Первое слово Александр Дорофеев
        Снежный человек
        Александр Дорофеев
        Первое слово
        * * *
        «Щи» - таково было первое слово, сказанное мной в этой жизни.
        Может, и прежде чего-то лепетал, но именно «щи» выловила из слабенького речевого родника нянька.
        - Голубь мой! - обрадовалась. - Сейчас разогрею!
        С тех-то пор эти «щи» надолго прилипли ко мне. В раннем детстве, не считая закармливания щами, первое слово не огорчало. Напротив, папа, бывало, хвастал перед гостями.
        - Только истинный россиянин может отмочить такое! Щами, как говорится, мир стоит! Знавал я человека, брякнувшего в колыбели «кака». Стыдно рассказать о его жизни.
        В ту медлительную пору длинных дней я, конечно, не задумывался о судьбе. Так, туманно представлял себя всенародным героем, где-то в районе Минина с Пожарским.
        Однажды к нам приехала двоюродная тетя, с кошачьим именем Муся и повадками дворового кота.
        - Племяш! - щелкнула пребольно по носу. - Кем думаешь быть?
        «Кошкодавом!» - тут же решил я, но ответил деликатно:
        - Общим любимцем.
        - Прекрасно! - как-то излишне восторгнулась тетя Муся. - А скажи на милость, каково было твое первое слово?
        Скрывать тут было нечего:
        - Щи!
        С этой-то минуты и начались мои отроческие страдания.
        Тетя Муся фыркнула, и хвост - не припомню точно, имелся ли он тогда, - одним словом, хвост мелко заколотил по полу.
        - Гениально! Щи! - она прыгнула на диван и долго «щикала» на разные лады, превратив мое родное в сыскное - «ищи». - Должна предупредить, миленький, всеобщим любимцем ты станешь на кухне, в поварском колпаке. На роду тебе написано - готовить пельмени, пирожки да пампушки. И, бесспорно, щи!
        И так горели ее зеленые глаза, что сомнений в пророчестве не оставалось. Впервые, еще слабой тенью, застила мои глаза предопределенность. Едва не теряя сознание, представил я бесконечные ряды пельменей, пирожков и неких пампушек.
        - Ну-ну, - сказала Муся. - Не печалься - будешь коком на корабле. Или кухонным генералом - шеф-поваром.
        - И ничего-ничего не изменить? - спросил я, обмирая.
        Тетя вздохнула, развела руками:
        - Что на роду написано… - И зашептала, примурлыкивая: - Представь, первым словом в моей жизни было «мяу». Более того - вторым «му»! Вот и стала ветеринаром с кошачьим уклоном. Все решает первое слово. Против судьбы, драгоценный, не попрешь!
        Я был потрясен неотвратимостью, той единственной дорогой, с которой никуда, никуда, никуда. Не то угнетало, что суждено стать поваром, а именно - как ни крути! Именно - хочешь не хочешь…
        «Ищи» - возникло подсказанное тетей Мусей. А чего, спрашивается, искать? Щи - они и есть щи!
        У других-то первые слова были куда достойней - диван, баба, пика. Особенно отличилась девочка из соседнего подъезда. Едва начав ворочать языком, произнесла ясно и отчетливо - «генерал».
        Насколько же унизительны мои «щи»! Невольно я начал разговаривать шепотом, сторониться друзей, ходить по стеночке. И думал неотлучно, как же изменить то, что на роду написано. Возможно ли?
        - Да что ты убиваешься?! - недоумевал папа. - Прелестное, вкусное слово «щи»! К тому же должен ты знать, что нянька наша с давних пор глуховата. Еще и в моем первом слове сомневалась - то ли руль, то ли рубль. А легко ли, думаешь, жить без четких ориентиров?
        Я бросился к няне:
        - Может, ты не дослушала? Может, это не «щи», а «щит»?! Или на худой конец - «шимпанзе»?
        - Бог с тобой, голубь мой, какие худые концы? - раздосадовалась она. - Как вошла в спаленку, так и услыхала - «щи»! Послушала, помню, не прибавишь ли чего. Да так и заснул, голубь, со щами на устах.
        Расплескалась последняя надежда. Впору рыдать о пропащей жизни. Я представлял, как по первому слову принимают в институт, на работу. Так сразу и спрашивают: «А какое, простите, слово было у вас первым?» Кто же захочет иметь дело с человеком, который, не подумавши, брякнул «щи»?
        Все зависит от первого слова. Было оно в самом начале и сотворило - Бог знает чего. И мытаря, и пекаря, и концы, и, собственно, начала.
        Проснувшись одним прекрасным утром, я и не понял-то сразу, отчего оно прекрасно, - полеживал, вспоминал сновидения.
        И вдруг сообразил - нянька-то услыхала лишь самый худосочный кончик! Когда она вошла, я как раз завершал речь! Мое первое слово было полновесным. Из ряда слогов и шеренги букв. Впервые обращаясь к этой сложной жизни, я хотел, видно, сказать нечто важное о прошлой. Да заснул, ослабев от усилий.
        А начинал бодро - то-ва-ри-щи!
        Нет сомнений!
        - Товари-щи! - завопил я тем прекрасным солнечным тихим утром, будто рождаясь во второй раз.
        Сбежались сонные перепуганные родители, нянька.
        - Не «щи»! - орал я. - Товарищи!
        Больше, увы, сказать было нечего - ни о прошлой жизни, ни об этой, обновленной.
        - Дорогие товарищи, - поник я. - Что же у меня на роду написано?