Дракончик Пыхалка и Великий Мымр Дмитрий Емец
        Дракончик Пыхалка #2
        Ура! Дракончик Пыхалка вернулся! А значит, Машу и ее игрушек Куклаваню, куклу Олю, гнома Ученичкина, плюшевых зайчиков и кошку Дусю снова ждут приключения на острове Буяне. Чтобы туда попасть, нашим хорошим знакомым нужно взять свои золотые билетики и… Вот неприятность! Кажется, билетики потерялись! Или того хуже - их похитил Великий Мымр, злой волшебник, который мечтает стать самым могущественным на свете и покорить Сказочную Страну. Как же предупредить ее жителей об опасности? Друзья почти потеряли надежду попасть на остров Буян, как вдруг им на помощь пришла… младшая сестра Бабы Яги.
        Дмитрий Емец
        Дракончик Пыхалка и Великий Мымр

        Глава 1
        Золотые билетики
        И вот настала зима, промозглая и сырая, обычная московская зима начала третьего тысячелетия. Темнело рано. Снег выпадал, но скоро таял, а порой вместо снега начинал моросить дождь. Тротуар за ночь подмерзал ледяной коркой. Сугробы были грязные, черные от смога и соли, а снеговик на газоне перед домом, слепленный вчера вечером, наутро выглядел как пролитая на ковер овсяная каша.
        С тех пор, как наши хорошие знакомые Маша, пупс Куклаваня, кукла Оля, Ученичкин, зайчики Синеус и Трувор и кошка Дуся вернулись из Сказочной страны, прошло полгода. За это время многое успело перемениться. Маша перешла уже в третий класс, вытянулась, похорошела и ходила с таким таинственно-радостным выражением лица, что Авдохина, встретив девочку на лестнице, сказала одобрительно: «Ну, Машка! Она нам всем еще покажет!»
        Утром в середине января Маша стояла у окна с шеей, замотанной шарфом, и в теплом щипучем свитере и грустно смотрела во двор. Она ухитрилась подхватить одну из тех долгих зимних простуд, которые хотя и не опасны, но могут продолжаться неделями.
        Вообще-то Маша была не прочь пропустить недельку занятий в школе, но в этом случае она проболела все каникулы, а на каникулах грипповать намного противнее. Не получаешь от простуды никакой выгоды и чувствуешь, что остался в дураках.
        Машу веселил неугомонный Куклаваня, который, когда родителей не было дома, шнырял по комнате и проказничал. Кошка Дуся дрыхла у батареи. Ученый гном Ученичкин на чердаке кукольного домика писал докторскую диссертацию по целой смеси наук, где философия шла бок о бок с гигиеной. Кукла Оля каждый день устраивала генеральную уборку в своем и без того чистеньком домике, а зайчики Синеус и Трувор были еще маленькими.
        - Фи! С зайцами что за общение - рассказывай им сказки, да и то нестрашные, а то придется менять штанишки! - фыркнула как-то Дуся, когда проснулась, чтобы навестить тарелку с рыбой.
        Вот и сейчас не успела Маша подумать, куда подевался Куклаваня, как рыжий пупс вскарабкался по шторе на подоконник. Он был в разных носках и в красных спортивных трусах в горошек, а свои штанишки и курточку держал в руках.
        - Машка, пришей для меня пару карманов! Я же у тебя любимый пупс? Неужели тебе не хочется сделать для меня что-нибудь приятное? - потребовал он у Маши.
        - Куда тебе еще? - удивилась девочка. - Ты и так весь в карманах!
        - Глупая ты! - поморщился Куклаваня. - Много, а лишних нет! Смотри: один карман для орехов и конфет, другой для рогатки и плевательной трубочки. Этот для водяного пистолета. Спереди два - для перочинного ножа и для всякой ерунды, а карман на спине для носового платка…
        - А почему карман для носового платка на спине? - перебила пупса Маша.
        - Какая разница! Я платком все равно никогда не пользуюсь!
        - Кто бы говорил! У тебя его и нет! - ехидно промяукала кошка, переворачиваясь у батареи с правого бока на левый.
        «Можно подумать, у самой Дуси есть носовой платок!» - подумала Маша, но вслух ничего не сказала.
        - Давай грей свое пузо и помалкивай! Нашлась командирша! - заворчал на кошку Куклаваня.
        Дуся покосилась на пупса, опасно прищурилась, и хвост у нее стал подрагивать.
        - Сейчас дохамеешь у меня, пузырь! На лампе окажешься!
        - А вот и не окажусь, - начал пупс. - Ты обленилась, объелась… Э-а-ай, я пошутил!
        Куклаваня не заметил, как Дуся вскочила. Подброшенный ее лапой пупс несколько раз перекувыркнулся в воздухе и улетел на шкаф. Со шкафа донесся звук падения, сверху полетели зимние шапки, а потом высунулся неунывающий Куклаваня и показал кошке язык:
        - Ну что, села в лужу? Я же говорил, до лампы не добросишь!
        Но Дуся уже снова улеглась у батареи и не обращала на пупса внимания.
        Скрипнула дверца. Из кукольного домика, стоявшего на подоконнике, степенно вышла кукла Оля с ведром и шваброй и стала мыть крыльцо.
        - Эй, кукла! Пол протрешь до дыр! - весело крикнул Куклаваня. - Если у тебя хозяйственный зуд, приготовь мне что-нибудь вкусненькое!
        Оля покосилась на него, пошевелила губами и продолжила молча драить крыльцо.
        - Например, торт, или пирог, или салат оливье, или окрошку, или суп, или яблочный компот… - продолжал мечтать Куклаваня.
        - И не надейся, обжора! - не выдержала Оля и, брякнув ведром, ушла в дом.
        - А в гости пригласить? - крикнул ей вслед пупс.
        - Хм… По-моему, напрашиваться неприлично! - осторожно сказала Маша, отыскивая иголку, чтобы пришить карман.
        - Думаешь, сама догадается? - с надеждой спросил Куклаваня. - А вдруг нет? Как же тогда попасть к ней на обед, если она не зовет?
        - А ты попробуй намеками! - посоветовала Маша. - Не прямо говори, а как-нибудь осторожно. Начни издалека, поговори о том о сем и только после этого переходи к главному.
        - Это мысль! - воодушевился пупс.
        Он подтянул трусы, подошел к окошку Оли, громко кашлянул и крикнул:
        - Эй, Олька, смотри, кто пришел!
        - Отстань! - ворчливо донеслось из дома.
        - Я тут сегодня подумал и вчера пришел к выводу: хорошие люди отличаются от плохих гостеприимно распахнутым холодильником! - продолжал Куклаваня. - Спорю, ты не догадалась, на что я намекаю?
        В доме что-то плеснуло, и пупса окатило грязной водой.
        - Ну вот, опять водой! - вздохнул Куклаваня. - Хоть бы раз облила чем-нибудь приличным, медом там или компотом. Жадина!
        - Тебе же хуже! Мед бы ты никогда не отстирал! - крикнула Оля из домика. Она подслушивала у окна.
        - Можно подумать, я когда-нибудь что-нибудь стирал. Однажды был случай, когда я упал в стиральную машину и вылез оттуда намного чище, чем был.
        - Ничего удивительного! Грязнее, чем ты, быть невозможно! Даже если бы ты упал в мазут, то бы не смог запачкаться сильнее! - донесся язвительный голос Оли.
        Куклаваня и Оля были большими друзьями, хотя и ссорились раза по три в день. Но, как известно, кто не ссорится, тот не мирится, а кто не мирится, тот не дружит. Зато если Куклаваня не видел Олю хотя бы день и не дразнил ее, он начинал скучать, да и Оля начинала озабоченно оглядываться, не понимая, что такое важное исчезло из ее жизни, что ей так беспокойно и пусто.

* * *
        Вечером того же дня Ученичкин высунулся из окна чердачного этажа кукольного домика и крикнул:
        - Давайте играть в интервью!
        - Давайте! А у кого мы будем его брать? - откликнулась Маша, которая уже полчаса сидела у стола и ломала голову над математическими примерами. Хотя Маша болела, папа все равно считал, что она должна заниматься, чтобы не отстать от класса.
        - Мы поступим следующим образом в строгом соответствии с надлежащими правилами… Прошу вашего внимания, дамы и господа!
        Ученичкин спустился с подоконника по веревочной лестнице и собрал всех вокруг себя. Он любил распоряжаться и руководить так же, как говорить непонятные слова.
        - Я буду великий гном, гениальный изобретатель, лауреат премий и так далее… А вы будете журналисты, которые приехали брать у меня интервью! Дуся будет из журнала «Песики и собачки», кукла Оля из «Кухонной хозяйки», Маша из «Очень среднего образования», а Куклаваня… хм… ну из какой-нибудь мелкой районной газеты… - сообщил Ученичкин. - Вопросы есть?
        - Почему я из районной газеты? - возмутился пупс.
        - По уровню культуры, - кратко ответил Ученичкин. - Еще вопросы?
        - А зайцы кем будут? Они заплачут, если никем не будут! - заботливо спросила кукла Оля, держащая Синеуса и Трувора за лапки.
        - Зайцы… М-м-м… - протянул Ученичкин. - На журналистов они не тянут… досадно, очень досадно… Тогда пускай будут моими лаборантами, то есть научными помощниками… Ну как?
        - Здорово! - захлопали в ладошки Синеус и Трувор. Они были такие маленькие, такие славные и так умели радоваться за других, что согласились бы на любую роль.
        - Тоже мне нашлись лаборанты! Они больше похожи на подопытных кроликов! - хмыкнул Куклаваня.
        - У меня вопрос к ученому! - промяукала кошка Дуся. - Кормить журналистов будут?
        - Будет стол а-ля фуршет! Понарошный, разумеется.
        Дуся поморщилась.
        - В смысле, не будут кормить? - спросила она.
        - Нет. Кормить, разумеется, будут, но, увы, кубиками, - строго сказал гном.
        - Мы будем играть или нет? - нетерпеливо спросила Маша. - Я хочу задать вопрос великому изобретателю: как вы додумались до всех ваших гениальных изобретений?
        - Видите ли… - надулся Ученичкин. - Однажды я размышлял над законом всемирного тяготения и тут…
        - Стоп-стоп! - завопил вдруг корреспондент районной газеты, размахивая руками. - Я передумал! Почему у Ученичкина берут интервью? Хочу, чтобы у меня! Берите у меня интервью или… или я буду брать его сам у себя, а вам буду мешать! Плеваться и кидаться!
        - Пожалуйста… - обиженно согласился Ученичкин. - Только ты, Куклаваня, уж извини, но ты в науке ничего не смыслишь. Тебе не хватает широты… м-м-м… познания.
        - Сейчас как дам тебе в лоб! - рассердился пупс.
        Ученичкин, чтобы не связываться, отошел в сторону и уселся на катушку ниток.
        - Скандалист! Научный прохиндей! - пробурчал он себе под нос.
        Зайчики жалостливо покосились на Ученичкина, но, чтобы их не прогнали из игры, согласились быть поклонниками таланта Куклавани.
        Пупс важно взлохматил себе шевелюру, скрестил на груди руки и сказал:
        - Ну-с… Я готов, господа журналисты! У меня есть несколько минут, чтобы поговорить с вами, а потом у меня концерт! Меня ждет личный вертолет.
        - Какой еще концерт? - не выдержал Ученичкин. - Ты же ученый! У ученых не бывает концертов!
        - А может, он концертирующий ученый, - хихикнула кукла Оля.
        - Сама ты концертирующее ученое, женщина! А я певец! - заявил Куклаваня.
        - Скажите, Куклаваня - ваше настоящее имя или творческий псевдоним? - включаясь в игру, Маша сунула под нос пупсу воображаемый микрофон.
        - Чего это такое: психдоним?
        - Псевдоним - это придуманное, понарошное имя…
        - А, тогда понятно. Куклаваня - это мой псих… этот самый, - сказал пупс. - А настоящее имя Алекс Айседорович.
        - Какие песни вы больше любите, Алекс Айседорович? - насмешливо спросила кукла Оля.
        - Громкие. Такие громкие, чтобы в голове все дрожало!
        - И неудивительно! У тебя от малейшего умственного напряжения из ушей вата лезет! - съехидничал Ученичкин.
        - А ты помалкивай в тряпочку, разжалованный ученый! - топнул на него Куклаваня.
        - Читательницам нашего журнала интересно будет узнать о ваших пристрастиях. Кого вы больше любите: маленьких пушистых кошек или… фу… больших вонючих собак? - поинтересовалась Дуся.
        - Я больше люблю варенье! - облизнулся Куклаваня. - Большущие такие банки с вареньем!
        - Есть ли у вас дурные привычки, маэстро? - насмешливо спросила кукла Оля.
        - Ни одной, - замотал головой пупс. - Я идеальный. Иногда я смотрю на себя в зеркало и думаю: как можно быть таким идеальным? Может быть, меня подменили в детстве?
        - Ага! На полного придурка! - сказал гном.
        - Все завистники так думают! - с достоинством ответил вжившийся в роль пупс. - Ну все! Мне надоело! Кто следующий?
        - Я следующая! Эй, поклонники! Идите сюда! Теперь у меня будем брать интервью! - промяукала кошка Дуся.
        Зайчики Синеус и Трувор виновато посмотрели на Куклаваню и перекочевали к Дусе. Теперь они были поклонники Дуси.
        Внезапно форточка распахнулась от сквозняка. Влетевший ветер растрепал Маше волосы, ворвался в окно кабинета Ученичкина в дальней комнате домика куклы Оли и, подхватив, вынес оттуда золотые билетики.
        Гном, подпрыгнув, поймал их в воздухе.
        - Идите скорее сюда! Золотые билетики засветились! - закричал он.
        Вспомнив про золотые билетики, которые подарила им Баба-Яга, когда они покидали Сказочную страну, Куклаваня и Маша бросились к Ученичкину. Раньше билетики хранились у ученого гнома в верхнем ящике стола, и Ученичкин часто открывал ящик, чтобы на них посмотреть. По словам Бабы-Яги, билетики должны были замерцать в момент соприкосновения двух миров - сказочного и реального. Это означало, что возник невидимый мост между сказкой и настоящей жизнью.
        - Пыхалка хочет с нами поговорить! - крикнул Ученичкин.
        Он размахивал золотыми билетиками, сверкавшими так, будто на них падали солнечные лучи.
        - Там что-то проявляется! Смотрите! - Маша сложила все билеты вместе, как части мозаики, и они увидели Скалистую гору с пещерой драконов. Около пещеры летал Пыхалка и весело помахивал зубчатым хвостом с помпоном на хвосте. Рядом с Пыхалкой в воздухе носилась Михрютка, выдыхая длинную струю пламени.
        - Привет! Мы соскучились и упросили Бабу-Ягу помудрить немного со своим блюдцем! Как ваши дела? - Пыхалка опустился на траву.
        Цвет чешуи у него немного изменился, а сам он выглядел слегка подросшим. Должно быть, перцовый компот, горчичные пироги мамы-драконихи и свежие ветры острова Буяна пошли дракончику на пользу.
        - Живем не тужим, с вареньем дружим! - в рифму ответил Куклаваня. - Ты пригласишь нас на остров Буян, Пыхалка? Не жмоться, пригласи!
        - Опять? Вот наглая пупсина! - укоризненно повернулась к пупсу Оля.
        - И чего ты прицепилась? Пыхалка не ты! Он намеки понимает! - зашипел на нее Куклаваня.
        - Конечно, мы ждем вас в гости! - Михрютка возникла рядом с братом. - Баба-Яга говорит, что завтра особенный день. Тот, у кого в руках будут золотые билетики, сможет попасть на остров Буян. В пространстве откроется волшебный мост, он и сегодня уже открыт, но не до конца.
        - Так вы нас приглашаете? - не поверила своим ушам Маша.
        - Разумеется, приглашаем! Весь Буян ждет вас в гости, ведь вы спасли волшебный остров от Злыдней! - радостно подтвердил дракончик.
        - Но я болею! - Маша дотронулась до шарфа на шее.
        - Что за ерунда! Выпьешь воды из Семиструйной реки и через пять минут будешь как новенькая! - засмеялась Михрютка. - Как там мои любимые Пирожков с Авдохиной?
        - Одно время они чуть было не поженились, а теперь снова поссорились! - сказала кукла Оля, которая была в курсе всех событий. - Авдохина утверждает, что Пирожков стянул у нее дверной коврик. А Пирожков говорит, что она громко пылесосит и разрывает ему барабанные перепонки!
        - Жалко их! Я соскучилась по этим смешным ворчунам! - вздохнула Михрютка.
        - А мои родители? Они не заметят, что я исчезла? - озабоченно спросила девочка. - Михрютка, ты не побудешь Машей вместо меня?
        - На этот раз этого не потребуется, - успокоил ее Пыхалка. - Когда придет пора возвращаться, волшебный мост перебросит тебя в ту самую минуту, когда ты покинула Москву. Для твоих родителей пройдет самое большее несколько секунд, потому что время в Сказочной стране и в вашем мире течет по-разному.
        Еще раз повторив, что они завтра ждут их в гости, дракончики стали прощаться.
        - Не потеряйте билетики! - крикнул Пыхалка.
        Они выдохнули клубы дыма и исчезли.
        - Ура! Мы едем в Сказочную страну! - закричал Куклаваня и прошелся по комнате колесом, высоко вскидывая коротенькие ножки.
        Весь вечер Маша и ее друзья-игрушки собирались в дорогу. Ведь что ни говори, а завтра они снова будут в Сказочной стране. Куклаваня складывал в мешок банки с вареньем, а те банки, которые не помещались, прятал под кровать.
        - Зачем ты берешь столько варенья, пупсина? - спросила кукла Оля. - Думаешь, на Буяне тебя не будут кормить?
        - Я и не собираюсь есть свое варенье. Просто со мной оно будет сохраннее. А то вдруг в те несколько секунд по земному времени, что нас не будет, кто-то ворвется в комнату с большой поварешкой и сожрет все мои запасы? - И пупс, довольный своей предусмотрительностью, уселся на мешок.
        Кукла Оля собралась сама и собрала зайчиков, которые были слишком маленькими, чтобы сделать это самостоятельно, а Ученичкин захватил с собой несколько толстенных записных книжек и целый ящик с колбами, градусниками, микроскопом и другим научным оборудованием. Что же касается кошки Дуси, то она взяла в дорогу саму себя, и это, как она выразилась, «уже немало, намного больше, чем кое-кто заслуживает».
        Под кое-кем скорее всего имелся в виду кот Мяун, которого Дуся вспоминала каждый день с самыми нелестными эпитетами, которые в кошачьем случае всегда свидетельствуют о любви.
        Спать друзья легли раньше обычного, но долго не могли уснуть, думая о завтрашнем дне, и Маша слышала, как под кроватью ругаются Куклаваня и Оля.
        - Пупсина, отдай фонарик! Ты же утверждал, что ты не жадина!
        - Сама отдай! И не вырывай, а то дам по лбу!
        - А я из тебя всю вату повыдергаю! - возмутилась Оля, и под кроватью началась возня.
        - Эй вы, тихо там! - промяукала кошка Дуся, и все стихло.
        Но Маша все равно еще долго не спала. Она слышала, как часы пробили двенадцать и, тихо шаркая ночными ногами, пришел следующий день. Знали бы друзья, сколько непредвиденных случайностей он готовит!
        Глава 2
        Заколдованный лифт
        В то утро Пирожков, он же князь Пирожевский, занимался тем, что подсматривал в дверной глазок за квартирой Авдохиной. Время от времени Пирожков тяжко вздыхал и принимался ходить по коридору, скрестив руки перед грудью. Иногда он хватал букет из трех растрепанных роз и решительно направлялся к двери, но всякий раз мужества у него хватало только на то, чтобы взяться за ручку.
        - Любит - не любит - плюнет - поцелует!.. Не любит! Так я и знал, что не любит! - страдальчески бормотал Пирожков, обрывая лепестки роз.
        Объяснялось все просто. Пирожков соскучился по Авдохиной и хотел с ней помириться. Он мечтал столкнуться с соседкой на лестнице и поэтому уже второй день с восьми утра и до девяти вечера дежурил у дверного глазка. Но Авдохина все не появлялась, и князь Пирожевский не знал, что и думать. Если бы он мог предположить, что все эти дни его соседка сидит дома и тоже дежурит у глазка, и с той же целью - нечаянно столкнуться с ним у лифта!
        Будучи женщиной практического склада ума, Авдохина даже подтащила к дверному глазку табуретку и наложила на ее сиденье книг, чтобы быть на одном уровне с глазком. Авдохина сидела на табуретке, попивала кефирчик и терпеливо высматривала Пирожкова.
        - И куда он подевался? Как он с голоду не умрет? - бормотала она, удивленная, что Пирожков не выходит даже в магазин.
        Итак, время шло. Оба немолодых влюбленных со склочным характером замерли у глазков, пока не наступил тот сумасшедший день, который все перевернул с ног на голову и придал жизни иное течение.
        А началось все так…

* * *
        - Я потеряла наши золотые билетики! - крикнула Маша, врываясь утром в комнату.
        - Как потеряла? - От ужаса кукла Оля села на пол и открыла глаза так широко, как они могут открываться только у большой русской куклы.
        Олю можно понять, ведь она всю ночь готовилась к отъезду.
        - Я все время держала их в руках, а когда пошла умываться, положила на стиральную машинку, - дрожащим голосом рассказывала Маша. - А потом они пропали. Я искала, искала, но не нашла!
        - Я всегда знал, что умываться вредно. И вот вам - нате! - горестно сказал пупс.
        - Вы на меня не сердитесь? - робко спросила Маша. По щеке у нее ползла слеза.
        Увидев, что девочка плачет, кукла Оля подбежала к ней:
        - Не горюй, нам и в Москве неплохо! Правда, Куклаваня?
        - Подумаешь, Буян! Набуяниться мы и здесь сумеем! - поддержал ее Куклаваня. Игрушкам невыносимо было смотреть, как Маша плачет, и они изо всех сил старались поддержать ее, скрывая собственное разочарование.
        - Возможно, не все еще потеряно! Выше нос! - раздался тоненький, но уверенный голосок.
        Ученичкин спустился с подоконника по шторе и направился к двери.
        - Нужно искать по горячим следам! - заявил он с видом знатока, извлекая из кармана большую лупу.
        - Я с тобой, Ученичкин! Не думай, что ты самый умный сыщик! - крикнул Куклаваня.
        Ученичкин направил на него лупу.
        - Самый умный сыщик, конечно, ты! - угадал он.
        Пупс застенчиво передернул плечиками.
        Вскоре Ученичкин с Куклаваней были уже в ванной. Здесь Ученичкин стал внимательно осматриваться, переводя лупу с одного предмета на другой.
        - Полотенце, зеркало, халаты, шампунь… Ну тут все ясно! - задумчиво бубнил он. - А вот это странно, очень странно. Любопытная деталь!
        - Чего тебе странно? - Куклаваня постучал себя пальцем по лбу. - Шампуня никогда не видел?
        - Видишь эти мыльные пятна на стиральной машине? - спросил Ученичкин, внимательно разглядывая их в лупу и даже нюхая. - Что ты об этом думаешь?
        - Я ничего не думаю. Не видишь: я занят?! - категорично заявил пупс.
        Он извлек из необъятных карманов игрушечный пистолет с липучкой и водил по сторонам, выцеливая неведомого похитителя золотых билетиков.
        - А какую улику ты посчитал бы серьезной, великий сыщик Куклаваня? - насмешливо спросил ученый гном.
        - Ну, например, парашют, - встрепенулся пупс и зачем-то нацелил пистолет Ученичкину в нос. - Ищи скорее парашют, пока шпион с Марса не успел его спрятать! Вот какую версию надо разрабатывать, а ты со своими дурацкими мыльными пятнами!
        - А вот и напрасно! - перебил пупса Ученичкин. - Пятна - очень важная улика! Маша, откуда они?
        - Наверное, от папиного бритвенного крема. А почему ты спрашиваешь? - сказала Маша.
        Ученичкин напрягся, как гончая, взявшая след.
        - Папа был в ванной сегодня утром?
        - Он был в ванной сразу после меня, - вспоминая, сказала Маша и вдруг воскликнула: - Поняла: наверное, он и взял билетики!
        - Все сходится! Значит, твой папа скрытый шпион с Марса! - заявил Куклаваня. - Я давно его подозревал! Еще с прошлого года, когда у меня пропала банка с вареньем!
        - Зачем шпионам твое варенье, пупс? - промурлыкала Дуся.
        - А я почем знаю? - отмахнулся Куклаваня. - Шпионы - вороватый народец, тащат все, что под руку попадется. Ракету увидят - ракету стащат, яблочный огрызок найдут - и его подберут.
        Пока игрушки спорили, Маша помчалась на кухню. Мама готовила завтрак.
        - Где папа?
        - Как где? На работе!
        - А билетики? - Маша схватила маму за руку. - Золотые кусочки картона ты у него не видела?
        - Кажется, было что-то такое, - сказала мама. - Ты забыла их в ванной, так? А он забыл отдать их тебе. Не знаешь, склероз передается по наследству?.. Да, кстати, куда я положила миксер? Я только что держала его в руках!
        Все было ясно. Билетики были у папы, а папа на работе. Маша вернулась в комнату и уткнулась лбом в стекло. Она всегда так делала, когда бывала чем-то сильно расстроена. Девочке было горько. Новенький, только что начавшийся год казался ей бесповоротно загубленным.
        Куклаваня и Оля тихо подошли и теперь стояли сзади. Маша слышала их вздохи, а потом грозный шепот: «Отстань, пупсина!» Кажется, Куклаваня, чтобы развеяться, дернул Олю за косичку.
        Внезапно дом вздрогнул. На мгновение его окутало яркое оранжевое облако.
        - Что это было? - поразилась кукла Оля.
        - Думаю, это сработали наши золотые билетики, - печально предположил Ученичкин. - Только что мы наблюдали явление, которое условно можно назвать «мостом времени».
        - Я видела в окне Буян. - Маша закрыла глаза. - Он был рядом, а теперь снова исчез.
        Ученичкин достал записную книжку и стал набрасывать чертеж.
        - Меня тревожит одна догадка. Если в Сказочную страну не отправились мы, то, возможно, вместо нас туда отправился кто-то другой, тот, у кого были билетики.
        - Мой папа? - ахнула Маша.
        - Не думаю, - мотнул головой Ученичкин. - Твой папа уже на работе, а оранжевое свечение окутало наш дом. Значит, билеты находились где-то в доме.
        - В квартире? - спросил зайчик Трувор, выглядывая из-под ножки кровати, за которой он на всякий случай спрятался прежде, чем решиться на такое смелое предположение.
        Ученичкин посмотрел на чертеж и что-то прикинул.
        - Нет, не в квартире. Если мои расчеты верны, папа потерял золотые билеты в лифте.
        - Значит, на остров Буян отправился тот, кто был в лифте, - завистливо сказала кошка Дуся. - Ну и везет же некоторым! И в лифте покатался, и в Сказочную страну попал!
        - Небось решил, что сошел с ума, - заявил пупс. - Шагнул из кабинки и - хлоп! - угодил на остров Буян.
        Тогда Куклаваня еще не знал, что беднягами, попавшими на остров Буян, были… Пирожков с Авдохиной.

* * *
        За несколько минут до того, как золотые билетики выпали в лифте из папиного кармана, изголодавшийся князь Пирожевский решил покинуть наблюдательный пост у глазка и сходить в магазин. Оттого, что он долго простоял согнувшись, подглядывая за квартирой Авдохиной, у князя случился приступ радикулита, и он долго не мог разогнуться после того, как зашнуровал ботинки.
        Когда же прихрамывающий Пирожков вышел на площадку и вызвал лифт, дверь квартиры напротив распахнулась, и появилась Авдохина собственной персоной.
        Увидев друг друга, Пирожков и Авдохина засмущались и отвернулись в разные стороны. Пирожков принялся насвистывать гусарский марш, которому его научил граф Сидорчукский, а Авдохина - делать вид, что ищет ключи от квартиры, хотя они были у нее в руке. И Пирожкову, и Авдохиной страшно хотелось заговорить, но ни один не хотел делать это первым.
        Пирожков вызвал лифт, и вместе с Авдохиной они вошли в кабину, даже в лифте ухитрившись встать друг к другу спиной. Стены лифта по московской традиции были изрисованы из баллончика дурными словами, и Авдохина, не удержавшись, сказала:
        - Какое бескультурье! Бывают же такие сволочи!
        Она сказала это в отношении надписей, чтобы начать разговор, но Пирожков, не поняв, воспринял это на свой счет и обиделся.
        - Что б ты понимала! - сказал он раздраженно. - Сидела бы дома и хлебала кефир!
        Изумленная Авдохина задохнулась от несправедливости. Оскорбления посыпались с обеих сторон.
        - Я буду на тебя жаловаться! - крикнула она дрожащим голосом.
        - Я сам на тебя первый нажалуюсь! А я ей еще розы покупал! Тьфу!
        - Не пачкайте слюной лифт, хам! - топнула ногой Авдохина.
        Кабина дернулась и остановилась посреди шахты. Пирожков стал нажимать кнопки. Лифт не слушался.
        - Сломался! - плаксиво сказал князь Пирожевский. - Это все из-за тебя, не надо было топать!
        - Нет, из-за тебя! - крикнула Авдохина. - От твоего характера даже кувалда бы сломалась!
        Внезапно Авдохина заметила на полу лифта желтые прямоугольные кусочки картона, от которых исходило ровное мерцающее свечение. Пирожков тоже их обнаружил, и оба одновременно наклонились, столкнувшись лбами.
        - Что это такое? - изумленно спросила Авдохина.
        - Это мое, из кармана выпало, - соврал Пирожков, кривясь от радикулита.
        - Нет, не ваше! Это у меня выпало! - Князь Пирожевский и Авдохина принялись торопливо собирать золотые карточки. У Пирожкова их оказалось три, а у Авдохиной пять. Они стали рассматривать билетики, надеясь, что это приглашения на выставку или в морской круиз, но на золотых карточках ничего не было написано.
        - Хм, странно, - пробормотал князь Пирожевский, пальцем машинально прочерчивая золотую вязь.
        Билетики вспыхнули, и Пирожкова с Авдохиной окутало плотным свечением. Кабинка лифта начала скрипеть и раскачиваться, и князь с продавщицей ухватились друг за друга, чтобы не упасть.
        - Нам конец! - прохрипела Авдохина, решив, что лифт оборвался.
        А потом их завертело разноцветным бураном, и они со стороны увидели и кабинку лифта, повисшую в межзвездном пространстве, и огромный бушующий океан, и золотистую радугу моста, по которой, дымя трубами и чихая «чух-чух-чух!», мчались веселые паровозы с разноцветными вагонами. Это шло время. Каждый состав был минута, а каждый вагон - секунда. Неожиданно радуга треснула. Один из составов провалился в образовавшуюся щель и исчез. К трещине, выдыхая дым, уже мчался следующий паровоз, но тут радуга снова сомкнулась, и движение времени восстановилось.
        Пирожевский посмотрел ниже. В промежутке между океанскими валами обрисовывались контуры большого острова, разделенного горным хребтом.
        - Наверное, лифт разбился, и мы уже на том свете. Одно хорошо, что не мучились, - сказал князь Пирожевский.
        - А я плиту дома не выключила! - вздохнула Авдохина, еще крепче вцепляясь в Пирожкова.
        Кабинка лифта с ее ставшими прозрачными стенками с огромной скоростью понеслась вниз, на остров. Хотя оба, и Пирожков и Авдохина, были уверены, что во второй раз разбиться нельзя, они громко заорали. Но у самой земли кабинка вдруг замедлилась и мягко, не резче, чем обычно останавливается лифт, опустилась на зеленый цветущий луг. Дверцы кабинки открылись.
        Пирожков и Авдохина перестали цепляться друг за друга и нерешительно шагнули наружу. Они стояли на холме. Под ними раскинулась Волшебная долина, окутанная молочным утренним туманом. Тихо несла свои воды Семиструйная река. По ее берегам росли говорящие деревья. Некоторые ласково перешептывались ветвями, другие - скрипуче ворчали.
        Вдали можно было увидеть, как бушует океан, и услышать не умолкавший ни на минуту рокот волн, разбивавшихся о каменистый берег.
        - Никогда не думал, что попаду в рай! - Князь Пирожевский почувствовал шаткость в ногах и опустился на траву.
        - Я тоже не думала, что вы попадете в рай! - съязвила Авдохина. Работая в магазине, она привыкла ко всяким ситуациям и быстро приспосабливалась к чему угодно.
        Над их головами тяжело захлопали крылья. На траву опустился огромный двухголовый дракон. Некоторое время он рассматривал Пирожкова с Авдохиной, а затем выдохнул струю пламени. Дедушка Горыныч по старой привычке обожал попугать незнакомых. Князь с продавщицей попятились.
        - Я начинаю сомневаться, что я в раю, - прошептал Пирожков.
        - Так тебе и надо! - сказала Авдохина, у которой злорадство пересилило собственный страх.
        Над ними склонились две огромные замшелые головы. Из ноздрей вырывался пар.
        - Кто вы такие? Мы ждали других! - прогудел дедушка Горыныч, рассматривая Пирожкова с Авдохиной. Те ошеломленно молчали.
        Со свистом рассекла воздух и опустилась на полянку деревянная ступа. Из нее выбралась старушка с крючковатым носом.
        - Чу-чу, заморским духом пахнет! Кажись, иностранцы к нам пожаловали, - сказала она, принюхавшись.
        - Мы из Москвы! А заморский дух - это мой лосьон после бритья! - обиделся Пирожков.
        - Шляпа! - сказала Авдохина. - Пусть бы думали, что мы иностранцы, нам же лучше!
        - Не встревайте, Антонина Петровна!
        - Сами не встревайте, Петр Петрович! - с невероятной ядовитостью отвечала Авдохина.
        Увидев, что Пирожков и Авдохина ругаются, головы дедушки Горыныча понимающе переглянулись.
        - Кажется, я догадался! Наверное, случилось смещение времени, и это Куклаваня и Оля в старости, - предположила правая голова.
        Баба-Яга и Горыныч, никогда раньше не встречавшиеся с Пирожковым и Авдохиной, могли бы еще долго пребывать в заблуждении, но тут подлетели дракончик Пыхалка и Михрютка, слегка отставшие, потому что крылья у них были короче, чем у Горыныча. Они сразу узнали Пирожкова с Авдохиной и засыпали их вопросами, но те лишь испуганно отмалчивались и жались друг к другу.
        - Как же такое могло получиться? - спросила Михрютка у Бабы-Яги. - Ты же говорила, что на остров Буян могут попадать только дети. Это же Сказочная страна!
        - Должно быть, дело в количестве волшебства, - Баба-Яга кивнула на золотые карточки. - Смотрите, у одного пять билетиков, а у другого три. Этого волшебства хватило, чтобы перенести на остров Буян не только их, но и кабинку лифта… Скверно! Мост времени не рассчитан на такую нагрузку!
        - Кто вы такие? Немедленно верните нас обратно! - возмущенно крикнул Пирожков, убедившись, что драконы не собираются им вредить. - Я буду жаловаться!
        - В печке будешь жаловаться, Петруха! - пригрозила Баба-Яга и мизинцем поковыряла в зубах.
        Пирожков пугливо притих.
        - А как же Маша? Куклаваня? Можно с ними поговорить? Они же волнуются! - с надеждой спросил дракончик.
        Баба-Яга покачала головой.
        - Нет. Без золотых билетиков никакой связи с человеческим миром у нас нет, - сказала она.
        Думая успокоить Пирожкова и Авдохину, Михрютка превратилась в Машу и подошла к ним.
        - Привет! - сказала она Авдохиной. - Я Маша! Помнишь, я жила у тебя, когда родители уехали в командировку?
        - Так я и думала, что без соседской девчонки дело не обошлось, - проворчала Авдохина, но Михрютка заметила, что она облегченно вздохнула.
        - Помнишь карету с княжеским гербом, которая висела за окном, когда вы нежно поливали друг друга чаечком? - спросила Михрютка у Пирожкова. - Это тоже была я.
        Челюсть у Пирожкова медленно отвисла. Рот сделался похожим на прорезь почтового ящика, так что Михрютке захотелось сунуть туда письмо.
        - Ты умеешь пре… превращаться? - ошеломленно спросил Пирожков.
        - Умею! - кивнула Михрютка-Маша. Мгновение - и она превратилась в Авдохину.
        - Ку-ку! - сказала она. - Я Авдохина!
        Рядом раздался душераздирающий вопль, и настоящая Авдохина, увидев саму себя, упала в обморок.
        - Ты немного переборщила, Михрютка, - укоризненно сказал Пыхалка.
        Когда Авдохина пришла в себя, она лежала в тени дедушки Горыныча, и этот добродушный пожиратель богатырей обмахивал ее кожистыми крыльями.
        - Где мы? - севшим голосом спросила Авдохина.
        - Вы на острове Буяне, в Сказочной стране, - отвечая, Баба-Яга всматривалась в радугу. Ее старое, в мелких морщинках лицо все больше становилось похожим на печеное яблоко.
        - Странно. На радуге зазубрина! У меня скверное предчувствие!
        Глава 3
        Великий Мымр
        Золотые билетики были потеряны. Маша и игрушки думали, что никогда не увидят Пыхалку и не смогут побывать на Буяне. День прошел уныло. Даже пупс, обычно болтавший без умолку и путавшийся у всех под ногами, смирно сидел в старом ботинке. Брякала о стекло ложка - это Куклаваня, утешая себя, уплетал варенье. Кукла Оля печально разбирала чемоданы. Зайчики Синеус и Трувор всхлипывали и вытирали слезы длинными ушами. Одна Дуся не переживала. Она лежала животом у батареи и, разнежившись от тепла, ворчливо бормотала: «Нечего зимой по Буянам шляться, так только непутевые носороги делают!»
        - Опять носорогов припутала! Ты хоть представляешь, как носороги выглядят? - рассердился Ученичкин.
        - Они большие и пушистые. Похожи на кошек, но шея как у жирафа, - подумав, сказала Дуся.
        Маша невесело усмехнулась, представив себе нелепое чудовище.
        - А что, по-твоему, нужно делать зимой? - спросила она у Дуси.
        - Зимой нужно греться у батареи и спать! - назидательно сказала кошка. Она закрыла глаза и замурлыкала.
        - Вот у кого слова не расходятся с делом! Если бы и я так мог! - сказал Ученичкин и записал что-то в свой блокнот в графу «НЕСБЫТОЧНЫЕ ПЛАНЫ».
        Перед сном Маша зашла в ванную почистить зубы, включила свет и внезапно увидела в зеркале ужасное пупырчатое чудовище, которое злорадно ей улыбалось и показывало на нее пальцем. Маша вскрикнула и первым делом схватилась за свое лицо, подумав, что с ним что-то случилось. Но чудовище не имело к ее отражению никакого отношения.
        Это был огромный монстр, с красной кожей, лысой головой на короткой шее и низким лбом. Тело у него бугрилось огромными мышцами, рук было четыре, а за спиной вздымались черные крылья. На поясе у монстра висели короткая палица и кривой кинжал в ножнах. Чудовище смотрело на Машу и поигрывало рукояткой кинжала, которая оканчивалась стальным черепом со светящимися глазницами.
        За монстром начинался длинный, уходящий вниз тоннель, а возле тоннеля - кривые, толстые, словно вдавленные в землю сосны.
        Маша попятилась, но уткнулась спиной в дверь ванной и ушибла о стекло затылок. Чудовище расхохоталось:
        - Девчонка, ты такая жалкая! Поверить не могу, что ты сумела победить Злыдней!
        - Кто вы? - прошептала Маша. По тому, что чудовище упомянуло о Злыднях, девочка догадалась, что оно имеет отношение к острову Буяну и Сказочной стране.
        - Я Великий Мымр! - монстр усмехнулся желтыми тупыми зубами. - Скоро я уничтожу Сказочную страну! А потом придет черед вашего мира!
        Мымр взмахнул черными крыльями и взлетел.
        - Трепещи, девчонка! Тебе недолго осталось жить! До встречи!
        Мымр взмахнул палицей. Изображение в зеркале дрогнуло и растаяло. Маша снова увидела свое лицо. Оно было бледное и напуганное, и в первую секунду Маша испугалась себя не меньше, чем бугорчатой физиономии Великого Мымра.
        В тревоге девочка бросилась в свою комнату и едва не сбила с ног Куклаваню и гнома Ученичкина.
        Гном и пупс фехтовали на карандашах. Фехтование стало их любимой забавой после того, как они посмотрели фильм про мушкетеров.
        - Ты нечестно фехтуешь! Ты видел, что моя шпага сломалась! - кричал Куклаваня на Ученичкина.
        Увидев напуганное лицо Маши, пупс замер на полуслове. Они с Ученичкиным побросали карандаши и подбежали к девочке.
        - Что случилось?
        - Там… в зеркале… чудовище… Великий Мымр… - выдохнула девочка.
        Прошло немало времени, прежде чем Маша сумела внятно объяснить, что видела в зеркале.
        - Веселенькое дельце! Хотел бы я видеть этого монстрика! Я бы ему крылья в узел завязал! - легкомысленно заявил Куклаваня.
        Ученичкин недоверчиво покосился на пупса.
        - Сперва научись на карандашах фехтовать! - пробурчал гном.
        Некоторое время он перелистывал энциклопедию, пока палец не остановился на одной из строк.
        - Нашел что-нибудь? - с беспокойством спросила кукла Оля.
        - Хм… занятная история… Существует предание четырнадцатого века, что крылатое чудовище с красной кожей в течение месяца наводило ужас на жителей одного из городов. Оно было неуязвимо для стрел, мечей и копий и пришло из Потустороннего мира. Наконец чудовище удалось изгнать, но оно обещало вернуться, если мост миров даст трещину.
        - Наверное, перемещение двух взрослых в Сказочную страну создало трещину. И ухитрилась же я потерять золотые билетики! - с тревогой сказала Маша.
        - Выше нос! - приободрил ее Куклаваня. - Не очень-то я боюсь этого Мымра! Справились со Злыднями и с ним справимся! Где мой самоучитель по карате?
        - Читать вначале научись, пупсина! - посоветовала кукла Оля. Вид у нее был озабоченный - история с Мымром ей не нравилась.
        - Подумаешь: читать научись! В самоучителе картинки есть! - заспорил пупс.
        Маша слушала веселую перебранку игрушек и думала о том, какие же они несерьезные! Великий Мымр где-то рядом и с часа на час может появиться здесь, а они болтают как ни в чем не бывало. Интересно, знают ли на Буяне о Великом Мымре, а если нет, то как их предупредить?
        Теперь, когда билетики потеряны, никакая связь с Буяном невозможна. Хотя…
        - Помнишь, дракончик Пыхалка позвал маму свистом? - спросила Маша.
        Ученичкин задумался.
        - Мы не умеем так свистеть. Хотя, если задуматься, в этом есть рациональное звено.
        Ученичкин некоторое время тер ладонью лоб, а потом крикнул: «Эврика!» - и, едва не свалившись со спинки кровати, бросился к кукольному домику.
        - Ты куда? - окликнула его Маша.
        Но ученый гном был уже так поглощен своими мыслями, что ничего не ответил и скрылся на чердаке.
        Когда ночью Маша на минутку проснулась, то увидела: в щели между ставнями чердака горит свет. Ученичкин не спал и что-то рассчитывал по своим формулам.
        «Будем надеяться, что Ученичкин что-нибудь придумает», - сквозь сон понадеялась девочка.

* * *
        Утром Ученичкин стал трясти заспавшегося пупса.
        - Куклаваня, вставай! Мне нужна твоя помощь!
        - Ага! Вот какой я незаменимый! Чуть что, так я! Без моей смекалки ни одно дело не обойдется! - обрадовался Куклаваня. - Ну так и быть! С какой научной теоремой ты не можешь справиться без моей помощи?
        - Со всеми могу! - Ученичкин поправил колпачок. - Я просто хотел, чтобы ты подержал лестницу, мне нужно забраться на шкаф к динамикам!
        Пупс стал придерживать лестницу, а Ученичкин влез наверх и присоединил к динамикам цифровой плеер Маши.
        - Это свистящее устройство! - объяснил Ученичкин. - В основу положен свист Пыхалки, который я записал. Я подумал: если повторить его погромче, то можно подать сигнал бедствия.
        Когда аппаратура Ученичкина была налажена, он велел всем заткнуть уши. Направив динамик в форточку, Ученичкин нажал кнопку. Комнату прорезал оглушительный свист, стекло задребезжало и… хлоп! В устройстве что-то оглушительно взорвалось! Ученичкин поспешно выдернул свое устройство из розетки.
        - Динамики полетели! - виновато сказал он.
        Кукла Оля не очень хорошо поняла, куда полетели динамики, но из вежливости переспрашивать не стала. Вместо этого она поинтересовалась:
        - Как ты думаешь, гном, Пыхалка услышал свист?
        - С определенной долей вероятности мы можем предположить нечто подобное, - уклончиво ответил Ученичкин.
        Как всякий ученый, он выражался путано и неопределенно. Оля глубоко вздохнула.

* * *
        Пыхалка появился скорее, чем они ожидали. В полдень все услышали стук в окно, а потом в комнату через форточку протиснулось что-то невидимое и опрокинуло цветочный горшок.
        - Как тут тесно! Крылом нельзя взмахнуть, чтобы чего-нибудь не сбить! - проворчал кто-то, и на ковре появились отпечатки сырых лап.
        - Пыхалка! Это ты? - радостно воскликнула Маша, мгновенно обо всем догадавшись.
        - Естественно, я! Неужели не видно? - удивился дракончик.
        - Конечно, не видно! - укоризненно сказала Маша.
        - Прости, я забыл! - спохватился Пыхалка и в следующую секунду появился на ковре. На крыльях у дракончика была изморозь, да и сам он выглядел продрогшим.
        - Ну и холодно у вас! - пожаловался он. - Скорее угощайте меня горчицей, пока я не превратился в ледяную статую!
        Маша бросилась к холодильнику. В следующую минуту дракончик уже уплетал горчицу. От горчицы он постепенно разогревался, перестал щелкать зубами и выдохнул струю огня, едва не спалив занавеску.
        - Ты вырос, Пыхалка! - промурлыкала кошка Дуся, разглядывая его.
        - А то… - самодовольно подтвердил тот. - Мама говорит, что еще лет сто пятьдесят - двести и я стану таким, как дед!
        - Поживем - увидим. Сколько, ты говоришь, надо ждать? - спросил Куклаваня. Пупсу было всего три с половиной года, и он полон был радужных надежд.
        Пыхалка оглядел встревоженные лица друзей и спросил:
        - Что случилось? Я как услышал свист, сразу примчался. Хорошо, мне помог попутный ветер.
        - Ты слышал что-нибудь о Великом Мымре?
        Мордочка дракончика сделалась озабоченной.
        - А то! Им у нас на Буяне пугают малышей, когда нужно их приструнить! Когда Михрютка была маленькой, Горыныч грозил отдать ее Мымру. Великий Мымр - самый большой злодей во всем Сказочном мире. Как ты о нем узнала?
        - Я видела его в зеркале! - И Маша рассказала дракончику, что произошло вчера вечером.
        - Неужели он выбрался? - встревожился Пыхалка. - Незадолго до смерти Одинокий Волшебник с помощью сильного заклятия заточил Мымра в подземную пещеру, и последнюю тысячу лет о Мымре на Буяне никто не слышал.
        - Он хочет отомстить и уничтожить Сказочную страну, - стараясь не казаться испуганной, сообщила Маша.
        Пыхалка закрыл глаза и с минуту молчал, что-то обдумывая.
        - Я остаюсь с вами. Нельзя допустить, чтобы Мымр прорвался в Сказочную страну.
        - Так он сейчас разве не в Сказочной стране? - удивилась кошка Дуся.
        - Разумеется, нет. Одинокий Волшебник заточил его в пещеру вашего мира. Так ему показалось безопаснее, но сейчас Мымр снова на свободе, - грустно сказал дракончик.
        Пупс Куклаваня взлохматил свою рыжую шевелюру:
        - Еще один вопросик. Кто попал на Буян вместо нас?
        - Пирожков и Авдохина. Они обрушились к нам на полянку вместе с лифтом.
        - ЧТО? Пирожков и Авдохина! - Пупс даже чихнул от смеха и схватился руками за живот. - Одно я вам обещаю, пока мы будем сражаться с Мымром, вы там на Буяне не соскучитесь!
        Глава 4
        Богатырь Пирожевский
        - Как звать-величать тебя, милок? - спросила Баба-Яга у Пирожкова.
        - Экхгм… Мы - князь Пирожевский… - с достоинством представился тот.
        Горыныч выдохнул две струи огня, рассыпавшиеся искрами.
        - Гой-еси, славный княже! С виду-то ты не очень мудрен, да, должно быть, богатырская сила в тебе! - опираясь на клюку, Баба-Яга с трудом склонилась в поклоне.
        - Ну, сила не сила, а в молодости я занимался лыжами, - скромно отозвался князь Пирожевский.
        По всему было видно, что Пирожкову лестно. Михрютка насмешливо поглядывала на князя, но не собиралась разоблачать его. «Пусть побудет богатырем, если хочет», - решила она.
        - А это, чай, княгинюшка твоя? Зарделась, как маков цвет! - продолжала Баба-Яга, улыбаясь Авдохиной единственным железным зубом.
        Авдохина, покраснев, одернула юбку. Пирожков хотел уточнить, что Авдохина пока не княгиня, а всего лишь соседка, но не успел, потому что Горыныч сказал:
        - Не желаешь ли, светлый князь, посмотреть заставу богатырскую? Давно ждет там тебя конь славный в дивной сбруе и булава в сорок пудов!
        Пирожков тревожно зашевелил губами:
        - Вообще-то мне в Москву пора… - засуетился он.
        - Вначале ты должен выдержать поединок с богатырем Святозаром, - сказал Горыныч. - Он ни одного богатыря не отпускает без поединка, таков уж у нас здесь, на Буяне, обычай. Если ты победишь его, то станешь старшим богатырем… Если нет - станешь мертвым богатырем.
        - А этот Святозар… он очень сильный? - с тревогой спросил князь Пирожевский.
        - Не очень, - успокоил его Горыныч. - Лошадь-то он одной рукой поднимет и через лес перекинет, а вот чтобы гору поднять, о том и думать нельзя.
        Князь Пирожевский позеленел и попытался сползти на траву.
        - А если я откажусь от поединка? - быстро выпалил он.
        - От этого поединка нельзя отказаться, князь, - сказала Баба-Яга. - Таков обычай. Когда два богатыря встречаются, они обязательно должны сразиться. А пока отдохни с дорожки! В баньке попарь косточки да выпей браги медовой. Пожалуйте в мою избушку, уж не побрезгуйте, Ваше Сиятельство!
        Баба-Яга села в ступу и полетела вперед, показывая дорогу. Змей Горыныч тоже взлетел, а Михрютка с Пыхалкой (тогда Пыхалка еще не улетел с Буяна) побежали рядом с Пирожковым и Авдохиной, весело переглядываясь между собой.
        Дорога к избушке Бабы-Яги шла через лес. Пирожков был очень недоволен.
        - Мы с вами впали в маразм! Я отказываюсь что-либо понимать! - раздраженно сказал он Авдохиной.
        - А по-моему, здесь романтично! - вздохнула Авдохина. - Цветочки всякие, листики, природа…
        - Куда уж романтичнее! Старухи на ступах, чудища, а тут еще вы со своими дурацкими замечаниями! И угораздило нас сюда попасть! - злился Пирожков.
        Остановившись отдохнуть, он оперся об одно из деревьев, и дерево сказало ему:
        - Хоть ты-то не ворчи! Знаешь, до чего неприятно иметь ворчливого соседа!
        Князь Пирожевский от неожиданности дернулся и покрутил головой, не понимая, кто с ним говорит. Рядом он увидел пень и присел на него. Неожиданно пень разразился руганью. Испуганный Пирожков вскочил и, зажимая уши, бросился бежать.
        - Я забыло тебя предупредить: пни самые ворчливые! Попомни мой совет, не будь пнем! - крикнуло ему вслед сердобольное дерево.
        После того, как князь Пирожевский попарился у Бабы-Яги в баньке и выпил хмельной медовухи, смелости у него прибавилось, хотя язык и стал заплетаться. Он выразил желание немедленно видеть богатырского коня и заявил, что палица в сорок пудов для него слишком легкая и он не собирается сражаться такой спичкой.
        - Сразу видать настоящего богатыря! - Баба-Яга спрятала насмешку в морщинках у глаз и подлила князю Пирожевскому еще медовухи.
        Потом они вместе с Михрюткой и Авдохиной погрузили Пирожкова в ступу и повезли его смотреть богатырскую заставу. Пирожевский буянил и норовил выскочить из ступы. Баба-Яга и Авдохина едва удерживали его.
        - Это на него так свежий воздух влияет! У нас в городе смог, кислорода мало, - виновато оправдывала Пирожкова Авдохина.
        Баба-Яга не спорила. Ей нравилось показывать гостям остров.
        - Вот там у нас Скалистые горы, - говорила она, показывая Авдохиной на синевшие в отдалении вершины, окутанные туманом. - За горами Дремучий лес, а вон петляет Семиструйная река. Искупайтесь в ней - любые болячки пройдут.
        Авдохина жадно смотрела вокруг. Казалось, за те несколько часов, что она провела в Сказочной стране, продавщица помолодела. Глаза у нее зажглись новым озорным блеском.
        - Оставьте меня на Буяне! Очень мне здесь нравится! - весело крикнула она Бабе-Яге.
        - Не хочешь к утюгам да к плите возвращаться? Держись, идем на посадку! - Баба-Яга обернулась к Авдохиной и, схватившись за метлу, служившую ступе рулем, увела ступу в крутой вираж. Приземлились они посреди поля у большого шатра. Рядом пощипывал траву оседланный богатырский конь. К седлу было приторочено длинное копье и лук с колчаном, полным стрел. Поодаль лежала богатырская палица. От собственной тяжести она вросла в землю, и Пирожков, дернув несколько раз за ее ручку, отошел в сторону, очень сконфуженный.
        - Я не занимаюсь физкультурой без спортивной формы! Это мой принцип! - сказал он.
        Зато копье князю Пирожевскому понравилось. Он решил, что оно похоже на лыжную палку, которая тоже, как известно, заканчивается острым наконечником. Воодушевившийся Пирожков несколько раз кольнул копьем воздух, воображая, что сражается с невидимым противником.
        Послышался громовой хохот, и из шатра вышел богатырь Святозар.
        - Это и есть тот самый князь, о котором целый день сплетничают говорящие деревья?
        - Я! - икнув, сказал Пирожков.
        - Что-то ты не выглядишь сильным! - Святозар недоверчиво окинул его взглядом.
        - Я жилистый, - заявил Пирожков и попытался напрячь бицепс.
        Святозар потянулся к ножнам и одним движением выхватил огромный меч.
        - Я вызываю тебя на бой, хвастун! В живых останется только один из нас! - запальчиво крикнул он.
        - Полегче, Святозар! - рассердилась Баба-Яга. - Зарубить друг друга - дело нехитрое. Неужели нельзя помериться силами как-нибудь иначе?
        Святозар вложил меч в ножны и задумался. Неожиданно взгляд богатыря упал на коня, и он усмехнулся в бороду.
        - Хорошо, - сказал Святозар. - Предлагаю состязание в верховой езде! Кто первым доскачет до той скалы и вернется, тот и победил.
        Святозар свистнул, и на его свист из ближайшего леса прискакал огромный жеребец с дикими глазами. Он мчался с такой легкостью, что казалось, не касается копытами земли.
        - Спокойно, Буланый! - крикнул Святозар и, не касаясь стремян, вскочил в седло.
        - Садись на коня и покажи, что ты умеешь, князь! - Баба-Яга легонько подтолкнула Пирожкова к его богатырскому коню, мирно пощипывавшему траву.
        - Давай, Саврасый! Не подведи! - воскликнул Пыхалка.
        Увидев Пирожкова, Саврасый передернул ушами и удивленно заржал, словно хотел спросить: «Простите, конечно, но кого вы притащили?» Пошатываясь, Пирожевский подошел и потрепал его по холке. Конь всхрапнул, почувствовав чужую руку. В другое время Пирожков предпочел бы держаться от него подальше, но хмель придал ему мужества. Он неловко уцепился за повод, а потом подпрыгнул и перевалился через седло животом. Не успел он вдеть ногу в стремя, как конь заржал, встал на дыбы и понес.
        Вопящий Пирожков болтался в седле, держась за гриву коня. Умный богатырский конь даже и без поводьев скакал к скале, стараясь опередить коня Святозара. Между богатырскими жеребцами, приходившимися друг другу родными братьями, давно было соперничество. Ни один не желал уступать. Они так и рвались в бой.
        Свистнув и пришпорив своего Буланого, Святозар помчался следом.
        - А князь-то твой хорошо скачет, быстро! Только вот посадка у него особая, никогда такой не видела! Чай, у черкесов учился! - Баба-Яга поднесла руку козырьком ко лбу и с оживлением наблюдала за состязанием. Пыхалка и Михрютка взлетели и наблюдали за скачками сверху, болея за Пирожкова.
        Пока конь Пирожевского шел первым, однако, опасаясь, что у скалы князь не сумеет развернуть жеребца, Михрютка решила ему помочь. Она сделалась невидимой и догнала Саврасого. Когда конь доскакал до скалы, ухватила его зубами за повод и развернула. Пирожков подлетел на спине у коня, перекувыркнулся в воздухе и чудом опустился на седло спиной вперед, что было воспринято Святозаром как чудо джигитовки. Тем временем Саврасый, не отвлекаясь на происходящее у него на спине, уверенно скакал к шатру, опережая Буланого. Преимущество Саврасого в скачке объяснялось тем, что его наездник был вдвое легче Святозара.
        Первым доскакав до шатра, Саврасый резко остановился, и Пирожков, вылетев из седла, шлепнулся на траву рядом с Бабой-Ягой.
        - Ты победил! - радостно закричала Авдохина и бросилась обнимать Пирожкова. Тот недоверчиво смотрел на нее и тряс головой, не веря, что скачка наконец завершилась.
        Подскакал Святозар и спрыгнул на траву.
        - Ну что, проиграл, милок? Вот тебе урок: наперед не хвастай! - обратилась к Святозару Баба-Яга.
        Святозар угрюмо опустил голову, а потом потянулся к луку.
        - Посоревнуемся в стрельбе! Видишь на том конце поляны яблоню? На верхней ветке - серебряное яблочко. Сбей его из лука, и я поверю, что ты великий богатырь.
        Князь Пирожевский долго смотрел в ту сторону, но едва сумел разглядеть яблоню, так она была далеко. Про серебряное же яблочко и говорить нечего.
        Святозар натянул лук, прицелился и отпустил тетиву. Стрела со свистом рассекла воздух и помчалась в цель.
        - Поцарапал! Поцарапал яблочко, но оно осталось на ветке! - закричал Пыхалка, слетав к яблоне. Святозар удовлетворенно крякнул.
        - Теперь твой черед! - насмешливо сказал он Пирожкову.
        Князь Пирожевский неловко наложил стрелу и стал неумело натягивать лук, бормоча себе под нос: «Спокойствие! Главное - не попасть в самого себя!»
        - Не волнуйся! - шепнул Пирожкову Пыхалка. - Ты выстрели, а Михрютка тебе поможет!
        Пирожков зажмурился и отпустил тетиву. Он стрелял намного выше цели, но Михрютка в полете подхватила стрелу зубами и вместе с ней помчалась к дереву.
        Святозар с тревогой следил, как стрела Пирожкова, вначале летевшая в сторону, выправилась и пронзила серебряное яблочко посередине, намного точнее его собственной стрелы. Покраснев, Святозар в сердцах бросил на землю свой лук.
        - Твоя взяла! Отныне ты старший богатырь! - пересиливая себя, с мрачной приветливостью сказал он Пирожкову.
        Святозар снял с шеи золотую цепь с солнцем - знак старшинства - и надел солнце на шею князю Пирожевскому.
        - Ура! Победил! - закричал Пыхалка. Пирожков, ничего не понимая, смотрел то на свои руки, то на колчан со стрелами.
        - А теперь милости просим на пир! - Баба-Яга достала из ступы скатерть-самобранку и откинула полог шатра с узорными подушками.
        Но отважный богатырь князь Пирожевский уже не осилил нового пира. Несколько минут спустя он уже спал на подушках, шевеля во сне губами и испуганно вскрикивая. Ему снились его подвиги. А в другом конце шатра Баба-Яга рассказывала Авдохиной о своем житье-бытье.
        Снаружи на попоне грустно сидел богатырь Святозар и, подперев голову, смотрел на небо. Неожиданно жеребцы, Саврасый и Буланый, тревожно заржали. Святозар встал и, взяв булаву, пошел их проведать. Саврасый и Буланый не паслись, а, переступая с ноги на ногу, смотрели в сторону Скалистых гор.
        - Беду чуют! - негромко сказал Святозар.
        Той же ночью Пыхалка, услышав призывный драконий свист, вылетел в Москву.
        Глава 5
        Волшебная мозаика
        Пыхалка привез Маше с острова Буяна бутылочку с водой из Семиструйной реки. Стоило Маше выпить ее, как она немедленно почувствовала себя здоровой. Насморк прекратился, перестал и кашель, а вечером мама заставила Машу дважды перемеривать температуру, не веря, что дочь смогла так скоро поправиться.
        - Думаю, это горчичники помогли, - сказала мама, и Маша не стала ее разуверять. Не могла же она сказать, что горчичники съел дракончик Пыхалка.
        - Думаю, денька два тебе стоит посидеть дома. Просто для контроля. А с той недели пойдешь в школу, - решила мама.
        Тем же вечером все обитатели Машиной комнаты, а именно: Куклаваня, Оля, Ученичкин, Синеус и Трувор, кошка Дуся и Пыхалка - собрались для военного совета. Вопрос был один: как победить Великого Мымра.
        - Я думаю, нужно сделать ловушку! - категорично заявил Куклаваня. - Привяжем к конфете леску, а к леске толстенный словарь. Мымр ночью захочет взять конфету, и словарь - хлоп! - свалится ему на голову.
        - Мымр не такой простак, как ты, пупсина! Он не станет брать конфету, если увидит, что к ней привязана леска. - Оля покрутила пальцем у виска.
        - И потом, Мымр не питается конфетами, - добавил Пыхалка.
        - А что он кушает? Морковку? - спросил зайчик Синеус.
        Пыхалка покачал головой.
        - Мымр ест сырое мясо, мясо с кровью… - грустно сказал он.
        И всем стало жутко, даже у Куклавани пропало желание шутить. Перед ними точно выросла мрачная тень крылатого монстра.
        - А есть что-нибудь, чего Мымр боится? Чем мы его прогоним, когда он заявится? - промяукала кошка Дуся.
        - Этого я не знаю, - признался дракончик. - О Мымре мало что известно. Он весь - сплошная тайна.
        - Ученичкин! - окликнула кукла Оля гнома. - Помнишь, ты нашел легенду, где описывалось чудовище, похожее на Мымра? Что еще было в этой легенде?
        Ученичкин опасливо оглянулся в темный угол комнаты.
        - По ночам в городе стали пропадать люди. Вначале думали, что это разбойники, но потом стали находить кости…
        Зайчики Синеус и Трувор мелко задрожали и, чтобы не слышать, завязали себе уши под подбородком.
        - Однажды ночью княжеские дружинники услышали крик и увидели на фоне городской стены многорукую тень, которая тащила старинную плиту. Они обстреляли ее из луков, но стрелы не причинили таинственному чудищу никакого вреда, и оно скрылось на черных крыльях. Вскоре после этого люди перестали пропадать, и монстр исчез.
        - А зачем Мымру нужна была эта плита? - спросил Куклаваня. - Если бы он украл бочку с вареньем или сундук с золотом…
        Пыхалка хлопнул себя лапой по лбу.
        - Какой я остолоп! Как я мог забыть? Баба-Яга же рассказывала мне когда-то! Мымр ищет кусочки волшебной мозаики! Когда-то эта мозаика была целиком выложена на стене, а потом ее кусочки рассеялись по всей Земле! Если Мымр снова соберет ее, то станет самым могущественным волшебником на планете!
        - Думаешь, он все собрал и ему не хватает одного кусочка? - озабоченно спросила Маша.
        - Скорее всего, - кивнул Пыхалка. - Но почему он явился тебе?
        Зрачки у Маши расширились.
        - Как я сразу не сообразила! Мой папа работает в институте археологии! Недавно он был на раскопках в Крыму, и они нашли там кучу всяких осколков! Некоторые он даже принес домой. Вдруг и этот недостающий кусочек волшебной мозаики тоже там?
        - Это было бы невероятно! - сказал Ученичкин, покачав головой.
        - Именно поэтому я верю, что так все и есть! Мама часто повторяла: ничего нет неправдоподобнее правды, сынок! - Пыхалка взлетел и закружился под потолком. - Теперь главное для нас - найти этот кусочек фрески раньше Мымра и не дать ему собрать ее целиком!
        - Отличный план, но где мой бутерброд с вареньем? Я оставляла его на столе! - вдруг прервала Пыхалку Оля. Она не могла долго рассуждать о вещах отвлеченных: ее больше интересовали вещи чисто бытовые.
        - Я его не видел! - поспешно отозвался Куклаваня, зачем-то быстро вытирая руки о занавеску.
        Оля подозрительно посмотрела на пупса.
        - Конечно, ты его не видел, - согласилась она. - Как ты можешь есть то, на чем сидишь?
        - Кто, я? Ты меня не проведешь! - недоверчиво засмеялся пупс. - Думаешь, я совсем глупый? Как я могу сидеть на том, что уже съел?
        - Вот и разоблачили жулика! - весело крикнула Маша, и друзья весело засмеялись над сконфузившимся Куклаваней.

* * *
        В тот же вечер Маша зашла к родителям в комнату. Папа сидел за компьютером и рассматривал подробный географический атлас.
        - Расскажи мне об экспедиции! - попросила Маша.
        - Об экспедиции? - удивился папа. - Я рад, что тебе интересно. Мы раскапывали в Крыму шестой легион.
        - Легион?
        - Так называлось крупное римское военное соединение. Шестой легион довольно долго стоял лагерем в Крыму. Мы до сих пор находим там части оборонительных строений, мелкие монеты, наконечники копий, куски пергамента, осколки…
        - А эти осколки, где они? - Маша направила папу в нужное ей русло.
        - В основном в археологическом институте, но некоторые, наименее ценные, я захватил с собой. Я люблю на них смотреть и представлять, что им уже тысячи лет.
        Папа достал из ящика пакет и бережно выложил на стол с десяток глиняных кусочков. Осколки были разной формы и размера. На некоторых сохранился рисунок.
        Маша некоторое время разглядывала их, а потом спросила:
        - Может, это части мозаики?
        - Ты думаешь? - заинтересовался папа. - Это любопытно. Честно говоря, я никогда об этом не думал.
        Некоторое время он рассматривал осколки, а потом снова сунул руку в мешочек и достал еще один осколок. Последний.
        Маша посмотрела на него, и у нее перехватило дыхание. Она сразу поняла, что это он и есть! Осколок был похож на звезду с двумя отколотыми зубчиками. И еще на осколке был глаз. Он смотрел точно на Машу.
        - Должно быть, он крепился на вертикальной стене и был частью единого изображения. Потом во время пожара или землетрясения стена растрескалась. Хотя странно, что мы не нашли остальных частей мозаики.
        Теперь Маша уже не сомневалась, что именно за этим глазом и охотится монстр.
        - Можно я возьму его себе? - спросила она у папы.
        Папа задумался.
        - Ну возьми, если тебе хочется. И иди спать. Поздно уже!
        Маша схватила осколок и выбежала из комнаты, спеша скорее показать его Пыхалке.
        - Раньше она не интересовалась археологией, - сказала мама.
        - В ней пробуждаются мои гены! От осины не родятся апельсины! - гордо сказал папа. - Я хочу, чтобы дочь пошла по моим стопам. Я уже вижу в ней будущего кандидата наук!
        - Бедная Маша! - вздохнула мама.
        Мама тоже была кандидатом наук и отлично знала, о чем говорит.
        Глава 6
        Нашествие океанских бродяг
        На следующий день Баба-Яга разбудила Пирожкова совсем рано. Князь Пирожевский плохо помнил, что происходило вчера. Тело ломило. На шее была золотая цепь с солнцем.
        - Пора выступать в поход, богатырь! Святозар уже в седле! - потрясла его Баба-Яга.
        Пирожков спросонья прищурился на Бабу-Ягу и, не совсем еще соображая, что к чему, прошептал: «Это ты, мама?» У Пирожкова в Москве была старая мать, которая жила отдельно, сама водила машину и порой приезжала к сыну навестить его. В профиль и при плохом освещении мать эта слегка смахивала на Бабу-Ягу.
        - Матушкой меня называешь? С чего бы это? - заинтересовалась Баба-Яга.
        Пирожков всмотрелся, нашарил очки и сказал извиняющимся голосом:
        - Простите, обознался со сна! Вы на нее так похожи!
        Баба-Яга посмотрела на Пирожкова с внезапным интересом, слегка склонив набок голову.
        - А карточки матушкиной у тебя нет случайно? - спросила она.
        - Кажется, есть где-то, - Пирожков нашарил бумажник, в который была вставлена фотография его престарелой матери.
        Баба-Яга вгляделась в фотографию, а потом прослезилась и вытерла глаза.
        - Что с вами? - забеспокоилась Авдохина.
        - Это же моя младшая сестра Ягуся! Я потеряла ее много лет назад! - всхлипывая, сказала Баба-Яга дрогнувшим голосом. - В позапрошлом веке Ягуся решила отправиться в человеческий мир, и с тех пор я о ней не слышала.
        - Но мою маму зовут Артемида Павловна, а не Ягуся! - обиделся Пирожков.
        - Артемида Павловна! Ишь чего выдумала! - фыркнула Баба-Яга. - У нее есть родинка на правой руке у локтя?
        Пирожков кивнул.
        - А над левой бровью небольшой шрам? Это она маленькой со ступы упала! - продолжала Баба-Яга.
        Пирожков сглотнул слюну и снова кивнул.
        - Племянничек! Родимый! То-то ты мне сразу полюбился! - заголосила Баба-Яга и повисла у Пирожкова на шее.
        Князь Пирожевский выглядел ошеломленным. Он и верил, и одновременно не мог поверить в очевидное: неужели эта жуткая старуха в пинучей избушке на бройлерных окорочках - его родная тетя? С другой стороны, он и сам раньше замечал за своей матерью много странностей. Так, например, он отчетливо помнил, как однажды в детстве зашел к маме в комнату и увидел, как она летает на швабре.
        - Теперь понятно, почему ты смог попасть на Буян! Ты же и сам наполовину наш, сказочный! - Баба-Яга вытерла заплаканное лицо о плечо князя Пирожевского.
        Когда обнаружилось, что Пирожков приходится племянником Бабе-Яге, Авдохина стала смотреть на своего соседа со смесью ужаса и восхищения. «А он не так прост, как кажется», - размышляла она, кокетливо улыбаясь ему кефирной улыбкой.
        Снаружи донеслись нетерпеливое ржание богатырского коня и голос Святозара.
        - Старшой богатырь! Торопись! Неприятельские рати уже близко!
        - Какие еще неприятельские рати? - встревожилась Авдохина, выглядывая из шатра.
        - А, ничего особенного! - отмахнулась Баба-Яга. - Океанские бродяги снова напали. Садись на коня и разгони их!
        - Океанские бродяги? - опасливо переспросил князь Пирожевский. - А как они выглядят?
        - Долго рассказывать! На месте увидишь. Вот тебе, племяш, волшебная сабля, коли палица для тебя тяжела. Держись за нее крепче и не отпускай, а остальное она сама за тебя сделает!
        И Баба-Яга протянула Пирожкову большую кривую саблю в ножнах. Князь Пирожевский взял саблю с таким видом, будто это была гремучая змея, и потянул ее из ножен.
        - Не вздумай! - крикнула Баба-Яга, отскакивая в глубь шатра. - Порубить нас хочешь? Сабля-то глупая, разве она знает, кого сечь?
        Неуверенно бормоча, что он человек невоенный и подагрический, Пирожков вышел из шатра и, поставив ногу на камень, кое-как взгромоздился в седло. Застоявшийся Саврасый нетерпеливо грыз удила. Богатырский конь рвался в бой и удивленно оглядывался на понуро сидящего на нем Пирожкова, делавшего героические попытки не свалиться.
        - Поскакали, князь! Неприятель не станет ждать! - крикнул Святозар и, пришпорив Буланого, помчался к холму.
        Саврасый понесся за ним. На рыси Пирожков подскакивал в седле, как мешок, в галопе даже подпрыгивать не смог, а только обхватил шею коня руками и ойкал. Все внутренности у него переворачивались от бешеной скачки.
        - Я не согласен! Немедленно остановите лошадь, я выхожу! - по привычке к маршруткам кричал Пирожков, но Святозар, ускакавший вперед, не слышал, а Саврасый только прибавлял ходу.
        Святозар и Пирожков поднялись на холм, и здесь их богатырские кони остановились. Под холмом выстроилась большая неприятельская рать. Множество грозных всадников замерли как вкопанные. Сверкали наконечники копий. Солнце блестело на щитах и броне. Перед кавалерией выстроились лучники с натянутыми луками, за лучниками - пращники, за пращниками - пешие воины с копьями и квадратными щитами. Впереди всех на огромном жеребце сидел толстый воевода в блестящем шлеме. Вся рать ждала его сигнала, чтобы броситься в наступление.
        Пирожкову стало страшно.
        - Их намного больше! Может, отступим? - робко предложил он.
        Святозар смерил выстроившуюся под холмом неприятельскую рать оценивающим взглядом.
        - Пустяки! Всего-навсего несколько сотен бойцов против нас двоих! Сметем первый ряд, а остальные разбегутся сами!
        - Но откуда они взялись? - спросил Пирожков.
        - Из океана. Они выходят на берег после каждого шторма. А теперь приготовились! Нападем на них первыми!
        И богатырь поднял Буланого на дыбы.
        - Эгей, берегитесь! Одних конем потопчу, других на копье нанижу, третьих мечом посеку! - зычно крикнул Святозар.
        Пирожков хотел сказать, что все это безумие и он не будет сражаться, но неосторожно пошевелился в седле и уколол Саврасого шпорой. Богатырский конь принял это за приказ атаковать и отважно ринулся с холма навстречу врагам, неся на себе вопящего Пирожкова.
        - В смелости ему не откажешь! Да и боевой клич у него что надо! Далеко слыхать! - признал Святозар и, лихо свистнув, пустил своего коня следом. Военачальник противника зычно затрубил в рог.
        Князь Пирожевский, вцепившийся в гриву своего коня, готовился к смерти. На него скакали всадники со страшными лицами. Он видел, как сверкают пики и горит на щитах солнце.
        Он забыл о сабле, которую дала ему Баба-Яга, а когда вспомнил, то едва сумел вытащить ее из ножен, потому что вынужден был держаться за шею Саврасого. Прямо на Пирожкова, размахивая огромным мечом, скакал толстый полководец. У него было красное лицо и выпученные глаза. Неожиданно сабля в руке у Пирожкова сама собой описала полукруг и обрушилась на броню полководца.
        Пирожков зажмурился, ожидая, что сейчас брызнет кровь, но полководец внезапно лопнул и рассыпался вместе с конем. А Саврасый уже влетел в ряды врага и крушил его копытами. От каждого его удара неприятель падал и немедленно исчезал. Пирожков слышал только странные звуки. Они определенно напоминали ему что-то знакомое, но вот что?
        Один из неприятельских воинов метнул в Пирожкова копье, но удар оказался неожиданно слабым. Врезавшись в грудь племяннику Бабы-Яги, копье рассыпалось.
        Волшебная сабля разила направо и налево. Пирожков не понимал, что делает. Это не он сражался саблей, а сабля водила его рукой. И каждый ее взмах стоил жизни нескольким неприятельским воинам.
        Богатырь Святозар тоже не отставал. Где проходил его конь и мелькало копье, во вражеском войске появлялась просека. Не прошло и четверти часа, как последний вражеский воин был повержен, и Святозар громко засвистел, возвещая победу.
        Сабля в руке у Пирожкова перестала разить и сама собой вернулась в ножны. Князь Пирожевский в ужасе оглянулся, предполагая, что все поле завалено телами, но не увидел ни одного. Только трава кое-где была мокрой. На ней висели белые хлопья.
        Святозар, поигрывая копьем, подъехал к Пирожкову:
        - Поздравляю с победой, старшой богатырь! Не скоро теперь сунутся! Разве что в следующую бурю.
        Пока они возвращались к шатру, Пирожкова удивляло, как буднично воспринимали жители острова Буяна их великую победу. Они едва отрывались от повседневных дел, чтобы поприветствовать героев. Так, например, братец Иванушка, игравший на дудочке, как играл, так и продолжил играть, когда они проезжали мимо него. Его сестрица Аленушка шла с ведрами на коромысле. Услышав топот коней, она обернулась, приветливо улыбнулась Святозару и отправилась дальше своей дорогой.
        У шатра Пирожков увидел избушку Бабы-Яги, которая сама притопала на курьих ножках проведать хозяйку. Избушка Бабы-Яги любила путешествовать и целыми днями бродила по лесу. Иногда Баба-Яга по нескольку дней искала избушку, носясь над лесом на ступе.
        Баба-Яга с Авдохиной сидели у костра. Пирожков был уверен, что они бросятся ему навстречу, чтобы узнать, чем закончилась битва, но Баба-Яга только мельком кивнула племяннику.
        Это было последней каплей, переполнившей терпение непризнанного героя.
        - Да что такое! - срывающимся голосом крикнул князь Пирожевский. - Я зарубил сотню врагов, спас вашу страну, а никто даже «спасибо» не скажет!
        - Пожалуйста! - зевнула Авдохина. - Супику хотите, Петр Петрович? Устали после физкультуры?
        - Мне грозила огромная опасность, а вам плевать! - завопил Пирожков.
        - Опасность? - удивилась Баба-Яга. - Какая? А, ну да! Свалиться с седла!
        - При чем тут «свалиться с седла»? Против нас была целая рать! Мы сражались как тигры! Как львы!
        - У страха глаза велики. Разве ты не заметил в этой рати ничего странного? - улыбнулась Баба-Яга. - Они же рассыпались от малейшего прикосновения. Даже не рассыпались - лопались.
        - Точно лопались, - вспомнил Пирожков. - Но почему? Из-за волшебной сабли?
        - Сабля тут ни при чем. На самом деле океанскими бродягами называют волны, - сказала Баба-Яга. - Твои сегодняшние противники - штормовая пена. Я же говорила, что они появляются всякий раз после бури!
        Пирожков хлопнул себя по лбу.
        - И Святозар об этом знал? Почему же мне не сказал?
        - Не хотел портить удовольствие, дружище! Первый раз это так незабываемо! - басом прогудел Святозар, подходя к ним.
        - Твоя сегодняшняя битва была битвой против страха, и ты ее выиграл, - добавила Баба-Яга, помешивая деревянной ложкой в котелке.
        Послышался мощный чих, от которого костер едва не погас, а котелок подпрыгнул. Это чихнула избушка на курьих ножках.
        - Говорила я тебе, не ходи босиком по росе! - назидательно сказала ей Баба-Яга.

* * *
        Авдохина, и Пирожков, и Михрютка сидели в избушке у Бабы-Яги и беседовали с хозяйкой. Баба-Яга нанизывала на нитку грибы. За окном сияла зазубренная радуга. Вагоны-секунды подскакивали на ней, а машинисты паровозов грозно гудели, предупреждая друг друга об опасности.
        - Вот оно как! Наш ты, сказочный! Мать-то как поживает? Не колдует? - спросила Баба-Яга, вдевая нитку в иголку.
        - Не знаю, - промямлил Пирожков.
        Он хотел сказать, что мать вообще не колдует, но вспомнил, что однажды нашел у нее в кладовке старый чемодан, а в нем - лягушачьи лапки, сушеных змей и связанную пучками траву.
        Пораженный этим воспоминанием Пирожков привстал. Из дыры у него в кармане высыпалась мелочь. Пока она не раскатилась по углам, князь торопливо бросился собирать ее.
        - А ты жадный! - сказала Баба-Яга, с интересом наблюдая за ним. - Весь в дядюшку!
        - В какого еще дядюшку? - подозрительно спросил Пирожков. - Нет у меня никакого дядюшки!
        - Как это нет? А Кощей Бессмертный? Ты ему троюродный племянник! Родная, можно сказать, кровушка.
        - Племянник Кощея? - Авдохина уставилась на Пирожкова с ужасом. Князь тоже был порядком удивлен. Он хотел что-то сказать, но только бессвязно замычал.
        - А дя… дя… дя… дядя еще жив? - едва выговорил он.
        - А чего ему подеется? Он же бессмертный! - удивилась Баба-Яга. - Сидит в подземелье на золотых сундуках и всех вокруг подозревает. Как ты монетки рассыпал, я сразу Кощея и вспомнила.
        Обнаружив, что он не только родня Бабе-Яге, но еще и троюродный племянник Кощея, Пирожков обхватил голову руками. Ему казалось, что он сходит с ума, если уже не сошел. Как хорошо и спокойно текла его жизнь, пока он не попал на Буян! Сидел себе дома, смотрел по телевизору футбол, пил пиво с воблой и шпионил в глазок за Авдохиной.
        Михрютка отогнала струей дыма из ноздрей нахального Мяуна, который норовил стащить у Бабы-Яги клубок, и сказала:
        - Я волнуюсь, долетел ли Пыхалка. Не посмотришь по блюдцу, бабушка?
        Для порядка поворчав, Баба-Яга достала из сундука блюдце с золотой каемочкой и пустила по нему волшебное яблоко.
        - Покажи-ка нам, блюдце, что сейчас Пыхалка делает!
        Вначале блюдце заволакивал молочного цвета туман, а потом они увидели Пыхалку, сидевшего на столе в комнате у Маши. Это было как раз тогда, когда Пыхалка и Маша говорили о Великом Мымре.
        Услышав «Великий Мымр», Баба-Яга стала встревоженно вслушиваться.
        - Чего это Пыхалка о нем язык треплет? - забеспокоилась она. - Али не знает, что дурное слово и вслух-то произносить нельзя? Чур-чур-чур! Не к ночи помянуть, а ко дню!
        Когда же Маша обвязала вокруг шеи Пыхалке платок с осколком магической мозаики, Баба-Яга все поняла и всплеснула руками.
        - Горе-то какое! Вот это беда так беда, такую руками не разведешь!
        - Что случилось? - удивилась Авдохина.
        - То с волнами воевали, а теперь вот настоящий злодей объявился! Всем разбойникам разбойник - всю Сказочную страну извести хочет. - Старушка остановила бег золотого яблочка по блюдцу и вздохнула.
        - Как же он это сделает, когда у вас столько славных богатырей? - скромно сказал Пирожков, не уточняя, кого он имеет в виду.
        - Эх, племянник! Мымр не силой силен, а хитростью хитер. Давно уж о нем ни слуху ни духу не было. Чаяли, совсем сгинул, а теперь вот снова явился не запылился!
        - Мя-мярзавец! - промяукал кот Баюн и взмахнул когтистой лапой.
        - А чего хочет Мымр? - спросила Авдохина.
        - Известно, чего… - усмехнулась Баба-Яга. - Извести Сказочную страну, поработить ее жителей и самому стать повелителем. Об этом много кто из злодеев мечтает, да не всякому удается.
        - Может, мы со Святозаром его скрутим? - Пирожкову не давала покоя сабля у него на боку.
        - Ишь ты какой! Это тебе не мыльные пузыри рубить! Мымра еще найти надо и колдовство его победить, а это даже десяти богатырям не по силам.
        - Так что же делать, бабушка?
        - Тут умом надо! - сказала Баба-Яга. - Испокон веку так повелось: против меча - меч доставай, а против хитрости - хитрость припаси. Утро вечера мудренее. Ложитесь-ка спать, а к утру я, глядишь, чего-нибудь и придумаю! - Баба-Яга уложила Пирожкова и Авдохину на печь, а сама села на лавку, подперла голову ладонью и стала думать. Кот Мяун лежал у нее на коленях, помогая ей, тоже думал одним глазом. А другим глазом спал.
        Глава 7
        Ночь
        Последний фрагмент волшебной мозаики, которую разыскивал Великий Мымр, был у Маши. Она вошла в комнату, бережно сжимая его в ладони.
        - Мымр не должен это получить! Ни в коем случае! - сказала она.
        - Я знаю одно отличное место, где его можно спрятать! - заявил пупс.
        - И какое? - подозрительно спросила кукла Оля.
        - У меня в карманах! Я в них часами роюсь и ничего не могу найти!
        Зайчики захихикали, но когда на них посмотрели, они быстро спрятались в свои кроватки-варежки. Синеус и Трувор были робкие, «такие робкие, что даже попугать нельзя», говорил иногда Куклаваня.
        - Пусть лучше волшебная мозаика будет у меня. Я сумею ее защитить, - и Пыхалка выдохнул раскаленную струю огня.
        Дракончик попросил Машу завязать осколок в платок, а платок обмотать вокруг его шеи, что девочка и сделала.
        Когда Маша уснула, под кроватью у нее состоялось очередное совещание.
        - Будем нести стражу по очереди, чтобы Мымр не застал нас врасплох! - заявил Пыхалка. - Вначале я, потом Ученичкин, а под утро Куклаваня.
        - Почему это я под утро? Я хочу прямо сейчас! - запротестовал пупс.
        Он был очень скандальный. Если бы Пыхалка сказал «под вечер», Куклаваня и тогда возмутился бы и спросил: «Почему под вечер? Хочу под утро!»
        - Сиди и молчи себе в тряпочку! - строго сказала кукла Оля.
        Куклаваня некоторое время размышлял, не разругаться ли ему с Олей, но вспомнил, что у него скоро день рождения, и решил отложить ссору на потом.
        - Я тоже буду начеку всю ночь. Даже когда я сплю, я все слышу! - похвасталась Дуся.
        Пупс фыркнул.
        - Слыхали мы эти сказки про кошек! Слышит она! Пока тебе на хвост не наступят, ты не проснешься!
        - Куклаваня! Снова ты за свое! - Оля подбоченилась. - Ты хоть раз в жизни сказал что-нибудь хорошее?
        - А ты хоть раз в жизни не полезла с замечаниями? - И пупс, передразнивая ее, подбоченился.
        - А правда, Куклаваня, - заинтересовался Ученичкин, - ты сказал что-нибудь хорошее?
        - Я над собой работаю! Каждое утро тренируюсь по нескольку часов! - соврал пупс.
        - И как?
        - Пока никак. Если бы Олька каждый день кормила меня обедами, может, я и стал бы вежливее, а так фигли!
        - А ты хоть раз сказал «спасибо» после еды? - рассердилась Оля. - Хоть раз?
        - Ну вот, опять пошли счеты! Ненавижу мелочность! Из меня вежливость так и прет, только вы этого не замечаете! - поморщился Куклаваня.
        Пупс обиженно отправился в свой ботинок и завалился спать. Пыхалка дождался, пока все лягут, и стал прохаживаться по комнате, прислушиваясь ко всем шорохам и звукам.
        В ботинке похрапывал Куклаваня. В кроватках-варежках посапывали зайчики. Ворочался в поскрипывающем гамаке Ученичкин. Кошка Дуся промяукала во сне: «Какая милая эта Дуся, не правда ли?» Одна кукла Оля спала бесшумно и сосредоточенно, как спят уважающие себя куклы.
        Было темно, но для дракончика это не было помехой - он отлично видел в темноте.
        В два часа ночи Пыхалка сдал свой пост Ученичкину. Ученый гном надел очки, взял книгу и уселся с фонариком на крыльце. Он продежурил до четырех утра, а потом растолкал Куклаваню. Пупс вылез из ботинка пасмурный и недовольный. Он был в тулупчике, с кастрюлей-шлемом на голове и в валенках. За поясом у него торчал пистолет с липучкой, а за спиной висело ружье с пистонами.
        Ученичкин осветил Куклаваню фонариком и сел на пол.
        - Ты чего это вырядился?
        - Ничего не понимаешь в охране - вот и молчи! - заявил пупс и стал разгуливать по комнате, поправляя сползавшую на нос кастрюлю.
        Ученичкин покачал головой и отправился спать. Пока Куклаване нравилось играть в сторожа, он ходил по комнате, целился по углам из игрушечного ружья и покрикивал: «Стой! Кто идет? Стрелять буду!» Вскоре пупсу наскучило, что никто не видит, какой он хороший сторож, и он вначале снял с головы кастрюлю, потом стащил тулупчик, а еще через некоторое время расстался с ружьем и пистолетом. Он вскарабкался на кресло и поуютнее устроился.
        «Буду охранять отсюда! Мне всю комнату видно, а меня никому!» - решил пупс и… через минуту похрапывал.
        Едва пупс уснул, как кто-то заглянул с улицы в покрытое изморозью окно. Одно это уже пугало, ведь Маша жила на седьмом этаже! А если добавить, что у того, кто заглядывал в стекло, было красное бугристое лицо, лысый череп, а за спиной равномерно вздымались черные крылья, то станет ясно, что это был сам Великий Мымр!
        Глава 8
        Новый завуч
        Великий Мымр продышал в изморози небольшую дырочку и долго наблюдал за комнатой лишенными век глазами, светившимися красным огнем. За спиной у него упруго зачерпывали воздух два черных крыла. Мымр смотрел на кровать, на которой, укрытая одеялом, спала Маша, на кукольный домик, на заснувшего в кресле пупса, и его рот растягивался в ухмылке.
        - Ненавижу маленьких детей и их игрушки! Ничего, соберу мозаику и смогу распоряжаться судьбой Сказочного мира!
        Мымр омерзительно захохотал, но, спохватившись, замолк, чтобы не разбудить Машу.
        - Фрагмент мозаики у них где-то здесь, я чую… Но отнять его нельзя - тогда колдовство потеряет силу. Нужно устроить так, чтобы девчонка отдала его сама.
        Мымр еще раз просверлил пылающим взглядом комнату, потом через стекло, оставшееся целым, просунул руку в комнату и погрозил пальцем спящей Маше так, что тень от пальца упала ей на лицо.
        - Мы еще с тобой встретимся, отвратительная, глупая, двурукая девчонка! Ты сама принесешь мне его на блюдечке!
        Мымр скрипуче засмеялся и, хлопая крыльями, улетел на крышу ближайшего дома. Разворачиваясь, Мымр задел крылом стекло. Куклаваня проснулся и ошалело закрутил головой.
        - Стой! Кто идет? - крикнул он.
        Никто не ответил.
        - Наверное, порыв ветра. Какой я чуткий, мимо меня и муха не пролетит! - решил пупс и стал дальше ходить по комнате с игрушечным ружьем.
        Когда ему это снова наскучило, он прокрался к окошку куклы Оли и выстрелил пистоном. Оля и Ученичкин в пижамах выскочили из домика и увидели сидевшего на крыльце довольного Куклаваню с игрушечным ружьем.
        - Шутка-нанайка! - радостно сказал пупс. - Ложная боевая тревога! Можете укладываться спать! Когда заснете, снова потренируемся!
        - Что? Ложная тревога? А я-то как испугалась! Вот я сейчас потренируюсь! Всю дурь из тебя выколочу! - закричала Оля и бросилась на Куклаваню с поварешкой.
        - Караул! Нападение на охраняемый пост! - завопил пупс, удирая от нее на коротеньких ножках.
        Так закончилась ночь. Когда же наутро никаких следов нападения Мымра не обнаружилось, друзья решили, что он не сумел преодолеть барьера между мирами, и обрадовались.
        - Или просто заблудился в Москве, - предположила кукла Оля. - Москва такой город, что в нем любая мымра заблудится, великая она или не очень.
        - Но на всякий случай нужно быть настороже! - предупредил Пыхалка.
        Осколок волшебной мозаики оставался привязанным у него к шее, и дракончик не собирался с ним расставаться.

* * *
        В понедельник Маша впервые после зимних каникул пошла в школу. Когда она выходила из дома, к подъезду, чихая и буксуя в неубранном снегу, подъехала старенькая машинка. Из нее, прихрамывая, выбралась старушка в немыслимых шоферских очках, которые носили гонщики полстолетия назад. Это была Артемида Павловна, мать Пирожкова. Маше она напомнила ворчливую фею из сказки - с крючковатым носом и пронзительным взглядом.
        Маша быстро поздоровалась, буркнув «добрый день», и пошла к школе. Она шла и чувствовала, как старушка, остановившись у подъезда, смотрит ей в спину…
        Неожиданно возле уха Маши просвистел снежок. Маша обернулась, думая, что это соседский мальчишка, и увидела, что Артемида Павловна жонглирует еще тремя снежками. Причем жонглирует не как в цирке, а как-то иначе. Маша едва не поскользнулась, когда обнаружила, что руки у старушки в старомодной муфте, а снежки сами пляшут в воздухе.
        - Будь осторожна, девочка! Тебя ждут испытания! - После этих загадочных слов мать Пирожкова отвернулась и, взглядом захлопнув дверцу машины, направилась в подъезд.
        Недавно, до того, как появился Пыхалка и она узнала, что ее игрушки умеют разговаривать, Маша удивлялась чудесам. Но после путешествия на остров Буян перестала. К чудесам быстро привыкаешь, и они становятся само собой разумеющимися. Правда, порой Маше начинало казаться, что чудом является вся наша жизнь, и это и есть настоящее чудо.
        Странная старушка немного задержала Машу, и в школу девочка пришла перед самым звонком. К ее удивлению, никто в классе не шумел. Даже двоечники Чубриков и Лодкин сидели тихие, как мышки.
        Учительница Анна Ивановна выглядела взвинченной, но героически держала себя в руках. Губы у нее слегка прыгали, а брови были сомкнуты, как у снайпера на первом задании.
        - Свиридова! Быстро на свое место! К нам в класс сейчас придет новый завуч! Он сегодня первый день на работе и сразу захотел присутствовать на уроке!
        Маша слегка удивилась, но не особенно. Она знала, что у учителей время от времени бывают контрольные уроки, когда на последних партах сидят всякие тетеньки и строго пишут что-то в тетрадках. В такие дни учителя бывают нервными, говорят отчетливыми голосами и вызывают самых лучших учеников.
        «Хорошо, что я не взяла с собой пупса! Он бы им устроил контрольный урок!» - с облегчением подумала Маша, но тут кто-то легонько дернул ее за платье. Из рюкзака выбрался Куклаваня и деловито оглядел видные ему из-под парты ряды ног.
        - Не ждала? - ехидно спросил он у Маши. - А Ольки-то, между прочим, со мной нет! Некому будет меня щипать и уши откручивать тоже некому!
        Маша почувствовала, как у нее вспотел лоб. И почему она дома не догадалась заглянуть в рюкзак? Ей уже тогда показалось подозрительным, что пупс не путается у нее под ногами, как это бывало всегда.
        - И что мне теперь с тобой делать? - шепотом спросила Маша.
        - Представь, что я твой внучатый дедушка, который проходил мимо школы и решил заглянуть на урок. - Куклаваня потер ручки.
        Маша хотела приказать внучатому дедушке немедленно спрятаться в рюкзак и просидеть там до конца уроков, но поймала на себе строгий взгляд учительницы. Дверь класса открылась. В класс решительно вошел грузный мужчина. Он был двухметрового роста, горбатый, в мешковатом пиджаке с болтавшейся на рукаве этикеткой, в очках с толстыми стеклами и с густой бородой, скрывавшей лицо, начиная от глаз. Во всем его виде было что-то зловещее и непреклонное, или это ответственная профессия завуча наложила свой отпечаток?
        - Продолжайте заниматься! - сказал он глухо и, пройдя мимо учительницы, направился за заднюю парту.
        Маше показалось, что, проходя мимо нее, он чуть дольше, чем нужно, задержал на ней тяжелый взгляд.
        - Ну и завуч! Я уж было подумал, что это Злыдень-папа явился не запылился! - выдохнул из-под парты Куклаваня.
        - Пупс, ты когда-нибудь будешь серьезным? - прошептала Маша.
        - Не дождешься!
        - На… начинаем урок экологии! - взяла себя в руки Анна Ивановна, кроша в руках мел. - Любите ли вы, ребята, природу?
        - Любим! - заорал класс так громко, что новый завуч поморщился и озабоченно потрогал уши.
        - А я терпеть не могу! - проворчал он.
        - Я буду задавать вопросы, а вы отвечайте, - с преувеличенной бодростью продолжала Анна Ивановна. - Договорились? Итак, первый вопрос: у кого язык длиннее туловища?
        - У Чубрикова! - закричал Лодкин.
        - Нет! У Лодкина! - закричал Чубриков.
        - Неправильно, самый длинный язык у хамелеона! - покачала головой Анна Ивановна. - Следующий вопрос. У кого уши на ногах?
        - У Чубрикова! - сказал Лодкин.
        - Заткнись! У Лодкина! - завопил Чубриков.
        - Уши на ногах - у кузнечика! - сердито сказала Анна Ивановна. - Кто чемпион по долгожительству?
        - Чубриков! - моментально откликнулся Лодкин, любивший проверенные временем шутки.
        Чубриков стал открывать рот. Анна Ивановна прекрасно представляла, что он сейчас скажет.
        - Миша, у тебя есть другие идеи? - ледяным голосом спросила она.
        Чубриков торопливо закрыл рот. Он понял, что если вякнет хотя бы звук, то чемпионом по долгожительству ему точно не стать.
        - Черепахи! - крикнула Катя Сундукова, очень умная юная девица с косичками.
        - Молодец, Сундукова! - обрадовалась Анна Ивановна. - Какие птицы зимой потомство выводят!
        - Страусы в зоопарке! - громко подсказал Куклаваня.
        Анна Ивановна на всякий случай мрачно посмотрела на Лодкина и Чубрикова, но те сидели с лицами замаринованных буратинок. Да и вообще, хоть голос и принадлежал мальчику, но шел из той части класса, где сидели одни девочки.
        - Неправильно! - сказала Анна Ивановна, обводя глазами класс. - Правильный ответ: клесты и зимородки. Что используют пчелы и осы как закрепитель при строительстве сот?
        - Чубрикова! - сказал оставленный в покое Лодкин.
        Чубриков вспомнил взгляд Анны Ивановны и на всякий случай промолчал.
        - Слюну!
        - Правильно, Сундукова. Каких насекомых зовут как животных?
        - Жук-олень и жук-носорог! - сказала Маша, вспомнив, что смотрела об этом кино.
        - Молодец, Свиридова! Есть ли у комара зубы?
        - Нету, у него хобот!
        - Неправильно. У комара 22 зуба!
        - Какую птицу называют кошкой?
        Куклаваня хотел было завопить из-под парты, что Дусю, но Маша вовремя закрыла ему рот ладонью.
        - Сову, - сказала она.
        - Правильно, Свиридова. У кого самое сильное обоняние?
        - У бабочки! - первой догадалась Катя Сундукова.
        Анна Ивановна снова заглянула в свою книжку:
        - А самый сильный яд у кого?
        - У Пантагрыза, - загадочно проворчал под нос новый завуч.
        Учительница, не расслышав, посмотрела в его сторону и увидела, что завуч барабанит пальцами по столу. «Недоволен знаниями детей! Какой ужас!» - подумала она.
        - Самый сильный яд - у тигровой змеи, - торопливо сказала она. - А теперь самое простое. Помните, что такое овощи и фрукты? Приведите пример овоща!
        - Варенье! Оно не растет на деревьях! - снова завопил пупс.
        - Варенье - не овощ и не фрукт. Варенье - имя существительное! Мысли, Свиридова! Думай! - раздраженно сказала Анна Ивановна, решившая, что это кричит Маша.
        Маша, видя, что Куклаваня никак не угомонится, нырнула под парту и стала воевать с пупсом, стараясь затолкнуть проказника в рюкзак.
        - Свиридова! Что ты делаешь под партой? - вскипела Анна Ивановна. - Вначале болела, а теперь мешаешь одноклассникам! Еще одно замечание - и выйдешь из класса!
        Дима Булкин с соседнего ряда погрозил Маше кулаком. Он был безвылазным, хотя и старательным троечником и считал, что в этом виноват не он, а те, кто мешает ему получать образование.
        Куклаваня в рюкзаке утихомирился и до конца урока просидел смирно. Маше хотелось посмотреть, чем он там занимается, но она не могла заглянуть под парту, чтобы не рассердить учительницу. Как оказалось, молчание пупса объяснялось просто: все время, пока шел урок, проказник разрисовывал ее дневник.
        - Зачем ты это сделал? Совсем в голове ваты не осталось? - набросилась на пупса Маша.
        - И чего ты злишься? Я хотел, чтобы было красиво, - миролюбиво сказал Куклаваня. - Скажи: красиво?
        - Красиво! - мрачно признала Маша.
        - Ну вот видишь! С тебя шоколадка!
        Не успела Маша ответить, как увидела, что к ней идут учительница и новый бородатый завуч.
        - Свиридова! - с беспокойством сказала учительница. - Игорь Максимович хочет поговорить с тобой о твоем поведении. Пойдешь с ним в его кабинет.
        Ощущая себя приговоренной к смерти, Маша понуро следовала за огромной сутулой спиной завуча. Анна Ивановна пожалела ее.
        - Игорь Максимович, вы с ней не строго! - крикнула она, догоняя завуча. - Она вообще-то хорошо учится, и поведение у нее нормальное!
        - Сам разберусь! Не путайся под ногами! - прогудел завуч, отодвигая учительницу в сторону. От такой грубости Анна Ивановна вспыхнула и застыла столбом, а завуч уже завел Машу к себе в кабинет и захлопнул дверь.
        Маша оказалась в небольшой комнате с географическими картами на стенах, компьютером и графиками успеваемости по классам.
        «И Куклавани нет!» - тоскливо подумала Маша. Ей захотелось оказаться далеко-далеко отсюда.
        Огромный завуч повернулся к девочке и навис над ней, как подъемный кран над маленьким домиком.
        - Я не собираюсь тебя ругать! Мне все равно, как ты вела себя на уроке. Я хотел поговорить с тобой как со взрослым человеком! - проскрипел он.
        - О чем? - спросила Маша, почувствовав некоторое облегчение.
        - Видишь ли, я давно интересуюсь археологией, и мне хотелось бы открыть в школе археологический музей. Ребята могли бы приходить и любоваться на древние булыжники, ископаемые кости, обломки копий и другой никому не нужный хлам. Правда, здорово?
        - Здорово, - осторожно согласилась Маша.
        - Я рад, что тебе понравилось, - в голосе завуча послышалось облегчение. - У тебя дома случайно нет какой-нибудь древности? Каменного топора, шкуры саблезубого тигра или… какого-нибудь интересного кувшина?
        Последние слова Игорь Максимович произнес таинственным шепотом и с особенным придыханием.
        - Я не знаю… Я поговорю с папой, - пообещала девочка.
        - Нет, не надо! Лучше я сам вечером загляну к вам домой. Посмотрю, что у вас есть для музея. Особенно меня интересуют небольшие кусочки керамики с рисунком. У тебя нет чего-нибудь похожего?
        - Кажется, есть… - Маша вспомнила волшебную мозаику и спохватилась. - Нет, нету…
        - Так есть или нет? - Игорь Максимович вперил в нее горящий взгляд.
        Любопытство к осколкам было подозрительным, но девочке льстило, что с ней говорят, как со взрослой. «Ведь он же не Мымр, почему бы не отдать ему волшебную мозаику? У него она будет в безопасности!» - мелькнула у девочки мысль, показавшаяся ей удачной.
        - Она ведь у тебя не с собой? Согласись, глупо таскать с собой кусочки керамики! Тебе-то они ни к чему, а мне бы пригодились.
        Маша хотела ответить, что мозаика у нее дома, но увидела под столом за спиной у завуча неизвестно как очутившегося здесь Куклаваню. Пупс делал страшные рожи. Скорее всего пытался сообщить Маше что-то важное, потому что размахивал руками так, будто собирался взлететь.
        Маша присмотрелась к Игорю Максимовичу и заметила то, чего сам он пока не видел, - что край его густой бороды отклеился и под ней возникло красное бугристое лицо, то самое, которое она уже видела в зеркале.
        - У меня нет никакой мозаики!
        - А я говорю: она у тебя! - взревел завуч.
        Девочка стала незаметно пятиться к дверям. Лжезавуч медленно надвигался на нее, вытягивал руки и повторял: «Отдай, отдай его мне!»
        Видя, что Маше грозит опасность, Куклаваня выскочил из-под стола и опутал чудовищу ноги куском бечевки. Лжезавуч споткнулся и растянулся во весь рост.
        Воспользовавшись замешательством завуча, Маша выскочила в коридор. За Машей вышмыгнул пупс, которого она подхватила на руки.
        Завуч метнулся следом. У дверей он застыл, провел по лицу рукой и, увидев, что борода отстала, посерел от злобы. Проскрежетав: «Проклятая девчонка!», он ударил кулаком по столу и через стекло прыгнул в окно. Уже в полете его пиджак лопнул. Взметнулись черные крылья.
        Когда на звон разбитого стекла в учительскую прибежала уборщица, на полу между осколками лежала похожая на тряпку фальшивая борода. И это было все, что осталось от нового завуча Игоря Максимовича.
        Глава 9
        Начало славных дел князя Пирожевского
        - Гой еси, славный князь! Тьфу! Да просыпайтесь же, Петр Петрович!
        Пирожков открыл глаза. Над ним склонилось румяное лицо Авдохиной. В руке его соседка держала стакан молока.
        - Это из Молочной речки с кисельными берегами. Пришла вас угостить! - сказала Авдохина. Продавщица была ранней пташкой - таких людей обычно называют жаворонками, Пирожков же просыпался поздно и любил поваляться в постели - таких называют совами.
        Пирожков отхлебнул молока и, скривившись, спросил:
        - А пивного болотца у них тут нету? Я бы из него с большей радостью хлебнул.
        Снаружи донесся понимающий хохот богатыря Святозара, который чистил коней.
        - Слышь, Баба-Яга! Приезжий богатырь спрашивает: пивное болото у нас на Буяне есть? - радостно окликнул Святозар Бабу-Ягу.
        - Я вам покажу пивное болото, шаромыжникам! Им подвиги совершать, а они в пивном болоте увязнуть хотят! - возмущенно заворчала Яга.
        Пирожков выглянул в окно. Избушка за ночь ушла из леса и нетерпеливо перетаптывалась там, где сливались воды двух рек - Семиструйной и Молочной с кисельными берегами.
        Пирожков спустился с печи и привычным движением, только слегка запутавшись в рукавах, надел кольчужную рубашку.
        - Выспался, племяш? Самобранку-то расстилать? - забеспокоилась Баба-Яга.
        Жизненный опыт подсказывал ей, что мужчин всегда нужно кормить, поить и укладывать спать.
        - Что будем делать с Мымром? Придумала, бабушка?
        Баба-Яга смотрела на него одобрительно.
        - После завтрака скажу. На голодный-то желудок и ухо не работает! - пообещала она и, вытащив из сундука скатерть-самобранку, расстелила ее на столе.
        На скатерти появились пироги с капустой, квас, щи и сибирские пельмени. Авдохина ахнула. Она с легким недоверием взяла пирожок, понюхала и осторожно откусила. На лице у нее появилось удовольствие, смешанное с удивлением, и через полминуты они с князем Пирожевским уже жадно уплетали все, что стояло перед ними.
        - Угощайтесь, милки, угощайтесь! Вон травки возьмите волшебной, от нее молодеют, все хвори и недуги покидают, силушка приходит, - одобрила Баба-Яга.
        - Как же Святозар? Давайте его тоже пригласим! - забеспокоилась вдруг Авдохина, вскакивая.
        - Не полошись! - успокоила ее Баба-Яга. - Я Святозару поесть на двор вынесу. Он так тяжел, что, коли войдет, у моей избы ножки подломятся.
        Вскоре завтрак был закончен, и Пирожков с Авдохиной почувствовали сытость необыкновенную. Но это была не городская сытость, граничащая с обжорством, от которой клонит в сон, а сытость особенная, деятельная, побуждающая совершать подвиги.
        - А грязные тарелки? Давайте я помою! - самоотверженно вызвалась Авдохина, чувствовавшая себя обязанной старушке.
        - Что за блажь их мыть? Вот уж чего никогда не делала! - удивилась Баба-Яга. Она свернула скатерть с четырех концов, и грязные тарелки исчезли сами собой.
        - Хорошая вещь скатерть-самобранка! Поел - и никаких проблем! Хочешь разговаривай, хочешь книжку читай, - умилилась Антонина Петровна.
        К книжкам у Авдохиной было особенное отношение. Она отзывалась о них уважительно, но брала в руки редко. Еще в детстве Авдохина взяла почитать томик русских сказок, но сказки завалились за диван и пролежали там четыре года.
        - Теперь, милки, и о деле поговорить можно! - Баба-Яга поманила всех к себе.
        Святозар, которому не разрешали войти в избушку, сидя на коне, просунул в окно голову.
        - Всю ночь я продумала, да только утром придумала. Правду люди бают, что утро вечера мудренее. Смотрите-ка в блюдце…
        Старушка взяла блюдце и, что-то прошептав, пустила золотое яблочко. Друзья увидели сырую пещеру с низкими сводами. На стене была выложена мозаика с грифоном - грозным полульвом-полуорлом. Грифон был почти закончен: не хватало только глаза.
        - Что это? - с интересом спросил Пирожков.
        - В мозаике заключен могущественный дух хаоса, который вырвется на свободу, когда мозаика будет собрана. - Баба-Яга сдвинула кустистые брови. - Когда-то этот дух почти уничтожил остров Буян, но Одинокий Волшебник сумел разгадать его тайну и рассыпать мозаику по всей земле.
        - Откуда ты все это знаешь, Баба-Яга? - удивилась Авдохина.
        - Старость многое знает, да мало что рассказывает! - вздохнула Баба-Яга. - Кабы люди на чужом опыте учились, так и дураков не было бы. А так куда ни глянь - все об один пень лбы расшибают.
        - А откуда взялся Великий Мымр? - спросил Пирожков.
        - Откуда взялся - там уже нет! - со вздохом ответила Баба-Яга.
        - Зачем Мымру вызывать древнего духа? Ведь дух так же опасен для него, как и для всех остальных, - удивился Святозар.
        - Мымр надеется с его помощью стать повелителем мира. Жажда власти затуманила ему глаза.
        - Так что же нам делать, бабушка? Если бы снова можно было рассыпать ту мозаику… - забеспокоился князь Пирожевский.
        Баба-Яга укоризненно посмотрела на него и ткнула ему пальцем в лоб.
        - Сам спросил - сам и ответил! Коли так - стоило ли рот открывать?
        Богатырь Святозар разразился хохотом, от которого избушка на курьих ножках заходила ходуном:
        - Ну и Баба-Яга! Отшила - как к стене пришила!
        И развеселившийся Святозар хлопнул избушку на курьих ножках ладонью по подоконнику. Рассердившаяся избушка запыхтела от злости. Из трубы у нее пошел пар. Избушка отвела куриную ногу и отвесила богатырю такого пинка, что он, кубарем прокатившись по огороду, снес плетень.
        Избушка довольно загремела печной заслонкой, повернулась к богатырю дальней комнатой и спокойно зашагала к Семиструйной реке, явно собираясь купаться.
        - А ну стой! - закричала Баба-Яга, но было уже поздно.
        Избушка плюхнулась в воду и, с явным удовольствием фыркая, поплыла к тому берегу. Пирожков с Авдохиной бросились закрывать окна, но тут избушка накренилась - можно было поручиться, что она сделала это специально, - и Пирожков с Авдохиной оказались в реке.
        - Тону! - завопил Пирожков, исчезая под водой в тяжелой кольчуге.
        Богатырь Святозар с берега протянул Авдохиной конец копья и вытащил ее на песок. Вслед за ней на берег выбралась и искупавшаяся избушка, выглядевшая очень довольной. Баба-Яга ругала избушку последними словами, но той было хоть бы хны.
        - Спасайте, спасайте его! Он же на дне! - кричала Авдохина и рвалась из рук Святозара в воду.
        - Кого спасать? - не понял богатырь.
        - Пирожкова! Его латы утащили на дно! - голосила Авдохина, и слезы смывали у нее с лица разноцветные брызги.
        - Если он на дне, то это тогда кто? - спросил Святозар, показывая куда-то за ее спину.
        На одной из избушечьих ног, обхватив ее руками и ногами, висел Пирожевский. Князь отфыркивался и выглядел порядком очумевшим. Но вот чудо - Авдохиной показалось, что он стал лет на пять моложе. Исчезла часть морщин, да и волосы не были уже седыми.
        Авдохина бросилась к зеркалу и убедилась, что и сама помолодела. Из зеркала на нее смотрела женщина лет тридцати, не старше.
        - Река Семиструйная, матушка, и не такие чудеса делает! Помнится, забрался в нее как-то старый хряк, так до того докупался, что поросеночком на берег вылез, - засмеялась из окошка Баба-Яга.
        Авдохина продолжала любоваться собой в зеркале, находя все новые изменения к лучшему и не переставая восклицать: «Вот это да! Вот уж не чаяла!»
        Пирожков запоздало сообразил, что он давно на берегу, и отпустил куриную ногу. Поправил саблю, выпрямился и сказал важно:
        - Кхм… А я тут юность вспомнил спортивную, понимаете ли!
        Святозар подвел Пирожкову коня.
        - Пора в путь! - напомнил он.
        - В какой еще путь? - встревожился Пирожков.
        - К Скалистым горам. Будем искать пещеру, в которой Великий Мымр спрятал свою мозаику, - объяснил Святозар.
        - Если так… то я, пожалуй, готов… - поразмыслив немного, вздохнул Пирожевский.
        Он кое-как взгромоздился на коня, попрощался с Бабой-Ягой и Авдохиной, махавшими ему платочками, нерешительно взялся за поводья и приказал: «И-го-го!»
        - Н-но! - шепотом подсказал Святозар.
        - Н-но! - поправился Пирожков, и они поехали.

* * *
        Несколько часов спустя Пирожков лежал на траве и смотрел, как по небу плывут облака. На князе были кольчуга и броня с нагрудником. На поясе висела волшебная сабля.
        Пирожков вспоминал свою московскую двухкомнатную квартирку с санузлом раздельным, коврами и телевизором и презрительно кривился. Разве могла его квартира сравниться с бездонно синим небом, с горами и долами острова Буяна?
        Когда кони насытились и отдохнули, Святозар поднялся и свернул скатерть-самобранку, которую дала им в дорогу Баба-Яга.
        - Пора, князь! Нужно добраться до Скалистых гор до заката!
        Пирожков поправил саблю, встряхнул колчан со стрелами и пошел к Саврасому. И снова стало как в былине.
        Сели Пирожков со Святозаром на добрых коней, поехали. Ехали они через чистое поле, через реки глубокие, через болота топкие, через леса дремучие и подъехали к Скалистым горам. Здесь равнина заканчивалась и тянулось каменистое нагорье, усеянное валунами.
        Святозар слез с Буланого и стал расстегивать подпруги.
        - Коней придется оставить. Здесь им не пройти - ноги переломают.
        Богатырь снял седло и положил на траву. Буланый грустно оглянулся на него.
        - Так тебе будет легче, дружок! Кто знает, вернемся ли мы? Не томиться же тебе поседланному!
        Пирожков с явным облегчением покинул седло Саврасого и отпустил своего жеребца на все четыре стороны. Он едва держался на ногах. Пирожкову стало ясно, что такое «кавалерийская походка». Раньше он думал, что наездники ходят так специально, сейчас же убедился, что только так они и могут ходить.
        Святозар оглушительно свистнул. Богатыри проводили взглядами удаляющихся коней и, оставив седла, ступили на каменистую равнину.
        - Скоро начнется горная тропа! Надеюсь, ее не завалило. Лавины сходят здесь часто! - объяснил Святозар.
        Пирожков поднял голову и с тоской посмотрел на вершину Скалистой горы. Скала казалась отвесной и неприступной. Ее неровная поверхность бугрилась и кое-где покрыта была трещинами.
        - Святозар, нам обязательно идти в гору, или мы сможем как-нибудь ее обойти? Осторожненько так, знаешь ли, сторонкой… - робко спросил князь Пирожевский.
        Богатырь обернулся.
        - В сердце Скалистых гор есть разрушенный город. Там, под крепостной стеной, - вход в подземный мир. Где-то в его пещерах Мымр прячет мозаику. Если ты испугался, князь, я пойду один.
        Пирожков негодующе замычал.
        - Вот еще! Подумаешь, гора! - выдавил он и первым шагнул на тропу.
        Эхо приветствовало его грозным шумом дальнего обвала. Неподвижный, пахнущий морозом и снегами воздух дрогнул, и Пирожкову почудилось в этом одобрение, словно остров Буян приветствовал его торжественным салютом из всех орудий. Он поправил «греческий колпак», как Святозар называл константинопольской работы шлем, и уверенно пошел вперед.

* * *
        Они поднимались в гору уже несколько часов. Тропинка вилась все выше и выше, прижимаясь к крутым скалам. Солнце начинало клониться к закату, и только красный диск его виден был из-за горы, окрашивая снежные склоны в розоватый цвет.
        Тропинка сужалась. Пирожков старался не смотреть вниз, где чернели скалы. Одно неосторожное движение, и они разобьются вдребезги.
        Дышать становилось все труднее - воздух делался разреженным, и броня уже казалась князю Пирожевскому ненужной обузой. Он завидовал Святозару, чья мощная спина все время была впереди. Иногда им приходилось прижиматься к скале, преодолевая особенно узкие участки.
        Когда казалось, что самое трудное уже позади и осталось перейти лишь узкую полоску, чтобы выйти на широкую и безопасную дорогу, Святозар столкнул ногой камень. Скалистая гора загудела в предвестии большого обвала. Застонало эхо, шевельнулись снежные шапки, начала сходить лавина. Не успели Пирожевский и Святозар миновать опасный участок, как тропинку перегородило огромными камнями. Отступать назад было поздно - дорогу отрезало снежной лавиной.
        Поблизости уже сыпались валуны. Еще несколько секунд - и они навсегда окажутся погребены под ними.
        - Обнимемся напоследок, друже! - сказал Святозар. - Умирать придется, но это ничего, что умирать. Главное, что мы чести богатырской не уронили.
        «Неужели я так и умру здесь, в Сказочной стране? - с испугом подумал Пирожков. - Где же чудо? В Сказочной стране всегда должно происходить чудо!»
        И чудо произошло. Сверху, описав крутой вираж, вынырнул ковер-самолет с обледеневшими кистями. На ковре-самолете сидела Авдохина в шапке-ушанке.
        - Такси заказывали? Прыгайте! - весело крикнула Авдохина, явно наслаждаясь изумлением Святозара и Пирожевского.
        Едва богатыри прыгнули на ковер, как на то место, где они стояли, обрушился град камней.
        - Кажется, я кое-кому спасла жизнь! А теперь держитесь крепче, я неплохо наловчилась управлять этой штуковиной! - Авдохина дернула за кисть.
        Глава 10
        Странная гостья
        Маша в тот день не спешила домой, радуясь любому случаю задержаться по дороге. Она то останавливалась и начинала смотреть себе под ноги, то специально потеряла в снегу варежку и долго ее искала. Причин для дурного настроения было целых две. Первая - та, что Великий Мымр охотится на нее, и вторая - замечание в дневнике сразу с тремя восклицательными знаками.
        К вечеру должна была начаться метель, а пока в синеющем зимнем воздухе закручивались быстрые волчки вьюги. Тимирязевский лес был едва виден за домами улицы Вучетича.
        Маша прошла мимо общежития напротив стоматологического комплекса, мимо продуктового магазина, мимо булочной и овощного, потом мимо аптеки, где на остановке, переминаясь с ноги на ногу, люди ждали автобуса № 22.
        В рюкзаке у Маши на учебниках сидел замерзший пупс и щелкал зубами. Куклаваня так продрог, что ему даже не хотелось шутить.
        Только когда туповатый мальчишка из параллельного класса, проходя мимо, запустил в Машу снежком, Куклаваня высунулся из рюкзака и постучал себя пальцем по лбу. Увидев маленького живого человечка, мальчишка от удивления сел в сугроб и сам надвинул себе шапку на глаза. А Куклаваня с победным видом снова уселся на учебники и продолжал свое путешествие.
        У дома пупс немного отогрелся и закричал: «И-го-го, моя лошадка!», надеясь приободрить этим Машу. Но Маша была не в настроении. Она встряхнула рюкзак и сказала: «Помалкивай, захребетник!»
        Пупс так обиделся на «захребетника», что дулся все то время, что Маша вызывала лифт и поднималась на седьмой этаж, а это была почти целая минута.
        Зато дома он сразу выбрался из рюкзака и бросился к кукле Оле, Пыхалке и Ученичкину, крича: «А мы Мымра видели, а мы Мымра видели!»
        Зайчики Синеус и Трувор, услышав такое ужасное известие, вначале хотели упасть в обморок, но ограничились тем, что им пришлось менять штанишки. Шесть пар таких же штанишек уже сушились на веревке возле домика куклы Оли.
        - У меня и в мыслях не было, что новый завуч - Мымр! - с ужасом сказала Маша. - Если бы у него не отклеилась борода - я отдала бы ему мозаику!
        - Мымр хитрый! Мне мама говорила! - Дракончик Пыхалка обнял передними лапками банку с горчицей и слизывал ее раздвоенным языком.
        - А у Мымра есть какие-нибудь волшебные способности? - Ученичкин достал записную книжку и карандаш.
        Пыхалка перестал есть горчицу и наморщил лоб.
        - Ну, во-первых, Мымр умеет летать. Еще Мымр умеет проходить сквозь стены. Невидимым он становиться не может и превращаться тоже, зато при желании может уменьшиться в несколько раз.
        Ученичкин записал все эти сведения в блокнот и спросил:
        - А колдовать Мымр умеет?
        - Умеет, но в вашем мире колдовство острова Буяна едва действует. Так что Мымру придется обходиться без колдовства.
        - Плевое дело! - Куклаваня подпрыгнул и хлопнул в ладоши. - Со Злыднями справились и Мымра одолеем! Я его раз справа в челюсть, а потом вертушкой…
        Пупс попытался сделать вертушку - то есть удар ногой с разворота, и плюхнулся на пол.
        - Размечтался, одноглазый! Штаны не потеряй! - фыркнула Дуся.
        Куклаваня хотел дернуть кошку за хвост, но, углядев на ее лапе пять выпущенных когтей, которыми так удобно выдергивать вату, ограничился тем, что погрозил Дусе кулаком.
        Пыхалка позволил Маше снять у него с шеи ленту с фрагментом мозаики, и все стали разглядывать осколок. На зеленоватом, с прожилками мраморе был хорошо виден страшный глаз, который, как казалось Маше, смотрел на них со злобой. Маше не хотелось держать осколок в руках, и она снова завернула его.
        - Нам придется все время носить его с собой! - предупредил Пыхалка. - Мымр видит сквозь стены - и даже закопай мы этот глаз под землю - он все равно его отыщет.
        - Давайте я его спрячу! У меня в карманах не то что Мымр, я сам ничего не найду! - вызвался Куклаваня.
        Ему ничего не дали, и Куклаваня решил обидеться.
        - Возьму, зашнуруюсь у себя в ботинке и никогда не вылезу. Больше вы меня не увидите! Не сумели признать моих достоинств - я ухожу!
        Вознамерившись привести свою угрозу в исполнение, Куклаваня забрался в ботинок.
        - Жалко его! - забеспокоилась Маша. - Вдруг он правда там останется?
        - Как бы не так! - громко сказала кукла Оля. - Знаю я этого пройдоху: вылезет как миленький!
        - И не надейся, Олька! - крикнул из ботинка Куклаваня. - Я насовсем ушел! Если захотите меня увидеть - я пришлю вам письмо с фотографией.
        - Могу себе представить это письмо - загогулины и каракули! - продолжала донимать пупса Оля. - Ты читать не умеешь, куда тебе письма писать?
        - Это разные вещи! - возмутился из ботинка одинокий мыслитель. - Я, может, потому читать не умею, что я в душе писатель! А писатели читать не умеют.
        - Как не умеют? - удивился Пыхалка.
        - А так - не умеют, и все! Если писатель научится читать, он будет уже не писатель, а читатель! - продолжал вещать из ботинка Куклаваня.
        Несмотря на уговоры, пупс продолжал сидеть в ботинке и, по выражению кошки Дуси, «строить из себя Диогена». Как оказалось, Диоген был греческий философ, живший в бочке, чем, собственно, и был знаменит.
        Маша, кошка Дуся и Пыхалка уже начинали волноваться, что пупс выдержит характер и навсегда останется затворником. Одна Оля не проявляла беспокойства.
        - Спорим, как только я скажу волшебное слово, он сразу выскочит! - насмешливо шепнула она Дусе.
        - Не вылезет! Он упрямый! - промяукала Дуся.
        - На что спорим? - задорно спросила Оля.
        - Давай на шоколадную конфету! - предложила Дуся.
        Недавно она вытащила лапкой из вазочки конфету, играла с ней, воображая, что это мышь, а потом конфета закатилась под батарею, где Дуся ее и забыла. А теперь кошка вспомнила, что у нее есть конфета, и решила на нее поспорить.
        - Считай, конфета уже моя! - уверенно заявила кукла Оля. Она побряцала крышкой от кастрюли и крикнула:
        - Зайцы, обедать!
        Из-под кровати, навострив плюшевые ушки, показались Синеус и Трувор и стали подниматься на крыльцо.
        - Зайцы, идите скорее! Сегодня на обед ваш любимый яблочный кисель! - снова крикнула Оля.
        - Но у тебя же нет киселя! - удивилась Маша.
        - Тшш! Посмотри, что сейчас будет! Прячься! - прошептала кукла, косясь на домик Куклавани.
        Из ботинка показалась рыжая голова пупса. Куклаваня покрутил головой из стороны в сторону, проверяя, не подглядывает ли кто за ним, а потом быстро перебрался через край ботинка и на цыпочках стал пробираться к домику куклы Оли. Пупс был уже у крыльца, когда на пороге возникла Оля.
        - Ага, попался! Ну что я говорила!
        - Где кисель? - быстро спросил пупс, пытаясь заглянуть ей за спину.
        Оля показала пупсу язык.
        - Нету киселя! Мы тебя надули! Эй, Дуся, гони мою конфету!
        Куклаваня исторг грустный вздох.
        - Ну и денек сегодня! С самого утра все наперекосяк!
        Едва пупс договорил, как раздался звонок в дверь. Маша вздрогнула. Кто бы это мог быть? Родители - на работе, а если бы кто-нибудь из них и вернулся, то у них есть ключи. Маша прокралась к глазку. Настойчивые звонки в дверь не смолкали.
        «Чего я боюсь? Ведь со мной Пыхалка! Он может превратиться в милиционера или выдохнет такое пламя, что от бандита в три секунды останутся одни подошвы», - успокаивала себя Маша.
        В глазок она увидела утреннюю старушку - мать Пирожкова. Маша вспомнила, что ее зовут Артемидой Павловной. Низенькая старушка нетерпеливо нажимала на звонок. Одета она была вполне по-домашнему - в халат и тапочки. Только в руках у нее был огромный фен - такой огромный, какой бывает только в парикмахерских, и то не во всех.
        - Не бойся, я стал невидимым! Старушенция меня не заметит! - шепнул Маше на ухо дракончик.
        Подумав, что Артемида Павловна не похожа на налетчицу, девочка отщелкнула замок и открыла дверь.
        Артемида Павловна прошла в квартиру и прислонила фен к вешалке.
        - Пора заводить новый летательный аппарат. Старый стал барахлить. Вчера ночью я едва не заглохла на высоте шестнадцатиэтажного дома, - пожаловалась она.
        - Хотите сказать: этот фен летает?
        Старушка строго посмотрела на фен.
        - Дорогая моя! Все, что я хочу сказать, я говорю! Ну, конечно, не все триста лет я летала на нем, но последние лет двадцать точно! - сказала она.
        - Триста лет? - поразилась Маша. - Но вы не выглядите такой старой!
        - Ничего удивительного. Всякий раз, достигая ста лет, я начинаю жить в обратном направлении. Каждую весну я на год молодею. Вначале мне становится девяносто девять, потом девяносто восемь и так далее до двадцати, - гостья ощупала поясницу и с трудом разогнулась. - Ревматизм! Приходится терпеть: последней сотни я достигла совсем недавно! Ну ничего: посмотришь на меня лет через пятнадцать, я буду выглядеть лучше. А лет через шестьдесят, милая моя, мы с тобой поменяемся местами.
        - Вы… вы волшебница? - Маша во все глаза уставилась на гостью.
        - Можешь перестать быть невидимым, Пыхалка. Я отлично знаю, где ты, - избегая прямого ответа, сказала Артемида Павловна.
        - Но откуда? - поразился дракончик, возникая рядом со старушкой.
        Артемида Павловна поправила наброшенный на плечи шерстяной платок.
        - Я помню тебя, Пыхалка, еще по Буяну. Тогда ты был совсем маленьким, только что вылупившимся из яйца.
        - Но потом я потерялся, - ошалело сказал дракончик.
        - Точно. Большой был тогда на Буяне переполох, - подтвердила гостья.
        - Но кто вы?
        - Я младшая сестра Бабы-Яги, - спокойно пояснила Артемида Павловна. - Однажды я перебралась в ваш мир и теперь временами об этом жалею!
        - Так вы - Ягуся! - радостно воскликнул Пыхалка, кругами летая вокруг гостьи. - Баба-Яга, ваша сестра, много рассказывала о вас. Правда чаще она на вас ворчала!
        - Она начала ворчать еще в колыбели! - пожала плечами Ягуся. - Мы с ней были самой сварливой парочкой сестер на всем Буяне. Даже наши избушки на курьих ногах и те вечно пинались. Но хватит об этом. Я пришла, чтобы помочь вам!

* * *
        Тем временем в заброшенном подвале недалеко от дома Маши, сидя на старой шине, Мымр что-то шептал и тряс сухой костью.
        - Пантагрыз, явись! - громко крикнул он и швырнул кость себе под ноги.
        Тусклая лампа, болтавшаяся на проводе, лопнула. Подвал заволокло зеленоватым дымом. Перед Мымром, подвывая, возникло странное существо, которое он только что вызвал из обратного мира.
        Существо напоминало крысу с куриной головой. Глаза, лишенные зрачков, светились мерцающим желтым светом. Шерсть была коричневатая, всклокоченная, с подпалом. Там, где проходило это животное, на полу оставались темные следы, будто от мазута.
        Увидев Мымра, Пантагрыз подобострастно пополз к нему на пузе и, открывая клюв, просипел:
        - Чего вы хотите, хозяин?
        - Ты заставил себя ждать, Грыз! Я недоволен, - сказал Мымр, наблюдая, как хищник жадно клюет кость.
        - Простите, хозяин! Я нашел замечательный кусок падали, и мне хотелось его доесть!
        - Слушай внимательно, Грыз! Мне нужно, чтобы ты пробрался в дом и похитил последний фрагмент мозаики с глазом грифона.
        - Но почему вы не можете сделать этого сами, хозяин?
        - Мне мешает старинное заклятие. Если я украду его сам - от мозаики не будет никакого проку!
        - А я могу украсть? - удивился Грыз.
        - А ты можешь. Ведь ты - это не я, - захохотал Мымр. - А теперь ступай и принеси мне глаз грифона! Если девчонка или кто еще будет мешать - убей их!
        - Я убью их в любом случае, хозяин! А когда они станут падалью - съем! Скоро вернусь! - просипел Грыз.
        Курокрыс подпрыгнул и, шлепнувшись животом об пол, исчез, точно лопнул. На полу осталось большое маслянистое пятно, от которого мерзко пахло.
        Глава 11
        Пантагрыз
        - Откуда вы знаете, что Великий Мымр в Москве? - поразилась Маша.
        - Я знаю обо всем, что происходит в Сказочном мире! - Ягуся показала большой медальон, который девочка вначале приняла за брошь. Медальон светился тревожным красным цветом, и, если поднести глаз совсем близко, можно было различить изображение.
        - Это мое волшебное блюдце, пришлось превратить его в медальон. Недавно изображение стало мутнеть, и я догадалась, что из Сказочного мира в Москву проникло что-то злое. А дня два назад я увидела Мымра у ваших окон, и все встало на свои места.
        - Мымр был у наших окон, но почему он не напал? - ужаснулась кукла Оля.
        - Мымр слишком долго собирал мозаику, чтобы рисковать. Он будет действовать наверняка, и едва последний фрагмент мозаики окажется у него - все пропало.
        Фен Ягуси зачихал и стал подпрыгивать. Ягуся поспешно уцепилась за него и взлетела под потолок.
        - Опять барахлит! Да что же это такое! - пожаловалась она.
        - Вы нам поможете? - с надеждой спросил Ученичкин. Он давно стоял с записной книжечкой наготове и ждал указаний, как бороться с Мымром.
        Артемида Павловна повернула фен и опустилась на паркет.
        - Вы сами себе поможете! А заодно и Сказочному миру! - сказала она.
        - Что вы имеете в виду? - заинтересовался ученый гном.
        - Я говорю о судьбе. На Буяне существует древнее пророчество, что, когда надвинется большая беда, дети с добрыми и самоотверженными сердцами способны будут победить чудовище, если только… - здесь Ягуся запнулась.
        - Что «если»? - подсказала ей Маша.
        - Если не погибнут… В пророчестве написано, что победа над чудовищем будет стоить кому-то жизни.
        - То есть кто-то из нас погибнет? - тревожно промяукала Дуся.
        - Так гласит пророчество, но пророчества не всегда сбываются, - постаралась успокоить их-Ягуся, но ее слова прозвучали для друзей не очень убедительно, тем более что только что Артемида Павловна утверждала обратное.
        Медальон Ягуси запульсировал. Она поднесла медальон к глазам и сказала мрачно:
        - А вот и гости!
        - Великий Мымр?
        Ягуся покачала головой.
        - Нет, не Мымр, а его слуга - самый ловкий вор во всем Сказочном мире. Я догадывалась, что Мымр его призовет.
        - Кого его?
        - Пантагрыза. Грыз - чудовище, которое всегда появляется внезапно. Оно коварно и беспощадно. Чтобы достать для хозяина глаз грифона, Грыз способен на любую подлость. Вам придется быть очень острожными. Помните - верьте сердцу, а не глазам.
        Пыхалка выдохнул струю пламени.
        - А что умеет Грыз? Неужели я с ним не справлюсь?
        - Грыз не так силен, как дракон, но очень опасен. Он умеет превосходно маскироваться и превращаться!
        - Но я тоже это умею! - похвастался Пыхалка.
        - Ты-то да, но теперь твое умение будет обращено против тебя, - Ягуся ободряюще провела ладонью по сверкающей чешуе дракончика. - К тому же запомните: Грыз ужасно ядовит. В его клюве спрятано жало, несущее мгновенную смерть. Будьте осторожны с этого часа - теперь Грыз может быть везде! Любой предмет, даже знакомый, может оказаться Пантагрызом!
        Дав этот хороший совет, Ягуся взяла фен и засобиралась.
        - Ну, мне пора! А то вот-вот вернутся родители Маши и спросят: «Что здесь делает эта старуха?»
        - Мои родители так не скажут! - возмутилась девочка.
        - Не скажут - так подумают! Люди часто думают иначе, чем говорят. Скажем, думают: «Опять этот дурак звонит!» - а говорят: «Очень рада вас слышать, Иван Иваныч!»
        - Подождите! - Пыхалка догнал старушку. - Как мы узнаем, что Грыз уже здесь? Есть хоть один признак?
        Ягуся призадумалась.
        - Дайте-ка вспомнить! Вспомнила! Запах гнилой рыбы! - воскликнула она.
        Кошка Дуся брезгливо поморщилась.
        - Запах гнилой рыбы! Брр! Какая дрянь! Но откуда?
        - От верблюда! - встрял Куклаваня, но никто не обратил на него внимания. Все смотрели на Ягусю, ожидая, что она скажет.
        - Грыз любит гнилую рыбу - это любимое его лакомство, - пояснила Ягуся и, волоча за собой фен, направилась к двери. - Пойду попугайчиков кормить!
        - Разве у вас есть попугайчики? - поразился Пыхалка.
        - Пока нет, но ведь я могу их и купить! Удачи вам! - сказала Ягуся и растворилась в воздухе.
        - Ну вот и пропала! - укоризненно сказала Дуся. - Пришла, натоптала, напугала, рассказала о Грызе и - ее и след простыл.
        - Напрасно ты так. Ягуся бы осталась, но ты же помнишь пророчество - все должны сделать мы сами! Победить Мымра и вновь рассыпать мозаику! - возразила кукла Оля.
        - Удобнее всего сваливать на пророчество! - фыркнула кошка, и шерсть на ее загривке поднялась дыбом. - Пророчество то, пророчество се. Вот пойду на кухню, украду со стола банку с паштетом и буду ее нагло есть. А когда мне скажут «Брысь!», заявлю: «Вы не смеете меня гнать! Я священное животное и под защитой пророчества!»
        - Ты понял, что она хотела сказать? - после некоторого раздумья над словами Дуси Пыхалка повернулся к Куклаване.
        - По-моему, кошка хотела пошутить. - Пупс сунул руки в карманы. - Слышали пословицу: «Хвост длинный - ум короткий?»
        Пыхалка, вместо того чтобы рассмеяться, нахмурился.
        - Но-но! У меня тоже хвост длинный, даже длинней, чем у кошки! - задиристо сказал он.
        - Можешь считать себя единственным исключением из правила! - разрешил ему Куклаваня.
        Маша тревожно повернулась к ним и прошептала:
        - Чем-то пахнет. Вы ничего не чувствуете?
        - Мы бесчувственные! - гордо сказал пупс.
        - Не мешай, пупсятина! Слышишь, Дуся, этот запах повсюду? Что это?
        Дуся принюхалась и выпустила когти.
        - Фу! Тухлой рыбой воняет! - прошипела она.

* * *
        Великий Мымр сидел на крыше противоположного дома и наблюдал за тем, что происходит в комнате, в волшебную подзорную трубу. Труба приближала не только изображение, но и звуки.
        - Скоро, очень скоро придет мой час! Час торжества и победы! Вы все, жалкие людишки и герои сказок, будете ползать у моих ног и просить пощады! - шипел он.
        Мымр видел, как по направлению к дому ползет что-то склизкое. Там, где оно касалось снега, снег становился грязным, как если бы на него вытрусили ковер.
        - Ага! Он уже рядом! И часу не пройдет, как я получу мозаику, а девчонка умрет!
        Грыз поднялся по лестнице, подполз к двери Машиной квартиры и, раскатавшись в плоскую прозрачную лепешку, протиснулся под ней. В коридоре Пантагрыз слился с полом и стал выжидать удобное время, чтобы проникнуть в комнату. Уши замаскировавшегося под коврик монстра были насторожены - Грыз ловил всякое слово, всякий звук. Изредка коврик вздрагивал, и из него показывался раздвоенный язык, с которого капля за каплей стекал яд. По коридору разливался запах гниющей рыбы.

* * *
        - Он где-то близко! Я это чувствую! - прошипела Дуся, косясь на дверь.
        - Что будем делать? - спросила кукла Оля.
        Она выглядела бледной, испуганной, но решительной. В минуты опасности Оля не терялась, а внутренне собиралась.
        - Возьми свою поварешку, кукла! Меня колотишь, вот и его поколоти! - легкомысленно посоветовал Куклаваня.
        - Лучше я снова тебя поколочу! Чтоб не молол групости! - сказала Оля, но поварешку все-таки взяла. Поварешка казалась Оле самым надежным оружием на свете.
        Маша подкралась к двери и прислушалась. В коридоре все было тихо, но сильный запах гниения выдавал скрывающегося Грыза.
        - Он где-то там! Вдруг мама вернется, а он ее укусит?
        - Надо что-то предпринять! - едва слышно прошептал Пыхалка. - Наверняка Грыз нас подслушивает. Давайте делать вид, будто мы не знаем, что он здесь.
        - Кажется, у меня возникла идея! Минуточку, сейчас она у меня оформится!
        Куклаваня некоторое время важно разгуливал по комнате и тер лоб.
        - Вату в голове перетряхивает! Совсем отсырела! - не выдержала кукла Оля.
        Пупс перестал расхаживать и остановился. Он поманил к себе Машу, Пыхалку, Олю и Ученичкина, а потом прошептал:
        - Если Грыз нас подслушивает, значит, он хочет узнать, где спрятан глаз грифона. Так?
        - Догадливость как у носорога! - фыркнула Дуся.
        - Вот и скажем Грызу, где мозаика! - продолжал Куклаваня.
        Все возмущенно уставились на него.
        - Ты что, пупс? В своем уме?
        - Не волнуйтесь! Можно подумать, вы меня не знаете! - Пупс обиженно надул щеки. - Никто не собирается говорить Грызу правду. Все будет шито-крыто-инкогнито! Смотрите и восхищайтесь!
        И прежде, чем его кто-то отговорил, Куклаваня выскочил из комнаты и закрыл за собой дверь.
        В коридоре, фальшиво насвистывая, пупс сунул руки в карманы и осторожно огляделся. Все было обычно: вешалка, обои на стенах, книжная полка, шкаф, разбросанная обувь, мячик кошки Дуси, коврик у дверей. Куклаваня знал, что все предметы настоящие, кроме одного, в который превратился Грыз. И теперь мерзкое чудовище лежит где-то близко, слушает и ждет своего часа. Одно неосторожное движение, и в ногу Куклаване вонзится отравленное жало.
        «Интересно, а на вату яд действует?» - задумался Куклаваня.
        Он снова засвистел, а потом уставился в потолок и громко сказал как бы сам себе, зная, что Грыз слышит каждое его слово.
        - Мымру никогда не догадаться, где мы спрятали мозаику! Этот Мымр - чучело набитое! Он думает, что она в квартире! Пускай хоть неделю ищет! А на самом-то деле глазик чудища в мусоропроводе! Пускай он там полежит, а когда нужно будет, мы его обратно выудим.
        Пупс сунул руки в карманы и стал ждать. «Поверил ли Пантагрыз?» - взволнованно думал он.
        Куклаване показалось, что запах гниения усилился, а потом коврик дрогнул и пополз к двери. По коврику прокатывались волны. Он вибрировал, как выброшенная на берег дохлая медуза. Коврик протиснулся под дверью и выбрался на площадку.
        А из-за комнатной двери уже выглядывали Маша и Пыхалка.
        - Надули дурака на четыре кулака! Подсадите меня к глазку! - потребовал пупс.
        Маша подняла Куклаваню и, едва не поскользнувшись на слизи, оставленной Грызом, подбежала к входной двери. То, что они увидели в глазок, заставило их поморщиться от омерзения.
        Коврик на глазах скатывался, съеживался - и вот уже на лестнице возникло тощее, с выступающими ребрами существо, похожее на крысу с куриной головой. Существо подбежало к мусоропроводу, подпрыгнуло, потянуло за ручку и, грохоча, обрушилось вниз. Немного погодя из мусоропровода донесся гул - это Грыз свалился на кучу неубранного мусора и, похрюкивая и чавкая, забрался в него.
        - Ну как я его спровадил, кукла? - Сияя, Куклаваня обернулся к Оле.
        - Иногда даже в ватные головы приходят неплохие идеи! - оценила Оля.
        Ей показалось, что она перехвалила пупса, и она добавила:
        - Правда, это бывает очень-очень иногда…
        Друзья опасались, что Пантагрыз вернется, и Пыхалка нес у дверей караул, готовясь выдохнуть огонь, как только чудовище объявится. Но чудовище не показывалось, хотя чавканье и гул в мусоропроводе давно стихли.
        А потом со стороны ближайшего дома донесся вопль, похожий не то на рев, не то на кудахтанье.
        Ученичкин отложил карандашик, закрыл записную книжечку и сказал:
        - Готов поспорить, это Мымр наступил Грызу на хвост, когда тот вернулся ни с чем…
        Примерно так все и было. Великий Мымр, преисполненный надежд, пришел в ярость, когда перед ним появился довольный Пантагрыз. В клюве у него был рыбий скелет, а на голове молочный пакет.
        - Там отличная помойка, хозяин! Может, пороемся там вместе? - прочавкал Грыз.
        - Где глаз грифона?
        - Зачем вам глаз грифона? - прочавкала полукрыса-полукурица. - Хотите рыбки? Только понюхайте, как пахнет!
        - Что ты несешь? Мне нужна мозаика! Где она?
        Встряхнув Грыза и убедившись, что недостающего фрагмента мозаики у него нет, Мымр дал ему пинка, от которого бедняга взвыл и, кувыркаясь, врезался в стену.
        - Проваливай отсюда и не показывайся мне на глаза! Теперь я сделаю все сам! - завопил Мымр.
        - Простите, хозяин, я не думал, что вы такой сердитый! - проскулил Грыз и влажной мочалкой забился под пол, где и просидел следующие три дня, не высовывая носа.
        Великий Мымр заходил по подвалу, заложив руки за спину. Со стен и труб сочилась вода, гнили в углу деревянные щиты и тряпки, но Мымр не замечал этого. Он вынашивал план, быть может, самый коварный план во всей истории человечества.
        - На этого жалкого неудачника Грыза нельзя положиться! Придется использовать последнее средство! - бормотал он. - Не хотелось мне этого делать! Вызовешь, а потом не отделаешься. Она такая мерзкая, липучая, но никогда меня не подводила! Вымогательница… опять придется притворяться, что я рад ее видеть… Ну ничего, стану повелителем мира - на порог ее не пущу!
        Монстр закружился на месте, стал завязывать на магических шнурах узлы, нашептывать заклинания, поджигать куриные перья, притопывать, прихлопывать. Если прислушаться, то можно было различить следующие слова:
        - С хмырями поводись… отвращенья наберись… по болоту ты пройдись… гнилью затянись… Тоска Зеленая, явись!
        Мымр прекратил нашептывать и огляделся:
        - Ничего не понимаю! Куда подевалась эта проныра? Она же всегда на месте! Может быть, попробовать еще раз, но уже с кладбищенской землей?
        Но других заклинаний не потребовалось. Двери во всем доме распахнулись, в подвале потемнело, стены заволокло фиолетовым туманом и…
        Глава 12
        Тоска Зеленая
        И вот она появилась в комнате - долговязая дама в зеленом оборванном платье, в зеленых очках с выпуклыми стеклами, в зеленых перчатках по локоть и в немыслимой зеленой шляпе, представлявшей собой клумбу с завядшими цветами. Дама безостановочно зевала и одним своим видом навевала зевоту до судорог в челюстях. На поводке она держала большущую зеленую жабу, пупырчатую, зобастую и тоже постоянно зевавшую.
        - Ты звал меня, Мымр? - с выражением бесконечной скуки и уныния спросила дама.
        На несколько секунд она задержала на Мымре свой взгляд. От этого взгляда по щеке монстра потекла слеза, а сам он съежился.
        - Не смотри на меня, Тоска Зеленая! Ты же знаешь, что от этого бывает, - всхлипнул Мымр, с яростью вытирая слезу короткопалой ладонью.
        Тоска отвернулась, перевела взгляд на стены подвала, и они стали еще более облупленными, омерзительными и тусклыми.
        - Радуйся, что я посмотрела на тебя сквозь очки. Посмотри я на тебя без очков, ты вовек бы от меня не избавился, - сказала Тоска.
        Она вытащила большой платок зеленого цвета и с чувством в него высморкалась. Платок надулся как паруса. Жаба заквакала и с неожиданной для такой пупырчатой толстухи ловкостью прыгнула к Мымру в руки.
        - А ну пошла отсюда! - Мымр брезгливо стряхнул жабу на пол.
        - Ты обиделась, моя маленькая, что дядя тебя бросил? Хочешь, мамочка поймает тебе мушку? - заахала Тоска.
        Она ловко сцапала кружившего между трубами сонного комара-дистрофика и, открыв рот Кваки, как почтовый ящик, сунула его туда.
        - Оставь в покое свою жабу, никуда она не денется! Мне нужна твоя помощь! - мрачно произнес Мымр.
        - Разумеется, тебе нужна моя помощь! Никто еще не звал меня потому, что соскучился! - морщась, сказала дама.
        - Достань мне глаз грифона, Тоска, и я тебя отблагодарю! - потребовал Мымр, сжимая все четыре ладони в кулаки. - Мне нужен глаз грифона, слышишь, Тоска?
        - Я вижу, что он тебе нужен. Когда ты говоришь о нем, то весь трясешься, - захихикала Тоска Зеленая. - Я ничего не делаю даром. Что ты мне дашь за глаз грифона, Мымр?
        Монстр задумался:
        - Если я с твоей помощью получу власть над миром, то я подарю твоей жабе все болота, которые есть на свете, а тебе… хм… так и быть! Тебе я дам все детские сердца и все детские души!
        Тоска жадно облизнула губы.
        - Это уже кое-что, Мымр, - сказала она сухим, как шуршащая под ногами осенняя листва, голосом. - Именно в детских сердцах я больше всего хочу поселиться. Взрослые часто поддаются мне, а дети гонят меня прочь, и сколько я ни пытаюсь - не могу к ним подступиться. Если ты дашь мне сердца детей, я достану тебе глаз грифона! Где он?
        - Видишь тот дом? - Мымр сунул в руки Тоске волшебный бинокль, дающий возможность видеть сквозь стены. - Там живет девчонка с живыми игрушками и ее друг дракончик Пыхалка с острова Буяна. Где-то в квартире спрятан осколок мозаики. Я посылал за ним Грыза, но он вернулся ни с чем.
        Тоска взяла бинокль и долго смотрела сквозь стену на Машу, которая за ногу выуживала из банки с вареньем провалившегося туда пупса.
        Выуженный из банки Куклаваня взмахнул ложкой.
        - Вареньице попало туда, куда нужно. Должен же я был наградить себя за героическую победу над этой штуковиной!
        С ложки полетели брызги и по закону подлости попали на платье куклы Оли.
        - Ах ты, пупсина! Мне же теперь его стирать! - закричала Оля, глядя на свое запачканное платье.
        - Ты и так каждый день его стираешь! Только так ты стираешь чистое, а теперь первый раз в жизни сможешь постирать грязное, - успокоил ее Куклаваня.
        - Какой же ты вредный! Ты все сделал нарочно!
        - И ничего я не нарочно пакостю! - утверждал Куклаваня. - Я пакостю случайно!
        - Нет такого слова «пакостю», - заявил Ученичкин.
        - А вот и есть такое слово - «пакостю»! - заспорил Куклаваня. - Я его только что придумал!
        - Нельзя придумывать новые слова, - наставительно сказал Ученичкин. - Слова можно использовать только старые!
        - Не умничай, гном! Я не хочу говорить старыми словами и не буду! Я хочу новыми! - заявил пупс. - Ведь все слова когда-то придумываются. Вот я и хочу их придумывать! Пускай будут мои слова, куклаванистые! Пускай так в словаре и запишут: «Это слово придумано пупсом Куклаваней».
        - Если все будут говорить теми словами, которые они сами придумали, у каждого будет свой собственный язык, и никто друг друга не поймет! - сказал Ученичкин. - И если ты, пупс, будешь говорить непонятными словами, тогда я заткну пальцами уши и не буду тебя слушать!
        - Ну и затыкай уши, зануда, потому что я прямо сейчас начинаю! - обрадовался Куклаваня. - Гроксель-поксель-моксель! Сюсю мароль, бубяка, шляка!
        Ученичкин, как и обещал, заткнул пальцами уши, а Маша повернулась на стуле и спросила:
        - Ты хоть сам понял, что сказал?
        - Я-то понял! - заявил Куклаваня. - Я сказал… Ну в общем… М-м… Что же я сказал? По правде говоря, я уже слегка призабыл, но это неважно. Я могу сказать что-нибудь новенькое. Например, «Осюка, фуфай куфукать!».
        - Ну а это что значит? - спросила кукла Оля.
        - Эх ты, иностранных языков не знаешь! Это значит: «Олька, дай мне пообедать!» - перевел Куклаваня.
        - Фигуситебеси! - сказала Оля.
        - А это что значит? - не понял Куклаваня, приоткрывая от изумления рот.
        - А это значит: «Обойдешься!» - перевела Оля, и все расхохотались, включая и Ученичкина, который хотя и заткнул пальцами уши, но все слышал.
        Тоска Зеленая опустила бинокль. Лицо у нее посерело от раздражения, а волосы встали дыбом.
        - Ненавижу, когда смеются! - сказала она больным голосом. - Когда смеются, мне становится плохо! Я люблю, когда плачут и унывают. Где слезы - там я, а где смех - там меня нет.
        - Ты достанешь для меня глаз грифона? - с беспокойством спросил Мымр.
        - Я сделаю все, чтобы их поссорить и чтобы им стало тоскливо, противно и скучно!.. Перенесусь в шкаф! Выжду момент! Сниму очки и посмотрю им в глаза, чтобы их обволокло унынием и печалью! - пообещала зеленая дама. - Не пройдет и часа, как я принесу мозаику, Мымр!
        Она закружилась на месте, взмахнула зеленой шалью, подхватила Кваку и исчезла, а Мымр остался ждать в подвале.

* * *
        Пока он ждал, Куклаваня и Оля опять поссорились из-за пустяка, и Оля закричала на Куклаваню:
        - Пупсина несносный, ты когда-нибудь думаешь, что говоришь?
        - Не-а, я не могу сразу делать два дела! Я обычно вначале скажу, а потом у меня нет времени подумать, что я сказал, потому что я уже говорю что-нибудь новенькое, - замотал головой Куклаваня.
        Машу мама позвала ужинать, и она ушла, пообещав друзьям принести что-нибудь вкусненькое.
        Пыхалка выскользнул из-под кровати, уселся возле батареи рядом с Дусей и стал тренироваться превращаться в разных животных: собаку, пантеру, ворону, ягуара. Дуся наблюдала за Пыхалкой, положив мордочку на лапки. Когда Пыхалка превратился в бульдога, шерсть на загривке у кошки встала дыбом.
        - Пшш! - зашипела Дуся.
        - Испугалась? - спросил бульдог голосом Пыхалки.
        - Н-ничего п-подобного! - возмутилась Дуся. - Я вообще собак не боюсь! Подумаешь собаки! Что такое, в сущности, собака? Лаялка на четырех лапах!
        - А ты мяукалка на четырех лапах, с усами и хвостом! - засмеялся Пыхалка.
        Бульдог исчез. В комнате появилась толстая розовая свинка, которая сказала «хрю» и стала толкать носом ковер. Куклаваня и Оля бросили ссориться и побежали смотреть, как Пыхалка превращается. Они знали, что дракончик начинает играть в превращения тогда, когда у него особенно хорошее настроение.
        - А в жирафа слабо превратиться? Спорю: не сможешь! - спросила Дуся.
        - Запросто! Я во все могу! - возмутилась свинка.
        - В натуральную величину! Нам карликовые жирафы не нужны! - потребовал Куклаваня.
        Так как Маши в комнате не было и отговорить проказников было некому, то в комнате возник огромный жираф. Такой огромный, что в комнате он никак не помещался.
        - Спасайся кто может! - завопила из окошка Оля, и зайцы послушно полезли спасаться в кроватки-варежки.
        Задние ноги жирафа оказались в коридоре, а длинную шею Пыхалка вовремя догадался высунуть в распахнувшееся окно, где она вытянулась, как стрела подъемного крана. Спина подпирала потолок, а коричневато-желтые бока с темными пятнами занимали все пространство комнаты от шкафа до кровати Маши. Просто удачно, что дверь на кухню, где ужинала Маша с родителями, была закрыта и там был включен телевизор - иначе, привлеченные звуками и грохотом, они давно бы увидели гигантский круп жирафа, ноги которого протягивались по всему коридору.
        Из шкафа послышался приглушенный вопль - увеличившийся Пыхалка нечаянно прищемил дверцей ногу прятавшейся в шкафу Тоске, и у той даже очки на носу подпрыгнули. Жаба Квака от ужаса забралась своей хозяйке в рукав и мелко дрожала. Даже увиденный в щелочку, жираф ужаснул впечатлительную жабу до глубины души.
        Мадам Тоска дергала дверцу и барабанила в нее, но дверца столь плотно была приперта боком Пыхалки, что Тоска была замурована надежно. Вся сила ее нагоняющего уныние взгляда была ни к чему. А Пыхалка понятия не имел, что запер кого-то в шкафу, он и так чувствовал себя в комнате, как пробка в бутылке.
        Поняв, что ей не выбраться, Тоска философски пожала плечами и стала вслепую шарить вокруг, ища, чем заняться от скуки. Вначале она отрывала пуговицы от висевших пальто и кормила пуговицами жабу Кваку. Когда пуговицы закончились, Тоска нашарила в одном из карманов зимней шубы какой-то предмет и достала его. Он был твердый, прямоугольный, в обертке. Размышляя, что это может быть, зеленая дама разорвала обертку и понюхала. Пахло привлекательно, душистыми ароматами, и Тоска начала откусывать маленькими кусочками. Это новое неизвестное лакомство оказалось удивительно вкусным, и Тоска получала огромное удовольствие. Забыв обо всем, она откусывала от прямоугольного кусочка и пускала пузыри, откусывала и пускала…
        «Почему пускала пузыри?» - спросите вы. Потому что это был кусок душистого мыла, который мама Маши по рассеянности забыла в шубе и который по странному стечению обстоятельств пришелся Тоске по вкусу!
        - Пыхалка, превращайся обратно! Там в шкафу кто-то есть! - закричала кукла Оля.
        - Я не могу! У меня горчицы не хватает! - донесся с улицы басистый голос дракончика. И ничего удивительного - ведь голова его на длинной шее, высунутая в окно, была в пяти метрах от дома.
        - При чем здесь горчица? - не поняла Оля.
        - Горчица дает нам, дракончикам, превращательную силу! - грустно объяснил жираф Пыхалка. - Драконы умеют превращаться, когда съедят перед этим достаточно горчицы. Я слишком много превращался - и у меня не осталось превращательной силы.
        - Но ты никогда раньше не говорил нам об этом! Мы думали, горчица нужна тебе, чтобы дышать огнем! - всполошилась Дуся.
        - Горчица нужна нам, драконам, вообще для всего! - откликнулся Пыхалка. - Срочно достаньте для меня горчицы, или я насовсем останусь жирафом! Застряну у Маши в комнате. На меня будут глазеть туристы и спорить, как удалось затолкать жирафа на седьмой этаж!
        - Держись, Пыхалка! Держись, приятель! Я иду к тебе на помощь! - закричал Куклаваня, карабкаясь по хвосту жирафа к нему на спину.
        Кукла Оля представила, что будет, если Пыхалка всю жизнь будет торчать в комнате, и ей стало ужасно жалко дракончика и саму себя. Оля бросилась в маленькую кладовую, расположенную у нее под лестницей, и суетливо стала рыться там, разыскивая нужную банку.
        - Где-то у меня была горчица! - бормотала она. - Я же готовила ее Пыхалке на день рождения. Да где же, где же она?
        Оле попадались самые разные банки - и с вишневым вареньем, и с клубничным сиропом, и с грушевым повидлом, и с красной икрой (самая маленькая баночка), и иностранные баночки с загадочной надписью «BEER», и даже крошечные банки с масляной краской, которые Оля готовила для ремонта, но банка с горчицей никак не находилась.
        Под конец, перерыв все, Оля вспомнила, что дала горчицу Ученичкину, который собирался провести ее химический анализ.
        Окликнув Ученичкина и помянув его незлым, тихим словом, потому что дорога была каждая секунда, Оля со всех ног бросилась на чердак. Ученичкин сидел за письменным столом и выявлял логическое соответствие между чайником и Дедом Морозом. Удивительно, но гномик ухитрялся сохранять феноменальное спокойствие!
        Оля схватила Ученичкина за фалды его ученого пиджачка и стала трясти его с такой силой, что у того свалился его колпак.
        - Где Пыхалкина горчица, противный гном? Ты ее не расхимичил? - закричала кукла.
        - Попрошу быть корректнее! Все равно я ничего не слышу! - прехладнокровно заметил Ученичкин, вынимая из ушей ватные груши, которыми он часто их затыкал, чтобы ему не мешали работать.
        - Вот теперь слышу! Какую справку по научным вопросам ты хотела получить, Оля?
        - У Пыхалки нет превращательной силы! Ему нужна горчица!
        Надо отдать гному должное, он сообразил мгновенно. Ученичкин бросился к столу и стал рыться в ящиках. Вытряхивал записи, градусники, микроскоп, клей, гербарий, пока в руках у него не оказалась баночка с горчицей.
        - Хорошо, что я не успел еще сделать химический анализ!
        Оля схватила горчицу и бросилась к окошку. На холке у дракончика уже ждала кошка Дуся, а верхом на ней Куклаваня. Только Дуся с ее ловкостью могла пройти по далеко торчавшей из окна шее жирафа к его голове. Но без помощи пупса ей было не обойтись, потому что руки, чтобы держать банку, у кошки отсутствовали. Поэтому Дуся и вынуждена была терпеть на своей спине «захребетника».
        - Лови, Куклаваня! - Оля перебросила пупсу баночку с горчицей, которую он поймал, едва не слетев при этом с кошки.
        - Ой, мамочки, какая мне кошка скользкая попалась! - закричал пупс.
        - Сиди смирно и не дергайся, если не хочешь упасть с седьмого этажа! - предупредила Дуся и осторожно пошла по желтоватой, пятнистой, с короткой густой гривой шее жирафа.
        Пыхалка грустно смотрел на сугробы внизу. «И почему я не превратился в маленького жирафа, тогда превращательной силы хватило бы?» - размышлял он.
        С присущим кошкам умением Дуся кралась по шее дракончика. Куклаваня смирно сидел у нее на спине, прижимая, груди баночку с горчицей. Дуся почти дошла до коротких рожек жирафа, как вдруг порывом ветра ее едва не сбросило вниз. Но Дуся успела вцепиться когтями в гриву жирафа. Куклаваня на спине у кошки ойкнул.
        - Не упал? - поинтересовалась Дуся.
        - И не надейся! - огрызнулся пупс.
        - А чего тогда ойкаешь?
        - Носом об банку стукнулся, - объяснил Куклаваня.
        - Скоро вы там? Хотите, чтобы я простудился? Я уже десять минут на морозе! - поторопил Пыхалка.
        - Уже идем! - Пупс перепрыгнул со спины у кошки Дуси на голову дракончику и принялся, пыхтя, откручивать крышку на банке с горчицей.
        - Не открывается! И что за мода пошла так туго завинчивать банки? - пыхтел Куклаваня.
        - Какой ты слабосильный! Наверное, в детстве ел мало каши, - сказала кошка, наблюдая, как пупс воюет с банкой.
        - Каши? Я ее вообще не ел! Я ел одно варенье! - фыркнул Куклаваня.
        Не успела Дуся сказать: «Оно и видно!», как банка с горчицей с легким хлопком открылась, и кошке пришлось оставить свое «Оно и видно!» при себе.
        Вместе с банкой Куклаваня пропутешествовал к носу Пыхалки. Дракончик высунул язык, в одно мгновение слизнул всю горчицу и облизнулся.
        - Теперь у меня снова есть превращательная сила! - сказал он и выпустил струю огня. Это было особенно странно видеть, потому что Пыхалка продолжал пока оставаться жирафом.
        Сообразив, что если Пыхалка превратится, то они не уместятся на дракончике и рухнут вниз с переставшей существовать жирафьей шеи, Куклаваня вскочил на кошку, и Дуся в два или три прыжка добралась до форточки. От этих скачек Куклаване пришлось бы туго, и он наверняка бы слетел, если бы не догадался вцепиться кошке в шерсть.
        - Я превращаюсь! - крикнул Пыхалка.
        Мгновение - и жираф исчез, а вместо него в воздухе, быстро перебирая коротенькими крылышками, повис дракончик.
        Все это произошло как нельзя вовремя, потому что на кухне открылась дверь и по коридору стали приближаться шаги. Пыхалка юркнул в форточку, а из форточки, размышляя, куда ему спрятаться, нырнул в приоткрытый шкаф. Разумеется, Пыхалка мог стать невидимым, но он замерз, а когда дракончики замерзают, то им уже не до невидимости.
        В комнату вошли Маша и ее мама.
        - Брр! Морозище! Опять сквозняком окно распахнуло. Так и простудиться недолго! - заохала мама, закрывая раму на все задвижки.
        Пыхалка, прятавшийся в шкафу, услышал рядом шевеление и кваканье и понял, что в шкафу он не один. Пыхалка осторожно отодвинул лапкой висевшее пальто и увидел на коробке большую толстую жабу. Рядом с жабой на корточках сидела высокая, худая, очень зеленая дама в немыслимой шляпе и в очках. В руке дама держала большой кусок мыла, который восторженно грызла.
        Пыхалка был и сам родом с острова Буяна и сразу узнал ее, хотя никогда раньше не видел. По рассказам Горыныча и Михрютки дракончик знал, что ходить во всем зеленом, в перчатках и шляпе, с жабой на поводке может одно существо на белом свете - а именно мадам Тоска!!!
        Дракончик испугался не на шутку, не зная, что ему делать. Если Тоска снимет очки и посмотрит на него, то все пропало. Взгляд Тоски окунет его в бесконечное уныние, и ничего уже не выведет его из состояния грусти - даже баночка вкусной, очень острой горчицы, в которую для вкуса мелко-мелко покрошили красного перца.
        Но дама в зеленом не снимала очков, а очень довольная сидела на корточках и догрызала мыло.
        - Не бойся! - шепнула она Пыхалке. - Представляешь, я счастлива, счастлива впервые в жизни! Я так счастлива, что мне хочется летать, летать! - И зеленая дама несколько раз взмахнула тонкими руками, словно собираясь взлететь, но ограничилась тем, что запуталась в шубе.
        - Я ведь уже много-много лет ничего не ела! Я ужасно привередливая! Все перепробовала: и наливные яблочки, и черную икру, и осетрину, и устрицы, и пирожки, и сметану - все не то! Ничего не могу есть! Все кулинарные книги до дыр залистала - ничего не помогает. А ведь все мои родственники ужасно склонны к полноте - одна я худышка! Оттого я стала Тоской, оттого и позеленела. А теперь я ем эту восхитительную вещь - и чувствую необыкновенный прилив сил, энергии, мощи. Еще немного - и я стану мадам Хаха! Попрошу так меня и называть - мадам Хаха!
        Тоска говорила с пришептыванием, заламывая руки, звеня браслетами и то и дело поправляя свою шляпку. Пыхалка слушал ее восторженный лепет с легким ужасом.
        - Как вы очутились в шкафу? Проходили мимо и решили заглянуть? - осторожно спросил дракончик.
        - Нет, конечно… Меня Мымр прислал отобрать у вас мозаику… но теперь это уже неважно… Мне плевать на Мымра! - отмахнулась Тоска, и все ее браслеты звякнули. - Я хочу узнать только одно - где мне достать это редкое лакомство? Как оно называется?
        - Оно называется: МЫЛО, - сказал Пыхалка. - А достать его можно в любой ванной, но еще лучше заглянуть в магазин, там его очень много сортов. И хозяйственное, и туалетное, и ароматное… Всякие есть.
        - Спасибо, большое тебе спасибо, мой друг! Ты меня ужасно выручил! - восторженно воскликнула Тоска и, путаясь в висевших куртках и костюмах, кинулась целовать дракончика, что тому ужасно не понравилось.
        «Ну и эмоциональной же дамой она стала! Хорошо хоть, не поэтессой!» - подумал дракончик.
        - Прощай, мой друг! Прощай! Пойдем, Квакочка! - Тоска послала Пыхалке еще один поцелуйчик, на этот раз воздушный, подхватила жабу и растворилась в воздухе.
        Пыхалка недоверчиво потрогал место, где она сидела, но там уже было пусто, только валялась обертка от мыла. Дракончик вздохнул и вылез из шкафа.
        Маша удивленно уставилась на него.
        - Что с тобой, Пыхалка? Ты весь в зеленой помаде!
        - Ничего удивительного! Я целовался с Тоской! - мрачно сказал дракончик.

* * *
        Мымр, увидев, что и на этот раз все сорвалось, в раздражении швырнул волшебный бинокль об пол.
        - Ни на кого нельзя положиться! - прорычал он. - Ненавижу эту девчонку и их друзей! Любая беда с них как с гуся вода! Словно им продолжает покровительствовать этот мерзкий Одинокий Волшебник! Ну на этот раз им не уцелеть! Я сам всем займусь!
        Краснокожий монстр закрутился на месте, хлопая складчатыми крыльями и что-то бормоча, а потом вдруг стал маленьким, может быть, чуть больше Куклавани. Он использовал одну из своих чудесных способностей - способностей уменьшаться.
        - Игры закончились - скоро глаз грифона будет у меня! Этим малявкам придется убраться с моей дороги - или я их уничтожу! - прорычал Мымр и полетел к дому Маши. Он собирался дождаться ночи, а потом проникнуть через стену в квартиру.
        Глава 13
        Пещерное озеро
        Пирожкову на ковре-самолете не нравилось. Он с детства боялся высоты. Ковер же обледенел, и приходилось цепляться ногтями, чтобы встречным ветром тебя не сбросило вниз. Еще Пирожкова удивляло, как быстро освоилась с ковром Авдохина. Она сидела на носу у ковра, преспокойно свесив ноги, и философски смотрела на проносившиеся облака. Когда она опускала кисть ниже, ковер пулей устремлялся к земле, а когда поднимала, ковер стремительно набирал высоту, пронизывая тучи.
        Князь Пирожевский лежал животом на ковре-самолете и смотрел, как мелькают облака и белеет в разрывах между тучами снежная вершина Скалистой горы. Ему было страшно и хотелось поскорее оказаться на твердой земле. «У-у!» - подвывал Пирожков.
        Святозару тоже было не по себе от стремительного полета. Во время одного из виражей с головы у него слетел шлем с золотым шишаком. Искать его в снегах было бы занятием напрасным, и Святозар досадливо крякнул.
        - Мы так себе все кости переломаем. Нельзя ли лететь помедленнее? - спросил он у Авдохиной.
        - Я не знаю, как эта штука останавливается! - беспечно отозвалась Авдохина. - Как она разгоняется, я уже поняла, а тормозить пока не научилась.
        - Ты как моя мама! Я всегда боялся женщин за рулем! - пропищал Пирожков.
        - Если бы вы знали, как мне нравится летать! Прямо как во сне! - восторженно крикнула Авдохина, поворачиваясь к Пирожкову. Тот увидел, что ковер несется прямо на скалу.
        - Поворачивай! - завопил он во весь голос.
        - Чего? - улыбаясь, переспросила Авдохина.
        - …а-а-а-ай!
        Авдохина резко дернула кисть, и все, слетев с ковра, кубарем полетели в сугроб. На их счастье, в этом месте на горе был заснеженный уступ.
        Пирожков, Авдохина и Святозар вылезли из сугроба и отряхнулись. Святозар осмотрелся и увидел, что они стоят недалеко от тропинки. Впереди в скале был виден вход в пещеру с прорубленными ступеньками, ведущими вниз.
        - Мы везучие! Не это ли затерянная дорога к Старому городу?
        - Еще бы! Где бы еще вы нашли такого великолепного пилота? - довольно сказала Авдохина, скатывая ковер-самолет в трубку.
        - Где угодно! - Пирожевский выплюнул ледышку и стал искать в сугробе свою отстегнувшуюся саблю.
        Святозар уже входил в пещеру, освещая себе дорогу факелом, который предусмотрительно заготовил еще внизу. Факел потрескивал. На стенах, покрытых изморозью, плясали тени.
        - Мы должны попасть к Старому городу до заката, пока в пещерах не стало совсем темно, - озабоченно сказал Святозар.
        - Но у нас же есть факелы! Разве нам следует бояться темноты? - напомнила Авдохина.
        - Дело не в темноте. Говорят, ночью по пещерам бродит чудовище с восемью жизнями. Иногда в пещере находят кости. - Святозар ткнул булавой во мрак, где плясали тени от факела.
        Авдохина вздрогнула.
        - Мр-рачновато! - храбрясь, сказал Пирожков. - А почему ты не победил это чудовище, ты же богатырь?
        - Однажды я охотился за ним несколько дней, но оно всякий раз ускользало. Чудовище лучше нас знает эти лабиринты. Даже Злыдни опасались заходить в эту часть пещеры, предпочитали с ним не связываться.
        - Может, это чудовище - сам Мымр? - спросила Авдохина.
        - Нет, - уверенно заявил Святозар. - Это чудовище было здесь еще до Мымра, до Злыдней, до всего. Говорят, оно пришло сюда из недр земли, когда горы и океан были еще молодыми.
        При мысли, что где-то в пещерах притаилось мрачное чудовище, Пирожкову стало не по себе, и, храбрясь, он поправил на поясе волшебную саблю.
        - Лучше нам добраться до Старого города ДО наступления ночи, - сказал он.
        Святозар уже шел первым. Видно было, как стреляет искрами его потрескивающий факел и своды пещеры расступаются перед светом.
        Они миновали уже несколько коридоров, выглядевших необитаемыми и заброшенными, пока путь им не преградил обвал. Валуны лежали тесной массой, и даже Святозару при его огромной силе было не расчистить проход.
        - Дальше дороги нет, придется огибать с другой стороны. - Святозар стал освещать факелом стены пещеры и обнаружил в южной его части зияющий провал, за которым начинался тесный ход.
        - Рискнем здесь, хотя я не знаю, куда он ведет. Все равно другого выхода нет. Возможно, дальше он совмещается с основным коридором, - сказал богатырь и втиснулся в расщелину.
        Пирожков и Авдохина последовали за ним, стараясь держаться в свете факела. Ход, по которому они шли, был мрачный, зловещий. Из него тянуло сыростью. Вначале Святозару с Пирожковым приходилось сутулиться, но потом стены раздвинулись, и они оказались в обширной пещере.
        Святозар поднял факел. В круге света вспыхнуло изваяние оскалившегося льва. Чудовище было высечено из камня с таким искусством, что казалось живым, а то, что оно находилось в пещере, только усиливало впечатление. Не сразу сообразив, что это скульптура, Авдохина вскрикнула. Пирожков схватился за саблю.
        Даже всякого повидавший на своем веку богатырь Святозар был поражен. Он обошел статую, освещая ее, и стало ясно, что проделанная неизвестным мастером работа была титанической. Изваяние высекли из единой глыбы. Учитывая размеры изваяния, можно было предположить, что либо скульптор был великаном, либо он потратил на работу долгие десятилетия.
        В той же пещере стояли и другие громадные скульптуры. Они не выглядели устрашающими. В них было что-то наивное. Даже колоссальный крылатый слон с загнутыми бивнями, про которого Святозар сказал, что такие водились когда-то на Буяне, а потом вымерли, казался дружелюбным. Отблески огня отсвечивали на боках слона и морде. Чудилось, слон кивает им.
        - Мы первые на Буяне, кто это видит! - воскликнул Святозар. - Никто и не подозревал, что в самом сердце Скалистых гор есть такое чудо! Интересно, сколько веков всему этому?
        - Статуи выглядят новыми, или они очень хорошо сохранились. Я когда-то работал в гранитной мастерской и кое-что понимаю, - уверенно сообщил князь Пирожевский.
        Авдохина покосилась на него с уважением. Она-то думала, что всю жизнь Пирожков был мелким служащим и протирал штаны за письменным столом, перекладывая бумажки, а тут оказывается, он и с гранитом работал.
        - Я поменял в свое время массу профессий, пока не остановился на профессии пенсионера. Думаю, стать пенсионером было моим призванием, - уныло признался Пирожков.
        Факел стал потрескивать и гаснуть. Святозар бросил последний взгляд на статуи и с огорчением сказал:
        - У нас осталось всего два факела. Нужно идти, пока мы не остались в пещерах навсегда. Вон там проход!
        В темноте Авдохина взяла князя Пирожевского под руку и прижалась к нему, чтобы было не так страшно.
        - Возьми лучше под другую руку, чтобы мне было удобнее выхватывать саблю! - предупредил Пирожков.
        Богатырь зажег новый факел и осветил пещеру. Ход в скале расширился, и факел выхватил неподвижные воды пещерного озера. Озеро чудесным образом немного подсвечивалось изнутри, и воды его серебрились. Авдохина склонилась над озером и при свете факела увидела свое отражение с высокой, как у фрейлины, прической. Рядом в золотистых доспехах, с ковром на плече стоял Пирожков, опасливо держащий ладонь на рукояти сабли.
        - Я не знал, что здесь есть озеро, - рассеянно сказал Святозар.
        - Смотрите, какая черная у него вода! Она не просто кажется черной, она на самом деле черная! - Пирожков опустил в воду ладонь. Ему показалось, в его ладонь вонзились сотни маленьких иголочек, и ладонь онемела. Понадобилось время, чтобы ладонь вновь обрела подвижность.
        Святозар смотрел на воды озера и морщил лоб, припоминая.
        - Я слышал, что где-то в горах есть Мертвое озеро, но думал, оно ниже, - сказал он.
        - Мертвое озеро? Почему его так назвали? - удивилась Авдохина.
        - Читала в детстве сказки? «Мертвой водой сбрызнет - все кусочки срастутся, живой сбрызнет - богатырь оживет».
        - Так это и есть та самая мертвая вода? - Пирожков пораженно смотрел на черную, подсвечивающуюся воду озера.
        - Отруби себе палец, в воду обмакни, на место приставь - прирастет! - серьезно посоветовал Святозар, но Пирожков вместо того, чтобы провести такой многообещающий эксперимент, быстро спрятал руку за спину.
        - Я и так верю! - поспешно сказал он.
        - А где озеро с живой водой? - спросила Авдохина.
        - Озера с живой водой нет. Есть ручеек в долине.
        - А что будет, если кто-нибудь упадет в озеро с Мертвой водой, а живой поблизости не окажется?
        - Будет идеально здоровый мертвец! Так что падать не советую, - засмеялся Святозар.
        Он осветил факелом берега и с облегчением сказал:
        - Я боялся: придется возвращаться. Но вдоль озера есть тропинка, мы вполне сможем обойти его. Только пробираться придется осторожно, чтобы не сорваться.
        - А не то станешь идеально здоровым мертвецом! - повторил Пирожков.
        Они ступили на тропинку и пошли в обход. Все так старались не сорваться со скользкого берега, что не замечали, как со стороны озера с небольшого островка, образованного упавшими сверху глыбами, за ними наблюдают глубоко посаженные желтые глаза.
        Затем этот странный наблюдатель вброд перешел Мертвое озеро - громадные ступни чавкали по дну - и выбрался на берег. Мертвая вода не повредила чудовищу, и оно, держась в темноте под низко нависающими скалами, пошло следом за Авдохиной, князем Пирожевским и Святозаром.
        Несмотря на свои более чем внушительные размеры, чудовище кралось бесшумно, и лишь изредка от тяжелых шагов его подошв соляные сосульки, свисающие с потолка, мелодично позванивали.
        - Что это? - нервно спросил князь Пирожевский.
        - Кажись, почудилось! - Святозар осветил факелом пространство у озера, но никого не увидел.
        - Странно, очень странно, - испуганно сказала Авдохина. - Я тоже что-то услышала. Может быть, камень упал?
        В темноте что-то фыркнуло. Святозар прыгнул вперед, взмахнув факелом, и они успели заметить, как за выступ стены нырнуло что-то огромное и темное.
        - Чудище нас выслеживает! Оно шло за нами уже давно. Не понимаю, как ему удавалось красться так неслышно. Если бы оно вдруг не зафыркало… - пробасил Святозар.
        - Оно не фыркало, оно смеялось! - уверенно заявила Авдохина.
        - Одно я могу сказать: это очень смешливое чудовище, - сказал князь Пирожевский.
        На другой стороне озера в скале была широкая ниша со сваленными в нее сухими ветками.
        - Неплохое место для ночлега! Займем оборону и завалимся спать, - оценил богатырь Святозар.
        - Но мы же хотели дойти до Старого города? - спросила Авдохина.
        - Сегодня все равно до него не доберемся. - Богатырь сгреб в кучу сухие ветки, добавил мха и развел костер.
        Жар костра разморил замерзшую Авдохину, и она заснула у огня на расстеленном ковре-самолете, который слегка покачивался в воздухе, убаюкивая ее.
        Святозар с палицей и Пирожевский с саблей стали прохаживаться вдоль костра, вглядываясь в темноту. Ничего не происходило. Святозар сел на валун и положил булаву себе на колени.
        - Я опасаюсь, что чудовище дождется, пока мы уснем, и нападет. Вдруг оно затаилось где-то в скалах?
        - Это очень смешливое чудовище. Оно любит анекдоты и глупые шутки. - Пирожков зевнул.
        Его уже давно клонило в сон, и чем дальше, тем сильнее. Пирожков не понимал, что с ним происходит. Веки слипались сами собой, а голова тяжелела, как будто была налита изнутри свинцом.
        Со Святозаром происходило то же самое. Он ежесекундно зевал, булава упала у него с колен, и богатырь даже не поднял ее, борясь со сном.
        - Никогда со мной такого не было. Еще немного - и я засну, - проговорил он заплетающимся языком.
        Неожиданно взгляд Святозара упал на кучу хвороста, который они подбрасывали в костер. Между хворостом он заметил высушенные побеги синеватой травы с длинными соцветиями.
        - Это сон-трава! Чудовище добавило нам в хворост сон-травы! - Святозар попытался встать и дотянуться до булавы, но растянулся на земле во весь рост и захрапел.
        - Не спи, Святозар, не спи! - Пирожков подскочил к нему и стал трясти, но богатырь не просыпался. На лице у него появилась блаженная улыбка, которая бывает иногда у спящих, когда они видят хорошие сны. Авдохина давно посапывала на ковре-самолете, подложив под щеку ладони.
        Пирожков осознал, что остался один и полагаться на помощь Святозара больше не может. Спать ему расхотелось, и почти сразу он сообразил почему. Ветер сменился, и аромат сон-травы сносило в другую сторону. На всякий случай Пирожков раскидал ногой костер, но сучья все еще продолжали тлеть.
        А чудовище было уже где-то рядом. Пирожевский слышал, как, больше не скрываясь, оно с топотом приближается к ним из мрака пещеры. Князь схватился за волшебную саблю, но она застряла в ножнах. Итак, он был безоружен. Что делать? Пирожевский кинулся к булаве Святозара, но не смог даже оторвать ее от земли.
        Топот нарастал, и вот уже совсем близко, не прячась, появилось чудовище. Оно было мохнатым и огромным. Большой рот с клыками и круглые желтые глаза.
        Чудовище уставилось на Пирожкова, на мгновение замерло, а потом решительно направилось к нему. Князь Пирожевский попятился и уткнулся спиной в скалу. Путь к отступлению был отрезан.
        И тут, когда клыки чудовища были близко от него, у князя Пирожевского вдруг блеснула спасительная мысль.
        - Шел ежик, заблудился в тумане, забыл, как дышать, и умер… - заикаясь, промямлил Пирожков.
        Чудовище засмеялось, скаля клыки, но все еще продолжало приближаться. «В пещерах не так много еды, вот ему и приходится…» - в панике подумал Пирожков, вспоминая о костях.
        - А потом вспомнил, как дышать, ожил и дальше побежал… - быстро выпалил он.
        Хотя шутка была тупой и, что называется, «с бородой», чудовище захохотало, хватаясь за живот. Как и ожидал Пирожков, оно оказалось на удивление смешливым. У князя появился шанс. Пока он будет рассказывать смешные истории, его не сожрут. Но до чего же ужасные у этого зверя зубы! Такими зубами ничего не стоит откусить руку!
        Пирожков лихорадочно припоминал все известные ему анекдоты. Когда-то он знал их немало, даже выступал в молодости в самодеятельности, но сейчас все позабыл. Приходили на ум только осколки.
        - Один мальчик спрашивает у папы: «Пап, а, пап, а у бутерброда есть лапки и хвостик?» «Нет, сынок, нету», - отвечает папа. «А кого я тогда съел?» - рассказал Пирожков, трясясь от страха и думая, не подскажет ли он этим анекдотом чудовищу идею его сожрать.
        И в самом деле чудовище перестало смеяться, помрачнело и снова стало надвигаться на Пирожкова.
        «Ой-ой-ой! Эта шутка ему не понравилась!» - испугался Пирожков и поспешно затарахтел:
        - Залетают две мухи в большую комнату. Одна муха говорит: «Брр! Холодно!» А вторая: «А мы надышим!»
        Чудовище замерло, задумалось на несколько секунд, показавшихся Пирожкову вечностью, а потом вновь начало хохотать. Хохотало оно долго, заливисто, хватаясь за живот, и от хохота дрожал и грозил обвалиться потолок.
        Вдохновленный успехом Пирожевский продолжал:
        - Лежат два червяка на дороге и спорят, кого первого раздавят. «Тебя!» - «Нет, тебя!» - «Тебя!» - «Нет, тебя!» Проезжает машина. «Тебя-я-я-я!» - «Я же говорил, что тебя-я-я-я!»
        Пирожкову этот анекдот всегда нравился, и он был удивлен, когда чудовище вдруг всхлипнуло и стало вытирать глаза громадными кулаками. Потом оно мрачно посмотрело на Пирожкова и щелкнуло зубами, явно считая его виноватым в смерти червячков.
        «Какое сентиментальное чудовище! Не любит черного юмора!» - удивился Пирожков и торопливо стал припоминать следующий анекдот, стараясь, чтобы он был побезобиднее. Но в голову как назло лезли или очень взрослые, или очень несмешные анекдоты. Чудовище некоторое время выжидало, а потом, судя по его сосредоточенному виду, решило вернуться к первоначальному плану и сожрать Пирожевского со всеми его княжескими потрохами.
        И тут в Пирожкове вновь проснулось лихорадочное красноречие.
        - Как-то заяц и еж послали черепаху за кефиром. Час ждут, два часа ждут, а черепахи все нет. Через три часа они забеспокоились, выходят в коридор и смотрят, черепаха уже у дверей. «Ну что, - говорят, - пришла?» А черепаха им сердито отвечает: «Будете торопить, я вообще никуда не пойду!»
        Чудовище задумчиво посмотрело на Пирожкова, а потом нахмурилось и открыло пасть. «Конец!» - перепугался Пирожков, но тут чудовище вдохнуло воздух и захохотало так оглушительно, что где-то над озером начался обвал. А чудовище упало на землю и стало покатываться, держась за живот и что-то фыркая сквозь смех. Пирожевский прислушался и, к удивлению своему, понял, что чудовище бормочет:
        - Ох, умора! А черепаха-то здорово их подколола!
        А Пирожевский наблюдал за смеющимся чудовищем и думал, хватит ли у него анекдотов до утра, пока проснутся Авдохина и Святозар, а если не хватит, то проснутся ли они вообще? Но опасался он напрасно. Других анекдотов не понадобилось. Чудовище прониклось к нему глубочайшим расположением. Отсмеявшись, оно встало, похлопало обомлевшего Пирожевского по плечу и прогудело:
        - Я в тебя влюблена! Меня никто так раньше не смешил, но вот червяков жалко! Зачем ты их машиной раздавил?
        - Никого я не давил… - пробормотал Пирожков, внимательно вглядываясь в чудовище. Неужели оно женского пола? Быть этого не может!
        Тут Пирожков заметил в волосах у чудовища кокетливо вплетенную куриную косточку, а на шее ожерелье из ярких камней и окончательно удостоверился, что перед ним была женщина, и причем женщина влюбленная.
        - Ты очень красивый, и доспехи у тебя блестящие! Ты мне сразу понравился, когда я тебя с острова увидела, - лепетала она, наклоняясь к нему.
        - Как тебя зовут? - растерянно спросил Пирожков, прячась за камень.
        - Мучуча! - Чудовище застенчиво потупило глазки.
        Пирожков едва не расхохотался, таким смешным показалось ему это имя. Но смеяться было нельзя.
        - Я сама себе придумала это имя, - похвасталась Мучуча. - Иногда мне бывает ужасно скучно, и тогда я сижу на камне посреди озера и придумываю себе имена. Раньше я называла сама себя иначе, но теперь придумала это имя… Только знаешь что… Ты не откроешь никому мой секрет?
        - Никому, - замотал головой Пирожков, предпочитавший во всем соглашаться с Мучучей, чтобы она не рассердилась.
        - Я знала, что ты надежный. На тебя можно положиться… - вздохнула Мучуча. - Ты не мог бы назвать меня по имени? Я уже несколько тысяч лет мечтаю, чтобы меня кто-нибудь назвал по имени, ведь здесь, в пещерах, я совсем одна. Иногда я даже окликаю сама себя, вот так: «Му-чуу-у-ча!!!» - а потом слушаю эхо.
        Постепенно страх Пирожкова проходил. Чудовище оказалось неопасным и очень несчастным. «Вот мне урок! Никогда никого не суди!» - подумал князь.
        - Так ты позовешь меня по имени? - нетерпеливо спросила Мучуча.
        - Позову, - согласился Пирожков.
        - Ты такой милый! - обрадовалось чудовище. - Только погоди, не так сразу. Я хочу получить удовольствие. Давай так: я закрою глаза, а ты меня зови.
        Расплывшись в улыбке, будто она выпила сиропу, Мучуча закрыла глаза, развела руками уши и приготовилась, вся превратившись в напряженное внимание.
        - Я готова! Начинай! - прошептала она.
        - Мучуча! - немного гнусаво (у него был насморк) позвал Пирожков. - Мучуча! Мучуча!
        - Еще, еще! Не останавливайся!
        - Мучуча, Мучуча! - бормотал Пирожков, и чудовище всякий раз радостно поеживалось, как гигантская кошка, которую чешут за ухом.
        Пирожкову пришлось пробормотать ее имя раз сто, и у него уже начал заплетаться язык, прежде чем Мучуча сказала, что хватит.
        - А тебя как зовут? - спросила она.
        - Кхм… Пирожков, то есть Пирожевский… К вашим услугам! - представился князь, щелкнув каблуками, как его научил на дворянском собрании граф Сидорчукский.
        - Пирожок, а пирожок, я тебя съем! Иди сюда, мой сладенький! - захихикала Мучуча и стала бегать за Пирожковым вокруг камня, пока тот, задыхаясь, едва не рухнул в Мертвое озеро. - Осторожнее, пирожок! Нырнешь и не вынырнешь! Ух ты, мой малюсенький! Какие у тебя ручечки и ножечки! Я нарочно подбросила сон-травы в хворост, чтобы тебя понянчить! - Мучуча подхватила князя на руки и стала баюкать.
        - Перестань немедленно! Я тебе не ребенок! Я богатырь! - возмутился Пирожков, вырываясь изо всех сил.
        - Вот капризный карапуз! Не хочешь, ну и не надо!
        Мучуча обиженно надула губы и опустила князя Пирожевского возле костра, где похрапывал богатырь Святозар и ворочалась на ковре-самолете Авдохина.
        - Просто из абстрактного интереса… А что ты пьешь? - спросил Мучучу Пирожков.
        - Как что? Воду из Мертвого озера!
        - Из Мертвого озера? Но она же… От нее же можно того, окочуриться! - И Пирожков старательно изобразил на лице это самое «того».
        - Для меня она не опасна, - уверенно заявила Мучуча. - Может, я и живу так долго потому, что пью воду из Мертвого озера. Когда-то давным-давно, мне кажется, я была другой, совсем другой и пришла откуда-то издалека, но не могу вспомнить, когда это было и откуда я пришла. А еще иногда мне снится небо. Это бывает очень редко, но всегда удивительно. Как мне может сниться небо, если я никогда его не видела?
        На всякий случай Пирожков немного отодвинулся, опасаясь, что Мучуче вновь вздумается покачать его на руках, как младенца.
        - А ты не пробовала выйти наружу, покинуть эти скалы? Ведь здесь одиноко, а в Сказочной стране у тебя появились бы друзья, - предложил князь Пирожевский.
        - Я могу жить только в пещерах. У меня очень чуткие глаза - они могут видеть лишь в темноте, на солнце я сразу ослепла бы. Я пробовала приучать их к свету, но даже отражение огня в озере слишком яркое для меня, - печально сказала Мучуча.
        - Но как ты оказалась в пещерах? Ты же говорила, что тебе снится небо и ты пришла издалека?
        - Это было много тысяч лет назад, я едва помню это время, - Мучуча села на каменный пол и оперлась спиной о скалу. - У нас, у мамы, у папы и у меня, был домик в лесу. Тогда на Буяне жили колдуны, маги и волшебники и между ними шли постоянные войны. Они то напускали друг на друга рои ядовитых ос, то выдумывали машины, стрелявшие пауками, то накладывали сложные проклятия, так что каждый из магов был проклят другими магами по нескольку раз. Порой я видела, как какой-нибудь маг идет по дороге, а потом начинает корчиться и прыгать - это срабатывает одно проклятие. Потом он встает, злобно отряхивается, идет дальше, и тут у него делаются невидимыми ноги - это сработало другое проклятие. Пока он шепчет отводящие заклинания, срабатывает третье проклятие, и сквозь голову у него начинают прорастать ветки… Брр!
        - А вас они не трогали? - спросил Пирожков.
        - Нет, - уверенно сказала Мучуча. - Они ссорились в основном между собой, а у папы был древний блестящий камень. Папа не давал мне его трогать, и он лежал у него в большом сундуке. Мама рассказывала, что это камень нашего народа и он нас охраняет от всех бед. «Пока камень у нас, - говорила она, - с нами ничего не может случиться, потому что он отводит любое колдовство».
        - А дальше?
        - Мне очень хотелось посмотреть на это сокровище, и, хотя мне не разрешали, однажды я дождалась, пока родителей не было дома, и открыла сундук. Я достала камень - он был такой красивый и яркий - и стала держать его в руках. Я уже хотела положить его, но тут кто-то резко постучал нам в дверь, и от испуга я уронила камень, и он разбился. И тут стали происходить странные вещи - вначале из камня пошел дым, а потом наш дом стал сморщиваться, ссыхаться, а вещи - летать по воздуху. Я испугалась, выскочила наружу и побежала через лес. Мне казалось, что все за мной гонятся и кричат: «Она, она разбила!»
        Мучуча вытерла глаза.
        - Я бежала очень долго, пока не заблудилась. Я стала искать дорогу к нашему домику, но забрела еще дальше в чащу. В чаще мне встретился маг, превратившийся в ворона, но он из вредности показал мне не ту дорогу, и я забрела в эти пещеры. Тут я увидела это озеро и, так как мне очень хотелось пить, выпила из него воды. А потом со мной стало твориться что-то странное. Кровь во мне замедлялась, и все во мне тоже замедлялось и засыпало. «Наверное, озеро заколдовано», - подумала я и уснула. Не знаю, сколько я спала, но когда проснулась, то камни, которые в момент, когда я уснула, были молодыми, сделались старыми и потрескавшимися. Глаза мои уже могли видеть только в темноте, и эти пещеры стали моим домом. Чтобы не скучать, я стала высекать из камня фигуры и статуи. Вы их не видели, когда шли сюда?
        - Это сделала ты? Быть не может! Они же просто колоссальные! - поразился Пирожков.
        - Я высекала каждую из них лет сто. Очень старалась, но не все получились одинаково хорошо, - скромно сказала Мучуча. - Самое сложное было вспоминать натуру, ведь я видела животных, которых высекала, только в детстве и не всех. Я не слишком напутала, а, Пирожок?
        Князь Пирожевский нервно сглотнул.
        - Не слишком, - успокоил он. - Я уверен, что в любом музее твои статуи пользовались бы успехом, если бы… хм… их дотащили бы до музея.
        - Хочешь, оставайся со мной, Пирожок! Я буду тебя нянчить, ты такой хорошенький, такой маленький карапузик! - предложила Мучуча.
        - Но-но! - возмутился Пирожков. - Не такой уж я маленький! Сейчас как вытащу саблю!
        - Карапузик с сабелькой! Зрелище не для слабонервных! - расхохоталась Мучуча.
        Святозар заворочался, открыл глаза и привстал, вглядываясь в полумрак. Первым, кого он увидел, было косматое чудовище, а рядом с ним Пирожков. Решив спросонья, что они сражаются, богатырь схватился за булаву:
        - Держись, князь! Иду к тебе на подмогу!
        - Он у вас всегда такой или когда ему кошмары снятся? - поинтересовалась Мучуча, спокойно глядя на размахивающего булавой Святозара.
        Видя, что чудовище не думает нападать, Святозар озадаченно опустил руку с оружием.
        - Разве вы не сражаетесь? - с очумелым видом спросил он.
        - Ждем телевизионщиков, потом будем сражаться. Садись, посиди с нами! - насмешливо успокоил его Пирожков.
        - А как же кости? Вы не пожираете заблудившихся путников? - Святозар подозрительно разглядывал чудовище.
        - Кости? - Мучуча брезгливо содрогнулась. - Я не ем мяса. Каким жестоким нужно быть, чтобы съесть теплое живое существо, которое еще недавно бегало по земле!
        - Ну не говорите! - возразил Святозар. - Барашка там или поросенка, я еще могу понять. И потом, в дикой природе коровы не водятся. Если бы их не ели, никто бы не стал их просто так держать, и коровий род вообще бы перевелся. Ну, может, в зоопарке пару штук.
        - Прекратите! Стоит мне представить бедную коровку, которая щиплет траву и знать не знает, что уже точат острый нож… - Мучуча закрыла уши. Слезы брызнули у нее из глаз.
        Увидев, как впечатлительна великанша, Святозар смущенно уставился себе под ноги. И угораздило же его ляпнуть такую глупость!
        - А как же кости? Откуда они взялись? - спросил он.
        - Кости бросили Злыдни или Великий Мымр… - прорыдала Мучуча. - Иногда я набредала на следы их пиршеств, и у меня сердце переворачивалось!
        - Ты знаешь Мымра? - встрепенулся Святозар.
        - Я видела его несколько раз издалека. Он проходил через мои пещеры всякий раз, как возвращался из большого мира. Он был так омерзителен, так наполнен ненавистью, что я каждый раз пряталась. Какое счастье, что я знаю эти пещеры намного лучше, чем он!
        Святозар и Пирожков переглянулись. Скорее всего Мымр возвращался из большого мира с фрагментами украденной мозаики и складывал ее где-то в пещерах.
        - А где Мымр прячет мозаику, ты знаешь? Нам нужно ее найти раньше, чем он добудет последний осколок! - забеспокоился Пирожков.
        Мучуча покачала головой.
        - Я думаю, он не стал бы оставлять ничего ценного здесь. Совсем недалеко есть намного более безопасное место, куда десятки тысяч лет не ступала ничья нога.
        - Какое место?
        - Зыбкие пещеры под Старым городом. Туда я никогда не забиралась. Каждый день они меняют свои очертания, гудят и там происходят непрерывные обвалы - и все в кромешной темноте! А под пещерами находится Мрачная расщелина - отличное место, чтобы что-нибудь спрятать. Туда даже камень летит до дна целый час, а рядом отвесная стена - никому не спуститься!
        - А как же Мымр оказывался там?
        - Но у Мымра же есть крылья! - удивилась Мучуча.
        - А у нас - ковер-самолет! Отправляемся немедленно! - воскликнул Пирожевский и стал будить чмокавшую губами и посапывающую на ковре Авдохину.
        - Я никуда не полечу! Еще часик, позязя! - зевнула Авдохина, отбрыкиваясь и из последних сил охраняя свой сон.
        Мучуча недоброжелательно смотрела на Авдохину. Неизвестно почему, но та ей сразу остро не понравилась.
        - Не буди ее, пускай остается! Ты ведь больше любишь меня, а, Пирожок? Мы вдвоем полетим с тобой на ковре далеко-далеко! - с энтузиазмом вызвалась Мучуча.
        Незнакомый голос заставил Авдохину пробудиться. Не растерявшись, она схватила Пирожкова за руку и потащила к себе.
        - Он мой! Отстань от него! - крикнула она.
        - Нет, мой! - Мучуча схватила князя Пирожевского за другую руку, и они потянули его в разные стороны. Пирожков, никогда не пользовавшийся успехом у женщин, теперь чувствовал, что его разрывают на части.
        - Эй, дамочки, порвете богатыря, никому не достанется! - весело засвистел Святозар. - Смотрите, он уже хрипеть начинает!
        Спохватившись, Мучуча и Авдохина выпустили синеющего Пирожкова из рук.
        - Ты едва не поломала его, бедненького! - жалостливо сказала Авдохина, вытирая Пирожкову лоб ладонью.
        - Это ты его едва не поломала! - возразила Мучуча, хватая князя Пирожевского и начиная его покачивать.
        - Не смейте меня трясти! Я личность! - завопил князь Пирожевский.
        - Конечно, личность! Кто спорит? - закивала Авдохина.
        - Все карапузики с сабельками - личности! - поддержала ее Мучуча.
        Святозар, Авдохина и Мучуча забрались на ковер и по лабиринтам, великолепно известным Мучуче, осторожно полетели к Старому городу, чтобы спуститься в Мрачную расщелину.
        Глава 14
        Последний фрагмент мозаики
        То, что он сумел надуть Грыза, привело пупса в великолепное настроение. Напевая: «Пам-парам-пам!», Куклаваня ходил по комнате, засунув руки в карманы и посматривал на окружающих с явным чувством превосходства. Хотя Маша была намного выше пупса, девочке казалось, что Куклаваня и на нее глядит свысока. Что, мол, видела, какой я умный и героический? Смотри и учись!
        - Он и раньше был зазнайкой, а теперь стал зазнайкой в квадрате! - громко сказала Оля. Она сидела на крылечке домика и, насупившись, наблюдала за перемещениями Куклавани по комнате.
        - Ты чего это, кукла, мне замечания все время делаешь? Влюбилась, что ли? - поинтересовался Куклаваня.
        - В тебя, что ли, пупсина? - Оля от возмущения едва не рухнула с крыльца.
        - А хоть бы и в меня! - подбоченился пупс. - А если нет, то чего это ты мне проходу не даешь? Язвишь, под ногами путаешься и все такое прочее?
        - Она тебя исправить хочет. Уж очень ты отрицательный! - промяукала Дуся. Она лизнула переднюю лапку, провела ею по носу и добавила: - А вообще-то тут такое дело: кто кого любит, тот того и исправляет. М-мяу… Вроде как Авдохина - Пирожкова или мама Маши - ее папу…
        - Или ты, Дуська, - Мяуна! - не удержалась Оля.
        Поддетая за живое кошка замолчала.
        Куклаваня заложил руки за спину и, глубокомысленно шевеля за спиной пальцами, разглядывал куклу Олю. И выражение лица у пупса было самое что ни на есть ехидное. Кукла Оля не выдержала и кинулась к пупсу с поварешкой.
        - Значит, я влюбилась! Так вот тебе, вот! - закричала она и стала колотить пупса поварешкой.
        - А-а-ай! Героев бить нечестно! - вопил пупс, удирая от нее во все лопатки.
        - Таких, как ты, честно! Жаль, что у тебя ребер нет, а одна вата! - кричала разгневанная Оля, загоняя пупса в ботинок.
        Вечер прошел весело. Друзья словно забыли о Мымре и той опасности, которая от него исходила. Они не заметили, как заигрались допоздна. И ничего удивительного: когда тебе хорошо - время всегда летит быстро. И вот уже из коридора донесся мамин голос:
        - Что-то Маша расшумелась. Пора укладывать ее спать, уже одиннадцатый час.
        - Прячьтесь! Мама идет! - прошептала Маша, прыгая за стол и открывая учебник.
        Все хорошо знали, что им делать. Пыхалка сделался невидимым. Куклаваня нырнул под кровать, подхватив зайчиков. Ученичкин скрылся на чердаке, а кукла Оля притворилась обыкновенной игрушечной куклой с голубыми глазами, которая говорит: «Ма-ма!», когда ее переворачивают головой вниз. Одна Дуся не пряталась и не притворялась - она-то была на легальном положении. И, как законная кошка, Дуся направилась навстречу маме и стала тереться о ее ноги.
        Мама увидела Машу за столом с книгой в руке и улыбнулась тому, что Маша пытается ее провести.
        - С кем ты разговаривала? - спросила она.
        - Я… э-э… с кошкой.
        - С кошкой? - поразилась мама. - Хотя что тут удивительного? Я тоже с ней иногда разговариваю. Жалко, она ничего не понимает.
        «Еще как понимаю!» - подумала Дуся. Она потерлась о мамины ноги и сказала «мяу!». Кошки всегда говорят «мяу!», когда притворяются неговорящими.
        Неожиданно Маша увидела, как над маминой головой пролетает словарь. Он парил в воздухе медленно и плавно, будто летел по своим делам. Девочка сообразила, что это развлекается Пыхалка - взял книгу в зубы, стал невидимым и носится по комнате. Хорошо еще, мама гладила кошку Дусю и не догадывалась посмотреть наверх.
        Книга немного покружила над головой мамы, а потом, развернувшись, полетела в направлении лампы. Послышалось ойканье. Лампа закачалась. Словарь обрушился на пол.
        Мама изумленно оглянулась.
        - Откуда он здесь взялся?
        У Маши тревожно забилось сердце.
        - Я уронила.
        - Ты читаешь словари? - Мама рассеянно взяла у Маши словарь, полистала его и поставила на полку. - Надо же! Никогда не думала, что моя дочь - вундеркинд. Нужно сказать об этом папе.
        Она выглянула из комнаты и крикнула:
        - Ты слышишь, отец, наша дочь читает словари!
        В ванной, где папа чистил зубы, кто-то страшно закашлялся. Папа от изумления едва не захлебнулся водой из стакана, но быстро пришел в себя.
        - И ничего удивительного, это все мои гены! - крикнул он в ответ.
        - Твои гены? Но у тебя в школе были тройки! Ты сам рассказывал, у твоей учительницы были три оценки твоей деятельности: плохо, очень плохо и никуда не годится.
        - При чем тут это? Мы говорим не об оценках, а о генах! - возмутился папа.
        Мама, разгорячившись, выбежала из комнаты, чтобы продолжить с папой спор, чьи же гены все-таки проснулись в их дочери, что она запросто читает словари и ей это интересно.
        - Ну вот, - грустно сказала Маша. - Теперь мне и правда придется читать словари, а нормальные книжки прятать под подушку. Это все из-за вас!
        Едва мама ушла, Пыхалка вновь стал видимым. Он сидел на ковре и тер лапой лоб.
        - Ты чего ойкал и словарями швырялся? - спросил Куклаваня.
        - Я лбом об лампу треснулся, а словарь сам упал, когда я вскрикнул, - объяснил дракончик.
        Оля подошла к дракончику и сосредоточенно разглядывала его, в задумчивости сунув в рот палец.
        - Знаешь, Пыхалка, кажется, у тебя чего-то не хватает, - сказала она.
        - Как это не хватает? Ты имеешь в виду, что у меня не все дома?
        - Нет, не это. У тебя на шее была ленточка с глазом грифона, а теперь ее нет.
        - Нет ленточки? - Пыхалка недоверчиво потрогал лапкой шею и, убедившись, что ленточка с зашитым в нее осколком мозаики исчезла, забегал по комнате.
        - Потерял! Я ее потерял! Вот олух! Но где? Вдруг ее украла Тоска?
        - Вряд ли! - сказал Куклаваня. - Когда мы с Дусей шли у тебя по шее, чтобы накормить тебя горчицей, ленточки уже не было. Значит, ты потерял ленточку, когда стал жирафом.
        - Но как я ее мог потерять?
        - Запросто. При превращении в жирафа твоя шея стала толще. Ленточка лопнула. Закон физики, - впервые согласился с Куклаваней Ученичкин.
        Пыхалка растерянно оглядел пол.
        - Она должна быть где-то здесь! Мы должны срочно ее найти, пока этого не сделал Мымр!
        - Сейчас я мигом все найду! - вызвался Куклаваня. - Раз-два-три-четыре-пять, пупс идет искать! Эй, перестаньте! Я сыщик! Что вы делаете?
        Но остальные, не дожидаясь ценных распоряжений великого сыщика, уже искали сами. Перерыли всю комнату: смотрели и на полу, и под кроватью, и на шкафу - во всех местах, где был сегодня Пыхалка. Искали до глубокого вечера, нашли массу всякого хлама, вроде потерянных ручек и пуговиц, но глаза грифона не было нигде.
        - А что, если Мымр уже нашел мозаику? - еле слышно прошептал зайчик Трувор.
        - Мымр еще ее не нашел и не найдет. Главное - не сдаваться! - уверенно сказал Пыхалка и продолжал поиски.
        Только когда мама стала настойчиво кричать из коридора, чтобы Маша ложилась спать, Дусе вдруг пришла в голову очень простая мысль.
        - Я знаю, где глаз грифона! - промяукала она. - Когда Пыхалка высунул голову в форточку, он вполне мог упасть в сугроб.
        Дуся вспрыгнула на подоконник и посмотрела вниз, где при свете фонарей синели сугробы. Воздух был полон быстрыми пушистыми снежинками - начинался снегопад.
        - Фрр! Снег! Не буду в нем ковыряться! - поежилась кошка.
        - Сегодня уже ничего не найдем. Под домом намело большие сугробы и темно, - заявил Ученичкин. - Придется отложить до утра.
        - Не хочется откладывать, но ничего не поделаешь, - согласилась Оля. - Это даже хорошо, что глаз грифона на улице. Великий Мымр думает, что он в квартире. Будет искать его и не найдет.
        Все заметно повеселели, один Пыхалка остался печальным.
        - Мымр не такой глупый. Многие из тех, кто недооценил его, уже лежат в могиле. За пятьдесят тысяч лет многому можно научиться.
        - Это точно! Мне вон три года - и то я какой умный! - закивал Куклаваня.
        - Ты у нас умник хоть куда. Сам себя не похвалишь, так кто ж похвалит? - засмеялась кукла Оля.
        - Маша, да что же это такое! Опять не спишь? - донеслось из коридора.
        - Я уже сплю, мамочка! - крикнула через дверь Маша, а сама быстро стала листать записную книжку в поисках телефона Пирожкова. Она хотела позвонить Ягусе, рассказать ей, что Пыхалка потерял глаз грифона, и спросить, что делать?
        В комнате у Маши давно стоял ее собственный телефон, по которому она звонила подругам. Телефон был не игрушечный, а настоящий. Он висел на стене и был выполнен в форме большого розового сердца. Провод к нему был протянут от телефона в коридоре.
        Маша набрала номер, и сразу же в трубке зазвучал голос Ягуси:
        - Алло! Я тебя слушаю, Маша!
        Девочка поразилась, что Ягуся узнала ее, ведь она не сказала ни слова.
        - Глаз грифона упал в снег! Дома его нет! - выпалила Маша.
        - Тшш! Не так громко. Вдруг Мымр подслушает? - испугалась-Ягуся, и по тому, каким стал ее голос, Маша почувствовала, что старушка расстроилась. - Как же вы ухитрились?
        - Пыхалка превратился в жирафа, и ленточка лопнула, и… - начала рассказывать девочка.
        - Ладно, неважно… Что сделано - то сделано… Вас ждут серьезные испытания, очень серьезные испытания!
        - И чем все кончится? - жадно спросила Маша.
        - Не знаю. Все будет зависеть только от вас.
        Глава 15
        Мрачная расщелина
        Князь Пирожевский, Авдохина, Мучуча и богатырь Святозар добрались до подземелий Старого города, оставив сам город где-то высоко над собой, и теперь подлетали к Мрачной расщелине.
        Перегруженный ковер продвигался вперед медленно, тяжело, а в том месте, где сидели Мучуча и богатырь Святозар, прогибался под их тяжестью, так что Пирожков вообще вынужден был не отпускать кистей, чтобы не свалиться.
        Авдохина, как могучий викинг-рулевой на корме ладьи, управляла ковром.
        - Мы тащимся как черепахи! Кое-кого нужно сбросить! - ворчала Авдохина, явно намекая на Мучучу.
        - Как же, размечталась! Так я и сброшу моего Святозарика! - отвечала Мучуча.
        Богатырь Святозар поперхнулся и поправил на поясе ножны. В последние полчаса непостоянная Мучуча успела разлюбить князя Пирожевского и теперь во всеуслышанье заявляла о своей любви к Святозару.
        Это успокаивало Авдохину, хотя она допускала, что через полчаса любвеобильная великанша охладеет к Святозару и снова постарается заполучить ее Пирожкова.
        - И почему тебя так раздражает медленная езда? - удивился Пирожков. - Существует же поговорка: «Тише едешь - дальше будешь».
        - Тише едешь - нигде не будешь! - проворчала Авдохина, отчаявшись ускорить ковер.
        - Ну и горячая у тебя кровь, Авдо-ханша! - усмехнулся в усы богатырь Святозар.
        Для него, жителя Сказочной страны, фамилия Авдохина оказалась слишком сложной, и он давно переделал ее в более созвучную Авдо-ханшу, ханшу Авдо или просто ханшу.
        Авдохина не обижалась, ей это даже льстило, тем более что скулы у нее были широкими, татарскими, и она любила об этом говорить.
        Наконец ковер-самолет вырвался из узких подземных катакомб и завис над обрывистой широкой шахтой, чьи неровные края обросли подземным мхом и сочились водой.
        - Это здесь! Мрачная расщелина! - звенящим шепотом сказала Мучуча.
        Шахта казалась бесконечной. Святозар сорвал со стены и бросил вниз гнилушку, исчезнувшую в бездне крошечной искоркой. Спустя несколько минут они догнали гнилушку на ковре-самолете - она все еще продолжала падать.
        - У-у-у! - скулил Пирожков.
        Он мечтал, чтобы полет поскорее закончился. Но полет все продолжался, казалось, целую вечность. Изредка наклон шахты менялся, и, чтобы не удариться о склон, Авдохина предусмотрительно держала ковер подальше от скалы.
        В какой-то момент князь Пирожевский выпустил кисть ковра и, не удержавшись, упал с него. Он даже кричать не стал, а закрыл глаза, уверенный, что разобьется. Он летел с закрытыми глазами и думал: «Ну уже скоро?» Но скоро все не наступало и не наступало. К тому же летел он на удивление ровно и даже ветра на чувствовал.
        Тогда Пирожевский открыл вначале один глаз, а потом и второй и… увидел ковер совсем рядом. Он спокойно лежал на твердой скале, а на ковре сидели Авдохина, Святозар и Мучуча.
        - Я жив? Наверное, я очень тяжело ранен? - удивленно спросил Пирожков.
        - Не думаю. Ты свалился с ковра уже ПОСЛЕ того, как мы прилетели, - холодно сказала ханша Авдо, стыдившаяся слегка своего богатыря.
        - Как после? - не понял Пирожков.
        - А так после! Ковер уже был на твердом, а ты отпустил кисть, скатился и лежал с закрытыми глазами. - Святозар встал и потер одеревеневшую от долгого сидения поясницу.
        Тут только Пирожков все понял - и почему ветра не было, и почему падал он как-то странно. Ему стало стыдно. Одно хорошо, что в полумраке никто не видел, как он смущен.
        - Я хотел пошутить, а вы и поверили! - сказал он дрожащим голосом.
        Мучуча ободряюще засмеялась.
        - Мы так и поняли, что ты шутил! Хочешь, я понесу тебя на ручках, мой карапузик?
        Пирожков отскочил.
        - Э, нет! Отойди от меня! И вообще собираемся мы искать мозаику? Мы сюда что, обедать прилетели?
        - Мудрая мысль! - одобрил Святозар. - Может, перекусим? Интересно, самобранка не разучилась готовить щи и кашу? Щи и каша - пища наша!
        Авдохина и Мучуча, взявшись за два разных конца, расстелили скатерть-самобранку, и в ту же минуту на ней появились жбан с квасом, щи, каша, пельмени и большая тарелка с ржаным хлебом. Мучуча, тысячелетиями питавшаяся одними произраставшими в пещерах грибами и съедобными корнями, вздохнула, как человек, предвкушающий хороший обед.
        - А как же мозаику искать? - ошалело повторил Пирожков.
        - Чего ее искать? Ее и искать нечего! - спокойно сказала Авдохина.
        - Как нечего?
        - А так: нечего, и все тут. Мы ее уже нашли, но достать не можем, - с набитым ртом объяснил Святозар.
        - Нашли мозаику? Но где?
        - Видишь лазейку в скале? Нет, ниже смотри, еще ниже, у самого пола. Возьми факел! - Авдохина протянула ему пылающий сук.
        При потрескивающем огне факела Пирожков разглядел в скале небольшое отверстие, куда едва можно было просунуть руку. Он лег на живот и увидел, что это узенький вход в обширную пещеру. А в этой пещере - у Пирожкова перехватило дыхание - целая стена была выложена мозаикой. Через узкое отверстие видно было плохо, однако, просунув факел, князь Пирожевский сумел рассмотреть страшную лапу грифона и его длинные вытянутые когти. Фрагментов мозаики были многие сотни, и можно было представить, сколько лет терпеливой злобы понадобилось Великому Мымру, чтобы собрать их вместе.
        - Должен быть еще один вход! Надо его найти! - сказал князь Пирожевский.
        - Нет, этот единственный! Другого хода в ту пещеру нет - кругом сплошная скала! - уверенно сказала Мучуча.
        - Но как сам Мымр туда попадал? Неужели через крошечную лазейку?
        - Не забывай, что Мымр умеет уменьшаться! Поэтому он и выбрал пещеру с таким узким лазом, уверенный, что, кроме него, туда никому не попасть, - напомнил Святозар.
        Богатырь взял палицу и несколько раз сильно ударил по скале, пытаясь расширить ход. После третьего или четвертого удара рукоять палицы сломалась, и Святозар остался безоружным.
        - Это слишком твердый камень. Так с ним не справиться, - сказал он удрученно, отбрасывая обломки палицы.
        - Близок локоток, да зуб короток, - вспомнил Пирожков пословицу.
        - И что нам делать? - Авдохина попыталась просунуть в щель палку и поддеть ею мозаику, но заветная стена была далеко.
        - А если из лука? Собьем мозаику из лука, - предложил князь Пирожевский, в котором проснулся авантюрист.
        Святозар пустил несколько стрел, но все они обломились, ударившись о камень. Волшебная сила изменяла их полет. Одна из стрел отскочила от скалы и, странным образом повернувшись, пронеслась мимо уха богатыря Святозара. Затем стрела вонзилась в факел и загорелась.
        - Чур нас, чур! - отмахнулась Авдохина.
        Святозар отложил лук.
        - Бесполезно! Так просто Великого Мымра не одолеть. Тут думать надо.
        Тем временем Мучуча, не поддаваясь плохому настроению, слопала щи, кашу, пельмени, выпила квас и уже раздумывала, не сожрать ли ей заодно и скатерть-самобранку, чтобы та впредь готовила свои кушанья прямо у нее в животе. Эти размышления настолько ее захватили, что Мучуча прослушала большую часть разговора, который вели Святозар, князь Пирожевский и Авдохина.
        Вовремя обнаружив, что Мучуча примеривается съесть скатерть, Святозар подскочил и отобрал ее у обиженной великанши.
        - Противный Святозарка! Не буду тебя любить! Я такая голодненькая, а ты такая бяка! - разгневанно крикнула Мучуча и топнула ногой, едва не вызвав обвал.
        - В животе скатерть не работает! - догадавшись, что ее огорчило, предупредил Мучучу Святозар.
        - А ты откуда знаешь? Ты пробовал? - с подозрением спросила Мучуча.
        - Я - нет. А один медведь из Говорящего леса попробовал, и это печально для него закончилось. Он лопнул! - сказал Святозар. - Да будет тебе известно, что я спас тебе жизнь!
        - Правда? Ты такой милый! Я была последней свиньей, что тебя разлюбила! Придется полюбить тебя снова! - воскликнула Мучуча.
        Они уселись вокруг скатерти-самобранки, разложили светящиеся грибы, зажгли факелы и стали думать, что делать дальше. Говоря откровенно, мало кто думал, потому что каждый надеялся на другого.
        - Ты думаешь или притворяешься? - с подозрением спрашивала Авдохина у Святозара.
        - Я-то думаю, - отвечал тот. - Это князенька не думает!
        - Кто, я? - возмущался Пирожков. - Пусть твоя ханша Авдо думает! У меня уже мозги от думанья затвердели, да только я ничего придумать не могу.
        Первой сдалась Мучуча. Она зевнула и прилегла на ковер.
        - Может, вздремнем? - предложила она и, не дожидаясь ответа, уснула.
        - И правда вздремнем, - согласился Святозар. - Утро вечера мудренее. Авось чегой-нибудь и придумаем, ведь это все-таки Сказочная страна и сны тут вещие.
        Богатырь прилег на другой конец ковра, подложил под голову ладонь, и спустя минуту его храп разносился по всему Мрачному ущелью.
        В надежде на вещие сны Пирожков с Авдохиной устроились поудобнее и тоже заснули. Вскоре факел мигнул и потух… И вот тогда-то, в кромешной мгле, грифон, выложенный мозаикой на стене, пошевелил лапой…
        Глава 16
        Тайна московской ночи
        Как и в Сказочной стране, в Москве тоже наступила ночь. Спала Маша, спал Пыхалка, спал Куклаваня, спали кошка Дуся, Ученичкин и кукла Оля. Старинные часы с маятником гулко пробили час. Очертания стены стали прозрачными, приглушенно захлопали черные крылья, и в комнату проник Великий Мымр. На сей раз монстр был маленьким, не крупнее Куклавани, и крался по ковру бесшумно.
        - Нюхом чую: глаз грифона где-то здесь! - шептал он.
        Мымр не знал, что осколок мозаики лежит в сугробе, и был уверен, что сможет найти его в комнате. Мымр неосторожно наступил на брошенную газету. Газета зашуршала. Этого было достаточно, чтобы кошка, спавшая у батареи, насторожилась и приоткрыла глаза так, что каждый глаз стал как узкая щель. Дуся давно и совершенно безнадежно мечтала поймать мышь. Она даже все книги мировой литературы читала с «мышиной» точки зрения, то есть только те, где участвовали кошки и мышки.
        Специально для Дуси Маша приклеила на стену несколько переводилок с грызунами. Дуся часами рассматривала эти картинки и клялась, что смогла бы составить фоторобот мыши с закрытыми глазами.
        Услышав в темноте шорох, Дуся решила, что это мышь. Мгновение она выжидала, а потом прыгнула на шорох. Мымр едва успел нырнуть под диван и затаиться. Дуся улеглась у дивана и принялась терпеливо караулить, пока мышка вылезет. Мымр засопел от ненависти и беспомощной досады. Ему захотелось стать большим и свернуть Дусе шею, но это было опасно. Маша могла проснуться, и тогда в доме поднялся бы переполох, и Мымр наверняка не получил бы глаза грифона. Пока он размышлял, как ему лучше поступить, Дуся просунула под шкаф лапку и попыталась выцарапать Мымра.
        - Эй, мышь, вылезай! - потребовала Дуся. - Ты не родственница Барабанусу Ученичкинусу?
        - Не знаю я никакого Барабана! - грубо отвечал Мымр. - И вообще этот твой Барабан мне по барабану! Плевать я на него хотел!
        - Но почему ты не хочешь выглянуть? Я тебя умоляю! - ласково промурлыкала Дуся.
        - Не хочу, и все тут! - отвечал ей Мымр.
        - Но почему не хочешь? Я поиграю с тобой и отпущу! - обиженно спросила кошка.
        - Не хочу и не буду! - мрачно заупрямился Мымр. - И попробуй сунься ко мне под диван, кошастая!
        - Какая ты отвратительная грубая мышь! - рассердилась Дуся. - Я даже думаю, что ты совсем не мышь!
        «Вот и рассекретили!» - подумал Мымр, но все же спросил:
        - И кто же я, по-твоему?
        - Ты крыса! - заявила Дуся. - Грязная грубая крыса из тех, что шляются по подвалам! А я-то приняла тебя за хорошенькую комнатную симпатичную мышку! Советую тебе убраться отсюда, потому что утром мы поставим крысоловку!
        И, брезгливо косясь на диван, Дуся пропутешествовала к подоконнику. Если мышами она интересовалась, то к крысам была равнодушна. Более того, испытывала омерзение.
        Решив не будить Машу из-за крысы, Дуся улеглась у батареи и вскоре заснула, а Мымр осторожно выбрался из-под дивана. На этот раз он стал еще меньше, размером с муху. И эта крошечная муха-монстр, неслышно работая темными крыльями, перелетела через комнату и опустилась Маше на подушку.
        - Ты отдашь мне глаз грифона сама! - просипело чудовище.
        Мымр решил прибегнуть к чарам. Далеко не все чары Сказочной страны действовали в человеческом мире, и Мымру пришлось поломать голову, прежде чем он вспомнил нечто подходящее.
        Монстр сунул верхнюю левую руку в карман и, порывшись, извлек железную коробочку. В коробочке лежал крошечный меч, который мог увеличиваться до любых размеров или уменьшаться, как и сам Мымр. Здесь же находилась еще книга заклинаний, тоже способная увеличиваться, пузырек с ядом и маленькая булавка. Эту булавку и взял Мымр.
        - Булавка забвения - это то, что нужно в таких случаях. Девчонка будет делать все, что я захочу, пока булавка будет у нее. Иголкус превращалус! - пробормотал монстр.
        Бормоча заклинания, Мымр подкрался по подушке к девочке и приколол булавку забвения к воротнику ее пижамы. Маша вздрогнула во сне, но не проснулась.
        - Ну вот и все! - злорадно потер руки монстр. - Теперь девчонка у меня в руках. Булавка забвения действует во всех мирах.
        Во сне Маша перевернулась на другой бок, едва не придавив Мымра щекой. Чудовище едва успело отскочить, обозвав Машу слонихой. Выждав немного, Мымр подлетел к уху девочки и прошептал:
        - Проснись, я тебе приказываю!
        Маша безмолвно присела на кровати, и это было удивительно, потому что обычно Маша, когда ее будили утром в школу, упрямилась, отбрыкивалась и умоляла: «Мамочка, еще пять минут!»
        Мымр заглянул девочке в глаза и удовлетворенно хмыкнул:
        - Подействовало! Она делает то, что я говорю!
        Маша казалась такой же, как была раньше, но лицо у нее стало отрешенным и холодным, будто застывшим.
        - Как тебя зовут? - спросил Мымр, желая удостовериться, что чары действуют.
        - Не помню, - вяло откликнулась девочка. Она встала и, покачиваясь, замерла у кровати.
        - У тебя есть родители? - снова спросил Мымр.
        - Не знаю.
        - А друзья у тебя есть?
        - Не помню, - эхом откликнулась девочка.
        - Она потеряла память, это отлично! Но как бы она не забыла, куда спрятала глаз грифона! - забеспокоилось чудовище.
        Мымр подлетел к воротнику девочки и чуть-чуть высвободил булавку, ровно настолько, чтобы Маша вспомнила, что происходило в последние несколько часов. Девочка снова вздрогнула, и ее лицо стало чуть более осмысленным.
        - Где мой глаз грифона? Отвечай! - потребовал Мымр.
        - Глаз грифона… - повторила Маша. - Жираф… сугроб… снег… мороз… Пыхалка…
        Монстр напряженно слушал ее и не понимал.
        - Хватит бормотать! Говори яснее! Где ты его спрятала?
        - Глаз грифона упал в сугроб, когда Пыхалка превратился в жирафа.
        - Олухи! Почему вы его не искали? - рассвирепел Мымр и, как оса, залетал вокруг головы девочки.
        - Было уже поздно. Мы хотели утром! - повторила Маша.
        - До утра его могут украсть! Украсть мое могущество, мою власть! Глупая жалкая девчонка! Пробил твой час, час смерти и расплаты!
        Мымр потянулся к своей коробочке, собираясь достать меч, увеличить его и отрубить Маше голову, но в этот момент на шкафу послышалась возня. Мымр понял, что их голоса разбудили Пыхалку. Мымр не боялся дракончика, но не хотел с ним сейчас связываться, равно как и со всей драконьей породой, способной выдыхать раскаленные языки пламени, испускать оглушительные свисты и становиться невидимыми. В былые годы Мымр уже сражался с дедушкой Горынычем и едва сумел спастись, потому что Горыныч, тогда еще молодой и сильный, опалил ему пламенем крылья.
        - Мы с тобой еще встретимся! - просипел Мымр и метнулся к форточке, чтобы немедленно начать поиски глаза грифона. Он прошел сквозь стекло и исчез в снежных хлопьях, на лету увеличиваясь и восстанавливая свой обычный размер.
        По правде говоря, Пыхалка вообще не заметил Мымра, ведь тот был не крупнее комара, но его удивило, почему Маша среди ночи стоит посреди комнаты, неподвижная, как статуя.
        - Эй, чего с тобой? Не спится? - сочувственно спросил Пыхалка, подлетая к девочке.
        Маша не отвечала, глядя перед собой. Дракончик попытался растормошить ее, но все было тщетно.
        - Ты хорошо себя чувствуешь? Хватит притворяться! - Пыхалка взволнованно толкал девочку носом, но та ничего не чувствовала. Пробившись с ней минут пять, дракончик понял, что дело неладно, и разбудил Олю и гнома Ученичкина.
        - Любопытный случай! - сказал Ученичкин, оглядев Машу и потрогав ее ногу. - Наверное, Маша - лунатик.
        - В смысле с Луны свалилась? Странно, я думал, она с Земли, - удивленно спросил Пыхалка.
        - Сами вы лунатики! Она и на Луне никогда не была! - обиделась за Машу кукла Оля.
        - Лунатизм - это болезнь, когда человек ночью ходит по комнатам и даже по карнизам крыши, а утром ничего не помнит, - объяснил Ученичкин.
        - Но она-то никуда не ходит! Она стоит! Значит, она не лунатик! - возмутилась Оля.
        Ученичкин почесал затылок, сдвинув на лоб свой колпак.
        - Нет! Раз она не ходит - она не лунатик. Признаю ошибку в своем диагнозе, если, конечно, нет стоячих лунатиков.
        - Стоячих лунатиков нет, зато есть глупые гномы! - воскликнул Пыхалка, и Ученичкин, оскорбленный до глубины души, уставился на носки своих ботиночек.
        Дракончик, не помня себя, летал вокруг Маши. Он не хотел обидеть Ученичкина - просто беспокоился и не думал, что говорит. А когда беспокоишься - вечно ляпнешь что-нибудь такое, о чем приходится пожалеть.
        Из старого ботинка сорок пятого размера высунулась растрепанная голова пупса Куклавани.
        - Что за шум, а драки нету? Меня возьмете с собой поскандалить? - жизнерадостно спросил пупс.
        - С Машей что-то произошло! Она стоит, молчит и даже не шевелится! - крикнула кукла Оля.
        Куклаваня выскочил из ботинка и подбежал к девочке.
        - А меня почему не разбудили! Я кого угодно растормошу!
        - Это точно, ты даже камень доведешь до белого каления! - авторитетно подтвердил Ученичкин.
        Куклаваня всерьез взялся за Машу. Он тряс ее, щекотал, тер ей уши, даже хотел облить из лейки, но Оля, пожалев свою маленькую хозяйку, воспротивилась. Она схватилась за другой конец лейки и перетягивала ее у пупса до тех пор, пока лейка не перевернулась и вода не окатила самого Куклаваню.
        - Так не считается! Я и так уже проснутый! - гневно крикнул пупс.
        - Нельзя говорить «проснутый», литературнее употреблять причастие «проснувшийся», - поправил Ученичкин.
        - Не умничай! Я же сдерживаюсь, не говорю тебе, что ты зануда! - сказал ему Куклаваня.
        - Не говоришь? Ты это только что сказал! Ах ты, коротконожка с ватой в пузе! - возмутился Ученичкин. Он задорно поправил колпачок и надвинулся на Куклаваню, точно шпагу направляя ему в живот свой карандашик, а пупс надвинулся на него.
        - Перестаньте! - закричала кукла Оля, вставая между ними. - Нужно что-то делать! Вы что, не видите, что Маша как заколдованная!
        Пыхалка затрещал крылышками и взлетел, врезаясь в стены.
        - Заколдованная! Точно! Как мы сразу не догадались! Думаю, здесь не обошлось без этого мерзкого Мымра. Но как он сумел пробраться в комнату?
        - Мы в-видели его, когда он п-прятался под диван от Дуси! - продрожал зайчик Синеус.
        - Но почему вы нас не разбудили? - укоризненно спросил Пыхалка.
        - Мы испугались и спрятались в варежку. Мы даже ушки завязали под подбородком, чтобы ничего не слышать, - пропищал зайчик Трувор, и оба малыша дружно разревелись, чувствуя, что кругом виноваты.
        - Что с них возьмешь - зайцы, они всегда зайцы! - Куклаваня снисходительно обнял малышей.
        - Выходит, это я с ним разговаривала! А я-то думала, это крыса! - промяукала кошка Дуся и смущенно потерла лапкой нос.
        - Наверное, Мымр хотел найти глаз грифона, но не нашел и заколдовал Машу. Нужно вести ее к Ягусе, только Ягуся сможет ей помочь! - Пыхалка взлетел, хвостом обвил Машу за руку и потащил ее к двери. Девочка шла за ним, натыкаясь на стены, а Куклаваня, Ученичкин и кукла Оля направляли ее ноги.
        Пыхалка довел Машу до входных дверей. Здесь он на минуту оставил ее и кое-как открыл входной замок. Не желая, чтобы ее хозяйка ходила по холодным ступенькам босиком, предусмотрительная Оля, рыдая, натянула на нее комнатные тапочки.
        Пыхалка обвил Машу хвостом за руку и повлек за собой. Ученичкин захватил ключи от квартиры на случай, если замок захлопнется, а Куклаваня и Дуся осторожно закрыли дверь, чтобы она не хлопнула и не разбудила папу с мамой.
        Лифт они вызывать не стали, чтобы он не шумел, и кое-как с немалым трудом довели Машу до квартиры Пирожкова. Здесь Пыхалка решительно нажал мордой на звонок, громко отозвавшийся в квартире. Они подождали, но никто не открыл, тогда Пыхалка вновь принялся трезвонить.
        - А вдруг Ягуся здесь сегодня не ночует? Вдруг она поехала к себе в квартиру? - с беспокойством предположила кукла Оля.
        - Летать на электрофене в метель? - насмешливо переспросил дракончик Пыхалка. - К твоему сведению, Оля, в метель на фенах не летают.
        - Метеорологические условия не позволяют? - поинтересовался Ученичкин, который ради научной любознательности забыл свою обиду на Пыхалку.
        - При чем тут всякие метро… метрю… и так далее условия? Просто не летают, и все тут! Ветром сносит, да и холодно! - пояснил дракончик.
        Он снова хотел нажать на звонок, но тут в глубине квартиры послышались кашель и шаркающие шаги. Надо отдать Ягусе должное, она сразу открыла, не пугаясь и не крича долго из квартиры: «Хтой там? Чегой-то я вас в глазок не разгляжу!», как это сделала бы почти всякая старушка.
        Чувствовалось, что Ягуся только что проснулась, потому что она подслеповато щурилась на яркую лампочку. На ее подагрических ногах были шерстяные носки, а в руке она держала фен.
        - Я же говорила: она летала! - воскликнула кукла Оля.
        - Да не летала я! - зевнула Ягуся. - Это я так захватила, на всякий случай, если шугануть кого… Ну, зачем пожаловали? Знать, дело есть, если среди ночи с кровати сдернули?
        - Маша… Мы проснулись, а она стоит ночью столбом и смотрит перед собой! - разом закричали все.
        Ягуся и сама уже рассмотрела неподвижно стоявшую девочку и, взяв ее за руку, ввела Машу в коридор. Здесь она обошла ее кругом, ощупала руки, заглянула в лицо и озабоченно зацокала языком.
        - Ох, неладно! Чары злые на нее наложены! Здесь без Мымра не обошлось.
        - А как же ее от чар освободить, бабушка? - спросил Пыхалка.
        - Ох, не знаю! Может, Мымр ей дурман-травы в питье подсыпал, а не то волшебным гребнем волосы расчесал.
        - Каким волшебным гребнем? - удивился Пыхалка.
        - Не слыхал? Русалки-то к себе в реку человека заманят, защекочут, а потом волшебным гребнем голову ему расчешут, гребень в волосах оставят - он о доме родном и позабудет.
        Куклаваня забрался на плечо Маше и взъерошил девочке волосы.
        - Нету у нее гребня, я проверил! - крикнул он.
        - Дак то ж я к примеру сказала про гребень. Мало ли какие магические предметы бывают! Нечисть много чего наизобретает, у нее, у нечисти, воображения много, - невесело улыбнулась Ягуся.
        И старушка стала тщательно оглядывать Машу, проверяя, не произошло ли в одежде девочки каких изменений. Она проверила пальцы, нет ли на них нового кольца, проверила уши, нет ли в них серег или талисмана на шее. Наконец настала очередь и воротника. Ягуся тщательно оглядела его, но волшебная булавка была такой крошечной, что разглядеть ее можно было только в увеличительное стекло. Мымр специально уменьшил булавку, чтобы ее нельзя было найти. Но Ягусе повезло. Когда она проводила ладонью по швам воротника, что-то кольнуло ее в палец.
        - Заноза, что ль? Не рассмотрю! - старушка отдернула руку.
        Волшебная булавка, выскочив, упала на пол. Маша зашевелилась, открыла глаза и сделала несколько неуверенных шагов.
        - Где я?
        - Знакомых не узнаешь?
        - Ах, это ты, Ягуся? А вот и Пыхалка! Как вы здесь оказались?
        - Ура! Все вспомнила! Это прежняя Машка! Я ее из ста тысяч других Машек отличу даже с завязанными глазами! - восторженно закричал пупс Куклаваня. На радостях он попытался перепрыгнуть через Дусю, но недопрыгнул и повис на спине у кошки животом, болтая ногами. Дуся стряхнула с себя пупса и, мяукая, стала тереться о ноги Маши.
        Пока друзья объясняли девочке, что с ней произошло, Ученичкин достал увеличительное стекло и, оглядев ковер, обнаружил булавку. Ученичкин взял ее пинцетом и положил на стеклышко.
        - Смотрите, какой уникальный экспонат! Я и не знал, что бывают такие булавки-малютки! Ее сразу можно отправить в музей опусов!
        - А ну дай взглянуть! - Ягуся, щурясь, наклонилась над стеклышком. - Так вот обо что я укололась! Теперь все ясно!
        Ягуся подула на булавку и что-то прошептала. Булавка стала увеличиваться. Она была старинная, в форме блестящей змейки, глазами которой служили два крошечных драгоценных камня.
        - Булавка забвения! Тот, у кого она в одежде, забывает обо всем, - объяснила Ягуся. - Думаю, Мымр воткнул тебе в воротник эту булавку и выведал, где последняя часть мозаики.
        - И я сказала ему? Быть не может! - Девочка сжала виски руками, пытаясь хоть что-то вспомнить. - Если я ему рассказала, то я себе никогда этого не прощу! Какая же я болтушка!
        - Ты не виновата! - оборвала ее мать Пирожкова. - Против этих чар никому не устоять. Если б мне, старой, Мымр воткнул в платок или в край платья эту булавку, я и то память бы потеряла.
        - Подождите! - спохватилась кукла Оля. - Сейчас мы все узнаем. Зайцы, вы слышали, что Маша говорила Мымру?
        - Я не слышал, у меня уши были завязаны под подбородком, - всхлипнул Трувор.
        - А я сы-сы-слышал. У меня одно ухо развязалось, а я боялся его снова за-завязать, - заныл Синеус. - Я сы-слышал, как Маша сказала им про сугробы и про то, что глаз грифона где-то там, - дрожа, сказал маленький зайчик.
        - Все-таки проболталась! Вот тебе! Вот! - Маша скривилась от досады на себя, сжала кулак и постучала им себя по лбу.
        Ягуся стала быстро одеваться. Она сунула ноги в сапоги, а на плечи накинула теплую шубу. Вторую шубу, поменьше, она надела на Машу.
        - Нельзя терять времени! Нужно искать глаз грифона! - крикнула она.
        Маша думала, они будут спускаться по лестнице, но Ягуся распахнула балкон, схватила девочку за руку и стала щелкать кнопкой своего фена. Маша слышала, как она бормочет и ругает запавшую кнопку. Наконец фен заработал, и они полетели сквозь метель.
        Фен закружился в пурге. Ветер швырял его из стороны в сторону. Кукла Оля была права - для фена погода и впрямь была нелетной. Но Ягуся ловко управляла феном, спускаясь кругами и держась подальше от стены дома, о которую их могло ударить.
        За ними летел Пыхалка с Олей, Куклаваней и Ученичкиным на спине. Синеус и Трувор остались дома у Ягуси под присмотром кошки Дуси.
        Ягусе удалось благополучно приземлиться на дорожку около подъезда. Никогда еще Маша не бывала на улице так поздно. Дрожащий свет большого фонаря выхватывал кусок метели.
        - Где твое окно? - спросила Ягуся.
        - Не здесь, они выходят на ту сторону дома! - сказала Маша.
        - Тогда пойдем! - Ягуся взяла ее за руку, и, проваливаясь в снег по колено, они стали обходить многоэтажку.
        Пыхалка, ловко работая крылышками, опередил их и оказался под окнами на минуту раньше. Он приготовился к бою с Мымром, но газон был пуст. Сугробы истоптаны. В глубоком снегу виднелось множество следов.
        - Мымр уже был здесь! Но теперь его нет. Он улетел, - сказала кукла Оля.
        Пыхалка горестно вздохнул.
        - Великий Мымр не покинул бы этого места без глаза грифона. А это значит: последний фрагмент мозаики у него.
        Глава 17
        Ловушка
        Дракончик, к сожалению, оказался прав. Мымр долго, сопя, ползал по снегу, разгребая его четырьмя руками, пока у асфальтовой дорожки одна из его ладоней не натолкнулась на что-то твердое. Вначале Мымр решил, что это бутылочное горлышко, и хотел отшвырнуть его, но взглянул, и его черное сердце пропустило один удар. На ладони у него лежал неровный осколок, на котором видна была часть узкой морды грифона и его прищуренный глаз.
        Последний осколок был у чудовища, и оно крепко сжимало его в красной ладони. Мымр узнал бы его из сотен. Он завыл от яростной радости и стал топтать сугроб, представляя, что так он будет топтать своих врагов, когда выпустит на свет могущественного духа хаоса.
        - Сбылась моя мечта! - просипело чудовище. - Теперь главное - перейти в Сказочный мир и добраться до Мрачной расщелины!
        Мымр хрипло расхохотался и улетел, а через несколько минут на это же место прилетел дракончик Пыхалка.

* * *
        - Мы потеряли глаз грифона. У нас остался один шанс, последний! - сказала Ягуся, когда стало ясно, что они опоздали.
        Старушка прислонилась к стене дома. Сквозь метель при свете фонаря Маша увидела, какое печальное и морщинистое у нее лицо. Девочка почувствовала, как к горлу подкатил ком. Губы задрожали. Никогда прежде она не испытывала такой подавленности и грусти.
        - Какая надежда? Мы еще можем перехватить Мымра? - быстро спросил Пыхалка.
        - Можем не можем, а попробуем догнать! По коням! - крикнула Ягуся и побежала к своей маленькой машине, таща за собой фен.
        - Но мы же не знаем, куда он полетел!
        - Очень даже знаем. В Москве только одно место, откуда можно быстро попасть в Сказочный мир без золотых билетиков!
        - Что это за место? Я знаю всю Москву вплоть до ближайшей булочной! - воскликнул Куклаваня.
        - По пути расскажу!
        Ягуся распахнула дверцу машины и вскочила в нее. Рядом на сиденье забралась Маша, а с ней - Куклаваня, Оля, Ученичкин и дракончик Пыхалка.
        - Разве вы не будете разогревать машину? Она у вас не заведется на морозе, и дороги все занесены! - со знающим видом спросил гном.
        - Не волнуйся, только держись! - Ягуся схватилась за руль и что-то прошептала.
        Маленькая машинка вздрогнула, заходила ходуном, и нос ее приподнялся. Они мчались сквозь метель. Ягуся ловко рулила, проносясь между деревьев и домов.
        - Куда мы направляемся? Теперь-то уже можно сказать? - спросил Пыхалка.
        - На Моховую улицу, на крышу факультета журналистики, в его правое крыло, где военная кафедра. Там у трубы - переход в Сказочный мир. Туда, я уверена, и летит Мымр с глазом грифона.
        - Но почему именно на Моховой? - удивился дракончик.
        - Так уж получилось!.. А, чтоб мне подобреть, держитесь крепче! - Ягуся круто вывернула руль, и они пролетели в нескольких метрах от огромной трубы котельной, неожиданно соткавшейся из метели.
        - Фу! Едва не разбились! - облегченно выдохнула Ягуся. - Надо было подняться еще выше!
        Они летели над Петровско-Разумовским проездом по направлению к Нижней Масловке, потом по Новослободской улице к Садовому кольцу и там, промчавшись сквозь пургу, оказались над Тверской. Здесь, чтобы их не швыряло ветром, Ягуся снизилась, включила фары, и теперь они мчались над дорогой так, что со стороны можно было решить, что они просто едут.
        - Надеюсь, нам удастся добраться до Моховой раньше Мымра. Вряд ли он знает Москву так, как скромная, постепенно молодеющая старушка!
        На одном из перекрестков Ягуся проскочила над крышей автомобиля ГАИ, едва не сшибив с него мигалку. Гаишники понеслись за Ягусей, приказывая по громкой связи: «Примите вправо и остановитесь!»
        - Ага, сейчас! Сейчас только кроссовки подкуем и шнурки погладим! - заявил Куклаваня.
        Ягуся подняла машину на несколько метров, выключила фары, и они затерялись в метели. Вскоре Ягуся уже подлетала к Моховой. Напротив Александровского сада она круто увела машину вправо и перелетела через ограду факультета журналистики и фундаментальной библиотеки. Посадив машину на покатой крыше пристройки, Ягуся выбралась сама и помогла выбраться Маше. Пыхалка уже вылетел через окно с Куклаваней на спине и сел на трубе.
        - Эта? - крикнул он Ягусе.
        - Нет, другая, - Ягуся ткнула феном в соседнюю трубу.
        Осторожно, чтобы не свалиться, потому что крыша была обледенелой и скользкой, Маша подошла к трубе.
        Внешне труба выглядела обыкновенной - ни за что не скажешь, что здесь открывается переход в иное измерение. Маша обошла трубу, но ничего не произошло - в Сказочной стране она не оказалась.
        - Не все так просто! - Ягуся подошла и встала рядом с ней. - Главное, оказаться в нужном месте в нужное время. Место здесь пусть и нужное, но время еще не наступило.
        - А когда наступит? - спросила кукла Оля.
        - С первыми лучами солнца! Во всяком случае, так было сорок лет назад, когда я в последний раз была в гостях на Буяне.
        Пыхалка внимательно оглядел крышу, но не обнаружил следов Мымра на снегу.
        - Мы прилетели первыми! Значит, его нужно ждать с минуты на минуту.
        - Тогда нужно устроить ему засаду, чтобы наше появление здесь было для него неожиданным, - сказала Ягуся.
        - А мы с ним справимся? - опасливо спросила кукла Оля. - Он, наверное, очень сильный.
        - Нет проблем, - подбоченился пупс. - Что, вы говорите, тут внизу? Военная кафедра? А нельзя одолжить у них несколько пулеметиков?
        - Монстр не боится пуль, как не боится и другого оружия, даже если бы оно у нас и было, - сказала Ягуся. - Тут надо поступить похитрее, но вначале я спрячу машину, а вы отойдите от этой трубы, чтобы метель успела замести ваши следы.
        Родная сестра Бабы-Яги забралась в летающую машину и поставила ее внизу, где она не привлекала особого внимания. Запрыгнув на фен, Ягуся вернулась на крышу, где за соседней трубой ее уже ждали Маша, Куклаваня, Оля и дракончик Пыхалка.
        - Пока у нас есть время, слушайте внимательно, чего боится Мымр. Об этом, кроме меня и моей сестры, никто в мире не знает, - прошептала Ягуся.
        Друзья напрягли слух, чтобы не пропустить ни слова и услышать страшную тайну об уязвимости Мымра.
        - Бывает, огромные чудовища, от поступи которых содрогается земля, погибают от пустяка, например, от севшей им на нос бабочки или от запаха свежескошенной травы… - начала Ягуся.
        - А нельзя ли покороче? Чего боится Великий Мымр? - поторопил-Ягусю Куклаваня.
        Родная сестра Бабы-Яги улыбнулась, посмотрев на отважно подбоченившегося пупса.
        - Великий Мымр боится морковного сока. Он его ненавидит! Когда речь заходит о морковном соке, любой заяц отважнее его в сто раз.
        - Ни за что бы не поверила, что Мымра можно напугать таким пустяком! - пораженно воскликнула Оля.
        - То-то и оно, - кивнула Ягуся. - Как говорит легенда, не один богатырь в былые времена сложил голову, стараясь победить Мымра, пока однажды обыкновенный крестьянский мальчишка не выстрелил в пролетавшего над деревней Мымра морковным огрызком из рогатки. И больше его никогда не видели в тех местах.
        - Поразительно! - вытянул шею Пыхалка. - Но если все так просто, то почему тогда…
        - Потому что морковным соком его можно временно напугать, но победить нельзя, - перебила его Ягуся.
        - А, ну ясно! - заторопился Пыхалка. - Я немедленно слетаю и достану моркови! Где здесь овощной магазин?
        - Не волнуйся, я все припасла! Я захватила банку с морковным соком, - успокоила его Ягуся.
        Они притаились и стали ждать. Когда над Красной площадью появилась узкая полоса рассвета, Маша услышала шум. Девочка осторожно выглянула из-за трубы и увидела, как сквозь метель к ним приближается темное пятно.
        - Летит! Мымр летит! - шепнула она.
        - Пыхалка, готовься! Помни: главное - напугать его и вернуть осколок, - скомандовала Ягуся. - Остальные спрячьтесь! Особенно ты, Маша. Я не хочу, чтобы Мымр сбросил тебя с крыши!
        Сестра Бабы-Яги достала баночку и сняла с нее крышку.
        - Сама не верю, что это сработает, - призналась она.
        Как только Мымр опустился на крышу у трубы, Ягуся подала сигнал, и с другой стороны на него напал невидимый дракончик Пыхалка.
        - Сдавайся! Драконы идут на штурм! - закричал Пыхалка, выдыхая огонь.
        Но Мымр был не так прост. В одно мгновение он выхватил что-то из коробочки и подул. В руках у него оказался огромный меч с отточенным клинком, которым чудовище принялось размахивать.
        Пыхалка, хотя и оставался невидимым, невольно вынужден был держаться на расстоянии.
        - Отдавай глаз грифона! - кричал он, пытаясь достать Мымра раскаленным языком пламени. Но погода была холодной, ветреной, и огонь потухал, теряясь в метели.
        - Ты его не получишь! Не очень-то я боюсь невидимок! - хохотал Мымр, ловко вертя огромным мечом. Меч был таким острым, что, когда чудовище задело трубу, то разрубило ее с такой легкостью, будто она была из сливочного масла.
        В эту секунду взошел первый луч солнца, и очертания крыши рядом с тем местом, где стоял Мымр, начали расплываться. Сквозь крышу отчетливо проступил зеленый, с шелковистой травой, луг Сказочной страны. По лугу журчал Молочный ручей и неторопливо несла свои воды Семиструйная река.
        Поняв, что Мымр сейчас скроется, Ягуся выскочила из-за трубы и плеснула на него из баночки.
        - Попробуй морковный сок, страшилище! - крикнула она.
        При одном упоминании морковного сока Мымр содрогнулся. Он провел рукой по туловищу, вытирая жидкость, которой облила его Ягуся, потом понюхал ладонь и расхохотался.
        - И это морковный сок? Глупая старуха! Очень сожалею, господа, но мне пора! Вскоре вы все станете моими рабами!
        Мымр метнулся к трубе, влетел в центр сияющего круга и оказался на лугу Сказочной страны. Друзья видели, как он замахал крыльями и стал удаляться в сторону темнеющих на горизонте горных вершин.
        Очертания Буяна стали меркнуть - ход в пространстве закрывался. Но прежде чем он успел закрыться совсем, Маша с Куклаваней на руках успела прыгнуть в сияющий круг. А потом луг исчез, и на том месте, где он только что был, вновь оказалась блестящая, покрытая изморозью крыша факультета журналистики.
        Пыхалка бросился к Ягусе.
        - Мы его упустили! Но почему, почему так вышло? Мы же все сделали правильно!
        Родная сестра Бабы-Яги стояла и со странным выражением смотрела на баночку у себя в руках. Смотрела, и лицо у нее медленно вытягивалось.
        - На что это похоже? - спросила она.
        - На банку, - немедленно отозвался Ученичкин.
        - Я не об этом. Что в банке?
        Кукла Оля взяла банку и принюхалась, морща носик.
        - Это не морковный сок! - сказала она удивленно. - Это вишневый компот!
        - Я перепутала. В кухне было темно, и я второпях взяла не ту банку! Они стояли рядом, - горько сказала Ягуся.
        - Так вот почему Мымр расхохотался! Из-за этой глупой ошибки! - воскликнул дракончик.
        - Подчас глупые ошибки решают все, - уныло кивнула Ягуся. - Теперь мы у разбитого корыта и до завтрашнего утра не сможем даже попасть в Сказочную страну. Мымр соберет мозаику - и все пропало!
        - У нас есть еще надежда! - тоненьким, но очень решительным голоском сказала кукла Оля. - Маша и Куклаваня - в Сказочной стране! Пирожков и Авдохина тоже в Сказочной стране. Я уверена, они что-нибудь придумают.
        - Время покажет… Оно всегда всем показывает! - Ягуся села на фен и полетела к своей машинке.
        Глава 18
        Замораживающий меч Мымра
        Куклаваня и Маша стояли на цветущей равнине Сказочной страны и смотрели, как удаляются черные крылья Мымра. Из холодной московской зимы они попали в вечное лето на острове Буяне, но сейчас это их мало радовало.
        Куклаваня побежал следом, но трава была высокая, и пупсу приходилось продираться сквозь заросли. Неудивительно, что и минуты не прошло, как он застрял в кустарнике, и потребовалась помощь Маши, чтобы его вытащить.
        - Нам его не догнать! - переводя дыхание, сказала Маша. - До Скалистых гор не один день пути.
        - А что тогда делать? Не сдаваться же! - спросил пупс.
        - Сдаваться - это во всех случаях самая плохая идея! - Маша сняла с себя теплую зимнюю одежду и забросила ее в кусты. Зачем она летом?
        Потом девочка решительно залезла на липу и осмотрелась. Никого не было видно - только темные скалы в отдалении, Семиструйная река и цветущий луг.
        - Эх! Вот незадача, а я так надеялась, что смогу найти Драконью скалу! - воскликнула Маша.
        - Смотри, что ты наделала: две ветки сломала! Давай я тебе ноги оторву, и будем в расчете! - услышала Маша ворчливый голос. От неожиданности девочка едва не выпустила сук, за который держалась.
        - Осторожнее! Что за странная девчонка, вначале залезла, а теперь собирается свалиться! Или ты лезла для того, чтобы упасть? Где логика, юная леди, логика где? - послышался тот же скрипучий голос.
        Маша вспомнила, что все деревья на Буяне - говорящие, и поняла, кто с ней разговаривает.
        - Ты хотела узнать, где Драконья скала? Можно было сразу спросить, а не лезть на меня! - продолжало дерево. - Пойдешь вдоль реки по течению, а там, где река пересечется с Молочным ручьем, повернешь направо.
        Маша поблагодарила липу, осторожно слезла с нее, посадила себе на плечо Куклаваню и пошла к Семиструйной реке.
        - И запомни на будущее! - крикнуло ей вслед говорящее дерево. - Вначале спроси - а потом делай! И ребятам своим знакомым передай, что тот, кто ломает деревья, сам рано или поздно станет старым пнем!
        - Передадим! - пообещал Куклаваня, подпрыгивающий на плече у девочки. - Обязательно передадим!
        Маша добралась до Семиструйной реки и отыскала в камышах челнок. Точнее, он нашелся сам, потому что был сделан из говорящего дерева и громко пел песни.
        - Речка, ты не могла бы подогнать меня немножко? Я должна быть у Драконьей скалы как можно скорее, - попросила Маша, вскакивая в челнок и сталкивая его в воду.
        И Семиструйная река услышала ее зов. Одна из струй подхватила челнок, как перышко, и быстро понесла. Девочка едва успевала замечать, как мелькают берега. Девочка и опомниться не успела, а река уже вытолкнула челнок на берег возле Молочного ручья.
        - Дурацкая река! - прокомментировал пупс. - Ужасно мокрая! Никакого уважения к моей вате!
        Очевидно, Семиструйная река услышала, как пупс назвал ее дурацкой, потому что ее вода внезапно взыграла, и Куклаваню окатило разноцветной волной.
        - Ну вот! - уныло сказал пупс. - Так я и знал, что этим кончится! Теперь полдня сохнуть!
        - Не волнуйся! Быстрее высохнешь, - успокоила его Маша.
        - Почему это быстрее? - подозрительно спросил Куклаваня.
        - Потому что нам придется бежать! - объяснила девочка, и они помчались вдоль Молочного ручья. Скоро коротконогий пупс выдохся и стал отставать, и тогда Маше пришлось взять его на руки.
        Куклаваня освоился на плече, отдохнул и стал покрикивать: «Быстрее беги! Дыхание ровнее! Раз-два, раз-два! Длиннее шаг! Пятку держи! Слушайся своего тренера!»
        - Раскомандовался, захребетник! Будешь распоряжаться - сам побежишь! - крикнула ему на бегу Маша.
        - Все! Меня уже нету! - встревожился пупс и в самом деле умолк.
        Правда, через некоторое время он вспомнил, что видел по телевизору цирковое представление, где наездник выделывал на спине у лошади всякие трюки. Вообразив, что он на лошади, пупс стал заниматься джигитовкой на плече у Маши и доджигитовался до того, что свалился в траву.
        Маша остановилась, взяла Куклаваню под мышку и побежала дальше. Несмотря на все протесты, бедному джигиту пришлось трястись в крайне неудобном положении.
        Но вот уже совсем близко показалась Драконья скала. Маша сразу узнала ее. Она подскочила к скале и, не переводя дыхания, закричала волшебные слова:
        Отворись, ворота,
        Ключиком-замочком,
        Золотым платочком!
        Массивная скала с гулом отодвинулась. Девочка увидела знакомые ступеньки, уходящие в глубь горы. Сами собой вспыхнули факелы, прикрепленные к стенам. На одном из факелов сидела большая сова Фима и щурилась от яркого света.
        - Явились? А скалу за собой закрыть? Дома-то вы небось входные двери закрываете? Ах, молодые люди, молодые люди! Всему вас нужно учить! - забрюзжала она.
        Проскочив мимо Фимы, Маша влетела в просторный зал с камином, где у огня на подушках лежало что-то огромное, серовато-зеленое, чешуйчатое, родное, знакомое…
        - Дедушка Горыныч! - закричала Маша.
        Обе дремавшие головы Горыныча поднялись и пораженно уставились на девочку. Некоторое время они разглядывали ее с недоумением, а потом дружно посмотрели друг на друга, словно проверяя, не померещилось ли им.
        - Мне привиделось, что я видел Машу, - сказала правая голова Горыныча.
        - Не обращай внимания! Мне она тоже мерещится!
        - И что нам делать?
        - Давай еще немного поспим, а потом проснемся - и, может, она к тому времени исчезнет, - решила левая голова.
        Машу с Куклаваней такой вариант никак не устраивал.
        - Приветик-расприветик! - закричал пупс. - Я тоже приехал! Где рукоплескания, овации, торжественный салют, красивые длинноногие девушки с хлебом-солью и банкетный стол?
        - Куда тебе, коротконожке, длинноногие девушки? Ты бы лучше научился шнурки завязывать! - не выдержала Маша, которая в отсутствие куклы Оли нередко, как и она, ставила пупса на место.
        Тут только головы дракона поверили, что перед ними настоящие Куклаваня и Маша, и бурно выразили свою радость. Горыныч шумно вздохнул - Маше при этом показалось, что ее затягивает в пылесос, а Куклаваня тот вообще слетел с ног. А потом Горыныч оглушительно расхохотался.
        - А дракониха-то как рада будет! Эй, дракониха, лети сюда, смотри, кто к нам пожаловал! - пробасила правая голова.
        - Хотите перцового компота? А горчицы? - засуетилась левая.
        Но и от перцового компота, и от горчицы Куклаваня с Машей отказались. Пупс перепрыгнул с плеча у Маши на одно из стоявших у камина кресел, забыв, что оно летающее. Кресло стремительно взмыло под потолок. Пупс, успевший отвыкнуть от такого волшебства, восторженно завопил:
        - Ура! Я великий летчик!
        Пока Куклаваня, не способный быть серьезным даже в самые серьезные минуты, проказил, носясь в кресле по залу, Маша подбежала к дедушке Горынычу и влетевшей в зал драконихе.
        - Пыхалка в Москве! - выпалила она. - С ним все хорошо, не волнуйтесь! Мы попали сюда через трубу на Моховой. Великий Мымр летит к Скалистым горам. У него последний осколок мозаики.
        Дед Горыныч и дракониха не растерялись. Они не стали охать, ахать и заниматься бесполезными расспросами, по двадцать раз узнавая, что и как, и почему произошло то, что произошло.
        - Глаз грифона у Мымра? - встревоженно повторила дракониха и, не дожидаясь ответа, повернулась к Горынычу. - Хуже быть просто не могло! Нужно лететь!
        Не прошло и минуты, а Маша уже мчалась на спине драконихи к избушке на курьих ножках, чтобы захватить с собой Бабу-Ягу.
        Горыныч же с Куклаваней на спине летел к Скалистым горам, надеясь перехватить Мымра прежде, чем чудовище укроется в пещерах. Горыныч не сомневался, что он летает быстрее Мымра, но тот сильно опережал их.
        Огромный двухголовый дракон торопился и мчался на пределе своих возможностей, совсем не думая о пупсе. Куклаваня, чтобы его не сорвало ветром, вынужден был цепляться за чешуйчатые наросты на спине у Горыныча. Вокруг ревел ветер, и пупсу временами начинало казаться, что он уже держится одними руками, а все остальное его туловище, включая ноги, уже оторвало и унесло куда-то. Тогда Куклаваня ухитрялся изогнуться, посмотреть на свои ноги и, убедившись, что они на месте, успокаивался.
        - Лучше бы я полетел на волшебном кресле! Ой-ой-ой! Не хочу так быстро! Требую удобств! - вопил Куклаваня. Его слова сносило свистящим ветром, и они оставались далеко позади. Пупс даже сам себя не слышал. Куклаваня представлял, что каждое из его слов (а также вопят и вопюлек) опережает предыдущее на целый километр - так быстро они летели, - а потом оно висит в пространстве, одинокое, несчастное, никем не услышанное слово.
        Дракониха с Машей пересекли Цветущую долину, пронеслись над Говорящим лесом и снизились над небольшой полянкой в самой его глуши, где, переминаясь с ноги на ногу, топталась избушка Бабы-Яги. С первого взгляда видно было, что это беспокойная, самостоятельная и непоседливая избушка с романтической душой туриста. Непоседливость и тяга к вечным странствиям не давали избушке и неделю простоять на одном месте - однажды утром избушка срывалась с насиженного уголка леса, где только-только успевала обжиться Баба-Яга, и начинала топтать лесные дорожки. Что только не делала Баба-Яга, чтобы утихомирить избушку, - ничего не помогало.
        Услышав хлопанье крыльев, Баба-Яга выглянула в окно и приветливо помахала драконихе. Машу, которая была у нее на спине, старушка пока не видела.
        - Ну вот, опять забрела в самую чащу! Насилу отыскали! - Дракониха опустилась на поляну рядом с избушкой.
        - Ничего не поделаешь, знать, природа у нее такая, бродячая! - вздохнула Баба-Яга. - Давеча ушла я за травами в лес, вернулась, а избушки-то и нету. Хорошо хоть ступа со мной была, влезла я в ступу и ну избу искать. Уж я ее ругала-пилила!
        Маша подбежала к окнам Бабы-Яги. Старушка ее увидела и сразу узнала.
        - Явилась не запылилась! Какими судьбами? Заходи-ка в дом, угощу пирожками! Точно чуяла, кто в гости придет, - еще с утра печку натопила.
        - Не время, бабусечка! Мымр получил глаз грифона и теперь хочет собрать мозаику! - выпалила Маша.
        Кустистые брови Бабы-Яги сурово сдвинулись.
        - Вот изверг! Помешать ему надо!
        Старушка скрылась в избушке и сразу появилась на крыльце.
        - Летим! - Баба-Яга забралась в ступу и взмахнула метлой. - По дороге посмотрим, где сейчас Мымр! Не отставайте!
        Ступа взмыла в воздух и помчалась к Скалистым горам. Маша с драконихой полетели за Бабой-Ягой. Избушка некоторое время озабоченно кудахтала, пыхтя трубой, а потом, не усидев на месте, решительно зашагала через чащу им вслед.
        Дедушка Горыныч гнался за Мымром несколько часов и начал уставать, когда на горизонте среди туч появилась маленькая темная точка. Постепенно точка увеличивалась, стала размером с яблоко. Горыныч смог разглядеть, что это Великий Мымр. Монстр быстро летел к Скалистым горам. Пока Мымр не замечал Горыныча, потому что смотрел перед собой и спешил. Черные крылья энергично поднимались и опускались за его спиной.
        - Догнали-таки! Теперь в бой, не жалея живота! - выдохнули головы Горыныча.
        Собрав все силы, старый дракон устремился за чудовищем, собираясь набрать высоту и сверху поразить Мымра огнем. Горыныч был слишком благороден, чтобы нанести удар исподтишка.
        - Иду на вы! Готовься к сражению не на жизнь, а на смерть! - зычно крикнул он.
        Мымр обернулся. На его красной бугристой физиономии появилась недобрая ухмылка.
        - Это ты, дед? Решил тряхнуть стариной, растрясти древние кости? Смотри не развались прямо в воздухе! - крикнул он.
        - Не бахвалься, чудовище! - с достоинством отвечал Горыныч. - Последний наш бой закончился не в твою пользу! Я едва не поджарил тебя, но пощадил!
        - Не смеши меня, старик! - захохотал Мымр. - Я ничего не боюсь: ни огня, ни молний…
        - Кроме морковного сока! - крикнул со спины у Горыныча Куклаваня, но его голосок был тихим.
        - Если ты так отважен, то защищайся! - прогудела вторая голова Горыныча, выпуская длинный язык пламени.
        - Я принимаю твой вызов! Попомни мое слово - тебе не пережить этого дня!
        Мымр опустился на луг, вытянул навстречу Горынычу все четыре руки и начал увеличиваться, пока не стал огромным, как дуб. В правой верхней руке у него возник огромный меч, уже знакомый Куклаване. Лезвие меча сверкало на солнце, а сам меч был ледяным, как зимняя вьюга. Там, где острие его касалось травы, трава замерзала и покрывалась коркой льда. Этим мечом Мымр с легкостью отражал языки пламени, которые выпускал Горыныч, и торжествующе хохотал, наслаждаясь своей неуязвимостью.
        Раз за разом старый дракон нападал на него сверху, изрыгая пламя, но Мымр всякий раз оставался невредимым.
        - Ты слишком дряхл, дракон, чтобы одолеть меня, а твой внук Пыхалка - сосунок! Если бы ты мог видеть, как ты жалок, то умер бы со стыда! - издевался Мымр.
        - Не бахвалься! - отвечал Горыныч, но сам чувствовал, что Мымр прав. Годы унесли его силу, да и языки пламени, которые он выдыхал, не были такими обжигающими, как в былые времена.
        Горыныч не собирался сдаваться. Он разогнался и устремился на Мымра. Чудовище отразило его натиск, швырнуло Горынычу в глаза песка, а потом, коварно отскочив, метнуло свой волшебный меч вдогонку ослепленному змею. Лезвие меча зазвенело, запело и - глубоко, до половины лезвия, вонзилось в спину старому дракону рядом с правым крылом.
        Горыныч упал на траву. Куклаваня, слетев с его спины, кубарем откатился в сторону. Пупс ушибся, но несерьезно, потому что внутри у него была вата. Куклаваня видел, как глаза Горыныча подергиваются смертным туманом.
        - Прощай, старый хрыч! Жаль, мы не смогли! - сказала левая голова.
        - И ты прощай! Но мы старались. Погибнуть в бою - не позорная смерть, - костенеющим языком отвечала правая.
        Мымр подошел к Горынычу и толкнул его ногой. Потом взялся за рукоять меча, торчащего в теле Горыныча, и еще глубже вонзил его, навалившись всем телом.
        - Как холодно! - прохрипел Горыныч.
        - Ничего удивительного, старик. Это замораживающий меч, - усмехнулся Мымр. - Через минуту ты станешь глыбой льда. И поверь, эту глыбу никому не растопить.
        - Добро все равно рано или поздно победит зло! - с усилием сказал Горыныч.
        - Мечтай, мечтай, старик. Уже недолго мечтать осталось, - сказал Мымр.
        Чудовище с удовольствием наблюдало, как Горыныч превращается в глыбу льда. Вначале старый дракон перестал шевелиться, глаза его закрылись, и Горыныч превратился в ледяную статую. Тогда Мымр выдернул из него меч и несколькими ударами разбил статую на несколько осколков.
        - Как видишь, на этот раз победило зло. Ладно, мне пора собирать мозаику. - Мымр взмахнул черными крыльями и улетел к Скалистым горам.
        Куклаваня выбрался из травы, где он прятался, и подбежал к дракону. Но на месте, куда упал раненый дракон, недавно такой огненный и горячий, были только несколько ледяных глыб, в которых еще угадывались головы и части туловища Горыныча.
        - Горыныч, вставай! Горыныч, что же ты? - заплакал Куклаваня, но ледяные глыбы безмолвствовали. Да и может ли говорить лед?
        Послышались удары крыльев. Рядом с плачущим Куклаваней опустилась дракониха, задержавшаяся в пути и не успевшая к битве. Почти сразу подоспела и ступа с Бабой-Ягой. Маша соскочила со спины драконихи и подбежала к Куклаване. Девочка сразу не поняла, почему пупс плачет и откуда посреди луга взялись глыбы льда. Всмотревшись в их очертания, Маша была поражена ужасной догадкой.
        - Неужели это Горыныч?
        - Мымр убил его… вонзил замораживающий меч, а потом расколол. - Куклаваня обнял ногу Маши.
        Послышался глухой, как из бочки, стон драконихи. Она прижималась к таким родным для нее ледяным глыбам, пыталась растопить их языками пламени, но все было тщетно.
        - Пятьсот лет Горыныча знаю, и вот поди ж ты… Знать, судьба-судьбинушка у него такая… - Баба-Яга стянула с головы косынку, чтобы вытереть слезы, и Маша увидела, что волосы у нее растрепавшиеся и очень седые.
        Баба-Яга погладила дракониху по блестящей чешуе.
        - Летите за Мымром, а я с Горынычем останусь! Беда большая, да и Сказочную страну спасать надо, - сказала она.
        Дракониха молча кивнула и посмотрела на Машу и Куклаваню, приглашая их сесть себе на спину.
        Печальным был их полет к Скалистым горам. Когда, наконец, они прибыли к Старому городу на вершине горы, Мымр уже скрылся в узкой расщелине, куда дракониха не смогла протиснуться.
        Маше и Куклаване ничего не оставалось, как расстаться с ней и одним продолжать путь. Хотя у них почти не было надежды спуститься на дно Мрачной расщелины и помешать Мымру собрать мозаику, отказываться от борьбы было нельзя. За их плечами лежал не только остров Буян со всей Сказочной страной, но и их собственный мир.
        - Там, в глубине, озеро с мертвой водой! Если найдете - принесите Горынычу! - голосом, севшим от горя, напутствовала их дракониха.
        - Принесем! Не волнуйтесь, сделаем все, что сможем! - пообещала Маша.
        Девочка помахала драконихе, взяла пупса и стала спускаться по ступеням, высеченным много тысячелетий назад, в самое сердце горы.
        Глава 19
        Схватка
        Пыхалка, Ягуся, кукла Оля и Ученичкин, понимая, что до завтрашнего утра мост в пространстве у трубы на Моховой не откроется, сели в летающую машину и вернулись домой.
        - А если полететь через океан? Я же летал? - все время спрашивал дракончик у Ягуси, пока старушка рулила, огибая высотные дома.
        - Можно-то можно! А о родителях Маши ты подумал? - ворчливо отвечала Ягуся. - Представь, придут они в ее комнату, вся одежда на месте, все на месте, а дочь пропала? Так что хочешь не хочешь, придется тебе превращаться в Машу.
        - Мне в Машу? Не люблю превращаться в девчонок! Никогда в них не превращался! - скривился дракончик.
        - Ничего не поделаешь. Побудешь пока Машей, а там видно будет… - неопределенно отвечала Ягуся, и Пыхалка понимал, что она права.
        Успели они вовремя. Едва Пыхалка успел превратиться в Машу и нырнуть под одеяло, как мама пришла будить заспавшуюся девочку. Хорошо еще, день был выходным, иначе Маше не дали бы спать до десяти утра.
        - Иди завтракать! - Мама заглянула в комнату.
        - А горчица будет? - зевнул Пыхалка, неумело наматывая на кулак косичку. Дракончику казалось, что именно так их заплетают.

* * *
        Уже второй день Святозар, Мучуча, князь Пирожевский и Авдохина проводили на дне Мрачной расщелины. Они исследовали каждую ложбинку в скалах, но так и не обнаружили широкого прохода в пещеру с мозаикой. Должно быть, их первоначальная догадка оказалась правильной, путь к мозаике был один - то крошечное отверстие, которое они обнаружили в самом начале. Мымр умело охранял свою тайну.
        Святозар несколько раз пытался проломить скалу, но тщетно. Он поломал копье и расстрелял все стрелы, пытаясь сшибить мозаику через отверстие. В конце концов из оружия у него остался один меч на поясе, и на этом Святозар решил пока остановиться - меч еще пригодится ему для битвы со Злыднем.
        А ночью под утро Мучуча разбудила их громким криком. Святозар и князь Пирожевский схватились за оружие.
        - Что случилось? Кто напал?
        - А-а-а! Я… я видела, как он шевелится! - дрожа, сообщила Мучуча.
        - Кто он?
        - Грифон. Я заглянула в отверстие… просто так заглянула и увидела, как он пошевелил лапой. А потом… потом он повернул голову в мою сторону… А-а! Страшно!
        Святозар выхватил меч, зажег факел и бросился к щели. Он просунул пылающий сук в маленькую пещеру и с облегчением убедился, что грифон неподвижен. Мучуче померещилось. Правда, Святозару показалось, что грифон выглядит намного более живым, чем вчера вечером. Даже краски древней мозаики стали ярче. Мозаика слилась воедино, и Святозар с трудом различал места стыков отдельных фрагментов.
        - Он не шевелится! - пробасил Святозар. - Его лапы и голова в таком же положении, как и вчера.
        - Нет, он шевелился! Я же не сумасшедшая! - с горячностью утверждала Мучуча.
        Авдохина передернула плечами. С тех пор, как Мучуча пыталась отбить у нее Пирожкова, Авдохина считала своим долгом с поводом или без повода спорить с Мучучей. Иногда доходило до абсурда. Если Мучуча утверждала, что что-нибудь черное, Авдохина назло ей говорила, что белое.
        - Сумасшедшие чаще всего не считают себя сумасшедшими, - колко сказала Авдохина. - Вот у нас была заведующая в магазине, так она вроде нормальная была, только конфетки все время глотала. А потом пригляделись, а это не конфетки, а мелочь из кассы! Вот вам и нормальная женщина!
        - А я говорю: грифон шевелился. Еще немного, и он соскочил бы со стены, но свет от факела заставил его вернуться, - звенящим шепотом сказала Мучуча.
        Авдохиной стало жутковато, столь велика была уверенность Мучучи в том, что она говорила, но она все равно заспорила:
        - Тебе померещилось! Ты у нас особа впечатлительная, хотя и великанша.
        Святозар вернул меч в ножны. Факел освещал лицо богатыря - оно было сосредоточенным и грустным.
        - Возможно, Мучуча не ошибается. Баба-Яга рассказывала, если последний осколок окажется у Мымра, грифон может начать двигаться, но полностью он оживет, когда его глаз будет вставленным в мозаику.
        - Выходит, глаз грифона уже у Мымра? - встревожился князь Пирожевский.
        - Скорее всего. Мы должны быть готовыми к самому худшему. - Рука Святозара сомкнулась на рукояти меча.
        - Здесь так темно! Я в детстве ужасно боялась темноты. Всегда просила маму, чтобы она оставила включенной настольную лампу. - Авдохина со страхом оглядела мрачные углы пещеры и уходящую вверх отвесную стену расщелины.
        Блюдце, которое Баба-Яга дала в дорогу Святозару, засветилось, и золотое яблочко само собой забегало по нему. В блюдце они увидели Бабу-Ягу, стоявшую рядом с глыбами льда, в которых с трудом можно было узнать старого дракона.
        - Святозар, ты слышишь меня? - взволнованно спросила Баба-Яга. - Горыныч погиб - Мымр заколол его мечом. Мымр летит к вам. Остерегайтесь - у него глаз грифона! Теперь вся надежда на вас! Маша и Куклаваня идут к вам на помощь, но им не добраться вовремя до Мрачной расщелины.
        - Что? Горыныч умер? Быть не может! - хрипло крикнул Святозар, наклонившись к самому блюдцу.
        Баба-Яга не слышала его, потому что ничего не ответила. Некоторое время она грустно смотрела на него из блюдца, потом изображение потускнело и погасло. Золотое яблочко остановилось.
        Святозар и князь Пирожевский застыли, пораженные тем, что только что услышали.
        - Горыныч - это Змей Горыныч? - нервно облизывая губы, спросила Авдохина.
        - Мы чаще называли его дедушкой Горынычем. - Святозар низко опустил непокрытую голову. - Клянусь всем, что для меня дорого, - я отомщу за него! Скоро Мымр будет здесь! Чтобы собрать мозаику, он должен опуститься на дно расщелины! Здесь я и буду его ждать!
        Костяшки его правой руки побелели на рукояти меча.
        - Я с тобой! - Князь Пирожевский тоже обнажил свою саблю, хотя и не чувствовал в себе такой же решимости.
        - Уйди, княже! - Святозар отстранил его. - Я сражусь с ним один, а если я умру, тогда настанет и твой черед биться!
        «Обнадеживающая перспектива!» - подумал князь Пирожевский, а вслух спросил:
        - А если Мымр проберется в расщелину незамеченным? Ведь ты говорил, что он может уменьшиться до размеров комара?
        - Мочь-то он может, да я ему не дам. У русских богатырей тоже есть смекалка. - И Святозар наклонился к узенькому ходу, ведущему к пещере с мозаикой.
        Авдохина и Мучуча не видели, что он там сделал, потому что богатырь потушил факел и спрятался за большим камнем.
        - Не хочу, чтобы Мымр уклонился от схватки. Это чудовище настолько же трусливо, насколько и коварно, - пробасил богатырь.
        Пирожков, Авдохина и Мучуча спрятались за соседним камнем. В темноте Авдохина нашарила левую руку Пирожкова - в правой у него была сабля - и крепко в нее вцепилась, прошептав, что так ей будет спокойнее.
        Минуты шли одна за другой, тягучие, медленные. Никто не знал, сколько их прошло, пока в темноте не послышались глухие удары крыльев. В расщелину быстро спускался Мымр. В одной из его верхних мощных рук был зажат огромный меч, светившийся в темноте, а в одной из нижних рук чудовище крепко сжимало глаз грифона.
        Когда Мымр опустился на дно расщелины и решительно направился к узенькому ходу в пещеру с мозаикой, из-за камня ему навстречу выскочил Святозар с мечом и пылающим факелом.
        - Вот мы и встретились, чудовище! Вызываю тебя на бой! - гневно крикнул он, отбрасывая далеко в сторону уже ненужные ему ножны.
        Мымр отшатнулся, но сразу злоба и уверенность в собственных силах пересилили сомнение.
        - Ты нашел мое убежище, Святозар! Но это не поможет ни тебе, ни Сказочной стране! Уйди с пути и дай завершить то, что я задумал!
        - Никогда! Ты ответишь за смерть Горыныча!
        - Я трясусь от страха! Ва-ва-ва! - издевательски притворился Мымр.
        Святозар сделал мечом выпад, но монстр ловко ушел из-под удара. Его замораживающий меч сверкнул над головой Святозара. Монстр был чудовищно силен, и это Святозар понял в первые же секунды. Мымр орудовал огромным мечом с такой легкостью, словно это была тростинка, а когда одна из его рук уставала, перебрасывал меч в другую. Святозар был лишен такой возможности, и ему приходилось тяжело. Мымр видел в темноте как кошка, он постоянно менял положение, то взлетал, то опускался и обрушивал на Святозара удар за ударом.
        Скоро Мымру удалось обмануть защиту Святозара и вонзить меч богатырю в плечо. Святозар почувствовал обжигающий холод.
        - Ну что, пролилась твоя кровушка? Теперь прощайся с головой, Святозар! - захохотал Мымр, занося меч для нового удара.
        Сжав от боли зубы, Святозар отразил удар его меча и левой рукой ударил Мымра в лоб. Чудовище отшатнулось.
        - Почувствовал русскую силу? - крикнул Святозар.
        - Мне твой удар что комариный укус! - усмехнулся Мымр. - Посмотрим, как ты отнесешься к моему сюрпризу!
        Чудовище сделало неуловимое движение, и в каждой из рук, кроме той, в которой был зажат глаз грифона, вспыхнул ледяным светом острый кинжал. Лезвия кинжалов закружились перед глазами Святозара в бешеном танце. Богатырь сделал полшага назад, и в это самое время Мымр метнул один из кинжалов, просвистевший рядом с ухом богатыря. Кинжал был пущен с такой силой, что выбил из камня искры. Не уклонись богатырь, не жить бы ему больше на этом свете.
        - Врешь, чудовище! Не осилить тебе меня! Нет в мире такой силы, которая одолела бы богатыря русского! - крикнул Святозар и бросился на Мымра. Всю свою силу вложил он в удар, и… меч его, столкнувшись с мечом монстра, обломился по самую рукоять. Святозар оказался безоружным.
        - Очевидно, ты не знал, но замораживающий меч нельзя сломать! Прощай, богатырь! - Мымр неторопливо занес меч, собираясь убить Святозара.
        - Ты так подл, чтобы убить безоружного? - крикнул Пирожков, выскакивая из-за камня.
        Мымр покосился на нового противника и слегка приподнял брови.
        - Ишь ты, развелось богатыришек, как крыс на свалке! - фыркнул он. - Могу ли я убить безоружного? Да запросто!
        - А вот и нет! Лови, Святозар! - крикнул Пирожков и бросил богатырю свою волшебную саблю. Волшебная сабля сама прыгнула в ладонь к Святозару и сразу же отразила на лету брошенный Мымром кинжал. Теперь уже Мымру пришлось туго.
        - За Горыныча! За Сказочную страну! За Буян! За всех маленьких и слабых! - Святозар обрушивал на монстра удары, как кузнец молот на наковальню.
        Чудовище едва успевало отбивать их мечом, после каждого удара отступая на шаг назад. Мымру стало не до шуток. В глазах у него появился страх. Святозар теснил его до тех пор, пока монстр не оказался прижатым к стене. Еще немного, и монстру пришел бы конец, то тут Мымр решился на хитрость. Он уменьшился до размеров мыши и с глазом грифона юркнул к маленькому ходу, ведущему в пещеру с мозаикой.
        Пока Святозар соображал, куда делся его враг, Мымр был у самой щели.
        - Я выиграл, Святозар! - торжествующе крикнул монстр. - Соберу мозаику и выпущу на свободу грифона! Наслаждайтесь последними минутами жизни!
        И Мымр исчез в отверстии.
        - Все пропало! - вскрикнула Авдохина. - Он добрался до пещеры, и теперь нас ничего уже не спасет! Ничто не помешает Мымру собрать мозаику!
        - А вот и нет! - Святозар подошел к узкому ходу и вынул из него сетку, в которой, как пойманная рыба, трепыхался крошечный Мымр. - В детстве мы так мышей ловили. Сунем им в норку сетку - мышка в сетку и бежит! - сказал богатырь.
        Мымр бился в сети, но никак не мог из нее выбраться, а только еще больше запутывался.
        - Что ты собираешься делать? Убьешь меня? Умоляю, пощади! - взмолился он.
        - А ты пощадил Горыныча? Конец тебе, чудовище!
        Святозар занес было саблю, но не нанес удара.
        - Не могу убить беззащитного! - сказал он с сожалением. - Даже если это такой подлый коварный червяк!
        - И правильно, Святозарчик, и правильно, солнышко ты мое ясное! - залебезил Мымр.
        Внезапно он взмахнул замораживающим мечом, разрубил сеть и, увеличиваясь, полетел наверх, в черноту Мрачной расщелины.
        - Дурак! - торжествующе крикнул он Святозару. - Я знаю и другой ход в пещеру. Я вернусь и все равно уничтожу Сказочную страну.
        - Поживем - увидим! Берегись, чудовище! - Святозар вскочил на ковер-самолет, перехватил факел в левую руку и помчался за Мымром.
        Пирожков, Авдохина и Мучуча остались в кромешной тьме.
        - Видишь что-нибудь? - спросил князь Пирожевский у Мучучи.
        - Нет. Они слишком высоко.
        Послышался лязг мечей и яростные крики. Потом в темноте пронеслось что-то тяжелое и разбилось о камни. Вслед за этим наверху вдруг появилось мерцающее пятнышко. Это падал факел Святозара.
        У Мучучи вырвался короткий крик. Она решила, что чудовище коварно напало на Святозара из темноты и поразило его мечом.
        - Святозар! - с тревогой крикнула Мучуча.
        Никто не отозвался.
        - Погиб, Святозар погиб! - тихо сказала она.
        Но тут неподалеку послышался знакомый басистый голос. На дно расщелины опустился ковер-самолет.
        - Почему же я погиб, а сам об этом не знаю? - Святозар шагнул с ковра-самолета и зажег последний факел.
        Пирожков, Авдохина и Мучуча увидели богатыря, живого и невредимого.
        - Но что там случилось? Где Мымр? - с содроганием спросила Авдохина.
        - Я отрубил ему голову, - богатырь обтер саблю. - О Мымре можете забыть. А глаз грифона - вот он.
        Святозар открыл ладонь. Пирожевский увидел кусочек мозаики неправильной формы. Он взял его, чтобы посмотреть, но тут из лазейки в стене высунулась когтистая лапа и процарапала пол длинными когтями. Пирожков от неожиданности уронил глаз грифона. Из пещеры послышалось рычание. Когтистая лапа попыталась подгрести и втащить упавший осколок.
        - Грифон сошел со стены! Нельзя дать ему получить глаз, или все пропало! - Мучуча схватила свою дубину и опустила ее на осколок мозаики, раздробив его на мелкие кусочки. Одновременно Святозар отсек саблей когтистую лапу грифона. Послышался ужасный вой. На стенах появилась мелкая сеть трещин.
        - Мрачное ущелье обвалится! Скорее на ковер! - крикнул Пирожевский, хватая Авдохину за руку.
        Первые глыбы уже летели вниз. Святозар запрыгнул на ковер, где уже были Пирожков с Авдохиной. Мучуча начала падать с ковра, но Святозар и Пирожков схватили ее и удержали. Авдо-ханша и ковер-самолет в сумасшедшем темпе носились по расщелине, уходя от сыпавшихся сверху осколков.
        Замешкайся они, и ничего уже было бы не сделать. На том месте, где они стояли, возвышалась гора обломков. Прошло совсем немного времени, и тело Мымра вместе с мозаичным грифоном оказалось погребенным под каменной лавиной.
        - Мы сейчас погибнем! - крикнула Мучуча.
        - Вы не знаете, что такое высший пилотаж! - Авдохина увела ковер-самолет из-под обломков, и он взмыл туда, где едва-едва виднелся солнечный свет. Обвалом открыло ход, ведущий наружу к Старому городу. Именно туда ханша Авдо уверенно вела ковер-самолет.
        Еще немного, и они увидели солнце.
        - Кажется, спаслись! - не веря в такое счастье, сказала Авдохина.
        - Вот так всегда! Ждешь наступления чуда, а когда чудо случается, оказываешься не готов, - печально сказала Мучуча.
        - Ты какая-то грустная, - повернулся к ней князь Пирожевский. - Что случилось?
        - Еще немного, и нам придется проститься, - сказала Мучуча. - Здесь светло!
        Святозар заметил, что великанша щурится и прикрывает ладонью свои огромные глаза, зоркие во мраке, а на свету беспомощные, как у совы.
        - Постой… кажется, я знаю, что тебе нужно… Где это было? Ага, вот! - забормотал богатырь, шаря по карманам.
        Святозар достал темные очки, те самые, что когда-то помогли ему одолеть Злыдня, и протянул их Мучуче.
        - Что это? Ты уверен, что это съедобно? - опасливо спросила великанша.
        - Я уверен, что тебе не стоит этого есть! - засмеялся богатырь. - Давай я тебе их надену. Вот так!
        И Святозар разместил на переносице у Мучучи темные очки. Та некоторое время озадаченно вращала по сторонам головой, а потом решилась поднять глаза и посмотреть на пробивавшийся сверху свет.
        - Ты кудесник! - восторженно сказала она, обнимая Святозара. - В этом стекле мои глаза совсем не болят! Это значит, я могу больше не жить в подземельях! Ура! Я снова увижу Буян!
        Святозар осторожно, чтобы не обидеть великаншу, высвободился из медвежьих объятий Мучучи, вполне способной в порыве радости расплющить ему все ребра.
        - Я уже знаю, как тебя отблагодарить! - воскликнула Мучуча. - Ты будешь доволен, Святозар. Я высеку из скалы твой конный памятник, такой огромный, что он будет виден со всех сторон острова Буяна! «Святозару, победителю Мымра и Злыдней, от благодарного человечества», - вот какие слова будут на памятнике.
        - Ты уверена, что стоит это делать? - попытался отговорить ее богатырь.
        - Еще как стоит! А рядом я сделаю памятники поменьше - ханше Авдо и князю Пирожевскому! Авдо на ковре-самолете, а мой любимый князек - на коне! - продолжала планировать Мучуча.
        - Скажи, Святозар, а грифон? Он никогда не выберется? - спросила вдруг Авдохина, озабоченно заглядывая в расщелину, над которой клубилась поднявшаяся после обвала пыль.
        Они уже вылетели из Мрачной расщелины, и теперь их ковер-самолет неподвижно завис в воздухе над Старым городом.
        Святозар покачал головой.
        - Не волнуйся, Авдо! Колдовская мозаика осталась в подземелье навсегда. Ее расплющило в такую пыль, что ни одному злодею никогда ее не собрать, даже если бы он потратил на это миллион лет.
        Князь Пирожевский приложил ладонь к глазам и всмотрелся в крошечную фигурку, поднимавшуюся наружу из одного из боковых ходов расщелины.
        - Кгхм… Возможно, я схожу с ума, но это девочка из моего московского подъезда. Маша! - сказал он.
        Святозар спрыгнул со снизившегося ковра и восторженно поднял девочку высоко над головой.
        - Рад тебя видеть, Маша, отважная победительница Злыдней! Девочка, нашедшая пещеру Одинокого Волшебника! А где же моя маленькая спасительница Оля?
        - В Москве осталась, здесь от Ольки-то немного толку… - ворчливо сказал Куклаваня, недовольный, что Святозар, как обычно, его не заметил.
        - Мы слышали грохот обвала, нас и самих едва не завалило, - с беспокойством сказала Маша. - Неужели Мымру удалось собрать мозаику?
        - Мымр никогда больше не будет угрожать Сказочной стране! Я отсек ему голову! - Святозар дотронулся до рукояти висевшей у него на поясе сабли.
        - А грифон?
        - Грифон погребен под обвалом. Я сделал это не один. Без помощи храброго князя Пирожевского, его спутницы ханши Авдо и великанши Мучучи лежать бы мне бездыханным телом на дне расщелины.
        Среди облаков мелькнула огромная тень, планирующая на могучих крыльях, и друзья увидели летевшую к ним дракониху. Это заставило их вспомнить о постигшем всех горе - смерти дедушки Горыныча.
        - Из-за этого камнепада мы так и не достали мертвой воды! Кто знает, может, она и помогла бы Горынычу, - озабоченно сказала Маша.
        Девочка повернулась и решительно направилась к ведущему в глубь горы ходу.
        - Постой! - крикнула ей вслед Мучуча. - У меня есть мертвая вода! Я всегда ношу с собой немного про запас!
        Великанша протянула Маше плоскую склянку с пробкой, висевшую у нее на поясе в оплетке из корней. Они вскочили на ковер-самолет и помчались через Скалистую гору на равнину, где у ледяных глыб оставалась Баба-Яга. Дракониха нагнала их уже в полете, и они поведали ей, что произошло на дне Мрачной расщелины, о гибели Мымра и спасении Сказочной страны.
        - Чувствую, нам не раз придется пересказывать одно и то же, - с ворчливым удовольствием сказал князь Пирожевский.
        - А ты напиши мемуары! - посоветовала Авдохина, лихо управляя ковром-самолетом.
        - И то правда! - воодушевился Пирожков, с удовольствием представляя, как он будет зимними вечерами наговаривать свои воспоминания на маленький диктофончик, а потом переписывать их от руки скрипучим перо… ой, более реально, что одноразовой китайской ручкой. - Напишу воспоминания и назову их… м-м-м… «Правдивое путешествие князя Пирожевского по Сказочной стране с приложением карт и подробных описаний».
        - Как же, как же! И кто тебе поверит? Решат, что ты спятил! - засмеялся Куклаваня, все это время помалкивавший на руках у Маши, что успело порядком надоесть болтливому пупсу.
        Князь Пирожевский, до сих пор считавший Куклаваню куклой, которую держала в руках Маша, и обращавший на него не больше внимания, чем любой взрослый на детскую игрушку, очумело уставился на пупса и едва не свалился с ковра-самолета.
        - Иногда мне кажется, что я правда спятил, - убежденно сказал Пирожков, когда пришел в себя от удивления. - Все то, что с нами происходит в последние дни… Разве все это может произойти с НОРМАЛЬНЫМ человеком?
        - Намекаешь, что мы ненормальные? - обиделась Авдохина. - Говори за себя. Я, например, самая что ни есть нормальная!
        Дракониха тяжело вздохнула. Вдали показались ледяные глыбы, при виде которых сердце у нее облилось кровью.
        - Не убивайся ты так! Мертвая вода должна помочь! - попыталась утешить дракониху Авдохина.
        Дракониха ничего не ответила, но по ее морде, покрытой серебристой чешуей, скатилась слеза. Авдо повела ковер на снижение, и вот они уже опустились на луг рядом с Бабой-Ягой. Старушка стояла возле одной из глыб, еще сохранявшей очертания головы Горыныча.
        - Что с Мымром? Нашли супостата? - обеспокоенно спросила она.
        - Мымр мертв, а мозаика рассыпана, - Святозар встал рядом с Бабой-Ягой.
        Вместе с Мучучей и Пирожковым они сдвинули все глыбы вместе, собрав Горыныча. Подошла Маша и, открыв склянку, обрызгала тело старого дракона мертвой водой. Девочка помнила из сказок, что от мертвой воды изрубленное тело срастается, а от живой воды - богатырь оживает.
        Но пока ничего не происходило, глыбы оставались глыбами.
        - Не помогло! - произнес князь Пирожевский. - Эх, не помогло!
        Он положил ладонь на лоб Горыныча и удивленно отдернул руку.
        - Мокро! - сказал он.
        - Что мокро? - не поняла Авдохина.
        - Рука мокрая. Глыба тает! - повторил Пирожков.
        Всем отчетливо стало видно, что глыбы начинают подтаивать, как сосульки весной. Лед, сковывающий Горыныча, треснул, и тело старого дракона срослось. Заросла и ужасная рана от меча Мымра, но сам Горыныч был пока неподвижен.
        - Теперь живой воды хоть каплю надобно! - со знанием дела сказала Баба-Яга. - Жаль, воду-то живую я в избушке забыла, а теперь поди ее найди, избушку-то… Пойду, что ль, на ступе полетаю, сверху-то посмотрю.
        Баба-Яга направилась было к ступе, но услышала дружный смех Маши и Святозара и аристократическое хихиканье князя Пирожевского.
        - Ее не нужно искать! Она сама вас нашла! - сказала Авдохина, она же сиятельная ханша Авдо.
        Баба-Яга повернулась и увидела, что по лугу к ней, переваливаясь, направляется избушка. Вид у избушки был запыхавшийся, да и солома на крыше растрепалась, что неудивительно - ведь избушке немало пришлось побегать, пока она нашла своих друзей. На окне, свесив хвост, сидел пушистый кот Мяун и взирал на мир со спокойствием философа.
        - Ишь ты, бродячая какая! - поразилась Баба-Яга. - И как она нас нашла-то?
        - Я ей подсказал. Мряу! - похвастался Мяун и потерся жирным загривком о раму.
        Впервые в жизни Баба-Яга была довольна, что избушка не устояла на месте. Она поднялась на крыльцо и сразу вернулась с живой водой. Старушка подошла к Горынычу и сняла со склянки пробку. Дракониха затаила дыхание.
        - Ну же, Горыныч, давай! - прошептала Маша, вцепившись в локоть Святозару.
        - Не говори под руку! - проворчала Баба-Яга и брызнула на ноздри Горыныча - сначала на ноздри правой головы, а потом и левой, живой водой. Прошло несколько томительных секунд, и - старый дракон открыл глаза.
        - Чего вы все надо мной столпились? Я что, музейный экспонат? - проворчал Горыныч, отряхиваясь как ни в чем не бывало. Дракониха вскрикнула от радости и бросилась к нему.
        - Папа, папочка! Как ты себя чувствуешь? - спрашивала она.
        - Не хуже, чем всегда, - сказал Горыныч. - Правая лапа по утрам немеет да радикулит. Не надо было мне в пятом году до нашей эры засыпать на леднике, вот что я тебе скажу! А чего случилось? Чего вы все какие-то странные, точно яблок кислых объелись? Уж и вздремнуть нельзя?
        - Вы разве ничего не помните? Ну, как Мымр вонзил в вас меч? - не поверила Маша.
        - Мымр вонзил в меня меч? - удивился Горыныч, и обе его головы переглянулись, наморщив лбы. - Ишь ты какой мерзавец! Да, да… Я что-то припоминаю, но смутно. Вначале мы сражались, а потом… потом… меня что-то обожгло…
        - Это Мымр ударил вас мечом! - объяснил Куклаваня.
        - Как бы там ни было, остров Буян спасен и счастливая жизнь продолжается! - подумав, сказала правая, оптимистично настроенная голова Горыныча.
        - Поживем - увидим. Не кажи гоп, пока не перескочишь, - отвечала ей левая голова, бывшая куда большей пессимисткой. - И потом, что за жизнь без приключений?
        - Это верно. Без приключений жизнь не жизнь, а богатырское поле просто заливной лужок! - согласился Святозар и с любовью посмотрел на свою иссеченную в битве броню.
        Глава 20
        Свадьба
        Ближе к вечеру все собрались в Цветущей долине на берегу Семиструйной реки. Тут были и Баба-Яга со своей избушкой, тоже пришедшей на праздник, и Святозар, и Маша с Куклаваней, и Михрютка, и Горыныч с драконихой, и Мучуча в темных очках, похожая на мафиози, и Пирожков с Авдохиной, и Аленушка с братцем Иванушкой, и царевичи с королевичами, и Василиса Премудрая. Цветущий луг был заполнен людьми и говорящими зверями, и цветы, попискивая, просили быть осторожнее и не наступать на них.
        На лугу точно сами собой возникли длинные столы, и Горыныч, трижды протрубив, как умел он один, хотел открыть праздник, но тут князь Пирожевский, долго перед этим шептавшийся с Авдохиной, влез на пень и откашлялся.
        - Милостивые господа присутствующие! - крикнул он срывающимся тенорком. - Гостям из человеческого мира в моем лице… гм… гм… хотелось бы сделать объявление. Являясь одними из признанных освободителей Сказочной страны, чьими памятниками впоследствии будет украшена это чудесная долина, мы с Антониной Петровной подумали, и она решила…
        - Называй меня Авдо! - одернула его Авдохина.
        - Прости! - спохватился Пирожков. - Одним словом, учитывая сложившуюся обстановку всеобщего ликования, я сделал Авдо предложение, и она согласилась стать моей женой.
        Баба-Яга умилилась, вытерла платком слезу и сказала:
        - И то, детки, давно уж было пора. Честным пирком, да за свадебку! Где же свадебку справлять, как не в Сказочной стране? Жаль, Ягуси с нами нет, а то бы порадовалась она за вас.
        - Свадьба! Будет свадьба! - протрубил Горыныч, чтобы все, даже на другом конце долины, слышали его и знали. «Бам-бам-бам!» - загудел волшебный колокол, созывая всех на пир.
        - А где мой парадный костюмчик? - засуетился Куклаваня. - Парадный костюмчик с парадными карманами. Да и тебе, Машка, платье бы не помешало.
        - Это точно! Но, наверное, уже поздно! - вздохнула Маша.
        - Почему поздно? Совсем не поздно! - утешила девочку Яга. - Платье-то твое, что с того раза осталось, я постирала, отгладила да в сундук уложила. Заходи тапереча в избушку да переодевайся.
        - А мой костюмчик? - быстро спросил Куклаваня.
        - И твой костюм тоже там, - улыбнулась Яга. - Только вот какое дело… я с твоего костюмчика лишние карманы отпорола.
        - Отпорола карманы? А как же конфеты? Печенья я туда прятал! - взвился пупс.
        - Не боись, хомяк, я пошутила! Не тронула я твои запасы! Смотри в обморок не грохнись! - успокоила его старушка.
        Когда Куклаваня с Машей, а вместе с ними и помолодевшая Авдохина, для которой у Стрекомарика, лучшего портного Сказочной страны, нашлось белое свадебное платье, убежали переодеваться, Баба-Яга, посмотрев на пустые праздничные столы, повернулась к Святозару и нахмурилась.
        - А скатерть-самобранка где? Потеряли? - подозрительно спросила она.
        Пирожков и Святозар, только что о ней вспомнившие, уставились на свои пустые руки. Неужели они забыли ее на дне Мрачной расщелины и ее завалило камнями?
        - Так и есть: потеряли! И чем я теперь гостей кормить буду? Тыщу лет прослужила скатерка - износу не знала, меня, старуху, по дряхлости лет тешила, а вы ее посеяли! - укоряла Баба-Яга понурившихся богатырей.
        Но тут ее взгляд случайно упал на Мучучину юбку, и старушка запнулась. Она шагнула к Мучуче, во все глаза глядя на ее юбку, и подозрительно спросила:
        - А это, молодайка, у тебя чегой такое?
        - Это моя юбка, я сама ее сшила. Недавно вот! - похвасталась Мучуча.
        - А из чего ты ее сшила? - продолжала допытываться Баба-Яга.
        - Да там во Мрачном ущелье тряпка старая валялась, я ее и прихватила! Чего ей пропадать? - охотно объяснила Мучуча, не понимая, почему такой пустяк так заинтересовал Бабу-Ягу.
        - Дак это ж скатерть-самобранка! То-то я смотрю, ткань-то больно похожа да узоры такие же! Ты ее, часом, ножницами не резала?
        - Нет, не успела. Я ее просто так наметала.
        - Тогда давай иди ко мне в дом да отпарывай. А Стрекомарик тебе заместо этой юбки другую сошьет… - пообещала Баба-Яга.
        Вскоре старушка уже хлопотала со скатертью-самобранкой, пострадавшей очень мало. Самобранке на своем веку много чего удалось перевидать - и выкрадывали ее разбойники, и перекраивал в парашют Ученичкин, и теперь вот Мучуча едва не сшила из нее юбку, но самобранка знай себе трудилась - готовила щи, да кашу, да окрошку, да кисели, да пироги с картошкой и брусникой - все нехитрое, но всегда свежее и вкусное, с пару да с жару.
        Не прошло и минуты, а на всех праздничных столах, расставленных по долине, появились большие блюда с угощениями, на утеху всему сказочному люду и зверью.
        Дверь избушки на курьих ножках скрипнула, и избушка вычихнула невесту. Она встала на пороге и нерешительно огляделась, наливаясь робким румянцем.
        Увидев Авдохину, и стар и млад не могли оторвать от нее глаз. По лугу прокатился восхищенный шепот: «Хороша, хороша-то как!» Редко, очень редко острову Буяну приходилось видеть такую красавицу, хотя и правду говорят, что в день свадьбы каждая невеста - красавица.
        Авдохина была в белом платье с кружевами, пышном, с длинной фатой. Фату поддерживал Куклаваня в своем костюме для торжеств, похожем на фрак, но с кучей карманов.
        Князь Пирожевский от неожиданности даже не сразу ее узнал и спросил у Святозара, приоткрывши рот:
        - Это кто такая? А моя невеста где, а?
        Позднее эта фраза вошла во все семейные хроники, и для нее отведена была особая страничка в мемуарах князя, а пока Святозар, расхохотавшись, ответил:
        - Это и есть твоя невеста, светлейший князь!
        - Моя? - не поверил Пирожков.
        - Твоя, князь, твоя. А коли не твоя, так отдавай мне! - пробасил богатырь.
        - Ну уж нет! Мне ее никак терять нельзя! У нас московская жилплощадь очень удобно расположена: на одной площадке! - забеспокоился Пирожков и шагнул навстречу невесте.
        Два царевича, Иван-царевич и Федор-царевич, и паж Куклаваня с фатой подвели невесту к жениху. Пирожков, в сверкающих доспехах, но без шлема и без оружия, встал на одно колено и протянул невесте руку, за которую засмущавшаяся Авдо его и взяла.
        - «А сама-то величава, выступает, будто пава; а как речь-то говорит, словно реченька журчит…» - прошептала Маша.
        - Ишь ты, складно-то как! Сама придумала? - удивилась Баба-Яга.
        - Нет, А. Пушкин.
        - Хтой-то такой этот Опушкин? Имя-то больно знакомое! - удивилась Баба-Яга.
        И вот уже жених с невестой во главе стола. По правую руку жениха - Святозар, по левую руку невесты - Баба-Яга. На почетных местах - Маша, Горыныч с драконихой, Михрютка, Мучуча и, разумеется, Куклаваня, слишком маленький для того, чтобы сидеть на табурете, и потому забравшийся с ногами на стол.
        - Совет да любовь! - сказала Баба-Яга, поднимая кубок с хмельным вином.
        А потом праздник завертелся.
        - Горько! - закричал Святозар. - Горько!
        - И правда горько! - пригорюнился сентиментальный Пирожевский. - В моей жизни было столько печальных моментов… Давайте я вам расскажу!
        Ханша Авдо толкнула его локтем. Они поднялись и, смутившись, соприкоснулись губами.
        - Оставайтесь в Сказочной стране навсегда! - предложил новобрачным богатырь Святозар, когда ему пришло время произносить поздравительную речь.
        - Мы бы и рады, да дела в Москве! - вздохнула Авдохина. - Но мы обещаем, что будем приезжать сюда каждые выходные, как на дачу!
        - А как вы будете сюда попадать? Через крышу? - спросила Маша, представив, как Авдохина в белом платье и Пирожков с чемоданом карабкаются на крышу военной кафедры во дворе факультета журналистики.
        - Зачем? - улыбнулась Баба-Яга. - Тот, кто сыграл свадьбу в Сказочной стране, легко может оказаться здесь снова. Для этого нужно зайти в любой лифт и нажать…
        - На какую кнопку? - жадно спросил Пирожков.
        - Ни в коем случае! Кнопок вообще не трогать! Ни-ни! На нижний левый шурупчик! - сказала Баба-Яга.
        - А мы сможем попадать в Сказочную страну, когда захотим, или нам тоже нужно для этого пережениться? - ревниво спросил пупс Куклаваня, щеки у которого были все в креме от пирога.
        - И вам можно, - улыбнулась Баба-Яга. - Только на сей раз не теряйте больше золотых билетиков. А чтобы вы могли попадать в Сказочную страну много раз, я дам вам золотой проездной.
        - Вот и отлично, - обрадовался пупс. - Золотой проездной - это то, что мне нужно. А то я уже прикидывал, не жениться ли мне на Маше.
        - Так бы я за тебя и пошла! Очень мне нужен закапанный вареньем супруг! - засмеялась Маша.
        Внезапно послышался рев мотора, и сверху на Волшебную долину с грохотом обрушилась маленькая машинка. Из нее выбрались Ягуся, кукла Оля, кошка Дуся, зайцы Синеус и Трувор и Ученичкин. И, разумеется, Пыхалка. Им пришлось мчаться через океан, и успели они едва-едва.
        - Здорово, сестричка! А это что такое? Свадьба? - спросила Ягуся, поцеловавшись с Бабой-Ягой.
        - Сама видишь, что свадьба. Чего же спрашивать? - пожала плечами Баба-Яга.
        - А кто женится? Чтой-то я не вижу! - Ягуся прищурилась на жениха, который, не зная о появлении матери, кружил Авдохину в танце. Куклаваня назвал «подагрическим вальсом».
        - Мой племянник женится. Князь Пирожевский, - сказала Баба-Яга с нарочитым спокойствием, наслаждаясь замешательством своей сестры. У Ягуси глаза на лоб полезли.
        - Неужели кто-то согласился? Надо же! Вот радость! Мой сын женится, а я об этом ни сном ни духом! - всполошилась Ягуся. - А кто невеста, она хотя бы волшебница?
        - Еще какая! Потомственная продавщица из самой хорошей семьи! И трех дней в Сказочной стране не пробыла, а уже победила Мымра!
        - Тогда я спокойна. Мой сын сделал хороший выбор! - с облегчением вздохнула Ягуся.
        Когда вальс закончился, Авдохина была представлена Ягусе. Как и полагается невесте, она слегка сконфузилась.
        - Ба! Да я ее знаю! Это же наша соседка Авдохина! - хлопнула себя по лбу Ягуся.
        - Не Авдохина, а ханша Авдо! - не удержалась Авдохина.
        - А она с характером! - обрадовалась Ягуся, всматриваясь в ее лицо. - Глаза так и загорелись, так и вспыхнули! И правильно, милочка! Настоящая волшебница должна быть с характером. Волшебница без характера все равно что манка без тарелки. Я думаю, мы с тобой сойдемся.
        - Я тоже на это надеюсь, - сдержанно отвечала Авдохина, и свадебный пир продолжался. Пыхалка подлетел к маме-драконихе, Михрютке и деду Горынычу и восторженно приветствовал их.
        - Ну как мои родители? Ничего не заметили? - спросила у Пыхалки Маша.
        - Ничего, - замотал головой Пыхалка. - Пришлось мне, конечно, превратиться в тебя, да ничего не поделаешь. Кстати сказать, я неплохо провел день. Вздул кое-кого из твоих одноклассников.
        - Моих одноклассников? - встревожилась Маша. - Кого же?
        - Лодкина, Чубрикова и еще кого-то там! - спокойно сказал Пыхалка. - Я вышел во двор, а они стали снегом бросаться. Ну я им и задал. Схватил обоих, раскрутил и закинул в мусорный бак. Они у меня там просидели минут десять и вылезли перевоспитанными, тихими, смирными, как ягнята. Спорю, больше они к тебе на километр не подойдут.
        - Так им и надо! Они часто ко мне приставали!
        Особенно этот Лодкин! - засмеялась Маша.
        Проголодавшийся от танцев Пирожков хотел было пропустить стаканчик хмельного вина, но Авдохина отняла у него бокал.
        - Норма! Сто пятьдесят, и больше ни-ни! - сказала она очень веско.
        - Почему это нельзя? Может человек отдохнуть в честно заработанное время? - заныл жених.
        - А ну слушай невесту! - поддержала Авдохину Ягуся. - По обычаю жених на свадьбе не должен пить. Жених должен неотрывно смотреть на невесту.
        - Мне и так предстоит делать это всю оставшуюся жизнь, - вздохнул недовольный Пирожков. - Да и много мне осталось этой самой жизни?
        Впрочем, скоро Пирожков успокоился и миролюбиво проворчал:
        - Ну и дела. Теперь я понимаю, что значит: «Я там был, мед-пиво пил, по усам текло, да в рот не попало!»
        Вскоре молодых, осыпав хмелем, отправили отдыхать в избушку Бабы-Яги, но оказалось, что избушка убежала в лес, и Пирожкову с Авдохиной пришлось гоняться за ней на ковре-самолете.
        Праздник продолжался и после их ухода. Никто не чувствовал усталости, был и пир горой, и танцы, и чудеса, и огненный салют, устроенный сразу четырьмя драконами: Пыхалкой, Михрюткой, двухголовым дедом Горынычем и драконихой.
        Наконец праздник отшумел, и гости стали разбредаться. На Цветущем лугу у Семиструйной реки остались Баба-Яга, Горыныч, Святозар, Пыхалка, Михрютка, Ягуся, Маша, Куклаваня, Оля, кошка Дуся, зайцы и Ученичкин. Немного позднее на избушке на курьих ножках подъехали Пирожков с Авдохиной.
        И, как всегда, перед прощанием всем стало грустно.
        - Приросла я к вам, точно от сердца отрываю. - Баба-Яга поочередно обняла Машу, Пирожкова, Авдохину и Ягусю. - Пригласили бы, что ль, как-нибудь погостить.
        - А чего откладывать? - живо отозвалась Ягуся. - Поезжай прямо сейчас. Мы с тобой толком и поговорить не успели.
        Баба-Яга призадумалась, а потом махнула рукой:
        - Была не была! Никогда в Москве не была, а сейчас поеду… Только вот что, куда мне Мяуна деть?
        - Возьмите его с собой, Дуся будет только довольна, - засмеялась Маша, представив, как это переполошит ее влюбчивую кошку.
        - Попрошу без намеков! - немедленно откликнулась Дуся, томно взглянув на Мяуна. - Но сразу хочу предупредить, если Мяун имеет виды на мою мисочку, это с его стороны глобальное свинство.
        - А избушка? Она не убежит? - заволновалась Баба-Яга. - Хотя, конечно, можно ее усовестить. Пускай сидит на месте, квохчет да избушат выводит.
        - Избушат? - поразился Куклаваня. - Каких избушат?
        - Ясно каких избушат. А ты думал: откуда избушки на курьих ножках берутся? Из скорлупы вылупляются, как курята.
        Баба-Яга собиралась недолго - захватила с собой скатерть-самобранку, блюдце с золотой каемочкой да кота Мяуна в корзинке. Со всеми этими вещами она взгромоздилась на заднее сиденье Ягусиной машины и угнездилась там, как старушка, которую зять везет с дачи.
        А Маша тем временем прощалась с Пыхалкой. Дракончик встал на задние лапы, как собака, а передние положил ей на плечи. Он потерся своим носом о нос девочки и сказал:
        - Не унывай! Мы же не навсегда прощаемся. Баба-Яга даст вам волшебный проездной, и вы сможете ездить на остров Буян, когда захотите.
        - А когда я вырасту? Вдруг я уже не смогу к вам прилетать? - со слезами на глазах спросила Маша. - Для взрослых Сказочная страна не закрыта?
        - Смотря для каких взрослых, - прогудел дед Горыныч. - Если взрослые черствые как сухари и начисто лишены фантазии, то Сказочной страны им не видать, как моих - хе-хе! - ушей, а если у взрослых сохранилось воображение и смелый полет фантазии - тогда милости просим.
        Ягуся взглянула на солнце. Она села в свою летающую машинку, о которой она сама говорила, что у нее в машинке сто метлиных сил, и стала разогревать двигатель.
        - Пора лететь! - озабоченно сказала она.
        Маша спохватилась, что родители могут обнаружить ее исчезновение, и заторопилась. Она попрощалась с Горынычем, драконихой и Михрюткой, встав на камень, тепло обнялась с богатырем Святозаром - причем Святозару, разумеется, пришлось обнимать ее в одну сотую силы, и помахала рукой всей Сказочной стране.
        - Мы еще вернемся! - крикнула она и залезла в машину.
        - I`ll be back! - пообещал насмотревшийся фильмов пупс. - Покедова! Теперь с этой штукой я буду заявляться к вам в гости так часто, что вы меня и не вытурите! Только проведаю свое варенье! - Куклаваня стал размахивать золотым проездным, который он предусмотрительно взял у Бабы-Яги.
        - Вечно ты, пупс, сморозишь! А ну давайте, зайчики, полезайте на заднее сиденье! И не свалитесь!
        Кукла Оля очень серьезно попрощалась со всеми, пожимая всем руки или лапы (у кого что было). Она была очень серьезная, эмансипированная кукла и терпеть не могла поцелуев.
        - До встречи! А ну подвинься, туша! - промяукала Дуся и прыгнула в корзинку к Мяуну.
        Ученичкин, занятый тем, что записывал в блокнот мысли, навеянные ему посещением Сказочной страны, ограничился тем, что пробубнил себе под нос что-то прощальное, вроде: «Всем пока!»
        Ягуся взялась на руль, на что-то нажала, и летающая машинка в сто метлиных сил поднялась в воздух. Пыхалка и Михрютка, крича: «До свидания!», летели за ними долго, очень долго, пока машинка не скрылась в пелене облаков.
        Маша долго смотрела на остров Буян, пока он еще был виден, а потом они летели над океаном. В машинке Ягуси было ужасно тесно, и князь Пирожевский ворчал, что если бы он знал, что тут будет такая давка, то отправился бы через океан вплавь.
        - Ну и нудный же ты! - рассердилась на сына Ягуся. - Ну что, Авдо, может, напустим на него немоту, чтоб не гундосил?
        - Не смейте! Тогда я буду укоризненно мычать! - возмутился князь Пирожевский. - Ну и везет же мне: и мать - Баба-Яга оказалась, и сестра ее Баба-Яга и жена почти что… М-м-м-м-м… м-м-м… ммм… ммм… Я больше не бу… М-м-м!
        - Вот так-то! - сказала Ягуся. - Ну как мы его, Авдо?
        - Отлично, мама Ягуся! - одобрила невестка. - Пусть помолчит!
        Пирожков покосился на них и выкатил глаза. «Спелись!» - хотел сказать он, но вместо этого продолжил свое укоризненное мычание: «М-м-м-ммм…»
        - Вот и закончилось наше второе путешествие в Сказочную страну! - грустно сказала Маша.
        - Подумаешь! - утешая, сказала Яга. - Зато теперь сама Сказочная страна летит к вам в гости! Так что не соскучишься, это я вам обещаю!
        Они прилетели в Москву ближе к вечеру. Оказалось, Маша волновалась напрасно. Еще утром родители ушли в гости к тете Кате, оставив на плите еду. А на столе Маша нашла записку: «Будем часов в девять! Если пойдешь гулять, повесь варежки сушиться на батарею. Мама, папа».
        - Вот видишь! И нечего было переживать! - сказала кукла Оля.
        - Мое вареньице! Как я рад тебя видеть! Наши дорожки разбежались всего на два дня, а я уже соскучился! - Куклаваня схватил банку с вареньем, спрятался с ней под кровать, и оттуда доносилось дружелюбное чавканье.
        Дуся напропалую кокетничала с Мяуном, а когда Маша позвонила по телефону Пирожкову, чтобы узнать, понравилось ли Бабе-Яге в городе, из трубки донеслось: «М-м-м-ммм…»
        - Мычит? - спросил Ученичкин.
        - Мычит… - подтвердила Маша.
        - Значит, скоро станет мемуары писать! Мычание - первая стадия мемуаристики! - сделал вывод ученый гном.
        Внезапно он вскочил и помчался к домику куклы Оли.
        - Ты куда? - крикнула ему вслед Маша.
        - Писать книгу о Сказочной стране! И прошу меня не беспокоить! Еду спускайте через трубу на нитке. Пока! - и, дав такие ценные рекомендации, Ученичкин скрылся в доме.
        Из-под кровати выкатилась пустая банка от варенья и вышел перемазанный, но довольный Куклаваня.
        - Жизнь продолжается! Выше нос! - сказал он. - Впереди нас ждут новые приключения! Ой… ой… ой, что со мной? Живот чего-то болит!
        - Это оттого, что ты слишком много думаешь! - съязвила кукла Оля.