Честное слово суворовца Евгений Степанович Коковин
        Рассказ Е. Коковина «Честное слово суворовца» был опубликован в журнале «Пионер» № 4 за 1949 год.
        Евгений Степанович Коковин
        Честное слово суворовца
        
        В субботу капитан Пластинин сказал Лёне:
        - Если хочешь, завтра можешь получить увольнение. Посмотри город. Можно сходить в кино или в театр.
        Сам Лёня не решался просить отпуск, хотя другие воспитанники каждое воскресенье днём уходили в город. Лёня боялся, что ему будет отказано. Прежде всего правом увольнения пользовались отличники. А у Лёни хотя и были по всем другим предметам пятёрки, он всё же отставал по физической подготовке. Кроме того Лёня был новичком в Суворовском училище.
        Но пойти в город ему очень хотелось. Все будут смотреть, как он в форме, подтянутый и важный, пойдёт по улице и станет отдавать честь офицерам. Конечно, в сто раз было бы интереснее пройти по своему, родному городу. Но наступит и такой день. Это будет, когда Лёня приедет домой на летние каникулы.
        Пойти в увольнение оказалось не так-то просто. Во-первых, нужно было пришить новый подворотничок, начистить пуговицы у шинели и вообще привести себя в полный порядок, чтобы было заметно: это идёт военный человек, настоящий суворовец. Во-вторых, требовалось показаться старшине.
        Но и это — ещё не всё. Отправляющиеся в город суворовцы выстраиваются, и их осматривает дежурный по роте офицер-воспитатель.
        Наконец осмотр закончен. Личный знак — право на выход из училища — в кармане. Лёня, Володя и Алёша Белкин очутились за воротами.
        Они шагали по широкой главной улице города, чувствуя на себе восхищённые взоры прохожих. Лёня всё ждал, когда им встретится какой-нибудь офицер. Но, удивительное дело, офицеров нигде не было видно.
        У Лёни были деньги — целых десять рублей. И он предложил пойти в кино на дневной сеанс. Денег хватило не только на билеты, но и на мороженое.
        Словом, первая часть городского отпуска прошла довольно интересно. Когда мальчики вышли из кинотеатра, у них оставалось до возвращения ещё два часа.
        - Пойдёмте на берег, к затону! — сказал Алёша.
        На берегу в самом деле можно было весело провести время. Тут оказалось множество камешков самой разнообразной формы. Бросать их в реку, — кто дальше, — чудесное развлечение.
        Здесь почти никого не было, и друзья чувствовали себя вольготно.
        Река чуть рябила, бесчисленными блёстками отражая солнечные лучи. Ласточки взмывали над водой, стремительно бросались вниз и, ухватив какую-нибудь мошку, уносились с добычей к высокому противоположному берегу, к своим гнёздам.
        Распустив за трубой пышный дым, по реке прошёл буксирный пароход.
        Алёша Белкин затеял состязание — бросать камешки в цель. Потом он нашёл где-то круглый лист жести, который при броске летал, словно планёр.
        Приближался срок возвращения в училище.
        - Пойдёмте, — сказал Володя, счищая с шинели песок. — А то ещё опоздаем.
        Алёша в последний раз метнул свой «планёр». Жестянка взвилась высоко-высоко и стала плавно и косо опускаться в сторону низенького домика, стоящего невдалеке от берега.
        Сердца у ребят похолодели. А вдруг в стекло?!
        Не достигнув земли, диск скользнул по горизонтали и… дзинь! — врезался в стекло маленького окошечка.
        - Тикай! — крикнул Алёша и побежал.
        Лёня бросился за ним.
        И только Володя Охотников остался на месте.
        Чудак! Ведь его задержат, и им всем попадёт и тут и в училище!.. Лёня оглянулся. Да, действительно, Володя как будто бы и не собирался убегать. Лёня услыхал требовательный володин голос:
        - Стой! Я говорю: стой! Назад!..
        Лёня в нерешительности остановился, не зная, что ему делать, — бежать дальше или вернуться к Володе.
        И он вернулся. Володя был очень рассержен.
        - Куда побежали?! Струсили? А может быть, это мы у какой-нибудь старушки стекло разбили! Может быть, у неё и денег на новое стекло нет!
        Вернулся и Белкин:
        - Так ведь не нарочно разбили. Нечаянно!
        - Никто и не говорит, что нарочно.
        Из домика вышел мужчина и быстрым шагом направился к мальчикам.
        - Кто разбил стекло?! — сердито спросил он.
        Сказать по правде, Лёня перепугался. И зачем это Володя остался? Ведь так легко было убежать!
        - Мы разбили, — сказал тихо Володя. — Только мы не нарочно. И вы не беспокойтесь, дядя. Мы заплатим.
        - Знаем, как вы заплатите!
        - Мы заплатим, — повторил Володя. — Разбили, — значит, и заплатим. Мы понимаем…
        Но тут мужчине, видимо, показалось, что притихшие ребята собираются улизнуть. Он схватил Володю за плечо:
        - Не удерёшь!
        - Отпустите меня! — крикнул Володя. — Никуда я не убегу!
        Вокруг стали собираться любопытные.
        - Эх, а ещё суворовцы!
        За Володю вступился человек в спецовке, видимо, рабочий из затона:
        - Отпустите! Чего вы его держите? Никуда он не убежит. Ясное дело: нечаянно разбили.
        Вскоре подошёл милиционер.
        - Подождите, гражданин, — сказал он хозяину домика, — сейчас разберёмся. Ребята, вы разбили стекло?
        - Мы, — ответил Володя. — И мы завтра заплатим. Я уже говорил…
        - Нет, — запротестовал хозяин домика, — платите сейчас. Знаем мы это завтра! Отпусти вас — и никакого стекла не увидишь!
        Милиционер колебался, не зная, как поступить.
        - Не обманете? — спросил он, пытливо оглядывая всех трёх друзей.
        - Честное слово суворовца! — твёрдо сказал Володя.
        Это было сказано так убедительно и с таким достоинством, что милиционер тут же принял решение. Он понимал, что честное слово суворовца — это, конечно, не пустое слово.
        Он записал фамилию Володи и отпустил их.
        Мальчики возвращались домой в самом мрачном настроении.
        Володя дал слово уплатить за разбитое стекло, а денег у него не было. Но как он мог поступить иначе?
        Не было денег и у Алёши.
        У Лёни, правда, ещё были деньги, оставленные мамой, но они хранились у офицера-воспитателя, как это и полагалось по правилам Суворовского училища. Сегодня капитан Пластинин и так уже выдал Лёне крупную сумму — десять рублей. Попросить ещё? Но что сказать — для чего эти деньги? Ведь не скажешь, что нужно уплатить за разбитое стекло!
        В училище мальчики по всем правилам доложили о своём возвращении дежурному офицеру. После обеда они долго шептались в коридоре, мучительно стараясь что-нибудь придумать. Но ничего не придумывалось.
        - Не нужно было говорить фамилию! — сокрушался Белкин.
        - Я дал слово, — сказал Володя.
        Всё заключалось в этом: дано честное слово суворовца! Теперь оставалось только одно-единственное — достать деньги и уплатить. Иного выхода не было, потому что слово есть слово, и если оно дано, выполни его. Это — дело чести.
        Между тем денег достать было негде, и положение казалось совершенно безвыходным.
        Вечером, укладываясь спать, Лёня долго раздумывал о том, что вот пройдёт ночь и наступит срок сдержать честное слово. Конечно, стекло разбил не он, и честное слово дал тоже не он. Но Лёня был вместе с Володей и с Белкиным. Они его товарищи, и они все вместе в ответе. Честное слово Володи — это и его слово. Если завтра деньги не уплатить, об этом, пожалуй, станет известно всему городу. И тогда будет запятнана честь Суворовского училища. Нет, этого допустить нельзя!
        Утром Лёня решительно заявил товарищам:
        - Я пойду к капитану.
        Перед дверью канцелярии Лёня в нерешительности остановился. Что же он скажет капитану? Хочется купить книгу? Но ведь книги имеются в библиотеке. На билет в театр? В театр можно пойти в субботу или в воскресенье, а сегодня понедельник. Кроме того Лёня не знал, сколько стоит стекло.
        Он уже хотел вернуться, чтобы посоветоваться с Володей. Но тут дверь отворилась, и из канцелярии вышел капитан Пластинин.
        - Ты ко мне?
        - Так точно, товарищ капитан, к вам!
        - Что-нибудь случилось?
        Лёня молчал. И вдруг пришла простая и смелая мысль: «А что если всё рассказать капитану? Ведь это, по крайней мере, будет честно».
        - Случилось, — сказал в волнении Лёня.
        И он, краснея и всё время думая о том, как к этому отнесётся капитан, рассказал обо всём, что произошло вчера.
        - Охотников дал честное слово суворовца, — закончил он. — А деньги мне не нужны. Вот я и пришёл…
        Сердится или не сердится офицер-воспитатель, этого никак вначале не мог понять Лёня.
        - Да-а, натворили дел, — сказал Пластинин, хмуря брови.
        Лёне стало не по себе. Волнуясь, он начал сбивчиво объяснять капитану:
        - Только вы не подумайте, товарищ капитан… мы не нарочно. Играли — и вот тут это стекло… Но главное, честное слово дали. Теперь уж…
        - Да, теперь уж… — весело повторил капитан Пластинин. — Слово должно быть твёрдым. Ничего не поделаешь. Придётся вам помочь. А то ведь позор будет.
        - Позор, — согласился Лёня.
        - Хорошо, иди на занятия. А я помогу вам. Не беспокойтесь! Честное слово будет выполнено. Попросим нашего столяра вставить стекло.
        - Только сегодня бы, товарищ капитан. Мы обещали всё сделать сегодня. Вы столяру отдайте мои деньги.
        - Хорошо, сделаем сегодня. Иди.
        Капитан вернулся в канцелярию, улыбаясь. Да, мальчики совершили проступок. Но они честно признались в этом. Они дорожили своей честью и честью училища.
        В тот же день столяр Ефимыч вставил новое стекло в маленьком домике на берегу реки.