Вестник Егор Полторак
        Полторак Егор
        Вестник
        Егор Полторак
        ВЕСТНИК
        Моря и океаны
        Сказки среди нас. Сказки есть вчера, видны сегодня и первыми уходят в завтра, облегчая дорогу нам. Сказки бывают из песка и воды, из сладкого праздничного теста и луны, плывущей по реке. Из ежей и камышей, птиц и цветов, из тумана и грецких орехов с медом. Из снов, дождя и огня. Из касторки и скучных наставлений, из неверия и уксуса сказок нет.
        Мы приходили в этот мир, и сказки встречали, заботились о нас. Взрослея, мы забывали о них, сказки никого не позабыли. Сказки среди нас, сказки с нами. Вот здесь.
        Здесь был вечер, дул ветер, шел дождь. Вода в реке поднялась - так всегда происходило в этом городе при юго-западном ветре. В химчистке на набережной в доме номер семь жившие здесь игрушки готовились торжественно отметить день рождения куклы Анны-Елизаветы. Тут вы должны узнать; не все игрушки, находившиеся в химчистке, проживали здесь постоянно. Большинство из них - те, которых сложили на столе, - ждали, когда придут хозяева и заберут их. Они всегда сидели на столе и высматривали хозяев в окно. Они очень боялись потеряться, поэтому никогда не слезали на пол - чрезвычайно опасались заблудиться или провалиться в какую дырку - очень хотели, чтобы хозяева поскорей забрали их обратно. Это ведь так страшно для игрушек оказаться ничьими, ненужными, не правда ли?
        Анна-Елизавета была ничьей куклой. Заяц, Часто Висевший На Ушах, давно уже стал сам по себе. Медведь, Называвший Себя Винни-Пухом, в незапамятные времена был выброшен на помойку, потому что совсем истрепался. На помойке его обнаружил Капризный Кот и привел в химчистку - хоть какой-то приют. А Капризный Кот с рождения не играл с детьми. Его и в магазин не отправили никто бы не купил - и с фабрики никто не украл, он так просто завалился куда-то. У него были здоровенные круглые висячие уши, короткий хвост, разноцветные глаза и колючие усы. Про Капризного Кота сказали на комиссии, что он не годится для детей, что он некрасив и неприятен. Кот не спорил и добровольно отправился на помойку. Потом на другую. Затем забрел в химчистку и прижился, не оставляя, впрочем, привычки посещать помойки. Что там новенького случилось, интересного? И бабах - медведя нашел.
        Этих четверых игрушек не прогоняли из химчистки, хоть они и были ничьи, потому что за них заступалась одна добрая женщина, работавшая там. Она ласково разговаривала с игрушками, чистила Медведя, Зайца и Кота и платье Анны-Елизаветы и радовалась, что вот - они снова чистые. Капризный Кот ненавидел чистки, уничтожавшие помоечный запах - слишком долго ему приходилось после валяться в мусорном баке, чтобы вернуть замечательный превосходный аромат. Но Кот не оставлял химчистку - он знал из опыта скитаний, что помойки есть повсюду, а хорошего человека встретишь не сразу.
        Анна-Елизавета называла добрую женщину мамой. Она чувствовала, что этим доставляет удовольствие женщине, да и все равно Анна-Елизавета больше ничего не умела сказать на языке людей.
        Медведь, Называвший Себя Винни-Пухом, любил рассказывать истории. А Заяц, Часто Висевший На Ушах, любил пристроиться в удобном месте и немного повисеть на ушах, в которых у него были специальные дырки. Когда-то Зайца подвешивали над детской кроватью, и он, храбро тараща глаза в темноту, охранял сны мальчика. Он прогонял кошмаров и пропускал добрых снов. Мальчик стал взрослым, и теперь Заяц мог беззаботно спать ночью и днем в этой химчистке, но счастливее он не стал.
        День рождения Анны-Елизаветы случился восемнадцатый раз за полгода. Все были рады и приготовили подарки и угощения. Зайца опять назначили дежурным, так как он один умел просыпаться вовремя.
        Заяц проснулся и осмотрелся. Хозяйские игрушки спали на своем столе. Медведь храпел на подоконнике, а Капризный Кот лежал на батарее, и было непонятно, спит он или притворяется. Анна-Елизавета точно притворялась, потому что слишком сожмурила глаза и неровно дышала. Анна-Елизавета всегда не могла заснуть перед праздником: очень беспокоилась о подарках. Какие они будут большие или маленькие, красивые ли? Она любила подарки.
        - Так-так, - сказал Заяц и осторожно свалился с вешалки.
        Анна-Елизавета вздрогнула: уже? Праздник! Ресницы ее затрепетали, но тут же она запритворялась старательней, увидев, что темно и рано. Заяц разгладил затекшие уши и направился к тайнику. Он вынул коробки с подарками и корзину с угощением, стараясь не греметь. Достал свечные огарки и спички. Расставил огарки на ящиках и на полу и зажег их. Разложил по тарелкам угощение, заварил чай и громко сказал наконец уже:
        - Добрый вечер!
        Все сразу открыли глаза, и праздник начался.
        Кот опять подарил Анне-Елизавете щетку, чтобы она расчесывала его - эту щетку он вчера незаметно вытащил из груды прошлых куклиных подарков. Заяц подарил синюю ленту для кос. Медведь подарил коробок, где была пятьдесят одна спичка, и каждая из этих спичек когда-то была последней в своем коробке.
        - Может быть пригодится, - сказал Медведь, Называвший Себя Винни-Пухом.
        Они ели торт и пили чай, а хозяйские игрушки завистливо ерзали на столе им тоже хотелось чая с тортом, подарков и отметить праздник в хорошей компании, когда за окном дождь.
        День рождения прошел хорошо, как обычно. Но под утро загрустили, заговорив о людях. Все четверо старались всегда не вспоминать о людях как о хозяевах, и все равно, думая что-нибудь про людей, они всегда знали: люди - это хозяева игрушек. Наступило утро, а дождь не прекращался. Перед вставанием из-за стола Медведь произнес речь:
        - Прошла еще одна ночь. Мне кажется, я думаю, что-то произойдет. Я подумал, вот что я подумал: мы уже долго просто так живем, не делаем ничего, только праздники празднуем. А в конце каждого праздника грустим все сильней. Но совсем рядом здесь чудесное, у дверей - это мое мнение такое. Как в нашей реке сегодня много морской воды, а в море есть вода из океанов, а в океанах много растворенной земли континентов и архипелагов, и все это паром поднимается к небу, чтобы лететь по небу и вернуться, так и мы вскоре направимся. Вся вода, вся земля, все небо мира будут с нами. Что-то случится всегда случается. Уже очень скоро. Много опасностей, много приключений и побед. Горя и радости, доброго и хорошего. Сказок и приключений, - Медведь задумался, тихо глядя в сторону, - Сказок и приключений. Поэтому хорошо поев, выспимся же теперь, как следует. И в путь!
        Случилось, елки! С утра все началось, как будто в понедельник. Добрая женщина не пришла на работу, наверно, заболела. Анна-Елизавета расстроилась она хотела похвастаться новой лентой в волосах. Капризный Кот вдруг поругался с друзьями - сказал, что глаз не смог сомкнуть, что у него болит голова, что Медведь всю ночь топотал сапожищами у него под ухом, что Анна-Елизавета всю ночь шуршала бумажками в своей коробке-постели, а Заяц трепыхался на вешалке как весной. И Кот, существо нежное и одинокое - так он себя назвал, отправился на помойку, чтобы или умереть или просто погибнуть в бою с собаками и злыми колдунами из-за моря.
        С Зайцем тоже нехорошо получилось. Одна злая приемщица грязных вещей, застав его развисающим на крючках рядом со своим халатом, схватила Зайца и с размаху зашвырнула в мусорную коробку. И прихлопнула крышкой. Медведь его только через полчаса смог выковорять оттуда.
        Еще никого из людей, кроме злой приемщицы, в химчистке не было, когда, плотно затворив за собой дверь, вошла высокая худая женщина в красной шубе из искусственного меха. Все игрушки, увидев ее, задрожали и многие от ужаса закрыли лапами глаза. Потому что они-то знали из кого шьют такие шубы. Из маленьких плюшевых зверей - вот из кого!
        - Ведьма! Это ведьма пришла! - шептали друг другу игрушки, - Ведь-ма-а, ага.
        Злая приемщица хмуро поглядела на женщину в красной шубе и не ответила, когда та поздоровалась. Ведьма усмехнулась и ласковым голосом сказала;
        - Я вас так хорошо понимаю! Какое же это доброе утро, когда дождь, холодина, а еще приходят всякие, свои грязные тряпки несут. Отчистите им дескать. Хитрые какие! Я сама работала приемщицей, мне известно это все. Но я-то как раз пришла забрать, чтобы вам не мешалось. Одну вещь.
        - Какую еще вещь!
        - А вон ту куклешку поломанную, зачем она вам?
        Анна-Елизавета едва не задохнулась от возмущения. Едва в обморок с подоконника не упала - они все офонарели, что ли - а волосы какие, а глаза голубые, открываются и закрываются!
        - Эта кукла давно тут валяется. Она ничья. Разве она ваша? - спросила злая приемщица.
        -А вы зато посмотрите, какие у меня конфеты есть. Вишня в шоколаде! Вы хотите? - Ведьма достала из сумки большую коробку.
        - Хочу!!!
        Заяц и Медведь схватились за платье Анны-Елизаветы, но злая приемщица отшвырнула их, и не заметив, торопясь заполучить конфеты. Медведь упал на пол, а Заяц опять удачно - в мусорный ящик.
        Ведьма упрятала пинающуюся и плюющуюся куклу в свою сумки, а злая приемщица быстро и жадно открыла коробку и сорвала золотинку с самой большой конфеты. И оттуда прямо в нос ей прыгнула жаба!
        - А! А! А! Аааааааа!!! - завопила злая приемщица.
        Из остальных золотинок выбрались тритоны, черные тараканы, ящерицы, мокрицы и сороконожки и еще жабы и пауки сушеные и напрыгнули на злую приемщицу, которая не могла пошевелить и пальцем. Они всю ее исползали, исщекотали, измокрили, а потом скатались в мохнатый шар и убрались за дверь, в туман, холод и дождь. Хихикая и завывая, за Ведьмой, уже исчезнувшей в сером мареве улицы вместе с сумкой, в которой пихалась и толкалась похищенная Анна-Елизавета.
        Заяц, необыкновенно взволновавшись, выбрался из мусорного ящика, достал из тайника саблю и принялся скакать по химчистке и по злой приемщице, которая в оцепенении лежала под столом.
        - Урлю-тю-тю! я Ведьму победю! Я ей бошку снесу! Укушу и загрызу! Анну-Елизавету освободю! Айя-я-яй, все на палубу!!!
        Медведь встал в угол и задумался, выводя пальцем узоры на пыльной стене угла.
        Хозяйские игрушки все еще дрожали на столе, закрыв лапами глаза, - Ведьма, Ведьма!
        Походкой заморского гостя, отфыркиваясь и тряся хвостом, в химчистку вошел Капризный Кот.
        - Ну, - сказал Кот, недовольно оглядываясь, - Как тут у вас делишки. Я тут на помойке встретил какого-то, он сказал мне лично вернуться. Будто тут не в порядке чего-то.
        Заяц подскочил к Коту и выкрикнул:
        - Ведьма! Анна-Елизавета! Разбойство!
        Кот отодвинул Зайца и направился в угол к Медведю.
        - Чего он орет такое? Не соображу.
        - Ведьма! Караул!!! - продолжал Заяц и с разворота рубанул саблей по ножке стола так, что некоторые хозяйские игрушки посыпались на пол, но сразу стали закарабкиваться обратно.
        - Я думаю, похитили нашу Анну-Елизавету. Куклу нашу, понимаешь, - сказал Медведь.
        - А кому она понадобилась? - удивился Кот, - То есть, вот беда-то!
        После недолгого размышления Медведь предложил разработать план спасения. Трое плюшевых игрушек сдвинули головы и принялись таинственно шептаться, с опаской посматривая на стонущую злую приемщицу. Она размахивали лапами все оживленней, шептались все возбужденней, и в результате Заяц, завязав уши узлом, чтобы не мешали во время боя, прервал совет:
        - План! Ха-ха-ха! вперед - к новым неудачам - вот наш план! - и бросился наружу.
        Бодро помалкивая, Медведь и Кот также отправились в путь.
        И вечером моросило. Заяц и его друзья миновали знакомые помойки, многие незнакомые и пути назад уже не помнили.
        - А зайцы вообще умеют ориентироваться? - спросил Кот у Медведя.
        - Нет, совсем не умеют. Но нам это на руку - мы ведь не знаем, где искать Ведьму.
        Кот покосился и вздохнул.
        Это был длинный проходной двор, где они шли сейчас. Он не заканчивался минут пятнадцать, выворачиваясь новыми закоулками, ныряя в подворотни, расходясь лестницами, путаясь в тупиках, сам забывая про улицы с машинами и людьми, заставляя забыть это и путников. Вдруг впереди блеснула под прожектором поверхность воды.
        - Море! - удивился Заяц, - Черное или синее, значит, юг.
        - Зайцы, - сказал Кот, - Следопыты!
        - Лужа здоровая, - сказал Медведь.
        На берегу лужи, разлившейся во весь двор, с трех сторон омывавшей стены дома, росли плакучие ивы и тростник. На отмелях распускались кувшинки, посередине виднелись остатки затопленной старинной беседки и стволы вековых деревьев, когда-то защищавших беседку от солнца.
        В глухих стенах дома лишь напротив, на высоте шестого этажа, было одно окно. И видна была тень в этом окне.
        - Ведьма, - сказал Медведь, - Это она в этом окне. Ведьма.
        Они пошли налево по берегу, потому что направо было очень топко, и вскоре услышали голоса и стук молотков. Продравшись сквозь заросли крушины и черной смородины, трое спасателей увидели корабль, нос которого был вытащен на песок пляжа.
        - Ага! - обрадовался Заяц, - Корабль как раз вовремя. Сейчас дождемся прилива и поплывем. Медведь, ты будешь боцманом, а Кот матросом... главным матросом.
        - А ты, Зайчик, будешь капитаном? - медовым голосом спросил Кот.
        Заяц прищурился на корабль:
        - Что ж, водили и мы пароходы, да.
        - Ошибаешься, приятель! - вдруг услышали они сзади скрипучий голос.
        Из кустов выбрался деревянный Одноногий пират с пистолетами в руках и заскрипел дальше:
        - Капитаном буду я, приятель, а ты сейчас очень быстро и ласково вышлешь мне все свое золотишко и все свои брильянтики, - Одноногий повернулся к Медведю и Коту, - Разумеется, это касается и вас.
        Из тени кустов выступили еще Однорукий и Одноглазый пираты, тоже деревянные и вооруженные.
        - Деревья! - сказал Кот, - И много вас в кустах повырастало?
        Одноногий пират неожиданно для всех и для себя высоко подпрыгнул от возмущения и рухнул в кусты, теряя пистолеты. Одноглазый пират прижмурил глаз, чтобы как следует прицелиться в Кота, и, ничего не видя, влимонил из обоих стволов по Однорукому пирату, попал ему в руку, и рука сразу отвалилась.
        - Мои пистолетики, где вы! - плакал Одноногий.
        - Моя ручка! - рыдал Однорукий.
        - Четвертый раз в него попадаю! Пятый раз! - Одноглазый жалостно моргал глазом, - Это можно пережить?
        Нашелся Медведь, который всех успокоил; он приделал обратно руку Однорукому, отыскал пистолеты Одноногому и утешил Одноглазого. Медведь все приговаривал, что жизнь наладится, судьба устроится, ничего, ничего, ничего. А потом и о помощи попросил.
        - А грабить когда же? - сквозь слезы спросил Одноглазый.
        - Я думаю, мы быстро освободим нашу Анну-Елизавету и сразу отправимся разбойничать, такое мнение у моих друзей тоже.
        - Наоборот интересней, - проскрипел Одноногий.
        - Ясное дело, интересней, - поддержал главаря Одноглазый, - А то мы уже семнадцатый корабль на тринадцатой луже строим, а все без толку - никак в море не попадем.
        И Однорукий согласно взмахнул рукой, в который раз проверяя, хорошо ли?
        Медведь посоветовался с Котом и сказал:
        - Вот как! Мы поплывем на спасение, а если по пути попадется грабеж, приостановимся, а после дальше поплывем.
        - По рукам! - сказал Однорукий.
        Они снялись с якорей, подняли паруса и вышли на открытую воду вместе с приливом, держа курс на окно Ведьмы.
        Вначале все было правильно - ветер попутный, волнение слабое, Кот внимателен. Но вскоре корабль вошел в полосу тумана, и Коту стало трудно удерживать в лапах штурвал, так как стало необходимо вылизываться из-за мокроты тумана. Захлопали паруса, нос корабля зарыскал.
        Одноногий взобрался на мостик, наорал на Кота и отослал его в кубрик. Встал сам к штурвалу, но это не помогло - туман сгущался, а компас не действовал, потому что был нарисованным. Тем не менее Одноногий попытался до конца использовать оставшиеся шансы - пристально вгляделся в горизонт, может быть, и постучал по картушке компаса. А корабль терял ход, как будто море стало клеем. Одноногий треснул по ставшему бесполезным штурвалу и отправился к остальным вниз выпить чашку-другую грога.
        Все сидели за столом из неструганых досок, глотали горячий грог и горевали потихоньку. Неожиданно Медведь, как спросонья, заявил:
        - Ужасно. Мы, как эти, как люди. Построим сообща корабль, пустимся в бурные волны, ища разное себе, но ни управлять, ни предвидеть даже самое ближнее не способны.
        - Точно, - буркнул Одноногий, - Как люди - строили одни, а плыть все поналезли.
        Тут как загремело, как сверкнула огромная синяя молния у самого иллюминатора. И еще, еще! Потом желтая молния, и гром звезданул, и сразу красная и зеленая молнии! Когда спасатели выскочили на палубу, ветер загудел в снастях, ливень прорвал туман, затрещали мачты.
        - Паруса! Убрать паруса, в селезенку вас бревном! Понаставили тут!!! скомандовал Одноногий.
        Но и попробовать не успели, как раздался зловещий хохот со всех сторон, и грот, растерзанный в клочья, исчез наверху, в дожде и мраке.
        - Глаз урагана! Это глаз урагана, самого тебя в селезенку бревном!!! - в ужасе прокричал Однорукий.
        И вновь, словно отвечая, послышался зловещий хохот и женский голос отовсюду:
        - Глаз Ведьмы! Глаз Ведьмы! Йеэе-эхххх!!!
        Дождь, гром и молнии, ветер и ночь, проклятия и угрозы смешались в одно и обрушились на маленький корабль, построенный из обломков качелей и старинного комода, на пиратов, на Медведя, Зайца и Кота.
        - Кованые гвозди, мореная древесина! Жабу вам лысую на Новый Год, а не наш фрегат! Не возьмете! - кричал непонятно кому Одноногий.
        Завизжало, зазвенело, зарычало. Взметнулись волны, обрушились молнии, все стало красное, все вспыхнуло.
        Две головы дракона
        Одноногий пират открыл глаза. Тут же очнулись и его деревянные товарищи, потому что раньше они жили, прикрепленные к одной палке, и, отломавшись теперь, все равно сохранили много общего и одновременного. Ничего хорошего они не увидели.
        - Привет, ребята, - сказал им трехголовый дракон.
        Пираты быстро и снова одновременно захлопнули глаза.
        - Испугались, - и дракон с довольными мордами, словно здоровенная фиолетовая трехголовая хвостатая лягушка, попрыгал в угол пещеры, где в кастрюле над очагом булькала вода.
        - Закипело! - крикнул он пиратам, - Идите сюда, ребя!
        Пираты скромно и вместе поползли в сторону далекого выхода, даже не открывая глаз.
        - А обедать? - удивился дракон.
        - Спасибо, не беспокойтесь, - бормотал Одноглазый, тыкаясь головой во что-то мягкое. Пятый раз тыкнулся и решился краем глаза взглянуть, что там? Это оказался Медведь.
        - Они несъедобные - они деревянные, - сказал Медведь.
        - А ты? - не смутился дракон, - Не деревянный? Я вижу, ты не деревянный!
        - Я - плюшевый с опилками. Опилки деревянные, несъедобные.
        - Опять? Опять-опять-опять!!! - дракон засверкал глазами.
        Делать нечего, и, раз есть было некого, дракон грустно свесил головы, и, отдувая от морд песок, которым был посыпан пол в пещере, начал свой невеселый рассказ.
        Выяснилось вот что: дракон был ведьмин - он работал у нее уже очень давно, и это Ведьма его подучила пленников варить. Он с самого начала поселился на острове посреди моря и охранял ее дом. Ведьма его совсем не кормила и ни разу не похвалила. Только ругала, что спит много, ни с кем не бьется и сам с собой в колдунов играет. А с кем биться! Люди по морю не плавают - считают, что лужа это, и детей своих не пускают, говорят, очень грязно здесь гулять. На Ведьму никто не нападает: она объяснила дракону, что очень много похожих на нее развелось. Таких, которые не понимают, а думают, что раз злобы и вредности полно, так уже и ведьма. Не понимают, что быть ведьмой, значит всю себя посвятить этому делу, жертвовать собой и благополучием ради идеалов, талант в душе иметь. Не просто так злобствовать, а творчески и ради идеи. Пусть и сто лет прожить ниже травы, но если момент наступил, то уж так дать, так вызлобиться, всю себя положить, но великую гадость совершить.
        И дракон закончил:
        - А за вас именно она мне мешок шоколадных конфет обещала.
        Заяц злорадно захохотал:
        - Знаем мы конфеты ваши шоколадные! Полные конфеты тритонов насовали и думаете, умные!
        Дракон немного обиделся за конфеты и за тритонов, а все зато успокоились, стали расхаживать по пещере, деловито осматриваться. Принялись не замечать дракона, как будто его нет здесь - решили, что дракон так себе, не опасный.
        Тогда дракон рассвирепел, кинул в пасти несколько пригоршней углей из очага, перекосился весь - горячо - и выдохнул три языка пламени.
        - Ты что, взбесился, ящерица неоновая! - заорал Кот, схватившись за опаленные усы.
        - Биться буду! Сейчас я вам покажу тритона! - рявкнул дракон.
        Наши игрушки не были богатырями и сами знали это, но бывают моменты, когда деваться некуда. Тогда они решили сражаться в очередь, чтобы постепенно выявить слабые стороны противника, применить различные стили и победить. Зайца пустили первым, потому что у него была сабля, - Кот на этом очень настаивал. Заяц посмотрел на саблю, осмотрел дракона, и что-то одно из этого ему по душе не пришлось.
        У Зайца не дрожали лапы, когда он вышел на середину пещеры, просто там много было ямок и кочек по дороге, а он все время оборачивался и укоризненно кивал друзьям. Дракон облизнулся и двинулся на Зайца, постепенно разгоняясь, и тот сразу спрятал саблю за спину.
        - Стоп, подожди! - крикнул Заяц, - Нечестно!
        - Чего это?
        - Тебя трое, а я один. Давай, давай... - Заяц увидел крючья на стене, Давай ты повиснешь ушами на крючках, и я. Будем драться, вися, а не бегая, чтобы честно. Чтобы чуть-чуть сравняться.
        Дракон глупый был, согласился, и они с Зайцем деловито привесились ушами на крючья. И пошли размахивать перед собой Заяц саблей, а дракон лапами и хвостом, - зверски косясь друг на друга.
        - Мне до тебя не достать, ты видишь! Ты же сбоку, мне не довернуться так, - пожаловался дракон.
        - А мне лучше что ли! Тоже мучаюсь! Я б тебе уже все бошки снес с плеч, если б не крючки твои.
        Тогда дракон, оставшись одной головой висеть, сдернул с крючьев две другие и резко крутанулся к Зайцу. Но шея висевшей головы не выдержала рывка и веса всего тела и порвалась. Дракон повалился на пол, а одна из его голов так и осталась висеть на стене.
        - Это ничего себе у меня теперь украшение на стеночке, - сообщил дракон сам себе, как только смог разговаривать.
        А Заяц продолжал сосредоточенно размахивать саблей перед собой, уши распустил флажками.
        А дракон еще не успел и придумать, чем себя утешить, а Медведь с увесистой кочергой в лапах уже стоял перед ним.
        - Уйди пока, - сказал дракон, отстраняя Медведя, - Я еще вон того съем.
        Но Медведь возразил, что теперь его очередь, дракон поспорил, но все же согласился. Они уперлись покрепче, и Медведь предупредил:
        - Как скомандую: начали, так и приступим, понял?
        Медведь принялся сжимать и разжимать пальцы на кочерге, вертеть головой готовиться и вдруг спросил ненароком:
        - Как ты думаешь, не пора ли начинать?
        Дракон пожал плечами - пожалуйста, а Медведь как треснул ему неожиднно по голове, и голова покатилась с драконовых плеч.
        Даже без обиды дракон взглянул на Медведя, просто с грустью, что вот какой Медведь оказался коварный, и заковылял к очагу. Поднял с пола деревянную палочку и стал мешать в котелке, повернувшись хвостом к этим животным и пиратам. А те притихли, потупились смущенно, не знали, как теперь быть. Правда - они ведь нечестно победили, хитростью взяли. Хорошо ли это?
        Капризный Кот подошел на мягких лапах к дракону, потянул его за хвост и сказал примирительно:
        - Ну?
        - Какие вы оказались нечестные обманщики! - с упреком пробормотал дракон, - Кому я теперь пригожусь одноголовый!
        - Нам, нам! Ты разве не знаешь - все одноголовые драконы хорошие и добрые, а все плохие - головомногие. Ведь это известно всем, а теперь и тебе, - Кот подобрался ближе и заглянул в котелок, - А это что у тебя варится? Еда?
        Дракон и раньше не был злым, просто ему трудно жилось с тремя головами. Он не мог сосредоточиться на одной мысли и на одном чувстве, видел действительность с трех сторон, и никак ему было поэтому не согласиться с окружающим и с самим собой. Он постоянно думал о трех разных вещах одновременно, и каждая его голова считала себя главнейшей и умнейшей. Но ведь сердце у дракона было одно. У всех драконов, пусть и очень головомногих, по единственному большому и доброму сердцу, и невозможно этому сердцу справиться с тремя умами. Оно боится обидеть, унизить пренебрежением, не понять. Поэтому бьется деликатно, чувствует наскоро, его почти не слышно, и головомногие драконы, считающие себя умными ужасно, забывают о своем сердце. А души у таких драконов нет.
        - У меня вдруг началось огромное сердцебиение, - удивился Дракон, и глаза его наполнились слезами, - Бедный котик, ты очень голоден. Представляю, как ты проголодался! У меня с давних пор осталось чуть-чуть колбасы. Будешь колбасу?
        Капризный Кот замурчал и принялся тереться о когтистые лапы Дракона.
        - Мы примемся здесь жить, построим домик, ты будешь моим котиком, продолжал с радостью Дракон, - И Зайчик, и Медведик, и пиратики тоже с нами будут поживать. На рыбалку ходить станем, в лес по грибы-ягоды.
        - Елки-елки-елки! - закричал Одноногий на Медведя, - Что вы с боевым драконом сотворили! Муси-пуси сотворили!!!
        - Когда стремишься победить, не думаешь о последствиях. И всегда получается не то, - виновато нахмурился Медведь. - Так и вы, пираты, не обогащения вы ищете в море - жизни пиратской.
        - Плети мочало! - Одноногий, отвернувшись и взмахнув ногой, решительно повалился к стене.
        - Пойми, заяц, - продолжал Медведь, - Надо всегда побеждать не до конца, лишь это служит радости всей жизни, лишь это сохранит уважение тех, ради кого ты сражаешься.
        Но тут в пещеру вошел Вестник, а на плече у него сидел Йодль, летучее существо.
        Ведьма
        Вестник выглядел так: добрый и бородатый. Глаза у него были зеленые. А Йодль, летучее существо, курил трубку и подмигивал.
        - Это тот, с помойки, - прошептал Кот.
        А пираты, увидев новых каких-то, как всегда, замечтались между собой о золоте-брильянтах - они и мечтать могли одновременно еще с палки.
        Дракон собрался по привычке выяснить у Вестника, какого лешего, кто он такой и чего у него за животное с ним, но постеснялся.
        И остальные застыли в нерешительности, уставившись на Вестника и Йодля, который подмигивал направо и налево.
        - Друзья, - сказал Вестник, - Здравствуйте. Я - Вестник, а это мой спутник Йодль.
        Наши задвигались, закашляли и заздоровались наперебой.
        - Друзья, - Вестник нахмурился, - Там вашу Анну-Елизавету уже почти на ужин сварили, а вы тут что?!
        - На абордаж! - взревел Заяц.
        - Не будет нам в жизни золотишка, не суждено, - грустно сообщил Однорукий, пробираясь в толпе к выходу из пещеры, Одноногому.
        Невдалеке от пещеры стоял корабль, целый и невредимый, и Заяц уже пробовал поднять паруса и якоря. Полная луна покачивалась между домами, рядом с освещенным окном Ведьмы. Вперед, ура! Все взошли на корабль и отчалили, а Кот полетел на Драконе на разведку.
        Ведьма напевала у плиты, поглядывая за куклой, которая сидела связанная на табуретке возле шкафа.
        - Сейчас мы девочку посолим, - пела Ведьма, - Потом мы девочку поварим, бульончик в чашечку сольем, порежем девочку на части, в горчицу девочку макнем, и поедим, ох, поедим! Ля-ля-ля, моя девчулька!
        - Подавишься-подавишься-подавишься! - мотая головой и брызгаясь слезами твердила свое Анна-Елизавета, - Косточками моими подавишься, подавишься!
        - А друзей-товарищей твоих дракончик уже потребил! - радовалась Ведьма, И когда Вестник придет, вас никого не останется. Вот это злодейство! Это поступок!
        Но Анна-Елизавета не слушала этих обещаний, потому что увидела за стеклом окна Капризного Кота. Кукле захотелось завизжать от восторга для этой Ведьмы, но она была не дура, книжки про индейцев читала. Понимала: многое в бою зависит от внезапности атаки. Нет, она не завизжала, но еще старательней принялась перетирать веревки на руках о край табуретки.
        Ведьма достала из ящика длинный синий нож и повернулась к Анне-Елизавете. Кот с интересом наблюдал за происходящим в кухне, приплюснув усатую морду к стеклу.
        Вдруг раздался свист, стекло окна посыпалось со звоном, и влетел Заяц на ядре. Заяц соскочил на подоконник, а ядро попало в кастрюлю и взорвалось.
        - С ума посходили! - закричала Ведьма.
        В кухню впрыгнул Кот, распушил хвост и запрыгал по подвесным полкам. Следом в окно полез Дракон, но застрял серединой, переполошился и стал лупить хвостом по стене дома, отбивая огроменные куски штукатурки и кирпичи. На лестничной площадке протрещал пистолетный залп, оба замка входной двери упали внутрь квартиры, дверь распахнулась, и ворвались пираты. И заорали, наставив на Ведьму дымящиеся пистолеты:
        - Руки вверх! Золото-брильянты на стол!!!
        Ведьма не растерялась и, мгновенно обернувшись сухонькой старушонкой, устрашилась седой бородищей до пояса.
        Одноглазый, не целясь, выстрелом навскидку, с левой руки из-под правой подмышки, отшиб бородищу!
        Тогда Ведьма, не медля, переобернулась в собаку Ризеншнауцера с черной бородой до пола.
        - Руби ей, Заяц, бороду саблей! - заорал Кот уже с карниза.
        - Свисссдюююууммм! - пропела сабля Зайца, когда он отчекрыжил бороду собаке Ризеншнауцеру по самые зубы.
        Но Ведьма не терялась. Она яростно забормотала и с трудом превратилась в некрасивую бородатую гусеницу, всю обросшую мокрыми волосами и крыльями. Ведьма-гусеница взлетела и, виляя всем телом, закружилась под потолком вокруг лампочки.
        - Кажется, начинаю пролезать, - заметил Дракон, про которого, несмотря на его грохотание, все забыли.
        - Погоди, - сказал Кот, - Улетит.
        - Может, пусть живет, - возразил Дракон.
        В кухню вошли Вестник с Йодлем на плече и Медведь. Ведьма-гусеница залетала быстрей. Йодль поднялся с плеча Вестника и тяжело замахал крыльями на нее, а Вестник шепнул что-то на ухо Медведю. Тот взобрался на стол, достал с полки чистую трехлитровую банку, дотянулся на цыпочках и поймал Ведьму-гусеницу в банку. А Йодль прихлопнул ее полиэтиленовой крышкой и проткнул в ней дырки для воздуха.
        Они сидели у камина в Ведьминой квартире и пили чай с тортом. И Ведьме-гусенице налили в наперсток и отщипнули кусочек торта с кремовой розочкой.
        - Теперь у нас, конечно, всегда будут приключения как в сказке, - спросил Медведь.
        - Не знаю, - ответил Вестник.
        - Почему?
        - Потому что я только досюда должен быть с вами.
        Пираты, Заяц, Кот, Дракон и Медведь смотрели на Вестника с недоумением.
        - Потому. Я бы не хотел объяснять, а лучше пойдемте кататься по перилам. А еще лучше, давайте бросать из окна бомбочки с чернилами. Такие классные разноцветные кляксы получаются!
        - Это все для детей людей, вы сами знаете. А мы не люди, мы только игрушки, - нахмурился Медведь.
        - Какие глупости! - воскликнул Вестник, - Помнится, когда я был Вестником, мы... - и запнулся испуганно.
        Ведьма-гусеница выронила изо рта кремовую розочку, расплескала чай и вытаращилась на Вестника. Тихо стало у камина, Вестник склонил голову, а Йодль нахохлился.
        - Вот не люблю я эти дружеские объяснения у камина, - сказал Кот невозмутимо дувшему чай Дракону, - Всегда что-нибудь выяснится не то, а потом расхлебывай.
        - А что вы думали! - рассердился вдруг Вестник, - Да, я - Невестник. А что ж. А что ж? Так вам с первого раза штибряк - и Вестник вам. Не так все просто! Но я был Вестником досюда, довел вас, помог - это было мое Поручение. Оберегал вас наконец. Вы уже мое третье поручение в жизни. Мне, может, скоро такое Поручение дадут, что я стану Вестником навсегда, понятно?!
        - Нет, - сказал Медведь.
        - Как не понятно, как не понятно! Я объясняю ведь: Вестник это существо с вечным Поручением, то есть с душой, с вечной душой. Например, я знаю одного, он следит за равновесием котов всех...
        - Убедительно прошу вас, передайте ему, чтобы работал тщательней, - тут же заявил Кот, подбоченившись, - Мне, в частности, живется отвратительно. Ночью разбуди - тотчас же насчитаю сто пятьдесят обид и огорчений меня.
        - Мама дорогая! - вздохнул Невестник, - Нельзя, чтобы всем котам было лучше всех остальных - равновесие мира можно нарушить. Это ведь просто - все должны обладать только частью, никогда всем целым.
        - А одному Коту теперь пропадать? Вот этому! - Кот стукнул себя в грудь кулаком, - Так по-вашему?
        - Тебе пока не дано понять.
        - Да. Где уж нам, дуракам, чай вскипятить! - не мог угомониться Кот.
        Невестник опять вздохнул:
        - Хорошо, расскажу я вам.
        Послушайте и вы.
        Жил один перевозчик. Он перевозил путников через реку. Был у него дом, при доме огород. Река была рыбная, леса по реке грибные и ягодные. Так что денег за перевоз он брал немного - чтобы как раз на чай, хлеб и табак. То ли добрый он такой уродился, то ли потому что семьи у него не было - кто знает?
        Жил он, жил, добра не нажил, но ничего и не потерял. Поседел на реке. И вот однажды переправлял он мужчину и женщину, нездешних, в заморских, кажется, одеждах. А денег не захотел с них взять - у него пока было. Мужчина настаивал, чтобы заплатить, но перевозчик не брал - и крышка! Тогда женщина сказала мужчине: испытай этого человека.
        - Да ну, - заупрямился мужчина, - нечего там испытывать: света я не вижу, а тогда и нечего.
        Но женщина, конечно, настояла на своем. Тогда мужчина сказал перевозчику:
        - Три ночи на берегу ждать будешь, ждать, не уплывая, здесь. Дождешься Поручения и выполнишь. Сделаешь - обретешь в мире сказочную судьбу, нет простым человеком в свой срок помрешь.
        Ладно: так - так-так. Первую ночь сидит перевозчик у костра, глядит на свой дом на другом берегу реки. Покуривает, картошки испек, закидушки наставил, но сиг чего-то не берет. Вдруг видит, выходит из леса человек к костру, за плечами у него здоровый мешок. И ни с того ни с сего просит продать ему лодку. Нужна она ему. Перевозчик только усмехнулся и несколько картошек из углей выкатил.
        - Да нет, ты лодку продай, - настаивал незнакомец и стал из своего мешка золото пригоршнями вытаскивать, - бери, на всю жизнь хватит, бери, не сомневайся, - Потом весь мешок к его ногам бросил, - На всю деревню хватит, на всех, все будете в шелках ходить, с серебра есть, из золота пить.
        Усмехнулся перевозчик и отказался.
        - А тогда подари! - заявил незнакомец.
        - Нет.
        - А и черт с тобой! - незнакомец, устроившись у костра, начал есть печеную картошку с солью, луком и помидорами. Впрочем, он до рассвета не оставлял попыток заполучить лодку.
        Следующей ночью, когда перевозчик думал о том, как же он разберется, когда придет время выполнить Поручение, что это и есть Поручение, ему явилась девушка. Ох, и девушка явилась. Таких вы не видели. Нет, не видели. Волосы ее из трав к голове поднимались, струились темным золотом вверх и стекали вниз. Под густыми гнутыми бровями свежестью нездешней плескалась в глазах голубизна. Шея у нее была лебединая, плечи покатые, сахарные.
        - Ничего себе! - только и смог выдавить перевозчик.
        - Дай лодку, - напевно и грустно попросила девушка, - Дай?
        - Ох!
        - Пожалуйста! Ты все равно тут сидишь, ждешь себе, ну и жди. А я чуть-чуть покатаюсь и обратно. Дай лодку, дай, пожалуйста. Очень уж мне хочется на этой лодке покататься. О-очень.
        Представляете, перевозчик лодку девушке не дал. Объяснил, как мог, про Поручение, много раз объяснил, что он ждет судьбы - Поручения, а лодку не дал.
        Вот в этом месте Невестник неожиданно замолчал и осмотрел слушателей. Они не двигались - знали, это не конец истории, и ошиблись. Невестник не стал рассказывать дальше, только сказал, что не выдержал испытания, ну что почти выдержал, что были причины. Невозможно рассказывать про поражения. Он уже много и многим рассказывал, что не смог тогда, и теперь думает часто, что никогда ему не смочь, не победить ни в чем. Надо только помнить его, но не следует рассказывать про свое поражение больше одного раза и только самому близкому. Пусть все забудут, что ты проиграл.
        - Вот вы, - Невестник улыбнулся, - У вас есть две прекрасные победы. Рассказывайте о них при любом случае, всем. Рассказывайте о своих победах всегда, и вы будете уверены в себе, даже проигрывая потом все время.
        - Еще что-то все-таки есть! - догадался Медведь.
        - Есть подарок для вас. Не Поручение - его я вам дать не могу, и не торт их у вас будет достаточно и без меня. Маленькое волшебство, такое, что вы все станете маленькими волшебниками, вы уже волшебники, только поймете это позже, не сейчас. Завтра.
        - Мы станем настоящими, как люди? - спросил Медведь.
        - А меня сделают куклиным домашним животным! - сказал Кот, - Веселенькие кошачьи перспективы!
        - Не так, - рассмеялся Невестник, - Скоро или нет, но вы познаете многое, но не от меня. И не я смогу выполнить вашу мечту и то, о чем вы и не мечтали. Все будет, все будет, конечно, хорошо. А теперь выйдем на улицу, там звезды на небе.
        Они дружно спустились по старым каменным ступеням и вышли во двор к морю. Ветра не было, и поверхность его светилась вогнутым зеркалом. Медведь нес банку с Ведьмой-гусеницей.
        - Смотрите - звезды, - сказал Невестник.
        Ну а когда они обернулись, на том месте, где только что стоял и улыбался Невестник, поплескивала крохотными волнами маленькая лужа чистой голубой воды. И Йодль летел высоко, невдалеке от звезд, и огонек его трубки вспыхивал алым.
        Продолжение следует безусловно
        Ленинград 1991-1992