферный фронт движется быстрее нас.
        - Быстрее нас?
        - Да. И еще он говорит, что самолет поднял слишком большой вес. Ребята, надо избавиться от лишних вещей! Не то гидроплан перестанет слушаться управления...
        - Да нет у нас никаких лишних вещей! - рассердилась Лаура.
        Катя закрыла глаза, и по щекам ее снова потекли слезы.
        Зина, оцепенев от ужаса, наблюдала за черной тучей, стремительно приближавшейся к ним.
        Внезапно самолет сильно тряхнуло, и все в один голос заорали:
        - А-а-а!
        Зине было очень нехорошо - пожалуй, еще никогда она не испытывала подобного ужаса. «Только бы все обошлось!» - в который раз мысленно взмолилась она.
        В этот момент маленький самолетик затрясло еще сильнее. Дети заорали еще громче.
        Тьма окончательно заволокла иллюминатор, словно неожиданно наступила ночь. Санчес выкрикивал что-то из кабины, но его почти не было слышно.
        Дальше стало происходить и вовсе невообразимое: гидроплан перевернулся несколько раз, и его стремительно понесло куда-то.
        Ощущения были такие, словно они находились внутри аттракциона «центрифуга» - какая-то сила прижимала их к креслам, не давая упасть, но приятного в этом тоже было очень мало. Они летели вверх тормашками!
        А потом...
        Удар. Звон. Скрежет. Грохот. Треск.
        И - тишина!..
        Зина была уверена, что ее уже нет в живых. Но что-то тяжелое давило ей на шею и ужасно мешало...
        Зина сбросила с себя это «что-то» - оно оказалось ногой Лауры.
        - Эй! Вы как? - оглядевшись, прошептала Зина. Ее новые знакомые лежали вповалку на полу. Потом кто-то зашевелился.
        - Ой, что это было?
        - Ребята, мы уже на том свете, да?
        Яркий солнечный свет лился сквозь разбитые иллюминаторы. Стекло над кабиной пилота было тоже разбито. Где Санчес?
        Стеная и охая, все кое-как поднялись. Руслан открыл люк, помог остальным вылезти.
        Зина спрыгнула на мягкий теплый песок. С одной стороны росли тропические деревья, с другой - мягко плескался синий океан. Словно и не было никакого урагана!
        - Все целы? - крикнул Руслан.
        Как ни странно, но все были целы. Несколько синяков и царапин - не в счет. Даже очки у Валериана не разбились! Да и Руслан был по-прежнему в своих солнцезащитных окулярах...
        Самолет лежал на самой кромке воды, уткнувшись носом в песок.
        - Санчеса нет... - осмотрев все вокруг, вернулся Руслан. - Наверное, его во время удара выкинуло из кабины. Надо еще лес прочесать...
        - Не надо ничего прочесывать! - недовольно воскликнула Лаура, разглядывая порванные на колене брюки. - Нет вашего Санчеса в живых, и точка. Мы о себе должны думать!
        - Без Санчеса мы отсюда не улетим... - тихо произнесла Катя.
        - А может, нам и не надо никуда лететь? - засунув руки в карманы, бодро произнес Вова Пузырев. - Типа, мы уже прилетели...
        - А если это не материк, а остров? - поправил очки Валериан. - Мы летели вдоль берега, потом попали в ураган... Нас могло отнести прямо в океан!
        - Какая разница, где мы! - закричала Лаура. - Мы на земле - и точка. Ураган закончился, мы живы... Сейчас пойдем, поищем людей. Должен же быть тут какой-нибудь город поблизости?.. Ну, или деревня, на худой счет. У нас, между прочим, есть Валериан, он может прекрасно объясняться с местным населением!
        - А как же наши родители? С ними все в порядке? - В Катиных огромных глазах плескалась тревога.
        - С ними-то, наверное, все в порядке! - тут же отозвалась Лаура. - Это мы в ураган попали, а не они... Эх, если б я знала, то запихнула бы в этот дурацкий самолет свою тетю, а сама осталась бы с другими взрослыми!
        - И вообще, не надо было никуда лететь! - возмущенно заорал Вова Пузырев. - А то заладили: «надо детей спасать, надо детей спасать!» А теперь эти дети неизвестно где, от голода и жажды томятся...
        Зина сидела на песке и молчала. Она думала о Рауле. «Бедный Рауль, он так любит своего папу! Просто не представляю, что с ним будет, когда он узнает о катастрофе... И мои папа с мамой - наверное, они сейчас страшно волнуются, гадают, все ли со мной в порядке? И родители других ребят...»
        Но от всего пережитого у Зины не было сил даже плакать.
        Она вдруг нашарила в кармане небольшой, с ладонь, блокнот с карандашом на цепочке. У нее была такая привычка - никогда не расставаться с альбомами, блокнотами... Еще не осознавая, что она делает, Зина раскрыла блокнот и начала рисовать.
        Океан. Небо. Белый песок. Заросли джунглей. Маленький самолет, уткнувшийся носом в песок...
        - Эй, гляньте... Что она делает! Вот это нервы! Как канаты... Я тут места себе не нахожу, а она картинки рисует... - всплеснула руками Лаура.
        Все столпились у Зины за спиной.
        - Похоже... - прошептала Катя.
        - Очень красиво! - похвалил Валериан.
        - Профессионально! - удивленно воскликнул Руслан.
        Зина быстрыми штрихами набросала силуэты ребят.
        - Это я, да?
        - А вон я!
        - Это я? - склонилась над рисунком Лаура. - А что это у меня лицо такое кривое?
        - Оно не кривое, просто свет сбоку падает... - объяснила Зина.
        - Да? - нахмурилась Лаура. - Но что ж ты мне сразу не сказала, чтобы я правильно встала... Немедленно сотри!
        Лаура подбежала к самолету, эффектно оперлась на крыло и закричала издалека:
        - Так меня рисуй, поняла!
        Зина не стала спорить. Она перевернула карандаш, ластиком стерла силуэт Лауры и сделала новый набросок.
        Вот что получилось - океан. Небо. Белый песок. Дети стоят на берегу, встревоженные и взволнованные. И только Лауре, стоявшей у самолета в позе фотомодели, словно на все было наплевать...
        «Неужели Руслан не замечает, какая она, эта Лаура? - с грустью подумала Зина. - Или для мальчиков важна только внешность?»
        - Это будет наш дневник! - с восторгом произнес Валериан. - Раз у нас нет с собой фотоаппарата, то ты, Зина, рисуй теперь все-все! Если нас не найдут... Если мы не выживем... то по этим рисункам потом поймут, что с нами было!
        - Мы погибнем?! - В отчаянии Катя прижала руки к груди.
        - Конечно, мы не выживем, если останемся здесь! - возмутилась Лаура. Она снисходительно кивнула, взглянув на исправленный рисунок. Потом энергично продолжила: - Не известно, когда нас спасатели начнут искать - это раз. Поиски могут затянуться надолго - это два.
        - Но Санчес... - начал было опять Руслан.
        - Санчес погиб! А если он и жив, то мы его все равно не найдем! - перебила его Лаура, ослепительно улыбаясь. - Мы дети, а не следопыты... мы не обязаны лазить по этим дурацким джунглям! Выйдем к людям, расскажем им о Санчесе, а они пусть ищут его сколько угодно.
        - По-моему, она права... - Вова Пузырев одобрительно кивнул.
        - А я слышала, что надо оставаться на том же месте, где произошла авария, - вступила в разговор и Катя.
        - Да? Мы тут сто лет можем просидеть! - топнула ногой Лаура. - А где-нибудь в двух шагах живут люди...
        - Я думаю, стоит разделиться. Девочки останутся здесь, а ребята пойдут на разведку. Как вам такой вариант? - предложил Руслан.
        Зина посмотрела на его серьезное, сосредоточенное лицо. Чем дальше, тем больше он нравился ей. «Интересно, какого цвета его глаза? Снял бы хоть раз свои очки!»
        - Вот еще! - Лаура небрежно поправила хвост на макушке. - Мы одни не хотим оставаться - да, девочки?
        - Я не хочу оставаться одна! - испугалась Катя. - Если уж так, то пошли вместе!
        А Зина промолчала. Если честно, она сама не знала, как надо было бы поступить в такой ситуации...
        - Минутку! - вдруг крикнула Лаура. - Я кое-что забыла.
        Она залезла в гидроплан и выскочила оттуда уже с большим красным рюкзаком за плечами. Все так и ахнули - как же все-таки Лаура умудрилась протащить его на борт гидроплана?
        - Фердыщенко! - гневно заорал Пузырев. - Это не из-за твоего ли дурацкого рюкзака мы потерпели катастрофу?
        - Ой, да брось ты! - рассердилась Лаура. - Рюкзак совсем не тяжелый.
        - Ладно, не будем спорить, - сказал Руслан. - Все равно уже ничего не изменишь!
        Отряд из шестерых ребят вступил в джунгли.
        В одном месте деревья росли не так плотно, образуя нечто вроде тропинки.
        Впереди шли Руслан с Лаурой, затем Валериан с Пузыревым, а в хвосте плелись Катя с Зиной.
        Было жарко, сверху доносились голоса птиц, вокруг были заросли цветов. Лаура сорвала один, воткнула себе в волосы.
        - Мне идет? - Она кокетливо дернула Руслана за рукав.
        Что ответил Лауре Руслан, Зина не слышала.
        - Лаура красивая... - пробормотала Зина.
        - Что? - сразу же отозвалась Катя. - Она, конечно, не уродина, но дело тут не в красоте.
        - А в чем же?
        - Она в себе уверена просто... - пожала Катя плечами.
        - Ой, я сто раз слышала эту теорию - надо быть в себе уверенной, самой считать себя раскрасавицей, и тогда люди тоже будут от тебя в восторге. Даже если ты на лицо особо от ведьмы не отличаешься, а фигурой напоминаешь холодильник!
        - Не надо там про холодильник... - обернулся Вова Пузырев.
        Зина понизила голос:
        - Так вот, что меня в первую очередь интересует - откуда ее, эту уверенность, взять? Ну нет ее у меня!
        - Я тебя понимаю... - согласилась Катя, сокрушенно кивнув головой. - У меня ведь этой уверенности тоже нет.
        - Я заметила...
        Некоторое время девочки молчали.
        Потом Зина сорвала два цветка, один воткнула в волосы себе, другой - в Катину прическу.
        Пузырев опять оглянулся, показав на них пальцем:
        - Не, люди, вы гляньте только на задние ряды... Собезьянничали! А если эти цветы в Красную книгу занесены? Может, это единственное место в мире, где они еще растут?..
        - Иди-иди! - махнула на него рукой Катя.
        - Вот видишь, Лауре никто замечания не сделал, а нас с обезьянами сравнили! - вздохнула Зина. - Как ты думаешь, Руслану нравится Лаура?
        - Я думаю, он в нее уже влюбился, - не задумываясь, негромко ответила Катя.
        Глава 4
        «Где мы?»
        Сердце у Зины сжалось. Она даже не ожидала, что ей будет так больно, так горько... Руслан влюбился в Лауру!
        Раньше бы Зина ни за что не стала переживать из-за того, что какой-то мальчик влюбился не в нее, Зину, а в другую девочку. Подумаешь!
        Но теперь почему-то было трудно смириться с происходящим. Да и Руслан - не «какой-то» там. Это Руслан. Руслан, повелитель волн! «И ведь уже ничего не изменишь! - подумала Зина печально. - Как заставить его разлюбить Лауру? Да никак! И вообще, разве можно кого-то заставлять... Это случилось, и все!»
        Они шли по джунглям уже довольно долго. Пели птицы, порхали огромные бабочки, одуряюще пахли цветы, но до сих пор еще не было никакого намека на жилье.
        - Я устала! - Запыхавшаяся Лаура вдруг остановилась. - Надо устроить привал, отдохнуть.
        - Здесь? Ну уж дудки! - возмутился Вова Пузырев. - Я есть хочу! Я пить хочу! Слушай, Фердыщенко, в твоем рюкзаке случайно нет бутылки с водичкой?
        - Нет!
        - Ну, тогда не будем останавливаться, пока не найдем людей.
        После небольшого совещания решили идти дальше. Все, конечно, устали, но не настолько, чтобы делать привал... Даже Руслан настаивал на том, что надо идти вперед, пока хватает сил.
        В первый раз никто не стал слушать Лауру. Она гневно нахмурилась, но ничего не сказала.
        Маленький отряд опять двинулся в путь.
        Катя с Зиной шли молча, а впереди Валериан с Пузыревым оживленно обсуждали компьютерные игры.
        Вдруг Лаура вскрикнула и упала.
        - Что случилось? - перепугались ребята и бросились к ней.
        - Тебя кто-то укусил? - с тревогой спросила Катя.
        - Тебе плохо, да?.. - тоже разволновалась Зина. Надо было послушаться Лауру и сделать привал - ведь не зря человек умолял об отдыхе!
        - Нога... - простонала Лаура, потирая щиколотку. - Я споткнулась о какой-то камень, и мне ужасно больно...
        Руслан опустился на колени перед Лаурой и попытался осмотреть ее ногу.
        - Где болит? Здесь?
        - Ой-ой-ой! Не трогай! - заверещала Лаура. - Нестерпимая боль!
        Руслан повернулся к ребятам:
        - Послушайте, дело плохо... Это может быть вывих или даже перелом.
        - Бедная Лаура... - схватившись за голову, прошептала Катя.
        - Да, не повезло! - поежился Валериан.
        - И мы ничем не можем ей помочь, к сожалению... Лауру надо срочно показать доктору, - кивнул Руслан.
        - Надо шину наложить, - вспомнила Зина. - Чтобы зафиксировать ногу в одном положении... Я сейчас!
        Теперь Зине было уже не до ревности. Она нашла подходящую ветку и прикрутила ее к ноге Лауры с помощью высохших лиан, валявшихся на земле неподалеку.
        - Вот! - довольно произнесла Зина, оглядев свою работу. - Теперь легче?
        - Немного... - кисло произнесла Лаура, сидя на земле. - Хотя можно было бантик и погламурнее завязать. Ну да ладно, я не привередливая...
        - А как же ты пойдешь? Тебе нельзя наступать на больную ногу! - спохватилась Зина.
        - Она никак не пойдет, - решительно произнес Руслан. - Мы понесем ее. По очереди, да? - Он обернулся к Валериану и Вове Пузыреву.
        Валериан поспешно кивнул, а Вова только руками развел - что делать, придется нести...
        Теперь отряд двигался гораздо медленнее. Двое ребят, сменяясь время от времени, тащили Лауру на импровизированном сиденье, сделанном из скрещенных деревяшек, а остальные шли впереди. А Зина с Катей по очереди тащили ее рюкзак.
        - Лаура, больно? - оглянулась Зина.
        - Очень. Боль просто нестерпимая! - вздохнула та.
        - Вот не повезло... мне! - пропыхтел Пузырев - была его очередь с Русланом нести пострадавшую.
        Сначала Лару несли они, потом Пузырева сменил Валериан...
        За час отряд продвинулся на очень небольшое расстояние.
        - Все, привал! - потребовал Пузырев, с которого ручьями лился пот. - Вот уж не думал, Лаура, что ты такая тяжелющая! А по виду и не скажешь...
        - Это не я тяжелющая, а ты хилый какой-то! - огрызнулась Лаура, сидя на земле.
        - Я - хилый? - возмутился Вова, но Руслан его перебил:
        - Спокойно... Выяснять отношения будем потом. А сейчас надо обсудить, что нам теперь делать. Мне кажется, нет смысла идти дальше. Может быть, эта тропинка ведет в никуда...
        - Значит, придется остаться здесь? - поежилась Зина. Ей не очень нравились эти джунгли, полные опасностей. А еще ее не покидало ощущение, что за ними кто-то следит... Она ничего подозрительного не заметила, но все равно казалось, что кто-то сверлил ей взглядом спину!
        - Хорошо бы понять, в каком направлении двигаться дальше... - покачал головой Руслан.
        - Там, за деревьями, как будто какая-то гора или скала! - вдруг крикнула Катя, указывая направление рукой. - Можно подняться на нее и осмотреть окрестности.
        - Я - пас! - сказал Пузырев и упал на землю рядом с Лаурой.
        Валериан тоже опустился на землю. Он выглядел очень усталым.
        - Оставайтесь здесь, я попробую залезть на эту скалу, - сказал Руслан.
        - Я с тобой! - шагнула вперед Зина. - Вдруг тебе понадобится помощь? Вдвоем как-то легче...
        И они отправились на разведку вместе.
        Неподалеку действительно возвышалась скала.
        Сначала подъем показался Зине довольно легким, но затем каменистый склон стал круче. Дети молча карабкались вверх, подавая друг другу руки.
        Наконец они оказались на самой вершине скалы.
        Зина отряхнула брюки и встала на ноги. Огляделась...
        Вокруг зеленой стеной поднимались джунгли. А дальше синел океан. С той стороны... И с той... и с той... Со всех сторон!
        - Мы на острове, - прошептал Руслан.
        - Это плохо? - встревожилась Зина.
        - Пока не знаю... Если здесь живут люди, все будет хорошо... Ты что-нибудь видишь? Смотри внимательно!
        Сделав козырек из ладони, Зина тщательно осматривала окрестности.
        - Ничего... - печально произнесла она. - Ни домов, ни дорог, ни автомобильных площадок... Руслан!
        - Да? - отозвался тот, тоже вглядываясь в даль.
        - Руслан, мы на необитаемом острове! - стараясь сохранять спокойствие, произнесла Зина.
        - Похоже, ты права. Надо вернуться назад, к самолету. Там у нас больше шансов дождаться помощи.
        - Погоди... - Зина достала блокнот и принялась быстро рисовать план острова. Надо же знать все горы и ложбины!
        Вычерчивая западную оконечность острова, Зина вдруг заметила легкий дымок...
        - Руслан, там!
        - Где?
        - Мне показалось, что я видела дым... - Зина тщетно вглядывалась в даль. Но никакого дыма уже не было.
        - Тебе действительно показалось. Я ничего не заметил!
        - Конечно, сквозь такие темные очки вряд ли что-то разглядишь! - вырвалось у Зины.
        Руслан обернулся к ней.
        - Чем тебе не нравятся мои очки? - холодно спросил он.
        - А за ними твоих глаз не видно! - запальчиво воскликнула она.
        - А зачем тебе мои глаза?
        - Затем... Это просто неприлично - все время прятать глаза за темными очками! Невежливо! Тоже мне, агент 007! Нечего выпендриваться! И вообще... - Зина чувствовала, что ее несет куда-то не туда, но уже не могла остановиться. - Ты ведешь себя как-то странно! Если ты среди нас самый старший, то не позволяй Лауре командовать собой...
        - Я позволяю ей командовать собой?! - рассердился Руслан.
        - Да! Как она хочет, так ты и делаешь! Надо было остаться на берегу, а не тащиться неизвестно куда! - заорала Зина.
        - Да это вы все решили уйти с пляжа!
        - Потому что Лаура остальным ребятам заморочила голову! Потому мы и ушли! - Зина была уже вне себя.
        - И тебе она голову заморочила? - насмешливо спросил Руслан.
        - Представь себе!
        - Значит, я выпендриваюсь?
        - Да!!!
        В этот момент Руслан сорвал с себя солнечные очки и швырнул их вниз со скалы.
        И Зина увидела его глаза. Вполне обычные глаза, надо сказать.
        Только они были темно-синего цвета. Совсем как океан на горизонте! Таких красивых глаз Зина еще никогда не видела.
        И она поняла, что пропала окончательно...
        - Ой, - прошептала она.
        - Ну что, ты довольна? - холодно спросил Руслан. - Какие еще у тебя ко мне претензии?
        - Н-нет... Претензий больше нет... - прошептала Зина.
        Спускались они в полном молчании.
        - Руслан, где твои очки? - крикнул Пузырев, увидев их издалека.
        - Потерял... - буркнул Руслан.
        - Посмотри, что я нашел... Бананы! Живем, братцы... - У Вовы Пузырева была в руках огромная связка бананов. - И еще вот что... - Он протянул им на ладони какой-то странный фрукт, заросший лохматыми волосами. - Это что такое?
        - Рамбутан, - все так же хмуро отозвался Руслан. - Съедобный...
        - А почему вы такие мрачные? - настороженно спросила Катя. - Случилось что-то?
        - Случилось, - сказала Зина. - Мы на острове, ребята.
        - Ну и что? Что тут такого? - удивился Валериан. - Люди-то где здесь?
        - Вы не поняли, ребята. Мы - на необитаемом острове! - громко произнесла Зина.
        - Где? - заерзала Лаура - перевязанная нога ей очень мешала. - Не может быть!
        - Еще как может.
        - Да вы просто плохо смотрели... - Лаура не могла смириться с этим известием. - Необитаемых островов сейчас нет! Наверняка тут где-нибудь есть отель с отдыхающими или замок какой-нибудь... Я слышала, что такие острова очень любят покупать всякие миллиардеры. Они приглашают известных архитекторов, и те им строят необыкновенные замки...
        - Нет тут никаких миллиардеров. - Зина протянула Лауре блокнот, где был нарисован план острова. - Вот, полюбуйся - одни джунгли вокруг.
        - Надо возвращаться к самолету, - мрачно произнес Руслан. - Если нас будут искать, то в первую очередь - рядом с местом крушения...
        - Как вы думаете, нас уже ищут? - с надеждой спросила Катя.
        - Возможно. Если Санчес не вышел на связь... - начал Валериан и внезапно замолчал, побледнев.
        - Что? - в один голос закричали все.
        - Связь! В самолете может быть рация, передатчик, спутниковый телефон, в конце концов! - взволнованно воскликнул Валериан.
        - Валера, ты гений!
        - И как только мы сразу не догадались...
        - Да потому что некоторые нас сразу в джунгли погнали... - Вова Пузырев недобро посмотрел на Лауру.
        - На меня намекаешь? - вздохнула та. - Я никого не заставляла идти. Я слабая больная девочка. Я вообще тут ни при чем! Кстати, поделись бананом.
        Вова с мрачным видом оторвал от связки парочку бананов и кинул их Лауре.
        - Мерси, - скромно произнесла Лаура и принялась чистить банан. Маленькая пестрая змейка вдруг упала с банана прямо ей на колени.
        - Лаура! Не двигайся! - закричала Зина. - Змея!
        - Где?
        - Вон, прямо на тебе.
        - А-а-а! - заорала Лаура. В следующий момент случилось то, чего никто не ожидал, - «больная» девочка стремительно вскочила на ноги и побежала прочь. Змейка свалилась на землю и шустро уползла в кусты.
        - Лаура, стой!
        Но Лаура и не думала останавливаться.
        Руслан бросился ее догонять. За ним - Валериан с Пузыревым. Зина с Катей остались одни. Некоторое время они озадаченно смотрели друг на друга, а потом помчалась за остальными ребятами. На бегу Зина подхватила с земли Лаурин рюкзак.
        Глава 5
        Другие
        - Лаура, стой!
        - Русла-ан!
        - Пузырев!
        - Мальчики, вы где?!.
        - Ау-у!
        Лауры с Русланом не было видно - они исчезли среди деревьев, слышны были только визг Лауры и сердитый голос Руслана: «Лаура! Да притормози ты!» Впереди маячили рубашки Пузырева и Валериана. Катя с Зиной отстали от основной группы. Они бежали следом, то и дело спотыкаясь и шарахаясь от любой ветки, напоминавшей змею. Встревоженные птицы громко кричали в кронах деревьев.
        - Нам нельзя теряться... Катя, быстрей!
        - Ой, я не могу больше...
        - Где они?
        - Кажется, там!
        Внезапно заросли кончились, и все дети выскочили на большую поляну - сначала Лаура с Русланом, потом Пузырев с Валерианом, а следом и Катя с Зиной. Их взорам открылся чудесный вид на водопад - вода с шумом обрушивалась со скалы в небольшое озеро, поднимая тучи бриллиантовых брызг.
        - Вода... - страшно обрадовался Пузырев. - Братцы, вода!!! - И он заскакал к озеру, над которым шумел водопад.
        - Лаура, ты нас обманула! - Руслан тем временем развернул Лауру лицом к себе. - У тебя ведь с ногой все в порядке!
        - Мы, как верблюды, тащили ее на своем горбу... - возмущенно поправил очки на носу Валериан.
        - Ой, мы еле вас догнали! - завопила Зина. - Чуть не потерялись! - И она швырнула под ноги Лауры ее рюкзак.
        - Это все из-за тебя! - Катя, чуть не плача, погрозила кулаком Лауре. - Интриганка! Притворщица!
        - Да замолчите вы! - вдруг топнула Лаура «сломанной» ногой. - Разорались... Это был просто небольшой розыгрыш! У вас что, чувства юмора нет? И вообще - я вас к воде вывела! Без меня вы тут все от жажды бы умерли!
        - Еще не известно, можно ли ее пить, эту воду! - возразила Зина.
        - А вы на Пузырева гляньте... - Лаура отступила на шаг назад.
        Вова Пузырев, лежа на животе, жадно пил воду прямо из озера.
        - Там же могут быть микробы... - скривилась Катя.
        - Пузырев, не надо! - закричал Руслан, уже забыв про Лауру.
        - Чего тебе? - недовольно обернулся Вова.
        - Не пей, козленочком станешь! - печально пробормотал Валериан. - Эх, надо было хотя бы ее прокипятить...
        - Да ну вас, ребята! Какие-то вы скучные, - пожала плечами Лаура. - В самом деле, где мы тут еще пресную воду найдем? А кипятить как будем? У нас нет ни спичек, ни чайника... От жажды быстрее загнемся, чем от каких-то там микробов!
        Пузырев встал с колен, вытер ладонью рот.
        - Вода чистая, очень вкусная. Тут, ребята, сплошная экология... Остров-то необитаемый!
        - Посмотрим на твою экологию, когда живот прихватит... - буркнул Руслан уже спокойнее.
        Но выхода из сложившейся ситуации никакого не было - или напиться воды, или изнывать от жажды.
        Зина подошла к озеру, наклонилась.
        Собственное отражение очень не понравилось Зине - чумазая девочка с растрепанной рыжей косой, наполовину расплетенной. Заколка давным-давно потерялась... Зина умылась. Затем сняла бейсболку и попыталась пальцами распутать волосы.
        - Ой, Зиночка, какая же ты рыжая! - удивленно воскликнула Катя, садясь рядом. - А уж на солнце... Прямо огонь!
        - Да, без темных очков глядеть на ее волосы нельзя! - засмеялся Пузырев. - А ты, Руслан, свои в джунглях посеял!
        Руслан молча смотрел на Зину. По его лицу нельзя было понять, о чем он сейчас думает.
        - А зачем это Руслан должен на Рубашкину смотреть? - возмутилась Лаура, трогая воду ногой. - Что, больше посмотреть не на кого?
        - Скоро вечер, - сказал Руслан. - Надо возвращаться к самолету.
        - Может, тут и переночуем? - нерешительно предложила Катя. - Здесь вода, очень уютно... А на берег пойдем утром, со свежими силами!
        - Дело говоришь! - кивнул Пузырев. - Все равно на ночь глядя нас никто искать не будет...
        Солнце быстро садилось за горизонт.
        Все расселись на поляне в кружок.
        - Вот уж никогда не предполагал, что когда-нибудь попаду на необитаемый остров... - развел руками Валериан. - Столько языков знаю - всегда думал, что в любом месте с людьми объясниться сумею! А тут вроде как и нет никого, кроме нас.
        - Осенью в школе сочинение заставят писать - «Как я провел лето». - Пузырев принялся чистить очередной банан. - Ну вот, я и напишу, что попал в ураган, а потом меня занесло на необитаемый остров...
        - Да кто тебе поверит! - захохотала Лаура.
        - А что, это же правда! - возмутился Пузырев.
        - Ты поди докажи! Скажут: насмотрелся всяких сериалов, теперь придумывает...
        Солнце опустилось еще ниже. У Зины от усталости глаза сами стали закрываться. Она не заметила, как уснула.
        Но приснились ей не мама с папой, не родной город Москва и даже не уютное бунгало на берегу океана. Приснился ей Руслан. Словно он смотрит на нее, на Зину, очень серьезно своими темно-синими глазищами и тихо говорит:
        «Зина, беги».
        «Куда бежать? - удивилась во сне Зина. - И зачем?»
        «Ты слишком не похожа на всех. Тебя заметили!»
        «Кто меня заметил?»
        - Зина, Зина... проснись!
        Это был Катин голос.
        - Что? - сквозь сон пробормотала Зина.
        - Ты слышишь?
        Ребята вдруг проснулись все разом, сели. По небу плыла огромная кособокая луна, освещая окрестности. И какой-то равномерный гул слышался неподалеку.
        - Это барабаны! - прошептал Руслан.
        - Тамтамы! Точно! - согласился с ним Валериан.
        - Какая разница - барабаны, тамтамы или рояль в кустах! - раздраженно воскликнула Лаура. - Это люди идут к нам. Наконец-то нас нашли! А вы заладили, словно попугаи, - необитаемый остров, необитаемый остров...
        - Не нравятся мне эти люди, - мрачно произнес Руслан. - Кто в наше время с барабанами по лесу бегает?
        За деревьями мелькнули огни.
        - И кто же в наше время с факелами ходит? - неуверенно засмеялся Пузырев. - У них что, фонарей нет? Дикие люди!
        - Это и в самом деле дикие люди. Бежим! - вскочил Руслан. Остальные тоже вскочили.
        Что было дальше, Зина запомнила плохо.
        Вроде бы она тоже вскочила и куда-то побежала. Но затем споткнулась, упала, больно стукнувшись лбом о какой-то пенек.
        А потом ее подхватили чьи-то руки и понесли...
        «Наверное, ребята несут меня, как Лауру вчера днем. Только она притворялась, а я по-честному стукнулась... Ну вот, теперь шишка на лбу будет! И так красоты никакой нет...»

* * *
        Руслан в любой ситуации старался не терять хладнокровия. Он же мужчина!
        А мужчина всегда должен быть сильным, вести себя спокойно, не унывать и ничего не бояться... Поэтому Руслан так любил свои темные очки - никто не мог догадаться, что он иногда на самом деле чувствует.
        А страшновато бывало не раз! Например, в самолете или среди чужих людей, в незнакомом городе - они ведь с отцом любили путешествовать! Еще страшно было в первый раз кататься на доске по волнам...
        Нет, трусом Руслан никогда не был, но все равно лучше, когда на лице всегда маска невозмутимости!
        Вот, например, взять эту рыжую...
        Когда Руслан увидел ее, то буквально оторопел. Растерялся! Почему он вдруг растерялся, Руслан так и не понял. Наверное, потому, что эта Зина была уж слишком рыжей, слишком не похожей на других...
        Очень хорошо, что на нем были темные очки - Зина не заметила, как он таращится на нее. Когда они летели на гидроплане Санчеса, Руслан смотрел только на Зину - ну, до тех пор, пока они не попали в ураган. И пока по джунглям шли - он тоже то и дело оглядывался...
        Но Зина его не замечала. Она всю дорогу о чем-то болтала с Катей.
        Поэтому, когда Зина стала к нему придираться - «тоже мне, агент 007!», Руслан свои очки выкинул. Они ему были больше не нужны. Пусть Зина знает, что он смотрит только на нее! И плевать, что это не по-мужски, что он уже не может быть таким непробиваемым и невозмутимым, как раньше...
        Но Зина так и не успела узнать, как он к ней на самом деле относится. Потому что появились эти... Другие. Ночью, когда все уже собирались лечь спать.
        - ...Бежим! - выкрикнул Руслан.
        В третий раз ему повторять не пришлось - дети с визгом помчались прочь.
        - Не отставать! Держаться вместе! - распорядился Руслан. Он оглянулся на миг - туземцы с факелами и копьями наперевес, улюлюкая, мчались за ними. Все происходящее напоминало кадры кинофильма. Только вот какого - вспоминать времени уже не было...
        - Ой... - пискнула рядом Катя и замедлила бег.
        - Не отставай! - Руслан схватил ее за руку и потащил вперед.
        - Руслан, там...
        - Потом расскажешь! - отмахнулся Руслан.
        Маленький отряд нырнул в джунгли.
        - Чтобы я еще куда-то полетел... - пыхтел где-то рядом Пузырев. - Да никогда! Только у бабки буду каникулы проводить, в Малаховке... Морковку буду полоть, картошечку копать, редиску сеять... Мне эти ваши рамбутаны задаром не нужны! Провались она пропадом, дур-рацкая экзотика!
        Руслан тащил за собой Катю, а сам взглядом пытался отыскать Зину. Где она? Вроде бежали все вместе...
        Но в этот момент с другой стороны на нем повисла Лаура.
        - Я устала! У меня нет сил! - заныла она.
        - Где Зина?
        - Зины нет! - крикнула Катя. - Я тебе, Руслан, пыталась втолковать, но ты меня совершенно не слушаешь... Мы потеряли Зину - еще там, на поляне!
        - Как? - Руслан резко затормозил.
        Звук барабанов приблизился.
        - Боюсь-боюсь-боюсь! - заверещала Лаура.
        В этот момент бежавший впереди всех Пузырев шлепнулся и покатился вниз - оказывается, впереди был глинистый склон, размытый дождями. В последний момент он успел схватить за ногу Валериана.
        Валериан интеллигентно ойкнул, упал, его потянуло вслед за Пузыревым, но в последний момент он тоже успел ухватиться - за ногу Руслана, на котором висели Катя с Лаурой. На плечах Лауры болтался ее тяжеленный рюкзак.
        Руслан не удержался и тоже плюхнулся на землю. А за ним - Катя и Лаура с рюкзаком... Через мгновение все стремительно летели по склону вниз, как по ледяной горке зимой.
        - А-а!
        - О-о!!!
        - Ы-ыы!
        Бац!
        Склон неожиданно закончился, и все оказались посреди большой лужи. В лунном свете, с ног до головы перепачканные грязью, ребята теперь тоже напоминали дикарей. Было тихо - они оторвались от погони.
        - Какая гадость... - Катя смахнула с головы довольно крупную лягушку. - И почему меня никто никогда не слушает? Я вам в десятый раз повторяю: мы потеряли Зину!
        - Ну, потеряли, и что теперь? - с раздражением отозвалась Лаура. Она поднялась на ноги и попыталась отряхнуться. - Ее уже давно съели, наверное...
        - Что ты такое говоришь! - возмутился Валериан, пытаясь протереть стекла очков. - И вообще, почему мы вдруг побежали? Надо было вступить в переговоры с местным населением...
        - Ты физиономии этих местных видел? У них, может, до сих пор первобытно-общинный строй! - огрызнулся Пузырев. - Я не хочу быть чьим-то завтраком!
        - Ужином... - машинально поправила Катя. И спохватилась: - Ребята, но как же мы теперь без Зины?
        - Я пойду ее искать! - вдруг решительно заявил Руслан. - Вы отправляйтесь к берегу, где остался гидроплан, а я - за Зиной.
        - Руслан, но это же опасно! - рассердилась Лаура.
        - Я знаю. Но другого выхода нет... - ответил он и принялся карабкаться вверх по склону, хватаясь за стебли лиан.
        Глава 6
        Джига-Амига
        Первое время Зина словно спала. Невыносимо саднило лоб - сильно она все-таки стукнулась...
        Ей казалось, что ее осторожно куда-то несут.
        Потом кладут куда-то, укрывают теплым одеялом.
        Мажут лоб какой-то мазью - она неприятно пахнет, но неожиданно боль исчезает.
        ...Очнулась Зина только утром.
        Открыла глаза и села.
        Только тогда девочка обнаружила, что она находится в соломенной хижине, укрытая сплетенным из мягких лиан одеялом. Сверху, в потолке, было круглое отверстие и виднелось небо - синее-синее. Очень красивое. Как глаза одного человека...
        «Где я?» Неожиданно Зина вспомнила события вчерашнего вечера: как они убегали от туземцев, как она упала и стукнулась лбом о камень...
        Зина потрогала лоб - ни шишки, ни ссадины. Чудо!
        В этот момент травяной полог откинулся, и в хижину вошла девочка лет десяти.
        Смуглая, с черными пушистыми волосами, заплетенными в множество косичек, в юбке и накидке на плечах, тоже сделанных из травы, что ли... И еще на ней было столько бус, ожерелий и браслетов, что девочка напоминала елку. Ну, или Лауру Фердыщенко...
        Может быть, именно поэтому девочка сначала вызвала у Зины настороженность.
        Но потом девочка улыбнулась.
        Она с таким восхищением и удивлением смотрела на Зину, что той даже неудобно стало. Обычно так смотрят на киноактрис или певиц... на звезд, словом. А разве Зина была звездой?
        - Привет... - сказала Зина. - То есть хэлло! Гутен таг?
        Девочка захлопала длинными ресницами.
        - О-о-о... - пропела она и произнесла что-то неразборчивое и непонятное на своем родном языке.
        «М-да... - подумала Зина. - Жалко, что Валериана тут нет! Может, он сумел бы перевести...»
        Но делать было нечего.
        Зина прижала руку к груди и отчетливо произнесла:
        - Я - Зина.
        - Ва-а-а! - Девочка еще больше выпучила глаза. Она, казалось, была просто сражена.
        - Да, я - Зина. Зи-на... - повторила Зина.
        - Зин-Зин? - певуче произнесла девочка, тряхнув косичками.
        - Ну, раз тебе так удобнее... - пожала Зина плечами. - Я - Зин-Зин. Зин-Зин меня зовут... А ты кто? - Она прижала ладони к груди, потом протянула руки к девочке - дескать, представьтесь, пожалуйста.
        - Зин-Зин... - завороженно повторила девочка. Потом указала пальцем на себя: - Джига-Амига.
        - Ты - Джига-Амига, да? Я - Зин-Зин, ты - Джига-Амига! - засмеялась Зина. Ей все больше нравилась эта девчонка. Обычная нормальная девчонка, и не имеет никакого значения, что они говорят на разных языках!
        - Джига-Амига! Зин-Зин! - лопотала туземка.
        Зине захотелось сказать ей что-нибудь приятное. Она указала на бусы Джиги-Амиги, сделанные из прозрачных камешков - стекляшек, наверное:
        - Красивые бусы. Очень красивые! - и одобрительно закивала головой.
        Несколько мгновений Джига-Амига раздумывала, а потом решительно сняла с себя бусы и протянула их Зине:
        - Зин-Зин!
        Зина поняла, что девочка хочет подарить бусы ей.
        «Наверное, у них обычай такой - все, что в их доме похвалит гость, они отдают ему. Довольно распространенный обычай... Теперь сто раз подумаю, прежде чем что-то похвалить!»
        - Нет, нет! - замахала Зина руками. - Спасибо, Джига-Амига, ты очень добрая... Но мне твои бусы не нужны. У меня дома есть свои бусы. Такие, из розовой пластмассы... Тоже очень красивые!
        Джига-Амига поняла, что Зина отказывается от подарка, и очень расстроилась.
        Она что-то громко залопотала на своем языке, а потом все-таки надела свое ожерелье Зине на шею.
        - Ну ладно... - сконфуженно пробормотала Зина. - Мерси. Я... я тоже тебе что-нибудь подарю!
        Зина зашарила по карманам. Но, как назло, у нее не было с собой ни одной безделушки! Только блокнот с карандашом.
        И тут Зину неожиданно озарила идея.
        - Ой! Джига-Амига, я придумала! Я нарисую твой портрет. Садись вот сюда...
        Зина усадила свою новую знакомую на освещенное место.
        - Сиди. Нет-нет, не двигайся! Головой тоже не верти. Да, вот так...
        Кажется, Джига-Амига поняла, чего от нее добивается Зина. Она сидела неподвижно, сложив руки на коленях, и смотрела в одну точку, боясь пошевелиться, пока Зина рисовала ее.
        Потом Джига-Амига чихнула.
        - Будь здорова! - улыбнулась Зина. - Вот, посмотри... Это твой портрет. Нравится?
        Она показала рисунок своей новой подруге.
        - Ва-а-а... - прошептала Джига-Амига, разглядывая Зинины художества. - Ва-а-а!
        В ее голосе сквозило явное восхищение.
        - Значит, нравится... - довольно произнесла Зина. - А у вас что, ни фотоаппаратов, ни телевидения, ни радио - ничего нет? Я, честно говоря, не представляю, как вы тут живете! Хотя когда вокруг такая красота, то никакого телевизора и не надо! - решила Зина.
        - Зин-Зин... О-о! Зин-Зин - ва-а-а!
        - Да ладно тебе... - скромно отмахнулась Зина. - Я тоже, знаешь, не мастер. Только учусь... Но все равно, спасибо за комплимент!
        Джига-Амига взяла Зину за руку и потянула ее за собой. Они вышли на большую поляну, где стояло несколько таких же соломенных хижин. «Странно, что мы не видели эту деревню со скалы! - мелькнуло у Зины в голове. - Хотя вокруг такие высокие деревья...»
        Из хижин вышли люди - женщины, дети, мужчины. Босоногие, в накидках из пальмовых листьев. Все смуглые, темноволосые... Туземцы, словом. Но лица у всех были совсем не злые. Они смотрели на Зину с удивлением и восхищением, как и Джига-Амига. Джига-Амига подошла к красивой женщине, очень похожей на нее. С таким спокойным, приветливым взглядом! Наверное, это была мама девочки...
        - Добрый день! - немного робея, вежливо произнесла Зина. - Как поживаете? А мы с друзьями попали в страшный ураган и вот... оказались тут, у вас. Мы на самолете летели. - Она указала пальцем в небо и замахала руками, как птица - крыльями.
        Зина догадывалась, что местные жители ни словечка не понимают из того, что она им говорит, но молчать тоже было как-то неудобно.
        - Я - Зина. Зин-Зин то есть.
        - Зин-Зин? Зин-Зин! - разом оживились все вокруг. - Ва-а-а, Зин-Зин!
        Они подошли ближе. С удивлением разглядывали Зину - ее рыжие волосы, белую кожу, к которой никогда не приставал загар, веснушки на носу, одежду... «Наверное, я здорово отличаюсь от них, - подумала Зина. - Если я даже своим кажусь странной, то этим людям я вообще в диковинку!»
        Мама Джиги-Амиги погладила Зину по голове, расправила ее пушистые рыжие волосы.
        - Зин-Зин... О-о, Зин-Зин! - зашептали все и вдруг разом упали на колени. Поклонились, стукнувшись лбом о землю, потом возвели руки к небу.
        Только один человек не упал на колени - это был старик с седыми длинными волосами, из которых торчали разноцветные перья. У него был странный взгляд. Изумленный, и вместе с тем в нем сквозила хищная радость. Как у кошки, поймавшей наконец мышку.
        Потом он повелительно крикнул что-то...
        Жители деревни моментально вскочили на ноги и забегали туда-сюда. Они принесли цветы и украсили Зину гирляндами. Надели на руки-ноги ожерелья - тоже из прозрачных камешков.
        Потом притащили нечто вроде диадемы и торжественно водрузили ее Зине на голову.
        «Наверное, это их вождь. Или верховный жрец... - решила Зина, тайком поглядывая на старика. - Вон они как его слушаются!»
        Она поправила на голове диадему, довольно-таки тяжелую, кстати.
        Жители деревни, закончив украшать Зину, отошли в сторону и замолчали, словно у них языки отнялись от восхищения. Джига-Амига поймала взгляд Зины и радостно закивала.
        - Зин-Зин! - закричали они разом, точно на параде. - Зин-Зин - ва-а-а!!!
        Зина почувствовала себя очень неловко. Какие добрые они, эти люди, - приветствуют ее, как кинозвезду какую-то... Или как принцессу, прибывшую из дальних стран с дружественным визитом...
        Зина не привыкла к такому всеобщему восхищению. Обычно ее дразнили - рыжей-конопатой, а тут...
        Она увидела неподалеку бочку с водой.
        Подошла, наклонилась, рассматривая свое отражение...
        «Принцесса. Ой, а я ведь и правда теперь на принцессу похожа... С этой-то короной!»
        Она вдруг вспомнила о своих друзьях, оставшихся в джунглях. Как они теперь, что делают? Наверное, решили, что от Зины остались рожки да ножки... Они не знают, что аборигены - добрые, мирные люди. Подарков ей надарили, украшений. Вон, Джига-Амига - теперь новая Зинина подруга!
        «А Руслан? Вспоминает ли он обо мне? - вздохнула Зина, глядя на свое отражение. - Нет, наверное. Болтает с Лаурой Фердыщенко и радуется, что это не ее похитили, а меня!»
        Зина подошла к Джиге-Амиге, незаметно указала на старика:
        - Джига-Амига, это кто?
        Новая подруга Зины моментально поняла все. Ответила с почтительным и испуганным видом:
        - Бабан-бай. Бабан-бай - ва-а-а...
        «Оно и видно, что бай!» - подумала Зина.
        Весь день Зина ходила по деревне, как настоящая принцесса, - аборигены следовали за ней, словно свита, ловили каждое ее слово, восхищенно ахали и охали. Под вечер Зина даже немного утомилась от такого всеобщего внимания. Ее напоили родниковой водой, накормили фруктами, и вообще - она ни в чем не знала отказа.
        Зина попыталась объяснить Джиге-Амиге, что в джунглях остались ее друзья, которым нужна помощь, - махала руками, приседала, гримасничала, бегала, даже прыгала... В общем, как могла, описывала все злоключения, произошедшие с ними.
        Джига-Амига завороженно слушала, кивала.
        - Там, в джунглях... Надо идти, найти ребят! Катю, Руслана, Валерика, Вовку Пузырева... Ну, и Лауру, конечно, хоть она и вредина, но не бросать же ее на произвол судьбы! Ты поняла, Джига-Амига?
        - Ва-а-а! - восхищенно произнесла новая подруга Зины. Указала пальцем в небо, затем на Зину, затем замахала руками, точно крыльями.
        - А, ты думаешь, что я, словно птица, прилетела сюда, на этот остров? - неожиданно озарило Зину. - Нет, что ты! Люди уже давно придумали самолеты. И пароходы, и машины... Неужели ты никогда этого не видела?
        Зина выхватила блокнот из кармана и принялась рисовать. Может быть, так Джига-Амига поймет ее лучше?
        Туземная девочка внимательно слушала и смотрела.
        Потом кивнула, взяла Зину за руку и повела за собой.
        - Прекрасно. Ты все поняла! - обрадовалась Зина. - Только куда ты меня ведешь?
        Джига-Амига повернулась и прижала палец к губам. Очень знакомый жест - он, наверное, во все времена и среди всех народов обозначал тайну. Секрет, о котором никто не должен знать...
        Зина притихла и молча пошла за своей новой подругой.
        Девочки прошли мимо хижин: местные жители уже ложились спать, затем оказались на небольшой тропинке, ведущей в гору.
        Поднялись по ней.
        Солнце уже садилось, оранжевыми лучами озаряя горизонт.
        На вершине горы было что-то вроде кратера вулкана. Зина подошла к самому его краю. Наклонилась, заглянула вниз. Внизу была ровная площадка, наподобие футбольной - из застывшей лавы. Вдруг на площадке вспыхнул огонь, поднялось облачко дыма, словно костер разгорелся на миг и вновь погас.
        «Что это? - подумала Зина. - Вулкан? Наверное, именно этот дым я видела со скалы, на которую мы забрались с Русланом! Только вулкана нам не хватало!»
        Она из учебников и телепередач помнила, что вулкан никогда не засыпает до конца. Нет-нет, да и вырвется из его недр облачко дыма, полетят искры... Сто, двести лет он может спать... Ну, а уж когда начнется извержение, то лучше быть подальше от этого места!
        Но вдруг Зина поняла, что никакой это не вулкан.
        Там, внизу, бродило странное существо, время от времени открывая пасть, из которой пыхал огонь. У существа был длинный хвост, длинное туловище, блестела в вечернем свете чешуя.
        Дракон?!
        Зина на всякий случай протерла глаза.
        Она была уже взрослой девочкой и прекрасно понимала, что драконы бывают только в сказках.
        Но дракон никуда не исчез. Он преспокойно бродил внизу, потом свернулся в клубок, как кошка, зевнул, выпустив очередное облачко дыма, а затем положил голову на передние лапы и закрыл глаза.
        Джига-Амига подтолкнула Зину локтем - дескать, как тебе?
        - Так не бывает... Невероятно! - потрясенно пробормотала Зина. Она все еще не могла прийти в себя. Видели бы это ее друзья!
        Джига-Амига улыбнулась, кажется, девочка была очень довольна, что тоже сумела удивить свою рыжую подругу.
        - Мур, - указала она на дракона.
        - Мур? - переспросила Зина. - Мур, значит... Ничего себе Мурзик!
        Глава 7
        Пленники острова
        - Ерунда какая-то! - сердито воскликнула Лаура, пытаясь умыться у небольшого ручья. - Зину похитили, Руслан сам сбежал... Что же нам теперь делать?
        - Руслан сказал, что надо идти к берегу, где упал гидроплан, и ждать их с Зиной, - напомнила Катя.
        - Да! И еще поискать в самолете какую-нибудь рацию или спутниковый телефон, - согласно кивнул Валериан. - Пузырев, а ты что думаешь?
        Вова Пузырев в данный момент пытался почистить ананас с помощью крошечного перочинного ножичка.
        - Ничего я не думаю... - пыхтя, отмахнулся он. - Уф, сейчас бы картошечки с селедкой! Или курочки жареной... Или хотя бы бутерброд с колбасой. Надоели мне эти экзотические фрукты!
        Он отрезал ломтик, положил в рот и сморщился, всем своим видом показывая, как страдает от отсутствия нормальной еды.
        - Ладно, идем к берегу, - кивнула Лаура, поправив рюкзак на плечах. - Пузырев, да брось ты свой ананас!
        - Куда идти-то? - оглянулся Валериан.
        - В ту сторону! - не раздумывая, указала направление Лаура Фердыщенко.
        - Почему это в ту? - удивилась Катя. - По-моему, надо в ту! - И она указала а противоположном направлении.
        - Да-да, Катя права! - согласился Валериан.
        - Что вы такое говорите! - возмутилась Лаура. - Нам совсем в другую сторону!
        - Но ты посмотри, откуда солнце встало!
        - Вот именно! - не сдавалась Лаура. - Вчера солнце было справа!
        - Так оно же тогда заходило, а теперь восходит... Ты восток и запад различаешь? - Валериан поправил на носу очки.
        - При чем тут восток, при чем тут запад! - совсем разошлась Лаура. - Ты мне еще о направлении ветра расскажи, следопыт! Я точно знаю, что надо идти в ту сторону. Вы что, тоже в лапы дикарям хотите попасть, да? Хотите, чтобы они вас слопали, как Рубашкину?
        - Может, они ее не слопали... - буркнул Вова Пузырев.
        - Думаешь, они ее, как главу государства, принимают? Как заморскую принцессу? Ха, и не надейся! - топнула ногой Лаура. - Слопали они ее, как миленькие! А Руслан погиб где-то в джунглях. Нас остается все меньше и меньше...
        - Да, долго мы тут не протянем. - Пузырев икнул, вытер рот рукавом и бросил хвостик от ананаса в кусты.
        - Что же делать? - спросила совсем сникшая Катя.
        - Я предлагаю выбрать лидера. Выдвигаю свою кандидатуру! - энергично произнесла Лаура. - Давайте голосовать. Кто за? Поднимите руки.
        Никто даже не пошевелился.
        - Предлагаю в лидеры Катю, - вдруг сказал Валериан и неожиданно покраснел.
        - Кого? Ее?.. - Лаура от возмущения едва не задохнулась.
        - Меня? - тоже несказанно удивилась Катя.
        - Да, тебя, - решительно произнес Валериан. - Ты добрая. Ты всегда прислушиваешься к мнению окружающих.
        - Но я не могу... лидером... - Катя зажмурилась и затрясла головой. - Я не умею!
        - Ты сможешь, - твердо произнес Валериан. - Я в тебя верю.
        И он поднял руку, голосуя за Катю.
        - Ой... верит он... в эту тютю-матютю! - Лаура сделала вид, что ей нестерпимо смешно. - Ой, держите меня... упаду!
        Она и в самом деле упала на землю вместе со своим рюкзаком, задрыгала ногами и захохотала так громко, что с соседних деревьев вспорхнули птицы.
        - Пожалуйста, тише! - умоляюще произнесла Катя.
        - Нет, вы только посмотрите... Наш лидер уже дает мне ценные указания! Ха-ха-ха! - не унималась Лаура.
        - Лаура, нас могут услышать...
        - Ха-ха-ха!
        - Мама, - вдруг произнес Пузырев. И добавил шепотом: - Карау-ул!
        - Ха-ха-ха! Вон и Вовик тоже не в себе от такого заявления... Катьку - в лидеры... Ха-ха-ха!
        Неожиданно Лаура замолчала. Она заметила, что Катя, Вова Пузырев и Валериан смотрят вовсе не на нее. А на людей с копьями, столпившихся на другом конце поляны.
        - О-па... - ошеломленно пробормотала Лаура. - Все-таки они нас нашли, дикари эти!
        Но «дикари» повели себя хоть и решительно, но довольно вежливо. Они окружили ребят и знаками потребовали - надо следовать за ними.
        - Интересно, куда они нас ведут? - шепотом спросила Катя. - Валерик, попробуй с ними поговорить...
        - Э-э... Пор фавор, мучас грасиас... - вежливо начал Валерик. - Буэнос диас!
        Сопровождавшие их воины вздрогнули, и один мужчина что-то ответил.
        Валерик снова спросил и снова получил ответ.
        - Что они говорят? - нетерпеливо спросила Ларуа. - И откуда ты знаешь их язык?
        - Я их языка не знаю, - сказал Валериан. - Но по-испански они немного понимают... Ведь эти края много веков назад завоевали испанцы-конкистадоры! Если вы помните из зарубежной истории...
        - Короче! - перебила Валериана Лаура. - Мне эти лекции не нужны. Чего они хотят?
        - Они хотят отвести нас в свою деревню. Там их вождь, великий Бабан-бай, будет решать, что с нами делать. Говорят, что скоро в деревне будет большой праздник - с небес прилетела златокудрая царевна Зин-Зин, чему они очень рады. Типа, они тыщу лет ее появления ждали...
        - Слушайте, не о нашей ли Зине они рассказывают? - неожиданно обрадовалась Катя.
        - Не говори ерунду! - огрызнулась Лаура. - Во-первых, они говорят - Зин-Зин, а не Зина. Во-вторых, какая же она златокудрая? Рыжая, как медный тазик! И потом, на царевну она совсем не похожа...
        Через час отряд был уже в деревне.
        Их встретила толпа женщин и детей.
        Впереди шел седой старик с венком из разноцветных перьев на голове. Он настороженно посмотрел на пленников и крикнул что-то.
        Воины подтолкнули детей к клетке, больше напоминавшей загон для скота.
        - Что этот Бабай сказал, Валерик? - испуганно спросил Пузырев.
        - Бабан-бай сказал, что он будет думать. Сейчас ему не до того, надо к празднику готовиться, - ответил Валериан. - А где Руслан-то? Если бы они его поймали, он тоже бы в эту клетку попал, да?
        Толпа местных жителей постепенно разошлась.
        Какая-то приветливая женщина принесла ребятам еду и тоже убежала - видимо, всем было очень некогда.
        И в этот момент произошло то, чего никто не ожидал.
        Из-за поворота показалась Зинаида Рубашкина в сопровождении какой-то девчонки из местных.
        Было удивительно не только то, что Зина разгуливала по деревне совершенно свободно, а то, что выглядела она несколько странно.
        С ног до головы она была украшена цветами и ожерельями. На голове - нечто вроде диадемы. Короны то есть!
        - Рубашкина! Ты?! - ахнула Лаура, вцепившись в деревянные прутья.
        - Ребята! - обрадовалась Зина и, придерживая корону на голове, бросилась к ним. - Как хорошо, что с вами все в порядке! Познакомьтесь, это Джига-Амига. Ребята, а почему вы в клетке? Зачем вас заперли?
        - А это ты у нее спроси, у подружки своей новой! - Лаура обиженно кивнула на Джигу-Амигу.
        - Она ничего не понимает на нашем языке! - сокрушенно вздохнула Зина. - Я пыталась с ней объясниться, но толку... Ребята, я тут такое видела! Ох, прямо научная сенсация... Валерик, помнишь, ты рассказывал нам легенду про ящерицу?
        - Не надо нам про ящериц, жуков и пауков! - разбушевалась Лаура. - Я хочу знать, что происходит и почему нас заперли!
        - Вы не понимаете... - Зина была еще под впечатлением увиденного ею вчера в кратере вулкана. - Это не просто ящерица, а... дракон!
        - Драконов в природе не существует, - вежливо произнес Валериан и поправил на носу очки.
        - Но я видела его. Самого настоящего дракона! - не унималась Зина.
        Катя протянула руку сквозь прутья клетки, осторожно погладила Зину по плечу:
        - Зиночка, ты только не переживай... Столько тебе пришлось вынести, ты сильно устала, измучилась... В конце концов всякое могло померещиться!
        - Галлюцинации, - важно произнесла Лаура. - У Рубашкиной случились галлюцинации на нервной почве. Она видела Змея-Горыныча с тремя головами!
        - При чем тут Змей-Горыныч?! Я видела огромное существо, напоминающее ящерицу, с одной головой, и из ее пасти вырывался огонь. Совсем как у дракона! Он живет в кратере спящего вулкана. И зовут этого дракона - Мурзик. Ой, то есть Мур! Да, Джига-Амига?
        - Мур. Ва-а-а, Мур! - услышав знакомое слово, энергично закивала Зинина новая подруга.
        Ребята в клетке ошеломленно замолчали. Кажется, они начинали верить Зине. Только Лаура стояла в стороне и презрительно хмурила брови, всем своим видом показывая, что детские сказки ее давно не интересуют.
        - Послушайте, я вот что думаю... - осторожно начал Валериан. - Ведь легенды - они не на пустом месте возникают, да? А что, если драконы... ну, особая разновидность ящеров - действительно существуют? И Зина видела вчера последний, можно сказать, уникальный экземпляр этого представителя живой природы?
        - Точно! - неуверенно пробормотала Катя. - Он приспособился к условиям окружающей среды, то есть к вулкану. И сам научился изрыгать огонь.
        - Да! Были же раньше динозавры огромных размеров! - согласился с Катей Валерик.
        - А по-моему, это чушь - динозавры ваши, драконы... - пожала плечами Лаура. - Зин-Зин какая-то с неба прилетела! Я что, и в летающую Зин-Зин должна верить?
        - Зин-Зин! - радостно закивала Джига-Амига и поклонилась Зине.
        Валерик заговорил с Джигой-Амигой, подбирая испанские слова. Туземная девочка принялась охотно ему отвечать. Было заметно, что Валерик буквально на ходу учит язык этих людей.
        Потом Валерик повернулся к своим друзьям:
        - Просто потрясающе... Эти люди считают нашу Зину огненной принцессой, прилетевшей с неба, дочерью Солнца! Оно и понятно - наша Зина такая рыжая, и веснушек у нее вон сколько!
        - Тоже мне, принцесса. Дочь Солнца! - презрительно фыркнула Лаура, но было видно, что она ужасно завидует Зине.
        - Короче, - продолжил Валериан. - Завтра будет великий праздник в честь огненной принцессы! Так повелел великий вождь Бабай... тьфу ты, Бабан-бай. Бабан-бая все обязаны слушаться, поскольку у него на голове священный гребень из перьев какой-то там птицы... названия не запомнил. Наверное, у попугая из хвоста надергал! - добавил он явно от себя. - Если Бабан-бай потеряет свои перья, он утратит и свою власть, и тогда племя будет вынуждено избрать нового вождя...
        - Короче, - нетерпеливо перебил его Вова Пузырев. - Нас скормят этому дракону? Это ведь тоже, между прочим, местная легенда!
        - Не думаю, - покачала головой Зина. - Эти люди совсем не злые. И потом, легенды на то и существуют, что половина в них - правда, а другая - выдумка. Наверное, завтра вас выпустят отсюда, ребята!
        - Да, тебе-то хорошо, они тебя за принцессу считают! - огрызнулась Лаура.
        - А где Руслан? - вдруг спросила Зина о том, что ее давно мучило. - Вы его потеряли, да?
        - Нет, Зина, он сам от нас ушел, - покачала головой Катя. - За тобой.
        - За мной?
        - Ага... - лениво подтвердил Вова Пузырев. - Типа решил спасать тебя! Наверное, бродит до сих пор где-нибудь в джунглях.
        Глава 8
        Дочь Солнца
        Ночью Зина еле уснула.
        Она думала о Руслане. Оказывается, она была ему совсем не безразлична! Ведь он бросился на ее поиски...
        «А если он бросился бы спасать любого другого человека, попавшего в беду? И не важно, Катя, или Лаура... или даже Вовка Пузырев! Просто характер у Руслана такой. Но нравится Руслану только Лаура, а вовсе не я. Где он сейчас, интересно? Все ли с ним в порядке?»
        Потом Зина стала думать о драконе. Удивительное существо! Сюда бы ученых... Все думают, что драконов не существует, а Мурзик - вот он, здесь, на острове, затерянном в огромном океане...
        На следующее утро Зина проснулась от гула барабанов.
        «Ах, да, сегодня же праздник... В мою честь!»
        В хижину заглянула Джига-Амига.
        Зина привыкла видеть свою подругу улыбчивой и веселой, вечно готовой всему удивляться и радоваться, но в этот раз девочка была какой-то поникшей.
        - Джига-Амига, почему ты такая грустная? - спросила Зина. - Хотя что я спрашиваю - ты все равно не понимаешь...
        Джига-Амига взволнованно заговорила на своем языке. В ее речи мелькали знакомые слова - «Зин-Зин», «Мур», - а еще несколько раз - имя верховного жреца, Бабан-бая, того старика с хищными глазами.
        - Верховный жрец не хочет выпускать ребят из клетки? - попыталась догадаться Зина. - Ну, он свинтус, этот ваш Бабай! Разве это гостеприимство? Я вот с ним поговорю сегодня... А Валерик переведет. Как ты думаешь, послушается жрец Дочь Солнца?..
        В хижину вошли женщины племени. Они накинули на Зину плащ, сплетенный из цветов, вымыли и расчесали ей волосы. При этом они все время восхищенно ахали и причитали, словно никогда в жизни не видели подобной красоты.
        И опять Зину с ног до головы украсили бусами, ожерельями, всевозможными кулонами и висюльками из прозрачных камней. На ее голову водрузили очередную диадему - еще тяжелее и больше вчерашней.
        Зина все это переносила очень терпеливо, хотя новая диадема ей не понравилась. Уж больно здоровущая - все равно как если бы ей на голову нацепили автомобильное колесо.
        - Зин-Зин, ва-а! - захлопали в ладоши женщины, закончив свою работу. А некоторые даже заплакали, в том числе и Джига-Амига вместе со своей матерью.
        «Почему это они так нюни распустили? - с подозрением подумала Зина. - Вроде у них праздник... Зачем же реветь? Наверное, они просто чувствительные очень. Есть такие люди, которые от любого пустяка - сразу в слезы!»
        Затем Зину усадили на носилки, напоминавшие трон, и понесли по деревне. Жители бежали следом, бросали под ноги процессии цветы и взволнованно кричали что-то.
        Ярко светило солнце, отражаясь золотом от Зининых волос. Дивно пахли цветы, сверкали волшебным блеском ожерелья и браслеты...
        Зина буквально купалась во всеобщем поклонении. Раньше она кем была? Обычной девчонкой, которую все дразнили «рыжей-конопатой». Очень неловкой и застенчивой.
        А тут она - Дочь Солнца!
        Эх, видели бы ее сейчас одноклассники... Им больше не пришло бы в голову дразнить ее. А Руслан? Интересно, какими бы глазами он посмотрел на Зину?..

* * *
        - Что это они так расшумелись? - приподнялся Вова Пузырев - он только что позавтракал и теперь отдыхал, лежа на соломенном матрасе.
        - Забыл? У них же сегодня праздник! - Валерик подошел к прутьям клетки, в которой они сидели, и попытался просунуть между ними голову - чтобы лучше разглядеть происходящее. Но у него ничего не получилось - голова была слишком большой.
        - Какой еще праздник? - фыркнула Лаура, не выпуская из рук свой загадочный рюкзак.
        - В честь Дочери Солнца, вот какой... Джига-Амига вчера рассказывала! - напомнила Катя. Ей тоже не очень нравилось пребывание взаперти, но она надеялась, что их заключение продлится недолго.
        - И вы в это верите? - насмешливо произнесла Лаура. - Наша Зина такая же Дочь Солнца, как я - бабушка удава!
        - А что? - лениво зевнул Пузырев. - Похожа...
        - Я?! - возмутилась Лаура. - Похожа на бабушку удава?! Ну, Пузырев, ты у меня еще попляшешь!
        - Да тише вы! - оглянулся Валерик. - Вон, идут!
        Дети подбежали к прутьям клетки и принялись наблюдать за происходящим.
        По узкой улочке шла толпа. На переносном троне восседала Зина - в одеянии из цветов и сверкающих камней.
        - Вот это да... - прошептала восхищенно Катя. - Глядите, она и в самом деле - как настоящая принцесса! Настоящая Дочь Солнца!
        - А ты знаешь, как выглядит настоящая Дочь Солнца? - рассердилась Лаура. - Может, она совсем по-другому должна выглядеть!
        - Ты просто завидуешь Зине, - вдруг сказала Катя.
        - Я?!
        - Да, ты, - спокойно кивнула Катя. Она саму себя не узнавала - раньше она ни с кем никогда не спорила, всегда была тише воды, ниже травы...
        Но, видимо, пребывание на загадочном острове изменило ее.
        Под звуки барабанов и пение флейт толпа прошествовала мимо.
        К клетке подбежала Джига-Амига, то и дело оглядываясь - она словно боялась, что за ней следят.
        - Зин-Зин - ва-а... - печально прошептала Джига-Амига.
        - Что случилось? - встревожилась Катя. - Валерик, спроси у нее!
        Валерик заговорил с девочкой на ее языке. Они общались довольно долго, и чем дальше, тем больше мрачнел Валерик. Наконец он повернулся к своим друзьям:
        - Плохие новости... Верховный жрец, Разбабай этот, все-таки решил скормить нашу Зину дракону.
        - Зину - дракону?! - ахнула Катя. - Валерик, может, ты неправильно понял?
        В этот момент Джигу-Амигу позвали, и она вынуждена была убежать.
        - Все я понял... - мрачно возразил Валериан. - Короче, Бабан-бай до смерти боится, что вулкан снова проснется. А чтобы он не проснулся, надо принести в жертву вулкану Дочь Солнца, специально прилетевшую с неба. Типа, они ее тысячу лет ждали и вот дождались! А душа вулкана - дракон Мур. Мур съедает Дочь Солнца, и наступает всеобщее счастье...
        - Бред какой-то! - решительно произнес Вова Пузырев.
        - Они и сами, жители то есть, против этого, но верховный жрец поклялся своими священными перьями, что Дочь Солнца Зин-Зин будет принесена в жертву дракону...
        - А что Джига-Амига? - спросила Катя.
        - Джига-Амига тоже против! Она говорит, что у нее еще никогда не было такой замечательной подруги...
        - Значит, легенды не врали... - печально пробормотала Катя.
        - Вот, а вы говорили, что я завидую Зине! - с торжеством закричала Лаура. - Больно надо!
        - Мы должны спасти Зину, - решительно произнесла Катя.
        - Но как? - вздохнул Вова Пузырев. - Мы вроде как запертые...
        - Детки в клетке! - нервно засмеялась Лаура.
        В этот момент рядом зашуршали кусты, и из них выглянул... Руслан!
        - Руслан! - шепотом закричала Катя. - Ой, как здорово, что ты нашелся!
        - Тс-с... - прошептал Руслан. - Я тут давно прячусь, весь ваш разговор слышал. Я понял, что Зине грозит опасность... Но что это за сказки о драконе?
        - Зина говорила, что видела здесь настоящего дракона! - взволнованно сообщил Валериан. - Мы ей сначала не верили, но, похоже, это вовсе не сказки... Дракон Мур живет в кратере бывшего вулкана. Природная аномалия, так сказать!
        - Ладно, с аномалией потом разберемся... - прошептал Руслан, то и дело оглядываясь. - Времени нет.
        И он отодвинул засов у клетки.
        - Выходите...
        Ребята высыпали наружу. Последней вышла Лаура в обнимку со своим любимым рюкзаком.
        - Слушайте, а если нас опять поймают? - Катя огляделась вокруг.
        - Сейчас им не до нас, - сказал Валериан. - Потом, конечно, они нас хватятся... Ну что ж, Руслан, у тебя есть план?
        - Какой еще план? - нервно спросила Лаура. - Ноги надо отсюда поскорее уносить, а вы болтаете!
        - Ты что, предлагаешь бросить Зину на произвол судьбы? - тихо спросила Катя.
        - А чем мы сможем помочь? Мы же дети! А тут - целая толпа дикарей! - возразила Лаура.
        - Вообще, они не дикари, а люди, - вздохнул Вова Пузырев. - И они тоже против того, чтобы отдавать Зину на съедение этому... Мурзику!
        - Они просто под дудку верховного жреца пляшут! - согласилась с Валерианом Катя. - Если каким-то образом обезвредить этого вредного старикашку, то все проблемы будут решены!
        - Молодец, соображаешь! - Руслан пожал Кате руку.
        - А кто его будет обезвреживать, Бабая вашего? - опять презрительно спросила Лаура. - Мы - дети... Мы не обязаны никого спасать!
        - Послушай, Фердыщенко... - решительно начал Руслан. - Мне кажется, что ты в любом случае не станешь никому помогать, даже когда вырастешь.
        - Но я не могу рисковать собой ради какой-то Зины! - закричала Лаура.
        - Тихо ты... Никто от тебя ничего и не требует! - Руслан был спокоен, но как-то уж очень бледен. - Вы идете к гидроплану. Я спасаю Зину. Мы с Зиной бежим следом за вами. А потом... Ну, что будет потом - этого никто не знает. Придумаем на месте, по обстоятельствам. Вот мой план.
        - Никуда не годится... - хмыкнул Вовка Пузырев. - Вот ты говоришь - «я спасаю Зину». А как ты собираешься ее спасать? Кинешь кокосом в верховного жреца, схватишь Зину за руку, и вы красиво уйдете на фоне заходящего солнца? Э, нет, брат, такое только в кино бывает!
        - Про кокос ты хорошо придумал... - неожиданно обрадовался Руслан. - Хотя кокос - это, конечно, чересчур... Тяжеловат будет. Хватит и банана.
        - Но как же ты без нас справишься? - спросила Катя. - Может быть, мы будем отвлекать толпу?
        - Вас поймают в два счета. Тут похитрее надо действовать... - Судя по его вдохновенному лицу, Руслан уже что-то придумал. - В общем, бегите, ребята, к берегу - во-он в ту сторону. Ищите в самолете рацию. А обо мне не беспокойтесь...
        И он скрылся в зарослях.
        Ребята остались одни.
        - Какой же он глупый! - с досадой топнула ногой Лаура. - И охота ему из-за какой-то рыжей девчонки рисковать!
        - Ну, допустим, не из-за какой-то, а из-за очень красивой... - лениво возразил Пузырев.
        - Ты тоже считаешь ее красивой? - Лаура едва не задохнулась от возмущения. - Протри глаза, Вовчик!
        Но возражать ей никто не стал. Во-первых, о вкусах не спорят, а во-вторых, в любой момент их могли заметить.
        Через полчаса отряд, состоявший из Кати, Валериана, Вовы Пузырева и Лауры Фердыщенко, уже был далеко в джунглях.
        Погоню за ними никто устраивать не стал, и потому ребята скоро расслабились.
        С Лаурой никто не разговаривал, да и она сама сейчас не особо стремилась к общению. Плелась себе в самом конце отряда и о чем-то напряженно думала.
        Пели птицы, порхали в воздухе огромные красивые бабочки...
        - Что-то я не узнаю нашу Лауру... - на ухо Валериану прошептала Катя. - Молчит, права не качает, не требует, чтобы ее на руках несли...
        - Да, изменилась она здорово! - согласно шепнул в ответ Валерик и оглянулся на всякий случай, чтобы убедиться, не прислушивается ли к их разговору капризная и своенравная Лаура Фердыщенко. И остолбенел.
        Никакой Лауры сзади не было. Одна пустая тропа.
        А Лаура словно под землю провалилась!
        Глава 9
        Торжество гламура
        Разумеется, ни в каких драконов Руслан не верил.
        Слава богу, он давно вырос из детсадовского возраста!
        «Наверное, водится где-нибудь неподалеку крокодил или этот... варан! Как на острове Комодо. Довольно крупное и опасное животное. Если Зина попадет на зуб такому зверю, хорошего будет мало...» - думал Руслан.
        Он осторожно крался вдоль тропы, прячась в густых зарослях. Вкоре он догнал праздничную демонстрацию из местных жителей. Они пели песни на своем наречии, били в барабаны, разбрасывали вокруг цветы...
        Впереди толпы на переносном троне восседала Зина.
        Сердце у Руслана сжалось...
        Кажется, красивее девочки он еще не видел: горели золотом ее волосы, переливались прозрачные камни, которыми она была украшена с ног до головы... аж глаза ломило!
        Зина счастливо улыбалась и приветливо махала рукой. Правда, не все в толпе радовались - лица у многих были печальными, словно их заставили участвовать в этой церемонии из-под палки. А одна девочка (та самая, которая разговаривала с друзьями Руслана) даже плакала, тайком вытирая слезы.
        Впрочем, был один человек, выглядевший обсолютно довольным, - кажется, тот самый Бабан-бай. Руслан узнал его по священным перьям на голове. Таких перьев больше ни у кого не было!
        Руслан отлучился на минуту, чтобы нарвать бананов.
        Бананы здесь росли мелковатые, с красно-коричневой кожурой. Очень вкусные. Но, если честно, они уже успели здорово поднадоесть Руслану - все время их пребывания на острове он только ими и питался.
        Руслан задумчиво очистил один банан, в один момент проглотил сладковатую нежную мякоть. Но пустую кожуру выбрасывать не стал.
        Подошел, прячась за кустами, поближе.
        Прицелился...
        И ловко метнул под ноги Бабан-баю пустую банановую кожуру. Проделал он это так стремительно, что никто ничего не заметил. А дальше произошло следующее: Бабан-бай, с надменным и торжественным видом выступавший впереди процессии, под ноги не смотрел. Уж слишком важной особой он себя чувствовал, наверное.
        Бабан-бай сделал шаг и... наступил на банановую кожуру. Ноги его заскользили, он потерял равновесие и изобразил головокружительный пируэт в воздухе!
        Через мгновение верховный жрец уже лежал на земле, с недоумением таращась в ярко-синее небо. Все произошло так быстро, что Бабан-бай даже не понял ничего.
        Конечно, это было не очень хорошо - кидать под ноги пожилому человеку банановую кожуру. Но другого выхода у Руслана не было - как иначе он мог обезвредить кровожадного жреца?
        Разумеется, начался переполох.
        Носилки с Зиной аккуратно поставили на землю, жители деревни столпились вокруг своего рухнувшего предводителя. Они тоже не поняли, что произошло - отчего Бабан-бай свалился.
        - Беги! - прошептал Руслан, обращаясь к Зине - она продолжала преспокойно сидеть на своем троне. Лишь шею вытянула, чтобы получше разглядеть происходящее. Видно, совсем вошла в роль Дочери Солнца! Об опасности, которая грозила ей, Зина еще не подозревала...
        И тогда Руслан выскочил из своего укрытия. Схватил Зину за руку и потащил за собой.
        Она даже ойкнуть не успела.
        - Зинка, быстрей! - тащил ее за собой Руслан, пока туземцы возились со своим Бабан-баем.
        - Руслан, ты?! Как хорошо, что ты нашелся! - обрадовалась Зина. - А куда ты меня тащишь? У нас тут праздник...
        - Хорош праздник! - гневно бросил на бегу Руслан. - Тебя на обед крокодилу собирались отдать!
        - Какому крокодилу? - захлопала глазами Зина и даже притормозила от неожиданности.
        - Не останавливайся! Какому-какому... Этому... Мурзику!
        - Но Мурзик - вовсе не крокодил, а самый настоящий дракон, - обиженно возразила Зина. - И почему мне никто не верит?
        - Какая разница, кто тебя съест - крокодил или дракон!
        - Ой, а с чего ты взял, что он меня съест?
        - Одна девчонка сказала.
        - Джига-Амига? То-то она такой грустной была... - Кажется, Зина наконец осознала степень грозившей ей опасности. И припустила еще быстрее.
        Они мчались с Русланом по джунглям, но за ними уже отправилась погоня.
        Держась за руки, они нырнули в заросли и стали яростно продираться сквозь гущу лиан. Плащ из цветов сразу же остался на ветках деревьев - теперь Зина бежала в своих брюках и рубашке. Она растеряла почти все свои украшения, уцелело только ожерелье на шее, подаренное ей Джигой-Амигой. Зина уже ничем не напоминала Дочь Солнца. Но до того ли ей было!
        Заросли внезапно кончились, и Зина с Русланом обнаружили, что находятся на узкой тропинке, ведущей прямо к краю кратера. Они с Русланом оказались в западне!
        Толпа туземцев отрезала им путь к отступлению.
        - Мамочки! - испуганно прошептала Зина. - Руслан, что же делать?
        - Не знаю, - мрачно ответил тот.
        Верховный жрец Бабан-бай шел впереди, тараща разгневанные глаза. В руках он держал банановую кожуру - доказательство того, как вероломно и непочтительно поступили с ним чужеземцы.
        Увидев Зину с Русланом, стоявших в конце тропы, он затопал ногами и закричал злобно:
        - Зин-Зин - ва-а!!!
        А потом стал тыкать пальцем в Руслана - наверное, требовал, чтобы мальчишку тоже принесли в жертву дракону.
        В этот момент вперед вырвалась Джига-Амига и попыталась заслонить собой Зину.
        - Зин-Зин - ва-а! - в отчаянии жалобно закричала смуглая девочка, всем своим видом показывая, что не надо слушать верховного жреца. Тот нетерпеливо махнул рукой - уйди, мол, не мешай. И тогда вдруг Джига-Амига сорвала с головы жреца священные перья - символ всемогущества Бабан-бая - и швырнула их в пропасть.
        Толпа ахнула и замерла.
        - Джига-Амига - ва! - коротко закричал разгневанный жрец, указывая на кратер вулкана.
        - Джига-Амига, зачем ты? - жалобно сказала Зина. - Ну вот, теперь они тебя тоже отдадут дракону...
        - Ты отчаянная девчонка! - с восхищением произнес Руслан и пожал Джиге-Амиге руку. - Настоящий друг!
        Верховный жрец сделал шаг по направлению к детям. Он явно намеревался исполнить свой зловещий план.
        Но не успел: в этот момент из-за пальм выпрыгнула... Лаура Фердыщенко!
        - Стойте! - грозно закричала она. - Смотрите все на меня!
        Толпа замерла. Даже Бабан-бай на время затих.
        - Лаура... - прошептала Зина. - Что она здесь делает?
        - Не знаю... - растерянно ответил Руслан. - Меньше всего ожидал ее здесь увидеть! По моим расчетам, она должна сейчас быть на пляже, возле нашего гидроплана...
        - Один умный человек когда-то заявил, что красота спасет мир! - громко продолжила Лаура и сняла с плеч свой рюкзак. - Сегодня я докажу, что это правда. Красота - страшная сила. Я спасу своих друзей!
        - Лаура, беги! - в отчаянии закричала Зина.
        - И не подумаю, - решительно заявила Лаура. - Итак, я начинаю шоу!
        - Какое шоу, что она плетет! - Руслан в отчаянии схватился за голову.
        Лаура движением фокусника достала из рюкзака легкий разноцветный платок.
        - Что самое главное в жизни? - громко вопросила она и сама себе ответила: - Главное - это аксессуары!
        Лаура молниеносно сложила платок пополам и завязала его под подбородком:
        - Вы можете носить платок так. И у вас никогда не замерзнут уши! Или так... - Она завязала концы платка сзади. - Получится бандана, которая удивительным образом освежит ваш облик. Вы также можете обернуть платок вокруг шеи - вот так. Вы можете завязать платок на запястье - и носить его вместо браслета! Или вокруг талии - как пояс! Вариантов - масса! И все это можно проделать с помощью одного платка.
        - Ва-а... - потрясенно ахнула толпа. Теперь все жители деревни столпились вокруг Лауры и внимательно слушали ее. На Бабан-бая уже никто не обращал внимания, сколько он ни топал ногами, призывая расправиться с чужеземцами и с непослушной Джигой-Амигой.
        - Итак, я показала, как один обычный платок может кардинально преобразить ваш облик, - голосом ведущей шоу продолжила Лаура. Бросила платок какой-то девушке - и та повязала его на голову. - Прекрасно! А теперь смотрите дальше...
        Лаура достала из рюкзака связку заколок и резинок для волос - разноцветных, с бантиками, камешками, стразами...
        - Что главное в женщине? Главное - прическа! Я вижу, что вы на своем необитаемом острове лишены всего самого необходимого. И я, Лаура Фердыщенко, несу свет цивилизации диким племенам! Конечно, у вас есть украшения, но это все не то. Что может быть лучше современной бижутерии, легкой и удобной! Смотрите на меня. Волосы можно убрать в один хвост. Или в два - с помощью вот этих заколок. Или даже в три! А вот эти маленькие заколочки, которые называются «крабиками», не дадут вашей прическе растрепаться на ветру! Вот ты, девочка, подойди ко мне!
        Лаура приветливо махнула рукой Джиге-Амиге.
        Та улыбнулась (словно солнышко просияло!) и подскочила ближе - Бабан-бай только рот разинул, когда Джига-Амига пробежала мимо него.
        - У тебя очень хорошие волосы! - громко вещала Лаура. - Но они торчат в разные стороны, а это выглядит не совсем эстетично. Сейчас совершится чудо преображения. Смотрите внимательно!
        Лаура очень ловко и быстро накрутила из густых волос Джиги-Амиги несколько забавных пучков, нацепила «крабики» - и туземную девочку действительно стало невозможно узнать!
        - А косметика? Я не представляю, как вы без нее живете! Итак - мастер-класс по макияжу.
        Лаура достала из рюкзака косметичку гигантских размеров. В ней было все: и помада, и блеск для губ, и тени, и румяна, и лак для ногтей... блестки, стразы, переводные картинки, которые можно было налепить непосредственно на кожу... Там было все!
        Толпа, затаив дыхание, следила за каждым движением Лауры. Люди забыли обо всем на свете.
        - Уходим, - прошептал Руслан на ухо Зине. - Пока они не опомнились.
        Они осторожно пошли вдоль кратера, стараясь, чтобы ни воины, стоявшие в задних рядах, ни Бабан-бай не заметили их исчезновения.
        - Вот вы, девушка... - доносился издалека вдохновенный голос Лауры. - Да-да, вы! Как вам живется с такими маленькими глазками? Сейчас я сделаю из вас красавицу с огромными глазищами... Мама родная вас не узнает! Мне понадобятся подводка, тени трех цветов, тушь, и еще у меня есть накладные ресницы.
        - Ва-а-а...
        Зина кралась вдоль обрыва, стараясь не смотреть вниз. О том, что где-то там бродит самый настоящий дракон, она старалась не думать.
        Потянулась вперед, для надежности схватилась за высохшую лиану. И вдруг... Лиана оборвалась!
        Тихонько ахнув, Зина скользнула по наклонной плоскости вниз, в кратер. В последний момент Руслан успел схватить ее за руку.
        - Держись!
        Никто и не заметил, что они в опасности, - все в данный момент смотрели на Лауру, ведущую мастер-класс по макияжу.
        Руслан стал вытягивать Зину наверх, но в этот момент рыхлая земля под ним поехала. Он попытался удержаться, но ничего не получилось.
        Зина и Руслан, держась за руки, заскользили по склону вниз, в самое логово дракона.
        Глава 10
        Знакомьтесь - Мурзик
        ...Они съезжали по крутому склону, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь.
        - Руслан!
        - Зина... Держись!
        - Русла-ан!
        - Зи-ина!!!
        Их руки невольно расцепились.
        Не успела Зина опомниться, как уже оказалась на дне кратера, плоском и твердом. Мгновение - и к ней съехал Руслан.
        Теперь они стояли словно на дне огромной чаши с круглыми крутыми боками. Зина быстренько огляделась по сторонам, дракона поблизости не заметила и принялась карабкаться вверх.
        Руслан тоже попытался влезть наверх. Но толку не вышло никакого - они поднимались на метр-полтора и снова съезжали вниз.
        Зина почему-то вспомнила, как она ходила в гости к одной своей подруге. У той в большой стеклянной банке жил хомяк. Он все время пытался выбраться из банки - стоя на задних лапках, он тянулся вверх, а его передние лапки скользили по стеклу... Хомяк ни на минуту не останавливался!
        Тогда Зина подумала: «Вот глупый! Неужели он не понимает, что выбраться из этой банки невозможно?»
        Только теперь Зина поняла несчастного хомяка. Он так рвался на свободу, что доводы разума его совершенно не волновали.
        Зина лезла вверх, потом съезжала обратно. И снова карабкалась... Но тут даже зацепиться было не за что - склон был гладкий и ровный, как та стеклянная банка!
        - Стой! Все... бесполезно. - Руслан остановил Зину. - Так мы отсюда не выберемся.
        - Что же делать? Сейчас появится дракон! Он найдет нас! - Зина едва не заплакала от отчаяния.
        - Да нет тут никакого дракона! - с досадой воскликнул Руслан.
        - Нет, есть! Я сама его видела... А что, если он спит сейчас где-нибудь у себя в норе, а потом проснется, и...
        Но о том, что может произойти, когда дракон Мур проснется, даже думать не хотелось!
        - Зина...
        - Что?
        - Я так рад, что нашел тебя! - сказал Руслан и улыбнулся.
        Глядя в его темно-синие глаза, Зина вдруг забыла обо всем. О том, какая им грозит опасность, что они вдали от пап и мам... Она обо всем забыла.
        - Правда?
        - Честное слово!
        - Ой, а как ты здорово Бабан-бая из игры вывел! - тоже улыбнулась Зина. - Р-раз - и он поскользнулся... Как ты это придумал - с банановой кожурой?
        - А никак. Просто я знаю, что банановую кожуру нельзя на землю бросать. И вообще - мусор нигде нельзя бросать! Кто-то же может поскользнуться.
        - Лаура меня прямо поразила. Молодчина! Даже не ожидала от нее... Вот уж не думала, что она способна быть такой самоотверженной. Теперь я бы точно с ней подружилась, - уже серьезно произнесла Зина.
        - Ты была настоящей принцессой. Ты и сейчас принцесса... - подумав, тоже серьезно добавил Руслан. Потом он подал Зине руку: - Ладно, давай поищем какой-нибудь выход отсюда.
        Они пошли вдоль склона. Здесь, внизу, росла трава, сквозь почву пробивались чахлые кусты. А потом Зина с Русланом увидели вход в пещеру.
        - Может, через нее получится выбраться наружу? - Руслан сделал шаг вперед.
        И в этот момент вода в маленькой луже неподалеку дрогнула, и по ее поверхности пошла рябь. Потом вода снова дрогнула...
        - Руслан, стой, - сказала Зина. - Он идет сюда!
        - Кто?
        - Дракон - вот кто!
        Руслан опять хотел было повторить, что никаких драконов не существует, но в этот момент из пещеры показалась огромная голова. Потом - длинная шея. Потом - передние лапы...
        А через несколько мгновений - длинный хвост, напоминавший змеиный. Дракон Мур увидел незваных гостей и от удивления слегка пыхнул огнем. Теперь он показался Зине гораздо больше, чем тогда, сверху!
        - Это дракон! - прошептал Руслан и протер глаза.
        - А что я тебе говорила... - Зина за рукав потянула Руслана назад. - Постарайся не делать резких движений...
        - А толку-то... Все равно бежать некуда. Мы опять в ловушке.
        Теперь Зина с Русланом действительно оказались в безвыходном положении - даже появление Лауры Фердыщенко с целым рюкзаком косметики не помогло бы им!
        Зина с Русланом пятились назад, а дракон топал за ними, с интересом принюхиваясь.
        - Прикидывает, съедобные мы или нет...
        Зина достала из кармана блокнот и начала на ходу делать в нем набросок. Нарисовала огромную голову, круглые глаза с узкими, как у кошки, зрачками, черную чешую...
        - Что ты делаешь?
        - Может быть, кто-нибудь найдет этот рисунок...
        Руслан топнул ногой и грозно крикнул:
        - Пошел отсюда! Ну ты, драконище!
        И тут произошло нечто неожиданное. Дракон Мур вздрогнул, втянул шею и попятился.
        - Ага, боишься! - Руслан уже напирал на чудовище.
        - Руслан, нет! - закричала Зина. - Ты пугаешь его!
        - Ну да, я его пытаюсь отпугнуть... А что, ты хочешь, чтобы он нас съел?
        - Он нас не съест, - сказала Зина, захлопнув блокнот. - Мне кажется, этот дракон совсем не злой. Он добрый и несчастный. Кто знает, сколько он сидит здесь, на дне кратера, совсем один?
        - И что ты предлагаешь?
        - У тебя есть что-нибудь съедобное?
        - Откуда? Хотя погоди... - Руслан достал из кармана парочку бананов - взял с собой на тот случай, если бы фокус с Бабан-баем не получился с первого раза. - Вот...
        Зина схватила банан и шагнула вперед.
        - Кис-кис-кис... Хороший Мурзик, хороший!
        Дракон наклонил голову.
        - Мурзик! Мурзик, лови! - Зина кинула банан. Оп - и дракон ловко поймал банан на лету. Потом облизнулся.
        - Он травоядный... - пробормотал Руслан. - Ну да, это логично - тут, кроме травы, и не растет ничего! Пасется себе, как корова на лугу...
        - Знаешь, Руслан, а он совсем не страшный, - задумчиво произнесла Зина. - Очень даже милый дракончик...
        Она сделала еще несколько шагов вперед.
        - Зина? - шепотом закричал Руслан. - Что ты делаешь? Это опасное животное, к нему нельзя приближаться...
        Дракон опустил голову. На фоне этой огромной головы Зина казалась совсем маленькой.
        Но Мурзик и не думал обижать девочку. Он преспокойно позволил Зине почесать себе нос.
        - Руслан! Иди сюда!
        - Вот еще!
        - Руслан, не бойся.
        - Я - боюсь? - возмутился Руслан и немедленно шагнул ближе.
        Дракон Мур немного отступил, настороженно глядя на Руслана.
        - Держи. - Зина протянула Руслану второй банан. - Попробуй тоже подружиться с ним!
        «Эх, была не была!» - подумал Руслан и подкинул банан вверх. Оп! - Мур ловко поймал банан и проглотил его в один миг.
        - Кис-кис-кис! - неуверенно крикнул Руслан. Мур наклонил голову, и Руслану тоже удалось почесать дракону нос.
        - Вот видишь, он и тебя признал! - засмеялась Зина.
        - Потрясающе! - Руслан все еще не мог прийти в себя. - Неужели это не сон? Мы видим перед собой самого настоящего, живого дракона!
        Мур в это время наклонил голову и неуклюже прыгнул в сторону, словно призывая детей поиграть с ним.
        Руслан поднял с земли большую ветку, размахнулся и кинул ее как можно дальше. Дракон Мур радостно хрюкнул и поскакал за веткой. Земля буквально тряслась под ногами от прыжков огромного животного, но Руслан с Зиной уже не чувствовали страха.
        Мурзик принес ветку обратно и аккуратно положил ее к ногам Руслана.
        - Он не наигрался... - удивилась Зина. - Какой смешной!
        Руслан несколько раз бросал ветку, а Мурзик ее послушно приносил.
        - Как собака, да? - обернулся Руслан к Зине.
        - Удивительное существо... - прошептала та. - Похож на всех животных сразу!
        В очередной раз дракон случайно чихнул и сжег ветку - кажется, его это очень расстроило.
        Словно пытаясь исправить свою оплошность, Мур прискакал назад, присел на передние лапы перед детьми и наклонил шею.
        - Чего он хочет? - спросила Зина.
        - Мне кажется, он предлагает покатать нас. Ты как?
        - На лошадях ездила, на верблюде тоже... На драконе - никогда! - засмеялась Зина. - А что, можно попробовать и на драконе!
        Руслан помог Зине забраться на спину Мурзику.
        Как только дети уселись на нем, дракон осторожно поднялся и пошел вперед, то и дело поворачивая свою огромную голову, словно проверяя, удобно ли его новым друзьям.
        Зина была в полном восторге, да и Руслан тоже больше не мог скрывать свои чувства.
        - Мы едем! На драконе!
        - Ура! Мурзик, вперед!
        - Быстрее, Мурзик!
        - Но-о-о!
        Земля была далеко внизу, но дети не чувствовали страха с таким надежным другом.
        - Мурзик, молодец! - Зина похлопала дракона по шее, покрытой жесткой чешуей.
        - Смотри, он повернул направо... - заметил Руслан. - Слушай, неужели им можно управлять? Мурзик, налево! - Он похлопал дракона по шее с другой стороны.
        И Мурзик повернул налево. Зина с Русланом катались на Мурзике довольно долго, и радости их не было предела. Многим ли детям удалось проехаться верхом на самом настоящем драконе из сказки?! Только им, наверное!
        Внезапно из-под земли вырвался столб дыма - дракон едва успел отскочить в сторону.
        - Ой, что это?
        - Не знаю... - пробормотал Руслан.
        И в этот момент неподалеку поднялся очередной столб дыма.
        - А я знаю, что это... - прошептала Зина. - Вулкан проснулся!
        - Мурзик, вперед! Мурзик, налево! - решительно приказал Руслан.
        - Руслан, у тебя есть план? - испуганно закричала Зина.
        - Да! Попробуем выбраться отсюда через пещеру...
        Через несколько минут дети верхом на драконе оказались в пещере. Здесь было довольно темно и сыро.
        - Вперед, Мурзик!
        Тем временем грохот сзади усилился. Это просыпался вулкан. Похоже, даже дракону было не по себе - он то и дело вздрагивал и оглядывался назад.
        - Мурзик, не останавливайся... Вперед!
        Внезапно впереди стало светлее, послышался плеск воды. И через минуту под сводами пещеры ребята увидели океан.
        Но тут случилась незадача - дракон остановился у кромки воды и жалобно хрюкнул.
        - Кажется, он боится воды! - догадался Руслан.
        - Мурзик, миленький, нам нельзя останавливаться... - Зина погладила дракона по шее.
        Сзади посыпались камни, полетела пыль - это начинал рушиться свод пещеры.
        А Мурзик все стоял на берегу, упираясь всеми лапами в землю.
        - Если он останется здесь, то погибнет... Его просто засыплет камнями! И нас вместе с ним... - закричал Руслан. - Зина, ты не видишь поблизости никакой доски?
        - Что? - Зина тоже пыталась перекричать грохот обвала. - Зачем тебе доска?
        - Я сейчас...
        Руслан соскочил с Мурзика на землю и скрылся в облаке пыли.
        - Руслан, ты куда? - растерялась Зина. Ее друг здорово рисковал, возвращаясь назад! Но Руслан вернулся через минуту, держа в руках широкую доску.
        Затем Руслан разбежался и, лежа животом на доске, скользнул вперед, в прибой. Быстро встал на доске на ноги и обернулся:
        - Мурзик, за мной!
        Дракон опять жалобно хрюкнул, но, видя, как мальчик легко скользит по волнам, осторожно вступил в воду. Только тогда Зина поняла замысел Руслана.
        - Мурзик, вот видишь, вода совсем не страшная... Вперед!
        Дракон сделал вперед еще один шаг, погрузился в воду и отчаянно забарахтал лапами, стараясь держать голову над волнами.
        Они все вместе вынырнули из пещеры - Руслан на доске, как на серфе, а за ним - Мур с Зиной на спине.
        И в тот же момент свод пещеры окончательно рухнул.

* * *
        По песчаному берегу бежала девочка.
        - Гламур жил, гламур жив, гламур будет жить! - на бегу воинственно воскликнула она.
        Это была Лаура Фердыщенко.
        Только что она закончила мастер-класс по макияжу, оставив все содержимое своего рюкзака жителям острова.
        Те так увлеклись, разбираясь с помадами и лаками, что не заметили сначала исчезновения Руслана и Зины, а потом и самой Лауры.
        «Интересно, Руслан оценил мой героический поступок? - озабоченно подумала Лаура. - Я же им с Зинкой помогла удрать от этого кровожадного Бабан-бая, или как его там...»
        Вдруг впереди, за пальмами, Лаура увидела своих друзей - Катю, Валерика и Вовку Пузырева - с кокосом под мышкой.
        - Ребята, стойте! - закричала Лаура.
        - Фердыщенко! - обрадовался Пузырев. - Ты куда пропала?
        - Я Зине с Русланом помогла! - с гордостью воскликнула Лаура, подбежав к друзьям. - А где они, кстати?
        - Зина и Руслан? - переспросила Катя. - Мы их не видели!
        - Руслан велел найти гидроплан, - напомнил Валериан. - Вот мы его и ищем...
        - Странно... - задумчиво пробормотала Лаура. - По моим расчетам, Руслан с Зинкой уже должны быть здесь!
        В этот момент где-то вдали раздался грохот.
        Ребята оглянулись и увидели, как из жерла вулкана вылетел столб дыма.
        - О-о... - растерянно произнес Пузырев и едва не выронил кокос.
        Глава 11
        Прощание с островом
        На фоне закатного солнца Руслан скользил по волнам вдоль острова.
        Вулкан остался далеко позади - из кратера вырывались столбы пепла и пламени. Пока еще невысокие - но кто знает, может быть, в скором времени весь остров окажется под слоем огненной лавы?..
        - Руслан, кажется, здесь подходящее место! - закричала Зина, держа ладонь у лба козырьком. Другой рукой она погладила дракона по спине. - Можно легко выйти на берег.
        - Мурзик, за мной! - Руслан резко развернулся перед мордой дракона, показывая ему, куда плыть.
        Мур смешно закашлялся, брызгая водой. Он больше не пыхал огнем! Неужели наглотался воды?
        - С ним что-то происходит! - озабоченно воскликнула Зина. - Он как будто меняется...
        - Может быть, приспосабливается к новым условиям? - Руслан сделал очередной разворот.
        - Не знаю... Руслан, он плывет прямо в открытый океан! - с удивлением воскликнула Зина.
        - Нам надо найти ребят! Зина, прыгай ко мне... Быстрее, а то течение не даст нам вернуться...
        Зине очень не хотелось возвращаться на остров, но пришлось это сделать. Она соскользнула с шеи Мурзика в воду, и Руслан втащил ее к себе на доску.
        - Мурзик, за мной! Мурзик, куда ты? - позвала она.
        Дракон отчаянно загребал лапами, но течение относило его в открытый океан.
        Руслан направил доску к берегу.
        Через минуту дети уже барахтались в белой пене прибоя. Волна подхватила Зину с Русланом и аккуратно вынесла их на берег.
        Зина, почувствовав твердую почву под ногами, вскочила, вгляделась в океан.
        - Руслан, я его не вижу...
        - Му-урзик! - сложив ладони рупором, закричал Руслан.
        Но все было бесполезно - никто не отозвался. Одна за другой катились волны, а Мурзика нигде не было видно.
        - Он утонул? - печально спросила Зина.
        - Не знаю... Надеюсь, что нет, - вздохнул Руслан.
        Зина откинула мокрые волосы со лба, повернулась к мальчику.
        - Как ты думаешь, взрослые поверят, что мы видели ручного дракона?
        - Вряд ли, - честно ответил Руслан. - Я сам до последнего не верил, что Мурзик существует. Пока не увидел его собственными глазами...
        - Если взрослые поймут, что мы говорим правду, они начнут искать его, - задумчиво произнесла Зина.
        - Я бы не хотел, чтобы нашего дракона нашли, - признался Руслан. - Что в этом хорошего? Поймают, посадят в клетку, начнут изучать, а то еще и за деньги всяким зевакам показывать... Пусть уж лучше живет на свободе!
        - В сущности, только мы с тобой видели его. А ребятам скажем, что в кратере жил не дракон, а...
        - Обычный крокодил!
        - Да, точно! Поклянись, что никому не выдашь эту тайну...
        - Клянусь, - сказал Руслан.
        - И я клянусь! - улыбнулась Зина.
        В этот момент они увидели бегущих им навстречу друзей - Катю, Валерика, Вовку с кокосом, Лауру...
        - Ребята, вы нашлись! Ура! - радостно заорал Пузырев.
        - Вы откуда такие мокрые? - удивленно спросила Катя, глядя на Руслана с Зиной.
        - Так, немного поплавали в океане, - пожал плечами Руслан, незаметно подмигнув при этом Зине.
        - Ничего себе! - возмутилась Лаура. - Мы их тут ищем, с ног сбились, а они устроили себе отдых...
        - Вулкан проснулся, - озабоченно произнес Валериан. - Мы все в опасности.
        - Да мы все время в опасности! - сердито закричала Лаура. - С самого начала, как только отправились в эту туристическую поездку! То ураган, то авиакатастрофа, то драконы какие-то...
        - Никаких драконов, это был обычный крокодил! - быстро выпалила Зина. - Я потом его как следует разглядела!
        - А-а... - разочарованно выдохнули ребята.
        - А у бабки моей в Малаховке - тишина и спокойствие... Коровы и козы, и все. Крокодилов там днем с огнем не отыщешь! - мечтательно произнес Вова Пузырев. - А какие бабка пироги печет... Пальчики оближешь!
        Сзади заворчал вулкан, выпустив очередной столб дыма. Ребята прибавили шаг.
        - Вон наш самолет! - вдруг закричала Катя, указывая направление.
        - А кто там рядом с ним? - вгляделся вперед Руслан. - Ребята, это же Санчес!
        - С ним все в порядке! - обрадовалась Зина. - Ура!
        В самом деле, вокруг гидроплана, сильно прихрамывая, ходил пилот.
        - Санчес, буэнас диас! - закричал Валериан.
        Санчес страшно обрадовался, увидев детей, и принялся быстро-быстро о чем-то рассказывать.
        - Что он говорит?
        - Он говорит, что после удара о землю его выбросило из кабины, - перевел Валериан. - Он долго был без сознания, а придя в себя, увидел, что лежит в джунглях, а мы исчезли. Рация разбилась. Он стал чинить самолет... Все время надеялся, что с нами все в порядке и мы вернемся. Идти за нами в джунгли он не смог - сильно подвернул ногу...
        - Ну, а улететь-то мы отсюда сумеем? - нетерпеливо спросила Лаура.
        - Говорит, все получится, - перевел Валериан очередной монолог Санчеса. - Только он очень просит, чтобы в этот раз мы не брали с собой ничего лишнего!
        - А у нас и нет ничего! - покраснев, выпалила Лаура. - Пузырев, выброси немедленно!
        Она вырвала из рук Вовы кокос и отбросила его в сторону.
        - Так это, типа, сувенир бабуле... - заныл Пузырев.
        - Ничего, новый купишь! Сейчас эти фрукты экзотические в любом супермаркете продаются, вовсе необязательно их через половину земного шара домой тащить!
        - Слушайте, а как же местные жители? - забеспокоилась Катя. - Мы-то улетим, а они останутся на вулкане!
        В этот момент на пляж из-за пальм выскочила маленькая смуглая девочка с многочисленными заколками в волосах.
        - Джига-Амига! - обрадовалась Зина.
        - Зин-Зин! - закричала Джига-Амига и бросилась обнимать Зину.
        - Валерик, спроси, у них все в порядке? - забеспокоилась Зина.
        Опять Валерику пришлось переводить:
        - Джига-Амига говорит, что у них в племени произошла эта... смена власти. Их верховный жрец Бабан-бай потерял свои священные перья, и поэтому пришлось избирать нового вождя. Короче, были выборы...
        - И кого выбрали? - с интересом спросил Пузырев.
        - Мать Джиги-Амиги! - выпалил Валерик.
        - Поздравляю! - Зина от души пожала руку своей новой подруге. - Я уверена, что твоя мама справится! Валерик, переведи...
        Джига-Амига опять заговорила на своем языке.
        - Джига-Амига желает всем нам счастливого пути. - Валерик снова выступил в роли переводчика. - Чтобы наша железная птица... Ну, самолет то есть, больше никогда не сбивалась с пути.
        - А они, они-то как? - продолжала волноваться Катя.
        - А они на плотах отправляются на другой остров, - перевел Валерик. - Ее уже ждут...
        - До свидания, Джига-Амига! - улыбнулась Зина.
        - До свидания! - закричали все.
        - Аста ла виста, амигос!
        - Валерик, переведи...
        - До свидания, друзья, - вот что она сказала, - послушно перевел Валериан.
        Санчес махнул рукой, приглашая всех садиться в самолет.
        - Аста ла виста, Джига-Амига! Ты настоящая подруга!
        Ребята залезли в гидроплан, уже покачивающийся на кромке воды. Джига-Амига помахала своим друзьям в последний раз и скрылась в джунглях.
        Через несколько минут гидроплан мчался по воде, отчаянно ревел мотор, заглушая даже рокот проснувшегося вулкана.
        «Только бы удалось взлететь!» - мелькнуло в голове у Зины.
        Они с друзьями сидели в тесном салоне, взявшись за руки. Наверное, каждый из детей думал о том же.
        Р-раз! - и гидроплан оторвался от воды.
        - Ураа! - дружно заорали все и захлопали в ладоши.

* * *
        ...Через несколько часов гидроплан приземлился в одной из бухт материка. На берегу их встречали журналисты: весь мир знал, что во время урагана пропала группа детей. Все радовались их чудесному спасению.
        Утром дети из России были уже в главном аэропорту, где их ждали измученные, но счастливые родители. А пилота Санчеса - его сын Рауль.
        Все страшно радовались, а некоторые даже плакали.
        - Больше никуда с тобой не поеду! - вопила тетя Лауры, изо всех сил обнимая свою потерянную и вновь найденную племянницу. - Столько переживаний, столько страданий пришлось мне пережить... Я похудела на целых пять килограмм! Все, хватит! Пусть твои родители занимаются тобой!
        - Тетя, ты меня задушишь! - едва смогла пропищать Лаура.
        - Лаура, детка, а где твой любимый рюкзак? Неужели ты его потеряла?!
        - Нет, тетя, я отдала его своим новым друзьям. Диким, но бесконечно прекрасным! - кисло заявила Лаура.
        - Каким еще друзьям? У тебя ведь никогда не было друзей? - опять удивилась тетя.
        - А теперь у меня есть друзья. Целое племя! Правда, затерянное посреди огромного океана...
        А Зина обнимала своих родителей. Сначала маму, потом папу, потом сразу обоих.
        - Мы так переживали за вас... - вздыхала мама, вытирая слезы. - Больше ни в какие экзотические страны не поедем. Никогда!
        - Я же говорил, что Санчес - отличный пилот! - тоже вздыхал папа.
        К вечеру следующего дня все российские туристы были уже в московском аэропорту.
        Там их тоже встречали журналисты.
        - С приездом! Расскажите нашим телезрителям, что вам пришлось пережить! - с микрофонами и камерами наперевес бросились они к только что сошедшим с зарубежного рейса людям.
        - Это было ужасно! - моментально оживилась Лаурина тетя. - Кормили из рук вон плохо, одной рыбой - я даже на десять килограмм похудела!
        - Ты же говорила - на пять? - удивилась Лаура. - И вообще, мне было еще хуже - это я одними бананами питалась, а не ты!
        Рядом Вова Пузырев важно рассказывал перед другой телекамерой, как он спасался от крокодилов.
        Была суматоха... Только Зина и Руслан ничего не говорили. Они выбрались из толпы и отошли в сторону.
        - Ты куда сейчас? - спросил Руслан.
        - Мы домой поедем... А ты?
        - А мы с отцом на другой рейс - до Питера.
        Они обменялись адресами. Только сейчас Зина осознала, что они с Русланом живут в разных городах! «Какое грустное слово - „разлука“!» - вдруг подумала она.
        - Я напишу тебе - по электронной почте. Ты мне ответишь? - спросил Руслан очень серьезно.
        - Конечно! - улыбнулась Зина, глядя ему в глаза.
        - Это было самое замечательное приключение в моей жизни. Я ни о чем не жалею.
        - И я... - кивнула Зина, пожав Руслану руку. - Было очень весело! А если мне захочется вспомнить эти каникулы, я открою свой блокнот с рисунками...
        - Ты - настоящая принцесса. Дочь Солнца!
        Зина невольно прикоснулась к ожерелью Джиги-Амиги, до сих пор висевшему на ее шее. Тяжелое, неудобное... Надо будет потом спросить у родителей: что это за камни?
        - А я о Мурзике все время вспоминаю, - призналась Зина. - Интересно, как он там? Научился ли плавать?..
        Эпилог
        ...Сначала у него ничего не получалось - он греб лапами, а течение относило его в океан.
        Потом дракон Мур научился плавать, и ему это даже понравилось. Он вдохнул побольше воздуха и нырнул. Открыл под водой глаза - стайка серебристых рыб испуганно мелькнула мимо.
        Но рыбы Мура не интересовали - он был существом травоядным. И, как выяснилось, легко приспосабливался к любым условиям. Мог и в кратере вулкана жить, и под водой... Скоро у него появились перепонки на лапах, и еще - открылись жабры. И он с удовольствием жевал водоросли!
        Плыл Мур довольно долго. Сначала вода была соленой, потом пресной, сначала теплой, потом холодной...
        Но ко всем переменам Мур привыкал с легкостью.
        Однажды он, преодолев подземную реку, вынырнул в огромном озере. Там было так тихо, спокойно… Ему понравилось, и он решил остаться.
        Иногда на берегу появлялись люди, но Мур прятался от них.
        На берегу стояли какие-то таблички.
        Если бы Мур умел читать, то узнал бы, что озеро, в котором он плавает сейчас, называется Лох-Несс.
        Но, к счастью, драконы не умеют читать!
        Елена Усачева
        День исполнения желаний
        Щелкунчик должен быть расколдован
        Таня любила цветы, Терещенко их рвал. Таня была милой скромной девочкой, Терещенко слыл хулиганом и в зеркало заглядывал раз в неделю. Таня очень хотела, чтобы какой-нибудь волшебник взял однажды Терещенко и унес на необитаемый остров - видеть она его больше не могла. И волшебство произошло, правда, не совсем такое, о каком мечтала Таня.
        Глава 1
        Где водятся волшебники
        Эти события произошли в самом обыкновенном классе самой обыкновенной школы однажды в декабре.
        Кому-то может показаться, что в этой истории многовато волшебства. Ну, какой, скажите на милость, Щелкунчик в двадцать первом веке? Откуда здесь взяться полчищам крыс?
        Но не стоит забегать вперед. У каждого рассказа есть свое начало и, что вполне естественно, свой конец. А то, что он будет неожиданным не только для читателей, но и для главных героев, - в этом нет ничего странного. Кому нужна история, неспособная удивлять?
        В этом году в школе на подоконниках буйно росли всевозможные азалии, антуриумы, ардизии и ахименесы. За окнами была зима, ветер подбрасывал вверх охапки снега, кружил его, швырял на крыши, иногда попадал в лица прохожих. Каждый день, чуть раньше остальных, в школу приходила Таня. Она поливала и опрыскивала все эти молочаи, фикусы, бальзамины.
        Она любила цветы.
        Могла часами рыхлить землю у суховатых декабристов, туголистых фиалок, хрупких фуксий, пахучих гиацинтов, неприхотливых гераней, темнолистых цикламенов. Понемногу из лейки вливать им под корни воду, а потом долго смотреть, как земля набухает и оседает, впитывая влагу.
        Таня с трудом переносила как шум перемен, так и тягучую тишину уроков. Если бы все было по ее желанию, она бы провела жизнь в оранжерее и, возможно, со временем сама стала цветком. Вот было бы счастье!
        Наверное, в прошлой жизни Таня была цветком, росла себе, не зная забот. Но сейчас она человек, и приходилось с этим как-то мириться.
        Дома цветы держать ей не разрешали - у мамы была аллергия на пыльцу, и все Танины заверения, что никакая пыльца от комнатных растений не полетит, не действовали. К тому же у мамы было слабое сердце, ей нельзя волноваться, и Таня, чтобы лишний раз не спорить с ней, перенесла все свое богатство на школьные подоконники.
        Бесконечный учебный день она не проживала, а пережидала. Пережидала крики и насмешки, пережидала непрекращающиеся задания и примеры, прыжки через «козла» на физкультуре и «ледовые побоища» в столовой за завтраком.
        Все самое главное для нее начиналось после занятий.
        Вместе с жизнерадостным звонком с уроков она выходила в коридор, пробиралась сквозь бушующий ураган рвущихся на свободу учеников и оказывалась около кабинета биологии.
        - Таня? - знакомо спрашивала учительница по ботанике Нина Антоновна, на секунду отрываясь от журнала. - Проходи. Только кактус не поливай! Зимой у него период покоя!
        Таня послушно кивала. Не глядя, совала портфель на первую парту и осторожно, чтобы не потревожить учительницу, шла к подоконникам.
        Иногда Тане казалось, что цветы ее узнают. Что они начинают склоняться, как только она входит в класс, а декабрист даже поворачивает к ней цветочные головки. В ответ она тоже кивала цветам и неизменно здоровалась с каждым по имени.
        - Здравствуй, фуксия! Здравствуй, герань!
        - Здравствуй, здравствуй! - шелестели цветы.
        Таня взяла палочку и начала осторожно рыхлить землю, чуть-чуть приподнимая листики.
        На самом дальнем подоконнике - три горшка с узамбарской фиалкой: фиалка с сиреневыми цветочками, обыкновенными; с большими розовыми; с белыми мохнатыми цветками. Какие ей нравятся больше всего? Наверное, обыкновенные, с пятью лепестками и желтым приветливым глазком.
        Тане всегда было легче общаться с простыми растениями. Она не очень любила слишком наглые хризантемы, всегда щедрые на цветы декабристы. Ей приятней было находиться рядом с геранью, с приветливо протягивающей свои дырявые листики-ладошки монстерой восхитительной.
        Монстера росла в большой кадке в углу класса. Поливала ее Таня всегда последней. От прикосновения ладошки-листики у монстеры чуть подрагивали, словно приветствовали девочку. Каждый раз, когда Таня подходила к большой кадке, ей казалось, что за большим с прорезями листом она увидит какое-нибудь чудо. Среди толстых стволов заведется маленький народец. На гнутом стебле, как на лиане, будет качаться минипут[1 - Герой, придуманный Люком Бессонном.], который сообщит, что в Таню влюбился принц, но чтобы встретиться с ним, ей придется совершить множество подвигов. Еще ей хотелось увидеть там какую-нибудь зверушку. На самый крайний случай она бы согласилась на дождевого червяка.
        Но уже на последнем шаге она понимала, что никого не встретит. По крайней мере сегодня. Тогда ей становилось немного грустно. Конечно, с растениями было хорошо, но что же это она все одна и одна, хоть бы завалящаяся фея прилетела, хоть бы какой самый последний волшебник заглянул.
        Работа отвлекала ее от печальных мыслей.
        Особенно от мыслей о Терещенко.
        Терещенко был глуп. Глупее всех людей, каких только можно представить.
        Терещенко был некрасив. И даже утверждение некоторых девчонок, что парню достаточно быть чуть красивее обезьяны, здесь не проходило. Коротко стриженный, с торчащими ушами, с большим ртом и тяжелым подбородком, Терещенко сложно было даже сравнить с обезьяной. Скорее всего, его далекими предками были инопланетяне, до того он был весь какой-то неправильный, словно собранный из частей от разных людей. В классе его никто не любил. А Таня не любила его в особенности, потому что Терещенко своими длинными граблями задевал стоящие на подоконниках цветы, а когда выдавалась свободная минута, отщипывал у них листочки.
        И чаще всего доставалось именно сиреневой фиалке.
        Куда бы Терещенко ни пересаживали, он почему-то неизменно оказывался в ряду около окна, а как доходило до урока биологии, неподалеку от него невероятным образом появлялся горшок с фиалкой. Его руки, готовые протянуться к чему угодно, тут же придвигали к себе цветок, а грязные пальцы с обкусанными ногтями и заусенцами начинали терзать первую жертву - зеленый толстомясый листок.
        Тане с ее места не всегда было видно, что он там делает, но каким-то внутренним чутьем она понимала, что творится расправа над фиалкой. Тогда ей хотелось немедленно вскочить и опустить свой тяжелый портфель на плоский затылок с оттопыренными ушами, но она поднимала глаза на сосредоточенное лицо учительницы, которая долго и печально пыталась им что-то объяснить, и тут же успокаивалась. Ничего сделать нельзя. Ни встать, ни ударить, ни даже потребовать, чтобы он оставил цветок в покое.
        И тогда Таня начинала думать, что Терещенко кто-то заколдовал, так было легче объяснить, почему он именно такой. Может быть, однажды, идя со своей мамой по рынку, Терещенко встретил злую волшебницу, попросившую помочь донести тяжелые сумки до ее замка? Или, сидя дома, слишком внимательно всматривался в холодное, занесенное снегом окно и не заметил, как ему в глаза посмотрела Снежная королева, после чего стал уродцем с оттопыренными ушами? Или, не разобравшись, сел во дворе играть в карты со злым волшебником, и тот в уплату долга забрал у него сердце, и Терещенко стал таким некрасивым и равнодушным? Нет, все было гораздо проще! Он разгрыз орех Кракатук и с двенадцатым ударом часов превратился в Щелкунчика, в самую настоящую куклу с деревянными ногами и руками, и где-то уже бродят полчища злобных крыс, мечтающих утащить его в свою норку и разорвать там на тысячу кусочков.
        От фантазий Тане становилось легче, и она не так болезненно реагировала на «раны», нанесенные фиалкам бестолковым заколдованным Терещенко.
        - Таня! - всегда не вовремя звала Нина Антоновна и начинала складывать тетрадки. На столе появлялась большая сумка, заглатывающая в свое жадное нутро столько всего, что, казалось, ее невозможно будет потом поднять. Но Нина Антоновна смело бралась за ручку и легкой походкой шла к двери.
        Таня вытирала подоконник, вешала на батарею влажную тряпку, прятала за шкаф лейку и выходила в уже темный коридор. За спиной щелкал выключатель, хлопала дверь, поворачивался в замке ключ. Три магических действия отрезали Таню от мира цветов, и она оказывалась в сумраке действительности.
        Куда же подевались все те принцы и волшебники, что когда-то бродили по горам и лесам? Почему раньше они встречались на каждом углу, а сейчас их и среди тысячи человек не увидишь? И самое главное - почему цветы не умеют говорить? Было бы так здорово поболтать с ними...
        - Терещенко этот тупой какой-то... - заявила на очередной перемене Сонька Веревкина, прозванная за свой неуемный характер Сонька «Энерджайзер», и бухнулась на стул рядом с Таней.
        Сидела Веревкина не здесь, а через проход около стены, и в среднем ряду ей вроде делать было нечего, но она приземлилась именно сюда и стала с грустью изучать рукав своего пиджака, где вместо положенных двух пуговиц осталась одна, и та болталась на тонкой ниточке. Вторая была выдрана, что называется, с мясом.
        - Я ему говорю: «Отойди, дорогу загораживаешь!» - возмущенно выкрикивала Сонька «Энерджайзер», вертя оставшуюся пуговицу туда-сюда. - А он смотрит на меня как глухой. И зубы скалит. Я ему говорю: «Чего застыл? Чеши отсюда». А он - ноль внимания, фунт презрения. Может, его нам подменили?
        - Непонятно, что в таком случае забрали, - пропыхтела «Данон», то есть Дарья Ходыкина, пытаясь маникюрными ножницами с одним обломанным лезвием отрезать задравшийся заусенец. Она была полной и неспешной, вероятно, поэтому все у нее получалось правильно - в отличие от резкой Сони Даша успевала подумать, что делает и зачем. - Если нам дали этого, то кому и зачем понадобился тот, кого забрали? Кажется, предыдущий был еще тупее. - И она посмотрела на свои растопыренные пальцы - перед этим она минут пять подпиливала ногти, придавая им модную форму.
        - Нет, он точно глухой! - Сонька «Энерджайзер» оторвала болтавшуюся на ниточке пуговицу и изучила оставшуюся дырку - лохматилась она знатно. - Я говорю: «Сдвинься! Люди пройти не могут». А он - хвать меня за пиджак. Чуть не задушил! Вот, пуговицу оторвал.
        И она показала одноклассницам помятый рукав.
        - А мне кажется, его заколдовали, - вздохнула Таня и посмотрела в окно, где вихрились веселые снежинки - декабрь в этом году выдался снежным. Мело без остановки, словно неутомимые снежные тролли задались целью засыпать их город по верхушки самых высоких башен. Снега нападало столько, что качели у них во дворе, на которые раньше приходилось забираться, привстав на цыпочки, скребли по наметанному сугробу и каждое утро норовили спрятаться в нем, чтобы до весны уже больше не показываться. Исчезли под снегом лавочки и низенькие заборчики, маленькие кустики в школьном саду еле угадывались.
        И чем больше падало снега, тем сильнее Таня любила своих питомцев на подоконниках. Ей казалось, что зимой они особенно беззащитны.
        - Ты чего - дура? - Соня явно нехотя оторвалась от изучения причиненного ей Терещенко ущерба. - Мы что, в Средневековье, чтобы нас тут заколдовывали?
        На уроках истории они проходили эпоху Средневековья, и учитель, высокий крупный Иван Борисович, с непонятным для всех азартом рассказывал, как убивали друг друга короли, как насылали порчи на соседей, как боролись с бесчисленными ведьмами.
        - Почему в Средневековье могли заколдовывать, а сейчас нет? - дернула плечом Таня, не отрываясь от окна.
        - И в Средневековье не могли, и сейчас не могут, - пропыхтела Дашка «Данон», полируя ногти до блеска. - Какие волшебники в двадцать первом веке?
        - А откуда тогда взялись Гарри Поттер и Мефодий Буслаев? - не сдавалась Таня. - Я слышала, что в Хогвардсе можно учиться.
        - Больная, что ли? - От удивления Соня на время забыла о своем расстройстве. - Это все сказки! Их люди придумали.
        - Иван Борисович говорил, что ничего люди не придумывают, рассказывают только то, что было. - Таня смотрела на собеседниц и читала в их глазах одно недоверие. - Ну, что драконы из динозавров получились. Люди о них помнили и свои воспоминания передавали в сказках. Только со временем динозавр изменился, стал с тремя головами и с огнем из пасти. Вы где были-то? Он это всем говорил.
        - Ну, ты сравнила, - снова принялась за свое дело - обработку ногтей - Ходыкина. - Ты прямо как маленькая. Еще скажи, что в Деда Мороза веришь и родители тебе его на 31 декабря заказывают.
        - А как же мечты?
        При этом вопросе Таня состроила такое выражение на лице, словно уже заранее была готова услышать, что дважды два - пять.
        - Мечты иногда сбываются, - заговорщицким тоном сообщила она.
        - Ну, сбываются, - хмыкнула Сонька «Энерджайзер», видимо, решив, что лучше уж она согласится, чем всю перемену они проспорят ни о чем.
        Таня заулыбалась, расправила плечи и победно оглянулась. Ей даже показалось, что у них над головами зазвенели бубенчики, в воздухе взвихрились блестящие пылинки со стрекозиных крыльев крошечных фей.
        - А иногда и не сбываются, - бухнула Дашка «Данон», и зарождающееся колдовство исчезло. - Моя мама говорит, - добавила она, пряча пилочку в футляр, - что главное волшебство в жизни - это любовь. Ты вообще когда-нибудь любила?
        От неожиданного вопроса Таня поперхнулась и закашлялась. Как раз в это время в класс вошел Терещенко, уныло протопал между рядов, прополз вдоль парты и упал на стул. При этом все цветы на подоконниках вздрогнули.
        Таня перебрала в голове всех, к кому можно было бы применить слово «любить».
        Маму с папой, это понятно. Двоюродный брат Пашка? Хотя он уже взрослый и невероятно высокий. А когда пришел из армии, так его вообще узнать было нельзя - таким он стал здоровенным. Мишка в саду? Помнится, они даже «свадьбу» играли, стащили с окон занавески, укутали в них Таню, всучили Мишке букет одуванчиков и ходили вокруг беседки. Ох, и влетело им тогда. От тяжелой руки воспитательницы у Тани синяк на плече остался. А Мишка все на нее свалил, сказал, что это она придумала. Нет, это не любовь.
        - Не любила, - качнула головой Таня и поджала губы, тем самым выражая сожаление от происходящего.
        - Эх, мелюзга, - хихикнула Сонька «Энерджайзер». - Я уже сто раз влюблялась и даже целовалась неоднократно. Для меня влюбиться - раз плюнуть.
        - Ну и влюбись, - фыркнула Дашка «Данон», и подруги уставились на Веревкину.
        - Легко! - бросила Соня, как будто ей предложили на спор выпить три стакана компота. - В кого?
        - В Терещенко и влюбись, - предложила Ходыкина, при этом на лице у нее не было ни злорадства, ни ехидства. Она была спокойна, видимо, ожидая, что Веревкина тут же откажется. Но Соня лишь губы поджала.
        - Легко! - снова произнесла она. - Только время нужно. Спорю на что угодно, что в ближайшее время он мне подарит цветы.
        - Я это вижу, - закатила глаза Даша. - Между ними вспыхивает пожар любви, и Терещенко из Щелкунчика превращается в принца.
        - Почему из Щелкунчика? - удивленно вздернула брови Таня. Она сама не раз думала, что Терещенко очень похож на Щелкунчика, и ей сейчас было немножко обидно, что не она первая так его назвала. А еще - что именно Сонька пообещала влюбиться. Все-таки Терещенко в чем-то был ее личным противником. И если уж кому и надо было в него влюбляться, так это ей. Но при одной мысли о вредном однокласснике Тане становилось нехорошо, и она решила, что пусть уж он достанется Веревкиной, раз она так этого хочет. Невелика добыча.
        - Ты посмотри на него, вылитый Щелкунчик! - вздохнула Ходыкина и снова провела пилочкой по ногтю.
        Девчонки дружно посмотрели на Терещенко, уже пристроившегося ощипывать листочки у вьюна - тот имел смелость пустить веточки к партам учеников.
        Первой фыркнула Сонька «Энерджайзер», следом засмеялась Дашка «Данон». За ними печально улыбнулась Таня.
        Услышав смех, Терещенко нахмурился, рванул самый большой листочек и глянул на возмутителей спокойствия.
        - Девчонки - дуры, - мрачно изрек он, чем вызвал у веселящихся одноклассниц новый приступ хохота.
        - Сам ты!.. - сорвалась с места Таня, добежала до окна и схватила с подоконника цветок. - Пусти!
        Застывший от изумления Терещенко так и сидел, вцепившись в кончик вьюна, отчего получилось, что они с Таней тянули несчастное растение каждый в свою сторону. Класс повскакивал с мест, наблюдая эту странную дуэль. От возмущения Таня не знала, что сказать, а Терещенко просто не понимал, что происходит.
        - Ему же больно! - Таня не выдержала, в два шага преодолела разделяющее их расстояние и сильно толкнула одноклассника в плечо.
        Терещенко взмахнул руками, растопырил пальцы, выпуская растение, и рухнул на стоящие за ним парты. Весь ряд с грохотом подвинулся, загремели, опрокидываясь, стулья. Кто-то вопил, отпрыгивая в сторону, кто-то, наоборот, рвался вперед, чтобы посмотреть. Началась куча-мала. Среди всеобщего беспорядка невозмутимым айсбергом возвышалась Таня с прижатым к груди отвоеванным вьюном.
        Терещенко попробовал подняться, но завалившие его стулья сцепились друг с другом и так просто сбросить себя не давали. Так он и грохал ими какое-то время, пока не выполз на свободу.
        - Дура! - выдохнул он, отбрасывая последний стул.
        - Сам дурак! - вздернула вверх подбородок Таня.
        - Ты его либо угробишь, либо расколдуешь, - прошептала у Тани за плечом Дашка Ходыкина. И тут зазвенел звонок.
        Глава 2
        Верное средство расколдовать Щелкунчика
        - Ну, и какие у нас есть средства облагородить нашего Щелкунчика?
        Сонька «Энерджайзер» крутила перед собой оторванную пуговицу. Веселый кругляшок то вертелся на одном месте, то откатывался к горшку с вьюном, с которым Таня пока решила не расставаться, то норовил свалиться в сумку к Дашке «Данон» - Ходыкина накрасила ногти и теперь сидела, растопырив пальцы, ожидая, когда лак высохнет, поэтому не могла закрыть ее.
        - Вы это серьезно? - распахнула глаза Дашка. Ходыкина уже три раза подправляла смазавшуюся красоту своих ногтей, поэтому сейчас предпочитала не шевелиться.
        Шла перемена перед последним уроком, народ в основном топтался в кабинете, шум стоял сильный, поэтому на трех заговорщиц никто не обращал внимание. А тот, кого этот разговор непосредственно касался, сидел в конце класса, подальше от окна и цветов, и на скуле его набухал свеженький синяк.
        - А если поможет? - Сонька так часто оглядывалась на Терещенко, что тот уже начал ерзать на стуле - подобное пристальное внимание ему было непривычно.
        - Должно помочь! Другого выхода нет. - Таня придвинула к себе цветочный горшок, показывая этим, что ради своих ненаглядных цветочков она готова на все. - А что будем делать?
        - Ну, что вы можете сделать? - дернула плечом Даша «Данон». - Взять его на перевоспитание? - И она повернулась к Веревкиной. Таня тоже вслед за ней посмотрела на Соню.
        - Что вы на меня уставились? - вспылила «Энерджайзер». - Решайте, кто пойдет его целовать.
        - Чего? - хором переспросили подруги.
        - А вы как думали? - развела руками Сонька «Энерджайзер». - Золотой рыбки у нас нет. За щукой к проруби мы не пойдем. Остается - целовать, чтобы он из лягушки превратился в принца.
        - Ты собиралась влюбляться, вот и тренируйся, - жестко произнесла Таня, уж очень ей хотелось как-нибудь поддеть подругу.
        - Мало ли что я сказала! - легкомысленно махнула рукой Веревкина. - Может, я передумала? Меринова, тебе нужно, ты и целуй.
        На Таниных щеках вспыхнул яркий румянец. Во-первых, по фамилии назвали, а она ее жуть как не любила. Во-вторых, послали целоваться с мальчиком. А она, стыдно сказать, последний раз это делала в детском саду все с тем же Мишкой.
        - На него ничего не подействует, - вяло стала отпихиваться она от ответственного задания.
        - Тогда ты иди, целуй! - весело посмотрела Сонька на Ходыкину.
        У Даши от неожиданности дернулась рука, и на парте появился свежий след ярко-красного лака.
        - Танька, давай, - мотнула она головой в сторону Тани. - Ты начала все это, тебе и целовать.
        - Я начала? - обняла вьюн Таня. - Давайте я его лучше горшком стукну. Вдруг поможет?
        Веревкина посмотрела на подруг негодующим взглядом, но одноклассницы только стыдливо потупились, давая понять, что ни с кем целоваться не будут.
        - Так, - тяжело поднялась со своего места Сонька «Энерджайзер». - Учитесь, пока я жива. И не говорите потом, что я вам этого не показывала.
        Она подлетела к своей парте, перешагнула через стул и стала тянуть к себе портфель. Зацепившись за ножку стола, портфель держался крепко. Веревкина дергала его и дергала, пока не опрокинулся стул, а парта не подпрыгнула.
        Услышав знакомый звук падающей мебели, Терещенко втянул голову в плечи и зажмурился.
        - Ну, и чего ты сидишь? - гаркнула у него над ухом Сонька «Энерджайзер». - Помоги достать.
        Терещенко приоткрыл один глаз, покосился на одноклассницу и, с облегчением отметив, что опасности нет, вышел в проход.
        - Дура, - хрипло выдавил он из себя. - Откуда тянешь?
        Терещенко обошел парту, освободил застрявший портфель и ногой подпихнул его к стене, где цепляться было не за что. Он еще толком не успел выпрямиться, когда Веревкина резко приблизилась к нему, беззвучно чмокнула в щеку, прошептала: «Спасибо!» - и с победным видом шагнула к открывшим рот приятельницам.
        От поцелуя Терещенко дернулся, словно к нему поднесли оголенный провод, вставленный в розетку, и схватился за щеку. Веревкиной уже давно и след простыл, а он все стоял, с удивлением глядя перед собой.
        Народ продолжал бурлить и клокотать, не замечая, что в классе проходит очень важный эксперимент - превращение Терещенко в... Превращение Терещенко... Превращение...
        Терещенко какое-то время постоял, чуть покачиваясь и ощупывая место поцелуя, а потом вдруг побрел вон из класса.
        - И все? - ахнула Дашка «Данон». - А где же?.. - Она повертела перед своим носом пальцами, подбирая слова - они не договорились, в кого конкретно должен был превратиться Терещенко после столь смелого поступка Веревкиной.
        Таня стояла растерянная. Она ожидала увидеть как минимум картинку из мультфильма, где после смерти мышиного короля с Щелкунчика сваливалась деревянная оболочка, а под ней оказывался маленький худенький принц. Никакой оболочки с Терещенко не свалилось. Даже фейерверка не было, непременного атрибута всех превращений в кино.
        - Не подействовало, - хрипло отозвалась Сонька, с остервенением вытирая губы платком. - Чем там Щелкунчика-то лечили? Орехом?
        Досовещаться подруги не успели, потому что прозвенел звонок, и они разошлись по своим местам.
        Таня осталась наедине со своими мыслями о том, что на Терещенко, судя по всему, было наложено очень сильное проклятье. Ей так и представлялось, что как только Соня поцелует Терещенко, он сразу же превратится в высокого блондина с голубыми глазами, волевым подбородком, румяными щеками и ростом не меньше, чем у ее двоюродного брата, когда тот вернулся из армии.
        Ничего этого не произошло. Терещенко как был тощим уродцем, так им и остался. Было даже обидно, что все так получилось, ведь помимо нелюбви к цветам у Терещенко открылся еще один «талант» - обманывать ожидания.
        Утром следующего дня первыми в классе, как всегда, появились хорошисты и отличники. Среди них затесалась пара троечников, всю ночь проспавших с надеждой, что успеют у кого-нибудь списать домашнюю по алгебре.
        Сонька «Энерджайзер» влетела в кабинет маленьким ураганом и тут же подошла к недовольно сопящей Дашке «Данон». Та только что в честном бою отвоевала свою тетрадку от посягательств злобного троечника и теперь с подозрением оглядывалась вокруг, ожидая нового нападения.
        - Гляди! - Сонька бухнула на парту сжатый кулак, выдержала секундную паузу, полагающуюся в таких случаях, и только потом раскрыла ладонь. По исписанной и исчерканной не одним поколением школьников столешнице покатился невероятно большой в необычайных загогулинках и складочках грецкий орех.
        - Вы чего с Танькой, совсем головой поехали? - Даша сунула тетрадку себе под попу и взяла Сонькино приношение. - Вы хотите, чтобы он его разгрыз?
        - Хочет расколдоваться - пускай грызет, - уверенно тряхнула кудряшками Веревкина. - Иначе я в него влюбляться отказываюсь.
        - Какая же пасть должна быть, чтобы туда этот монстр влез?
        Прищурив один глаз, Ходыкина изучила орех со всех сторон, потом открыла рот, но Сонькина добыча не помещалась между зубами.
        - Что, не влезает? - опешила Сонька «Энерджайзер», как будто только что разглядев, какое чудовище принесла, и веселые огоньки в ее глазах потухли.
        Даша скривилась.
        - Представляю, как ты это добро в Терещенко впихнешь. - Для убедительности Ходыкина взвесила орех на ладони. - Сначала будешь ловить его, потом привязывать к стулу, насильно открывать ему рот... А уж как он его раскусывать станет, я даже подумать боюсь. Этот орех только молоток возьмет.
        Но тут дверь открылась, и в кабинет робко вступил объект пристального внимания неугомонной троицы. Терещенко был в свежей рубашке, в отчищенном и отутюженном форменном пиджаке, чистые волосы у него топорщились, лицо было пунцовым, то ли от смущения, то ли от того, что его долго отдраивали.
        Класс никак не отреагировал, хотя кто-нибудь и мог заметить, что Терещенко непривычно отмыт и заметно немят. Парни продолжали все так же громко что-то обсуждать, сидя на подоконнике и партах, девчонки рвали друг у друга модный журнал, особо прилежные не поднимали носа от учебников. Одни только Даша с Соней замерли, открыв рот. Орех из ослабевшей руки Ходыкиной выскользнул, стукнулся о парту и раскололся на две части. Внутри него оказалось сморщенное и почерневшее от старости ядро.
        Терещенко пробрался к своему месту около окна и машинально дернул цветочный листок. На этот раз перед его носом оказался тонкий ветвящийся кустик с жесткими стеблями и широкими, насыщенного зеленого цвета листьями в белую крапинку. Заботливой Таниной рукой на табличке было выведено: «Драцена Годзефа». Кто такой Годзеф, что в его честь назвали драцену, никто не знал, поэтому тут же на табличке было приписано еще несколько не самых приличных слов.
        Первой пришла в себя Дашка «Данон». Она кашлянула и цыкнула зубом.
        - А орешек-то того... - хмыкнула она, накрашенным ногтем ковыряя подгнившее нутро несостоявшегося чуда. - Прикинь - сунули бы мы ему эту гадость, а он отравился бы да копыта отбросил. Вот и все превращения.
        - Слушай, чего мы паримся? У него, может быть, сегодня день рождения? - вдруг облегченно вздохнула Сонька «Энерджайзер» и легким движением смахнула скорлупки на пол. - Все, никаких превращений - надоело!
        Она уселась на свое место и, чтобы скрыть смущение, стала копаться в портфеле - в первую секунду она и правда подумала, что ее поцелуй подействовал и Терещенко превратился в прекрасного принца. Увлеченная своими мыслями, она не сразу заметила, как над одноклассником нависла страшная угроза. Пока он краснел и потел, от расстройства ощипывая несчастную драцену, к нему бесшумно подошла Таня.
        У Тани много всего накопилось против Терещенко. Будь у нее в руке какое-нибудь оружие, она бы им непременно воспользовалась - проколола шпагой, стукнула дубинкой… а так она смогла только сжать кулачки и легонько толкнуть одноклассника в плечо.
        - Прекрати! - прошипела она, глядя в стремительно бледнеющее некрасивое лицо. Как же она сейчас его ненавидела! Ненавидела всего - от торчащих волос на макушке до начищенных ботинок. - Убери свои поганые руки от цветов!
        Терещенко нервно дернул головой и осторожно вытер пальцы о штаны.
        - Наставила оранжерей, нормальным людям повернуться негде, - вступились за Терещенко сидящие на соседнем подоконнике.
        - Достала уже со своим гербарием!
        - Иди отсюда, цветочная фея!
        И на бедную Таню посыпался град обидных насмешек и прозвищ. Все эти слова свистели над головой Терещенко, задевали за его оттопыренные уши, пригибали волосы на макушке, так что ему приходилось даже немного отклоняться, чтобы в него самого не попали все эти обвинения.
        - Иди отсюда! - наконец не выдержал он и встал.
        Больше Таня ничего не слышала. Она только видела, как локоть Терещенко совершил роковое движение и задел горшок с драценой. Цветок дрогнул, пятнистые листья затрепетали в воздухе, и он опрокинулся на подоконник. Таня прыгнула вперед, пытаясь спасти любимца, сбила Терещенко с ног и сама упала на пол, придавив собой незадачливого одноклассника.
        - Гляди, целуются! - прокатилось по классу. - Тю, жених и невеста! Терещенко с Мериновой влюбились.
        Таня тут же слетела с вяло копошащегося Терещенко и стала зло вытирать руки о платок, словно коснулась какой-нибудь гадости.
        - Псих ненормальный, - прошипела она, переступила через поверженного противника и занялась цветком.
        - Сама дура! - вяло отругивался Терещенко.
        - Убью гада! - добавила она, когда последствия катастрофы были ликвидированы, а цветок подвязан к палочке. Терещенко между тем затер следы земли на белоснежных манжетах. - Я даже не знаю, что делать, - прошептала Таня, подсаживаясь к подругам так, чтобы больше не видеть уже осточертевшего одноклассника. - Его ничто не берет.
        - Тут нужна квалифицированная помощь какого-нибудь опытного колдуна или ворожеи, - согласно закивала Веревкина, которой, видно, тоже перестала улыбаться мысль возиться с Терещенко.
        - Представляю я этот институт чародейства и волшебства, - хихикнула Ходыкина.
        - Ладно, попробуем еще раз, - вздохнула Таня, засовывая руку в карман, где у нее лежало «последнее верное средство».
        Глава 3
        Волшебный орех Кракатук
        Таня первая вызвалась идти в столовую готовить места к завтраку. Еще в начальной школе у них было заведено так: два человека за пять минут до звонка уходили с урока и без суеты и толкотни брали на весь класс еду, расставляли ее на столах, разливали чай. Ходить за завтраками любили девчонки, мальчики от этой обязанности бегали - им было неохота таскать подносы и возиться со стаканами.
        В добровольцы-то Таня и напросилась. В этот раз давали булку с сосиской, а значит, надо было просто поставить подносы - с тридцатью булками и чаем.
        Таня устроила подносы рядом, любовно поправила их и только потом оглянулась.
        Столовая не радовала глаз цветами. Постоянная влажность и духота не способствовали привольной жизни растительности. На окнах вечно висел тюль, за которым угадывались силуэты занесенных снегом деревьев. Лишь над входом на кухню в специальной подставке пылилось пушистое растение с маленькими круглыми листиками на тоненьких стеблях, свисающих вниз.
        «Хельксина Солейроля, - тут же всплыло в Таниной памяти. - Семейство крапивных. Родом из Аргентины».
        Взгляд ее стал жестким. Чтобы оказаться здесь, хельксина проделала такой длинный путь! С берегов Южной Америки, через Атлантический океан приплыла сюда, из обычной крапивы превратилась в красивую декоративную... И все для того, чтобы погибнуть в руках корявого Терещенко. Ради всех комнатных растений, ради несчастной драцены, солейроли и тех цветов, что еще мог изуродовать этот ужасный человек, она должна была это сделать.
        Таня, загородив подносы от мелькающей в раздаточном окне толстой поварихи, взяла одну булочку. Орехи у нее уже были подготовлены - фундук лежал в кармане. Правда, оставались небольшие сомнения, что волшебный орех Кракатук скорее все-таки похож на грецкий орех, чем на фундук. Но она никогда не видела, чтобы кто-нибудь зубами разгрызал скорлупу грецкого ореха. Фундук - да, но грецкий даже в рот не поместится. Его только щипцами и колоть. Терещенко хоть и дубина, но не железный. С грецким орехом не справится.
        Таня вытащила из булки сосиску, отломила середину, с одной стороны дырку заткнула хвостиком от сосиски, с другой - пропихнула два ореха и заткнула их оставшейся частью сосиски. Внешне и не догадаешься, что кто-то в булке ковырялся.
        Затрезвонивший звонок заставил Таню вздрогнуть. Она спешно сунула булку под салфетку в нижний ряд, чтобы ее не схватили в первую очередь, и упала на лавку.
        Руки тряслись, словно вместо орехов Таня подсунула в булку мышьяк. Некстати вспомнился рассказ историка о пытках инквизиции, об охоте на ведьм и обо всяких других ужасах.
        «Ничего не случится. Будет только лучше!» - мысленно уговаривала она себя.
        По лестнице прокатились первые быстрые шаги, сверху донеслись крики. И вот уже вся школа ожила. Столовая мгновенно наполнилась народом. Таня встала перед двумя столами, занятыми ею для своего класса. Среди лиц замелькали знакомые, где-то в чем-то родные и в то же время ненавистные физиономии одноклассников.
        Руки потянулись к подносу. Первый ряд булок расхватали моментально. Второй ряд пошел чуть медленнее.
        Таня не успевала следить за лицами и руками. Вроде бы Терещенко еще не было. Но за него могли взять! Колосов или Сундуков прихватят за компанию и отнесут ему. А может, и не донесут. Съедят по дороге и только потом покрутят перед его носом огрызком сосиски.
        Терещенко вообще мог не прийти в столовую. После борьбы за цветок вполне в его духе будет сбежать домой. Ему же невдомек, что в столовой его ждут. И с нетерпением!
        Таня дернула к себе поднос, пытаясь приостановить бесконечное мельтешение рук. Салфетка съехала в сторону, обнажая последнюю булку. Таня потянулась ее взять. Но цепкие пальцы с траурной каемкой вокруг ногтя успели раньше.
        Терещенко сначала схватил булку, поднес ее ко рту и только потом поднял глаза. Таня стояла, оторопело глядя на него, боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть внезапную удачу.
        - Чего, последняя, что ли? - хрипло спросил Терещенко, прожевывая первый кусок.
        - Нет, всем хватило, - упавшим голосом отозвалась Таня, бессильно роняя руки вдоль тела.
        Терещенко откусил второй раз. Во рту у него что-то хрустнуло, он выкатил глаза, попытался сглотнуть, захрипел, выронил булку и стал заваливаться на бок.
        Время остановилось.
        Чуть покачивалась потревоженная хельксина. Летящая по своим делам муха замерла, блестя бусинками глаз. Повариха, растопырив пальцы, застыла над подносом с булками. Терещенко с изумлением смотрел на Таню огромными, полными муки и слез глазами, рот у него был открыт, одной рукой он хватался за горло, а другую протягивал к ней, словно просил о помощи. Падающая булка, хранящая в себе тайну, второй орех, застыла в воздухе. Или уже без ореха? Потому что, вон, что-то круглое лежит на полу. Значит, он вывалился, и никто уже не догадается, что на самом деле произошло в столовой.
        Среди этого остановившегося движения мелькнула быстрая тень. Сонька «Энерджайзер» подлетела к Терещенко и со всего маху стукнула его ладонью между лопаток.
        Воздух дрогнул, подталкивая задумавшиеся секунды вперед, и все снова ожило.
        Терещенко перестал хрипеть, странно дернулся и упал на лавку.
        - Что это у меня? - пробормотал он, выплевывая на ладонь скорлупу от ореха. - А чего у всех-то было?
        Вокруг столпился народ, загородив его от перепуганной Тани.
        - Ну, ты совсем! - постучала по лбу Веревкина, останавливаясь рядом с приятельницей. - Он же так все зубы переломает.
        - Что с ним? - жалобно пискнула Таня, в которой только сейчас стал просыпаться бешеный страх за этого дурака Терещенко.
        - Подавился скорлупой, - прошипела Соня, потому что громко говорить было нельзя. Через столовую к ним шла повариха - поднявшийся шум выгнал ее из-за прилавка раздачи. Булка была обследована, а сам Терещенко отправлен в медпункт проверять зубы. Девчонки невольно потянулись следом.
        - Ты бы это, поосторожней, - задумчиво произнесла Дашка «Данон», когда дверь медпункта за Терещенко закрылась. - Все-таки живой человек...
        - Что? - После пережитого ужаса соображала Таня плохо.
        - Будем действовать другими методами, - покачала головой Сонька «Энерджайзер» и с ногами полезла на лавку.
        Над их головами висел электрический щиток, на дверце которого крепился знак «Не влезай - убьет!» с грозной желтой молнией. Табличку эту уже несколько раз отламывали, а потом возвращали обратно, поэтому к дверце она крепилась проволокой, которую легко можно было открутить, чем Веревкина и занялась.
        Она все еще мучила жалобно скрипящую дверцу, когда дверь медпункта открылась и на ее пороге появилась Зиночка, а вернее Зинаида Павловна. Было этой Зинаиде Павловне 18 лет. Невысокий рост и хрупкое телосложение делали ее очень похожей на ребенка, поэтому в школе все, начиная с пятого класса, очень быстро полное имя медсестры Зинаида Павловна переделывали на ласковое Зиночка.
        От столь внезапного появления нового действующего лица Соня покачнулась, на секунду повиснув на дверце щитка. Упрямая проволока не выдержала. Веревкина взмахнула оторванным знаком и рухнула с банкетки. Стоящие с другой стороны двери одноклассницы попятились.
        - Ну, что я вам скажу, дорогие мои? - улыбнулась Зиночка, и на ее щечках появились веселые ямочки. - Жить ваш герой будет. Несколько дней посидит дома и...
        - Почему это дома? - нахмурилась любительница справедливости Даша «Данон». - Всем учиться, а он дома?
        - Вы не видели, чем он подавился? - Зиночка высоко задрала брови, при этом глаза у нее стали еще хитрее. - Что-то острое. У него поцарапано горло. Что у вас было на завтрак? - И она внимательно посмотрела на все еще сидящую на полу Соньку.
        - Сосиска с булкой, - пролепетала Веревкина. - И чай, - поспешила добавить она, словно это могло оправдать ее нахождение вне лавочки.
        - А он как будто съел целого ерша вместе с костями, - снова улыбнулась Зиночка. - Говорить ему пока нельзя. Ходят слухи, Веревкина, что это ты его спасла.
        - Ой, да ладно, - Соня отмахнулась от медсестры оторванным знаком. - У меня папа так однажды подавился, и мы всей семьей стучали по его спине. А я с разбегу ему та-а-аак раз, - она впечатала свой кулак в раскрытую ладонь. Пример получился убедительный. - И все прошло.
        - Ну да, - кивнула Зиночка, с опаской поглядывая на сжатые кулаки Веревкиной. - Синяк у него на спине хороший получится. Вы не видели, - спросила она, слегка поколебавшись, - он стакан не кусал? Странная какая-то у него царапина.
        - А зубы у него целы? - привстала со своего места Ходыкина.
        - Да, действительно, - качнула головой медсестра. - Если бы он кусал стакан, то переломал бы себе все зубы. А так - все на месте.
        Девочки переглянулись.
        - Щелкунчик, - одними губами произнесла Сонька «Энерджайзер». - Точно - он.
        - Фантастика, - округлила рот Даша «Данон» и зачем-то провела ногтем большого пальца правой руки по горлу, словно собиралась в ближайшее время отрезать Терещенко голову и сдать ее на опыты.
        - Его теперь в больницу увезут, да? - прошептала Таня, казалось, только сейчас оценившая всю глубину собственного падения. Как она могла так поступить с беззащитным одноклассником?
        На пороге появился Терещенко. Был он бледен, глаза лихорадочно блестели, еще утром белоснежная рубашка превратилась в нечто жеваное и пыльное. Терещенко сумрачно изучил пол у себя под ногами, но прежде чем сделать шаг вперед, неожиданно посмотрел прямо в глаза Веревкиной.
        В какую-то неуловимую долю секунды Таня заметила, что Терещенко как будто бы изменился. У него оказались длинные ресницы, мягкие вьющиеся волосы, аккуратные черты лица, печальный взгляд и удивительно изящные руки. Этими руками он почесал нос, звучно прогнал соплю и улыбнулся.
        Таня пару раз моргнула, пока наваждение не покинуло ее окончательно.
        Нет никакого колдовства, ей все только померещилось. Перед ней стоял все тот же Терещенко, лопоухий, большеротый, с крупным некрасиво выпирающим лбом и с зеленоватым налетом на пальцах, следами уничтоженных листьев.
        - Спасибо, - хрипло выдавил из себя Терещенко, глядя только на Веревкину, и на негнущихся ногах пошагал прочь.
        - Чего-то не действуют твои методы, - проворчала Дашка, вскидывая ремешок портфеля на плечо. - Щелкунчик-то он, конечно, Щелкунчик, зубы у него крепкие, но все остальное...
        - Ну почему же не действуют? - загадочно произнесла Веревкина, обмахиваясь знаком. - Явный прогресс - он уже онемел. Еще чуть-чуть, и начнет покрываться деревянным налетом, потом заметно уменьшится, и к концу месяца мы его сможем повесить на новогоднюю елку. По закону жанра с двенадцатым ударом курантов он в кого-нибудь превратится.
        - В крысу он у тебя превратится, - фыркнула Ходыкина. - Или в покойника.
        Тане стало грустно. Нет, ей не было жалко глупого Терещенко, он слишком ужасен, чтобы вызывать какую-то другую эмоцию, кроме омерзения. Но ведь превратилось же чудовище в красавца-принца, когда ему признались в любви. Правда, чудовище при этом любило цветы, особенно аленькие, и вообще было не лишено чувства прекрасного. У Терещенко ни того, ни другого качества не замечалось.
        Остаток дня прошел грустно. Уроки проплывали мимо Тани, знания даже не пытались проникнуть внутрь ее головы. Она все вспоминала и вспоминала слышанные и виденные истории, пытаясь понять, какая подходит лучше.
        Она и после уроков об этом думала - пока собирала портфель, пока поднималась на четвертый этаж и входила в кабинет биологии.
        Щелкунчик? Очень похоже. Но орех не подействовал. А может, это был не тот орех? Кракатук... Он, наверное, выглядит как-то по-другому. И наколдовать его должен Дроссельмейер. Где же его взять, этого магистра черных сил? А может, Аленький цветочек? Вроде годится! И все просто - найти нужный цветок среди ее богатства, расставленного на подоконниках в школе, - это не ждать, когда тебе на голову свалится колдун.
        - Ты уж определись, - сопела Дашка «Данон», наводя порядок в своем пенале - сломанные карандаши она отбраковывала, какие-то пыталась точить, расписывала ручки, проверяла, сколько чернил где осталось. - Либо Щелкунчик, либо Чудовище. У каждого своя сказка, свои противники. У Щелкунчика крысы, а у Чудовища колдунья. А еще у него должен быть любимый цветок. Вряд ли Терещенко хоть что-нибудь любит.
        «Да, цветок», - подумала Таня, принимаясь по новой рыхлить землю у декабриста. Взгляд ее упал на разлапистое растение.
        Этот кактус всегда щедр был на цветы. В декабре, а потом и в апреле на его плоских мясистых стеблях появлялись острые розовые бутоны. Открывая поочередно маленькие лепестки, он распускал длинный многоступенчатый цветок, из серединки которого торчали желтые обвислые пыльники.
        Последний месяц года для декабриста был особенно урожайный. Декабрь только начался, а декабрист уже вовсю цвел и, судя по набухшим бутонам, собирался заниматься этим веселым делом всю зиму.
        Жаль, что декабрист нельзя назвать «аленьким цветочком». Он, конечно, был красив, и цветы у него блекло-розовые, но никак этот кактус не тянул на причастность к волшебству.
        Таня последний раз ткнула палочкой под тугие стебли декабриста и перешла к другому горшку. От легкого прикосновения невысокий пушистый куст качнулся, оставляя на подоконнике два подвядших розовых цветка.
        Или вот бегония.
        «Begonia semperflorens», - машинально вспомнила Таня, то есть бегония вечноцветущая. А ведь аленький цветочек тоже был вечноцветущим. Рос себе и рос в саду Чудовища. И чахнуть стал только тогда, когда хозяин захандрил от тоски.
        Таня повертела туда-сюда пушистый кустик с множеством небольших округлых листиков, из-под которых выглядывали рыхлые невзрачные метелки мелких розовых цветов. Она обобрала засохшие цветки, сорвала надломанные веточки.
        Нет, этот тоже не сможет стать волшебным цветком. Такой загнется, никто и не заметит.
        Таня скупо брызнула на бегонию воды из пульверизатора и отошла к другому подоконнику.
        Не радовали ее сегодня цветы, совсем не радовали.
        Кабинет биологии был отдан в полное распоряжение подругам. Нина Антоновна ушла, унеся свою фантастически огромную сумку. Ключ торчал в замке. Приятельницы могли здесь делать что угодно.
        Хозяйственная Ходыкина тут же занялась наведением порядка в портфеле. Она уже перебрала все ручки и карандаши, на листочке рядом с ней росла горка опилок из точилки.
        Веревкина, от старательности высунув язык, разукрашивала доску. На зеленом пространстве, где обычно царствовали научные названия и скучные формулы, теперь возвышался фантастический город, над которым печатными буквами было выведено: «Наш путь извилист, но перспективы светлые». По зеленому полю доски, усыпанному меловой крошкой, скакала парочка анимэшных героев - длинноногая глазастая девушка и то ли парень, то ли робот, затянутый в белесую броню.
        «Как дети», - покачала головой Таня, возвращаясь к своим цветам. Она искренне считала, что ничего важнее красоты и природы быть не может, а все остальное, особенно Сонькино увлечение анимэ, сплошная глупость.
        Таня повертела в пальцах палочку. Так она ничего и не придумала. Прошло уже два дня, завтра-послезавтра должен появиться Терещенко, а метод борьбы с ним все не выработан.
        Она ткнула палочкой в высокий горшок, в середине которого возвышался коричневый бугорок верхней части луковицы. Из него торчало три узких листка. Цветок этот носил сложное имя гиппеаструм, но обычно его все называли амариллисом. Пока он не цвел, его и не замечали - скромные три-четыре листа, торчащие из земли, вот и все богатство. Но когда он зацветал...
        О, цвел амариллис сказочно красиво! Сначала из центра цветка вырывалась вверх тонкая стрела, на кончике которой набухало два-три крупных бутона. Бутоны могли держаться неделю, а то и две. Это растение никогда не спешило. Оно долго хранило красоту при себе. Но в одну прекрасную ночь происходило чудо. Ломались невидимые замочки, и бутоны раскрывались, превращаясь в огромные ярко-красные цветы. Сутки цветок с удивлением смотрел вокруг, а на следующую ночь засыхал, обиженный на мир за его несовершенство.
        В кабинете биологии амариллис жил второй год, но ни в первую весну, ни во вторую так и не зацвел. Таня уже и не расстраивалась, глядя на это растение. Не цветет и не цветет, хорошо хоть листья не вянут. А ведь именно он мог стать тем самым аленьким цветочком, что образумит нерадивого Терещенко.
        - Зря мы к нему привязались. - Даша аккуратно сложила листочек с опилками и сунула в портфель. - Его надо просто пересадить от окна куда-нибудь к стенке, и никто больше твои цветы трогать не будет.
        - Это слишком просто! - Веревкина забралась на стул, чтобы заштриховать верхнюю часть доски. - Пересадить его легче легкого, но это ничего не изменит. Для уничтожения цветов Терещенко не обязательно сидеть рядом с ними. Он им может наносить вред и на переменах.
        Таня отодвинула амариллис в угол подоконника и с грустью посмотрела на улицу. Там шел снег, бесконечный печальный снег.
        - Как же мы его пересадим? - спросила она, боясь представить, что должно произойти, чтобы Терещенко сдвинулся со своей любимой третьей парты около окна. Разве только потолок провалится на всех этажах как раз над этой партой.
        - Это-то не проблема! - Сонька «Энерджайзер» спрыгнула со стула, хлопнула в ладоши, и вокруг нее завихрилось меловое облачко.
        - Ну что вы все усложняете, - поморщилась Ходыкина, застегивая портфель. - Колдуны, волшебники, музыкальные магазинчики, говорящие мухи. Терещенко с первого класса такой пришибленный. Ничего в нем уже не изменишь. А ты, Веревкина, раз отказываешься в него влюбляться, так и скажи, что струсила. Нечего тут глупости говорить.
        В ответ Соня только закатила глаза.
        Подруги вышли из класса, даже не заметив, что очередные чудеса уже начались. Как только дверь за девушками закрылась, по классу пронесся легкий сквознячок. Он смахнул с подоконника увядший цветок бегонии и коснулся земли, в которой сидел амариллис. Внутри луковицы что-то еле слышно щелкнуло, и, раздвигая листья, наружу стал выбираться тонкий росток. Он уверенно прокладывал себе дорогу вверх, так что к утру между двумя скучными кожистыми листьями торчала уверенная зеленая стрелка цветоножки, на конце которой повис тугой зеленый бутон.
        Глава 4
        Подарок для именинника
        Время неумолимо отсчитывало часы уходящего года, заставляя людей внимательней вглядываться друг в друга. Ведь не зря же конец года называют «магическим». Должно, должно было что-то произойти. Деда Мороза, конечно, никто не ждал - не маленькие, чтобы в такие сказки верить. Но что-то волшебное вполне могло случиться. Новый год, елка, блестящие шары, шуршащая мишура, перемигивающиеся лампочки. И где-то там, под большими зелеными ветками, должен был открыться проход к чудесам.
        Между тем чудеса происходили, но Таня, увлеченная своими размышлениями о том, как избавиться от Терещенко, их не замечала.
        Цветок амариллиса, выбросивший небольшую стрелку, замер, выбирая удобный момент, чтобы открыться. Он терпеливо дождался, когда Терещенко придет в себя после злополучной истории с булкой и снова появится в школе.
        Его приход никем особенно отмечен не был. Одноклассники уже давно забыли о том, что он поцарапал горло мягкой булкой! Это надо ухитриться!
        Лицо Сони Веревкиной заметно изменилось, когда она увидела на пороге тощую фигуру. Она тут же стукнула локтем Дашу «Данон», которая была занята разукрашиванием тетрадки по русскому языку. Новые темы она обводила красным фломастером, правила брала в зеленые рамочки, а словарные слова подчеркивала двойной сиреневой линией. В тот момент, когда она как раз выделяла слово «парашют», ее и настиг локоть одноклассницы. Фломастер сделал причудливую дугу и зачеркнул полстрочки.
        Ходыкина недовольно нахмурилась, грозно посмотрела на коварную подругу и только потом повернула голову в сторону двери.
        Фломастер выпал из ослабевших пальцев.
        - Вот это да! - прошептала Дашка.
        Терещенко медленно крался вдоль доски к своей парте около окна. На нем были стильные штаны, модная яркая рубаха, а на шее красовался длинный красный шарф с кистями. Устроившись на своем законном месте, Терещенко озабоченно огляделся и в первую очередь слегка передвинул цветочные горшки. После этой перестановки амариллис, всегда стоящий в углу и не очень заметный среди других более пышных и красивых растений, «вышел» вперед.
        Терещенко и оказался тем самым первым человеком, увидавшим таинственный росток. Он уже протянул к нему руку, собираясь, видимо, оторвать болтавшиеся бутоны. Однако в последний момент передумал и только щелкнул по тугому зеленому кокону.
        - А что?.. - начала Даша, но звонок на урок не дал ей договорить.
        В классе на мгновение воцарился хаос - ученики метнулись к своим партам, не дожидаясь, когда из подсобной комнаты выйдет Нина Антоновна и наведет порядок.
        Не прошло и минуты, как все сидели на своих стульях. Учительница по ботанике довольно покачала головой, поверх очков рассматривая лукавые рожицы. Но тут взгляд у нее стал серьезным.
        В то время, когда все старательно рассаживались по местам, один человек делал прямо противоположное. Пару раз стукнув своей партой о спинки стульев сидящих перед ним, Терещенко выполз из-за столешницы и замер, ожидая, когда его заметят.
        - Как твое горло? - вдруг вспомнила биологичка. - И где твоя школьная форма?
        - У меня сегодня день рождения, - от волнения чересчур звонко выкрикнул Терещенко и стал с тем же старанием вытаскивать из-под парты пакет. - Можно я угощу всех конфетами?
        Класс радостно загудел, со всех сторон на Терещенко посыпались поздравления. Наконец именинник справился с пакетом, бухнул его на парту и извлек оттуда две большие коробки конфет с танцующей балериной на крышке. Увидев такую роскошь, все довольно загомонили.
        Терещенко поплелся по ряду, одаривая сладким угощением. На учительском столе он оставил небольшую коробочку и поспешил уйти, потому что Нина Антоновна начала его тут же хвалить и выражать надежду на то, что он станет лучше учиться. Сам он этого пообещать никак не мог, поэтому предпочел поскорее ретироваться.
        Он прошел вдоль ряда парт, стоящих около окон, пролез за последними стульями среднего ряда и медленно двинулся по проходу к доске, раздавая конфеты тем, кому еще не досталось.
        Около входной двери у стены стояла парта, за которой пристроились Ходыкина с Веревкиной. Это было самое удобное место - на перемену можно было рвануть первыми, и если вдруг опоздал, то есть некий шанс, что к своему месту тебе удастся проскочить незамеченным. Да и обзор со стороны учителя на эту парту был не самый лучший, так что сидящим за ней всегда удавалось списать.
        Парта эта имела еще множество других достоинств, но все это сейчас, видимо, сильно смущало Терещенко, потому что чем ближе он к ней подходил, тем медленнее становились его шаги.
        Получившие конфеты первыми и тут же проглотившие их с нетерпением следили за теми счастливцами, которым еще только предстояло отведать заветную сладость. Соня с Дашей тоже с интересом наблюдали за перемещением по классу уже второй коробки. Она быстро пустела, но глазастая Веревкина успела подсчитать, что при любом раскладе конфета им перепадет. Больше того, в коробке останется еще несколько штук. Впрочем, судьба оставшихся конфет ее не волновала. Слишком медленно передвигался Терещенко, и терпение ее уже подходило к концу.
        - Сейчас упадет, - прокомментировала неспешное передвижение именинника по классу Даша.
        Терещенко совершил странный маневр, обошел Таню и бухнул коробку на первую парту.
        - Угощайтесь, - одними губами прошептал он и, не дожидаясь, когда Ходыкина дотянется до конфеты, придвинул коробку Соне. - Бери две, только быстро!
        - Почему это ей две! - возмутились сзади. - А нам?
        - Бери! - Терещенко встряхнул коробку, конфеты подпрыгнули, выпадая из своих ячеек.
        Сонька «Энерджайзер» подняла на Терещенко лукавые глаза. Но разговаривать именинник с ней не собирался. Он быстро положил перед ней две конфеты и резко повернулся, заставляя толпившихся вокруг одноклассников отпрянуть.
        - Эй, куда? Там еще осталось! - гудели вокруг особо голодные.
        - Это все тебе! - Терещенко в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от Тани, поставил коробку на уголок и опрокинул ее. Конфеты посыпались на исписанную поверхность парты. Две - ускакали на пол. Таня растерянно смотрела на такое богатство, не зная, как поступить.
        - Ешь давай! - грубо подогнал ее Терещенко.
        - Сам ешь! - вскочила Таня, и щеки ее запылали.
        - Налетай! - грянуло над их головами, и к столу потянулись руки. Терещенко оттолкнули в сторону, чтобы не мешал. Тане тоже пришлось отступить, потому что кто-то нагло толкал ее под коленку, требуя сдвинуть ногу, - одна конфета упала далеко под парту.
        - Ну и ладно, - буркнул Терещенко, захлопывая коробку. В сердцах он сорвал со своей шеи шарф и поплелся на свое место.
        Ребята еще говорили ему какие-то хорошие слова, но он уже ничего не слышал. Усевшись на стул, он первым делом пододвинул к себе цветок и уже собрался произвести над ним экзекуцию, когда сверху из-под шторы на него свалился железный треугольник. Весело бряцая и позвякивая, он подпрыгивал на резиночке как раз напротив носа ошарашенного Терещенко.
        На знаке была изображена черная стрела и крупно выведено: «Не влезай - убьет!»
        Класс снова загомонил. Кто-то орал, что это подарок от Карлсона, кто-то зло ржал. Одна Веревкина довольно улыбалась. Это ведь она несколько дней назад «заминировала» несчастный куст бегонии, которой в неравной борьбе с Терещенко доставалось больше всего. После случая с конфетами, которые все достались не ей, а Тане, упавший знак выглядел особенно удачной шуткой.
        Терещенко медленно отодвинулся от подоконника и уронил голову на сложенные на парте руки.
        - Нет, ну он издевается! - бушевала потом на перемене Таня. - Ссыпал мне конфеты, как будто я... как будто я... - Она не нашла подходящих слов и махнула рукой. - Подавился бы он своими конфетами! Жалко только, что твой знак, Сонька, ему на темечко не свалился. Вот это было бы здорово!
        - Я думала, что он тебе вообще конфет не даст, - философски изрекла Веревкина, тряпкой рисуя на исписанной доске вензелечки - урок биологии только что закончился, и у них еще было десять минут, чтобы обсудить случившееся. - Нет, я бы его за такое точно стукнула! Бросить конфеты на парту, да еще у всех на глазах...
        - А мне кажется, у нас что-то получается, - Ходыкина, как всегда, была спокойна. - Конечно, до прекрасного принца ему далеко, но кое-какие изменения налицо. Умываться стал. Одеваться лучше. Конфетами угощает.
        - Это у него сегодня праздник, - мрачно пробормотала Таня, которая после сорванного урока была сама не своя. - Завтра опять в своих ободранных кедах припрется.
        - Нужны радикальные средства, - метнула тряпку в ложбинку для мела Веревкина. - Напугать его, что ли, чтобы он забыл, как его зовут, и начал новую жизнь?
        Подружки довольно фыркнули.
        - А что? - повернулась к ним Сонька «Энерджайзер». - Сколько фильмов было - героиня под машину попала, память как отрезало, и сразу же новым человеком стала. Ну, решайте, кто его будет под машину толкать?
        - Не, - покачала головой Ходыкина. - Терещенко такой упертый, что машина не подойдет, нужен танк, а лучше сразу два самолета.
        Таня отставила лейку и с тоской посмотрела в окно. Каким-то шестым чувством она понимала, что уже никакая техника им не поможет.
        - Девочки, кого это вы так зверски лечите от забывчивости? - Из подсобки вышла Нина Антоновна с чучелом утки в руках. - Такие страсти и под Новый год. Кстати, что у вас с праздниками?
        - А что у нас с праздниками? - машинально переспросила Даша «Данон» и только потом сообразила, что так разговаривать с учителями нельзя. - Ой, простите! У нас все в порядке с праздниками. Нам разрешили провести вечеринку в классе.
        - А вы присоединяйтесь к вэшкам, - предложила Нина Антоновна. - Они массовика-затейника пригласили. Он их уже настроил на что-то грандиозное - делаются костюмы, распределяются роли, кукол каких-то в класс натащили. Я даже музыкальную шкатулку видела. Большую такую, с танцующей девочкой.
        «Дроссельмейер!» - мысленно ахнула Таня и схватилась за мгновенно покрасневшие щеки.
        - Меринова, у тебя все в порядке? - заметила Танино волнение учительница. - Давайте, давайте, поговорите со всеми и принимайте решение, а то опоздаете.
        - Мы опоздаем? - сверкнула глазами Сонька «Энерджайзер». - Никогда!
        Они пошли вон из класса. На пороге словно кто-то подтолкнул Таню в спину. Она обернулась, пробежала глазами по подоконникам и ахнула.
        На фоне серого окна с его вечными зимними сумерками покачивался зеленый стебелек цветоножки амариллиса. А это значит - не сегодня завтра случится чудо, и цветок развернет свои яркие лепестки.
        Дверь закрылась, больно стукнув Таню. Но даже это не вывело ее из задумчивости.
        Это что же, чудеса на самом деле случаются? И если волшебный аленький цветочек распустится, да еще не в свое время, то Терещенко из Щелкунчика превратится... Ладно, пускай не в принца. Принц - это тоже не бог весть какой подарок, еще королевство начнет себе требовать и корону. Пусть он станет нормальным человеком, а не монстром с загребущими клешнями, в которые постоянно попадают невинные цветочки.
        Значит, завтра?
        - Нина Антоновна, - сорвалась с места Таня. - Скажите, пожалуйста, какие классы у вас завтра?
        - Седьмые и девятые. - Учительница подняла голову от своих бесконечных тетрадок.
        - Я к вам забегу перед уроками, мне одно дело сделать надо.
        - Конечно, Танюша! Заходи, - кивнула Нина Антоновна, загадочно улыбаясь.
        - Ты что это надумала? - спросили Таню приятельницы.
        - Теперь у нас все получится, - торжественно сообщила Таня и, не удержавшись, тоненько взвизгнула.
        Глава 5
        Аленький цветочек от принца на белом коне
        Весь вечер Таня просидела, обложившись книгами. То ли от морозного воздуха, прорывающегося к ней в комнату из плохо прикрытой форточки, то ли от аромата свежесорванных еловых веточек, принесенных сегодня днем мамой, но у нее было твердое убеждение, что она стоит на пороге настоящего колдовства.
        Во-первых, они успели договориться с классной руководительницей, и завтра у них состоится встреча с вэшками и Дроссельмейером, то есть с режиссером, который готовит новогодний праздник.
        Во-вторых, должна начать действовать сила цветка. Недаром он решил распуститься на два месяца раньше. Было в этом что-то таинственное.
        И, наконец, в-третьих, по всем книжкам выходило, что именно в такое неуютное время года и случается самое главное. Неприятности на Гарри Поттера сваливались, когда он оказывался в школе, а значит, это были осень-зима. Снежная королева, главный источник зла у Андерсена, тоже не из холодильника летом выходила. Назгулы и гоблины из «Властелина колец» - ночные жители. Всех их побеждали, и наступал день.
        Так и здесь - они победят ту злую силу, что поселилась в Щелкунчике, и начнется новая эра.
        От волнения, от сумасшедших мыслей, роящихся у нее в голове, Таня мало спала. Давно она не была такой счастливой. Загадочная улыбка, казалось, навсегда поселилась на ее губах.
        Утром одной из первых она примчалась в школу. Двери еще были закрыты, и ей пришлось немного попрыгать на крыльце, пока часы не расщедрились на восемь ударов.
        В раздевалке Таня сбросила шубку, сунула ноги в туфли и помчалась наверх.
        Нина Антоновна, казалось, уже ждала ее. Дверь была распахнута. И первое, что бросалось в глаза в еще темном кабинете, - огромный красный цветок амариллиса. Он гордо вздернул вверх свою изящную головку и словно с удивлением оглядывался вокруг. Ему, наверное, было странно видеть пустой класс, темноту, ощущать декабрьский холод за окном.
        - А-а-а, - вышла из подсобной комнаты Нина Антоновна. - Танечка, ты посмотри, какая у нас красота! Это ты уговорила его распуститься раньше времени?
        Учительница щелкнула выключателем, и Таня зажмурилась - такой ослепительной красоты предстал перед ней этот цветок.
        Если бы она была чудовищем, она бы тоже умерла за такую роскошь.
        - Ты у нас сегодня именинница, поздравляю, - пропела Нина Антоновна, обнимая Таню за плечи. - Приходи после уроков, съедим по такому случаю шоколадку.
        Они вместе вышли из класса, а в дверь навстречу им уже вбегали решительные семиклашки.
        Таня медленно спустилась по ступенькам, прислушалась к себе. Да-да, все уже случилось, и она это чувствовала. Таня еще немного побродила по коридорам - ей так хотелось побыть одной, но школьная суета, настырная и бестолковая, погнала ее к кабинету истории.
        В невероятно благостном настроении она вошла в класс. Здесь почему-то уже было много народа, словно не ей одной пять минут назад сторож отпер школу. Выходит, все тоже почувствовали, что сегодня должно случиться что-то очень важное, и пришли пораньше. И вели они себя тихо, будто знали: ждут, ждут их перемены.
        Первым делом она выхватила взглядом сидящего около окна Терещенко. В этот раз на нем был форменный школьный костюмчик, недавно остриженные волосы топорщились ежиком, еще больше подчеркивая глобальный разворот ушей. Высокий лоб блестел. Лицо, которое до этого Тане казалось некрасивым, теперь было светлым, оно как бы лучилось изнутри.
        Да, да, да! Вот оно - чудо!
        Таня готова была запеть от восторга, но тут она заметила, что пальцы Терещенко находятся в постоянном движении, а между ними виднеется уже довольно измусоленный зеленый листок.
        Таня помрачнела и повернулась к первой парте около стены, где сидели неразлучные подружки «Данон» и «Энерджайзер». Она уже собралась высказать им все, что думает об этом неисправимом Терещенко, когда перед ней предстала совершенно невероятная картина.
        То, что она увидела, было не просто безобразным. Это было чудовищным!
        На столе перед Соней лежал цветок амариллиса. Свежесорванный - он пах горькой травой, этот запах, как запах разрезанного огурца, лез во все щели, забивался во все носы. Сам цветок все с тем же удивлением смотрел перед собой, видимо, в который раз проклиная тот день и час, когда добрая рука Тани принесла горшок с единственным маленьким листиком в кабинет биологии.
        - Откуда? - хрипло спросила Таня, с ужасом понимая, что не чувствует ни своего голоса, ни своих рук. Потому что ей очень хотелось поскорее взять цветок, вернуться во времени обратно и снова оказаться в кабинете биологии рядом с целым и невредимым амариллисом. Всего на каких-то пять минут назад, чтобы все стало так, как раньше.
        Но ничего она сделать не могла.
        Соня молча повернула к ней лежащую рядом с цветком записку: «Я тебя люблу. В.Т.»
        Нет, нет, нет! Это не могло быть правдой! Она еще не проснулась. Все еще длится ночь, и она так устала ждать счастливого будущего, что задремала и сейчас откроет глаза.
        Таня выскочила за дверь. Здесь ее накрыл звонок на урок. Вжимая голову в плечи, словно трели звонка тяжестью ложились на макушку, она бросилась на четвертый этаж, забыв постучать, дернула дверь, пробежала вдоль рядов к окну.
        Кабинет биологии погас, не было здесь больше того ослепительного света, что горел совсем недавно. Три жестких длинных листика уныло торчали из горшка. Между ними виднелся пенек отрезанной цветоножки.
        - Таня? - ахнула учительница, не сразу разобравшаяся, что за ураган примчался сорвать ей урок. - Таня! Ах! - Нина Антоновна тоже заметила пропажу.
        - Я его убью! - Пальцы девочки сами собой сжались в кулаки.
        Окружающее исчезло. Перед Таней возник узкий коридор, по бокам ограниченный непроницаемыми черными экранами. В этом коридоре ни в коем случае нельзя было стоять. Только бежать. Причем очень быстро.
        И Таня побежала. Коридор вывел ее за дверь, провел по четырем лестничным пролетам и бросил к двери кабинета истории.
        - Меринова!
        Учитель истории пытался остановить Танин бег, но он не мог проникнуть за отделявшие ее от остального мира экраны.
        Терещенко догадался, что всю свою мощь и ярость Таня собирается направить именно на него, поэтому заранее встал и прижался спиной к подоконнику.
        - Я тебя убью! - выдохнула Таня, отшвыривая попадавшиеся ей на пути стулья и парты. - Это ты!
        - Так я ж хотел... - пискнул Терещенко.
        Деваться ему было некуда. Чтобы выбраться из своего межпартового заточения, ему пришлось бы поднять целый ряд. А никто вставать не собирался - все с любопытством смотрели, что же будет дальше. Идти вперед - но там была Таня. Даваться ей в руки без боя было схоже с самоубийством.
        Как известно, безвыходных ситуаций не бывает. Вот и у Терещенко был выход. И находился он у него за спиной.
        Первым делом Терещенко схватил цветочный горшок с геранью и бросил его в сторону Тани. Она перехватила цветок и поискала глазами, куда его можно пристроить. Это дало Терещенко время, чтобы взять второй горшок с мохнатыми фиалками и пустить его по парте. Третий горшок пошел следом. Больше ничего трогать не понадобилось - места на подоконнике оказалось достаточно, чтобы вскочить на него и с силой потянуть на себя оконную раму.
        - Не подходи, а то выпрыгну! - тоненьким голоском воскликнул Терещенко, дергая непослушную раму - на зиму родители очень тщательно заклеивали окна, чтобы их бесценные чада учились в тепле.
        - Прекратите, прекратите! - бросилась вперед Сонька «Энерджайзер».
        - Эй, эй! - оживилась Ходыкина.
        Дородный историк бросился к злополучному подоконнику. Достигнув цели, он схватил Терещенко в охапку и поставил его на пол.
        - А у вас весело!
        Голос, произнесший это, был негромкий. Но то ли в криках и воплях, заполнивших класс, наступила секундная пауза, то ли по какой другой причине, но услышали его все.
        Таня еще держала в руках горшок, не зная, куда его поставить, историк ощупывал Терещенко, чтобы убедиться, что с ним ничего страшного не произошло, Соня и Даша тянули Таню каждая в свою сторону, остальные повернули головы к двери.
        На пороге стоял невысокий сухонький старичок с морщинистым улыбчивым лицом, длинным тонким носом и маленькими цепкими глазками. Ни на ком эти глазки дольше секунды не остановились, но всем показалось, что он их запомнил на всю жизнь.
        - Дурак! - Таня все еще силилась дотянуться до снятого с подоконника Терещенко, но только задела горшок с геранью, и он полетел на пол. Таня вскрикнула, потому что осколки от горшка больно резанули ее по ногам. Терещенко дернулся, пряча лицо в пиджаке учителя, словно горшок задел и его.
        - Что репетируете? - Старичок стоял перед доской, заложив руки за спину, и чуть покачивался с носка на пятку.
        - А вы кто? - Учитель истории выпустил Терещенко и одернул на себе пиджак. - У нас здесь идет реконструкция боев русских войск на Куликовом поле.
        - Очень интересно, - мило улыбнулся старичок, и его сухое острое лицо сломалось сотней морщинок. - А я Дмитрий Юрьевич Дросин, режиссер. Ставлю новогодний праздник. Вот, пришел познакомиться. Мне сказали, что этот класс тоже хочет в нем участвовать.
        - Конечно, хотим! - закричала Соня, оттаскивая упирающуюся подругу подальше от Терещенко. - А кого играть надо?
        - Ну, я сначала с вами познакомлюсь, - старичок пристально посмотрел на Веревкину. - Кое с кем поговорю, и решим, что у нас получится. Я думаю поставить с вами небольшое представление. Чем-то это будет похоже на спектакль, всем дадут роли, но сюжет вы придумаете по ходу действия.
        - Что это за игра такая? - нахмурилась Ходыкина, которая любила, чтобы все было по правилам.
        - Игра по ролям, - еще шире улыбнулся ей старичок. - А я смотрю, вы любите играть.
        И он повернулся к Терещенко.
        - Ну что, согласны? - одарил он уже всех своей лучезарной улыбкой.
        Класс дружно закричал: «Согласны!» - хотя никто не понял, что от них требуется. И только Таня среди всеобщего ликования была все такой же мрачной.
        - Не буду я ни в какие игры играть! - Она вырвалась из рук Веревкиной и склонилась над разбитым горшком. Эмоции эмоциями, но цветку надо было помочь. Было видно, что ствол у растения неестественно вывернут, и означало это одно - герань безвозвратно погибла. - Мне вообще этот праздник не нужен, не верю я ни в какие чудеса!
        - Вы в этом уверены? - Старичок, еще секунду назад стоявший около доски, был уже в центре класса. Таня ошарашенно посмотрела на него. В пылу битвы она забыла все свои мысли и предчувствия, посещавшие ее еще вчера. Щелкунчик, Дроссельмейер... Ей сейчас было не до этого.
        - Уверена! - буркнула она, опуская голову, и тут же испуганно вскрикнула. Горшок лежал на боку с отколотым краем, из него высыпалось немного земли, но каких-либо серьезных повреждений у растения не имелось - ствол герани был ровный, листочки чуть припорошило землей.
        Таня машинально схватилась за ногу. Она помнила, как острые осколки впились в лодыжку. Но в ноге не было даже следа боли. Да и какие осколки, если она была в джинсах.
        Неужели ей все это приснилось?
        - До свидания, милые мои, - пропел старичок. - Я к вам еще зайду.
        Трясущимися руками Таня собрала рассыпавшуюся землю, сунула осколок от горшка в карман и пошла к своему месту.
        - Так, продолжаем урок, - откашлялся историк, решивший, видимо, оставить инцидент без внимания. - Открывайте тетради, пишите тему.
        Таня поставила перед собой цветок и спряталась за ним. Ей было стыдно, что она себя так повела. Но еще обидней было другое.
        Ее никто не поддержал.
        Если бы Сонька «Энерджайзер» швырнула злосчастный амариллис Терещенко в лицо, ей было бы спокойней. А так... Веревкина сидит в обнимку со своим подарком, даже банку с водой где-то раздобыла. И вид у нее при этом такой, словно не Щелкунчик-Терещенко ей этот цветок всучил, а сам принц Уэльский на белом коне прискакал со своих далеких островов и вручил ей его вместе с предложением руки и сердца.
        Ходыкина молчит, даже отвернулась от Веревкиной, в тетрадку уставилась. Ее сейчас наверняка больше волнует, каким цветом новую тему написать - красным или зеленым.
        Терещенко - так тот вообще делает вид, что ничего не произошло. Смотрит в окно, явно выбирая, в какой цветок вцепиться в первую очередь. И тоже ведь надулся, как индюк, словно Таня у него последний сухарик отобрала. А что она такого сделала? Да любой нормальный человек на ее месте вообще бы этого Терещенко убил, а она пальцем его не тронула! Вернее - не успела тронуть. А это все равно что и не трогала вовсе.
        Прозвенел звонок, и Терещенко первым выскочил из класса. Тане же надо было еще поставить герань на место и придумать, чем заменить расколовшийся горшок. В сторону Сони она не смотрела - человек, принявший такой подарок, переставал для нее существовать.
        - Таня, может быть, теперь ты объяснишь, что произошло? - Учитель истории медленно сворачивал карту. - Должен же я знать, из-за чего разбил себе руку.
        - А вы разбили руку? - ахнула Таня, только сейчас понимая, как все-таки глупо поступила - устроила истерику, всех переполошила. - Иван Борисович, простите, пожалуйста, но этот Терещенко прямо монстр какой-то. Растения не любит, постоянно их уничтожает.
        - Ну, хорошо. - Иван Борисович сел за стол и сложил перед собой руки, как примерный ученик. - Он не любит растения, а ты не любишь людей. В таком случае вы друг от друга ничем не отличаетесь.
        - Почему это я не люблю людей? - изумилась Таня такому простому выводу. Что это ее последнее время постоянно про любовь спрашивают? - Я всех люблю, кроме Терещенко.
        - Значит, если он не будет ощипывать твоих ненаглядных зеленых друзей, ты перестанешь его ненавидеть? - вернулся к своей мысли историк. Взрослые порой бывают ужасно настойчивыми.
        - Мне бы только его расколдовать, - решительно сжала кулачки Таня. - Ой! - закрыла она рот ладошкой, словно выдала самую главную тайну своей жизни.
        - Понятно, - вздохнул историк, складывая книжки на угол стола. - Но здесь все не так просто, как тебе кажется.
        Это ей кажется? Это у нее глюки? Да Терещенко скоро всю растительность на земле переведет, вот тогда они и попрыгают, схватятся за голову, но уже поздно будет.
        Перед уроком русского Таня поступила радикально. Пока Терещенко пропадал где-то в недрах школы, а молчащий звонок милостиво разрешал учащимся резвиться в коридорах, Таня вошла в класс русского языка и убрала стул из-за третьей парты около окна. Потом любовно расставила на подоконнике кактусы и, довольная своей работой, поволокла добычу вон из кабинета.
        На русском со стульями была напряженка. Как-то лет сто назад проводили собрание, часть стульев вынесли в коридор, а когда вернули обратно, оказалось, что половина пропала. Словно в воздухе растворилась. На уроках стульев было впритык, только-только, поэтому исчезновение одного означало, что кто-то будет сидеть на полу. А скорее всего русичка просто выгонит его с урока. И тогда у Тани появится передышка на целых сорок пять минут. Средство, конечно, не самое действенное, но даже такая маленькая месть была бы ей приятна.
        Не успела Таня устроиться на своем месте, как рядом с ней остановилась Ходыкина. Сначала она постучала ноготками по парте, привлекая Танино внимание, потом смахнула с крышки несуществующую пыль и, глядя куда-то мимо подруги, негромко произнесла:
        - Цветок лежал на твоей парте.
        - Что? - не поняла Таня.
        - Его подарили тебе! - выдохнула Даша и, резко оттолкнувшись от парты, пошла по проходу. - А записку она сама написала.
        - Что? - повторила Таня, всем корпусом поворачиваясь вслед ушедшей приятельнице, но Ходыкина уже сидела над своей тетрадкой, вертя в руках оранжевый фломастер - она готовилась к оформлению новой темы.
        Рядом с Таней глухо стукнула банка, плеснулась вода.
        - Ну, чья взяла? - Лицо Сони лучилось неземным удовольствием. - Я же говорила, что он мне будет цветы дарить.
        - Отстань от меня, - прошипела Таня, роняя голову на согнутые руки. - Катись со своим цветком отсюда.
        - Ой-ой! Подумаешь! - Веревкина вскинула подбородок. - Она еще и завидует.
        - Чему завидовать? Он не твой! - Таня потянула банку к себе. - Не тебе его дарили.
        - А ты докажи! - Сонька «Энерджайзер» дернула банку обратно к краю.
        - Если влюбился, что же он не превращается ни в кого? - Банка снова переехала к Тане.
        - А в кого он может превратиться? - Веревкина вцепилась в банку, от старания костяшки пальцев у нее побелели. - Он человек и никем другим быть не может!
        - Никакой он не человек! Он Щелкунчик! - Таня по одному пальцу отрывала руку бывшей подруги от банки. - И его можно расколдовать!
        - Дура ненормальная! - взвизгнула Соня, когда Танины ногти достигли своей цели. - Психованная!
        Она дернула руками, освобождаясь от Таниной хватки. Банка опрокинулась на парту, залив водой тетради.
        - А стул где? - вдруг раздался удивленный голос.

* * *
        В класс вошла строгая учительница по русскому.
        - Так, сели на места! Не стоим, не стоим, садимся. Меринова, хватит изображать из себя балерину, опусти руки. Терещенко, прохлопал стул - сиди на подоконнике.
        И он действительно сел. Отодвинул один кактус в одну сторону, другой - в другую и укоренил свой тощий зад на широком насесте. При этом сумка бухнулась рядом с ним, опрокинув третий кактус.
        Таня прекратила спасать добро от наводнения, швырнула тетрадку в лужу на парте и обреченно села. Бороться с неисправимым Терещенко и одновременно доказывать предательство подруги она не могла.
        Про цветок больше никто не вспоминал. Он как упал на пол, так там и пролежал до конца учебного дня, пока его высохшие останки не вымела из-под парт уборщица.
        Весь русский Таня просидела, не поднимая головы. Много хороших, правильных мыслей носилось в ее голове, но все они сейчас были бесполезны.
        Спасение утопающего - дело рук самого утопающего. Не плюй в колодец, пригодится воды напиться. Впрочем, это уже из другой оперы. Но суть одна - нельзя спасти человека, который не желает быть спасенным. Нравится Терещенко быть таким уродом? Вот пускай и остается таким. Больше она трогать его не станет, близко не подойдет, хоть все цветы мира начнут падать ему на голову.
        Она лишь сейчас поняла, что амариллис был сорван не просто так. Это была месть. Грязная глупая месть. Только человек, знающий, как сильно Таня любит цветы, мог сделать такое да еще подсунуть ей на парту. На, мол, любуйся. Будешь и дальше на меня наезжать, со всеми твоими цветами будет такое - их разобьют, растопчут, уничтожат.
        Таня в очередной раз перебрала промокшие тетради, вытянула из-под обложки раскисший листок.
        Все, она будет заниматься своими любимыми растениями и перестанет отвлекаться на всякую ерунду. Пропал амариллис - и ладно, в следующем году вырастет новый, и тогда она обнесет его колючей проволокой и подведет ток высокого напряжения, чтобы никакая мышь близко не подошла.
        Таня провела ладонью по скукоженной страничке.
        «10 заповедей кактусовода».
        Ничего святого, все залили.
        Глава 6
        Плющ ядовитый, мелкотравчатый
        В самом мрачном расположении духа Таня пришла в столовую. На завтрак давали ненавистную ей пшенную кашу.
        Нет, день сегодня явно не удался. Таня взяла тарелку, откопала среди залежей вилок ложку и уселась на лавку, тяжело положив локти на стол. Вокруг бурлила жизнь. Над головами пробегающих учеников покачивалась печальная хельксина.
        Жалко, что цветы сами не могут дать сдачи. Оторвал листик - получай в лоб ядовитым соком.
        Таня довольно фыркнула. Она представила, как высокая толстая береза изгибается, чтобы дать пинка хулигану, вырезавшему на ее стволе неприличное слово.
        Хельксина странно дрогнула и закачалась сильнее.
        А лучше устроить так: проходит под деревом злостный уничтожитель растений, а дерево ему - хлоп по макушке тяжелой дубиной. Вон у нас сколько деревьев, на всех хватит. Сразу же расхочется листья рвать и ветки ломать.
        Мимо нее протопал Терещенко. Он нес пустую тарелку к столику для грязной посуды.
        Вот бы сейчас упал на голову Терещенко цветочный горшок. Это была бы хорошая месть. Он - им. Они - ему. Все по-честному.
        Хельксина опять качнулась, и стало видно, что кашпо, в котором стоит горшок, держится на честном слове, висит буквально на одной тонкой веревочке.
        Ну, давай, падай!
        Хельксина дернулась, под тяжестью горшка кашпо наклонилось.
        - Венька, давай скорее! - позвали Терещенко от двери. Он сделал быстрые два шага и уже протянул руку, чтобы поставить тарелку на стол, как вдруг на то место, где он только что стоял, ухнулся тяжелый горшок. В столовой воцарилась секундная тишина, а потом все вокруг загомонило, закрутилось. Кто стоял близко к месту происшествия, отпрянули назад. Кто ничего не видел, рвались вперед. Одна Таня среди этого всеобщего водоворота стояла, упершись взглядом в болтающееся в воздухе пустое кашпо.
        - Как интересно, - раздался рядом спокойный голос. - Висел, висел - и вдруг такое... Какая неожиданность!
        Таня быстро повернулась. Рядом с ней стоял режиссер. Невысокий старичок, что приходил к ним на урок истории. В руках у него была тарелка с кашей, и он явно собирался сесть за Танин стол.
        - Я смотрю, у тебя непростые отношения с цветами. - Старичок быстро устроился на шаткой лавке и окунул ложку в белесо-желтое месиво. - Они постоянно падают. И не жалко несчастные растения?
        Обычно ученики ели быстро - зачерпывали по полной ложке, почти не жевали. Старичок вел себя аккуратно, набирал каши на кончик ложки, осторожно отправлял ее в рот. И при этом все время улыбался.
        - Знаешь, кто ты?! - подскочила к столу Сонька «Энерджайзер» и нависла над подругой. - Знаешь? - Она сжимала кулаки, силясь подобрать верное слово, но у нее не получалось. - Он влюбился! Он там плачет! А ты со своими цветами совсем!.. Ему плохо!
        Таня растерялась. Если бы на нее не смотрел так внимательно этот странный режиссер, она что-нибудь и ответила бы. А так она только хлопала глазами, не в силах выговорить ни слова.
        - На себя посмотри! - выдохнула она наконец и отодвинулась по лавке к дальнему краю стола. - И что ты в эту любовь вцепилась, - пробормотала она смущенно. - Как помешались все на этой любви...
        - Тебя саму расколдовывать надо! - выпалила Веревкина. - На, съешь, может, полегчает!
        И она бросила на стол пару звонко цокнувших друг о друга грецких орехов.
        - Какие у вас интересные игры!
        Не успела Таня проводить взглядом пробирающуюся сквозь толпу подругу, как неприятный звук снова заставил ее вздрогнуть. Старик длинным тонким пальцем тыкал орех в шершавый бок. Таня голову готова была дать на отсечение, что при каждом прикосновении раздавался еле слышный звон.
        - А знаешь, я хочу дать тебе роль в моей постановке. - Старик оторвался от изучения ореха и поднял глаза. - Приходи после занятий в актовый зал. Там будет репетиция. - Он поднялся. Его тарелки на столе уже не было. Может, он и вовсе не завтракал? - А орехи ешь. Очень полезная вещь.
        Старик пошел из столовой, унося с собой крики и гомон. Ученики потянулись в коридор, оставив около входа на кухню толстую повариху, склонившуюся над упавшим горшком.
        - Вот ведь, - всплеснула она руками. - Я бы свалилась с такой высоты - точно разбилась. А этому - ничего.
        На непослушных ногах Таня вышла из-за стола. На полу стояла невредимая хельксина. Только горшок от падения немного треснул, и сухие листочки облетели.
        - Чудеса, да и только, - вздохнула повариха, с трудом наклоняясь, чтобы поднять цветок. - Как не убило никого? Таким же по макушке - и все.
        По спине Тани пробежали неприятные мурашки. И как она могла пожелать, чтобы на людей нападали деревья? Что это она стала такой жестокой?
        Задумавшись, Таня повертела в руках два грецких ореха. Один неожиданно раскололся. На ладонь упало ядро. Целое, крупное.
        - Чудеса, - кивнула Таня, отправляя очищенный орех в рот. И уже раскусив его, вспомнила слова старика о том, что есть орехи очень полезно.
        Полезно, полезно...
        «Что же теперь будет? - испуганно думала Таня, поднимаясь в класс. - В кого я превращусь?»
        Весь урок Таня с испугом прислушивалась к своим ощущениям. Если бы старик не трогал орехов, она бы даже задумываться не стала - съела и съела. А теперь ей все казалось, что в организме у нее происходят какие-то необратимые процессы. Крылья вырастают, как у Дюймовочки, или ноги покрываются шерстью, как у хоббитов.
        Оттого, что ее сейчас больше волновала она сама, чем судьба растений, Таня и не заметила, как сильно опечаленный последними событиями Терещенко обрывает листья на плюще. Внешне этот плющ был совершенно безобидным. Небольшие листочки кленовидной формы слегка подрагивали каждый раз, когда кто-нибудь касался этого сильно разросшегося растения. Плющ был очень цеплючий, так и норовил ухватиться за проходящего мимо. Плющ давно привык к тому, что его усики и листья все время обрывают, и даже, кажется, только пышнее становился от этого.
        Терещенко мял в руках жестковатые листья и задумчиво глядел в окно, где отражался весь класс и в том числе Таня. Его длинные пальцы с обкусанными ногтями медленно пропитывались зеленым соком.
        Когда учительница по географии в рассказе об Африке перешла от общих географических положений к народонаселению этого дивного континента, Терещенко громко цыкнул зубом, словно у него там что-то застряло - хотя что там могло застрять, на завтрак они ели одну кашу? - и полез пальцем в рот.
        Учительница как раз говорила о пигмеях, использовавших в качестве оружия плевательные трубки, из которых выпускали стрелы с наконечниками, пропитанными ядом, когда Терещенко стал медленно подниматься, издавая горлом странные хрипящие звуки.
        Заметив краем глаза это движение, Таня схватилась за голову и зажмурилась, только чтобы больше ничего не видеть и не слышать - это ведь она пожелала Терещенко зла, и вот ее желания каким-то таинственным образом начали исполняться.
        Класс заволновался. Удивившись, что ее не слушают, учительница прервала свой красочный рассказ и оглядела учеников. Терещенко к тому времени уже сипел. Пальцами он царапал горло, издавая страшные звуки.
        Над Таней снова застыла Веревкина.
        - Ну что, добилась своего? - зло прошептала она. - Добилась?
        - Это не я, - мотала головой Таня, не отрывая рук от ушей. - Не я!
        Ребята потащили Терещенко на второй этаж, в медкабинет. Таня побрела следом за всеми.
        - Ой, опять вы, - мило улыбнулась Зиночка. - Веня, что случилось?
        Класс дружно столпился около двери, живо обсуждая, что же такое стряслось с одноклассником. Все сходились на том, что здесь без сглаза или еще какого колдовства не обошлось. С чего бы это вдруг на Терещенко неприятности стали сыпаться в таком количестве?
        - Таня! А я тебя везде ищу.
        Таня вздрогнула и на всякий случай втянула голову в плечи.
        Но это была всего-навсего Нина Антоновна.
        - А что это вы тут делаете?
        Услышав, что Терещенко второй раз за последнюю неделю помирает, учительница решительно направилась в медпункт, оставив около Тани небольшой сверток.
        Зиночка пробежала туда-сюда, на все вопросы учеников только отмахиваясь обеими руками. Прежде чем снова исчезнуть за дверью, она повернулась и, страшно округлив глаза, прошептала:
        - Интоксикация!
        Таня почувствовала, как у нее запершило в горле. Вспомнился вкус съеденного ореха. А Терещенко-то чем мог отравиться?
        Она перебрала все события сегодняшнего дня.
        В столовой кашей? Очень возможно, но тогда это было бы массовое отравление, ведь завтракала вся школа.
        Чем-то, принесенным из дома? Да он ничего не ел, кроме собственных пальцев.
        Собственных пальцев! Плющ! Он мял в руках плющ, а потом сок листьев с пальцев попал в рот. Каждый любитель цветов знает, что некоторые виды плющей ядовиты. Особенно этот. Он так и называется - «Плющ едкий». Таня об этом и на табличке написала: «Не трогать!»
        Она вскочила и побежала к медпункту. Навстречу ей уже шла биологичка.
        - Нина Антоновна! - закричала Таня. - Это плющ!
        - Да-да, мы знаем, - обняла ее за плечи учительница. - Мы видели его руки. Так это был плющ? Очень интересно! Ну, вот видишь, а ты переживала, что растения не умеют защищаться. Очень даже умеют. Пойдем, я тебе покажу мой подарок.
        Они вернулись к лавке, где стоял сверток. Учительница долго шуршала газетной бумагой, пока на свет не появился небольшой горшочек, в котором сидело растение, усыпанное вывернутыми наружу розовыми цветками.
        - Цикламен! - ахнула Таня.
        - Правильно, - кивнула Нина Антоновна. - Цикламен персидский, или альпийская фиалка. Еще его называют дряквой. Растение, которое цветет зимой! Рядом с обыкновенной фиалкой оно будет выглядеть великолепно. Ты не находишь?
        Таня находила. Она слушала учительницу и со всем соглашалась. Но в то же время в душе у нее поднималось какое-то странное, незнакомое ей чувство. Она смотрела на цветок, крепче сжимала в ладонях горшок, и ей казалось, что она слышит, как бьется сердце растения. Оно было живое. Оно хотело цвести и радовать людей...
        - Я сейчас, - пробормотала Таня, поднимаясь и передавая горшок учительнице. - Я сейчас подойду.
        - Приходи после уроков, мы вместе его пересадим. - Улыбка на лице Нины Антоновны застыла. Она видела, что с ее любимой ученицей происходит что-то не то, но пока не могла понять что.
        - Да-да, конечно, - машинально кивнула Таня, потому что мыслями она уже находилась очень далеко отсюда.
        Ребята около медпункта снова забеспокоились, расступились, давая двери открыться.
        Лицо Терещенко соперничало цветом с белым халатом Зиночки, но дышал он спокойно, хоть и держался за дверной косяк. Но это, видимо, скорее от страха, чем от последствий общения с ядовитым плющом.
        - Ну, принимайте своего героя. - Зиночка как всегда, улыбалась и, предвосхищая неизбежные вопросы, пояснила: - Произошел отек тканей горла и пищевода, доступ кислорода в легкие был перекрыт, вот он и стал задыхаться. Отек я сняла антигистаминами. Если вы не накормите его еще чем-нибудь таким же, он будет жить.
        И она почему-то посмотрела на перепуганную Таню, как будто именно она насильно впихивала в Терещенко листья плюща.
        - Не накормим, - заверила ее Сонька «Энерджайзер» и подхватила Терещенко под локоть. - Я прослежу.
        Веревкина уверенно поволокла несопротивляющегося одноклассника к лестнице. Таня вместе со всеми сделала несколько шагов следом. Она никак не могла оторвать взгляда от макушки Терещенко, от его топорщившихся во все стороны волос.
        - Странно.
        Даша стояла рядом и сосредоточенно ковыряла зубочисткой в зубах. Как будто они вместе с Терещенко на завтрак ели не кашу, а мясо.
        - Чего это она в него так вцепилась? - Ходыкина вздохнула и, нахмурившись, стала изучать вынутую изо рта палочку. - И вообще, ты заметила, что твое колдовство больше подействовало не на него, а на нее? Из нормального человека превратилась в какую-то лягушку.
        - Обратный эффект, - пробормотала Таня.
        - В смысле, что если целуешь лягушку, то она превращается в человека, а если человека, то сам - в лягушку? - Даша округлила глаза. - Ого! Ни фига себе! То-то я смотрю, она какая-то странная последнее время. Знаешь, что я у нее видела в сумке? - Таня помотала головой, потому что даже представить не могла, что такого страшного могло лежать в сумке у Соньки «Энерджайзер», кроме нового учебника по литературе. - Розовую такую книжечку с интригующим названием «Я вас любил...»[2 - «Я вас любил…» - стихотворение А.С. Пушкина.].
        - Почему «любил»? - Таня перешла на шепот. Теперь они стали похожи на настоящих заговорщиков.
        - А как же? - В замешательстве Ходыкина сунула зубочистку в карман.
        - Почему в прошедшем времени? - уточнила Таня. - Почему не в настоящем? Надо же: «Я вас люблю»[3 - Первая строка стихотворения Пушкина «Признание».].
        - Значит, уже не любит, - отрезала Даша. - С Сонькой ведь никогда ничего не понятно. А у тебя чего?
        Таня пожала плечами - в ее жизни никогда не происходило ничего интересного, зачем спрашивать?
        - Нина Антоновна цикламен купила. Всю зиму цвести будет, - пробормотала она и впервые внимательно посмотрела на Дашу. Та уже с увлечением откусывала топорщившийся заусенец. Таня и сама не заметила, как сунула руку в карман. Орех сам собой нырнул ей в ладонь. Решение пришло сразу, как только она почувствовала под пальцами шероховатую скорлупку, и, уже ни о чем не думая, она отдала Сонин подарок Даше. - Держи! Погрызи что-нибудь полезное, - пробормотала она, пряча глаза. - Для здоровья - в самый раз!
        - Вы все в эти игрушки играете? - пренебрежительно хмыкнула Ходыкина. Она кинула вокруг себя оценивающий взгляд и остановила его на двери медкабинета. Даша вставила орех в щель между дверью и косяком и резко потянула за ручку. Раздался треск. Орех выпал из щели и покатился по полу. Дверь еще секунду постояла, раздумывая, обижаться ей на такое обращение сразу или немного погодя, и начала открываться на застывшую в немом удивлении Ходыкину. Даша попятилась, споткнулась о собственную ногу и упала, чудом не налетев на злополучный орех.
        - А вообще странные дела творятся вокруг, - как ни в чем не бывало произнесла она, шмыгнув носом. - Все время что-то падает.
        Таня уныло побрела по коридору, не раздумывая, прихватила оставленный Ниной Антоновной на лавке цикламен, прижала его к груди.
        Она не стала заходить в кабинет биологии, чтобы проведать своих любимцев. И, конечно, совершенно забыла, что режиссер звал ее на репетицию.
        Где-то внутри поселилось щемящее чувство одиночества - все разбрелись по своим делам, все были нужны. Одна она оказалась лишней.
        Глава 7
        Тик-так, тук-тук
        Наверное, события последних дней все-таки сказались на Таниных нервах, потому что до этого она никогда в школу не опаздывала.
        Проснувшись утром следующего дня, она приятно потянулась, посмотрела в серое окно и опять закрыла глаза. Второй раз она проснулась, когда неутомимые стрелки молчащего сегодня будильника добежали до отметки девять часов.
        Она снова потянулась, перевернулась на другой бок и стала лениво соображать, какой сегодня день недели - суббота или воскресенье. Если суббота, то можно проваляться в постели полдня - все дела сделаны вчера, поливать цветы не надо, а домашние задания подождут до воскресенья. Если воскресенье, то можно еще часик поспать и отправиться с мамой по магазинам. Был у них такой обычай - ходить в воскресенье утром за обновками. И хотя они себе ничего не покупали, но зато всегда с прогулки возвращались довольные.
        Так Таня и лежала, медленно перекатывая в голове события последних дней, пока с ужасом не поняла, что сегодня четверг. Не суббота и не воскресенье, а самый настоящий будний день.
        Таня пулей вылетела из кровати и заметалась по комнате. Как всегда в такие моменты, портфель оказался несложенным, блузка была мятой, а сапоги с вечера не чищены. Вдобавок ко всему добрая мама куда-то ушла, оставив на столе записку: «Приготовь завтрак сама, я спешу».
        Эх, если бы знала дорогая мамочка, как спешит ее единственная дочка. Опаздывала она уже не на первый урок, а на второй. Ладно бы там была невинная биология или совсем уже никчемная физкультура. Нет, там был русский. И если она не придет на русский, то может сегодня вообще в школу не ходить, нечего ей там делать. А также во все последующие дни - пропуска без уважительной причины русичка ей не простит.
        Таня бегала по комнате, собирая в портфель все учебники и тетради, что попадались ей под руку. Тетрадка по русскому, естественно, нашлась последней, погребенной под стопкой книжек. Джинсы, водолазка - и бегом в прихожую. Пуговица на шубке, конечно, не хотела застегиваться сразу. Ей сначала надо было повыпендриваться. Молнию на сапоге заело. Завязки у шапки запутались. Проклиная все на свете, Таня выбежала на улицу и на секунду застыла, зажмурившись, - такая нешуточная метель поднялась.
        Таня запахнулась, подняла воротник и смело двинулась вперед. Порывы ветра толкали ее в плечи и в грудь, словно неведомая сила пыталась не пустить Таню в школу. У нее и правда появилась мысль сегодня никуда не ходить. Раз уж она проспала... Может, это знак свыше, что выходить из дома не стоит? Может, кто-то неведомый специально сделал так, чтобы она поспала подольше, помогая ей избежать большой беды?
        Стоило Тане об этом подумать и остановиться, как снежный вихрь метнул ей в лицо горсть снежинок. Таня стерла варежкой с лица снег, упрямо мотнула головой и пошла дальше. Нет, она не из тех, кто отступает!
        Таня преодолела последние метры до школьного забора, шагнула через калитку, и ветер неожиданно стих, словно его и не было. Мягкий снег сыпался пушистыми хлопьями.
        Смена погоды была настолько внезапной, что Таня снова остановилась. Перед ней была белоснежная равнина школьного двора, на которой не было видно ни одного следа. Наверное, именно такое снежное безмолвие встретило Герду, когда она вступила во владения Снежной королевы.
        Эту сказку Таня вспомнила некстати. Ей вдруг стало боязно делать первый шаг. А ну как это спокойствие обманчиво, и стоит только ступить на снег, как грянет гром, ударит молния и разверзнется земля.
        Наверное, Таня еще долго простояла бы на краю площадки, борясь со своей нерешительностью, но до нее долетел далекой гул звонка, заставивший прийти в себя.
        Какая Снежная королева? Какая гроза зимой?
        Она ступила на снежное покрывало и - топ, топ, топ - заспешила к крыльцу.
        Ладно, русичка иногда опаздывает. Будем надеяться, что задержится она и в этот раз.
        Шубка, сапожки, шапку в рукав, поправить задник у туфли.
        Задыхаясь от быстрого бега, Таня миновала второй этаж и уже подходила к третьему, когда перед ней, конечно же, возникло препятствие. А как же без него? Ведь она спешит, а значит, ее наверняка должен кто-то задержать.
        - Что же ты, Таня, не пришла? - мягко поинтересовался режиссер, заставив собеседницу на секунду забыть, как дышать. Откуда он знает ее имя? Угадал? Сказали? - Подготовка уже вовсю идет, а тебя все нет и нет. Если ты не хочешь, то ладно. Но если ты...
        - Вы же говорили, что ролей не будет, - попыталась улизнуть от слишком внимательного взгляда Таня.
        - Не будет сценария, кто и что должен делать, а роли будут обязательно! - ласково улыбнулся старичок. Совсем как в столовой. Совсем как в тот первый день, когда он только появился в их классе. Ему бы сейчас длиннополый камзол, короткие панталоны, белые чулки, туфли с пряжкой и парик на голову - один в один Дроссельмейер получится.
        Таня вгляделась в лицо режиссера. Как там он себя называл? Дмитрий Юрьевич? И фамилия у него была какая-то странная. Дровин, Дырявин...
        - А как это у вас получилось, что цветок сначала был сломан, а потом оказался целым? - вдруг выпалила она. - И в столовой ничего не разбилось? Только горшок треснул. Это ваших рук дело!
        - Нет, цветами я не занимаюсь, - покачал головой режиссер. - Просто все в жизни происходит так, как должно происходить. Да и ты не способна разбить цветок. Ты же их любишь?
        И он вновь заглянул Тане в глаза. Она попятилась, поднимаясь на две ступеньки вверх.
        Врет он все, никакой он не режиссер. Он специально сюда пришел, чтобы пакость какую-нибудь сделать. И откуда он знает, что Таня любит цветы? Кто ему мог об этом сказать?
        - Я приду, - пискнула Таня, по стенке пробираясь мимо старичка. - После занятий и приду.
        - Обязательно приходи. - Добрыми внимательными глазами старичок смотрел вслед Тане. - Мы будем ждать.
        Фу, как неприятно!
        Таня даже плечами передернула, так ей не нравилось, что этот режиссер к ней прицепился. Но тут все посторонние мысли выветрились у нее из головы, потому что она добралась до кабинета русского языка, а там, судя по звукам, урок уже был в самом разгаре.
        Она чуть приоткрыла дверь. Русичка стояла около своего стола и что-то вычитывала в книжке, лежащей перед ней.
        - А пример на это правило мы приведем такой, - наконец произнесла она и повернулась к доске.
        Таня протиснулась в дверь и на четвереньках шмыгнула в проход между партами. Перешептывающийся до этого класс замолчал, с любопытством наблюдая за тем, как далеко Тане удастся пробраться.
        Она была почти около своего места, когда решил сработать извечный «закон подлости». Ремешком от портфеля она зацепилась за парту и с грохотом сдвинула ее за собой.
        - Меринова, кончай играть в разведчика, - не поворачивая головы, произнесла учительница, - садись на свое место, а после урока не забудь дать мне дневник.
        Мысленно Таня выругалась и только потом выпрямилась. По классу прокатились довольные смешки. Это было особенно обидно. Ведь она почти дошла, и хотя бы из солидарности народ мог бы и помолчать. Да и вообще - кто такая эта русичка, чтобы выставлять ее на посмешище?
        - Надо было вдоль стены идти, - прошептала Даша, не отрываясь от своего любимого занятия - она разукрашивала разноцветными фломастерами тему урока и правила. - Там бы тебя Сонька прикрыла.
        - Ага, прикрыла бы она! - фыркнула Таня и со злобой глянула на первую парту, где вместо Ходыкиной теперь сидел Терещенко. Видимо, Сонька «Энерджайзер» решила взяться за него всерьез и не мытьем, так катаньем заставить его влюбиться. Ну и себя поднатаскать заодно. Вот-вот, все по песне получается: «Я его слепила из того, что было. А потом, что было, то и полюбила».
        - Ну и чего ты их глазами сверлишь? Дырку проглядишь, - недовольно покачала головой Ходыкина, меняя фломастер с синего на зеленый. - Все равно она не победит. Она же танк, в нее влюбиться нельзя.
        - Много ты знаешь, в кого влюбиться можно, - отодвинулась от всезнающей Ходыкиной Таня.
        - А ты вообще «Щелкунчика»-то читала? - Даша «Данон» с любовью посмотрела на результат своих стараний - выглядело это как фейерверк в новогоднюю ночь - за красным, синим и зеленым цветом не видно было самого правила. - Я прочитала. И знаешь, что там написано?
        - Что победила дружба, - вздохнула Таня.
        - Нет. Что Щелкунчика спасла любовь. - Даша стала убирать фломастеры в коробку. - Мыши заколдовали его при условии, что спасти его сможет только тот, кто влюбится в этого уродца. Мари была первая, кто пожалел Щелкунчика. А когда она узнала его историю, то жалость переросла в любовь. Тебе Терещенко жалко?
        Таня глянула на оттопыренные уши Терещенко и прислушалась к своим ощущениям. Жалостью там и не пахло. Хотя могло и шевельнуться что-то похожее, ведь за последнее время с ним произошло столько трагических событий, что не пожалеть его мог только твердокаменный человек.
        - В том-то все и дело, - задумчиво пробормотала Ходыкина, готовясь писать новое правило. - Не сможешь ты никого расколдовать, потому что не умеешь любить.
        Таня пару раз хлопнула ресницами, силясь понять, ей ли это говорят. Кто не любил? Она не любила? Да как Ходыкина смеет так даже думать! Влюбленней ее человека не найдешь! Все цветы об этом знают, одна «Данон» не в курсе.
        - Веревкина может сколько угодно его целовать, - продолжала философствовать Ходыкина. - Но пока она не вложит в свой поцелуй хотя бы немного любви, все, пиши пропало, он так и останется замарашкой. Даже еще сильнее заколдуется.
        Таня с сомнением посмотрела на согнутую спину Терещенко и на Соньку, уверенно подсматривающую ему в тетрадку.
        Вроде бы Танины попытки расколдовать Терещенко действовали - одеваться он стал лучше, начал причесываться и умываться. Но уши, лоб и большой рот - все это осталось при нем. Ну, как в такого можно влюбиться?
        - С чего надо начать? - мрачно спросила Таня, копаясь в своей сумке в поисках тетрадки по русскому.
        - Представь, что он цветок и за ним нужно ухаживать, - изрекла Даша, после некоторого колебания.
        - Поливать, что ли? - ужаснулась Таня, пытаясь представить, сколько леек воды надо будет вылить на голову Терещенко, чтобы он начал цвести.
        - Ага, - хихикнула Ходыкина. - Удобрения подкладывать и сухие листья обрезать. Дура! Внимание проявлять!
        - Спрашивать его о погоде, что ли, и хорошо ли он сегодня спал? - проявила Таня глубину своих познаний в этой области.
        - Для начала можно и это, а потом и до других тем доберетесь, - заверила ее Даша.
        Таня снова посмотрела на согнутую тощую спину Терещенко и вздохнула - работы впереди предстояло много. Но ради цветов она готова была рискнуть.
        Как узнать пристрастия парня? Проследить за ним и выяснить, что он делает с бо€льшей охотой. Других способов пока не придумали. Ведь что Таня знала про Терещенко? Ничего. Ни кто его родители, ни чем он увлекается (если вообще такой человек способен был чем-то увлечься), ни какие книжки он любит, прочитал он хотя бы «Мефодия Буслаева» или на худой конец «Гарри Поттера»?
        Уже через два дня слежки Таня знала о Терещенко все. Куда ходит, чем занимается, даже что любит и не любит есть. Оказалось, что булкам с сосиской он предпочитает какао с джемом, вместо каши ест хлеб с маслом, а в чай кладет три ложки сахара. Когда читает книжку, в задумчивости закручивает нижнюю кромку листа, а когда перелистывает страницы, то поддевает верхний уголок. Оттопыренные уши его самого страшно смущают, и иногда на переменах он бегает в туалет и там, стоя перед зеркалом, старательно прижимает свои «локаторы» к голове. После чего весь следующий урок он сидит красный, как помидор, а уши его при этом горят ярче, чем светофор на перекрестке. Прежде чем сдать листочек с самостоятельной или контрольной, он долго мусолит уголок работы, отщипывая от нее по крупинке - его ответы в стопке легко угадываются. В обложке дневника он хранит старые, затертые наклейки с Человеком-пауком. После уроков он долго слоняется по школе, зависая то в компьютерном классе, то в спортзале, а то и поднимаясь на пятый этаж, в актовый зал, где уже какой день готовится новогоднее действо для всей их параллели. Ходит
Терещенко в темно-серой куртке с таким мохнатым мехом на капюшоне, что из-под него не видно лица. Когда идет по улице, то руки обычно держит в карманах. На уроках сидит, сильно пригнувшись к парте, отчего кажется еще более сутулым. По школе ходит согнувшись, как будто постоянно ожидает удара сзади.
        Терещенко в конце концов почувствовал, что за ним следят. А когда понял, что это Таня, совсем покой потерял. Теперь на уроках он сидел вполоборота, чтобы не подставлять пристальному взгляду одноклассницы спину. Прежде чем войти в столовую, сначала оглядывался, даже принюхивался и только потом вбегал внутрь. При этом он старательно за метр обходил вернувшийся на свое место цветок хельксины, а полученную порцию еды сперва долго изучал, тыкая в нее вилкой, и лишь потом ел. Он отказывался от булок и подозрительных каш, перейдя на запакованные джемы и надежный хлеб с маслом. Он уже собрался отловить Таню где-нибудь под лестницей и высказать ей все, что он о ней думает, но сделать это ему помешал один странный случай.
        Собрав почти все сведения о Терещенко, Таня отважилась на самую крайнюю меру - она решила сходить на репетицию. Ведь Терещенко там появляется!..
        Идти не хотелось страшно. Спросить у вэшек, что у них там происходит, Таня не догадалась, а потому в решающий день какое-то время шаталась по четвертому этажу, набираясь храбрости. Но чем больше она вышагивала по пустому коридору, тем страшнее ей становилось. Почему-то представлялась жуткая картинка из фильма ужасов с ведьмами и восставшими мертвецами, прыгающими вокруг бурлящего котла.
        Она до того себя накрутила, что почувствовала слабость в ногах. Ну вот, не хватало ей еще грохнуться прямо на пороге!
        Дверь со стороны зрительного зала оказалась запертой, поэтому Тане пришлось обойти по четвертому этажу и снова подняться на пятый. За кулисами было темно. Таня запуталась в занавесе, под ногой что-то хрустнуло.
        - Стой! - услышала она рядом. - Не шевелись!
        Говорил режиссер. Только голос у него был не мягкий и доверительный, а жесткий и уверенный.
        - Замри! Так... Хорошо! - Режиссер словно видел Танину растерянность, ее желание немедленно дать деру. - Вот... Замечательно. А теперь - лицо.
        Таня мгновенно вспотела, пытаясь представить, что же хотят сделать с ее лицом.
        - Серьезней лицо! Руки согни!
        Таня попыталась согнуть руки, не удержалась, повалилась на пол и, увлекая за собой половину кулис, выкатилась к краю сцены. Здесь на лавочках сидел почти весь класс «В» и изумленно смотрел на Таню.
        - А вот и наша Снежная королева, - всплеснул руками режиссер, отходя от мальчишки, устроившегося на невероятно высоком стуле. - А это будет твой Кай. - Он кивнул в сторону мальчишки. - Он уже умеет «замерзать». Ну-ка, Кай, замерзни!
        Ерзающий перед этим на стуле мальчишка замер, уперев руки в бока и насупив брови. Таня потерла ушибленный бок и мысленно обругала себя последними словами. Где были ее мозги, когда она из себя статую в шторе изображала?
        Заметив, что Таня недобро поглядывает вокруг, режиссер захлопал в ладоши.
        - Так! Ладно! Перерыв. - Он поднял глаза вверх, что-то подсчитывая. - Жду вас через десять минут.
        Вэшки радостно загалдели, разбегаясь по залу. На ком-то из них уже были костюмы - тяжелые серые балахоны, высокие цилиндры, смешные панталоны. В углу сцены было свалено с десяток игрушек, около них возились девчонки.
        - Хорошо, что ты пришла. - Режиссер улыбнулся знакомой добродушной улыбкой. - Честно говоря, я никого никогда так не уговаривал, как тебя.
        Таня хотела сказать, что она не к нему пришла и не на репетицию, что она выслеживает таким образом одного человека, но произнести все это не успела.
        Старик наклонился к ней, протягивая руку. Она подняла свою руку в ответ, думая, что он хочет ей помочь. В ладонь ей легло что-то холодное и твердое. От неожиданности Таня вскрикнула.
        - Что это? - Ноги спружинили, рывком поднимая ее с пола.
        - Это будет твоя волшебная палочка, - захихикал старик. - Включи ее.
        Из железной ручки торчала белая резиновая кнопка, Таня на нее нажала. По тросточке побежали разноцветные огоньки.
        - Это же обыкновенная игрушка, - прошептала она, чувствуя, как на нее всей тяжестью наваливается обида вселенских масштабов - заманили, посмеялись да еще игрушки всякие подсовывают. Совсем совести нет!
        - Ну, ну, ну, - продолжал ласково улыбаться режиссер. - В умелых руках любой предмет может стать волшебным. Ну-ка, пожелай что-нибудь!
        Таня махнула палкой, собираясь пожелать что-нибудь необычайное - дождь прямо тут, в зале, или мгновенное цветение кактусов по всей школе. Четко сформулировать желание она не успела, потому что воздух дрогнул от внезапных звуков тяжелого рока.
        - Санька, уши откручу! - крикнул за кулисы режиссер, и музыка замолчала. - Ну что же, для начала нормально. - И старик прошел по сцене, довольно потирая руки.
        Не в силах вынести все это, Таня опустилась на лавку. Она никак не могла прийти в себя - помимо кактусов и дождя у нее действительно была мысль о музыке.
        - А как вы все это делаете? - пролепетала она, на всякий случай откладывая палочку в сторону.
        - Что? - задумчиво пробормотал режиссер. - Ах, это? Там батарейки стоят.
        - А крысы у вас тоже на батарейках будут? - прошептала Таня, чувствуя, что от всего случившегося у нее уже голова идет кругом.
        - Какие крысы? - нахмурился режиссер.
        - Те, что прибегут за Щелкунчиком?
        Губы режиссера тронула еле заметная усмешка. Он уже не был похож на доброго старика. В лице его появилось что-то злое, черты обострились.
        - Ах ты бедная глупенькая девочка, - прошептал он, медленно подходя к Тане. Он протянул ей руку, и рука эта вдруг превратилась в тонкую черную воронью лапу с согнутыми пальцами и острыми когтями. - Куда тебя занесло? - Полы пиджака распахнулись, выпуская шелестящие крылья. Хотя вполне возможно, что Тане все это только почудилось, потому что на сцене стоял полумрак, свет был только над зрительным залом, поэтому крылья ей могли и померещиться. Зато она отчетливо услышала слова:
        - Ходит маятник со скрипом. Меньше стука - вот в чем штука. Трик-и-трак! Всегда и впредь должен маятник скрипеть, песни петь. А когда пробьет звонок: бим-и-бом! - подходит срок. Не пугайся, мой дружок. Бьют часы и в срок и кстати, на погибель мышьей рати, а потом слетит сова - раз-и-два и раз-и-два! Бьют часы, коль срок им выпал. Ходит маятник со скрипом. Меньше стука - вот в чем штука. Тик-и-так и трик-и-трак![4 - Отрывок из сказки Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» в переводе И. Татариновой.]
        Глаза режиссера превратились в черные бусинки, лицо обросло перьями, голова уменьшилась, из клюва вырвалось возмущенное «Каррр!», и, шелестя крыльями, ворон взметнулся к потолку.
        Таня опрокинулась на спину, зажмуриваясь и закрывая лицо руками. А где-то под потолком настойчиво кричал ворон: «Прочь! Прочь!»
        Таня чувствовала, как проваливается в пропасть, и ее уже ничто не могло спасти. Даже если она попытается выбраться оттуда, ее заклюет эта мерзкая птица.
        Глава 8
        Следы на снегу
        - Таня! Таня! - звал настойчивый голос.
        Открывать глаза не хотелось. Хотелось спать, спать, спать. Лет двести спать, пока не примчится прекрасный принц на белом коне...
        Стоп! Какой принц?
        - Ну что же ты? - дернули ее за плечи, и Таня наконец очнулась.
        Вокруг нее было много народа. Так много, что в какой-то момент ей показалось - кислорода на всех не хватит, они задохнутся!
        Первый, кого она толком рассмотрела, оказался почему-то Терещенко. За его спиной стоял взволнованный режиссер.
        - Дроссельмейер! - воскликнула Таня, вскакивая. - Дроссельмейер! Это все он!
        - Какие странные фантазии у девочки, - нахмурился режиссер и озабоченно оглянулся. - Ну-ка, все живо по домам! - замахал он руками на столпившихся вэшек. - Завтра продолжим. Время у нас еще есть. Живо, живо! - Он снова повернулся к Тане: - Как ты себя чувствуешь?
        Таня ошарашенно оглянулась. Она сидела на сцене. Рядом лежала оборванная штора. Что же это выходит? Она только что вошла, запуталась в занавесе, упала, ударилась, и все это - и ворон, и Дроссельмейер - ей приснилось?
        - Вставай, - Терещенко схватил ее за локоть и грубо дернул вверх. - Чего валяешься?
        - Зачем ты сюда приперся? - отпихнула его от себя Таня. - Тебя никто не звал.
        - Это тебя никто не звал, а я на репетицию, - огрызнулся Терещенко.
        «Я выбрал тебя и еще одного человека из класса...» - вспомнила она слова режиссера в столовой в тот злополучный день, когда на Терещенко свалилась хельксина.
        - Это ты чего сюда завалилась? - продолжал бухтеть Терещенко. - Запуталась в занавесе, начала орать. Дмитрий Юрьевич тебя вытаскивает, а ты отбиваешься от него и все что-то про Щелкунчика кричишь. У нас не Щелкунчик, у нас Снежная королева.
        - Ну что? Как ты? - Выпроводив вэшек, режиссер вернулся на сцену и с сочувствием посмотрел на Таню. - Надо же, я впервые встречаю такую богатую фантазию! Кто бы мог подумать! И давно у тебя это?
        - Что «это»? - насупилась Таня, борясь с сильным желанием спрятаться за спину Терещенко, чтобы эти внимательные глаза не смотрели на нее так пристально.
        - Ах, Таня, тяжело тебе придется, - покачал головой режиссер. - Тебе дано больше, чем мне и всем нам. Ты, как настоящая принцесса, правишь прекрасным, светлым царством собственной фантазии. Много придется тебе вытерпеть, ведь мышиный король подстерегает тебя на всех путях и дорогах.
        На этих словах Таня попятилась. Она голову могла дать на отсечение, но режиссер вновь говорил словами Дроссельмейера из сказки. Ей даже показалось, что в полумраке сцены у режиссера не хватает одного глаза. Вместо него - черная повязка, которую искусно скрывает белый парик...
        Но Терещенко заговорил, и наваждение исчезло.
        - Ее чего, проводить?
        - Да, проводи, - задумчиво отозвался режиссер. - Посмотри, чтобы она благополучно добралась до дома. Такие фантазии неизвестно куда могут завести.
        Всю дорогу до дома они молчали. Таня чувствовала, что надо говорить, что надо как-то объяснить свое странное поведение, но сил на разговор уже не было. Это сколько всего нужно сказать, чтобы он понял.
        - Ты это... - Они стояли около Таниного подъезда, Терещенко мрачно смотрел себе под ноги. - Это... - тужился он выдавить из себя еще хотя бы пару слов. - Это... не переживай. И это... завтра приходи. Это... все будет хорошо.
        Он облегченно вздохнул, словно выполнил невероятно ответственное задание, и потопал обратно к школе.
        Терещенко уходил, спотыкаясь о сугробы, нелепо размахивая руками, норовя завалиться то на один бок, то на другой, и это было до того трогательно, что Таня чуть не расплакалась.
        Надо же, вызвался ее проводить, ничего плохого не сказал, наоборот, пожелал ей удачи. Странный какой сегодня день. Никто на нее не ругался, а она и штору порвала, и на режиссера накричала. И Терещенко этот...
        Не чувствуя под собою ног от усталости, Таня побрела к своей квартире.
        На следующий день в школу она не пошла.
        Уже к вечеру у Тани поднялась высокая температура. Ни врач, ни мама не могли понять, что с ней происходит. Она не кашляла, не чихала, у нее не болело горло, не был заложен нос. Она либо спала, либо лежала, плавая в температурном бреду.
        Но прошло два дня. Потом еще два дня. Таня открыла глаза и поняла, что выздоровела. Она словно отоспалась, пришла в себя, руки и ноги требовали движения. Она прошлась по квартире и вдруг увидела здесь то, что, казалось, никогда не могла увидеть. На кухонном подоконнике полыхал ярко-розовый цикламен, тот самый, что подарила ей Нина Антоновна, когда Терещенко наглотался сока плюща. Таня тогда была так поражена случившимся, что, забывшись, принесла цветок домой. Удивительно, как мама его еще не выбросила, с нее бы сталось отправить такую красоту на помойку.
        Таня стояла рядом с цветком и чувствовала, как просыпается после долгой спячки, и ей вдруг страшно захотелось увидеть своих питомцев. Как там они? Их поливают? Следят, чтобы на листья не падал прямой солнечный свет? Проветривают помещение? Рыхлят почву? Не льют ли на фиалки воду сверху, это так вредно для них? Соблюдают ли для кактуса период покоя?
        Таня бродила по квартире, борясь с сильным желанием сейчас же собраться и выйти на улицу. Через час она поняла, что борьба эта бессмысленна, и пошла переодеваться.
        Время было самое удобное - уроки закончились, и в школе, кроме учителей, никого быть не должно. На улице был приятный морозец, снег искрился в свете фонарей, даже машины по дорогам двигались бесшумно.
        Таня решила не обходить школу кругом, а пошла через задние ворота, мимо «кладбища» старых парт и стульев. Было тревожно идти через эту глухомань, но еще с утра в Таниной душе поселился веселый колокольчик, возвещавший о том, что все будет хорошо.
        Она удобней перехватила укутанный в толстую бумагу цикламен и шагнула на темный школьный двор. Сердце тревожно стукнуло, заставляя сильнее прижать к себе пакет с цветком.
        «Как бы не замерз!» - мелькнуло у нее в голове. Больше она ни о чем подумать не успела, потому что совсем рядом, за тонкой стенкой из пустых ящиков, непонятно как и непонятно зачем здесь набросанных, раздались голоса.
        - Ну, давай! Чего упрямишься?
        Таня втянула голову в плечи и зажмурилась.
        - Шевелись, мелкий!
        Она еще успела удивиться, почему это к ней обращаются в мужском роде, когда одновременно послышалось сразу несколько голосов:
        - Так! Ты сдвинешься с места или я тебя в сугроб закатаю?!
        - Да чего с ним возиться? Сейчас послушаем, звонко ли он поет!
        - Ай! Не надо! Уй! Мама!
        Таня широко распахнула глаза. Голос кричавшего неожиданно оказался знакомым.
        Она осторожно выглянула из-за коробок, и рот ее непроизвольно открылся. К ней спиной стояло трое здоровенных парней в черных куртках. А перед ними на снегу сидел... Терещенко. Вернее, даже не сидел, а извивался, пытаясь запустить руку за воротник. Видимо, один из высоченных гоблинов засунул ему за шиворот снега, и теперь Терещенко его оттуда вытряхивал.
        - Давай сам, а то ведь мы поможем.
        - Не надо! - шмыгал носом Терещенко. - У меня, это, нет ничего.
        - А зачем тогда бежал? - Голос первого говорившего был равнодушным, словно он уже сто раз проворачивал подобную штуку и знал заранее, чем все дело кончится. - Давай, не заставляй взрослых дядь ждать. Чего там у тебя?
        От Терещенко они скорее всего хотели денег. Вряд ли им понадобились учебники и изгрызенные карандаши.
        Очень хотелось сбежать. Пока не заметили, отползти в сторону и ходко, ходко отправиться восвояси. Но что-то Таню заставляло стоять на месте, ожидая, что будет дальше.
        Терещенко канючил, парни наступали. Таня шевельнулась, чувствуя, что замерзает, и вдруг поняла, что в руках у нее что-то зажато.
        Цикламен!
        Выручай, дорогой!
        Решение пришло молниеносно, она даже толком обдумать его не успела. С громким визгом она выскочила из-за коробок.
        - Крыса! Крыса!
        Сверток с цветком полетел в сторону, а сама Таня зашлась в новом приступе визга.
        - Крыса!
        Парни, как по команде, повернулись туда, куда показывала непонятно откуда взявшаяся девчонка.
        - Бежим!
        Таня дернула опешившего Терещенко и первые два шага протащила за собой, но потом он встал на ноги, и они уже вдвоем бросились в глубь коробок.
        - Куда? - Это был опять первый говоривший, но теперь в его голосе звучало удивление.
        Только упершись в тупик, Таня поняла, что в панике побежала не туда. Вслепую она тыкалась в коробки и парты. А за спиной у нее все громыхало и сыпалось. Вслед им неслась ругань - взрослые парни очухались и бросились в погоню. Коробки с треском ломались. С грохотом опрокидывались парты.
        Таня перелезла через сугроб и оказалась на свободе. Первым делом она помогла бежавшему следом Терещенко, подхватила его портфель и выскочила на дорожку.
        Оставляя за собой треск, крики и ругань, они неслись к центральному подъезду.
        «Где они тебя нашли?» - хотела спросить Таня, но ледяной воздух, с трудом проникающий ей в легкие, перехватил горло. - «Какого лешего тебя туда понесло?» - хотелось крикнуть ей, но она смогла только уцепиться за воротник куртки Терещенко и, поскользнувшись, повиснуть на нем.
        - Отойди! - от школы к ним неслась Веревкина. - Не трогай его!
        Таня закашлялась и наконец встала на трясущиеся ноги, едва переводя дыхание.
        - Ты чего в него вцепилась? - бушевала Сонька «Энерджайзер». - Венечка, она тебя обидела? - склонилась Веревкина над согнувшимся в три погибели Терещенко. Тот вяло качнул головой. - Тебе же сказали - отвали от него! Чего? Совсем глухая? Пойдем, Венечка.
        Она его почти увела, когда Терещенко оглянулся, махнул рукой: «Спасибо!»
        Таня побежала обратно.
        - Дроссельмейер, помоги! - шептала она по привычке, пробираясь по развалившимся ящикам и партам. Конечно, никаких гоблинов там уже не было. Они тоже были не дураки, чтобы сидеть и ждать, когда придет завхоз и повесит на них весь разгром. А еще она понимала, что так просто эта история не закончится. Что даже если эти гоблины случайно натолкнулись на Терещенко и решили потрясти его на предмет денег, то уж Тане ее выходку с крысой они не простят.
        Цветок нашелся под коробками и партами. Видимо, именно это его и спасло: коробки легли так, что цикламен оказался как будто в домике, прикрытый сверху картонной крышей.
        - Помоги, помоги, помоги! - шептала Таня, стряхивая снег с обертки. Затаив дыхание, она осторожно развернула газету.
        Сначала она увидела присыпанные землей цветки с вывернутыми розовыми лепестками, потом обнажившиеся корни, пару сломанных листьев. Остальное все было живо. Таня сунула цветок обратно в газету и вдруг заплакала. Надрывные всхлипывания рвали ее грудь. Она плакала, размазывая слезы по щекам, чувствуя, как эти самые щеки неприятно покалывает морозный воздух.
        Что с ней произошло, почему ей вдруг стало так грустно? Она и сама не знала. Вместе с всхлипываниями из нее что-то выходило. Фантазии, мечты? А может, это она так взрослела? Ведь спасти друга штука серьезная, такие поступки бесследно не проходят. И сейчас, сидя за коробками на заднем дворе школы, она как будто прощалась с выдуманными ею же сказками. Щелкунчик, мышиный король, Дроссельмейер, Мари - все они уходили от нее. Уходили, чтобы уже не вернуться никогда... Где-то вдалеке за воротами скрипел снег под ногами пешеходов, шуршали по дорогам колеса машин...
        Кого она расколдовала? Щелкунчика? А может, себя? И это на нее сейчас действовали чары волшебного ореха Кракатука? Или запах потревоженного цикламена так кружил ей голову?
        Наплакавшись вволю, она поднялась, запаковала многострадальный цветок, спрятала его за пазухой и вновь вернулась к центральному входу. Таня вздохнула и медленно поднялась по ступенькам крыльца.
        А может, ей все это только кажется? И ничего не было? Она никому не помогла?
        Как же все запутано в этих сказках!
        Глава 9
        Десять заповедей кактусовода
        Главная заповедь кактусовода гласит - дайте своему любимцу период покоя. У себя в пустыне кактус растет не постоянно. В самую засушливую пору он как бы засыпает, перестает питаться, расти и вообще не подает признаков жизни. Вот и кактусу на подоконнике тоже надо дать отдохнуть. Перед этим где-то за месяц сократить полив, убрать с подоконника, а потом и вовсе спрятать в темное место. Кактусисты-любители не всегда знают об этом, и в зимний период, когда кактусы обычно «спят», убивают их постоянным поливом.
        Вот и Таня как будто впала в спячку. Она одиноко бродила по коридорам школы, старательно избегая сталкиваться с Ходыкиной и особенно с Веревкиной. Потому что где Даша, там и Соня. А рядом с Соней теперь постоянно был Терещенко. Веревкина взяла незадачливого Щелкунчика под свое покровительство. От такой заботы Терещенко стал еще более задумчивым и бледным. Это даже Зиночка заметила. Пробегая как-то мимо по своим делам, она поинтересовалась, все ли у него хорошо. Терещенко вяло кивнул и побрел следом за Сонькой «Энерджайзер».
        «Как веревкой привязанный», - мелькнуло в голове у Тани, и она отвернулась.
        Идею расколдовать непутевого Терещенко пришлось забросить в дальний угол. Она даже смотреть на него перестала - раз он теперь не сидел рядом с окном, то и цветам урона не наносил. Соня же лично следила, чтобы он больше не трогал не только ядовитых растений, но и вообще никаких цветов. При этом было видно, что Терещенко от такого внимания плохо, что он и рад бы сбежать, но гнев Веревкиной его пугает. Еще Терещенко пару раз пытался заговорить с Таней, но дойти до нее не успевал. Стоило ему только повернуться к ней, как между ними тут же появлялось непреодолимое препятствие в виде Веревкиной.
        Тане же было все равно. Мирная жизнь ее ненаглядных цветов была восстановлена, она снова часами ухаживала за флоксами, геранью и фиалками.
        Их дружная компания незаметно развалилась - Веревкина неусыпно блюла Терещенко, а Ходыкина была настолько занята своими неотложными делами - парикмахерская, спортзал, бассейн, выполнение очередной самостоятельной, - что отвлекать ее было даже как-то неудобно. Нина Антоновна заболела, поэтому после уроков в классе Таня теперь пребывала в одиночестве.
        Вот и сейчас она была одна. Думала о цветах, о грядущих праздниках и немного о Терещенко. Мысли ее прервала внезапно распахнувшаяся дверь.
        - А почему одна? - произнес знакомый равнодушный голос, и Танина голова начала непроизвольна втягиваться в плечи. - А где Нина?
        Говоривший не узнал Таню и вообще на нее не смотрел. Его гораздо больше интересовал пустой учительский стол, за которым он ожидал увидеть биологичку, но никого не нашел.
        - А чего она велела прийти после уроков? - тянул детина, оглядываясь, как будто первый раз был в этом кабинете. - Дня три назад и сказала: приходи, мол, дело есть... Ну, я пришел...
        - Нина Антоновна заболела, - пискнула Таня, очень надеясь, что гоблин уйдет. Ему ведь учительница была нужна. А раз ее нет, так и ему здесь делать нечего.
        - А ты кто? - Казалось, парень только-только заметил Таню.
        Таня не стала отвечать, только с удвоенным старанием начала рыхлить землю у амариллиса.
        - Ну-ка, чего там у тебя? - Гоблин прошел через класс, задевая руками парты. Таня перестала дышать. - Цветочками балуешься?
        Таня воткнула палочку в землю и попятилась.
        - А ну, стой! - нахмурился детина, видимо, начиная сопоставлять недавние события с тем, что сейчас было перед ним. - Это ты у нас любительница цветов?
        - Крыса! - заверещала Таня, надеясь, что детина второй раз купится на один и тот же прием. Парень и правда оглянулся, но при этом не ослабил железной хватки, он успел вцепиться в Танино плечо.
        - Ну, это понятно, - хмыкнул гоблин и довольно осклабился. - А у вас с ним что, любовь, что ли? - Лицо у него было невероятно довольное. - Ну что же, пострадай за свою любовь.
        Он оттолкнул Таню от себя, сгреб со стола ключ и ленивой походкой направился к двери.
        - Ну что, поиграем в игру «Сижу за решеткой в темнице сырой»? - Детина покрутил на пальце связку. - А ключ как назло потеряется.
        - Пусти! - ринулась к нему по проходу Таня, но парень захлопнул дверь. Повернулся в замке ключ.
        - Потерялся! - крикнул в замочную скважину детина, и Таня зажмурилась. Ну почему, почему она положила ключ на стол? Почему она сразу не заперлась изнутри?
        - Откройте! - забарабанила она по деревянной двери. - Выпустите!
        Ответом ей была тишина. Наверняка в школе кто-нибудь был - последние дни четверти всегда вынуждают двоечников и троечников вспоминать об учебе, а учителей засиживаться с контрольными и самостоятельными допоздна. Но сейчас четвертый этаж словно вымер. А если этот гад додумался закрыть двери в коридор? Ой, мамочки! Тогда ее уже точно никто не услышит.
        - Э-ге-гей! Люди! - ударилась она в дверь всем телом. - Кто-нибудь! Ау!
        Таня испуганно закрыла себе рот рукой. Что это она кричит, словно заблудилась в лесу? Еще за сумасшедшую примут. Она же не в чащобе, здесь диких зверей нет. Чего она так всполошилась? Ее кто-нибудь выпустит. Ведь должна прийти уборщица подметать кабинеты? Или сторож с вечерней проверкой?
        А если не пойдет?
        Таня снова подняла руку.
        Нет-нет, ей нельзя тут оставаться. Этот парень ведь не совсем дурак, он должен понимать, что просто так человека бросать в закрытом кабинете нельзя.
        Она с силой опустила кулак на дверь. Что-то не получалось у нее успокоиться - по всему выходило, что сидеть ей здесь до завтрашнего утра. Что будет с мамой за эту ночь волнений и поисков, даже страшно было подумать.
        Таня разбежалась и плечом врезалась в дверь. Та покачнулась, не более. Таня билась и билась, пока не поняла, что толку не будет никакого - дверь держалась прочно.
        Тогда она бросилась к окну. Надо позвать на помощь! Люди услышат ее крики и придут. Но как назло внизу на площадке не было ни души. Ко всем неприятностям еще и ветер поднялся, взвихрил снежинки. В вечном сумраке зимы вообще было непонятно, идет ли кто-нибудь внизу или там по-прежнему никого.
        - Помогите! - на всякий случай крикнула Таня и отпрянула назад, потому что ветер, словно издеваясь, бросил ей в лицо пригоршню снега. - Помогите! - настойчиво звала Таня, чувствуя, как стремительно сипнет голос.
        Она утомленно сползла с подоконника.
        - Дроссельмейер, помоги! - как заклинание произнесла она и тут вспомнила. Актовый зал находится прямо над ней, там должна идти репетиция. И если она не может докричаться ни до кого, кто находится внизу, то, может, ей удастся привлечь внимание тех, кто сверху? Она принесла швабру, залезла на парту и попробовала ударить по потолку. На голову посыпалась известка, швабра вырвалась из рук и ускакала по проходу.
        - Да помогите же мне кто-нибудь! - расстроенно топнула ногой Таня и спрыгнула с парты. Пол дрогнул.
        А что внизу? Информатика? Там до вечера толпится народ. Таня начала прыгать. Грохот должен привлечь внимание!
        Она прыгала и прыгала, пока не оттопала себе все ноги, но снизу никто не подавал признаков жизни.
        В какую-то секунду Тане пришло в голову устроить пожар. Ведь должна сработать сигнализация, а потом на огонь быстрее сбегутся люди, чем на крики о помощи. Она уже и штору присмотрела, с которой начнет грандиозное огненное шоу, но в последний момент остановилась. А что, если штора вспыхнет, а заметят это не сразу? Пока люди сообразят, что к чему, пока поднимутся, пока найдут ключ или выломают дверь, Таня уже сгорит тут вместе с лабораторным скелетом и заспиртованными рыбками. Последним аргументом против поджога было отсутствие спичек.
        Еще одним вариантом был потоп. Но результатов все равно пришлось бы ждать до утра - пока это в кабинете информатики разглядят, что у них все компьютеры в луже плавают, пока сообразят, откуда на них пролилось столько воды, пока поднимутся наверх...
        Нет, выбраться Тане отсюда надо было как можно быстрее. И ведь как назло не было телефона. Сейчас бы один звонок, и Таня была бы уже на свободе.
        И вот тогда ее охватило настоящее отчаяние. Острое, жгучее, вышибающее слезу безбрежное отчаяние.
        Ей надо, надо, надо выйти отсюда! Ее ждет мама, ее ждут книжки по садоводству. Ей вообще не улыбается перспектива провести ночь в школе. А вдруг тут привидения? А вдруг проведшие здесь ночь становятся вампирами? А вдруг по ночной школе инопланетяне бегают!
        - Ой, мамочки! - взвилась Таня, снова бросаясь к двери. - Я не хочу тут оставаться! Выпустите меня!
        Когда за спиной послышалось движение, Таня подумала, что от страха она сошла с ума и ей теперь чудятся самые настоящие глюки. Шум в подсобном помещении повторился, там что-то упало и разбилось, а потом прозвучали шаги.
        Самые настоящие шаги. Не кошачьи и не мышиные, а вполне человеческие. Или не совсем человеческие?
        Таня застыла, с ужасом глядя на дверь подсобной комнаты. Когда она открылась, Таня уже приготовилась увидеть на пороге как минимум динозавра.
        Но это оказался всего-навсего Терещенко.
        - Захлопнулась, что ли? - хмуро поинтересовался он и, позевывая, прошел к выходу. - Так это легко.
        Дверь была двустворчатая, одна ее половина запиралась на ключ, а вторая к полу и потолку крепилась здоровенными шпингалетами. Терещенко дернул один шпингалет, потом встал на цыпочки, поддел другой шпингалет, толкнул створки, и те послушно открылись.
        От удивления, от невероятности происходящего Таня подумала, что сейчас окончательно сойдет с ума. Но тот же Терещенко не дал ей это сделать.
        - А ты чего тут? - спросил он, зябко обхватывая себя руками.
        Первым Таниным побуждением было выбежать в коридор и в ближайшую неделю вообще не показываться в школе. Она даже из класса вышла, но любопытство заставило ее вернуться.
        - А ты чего? - насупившись, спросила она. - Я дверь открывала, тебя здесь не было.
        - Это я ее закрыл, - вздохнул Терещенко, взбираясь на парту. - При помощи линейки. Подсовываешь линейку под нижний шпингалет, соединяешь две створки, выдергиваешь линейку, шпингалет падает, и дверь как будто закрыта.
        - А зачем? - До Тани только-только начало доходить, что ничего сверхъестественного в появлении Терещенко нет, и ей даже стало немного обидно. До последнего она верила в существование чуда.
        - Родичи ключи от квартиры не дают, вот мне и приходится их ждать до семи вечера, - вздохнул Терещенко. - Окрестные магазины я уже видеть не могу. Думал, в спортзале отсиживаться, но там Витек со своей компанией стали деньги с меня требовать. - Таня понимающе кивнула. Оказывается, у этого детины имя человеческое есть, а так не скажешь. - Я и залез сюда. В подсобку забрался и, наверное, уснул. Кто тебя тут закрыл?
        - Твой Витек! - подбоченилась Таня, поняв, что весь свой гнев и испуг можно сейчас вылить на сонную голову Терещенко.
        - Ну и дура, - вяло кивнул Терещенко. - Могла бы сразу меня разбудить, а не прыгать по партам, - он зевнул. - Я бы тебе открыл.
        От неожиданности такого заявления Таня застыла с открытым ртом. Она тут бегала, шумела, а он даже не подумал проснуться. Дрых себе, и хоть бы что.
        Таня снова посмотрела на Терещенко. До чего же он сейчас был забавен. Сонный, с неизвестно откуда взявшимся пером в волосах, с красными оттопыренными ушами, с большим ртом и искусанными губами.
        Что бы ни происходило, он оставался все таким же. И даже страшно подумать, что было бы, если бы он был другим. Не Щелкунчиком, а каким-нибудь надменным принцем или бессердечным Каем. И как же здорово, что у Терещенко оттопырены уши и сквозь них просвечивает яркая лампочка.
        От внезапно переполнивших ее чувств Таня стремительно потянулась к однокласснику и звонко чмокнула его в щеку. Таниной решимости, наверное, хватило бы и на вторую щеку. Но тут Терещенко словно проснулся. Он качнулся назад, ударился затылком об удачно подвернувшуюся стену и всхлипнул.
        - Ты чего? - испуганно пробормотал Терещенко, слегка касаясь щеки кончиками пальцев, а потом вдруг начал сосредоточенно тереть место неожиданного поцелуя.
        - Терещенко, ты - супер! - выкрикнула Таня и, подхватив свой портфель, помчалась к лестнице.
        Ей очень хотелось тут же остановиться и с шумом выдохнуть воздух, чтобы убедиться, что все, случившееся с ней, произошло на самом деле. Что это она, Таня Меринова, прыгает и скачет как сумасшедшая, готовая обнимать и целовать весь мир.
        Эпилог
        Наверное, на этом сказка и заканчивается. Но как говорит народная мудрость: где кончается сказка, там начинается чистая правда. Пусть спокойно спят скептики и циники, утверждающие, что чудес на свете не бывает. Для них ни один волшебник даже пальцем не пошевелит. Волшебники дружат только с теми, кто в них верит, и только для таких людей совершают самые настоящие чудеса.
        Танин поцелуй растопил лед в сердце Терещенко. На следующий день он явился в школу в начищенных ботинках, с вымытыми ушами и с волосами, уложенными гелем. В класс он вошел уверенной походкой и сразу направился к своей недавно покинутой третьей парте около окна, поправил на подоконнике цветы и стал выкладывать на парту учебники.
        Никогда до этого он таким не был. Откуда только взялась вся эта уверенность и сила. Он даже спину выпрямил и оказался высоким парнем с широкими плечами. А когда вот так зачесал волосы, то и лоб уже не выглядел таким уж большим, и подбородок не казался тяжелым. А когда он улыбался, то вообще этих дефектов словно и не было, даже уши становились меньше.
        Первой пришла в себя Сонька «Энерджайзер». Она закрыла рот и осторожно отодвинула от себя тетрадки. Даша «Данон» щелкнула крышкой компактной пудры, в зеркальце которой только что смотрелась, и сглотнула. Ей сразу же захотелось пить, но еще больше ей захотелось взять стакан воды и вылить его себе на голову. Она даже дернула рукой, словно этот стакан уже стоял около нее.
        Таня с лейкой в руках медленно двигалась вдоль ряда. Напротив стола учителя цветы уже были политы. Теперь ей надо было поднять Терещенко и добраться до цветов рядом с ним. Обычно при этом происходила короткая перепалка. Но тут Терещенко вскочил, набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:
        - Давай помогу!
        От этих слов Таня чуть не выронила лейку.
        - Да, у меня тут еще кое-что есть! - вспомнил Терещенко, ставя выхваченную у Тани лейку на парту. Рядом он бухнул портфель, долго в нем копался, а потом извлек на свет небольшой прозрачный пакет, сквозь который проглядывало нечто зеленое. - Смотри, что завалялось у меня дома! - После долгой борьбы с тугим узлом Терещенко вытащил сильно помятый цветок фиалки в маленьком треснувшем горшке. После такой зверской транспортировки половина земли из горшка высыпалась, и вообще несчастная фиалка выглядела так, будто побывала под обвалом.
        В любой другой ситуации, да хотя бы два дня назад, Терещенко получил бы от Тани хороший подзатыльник, да еще она и обругала бы его. Но сейчас Таня только умильно сложила руки на груди и вздохнула.
        - Какая прелесть! - вырвалось у нее. - Узамбарская фиалка!
        Раньше Таня и подозревать не могла, что в ее душе кроются такие чувства. Она считала себя выше всей этой сопливой сентиментальности, но сейчас эмоции просто рвались у нее из груди.
        Она одним движением смахнула в горшок высыпавшуюся землю, встряхнула цветок, освобождая его от соринок, отщипнула сломанный листочек и заговорщицким тоном произнесла:
        - Его нельзя поливать сверху. Только снизу, на корень. Если вода попадает на листья, они портятся.
        И подтолкнула к Терещенко стоящую неподалеку лейку.
        Еще вчера Терещенко послал бы Таню с ее лейкой и цветком куда подальше. Но сейчас он сосредоточенно сдвинул брови, двумя руками поднял лейку, как будто там было воды как минимум полведра, и по капле стал вливать живительную влагу под осунувшиеся листочки.
        Класс вокруг них продолжал бурлить и носиться по рядам. Ребятам не было дела до тех чудес, что происходили у них буквально под носом. И только Соня Веревкина все перекладывала и перекладывала тетрадки на своей парте, а Даша Ходыкина в задумчивости щелкала замочком на компактной пудре.
        Здесь в нашей истории можно поставить точку, но мы этого не сделаем. Это в сказках все заканчивается свадьбой или финальным поцелуем героев. На самом деле у Тани и Терещенко впереди было много всего. И в первую очередь им еще придется научиться ладить друг с другом. И пускай поначалу их любовь будет не совсем настоящая, а как будто понарошку, но классу к восьмому, а может, и к седьмому, они влюбятся уже всерьез и надолго. Пока же им понадобится сила и терпение, чтобы совместно отбивать атаки наглого Витька, ухаживать за цветами, придумывать, куда деваться Терещенко, пока его родичи пропадают на работе.
        А ведь у них впереди еще новогодний спектакль! Настойчивый режиссер все-таки уговорит Таню прийти к ним на репетицию, а потом затащит и весь класс, так что во время праздничной вечеринки по школе будет носиться толпа пятиклашек - одни будут искать замок Снежной королевы, другие расколдовывать Снегурочку, третьи отвоевывать карту острова сокровищ. Поначалу режиссер хотел доверить Тане роль Снежной королевы, уж больно холодной и неприступной она показалась ему в первый момент. Но когда он увидел сияющую Таню на репетиции, то понял, что никакой «лед» такого не выдержит, и доверил ей роль потерявшейся Снегурочки. Таня же предложила взять Терещенко на роль Щелкунчика. И хотя режиссер не думал использовать эту сказку, все-таки согласился, что она сюда очень подойдет, и предводителем мышей назначил Веревкину.
        Даша Ходыкина закончила четверть на одни пятерки и уехала на новогодние каникулы с родителями отдыхать в Норвегию. Соня Веревкина какое-то время сильно расстраивалась, что их компания развалилась и что ей так и не удалось из Терещенко сделать человека. Но она решила, что вокруг достаточно материала для выполнения задуманного и обратила свой взгляд на Вовку Репина, тощего длинного пацана, сидящего на первой парте в среднем ряду. Он всегда пользовался тем, что взгляд учителя проскакивал первые две парты, поэтому постоянно читал книжки или играл в компьютерную игру. Короче, всем нашлось занятие.
        Вот такой веселый декабрь получился у учеников пятого класса обыкновенной школы. А как еще может проходить этот самый загадочный месяц, когда вокруг снег и холод, когда солнце и не думает показываться из-за верхушек ближайших домов, когда тебе двенадцать лет, и вроде бы верить в чудеса уже не положено, но еще так хочется.
        Вы полагаете, это все выдумки? Оглянитесь вокруг. Подобные истории происходят постоянно. И, может быть, вон тот ушастый парень ждет не дождется, чтобы его расколдовали.
        Ирина Щеглова
        Экзамен для феи
        Современная сказка
        Меня разбудило жужжание. Да, именно так - жужжание.
        «Наверное, шмель в форточку залетел», - подумала я и перевернулась на другой бок, лицом к стене. Одеяло на всякий случай натянула на голову, мало ли...
        Шмель не угомонился. Несколько раз он стукнулся об оконное стекло, потом, видимо, ему это надоело, и непрошеный гость отправился на разведку по комнате.
        «Посмотреть или не стоит?»
        Когда я наконец решила открыть глаза, жужжание опасно приблизилось, и что-то шлепнулось прямо на одеяло.
        «А ведь шмели кусаются!» - Я вспомнила, как моя подружка Галка, поймав шмеля, зажала его в кулаке и не выпускала до тех пор, пока тот ее не ужалил. Только тогда она разжала пальцы. На ладошке кровоточила ранка. «Ничего себе! - сказала Галка. - Больно!»
        Шмель заворочался. Стараясь не спугнуть его, я тихонько высунулась из-под одеяла и посмотрела...
        Почти под самым моим носом сидела крошечная девчонка, размером с воробья, - самый настоящий человек, только маленький.
        - Привет, - сказала девчонка и сделала ручкой. Потом она встала и быстро поправила пышное розовое платьице. - Извини, я, кажется, тебя разбудила.
        Голосок у нее был высокий и звонкий, как у птички. Ведь птички хоть и маленькие, но чирикают довольно громко.
        «Все понятно, это просто сон такой», - подумала я почти безразлично, но так как я не ощущала себя спящей, то на всякий случай протерла глаза. Но девчонка в розовом почему-то не исчезла. Я почувствовала себя глупо. Но надо же было что-то делать, поэтому я спросила:
        - Ты кто?
        - А! - девчонка хлопнула себя по лбу. - Совсем забыла! Меня зовут Фенечка. Я - фея! - Последнее слово она произнесла с гордостью, вскинув голову и тряхнув пышными ярко-рыжими волосами.
        - Очень приятно, - неуверенно ответила я и, спохватившись, представилась: - Аля.
        Фенечка подобралась еще ближе.
        - У меня есть волшебная палочка, - Фенечка помахала тоненькой былинкой. - Не веришь?
        - Почему же, верю, - машинально проговорила я.
        «Значит, это не сон? Ведь я сейчас действительно разговариваю с маленькой крылатой феей!»
        Мне надо было подняться, потому что, лежа на боку, разговаривать неудобно, все время приходится шею выворачивать.
        - Ты не могла бы ненадолго взлететь? - попросила я.
        - Конечно! - с энтузиазмом воскликнула гостья, подпрыгнула и как-то неуклюже зависла надо мной. При этом ее крылышки издавали просто чудовищное гудение.
        - Чуть в сторону, чтоб я могла встать.
        Фенечка качнулась и, переваливаясь с боку на бок, взлетела на спинку моего дивана.
        - Спасибо.
        Я резко села, откинув одеяло, и во все глаза уставилась на Фенечку.
        Ну надо же! Действительно, девочка. Маленькая рыжая девчонка в розовом платье и с крылышками, как у стрекозы. Невероятно!
        - Что ты так смотришь? - обиделась фея. - Как будто у меня платье грязное... Ты, между прочим, здоровенная, сонная и лохматая, а я даже виду не подаю!
        - Нет, я просто... так неожиданно...
        Мысли перепутались, и слова не находились.
        - Я просто не думала, что феи на самом деле существуют.
        - Вечно вы, люди, так! - Фенечка снова гордо вскинула голову. - Существуют, не существуют... Только о себе и думаете, а я, между прочим, сегодня позавтракать не успела.
        - Прости, пожалуйста. - Я соскочила с дивана и бросилась на кухню.
        Фенечка, конечно же, последовала за мной, точнее, она взлетела и, преодолев некоторое расстояние между нами, уселась ко мне на плечо.
        На кухне я обследовала холодильник.
        - Это что? - спросила Фенечка. - Продуктовый склад?
        - Вроде того.
        - Бр-р, холодно... - Фенечка забралась под воротник моей пижамы и выглянула оттуда. - Ну, что там? Поскорее закрывай дверь!
        Я растерялась:
        - Видишь ли, я не знаю, что едят феи, ты не могла бы подсказать мне?
        - Да все едят! - воскликнула гостья.
        Тогда я взяла из холодильника пачку сливочного масла, ветчину, банку меда, потом поставила на стол вазочку с вареньем, открыла хлебницу и достала вчерашний батон.
        - Еще суп есть, очень вкусный, - предложила я на всякий случай.
        - Нет уж, свой суп ешь сама, - буркнула Фенечка и приземлилась на кухонный стол. Она прошлась вдоль свертков, обследовала их содержимое, потрогала твердый бок батона, вздохнула:
        - Да-а, не разгуляешься...
        Я виновато пожала плечами.
        Но Фенечка уже забыла обо мне, она увлеклась медом, влезла на край банки и, наклонившись над тягучей золотистой массой, принялась за завтрак.
        Я включила чайник и уселась у стола, наблюдая за феей.
        - Тебе же неудобно, может, я лучше в блюдце мед положу? - спросила я.
        Феечка ничего не ответила. Она чуть ли не целиком влезла в банку, над краем мелькнули ножки в розовых туфельках. И тут я поняла, что моя гостья просто не в силах оторваться от меда, она прилипла к нему и, если бы я не успела, наверное, погрузилась бы в него и задохнулась.
        Когда я вытащила Фенечку, она являла собой жалкое зрелище: вся в меду, розовое платьице, ручки, личико, волосы, даже крылышки, - все слиплось и было покрыто янтарными каплями.
        Фенечка испуганно терла лицо, видимо, пыталась открыть глаза, но безуспешно.
        - Погоди, сейчас! - Я достала глубокую тарелку, быстро набрала в нее теплой воды и осторожно усадила туда фею.
        Она немного отмокла, потом всплеснула руками и, быстро скинув туфельки, поставила их на край тарелки. Ее платье вздулось пузырем, Фенечка с трудом стянула его с себя, пополоскала не очень уверенно и сказала мне с укором:
        - Как вы живете!
        Вид у нее был довольно жалкий, под платьицем оказалась коротенькая рубашечка и штанишки. Все это намокло, и теперь я поняла, что моя фея больше похожа на пупсика, чем на утонченную красавицу, как их обычно изображают в книжках и мультфильмах.
        - Нормально. - Я поспешно отвернулась, чтоб не смущать гостью.
        - Ужасно!
        - Почему?
        - Я теперь выгляжу ужасно и чувствую себя ужасно. - Фенечка разрыдалась. - О, мое чудное платье! Совсем новое! Я собиралась быть в нем сегодня на ежегодном балу, а теперь...
        - Не волнуйся, не расстраивайся, - я попыталась ее утешить, - платье - дело поправимое, мы приведем его в порядок, будет как новенькое!
        - Много ты понимаешь! - рыдала Фенечка. - Как я теперь попаду на этот самый бал?
        - Ну, я не знаю...
        - Не зна-а-ю, - передразнила она, - вот всегда так!
        - Да, но ты же как-то попала ко мне, значит, знаешь дорогу обратно, - предположила я.
        В ответ она всхлипнула.
        - Ничего, ничего, - бормотала я, - сейчас мы высушим платье и туфли, ты успокоишься, отдохнешь и все вспомнишь...
        Фенечку надо было чем-то вытереть, и я сбегала за носовыми платками, мама держит в шкафу целую стопку очень тонких платочков, она называет их батистовыми, я притащила всю стопку и завернула мокрую фею в один из платков. Потом устроила ей гнездышко из махрового полотенца и уложила туда. Фенечка повозилась какое-то время, избавляясь от мокрого белья.
        Ее платье из легчайшей ткани надо было высушить. Подумав немного, я аккуратно разложила его вместе с остальной одежкой на другом платочке на подоконнике.
        Чайник давно закипел, но мне было не до чая. Фенечка спохватилась, она потеряла волшебную палочку. Хорошо, что я еще не убирала со стола. Палочка - очень тонкая и блестящая, словно иголка, валялась забытая у банки с медом. Получив свое сокровище, Фенечка немного успокоилась. Она потребовала другой платочек, потому что первый намок, и, завернувшись в него, задремала.
        Я вздохнула.
        Нечего сказать: день начался! Бывает же такое: ни подумать, ни присесть. Между тем подумать было о чем.
        Например, о том, что же мне теперь делать с моей незваной гостьей. Ясное дело, показывать ее никому нельзя. Хорошо, что родители ушли на работу... Я представила себе лица мамы и отца, если бы вдруг Фенечка залетела к ним в комнату. Да-а...
        Рассеянно плеснула в чашку кипяток из чайника, добавила пакетик заварки, но пить не стала. Сидела и тихонько мешала ложкой остывающий чай.
        Я попыталась вспомнить все, что знала о маленьких крылатых человечках: первым делом на ум пришла сказка о Дюймовочке, потом припомнилась маленькая фея из Питера Пэна, та, что рассыпала золотую пыль, ну, еще несколько мультиков, где волшебные феи помогали разным людям... Да, моих познаний было явно недостаточно. Надо бы порасспросить у самой Фенечки, когда проснется.
        Фенечка мирно посапывала в гнезде из полотенца. Я то и дело поглядывала на нее, чтобы убедиться, что она мне не привиделась. Но фея и не думала исчезать, спала себе, как будто так и надо. Как будто каждый день маленькие феи залетали в распахнутые форточки и требовали завтрак у разбуженных девчонок.
        Я посмотрела на сохнущее платьице. Лучи солнца давно высушили его, но теперь в нем нельзя было идти на бал. Крошечная розовая тряпочка съежилась и потеряла свой первоначальный цвет и блеск. Не знаю, как там обстояло дело с кружевами, их трудно было рассмотреть, но боюсь, что с ними дело обстояло еще хуже. Я завернула платье в платок и положила в карман пижамы. Рубашку, штанишки и туфельки подсунула к спящей фее в гнездо из полотенца. Стараясь не шуметь, начала убирать со стола. Но стоило мне открыть холодильник, как я сразу же услышала недовольный голосок:
        - Что ты громыхаешь, как сто тысяч орунов!
        - Извини, - я виновато пожала плечами. - А кто такие оруны?
        - Ничего не знаешь! - Фенечка всплеснула руками с деланым негодованием.
        - Ну откуда же мне знать о каких-то орунах? - Она снова застала меня врасплох, и я начала оправдываться, как будто действительно была виновата.
        - Оруны - это такие здоровенные жуки, поодиночке они очень милые и трудолюбивые, но, когда собираются в стаю, орут ужасно! - Фенечка сморщила носик и покачала головой. - У них крылья очень жесткие: когда они общаются, то шевелят ими, и получается громкий неприятный скрежет. Представь, если орунов собирается много, какой шум стоит!
        - Да, наверное, - согласилась я, пытаясь представить себе жука-оруна, правда, у меня не очень получилось, потому что Фенечка совершенно не давала мне сосредоточиться.
        - Какие же вы все-таки неуклюжие, - язвительно заметила феечка, выбираясь из полотенца. Она уже натянула штанишки и рубашку, а теперь застегивала туфельки. - А где мое платье?! - воскликнула она, уставившись на подоконник.
        - Я положила его в карман.
        - В карма-ан! - протянула Фенечка. - Ты с ума сошла! Оно же помнется! Немедленно достань его!
        Я подчинилась. Достала платок и развернула его, вид у меня был виноватый.
        - Это мое платье?! - ужаснулась Фенечка.
        - Ну, в общем, оно высохло, но...
        - Я спрашиваю: это - мое платье?! - Голосок ее зазвенел и сорвался, она разрыдалась.
        Я так расстроилась, глядя на нее, что готова была сама разреветься. Но вовремя спохватилась и взяла себя в руки.
        - Послушай, Фенечка, - робко начала я, - ну, не стоит так расстраиваться. В конце концов, у тебя же есть волшебная палочка, и, наверно, можно все исправить...
        Фенечка громко сопела носом, очевидно, она задумалась.
        - Много ты понимаешь, - проворчала она. - Положи сюда. - Она сделала величественный жест ручкой, указывая на подоконник.
        Я подчинилась.
        Фея сосредоточилась, направила палочку на злополучное платье и замерла, я тоже застыла, боясь пошевелиться. Фея пробормотала что-то и резко взмахнула палочкой. Послышался легкий хлопок, потом посыпались разноцветные искры, как будто фея решила устроить маленький фейерверк. Я вздрогнула. Платье вспыхнуло и в мгновение ока исчезло, платок же продолжал гореть. Спохватившись, я плеснула на него из чашки с остывшим чаем. В воздухе запахло горелым. Я посмотрела на Фенечку, та уставилась на меня.
        - Что это было? - спросила я.
        - Кажется, я перепутала заклинания, - сообщила фея. - Надо было сказать: «восстановление», а я сказала: «абсолютная чистка».
        - Откуда же тогда огонь? - удивилась я, рассматривая дыру в платке и черное пятно на подоконнике.
        - Нет ничего чище пламени, - наставительно пояснила Фенечка, - нам так в школе объясняли.
        Она перелетела на подоконник и тоже стала рассматривать пятно.
        - Ну, это мы сейчас исправим, - беспечно сказала она и направила палочку.
        - Стой! - я поспешно закрыла ладонью горелое пятно.
        - Что еще? - удивилась фея.
        - Ты уверена, что больше ничего не сгорит?
        Она пожала плечами:
        - Я просто велю ему исчезнуть...
        - Вместе с подоконником? - язвительно спросила я.
        - Ты что, мне не доверяешь? - Она возмутилась и обиженно отвернулась.
        - Извини, но сначала я бы предложила тебе потренироваться на чем-нибудь ненужном, - предложила я.
        - Что значит «ненужное»?
        Я оглянулась в поисках чего-нибудь такого, что можно с легкостью выбросить и исчезновение этого не вызовет вопросов у моих родителей. Ну конечно! Я схватила спичечный коробок, чиркнула спичкой и положила ее на металлический поднос. Желтый огонек съел половину спички и погас.
        - Вот, пробуй свое заклинание.
        Фенечка неожиданно легко подчинилась, перелетела на край подноса и взмахнула палочкой. Искры не вспыхнули, вместо них над сгоревшей спичкой заклубился зеленый туман. Спичечный коробок, брошенный на столе, подпрыгнул, сам собой раскрылся, оставшиеся спички молниеносными стрелами понеслись к подносу. По всей кухне блуждали маленькие смерчи, дверца под раковиной яростно хлопнула, и оттуда выпорхнули несколько сгоревших спичек, видимо из мусорного ведра. Я взвизгнула и отступила к двери. Все спички в нашей квартире словно с ума сошли: они вылетали изо всех шкафов и ящиков и бросались на поднос, туда, в сгусток зеленого тумана.
        - Фенечка! Прекрати! - крикнула я.
        Но фея испугалась не меньше моего. Она стояла, закрывшись рукой от спичечного урагана. Я бросилась к ней.
        - Отмени все немедленно! - крикнула я, одновременно закрывая фею ладонями от взбесившихся спичек.
        Но спички, видимо, кончились, потому что все стихло, туман рассеялся, и мы увидели на подносе маленький зеленый побег.
        - Что это? - Я ошарашенно уставилась на шевелящийся росток.
        Фенечка была удивлена не меньше моего. Я потянулась к побегу, но фея остановила меня:
        - Не трогай! Видишь, он шевелится...
        - Ну и что? - почему-то шепотом спросила я.
        - Вдруг вопьется в руку, - предположила Фенечка.
        - Откуда он взялся?
        - Из спичек, наверное, - ответила фея.
        - Ты снова перепутала? - спросила я.
        - Я сказала: «восстановление».
        Росток тем временем отчаянно полз к краю подноса.
        - Ну конечно, - догадалась я, - ведь спички-то деревянные, вот они и восстановились. Но куда он ползет?
        - Ищет, где прорасти, - предположила Фенечка.
        - А если мы его посадим в горшок с землей?
        Росток добрался уже до края подноса.
        - Я не знаю, - фея растерянно посмотрела на меня.
        Я быстро опустила на росток крышку от сахарницы и сдвинула его на середину подноса.
        - Отнесу его на улицу, пусть там и прорастает, - решила я.
        Росток громко возился под крышкой.
        - Сейчас, только оденусь, не в пижаме же идти. Присматривай тут, - велела я Фенечке и бросилась в комнату. Натянула джинсы и первую попавшуюся футболку. Вернулась на кухню, где испуганная фея, спрятавшись за сахарницей, наблюдала, как подпрыгивает крышка на подносе.
        - Скоро вернусь. - Я прижала крышку рукой, подхватила поднос и пошла к двери, на ходу сунув ноги в шлепанцы.
        Фенечка догнала меня, когда я собиралась захлопнуть дверь в квартиру.
        - Я с тобой! - пискнула она.
        - Тебе нельзя! Могут увидеть.
        - Я спрячусь.
        - Куда ты спрячешься?
        Но Фенечка упрямо уселась ко мне на плечо.
        - Я закроюсь твоими волосами, - пообещала она.
        Я вздохнула, пришлось согласиться.
        Нам, в общем, повезло. Было около одиннадцати утра, прекрасное летнее июльское утро. Большая часть жильцов нашего подъезда на работе. Малышню, понятно, давно вывезли за город, на дачи и в лагеря. Мы рисковали повстречаться с какой-нибудь въедливой старушкой соседкой, но они, старушки, обычно собирались у подъезда к вечеру, когда спадала дневная жара.
        Лифт оказался свободным, мы беспрепятственно спустились на первый этаж. И хотя Фенечка нещадно дергала меня за волосы от страха перед грохотом лифта и падением его в бездну, я старалась не обращать на нее внимания. К тому же руки у меня были заняты подносом, приходилось крепко прижимать крышку. Кнопку лифта, например, я нажала локтем, а что делать... Точно так же я обошлась и с подъездной дверью.
        Фенечка настолько испугалась, что теперь сидела тихо, вцепившись в ворот моей футболки.
        Я быстро пересекла двор и детскую площадку. Слева между заборами детского сада и школы был неширокий проход. Ничего особенного: бетонная дорожка и полоска земли с разросшимися деревьями. Я огляделась: никого. Облегченно вздохнув, свернула с дорожки в кустарник и, продравшись сквозь густые ветви, оказалась на довольно свободном клочке земли.
        - Ну вылезай, - тихо сказала я, наклонила поднос и убрала крышку.
        Побег скатился с подноса, шлепнулся на землю, полежал немного, словно принюхивался. Фенечка покинула мое плечо и зависла в воздухе, наблюдая за развитием событий. Росток шевельнулся и вдруг начал стремительно ввинчиваться в почву.
        - Ничего себе! - выдохнула я.
        - Что же теперь будет! - охнула Фенечка.
        Росток уверенно укрепился, поерзал, будто устраивался удобнее, замер на секунду, а потом стал быстро удлиняться, выбрасывая в стороны все новые и новые отростки. У основания он стал коричневым, боковые отростки превратились в тонкие веточки, покрытые зелеными иглами.
        Почва мелко вибрировала у меня под ногами, крошка-сосна шевелила ветками почти на уровне моих коленей и продолжала расти! Мало того, одна из веток ощутимо хлестнула меня, я отскочила в сторону.
        Фенечка снова села ко мне на плечо и вцепилась в волосы.
        - Моя мама умеет ухаживать за растениями, - зачем-то сообщила она.
        - Да, но, к сожалению, ее здесь нет, - ответила я, опять отступая назад, потому что зловредная сосна уже раскачивала макушкой над моей головой, а из-под земли бугрились ее мощные корни.
        - Знаешь что, давай смотаемся отсюда, пока нас никто не заметил, - сказала я, зажала под мышкой поднос с крышкой, схватила Фенечку и, спрятав ее под футболку, бросилась прочь с места преступления.
        В подъезде я все-таки столкнулась с соседкой. Одинокая старушка с первого этажа возилась у своей двери с замком.
        Надо было поздороваться. Я поспешно пробормотала приветствие и, не дожидаясь лифта, рванула пешком наверх. Соседка только и успела крикнуть:
        - Александра, куда ты так бежишь? Уж не на пожар ли?
        Я успокоилась, только когда захлопнула дверь нашей квартиры, и постояла несколько минут, прижавшись к ней спиной.
        Из-под футболки с трудом выбралась слегка помятая Фенечка.
        - Ты меня чуть не убила, - пожаловалась она.
        - Я же не нарочно.
        Вместе мы вернулись на кухню. И здесь моим глазам предстал жуткий бардак: везде - на полу, на столе, в раковине - валялись ошметки спичечных коробков, и почему-то сильно воняло серой. Я поспешно принялась наводить порядок. Мне удалось ликвидировать остатки волшебства, я выбросила прожженный платок вместе с другим мусором и даже почти оттерла горелое пятно с подоконника. По крайней мере, оно не сразу бросалось в глаза.
        Фенечка сидела на краю сахарницы и грустно поедала крупинки сахара. Наконец я закончила уборку, убрала в шкаф оставшиеся платки, повесила полотенце и тщательно вытерла стол.
        - Интересно, что получится из этой сосны? - спросила я у Фенечки.
        - Волшебное дерево, - как-то неопределенно ответила она.
        Я не успела узнать, чем отличаются волшебные деревья от обычных, потому что зазвонил телефон, и я оставила Фенечку на кухне, а сама побежала отвечать.
        Конечно, звонила мама. Она спросила, нашла ли я список покупок и деньги. Пришлось соврать, что нашла и уже собираюсь идти в магазин. Мама еще что-то говорила про суп в холодильнике и фрукты, которые надо непременно купить и есть, я соглашалась механически.
        Фенечка опустилась ко мне на плечо и внимательно слушала. Я поспешно распрощалась с мамой и нажала отбой.
        - Что ты сейчас делала? - заинтересовалась фея.
        - Говорила по телефону с мамой.
        Фенечка приземлилась рядом с трубкой и внимательно ее осмотрела.
        - А где же твоя мама?
        - Она, э... на работе.
        - Послушай, вы же не волшебники, так?
        - Так, - согласилась я.
        - Как же ты тогда говорила со своей мамой?
        - Ну, люди вообще не умеют колдовать, поэтому они изобретают разные штуки, при помощи которых делают чудеса, хотя никаких чудес они не делают. - Я окончательно запуталась, но фея слушала очень сосредоточенно. - Короче, это - телефон, при помощи такой трубки я могу разговаривать с любым человеком, если у него тоже есть телефон.
        - Как ты это делаешь? - спросила Фенечка. - Какое заклинание произносишь?
        - Я ничего не произношу. Вот, видишь? Кнопки с цифрами, я набираю нужный номер и соединяюсь с человеком, который мне нужен.
        - Понятно, - неожиданно сказала фея, - у каждой трубки свой номер.
        - Да, - я даже удивилась.
        - Вот видишь, - гордясь собой, сказала Фенечка, - я не только красавица, но и умница, каких мало.
        - Да уж, - я невольно усмехнулась.
        Феечка заметила мою усмешку и обиделась:
        - Думаешь, я вру? И нечего смеяться. Конечно, я еще не все умею, но я научусь! Мне бабушка так говорит. А моя бабушка не кто-нибудь, она входит в Малый круг Совета!
        - Она политик? - переспросила я.
        - Какой еще политик? Она - одна из самых мудрых и сильных волшебниц! Вот! Фата Феенелия. Меня, между прочим, в ее честь назвали.
        Фенечка вздохнула и присела на телефонную трубку.
        - Значит, тебя зовут Фата Феенелия?
        - Вот глупая! Фата - это обращение к старшей волшебнице. Феенелия - мое полное имя.
        - А меня зовут Александра, - уточнила я.
        - Это я уже поняла. И не задавайся. А про телефон я и без тебя знала, мне бабушка рассказывала про вас, про людей, как вы живете.
        - А бабушка откуда знает?
        - Ха! Откуда! Мы же наблюдаем за вами. - Фенечка небрежно взмахнула рукой, на беду, как раз той, на запястье которой висела палочка. Воздух вокруг меня сгустился, теперь я видела Фенечку не четко, а словно из-за тусклого стекла. Она смотрела на меня с ужасом. Я протянула руку и поняла, что меня действительно окружает стекло. Только очень холодное. Я оказалась под ледяным колпаком. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, разинув рты. Потом Фенечка спохватилась, взлетела и снова направила на меня палочку.
        - Нет! - крикнула я. Страх придал мне силы, я ударила кулаком прямо в прозрачную стенку. Мне повезло, лед оказался совсем тонким. От удара он хрустнул и рассыпался по ковру. Я осмотрелась. Осколки волшебного льда сразу же начали таять, оставляя повсюду лужи и мокрые пятна на ковре.
        - Я не хотела, - пищала Фенечка, - я не знаю, как это вышло.
        - Кто дал тебе в руки палочку? - крикнула я и начала собирать крупные куски льда. Я оттащила их в ванную и вернулась с ведром, собрала то, что осталось, потом решила ковер пропылесосить.
        Фея молча с виноватым видом летала за мной. Но стоило мне включить пылесос, ее тут же сдуло. Покончив с уборкой, я стала повсюду ее искать. Я даже проверила, не попала ли феечка в пылесос. К счастью, ее там не было. Я звала ее, бегала по квартире, выглядывала за окна... Наконец мне показалось, что я слышу ее голос.
        - Фенечка! - громко крикнула я.
        - Аля! Вытащи меня отсюда! - еле слышно пропищала она.
        - Да где же ты? - я оглянулась растерянно.
        - Зде-е-есь!
        Я задрала голову, что-то розовое мелькнуло среди книг на одной из верхних полок стеллажа.
        Оказалось, Фенечка, испугавшись пылесоса, спряталась подальше. Я притащила стул, чтоб дотянуться до феи. Она застряла за здоровенным словарем. И как ее только угораздило! Осторожно, чтобы не придавить Фенечку, я выдвинула несколько тяжелых томов и помогла ей выбраться.
        Фенечка дрожала и плакала, сидя у мена на ладони.
        - Какой ужасный мир! Неужели я никогда не вернусь домо-о-ой! - причитала она. - Бедная я, бедная!
        Я успокаивала ее как могла:
        - Пожалуйста, не плачь. Если ваши волшебники наблюдают за нами, как ты говоришь, наверняка тебя скоро найдут. Может, ты и сама вспомнишь нужное заклинание...
        - Как же я его вспомню, - всхлипывала феечка, - если я его не знаю.
        - Но ты же знаешь, как попала сюда?
        Она примолкла, потом, подумав немного, созналась:
        - Я хвасталась подругам, что все знаю о людях. Они не верили. Тогда я сказала, что могу хоть сейчас попасть в ваш мир, ну и взмахнула палочкой... Я почувствовала, что падаю, зажмурилась, а когда открыла глаза, такое началось! Все гудело и тряслось, я чуть не задохнулась! Полетела сама не знаю куда. Потом я увидела огромные деревья, немного успокоилась, села на ветку и стала смотреть на серую стену прямо передо мной. Вначале подумала, что это гора, но затем вспомнила, как бабушка рассказывала о ваших домах, и поняла, что это - стена дома. Пока я думала, какая-то птица бросилась на меня, я успела направить на нее палочку, она исчезла, но появился ужасный зверь! Меня чуть не сожрали!
        - Какой зверь?
        - Не знаю, рыжий, лохматый, с зелеными глазами!
        - Кошка, - догадалась я.
        - Так это была кошка! Бабушка говорила о них... но эта была такая страшная! Она шла по ветке прямо на меня, и глаза горели, а морда! Я так испугалась! Прыгнула вниз и полетела к стене. Затем в проем, то есть ближайшее ко мне окно. Оно оказалось открытым, так я и попала к тебе. - Фея закончила свой невеселый рассказ и замолчала.
        - Да, тяжело тебе пришлось. Но теперь ты в безопасности. Мы подумаем вместе и решим, как быть дальше.
        Я задумалась. С самого раннего детства меня учили, что надо делать, если потеряешься. Ну, во-первых, конечно, я вызубрила свою фамилию и свой адрес; потом, когда стала немного старше, запомнила номер телефона, а год назад родители купили мне мобильник, так что я всегда была на связи. Понятное дело, у фей все по-другому, но что-то из моих знаний можно применить. Я еще раз внимательно осмотрела Фенечку. Ничего нового я не обнаружила. Можно предположить, что волшебная палочка - это что-то вроде моего мобильника, но Фенечка еще не освоила все функции, так, что ли? Предположим, я бы оказалась где-нибудь в другом городе или за границей, что бы я сделала? Первым делом, конечно, попробовала бы дозвониться домой или кому-то из родителей. Так, хорошо. Что я знаю еще? А, да! Мама говорила, что надо подойти к милиционеру и сказать, что я потерялась... Хм, выходит, в данном случае я для Фенечки - тот самый милиционер? Что там спрашивает дяденька милиционер у потерявшейся девочки? Он спрашивает: «как тебя зовут?» и «где ты живешь?». Имя Фенечки мне известно. Остается спросить адрес.
        - Послушай, - громко сказала я, - ты знаешь свой адрес?
        - Что? - удивилась Фенечка.
        - Я спросила у тебя, знаешь ли ты свой адрес, - еще раз как можно медленнее проговорила я, - где ты живешь?
        - То есть как это - где? - растерялась Фенечка. - В Фейландии, конечно, стране фей...
        Она громко всхлипнула и уставилась на меня.
        - Прекрасно, - начало было положено, я обрадовалась. - Надеюсь, эта твоя страна находится не на другой планете?
        И тут фея снова меня потрясла.
        - Что значит - на другой планете? - спросила она. - А мы сейчас на какой?
        - Мы-то на Земле, - уверенно сообщила я. - А твоя страна где?
        Фенечка облегченно вздохнула.
        - О! Ты меня почти напугала, - призналась она, - я уж подумала, что мы не на Земле... Тогда было бы еще хуже.
        - Нет-нет, все нормально, можешь быть уверена. Теперь, когда мы разобрались с планетами, подскажи мне, пожалуйста, где эта твоя Фейландия? У меня есть карта мира, ты сможешь показать, хотя бы примерно?
        - У тебя есть карта Фейландии? - удивлению Фенечки не было предела.
        - Нет у меня никакой карты Фейландии, есть карта мира, и если ты покажешь мне место расположения твоей страны, то...
        - Карта человеческого мира? - уточнила фея.
        - Конечно, какого же еще?
        Фенечка растерянно развела руками.
        - Я не знаю, где на вашей карте Фейландия, - призналась фея, - я не уверена, что она там есть.
        - Но так не бывает. Если есть страна, то она должна быть на карте. Ведь страна - это какая-то территория, там есть реки, может, даже, моря или океан.
        Фенечка согласно кивнула.
        - Вот видишь! А теперь скажи мне, она большая, твоя страна?
        - Да, - немного подумав, ответила Фенечка. Но потом добавила: - Я не могу тебе все рассказать, это - секрет. Мы, феи, не имеем права говорить людям о своей земле. Люди не должны ничего знать о нас.
        - Но вы-то о нас все знаете, - заметила я. - Ты, например, очень хорошо говоришь по-русски.
        - Да я вообще на любом языке хорошо говорю, - заявила Фенечка, - все феи это умеют.
        - Все-все? - недоверчиво переспросила я.
        - Конечно.
        - И с животными можешь говорить?
        - Разумеется. И с животными, и с растениями, и с насекомыми, - начала перечислять Фенечка.
        - А как же коты? С котами ты, видимо, еще не научилась общаться, - я попыталась пошутить.
        Фенечка возмущенно вскинула голову:
        - Мы общаемся с теми, кто хочет общаться, а не с теми, кто собирается нами пообедать!
        - Понятно...
        Она испуганно взглянула на меня.
        - Ой, я снова проболталась! - запричитала она. - Что же будет?
        Хорошенькое дело! Я сразу же представила себе милиционера, который, склонившись к маленькой девочке, пытается узнать, кто она и где живет, на что заплаканная девчушка отвечает: не могу сказать, потому что мои родители строго-настрого запретили мне говорить кому-либо наш адрес... Да-а...
        - Ладно, ладно, - быстро сказала я. - Только не начинай опять хныкать. Во-первых, я ничего не знаю. Во-вторых, я просто пытаюсь помочь тебе вспомнить дорогу домой. Вот и все.
        Фенечка недоверчиво посмотрела на меня. Потом притопнула ножкой и заявила упрямо:
        - Ну и что! Все равно я проболталась. А это запрещено.
        - Вот глупая! - не выдержала я. - Да не собираюсь я ничего у тебя выпытывать. А злишься ты потому, что сама не знаешь, где твоя Фейландия.
        - Вовсе я не глупая! - Фенечка повысила голос. - Я прекрасно знаю, что Фейландия на острове, только он спрятан за гранью!
        - Что значит - за гранью?
        - А то, - пояснила Фенечка, - когда надо что-то спрятать, то лучше всего убрать его совсем. Скажем, перенести на секунду назад, в прошлое, или на секунду вперед, в будущее. Вот. А больше я тебе ничего не скажу.
        Она резко отвернулась от меня и снова начала хныкать.
        Я поняла, что сейчас ничего не смогу от нее добиться, поэтому просто сказала:
        - Не расстраивайся, пожалуйста. Найдешь ты эту свою грань. До вечера еще много времени.
        Вспомнив о времени, я бросила взгляд на часы. Уже два! До возвращения родителей мне надо сходить за покупками и придумать, что делать с маленькой гостьей.
        - Фенечка, мне нужно в магазин. Ты побудешь здесь одна?
        - Что такое магазин? - Фенечка поспешно повернулась ко мне и стряхнула слезы со щек.
        - Это такое место, где люди берут еду и всякие вещи, которые им нужны.
        - А откуда все это появляется в магазине? - заинтересовалась Фенечка.
        - Ну, работают разные фабрики и заводы, - пространно начала я. - Послушай, у меня сейчас нет времени, давай я тебе потом все объясню? Сейчас я должна уйти ненадолго.
        Я думала, что мне удастся оставить фею дома, но не тут-то было!
        - Мы пойдем вместе, - заявила Фенечка. - Я еще никогда не была в магазине. Вдруг там есть бальные платья? Не забывай, что ты испортила мое, так что я теперь совершенно без одежды.
        Я опешила. Ничего себе - обвинение! Значит, это я во всем виновата? Мне захотелось возразить, но, взглянув на Фенечку, я поняла, что ничего этим не добьюсь. Такой уж у нее характер. И потом, она же маленькая, потерялась, не знает, как вернуться домой, волнуется, бедняжка. К тому же ее лучшее платье сгорело. Ладно уж, пусть я буду виновата. Но как быть дальше? Во-первых, конечно, я боялась оставлять фею одну, вдруг она еще что-нибудь натворит, похуже ковра, спичечного дерева и маленького пожара. Но, с другой стороны: как взять ее с собой? Куда я ее спрячу? А если кто-нибудь увидит крохотную живую девочку?
        Во-вторых, вдруг папа или мама вернутся раньше, чем обычно. И тогда может случиться все, что угодно! Я представила себе, как перепуганная феечка носится по комнате, размахивая своей палочкой: мебель, покрытая листьями, пылающие обои, ледяные айсберги, летающие вещи, а посреди этого хаоса - папа или мама... Не-ет...
        - Мне нужна хоть какая-то одежда, - капризный голос феи вывел меня из задумчивости. - Не могу же я быть в этом! - она возмущенно указала на свои штанишки и маечку.
        Счастливая мысль пришла мне в голову.
        - Вот что, лети-ка за мной, - велела я и направилась в свою комнату.
        Коробка с кукольным домиком стояла там, где ей и положено, - в шкафу. Когда-то я так мечтала об этом домике для Барби! Понятное дело, сейчас я уж взрослая - шутка ли, скоро исполнится двенадцать лет! Естественно, в куклы я давно не играю. Ну разве что изредка, так, открою посмотреть...
        Фея привычно устроилась на моем плече. Пока я доставала коробку, она нетерпеливо расспрашивала, что там у меня.
        - Сейчас, сейчас...
        В недрах картонного ящика хранились некогда бесценные сокровища: сам кукольный дом, с обстановкой, гардеробом, посудой, и его жильцы - три куклы Барби и единственный Кен.
        - Доставай скорее! - волновалась Фенечка.
        Наконец дом был извлечен.
        - Ух ты! - воскликнула фея и кубарем скатилась с плеча, я еле успела подхватить ее. Недовольная, она взлетела с моей ладони и по-хозяйски принялась исследовать игрушечное жилище.
        Я же занялась разбором кукольного гардероба.
        Фенечка сначала не обращала на меня внимания, она что-то двигала в домике, роняла стулья, заглядывала во все углы.
        - Нравится? - спросила я.
        Фея выглянула наружу и высокомерно покачала головой.
        - Какое-то все странное, - ответила она.
        - Почему?
        - Ненастоящее.
        Она попала в точку. Ненастоящее - игрушечное, как искусственные яблоки с раскрашенными боками. Смотришь - красиво, а откусить нельзя. Когда я была маленькая, я никак не могла понять, для чего нужны такие ненастоящие фрукты, но мама объяснила - для украшения витрин. Муляжи, они не портятся, только пыль вовремя протирай, и все.
        - В таких домах не живут, - заявила Фенечка.
        - Конечно, ведь они для кукол.
        - Кто такие куклы?
        Я разложила перед ней трех Барби и Кена в придачу.
        Фея задумчиво побродила вокруг них, потрогала пластмассовые руки и ноги, коснулась лиц.
        - Странные, - произнесла она, - на скульптуры похожи... Ой, а это что? - теперь она во все глаза смотрела на ворох цветных одежек.
        - Это их наряды, - ответила я.
        Феечка немедленно зарылась в платьях, юбках и кофточках. У каждой из моих кукол было по бальному платью до пят: золотое, с полосатым верхом, белое, полупрозрачное, разрисованное розовыми бутонами, и еще одно, с серебристым лифом и бантиками на юбке. Было от чего прийти в восторг. Помимо бальных, перед Фенечкой лежали еще и коротенькие юбочки, джинсы, несколько кофточек и даже настоящее пальто. Я показала ей крохотные сумочки с застежками-бусинками, шапочки и береты, даже туфли. Правда, туфли ей не понравились. Еще бы, по сравнению с ее розовыми, сверкающими, необыкновенно изящными, они смотрелись просто грубыми калошами.
        Платья же феечка сразу бросилась примерять. Но вот беда - у длинноногих красавиц кукол талии, как назло, очень тоненькие. А моя гостья, как бы это лучше выразиться, была немного полновата. Феечку все это страшно разозлило, я даже испугалась, не начнет ли она поджигать ни в чем не повинные кукольные наряды. Мне все-таки удалось убедить ее в том, что ткань слишком тяжелая, да и сами модели устарели и все такое...
        - Я пошутила, - надменно фыркнула Фенечка, - не воображала же ты, что я стану надевать кукольные обноски! Фи!
        Она с деланым безразличием отвернулась от злополучных платьев и выжидающе посмотрела на меня.
        - Я могу попробовать сама сшить тебе платье, - предложила я.
        - А ты умеешь? - с сомнением спросила она.
        Тогда я с затаенной гордостью показала фее кукольное пальто собственного пошива, красный жакетик с одной пуговицей (больше не помещалось) и купальник. Тщательно осмотрев одежду, Фенечка снова поморщилась.
        - В чем дело? - робко спросила я. - Не нравится?
        - Топорная работа, - отрезала Фенечка.
        Я смутилась и стала оправдываться:
        - Конечно, не шедевры, но ты не забывай, это были мои самые первые попытки что-то сшить. Теперь-то у меня опыта гораздо больше...
        Фенечка недоверчиво взглянула на меня.
        Я воодушевилась и принялась рассказывать ей, какая у нас замечательная швейная машинка и как я умею с ней обращаться; короче говоря: стоит только подобрать ткань понежнее, взять самые тонкие шелковые нитки, и у меня все получится, Фенечка может быть совершенно уверена!
        Она выслушала меня и пожала плечами.
        - Если ты так уверена, можно попробовать, - милостиво разрешила Фенечка.
        Я выдохнула:
        - Вот и отлично!
        Пока мы возились с куклами и их одеждой, я совсем забыла о времени. Опомнившись, взглянула на часы. Уже три! Фенечка, по-видимому, решила, что я тотчас усядусь за пошив бального платья. Но мне-то надо было в магазин!
        Я засуетилась, выскочила в большую комнату, где по-прежнему на ковре темнели мокрые пятна от растаявшего льда. Фенечка повсюду летала за мной и возмущалась моим нечутким к ней отношением.
        - Я все еще не одета, - громко напоминала Фенечка, - ты обещала и не выполнила своего обещания! Все вы, люди, такие!
        - Фенечка! - застонала я. - Нам надо совсем ненадолго сбегать в магазин, я должна успеть до возвращения родителей! Как только мы все купим, мы сразу же примемся за твое платье! А пока я сделаю тебе сари. Знаешь, что такое сари?
        Фенечка неудачно шлепнулась прямо на журнальный столик, где лежали список и деньги.
        - Не знаю, - ответила она, поморщившись и потирая попку, на которую уселась при посадке.
        - Сейчас!
        Я метнулась в комнату родителей.
        У мамы была коробка с разными обрезками и лоскутками. Пока я в ней рылась, выискивая что-то более или менее подходящее, Фенечка сидела на моем плече. Но потом она взлетела и переместилась на комод. Один из ящиков был выдвинут, и оттуда свисал шифоновый шарф - видимо, он и привлек внимание феи. Это был любимый мамин шарфик, тончайший и нежный, с сердечками и буквами...
        - Кажется, что-то подходящее, - заявила Фенечка.
        Я перестала возиться с лоскутками и молча наблюдала, как Фенечка тянет тонкий шифон к себе.
        - Э-э-э, видишь ли, - начала я, - это мамин шарф...
        - Ты хочешь сказать, что не дашь мне его? - возмутилась Фенечка.
        - Ты можешь взять все, что принадлежит мне лично, но шарф - он чужой, понимаешь?
        Фенечке наконец удалось вытащить весь шарф, и теперь он лежал у ее ног, его край феечка прижимала к груди обеими руками.
        - Здесь очень много ткани, - сказала она, - если ты отрежешь для меня кусочек, никто не заметит.
        - Это нехорошо, - тихо, но упрямо сказала я.
        - В таком случае больше мне ничего не надо от тебя! - Фенечка демонстративно отвернулась.
        - Но послушай...
        - И слушать не желаю!
        - Фенечка! Ну неужели ты берешь у своей мамы ее вещи без спросу?
        - Моя мама для тебя все бы сделала! - парировала фея.
        - Возможно, моя мама тоже все для тебя сделает, но сначала надо хотя бы вас познакомить.
        И тут Фенечка испугалась. Она резко повернулась ко мне и энергично замотала головой.
        - Нет, нет, - твердила она, - ни в коем случае! Никаких взрослых людей! Мне и так влетит за то, что я натворила, но если я покажусь хоть одному взрослому человеку!.. Меня знаешь как накажут! Может быть, отберут палочку! И тогда я не смогу стать настоящей волшебницей! Ты понимаешь?!
        Она вздохнула и с сожалением взглянула на понравившийся шарф.
        После этих слов я была готова искромсать не только мамин шарф, но и все, что есть в доме. Но Фенечка, все еще вздыхая, покинула комод и опустилась рядом с коробкой, где грудой лежали разноцветные лоскутья вперемешку с пуговицами, бусинками, кусочками тесьмы и прочей мелочью. Я присела рядом и стала вытаскивать и раскладывать перед феей все, что было в коробке.
        - Подумать только! - восхищалась она. - Такое богатство и лежит без толку!
        На самом дне обнаружилась розовая полоска шелковой ткани, свернутая рулончиком.
        - Тоже нельзя? - обреченно спросила Фенечка.
        - Можно! - торжественно сообщила я. - Все, что есть в этой коробке, - твое!
        - Ой, правда?! - воскликнула феечка, всплеснув руками. И тут же зарылась в нечаянное богатство с головой.
        - Погоди, - я вытащила ее из лоскутков и постаралась образумить. - Если хочешь, можно сейчас взять этот шелк и сделать из него платье. Но все остальное - потом! Мне надо в магазин! К тому же нам нужно еще посмотреть на спичечное дерево. Мы же не знаем, что из него выросло. А вдруг оно станет угрожать людям?
        Я говорила и одновременно примеривала шелковую полоску к Фенечке, решая, сколько надо отрезать. В конце концов махнула рукой и замотала ее в ткань, изобразив что-то наподобие индийского сари. Во всяком случае, мне так показалось. Чтобы сари не размоталось, я слегка наживила его ниткой. Фенечке, наверное, было не очень удобно, но приходилось довольствоваться тем, что есть.
        Я затолкала в коробку все, что там было, и закрыла крышкой. Потом я сняла джинсы и надела на футболку сарафан с большим карманом на груди. В этот карман я посадила Фенечку и велела не высовываться.
        Спичечное дерево
        До ближайшего супермаркета ходу - минут десять. Я решила пройти по дорожке мимо школы, чтоб посмотреть на то, что сталось с нашим деревом.
        Фенечка сидела тихо.
        К месту утреннего преступления я приблизилась с самым невинным видом, вроде бы я здесь впервые. Еще издали заметила непривычное оживление, царившее на дорожке. Сердце екнуло. Но ничего не поделаешь, надо идти.
        Я прибавила шаг.
        Ну конечно! Сосна вымахала выше всех деревьев, ее корни взломали асфальт, а ветки грозили начисто перекрыть проход между заборами. Несколько старушек и детвора оживленно обсуждали невиданное чудо. Какой-то дядька снимал происходящее на камеру. Другой в это время возбужденно кричал что-то в трубку мобильника.
        Я оглянулась по сторонам. В наш двор въезжал фургон, на боку которого красовалась надпись «Телевидение». Фургон лихо повернул и направился в нашу сторону.
        В воздухе что-то просвистело, мужчина с мобильником вскрикнул и выругался. Я присмотрелась: у его ног валялась шишка. Та-ак, началось. Вторая шишка стукнула в лоб мужчину с камерой, он отскочил, и сразу же целый град шишек обрушился на старушек и детей.
        Фургон остановился, из него выскочил оператор, за ним женщина и еще двое, все они побежали к нам, в то время как глазеющие люди отступали под натиском взбесившегося дерева.
        Надо было срочно что-то делать. Я быстро юркнула в заросли, закрываясь руками от летящих шишек. За моей спиной слышались крики пострадавших и возгласы телевизионщиков.
        Здоровенный сосновый ствол продолжал увеличиваться на моих глазах. Я бесстрашно подошла вплотную и громко сказала:
        - Прекрати безобразие!
        Ствол вздрогнул и пошел волнами.
        Фенечка сразу же высунулась из кармана и громким шепотом сообщила:
        - Оно говорит: «А то что?»
        - Кто говорит? - переспросила я.
        - Дерево, кто ж еще!
        Ну конечно, Фенечка говорила, что может общаться с любым живым существом.
        Сосна загудела, как мне показалось, насмешливо.
        Но я не растерялась:
        - Скажи ему: «Обратно в спички превратим!»
        Переводить не пришлось. Сосна явно притихла, словно обдумывала мою угрозу.
        Под ногами шевельнулся корень и медленно обвил мою лодыжку.
        - Только попробуй! - пригрозила я.
        Корень отступил. Сосна, как это ни странно, замерла.
        За моей спиной раздался шорох. Я оглянулась. Оператор и женщина с телевидения.
        - Девочка, ты давно тут стоишь? - спросила женщина.
        - Не очень, - нехотя ответила я.
        - Это дерево странно себя ведет? - не унималась телевизионщица.
        - Обычное дерево, - ответила я, для убедительности похлопав сосну по шершавому стволу.
        Все это время оператор снимал нас на камеру, хотя мне совсем это не нравилось.
        - Так, значит, ты ничего необычного не заметила? - настойчиво спрашивала женщина.
        - Ничего...
        - Люди утверждают, что сосна взломала асфальт и кидалась шишками, - сказала телевизионщица.
        - Это старое дерево, у него корни большие, они подняли асфальт на дорожке, а шишки падают со всех сосен, как и яблоки с яблонь, - я равнодушно пожала плечами.
        Тетенька махнула рукой оператору, и тот перестал снимать.
        - Какая у тебя кукла красивая, - улыбаясь, сказала женщина, - прямо как живая!
        И только тогда я догадалась посмотреть на свой карман, конечно, из него торчала рыжая головка Фенечки. Я быстро прикрыла ее ладонью, проговорила:
        - Спасибо. - И сделала шаг в сторону.
        Но телевизионщица, продолжая улыбаться, протянула руку:
        - Можно посмотреть?
        Я испугалась. Фенечка, видимо, тоже, потому что она съежилась в кармане и сидела тихо-тихо.
        - Это самая обыкновенная кукла, - быстро проговорила я, отшатнувшись от приставучей тетеньки, - мне пора, извините...
        Не дожидаясь следующих вопросов, рванула сквозь кусты, выскочила на дорожку и понеслась бегом что есть мочи.
        - Девочка, куда же ты! Подожди! - неслось мне вслед. Но я и не думала оборачиваться.
        Остановилась и отдышалась, только когда забежала в сквер за соседним двором.
        - Ты зачем высунулась? - громким шепотом спросила у Фенечки.
        - Я хотела тебе помочь, - донеслось из кармана.
        - Каким же образом? - съязвила я.
        - Интересно, а как бы ты без меня говорила с деревом? Я на всякий случай показала ему волшебную палочку, - ответила Фенечка, - иначе оно ни за что бы не послушалось. - Фея снова высунулась из кармана. - Здесь не очень-то удобно, - заявила она, - сама попробуй!
        - Я тебе предлагала остаться дома.
        Какая-то молодая мамочка с коляской удивленно уставилась на меня. Еще бы: стоит девчонка и громким шепотом разговаривает сама с собой...
        - Уйдем отсюда, спрячься, - велела я Фенечке. Та со вздохом убрала голову. Я быстро пошла в сторону супермаркета.
        «Что теперь будет с нашей сосной? - думала я. - Что успел снять оператор? И почему телевизионная тетка приставала ко мне? Она что-то заметила?»
        Я представила себе, как вечером в новостях покажут дерево, размахивающее ветками и швыряющее шишки, а потом крупным планом меня и Фенечку в кармане моего сарафана... Ужас!
        Фенечка, словно услышав мои мысли, сказала:
        - Они приняли меня за куклу.
        - Что? - переспросила я.
        - Они приняли меня за куклу, за одну из этих дурацких ненастоящих скульптур, которые живут в ненастоящих домах и носят ненастоящую одежду.
        - Хорошо, если так, - ответила я, - а теперь, пожалуйста, помолчи, мы заходим в магазин.
        Фенечка повозилась в кармане, видимо устраивалась поудобнее, и затихла. Интересно, надолго ли ее хватит?
        Шопинг
        Я просмотрела глазами список.
        Так, надо очень быстро пробежать вдоль полок, потом на кассу и домой!
        Фенечка терпеливо молчала, пока я была в молочном и хлебном отделах, но стоило мне подойти к полкам со всякими конфетами, как ее лохматая голова тут же показалась из кармана.
        - Чем так вкусно пахнет? - деловито осведомилась фея.
        Девчушка лет пяти уставилась на нас и потянула мать за рукав.
        - Мама! Смотри, какая кукла! - громко крикнула она. - Мама, она разговаривает! Купи-и-и, мама!
        Женщина едва скользнула по мне взглядом, схватила дочь за руку и строго прикрикнула на нее. Фенечка сразу же юркнула в карман.
        Девчонка не успокаивалась, она капризничала и показывала на меня пальцем. Мать в сердцах дернула ее за руку и увела прочь из отдела.
        Я спряталась за колонну и чуть слышно прошептала:
        - Фенечка, ты с ума сошла!
        Она сразу же отозвалась.
        - Противная девчонка ушла? - так же шепотом спросила фея. - А где бальные платья? Я хочу посмотреть. Что так вкусно пахнет? И...
        Я не дала ей договорить:
        - Фенечка, пожалуйста! Посиди две минуты спокойно! Мы и так уже попались сегодня.
        Она округлила глаза:
        - Но платья!
        - Здесь нет платьев, это продуктовый магазин.
        - Хорошо, тогда возьми то, что вкусно пахнет!
        - Ты хуже ребенка! - заявила я.
        - На себя посмотри! - парировала Фенечка.
        Невдалеке остановился охранник и довольно пристально меня разглядывал. Я опустила голову и сделала вид, что выбираю конфеты.
        - Спрячься! - приказала фее. - На нас смотрят!
        Быстро сунула в корзину первый попавшийся пакет с конфетами и покатила в отдел с чаем и кофе. Я шла вперед, толкая перед собой тележку, и старалась не глазеть по сторонам и не останавливаться надолго.
        Когда с покупками было покончено, выбрала кассу, где не было очереди, и рванула к ней.
        - Сиди тихо! - еще раз предупредила Фенечку.
        - Куда уж тише, - донеслось из кармана.
        Я благополучно оплатила покупки, уложила все в пакеты и, выдохнув с облегчением, покинула супермаркет.
        Теперь оставалось решить, по какой дороге лучше возвращаться домой. Все-таки я решила пойти дворами, так спокойнее.
        Стоило мне отойти немного от супермаркета, как Фенечка снова высунулась и заявила, что не может сидеть в кармане все время, потому что там дышать нечем. И еще: чтоб я немедленно дала ей попробовать то, чем вкусно пахло. Пришлось залезть в пакет, вскрыть упаковку с конфетами «Мишка косолапый», развернуть одну и отломить кусочек для феи.
        - Слушай, - вспомнила я, - а у тебя аллергии на шоколад нет?
        - Чего? - не поняла Фенечка.
        - Ну, это когда сыпь всякая, зуд... в общем, аллергия из-за какой-нибудь еды...
        - Как это? - Фенечка потянулась к шоколаду. - Давай сюда!
        - Ты его пробовала когда-нибудь?
        - Что?
        - Шоколад пробовала?
        Фенечка не смогла дотянуться до лакомства и от досады хлопнула в ладоши.
        - Какая разница! - она разозлилась. - Пробовала, не пробовала, еще а-рель-ги-я какая-то! Придумала тоже! Тебе жалко, что ли?
        - Мне не жалко, я просто беспокоюсь о твоем здоровье, - рассудительно начала я.
        Неожиданно фея расхохоталась.
        - О моем здоровье? Ты хочешь сказать, что ты боишься, как бы я не заболела? - веселилась она.
        - Да, а что здесь смешного?
        - Ты что? Разве не знаешь, что феи не болеют. Ни-ког-да! - раздельно произнесла она. - Давай сюда шоколад!
        Я вручила ей кусочек конфеты, Фенечка вцепилась в него обеими руками и с наслаждением лизнула.
        - Вот это да! - восхищенно воскликнула она.
        Я поняла, что вскоре и фея, и розовое сари, и карман сарафана будут покрыты шоколадными пятнами. Ну ладно, что ж, оставалось надеяться, что сари не постигнет участь сгоревшего бального платья.
        Я предусмотрительно подошла к нашему двору с другой стороны, так что смогла издалека посмотреть на то, что творилось со злополучной спичечной сосной. Телевизионщики уехали. Какие-то детишки собирали шишки, старушки разошлись, теперь они сидели на скамейке у подъезда. Сосна определенно притихла. Надолго ли ее хватит? Этого я не знала.
        Обреченно вздохнула и решила проверить еще раз...
        Сосна вела себя прилично. То есть стояла тихо, дерево деревом. Для верности я подошла вплотную к стволу. При этом, конечно, поглядывала под ноги, мало ли что ей вздумается.
        Сосна чуть шевельнула ветками и едва слышно прошелестела.
        - Она говорит, что больше не будет, - тут же доложила Фенечка.
        - Умница, - похвалила я.
        Ствол снова дрогнул. Дерево явно желало пообщаться.
        - Теперь оно спрашивает: ночью можно? - перевела Фенечка.
        - Что именно, шишками кидаться? - испугалась я.
        Сосна качнулась.
        - Ну, она хочет уйти, когда все люди уснут.
        - Как уйти? - не поняла я.
        Фенечка пожала плечами.
        Сосна тихонько загудела.
        - Она хочет в лес.
        - Но у нее же нет ног!
        Нижние ветки склонились к земле. Фенечка хихикнула:
        - А корни на что?!
        - Это она так говорит? - переспросила я.
        - Нет, это я все выдумываю! - Фенечку явно забавляла наша беседа с волшебным деревом.
        Сосна загудела громче.
        - Но-но! - пригрозила Фенечка. - Смотри у меня!
        Сосна сразу сникла.
        - Может, приказать ей, чтоб она замерла? - деловито осведомилась Фенечка.
        Мне стало жаль наше волшебное дерево.
        - По-моему, мы можем ей поверить. - Я чуть нажала пальцем на поднятую руку Фенечки с волшебной палочкой.
        - Как хочешь. - Она пожала плечами и опустила руку.
        - Вот что, - сказала я, обращаясь к сосне, - ты пока постой тут до вечера. Мы посоветуемся и решим, как лучше с тобой поступить. Но только без фокусов, - строго добавила я.
        Сосна энергично закивала макушкой. Надо же, поняла без всякого перевода.
        - Смотри у меня! - напоследок погрозила Фенечка.
        - Ладно, пойдем домой, - вздохнула я.
        И мы оставили сосну в покое.
        Я направилась к своему дому.
        Потихоньку проскользнула в подъезд.
        Перепачканная в шоколаде Фенечка недовольно заметила:
        - Опять в этот громыхающий ящик полезешь! Ты что, не можешь просто по ступенькам подняться?!
        - Вот еще, с пакетами на восьмой этаж! У меня, между прочим, крыльев нет, - ответила я, заходя в лифт и нажимая кнопку.
        Фенечка юркнула в карман.
        Шоколадное озеро и солнечные рыбки
        В общем, мы довольно быстро обернулись. Часы показывали начало шестого. У нас по меньшей мере оставалось еще часа два до прихода родителей.
        Фенечка выпорхнула на свободу и, судя по всему, чувствовала себя как дома. Правда, розовая лента немного мешала ее движениям и, честно говоря, больше напоминала не изящное индийское сари, а скорее кокон или пеленку, не слишком умело обернутую вокруг младенца, то есть не младенца, а маленькой феи, конечно. Но я ничего не сказала Фенечке, иначе пришлось бы в срочном порядке изобретать ей новый наряд, а мне было не до того.
        Разобрав пакеты и уложив продукты в холодильник, я решила переодеться и заняться немедленной ликвидацией последствий Фенечкиного волшебства.
        Первым делом я сняла сарафан. Большое шоколадное пятно на кармане сарафана увидела сразу. Сам карман показался мне подозрительно наполненным. Там определенно что-то было. Я с опаской ткнула пальцем в пятно.
        - Не трогай! - крикнула Фенечка над самым ухом.
        Она шлепнулась на сарафан. Я отдернула руку.
        - Что там у тебя?
        Фенечка розовой гусеницей полезла в карман и завозилась там. До меня донеслось невнятное бормотание. Я склонилась и прислушалась. Вскоре Фенечка не без труда выбралась обратно, прижимая к груди темный липкий комок.
        - Я так и знала! - недовольно заявила Фенечка. - Не успеешь отвернуться, как ты уже все испортила!
        - Я?
        Нет, это уже слишком! Возмущенная, я резко сунула руку в недра кармана и обнаружила там целые пласты растаявшего шоколада.
        - Это та несчастная конфетка? - спросила я, уставившись на испачканную ладонь.
        - «Несчастная конфетка»! - передразнила меня Фенечка. - Как же! Дождешься от тебя! Сунула кусочек, и ладно...
        - Так откуда же все это?
        Фенечка встала и гордо выставила вперед волшебную палочку:
        - А это на что? Надеюсь, ты не забыла, что я все-таки - фея!
        Тут до меня дошло!
        - Так ты, значит, наколдовала весь этот шоколад? - спросила я. Но надо было еще удостовериться, и я лизнула кончик пальца. Шоколад был горьковатым, но все-таки это был шоколад!
        - У тебя получилось!
        Мы стояли с ней перепачканные, она с ног до головы, я - частично, да еще сарафан... Но это было неважно. Я действительно обрадовалась, несмотря ни на что, ведь моя фея смогла что-то сделать правильно. То есть, может, не совсем правильно, я не знаю, но в результате она получила то, что хотела, - полный карман настоящего шоколада!
        Фенечка смотрела на меня с сомнением. Кажется, до нее все еще не дошло.
        - Ты серьезно? - спросила она.
        - Сама посуди, - я старалась говорить спокойно, - до сих пор тебе не удавалось совершить что-нибудь путное. Я хотела сказать, что у тебя выходило не то, что ты хотела. И вдруг ты захотела шоколада, и получился шоколад, понимаешь? Ничего не взорвалось, никто не утонул, никаких бегающих деревьев...
        Фенечка слушала, насупившись и машинально постукивая кончиком палочки по моему сарафану, она все еще стояла на нем, рядом с карманом. Я сначала не обратила внимания, но, когда спохватилась, было поздно: шоколад потек из кармана тонкой струйкой, потом она превратилась в широкий ручей, вскорости вокруг Фенечки образовалась изрядная темно-коричневая лужа, а шоколад все прибывал.
        - Мамочки! - взвизгнула Фенечка и протянула ко мне руки.
        Я, конечно, сразу схватила ее. Но шоколад уже залил сарафан и хлынул с дивана на пол.
        - Надо что-то сделать, - неуверенно сказала я.
        Фенечка посмотрела на меня испуганно.
        - Вели ему остановиться.
        Фенечка подняла палочку и направила ее на коричневый поток. Я с ужасом закрыла глаза. Несколько секунд стояла не шелохнувшись, потом рискнула и глянула. Поток иссяк. Теперь шоколад растекся грязной лужей по полу, не считая дивана и сарафана. С такими последствиями я все-таки могла справиться.
        Но время! Я застонала, бросив взгляд на часы. Я не успею вычистить все это безобразие.
        - Знаешь, Фенечка, - идея неожиданно пришла мне в голову, - а что, если весь шоколад завернуть в обертки, ну, наделать из него конфет, а? Как в магазине?
        Фенечка сосредоточенно задумалась над моими словами.
        - Только никаких чисток! - напомнила я. - Просто завернуть в фантики, и все! Погоди, я сейчас.
        Мгновенно сбегала на кухню, принесла конфету и показала фее:
        - Вот так.
        Она кивнула и снова направила палочку. Теперь я смотрела не отрываясь. Сначала ничего не происходило, и я подумала, что Фенечка из осторожности не произнесла заклинание. Но вот шоколад двинулся... Шоколадная крошка полетела с дивана, освобождая сарафан и покрывало. На полу вместо бесформенной лужи образовался правильный куб, он распался на множество долек, в мгновение ока каждая маленькая шоколадка обернулась фольгой и покрылась цветной бумажкой. У моих ног оказалась россыпь конфет в ярких обертках, килограмма два, наверное, может, больше.
        - Кла-а-асс! - только и смогла выдохнуть я.
        Фенечка, сидевшая на моем плече, тут же очутилась на полу, она медленно обошла вокруг конфетных россыпей, остановилась и, задрав голову, небрежно бросила:
        - Ну вот, а ты не верила, что я умею делать чудеса.
        Я уселась на пол:
        - Теперь я верю, что ты настоящая волшебница.
        Мы улыбнулись друг другу, как близкие подружки.
        - Какие красивые фантики, - сказала я, рассматривая картинки на конфетах. - Я таких никогда не видела.
        Еще бы! На обертках порхали красавицы в ярких платьях, резвились невиданные животные, какие-то чудесные дворцы и замки возносились тонкими башнями в бирюзовое небо...
        Фенечка тихонько вздохнула.
        - Это моя страна, - ответила она.
        - Здорово! - похвалила я. - Расскажи мне, какая она, если можно, конечно.
        Фенечка не заставила себя долго упрашивать, она взлетела на спинку дивана, уселась и принялась рассказывать.
        Она говорила, а я так увлеклась, что забыла о времени, о том, что скоро вернутся с работы родители... Прислонившись к дивану, положив голову на сложенные руки, я слушала и слушала.
        Фенечка рассказала о чудесной волшебной стране, где живут крылатые феи. Она тоже увлеклась своим рассказом, вскочила на ноги, нечаянно взмахнула волшебной палочкой и... Прямо передо мной, из воздуха, из ниоткуда возникли зеленые луга и сады, ажурные башни дворцов, выстроенных из чистейшего хрусталя, меняющие цвета; они были то нежно-розовые, то темно-лиловые. Я слышала прекрасную музыку, рожденную ветром, когда он трогает серебряные струны, натянутые между шпилями башен.
        Я видела, как феи строят свои дома. Сначала сажают специальное дерево, оно растет, и постепенно в стволе образуются такие пустоты - комнаты, из веток получаются лестницы, балконы, веранды. Все это легкое и очень красивое. А дворец выращивают из кристаллов хрусталя. Ведь кристаллы тоже растут, потому что питаются солнцем. Это было так странно - узнать о живых домах.
        Мы вместе с Фенечкой бродили по бесконечным изогнутым коридорам, залам и лестницам хрустального дворца, рассматривали постоянно меняющиеся картины на стенах и полу. Оказалось, кристалл сам создает живые картинки, так он показывает свое настроение.
        Потом мы перенеслись в удивительно красивое место, где среди зеленых гор прятались уютные долины с маленькими домиками, в них живут феи, умеющие говорить с растениями и повелевать погодой. А вот и дом Фенечки: ее мама стоит среди необыкновенных пышных цветов; папа управляется с помощниками, потому что у фей много разных помощников - шмелей и пчел, стрекоз и бабочек, жуков-орунов... Они действительно очень громко шумят своими жесткими крыльями, я услышала... и не сразу поняла, что это трещит дверной звонок.
        - Ой! Мамочки! Кто-то пришел! - Я вскочила с пола. Фенечкины чудеса мгновенно растворились в воздухе. - Кошмар!
        Обернулась к Фенечке, но ее уже не было на спинке дивана.
        Не раздумывая, побежала к двери.
        В большой комнате резко затормозила, потому что чуть не налетела на неожиданное препятствие. Кстати сказать, я заметила, что ковер был абсолютно сухим, как будто не было никакого волшебного льда, не было мокрых пятен...
        Но на ковре у моих ног стоял небольшой круглый аквариум, где резвились золотистые и серебряные рыбки.
        Скорее! Надо отнести к себе!
        Подхватив аквариум, бросилась обратно. Ногой распахнула дверь, окинула взглядом комнату: куда? Куда спрятать аквариум? Решение пришло мгновенно: я скользнула под стол. Задвинула аквариум поглубже, чтобы сразу не попался на глаза.
        А в дверь звонили и звонили.
        - Иду! - крикнула громко и побежала открывать.
        Вернулась мама.
        - Ты что такая запыхавшаяся? - спросила она, сбрасывая туфли.
        - Я мультик смотрела, не сразу услышала звонок.
        - Все-таки зря мы тебя в городе оставили, - посетовала мама, направляясь к себе в комнату, - ну ничего, в выходные отвезем тебя на дачу, а там уже и в отпуск...
        - Мам, я взяла твою коробку с лоскутками, - крикнула я ей вслед.
        - Хорошо, - отозвалась мама.
        Я поспешно юркнула к себе.
        - Фенечка, - негромко позвала я.
        Ответа не было.
        Испугавшись, я обшарила все углы, заглянула под диван. Нет... Посмотрела на книжной полке. Никакого результата. Распахнула дверцы шкафа. Никого. Потом догадалась осмотреть кукольный дом. Фенечка лежала на игрушечной кровати, с головой накрывшись одеялом.
        - Наконец-то! - обрадовалась я. - Что же ты не отзываешься?
        - Кто пришел? - с круглыми от ужаса глазами спросила Фенечка.
        - Мама.
        - Ужас! - пискнула она. - А что, если твоя мама сюда войдет?
        - Ну и что, ты же в домике, - напомнила я. - Кстати, я даже не заметила, когда ты успела в него перелететь. И как ты попала в него? Ведь дверца шкафа была закрыта и коробка тоже...
        - Я не летала, - призналась Фенечка, - просто переместилась, и все.
        - Вот видишь, оказывается, ты умеешь перемещаться в пространстве, - обрадовалась я, - значит, сможешь вспомнить, как вернуться домой.
        - Одно дело перемещаться так, а другое - так, - Фенечка взмахнула рукой.
        - Все равно здорово! - похвалила я. - Ты прямо мои мысли читаешь насчет кукольного дома. Чтоб не привлекать внимания - это самое лучшее место. И ты сможешь в нем прятаться, если сюда кто-то зайдет.
        Но Фенечке уже надоело лежать, она вскочила с кровати и перелетела из кукольного дома на стол. Я вспомнила об аквариуме.
        Фенечка сделала вид, будто страшно увлечена компьютером, она бродила вдоль экрана, касаясь ладошкой гладкой поверхности...
        - Интересно, что это такое? - с самым невинным видом спросила фея.
        - Монитор, - машинально ответила я.
        - А, я знаю! - она небрежно взмахнула рукой. - Вы в него смотрите, и он показывает вам ваш мир, правильно?
        - В общем, да, - согласилась я, поглядывая то на Фенечку, то на аквариум под столом.
        - Фенечка!
        - Да?
        - Это ты сделала аквариум с рыбками? - Признаюсь, вопрос прозвучал глупо. В нашей квартире была только одна фея.
        - Ты же страшно переживала из-за этого ковра, - Фенечка несколько манерно пожала плечами и снова обернулась к экрану монитора. - Это солнечные рыбки, - сказала она, - их нельзя ставить в тень.
        - Что же прикажешь с ними сделать?
        - Ну, не знаю, - она явно смеялась надо мной, - это такая шутка, игра, мы запускаем таких рыбок в ручьи или фонтаны. В общем, в воду.
        - Зачем?
        Наверное, недоумение на моем лице совершенно рассмешило Фенечку, потому что она громко и весело расхохоталась. А так как я продолжала тупо рассматривать аквариум, то фея, отсмеявшись, все-таки сжалилась и объяснила:
        - Такие рыбки получаются из солнечных бликов. Мы с друзьями часто играем в игру: запускаем в ручей стайки рыбок, и выигрывает тот, чьи рыбки самые красивые и проворные. Понимаешь?
        Я кивнула не очень уверенно.
        - Ты сделала их просто так?
        - Да! Просто так, для тебя, чтоб тебе понравилось! - досадливо объяснила она. - Разве ты никогда не делаешь никому маленьких подарков? Просто милых маленьких подарков, шутки ради, для хорошего настроения?
        - Делаю...
        - Так улыбнись, наконец! - не выдержала Фенечка. - Тебе не нравятся мои рыбки?
        - Нравятся...
        - Ой, какая же ты нудная!
        Я улыбнулась немного натянуто:
        - Значит, эти рыбки, они не настоящие?
        - Фу ты! Настоящие, не настоящие, какая разница! - вскипела Фенечка. - Я не знала, что ты шуток не понимаешь!
        - Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась я, - ты просто мне объясни: их надо кормить, ухаживать за ними, менять им воду и все такое?
        - Нет, - буркнула Фенечка.
        Я залезла под стол и снова посмотрела в аквариум, там больше не было солнечных рыбок, только не очень чистая вода серо плескалась о стеклянные стенки.
        - Извини, я тебя обидела? - спросила я.
        - Я же сразу сказала, что их нельзя держать под столом! - язвительно заметила Фенечка. - Солнечные рыбки не живут в тени.
        - Да, конечно, - покорно согласилась я. - Знаешь, у тебя все лучше и лучше получается волшебство.
        - Какое там волшебство, - отмахнулась феечка, - так, мелочи, каждая маленькая девчонка все это умеет. Нет, до настоящего волшебства мне еще очень далеко. А теперь и подавно.
        Она снова вспомнила, что находится в мире людей и не знает дороги обратно.
        - Не видать мне следующей ступени как своих ушей, - проговорила Фенечка. - Уж бабушка позаботится о том, чтоб меня продержали в начинающих по второму кругу. И это - в лучшем случае.
        Она пригорюнилась, побродила по моему столу и уселась на компьютерную мышь.
        Мне захотелось как-то отвлечь ее от мрачных мыслей, и я бодрым голосом напомнила Фенечке о том, что обещала сшить ей самое красивое бальное платье. Она довольно вяло согласилась. Наверное, подумала, что если не сможет вовремя вернуться, то пропустит бал, а тогда и платье ни к чему, даже самое прекрасное... Конечно, я не исключала такую возможность. День незаметно превратился в вечер, у нас еще было какое-то время в запасе, но его становилось все меньше.
        - Кстати, ты любишь мультики? - весело спросила я.
        - Я не знаю, что такое мультики.
        - Ну, такое кино, нарисованное. Все как настоящее, но на самом деле - картинки; в общем, как твои солнечные рыбки. Хочешь посмотреть?
        - Давай...
        Я нашла диск и быстренько запустила диснеевский мультик про Дюймовочку. Феечка очень внимательно наблюдала за моими манипуляциями. На меня посыпалась целая куча вопросов: а это что? Что это такое? Как это у тебя получилось?
        Я, как могла, объясняла ей. Фенечке понравился блестящий диск, она восхищенно всплеснула руками, когда диск въехал в дисковод. Слегка вздрогнула, когда компьютер, получив диск, тихонечко загудел. Еще она никак не могла понять связи между мышью и курсором на экране монитора. И даже сама попыталась подвигать мышь. «Колдовство», - в конце концов сделала вывод фея и, взлетев, опустилась на кнопки клавиатуры. Ей было смешно оттого, что пластиковые кнопки опускаются под ее ногами, стоит только наступить, а потом снова поднимаются. Но я не позволила ей разгуливать по ним, сказав, что если она станет расхаживать по кнопкам, то никакого мультика не увидит. Фенечка с сожалением дала снять себя с клавиатуры и пересадить на диван.
        - Тебе лучше сесть подальше, - посоветовала я, поискала глазами, на что бы такое усадить зрительницу, и пристроила маленькую подушечку на спинку дивана. Усадила на нее Фенечку, потом развернула к ней монитор.
        - Вот, так тебе будет удобно. А я пока займусь платьем.
        Фенечка не ответила, она во все глаза смотрела на то, что происходило на экране. Еще бы, ведь для нее обыкновенный домашний монитор то же, что для нас настоящий кинотеатр.
        В этот момент мама заглянула ко мне в комнату.
        - Аля, что ты делаешь? - спросила она.
        Я так испугалась за Фенечку, что крикнула возмущенно:
        - Ну мама!
        - О, да ты никак своих кукол вспомнила, - улыбнулась она.
        Я вскочила, подбежала к ней и аккуратно вывела из комнаты. Оказывается, мама хотела, чтобы я помогла ей с ужином. Пришлось вернуться в комнату и остановить мультик. Фенечка снова спряталась в кукольном доме. Я шепнула ей, что скоро вернусь. Потом безропотно направилась на кухню, почистила картошку, помыла купленную мамой клубнику и нарезала для салата помидоры с огурцами. Попутно выспросила, какими нитками лучше всего шить кукольное платье, чтоб стежки не казались слишком грубыми. Мама пообещала дать мне шелковые нитки, самые тонкие, и разрешила воспользоваться швейной машинкой.
        Пока мама колдовала у плиты, я, стащив несколько ягод клубники, сбегала в комнату и предложила угощение Фенечке.
        - Вот, клубника, очень вкусно, - сказала я несчастной затворнице.
        Она выбралась из-под одеяла и недовольно спросила:
        - А мультик уже кончился?
        Когда я уходила на кухню, то остановила мультик, чтобы мама не задавала лишних вопросов.
        - Ой, извини. Тебе так и не удалось досмотреть? Хочешь, я еще раз включу?
        - Как же я буду смотреть, отсюда мне не видно, - сказала феечка.
        - Ничего, дом можно поставить повыше, а монитор развернуть так, чтоб тебе все было видно. И не волнуйся, даже если кто-нибудь зайдет, тебя все равно не увидят.
        - Давай, - вздохнула Фенечка, - а то я так и не поняла, что там случилось дальше с этой девочкой.
        В итоге я поставила кукольный дом на диван, развернула монитор и включила «Дюймовочку».
        Пока я все это проделывала, моя фея снова воспользовалась палочкой. Превратила слишком большую для нее ягоду во множество маленьких.
        Она, оказывается, уже вполне освоилась в кукольном доме, потому что, когда я заглянула к ней, Фенечка восседала на стуле и поедала крохотные ягоды клубники, горой лежащие на кукольном фаянсовом блюде.
        - Здорово у тебя получилось, - похвалила я Фенечку.
        - Так гораздо удобнее, - сказала она, - отойди, пожалуйста, а то мне ничего не видно.
        Я тихонько засмеялась и вышла из комнаты.
        Оставив Фенечку за просмотром приключений Дюймовочки, я пошла добывать шелковые нитки и все, что нужно для шитья. Мама показала мне, где что лежит, так что в комнату я вернулась, нагруженная коробкой с лоскутками, ножницами, нитками и сантиметром. Но я сразу сообразила: для того чтобы снять мерки с феи, сантиметр не подойдет. А ниткой - в самый раз.
        Фенечка покорно дала себя измерить. Она, не отрывая взгляда от монитора, встала во весь рост, подняла руки, когда я велела. Я постаралась особенно не докучать ей. Записав мерки, я уселась на полу и, включив фантазию, принялась выдумывать самые невероятные модели платьев. Я изрисовала несколько листов в альбоме и уже разложила вокруг себя самые тонкие и яркие лоскутки тканей, которые только смогла найти в маминой коробке.
        Бальное платье и тайник
        Пришел папа, мы все вместе поужинали. Я страшно нервничала и, видимо, неумело пыталась скрыть свое состояние. Папа заметил, что я веду себя странно. А мама даже пощупала голову, нет ли температуры. Если бы они знали!
        С трудом выдержав ужин и родительскую заботу о моем самочувствии, я все-таки улучила момент и смылась.
        В комнате все было по-прежнему.
        Мультик еще не кончился, Фенечка сидела на кукольном стуле, болтала ногами и доедала клубнику. Две оставшиеся большие ягоды все еще лежали на полу домика.
        Фея избавилась от своего розового сари. Теперь кусок шелковой ленты валялся на диване, видимо, она сбросила его туда.
        - Какая хорошая история, - сказала Фенечка.
        - Мне тоже нравится этот мультик.
        Я аккуратно уложила в коробку ненужные лоскутки, собрала карандаши и приготовилась кроить платье.
        Фенечка выпорхнула из домика и опустилась на пол рядом со мной.
        - А я умею делать тайники, - призналась Фенечка.
        - Я тоже умею.
        - Нет, ты не умеешь. Я умею делать такие тайники, которые невозможно найти. Туда можно спрятать любой секрет. Сейчас покажу. - Фенечка вернулась в кукольный дом и, подумав секунду, крикнула: - Смотри! Хоп - и нет ничего. - Она коснулась палочкой большой клубничины, и та мгновенно исчезла. Фея рассмеялась.
        - Исчезла, - я поморгала глазами, - и где же сейчас эта ягода?
        - Да здесь же! - радостно крикнула Фенечка. - Только секунду назад.
        - Не понимаю...
        - Что тут непонятного, я сделала самый простой тайник и спрятала там ягоду. Так же точно наши Старшие Волшебники спрятали остров, где не было людей и обитали феи. Остров Фейландия - моя страна.
        Все это было странно и непонятно. Но кое-что я все-таки сообразила.
        - То есть твоя страна как бы в параллельном мире, да? Ты говорила - «за гранью», это значит, совсем рядом, но не здесь, а там, - для убедительности я махнула рукой в сторону окна.
        Фенечка немного растерялась, даже нос сморщила.
        - Я не знаю, что такое «па-ра-ле-ле-ный», - медленно произнесла она, - я тебе лучше по-своему объясню. Вот ты сегодня посадила меня в карман, то есть спрятала, но здесь, то есть теперь. А если ты спрячешь меня в этом же кармане, но, например, на секунду вперед, то это будет карман потом. Понятно?
        Я неуверенно кивнула.
        - Ну что тут непонятного! - возмутилась Фенечка. - Смотри: я могу зайти в кукольный дом так, прямо сейчас. - Она выпорхнула из домика и снова влетела в него. - Видишь?
        - Вижу.
        - Хорошо. Но я могу зайти сюда и секунду назад. - Фенечка снова проделала все то же самое, но только теперь ее почему-то в домике не оказалось.
        - Фенечка, - робко позвала я.
        Она появилась из ниоткуда. И продолжила как ни в чем не бывало:
        - Видела? Я была в своем тайнике. Я никуда не уходила отсюда, я была здесь, только секунду назад. Очень удобно. Ты живешь в своей комнате, а в кармане прячешь что-то секретное или сама там сидишь, когда хочешь остаться одна.
        У меня загорелись глаза. Вот это да! Будь у меня такой «карман», я бы... Фенечка, словно прочитав мои мысли, отмахнулась:
        - Забудь, - посоветовала она, - даже если я сделаю тебе тайник из твоего шкафа, ты все равно ничего не сможешь туда положить или взять. Ты же не фея.
        - Жаль, - вздохнула я.
        Видимо, разговор на эту тему больше не интересовал Фенечку.
        Она неопределенно пожала плечами и занялась рассматриванием эскизов к платьям, нарисованных в альбоме. Даже взлетела, чтоб увидеть рисунки сверху, так сказать, целиком.
        - Красиво, - одобрила она, - особенно вот это, розовое с желтым...
        - Спасибо, - мне, конечно, польстила ее похвала, - я подумала, желтый цвет должен тебе идти, под цвет волос и все такое...
        - Волосы у меня рыжие, - проворчала Фенечка.
        - Да, но рыжее с рыжим будет сливаться, а желтый цвет - в самый раз.
        - Ладно, не будем спорить, - отмахнулась Фенечка, - я доверяюсь твоему вкусу, хотя... - она с сомнением посмотрела на меня.
        - Я справлюсь, - пришлось поспешно ее заверить.
        Фенечка вернулась к мультфильму. А я взяла простой карандаш и аккуратно вычертила выкройку по Фенечкиным меркам. При этом никто не мешал мне думать и размышлять. И вот что я надумала: Фенечка, конечно, знает больше, чем говорит. Я не в обиде, понятно же, что все это тайна, и не только Фенечкина, поэтому все так запутано... Хотя если бы страна фей перестала быть тайной, то что бы произошло? Я представила себе толпы желающих попасть на цветущий остров, всякие там агентства по продаже туров и путевок, дурацкие рекламные плакаты: «Наколдуй себе удачу» и «Личная фея на дом!». Целые научные институты, изучающие фей, а еще политики, шпионы и всякие богатые дураки... Нет! От меня уж точно никто не узнает, где находится волшебный остров и как туда попасть. Но как убедить Фенечку, чтобы она не боялась и доверилась мне?
        Мои размышления прервал папа. Он заглянул ко мне, интересуясь, чем это занимается дочь, к тому же так увлеченно. Я, конечно, показала ему свои рисунки, выкройки, поделилась соображениями насчет цвета, и папа, пробормотав что-то неопределенное, скрылся.
        Всегда надо говорить правду. Я лишний раз убедилась в этом. Начни я сейчас выдумывать что-то и прятаться, не миновать серьезного разговора и всяких там увещеваний. А так: что делаешь? Платье шью... И никаких вопросов!
        Повозившись с выкройкой, я приступила к самому главному: вырезанию заготовок из ткани, то есть из лоскутков, конечно. Платье было очень сложным: верх - из розового шелка, на спинке разрез для крылышек; нижняя юбка, более плотная, пышная, потом еще одна из бело-розового шифона, да еще отделка из очень тонкого желтого материала. Хотелось бы еще тесьмой обшить, но я боялась, что это слишком утяжелит платье, да и смогу ли я сделать все достаточно аккуратно. Правда, мама обещала помочь мне, так что я была уверена: мои мучения увенчаются успехом.
        Когда с вырезанием заготовок было покончено, я слегка наживила их и предложила Фенечке заняться примеркой.
        Мультфильм закончился, и Фенечка, сгорая от любопытства, порхнула ко мне на колени.
        Примерка, особенно первая, дело очень ответственное. Тут нельзя ошибиться. Я все это разъяснила нетерпеливой фее, помогая надеть нижнюю юбку и кофточку, пока еще не сшитые вместе. Фенечка ни за что не хотела расстаться со своей волшебной палочкой, и мне приходилось следить, чтобы она не слишком ею размахивала. Я уже знала, что последствия волшебства бывают крайне непредсказуемыми.
        Во время примерки феечка морщилась, вырывалась из моих рук, неслась к большому зеркалу, крутилась перед ним так и эдак, выказывала всяческое недовольство, ей казалось, что платье криво на ней сидит, что оно слишком тяжелое, ей неудобно, да еще эти здоровенные швы!
        Я уверяла ее, что так всегда бывает на первой примерке, и не надо так расстраиваться, мол, примерки для того и существуют, чтобы увидеть все недочеты и вовремя их исправить. Но Фенечка не унималась. В довершение ко всему она сравнила мою иголку и волшебную палочку, оказалось, они почти одинаковые.
        - Ну вот! - возмутилась фея. - Все равно если бы я вставила толстую бечевку в свою палочку и пыталась что-то сшить. Ты посмотри, какие дырки делает твоя иголка в ткани! Нечего сказать! Хорошенькое дело - дырявое платье!
        Я смутилась:
        - Прости, пожалуйста. Я возьму самую тонкую иголку, я постараюсь...
        - Постарается она, - насупилась фея. И словно бы исподтишка провела кончиком волшебной палочки по боковому шву юбки. Шва как не бывало. Я даже опомниться не успела, как Фенечка коснулась и другого шва. Теперь вместо юбки передо мной лежал идеальный розовый колокольчик, а Фенечка, окрыленная успехом, уже приладила к нему кофточку, и снова что-то произошло, потому что колокольчик удлинился и приобрел основание.
        - Ну вот, - удовлетворенно произнесла Фенечка, - так гораздо лучше.
        Оглядев свое произведение, фея снова занялась примеркой. Она зависла перед зеркалом, изредка касаясь палочкой платья. Таким образом, вскоре то, что совсем недавно было просто жалкими лоскутками, неожиданно приобрело реальную форму диковинного цветка. Мне даже показалось, что Фенечка немного изменила цвет платья, оно стало перламутровым, блестящим, словно кто-то расшил ткань крошечными блестками.
        Честно говоря, я страшно испугалась за Фенечку. Но я так и осталась сидеть неподвижно, боясь что-то сделать не так. Вот когда человек делает что-то ответственное или очень опасное, а ему под руку скажут неожиданно, все равно что, он отвлечется, ошибется и - все! На уроках так часто бывает: пишешь контрольную, только сосредоточилась, а тебе шепчут с соседней парты. Обернулась - в тетради ошибка, или черкнешь нечаянно, или напишешь не туда. В общем, все, наверное, с этим сталкивались. А тут еще хуже - тут волшебство! Одно дело, когда палочка направлена в сторону. Но Фенечка подгоняла платье прямо на себе! Представить страшно, что могло с ней произойти! Каждый раз, когда волшебная палочка прикасалась к платью, осыпая фею мелкими, как пыль, искорками, я с ужасом жмурилась, но так и не двинулась с места. Сама же Фенечка была настолько увлечена процессом, что уже не замечала ничего вокруг себя. И только когда ей показалось, что платье сидит превосходно, она наконец снизошла до того, чтобы посмотреть на меня и победно улыбнуться.
        - Как ты меня находишь? - спросила она и попыталась сделать в воздухе замысловатый пируэт. Честно говоря, получилось у нее не очень. Но я выразила абсолютное восхищение ее мастерством.
        - Знаешь, - Фенечка опустилась на пол рядом со мной, - мне раньше никак не удавалось это волшебство с соединением, - призналась она, - я столько билась, чтоб получалось так, как сейчас. И вот получилось!
        - Я так рада за тебя! - мой ответ прозвучал совершенно искренне. Да таким он и был.
        - Я тоже рада, прямо гора с плеч свалилась. Видела бы сейчас меня бабушка! О, она бы гордилась мной.
        Воспоминание о бабушке снова ввергло Фенечку в расстройство.
        - Да, видела бы она меня сейчас, погнала бы под домашний арест, никакого бала и никакого испытания!
        - Скажи, а ты уже проходила такое испытание? - спросила я.
        Фенечка вздохнула:
        - Я пока только на начальной ступени. Нам ведь не говорят, когда будет испытание, чтоб заранее не подготовились, понимаешь?
        Я покрутила головой: как это «не подготовились», что же это за экзамен, к которому нельзя готовиться? Фенечка, видя мое недоумение, объяснила:
        - Все должно быть по-настоящему, понимаешь? А то я узнаю, в чем смысл задания, заранее подготовлюсь, выучу пяток заклинаний, и готово. Но для настоящей феи недостаточно нескольких заклинаний, сама видишь, что можно натворить при помощи волшебной палочки, если не уметь с ней обращаться, - Фенечка слегка покраснела.
        - Да уж, - согласилась я.
        Фенечка подобралась ко мне поближе и доверительно сообщила:
        - Я ведь хотела у бабушки выспросить, когда у меня испытание будет. - Она смутилась и тут же попыталась оправдаться. - Ничего такого, просто время... но она не сказала.
        - Строгая у тебя бабушка, - посочувствовала я.
        - Она очень мудрая и справедливая, - вздохнула фея.
        - Я в том смысле, что поблажек у тебя не будет.
        - Какие там поблажки! - воскликнула Фенечка. - Я думаю, что у меня, наоборот, будет самое сложное задание.
        - Так, значит, вы не все наколдовываете? - удивилась я.
        - Из ничего что-то не сделаешь, - наставительно заметила Фенечка. - Мы выращиваем цветы и деревья, строим дома и дворцы, у нас много помощников: пчелы доставляют мед, шелкопряды прядут шелк, стрекозы - строители, жуки - тяжеловозы... Их надо кормить и ухаживать за ними. А еще надо следить за погодой, шить одежду и готовить еду. Да много всего надо знать и уметь. Поэтому, чтобы стать настоящей волшебницей, такой, как моя мама или бабушка, мне нужно очень хорошо учиться. Вот! Чтобы добиться перехода на следующую ступень, феи должны уметь применять полученные знания. Каждая фея отправляется выполнять задания, полученные от Совета. Теперь ты понимаешь? Я прошла начальную ступень, вот-вот должна была получить задание, а вместо этого очутилась в человеческом мире! У меня был последний шанс перед балом.
        - Почему последний? - насторожилась я.
        - Да потому, что на балу всех фей переводят на следующую ступень. Раз я не прошла испытания, то меня и не переведут!
        Я внимательно выслушала Фенечку, вспомнила о своих предположениях и как могла осторожно спросила:
        - Послушай, Фенечка, помнится, ты говорила о том, что ваш остров надежно спрятан в кармане, или как там ты его называла? Так вот, я думаю, что ты вполне можешь вернуться домой, ведь ты знаешь, когда или где спрятан твой остров... В общем, все феи должны это знать как дважды два. Я имею в виду, вам в вашей школе должны непременно рассказывать об этом. И еще, я думаю, тебе достаточно взмахнуть волшебной палочкой и пожелать, чтоб она отправила тебя домой. Так будет вернее всего.
        - Сама догадалась, - ехидно спросила Фенечка, - или кто-то подсказал?
        - Я просто подумала...
        - Она подумала! - выкрикнула фея. - Надо же! Какая же ты умница! Догадалась: мол, чего эта глупая девчонка сказки рассказывает, будто она не может вернуться на свой замечательный остров? А на самом деле так все просто: взмахнула палочкой, и пожалуйста, стоишь на лужайке перед домом как ни в чем не бывало! - Фенечка возмущенно фыркнула и отвернулась от меня.
        Тут уж я не выдержала:
        - Послушай, я не навязывалась! Просто пытаюсь хоть как-то помочь тебе. И ничего в этом нет смешного или обидного. Сначала я думала, что ты ничего не умеешь, но потом убедилась: все у тебя прекрасно получается - и перемещения, и рыбки, и платье ты сама сшила, и про тайник мне рассказала. Конечно, ты еще не все знаешь, но ведь и я тоже не все знаю и умею, потому что мы не взрослые, как твоя мама или бабушка, или мои родители. Ты просто немного растерялась, когда попала в наш мир, вот и все.
        Я старалась говорить спокойно и убедительно, потому что видела, Фенечка внимательно меня слушает. Я продолжала с воодушевлением:
        - Наверное, в первое мгновение тебе стало очень страшно. Еще бы! Все такое большое, а ты такая крошка! Да еще этот кот, который на тебя напал... Было от чего испугаться! Я бы тоже испугалась. Да я бы вообще с перепугу забыла, как меня зовут, не то что адрес или телефон.
        - Ты что, думаешь, я трусиха, да? - обиделась Фенечка.
        - Наоборот, я думаю, ты очень храбрая и смелая. К тому же у тебя действительно получилось! Ведь ты задумала попасть в мир людей и попала!
        - Это была случайность! Я бы никогда не смогла сделать во второй раз то же самое.
        - Знаешь, в первый раз всегда так, кажется, что это не ты, а просто случай, повезло и все такое...
        - Да уж, повезло, нечего сказать! - Фенечка надулась. И вдруг неожиданно спросила: - Тебе хочется поскорее от меня избавиться?
        Я опешила:
        - С чего ты взяла?
        - Да ладно! Не притворяйся! Я тебе надоела, это же понятно. От меня одни неприятности: пожары, говорящие деревья, ледяные колпаки и шоколадные потопы...
        Фенечка вздохнула. Она села на пол и пригорюнилась.
        - Не говори ерунды!
        Я осторожно взяла ее двумя пальцами и усадила к себе на ладонь.
        - Ты даже представить себе не можешь, как я рада, что ты прилетела именно ко мне! Ведь я никогда, никогда не видела настоящих фей! И никто не видел. Я-то думала, что вы бываете только в сказках. А ты настоящая! И не хочу я от тебя отделаться. Если бы ты пожелала, я бы с удовольствием оставила тебя у себя. Мы бы чудесно проводили время! Ни у кого из моих знакомых нет такой замечательной подруги, как ты.
        Я тихонько пригладила растрепанные Фенечкины волосы.
        - На выходные мы поедем на дачу, а потом, когда у родителей будет отпуск, я отвезу тебя к морю. Там чудесно! На даче, правда, сейчас живет наш кот Трюфель, но, я уверена, со временем вы с ним подружитесь. Он не кровожадный, к тому же ты так великолепно умеешь управляться со своей волшебной палочкой. Пару раз превратишь его во что-нибудь, он сразу присмиреет. Осенью я бы отнесла тебя в школу, и ты смогла бы сама увидеть, как мы учимся, как сдаем экзамены, какие у меня друзья и подруги, учителя... Это было бы так забавно.
        Я хихикнула, представив себе, как принесу в школу фею. Наши мальчишки все время приносят каких-то мышей, котят, морских свинок... Только они всем показывают их, а Фенечку ни за что нельзя показывать. Мы с ней будем такие таинственные!
        В общем, я размечталась.
        - Вот только зимы у нас холодные и долгие. Ты, наверное, плохо переносишь холод? - спохватилась я. - Но дома у нас тепло, а для прогулок мы сошьем тебе всякие шубки, пальто и шапки. Мы будем гулять в безветренную погоду, когда солнышко. Я покажу тебе, каким бывает снег. Зима - это здорово! Ты когда-нибудь видела снег?
        - Нет, - откликнулась Фенечка.
        Я хотела продолжить и дальше, но... Я вдруг представила себе своих родителей и бабушку с дедом, и вообще всех друзей и знакомых, подружку Галку, представила себе, а что было бы, если бы я исчезла, потерялась или убежала из дома. Я буквально увидела, как мама звонит в милицию, как они с отцом сидят вечером у телефона и ждут вестей, как плачет бабушка и не находит себе места дед, как мои подруги собираются и говорят обо мне... А я в этот момент неизвестно где и не даю о себе знать, ну, потому что не могу или попросту струсила, потому что боюсь наказания...
        Я решительно покачала головой:
        - Нет, Фенечка, все это, конечно, очень здорово и просто замечательно, но ты должна отправиться домой.
        - Я знала, что ты так скажешь, - Фенечка грустно улыбнулась в ответ. - Ты права. Я должна попробовать. Дома, наверное, все уже обыскались меня.
        - Еще бы! Я, честно говоря, удивляюсь, что тебя до сих пор не нашли.
        - Да, это довольно странно, - согласилась Фенечка, - можно предположить, что мое отсутствие никто из старших еще не заметил. Суматоха, все готовятся к балу... Подруги могли принять мое исчезновение за мою очередную шутку. Небось решили, что я вот-вот появлюсь, а потом и думать обо мне забыли. Вот если я на балу не появлюсь, тогда - да, тогда поднимется паника.
        - Значит, ты должна вернуться до начала бала. Платье у тебя есть. Если станут спрашивать, где была, просто скажешь, что шила новое платье, потому что прежнее тебе не очень нравилось.
        Фенечка невесело засмеялась.
        - Феи не умеют врать, - сказала она, - мне все равно придется рассказать о том, где я была, и о тебе, и обо всем, что здесь случилось.
        - Хочешь, я расскажу всем твоим, что ты вела себя молодцом, как самая настоящая фея, - предложила я. - Может быть, это как-то тебе поможет?
        - Ты будешь меня защищать? - теперь Фенечка действительно развеселилась.
        - А почему бы и нет? - я пожала плечами.
        - Вот это будет весело! - крикнула Фенечка. - Человеческая девочка выступает перед Советом в защиту провинившейся феи. Такого еще не было.
        - И ничего смешного, - отрезала я.
        К моему удивлению, Фенечка не стала возражать. Она только еще больше насупилась, сосредоточилась, решая для себя какую-то очень важную задачу.
        - Я должна все сделать сама, - наконец произнесла она. Встала во весь рост, выпрямилась и взлетела с моей ладони.
        Я проследила за ней взглядом, еще не понимая, что она задумала. Фенечка опустилась на стол.
        - Аля, - как-то очень торжественно произнесла она, - я очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделала. Сейчас я исчезну, и, возможно, мы никогда больше не увидимся...
        Голосок ее сорвался, она всхлипнула и продолжила уже скороговоркой:
        - Ладно, ладно, я не умею говорить красивые речи, наверное, я очень глупо выгляжу на этом столе. По правде говоря, мне очень страшно, ты права, я жуткая трусиха, но все равно я должна решиться, а там - будь что будет... И... - Она замерла, сделала глубокий вдох, а на выдохе выдала: - Я тебя никогда не забуду!
        - Фенечка! - Я протянула к ней руки, и она поспешно сорвалась с места и прыгнула прямо ко мне в ладони.
        - Я буду скучать, очень, очень!
        - Я тоже. - У меня защипало в носу, еще немного, и тоже расплачусь. - Ты, главное, доберись нормально. И, знаешь, если что-то пойдет не так, то возвращайся. Вместе мы что-нибудь придумаем.
        Фенечка вцепилась в мой палец и никак не хотела отпускать.
        Фата Феенелия
        - Как трогательно! - раздался совсем рядом насмешливый голос.
        Феечка взвизгнула и чуть не выпала из моих рук. Сказать, что я растерялась, значит ничего не сказать. Но сегодняшний день научил меня быть собранной. Поэтому я внимательно осмотрелась.
        На подоконнике между цветочными горшками стояла и смотрела прямо на меня...
        - Здравствуй, Александра, - строго сказала фея.
        - Здравствуйте...
        - Бабушка, я здесь, - пискнула Фенечка откуда-то из-за моего плеча.
        Вот это была настоящая фея! Всем феям фея! Правда, у меня язык бы не повернулся назвать ее бабушкой. Но раз Фенечка так говорит, наверное, у них там какие-то особенные бабушки или условия жизни другие. В общем, фата Феенелия, насколько я помню, так ее назвала Фенечка, была совершенно прекрасной маленькой женщиной. Повыше Фенечки, утонченная, изящная, как фарфоровая статуэтка, которую я видела у одних наших знакомых. Ее платье темного серебра ниспадало мягкими складками, крылья, сложенные за спиной, напоминали плащ, а ее возраст выдавали разве что волосы, они тоже были серебряными, в отличие от рыжих Фенечкиных кудрей.
        Фенечка робко приблизилась к бабушке, опустилась на подоконник и подошла, низко опустив голову.
        «Ой, что сейчас будет!» - подумала я и приготовилась защищать свою новую подругу. Но ничего не произошло. Бабушка усмехнулась и провела рукой по волосам внучки. Фенечка бросилась прямо к ней на шею и повисла, всхлипывая и причитая.
        - Ну-ну, - усмехнулась бабушка, - я тоже рада тебя видеть.
        Фенечка наконец отпустила бабушку.
        - Ты на меня не сердишься? - спросила она.
        Фея несколько секунд строго смотрела на внучку, потом покачала головой:
        - Пожалуй, нет.
        - Честное слово, я уже собиралась домой, вот и Аля может подтвердить.
        Я молча кивнула.
        Фата Феенелия как-то беспечно махнула рукой.
        - Я знаю. Кстати, чудесное платье, - заметила она, - тебе идет.
        - Правда? - обрадовалась Фенечка и сразу же похвасталась. - Это я сама сделала, - но, бросив на меня взгляд, исправилась, - ну, не совсем, мне Аля помогла.
        Бабушка снова усмехнулась.
        - Ну, что ж, Фенечка, можно тебя поздравить, - неожиданно сообщила она.
        - С чем? - удивилась Фенечка.
        - С успешно пройденным испытанием.
        Тут мы обе - и я, и Фенечка - открыли рты и уставились на Феенелию.
        Я хлопнула себя по лбу. Звук получился громким, обе феи удивленно посмотрели на меня.
        - Ну конечно! - воскликнула я. - Фенечка, ты вспомни, сама же говорила мне, что у тебя должно быть испытание, но ты не знаешь ни когда оно будет, ни в чем оно заключается. Так?
        - Да, но... - протянула Фенечка, - я же сама все это устроила, хвасталась, потом... - Она задумалась, видимо, вспоминая подробности.
        Бабушка терпеливо ждала.
        - Я знаю! - догадалась Фенечка. - Все было подстроено заранее!
        - В общем, так, - согласилась бабушка. Потом хитро подмигнула и сказала: - Здорово, да?
        Они действительно были очень похожи - бабушка и внучка. Я только сейчас это поняла, глядя на обеих. Если бы у бабушки были рыжие волосы, ну, тогда вообще - копия!
        - Признавайся, твоя идея? - От слез и страха у Фенечки не осталось и следа, теперь она тормошила свою бабушку, а та весело смеялась.
        - Признаюсь! Ты всегда так увлекалась человеческим миром и всем, что связано с людьми. Так что, когда мы решали, какое тебе назначить испытание, я сразу предложила отправить тебя к людям.
        - Я справилась, я справилась, - пела Фенечка, при этом она пританцовывала, то и дело подпрыгивая и зависая в воздухе. - Теперь я совсем-совсем взрослая, да?
        Она схватила бабушку за руки, и они закружились вместе.
        - Аля! - Дверь моей комнаты распахнулась, и я увидела маму. Надо же, совсем забыла о родителях! - Аля, что у тебя происходит? - Мама заметила обрезки ткани на полу, нитки, ножницы. - Ну, как платье, получилось?
        - Я еще не закончила, мам.
        Я стояла так, чтобы закрыть собой подоконник, надеясь, что мама не заметит моих гостей. К тому же в комнате стало уже довольно сумрачно, надвигался вечер, солнце почти спряталось, и, хотя на улице было еще светло, во многих окнах зажглось электричество.
        - Тебе не темно? - удивилась мама.
        Конечно, я сразу же заверила ее, что собиралась включить свет, вот прямо сейчас, просто она как раз в этот момент и заглянула.
        Мама обвела комнату взглядом, слегка нахмурилась, потом вспомнила о нашем разговоре и спросила, нужна ли мне сегодня швейная машинка. Но машинка мне уже была не нужна. А что мне сейчас действительно было нужно, так это чтобы мама поскорее вышла и закрыла за собой дверь.
        - Нет, мам, сегодня не нужна.
        Мама в который раз пожалела о том, что я не на природе, повздыхала о подружке Галке, которую на все лето отправили в деревню, и посоветовала что-нибудь почитать перед сном.
        Я пообещала.
        Заметаем следы
        Оказывается, феи, когда вошла мама, просто отступили за край шторы и тихо беседовали там.
        Когда мама вышла из комнаты, Фенечка с бабушкой как ни в чем не бывало появились и продолжили разговор.
        - Бабушка, мы все исправили, волноваться не о чем, - самодовольно заявила Фенечка.
        - Да ну? - Фата Феенелия позволила себе усомниться. - А это? - Она указала волшебной палочкой на забытый аквариум под столом.
        - Ой, - феечка слегка покраснела.
        Тем временем вода в аквариуме забурлила, как будто вскипая, и действительно она вскипела, тут же превратилась в пар и плотным облаком зависла под потолком. Я задрала голову, облако качнулось и стремительно вылетело в распахнутое окно.
        Я посмотрела на аквариум. Он как-то съежился, поплыл, и вскоре вместо стеклянного шара на полу осталась только горстка песка, но и ее предусмотрительная бабушка вымела одним взмахом палочки.
        - Что еще? - спросила фата Феенелия.
        - Спичечное дерево, - напомнила я, - но оно просило не превращать его обратно в спички. Обещало не безобразничать.
        - Я ему не верю! - заявила Фенечка.
        - Что ж, проверим, - просто сказала бабушка. - Ты с нами? - обратилась она ко мне.
        - Мне очень хочется, но я не знаю, вдруг родители зайдут, а меня нет...
        - Я думаю, это займет пару минут, так что давай, летим!
        - Я полечу?
        - Вот это да! - восхитилась Фенечка. - Аля, ну решайся же!
        Я кивнула и зажмурилась от сладкого ужаса, потому что бабушка Фенечки уже направила на меня свою палочку.
        На мгновение мне показалось, что пол подо мной провалился и я лечу в бездну, правда, это ощущение было почти мгновенным, доли секунды, не больше. Я снова стояла на твердой поверхности, все еще не решаясь открыть глаза.
        Кто-то коснулся моей руки. Само собой, я посмотрела - рядом стояла пухленькая рыжая девчонка в таком платье, что у меня даже дух захватило. У нее были синие смеющиеся глаза, вздернутый носик, яркие губы, в общем, совсем обычная девчонка, только она как бы светилась изнутри.
        - Ну как тебе? - Фенечка лукаво улыбнулась, заглядывая мне в лицо.
        И тогда я поняла, что мир вокруг меня совершенно изменился. Я стояла в огромном помещении, больше которого ничего в своей жизни не видела, какие-то жуткие конструкции поднимались со всех сторон чуть ли не горным пейзажем. Точно, это было похоже на горы, и там, наверху одной из них, я увидела яркий дом, такой неестественно розовый, веселенький.
        - Ух ты! - вырвалось у меня.
        - Узнаешь? - спросила Фенечка.
        - Да ведь это моя комната? - предположила я. - Только очень большая.
        - Или ты стала поменьше. - Фата Феенелия во всей своей красе опустилась прямо передо мной, блеснув серебряными крыльями. Теперь она казалась еще прекраснее, сияющая, легкая, ее чудесные волосы были уложены в высокую замысловатую прическу, платье было почти прозрачным, а какие у нее были туфельки! Что там хрустальные башмачки! Да бедной Золушке и во сне не приснятся такие туфельки! Они одновременно казались хрустальными, но в то же время они облегали ногу феи, как вторая кожа. Из чего же они сделаны?
        - Ты готова к путешествию? - спросила фея.
        - Как это получилось? - Я все еще не пришла в себя, крутила головой, оглядывалась, поражаясь грандиозности того, что видела: вот это что? Неужели мой стол? А эта гора, на которой стоит дом? Мой диван и домик для Барби?
        - Я подумала, тебе будет интересно, - сказала Феенелия.
        - Конечно, мне интересно, но все это так неожиданно!
        - Дорогая, у нас не так много времени, как хотелось бы. - Феенелия покачала головой. - Давайте-ка, девочки, закончим здесь с делами. А вопросы потом, так же как и ответы. Идет?
        - Идет, - сказали мы с Фенечкой.
        - Отлично!
        Фата Феенелия подхватила меня под руку, и мы вместе с ней поднялись над полом и устремились туда, к окну. Что я увидела? Сначала сильный теплый поток обхватил меня со всех сторон, и я поняла, что это всего лишь теплый летний воздух. Мы вылетели наружу и поднялись выше крыш домов, наверное, чтобы нас не заметили люди.
        - Ой, смотрите, кто это там, у подъезда? - крикнула Фенечка, показывая вниз.
        Как ни жутко мне было, но я все-таки глянула:
        - Да ведь это тетенька с телевидения! Что она здесь делает?
        - Шпионит, - усмехнулась фата Феенелия.
        - Как же быть? - я испугалась. - Она видела Фенечку, и еще нас оператор снимал на камеру.
        Фата Феенелия беспечно махнула палочкой, совсем как Фенечка:
        - А, я стерла запись!
        И мы взмыли еще выше.
        - Это там, - Фенечка летела рядом и показывала бабушке место, где мы высадили спичечное дерево.
        Она, наша сосна, все еще была на месте, хотя у меня было предчувствие, что она не дождалась ночи и попросту сбежала от нас.
        - О, какое великолепное дерево. - Фата Феенелия бесстрашно опустилась на одну из веток сосны. Та вздрогнула.
        - Что, боишься? - спросила Феенелия.
        Сосна заскрежетала.
        - Она просилась в лес, - робко заступилась я.
        - А если я предложу кое-что получше?
        Сосна тревожно скрипнула и взмахнула ветками.
        - Она сомневается. Недоверчивая очень, - объяснила я.
        Феенелия засмеялась:
        - А ты неплохо переводишь.
        - Просто догадываюсь, - я смутилась, - а что вы хотите предложить ей?
        - Я хочу отправить ее в страну фей, на остров Фейландию, - просто ответила волшебница.
        - Ой, это, наверное, сложно, она же такая большая, - забеспокоилась я.
        - Как-нибудь справлюсь. К тому же это предложение ей нравится, - ответила Феенелия.
        Сосна затрепетала, всем своим видом выражая удовольствие.
        - И что она там будет делать? - на всякий случай уточнила я.
        - Да то же, что и здесь. Только у нас ей будет посвободнее, да и пообщаться тоже есть с кем. Не так скучно, земля получше, воздух почище. Курорт, одним словом.
        Сосна изо всех сил кивала макушкой.
        Феенелия расхохоталась.
        - Прекрасно! В Фейландию! - Она коснулась палочкой сосновой ветки и сразу же схватила меня за руку.
        Сосна исчезла, как будто ее и не было никогда.
        - Где она сейчас? - спросила я.
        - Не волнуйся, ей нашлось местечко в каком-нибудь сосновом бору, где такие же болтливые деревья, как она. Им будет о чем поговорить.
        - У вас есть сосновые леса? - удивилась я.
        - А почему бы и нет?
        Мы подлетели к Фенечке, которая все это время порхала над широкой унылой проплешиной (словно какой-то великан пролил бочку смолы на уродливые валуны, а потом еще и потоптался на всем этом). Так вот Фенечка беспечно порхала над тем, что раньше я называла бетонной дорожкой, и устраняла повреждения, нанесенные корнями спичечного дерева.
        - Нормально? - весело спросила она у бабушки.
        Феенелия огляделась, что-то еще подправила легкими движениями волшебной палочки, кивнула удовлетворенно самой себе.
        - А теперь Александре надо домой, - сказала она. - Да и нам с тобой пора, Фенечка.
        Миг, и мы очутились в моей комнате. Там царили тишина и полумрак. Я прислушалась, в соседней комнате о чем-то говорил телевизор. Родители, наверное, смотрят фильм или новости. Мне стало смешно. Они там, за дверью, в своем мире больших людей, а я здесь со своими волшебными друзьями стою на коврике для мыши. Интересно, что стали бы делать мои родители, если бы сейчас увидели меня? А та тетенька с телевидения? Она все еще караулит у подъезда? Нет, лучше не думать об этом.
        - Ну что, Александра, еще не устала от приключений? - спросила фата Феенелия.
        - Честно говоря, не знаю, - призналась я.
        - Бабушка, миленькая, а давай пригласим Алю на бал! - вдруг сказала Фенечка.
        Феенелия ничего не ответила, только посмотрела на меня задумчиво, как бы изучая.
        - Что скажешь? - наконец произнесла она.
        Что я должна была сказать? Да я и надеяться не смела! Попасть в страну, где живут феи! В страну, где никогда не было ни одного человека! А может, были? Я же не знаю...
        Фенечка крепко держала меня за руку и смотрела прямо в глаза.
        - Вы хотите меня пригласить? С собой? - наверное, прозвучало глупо, но кто на моем месте поступил бы умнее?
        - Я думала, что сегодня долгие разговоры уже закончились после того, как мы все вместе уломали это ваше спичечное дерево, - пошутила Феенелия.
        - Бабушка всегда принимает решения очень быстро, да, ба? - подтвердила Фенечка.
        Меня же тем временем бросало то в жар, то в холод: бал... родители... феи... я маленькая... а вдруг я так и останусь крошечной девочкой, только без крыльев? Что со мной будет?
        - Кто-то сегодня обвинял меня в трусости, - невинно напомнила Фенечка.
        - Это совсем другое дело! - возмутилась я. - Конечно, я хочу увидеть вашу страну, я хочу на бал, хоть я и ничем не заслужила этого приглашения. Не каждый день такие приглашения поступают.
        - Не томи, Александра! - возмутилась бабушка. - Просто скажи: да или нет?
        - Будь что будет! Да!
        - Ну, вот и договорились. А теперь я верну тебе обычный человеческий рост, и ты пожелаешь родителям спокойной ночи. Потом вернешься в комнату и ляжешь спать. Я приду за тобой.
        Я заметила ее ободряющую улыбку, но это все, что я успела увидеть, прежде чем стены и потолок комнаты стремительно упали на меня, так что я охнула и снова закрыла глаза. Когда я их открыла, то оказалась все так же стоящей на столе, только теперь я была прежней. Феи исчезли.
        Бал
        Отдышавшись, я спустилась на пол, машинально включила свет, задернула шторы, медленно собрала разбросанные вещи. Кукольный дом убрала в коробку и спрятала в шкаф. Мне было немного не по себе. Временами даже казалось, что я только что очнулась от странного сна, такими нереальными представлялись мне все события минувшего дня.
        Потом я вспомнила слова Феенелии и вышла к родителям. Отец смотрел новости, мама читала журнал. Я сказала, что ложусь спать. И мы пожелали друг другу спокойной ночи. Я совсем было уже собралась уйти к себе, но не выдержала и тихонько спросила у мамы, существуют ли феи. Она на минутку оторвалась от журнала и ответила что-то такое о том, что я пересмотрела мультиков и мне надо на природу. И еще про дачу и выходные.
        И я пошла спать. Точнее, уснуть я бы все равно не смогла. Я честно постелила постель, выключила свет, надела пижаму и улеглась. Так и лежала в темноте. Потом услышала, как мама с папой тоже пошли спать. И все стихло. Стало совсем темно...
        Наверное, я все-таки задремала в какой-то момент. Проснулась, услышав, как кто-то зовет меня.
        Открыла глаза. Комната была полна струящегося света. Фенечка сидела у самого лица и смеялась, пытаясь разбудить меня.
        - Ты такая соня! - сказала она.
        - Который час?
        - Скоро полночь, - услышала я голос Феенелии, повернула голову. Красавица бабушка стояла на столе в окружении нескольких крылатых женщин. Все они блистали нарядами, один краше другого, и все с любопытством разглядывали меня.
        - Вставай же! - торопила меня Фенечка. - Все проспишь!
        - Так это правда? - спросила я.
        Феи взлетели и все вместе опустились ко мне на одеяло.
        - Александра! Совет страны Фейландии официально приглашает тебя принять участие в ежегодном балу, устраиваемом в честь окончания испытаний. Сегодня множество юных фей переходят на следующую ступень, в их числе и небезызвестная тебе Феенелия-младшая.
        Фенечка смешно поклонилась.
        Я попыталась подняться, чтобы как-то вежливо поблагодарить. Феи, заметив мое смущение, взлетели и вернулись на стол. Я быстренько выпрыгнула из-под одеяла, поблагодарила за оказанную мне честь, попыталась вспомнить все торжественные слова, которые когда-либо слышала. Наверное, не очень получилось. Но феи благосклонно кивали. Потом я вспомнила, что не одета, и кинулась к шкафу. Фата Феенелия остановила меня.
        - Я думаю, что вот это платье подойдет тебе, - и она протянула крохотный сверток. - Итак, все формальности соблюдены. Ты готова?
        Я только руками развела. Сейчас снова будет миг падения, а потом... я привычно зажмурилась.
        - Аля, уже можно смотреть, - услышала я Фенечкин голос.
        С непривычки кружилась голова, комната опять стала огромной. Но Фенечка не дала мне опомниться.
        - Давай переодевайся. - Она торопила меня, видимо, времени у нас совсем не оставалось. Поэтому Фенечка отобрала у меня сверток, поспешно развязала тесемки, и оттуда вывалился ворох золотистой ткани и еще чудесные туфельки с лентами, которые оборачиваются вокруг щиколоток.
        Я подняла с пола платье. Вот это да! Если бы меня кто-нибудь сейчас увидел! Но Фенечка прервала мои размышления, помогла стянуть пижаму и надела на меня сверкающее платье. Феечка критически глянула на меня и, не успела я опомниться, быстренько провела волшебной палочкой по платью, потом по моим волосам, коснулась туфелек, и они сами прыгнули мне на ноги, обвились ленточками, которые сами завязались красивыми бантами.
        - Готова! - констатировала Фенечка и развернула меня лицом к зеркалу.
        Я не узнала девочки, смотревшей на меня. Если бы не рыжая Фенечка. Она-то летала рядом, смеялась и показывала своему отражению язык.
        Хотелось спросить: «Эй, кто это там, рядом с тобой?» Хотя я понимала, что там, скорее всего, я.
        - Слушай, а из тебя получится прекрасная фея! - похвалила Фенечка.
        - Не уверена...
        Про себя я решила: пора привыкать к волшебству! Иначе еще немного чудес - и я сойду с ума.
        Взрослые феи подлетели и окружили нас.
        Фата Феенелия снова подняла палочку.
        Комната растаяла. Мир изменился...
        - Вот это да! - невольно вырвалось у меня.
        Мы стояли на крохотной площадке самой высокой башни лилового замка. Выше нас было только ночное небо. А прямо у наших ног начинался узкий трамплин, он падал вниз длинной лентой. Я заметила, что такие головокружительные спуски были у всех башен. По ним то и дело проносились феи, то паровозиком, а то и поодиночке.
        - Пошли! - Фенечка толкнула меня на ленту трамплина.
        - О-о-о-ой! - только и успела крикнуть я, как мы понеслись вниз по невероятно скользкой прозрачной поверхности горки. Сама бы я на такое ни за что не отважилась. Но Фенечка крепко держала меня сзади обеими руками. Я и опомниться не успела, как мы уже спрыгнули на лужайку.
        В воздухе кружились бесчисленные разноцветные фонарики, и чудесная музыка лилась непонятно откуда. Точнее, казалось, что невидимый оркестр играет прямо здесь, рядом с нами, но никого не было видно. Ну конечно, это же серебряные струны! Они тут повсюду, только я их не вижу.
        Нет, ну надо же! В кои-то веки попала к феям, и с собой ни фотоаппарата, ни камеры, ни телефона на худой конец. А вот интересно, можно ли отсюда позвонить? «Алло, мам, я тут на балу у фей, ну, у тех, которых, знаешь, не бывает...»
        Я посмотрела под ноги, они утонули в нереально мягкой, прямо-таки шелковой траве. У нас на даче даже в мае не бывает такой травы, я уж не говорю о городских газонах.
        - Это - моя школа, - похвасталась Фенечка.
        Я узнавала и не узнавала. Кажется, Фенечка уже показывала мне свою школу, когда творила иллюзии.
        - Пойдем, - торопила меня Фенечка.
        - Ой, я никак в себя не приду!
        - Ничего, ты скоро освоишься. У нас тут все очень милые, - успокоила меня фея.
        - А где же твоя бабушка? И остальные?
        - У них дел по горло. Не думаешь же ты, что старшие феи будут ходить за тобой по пятам, чтоб только поглазеть на девочку из мира людей? Не волнуйся. Они-то уж насмотрелись!
        - Я ничего такого не думала...
        Нам стали попадаться группы нарядных мальчиков и девочек. Некоторые из них посматривали на нас с любопытством, но они сразу же отворачивались, наверное, старались не смущать меня.
        - Ух ты! Красотища! - то и дело шептала я. Но Фенечка не обращала внимания на мой восторг. Еще бы, она-то все это видит каждый день.
        Ну почему она меня не слушает!
        Мы бежали вприпрыжку, иногда взлетая. Мы кружились, как два причудливых цветка, среди мельтешащих огоньков и серебряных струн; точнее, Фенечка, может, и была похожа на цветок, а я болталась за ней неуклюжим хвостом. Теперь я поняла, что бал будет не во дворце, а рядом, на большой поляне, окруженной цветником и аккуратными деревцами. Крылатые девчонки и мальчишки в разноцветных платьях и камзолах с помощью своих волшебных палочек устроили настоящий звездопад из цветных искр. Фенечка весело помахала всем ручкой, и мы чуть не угодили в большой фонтан посреди поляны. В последний момент Фенечка лихо обогнула его, и я наконец почувствовала под ногами твердую почву. Точнее, мягкую траву.
        Тут было такое столпотворение, все так и мельтешили у меня перед глазами. Феи, грациозные, яркие и пестрые, как бабочки... Все сновали и суетились. Вот под общие аплодисменты на поляну приплыл многоярусный торт.
        - Подумаешь! - фыркнула Фенечка.
        - А по-моему, очень красиво, - заступилась я за торт. - Чем тебе не нравится?
        - Ты что! Это же результат испытания, понимаешь? Видишь, все эти феечки рядом, такие довольные, в беленьких платьицах?
        - Вижу.
        - Вот этот торт - их... как это по-вашему? А! Контрольная работа!
        - Что ж, у них хорошо получилось.
        - Обычный торт! - отрезала Фенечка.
        Я вспомнила, что сегодня каждая начинающая фея представляет свое искусство. Фенечка ведь тоже успешно прошла испытание...
        - А ты? Что представишь ты?
        Вместо ответа Фенечка завопила:
        - О! Какой красивый салют!
        Салют действительно был очень красивый, но...
        Стоп! Я внимательно присмотрелась ко всем этим разряженным в пух и прах мальчишкам и девчонкам. Все они крутились рядом со своими произведениями. Только у Фенечки ничего не было, ну, если не считать меня...
        Она угадала мои мысли:
        - Не смотри на меня так. Ты - гостья, просто гостья! К тому же тебя бабушка пригласила, помнишь? Даже не она одна, а все старшие феи.
        Я немного успокоилась, но все-таки уточнила:
        - Фенечка, ты мне так и не ответила. Что ты представляешь?
        Фенечка, чуть смутившись, ответила:
        - Тебя...
        - Я так и думала!
        - Ничего ты не думала, - затараторила Фенечка. - Если бы думала, то вспомнила бы, как я тебе рассказывала, что мы все после этой школы будем учиться в других местах. Каждый и каждая в соответствии со своим предназначением. Вот эти, в белых платьях, будут готовить еду, а те, что стоят возле цветов - видишь? - они станут выращивать разные растения, как моя мама. Тот мальчик, видишь, высокий такой, уже сейчас известен как совершенно потрясающий архитектор, он будет строить наши дворцы и замки, мосты, фермы... в общем, строить будет, понятно? Кто-то учится управлять погодой, как мой папа...
        - Хорошо, а ты? Какая у тебя специальность?
        Фенечка вздохнула и скромно опустила глазки:
        - Дело в том, что я готовлюсь стать наблюдателем...
        - Наблюдателем?
        - Ну да. Наблюдателем, а при необходимости контактером.
        Кажется, я начала понимать.
        - И за кем же ты будешь наблюдать?
        - За вами, за людьми, конечно, за кем же еще... - Она посмотрела на мое сердитое лицо и всполошилась: - Ты только не злись и не обижайся. Видишь ли, нам, контакте-рам, надо иметь друга среди людей... Вот я и подумала, что из тебя получится совершенно замечательный друг...
        Она с обезоруживающей наивностью посмотрела мне в глаза. Я не выдержала и рассмеялась:
        - Знаешь, Фенечка, я не понимаю, почему ты решила стать этим самым наблюдателем, на мой взгляд, контактер из тебя никакой. Но со мной ты просто угадала! Конечно, я с удовольствием помогу тебе, а то опять куда-нибудь вляпаешься.
        Фенечка облегченно вздохнула:
        - Фу-ух, значит, ты не отказываешься быть моей подругой? А я, честно говоря, уже начала бояться.
        И она хихикнула и толкнула меня локтем в бок:
        - Знаешь, как мы с тобой будем зажигать!
        - Ты где этих словечек нахваталась? - удивилась я.
        - Обижаешь! Я же наблюдатель! - она прижала палец к губам. - Только, чур, бабушке ни слова!
        - Ладно уж...
        Я ждала каких-то торжественных речей, но никто не торопился их произносить. Мальчишки и девчонки вовсю веселились и танцевали, кружась в воздухе, парами и целыми хороводами.
        Там были такие высоченные качели-лодочки. Феи раскачивались на них, а потом взлетали, и другие феи занимали их места, они прыгали прямо в летящие лодки. Никто из людей не смог бы повторить такой фокус, ну разве что акробаты в цирке. Фенечка и тут была в первых рядах. Пару раз она слегка промахнулась, ее спасли крылья. Как ни уговаривала она меня, я не поддалась.
        - Нет уж, когда крылья вырастут! - хотя, признаюсь, мне очень хотелось покачаться на этих качелях.
        Фенечка немного успокоилась и повела меня к столу, на котором горкой были выставлены тарелки и прочая посуда. Оказалось, что вся она сделана из слюды, вот уж никогда бы не подумала... Потом мы лакомились тортом, пили холодный пенящийся напиток с медовым вкусом, ели какие-то неизвестные мне фрукты или ягоды, не знаю, их выращивают только в стране фей.
        - Фенечка, а ведь мы с тобой тоже могли бы угостить твоих друзей, - сказала я. - У меня в комнате осталась целая гора шоколадных конфет.
        - Ой, правда! - спохватилась фея. - Как же мы сразу о них не вспомнили!
        - Неудивительно, нам было определенно не до них.
        - Предлагаю быстренько смотаться туда и обратно, - у проказливой Фенечки заблестели глаза.
        - А можно? - с сомнением спросила я.
        Фенечка взяла меня под руку и шепнула прямо в ухо:
        - Никто же не узнает.
        - Это как сказать...
        - Ты что, боишься? - наседала Фенечка.
        - С чего ты взяла?
        Мы бы еще препирались, но Фенечка заметила бабушку, она направлялась прямо к нам, поэтому пришлось на время оставить наши споры.
        - Опять что-то замышляете? - спросила фата Феенелия.
        Фенечка забеспокоилась. Ведь феи не врут. Она умоляюще посмотрела на меня.
        - У вас чудесно! - сказала я. - Мне бы тоже хотелось сделать для всех какой-нибудь подарок.
        Фенечка замерла. Фата Феенелия посмотрела на меня с интересом, потом перевела взгляд на Фенечку.
        - Бабушка, мы только хотели на минуточку попасть к Але домой, чтоб взять там кое-что...
        - Видите ли, мы совсем забыли, у меня в комнате остались чудесные шоколадные конфеты, - начала объяснять я.
        - О, шоколад, - мечтательно произнесла бабушка.
        - Вы пробовали?
        - Приходилось, - неопределенно ответила она. - Так ты говоришь, конфеты?
        - Ну да, их на самом деле Фенечка сделала, то есть она сначала сделала слишком много шоколада, а потом пришлось завернуть его в фантики. Получилось очень вкусно и красиво. Я подумала, как бы всем здесь понравились эти конфеты!
        - Да, волшебные вещи в вашем мире лучше не оставлять, - сказала бабушка, - тем более если это шоколад. - Она подмигнула мне и взмахнула палочкой: - Получите!
        Перед нашими глазами оказалась гора здоровенных конфет, каждая из которых была размером с компьютер... ну примерно, я же их не измеряла.
        И сразу же нас окружили со всех сторон, послышались восклицания, кто-то захлопал в ладоши. Фенечку наперебой расспрашивали, что это такое. Пока еще никто не пробовал конфеты, любовались картинками на обертках. Я то и дело слышала возгласы: «Смотрите, это же наша школа!» или «Эта фея в голубом просто вылитая моя сестра!»...
        Фенечка чуть свысока поглядывала на своих друзей и подруг, выслушивала восторженные возгласы и казалась весьма довольной.
        - По-моему, пора уже попробовать, - напомнила я. - Угощай!
        - Лучше ты, - шепнула Фенечка, - ты же больше знаешь про шоколад.
        - Ребята! - громко крикнула я. - Эти здоровенные конфеты сделаны из шоколада. Мы с Фенечкой его очень любим и хотели бы вас угостить. Так что не стесняйтесь, налетайте!
        - Ну как? - спросила я у Фенечки.
        - Особенно хорошо было это - «налетайте», - пошутила она.
        Скоро на поляне не осталось ни одного мальчишки или девчонки, не перепачканных шоколадом.
        Народ разыгрался не на шутку. Нашлись умельцы, которые сделали для оберток красивые рамки, и получились такие немного смешные картины. Их развесили прямо в воздухе на разной высоте; подсвеченные фонариками, они слегка покачивались и поблескивали фольгой.
        Фенечке наперебой предлагали срочно заняться кулинарией или переквалифицироваться в художники.
        - Они еще не знают про платье, а то стали бы звать в модельеры, - хихикала Фенечка.
        - Да, и про дерево ты им не говорила, - напомнила я.
        - Давай забудем, - поморщилась феечка. - Хотя надо бы как-нибудь проведать нашу спичечную сосну.
        Это была совершенно необыкновенная ночь. Волшебная в полном смысле этого слова. Я перезнакомилась с разными и очень интересными ребятами. И все они, конечно же, были волшебниками.
        Мне было так интересно, совсем не чувствовалась усталость, и спать не хотелось. Наверное, поэтому я удивилась, увидев светлеющее небо. Да и сам замок из лилового стал голубым, а потом матово-жемчужным с розовыми сполохами.
        Фенечка снова затащила меня на самую высокую башню, там был такой крохотный балкон, мы едва уместились. Но какая же красота была кругом! Рассвет был таким нежным и прозрачным. Чувствовалось, что вот-вот взойдет солнце. И в то же время я прекрасно различала зеленые холмы и невысокие горы. Невдалеке блестели шпили еще одного замка. Тут их, наверное, много.
        Ощутимо пахло морем. Ведь Фейландия на самом деле остров. Маленький, затерянный в океане островок, спрятанный феями в кармане времени. Здесь не бывает бурь и ветров, море всегда спокойное, нет изнуряющей жары или затяжных дождей. То есть всего того, что так тяжело пережить маленьким феям.
        Внизу затихал бал. Погасли ночные фонарики, и музыка стала еле слышной. Уставшие маленькие волшебники и волшебницы потихоньку разбредались по своим комнатам.
        - Мне, наверно, пора, - с грустью сказала я.
        - А может, погостишь еще? - спросила Фенечка.
        - Не могу, - я покачала головой, - в следующий раз, если можно, конечно.
        - Мы теперь с тобой будем видеться, - Фенечка крепко сжала мою ладонь, - я постараюсь.
        Неожиданно сама фата Феенелия оказалась в воздухе прямо перед нами.
        - Доброе утро! Александра, как тебе понравился бал?
        - Очень понравился. Ничего подобного я никогда не видела.
        - Я рада.
        - Бабушка, бабушка! - зачастила Фенечка. - Давай еще пригласим Алю! Пожалуйста!
        - Посмотрим, - хитро улыбнулась Феенелия, - а теперь вам пора прощаться.
        Фенечка обняла меня и звонко чмокнула в щеку.
        Я даже опомниться не успела, как фата Феенелия подхватила меня под руку, и мы понеслись с балкона навстречу восходящему солнцу.
        - Аля! До свидания! - крикнула Фенечка. Она старалась не отстать от нас, но до бабушки ей было далеко.
        - Фенечка-а-а! - я поняла, что совершенно не умею прощаться.
        Мы летели так быстро, что воздух свистел у меня в ушах, и я невольно закрыла глаза.
        Эпилог
        - Доброе утро, - сказала мама.
        - Мам, какой я видела сон!
        Мне хотелось потянуться сладко-сладко и зажмуриться, потому что солнце уже пробилось сквозь шторы и слепило глаза.
        - Я рада за тебя.
        - А который час?
        - Скоро девять. Там на кухне записка. Я убежала, пока-пока.
        Она послала мне воздушный поцелуй, я ответила тем же.
        Сколько же я проспала? Стоп, надо вспомнить. Ну, кажется, было около одиннадцати, да... А потом этот сон. Я тихонько засмеялась, вспомнив маленькую девочку в розовом платье...
        Не может быть!
        Я вскочила и огляделась. Все как обычно. Пижама небрежно брошена на стуле, но в этом ведь нет ничего удивительного, я вообще надеваю пижаму, только когда мама напомнит или уж если очень холодно.
        Так-так... было или не было? Вот стол, компьютер, шкаф... А где кукольный дом?
        Я бросилась к шкафу, открыла. Коробка с кукольным домом по-прежнему стояла внизу. На всякий случай вытащила ее, достала дом, осмотрела его со всех сторон. Нет, ничего...
        Что же это, выходит, только сон?
        Спокойно! Что там еще было во сне? Ну конечно, платье!
        Я бросилась на поиски альбома. А он спокойненько лежал на столе вместе с карандашами. Вот они - эскизы бальных нарядов. Ведь это я их рисовала, больше-то некому! Но когда? Вчера или во сне? Интересно, во сне вообще рисуют?
        Села на диван и обхватила голову руками: «Думай!»
        Но ничего не придумывалось.
        Я вздохнула и побрела на кухню. Поставила чайник на плиту, подошла к окну, отодвинула занавеску...
        И увидела маленькое, почти незаметное пятнышко на подоконнике. Я потерла его пальцем, потом наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. Вдруг показалось? Но пятнышко не исчезло.
        - А есть ли у нас дома спички? - спросила я сама себя.
        Проверила все шкафчики и ящики стола. Нет! И как это родители не заметили?

* * *
        Выходит, мне не приснилось? Ну, то есть все было на самом деле: Фенечка, ее бабушка, спичечное дерево, солнечные рыбки, шоколадный потоп, горевшее платье и... бал! Бал, где я была такой же маленькой, как феечка Фенечка? Страна Фейландия, спрятанная в кармане времени? Это все - было?!
        notes
        Примечания
        1
        Герой, придуманный Люком Бессонном.
        2
        «Я вас любил…» - стихотворение А.С. Пушкина.
        3
        Первая строка стихотворения Пушкина «Признание».
        4
        Отрывок из сказки Гофмана «Щелкунчик и Мышиный король» в переводе И. Татариновой.