Чужой принц Ирина Мазаева
        Только для девчонок
        Как бы вы отреагировали, обнаружив на своей вешалке в школьном гардеробе странный пакет с не менее странной коробкой внутри, а в коробке… самые роскошные туфли на свете?! К ним прилагается записка загадочного содержания, которая абсолютно ничего не объясняет… Вот и Леля Федорова решила узнать, кто подбросил ей туфли мечты. Вдруг ей повезло и это не розыгрыш и не шутка, а подарок парня, в которого она давно влюблена?
        Ирина Мазаева
        Чужой принц
        Глава 1,
        в которой Оля Федорова, она же Лелька, вышибает дверь в кабинете химии
        Вот и все. Экзамены сданы. Последний - для тех, кто уходит после девятого класса - звонок отгулян. Учебники забыты, а вместе с ними - все, что так старательно весь год вдалбливалось в голову преподавателями. А теперь еще и сама дорожка к школе должна стереться из памяти. (Ну, по крайней мере, до первого сентября.) Ведь наступило самое настоящее лето - КАНИКУЛЫ! Первые взрослые - а именно такой себя Лелька и чувствовала в последнее время - каникулы. И пусть на улице моросило и поддувало как-то совсем не по-летнему - это ей было безразлично. Ведь впереди было два месяца свободы и… И конечно же, самой настоящей любви.
        Лелька была взрослой и была готова к любви. Именно так она сама себя ощущала и сама себе говорила. И единственное, что омрачало утро, так это то, что тропинку в школу сегодня все-таки нужно было вспомнить. А так же следовало вспомнить, как выглядит их классная руководительница, учительница химии Елена Александровна. Потому что Лельку Федорову в числе самых недисциплинированных записали в ужасный список тех, кто после последнего звонка должен был явиться в кабинет химии, чтобы «навести в нем идеальный лоск и блеск», как отвратительно выразилась Елена Александровна Амосова, а попросту Мося.
        И вот теперь Лелька шлепала красными резиновыми сапогами по лужам по дорожке в школу и злилась на всех сразу: на себя, за то, что не сумела отвертеться от уборки, на Мосю, за то, что она постоянно придирается к Лелькиному поведению, на свою лучшую подружку Ритку Кемпи, которая тоже не ведет себя, как пай-девочка, но умудрилась так кстати заболеть (а еще подруга называется!).
        А ведь они с Риткой вместе с первого класса! Правда, не с самого первого сентября, а где-то с третьей четверти. Первые же две четверти Ритка Лельку, скорее, раздражала. Родители очень часто наряжали Ритку в красивое розовое платьице с ажурным воротничком с помпончиками. И эти самые помпончики семилетняя Ритка имела обыкновение сосать. Так она и запомнилась Лельке: вечно слюнявая девочка с помпончиками во рту. Как вышло, что уже после Нового года они стали лучшими подругами, Лелька не помнила. Но не успела она и глазом моргнуть, как Ритка превратилась в настоящую фурию, драчунью и заводилу и единственного и бессменного лидера в их тандеме.
        Так и хочется сказать, что и просидели они за одной партой все эти девять лет, плечом к плечу, но нет, не сажает их Мося вместе ни за что. Потому что, видите ли, если их - Лельку и Ритку - совместить в одной точке пространства, обязательно произойдет какая-нибудь непредсказуемая и необратимая реакция. Но это все, конечно же, как выражается Женька Хабанен, ложь и подлые инсинуации. И поведение подружек вовсе не такое отвратительное. Просто они немного активные, немного шумные, немного разговорчивые, немного… Ну, в общем, как и подобает самым обычным пятнадцатилетним девчонкам.
        Но… дай химичке волю, так она, кажется, вообще одну из подружек в параллельный класс сплавит. А вот этому не бывать! И Лелька, и Ритка дружно пойдут в десятый класс, в один и тот же десятый. И с первого сентября собираются во что бы то ни стало отстаивать свое право сидеть за одной партой. Ведь они уже взрослые и могут сами решать, где и с кем им сидеть. Вот так! Это Лелька шла и репетировала про себя будущую свою речь, которую она произнесет в новом учебном году противной классной. Хотя, положа руку на сердце, противной Мося почти и не была. Хорошей она была теткой. Предмет свой знала, рассказывала интересно, несправедливых оценок не ставила, во все трудные жизненные ситуации своих учеников вникала. Разве что была немного более строга, чем хотелось бы. Да еще вот уборку эту придумала, скорее, не ради пользы дела, а в наказание. И вот, честное слово, не пошла бы Лелька в школу в каникулы, несмотря на все угрозы Моськи, если бы…
        На крыльце Лелька встряхнула мокрый плащ и взялась за ручку тугой школьной двери. «Эх, - вздохнула она про себя, - ничего, нам бы ночь простоять да день продержаться, а там - самая настоящая свобода!»
        В кабинете химии собрался весь «цвет» их бывшего 9 «Б»: первый красавец класса и главный заводила всех проделок Женька Хабанен, по прозвищу Хобот, неисправимый троечник и лентяй Димка Есин, по прозвищу Тормоз, Саша Карманов, по которому «давно тюрьма плачет», по прозвищу Шиш, и панк-рокерша Лена Мякишева без прозвища, но с розовым ирокезом в честь каникул. И, конечно, кем-то из них уже разозленная Мося. Химичку Мосей, надо сказать, прозвал именно Шиш, и не из-за фамилии Амосова, как хотелось бы, вероятно, думать самой Елене Александровне, а с намеком на басню Крылова: «Ах, моська, знать, она сильна, коль лает…» Слоном, видимо, в данном контексте себя считал сам Шиш. Хотя, может быть, он имел в виду всех девятиклассников. А может, и вообще всех учеников 47-й школы.
        Лелька опоздала на полчаса (а как можно было не опоздать, когда уже лето и в школу так не хочется?!), а потому попала аккурат к разборкам и огребла, что называется, по полной. Конечно же, никто ничего делать не хотел. Каждый мечтал покопаться в колбочках «для вида», а порядок, точнее, заявленный Моськой «лоск», чтобы навел кто-то другой. Причем Тормоз умудрился при этом нанюхаться какого-то реактива и не сильно, но ощутимо обжечь себе дыхательные пути, Ленка - танцуя среди парт с плейером в ушах - что-то разбить, а Шиш - что-то прикарманить. Что такое страшное натворил Хобот, Леля не поняла, но и услышанного в первые секунды в кабинете ей было достаточно, чтобы сделать неутешительный вывод: уборка теперь продлится гораздо дольше, чем она надеялась. Тем более что на пороге она появилась под аккомпанемент Мосиного:
        - Гидриит твою перекись!
        Ругалась химичка редко.
        - А ты, Федорова, вообще эгоистка, каких свет не видывал, - Мося ловко втянула Лельку внутрь, а сама, напротив, выскочила в коридор. - И чтобы к моему возвращению кабинет сиял! - Дверь хлопнула, а в замке с пренеприятным скрежетом провернулся ключ. И раздался пулеметный цокот учительских каблуков по мраморному полу коридора. А потом наступила тишина.
        - Я не понял, - скривившись, недовольно протянул Шиш, - это она что, охренела, что ли? - Он медленно подошел к двери, толкнул, а потом и основательно навалился на нее. - В натуре закрыла.
        - И че я сюда как дурак приперся? - спросил ни у кого лично, но у всех сразу Хобот.
        - Так сказали же… - вяло пояснил Тормоз.
        - А мне по барабану, - Мякишева невозмутимо заткнула наушниками плейера уши, залезла на широкий подоконник и уставилась в окно.
        Лелька только-только стала приходить в себя:
        - А что это она ушла?
        Никто ей почему-то не ответил. Лелька растерялась и покраснела. Шиш в не совсем приличных выражениях выводил на доске все, что он думает о химичке. Тормоз сидел за партой, покашливал и бессмысленно разглядывал остальных. Хобот… А Хобот с интересом смотрел на Лельку.
        Не сказать, что Лелька была к нему неравнодушна… Она разделяла общественное мнение по поводу неотразимости Хабанена, более того, она даже немного была влюблена в него в восьмом классе, но… Но особенного интереса он в ней не вызывал. Верховодил он среди мальчишек - девчонки в их забавы не допускались, - поговорить ей с ним было не о чем, да и вообще… Вообще ей нравились мальчики постарше ее, класса из десятого-одиннадцатого. А уж если из девятого, то… То явно не Хабанен. Но сейчас Хобот смотрел на нее так, как будто хотел ей что-то сказать. Но почему-то не говорил.
        Лелька обернулась, ища поддержки, к Мякишевой. Но та пялилась в окно, отстукивая ногой по подоконнику жесткий ритм панк-музыки. Лелька снова почувствовала, что краснеет. Хобот молчал, а потому ей показалось, что надо все-таки что-то сказать.
        - Так что, будем убираться? - выдавила она из себя.
        - Начинай, Федорова, вон там тряпки, а там - ведро, - не оборачиваясь от доски, предложил Шиш.
        - А вы? - совсем, окончательно и бесповоротно, потерялась Лелька.
        - А мы - поглядим, - Хобот уселся рядом с Тормозом и демонстративно уставился на одноклассницу.
        «Какой же он противный, - быстро подумала Лелька, - и ничуточки, ни капельки не красивый!» Но что делать, она не знала. Ситуация была глупая. Лелька понимала, что все были злы. На себя, за то, что послушно, поверив, что Моська помешает их переводу в десятый класс, пришли в каникулы наводить какие-то порядки. И на Моську, которая, как оказалось, вытащила их в школу не для проформы, а для того, чтобы по-настоящему заставить трудиться в классе и лаборантской. А злость надо было куда-то скинуть. Выплеснуть. И вот подвернулась она, Федорова. Которая ни в чем, ни в чем не виновата, а страдает ровно так же, как и они. Все это Лелька понимала, но что делать, совершенно не знала. Хотелось ей ответить Хоботу как-то метко, остроумно, чтобы все посмеялись и оценили ее ум и сообразительность, чтобы обстановка разрядилась и…
        Ведь если честно, то Лелька сюда шла вовсе не потому, что испугалась Моську. Которая действительно часто лаяла, но никогда никаких подлостей своим подопечным не делала. И уж, конечно, не для того, чтобы кабинет убирать. Никуда ей идти в каникулы не хотелось, но сердце грела только одна мысль…
        Лелька была стопроцентно уверена, что Мякишева, которой все всегда было глубоко фиолетово, не придет. И она, Ольга Федорова, будет пару часов наедине с тремя парнями. Причем один из них - первый красавец класса, второй - хоть и тормоз, но тоже ничего, а третий… А в третьего, как Лельке казалось, она была влюблена уже целых три месяца.
        В курсе происходящего была пока что только Ритка. Но не сказать, чтобы она была в восторге от выбора подруги. Сашка, он же Шиш, выглядел старше своих одноклассников, был выше ростом и шире в плечах. Он был сильнее, а потому смелее и наглее прочих. Мог зло высмеять любого, кто чем-то, как ему показалось, задел его. А мог и не только высмеять. Он постоянно со всеми спорил, особенно с учителями, со школьным психологом, к которому его часто отправляли, с другими взрослыми. Или устраивал молчаливый бунт против всех. Да и вообще, большую часть времени он думал о чем-то своем, говорил мало и чаще всего ходил один. Некоторые его откровенно боялись. К тому же он зачем-то брился налысо. И потому был, по мнению Ритки, мало того что урод уродом, но еще и похож на настоящего уголовника.
        Как так вышло, что три месяца назад Шиш вдруг понравился Лельке, она и сама не знала. Только с тех пор ни уродом, ни уголовником, несмотря на Риткины заверения, Сашка ей не казался. А казался мужественным, уверенным в себе и очень даже симпатичным. С ямочкой на подбородке. С голубыми глазами и длинными ресничками. И мелкими едва заметными веснушками, которые неожиданно проступили по весне.
        И одевался он очень стильно. Благо родители у него были богатыми, и он мог себе позволить все, что хотел. За что правда и расплачивался: богатый папа Шиша во что бы то ни стало хотел видеть сына с высшим образованием. А значит, тому следовало, опять же во что бы то ни стало, окончить одиннадцать классов. Шиш же учился с «двойки» на «тройку» с редкими «четверками» по математике. И учиться, как казалось Лельке, не хотел. Но папу он все-таки побаивался. Даже вот кабинет химии убирать приперся, лишь бы Моська - не дай бог - чего не сказала супротив его особы; брать Шиша в десятый класс никто из преподавателей не хотел.
        Шиш дописал на доске последнюю букву и обернулся. Широко, но как-то нехорошо улыбаясь, он уставился на Лельку.
        - Федорова, а ты че стоишь столбом? Давай, шевели помидорами. Вон ведро, вон тряпка. Башляю от души, - широким жестом Шиш вытащил из кармана штанов сотенную и шлепнул ее на учительский стол.
        Лелька понимала, что надо что-то сказать, как-то его, по выражению Ритки, «отбрить», но слов не было, были только тихий ужас и желание провалиться сию минуту сквозь пол.
        - Что, мало? - продолжал издеваться Шиш с молчаливого поощрения Хобота и Тормоза, и даже Мякишевой на подоконнике. - Вот те еще! - и шлепнул на стол еще одну сотенную.
        - Федорова, ну, жалко тебе, что ли? Наведи порядок, уважь коллектив, - попросил Хобот, едва сдерживая смех.
        Шиш помахал в воздухе еще одной купюрой, подцепил те, что уже лежали на столе, и двинулся к Лельке.
        - Да бери, не стесняйся, у нас в стране, как говорит мой дед, любой труд почетен, - с этими словами Шиш ловко схватил Лельку в охапку и попытался засунуть ей деньги в задний карман джинсов; при этом на какой-то момент девчонка оказалась практически в объятьях хулигана.
        Лелькин тихий ужас перешел в громкий.
        С диким воплем она пнула Шиша под коленку, отчего тот согнулся и расцепил свои объятья. Деньги полетели на пол. А сама Лелька, едва вырвавшись, бросилась к двери. Совершенно забыв о том, что химичка закрыла ее на ключ. И… И снесла дверь с петель.
        Глава 2
        Бывают ли принцы лысыми?
        - Принцы лысыми не бывают! - уверенно заявила Ритка Кемпи, внимательно выслушав лучшую подругу.
        Лелька аж задохнулась от негодования:
        - Во-первых, он не лысый, а бритый, а во-вторых, я вовсе и не говорила, что он - мой принц!!!
        - Бритыми принцы тоже не бывают, - пожала плечами Ритка и поплотнее укуталась в плед.
        Отопление в квартирах отключили уже давным-давно, а лето, наступив по календарю, на деле ничем себя не проявляло: дома, как и на улице, было холодно и промозгло. Тем более что с понедельника в части города, где проживали Ритка и Лелька, была еще и горячая вода отключена. А с нею из квартир, казалось, выветрилось последнее тепло. Греться можно было только горячим чаем. Чем подруги и занимались уже третий час кряду.
        Рассерженная и обиженная Лелька гордо покинула Риткину комнату, почти что хлопнув дверью. Вернулась с чайником кипятка.
        - Да не сердись ты, - махнула рукой Ритка. - Что такое произошло-то? Ну схватил он тебя за задницу. Так радоваться надо - внимание на тебя обратил твой Шиш.
        - Не хватал он меня за задницу, - огрызнулась все еще обиженная Лелька, - он мне деньги в карман хотел сунуть. Обидел он меня до глубины души. Как вспомню, как я стояла посередине класса дура дурой и не знала, что ответить, так прямо хоть за веревкой с мылом беги, - это она уже вздохнула и махнула рукой, мол, что там и говорить: опозорилась.
        - Нет, ну я не понимаю, ну что за люди, - на пару с ней вздохнула Ритка, разлив чай по чашкам. - Ну Тормоз, он и есть тормоз, а Хобот-то почему за тебя не вступился?
        - Не вступился! Отвратительный он - этот Хабанен. Сидел довольный и хихикал. И Мякишева тоже - наблюдала! Как в цирке. А я - клоун.
        - Хабанен - не отвратительный, - почему-то единственного из всех защитила Хобота Ритка, но потом все-таки обобщила: - А вообще, все это, мне кажется, не тебя плохо характеризует, а их. Это они подлыми и злыми выглядели в этой ситуации. Нашли на ком злость выместить, герои!
        - Вот-вот.
        - Съешь еще плюшечку, бабушка пекла!
        - А у тебя ничего существенного, случаем, нет? Колбаски хотя бы…
        - Плюшечки лучше!
        Лелька послушно взяла плюшечку.
        - Наемся плюшечек, потолстею, увижу себя в зеркале и умру от ужаса. А на могиле моей будет надпись: «Во всем виноват Шиш», - невесело пошутила она.
        - Он тебя до сих пор волнует? - как бы между прочим поинтересовалась Ритка.
        - Волнует! Как бы так его теперь в отместку опозорить - вот что меня волнует!
        - А что, идея! Надо его опозорить, показать, что и ты не лыком шита. Поднять брошенную им перчатку. Устроить - как это раньше называлось - дуэль!
        - Что? - не поняла Лелька. - Какую дуэль?
        - Высмеять как-нибудь твоего лысого - ой, извини, бритого - принца. И сразу все будет пучком. Ты вернешь себе самоуважение. Это раз. Два - обратишь на себя внимание Шиша. Он же не сможет отступить просто так. Увлечется. Сначала местью, потом - тобой. Раз-два - и готово. Дело сделано, дура замуж выдана.
        - Что?!
        - Прости, присказка такая.
        - Какой замуж? Я… Я… Я его видеть не хочу. Высмеять хочу подлеца, а видеть - нет. НИ-КО-ГДА! Он мне омерзителен. Принцы лысыми не бывают - в этом я теперь с тобой полностью согласна. И с тем, что он - урод. И с Моськой согласна - тюрьма по нему плачет, - в заключение своей обвинительной тирады Лелька громко шмыгнула носом.
        - Тюрьма! По-моему, пока что ты по нему… - начала было Ритка.
        - Я просто простыла! От тебя заразилась, между прочим. Отодвинься от меня. И не дыши.
        - Меда съешь, чучело!
        Что Лелька нашла в Шише, она и сама не знала. До выпускного она с Сашкой Кармановым и двумя словами-то, кажется, не перемолвилась. Несмотря на то что с первого своего дня в школе училась с ним в одном классе, а жила в одном дворе, в соседних подъездах, с детства. Шиш с девчонками никогда не водился, в классе - так даже не здоровался, а во дворе появлялся редко. Весь его бандитский облик в этом плане был обманчив - ни в одной дворовой компании он замечен, по крайней мере Лелькой, не был. Хотя во дворе его, бесспорно, уважали. В чем однажды Лелька и убедилась по пути из магазина домой.
        Идти надо было мимо гаражей во дворе. Около этих самых гаражей Лельке что-то зверски кольнуло в пятку. Она подошла к бетонной стене, оперлась об нее и, про себя ругаясь на чем свет стоит, стянула сапог. Долго щупала стельку и носок, но ничего острого найти не смогла. И только собралась обратно обуться, как… Как мимо нее весь в черном мягкой кошачьей походкой прошел Шиш. И свернул в проход между гаражами. Лелька стояла в тени стены, и он ее не заметил. А она его, проходящего под фонарем, рассмотрела очень даже хорошо: вязаная шапочка натянута на самые глаза, а глаза злые-злые.
        Лелька и подумать ни о чем не успела, а сама уже подкралась к углу крайнего гаража, у которого стояла, и аккуратно выглянула в проход. В проходе Шиш стоял напротив Валеры, ее соседа по лестничной площадке, старший брат которого на самом деле сидел в тюрьме, и его друга в синей куртке, имя которого Лелька не знала. Оба парня были на несколько лет старше ее одноклассника. Судя по тому, что Шиш стоял около своего гаража с ключами в руке - он шел именно сюда и по какому-то своему делу. Что делали здесь Валера с другом, было неизвестно. Может быть, они целенаправленно караулили здесь именно Шиша?
        Едва Лелька успела все это рассмотреть и обдумать, как расстановка сил поменялась: ее сосед с другом стали наступать на Карманова, что-то от него требуя (слов слышно не было). Тот, однако, не отступал, что-то отвечал, гордо задирая вверх подбородок. Первым порывом Лельки было кинуться на помощь однокласснику, вторым - позвать кого-нибудь из взрослых. Но что-то внутри подсказало, что Шиш и сам сможет выкрутиться. А может, она просто не успела сообразить, что лучше. Так или иначе, в конце концов Валера с другом почти одновременно кинулись на Шиша и так же почти одновременно полегли наземь от умелых и точных приемов.
        Все это выглядело так легко и играючи, что разочарованная Лелька осуждающе покачала головой: «Мальчики, мальчики, все бы вам выяснять, кто круче», почувствовала себя совсем взрослой и пошла домой. А уже голубые глаза, реснички и ямочку она разглядела потом, на следующий день, а может, и позже. Лелька не помнила.
        В этот же вечер о героизме Шиша она рассказала Ритке, а на следующий день в классе - по огромному секрету еще паре-тройке девочек. В общем, растрезвонила как могла. На Шиша вся женская часть их класса тут же стала смотреть с интересом. А он… Он как поддевал всех, так и продолжал это делать. И по-прежнему держался особняком.
        Потом были апрель и май. Лелька разглядывала Шиша - он не обращал на нее внимания. Лелька рассказала о своих наблюдениях Ритке - Ритка сказала, что лысых принцев не бывает. А потом наступил последний звонок и выпускной бал…
        Не понятно, правда, для кого он был выпускным. Из 9 «Б» уходили только два человека - Светка Журба и Генка Фомин, - а все остальные дружно шли в десятый. Но традиция есть традиция: Светку с Генкой проводили, как положено, заодно и друг с другом хорошенько попрощались до первого сентября. Лелька только до последнего боялась, что Шиша с его оценками и ужасным поведением все-таки из школы выпрут куда-нибудь в ПТУ, но и тут обошлось. Слух прошел, что Карманов-старший был у директрисы и все уладил.
        Поели салатиков, попили лимонада и пошли танцевать. На Лельке платье было алое в пол. Благодаря Анжелике Альбертовне, бабушке Ритки. Она договорилась со своей швеей-подругой, быстро был найден и закуплен шифон. Метров шесть на все платье ушло. Лиф на плотной основе, а от бедра все эти метры и висели-развевались. Так, что, как самой Лельке казалось, даже когда она стояла - она летела. А Ритка была в радикальном мини - все увещевания своей бабушки о настоящей женщине она пропустила мимо ушей. Ведь она, как истинный Овен - а Ритка была Овном по гороскопу - всегда сама знала, что ей надеть. Она обожала свои ноги и ни за что не могла согласиться их скрыть на выпускном. А Лелька чувствовала себя взрослой - вот и вырядилась в настоящий вечерний наряд. И перчатки до локтя натянула черные, опять же из запасов Анжелики Альбертовны. Выглядела она - красной вороной. Потому что все в коротком пришли. А Ленка Мякишева - так и вовсе в джинсах.
        Все пошли танцевать, а Лелька за столом сидеть осталась. Потому что выяснилось, что в платье в пол особенно-то и не попляшешь. Почему она не подумала об этом раньше, Лелька не знала. Злилась на маму, на папу, на бабушку Ритки за то, что не предупредили, злилась на Ритку за то, что та отплясывала себе, сверкая блестящими колготками, и в ус не дула, и наплевать ей было, что лучшая подруга сидит одна, апельсины трескает и страдает.
        А потом начались медленные танцы. Все родители уже рассосались потихоньку, свет приглушили, но никто танцевать «медляки» не спешил. Кое-кто из девятиклассников, хитро перемигиваясь, выскользнул из актового зала, где проходило действо. К Лельке подбежала Ритка и зашептала ей в самое ухо: «У Хобота есть три литра вина! Они все пошли на улицу, за угол. И нас позвали!» И потащила Лельку за собой.
        «Раз уж танцевать никак, то хоть вина выпить - всяко веселее будет», - подумала про себя Лелька. Тем более что Шиш, который вовсе на нее внимания не обращал, тоже с началом медленных композиций куда-то улизнул. Сердце Лельки было разбито. Осталось только, как все это делают в романах, «утопить свою печаль в вине». К тому же тайком выпить вино за углом с самым красивым мальчиком из их класса Лельке показалось почетно и романтично. Она подобрала подол, чтобы с непривычки не наступить на него, и поспешила за Риткой к выходу.
        И тут снова все вышло странно и мало понятно. Ритка выскочить из актового зала успела, а Лелька - нет. Вперед нее нелюбезно проскочил высокий крупный мужчина, оказавшийся при ближайшем рассмотрении Кармановым-старшим, который тащил за руку недовольного Карманова-младшего:
        - Я в твои годы с бабами отплясывал! А ты?!
        И Лелька столкнулась нос к носу к Шишом. Хотя и вовсе не нос к носу: несмотря на высокие каблуки, Лелькин нос не доставал до подбородка Шиша. Шея у Шиша была чистая. И пахло от него замечательно.
        Едва Лелька успела растеряться и попытаться осмыслить, как же ей быть (прорываться за Риткой или уступить дорогу и пропустить внутрь Шиша), как тот успел сориентироваться - схватил свободной от отца рукой Лельку вместе с ее шестью метрами шифона и потащил в центр зала. Где-то по пути отпочковался Карманов-старший. Лелька едва не грохнулась, наступив сама себе на подол. Шиш же с невозмутимым видом крепко прижал ее к себе и… довольно умело закружил по залу.
        После этого он, по Лелькиному мнению, должен был как минимум - пойти провожать ее домой. Но Шиш только кружился, и кружился, и кружился с ней по залу, несмотря на то что его отец давно уже ушел. И не отпускал ее, пока не нашли диджея из 10-го «В», который тоже пристроился за угол выпить с Хоботом вина и напрочь забыл о вверенной ему дискотеке.
        - Ну и что, что он не пошел меня провожать позавчера! Может, может… может, ему отец строго наказал дома быть! Вот он и удрал куда-то раньше времени. Но в любом случае, вести себя, как сегодня, с его стороны было отвратительно! - вздохнула Лелька. - НЕ-НА-ВИ-ЖУ!
        - Лучше бы ты с нами пошла вино пить за угол. Хобот был в ударе. Давно я так не смеялась… - Ритка мечтательно закатила глаза. И закашлялась.
        - И еще долго не будешь. Хоть бы куртку надела - такой дубак на улице. Вот теперь и расплачивайся за свои амурные приключения.
        - Да какие там приключения, - махнула рукой Ритка. - Ты же знаешь Хобота: ему все девчонки хором нравятся и ни одна в частности. Может, еще чаю?
        - Все, чая в меня точно больше не влезет, - отставила пустую кружку Лелька. - Пойду я, ладно, выздоравливай. Спасибо за чай. И за мед.
        - Лето началось. На фига нам Шиш с Хоботом? Мы себе гораздо лучше парней найдем, - заверила ее Ритка.
        Лелька, думая о своем, кивнула и двинулась в прихожую. Ритка, прямо в пледе, пошлепала следом. И тут Лелька вспомнила, что со всеми этими треволнениями она совершенно забыла рассказать подруге о еще одном событии этого дурацкого дня…
        Дело в том, что когда, выбив дверь, с выскакивающим из груди сердцем Лелька ворвалась в школьный гардероб, чтобы схватить свой плащ, она обнаружила, что… Что поверх ее зеленого плаща висит совершенно неизвестный ей черный пакет с чем-то объемным внутри.
        Лелька впала в ступор. Еще каких-то два дня назад, на выпускном, кроме директора, завуча и всех прочих, кому положено выступать в этот знаменательный день, свое веское слово молвил и их школьный обэжэшник. Он в очередной раз напомнил ученикам об угрозе терроризма и действиях, которые немедленно следовало предпринять, едва только углядев поблизости какой-нибудь посторонний предмет - подозрительный сверток, сумку, ПАКЕТ.
        С памятью у Лельки все было нормально. Со зрением тоже. Пакет явно был не ее, а потому, по определению, мог быть отнесен к подозрительным. Она посмотрела по сторонам. В гардеробе кроме нее никого не было. Шиш, Хобот, Тормоз и Мякишева за ней явно не погнались.
        Лелька вспомнила про мерзкого Шиша и прочих, и ей тут же стало наплевать на угрозу терроризма. Если первой мыслью было отправиться к охраннику-вахтеру, чей пост находился слева от входных дверей, и сообщить ему о находке, то теперь она быстро улетучилась.
        - Перепутал кто-нибудь, повесил случайно свой пакет на мою куртку, - вслух успокоила себя Лелька и все же с некоторой опаской аккуратно перевесила пакет на крючок справа.
        Надела плащ. А потом… повинуясь какому-то хитрому бесенку, высунувшемуся у нее из-за левого плеча, схватила неизвестный пакет и рванула прочь из школы.
        Глава 3
        Кто такая Галина Г.?
        Все пятнадцатилетние девчонки любят разгадывать сны. Лелька разгадывать сны ОБОЖАЛА. Казалось, она проживала две жизни: одну - в этой реальности, в которой были родители, школа, Ритка и Шиш, а другую - во снах. И иногда ей казалось, что жизнь во снах - едва она опускала голову на подушку - была гораздо ярче, интереснее и насыщеннее событиями, чем явь. Или, можно сказать так, в яви ей мучительно не хватало захватывающих событий, новых людей, приключений и впечатлений.
        В реальности была школа - уроки с 8:30 до 15:40, по вторникам и четвергам - танцевальная студия, в прочие вечера - родители, уроки, телевизор и Интернет. Каждый день - Ритка, по выходным зимой - каток, летом - велосипед, иногда - школьные дискотеки. И выдуманная - как сегодня уже казалось Лельке - любовь к Шишу. А во снах… А во снах были другие города, страны, миры. И всегда они были такие красивые, такие яркие, такие впечатляющие. Там были чудесные животные, теплые моря, манящие лабиринты, волшебные превращения, божественная музыка и одурманивающие запахи. Там были и радость, и печаль, и счастье, и любовь, и дружба. Все там, в тех мирах, воспринималось так ярко, так живо, так остро, что потом долго еще держало Лельку, не отпускало, мешало вернуться в реальность… И приносило «пары» на первых уроках.
        У Лельки даже тетрадка специальная была, куда она сны записывала. Пока что самым замечательным в ее коллекции был вот такой сон.
        «Я в поликлинике, захожу в кабинет врача. Мне должны сделать инъекцию, и у меня с собой лекарство в ампуле. Так же у меня с собой медицинская карта. Врач (мужчина) улыбается, зовет медсестру. Он говорит, что медкарты недостаточно, а нужно мое личное дело. Медсестра приносит личное дело (два листа бумаги), врач его рассматривает, говорит, что ту инъекцию, которую мне нужно сделать, часто делать нельзя, так как может развиться «трагическая депрессия», когда человек способен покончить с собой. Врач проверяет, делали ли мне такие инъекции ранее или нет. Судя по личному делу, мне такой укол уже делали, но «от головы», а теперь надо «от сердца».
        Приходит еще одна пациентка (взрослая женщина), она говорит, что занимала раньше меня. Врач начинает нам читать статью из глянцевого журнала с зелеными страницами. Статья длинная, два разворота. Врач говорит об отношениях парней и девчонок. Я сама вижу глазами текст на одной из страниц. Там говорится о девчонке, которая пять лет встречалась с одним парнем, а потом ушла к другому парню, которого на самом деле любила, и все у нее стало хорошо.
        Врач чертит график, во сколько (год, месяц, день, время) надо делать инъекции, сколько их за всю жизнь, как долго какой укол будет действовать и какие будут последствия. Что-то объясняет мне и женщине. Та уходит. Врач предлагает мне лечь на кушетку.
        Я думаю, что инъекция в вену, но оказывается, что она в сердце. Я очень удивлена, но слушаюсь врача. Ложусь на спину. Врач вводит иглу. Мне не больно. Он начинает вводить лекарство. Я понимаю, что двигаться опасно и вообще момент очень серьезный.
        Мне хочется узнать, что со мной случилось, что пришлось делать такой укол, и каких ждать последствий (изменений?), но врач говорит, что главное - не инъекция, а беседа, которая была до. Я говорю: вы же не сказали ничего важного или нового. А он: я намекал, если бы что-либо тебя зацепило - ты задала бы вопрос. Я думаю, зацепило меня что-то или нет. Лежу на спине и прижимаю к груди ватку, чтобы кровь не текла».
        Тут не надо быть ни Фрейдом, ни Юнгом, чтобы обо всем догадаться. Даже Ритка, едва дочитав до конца, тут же закричала:
        - Здорово, Лелька! Ты влюбишься! А иначе что может быть уколом в сердце, как не любовь?
        Лелька и сама едва удерживалась, чтобы не приплясывать от счастья. Было самое начало весны: яркое солнце, капель, сумасшедшие птицы. И даже, несмотря на минусовую температуру, все вокруг звенело и цвело, и было понятно, что зима уже давно закончилась. А что больше всего хочется весной любой девчонке? Влюбиться!
        Но не все Лелькины сны разгадывались так просто. В Интернете было полно сонников, но часто значения снов в них либо не сходились, либо прямо противоречили друг другу. Лелька злилась, не знала, чему и верить. А потом натолкнулась на статью, в которой автор советовал заранее договориться со своим подсознанием о том, какой символ во сне что будет значить. Там же была приведена метода, как это сделать. Лелька упражнялась долго, но единственное, чего она добилась от собственного подсознания - так это выдавать ей информацию о парнях с помощью… обуви.
        Обувь в Лелькиных снах однозначно обозначала кавалеров. Например, до знаменательного похода за хлебом и зрелища среди гаражей Лельке постоянно снилось, что она идет куда-нибудь по городу или по школьному коридору и вдруг замечает, что она боса. При этом ей очень неловко, и она боится, что все увидят, что она без обуви, и будут над ней смеяться, пристыдят и опозорят ее.
        Перед дискотекой ей обычно снилось, что она в обувном магазине долго и старательно подбирает себе туфельки, но все они оказываются ей либо малы, либо велики, либо просто уродливы. В этом случае сразу было ясно - ни с кем ей на дискотеке познакомиться не удастся. И только один раз, когда ей приснилось, что худо-бедно какую-то обувку она себе прикупила, какой-то десятиклассник проводил ее до дома, взял телефон, но так и не позвонил.
        Это, наверное, из-за сказки про Золушку. Все в ней было сказочное - карета из тыквы, лошади - мыши, платье - на один вечер, - и только туфельки были настоящие, никуда не исчезающие с боем часов. Не было бы туфелек - не нашел бы принц свою Золушку - не было бы и счастливого конца. Так и Лелька была уверена: как только найдет она свои хрустальные туфельки во сне, которые придутся ей впору, так тут же и в жизни встретится ей самый настоящий принц. Ну, или наоборот: встретится ей какой-нибудь замечательный мальчик, во сне приснятся туфельки - значит, он и есть ее принц навсегда.
        Теория была замечательна. Только перед выпускным вечером в школе - когда уже готово было красное платье, выпрошено у родителей разрешение гулять допоздна - ей не приснилось ничего. Подсознание просто промолчало. Почти что предало Лельку. А ведь ей так важно было знать: нравится ли она Шишу, подойдет ли он к ней, пригласит ли - к чему готовиться, в конце концов, к счастью или «трагической депрессии». Ан нет, ничего ей не снилось. А потому странное приглашение Шиша застало ее врасплох. Как и странное его молчание во время танца и странный его побег со сцены под занавес.
        И перед сегодняшним событием в школе в кабинете химии тоже совсем-совсем ничего не снилось. Лелька бежала к Ритке и думала об этом всю дорогу. Ведь должно, должно было что-нибудь присниться! Ведь, по крайней мере, до сегодняшнего утра Лелька считала, что Шиш - ее новые туфельки. В смысле, ее настоящий принц. Или если верить снам и учесть, что обувь к событиям с Шишом не снится, то Ритка права, и лысых принцев не бывает?
        - Твой пакет? - спросила Ритка, когда Лелька уже натянула плащ и красные резиновые сапоги.
        Лелька вздрогнула… Пакет! А она совсем про него и забыла…
        - Нет, - честно призналась Лелька.
        - Да? А мне кажется, ты с ним пришла, - Ритка по-деловому взяла пакет и стала разглядывать (вполне, кстати, обычный, зеленый с надписями, полиэтиленовый…).
        - Я с ним пришла, но, как бы тебе это сказать, он не мой… - и Лелька рассказала историю пакета.
        - Господи, боже мой, - всплеснула руками Ритка, - а ведь кто-нибудь теперь бегает по гардеробу и ищет его!
        - Никто его не ищет! - почему-то была уверена Лелька; она даже вырвала пакет из рук подружки: - Отдай! - как будто Ритка собралась немедленно бежать в школу и вешать пакет обратно.
        - Что там? - строго спросила та.
        «Одним глазком», - еще по дороге подумала Лелька и… и заглянула.
        Внутри черного пакета был белый пакет. А внутри белого - было нечто прямоугольное, упакованное еще в один - цветной - пакет, и вот на этом чем-то сверху лежала записка - обычный тетрадный листок в клеточку со словами…
        - Это мой пакет! - еще раз воинственно повторила Лелька. - С любовью ничего не вышло, так хоть приключения какие-то начались!
        Но Ритка ее не услышала.
        - Что там?! - она от любопытства на два метра подскочила и в пакет обеими руками вцепилась (с нее даже плед свалился).
        - Да подожди ты! - важно огрызнулась Лелька: все-таки пакет предназначался ей.
        - Ах, да, - тут же спохватилась Ритка, - мы ведь его вскрыть не можем. Это как чужое письмо - нехорошо рассматривать содержимое.
        - А-а, - притворно согласилась Лелька, - точно, нехорошо. Я, правда, уже одним глазком глянула, пока шла к тебе, что там, но, наверное, ты права, смотреть…
        - Я тоже одним глазком! - перебила ее Ритка, выхватила черный пакет, вытащила из него белый, развернула цветной, и в руках у нее оказалась коробка, похожая на обувную.
        Записка полетела на пол, но подружки этого даже не заметили.
        В обувной коробке оказалось ровно то, что обычно и лежит в обувных коробках: туфли.
        - Туфли! - хором выдохнули подружки.
        Туфли были черные, из удивительно мягкой и гладкой кожи, на шпильке с алой подошвой.
        Лельке стало немного дурно. Точно такие сногсшибательные туфли она мерила в магазине месяц назад. Во сне. И тогда они ей… Лелька мучительно напрягла серое вещество: подошли или не подошли?
        Ритка вытащила одну из них из коробки и теперь вертела в руках, внимательно рассматривала и даже нюхала. Лелька тоже осторожно дотронулась до туфли пальчиком. Она была настоящая. Но ведь и во сне туфли тоже были настоящие. Имели свои вес, цвет, запах…
        - Ритка, ущипни меня! Я не сплю?
        - Это я - сплю! Это не туфли - это чудо!
        Не успела Лелька и глазом моргнуть, как Ритка уже тапок скинула и туфлю эту на ногу напяливает.
        - Ага! А сама говорила: чужое письмо, чужое письмо! - немного стала приходить в себя Лелька.
        - Ты первая в коробку заглянула!
        - В пакет, но не в коробку!
        - Какая разница! - Ритка еще с азартом пыталась обуть черное чудо, но туфля ей оказалась маловата. - Ну вот, не подошла… - огорченно вздохнула она.
        Не устояв перед соблазном, Лелька тоже быстренько скинула сапоги, носки и, выхватив туфлю у подружки, сунула в нее ногу. И… О чудо! Лельке туфелька оказалась впору. Почему-то сама себе не веря, как во сне, Лелька вытащила из коробки вторую. Вторая тоже села как влитая. Лелька продефилировала по коридору туда-обратно. Туфли были как будто специально на нее сшитые - так они удобно сидели на ноге, и каблук совсем не чувствовался, и пальчики лежали внутри удобно, и нигде не терло. В таких туфлях - да на бал! И не на школьный выпускной, а на самый настоящий какой-нибудь взрослый бал. Где полным-полно принцев. И Лелька…
        - Что распрыгалась? - вернула из грез в реальность Ритка. - Туфли, между прочим, не твои. И нечего их разнашивать, - она подняла записку…
        «Оля, передай это Галине Г.», - четко было выведено на тетрадном листке.
        - Туфли какой-то Галины Г. - прочитала Рита. - Кто это, кстати?
        Лелька замерла перед огромным зеркалом во всю стену. На нее смотрела испуганная девчонка с растрепанными светлыми волосами до плеч, в темно-зеленом расстегнутом плащике, потрепанных джинсах и свитерке и при этом в обалденных туфлях. Туфлях, которые ей оказались впору и были НЕ ЕЕ.
        - Я не знаю, кто такая Галина Г., - убитым голосом протянула Лелька, тем не менее послушно снимая туфли.
        - То есть?
        - Что - то есть?! - с чего-то слегка разозлилась на Ритку Лелька. - Не знаю и все! Я вообще ни одной Гали не знаю. И никогда не знала. Может, ты знаешь?
        - Я знаю? Но ведь это тебя попросили передать ей туфли. Значит, ты должна знать. А кто, кстати, попросил?
        - Никто меня не просил! - окончательно вышла из себя Лелька. Она стояла с туфлями в руках, не в силах с ними расстаться и убрать их в коробку. - Я тебе только что рассказала - пакет просто висел на моем плаще!
        Ритка хотела что-то сказать, но в этот момент на лестничной площадке раскрылись двери лифта, раздались шаги, и в двери квартиры заскрежетал ключ: вернулся с работы кто-то из Риткиных родителей. Пришлось подружкам, подхватив коробку, туфли и плед, мчаться обратно в Риткину комнату.
        - Подожди, подожди, то есть ты не знаешь ни кто тебе подложил пакет, ни кому ты должна передать туфли?
        - Не-а, - помотала головой Лелька; приступ злости у нее прошел, и накатила какая-то вселенская тоска: туфли были не ее. - И принц, приготовивший этот подарок своей принцессе, ищет не меня… - вслух вздохнула она.
        - И ты мне тут три часа про своего Шиша рассказываешь! Когда у нас в руках, - Ритка, не слушая, возбужденно потрясла в воздухе одной из туфель, - настоящая тайна!
        До Лельки, кажется, только сейчас стало доходить произошедшее. Действительно, все это было по меньшей мере странно. А уж если называть вещи своими именами - в высшей степени таинственно.
        - Так, так, так… - Ритка уже и носом шмыгать, и кашлять перестала - нервно забегала по комнате туда-сюда, - надо хорошенько все обдумать… Мы должны: выяснить, кто подкинул тебе туфли, и узнать у него, кто такая эта Галина Г. Так? Или, может, ты все-таки вспомнишь, может, ты ее знаешь?
        Лелька уже и сама напряглась и перебрала в голове всех своих знакомых. В школе она никакой Гали с фамилией на букву Г. точно не знала. По крайней мере среди девятиклассниц ее не было. В десятых классах, кажись, тоже. (Но это, пожалуй, нужно было уточнить.) Не было Гали Г. и среди ее многочисленной родни - двоюродных и троюродных сестер, племянниц и теть. Не было и в танцевальной студии, где Лелька занималась уже два года.
        - Не… Я не знаю никакой Гали.
        Но и кто мог пристроить пакет в гардеробе на крючок с Лелькиным плащом - тоже было непонятно.
        - Пакет притащил кто-то, кто знает тебя, знает, где ты учишься, и знает, как выглядит твой плащик, - стала мыслить вслух Ритка, - скорее всего, этот кто-то учится в нашей школе. Ведь наступили каникулы, народу в школе мало, и чужому внутрь просто так не попасть…
        - Ты думаешь, вахтер наш всех в лицо знает?
        - Не перебивай! Мне кажется, это кто-то из наших. Но это точно не Мякишева, не Шиш, не Хобот и не Тормоз - ты сказала, что они были в кабинете химии до того, как ты пришла.
        - Да, пожалуй, это не они, - согласилась Лелька.
        - Что ты там говорила про принца?
        - Про Шиша?
        - Да не про Шиша!
        - «Принц, приготовивший этот подарок своей принцессе, ищет не меня». То есть ты думаешь, что это какой-то парень оставил? Правда, что ли, какой-то чужой принц?
        - Конечно, думаешь, какая-то девчонка смогла бы расстаться с таким сокровищем? Передать это через незнакомого человека своей подружке?
        Ритка задумчиво повертела одну из туфель в руках:
        - А тебе не кажется, что эти туфли очень дорогие?
        - «Маноло бланик»? - это единственное, что из области от-кутюр знала Лелька.
        Ритка покачала головой:
        - «Прада».
        Глава 4,
        в которой раскрывается Риткина тайна
        Обычно считается, что подружки постоянно друг другу завидуют. В случае с Лелькой и Риткой это именно так и было. Ни одна бы ни за что в этом не призналась, но завидовали они друг другу отчаянно. И соперничали постоянно. У Лельки новые сапожки появились - Ритка спать спокойно не может, пока у нее какой-нибудь обновки не будет. У Ритки новые знакомства - Лелька весь город обыщет, тоже с кем-нибудь интересным познакомится. У Лельки большая любовь - Ритка тут же начинает на парней кидаться и страдать по кому-нибудь. Но про эту зависть обе изо всех сил молчали. И только в одном Лелька могла признаться и себе, и Ритке, и всем остальным - она белой завистью завидовала тому, что у подружки была замечательная бабушка. Анжелика Альбертовна. Именно так, по имени-отчеству, никак иначе.
        Лелька уже и так и этак пыталась дружить со своими собственными бабушками: бабой Катей и бабой Дашей, - но ничего из этого не выходило. Одну ничего не интересовало, кроме собственной дачи, другая постоянно возилась с другими внуками - Лелькиными двоюродными братьями четырех и шести лет отроду. Обеим было не до внучки с ее душевными проблемами, вопросами и переживаниями. Да и дедушки тоже во всем поддерживали своих бабушек.
        А Ритке повезло. Анжелика Альбертовна когда-то была замужем и была бухгалтером. Или экономистом. Или кем-то еще вроде этого. Но в последние годы решила, что на свой век она циферок уже насчиталась, и, несмотря на протесты со стороны родственников, решительно уволилась из своей фирмы. И пошла работать… Продавщицей. Самой обыкновенной продавщицей. Хотя, как казалось Лельке, обыкновенной продавщицы из Анжелики Альбертовны не вышло. Слишком уж она была… элегантна, что ли, для торговки. Слишком интеллектуальна. Или что-то еще в этом роде.
        Торговала Риткина бабушка глянцевыми гламурными журналами. Читала их сама все подряд с утра до вечера и была специалистом во всем и сразу. Энциклопедическая память Анжелики Альбертовны позволила ей стать незаменимым консультантом в автопроме, компьютерах и оргтехнике, саде и огороде, уходу за ребенком и психологии - короче во всем, на какие темы журналы она продавала. Но самое главное - что было очень важно для двух пятнадцатилетних леди - в области моды и красоты.
        С ее подачи в комнате Ритки всегда лежала пара-тройка глянцевых журналов, которые Анжелика Альбертовна не покупала для внучки, а просто давала ей почитать, как в библиотеке, а потом снова запаковывала в целлофан и выставляла на продажу. И это были не только «Лиза» и «Cool», но и журналы о видеоиграх, компьютерах и машинах. Это был урок номер один: настоящая женщина всегда разбирается в том, что нравится мужчинам. Ради этих вот уроков Ритка и Лелька проводили у Анжелики Альбертовны иногда целые вечера и даже оставались ночевать.
        Бабушка Ритки жила одна. У нее был, как она это называла, гостевой брак с новым кавалером (дедушка Ритки умер). Со стороны, для той же Лельки, это выглядело так: время от времени с работы Анжелика Альбертовна появлялась с веточкой вербы (сирени, гвоздичкой, обалденным букетом роз, фиалкой в горшочке и т. п.), таинственно улыбаясь и что-то напевая себе под нос. Иногда они с Риткой натыкались у нее дома на седого бородатого мужчину в очках явно младше Анжелики Альбертовны. А иногда Анжелика Альбертовна… не ночевала дома.
        Надо сказать, что про свою личную жизнь бабушка Ритки никогда не распространялась. Но подружек выслушивала исправно. Давала советы. Покрывала перед их родителями. И учила быть настоящими женщинами.
        Настоящая женщина никогда себе не позволит показаться на людях с облупившимся лаком на ногтях.
        Настоящая женщина никогда себе не позволит оставить гостя голодным.
        Настоящая женщина никогда первая не звонит понравившемуся ей мужчине. Она умеет ждать. Потому что настоящий мужчина, если ему понравилась женщина, обязательно ей позвонит. Даже если он потерял номер ее телефона, или если в радиусе ста километров нет ни одного телефонного аппарата и если он вдруг охрип и онемел, спасая кого-нибудь на Северном полюсе.
        И все в таком духе.
        Лелька не знала, что чувствовала после этих разговоров Ритка, но сама она уже ощущала свое постепенное превращение пусть еще не в настоящую женщину, но в настоящую девчонку уже наверно.
        Анжелика Альбертовна ей очень нравилась. Лелька, можно сказать, чувствовала в ней родственную душу. И это было взаимно. Ведь обе были Близнецами по гороскопу, обе любили все новое, любили совать свой нос в чужие дела, сплетничать, кокетничать и флиртовать, носить красивые вещи и часами разговаривать на умные темы. Ритка иногда даже ревновала свою бабушку к Лельке. Но и сама была не против в любой день на часок-другой заглянуть к своей «ба». А потому вопрос, куда пойти с новой тайной в виде туфель «Прада», не стоял: конечно, к Анжелике Альбертовне. Правда, пришлось два дня промучиться - Ритку не выпускали из дома по причине болезни.
        - Где вы их взяли? - грозно спросила Анжелика Альбертовна после тщательного осмотра туфель.
        - Ба, мы же тебе уже двадцать раз объяснили!.. - под пристальным оком бабушки Ритка совсем растерялась и уже окончательно стала мямлить что-то невразумительное: - Пакет, Лелька, в гардеробе, принц…
        Лелька, надо сказать, тоже несколько потерялась: молчала и, какие бы призывные взгляды на нее ни кидала Ритка, прийти на помощь подруге не могла.
        - Вы знаете, сколько они стоят? - еще более грозно спросила Анжелика Альбертовна.
        И только тут Лелька не выдержала, взмолилась:
        - Но ведь не думаете же вы, что мы их украли?!
        - Конечно, не думаю: в нашем городе «Праду» не купишь!
        Подружки окончательно зашли в тупик.
        - Ладно, горе вы мое, судя по вашим напуганным мордахам и по моему стойкому убеждению, что врать вы не умеете, все именно так и было, - вздохнула Анжелика Альбертовна, моментально сменив гнев на милость. - Поздравляю! За всем этим действительно кроется какая-то тайна. И это на самом деле будет, как мне кажется, что?
        - Приключение! - хором закончили ее мысль мигом приободрившиеся подружки.
        Ведь приключение - это значило что? Что лето не пройдет бездарно в пыльном городе. Это значило, что случится что-то интересное. Это значило, что им будет чем заняться в холодный и ветреный июнь.
        - Значит, будем играть в детективов! - быстро заключила Анжелика Альбертовна.
        И они втроем уселись за кухонный столик с пирогами и крепким черным чаем.
        Просидели два часа, но так ни к чему и не пришли. Галю Г. вспомнить не удалось. Вычислить, кто мог оставить пакет, тоже. А если принимать во внимание, сколько стоили туфли «Прада», то никто, кроме тайного сумасшедшего миллионера, не вырисовывался, а таких в ближайшем окружении Лельки не было.
        Единственное, за что можно было зацепиться, - попытаться расспросить вахтера. Может, он помнит, кто был в гардеробе в понедельник между половиной одиннадцатого и одиннадцатью утра? Ведь с его поста пустые ряды вешалок просматриваются великолепно.
        - Но в тот день вахтером и охранником был такой мерзкий мужик… - грустно вздохнула Лелька.
        - Старик. Если ты о Змее Горыныче, в смысле, о Дмитрии Егоровиче, - поддакнула Ритка.
        - С этого момента поподробнее, - попросила Анжелика Альбертовна.
        - А чего подробнее? Мерзкий старикашка, ко всем цепляется, никого не пускает, не выпускает. Он нас, подростков, вообще за людей не считает. И даже говорить с нами не будет.
        - С вами - не будет…
        - Анжелика Альбертовна! - тут же осенило Лельку. - А с вами, с вами-то он будет говорить!
        - Ну… не знаю, не знаю…
        - Анжелика, ты так отпадно выглядишь - тебя нельзя не заметить! - снова поддержала Лельку Ритка и преданно уставилась на бабушку.
        - Лесть, Риточка, еще никого не украшала, - строго сказала та, но тут же расплылась в улыбке. - Значит, говорите, строгий мужик ваш Змей Горыныч?..
        На следующий день Анжелика Альбертовна, Ритка и Лелька шагали в школу при полном параде. На улице наконец потеплело. Светило солнце, лужи, хоть и не высохли еще, но торжественно блестели и отражали пронзительно голубое небо с редкими кудрявыми облачками. Над головой шелестела молодая ярко-зеленая листва, а по газонам сплошным ковром цвели солнечно-желтые одуванчики. И настроение у всей троицы было великолепное - летнее, солнечное, радостное.
        Анжелика Альбертовна ради такого дела надела простое на первый взгляд серое в талию длинное платье, легкий темно-синий кардиган, туфли на высоком каблуке и великолепную летнюю красно-карминовую шляпу. Она вообще считала, что шляпа - наиважнейшая вещь в гардеробе любой женщины, ибо у нее, в отличие от мужчин, голова еще и для шляпки.
        Рита снова нацепила мини-юбку, но к ней добавила строгий свитерок «с горлышком» и длинными рукавами. Начищенные ее туфли блестели, а в руках красовалась аккуратная дамская сумочка из вечно модного бабушкиного гардероба.
        Лелька облачилась в черно-зеленое платье до колена, но с «пикантным», по выражению Анжелики Альбертовны, вырезом. Правда, на плечи пришлось накинуть палантин - все-таки было еще не совсем жарко. На голове у Лельки красовалась сложная прическа из кос, сооруженная Анжеликой Альбертовной. (Ритка, которая от прически отказалась, теперь шла и завидовала.)
        Положа руку на сердце, большую часть времени подружки носили джинсы, футболки, кенгурухи и куртки, но иногда, когда им случалось отправиться на дискотеку или, как сегодня, с Анжеликой Альбертовной «в свет», они охотно наряжались, как настоящие женщины. В конце концов, это было приятно, ново и интересно.
        Анжелика Альбертовна вытащила откуда-то - как будто из длинных рукавов кардигана - солнечные очки вполлица. Школа приближалась.
        У Лельки начало подозрительно «ухать» сердце. Не сказать, чтобы она верила в затею с Горынычем - это было бы слишком легко, если бы он запросто назвал им фамилию того, кто подкинул пакет - но все-таки… А вдруг он на самом деле вспомнит, кто с половины одиннадцатого до одиннадцати был в гардеробе? А вдруг эта Галина Г. уже жаловалась, что ей не передали туфли? Вдруг тот, кто их передавал, уже понял свою ошибку, понял, что он обознался, и она, Оля Федорова, не знает адресата, а потому туфли у нее, и их немедленно надо забрать?
        А Лелька не могла расстаться с этими туфлями. И пусть это Золушка должна была оставить одну туфельку, а принц потом должен был искать по ней свою возлюбленную, пусть в случае с Лелькой все было не так. Но эти туфли были ее. Она это чувствовала. И отдавать их никому не хотела. Хотела сидеть и ждать, когда появится ее принц с чеком из магазина, в котором черным по белому пробито, что такого-то числа такого-то месяца они были куплены там-то и там-то, спасибо Вам за покупку! Неизвестную ей Галину Г. она ненавидела.
        Они подошли к школе, и Лелька вдруг в ужасе вспомнила о том, как она вышибла дверь в кабинете химии. Прошло несколько дней, Моська не звонила, никаких последствий ее поступок не имел, но Лелька продолжала волноваться. Ведь не могло же это просто так сойти ей с рук? А вдруг именно сейчас они встретят химичку, и она… она… Что конкретно такое страшное могла сделать Елена Александровна, Лелька не знала, но что-то сделать все-таки была обязана. Лелька даже шаг замедлила, засомневавшись, а стоит ли ей вообще появляться в школе раньше первого сентября?
        Между тем они втроем уже прошли мимо угла, за которым в день выпускного пила вино с Хоботом Ритка, и… Уже у крыльца троица столкнулась с ним самим собственной персоной. Хобот спускался по лестнице точно в направлении Анжелики Альбертовны, Ритки и Лельки. А вместе с ним шел Шиш. Оба парня были в футболках и кенгурухах нараспашку. Сияли белозубыми голливудскими улыбками. Как будто им только что экстерном выдали аттестаты за одиннадцатый класс и результаты ЕГЭ со всеми «пятерками» и отпустили на все четыре стороны.
        Анжелика Альбертовна, конечно, не дрогнула. А вот Лелька чуть сознание не потеряла от неожиданности. И Ритка, вместо того чтобы крепко подхватить подругу под руку, сделала какое-то странное движение в сторону, как будто хотела удрать. И в этот самый момент Анжелика Альбертовна обернулась к немного отставшим подружкам с не менее лучезарной, чем у парней, улыбкой:
        - Девочки, подождите меня здесь! - и отважно ступила на первую ступеньку крыльца.
        А Лелька с Риткой остановились в полном, окончательном и бесповоротном замешательстве.
        - Привет! - Хобот ловко приземлился рядом, перепрыгнув разом ступенек пять. - Как жизнь молодая? Каникулы начались, а вас все в школу таращит?
        Медленно и с достоинством спустился и встал рядом с ним Шиш. Сплюнул сквозь зубы. И уставился куда-то в кусты.
        - Мы это… - начала было Ритка, но Хобот перебил:
        - Федорова, а ты рассказала подружке, как в кабинете химии дверь вынесла? Моська, наверное, уже три докладных директору наклепала.
        - Мне - наплевать, - буркнула Лелька, на большее ее не хватило.
        - А разные всякие подробности рассказала? - хитро прищурился Хабанен. - Про интересное происшествие…
        Лелька вспомнила, как они над ней издевались, и сжала кулаки: ей так хотелось сказать наглому красавчику кучу всего малоприятного… За поддержкой она обратилась к Ритке, которой, конечно же, все рассказала. И увидела, что Ритка… Ритка смотрит на Хобота как-то странно. Лельке показалось, что с любовью. Она, конечно, никогда не видела, как на кого-то смотрят с любовью, и сравнивать ей было не с чем, но определенные подозрения все-таки закрались. Ошарашенная своим открытием, уже безо всякой агрессии, она пару раз хлопнула ресницами и спросила:
        - Какие подробности? Какое происшествие?
        Теперь настала пора замяться Хоботу. Но он, правда, как обычно, легко выкрутился.
        - Можешь хранить свои тайны, сколько влезет. И вовсе ничего нет интересного, - парень комично отвернулся и сделал вид, что собирается уйти. Но тут же обернулся:
        - Не, а что происходит-то? Что вы здесь делаете? Сашка, скажи, а? Это к кому это наши девки намылились при параде?
        Лелька улыбнулась: все-таки Хобот умел насмешить, и сам он всегда был такой веселый, оптимистичный, радостный, что и смотреть на него было приятно. Да и наряды заметил…
        Шиш же, раз к нему обратились, великодушно обернулся и внимательно рассмотрел подружек. Как под микроскопом. Но ничего не сказал. И снова отвернулся.
        Лелька про себя фыркнула: тоже мне - принц нашелся. Но тут же предательски начала краснеть.
        - Вот тебе все и скажи! - между тем взяла себя в руки Ритка. - Ты, Хобот, сам-то что в школе делал? Что сияешь, как будто новые зубные протезы вставил?
        Лельке тоже было очень интересно, что это парни забыли в школе и чему это они так рады. Она даже бросила взгляд на Шиша, который с тем же вроде бы невозмутимым видом рассматривал кусты. И тут - она готова была поклясться! - Лелька сама для себя неожиданно поймала очень даже заинтересованный взгляд парня, направленный на нее.
        «Не краснеть! Не краснеть!» - повторила раз десять про себя Лелька, изо всех сил пытаясь напустить на себя невозмутимый вид.
        - А вот у меня от коллектива нет секретов! Мы с Саньком… - между тем начал было Хобот.
        Но ответить он не успел: на школьном крыльце появилась сияющая Анжелика Альбертовна.
        - Это за вами! - хихикнул Хобот. - Нам пора.
        Кривляясь, помахал девчонкам ручкой и вразвалочку направился прочь от школы. Шиш облегченно вдохнул и двинулся следом. Никогда еще Ритка и Лелька не были так злы на Анжелику Альбертовну.
        - Девочки, - провозгласила та, грациозно спускаясь со ступеней крыльца, - Дмитрий Егорович мне все рассказал. Интересный у вас там сидит мужчина, между прочим, бывший военный - настоящий полковник… - и она мечтательно закатила глаза.
        - Ба! - не выдержала Ритка. - Рассказывай уже!
        - А это что за мальчики были, ваши кавалеры?
        - Нет! - поспешно открестилась внучка. - Ну так, почти, один из них Лельке нравится. Она же тебе про него говорила.
        Лелька действительно неоднократно советовалась с Анжеликой Альбертовной по поводу Шиша.
        - Лысый? - уточнила та.
        - Бритый, - мрачно поправила Лелька.
        Она до сих пор еще не пришла в себя от неожиданной встречи с Шишом. И была очень зла на себя за то, что каждый раз в его присутствии превращалась в блондинку из анекдотов: краснела, бледнела, потела и ничего умного не могла сказать, - выглядела дура дурой, одним словом.
        - А мне показалось, что кое-кто из вас явно неравнодушен ко второму… - как бы в пространство произнесла Анжелика Альбертовна.
        Рита вспыхнула:
        - Да кому он нужен!
        - Видела бы ты со стороны, как ты на него смотришь…
        Лелька с интересом взглянула на подругу: если уж и Анжелика Альбертовна заметила, значит, это было правдой.
        «Вот хитрая Ритка: у меня все сердечные тайны выпытывает, подтрунивает надо мной, а сама - влюбилась в Хобота и молчит», - подумала про себя Лелька.
        - Как я выгляжу со стороны?! - с Риткой чуть апоплексический удар не случился, но она лишь спросила упавшим голосом: - А что - так заметно?
        - А знаете что? - предложила Анжелика Альбертовна. - Давайте-ка купим по большому-большому мороженому, сядем в парке за магазином и поболтаем?
        Предложение было принято на ура. Тем более что обеим подружкам надо было немного помолчать и кое-что обдумать.
        Глава 5,
        о том, что иногда лучше сразу утопиться
        Солнышко припекало все больше. Ритка, Лелька и Анжелика Альбертовна блаженно жмурились и объедались уже второй порцией мороженого. Говорили же исключительно о деле. В частности, из беседы со Змеем Горынычем выяснилось, что в понедельник между половиной одиннадцатого и одиннадцатью в гардеробе были: Елена Александровна Амосова, Женька Хабанен, он же Хобот, «лысый, по которому тюрьма плачет», «панкушка с розовым ирокезом», «длинный и тощий, как вобла, парень», «лохматая блондинка в зеленом плаще» и некто - непонятно, девушка или парень - в красной куртке-ветровке с капюшоном с надписью «Колорадо» на спине.
        - Лохматая блондинка, значит, - задумчиво протянула Лелька, уже готовая возмутиться: она вовсе не была лохматой в тот день - это была такая прическа!
        Но тут высказалась Ритка:
        - Как это - то ли девушка, то ли парень? Он что, не может парня от девушки отличить?
        - Он так и сказал: фиг поймешь эту нынешнюю молодежь - одеваются одинаково, ведут себя одинаково, сплошной средний пол какой-то, - процитировала Горыныча, немного передразнив его манеру разговаривать, Анжелика Альбертовна.
        Подружки хихикнули.
        - Весело получается, - резюмировала Лелька, - мы знаем, что в гардеробе кто-то был, кроме тех, кто пришел убирать кабинет химии, но не знаем даже, девушка это или парень.
        - Мы знаем, что оно было одето в красную куртку с надписью «Колорадо» на спине. И еще - что оно просто потолклось в гардеробе, не раздеваясь. Потом Дмитрий Егорович громко окликнул его, из какого оно класса. Оно сказало, что оно ждет маму. А Дмитрий Егорович посоветовал ему ждать маму на улице. Выгнал, попросту говоря. И оно ушло, - рассказала более детально Анжелика Альбертовна.
        - А зачем он его вообще пустил? Он ведь обычно, как Цербер, никого не пускает.
        - А ему показалось, что оно вошло с Еленой Александровной.
        - С Еленой Александровной?! - опешили девчонки.
        - Ему показалось.
        - А-а… А почему оно сказало, что ждало маму? Ведь искало оно - если это оно подложило туфли - меня? - спросила Лелька.
        Анжелика Альбертовна только плечами пожала:
        - За что купила - за то и продаю.
        - Если только оно - не дочь или сын нашей Моси, - предположила Ритка.
        - А у нашей Моси вообще есть дети? - озадачилась Лелька и сама же себе ответила: - Кажись, есть, дочка…
        - То есть это была дочка Амосовой, и она подложила тебе туфли, стащенные у матери, чтобы ты их отдала никому не известной Галине Г.? - достроила логическую цепочку Анжелика Альбертовна.
        Подружки почти физически ощутили, как таинственная атмосфера вокруг них сгущается. Солнышко, казалось, светило так же, небо было таким же синим, а листва - такой же зеленой, но был в этом во всем какой-то элемент нереальности, фантастичности, сказочности происходящего… По крайней мере, так вдруг показалось Лельке. А судя по Риткиному отстраненно-вдохновенному лицу, и ей тоже.
        Вечером подружки снова встретились, но уже одетые в привычные джинсы и в теплые куртки - холодало. Тем более, что они договорились посидеть на берегу озера. Не на городской набережной, куда по вечерам собиралось по полгорода веселой полупьяной гомонящей толпы, а прямо около их дома.
        Жили обе в одинаковых девятиэтажках, стоящих рядом - доме № 20 и доме № 22. Лелька жила на шестом этаже в двадцатом доме, а Ритка - на пятом в двадцать втором. Обе жили в одинаковых по планировке трехкомнатных квартирах с двумя балконами, у обеих не было ни братьев, ни сестер, а потому обеим принадлежало в квартире по отдельной комнате с окнами на улицу и собственным балконом. Соответственно, каждая чувствовала себя у подруги как дома.
        И квартиры их, и комнаты были похожи. Одинаковые постеры на стенах, одинаковые фотографии их обеих в рамках, примерно одинаковый набор одежды во встроенных в одном и том же месте шкафах. Лелька с Риткой были сестрами-близняшками. Они обладали на редкость схожими характерами - были смелыми, взрывными, подвижными и веселыми девчонками, - взглядами на мир, привычками и даже внешностью. Разве что Ритка была чуть повыше Лельки, и волосы у нее были чуть темнее. Но - те же серые глаза, вздернутый нос - одно лицо, словом. По телефону по голосу их было не отличить.
        «Как можно общаться с человеком, который как две капли воды похож на тебя?! - недоумевала Анжелика Альбертовна, но сама же себе и объясняла: - Это у вас возраст такой - когда тянет к кому-то похожему. Противоположности начнут притягиваться позже». Лелька и в страшном сне не могла представить себе, что ей когда-нибудь захочется общаться с трусливой, тихой, апатичной и унылой девчонкой - полной противоположностью Ритки.
        Но, справедливости ради надо сказать, что из-за их похожести между подружками частенько возникали конфликты и разногласия. И им постоянно одновременно хотелось одного и того же. Они соперничали друг с другом и временами отчаянно завидовали друг другу. И обе с ужасом ожидали того дня, когда они без памяти влюбятся в одного и того же парня. В том, что это когда-нибудь случится, ни одна из них даже не сомневалась.
        Поэтому последние три месяца Лелька «сидела на иголках» - ждала убийственного признания Ритки, что и она тоже тайно влюблена в Шиша, думает о нем каждую минуту и готова глаза выцарапать любой сопернице. Поэтому слова Анжелики Альбертовны о том, что Ритка кидала какие-то особенные взгляды на Хобота, стали ей как бальзам на душу. Чудо случилось: они влюбились в разных.
        Шиш с Хоботом, надо сказать, жили в непосредственной близости от подружек. Шиш, как уже говорилось, в соседнем подъезде Лелькиного дома. Его семья - папа, мама, Шиш и его младшая сестричка-скрипачка - занимали огромную четырехкомнатную квартиру на восьмом этаже. А Хобот жил в длинной пятиэтажке напротив. У Хобота был старший брат, который уже учился в университете. А вот папы не было. По крайней мере Лелька и Ритка никогда его не видели.
        Если перейти через дорогу от их домов, миновать еще одну точно такую же, как Лелькина и Риткина, девятиэтажку, обогнуть гаражи, то можно было выйти к высоченному кирпичному недостроенному зданию - заброшенному отелю. А уж за ним начинался симпатичный песчаный пляж и озеро. Далеко в воду вдавался старый деревянный пирс, обросший водорослями. На нем очень романтично было сидеть и смотреть на воду. А если пойти по пляжу налево, то можно было выйти к двум заброшенным баржам и полазать по ним. Там же были огромные горы песка, в которых днем обязательно кувыркались какие-нибудь дети.
        К Лелькиному и Риткиному счастью, в этот вечер на пляже никого не было: июнь выдался холодным, а потому желающих искупаться и позагорать не нашлось. Прошел разве что мимо мужчина с овчаркой - здесь часто выгуливали собак, - но быстро скрылся из вида. Подружки вышли на пирс, уселись на крайнем бревне, свесив ноги. Вода была почти гладкой, сквозь нее просвечивало близкое песчаное дно. Она немного бликовала от позднего солнышка, которое между тем и не спешило садиться - пришли белые ночи.
        - А тебе правда Хобот нравится? - не выдержала Лелька.
        - Да, нравится. И что? - воинственно ответила Ритка.
        - Ничего. Я за тебя рада. Только я не могу понять, почему ты мне ничего не сказала сразу? Меня так про Шиша выпытываешь, а сама - молчишь!
        - Да как «сразу»? Я это только на выпускном поняла. Точнее, мне показалось что-то… Ну, то есть… - Ритка запуталась. - Короче, выпили мы вина за углом. И так весело стало, так легко. Потом Тормоз с Петеляевой куда-то ушлепали. А Хобот что-то смешное рассказывал. Я еще вина выпила… Он мне наливал. Сам. Ухаживал, как бабушка выражается. Был такой милый. Ну и это… Не знаю, в общем, что со мной, - она уставилась на воду и, как показалось Лельке, покраснела.
        - Как это здорово! Ты даже не представляешь, как это здорово! - обрадовалась Лелька. - А ты заметила, что они сегодня вместе были, как друзья? Никогда особо не общались, а сегодня прямо ва-а-аще. Это - судьба! Мы с тобой подруги, они - друзья. Будем дружить пара на пару. Я всегда об этом мечтала.
        - Нужна я ему, как… как… как двойка по физике, - вздохнула Ритка. - Сама знаешь, за ним вся параллель девчонок бегает.
        Но Лелька не слушала:
        - Ах, как обидно, что мы не узнали, с чего это они такие счастливые были. И вообще, твоя бабушка так не в кассу вышла. Мы бы с ним разговорились, поздравили бы их.
        - С чем?
        - С тем, чему они так рады были. Поболтали бы, вместе домой пошли…
        - Много ты там болтала!
        Лелька уже и забыла, как мучительно краснела и двух слов из себя выдавить не могла, а Ритка напомнила. Лелька разозлилась.
        - А вот и поболтала бы! Это первое секундное замешательство было. И все. Это ты какую-то чушь молола. Вот они и ушли!
        - Так вот позвони им и спроси, чему они так рады были, если ты на самом деле такая разговорчивая. Или… а вот позови их сюда, на пляж. А что? И начнем пара на пару гулять! - посоветовала Ритка с неявной угрозой.
        Лельку же понесло:
        - Легко! Только я их номеров не знаю, - она была уверена, что и Ритка - тоже.
        - Я знаю. Набирай, - Ритка вытащила свой мобильный.
        Такого поворота Лелька не ожидала. Трясущимися руками она вытащила телефон, сняла блокировку…
        - Плюс семь, девятьсот одиннадцать…
        - А чей это номер? - упавшим голосом спросила Лелька.
        - Хобота. На фига мне номер твоего Шиша.
        - Так у тебя уже и номер его есть?
        - Набирай, набирай, - мрачно посоветовала Ритка.
        «Хобот, конечно, не Шиш, - в ужасе скакали Лелькины мысли, - но что я ему скажу? С какой такой радости я вдруг зову его прогуляться? Пошлет он меня да еще и посмеется. И Шишу расскажет. Может, уж лучше сразу утопиться в озере, чтобы не мучаться?..» Вариант сказать Ритке, что она не хочет звонить, отказаться, почему-то не пришел ей в голову.
        «Господи, хоть бы он не услышал звонок!» - взмолилась Лелька.
        После пятого гудка Хобот радостно откликнулся:
        - Але!
        - Срочно приходи на пляж к пирсу. И Шиша возьми! - брякнула Лелька в трубку и отключилась.
        - И что это было? - после некоторой паузы спросила побледневшая Ритка.
        - Я не знаю.
        - Как это не знаю?!
        - Ты просила их позвать - я позвала.
        - Ты же не сказала, кто ты! Думаешь, ты забита у него в телефоне?!
        - Я когда с мальчиками, которые мне нравятся, разговариваю, вообще не думаю!
        - Я заметила!
        - Сама бы и звонила!
        Ритка не нашлась, что ответить, и с выражением вселенской обиды на лице замолчала. Лелька тоже обиделась в ответ. В конце концов, она не виновата, что отчаянно стесняется Шиша. И Хобота почему-то тоже. А вот Фомину, к примеру, она позвонила бы элементарно. Он вообще не в ее вкусе. Она и в классе легко с ним потрепаться может, поддеть его или ручку запасную выпросить. А с Шишом и Хоботом почему-то так не получается. И лучшая подруга могла бы не смеяться над ее застенчивостью, а тактично ее не заметить. Или, что еще лучше, помочь как-то с ней справиться.
        - Ладно, фиг с ними. Не поняли они, что это было, ну и не надо. Мы вообще не о парнях собирались поговорить, - пошла на мировую Ритка. - У нас туфли лежат дорогущие, а мы не знаем, что с ними делать.
        - И не знаем, где искать «оно» в красной куртке с надписью «Колорадо» на спине, - поддержала смену темы Лелька.
        - Может, правда, это дочка Моськи была, а?
        - Моська ведь есть в «Контакте» - давай у нее на странице посмотрим, сколько лет ее дочери. Хотя очень я в этом сомневаюсь, что это она…
        - Тогда осталась вторая зацепка - Галина Г. Может, все-таки есть в нашей школе такая? - предположила Ритка.
        - Вот бы найти списки учащихся…
        - Для этого надо попасть в учительскую и залезть в компьютер.
        - Вопрос только в одном: как это сделать?
        - А почему мы с твоей бабушкой об этом не поговорили? Все просто! Она снова очарует Горыныча, и он выдаст ей ключи от учительской? Может, ей срочно позвонить?
        Скорая на действия Ритка тут же схватилась за телефон, но опомнилась:
        - Она завтра утром с моими родителями на кладбище едет моего деда навещать, так сказать. Завтра особый день поминовения усопших, видите ли, суббота на Троицу. Так что, думаю, она уже спит, - вместо звонка Анжелике Альбертовне она поставила на мобильном телефоне музыку, которую достаточно громко было слышно через наушники; пристроила играющий телефон на доски рядом с собой.
        - Спит в полдесятого вечера? - удивилась Лелька, глянув на часы.
        - Уже полдесятого?! Мне кажется, нам тоже скоро надо домой двигать. Никак не могу привыкнуть к наступившим белым ночам. Солнце шпарит - как будто полдень.
        - А хорошо-то как! Никуда уходить не хочется…
        Подружки синхронно зажмурились и уставились на солнышко.
        Лелька вспомнила, как они столкнулись днем с Хоботом и Шишом. И как Шиш делал вид, что ему вовсе не интересны девчонки - стоял, уставившись в кусты. А сам втихаря разглядывал Лельку. Лелька была уверена в этом на сто, даже на двести процентов. А она, спасибо Анжелике Альбертовне, выглядела как настоящая женщина. Красиво то есть. И Хобот тоже на нее пялился. Вот бы еще…
        - Мы пришли. Что случилось-то?! - в самый неожиданный момент грянуло у подружек над ухом.
        Лелька чуть в воду от неожиданности не сверзилась. Но ловкая и сильная рука Шиша схватила ее за капюшон куртки. «Все-таки лучше было бы сразу утопиться», - мелькнуло в голове у Лельки.
        Глава 6
        Бабушка хочет на кладбище
        Рано утром в субботу у Ритки дома творился настоящий бедлам. Лелька прибежала, не в силах переживать все события пятничного вечера в одиночестве, и тут же пожалела об этом. У нее сложилось такое впечатление, что в доме у подружки со вчерашнего дня, без сна, продолжаются разборки. Вчера они, конечно, с Риткой явились по домам, мягко говоря, поздновато, но зато с железным оправданием: засиделись у Анжелики Альбертовны, к тому же белые ночи, идти недалеко. Анжелика Альбертовна, соответственно, была предупреждена эсэмэской и с утра, в очередной раз покрывая подружек, по телефону охотно объяснилась с обеими парами взволнованных родителей: со своей дочерью и зятем и с Лелькиными мамой и папой. У Лельки дома объяснение «проканало». А у Ритки…
        - Что-то часто ты стала у Анжелики Альбертовны задерживаться в последнее время! - гремел на всю квартиру Риткин папа. - Как-то мне с трудом верится в твою пылкую любовь к бабушке!
        - Я люблю свою бабушку! - защищалась Ритка.
        - А по-моему, бабушкой там и не пахнет! Эта старая прохиндейка просто покрывает наших красавиц!
        - Не называй мою маму «старой прохиндейкой»! - вступилась за Анжелику Альбертовну Риткина мама.
        - Я как погляжу - яблоко от яблоньки недалеко падает! Спелись бабы, горой друг за друга стоите!
        Лельке хотелось только одного - удрать обратно домой. Но едва она стала отступать поближе к двери, как Ритка сделала страшные глаза, а потом и вцепилась в руку Лельки.
        - И подружку себе нашла такую же! - продолжал Риткин папа. - И тоже стоит с честным видом, как будто вчера у Анжелики Альбертовны была!
        На этих словах Лелька сжалась в комочек и зажмурилась. Они ведь действительно с Риткой не у Анжелики Альбертовны почти до полуночи просидели. И действительно наврали родителям. Ей было стыдно и неприятно. А Риткин папа и не думал останавливаться.
        Но тут у Ритки зазвонил телефон.
        - Стой, где стояла! - рявкнул ее папа. - Я уверен, это твои вчерашние кавалеры звонят! Скажи им, все скажи про себя, какая ты вруша! Чтобы знали мужики, с кем связываются!
        Ритка трясущимися руками выудила телефон из кармана куртки и приложила к уху. Лельке вдруг очень захотелось, чтобы это на самом деле звонили вчерашние кавалеры… И тут же стало ужасно страшно. Как будто подружкин папа мог вырвать мобильный и наговорить им чего-нибудь, чего им слышать не надо.
        Между тем кто-то Ритке в трубку что-то говорил, а она только кивала и молчала. Папа не выдержал:
        - Кто это?!
        - Это бабушка. Она хочет на кладбище…
        - Бабушка хочет на кладбище?! - мгновенно сориентировался Риткин папа. - Давно ей уже пора на кладбище! Оттуда, я надеюсь, она не будет вмешиваться в нашу жизнь! - последнее адресовалось Риткиной маме.
        Та всплеснула руками:
        - Мы ведь сегодня обещали ее на кладбище свозить, завтра Троица!
        На этом моменте Ритка дернула Лельку, и они мышками проскользнули в Риткину комнату. А родители остались ругаться.
        - Я так и подумала, что ты с утра примчишься, - гордо сказала Ритка, уже забывшая напрочь о неприятностях с родителями. - Я тоже всю ночь не спала!
        И подружки пустились в воспоминания о вчерашнем вечере.
        Парни, как ни странно, откликнулись на невнятный Лелькин призыв прийти на пляж, и они на него ПРИШЛИ. И тогда подружкам пришлось выкручиваться: зачем они их звали. Ритка едва не брякнула про туфли, но Лелька вовремя ее незаметно пнула, и она промолчала. Сама же Лелька первые полчаса вообще ничего сказать не могла, поэтому все равно пришлось выкручиваться Ритке. Тогда она сказала, что якобы тут были какие-то хулиганы и они боялись идти домой, а парней позвали на выручку. Шиш от этого заявления только презрительно фыркнул, а Хобот посмеялся над их трусостью и весь вечер поддевал подружек на тему хулиганов.
        Повод позвать парней выглядел надуманным и фальшивым не только для девчонок, но и сами Шиш с Хоботом по большому счету пропустили его мимо ушей. Однако они не ушли тут же по домам разочарованные, а остались с подружками, чему те были несказанно удивлены. Впрочем, удивлены в первые минуты. Дальше уже каждая считала это само собой разумеющимся. Ведь они - Оля Федорова и Рита Кемпи - само очарование.
        Компанией побродили по берегу, полазали по баржам, даже песком зачем-то покидались, как маленькие. Между делом Лелька выспросила у парней, что они такое интересное забыли в школе и чему так радовались. Выяснилось, что Шиш уговорил их нового физкультурника - обладателя черного пояса по карате - позаниматься летом со старшеклассниками в школьном спортзале, оформив это как летний спортивный лагерь. К нему примазался Хобот и теперь хвалился больше всех, как будто это его идея. Занятия должны были начаться с понедельника, а потому оба парня и радовались, что лето в пыльном городе не пройдет впустую.
        - Это было настоящее свидание пара на пару! - радовалась Ритка. - Только ты едва все не испортила, три часа разговаривая с ними об их дурацком карате.
        - Рита! Ты что, не поняла, зачем я их расспрашивала? - удивилась Лелька. - Следи за моей мыслью: школа, учительская, компьютер, список учащихся - Галина Г.! Если они подружатся с физкультурником, то смогут проникнуть в учительскую.
        Надо сказать, что физкультуру с девятого класса у девчонок и мальчишек вели разные преподаватели. Пока первые послушно кувыркались и висели на брусьях, вторые весь учебный год гоняли в футбол с едва закончившим ВУЗ молодым преподавателем Андреем Вячеславовичем Власовым. Именно он и оказался обладателем черного пояса по карате и предполагаемым руководителем школьного лагеря.
        - Ты решила все парням рассказать? - изумилась Ритка. - Вот уж нет, это - наша тайна. Мы должны срочно записаться в летний спортивный лагерь.
        - Я не пойду в спортивный лагерь, - испугалась Лелька. - Я слишком мечтала о лете и о свободе, чтобы снова жить по какому-то расписанию. Тем более что карате меня не интересует. Это же - драки, это - для мальчиков! - фыркнула она.
        - Дура! - Ритку осенила очередная идея, она для себя все уже решила и теперь не хотела слышать никаких возражений. - В этом же одни плюсы. Во-первых, мы стабильно, каждый день будем видеть наших принцев. Во-вторых, спорт, как известно, сила - это нужно и полезно для фигуры. В-третьих, карате - это умение постоять за себя. Вспомни мою бабушку: настоящая женщина всегда разбирается в том, что нравится ее мужчине; она разделяет его увлечения! И вообще, я сказала: пойдем в лагерь - значит, пойдем!
        - Ты уверена, что оно нам надо? - ошарашенная напором подруги промямлила Лелька. - Хотя это, конечно, здорово: мы сами будем вести расследование, найдем того, кто подкинул туфли, и раскроем тайну… - по привычке уже почти согласилась она.
        Ритку же целиком захватило их феерическое будущее:
        - Я каждый день буду видеться с Хоботом. Я так соблазнительно выгляжу в маленьких спортивных шортиках… Интересно, а будут ли в секции еще девчонки? Надеюсь, что нет. Только я и ты. А с нами - Хобот и Шиш. Кстати, ты, как я понимаю, снова считаешь его своим принцем?
        Лелька озадачилась. Шиш вчера был такой милый. Спокойный. Не говорил гадостей. Посматривал на нее с интересом… Вчера, когда она расспрашивала парней про карате, про нового физрука, она уже обдумывала коварные планы по проникновению в учительскую. Но, так сказать, одним полушарием (левым). Во втором же параллельно зародилась и упрямо свербила мозг мысль-мечта: а вот если бы этим загадочным принцем, подкинувшим ей волшебные туфли «Прада», был бы Шиш… Ведь его родители богаты, он, наверное, может себе позволить купить ей туфли… А записка про Галину Г. - это так, это случайность, ошибка…
        И тут снова включалось левое полушарие. Галина Г. существовала. Никакой случайности, ошибки и прочего быть не могло. Записка была вполне конкретной, внятной, написанной строгим почерком с сильным нажимом. Она и поныне лежала в пакете вместе с коробкой с туфлями. А Шишу вовсе незачем было дарить ей туфли таким диким сумасшедшим способом.
        И тогда правое полушарие…
        В общем, мозолистое тело, которое соединяет оба полушария и передает сигналы между ними, у Лельки со вчерашнего вечера было прямо-таки раскалено. Мозг ее кипел. А ни к какому выводу прийти не удавалось. Может быть, и был прав тот мудрец, который сказал, что человек приходит к выводу, когда устает мыслить. Силы Лельки были на исходе. Вывод был где-то рядом.
        Поэтому вслух она сказала философски:
        - Поживем - увидим.
        Оглушительно хлопнула входная дверь, и наступила тишина.
        - Повезли бабушку на кладбище! - подскочила на месте Ритка.
        - А они ее обратно вернут? - полусерьезно-полушутя поинтересовалась Лелька.
        - Конечно. А пока квартира - в полном нашем распоряжении часа на три. Тем более что кажется дождь собирается. Пошли пить чай!
        Ритке все было - как с гуся вода. Ну попало ей с утра от родителей за вчерашнее позднее возвращение домой - а она уже и думать забыла об этом: радуется жизни, веселится. А Лелька только наконец по-настоящему расслабилась. Не на нее ругались, а все равно как-то ей не по себе было. И до сих пор осадок остался.
        - Ах, ах, ах, интересно, что наши мальчики делают сегодня вечером? Я бы знаешь куда хотела? В парк, на аттракционы. Сначала накататься-накрутиться, а потом… Как ты думаешь, ведь уже лето - работают там летние дискотеки? - Ритка поставила чайник и кинулась к окну, обозревать небосвод. - Мне кажется, дождик немного покапает, а потом распогодится. Вон там небо почти светлое.
        Лелька сидела за столом пень пнем и не знала, что ответить. Ей, конечно, три месяца уже нравился Шиш. Чего уж там - мечтала она о свиданиях, о дискотеках, о поцелуях. Но все стало разворачиваться слишком для нее стремительно. Странный их танец на выпускном, через день - его издевательства в кабинете химии, а вчера - так уже и настоящее свидание. Она вдруг поняла, что по сути и не знает парня, в которого влюблена, не знает, что от него ожидать. И… даже немного его побаивается. А вот с Хоботом, например, ей вчера было общаться легко, просто и очень интересно. Ведь он умеет вести беседу, умеет рассмешить. С Шишом - одни сплошные тайны: игры в молчанку, догадки, а с Хоботом - все просто и понятно. Повезло же Ритке!
        И тут Лелька неожиданно для самой себя покраснела.
        - Я больше их никуда звать не буду, - осторожно предупредила она.
        - А я - запросто позвоню. Хобот на меня вчера так смотрел, так смотрел… - Ритка мечтательно закатила глаза. - Надо только решить, что бы такое надеть на вечер…
        Чайник вскипел, и она, приплясывая, стала разливать чай.
        - А у меня все из головы туфли не идут, - решила сменить тему Лелька. - Я их у себя в комнате на антресоли спрятала. А вдруг - мама найдет? Интересно, что будет? Только мне кажется, ничего хорошего…
        - Да что ты паришься? Не найдет! - отмахнулась Ритка. - Ты что будешь: сливочный рулет или уфимский кекс?
        - Рулет. Я вчера знаешь о чем подумала? Посмотрела на записку и вдруг поняла, что почерк - мужской. Ты замечала в классе: девчонки прописными буквами пишут, а парни чаще печатными. По крайней мере, когда записку «дай списать» пишут.
        - Да какая разница?! - не выдержала Ритка. - У нас с тобой впервые настоящая любовь намечается, а ты про какие-то туфли! Оставь ты их себе, раз они тебе впору! Надень их сегодня вечером - Шиш твой в отпаде будет.
        - Рита! Ты мне подруга или нет? - обиделась Лелька. - Ты меня слышишь вообще? Меня волнуют эти туфли. У меня такое ощущение, что я их украла. Я не могу просто взять их себе и начать носить! А если тебя не волнуют мои проблемы… - с угрозой начала она, но подружка перебила:
        - Сколько у тебя вечно проблем, Лелька. Расслабься, - ругаться Ритке не хотелось: мыслями она вся уже была в парке аттракционов с мальчиками.
        - Рита! Ну, пожалуйста, поговори со мной об этом! - сменила тактику Лелька: она решила давить на жалость. - Ты же моя самая лучшая подруга - с кем я могу еще об этом поговорить?
        - Ладно, - смилостивилась та, - давай поговорим о туфлях. Значит, ты думаешь, что записку написал явно парень. Слушай, а Шиш у тебя когда-нибудь просил списать?
        - Не-а. Он всегда сам все решает.
        - А на чей-нибудь почерк похоже?
        - Не знаю… Я ведь специально почерки не запоминала. Как жаль, что учеба кончилась и нельзя тайком покопаться в тетрадках.
        - Ты так уверена, что тот, кто подкинул туфли, из нашего класса? Тогда почему Горыныч его не опознал? К тому же мы пока считаем, что это дочка Моськи.
        - А ты не слышала вчера? Я у Шиша спросила, не знает ли он случаем, сколько лет Моськиной дочке, так он сказал, что ей едва ли лет десять. Так что оно в красной куртке «Колорадо» - не дочка нашей химички.
        - То есть мы снова зашли в тупик? - резюмировала Ритка.
        Выходило именно так, но Лелька не отступила:
        - Рита, ты же сама меня уговорила пойти в секцию карате, чтобы получить доступ в учительскую, так кто нам мешает накопать там какие-нибудь тетрадки одноклассников и сверить почерк в них и записке? Просто на всякий случай.
        - Зайчик, конечно, ты сможешь сличить почерки. Я буду крутить роман с Хоботом, а ты - раскрывать свою тайну. И мы будем счастливы. А сейчас, если ты не против, давай я все-таки позвоню нашим принцам и непринужденно выясню, что они делают сегодня вечером?
        Лельке оставалось только согласиться. Но тут… зазвонил ее телефон.
        - Мама, что ли… - Лелька взяла трубку, - номер незнакомый. Алло.
        Дальше Ритке только и оставалось, что наблюдать смену цветов на лице подруги: та краснела, бледнела и синела. Потом пролепетала: «Я у Ритки. Хорошо». И ее загадочный абонент отключился.
        - Кто это был? - выпалила Ритка.
        - Хобот… Он сейчас придет.
        Если Лелька была так растеряна, что ничего не поняла, то Ритка сориентировалась мгновенно:
        - ПОЧЕМУ ОН ЗВОНИЛ ТЕБЕ?
        Глава 7,
        в которой Лелька топится с горя
        В эту ночь Лельке снился сон:
        «Она в гостях у Ритки. Они пьют чай, и все совсем как в реальности. Только все вокруг ярче, и звучит какая-то веселая музыка, и подружки смеются. А потом Лельке надо уходить. Они выходят в прихожую, а Ритка, которая всегда обычно идет ее провожать, не идет. В прихожей у двери стоят Лелькины и Риткины кроссовки, в которых они обычно ходят, в которых они были на пляже в пятницу. И тут вдруг Лелька понимает, что Риткины кроссовки гораздо лучше, чем ее собственные, и решает обуть чужие. Она старательно надевает обувь подружки. В прихожую входит Ритка. Она видит, что Лелька в ее кроссовках, она очень грустная, но ничего не говорит. А Лелька стоит очень довольная. Ей радостно, как она ловко успела первая надеть кроссовки подружки. При этом ей немного стыдно. Но снимать чужую обувь не хочется».
        Стоило Хоботу появиться на пороге у Ритки и сначала поздороваться с Лелькой, а потом только обратить внимание на хозяйку, как Лелька вдруг моментально вспомнила этот сон. Все утро не помнила, даже не знала, что ей что-то снилось, а тут как откровение, как вспышка ослепила ее. В прихожей стояли ее и Риткины кроссовки. Как во сне. (Только Лелькины были поновее. Да и красивее, чем подружкины.) Хобот, что-то весело рассказывая по своему обыкновению, втиснул свои огромные ботинки между ними.
        У Лельки ноги стали как ватные. А Ритка между тем улыбалась, тащила Хобота на кухню, наливала ему чай. «К чему это я пыталась надеть подружкины кроссовки? В жизни мне они не кажутся лучше!» - испуганно думала Лелька, медленно шагая на кухню и присаживаясь на свой стул. Ей было понятно, что дело не в обуви, истинный смысл сна вертелся в голове, но ухватить его не получалось. Как писали в статьях по психологии в таких случаях: «сознание отчаянно сопротивлялось восприятию информации из подсознания».
        - Лелька, я тут подумал, ты так про карате вчера расспрашивала - ты тоже хочешь в нашу секцию? Так ты не стесняйся, приходи! Мне нравятся девчонки, которые могут за себя постоять. А то все кругом только тряпками и помадками - или что у вас там модно? - интересуются… - Хобот уставился Лельке прямо в глаза и широко улыбнулся.
        У Ритки от ярости раздулись ноздри, как у быка на корриде; она исподлобья в упор уставилась на Лельку.
        Лелька поняла, какую конкретно информацию из подсознания отказывалось принять ее сознание: Хобот был такой милый, такой искренний и непосредственный, что ей вдруг захотелось немедленно его обнять. Но делать этого было не надо.
        Не зная, что же делать, Лелька по своему обыкновению покраснела и вежливо начала:
        - Спасибо, я…
        Ее перебила Ритка:
        - Женька, как здорово, что ты нас приглашаешь! Я как раз все утро Лельку уговаривала пойти в секцию. А она отказывалась: я, говорит, лучше на дискотеки буду бегать, мне карате не интересно, да и весь маникюр попортится…
        Хобот уставился на Ритку, а потом удивленно на Лельку.
        Лелька растерялась от такого предательства подруги.
        - Я… Я просто не уверена, получится у меня или нет… - промямлила она.
        - Конечно, получится, - заверил ее Хобот.
        - А у меня? - кокетливо поинтересовалась Ритка.
        - А у тебя получится лучше всех!
        Ритка расплылась в довольной улыбке.
        А Лелька снова вспомнила про вышибленную дверь и о своем страхе появляться в школе. Но тут же и забыла снова: назло Ритке ей изо всех сил захотелось записаться в летний спортивный лагерь. Тем более, что занятия начинались только на следующей неделе, когда учителя, в том числе и их классная Елена Александровна, уходили в традиционный летний отпуск. Да и вообще, на данный момент ее занимали совершенно другие вопросы - события вчерашнего вечера со свистом прокручивались у нее в голове. Шиш или Хобот? Кого она вчера была рада видеть? О ком она думала всю ночь? Неужели же подружкин возлюбленный в одну ночь завладел ее сердцем?
        Хобот - веселый, непосредственный, заводила всех забав и гулянок в их классе, с ним легко и просто, ясно и понятно. И в противовес ему Шиш: непонятный, мрачный, всегда себе на уме, часто раздражающий, опасный. Но ведь в Хобота влюблена Ритка - ее лучшая подруга! И что же теперь со всем этим было делать?
        Между тем Ритка, которая усадила Хобота рядом с собой по свою сторону стола, заботливо хлопотала вокруг него, то подливая чаю, то отрезая кекса, и болтала не переставая о том, как они все вместе будут тренироваться в спортивном лагере, как им хорошо будет вместе, какие парни молодцы, что все это придумали и…
        - Надо обязательно отметить это решение вылазкой куда-нибудь. Например, в Парк культуры. Там и аттракционы есть, и кафе, и… еще всякие удовольствия. Лелька вон все утро меня на дискотеку отправиться уговаривала. Как ты думаешь, Женя, будет вечером дождик или нет?
        - Я сейчас шел - небо проясняется. И на улице тепло. Кажется, вечером будет хорошо. Лето все-таки наступило, - отозвался Хобот о погоде, а про совместные планы на вечер промолчал.
        Лелька сидела, уткнувшись в свою чашку, не смея глаз от нее оторвать. А вдруг Хобот на нее смотрит? А вдруг - не смотрит? А вдруг на нее снова кидает яростные взгляды подруга?
        - Отлично! - хлопнула в ладоши Ритка. - Так во сколько мы встретимся?
        - Давайте в шесть? - предложил Хобот. - Только надо еще Шишу позвонить, а то вдруг он не может.
        У Лельки сладко екнуло сердце: Риткины безумные фантазии становятся былью - они снова пойдут на настоящее свидание пара на пару. И тут же все похолодело внутри: как же ей теперь себя вести с парнями, с подругой?..
        Хобот тут же набрал номер Шиша. И… и быстро заручился его полнейшим согласием с намеченными планами на вечер.
        - Где встретимся? - тут же поинтересовалась Ритка.
        - Во дворе у качелей.
        - Отлично! Ты ешь, ешь, Женечка.
        - Спасибо, радость моя. Только я, вообще-то, на пять минут заскочил. Сказать, что я могу договориться о том, чтобы вас взяли в секцию. Мне надо еще по делам бежать.
        Хобот встал из-за стола и прошлепал в прихожую:
        - Ну, до вечера, что ли?
        - Пока-пока! - Ритка едва ему воздушный поцелуй вслед не послала, но почему-то сдержалась.
        Лелька только промычала что-то в ответ, старательно не глядя ему в глаза.
        Едва за Хоботом закрылась дверь, Ритка тут же обернулась к подруге. Радости в ее глазах как не бывало.
        - Так, - она уперла руки в бока, - и что все это значит?..
        - Что? Что ты так смотришь на меня? - спросила Лелька, тоже в ответ закипая.
        Она чувствовала себя виноватой, а потому ей тоже хотелось кинуться в атаку. Хотя хоть убей, не могла понять, в какой конкретно момент она стала уводить возлюбленного подруги и стала ли вообще. Больше всего ей хотелось побыть одной и самой разобраться в своих чувствах. Хотелось, чтобы скорее наступил вечер, чтобы увидеть парней обоих сразу, посмотреть на них внимательно и решить, кто же из них ей на самом деле мил.
        - Ты. За моей спиной. Подмигивала. Хоботу!
        - Я?! Это у тебя галлюцинации были!
        - Как ты могла?! А еще подруга! Я тебе так верила, я тебе все свои душевные тайны раскрыла! А ты, ты… Тебе Шиша мало - так ты решила увести у меня моего Женечку, да?! Да знаешь кто ты после этого?!
        - Я, пожалуй, пойду, - Лелька решила, что лучшим выходом из ситуации будет просто… удрать от разъяренной подружки.
        - И иди! Я еще подумаю, стоит ли тебя в парк сегодня брать. Может, мы и без тебя замечательно сходим! - крикнула ей вслед Ритка.
        В пять вечера Лелька прохаживалась по своей комнате в туфлях, которые предназначались Галине Г.: пять шагов от двери к окну, пять шагов от окна к двери. Туфли успокаивали ее. Они тонко и вкусно пахли новой кожей.
        - Кто же это такая - Галина Г., которой неизвестный делает такие подарки? - вслух сама себя спрашивала Лелька и не находила ответа.
        Ей так хотелось, чтобы был дождь, буря, ураган - лишь бы только не ходить сегодня никуда, а посидеть дома и подумать, разобраться в своих чувствах. Но на улице, как назло, действительно становилось все солнечнее и солнечнее: тучки уменьшались в размерах, а столбик ртути в термометре перевалил за отметку в двадцать градусов. Время неумолимо приближалось к шести. Надо было срочно придумывать, что надеть.
        И вдруг Лелька поняла, что она - счастлива. ОНА СЧАСТЛИВА. И ее прямо-таки распирает и разрывает от счастья. На нее, на обычную девятиклассницу Ольгу Федорову, обратили внимание сразу ДВА парня. Да еще каких! Первый красавец их класса Женька Хабанен и самый таинственный мальчик класса Сашка Карманов.
        Лелька вспоминала сосредоточенного серьезного Шиша с ямочкой на подбородке, с трогательными веснушками. Вечно веселого и заводного Хобота, красавца, героя. Сколько девчонок тайно и явно по ним страдало! А они выбрали Лельку. И кто-то из них - ее принц. Лелька чувствовала это всем своим существом. И сегодня все должно было решиться. И сегодня Лелька должна быть самая-самая красивая. Она должна была быть и была самой настоящей принцессой.
        Лелька думала и о Ритке. Как она любила Ритку прямо сейчас, в этот момент. Она готова была простить ей все-все-все. Она чувствовала себя такой виноватой перед подругой. «Хоть бы все встало на свои места! - попросила Лелька неизвестно кого. - Хоть бы мы разобрались с парнями: один бы достался ей, а другой - мне, и чтобы мы больше никогда не ругались из-за парней!» Ведь Лельке так повезло в жизни - ей досталась самая настоящая, самая лучшая в мире подруга - Рита Кемпи.
        Без пяти шесть Лелька - конечно же, не в новых туфлях: все-таки они были не ее - в летнем платье и босоножках, как на крыльях, выпорхнула во двор.
        У качелей никого не было. Ветер трепал волосы и подол платья. Пришлось накинуть куртку, которую она предусмотрительно захватила с собой.
        В шесть часов десять минут у качелей никого не было.
        Как и в шесть пятнадцать.
        Лелька сидела на качелях и раскачивалась немного вперед-назад, отталкиваясь одной ногой от земли. Можно было, конечно, позвонить Ритке и узнать, куда она подевалась, позвонить Хоботу, телефон которого сохранился в Лелькином телефоне, но с каждой минутой все яснее и яснее для нее становилось одно: ее бросили.
        На пляже, обрадованные первым летним теплом, валялись несколько загорающих. Две компании в разных концах жгли костры. С визгом бегала какая-то ребятня. В воде никого не было. И на пирсе тоже. Лелька залезла на пирс и медленно прошлась по нему до самого конца.
        Ветер здесь дул совсем сильно, и куртку пришлось застегнуть. Волны шлепали о серое дерево свай и глухо ухали где-то под настилом. Одиноко и горестно билось Лелькино сердце.
        - Как же так? Как же так получилось? - с детской обидой спрашивала ветер, и воду, и небо Лелька.
        Ведь еще каких-то полчаса назад она была счастлива до неприличия. По-настоящему. По правде. Она поверила, что может кому-то нравиться. Что ее кто-то может полюбить.
        А они выбрали Ритку. По одному ее слову ушли с ней развлекаться, забыв про Лельку. Ритку, которая всегда и во всем стремилась лидировать, которая считала, что она лучше Лельки. Которая обижала Лельку этим своим стремлением доказать ей, что именно она - номер один, а Лелька - всегда номер два. Обижала своей бескомпромиссностью, бестактностью и часто равнодушием к проблемам подруги.
        Днем Лелька поверила, что это - неправда. А теперь снова вышло, что номер один - это Ритка, а она - вечный номер два. И Ритке решать, будут у нее мальчики или нет. А не ей.
        - Ритка - эгоистка, которую не волнует ничего, кроме ее собственной особы, - прошептала Лелька воде под ногами.
        Ведь она, Лелька, была, конечно, не в пример лучше подруги. Она бы всего немного понаслаждалась вниманием обоих парней, а потом бы сделала свой выбор и второго кавалера, конечно, без сомнений отдала бы Ритке. И это было бы, было бы… честно. Справедливо. А в чем-то - просто воспитанием Ритки. Уроком на будущее. Чтобы не мнила себя принцессой на пустом месте. Не обижала других. Замечала чувства и желания других. Хотя бы самых близких. Хотя бы своей подруги.
        Предательство Ритки для Лельки было ударом. Как могла она опередить ее и утащить обоих парней за собой? В том, что Ритка каким-то образом передоговорилась с мальчиками и увела их за собой на свои аттракционы, Лелька не сомневалась. И теперь у нее больше не было подруги. Ведь Ритка променяла ее на парней.
        И, наконец, самым настоящим ударом было предательство Хобота и Шиша. Почему ни один из них не воспротивился идти в парк без Лельки? Почему не настоял на том, чтобы подождали ее? Почему не позвонил ей сам, а поверил коварной Ритке? Ведь Хобот сегодня приходил звать в секцию карате именно Лельку, а не Ритку. И Шиш на выпускном приглашал на танец именно Лельку, а не Ритку. Какие же они оба ветреные, непостоянные и подлые!
        Лелька стояла, смотрела на воду и не сразу поняла, что по ее щекам текут самые настоящие слезы. Ведь теперь у нее не было ни подруги, ни принца. Были только неизвестно чьи туфли. Которые тоже были не ее.
        Лельке ужасно не хотелось идти домой, как ни в чем не бывало общаться с родителями. Ей хотелось исчезнуть. Раз и навсегда. И пусть все они - Ритка, Шиш, Хобот - плачут потом, убиваются, вспоминая, какая она была хорошая, как была им нужна, а они упустили свое счастье. Она бы все равно не вернулась к ним. Потому что они ее не стоят. Она их лучше в сто раз.
        Лелька села на самый краешек пирса, свесив ноги над водой. Ей уже было не жаль нового красивого летнего платья. Ей было жаль себя.
        - Шарик, ко мне! - неожиданно раздалось где-то за спиной истошное.
        Доски настила дрогнули.
        Лелька на всякий случай обернулась…
        В ту же минуту на нее налетело что-то огромное, лохматое, с красной раскрытой пастью. Лелька вскрикнула и мгновенно полетела в ледяную, несмотря на июнь, воду озера.
        Поскольку, падая, Лелька продолжала кричать, она тут же нахлебалась воды. И уже начала истерично и совершенно бессмысленно биться в воде, как чьи-то руки схватили ее в крепкие объятия и потащили куда-то…
        Глава 8,
        в которой Лелька побывала в другом мире
        Лелька, как, наверное, любая девчонка и вообще, наверное, любая женщина, всегда мечтала, чтобы с ней случилось что-нибудь ужасное-ужасное, но ужасное-ужасное ровно настолько, чтобы сильно-то ей не навредить. И главное, это ужасное-ужасное должно было случиться с ней исключительно затем, чтобы рядом оказался какой-нибудь парень, очень симпатичный, умный, воспитанный и так далее, который бы незамедлительно кинулся на ее спасение и непременно бы спас. Показал бы себя настоящим принцем. А она бы в этой ситуации почувствовала бы себя настоящей принцессой.
        Ведь, в конце концов, в этом мире так все и задумано: женщина попадает в трудные ситуации, а мужчина ее спасает. И между ними обязательно вспыхивает самая настоящая любовь. Ведь это должно быть очень романтично…
        Но в жизни что-то особенно романтично это не вышло. Нахлебавшаяся воды, причем там, где ей по колено, напуганная Лелька, которую кто-то упорно тащил из воды на руках, до смерти боялась открыть глаза и увидеть, кто несет ее на руках. А еще ее очень волновало, как она выглядит. Что-то подсказывало ей, что немного не как принцесса. Ибо косметика у нее, скорее всего, подразмазалась, а платье облепило ее тело слегка неприличным образом.
        Пока она об этом думала, Лельку довольно ощутимо уложили на песок и резко встряхнули. От ужаса она широко распахнула глаза. Вместо прекрасного героя ее романа, увидеть которого она все-таки очень надеялась - (Шиш? Хобот?), - на нее смотрел… их новый физрук Андрей Вячеславович Власов в тренировочном костюме. А ее левую ногу при этом сосредоточенно облизывало огромное лохматое чудовище, тоже мокрое и воняющее псиной. Вокруг же от любопытства сгрудились все, кто был на пляже.
        - Вечно эта пьяная молодежь с пирса падает! - громко сказал кто-то рядом.
        Теперь уже точно от позора Лельке захотелось утопиться по-настоящему.
        Положение спас учитель физкультуры.
        - Шарик, фу! - громко крикнул он на пса, отогнав его.
        Потом… жутко покраснел. И сказал:
        - Федорова, ты это… прости. Я не знаю, что с моим Шариком случилось. Я не хотел, чтобы он тебя… ронял, так сказать.
        Жуткая псина стояла рядом и улыбалась во всю пасть. Из пасти капала слюна. «Так вот что случилось! - поняла Лелька и моментально рассердилась. - Мерзкий пес физрука кинулся на меня и столкнул в воду!» Она метнула на Андрея Вячеславовича разгневанный взгляд.
        - Вставай! Можешь идти? - грубо дернул он ее за руку, отворачиваясь.
        А потом просто схватил, как куклу, и поставил на ноги.
        - Как пить дать - простынет теперь, - заключил кто-то рядом.
        Разочаровавшиеся отдыхающие, не дождавшиеся какой-нибудь хотя бы маленькой трагедии, расходились. Но в словах того, кто еще надеялся на трагический финал, была огромная доля правды. Лелька только сейчас почувствовала немилосердные порывы ветра, заставившие ее мгновенно окоченеть в сырой одежде.
        - Не могу идти! - честно призналась она, отбивая дробь зубами: ноги у нее застыли и не двигались.
        И тогда физрук подхватил ее на руки и понес.
        Лельку, если не считать родителей в детстве, на руках еще никто не носил. А тем более - на глазах у всех. Это оказалось довольно приятно. И… волнительно. Хоть это и был всего лишь учитель физкультуры из ее школы. Лельке на минуту даже показалось, что она вспотела от волнения. А потом как будто снова замерзла. А потом немного согрелась от соприкосновения с теплыми грудью и животом Андрея Вячеславовича. Но это ведь был всего лишь Андрей Вячеславович! А вовсе не прекрасный принц. И вообще - ее учитель. И все это вместе было как-то странно…
        Мысли у Лельки прыгали. Ей казалось, что все это немедленно надо прекратить. Что она немедленно должна что-то такое сказать. Но что - она не знала. Молчала. Чувствовала себя дурой.
        У гаражей физрук стал шагать медленнее и дышать чаще. Лелька свое молчание ощущала как мучение. Ей вдруг захотелось все это быстрее прекратить и удрать домой.
        - Пустите меня! - попросила она.
        Физрук послушно поставил ее на ноги. Ноги больше не подгибались.
        - Тебе надо это… В горячую ванну, - посоветовал Андрей Вячеславович.
        Ничего не сказав, Лелька развернулась и со всех ног припустила домой.
        Ей почему-то стало стыдно-стыдно за все происшедшее. Как будто она в чем-то была виновата. И еще ей казалось, что она скорее переведется в другую школу, чем еще раз увидится с физруком.
        «Лелька сидит в троллейбусе. Троллейбус едет вдоль берега озера. За окном темно. Вода и небо над ней черные. На том берегу не видно ни одного огонька, и поэтому кажется, что это вовсе не берег озера, а самый настоящий край земли, за которым - ничто, пустота.
        Троллейбус сворачивает к домам, едет между ними. Лелька всматривается в темноту за окном и пытается узнать, где она. Но за окном нет ничего похожего на улицы и здания ее города. Это совершенно чужое и незнакомое место. Лельке становится страшно, и она в ужасе выпрыгивает из троллейбуса, благо задняя дверь оказывается открытой.
        Местность ей незнакома. Лелька идет вдоль домов. Фонари не горят. Не светятся и окна в домах. И только впереди около входа в какое-то здание призывно горят огни. Оттуда слышится музыка, как будто это какой-то ночной клуб или дискотека. У входа стоят парни и девушки. Они курят, смеются. Лелька почти бежит к ним, лишь бы не оставаться одной в чужом незнакомом городе.
        И вот она уже в ночном клубе. Там много помещений. Везде молодежь. В одних - едят и пьют, валяются на диванах и смотрят фильмы. В других - танцуют. Там работают ди-джеи. Кругом очень красиво, празднично.
        Лельке становится весело. Она смеется, с кем-то знакомится, идет танцевать. В баре бесплатно подают пирожные и соки. Она пляшет, пока стрелки часов не переваливают далеко за полночь, потом ложится спать в одной из комнат на диванчике.
        Утром она просыпается свежая и отдохнувшая. Кругом снова веселье. Снова все бесплатно, и все добрые и общительные. Но Лельке как-то не по себе. Ей хочется узнать, где она. Она спрашивает об этом свою новую знакомую - девчонку, с которой познакомилась вчера. Но вместо ответа та кричит: «Смотрите, эта еще не поняла, что случилось!» Все оборачиваются на Лельку, кто с любопытством, кто сочувственно. «Что случилось?! Где я?!» - кричит Лелька. «Девочка, ты умерла, - поясняет новая знакомая, - ты хотела закончить жизнь самоубийством, и у тебя это получилось».
        И Лелька понимает, что девочка права. И это то, что родители обычно называют «тот свет». Она ходит по клубу и не знает, что теперь делать. «Ешь, пей, веселись, общайся - здесь все можно, ты всегда будешь просыпаться выспавшейся и в чистой одежде, у тебя никогда ничего не будет болеть: ни душа, ни тело», - пояснит ей новая знакомая.
        И Лелька следует ее совету. Она веселится, общается с самыми разными людьми, болтает с девчонками, флиртует с мальчишками, танцует каждый вечер до упаду, пробует курить и пить шампанское. Ей хорошо от того, что не надо бежать домой, нет родителей, которые могут ее наказать, не надо в школу. И вдруг понимает, что в этом во всем нет смысла.
        Лельке хочется увидеть маму и папу, Ритку, Хобота и Шиша, учительницу химии Елену Александровну, даже противного Горыныча, хочется в школу, хочется мечтать о будущем, хочется что-нибудь делать, творить, изобретать. «Я хочу обратно! - плачет она. - Я хочу обратно!»
        На мгновение все вокруг замолкает. Все девчонки и парни собираются вокруг Лельки. Кто-то говорит: «Смотрите-ка, она захотела воскреснуть! А воскреснуть не выйдет. Ты сама сделала свой выбор. Тебе не нравилась твоя жизнь, и ты выбрала нашу!»
        Лелька бежит от них к выходу. Выбегает из здания. Около входа в него огни, а дальше - только кромешная темнота.
        «Было несколько тех, кто убегал в темноту. Мы не знаем, что стало с ними», - говорит кто-то рядом. Лелька плачет, кричит и кидается в темноту».
        И просыпается.
        Лелька подскочила на своей кровати на два метра. Вся в слезах. Она долго не могла понять, где она и что случилось. Но понемногу успокаивалась. Ведь это была ее, Лелькина, комната. Ее кровать у стены. Ее компьютер у другой стены. Ее постеры. В соседней комнате, она знала, спали ее родители. Через два квартала была школа. В соседних домах в своих постелях спали ее одноклассники.
        Весь вечер Лелька проплакала, закрывшись в своей комнате. Она то и дело хватала телефон, ожидая звонка от Ритки, но та молчала. Лелька прямо-таки физически ощущала, как подружка где-то там, в парке, веселилась с двумя самыми красивыми мальчиками из их класса. Бросив Лельку. Бросив Лельку, как никому не нужную вещь. Все втроем они бросили ее за ненадобностью. Ее отверг парень ее мечты. Лельке снова не хотелось жить. И она плакала от первого своего, как ей казалось, настоящего взрослого горя.
        А теперь, среди ночи, проснувшись в своей привычной с детства постели, в комнате, где всего пару лет назад поклеили новые обои с мишками, Лелька плакала от счастья. От счастья, что ей удалось вернуться оттуда в ее такую милую привычную и счастливую жизнь. Откуда оттуда, Лелька, правда, не вполне понимала, но снова попасть туда не хотела ни за что, это точно.
        Когда эмоции улеглись, в Лельке сработал исследовательский интерес. Она на цыпочках прокралась к столу и включила компьютер. Открыла файл «Сны» и быстренько записала свой сон, пока он был таким ярким и точным. А потом подтянула ноги на компьютерное кресло, обхватила колени руками и задумалась.
        Неужели же ее, Лелькина, жизнь была такой плохой, что ей действительно хотелось что-нибудь сделать с собой - перестать жить? Сейчас Лельке казалось, что жизнь - прекрасна. Ведь в ее жизни так много хорошего. Ей, можно сказать, повезло. У нее есть папа и мама, две бабушки и два дедушки, своя комната в большой квартире, компьютер, телефон и куча нарядов. В школе ей легко даются все предметы, а на танцах все ее хвалят. А если говорить о внешности, то по большому счету ей тоже повезло. Не то, что Илонке Саволайнен или Катьке Пономаревой из их класса.
        И Хобот с Шишом неспроста обратили на нее внимание. По-настоящему обратили. Это не было выдуманным. Это было правдой. А что уж там случилось сегодня, что они ушли без нее, так это надо спрашивать у Ритки, а не проклинать сразу парней, как ветреных и подлых. А Ритка…
        А Ритка, конечно, всегда в их паре мнила себя главной, а ее, Лельку, держала рядом. Или, может быть, это просто ей самой казалось, что Ритка считает себя главной? Может, ей просто самой было комфортнее чувствовать себя второй, за спиной у лидера-Ритки, которая и в огонь, и на баррикады? А еще Лелька подумала о том, что никогда не говорила с подругой на эту тему. И не знает, что думает по этому поводу Ритка.
        Бесцельно скользя глазами по монитору, по открытому перед носом файлу со снами, Лелька перечитала предыдущий сон про кроссовки. Вспомнила его, пережила заново…
        «Она в гостях у Ритки. Они пьют чай, и все совсем, как в реальности. Только все вокруг ярче, и звучит какая-то веселая музыка, и подружки смеются. А потом Лельке надо уходить. Она выходит в прихожую, а Ритка, которая всегда обычно идет ее провожать, не идет. В прихожей у двери стоят Лелькины и Риткины кроссовки, в которых они обычно ходят, в которых они были на пляже в пятницу. И тут вдруг Лелька понимает, что Риткины кроссовки гораздо лучше, чем ее собственные, и решает обуть чужие. Она старательно надевает обувь подружки. В прихожую входит Ритка. Она видит, что Лелька в ее кроссовках, она очень грустная, но ничего не говорит. А Лелька стоит очень довольная. Ей радостно, как она ловко успела первая надеть кроссовки подружки. При этом ей немного стыдно. Но снимать чужую обувь не хочется».
        Снимать во сне чужую обувь не хотелось. Было немного стыдно, но и… радостно. Радостно, что досадила чем-то подруге. Оставила ее босой. Ведь во сне Лелька свято была уверена, что ее кроссовки подруга не сможет надеть, а у нее, таким образом, получается ДВЕ пары обуви.
        - Неужели же мне нужен был Хобот, чтобы просто сделать неприятно Ритке, проучить ее? - прошептала она.
        Лелька вспомнила, как в пятницу на пляже она поглядывала на Хобота. Просто потому, что он был такой… интересный. Шиш больше молчал, а Хобот, наоборот, болтал без умолку, рассказывал анекдоты. А Лелька смеялась. Весело. Поглядывая.
        Поглядывала, потому что на Хобота ей поглядывать гораздо легче, чем на Шиша, смотреть на которого она отчаянно стеснялась. А еще потому, что…
        Лелька вспомнила вечер пятницы и покраснела.
        Хобот был Риткиными кроссовками. А на самом-то деле нужны они были Лельке или нет?
        Глава 9
        Анжелика Альбертовна снова приходит на помощь
        Уснуть по-настоящему и выспаться Лельке так и не удалось: слишком много мыслей лезло в голову. Поэтому в девять утра она решила себя больше не мучить, а встать и заняться какими-нибудь делами. Но дел, как на зло, никаких не было. Не надо было готовить уроки, писать рефераты, учить параграфы и решать примеры - наступили самые настоящие каникулы. Родители были на даче, а потому никто не заставлял Лельку вытирать пыль или наводить порядок в комнате. На ее же собственный взгляд, квартира была кристально чистой.
        Лелька выпила чаю, посмотрела по телевизору мультики и поняла, что она не просто мается от безделья, а… Ждет звонка от Ритки. В ее понимании, даже если она и подмигнула подружкиному парню, то это все - полная ерунда. Ведь она же уже раскаялась! А вот Ритка обманом увела обоих парней с собой в парк на аттракционы - это огромное Риткино ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Разве тут можно сравнивать?! Иными словами, Лелька все еще злилась на подругу. И злилась очень сильно.
        Во всяком случае, первой ей звонить не хотелось. «Пусть Риточка сама попросит прощения за вчерашнее предательство, тогда я и раскаюсь в ответ», - думала Лелька. А пока она размышляла подобным образом, время шло.
        Время шло. Лелька не звонила Ритке, Ритка не звонила Лельке. Не происходило ровным счетом ничего. Ближе к двенадцати позвонил Хобот:
        - Завтра первое занятие секции. В десять утра открывается школьный спортивный лагерь. Так что готовь спортивную форму. Шиш вчера звонил физруку, чтобы он задним числом включил вас в списки. Есть отказавшиеся, а потому и места для вас нашлись. Нас обедами даже кормить будут! Так что до завтра! - сообщил он и, не успела Лелька и глазом моргнуть, отключился.
        «Физрук!» - тут же екнуло сердце у Лельки. Она вспомнила все…
        Прийти завтра в десять в школу значило увидеть физрука. Ходить в спортивный лагерь - видеть его каждый день. Лелька представила себе, как встретится с Андреем Вячеславовичем, как посмотрит ему в глаза… Ей казалось, что она непременно покраснеет. После того, что между ними было в субботу.
        - Ну что, что было вчера?! - снова вслух спросила Лелька сама себя. - Его собака меня напугала, я грохнулась в воду, он меня вытащил из воды - и все! Это нормально. Любой парень должен был сделать именно так. Не оставлять же ему было меня барахтаться в воде? Ну пронес он меня немного на руках - и что с того? Я на самом деле идти не могла. Не кидать же ему меня было на пляже… Не пойду ни в какой лагерь!
        Это была одна сторона медали. Вторая - Шиш и Хобот. Они-то тоже в лагерь собирались. И Лелька очень-очень хотела увидеть их завтра в десять утра в школе и видеться затем с ними каждый день. И удостовериться наконец окончательно, что Шиш, как ни крути, все-таки нравится ей гораздо больше, чем Хобот.
        Лелька представила себе Шиша, Хобота, и ей захотелось бежать в школу прямо сейчас.
        - Пойду в лагерь! - вслух решила она.
        И тут у медали обнаружилась, если так можно выразиться, третья сторона: Ритка. Завтра в десять в школу придет еще и Ритка. Которой тоже надо будет посмотреть в глаза и видеть ее потом каждый день. И которая, между прочим, имеет свои планы на парней. На одного из них точно. А может быть, после вчерашней прогулки, и на обоих.
        Лелька глубоко и протяжно вздохнула: она никак не могла понять, искать ей в шкафу спортивную форму или нет. Ей очень-очень хотелось поговорить с кем-нибудь по поводу происшествия с физруком. Рука потянулась к стационарному телефону, а палец начал набирать цифры Риткиного номера… Лелька быстро взяла себя в руки и позвонила подружке с танцев.
        - Что вчера было, Танька… - начала Лелька и запнулась: Ритке не надо было объяснять, что за Андрей Вячеславович, что за пляж, что за пирс, а подружке с танцев - все с самого начала.
        Лелька вздохнула и стала объяснять подробности. Через полчаса дошла до того, как на нее кинулась собака Андрея Вячеславовича, как она упала в воду, нахлебалась там, где воды по колено, а потом физрук тащил ее, с размазанной тушью и в облепившем попу и ноги платье, а все собрались вокруг и ее обозвали «нетрезвой молодежью».
        - Ух ты! - донесся из трубки не-Риткин голос. - Ты вашего нового физрука кадришь?!
        - Я кадрю?! - Лелька даже задохнулась от возмущения. - Знаешь, как мне плохо было вчера?! - и тут же поняла, что подружка из танцевального НЕ В КУРСЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ВЧЕРА.
        Лелька снова глубоко вздохнула и уже не так азартно рассказала, как вчера они с Риткой собирались пойти с парнями гулять, а подруга ее предала и ушла гулять с ними одна.
        - Да я утопиться была готова, так мне вчера было плохо! - закончила тираду Лелька. - А ты думаешь, что я специально кадрю физкультурника!
        - Да я шучу! - легко отозвалась подруга с танцев. - Но помнится мне, ты сама как-то говорила, какой красивый этот ваш Андрей Вячеславович. И что у вас половина девчонок с девятого по одиннадцатый в него влюблена. И все учителя. Даже, как ее, Моська ваша как встретится с ним в столовой, так чуть ли приседать не начинает от удовольствия: «Здравствуйте, Андрей Вячеславович, возьмите вон тот салатик, Андрей Вячеславович».
        - Я говорила?!
        - Да.
        И Лелька вспомнила, что, когда физрук только появился в их школе, она же первая расстраивалась, что физкультуру он будет вести не у девочек, а у мальчиков.
        - Я не понимаю, почему ты с таким ужасом рассказываешь про вчерашнее, - между тем продолжала телефонная трубка. - Если ваш физрук правда уж такой молодой и красивый, так у нас в школе любая бы умерла от счастья, если бы попала в такое приключение, как ты вчера. Его собака тебя напугала, ты упала в воду, стала тонуть, а он тебя спас и на руках отнес домой. Это же так романтично! Колись, Федорова, ты все-таки специально сверзилась с пирса?
        У Лельки в голове был сумбур. Едва услышав про завтрашнее открытие спортивного лагеря, она тут же внутренне содрогнулась и решила даже близко летом к школе не подходить, чтобы не встретиться с физкультурником. Потому что вчерашнее падение в воду и утопание на мелкоте ей казалось позором. Равно как и тот факт, что Андрею Вячеславовичу пришлось тащить ее куда-то на руках, мокрую и страшную. Ничего романтического она в этом не видела. А в мечтах своих представляла себе чудесное спасение от опасности совсем по-другому, и на месте прекрасного принца в ее фантазиях был уж точно не физрук. Но…
        Но чем больше говорила подружка с танцев, восхищаясь и завидуя, тем больше ей казалось, что она в чем-то права. И, как ни крути, все-таки романтическая составляющая в произошедшем явно была.
        Лелька вспомнила смущенно-героическое выражение лица Андрея Вячеславовича. Его непослушные темные волосы, карие глаза, которые он виновато отводил в сторону, пока нес ее. Хитрые-хитрые глаза…
        Положа руку на сердце, физкультурник был очень даже ничего. Высокий, стройный, с крепкими накачанными мышцами, всегда загорелый, как с юга, бодрый. И выглядел он очень молодо. Лелька понимала, что если он выпускник вуза, то ему должно быть никак не меньше 23 лет. Но дать ему можно было только двадцать. Особенно когда он улыбался…
        - Ты что молчишь? - спросила телефонная трубка. - Ты что, правда, специально с пирса грохнулась?
        - Да ты что! - покраснела Лелька. - У меня и мыслей не было ничего специально устраивать. Да я и не видела его, пока он меня в воде не подхватил. И вообще, вода знаешь какая ледяная? Я вчера весь вечер в обнимку с грелкой сидела - воды-то горячей нет, чтобы в ванну забраться! - чай с медом пила и прислушивалась к себе: расчихаюсь - не расчихаюсь. И… И платье я едва не убила, падая, - подолом за какой-то сучок зацепилась и надорвала. Но вроде бы зашить можно.
        - Он тебе нравится? - подружка с танцев, казалось, ее не слышала.
        - Да не нравится он мне! - вспылила Лелька.
        - Ой, ладно тебе!
        - Да мне вообще другой нравится! - окончательно вышла из себя Лелька. - Почему ты меня не слушаешь?
        - Я тебя уже полтора часа выслушиваю! И только про твои проблемы. Думаешь, у меня в жизни ничего не происходит?!
        Лельке стало стыдно. И обидно. И еще она подумала, что Ритка бы поняла ее с полуслова, и ей не нужно было бы так много всего объяснять.
        - Прости, надо было кому-то выговориться, - буркнула в трубку Лелька.
        - Да ладно, - легко откликнулась подружка с танцев. - А я вчера такого парня встретила! Мы с Катькой - помнишь, я тебе рассказывала? - шли…
        Лелька пребывала в совершенно растрепанных чувствах и слушать подружку с танцев не могла при всем желании. Ведь благодаря этой самой подружке вчерашнее происшествие на пляже не казалось ей уж таким уж позором, и она готова была завтра к десяти утра явиться в школу в спортивный лагерь и увидеться с физруком, но… Но теперь она мучалась из-за другой проблемы: нравится ей Андрей Вячеславович или нет? Если нет, то почему стоит ей вспомнить, как он нес ее на руках, как ей тут же становится дурно? Если да, то как же тогда Шиш и Хобот? Или они оба - были ее ошибкой?!
        Лелька всегда мечтала, чтобы вокруг нее было много-много самых интересных людей, чтобы с ней происходило много-много самых разных событий. Ей постоянно нужна была новая информация, тайны и интриги, расследования и преследования, а также - самые настоящие приключения. Она поэтому и повзрослеть изо всех сил хотела, чтобы скорее началась самая настоящая взрослая, богатая на события жизнь. Но в последнее время у нее было такое ощущение, что высшие силы услышали ее мольбы и решили исполнить разом все ее желания. А началось все с выпускного, когда она столкнулась в дверях с Шишом и он пригласил ее танцевать.
        Потом были туфли и Галина Г., первые свидания и полная неразбериха в чувствах, интерес к ее особе со стороны Хобота и Шиша, ссора с лучшей подругой, череда странных снов и для полного переизбытка происшествий - падение в озеро и спасение ее бренного тела учителем физкультуры. Положа руку на сердце, Лелька, конечно, была рада столь бурно начавшемуся лету, но… Но жить на такой скорости ей было уже немного тяжело. Очень хотелось все расставить по своим местам, поговорить с кем-нибудь, кто помог бы во всем разобраться. Но не с Танькой с танцев.
        - Ты меня слушаешь?! - донеслось из трубки обиженное.
        - Да, да, это круто, - на автомате откликнулась Лелька.
        - А я что говорю? - обрадовалась трубка. - Так вот, а он…
        Лелька глубоко вздохнула и положила трубку на аппарат. И почувствовала себя полной сволочью.
        - Анжелика Альбертовна, - начала издалека Лелька. - Мне тут сон приснился… - она вышла из дома, и ноги сами привели ее к Риткиной бабушке. - Будто еду я в троллейбусе… - и она пересказала весь сон.
        Анжелика Альбертовна сначала помолчала, а потом только и спросила:
        - Ну и что же произошло, что тебе такие мрачные сны снятся?
        Пришлось рассказывать и про пятничное свидание, и про сон про кроссовки, и про субботний утренний разговор с Риткой, и про Хобота, позвонившего Лельке, и про предательство.
        - Ну и дела, - только и покачала головой Анжелика Альбертовна.
        Она сидела в кресле-качалке и вязала что-то яркое и радостное. Лелька пристроилась рядом на диване. Анжелика Альбертовна молчала, Лельке же молчание было невыносимо. Но и про сон свой ей больше говорить не хотелось.
        - Анжелика Альбертовна, а как понять, нравится ли мальчик на самом деле или нет? А если кажется, что несколько мальчиков нравятся? Можно ли одновременно любить нескольких? - спросила она.
        - Ой, как много сразу вопросов, - с облегчением улыбнулась Риткина бабушка. - Можно любить и нескольких. Смотря, что ты понимаешь под словом «любовь». Любовь ведь бывает сестринская. Бывает дружеская. Бывает просто любовь, человеческая, так сказать, любовь ко всем людям, которая сродни любви ко всему живому.
        - Нет, я не про сестринскую… Я про настоящую… Как же понять, люблю я парня, который мне нравится, или нет? Особенно если мне нравится не он один…
        - Была бы ты постарше, я бы сказала так: представь, что звенит у тебя звонок, открываешь ты дверь, а там - тот, кого, как ты считаешь, ты любишь. С чемоданом. И говорит: я пришел к тебе навсегда. Если ты готова пустить его - ты его любишь. Если нет, начинаешь думать и прикидывать - значит, нет.
        - Почему же, я понимаю. Хочу ли я быть с ним рядом? Готова ли я видеть его каждый день?
        - Скажем так: сможешь ли ты его принять в свою жизнь. Целиком. Такого, какой он есть. И то это еще не любовь… Это, я бы сказала, влюбленность. А любовь… - Анжелика Альбертовна вздохнула и задумалась. А потом продолжила: - А о любви можно говорить, только когда вы уже пожили вместе…
        Жить вместе с кем-либо Лелька еще не собиралась. А потому продолжила гнуть свою линию:
        - То есть все-таки хочу ли я, чтобы он был рядом со мной всегда? А что значит «всегда»? А если я не знаю? А если я пока просто хочу с ним видеться? Если мне интересно, что с ним происходит? Кто он такой?
        - А если ты пока не знаешь, кто он такой, значит, кто-то пока еще говорит всего лишь о некоторой симпатии, - Анжелика Альбертовна ловко потянулась к Лельке рукой и щелкнула ее по курносому носу.
        - Нет! - возмутилась та. - Это не просто симпатия! Я же так его хочу видеть! Я… Я… Я хочу что-нибудь для него сделать. Хорошее.
        - Для кого? Для этого твоего лысого или второго, который Ритуське нравится?
        Лельке стало стыдно, но она честно призналась:
        - И для другого тоже, - а потом добавила: - А сейчас еще появился третий…
        Лелька вздохнула и подробно рассказала про физрука.
        - Ну ты даешь, девонька, - отсмеявшись, только и могла сказать бабушка Ритки.
        Лелька даже обиделась:
        - И ничего смешного нет! Я до сих пор не знаю, что и думать про это. И про самого Андрея Вячеславовича.
        - Он красивый?
        - Говорят, да.
        - А ты как думаешь?
        - Я не знаю.
        - Близнецы ты мои, Близнецы! В твоем возрасте я тоже еще не понимала, где заканчивается любовная игра и начинается сама любовь. Мне хотелось любить всех и сразу. Страдать, ревновать, куда-то бежать, кому-то звонить… Молодость, молодость… - вздохнула Анжелика Альбертовна. - Живи и радуйся жизни. Натура твоя непостоянная, увлечения поверхностны, а страдания неглубоки. Успеешь еще остепениться.
        - Как это - поверхностны?! Как это - неглубоки?! - снова обиделась Лелька.
        - Потому что только ты могла попытаться утопиться у пирса. Ведь все же знают, что там от силы по пояс.
        - Я не топилась!!!
        - Конечно, не топилась. Просто напридумывала себе вселенское горе.
        - Мне было плохо, - буркнула Лелька. - Все люди - как люди, а я - полный придурок.
        - А что плохо-то? - Анжелика Альбертовна с чувством полного удовлетворения отложила вязанье и присела рядом с Лелькой. - Это называется «богатая эмоциональная жизнь». И это - замечательно. Куча женщин готова удавиться, лишь бы заполучить твой природный талант, твою эмоциональность и впечатлительность. Ведь это очень женственно. На это и клюют мужчины. Надо просто научиться контролировать свои эмоции, а это обязательно случится со временем.
        В комнату пришел толстый кот по кличке Шерхан, породы британский голубой, запрыгнул на широкий подоконник и уселся там, уставившись в окно. Характерная приплюснутая морда и щеки, которые «из-за спины видать», придавали коту наглый и самодовольный вид. Лелька не удержалась и подергала кота за свободно свисающий с подоконника хвост. Шерхан, казалось, только брезгливо поморщился.
        - Да… Еще вчера мне казалось, что жизнь кончена, а сегодня я уже и не помню о своем горе. Наверное, действительно, мои эмоции, как это, поверхностны…
        - Они углубятся, - пообещала бабушка Ритки. - Только ты подумай еще раз про этого вашего… слона.
        - Хобота? В смысле, Хабанена?
        - Да. Если он на самом деле нравится Ритуське, то она тебе спуску не даст. Она - настоящий Овен: что сочтет своим - за то с любым биться будет. Собственница большая и ревнивица. И упрямая очень: если она решила, что ей нужен только он - вынь да положь.
        - Я не знаю, что мне делать, Анжелика Альбертовна! - прорвало Лельку. - Мне и перед Ритой стыдно, и сама я не знаю, кто мне нужен, и хочется со всеми увидеться, и страшно тоже. И кого я люблю - не знаю.
        Анжелика Альбертовна хотела было ответить, но тут у нее зазвонил телефон. Она прижала трубку к уху и замурлыкала:
        - Да, Дмитрий Григорьевич, завтра как договаривались. Хи-хи-хи, ну вы скажете тоже. Конечно, буду. Жду не дождусь. И я тоже. Пока-пока.
        У Лельки даже челюсть отвисла: Дмитрий Григорьевич - это был не кто иной, как их школьный Горыныч, для них - вахтер, а для Анжелики Альбертовны - настоящий полковник. И его сразила своей красотой, умом и обаянием Риткина бабушка. У нее действительно было чему поучиться…
        А Анжелика Альбертовна, как ни в чем не бывало, ответила Лельке на ее вопрос:
        - Не знаешь, что делать - не делай ничего. Замедлись. Понаблюдай. Почувствуй себя, свои желания. Позволь случиться всему, что должно случиться. Хочешь, я с Риткой поговорю, помирю вас?
        Лелька отрицательно замотала головой: мириться с бывшей лучшей подругой она еще была не готова. А в остальном - согласно кивнула: если слушаться Анжелику Альбертовну, может, и для нее наступит такое время, когда парни будут сами названивать, а ей - только и останется выбирать между ними?
        Глава 10
        Лелька превращается в бомжиху
        Прошла неделя. Спортивный лагерь работал целыми днями с девяти утра до восьми вечера. Двадцать два мальчика из 8-11 классов в поте лица бегали, прыгали, лазали, кувыркались, качались в спортзале и купались в не самой теплой воде озера. Никаким карате, надо сказать, здесь и не пахло, а была это, как постоянно повторял Андрей Вячеславович, общая физическая подготовка, сокращая это слово до аббревиатуры ОФП. Вместе с мальчиками этой ОФП занимались две девчонки. Конечно же, это были Лелька Федорова и Ритка Кемпи. Других сумасшедших почему-то не нашлось.
        Но отношения между ними продолжали оставаться несколько странными. Подружки здоровались по утрам, прощались, еле ворочая языками от усталости, по вечерам. Днем - тоже вроде бы разговаривали о чем-то, но все больше по делу: о тренировках, о заданиях, а то и просто о погоде. (Последнее их действительно волновало, потому что много занятий было на свежем воздухе, включая обязательные ежедневные купания в большом озере.)
        Не говорили они про происшествие в субботу, про парней, про свои отношения; да и вообще не говорили ни на какие личные темы. Вели себя так, как будто только в лагере и познакомились: других девчонок в секции не было - вот им и пришлось общаться. Да и общаться особенно-то было некогда: тренировки шли одна за другой без перерыва.
        Положа руку на сердце, Лелька очень хотела, чтобы Ритка перед ней извинилась. Признала свою вину. Попросила прощения за свое предательство. Но то ли Ритка не ходила к Анжелике Альбертовне и та с ней не поговорила, то ли действительно, как все Овны, она была упряма и уверена в своей правоте, но извиняться Кемпи не спешила. Лелька в ответ тоже не спешила как-то прояснять отношения. Надеясь на то, что у нее как-нибудь все-таки найдется время, чтобы дойти еще раз до Анжелики Альбертовны, еще раз пожаловаться на Ритку и попросить помирить их.
        Самым же ужасным было то, что из-за натянутых отношений с бывшей подругой Лелька не могла поговорить с Риткой о туфлях и Галине Г. А думала она об этом постоянно. Но и тут в Лельке шла борьба: с одной стороны, ей хотелось как можно скорее выяснить, чьи это туфли, кто и зачем их подбросил, кто такая эта Галина - ведь это было самое настоящее приключение! - а с другой, ей страшно было представить, что она найдет настоящую владелицу туфелек, и их придется отдать. Сделать это было выше ее сил. И не потому, что ей нечего было носить или очень хотелось выпендриться именно в этих туфлях. Потому что это было больше, чем туфли. Едва она обувала их - а примеривала туфельки Лелька почти каждый вечер, - как тут же чувствовала себя принцессой, Золушкой, сказочной героиней, и уже почти слышала цокот копыт коня и волшебную музыку и ощущала приближение принца. Это были туфли из сна. Обещавшие исполнение всех мечтаний. Стоит их отдать, как тут же, казалось Лельке, вся сказка и закончится. И останется она просто Ольгой Федоровой из 9, точнее, уже из 10-го «Б».
        Но и просто оставить туфли себе было бы нечестно. Во-первых, потому что это значило украсть (а как это еще называется?) туфли у их настоящей хозяйки. Во-вторых, если они на самом деле принадлежат не Лельке, то, как ни крути, выходило, что она - не принцесса, а уродливая мачехина дочка, которая заполучила их себе обманом. А такой себя чувствовать Лелька не желала. И вообще, она считала, что всегда надо смотреть правде в лицо: выяснить, чьи туфли и…
        В общем, борьба между желанием продолжать расследование и желанием оставить туфли себе не прекращалась. С переменным успехом. Ровно неделю. До того момента, как с Лелькой не заговорил физрук.
        Надо сказать, всю неделю на физрука Лелька старалась не смотреть, а на занятиях всегда вставала подальше от него - в дальнюю шеренгу. Почему, правда, она внятно объяснить не могла. То ли из-за субботнего происшествия - купания в озере и малоромантичного спасения, то ли из-за своего открытия, что Андрей Вячеславович «очень даже ничего», то ли из-за чего-то еще. А потому, когда в обеденный перерыв в столовой физрук запросто подсел к ней за столик и по-свойски спросил:
        - Федорова, ты что, на меня сердишься?
        Лелька растерялась:
        - Да нет, что вы…
        - Прости меня, пожалуйста, я не ожидал, что мой Шарик - вообще-то он Шарк - акула по-английски - рванет к тебе и так напугает, что ты в воду грохнешься. Надеюсь, с тобой все хорошо? - продолжил общение Андрей Вячеславович.
        Лельке пришлось ответить:
        - Да ладно, я хорошо, конечно…
        Но потом она взяла себя в руки, и они немного пообсуждали происшествие на пляже. Благо никто больше к ним за столик не подсаживался и разговаривать не мешал. И тут желание довести расследование до конца и узнать правду в Лельке победило - она все-таки решила приступить к осуществлению плана по выяснению личности Галины Г.:
        - Андрей Вячеславович, у меня к вам не совсем обычная просьба… - Федорова даже на шепот перешла. - Вы ведь можете взять ключ от учительской?
        - Ага! - неожиданно обрадовался физрук. - Между нами уже есть одна тайна, - он хитро подморгнул Лельке, - а сейчас появится и другая?
        - Ничего таинственного! - тут же открестилась та. - Просто мне нужно узнать, учится ли у нас в школе кто-нибудь по имени Галя и с фамилией на букву «г».
        - И для этого тебе нужно проникнуть в учительскую, залезть в компьютер и посмотреть списки по классам? А зачем тебе эта особа?
        - Не скажу! - Лелька пожалела, что заранее не придумала какую-нибудь правдоподобную историю, но делать было нечего - пришлось и правда разыгрывать тайну.
        - У меня есть списки классов. Я узнаю для тебя о Гале Г., - физрук снова хитро посмотрел на Лельку, улыбнулся своим мыслям и встал из-за стола. - Приятного аппетита!
        Лелька едва не подавилась. Слишком легко он согласился. И ничего не стал выяснять… «Может, он и вправду чувствует себя виноватым и готов мне помочь, чтобы загладить вину?» - подумала Лелька: ничего другого ей тогда в голову не пришло.
        Самое интересно, что через день в конце тренировки Андрей Вячеславович подошел к ней с загадочным видом и - ничего не говоря! - вложил ей в руку записку. В записке были имя, класс и домашний адрес и телефон. В Лелькиной школе в 11-м «А» классе УЧИЛАСЬ ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ ГАЛИНА ГРИГОРЬЕВА.
        Лелька, конечно, выбрала продолжать расследование, но она не ожидала, что все получится так быстро и окажется так просто. Безо всяких тайн. Хотела она адрес и телефон Галины Г. - получи, распишись. Осталось только позвонить, договориться о встрече и отдать туфли. И, в лучшем случае, в качестве маленького бонуса за расставание с волшебными туфлями, узнать, кто и почему через Лельку передал их этой Григорьевой. И - конец приключению.
        Лелька покосилась на отжимающуюся рядом Ритку. И как же ей было жаль, что они в ссоре! Что нельзя вот прямо сейчас передать Кемпи записку физкультурника, а потом многозначительно перемигиваться до конца тренировки. А после тренировки - все обсудить. А точнее - поплакаться подруге о предстоящей тяжести расставания с дивными туфлями - туфлями ее, Лелькиной, мечты…
        Но после тренировки Ритка, как обычно, буркнула «пока» и устало поплелась домой. А Лелька… Лелька тоже поплелась домой, но через магазин, потому что мама попросила ее купить домой молока. И все мучения, сомнения, опасения, тяжесть, горести и прочее пришлось оставить при себе.
        В субботу юные каратисты тренировались до трех, а воскресенье объявили выходным. Лелька позвонила Таньке - подружке с танцев - и предложила съездить на окраину города, к маленькому озеру Логмозеру, которое, по слухам, уже достаточно прогрелось, чтобы купаться. Купаться, а не заниматься тем, чем они занимались в большом озере - вбегали в холодную воду, про себя ругаясь на чем свет стоит, и тут же выбегали обратно.
        Лелька и хотела поговорить с Риткой, но и боялась, и злилась на бывшую подругу, и не знала, что предпринять. Наблюдала, как советовала Анжелика Альбертовна, ждала у моря погоды. То ли ждала, что сама Анжелика Альбертовна что-нибудь придумает, чтобы помирить подружек. То ли изо всех сил пыталась доказать, что и без Ритки она не пропадет. Пыталась доказать, что есть у нее замена - Танька с танцев.
        В воскресенье с утра, захватив покрывало, полотенце, купальники, два литра сока и бутерброды, Лелька с Танькой отправились на Логмозеро. Слухи не обманули: вода оказалась теплой. Наплававшись, обе блаженно растянулись на покрывале.
        - Черт меня дернул в этот лагерь записаться, - выругалась Лелька, - у меня все болит, каждая мышца.
        - А танцам твои тренировки не повредят? - лениво спросила Танька.
        Танцевальная студия закрылась на лето, а потому Лелька немного про нее забыла.
        - А как они могут повредить?
        - У тебя мышцы не вырастут, как у культуристов?
        - Нет, конечно, это надо на тренажерах заниматься, - отмахнулась Лелька, а сама задумалась.
        Методы усовершенствования физической подготовки подопечных у Андрея Вячеславовича были почти садистскими. Когда он первый раз сказал всем лечь на пол на спину плечо к плечу, а потом каждому по очереди вставать, пробегать по животам вдоль лежащей шеренги и ложиться в конец, Лельку и Ритку чуть кондратий не хватил. Они представили, как поочередно на их нежные животики наступят двадцать два мальчика, весящих больше, чем они, и тут же разнылись. Точнее, разнылась Лелька, а Ритка возмутилась:
        - Андрей Вячеславович! Это же невозможно! У нас же кишки под их весом вылезут!
        - Над кишками должны быть мышцы пресса - мышечный корсет, который не позволит кишкам вылезти. А иначе как вы потом удар будете держать? - спокойно пояснил физрук.
        Лелька в ужасе пощупала свой пресс - есть там какие-нибудь мышцы или нет?
        - У них там - йогурт! - высказался кто-то из уже полегшей на пол шеренги, а все остальные рассмеялись.
        Ритка, сверкнув глазами, молча прилегла рядом. Лельке, которая уже морально приготовилась к разрыву печени, ничего не оставалось, как присоединиться. Но, надо сказать, их пощадили - каждый из двадцати двух мальчишек оказался джентльменом и на подружек не наступил ни разу.
        - Это первый и последний раз, - пригрозил физрук.
        Пресс с этого дня Лелька с Риткой качали как очумелые. И не зря. К субботе, когда нагрузки стали еще серьезнее, никто уже не смотрел под ноги, на чье пузо он наступает. Лелька уже чувствовала, что мышцы, как у культуристов, расти у нее начинают…
        Но беспокоило ее не это. Она никак не могла решить: рассказывать Таньке про туфли и Галину Г. или нет? При себе держать переживания - а номер телефона и адрес Галины Григорьевой, написанные рукой физрука, жгли ее сумочку и бок, на котором Лелька ее носила, - она не могла. Но и Таньке с танцев рассказать все с подробностями отчего-то не могла - что-то мешало.
        Лелька перевернулась на живот - покрывало заканчивалось и начиналась травка, - поискала глазами в траве ромашки, но их еще не было. Больше никаких подходящих для гадания «сказать - не сказать» цветочков не было. Лелька вздохнула: придется решать самой.
        - А как там ваши кавалеры? - между тем поинтересовалась Танька с танцев.
        У Лельки перед носом по одной из травинок ползла божья коровка, то убирая, то вытаскивая крылышки - не знала, лететь ли ей к деткам или обождать.
        Лелька перестала думать о туфлях и подумала о Шише и Хоботе.
        Шиш и Хобот вежливо здоровались с ней по утрам и прощались вечерами. Иногда даже - благо жили рядом - они все вчетвером шли домой из школы. Хобот травил анекдоты, Ритка изо всех сил хихикала, Шиш думал о своем, а Лелька ныла о том, как у нее все болит. И все! И расходились по домам. И никто никого никуда не приглашал больше. И не строил глазки. И не поглядывал исподтишка. И не краснел, и не бледнел. Как будто ничего между Лелькой и Риткой, и Хоботом, и Шишом не было. Лельке было грустно и обидно думать об этом. Хорошо хоть, приходя домой после изнурительных тренировок, она валилась спать как подкошенная. Ни на что другое у нее попросту не было сил. Даже ревнивая собственница Ритка уже ежесекундно не следила за Лелькой, смотрит та на Хобота или нет, а если смотрит, то каким взглядом. А просто грустно и устало прощалась с парнями в своем дворе и шла домой.
        - А никак. Никуда они нас не зовут. Как будто у нас и не было никакого свидания.
        - Ой, парни всегда такие, - махнула рукой Танька, - они стесняются, мучаются, сами не знают, чего хотят. Я так своему иногда сама звоню. А то он боится. А я позвоню - он и радуется.
        - Я не хочу сама звонить, - вздохнула Лелька, а про себя добавила: «Да и не знаю, кому из них конкретно».
        Все эти дни она честно пыталась понять, кто из парней - Шиш или Хобот - ей нравится больше. То она свято верила, что - как и говорил сон - вся ее симпатия к Хоботу - лишь желание доказать подруге, что номер один среди них она, Лелька. То ей казалось, что Хобот на самом деле гораздо интереснее ей, чем Шиш…
        Анжелика Альбертовна ткнула ее носом в то, что она, Лелька, совершенно - несмотря на девять лет совместного обучения в одном классе! - не знает, что из себя представляют ее герои, и Лелька немного обиделась. На тренировках, когда нужно было во что бы то ни стало отключиться от происходящего - от ноющих мышц и бесконечного повторения одних и тех же упражнений, - она пыталась проанализировать все, что знает о Шише и Хоботе. Парни были совершенно не похожи друг на друга.
        Так, Шишу, например, было наплевать на оценки: если ему был интересен предмет - он слушал, если нет - прогуливал. А Хобот послушно ходил на все уроки, учил, отвечал, расстраивался, если получал «тройку»: ему хотелось быть не только самым красивым, но и прослыть самым умным, быть отличником. Лельке же тоже были важны оценки. Она хотела быть отличницей, хотела, чтобы все ее хвалили, но для этого ей не хватало усидчивости.
        Шиш больше молчал и говорил строго по делу. Как будто каждое его слово стоило кучу денег. Если он вдруг начинал в классе что-то рассказывать, это считалось чудом. А Хобот, наоборот, болтал без умолку, лишь бы быть в центре внимания, лишь бы все смотрели на него, раскрыв рты. Хобота Лелька понимала больше - ей тоже было приятно всеобщее внимание, а Шиша - иногда не понимала вовсе.
        У Хобота всегда все было просто, ясно и понятно. По крайней мере на словах. Между тем на деле он часто колебался и не мог принять решение. Шиш же наоборот: казалось, его мир был более запутан и менее реален, зато он всегда все делал сразу, не сомневаясь, и доводил до конца. Здесь Лельке, скорее, нравился Шиш: она считала, что это правильно - быстро принимать решение и доводить начатое дело до конца. Сама она не всегда могла соответствовать своему идеалу, но, по крайней мере, старалась достичь его.
        А еще Лелька наблюдала за парнями в спортивной секции, и ее мысли подтверждались. И по всему выходило, что Хобот ей был гораздо более близок и понятен, чем Шиш. Хобот как будто был ее братом - она понимала его, и они были очень похожи. Но иногда Лельке казалось, что с каждым днем ей все больше нравится Шиш. Нравится своей непохожестью на нее, загадочностью, новизной. Проблема была в том, что этим же самым он ее и пугал.
        Когда Танька предложила ей самой позвонить парням, Лелька тут же представила, как звонит Хоботу. Именно Хоботу! Но при этом… Спрашивает его, как там Шиш.
        Девчонки искупались еще раз и стали собираться домой. Теперь Танька рассказывала Лельке про свои приключения на любовном фронте, а та слушала, вникала и время от времени давала дельные, как ей казалось, советы. Лельке по-прежнему очень хотелось рассказать про туфли, странную записку, про Галину Григорьеву, позвонить которой она так и не решилась, но по-прежнему что-то ей мешало. Танька в чем-то очень была похоже на Ритку: такая же прямолинейная, упрямая, смелая и активная. Но все-таки это была не Ритка, не Ритка, не Ритка. Лелька все больше понимала, как она на самом деле скучает по своей лучшей подруге. Именно Ритке хотелось сказать самое главное, поделиться самым важным открытием, которое весь день зудело у Лельки на языке: Галина Г. - судя по адресу на бумажке - жила НА ОДНОЙ ЛЕСТНИЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ С ЖЕНЬКОЙ ХАБАНЕНЫМ!
        Лелька никогда не задумывалась, что для нее значит дружба с Ритой. Ей казалось, Рита в ее жизни была всегда. Даже несмотря на то, что память упорно подсовывала ей под нос ее другую, детсадовскую, подружку Катю Воробьеву. С Катей Воробьевой они тоже дружили бурно, вместе сбегали за забор детсадовской площадки, вместе страдали по мальчику из группы «Василек». Мечтали пойти в одну школу, в один класс, но не вышло: Лельку отдали в 47-ю, а Катю - в 39. И только потом началась Ритка.
        Но для Лельки все-таки Ритка была всегда. Ведь что в детском садике? Там ведь еще детство, там выбор друзей случаен, там все еще не по-настоящему, там одни игры. А вот в школе все совсем по-другому. В их классе 16 девочек, а Лелька выбрала именно Ритку. Смогла даже розовые помпончики ей простить. И Ритка выбрала Лельку. Может быть, ей тоже в Лельке сначала что-то не очень нравилось. А она взяла и закрыла на этот недостаток глаза.
        Ритка для Лельки была такая же привычная, как квартира на улице Мелентьевой в доме № 20, как двор с качелями, как здание школы, как родители, как берег озера с пляжем и пирсом, как компьютер у нее в комнате - равная со всем остальным составляющая ее, Лелькиной, жизни. Часть ее жизни. Только гораздо более важная, чем пирс или компьютер. Самая близкая подруга. В отличие, например, от Таньки с танцев или от двоюродной сестры Светки, с которой она тоже дружила. От той же Катьки Воробьевой, с которой они снова начали общаться три года назад в «Контакте». Без Таньки, Светки и Катьки Лелька смогла бы прожить. А без Ритки - нет.
        Лелька решила, что пора плюнуть на гордость, на обиду, на самолюбие, позвонить Ритке и помириться. А не ждать, что Анжелика Альбертовна «все устроит». Более того, сделать это следует немедленно и лучше всего будет зайти к ней домой.
        В «маршрутке» Лелька распрощалась с Танькой, вышла на пару остановок пораньше, чтобы пройтись пешком и подумать, что она скажет Ритке. Шагала по проспекту и вспоминала о разговоре с Анжеликой Альбертовной. И ей казалось, что это вовсе не правда, что все ее чувства - поверхностны. Лельке казалось, что Ритку она любит по-настоящему. Что она хочет общаться с ней, видеться каждый день, дружить.
        Было воскресенье. Магазины все уже были закрыты, народу на тротуаре было мало, зато машины катились по мостовой сплошным непрерывным потоком - дачники возвращались с дач, чтобы успеть привести себя в порядок, выспаться и отправиться завтра на работу. А значит, ее родители, которые тоже еще вчера укатили на дачу к бабушке Кате, сейчас уже спешили домой. А она им даже картошки не сварила, голодным, не говоря уже о том, чтобы сварить суп.
        Лелька призадумалась и поняла, что визит к Ритке все-таки придется отложить… Вместо этого она поспешила домой и уже через полчаса вскочила в лифт в своем подъезде. Вышла на своем шестом этаже, подошла к квартире с номером «96», сунула руку в карман… И обнаружила, что ключей в нем нет.
        Минут через двадцать, когда Лелька обшарила всю свою одежду и всю пляжную сумку, она поняла, что это на самом деле правда: она, выбегая утром вся такая радостная на пляж, забыла дома ключи. Лелька потянулась за телефоном - дисплей был погашен и ни в какую не собирался оживать. Зарядка в телефоне была на нуле. Лелька помаялась еще немного под дверью и отправилась к Ритке: это была судьба - объясниться с подругой прямо сразу, не переодеваясь, с мокрым купальником в сумке.
        Ритки дома не было. Ни Ритки, ни ее мамы, ни ее папы - НИКОГО. Лелька стояла под дверью и в недоумении жала на кнопку звонка: где в восемь вечера все они вместе могли быть, она и предположить не могла. Она звонила, звонила, звонила и не верила тому, что никого нет. Ей снова показалось, что Ритка каким-то образом обманула ее. Но ведь подруга не знала о Лелькином решении, они не договаривались о встрече - здесь никто ни в чем не был виноват.
        - Ну и не надо! - немного зло высказалась вслух Лелька и пошла обратно к своему дому.
        Родителей по-прежнему не было. И тут-то Лелька поняла, как она вымоталась за последнюю неделю: после активного отдыха больше всего на свете ей хотелось добраться до своей уютной кроватки и завалиться спать.
        Лелька обреченно уселась на скамейку у подъезда: сколько придется ждать родителей, было не понятно. Ключи забыла, помириться с Риткой не вышло, поговорить не с кем. Причем последнее ей на данный момент казалось самым ужасным: про существование Галины Г., да еще и на одной площадке с Хоботом, Лелька знала уже больше суток, и молчать не было никаких сил.
        «А вот пойду, схожу к Хоботу и расспрошу его про его соседку-одиннадцатиклассницу: и разведаю, что мне надо, и время до приезда родителей скоротаю», - решила Лелька. Тут же ей стало очень приятно и немножко волнительно. Лелька решительным шагом направилась к хоботовской девятиэтажке, на ходу придумывая, чем бы таким объяснить свой интерес к Галине Григорьевой…
        Но и Хабанена дома не оказалось. Дверь открыла его мама и сообщила, что она понятия не имеет, где Женя - «где-то гуляет». Лелька вздохнула и снова вернулась на скамейку. А ведь какой порыв был зайти к Хоботу! Какой великолепный повод с ним пообщаться!
        Лельке ужасно хотелось спать, хотелось домой, в свою норку, и она снова стала злиться на всех вокруг. Но… солнышко ласково припекало. Задувал легкий теплый ветерок. Скамейка была удобной, со спинкой. Лельку начало клонить в сон.
        «Лелька в каком-то поселке, похожем на тот, где дача у бабушки Кати. Зима, кругом снег. Она куда-то идет. И вдруг замечает, что на правой ноге у нее надет сапог, а левая - босая. Лелька пытается вспомнить, почему так получилось. Вспоминает, что у нее украли носок. А без носка нельзя надеть сапог.
        Лелька упорно продолжает куда-то идти, убеждая себя, что это нормально - ходить в одном сапоге. Причем на сапоге каблук, но и это не мешает идти. Босой ноге тоже хорошо, не очень холодно. Единственное, что ее смущает, так это то, что так ходить не принято.
        Лелька решает вернуться туда, где она оставила свои вещи, чтобы все-таки попытаться надеть сапог, хоть и без носка. Она уже почти видит его: теплый, с мехом. Уже бежит обратно, но оказывается, что дорогу преграждает река, которой, когда она шла сюда, не было. Через реку - мост, на нем стоят женщины с флагами и транспарантами (как в фильмах про революцию) и никого не пропускают. Лелька пытается прорваться, и тут же ей влетает красным флагом по одной щеке, потом - по второй… Причем влетает достаточно больно».
        - Ой, - вскрикнула Лелька, подскочила, запнулась обо что-то, стала падать, схватилась за что-то, падая, и все-таки грохнулась вместе с чем-то большим и теплым. Судорожно пытаясь окончательно проснуться, она широко распахнула глаза. Но проснуться не вышло: ибо то, что представилось ее взору, явью быть никак не могло.
        Она, Ольга Федорова, лежала на асфальте у собственного подъезда. Точнее, не вполне на асфальте, а частично на… своем однокласснике Александре Карманове.
        Лелька большими сонными глазами смотрела на Шиша. Шиш не менее большими глазами смотрел на нее. А потом предложил:
        - Может, все-таки слезешь?
        Лелька отпрыгнула от него метра на два.
        - Ты что меня хватаешь?! - на всякий случай пошла она в атаку.
        - А ты что, как бомжиха, спишь на скамеечке? - не менее воинственно спросил он. - Я подумал - ласты склеила. А че? Как там у вас это называется? Лишилась чувств.
        - С чувствами у меня все нормально! - Лелька потерла щеки, которые пылали огнем.
        «Еще не хватало их показывать», - подумала она и вдруг сообразила:
        - Это ты мне по физиономии смазал, да?
        - А как тебя еще реанимировать? - огрызнулся Шиш.
        Он уже пришел в себя и стоял со своим обычным невозмутимым видом.
        - Со мной все прекрасно! - заверила Лелька, у которой в голове не укладывалось, как принц может отвесить своей принцессе пару пощечин. - Просто я ключ дома забыла, а родители на даче задерживаются.
        - А. Так пойдем ко мне, - буднично предложил Шиш.
        Глава 11,
        полная сумбура и непонимания
        С понедельника начали изучать приемы карате - стояли все на школьной спортплощадке в три шеренги и выбрасывали на выдохе вперед сжатую в кулак руку: одну, а потом вторую. Потом выбрасывали вперед по-другому. Потом - немного с наклоном. Потом - полуоборачиваясь.
        - Раз-раз-раз-раз! - гремел на всю пришкольную территорию Андрей Вячеславович.
        С Лельки уже семь потов сошло, а он все не замолкал. Ей приходилось затрачивать колоссальные усилия, чтобы успевать под ритм, заданный им, чтобы контролировать правильность выполнения движений. Лельке уже казалось, что больше она не может, что вот сейчас прямо возьмет и грохнется в обморок, обессиленная. Как…
        Как вдруг она как будто забыла, что выполняет какие-то сложные и тяжелые физические упражнения. Вместо мыслей на тему «как бы все сделать правильно», «ужас, как тяжело» и «господи, скорее бы это все закончилось» Лелька вдруг стала думать о своих обычных переживаниях. О том, что вчера так и не зашла к Ритке и сегодня тоже еще не придумала, как начать с ней разговор. О том, как она вчера была у Шиша…
        Шиш жил в четырехкомнатной квартире в соседнем подъезде. Вчера, обнаружив на скамейке спящую Лельку, он, как само собой разумеющееся, предложил ей отправиться к нему в гости. Пока не вернутся ее родители. Предложил и тут же пошел к своему подъезду, оставив Лельке ровно две секунды, чтобы принять решение: идет она с ним или нет. Лелька по своему обыкновению покраснела вся до пяток. И пошла.
        Молча они поднялись к нему в квартиру.
        - Проходи на кухню, - махнул Шиш в сторону.
        Лелька прошла.
        По прихожей и кухне было явно заметно, что родители Шиша в средствах не стеснены. Кухня вся так и сияла никелированными поверхностями и поражала воображение обилием современной бытовой техники. Лелька в немом восхищении вертела головой, пытаясь не упустить ни одной детали: посудомоечная машина, цветная посуда, картина на стене, умопомрачительная люстра на потолке.
        - Есть хочешь? - спросил Шиш.
        И тут только Лелька поняла, как же на самом деле она хочет есть.
        - Хочу, - радостно согласилась она.
        Шиш полез в холодильник. Лелька поймала себя на том, что она ужасно, непередаваемо волнуется. Она была с ним НАЕДИНЕ, в небольшом помещении, и никто не мог прийти ей на выручку, заговорить с ним, сгладить ситуацию. Еще ничего страшного не произошло, а Лелька сидела уже вся напуганная. Она не знала, что сказать, как себя вести, удобно ли ей есть у него дома.
        Шиш молча разогрел в микроволновке тарелку с картофельным пюре и котлетами и подал ей. Поставил на стол банку с каким-то соусом, подал блюдо с хлебом, набор «перец-соль» и вилку с ножом. Дома у Лельки ножом особенно-то за едой не пользовались, но Анжелика Альбертовна всегда заставляла ее и Ритку есть у нее дома ножом и вилкой. Она считала, что хорошие манеры еще никому не повредили. Лелька воздала хвалу Риткиной бабушке и смело взялась за столовые приборы.
        Шиш между тем подогрел еду и себе и уселся напротив.
        Лелька едва не подавилась. Надо было что-то сказать, а она не знала, что.
        - Купаться ездила? - спас положение Шиш.
        - Да.
        - Куда?
        - На Логмозеро.
        - И как вода?
        - Как парное молоко.
        Они сидели друг напротив друга, ловко орудовали ножом и вилкой и вели почти светскую беседу.
        - Как тебе тренировки? - снова спросил Шиш.
        - Тяжеловато.
        - Потом привыкнешь.
        В соседней с кухней комнате что-то грохнуло, заговорил телевизор. Лелька вздрогнула: ее родителей дома не было, и она как-то так решила, что и он дома один. Перспектива увидеться с родителями Шиша ее ужасно испугала. Но в кухню никто не входил. Лелька немного перевела дух.
        И неожиданно они разговорились. Поболтали о тренировках, что у кого из них получается, а что - нет, как они относятся к Андрею Вячеславовичу и его методам. Как-то само собой Лельке вдруг стало легко и свободно с Шишом. И он тоже, как ей показалось, расслабился: смотрел ей в глаза, когда говорил, улыбался, жестикулировал. И говорил он на простом человеческом языке: безо всяких «че», «в натуре», «типа».
        Они уже не только поели, но и выпили по две кружки чая, когда Лелька вспомнила про своих родителей. Шиш принес трубку радиотелефона, она позвонила домой - все уже были на месте и волновались, где она. Лелька распрощалась и… ушла. И только за дверями вдруг осознала, какой удивительный выдался вечер.
        В понедельник на тренировке она снова и снова вспоминала, как они сидели и пили чай, как разговаривали, как улыбался Шиш, как они встречались глазами, как это было просто, весело и одновременно волнующе. А про Хобота Лелька не думала совсем-совсем. Она отловила себя на этой мысли и счастливо улыбнулась сама себе. Теперь точно можно и нужно было помириться с Риткой. Лелька поняла, что Хобот - это и были те самые поверхностные чувства истинного Близнеца, а дружба с Риткой и любовь к Шишу - самыми настоящими, истинными, взрослыми.
        И только сон, приснившийся ей на скамейке у собственного подъезда, немного смущал Лельку. Обувь всегда ей снилась парной: уж либо она боса, либо в обуви. А так, чтобы в одном сапоге - это было впервые. Да еще и вся проблема была в НОСКЕ. Что значил носок в ее сне, Лелька понять не могла. Хотя на ум лезла простая аналогия: носок - это нечто, соединяющее ее ногу - саму Лельку - и обувку (во сне - сапог) - какого-то конкретного парня. Что-то, что, судя по сну, обязательно должно быть, иначе сапог не надеть - в отношения не вступить.
        И тут вдруг Лелька все поняла. Сапоги во сне - это вовсе не Шиш, как она подумала сначала и напугалась, а Хобот. Ей удобно рядом с ним, но он целиком ей не принадлежит. Она не может «примерить его на себя», потому что у нее украли носок. А носок - это любовь. А без любви лезть в отношения не следует. Поэтому митингующие женщины ее не пустили за сапогом: они-то в этом не сомневаются. И пусть Лелька еще не до конца освободилась от Хобота, все равно ей уже понятно, что он - герой не ее романа!
        Лелька счастливо улыбнулась. И тут…
        - Федорова! - донесся до нее голос физрука. - Федорова!
        Лелька и слышала его и не слышала. Она как будто была не в реальности, а… во сне. С трудом Лелька пошла туда, куда звал ее голос.
        И тут же накатила усталость, боль в натруженных мышцах. Андрей Вячеславович стоял напротив нее и смотрел с интересом.
        - Ты впала в транс, - заключил он.
        А Лелька с интересом оглядывалась вокруг. Она была не на кухне у Шиша, не во сне, а на школьной спортплощадке, на тренировке секции карате.
        - Что? - не поняла она.
        - Ты сумела отключиться от контроля мозга - перестала контролировать сознанием свои движения, - пояснил физрук. - Ты уже десять минут одна руками и ногами машешь, а мы с интересом наблюдаем. Ты, наверное, и дольше могла бы, но нельзя - перенапряжешься.
        На этих словах у Лельки тут же обмякли ноги, и она опустилась на землю. Тем более что большинство юных каратистов уже сидели или лежали, кто где.
        - Ладно, отдохните все, а ты, Оля, останься вечером, я тебе подробнее расскажу о технике ухода от контроля над движениями. И про транс тоже.
        Лелька согласно кивнула. И вдруг вспомнила, что прямо сейчас, думая о себе, Шише и Ритке, она видела, как она купила две пары кед: розовые и желто-зеленые. Стоит посередине магазина и держит их в руках. Деньги уже заплачены, но Лелька сомневается, нужна ли ей вторая пара, ведь ей хватит и одной: ноги-то две, а не четыре. Лелька смотрит на кеды и точно знает, что та пара, которую надо оставить, желто-зеленая. А розовая - ей не нужна.
        Лелька идет по улице. Светит солнце, все кругом зеленое, яркое. Обе пары кед она попрежнему несет в руках. Навстречу идет Ритка и не смотрит на Лельку. Лелька окликает Ритку, та останавливается, но все равно не смотрит на подругу. Тогда Лелька протягивает Ритке розовые кеды. И при этом оказывается, что это не розовые кеды, а Риткины кроссовки. Ритка берет свои кроссовки. Теперь она смотрит на подружку и улыбается. Лельке становится хорошо-хорошо.
        «Я спала наяву?! Стоя?! - изумилась сама про себя Лелька. - Разве такое может быть?!» А потом только подумала про видение. И видение ей очень понравилось: ведь это хорошо, когда одна пара новых кед у нее, а вторая - у Ритки, это честно и справедливо. Осталось только поговорить обо всем с Риткой.
        Вечером, когда они все закончили заключительную серию упражнений на гибкость, физрук радостно сообщил:
        - Всем до завтра! Федорова, останься!
        Лелька сначала огорчилась - она думала поговорить с подругой по пути домой. А потом успокоила себя тем, что все равно бы поговорить не удалось, потому что рядом были бы Шиш и Хобот. Да и разговор с Андреем Вячеславовичем, скорее всего, не надолго: ведь он, наверное, хочет узнать, помогло ли ей знание адреса Гали Григорьевой или нет. А вечером она еще успеет зайти к Ритке домой. Но Ритка… Ритка тоже не ушла.
        - Я тоже останусь! - сообщила она и демонстративно уселась на маты.
        - Э-э… - немного растерялся физрук. - Я хотел поговорить только с Олей…
        - А о чем это таком вы хотели поговорить с Олей, что другим и слушать нельзя? - немного грубовато осведомилась Ритка.
        «Физрук думает, что поиски Галины Г. - это только ее, Лелькина, тайна, а о том, что Ритка тоже в курсе - не знает», - подумала Лелька и встряла:
        - Рита все знает! Пусть она останется!
        - Когда ты ей успела рассказать и что конкретно? - почему-то немного испугался физрук.
        И одновременно с ним возмутилась Ритка:
        - Я знаю? Да я только сейчас все поняла! И я, и я… И я ухожу! - она вышла из спортзала, хлопнув дверью.
        «Обиделась, что я решила вести расследование одна, без нее!» - поняла Лелька и расстроилась. Она бросилась следом, чтобы догнать Ритку. Но… ее перехватил Андрей Вячеславович.
        - Оля! Пусть она все знает! Она ведь не сможет помешать нам!
        У Лельки и в мыслях не было, что Ритка будет мешать ей выяснять, кто такая Галина Григорьева. Только было не понятно, почему физрук так распереживался о ходе расследования. Тем более что он ведь и не в курсе был, зачем ей эта Галя…
        И вовсе было непонятно, почему так не хотела уходить Ритка, а потом ушла очень злая…
        Лелькино сердце чуяло, что все здесь не так просто, как хотелось бы. Что Ритка за что-то снова обиделась на Лельку - то есть та снова сделала что-то не так. И теперь помириться с Риткой будет гораздо сложнее. «Надо все-таки ее догнать!» - решила Лелька.
        - Андрей Вячеславович, спасибо вам огромное за то, что узнали про Галину Г., но мне надо бежать. Я, правда, не могу пока вам ничего рассказать! - она попыталась вырвать руку из цепкой хватки физрука.
        - Да при чем здесь Галина-малина?! - взвыл он, когда Лельке удалось вырваться.
        «Ничего не понимаю!» - подумала она, выбегая из спортзала.
        - Федорова! Ты куда?! - крикнул вслед физрук.
        Но Лелька уже выскочила в раздевалку и взволнованно хватала свои вещи, не зная, переодеваться или так побежать. И тут в раздевалку ворвалась Ритка.
        - Что у тебя с ним?! - с ходу закричала она.
        - С кем? - опешила Лелька.
        - Я все знаю!
        - Что ты знаешь?!
        И вдруг Лельку как обухом по голове ударили: физрук! Танька с танцев упорно доказывала, что она, Лелька, специально грохнулась в воду с пирса, чтобы молодой симпатичный учитель ее спас. Так ведь и физрук мог подумать, что она это сделала специально. Тем более что в него были влюблены многие девчонки и так или иначе пытались привлечь к себе внимание.
        Лелька сама после этого происшествия по-настоящему заметила нового физрука - обратила на него внимание: тут же стала размышлять, красивый ли он, нравится ли ей. И не подумала, что и он после всего этого на самом деле обратил на нее внимание.
        И продолжал это делать. Так, по словам Хобота, списки тех, кто будет в спортивном лагере, были сформированы задолго до его открытия, а Лельку с Риткой все-таки взяли в последний момент. Кто постарался? Андрей Вячеславович! В столовой он к ней подсел неспроста и, не уточняя зачем, взялся помогать с расследованием - узнал про Галину Г. И подчеркнул, что у них теперь есть вторая тайна. Записку передал тайно. Как будто нельзя было просто сказать, мол, узнал я про Галину Г., учится там-то, живет там-то! А теперь вот и остаться наедине с ним попросил…
        Лельку передернуло: что-то она уже совсем заигралась со своими любовями. Теперь вот и физрук чего-то от нее хочет…
        - Ты вообще меня слушаешь?!! - долетел до нее Риткин голос.
        И Лелька обнаружила себя на автомате переодевающейся в женской раздевалке в присутствии разъяренной Ритки, которая все это время ей что-то высказывала.
        - Я что - опять вошла в транс? - сама себя спросила Лелька.
        - Так тебе еще и все равно, что я тебе тут говорю?! - взревела Ритка. - И все равно ты его у меня не уведешь!!! Он - мой!
        - Да твой он, твой! Все случайно вышло! Он меня просто из воды вытащил на руках, и все! Но я - не специально!
        - Ах, он тебя уже и на руках носит?!
        Лельке показалось, что бывшая подружка еще чуть-чуть и применит пару-тройку приемов карате. А потому решила не мешкая выскочить из раздевалки, ибо лучший бой, как говорил физрук, - не случившийся бой: драться с Риткой она попросту не могла.
        «Боже мой, раз Ритка так ревнует, то она уже крепко успела влюбиться в физрука, - на бегу промелькнуло у нее в голове, - а я, получается, снова оказалась на ее пути… Второй раз она меня ни за что не простит…»
        Ритка настигла Лельку на крыльце:
        - Что ты вчера у него делала?!
        Лелька с Андреем Вячеславовичем в воскресенье даже не виделась, но Ритка уже, видимо, совсем свихнулась на почве любви, а потому совершенно потеряла связь с реальностью.
        - Что у тебя с ним? - остановившись и уставившись Лельке в глаза, прямо спросила Ритка.
        - Я с ним вчера не виделась! - вяло сопротивлялась Лелька, думая, как бы все-таки побыстрее смыться.
        - Да забирай ты его! - вдруг окончательно психанула Ритка и сама отступила.
        И на этих словах дверь открылась, и на сцене появился физрук.
        - Что случилось? - с ходу встрял он.
        - Он твой! - напоследок выкрикнула Ритка и кинулась вниз по ступенькам.
        Лелька кинула быстрый взгляд на учителя: сегодня, как никогда, она была уверена, что он ей не нужен ни на всю жизнь, ни на месяц, ни на один день. Если это и был принц, то абсолютно не ее.
        - Федорова, что случилось?! - между тем неожиданно ловко схватил ее за руку физрук.
        Лелька в ужасе вырвалась. Вся эта сцена ей была отвратительна. Как будто бы ей нужен был этот Андрей Вячеславович! Да пусть ветреная - вот уж чьи чувства поверхностны и непостоянны! - Ритка заберет его себе.
        И Лелька тоже припустила вниз с крыльца.
        И только тут обе бывшие подружки заметили, что, кроме актеров, есть еще и зрители: неподалеку стояли Хобот и Шиш и с интересом наблюдали за происходящим.
        Глава 12
        О феерическом примирении двух подруг
        Вся в растрепанных чувствах Лелька рванула домой. А Ритка - в другую сторону. «Куда это она, интересно?» - автоматически мелькнуло в голове у Лельки. И тут же пришел ответ: «К бабушке, наверное, ей-то есть кому рассказать обо всех несчастьях…» Она снова позавидовала бывшей подруге из-за того, что у нее такая замечательная бабушка.
        - Стоп! - сама себе вслух сказала Лелька, почти добежав до дома, и остановилась. - А почему я не могу пойти к Анжелике Альбертовне? Ведь она же меня звала, сама говорила: приходи в любое время, если вдруг что-нибудь случится. А то, что Ритка там - еще и лучше: есть шанс выяснить наконец все, что между нами происходит. Чтобы сцены, как сегодняшняя, больше не повторялись.
        И Лелька рванула к Анжелике Альбертовне, изо всех сил стараясь не думать ни о Шише, ни о Хоботе, пронаблюдавших ужасную и отвратительную сцену на крыльце, смысл которой только сейчас начал доходить до Лельки.
        Когда она пришла, Анжелика Альбертовна месила тесто для пирожков. А насупленная Ритка сидела рядом.
        - О, Оля, проходи! - пригласила ее на кухню бабушка Ритки, а Ритка только кинула гневный взгляд и отвернулась.
        - Я гляжу, вы так и не помирились…
        Девчонки промолчали.
        - Ладно, что расселись? Быстро мыть руки и за работу. А там разберемся, что делать с вашей ссорой.
        За печение пирожков взялись в шесть рук. Пекли булочки с корицей, ватрушки с творогом и брусникой, оставшейся с прошлого года, пирожки с капустой. А потом разошлись и, пока белое тесто превращалось в выпечку в духовке, замесили еще и ржаного.
        - Настоящая женщина должна уметь печь пирожки, - Анжелика Альбертовна ловко раскатывала скалкой на столе тесто. - А настоящая карельская женщина еще и калитки.
        Сканцы - тонкие лепешки из ржаной муки - в ловких руках Лельки с Риткой превращались в открытые пирожки с картофельным пюре и пшенной кашей. Края их закрывали шестигранником. Калитки бывают разной формы - лодочки, кружки - в каждом районе Карелии своя традиция, и по форме калиток видно, откуда взяли невесту. Подружки же с подачи Анжелики Альбертовны, чья мама и, соответственно, прабабушка Риты, была из Медвежьегорского района, лепили именно шестигранники и калиток другой формы даже помыслить не могли.
        - Пирожки - так и быть, но готовить я не люблю и не буду, - буркнула Ритка, тыльной стороной ладони вытерла пот со лба и, выпятив нижнюю губу, сдула в сторону непослушную челку.
        - Феминизм - феминизмом, а готовка еды - наше с вами, девочки, бабье дело, - спокойно возразила Анжелика Альбертовна.
        Лелька готовить не особенно любила, да и дома у нее этим мама и папа занимались по очереди, не пытаясь привлекать дочь к процессу, но в принципе она была не против этого занятия. В отличие, как оказалось, от Ритки.
        - Я - против кухонного рабства! - упрямо заявила та. - Готовить должны поровну: день я, день - муж.
        - У меня дома так и есть! - встряла Лелька.
        - А краны чинить, полочки вешать, пробивая бетонную стену перфоратором, машину чинить - тоже поровну должны: день он, день - ты? - хитро прищурилась Анжелика Альбертовна.
        Ритка озадачилась. Но быстро сообразила, как выкрутиться:
        - Краны текут редко. А машину так и вовсе мы будем в сервис отгонять. Точнее, я буду. Потому что машина будет моей. А готовить надо каждый день!
        - У меня мама и кран починить может! - снова встряла Лелька.
        - Поживешь, Ритусик, одна, позабиваешь гвозди, повозишься с проводкой, кранами, заевшими замками, зависшим компьютером и сломавшейся машиной - поймешь, что проще все-таки печь пирожки и варить суп, чем тянуть на себе все остальное, - заметила Анжелика Альбертовна. - Но и с тобой, Оля, я тоже не спорю: стереотипы - вещь малоприятная, и всегда хорошо, когда супруги в семье могут договориться между собой и разделить обязанности по дому так, чтобы никому не было обидно.
        - Так вот я про это и говорю! А ты мне: «каждая женщина должна то, должна се…» А я - никому ничего не должна. - Ритка независимо вздернула подбородок, давая понять, что все равно осталась при своем мнении.
        А Лелька принюхалась:
        - Как вкусно пахнет…
        - Пирожки! - ахнула Анжелика Альбертовна и полезла в духовку. - Кажется, готовы!
        Когда на столе стояли два блюда с пирогами, в чашках был налит чай, а троица сидела за столом, девчонкам пришлось начать разговор.
        - Рита, вы ходили в позапрошлую субботу в парк на аттракционы или нет? - Лелька решила все-таки начать мучительный разговор.
        - Ходили! - вызывающе ответила Ритка. - Я хотела тебя проучить! Мне было так обидно, что ты всю пятницу на пляже Хоботу подмигивала. Я сначала думала, что мне показалось, а на следующий день, в позапрошлую субботу, он ТЕБЕ позвонил, пришел ко мне и на ТЕБЯ смотрел. Я так расстроилась. Я тебя убить была готова.
        Все было именно так, как Лелька и думала. Ритка приревновала подружку к Хоботу. А потому позвонила обоим парням и соврала, будто Лелька прийти не сможет, а потому только и остается, что отправиться без нее. И время переназначила на пять, чтобы - не дай бог - не встретиться с подругой.
        - А я знаешь какая злая была, что вы меня бросили! - былая обида нахлынула на Лельку с новой силой. - Я…
        Но Анжелика Альбертовна быстро ее перебила:
        - А ты подмигивала?
        Лелька покраснела: она ведь на самом деле подмигивала Хоботу. Обида и злость тут же пропали.
        - Я не специально, сама не знаю, что на меня нашло… Прости меня, Рита.
        - А мы, когда гуляли, Хобот так со мной разговаривал, так смотрел… И я поняла, что я ошиблась, и ты ему не нужна. Да и вообще это уже не имеет никакого значения. Я - такая дура, Лелечка. Прости меня, пожалуйста.
        «Конечно! Столько нервов мне вытрепала из-за Хобота, а сама - недели не прошло! - променяла его на физкультурника!» - про себя подумала Лелька.
        - А мне нужен только Шиш! - гордо призналась она. - Я у него вчера дома была. Мы так дивно посидели…
        - Значит, ты у него дома вчера была, у Шиша?.. - как-то странно спросила Ритка.
        - Конечно, у Шиша, а не у физрука!
        - Вот не надо мне только физруком зубы заговаривать!
        - Зубы-то при чем?! - немного вышла из себя Лелька. - Можешь делать со своим красавчиком что угодно, только не надо меня в ваши дела втягивать!
        - Я тебя втягиваю? Ты сама лезешь постоянно в наши дела! Да ты!..
        - Тихо! - хлопнула по столу Анжелика Альбертовна, и девчонки испуганно замолчали. - Я думала, вы - взрослые люди, умеете разговаривать и решать проблемы. Я ведь подумала-подумала и специально вас мирить не стала, хоть вы обе мне и плакались, и жаловались друг на друга. Решила, что вы уже взрослые, что сами сможете разобраться. А вы!.. Детский сад какой-то. Вы вообще сами понимаете, в чем друг друга упрекаете? Я вот вообще ничего не понимаю.
        - Она снова у меня пытается увести моего парня! - тут же пояснила Ритка.
        - Да он сам ко мне лезет! - стала обороняться Лелька.
        - Он к тебе лезет?!
        - Тихо! - снова пришлось прикрикнуть Анжелике Альбертовне. - А вам не пришло на ум уточнить, о ком вы говорите?
        - У меня - один парень! - обиделась Ритка. - Мой Женечка…
        Лелька немного растерялась:
        - А что ты тогда на меня из-за физкультурника кидалась?
        - Андрея Вячеславовича? Я?
        - Ты же сегодня меня укоряла, что я его у тебя увожу…
        - Кого? Физкультурника?!
        Лелька почувствовала себя дурой. А Ритка расхохоталась. Но быстро взяла себя в руки и продолжила нападать:
        - Я говорила про Хобота. От которого ты вчера вечером вышла. Я о нем хотела с тобой поговорить! Чем вы вчера весь день занимались?
        Тут пришло время хихикать Лельке. И долго объяснять про Галину Григорьеву, которая, как оказалось, живет на одной лестничной площадке с Хабаненым, про то, как она вчера созрела расспросить Женьку о соседке, но - увы! - не застала его дома.
        - Правда? - недоверчиво спросила Ритка.
        Лелька рассказала, как она была в гостях у Шиша и окончательно убедилась, что именно он - ее принц. Рассказала про свой сон на скамейке. И еще раз извинилась перед Риткой, что сразу не смогла понять, кто же из парней ей больше нравится:
        - Черт меня попутал с Хабаненым. С ним было легче разговаривать - вот меня к нему и тянуло. А Шиша я побаивалась, если честно. Да и просто льстило мне внимание обоих парней. Но я - честное слово! - больше не буду.
        - Я не сержусь, - радостно заверила Лельку Ритка. - Я сама тоже ужасно перед тобой виновата. И за сегодняшнюю сцену тоже прости меня, пожалуйста!
        - Так у кого из вас все-таки роман с физруком? - встряла Анжелика Альбертовна.
        Подружки переглянулись и рассмеялись:
        - Ни у кого!
        - У меня есть Шиш! - гордо добавила Лелька.
        И вспомнила, как побывала у него в гостях. Ее сердце тут же учащенно забилось: у нее не все так плохо - дело двигается! И тут же оборвалось: Шиш видел, как они на крыльце выясняли отношения и ругались из-за непонятно кого. И тоже, наверное, подумал, что из-за физкультурника. Все было кончено.
        - Но теперь все точно кончено, - подтвердила вслух ее опасения Ритка и рассказала Анжелике Альбертовне о сцене на крыльце.
        - Ну и делов вы наделали, - покачала головой бабушка Ритки.
        - И что нам теперь делать?! - взмолились обе подружки.
        - Неужели же вы совсем свою дружбу не цените, раз готовы в один миг разрушить все отношения? - вопросом на вопрос ответила Анжелика Альбертовна.
        - Ну мы же помирились! - тут же заявили в свое оправдание подружки.
        - Ага. Только одна чуть в озеро не сиганула с горя, а вторая не понятно в чем ее подозревает.
        - В озеро? - не поняла Ритка.
        Пришлось ей рассказывать о Лелькиных приключениях в позапрошлую пятницу, когда она грохнулась с пирса, а учитель физкультуры ее спас.
        - Ничего себе! - только и выдала Ритка. - Это ты так из-за любви?
        - Я не из-за любви! - запротестовала Лелька.
        - Из-за самолюбия своего гипертрофированного, - пояснила Анжелика Альбертовна.
        - Гипер… что? - не поняла Ритка.
        - Преувеличенного, раздутого, - пояснила Анжелика Альбертовна.
        - А что она одна с мальчиками гулять ушла? Она меня всегда на вторые роли отодвигает, всегда сама вперед лезет? - буркнула Лелька, вспомнив старые обиды.
        - Я тебя отодвигаю? - удивилась Ритка. - Да ты всегда за мою спину прячешься, ежели что. Как урок прогуляем - так вместе, а как перед Моськой отдуваться - так я одна.
        - Я прячусь? - теперь настал черед Лельки удивляться. - Да ты мне слова сказать не даешь!
        - Из тебя слово клещами не вытянешь!
        - Тихо, девочки! - встряла Анжелика Альбертовна. - Вы же взрослые уже! Учитесь разговаривать.
        - Она не хочет со мной соглашаться! - заявила Ритка.
        - А ее вообще никогда не переубедить, - парировала Лелька.
        - Главное в общении - не переубедить другого, а услышать его. Вы друг друга слышите?
        - Конечно! - хором подтвердили подружки.
        - Повторить слова друг друга можете?
        И вот тут обе «зависли».
        - Мы научимся, - пообещала Ритка.
        Анжелика Альбертовна решила сменить тему:
        - А что там с Галиной Г.? Выяснили, чьи туфли? - поинтересовалась она.
        - Так я же говорю, что я вчера Хобота не застала и расспросить его о ней не вышло, - без собой радости сообщила Лелька. - Но у меня есть телефон этой Галины Г.
        - Вот и замечательно! - обрадовалась Анжелика Альбертовна. - Можно отдать ей туфли и спокойно жить дальше.
        - Просто отдать, и все? - удивилась Ритка. - А выяснить, кто передал туфли и почему через Олю? Ведь Оля эту Галю знать не знает!
        - Конечно, надо будет ее обо всем расспросить. Мне самой ужас как интересно!
        - А мне нет! - Лельке от этих слов стало очень грустно. - Я не буду звонить этой Гале!
        - Почему, Оля?! Надо отдать вещь тому, кому она принадлежит!
        Лелька все понимала, но…
        - У меня рука не поднимается ей звонить.
        - Я тоже не хочу звонить, - согласилась Ритка и в знак поддержки приобняла подругу.
        - А я позвоню. Дайте мне ее телефон! - строго сказала Анжелика Альбертовна.
        Глава 13
        Встреча с загадочной Галиной Г
        - Вот это я понимаю - лето, - промурлыкала, как Шерхан, Ритка, - даже вечером солнышко припекает!
        Они сидели в хоботовском дворе на качелях и лениво покачивались.
        - А справа мальчики интересные идут… - в тон ей промурлыкала Лелька, которая, сама не заметив как, уже успела провести рекогносцировку местности.
        - А другие мальчики меня не волнуют. Меня волнует только Хобот.
        - А меня - только Шиш.
        - Интересно, а мы еще их волнуем?
        - Не знаю. Но надеюсь.
        - Я тоже.
        - А ты видела какие-то признаки?
        - Видела! - после секундного раздумья провозгласила Ритка. - Ты заметила, что Шиш и Хобот нам на животы - в отличие от остальных паразитов - по-прежнему не наступают. Берегут нас!
        - Точно! - обрадовалась Лелька. - А еще иногда бегут невдалеке от нас, когда мы тренируемся в парке, а могли бы бежать и быстрее.
        - И то, что мы вместе идем с тренировки, можно назвать провожанием девушек до дому.
        - Только непонятно, что будет теперь, после сцены на крыльце.
        - А ты правда не заметила, что физрук к тебе клеится? - спросила Ритка. - А ты правда случайно грохнулась в озеро?
        - Ты мне не веришь?
        - Не-а!
        - Ты что, хочешь, чтобы я тебе призналась, что я - полная дура, что я - наивна, как пятиклассница? Я признаюсь! Я думала, Андрей Вячеславович на меня больше смотреть не будет, так я опозорилась на пляже, как мне казалось. А что он потом подходил и подходил - я думала, он тоже себя неловко чувствует.
        - Знаешь, что мне кажется? Мне кажется, что он - бабник! - поделилась своим наблюдением Ритка.
        - Мне тоже так кажется.
        - Но секцию мы ведь не бросим?
        - Конечно, нет! Я уже втянулась. И не так уже все и болит после тренировок…
        - Да и где мы еще будем видеть наших мальчиков?! А мы тогда хорошо сходили на аттракционы…
        Ритка радостно рассказала подробности той прогулки. Как они пришли в парк аттракционов, как прокатились на «Солнышке», «Сюрпризе» и «Колесе обозрения». А потом купили по мороженому. Причем парни купили ей мороженое за свой счет, скинувшись. А потом они пошли на набережную. А там был такой ветер, такой ветер. Было много чаек. И вообще было очень красиво. А потом они пошли домой, потому что Хоботу зачем-то надо было домой. И на дискотеку, на которую так надеялась попасть Ритка, не попали.
        Лелька слушала подругу, и мучительные уколы зависти и ревности кололи ее душу.
        «Что такое, по-вашему, дружба?» - вчера спросила подружек Анжелика Альбертовна. «Это когда один человек всегда готов выслушать другого», «это когда человек может тебе позвонить в три часа ночи и сказать, что ему плохо, и ты побежишь его спасать хоть за сто километров», «это когда тебя кто-то понимает», - высказались они. А Лелька уточнила у Ритки: «Рита, а если бы я тебе той ночью, когда мне сон приснился, будто я умерла, позвонила, ты бы со мной поговорила? Мне было так плохо…» А Ритка ее заверила: «Да я бы к тебе прибежала! Мне было так стыдно перед тобой. За аттракционы…» Только почему же сегодня Лельке снова неприятно было выслушивать подружку про ее катания с парнями на аттракционах? И зачем Ритка снова взялась об этом рассказывать?
        «Все, что вы сказали, это прекрасно, и вы все правильно говорите, но вы упустили два важных момента…» - сказала им, выслушав их понятие дружбы, Анжелика Альбертовна. Лелька и Ритка задумались, но так ничего и не придумали. И ей пришлось пояснить: «Вы забыли о самопожертвовании. Ради друга иногда приходится чем-то жертвовать. Временем, силами, средствами. В дружбе надо уметь отдавать. И дружба - это не всегда веселое времяпрепровождение, это еще и труд. Нужно помнить о желаниях и потребностях другого. И еще дружба - это умение прощать…» И тогда обеим подружкам почему-то стало стыдно.
        - Я на тебя совсем не сержусь за эти аттракционы, - решила высказаться Лелька. - Вот прямо до этого момента сердилась и обижалась, а сейчас поняла, что надо уметь прощать. Прямо как твоя бабушка вчера и говорила.
        - Прости меня, что я снова о нашей прогулке в Парк культуры: для меня это хорошие воспоминания, и я все время забываю, что тебе об этом слушать неприятно, - тут же попросила прощения Ритка и предложила: - Давай пообещаем друг другу, что впредь мы никогда-никогда не будем ругаться, потому что будем помнить о желаниях друг друга и уважать их.
        - Давай! - согласилась Лелька, и они торжественно пожали друг другу руки.
        - А в следующий раз мы обязательно пойдем все вместе и обязательно попадем на дискотеку!
        - Конечно, пойдем! Они нас туда еще пригласят!
        - Или не пригласят? - грустно переспросила Ритка.
        Подружки задумались об одном и том же: как там их мальчики, что они думают, что собираются делать теперь? Да так, что забыли о цели их пребывания в чужом дворе.
        - Это вы меня ждете? - раздалось у них над ухом.
        Лелька и Ритка разом вскинули головы: c ними рядом стояла высокая темноволосая девчонка в шортах и топике.
        - Я - Галя Григорьева, - представилась она.
        - Я - Лелька, в смысле, Оля Федорова.
        - А я - Рита, - в ответ сообщили подружки.
        - И? И зачем вы меня позвали?
        Лелька теребила в руках пакет, но заставить себя сказать про туфли, а тем более отдать их, не могла. Рита понимала состояние подруги, но ведь решение отдать туфли хозяйке было принято, и отступать было некуда.
        - Это твои туфли? - спросила она безо всяких пояснений и, вырвав пакет у Лельки, протянула его Гале.
        - Туфли? - удивилась Галя.
        Она взяла пакет, вытащила из него коробку и раскрыла ее.
        - С чего вы взяли, что они мои? - она повертела одну туфлю в руке. - Они же такие маленькие.
        Лелька с Риткой одновременно покосились на ноги их собеседницы - размер у нее был никак не меньше 38. А туфли «Прада» были 36-го.
        - Я их вообще первый раз вижу. Вы их где взяли? И с чего вы решили, что они мои? - засыпала их вопросами Галя. - Вы вообще кто?
        - Никто! Ни с чего! Мы ошиблись! Прости, пожалуйста, за беспокойство! - на одном дыхании высказалась Лелька и схватила туфли, коробку и пакет из руки Гали. - Всего хорошего! - и рванула прочь.
        - Пока-пока! - пришлось распрощаться и Ритке и рвануть следом.
        - Странные… - пожала плечами Галя, когда подружек уже и след простыл.
        - Это не ее туфли, это не ее туфли! - отплясывала Лелька, радостно размахивая пакетом.
        - Что-то мне тоже так радостно, - призналась Ритка, - хотя мне толку от этих туфель никакого.
        - А мое сердце чует, что это мне их подарили - вот так!
        - А как же записка?
        Лелька озадачилась: записка никак не вязалась с подарком.
        - Ну вот, всегда ты все испортишь!
        - То есть я виновата?
        - Нет, конечно… - Лелька перестала отплясывать и протяжно вздохнула: - И что теперь с ними делать?
        - Носить! Не знаю, как насчет принца, но если эта Галя Григорьева от них отказалась, то можешь смело их носить.
        - А вот и буду носить! Только куда?
        Обе тут же вспомнили про своих возлюбленных, про то, что те видели эту ужасную сцену с физкультурником. И про то, что уже вторую неделю парни ведут себя так, как будто им на девчонок наплевать.
        - Может, позвонить им? - предложила Ритка. - Я так не могу - когда ничего не понятно. Мне хочется все выяснить: спросить прямо: мы вам симпатичны или нет?
        - Тебе что бабушка говорила?
        - Что иногда мне надо десять раз подумать, прежде чем что-то сделать.
        - И еще, что язык твой - враг твой, - добавила Лелька. - И я с твоей бабушкой согласна: не надо прямо ничего выяснять. Это для тебя нормально, а для других, может, и нет. И признаваться им тоже ни в чем не надо.
        - Я им ни в чем признаваться и не собираюсь!
        - А как это, по-твоему, для них прозвучит? Именно как признание! Что они, точнее, он, Хобот, тебя волнует, что тебе не все равно, что он про тебя думает.
        На днях Лелька, под влиянием Анжелики Альбертовны, страстно любившей и почитавшей гороскопы, посмотрела, под какими знаками родились Шиш и Хобот. Женька Хабанен оказался Весами. А про Весы на всех сайтах было написано одинаково: они любят все красивое, любят наряжаться, любят быть в центре внимания, любят, чтобы ими восхищались. А сами часто долго не могут принять никакого решения, если на них надавить, то сколько-то они могут «прогнуться», но, в конечном счете, могут и дать отпор. Их чувства часто бывают поверхностны и непостоянны, и им нужно время, чтобы в них разобраться.
        А ее несравненный Саша Карманов и вовсе оказался Водолеем, давить на которого нельзя категорически. Как и, упаси господи, пытаться прояснить с ним отношения. Ибо все Водолеи были прописаны как трогательные, нежные и ранимые, а потому на редкость закрытые, не от мира сего люди. Которые больше всего на свете ценят свою независимость.
        И более того, Шиш еще и оказался почти на границе с Козерогами. А про Козерога и вовсе было написано, что это «паук, тихо сидящий в уголке, у которого на первый взгляд нет никаких шансов поймать летающих мух, но который отлично плетет свои сети и всегда уходит с добычей». Лелька, конечно, не против была оказаться его добычей, но что конкретно нужно для этого предпринять, она так и не поняла.
        В общем, начитавшись описаний знаков, Лелька поняла для себя одно: что-либо выяснять с обоими парнями, что-то от них требовать, давить и пытаться ускорить процессы не следовало.
        Особенно ее удивило описание знака, под которым родился Шиш. Ведь внешне он вовсе не выглядел нежным и ранимым. Наоборот, иногда даже грубым и жестким. Правда, он на самом деле много молчал, ничего про себя не рассказывал и часто думал о чем-то своем. И был очень независим (если, конечно, не считать Карманова-старшего).
        Лелька сначала гороскопу не поверила. А потом вспомнила, как была в гостях у Шиша. И поразилась, что он разговаривал на обычном человеческом языке, без сленга. Не подтрунивал над ней, как всегда и над всеми в классе, говорил мягко, следил за ее реакцией, слушал ее. В общем, был совершенно иным, нежели в классе. А она-то представляла его себе совсем другим! Гордым, одиноким, очень сильным и даже жестоким героем, который смело может пойти один против всех встреченных подонков в гаражах! Но таким, каким она увидела его у него дома, он ей тоже нравился. И может, даже больше. С таким Шишом ей было не страшно, что он неожиданно может ее высмеять или обидеть.
        - Но надо ведь что-то делать! - не отступала Ритка.
        Лельке и самой очень хотелось «что-то делать», но что конкретно, она не знала.
        - Ты читала про знак зодиака Хобота? - поинтересовалась она.
        - Да, он - Весы.
        - Я тоже читала. Помнишь, что там написано?
        - Восхищаться, ждать, дать ему время разобраться с чувствами.
        - Может, пока просто с ними подружить? - предложила Лелька. - Ходить, обсуждать с ними тренировки? Восхищаться ими время от времени. Попробуем стать своими - чтобы они к нам привыкли хорошенько.
        - Так-то оно так, но и ты вспомни, что тебе моя бабушка говорила. Надо сохранять тайну и быть женственными, - вздохнула Ритка.
        Лельке Анжелика Альбертовна тоже дала совет: «Ты замечательно умеешь дружить. Это прекрасно. Но! Но не дружи со своими кавалерами, а то они не будут воспринимать тебя как девушку, а будут - как своего парня. Пусть в тебе будет тайна. Будь женственна. И держи язык за зубами».
        - По-моему, мы не очень женственно выглядим, когда отжимаемся или машем кулаками… - вздохнула Лелька.
        - А что - бросать секцию? Они и так все уверены, что мы не выдержим, сдадимся. И мы отступим? Да и вообще, я мышцы свои стала чувствовать, тело свое. Это так приятно! А если оставить лагерь, то что делать? Валяться на пляже у дома, болтаться по городу и трескать мороженое?
        - Да… Вот проблема-то! - согласилась Лелька.
        Они уже пришли к себе во двор и теперь сидели на скамеечке у песочницы.
        - Ой, Риточка, а мне такой сон приснился! - вдруг вспомнила Лелька свой странный сон в состоянии транса посреди тренировки. - Про розовые и зеленые кеды, - и быстро пересказала его подруге. - Так что можешь теперь совсем-совсем не переживать: я на твоего Хобота не претендую ни капельки.
        - Да я уже не переживаю. И не сержусь, - Ритка обняла Лельку. - Только я уже не уверена, мой ли он… - и посмотрела на часы. - Ладно. Спать пора. А то завтра не встанем!
        - На такой грустной ноте ты предлагаешь разойтись? - улыбнулась Лелька; она сидела и рассматривала туфли, все еще не веря, что Галя Григорьева от них отказалась.
        - Смотри, какой-то придурок в куртке идет. И как ему не жарко! - обратила внимание Ритка и тут же добавила: - В красной куртке…
        - С надписью «Колорадо», - констатировала Лелька, оторвав взгляд от туфель и устремив его туда, куда указывала Ритка.
        Подружки переглянулись и рванули следом за тем, кто шел в красной куртке с надписью «Колорадо».
        Глава 14,
        в которой одна из подружек впервые поцеловалась с парнем
        - Он свернул к магазину! - крикнула Ритка, обгоняя Лельку и устремляясь за маячившей впереди красной курткой.
        - А может, она пошла к остановке? - Лелька замешкалась, пряча туфли в коробку, и просмотрела, куда делся человек в красной куртке.
        - Не она, а он! И к магазину, а не к остановке! Не отставай!
        - Стараюсь!
        Подружки пересекли двор, обогнули пятиэтажку, в которой жил Хобот, выскочили на улицу и бодро припустили к магазину. Впереди действительно маячила куртка «Колорадо». Со спины тот, на ком она была надета, походил с равным успехом и на девочку, и на мальчика: Горыныч был совершенно прав - это было оно.
        Лелька бежала и судорожно соображала, что они скажут этому оно, когда догонят. Галя Григорьева едва у виска пальцем не покрутила, прослушав их странное предложение забрать себе неизвестно чьи туфли. А что скажет несчастное «Колорадо», за которым они гонятся?
        «Красная куртка» между тем услышала шум погони, обернулась - подружки так и не поняли, какого же пола она была - и… и припустила от них. Но не тут-то было! Ежедневные тренировки для Лельки и Ритки даром не прошли: они поднажали, и расстояние между ними и человеком в куртке стало сокращаться. Миновали магазин.
        - Стой! - первая не выдержала напряжения погони Ритка и закричала: - Мы просто спросить у тебя хотим! Мы тебе ничего не сделаем!
        - Ничего-ничего! - выкрикнула Лелька в поддержку слов подруги.
        «Куртка» не среагировала и попыталась прибавить скорость. Но - в отличие от подружек - спортом она явно не увлекалось: Ритка поравнялась с ней и вцепилась в рукав.
        При ближайшем рассмотрении «оно» оказалось мальчиком лет тринадцати, но с очень правильными, красивыми чертами лица.
        - Что ты делал в гардеробе школы в десять утра двенадцатого июня? - грозно спросила Ритка.
        Мальчик в ответ только ресницами захлопал. И робко спросил:
        - В какой?
        - В сорок шестой! В какой же еще!
        Лелька слушала Риткин допрос подозреваемого, а сама снова дрожала и трепетала внутри: а вдруг все-таки выяснится, что туфли предназначались не ей? Вдруг этот мальчик должен был передать их кому-нибудь другому, а сам ошибся фамилией? А она, Лелька, уже совсем поверила, что туфли - ее, сроднилась с ними, сжилась. Вдруг их все-таки придется кому-то отдать? И зачем она побежала за красной курткой? Надо было прижать туфли к сердцу и рвануть домой.
        - Не знаю… Не помню…
        - Ты в сорок шестой учишься? - не отступалась Ритка.
        - Нет, мы только переехали в этот район. Я еще только буду в ней учиться с первого сентября.
        - Так ты был в школе двенадцатого или нет?
        - Наверное… Мы с мамой ходили уточнить, в какой класс меня записали…
        - Отлично! - обрадовалась Ритка. - Твои? - Она выхватила у Лельки пакет и сунула парню под нос.
        - Что?
        Ритка наконец отпустила рукав куртки, полезла в пакет и вытащила коробку.
        - Туфли твои? - и раскрыла ее.
        Надо было видеть округлившиеся от удивления, смешанного с ужасом, глаза парня.
        - ТУФЛИ?!
        Лелька не выдержала и расхохоталась.
        - Да отстань ты от него! - перебила она Ритку, снова собравшуюся что-то сказать. - Он их первый раз видит.
        - Я - не такой! - между тем обиженно заявил парень.
        Теперь и Ритка покатилась со смеху.
        Мальчик между тем поправил свою курточку и гордо направился прочь, промолчав о том, что он думает про двух ненормальных старшеклассниц.
        А Лелька и Ритка продолжали ржать как лошади на всю улицу.
        - А как ты у него спросила грозно: твои? Я чуть не умерла.
        - А как он гордо сказал: я - не такой! Ха-ха-ха!
        Подружки, вытирая слезы, выступившие от смеха, повернули домой.
        - Слушай, но получается, это не он. А больше никого в гардеробе не было… - отсмеявшись, стала размышлять Лелька. - Не могли же туфли сами собой появиться?
        - Может, ты что-нибудь забыла? Вспоминай! Может, ты сама в гардеробе кого-нибудь видела? Восстанови всю картину, попробуй, - предложила Ритка.
        - Легко. Я пришла, сняла плащ, повесила его на крючок. А потом посмотрелась в зеркало и увидела, что у меня один глаз немного размазался. В гардеробе при этом НИКОГО НЕ БЫЛО. А потом я ушла из гардероба.
        - Тихо! - Ритка даже встала столбом: это значило, что ей пришла мысль. - Глаз, говоришь, размазался? И куда ты пошла с размазавшимся глазом? Наверняка не в кабинет химии, где был твой возлюбленный Шиш…
        - Конечно! Я пошла подправить макияж!
        - А подправляешь ты его обычно три часа!
        - Пять минут! - возмутилась Лелька.
        - Пятнадцать. А за пятнадцать минут… С чего ты взяла, что Шиш, Хобот, Тормоз и Мякишева пришли в школу раньше тебя? Они в кабинет химии зашли раньше. А в гардеробе могли быть позже - попасть в эти пятнадцать минут, пока ты в туалете глаза красила.
        - Точно! Это мог быть Шиш! - обрадовалась Лелька. - Это он, это он! Я так и знала, что это он мне туфли подарил!
        - И предложил передать их Галине Г.? И потом, они же очень дорогие, туфли. Чего ему делать такие дорогие подарки, а потом от тебя нос воротить?
        - Не знаю, - сразу погрустнела Лелька.
        - Опять двадцать пять! - выругалась Ритка. - Когда уже мы, наконец, узнаем, чьи это туфли и откуда они взялись? Я уже даже думать о них не могу.
        - Я могу, - призналась Лелька. - Но только одну мысль: «мои туфельки, мои…».
        - Ладно, пошли домой.
        Но едва подружки снова направились к дому и поравнялись с магазином, как… столкнулись нос к носу с Хоботом.
        - Ну вы, девки, даете! - широко улыбнулся тот. - То на физрука кидаетесь - поделить не можете. То за малолетками с воплями бегаете. Я из магазина иду - несутся, орут. Едва с ног не сбили. И парня напугали до смерти.
        - Мы на физрука не кидались! - тут же решила прояснить ситуацию Ритка. - Это он на нас кидался. То мне подмигнет, то Лельке. А нам его подмигивания - на фиг не нужны!
        - И за малолеткой в красной куртке вы тоже не бегали? - хитро ухмыльнулся Хобот.
        - Мы у него, мы у него хотели… - Ритка мучительно не знала, как бы отвертеться.
        - Время хотели спросить. Вот! - выкрутилась Лелька. - Мобильные дома забыли - не могли понять, пора уже домой или нет. Вот и решили у парня узнать. А он что-то испугался и побежал. Глупенький, наверное.
        Тут уже Хобот не нашелся, что сказать. Лелька почувствовала гордость: она за словом в карман не полезла! И тут же заметила, что так и стоит с пакетом, коробкой и вытащенными из нее туфлями, которые они с Риткой совали под нос «красной куртке». Лелька поспешила все спрятать. На всякий случай. Ведь это только их с Риткой тайна и больше ничья. Но…
        - Ух ты, какие туфельки! - хитрый Хабанен заметил ее маневры и ловко выдернул одну туфлю прямо из уже закрытой коробки.
        - Дай сюда! - попыталась отобрать Лелька, но у нее ничего не вышло: Хобот ловко спрятал туфлю за спину.
        - Откуда они у тебя? - поинтересовался он.
        - Отдай! - сзади на него напала Ритка, но парень только поднял руку повыше, чтобы ей было не достать.
        - Колись, Федорова, где взяла?
        - Не твое дело! - Лелька попробовала пощекотать одноклассника, чтобы тот опустил руку, но оказалось, что он щекотки не боится. - Стукну! - пригрозила она.
        - А что мы так испугались? Или дело с туфельками нечисто? Или мы сами не знаем, откуда они? - издевательски промурлыкал Хобот.
        Лелька с Риткой опешили: он не мог знать о таинственном появлении туфель в гардеробе! Они ему не говорили! Или… Или в те пятнадцать минут, когда Лелька подкрашивалась в туалете, это именно он подкинул ей пакет?
        - Нечего сказать?! - обрадовался реакции подружек Хобот. - Ага! А я знаю отгадку вашей тайны, - похвастался он и отдал туфлю девчонкам. - Забирайте.
        Лелька на автомате убрала туфли в коробку, коробку в пакет. Вместе с Риткой она глаз не сводила с Хабанена.
        - Ладно, мне пора. Маманя ждет хавчик! - парень помотал продуктовым пакетом перед носом у подружек. - Адьос! - и направился к дому.
        Девчонки припустили за ним.
        - Хабанен, не молчи. Скажи, что знаешь! - то ли попросила, то ли пригрозила Лелька, а у самой едва сердце из груди не выпрыгивало от волнения.
        Если это он повесил пакет с туфлями на ее плащ, то, получается, это он подарил ей туфли. Зачем? И только один ответ приходил в голову: ОНА ЕМУ НРАВИТСЯ. И тут же вспомнилось их свидание пара на пару на пляже: она ему подмигивала или он ей? И как он ей звонил, а потом пришел к Ритке и пригласил в секцию. «Что же делать? Что же делать?! - мучительно соображала Лелька. - Ритка ведь, если узнает, а она узнает, расстроится. Простит ли она мне любовь Хобота или нет?!»
        И одновременно Лельке было ужасно грустно от того, что Хобот знает тайну, а не Шиш. Как ей хотелось, чтобы это Саша Карманов шел сейчас впереди, загадочно улыбался, кидал на нее хитрые взгляды, а потом признался, что туфли подложил он. И сказал бы, что записка - записка была просто глупой шуткой.
        - Женечка, скажи, пожалуйста, что за отгадку ты имеешь в виду? - Ритка пристроилась идти рядом с Хоботом, взяла его под ручку и преданно заглядывала в глаза.
        - А на что ты готова, чтобы узнать отгадку? - вдруг спросил Хобот.
        Ритка немного растерялась:
        - Я… Я готова…
        Хобот остановился так резко, что Лелька, шедшая за ними, едва не врезалась в его спину.
        - Поцелуй меня! - предложил Хобот Ритке.
        Лелька и сама обалдела, а у Ритки так просто глаза округлились. Было совершенно непонятно, шутит Хабанен или нет. Смотрел он на Ритку с дурацкой ухмылкой, но при этом уголок рта у него едва заметно дергался.
        В общем-то, все можно было свести к шутке - расцеловать шантажиста в щеки обеим, но… Проблема была в том, что ни Лелька, ни Ритка в своей жизни никогда с мальчиками не целовались. Ни в губы, ни в щечку, ни в лобик - никак. Не целовались, не обнимались, нигде не уединялись и вообще ни у той, ни у другой никогда не было парня. В это лето все было в первый раз. А когда все в первый раз - совершенно не знаешь, как себя вести. Не с чем сравнивать. Нет опыта.
        «Я бы в такой ситуации просто бы умерла от испуга», - подумала про себя Лелька. А Ритка…
        Ритка вдруг смело шагнула к Хоботу, решительно сграбастала - а иначе ее неуклюжие движения было и не назвать - его в охапку и поцеловала в губы. Лельке стало неловко, она отвернулась. А когда, не выдержав неизвестности, повернулась обратно, то увидела до крайности смущенных Ритку и Хобота, стоящих на некотором расстоянии друг напротив друга.
        «Туфли подкинул не Хобот», - с облегчением подумала Лелька, а вслух сказала:
        - Ой, мне, кажется, пора домой. Мама ждет! - и быстрым шагом направилась прочь.
        - Туфли тебе подкинул Шиш! - крикнул ей вслед Хобот.
        Глава 15,
        наглядно доказывающая, что сны сбываются
        «Лелька идет по улице, на ней черные на шпильке новенькие и самые замечательные в мире туфли. Лето, светит солнце, все кругом яркое и разноцветное. Дома на улице удивительные - как будто она в каком-то средневековом городе - с башенками, из красного кирпича с черепичными крышами, коваными заборчиками, яркими занавесками в высоких окошках. И между тем Лелька знает, что это ее родной город, просто это район, где она почему-то раньше никогда не бывала.
        «Почему я никогда не гуляла здесь? - удивляется она. - Это ведь совсем рядом с моим домом!» И идет дальше. И видит людей, машины. И тут же мимо проезжает карета, запряженная несколькими лошадьми. Теперь город даже больше похож на сказочный, чем на средневековый.
        Лельку окружают какие-то девушки, они разглядывают ее, улыбаются, смотрят на туфли, а потом одна или несколько просят продать им такие красивые туфельки. Одна говорит, что готова дать за них миллион.
        Лелька отказывается.
        А девушки спрашивают: почему?
        А Лелька не знает, что сказать. Ведь миллион - это огромные деньги. А потом придумывает причину отказа: «Это ведь туфли от Армани!»
        Девушки исчезают. Лелька идет дальше. Навстречу Лельке идет Шиш. Лелька очень радуется, когда видит его. Она уверена, что он сейчас подойдет и спросит: «Подошли тебе туфли, Оля? Я так старался выбирал, покупал их специально для тебя!» А она ответит: «Они мне в самый раз! Спасибо тебе!» - и кинется к нему на шею. А он в ответ ее обнимет и… поцелует.
        Саша подходит и говорит:
        - Смотри, Федорова, я себе клевые боты купил! - и показывает ей новые ботинки.
        Лелька растеряна.
        - Да, хорошие, - говорит она.
        А потом пытается все-таки привлечь внимание к своим новым туфлям:
        - Смотри, какие у меня туфли!
        А он, не обращая внимания на ее слова, говорит:
        - Я думал, мне не нужны новые ботинки, а посмотрел - оказалось, мне ходить не в чем! А без ботинок я не могу!
        Лелька смотрит на ботинки и понимает, что он поступил очень правильно».
        Лелька проснулась в странном настроении. Записала сон, а потом еще долго думала про него. Часа три. А потом решила поговорить с Риткой.
        С Риткой говорить было трудно. Мало того, что она на час опоздала на тренировку, так она еще час в кучу собраться не могла. Сбивалась с ритма, не понимала, как выполнять упражнения, шла не туда, куда все. По ее довольному лицу было понятно если не все, то очень многое: Ритка выглядела как настоящая влюбленная девчонка - глупо-глупо. Поэтому на обеденном перерыве поговорить с ней не удалось: она могла говорить только о себе.
        - Лелька! Мы - встречаемся! Мы вчера полночи гуляли - мне так от родителей попало! Я, конечно, позвонила бабушке, попросила ее сказать, что я у нее просидела, но этот номер не прошел. Папа снова рвал и метал. Но мне - все равно. Я так счастлива! - трещала Ритка, не замолкая ни на секунду. - Мы целовались. И обнимались. И гуляли на пляже. И сидели на пирсе. А потом ушли далеко-далеко вдоль по озеру за баржи, залезли на охраняемую территорию, лазали там везде. И купались ночью. Это было так романтично!.. - и так далее, и все в таком духе.
        Заговорить с ней о Лелькином сне удалось только в раздевалке после последнего занятия.
        - А мне - сон приснился! - и Лелька быстро пересказала сон. - И мне теперь так… грустно. Не по себе. Я же так обрадовалась словам Хобота, что это Шиш мне туфли подарил, что чуть с ума не сошла от счастья. А потом испугалась: с чего это он мне таким странным образом туфли дарит? Это во-первых. А во-вторых, такие дорогие… У него родители, конечно, не бедные, но и не миллионеры же… И при чем здесь Галина Г.? Риточка, я понимаю, что ты сейчас вся в своих эмоциях, но ты вспомни, пожалуйста, говорил тебе Женя что-нибудь еще про туфли? - взмолилась она, а потом грустно вздохнула: - А во сне Шиш на мои туфли даже не посмотрел… - и рассказала сон целиком.
        - Ты переодевайся скорее, а то меня там уже Женя заждался! - поторопила ее Ритка. - Чего зря гадать? Сейчас все у него и расспросим. А во сне, говоришь, тебе Шиш ботинками хвастался? А ты не думаешь, что в твоих снах твоя обувь обозначает твоих мальчиков, а обувь мальчиков - их девочек?
        - Что? - не вполне поняла Лелька.
        - А то! По твоей же логике получается: если Шиш думал, что ему не нужны новые ботинки, а потом их купил, то, выходит, он думал, ты ему не нужна, а влюбился и понял, что без тебя не может! Его новые ботинки - это ты! Чего тут непонятного?
        Лелька озадачилась: почему-то так растолковать свой сон ей в голову не пришло.
        - Он меня любит? - робко спросила она.
        - Конечно! Стал бы он тебе такие дорогие туфли подкидывать! А сам постеснялся вручить. Он же у тебя - Водолей. А теперь испуганно ждет твоей реакции. Так что я бы на твоем месте просто кинулась бы к нему на шею и расцеловала.
        - Да?.. Я…
        Но Ритка ее перебила:
        - Ой, совсем забыла! Знаешь, что мне Хобот вчера сообщил? Что Шиш сказал Моське, что это он дверь в кабинете химии выбил. Его отец уже заплатил за ремонт. Так что все улажено, можешь не бояться и смело шлепать в школу первого сентября: Моська тебе ничего даже не скажет.
        Лелькино сердце забилось еще сильнее: Саша Карманов взял ее вину на себя, поступил как настоящий герой!
        - А почему во сне я отказалась продать туфли за миллион «потому что они от Армани»? Ведь это же туфли «Прада»… - на всякий случай не сдалась она. - Может, эти туфли в моем сне не Шиша обозначают?
        - Армани… - задумалась Ритка… и рассмеялась. - Чучело! Ты же сама про своего Фрейда-Юнга рассказывала. Там же все на оговорках-ассоциациях строится. Твое подсознание засомневалось в тебе: сможешь ли стопроцентно правильно понять про кого сон, вот и выдало тебе это «Армани». Армани-Карманов!
        - Точно… - Лелька была поражена, как она сама не догадалась, откуда взялось «Армани». - Туфли - это Карманов.
        - Так что переставай страдать и вперед, навстречу своей любви!
        У Лельки как будто крылья выросли: у Ритки всегда было все так просто и понятно. Иногда Лелька не верила. Но сейчас… Ведь они проверили все версии, но, как ни крути, выходило, что никто, кроме Шиша, подкинуть ей туфли не мог. И - как ни крути - никакого другого повода, кроме влюбленности в нее, у него тоже быть не могло! За неимением рядом возлюбленного Лелька кинулась обнимать и целовать подругу.
        - Да ладно тебе, побереги поцелуи! Пойдем лучше! - потащила ее прочь из раздевалки немного смущенная Ритка.
        У Лельки сердце замерло… вот сейчас она увидит Шиша. И он наверняка уже знает, что она знает, что туфли подкинул он. И… И…
        Но Хабанен ждал Ритку в гордом одиночестве.
        - Ну вы, красавицы, и копуши! - тут же высказался он.
        У Лельки внутри стало пусто-пусто: почему Шиш убежал домой? Продолжает стесняться? «Надо ему срочно позвонить!» - быстро решила она.
        - Хобот! - между тем взяла быка за рога Ритка. - Выкладывай: туфли Федоровой подкинул Карманов, да? А зачем? И кто такая Галина Г.? При чем здесь она?
        - Ага, вы так и не разобрались ни с чем! - обрадовался Хобот.
        - А с чем мы должны были разобраться?
        - Фу, какие вы неинтересные. Ладно, пользуйтесь моей добротой. Рассказываю! Папа Санька подарил маме Санька туфли. А у нее лапа в два раза больше оказалась и в туфли не влезла. А туфли дорогущие. Предки поругались. Всю ночь орали, а утром Санек как раз шлепал кабинет химии мыть из-за Моськи с ее дебильными идеями. Маман Санька, которая за ночь уже озверела, всучила ему эти туфли и кричит: вынеси их на помойку! Санек туфли взял и вышел во двор. И тут я его встретил, он мне все рассказал. А я говорю, че просто так добро швырять - давай приколемся. Я говорю, в школе будут же и наши девчонки - можно им подсунуть эти туфли. Они же все из-за шмоток удавиться готовы. Тем более из-за крутых…
        - Что-о?! - взревела Ритка. - Кто это удавиться готов?
        - Э… Ну… - смутился Хобот, сообразив, что ляпнул лишнее. - Типа вы такое любите, гламурное. Глупо же выкидывать, когда можно подарить? Вот Шиш Федоровой, - он кивнул на Лельку, - туфли и подкинул. - Ему реально жаль было добро выкидывать. Мякишева такие точно носить не будет. Других девок Моська мыть кабинет химии не звала. Так что именно Лельке и оставалось подкинуть. Тем более сама она маленькая. И ноги тоже маленькие. Да и интересно было посмотреть, как вы мучиться будете: какой-такой тайный поклонник - или как там это у вас называется? - завелся.
        У Лельки все внутри оборвалось: Шиш хотел, чтобы ОНА ПОМУЧИЛАСЬ.
        - А записка? - напомнила Ритка.
        - А я решил усложнить задачу и втайне от него подкинул дурацкую записку, - продолжал между тем Хобот. - Прикалываться - так прикалываться. А Галька Григорьева - моя соседка, ее имя просто первое, что пришло мне в голову.
        - Ну ты и дурак! - вынесла свой вердикт Ритка.
        Лелька же шла ни жива ни мертва. Прекрасная сказка, которую она придумала в своих фантазиях, перестала существовать. Сашка Карманов вовсе не любил ее. Он не думал о ней, покупая эти туфли. Он хотел выкинуть их на помойку. То есть он почти с помойки их притащил, чтобы развлечься: догадается она или нет, кто их подкинул? Ха-ха-ха, как весело!
        - Ты что, Федорова, запарилась? - заботливо поинтересовался Хобот. - Носи - не стесняйся, обратно не отберут. А шузы, в натуре, классные. Сам бы носил, если бы был девочкой!
        Лелька шла и ничего не могла сказать - ее душили слезы.
        - Отстань от человека! - встала на ее защиту Ритка. - Зачем ты рассказал, что Шиш эти туфли выкинуть хотел? Мог бы и промолчать!
        - А я не люблю вранье! Да и ты сама хотела знать правду! И вообще, могли бы и сами догадаться, кто туфли подкинул. А то мы ждали-ждали, пока до вас что-нибудь дойдет. Прибегали, как дураки, по первому зову на пляж, в парк, чтобы только послушать ваши рассуждения. А вы - молчали, как партизаны. Вот запарщицы-то!
        - Ах так, значит, ты прибегал только из-за туфель? Только узнать, что вышло из вашего прикола? - Ритка встала в позу «руки-в-боки».
        - Ритуля! Ну че ты, че ты? Радоваться надо! Благодаря моей безумной идее ты стала меня на свидания приглашать, а я - допетрил, какая ты у меня замечательная! - Хобот подскочил к Ритке, подхватил ее в охапку и закружил.
        Довольная Ритка зарделась.
        - А Шиш - просто дурак. Сам не знает, че хочет. И молчит всегда, - заверил подружек Хобот, отпуская Ритку. - Вот и пусть один сидит! А я вас приглашаю в кафе! - и он сделал попытку подхватить девчонок под руки.
        Ритка радостно «подхватилась», а Лелька вырвалась:
        - Мне домой надо! - и поспешила прочь.
        - Это ты - дурак! - высказала Ритка Хоботу. - Не видишь, что ли, что из-за вашей глупой шутки человек теперь страдает!
        - А она че, решила, что Санек в нее втюрился? - изумился Хобот.
        Лелька в две секунды домчалась до пляжа, пробежала по нему мимо отдыхающих, преодолела кучу песка, вскарабкалась на баржу. Пробежала по ней до носа и уселась на горячее железо, подложив собственную спортивную сумку, свесив ноги к воде. Это был не пирс, рядом с которым мелко, - у баржи была настоящая глубина.
        Лелька сидела и плакала из-за того, что так глупо обманулась, так легко поверила в сказку. А жизнь - не сказка! Ей пришелся впору хрустальный башмачок, но это вовсе ничего не значит. Ни башмачки, ни она сама ее принцу оказались не нужны.
        - А вот и не буду я прыгать в воду! Не буду! - прорыдавшись, сама себе сказала Лелька. - И будет у меня другой принц, настоящий, и все будет по-другому. А глупый надменный Шиш мне вовсе не нужен! Лысых принцев не бывает! - продолжала она шептать себе под нос.
        Сзади что-то «заухало» по железу.
        Снова все повторялось: Лелька на берегу, противная собака физкультурника и сам он - нелепый спаситель десятиклассниц. «Нет уж, больше всем этим глупостям не бывать!» - решила Лелька, и когда пес подскочил к ней, не оборачиваясь, выставила ему навстречу крепкий кулак.
        - Черт! - заорала собака человеческим и подозрительно знакомым Лельке голосом.
        Лелька в ужасе подскочила на ноги и обернулась.
        - Ты что - больная?! - у ее ног лежал, прикрывая рукой глаз, злой-презлой Шиш.
        Секунду назад лежал - он тут же подскочил на ноги и кинулся на Лельку:
        - Я тебе сзади глаза руками закрыть хотел, удивить, а ты - сразу в морду?!
        - Я… я не хотела… прости… - залепетала Лелька и виновато сделала шаг назад…
        Нелитературно выражаясь, Шиш с трудом вытащил Лельку на песок и обессиленно рухнул рядом. На сей раз Лелька в воде не орала, а потому и не нахлебалась. Даже испугаться не успела. Или, точнее, не до испуга ей было.
        ШИШ ПРИШЕЛ К НЕЙ НА ПЛЯЖ! НАШЕЛ ЕЕ! САМ!
        Он ее любит - почему-то Лелька в этом уже не сомневалась.
        Он ее спас. В отличие от спасения ее физруком, это было очень романтично.
        В благодарность Лелька осторожно накрыла рукой его руку.
        - Федорова, ты - чудовище, - тут же сообщил Шиш.
        - На себя посмотри, - весело отозвалась Лелька.
        - Я? Да я прекрасен!
        - Ты решил надо мной приколоться - туфли подкинул.
        - Зато ты теперь от них без ума. Или вернуть хочешь?
        - Не-ет!
        - То-то же.
        - Скажи мне, пожалуйста, когда ты понял, что я тебе нравлюсь? - не выдержала Лелька и все-таки решила немного прояснить отношения.
        - Когда ты дверь в кабинете химии вышибла. Почему-то я подумал: «Мощно». - Шиш и Лелька одновременно рассмеялись. - Так и подумал! А потом вы с Риткой на тренировки стали ходить. «Ого! - подумал я. - Вот это девчонки!» Как-то так…
        - А я, между прочим, сразу догадалась, что это ты мне их подкинул! - не выдержала Лелька и решила нарушить еще одно правило Риткиной бабушки и гороскопов: признаться первой. - Ты ведь мне нравишься еще с того момента, как я тебя в гаражах видела, как ты Валеру нокаутировал.
        - Так это ты всем растрепала, что я - супергерой?
        - Я!
        - А почему молчала о туфлях, если догадалась?
        - Мне же интересно было, что ты будешь дальше делать…
        - Да? Интересно? - на этих словах Шиш приподнялся на локте и хитро взглянул на Лельку.
        Лелька кивнула.
        Шиш наклонился к ней и поцеловал.