Моя подруга Элис Джуди Кёртин
        Когда мама помешана на здоровом образе жизни и заставляет тебя есть брокколи - это плохо. Еще хуже, когда с тобой никто не дружит в классе, а задавала и всеобщая любимица над тобой смеется. Но полная катастрофа, если лучшая подруга переезжает в другой город, и отныне вас связывают только телефонные звонки и электронная почта. Что сделают двенадцатилетние девочки, чтобы остаться вместе? Неунывающие подруги придумают дерзкий план! Вот только сработает ли он?
        Джуди Кёртин
        Моя подруга Элис
        Глава первая
        Шейла Шиан считает, что я самая красивая девочка на свете. Она признается, что никогда не видела таких ярких голубых глаз, как у меня. А когда Шейла берется расчесывать мне волосы, то говорит, что они самые шелковистые из всех, что ей доводилось держать в руках.
        Впрочем, говорить по-другому она не может. Ведь она моя мама. И это ее святая обязанность.
        Моя мама вообще любит поговорить, причем на любую тему. За словом в карман, что называется, не полезет. Иногда я все же пытаюсь ее притормозить, но она лишь бросает на меня сердитые взгляды и продолжает нести всякую ерунду с удвоенным рвением.
        Про мамашу моей подружки Эллис, например, мама вообще говорит, что она злая, эгоистичная корова.
        Правда, она так выражается, только если думает, что я не слышу.
        Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Все равно Элис со своей мамой переехали жить в Дублин. Ее отец, конечно, по-прежнему живет в соседнем доме, но мне от этого ни жарко ни холодно. Не будет же он вместо Элис играть со мной в баскетбол или «Монополию», валяться на полу в моей спальне, слушая музыку и болтая обо всем на свете.
        Когда Элис впервые сказала мне о том, что переезжает, я, разумеется, расстроилась, но не слишком. Я была уверена, что мы продолжим видеться хотя бы по выходным, которые она непременно будет проводить у отца. Ведь в книгах и фильмах оно так всегда и бывает. Но в жизни все оказалось совсем по-другому.
        Мамаша Элис нанесла, как выразилась моя мама, фирменный удар под дых и записала Элис, а заодно и ее брата Джейми, на субботние занятия по фортепиано. Это означало, что теперь Элис не сможет приезжать к нам в Лимерик[1 - Л и м е р и к - третий по величине город Ирландии, расположен на востоке страны. (Здесь и далее примечания переводчика.)] по выходным, а только на каникулы и по большим праздникам. А если отец Элис захочет видеться с детьми чаще, ему придется самому ездить к ним в Дублин. Сейчас только сентябрь и до ближайших каникул целая вечность.
        Но мама говорит, чтобы я не слишком обольщалась, потому что Вероника (так зовут мамашу Элис) наверняка исхитрится и найдет предлог, чтобы не отправлять детей к отцу на каникулы. Но я продолжаю надеяться. Что мне еще остается?
        Завтра начало нового учебного года. Кстати, первого в моей жизни без Элис. А ведь мы познакомились еще в детском саду и с тех пор ни разу не разлучались. Я была рядом, когда Элис пролила на брюки молоко и ей пришлось переодеться в кошмарные колючие панталоны цвета детской неожиданности, которые воспитательница держала про запас в ящике для тряпок и прочих хозяйственных принадлежностей, так что все остальные ребята решили, будто Элис описалась.
        Моя подруга никогда не смеялась, когда мама клала мне с собой на обед морковные палочки с брокколи. И бутылку воды в придачу, чтобы хоть чем-то запить эту гадость.
        Элис была единственной, кто не дразнил меня за то, что я приходила в школу в заштопанных колготах, а все потому, что моя мама считала непозволительной роскошью выкидывать их из-за какой-то малюсенькой дырочки на коленке.
        Помню, я как-то сказала маме, что смогла бы неделю обходиться без овсянки на завтрак, чтобы сэкономить деньги на новые колготы, но она приняла мои слова за не слишком удачную шутку.
        Я не смеялась, когда мама Элис забыла положить ей в школу обед, и учителю пришлось просить одноклассников поделиться с ней чем-нибудь, а все, естественно, подсовывали самое невкусное, помятое и раскрошившееся. Однажды ей пришлось с благодарностью принять яичный сэндвич от Тома, который последний раз мыл руки лет примерно пятьсот тому назад. К счастью, мне удалось отвлечь его, пока Элис выкидывала сэндвич в помойку. Да уж, что ни говори, а без верных друзей в этой жизни никуда.
        И вот вчера Элис с мамой все-таки уехали. До этого они долго собирались, паковали вещи и все такое. Мамаша Элис заявила, что расстается с ее отцом, потому что больше не может жить с ним вместе ни секунды.
        «В силу неискоренимых противоречий», - как она выразилась.
        Моя мама тогда заметила, что если бы отец Элис получил повышение по службе и купил своей жене новый серебристый «БМВ», о котором она так мечтала, то они бы жили долго и счастливо. Но мамаша Элис - первосортная честолюбивая карьеристка (как выразилась моя мама) и не может довольствоваться тесным домом с тремя крошечными спальнями и старым автомобилем.
        Когда мама все это говорила, то, конечно, и не подозревала, что я могу услышать, ведь она беседовала по телефону с моей тетей Линдой. Не стоило ей так кричать в трубку.
        Когда Элис уезжала, у меня чуть сердце не разорвалось от горя. Если бы мы были в кино, я бы наверняка рыдала и висла у Элис на шее, обнимала ее и говорила, что мы останемся друзьями на веки вечные, несмотря ни на что. Но на самом деле ничего такого я не делала. Мы с Элис привыкли обходиться без телячьих нежностей.
        - Пока, Эл, - сказала я.
        - Пока, Мэг, - спокойно ответила она.
        Раньше нам с Элис вечно не хватало времени, чтобы наговориться всласть. А тут вдруг не знаю, что сказать. В голову ничего не приходило. И на душе будто кошки скребли.
        Элис выглядела не лучше.
        - Обещай, что будешь посылать мне мейлы часто-часто, - попросила она.
        - Обещаю, можешь не сомневаться. Каждый день буду писать.
        Ни с того ни с сего Элис хитро улыбнулась и взглянула на меня исподлобья.
        - Смотри не забудь передать от меня привет Мелиссе.
        Я чуть не взвыла. Мелисса была самой подлой девчонкой в нашем классе. Мы с Элис терпеть ее не могли с тех пор, как себя помнили. Теперь же мне предстояло противостоять ей в гордом одиночестве. И радоваться тут особо было нечему.
        Мамаша Элис забросила свою модную бежевую дизайнерскую сумочку на переднее сиденье автомобиля, а сама уселась за руль. Повернув зеркало заднего вида, она поправила прическу и подкрасила губы.
        Нет, вы только представьте - наводить марафет ради того, чтобы сесть в машину и доехать до Дублина. Наверное, она хотела получше выйти на снимках с дорожных камер.
        - Давай, Элис, садись в машину! Если мы сейчас же не выедем, то простоим в пробках всю дорогу.
        Разумеется, это была полная чушь, потому что даже я знала, что по субботам никаких пробок на дорогах не бывает. Но Элис не стала препираться. Она молча села на заднее сиденье и помогла Джейми пристегнуться. Ее мамаша завела двигатель, и они умчались.
        Я стояла на обочине и махала им вслед, пока машина не скрылась из виду. Дома мама крепко обняла меня и предложила сделать фруктовый коктейль. Как будто он мог поднять мне настроение! Да меня не спасла бы даже гигантская порция колы, а ведь сейчас был именно тот случай, когда я имела полное право ее попросить. И даже получить.
        После обеда мы с мамой пошли по магазинам. В книжном она купила мне две новые книги. А потом еще футболку, прикольную резинку для волос и комикс. Получив комикс, я поняла, что она искренне за меня переживает. Последний раз мама купила комикс, когда у меня сдохла золотая рыбка. Она чем-то заболела, вся почернела и покрылась ужасными бородавками. Так что, когда она умерла, я, честно говоря, была даже рада. Но мама-то этого не знала.
        Тогда комикс очень даже помог восполнить утрату. Но сейчас все было иначе. Даже годовой запас комиксов не смог бы поднять мне настроение. Какой смысл листать их в одиночку? Их было весело смотреть только вместе с Элис. С ней вообще все было намного веселей. Даже самые скучные и занудные дела, которые веселыми не могут быть по определению.
        Когда мы вернулись домой, моя сестренка Рози выклянчила у меня этот комикс. Ей всего три года, и она даже не умеет читать, но я все равно разрешила его взять. Рози порвала две страницы, но я даже внимания не обратила.
        Глава вторая
        Вот и подошел к концу мой первый день в шестом классе. Последний год начальной школы[2 - В Ирландии начальное образование продолжается с 1-го по 6-й класс.]. В последний раз я поднималась по ступенькам обшарпанного серого здания в начале учебного года. И впервые делала это без Элис.
        Все было просто ужасно. Как обычно, я была единственной из всего класса, у кого учебники были обернуты не в гладенькие яркие обложки, а в оставшиеся после ремонта обои. У меня одной не было новых фломастеров и цветных карандашей. Вместо того, чтобы купить все это, мама посоветовала мне как следует порыться в нашей с сестрой бездонной коробке для рисования. В итоге я набила пенал разномастными цветными огрызками.
        Маму это ничуть не смутило.
        - Вот увидишь, через неделю у всех карандаши будут выглядеть не лучше, - сказала она. - А благодаря тебе городская свалка не пополнится новой кучей ненужного хлама.
        Похоже, больше всего на свете мама озабочена увеличением мусора на помойках. Каждый раз, когда я прошу ее что-нибудь мне купить, она говорит:
        - Ну зачем тебе это? Все равно скоро выбросишь.
        Как бы то ни было, помимо обычных унижений первого школьного дня мне пришлось пережить еще одно, и все из-за того, что в нашем классе больше не было Элис.
        Наша новая учительница, мисс О’Хёрли, сказала, что в первый день мы можем сесть в свободном порядке, с кем захотим. Для меня эта ее затея обернулась сущим кошмаром. Мелисса и ее свита тут же захватили все лучшие места на последних партах и ухмылялись оттуда, точно объевшиеся гиены. Мальчишки, как обычно, сели друг с другом. Близняшки Эллен и Эмма тоже, само собой, устроились вместе. Остались только я и Джейн.
        У нас с Джейн теперь много общего. Например, у нас у обеих нет друзей. Разница лишь в том, что Джейн их вообще не заслуживает. Потому что вечно распускает сплетни. И искренне полагает, будто все кругом «чудовищно недоразвитые», кроме нее самой, разумеется. А еще она коротко стрижет волосы под мальчика и надевает защитный шлем, когда едет на велосипеде до школы и обратно. Возможно, однажды он и спасет ей жизнь, но по мне, так, если ты хоть раз попался кому-нибудь из школы на глаза в защитном шлеме, можешь смело считать себя покойником. Хотя Джейн, похоже, на это плевать.
        Мы стояли в проходе и мрачно смотрели друг на друга. Я все пыталась сообразить, что будет хуже - сесть одной или с Джейн. Впрочем, размышлять об этом было уже поздно, поскольку в классе осталось только два свободных места, и оба за первой партой прямо напротив учительского стола мисс О’Хёрли.
        У меня, конечно, был выбор: разрыдаться и выбежать вон из класса или же стиснуть зубы и сесть за парту. Я решила мужественно принять удар судьбы и медленно опустилась на свободное место. Джейн села рядом. Она достала пенал с изображением Барби и принялась раскладывать на парте его содержимое. Такие пеналы обычно получают в подарок от сумасшедших тетушек, но свой Джейн купила сама на собственные карманные деньги. Я прямо-таки затылком почуяла, как Мелисса ехидничает над нами со своей задней парты. Но оборачиваться не стала.
        Думаю, пришло время в подробностях рассказать вам о том, кто же такая Мелисса.
        Самовлюбленная до мозга костей пигалица, вот кто она такая! Гордая обладательница длинных белокурых и вечно распущенных волос, которые ниспадают ей на плечи, точно у принцесс на картинках в моей старой детской книжке. Почему-то когда я распускаю волосы, то становлюсь похожей на ведьму из фильма ужасов.
        Все учителя обожают Мелиссу. А она попросту водит их за нос. Им и невдомек, как подло она ведет себя, когда их нет поблизости. Они все уверены, будто Мелисса ангел во плоти. Учитывая, сколько времени учителя тратят на то, чтобы приучить нас не судить о людях по внешности, весьма глупо с их стороны было купиться на невинную улыбочку и смазливую мордашку Мелиссы.
        У Мелиссы есть свой тайный клуб почитателей. Правда, у них там нет ни правил, ни секретных паролей, ничего такого. Они считают, что выше всей этой ерунды. Они - это толпа девчонок, которые уверены в том, что Мелисса - второе по величине явление современности. После водяной игрушки йо-йо, разумеется. Их любимое занятие - ходить по пятам за Мелиссой, восхищаться ее волосами, модными шмотками и хохотать над глупыми остротами этой пигалицы.
        Мелисса всегда недолюбливала нас с Элис. Уж не знаю почему. Элис было на это наплевать. И мне было наплевать, пока Элис была рядом. Но без Элис ситуация осложнилась. Стоило Мелиссе рассмеяться у меня за спиной, как мне тут же казалось, что она смеется именно надо мной. А когда ее подружки принимались шептаться, я была уверена, что они говорят гадости про меня.
        После школы я в одиночестве плелась домой, с тоской вспоминая Элис. Впервые в жизни обратная дорога показалась мне бесконечной пыткой.
        Когда мама спросила, как прошел мой первый день в школе, я ответила, что прекрасно, хотя ничего прекрасного в нем не было и в помине.
        Дома мне было совершенно нечем заняться. Обычно мы проводили все свободное время вместе с Элис. Я чуть было не пожалела, что нам не задали уроков на дом, по крайней мере, с их помощью я могла бы хоть как-то убить время. Признаться маме в том, что мне нечем заняться, я не решилась. Каждый раз, когда я ей об этом заявляю, мама тяжело вздыхает и говорит, что многое бы отдала за возможность ничего не делать. И тут же нагружает меня какой-нибудь работой по дому - заставляет разбирать по парам выстиранные носки или протирать плинтуса.
        Под вечер мама, наконец, пустила меня за компьютер, чтобы я могла проверить электронную почту.
        Писем от Элис не было. Еще бы, когда ей обо мне вспоминать. Наверняка веселится сейчас где-нибудь со своими новыми друзьями из Дублина. Или готовится к пижамной вечеринке. Или обдумывает, с кем бы пойти в кино, а может, в пиццерию.
        Мама всегда говорила, что в отличие от нее мамаша Элис любит «сорить деньгами». Но даже если бы мама ни с того ни с сего расщедрилась и дала мне пятьдесят евро на то, чтобы сводить друзей поразвлечься, кого бы, спрашивается, я позвала? Вот именно, что никого. И сидела бы я в кино одна-одинешенька в обнимку с тремя порциями попкорна, пятью стаканами колы и ревела бы от тоски.
        Тут я почувствовала, что и впрямь сейчас зареву. Интересно, если залить слезами клавиатуру, компьютер испортится?
        Мама вошла и увидела, что я сижу, уставившись в пустой экран. Она погладила меня по голове и спросила, не хочу ли я пойти посмотреть телевизор. И пока я смотрела «Симпсонов», она даже ни разу не вздохнула и не покачала головой. Похоже, она действительно очень меня жалела.
        И от этого на душе у меня стало еще тяжелей.
        Глава третья
        За несколько последующих дней я отправила Элис целую кучу мейлов, но все они почему-то тут же возвращались обратно, словно заколдованные бумеранги. Я понятия не имела, почему так происходит. Элис всегда намного лучше меня разбиралась в компьютерах. Уж она бы смогла догадаться, в чем проблема. Но было бы как-то глупо писать ей мейл и спрашивать, почему мои письма до нее не доходят, ведь правда?
        Мама сказала, что я могу позвонить Элис, но только не раньше субботы, потому что по выходным междугородние звонки стоят гораздо дешевле. И откуда только она все знает?
        Неделя подходила к концу, а в школе ничего к лучшему так и не изменилось. Да я, собственно, и не надеялась. В двенадцать лет как-никак уже понимаешь, что у больших проблем не бывает легких решений.
        Зато Мелисса и ее приближенные не скрывали удовольствия от того, что, наконец, оказались в шестом классе. Они с деловым видом прохаживались по коридорам, виляя бедрами и горделиво откидывая со лба непослушные пряди, а малыши глазели на них, открыв рот, и считали самыми крутыми на всем белом свете.
        Во время прогулки на большой перемене они усаживались на лавочки в школьном дворе и принимались еще более энергично поправлять свои волосы, чтобы всем продемонстрировать, какие они клевые и продвинутые во всех отношениях. Джейн на большой перемене обычно утыкалась в какие-то занудные книги, типа учебника по древней истории. Элен и Эмма ходили за ручку, и им совершенно не было дела до того, что творится вокруг. Мальчишки все до единого играли в футбол. Даже те, кто ненавидел физру, все равно играли. Видно, боялись, что иначе с ними не будут водиться.
        Мисс O’Хёрли оказалась очень милой учительницей. Она постоянно нам улыбалась, но при этом ее слушались даже самые отъявленные хулиганы. Со мной она всегда разговаривала очень нежно и вкрадчиво и старалась всячески проявлять участие. Может быть, она жалела меня, потому что со мной никто не дружил.
        Несколько раз я порывалась рассказать ей о том, что раньше у меня тоже была подруга, но теперь она переехала в другой город. Но потом я решила, что как-то глупо грузить ее своими проблемами, и ничего не стала рассказывать. Хотя, возможно, она и так все про меня знает. Может, ей другие учителя рассказали. А может, и нет. Готова поспорить, что им в учительской и без того есть о чем поговорить. Например, где в городе найти приличную кулинарию или как побыстрее проверять наши контрольные по математике и все такое прочее.
        Наконец наступило субботнее утро. Ровно в восемь я влетела в родительскую спальню с воплем:
        - Так можно мне теперь позвонить Элис? Вы же обещали!
        Папа нехотя высунул голову из-под одеяла и пробубнил спросонья:
        - Не рановато ли? Готов поспорить, ее мамаша еще не вернулась.
        Тут мама энергично пнула его под одеялом, и он не стал развивать свою мысль дальше. Но я и так поняла, что он имел в виду.
        Папа искренне полагает, что все ночи напролет мамаша Элис тусуется на клубных вечеринках и заявляется домой только под утро. Думаю, он ей просто завидует, потому что сам ни на каких вечеринках не тусуется, а ходит только на работу и на футбол. Мама весьма сердито посмотрела на папу, а мне приветливо улыбнулась и сказала:
        - Потерпи еще немного, милая. Боюсь, у Элис все еще спят. Дождись хотя бы половины десятого.
        Я вернулась в свою комнату и стала ждать. Время как назло ползло нестерпимо медленно. Чтобы хоть как-то убить его, я принялась рассматривать нашу с Элис фотографию в рамочке с надписью «Лучшие подруги». Рамочка была, конечно, совсем детской, но зато очень миленькой, и мы с Элис ее обожали. У нее дома была точно такая же фотография в такой же рамочке. Хотя теперь я уже не была уверена, смотрит ли на нее Элис так же часто, как и я. Может быть, вместо этого она обдумывает, что надеть в гости к своим новым подружкам. Или с кем из них пройтись по магазинам в выходной. А может, она вообще вынула из рамки мою фотографию и вставила вместо нее фотографию какой-нибудь другой девочки. Не то чтобы Элис была предательницей, нет, но она всегда была практичной и запросто могла решить, что раз уж теперь нас разделяют сотни километров, то проку как от подруги от меня маловато. Я и не думала винить Элис в том, что она завела новых друзей на новом месте, но при мысли об этом мое сердце сжималось от тоски.
        Наконец, наступила половина десятого. Я унесла телефонную трубку к себе в спальню и набрала записанный на бумажке номер.
        Элис ответила уже после третьего гудка. Ее голос прозвучал очень спокойно:
        - Алло, я слушаю.
        - Привет, Эл! Это я, Мэг. Ну, как ты там?
        - Привет, Мэг! - завопила на том конце Элис, так что я даже не знала теперь, радоваться мне или еще больше расстраиваться. - Ты не представляешь, Мэг, как я рада тебя слышать! Как школа? Как мисс О’Хёрли? А что Мелисса? Сама-то как?
        Я рассмеялась. Элис была в своем репертуаре. Тараторила без умолку, как будто боялась, что растеряет по дороге все мысли.
        - Ну, как тебе сказать. Без тебя школа просто кошмар. Сижу за одной партой с Джейн.
        - Да уж, не повезло.
        Мне вовсе не хотелось выглядеть в глазах Элис неудачницей, и я ответила:
        - Ну, в общем-то, Джейн вполне себе ничего. Так, зануда немножко. Просто мы с ней слишком разные. Мисс О’Хёрли очень даже милая. Мелисса как была дурищей, так и осталась. А у меня настроение ниже плинтуса.
        - Ясно, - тихо отозвалась Элис. - Моя школа вроде тоже ничего. Училка сносная. Одноклассники вполне себе. Только они уже все дружат между собой, а со мной общаются из-под палки, только потому, что учитель велел. С утра такие добренькие, вежливые, целых пять минут, наверное, а потом разбегаются по своим друзьям, все из себя гордые, что, мол, не бросают новенькую на произвол судьбы. Форма тут у них просто отстойная. Коричневая, представляешь, прямо как машина у твоего папы. И ткань колючая. А галстук, знаешь, цвета той твоей рыбки, перед тем как она концы отдала. Квартира наша - ну просто скука смертная. Все стены сплошь светло-бежевые. Мама говорит, она оформлена в стиле минимализма, а по мне, так хозяина просто жаба задушила купить туда больше мебели. И сада нет, один балкон. А с него чудный вид на автомобильную парковку. Короче, полный отстой!
        Я, честно говоря, не нашлась, что на это ответить, и вместо этого спросила:
        - По отцу скучаешь?
        Элис тяжко вздохнула:
        - А ты как думаешь? Скучаю, конечно.
        Я почувствовала себя полной дурой. Ну кто меня за язык тянул?
        Секунду-другую мы помолчали, а потом Элис заговорила вновь:
        - Эй, Мэг, посмотри-ка в окно, папина машина на месте? Он собирался приехать сегодня нас навестить.
        Я побежала в гостиную и выглянула в окно. Машины у их дома не было.
        - Нет, Эл, пусто.
        - Супер! Значит, он уже выехал. Знаешь, мы с ним пойдем в зоопарк. Правда, мама нас уже туда водила в понедельник после уроков, но папе об этом знать не обязательно. Он же думает, что устроит нам с братом грандиозный праздник. Придется всю дорогу притворяться и изображать восторг и удивление, а это, знаешь ли, нелегко будет. Панды, оказывается, жутко воняют. Почти как футбольные бутсы Даррена Блейка.
        - Серьезно? Так сильно? - хихикнула я.
        - Представь себе, да. А после мы пойдем есть пиццу.
        - Ну, уж пиццу-то ты любишь, - порадовалась я за Элис. - Так что давай, оторвись по полной.
        - Уже не люблю, - в который раз вздохнула Элис. - На этой неделе мы заказывали пиццу на дом целых три раза. Посыльный уже наизусть вызубрил, как нас зовут и кто какую пиццу предпочитает. Мама говорит, что со всем этим переездом у нее совершенно нет времени готовить.
        - А твой папа останется у вас ночевать?
        - Нет. Мама благородно предложила постелить ему в комнате Джейми, но он отказался - переночует у дяди Джона. Жаль, конечно, я бы так хотела, чтобы он остался у нас.
        Я вернулась в свою комнату и плюхнулась на кровать.
        - Ну, может, он останется в другой раз, - предположила я, не особо в это веря, и поспешила сменить тему: - Послушай, Эл, тебе уже подключили компьютер?
        - Еще нет, но папа обещал все наладить сегодня вечером.
        Тут она не сдержалась и захихикала:
        - Знаешь, мама тут сама пыталась его подключить, но у нее ничего не вышло. Она так разозлилась, что под конец зашвырнула инструкцию в угол и выругалась всеми страшными словами, которые запрещает произносить нам с Джейми. Ну, Джейми возьми да и повтори за ней, а мама еще больше рассердилась и лишила его десерта до самого вечера. Нечестно, конечно, но, учитывая обстоятельства, я не стала с ней пререкаться.
        Я расхохоталась. Эл могла кого угодно насмешить своими историями. Мне так хотелось сказать, как я по ней скучаю и как мне без нее тоскливо. Но я подумала, что это, должно быть, прозвучит очень глупо. Такие вещи обычно говорят только по телику в разных девчачьих передачах.
        Так что вместо этого я поведала Элис о том, что у Рози вылез новый зуб и что моя мама сделала новую прическу, а папа спросил, за что парикмахерша так на нее разозлилась, и получил хорошую взбучку минут на двадцать.
        Чуть погодя мама заглянула ко мне. Вид у нее был хмурый. Она недовольно постучала по часам у себя на руке, давая понять, что пора закругляться. Я страдальчески вытянула вверх указательный палец, умоляя дать мне еще одну последнюю минутку. Она кивнула и вышла из комнаты.
        - Полушай, Эл, боюсь, мне пора заканчивать, мама торопит. Скажи лучше, когда ты приедешь в Лимерик? Тебя мама вообще отпустит?
        Элис на том конце провода испустила тяжелый вздох, переходящий в стон.
        - Вот уж не думаю. Она заплатила вперед за все мои уроки музыки и теперь говорит, что разрешит мне их пропустить, только если я буду при смерти. Уж и не знаю, смогу ли я вообще вернуться.
        Я почувствовала, что вот-вот расплачусь, и поспешила попрощаться:
        - Пока, Эл, - пробубнила я, - созвонимся через неделю.
        И повесила трубку.
        Я лежала на кровати, уставившись в потолок, усыпанный светящимися в темноте звездочками. Помню, как Элис помогала мне их наклеивать. Она придумала использовать двусторонний скотч, после чего дело у нас пошло гораздо быстрее. Элис была спецом по части гениальных идей. Как же все-таки мне ее не хватало.
        Я чуток всплакнула, но слезы не принесли мне особого облегчения, так что в конце концов пришлось одеться и спуститься в столовую.
        В довершение ко всем моим бедам на завтрак у нас снова была овсянка.
        Глава четвертая
        В понедельник пришел долгожданный мейл от Элис, и я была на седьмом небе от счастья. Это первое в моей жизни письмо, адресованное лично мне (если, конечно, не считать всех многочисленных автоматических сообщений на прошлой неделе о том, что мои письма до Элис не дошли), и я жадно принялась за чтение.
        Дорогая Мэг!
        Пишу тебе свое первое письмо. Надеюсь, ты его получишь. Выходные прошли нормально. Папа водил нас с Джейми в кучу разных мест. Он так и не догадался, что в зоопарке мы уже были. Для этого, правда, пришлось заранее подкупить Джейми пакетиком тянучек. Я все правильно рассчитала, потому что Джейми, как ты знаешь, ради сладкого сделает что угодно. Но папа был все равно какой-то грустный. А мама, наоборот, без конца суетилась и на удивление мило общалась с папой, но он все равно так и не повеселел. Скорее даже наоборот.
        Когда он вчера уезжал, Джейми расплакался. Я тоже было собралась, но потом подумала, что папа еще больше расстроится, и вместо этого сделала вид, что мне очень весело. Потом уж я, правда, поняла, что на это он мог и обидеться, и решила, что в следующий раз обязательно изображу глубокое огорчение. Когда папа уехал, мама выдала нам с Джейми по большому пакету конфет. Ну, прямо как в кино. Знаю-знаю, так она хотела нас подбодрить, ведь мы теперь дети из распавшейся семьи.
        Неужели она и впрямь считает, что какие-то там несчастные конфеты способны избавить меня от тоски по дому, по папе и по тебе? Я уже достаточно взрослая, чтобы на это купиться. Уверена, Джейми тоже.
        Кстати, в школе наметились улучшения. Одна девочка, Софи, угостила меня чипсами, а потом мы с ней немного поболтали на большой перемене. Ну, все, мне пора бежать. Как раз чайник вскипел, и пицца подоспела (видеть ее не могу!!!). Позвоню тебе в субботу.
    Эл
        Как же я была счастлива! Дойдя до конца, я перечитала письмо заново, но уже помедленнее. Мама охотно оторвалась от чистки картошки и показала мне, как написать ответ. Когда она удалилась обратно на кухню, я принялась строчить:
        Дорогая Эл!
        Это тоже мое первое письмо. По крайней мере из тех, что ты наверняка получишь. Выходные прошли кошмарно. Вчера папа на весь день возил нас гулять в лес, причем, как только мы туда приехали, пошел проливной дождь, но папа сказал, что мы не сахарные и не растаем. Все уши своим сахаром прожужжал. А потом мы умудрились сбиться с тропинки и заблудиться.
        Ну, мама, естественно, дико разозлилась и завопила: «А что, если бы я была на каблуках?» Папа засмеялся и сказал, что на каблуках ее не видел со дня свадьбы. Мама сделала вид, что обиделась, но на самом деле нет. Потом они принялись обниматься (фи-и-и-и), а мне пришлось катить коляску с Рози через все ухабы и колдобины. Когда я окончательно выбилась из сил, папа взял коляску, а мама пошла рядом со мной. Она, как водится, завела душеспасительную беседу про всякие там чувства и прочую дребедень, так что я быстренько от нее сбежала к папе и сказала ему, что хочу поискать конские каштаны. Ничего мы, конечно, не нашли, но зато мама от меня отстала. Зато потом на ужин у нас были блины с чаем (ням!). В школе все без изменений. Мелисса в своем репертуаре. Не знаю, о чем тебе еще написать. Жду не дождусь субботнего звонка.
    Мэг
        За ужином мама снова и снова пересказывала папе историю о том, как я сегодня отправила свой первый мейл, причем, судя по степени ее восторга, можно было подумать, что я как минимум изобрела лекарство от рака, а не письмо написала.
        - Ведь это так здорово, Дональд, что Элис и Мэган теперь переписываются по электронной почте, правда? Как просто стало быть ближе друг к другу! Технический прогресс творит чудеса!
        Папа молча кивал, полностью соглашаясь с мамой. А вот я, напротив, кипела от злости. Подумаешь, мейлы! Мне нужна реальная подруга, с которой я могла бы видеться каждый день, играть и болтать. А не та, что есть у меня только в виде строчек на экране компьютера и голоса в телефонной трубке. Что это, спрашивается, за подруга?
        Я уже было собралась с чувством поведать об этом маме, когда та в очередной раз принялась прославлять чудеса технического прогресса, но вовремя одумалась. За двенадцать лет я успела хорошо изучить маму и знала, что она меня пожалеет и утешит, но зато потом непременно пристанет с душеспасительными беседами. Так что не стоило лишний раз давать ей повод.
        Вместо этого я прибралась на кухне, поиграла с Рози и отправилась спать.
        Когда мама зашла поцеловать меня перед сном, мне в голову вдруг пришла гениальная мысль.
        - Мам, а ты и вправду считаешь, что технический прогресс нам на пользу?
        Мама посмотрела на меня с подозрением.
        - Да, а что? - осторожно спросила она.
        - Просто я тут подумала, что если бы у меня был мобильный телефон, я могла бы слать Элис эсэмэски, когда захочу! Ну чем не замечательное применение техническому прогрессу?
        - И моим деньгам тоже, - улыбнулась мама. - Ты же знаешь, Мэган, что я не одобряю мобильные телефоны. Кто знает, как они влияют на головной мозг? Вполне возможно, уже скоро люди сильно пожалеют о том, что стали ими пользоваться. Очень сильно пожалеют, поверь. Так что ограничься пока домашним телефоном и компьютером.
        Она поцеловала меня напоследок и вышла из комнаты, а я с головой закуталась в одеяло и тяжко вздохнула. Я, конечно, очень люблю свою маму, но смириться с ее допотопными представлениями о жизни непросто. Уверена, что живу в самом что ни на есть отсталом доме во всей Ирландии. И если однажды в результате извержения какого-нибудь вулкана наш дом разом погребет под слоем лавы, то какие-нибудь археологи, когда откопают его через миллион лет, будут сильно озадачены, пытаясь определить, к какому периоду отнести сие трагическое событие.
        - Хм, - скажут они, почесывая в затылках, - судя по радиоуглеродному датированию, это случилось в двадцать первом веке. К тому же в доме обнаружен компьютер. Но, похоже, мы все же ошиблись.
        - Вот-вот, - поддакнут им другие, - микроволновки-то нет!
        - Ни микроволновки, ни мобильников.
        - Ни барабанной сушилки для белья.
        - Ни коробок от пиццы.
        - Ни приставки «Плейстейшн».
        - Ни видео.
        Так и вернутся они обратно и напишут потом в отчете, что жили мы тут, судя по всему, в 1950-х или тому подобных лохматых годах.
        Нет, как хотите, а это несправедливо.
        Глава пятая
        Я тут уже много чего наговорила про свою маму, но что поделаешь, такая уж она у меня. Все остальные мамы (кроме, разве что, мамаши Элис) всегда казались мне намного добрее, современнее и, чего уж там говорить, покладистее. Ну почему, почему именно мне досталась мама с приветом? Моя мама постоянно с чем-нибудь или за что-нибудь борется. В то время как все остальные мамы озабочены укладкой волос и обновлением гардероба, моя занимается тем, что спасает мир, а то и всю Вселенную. Она искренне полагает, что именно так и надо жить, и, возможно, она даже где-то права, но мне почему-то хочется, чтобы она хоть ненадолго уняла свой пыл и стала как все.
        Но мечтать, как говорится, не вредно и вопреки всем моим чаяниям мама продолжает упорно гнуть свою линию, о чем красноречиво свидетельствуют события, произошедшие со мной в пятницу несколько недель спустя, когда мама, по всей видимости, решила изобрести новый хитроумный способ выставить меня на посмешище всему городу.
        Правда, на следующий день, в субботу, она совершила нечто еще более невероятное и полностью идущее вразрез со всеми ее прежними убеждениями. Настолько, что в какой-то момент я готова была поверить, что умерла и заново родилась в другой, абсолютно нормальной семье.
        Итак, начну по порядку. В пятницу, вернувшись из школы, я застала маму в истерике на грани нервного срыва. Как выяснилось, утром она прочла в газете заметку о том, что неподалеку от нашего дома собираются возводить новый жилой квартал, ради чего предстоит вырубить часть городского парка. Мама негодовала.
        - Подумать только, Мэган, - возмущалась она, раскрасневшись от праведного гнева. - Неужели они имеют на это право?
        Я только пожала плечами. Мне, признаться, было все равно. Я уже выросла из того возраста, когда гуляют в парке.
        - Они же собираются загубить наш парк, единственный зеленый островок во всем районе. Разве мы можем это допустить?
        Она на секунду замолчала, ожидая моей реакции, а я, не сразу сообразив, что к чему, допустила роковую ошибку.
        - Подумаешь, ты же сама говорила, что в этом парке одни наркоманы, и никогда меня туда не пускала. Может, даже лучше будет, если на его месте построят дома.
        Услышав такое, мама аж побагровела от возмущения и чуть было не ударила себя кулаком в грудь:
        - Подумать только, и это говорит моя родная дочь! И кого я только вырастила! Человека, который норовит отвернуться от проблем, вместо того чтобы найти решение!
        - Да я просто пошутила, мам, - осторожно поправилась я. Хотя на самом деле и не думала шутить.
        Так я надеялась хоть немного ее успокоить. Но мама меня уже не слушала. Она на всех парах понеслась в комнату Рози, где схватила первый попавшийся листок с рисунком и принялась набрасывать карандашом на обороте план того, как чудесно мог бы выглядеть наш парк, если бы городские власти приняли меры к тому, чтобы облагородить его запущенные окраины и нанять смотрителя, который бы разогнал оттуда наркоманов. Глаза ее при этом светились нездоровым блеском, не предвещавшим ничего хорошего. Затем мама метнулась к компьютеру и принялась строчить страница за страницей петицию в мэрию. Меня начало подташнивать от нехороших предчувствий. Похоже, она собиралась пойти с этим на улицу и размахивать листами в лица прохожим, как будто и без того мало унижений на мою голову.
        - Мам, ну, пожалуйста, не делай этого, - проскулила я у нее за плечом. - Я хочу сказать, не ходи на улицу и не проси никого это подписывать, умоляю тебя.
        - Я и не буду, дорогая моя, - решительно ответила мама. - Собирать подписи пойдешь ты.
        Я, разумеется, запротестовала. Я отбивалась, как могла, но мама была настроена решительно, и мне ничего не оставалось, как покориться ее воле. Так, в скором времени я уже стояла у входа в ближайший супермаркет и сжимала в руках планшет с петицией.
        Там я провела самые позорные полчаса в своей жизни. За это время ко мне успели подойти лишь несколько выживших из ума старушек и нацарапать на листке свои еле заметные подписи. (Правда, они были уверены, что это петиция против повышения налога на вывоз мусора, но я не стала их разубеждать.)
        Мне не удалось собрать других подписей, потому что большую часть времени я прятала планшет под курткой и вынимала лишь изредка, для очистки совести. Как назло в тот самый момент, когда я в очередной раз осторожно вытянула планшет из-за пазухи, мимо проходила Мелисса, и хотя я предусмотрительно натянула шапку на глаза, она все равно меня узнала и, конечно же, подошла полюбопытствовать.
        Она бесцеремонно выхватила у меня планшет и противно захихикала, когда уяснила суть дела. Первой моей мыслью было взмолиться и уговорить ее никому не рассказывать об этом в школе. Но, к счастью, здравый смысл вовремя возобладал. Мелисса, разумеется, могла наобещать что угодно, но потом все равно бы всем разболтала. Нельзя рассчитывать на благородство тех, у кого его попросту нет. В очередной раз я горько пожалела о том, что Элис не было рядом. Она бы уж наверняка нашлась, что ответить. А я только и могла, что стоять столбом и краснеть как рак. В конце концов Мелисса от меня отстала и потопала дальше, но я еще долго слышала за спиной ее заливистый хохот.
        И тут я поняла, что вот-вот расплачусь. Больше всего на свете мне хотелось вернуться домой, но я знала, что мама убьет меня, если увидит, что я не справилась с заданием. А еще, чего доброго, возьмет да и увяжется со мной и станет тут всячески выступать, привлекая внимание общественности, чем окончательно загубит мою жизнь.
        Пребывая в раздумьях, я и не заметила, как из магазина ко мне вышла Сандра, продавщица.
        - Это тебя мама послала? - ласково спросила она, рассматривая мой планшет.
        Я обреченно кивнула.
        - Знаешь что, оставь-ка его мне, а сама пойди погуляй минут двадцать.
        Сандра забрала у меня планшет и скрылась за дверями магазина. Я понятия не имела, что она там задумала, но поскольку хуже уже быть не могло, то я не особо волновалась.
        Я раз десять обошла вокруг квартала, а когда вернулась, Сандра протянула мне три листа собранных подписей. За это я была готова ее расцеловать, но воздержалась, из опасения, что где-то поблизости бродит Мелисса. Не хватало еще, чтобы она застукала меня в обнимку с продавщицей.
        Получив от меня три листа подписей, мама пришла в неописуемый восторг. Она без умолку твердила о том, как счастлива, что я столь серьезно отнеслась к проблеме охраны окружающей среды, и какая она молодец, что вырастила такую ответственную в вопросах экологии дочь, и как она сожалеет о том, что накричала на меня два часа назад.
        Она так долго и бурно мной восхищалась, что меня едва не стошнило. В конце концов ее пыл иссяк, и я поспешила удалиться к себе в комнату. Вскоре я услышала, как мама названивает кому-то по телефону. Наверняка сообщала папе о том, что их потрясающая дочь спасла мир. Я включила погромче радио, лишь бы больше не слышать мамин голос.
        Десять минут спустя мама постучалась ко мне в дверь. Моей первой мыслью было спрятаться под кровать, но я твердо знала, что с мамой этот номер не пройдет, и уж кто-кто, а она меня хоть из-под земли достанет. Так что я осталась сидеть, где сидела, и пробурчала «Войдите!» самым недружелюбным тоном, на какой только была способна.
        Мама вошла, села рядом и обняла меня за плечи. Я мужественно приготовилась выслушать очередную порцию похвал, но вместо этого мама сказала:
        - Мэган, детка, ты сегодня отлично справилась, поэтому я тоже решила тебя порадовать. Завтра папа посидит с Рози, а мы с тобой кое-куда поедем и проведем незабываемый день.
        Я, признаться, не спешила радоваться. Что-то мне подсказывало, что наши с мамой представления о незабываемом дне в корне расходятся. Наверняка потащит меня на мастер-класс по приготовлению компоста, не иначе.
        - А куда мы поедем? - осторожно поинтересовалась я.
        - Подожди и все узнаешь, - таинственно сказала мама и лучезарно улыбнулась.
        Из ее уст это прозвучало почти как угроза.
        Глава шестая
        Наутро мама разбудила меня ни свет ни заря. На улице было темно, и казалось, что на дворе еще ночь.
        - Давай, Мэган, просыпайся, пора собираться, - бодро сказала мама, тормоша меня за плечо.
        - Ну, мам, я устала, дай поспать. Давай попозже поедем.
        «А лучше - не поедем вообще», - добавила я мысленно.
        - Нет, Мэган, попозже не получится, - засмеялась мама. - Быстренько вставай и одевайся, иначе опоздаем на поезд.
        При этих словах весь мой сон как рукой сняло, и я мигом вскочила. Обычно во время маминых увеселительных поездок мы наматывали километры либо пешком, либо на велосипедах, а однажды даже на каноэ. Поезд был хорошей новостью. Может быть, нам предстояло отправиться в гости к моим кузенам в Маллоу? Или, может, мама собралась поехать со мной в Корк и накупить мне приличных одежек?
        Я собралась в мгновение ока и безропотно проглотила на завтрак овсянку.
        Пока мы ехали на машине до станции, я все пыталась выведать у мамы, куда же мы отправимся на поезде, и лишь у окошечка билетной кассы услышала волшебные слова:
        - Один взрослый и один детский до Дублина и обратно.
        Я не решалась поверить собственным ушам.
        - Мам… Я что… Мы что?
        Но мама не спешила с ответом. Она целую вечность укладывала в кошелек сдачу, потом несколько раз проверила, хорошо ли застегнута ее сумочка.
        - Так что ты там спросила? - обратилась она наконец ко мне, сияя ослепительной улыбкой.
        От волнения у меня так пересохло в горле, что я не могла выдавить ни слова.
        - Мы что, едем в гости к Элис? - чуть слышно пробормотала я.
        Мама энергично замотала головой, и все мои робкие мечты разом растворились в холодном, пропитанном дизельным топливом воздухе.
        - Нет, не мы едем в гости к Элис. Ты едешь. Я собираюсь пройтись по магазинам, а ты проведешь день у Элис.
        Я все еще отказывалась верить собственному счастью. Не может быть, чтобы все складывалось так удачно.
        - А как же ее уроки музыки? Как же ее отец? Разве он не должен приехать к ним на выходные? А вдруг их вообще не будет дома? Вдруг они куда-нибудь уедут?
        Мама снова мне улыбнулась. Какая же она все-таки красавица, когда улыбается. Почаще бы ей это делать.
        - Не волнуйся, милая, мы уже обо всем договорились с ее мамой, - сказала она. - Вчера я им звонила. Когда мы приедем, урок у Элис уже закончится, а отец приедет к ней только завтра. Ну, побежали, а то опоздаем на поезд.
        Я чуть не задушила маму в объятиях и мысленно простила ей вчерашнюю затею с петицией. Но вслух, разумеется, ничего такого не сказала. Маме об этом знать вовсе не обязательно.
        Поезд тащился до Дублина целую вечность. За это время мама успела доказать мне, что ничуть не изменила своим принципам, и вместо чая с шоколадными кексами, которыми перекусывали все остальные пассажиры в поезде, я получила батончик мюсли с семенами подсолнуха и экологически чистый яблочный сок.
        На вокзале мы сели в такси и поехали к новому дому Элис. Я позвонила в домофон и, приплясывая от нетерпения, ждала, когда же мне ответят. Наконец я услышала голос Элис:
        - Кто там?
        Забавно все-таки разговаривать с дверной металлической коробочкой.
        - Это я. То есть Мэган.
        - Входи давай, - радостно завопила Элис. - У нас второй этаж!
        Домофон щелкнул, и дверь подъезда открылась. Мама поцеловала меня на прощание и сказала, что заберет меня в половине пятого. Я бросила взгляд на часы. Половина двенадцатого. Стало быть, в нашем распоряжении уйма времени. Поистине щедрый подарок! Я припустила вверх по лестнице с такой скоростью, будто за мной гналась толпа взбесившихся экологов с петициями.
        Элис уже спускалась мне навстречу. Увидев друг друга, мы застыли на месте. Я немного смутилась, сама не знаю отчего, ведь я всего лишь встретилась со своей лучшей подругой, с которой не виделась долгих пять недель. Элис, похоже, тоже на миг оробела, так что я не слишком устыдилась своей нерешительности.
        - Эй, Элис О’Рурк, тебя что, дверь закрывать не учили? - раздался откуда-то сверху зычный голос ее мамаши. - А ну вернись сейчас же!
        Мы рассмеялись в один голос, и вся неловкость мигом исчезла. Элис положила мне руку на плечо и сказала:
        - Пойдем, Мэган, добро пожаловать в мою новую жизнь.
        Когда мы зашли в квартиру, навстречу вышла мамаша Элис и протянула мне руку.
        - Привет, Мэган, очень рада тебя видеть.
        Судя по выражению лица, радовалась она не особенно, а вот выглядела, как всегда, отпадно. Ни дать ни взять супермодель, в облегающем костюме и остроносых туфлях на высоченных каблуках.
        Потом в прихожей появился Джейми. Мне показалось, что за прошедшие полтора месяца он даже как-то уменьшился.
        - Конфеты привезла? - спросил он.
        Я помотала головой, и он тут же потерял ко мне всякий интерес. Мамаша Элис надела пальто, нацепила на Джейми куртку и сказала:
        - Послушай, Элис, я тебе доверяю, так что смотри, веди себя хорошо. Я оставила вам сэндвичи в холодильнике. Вернусь в пять.
        С этими словами она закрыла за собой дверь и звонко зацокала каблуками по лестнице. Не веря собственному счастью, я расплылась в довольной улыбке. Элис хитро улыбнулась в ответ и, схватив меня за руку, потащила в свою комнату. Там она завалилась на кровать, а я удобно устроилась на мягком фиолетовом пуфике, и мы принялись взахлеб рассказывать друг другу обо всем, что случилось с нами за время разлуки. Элис от души посмеялась над моими историями о Мелиссе и скорчила мину, когда я поведала о вчерашней петиции.
        Потом она рассказала мне про свою новую школу. Похоже, там была та же скукотища, что и везде. Вдруг я заметила, что Элис как-то погрустнела.
        - Что с тобой, Эл? У тебя все в порядке? - встревожилась я.
        - Не совсем. Хотя вроде и школа нормальная, и учителя, и даже некоторые девчонки из класса, а все равно я только и мечтаю о том, чтобы вернуться в Лимерик. Я так скучаю по папе. И по тебе тоже. Иногда даже по Мелиссе.
        Я не нашлась, что ей на это ответить. Раньше Элис всегда была такой веселой и озорной, а теперь ее будто подменили, и я не знала, как быть.
        Впрочем, уныние Элис продлилось недолго. Она тряхнула головой, будто прогоняя оттуда все грустные мысли, вскочила с кровати и, просияв, заявила:
        - Ладно, хорош киснуть, пойдем-ка лучше куда-нибудь перекусим.
        Я, честно говоря, опешила, потому что никогда еще не ходила по ресторанам без взрослых.
        - Так ведь твоя мама сказала, что оставила нам поесть, - напомнила я.
        - О да, представляю, что она там оставила, - хмыкнула Элис. - Пойдем-ка, посмотрим.
        Мы побежали на кухню, открыли холодильник, и Элис достала оттуда накрытую фольгой тарелку. Под фольгой оказалась стопка крошечных сэндвичей из белого хлеба с обрезанными по краям корочками. Запустив в тарелку нос, Элис недовольно констатировала:
        - Фу, гадость. С тунцом. Я такие не ем.
        Я лично ничего не имею против сэндвичей с тунцом, тем более если у них обрезаны корочки, но с Элис было лучше не спорить.
        Элис выкинула сэндвичи в помойное ведро и прикрыла сверху газеткой. Потом она схватила свою куртку и потащила меня к дверям.
        - Пойдем, Мэган, устрою тебе экскурсию.
        Последующие несколько часов мы провели просто великолепно. Для начала отправились в ресторанчик фастфуда и взяли себе по большой порции картошки фри. И еще по гигантскому мороженому. А потом слонялись по торговому центру и разглядывали модные наряды, музыкальные диски и украшения. А еще мы там встретили одноклассницу Элис, Жанин, и немного с ней поболтали. Она оказалась такой приветливой и симпатичной, что у меня чуть все внутри не вскипело от ревности. Мне стало дурно при одной только мысли о том, что у Элис будет другая лучшая подруга вместо меня. Когда Жанин ушла, я спросила у Элис, как бы между прочим:
        - Ну и как она тебе, нравится?
        - В общем, да, - немного подумав, ответила Элис. - Она классная.
        Я почувствовала себя так, будто мне вонзили нож в самое сердце.
        - Но ей все равно никогда не стать такой же классной, как ты, - закончила Элис.
        После этих слов мне стало значительно лучше.
        Потом мы еще немного погуляли, снова поели картошки фри и к четырем вернулись домой.
        Элис пошуровала на кухне и нашла там пачку шоколадного печенья. Мы взяли его с собой в комнату, но лично я после двух порций картошки фри есть уже ничего не могла. Я уселась на пуфик и принялась в задумчивости теребить застежку молнии на куртке. Я не хотела ехать домой, не хотела бросать Элис одну, в чужом городе. Элис тоже притихла. Она сидела, сгорбившись, у окна и смотрела на улицу. Я подошла и встала рядом. Действительно, никакого сада возле дома не было, а лишь унылая парковочная площадка. Я была готова разреветься от тоски, но понимала, что с моей стороны это будет нечестно, ведь у Элис сейчас гораздо больше поводов для слез, чем у меня.
        Элис подозрительно шмыгнула носом. Внутри у меня все похолодело. Последний раз я видела Элис в слезах, когда ей было лет шесть. Я потянулась было, чтобы обнять Элис, но, взглянув на нее, с удивлением обнаружила, что она вовсе не плакала. Она хихикала. Повернувшись ко мне, Элис расхохоталась в голос. На секунду я даже подумала, что она сошла с ума, по крайней мере, вид у нее был как у помешанной.
        - Что с тобой, Эл? В чем дело?
        - Дело в том, Мэг, что мне в голову пришла гениальная идея. И у меня созрел план.
        - Какой еще план?
        - План того, как со всем этим покончить. И снова быть вместе.
        Тут я окончательно убедилась в том, что моя подруга сошла с ума, потому как ничто на свете не могло заставить ее мамашу вернуться в Лимерик. Бедняжка Элис. Я приготовилась выслушать ее план и убедительно доказать, что он не сработает. Ненавижу вправлять мозги, но что поделаешь, ведь кто-то же должен это делать.
        - Ну что там у тебя за план? - вздохнула я.
        - Не скажу, - решительно заявила Элис. - Отговаривать начнешь, знаю я тебя.
        Я покраснела как рак, но Элис, похоже, ничего не заметила.
        - Вот увидишь, он сработает, - продолжала она. - Осталось только продумать детали.
        Тут уж меня одолело любопытство.
        - Ну, Эл, ну пожалуйста, расскажи!
        - Нет, Мэг, прости, но не могу. Просто положись на меня. Расскажу в следующий раз, когда увидимся.
        - И когда же это, интересно? Моя мама уж точно меня больше сюда не свозит.
        - Вот увидишь, - сказала Элис, хитро подмигивая, - скоро мама отпустит меня к отцу в Лимерик. Ты, главное, не волнуйся. Вот приеду, и все тебе расскажу.
        Что ни говори, а Элис умела хранить секреты, так что продолжать выпытывать было бесполезно. А кроме того, я отлично понимала, что, несмотря на бодрый вид и показную веселость, в душе Элис была глубоко несчастна. Она скучала по отцу и по своей прежней жизни. Она была моей лучшей подругой, и я просто обязана ей помочь. Поэтому, каким бы безумным ни оказался ее план, я дала себе слово сделать все возможное, чтобы претворить его в жизнь.
        В окно я увидела, как к дому подъехало такси. Из него вышла мама и направилась к дверям. Через секунду в прихожей раздался звонок домофона. Элис проводила меня до самого низа, немного поболтала с моей мамой и даже умудрилась подмигнуть мне, когда та на секунду отвернулась. Потом мама нетерпеливо взглянула на часы и сказала:
        - Ну все, девочки, пора прощаться, иначе опоздаем на поезд.
        Я в последний раз обняла Элис, и мы с мамой сели в такси. Обернувшись, я еще долго смотрела, как Элис радостно машет нам вслед, и почти готова была поверить, в то, что все у нее получится.
        Глава седьмая
        Когда в понедельник утром я снова пошла в школу, меня не покидало странное ощущение. Там все было таким обыденным, как будто я никуда и не уезжала на выходные. Мне так хотелось кому-нибудь рассказать о своей поездке в Дублин, но единственной, кто приходил на ум, была мисс O’Хёрли, а делиться подобными вещами с учительницей как-то глупо. Так я никому ничего и не рассказала.
        Мелисса за выходные потянула связку, так что в понедельник все только и делали, что скакали вокруг нее и жалели. К моему великому облегчению, ей даже не представилось случая выставить меня на посмешище из-за пятничной истории с петицией. При благоприятном стечении обстоятельств была надежда, что она вообще про это забудет.

* * *
        Прошло еще несколько недель, таких же скучных, как и все предыдущие. Как обычно, каждые несколько дней я получала электронные письма от Элис. Дай мне волю, я бы писала ей хоть каждый день, но мама не разрешала. Она говорила, что это только вгонит меня в отчаяние. Я и так была в полном отчаянии, но не могла же я сказать об этом маме. Она бы сразу стала приставать ко мне со всякими душеспасительными беседами, а я их терпеть не могу. Тайком отправлять письма я тоже не могла, потому что не знала пароля от компьютера. Мама считает Интернет крайне опасным для детей пространством. Папа на это как-то заметил, что наш мир вообще опасное для детей пространство и почему бы в таком случае просто не запереть меня в башне из слоновой кости и не успокоиться. В ответ мама метнула на него устрашающий взгляд, давая понять, что она не собирается обсуждать это при детях, и разговор был окончен.
        Мы с Элис по очереди звонили друг другу по субботам. У меня, как правило, новостей бывало немного, зато Элис тараторила без умолку. Она начала потихоньку заводить друзей в школе. Часто упоминала про Жанин. Я была рада за Элис, но все-таки немножко ревновала. Пару раз она заикнулась о своем тайном плане, но я делала вид, что вовсе им не интересуюсь, хотя на самом деле сгорала от любопытства.
        И вот, наконец, незадолго до Хеллоуина я получила от нее письмо:
        Дорогая Мэг!
        У меня потрясающие новости!!!!!! Меня отпустят домой на Хеллоуин. Джейми не поедет, потому что у него футбольный матч (супер!), так что поживу вдвоем с папой. Приеду поездом. Будем видеться с тобой каждый день! Класс, правда? Мама говорит, что я могу остаться на три дня, а дольше, мол, неудобно… Но я с ней даже не спорю. А все потому, что у меня есть ПЛАН! О нем ни слова, а то вдруг кто-нибудь прочтет. Кстати, мама читает твои письма? Моя точно не читает, потому что до сих пор не научилась пользоваться компьютером. (Надеюсь, так и не научится.) В общем, напишу тебе еще попозже, и до встречи через шестнадцать дней. Жду не дождусь!
    Эл
        Это были очень долгие шестнадцать дней. Скорее даже целых шестнадцать тысяч лет, а не шестнадцать дней. Каждый вечер я вычеркивала прошедший день в своем настольном календаре. Мама сказала, что от этого время не полетит быстрее, и была безусловно права, но я все равно продолжала вычеркивать. А что мне еще оставалось делать.
        Наконец, наступила пятница, последний день четверти. Я была до того счастлива, что мне хотелось прыгать и визжать. (Разумеется, ничего такого я делать не стала, иначе Мелисса с ее прилипалами мне бы до конца дней этого не забыли.) И все же на обратном пути из школы я то и дело легонько подпрыгивала от радости, не в силах сдержаться.
        Придя домой, быстренько переоделась и повесила школьную форму подальше в шкаф. Подумать только, впереди меня ждали десять счастливейших дней без школьной формы и без Мелиссы! Я надела свои лучшие джинсы и футболку, которую мама купила мне в день отъезда Элис. Потом я уселась в спальне и принялась ждать. Я попыталась прочесть несколько страниц из новой книги своей любимой Жаклин Уильсон, но так и не смогла сосредоточиться. Я пробегала глазами строчки, пролистывала страницы, но, хоть убей, не могла понять, о чем там речь.
        Я вся измучилась в ожидании. И вот, наконец, без пяти шесть я услышала, как к дому Элис подъехала машина. Я со всех ног кинулась к входной двери. Элис как раз выходила из машины. Мы не виделись целых пять недель. Но она ничуть не изменилась. Правда, на ней была новая джинсовая куртка и потрясные новые джинсы.
        - Мэг! - завопила она и бросилась мне навстречу. Мы даже расцеловались.
        - Привет, Мэган, - улыбаясь, поздоровался со мной отец Элис. - Вижу, вы друг по дружке соскучились. Хочешь, пойдем с нами в дом, поможешь Элис устроиться.
        Я, конечно, знала, что мама меня потом отругает за «нарушение их частного пространства», но не смогла отказать себе в удовольствии.
        - Конечно, хочу, спасибо, - сказала я.
        Элис обняла меня за плечи, и мы пошли в дом.
        Было так непривычно вновь оказаться в гостях у Элис. Раньше я проводила в ее доме полжизни, но с тех пор как Элис переехала, я еще ни разу здесь не бывала. Кругом было прибрано, но как-то неуютно. Пока отец Элис заносил сумки с вещами на второй этаж, мы с Элис прошли в гостиную. Все ее книжки стояли там на своих местах, а игрушки Джейми, как обычно, сложены в угловом ящике. Раньше у них над камином еще висела стильная черно-белая семейная фотография, но теперь ее больше не было.
        Я по обыкновению устроилась на пуфике, а Элис с ногами разлеглась на кожаном диване. Причем не разуваясь. Поймав мой недоуменный взгляд, она сказала:
        - Это, знаешь ли, одно из преимуществ детей из распавшихся семей. Политика двойных стандартов. Мама меня бы прибила, если бы застукала, а вот отец разрешает. А в Дублине я сколько угодно могу не выключать за собой свет, а все потому, что папа всегда на это ругался, и теперь мама ему назло - разрешает. Ей главное, чтобы я не разбрасывала вещи и не шумела.
        Я от души расхохоталась. Находиться в одной комнате с Элис уже для меня счастье. Я должна была столько всего ей рассказать, но для начала мне не терпелось задать ей самый главный вопрос. Я вдохнула поглубже и выпалила:
        - Ну же, Эл, время пришло. Выкладывай свой план.
        Элис с опаской оглянулась на дверь и прошептала:
        - Знаешь, я не поеду назад в Дублин в понедельник.
        Я так обрадовалась, что напрочь забыла, о чем спрашивала.
        - Ух ты, вот здорово! Остаешься на всю неделю? А папа рад? И как это только ты маму уговорила?
        Эл посмотрела на меня с таинственным видом, столь давно и хорошо мне знакомым:
        - Я ее не уговаривала. Это и есть мой план. Она думает, что я вернусь. Но я не вернусь.
        Элис, конечно, была моей лучшей подругой, но порой даже я готова признать, что ее посещают абсолютно бредовые идеи. Она, должно быть, так размечталась, что забыла о том, что живет в реальном мире, а не в каком-нибудь романе или приключенческом фильме. Элис всегда хотелось, чтобы в жизни все было как в кино.
        Я посмотрела на нее внимательнее. Она как ни в чем не бывало валялась на диване, но глаза сияли нездоровым блеском, от чего мне стало как-то не по себе.
        На всякий случай я спросила:
        - А разве папа не отправит тебя домой?
        - Да он-то как раз ни о чем не догадается, - хихикнула Элис.
        Я изо всех сил постаралась не выдать охватившего меня волнения и спросила:
        - И как же ты все это провернешь?
        - Очень просто, - не моргнув глазом ответила Элис. - Потому что ты мне поможешь.
        Я так и застыла с идиотской улыбкой на лице. На деле планы Элис обычно оказывались куда сложнее и заковыристее, чем на словах. А впрочем, какая разница. Быть снова вместе - это просто здорово, и если Элис изобрела способ, чтобы остаться подольше, я обеими руками «за».
        Тут в дверь позвонили. На пороге стояла Рози в домашнем халатике, раскрашенном под далматинца, и пушистых розовых тапках.
        - Мэгги, домой, - старательно выговорила она.
        - Прости, Эл, - вздохнула я. - Ты же знаешь, с моей мамой шутки плохи, так что уж лучше я пойду. А после ужина она меня точно не выпустит. Скажет, что тебе нужно «побыть наедине с отцом». Может, папа разрешит тебе пойти к нам?
        - Не думаю, - насупилась Элис. - Он хочет заказать на ужин пиццу. Похоже, у меня эта пицца скоро из ушей полезет. А еще он взял в прокате фильм. Правда, я его уже смотрела лет сто назад с мамой, но не могу же я ему об этом сказать. Так что, боюсь, до утра не увидимся.
        Тут в прихожей появился отец Элис с телефонной трубкой в руках, так и не дав мне возможности разузнать напоследок подробности грандиозного плана. Наверняка Элис в душе ликовала. Она обожала тянуть резину и держать меня в напряжении.
        - Простите, что помешал, - извинился отец Элис. - Я тут как раз собирался заказывать пиццу. Как насчет пепперони, Элис?
        Элис скорчила у него за спиной рожу и засунула в рот два пальца, изображая, что ее сейчас стошнит.
        - Супер, пап, - ответила она, - как раз то, что надо.
        Я поспешила вылететь за дверь, чтобы не расхохотаться в лицо ничего не подозревавшему отцу Элис. Махнув на прощание рукой, я отправилась домой, где меня ждали на ужин спагетти из непросеянной муки.
        Глава восьмая
        Наутро я вскочила ни свет ни заря и в мгновение ока оделась. Как оказалось, напрасно, потому что мама все равно не пустила меня к Элис, полагая, что у них все еще спят.
        Вместо этого она предложила мне потрясающий план, по крайней мере, ей так казалось.
        - Почему бы тебе пока не переделать все свои обязанности по дому, чтобы потом весь день играть с Элис?
        (Мне, между прочим, уже двенадцать. Ну как она до сих пор не поймет, что двенадцатилетние дети уже не играют. Они тусуются!)
        Так что весь последующий час я пылесосила, вытирала пыль и помогала маме расчищать кладовку, время от времени пытаясь напоминать о своих правах:
        - Никто так не пашет по дому, как я. Мелисса вон вообще пальцем о палец не ударит.
        - Но Мелисса ведь не моя дочь, - возразила мама в своих лучших традициях. - И меня нисколько не волнует, что она вырастет избалованной неумехой. Кстати, с каких это пор ты так печешься о Мелиссе?
        - Ничего я не пекусь, - буркнула я. - Просто ни у кого из моих знакомых нет такого количества домашних обязанностей, как у меня. Это нечестно.
        - Знаю, дорогая, - ласково сказала мама. - Честного тут мало. Но я не хочу, чтобы ты думала, будто порядок в доме наводится сам собою. Сам он не наводится, и ты прекрасно это знаешь. А дел у меня столько, что без твоей помощи я просто не управлюсь.
        Я посмотрела на маму. Вид у нее и впрямь был какой-то уставший, так что я принялась за работу с удвоенным рвением. Я пулей носилась вверх-вниз по лестнице, таская туда-сюда разные вещи и выполняя любые мамины поручения. К половине десятого дом был вылизан сверху донизу и сиял первозданной чистотой. По крайней мере, мне так казалось.
        - Осталось только в серванте разобраться, - вздохнула мама.
        Я тихо застонала, а мама прыснула со смеху.
        - Шучу, - успокоила она меня. - Сервант подождет. Давай, беги к Элис.
        Мама обняла меня и поцеловала в щеку.
        - И спасибо за помощь! - добавила она.
        Я демонстративно стерла рукавом следы поцелуя со щеки, но в душе меня распирало от счастья.
        Не успела я добежать до крыльца Элис, как она уже распахнула передо мной дверь.
        - Ну, наконец-то, - выпалила она. - Я уже сто лет как проснулась. А папа говорил, что еще рано, и не пускал к тебе.
        - Со мной та же история. Только вдобавок пришлось все утро помогать маме с уборкой. Можно подумать, она ждет в гости президента.
        - Ну, мне и того хуже пришлось. После завтрака отец засадил меня за просмотр семейных фотоальбомов. И каждый раз, когда попадалась фотография, где мы вчетвером, он так протяжно вздыхал, что хоть вешайся. Нет, он, конечно, отшучивался, и делал вид, что все в порядке, но у меня было такое чувство, будто он вот-вот разрыдается.
        - Вот ужас то! Ну а ты что?
        - Ну а я толкнула ему речь, которую слышала по телику на прошлой неделе, - хмыкнула Элис. - Сказала, что надо мыслить позитивно, смотреть только вперед и все такое прочее. А после мы поиграли в «Скрэббл». Дикое занудство, но все же это было лучше, чем смотреть фотографии. Знаешь, на самом деле все просто ужасно. Мама с папой на вид взрослые люди, а ведут себя ну прямо как дети малые, так что мне постоянно надо быть начеку. Если я слишком веселюсь, они думают, что мне наплевать на то, что они расстались. А если слишком грустная, то мучаются чувством вины.
        Тут я впервые поняла, каково на самом деле приходилось Элис все эти последние недели.
        - Мне так жаль, Эл, - сказала я. - Я не знала, что все настолько ужасно.
        - Ужаснее не бывает, - вздохнула Элис.
        Впрочем, уже в следующую секунду она просияла и, схватив меня за руку, зашептала:
        - Пойдем наверх, надо поговорить!
        Мы поднялись в ее комнату. Там, как обычно, все было не убрано и повсюду громоздились кучи мятой одежды. Над изголовьем кровати висела потрясающая гирлянда из крошечных розовых лампочек в виде цветочков.
        Элис поймала мой восхищенный взгляд и сказала:
        - Отец подарил. Он мне теперь все время что-нибудь покупает. Чувство вины, понимаешь ли. По мне так уж лучше бы жили все вместе, как раньше. Тогда бы и лампочек никаких не понадобилось.
        Я потрогала лепестки. Они были сделаны из блестящего переливающегося пластика и выглядели как настоящие. Игрушка для богатеньких деток, не иначе.
        - Можешь взять их себе, пока меня здесь не будет, - предложила Элис.
        - Спасибо. Но лучше не буду. Ты же знаешь мою маму. Вот увидишь, она наверняка скажет, что эти лампочки поедают уйму бесценной электроэнергии, и не разрешит мне их включать. Так что пусть лучше у тебя повисят.
        Элис хихикнула и проговорила голосом моей мамы:
        - Как, девочки, вы разве ничего не слышали о глобальном потеплении? И чему вас только в школе учат!
        Получилось смешно. У Элис был талант к пародированию.
        Я уселась в новое надувное кресло подруги:
        - Ну, все, не могу больше терпеть. Что там у тебя за план?
        Элис упала на кровать. Ее так и распирало от удовольствия.
        - О, это один из моих лучших планов! Классический. Простой, но действенный.
        Она пристально посмотрела на меня и добавила:
        - Чем план проще, тем он лучше. Меньше вероятность того, что что-то пойдет не так.
        Я прямо-таки сгорала от нетерпения:
        - Хватит мне зубы заговаривать, давай выкладывай!
        - В общем, так, - загадочно улыбнулась Элис. - Я сделаю вид, что возвращаюсь в Дублин, но на самом деле никуда не поеду. Таким образом, папа будет думать, что я у мамы, а мама будет думать - что у папы. Как видишь, все очень просто. Они…
        - Погоди-ка, - вмешалась я, - но если ты не будешь с мамой и папой, то где же ты тогда будешь?
        - Вот здесь-то и начинается самое интересное. Я буду жить у тебя!
        Это был провал. Увы, на этот раз Элис крупно просчиталась, и я решила сказать ей об этом немедленно, пока она не успела слишком уж размечтаться.
        - Отличная мысль, Элис, - начала я. - Но, видишь ли, мои мама с папой ни за что не разрешат тебе остаться. Я имею в виду, без согласия твоих родителей. Сама знаешь, все родители всегда заодно. Можно подумать, у них тайный клуб взаимопомощи.
        - А вот и нет! - хитро усмехнулась Элис. - Вся штука в том, что твоя мама ничего не узнает. Потому что я буду прятаться. Как секретный агент. Я незаметно проберусь в твою комнату, и никто не догадается.
        Я мысленно представила себе все вытекающие отсюда проблемы и неприятности. Этим мы с Элис и отличались. Я всегда видела проблемы там, где она видела новые возможности.
        - И долго ты собираешься у меня прятаться? Пока восемнадцать не стукнет?
        - Вовсе нет, - нетерпеливо замотала головой Элис. - Я же не дурочка. В пятницу отец поедет в Дублин нас навестить и обнаружит, что меня там нет.
        - После чего они с твоей мамой благополучно сойдут с ума, - мрачно заметила я, отчетливо представив себе эту картину.
        Элис и глазом не моргнула.
        - Подумаешь, поволнуются. Дел-то.
        - Ну а потом что?
        - А потом, пока они еще не успеют перепугаться до смерти и заявить в полицию, я им позвоню и скажу, что со мной все в порядке. И тогда они обрадуются и бросятся обниматься и целоваться.
        Похоже, я начинала понимать, куда она клонит.
        - То есть ты думаешь, что после этого они воссоединятся, и вы будете жить заново все вчетвером долго и счастливо, так, что ли? Неужели, по-твоему, все так просто, Эл? Тоже мне, «Ловушка для родителей»[3 - Американская кинокомедия о том, как сестры-близнецы решают вновь свести своих разведенных родителей.].
        - Я же уже сказала, что не дурочка. И знаю, что так никогда не будет. Но, по крайней мере, мама поймет, как я страдаю из-за этого переезда, пожалеет меня и вернется в Лимерик. Она же еще даже на работу в Дублине не устроилась. Так что могла бы спокойно уехать обратно. И поселиться тут рядом, в новых домах. А я бы могла навещать отца, когда захочу. И все стало бы почти как прежде. А может, даже лучше. Потому что мне бы не пришлось больше выслушивать, как мама с папой все время ругаются. И мы с тобой снова ходили бы вместе в школу. И гуляли после уроков. Вот было бы здорово!
        Элис задорно улыбнулась, и в ту же секунду ее затея показалась мне прямо-таки гениальной, фантастической и вовсе не такой уж безнадежной.
        Глава девятая
        В первую очередь нам нужно было устроить так, чтобы отец Элис не провожал ее на вокзал к поезду в понедельник вечером. К счастью, это оказалось совсем не сложно. Мы как следует обработали его в воскресенье после обеда, когда он сидел в гостиной и читал газеты.
        Элис украдкой подобралась к нему со спины и осторожно уселась на подлокотнике кресла.
        - Пап, ты разве не пойдешь играть в выходные в гольф? - проворковала она самым сладеньким своим голоском. Мне даже показалось, что она чуток переборщила, но отец все равно ничего не заподозрил.
        - Нет, любимая, - улыбнулся он. - Я хочу провести все свое свободное время с тобой. Ведь мы стали так редко видеться.
        - Да ладно, пап, сходи поиграй, я не обижусь, честно. Я же знаю, ты обожаешь гольф. Тем более - завтра соревнования…
        Про эти соревнования мы заранее вычитали в местной газете.
        - Хм, а ведь и вправду, завтра соревнования, - оживился отец Элис и выпрямился в кресле. - Я мог бы, пожалуй… - На секунду он замялся. - Хотя нет, не получится, мне же нужно будет проводить тебя на вокзал.
        Тут наступила моя очередь. Еще более елейным голоском, чем у Элис, я запела:
        - А мой папа уже согласился подвезти Элис. Ему как раз нужно ехать забирать какие-то вещи с работы. Так что он без проблем подбросит Элис до станции, правда-правда.
        Отец Элис пристально посмотрел на меня. Но я лишь распахнула глаза и изо всех сил старалась держаться как можно более непринужденно. До Мелиссы с ее фальшивым обаянием мне, конечно, далеко, но, к счастью, в моем лице есть что-то такое, что вызывает у взрослых доверие. Вдобавок, я как можно шире улыбнулась.
        Это сработало. Он снова посмотрел на Элис и спросил:
        - Ты точно не обидишься?
        - Совершенно точно, папочка, - просияла Элис.
        - Ну, раз так… - протянул ее отец. Сказать по правде, вы очень заботливые девочки. Я уже и не помню, когда в последний раз играл в гольф. Пора бы уже забить пару-тройку мячей. Пойду поблагодарю твоего отца, Мэган.
        Он встал с кресла и направился к двери.
        - О нет, не стоит, - выпалила я первое, что пришло в голову. - Правда, не стоит. Тем более он сейчас занят. Очень занят, знаете ли… Он… он… меняет Рози подгузники.
        - Ага, у нее просто жуткий понос, - подхватила Элис. - Зрелище не для слабонервных. А запах! Вспомни самую вонючую вещь в своей жизни и умножь на два. Это как…
        Я с восторгом слушала Элис. Она, как это часто с ней бывало, с налету уверенно вошла в роль.
        - Словом, не стоит пока к нам заходить, - закончила я.
        Отец Элис вернулся в гостиную и снова уселся в кресло. К счастью, он был не в курсе, что Рози уже по меньшей мере год как не носит подгузников.
        - Ну что ж, отблагодарю его как-нибудь в другой раз. Подай-ка мне телефон, Элис, мне надо забронировать время в гольф-клубе.
        Элис протянула ему трубку, и мы побежали наверх в ее комнату. Там, давясь от хохота, мы дали друг другу пять. Победа! Первый этап был позади.

* * *
        На следующий день я стояла у палисадника и наблюдала за тем, как Элис прощалась с отцом.
        - Что ж, детка, увидимся в пятницу. Всего через четыре дня. Здорово, правда? Скажи маме, что я приеду около семи.
        - Конечно, пап, скажу обязательно, - расплылась в улыбке Элис. - Всего четыре дня! Супер!
        Он обнял ее напоследок, посмотрел на часы и сел в машину. Опустив стекло водительской дверцы, он на всякий случай спросил меня:
        - Твои родители точно не возражают? Может, мне все-таки стоит с ними поговорить?
        - Ну, хватит уже, пап, расслабься, - устало вздохнула Элис. - Выпей успокоительного, что ли. Мы же договорились, что до отъезда я побуду у Мэган, а в пять часов ее папа подбросит меня на станцию. Я уже и вещи к ним перетащила. Все в порядке, пап, не волнуйся. Поезжай скорее, а то опоздаешь. Люблю тебя!
        Элис наклонилась к отцу, поцеловала его в щеку, и после этого он спокойно уехал в гольф-клуб.
        Мы с Элис отлично провели день. Сначала бросали мяч в баскетбольное кольцо на заднем дворе, а потом еще долго болтали, как в старые добрые времена. Как же мы радовались тому, что проведем вместе почти целую неделю!
        Ровно в пять мы вышли в гостиную. Папа дремал на диване, Рози играла на полу в куклы, а мама читала газету.
        - Мам, Элис зашла попрощаться, - сказала я. - Ей пора.
        - Что ж, - вздохнула мама, опуская газету. - Вот и пролетели выходные. Жаль, что все хорошее так быстро кончается, правда, Элис? Пойду-ка помашу тебе рукой на прощание.
        А вот этого допустить было никак нельзя. Ведь если бы мама вышла на улицу и не увидела перед домом Элис машины, то весь наш план мгновенно бы рухнул. Нужно было помешать ей во что бы то ни стало, и от отчаяния я решилась на весьма скверный поступок.
        Я быстренько наклонилась к Рози и незаметно ущипнула ее за бок. Коварная уловка сработала мгновенно. Рози жалобно взвыла и залилась слезами. Я мысленно пообещала себе, что как-нибудь позже вознагражу ее за страдания щедрой порцией конфет. Элис не замедлила воспользоваться моментом. Бросаясь к дверям, она на ходу протараторила:
        - Ну все, я побежала, а то папа уже ждет. Всем пока!
        Но маме было уже не до нас. Она утешала Рози, а потому и думать забыла о том, чтобы идти провожать Элис.
        Мы выскочили на улицу и захлопнули за собой дверь. Когда десять минут спустя я вернулась обратно, Рози уже успокоилась и продолжала играть в куклы как ни в чем не бывало. Правда, мне показалось, что она как-то странно на меня посмотрела. Папа по-прежнему дремал на диване, а мама заново углубилась в газету.
        - Пойду в свою комнату, - сказала я убитым голосом.
        Мама оторвалась от газеты и бросила на меня полный сочувствия взгляд.
        - Хорошо, милая. Я позову тебя, когда накрою на стол. Сегодня на ужин блины.
        И я отправилась в свою комнату, которая располагалась на первом этаже и была переделана из бывшего гаража. У меня даже имелась собственная небольшая ванная с туалетом. Одним словом, идеальные условия для того, чтобы тайком прятать у себя лучших друзей. Правда, вряд ли мои родители рассчитывали на это, когда разрешили мне сюда переселиться.
        Войдя в комнату, я первым делом открыла окно и тихонько свистнула. Это был наш условный сигнал. В тот же миг из росших вдоль ограды кустов вылезла Элис со своим дорожным рюкзаком и спальным мешком, который она предусмотрительно захватила из отцовского дома. Она ловко пролезла в окно и поскорее спрятала свои вещи ко мне в шкаф. Потом мы плюхнулись на кровать и, глядя друг на дружку, беззвучно захихикали. Во мне все прямо-таки бурлило от восторга, волнения и страха.
        Вскоре в спальню заглянула мама и позвала ужинать. К счастью, за последний год я приучила их с папой стучаться перед тем, как войти. Как-никак, а двенадцатилетние люди должны иметь право на личное пространство. Так что у Элис было достаточно времени, чтобы, услышав мамин стук, броситься под кровать и притаиться там. Надо сказать, что благодаря усердным тренировкам в течение последних нескольких дней этот трюк был проделан с молниеносной быстротой.
        Наспех поужинав, я вернулась в комнату.
        - Ох, Мэг, - простонала несчастная Элис, - эти ваши блины так вкусно пахли, что я тут еле вытерпела. Ты мне совсем ничего не принесла?
        - Прости, - покачала я головой. - Но я решила не рисковать. Как бы я объяснила, зачем мне эти блины, если бы меня застукали? Ты же знаешь, мама не разрешает мне есть в комнате.
        - Да, пожалуй, ты права, - вздохнула Элис.
        - Не волнуйся, у нас же целая куча еды, - приободрила я ее и полезла в шкаф, где хранился мешок со съестными припасами, которые мы начали собирать, как только приступили к разработке плана. Элис заглянула в мешок и поморщилась:
        - М-да. Яблоки, бананы, сливочное печенье. Прямо даже не знаю, с чего начать.
        Почему-то именно сейчас вся вкусная еда, которую мы так кропотливо собирали все последние дни, показалась нам жалкой и бесполезной, и мне даже сделалось стыдно при мысли о том, что на ужин я умяла целых семь золотистых поджаренных масленых блинчиков.
        - Все наладится, Эл, не волнуйся, - сказала я. - Главное - продержись сегодняшний вечер, а завтра мы что-нибудь придумаем.
        - Да ладно, все в порядке, - пожала плечами Элис, откусывая яблоко. - Я продержусь. Главное, что игра стоит свеч. Вот увидишь.
        Глава десятая
        Около восьми вечера я вышла в гостиную. Мама штопала пижамные штаны Рози. Я просто уверена, что живу в единственной на всю Ирландию семье, где дети еще носят штопаные пижамы. И я не смогла удержаться от комментариев, хотя была уверена, что маму они нисколько не переубедят.
        - Мам, ну мы же не бедняки, в конце концов. Папа неплохо зарабатывает. Почему бы тебе не пойти в магазин и не купить Рози новую пижаму? В нашем супермаркете есть очень хорошенькие, и стоят меньше десяти евро.
        - Ах, Мэган, - вздохнула мама, - ну сколько раз мне тебе еще объяснять? Дело не в деньгах, а в заботе об окружающей среде. Я просто не могу, находясь в здравом уме, выбросить эти штаны на помойку только потому, что они слегка протерлись на коленках.
        - Слегка протерлись? - рассмеялся папа. - Да они прямо-таки просвечивают, Шейла, честное слово!
        Мама метнула на папу такой суровый взгляд, что он тут же перестал смеяться. Я в очередной раз пожалела, что завела весь этот разговор, и поэтому поспешила сменить тему, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более естественно:
        - На самом деле я зашла сказать, что собираюсь лечь спать.
        Мама отложила шитье и потрогала мне ладонью лоб.
        - Ты, часом, не заболела? Что-то не припомню, когда в последний раз ты ложилась спать по собственной воле. Тем более в каникулы.
        Я изо всех сил постаралась изобразить вымученную улыбку.
        - Да нет, мам, я не заболела. Просто устала. Плохо спалось прошлой ночью. Пойду почитаю немного перед сном.
        Вид у мамы был по-прежнему озабоченный, но она сказала:
        - Хорошо, милая, иди, ложись. И не забудь хорошо почистить зубы. Я еще зайду поцеловать тебя перед сном.
        Спорить было бесполезно. Думаю, что даже когда мне стукнет лет двадцать, мама не перестанет целовать меня перед сном. В три утра я буду возвращаться с ночной дискотеки, а мама будет поджидать меня в гостиной в халате и тапочках, чтобы поцеловать и пожелать спокойной ночи.
        Главное - Элис должна успеть спрятаться до ее прихода.
        Я чмокнула папу в щеку и удалилась в свою комнату. Пока все шло как по маслу.
        Переодевшись в пижаму, я отправилась в ванную. Там я заперла за собой дверь, открыла окно и тихонько свистнула. По условному сигналу Элис вылезла через окно моей спальни на улицу и оттуда вскарабкалась через окно в ванную комнату. Я в свою очередь вылезла из ванной через окно и отсиживалась в саду, пока Элис совершала вечерний туалет. На улице было очень холодно, и я решила, что в последующие дни трюк с умыванием буду проделывать в нормальной одежде. Наконец Элис вылезла из окна ванной, а я влезла обратно. Сходив в туалет, я почистила зубы и умылась. Потом отперла дверь и как ни в чем не бывало вернулась по коридору к себе в спальню.
        Элис уже поджидала меня, лежа на полу в спальном мешке.
        - Уф, - усмехнулась она. - Тяжеловато пришлось. К пятнице, того и глядишь, превратимся с тобой в настоящих скалолазов. Эверест покорить сможем, не то что подоконник.
        - Скажи спасибо, что моя спальня на первом этаже, - рассмеялась я.
        - Что верно, то верно, - вздохнула Элис. - Послушай, а может, мне все-таки попробовать добегать до ванной по коридору?
        - Даже не думай, - заявила я. - Мы не можем так рисковать. А то еще нарвешься на моих родителей. Нет, я не хочу, чтобы наш план пошел насмарку.
        Я говорила совершенно искренне. Помню, поначалу я не очень-то верила во всю эту затею, но со временем пришла к выводу, что Элис разработала абсолютно гениальный план, и теперь была готова на что угодно ради его осуществления. Моей заветной мечтой стало любой ценой вернуть Элис назад в Лимерик. И чем скорее, тем лучше. Мне хотелось снова ходить с ней в один класс, вместе пройти обряд конфирмации[4 - Католический церковный обряд, совершается по достижении 13 -14 лет.], вместе перейти в среднюю школу и дружить долго-долго, лет до семнадцати или даже восемнадцати. И если для этого мне всего-то и нужно было, что полазать туда-сюда через окно несколько дней, то я была готова потерпеть.
        - О нет, - в тревоге воскликнула Элис, глядя на часы. - Пора звонить маме. Знаю, это самая сложная часть плана. Что, если она мне не поверит?
        - Она обязательно поверит, - сказала я со всей уверенностью, на которую только была способна. - С чего бы ей не поверить? Все обойдется, вот увидишь.
        Разумеется, я тоже волновалась. Ведь Элис с самого начала была главным руководителем плана, и уж если она близка к панике, то мне одной долго не продержаться.
        Элис достала мобильный телефон и жалобно посмотрела на меня. Не вылезая из спального мешка, она, подобно гигантской фиолетово-розовой змее, взобралась ко мне на кровать, поудобнее устроилась на подушках и набрала номер своей мамаши.
        Я пристроилась у самого ее уха, чтобы слышать разговор с обеих сторон.
        - Привет, мам. Это я, Элис.
        - Привет, дорогая. Я как раз собираюсь ехать за тобой на вокзал. Поезд не опаздывает?
        - М-м-м, на самом деле… я… не в поезде. Я тут немного приболела, так что папа разрешил мне остаться в Лимерике.
        Услышав это, мамаша Элис порядком переполошилась.
        - Ты заболела? Чем? Папа недоглядел за тобой? Из-за него ты простудилась? Я так и знала!
        - Да нет же, мам, - произнесла Элис мягким, спокойным тоном, каким обычно моя мама разговаривает с Рози. - Папа тут ни при чем. Просто у меня живот разболелся и тошнит немного. А в поезде бы совсем укачало.
        - Ну ладно, - вздохнула мамаша Элис на том конце. - Что уж теперь поделаешь. Ты не могла бы передать трубку папе?
        Элис на секунду заколебалась.
        - Если честно, то прямо сейчас не могу, - ответила она. - Потому что он ушел.
        - Ушел? Как ушел? - рассердилась мамаша Элис. - Как он мог оставить тебя одну в таком состоянии? О чем только думает этот безответственный негодяй?
        - Послушай, мам, - сказала Элис, - я же не при смерти. Просто немного тошнит. Папа просидел со мной все выходные, и я сама уговорила его немного развеяться.
        Из трубки донесся очередной тяжелый вздох, после чего мамаша Элис сказала:
        - Что ж, хорошо, тогда буду ждать тебя завтра. Позвони мне, когда сядешь в поезд.
        Наступил самый ответственный момент разговора, и я затаила дыхание в ожидании ответа Элис.
        - Боюсь, до завтра я не поправлюсь, по крайней мере, транспорт переносить точно не смогу. Думаю, мне лучше еще полежать тут денек. Мама Мэган обещала присмотреть за мной, пока папа будет на работе.
        На несколько секунд трубка умолкла, а затем из нее снова донесся раздраженный голос мамаши Элис, звучащий все громче с каждым новым словом.
        - Что ж, это вполне в духе твоего отца, подкидывать тебя чужим людям, а самому сматываться на работу. У мамы Мэган и без того дел невпроворот, не хватало ей еще с тобой возиться. Послушай, нам надо…
        - Ой, мам, похоже, меня сейчас вырвет, - выпалила Элис, хитро косясь в мою сторону. - Ну все, побегу в туалет! Пока! Завтра перезвоню!
        Издав напоследок неприличный, похожий на отрыжку, звук, она отключила телефон и отшвырнула его подальше на кровать.
        - Ну ты даешь! - восхищенно воскликнула я. - Вот бы мне так врать научиться!
        - Подумаешь, ерунда, - отозвалась Элис, явно польщенная. - Просто нужно почаще практиковаться. А ну давай, соври-ка мне что-нибудь.
        Я на секунду задумалась и сказала:
        - М-м-м, а знаешь, Мелисса самая классная девчонка на свете!
        - Нет, - разочарованно покачала головой Элис. - Звучит неубедительно. Соври по-настоящему, чтобы я поверила.
        Я снова задумалась.
        - Ну хорошо, а как насчет этого? Моя Рози - тайный вундеркинд. Никто, кроме меня, не знает, что на самом деле она может говорить на пяти языках и играть на гитаре круче, чем Боно[5 - Ирландский рок-музыкант, вокалист группы «U2».].
        Похоже, на этот раз Элис разочаровалась во мне еще больше.
        - Ну нет, так дело не пойдет. Сплошное неприкрытое вранье. Боно же не умеет играть на гитаре, он просто скачет по сцене в темных очках и распевает песни.
        - Откуда тебе известно, что Боно не умеет играть на гитаре? - обиделась я. - А что, если он лучший в мире гитарист? Может, он играет только дома и только для своих?
        - Глупости, - обиделась в свою очередь Элис. - Не умеет он играть ни на какой гитаре, это всем известно.
        Я собралась было возразить, но вовремя одумалась. Какая, в сущности, разница, умеет этот Боно играть на гитаре или нет. И раз уж Элис решила прятаться в моей комнате ближайшие четыре дня, то нам лучше не ссориться. Видно, Элис подумала то же самое. Она подняла на меня глаза и улыбнулась:
        - Ладно, Мэг, проехали. Давай лучше сыграем в игру «За что я терпеть не могу Мелиссу». Ты первая, начинай!
        Я заметно приободрилась. Это наша любимая игра, и я считалась в ней настоящим асом.
        - О’кей. Я терпеть не могу Мелиссу за то, что она все время кивает, когда учитель что-нибудь рассказывает, как будто делает вид, что и так все уже знает.
        - Отличный ход! - похвалила Элис. - Так, теперь моя очередь. Я терпеть не могу Мелиссу за то, как она приподнимает и откидывает назад волосы, когда надевает куртку, а потом еще оглядывается, чтобы проверить, все ли в этот момент на нее смотрели.
        За этим занятием мы незаметно провели почти целый час. Потом Элис спохватилась и принялась шарить по кровати в поисках телефона. На этот раз пришло время звонить папе.
        - Алло, - раздалось в трубке, едва Элис набрала отцовский номер.
        Голос звучал как-то устало и одиноко, хотя, возможно, мне просто показалось.
        - Привет, пап! Это я, Элис.
        - Здравствуй, милая. Как добралась?
        - Отлично! Спасибо тебе за чудесные выходные! Кстати, как твой гольф?
        - Да так себе, серединка на половинку.
        Я улыбнулась. Он часто так говорил.
        - Ну вот, тебе не понравилось? - огорчилась Элис.
        Они еще немного посюсюкали (у меня от их телячьих нежностей чуть уши не завяли), а потом папа попросил:
        - Элис, дай мне, пожалуйста, маму на минутку.
        Элис была готова к такому повороту и потому ответила, ничуть не смутившись:
        - Не могу, пап, она ненадолго отлучилась. А я сижу с Джейми.
        - Ладно, тогда давай сюда Джейми.
        Тут Элис явно просчиталась, но тем не менее быстро нашлась, что ответить:
        - Прости пап, но он уже спит. Поцеловать его за тебя?
        Вообще-то Элис была готова поцеловать брата только при одном условии: если ей за это заплатят миллион. К счастью, отец об этом не догадывался.
        - Конечно, Элли, поцелуй за меня его маленький сладкий носик.
        - Непременно, пап, - ответила Элис и скорчила мне страшную гримасу.
        - Спасибо, милая. Тогда я с тобой прощаюсь, увидимся в пятницу.
        - Ага, пап, до пятницы, - радостно выпалила Элис и, нажав отбой, продолжила, обращаясь ко мне: - И уж тогда моя жизнь непременно изменится. В лучшую сторону, разумеется.
        Мы в который раз дали друг другу пять и крепко обнялись.
        - Ну вот, полдела сделано. Похоже, мы на верном пути, - довольно констатировала Элис.
        Глава одиннадцатая
        В тот вечер я с заметным волнением ожидала прихода мамы ради свершения ее излюбленного ритуала - поцелуя на ночь. На самом деле в глубине души я и сама обожала этот ритуал. Мне становилось так тепло и уютно от маминых прикосновений, как когда-то давным-давно, в далеком детстве, когда жизнь казалась прекрасной и беззаботной. Но в тот вечер все было, разумеется, иначе, и мне хотелось только одного - чтобы мама поскорее закруглилась и мы с Элис смогли, наконец, расслабиться и как следует устроиться на ночь.
        Элис лежала на полу рядом с моей кроватью, и мы тихонько перешептывались, когда раздался стук в дверь. В мгновенье ока Элис вместе со своим спальником проворно закатилась под кровать.
        - Войдите, - чуть слышно проговорила я, чувствуя себя маленьким поросенком из сказки, который по собственной воле впускал к себе в домик страшного хищного волка.
        Мама вошла и присела рядом со мной на краешек кровати. Такое начало не сулило ничего хорошего. По всему видать, одним поцелуем сегодня было не отделаться, и меня ожидал серьезный разговор.
        Мама положила руку мне на плечо и спросила:
        - Ну как, тебе легче?
        - М-м-м-м, - промычала я в ответ.
        - Знаю милая, тебе грустно оттого, что Элис уехала. Скучаешь по ней?
        - М-м-м-м, - снова выдавила я.
        А что я могла сказать? Не говорить же ей, в самом деле, что Элис прячется у меня под кроватью всего в нескольких дюймах от ее ног, глотает пыль и подслушивает наш разговор?
        Мама уселась поудобнее, как будто собиралась остаться у меня надолго.
        - Знаешь, Мэган, мне тоже пришлось пережить нечто подобное в твоем возрасте.
        Я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза к потолку. Либо моя мама была отменной врушкой, либо абсолютно все, что когда-нибудь происходило со мной, случалось и в ее детстве тоже.
        - И знаешь, что было потом? - продолжила она вкрадчивым мечтательным голосом.
        - Держу пари, что у тебя все наладилось, - уныло протянула я нараспев.
        Похоже, мой тон слегка обидел маму, и я поспешила исправиться:
        - Знаю, мам, все и вправду наладится. Спасибо тебе за поддержку.
        Она улыбнулась и потрепала меня по плечу.
        - Вот и славно, милая. Если что, я всегда рядом.
        Она уже поднялась, чтобы уходить, но тут ее взгляд упал на красную майку с длинным рукавом, аккуратно сложенную на спинке кровати. Мама взяла майку и встряхнула.
        - А это еще чье? Неужели Элис забыла?
        - Да, мам. Знаешь, мы поменялись, - как ни в чем не бывало соврала я. - Я отдала ей взамен свою…
        Тут я немного замялась, судорожно припоминая, что из моей одежды сейчас точно было не в стирке и не в корзинке для глажки. Мама всегда четко знала, где у меня что находится, и мне не хотелось попасться на такой ерунде.
        - …свою белую майку с синими полосками. Одолжила на время. А когда Элис приедет снова, мы обратно поменяемся. Ты же не против?
        - Нет, милая, - улыбнулась мама и направилась к двери. - Я не против. Лишь бы ты у меня не грустила. Спокойной ночи, любимая.
        - Спокойной ночи, мам, - отозвалась я.
        Я думала, что вот сейчас она точно уйдет, но мама почему-то медлила. Она вернулась и снова уселась ко мне на кровать.
        - Помнишь, когда ты была совсем маленькой?
        Если честно, я мало что помнила из своего раннего детства, зато мама, казалось, помнила абсолютно все в мельчайших подробностях. И обожала говорить о них часами.
        - Помнишь, как ты каждый вечер просила меня заглянуть под кровать, чтобы проверить, не прячется ли там чудовище?
        О нет! С чего она вдруг об этом вспомнила? Что-нибудь заподозрила? Вряд ли. Впрочем, мама любила тряхнуть стариной и запросто могла сейчас взять и полезть по старой памяти под кровать. Неужели все пропало?
        Я собрала в кулак всю свою волю и произнесла скучающим голосом.
        - Да ну, глупости какие-то.
        - Раньше для тебя это были вовсе не глупости, - улыбнулась мама. - Но теперь-то ты у меня совсем взрослая девочка, правда?
        - Да, мам, совсем взрослая, - улыбнулась я в ответ. - И больше не верю в чудовищ под кроватью.
        - Точно не веришь? А то, может быть, стоит проверить? Так, на всякий случай?
        - Точно не верю, - ответила я со всей убедительностью.
        Мама посидела еще немного и, наконец, к моему величайшему облегчению, встала и направилась к двери.
        Я отвернулась и уткнулась носом в подушку. Мама выключила свет и вышла из комнаты.
        Через пару секунд из-под кровати выкатилась Элис и проговорила загробным голосом:
        - Вот он я, твой ночной кошмар! Я подкроватное чудовище!
        Я захихикала. В тусклом свете ночника я различила, что Элис держит в руках пару моих грязных носков.
        - Фу, Мэг, - поморщилась она. - Вонючие какие! С каких пор они там у тебя валяются?
        Я сделала вид, что задумалась:
        - М-м-м, дай-ка припомнить. Похоже, с тех пор как я сходила в них к первому причастию[6 - Католический церковный обряд, совершается в возрасте 7 -8 лет.]. Уж года четыре как.
        Элис прыснула, и я услышала, как скомканные носки полетели и стукнулись о стенку за моей кроватью.
        - Ну ты даешь! Меня бы за такое точно прибили. Хорошо тебе, твоя мама добрая. И так тебя жалеет…
        - Знаю, - вздохнула я. - По сравнению с другими моя мама вполне себе ничего. Иногда с ней даже посмеяться можно. И она много чего позволяет. Помнишь, как она разрешила нам пожарить попкорн на сковороде без крышки?
        - О да, такое не забывается! - довольно закивала Элис.
        На меня нахлынули счастливые воспоминания:
        - Помнишь, как он разлетался по всей кухне, а мы гонялись за ним и визжали? - продолжала я.
        Внезапно улыбка сошла с лица Элис.
        - Да уж, от моей мамы такого не дождешься. У нас дома, если еда падает на пол, мама тут же поднимает такой крик, будто вот-вот разразится эпидемия. А твоя мама просто отличная. Везет тебе.
        - Угу, - пробормотала я.
        - А помнишь, как во время чемпионата мира по футболу твоя мама добавила в картошку пищевые красители и подала на ужин трехцветное зелено-бело-оранжевое пюре?[7 - Цвета национального ирландского флага.]
        - Что-что? - не поверила я своим ушам. - Ты, кажется, только что упомянула мою маму и пищевые красители в одном предложении? Поверь мне, это полный абсурд.
        - Но я же прекрасно помню это пюре. Оно было выложено на тарелке в форме прямоугольничка, а сбоку еще лакричная палочка вместо флагштока.
        - Точно, вспомнила, было дело! - рассмеялась я. - Но моя мама скорее бы повесилась, чем использовала пищевой краситель. Думаю, она смешала картошку со шпинатом для зеленого цвета, и с морковкой или помидорами для оранжевого. А флагшток, я точно помню, был из стебля сельдерея. И вообще весь этот спектакль мама скорее всего затеяла с целью заставить меня есть побольше овощей.
        Но такие детали Элис мало волновали.
        - Какая разница, - заключила она. - Но лично я думаю, что твоя мама порядком потрудилась в тот вечер, чтобы доставить вам с Рози удовольствие.
        Мне даже стало как-то стыдно: выходило, будто у меня мама лучше, чем у Элис. Я тут же попыталась припомнить что-нибудь нехорошее про свою маму. Много времени мне не потребовалось. Знаю, я поступала скверно, но делала это во имя благой цели:
        - Подумаешь, моя мама не такое уж совершенство. Одевается так, будто на дворе семидесятые в разгаре.
        - Точно подмечено, - хихикнула Элис.
        - Вот именно, - продолжала я, приободрившись. - Сколько себя помню, носит одну и ту же прическу, одни и те же круглые очки, и вообще, всегда выглядит так, будто собирается вскапывать огород. Твоя мама совсем иначе одевается. Всегда такая красивая…
        - Да уж, - вздохнула Элис. - Здесь ты права. Вот только проку от такой красоты маловато. На прошлой неделе, например, Джейми прибежал показать ей новый рисунок, а она отскочила от него с визгом чуть ли не на километр, потому что боялась запачкать свой белый пиджак. А на другой день, когда я особенно скучала по папе, она только и говорила, что о своем поломанном накладном ногте. По-моему, мамы себя так не ведут. Мамы утешают и заботятся. Разве не в этом их главное предназначение?
        Ну вот. Похоже, моя уловка не сработала, и пришлось повторить попытку:
        - Но хуже всего, когда мама набивается ко мне в подружки и пристает со всякими задушевными разговорами. Тут уж хоть на стенку лезь. В ее-то возрасте пора бы уже усвоить, что быть лучшей подружкой и мамой одновременно невозможно, а потому лучше больше времени уделять тому, в чем она действительно преуспевает, - например, приготовлению ужинов в виде ирландского флага. По-моему, так.
        - Так-то оно так, - печально вздохнула Элис. - Только вот что делать, если твоя мама преуспевает только в бридже, гольфе, вечернем макияже и прочих вещах, которые никакого отношения к прямым маминым обязанностям не имеют?
        Элис хлюпнула носом и продолжила:
        - Иногда мне кажется, что моей маме вовсе не нравится быть мамой и она жалеет о том, что завела нас с Джейми. Такое чувство, что мы ей мешаем. И всю жизнь ей портим.
        Я даже не знала, что сказать. Раньше Элис никогда не говорила так о своей маме. В глазах у нее стояли слезы. Я наклонилась к ней и взяла за руку, не особо надеясь, что это поможет. Однако уже в следующую секунду Элис утерла слезы и, просияв, заговорила:
        - Поэтому так важно, чтобы наш план сработал. Маму во что бы то ни стало надо вернуть в Лимерик, и тогда мы заживем здесь все вместе долго и счастливо. Ну, в общем, что-то типа того.
        - Он непременно сработает, - горячо заверила я.
        Элис улыбнулась и кивнула в ответ.
        Мы еще немного обсудили Мелиссу: ее зазнайство, дурацкую манеру откидывать назад волосы и фланировать по школе с таким видом, будто она здесь хозяйка. Перемывать кости Мелиссе было всегда увлекательно и облегчало душу.
        А потом мы, наконец, заснули.
        Первый день был позади.
        Глава двенадцатая
        И вот наступил день второй. Я проснулась со странным ощущением радости вперемешку со смутным волнением и тревогой.
        Сначала мы с Элис немного поболтали, а затем оделись. Потом по очереди проделали акробатический трюк с окном ванной, чтобы Элис смогла умыться и сходить в туалет.
        - Уф, классно поскакали, - отдуваясь, констатировала Элис по завершении операции. - Думаю, мы могли бы изобрести новый вид спорта. И назвать его, к примеру, туалетным альпинизмом. Как считаешь?
        - Точно! - подхватила я. - Отличная мысль! Можем даже заснять себя на видео, сделать учебный фильм и разбогатеть.
        - Мы могли бы стать первыми чемпионами мира. И даже представлять Ирландию на Олимпийских играх… И еще…
        Но тут из гостиной послышался мамин голос и звук приближающихся шагов:
        - Эй, Мэган Шиан, ты сегодня вставать собираешься? Завтрак на столе!
        Элис вместе со спальником вмиг укатилась под кровать.
        - Да мам, уже иду! - выпалила я.
        Судя по удаляющимся шагам, мама решила не заходить ко мне, а вернуться назад в кухню.
        Элис вылезла из-под кровати с довольным видом. Она обожала острые ощущения и получала удовольствие от опасных моментов. А вот я всегда была трусихой.
        Чтобы не вынуждать маму возвращаться за мной, я решила не тянуть резину и отправилась на кухню завтракать. Рози в своей штопаной пижамке уже сидела за столом и уплетала экологически чистую овсянку.
        Бедняжка, она была еще слишком мала, чтобы осознавать, как сильно ей не повезло в этой жизни!
        В честь каникул мне разрешили позавтракать кукурузными хлопьями, что по нашим семейным меркам считалось грандиозным лакомством. После завтрака я помогла маме прибрать со стола и помыть посуду. Потом мама взяла пустые молочные пакеты и направилась в кладовку, чтобы сложить их в специальную коробку для макулатуры. К счастью, Рози увязалась за ней. Как только они ушли, я быстро высыпала в миску хорошую порцию хлопьев, схватила ложку и со всех ног бросилась с добычей в свою комнату.
        - Порядок, это я, - выдохнула я, влетев в спальню.
        Элис выкатилась из-под кровати и уныло уставилась на протянутую миску с сухими хлопьями.
        - Не волнуйся, молоко сейчас будет. Все сразу не успеть.
        Я вернулась на кухню, открыла холодильник и налила себе полный стакан молока.
        Мама в это время оттирала остатки пригоревшей каши с плиты, бормоча себе под нос, как обычно:
        - Ну что за человек твой отец. Неужели в тридцать девять лет так трудно хоть раз сварить кашу, не дав ей при этом убежать. Как говорится, век живи - век учись.
        Я вежливо хмыкнула в ответ и сказала:
        - Пойду почитаю немного в своей комнате.
        - Хорошо, - ответила мама, отрываясь от плиты. - А молоко тебе зачем?
        - Понимаешь, мам, - принялась объяснять я, - на прошлой неделе мы изучали основы правильного питания, и мисс О’Хёрли рассказала нам об остеопорозе. Ужасная, оказывается, штука. Поэтому, чтобы не заболеть, я решила каждый день выпивать по два стакана молока.
        - Рада, что в школе вас учат хоть чему-то полезному, - улыбнулась мама. - Кстати, имей в виду, что в брокколи тоже много кальция.
        - Ну, нет, это уж чересчур, - скривилась я.
        Мама рассмеялась, после чего мне наконец удалось выскользнуть из кухни со стаканом молока.
        Элис в два счета уговорила миску с хлопьями и вытерла рот рукавом.
        - Вкуснотища, - довольно промурлыкала она. - Еще немного, и я бы тут совсем от голода загнулась. Сомневаюсь, что смогу протянуть до конца дня на яблоках и печенье.
        Да уж. Надо было срочно придумать, чем кормить Элис. Помню, я читала рассказы о детях, которые прятали у себя щеночков или там хомячков и незаметно уносили им с обеда хлебные крошки и колбасные обрезки. Но, как оказалось, стянуть с общего стола еду для здорового двенадцатилетнего ребенка с хорошим аппетитом было намного сложнее. Элис бы ни за что не стала довольствоваться объедками, а как раздобыть ей нормальную еду, я не знала.
        - Не волнуйся, - подбодрила я Элис. - Прогуляемся сегодня после обеда в город и купим тебе поесть.
        - Прогуляемся? - подскочила на месте Элис. - Как ты, интересно, себе это представляешь? Нас же застукают!
        - Ничего подобного, - заявила я со всей уверенностью. - У меня есть план.
        Я была крайне довольна собой. Похоже, я уже вполне овладела искусством конспирации и вместо того, чтобы стать ветеринаром, могла всерьез задуматься о карьере частного сыщика.

* * *
        Еще пару часов мы провели с Эл в моей комнате. Я сказала маме, что затеяла генеральную уборку, чтобы не вызывать у нее лишних подозрений. Я даже протерла несколько книжных полок на случай, если ей вздумается проверить. Потом мы с Элис просто сидели на полу, болтали, хихикали и поедали печенье из наших запасов. А около полудня случилось нечто непредвиденное. Раздался тихий щелчок, и, обернувшись, я заметила, как ручка двери стала медленно поворачиваться. Элис в этот момент находилась у окна и никак не успевала спрятаться под кровать. Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как дверь медленно открывается и… на пороге появляется Рози.
        - Элиш, - прошепелявила она, сияя от радости, и засеменила навстречу Элис.
        Мы с Элис остолбенели от ужаса. Неужели какой-то трехлетний карапуз мог провалить весь наш гениальный план? Нет, это просто нечестно!
        И тут меня осенило. Я захлопнула дверь, схватила Рози и потащила ее к платяному шкафу:
        - Смотри, Рози, конфетки! Много-много вкусных конфеток для Рози! - проворковала я, судорожно вытягивая из глубин пакетик с мармеладками, припасенный с прошлой недели.
        Рози обожала мармелад, так что пару-тройку секунд ее внимание было полностью поглощено шуршащим пакетиком со сладостями. Этого времени Элис сполна хватило, чтобы нырнуть под кровать. Набив рот мармеладом, Рози снова повернулась к окну и застыла в недоумении.
        - Элиш тю-тю? - пискнула она и выронила изо рта пару конфеток.
        Я наклонилась поближе к ней, как это делала мама, когда собиралась сказать что-то очень важное, и прошептала:
        - Рози, здесь нет никакой Элис. Элис нет. Здесь только ты и я, понятно?
        После чего всунула ей в рот еще одну конфетку и отправила к маме.
        Захлопнув дверь, я в изнеможении рухнула на кровать. Элис вынырнула снизу и одарила меня своей неизменной ослепительной улыбкой.
        За обедом я едва не поперхнулась, когда Рози вдруг ни с того ни с сего отчетливо произнесла:
        - Элиш тю-тю.
        - О, - удивилась мама, - похоже, Рози тоже скучает по Элис. Как трогательно, правда? Да, милая, Элис уехала. Но скоро она снова приедет, вот увидишь.
        Я мысленно возблагодарила небеса за то, что Рози было всего три года и она не могла составить более сложное предложение, типа «но я же видела ее сегодня в комнате Мэган собственными глазами».
        Пока мы с мамой убирали со стола, я незаметно стянула и припрятала в карман толстовки пару кусочков хлеба. Нормальной едой это, конечно, не назовешь, но в данных обстоятельствах это было лучше, чем ничего. Не могла же я, в самом деле, стащить для Элис тарелку супа или кастрюлю с макаронами.
        Покончив с уборкой, мама сказала:
        - Послушай, Мэган, у меня есть отличное предложение. Можно попросить Кэтлин с нашей улицы посидеть с Рози, а самим устроить себе небольшой девичник. Съездим вместе в город, попьем горячего шоколаду в кафе, пройдемся по магазинам и купим тебе новые туфли для школы. Как ты на это смотришь?
        В любое другое время я бы запрыгала от радости, но только не сейчас. Ведь не могла же я бросить Элис в одиночестве и уехать развлекаться в город. Пришло время пустить в ход одну из моих хитроумных уловок. Дело в том, что полгода назад родители записали меня в теннисный клуб, и с тех пор постоянно ругали за то, что я редко хожу на тренировки и совершенно не оправдываю вложенные в абонемент деньги. Но, честно скажу, я здесь не виновата. Просто все другие девчонки из клуба играют в теннис чуть ли не с пеленок и у каждой есть свой личный тренер. Помню, однажды, когда я еще не успела разобраться, что к чему, мама уговорила меня принять участие в соревнованиях.
        - Давай, Мэган, тебе надо попробовать свои силы, - весело подбадривала она.
        Скажу честно, что такого позора и унижения мне еще не приходилось испытывать. Моя соперница по имени Чара приехала на соревнования аж из самого Корка. Причем вместе с обоими родителями в качестве группы поддержки. Мои родители, замечу, не соизволили проехать и полмили от нашего дома до клуба, чтобы поболеть за меня. Впрочем, оно и к лучшему: двумя свидетелями моего позора меньше. У Чары было целых две теннисных ракетки, как будто она собиралась выступать на Уимблдоне, не меньше. Одета она была в сплошь модные дизайнерские шмотки, начиная от повязки на голове и заканчивая супердорогими кроссовками. А когда ей удавалось забить мяч, она не вскрикивала от радости, как остальные, а победно щелкала пальцами в воздухе. Немного погодя, когда до нее дошло, насколько плохо я играю, она принялась ехидно извиняться каждый раз, когда мяч просвистывал у меня над ухом. Как будто мне должно было полегчать от ее извинений. За всю игру я набрала всего два очка, причем оба по вине самой Чары, когда ее мяч улетал за поле. Допустив ошибку в первый раз, она в ярости швырнула ракетку на землю. Если бы я такое устроила
при родителях, они в момент уволокли бы меня с корта и наказали бы как минимум на полгода. А мамаша Чары лишь мило прощебетала:
        - Чара, дорогая, держи себя в руках. Просто глубоко вдохни и успокойся.
        Чара, кстати сказать, даже не устыдилась своего поведения.
        После этого мне еще предстояло соревноваться с участниками, как и я проигравшими свои первые матчи, но я не стала оставаться, а притворилась больной и пошла домой. Мама с папой встречали меня в прихожей с распростертыми объятиями.
        - Ну что, можно поздравить нашего маленького чемпиона? - протрубил папа.
        - Когда бронировать места на Уимблдон? - вторила ему мама.
        Но я лишь пожала плечами и, изобразив на лице вымученную улыбку, ответила:
        - Вообще-то мы играли на равных, просто под конец она меня обошла.
        Мне кажется, они догадались, что это была неправда, потому что ничего у меня больше не спрашивали.
        Неудивительно, что после этого случая я заметно охладела к теннису.
        Поэтому мама прямо-таки просияла, когда я заявила:
        - Знаешь, я бы с удовольствием съездила с тобой в город, но сегодня я как раз собиралась заскочить в теннисный клуб потренироваться. Мы уже договорились с девчонками из класса.
        Это мое заявление несказанно обрадовало маму, так что мне сделалось даже неловко.
        - Так это же прекрасно, Мэган! - воскликнула она. - Как же я рада, что ты теперь дружишь с девочками из класса. Хочешь, я подвезу тебя до клуба?
        - Нет, мам, спасибо, - улыбнулась я в ответ. - Лучше я прогуляюсь. Заодно разогреюсь перед тренировкой.
        Я бросилась к себе в комнату, чтобы переодеться в спортивный костюм и сообщить последние новости Элис. Через пару минут она уже вылезала через окно в сад. Я аккуратно закрыла окно изнутри, схватила ракетку и крикнула маме:
        - Ну все, пока, я побежала. Вернусь к ужину.
        - До свидания, дорогая, - ответила мама, которая специально вышла к дверям, чтобы меня проводить. - Удачной тренировки!
        Хорошо, что я посоветовала Элис выбираться через заднюю калитку. Попрощавшись с мамой, я немного прошла вниз по улице, завернула за угол и поспешила к Элис, которая поджидала меня в условленном месте в конце переулка.
        - Как же хорошо на улице! - воскликнула она, вскинув вверх руки. - А то я у тебя прям как в тюрьме сижу! Как думаешь, мне дадут напрокат ракетку в твоем клубе?
        - Ни в какой клуб мы не идем, - рассмеялась я.
        - Почему? - удивилась Элис.
        - Там слишком много Мелисс. (Мелиссами мы с Элис называли всех противных девчонок.)
        - Куда же мы тогда пойдем? - удивилась Элис.
        - Поедем в город, - улыбнулась я.
        - Вот это да! - просияла Элис. - Гениально!
        Я была так рада за Элис, что на время позабыла о грозящих мне неприятностях в том случае, если мама узнает, что я без разрешения ездила в город одна. По ее мнению, город сплошь напичкан «нежелательными соблазнами». Впрочем, скрывать у себя под кроватью Элис было куда большим преступлением с моей стороны, и когда оно рано или поздно раскроется, меня все равно накажут, лет, я так думаю, на сто. Так что, пока не поздно, следовало воспользоваться моментом и оттянуться от души.
        Мы со всех ног побежали к автобусной остановке и подоспели как раз, когда автобус раскрывал свои двери. Расплачиваясь с водителем за проезд, я почувствовала себя взрослой и самостоятельной, как никогда. И вот автобус тронулся и наше путешествие началось.
        Глава тринадцатая
        Мы с Элис шикарно провели время в городе. Еще бы, ведь мы нарушили все возможные запреты, о которых только могли помыслить наши родители (и даже те, о которых они еще не успели помыслить).
        Для начала мы заскочили в кафе, чтобы купить для Элис гамбургер с жареной картошкой. Сама я еще не успела проголодаться, потому что недавно плотно пообедала, зато Элис набросилась на еду так, будто ее неделю не кормили.
        - Вкуснотища, - прочавкала она, набив полный рот картошки. - А то я, признаться, уже позабыла вкус горячей еды.
        - Смотри не очень-то привыкай, - предупредила я. - А то еще неизвестно, когда мы снова ее раздобудем.
        Себе я взяла гигантскую порцию колы. Родители никогда не разрешают мне брать колу, поэтому сейчас она показалась мне раз в десять вкуснее.
        Когда Элис управилась с едой, а я допила колу, мы вышли на улицу.
        - Давай зайдем в супермаркет, - предложила я. - Купим тебе какой-нибудь еды про запас. (Признаться, меня слегка мучила совесть, потому что на ужин мама обещала приготовить восхитительный мясной пирог, а у меня не предвиделось ни малейшей возможности стащить кусочек для Элис.)
        В супермаркете нам довольно быстро удалось отыскать отдел блюд мгновенного приготовления. Раньше я в нем никогда не бывала, поскольку мама, как никто другой, помешана на здоровой пище, свежих овощах и экологически чистых продуктах. Однажды я даже слышала, как она говорила папе, что за скармливание детям блюд быстрого приготовления стоило бы отдавать под суд. Я взяла с полки стаканчик с сухой лапшой и, подражая маме, произнесла строгим голосом:
        - Нет, вы только посмотрите, сплошные консерванты и гидрогенизированные жиры. По-вашему, это что - еда? Или набор «Юный химик»? Кто вообще разрешил это продавать?
        Элис выхватила у меня стаканчик, потрясла его и в свою очередь изобразила мою маму, причем так похоже, что мне даже стало не по себе.
        - А эта упаковка? Ее вы видели? Интересно, сколько столетий уйдет на то, чтобы она полностью разложилась в почве?
        - Примерно столько же, сколько потребуется моим родителям на то, чтобы простить меня, когда они узнают, что я была с тобой в городе без разрешения, - мрачно заметила я.
        - Да не волнуйся ты так, - бросилась успокаивать меня Элис и дружески потрепала по плечу. - Они все равно не узнают. И вообще, мы уже все обсудили. Когда в пятницу мои родители обнаружат, где я была всю неделю, я тут же возьму всю вину на себя. Я им скажу, что сама все придумала и тебя втянула.
        - Так-то оно так, - вздохнула я. - Только, думаешь, это будет по-честному?
        - Еще как по-честному, - заверила меня Элис. - Ведь это я ребенок из распавшейся семьи, а не ты. Поэтому они просто обязаны сделать мне скидку на мое поведение. Решат, что это последствие моей незалеченной психологической травмы.
        В итоге мы купили шесть стаканчиков сухой лапши, которую можно быстро заварить кипятком. Пока я старалась даже не задумываться о том, как мне удастся протащить этот кипяток в спальню.
        Выйдя из супермаркета, мы отправились гулять по главной улице. В каждом магазинчике, торговавшем косметикой, мы накрашивали лаком по одному ногтю. На то, чтобы сделать себе полный маникюр, у нас ушло примерно полчаса. Учитывая, что из трех магазинов охранники нас выставили как «нежелательных» клиентов. Разумеется, не было ничего криминального в том, чтобы накрасить лаком пару ногтей в магазине, но все же одна, без Элис, я бы на это ни за что не отважилась. Как же все-таки с Элис здорово! С ней я словно становилась другим человеком. Более решительным, более остроумным. Да что там говорить, более счастливым. Жизнь казалась прекрасной, когда Элис рядом.
        Мы немного поразглядывали музыкальные диски, потом украшения и одежду, так что время пролетело незаметно. В половине пятого мы сели на автобус до дома, потому что уже начинало темнеть, а я знала, что если не поспею домой до темноты, мама непременно поедет в теннисный клуб, чтобы меня забрать. И если меня там не окажется, с ней случится натуральная истерика. Она непременно решит, что меня похитили и убили, не меньше.
        Помню, как-то раз в магазине Рози на мгновение исчезла из ее поля зрения, и мама чуть с ума тогда не сошла.
        - Рози! Рози! - вопила она что есть мочи. - О, детка, где же ты!
        На ее крики тут же примчались две продавщицы, полагая обнаружить на месте чей-нибудь труп. В это самое время из-под вешалки с платьями вылезла Рози. Мама стиснула ее в объятиях и принялась осыпать горячими поцелуями и обливаться слезами.
        - Ах, деточка моя ненаглядная, где же ты пропадала? - приговаривала она без умолку.
        Я тогда чуть сквозь пол со стыда не провалилась. По-моему, даже Рози было неудобно за маму, хотя она еще слишком мала, чтобы что-то понимать. А в довершение ко всему поблизости околачивалась Мелисса вместе со своей самой мерзкой прилипалой. У Мелиссы, надо отдать ей должное, прямо-таки талант появляться в самый неподходящий момент. Они, разумеется, заржали в голос, а потом Мелисса что-то зашептала на ухо своей подружке. До меня донеслось только «…психованная мамаша…».
        Мне так и захотелось закричать в ответ: «Да, психованная! Сама знаю! Но я-то в этом не виновата! Я себе такую маму не заказывала! За что меня-то на смех поднимать?»
        Но, конечно же, ничего такого я не выкрикнула. Я просто отвернулась и сделала вид, что мне все равно. (Хотя мне, разумеется, было не все равно. Далеко не все равно.)

* * *
        Когда мы подошли к дому, Элис взяла пакет с покупками из супермаркета и потихоньку прокралась на задний двор дома, чтобы там дождаться, когда я открою ей окно спальни. Сама я зашла в дом через заднюю дверь, предварительно взъерошив на голове волосы, как будто после тренировки. Мама была, как всегда, на кухне. Порой мне казалось, что она там живет - как какая-нибудь заколдованная принцесса, приговоренная провести жизнь в тяжких непосильных трудах. На этот раз она выливала воду из кастрюли с вареной картошкой.
        - О, Мэган, наконец-то ты вернулась, а то уже темнеет, и я начала беспокоиться. Хорошо потренировалась? - спросила она.
        - Угу, - промычала я в ответ. - Может, завтра опять пойду.
        Мама оторвалась от картошки и одарила меня лучезарной улыбкой:
        - Рада слышать, милая. А пока не могла бы ты размять эту картошку для пюре.
        Я тут же подумала о бедняге Элис, которая ждала меня в саду и, должно быть, сильно мерзла.
        - О’кей, - ответила я, на ходу соображая, как спасти ситуацию. - Только сбегаю уберу в шкаф ракетки.
        Но мама не дала мне опомниться и взяла у меня их из рук.
        - Не беспокойся, - сказала она, - я сама их уберу. Все равно мне надо подняться к Рози. А ты, когда закончишь с картошкой, разбери посудомойку и накрой на стол, хорошо? Папа вот-вот будет дома.
        Я решила не спорить с мамой, чтобы не возбуждать лишних подозрений, так что до своей комнаты я добралась только минут через двадцать. Я распахнула окно и, как договаривались, подала условный сигнал. Тишина. Я свистнула еще раз, но в ответ донесся лишь шорох деревьев в дальнем конце сада.
        - Эл, слышишь, Эл?! Ну где ты там? - прошептала я в темноту.
        Но ответа так и не последовало. От недобрых предчувствий у меня засосало под ложечкой. Куда она могла подеваться?
        Я спрыгнула через окно в сад и побежала к кустам, где должна была ждать Элис. Но там ее не оказалось. Тут уж я, признаться, запаниковала. Куда же она запропастилась? Я принялась обшаривать сад, то и дело шепотом окликая Элис, хотя это и было небезопасно. Наконец, я нашла ее в детском игровом домике Рози у дальнего забора. Элис пребывала не в лучшем расположении духа, но я была так рада ее видеть, что ничуть не обиделась.
        - Ну и где ты пропадала? Я тут чуть не околела от холода, - хмуро пробурчала она.
        - Прости, Эл, мама завалила работой так, что с кухни было не вырваться.
        - Ты что, не могла даже в туалет отпроситься?
        Тут до меня дошло, как я сплоховала. Действительно, почему мне не пришло в голову отпроситься в туалет. Фантазии не хватило?
        - Прости, Эл, - пробормотала я виновато. - В следующий раз так и скажу.
        - Ладно, пошли уже, пока я окончательно ноги не отморозила, - смягчилась Элис.
        По счастливой случайности я первая взобралась в окно спальни и, еще сидя на подоконнике, к своему ужасу, увидела, как мама, стоя на четвереньках, что-то ищет у меня под кроватью. Какое счастье, что мы благоразумно спрятали спальник и одежду Элис ко мне в шкаф. Не успела я об этом подумать, как мама вылезла из-под кровати и с удивлением уставилась на меня.
        - Мэган! Это еще что за фокусы? Ты что, была в саду?
        - М-м-м, ага, - закивала я.
        - Но там же темно. Ты что-то искала? И объясни, ради бога, почему понадобилось влезать в дом через окно?
        Я принялась лихорадочно перебирать в мозгу правдоподобные объяснения. Элис бы наверняка сейчас что-нибудь придумала, она мастерски врала на ходу, но не могла же я призвать ее на подмогу. Она находилась всего в метре от меня, но на этот раз мне нужно было выпутываться самой.
        - Ну… понимаешь… тут такое дело… в общем… - беспомощно лепетала я, не в силах выдавить из себя хоть что-нибудь вразумительное.
        Но, к счастью, мама впервые в жизни решила не устраивать долгих разбирательств.
        - Ладно, - вздохнула она и поднялась с колен. - Мне сейчас некогда. Папа вот-вот вернется с работы, а у меня еще ужин не готов. Давай-ка лучше закрывай окно и постарайся в следующий раз обойтись без глупостей.
        Я спрыгнула с подоконника и закрыла окно изнутри, улыбаясь в темноту на случай, если Элис меня видела. Внезапно я почувствовала острый укол беспокойства: а что, собственно, мама делала в моей комнате? Вдруг она что-нибудь заподозрила? Раньше она никогда не ползала у меня под кроватью.
        - Мам, а что ты делала у меня под кроватью? - осторожно спросила я.
        - Рози опять куда-то задевала пульт от телевизора, - вздохнула она. - И не признается, где спрятала. Прямо беда с этой девчонкой. А папа очень расстроится, если не сможет посмотреть вечерние новости.
        - А, понятно, - выдохнула я с облегчением. - Я помогу тебе потом поискать, хорошо?
        - Спасибо, милая, - улыбнулась мама.
        После того, как она закрыла за собой дверь, я еще немного подождала, чтобы убедиться в том, что она больше не вернется, и только потом впустила продрогшую до костей Элис. Она рухнула ко мне на кровать в полном изнеможении.
        Да уж, денек выдался не из легких!
        Глава четырнадцатая
        Семейный ужин растянулся до бесконечности, и мне уже начало казаться, что он не закончится никогда. Мама имела неосторожность поведать папе о том, что я полдня провела в теннисном клубе, после чего они принялись наперебой нахваливать меня так, будто мне только что присудили Нобелевскую премию. Говорили они примерно следующее:
        - Как же все-таки здорово, что Мэган у нас теперь такая самостоятельная.
        Или:
        - Физические нагрузки чрезвычайно полезны для организма. А теннис такой благородный вид спорта.
        И наконец:
        - Теннис весьма способствует общению. У тех, кто играет в теннис, всегда полно друзей.
        Я же была уверена в том, что если немедленно не вернусь к себе в комнату, то своей единственной подруги уж наверняка лишусь. Элис ни за что не простит, что я так надолго пропала. В конце концов, ситуацию спасла Рози, которую стошнило прямо в тарелку с недоеденным ужином. Было жутко противно, зато мама с папой целиком переключились на сестру, и я смогла сосредоточиться на мыслях о том, как бы протащить в спальню кипяток.
        Впрочем, когда вечность спустя я все же вернулась к себе комнату, ни одной здравой идеи на этот счет у меня так и не появилось.
        - Прости, Эл, - оправдывалась я, - но я же не виновата, что мама все время торчит на кухне. Похоже, она права, когда говорит, что в буквальном смысле прикована к плите. Так оно и есть.
        - Может, все-таки придумаем что-нибудь, - взмолилась Элис. - Я умираю с голода.
        Она взяла стаканчики с сухой лапшой и потрясла их. Лапша издала приятный звук. Интересно, мисс О’Xёрли разрешила бы мне играть на них в школьном оркестре, как на маракасах?
        - Нет, это просто пытка какая-то, - простонала Элис. - Я сейчас умру от голода в этой самой комнате прямо у тебя на глазах.
        Ситуация достигла критической точки. Элис была моей лучшей подругой почти восемь лет, и я знала о ней все. Среди прочего я точно знала, что усталая и голодная Элис была абсолютно невменяема.
        - Ура, придумала, - сказала я. - Мама как раз делает Рози ванну. Может, если наполнить твой стаканчик горячей водой из-под крана, то все получится?
        - Не уверена, - покачала головой Элис. - Но попробовать стоит. А то я долго не протяну. Сказав это, она втянула щеки и живот и плашмя рухнула на кровать, изображая голодный обморок.
        - Очень смешно, - хмыкнула я. - Полежи-ка тут пока, а я схожу и все сделаю.
        Я засунула упаковку лапши в карман кофты и направилась в ванную. Несмотря на то, что я отвернула горячий кран на полную катушку, вода оттуда шла чуть теплой и на кипяток никак не тянула. В конце концов, мне надоело возиться с краном, и я надорвала серебристую крышечку стакана. Внутри оказалось весьма неаппетитного вида месиво. Возможно, мама была права, когда утверждала, что такая еда вредна для здоровья. Она и на еду-то не похожа. Странного вида оранжевая субстанция, посыпанная слоем непонятных темных штучек. Я осторожно наполнила стакан теплой водой до нужной отметки и размешала получившуюся жижу черенком своей зубной щетки. Пахло довольно вкусно, почти как пицца. Я выглянула в коридор, убедилась, что путь свободен, и ринулась к себе в спальню. Элис по-прежнему лежала на кровати с видом умирающего больного.
        - Ну, наконец-то, - простонала она. - Боюсь, тебе придется меня покормить, а то я уже слишком слаба.
        - Ну уж нет, ешь сама, я свое отработала.
        Элис схватила ложку, которую мы припасли с завтрака, и погрузила ее в стакан. Затем немного помешала и принюхалась.
        - М-м-м, пахнет неплохо. Похоже на пиццу.
        - Ешь давай, пока не остыло, - поторопила я Элис. На самом деле я боялась, что и без того чуть теплая жижица станет совсем холодной и несъедобной.
        Элис осторожно подцепила ложкой коричневатое месиво и отправила в рот. Я стояла рядом и подбадривала подругу взглядом, держа при этом за спиной пальцы крестиком.
        - Бе-е-е, - Элис резко скривилась и принялась отплевываться обратно в стакан. - Гадость какая! Лапша вообще не растворилась, я об нее чуть зубы не сломала. Нет, я такое есть не смогу. Это все равно, что гальку жевать.
        - Ну, Эл, ну пожалуйста, попробуй, поешь еще. Ты должна покушать. Распробуй получше, тебе наверняка понравится.
        - На, сама распробуй, - злобно буркнула Элис и сунула мне под нос стаканчик.
        - Спасибо, но я не голодная, - отказалась я.
        - Ах, вот как? Наелась за ужином? Вкусно было? А добавки просила?
        И тут вдруг Элис расплакалась. Она закрыла лицо руками, но я все равно видела слезы, стекавшие у нее между пальцев.
        Я взяла стакан и поставила его на туалетный столик из опасения, что лапша нечаянно прольется на одеяло. Что-то мне подсказывало, что такое пятно вряд ли можно будет вывести даже при помощи химических отбеливателей, которыми наотрез отказывалась пользоваться моя мама.
        - Прости, Эл, - пролепетала я виновато. - Не переживай так, я обязательно раздобуду какой-нибудь еды. Тебе не придется голодать.
        - Знаю, - огрызнулась Элис, утирая слезы. - Только я не из-за еды плачу. А вообще из-за всего. Я уже не верю, что наш план сработает. Все, что нам в итоге светит, так это крупные неприятности, а меня отправят обратно в Дублин, и все станет даже хуже, чем прежде. Мама больше ни за что меня сюда не отпустит. Ох, Мэг, вся эта наша затея была большой ошибкой.
        Элис снова уронила голову и разразилась чередой душераздирающих всхлипов.
        Я же взяла себя в руки и решила ни за что не сдаваться. Нет, только не сейчас. Слишком многое поставлено на карту.
        - Брось, Элис, не смей так говорить, - сказала я и обняла ее. - Вот подожди, мама совсем скоро пойдет наверх укладывать Рози, и я смогу пробраться на кухню, чтобы раздобыть кипятка. Ты съешь сразу две упаковки лапши, или даже три, если захочешь, тебе станет лучше, и мы подумаем, чем бы заняться завтра. Вот увидишь, мы справимся, и наш план сработает.
        - Уверена? - покосилась на меня Элис.
        Я энергично закивала, чувствуя, однако, в душе легкое угрызение совести оттого, что на самом деле я уже давно ни в чем не была уверена.

* * *
        Немного погодя, когда мама пошла наверх купать Рози, я упросила папу сходить в гараж и принести мне пару теннисных мячиков, а сама в это время наполнила кипятком кастрюльку и притащила в комнату. Элис слопала целых три порции лапши, от чего настроение у нее заметно улучшилось.
        В восемь часов Элис решила, что пора позвонить маме. Та подняла трубку после первого же гудка.
        - Элис, это ты? Где ты находишься? Я весь вечер пытаюсь до вас дозвониться.
        Я облегченно вздохнула. Отца Элис, похоже, не было дома, что определенно играло нам на руку.
        - Я уже дома, - как ни в чем не бывало ответила Элис. - Папа возил меня к врачу.
        - К врачу? - всполошилась мамаша Элис. - Ты что, серьезно больна?
        - Да нет же, мам. Врач сказал, что со мной все в порядке. Просто какой-то вирус. А еще он сказал, что мне лучше посидеть дома еще пару деньков. - Элис немного поколебалась, а потом добавила: - Может, мне подождать до пятницы и приехать на машине вместе с папой?
        Разумеется, она вовсе не собиралась этого делать. Весь трюк заключался в том, что когда в пятницу отец приедет в Дублин один, поднимется жуткая паника, и ее мать переполошится настолько, что без лишних разговоров вернется обратно в Лимерик.
        - Хм, даже не знаю, - задумалась мамаша Элис. - Сегодня ведь только вторник, так ведь? Мне надо подумать. И обсудить это с твоим отцом. Передай-ка ему трубку.
        - Не могу. Ему понадобилось срочно вернуться на работу. Он сегодня отпросился пораньше, чтобы свозить меня к доктору, так что потом пришлось снова ехать в офис. Боюсь, он сегодня поздно вернется.
        - Что ж, вполне в его духе, - прошипела в трубку мамаша Элис. - А рабочий телефон, как всегда, отключен, я правильно понимаю?
        - Боюсь, что да, - вздохнула Элис и хитро мне улыбнулась.
        - И если опять же я все правильно понимаю, то мобильным телефоном он до сих пор не обзавелся, хотя на дворе уже давно двадцать первый век, - продолжала шипеть мамаша Элис.
        - Нет, мам, к сожалению, - отозвалась Элис, по-прежнему весело улыбаясь мне.
        - Знаешь, что? - предположила мамаша Элис. - Я думаю, твой отец нарочно избегает телефонных разговоров со мной.
        Думаю, она была не далека от истины. Если бы мне выпало несчастье жениться на такой особе, то я бы тоже с большой радостью время от времени уходила в подполье.
        - Не беспокойся, мам, - мягко уговаривала ее Элис. - У нас все в порядке. Я сама передам папе, что ты разрешила мне остаться до пятницы. После работы он отвезет меня в Дублин, и мы наконец увидимся. По-моему, отличный план, а ты как думаешь?
        - Там видно будет, - тяжело вздохнула мамаша Элис. - Смотри ничего не ешь, пока тебе окончательно не полегчает. И попроси отца купить тебе минералки. Завтра позвоню.
        - Ладно, мам. Я и сама могу тебе позвонить. У меня на телефоне полно денег.
        - Хорошо, милая, пока.
        - Пока, мам. Целую.
        Элис положила трубку и с победным видом посмотрела на меня. Я заметно приободрилась. Казалось, каждый новый прожитый день и каждый новый звонок приближали нас к заветной цели. Если так и дальше пойдет, то все у нас получится. Уже совсем скоро Элис переедет обратно в Лимерик, а сухая лапша и туалетный альпинизм навсегда останутся для нас в далеком прошлом.
        Глава пятнадцатая
        Перед сном мама, как обычно, зашла ко мне пожелать спокойной ночи. Она все еще была в переднике, означавшем, что на кухне ее ждут дела и что пускаться в долгие разговоры она не намерена.
        Впрочем, я ошибалась.
        - Чем это у тебя пахнет? - спросила мама, присаживаясь на кровать и морща нос.
        - Разве? - отозвалась я и пожала плечами. - Лично я ничего не чувствую.
        Интересно, что за запах учуяла мама? Может, грязные ноги Элис? Она еще ни разу не решилась полностью принять душ с тех пор, как поселилась у меня, и временами от ее ног шел довольно резкий душок, особенно после того, как она снимала кроссовки.
        - Нет, здесь определенно чем-то пахнет, - продолжала хмуриться мама.
        - Может быть, духами, которые вы с папой подарили мне на день рождения? Я как раз недавно побрызгалась.
        Это была сущая правда. Я даже протянула маме запястья для пущей убедительности.
        - Нет, милая, не духами. Чем-то еще…
        - А может, жидкостью для снятия лака? Или дезодорантом? - заботливо подсказывала я.
        - Нет, - покачала головой мама и еще больше нахмурилась. - Пахнет чем-то совсем другим - какими-то овощами, вроде лука с помидорами, только не свежими, а будто химическими. Как суп из пакетика.
        Ах, вот оно что. Дело было вовсе не в грязных ногах Элис, а в том, что мама унюхала треклятую лапшу. Она даже не предполагала, как близка была к истине в своих догадках. Держу пари, что в прошлой жизни она была ищейкой.
        Я молча лежала в постели, не зная, что сказать, и с ужасом думала о пустых пластиковых стаканчиках из-под лапши, что покоились в тумбочке рядом с кроватью, завернутые в целлофановый пакет.
        - Впрочем, какая разница, откуда запах, - заключила мама. - Давай-ка я лучше открою окно и проветрю.
        Чтобы подойти к окну, ей пришлось бы обогнуть мою кровать, а учитывая, что под ней пряталась Элис, это было далеко не безопасно.
        - Не надо, мам, все в порядке, - поспешно затараторила я. - Я все равно ничего не чувствую.
        Мама снова присела ко мне на кровать и потрогала мой лоб.
        - Ты, часом, не заболела, Мэган? Выглядишь бледненькой.
        - Нет, мам, все в порядке. Просто немного устала.
        На этот раз я ни капельки не врала. После всей это беготни с кормлением Элис и туалетного альпинизма я порядком выбилась из сил. В таком темпе жить мне еще не приходилось.
        Но мама, конечно же, ничего не могла об этом знать. Или могла?
        - Это все из-за тенниса, - улыбнулась мама. - Ты просто не привыкла к продолжительным тренировкам. Если будешь чаще играть, то и уставать будешь меньше.
        - Скорее всего. Пойду завтра еще потренируюсь, а там посмотрим.
        Я отвернулась к стенке и забилась под одеяло, намекая маме, что пора закругляться с разговорами. К сожалению, мама никогда не понимала моих намеков.
        - Мэган, милая, надеюсь, ты уже меньше скучаешь по Элис.
        Я уткнулась в стенку и молчала, потому что терпеть не могла подобных разговоров и уж точно не собиралась пускаться в них прямо сейчас, когда Элис лежала у меня под кроватью и все слышала.
        - Подожди еще немного, - нежно проворковала мама. - Вот увидишь, пойдешь на следующий год в старшую школу, заведешь себе новых друзей и сама не заметишь, как позабудешь об Элис. А когда вырастешь, она превратится для тебя в счастливое, но далекое воспоминание.
        Я почувствовала легкие толчки из-под матраса в изножье кровати. Должно быть, Элис изо всех сил пихала его снизу ногами, намекая, чтобы я не смела ее забывать. Крайне безрассудная выходка, зато вполне в духе Элис.
        Я больше не могла сдерживаться и прыснула со смеху. Мама посмотрела на меня с удивлением, так что мне пришлось закрыть лицо руками и сделать вид, будто я рыдаю.
        Мама обняла меня за плечи и легонько покачала из стороны в сторону. Если бы я и вправду была расстроена, мамины объятия вмиг бы меня утешили, но поскольку я не рыдала, а еле сдерживалась от распиравшего меня хохота, то они совсем не помогали. Я издавала разнообразные хрюкающие звуки, надеясь, что они хоть сколько-нибудь напоминают печальные всхлипы. Мама продолжала укачивать меня, приговаривая: «Ах ты, бедная моя девочка», в то время как Элис ритмично дубасила ногами матрас.
        Наконец я смогла взять себя в руки. Я села прямо, вытерла глаза и улыбнулась.
        - Теперь все в порядке, мам. Просто что-то на меня нашло.
        Говоря это, я незаметно вытащила из-под одеяла руку, сунула под кровать и показала Элис хороший кулак в знак того, что пора бы угомониться. К счастью, это сработало. Матрас перестал ходить ходуном, и я смогла расслабиться.
        Мама поднялась, чтобы уйти.
        - Что ж, надеюсь, тебе полегчало. Если что, зови меня в любое время. И помни, Мэган, что мы с папой всегда будем любить тебя, несмотря ни на что.
        «Ну-ну, - мрачно подумала я. - Интересно, как вы заговорите, когда узнаете, как я на самом деле провела эту неделю».
        Мама чмокнула меня в лоб и вышла из комнаты. Еще через несколько минут, убедившись, что она не вернется, из-под кровати выползла Элис.
        Сначала я пыталась злиться на нее за дурацкие выходки с матрасом, но все равно долго не смогла. Я никогда не умела подолгу дуться на Элис. Вскоре мы уже вовсю болтали и хихикали, а после еще долго просто лежали в тишине.
        Мне было приятно чувствовать, что Элис где-то рядом.
        Закрыв глаза и погружаясь в сон, я мысленно дала себе обещание, что Элис никогда в жизни не станет для меня далеким воспоминанием.
        Глава шестнадцатая
        На следующее утро меня разбудили сразу два непривычных звука. Первый оказался шумом проливного дождя, барабанившего по крыше, а второй - богатырским храпом Элис. Храп этот походил на рычание дикого кабана или даже носорога. Сначала я его немного послушала, а потом все же решила разбудить Элис. Потому что если мама будет случайно проходить мимо спальни, она непременно зайдет поинтересоваться, что это за странные звуки.
        Я наклонилась и как следует потрясла Элис. Она проснулась и с удивлением уставилась на меня, как будто не понимала, где находится.
        - Мэган? - спросила она.
        - Молодец, угадала, - хихикнула я.
        - Прости, - сонно проговорила Элис. - Просто мне снился сон. Как будто я снова дома. С мамой и папой. И с Джейми. Джейми, как всегда, дурачился, но все равно мне было так хорошо.
        Элис села и потянулась.
        - Ну все, хорош нюни распускать, - решительно заявила она. - Сегодня будем мыслить только позитивно. Потому что сегодня первый день моей новой жизни.
        - Именно! - воскликнула я. - Твоей новой жизни в Лимерике!
        - Точно! Моей новой жизни в Лимерике, - просияла Элис, и на ее лице застыло то особенное восторженное выражение, которое я так любила и которое одновременно внушало мне опасения.
        - Но у нас небольшая проблема, - сказала я.
        - Какая же?
        - А ты прислушайся.
        Элис поднесла к уху руку и застыла в комичной позе внимательного слушателя.
        - Слышу только плач Рози. Больше ничего особенного, - констатировала она.
        Надо же, только теперь, после того как Элис это сказала, я тоже различила слабое подвывание, доносившееся из глубины дома. Раньше я его не замечала. Наверное, потому, что слишком к нему привыкла. Плач Рози уже давно стал фоном моей жизни.
        - Да нет же, я имела в виду не Рози, а дождь, - пояснила я.
        - Подумаешь, дождь, - хмыкнула Элис. - Тоже мне проблема. Это ж Ирландия. Здесь все время сплошные дожди. Никогда не замечала? Надеюсь, крыша у вас не протекает?
        Я никак не могла взять в толк, притворяется Элис или действительно не понимает, в чем дело.
        - Крыша-то в порядке, - принялась объяснять я. - Но только как я скажу, что иду играть в теннис, когда на улице льет как из ведра. Мама знает, что под дождем я играть ни за что не буду. Так как же мне в таком случае улизнуть из дома?
        Элис в ужасе прикрыла ладонью рот. Я даже не поняла, притворяется она или нет. От Элис всего можно ожидать.
        - О да, ты права, как никогда, - заговорила она страшным шепотом. - Это катастрофа. Мы в ловушке и просидим взаперти целый день! Это нечестно!
        - Все не так плохо, - приободрила я Элис. - Вот увидишь, мы что-нибудь придумаем. Кстати, не желаешь заняться альпинизмом, пока я не ушла завтракать?
        - Нет уж, - замотала головой Элис, - подожду до твоего возвращения.
        - О’кей, тогда я пошла. Принесу тебе чего-нибудь вкусненького.
        Я надела халат и вышла из спальни навстречу своей реальной жизни.

* * *
        После завтрака мама спросила:
        - Мэган, ты помнишь, какой сегодня день?
        - Среда, - ответила я, чуть подумав.
        На самом деле я прекрасно знала, что сегодня была среда. Чрезвычайно важный день. Середина недели. Элис была в бегах уже два дня, и ей оставалось продержаться еще два.
        - Правильно, среда, - продолжала мама. - А по средам я вожу Рози в малышовую группу, так что мы сейчас уезжаем. Занятия начнутся в пол-одиннадцатого.
        Рози запрыгала от радости. Я едва удержалась, чтобы не последовать ее примеру. Мамин отъезд был нежданной удачей.
        - Уя! Маышовая гупа! Маышовая гупа! - хлопала в ладошки Рози. - Сок! Кафеты!
        Бедняжка Рози. Дома с нее глаз не спускали, так что единственным местом, где она могла хотя бы посмотреть на конфеты, была малышовая группа.
        Мама рассмеялась и потрепала Рози по головке.
        - Вижу, детка, вижу, как ты рада. А ты, Мэган, не хочешь с нами поехать? Ты же любишь играть с малышами.
        - Нет, мам, боюсь, я уже не в том возрасте, - поспешно ответила я.
        - Ну, хорошо, тогда посиди дома. Только имей в виду, никакого телевизора. Можешь, кстати, прибраться в гостиной, пока нас не будет.
        - Слушаюсь и повинуюсь, - шутливо отозвалась я.
        Мама, как обычно, закатила глаза и пошла одеваться, а я, как примерная девочка, принялась загружать посудомойку.
        - Уверена, что не хочешь поехать? - в последний раз спросила мама, заглядывая ко мне на кухню.
        - Абсолютно.
        - Ну как хочешь. Смотри, веди себя хорошо. На обратном пути мне еще надо заехать в супермаркет, так что раньше часа не вернусь.
        Услышав это, я прямо-таки нырнула головой в посудомоечную машину, чтобы мама, не дай бог, не разглядела торжествующее выражение на моем лице. При этом я угодила волосами в тарелку с недоеденной овсянкой, но даже не стала расстраиваться.
        Как только мамина машина отъехала от ворот дома, я бросилась к себе в комнату.
        - Все в порядке, это я, - успокоила я Элис, распахивая дверь.
        Только после этих слов Элис выползла из-под кровати.
        - Па-бам! - раскинула я руки в театральном жесте. - О, достопочтенная Элис О’Рурк, позволь мне предоставить этот дом в твое полное распоряжение! Целых два с половиной часа ты, Элис О’Рурк, можешь беспрепятственно разгуливать по этому скромному жилищу, не опасаясь разоблачения и ссылки в Дублин.
        - Брось паясничать, - смерила меня недоверчивым взглядом Элис. - Просто скажи, что происходит.
        - Мама уехала, - объяснила я. - Мы свободны!
        - Свободны! - подпрыгнула от счастья Элис. - Свободны и очень голодны! Скорее веди меня на кухню!
        Было так необычно сидеть на кухне вместе с Элис и смотреть, как она уминает подряд три порции хлопьев с молоком и заедает их гренками с сыром. При этом Элис то и дело вскакивала с места и выбегала то в коридор, то в гостиную, наслаждаясь небывалой свободой.
        После того как она наелась, мы вместе прибрались на кухне и на пару вылизали гостиную, чтобы моей маме не к чему было придраться, даже если очень захочется. Как раз в это время дождик ненадолго перестал, и мы немного поиграли в мяч на заднем дворе, вдали от любопытных взглядов соседей.
        Когда снова полил дождь, мы вернулись в дом. Мне в голову пришла блестящая идея. В одном из кухонных шкафчиков я откопала старый термос, наполнила кипятком и отнесла в свою комнату, чтобы у Элис была под рукой горячая вода, когда снова придется готовить лапшу. Я очень гордилась своей выдумкой, да и Элис поразилась такой находчивости.
        Потом мне захотелось посидеть в своей спальне и послушать музыку, но я понимала, что это было бы нечестно по отношению к Элис, потому что уж кто-кто, а она успела порядком подустать от вида моей комнаты за последние два дня. Так что мы отправились в гостиную и, лежа на полу, принялись играть в «Монополию».
        Нам было до того здорово, что временами я даже забывала, каково наше положение на самом деле, и мысленно переносилась в старые добрые времена. Мне казалось, что вот-вот Элис вскочит и скажет, что ей надо бежать домой обедать, но минут через двадцать она непременно вернется. Или что мама заглянет к нам и предложит подкрепиться чем-нибудь вкусненьким, типа пресных рисовых галет или экологически чистых морковных палочек. Или откуда ни возьмись прибежит Рози и по обыкновению усядется Элис на спину. Как же здорово было играть в «Монополию» с Элис! Здорово, но все же немного грустно.
        Каждые пять минут я бросала взгляд на часы, проверяя, много ли осталось времени до маминого возвращения. Было только пять минут первого, когда мой кубик показал три очка, я сделала ход и попала прямиком в один из отелей Элис.
        Элис вскочила с места и исполнила зажигательный победный танец.
        - Плати, разиня, - радостно завопила она. - С тебя полторы тысячи евро!
        Я стала пересчитывать деньги, пытаясь понять, хватит ли у меня средств, чтобы расплатиться с Элис, когда вдруг, к своему ужасу, услыхала до боли знакомый звук.
        Так мог пыхтеть только мамин старый драндулет, когда она парковала его у ворот.
        Глава семнадцатая
        Вмиг меня охватила паника. Я стояла посреди комнаты и размахивала руками, как перепуганный цыпленок, поперхнувшийся колой. Похоже, это было начало конца. Чтобы укрыться в моей комнате, Элис нужно было пробежать мимо стеклянной входной двери, и мама бы наверняка ее заметила.
        - Прячься, живо! - прошипела я побледневшей Элис.
        - Но куда? - пискнула та. Судя по голосу, она испугалась не меньше меня.
        Я окинула взглядом гостиную. Особого выбора у нас не было. Комната маленькая, а Элис крупная.
        - За диван, быстро!
        Не успела Элис спрятаться, как в гостиную вошла мама с Рози на руках и села прямо на диван.
        - Что-то Рози сегодня не в настроении, - пожаловалась мама. - Думаю, у нее режутся зубки.
        Тут мамин взгляд упал на разложенную по полу «Монополию», которую я не успела убрать.
        - Мэган, скажи на милость, чем ты здесь занималась?
        - Понимаешь, мне стало скучно, - проговорила я, еле сдерживая дрожь в голосе. - Вот я и решила проверить, можно ли сыграть в «Монополию» в одиночку. Как выяснилось, нельзя.
        Это было довольно жалкое и неубедительное объяснение, поэтому я поспешила сменить тему.
        - Вижу, ты вернулась пораньше, - сказала я.
        - Знаю, - вздохнула мама, - Рози так капризничала, что в супермаркете я бы с ней не выдержала. Съездим туда позже, после того как она поспит.
        При слове «поспит» Рози взобралась к маме на колени и принялась сосать большой палец.
        - Пойду ее уложу, - сказала мама. - А то бедняжка совсем замаялась.
        Не успела мама выйти из гостиной, как раздался звонок в дверь.
        - Откроешь, милая? - попросила мама, поднимаясь наверх по лестнице.
        Я пошла открывать дверь. На пороге стояла наша несносная соседка миссис О’Каллаган.
        Тот еще подарочек.
        - Мама сейчас занята, - сказала я в надежде, что миссис О’Каллаган уйдет.
        Как бы не так.
        - В таком случае, почему бы мне не войти и не подождать ее, - сказала соседка и смерила меня строгим взглядом.
        Не дожидаясь ответа, она прошествовала в гостиную и бесцеремонно плюхнулась на диван. Я поморщилась. Элис наверняка всем телом ощутила силу удара.
        Вскоре в гостиную спустилась мама.
        - Ах, Джеральдина, очень рада вас видеть, - проворковала она.
        Ого! И после этого мама еще смеет ругать меня за вранье! Я точно знала, что она терпеть не может миссис О’Каллаган, как я брюссельскую капусту.
        - Я зашла не просто так, - пробасила миссис О’Каллаган и поудобнее устроилась на диване. - Я здесь по делам общины местных жителей.
        При этих словах мама как-то даже поникла. Сама она грезила о том, чтобы изменить мир, и проблемы какой-то там общины местных жителей явно не стоили ее внимания.
        Миссис О’Каллаган битых полчаса распиналась о всяких глупостях вроде неубранных с тротуара сухих листьев и неправильно припаркованных вдоль улицы автомобилей. Я тихо сидела в углу и делала вид, что читаю. С моей стороны было бы нечестно бросить Элис совсем одну, даже если в данный момент я ничем не могла ей помочь.
        Наконец миссис О’Каллаган закончила говорить. Она поднялась с дивана и собралась было уходить, как вдруг, уже стоя в дверях, обернулась и пристально посмотрела на маму из-за толстых стекол очков.
        - Кстати, вы часто видите бедняжку Питера из соседнего дома?
        Я в ужасе оторвала взгляд от книги. Этим самым Питером был не кто иной, как отец Элис.
        - Не слишком, - пожала плечами мама.
        Миссис О’Каллаган набрала побольше воздуха и разразилась очередной тирадой:
        - Бедный, бедный Питер! И как только эта подлая Вероника посмела вот так взять и бросить его, ума не приложу. Нет, она, разумеется, всегда была крайне бесстыжей особой, я это сразу поняла, как только ее увидела. А уж Лимерик-то наш она никогда не любила. Еще бы, со всеми своими модными причиндалами и столичными замашками. Небось думала, что мы тут все ей в подметки не годимся. Да как бы не так! И слава богу, что мы от нее здесь избавились. Без нее-то намного лучше, скажу я вам.
        Я сидела в кресле, не шелохнувшись, и все думала о бедной Элис, которой приходилось выслушивать такие гадости о своей матери. Если бы это был фильм ужасов, то Элис непременно бы выскочила из-за дивана, набросилась на миссис О’Каллаган и выцарапала ей глаза. К счастью для миссис О’Каллаган, мы были в реальной жизни, а не в кино, поэтому Элис так и осталась сидеть за диваном.
        Я посмотрела на маму. Я знала, что она разделяла мнение миссис О’Каллаган о мамаше Элис, но хватит ли у нее такта воздержаться от комментариев именно сейчас?
        Я затаила дыхание. Миссис О’Каллаган стояла, сложив руки на пышной груди, и явно ожидала от мамы ответной реплики.
        - Джеральдина, - произнесла наконец мама, - я стараюсь никогда не осуждать других людей. На мой взгляд, Вероника всегда была доброй и вежливой соседкой.
        Я была готова броситься к маме и расцеловать ее, но это могло показаться подозрительным, поэтому я воздержалась от столь непосредственного выражения чувств. Миссис О’Каллаган расцепила руки. Ее явно раздражало, что в этом доме с ее мнением не соглашались.
        - Что ж, я, пожалуй, пойду, мне пора. Всего хорошего, Шейла, до свидания, Мэган.
        Она вышла на улицу с видом оскорбленной добродетели и вдобавок хлопнула за собой дверью.
        Мама тут же ушла наверх проведать Рози. Я же бросилась назад в гостиную и помогла Элис вылезти из-за дивана. Вместе мы ринулись ко мне в спальню и заперли за собой дверь.
        Элис сидела на кровати и украдкой утирала слезы, когда думала, что я не вижу. Я обняла ее за плечи:
        - Не обращай внимания на эту злобную старую каргу. Она просто завидует. Да что она вообще понимает в жизни?
        - Знаю, - всхлипнула Элис. - Все равно, спасибо твоей маме, что вступилась за мою. Хорошо, что у моей мамы здесь еще остались друзья.
        Я энергично закивала. Элис, к счастью, не догадывалась о том, что мама защищала Веронику только ради того, чтобы позлить миссис О’Каллаган.
        Внезапно Элис перестала хныкать и серьезно сказала:
        - Знаешь что, Мэган?
        - Что?
        - Мне и вправду наплевать, что думает о моей маме миссис О’Каллаган. И мне наплевать, что думают о моей маме все остальные. Единственное, о чем я думаю, так о том, как мне продержаться здесь еще два дня. И что во что бы то ни стало надо сделать так, чтобы мой план сработал и мама переехала обратно в Лимерик. Вот и все.
        Она скинула кроссовки и плашмя рухнула на диван.
        - Что будем делать? - спросила Элис.
        - Давай-ка отсиживаться здесь. Я и так сегодня от страха чуть не поседела.
        - Давай, - согласилась Элис. - Проведем остаток дня в тишине и спокойствии.
        Но мы даже не предполагали, как жестоко ошиблись.
        Глава восемнадцатая
        Когда стрелки часов приблизились к двум, а мы с Элис сидели в моей комнате и резались в карты, раздался очередной звонок в дверь.
        - Мэган, будь добра, открой дверь! - крикнула мама - А то я наверху, убираюсь у Рози.
        - О’кей, мам, - отозвалась я, тяжело вздыхая. Мне бы очень не хотелось снова увидеть на пороге полоумную миссис О’Каллаган с очередной порцией злобных сплетен.
        Я поднялась и вышла в прихожую. За матовой стеклянной дверью угадывались фигуры двух взрослых людей. Не исключено, что на этот раз миссис О’Каллаган пожаловала с подкреплением. Возможно, хотела силой заставить нас принять участие в решении проблемы с парковкой? Хотя вряд ли, конечно.
        Скорее всего это были предвыборные агитаторы. Мама им точно не обрадуется. Вместо того чтобы, как папа, просто пообещать им проголосовать на выборах за их кандидата, мама всегда считала своим долгом вступать в политические дебаты.
        Я решила отделаться от них как можно быстрее, чтобы мама даже не узнала, кто приходил, и уже репетировала в голове речь. Наконец я открыла дверь. И в тот же момент мне захотелось как можно скорее захлопнуть ее, потому что на пороге стояли родители Элис. Вид у них был не слишком приветливый. Скорее, наоборот, крайне раздраженный.
        Я стояла и смотрела на них, а они смотрели на меня. Время шло, а мы все не сводили глаз друг с друга. От напряжения у меня засосало под ложечкой и вдруг нестерпимо захотелось просто исчезнуть, испариться. Оказаться где угодно - в школе, у зубного, на улице под градом насмешек Мелиссы - где угодно, только не на пороге собственного дома в ожидании неминуемого крушения всех своих надежд и планов.
        Наконец, мамаша Элис заговорила:
        - Где Элис? - холодно процедила она сквозь зубы.
        - Элис? - переспросила я.
        - Да, Элис, - рявкнула она. - Моя дочь.
        - Наша дочь, - чуть кашлянув, добавил Питер.
        Вероника злобно покосилась на него и повторила вопрос:
        - Где Элис? Наша дочь.
        Я продолжала стоять на пороге, не в силах вымолвить ни слова. В моей голове не было ни единой мысли. Собственно, они мне и ни к чему. Я была слишком потрясена, чтобы говорить, и только беззвучно открывала и закрывала рот. Я не могла издать даже обычного бессвязного лепета, как делала всегда, когда меня заставали врасплох.
        - Если ты раздумываешь, как бы получше соврать, то можешь не утруждаться, - прошипела Вероника. - Мы знаем, что она здесь. Приведи ее! Немедленно!
        По ее тону я поняла, что сейчас лучше не спорить.
        - Хорошо, - пролепетала я и поплелась в свою комнату. Вероника направилась за мной.
        Элис сидела на кровати, бледная как полотно. Скорее всего она услышала мать еще с порога и успела все понять. Еще бы, ледяной голос Вероники способен пройти сквозь любые стены. Когда мать говорила в таком тоне, прятаться под кроватью уже не имело смысла.
        - Привет, мам, - еле выдавила она.
        Вероника не ответила. Вместо этого она грубо схватила Элис за руку и поволокла в прихожую. Я поплелась следом, все еще не зная, что сказать. Как раз когда все снова очутились в дверях, на лестнице показалась моя мама с охапкой грязного белья в руках.
        - Кто приходил, Мэг? - спросила она и только потом разглядела в дверях Элис и ее родителей. Мама спустилась еще на несколько ступенек, а потом сделала нечто такое, что меня просто взбесило. Она бросила на пол белье и принялась приглаживать рукой волосы. Ненавижу, когда она так делает. Хотя мама всегда подшучивала за спиной у Вероники над тем, как много времени та тратит на уход за собой, сама она, казалось, всегда чувствовала себя неловко в ее присутствии. Как будто втайне стыдилась своей неухоженности.
        Как бы то ни было, приглаживать волосы маме совершенно ни к чему. Все равно она выглядела так, словно полдня продиралась сквозь заросли репейника.
        Затем мама привела меня в еще большее смущение, обнаружив полнейшее непонимание ситуации:
        - Вероника, Питер, очень рада вас видеть. Элис, милая, здравствуй. Что, снова приехала погостить? Очень, очень славно. Мэган так по тебе скучала. Проходите же скорее. Хотите что-нибудь выпить? У меня есть замечательный зеленый чай без кофеина.
        Вероника смотрела на маму как на умалишенную.
        - Спасибо, Шейла, но мы, пожалуй, откажемся. Мы сюда не чаевничать приехали. Дело в том, что эти девочки весьма скверно с нами обошлись.
        - Что происходит? - нахмурив брови, спросила мама, обращаясь уже ко мне.
        Я решила, что с моей стороны будет разумнее промолчать. Тем более, что Веронике доставляло явное удовольствие говорить за меня.
        - Судя по вашей реакции, могу предположить, что вы ничего не знали о том, что все это время Элис находилась здесь? - спросила она маму.
        Мама покачала головой, и Вероника продолжила:
        - Выходит, все еще намного хуже, чем я предполагала. Она просто пряталась!
        Мама непонимающе хлопала глазами. Обычно она соображала довольно быстро, но почему-то именно сейчас совершенно не могла разобраться, что к чему.
        - Ты пряталась? - переспросила она, обращаясь к Элис, но Вероника не дала ей договорить.
        - Она должна была вернуться в Дублин, а вместо этого осталась здесь и пряталась.
        Похоже, мама все еще ничего не понимала. Но пару секунд спустя она тихонько закивала и улыбнулась краешком рта, давая понять, что до нее, наконец, дошло.
        - Ах, вот как, Элис, ты пряталась дома, пока папа был на работе? Зачем же ты так, детка? Мама же чуть с ума не сошла от волнения.
        От этих маминых слов Вероника изменилась в лице. Ее щеки приобрели ярко-розовый ядовитый оттенок, будто она натерла их клубничным шампунем. Разве что пузырьков не хватало.
        - Нет, Шейла. Она пряталась не у отца. А у вас. Возможно, это будет новостью, но последние два дня моя дочь скрывалась в вашем доме. Впрочем, для меня это тоже останется большой загадкой, как можно не заметить такое.
        Мама в задумчивости почесала голову. Супер! Теперь Вероника будет думать, что вдобавок к нечесаным волосам у мамы еще и вши.
        - Это правда, Мэган? - спросила мама, глядя мне прямо в глаза.
        Я кивнула.
        Мама снова почесалась. Вероника на всякий случай отступила от нее на шаг.
        - Но зачем? Ты же могла пригласить Элис погостить у нас. Мы с папой не стали бы возражать. Зачем ее прятать?
        - Я бы не разрешила ей остаться, Шейла, - заметила Вероника ледяным тоном. - Отныне ее дом в Дублине. Элис должна жить со мной. А у меня, прошу заметить, весьма плотный график. Мне есть чем заняться помимо того, чтобы разъезжать туда-сюда по стране в поисках блудной дочери.
        Услышав такое, я дико разозлилась. В то время, как у Элис мир рушился на глазах, все, о чем могла думать ее мамаша, так это о своем плотном графике. Бедняжке наверняка пришлось отменить визит к парикмахеру, или к маникюрше, или еще к кому-нибудь в том же роде. Мне захотелось ударить ее, топнуть ногой, но поскольку я уже и так вляпалась по самые уши, то продолжала помалкивать и сверлить глазами пол прихожей.
        Как раз в этот момент со второго этажа спустилась Рози.
        - Элиш, - позвала она, протягивая ручки в надежде, что сейчас ее бросятся обнимать. Но Элис продолжала стоять, не обращая на нее внимания, и лишь нервно теребила пальцами прядь волос.
        - Элиш, Элиш, - продолжала настаивать Рози.
        Моя мама подошла и взяла ее на руки.
        Я опустила голову еще ниже. Мне вдруг стало ясно со всей отчетливостью, что мы с Элис зря потратили время. Наш план все равно бы никогда не сработал. Не стоило и надеяться, что Элис сможет навсегда вернуться в Лимерик. Она могла прятаться у меня под кроватью хоть всю неделю, хоть целый месяц, но это бы все равно не помогло. Ничто не могло заставить ее мать изменить свое решение.
        И тут я заплакала. У Элис, само собой, было куда больше причин для слез, чем у меня, но она продолжала неподвижно стоять между отцом и матерью, не говоря ни слова. Я же не могла сдержаться. Крупные тяжелые капли стекали по моим щекам и падали на рубашку. Я чувствовала печаль и злость одновременно, а еще я чувствовала себя маленькой и глупой девочкой. Мама обняла меня за плечи и нежно прижала к себе.
        Ее жест словно придал мне силы, и я решила высказать все, что накопилось у меня в душе. Я вдохнула поглубже, и слова сами полились из меня неудержимым потоком:
        - Мы всего лишь хотели, чтобы Элис вернулась жить в Лимерик. Это нечестно. Здесь ее друзья. Здесь ее отец. Здесь ее школа. Здесь ее дом, наконец. Нельзя было вот так взять и увезти ее. Это нечестно! Это жестоко! Как вы могли так с ней поступить? - продолжала я, обращаясь к Веронике. - Если бы вы по-настоящему любили ее, то никогда бы не увезли отсюда.
        Тут я осеклась, пожалев о своих словах и испугавшись того, что могло за ними последовать.
        Вероника шагнула ко мне. Ее высокие каблуки звонко цокали по паркету. Она протянула вперед одну руку, так что я смогла в подробностях разглядеть ее безупречный маникюр в черно-белую полоску. На долю секунды мне показалось, что сейчас она меня ударит. Но вместо этого Вероника процедила сквозь зубы:
        - Вы просто две маленькие, глупые, эгоистичные девчонки, которые думают только о себе.
        «Так же как и ты, грубая корова», - подумала я, но вслух не сказала.
        - Пойдем, Элис, ступай за мной, - настойчиво позвала Вероника.
        Крепко ухватив дочь за руку, она широким шагом прошествовала до нашей калитки и направилась к своему бывшему дому.
        - Пока, Элиш, - пролепетала Рози, но Элис даже не обернулась.
        Питер, отец Элис, по-прежнему мялся у нас в прихожей.
        - Простите, Питер, что все так вышло, - извинилась мама. - Я совершенно не догадывалась о том, что здесь происходит.
        - Разумеется, Шейла, - устало улыбнулся он. - Ни вы, ни Мэган тут ни при чем. Элис очень упрямая девочка, понимаете. Она очень тяжело пережила этот переезд. Впрочем, как и все мы. Мы…
        Тут он осекся и вновь печально улыбнулся.
        - В любом случае, спасибо вам за поддержку. Пойду домой, посмотрю, как у них там дела.
        Мне показалось, что отец Элис гораздо охотнее остался бы стоять у нас в прихожей, где ему ничто не угрожало, чем вернулся к себе домой.
        - Можно мне кое-что спросить у вас напоследок, Питер, - заговорила вдруг мама. - Как вы узнали, что Элис здесь?
        - Вчера вечером я заглянул в теннисный клуб, пропустить по стаканчику с друзьями, - начал Питер. - Один из них сказал, что днем его дочь видела Элис и Мэган на Эннис Роуд. Я, разумеется, решил, что его дочь обозналась, так как был уверен, что накануне Элис вернулась к матери в Дублин. Но сегодня утром Вероника позвонила мне на работу, чтобы выяснить, отчего Элис никак не может уехать в Дублин и тяжело ли она больна на самом деле. У нас не заняло много времени, чтобы понять, что к чему. Вероника сильно разозлилась, впрочем, это вы и сами видели. Она оставила Джейми у подруги, села в машину и приехала сюда. Полагаю, они вот-вот поедут обратно.
        - Мэган, Элис оставила у тебя в комнате вещи? - спросила мама.
        Я кивнула.
        - Пойди, собери их и отдай Питеру.
        Я молча удалилась в свою комнату. В считаные минуты я скатала спальный мешок и сложила в рюкзак одежду Элис. Еще я успела вырвать из блокнота листочек и нацарапать записку:
        Пока, Элис. Жаль, что ничего не вышло. Надеюсь, тебе не слишком влетит. Буду по тебе скучать. Мэг.
        Пока я писала, несколько слезинок успели упасть на листок. У меня не было времени их вытирать, так что я просто сложила бумажку, засунула под одежду и застегнула рюкзак.
        Питер забрал вещи и ушел. Мама закрыла за ним дверь, потом посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я даже не могла понять, злится она или нет. На этот раз мама даже не стала говорить дежурную фразу о том, что, когда она была в моем возрасте, у нее тоже случилось нечто подобное.
        Я стояла и припоминала все свое вранье за прошедшие два дня. При этом я медленно водила большим пальцем ноги по ковру. Как раз в этом месте на носке у меня красовалась дырка. Интересно, мама ее тоже заметила?
        - Можно мне пойти в свою комнату? - спросила я.
        Мама пристально посмотрела на меня.
        - Ступай, - ответила она чуть погодя. - У нас еще будет серьезный разговор, когда папа вернется с работы.
        Я отправилась в спальню и упала на кровать. На подоконнике все еще стоял термос с горячей водой для Элис. Теперь он был ей не нужен.
        Немного погодя я услышала на улице голоса. Я вышла в прихожую и приоткрыла входную дверь. Элис с мамой как раз садились в машину. Питер стоял на крыльце и печально провожал их взглядом. Затем он развернулся и ушел в дом.
        Элис не плакала, но выглядела совсем бледной и поникшей. В последний момент она подняла голову и увидела меня. Элис приподняла руку и помахала мне на прощание. Я помахала ей в ответ. Я могла разглядеть, как шевелятся губы ее матери, но Элис не смотрела в ее сторону. Она смотрела на меня. Мы махали друг дружке до тех пор, пока машина не скрылась из виду, а потом я вернулась к себе в комнату дожидаться возвращения папы.
        Глава девятнадцатая
        Когда отец вернулся с работы, мама встретила его в прихожей и долго-долго о чем-то с ним говорила. Потом они перешли в гостиную и просидели там целую вечность. Папа наверняка мечтал посмотреть по телевизору матч, но мама ему не дала. Я была уверена, что они говорила обо мне.
        Вечность спустя ко мне в комнату, наконец, постучали. Вошли мама, папа и Рози.
        «Отлично, - подумала я. - Семейный совет. Тема: «Как долго Мэган надлежит отбывать наказание?» Принимаются к рассмотрению любые предложения со сроком от тридцати лет.
        Повестка дня:
        1. Дозволено ли ей будет при этом пройти обряд конфирмации?
        2. Дозволено ли ей будет смотреть телевизор с сегодняшнего дня и до момента трансляции церемонии открытия Олимпийских игр 2050 года?
        3. Дозволено ли ей будет танцевать на выпускном школьном балу?
        4. Дозволено ли ей будет пользоваться мобильным телефоном до ее столетнего юбилея?»
        Я села на край кровати, а мама с папой устроились по бокам от меня. Они что, думали, я сбегу? И куда интересно? Может быть, в Дублин? И буду прятаться там под кроватью у Элис до тех пор, пока не придет время поступать в колледж? Едва ли.
        Рози устроилась на полу и принялась копаться в моей коробке с драгоценностями. Я наблюдала за тем, как она вываливает ее содержимое на ковер, но даже не думала протестовать. Сейчас мне стоило беспокоиться о куда более важных вещах, чем пара потерянных сережек или запутанная в узел цепочка.
        Мама заговорила первой:
        - Ты ничего не хочешь сказать нам, Мэган?
        Терпеть не могу эту фразу. Наверняка вычитала ее в какой-нибудь модной книжке по воспитанию детей, которые она постоянно читает. Я всегда чувствовала, что эта фраза ставит меня в заведомо невыгодную позицию.
        Я решила быть краткой:
        - Прости меня, мам. Прости, пап.
        - И это все, что ты хочешь нам сказать? - спросил папа, заглядывая мне в глаза.
        - А что еще я должна сказать? - продолжила я. - Мне правда жаль, что все так вышло. Разве не видно? Я сделала это только потому, что очень скучала по Элис. И она по мне тоже. Это нечестно. Она должна жить здесь, а не в каком-то дурацком Дублине. Здесь ее дом, и мы просто хотели все вернуть на свои места. Что в этом плохого?
        - Разумеется, ничего плохого в этом нет, - мягко заговорила мама. - Но нельзя же вот так брать и вмешиваться в чужую жизнь, Мэган. Это было очень глупо с твоей стороны. Родители Элис порядком переволновались. Они могли позвонить в полицию. Дело могло принять куда более серьезный оборот.
        - Пускай родители Элис живут своей жизнью, - продолжил папа. - И даже если тебя эта жизнь не устраивает, ты не имеешь права в нее вмешиваться. Порой это бывает тяжело, особенно детям, но надо просто взять себя в руки и смириться. Такова жизнь, и ты поймешь это, когда подрастешь.
        Мама с папой все говорили и говорили и никак не могли остановиться. Они говорили об ответственности, о том, что значит быть взрослым человеком, и все такое прочее. При этом было не похоже, чтобы они злились, и голоса тоже не повышали.
        После двадцати минут столь содержательной беседы я была готова лезть на стенку. Вместо нее я бы куда охотнее выдержала хорошую пятиминутную взбучку с последующим суровым наказанием, лишь бы поскорее покончить со всем этим.
        В конце концов мама с папой объявили, что в качестве наказания поручают мне целую неделю разгружать посудомоечную машину, а кроме того, каждые три дня пылесосить дом в течение месяца. Я уставилась на них в изумлении. Не такое уж и суровое наказание. Я и так почти все время выполняла какую-то домашнюю работу. Наконец, мама с папой поднялись, чтобы уйти. Папа потрепал меня по плечу и сказал:
        - Не переживай, Мэган, все будет хорошо.
        - Должны же мы были провести с тобой беседу, - сказала мама и сделала при этом значительное лицо.
        Затем они ушли.
        Я несколько минут обдумывала последние мамины слова, пока до меня, наконец, не дошел их смысл. Ну конечно, маме с папой нужно было как-то отреагировать на случившееся и определить мне наказание на случай, если родители Элис позвонят им и спросят, какие меры в отношении меня они приняли.
        Подумав об этом, я невольно улыбнулась. Возможно, мне достались не самые худшие в мире родители. Нет, в идеале я бы, конечно, предпочла, чтобы они почаще баловали меня шоколадом и электронными игрушками и пореже пичкали овощами, а также нагружали домашней работой, но, как говорится, хотеть не вредно.
        После этого мы сели вместе ужинать. Мама приготовила мое любимое блюдо, цыпленка с макаронами. Только теперь я начала осознавать преимущества своего нового положения. Мне больше не надо было украдкой таскать в комнату продукты, чтобы покормить Элис. Не надо было по двадцать минут тратить на туалетный альпинизм ради того, чтобы умыться. Я была счастлива от того, что после еды могу просто развалиться на диване и спокойно посмотреть телевизор вместе с мамой, папой и Рози.
        И тут вдруг мне стало очень и очень стыдно.
        Перед тем как лечь, я попросила у мамы разрешения проверить почту.
        Мама не возражала.
        - Только учти, - предупредила она, - не слишком расстраивайся, если не обнаружишь письма от Элис. Ее мама очень сильно на нее рассердилась, так что, думаю, она еще не скоро разрешит ей подходить к компьютеру.
        К счастью, мама ошибалась. У меня было письмо от Элис. И еще какое!
        Привет, Мэган!
        У меня для тебя две новости, одна плохая, другая хорошая. Плохая в том, что мне запретили писать тебе целый месяц. Хорошая - в том, что три раза в неделю мама уходит по вечерам играть в бридж и даже не будет догадываться, что я включала компьютер. Джейми уже спит, так что мне не придется подкупать его, чтобы молчал. Надеюсь, тебя наказали не слишком строго. Знаю, я обещала взять всю вину на себя, но когда мама с папой так внезапно появились, у меня все вылетело из головы.
        Когда мы пришли домой, мама накинулась на меня, как сумасшедшая, и орала целую вечность. Потом, как обычно, принялась во всем обвинять папу и кричать на него так, будто меня вовсе не было рядом. Я все хотела сказать папе, чтобы он защищался, а не стоял как истукан и не позволял ей так с собой разговаривать, но у меня не хватило духу. Дальше мама завела свою любимую пластинку под названием «бедная я, несчастная».
        «Как вы могли так поступить со мной, после всего того, что я сделала для вас», - причитала она. И тут случилось чудо - мой папа впервые в жизни вышел из себя. В гневе он оказался страшен, но и прекрасен тоже. Он сказал, что все, что мама сделала для этой семьи, так это ее развалила, и что если из нас с Джейми теперь вырастут малолетние преступники, то это будет целиком ее вина. А еще папа обозвал ее безмозглой карьеристкой. А потом сказал, что больше не намерен терпеть ее самодурство и что затаскает ее по судам и лишит родительских прав, если отныне она не будет отпускать нас с Джейми к нему на каждый второй уик-энд и на половину всех школьных каникул.
        Я так им гордилась, когда он все это говорил! А мама стояла и молчала. Думаю, она даже немного испугалась. Хотя, знаешь, не такая уж она и плохая, как говорит отец. Просто ей нужно больше пространства для жизни. Думаю, я ее понимаю. Так вот, папа заставил ее пообещать, что мы сможем приезжать к нему на выходные раз в две недели, и знаешь, что она ему ответила? Она согласилась! А значит, я смогу приехать к тебе на целую неделю рождественских каникул и еще на кучу выходных до того. Так что, видишь, Мэган, мы все-таки победили. Наш план сработал!!!!!! Благодаря тебе я теперь смогу намного чаще бывать дома, хотя это, конечно, вовсе не то, что вернуться навсегда. Должна признать, что навряд ли такое вообще возможно. И как только я вообще могла верить в подобное?
        Спасибо за записку. Она меня обрадовала и огорчила одновременно. Но давай не будем о грустном. Давай думать только о хорошем. Например, о том, что всего через девять дней мы снова увидимся. Девять дней - это даже меньше, чем полторы недели. И о том, что мне больше не придется спать на полу, есть сухую лапшу и заниматься туалетным альпинизмом.
        Урааааа!!!!!
    Эл
        Поскольку было уже совсем поздно, я ответила совсем коротким письмом:
        Эл, это самые потрясающие новости из всех, что мне доводилось слышать.
    Мэг.
        P.S. И ты никогда не станешь для меня далеким воспоминанием!
        Я не была до конца уверена в последней строчке. Возможно, она звучала излишне напыщенной, но я все равно решила ее оставить. Мы с Элис столько пережили вместе за последнее время, что, уверена, она все поймет правильно.
        Я отключила компьютер и пошла спать. Мама, как всегда, зашла пожелать мне спокойной ночи.
        - Как думаешь, мне стоит заглядывать под кровать? - пошутила она. - А то вдруг там опять кто-нибудь прячется?
        - Не стоит, все чисто, - заверила ее я.
        - Мама поцеловала меня и выключила свет.
        Ну и долгий же выдался денек.
        Глава двадцатая
        Сегодня первый день Рождества. Совсем скоро Элис приедет к отцу на каникулы и проведет здесь целых десять дней, потому что ее мамаша отправляется отдыхать на Лансароте[8 - Остров Канарского архипелага.]. Узнав об этом, моя мама долго смеялась, говоря, как это, должно быть, приятно взять и отдохнуть от бриджа, тенниса и ежедневных походов в салон красоты. Когда она поняла, что я все слышу, то немного смутилась и не стала продолжать.
        Наверное, стоит вкратце рассказать, что у нас произошло за это время.
        После тех осенних каникул вернуться к занятиям оказалось едва ли не тяжелее, чем в сентябре. Но уже через пару недель дела начали постепенно налаживаться. Однажды я заметила, что Грейс и Луиза, две лучшие подружки Мелиссы, с ней больше не разговаривают. Я не могла понять почему, но спросить, разумеется, не решалась. В тот же вечер я написала об этом Элис, и она предположила, что Мелисса наверняка обиделась из-за того, что те не достаточно глубоко склонились перед ней в реверансе. В ответ я высказала догадку, что они, возможно, забыли выразить очередное восхищение по поводу ее волос или новой куртки и все такое прочее. Мне было глубоко наплевать, из-за чего в действительности у них вышла ссора, просто приятно осознавать, что еще два человека на земле поняли, что на Мелиссе свет клином не сошелся.
        На следующий день мисс О’Хёрли решила нас пересадить. Мелиссе выпало сидеть за одной партой с Джейн. Помню, все тогда очень смеялись, а Мелисса побагровела от злости, но ничего не посмела сказать мисс О’Хёрли, потому что та не намеревалась менять своего решения. Джейн сидела не шелохнувшись и демонстративно молчала. Мне даже стало чуточку ее жаль. (Но не настолько, чтобы снова сесть с ней за одну парту вместо Мелиссы.)
        А меня мисс О’Хёрли посадила рядом с Луизой. Раньше я бы удавилась при одной мысли об этом, но Луиза на самом деле оказалась очень милой девочкой. На перемене она поделилась со мной чипсами. А когда я рассказала ей анекдот, то она смеялась совершенно искренне.
        Еще через несколько дней нам поручили разделиться на группы по трое для работы над проектом. Луиза предложила мне присоединиться к ним с Грейс. Я дико обрадовалась, но виду не подала. Мы решили готовить проект по викингам и работали над ним целых две недели. Грейс и Луиза почти каждый день приходили ко мне домой после уроков, и мы вместе искали информацию в Интернете. Моя мама подкармливала нас морковными и сельдерейными палочками, но ни Грейс, ни Луиза ни разу не посмеялись над этим.
        А после сдачи проекта Грейс пригласила нас всех к себе на пиццу, и мы повеселились на славу.
        Я даже не знала, как рассказать Элис о своих новых подругах. Я вовсе не хотела, чтобы она меня ревновала. И не хотела, чтобы она думала, будто я о ней позабыла.
        Но мне вовсе не стоило так беспокоиться. Элис сказала, что только рада тому, что у меня появились друзья и я больше не чувствую себя так одиноко. И сказала, что ей теперь будет не так совестно заводить друзей в Дублине.
        В один из выходных дней, когда Элис гостила у отца, она пригласила нас вместе с Луизой и Грейс к себе домой. Мы смотрели кино, играли в баскетбол и просто болтали. Нам было здорово вместе!
        А в воскресенье, когда Элис должна была вернуться в Дублин, мне вдруг стало ужасно жаль ее отпускать, и я сказала ей об этом.
        - Не переживай. Со мной все будет в порядке. В пятницу меня пригласили на пижамную вечеринку, а в субботу мы с девчонками идем в кино. Конечно, я буду скучать по тебе, но постараюсь продержаться.
        Я рассмеялась в ответ.
        Напоследок мы обнялись и расцеловались.
        - Пока, Элис, до скорого, - сказала я на прощание.
        Элис села в машину к отцу и уехала на станцию. А я даже не успела расстроиться.

* * *
        Вот, собственно, и вся история.
        Надеюсь, что даже когда я вырасту, мы с Элис останемся лучшими подругами. Грейс и Луиза, конечно, тоже замечательные, но они никогда не заменят мне Элис. Мы с ней решили, что после школы поступим в один колледж и будем вместе снимать квартиру. Элис сказала, что согласна жить со мной сколько угодно, если я обещаю, что не буду кормить ее сухой лапшой. Я, в свою очередь, убедительно попросила ее избавиться от храпа.
        Элис говорит, что никогда не выйдет замуж после всего, что случилось с ее родителями, но если вдруг передумает, то будет счастлива, если я соглашусь быть у нее на свадьбе подружкой невесты.
        Хочу надеяться, что даже когда нам с Элис стукнет по девяносто, мы по-прежнему останемся лучшими подругами. Будем с ней шаркать по дому престарелых в обвислых халатах и трепаться про всякие там костыли, слуховые аппараты и все такое прочее.
        А пока что нам и так неплохо живется!
        Продолжение следует…
        notes
        Примечания
        1
        Л и м е р и к - третий по величине город Ирландии, расположен на востоке страны. (Здесь и далее примечания переводчика.)
        2
        В Ирландии начальное образование продолжается с 1-го по 6-й класс.
        3
        Американская кинокомедия о том, как сестры-близнецы решают вновь свести своих разведенных родителей.
        4
        Католический церковный обряд, совершается по достижении 13 -14 лет.
        5
        Ирландский рок-музыкант, вокалист группы «U2».
        6
        Католический церковный обряд, совершается в возрасте 7 -8 лет.
        7
        Цвета национального ирландского флага.
        8
        Остров Канарского архипелага.