Библиотека / Детская Литература / Крюкова Тамара : " Вот Так Цирк " - читать онлайн

Сохранить .

        Вот так цирк! Тамара Шамильевна Крюкова
        Эта удивительная история произошла в наши дни. Герой книги Данька мечтает стать циркачом, но убедить в этом родителей непросто. На помощь ему приходят пес Бублик, крыса Грымза, котенок Сосиска, кролик Фокус-Покус. Путешествуя в Черном Ящике фокусника, друзья попадают в полные неожиданностей, смешные ситуации. Их ждет кошачья страна Кото-Васия, бал у мышиного короля, встреча с Братцем Лисом и другие веселые приключения.
        Однажды в городе начались чудеса. На пустыре, словно по мановению волшебной палочки, вырос огромный шатер, увешаный гирляндами флажков и разноцветных лампочек. По улице прошествовали настоящие слоны. Повсюду запестрели яркие афиши, и откуда ни возьмись появились красочные будочки, где продаются билеты. Все это означало, что в город приехал цирк шапито.
        Везде царило оживление. Взрослые забыли о своих заботах и тревогах и, совсем как дети, ждали того дня, когда они, наконец, пойдут на представление. Дети играли в фокусников и акробатов и набивали гораздо больше шишек и синяков, чем обычно, но это никого не огорчало. Всем было весело — приехал цирк!
        Сейчас уже никто не помнит, в каком именно городе произошла история, которую я хочу вам рассказать, может быть даже в вашем. А может быть, вы узнаете ее героев и вспомните, что видели их на арене. Так или иначе, она правдива от начала и до конца. А если вдруг она покажется вам странной и необычной, не забывайте, что произошла она в цирке.
        ГЛАВА 1. ДАВАЙТЕ ПОЗНАКОМИМСЯ
        Возле шатра раскинулся цирковой городок. Здесь были навесы и помещения для животных, разрисованные вагончики, где хранится реквизит и переодеваются артисты, и три маленьких вагончика-домика.
        В одном из них жил дрессировщик дядя Лева. На публике его звали Лев Беркасов. Он предпочитал жить в вагончике, а не в гостинице, как другие артисты, чтобы быть поближе к своим питомцам-зверям. Дядю Леву нельзя было спутать ни с кем. Он был огромного роста. Его лицо украшали залихватские усы. Ходил он в неизменных кожаных штанах, и вообще был чем-то похож на гусара. Даже хищники и те любили своего дрессировщика, а уж о мальчишках и говорить нечего. Каждый их них мечтал быть хоть чуточку похожим на дядю Леву.
        В другом вагончике жил директор цирка Матвей Поликарпович или просто Поликарпыч, как его звали и стар и млад. Поликарпыч думал, что он ужасно строгий, хотя на самом деле не было человека добрее. Он во всем любил порядок. С утра он вставал раньше других, чтобы удостовериться, все ли на своем месте, а перед сном, когда артисты уезжали в гостиницу, делал вечерний обход. Поликарпыч жил в вагончике, а свой лучший директорский номер в гостинице отдавал фокуснику, Анастасу Родионовичу.
        Погодите, кажется, сюда кто-то идет.
        - Ухожу из вашего цирка! И не уговаривайте меня остаться! С меня хватит! Вы еще узнаете, кто здесь главный. Да без фокусника вашему цирку грош цена!
        Ну конечно же, это Анастас Родионович, легок на помине, и, как всегда, чем-то недоволен.
        На представлении фокусник выступал самым последним, и его называли гвоздем программы, хотя на гвоздь он был совсем непохож. Он был очень обидчивым и чуть что грозился уйти из цирка. Ему казалось, что все только и думают, как досадить ему и причинить неприятности. Фокусника в цирке недолюбливали и сторонились. Называли Анастаса Родионовича только по имени отчеству. Правда, был в цирке один человек, по имени Данька, который как-то назвал его Ананасом Аккордионовичем. Это имя всем так понравилось, что за спиной фокусника называли не иначе, как Ананас.
        Данька жил в третьем вагончике вместе со своими родителями. Папа у Даньки был жонглером, а мама воздушной акробаткой. Данька тоже хотел стать цирковым артистом, только еще не решил, кем точно: фокусником или дрессировщиком. Один день он был уверен, что будет фокусником, ведь фокусник чуть-чуть похож на волшебника, но глядя на Ананаса Аккордионовича, он передумывал. На другой день Данька твердо решал, что станет дрессировщиком, как дядя Лева. Данька любил возиться с животными и всегда приносил им что-нибудь вкусное, хотя кормить зверей строго-настрого запрещалось.
        Вот, кажется, теперь мы познакомились со всеми. Конечно, в цирке были и другие артисты, и даже несколько ребят, но они к нашей истории не имеют никакого отношения. Итак…
        ГЛАВА 2. ПОСЛЕ ДОЖДИЧКА В ЧЕТВЕРГ
        С самого утра лил дождь. Небо было свинцовым, капли шлепали по лужам, вспучивая пузыри, которые лопались, уступая место новым. Некоторые капли садились на окно вагончика, а потом стекали вниз, рисуя на стекле блестящие дорожки. Данька сидел возле окна и пальцем водил по стеклу, пытаясь догнать то одну, то другую каплю. Скоро это ему надоело. Жалко, что в такую погоду нельзя гулять.
        Данька хотел было пойти в шатер, побегать по скамейкам, но передумал. Он знал, что из шатра его быстро прогонят. Репетиции идут в любую погоду, а больше всего взрослые не любят, когда им мешают во время работы.
        Дождь шел и шел. Казалось, ему не будет конца. День грозил быть очень скучным. Самое обидное, что кроме Даньки в цирке никому скучать не приходилось. Даже дети тут были заняты с утра до вечера: ведь им нужно было успеть и в школу, и на репетицию, а по вечерам они выступали на арене вместе со взрослыми. Только у Даньки не было никаких забот. В школу он еще не ходил, а когда просил папу и маму научить его каким-нибудь цирковым трюкам, те всегда отвечали, что он еще мал.
        Целыми днями Данька был предоставлен сам себе, за исключением тех случаев, когда его воспитывали, читая нотации. Чтобы не огорчать маму, Данька всегда соглашался вести себя хорошо, хотя он-то знал, что баловство — не такая плохая штука. Во-первых, баловаться никогда не скучно, а во-вторых, на тебя сразу же обращают внимание. Иногда Даньке казалось, что если бы он всегда вел себя хорошо, про него забыли бы совсем.
        Правда, недавно у Даньки появилась надежда стать занятым человеком. Папа обещал научить его жонглировать после дождичка в четверг.
        "А вдруг сегодня и есть четверг?" — подумал Данька. Надо пойти и спросить, все равно дома делать нечего.
        Данька деловито надел резиновые сапоги и плащ с капюшоном. Капюшон свисал почти до подбородка, и Данька видел только собственные ноги. Рукава плаща были подкатаны, зато внизу, он скрывал Даньку по щиколотки. В плаще Данька был похож не на мальчика, а на большой кулек с ручками.
        Собравшись, Данька вышел во двор и направился к шатру. Первым ему встретился дядя Лева.
        - Дядя Лева, а сегодня, случайно, не четверг? — обратился к нему Данька.
        - Кажется, четверг, а что? — спросил дядя Лева.
        - Мне для дела надо, — важно ответил Данька.
        - Ишь какой деловой, ну, ну, — усмехнулся дядя Лева и направился под навесы к клеткам.
        "Вот повезло, что сегодня четверг! Теперь бы только дождь кончился," — подумал Данька, сдвинул капюшон и посмотрел на небо, затянутое серыми тучами. Казалось, оно набухло, и от этого висело над землей низко-низко. Моросящий дождь сеял как сквозь сито, видно, и не думая кончаться.
        Вот если бы уметь наколдовать хорошую погоду! Данька знал только одно колдовство, которое очень помогало во время игры, чтобы соперник проиграл. Он не был уверен, что это колдовство годилось для
        прекращения дождя, но все же решил попробовать. Данька стал бегать
        по лужам и бормотать:
        - Колдуй баба, колдуй дед, заколдованный билет. Дождь кончайся поскорей.
        Как и следовало ожидать, дождь не обращал на Данькино колдовство никакого внимания, зато Даньке так понравилось шлепать по воде, что вскоре он, забыв про колдовство, носился от одной лужи к другой, поднимая целые веера брызг.
        Кончилось все тем, что его увидела мама. Она выудила его из глубоченной лужи и немедленно отвела домой. Помогая Даньке раздеться, мама всплеснула руками:
        - Как ты умудрился вымочить все?! Аж майка мокрая! Тебя хоть в целлофановый пакет запаковывай, и то вряд ли сухим придешь!
        Данька упрямо молчал, натягивая сухие носки. Да и что тут было говорить. Теперь придется сидеть дома. Он с тоской глянул в окно. Небо было таким же серым, но капли больше не бились о стекло. Данька встал на табуретку и посмотрел на лужи. Дождь кончился.
        - Ура! Дождик кончился! Теперь я больше по лужам ходить не буду. Так что ты не сердись, ладно? — Данька обнял маму за шею.
        - До следующего дождя не будешь, — мама покачала головой.
        - Нет, я теперь никогда не буду. Я теперь буду очень занятый.
        - Чем это, интересно? — улыбнулась мама.
        - Потом увидишь. Это сюрприз, — пообещал Данька.
        Он решил, что будет лучше, если они с папой приготовят номер втайне от мамы. Она была против того, чтобы учить Даньку цирковым трюкам. Наверное, она думала, что он еще маленький. Вот когда Данька выучится жонглировать не хуже папы, мама поймет, какой он уже большой.
        Данька наспех закончил переодеваться и побежал к папе. Тот репетировал новый номер. На голове у папы стоял стакан чая, а в руках мелькали ложка и кусочки сахара. Жонглируя, папа время от времени ловко забрасывал в стакан кусочек сахара, а когда сахар кончился, в стакан, тихонько звякнув, опустилась ложечка. Потом папа взял блюдца и продолжал подбрасывать и ловить их. Все это время стакан с чаем стоял у него на голове, и ложечка тихо позвякивала, но из стакана не пролилось ни одной капли.
        Некоторое время Данька стоял и завороженно наблюдал за папой, а в перерыве подошел к нему и решительно сказал:
        - Папа, сегодня четверг.
        - Ну и что? — не понял папа.
        - Ты тут репетируешь и не знаешь, что дождь только что кончился. Ты же сам обещал научить меня жонглировать после дождичка в четверг.
        Вместо ответа папа рассмеялся:
        - Знаешь, это просто поговорка такая — "после дождичка в четверг". Ты сначала немножко подрасти.
        - Я и так уже подрос. Ты же обещал, — насупился Данька.
        - Понимаешь, старик. Все вопросы учебы решай с мамой. Как она скажет, так и сделаем, хорошо? — папа хотел обнять Даньку за плечи, но тот отстранился и сказал:
        - Мама меня ни за что под куполом цирка учить не будет, а ты обещал.
        - Слушай, старик, сейчас у меня репетиция. Давай поговорим в другой раз, — сказал папа, давая понять, что разговор закончен.
        - Просто вам лень меня учить. Раз так, я и без вас научусь. Вот увидите!
        Данька выбежал во двор. В душе его клокотала обида. Странные эти взрослые, с ними никогда нельзя говорить серьезно. Вечно они со своими поговорочками, так что и не узнаешь: то ли они шутят, то ли говорят всерьез. Ну и пусть! Он уже тысячу раз видел, как папа репетирует. Ничего в этом трудного нет. Он еще папе покажет на что способен!
        Ждать пока мама уйдет из дома пришлось недолго. Данька решил приступить к делу тотчас же. Он достал из шкафа стопку тарелок, стакан и ложку. К сожалению, кускового сахара в доме не нашлось, но Данька решил, что для начала можно обойтись и без сахара. Он с энтузиазмом принялся репетировать. Сначала все шло просто замечательно. Данька налил в стакан воды, поставил его себе на голову, подошел к столу и взял ложку. Стакан стоял так ровно, что вода ни капельки не пролилась. Воодушевленный успехом, Данька попробовал забросить в стакан ложку, но тут его постигла неудача. Стакан свалился на пол, окатив Даньку водой, и вдобавок ко всему разлетелся вдребезги.
        Пока Данька стягивал с себя мокрую рубашку и выметал осколки, он решил, что если уж он обходится без сахара, то можно временно обойтись и без воды.
        После того как разбилось еще три стакана, Даньке пришлось смириться с тем, что придется обойтись без стакана с ложкой. Справедливости ради надо заметить, что ложка оставалась целой и невредимой, но все равно без стакана ее забрасывать было некуда.
        Первые неудачи не очень огорчили Даньку, тем более что он вспомнил, что сначала даже папа жонглирует одними тарелками — это гораздо легче. Данька стал жонглировать тарелками, но и это оказалось, не так-то просто. Во всяком случае, если стаканы бились по очереди, то тарелки грохнулись все сразу: четыре штуки — ровно столько, сколько Данька подбросил за раз. Хорошо еще, что он решил начать жонглировать четырьмя тарелками, а не шестью. Глядя на груду осколков, Данька понял, что репетицию пора заканчивать.
        За обедом Данька готов был есть и первое, и второе из одной тарелки, но мама все таки заметила отсутствие мелких тарелок в шкафу, а когда она обнаружила, что количество стаканов тоже заметно поредело, Данька понял, что профессия жонглера не сулит ему ничего хорошего.
        - Даниил, где посуда? — строго спросила мама.
        Когда мама называла его Даниил — это была плохая примета.
        - Я жонглировал, — Данька с вызовом посмотрел на папу.
        - Ну ты посмотри на него! Всю посуду ужонглировал за раз?! — Мама обернулась к папе. — Полюбуйся, твоя школа!
        Данька понял, что сейчас папа вспылит, и они с мамой поссорятся, а этого он не любил больше всего на свете.
        - Папа меня не учил. Это я сам, — поспешно объяснил он.
        - Знаю я, вы оба спите и видите, чтобы ты стал циркачем, как твой отец, мотался бы всю жизнь по свету. Ни кола, ни двора, — мама горько заплакала.
        Даньке стало ужасно жалко маму, и они с папой бросились ее утешать. Наконец, когда мама успокоилась и вытерла слезы, Данька поцеловал ее и торжественно произнес:
        - Мамочка, не огорчайся. Честное слово, я не буду жонглером и не разобью больше ни одной тарелки.
        - Ладно уж, — мама ласково потрепала Даньку по щеке.
        Даньке захотелось сказать маме что-нибудь очень приятное, и он выпалил:
        - Я стану дрессировщиком.
        Судя по маминому взгляду Данька понял, что сказал что-то не то, и поспешно добавил:
        - Или фокусником!
        Мама молча рухнула на стул.
        ГЛАВА 3. ЧУДЕСА ГРИМИРОВКИ
        Данька прикидывал, кого ему дрессировать. Сначала он хотел заняться львами, но заглянув в холодильник, понял, что дрессировку львов ему не потянуть: трех котлет было маловато. И тут Даньку осенило. Лучше всего дрессировать свинку Чуню. Во-первых, она жила в отдельном загончике, и Даньке разрешалось ее навещать. А вовторых, Чуня была не привиредой, и ела все, что Даньке удавалось утащить из холодильника.
        Чуня была признанной артисткой. Она вывозила на арену тарантас с собачками и умела раскланиваться. Данька решил научить ее здороваться. Он дрессировал Чуню уже несколько дней. Вчера ему показалось, что по команде "дай лапу" Чуня готова была протянуть ему свое копытце, когда совсем некстати появился дядя Лева и дрессировку пришлось прекратить. Хорошо еще, что к этому времени Чуня успела съесть все, что Данька принес, и дядя Лева не видел, что он кормит ее в неположенное время.
        Сегодня Данька был уверен в успехе. Он как раз направлялся к Чуне на очередную репетицию, когда увидел, что дверь в гримерную клоуна приоткрыта. Данька заглянул внутрь — там никого не было. Он уже хотел было прикрыть дверь и пройти мимо, как вдруг увидел возле зеркала на болванке новый парик. Вихры парика были огненно-рыжего цвета и так замечательно торчали в разные стороны, что Даньке непременно захотелось его примерить. Не долго думая, он зашел в гримерную и нахлобучил парик себе на голову. Получилось очень красиво.
        Данька немножко покорчил рожи перед зеркалом, а потом решил, что не помешает добавить к парику немного грима. Он не раз видел, как гримируются другие артисты, и смело взялся за дело. Сначала Данька намазал себе синие круги вокруг глаз, потом намалевал огромный красный рот до ушей и принялся за нос. Парик все время сползал и мешал гримироваться. Данька стащил его с головы и, поглощенный своим занятием, не глядя, отбросил в сторону. Он покрасил нос и щеки ярко оранжевым цветом. Оставалось для красоты раскрасить лоб. Даньке хотелось попробовать все цвета. Он мазнул по лбу из каждой баночки, критически оглядел себя в зеркало и решил, что больше добавить нечего.
        Выглядел он очень живописно. Его лицо напоминало нечто среднее между зверской маской шамана и рожей сумасшедшего индейца из племени Нам-Бы-Там-Бы. Данька оглянулся в поисках парика и остолбенел. Даже грим не мог скрыть растерянности на Данькином лице. Новый парик клоуна лежал в ведре с остатками клейстера, которым приклеивали афиши. Как ведро оказалось здесь, в гримерной, Данька не знал, но сейчас это было неважно. Главное было выстирать парик, пока клейстер не засох.
        Данька схватил парик и опрометью бросился из гримерной к туалету, но там было занято. Не теряя времени, Данька помчался к Чуне. У той всегда была лоханка с чистой водой. К счастью, загон Чуни находился рядом. Непослушными пальцами Данька сбросил дверной крючок и забежал в загон.
        Видимо, грим Даньке удался на славу. Увидев юного дрессировщика, Чуня истошно завизжала и шарахнулась к дальней стенке загона.
        - Чуня, тихо, это же я, — зашептал Данька, чтобы успокоить Чуню, пока на ее визг не сбежался весь цирк.
        Данька как всегда поспешил к свинке, чтобы почесать ей за ухом, но Чуня не поняла его добрых намерений. Обезумевшая от ужаса хрюшка кинулась на Даньку, сшибла его с ног и бросилась к незапертой дверце загона. Выскочив за решетку, Чуня сломя голову помчалась прочь, при этом визжа так, словно ее режут. Данька вскочил на ноги и пустился вдогонку. Он и не заметил, что падая, выронил парик, зато теперь к своему ужасу увидел, что огненно-рыжие вихры залихвастски нахлобучены Чуне на ухо. Несчастная хрюшка неслась не разбирая дороги. Она отчаянно трясла головой, пытаясь на бегу скинуть свалившееся на нее безобразие, но, видно, клейстер был хороший.
        - Стой! — крикнул Данька и припустил за беглянкой. Бедная Чуня перебирала короткими ножками изо всех свинячьих сил. Доведенная до отчаяния, она неслась и визжала, как целое стадо диких кабанов. Когда всполошенные артисты прибежали на шум, Данька понял, что тут ему больше делать нечего, и поспешил скрыться бегством.
        Конечно, виновника переполоха быстро вычислили, и Даньке крепко досталось. К тому же с этого дня Данька твердо решил, что никогда в жизни не будет гримироваться, потому что смывать грим оказалось совсем не так приятно, как его накладывать. Мама терла и мылила Даньку до тех пор, пока у него не начало гореть все лицо. Вдобавок ко всему мама вымыла ему уши, хотя Данька точно помнил, что уши он не гримировал.
        Как бы там ни было во всей этой истории были и свои приятные стороны. Данька стал героем дня. Ему не надо было выдумывать, что бы такое сделать, чтобы на него, наконец, обратили внимание. Стоило ему появиться на людях, как все тотчас же замечали его сами. Правда, Данька старался, чтобы клоун дядя Сережа замечал его как можно реже, но у славы тоже есть свои недостатки.
        ГЛАВА 4. БУБЛИК
        После случая с Чуней Данька некоторое время был в центре внимания, но слава недолговечна, и вскоре все опять погрузились в свои дела и заботы, а Данька оказался предоставлен сам себе.
        Данька сидел верхом на ящике, и, болтая ногами, изо всех сил колотил по нему. При этом он горланил модную песню, которую часто передавали по радио. Понять, какую мелодию он поет, можно было с трудом. Слухом Данька не отличался. Мама говорила, что ему медведь на ухо наступил, правда, сам Данька этого не помнил. Наверное, это случилось очень давно.
        Цирк жил своей обычной напряженной жизнью. Артисты и рабочие сцены сновали мимо Даньки, но никто не обращал на него ни малейшего внимания.
        - Ты чего орешь? — на ходу спросила его гимнастка Милочка.
        - Не ору, а пою, — оживился Данька, готовый продолжить разговор, но Милочка уже скрылась за дверью.
        - Ну и ладно, раз так, не буду для вас петь, — обиделся Данька, слез с ящика и вприпрыжку побежал вокруг шатра в поисках более интересного занятия.
        С тех пор, как Даньке запретили дрессировать Чуню, он слонялся по цирку, изнывая от безделия. Правда, он не оставил мысль стать дрессировщиком, но в последнее время дядя Лева пристально следил за тем, чтобы Данькиного духа возле животных не было.
        Мимо Даньки в шатер провели слона.
        "Везет дяде Леве, хочет слона дрессирует, хочет обезьян, хочет Чуню", — с завистью подумал Данька, и тут его осенило: если дядя Лева занят со слоном, значит путь к Чуне свободен.
        Данька стремглав помчался домой за чем-нибудь вкусным для своей питомицы, но в этот день все для него складывалось неудачно. Как назло, мама была дома. Увидев, что Данька полез в шкаф, она строго сказала:
        - Скоро будем обедать, так что куски не таскай.
        - Хорошо, — покорно согласился Данька. Он уже приглядел в углу на полочке начатую пачку печенья, теперь оставалось только улучить момент его взять. Данька стал выжидать удобного случая. Мама пристально посмотрела на Даньку.
        - Данил, что-то мне не нравится, что ты тут вертишься. Ну-ка выкладывай начистоту, что у тебя на уме?
        - Ничего, — Данька невинно смотрел на маму. — Давай я тебе будут помогать.
        - Давай, — улыбнулась мама. Она дала Даньке миску отварной картошки на салат, и велела счищать с нее кожуру.
        Данька любил помогать маме, потому что тогда с ней можно было поговорить о разных разностях, она никуда не спешила, и не отправляла его заняться своими делами, как будто у него были свои дела! Данька так обрадовался, что забыл и про Чуню, и про дрессировку, но тут, как всегда некстати, пришла гимнастка Милочка и все испортила. Она принесла журнал мод и они с мамой стали его разглядывать. Поскучав немного, Данька отставил миску с недочищенной картошкой и достал с полки пачку печенья. Он все еще надеялся, что мама обратит на него внимание и выпроводит Милочку, но мама была так увлечена разговором, что даже не заметила, как он ушел.
        Данька добежал до загона Чуни, но и здесь его ожидала неудача: пока он был дома, Чуню увели на репетицию. От обиды Данька чуть не заплакал. Почему на свете все так несправедливо устроено — одним все, а другим ничего?
        - Только печенье зря принес, — пробормотал Данька и, шмыгнув носом, уселся на стоявшую рядом тумбу.
        - С печеньем я бы мог тебе помочь, — вдруг услышал он незнакомый голос.
        Данька оглянулся. На него преданно смотрел, виляя закрученным в кольцо хвостом дворовый пес Бублик. Именно за этот хвост он и получил свое прозвище. Бублик работал в цирке сторожем, а не артистом, как его породистые собратья.
        Позабыв про все свои огорчения, Данька изумленно уставился на Бублика.
        - Ты что, говорить умеешь? — наконец вымолвил он.
        - Подумаешь, я еще и не то умею. Не хуже этих лохматых задавак, что по арене носятся, — с обидой сказал Бублик.
        - А почему ты раньше ничего не говорил? — все еще не веря своим ушам, поинтересовался Данька.
        - Лень потому что, — сказал пес, сладко зевнул и потянулся. — Я бы и сейчас смолчал, да уж больно у тебя вид жалостливый. Чего это у тебя там в кульке? — Бублик выразительно потянул носом.
        - Печенье. Хочешь? — спросил Данька.
        Не дожидаясь повторного приглашения, Бублик проглотил печенье, проверил, не осталось ли крошек, и довольно облизнулся.
        - Слушай, а давай я к тебе буду приходить и мы будем дружить? А то никому до меня дела нет, — Данька обиженно махнул рукой в сторону своего вагончика.
        - Приходи. И печенье приноси, если лишнее, — согласился Бублик. — Только ты про то, что я разговариваю, никому ни слова, а то пристанут: "Скажи это", да "Скажи то". Хватит с них того, что я имущество охраняю. Пускай для них те, кого в артисты берут, говорят.
        - А ты хочешь стать артистом? — Данька оценивающе посмотрел на пса.
        - Больно надо, — фыркнул тот.
        - Ну и зря. А я твердо решил, что стану дрессировщиком. Хочешь, я тебя дрессировать буду? — предложил Данька.
        - У тебя что, еще печенье есть? — заинтересовался Бублик.
        - Нет, но если надо, я найду, — пообещал Данька.
        - Тогда, конечно, дрессируй. Что мне жалко, что ли? А еще я сахар люблю и конфеты, особенно леденцы. От них у меня прямо талант открывается, — мечтательно сказал Бублик.
        - Мы с тобой такую дрессировку устроим! — обрадовался Данька.
        Наконец-то, и ему улыбнулось счастье. Теперь у него был свой собственный питомец. Данька хотел тотчас же приступить к дрессировке, но мама позвала его обедать._
        ГЛАВА 5. ТАЙНА ЧЕРНОГО ЯЩИКА
        На следующий день Данька набил карманы сахаром и пошел дрессировать Бублика, но четвероногого друга на месте не оказалось. Данька пару раз обежал вокруг шатра и опять вернулся к клеткам. Куда запропастился Бублик? Чтобы скоротать время, Данька достал из кармана кусок сахару и сунул его через прутья обезьянке.
        - Ты опять тут вертишься? Я тебе все уши оборву! — услышал он громогласный окрик.
        Данька понял, что сегодня дядя Лева не в духе. Вообще-то дядя Лева был добрый и отходчивый, но иногда, как говорится, на него находило, и тогда он метал громы и молнии. Данька быстро сообразил, что сейчас ему возле клеток делать нечего и прошмыгнул к выходу. Дядя Лева едва не схватил его за рукав, но Данька вывернулся и что есть духу помчался прочь.
        - Если я тебя еще раз возле животных увижу, я тебя на съедение тиграм отправлю, в джунгли, в Африку, — гремел ему вдогонку бас дяди Левы.
        Данька свернул за перегородку и увидел Черный Ящик фокусника.
        - Алле-оп! — крикнул Данька, с разбегу влетел в ящик и захлопнул крышку.
        В ящике было так темно, что Данька не видел даже кончика собственного носа.
        "Лучше в Африку к тиграм," — пробормотал он и, скорчив рожу, затаился прислушиваясь, не гонится ли за ним дядя Лева.
        Вдруг Данька услышал пронзительный крик. Он насторожился. Возле ящика слышалась какая-то возня. Данька осторожно приоткрыл дверцу. Яркий свет ослепил его. Данька протер глаза и тут… увидел перед собой джунгли. Он поспешно захлопнул дверцу, но через минуту открыл ее опять. Сомнений не было — он был в настоящих джунглях.
        Поначалу Данька перепугался, но скоро понял, как ему повезло. Шутка ли — погулять по джунглям! Кому рассказать, ни за что не поверят! Высунув голову из-за дверцы и оглядевшись по сторонам, он не без опаски вышел из Черного Ящика и оказался в густых зарослях папоротника.
        Со всех сторон непроходимой стеной стояли диковинные деревья. Кроны их сплетались высоко над головой, образуя зеленую крышу. Коегде эта крыша прохудилась и через дырки пробивалось солнце. Стволы исполинских деревьев причудливо изгибались, а на раскидистых ветвях росли цветы, такие яркие и огромные, что казалось, будто они сделаны из цветной бумаги. С деревьев змеями свисали крепкие лианы, словно приглашали покачаться. С ветки на ветку с пронзительными криками перелетали попугаи в пестром карнавальном оперении. Гигантские веера папоротников источали пряный аромат.
        Оглядевшись, Данька заметно осмелел. Он почувствовал себя настоящим Маугли. Издав воинственный клич, он хотел было броситься на лиану, как вдруг кто-то прыгнул на него сзади. Данька вскрикнул от неожиданности и отскочил в сторону. В другую сторону кубарем покатился полосатый тигренок, испугавшийся не меньше Даньки. Вскочив на лапы, тигренок выгнул спину дугой и поднял шерсть дыбом.
        - Как котенок, — рассмеялся Данька.
        Тигренок, принюхиваясь, с опаской подкрался поближе. Из папоротника высунулась еще одна любопытная мордочка и к первому полосатику присоединился его брат. Мало помалу тигрята и Данька освоились. Один из тигрят подошел к Даньке и задел его лапой. Данька понял, что его приглашают играть, и они втроем затеяли возню.
        Тигрята подскочили к Даньке, он, смеясь повалился на траву, а малыши повизгивая, бросились на него. Образовалась куча мала. Все трое кубарем покатились по земле. Наконец, Данька вскочил, схватился за лиану и, повиснув, раскачался на ней. Тигрята прыгали, пытаясь достать его лапами. Игра была в самом разгаре!
        Вдруг Данька услышал глухое рычание. Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился рык, и увидел в нескольких метрах от себя большую тигрицу. Данька мигом сообразил, что это мама его приятелей. Она смотрела на Даньку янтарно-желтыми глазами и нервно била хвостом, видно, прикидывая, что это за неведомый зверь и как с ним поступить. Тигрица вновь издала глухой рык, отчего у Даньки пропала охота продолжать знакомство с тигриным семейством. Он осторожно попятился к Черному Ящику, не спуская глаз с тигрицы. Та медленно, но решительно направилась к нему.
        - Э-эй, мне, кажется, пора, — сказал Данька и в миг оказался в Черном Ящике.
        Тигрица сделала прыжок. Данька едва успел захлопнуть за собой дверцу, как возле Черного Ящика раздалось грозное рычание, и тяжелая лапа ударила о стенку, чуть не опрокинув ящик.
        - Я хочу назад в цирк, — приказал Данька Черному Ящику, но, увы, тот словно оглох.
        Тигрица ходила вокруг утлого убежища Даньки, пробуя его лапой на прочность. Она была так близко, что Данька слышал ее хриплое дыхание. Время от времени тигрица издавала рычание, от которого у Даньки по спине побежали мурашки.
        Данька бы с радостью оказался сейчас рядом с дядей Левой, но Черный Ящик, неизвестно как очутившийся в джунглях, и не думал возвращаться.
        - Милый Черный Ящичек, пожалуйста! Ну, что тебе стоит вернуться в цирк? — умолял Данька, но все напрасно.
        Тигрица тем временем решила штурмовать ветхое пристанище Даньки. Она бросилась на Черный Ящик. От удара тот закачался, вот-вот грозя перевернуться.
        От страха Данька зажмурился. Он лихорадочно соображал, как Черный Ящик мог попасть в джунгли, и как заставить его возвратиться домой. И тут Даньку осенило: чтобы фокус получился, надо обязательно сказать заветное слово.
        - Алле-оп! — крикнул Данька.
        Все разом стихло. Данька больше не слышал рычания тигрицы, но он не сразу осмелился приоткрыть дверцу, а когда, наконец, посмотрел через маленькую щелочку наружу, то увидел, что находится в цирке, на прежнем месте. Со вздохом облегчения Данька распахнул дверцу и вышел из Черного Ящика. Все выглядело как обычно, будто путешествия в джунгли вовсе не было. Данька обошел ящик со всех сторон и задумчиво присел возле него на корточки. К нему, радостно виляя хвостом, подбежал Бублик:
        - Печенье принес?
        Даньке было не до печенья. Он покрутил головой и вместо ответа сказал:
        - Не поверишь! Я был в настоящих джунглях!
        Бублик ничуть не удивился и сделал вид, что не расслышал Данькиных слов. Он перестал вилять хвостом и с укором посмотрел на Даньку.
        - Я как чуял, что ты печенья не принесешь. А задаром я дрессироваться не буду, так и знай. Я гордый!
        - Что ты пристал со своим печеньем! Я в Черном Ящике в джунглях побывал! — сказал Данька.
        - Ну и что? Побывал и побывал.
        - Как это "ну и что"? Выходит, что в Черном Ящике можно где угодно побывать?
        - А ты будто не знал?! Куда, по-твоему, тетя Света, помощница Ананаса Аккордионовича, во время представления из ящика исчезает?
        - В люк прячется.
        - Держи карман шире. Это она только так говорит. На самомо деле она прямиком в магазины направляется на витрины глазеть. Но меня не проведешь, у меня собачий нюх на все секреты.
        - Вот здорово! Значит в Черном Ящике можно путешествовать! — радостно воскликнул Данька.
        - Можно-то можно, но нельзя. Для этого надо уметь правильно "алле-оп" сказать. Черный Ящик никого кроме фокусника не слушается,
        - вдруг Бублик осекся и с удивлением уставился на Даньку. — Ой, а ведь тебя он послушался. Выходит, ты Черный Ящик выдрессировал!
        Даньке вдруг ужасно захотелось стать фокусником, и он не знал, как быть: ведь вчера он окончательно решил, что будет дрессировщиком, и с Бубликом уже договорился. Данька немного подумал и спросил:
        - Бублик, а ты не обидишься, если я стану и дрессировщиком, и фокусником сразу?
        - Становись, мне-то что? Только, чур, сахар и печенье мои. Черный Ящик и так обойдется.
        Данька обнял Тобика и поцеловал его во влажный нос. Все таки Бублик самый лучший и самый умный пес на свете! В ответ Бублик лизнул Даньку в щеку, завилял хвостом, хотел было что-то сказать, но вместо этого только тявкнул.
        Данька оглянулся и увидел, что сюда идут._
        ГЛАВА 6. ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
        Данька, не помня себя от радости, побежал домой. Ему не терпелось рассказать про джунгли, про тигрят, и про то, что в Черном ящике можно попасть куда захочешь, если умеешь правильно сказать "алле-оп".
        Данька подбежал к вагончику и собирался распахнуть дверь, как вдруг услышал голос мамы:
        - … Пока не поздно надо отправить его к бабушке. Ребенка в цирке воспитывать нельзя.
        Данька застыл на месте и прислушался. Мама продолжала:
        - Он и так уже вбил себе в голову, что будет циркачем. То он жонглер, то дрессировщик, то фокусник.
        - А может его все таки научить каким-нибудь трюкам? Ничего плохого в этом нет, — сказал папа.
        - Только через мой труп, — возразила мама. — Достаточно того, что мы мотаемся по свету, как перекати поле. Мой сын в цирке работать
        не будет. Ты же видишь, какой он способный, все схватывает на лету.
        Пусть выучится, станет врачом или экономистом. Откуда ты знаешь, может из него ученый выйдет? Во всяком случае, будет жить как все нормальные люди.
        - Да, ты, конечно, права, — нехотя согласился папа.
        Данька понял, что сейчас решается его судьба, и оставаться в стороне он не мог. Он распахнул дверь вагончика и выпалил:
        - Не хочу я жить, как все нормальные люди. Я хочу быть фокусником.
        - От твоих фокусов и так весь цирк на ушах стоит. Поедешь к бабушке, пойдешь в школу, как все приличные дети.
        - Я не хочу, как приличные дети. Я не хочу к бабушке, — выкрикнул Данька.
        - Тебя пока что никто не спрашивает. Вырастешь, сам же спасибо скажешь, что тебе образование дали, — строго сказала мама и, смягчившись, добавила, — а потом ты ведь всегда любил гостить у бабушки.
        Данька очень любил бабушку, и раньше поездки к ней были для него настоящим праздником, но сейчас даже воспоминания о бабушкиных сладких ватрушках и волшебных сказках перед сном его не обрадовали.
        - А теперь не люблю. Я цирк люблю, — стоял на своем Данька.
        - Я тоже люблю цирк, но тебя я люблю больше, и хочу, чтобы тебе было хорошо.
        - Если вы отправите меня из цирка, мне не будет хорошо. Мне будет очень, очень плохо, — Данька заплакал навзрыд.
        - Ну, вот тебе и на! Ты ведь всегда хотел в школу. Осенью поедешь к бабушке, там школа хорошая. Вот увидишь, тебе понравится,
        - мама привлекла Даньку к себе, чтобы утешить его, но Данька вырвался и в бессилии затопал ногами.
        - Никуда я не поеду! И в школу я больше не хочу! Ты не любишь меня! — выкрикнул Данька.
        Никогда еще Данька не рыдал так горько. Он чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Даже мама хочет избавиться от него, отправив к бабушке. Слезы душили Даньку. Папа с мамой вдвоем пытались успокоить его, но от этого Данька жалел себя еще больше, и плакал еще горше.
        Наконец, устав от рыданий, он затих у мамы на коленях и только тихонько всхлипывал. Мама гладила его по непослушным вихрам.
        - Глупенький. Мы же тебя очень любим. Выучишься, у тебя будет интересная работа.
        - Значит, ты согласна, чтобы я был фокусником и дрессировщиком? — оживился Данька, глядя на маму все еще мокрыми от слез глазами.
        Мама вздохнула и посмотрела на папу. Тот присел возле Даньки на корточки.
        - Знаешь что, старик, давай договоримся. До осени ты будешь фокусником и дрессировщиком, а потом пойдешь в школу. Идет?
        Данька задумался, нет ли тут какого подвоха, а потом, насупившись, спросил:
        - А когда я в школу пойду, я перестану быть фокусником и дрессировщиком?
        Данька готов был вновь расплакаться, поэтому папа поспешно сказал:
        - Почему перестанешь? Когда вырастешь, приготовишь свой номер и начнешь выступать на арене. Но для того, чтобы стать фокусником, надо учиться.
        - А дрессировщиком? — поинтересовался Данька.
        - Тем более. Ты же видишь, что нет детей ни фокусников, ни дрессировщиков, — вставила мама.
        - Этого оттого, что они не умеют правильно сказать "Алле-оп!" — объяснил Данька.
        - Вот именно. Для этого-то и надо много учиться, — подтвердила мама.
        Данька подумал еще немножко, а потом просиял.
        - Согласен!
        Мама вздохнула с облегчением, а Данька продолжал:
        - Я приготовлю номер и стану выступать еще до осени, тогда я смогу быть артистом и ходить в школу.
        Мама хотела было что-то возразить, но папа остановил ее. Он знал, что этот бесконечный спор может привести только к новым слезам.
        - Ладно, но это только в том случае, если ты начнешь выступать до осени, — сказал он.
        - А если нет, то пойдешь в школу у бабушки, и пока не вырастешь, ни о каком цирке не может быть и речи, — закончила мама.
        Уговор был честный. В знак согласия Данька шлепнул своей ладошкой по папиной руке, и они скрепили свой договор крепким рукопожатием.
        Тут только Данька вспомнил, что еще не рассказал о своем необычном путешествии, и он с гордостью сообщил:
        - А я сегодня был в джунглях. Мы с тигрятами играли, а еще я на лианах катался.
        Мама выразительно посмотрела на папу, взяла Даньку за плечи и, глядя ему прямо в глаза, сказала:
        - Даня, я тебя прошу, ты можешь играть в кого угодно, только, ради Бога, не подходи к хищникам. Обещаешь?
        - А собака — это хищник, если она мясо ест? — спросил Данька вместо ответа.
        - Нет, собака — это домашнее животное.
        - Значит, домашних мне дрессировать можно?
        - Сколько угодно, только чтобы дядя Лева мне на тебя не жаловался.
        - Ладно, — Данька кивнул головой и широко улыбнулся.
        Впервые он почувствовал себя очень важным и занятым человеком. Теперь, когда он, наконец, стал дрессировщиком и фокусником, ему предстояло переделать очень много дел.
        ГЛАВА 7. ДРЕССИРОКУСНИК
        Как у любого уважающего себя мальчишки, у Даньки было свое потайное место, про которое не знали даже папа с мамой. Оно находилось за ящиками в дальнем углу циркового городка. Данька поделился своим секретом только с Бубликом.
        Пока Данька выяснял отношения с родителями, Бублик сидел в их укромном местечке и беседовал с большой серой крысой Грымзой.
        - У меня теперь свой дрессировщик есть, получше дяди Левы. Он даже Черный Ящик выдрессировал, — хвастался Бублик.
        - Слышь, а может он и меня дрессировать возьмется? — с надеждой спросила Грымза.
        - А тебе-то зачем? У тебя житье вольное, — удивился Бублик.
        - Так-то оно так, только дрессированным живется куда как лучше, — возразила Грымза. — Почет, уважение, трехразовое питание, и капканов на тебя никто не ставит.
        - А чего же ты раньше не пошла дрессироваться? — поинтересовался Бублик.
        Грымза вздохнула.
        - Я со старым дрессировщиком не в ладах. Он меня недолюбливает. Как-то раз меня увидал, как закричит: крысятник тут развели, слона, мол, пугать. А больно мне надо слона пугать? Будто у меня других дел нету. Эх, как бы мне к новому дрессировщику попасть!
        - А может, у тебя таланта нету, — важно сказал Бублик.
        - Честное слово есть. Ты бы замолвил за меня словечко, а уж я в долгу не останусь. Я бы тебе косточку принесла, — Грымза заискивающе посмотрела в глаза Бублику.
        При упоминании о косточке Бублик всем своим нутром ощутил, что Грымза — безусловно талант, и пообещал попросить за нее, когда увидит Даньку.
        Данька не заставил себя ждать. Вскоре он появился за ящиками. Грымза на всякий случай юркнула в щель. Увидев Бублика, Данька просиял:
        - Знаешь, теперь я точно решил, кем буду. Угадай!
        - Ну, ясно, дрессировщиком, — сказал Бублик.
        - Нет, — замахал головой Данька.
        - Передумал, что ли? — так и охнул Бублик. Обещанная косточка уплывала прямо из-под носа.
        - Нет. Угадай еще… Сдаешься? — Данька лукаво посмотрел на Бублика.
        - Сдаюсь, — согласился Бублик.
        - Я буду дрессирокусником.
        - Как это? — от такого трудного слова у Бублика зачесалось левое ухо, и он с остервенением почесал его задней лапой.
        - Это значит дрессировщиком и фокусником сразу.
        - Слушай, а ты к себе новую артистку примешь? — поинтересовался Бублик.
        - Какую артистку?
        - Да вот, я к тебе свою знакомую привел. Она страсть как дрессированной хочет стать. Эй, Грымза, ты где? — Бублик сунул нос в щель между ящиками.
        Из-за ящиков не без опаски вылезла большая серая крыса, уселась на задние лапки и, склонив голову на бок, умиленно посмотрела на Даньку.
        - Это и есть твоя знакомая? — Данька с удивлением уставился на Грымзу.
        Бублик понял, что пришло время зарабатывать косточку и поспешно затараторил:
        - Да, ее Грызма зовут. Очень талантливая. Я ей как рассказал, что ты наш новый дрессировщик, так она сразу пришла к тебе на работу устраиваться.
        - Ты не сомневайся, я способная, — заверила Даньку Грымза.
        Данька присел на корточки, оценивающе поглядел на крысу и спросил:
        - Ты хищная или домашняя?
        - Не знаю, — Грымза озадаченно посмотрела на Даньку глазками бусинками. — Конечно, мне б хотелось быть домашней, только меня к себе в дом никто не берет, — добавила она.
        - Давай я тебя возьму, — предложил Данька.
        - Неужто возьмешь? — Грымза аж подпрыгнула от радости. — Ну у меня жизнь начнется! Я так и знала, что судьба мне артисткой быть.
        Данька рассказал Бублику и Грымзе о своем договоре с папой и мамой, и они решили тотчас же приступить к репетиции нового номера, но тут возникли первые трудности. Чтобы стать дрессирокусником, нужно было иметь волшебный цилиндр, из которого можно достать все, что угодно, и Черный Ящик.
        - Пойдемте посмотрим, может быть, они сейчас никому не нужны? Тогда их можно взять на чуть-чуть, а потом вернуть на место, — предложил Данька.
        Бублик почесал за ухом и, махнув хвостом, сказал:
        - Не-е, меня туда не пускают, я и не суюсь. Мое место во дворе.
        Грымза тоже не горела желанием идти к гримерной. Вообще-то ночью она бывала в тех краях, но выйти на люди средь бела дня, — это уж чересчур! Сказать по правде, Грымза не понимала, чем людям не нравится ее общество, но с этим приходилось считаться.
        Данька отправился на разведку один.
        Черный Ящик был на месте, но, как назло, возле него стояла гимнастка Милочка и оживленно беседовала с осветителем. Ничего хорошего от этого ждать не приходилось. Весь цирк знал, что у них любовь, и Милочка может проболтать так целый час. Данька вздохнул и побрел в сторону гримерной фокусника. Тут ему повезло. Цилиндр, черный и блестящий, стоял на туалетном столике. У Даньки дух захватило. Он схватил цилиндр и бросился из гримерной, едва не столкнувшись нос к носу с дядей Левой. Хорошо еще, что он успел быстро нырнуть обратно.
        Выждав, пока дядя Лева пройдет, Данька предпринял вторую вылазку. Для начала он снял с себя курточку и накрыл ею цилиндр, потом выглянув в коридор, огляделся. Путь был свободен. Данька на цыпочках вынес свою бесценную ношу, осторожно пронес цилиндр по коридору и, как только оказался за пределами шатра, помчался во весь дух.
        Увидев хозяина, Бублик радостно закрутил хвостом.
        Данька поставил свой груз на землю и сдернул с него куртку. Бублик и Грымза ахнули, увидев черный блестящий цилиндр фокусника.
        Грымза подошла к цилиндру, опасливо обнюхала его и тронула лапкой.
        - Неужто он и впрямь волшебный?
        - Еще бы! Из него можно достать все, что угодно, — пообещал Данька.
        - Хорошо бы достать колбасы, — мечтательно предложил Бублик.
        - Сейчас попробую, — Данька взмахнул руками и торжественно произнес, — Алле-оп!
        Бублик придвинулся поближе к цилиндру и потянул носом. Колбасой и не пахло. Зато из цилиндра высунулись длинные уши, потом смешная мордочка с красными раскосыми глазами и торчащими усиками. Это был тот самый белый кролик, которого фокусник каждый раз доставал из цилиндра во время представления.
        - Фокус-Покус? — удивленно уставился на кролика Данька.
        - Собственной персоной, — пошевелил усиками кролик.
        Кролик был Данькин давний знакомый, ведь именно Данька назвал его Фокусом-Покусом, и это имя так за ним и осталось. Время от времени, конечно, когда Фокус-Покус не сидел в цилиндре, Данька прикармливал его морковкой и яблоками. Но кто бы мог подумать, что кролик тоже умеет разговаривать!
        - Эх, зря "алле-оп" истратил. Лучше б колбасу достал, — сокрушенно вздохнул Бублик.
        Кролик повел ушами и скосил глаз на пса:
        - И ты тут, старый обжора?
        Бублик надулся и недовольно проворчал:
        - Ну-ну, я тебе покажу обжору. Между прочим, мы вообще собирались достать не тебя, а кое-что получше.
        Данька все еще не мог прийти в себя от удивления. Конечно, он догадывался, что Бублик знает всех, кто работает в цирке, но чтобы все разговаривали!
        - Как это получается, что раньше никто-никто и слова не мог произнести, а теперь все умеют говорить? — недоумевал Данька.
        - Очень просто. Мы ведь не со всеми говорим, а только с тобой. Это потому, что ты сумел найти с нами общий язык, — пояснила Грымза.
        - А ты у нас теперь будешь за фокусника? — спросил кролик, кося на Даньку глазом.
        - Ага, и за дрессировщика, — гордо сказал Данька. — Хочешь, я буду тебя дрессировать?
        - Хочу, а то мне ужасно надоело, что меня только и делают, что из шляпы за уши таскают. Я — артист и хочу, чтобы меня оценили! — важно произнес Фокус-Покус.
        В это время со стороны шатра послышался визгливый голос Ананаса Аккордионовича:
        - Все, с меня хватит! Что за шутки? Где мой цилиндр, я вас спрашиваю? Ухожу! Гори ваш цирк ясным пламенем!
        Поликарпыч, как всегда, следовал за фокусником.
        - А может быть, вы сами цилиндр куда-нибудь положили и забыли? — робко вставил он.
        - Я никогда ничего не забываю. Если сию минуту у меня не будет моего цилиндра, я немедленно напишу заявление об уходе. Я — гвоздь программы. Вы понимаете, что без меня грош вам цена?!
        Данька, который все это время прятался за ящиками, хорошо слышал весь разговор.
        - Ой-ой-ой, кажется, попали мы в переделку, — испуганно пробормотал он.
        - Не бойся, я тебе помогу, — сказал Фокус-Покус, шевеля ушами. — Ну-ка, переверни цилиндр вверх дном и накрой им меня, — попросил он Даньку.
        Данька сделал все, как велел кролик. Тот на мгновение высунул из-под цилиндра розовый носик, пискнул:
        - Увидимся вечером, — и поскакал к шатру.
        - Да вот же ваш цилиндр скачет, — Поликарпыч показал фокуснику на приближающийся цилиндр.
        - Как это цилиндр может скакать? Что вы мне голову морочите, — капризно возразил Ананас Аккордионович и тут увидел свой цилиндр,
        который действительно скакал прямо к нему.
        Подскакав к фокуснику, цилиндр остановился, как вкопанный. Потом из-под него показались белые лапки. Фокусник приподнял цилиндр и увидел Фокуса-Покуса.
        - Вот видите. Никто ваш цилиндр не трогал. Наверное, вы кролика забыли вытащить, он и ускакал, — вздохнув с облегчением, сказал Поликарпыч.
        - Я ничего не забываю, — процедил Ананас Аккордионович сквозь зубы. — Так и быть. На сей раз остаюсь.
        Глядя, как Ананас и Поликарпыч направляются в сторону шатра, Данька подмигнул Тобику и Грымзе: "На сей раз пронесло!"_
        ГЛАВА 8. ДОМАШНЯЯ ЖИВОТНАЯ
        Репетиция не удалась, но Данька не унывал. Времени до осени было много, к тому же артистов в их компании прибыло.
        Данька, Бублик и Грымза еще немного посидели за ящиками, болтая о том, о сем. Скоро Тобика позвали на кормежку. Данька тоже был не прочь перекусить. Он взял Грымзу и тоже отправился домой.
        Дома Данька посадил Грымзу на стол и деловито достал хлеб с сыром.
        Грымза поглядела на угощение и одобрительно кивнула.
        - А вы тут сытно живете. Я признаться, страсть как хотела домашней стать. Только люди почему-то крыс дома не заводят. И что удивительно, кошек дома держат, хотя если посмотреть, что в них хорошего? Самое отвратительное животное, — рассуждала Грымза.
        Данька отрезал кусок сыра, пододвинул его к Грымзе, и та, взгромоздившись на сахарницу, приступила к трапезе. Данька сделал себе бутерброд, придвинул табурет и, забравшись на него с ногами, сел за стол напротив Грымзы. В тот самый момент, когда они мирно принялась за еду, дверь открылась, и вошла мама. Увидев Грымзу, мама застыла на пороге, взвизгнула и, сняв с себя туфель, запустила им в крысу.
        Прежде, чем туфель успел долететь до цели, Грымза сообразила, что приятного знакомства с Данькиными родственниками не получится. Она ловко соскочила с сахарницы на стол, оттуда на стул, потом на пол и притаилась где-то в уголке.
        Бросок оказался метким: туфель попал точно в сахарницу, та повалилась на бок, и сахар рассыпался по столу маленькой снежной горкой.
        - Крыса! Там крыса! — визжала мама так, будто видела не Грымзу, а трехглавого дракона.
        - Мама, ну чего ты испугалась? Это моя домашняя животная, — спокойно объяснил ей Данька.
        - Что?! Крыса в доме? Сейчас же выгони ее вон! — закричала мама.
        - Я ее буду дрессировать, — упрямо возразил Данька.
        - Вот что, дрессировщик. Или я, или твоя крыса. Я на нее живо капкан найду, — заявила мама.
        - Мамочка, не надо капкана. Я с ней поговорю. Она будет жить на улице, — взмолился Данька и полез за шкаф искать Грымзу.
        - Не лезь туда. Она тебя укусит! — вскрикнула мама.
        Данька заглянул за шкаф. Грымза, нахохлившись, сидела возле дальней ножки. Она посмотрела на своего дрессировщика с молчаливым укором, вздохнула и, не дожидаясь, когда на нее объявят всеобщую облаву, опрометью бросилась из вагончика.
        Данька был вне себя от огорчения. Он заплакал и, бросившись на диван, закричал:
        - Ты все испортила! Теперь Грымза обиделась и не будет дрессироваться!
        - Ты меня с ума сведешь своей дрессировкой! Чтобы никаких крыс,
        - строго предупредила мама.
        Но Данька не слушал ее. Он вскочил и выбежал из вагончика. Он хотел скорее помириться с Грымзой, но в потайном месте за ящиками ее не было. Данька звал и, стоя на коленках, заглядывал под ящики, но Грымза не откликалась. Даже Бублик не сумел найти ее, а уж он-то с его нюхом был лучшим сыщиком в цирке.
        Вечером, когда смолкла музыка, погасли огни, и артисты разошлись по домам, Данька решил, что завтра с самого утра он вновь займется поисками Грымзы.
        Он так устал, что заснул, едва добравшись до подушки. Ему снилось, что он летит в Черном Ящике все выше и выше, а чуть поодаль парит Бублик. Данька хотел окликнуть пса, как вдруг ящик налетел на вершину высокой горы и рухнул на землю. Данька открыл глаза. Оказалось, что во сне он свалился с дивана вместе с одеялом.
        Данька воодрузил одеяло на место, и только собирался сам забраться на постель, чтобы досмотреть прерванный сон, как ему послышалось, что за дверью кто-то скребется. Данька выглянул в окно и увидел Бублика. Сон как рукой сняло. Он наспех оделся и выскользнул из вагончика.
        - Тебя не добудишься. Там Фокус-Покус уже дожидается, — проворчал Бублик.
        Данька с Бубликом побежали по двору к гримерной фокусника. Фокус-Покус сидел на туалетном столике, нервно постукивая по полям цилиндра передними лапками.
        - Хорошо, что ты пришел, а то я боялся, что так и не попаду на обед, — обрадовался кролик.
        - На какой обед? — спросил Данька.
        - На праздничный. Я получил письмо от Братца Кролика. Сегодня он устраивает обед в честь своих именин, и мы все приглашены в гости.
        - Кто же обедает ночью? — удивился Данька.
        - Не ночью, а днем. Разве ты не знаешь, что Братец Кролик живет в Америке? У них там все наоборот. Когда у нас ночь, в Америке день. Вот и выходит, что обед будет днем, — объяснил Фокус-Покус.
        При слове "обед" Бублик заволновался и потянул Даньку за штанину:
        - Пока вы тут спорите, где день, а где ночь, весь обед съедят без нас. Что касается меня, я могу обедать когда угодно, лишь бы косточки давали.
        - А как мы туда доберемся? — спросил Данька.
        - Конечно, в Черном Ящике. Ведь мы не зайцы, чтобы ездить без билетов, а в Черном Ящике билеты не спрашивают, — сказал кролик.
        - Подождите, а как же Грымза? — спросил Данька.
        - Чего там ждать? Мы ей с обеда чего-нибудь вкусненькое принесем, — пролаял Бублик и первый подбежал к ящику. Вскоре Данька, Бублик и Фокус-Покус, вместе с цилиндром расположились в Черном Ящике. Тут было тесновато, но, к счастью, путешествие длилось недолго.
        - Алле-оп!
        … И друзья, открыв дверцу, увидели, что находятся на лесной опушке, залитой ярким полуденным солнцем.
        ГЛАВА 9. БРАТЕЦ ЛИС
        Поляна пестрела цветами. Мохнатые шмели жужжали, деловито перелетая с цветка на цветок. Беззаботные бабочки порхали в легком танце. Возле зарослей терновника стоял аккуратный домик с красной черепичной крышей и белоснежными кружевными занавесками. Тут и жил Братец Кролик.
        Фокус-Покус забарабанил в дверь лапками, но никто не ответил. Данька толкнул дверцу, она оказалась не заперта. Помедлив немного, гости вошли в дом. Хозяина не было, а в крохотной гостиной царил ужасный беспорядок: стулья были перевернуты, на полу валялись черепки от посуды и сдернутая со стола скатерка. Данька сделал шаг и чуть не упал, поскользнувшись на капустном листе.
        Бублик принюхался и сказал:
        - Если мне не изменяет чутье, тут похозяйничал лис.
        При этих словах Фокус-Покус побелел еще больше и заплакал навзрыд:
        - О бедный, бедный Братец Кролик! Он пригласил нас на обед, а сам попал на обед к Братцу Лису.
        - Слезами горю не поможешь. Лучше поспешить, может быть, твоего братца еще можно спасти, — пролаял Бублик, как заправский охотник, обнюхал дорогу и побежал по тропинке, ведущей в лес.
        Данька с Фокусом-Покусом едва поспевали за ним. Они бежали быстро-быстро, и скоро увидели другой дом, наспех сколоченный из грубо обструганных досок. Из трубы валил дым, видно топили печку. На ящике для писем и газет было написано "Дом Братца Лиса", а к покосившейся двери приколота записка: "Не мешать. Обед".
        Друзья осторожно прокрались к окошку и увидели ужасное зрелище. Бедный Братец Кролик сидел связанный в уголке, а Братец Лис, весело напевая себе под нос, точил большой кухонный нож. Лезвие блестело, как зеркало. При виде его Фокус-Покус чуть не упал в обморок. Братец Лис придирчиво осмотрел лезвие и довольный своей работой направился к Братцу Кролику. Нельзя было терять ни минуты. Вдруг Данька сказал:
        - Я знаю, как спасти Братца Кролика. Полезайте в цилиндр. Алле-оп!
        Через мгновение Братец Лис услышал стук в дверь.
        - Кого это там принесло не вовремя? — недовольно пробормотал Лис и пошел отпирать. На пороге стоял мальчишка в черном блестящем цилиндре, таком большом, что он все время сползал ему на нос.
        - Эй ты, рыжий хвост. Тебе цилиндр не нужен? — нахально спросил мальчишка.
        Братец Лис много повидал на своем веку, но никогда не встречал такой непочтительности. Немудрено, что он страшно рассердился.
        - Да как ты смеешь так со мной разговаривать?! А ну проваливай отсюда, пока я тебя не укусил, — Лис оскалился, показав свои острые
        зубы.
        Мальчишка (вы, конечно, догадались, как его зовут!) продолжал как ни в чем ни бывало:
        - Не дорого продаю. Если не возьмешь, я его кому-нибудь другому отдам. Такой цилиндр любой с удовольствием купит.
        У Лиса так и чесались лапы расправиться с этим наглецом, но он вспомнил, что его ждет дело поважнее. Лис покосился на Братца Кролика, и пробормотав: "Проваливай пока цел вместе со своим цилиндром", — захлопнул дверь.
        - Не хочешь, как хочешь. Мне-то что! Пускай над тобой весь лес смеется. Это ведь про тебя придумали:
        Рыжий хвост, рыжий нос,
        Старый драный рыжий пес, — запел, пританцовывая, мальчишка.
        Это было уж слишком. Лис терпеть не мог, когда ему напоминали о его родстве с собаками. Он распахнул дверь и выскочил на порог.
        - Кто это про меня придумал? Кто надо мной смеется?
        - Все. В лесу только и разговоров, что уважать Братца Лиса не за что. У него шляпы и то нет. Да ты Братца Кролика спроси. Он подтвердит.
        Братец Кролик быстро смекнул, что мальчишка появился тут неспроста и рьяно закивал головой.
        - И впрямь, Братец Лис, все смеются. Только и слышно: Лис корчит из себя джентльмена, шубой похваляется, а шляпы и то купить не может. Ходит оборванец оборванцем.
        - Это я оборванец? — взревел Лис. От негодования он раскалился до красна и стал не просто рыжим, а огненно-красным. — Я всех проучу, растопчу, проглочу! Я им покажу оборванца!
        Данька посмотрел на Лиса и укоризненно покачал головой.
        - Ты, Братец Лис, мелких зверушек напугать можешь, а с медведем и с волком тебе не справиться. Ничего у тебя не получится. Ты лучше цилиндр купи. Тогда тебя все будут уважать.
        Лис призадумался. А почему бы и правда ему цилиндр у мальчишки не выманить? Вещь хорошая: новенький, блестящий — одно удовольствие в таком по лесу пройтись.
        - Ну-ка, дай примерить, — сказал Братец Лис, взял цилиндр и, надвинув его на затылок, подошел к осколку зеркала, перед которым обычно расчесывал хвост.
        Братец Кролик заерзал в углу и сказал:
        - Братец Лис, тут и думать нечего, надо цилиндр покупать. Ох и к лицу же он тебе: ни дать ни взять джентльмен. Как ты его надел, я тебя так зауважал, что если б ты меня сегодня не поймал, я бы завтра сам к тебе в суп пришел, из уважения.
        - Ну что ж, пожалуй, цилиндр я возьму, а ты проваливай подобру поздорову, — рявкнул Лис и, не успел Данька опомниться, как хитрый ворюга вытолкал его за порог и запер дверь на щеколду.
        - Ах вот ты как! Ну, берегись, рыжий хвост, я всем расскажу, что Братец Лис — вор, — закричал Данька.
        Тут и Братец Кролик запричитал:
        - Нет, Братец Лис, ты не джентльмен. Правильно тебя в лесу оборванцем называют.
        Разъярился Братец Лис, а тут еще мальчишка под окнами улюлюкает, да горланит:
        - Рыжий вор цилиндр унес,
        Старый драный рыжий пес.
        Лис аж зубами заскрипел от злости. И впрямь мальчишка на весь лес его опозорит. Братец Лис открыл дверь и, поигрывая хвостом, процедил:
        - Я и не думал цилиндр твой красть. Шуток не понимаешь? Я спросить хотел, за сколько ты его продаешь?
        - Я продавать передумал. Давай меняться на Братца Кролика, — сказал мальчишка.
        - Нашел дурака! — воскликнул Братец Лис. — На Братца Кролика я меняться не буду. Уж лучше ходить без шляпы, да с сытым желудком.
        - Зря меняться не хочешь. Это ведь не простой цилиндр, а волшебный. Зачем тебе Братец Кролик, если из цилиндра ты каждый день на обед можешь по кролику доставать? — пожал плечами мальчишка.
        Братец Лис покатился со смеху:
        - Ну, ты меня и насмешил! Чтобы из пустого цилиндра кролика достать? Ты лучше эти сказки кому-нибудь другому расскажи!
        - Не веришь? — подбоченился мальчишка. — Давай сюда цилиндр, покажу.
        Братец Лис нехотя протянул Даньке цилиндр, и вдруг…
        - Алле-оп!
        Данька достал из цилиндра пушистого белого кролика с красными раскосыми глазами, такого аппетитного и упитанного, что у Братца Лиса аж слюнки потекли. Не долго думая, Братец Лис развязал Братца Кролика и тот, не мешкая, умчался в лес вместе с кроликом из цилиндра, в котором вы, наверняка, узнали Фокуса-Покуса. Раньше Братец Лис очень огорчился бы, упусти он двух кроликов сразу, но сейчас он не обратил на это никакого внимания. Теперь, когда он выменял волшебный цилиндр, он мог в любой момент достать себе новый обед. Лис выхватил заветный цилиндр у мальчишки из рук, и тот бросился наутек, крикнув на ходу:
        - Не забудь сказать "Алле-оп!"
        Братец Лис бережно поставил цилиндр на стол и представил себе, как он теперь заживет: на завтрак рагу из крольчатины, на обед кроличий суп, на ужин кролик в сметане. Можно даже развести кроличью ферму, хотя это, пожалуй, хлопотно. Лучше уж каждый раз доставать из цилиндра нового кролика и никаких забот. Лис потер лапы в предвкушении вкусного обеда и произнес:
        - Алле-оп!
        В этот самый момент из цилиндра вместо жирного кролика выскочил пес, ухо торчком, хвост крючком, и бросился на Братца Лиса. Обезумев от страха и неожиданности, Лис помчался вокруг стола, пес с лаем преследовал его по пятам. Лис на стол, и пес на стол. Лис к окну, и пес к окну. В отчаянии Братец Лис ухватился за занавеску и, поджав хвост, повис на карнизе, затрещавшем от тяжести.
        Пес остановился, тявкнул пару раз для отстрастки, схватил цилиндр и был таков.
        Братец Лис облегченно вздохнул, но тут карниз не выдержал, и Лис, запутавшись в занавеске, шлепнулся на пол. Поднимаясь и потирая бока, Братец Лис пробормотал:
        - Бог с ним с цилиндром. Можно и без него прожить. Хорошо еще, что шкура цела._
        ГЛАВА 10. ЗВАНЫЙ ОБЕД
        В домике Братца Кролика царило веселье. Когда Бублик вместе с цилиндром прибежал к имениннику, тот уже успел наскоро прибраться, застелить стол чистой скатертью и поставить тарелки с угощением.
        - Если б вы видели Братца Лиса, когда я выскочил на него из цилиндра, — начал рассказывать Бублик, но тут он заметил нечто такое, ради чего рассказ стоило прервать. В дальнем конце гостиной стоял накрытый стол. Бублик сглотнул слюну и, не отрывая глаз от стола, спросил:
        - Кого кормить будут?
        Братец Кролик понял, что пора приглашать гостей к столу.
        - Рассаживайтесь поудобнее, чувствуйте себя, как дома. Угощайтесь, не стесняйтесь. Я приготовил для вас все самое вкусное.
        - Так чего же мы ждем? Давайте скорее рассаживаться, — засуетился Бублик. Он считал, что когда еда на столе, не время вести разговоры. Бублик первый подбежал к столу, но, поглядев на закуски, сник.
        Между тем Братец Кролик гостеприимно потчевал гостей:
        - Хотите листьев салата? Или, может, капусты? А это морковь, только сегодня с грядки. Имейте в виду, новый сорт! Вот яблоки прямо из Калифорнии, очень сладкие, рекомендую.
        Фокус-Покус не заставил себя уговаривать. Он оценил и морковь и капусту. Данька аппетитно захрустел яблоком. Бублик с укором посмотрел на друзей, а потом спросил у хозяина:
        - А как у вас в Америке насчет костей? Неужто нету?
        - Нет, — развел лапами Братец Кролик.
        - Ну и ну! Как же вы без костей живете? — удивился Бублик.
        - Мы питаемся овощами, и вам советую. Очень полезно для здоровья, — сказал Братец Кролик.
        Бублик с жалостью поглядел на Братца Кролика и покачал головой:
        - Эх вы горемычные, долго ли на морковке протянешь?
        - Сейчас будем пить чай, — сказал Братец Кролик.
        - С сахаром? — оживился Бублик.
        - Да, с фруктовым, — кивнул Братец Кролик.
        - Пойдет, — согласился Бублик. — Хотя с костями было бы лучше, — со знанием дела добавил он.
        Стоило Братцу Кролику поставить на стол сахарницу, как Бублик понял, что пришла его очередь угощаться. Он аппетитно захрустел сахаром.
        - А как же чай? — спросил гостеприимный хозяин, пододвигая Бублику чашку.
        - Ничего, я сахаром возьму, — сказал Бублик, разгрызая последний кусок.
        Хозяин снова наполнил сахарницу. Бублик чувствовал себя как дома, сахар убывал на глазах.
        - Оставь хоть кусочек! — Данька толкнул Бублика в бок.
        Бублик недоуменно посмотрел на Даньку, но возражать не стал и оставил себе на дорожку один кусочек.
        Отобедав, Данька вспомнил про Грымзу. Он взял большое янтарножелтое яблоко с красным бочком, положил его в цилиндр и сказал:
        - Это для Грымзы. Алле-оп!
        Яблоко бесследно исчезло.
        - Как это у тебя получилось? — удивился Братец Кролик.
        - Это фокус. Я еще и не то могу, — похвалился Данька и положил в цилиндр морковку. — Алле оп!
        Морковка, как сквозь шляпу провалилась.
        - А с чаем получится? — Братец Кролик с любопытством посмотрел на цилиндр и пододвинул к Даньке чашку.
        Данька вылил чай в цилиндр, помешал его ложкой и:
        - Алле-оп!
        Чая как ни бывало, цилиндр был сух.
        - Чудеса! — Братец Кролик в восторге забарабанил лапками по столу.
        - Данька у нас знаменитый фокусник! — вторя Братцу Кролику, барабанил Фокус-Покус.
        Стараясь угодить публике, Данька разошелся вовсю. За чаем последовали огрызки яблок, объедки салата, хвостики морковки, а когда на столе совсем ничего не осталось, Данька забросил в цилиндр тот самый кусочек сахара, который Бублик приберег себе на дорогу.
        - Алле-оп!
        Не успел Бублик глазом моргнуть, как сахар исчез, словно растворился.
        - Не люблю я таких "алле-опов", когда еда пропадает. Какая от них польза? — укоризненно проворчал Бублик.
        Братец Кролик дружески похлопал Бублика по спине и сказал:
        - Не огорчайся. Сейчас мы пойдем к Бабушке Банни. У нее наверняка найдется что-нибудь вкусное.
        - А кто такая Бабушка Банни? — спросил Данька.
        - Это наша бабушка-крольчиха. Ее тут каждый знает. Она очень добрая и нянчила нас, когда мы были совсем маленькими крольчатами. Ты обязательно должен с ней познакомиться, — сказал Фокус-Покус.
        - Давайте отправимся к ней прямо сейчас, пока не стемнело, — предложил Братец Кролик.
        Данька глянул в окно. Солнце закатилось за верхушки деревьев, наступали сумерки. Вечер стирал яркие краски. Цветы засыпали, закрывая на ночь шапочки-лепестки. На темнеющем небосклоне появилась первая непоседа-звездочка. Ей не терпелось поскорее выйти на ночную прогулку. Она поглядела на землю и озорно подмигнула Даньке.
        - Ой-ой-ой, нам пора возвращаться. Наступает утро, — заволновался Данька.
        - Вот смешной! Какое же это утро? Это самый настоящий вечер, — рассмеялся Братец Кролик. Он никогда не путешествовал дальше своего леса и понятия не имел, что когда в Америке наступает вечер, у нас приходит утро.
        Данька не на шутку обеспокоился: если он не вернет на место Черный Ящик и волшебный цилиндр прежде, чем Ананас Аккордионович обнаружит пропажу, больше Даньку к ним на пушечный выстрел не подпустят. В этом Данька был уверен. А без Черного Ящика и цилиндра фокусником не стать — это ясно, как белый день. Данька заторопился домой, но Братец Кролик и слушать ничего не желал.
        Он укоризненно посмотрел на Фокуса-Покуса и запричитал:
        - Как же так? Ты не хочешь навестить нашу бедную бабушку Банни, а ведь ты был ее любимым внуком.
        - Да, я был ее любимым внуком, — вторил ему Фокус-Покус.
        - Наша бабушка не видела тебя с тех самых пор, как ты стал артистом, — голосил Братец Кролик.
        - Она не видела меня с тех самых пор, как я уехал и стал артистом, — навзрыд плакал Фокус-Покус.
        - Давайте навестим бабушку Банни в следующий раз, — предложил Данька.
        - Если Фокус-Покус не погостит у бабушки, она этого не переживет, — воскликнул Братец Кролик.
        Они с Фокусом-Покусом обнялись и плакали до тех пор, пока оба не промокли от слез до нитки.
        Сквозь всхлипывания Братец Кролик произнес:
        - Бабушка так ждала вас в гости и приготовила столько угощений!
        - Сырую морковку? — поморщился Бублик.
        - Что вы! Бабушка Банни — лучшая повариха в лесу.
        Бублик давно заметил, что при упоминании о еде он начинает соображать быстрее. Вот и сейчас ему в голову пришла отличная идея.
        - Пускай Фокус-Покус у бабушки погостит, уважит старушку, а мы за ним завтра вернемся. Конечно, если она приготовит костей для гостей.
        - А кто же тогда вместо Фокуса-Покуса выступать будет? — Данька с вызовом посмотрел на Бублика.
        - Грымзу попросим. Она справится, — быстро нашелся Бублик.
        - Где это видано, чтобы крыса вместо кролика выступала, — возмутился Данька.
        - А что тут такого? Конечно, уши у нее покороче, зато хвост длиннее. И вообще, важно, чтобы из цилиндра кто-нибудь появился, а не то, какие у него уши и хвост, — сказал Бублик.
        - Да в суматохе никто на это и внимания не обратит, — подтвердил Братец Кролик.
        Тут Данька представил себе, как Ананас Аккордионович пытается нащупать в цилиндре кроличьи уши, а вместо этого достает за хвост Грымзу. Что случится дальше Данька не придумал. Ему очень хотелось спать. Он зевнул. Глаза у него слипались, а мысли путались. Уже во сне он прошептал:
        - Алле-оп!
        ГЛАВА 11. ДЕБЮТ
        Данька проснулся оттого, что мама тормошила его за плечо:
        - Вставай, засоня. Завтракать пора, а то все на свете проспишь. Данька подскочил, как ошпаренный. Как он попал домой? Где Черный Ящик и цилиндр?
        - Мама, ты не слышала, ночью ничего не произошло? — осторожно спросил он.
        - Слышала, как ты с дивана свалился, — сказала мама.
        - А потом? — допытывался Данька.
        - Потом суп с котом. Одевайся, у меня и так много дел, а ты меня задерживаешь.
        - Мам, ну правда, как я потом опять к себе на кровать попал?
        - Как, как. Залез. Не по воздуху же прилетел.
        Данька не знал, что и думать. До сих пор ему казалось, что все, что произошло с ним ночью было на самом деле, но судя по маминым словам, это был всего лишь сон. Неужели путешествие в Америку ему приснилось, и он не втречался ни с Братцем Лисом, ни с Братцем Кроликом?
        Ответ на этот вопрос ему мог дать только Бублик. Данька стал наспех натягивать штаны и рубашку, но, вот беда, когда спешишь, вещи становятся ужасно вредными. Рубашка у Даньки застегнулась так, что петелек было еще много, а пуговицы уже кончились, и из-за этого одна пола рубашки висела чуть ли не до колен, а другая едва прикрывала живот. Но хуже всего было с кроссовками. Шнурки не завязывались и так и норовили запутаться.
        Пока Данька одевался, в вагончик зашел папа:
        - Слушай, старик. У меня сегодня выходной. Как насчет того, чтобы сходить в парк?
        - На каруселях кататься будем? — оживился Данька.
        - Будем. И на каруселях, и на машинках.
        - И в кафе пойдем мороженое есть? — воскликнул Данька. Он точно знал, что ни одно стоящее дело не кончается без мороженого.
        - И в кафе пойдем, — согласился папа.
        - Ура! — Данька запрыгал от радости. Что бы там ни случилось ночью, а сейчас это был точно не сон.
        После завтрака папа взял Даньку за руку, и они пошли в город. Во дворе цирка Данька увидел Бублика, и снова вспомнил о своем чудесном сне. Данька отпустил папину руку и серьезно сказал:
        - Подожди, пап. Мне надо кое-что узнать.
        Данька подбежал к Бублику и, присев перед ним на корточки, зашептал:
        - Бублик, мы сегодня ночью были на обеде у Братца Кролика, или мне это приснилось?
        - Ав-ав! — пролаял Бублик, радостно виляя хвостом. На людях он отказывался разговаривать.
        Данька вздохнул и побежал к папе. Ему было немножко грустно, потому что он все больше убеждался, что никакого путешествия не было, иначе Бублик дал бы ему знать.
        - Ну, о чем вы договорились? — спросил папа.
        - Да так, ни о чем. Пойдем лучше в парк, — сказал Данька. Ему хотелось рассказать обо всем папе, но он не мог выдать, что Бублик умеет говорить, ведь он дал слово.
        Выходной удался на славу. Данька покатался на всех аттракционах, пострелял из настоящего ружья в тире, поиграл в игральные автоматы, два раза ел мороженое, а кроме того, папа купил ему новые фломастеры и раскраску. Данька был так занят, что и думать забыл про свой сон.
        Вечером Данька занялся раскрашиванием картинок и спохватился только, когда шло второе отделение представления. Данька тысячу раз смотрел все номера, и знал их наизусть, но еще не было случая, чтобы он пропустил второе отделение. После антракта выступали дрессированные звери, а потом на сцену вывозили Черный Ящик, и начинались фокусы.
        Данька стремглав бросился в шатер и пристроился на своем обычном месте возле кулис.
        На сцену вывезли Черный Ящик, и конферансье объявил: "А сейчас выступает всемирно известный иллюзионист…". И тут Данька вспомнил о приснившемся путешествии.
        Ананас Аккордионович, важный и напыщенный, стоял посреди арены в черном фраке с атласными лацканами и с волшебным цилиндром на голове. Он обвел всех взглядом, и в цирке воцарилась тишина. Наверное, зрители притихли оттого, что почувствовали — сейчас выступает гвоздь программы.
        Фокусник хлопнул в ладоши, вскинул голову и торжественно произнес:
        - Алле-оп!
        На арену в сверкающем купальнике вышла тетя Света и, подняв руки в приветствии, застыла возле Черного Ящика. В это время Ананас Аккордионович увидел, что из цилиндра свесилась какая-то веревочка и повисла прямо перед его носом. Он потянул за веревочку, чтобы вытащить ее, та взвизгнула, но не поддалась. Озадаченный фокусник снял с себя цилиндр. И тут все увидели, что у него на лысине, свесив хвост, сидит большая крыса. Серая артистка огляделась и вскинула в приветствии лапы точь-в-точь как это делала тетя Света. В зале раздались смешки. Не понимая, что происходит, Ананас Аккордионович поднял руку и осторожно потрогал неизвестный предмет. Он был мягкий и теплый на ощупь.
        Тетя Света, ослепительно улыбавшаяся зрителям, взглянула на Ананаса Аккордионовича, и увидев на его голове громадную серую крысу, громко завизжала, скрестив руки перед собой. Грымза (вы, конечно, догадались что это была она!) сделала то же самое. Она пронзительно завизжала и скрестила лапки на животе. Грымза была новичком на арене и немного волновалась, поэтому она твердо решила, чтобы ничего не напутать во всем подражать маститым артистам.
        Публика начала апплодировать. Заинтригованный фокусник снял с головы таинственный предмет. Теперь пришла его очередь пронзительно завизжать от неожиданности. В руках он держал неизвестно откуда взявшуюся серую крысу. В ужасе Ананас Аккордионович отшвырнул ее от себя. Крыса отлетела в сторону тети Светы. Тетя Света резво вскочила на бардюр. Грымза, глядя на нее, сделала то же самое. Фокусник, кипя от возмущения, бросился за кулисы.
        Номер явно срывался. Тетя Света искоса поглядела на крысу. Та вела себя миролюбиво. Взяв себя в руки, тетя Света поступила как настоящая артистка. Она соскочила с бордюра, раскланялась и гордой походкой удалилась с арены, как будто все, что произошло, было задумано заранее. Как и следовало ожидать, Грымза тоже вышла на середину арены, церемонно поклонилась и степенно, не глядя по сторонам, направилась за кулисы.
        Раздался шквал апплодисментов. Зрители вызывали фокусника и кричали "Браво!"
        Ананас Аккордионович, устроивший за кулисами настоящий скандал, опешил, видя, какой успех имеет его столь необычный номер. Он вернулся на арену, скомандовал "Алле-оп!" и вытащил из цилиндра… огрызок яблока. Ананас Аккордионович не поверил своим глазам. Куда делись цветы и разноцветные платочки? Всед за окрызком появились обглоданный капустный лист и хвостик морковки. Лицо у фокусника вытянулось. Он приложил руку ко лбу, чтобы убедиться, нет ли у него жара, и не бредит ли он, но без градусника он этого определить не мог. Тогда Ананас Аккордионович попробовал сделать фокус еще раз. В ответ на "Алле-оп!" из перевернутого цилиндра посыпались огрызки. Зрители, которые не сомневались в том, что это все так и задумано, катались от хохота. В конце концов, когда поток мусора из цилиндра иссяк, и Ананас Аккордионович собирался надеть его на голову, он очень некстати произнес очередное "Алле-оп!". Из цилиндра выплеснулся чай, обдав белую манишку фокусника.
        Больше искушать судьбу Ананас Аккордионович не стал. Неизвестно, что еще можно ожидать от этого взбесившегося цилиндра. Хуже всего было то, что фокусник не знал, то ли ему возмущаться, что его выступление сорвано, то ли радоваться, что оно имеет небывалый успех. Ананаса Аккордионовича задарили цветами, публика апплодировала стоя, но напрасно зрители просили фокусника повторить номер с крысой на бис. Ведь никто, и тем более Ананас Аккордионович, не знал, где искать неизвестную артистку. Только Данька подозревал, что Грымза сидит в укромном уголке за ящиками. Данька поспешил туда.
        Пробегая по коридору за кулисами, Данька увидел, что вокруг Ананаса Аккордионовича толпится народ с поздравлениями. Позабытый цилиндр стоял на тумбе в стороне. Никто и внимания не обратил на то, что Данька на минуту задержался возле цилиндра, произнес "Алле-оп!" и, достав из него большое янтарно-желтое яблоко с красным бочком, побежал прочь. Что ни говори, а Грымза тоже заработала свою долю подарков и поздравлений.
        ГЛАВА 12. БАБУШКА БАННИ
        В эту ночь Даньке никак нельзя было заснуть: ведь им с Бубликом предстояло путешествие в Америку за Фокусом-Покусом. Когда мама уложила Даньку в постель, подоткнула одеяло и, как обычно, поцеловала перед сном, он отвернулся к стене и притворился, что спит. Свет в вагончике погасили. Данька открыл глаза. Он изо всех сил старался не заснуть, чтобы не пропустить, когда за ним придет Бублик. Глаза у Даньки слипались, и он с усилием открывал их пошире и пялился на потолок, хотя там ничего интересного не было. Данька не помнил, как долго он боролся со сном, но борьба была неравная, и сон, как всегда, победил.
        Проснувшись посреди ночи, Данька вскочил как ужаленный. Неужели проспал?
        Наверное, было очень поздно. Папа и мама спали. Капли дождя мерно барабанили по крыше вагончика. Данька вскочил с дивана и прошлепал к окну. Прильнув к стеклу, он попытался разглядеть, не дожидается ли его Бублик, но во дворе стояла непроглядная тьма. Данька прокрался к входной двери и тихонько приоткрыл ее. Его обдало порывом холодного ветра. Дождь лил как из ведра. Данька вглядывался в темноту, надеясь увидеть Бублика, но того нигде не было. Наверное, чтобы не намокнуть, он спрятался под навесами.
        Данька решил идти на поиски. Он хотел надеть плащ, но тот сильно шуршал, и Данька побоялся разбудить маму. Он натянул на босые ноги сапоги, накинул на голову легкую курточку и, как был в пижаме, выскочил из вагончика. Данька стремглав понесся к клеткам. Ветер рвал курточку у него из рук, ледяной дождь хлестал по лицу. Пока Данька добрался до спасительного навеса, он промок до нитки. Дрожа от холода, он заглянул за ящики, но там Бублика не было.
        Данька побежал к шатру. Сейчас тут не было и следа праздника и веселья. Арена зияла посреди шатра, как гигантский черный колодец.
        Столбы столпились вокруг нее, словно черные призраки. В каждом уголке притаились зловещие тени. Данька выскочил из шатра, как испуганный заяц, и помчался прочь. Напрасно он искал своего четвероногого друга, заглядывая в каждый уголок двора. Тобик как сквозь землю провалился.
        Когда ночной сторож наткнулся на Даньку, тот продрог и посинел от холода. Сторож привел его в вагончик и сдал с рук на руки папе с мамой. Мама ужасно разволновалась, а папа никак не мог добиться от Даньки, зачем он ночью бродил под дождем.
        К утру у Даньки поднялась высокая температура. Тело его было словно налито свинцом, и он не мог поднять головы от подушки. Мама сидела возле него и то и дело меняла холодные компрессы. Днем пришел доктор и после осмотра сказал, что Даньку придется положить в больницу, тем более, что цирк собирался переезжать в другой город, а в таком состоянии мальчику ехать нельзя.
        Мама не хотела отправлять Даньку в больницу, и после некоторого колебания доктор разрешил оставить его дома до завтрашнего дня.
        От сильного жара сон и явь смешались у Даньки. Одно за другим перед ним проносились видения. То ему казалось, что он куда-то бежит, то перед ним возникал Черный Ящик, но стоило залезть в него, как он проваливался в бездонную пропасть, то он видел Бублика. Пес ухватил его зубами за рукав и настойчиво тащил за собой. Данька попытался освободиться, пес отпустил рукав, встал на задние лапы и лизнул Даньку в лицо. Да ведь это не сон!
        Данька сел на постели и протер глаза. В вагончике тускло горел ночничок. Рядом с диваном сидела мама и дремала, положив голову на стол. Она так устала за день, что заснула сидя. Возле дивана, тихонько повизгивая, суетился Бублик. Видя, что Данька очнулся, Бублик вильнул хвостом и выскользнул из вагончика. Данька вылез из-под одеяла, натянул башмаки и, еле волоча ноги от слабости, пошел за Бубликом.
        Они прошли по залитому лунным светом двору к шатру цирка, а оттуда к гримерной, где стоял Черный Ящик. Данька перевел дух, только когда крышка Черного Ящика закрылась, и он произнес магическое:
        - Алле-оп!
        В тот же миг они оказались в лесу возле домика точь-в-точь похожего на тот, в котором жил Братец Кролик. Единственная разница была в том, что в этом домике на окнах стояли горшочки с цветами, на пороге лежал пестрый половичок, а над ящиком для писем и газет висела табличка: "Бабушка Банни".
        Не успел Данька постучаться, как дверь открылась, и на крылечко вышли два Братца Кролика в суконных жилеточках, красных галстучках и полосатых штанишках. Они были похожи друг на друга, как две капли воды. Вслед за ними, кутаясь в большой клетчатый платок, вышла старая крольчиха в кружевном чепце с атласными лентами.
        Данька хотел поздороваться с ними, но тут перед глазами у Даньки все поплыло, и он провалился в темноту. Очнувшись, Данька увидел, что сидит в кресле возле камина, в котором весело потрескивают поленья. Перед ним стояли бабушка Банни и Бублик. Пес жалобно скулил и рассказывал крольчихе, что завтра утром Даньку увезут в больницу, и тогда он не сможет поехать с цирком в другой город.
        Бабушка Банни покачала головой.
        - Это никуда не годиться, оставлять ребенка в больнице. Надо его срочно лечить.
        Крольчиха принесла чашку душистого отвара, настоеного на малине, калине, бруснике и черной смородине. Данька осторожно сделал глоток, потом другой. Такого вкусного лекарства он никогда не пробовал. Он не заставил себя уговаривать, выпил залпом все до дна, и сразу же почувствовал себя лучше.
        В домике у бабушки Банни было удивительно уютно. На полочках красовались расписные тарелки и пузатые кувшины. На окнах висели накрахмаленные кружевные занавески, а пол был застелен цветастыми вязаными половичками. В углу стояла кровать с горой подушек и подушечек, а над кроватью в рамочках висели фотографии всей крольчиной родни. Пока Данька разглядывал убранство домика, Бабушка
        Банни хлопотала возле стола, расставляя маленькие тарелочки и раскладывая крохотные вилочки и ложечки. Ей помогали Братцы Кролики, а Бублик, на правах гостя, грел лапы у теплого камина.
        - А где Фокус-Покус? — спросил Данька.
        - Вот же я? — засмеялся один из Братцев Кроликов и отбил лапами по полу чечетку.
        - Ты сегодня такой нарядный, что тебя и не узнать, — Данька с удивлением посмотрел на щеголеватого кролика.
        - Это бабушка Банни мне сшила в подарок, — гордо сказал Фокус- Покус и повертелся, чтобы все могли оценить его новый костюм.
        В это время бабушка Банни позвала:
        - Прошу к столу.
        Целый день у Даньки не было во рту и маковой росинки, потому что из-за температуры у него пропал аппетит, но сейчас он почувствовал, что ужасно проголодался. Бабушка Банни и впрямь оказалась повариха хоть куда. Чего только не было на столе! Морковные оладьи и брусничный пирог, капустные котлеты и жареные грибы, яблочное пюре и запеканка из чернослива с кедровыми орешками. Специально для Бублика бабушка Банни припасла собачьи консервы и сахарную косточку.
        Братец Кролик без умолку рассказывал о проделках Братца Лиса, а Фокус-Покус о родне, которую он успел навестить. После обеда Братец Кролик взял в лапки банджо и заиграл веселую мелодию. Фокус-Покус пустился в пляс, и они вместе запели:
        У бабушки Банни
        В правом кармане
        Множество всяких
        Полезных вещей.
        Наперсток, катушка,
        С изюмом ватрушка
        И горстка сластей
        Для послушных детей.
        У бабушки Банни
        В левом кармане
        Одни наказанья
        Для озорников.
        Микстура от кашля,
        Овсяная каша
        И пара шлепков
        Для баловников.
        Бабушка Банни ни минутки не сидела без дела. Пока внучата пели, она вязала шерстяные чулочки в красно-белую полоску. Спицы так и мелькали в ее умелых лапках. Время от времени она глядела на Братца Кролика и Фокуса-Покуса поверх очков и качала головой.
        После ужина Данька и думать забыл о своей болезни. А когда они с Бубликом и Фокусом-Покусом собрались домой, бабушка Банни на дорожку еще раз напоила Даньку настойкой из лесных трав. Данька выпил все до дна, и его тотчас же сморил сон.
        Утром приехал доктор, чтобы забрать Даньку в больницу и не поверил своим глазам. Больной, как ни в чем ни бывало, скакал по дивану и горланил песню про бабушку Банни. От удивления у доктора очки полезли на лоб. Он долго и придирчиво осматривал и выслушивал Даньку, но не нашел даже следа болезни. Такого случая медицина еще не знала.
        - Наверное, это оттого, что мальчик живет в цирке. Очень тренированный организм. Обычный ребенок ни за что так быстро не поправился бы, — сказал доктор.
        - Вот и я маме говорю, что гораздо лучше, когда ребенок живет в цирке, — хитро прищурившись, сказал Данька.
        ГЛАВА 13. СПАСЕННАЯ ЖИЗНЬ ИЛИ ВЕДРО ЯБЛОК
        Все когда-нибудь кончается. Кончились и гастроли. Цирк переезжал на новое место, увозя с собой праздник. Раньше Данька очень любил путешествовать из города в город, но на этот раз переезд его не радовал. Времени до осени оставалось все меньше, а к подготовке выступления он так и не приступил. О том, чтобы репетировать в пути не могло быть и речи.
        За несколько дней до отъезда почти весь реквизит вместе с Черным Ящиком упаковали и отправили. Тем же поездом уехал дядя Лева с животными, где нашлось место и Бублику. Даньке стало совсем грустно и одиноко. Грымза тоже куда-то исчезла, как в воду канула. В конце концов Данька решил, что ей удалось пробраться безбилетным пассажиром в вагон со зверями.
        Наконец, и Данькина семья отправилась в дорогу. Колеса вагона ритмично постукивали по рельсам, за окном мелькали телеграфные столбы, и проносились деревеньки с аккуратными резными домиками и палисадниками. Время от времени пролетал встречный состав, и поезда, приветствуя друг друга, издавали пронзительные гудки. Раньше Данька очень любил ездить на поезде. Если бы он не знал точно, что станет циркачем, он бы, наверняка, стал машинистом. Но теперь его ничто не радовало.
        Народу в купе набилось битком. Артисты рассказывали анекдоты, шутили, смеялись и пели под гитару. Данька сидел в уголке и с завистью думал: "Везет же этим взрослым. Никаких у них забот. И мама с папой смеются всю дорогу, небось рады, что меня к бабушке отправят". Даньке стало чуть не до слез жалко себя. Посмотрев на сына, папа сказал:
        - А ты, старик, что молчишь? Тебя прямо как подменили. Сидишь, как в воду опущенный. Мировые проблемы, что ли, решаешь?
        В другой раз Данька сразу забыл бы про свои обиды, но сейчас он нарочито отвернулся к окну.
        - Ладно тебе дуться. Гляди веселей. Сейчас будет большая станция. Пойдем, немножко разомнемся.
        Поезд замедлил ход и, не торопясь, шел мимо высоких домов, похожих друг на друга как братья-близнецы. Откуда ни возьмись появилось множество рельсов. Поблескивая на солнце, они то перекрещивались, то расходились в разные стороны. На путях стояли цистерны, вагоны и целые составы. Наконец, поезд подъехал к зданию вокзала и, с шумом выпустив пар, остановился. Проводница объявила, что стоянка поезда десять минут, и уставшие от долгого сидения пассажиры высыпали на платформу.
        Вокзал — едва ли не самое оживленное место в городе. Тут всегда шумно. Люди снуют туда-сюда: кто тащит чемоданы в камеру хранения, кто торопится на поезд, носильщики катят о огромные тележки, груженые разным скарбом, возле киосков и палаток толпятся пассажиры, желающие купить мороженое и лимонад, женщины в белых фартуках ходят вдоль вагонов, предлагая вареную картошку, кукурузу, яблоки, груши.
        Жизнь вокзала так захватила Даньку, что его огорчения тут же улетучились.
        - Ну что, Данила, купим ведро яблок и будем грызть их до самого приезда, — предложил папа.
        Кому же не хочется купить целое ведро яблок? Данька с папой выбрали белый налив с полупрозрачными желтыми бочками. Пока папа расплачивался, Данька подошел к киоску, где продаются газеты и журналы, и стал разглядывать значки. Вдруг он услышал слабый писк. Под ногами у Даньки стоял котенок, лапы врастопырку. Он был еще совсем маленький и едва держался на тоненьких ножках. Наверное, жизнь у котенка была несладкая. Облезлая шерстка торчала клоками, а хвостик дрожал. Котенок вытягивал тоненькую шейку и жалобно пищал. Данька погладил бедолагу и хотел с ним поговорить, но тут его окликнул папа. Данька поспешил на зов.
        - Посторонись! — кричал носильщик, толкая перед собой тяжелую тележку, доверху нагруженную коробками, чемоданами и тюками.
        Данька отскочил с дороги и, оглянувшись, увидел, что котенок побежал за ним прямо под колеса.
        - Стойте! — крикнул Данька, но поздно. Груженая тележка нависла над котенком.
        - Алле-оп! — крикнул Данька и прыгнул к тележке, чтобы остановить ее. За ворохом груза носильщик не заметил ни котенка, ни мальчика. Тележка сшибла Даньку, но падая, он прикрыл собой котенка. Тюки, чемоданы и коробки посыпались на платформу. Папа, опрокинув ведро с яблоками, подскочил к месту происшествия. Разбросав чемоданы и узлы, он достал Даньку из-под груды вещей.
        - Живой, не ушибся? — папа с беспокойством ощупывал Даньку. Данька не столько ушибся, сколько испугался, видя папин испуг, и громко заревел. Между тем вокруг собралась толпа. Женщина, чьи тюки рассыпались по перрону, истерично кричала, что это хулиганство, и что если у нее что-нибудь разбилось, она подаст в суд, чтобы ей возместили ущерб. Сухонький старичок стыдил ее, за то что она думает только о вещах, когда у нее на глазах чуть на задавили ребенка.
        Данька, чувствуя, что он в центре внимания заревел еще громче, чтобы люди видели, что они не зря собрались. Папа Даньки не знал, что делать, то ли утешать сына, то ли грузить упавшие чемоданы на тележку. В этот момент Данька почувствовал, что в руках у него копошится маленький живой комочек. Слезы тут же высохли. Данька просиял и, протянув папе котенка, сказал:
        - Видишь, его не задавили.
        Убедившись, что с Данькой все в порядке, папа стал помогать носильщику укладывать упавший с тележки груз.
        По радио объявили, что поезд отправляется.
        - Уф, думал, не успеем, — сказал папа, воодружая на тележку последнюю коробку. Они с Данькой подбежали к двери вагона. Папа хотел подсадить Даньку, и тут увидел котенка.
        - Это еще что?
        - Котенок. Я его с собой возьму, — сказал Данька.
        - Не выдумывай. Оставь его и залезай, поезд сейчас тронется, — строго приказал папа.
        - Не оставлю, — заупрямился Данька.
        - Слушай, кончай свои капризы! Не хватало на поезд опоздать. Мама ругаться будет. Брось его сейчас же, — папа взял котенка и положил его на перрон.
        Котенок растопырил лапки, жалобно мяукнул и потянулся к Даньке. Данька схватил его и крикнул:
        - Тогда и меня брось! У него кроме меня больше никого родственников нет. Как ты не понимаешь?
        Проводница начала ругаться и кричать, что уберет поручни. Поезд дернулся и медленно пошел. Папа одной рукой подхватил Даньку, другой ухватился за поручень и на ходу запрыгнул в вагон.
        В тамбуре он опустил Даньку на пол. Данька бережно прижимал к себе котенка. Папа протянул Даньке руку и сказал:
        - Ты уж прости, старик, я погорячился. В конце концов, для одного котенка место всегда найдется. Мир?
        - Мир, — Данька пожал папину руку, и они направились в купе.
        Вдруг папа спохватился:
        - А яблоки-то!
        О яблоках в суматохе забыли, и они так и остались лежать рассыпанными по перрону.
        - Жалко, — вздохнул Данька, а потом добавил, — ну ничего, котенок ведь лучше, чем ведро яблок. Яблоки съешь и все, а котенка можно дрессировать.
        ГЛАВА 14. СОСИСКА
        С тех пор, как у него появился котенок, Данька сразу же повеселел, а котенок стал всеобщим любимцем. Все несли ему лакомые кусочки и норовили погладить. Из всех лакомств больше всего новому подопечному Даньки понравились сосиски. Да и сам он походил на длинную тощую сосиску, поэтому Данька его так и назвал: кот Сосиска.
        За время путешествия с котенком произошло поистине чудесное превращение: сосиска стала клубочком пуха. Из тощего облезлого заморыша, котенок превратился в пушистое, жизнерадостное, игривое существо. Весь день Сосиска был занят очень важными делами: ел, спал и гонялся за собственным хвостом.
        Данька пробовал дрессировать его, но Сосиска либо думал, что с ним играют и начинал наскакивать на Даньку и хватать его за руку, либо, того хуже, зевал и, свернувшись клубочком, мирно засыпал. Иногда Данькино терпение лопалось, и он с досадой говорил котенку:
        - Мал ты еще, чтобы учить тебя цирковым трюкам.
        Но даже это не подстегивало Сосиску к учебе, и Даньке не оставалось ничего другого, как ждать, пока котенок подрастет.
        Наконец, цирк приехал в другой город. Первые дни после переезда всегда самые суетные: все от мала до велика заняты расселением, распаковыванием реквизита и обустройством на новом месте. Данька, когда его не просили не путаться под ногами, тоже помогал изо всех сил. Ему не терпелось встретиться со своими друзьями: Бубликом, Грымзой и Фокусом-Покусом. При первой же возможности Данька побежал к Бублику.
        Завидев Даньку, пес обрадовался не меньше, чем его дрессировщик. Бублик подбежал к Даньке, вертя хвостом как пропеллером, и, прыгая от радости, облизал Даньку в щеки и в нос. Когда с приветствиями было покончено, Бублик, наконец, вспомнил о деле и спросил:
        - Ну что, дрессироваться начнем? Чего там ты принес?
        Пес выжидающе посмотрел на Даньку.
        - Я после обеда принесу, а то мама до обеда мне не дает куски таскать. Она говорит, что надо есть, когда положено.
        - Это она правильно говорит. Я тоже считаю, когда тебе что положено, надо сразу есть, пока другие не съели, — согласно кивнул Бублик. — Значит дрессироваться после обеда будем? Ну ладно, я подожду. Только хорошо бы, чтобы мне было положено побольше.
        - Ты не беспокойся, я обязательно что-нибудь принесу. А еще я тебя с Сосиской познакомлю, — пообещал Данька.
        - Это хорошо, только я с ней уже и раньше знакомился, — облизнулся Бублик.
        - Когда?
        - Ну, сейчас я не помню, когда видел ее последний раз, но с сосиской я готов хоть каждый день знакомиться. Так что, тащи.
        После обеда Данька, взял карамелек, подхватил Сосиску и побежал к Бублику. Завидев Даньку, Тобик, приветливо завилял хвостом, но при виде Сосиски насторожился.
        - Бублик, я принес Сосиску, — радостно объявил Данька, посадив котенка перед Тобиком.
        - Где она? — спросил Бублик.
        - Вот, — Данька указал на котенка, который старательно обнюхивал Бубликову лапу.
        - Я чего-то не понял. Ты сказал, что это сосиска? — недоверчиво переспросил Бублик.
        - Да, это его так зовут, — сообщил Данька, поглаживая котенка.
        Бублик фыркнул, укоризненно посмотрел на Даньку, и, не проронив больше ни слова, потрусил прочь.
        - Бублик, ты что, обиделся? — Данька подхватил котенка и побежал за псом.
        Тот и ухом не повел.
        - А я тебе конфет принес, карамелек, как ты любишь, — сказал Данька.
        Бублик остановился. Данька достал из кармана конфеты в липких бумажках. Бублик сглотнул слюну и отвернулся, но потом, искоса глянув на конфеты, сказал:
        - Так и быть, съем, но я это делаю только из вежливости, чтобы тебя не расстраивать.
        Бублик мигом слизнул карамельки. Данька достал еще.
        Сосиска тоже потянулся к сладостям.
        - Видал, и этот норовит, — язвительно сказал Бублик.
        - Нет, он конфеты не ест, — покачал головой Данька.
        - А печенье?
        - И печенье. Он рыбу любит, — сказал Данька.
        - Рыбу пускай себе любит. Главное, что конфет не ест. -
        Бублик смотрел на Сосиску без прежней враждебности.
        Тут Сосиска изловчился и лизнул Бублика в нос.
        - Чего это он? — остолбенел Бублик.
        - Наверно, он хочет, чтобы ты был его дядей. Он ведь еще маленький, — объяснил Данька.
        - Чтоб я дядей кота был?! Да меня ж засмеют, — фыркнул Бублик.
        - А что тут такого? Вот я ему, как папа, — сказал Данька.
        - Значит, если я ему буду дядей, то мы с тобой тоже, вроде, как родственники? — Бублик поднял ухо.
        - Ну да, мы с тобой будем вроде как… зятья, — вспомнил Данька еще одно название родни.
        - Тогда ладно. И то верно, что в том плохого, если я буду ему дядей? У меня ведь родни никого.
        - Бублик, а где Грымза? — вдруг вспомнил Данька.
        - Не знаю. Я думал, она с тобой увязалась. Я-то ее еще перед отъездом видел, — ответил Бублик.
        Друзья были не на шутку обеспокоены. Что если Грымзе не удалось проскользнуть в поезд, и она так и осталась в том городе?
        Данька был настроен решительно:
        - Мы не можем бросить Грымзу в беде. Ее надо отыскать.
        - Давай за ней в Черном ящике сгоняем? — предложил Бублик.
        Это была отличная мысль. Данька давно соскучился по путешествиям. Ведь переезд в поезде ни в какое сравнение не идет с приключениями в Черном Ящике. Но вся беда была в том, что на новом месте комната, где стоял Черный Ящик, запиралась на ключ. Ключей от комнаты было три: у фокусника, у дяди Левы и у Поликарпыча, но ни до одного из них нельзя было добраться. Данька немного подумал и заявил:
        - Ради спасения Грымзы, ключ придется выкрасть.
        - Как выкрасть? — тявкнул Бублик. Хоть Данька был его дрессировщиком и даже родственником, Тобик все таки понимал, что кормят его за то, что он работает в цирке сторожем.
        - Мы же ключ не насовсем возьмем, а только на чуть-чуть, — успокоил его Данька.
        - Это вроде как взаймы? — понял Бублик.
        - Ну да. Никто и не заметит, — кивнул Данька.
        - А у кого мы его займем? — поинтересовался Бублик.
        Лучше всего занять ключ было у дяди Левы, потому что Ананас Аккордионович, как всегда, жил в гостинице, а Поликарпыч спал очень чутко. За ключом было решено идти той же ночью.
        ГЛАВА 15. НОЧЬ СТРАХОВ
        Луна, как большой серебряный фонарь висела над цирком, освещая шатер. Его остроконечный купол, украшенный флажками, четко вырисовывался на фоне темного звездного неба и в лунном свете казался сказочным дворцом, а там, куда лунные лучи не могли добраться, клубились таинственные тени. Вдруг две фигуры отделились из тьмы и бесшумно заскользили по двору. Первая шла на цыпочках, стараясь ступать как можно тише, а вторая семенила рядом на четвереньках. Время от времени они останавливались и оглядывались, а затем также неслышно продолжали путь. Таинственные незнакомцы осторожно подкрались к вагончику дяди Левы и, затаившись под окном, прислушались.
        Конечно, самые умные из вас уже догадались как зовут этих ночных гостей!
        Данька и Бублик, ведь это были именно они, выждали несколько минут. Ничто не нарушало спокойствия ночи. Данька осторожно потянул за дверную ручку. Дверь с протяжным скрипом открылась. Данька затаил дыхание, а Бублик тотчас же юркнул в темноту, опасаясь, что дядя Лева вот-вот проснется и обнаружит их, но вокруг, по-прежнему, стояла тишина. Осмелев, Бублик вернулся к двери и для порядка обнюхал порожек, чтобы показать, что он тоже занят делом.
        Выждав немного, Данька решился войти в дом. Он тихонько протиснулся в дверь и тут… раздалось страшное рычание. Данька, как ошпаренный, выскочил из вагончика и бросился наутек. Оказалось, что Бублик бегает не хуже Даньки, недаром у него четыре ноги. Отбежав на почтительное расстояние, беглецы остановились, чтобы отдышаться. Некоторое время они в нерешительности топтались в тени, размышляя, что делать дальше. Им во что бы то ни стало нужно было раздобыть ключ, чтобы отправиться на поиски Грымзы, но возвращаться в вагончик, где кто-то рычит, было очень страшно. Вдруг Даньку осенила ужасная догадка:
        - А что если к дяде Леве забрался лютый зверь? Его надо срочно спасать!
        - Вот еще! Сам забрался, сам пускай и выкручивается, — фыркнул Бублик.
        - Да не зверя спасать, а дядю Леву.
        - А-а-а, ну тогда конечно, — нехотя согласился Бублик.
        Дядя Лева никого не боялся, его слушались даже львы и тигры, и уж если нашелся зверь от которого его надо спасать, то сталкиваться с ним нос к носу у Бублика не было никакого желания. Однако, бросить Даньку одного Бублик тоже не мог, друзья так не поступают. Когда Данька решил еще раз попытаться проникнуть в домик дяди Левы, Бублик покорно потрусил за ним.
        Спасатели дяди Левы старались ступать как можно тише, но не успели они приблизиться к вагончику, как лютый зверь опять злобно зарычал. Друзья остановились как вкопанные. Рык прекратился. Данька сделал еще несколько осторожных шагов. Он был так поглощен мыслями о страшном звере, что не заметил валявшуюся на дороге палку и, споткнувшись об нее, едва не упал. Данька хотел наподдать палку ногой, но подумал, что она может пригодиться ему для защиты. Он поднял палку и, крепко сжав ее в кулаке, двинулся вперед.
        Чем ближе Данька подходил к вагончику, тем меньше решимости у него оставалось. Его ноги сами собой замедляли шаг. Данька мгновение помедлил на пороге. Его охватил страх, но отступать было нельзя. Как бы там ни было, а дядя Лева был добрый, особенно, когда не сердился.
        Казалось, весь мир был окутан сном. Данька с Бубликом и не подозревали, что за ними из темноты зорко следят два зеленых глаза.
        Распахнув дверь и держа палку наготове, Данька переступил порог. Луна освещала комнату серебристым светом, все было видно как днем. Дядя Лева мирно спал на кровати. Больше в вагончике никого не было.
        Данька озадаченно огляделся. Куда мог подеваться лютый зверь? Возле окна стоял стол, заваленный посудой и пакетами с провизией. Рядом с кроватью на стуле высилась гора рубашек, носок, свитеров… Вдруг раздался такой звук, будто взлетает реактивный самолет. Вагочник едва не затрясся от грозного рыка.
        Данька взглянул на дядю Леву и прыснул со смеху. Хорошо еще, что он вовремя сдержался и не расхохотался во весь голос. Вот так лютый зверь! Данька выбросил палку на улицу. По комнате разливались раскаты молодецкого храпа дяди Левы.
        Испуганный Бублик, осторожно просунул нос в дверь, и увидев, что Данька в безопасности, и никакого зверя нет и в помине, залихватски поднял одно ухо и сказал:
        - Так я и знал, что никакой нормальный зверь к дяде Леве не полезет.
        - Тсс, — Данька приложил палец к губам и прошептал, — я постараюсь достать ключ, а ты стой на страже.
        Данька знал, что обычно ключи у дяди Левы лежат в кармане кожаных брюк, поэтому он направился прямиком к стулу, заваленному горой одежды. По счастью брюки лежали почти наверху. Данька потянул за штанину, но вместе с брюками со стула соскользнул свитер и груда еще какого-то тряпья.
        Внезапно храп прекратился. Данька оглянулся на кровать, где спал дядя Лева, и обмер. На него в упор, не мигая, глядели два фосфорисцирующих глаза. Ноги у Даньки подкосились. И вдруг…
        - А-А-АПЧХИ!!! — Раздался оглушительный чох.
        Данька присел на корточки и, не выпуская из рук кожаных штанов, быстро-быстро на четвереньках полез под кровать. Что-то мягкое свалилось ему на спину. Данька оцепенел от ужаса, и тут он услышал знакомое: "МЯУ".
        Сосиска потерся о Даньку и довольно замурлыкал. В ночной тишине его урчание раздавалось по всей комнате. Данька шикнул на Сосиску, чтобы тот замолчал, но в этот самый момент прямо перед его носом с кровати свесились босые ноги, и дядя Лева сонным голосом спросил:
        - Кто тут?
        Данька затаил дыхание.
        - Мяу! — громко сказал Сосиска, видимо посчитав, что не отвечать на вопрос хозяина невежливо.
        Дядя Лева впотемках встал и полез под кровать. Данька схватил Сосиску и вытолкнул его на середину комнаты. Тот не привык к подобному обращению и истошно завопил неизменное "Мяу".
        В это время в шкафу для посуды раздался шорох и звон опрокинутой чашки.
        - Кто тут? — настойчиво повторил дядя Лева и щелкнул выключателем. Яркий свет залил вагончик, на мгновение ослепив Даньку. Данька готов был сквозь землю провалиться. В отчаянии он прикидывал, что ему лучше сделать: кинуться к двери или забиться поглубже под кровать.
        Вдруг дядя Лева увидел Сосиску.
        - Это еще что за гость? — сказал он и нагнулся к котенку.
        Даньку бросило в холодный пот. Он с тоской подумал о том, что будет, когда дядя Лева обнаружит, какой гость сидит у него под кроватью. Но Даньке повезло, под кровать дядя Лева не полез. Он взял Сосиску на руки, но бессовестный кот вырвался и, спрыгнув на пол, нахально посмотрел на Даньку, громко мяукнул и направился к нему. Данька сделал страшную рожу в надежде на то, что Сосиска испугается и убежит. Но тут кот остановился, повел ухом и, крадучись, пошел в противоположную сторону, к шкафу.
        Что произошло дальше Данька из-под кровати видеть не мог. Он лишь услышал звон посуды и шелест бумаги.
        - Ах ты, паршивец! — закричал дядя Лева и бросился к шкафу, опрокинув при этом стул с ворохом одежды. Данька с опаской выглянул из-под кровати. Дядя Лева стоял к нему спиной, пытаясь воодрузить упавшие вещи на место. Путь к двери быть свободен. Не теряя ни минуты, Данька выполз из-под кровати и бросился к двери. Выскочив за порог, он ринулся в спасительную темноту двора.
        ГЛАВА 16. ВОЗВРАЩЕНИЕ ГРЫМЗЫ
        Рядом с Данькой, словно из-под земли, вырос Бублик.
        - Ключ достал? — спросил он Даньку, когда тот отдышался.
        Пока Данька сидел под кроватью, он совсем забыл про ключ, и теперь с ужасом увидел, что во время бегства он нечаянно унес кожаные штаны дяди Левы. Ключа в кармане не оказалось, но, по правде говоря, настроение путешествовать в Черном Ящике у Даньки пропало. Надо было во что бы то ни стало вернуть брюки.
        Данька с Бубликом двинулись назад, но в это время из вагончика с визгом выскочила толстая серая крыса, а за ней, кубарем перелетев через ступеньки, Сосиска. Вслед за ними в освещенном дверном проеме вырисовалась мощная фигура дяди Левы. Он схватил башмак и изо всей силы запулил им в крысу, но промахнулся. Преследовать нарушителей спокойствия в темноте было бесполезно. Дядя Лева махнул рукой и удалился в вагончик, оставив башмак лежать до утра.
        Через мгновение крыса поравнялась с Данькой и Бубликом. Едва не налетев на пса, она метнулась в сторону, но вдруг притормозила всеми четырьмя лапами.
        - Грымза, неужели ты? — удивленно посмотрел Бублик на старую знакомую.
        - А то кто же! — обрадовалась встрече Грымза. Ее было не узнать. Грымза заметно потолстела. Бока у нее округлились, а шерсть лоснилась от сытой жизни.
        Грымза хотела еще что-то сказать, но тут ее настиг Сосиска. Он приготовился к прыжку, но Данька подхватил его на руки и сказал:
        - Сосиска, это Грымза. Ее обижать нельзя, мы с ней дружим.
        Котенок недоуменно посмотрел на Даньку, на Тобика, на Грымзу, недовольно фыркнул и притих.
        - Хорошо, что ты нашлась, а то мы хотели вернуться за тобой в Черном Ящике, — сказал Данька Грымзе.
        - Куда вернуться? — спросила Грымза и опасливо покосилась на Сосиску.
        - Как куда? В другой город. Ты что, не знаешь, что мы переехали?
        - тявкнул Бублик.
        - Вот тебе и на! Значит я сподобилась в другой город попасть! То-то я смотрю, мое жилье временами, вроде как ходуном ходит, а мне и невдомек, что мы едем, — озадаченно произнесла Грымза, почесав лапкой загривок.
        - Ты, наверное, всю дорогу в шкафу у дяди Левы просидела, пока тебя Сосиска не нашел, — догадался Данька.
        - Какая еще сосиска? — не поняла Грымза.
        - Не какая, а какой. Это котенок. Вот он, — сказал Данька, опуская Сосиску на землю.
        - Ты кота завел? — Грымза укоризенно посмотрела на Даньку и недовольно процедила, — Не одобряю.
        - Что вы все как будто сговорились?! Сначала папа котенка не одобрял, потом Бублик, теперь ты, — в сердцах воскликнул Данька.
        - И правильно. От этих кошек никакой пользы, сплошная катавасия,
        - сердито пробурчала Грымза.
        - Какая такая катавасия? — переспросил Бублик.
        Данька не знал наверняка, но быстро сообразил, что такое катавасия, и не моргнув глазом, объяснил:
        - Это страна, где живут одни кошки, вот она и называется: Кото-Васия.
        - Должно быть, паршивая страна, — поморщился Бублик.
        Грымза в ужасе отпрянула.
        - Страна, где живут одни кошки? Хуже не бывает.
        - А я думаю, нормальная страна, — вступился за кошек Данька. — Сосиска, а ты что думаешь?
        Данька оглянулся. Котенка нигде не было.
        - Кис-кис-кис, — позвал Данька.
        Сосиска выскочил из темноты, играя лапой с чем-то блестящим. Данька нагнулся и увидел ключ, тот самый, который они хотели занять у дяди Левы.
        - Наверное, я его выронил, когда убегал, — догадался Данька и вдруг спохватился, — Ой, нам надо брюки вернуть.
        Данька посмотрел на вагончик дяди Левы. В окне все еще горел свет. Дядя Лева не спал.
        - Придется подождать, — вздохнул Данька.
        Вдруг Сосиска потерся о Данькину ногу и отчетливо произнес:
        - Кото-Васи-мяу.
        - Кажется, Сосиска тоже начинает разговаривать, — обрадовался Данька.
        - Растет, — одобрительно сказал Бублик.
        - Скажи что-нибудь еще, — попросил Данька Сосиску, но в ответ тот промолвил лишь свое обычное "Мяу". Наверное, он решил, что и так сказал слишком много.
        Данька озорно прищурился, посмотрел на ключ и предложил:
        - А что если нам и вправду отправиться в Кото-Васию? Все равно дядя Лева не скоро заснет.
        - Чего я там не видел?! — отвернулся Бублик.
        - Как чего? Кошки ведь не кролики. Они на обед едят мясо и колбасу, — сказал Данька.
        - Мяу-мясо, — подтвердил Сосиска.
        Услышав о мясе, Бублик заколебался. Как знать, может быть, Кото- Васия не самая плохая страна. Во всяком случае это надо было проверить. Только Грымза, как ее ни уговаривали, наотрез отказалась от путешествия.
        Данька взял котенка на руки, и друзья направились к шатру. Ночью от шатра веяло таинственностью. Железные столбы, поддержившие брезент, в темноте казались стволами невиданных деревьев, на которых, как сказочные звери, примостились черные силуэты прожекторов. Посередине зияла непривычно пустая и темная арена. Скамейки лестницей уходили в темноту. Казалось, из-за занавеса вот-вот выскочит кто-то страшный.
        Данька, не чуя под собой ног, бросился через арену за кулисы, а оттуда по коридору к заветной комнате. Бублик следовал за ним по пятам. Данька поспешно вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Замок щелкнул, и дверь открылась. В дальнем углу комнаты стоял Черный Ящик. Данька, Бублик и Сосиска мигом залезли в него и захлопнули дверцу.
        - Алле-оп! — радостно крикнул Данька в предвкушении нового приключения.
        ГЛАВА 17. КОТО-ВАСИЯ
        Стоял страшный гвалт, как будто Черный Ящик оказался на базаре. Данька осторожно приоткрыл дверцу. В тот же миг Сосиска, подняв хвост трубой, выскочил наружу. Данька испугался, что котенок потеряется и бросился вдогонку, но остолбенел от неожиданности.
        Черный Ящик стоял в проходе между трибунами стадиона с игровым полем, беговыми дорожками и табло, на котором высвечивается счет. Здесь все было настоящее, только маленькое, словно игрушечное. Трибуны были до отказа заполнены необыкновенными зрителями: повсюду расположились коты, кошки и котята всех пород и мастей. Найти в таком столпотворении Сосиску было нелегко. Данька огляделся в надежде заметить его пушистый хвостик, но пушистых хвостиков вокруг было видимо-невидимо.
        Возле прохода, где стоял Данька, сидел большой полосатый кот. Рваное ухо выдавало в нем бойцовский характер. Кот с любопытством оглядел Даньку с ног до головы и спросил:
        - Ты по билету или по приглашению?
        - По приглашению, — на всякий случай ответил Данька, а то вдруг, чего доброго, кот потребует показать билет.
        - Понятненько. И кто же тебя пригласил? — допытывался кот.
        - Один мой знакомый котенок, только он куда-то убежал. Я боюсь, как бы он не потерялся, он такой маленький.
        - Здесь кошки не теряются. Наоборот, они здесь находятся.
        Поверь мне, сейчас все до единой кошки находятся на этом стадионе.
        Наверняка, твой знакомый пошел полакомиться мороженым, — прищурившись, сказал кот.
        Данька увидел, что между рядами ходят кошечки в опрятных передничках и кричат:
        - Мороженое! Кому мороженое!
        - Нет, он лакомиться не может. У него денег нет, — вздохнул Данька. Он и сам с удовольствием съел бы сейчас порцию пломбира.
        Кот с недоумением посмотрел на Даньку, а потом расхохотался, схватившись за живот.
        - Ой, насмешил! Ой, уморил! Где ты видел, чтобы кошки платили за еду? Даже люди кормят нас бесплатно, просто из удовольствия, а уж в своей стране мы тем более обходимся без денег. К тому же, деньги — самая бесполезная вещь. Недаром, люди, которые поумней, если у них заводятся деньги, тотчас стараются от них избавиться, идут в магазин и меняют их на что-нибудь полезное.
        - Значит, здесь мороженое дают бесплатно? — обрадовался Данька. Кото-Васия нравилась ему все больше и больше.
        Одна кошечка-мороженщица как раз проходила мимо, и Данька отважился попросить:
        - Можно мне одну порцию?
        - Вам на хвостике или в стаканчике? — вежливо поинтересовалась кошечка.
        - А разве мороженое на хвостике бывает? — Данька вытаращил глаза.
        - У нас на хвостике мороженое трех сортов: хек, минтай и мойва, но мойва немножко жирновата, она на любителя, — промурлыкала кошечка мелодичным голоском.
        - Тогда дайте мне хек, — не задумываясь, попросил Данька.
        Продавщица открыла лоточек с мороженым и, достав из него хвостик замороженого хека, протянула его Даньке. Данька оторопело уставился на предлагаемое угощение и замахал головой.
        - Я такое не ем.
        - А я ем, — сказал неизвестно откуда появившийся Сосиска и, выхватив у кошечки рыбий хвост, начал его старательно облизывать, урча от удовольствия.
        - Ах, дети, — умиленно произнесла кошечка, лизнула Сосиску в головку и пошла дальше.
        Данька попытался узнать у Сосиски, что здесь происходит, но пока тот ел рыбу, говорить с ним было бесполезно.
        - А что это за соревнования? — Данька опять обратился к полосатому коту.
        - Неужели ты не знаешь, что сейчас начнутся скачки на главный приз года? Вся Кото-Васия только об этом и говорит. Ожидают, что приедет сам король, Кот Василий Сто Тридцать Второй. Да вот и он! — воскликнул полосатый, указывая лапой на центральную трибуну.
        Все коты, кошки и котята, как по команде, вскочили со своих мест и истошно заорали, приветствуя короля. С обеих сторон от центральной трибуны вышли десять дюжих рыжих котов и застыли на месте. Все они были, как на подбор: большие, холеные, с пушистыми хвостами и огромными меховыми воротниками.
        - Это королевская гвардия. Котов в нее набирают только из Васильевского полка, — пояснил Данькин собеседник.
        Вслед за гвардией на центральную трибуну поднялся сам король Василий Сто Тридцать Второй. Это был настоящий красавец. Он был совершенно белый, пушистый с огромными янтарными глазами. По всему было видно, кот Василий знает себе цену. Некоторое время король стоял, принимая восхищение толпы, потом свысока оглядел трибуны, останавливаясь взглядом на хорошеньких кошечках. Наконец, он вальяжно разлегся на трибуне, устланной бархатными подушками, и махнул хвостом, в знак того, что можно начинать.
        - Говорят, приз будет вручать сам король, — доверительно шепнул Даньке полосатый.
        - А что за приз? — поинтересовался Данька.
        - Целый круг первосортной ливерной колбасы, — кот зажмурился и облизнулся.
        Все это время Бублик сидел в Черном Ящике, не решаясь выйти, и прислушивался к разговору. Последние слова, сказанные котом, произвели на него такое неизгладимое впечатление, что он, потеряв бдительность, высунулся из ящика.
        В тот же миг полосатый котище, который до сих пор мирно беседовал с Данькой, вздыбился, поднял хвост трубой, выпустил когти и истошно завопил:
        - Пес! Необъезженный пес!
        Бублик хотел было скрыться в Черном Ящике, но не тут-то было. Коты вихрем налетели со всех сторон и настежь распахнули дверцу ящика. Прятаться в нем было бесполезно. Данька понял: надо выручать друга. Распихивая налетевших котов, он подскочил к Бублику. В то же миг возле них, как из под земли, выросли четыре рыжие кота из королевской гвардии.
        - Чей это пес? — строго спросил один из гвардейцев.
        - Мой, — ответил Данька.
        - Шутки здесь неуместны. Каждый пес должен принадлежать какому-нибудь коту, а если он никому не принадлежит, значит он необъезженный. Его надлежит запереть, и на нем будут кататься самые опытные коты, пока не объездят, — гвардеец взмахнул хвостом, и трое других бросились на Бублика.
        - Это мой пес, мой! — вдруг донесся из толпы тоненький голосок Сосиски.
        Гварцейцы застыли на месте.
        Данька, пытаясь никому не наступить на хвост, полез через толпу котов за Сосиской. Подняв котенка на руки, Данька лукаво посмотрел на гвардейцев.
        - Вот видите, это его пес.
        Такого позора Бублик еще в жизни не испытывал. Чтобы он, чистокровная дворняга, принадлежал какому-то сопливому котенку! Он готов был рычать от злости.
        Главный гвардеец обратился к Сосиске:
        - Значит вы тоже собираетесь участвовать в соревнованиях на приз ливерной колбасы?
        - Собираемся, — не замедлил с ответом Данька. Он видел, что так просто от котов не отделаться. Их было слишком много, поэтому приходилось подчиняться законам их страны. — Что ж, тогда прошу пройти на старт, — обратился рыжий кот к Сосиске.
        Ни Данька, ни Сосиска не знали, в чем состоит состязание, но, глядя на рассерженных котов, решили не задавать лишних вопросов.
        Бублик не мог снести обиды. Он с негодованием посмотрел на своего дрессировщика. Такого предательства он не ожидал. Впервые в жизни от огорчения у Бублика пропал аппетит.
        Данька обнял несчастного пса и зашептал ему на ухо:
        - Ты должен достать колбасу, или на тебе будут кататься здешние коты.
        "Достать колбасу" звучало заманчиво, и Бублик решил попытать счастья.
        Василий Сто Тридцать Второй, возлежал на бархатных подушках, нервно подергивая хвостом. Он не привык ждать и был очень недоволен заминкой.
        На старте топталось несколько собак. Возле каждого пса стоял кот. Сосиска, глядя на взрослых, тоже встал возле Бублика. Все приготовились, раздался стартовый выстрел, коты вскочили на спины своих собак, пришпорили их когтями, и псы, отчаянно завывая, понеслись по беговой дорожке к финишу.
        Бублик замешкался. Данька сказал ему достать колбасу, но Бублик не знал, где она лежит. Пес принюхался и ясно почуял, откуда доносится вкусный дух. К своему удивлению, он понял, что соперники побежали не туда, куда надо. Бублик развернулся и, подхватив своего наездника за шкирку, со всей прытью рванул в противоположную от финиша сторону: к столу, на котором лежал приз.
        Не успели коты и кошки опомниться, как Бублик оказался у цели. Возле стола он засуетился, не зная, то ли ему нести Сосиску, то ли хватать приз. Аппетитный запах колбасы подтолкнул Бублика на решительный шаг. Пес закинул котенка себе на загривок, вцепился зубами в колбасу и устремился к Черному Ящику. К этому времени коты пришли в себя от потрясения и, видя, что заветный приз улепетывает со всех ног, бросились за похитителем.
        Что тут началось! Настоящая катавасия! Визг, вой, мяуканье! Вокруг Бублика образовалась куча мала. Данька бесстрашно бросился на помощь другу. Но куда там! В клубке кошек, ни Бублика, ни Сосиски было не разглядеть.
        Вдруг из кучи малы выскочил Данькин знакомый — полосатый кот. В зубах он держал кружок колбасы. Данька кинулся коту наперерез. Налетев на Даньку, кот выронил свою драгоценную ношу, Данька, не мешкая, подхватил ее и со всех ног припустил к Черному Ящику.
        - Эй вы, колбаса у меня! — крикнул он на бегу.
        Дерущийся клубок распался. Кошачья свора помчалась за Данькой. Добежав до Черного Ящика, Данька развернулся и, к ужасу Бублика, кинул колбасу кошкам. Те с визгом и воплями бросились на добычу. Путь к Черному Ящику был свободен. Удрученный Бублик и Сосиска заскочили в ящик. Данька захлопнул дверцу.
        В Черном Ящике было темно. Бублик потянул носом. Сомнений не было. Добрые полкружка колбасы остались у Даньки. Данька отломил маленький кусочек для котенка, остальное отдал Бублику и вдруг почувствовал сильную усталость.
        Данька зевнул, закрыл глаза, но не забыл произнести магическое "Алле-оп!"
        ГЛАВА 18. ПРОПАЖА
        Утром дядя Лева хватился своих кожаных брюк. Он перерыл все вещи, грудой наваленные на стуле, заглянул под стол и под кровать, обшарил гардероб, снова перебрал ворох вещей, но брюки — как сквозь землю провалились. Дядя Лева был не на шутку озадачен. Если бы пропали носки или рубашка, это было бы еще объяснимо: мало ли куда они могли завалиться. Но куда подевались штаны, с которыми он расставался разве что на ночь? Это была загадка.
        После долгих, тщетных поисков дядя Лева понял, что пропажа штанов — явно дело чьих-то рук. В цирке разразилась настоящая гроза. Дядя Лева метал громы и молнии.
        - Узнаю, чьи это шуточки — голову оторву! — бушевал он.
        Саженными шагами дядя Лева мерял цирк, демонстративно обвязавшись простыней поверх тренировочных штанов. Выглядел он очень комично, но никто не смеялся. Найдя Поликарпыча, Дядя Лева потряс перед ним простыней и пробасил:
        - Я могу в этом работать, я тебя спрашиваю? У меня же звери, хищники.
        Загнанный в угол Поликарпыч, пытался утихомирить своего лучшего друга.
        - Лева, успокойся. Никуда твои брюки не денутся. А пока они не нашлись, ты б хоть спортивный костюм надел, что ли?
        Дядя Лева демонстративно отвернул край простыни и, показав тренировочные штаны с отвислыми коленками, громогласно заявил:
        - Чтоб я, Лев Беркасов, в исподнем ходил? Увольте. Ну, попадись мне этот шутник, который уволок мои штаны!
        Целый день цирк трясло, как на вулкане. Данька был ни жив, ни мертв. Он хорошо помнил, что в Кото-Васии кожаных брюк дяди Левы при нем не было. Где же он их оставил? И вдруг Даньку осенило. Он мог забыть их в Черном Ящике. Наверняка, там они и лежат. Надо было любой ценой пробраться к Черному Ящику, вытащить из него брюки и подбросить их дяде Леве, пока он не догадался чьих рук это дело.
        Данька побежал к комнате, где стоял Черный Ящик, но она была заперта. Часа два Данька вертелся вокруг да около, но все напрасно. А потом, как назло, он вдруг всем понадобился: то его позвала мама, то Поликарпыч попросил разыскать завхоза. Когда Данька опять вернулся к Черному Ящику, в гримерной было битком народа. Нечего было и думать, чтобы вытащить брюки незаметно.
        День клонился к вечеру. Данька уже отчаялся добраться до злосчастных штанов, когда ему, наконец, повезло. В комнате, где стоял Черный Ящик, не было ни души. Данька понимал, что надо спешить. Он решительно подошел к дверце, и хотел распахнуть ее, как вдруг что-то заставило его обернуться. У Даньки по спине пробежал холодок. В дверях стоял дядя Лева.
        - Дядя Лева, как это получается, что иногда кажется, что в Черном Ящике ничего нет, а потом неизвестно откуда появляются разные вещи? — пролепетал Данька.
        - Ты об этом у Ананаса Родионо… тьфу ты, у Анастаса Аккордио…, вобщем у фокусника спроси. Меня тут свои фокусы одолели, — сказал дядя Лева и плюхнулся на стул так, что тот жалобно заскрипел.
        Данька отошел от Черного Ящика, будто он его вовсе не интересовал и с выражением самой невинности на лице вышел из комнаты. Как только он оказался за дверью, самообладание покинуло его. Данька, словно заяц, понесся прочь. Наверняка, в этот день он поставил новый рекорд по бегу.
        Между тем время вечернего представления неумолимо приближалось, а кожаные штаны все еще были в Черном Ящике. Видя, что дела его плохи, Данька решил посоветоваться с Тобиком. После недолгих раздумий они разработали план. Бублик должен был незаметно вытащить брюки из Черного Ящика, а Данька стоять на страже возле двери, чтобы пса не застали врасплох.
        Во время представления попасть в гримерную незаметно — дело непростое: там всегда толчется народ. Первое отделение подходило к концу, когда Данька и Бублик, наконец, пробрались к заветной комнате. Данька остался сторожить у двери, а Бублик нырнул в гримерную. Приоткрыв Черный Ящик лапой, пес принюхался. Его собачье чутье подсказывало, что они не ошиблись: брюки дяди Левы были здесь.
        Данька стоял возле двери, всем своим видом показывая, что он оказался тут случайно. В это время в коридоре появился Поликарпыч. Директор цирка торопился. Он был тучный и, когда ходил быстро, его мучила отдышка. Увидев Даньку, Поликарпыч поманил его к себе.
        - Даня, ты у нас молодой, резвый, сгоняй-ка побыстрей к осветителю, передай ему…
        Даньке сейчас только поручения не хватало! Он не знал как быть: оставить пост он не мог, но если во время представления просили что-то сделать, значит, это срочно. Данька галопом побежал к осветителю, чтобы вернуться как можно скорее.
        В это время ничего не подозревающий Бублик залез в ящик. Он схватил брюки в зубы и хотел бежать, как вдруг почувствовал, что его вместе с ящиком куда-то покатили. Бублик поднял ухо и прислушался: сомнений не было, его везли в неизвестном направлении. Как только ящик остановился, Бублик попытался вылезти. Он сунулся в дверцу, но не тут-то было.
        "Заперли. Пропала моя головушка!" — горестно подумал Бублик. Ему было невдомек, что на дверцу облокотился Поликарпыч.
        Бублик проклинал тот час, когда он залез в этот злополучный ящик. Скоро его опять куда-то покатили. Делать было нечего, и пес покорился судьбе.
        Вдруг ящик остановился. Бублик навострил уши. Громко грянул оркестр. Раздались апплодисменты. Конферансье объявил номер фокусника. Это было как гром среди ясного неба.
        "Батюшки, да я же на арене!" — Бублик в ужасе заметался по ящику, а потом забился подальше в угол в надежде, что его не заметят, но в это время в наступившей тишине, он услышал голос Ананаса Аккордионовича.
        - Перед вами таинственный Черный Ящик. Те, кто в него попадают бесследно исчезают… и появляются снова.
        Бублик со всем пылом своей собачьей души желал бесследно исчезнуть из Черного Ящика, но тут фокусник произнес:
        - Сейчас вы убедитесь, что ящик абсолютно пуст, — и распахнул дверцу.
        Бублик понял, что если кому и удается исчезнуть в Черном Ящике, то у него этот номер не пройдет — ему суждено появиться. Когда обескураженный фокусник увидел, что в его магическом Черном Ящике сидит дворовый пес и держит в зубах кожаные штаны дрессировщика, он сам заскрежетал зубами от злости. Бублику не оставалось ничего другого, как спасаться бегством. Он пулей выскочил из ящика. Повсюду сидели люди. Растерявшись, пес не знал, в какую сторону бежать. Обезумевший от света юпитеров и громкой музыки, он метался по арене, тщетно пытаясь скрыться. В это время Лев Беркасов, только что закончивший свое выступление, увидел, как по арене носится пес с его кожаными штанами в зубах. Забыв обо всем на свете, дядя Лева рванулся к нему.
        Бублик увидел перед собой громадную фигуру дяди Левы. От страха у него подкосились лапы. Он бросил брюки, прижался к ковру, прикрыл голову передними лапами и в отчаянии заскулил. Бублик был уверен, что пришел его последний час. Подойдя к насмерть перепуганному псу, дядя Лева наклонился, ласково потрепал его по голове и сказал:
        - Нашел-таки, стервец!
        За звуками оркестра его слов никто кроме Бублика не слышал. Бублик приоткрыл один глаз, и увидев, что дядя Лева улыбается, вскочил и завилял хвостом.
        Дядя Лева поднял свои драгоценные кожаные штаны, и не подав вида, что его появление на арене не имеет никакого отношения к выступлению фокусника, поклонился публике и пошел за кулисы под апплодисменты озадаченных зрителей. Бублик гордо прошествовал за ним, стараясь обойти фокусника и Черный Ящик стороной.
        Все были довольны, и только фокусник негодовал. Теперь он был точно уверен, что кто-то стремится сорвать его выступления, подстраивая ему всякие каверзы. Ананас Аккордионович твердо решил, что так просто он этого не оставит.
        ГЛАВА 19. ВРЕМЯ НЕ ЖДЕТ
        С того самого злополучного дня, когда пропали, а потом нашлись брюки дядя Левы, Даньке и его друзьям пришлось отказаться от путешествий в Черном Ящике. День шел за днем. Стоял август, но уже появились первые признаки приближающейся осени. Вечерами на улице стало свежо, кроны деревьев подернулись желтизной.
        Данька не обращал внимания на эти перемены. Днем он играл с Бубликом. Иногда, если поблизости никого не было, к ним присоединялась Грымза. Время от времени они навещали Фокуса-Покуса. Друзья частенько обдумывали, как бы добраться до Черного Ящика и отправиться в новое увлекательное путешествие, но, увы, дядя Лева на ночь запирал вагончик на щеколду, а больше занять ключ было не у кого.
        Однажды, когда Данька проснулся по обыкновению в хорошем расположении духа, мама сказала нечто такое, отчего настроение у Даньки тут же испортилось.
        - Сегодня пойдем покупать все, что нужно к школе. Первое сентября на носу, надо приготовиться заранее. Бабушке этим заниматься будет некогда.
        Тут-то Данька и вспомнил про договор. Нет, он, конечно, никогда не забывал про него. Просто он не ожидал, что время до осени пролетит так быстро. Даньке казалось, что сентябрь еще далеко, и он еще тысячу раз успеет приготовить свой цирковой номер. Вот тебе и на! Уже пора покупать все для школы.
        Данька давно мечтал пойти в школу, и если бы ему не нужно было расставаться с цирком, он бы обрадовался, но сейчас приближение первого сентября наводило его на мрачные мысли. Даньке казалось, что пока у него ничего не готово к школе, он еще может успеть подготовить свое выступление, поэтому сегодняшний поход в магазин он считал чуть ли не причиной всех своих бед. Он решил во что бы то ни стало оттянуть подготовку к школе. Вдруг Данька согнулся пополам и застонал:
        - Ой-ой-ой.
        Мама подскочила к нему:
        - Что случилось?
        - У меня живот болит, — страдальческим голосом сказал Данька.
        - Как он у тебя болит? — встревожилась мама.
        - Очень просто. Сидит в рубашке и болит, — Данька застонал, закатив глаза.
        Мама подхватила Даньку и уложила его на диван.
        - Сильно болит? — с беспокойством спросила она.
        - Угу! — сказал Данька трагическим голосом и закрыл глаза.
        - Полежи, я сейчас за папой сбегаю. Может, "Скорую" вызвать? — мама направилась к двери.
        У больного тут же появился прилив сил. Он открыл глаза и, усевшись на диване, с тревогой спросил:
        - Укол делать будут?
        Мама застыла на пороге и пристально посмотрела на Даньку.
        - Смотря, где у тебя болит. Если справа, то будут непременно, а если слева, то уколы не нужны.
        - У меня слева болит. Не надо "Скорую", наверное, обойдется без уколов, — кротко произнес Данька.
        - Нет, боюсь, что без уколов никак не обойтись. По-моему, у тебя слишком опасная болезнь.
        - Какая? — испугался Данька.
        - Воспаление хитрости. А теперь выкладывай, с чего это ты вдруг расхворался?
        Данька понял, что болеть дальше бесполезно. Он встал с дивана, обнял маму и спросил:
        - Мам, если я уеду к бабушке, неужели ты не будешь скучать?
        - Еще как буду, — вздохнула мама. — Ты еще маленький и многого не понимаешь. Нам без тебя тоже будет очень плохо. Мы отправляем тебя к бабушке, чтобы тебе было лучше.
        - А вы большие, но тоже многого не понимаете. Как же мне будет лучше, если на самом деле мне будет хуже? — развел руками Данька.
        Несмотря на все ухищрения будущего ученика, в магазин они с мамой все таки пошли, и закупили все, что нужно для школы. Сначала Данька твердо решил ничему не радоваться. Подумаешь — ранец, ластики, карандаши. Но по мере того, как в его новеньком ранце появлялись разные интересные вещи: альбом, тетрадки, краски, пластилин — настроение у Даньки поднималось само собой. Он гляделся в каждую витрину, чтобы посмотреть, как ладно на нем сидит ранец.
        Дома Данька разложил все свое хозяйство на диване. Ему ужасно захотелось идти в школу, но тут он опять вспомнил про предстоящее расставание с цирком, и ему стало грустно.
        "Некогда мне сейчас покупками любоваться. Надо выступление готовить", — сказал сам себе Данька, побросал все обратно в ранец и побежал разузнать, нельзя ли пробраться к Черному Ящику или, на крайний случай, заполучить цилиндр фокусника.
        Весь оставшийся день до самого вечера он обдумывал, как проникнуть в заветную комнату. Способов было много, например, спрятаться там с вечера или взорвать дверь динамитом, но Данька вынужден был признать, что ни один из них не годился. Вдруг Даньку осенило: лучше всего залезть внутрь через печную трубу. Конечно, это был самый верный способ. "Если бы только там была печная труба", — с горестным вздохом подумал Данька.
        ГЛАВА 20. КОРОЛЕВСКИЙ БАЛ
        Ночью Даньку разбудил какой-то странный шум. Данька открыл глаза и прислушался. Было тихо, только громко тикал будильник. Данька вылез из постели, прошлепал босыми ногами к окну и выглянул во двор. Полная луна стояла высоко в небе, освещая шатер и вагончики. На улице было светло, как днем. Вдруг Даньке показалось, что по двору промелькнула какая-то тень и метнулась под крыльцо их вагончика. В тот же миг он услышал под полом шорох и попискивание. Данька насторожился. Что бы это могло быть? Тут он увидел, что бодрствует не один. Сосиска тоже не спал. Котенок сидел прижавшись к полу и, поводя ушами, прислушивался. Между тем шелест и шорох под полом нарастали.
        "Что это за мышиная возня?" — подумал Данька и отчетливо услышал, что кто-то скребется в дверь.
        Данька был уверен, что это Тобик. Чтобы не разбудить родителей, он на цыпочках подошел к двери и приоткрыл ее. На пороге никого не было. Сосиска вмиг оказался рядом с Данькой, стремглав сбежал вниз по ступенькам и скрылся под вагончиком. Данька вышел из дома, присел возле вагончика на корточки и позвал Сосиску, но того и след простыл.
        Вдруг вместо Сосиски из-под вагончика высунулась узкая серая мордочка. От неожиданности Данька подскочил, но, узнав свою старую знакомую Грымзу, спросил:
        - Грымза, что за мышиная возня у нас под вагончиком?
        - Значит, ты уже все знаешь? — удивилась Грымза.
        - Что знаю? — не понял Данька.
        - Ну, про именины мышиного короля. Мы приглашены на бал.
        "Наверное, мне это снится", — подумал Данька и ущипнул себя, чтобы убедиться, что он не спит.
        - Неужели бал будет под нашим вагончиком? — спросил Данька.
        - Не совсем. Гораздо глубже — в тронной норе мышиного дворца. А ваш вагончик стоит как раз над главным входом во дворец. Вот, погляди!
        Данька встал на четвереньки и просунул голову под вагончик. В потемках он разглядел маленькую круглую норку.
        - Ты хочешь сказать, что я должен пролезть в эту дырку? — недоверчиво спросил Данька.
        - В этом-то вся и загвоздка, — ответила Грымза. — Ты слишком большой, поэтому тебе придется проникнуть во дворец, минуя вход. А внутри довольно просторно.
        - Как же можно оказаться там, куда нельзя войти? — возразил Данька.
        - А Черный Ящик на что? — хитро подмигнула Грымза.
        Данька тяжело вздохнул. Лучше бы ему не напоминали о Черном Ящике. Он и так голову сломал, размышляя, как до него добраться. Между тем, Грымза побежала к шатру, крикнув Даньке, чтобы он поторапливался.
        - Дверь в комнату с Черным Ящиком заперта, — предупредил ее Данька.
        - Зато окно открыто. Мыши еще с вечера отодвинули шпингалет, — оглянувшись на бегу, крикнула Грымза.
        "Как же я сам до этого не додумался?!" — подумал Данька и, воодушевленный этой новостью, последовал за Грымзой.
        Окно действительно оказалось незапертым. Данька с легкостью открыл его, потянув за раму, залез на подоконник и через минуту был в комнате.
        - Грымза, — тихонько позвал Данька.
        - Я здесь, — донеслось из Черного Ящика. — Ты, главное, цилиндр не забудь прихватить.
        - Зачем? — спросил Данька.
        - Странный вопрос. Из-за него-то нас и пригласили. Весь королевский двор только и говорит о моем выступлении. Сам король мечтает посмотреть на волшебный цилиндр.
        Пошарив руками в потемках, Данька нашел цилиндр и, надев его на голову, залез в Черный Ящик.
        "Хорошо бы взять с собой Бублика и Сосиску", — подумал Данька, но вспомнил, что с некоторых пор Бублик предпочитает обходить Черный Ящик стороной. Что касается Сосиски, Грымза сказала, что при его появлении у именинника может сильно испортиться настроение.
        Даньке вовсе не хотелось портить праздник, поэтому на этот раз они отправились в путешествие вдвоем.
        - Алле-оп! — крикнул Данька, и они с Грымзой оказались в довольно просторной норе, если ее вообще можно было назвать мышиной норой. Данька мог достать рукой до потолка и пересечь всю нору в несколько шагов, но для мышей это был гигантский дворцовый зал. Все было приготовлено к торжеству. Пол был устлан циновками, искусно сплетенными из соломки, зал освещался множеством огарков свечей, вставленных в крошечные подсвечнички. Во все стороны из зала разбегались лучи подземных ходов.
        Гостей было видимо не видимо. Кругом толпились белые и серые мыши. Среди приглашенных было несколько крыс, а также пятеро хомячков, которые держались особняком. На появление Даньки никто не обратил никакого внимания, потому что бал уже начался, и все были заняты церемонией вручения подарков.
        Данька присел на корточки, чтобы ему было лучше видно и стал наблюдать за происходящим.
        В конце зала на кукольном троне восседал толстенький мышиный король в короне, сделанной из сыра. Рядом с ним на троне поменьше сидела белая мышка-королева, а вокруг расселась дюжина серых и двое белых мышат, королевские отпрыски. Озорники никак не хотели сидеть спокойно. Они толкались и пихались, дергали друг дружку за хвостики, и норовили отгрызть ножки трона. Королеве-маме приходилось то и дело разнимать их. Как раз когда она рассадила по разным углам двух непосед, на середину зала вышла мышь с синей лентой через плечо. Это был никто иной, как распорядитель бала.
        - Подарки его величеству Мышу Серому от подданных, — торжественно объявил он.
        Из бокового хода появилась вереница холеных откормленных мышей. Каждая из них несла перед собой по монетке. Заключали шествие две худосочные мышки в потертых серых сюртучках. Каждая из них несла по две монетки. Бедняжки сгибались под тяжестью ноши.
        Король привстал с трона и, в возбуждении потирая лапки, начал подсчитывать:
        - Раз, два, три, четыре…
        Наконец, когда все мыши остановились перед троном и склонились в глубоком поклоне, он озадаченно произнес:
        - Сорок мышей, несут сорок грошей. А две мыши поплоше несут по два гроша. Сколько же это будет грошей?
        - Сорок с лишним, — не задумываясь, отчеканил Данька.
        - Что?! — взвизгнул король и подскочил от возмущения.
        - Мои подданные осмелились подарить мне лишние гроши? Возмутительно дарить то, что тебе не нужно, и в доме лишнее. Раз так, я отказываюсь быть королем! Пускай у вас больше не будет короля! Посмотрим, как вы сможете жить без меня!
        Мышиный король схватил сырную корону со своей головы, откусил от нее кусок и стал старательно пережевывать его.
        Даньке показалось, что он где-то уже видел мышиного короля, но он не мог вспомнить, где именно.
        Подданные засуетились и стали упрашивать капризного монарха:
        - Ну что вы, Ваше Величество. Пожалуйста, останьтесь королем. Ведь лишних денег не бывает.
        Мышь Серый задумался.
        - Вы в этом уверены? — спросил он.
        - Конечно. Мы все нижайше просим вас остаться, — подданные пали ниц.
        - Ладно, так и быть. На сей раз я остаюсь, — милостиво согласился король и, усевшись на трон, нахлобучил на себя надкусанную корону.
        Распорядитель бала вновь вышел на середину зала и произнес:
        - А теперь подарок вручают приглашенные от крыс.
        - Наша очередь. Достань чего-нибудь из волшебного цилиндра, — шепнула Даньке Грымза.
        Легко сказать "достань чего-нибудь", а что можно достать, если он туда ничего не положил? Делать было нечего, и Данька решил попробовать: как знать, может быть, в цилиндре все таки что-то завалялось.
        - Алле-оп! — произнес он и извлек из цилиндра голубой платочек, из тех, которые фокусник достает на арене во время выступления.
        Зал так и ахнул. Глазки короля жадно заблестели. Он сорвался с трона, подбежал к платочку, попробовал его на зуб и раздосадованно затопал ногами.
        - Что это за подарок?! Что вы мне подсунули? Он же несъедобный! Ухожу! Раз и навсегда ухожу с поста короля! — капризно завизжал он,
        сдернул с себя корону и откусил от нее еще раз.
        - Ваше Величество, не покидайте нас, ну пожалуйста, останьтесь королем, — хором умоляли подданные.
        - Нет, ни за что! Всем известно, что вашему королевству без меня грош цена! — огрызнулся король, гордо запрокинув голову.
        Вперед выбежала Грымза. Она склонилась к уху капризного именинника и доверительно прошептала:
        - Ваше Величество, в этом цилиндре кто угодно может исчезать и появляться вновь. Вот посмотрите.
        Грымза ловко заскочила в цилиндр, Данька сказал "Алле-оп", и крыса исчезла. Когда Грымза снова появилась в цилиндре, вся дюжина принцев-мышат и пара принцесс-мышек сорвались со своих мест и облепили цилиндр как обыкновенные сорванцы, а не как наследники престола.
        - Мы тоже хотим исчезнуть и появиться, — пищали они наперебой.
        Даньке пришлось показать фокус с каждым из них по очереди, а потом со всеми вместе. Чтобы не потеряться, малыши залезали в цилиндр, ухватив друг друга за хвостики. Королевские чада так веселились, что их коронованный родитель опять пришел в хорошее расположение духа и даже согласился править дальше. Он надел на голову то, что осталось от короны, но вскоре возня детей вокруг цилиндра начала ему надоедать. Не дожидаясь нового приступа королевского гнева, королева-мать рассадила шалунов по местам, а распорядитель бала поправил свою синюю ленту и объявил:
        - Подарок Его Величеству от хомяков!
        К трону подошли два хомячка в коричневых шубках. Они с поклонами протянули имениннику крошечную бутылочку. Мышь Серый взял ее в лапки и внимательно оглядел.
        - Что это? — спросил он.
        - Это те самые кошкины слезки, которые отольются мышке, — пояснил один из хомячков.
        Король потряс бутылочкой, пытаясь разглядеть ее содержимое, но она была пуста.
        - Но их же кот наплакал! — истерично выкрикнул король.
        Он стащил с себя остатки короны и воскликнул:
        - Не нравятся мне ваши подарки. Ухожу! И не упрашивайте меня остаться! Гори ваше королевство ярким пламенем!
        При этом он запихнул в рот остатки короны.
        Подданные бросились умолять своего повелителя не сердиться, но в это время сверху раздалось громкое "Мяу", и из одного из многочисленных ходов высунулась морда Сосиски.
        Что тут началось! Мыши бросились врассыпную. Данька подхватил Сосиску на руки. Он не хотел, чтобы для кого-нибудь праздник кончился плачевно. Вместе с котенком он заскочил в Черный Ящик. Перед тем, как захлопнуть дверцу, Данька услышал пискливый голосок короля.
        - Я этого так не оставлю!
        Данька выглянул, чтобы еще раз взглянуть на мышиного короля, но не смог отличить его от прочих мышей: ведь корону тот съел, а какой же король без короны?
        В этот момент Данька вспомнил, на кого похож мышиный король. Ну конечно же… на Ананаса Аккордионовича. От мышиной суеты у Даньки зарябило в глазах. Он зажмурился и произнес:
        - Алле-оп!
        ГЛАВА 21. ДЕНЬ НЕСЧАСТИЙ
        На листке календаря было воскресенье. Почти для всех это выходной день. Может быть, кто-нибудь думает, что в цирке тоже отдыхают? Ничего подобного! Воскресенье здесь самый занятый день. По воскресеньям артисты дают не одно, а целых два представления: дневное и вечернее.
        Утро начиналось обычной суетой. Шла репетиция. Жонглеры подбрасывали разноцветные кольца, воздушные гимнасты летали под куполом цирка, аккробаты кувыркались и ходили на руках. Рабочие чистили клетки, а дядя Лева кормил животных — этого он не доверял никому. Казалось, ничто не предвещает несчастья, а, между тем, цирк подстерегала беда.
        До представления оставалось меньше часа. Особо рьяные поклонники пришли заранее и уже толпились возле входа в шатер. Что это была за пестрая и шумная толпа! Мальчишки и девчонки нарядные и наглаженные по такому случаю с нетерпением ожидали представления. Конечно, среди них были и взрослые, но ведь всем известно, что дневные представления самые веселые, потому что большинство зрителей на них дети.
        Данька стоял за забором, огораживающим цирковой двор и наблюдал за толкающимися возле входа детьми. Вихрастый рыжий мальчишка толкнув в бок своего приятеля, показал на Даньку, и они оба подошли к загородке.
        - Ты что, тоже циркач? — спросил рыжий.
        - Ага, — важно ответил Данька.
        - И выступать будешь? — с любопытством поинтересовался мальчишка.
        - Конечно, — не моргнув глазом, соврал Данька.
        Мальчишка посмотрел на него с уважением:
        - Вот здорово! А чего ты будешь делать?
        Данька был вне себя от счастья. Впервые с ним кто-то разговаривал, как с настоящим артистом! Он с гордостью посмотрел на рыжего и выпалил:
        - Я дрессировщик.
        Приятель рыжего оценивающе смерил Даньку взглядом и произнес:
        - Да врет он все. Таких малявок в дрессировщики не берут.
        От возмущения Данька даже забыл о том, что он пока еще не настоящий артист и не выступает на арене.
        - А вот и берут! — выкрикнул он. — Я не только дрессировщик, я еще и фокусник!
        Это было уж слишком. Тут и рыжий посмотрел на Даньку с недоверием, а его приятель только плечами пожал.
        - Я же говорил, что он трепется, — и с насмешкой добавил, — посмотрим, как ты будешь выступать.
        В это время зрителей стали впускать в шатер, и мальчишки побежали к входу.
        Даньку душили слезы обиды, и больнее всего было то, что мальчишки были правы. Какое там выступление, когда на следующей неделе папа собирается везти его к бабушке. Так тяжело на сердце у Даньки не было никогда в жизни. Вдруг со стороны клеток послышались шум и крики. Данька поспешил туда, чтобы посмотреть, что произошло.
        Артисты столпились возле загона слона. Дядя Лева сидел на бордюре и стонал, схватившись за ногу.
        - Проклятье! Надо же было оступиться на ровном месте, да еще перед самым представлением! — гремел бас дяди Левы.
        Поликарпыч хлопотал возле дрессировщика, утешая его. Прибежала запыхавшаяся Милочка и сообщила, что "Скорая" сейчас приедет. Данька спросил, что случилось, но все были так заняты, что на его вопросы никто не обращал внимания. "Скорая" появилась почти тотчас же. Оказалось, что дядя Лева сломал ногу. Санитары подхватили его под руки, довели до машины, дверца с красным крестом захлопнулась, и дядю Леву увезли в больницу.
        На Поликарпыче лица не было.
        - Что делать? Через пять минут начинается представление, а дрессировщика нет. Надо попросить Анастаса Родионовича взять второе отделение на себя, — проговорил он и поспешил к гримерной фокусника.
        Беда, как известно, не приходит одна. Фокусник был в бешенстве. Он обнаружил, что ночью кто-то брал цилиндр, потому что тот стоял не на гримерном столике, как обычно, а на табурете. К тому же, дно цилиндра было испачкано. Обследовав комнату, Ананас Аккордионович окончательно убедился в том, что кто-то залезал в гримерную без его ведома, потому что шпингалет на окне был открыт. Стоило Поликарпычу обратиться к нему с просьбой, как фокусник в ярости затопал ногами и закричал:
        - И вы еще просите, чтобы я выступал во втором отделении один?! Мне безразлично, кто там у вас что сломал! Кто-то все время пытается сорвать мой номер, а вы пальцем о палец не ударили, чтобы найти виновного. Хватит с меня! На сей раз я действительно ухожу из вашего цирка. Вот, держите заявление!
        Фокусник сунул в руки растерянного Поликарпыча листок бумаги.
        - Уверяю вас, мы найдем того, кто заходил в вашу гримерную. Вы же понимаете, что если не будет ни дрессировщика, ни фокусника — это полный провал, — умолял Поликарпыч.
        - Пусть провал! Гори ваш цирк ярким пламенем! Меня это уже не интересует.
        Поликарпыч был в отчаянии. Он просил и умолял Ананаса Аккордионовича, чуть ли не стоя перед ним на коленях, но фокусник был непреклонен.
        Закончилось первое отделение. Подходил к концу антракт. Зрители с нетерпением ждали появления дрессированных зверей.
        ГЛАВА 22. ТРИУМФ
        Поликарпыч все еще надеялся, что фокусник одумается и выступление состоится, но тот не желал даже разговаривать. Он демонстративно снял с себя фрак и, хлопнув дверью, ушел из гримерной.
        Представление срывалось. Публика заволновалась. Начали раздаваться недовольные крики и свист. На сцену вышел конферансье и объявил, что дрессированных зверей не будет, потому что дрессировщик заболел. В зале раздались разочарованные восклицания, которые сменились криками:
        - Фокусника давай! Где фокусы?
        На сцену вывезли Черный Ящик. Поликарпыч до последнего не верил, что Ананас Аккордионович может сорвать представление, но тот не появлялся. Обстановка накалилась до предела. Зрители свистели и топали ногами. Назревал настоящий скандал.
        Ссутулившийся и в одночасье постаревший Поликарпыч пошел на арену объявлять, что фокусов тоже не будет. Данька еще никогда не видел его таким расстроенным.
        Вдруг кто-то ткнулся Даньке в коленку. Это был Бублик.
        - Ав-ав, — пролаял он.
        - Мяу, — произнес подоспевший за Бубликом Сосиска.
        Конечно, Данька понял, о чем они говорят, ведь он нашел с ними общий язык. Он лукаво подмигнул Бублику и скомандовал:
        - Тащи цилиндр.
        Не теряя времени, Бублик бросился в гримерную фокусника, а Данька поспешил за Поликарпычем.
        - Я могу показать фокусы, — предложил он, дергая директора за рукав.
        Поликарпыч погладил его по голове и сказал:
        - Ты хороший мальчуган, только мне сейчас не до шуток.
        - Я не шучу, — серьезно возразил Данька, но Поликарпыч не слушал его.
        Директор вышел на середину арены. Зрители притихли. В горле у Поликарпыча пересохло, и он начал срывающимся голосом:
        - Уважаемая публика! Я должен сообщить вам, что выступление фокусника сегодня тоже не состоится.
        Что тут началось! Все засвистели, закричали и затопали. Данька понял, что надо немедленно спасать представление. Не дожидаясь, пока Бублик принесет ему волшебный цилиндр, он выбежал на середину арены, встал рядом с Черным Ящиком, вскинул руки, подражая настоящему
        фокуснику и… Зал затих, ожидая, что будет дальше.
        - Сегодня состоится первое выступление дрессирокусника! — звонким голосом объявил Данька. — Ну, это дрессировщика и фокусника сразу, — объяснил он публике, чтобы было понятно.
        В зале раздались смешки. Все решили, что это новая клоунада. Рыжий мальчишка, который сидел со своим приятелем в первом ряду, удивленно произнес:
        - Смотри-ка, это тот самый пацан.
        Поликарпыч подошел к Даньке и, взяв его за руку, тихо, но очень строго сказал:
        - Даня, сейчас не до баловства. Уйди с арены.
        Данька замахал головой. Послышались жидкие хлопки. Зрители не знали, чего ждать от представления, но они не собирались уходить со второго отделения, так и не посмотрев дрессированных зверей и чудесные фокусы, про которые читали в афишах. Поликарпыч продолжал:
        - К сожалению, это неуместная шутка. Мне очень жаль, но сегодня фокусов не будет.
        - Сегодня будут фокусы! — громко отчеканил Данька.
        Публика не знала, то ли свистеть, то ли аплодировать. Данькина мама, увидев сына на арене, схватилась за голову и поспешила на помощь к Поликарпычу, чтобы увести Даньку за кулисы.
        В этот самый момент на сцене появилась чистокровная дворняга Бублик, верхом на нем сидел котенок Сосиска, а в зубах Бублик держал черный блестящий цилиндр фокусника.
        От удивления Поликарпыч выпустил Данькину руку. Данька, не мешкая, подхватил у Бублика цилиндр и…
        - Алле-оп!
        Из цилиндра выпрыгнул Фокус-Покус. Кролик с удивлением уставился на Даньку.
        - Выручай! — шепнул ему Данька в длинное ухо.
        Фокус-Покус кивнул, отбил задними лапками чечетку и скрылся в Черном Ящике.
        - Алле-оп! — Данька открыл дверцу ящика. Тот был пуст. Зрители захлопали в ладоши. Представление продолжалось. На арене единственный в мире дрессирокусник снова закрыл Черный Ящик, произнес магическое "Алле-оп!" и, открыв дверцу, выпустил двух кроликов в одинаковых суконных жилеточках, полосатых брючках и красных галстучках. Они были похожи друг на друга как две капли воды, только один из них держал в лапках банджо. Кролик с банджо заиграл веселую мелодию, другой заплясал, отбивая чечетку, а Данька громко запел под музыку.
        У бабушки Банни
        В правом кармане
        Множество всяких
        Полезных вещей…
        Зрители начали прихлопывать в такт песни и подпевать. Данька закончил пение, кролики раскланялись, и стоило Даньке сказать "Алле-оп!", как они разбежались в разные стороны. Один из них скрылся в Черном Ящике, а другой запрыгнул в волшебный цилиндр.
        - Алле-оп! — Данька достал из цилиндра букет цветов и отдал его Бублику, который важно прошелся с букетом на задних лапах вокруг арены и скрылся в Черном Ящике. Когда он вновь появился оттуда, букета у него уже не было, зато на спине у пса задом наперед восседала большая серая крыса.
        Зрители смотрели представление, как завороженные.
        Поликарпыч стоял возле занавеса, повторяя:
        - Талант, несомненный талант!
        Между тем Данька подозвал Грымзу, шепнул ей что-то, та заскочила в цилиндр и "Алле-оп!" исчезла. Дрессирокусник надел цилиндр, такой огромный, что он все время сползал ему на нос, зашел в Черный Ящик и… тоже исчез.
        Зрители требовали продолжения представления. Никто и не думал расходиться. Все хлопали и кричали "Бис!", и Данька не обманул их ожиданий. Когда дверца Черного Ящика распахнулась снова, Данька стоял там, как ни в чем не бывало. Он снял с себя цилиндр и поставил его на середину арены в лучи прожекторов.
        - Алле-оп!
        Из цилиндра, который только что был пуст, выскочила Грымза. Она хлопнула в ладоши, и следом за ней из цилиндра гирляндой высыпала дюжина серых и пара белых мышат. Они держали друг дружку за хвостики и весело пищали.
        Оркестр заиграл вальс, и мышата пустились в пляс. Они по очереди подходили к цилиндру, и каждый вытаскивал из него по цветному платочку, а потом они кружились в веселом хороводе, пока Сосиска не крикнул:
        - Мяу!
        Мышата, как по команде, исчезли в цилиндре.
        Рыжий мальчишка в первом ряду прямо подпрыгивал от восторга.
        - Во дает! Ну, артист! — кричал он, изо всех сил хлопая в ладоши. А его сосед важно объяснял всем, кто сидел рядом:
        - Мы его знаем. Мы с ним еще до представления познакомились.
        Данька раскланялся, но зрители не хотели отпускать его с арены. Все долго аплодировали стоя. Даньке подарили большущий букет цветов. Когда, наконец, аплодисменты стихли, Бублик вышел в свет прожекторов, встал на задние лапы и на чистом человеческом языке сказал:
        - Привет!
        Таких оваций цирк еще не слышал.
        Ананас Аккордионович был явно озадачен. Он ожидал, что зрители будут свистеть, кричать, топать ногами и разнесут цирк в пух и прах. Однако, ничего подобного не произошло. Крадучись, фокусник зашел в шатер.
        Что творилось на арене! Бублик делал сальто, Грымза крутила на хвосте пестрые кольца, Сосиска с Фокусом-Покусом по очереди то исчезали в цилиндре, то появлялись вновь, мышата водили вокруг них хоровод, помахивая цветными платочками. Все артисты цирка собрались за кулисами и, наблюдая за представлением, аплодировали вместе со зрителями.
        Вне себя от злости Ананас Аккордионович выбежал на арену и закричал:
        - Это мой номер! Он не имеет права выступать! Фокусник здесь я! Музыка играла так громко, что его никто не слышал, а может быть, просто не хотел слышать. Тогда Ананас Аккордионович подбежал к Поликарпычу:
        - Что это за безобразие?.. — капризно начал он.
        - Это не безобразие. Это представление. И вообще, вы собирались уйти из цирка? Так вот, с сегодняшнего дня у нас новый фокусник. — Поликарпыч достал из кармана заявление Ананаса Аккордионовича и подписал его одним росчерком.
        Папа и мама Даньки, взявшись за руки, смотрели, как их сын выступает на арене. У мамы на глазах блестели слезы. Нет, она вовсе не расстроилась, что Данька стал артистом. Она плакала от счастья.
        Когда Данька принес маме букетище цветов, она поцеловала его и сказала папе:
        - Я всегда говорила, что у нас удивительно способный ребенок. Все хватает на лету. — Немного помолчав, мама добавила, — ничего, что он не станет врачом или инженером. Зато мы всегда будем вместе.
        ЭПИЛОГ
        1 сентября Данька пошел в школу. Он очень старался и приносил домой только хорошие отметки. А по вечерам, когда в цирке зажигались огни, он выходил на арену и…
        - Алле-оп!
        Начинались настоящие чудеса. Все Данькины друзья: Бублик, Грымза, Сосиска, Фокус-Покус стали признанными артистами, а Данька самым занятым человеком в цирке. Иногда у Даньки спрашивали, как он делает такие удивительные фокусы, но в ответ он только пожимал плечами.
        - Очень просто. Я умею правильно сказать "Алле-оп!"
        Конечно, Бублик мог бы рассказать кое-что о волшебном цилиндре и Черном Ящике, но вы ведь помните, что на людях он ленился говорить. Он рассказал эту историю только мне по старой дружбе, да и то по большому секрету. Так что вы уж меня не выдавайте.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к