Неоконченная история Вера и Марина Воробей
        Романы для девочек
        Что делать, если тебя начинают шантажировать? В такой ситуации оказалась Света Красовская, когда в ее жизни нежданно-негаданно вновь появился Сергей. Он поставил девушку перед выбором - или она дает ему денег, или он рассказывает Марку о ее «прошлом».
        На что решится Света? Уступит шантажисту или сама выяснит отношения с Марком?
        Вера и Марина Воробей
        Неоконченная история
        1
        Суши-бар с незатейливым названием «Кристалл» славился своей кухней, особенно блинчиками с шоколадным кремом. И хотя Свете с Марком было не совсем по пути, они заглянули туда после бассейна. Света заказала себе крабовый салат, фирменные блинчики и кофе, а Марк выбрал суши из тунца и светлое пиво. Сегодня они кутили, вернее, догуливали денежки, которые Марку заплатили за прошлогоднюю съемку в «Ералаше».
        - Представляешь, - с воодушевлением рассказывал он, макая лепешку в густой коричневый соус, - наша классная на следующей неделе собирает родителей, чтобы те поделились с нами преимуществами и издержками своих профессий.
        - По-моему, симпатичная идея, - высказала свое мнение Света.
        Как-никак третья четверть в самом разгаре, а там и май не за горами. Ей самой еще, конечно, учиться и учиться, она заканчивает девятый класс престижного женского лицея. А вот Марк уже через каких-то три месяца получит аттестат и будет поступать в институт. Он пока ходит на курсы при МГУ, кажется, собирается заниматься пиаром и в дальнейшем мечтает работать на телевидении. Света не сомневалась, что у него все получится. Марк талантливый парень, легко сходится с людьми, за словом в карман не лезет. О внешности и говорить нечего - одна улыбка чего стоит! А еще высокая спортивная фигура, и зеленые глаза в тени густых ресниц, и ямочка на упрямом подбородке. В общем, Голливуд отдыхает! Да и перед камерой Марк чувствует себя вполне раскованно: сказывается актерский опыт. Почти год он снимался в нашумевшем молодежном телевизионном сериале, иногда подрабатывал в рекламе. Одно время Марк даже хотел поступать во ВГИК на актерский факультет, в мастерскую знаменитого Баталова, но этой зимой передумал. Это бывает. Света вот тоже не так давно мечтала о карьере фотомодели. А потом, к счастью, эта блажь сама собой
вылетела из головы.
        - В принципе, мысль неплохая, ну, по поводу профессий, - после небольшой паузы согласился с ней Марк, продолжая начатую им тему. - Только не поздновато ли наша Клава засуетилась? Учиться осталось всего ничего. Все уже выбрали свои тропки-дорожки, впрочем… - Он пожал широкими, развитыми, как у спортсменов-пловцов, плечами, прежде чем философски заметить: - Кто знает, к чему этот разговор может привести. Вот придет мой отец в класс, расскажет о своей широкой адвокатской практике, и, глядишь, не только мой старший братец подастся в консультанты по сделкам с недвижимостью…
        Света до сих пор не могла без улыбки слышать, как Марк говорит «старший братец» - ведь они с Кириллом близнецы и похожи друг на друга как две капли воды. Просто Кирилл родился на несколько минут раньше Марка, вот и считается старшим.
        - Кстати, раз речь о предках зашла: твой вчера звонил? - спросил Марк, снова помолчав.
        - Звонил, обещал в конце месяца прилететь.
        - Уже скоро.
        - Скоро. А что толку? - сказала Света. - В апреле новые учения начнутся, опять укатит.
        Отец Светы был кадровым военным. За свои шестнадцать лет она успела привыкнуть к тому, что семья колесит по всей стране следом за ним. Из-за его профессии Свете даже год в школе пришлось пропустить, а могла бы сейчас учиться в десятом. В прошлом году отца перевели в Москву, в Генштаб, но ему по-прежнему приходилось часто ездить с инспекционными проверками в воинские части. Сейчас, к примеру, он находился на Дальнем Востоке, а через месяц отправится на Урал. Ничего не поделаешь, дошла очередь и до реформ в армии, то и дело слышишь по ящику: «Контрактная армия, альтернативная служба…» Агутин и тот об этом запел.
        У Марка, кстати, с отцом ситуация не лучше: тот тоже редко дома бывает. Недавно вот из Японии прилетел, сделку какую-то заключал.
        Марк словно прочитал ее мысли. Отхлебнув пива, он лукаво прищурился:
        - А знаешь, какое в японских суши-барах самое любимое развлечение на сегодняшний день?
        - Какое? - Вздохнув, Света откусила третий, и последний, блинчик: не пропадать же такой вкуснотище.
        - Японские дерби называется. Отец нас вчера целый вечер восточными байками развлекал. Короче говоря, участники делают ставки, наливают пиво в стаканы, по команде разбивают свежие яйца фараоновой перепелки и желтки выливают в стакан. Шарики желтка вначале опускаются на дно, а затем начинается старт. Тот, в чьем стакане желток первым достигнет поверхности, получает весь выигрыш. Вроде бы дело случая, но отец сказал, что ему ни разу не удалось победить. Японцы как будто заговор какой-то знают: посмотрят на свой желток, и тот тут же оказывается наверху.
        Света рассмеялась, представив себе забавную картину, как взрослые солидные мужчины напряженно следят за желтыми комочками, мысленно подгоняя их кверху. И ведь не ради денег, а из-за спортивного азарта. Ее смех привлек внимание парня, сидевшего за дальним столиком в окружении шумной компании. Привлекательный шатен лет двадцати двух, он некоторое время разглядывал ее, глубокомысленно прищурившись, затем улыбнулся какой-то странной улыбкой, что-то шепнул на ухо соседу и, поднявшись со своего места, уверенно двинулся к столику Светы и Марка.
        2
        - А я все смотрю, ты это или не ты? Теперь вижу, ты. Привет, Света!
        Девушка растерялась. Она никак не ожидала услышать этот голос из прошлого, да еще тогда, когда рядом был Марк. Однако ей удалось легко справиться с собой, даже без особых усилий. Света подняла голову, встретилась взглядом с аквамариновыми глазами, когда-то казавшимися ей такими привлекательными, и совершенно спокойно произнесла:
        - Привет, вот уж не думала тебя здесь встретить, Сергей.
        - Я в общем-то тоже, но, как говорится, мир тесен, особенно в Москве - никогда не знаешь, кого и где встретишь, - непринужденно, как старый знакомый, заявил Сергей и, взявшись за спинку стула, вежливо поинтересовался у Марка: - Можно присесть?
        - Почему бы и нет, - разрешил Марк, выжидающе глядя на Свету: что, мол, за фрукт тут приземлился, не пора ли мне об этом узнать?
        У Светы не было выбора. Ей пришлось познакомить их. Стоило Марку услышать, что Сергей двоюродный брат Туси, как в его взгляде не осталось даже следа настороженности, и он широко улыбнулся:
        - Так ты родственник нашей телезвезды Крыловой!
        - Так получилось, что наши отцы - родные братья, - ответил Сергей.
        - А мы с Наташкой в одном сериале снимались, - охотно сообщил Марк. - Нас почти полгода по коммерческому каналу крутили. Видел, наверное?
        - К сожалению, не пришлось, - рассеянно улыбнулся Сергей. - Я все это время в Германии жил, завершал, так сказать, экономическое образование.
        - Случайно, не в Берлинском университете?
        - Нет, в Мюнхене. - Сергей заинтересованно посмотрел на Марка. - А ты, похоже, был в Германии?
        - Да приходилось. Года два назад отец по делам туда мотался, ну и прихватил нас с братом.
        Пока парни обменивались впечатлениями о Германии, у Светы в голове бродили странные мысли. «Как же так получилось? - размышляла она, одновременно прислушиваясь к беседе, чтобы, не дай бог, не пропустить что-нибудь важное. - Два дня назад я виделась с Тусей, вчера болтала с ней по телефону, и она почему-то ни словом не обмолвилась о том, что Сергей в Москве. Не знала или не хотела меня расстраивать? И вообще, как давно он здесь?» Этот вопрос, вертевшийся на кончике языка, все-таки сорвался с него.
        - И давно ты вернулся? - спросила Света, не замечая, что прервала Сергея на полуслове.
        Сергей повернул голову в ее сторону.
        - В начале февраля. Жаль, конечно, но студенческая халява закончилась, - пояснил он с ленивой усмешкой и неожиданно поднялся на ноги: - Ладно, пойду, пожалуй, а то мои приятели на меня уже косо поглядывают. - Он поставил стул на место, кивнул на прощанье и отправился за свой столик.
        Света проводила его взглядом. «А ведь нисколько не изменился. Уверен, что неотразим», - подумала она почему-то с досадой и услышала голос Марка:
        - И где же ты с этим Сергеем познакомилась?
        - У Туси на дне рождения, - ответила Света так быстро, как будто заранее знала, что Марк ее об этом спросит. - В прошлом году. Она пригласила почти весь класс, а Сергей заскочил в кафе, чтобы от семейства поздравить. Они вообще-то не очень общаются. Так - от случая к случаю. Сам понимаешь, у отца Туси другая семья, ее мама теперь замужем за Коробовым.
        Возможно, и даже скорее всего, Марк заметил бы, как предательски вспыхнули Светины щеки, но он в этот момент как раз отвернулся, чтобы взглянуть на мужскую компанию, к которой только что под громогласные возгласы: «Ну, наконец-то!» - присоединился Сергей.
        - Вроде бы он под кайфом, - произнес Марк, не оборачиваясь. - Тебе не показалось?
        - Да мне, если честно, без разницы, - ответила Света, взглянула на часики и почти натурально удивилась: - Ой! Надо же, уже полдевятого! Давай собираться. Мне еще английский учить.
        Света потянулась к своей спортивной сумке. Ей хотелось поскорее уйти. Эта неожиданная встреча с Сергеем выбила ее из колеи и резко испортила настроение.
        Ей повезло: Марк не стал ее ни о чем расспрашивать. Они расплатились, оделись и вышли. На улице Свете стало лучше, но все равно она совершенно не помнила, как добралась до дома. Кажется, они с Марком о чем-то говорили. Но о чем? Света ничего не помнила, настолько было рассеянно ее внимание. И даже нежный поцелуй на прощанье не вернул ей спокойствия, напротив, он наполнил ее сердце щемящей тоской. А сердце - оно ведь вещун и часто заранее чувствует то, о чем ты еще даже не догадываешься.
        Полночи Света промучилась без сна. Ей не хотелось вспоминать, не хотелось вновь чувствовать себя незащищенной, но разве это возможно, когда прошлое так реально и безжалостно напоминает о себе.
        Они сразу же понравились тогда друг другу, едва их взгляды пересеклись. Сергей не отходил от нее весь вечер, потом увязался ее провожать. Ей было лестно, что за ней ухаживает такой взрослый парень. Он был обаятелен и мил, говорил ей комплименты и клялся, что никогда не встречал таких очаровательных девушек, как она. Голова ее закружилась, и Света подумала, что это и есть та самая первая настоящая любовь, от которой, как сказал Сергей в своем поздравительном тосте, вырастают крылья.
        А ведь Туся предупреждала ее, что Сергей не из тех, кто довольствуется романтическими отношениями. У него, мол, девиз по жизни: «Девчонок много, как и гормонов». Жаль, что Света тогда не прислушалась к ее словам, решила, что она нарочно все придумывает, из зависти, потому что любая девчонка мечтает оказаться на ее месте. Мечтает, чтобы ей дарили подарки, цветы, заезжали за ней на иномарке и относились к ней не как к привлекательной малолетке, а как к взрослой сексапильной девушке. Прошло совсем немного времени, и Света стала замечать, что все в ее романе неправильно, нет в нем ни тепла, ни радости. Им даже говорить-то было не о чем, какие уж тут крылья! Через полгода Света нашла в себе силы порвать с Сергеем. Конечно же повлияла на это решение и мнимая беременность. Да, как не хочется об этом вспоминать, но ей пришлось пережить и такое. Хорошо еще, что тревога оказалась ложной.
        Разумеется, об этом ее романе знали немногие. Среди них были Туся и Лиза - ее одноклассницы и подруги, пришедшие ей на помощь в трудную минуту. Для остальных это было табу. Впрочем, как известно, шила в мешке не утаишь. Макс Орлов из одиннадцатого «А» каким-то образом проник в тайну ее злополучного романа. И тут начались двусмысленные шуточки и намеки. Свете стало казаться, что за ее спиной шушукаются, показывают на нее пальцем. Все чаще стала беспокоить мысль, что гадкие слухи могут дойти до родителей. Вот тогда-то, не выдержав душевного напряжения, она предпочла сбежать в престижный лицей, чтобы начать новую жизнь. Попала она туда исключительно благодаря старинным маминым связям. Когда-то в юности Тамара Георгиевна, ее мама, училась на одном факультете с Ниной Викторовной Шаповаловой, ныне директором женского лицея (сами ученицы называли его женским монастырем), который посещали исключительно отпрыски «новых русских». Вот где Света в полной мере ощутила на себе, что такое настоящий снобизм! Здесь положение ученицы определялось количеством нулей на банковском счете ее родителей. И генеральскую
дочку, пристроенную в лицей по знакомству, да еще на льготных условиях, попросту не замечали. Так, во всяком случае, думала Света и платила одноклассницам той же монетой, то есть неприязнью и холодным презрением. Хотя в глубине души ей было очень обидно, что ее одноклассницы настолько зашорены, что, кроме этих нулей, и видеть ничего не хотят. Она даже стала подумывать, а не вернуться ли ей обратно, в обычную школу, чтобы не чувствовать себя сиротой казанской, но тут случайно выяснилось, что большинство учениц сторонились ее совершенно по иной причине.
        Оказывается, девчонки были уверены, что она в знак благодарности наушничает директрисе. И главное, как выяснилось чуть позже, эти гадкие сплетни о ней распускала Снежана Ровенская, та, кого Света считала единственной подругой среди лицеисток, хотя эту дружбу с первого дня нельзя было назвать бескорыстной. Избалованная Снежана жила по собственным законам, сводившимся к одному: все должны играть только по ее правилам. В общем, пришлось Свете проявить характер, разобраться в своих отношениях со Снежаной, завоевать доверие одноклассниц и доказать, что она достойна уважения.
        Но как ни странно, все эти житейские сложности оказались в тот момент как нельзя кстати. Они отвлекли Свету от ее сердечных неурядиц. Она и думать забыла о Сергее. И все же, бывало, нет-нет, да нападет вдруг бессонница, и тогда Света задавалась вопросом: почему она не может, как другие девчонки, среди которых нередко попадались ее ровесницы, легко забыть прошлое? «Подумаешь, неудачно влюбилась. В следующий раз повезет больше», - говорили они, забывая о неприятном опыте и продолжая жить дальше как ни в чем не бывало. У Светы так не получалось. Она не могла ничего забыть, как ей этого ни хотелось. Наверное, причиной тому было провинциальное воспитание. А может быть, где-то на уровне подсознания Света понимала, что могла бы избежать этой ошибки, если бы вначале думала, а потом делала.
        Хотя, с другой стороны, если рассудить, ничего предосудительного она ведь не совершила - не убила, не украла, а уж если и сделала кому-то плохо, то только себе.
        3
        Зазвонил будильник. Света нащупала кнопку и выключила его. Мама была верна себе: вчера она предупредила дочь, что уйдет на работу пораньше, и на всякий случай поставила будильник на полвосьмого. Обычно Света вставала раньше, около семи, но сегодня по расписанию ей нужно было ко второму уроку. Поэтому она позволила себе еще поваляться в кровати минут десять, а потом встала, надела тапочки и прямо в футболке, служившей ей пижамой, отправилась в ванную. По дороге, ясное дело, не утерпела, задержалась перед большим зеркалом и в который раз убедилась, что природа ее не обидела: тонкие черты лица, изящная фигура, стройные ноги. Правда, лицо было чуть бледным после бессонной ночи, а под большими светло-карими бархатистыми глазами обозначились тени, но это даже понравилось Свете. Ей вдруг показалось, что какой-то таинственный и, вне всякого сомнения, талантливый художник за ночь нарисовал ее портрет прозрачной пастелью, разглядев ее лучшие черты. Настроение заметно улучшилось, и, уже напевая себе под нос, Света принялась собираться в лицей. Это раньше она заставляла себя туда идти, теперь все изменилось.
Света посещала занятия охотно. Во-первых, потому, что учиться по специально разработанным программам в прекрасно оборудованных кабинетах было интересно. А во-вторых, потому, что все ее недоразумения с одноклассницами остались позади. Впрочем, отношения с некоторыми из них можно было назвать скорее терпимыми, чем дружескими. Особенно среди ее недоброжелателей выделялись Ирочка Говердовская, Людочка Зверева и Карина Тер-Петросян. С этим спевшимся трио сложно было договориться о перемирии. От них так и веяло великодержавным холодком.
        Едва Света вошла в кабинет биологии, как услышала голос именно Говердовской:
        - Вы же знаете, что мой папик на телевидении не последний человек…
        - Да ладно резину тянуть, паркуйся скорее, Говердовская! - перебила Ольга Дубровская и, заметив Свету, махнула ей рукой: мол, присоединяйся. - Тут Ирка в своем репертуаре - сногсшибательными новостями потчует.
        - А кому не нравится, я за хвост не держу! - манерно произнесла Ирочка, регулярно появлявшаяся в роли статистки на телевизионном экране исключительно благодаря своему папе.
        Собственно говоря, внешность у нее была вполне на уровне, только мелкие прыщики на лбу портили кукольное личико. Но ведь симпатичной мордашки, стройной фигурки и стильных тряпок недостаточно, чтобы стать телезвездой, как талантливая Туся Крылова. А именно к звездности Говердовская и стремилась всеми фибрами своей черной души.
        Ольгу Дубровскую, однако, не так-то легко было сбить с толку. Она продолжала сидеть на парте верхом, ритмично покачивая ногой в тяжелом ботинке фирмы «Доктор Мартинс». Дорогие бутсы украшали заклепки и блестящие металлические накладки на квадратных мысах.
        И тут Света поймала себя на мысли, что ей в последнее время везет на настоящих друзей. Взять хотя бы Ольгу. Она умница, привлекательная и очень справедливая. Только вот в ней много мальчишеского - манеры, одежда, светловолосый «ежик» на голове. Ну и, разумеется, язычок может такое выдать, что мало не покажется. Зато авторитет у Ольги - выше крыши! Не зря же ее постоянно выбирают старостой. Света сдружилась с ней незадолго до Нового года, когда Ольга и Юлька Васильева неожиданно встали на ее сторону против пресловутой троицы. Спор зашел об одежде и моде. В лицее вообще котировались три темы - погода, природа, мода. О деньгах не говорили, считали ниже своего достоинства. В этом смысле Ольга была как все: любила дорогие стильные тряпки, но, в отличие от многих, смотрела не на фирменные ярлыки, а оценивала саму вещь и носила только то, в чем чувствовала себя комфортно. В этом Света была с ней солидарна.
        Кивнув нескольким девчонкам, заметившим ее появление, Света подтянула вельветовые капри песочного цвета и присела рядом с Ольгой. Все же любопытно узнать, отчего так блестят темные глаза Говердовской.
        - Так вот, мой папа… - снова завела пластинку Ирина. Ольга шумно втянула в себя воздух и проворчала:
        - Достала уже.
        Неудивительно. Здесь у каждой из двадцати учениц были такие папы. Олин отец, например, ворочает финансами, к тому же депутат. У Юльки Васильевой, только что присоединившейся к ним, отец - директор крупного издательства.
        - …рассказал мне по секрету, - продолжала Говердовская, не обращая внимания на Ольгино ворчание, - что «Смэш» собирается снимать новый клип на песню.
        - Ах! - восторженно завздыхали девчонки и громче всех Жанка - симпатичная блондинка с голубыми глазами. Она была влюблена в Сережу Лазарева всерьез и надолго.
        - Ну что, больше можно не рассказывать? - перекричала всех Ирка.
        - Рассказывай! - девчонки притихли, чувствуя, что главное впереди.
        - Ну ладно, - смилостивилась Говердовская. - Короче, им понадобится несколько девчонок для клипа о богатом мальчике. По этому поводу в «Останкино» скоро будет устроен кастинг. - Тут папенькина дочка обвела торжествующим взглядом притихших одноклассниц и безжалостно добила: - Но я уже застолбила себе местечко.
        Новость вызвала очередной всплеск радости, а затем бурное обсуждение. Первой опомнилась Жанна. Она дернула Говердовскую за рукав кофточки.
        - Ир, а Ир, а нельзя и мне с тобой, а? Ну, пожалуйста! - умоляюще захныкала она. - Вдруг я тоже подойду? А я тебе за это ну все, что ты хочешь!
        - Почему бы и нет. Думаю, что это можно будет устроить, - согласилась Ирочка, покровительственно улыбнувшись. - А уж как тебе расплатиться, мы что-нибудь придумаем. Правда, девочки? - Она обращалась к своим приятельницам - Людочке и Карине.
        В эту минуту Ольга шепнула Свете в ухо:
        - Пошли выйдем.
        Света охотно поднялась. Ей и самой надоел этот треп. Когда они оказались в коридоре, Ольга полезла за сигаретами, закурила и сказала с усмешкой:
        - Во, блин, пурги нагнала! Нет, чтобы просто сказать: пойду в статистки майку выше горла задирать, как проделывали свихнувшиеся фанатки этих двоюродных братцев в предыдущем клипе.
        - Да пусть себе развлекается. Каждому, как говорится, свое.
        Света отошла к роденовскому «Мыслителю». Вернее, к его копии. Здесь на каждом этаже были скульптуры, картины, маленькие зеленые оазисы, обставленные плетеной мебелью, в аквариумах плавали золотые рыбки. Когда-то это Свету потрясало, а потом она привыкла.
        - А давай забьемся, за просто так, что Ирка прокатит Жанку? - пристала Ольга.
        - А какой в этом смысл? - возразила Света. - Я с тобой на все сто согласна. Трудно, что ли, обещать, заранее зная, что не выполнишь обещание? А Жанку, дурочку, жалко - нашла в кого втрескаться.
        - Хорошо тебе говорить, Красовская. У тебя Марк есть.
        - Тебя послушать, так он моя собственность, - усмехнулась Света.
        - А что, разве не так? - откликнулась Ольга. - Чужой на день рождения голландские тюльпаны и «родную» туалетную воду дарить не станет. Кстати, ты ею уже пользуешься?
        - Нет, для особого случая берегу. - Света присела на идеально чистый подоконник и взглянула на подругу с тайным сочувствием.
        Дело в том, что Ольга еще ни разу ни в кого не влюблялась. Кто его знает, что отпугивало от нее парней? Может, ее сильный, совсем не женский характер, может, острый язычок, а может, папин шестисотый «мерс» и нынешний телохранитель Костик. В общем, получалось как в песне: «Девушкам из высшего общества трудно избежать одиночества!» К тому же Ольга часами просиживала за компьютером: достанет новую игру и давай «геймерить», прыгая с уровня на уровень в виртуальном мире, вместо того чтобы поискать себе приятеля в реальной жизни.
        - Хочешь расскажу, как мы с Марком подружились? - спросила Света, которую вдруг потянуло на откровения.
        - Чего я лысая, что ли? Конечно, хочу, - сказала Ольга, взъерошив свой «ежик».
        - Он помогал мне отыскать мой «Крылатый ветер».
        - Ту статуэтку Фаберже, которую я у тебя видела?
        - Угу. Представляешь, у нас ее украли перед самым Новым годом. Прихожу из школы, и вроде бы в квартире все на месте, а ощущение такое, что в ней побывал кто-то чужой. Меня словно под руку толкнули. Полезла в шкаф, а статуэтки нет. А она же у нас в семье как реликвия. От прадедушки досталась. Он какого-то генерала в Первую мировую войну на передовой спас, тот его и наградил этим красавцем конем.
        - Точно, красавец ваш Пегас. Грива развевается, камни в глазах горят, а сам он словно по воздуху летит. - Ольга прикрыла глаза, вспоминая, как выглядит знаменитая статуэтка из бронзы, и тут же их распахнула: - А как же вы его отыскали?
        - Милиция помогла. Но и мы тогда все здорово побегали по Москве, обходя ломбарды, скупщиков и коллекционеров. А хочешь скажу, кто похитителя навел?
        - Кто?
        - Ровенская. Казалось бы, случайно получилось. Она болтнула, ее приятель запомнил. Но ведь сама понимаешь, ничего случайного в жизни не бывает.
        - Во дела! - Ольга затянулась сигаретой. - Значит, Марк с тобой статуэтку разыскивал?
        - Ну да. Мы тогда к одному коллекционеру в гости напросились. Он на двенадцатом этаже жил, а я замкнутых пространств жутко боюсь, а тут еще электричество вырубили. - Света улыбнулась приятным воспоминаниям. - Вот Марк меня и развлекал в лифте…
        - Да… любопытная история. А знаешь, мне бы тоже хотелось пережить какое-нибудь приключение, - мечтательно отозвалась Ольга, - чтобы меня кто-нибудь спасал, рискуя собственной жизнью… Ну чего ты лыбишься, Красовская? - одернула ее подружка прежним тоном, и Света пожалела, что не сдержала улыбку. Ольга редко позволяла себе быть такой сентиментальной. - Сама же рассказывала, что у вас в той школе есть Юлька какая-то, так ее уже два раза крали. Два! А я, дочка миллионера, получается, на фиг никому не нужна! Слушай, может, нанять кого-нибудь, чтобы меня украли? А что? Устроить себе небольшое экстремальное шоу, за границей это очень даже практикуется!..
        Звонок на урок прервал разговор на самом интересном месте. Одновременно со звонком в конце коридора показалась Валентина Михайловна. Она стремительно приближалась к подругам, размахивая журналом.
        - Атас! Валя идет! - предупредила Света, первой заметив преподавательницу.
        Ольга торопливо загасила окурок о белоснежный подоконник и точным щелчком отправила его в урну, но было поздно. Валентина Михайловна бросила на Ольгу недовольный взгляд поверх маленьких круглых очков:
        - От кого, от кого, а от вас (к лицеисткам обращались исключительно на «вы»), Дубровская, я этого не ожидала.
        Ольга виновато потупилась, больше для виду. К счастью, настроение у биологички было хорошее. Она не потребовала у Ольги дневник, не отправила ее к завучу Ленечке, по прозвищу Якубович, а ограничилась мягким упреком:
        - Ай-ай-ай! А еще староста! Ладно уж, ступайте в класс!
        Ольга и Света поспешили занять свои одноместные парты: Света - у окна, Ольга - в ряду у стены. Урок начался.
        После уроков Света и Ольга оделись и вышли на улицу, не дожидаясь остальных. Чаще всего к ним присоединялась Васильева, но сегодня она слиняла с химии. В журнале напротив ее фамилии стояла жирная точка - вот Юлька и оттягивала трагический финал. Ясен корень! Получит тройбан - папа на неделю перекроет источник финансирования. Он воспитывал Юльку в строгости.
        - Ты щас куда? - поинтересовалась Ольга.
        - Домой, - ответила Света, забрасывая рюкзак на плечо.
        - Подвезти? - спросила Дубровская, высматривая темно-синий «мерс», забирающий ее после уроков.
        - Давай, - согласилась она.
        Ей совсем не хотелось месить снежную кашу под ногами, толкаться в метро. Она уже предвкушала поездку в теплом комфортном салоне, пустую болтовню о том о сем и вдруг услышала:
        - Света! Красовская!
        - Вот черт! - вырвалось у Светы, когда она обернулась.
        На противоположной стороне тротуара, в двух шагах от знакомого желтого «Пежо» стоял Сергей. Его челка развевалась на ветру. Дубленка была распахнута, на шею наброшен длинный пестрый шарф.
        - Что за мен? - с интересом спросила Ольга.
        - Так, один знакомый.
        - Можно тебя на минутку! - позвал Сергей, глядя на Свету.
        И она пошла к нему, механически переставляя ноги - так двигаются зомби в кино.
        - Тебя подождать? - донесся до Светы обескураженный голос подруги, и она безнадежно махнула рукой.
        Неожиданно тысячи неприятных ощущений овладели ею. Казалось, каждый шаг, сокращающий расстояние между ней и Сергеем, возвращает ее обратно в прошлое. Но уже в следующую секунду, осознав это, Света решительно вздернула подбородок: нет, она еще поборется со своей своенравной судьбой. И, поравнявшись с Сергеем, Света сухо поинтересовалась:
        - Что ты здесь делаешь?
        Он рассмеялся так, словно ему в жизни не приходилось слышать ничего забавнее.
        - Ну, ты даешь! Тебя жду! Что же еще?
        - Зачем?
        - Поговорить нужно. - Сергей поежился от порыва ветра, бросившего в лицо снежные крошки. - Может, пойдем куда-нибудь, посидим?
        - У меня нет времени.
        - Я тебя не задержу.
        Одному богу известно зачем, Света оглянулась и окинула рассеянным взглядом ухоженный школьный двор. Тер-Петросян и Зверева спускались по ступенькам, оживленно что-то обсуждая. Разговаривать у них на виду не хотелось, потом вопросов не оберешься, и Света шагнула к «Пежо».
        - Хорошо, давай поедем в кафе, здесь неподалеку.
        Через десять минут они сидели за столиком. Перед каждым стояла чашечка кофе. Света оплатила свой заказ заранее, чтобы уйти, как только представится такая возможность. Она даже не стала снимать куртку, но, поскольку в помещении было жарко, расстегнула молнию и избавилась от тяжелого рюкзака, положив его на свободный стул.
        - Ты хотел со мной поговорить, - напомнила Света, сделав небольшой глоток.
        - Да, хотел. - Сергей задумчиво рассматривал содержимое своей чашки, затем приподнял голову и встретился с ней взглядом. - Понимаешь, людям свойственно влюбляться…
        - И разочаровываться в любви, - с иронией закончила за него Света.
        - Вот видишь! - подхватил Сергей, мгновенно оживляясь. - Мы с тобой неплохо понимаем друг друга. Чем не повод, чтобы поставить на прошлом крест? Я, конечно, мог бы попросить у тебя прощения, объяснить, что не способен к постоянству. Но что от этого изменится?
        - Ты совершенно прав, ничего не изменится, - медленно проговорила Света. Она не могла поверить, что Сергей разыскал ее для задушевного разговора. Слишком уж это было не похоже на него. Решив поскорее покончить с мучительной неизвестностью, она спросила начистоту: - Что тебе от меня нужно, Сергей?
        - Деньги. Мне до зарезу нужны триста баксов.
        Света на миг потеряла дар речи. Это было так неожиданно и невероятно, что ей даже показалось, что она ослышалась.
        - Не поняла. Ты приехал занять у меня денег?
        - Сейчас у тебя точно такой же удивленный вид, как вчера в баре, - сказал Сергей и, усмехнувшись, признался: - Честно говоря, я и сам от этого не в восторге, но у меня безвыходное положение. Прямо непруха какая-то. Не успел прилететь - с родителями разругался. Пришлось перебраться к приятелю в общагу. А на днях, как назло, на крупные бабки налетел. Представляешь, подсек новенькую «бээмвешку» на кольцевой. Теперь нужно за ремонт платить, а у нее одна фара сто пятьдесят баксов стоит.
        В душе у Светы шевельнулось что-то похожее на жалость, но она быстро избавилась от этого чувства. Во-первых, нашел у кого занимать триста баксов! У школьницы! А во-вторых, а может быть даже и в-первых, почему она должна его выручать? Или он считает, что одного «давай поставим на прошлом крест» достаточно, чтобы все простить и забыть? Но было еще и в-третьих. Что-то подсказывало Свете, что не все в этой слезливой истории следует принимать на веру. Вчера, во всяком случае, Сергей выглядел вполне преуспевающим, кутил с приятелями в баре. И «Пежо» его совершенно не помят, сверкает как новенький. Чем же он БМВ подсекал? Нет, здесь явно что-то нечисто. А раз так, то и разговаривать больше не о чем. Света поднялась.
        - Знаешь, Сергей, ты совершенно напрасно потратил время. У меня таких денег нет и быть не может. Ты, наверное, решил, что раз я теперь в таком навороченном лицее учусь, то внезапно разбогатела. Так вынуждена тебя разочаровать. Меня сюда взяли исключительно по блату. Я, конечно, тебе сочувствую, - сказала она, слегка покривив душой, - но помочь, как ты сам понимаешь, ничем не могу. - Куртка уже была на ней, оставалось взять рюкзак. Света протянула руку к соседнему стулу и услышала:
        - А я уверен, что можешь!
        Она подняла глаза, хотела сказать что-нибудь колкое, в конце концов всему есть предел, и замерла, поразившись, насколько изменилось лицо Сергея. Взгляд его заледенел, в уголках рта появились жесткие складки. «Бежать! Бежать отсюда, пока не поздно!» - застучало в висках, но ноги будто приросли к полу.
        - Давно ты с Марком дружишь? - спросил Сергей, выдержав паузу и, видимо, не рассчитывая на ее ответ, а потом продолжил с нагловатой уверенностью: - Хороший парнишка. Чувствуется, с характером. И терпением бог не обидел. Вы ведь все еще на конфетно-букетной стадии топчетесь?
        - Ты это к чему? - опешила Света.
        - Ну, ты из себя недотрогу не строй, не девочка уже, - пренебрежительно скривился Сергей.
        Света вся сжалась от этих оскорбительных слов. От ее былой уверенности не осталось и следа. Она обессиленно опустилась на стул. Сергей видел, что причиняет ей боль, но это его не остановило.
        - Интересно, как твой Марк отнесется к тому, что нас с тобой связывает нечто большее, чем обычное знакомство? - как бы в задумчивости произнес он, глядя на нее в упор. - Думаю, ему это не понравится. Уж поверь мне на слово. Мы парни такие - на словах нам все равно, что там до нас было, а на деле каждый хочет быть первым и единственным. Ну так как, стоит твоего Ильина посвящать в наш роман или…
        - Нет! Ты… ты этого не сделаешь! - Это был крик отчаяния.
        - Да, знаешь, мне бы и самому этого не хотелось. Но, похоже, ты не оставляешь мне выбора, - жестко отозвался Сергей. Его глаза хищно прищурились. - Или все же выбор есть? Подумай. Тут все зависит от тебя.
        - И ты от меня отстанешь? Раз и навсегда? Ну, если я найду нужную тебе сумму?.. - спросила настороженно Света.
        - Без вопросов.
        - Хорошо, я постараюсь, - с трудом выговорила она.
        - Постарайся, Светик, постарайся, это же в наших общих интересах. - Сергей посмотрел на нее, улыбаясь. - А я тебе в субботу ближе к вечеру позвоню. Скажем, часов в пять. Договорились?
        Все, на что была способна в эту минуту Света, - это молча кивнуть головой. Так плохо ей еще никогда не было. От одной только мысли, что Марк может узнать о ней такое, у нее темнело в глазах и останавливалось сердце. А может, сердце останавливалось потому, что Марк может узнать об этом от человека, способного на любую подлость, способного придумать даже то, чего между ними никогда и не было. В помутившемся сознании промелькнуло: «Так иди и сама расскажи Марку!» Но едва Света об этом подумала, как сразу же поняла: нет, не хватит у нее смелости на подобное признание… И уж точно не сейчас…
        Значит, оставалось одно - откупиться. Заплатить за молчание. И Света принялась лихорадочно размышлять, где достать деньги.
        4
        - Представляете, Хлопушка ушла от КС, - сообщила Туся, привыкшая называть в неформальной обстановке своего отчима просто и кратко - КС.
        - И он ее отпустил? - спросил Толик Агапов.
        - А куда ему было деваться? - откликнулась Лиза, и ее веснушчатое личико озарилось приветливой улыбкой.
        - Вот, вот! - поддержала ее Туся. - Не мог же он отступить от собственного постулата насчет роста творческих людей. А наша Серафима личность творческая.
        - Кто бы спорил, - заметил Марк, хорошо ее знающий.
        Он сидел, откинувшись на спинку мягкого дивана, положив руку на Светино плечо.
        Света промолчала. Только подумала: «Странно, сегодня только и разговоров что о телевидении». Впрочем, это было естественно, когда в одном месте оказывались сразу две телезвезды. Этим вечером их дружная компания собралась у Туси дома, воспользовавшись отсутствием родителей, которые были приглашены на премьеру в «Ленком» самим Марком Захаровым.
        Честно признаться, Света не хотела идти на эту заранее запланированную вечеринку. После недавней встречи с Сергеем она пребывала в каком-то пространном состоянии. Она двигалась, говорила, но при этом у нее было такое ощущение, что это была не она, Света Красовская, а кто-то другой. Но когда за ней зашел улыбающийся Марк, весь такой оживленный, у нее не хватило духу сказать ему, что она никуда не пойдет, потому что у нее разболелась голова. Слов нет, у нее было гадко на душе, но она не хотела испортить Марку вечер. В последнее время им так редко удавалось собраться всем вместе. Мало того, что у них расписания не совпадали, так еще то у одного, то у другого находились неотложные дела. Толик Агапов учился в спортивном университете, подавал большие надежды в баскетболе и много времени проводил на тренировках. Туся, помимо учебы, снималась в сериалах и рекламных роликах. Лиза писала рассказы, которые даже печатали в журналах. А Вдохновение - капризная богиня, уж если она заглянула на огонек, то все остальное - побоку. Братья-близнецы посещали подготовительные курсы. Кир к тому же серьезно увлекался
большим теннисом. Так что их команда не маялась от безделья.
        - И что же это будет за шоу? - спросил Кирилл, подсаживаясь к Лизе. Света заметила, как привычно сплелись их пальцы. - Полагаю, еще одно развлекательное зрелище вроде «Доступ к телу» или…
        - Фи! Не будь таким гадким, Ильин-старший! Тебе это не идет! - перебила его Туся и принялась рассказывать дальше.
        Собственно говоря, она была категорической противницей подобного рода передач, неумело скопированных с западных программ. Но тут речь шла не о ком-то постороннем, а о Серафиме Хлопушке, помощнице КС. Энергичная двадцатидвухлетняя девушка, увешанная снизу доверху всевозможными фенечками, занималась на студии буквально всем - и реквизитом, и гримом, и расписанием режиссера. Кроме того, она успевала щелкать хлопушкой (за что и получила свое прозвище) перед камерой и произносить традиционную фразу: «Съемка сериала „такого-то“… дубль такой-то!» И вот теперь она решила покинуть свой пост и создать развлекательное молодежное шоу, чтобы стать его ведущей, вроде популярной Тутты Ларсен. Обсуждение этой новости длилось уже около часа, то затухая, то вспыхивая вновь. Сейчас они сообща придумывали Серафиме сценическое имя. Ведь Тутта Ларсен совсем не Тутта, а Таня, и фамилия у нее вполне обычная - Романенко. Зато имидж она себе под псевдоним создала будь здоров.
        Света в разговоре не участвовала, хотя какая-то часть ее сознания рассеянно следила за ним. Она ощущала руку Марка на своем плече и думала… думала… думала… где достать эти проклятые доллары. В них была гарантия ее спасения и спокойствия. «В банке» у нее лежали восемьдесят долларов: Снежана вернула долг перед самым отъездом за границу через Звереву, но не хватало еще двухсот двадцати баксов. Шести с лишним штук. Сумасшедшие деньги!
        И ведь никому не пожалуешься, никто не поможет. Света украдкой взглянула на подружек по бывшей школе. Лиза безмятежно разливала чай. Туся резала ножом торт, продолжая отстаивать свою точку зрения. До Светы донеслось: «Как-то она справится со своей задачей? Мне кажется, это будет потрясающее шоу!»
        - Стукни по дереву, - посоветовала Лиза, - чтобы не сглазить.
        Невольно на ум пришло сравнение. Лиза с ее пушистыми огненными прядками, веснушками, щедро усеивающими миловидное личико - это теплое, яркое Солнышко, а вот Туся - царственная Луна. У нее темные длинные волосы, матовая кожа и вообще чувствуется в ней порода, как выражается Светина мама. Обе они - и Лиза, и Туся - с недавних пор ее лучшие подруги, только это ничего не меняет. Для девчонок ее незадачливый роман в далеком прошлом, и не их вина, что он обернулся для Светы новой бедой. К тому же у Лизы от Кира секретов нет. Вот и получается, что Лиза ей в этом деле не помощница. А Туся? Трудно себе вообразить, на что она может решиться, если узнает, до какой низости опустился ее двоюродный брат. Характер-то у нее неуправляемый. Уж если вобьет себе в голову, бесполезно переубеждать. Она вполне может пойти к родителям Сергея и устроить там скандал. А как это эхо отзовется? Страшно подумать!
        Нет, она эту кашу заварила, ей одной ее и расхлебывать. Света вздохнула и снова задумалась: где найти деньги? Суббота не за горами. Можно, конечно, отправиться в ломбард и заложить сережки с брюликами, которые ей подарили родители на шестнадцатилетие. Только где она возьмет деньги, чтобы выкупить их через месяц? Да и что она скажет отцу, когда он приедет? Как посмотрит ему в глаза? Скажет, что сережки украли? Где? Когда? Скажет, что дала поносить их подруге? Какой? Зачем? И потом, мама этого не одобрит, потребует вернуть сережки немедленно, да еще и отругает Свету. В общем-то правильно. Это не бижутерия, чтобы так легко ими распоряжаться. Значит, и здесь полный прокол. Какие у нее еще варианты? На ум пришел Андрей Григорьев. С ним совсем недавно Свету связывали приятельские отношения, но с тех пор, как в ее жизни появился Марк, Андрей перестал звонить, приходить в гости, в общем, пропал. Конечно, Света знала, что нравится Андрею, просто закрывала глаза на правду, потому что не могла ответить ему взаимностью. Но она была уверена, что Андрей не откажется ей помочь. Только вот вряд ли можно занять
двести с лишним баксов у бедного студента консерватории, подрабатывающего в переходах игрой на скрипке и живущего в общаге.
        - Э-эй! Что с тобой? Ушла в себя - вернусь не скоро? - Марк дотронулся до Светиной руки. Она виновато улыбнулась. - Я спросил, тебе сливок налить? - повторил он, в его зеленых глазах промелькнула легкая досада. - Да что с тобой сегодня! Все молчишь и молчишь… Какие проблемы?
        - Никаких, - поспешила заверить Света. - Просто у меня… у меня голова разболелась. - Она все же спряталась за приготовленную ложь, испугавшись расспросов Марка.
        - Может, это грипп? - заволновалась Лиза, забывая о торте. - Сейчас вирус «А» по Москве гуляет. Медики говорят, вторая волна.
        - Точно, - поддержал ее Толик, - не зря советуют принимать «Иммунал». Мы с Тусей пьем. Таблетка в день. Правда, Тусь?
        - Да погоди ты, - отмахнулся от него Марк и обеспокоенно спросил: - Почему мне сразу не сказала?
        - Ну, не сказала и не сказала, - поморщилась Света. - Думала, пройдет.
        - Больше ничего не болит? Тебя не знобит? - настойчиво расспрашивал Марк.
        Света покачала головой и уставилась на свои руки, сложенные на коленях. Ей было стыдно смотреть друзьям в глаза, стыдно обманывать их. Марк хотел дотронуться до ее лба. От этого Свете стало еще хуже, и она попыталась отвернуться.
        - Не надо! - вырвалось у нее, но как-то вяло.
        Марк легко преодолел ее сопротивление. Его прохладная ладонь легла ей на лоб:
        - Э, котенок, да у тебя, кажется, температура! - Решив, наверное, что она при смерти, Марк развил бурную деятельность. - Ребята, простите, но мы уходим.
        - Конечно! Конечно! - зашумели все разом.
        Пока они одевались, Света услышала массу полезных советов.
        - Ты жидкости побольше пей! - напоминал Кирилл, глядя на нее такими же зелеными, как у брата, глазами.
        - Врача вызови! Даже если температуры не будет, это еще ничего не значит. Грипп - он такой! - предупреждал Толик, удерживая возле себя Тусю.
        - Я тебе позвоню, - говорила Лиза.
        - Если что, звони, - вторила ей Туся.
        Все они были так искренне обеспокоены тем, что Света плохо себя чувствует, что ей и в самом деле стало казаться, что она заболевает.
        - Что-то вы рано сегодня! - встретила их Светина мама, выходя из кухни и вытирая руки о бумажное полотенце.
        - Света заболела, Тамара Георгиевна, - сообщил Марк.
        - Да нет же, мам, - расстроилась Света. - У меня всего лишь болит голова!
        - Ничего подобного. Она весь вечер вялая. Вы ее лоб потрогайте, мне кажется, у нее температура, - настаивал Марк.
        - Температура? - воскликнула мама, прикладывая прохладную, слегка мокрую ладонь к Светиному лбу.
        С этой минуты все закрутилось снова, с той только разницей, что теперь вокруг нее хлопотали только двое - мама и Марк.
        - Ну, спасибо тебе, удружил, - шипела Света, держа под мышкой градусник. Аспирин она уже приняла.
        - Лежи не разговаривай! - распорядился Марк. Рассеянно поглаживая ее руку, он обернулся к Тамаре Георгиевне: - Может, нужно в магазин или аптеку сгонять? Я мигом - одна нога здесь, другая там.
        - Спасибо, Марк, ничего не нужно, - ответила Тамара Георгиевна, забирая у Светы градусник.
        Приглядевшись к ртутному столбику, она облегченно вздохнула:
        - Да нет, температура вроде нормальная, тридцать семь.
        Света стрельнула глазами в сторону мамы.
        - К ночи может подняться, - сказал бдительный Марк.
        - Это верно, - согласилась мама.
        В этой непринужденной атмосфере взаимопонимания Света почти забыла о темных тучах, сгущающихся над ней. Все же приятно, когда о тебе так беспокоятся, умилялась она, наблюдая за царившим единодушием. Но когда Марк ушел, пообещав позвонить перед сном, на Свету вновь накатила волна отчаяния. Столько часов прошло, вот уже и ночь скоро, а у нее до сих пор нет ни малейшего представления о том, как ей выпутаться из денежной ловушки. Ей стало безумно жалко себя. Она смахнула слезинку, которая незаметно скатилась по щеке. Но на ее месте тут же появилась другая. Света тихонько всхлипнула и полезла в тумбочку за носовым платком, чувствуя, что без него не обойтись.
        И надо же было такому случиться, чтобы мама выбрала именно эту минуту, чтобы заглянуть к Свете в комнату. Увидев, что дочка плачет, она бросилась к ней с расспросами:
        - Светочка, солнышко мое, тебе плохо?
        - Нет, мам! - нервно дернулась Света, размазывая слезы по лицу. - Мне не плохо! Вернее, плохо, но не так! У меня ничего не болит! Ничего! - разрыдалась она. - Просто я… я… я потеряла деньги!
        Как это пришло ей в голову и почему именно в этот момент, она и сама не могла понять. Но факт оставался фактом. Она сказала, что потеряла деньги. И она даже знала, какие деньги…
        - Какие деньги? - эхом отозвалась мама, опускаясь на кровать дочери.
        В эту минуту ее больше всего волновало самочувствие Светы, поэтому ее голос прозвучал почти спокойно.
        - Двести двадцать долларов! - ответила Света, вздохнув.
        Услышав внушительную по их понятиям сумму, мама перестала гладить дочь по волосам и, отодвинувшись, взглянула на нее с недоумением:
        - Двести двадцать долларов?
        Света кивнула головой, стараясь не смотреть на маму.
        - Но как они у тебя оказались?
        - Мы собираем на юбилей лицея, - сказала Света, робко поднимая глаза.
        Лицею в конце апреля исполнялось десять лет. Событие. И Тамара Григорьевна об этом знала. На прошлой неделе Света просила у мамы двадцать долларов на это мероприятие. Мама тогда еще повозмущалась для порядка: «Да что же это такое! Не школа, а сплошные поборы! То поездки, то праздники, то благотворительные акции. Прямо не напасешься! Мы, между прочим, эти деньги не печатаем!»
        Довод был железным, но и у Светы были свои аргументы.
        «Ты же сама хотела, чтобы я в этой школе училась. Это для нас двадцать долларов деньги, а для всех остальных - так, мелочь. Сама знаешь, как здесь дни рождения отмечаются - с размахом. А тут юбилей школы! Девчонки подарки учителям затеяли. Сюрприз готовят», - сказала тогда Света.
        Маме на это нечего было возразить - ученицы лицея могли позволить себе любые сюрпризы и капризы. Она повздыхала для порядка, но в очередной раз выложила нужную сумму. И вот теперь Света ее бессовестно приумножила. А что поделаешь? Жизнь - она такая. Иногда и не хочешь что-то делать, а она заставит.
        - Понимаешь, - лгала Света, кривясь от отвращения к себе, - Нина Викторовна поручила Ольге собрать деньги на общешкольную поездку. Ольга за голову схватилась. Выручай, говорит, иначе я совсем запутаюсь в этих списках. Ну, я и согласилась ей помочь, забрала у нее деньги и юбилейный список. Я же не думала, что так получится.
        - Погоди. Попробуй вспомнить, где ты их могла потерять?
        - Не знаю, мам! - с излишней горячностью воскликнула Света. - Может, в столовой! Хотя нет, скорее всего, на улице, вчера, когда в метро шла. - Она быстро сообразила, что потеря в стенах лицея может обернуться для нее новой головной болью. Мама может пойти в школу, начнутся выяснения. Нет уж, если терять, то так, чтобы не найти! Света наморщила лоб: - Точно, у метро. Я тогда за кошельком полезла, собиралась проездной купить. Меня еще какой-то небритый тип под руку толкнул. Мам, а может, он у меня и украл кошелек? Или я сама его посеяла, когда в супермаркет за молоком заходила?
        - Кошмар какой-то! - Мама возмущенно воздела руки к небу, вернее, к потолку. - Ты только послушай себя! Не помню, не знаю! То ли у метро, то ли в магазине, то ли сама потеряла, то ли украли. Нет, я больше чем уверена, ни с Лизой, ни с той же Олей ничего похожего никогда не случится!
        - Почему это не случится? - разобиделась Света.
        - Потому что они девочки ответственные, а ты у меня раззява! Витаешь в облаках, думаешь бог весть о чем, рюкзак у тебя вечно болтается где-то позади без присмотра, вот так и происходит твое «не знаю, не понимаю»! - Света опять зашмыгала носом, и мама тут же сменила гнев на милость. Прижав непутевую дочку к себе, она сказала, вздохнув: - Ну ладно, чего теперь слезы лить! В конце концов, из-за двухсот долларов мы по миру не пойдем.
        Света грустно улыбнулась, уткнувшись в теплую мамину грудь:
        - Двухсот двадцати.
        - Вот именно, - снова вздохнула мама и уже строже добавила: - Но учти, ты завтра же вернешь деньги Дубровской, и пусть она найдет другого казначея, понадежнее. - Она поднялась, пошла за кошельком, но в дверях обернулась. - Думаю, ты сама понимаешь, что с музыкальным центром теперь придется подождать.
        - Конечно, мамуль! Я понимаю.
        Света готова была пообещать все, что угодно, и даже согласна была понести любое наказание, лишь бы успокоить свою совесть.
        5
        В субботу Света вся извелась, поглядывая на часы. Ей хотелось поскорее избавиться от денег, добытых обманным путем, и навсегда забыть об этой гнусной истории. И когда в начале шестого раздался телефонный звонок, она с каким-то неимоверным облегчением схватила трубку, на долю секунды опередив маму.
        Та выскочила из ванной с наполовину накрученной головой:
        - Папа?
        - Нет, это меня, - сказала Света, зажав ладонью трубку, и мама, изобразив легкое разочарование, снова скрылась в ванной комнате.
        Разговор оказался коротким.
        - Ну что, Светик, наше дело улажено? - спросил ее Сергей.
        - Да, - отозвалась она.
        - О’кей! Жду тебя внизу.
        В трубке раздались короткие гудки. Света набросила легкую куртку и выскочила за дверь. Сергей Крылов ждал ее у машины. Протянув триста долларов, Света напомнила:
        - Ты мне обещал!
        Его губы дрогнули в улыбке.
        - Не дергайся! Все будет путем! - Он подмигнул по-свойски, как будто и не было той унизительной для нее сцены в кафе, сел в автомобиль и уехал.
        Неделя прошла, что называется, тишь да гладь да божья благодать. Они с Марком встречались почти каждый день. Иногда днем, потому что вечера у него были заняты курсами. Света внимательно наблюдала за ним, стараясь делать это незаметно. Но никаких намеков на то, что у Марка испорчено настроение, не было и в помине. Он был по-прежнему весел и полон оптимизма.
        В лицее у Светы тоже все складывалось наилучшим образом. Ольга была посвящена в денежные перипетии и, не задавая лишних вопросов (что Света, безусловно, оценила), пообещала в случае чего прикрыть подругу. «Ну, потеряла бабло, в смысле, вошла в непредвиденные расходы, с кем не бывает», - сказала Ольга, закрывая тему.
        В общем, жизнь продолжалась. И вроде бы никаких поводов для волнений у Светы больше не было. Однако она не раз ловила себя на том, что в самый, казалось бы, неподходящий момент, когда все вокруг смеются и веселятся, ее сердце как будто сжимает холодная рука. Света с тревогой оглядывалась вокруг, выискивая причину этого внезапного беспокойства, и не находила ее. Все было хорошо. В школе, дома, с Марком. И только ей удалось убедить себя в том, что это следствие ее излишне впечатлительной натуры, как раздался телефонный звонок.
        Света побежала к телефону, уверенная в том, что это всего лишь звонит Марк перед тем, как отправиться на занятия. Он часто ей звонил и начинал канючить: мол, а давай забьем на курсы и пойдем куда-нибудь оторвемся. Марк любил развлекаться. Вечеринки, туса с шумом и гамом были его родной стихией. Но Света оставалась строгой и неподкупной. «Иди учись!» - говорила она. В ответ Марк тяжко вздыхал, называл ее бессердечной девчонкой и шел учиться. Предполагая, что сейчас ей предстоит выдержать еще один бой с Марком, Света против воли улыбнулась.
        - Да! - сказала она. - Вас внимательно слушают.
        - Хорошо, что внимательно. - Знакомый резкий голос заставил ее вздрогнуть. - Это я, твой злой гений. Узнала?
        Улыбка сошла с ее лица. Света стиснула трубку так, что костяшки пальцев побелели.
        - Чего тебе нужно? - спросила она, понизив голос почти до шепота, и воровато оглянулась, испугавшись, что мама может услышать.
        В ответ раздался хрипловатый смех:
        - Вот что мне в тебе нравится - ты всегда берешь быка за рога.
        - Какого быка? Ты о чем? - Света была настолько взвинчена этим звонком, что совершенно перестала соображать.
        - Это я так, шучу. Ладно, шутки в сторону. Мне деньги нужны. Двести дохлых президентов, - перешел Сергей на уличный жаргон.
        - Совсем башню снесло? Я тебе что, банк, выдающий беспроцентные кредиты, или благотворительное общество? - разозлилась Света. Ее взбесила его беспардонная наглость. - Ты что неделю назад обещал, Крылов? Память отшибло?
        - Ну, обещал! - перебил ее Сергей, отлично понимая, что сейчас услышит. - Но, видишь ли, обстоятельства изменились! Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Короче, давай не будем на пустом месте базар разводить. Во вторник в семь жду тебя на старом месте у памятника Лермонтову. Да, чуть не забыл спросить: как у вас там с Марком? Надеюсь, полный ажур?
        Сергей отключил связь, давая понять, что разговор закончен.
        Свете вдруг стало трудно дышать. Показалось, что стены вокруг нее начинают сжиматься, а воздух густеть. Это было похоже на приступ фобии. Она бросилась вон из гостиной. Очутившись в своей комнате, скинула с себя халатик, надела джинсы, кофточку. Еще мгновение - и она уже в прихожей. Прыгнула в старые сапожки, схватила куртку. Быстро и бесшумно открыла дверь. Но прежде чем уйти, крикнула:
        - Мам, я пойду прогуляюсь. К девяти вернусь!
        Несколько минут Света с наслаждением глотала прохладный воздух, а потом побрела по рыхлому серому снегу в скверик, что находился неподалеку от их высотки. Она шла и обреченно думала: «Глупо было недооценивать подлую душонку Сергея, но еще глупее с моей стороны было тешить себя иллюзиями, что все будет по-прежнему. Нужно помнить, что ничего по-прежнему не бывает. Никогда».
        И снова вернулись мысли недельной давности, пошли по замкнутому кругу. Кроме сережек, продавать было нечего. Не телефон же с плеером - за них двести баксов не выручишь. Сотку, от силы. Значит, сережки. А что сказать родителям? Можно, конечно, что-нибудь придумать, если постараться. Сказать, например, что ее ограбили. Да, вот здесь, за гаражами, напали двое бандитов-малолеток и, угрожая ножом, заставили ее снять брюлики. Конечно, они заявят в милицию. Но ведь никого не найдут. Родители, само собой, посокрушаются, но вскоре забудут об этом случае. Подумаешь, сережки. Главное, дочка не пострадала. А Света? Как сможет она жить с таким непосильным грузом?.. Вранье вранью рознь. И вслед за этим Света вдруг четко осознала ту невидимую грань, переступив которую человек перестает себя уважать. Ведь есть такие поступки, которые не могут оправдать никакие, даже самые благие намерения.
        «Наверное, у меня произошло временное помутнение рассудка, если я смогла предположить такое!» - изумилась Света и огляделась по сторонам. Оказывается, уже стемнело, а она и не заметила. Как, впрочем, не заметила она, что уже давно сидит на скамейке в пустом сквере. Сколько же она здесь просидела? Впрочем, какая разница, все равно толку от этого сидения никакого.
        Света поднялась и пошла к своему дому, из окон которого лился мягкий свет. Всегда такие прямые, плечи девушки на этот раз были опущены. Со стороны казалось, что к земле их гнет неимоверная тяжесть.
        6
        Воскресенье Света провела дома, сославшись на сочинение по литературе. Она никого не хотела видеть, но на звонки приходилось отвечать. Звонили все - Туся, Лиза, одноклассницы, Марк. У всех были к ней какие-то вопросы, предложения. Как назло, доставала и мама. То поешь, то расскажи, что у тебя новенького в жизни, то что мне надеть, когда мы поедем встречать папу в аэропорт. А в аэропорт в лучшем случае нужно будет ехать через неделю! В общем, приходилось нелегко. К концу дня Света поймала себя на том, что начинает уставать от своего излишне бодрого голоса и от попыток казаться жизнерадостной. Естественно, что в понедельник утром она чувствовала себя не лучшим образом. И все же по инерции, а может быть от нежелания быть наедине со своими мыслями, Света отправилась в школу. По дороге она смотрела под ноги, а вдруг на ее счастье кто-то выронил бумажник. Но такое счастье случается только в кино или с очень везучими людьми, к которым Света себя не относила.
        - На тебе лица нет! Ты выглядишь как настоящая Мария-Антуанетта, идущая на эшафот! - сообщила Ольга, столкнувшись с ней в туалете.
        - Ничего не поделаешь! Моя шея чувствует гильотину, - уныло отозвалась Света, даже не взглянув на себя в зеркало.
        Утром она уже успела налюбоваться синяками под глазами, потухшим взглядом, осунувшимся лицом. Даже косметика не помогла исправить ее унылый вид.
        - Так-так… Давай!
        - Что давай? - Подкрашенные ресницы взлетели в недоумении вверх.
        - Выговаривайся! - пояснила Ольга.
        Света вовсе не была уверена, что хочет обнажать душу вот так, с бухты-барахты, в туалете, где все снуют туда-сюда. И подружка, видимо заметив ее колебания, сказала:
        - Пойми, дуреха, я же не из праздного любопытства спрашиваю. Иногда нужен кто-то со стороны, чтобы разобраться в некоторых вещах. Ну, что у тебя за траблы?
        - Жить не хочется! - тоскливо откликнулась Света. - Ситуация - лучше бы я умерла вчера!
        - Ни фига себе заявы! - Ольга нахмурилась, что, в общем-то, и понятно: такими словами просто так не разбрасываются. Она взяла Свету за руку и потянула за собой.
        - Куда? - заныла Света, упираясь. - Скоро звонок. География.
        - Хрен с ней! - лаконично отозвалась Ольга, подталкивая Свету к черной лестнице.
        Там, в подвале, среди труб, располагалась слесарная мастерская. Единственное место, где можно было спокойно поговорить, не нарвавшись на завуча или директрису. Никому из них в голову не приходило, что «золотые пупсики» (как называла учениц в сердцах Нина Викторовна, когда заглядывала к Красовским на чай) просекли, что дверной замок сломан, и теперь шастали туда, чтобы покурить и потусоваться. Ольга сразу полезла за пачкой сигарет и зажигалкой. Она курила «Салем», утверждая, что это не сигареты, а так, баловство.
        - Ну? - напомнила подруга, прикуривая.
        Света огляделась. Нашла место почище, присела на трубу. Монотонный шум, заполнявший помещение, как ни странно, успокаивал нервы.
        - Мне нужны деньги. Двести баксов. И срочно. - Света откашлялась. В горле внезапно пересохло, стало трудно говорить. Но она пересилила себя и продолжила треснувшим голосом: - У меня будут неприятности, если я не достану их к завтрашнему дню.
        - Та-ак, - протянула Ольга и вдруг, прищурившись, спросила: - Слушай, подружка, а эти твои неприятности, случайно, не из-за того супермальчика на желтом авто?
        - Как догадалась? - вырвалось у Светы, прежде чем она сообразила, что этим вопросом полностью выдала себя.
        - Блестящий результат работы головного мозга! - просияла Ольга, довольная собой. - Я так понимаю, что и те «утерянные» двести двадцать баксов предназначались ему?
        Света молча посмотрела вдаль.
        - Ясен перец! Этот тип тебя шантажирует. Вымогает деньги. И немалые. На прошлой неделе две сотни, сейчас… - Краем глаза Света заметила, как Ольга еще разок затянулась и загасила окурок толстой тракторной подметкой. Немного помолчав, она спросила: - Может, поделишься секретом, почему он имеет над тобой такую власть?
        - Не могу, - прошептала Света, потрясенная тем, как быстро Ольга обо всем догадалась, ну, почти обо всем. Она резко повернула голову и встретилась с изучающим взглядом подруги. - Сейчас не могу. Может быть, как-нибудь потом. Ладно, Оль?!
        И такая безысходная тоска прозвучала в ее голосе, что Ольга только махнула рукой.
        - Не можешь, значит, не можешь. - В ее серых глазах промелькнуло сочувствие. - Не знаю, чем тебе помочь. Разве что… - Подруга полезла в задний карман джинсов, достала кошель из мягкой итальянской кожи. Пальцы нырнули в него и выудили на свет две стодолларовые бумажки. - Вот, держи! - Ольга великодушно протянула ей деньги.
        Света смотрела на них как на какое-то чудо! Рука сама потянулась за деньгами, но тут же безвольно упала вниз.
        - Я не смогу их вернуть.
        - Да что ты заладила - «не могу, не смогу»! Будто слов других не знаешь! - нарочито рассердилась Ольга. - Я тебе не последние отдаю! Считай, что я тебе их дарю на день рождения.
        - У меня уже был недавно. Ты забыла? - глухо отозвалась Света, не спуская глаз с вожделенных купюр.
        - Ну, на именины! Или на следующий день рождения! Будет же нам когда-нибудь по семнадцать! Да бери же! - Ольга буквально запихнула Свете деньги в кулак.
        Света поспешно убрала их в рюкзак и застегнула молнию.
        - Спасибо, Оль, выручила, - с искренней теплотой поблагодарила она, испытывая невероятное облегчение.
        В эту минуту ей казалось, что все ее проблемы решены.
        - Да ладно, чего там, - смутилась вдруг Ольга. - Только знаешь, что я тебе скажу…
        - Что? - автоматически отозвалась Света.
        - Я думаю, что он от тебя так просто не отстанет! - Света поморщилась, но Ольга и бровью не повела. - Зря ты пошла у него на поводу, что бы за этим ни стояло.
        - Ты не понимаешь! У меня просто нет иного выхода!
        - Да? А как же насчет того, что безвыходных положений не бывает? - моментально напомнила Ольга.
        - Не всегда оно подходит.
        - Всегда, - уверенно возразила подруга и добавила со значением: - Тут камешек расшатаешь, там за ниточку потянешь…
        В эту минуту до них донесся звонок. Слабый такой, словно из другого мира.
        - Ладно, пойдем, физику прогуливать нельзя, Ленечка не географичка, с ним шутки плохи, - сказала Ольга, поднимаясь.
        Конечно, с Ольгой можно было о многом поспорить, она ведь не знала подробностей, но в одном Света была полностью согласна с ней. Почувствовав, что она испугалась и так легко уступила шантажу, Сергей теперь от нее не отстанет. Он как гончий пес станет преследовать ее, и кто знает, как далеко он может зайти, если его не остановить. Выход был только один. Нужно было положить конец этому подлому вымогательству, и недавний разговор с подружкой «про камешек и ниточку» только подстегнул Свету.
        Всевозможные «а что», «а если» в тысячный раз затеснились в голове. И неожиданно Свету посетила идея! В ту минуту она показалась ей гениальной, почти эйнштейновской. Нужно сделать так, чтобы они с Марком какое-то время не встречались. Ну, скажем, дней десять или чуть больше. Ведь не будет же этот бездушный шантажист преследовать ее вечно! Убедится, что его затея провалилась, и исчезнет из ее жизни. А с Марком она уж как-нибудь потом разберется. Скажет, что на нее какое-то непонятное затмение нашло. Крыша поехала в конце трудной четверти! Придумает что-нибудь. Света воспрянула духом. Вот она, та ниточка, за которую следует потянуть, чтобы развязать этот гордиев узел! С этой минуты ее мысли усиленно заработали в этом направлении.
        7
        Марк появился дома в начале одиннадцатого. Мрачный, как сто чертей! Кирилл читал, лежа на кровати. Бросив на Марка острый взгляд поверх журнала, он с излишним воодушевлением воскликнул:
        - О! Слушай сюда! Любопытная заметка, «Загадка близнецов» называется.
        Кир начал читать, не дожидаясь согласия Марка, чем только усилил его раздражение.
        - Ничего не зная друг о друге, они (это, значит, близнецы), - пояснил Кир для тех, кто в танке, - женятся в один и тот же день на похожих девушках. Их жены и дети носят одинаковые имена. У них машины одной марки, а собаки одной породы. Тебе какая порода нравится? - не получив ответа, Кир продолжил чтение. - Им даже в один и тот же день вырезают аппендицит. Так в чем же заключается загадка близнецов? Какой шифр срабатывает в системе передачи наследственности? А может быть, они обладают способностью к телепатии? - Кирилл приподнял бровь. - Как тебе?
        - Если это так, то ты не мой близнец, - психанул Марк.
        - Почему это?
        - Потому что у меня настроение хуже некуда, а ты этого со своими телепатическими способностями не замечаешь!
        - Ошибаешься! Я как раз заметил, что тебя ломает. - Кир отбросил журнал в сторону и стал следить за Марком, который мерил шагами комнату. - Со Светкой поссорился? Что, не оценила твое предложение насчет Коломны? Так я тебя предупреждал, чудило. На два дня с ночевкой у каких-то там «нетовских» приятелей! Это тебе не зимние каникулы в лагере под присмотром разных дядь и теть…
        - Как бы не так! - резко перебил Марк, останавливаясь. - Я и рта не успел открыть, как она заявила, что уезжает в Котово к подружке.
        - И с этого тебя так колотит? - Кир в недоумении изогнул бровь.
        - А тебя бы не колотило, если бы твоя Лиза так тебя умыла? - прищурился Марк и начал приводить аргументы. - Я узнаю об этом так, между прочим. Не посоветовалась, даже моим мнением не поинтересовалась, как будто я для нее пустое место! Впрочем, похоже, так оно и есть, - с горечью закончил он.
        - Неприятно, конечно, когда твои желания не принимаются в расчет. Но все же я бы не стал делать из этого таких поспешных и далеко идущих выводов, - возразил Кирилл.
        - Да? А как тебе следующий наезд? Мы, мол, взяли слишком быстрый темп, и ей нужна передышка. Какая передышка? Мы что, наперегонки бегаем? Нет, ты когда-нибудь слышал подобную туфту?
        На этот раз Кир промолчал - крыть было нечем. Подобную туфту он, разумеется, никогда не слышал, поскольку Лиза у него была вторым по счету увлечением, а по сути дела первым - ведь он относился к ней очень серьезно. Но разве Марк к Свете иначе относился? Он вообще относился к ней как ни к одной другой девчонке! Раньше что было? Так, легкий флирт: танцы, обниманцы, танцуют кругом испанцы… Но появилась Светка, и все изменилось. Остальные девчонки как-то вдруг перестали будоражить воображение. Он даже начал задаваться вопросом: может, это и есть любовь?.. Так за что же она его так приложила?
        Марк рванул пуговицы на рубашке.
        - Нет, девчонкам доверять нельзя! Ты готов открыть им свое сердце, а они, того и гляди, подставят тебе подножку!
        Рывком снятая рубашка полетела на кровать, но приземлилась на полу. Чертыхнувшись, Марк подошел, чтобы поднять ее, наклонился, и в этот момент услышал:
        - А может, ты и правда того?
        - Чего того?
        - Торопил события?
        Марк распрямился и пронзил брата испепеляющим взглядом, Кирилл должен был упасть замертво, однако тот без малейшего напряга заявил:
        - Ладно, извини. Ошибочка вышла. Я так понимаю, что надоедать звонками ты ей не собираешься.
        - Разумеется, нет. - Марк наконец-то избавился от рубашки, перекинув ее через спинку стула. - У меня, знаешь ли, гордость есть. А как бы ты на моем месте поступил?
        Кир передернул плечами:
        - Не знаю. Но скорее всего тоже бы переждал какое-то время. Незачем горячку пороть. Пусть съездит в это Котово, отдохнет, подышит свежим воздухом, а там видно будет.
        Все правильно, подумал Марк, они близнецы и мыслить должны дуэтом. В эту минуту раздался бодрый до тошноты голос мамы:
        - Кто дома?
        - Все! - хором ответили братья.
        Мама заглянула к ним в комнату, в пальто нараспашку, румяная и улыбающаяся.
        - Мы с отцом по дороге ваши любимые пирожные купили, так что быстренько на кухню, сладеньким побалуемся!
        - Я пас! По горло сыт! - отозвался Марк, отвернувшись к окну.
        - А я так с превеликим удовольствием! - Кир пружинисто поднялся с кровати.
        Хлопнув брата по плечу: мол, не парься, прорвемся, он пошел на кухню, откуда уже раздавались шум закипающего электрического чайника и оживленная перебранка. Мать спорила с отцом. Что-то насчет политики. Они часто спорили из-за пустяков и даже ссорились на повышенных тонах, но все эти ссоры заканчивались, едва родители переступали порог спальни. Там царили мир да любовь.
        Весь следующий день и вечер Марк только и думал, чем бы занять руки, чтобы они не тянулись к телефону. Не укладывался у него в голове вчерашний разговор. Ну да, спорили! А какой бы уважающий себя парень на его месте промолчал, когда ему заявляют такое? Он вообще не понимал, зачем создавать себе проблемы? Пусть все идет как идет! Ну, может, Марк в запальчивости и вынудил Светку произнести эти нелепые слова: «подумать над их отношениями». Может быть! А может, и нет. Он в этом совсем не уверен. Только это уже ничего не меняло. Она ясно дала понять, что он некоторое время должен держаться от нее подальше. И ведь настояла на своем не без участия его собственного отца. Тот всегда твердил сыновьям: «Помните, в любом случае решение остается за девушкой!»
        А время, как назло, тянулось медленно. Марк следил за стрелками, будто хотел их подогнать. Раньше он не придавал значения времени, даже часы не носил, считал, что без него все равно ничего существенного не может произойти. Время нашло способ ему отомстить. Оно вдруг стало осязаемым и превратилось в его врага. Он снова взглянул на циферблат, стрелки показывали ровно семь. «Интересно, чем она сейчас занимается?» - подумал Марк. И еще он подумал, что ему давно пора обзавестись нормальными часами.
        8
        В эту минуту Света как раз вышла из метро и быстрым шагом направилась к памятнику Лермонтова. Выглядела она спокойно, хотя внутри у нее все дрожало, но не от страха, а от напряжения. Сергей сидел на скамейке и даже не посчитал нужным встать, когда она подошла. Едва разжимая губы, он произнес:
        - Привет. Принесла?
        Произошедшая с Сергеем перемена на миг заслонила все остальное. Он словно на десять лет постарел за эти несколько дней, отметила Света. Лицо стало жестким и каким-то изможденным. На скулах появился болезненный румянец, а в глазах - неспокойный блеск. Таким Света никогда его не видела. «Может, он заболел?» - подумала она. Впрочем, ей было все равно, как он выглядит и что с ним происходит. Сочувствия к нему она не испытывала. Да и какое, спрашивается, может быть сочувствие у жертвы к мучителю?
        - Ну, чего молчишь? - Сергей похлопал рукой по скамейке, предлагая присесть рядом с ним.
        Света отказалась. Ей не хотелось терять преимущество, которое он, сам того не понимая, предоставил ей. Сейчас она смотрела на него не только сверху вниз, она смотрела на него свысока.
        - Нет, я не принесла денег и не принесу, - ответила Света и перешла в наступление. - Я пришла сказать тебе, что лафа кончилась! Все, Крылов! От меня ты больше не получишь ни копейки.
        - Что такое? - Каштановые брови взлетели вверх. - Бунт на корабле? - Сергей вытащил руки из карманов кашемировой куртки и наконец-то поднялся на ноги. - А как же мальчик Марк? Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы обожание в его глазах вдруг сменилось чувством горечи. Тебе это нужно?
        - Делай что хочешь. Мы больше с Марком не встречаемся. - Света перевела дыхание, потому что последние слова дались ей нелегко, и закончила: - Так что сам понимаешь, твои угрозы потеряли всякий смысл.
        - Что-то не слишком в это верится. По-моему, ты мне на перепонки давишь.
        - Была охота! Просто я решила, что дружба с Марком мне слишком дорого обходится. Не ты ли учил, что расставаться нужно легко, что тем, кто овладел этим искусством, живется намного легче.
        - Усвоила, значит.
        - Вот именно.
        Сергей зло прищурился. Несколько секунд он ошарашенно молчал, чувствуя, как на глазах рассыпается тщательно продуманный им план, и вдруг на его лице возникла хищная ухмылка.
        - Надеюсь, ты понимаешь, что мне легко это проверить?
        Света красноречиво повела плечом.
        - Проверяй, если больше нечем заняться! - И, заметив его растерянность, тут же поспешила воспользоваться ею: - И вот еще что, Крылов. Если ты еще хоть раз подойдешь ко мне ближе, чем на пушечный выстрел, или позвонишь, я сообщу в милицию, что ты занимаешься вымогательством. Не сомневайся, я это сделаю!
        В понедельник перед уроками Света вернула двести долларов Ольге.
        - Спасибо, не понадобились.
        - Выкрутилась, значит?
        - Ага! Камушек расшатала.
        «Боюсь только, как бы стена не обвалилась». - Она невольно нахмурилась от того, что это пришло ей в голову.
        - А чего ж такая кислая, раз все образовалось? - пристала Ольга, небрежно запихивая деньги в нагрудный карман джинсовой рубашки с красивой замшевой отделкой.
        - Мы с Марком вроде как поссорились, - нехотя ответила Света.
        - Вроде как или поссорились? - придирчиво уточнила Ольга, любившая во всем точность.
        - Сама пока не пойму. - Света досадливо поморщилась.
        - Да-а-а, - протянула Ольга. - Нескучная у тебя жизнь, подруга, прямо как в кино.
        - К сожалению, это не кино.
        - Чепуха, - принялась успокаивать Ольга. - Вся жизнь - классный сериал. Главное, правильно выбрать себе роль!
        - А что, Красовская, тебя опять сниматься пригласили? - спросила неизвестно откуда появившаяся Говердовская. - Чем ты их только берешь, этих режиссеров? Может, поделишься опытом?
        И столько яду было в ее голосе, что Светка выпалила не раздумывая:
        - Слышишь звон, да не знаешь, где он! Чего вообще за наезды? Чем беру? А ты чем берешь? Папочкой или попочкой?
        Даже на говорливую Ольгу это произвело впечатление. Она открыла рот и тут же его закрыла. А у Светы лицо стало красное, как будто ее в кипяток окунули.
        - Что, что ты сказала? - прошипела Говердовская ну точно как змея. - А ну повтори, если смелая! Что-то я не припомню твоего папочку в списках спонсоров нашего лицея. А мой, между прочим, шестую строчку занимает.
        Но тут Ольга обрела голос:
        - Да иди ты, Ирка, со своими рейтингами!
        - Куда? - выпятила подбородок Говердовская, метнув взгляд в сторону Ольги. - Ну, куда?
        - Куда шла и все без остановок! - осадила та.
        - О, святая Ольга, заступница бедных и угнетенных! - подключилась Зверева, подоспевшая на помощь.
        - А ты, Людка, помолчала бы, глядишь, за умную сойдешь!
        И началось…
        Света не придала этой перепалке большого значения. Сколько раз уже они вот так воевали, но не зря же говорят, что по другую сторону войны всегда мир или хотя бы перемирие. И потом, если честно признаться, сейчас ее волновали совсем другие вещи. Например, вопрос: почему на практике все выглядит не так замечательно, как в теории?
        Перед глазами вновь возникла картина ее ухода из кафе. В дверях она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Марка. Он на нее не смотрел. Сидел с мрачным, сосредоточенным лицом, уткнувшись взглядом в чашку, как будто там, на дне, можно было узнать ответы на все вопросы. Света и сама чувствовала себя потерянной и несчастной. Все вышло совсем не так, как она представляла себе, прокручивая в голове предстоящий разговор и разыгрывая его в лицах. Единственное, чего она боялась, отправляясь на это свидание, так это показать свои истинные чувства к Марку. Обмануть его было совсем непросто. Хотя иногда он становился удивительно близоруким. Вот как в этот раз. Он воспринимал ее слова как обычный девичий каприз. Что бы она ни говорила, как бы ни убеждала, все ее доводы разбивались о его возражения, как волны о скалы. Испугавшись, что ссоры не миновать, Света решила спасаться бегством. «Мне пора. Я пойду, ладно?» - сказала она. И услышала ироничный ответ: «Мне почему-то кажется, что от меня уже ничего не зависит».
        Так они и расстались в этот вечер. Но Света все же надеялась, что пройдет какое-то время, Марк успокоится и все образуется. Ведь в любви не бывает идеальных отношений. Все ссорятся, мирятся. Обычное дело. Вот Туся с Толиком недавно брали тайм-аут, а там все было намного серьезнее, и ничего, обошлось. Чувства после этого только крепче стали. А у них с Марком вовсе не ссора, а так, размолвка, которую Света непременно уладит.
        Ну что еще тут можно сказать? Аргументы Светы, конечно, не выдерживали никакой критики, попросту говоря, были притянуты за уши, но она с упорством, достойным лучшего применения, продолжала цепляться за них.
        9
        Вечером того дня Свету поджидали новые неприятности. Звонок в дверь разорвал тишину так резко и неожиданно, что сердце у нее тревожно екнуло и нервно забилось: а вдруг это Марк? Что она ему скажет? Как поступит? Может, кинется на шею и разревется? Отложив учебник по истории, в котором так и не удалось прочесть ни одной строчки, Света поспешила к двери. Но, заглянув в глазок, она испытала легкое разочарование. На площадке топтались Туся и Лиза. Хватило доли секунды, чтобы понять, чем вызван этот незапланированный визит. Вообще-то Света могла им не открывать, она и так была на волоске от нервного срыва, но не сегодня завтра девчонки все равно ее заловят. Так что вариант: «Кто стучится в дверь ко мне? Видишь, дома нет никого!» - здесь совершенно не проходил. Впервые пожалев о том, что у нее так много заботливых подруг, и тотчас отругав себя за вредные мысли, Света щелкнула замком:
        - Заходите!
        - И зайдем, не сомневайся! - Туся первая шагнула через порог. Лиза последовала за ней.
        Приглядевшись к девчонкам, Света пожалела, что поддалась порыву и впустила подруг. Жизнерадостное лицо Лизы выражало тревогу, и даже ее рыжевато-каштановые кудри вдруг как-то поблекли. На Тусю и вовсе было опасно смотреть. Ее зеленые глаза метали молнии, предвещая бурю. Она сразу набросилась на Свету:
        - Может, расскажешь, какая муха тебя укусила, Красовская?
        - Туся! - Лиза дернула ее за рукав, но та огрызнулась:
        - Отстань, я сама знаю, что я Туся! - и пылко продолжила: - Кирилл молчал три дня как партизан, а потом выдал Лизке: «У Светки с Марком возникли проблемы!»
        Света упала в кресло:
        - Вечно он все преувеличивает!
        - Скорее преуменьшает, судя по тому, что я услышала, - огорченно заметила Лиза своим тихим, размеренным голосом.
        «Что и требовалось доказать!» - подумала Света.
        Марк конечно же поделился с братом. Что знает Кир, знает Лиза, а что знает Лиза, знает и Туся - цепная реакция, одним словом. И хотя Света хотела быть честной, очень хотела, но в который раз за последние дни она вынуждена была защищаться ложью. Девчонки услышали выстраданную версию: «Мне нужно подумать, побыть одной… Я что, не имею на это права?..» И все в таком же духе.
        - Ох, Светка, чует мое сердце, что ты чего-то не договариваешь, - четко произнося каждое слово, Туся въедливо смотрела в глаза Свете.
        Та с трудом выдержала этот рентгеновский взгляд. Сил на еще одно сражение не осталось. Она почувствовала, как слезы подступают к горлу, и, глубоко и прерывисто вздохнув, набрала в легкие воздуха, чтобы прокричать на одном дыхании:
        - Я вообще не буду больше об этом говорить, нравится вам это или нет! И если вы пришли только за тем, чтобы выяснить подробности… или выразить свое фэ…
        - Ну что ты, Свет! - Лиза бросилась к ней, обняла ее и, быстро взглянув на Тусю, кивнула по направлению к двери.
        Та сначала замотала головой: мол, и не надейся, я еще не все сказала, однако, заметив, что Лиза нахмурилась, неохотно согласилась.
        - Ладно, пойду на кухню, приготовлю нам чай на травах. С собой принесла.
        Целый час девчонки пили ароматный чай на кухне, старательно обходя болезненную тему. Вообще-то им было о чем поболтать. Об Ире Дмитриевой, например, у которой внезапно наметился роман с Егором Тарасовым, умопомрачительным красавцем. Или о Борьке Шустове, который неожиданно влюбился в Ленку Серову. Об учителях, классном руководителе Кахобере Ивановиче, да мало ли еще о чем. Но вскоре Света заметила, что паузы в беседе становятся все длиннее, а молчание более тягостным, и у нее просто гора свалилась с плеч, когда в двери заворочался ключ и на кухню спустя минуту заглянула мама.
        - Ой, девчонки, какие молодцы, что забежали на огонек! - обрадовалась она, как будто это ее Нина Викторовна или любимая соседка навестила.
        - Да мы уже уходим, Тамара Георгиевна, - засуетились Туся и Лиза, задвигав стульями.
        Последовало привычное: «Да куда же вы, посидите!» - и такой же предугадываемый ответ: «Спасибо, но нам уже пора».
        На прощанье подруги пообещали перезваниваться, поскольку пока о совместных встречах трудно было что-либо загадывать, и Света отправилась на кухню.
        - Что, приходили тебя, непутевую, образумить? - спросила мама, не оборачиваясь.
        Молчание Светы было красноречивее любых слов. Вчера пришлось признаться маме, что они с Марком повздорили и что вина целиком лежит на ней. Иначе как бы она ей объяснила его молчание. Мама не одобрила ее поведения и до сих пор недовольно поглядывала на дочь, которая «сама не знает, чего хочет».
        В эту минуту Лиза и Туся спускались вниз по лестнице, обмениваясь впечатлениями.
        - По-моему, Светка нам по ушам каталась, - убежденно выговаривала Туся, идя впереди. - Нет, ну сама посуди - три месяца у них все было о’кей, они даже вместе в зимний лагерь ездили, расстаться не могли, и здрасьте вам: «Давай сбавим обороты, а то добром это не кончится!» - Туся слегка обернулась, чтобы взглянуть на подругу. - В общем, ты как хочешь, а я ей не верю.
        - А я верю, - сказала Лиза, и Туся от неожиданности даже приостановилась на площадке.
        - Да? С чего бы это?
        Лиза посмотрела на Тусю своими серо-голубыми вдумчивыми глазами.
        - А ты вспомни, что Светке год назад пришлось пережить? Не позавидуешь.
        Туся насупилась:
        - А я ее, между прочим, предупреждала.
        - Да не об этом сейчас речь, - продолжила Лиза с некоторой досадой. - Неужели непонятно, что Светка запаниковала, испугалась, как бы снова не ошибиться? Сама знаешь, что в таких, как Марк, девчонки заочно влюбляются, едва взглянув. А что потом, если у него это все несерьезно? Слезы в три ручья? Ты, к слову сказать, его записную книжку видела?
        - Нет. А что?
        - То самое. Не записная книжка, а справочник женских имен. Марк, конечно, не Сергей, злоупотреблять доверием девчонки не будет…
        - Вот именно, - горячо поддержала Туся.
        - Но я все равно считаю, - настойчиво перебила Лиза, - что мы не должны больше вмешиваться. А то ведь часто бывает, когда люди из лучших побуждений только хуже делают.
        - Значит, пусть они сами разбираются, - сказала Туся, застучав каблучками вниз.
        - Думаю, что это сейчас самый лучший вариант для всех, - рассудительно отозвалась Лиза.
        Туся молча поджала губы. На этот счет у нее было собственное мнение, которым она не спешила поделиться.
        10
        Первые два дня каникул Марк промаялся, лежа на кровати и бесцельно шастая по Нету, а потом, устав от бездействия, отправился в «Останкино». Благо ему там всегда были рады. Съемки очередной серии, судя по рычащему голосу КС, были в самом разгаре.
        - Где пистолет? Я вас всех спрашиваю! Где этот чертов «макаров»?
        - Я его только что сюда положила, - виноватым голосом оправдывалась новая помощница.
        Полненькая молодая женщина лет тридцати разительно отличалась от Хлопушки.
        - «Положила», - ворчливо отозвался режиссер. - Без Серафимы ничего невозможно найти!
        Марк усмехнулся про себя. Он отлично знал, что в современных условиях холодное оружие на студии стало самым востребованным реквизитом. Похоже, и Коробов не ушел от моды, решил сделать парочку серий с детективным сюжетом.
        - Кто кого убивает? - рассеянно поинтересовался Марк, разыскав Тусю.
        - Меня украли с целью выкупа, - принялась пояснять она и повернулась к свету: с ней работала гримерша. - Так что сам понимаешь, без перестрелки тут никак не обойтись.
        Гримерша закончила работу, улыбнулась Марку, давая понять, что рада встрече и хотела бы поболтать, но некогда, после чего ушла. Зато появился Константин Сергеевич.
        - О! Хоть одно приятное событие за весь день! В гости? Или, может, надумал вернуться? Так мы это мигом организуем. Велим твоему «папе» возвращаться из Америки в Москву, и ты снова в десятом «А».
        - Да нет, поздно мне в десятый. Я только посмотреть заскочил.
        - Ну-ну!
        - Константин Сергеевич, пистолет нашелся!
        - Ага! Нашелся! Где нашелся? Ну, не важно! Все! Все! Перерыв закончился! - обрадовался режиссер и, забыв обо всем и обо всех, заспешил к оператору, что-то выговаривая на ходу своей новой помощнице.
        - Все такой же неугомонный! - заметил Марк.
        - Он по-другому не умеет, за это я его и люблю. - Туся мельком взглянула в зеркало. - Толик к трем часам подойдет. Подождешь?
        - Скорее нет, чем да.
        Она уже его не слышала, бежала вслед за КС.
        Марк поморщился - нормальная реакция на мысль, что напрасно пришел сюда сегодня. Он вообще не должен был появляться здесь. Все были заняты делом, суетились, жили общими интересами. Настроение опять упало ниже ватерлинии. Он почувствовал себя лишним и потихоньку вышел из павильона. Но не успел он спуститься на второй этаж, как услышал:
        - Марк! Марк!
        Он обернулся и недовольно прищурился. Его окликнула девушка. Стильная, высокая, с распущенными по плечам темными прямыми волосами. Что-то знакомое угадывалось в ее облике. Марк, безусловно, где-то ее видел, но где? Как он ни напрягал память, та отказывалась ему служить. Тем не менее он остановился, а когда девушка приблизилась, изобразил некое подобие улыбки:
        - Привет! Мы знакомы?
        - Забыл? Быстро. А еще говорят, что у нас, девчонок, короткая память. - Девушка надула губки, и Марк отметил: чересчур театрально. Одна из телевизионных статисток, решил он. - Я Ира. Ира Говердовская. - Не заметив в его глазах ни малейшего проблеска интереса, она наконец-то перестала говорить загадками: - Мы со Светой Красовской в одном классе учимся. Вспомни, ты к нам в лицей как-то раз заходил, тогда мы и познакомились. Ты еще когда за руку меня взял, сказал, что тебе очень приятно.
        При имени Светы сердце неприветливо стукнулось о грудную клетку. Вспомнилась и Ира, и то, как девчонки в лицее облепили его, наперебой привлекая к себе внимание. Марк улыбнулся более раскованно.
        - Я когда тебя увидела, прямо глазам своим не поверила. Неужели решил вернуться в сериал?
        - Ты сегодня вторая, кому приходит это в голову, - заметил Марк.
        - А кто была первая?
        - Не была, а был. Коробов, наш знаменитый КС, - ответил он и, чтобы не выглядеть невежливым, спросил в свою очередь: - А ты как здесь оказалась?
        - Я здесь тоже не случайный человек. Сейчас вот у «Смэш» в новом клипе снимаюсь. Меня прямо как Бедную Настю из семисот претенденток выбирали. - Горделивые нотки невозможно было скрыть, и Марк, разумеется, их услышал. - Так тяжело! Режиссер жутко требовательный. Дубль за дублем. А тут еще софиты, духота, грим плывет… - Ира картинно вздохнула и тут же рассмеялась: - Ой, что это я? Кому я пыль с такой классной прически стряхиваю! Ты же у нас звезда.
        - Бывшая, - поправил ее Марк и, не купившись на щедрые комплименты, вежливо произнес: - Ты, вероятно, спешишь. Не ста…
        - Вовсе нет, - не дослушав, перебила Ира. - Сегодня съемку отменили. Какие-то технические накладки. Я, конечно, могла бы подключить папика, он здесь личность известная, один из сопредседателей на ОРТ, но потом решила: а почему бы и не устроить себе выходной. Все-таки каникулы. Слушай, а давай зависнем где-нибудь на полчасика? - предложила она приятельским тоном. - В двух шагах отсюда есть неплохой бар.
        Пожалуй, впервые он пригляделся к Ире повнимательнее. Нет сомнений, она была довольно хорошенькой, черные кудри обрамляли приятное личико, а темные глаза светились доброжелательностью, но Марку все это было не нужно.
        - Извини, у меня настроение не лучше нынешней погоды, - сухо отказался он.
        Не тут-то было!
        - Да брось, Марк! Ну составь мне компанию! Ну что тебе стоит? И потом, я давно хотела с тобой кое о чем поговорить, - доверительно сообщила Ира, беря его под руку и обдавая приятным и явно французским ароматом духов.
        - О чем? - Последняя фраза заинтересовала Марка намного больше, чем все остальное.
        - О Коробове. Говорят, у него какая-то особенная техника. Он в любом может талант открыть. А я, честно тебе признаюсь, с детства мечтаю стать актрисой.
        - И покорить Голливуд? - иронично поддел Марк.
        - А почему бы и нет. - Ира приняла его слова всерьез и, улыбнувшись, напомнила: - Так что насчет бара?
        На Марка накатила безысходная усталость. Настойчивая девушка Ира, ничего не скажешь. В такой ситуации проще всего было согласиться, что он и сделал.
        - Уговорила, пошли. Угощу тебя кофе.
        Вначале они и в самом деле пили кофе и разговаривали о Коробове. Марк быстро сообразил: Ира стремится попасть в сериал, потому что, по ее мнению, реклама или клип - это все семечки, где ее талант не может раскрыться. Она говорила так горячо и, главное, так много, что Марк стал подумывать, а не стоит ли ей помочь, все же девушка с детства мечтает стать актрисой, как вдруг…
        - Марк, а можно, я задам тебе нескромный вопрос?
        «Еще более нескромный, чем предыдущий?» - хотел спросить Марк, но сказал почему-то:
        - Давай.
        - Вы что, разбежались со Светкой?
        О-па! Помедлив, Марк встретился с Ирой взглядом:
        - И кто же тебе об этом сказал?
        - Никто. Сама догадалась. Просто ты перестал встречать ее после занятий.
        «Перестал, - подумал Марк, - но только потому, что у меня курсы и со временем запарка».
        - И потом… - Ира прикусила губу, словно чуть не сболтнула лишнего.
        - Ну, смелее, договаривай, - провокационно подтолкнул Марк, наблюдавший за ней.
        - Сегодня вот ты здесь, один, а она по Кузнецкому гуляет.
        - По Кузнецкому гуляет? - вырвалось у Марка.
        - Да. Вчера ее случайно в бутике встретила. - Ира виновато потупила взор и с досадой на саму себя произнесла: - Ты извини, если я в душу без разрешения влезла. Характер проклятый…
        Марк заставил себя улыбнуться:
        - Все нормально. Я же сам напросился.
        Не верить этой Ире не было причин. Конечно, он видел, что нравится ей, но это же не повод, чтобы так беззастенчиво врать. Значит, Светка в Москве! Никуда не уезжала! А может, и не собиралась уезжать?! Может, нарочно ему все наплела, чтобы подальше от себя держать! В голову полезла всякая чушь вроде: «Когда любовь уходит, на ее место приходит ложь!» И Марк тут же с ходу попытался убедить себя, что ему все равно, что там Светкой движет. Но ему было не все равно. Совсем не все равно! Его еще ни одна девчонка «не кидала»! Ни в прямом, ни в переносном смысле.
        Марку захотелось встать и уйти. Но в последний момент, каким-то чудом сообразив, что со стороны это будет выглядеть как самое настоящее бегство, он отпил глоток холодного кофе, такого же горького, как и его мысли, и принялся трепаться о всяких киношных пустяках.
        Он продержался минут двадцать, а когда собрался уходить, то привычно бросил:
        - Ну, пока. Созвонимся как-нибудь.
        - А номер телефона? - последовал молниеносный вопрос.
        - Что? - недоуменно переспросил Марк, уставившись на девушку. Мысленно он уже был далеко отсюда.
        - Номер! Ты забыл его продиктовать. - Ира щелкнула замочком элегантной сумочки, достала «Паркер», лакированную записную книжечку и выжидающе посмотрела на него.
        Все, что ему осталось после этого, это виновато улыбнуться и воскликнуть:
        - Ах да, конечно!
        Выйдя из бара, Марк сделал один звонок с мобилы.
        «Да», - услышал он знакомый голос и оборвал связь. Он вдруг понял, что не знает, что сказать… Упрекать было глупо. И потом, первой должна позвонить она… она, а не он! Иначе он перестанет себя уважать…
        11
        Почти неделю припекало солнышко, чирикали без умолку воробьи, по дорожкам бежали ручьи, а жизнь вокруг Светы словно замерла. Ей не хватало общения с подружками, не хватало Марка. Она скучала без него, без его голоса, его шуток, его улыбки… и нежных прикосновений. Знал бы Марк, сколько раз в эти дни Света тянулась к телефону, чтобы позвонить ему, но в последнюю минуту одергивала себя: «Что же ты делаешь, дурочка, нельзя же быть такой непоследовательной! Не ты ли настаивала, что хочешь побыть в одиночестве, так выжди какое-то время, чтобы собственные доводы выглядели убедительно!» Подружки тоже звонками не беспокоили, наверное, решили, что она уехала в Котово. Света действительно хотела уехать, но мама не отпустила, сказала: «Одна, сутки в поезде! Лучше сразу вызывай мне неотложку!» - вот и весь разговор.
        Была, правда, и светлая сторона во всем этом - Тусин двоюродный брат пропал. Исчез, как будто его и не было. Сколько Света ни оглядывалась по сторонам, бесцельно блуждая по центру, ни его, ни его желтого «Пежо» нигде не замечала. Тут время работало на нее. А в целом приходилось несладко. Ведь она боролась не с кем-нибудь, а с самой собой. И вообще на душе было как-то неспокойно. И сны снились плохие: то она идет по мосту, и вдруг под ней проваливаются гнилые доски и она падает вниз, на рельсы, как Анна Каренина. То она в какой-то чужой квартире: темные комнаты, сырые и неприветливые, и в них никого. Света подходит к окну, видит внизу Марка, она кричит ему, но он ее не слышит, тогда она бежит к двери, садится в лифт (она - и в лифт!), думая только об одном, чтобы Марк не ушел, и, когда двери лифта открываются, она оказывается… в той же самой неприветливой пустой квартире. И понимает, что из нее, как из лабиринта, просто нет выхода…
        Мама вздыхала: «Как весна, так у тебя депрессия! Пей хотя бы витамины, фруктов побольше ешь! По солнышку гуляй!» Бедная, хорошая мама, она не понимает, что от душевной болезни не спасают ни витамины, ни антибиотики, ни фрукты с солнышком.
        И вот как-то в субботу, когда Света переживала очередной приступ меланхолии, ее навестила Ольга. Небрежно бросив в коридоре навороченную куртку, она осталась в мешковатых холщовых штанах со всевозможными карманами, черной фуфайке баксов этак за сто с надписью на груди: «Пока я с тобой разговаривала, мой приятель стащил у тебя кошелек!» На ногах у нее были любимые «зубастые монстры», а на голове замшевая бейсболка, надетая козырьком назад.
        Сменив ботинки на тапочки без пяток, Ольга прошлепала в комнату.
        - Хандришь? - спросила она напрямую, усаживаясь в глубокое кресло.
        - Есть немного. - Глупо было отпираться и изображать веселье. Хотя с приходом Ольги настроение у Светы заметно улучшилось, и она, улыбнувшись, сообщила: - Мама в косметический салон ушла красоту наводить, отца ждем со дня на день. А я вот сижу, телевизор смотрю.
        - А вчера когда я тебе звонила, ты вроде тоже телевизор смотрела?
        - А чем еще заниматься?
        - Понятно. Собирайся! - скомандовала подруга.
        - Куда это вдруг? - изумилась Света.
        - На рок-фестиваль!
        «Музыка для сумасшедших! Но Марк по ней тащится!» - успела подумать Света, прежде чем Ольга обрушила на ее голову поток информации.
        - Ты только представь себе фишку! Для нас с тобой лучшие представители отечественного панка, рока и хеви-метал будут десять часов рубиться на сцене «Адреналина»! Между прочим, журнальчик «Круто» постарался при поддержке «Тотального шоу». Знаешь, как акция называется? «Антипоп»! В смысле рок против попсы!
        - Я против попсы ничего не имею, - растерянно возразила Света.
        - Я тоже! Но мы же туда не попсу хоронить идем.
        - А зачем тогда?
        - На мегасобытии засветиться. Такое нечасто случается. Это вам не хухры-мухры!
        Света почувствовала, как кровь побежала по венам, прямо как ручейки по дорожкам. Ну действительно, сколько можно сидеть в квартире, словно взаперти. Рок-фестиваль, конечно, не то, что ей нужно, но, с другой стороны, там будет многолюдно и забойно. А именно этого ей сейчас и не хватает.
        - Слушай, Оль, а как мы туда попадем? - спросила она, внезапно подумав, что такое мероприятие рекламируется широко, но в узких кругах. Так сказать, событие для посвященных.
        - Во! - Ольга показала два флаера. - Жанка отдала. У нее вечер занят каким-то семейным мероприятием, она позвонила мне, ну я и подумала: когда в жизни наступает черная полоса, есть только один выход избавиться от нее - пойти на крутую тусу!
        - Обо мне, значит, побеспокоилась?
        - Не только, и о себе тоже. Надоело дома киснуть. Я уже тысячу раз пожалела, что со своими в Куршевель не улетела. Сейчас бы солнечные ванны на горных склонах принимала. - Ольга повертела в руках баночку с кремом, открыла ее, принюхалась, потом сморщила нос и с присущей ей прямотой заявила: - Нет, хоть убей меня, не пойму, что за болваны эти парни? Почему им нравится всякая дребедень? Ведь знают же, что вся эта красота не настоящая, а берется из флаконов и тюбиков. - И, взглянув на Светку, прикрикнула: - Ну чего ждешь, подруга? Собирайся быстрее! Нам еще в Медведково пиликать!
        Света бросилась к гардеробу. Она уже знала, что наденет. Расклешенные белесые джинсы с серебристой бахромой, сидящие на бедрах, и короткую приталенную черную рубашку мужского покроя с застежкой на мелких крючочках. Верхние крючочки Света оставила незастегнутыми, чтобы был виден широкий металлический обруч с прозрачными бусинками. В моду как-никак входила африканская тема. Полагая, что ее наряд красноречив сам по себе, Света обошлась минимумом косметики. Она лишь чуть подкрасила ресницы, оттенив светло-карие глаза, и тронула пухлые губы прозрачно-розовой помадой, чтобы сделать более выразительной линию рта. С прической она тоже не возилась - каре оно и в Африке каре. Разумеется, туалетная вода (подарок Марка) с запахом белой лилии была использована по назначению.
        Ольга оглядела ее снизу вверх и от души высказалась:
        - Не совсем в тему, но, как говорил кто-то из великих, красота везде желанный гость.
        - Это Гете, - подсказала Света.
        - Очень может быть, - согласилась подруга и озабоченно взглянула на часы: - Слушай, здесь частник легко ловится?
        - А ты разве не на машине?
        - В том-то и дело, что нет. Родители на время отпуска Костику вольную дали, а от домочадцев своих я как колобок из сказки укатилась. Я от горничной ушла, я от дядюшки ушла, а от тебя, охранник у ворот, и подавно уйду! - процитировала по памяти Ольга.
        - А не боишься, что панику поднимут? - спросила Света, покачав головой. Своим неуправляемым характером Ольга напоминала ей Туську.
        - Вряд ли. В течение суток все будет спокойно. Им опасно раньше времени паниковать. И потом я записку на видном месте оставила, что уехала в гости к подружке. А позже с мобилы позвоню. Я ж не бессердечная дрянь.
        Тут Света вспомнила о маме! У нее тоже был с собой мобильник, но она решила, что записка будет не лишней. Впрочем, Света не сомневалась, что мама не станет возражать, когда прочитает, что Ольга пригласила ее на концерт. И вовсе не обязательно уточнять на какой.
        Через сорок минут они уже входили в навороченный скейтпарк «Адреналин».
        - Мама моя дорогая, и кого тут только нет! - восторженно присвистнула Ольга, окидывая взглядом битком набитый зал. - Лучшие представители субкультур!
        Света с ней согласилась, с любопытством осматриваясь по сторонам. Общество и впрямь собралось пестрое. Кто-то был одет как рэйвер, кто-то больше походил на панков. Но металлистов было больше всех. Их выдавали косухи, клепки, длинные волосы, майки со всякими ужасами и названиями уважаемых групп, ну и конечно же приветственный жест, напоминающий «козу». Парней в зале было больше, но и девчонок хватало. Повсюду мелькали модницы в майках, широких штанах, узких брюках и мини-юбках с разноцветными волосами, цепями, фенечками и пирсингом. Почти у всех в руках были жестяные банки с пивом или «Спрайтом» - спонсором фестиваля.
        - Пошли по пиву прикупим! - предложила Ольга, быстренько сориентировавшись на местности и разглядев стойку бара.
        - Мне лучше банку «Спрайта», - сказала Света, чувствуя себя здесь случайной гостьей.
        Вскоре они уже протискивались поближе к сцене, на которой была установлена дорогостоящая аппаратура. Наверху висел плакат. На нем крупными цветными буквами было написано: «КРУТО», а внизу, помельче, приписано: «Кричи громче!» Задним фоном сцены служили декорации, изображающие светящиеся небоскребы Нью-Йорка.
        - Все у нас не как у людей. Рок наш, а антураж западный, - заметила Ольга, прихлебывая из банки.
        В эту минуту свет в зале стал гаснуть, и на сцене в перекрестном потоке лучей прожекторов появился ведущий антипопса Сева NAX. На нем была одежда пожарного.
        - Это я на всякий пожарный случай, - пошутил он, постучав кулаком по блестящей каске.
        Народ заулюлюкал, засвистел и потянулся поближе к ограждению. Света почувствовала, как толпа напирает со всех сторон, и заработала локтями, отвоевывая себе пространство.
        После пятиминутного диалога диджея с залом на сцену вышла первая группа марафона. И тут на зрителей обрушилась жестокая смесь брейк-бита с тяжелыми гитарными рифами. Душа у Светы от неожиданности ухнула в пятки, но вскоре она пришла в себя, освоилась и приобщилась к тотальному восторгу.
        12
        Фестиваль длился примерно часа два из десяти ему отведенных, одна группа сменяла другую. Народ, объединенный общим порывом, выкрикивал какие-то лозунги, поднимал руки, подпрыгивал, покачивался, топтался в такт ритмам и подпевал. Светка и Ольга делали то же самое, то есть балдели.
        - Классная мочаловка! - кричала раскрасневшаяся Ольга, потому что иначе ее было трудно услышать. - Я и не знала, что на этих «антипопсах» такой угар бывает! Светк, тебе какая группа больше понравилась? - Света открыла было рот, но Ольга не дала ей и слова вставить. - Мне «Dirty Moleculas»! Я от этих московских перцев прямо торчу! Убойная энергетика! Надо их диски раздобыть!.. Ой! Меня сейчас точно стошнит!..
        Последние слова прозвучали таким диссонансом по сравнению с предыдущими, что Света сначала с удивлением посмотрела на ошеломленное лицо Ольги, а потом проследила за ее взглядом. В полумраке стойки бара Света разглядела Марка, а с ним… Говердовскую! Вначале она не поверила собственным глазам, и ей даже пришлось несколько раз тряхнуть головой, чтобы убедиться, что это происходит наяву, а не в кошмарном сне или в каком-то нелепом водевиле. А сцена, нужно признаться, была еще та! Не зря Ольгу затошнило!
        Говердовская буквально висела на шее Марка, горячо его в чем-то убеждая. Он качал головой, вроде как не соглашался, но при этом с его лица не сходило выражение полного довольства жизнью. И он по-прежнему был так хорош, в потертых джинсах, обтягивающих узкие бедра, и черной футболке, распирающей широкие плечи, что Света невольно залюбовалась им. Но это наваждение длилось недолго. Соперница напомнила о себе. По всей видимости, устав уговаривать, она схватила Марка за руку и потащила за собой поближе к сцене. Марк, как успела заметить Света, прежде чем парочка исчезла в толпе, не слишком-то сопротивлялся. И тут с ней произошло что-то странное, похожее на раздвоение личности. Одна ее половинка посочувствовала Марку, другая - позлорадствовала. Она вдруг вспомнила, как Ольга однажды сказала: «Помоги, Господи, тому парню, в которого она вцепится!»
        В это мгновение под потолок взлетел запредельный звук электрогитары, зал одобрительно взревел, а Света, которая еще несколько минут назад была его неотъемлемой частью, с неприязнью огляделась и изумленно подумала: «Что я здесь делаю? Нет, если я не уйду прямо сейчас, то определенно к завтрашнему утру окажусь в сумасшедшем доме». Пытаясь не обращать внимания на болезненное стеснение в груди, Света обернулась к Ольге и прокричала:
        - Оль, ты, если хочешь, оставайся, а я, пожалуй, пойду. Хватит, навеселилась до конца жизни! - Улыбки не получилось, скорее ее можно было назвать жалкой гримасой.
        - Я с тобой! - Ольга не раздумывая пошла вслед за Светой. - У меня тоже одно неотложное дельце появилось.
        Света пропустила это туманное замечание мимо ушей. Не до того ей было, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Ей хотелось… Она прислушалась к себе. Да, определенно ей хотелось плакать. Но как ни странно, ее глаза оставались совершенно сухими, как будто что-то ушло из нее. Как будто в том месте, которое люди загадочно называют душой, образовалась черная пустота. И Света лишилась способности переживать.
        В машине они долго молчали, а потом Ольга не выдержала.
        - Дерьмо он, твой Марк! - гневно сообщила она, словно это ее, а не Свету обманула судьба.
        - Нет, Марк молодец! Время зря не теряет, - медленно произнесла Света и снова замолчала.
        Оставшуюся часть пути каждая из них думала о своем, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами.
        Ольга думала: «Ничего, недолго осталось. Щас отвезу Светку домой, она совсем невменяемая, прямо живой труп, а потом поеду к Жанке разбираться. В жизни, конечно, случается всякое, но в такие совпадения верит только безнадежный лох! И Марк этот хорош, поссориться не успели, как он уже с другой шашни крутит. И с кем? С Говердовской. Да у нее с детства стрельба глазами - любимый вид спорта! Нарочно с ней связался, чтобы Светке досадить! Правильно я сказала: дерьмо он!»
        А Света в это время думала: «И когда же я поумнею? Только дурехи вроде меня полагают, что любовь побеждает все! Надо же! Рисовала себе картину, как позвоню ему, скажу: „Прости меня, Марк, миленький, я и сама не знаю, что со мной приключилось, наверное, в конце четверти крыша поехала“. А он великодушно прервет меня и, может быть, даже напоет своим бархатистым голосом: „Я прощу тебя, малыш, ду-ду-ду-ду-ру, я люблю и я прошу ду-ру…“ - потому что Марк всегда находил нужную строчку из модного шлягера. Но теперь ничего этого не будет… Не будет… Не будет…» - повторила она про себя несколько раз, а после и вовсе перестала о чем-либо думать и уставилась невидящим взглядом в окно. Мимо проносились машины, мелькали витрины, вспыхивали надписи, шли люди… Постепенно все смешалось и превратилось в череду образов и ощущений, которые Света уже не могла воспринимать осознанно.
        Скорее всего, именно по этой причине она не сразу заметила потрепанный чемодан в углу прихожей, а когда заметила, то закричала не своим голосом:
        - Папка!
        Отец выскочил из ванной в тренировочных брюках и майке. Волосы его были влажными после душа, а щеки гладко выбриты.
        - Светка! Ты что?
        - Папка! - Она бросилась ему на шею и разрыдалась. - Папка мой приехал! - шептала Света, уткнувшись в его крепкую грудь, задыхаясь от бурных рыданий.
        От него пахло по-особенному, от него пахло родным и близким, и Света втянула в себя этот запах и еще крепче сцепила руки за спиной отца.
        - Господи! - Он неловко погладил ее по волосам и пробормотал несвязно: - Дочур, ты что же… ты это… ты мне так обрадовалась, да?
        - Да! Обрадовалась! Знаешь, как мне было плохо без тебя! - Света размазывала слезы по лицу, которые все лились, лились и не хотели кончаться. - А теперь ты вернулся, и все будет хорошо, - шептала она.
        Глаза щипало от туши, но не могло быть и речи, чтобы оторваться от отца хоть на миг. Он был для нее тихой гаванью, надежным якорем, спасительным островком в этом бушующем безбрежном океане чувств.
        - Дурочка ты моя маленькая, - принялся успокаивать ее отец, неловко переминаясь с ноги на ногу.
        И тут в голос заревела мама, до этого молча стоящая в стороне.
        - Господи! Да что же это делается?! - не на шутку испугался отец и прижал маму к себе второй рукой. Теперь он обнимал их обеих и растроганно приговаривал: - Ну вот, сырость развели. Отставить! Отставить, я сказал! Вы же меня утопите, глупые! Ну, все! Все! Больше я от вас ни ногой! - пообещал он дрогнувшим голосом.
        Света с мамой переглянулись и улыбнулись сквозь слезы. Обе знали, что это всего лишь обещание. Страна позовет, молодой генерал скажет: «Есть!» - возьмет под козырек и отправится «по долинам и по взгорьям», а они снова будут ждать его возвращения. Потому что так устроена жизнь - полоса черная, полоса белая.
        А в это время взвинченная до предела Ольга как раз добралась до Жанки, пробравшись сквозь родительские заслоны.
        - Учти, Жанка, добросердечное признание облегчит твою учесть! - заявила Ольга напрямик, включая лампу и направляя луч света в лицо одноклассницы.
        Та зажмурила глаза. Ничего. Пусть терпит. Ольга не собиралась вести допрос по всем правилам: ну там, протокол, отпечатки пальцев, подпись, но устрашающие меры в таком деле не помешают.
        - Будем говорить или будем отпираться? - напомнила Ольга о себе.
        - А что? А я ничего! - залепетала Жанка, неуверенно приоткрывая глаза. - А я ничего такого не сделала…
        - Откуда билеты на рок? - перебила ее Ольга.
        - Зверева принесла, - сразу же раскололась Жанка. Даже голос повышать не пришлось и кулаком по столу стучать, разочаровалась слегка Ольга. - Ты же знаешь, Оль, у нее папик - директор звукозаписывающей студии. Вот. Она, значит, принесла… - Жанка облизала сухие губы, - и говорит: «Жан, сделай так, чтобы эти два билета к Дубровской попали». Я спрашиваю: «Зачем?» А она мне: «Какая тебе разница. Ты же хочешь вместе с Иркой в клипе сниматься у „Смэш“?» - Жанкины голубые глаза забегали. - А я думаю: ну и что тут такого плохого? Ну сходят девчонки на концерт, получат удовольствие, развлекутся на полную катушку. И им хорошо, и мне неплохо.
        Ольга сокрушенно покачала головой:
        - Вот смотрю я на тебя, Жанка, и думаю: ты такой дурочкой доверчивой родилась или уроки брала?
        - А что? - жалобно пропищала та.
        - А что! Да этот клип уже вовсю снимают! А ты все ждешь приглашения, - сообщила Ольга, не расположенная к милосердию.
        - Как снимают? - Жанкины голубые глаза совсем уж как-то по-детски округлились, и она обиженно засопела носом.
        - А так! Тихо! Мотор! Начали!
        Жанка прерывисто вздохнула:
        - Выходит, Ирка с Людкой меня на раз-два развели.
        - Тебя развели, а меня подставили. Но они еще об этом пожалеют. Я им еще устрою небо в алмазах!
        Ольга потянулась к куртке, висевшей на спинке изящного венского стула с позолотой, и достала сигареты. Нервы нужно было успокоить. В целом картина была ясна. Ирка все подстроила. У нее мозги в этом плане работают. Понимала, дрянь, что Ольга не возьмет флаеры у Зверевой, поэтому и попросила Жанку выступить в роли посредника - это раз. Понимала, что Ольга пойдет на этот фест либо с Юлькой, либо со Светкой. Юлька отдыхала на Лазурном Берегу, значит, и здесь была уверена, что вторым билетом воспользуется Светка - это два. Народу на таком сборище, конечно, немерено, но не исключен вариант случайной встречи, вероятно, поэтому и возле бара крутилась. Туда уж точно все заглядывают - это три. Вполне вероятно и то, что билетов «для желающих» было больше чем два и кто-то из лицеисток смог убедиться собственными глазами, как Ирка и Марк резвятся под мощные звуки рока. Возникает вопрос: чего она добивалась, помимо очевидного? Возможно, она добивалась скандала, а тот не получился, потому что Светка проявила чудеса выдержки - просто молча ушла! И даже на глаза им не показалась. Была бы Ольга на ее месте, от
крашенной красной пенкой челки Говердовской сохранились бы одни воспоминания! Ну это так, к слову! Оставался Марк. Его роль во всей этой истории была не совсем понятна, потому что не всегда очевидное - вероятное. Но Ольга намеревалась во всем разобраться. Так уж она была устроена. Несправедливости не терпела и докопаться всегда хотела до самой сути.
        И, уже уходя от Жанки, Ольга досадливо подумала: «Вот черт! А ведь сплетницы в школе будут на седьмом небе от счастья!»
        13
        Через неделю весь лицей, ну если не весь лицей, то большая часть старшеклассниц и уж точно весь 9 «Г» были осведомлены о том, что Ирочка Говердовская на каникулах запричалила самого Марка Ильина. С удивительной скоростью слух об этом романе оброс фантастическими подробностями. Некоторые девчонки сочувственно поглядывали на Свету, другие шушукались по углам, перемывая ей косточки. Но Света надежно спряталась за стальным щитом безразличия. Каждое утро она вставала, чистила зубы, завтракала с родителями, шла в школу и даже получала хорошие отметки, потому что усердно готовила уроки. Но это как бы была не Света Красовская, а какая-то другая девушка. Без чувств, без желаний. Зато Ольга оставалась прежней: неугомонной, задиристой и ужасно прямолинейной.
        - И долго ты собираешься изображать из себя непотопляемый «Титаник»? - требовательно спросила она, затащив Светку в подвал после того, как Говердовская во всеуслышание заявила: «Марк - супер! - и, победно взглянув на Светку, добавила со значением: - Во всем!»
        - Оль, ну что я должна, по-твоему, делать? - вымученно улыбнулась Света.
        - Что? Что? Во-первых, перестать от него прятаться!
        - Я не прячусь! - попробовала возмутиться она. - Просто…
        - Да? - перебила Ольга тоном, не терпящим возражений. - А кто то голову моет, когда он звонит, то в гости ушла, то из кино еще не вернулась?
        - Да не звонит он больше! - выкрикнула Света, резко вскинув голову. - Все! Его настойчивости на три дня хватило! - И, словно испугавшись взрыва собственных эмоций, сказала уже более спокойно, с невеселой усмешкой: - Да и что он может мне сказать? Что встречается с Говердовской? Так это ни для кого не секрет. Он и сам это отлично понимает. А запоздалый жест вежливости, мол, извините, так уж получилось, мне совершенно ни к чему. И знаешь, Оль, ты за меня не волнуйся, я справлюсь. Бывали задачи и посложнее! - вырвалось у Светы.
        - Это какие же? - Ольга заинтригованно приподняла одну бровь.
        - А такие!
        И Света рассказала все без утайки. Надо было наконец избавиться от этой душевной тяжести. А с кем, как не с Ольгой, поделиться? И конечно же в глубине души Света ждала от нее сочувствия и поддержки. Как же она удивилась, когда подруга, покрутив пальцем у виска, горячо воскликнула:
        - Чокнутая твоя фамилия, Светка, а не Красовская! - И, не дав ей опомниться, принялась отчитывать: - Ты в каком веке живешь? Подумаешь, ошиблась! В мерзавца влюбилась! Да, неприятно, что ты любовь с влечением спутала, но не смертельно! Что же теперь, всю жизнь себя за это казнить!..
        - Перестань, Оль. - Света поморщилась. - Я все понимаю…
        - Понимаешь ты! - бесцеремонно прервала ее Ольга. - Да ничего ты не понимаешь, раз такое учудила! Да Ильин, если хочешь знать, в худшем случае послал бы эту скотину с его пошлыми откровениями куда подальше, а в лучшем - набил бы ему морду! Лично я склонна думать, что он предпочел бы второй вариант. Марк парень стоящий!
        - А совсем недавно этого стоящего парня кто-то дерьмом обозвал, - с сарказмом напомнила Светка.
        - Так я же тогда не знала всех подробностей! - с ходу парировала Ольга, выбрасывая так и незакуренную сигарету. - Я что думала? Думала, что вы с ним поцапались из-за какой-то ерунды, как это обычно бывает, тары-бары-растабары! А теперь вот выясняется, что это целиком твоя инициатива!
        - Ну и что? - Света вскочила с расшатанного стула. - Ну, сейчас вот ты все знаешь. И что это меняет? - Ее звонкий голос разнесся эхом под потолком пустого помещения.
        - Все! Это абсолютно другая ситуация! - нравоучительным тоном заявила подруга. - Ты сама прикинь. Марк парень гордый? Гордый! А ты ему такое: мол, ждите ответа…
        - И долго он ждал? - Теперь уже Света не дала ей договорить: - «Порвав привязанности узы, стремлюсь я к новым берегам!» - процитировала она, кажется, Шекспира и с раздражением добавила: - Да если хочешь знать, Марк не выдержал самого простого испытания - временем!
        Девчонки переглянулись, и наступила тишина. Вероятно, обе в эту минуту вспомнили одно и то же. Как на следующее утро после концерта Ольга прибежала к Свете домой со словами: «Ну полный абзац! Жанку расколола! Все из нее вытянула!» Вот только узнав подробности, Свете легче не стало. Разве так уж важно, кто кого пригласил на этот рок-фест и каким образом? Главное, что они пришли туда вместе и вместе ушли. И, судя по всему, именно в тот вечер завязался их роман, ведь одной этой встречей дело не ограничилось. После этого они ходили к «Дяде Сэму» на Арбат, ели шашлык, запивали его вином. И где? Именно в тематическом уголке под названием «Титаник», куда совсем недавно, на Восьмое марта, Марк приглашал Свету. Что было после, не трудно догадаться. Ведь Марк «супер во всем»! А Говердовская - девочка без комплексов. И если ее доверительные откровения с подружками полностью отвечают действительности, Марк заслуживает того, чтобы его прилюдно четвертовали!
        - Слушай, Свет, а что Лизка с Туськой обо всем этом думают? - внезапно спросила Ольга, вклиниваясь как танк в Светкины мысли. Тоже ведь о подружках подумала.
        - Понятия не имею, - помедлив, призналась Света. - Я их еще после каникул не видела. И им не до того. У них сейчас запарка. Они к юбилею Кахобера Ивановича готовятся, капустник устраивают, класс заново оформляют. - Вдруг она поняла, что самым настоящим образом выгораживает подруг, как будто они в чем-то перед ней виноваты. По спине побежал неприятный холодок, и Света поспешила сказать: - Ладно, хватит обо всем этом, пошли лучше перекусим перед семинаром.
        - Можно, время еще есть, - понимающе согласилась Ольга, взглянув на часы.
        Но Света заметила, что сказала она это как-то отвлеченно, как будто в эту минуту думала совершенно об ином.
        Не успели девчонки оказаться на первом этаже, как им навстречу попалась секретарша Нины Викторовны.
        - О! На ловца и зверь бежит! - возвестила она на весь коридор, разглядывая Свету, и Света пришла к выводу, что «охотятся» исключительно на нее. - Нина Викторовна просила тебя зайти к ней прямо сейчас.
        - А что такое? - заволновалась Света.
        - Да ничего страшного, - ободряюще улыбнулась личный помощник директора. - Иди, не бойся!
        - Оль, ты возьми мне гранатовый сок и булочку. Ладно? - Света сунула Ольге в руки свой рюкзак. - Там кошелек во внутреннем кармашке, - рассеянно пояснила она и заспешила в кабинет директора.
        А Ольга взглянула с недоумением на рюкзак в своих руках и подумала: «Совсем крыша у Светки прохудилась. Нельзя, что ли, позже рассчитаться?» Но рюкзак уже был у нее, и бросить его на дороге совесть не позволяла, поэтому девушка взвалила обе ноши на плечо и пошла в столовую.
        Купив булки и два стакана сока - себе томатный, а Светке заказанный гранатовый, - Ольга заняла угловой столик и, потягивая свой сок, примерно с минуту задумчиво смотрела на Светкин рюкзак. Приняв наконец-то решение, она пододвинула его к себе, открыла молнию, но достала вовсе не кошелек, а записную книжку.
        Потом, может, Светка и вычеркнет ее из числа своих подруг, но не могла она просто сидеть и смотреть, как на ее глазах творится такое безобразие. Открыв нужную страничку, Ольга, воровато оглядываясь на дверь, торопливо списала номер телефона на бумажную салфетку, а затем запихнула эту салфетку в карман пиджака и, убрав записную книжку на место, размеренно принялась жевать еще теплую булку.
        Минуты за две до звонка в столовую влетела раскрасневшаяся Светка.
        - Чего она тебя вызывала? - Ольга подвинула подружке стакан. - На, охладись маленько.
        Светка залпом выпила сок и, вздохнув шумно, как паровоз, возбужденно сказала:
        - Прикинь, вчера на педсовете вопрос обсуждали, кому из старшеклассниц поручить вести юбилейный вечер!
        - Дай угадаю! - шутливо заявила Ольга, думая, что Нина Викторовна неплохая баба оказалась. Вон как Светка оживилась на радость нам, на зло врагам. - Ты среди кандидаток!
        - Верно! Одна из трех претенденток!
        - А кто две другие?
        - Инкина из десятого «Б» и Ставицкая из одиннадцатого тоже «Б». В пятницу после уроков что-то вроде конкурса устроят, чтобы выбрать двоих. Так сказать, основной состав и дублирующий, на всякий случай.
        - У тебя неплохие шансы на победу! - откликнулась Ольга, незаметно покосилась на Светкин рюкзак и заговорила о литературе и о Мире Григорьевне.
        Они сейчас на семинаре жизненный путь и творчество Грибоедова углубленно изучали. Разумеется, вспоминали «Горе от ума». Актуальная темка, между прочим. Вот Светка вроде бы неглупая девчонка, а такую кашу заварила, что одной никак не расхлебать!
        Оказавшись дома, Ольга первым делом бросилась к телефону, доставая на бегу салфетку. Вернее, если следовать хронологии событий последнего часа, вначале она убедилась, что ее мобила сдохла, на ее счету ноль целых ноль десятых и звонить с нее невозможно, пока она новую карточку не активирует, затем поругалась с Костиком, шофером и телохранителем в одном флаконе. Родители приставили его к Ольге недавно. Раньше при ней состоял спокойный как удав сорокалетний Семен Иванович Полушкин. Ну, Полушкин он и есть Полушкин. С ним договориться, как два пальца об асфальт! А этот двадцатидвухлетний Костик по фамилии Бугров, состоящий на службе в охранной фирме «Вихрь», совершенно не принимал в расчет ее желания. Отношения у них, естественно, не сложились сразу. Вот сегодня она совершенно спокойно, почти по-дружески сказала ему: «Костик, вечером ты можешь быть свободен, как птица в полете! У меня тут срочное личное дельце нарисовалось, я потом сама до дома доберусь. - И, подмигнув, добавила: - Мне не впервой!»
        Другой бы на его месте обрадовался, пошел бы на свидание к девушке или пивка попить с другом, а этот Бугор, не повышая голоса, заявил: «Во-первых, у меня на руках договор, где четко оговорены условия твоей безопасности. Во-вторых, моим рабочим временем могут распоряжаться только твои родители. В-третьих, я не хочу лишиться такого шикарного заработка и такой непыльной работы из-за твоих капризов. - И подвел под всем этим жирную черту: - В общем, придется тебе меня потерпеть, лапочка!»
        «Лапочка!» Это она-то! Да она львица! И по гороскопу, кстати, тоже. А он ее в какого-то котенка превратил! Ничего. Вечером она ему покажет, кто в этом доме хозяин. У нее есть несколько лазеек на свободу, о которых этот настырный охранник не подозревает. Вспоминая этот разговор, а точнее сказать, обмен колкостями, Ольга продолжала прислушиваться к длинным гудкам. Наконец-то трубку сняли.
        - Да? Вас слушают.
        Ольга перевела дух. Дозвонилась! Она решила, что это ей подан знак свыше… Типа, одобряю - действуй!
        - Это квартира Крыловых? - спросила Ольга.
        - Да.
        - А могу я поговорить с Наташей?
        - С Тусей, - поправили ее почти автоматически. - Я вас слушаю.
        - Это Ольга Дубровская, - горячо начала Ольга. - Ты меня, конечно, не знаешь…
        - Ну почему же. Мы давно заочно знакомы. - Голос Туси заметно потеплел. - Мне Светка о тебе рассказывала, - и тут же, видимо сообразив, что этот звонок как-то связан с ней, Туся взволнованно спросила: - А что случилось? Со Светкой что-то? Ты как узнала мой телефон?
        - Это другая история, - не стала отвлекаться Ольга. - А вот насчет Светки ты правильно догадалась: случилось. Только не пугайся раньше времени, она жива-здорова, а остальное давай при встрече обсудим.
        И Ольга назначила Тусе встречу в одном интернет-кафе, которое она недавно открыла для себя. Тихое место, как раз для серьезной беседы. Ну в самом деле, почему Туся должна оставаться в стороне, если ее двоюродный брат такие коленца выкидывает? Пусть тоже мозги напряжет, если она настоящая Светкина подруга.
        14
        Этот прохладный весенний вечер вообще оказался богатым на события, но Света об этом тогда еще ничего не подозревала.
        Девушка прилежно готовила уроки, когда позвонили в дверь. Она не стала отвлекаться от решения уравнения, и кроме нее есть кому дверь открыть. Маме, например. Папа задерживался на совещании в своем ведомстве. К тому же Света никого не ждала. Рядом с ней осталась только Ольга, но у нее, как выяснилось после факультатива, на этот вечер были какие-то личные планы. Проще говоря, Света была уверена, что этот звонок не имеет к ней никакого отношения, но не прошло и минуты, как в комнату заглянула мама:
        - Свет, а Свет, там Марк пришел, - заговорщическим и слегка возбужденным голосом сообщила она.
        При одном только имени «Марк» пульс у Светы участился до тысячи ударов в минуту. Света уставилась в тетрадь. С таким же успехом она могла пытаться прочитать египетские иероглифы.
        - Я предложила ему зайти, но он отказался. Попросил, чтобы ты к нему вышла. Знаешь, мне показалось, что он сильно расстроен.
        «Конечно, расстроен! - с закипающим раздражением подумала Света. Охота ему, что ли, себе жизнь усложнять всякими объяснениями! А нужно! А то ведь совесть замучит! Да и ребята, наверное, на него нажимают. Разбирайся давай, сколько можно тянуть! Вот Марк и явился. Еще, чего доброго, предложит ей остаться друзьями! Так сказать сохранить видимость дружеских отношений ради всеобщей дружбы. С него станется! Он такой! Он „супер во всем!“» - вдруг некстати, а может, и кстати, вспомнились откровения Говердовской: «Ах! Это было незабываемо!..» И ее победная ухмылка…
        - Ну что же ты? Неудобно заставлять человека ждать, - поторопила мама.
        - Не пойду! - напряженным голосом ответила она и, обернувшись, попросила: - Мам, скажи ему, что меня нет.
        - И куда же ты делась на этот раз? Может, Марс покоряешь? - с иронией подсказала мама.
        - Хорошо бы. На Марс экспедиция долго длится. - Света шумно вздохнула. - Только он не поверит. Просто скажи, что я уже сплю.
        - В половине восьмого? - заметила мама, округлив глаза, и заговорила решительным тоном, которым говорят все мамы, когда они недовольны своими дочерьми: - Пойми, от него, может, ты и спрячешься, но от себя-то не убежишь!..
        - Мам! - Света резко вскинула голову.
        - Что, мам! Ты посмотри на себя! Светишься уже вся! Бродишь по комнатам, словно тень отца Гамлета! Думаешь, мы с отцом этого не видим? Еще как видим, только притворяемся, что все в порядке. Не хотим до нервного срыва тебя доводить!
        - Какие мы чуткие! - проворчала Света, не способная в этот миг принять чье - либо сочувствие.
        - Глупенькая, я же переживаю за тебя! Помочь тебе хочу! - не сдавалась мама.
        - Если хочешь помочь, придумай что-нибудь, мам! Я не хочу его видеть! Понимаешь, не хочу! - выкрикнула Света и отвернулась к окну, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
        Мама, конечно, сейчас вполне могла сорваться на крик. В общем-то где-то подсознательно Света ожидала ответного взрыва, понимая, что зашла слишком далеко, навешивая на маму свои проблемы. Но вместо этого, неловко помолчав, мама миролюбиво произнесла:
        - Ладно. Давай поступим так. Я передам Марку, что ты сама ему позвонишь, когда будешь готова к этому разговору! Думаю, так будет честнее и по отношению к нему, и по отношению к тебе!
        Света промолчала.
        Чуть позже, затаив дыхание, она прислушивалась к едва различимым голосам, доносившимся с лестничной площадки. А когда щелкнул дверной замок, Света уронила голову на руки и горько и беззвучно заплакала. Ну почему у нее любовь всегда такая трудная? Или, может, не только у нее? Может, она вообще такая, эта ЛЮБОВЬ. И в ней всегда существует тонкая грань между страданиями и счастьем. Ведь недаром слово «любовь» легко превращается в слово «боль».
        Стоило только захлопнуться двери, Марк обессиленно прислонился к стене, поднял глаза к потолку и громко произнес:
        - Кошмар!
        Выходит, Кирилл оказался прав. Самолюбие свое Марк, может, и удовлетворил, а вот Светку, кажется, потерял!
        И Марк мысленно вернулся в тот субботний вечер, когда тишину комнаты прорезал телефонный звонок. Трубку взял Кирилл.
        - Иди, там тебя какой-то сексуальный голосок по имени Ира, - сообщил он, бросив косой взгляд на Марка.
        - Ира? - Марк прищурил глаз. - Какая еще Ира? Ах, Ира! - вспомнил он недавнее знакомство в телестудии и весело отозвался: - Очень кстати! Как-никак суббота.
        - Опять за старое принялся? Не советую. У меня дурное предчувствие! - предостерег Кирилл, усаживаясь за компьютер.
        - Клал я на твое предчувствие! - бросил Марк через плечо и услышал:
        - Мощно задвинул. Внушает! Только потом не говори, что я тебя не предупреждал!
        - Хорошо!
        - Что хорошо? Что хорошо? - крикнул вслед брат.
        - Все хорошо! Все будет хорошо, я это знаю. - Марк отправился к телефону, напевая популярный и изрядно заезженный шлягер Сердючки.
        Недаром его в школе прозвали Доктором Шлягером. Вообще-то разговаривать с Ирой ему не хотелось. Это он так, больше для Кирилла придуривался, изображая бодрячка. Для себя Марк сразу решил, что быстро от нее отделается. Он умел легко сворачивать разговор, опыт по этой части у него был большой. Они обменялись парой обычных и ничего не значащих фраз, а потом, будто почувствовав, что наступает критический момент, Ира сказала своим манерным голоском, который Кир иронично назвал сексуальным:
        - Марк, я хочу тебе кое-что предложить.
        - Понимаешь… - завел Марк знакомую шарманку.
        - Ты сразу не отказывайся, - торопливо перебила Ира. - Мне тут моя подружка билеты на рок-фестиваль достала. Журнал «Круто» устраивает. Панки, рокеры и хеви-метал в течение десяти часов попсу в гроб укладывать будут. В общем, «рок на тропе войны!». Не хочешь ко мне присоединиться? И ехать недалеко, в Медведково.
        Ира принялась красочно расписывать предстоящее событие, проявляя удивительную осведомленность. И хотя Марк отлично понимал, что девушка конкретно нацелилась на него, голова тем не менее все равно пошла кругом. «Саботаж»! «Пилот»! с Ильей Чертом во главе! «Палата люкс»! Два десятка монстров рока, собранных вместе! Спрашивается: разве мог Марк, торчащий от всего этого, сказать «нет»?! Это было равносильно отказу дышать. Впрочем, что уж скрывать, промелькнула гаденькая мыслишка: пусть Светка знает, что он не намерен сидеть и ждать помилования, как приговоренный смертник. Может, это заставит ее поскорее одуматься. Он, между прочим, Марк Ильин, а не какой-то там Пупкин. Такими парнями, как он, не разбрасываются! И Марк, потакая своему «я», согласился.
        Фест оказался улетным. Парни долбили как надо! А когда на сцену вышли «Моби Дик» - это было уже не зажигалово, это было вообще за гранью реальности! Короче, Марк оттянулся на все сто! Ирина ему особенно не мешала. На шее она у него, конечно, висела, но он и не такие тяжести выдерживал. К тому же половину ее слов заглушала музыка, а другую половину Марк воспринимал вполуха. В общем, он не жалел, что оказался в нужном месте в нужное время. Одно было плохо: деньги за билеты, а стоили они немало, Ирина наотрез отказалась брать, и пришлось Марку не просто проводить девушку до дома, но и пригласить в кафе - долг ведь, как известно, платежом красен.
        Не углубляясь в идейно-моральные соображения (с кем он здесь был и когда, что, в общем-то, свойственно всем парням), Марк выбрал бистро «Дяди Сэма» на Старом Арбате. Во-первых, центр, во-вторых, цены умеренные, в-третьих, обслуживание на уровне.
        Дальше Марк не загадывал. Он вообще не любил планировать. Куда кривая выведет, там он и окажется. Где-то в начале двенадцатого кривая привела его к элитной высотке, где жила Ира Говердовская.
        - Будем прощаться, - рассеянно улыбнулся Марк, прикидывая в уме, успеет ли он на последнюю маршрутку или придется тащиться пешком от метро до самого дома.
        - А может, продлим свидание? Я дома одна, предки за город укатили, - произнесла с придыханием Ира и, видимо уверенная в ответе, потянулась к его губам.
        Раньше Марк никогда не задумывался в подобной ситуации. Ну что особенного, поцелуй! А тут вдруг остро ощутил, что не может не только поцеловать, но даже прикоснуться к этим пурпурным губам, призывно манящим в темноте.
        - А вот этого не надо, - мягко настоял он, чуть отклонился назад и убрал ее руки со своих плеч.
        Ира нимало не смутилась, напротив, лукаво улыбнулась:
        - А-а-а, ты из тех крутых парней, которые сами решают: где и когда?
        - Вообще-то ты угадала. Я из тех, - сказал Марк. - Но давай сразу уточним. У нас с тобой не свидание, Ир.
        - А что же? - Девушка посмотрела на него недоуменно, как будто он сказал что-то по-французски, а она этого не поняла.
        - Считай это дружеским ужином. Ты пригласила меня на классную тусу, я тебя на бокал вина. Ты, конечно, девчонка привлекательная, - поспешил сказать Марк, заметив, как задрожали ее губы, - но продолжения у этой истории не будет. Ну не тянет меня к тебе, понимаешь, - признался он, может, и грубовато, зато честно. - И ничего тут не поделаешь, сердцу ведь не прикажешь…
        Именно это и привело его сегодня к Светкиному дому. Марк поднял голову, посмотрел на ее окно. Он не мог вспомнить, как оказался на улице. Ему показалось, что занавеска в ее комнате колыхнулась. Но, может, ему это только показалось. Может, ему хотелось, чтобы Светка сейчас смотрела на него, думала о нем, а еще лучше - была бы рядом с ним. Из груди вырвался вздох, похожий на стон. Марк поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и пошел к метро. Нет, нелегкое это дело любовь! Теперь вот ломай голову, как исправить все то, что сам же в горячке напорол!
        На пути ему попалась вывеска «Бар», и ноги сами завернули туда. А где еще парню гасить стресс, как не за бутылкой вина? Не в библиотеку же идти…
        15
        А в это время Туся медленно шла по проспекту, пытаясь хоть как-то осмыслить все те невероятные новости, что она час назад узнала от Ольги Дубровской. Оказывается, ее двоюродный братец превратился в самого настоящего подонка, если смог опуститься до шантажа! И главное, нашел с кого деньги тянуть для своих жизненных удовольствий! Со Светки! С девчонки, которая была в него влюблена и которая столько из-за него пережила!
        «И как таких только земля носит и не стонет!» - возмущенно подумала Туся, зябко передернув плечами. Не от холода, конечно, а от неприязни.
        А они-то с Лизкой гадали, с чего это у Светки башня съехала? Какие-то доводы приводили, причины искали. Теперь все встало на свои места. Ошиблась Лизка, будущая писательница, поддалась неуемному воображению, предположив, что Светка любви испугалась. И вовсе не своих чувств к Марку испугалась Светка, а человеческой подлости, которая, оказывается, бывает безграничной. Ну, с этим Туся как-нибудь разберется. Зайдет в общагу, где Сергей теперь обитает, и выскажет с глазу на глаз все, что она о нем думает! Мало не покажется! Тусе тоже о нем кое-что известно. Догадывается, зачем ему баксы понадобились! На наркоту! Он из Германии совсем ненормальным вернулся. С родителями разругался, из дома ушел. Туся даже Светке боялась об этом рассказывать. Не хотела ее тревожить. И вот что из этого вышло! Она не хотела, Светка не хотела, а в результате - черт-те что! Спасибо Ольге! Хоть одна светлая голова нашлась, помогла задачку решить.
        Впрочем, еще осталась парочка неизвестных, как в уравнении. Из слов той же Ольги получалось, что у Марка вот уже две недели пылкий, прямо-таки знойный роман с Иркой Говердовской. А они, ну в смысле Туся и Лизка, ничего об этом не знают! И не ясно, делиться всем этим с Лизкой или пока подождать и присмотреться самой повнимательнее?
        В эту минуту Туся как раз проходила мимо стеклянной витрины, над которой тусклыми неоновыми буквами светилось короткое слово «Бар». За стеклом она увидела обычную картину - столики, занятые в основном мужскими компаниями, накурено, шумно. И вдруг в одной из фигур она уловила что-то знакомое.
        Туся остановилась. Да это же Марк! Один, за столиком в углу. Или Кирилл? Нет, Марк! Кирилл сейчас с Лизой в кино, вспомнила она и, решительно потянув на себя дверь, оказалась внутри тесного, плохо освещенного помещения. Тут уж Туся точно поняла, что это Марк - по одежде, движениям, выражению лица, недаром они почти год вместе снимались. Не обращая внимания на довольно сальные замечания в свой адрес, типа: «Что за цыпочка в нашем раю!» - Туся уверенно прошла между столиками и оказалась возле Марка.
        - Что празднуем? - Вопрос был своевременным.
        Перед Марком стояла бутылка дешевого вина, которую он размеренно распивал.
        Марк поднял на девушку тусклый взгляд.
        - А, это ты, Тусь. Привет!
        Казалось, он ничуть не удивился, что увидел ее здесь.
        - Привет. Так что за праздник души?
        - Может, это ее крик. Может, я с горя пью, - сказал Марк и подлил себе в стакан.
        Туся села напротив него, расстегнула куртку, поправила растрепавшиеся волосы. Сделала это неосознанно, по привычке. Она всегда прихорашивалась.
        Понаблюдав за тем, как Марк неохотно цедит из стакана, сказала с издевкой:
        - Неужели с Ирочкой разругался?
        Стакан у губ Марка дрогнул. Глаза подозрительно прищурились, опустив стакан на стол, он спросил:
        - Тебе-то откуда про Ирку известно? Кирилл трепанул? Обещал же не болтать!
        - Все обещают и все болтают! - изрекла Туся как оракул. - Да не кипятись ты. Я о ней вовсе не от Кирилла узнала, - успокоила она.
        - А откуда же? От Светки?
        - И не от нее. У меня свои источники.
        Туся не собиралась раскрывать всех секретов. У нее появился ряд вопросов, и она решила во что бы то ни стало получить на них ответы. И плевать ей, если Лизка не одобрит, что она опять сует везде свой любопытный нос. Этот нос, между прочим, не раз их всех выручал.
        - Ты мне лучше скажи, Марк, с чего это тебя вдруг на Говердовскую потянуло? Может, ты не знал, что они со Светкой по разную сторону баррикад?
        - Слушай, отвали, а? И так тошно! - Марк поморщился и, упершись лбом в ладони, запустил пальцы в густые блестящие волосы.
        - А тебе и должно быть тошно! - отрезала Туся. - Тебе что же, ковбой, девчонок кругом мало! Ну, не нужна тебе Светка…
        - Кто сказал? - вспыхнул Марк, поднимая голову.
        - Из твоих действий понятно стало. - Туся выставила у него перед носом узкую, изящную ладошку и принялась загибать на ней пальчики. - Ты с этой Ирой на рок-концерт ходил? Ходил! Она у тебя там на шее висела? Висела. - Второй пальчик загнулся. - Ты ее на следующий день в бистро приглашал, розы дарил, домой провожал. - Ладошка давно превратилась в кулак, а Туся, заведясь, все продолжала перечислять, неосознанно потряхивая им: - А кто с ней целовался? Кто ее на руках на шестой этаж нес? Кто у нее на ночь от усталости задержался? Может, Пушкин?
        - Что?! Что такое? - взревел Марк таким голосом, что сидевшие за соседним столиком отшатнулись от него с перепугу.
        Туся и то испугалась - равнодушные ко всему глаза Марка вдруг полыхнули огнем. Он так и впился в нее взглядом и даже вроде протрезвел.
        - Что за чушь ты несешь, Крылова? Да я к этой Ире пальцем не притронулся! Она мне на фиг не нужна!
        Туся хотела сказать: «Все так говорят!» - но, взглянув на Марка, осеклась. Нет, такие глаза не могут врать: в них любовь, обернувшаяся болью.
        - Погоди! Давай разберемся! - растерялась Туся. - Светка тебя с ней на рок-фесте видела. Выходит, доля правды в этом есть.
        - Ну, был я на рок-фесте с этой Иркой, был. Что же мне теперь, умри все живое! В бистро ее за это сводил. И все! Остальной-то бред откуда всплыл?
        - Не догадываешься? Говердовская пол-лицея посвятила, какой ты супермен! - выложила Туся, выразительно посмотрев на него.
        Марк конечно же правильно расценил этот взгляд.
        - Ну что ты смотришь на меня, как удав на кролика? Да! Хотел, чтобы Светка приревновала, но не таким же образом! Слушай, Тусь, у этой Ирины с психикой явно не в порядке. У нее же болезненное воображение! Это надо же придумать такое?! Розы, поцелуи, стихи о любви!
        - Вообще-то стандартный набор джентльмена, - заметила Туся.
        - Но не с ней же, - отозвался Марк, рассеяв в пыль последние сомнения Туси. - Ей лечиться нужно серьезно и долго! Ты бы видела, какой она мне скандал закатила, когда я сказал, что у нас с ней ничего не получится. Слезы градом. Вслед орет: «Ты еще об этом пожалеешь! Я отомщу!» Я тогда еще подумал, из какого это сериала? А она точно с катушек слетела!
        - Ничего она не слетела! - махнула Туся рукой. - Просто стерва, каких поискать.
        - Слушай, а Светка действительно меня с этой чокнутой на рок-фесте видела?
        - Угу! Говердовская постаралась. Снабдила билетиками.
        - Убью, если где-нибудь встречу! - разозлился Марк.
        - Мысль хорошая, но глупо из-за такой дряни жизнь себе ломать. Не стоит она того, - урезонила Туся и, взглянув на Марка, спросила: - Ты мне лучше скажи, Ильин, когда к Светке пойдешь со всем этим разбираться?
        Марк сразу как-то осунулся, скис.
        - Что еще? - занервничала Туся.
        - Час назад у нее был. Бесполезно! Через Тамару Георгиевну пообщался, на лестничной площадке. Она сказала, что Светка сама мне позвонит, когда будет готова к этому, а потом посоветовала, чтобы я пока ее не доставал. В общем, нормально ко мне отнеслась, посочувствовала. Я даже сам не ожидал.
        - Уже хорошо.
        - Да что ты меня как маленького успокаиваешь! Нет, ну надо же! На шестой этаж на руках! - Марк схватился за голову. - Кошмар! Светка же мне теперь ни за что не поверит, хоть я в лепешку расшибись!
        - Так просто не поверит, - согласилась Туся. - Нужна экстремальная ситуация.
        Стоило ей это произнести, как мысли забились незамерзающим гейзером. Было уже такое! Проходили! Лизка со своим Кириллом помирилась только тогда, когда он ее от шизо спас, а до этого тоже ни во что не хотела верить, потому что собственными глазами увидела, как Кир с одноклассницей Ксеней ламбаду в «Кашалоте» вытанцовывал. Да мало ли в этом сумасшедшем, прекрасном мире примеров, когда все кажется совсем не таким, как есть на самом деле! Главное - вовремя вскрыть этот нарыв! И тут Тусе в голову пришла отличная идея!
        «Нет! Все-таки я башковитая девчонка!» - восхищенно подумала она про себя, но это уже совсем другая история.