Сохранить .

        Миссия супергероев Кирилл Кащеев
        Илона Волынская
        Детективное агентство «Белый гусь» #5
        Вот и сходила Катька за чипсами! Юная сыщица из агентства «Белый гусь» решила проследить за подозрительными типами, скупившими целую гору продуктов, и… стала свидетельницей похищения незнакомой девчонки. Конечно, Катька и ее друзья-детективы немедленно начали поиски. Пусть преступники не оставили следов, а отец попавшей в беду девочки почему-то изо всех сил скрывает ее исчезновение… Настоящих героев трудностями не испугаешь! Кажется, пропавшую девчонку нужно искать в лабиринте заброшенного метро, где похитители устроили себе базу…
        Илона Волынская, Кирилл Кащеев
        Миссия супергероев

        Глава 1. Где же наши гуси?…
        Он ухватил самого себя за руку и с силой рванул. Слабо хрустнув, рука отделилась от локтя. Хищно растопырив пальцы, взвилась в воздух. Со свистом пронесясь через всю площадь, ляпнулась на макушку помощника шерифа. Лицо молодого человека мгновенно стало совершенно бессмысленным, глаза остекленели. Двигаясь рывками, будто марионетка, он потянул из-за пояса револьвер и направил его шерифу в грудь… Но шериф тоже не дремал! Стремительно вскинув оружие, он выпалил по когтистой зеленой лапище, оседлавшей голову его помощника и теперь рулящей его мозгами! В грохоте и оранжевых пучках огня две пули вырвались из револьвера шерифа. Сейчас они разнесут отвратительную лапу в клочья… Роняя капли зеленой слизи, лапа с мерзким чвяканьем оторвалась от головы помощника шерифа. Пули, выпущенные из пистолета босса, попали молодому человеку прямо в лоб. Тот рухнул, как подкошенный. Заложив крутой вираж в воздухе, зеленая рука подхватила выпавшее оружие и разрядила всю обойму в шерифа… И понеслась обратно к своему мерзко хохочущему хозяину.
        Негласный и засекреченный шеф детективного агентства «Белый гусь» удовлетворенно вздохнул. Теперь он присоединит шерифа с помощником к отряду своих зомби… и переберется на следующий уровень. Хорошо-то как!
        Вадька Тихонов кликнул на «паузу». Картинка захваченного мертвецами Панчбоул-Сити застыла на широком двадцатиоднодюймовом мониторе. Вадька сдвинул наушники, в которых еще гремело эхо выстрелов, блаженная улыбка на его физиономии стала шире - и впрямь хорошо! Когда еще удастся вот так спокойненько, со вкусом, одним щелчком мыши высасывать мозги противника в виртуале, вместо того чтобы в стопроцентном реале сушить собственные мозги над очередной детективной загадкой!
        Странно даже вспомнить - каких-то несколько месяцев тому назад они всей компанией отчаянно страдали, что у «Белого гуся» нет работы! А сегодня один день, один-единственный денечек, когда старые дела уже закончены, а новые еще не успели закрутить в своей бешеной карусели, представляется таким неземным, просто фантастическим счастьем! Если еще учесть, что сегодня суббота и в школу тоже идти не надо, то… Ка-а-йф!
        Остальные компаньоны и совладельцы «Белого гуся», похоже, испытывали не меньшее наслаждение от так неожиданно свалившегося на них дня полного, ничем не замутненного безделья. Севка с блаженным выражением на плутоватой физиономии восседал за столом. Конечно, если простой в работе затянется, от радужного настроения финансового гения и главного жадины их агентства не останется и следа - он станет злобным и раздражительным, начнет бухтеть, что вокруг одни тупицы и бездельники, прибылей нет, а за аренду все равно платить приходится. Но сейчас Сева был абсолютно доволен и, как все прочие, наслаждался неожиданным отдыхом. По-своему наслаждался - лениво листая туда-сюда финансовые ведомости их агентства. Со своего места у компьютера Вадьке было отлично видно, что Сева ничего не проверяет и не подсчитывает, а просто любуется вписанными в графу «Доход» цифрами.
        Мурка валялась на кушетке с книжкой. Целый пучок своих длинных рыжих волос она то безжалостно накручивала на палец, то дергала, будто выдрать хотела - похоже, дела на страницах разворачивались нешуточные. Ее сестра-близняшка, Кисонька, как и сам Вадька, уткнулась в компьютер. Но не играла, а, судя по выскакивающим на экране длинным лентам сплошного текста, трепалась в «аське». Кажется, полученное послание изрядно ее веселило, потому что Кисонька непрерывно хихикала.
        - Что такого смешного? - с любопытством поинтересовался Вадька. Шастающие по городку голодные зомби ему уже слегка надоели. Поначалу, когда обнаруживаешь, что потроха твоего персонажа очень удобно прилипают к стенам, а потом взрываются, а его голову можно свободно швырять в набегающих противников, - это кажется крутым! Но к концу игры уже чувствуешь, что и графика слабовата, и полигонов могло быть побольше, и вообще, вся эта кровища фонтаном и мозги вперемешку с внутренностями - довольно отстойная штука. На один раз поиграться.
        - Представляете, о чем меня Большой Босс спрашивает? - продолжая хихикать, ответила Кисонька.
        Закончить ей не дал Сева. Он оторвался от блаженной медитации над финансовыми отчетами, и между его светлыми, почти до невидимости, бровями пролегла хмурая складка.
        - Ты опять с Большим Боссом разговариваешь? - тоном мрачной претензии поинтересовался он.
        - Да, я разговариваю с Большим Боссом, - очень-очень ровно и спокойно ответила Кисонька, не отрываясь от экрана. Только спина ее напряженно выпрямилась, и сидевшему у соседнего компьютера Вадьке было хорошо видно, как зло щурятся ее зеленые глаза, а веснушки на носу, кажется, даже посверкивают от негодования. - А ты будешь теперь проверять, с кем я разговариваю, Севочка?
        - Мне все равно, с кем ты разговариваешь! - ответствовал Сева и пожал плечами с таким потрясающим равнодушием, что за километр было видно - врет. - Потом счета за Интернет приходят немереные, а у нас вот… Работы нет! Аж… аж… уже целых шесть часов совсем нет работы!
        О-о, началось! Вадька страдальчески сморщился.
        - Я не думаю, что за эти шесть часов наше агентство разорится, - фыркнула Кисонька. - А за Интернет я из своей доли заплачу, чтоб ты так страшно не мучился!
        - Облезет, - не отрывая глаз от книги, хладнокровно отрезала Мурка. - У нас безлимитник, - и она перевернула страницу.
        Сева набрал полную грудь воздуха… и тут же со свистом его выпустил. Потому что Мурка была абсолютно права, у них действительно стоял безлимитный Интернет, и, сколько бы Кисонька ни торчала в нем, на счета это повлиять не могло. У Севы не было никакого повода бухтеть, да он бы и не бухтел, если бы она часами не трепалась с этим проклятущим Большим Боссом! И что только в нем нашла, она же его даже никогда не видела! А Большой Босс, шестой и самый загадочный компаньон их агентства, сидел у себя в Англии и всего лишь соглашался поболтать с Кисонькой по «аське» - вездесущей ICQ. И знать не знал, что из-за этого в далеком офисе «Белого гуся» разыгрываются целые сражения!
        - Так о чем Большой Босс тебя спрашивает? - поспешно вмешался Вадька.
        Кисонька немного помолчала, готовая отбрить любое Севкино высказывание. Но тот сидел мрачный и насупленный, уставившись в стол, и, похоже, ничего перед собой не видел. Кисонька не выдержала - снова захихикала.
        - Представляете, он спрашивает, как наша семья выжила в той страшной катастрофе, которая стерла наш город до основания! И все ли последствия ликвидированы или до сих пор сказываются… По-моему, он хочет выяснить, не бродят ли у нас тут ожившие мертвецы по улицам! - Кисонька захохотала.
        Вадька бросил переполошенный взгляд на экран, где маленький американский городок утопал в зеленой слизи. Потом настороженно покосился за окно и успокоился - на улицах никакой зеленой слизи, одна сплошная мокрая грязь.
        - С чего он взял, что наш город стерт до основания? - Мурка так удивилась, что даже книжку оставила.
        - А с того, что в 51-м году прошлого века он вдруг исчез со всех карт. И только после 91-го появился снова. Вот он и думает, что или мы тут от эпидемии вымерли, или взрывом город по кирпичику разнесло, и его сорок лет заново отстраивали! - заливаясь смехом, рассказывала Кисонька.
        Мурка хмыкнула, покачала головой… и снова уткнулась в книгу. Похоже, она отлично понимала, в чем тут прикол и куда их город подевался с карт на целых 40 лет. Зато Вадька пребывал в легком обалдении, не хуже Большого Босса. Он вообще впервые слышал, что их города не было на картах! Как же не было - вот же он, город, здоровущий, на двух берегах Днепра! Но если город исчезал с карт, получается, Большой Босс прав - такое бывает только при какой-нибудь жуткой катастрофе.
        Вадьке сразу вспомнились страшненькие американские фильмы - руины домов, копошатся оборванные люди, вроде наших бомжей, только почище и потолще, и по заставленной брошенными автомобилями улице, настороженно выставив лазерные винтовки, движется спецназ в герметичных скафандрах. Неужели у них в городе такое тоже было?
        Он снова поглядел в окно, на недавно отреставрированные старинные особнячки центра, среди которых возвышались элитные многоэтажки банков и дорогих магазинов, и пожал плечами. Не похоже.
        Девчонки явно в курсе, где их родной город 40 лет шлялся, но спрашивать Вадька не станет. Не желает он, чтоб над ним смеялись, как сейчас над Большим Боссом. Пусть кто-нибудь другой любопытство проявляет.
        «Кто-нибудь другой» моментально его проявил.
        - А почему на самом деле города на картах не было? - неохотно процедил Сева, у которого любопытство перевесило благоразумие. За что он немедленно и поплатился.
        - Ты, кажется, говорил, что еще твой прадедушка тут жил? - с деланым равнодушием поинтересовалась Кисонька.
        - Ну и что? - чувствуя подвох, насторожился Сева.
        - А кажется, что ты лишь вчера переехал из каких-нибудь Нижних Подкузек, - невинно сообщила Кисонька. - Тогда, конечно, ты мог бы и не знать, почему с середины прошлого века твой родной город нельзя было рисовать на картах.
        - Ничего себе! - искренне возмутился Сева. - Тогда не то что я, даже папа мой еще не родился!
        - Я ошибаюсь, Всеволод, или твой папа работал на нашем ракетном заводе?
        - При чем тут завод? - Сева уже почти рычал, да и Вадька чувствовал, что Кисонька своими вывертами даже его достала.
        - При том, что именно из-за него и нельзя было, - снова неохотно отрываясь от книги, вмешалась Мурка, тоже, видно, решившая, что ее близняшка слишком демонстративно размазывает Севу по стенкам.
        - Из-за отца? - После Муркиных слов Сева твердо уверился, что над ним издеваются.
        - Из-за завода! - презрительно процедила Кисонька. Ей совершенно не хотелось объяснять загадку их города, которого долго не было на карте, своим глупым и необразованным компаньонам. А хотелось объяснять все то же самое Большому Боссу, такому умному и замечательному. - Собственно, из-за всех заводов, конструкторских бюро и испытательных полигонов.
        - Вы что, не знаете, что у нас на «Южмаше» ядерные ракеты делали? - пробурчала Мурка. Ей тоже не хотелось ничего объяснять, а хотелось скорее выяснить, как эта крутая девчонка-ведьма в книге сумеет отбиться от крылатого Змея. - Для атомной войны. И еще топливо к ним. И новые ракеты изобретали. Поэтому весь город был засекречен. Сюда иностранцам приезжать нельзя было, а тем, кто работал в конструкторских бюро, запрещали ездить за границу. Чтоб они военные секреты не повыдавали. Поэтому и на картах город не изображали. Только его рассекретили еще до нашего рождения, когда социализм закончился и с американцами уже воевать никто не собирался.
        До Вадьки стало доходить. А ведь и правда, мать рассказывала что-то такое о режиме секретности. Когда она была маленькой, их в детском садике учили: если чужой дядя спрашивает, где ты живешь, - значит, он вор и хочет обокрасть твою квартиру, а если спрашивает, где работают мама и папа, - значит, он шпион и хочет украсть нашу главную ракету. В обоих случаях детям советовали громко орать и звать милицию.
        - Нам папа рассказывал: в те времена для американцев наш город был целью номер два, - с некоторой даже гордостью сообщила Кисонька. - Если бы началась атомная война, то первой попытались бы уничтожить Москву, а потом нас. Исключительно для того, чтобы мы не могли новые ракеты производить.
        В скрытой от клиентов рабочей комнате агентства воцарилось молчание - всем стало как-то не по себе.
        - Не сходится, - после долгой паузы неожиданно сказал Вадька. - Если нашего города даже на картах не было, как бы американцы его нашли?
        Кисонька поглядела на Вадьку с недоумением:
        - Что значит - как? Со спутников слежения, естественно! - и она передернула плечами: дескать, вот уж от Вадьки, главного компьютерного спеца их агентства, она такого дурацкого вопроса не ожидала.
        - Зачем тогда его на картах прятать, если со спутника все равно видно? - ухмыльнулся коварный Вадька.
        Сева довольно захихикал, а сестры переглянулись и так и уставились друг на друга озадаченно - похоже, такой простой вопрос им раньше в головы не приходил.
        - Папа говорил, с этой секретностью много всяких глупостей делали - засекречивали все, что под руку подвернется, а надо или нет - особенно не задумывались, - медленно сказала Мурка. - Могли и город просто так на картах не показывать. На всякий случай. Хотя глупо, конечно…
        Но тут помощь пришла с неожиданной стороны.
        - А вдруг наш город нельзя увидеть со спутника? - азартно блестя глазами, предположил Сева. - И очень просто! Раз тут всякими научными штуками занимались, вроде изобретения ядерных ракет, так могли что-нибудь такое придумать, что наш город сверху не видно и никакие радары его не берут! Может, там до сих пор всякие летают, а нас не видят?
        - Ангелы, что ли? - прищурился Вадька.
        - Космонавты! - обиделся Сева.
        - Ты прям у моей малой нахватался! - хмыкнул Тихонов. - Той тоже все невидимки мерещились, но хотя бы не целый город!
        - Ничего я у нее не нахватывался! - обиженно возразил Сева и невольно огляделся, отыскивая взглядом Вадькину младшую сестру Катьку и ее неизменного спутника - боевого белого гуся с гордой кличкой Евлампий Харлампиевич, или, если коротко, - Харли.
        Вадька тоже огляделся и, не обнаружив сестрицы в комнате, встревожился:
        - Народ, а куда Катька с Харли делись? - требовательно спросил он.
        - За чипсами пошли, - ответила Мурка.
        - Почему я об этом впервые слышу? - возмутился Вадька.
        - А что ты вообще в своих наушниках слышишь? - мгновенно наехала на него Мурка.
        Вадька надулся: специально же наушники надел, чтобы своими криками - то есть криками своих зомби - никому не мешать. А теперь он же и виноват!
        - Давно ушла Катька? - угрюмо поинтересовался он.
        Мурка глянула на часы… и лицо ее изменилось. Она еще раз поглядела на циферблат, словно не веря тому, что видит.
        - Полтора часа назад, - убито ответила она.
        - Та-ак, - после долгой паузы протянул Вадька. - А супермаркет, между прочим, в двух кварталах отсюда.
        - Если дворами - еще быстрее, - возразил Сева.
        - Вот именно - дворами, - мрачно согласился Вадька и тут же представил себе вереницу замусоренных проходных дворов и старых гаражей, между которыми одну некрупную девчонку и весьма упитанного гуся могли караулить самые разные неприятности.
        Компаньоны переглянулись, и теперь на лицах их был страх. Получается, что, пока каждый из них с упоением занимался собственными делами, Катька и гусь пропали?
        - Вдруг там очередь большая? - предположил Сева.
        - Ага, на полтора часа, - раздраженно мотнул головой Вадька.
        - Быть может, Катюша встретила приятельницу и они просто заболтались где-нибудь на улице? - с надеждой спросила Кисонька.
        Вадька с сомнением поглядел на окно, усыпанное точками частых дождевых капель.
        - Хорошо, если так, - пробормотал он и принялся торопливо отыскивать Катькин номер в своей мобилке.
        «Абонент вне зоны досягаемости», - авторитетно сообщил равнодушный женский голос.
        - Так, я иду ее искать! - Вадька метнулся к вешалке и сорвал свою куртку. - Вдруг ее опять похитили, или еще что!
        - Ее уже один раз похищали, сколько можно! - возмутился Сева. - Ты бы сперва домой позвонил, вдруг она там.
        - И что я матери скажу? «Катька дома?» А она мне: «С тобой ушла…» Как я ей буду объяснять, что Катька пошла за чипсами и не вернулась? Ты же знаешь, мать у нас медработник - она эти самые чипсы на дух не выносит!
        - Что за глупости - «не вернулась»? Что ты такое говоришь, Вадик? - возмутилась Кисонька. - Надо только еще немного подождать, и она обязательно вернется! Поэтому мы сейчас все пойдем ее искать! - не очень логично закончила Кисонька, хватаясь за свою яркую курточку.
        - Мы с Кисонькой прочешем дворы, - на себя и сестру, главную боевую силу их агентства, Мурка, как всегда, возложила самую опасную часть работы. - А вы пройдете по улицам. Встречаемся у супермаркета. - И Мурка решительно направилась к дверям.
        Створка распахнулась, едва не съездив рыжую по лбу, и в проеме показалась… тяжело, взахлеб дышащая Катька с Евлампием Харлампиевичем на руках.
        - Ты посмотри на них! - после недолгой паузы рявкнул Вадька, чувствуя, как ноги у него подламываются от облегчения. - Мы тут с ума сходим, а они являются… - возмущенно, словно на самом деле он предпочитал, чтоб Катька и гусь не являлись, а они тут продолжали сходить с ума, выпалил он, - …как ни в чем не бывало. Да еще и без чипсов!
        - Чипсы… Чипсы они захватили… - с трудом расцепив зубы, выдавила Катька и обтерла разбитый кровоточащий лоб рукавом насквозь мокрой и густо вымазанной грязью куртки.
        Оцепенев от ужаса, компаньоны уставились на ее руку. По краю рукава купленной «на вырост» куртки красовалось круглое отверстие с обожженными краями, какое бывает только от пули.
        - В тебя что, стреляли? - слабым голосом спросил Вадька. - Ты ранена?
        - Не… только куртку прострелили! И колбасу сцапали! Всю! - хрипло выдохнула Катька. - Прискакали на своих телегах… - Девчонку начала бить крупная дрожь. - А потом Харли попытались забрать… - Она покрепче прижала к себе гуся.
        - В заложники? - слабым голосом переспросил Вадька и на всякий случай сдернул очки - боялся, что его собственные выпученные в изумлении глаза сейчас упрутся в стекла. Он просто очень выразительно представил себе, как какие-то «они» - наверняка с оружием, раз в Катьку стреляли, и, наверное, еще и в черных масках - врываются в супермаркет… на… на телегах? С ума сойти, как эти телеги сквозь турникет прошли, как охранники запряженных в них коней пропустили? Скачут во весь опор вдоль прилавков, постреливают по разбегающимся покупателям и захватывают колбасу и чипсы. А потом вырывают у Катьки из рук гуся, приставляют ему к голове «ствол» и орут: «Миллион баксов и машину к подъезду, иначе мы отстрелим этому гусю клюв!»
        Бред! Вадька замотал головой и тут же увидел, как напротив, будто дразнясь, отрицательно мотает головой Катька. Из ее всклокоченных волос во все стороны летели набившиеся в них веточки и прелые листья.
        - Не-е, гуся они в плюшевые мишки хотели забрать! - нетерпеливо отмахнулась Катька. - В заложники они девчонку захватили! А может, и не в заложники, а просто так сцапали! - после некоторого раздумья добавила Катька.
        - И все из-за колбасы и чипсов? - спросил окончательно утративший всякое понимание Вадька.
        - Фигню несешь, а говоришь, что умный! - Катька устало плюхнулась на стул. - Зачем им захватывать девчонку из-за чипсов, если чипсы они уже захватили? Девчонки там вообще не было!
        - А кого же тогда сцапали?! - заорал Вадька.
        - Говорю же, девчонку!
        - Которой не было? - переспросил Вадька, и голос его прозвучал отнюдь не по-доброму.
        - Катька, твой брат сейчас или с ума сойдет, или тебя побьет, - вмешалась в их безумный диалог Мурка. - И мы вместе с ним!
        - С ума сойдете? - уточнила Катька.
        - Побьем! - рявкнула рыжая. - Так что снимай свою простреленную куртку, выпей водички и объясни по порядку: во что ты умудрилась вляпаться?
        Глава 2. Битва при супермаркете
        Стараясь идти не слишком быстро, чтобы семенивший позади Евлампий Харлампиевич не отставал, Катька шагала проходными дворами в сторону супермаркета. Она любила гулять проходными дворами старого центра - тут все такое разное, не то что на улицах. Бывают даже места по-настоящему загадочные. Вот в этом дворе квартира на первом этаже и с отдельным входом, как порой бывает в старых домах. Вместо балкона здесь была напоминающая закрытую террасу пристройка из красного кирпича, а по отгороженному у самой стены дома крохотному садику за высоким кованым забором прогуливались две собаки - приземистый бульдог и изящная, тщательно вычесанная афганская борзая. И никогда никаких людей! Если в других квартирах то и дело мелькнет чья-нибудь тень или в форточку вырвутся звуки музыки, то здесь - полная тишина и пустота. Лишь собаки провожают проходящую мимо Катьку долгими внимательными взглядами.
        На самом деле Катька была уверена, что собаки и есть хозяева квартиры. Нагулявшись и изобразив обычных псов перед соседями, они уходят в дом. Там, спрятавшись за полосатыми портьерами от чужих глаз, бульдог водружает на короткий нос здоровенные очки, включает лампу под старинным абажуром и, заложив лапу за лапу, устраивается в кресле с газетой. А «афганка» перед старинным зеркалом в тяжелой дубовой раме неторопливо вычесывает роскошную шерсть массажной щеткой.
        Протиснувшись в узкий лаз между новехонькими кирпичными гаражами и ветхими деревянными сараями, Катька перебралась в следующий двор, а оттуда уже на улицу, прямо к сверкающей громаде торгового центра. На эскалаторе съехала вниз, к занимающему весь подвальный этаж супермаркету. Тащить Евлампия Харлампиевича в супермаркет нельзя - сразу охранники прицепятся. Катька вздохнула и направилась к шкафчикам с прозрачными дверцами, в которых покупатели оставляли свои сумки. Достав кошелек, Катька запихала рюкзак в глубину ячейки… а потом аккуратно усадила туда же Евлампия Харлампиевича.
        Гусь подобрал под себя лапы, распушился, как белый шар, заполнив собой всю ячейку, втянул длинную шею и принялся с любопытством наблюдать сквозь прозрачный пластик за снующими мимо людьми. Катька небрежно прикрыла створку, оставив щелку для воздуха…
        Так, бутылка воды, печенье, нарезанный батон и пять упаковок чипсов. И колбасу, обязательно салями. Катька направилась к полкам с чипсами и остановилась в полном недоумении. Пяти упаковок не было. Чипсов на полках не было вообще. Ни длинных, в коробочках, ни круглых, в пакетиках. Ни больших упаковок, ни маленьких. Катька пару минут недоуменно глядела на зияющую на месте чипсов дыру в стройных рядах продуктов и наконец ухватила за рукав пробегающую мимо девушку-продавщицу:
        - Скажите, пожалуйста, - начала она, изо всех сил стараясь не называть девушку «тетей» и вообще подражая взрослым манерам Кисоньки. - Чипсы у вас совсем не продаются?
        Девушка поглядела на опустевшие полки - и брови у нее удивленно поползли вверх.
        - Были только что… Я не знаю, я сейчас выясню… - и унеслась.
        Катька пожала плечами - ладно, она пока все остальное купит, и пошагала к прилавку со сластями. Затормозила, обалдело разглядывая полки. Вместо печенья была совершенная пустота. Вафли тоже исчезли. И пряники в кулечках. Посреди оголившейся пластиковой полки одиноко скучали упаковки с сушками, а их Катька брать не собиралась - никто из компаньонов сушки не любил.
        В дальнем конце ряда послышался грохот. Катька глянула туда… и вдруг увидела, как за угол быстро свернула - будто юркнула - тяжело нагруженная магазинная тележка. И кажется… да-да, кажется, на ней горой возвышались вычищенные с полок упаковки с печеньем.
        - Это кто ж у нас такой до печенья жадный? - пробормотала Катька и бегом рванула в погоню за подозрительной тележкой.
        Та неслась по супермаркету так, словно точно знала, что за ней гонятся, и вознамерилась любой ценой от погони оторваться. Через мгновение Катька отстала и только слышала, как несколькими рядами дальше грохочут колеса и ругаются отпрыгивающие с дороги покупатели. Девчонка раздосадованно фыркнула и, отказавшись от бессмысленной гонки, свернула к конфетам - вместо печенья можно взять карамельки… Все еще прислушиваясь к стуку колес уносившейся в сторону касс тележки, Катька пошла в боковой проход между прилавками - и вновь застыла в остолбенении. Среди карамелек и шоколадок опять светились пластиком опустевшие отделения! А впереди на бешеной скорости, словно волоча вцепившегося в нее тощего мужичонку, улепетывала тележка. Только печенья и чипсов на ней больше не было видно, зато там были конфеты.
        Неприятное подозрение заворочалось у Катьки в душе. Отказавшись от сладкого, девчонка по параллельному ряду рванула к холодильнику с колбасой. Она выскочила у прилавка с упаковками сосисок, уложенной поленницами вареной колбасой и висящими на крючках палками сухой. С облегчением вздохнув, протянула руку к салями…
        С другой стороны прилавка снова послышался грохот. Кренясь на крутом вираже, тележка вывернула из-за угла. Казалось, она мчится сама, а бегущий рядом тощий мужичонка просто суетится рядом - догнать пытается. Дребезжа колесами, тележка ринулась на Катьку. В последнюю секунду девчонка с визгом отдернула протянутую к салями руку и отскочила в сторону. Нагруженная тележка со свистом пронеслась мимо и, вновь свернув за соседний прилавок, скрылась из виду. Позади нее осталась начисто освобожденная от сосисок и колбасы полка. Лишь кое-где на крюках, как маятники, раскачивались уцелевшие палки сухой колбасы. Но ни одной салями!
        Катька в обалдении несколько раз открыла и закрыла рот… и тут вспомнила, что ей еще и хлеба купить поручили. Сорвавшись с места не хуже безумной тележки и цепляясь корзинкой за возмущенных покупателей, Катька ринулась к лоткам с хлебом. Поздно! Визжа колесами, сумасшедшая тележка затормозила возле лотков с хлебом. Прилагающийся к ней тощий дядька принялся закидывать внутрь упаковки нарезанных батонов. Пока запыхавшаяся Катька подбежала к ним, тележка уже успела стартовать с места, а количество хлеба в лотках уменьшилось наполовину. Со всех сторон неслись встревоженные покупатели, спешившие ухватить хлеб раньше, чем его и вовсе не станет. Поднырнув под локтем у какого-то толстуна, Катька выдернула батон прямо из-под его пальцев и бегом кинулась к рядам с напитками.
        Да что ж это такое делается! Дикая тележка скакала вдоль пластиковых бутылок с водой и соками, а «ее» дядька быстро-быстро перебирал руками - и пластиковые пузыри с глухим хлюпаньем валились поверх колбасы. Ну ладно, без еды, но без воды-то сыщики точно пропадут, решила Катька и мужественно кинулась наперерез бешеной телеге. Тележкин дядька потянулся к последней двухлитровой бутыли с мультифруктовой водой… прямо перед его носом мелькнула девчоночья ручка с фенечкой на запястье… и Катька отскочила прочь, прижимая гулко булькающую бутыль к груди. Тощий мужик поглядел на нее так злобно, словно у него было спецзадание - забрать все бутылки до единой, а Катька ему помешала.
        - Отдай пузырь, мелкая, - с угрозой процедил он, зыркая на Катьку исподлобья.
        - Еще чего, - слегка перетрусив, все-таки пробормотала Катька. - Я его первая взяла. - И на всякий случай попятилась, готовая улепетывать под защиту охранника.
        - Говорю - отдала быстро! - рыкнул злобный дядька, шагнув к ней.
        Сзади снова раздался грохот, мимо Катьки что-то просвистело… и, коротко вильнув, ее обогнула груженая магазинная тележка… с конфетами и хлебом.
        - Оставь девчонку в покое! - один тощий мужичок с тележкой скомандовал второму. - Тебе воды мало, так пивом догонимся! - И обе телеги - та, что с колбасой и печеньем, и та, что с конфетами и хлебом, ринулись опустошать пивные ряды.
        Катька ошалело поглядела им вслед, перевела взгляд на бутылку с лимонадом в одной руке и на батон, зажатый в другой. Ох, и выскажут ей сыщики, если им придется лимонад одним хлебом заедать! Ладно, вместо чипсов она возьмет сухарики… и еще сыр. Наскоро все это похватав, Катька побежала к кассе.
        Мимо нее пронеслось что-то здоровенное - как космический корабль или электровоз. Тележка, нагруженная так, что бутылки и упаковки громоздились горой, пролетела мимо девчонки и тормознула у кассы. Следом, издевательски вильнув перед самым Катькиным носом, просвистела вторая. Оба тощих дядьки, нервно поглядывая на часы, принялись вываливать свои покупки на транспортер. При ближайшем рассмотрении они уже не казались такими одинаковыми. Просто оба - в похожих темных куртках, оба худые и оба, как сказала бы Кисонька, «средних лет и неприятной наружности». А Катька просто определила их как противных.
        Тот злобный дядька, что пытался отобрать у Катьки воду, водрузил на транспортер последнюю бутылку. Под тяжестью покупок движущаяся лента начала засекаться.
        - Вы что, на полк солдат набрали? - пробормотала кассирша, напуганная высящейся над ней горой продуктов.
        - Ага, на полк! - неожиданно весело подмигнул злобный. - На батальон! - захихикал он. - Не, на боевой орудийный расчет, во! - И он согнулся пополам, хохоча над понятной только ему одному шуткой и демонстрируя всем окружающим украшавшую его макушку круглую лысину.
        - Заткнись! - прошипел его товарищ, пихнув веселившегося дружка в бок. Его угрюмую, изрытую пятнами от застарелых прыщей физиономию (Катькина мама называла такие морды «репанными») перекосило, словно от нервного тика. Он поглядел на товарища колючими, как два буравчика, глазами.
        Катьке стало страшновато. Не хотела она, чтобы кто-нибудь так на нее смотрел!
        - Не обращайте на него внимания, девушка, у него бывают припадки, - одаривая Лысого еще одним зверским взглядом, процедил дядька с репанной мордой. - Выбивайте поскорее, мы спешим.
        Девушка затрещала кнопками кассы, а парочка с тележкой нетерпеливо переминалась рядом, то и дело косясь на часы. И только когда из прорези аппарата выполз длинный, как змея, чек, оба вздохнули с облегчением. Ухватили свои телеги и мимо ячеек с вещами торопливо покатили их к выходу.
        - В первый раз вижу, чтобы столько набирали, - пробормотала кассирша. - За оптовыми закупками обычно в дискаунтер идут. Приезжие, что ли?
        Не отвечая, Катька лишь нетерпеливо качнула головой, выглядывая в толпе заинтересовавшую ее парочку. Наскоро расплатившись, девчонка подхватила кулек с продуктами и со всех ног рванула следом. Чтобы тут же затормозить и еще на всякий случай спрятаться за тетенькой, разбиравшей у стола свои покупки.
        Лысый остановил свою тележку и совершенно зачарованными глазами уставился на… восседавшего за прозрачной дверцей неподвижного и невозмутимого Евлампия Харлампиевича.
        - Какая классная игрушка! - разглядывая гуся, восхищенно протянул Лысый. - А дверцу запереть забыли, - с удовольствием добавил он и направился прямиком к Катькиной ячейке.
        - Стой, идиот! - прошипел Репанный. - Нас и так тут запомнили. Рашид тебе устроит!
        - Рашид мне спасибо скажет, - фыркнул Лысый. - Нам ведь ее долго держать, верно? Обязательно какой-нибудь «плюшевый мишка» нужен.
        Катька тоже тихонько фыркнула - слишком уж хорошо она себе представляла, что произойдет дальше. Увидев приближавшегося к нему человека, Евлампий Харлампиевич замер вовсе. Даже его длинная шея не двигалась, будто и впрямь была пластмассовой, а глаза вперились в пустоту, словно стеклянные.
        - Мягонькие, как настоящие, - Лысый запустил руки Евлампию Харлампиевичу под перья. На его лице расплылась восхищенная улыбка. - Где ж это таких классных делают? - прошептал он, вынимая закаменевшего Харли из ячейки. Он повертел гуся в руках, отыскивая матерчатый «хвостик» лейбла. - Надо же, как живой! - восторженно прищелкнул языком он и зачарованно уставился в черный круглый глаз гуся.
        Все так же не дрогнув и перышком, «игрушка» вдруг раскрыла ярко-красный клюв и зашипела Лысому прямо в физиономию. У того глаза распахнулись широко-широко, выкатились, готовые свалиться с побелевшего лица. Он открыл рот - и заорал. Человек и гусь замерли нос к клюву - один вопил, второй шипел.
        Гусю надоело первому. Длинная шея выпрямилась, как атакующая кобра, и широкий гусиный клюв долбанул мужика прямо в глаз. Лысый разжал руки и попятился, визжа и закрывая ладонями ушибленный орган зрения. Евлампий Харлампиевич плюхнулся на пол, но даже не подумал сматываться. Наоборот. Тут же провел фирменную «подсечку Харли» - со всей силы долбанул клювом противнику по коленке и дернул его за штанину. Человек вскрикнул и всей своей массой грохнулся об пол. Распахнув крылья, Харли встал в любимую боевую стойку и зашипел. Вид у гуся был до невозможности грозный.
        Противник с трудом поднялся на четвереньки и целым глазом неверяще уставился на гордую птицу. Так можно глядеть разве что на любимого плюшевого мишку, когда тот вдруг отрывает головы всем куклам Барби, разбивает любимую мамину статуэтку балерины, крутящуюся на одной ножке под попурри из «Лебединого озера», а в довершение разгрома решает накакать посреди чистенькой детской комнаты. А главное - доказать родителям, что во всем виноват мишка, не удастся! Поэтому… Надо бежа-а-ать!
        - Куда? - завопил вслед улепетывающему Лысому его сотоварищ. - Телегу возьми!
        Но затираненный гусем приятель даже не оглянулся. Репанный ухватил обе тележки и рысью рванул мимо грозно растопырившего крылья гуся на выход.
        Катька проскользнула у него за спиной, подхватила гуся:
        - Молодец, Евлампий Харлампиевич, умница какой! - поглаживая его по длинной шее, ласково прошептала она. Выхватила из ячейки свой рюкзачок и, колотя себя по ногам кульком с продуктами, помчалась к выходу. Вихрем вынеслась за двери и замерла на продуваемой ветром площадке. Из ряда автомобилей вырулил заляпанный грязью серый фургончик и стартовал с площадки, рыча мотором так злобно, что Катька была уверена - побитый гусем Лысый сидит именно в нем. На парковке остались две брошенные опустевшие тележки.
        Глава 3. Детское похищение
        Пока девчонка выслеживала странных мужиков, совсем стемнело. Она замешкалась у выхода, не зная, идти по улице или опять проходными дворами, куда по темноте она обычно не совалась. Падавшие из окон квадраты света делали черноту вокруг еще гуще, и Катька прямо чувствовала, как в углах затаилось что-то… что-то… Ну очень страшное!
        Но сейчас путь по улицам казался еще страшнее. А вдруг серый фургон тоже где-нибудь затаился и будет мстить гусю за нанесенные обиды и понесенные увечья? Не-ет, Евлампию Харлампиевичу она пропасть не даст!
        Обреченно вздохнув, Катька подняла гуся на руки и свернула во двор. Испуганно остановилась. Ни одно окно не светилось. Приземистые коробки старых домов стояли черные и мрачные и жутко пялились на Катьку темными озерами слепых окон. Черный двор казался громадной распахнутой пастью. Ступи в сплошной мрак - гигантские зубы клацнут, и Катька навеки канет в непроглядную тьму. Вместе с гусем, лимонадом и сухариками. И даже колбасы от них не останется!
        «Спокойно, спокойно!» - мысленно твердила себе Катька. Ничего страшного не происходит, просто в домах нет света, отключился. Она пройдет, и ничего с ней не случится, никакой пасти там тоже нет…
        Катька попыталась сдвинуться с места, но ноги не шли. Они были словно сами по себе, головы не слушались и, кажется, были категорически уверены: может, чего-то и нет, а жадная пасть во мраке точно есть!
        Катька жалобно оглянулась назад, на освещенный отблесками уличных огней проход - лучше ей вернуться…
        Обморочная, страшная слабость окатила ее с ног до головы. Стало трудно дышать. Прямо за спиной, катясь тихо и неслышно, ехал знакомый заляпанный грязью фургон. Тупая железная морда с погашенными фарами нависла над девчонкой и, казалось, ехидно ухмылялась железным оскалом бампера. На ватных ногах Катька отступила назад, упершись спиной в стену…
        Прикосновение холодного бетона привело ее в чувство. Катька рванула вдоль дома к лазу между гаражами, со всей силы прижимая к себе притихшего Харли. Послышался звук мотора - словно серый фургон зарычал ей вслед - и все так же неторопливо и неумолимо покатил следом.
        - Ой, Харли, не надо нам было его клевать! И шипеть не надо было! - прохрипела на бегу Катька, проскакивая в лаз.
        Цепляясь рюкзаком за натянутую между гаражами проволоку, Катька проскользнула в соседний двор. В лаз фургону за ней не протиснуться… Катька со всех ног кинулась к ведущей на улицу арке. Скорей туда, где свет, где люди…
        Катька подбежала к арке и замерла. Тихо шурша шинами по старому асфальту, серый фургон с погашенными фарами выворачивал ей навстречу.
        Катька отпрыгнула обратно во мрак и в отчаянии огляделась. Если она снова побежит через двор, заметят - ее яркая куртка и белые перья Харли четко выделялись в темноте. Катька заметалась. Деваться некуда, ставший неожиданно тяжелым Евлампий Харлампиевич буквально обрывал руку, сумка с продуктами висела гирей… а фургон уже заполонил собой арку, вот-вот протиснется во двор, и Катька с гусем окажутся как на ладони.
        Катька снова бросилась в глубь темного двора. Пробежала мимо пристройки у «собачьей» квартиры.
        Фургон уже въехал во двор. Катька спиной чуяла, как сквозь лобовое стекло две пары недобрых глаз всматриваются во мрак двора, выискивают…
        Что-то с силой ударило ее по коленям. Катька глухо вскрикнула, зашаталась, едва не уронив гуся… плашмя ляпнулась на что-то высокое… твердое… плоское… Она наскоро провела рукой по поверхности и поняла, что, налетев впотьмах на скамейку, она лежит на металлическом дворовом столике, за которым коротают время местные бабушки.
        Фургон, словно привязанный к Катьке невидимой нитью, катил точно в ее сторону.
        Катька вьюном проскользнула под стол, втащила за собой сумку… и затаилась между столбиками ножек, на всякий случай зажимая рукой клюв Евлампия Харлампиевича.
        Темная громада фургона выступила из черноты и нависла прямо над Катькиным убежищем. Громко хрустнул гравий… и грязное колесо остановилось точно перед Катькой. Хлопнула дверь, и с высокой подножки на землю ступили ноги в тяжелых ботинках. Потом еще одни…
        Катька в ужасе зарылась лицом в перья гуся. Сейчас ее ухватят за шиворот, выдернут из-под стола… и все, они с Харли пропали!
        Обе пары ботинок некоторое время потоптались у самого Катькиного носа, словно их обладатели оглядывались по сторонам… и двинулись прочь. А потом девочка услышала резкое дребезжание дверного звонка и заливистый собачий лай.
        Катька осторожно выглянула из-под стола, так, что одни ее глаза торчали над деревянной скамейкой. Она не ошиблась - это были ее знакомцы из супермаркета, Лысый и Репанный. Лысый держался за подбитый Харли глаз и слегка прихрамывал. Подойдя к пристройке, он вдавил кнопку звонка. Его репанный приятель стоял рядом, прислонившись спиной к косяку, и прислушивался к собачьему лаю за плотно закрытой створкой.
        Катька высунулась из-за скамейки чуть дальше. Что же получается - эти двое вовсе и не гнались за ней? Они себе ехали по своим делам, а она панику подняла, по двору металась, под стол зачем-то залезла…
        Лай за дверью смолк, и тонкий девчоночий голос испуганно и неуверенно спросил:
        - Кто там?
        - Ты Аня, да? Открой, пожалуйста, нас прислал твой папа, - сладко пропел Лысый, и его тон показался Катьке каким-то очень знакомым. Только она никак не могла сообразить, где уже его слышала.
        За дверью «собачьей» квартиры явно воцарилось смятение. Сперва там тоненько недоуменно тявкнули, а потом дрожащий девчоночий голос снова сказал:
        - Папа не разрешает никому открывать, когда его нет дома.
        Лысый вздохнул так шумно, что, казалось, стекла задрожали:
        - Мы не хотели тебя пугать, но… понимаешь, деточка… - он вроде как замялся. - Боюсь, папы твоего сегодня дома и не будет… - горестно протянул он. - Ты же сама знаешь, он ездил на полигон, проводить испытания…
        - Облучение? Или взрыв? - теперь в голосе за дверью звучал откровенный ужас.
        Катька услышала, как внутри щелкают замки… и из темной, лишенной света квартиры на улицу высунулась изящная длинная морда афганской борзой. Катька кивнула - она всегда догадывалась, что эти собаки не простые, и вот, пожалуйста, - разговаривают!
        «Афганка» с легким взвизгом исчезла в дверях - словно ее втянули обратно. Вместо нее на пороге появилась худющая, коротко стриженная девчонка примерно того же возраста, что и Вадька. И быстро спросила:
        - Он в больнице? Или… - она задохнулась, и лицо ее, казалось, засветилось в темноте - таким оно было белым. - Или он… Он же не?…
        - Нет, нет, конечно, нет, - отступая от порога и пятясь к фургону, ласково-ласково пел Лысый. - И с ним, и с тобой все будет в порядке. Мы отвезем тебя к папе, деточка…
        Девчонка невольно шагнула за ним, выходя из квартиры…
        В эту секунду Катька сообразила много всякого и сразу. Сначала она поняла: Репанный занял такую позицию, что его невозможно увидеть ни от двери, ни из окна «собачьей» квартиры. Потом до нее вдруг дошло, на что похож приторный голосочек Лысого, - тот говорил в точности как волк из сказки «Семеро козлят»! И Катька вспомнила, что случилось с ней самой, когда она вот так же открыла дверь незнакомым дядькам.
        Выскочив из-под стола, Катька заорала:
        - Берегись!
        Девочка Аня растерянно обернулась на крик…
        Дверь за ее спиной с лязгом захлопнулась. Изнутри послышался отчаянный лай собак… А в плечи девочки впились лапищи Репанного. Аня рванулась, попыталась закричать… Широкая ладонь мгновенно запечатала ей рот. Девочка вцепилась в эту ладонь обеими руками, пытаясь отодрать ее от своего лица, взбрыкнула ногами… Лысый тут же ухватил ее за щиколотки. В одну секунду они сдернули извивающуюся и мычащую сквозь заткнутый рот девочку с крыльца… и зашвырнули ее внутрь фургона. Репанный с лязгом захлопнул дверцу… а потом они оба медленно и как-то очень страшно обернулись к Катьке.
        И только тогда девчонка сообразила, что столик больше не прикрывает ее.
        - Тю! - удивился Лысый. - Это ж та самая девчонка, из супермаркета. Что бутылку с водой уволокла! Оба-на! - завидев у Катьки под мышкой Евлампия Харлампиевича, вскричал он. - И гусь тоже твой? Я не понял - ты что, следишь за нами, малая? - Глаз в сине-черном ободе набухающего синяка налился кровью, и Лысый шагнул к Катьке.
        - Ничего я не слежу, - потерянно пробормотала та. - А если вы из-за бутылки, так нате, забирайте, пожалуйста… - И, с силой размахнувшись, Катька запустила кульком с бутылкой и продуктами в Лысого. Пакет угодил ему точно в живот, а Катька попыталась рвануть в сторону…
        Ее с силой схватили за руку.
        - Я вам покажу, как людей зрения лишать! - яростно взревел вцепившийся в нее лысый дядька. - Обоим шею сверну - и тебе, и гусю твоему!
        - Помогите! - чуть не теряя сознание от ужаса, заорала Катька.
        - Ори, ори, может, кто и поможет! - издевательски процедил Лысый, выдергивая ее из щели между столиком и скамейкой…
        Он оказался прав - ей действительно помогли. Двухголосый лай за дверью «собачьей» квартиры вдруг прекратился, а сама дверь странно хрустнула, словно в ней что-то сломалось. Створка широко распахнулась. Борзая, похожая на длинный росчерк рыжего карандаша, вылетела во двор и кинулась на кабину фургона, где была заперта ее хозяйка. Машина покачнулась. Изнутри послышался крик, и борзая принялась отчаянно биться о дверцу. Выкатившийся следом за ней бульдог, оттолкнувшись кривенькими лапами от земли, прыгнул на Лысого, опрокидывая его на землю и целясь зубами в шею… Лысый завопил, извиваясь в грязи, рванулся и пнул в морду бульдогу тяжелой подошвой ботинка.
        Послышалось звучное «хамк!»… Валяющийся на мокрой земле Лысый дрыгал ногой, безуспешно пытаясь стряхнуть бульдога, намертво всадившего в его подошву зубы. Бульдог упорно висел…
        Но у Катьки не было времени любоваться этой картиной. Стоило Лысому отпустить ее - она повернулась… и понеслась прочь с такой скоростью, что, казалось, ее собственные ноги не поспевают за этим безумным бегом.
        - Убегает! Держи! - мотая ногой и колотя бульдогом то об скамейку, то об землю, кричал Лысый.
        Репанный выскочил откуда-то сбоку. Катьку сильно пнули в плечо. Она пошатнулась… и рухнула в широченную лужу. Под ней сдавленно гоготнул Евлампий Харлампиевич. На нее навалились сзади, сильные жесткие руки ухватили ее за предплечья, заломили локти за спину…
        - Есть! - торжествующе завопил Репанный. - Я ее поймал… А-а-а! - радостный крик сорвался на вопль боли.
        Придавленный Катькой Евлампий Харлампиевич просунул длинную шею над ее плечом… и шарахнул Репанного клювом точно в глаз.
        Держась за клюнутый глаз, Репанный опрокинулся в лужу и взвыл. Катька взвилась на ноги…
        - Стреляй в нее, Рашид, стреляй! Уйдет! - исходящие из лужи вопли Репанного вдруг приобрели зловещую осмысленность.
        Позади бегущей изо всех сил Катьки взревел мотор фургона… Послышался отчаянный визг собаки… Два желтых конуса света ударили ей в спину, выкатились перед ней, как коврик, разворачивая у ног ее собственную черную и длинную тень. Позади глухо хлопнуло - девочка почувствовала, как ее словно бы сильно дернули за рукав куртки. Катька кинула быстрый взгляд через плечо.
        Злобно сверкая желтыми фарами, серый фургон катил прямо на нее. Из окна машины высовывался человек, в блеске фар казавшийся просто принявшим человеческую форму сгустком тьмы. Реальным в нем был только направленный на Катьку огромный вороненый пистолет. Из ствола с глухим хлопком вырвался сноп огня - Катьке показалось, что прямо ей в лицо! - и пуля, присвистнув, ударилась об асфальт, подняв в луже фонтанчик брызг.
        «Глушитель!» - только и мелькнуло в голове у девчонки.
        Молотя крыльями, белый гусь пронесся над Катькиной головой… и ринулся в распахнутую дверь ближайшего подъезда. Катька бросилась за ним. Прыгая через две ступеньки, побежала вверх по лестнице.
        Во дворе снова взревел мотор, истошно завизжала собака… и в ответ на лай и человеческие крики наконец-то послышались звуки открывающихся окон.
        - Что здесь происходит? - завопили откуда-то сверху.
        - Убирайтесь отсюда, хулиганье, сейчас милицию вызову! - звонко объявила какая-то женщина.
        Хлопнула дверь парадного…
        Взлетевшая на пятый этаж хрущевки Катька кинулась к окошку на лестничной площадке. Сквозь мутное от застарелой грязи стекло она увидела, как из подъездов выбегают люди, мечутся, перекликаясь друг с другом. За темными окнами мелькают огоньки… И еще с высоты пятого этажа было отлично видно, как быстро и тихо сворачивает в соседний проходной двор серый фургон с выключенными фарами, увозя похищенную девчонку. А следом длинными прыжками несется «афганка» и ковыляет бульдог.
        Глава 4. День защиты детей и гусей
        - Я что-то не понял, - с неожиданным тяжелым недоумением сказал Сева, каменно молчавший все время, пока Катька рассказывала. - Это что же - наша малая пошла в супермаркет, а ее убить пытались? - в голосе его звучало безграничное изумление. - Застрелить из пистолета с «глушаком»?
        - Что ты, Севочка, как можно, - с совершенно невозмутимой физиономией ответила Кисонька. - Это просто теперь такая новая гламурная фишка. Ну, то на скейтах катались, потом на роликах, а сейчас модно разъезжать по проходным дворам и из окна машины постреливать по прохожим.
        Сева дико покосился на Кисоньку - голос рыжей звучал с такой глубочайшей серьезностью, что было немудрено и поверить.
        - А если вдруг попадут? - обалдело поинтересовался он.
        - Чучело набивают, - сообщила Кисонька. - На память, трофей все-таки…
        Мурка захихикала.
        - Я сейчас это чучело сам набью! Ремнем по попе! - пригрозил Вадька, недобро поглядывая на сестру. - И мать, и я сколько раз предупреждали - не суйся в «проходняки»! Там дворовые собаки, там бомжи…
        - О стрелках с пистолетами тоже предупреждали? - рявкнул на Вадьку Сева. - Ты у нас в курсе модных тенденций? - Он злобно покосился на Кисоньку. - Народ, вы что себе думаете? Катька выходит из офиса, и ее обстреливают! Даже не потому, что она вела дело и преступник догадался, что на самом деле она - не просто ребенок!
        Катька мгновенно приосанилась - всякому приятно слышать, что ты «не просто ребенок».
        - В нее стреляли по дороге из магазина! Считай - за просто так! И даже гонорара не будет!
        - Ах, вот что тебя возмущает! - пренебрежительно протянула Кисонька.
        - Да! Возмущает! - взвился Сева. - Когда обстреливают за гонорар - это наша работа! А когда за просто так - это хамство! Подумаешь - похищение она видела! Тоже мне, невидаль! Мы, с тех пор как «Белого гуся» открыли, и не такого навидались! А вы сидите!
        - А что нам делать? - напуганная Севкиным напором пробормотала Мурка.
        - Разбираться! - гаркнул Сева. - Никто не имеет права стрелять по нашей Катьке… - он вдруг замялся. - Ну, и по Харли тоже… Вообще по всем нам, сыщикам, никто не будет стрелять безнаказанно! Что за номера - уже за колбасой сходить нельзя, чтоб тебя не обстреляли! - Несмотря на некоторую несвязность последнего заявления, видно было, что Сева настроен решительно.
        - Севочка-а! - жалобно протянула Катька. - А гонорар как же? За меня гонорар не заплатят!
        - Плевал я на гонорар! - заматывая шею шарфом, огрызнулся Сева.
        - Ух ты! - глядя на Севу широко распахнутыми восторженными глазами, выдохнула Катька. Торопливо одернула рукава грязного свитера и кокетливо поправила стянутые в точно такой же, как у Кисоньки, хвост волосы. Косичек она с некоторых пор не носила.
        - Ничего себе! - тоже разглядывая Севу, будто впервые его видела, присвистнула Мурка. - Если уж Севке на гонорар плевать… Надо идти, - заключила она, натягивая снятую было куртку.
        - Ладно, - покорно согласился Вадька, тоже слегка ошеломленный Севиной яростью. - Только я нашего Саляма отпущу, зачем ему тут сидеть. - Он кивнул на окно в стене, сквозь которое отлично был виден парадный, для приема клиентов, офис агентства «Белый гусь» и сидевший там крепкий бородатый мужик, меланхолично жевавший бутерброд с салями.
        Собственно, за страсть к этой колбасе Салям и получил свое прозвище. Как его звали на самом деле, сейчас помнил, наверное, только Сева, который регулярно притаскивал Саляму на подпись всякие документы, - потому что Салям был подставным владельцем «Белого гуся». Что же поделаешь, если по закону двум мальчишкам, трем девчонкам и белому гусю, в полном расцвете его гусиных сил, нельзя владеть собственным детективным агентством! Приходится заводить себе такого бородатого Саляма.
        На переговорах Саляма тоже приходилось использовать. Взрослые, как говорит в таких случаях Кисонька, «мыслят шаблонами». То есть если тебе тридцать лет, ты сидишь в навороченном офисе и выглядишь как накачанный шкаф с бородой - ты великий сыщик, способный распутать самое сложное дело. А если ты ходишь в школу и выглядишь как обычный пацан или девчонка - иди учи уроки, деточка, и не лезь в дела взрослых! Поэтому реальное общение с клиентом выглядело следующим образом. Затаившись в рабочей комнате, сыщики наблюдали за клиентом через окно, которое с другой, выходящей в парадный офис, стороны выглядело обычным зеркалом. И через микрофончик за ухом у Саляма подсказывали ему, что говорить. С модными дамами обычно договаривалась Кисонька, а если в офисе появлялся перекачанный браток - к микрофону усаживалась решительная Мурка. Не сладившим со злобными хакерами программистам все нюансы профессионально разъяснял Вадька, а за гонорар всегда торговался Сева. В результате Саляма в городе считали не только гениальным сыщиком, но и человеком, способным с кем угодно найти общий язык. Даже с капризными младенцами
и озлобленными животными (Катька и гусь у микрофона).
        - Салям, мы уходим, и ты тоже можешь идти, - сказал Вадька.
        - Могу, - благодушно согласился Салям. - Ноги-то есть… - вытягивая конечности, чтобы Вадька убедился, что ноги у него действительно есть, сообщил Салям. И впился зубами в очередной бутерброд.
        У кого-то другого эта фраза могла сойти за незамысловатую шутку, но Вадька знал, что Салям абсолютно серьезен.
        - Рабочий день закончился, - стараясь говорить очень четко и ясно, как маленькому ребенку, повторил Вадька. - Мы запираем офис, иди домой. - Иногда Вадьку бесило, что их «подставной» такой тупой. Но что поделаешь, как говорил Сева: «Был бы Салям умный, хвостик бы мы от его салями имели, а не агентство - по документам тут все его!»
        - Не может быть, - уперся Салям. - Я за рабочий день успеваю съесть пятнадцать бутербродов. А сейчас ем только тринадцатый, - демонстрируя Вадьке надкушенный бутерброд, объявил Салям. - До конца рабочего дня еще два с половиной бутерброда осталось. Не годится прерываться на тринадцатом - число несчастливое. - И он снова принялся жевать.
        «Ой, тупо-ой!» - чуть не взвыл Вадька и сам себя остановил. Некрасиво даже в мыслях ругать человека, который совсем недавно отбил тебя у шайки грабителей. Кстати, с помощью своей обожаемой салями.
        - Давай ты несчастливый бутерброд быстренько доешь, а оставшиеся два с собой возьмешь, - тоже заглядывая в офис, предложила дипломатичная Кисонька. - Дома их проработаешь.
        Салям немного подумал и, согласно кивнув, принялся орудовать ножом, сооружая себе бутерброды на дом. Полностью одетые компаньоны нетерпеливо переминались в ожидании.
        - Кстати, ты мне колбасу купила? - поглядывая на Катьку, вопросил Салям. - А то у меня заканчивается. Завтра уже не с чем работать, - демонстрируя колбасную «попку», объявил Салям.
        - За колбасу нынче и пристрелить могут, - пробурчал Сева, который все никак не мог переварить сегодняшнее происшествие с Катькой.
        Но Салям услышал и понял по-своему.
        - В городе что, перебои с колбасой? - спросил он. Замерев с ножом в руках, он переводил напряженный взгляд с одного из ребят на другого. - А как же я? - голос его зазвучал жалобно. - Я без колбасы не могу! Вы мне лучше зарплату недодайте, но колбаса чтоб была!
        - Не подавай Севке ценных идей, а то он ими воспользуется, - буркнула Мурка, иронически косясь на вдруг призадумавшегося Севу. - Будет тебе твое стратегическое сырье, не дергайся!
        Слегка успокоенный Салям кивнул, но Вадька заметил, что на всякий случай он прихватил с собой не только готовые бутерброды, но и колбасную «попку». Вадька с облегчением запер парадную дверь за подставным владельцем «Белого гуся», и компаньоны бегом рванули к черному ходу, скрытому за штабелем старых ящиков из соседнего магазина. По строгим правилам агентства парадной дверью под солидной, серебром на сером фоне, вывеской пользовались только клиенты и Салям, а настоящие владельцы «Белого гуся» всегда шастали через черный ход.
        Захлопнув за собой тяжелую бронированную дверь, Вадька принялся колдовать над кодовым замком.
        - Ребятки… - вдруг неуверенно окликнул их незнакомый взрослый голос.
        Не дрогнув, Вадька прикрыл клавиатуру кодового замка полоской проржавленного засова. И только тогда обернулся.
        Из-за штабеля старых ящиков на них глядела мужская голова в китайской вязаной шапочке.
        - Ребятки, вы не знаете, где тут этот… - запинаясь, начала голова. - «Серый птах»… Не, не так… «Белый хвост»? Короче, где тут сыщик ведет прием народонаселения? - требовательно вопросила голова.
        - Вы ищете детективное агентство «Белый гусь»? - как всегда, безупречно вежливо поинтересовалась Кисонька.
        - Точно! - при голове обнаружились еще плечо и рука, и грязноватый палец этой самой руки подтверждающе ткнул в Кисоньку поверх штабеля. - Я ж помню, что там какие-то звери были!
        - Гусь - не зверь, - прижимая к себе покрепче Евлампия Харлампиевича, тихонько пробормотала Катька. - Вы еще скажите, что он насекомое, таракан какой-нибудь…
        Евлампий Харлампиевич гоготнул - быть тараканом он решительно не соглашался.
        - Зачем вам детективное агентство? - недоверчиво спросил Сева. Не походила эта самая голова на их обычных клиентов. Те как-то посолиднее выглядели.
        - Да сперли у меня тут кой-чего, - печально вздохнула голова.
        Все-таки клиент. Под конец рабочего дня явился - и нате вам, они уходить собрались и, главное, Саляма отпустили! Что особенно обидно - сам Сева и предложил разобраться с Катькиной стрельбой, никто его за язык не тянул!
        - Если сыщик не найдет, хоть пропадай, скоро есть станет нечего! - потерянно пробубнил клиент и завозился, пытаясь подойти к ребятам поближе.
        Цепляясь за ящики, он выбрался из-за штабеля… При голове оказалась не только рука, но и остальное тело. Невысокий и какой-то заморенный мужичок средних лет что-то придерживал под распахнутой полой дешевенькой китайской куртки, словно изготовившийся к стрельбе киллер.
        - А что у вас украли? - старательно маскируя профессиональный интерес под детское любопытство, спросил Сева. Надо хоть выяснить, что у мужика случилось, может, удастся уговорить его прийти завтра?
        - Да колбасу! - рявкнул мужик в китайской куртке и, словно пистолет, выхватил из-под полы… обломанную палку сухой колбасы.
        - Половины сервелата как не бывало! - в доказательство потрясая колбасным обломком у Севы прямо перед носом, возмущенно выпалил мужик. - А за него деньги плачены, не черепья трачены…
        Сзади тихонько захихикали девчонки. Севкина физиономия окаменела.
        - Сыщик тоже не бесплатно работает, - сухим, как та самая колбаса, тоном отрезал он. - Если вы не можете купить себе новую колбасу, как вы ему гонорар заплатите?
        - Да брось, пацан! Не возьмет же он с меня больше, чем моя колбаса стоит? - разглядывая обломанную палку, недоверчиво покачал головой мужик.
        - Дай нашему Саляму волю, он за колбасу что угодно сделает. Хорошо хоть, это сервелат, а не салями, - тихонько пробормотала Мурка и, отодвинув с дороги Севу, пробралась вперед. - Извините, но мы насчет сыщика не в курсе, - решительно объявила она мужику. - До свидания. - Волоча за собой сестру, она быстрым шагом направилась к выходу. Компаньоны поспешили за ней, оставив вооруженного обломанной колбасой мужика растерянно глядеть им вслед. - Мы же собирались со стрельбой разобраться, а ты тут со всякими колбасными психами беседуешь! - упрекнула она Севу.
        Они свернули с улицы в проходной двор…
        Глава 5. Преступление без следов
        - Только вы осторожнее, там света нет, темень - жуть! - начала Катька и… осеклась.
        Вырывая черные силуэты домов из темноты позднего вечера, ярко сияли окна. Золотистые прямоугольники света ложились на асфальт, блестками осыпали рябящую под ветерком лужу.
        - Свет уже есть, - заключил Вадька. - Давай, малая, показывай, где тут на тебя всеми колесами наехали?
        Катька нерешительно двинулась в глубь двора. Теперь, в падающем из окон ярком свете, дворик выглядел удивительно мирно. Будто не здесь час назад собаки гнались за похитителями, а по Катьке и Харли палили из пистолета с глушителем.
        - Отсюда Лысый и Репанный девчонку выманили, - показывая на отдельный вход квартиры с кирпичной пристройкой и кованой оградой, объяснила Катька. Сейчас эта квартира была единственной, в которой не горело ни одно окно. - Потом ее в фургон кинули! Фургон вот здесь стоял…
        - Здесь? - с сомнением переспросил Вадька, разглядывая ведущую к пристройке дорожку. Он вытащил фонарик из кармана и поводил им вдоль узкого серого языка асфальта. - А следы колес где?
        - Не знаю, - растерянно ответила Катька, тоже разглядывая абсолютно чистый, словно вымытый, асфальт перед пристройкой. - Вот под этим столиком я пряталась, а когда Лысый ко мне полез, я в него кульком с продуктами запустила… - Катька вытащила свой фонарик и зашарила лучом вокруг. На мокрой, расползшейся в грязь земле валялось много всего - окурки, бумажки, пустые банки из-под пива, но никакого пакета не было.
        - Наверное, его Лысый прихватил, - сказала Катька.
        - Того, что он в супермаркете набрал, ему мало? - недоверчиво хмыкнул Сева. Похоже, он снова начал жалеть, что так рьяно выступил в защиту Катькиных интересов.
        - Могли соседи подобрать, - поторопилась вмешаться Кисонька.
        - Я туда побежала, а водитель, его Рашидом называли, принялся по мне палить… Одна пуля вон в лужу улетела…
        Вадька тяжко вздохнул, присел на корточки… и, закатав рукава куртки, принялся шарить в луже. Сева минуту поколебался - уж очень не хотелось ему лезть в грязную холодную воду, - но солидарность победила, и он начал прочесывать лужу с другой стороны. Девчонки столпились у них за спиной.
        - Нет здесь ничего! - после десяти минут безуспешных поисков раздосадованно рявкнул Сева и принялся тереть закоченевшие мокрые ладони.
        - Как же нет, когда была! - чуть не плача, вскричала Катька. - Я сама в этой луже валялась!
        - Ты, может, и валялась, а пули там нет, - упрямо повторил Сева.
        - Точно - нет, - поднимаясь, подтвердил и Вадька.
        - Но в меня же стреляли! - закричала Катька. - Говорю вам - он прямо с водительского места по мне: бах, бах! - Она растерянно оглядела нахмуренные лица компаньонов. - Вы что, мне не верите?
        - Верим, конечно! - поторопилась ответить Мурка. - Просто странно как-то: ты говоришь, света не было - а он есть, фургон был - а следов нет. Пули тоже нет…
        - Зато, может, похищенная девчонка как раз есть? - хихикнул Сева.
        Катька бросила на него убийственный взгляд… и, вдруг сорвавшись с места, кинулась к пристройке красного кирпича.
        - Стой, куда ты, малая? - слабо вякнул ей вслед Вадька.
        - Сейчас посмотрим, как она есть… - пробормотала Катька и с силой вдавила кнопку звонка.
        В глубине темной и тихой квартиры резким стрекотом залился дверной звонок. Ему ответил дружный лай собак.
        - А говорила, они за фургоном убежали, - тихонько пробормотала Мурка.
        - Вернулись, наверное, - растерянно прислушиваясь, ответила Катька.
        - И дверь за собой заперли, - ехидно ухмыльнулся Сева.
        - Это очень умные собаки, - не зная, что ответить, высокомерно объявила Катька.
        - Ага, сейчас «кто там» спросят, - продолжал веселиться Сева.
        Лай за дверью стих… и громкий мужской голос взволнованно спросил:
        - Кто там?
        - Это кто, Бульдог? - растерянно пробормотал Сева и невольно попятился в темноту.
        - Кто? - нетерпеливо повторил голос.
        Окончательно замороченная Катька громко ответила:
        - Я!
        За дверью воцарилась тишина… потом раздался короткий, полный отчаянного облегчения вопль. На порог выскочил, будто им из пушки выстрелили, высокий немолодой мужчина. Кинулся к Катьке и… Остановился, словно вмерз в порог. Запрокинув голову, девчонка смотрела, как с его лица сперва исчезла радость, затем мелькнула тяжелая давящая тоска, потом оно приняло отстраненное, замкнутое выражение.
        - Что тебе, девочка? - очень холодно спросил мужчина и сделал шаг назад, к квартире.
        - Мне… э-э… мне… - Катька тоже невольно попятилась, понятия не имея, что говорить этому странному взрослому дядьке. - Мне бы… Аню! - вспомнив имя похищенной девчонки, выпалила Катька.
        - Аню? - мужчина вздрогнул так сильно, что это было заметно даже в темноте. - Вы с ней договаривались встретиться?
        - Не-ет… - пятясь еще больше, проблеяла Катька. - Я так… без предупреждения…
        - Ну, тогда ты ее извинишь, - легко сказал мужчина и отступил к самым дверям. - Она спит. Видишь, - он указал на темные окна квартиры. - У нас света нет, вот она и легла пораньше.
        - А-а… А всюду свет уже есть, - не придумав ничего лучшего, ляпнула Катька.
        - Замечательно, - иронически согласился мужчина. - Но, с твоего разрешения, я все равно не стану ее будить.
        Не дожидаясь, разрешит Катька или нет, он захлопнул дверь перед самым ее носом.
        Катька уперлась спиной в застывшего в темноте Севу и остановилась, глядя на окно «собачьей» квартиры.
        - Так похитили Аню или она спать легла? - иронически поинтересовался Сева. - Может, ты, малая, просто деньги на покупки посеяла? - Физиономия его стала ехидной. - А дурацкую историю выдумала, чтобы мы тебе не выдали за это, как положено?
        Катька задохнулась от возмущения.
        - Если бы ты, Севочка, не был помешан на деньгах, ей бы не пришлось ничего выдумывать! - вступилась Кисонька.
        Но Катька не приняла ее заступничества.
        - Я не выдумываю! Я не понимаю, почему ее папа сказал, что она спит! Я сама видела, как девочку похитили! - Она обвела остальных сыщиков полными слез глазами. - А вы мне не верите! А ты… - Она перевела взгляд на Севу и персонально ему объявила: - Вообще гад! - И, подхватив гуся, Катька рванула прочь со двора.
        Остальные сыщики смущенно переглянулись. Сева пожал плечами:
        - Подумаешь, какая нежная… - И, глубоко засунув руки в карманы, первым двинулся к ведущему на улицу арочному проему.
        Мурка оглянулась на Вадьку:
        - Идешь? - и тут она обнаружила, что он сидит на корточках возле подъездной дорожки у пристройки и водит фонариком туда-сюда.
        - Следы нашел? - наклоняясь к нему и тоже до рези в глазах всматриваясь в чистенькое полотно дорожки, спросила Мурка.
        - Не нашел, - раздельно ответил Вадька. - Ни единого следа на всей дорожке. В том-то и дело. - Он запрокинул к Мурке голову и задумчиво уставился в ее лицо. В стеклах его очков плясали желтые отблески фонарика. - Вокруг грязища. - В подтверждение своих слов он широким жестом обвел двор. - Все остальные дорожки аж черные, а на этой - сама погляди… - Круглое световое пятно заскользило вдоль асфальтовой полосы. - Ни туфли не пропечатались, ни лапы собачьи… Ни-че-го! Как такое может быть?
        Глава 6. От литературы не уйдешь
        - И каков же основной конфликт в поэме Лермонтова «Песня про купца Калашникова»? - спросила литераторша Елизавета Николаевна, старшеклассниками прозванная Бедной Лизой, и тоскливо поглядела на мающегося у доски пацана.
        Пацан ответил ей таким же тоскливым взглядом:
        - Конфликт там очень такой… основной… Купец Калашников законфликтовал с этим… опричником…
        - Погоди… - Литераторше было муторно, но ничего не поделаешь. - Для начала - кто такие опричники?
        - Ну, это вроде гвардии при царе Иване Грозном… Что он хотел, то они и творили. Отмороженные совсем, - неуверенно уточнил пацан и покосился на литераторшу. - Беспредельщики.
        - По большому счету - правильно, - так же неуверенно согласилась Бедная Лиза.
        - А купцы - это такие богатые люди, - уже по собственной инициативе заявил пацан. - Ну, там, банки у них, акции, салоны красоты всякие…
        - Удалой банкир Калашников, владелец акций, - без всякого выражения повторила Елизавета Николаевна. - Что у них с опричником Кирибеевичем вышло?
        - Разборка! - радостно возвестил пацан. - За эту… жену, Алену Дмитриевну! Она домой возвращалась…
        - Из салона красоты, - пробормотала себе под нос литераторша, но ее услышали.
        - Не-е! - довольным тоном протянул пацан. - Купец ее только в церковь пускал! Сектант, наверное… - немного подумав, сделал он глубокий вывод.
        - Наверное… - с мученической покорностью Бедная Лиза согласилась и на это.
        - Вот… Ну и стали они разбираться, - тут ответ сбился на невнятное бубнение. - Опричник, он же из госструктур, а у купца охрана… Наверное… - уточнил он, и ясно было, что второй части поэмы он не читал. Не хватило его на вторую часть.
        - Охрана и «шестисотый» «Мерседес», - снова согласилась литераторша.
        - Не-е! - запротестовал пацан.
        - А что? - удивилась Бедная Лиза. - Джип «Чероки»?
        - Тогда вообще машин еще не было! - искренне возмутился пацан.
        - Да-а? - протянула литераторша. - Надо же, как интересно! Ну и чем все кончилось?
        - Да забил купец опричника насмерть! - рубанул пацан. - А царь, конечно, таким купеческим произволом возмутился - думает, если он крутой, так ему можно опричников забивать? - и казнил купца! - в его голосе отчетливо звучало мстительное удовлетворение. - А поэт Лермонтов про это узнал и написал поэму!
        - Сразу узнал или чуть попозже? - поинтересовалась учительница. - Из газет или в новостях передавали?
        - Не знаю я, когда он узнал! - застонал окончательно измученный пацан. - Лермонтов там вообще не один был! Еще художник такой - Репин - он тоже сильно впечатлился и написал картину. «Иван Грозный убивает купца Калашникова»!
        - Автоматом Калашникова, - с каменным лицом кивнула Бедная Лиза. - Прикладом в висок.
        - Серьезно, что ли? - недоверчиво переспросил пацан.
        - Я серьезна, как никогда, - подтвердила литераторша, выписывая оценку в дневнике.
        - А двойка тогда за что? - возопил несчастный, увидев, что она там нарисовала.
        - Скажем, за то, что ты кое-что перепутал, - продолжая сохранять ледяное спокойствие, уточнила Елизавета Николаевна.
        - Чего я перепутал-то? - от возмущенного вопля парня дрогнули стены. - Что тут можно напутать? Разве Калашникова убил не Иван Грозный?
        - Иван, - слабеющим голосом опять согласилась с ним Бедная Лиза и вдруг принялась размеренно биться головой об учительский стол.
        - Так, дети, все свободны! - вскочила с задней парты присутствовавшая на уроке историчка Мария Филимоновна, более известная в их лицее как Мумия Фараоновна или попросту - Мумия. - Идите, идите, не задерживайтесь, - подбегая к литераторше и хватая ее за плечи тощими, как у настоящей мумии, руками, повторила историчка. - А ты, Тихонов, принеси воды. Быстро, быстро!
        Мимо недовольно ворчавшего пацана, волокущего свой дневник за угол, словно дохлую крысу за хвост, Вадька рванул в коридор и дальше в учительскую. Когда, расплескивая по дороге воду из стакана, он влетел обратно, народ уже тянулся на выход. Растолкав одноклассников, он сунул стакан литераторше в трясущиеся руки.
        - Ну чего они от меня хотят! - постукивая зубами о край стакана и проливая половину воды на свой пиджачок, стонала Бедная Лиза. - У нас лицей информационных технологий! Они тут все таланты! Но математические! Они мою литературу не знают и знать не желают!
        Вадька поглядел на училку обиженно. У них многие любят читать! Вот хотя бы… Вадька призадумался. Он сам, например, много читает! Только про любовь терпеть не может! И зачем вроде бы умные люди про эту глупость столько пишут? От любви одни неприятности. Возьмем хоть Печорина с его то Бэлой, то Верой, то княжной Мери, хоть… хоть Кисоньку с Севкой и Большим Боссом! Все агентство из-за них как на пороховой бочке восседает! Из-за Кисоньки с Севой и Боссом, конечно, а не из-за Печорина. А тут еще и Катька в эти дурацкие любови как-то замешалась, совсем безобразие, малая, а туда же!
        - Лицей все математические и информационные олимпиады на корню берет, теперь им еще олимпиаду по литературе подавай!
        Углубившись в размышления о вреде любви, Вадька отвлекся от разворачивающейся в кабинете крупномасштабной истерики.
        - Дети должны гармонично развиваться! - кричала литераторша. - Ради бога, я разве против? Но если они не хотят? Если они хотят развиваться специфично? А мне потом по голове - почему дети плохо знают родную литературу? Да потому, что, кроме пособия по Windows, они ничего не читают!
        Вадька снова обиделся - пособие по Windows пусть первоклашки штудируют!
        - У тебя же была подходящая девочка… - напомнила литераторше Мумия.
        - Была! Отличная девочка, литературу любит и знает! И это не мешает ей по всем вашим информатикам «отлично» получать, - последнее было сказано специально для Вадьки. - А теперь ее нету! - растопырив руки, выдохнула литераторша. - Отец утром позвонил, сказал, заболела! И отключился - ни что с ней, ни надолго ли она захворала, не сообщил! Олимпиада через три дня, а больше мне отправить некого! А директор на меня да-авит! - она всхлипнула.
        Вадька аж засопел от жалости - похоже, у Бедной Лизы настоящая беда.
        - Давайте я на вашу олимпиаду пойду! - поправляя очки, мужественно предложил он. - Я вам даже какое-нибудь первое-второе место могу занять…
        Историчка обернулась, смерила его взглядом с ног до головы:
        - Быстро, Тихонов, не думая - за что поэта Шевченко сослали в солдаты?
        - За то, что выступал против царя и советской власти! - как и было велено, быстро, не думая, ответил Вадька.
        - А также электрификации всей страны, - кивнула историчка.
        Теперь Вадька призадумался. Осуждать Шевченко ему не хотелось, все-таки великий поэт, но с электричеством этот гений, похоже, слегка загнул…
        - Мне кажется, тут он был не совсем прав, - осторожно начал он, но тут Мумия Фараоновна пронзила его убийственным взглядом настоящей, вырвавшейся из саркофага мумии, и он осекся. - Я что-то не то говорю?
        Бедная Лиза самым натуральным образом завизжала:
        - И это лучший, понимаешь, лучший! Ребенок, который хотя бы книгу в руки берет!
        - Тихонов, и как с такими знаниями ты собрался участвовать в литературной олимпиаде, да еще выиграть первое-второе место? - с убийственным сарказмом поинтересовалась историчка. - Или за оставшиеся три дня ты думаешь охватить весь курс мировой литературы?
        - Мне делать нечего - столько учить, да еще за три дня? - мрачно буркнул в ответ Вадька. С учителями по-человечески не-воз-мож-но! Ты их выручить предлагаешь, а они еще и издеваются! - Вы мне адрес сайта этой олимпиады скажите. Если сайта не знаете, тоже ничего, дайте точное название, дальше я сам найду.
        - Что найдешь? - перестав рыдать, настороженно поглядела на него учительница литературы.
        - Вопросы по олимпиаде, - пожал плечами Вадька. - Вряд ли у этих ваших литераторов серьезная защита стоит. - Вадька презрительно скривился. - Я ее вам минут за пятнадцать расщелкаю и варианты скачаю, вы мне правильные ответы напишете, а там я их перекатаю, и все дела!
        Историчка и литераторша пристально, в глубоком молчании глядели на Вадьку. Лицо Бедной Лизы менялось: сперва на нем было непонимание, потом недоверие, промелькнула надежда и страстное, неистовое желание… но вдруг она нахмурилась, и лицо ее стало типично учительским.
        - Ты на что меня подбиваешь, хакер малолетний, похититель информации! - махнула она ладошкой. - Ты еще подслушивающее устройство в оргкомитете поставь…
        - Можно и «подслушку», это несложно, - бухнул Вадька.
        - Тихонов, замолчи! - рявкнула на него Мумия. - Еще немного - и я поверю, что ты и правда причастен к аресту нашего информатика и биологички, как в учительской говорят! [1 - Об этой истории читайте в книге Илоны Волынской и Кирилла Кащеева «11 врагов IT-сыщика» (прим. ред.).]
        Вадька глубоко вдохнул… и со свистом выпустил воздух. Доболтался!
        - А ты прекращай убиваться, лучше перезвони отцу той подходящей девочки и все выясни, - потребовала Мумия у литераторши. - Пока Тихонов банк ограбить не предложил!
        - Банк я грабить не собираюсь… - пробубнил Вадька.
        - Ты меня успокоил…
        - У них защиты, знаете, какие - месяц провозишься, - закончил он.
        Историчка застонала и сунула мобилку Бедной Лизе в руки.
        Елизавета Николаевна еще минуту поколебалась… и принялась звонить.
        - Тихо! - вслушиваясь в гудки, она предостерегающе подняла палец, тут же расплылась в умильной улыбке и сладко запела в трубку: - Егор Викторович? Учительница вашей дочери беспокоит… Мы утром не договорили… Да, я понимаю, что вы очень заняты, - промямлила она. Мумия скорчила ей рожу в стиле фильмов ужасов, что неожиданно придало Бедной Лизе отваги, и она довольно твердо объявила: - Мы тут тоже не бездельничаем! Через три дня олимпиада, мы должны знать, выздоровеет ли девочка к тому вре… Нет? - совершенно убитым тоном переспросила она, видно, собеседник ее перебил. - Точно не выздоровеет? Подождите, как надолго? - переполошилась она. - Она что, серьезно больна? Я ее классный руководитель, я должна знать… - Она отодвинула мобилку от уха и поглядела на нее с недоумением. - Как с ума сошел человек! - Она перевела удивленный взгляд на историчку. - Сказал, что олимпиада его не интересует, чтобы я с ней сама разбиралась, а он со своим ребенком тоже как-нибудь сам, без меня, разберется. И отключился! Странно. - Она пожала плечами. - Такой приличный папа, всегда вежливый, сдержанный… Очень
гордился, если его девочка в конкурсах побеждала. Не понимаю - словно я с другим человеком разговаривала! Нет, я так это не оставлю! - Литераторша снова принялась терзать телефон и наконец разочарованно отключилась. - Теперь он еще и мобилку выключил!
        - Так не годится. - Историчка решительно помотала головой. - Тут уже дело не в олимпиаде - если с ребенком случилось что-то серьезное, школа обязана знать! - Она немного подумала и скомандовала: - Знаешь что, сходи-ка ты к ним домой! На месте и разберешься - чем больна девочка, что там такое случилось с папой и кто когда выздоровеет.
        - Как я буду выглядеть, если к ним явлюсь? - задулась Бедная Лиза. - Мне открытым текстом предложили не лезть в чужие семейные дела. Еще выгонят с порога, буду чувствовать себя оплеванной…
        Историчка призадумалась. Ее отсутствующий взгляд уперся в маявшегося у выхода Вадьку - тому уже и оставаться в кабинете не хотелось, но и просто распахнуть дверь и уйти тоже было неудобно. Глаза Мумии жутковато блеснули.
        - Тихонова с собой возьми, - азартно предложила она. - Пусть он изобразит обеспокоенного товарища и аккуратненько, по-дружески все выяснит.
        Вадька поперхнулся от неожиданности, невольно попятился, ткнулся спиной в стену и тоскливо подумал: надо было все-таки сбежать пораньше.
        - А если и его выгонят? - неуверенно спросила Бедная Лиза.
        - Он ребенок, ему не обидно, - открывая в ухмылке все тридцать два зуба, парировала Мумия, и Вадька понял, что попал.
        - Можно попробовать… - протянула литераторша и, решительно отерев с лица следы слез, поднялась из-за стола. - Едем к девочке домой, там и разберемся! Вперед, напарник! - скомандовала она Вадьке. - Ты меня прикроешь!
        Вадька неслышно застонал.
        Насупленный, нога за ногу плелся он по улице на два шага позади учительницы. А все его длинный язык! Помочь он, видите ли, захотел! Теперь вот приходится тащиться незнамо куда, а потом еще с той девчонкой разговоры вести. А ребята в офисе, наверное, ждут, и клиент новый мог появиться…
        - Вадик! - окликнул его знакомый голос, и он увидел бегущую к нему Кисоньку. - А ты почему один - Катюша что, сильно обиде…
        - Я не один, - торопливо, чтобы не дать Кисоньке закончить, перебил Вадька. - Я вот… - он быстро кивнул на остановившуюся впереди училку. - С нашей учительницей по литературе.
        Кисонька, умница, мгновенно все поняла:
        - Ты занят! - с видом глубочайшего разочарования протянула она. - А ты нам так нужен - задание по информатике делать. Мы без тебя не разберемся…
        - Какая у тебя симпатичная девушка, Вадик, - сказала Елизавета Николаевна, внимательно оглядывая светлую Кисонькину курточку, сапожки на высоком каблучке, сумочку в тон сапожкам и подхватывающий ярко-рыжие, тщательно завитые волосы шарф из пушистого меха.
        - Она не моя девушка, - пробормотал красный как рак Вадька.
        - Я не его девушка. Мы просто друзья, - невозмутимо выдерживая взгляд литераторши, сообщила Кисонька и очень-очень спокойно, словно всегда это делала, взяла Вадьку под руку. А потом еще более невозмутимым тоном добавила: - Моя сестра - его девушка.
        Вадька судорожно дернулся и чуть не плюхнулся прямо на мокрый асфальт.
        Зато литераторша рассмеялась:
        - Сейчас пойдешь к своим девушкам и их сестрам, - насмешливо поглядывая на Вадьку, сказала она. - Только поможешь мне немножко… Ты тоже присоединяйся, если хочешь, - кивнула она Кисоньке. - Это недолго.
        - С удовольствием, - светски согласилась Кисонька. - Что за дело?
        - Загадочное и романтическое, - таинственно понизила голос Бедная Лиза и уже обычным тоном добавила: - Нужно выяснить, что с девочкой, которую мы собираемся на литературную олимпиаду послать, а мне вроде как неудобно… Вот я и попросила Вадьку сыграть роль настоящего сыщика! Когда ему еще подвернется такая возможность!
        На лице Кисоньки не дрогнул ни один мускул:
        - Действительно - когда? - сказала она и, так и держа Вадьку под руку, пошла рядом с ним.
        Вадька вышагивал, будто жердь проглотив, напряженно держа на отлете локоть, на котором небрежно лежали Кисонькины пальчики с покрытыми бледно-розовым лаком ноготками.
        - Расслабься, - бросила ему Кисонька. - Или вы с Муркой никогда под руку не гуляли?
        - Ты зачем сказала, что Мурка - моя девушка? - зашипел в ответ Вадька.
        - А что, на самом деле она не твоя девушка? - холодно спросила Кисонька.
        Конечно - нет! - хотел было вскричать Вадька и… промолчал. И не только потому, что зеленые глаза Кисоньки вдруг стали злыми и колючими. Просто… он не знал, что отвечать. Он… никогда об этом не задумывался. Мурка - его девушка? Ответ «нет» показался ему неприятным. Но сказать «да» было просто немыслимо!
        - Я не собираюсь это обсуждать! - отрезал он, в точности как его мама, когда она запрещала Катьке красить глаза или натравливать Евлампия Харлампиевича на вредных одноклассниц.
        - Правильно, - неожиданно согласилась Кисонька и заулыбалась. - И не надо! Даже со мной, - с легким сожалением добавила она.
        Нет, все-таки девчонки произошли от другой породы обезьян, вздохнул Вадька.
        - Вот мы и пришли! - сообщил веселый голос училки. - Вы готовы к своей миссии?
        Из-за размышлений о своих отношениях с Муркой (его девушка, надо же!) полностью отключившийся от окружающего мира Вадька очнулся и огляделся.
        Они стояли посреди ярко освещенного солнцем проходного двора… точно напротив квартиры с отдельным входом, кованой оградой и пристройкой красного кирпича. Из-за плотно закрытых дверей тянулся жалобный двухголосый собачий скулеж. Вадька и Кисонька испуганно переглянулись.
        - Как зовут эту девчонку, которая не пришла сегодня в школу? - дрогнувшим голосом спросил Вадька.
        - Аней! - охотно ответила учительница.
        Глава 7. Пароль - Саратов
        - Аниного папы, Егора Викторовича, дома нет - он на «Южмаше» работает, там у них строго, - деловито объявила Елизавета Николаевна. - Знаете, чем наш «Южмаш» занимается? - по известной учительской привычке проверять учеников строго поинтересовалась она.
        - Ракеты делает. С ядерными боеголовками. Для атомной войны, - не отрывая взгляда от квартиры, прозванной Катькой «собачьей», рассеянно обронила Кисонька.
        - Ой, нет, что ты! - переполошилась учительница. - Это раньше, когда мы были так называемым закрытым городом! Они уже лет десять этим не занимаются. Они на космос работают! С Америкой сотрудничают, с Бразилией, Египтом. Придумали такую систему, что можно стартовать в космос без специального космодрома - с поверхности моря, например, или из джунглей! В общем, пока ее папа там из джунглей стартует, вы Аню расспросите… - деловито закончила она. - Я вас тут подожду. - Литераторша кивнула на тот самый врытый в землю столик, под которым, судя по рассказу Катьки, она пряталась от Лысого и Репанного. - Главное, я должна точно знать, как с олимпиадой, будет Аня участвовать в ней или нет…
        «Главное, узнать - есть вообще эта самая Аня или ее нет!» - мысленно не согласился с ней Вадька. Литераторша еще что-то им втолковывала, но Вадька уже решительно двинулся к кирпичной пристройке. Кажется, появился шанс разобраться со вчерашним загадочным происшествием!
        - Катька видела, как девчонку похитили, через час отец ее сказал, что она дома, а сегодня она не пришла в школу, - тихо, чтобы не услышала оставшаяся позади учительница, пробормотал он. - Или она и правда заболела, или… Катька все правильно видела.
        Кисонька согласно кивнула и надавила на звонок.
        Дверь в пристройку распахнулась без всяких вопросов - видно, «кто там» здесь приберегали для ночного времени. На пороге стоял тот самый высокий немолодой мужчина, который вчера объяснил растерянной Катьке, что будто бы похищенная девочка Аня спокойно спит в своей кровати. Литераторша напрасно рассчитывала на «южмашевские» строгости - папа оказался дома. В свете дня он казался старше, чем вчера. Мужчина поглядел вопросительно на неожиданных гостей, и тут Вадька сообразил, почему тот показался ему таким старым, - у него был совершенно пустой, словно бы мертвый взгляд.
        - Мы… э-э… мы… - как Катька вчера, проблеял Вадька, вдруг сообразивший, что он понятия не имеет, что говорить. Не ляпать же снова, один в один с сестрицей: «Мне Аню!». - У нас… э-э… школа…
        - А у меня работа, - ответил мужчина. - Перерыв заканчивается, мне уходить пора. - И он сделал попытку захлопнуть дверь перед их носом.
        - Извините нас, пожалуйста, - очень вежливо сказала Кисонька, при этом совершенно бесцеремонно придерживая дверь за ручку. - Он хотел сказать, что мы пришли проведать Аню.
        - Надо же, какие замечательные друзья! - зло фыркнул собеседник, и видно было, что его такая дружеская забота совсем не радует. - Один день девочка пропустила - и, бросив все дела, ее примчались проведывать! Только знаете что, ребятки? - Он перевел взгляд с Вадьки на Кисоньку и обратно. - Я неплохо знаю Аниных друзей. Вас я в первый раз вижу! - И он снова попытался закрыть дверь. Створка дернулась… и не поддалась - Кисонька вцепилась в ручку мертвой хваткой. И при этом она еще умудрялась изображать смущение!
        - Ой, как неловко получилось! - потупив глаза и на Муркин манер накручивая на палец рыжую прядь, затянула она. - Вы понимаете, Егор Викторович, мы на самом деле вашу Аню даже не знаем… Я скажу вам правду! - словно решившись, выпалила она.
        - Всегда лучше говорить правду, - недоверчиво ответил Егор Викторович, но дверь больше на себя не тянул.
        - Нас учительница по литературе прислала! - понизив голос, хладнокровно объявила Кисонька, очень заметно косясь на нахохлившуюся на скамейке учительницу. - Ей самой неудобно вас снова беспокоить, вот она и попросила…
        Вадька глянул на Кисоньку с возмущением - на фига она училку-то сдает, некрасиво! Но Кисонька была само хладнокровие.
        - Какая настырная дама, - тоже поглядев в сторону скамейки, яростно пробормотал Егор Викторович. И снова Вадьку поразило выражение его лица. Он словно и злился на учительницу - люто злился, до самой настоящей ненависти, - и словно бы надеялся на что-то…
        - Хорошо, что она сама сюда не притащилась… - Анин папа снова перевел взгляд на ребят. - Значит, вы не знаете Аню? - задумчиво повторил он.
        Кисонька кивнула.
        - И никогда ее не видели?
        Девчонка замотала головой так, что ее рыжие локоны запрыгали по плечам.
        Вадька безнадежно вздохнул - ну вот, сейчас их точно выставят.
        - Проходите, - широко распахивая дверь, скомандовал хозяин квартиры. - Она, конечно, не очень хорошо себя чувствует, но чего только не сделаешь, чтобы утихомирить учительницу!
        Кисонька торопливо, словно испугавшись, что хозяин передумает, нырнула внутрь. Ошеломленный Вадька последовал за ней.
        - Снимайте куртки, - указывая на вешалку, приказал Егор Викторович. - И проходите в комнату… Знакомьтесь… раз уж раньше вы знакомы не были! - Он метнул на ребят испытующий и настороженный взгляд и указал на… лохматую афганскую борзую, возлежащую на диване.
        Сперва Вадька заметил, что на ребрах борзой красуется тугая повязка, и только потом сообразил, что показывает хозяин дома вовсе не на собаку, а на присевшую у дивана девчонку, ласково поглаживавшую псину по длинной узкой морде. Девчонка повернулась, приветливо улыбаясь Вадьке.
        - Моя дочь Анна! - провозгласил Егор Викторович.
        Улыбка примерзла к губам девочки. Лицо у нее стало откровенно обалделым.
        Вадька уставился на нее во все глаза. До этой минуты он был уверен, что в квартире и впрямь нечисто, что Катька права - проживающую тут девчонку увез серый фургон, а им сейчас опять начнут вкручивать, что она спит, или в больнице, или еще где-то… Но вот же она - Аня! Худая, высокая, стрижка короткая - все, как Катька рассказывала. Значит, все-таки ее никто не похищал?
        - Поболтать у вас, правда, не получится, у Ани очень горло болит и кашель сильный, - донесся из-за его спины голос Егора Викторовича.
        - Кхе-кхе, - неуверенно кашлянула девчонка. Физиономия у нее по-прежнему была ошарашенная.
        - Высокая температура, ужасная головная боль, - продолжал с удовольствием перечислять Анин папа.
        Не меняя потерянного выражения лица, девчонка театральным жестом прижала ладонь ко лбу.
        - Болеть ей еще долго придется, - разливался соловьем Егор Викторович. - Так что передайте вашей учительнице, что вы Аню видели… - Он снова метнул настороженный взгляд на ребят. - Пусть она оставит нас в покое, даст ребенку выздороветь! - объявил Егор Викторович… и направился к дверям, давая понять, что разговор окончен.
        Вадька жалко огляделся - ну, попали они в квартиру и что узнали? - и поплелся за ним…
        - У вас тут та-ак миленько! - послышался нежно-хрустальный голосочек. И Вадька, и Егор Викторович дружно обернулись.
        Кисонька словно бы и не понимала, что их выставляют. Она изящно присела на краешек дивана и глазела на развешанные по стенам старые черно-белые фотографии. Фотографии привлекали внимание сразу: на всех красовались вытянутые, похожие на вертикально поставленные карандаши, ракеты. На некоторых снимках ракеты взлетали - казалось, они стоят на ярко-белых слепящих струях огня, а вокруг расползается зловеще-кудлатое облако серого дыма.
        - Я и не знала, что все эти ядерные ракеты та-акие симпатичные! А вы сами им дизайн делали или специалиста нанимали? - восторженно хлопая ресницами, Кисонька воззрилась на хозяина дома.
        - Сами, - с совершенно каменным лицом отрезал Егор Викторович и отступил на шаг в прихожую, явно приглашая ребят следовать за ним.
        Но Кисонька его опять «не поняла».
        - Вадик, ты только посмотри, какая хорошенькая ракетка! - восхитилась Кисонька, указывая пальчиком на рвущийся ввысь черный конус, в очертаниях которого даже по фотографии угадывалась дикая мощь и зловещая смертоносность. - Ни за что не подумаешь, что их сто лет назад делали!
        В неподвижных глазах Егора Викторовича впервые промелькнуло человеческое чувство. Злость. Он даже сделал новый шаг - обратно в комнату.
        - Ракетка, деточка, - это для тенниса! Первую управляемую ракету «Р-2» с ядерной боеголовкой - тогда это была всего лишь улучшенная копия немецкой «Фау» - собрали на наших заводах все-таки не 100, а 60 лет тому назад, - с раздражением сказал он, и чувствовалось, что Кисонькины слова задели его за живое. - А та… гхм… «ракетка», которая тебе так понравилась… - Он подошел еще ближе, прямо к висевшей над заваленным бумагами письменным столом фотографии. - Это, знаешь ли, относительно новая разработка, конец XX века. Часть системы «Буран-Энергия», для противостояния американской стратегии «звездных войн».
        Кисонька с трогательным напряжением сдвинула бровки:
        - Ее у Джорджа Лукаса в «Звездных войнах» снимали? - задумчиво поинтересовалась она. - А в какой серии - в «Войне клонов»?
        Егор Викторович тихо застонал.
        Вадька не очень-то понимал, зачем Кисонька корчит из себя идиотку, но подыграл ей:
        - Это не кино, глупая! Настоящие «звездные войны» - когда с орбиты, со спутников всяких, с ракет, города на Земле обстреливают, - со снисходительностью знающего мужчины проронил он.
        - Ах, и наш город тоже?! - прижав нервно сцепленные пальцы к груди, картинно ужаснулась Кисонька.
        - А ты как думала, деточка? - зловеще усмехнулся Егор Викторович, которому явно захотелось напугать эту кривляку, вколотить в ее пустую кукольную головенку понимание опасностей реального мира. - У нас пятьдесят лет разрабатывали и производили самое страшное и разрушительное в мире оружие! Даже экспериментальных образцов и прототипов в хранилищах хватит, чтобы весь город растворился в огненной вспышке! - И, торжествующе поглядев на напуганную им легкомысленную дурочку, он повернулся к Вадьке: - А ты откуда про «звездные войны» знаешь?
        - Ой, Вадька, когда выучится, тоже хочет на «Южмаше» работать! - вмешалась Кисонька. Сильно напуганной она отнюдь не выглядела.
        Насчет «Южмаша» Вадька никогда не думал - у него и в агентстве работы невпроворот, - но возражать Кисоньке он, естественно, не стал.
        - Ну что ж, раньше бы так и было, - испытующе глядя на Вадьку, проговорил Егор Викторович, явно автоматически поправляя и перекладывая в беспорядке сваленные на столе бумаги. - Лучшие математики, физики, химики из специализированных школ страны поступали на такие же специализированные факультеты, а потом ворота «Южмаша» закрывались за ними.
        - Вы говорите так, словно они умирали, - пробормотал смущенный его тоном Вадька.
        - Почти так и происходило, - усмехнулся Егор Викторович, и непонятно, чего в этой улыбке было больше - печали или гордости. - Мы ведь переставали жить как обычные люди. Для работы - все, что угодно, хотя и вкалывали мы, конечно, по 20 часов в сутки, иногда даже ночевали прямо в нашем конструкторском бюро. Но все, что мы делали, да и мы сами тоже, было государственной тайной! Так что - режим секретности, строжайший контроль: с кем дружить, о чем говорить, куда ездить, даже чем ездить - все определяли уже не мы, а совсем другие люди. Если в самом КБ, за тремя пропускными пунктами да посреди охраняемой лучше любого нынешнего банка территории, ты тетрадь с черновыми расчетами в сейф спрятать забыл, такое могли устроить, что лучше б сразу расстреляли, - глаза его затуманились воспоминаниями.
        - И все это для того, чтобы делать страшное оружие, которое будет убивать людей? - забыв, что она изображает гламурную дурочку, тоненьким голоском испуганно спросила Кисонька.
        - Ну, сделанное нами оружие вроде бы никого не убило, - сухо ответил он, хотя в этой сухости было все-таки больше жизни, чем в его недавней полной безучастности. - А мы сами были тогда уверены, что не убиваем, а защищаем. Что американцы не нападают на нас, потому что выпущенная нами здесь ракета влепится прямиком в Белый дом, - и он кивнул на одну из фотографий, намекая, что именно эту ракету он и имеет в виду. Потом он снова ухмыльнулся, уже ехидно: - А мы не нападали на них, потому что ракета, которую выпустили бы они, свалилась бы на головы нам. Я до сих пор уверен, что только благодаря нашим и американским ракетчикам люди не устроили очередную драку на весь мир. Побоялись! - Он рубанул воздух ладонью так энергично, что лежавшие на столе листы разлетелись, открывая прятавшуюся под ними папку. Папку, на которую Вадька моментально уставился.
        Но этот неожиданный порыв словно бы полностью исчерпал силы хозяина дома.
        - Теперь все вроде хорошо - мы не целимся ракетами в них, они не целятся в нас… - печально вздохнул он. - Зато каждый паршивый террорюга может целиться и в них… И в нас! - с вдруг прорвавшейся горечью вырвалось у него, и он тут же замолк, словно сам до смерти испугался этих слов. Глаза его стали усталыми и больными, как у обмотанной бинтами «афганки». - Что-то я заболтался с вами, детишки. В любом случае, все уже в прошлом, оружие мы больше не делаем, - торопливо закончил он. - Так что не надо твоему приятелю к нам, да он на самом деле и не хочет. - Егор Викторович одарил ребят насмешливым взглядом. - Вашему поколению лишь бы не работать, а только деньги получать! Приходят к нам молодые специалисты - с каждым разом все ленивее и глупее… Но, к счастью, платят у нас меньше, чем им хочется, вот они и сбегают - кто в банкиры, кто в рэкетиры.
        - И больше не мешают вам с утра до вечера обсуждать, какие все молодые плохие и безграмотные, а старые - умные и замечательные, - вдруг вырвалось у Вадьки. Он тут же мысленно прикусил себе язык - ну что он несет, они же сюда не о молодых и старых спорить пришли, а выяснить, что случилось с девочкой Аней. Но достали его такие разговоры - сил нет! Почему-то многие взрослые, особенно те, кто постарше, обожают пройтись на тему - как они все знали и умели, как замечательно работали, но за деньгами не гнались. А молодежь вся жадная и тупая, только и может по ночным клубам отрываться и телевизор смотреть. Но больше всего Вадьку бесили фразочки вроде «С каждым поколением все хуже и хуже»! Получается, если те, которые сейчас университет окончили и работать пошли, - просто дураки, то нынешние студенты-первокурсники все, как один, - слюнявые дебилы, и место им в интернате для умственно отсталых? А уж он, Вадька, по такой логике, должен обратно в обезьяну превратиться, хвост отрастить и по улицам за бананами гонять?
        Интересно, как все эти заявочки Егор Викторович умудряется сочетать с тем, что лежит у него на столе… Вадька снова искоса глянул на обложку папки.
        - За словом в карман вы не лезете, ребятишки, - покачал головой хозяин дома. - К этим бы словам еще немножко дела… - И тут он опустил глаза и увидел прямо перед собой выглядывающую из-под разлетевшихся бумаг обложку папки. Обыкновенной канцелярской папки с тугими завязками и четкими синими штампами на обложке. При виде которой Егор Викторович побелел, словно прямо со стола на него пялилось привидение. Метнул быстрый подозрительный взгляд на Вадьку - тот торопливо отвел глаза - и испуганным движением сунул папку в глубь бумажных залежей. Та мгновенно исчезла, будто утонув в бурном море. Руки хозяина квартиры задрожали. Он отпрянул от стола. Оживление разом вытекло из его глаз, опять сменяясь тоскливой пустотой, а лицо снова стало неподвижным и бесстрастным.
        - Что ж мы тут болтаем, - пробормотал он, - когда Аня совершенно без сил…
        Пока длился этот разговор, девчонка успела смотаться куда-то, вернуться с ворохом бинтов, поменять «афганке» повязку на боку, подсунуть собаке под нос мисочку с кормом, перебраться в кресло, в котором под грудой теплых одеял обнаружился тоже весь перевязанный и мелко дрожавший бульдог. Совершенно не боясь его грозных зубов, девочка разжала похожую на чемодан пасть и влила туда ложку какой-то микстуры… Но услышав, что на самом деле она «совершенно без сил», она быстро спрятала ложку за спину и попыталась с видом нечеловеческой усталости обмякнуть прямо на бульдоге. Пес закряхтел, но даже не рыкнул.
        - Вы обязательно передайте учительнице, что Аню видели… Видели ведь, верно? - грудью тесня Вадьку к выходу, приговаривал Егор Викторович. - Искать Аню не надо… Я ее, может… отдохнуть отправлю. В деревню, к тетке…
        - В Саратов? - неожиданно рассмеялась Кисонька.
        - Почему в Саратов? - вдруг послышался перепуганный голос. Вадька даже не сразу понял, что это впервые заговорила прижавшаяся к бульдогу девчонка. Она сидела, выпрямившись, и растерянно глядела то на ребят, то на Егора Викторовича. - Я не могу в Саратов ехать, у меня…
        - Мы потом обсудим, - резко оборвал девчонку хозяин квартиры, окончательно вытесняя Вадьку в коридорчик. Оглянулся и совершенно недвусмысленно кивнул, приглашая и Кисоньку на выход.
        Больше не пытаясь задержаться, рыжая направилась следом за Вадькой. Лишь на прощанье она оглянулась, бросив острый взгляд на возившуюся с собаками девчонку.
        - Псов видела? Похоже, они вчера серьезно с кем-то подрались, - сбегая с крыльца, бросил Вадька.
        - Я не только увидела, я еще и услышала кое-что, - задумчиво добавила Кисонька. - Странное.
        - Да и я тоже, - согласился Вадька, и оба замолчали, потому что им уже нетерпеливо махала учительница литературы.
        - Ну что, что с Аней? - затеребила ребят Бедная Лиза. - Она будет в олимпиаде участвовать?
        - Нет, - четко ответила Кисонька. - Девочка, которую мы видели, совершенно точно не будет участвовать в литературной олимпиаде!
        Лицо учительницы приняло обиженно-разочарованное выражение:
        - Что ж… В любом случае, спасибо вам, ребята, за помощь… Можете бежать по своим делам, - Бедная Лиза медленно, расстроенно натянула перчатки и побрела прочь. Выглядела она уж совершенно бедной и несчастной.
        Вадька с Кисонькой сочувственно поглядели ей вслед… и никуда не побежали. Сейчас все их дела были здесь, в этом дворе.
        - Тебе мужик странным не показался? - после недолгого задумчивого молчания, во время которого компаньоны, не отрываясь, глядели на окна «собачьей» квартиры, начал Вадька. - Права училка: что-то с этим Аниным папой действительно не так!
        - Не знаю, что не так с папой, но с так называемой Аней все не так! - вскричала Кисонька. - Помнишь, я про Саратов сказала?
        - Ну-у… Только я не понял, к чему это ты?
        - Вот и та девочка не поняла, - кивнула Кисонька и, по-прежнему видя недоумение на Вадькиной физиономии, пояснила: - Я тоже буду участвовать в литературной олимпиаде от нашей школы…
        - Круто! - оценил Вадька.
        Кисонька благодарно кивнула:
        - Егор Викторович сказал, что отправит ее в деревню, к тетке… Ну я, естественно, и добавила про Саратов…
        - Почему естественно? - все же ничего не понимал Вадька.
        - Господи, Вадик, но это же каждый дурак знает!
        - Я, например, не знаю. Хотя я - не каждый дурак, - с большим достоинством сообщил Вадька.
        - Ну какой же ты каждый дурак, Ваденька! - успокаивающе пропела Кисонька. - Ты - исключительный… - И ее зеленые кошачьи глазищи стали ехидными-ехидными.
        Вадька лишь тяжко вздохнул - называется, нарвался!
        - Не обижайся, - тут же пошла на попятный Кисонька. - В комедии Грибоедова «Горе от ума» есть такая фраза: «В деревню, к тетке, в глушь… - Кисонька сделала паузу и торжествующе закончила: - …в Саратов!» Очень знаменитая фраза, понимаешь, ее все знают! А уж девочка, которую целая школа ждет, чтобы отправить ее на олимпиаду по литературе, услышав про Саратов, точно не стала бы переспрашивать, - и Кисонька передразнила очень похоже: - «Почему в Саратов, не поеду я в Саратов…»
        - Пароль - Саратов, - хмыкнул Вадька.
        - И кроме того - ты заметил? - продолжала Кисонька. - Он впустил нас в дом, только когда мы сказали, что никогда раньше Аню не встречали. И два раза просил передать учительнице, что мы Аню видели!
        - Так ты думаешь…
        - Я думаю, что эта Аня - на самом деле никакая не Аня! - веско припечатала рыжая. - А теперь скажи мне… Почему человек, у которого украли дочку, не бежит в милицию, а выдает за нее совершенно другую девочку?
        - И в бумагах у него припрятана папка со штампами «Совершенно секретно» и «Из конструкторского бюро не выносить», - меланхолично добавил Вадька.
        Глава 8. Улика - синяк под глазом
        - Сколько времени мы с Катькой знакомы? - в упор глядя на Севу, спросила Мурка. - Никогда в жизни она не выдумывала! С чего бы вдруг она целую историю наплела?
        Сева пожал плечами:
        - Может, разыграть нас решила?
        - Дурацкий какой-то розыгрыш! - взорвалась Мурка.
        - Вот! А я разве говорил, что Катька - умная? - возрадовался Сева.
        - Я бы на твоем месте была с Катькой повежливее, - многозначительно поглядывая на мальчишку, предостерегла его рыжая.
        - Почему это? - совершенно искренне удивился тот.
        Мурка поглядела на него с брезгливым сожалением, как мудрая тетушка на дебильного племянника:
        - Сам сообрази! Только смотри, чтобы не слишком поздно, - высокомерно обронила она и, не хуже Кисоньки задрав нос, пошагала дальше по улице.
        Сева хотел покрутить пальцем у виска - тонко намекнуть, что не желает он разгадывать дурацкие девчоночьи загадки. Но сдержался. С рыжей… гм… тоже надо быть повежливее. Она, если разозлится, с нее станется этот палец у виска обидчику в ухо по самый локоть затолкать. Он только ускорил шаг, догоняя Мурку. Некоторое время они шли молча.
        - Кисонька сегодня в офис пораньше собиралась, - вроде бы равнодушно глядя в пространство, поинтересовался Сева. - С чего бы это, не знаешь?
        Конечно, Мурка знала! Большой Босс сестру там ждет. Не в реале, конечно, в виртуале. Долгие разговоры через Интернет обо всем и ни о чем, к которым Кисонька так пристрастилась в последнее время. Но сдавать близняшку Севе она категорически не собиралась.
        Мурка остановилась у входа в супермаркет.
        - Надо Саляму его топливо купить, а то он в офисе уже, наверное, весь на желудочный сок изошел, - хмуро буркнула она.
        - Отчего вдруг в этот магазин? - протянул Сева. - Давай в тот, который возле нашего офиса, ну, в который Катька обычно ходит…
        - А если там и правда колбасы не осталось? Сюда возвращаться? Какая тебе разница? - недоумевающе пожала плечами Мурка.
        - Ну-у, - замялся Сева. - Ты бы могла за Салямовой колбасой сходить, а я бы прямо в офис - Кисонька там одна…
        - Она не одна! - рявкнула Мурка, в упор глядя на Севу.
        - А с кем? - мгновенно насторожился Сева.
        - С Салямом! - жестко отрезала Мурка. «И еще с Большим Боссом», - добавила она мысленно. - Двадцать минут они и без тебя продержатся! А вот я в одиночку сумки с покупками таскать не собираюсь! - И она решительно направилась к дверям магазина.
        - Па-адумаешь, - неохотно следуя за ней, пробубнил Сева. - Ты такую штангу выжимаешь, что я ее даже приподнять не могу, а сумки, значит, таскать мне?
        Мурка страшным усилием заставила себя не оборачиваться на этот наглый бухтёж. Знала: если она обернется - Севка получит в лоб. Как ни обидно признавать, но сестра значительно умнее ее. Кисонька никогда не признавалась мальчишкам ни в обладании коричневым поясом по каратэ, ни в умении любого из них в аккуратный рулончик скатать и в щель законопатить! Они же как узнают - так сперва комплексовать начинают, а когда перестают - сразу на голову садятся. Иногда садятся, так и не перестав комплексовать. Все как один. Ну, почти все. Кроме Вадьки. Тот знает и про Муркин коричневый пояс, и про штангу, и в деле рыжую сто раз видел, но, когда они идут в магазин, сумки с покупками исправно таскает сам.
        Так что же получается? Мурка даже остановилась, озадаченная. Вадька - самый лучший? Мурка с сомнением покачала головой. Тощий очкарик со связкой отмычек, отверткой и пассатижами в кармане, способный утонуть в экране компьютера так, что ничего не видит и не слышит вокруг себя? Все-таки самый лучший парень на свете представлялся ей другим… Более крутым, что ли? Во всяком случае, говорить Вадьке, что он - самый лучший, Мурка не станет ни-за-что! Хотя… Кисонька утверждает, что парней надо хвалить. Не слишком часто, чтобы не избаловались. Но хотя бы время от времени - чтобы не загрустили.
        Погрузившаяся в глубокие раздумья Мурка так и застыла, протянув руку к высокому штабелю супермаркетовских корзинок. Пока вдруг не почувствовала, как ее дернули за рукав, и Сева поинтересовался:
        - Мурка, ты что, окаменела?
        Девочка вздрогнула и очнулась. В уши ей вновь ворвался многоголосый шум торгового зала, хлопки дверей, стрекотание касс. Размытые цветные пятна перед ее затуманенными глазами приобрели четкость, превратившись в очередь к ближайшей кассе. Мурка скользнула взглядом по выстроившимся у транспортера людям… и вдруг снова замерла, выпученными от удивления глазами вперившись в двух мужиков. Двух мужиков с доверху нагруженными тележками! Двух тощих мужиков в очень похожих темных куртках! Двух мужиков с… с совершенно одинаковыми, здоровенными, черно-лиловыми синячищами вокруг глаз! Причем у обоих - вокруг правого!
        - Мурка, да очнись же! - тряся ее за плечо, прокричал ей в ухо Сева.
        Мурка схватила его за рукав, резко рванула к себе и прошипела, кивая на парочку у кассы:
        - Смотри!
        Плечо компаньона словно окаменело под ее ладонью - Сева увидел.
        - Знакомый почерк… Харли… - оттаскивая его подальше от мужиков с синяками, прошептала она.
        - Разве у гуся может быть почерк? - с некоторым сомнением ответил Сева, послушно пятясь вслед за Муркой.
        - А это что? - возмутилась Мурка, указывая на синяки.
        Мужики с синяками тем временем расплатились и, толкая свои тележки, двинулись на выход. И один из них - да, да, тот, что с заметной лысиной, все, как Катька рассказывала! - довольно сильно прихрамывал. Ребята переглянулись… и, не сговариваясь, двинулись следом.
        Мужики скатили тележки по пандусу и принялись грузить пакеты в стоявший перед супермаркетом серый фургон.
        - Зачем им столько еды? - разглядывая их сквозь стекло витрины, недоуменно поинтересовался Сева. - Такое впечатление, что они осаду собрались переживать - вчера две полные тележки, сегодня…
        - А кто-то выступал, что Катька все выдумала, - ехидно прокомментировала Мурка. - Не помнишь - кто?
        - Мы будем их выслеживать или пусть себе уезжают? - не отвечая на провокационный вопрос, поинтересовался Сева.
        - Сейчас попробуем, - пробормотала Мурка, выскальзывая в раздвижные двери.
        Она остановилась на высоком крыльце супермаркета и с деловым видом принялась что-то разыскивать в своей сумке, краем глаза продолжая наблюдать за серым фургоном. Его владельцы не обращали на девчонку ни малейшего внимания, продолжая быстро и деловито закидывать продукты в багажник. Последний пакет уместился внутри, Лысый захлопнул дверцу и полез в фургон, его товарищ - кажется, Катька прозвала его Репанным - уселся за руль.
        Мурка закончила раскопки в сумке. Сева с удивлением увидел, что в руках она сжимает крохотный пластмассовый пистолетик. Из тех, что продаются в любом киоске вместе с набором стрел-присосок. Мурка действительно заправила в дуло пистолетика присоску с темным черенком, на кончике которого едва заметно помаргивал красный огонек.
        Фургон завелся и начал неторопливо выруливать из ряда машин.
        Быстро присев за крайней машиной, Мурка прицельно сощурилась и вытянула руку с пистолетиком. Севка бухнулся на четвереньки рядом с ней. Прямо перед его глазами мелькнул угловатый капот… Курок игрушечного пистолетика сухо щелкнул. Стрелка вылетела и с едва слышным резиновым чвяканьем присосалась рядом со «стопорями».
        - Есть! - торжествующе выдохнула Мурка.
        Мотор взревел, серый фургон набрал скорость и скрылся за поворотом. Мурка облегченно перевела дух…
        - Дети! Что вы здесь делаете? - послышался грозный голос.
        Компаньоны подняли головы. В проходе между машинами стоял сурово хмурившийся охранник.
        - Играем, - невинно пропела Мурка, выпрямляясь и разжимая руку.
        Охранник так же хмуро оглядел пластиковый пистолетик на ее ладони, окинул придирчивым взглядом машину, за которой они затаились.
        - Идите отсюда, - уже сбавляя тон, буркнул он. - А то вам игрища, а мне потом по голове - почему машина поцарапана…
        - Уже уходим, - бросая пистолетик в сумку, кивнула Мурка и, схватив Севу за рукав, поволокла прочь.
        Они выбежали со стоянки и остановились. Мурка запустила руку в карман… и вытащила маленький, размером с блокнотик, прибор - прямоугольный экранчик в отливающей металлом оправе. Выдернула откуда-то изнутри палочку-стилус и принялась тыкать в экран.
        - Это что? - приподнимая брови при виде незнакомого оборудования, - не помнит он такого в арсенале «Белого гуся», - вопросил Сева.
        - КПК с ДжиПиЭс, - не отрываясь от своего занятия, скороговоркой выпалила Мурка.
        - Что с чем? - Сева обалдел окончательно.
        - Карманный персональный компьютер с системой навигации, - раздельно, для особо «одаренных», проговорила Мурка. - Ну, Вадька, конечно, с ним поработал, программ туда насовал… - что программы (все как одна с грифом «FBI: Top-secret» [2 - ФБР: Совершенно секретно (англ.).] им перегнал по Интернету Большой Босс, Мурка благоразумно уточнять не стала. - Огонек на экране показывает, куда движется наш маячок на машине…
        Пока она шуровала стилусом по сенсорному экрану, Сева нахмурился, торопливо что-то соображая:
        - Так вы что, его купили? - наконец со священным ужасом в голосе вопросил он. - Это же баксов шестьсот!
        - А что, мы разве ничего не зарабатываем? - Мурка начала злиться. - Есть! - тут же радостно воскликнула она, подсовывая Севе под нос экран. На нем ярко мерцала красная точка. - Они к проспекту свернули! Бежим! - скомандовала Мурка, кидаясь в боковую улицу.
        Глава 9. Погоня на трамвае
        Поглядывая на экран, они со всех ног промчались вдоль узенькой улочки, плотно, от тротуара до тротуара, забитой машинами. И остановились, переводя дух. Серый фургон был перед ними - в сплошном потоке машин он с покорной медлительностью сползал в сторону проспекта.
        - Дикие деньги! - все еще недовольно поглядывая на экран, бурчал Сева. - Но все-таки хорошо, что он сегодня у тебя оказался, - неохотно похвалил он коллегу.
        Оторвавшись от монитора, Мурка искоса поглядела на Севу.
        - Вообще-то мы такие каждому купили, - также неохотно созналась она. - Нам с Кисонькой, Вадьке… и Катьке.
        - Катьке? А гусю, гусю не купили?! - Сева заорал так, что на него начали оглядываться прохожие. - Но это же… - он зашевелил губами, подсчитывая. - Почти две с половиной тысячи!
        - Около того, - уклончиво согласилась Мурка. - Но мы их со скидкой брали. Бежим вперед, до угла, все равно им никуда с улицы не деться! - скомандовала она и, обогнав практически не двигавшийся фургон, вдоль выстроившихся в ряд машин рванула к перекрестку, где вытекавшие из боковых улиц потоки автомобилей вырывались на проспект. Чтобы тут же увязнуть в гигантской пробке.
        - Почему мне ничего не сказали? - догоняя Мурку у перекрестка, хрипло и обиженно спросил Сева.
        - Вот именно поэтому! - теперь уже взорвалась Мурка. - Чтоб ты нам мозги до печенок не прогрыз: что это дорого, что нечего деньги тратить, что если эти компы нам так уж сильно нужны, пусть Вадька соберет их из деталей с радиорынка…
        Сева, который как раз открыл рот, чтобы предложить именно это, подавился холодным воздухом и закашлялся…
        - Если бы ты нам покупку не заломал, то удовольствие бы испортил окончательно! - припечатала Мурка. - Зануда! «Я ничего выписывать не буду, я экономить буду…» - прогундосила она голосом кота Матроскина.
        Сева растерялся. Разве ж он зануда? Он просто… очень серьезно относится к деньгам. Вот! И он не экономит, а вкладывает! Правильно вложенные в дело две с половиной тысячи баксов через полгода принесут десять тысяч. А на десять тысяч можно, между прочим, гораздо больше купить, если уж их так припекает! Хотя лучше, конечно, и эти десять тысяч не тратить, а снова правильно вложить, и тогда…
        Тут Сева обнаружил, что на углу улицы он стоит совершенно один. Мурка уже успела свернуть на проспект и теперь металась вдоль кромки дороги. Догнав подругу, он буквально врезался в ее спину:
        - Ты что?
        - Не видишь, они на проспект поворачивают? - тыча стилусом в экран, проворчала она.
        - Вижу, - не глядя на экран, согласился Сева. Знакомый серый фургон действительно плавно выворачивал из боковой улицы на проспект. В паре метров от ребят. Фургон замер, ожидая, пока переключится светофор и ряды машин продвинутся еще на десяток метров.
        Оторвавшись от экрана, Мурка проводила фургон взглядом и, отчаянно размахивая руками, ринулась к идущим сзади автомобилям.
        - Да что ж ты делаешь?! - чуть не плача, вскричал Сева, в очередной раз догоняя ее. Никогда и никуда он больше с Муркой не пойдет - эта сумасшедшая рыжая и его с ума сведет! Как только Вадька ее терпит?
        - Машину ловлю - гнаться за ними! - прыгая от автомобиля к автомобилю, прокричала Мурка.
        Машины останавливались, собственно, они и стояли, но на каждую попытку возбужденной встрепанной девчонки сунуться в салон водители лишь отрицательно мотали головами. В этот момент впереди на проспекте что-то дрогнуло, произошло некое движение - строй машин дернулся с места, в едином порыве потек вперед, ускорился… Серый фургон скрылся из виду. Мурка завизжала от ярости:
        - Машину!
        - Да стой ты! - Вконец озверевший Сева наконец изловчился ухватить мечущуюся девчонку за рукав. - На фига тебе машина - в пробках стоять?
        - Гнаться! - все еще пытаясь вырваться и куда-то бежать, вскрикивала Мурка. - Уходят же! Гляди! Уходят! - тыча ему под нос экран, вопила она.
        - Во-первых, не уходят, а снова встали! - кинув беглый взгляд на монитор, бросил Сева. - А во-вторых, машина все равно нам не поможет, разве что вертолет!
        - Но что же делать? - в полном отчаянии выкрикнула Мурка.
        Сева наставительно поднял палец:
        - Спокойно! В нашем городе в час пик лучшая погоня… на трамвае! - торжествующе выдохнул он, направляя палец в сторону тянувшихся посреди проспекта рельсов, по которым, бодро позвякивая, ползла желто-красная гусеница трамвая. - Мы этот серый фургон не только догоним, но и перегоним!
        Мурка поглядела сперва на Севу, потом на трамвай - такая идея ей в голову не приходила.
        - Севка! Скажи, что ты это придумал не для того, чтобы сэкономить! - наконец пробормотала она.
        - Сэкономишь тут, когда проезд в полтора раза подорожал! - возмутился Сева. - А, ну тебя! Делай что хочешь! - И, уже не обращая на Мурку внимания, он рванул через проспект к трамвайной остановке. Мурке ничего не оставалось, как последовать за ним.
        Навалившись на спины всасывавшихся в трамвай людей, Мурка и Сева последними втиснулись внутрь. Раздвижные двери за их спинами с трудом закрылись, уминая толпу в салоне в плотно спрессованный ком. Трамвай дернулся всем своим длинным телом и, истошным звоном разгоняя шмыгавшие перед ним автомобили, покатил вверх по проспекту, вдоль заполонившей дорогу сплошной массы машин.
        Вывернув руку невозможным способом, Мурка изогнулась между стиснувшими ее с двух сторон телами и поднесла экран к самым глазам:
        - Нагоняем! - напряженно пробормотала она.
        - Ага! - вдавленный щекой в стекло Сева скосил глаз - несущийся по рельсам трамвай как раз пролетал мимо серого фургона, в очередной раз застрявшего в неподвижном строе машин.
        - Обгоняем! - продолжая следить за мерцающим на мониторе огоньком, через секунду нервно прокомментировала Мурка.
        - Я ж тебе обещал! - согласился Сева и добавил: - Если что, на следующей остановке выйдем…
        Трамвай замедлил ход, приближаясь к остановке. В этот же момент заполонившая дорогу масса машин вновь дрогнула и, в едином порыве крутанув колесами, торопливо рванула вперед. Теперь уже серый фургон просвистел мимо вставшего на остановке трамвая.
        - Не выходим! - успела только крикнуть Мурка, в самую последнюю секунду вцепляясь в поручни. Створчатые двери со скрипом разъехались, стиснувшая ребят толпа взбурлила и двумя неудержимыми потоками хлынула мимо них наружу. Сева почувствовал, как его пихнули, толкнули туда, швырнули сюда - словно он и впрямь попал в стремнину горной реки, а потом его приподняло над полом трамвая и понесло к выходу. Отчаянно цепляющиеся за поручни пальцы беспомощно скользили по гладкому пластику. Мальчишка упирался, но людской напор нарастал, неумолимо распахнутые входные двери надвинулись на него… Он уже скреб подошвами по нижней ступеньке в тщетных попытках удержаться… когда его поймали за воротник. Одной рукой обхватив поручень, второй вцепившись в ворот Севкиной куртки, Мурка держала его из последних сил. Бесценный компьютер рыжая сжимала в зубах!
        Пнув Севу в бок, последний пассажир вывалился наружу… и встречный поток садившихся в трамвай людей внес мальчишку обратно в салон.
        - Уф! - облегченно вздохнула Мурка, выплевывая компьютер и наскоро оглядывая его, похоже, в поисках следов от собственных зубов. - Снова нагоняем!
        Ритмично пульсирующая красная точка на экране стремительно приближалась. Они поравнялись с серым фургоном у очередного перекрестка, пошли на обгон, вырвались вперед и опять отстали на следующей остановке.
        Трамвай сбросил-принял очередную порцию пассажиров и, разгоняя звоном машины и пешеходов, опять ринулся в погоню за серым фургоном. Впрочем, о том, что трамвай участвует в погоне, знали всего два человека.
        - Сейчас самый длинный перегон, остановка только в конце проспекта, - встревоженно сказала Мурка, наблюдая, как их трамвай снова оказывается на одном уровне с объектом преследования и опять начинает выдвигаться вперед. - Если они вдруг свернут, мы их потеряем!
        - Ну, до сих пор же не свернули, - легкомысленно отмахнулся Сева. Точнее, дернул подбородком - это было единственное, чем он мог пошевелить в намертво стиснувшей его со всех сторон толпе пассажиров. - Не волнуйся, все будет в порядке! - бодро заверил девчонку он, не подозревая, что на них уже надвигается другая беда.
        Причем надвигается именно в прямом смысле этого слова. В дальнем конце вагона послышались возбужденные голоса, сдавленные крики, по спрессованной массе пассажиров прошла волна… и теперь эта волна накатывалась все ближе и ближе, словно цунами - на беззащитный берег. Продвижение цунами сопровождал бодрый женский голос:
        - А-а-плачиваем проезд! Кто не платил - а-а-плачиваем!
        Ответом ему были задушенные стоны пассажиров:
        - Женщина, отчего ж вас так много!
        - В кондуктора надо, как в стюардессы - по весу брать!
        - А-а-плачиваем!
        Здоровенный крейсерский живот одним мощным нажимом раздвинул толпу. Пассажиров разметало, кто-то рухнул на руки сидевших, кого-то вдавило в стекло - и в образовавшуюся щель продвинулась могучая тетка, замотанная в толстый шерстяной платок. В мощных пальцах женщина сжимала то-оненькую пачечку трамвайных билетиков.
        - А-а-плачиваем! - заблудившимся ледоколом в тумане взревела у Севы над головой тетенька.
        Изогнув кисть так, что, казалось, он услышал скрежет собственных костей, Сева запустил руку в карман и вытащил деньги. Тетка ловким движением выхватила монеты у него из пальцев. Отслюнила два билетика и, кинув их Севе так, что подхватить их он мог разве что взмахом ушей, она со всей мощью врубилась животом точно между Севой и Муркой. В оставшийся после продвижения кондукторши проход хлынули пассажиры - плотно, локоть к локтю вставшая толпа разделила ребят. И в этот момент Мурка закричала:
        - Севка, они поворачивают! Севка!
        Сева очертя голову ринулся на крик девчонки - и всем телом врезался в выстроившуюся на его пути живую преграду. Человеческая масса спружинила наподобие батута и швырнула мальчишку обратно. Сева не растерялся и ввинтился вниз, под ноги пассажирам. Между коленками все-таки были хоть какие-то просветы, не то, что между локтями…
        - Ой, по ногам кто-то ползает! - заверещали сверху.
        Но Сева уже опознал Муркины кроссовки и, изогнув позвоночник, пошел вверх, как выныривающий из толщи воды пловец. Его макушка уперлась в чью-то сумку, отодвинула чей-то локоть, и, цепляясь за протянутую Муркину руку, он все-таки смог подняться.
        - Свернули! - с отчаянием выдохнула Мурка, подсовывая ему под нос экран, где обозначавшая серый фургон мерцающая точка и впрямь медленно уходила в поворот. В ту же минуту трамвай прозвенел мимо, за окнами мелькнул забор, окружающий недостроенную станцию метро. Трамвай мчался прочь, унося преследователей все дальше от их объекта.
        - Всё твои идеи! - почти с ненавистью глядя на Севу, выдохнула Мурка. - Как мы теперь выберемся?
        - Очень просто! - еще понятия не имея, что делать, выпалил Сева… и тут на него снизошло озарение. Он раскрыл рот… и заорал на весь трамвай: - Ой, девочке плохо! Ой, укачало! - И, тыча пальцем в Мурку, он сокрушительным тоном добавил: - Ее сейчас стошнит!
        При этих словах вокруг них стало относительно просторно - только что сдавливающие их со всех сторон пассажиры теперь отчаянно старались оказаться подальше. Мурка, сверкая злющими зелеными глазами, тем не менее старательно подыгрывала Севке - то хваталась рукой за горло, то зажимала ладонью рот.
        Сева не унимался:
        - Стошнит, не удержится! Фонтаном ливанет! Ой, не хотите беды - выпустите ее на воздух! Остановите трамвай! - И, поскольку пассажиры в салоне молчали, а только безуспешно пятились, он громко добавил: - Она на обед пять тарелок борща сожрала! С чесноком и во-от такенным куском сала!
        Мурка аж зашипела от злости. Но нервы несчастных пассажиров наконец не выдержали:
        - Остановите трамвай! Выпустите детей, пока мы тут все в борще не оказались! - заорал весь салон.
        Трамвай словно бы нерешительно сбавил ход… потом содрогнулся - и встал. Створки дверей медленно разошлись, и в одно мгновение ребят вынесло вон из вагона. Едва не рухнув в грязь газона, отделяющего трамвайную колею от дороги, они очутились на улице.
        Восхищенный голос кондукторши бросил им вслед:
        - Надо же, так ест - и такая тощая! Вот бы и мне!
        Двери трамвая с шипением сошлись, и тот с яростным звоном умчался. Мурка очухалась первой.
        - Бежим скорее, пока они остановились! - размахивая компом, закричала девочка и, шлепая кроссовками по размокшей земле, побежала вдоль путей в обратную сторону. Сева рванул следом. Не обращая внимания на гудение проносившихся мимо машин, они добежали до отгораживающего недостроенную станцию метро забора, пронеслись вдоль него, свернули…
        С разбегу врезавшись в резко остановившуюся Мурку, Сева почти швырнул девчонку на капот въезжавшего в ворота стройки серого фургона.
        Глава 10. Уходим под землю
        Муркины кроссовки разъехались в грязи, и она рухнула на четвереньки. Сева почувствовал, что его дернули за штаны, он завертел руками, как мельница, но не удержался и ляпнулся рядом с Муркой.
        - Я тебя не специально толкнул! - обиженно взвыл мальчишка, пытаясь подняться.
        - А я тебя - специально! - процедила Мурка, надавливая ему на затылок и не давая выпрямиться. - Пригнись, увидят!
        Ворота на стройку станции распахнулись во всю ширь, фургон медленно втянулся внутрь и встал. Между его капотом и проемом образовалась неширокая щель.
        - Сюда, скорее! - низко пригибаясь, Мурка метнулась туда.
        - Совсем психическая! - пробормотал Сева и почти на четвереньках, отталкиваясь коленками и ладонями от земли, последовал за ней. - Отец меня убьет! - разглядывая свои покрытые грязью джинсы и куртку, простонал он.
        - Если ты не пошевелишься, нас прибьют эти! - прошипела Мурка, втаскивая мальчишку под прикрытие брошенного на стройплощадке экскаватора. Мокрые и грязные куртки мгновенно покрылись налетом рыжей ржавой пыли, напоминая, что недостроенной эта станция метро стоит дольше, чем Мурка с Севой вообще живут на свете. Ребята осторожно выглянули из-за пустой кабины с выбитыми стеклами.
        Два парня в обычных пятнистых комбинезонах охранников закрыли ворота, задвинули тяжелый засов и скрылись за маленькой дверцей, прорезанной в бетонной стене громадной круглой то ли будки, то ли вертикальной трубы, уходившей в глубь земли. Дверцу за собой они оставили открытой. Из фургона выбрались Лысый и Репанный и принялись деловито таскать внутрь пакеты.
        - Они что, просто еду охранникам привезли? - с сомнением сказал Сева.
        - Сейчас разберемся, - процедила Мурка.
        Лысый и Репанный вытащили из машины последний, сильно побрякивающий кулек - не иначе как с бутылками. Брелок сигнализации пискнул, запирая фургон. Лысый и Репанный подхватили пакет с двух сторон и, сильно наклоняясь под его тяжестью, исчезли в темном провале двери.
        - Давай, пока они дверь не закрыли! - скомандовала Мурка, выскальзывая из-за экскаватора.
        - Может, не надо? - жалобно протянул Сева, на сей раз не торопясь следовать за девчонкой.
        - Хочешь, возвращайся, - бросила Мурка, кивая на запертые позади них ворота. - А я иду! - И она без колебаний нырнула внутрь.
        - Ничего я уже не хочу. Совсем, - уныло вздохнул Сева.
        Исходивший от бетонных стен влажный холод пробирал до костей. Они стояли внутри круглой трубы, а у самых их ног начиналась узкая винтовая лестница, уводящая в глубь земли. Несколькими пролетами ниже слышно было, как металлические ступени блямкают под ногами Лысого и Репанного и как постукивают бутылки в пакете… Блямканье уходило все ниже и ниже, постепенно затихая, и наконец вовсе смолкло. Мурка попробовала осторожно поставить ногу на верхнюю ступеньку.
        - Бля-амс! - протяжно пропел металл.
        Девчонка торопливо отдернула ногу.
        - Пока спустимся, они нас все внизу уже встретят, - пробормотала она. - Что же делать?
        Сева заколебался - то ли сразу предложить убираться отсюда поскорее, то ли подождать, пока Мурка сама додумается?
        Мурка додумалась. Только совсем до другого. Усевшись бочком на перила, она раскинула руки для баланса… и, повелительно бросив:
        - Делай, как я! - вдруг сильно оттолкнулась ногами.
        Раскрыв рот, Сева глядел, как оседлавшая перила девчонка заскользила по ним вниз - сперва медленно, потом все быстрее… И вот уже, лихо балансируя на поворотах винтовой лестницы, Мурка неслась, накручивая петлю за петлей, совершенно беззвучно спускаясь все ниже и ниже… Рыжие волосы огненным знаменем полоскались над ее плечами. Их рыжий сполох стремительно мелькнул далеко внизу… и пропал за очередным поворотом.
        Сева растерянно поглядел на перила. Перевел взгляд на открытую дверь за спиной. Больше всего ему сейчас хотелось выскочить наружу… потом, конечно, вернуться сюда не одному, а с Вадькой, ну и с Кисонькой, да и от Катьки с ее гусем есть польза. Вместе они гораздо больше смогут, чем один Сева. Но… Мурка была уже внизу, и если с ней что-то случится… Сева зажмурился, представив, что ему скажут остальные сыщики. Нет, лучше уж он полезет в это темное и влажное подземелье, хотя все это - абсолютная глупость, на которую способна только такая ушибленная по голове каратистка, как Мурка!
        Подражая Мурке, он уселся на перила бочком… и мгновенно потерял равновесие, зашатался, едва не приложившись затылком о бетонную стену. Судорожно перевел дух. Нет, всякие каратистки прибацанные, те, конечно, могут по перилам на попе ездить, а тихим финансистам - тем как быть? Немного подумав, Сева перекинул через перила ногу, навалился животом и еще судорожно вцепился в них руками. Так, верхом на перилах, задом наперед, он и замер. Ехать вниз категорически не хотелось. Но - надо. Перебирая сведенными от страха руками, Сева сполз ниже… Поерзал на перилах, понимая, что не спустится никогда, и испытывая от этого острое чувство облегчения. Но он хотя бы честно старался. Сева оттолкнулся еще раз…
        Сперва ему показалось, что перила сами поехали под ним. И вдруг Сева почувствовал, что он мчится вниз! Он попытался удержаться - ладони обожгло острой болью. Страшным усилием воли он задавил рвущийся из груди крик. Его завертело, как в водовороте, - разогнавшись, он летел по перилам все быстрее и быстрее. Стены бетонной трубы крутились вокруг него, тошнота подступала к горлу. Скорость возросла настолько, что казалось - сейчас его оторвет от перил и вышвырнет неизвестно куда… В этот момент перила исчезли… и его действительно вышвырнуло неизвестно куда: мир совершил вокруг полный оборот. С коротким вяканьем мальчишка приземлился на что-то мягкое.
        - Совсем идиот! - сдавленно прохрипела из-под него Мурка. - То все никак не появляешься, то сваливаешься прямо на голову!
        Глава 11. Тайны старого метро
        Вздымая тучи пыли, но стараясь производить как можно меньше шума, они забарахтались на земле. Наконец им удалось расцепиться и подняться на ноги. Вокруг царил полумрак, рассеиваемый лишь редкими лампочками под высоченным потолком. Лампочки казались арестантами из-за прикрывавших их мелкоячеистых решеток. Сочившийся сквозь переплетение прутьев слабый, словно больной, свет едва-едва позволял разглядеть, что стоят они на пороге огромного зала. Именно здесь предполагалось наличие самой станции. Предполагалось, но станции так и не обнаружилось: помещение оказалось гигантской пещерой с тянувшимися по стенам толстыми кабелями и переплетениями металлических балок, между которыми медленно, по капле, сочилась вода. В воздухе пахло влагой и ржавым металлом. Ребята почувствовали, как холод продирает их до костей.
        В стене зала, словно лаз дракона, маячило темное пятно тоннеля. Из глубины его слышалось все то же удалявшееся куда-то в неизвестность невозмутимое побрякивание бутылок. Судя по тому, что Лысый и Репанный даже не подумали вернуться, появление в подземном зале Мурки и Севы осталось ими не замеченным. Переглянувшись, ребята тихо двинулись к тоннелю. Серо-белесая строительная пыль едва слышно шуршала под ногами, оседая на кроссовки и джинсы.
        Ориентируясь по далекому звяканью бутылок, сыщики осторожно двинулись следом за Лысым и Репанным. Короткими перебежками, замирая у каких-то непонятных железобетонных конструкций, прячась за переборками, которые отделяли или, наоборот, соединяли один стык трубы тоннеля с другим.
        Путеводное звяканье неожиданно стихло. Сева настороженно выглянул из-за очередного укрытия, но не разглядел впереди никого. Все так же соблюдая осторожность, сыщики двинулись дальше. Ничего. Никого. Ни шороха, ни звука, ни проступающих из полумрака фигур. Тоннель вдруг оказался полностью, абсолютно пуст. В полумраке была хорошо видна яркая светящаяся полоса, словно карандашом вычерченная у самого пола. Сева провел кончиками пальцев от края светящейся полоски вверх - и ощутил легкую неровность. Абсолютно прямую неровность - в полукруглой стене тоннеля пряталась дверь. Сыщики дружно припали к самой земле и попытались хоть одним глазком заглянуть в щель.
        Они увидели… краешек половой тряпки. Недавно выполосканной, судя по исходившему от нее резкому запаху моющего средства, и аккуратно расстеленной у входа. С разных сторон послышались звуки - покрывавшие пол тоннеля пыль и мелкие камушки зашуршали под чьими-то уверенными шагами, за скрытой в стене дверцей послышались приглушенные голоса, и раздалось металлическое щелканье замка. Севу словно порыв сквозняка подхватил - мальчишка и сам не понял, каким образом он в одно мгновение оказался под прикрытием железобетонной переборки. И лишь через секунду он заметил, что рядом с ним в стену вжимается Мурка.
        Из-за кольца арматуры отлично было слышно, как распахнулась дверь в стене. Уверенный голос скомандовал:
        - Створку оставьте открытой и зафиксируйте, чтобы не захлопнулась, - на ней надо будет закрепить кабель.
        Снова послышались шаги. Потом опять зазвучал голос - на этот раз приглушенно, словно говоривший уже вошел внутрь:
        - Надеюсь, не надо объяснять, что, пока дверь остается открытой, возле нее должен стоять часовой? - Сейчас в его тоне прозвучало явное раздражение, и Мурка с Севой одновременно подумали, что этот недовольный голос звучит как-то странно знакомо.
        Уверенные шаги удалились.
        - Нет, ну ты только глянь на это чмо! - прозвучало после некоторой паузы. Ребята были совершенно уверены, что говоривший выжидал, пока обладатель уверенного голоса отойдет подальше. - Какого черта Рашид позволяет ему тут командовать?
        Сыщики снова переглянулись - имя Рашид они уже слышали от Катьки. Тот самый, бывший за рулем серого фургона во время вчерашнего похищения! Тот, кто в Катьку стрелял. Что и похищение, и стрельба действительно имели место, они уже не сомневались.
        - Наверное, потому, что он свое дело туго знает, - ответил еще один голос.
        - Рашид или этот? - недовольно переспросил первый.
        - Оба, - насмешливо ответил второй.
        Не выдержав, Мурка стремительным движением выглянула из-за арматуры и тут же спряталась. Возле распахнутой двери топтались оба охранника в камуфляже - те самые, что встречали у ворот нагруженный продуктами фургон.
        - Я на пороге как дурак торчать не собираюсь! - взорвался первый, злой, голос.
        - Торчи как умный, - посоветовал насмешливый.
        - Как умный, я в зал пойду! - упрямо ответил первый. - Кто сюда явится? - Снова затопотали шаги - обладатель первого голоса и впрямь ушел.
        - Как знаешь, в случае чего, тебе отвечать, - равнодушно бросил ему вслед второй и, кажется, тоже ушел. В тоннеле снова воцарилась тишина - ни голосов, ни звуков.
        Медленно и осторожно две грязные всклокоченные головы высунулись из-под прикрытия арматурного кольца. Распахнутая дверь в стене осталась без присмотра. Сева глянул на Мурку. Увидев азартное выражение на ее запачканной физиономии, он немедленно схватил девчонку за руку.
        - Там внутри полно народу, - прошипел ей в ухо.
        - Мы только в дверь заглянем - и сразу назад! - высвобождаясь из его хватки, прошептала в ответ девчонка. - Надо же понять, что они там делают!
        Мурка выскользнула из-за угла и крадучись начала пробираться к двери. Несмотря на лютое желание бросить эту психованную и смыться, Сева последовал за ней. Ну действительно, не бросать же ее? Они подобрались к двери… и невольно прищурились от бьющего в глаза света люминесцентных ламп.
        За дверцей начинался коротенький и ослепительно чистый коридор. Настолько чистый, особенно в сравнении с пылью и грязью заброшенного туннеля, что ребята невольно принялись вытирать ноги о разложенную у порога тряпку. И только услышав громкое шарканье собственных подошв, опомнились и замерли.
        Коридорчик заканчивался поворотом, из-за которого слышались негромкие мужские голоса. Вдоль одной стены тянулись открытые ящички с маленькими ячейками. Сверху была прикручена пластиковая табличка «Служебные пропуска», а под ней болтался старый, выписанный расплывшейся тушью плакат: «Не уверен - не пропускай!» Вдоль другой стены… Сева дернулся. Вжимаясь спиной в серенький облицовочный пластик и пятная чистый линолеум коридора отпечатками грязных ботинок, вдоль другой стены кралась Мурка! Сева мысленно застонал - это называется «заглянем и сразу назад»! И ведь не остановишь - услышат.
        У поворота коридора девчонка опустилась на четвереньки и тихонько заглянула за угол. За углом была небольшая комнатка с ведущей из нее одной-единственной, плотно закрытой дверью. На двери не было ни замка, ни ручки - лишь подмаргивающая огоньками коробочка с кодовыми кнопками, похожая на ту, что запирала служебный вход «Белого гуся». А располагалась эта дверь позади полукруглой стойки, сплошь уставленной компьютерными мониторами. Мурке показалось, что мониторы выглядят старыми. Во всяком случае, у них не было ничего общего с похожими на цветы на гибком стебле плоскими плазмами в рабочей комнате их агентства. Эти мониторы оттопыривали толстые зады из пожелтевшего пластика и время от времени начинали истошно гудеть - то врозь, то все вместе. Так что сидевшим в помещении двум мужчинам приходилось разговаривать на повышенных тонах.
        - Техника, конечно, старая, - подтверждая догадку Мурки, прокричал уже слышанный ею уверенный голос - тот самый, что показался ребятам знакомым. - Но вполне рабочая. Полный обзор вам будет обеспечен.
        - Нам, дорогой, нам, - откликнулся его собеседник. Тут уж Мурка была уверена - этих вкрадчивых, бархатистых, но одновременно таивших в себе жуткую угрозу интонаций она никогда раньше не слышала. - Я бы вам не рекомендовал даже в мыслях отделять наши интересы от своих…
        - Я достаточно добросовестно забочусь о ваших интересах, - сухо ответил ему собеседник и поднялся со своего стула.
        Мурка отпрянула обратно за угол и, чтобы не вскрикнуть от изумления, крепко прикусила губу. Неудивительно, что этот уверенный голос с явными нотками раздражения показался ей знакомым! Именно так, уверенно и раздраженно, этот немолодой подтянутый мужик говорил вчера на пороге «собачьей» квартиры, объясняя, что девочка Аня дома, только она очень устала и спать легла!
        - Так что, подключать? - с все теми же раздраженными интонациями переспросил дядька из «собачьей» квартиры.
        - Конечно, зачем тянуть? - мягко выдохнул собеседник. - Последнюю партию продуктов парни завезли, можем уходить в глубину - до окончания операции нам на поверхности делать нечего.
        - У этих мониторов нужно держать наблюдателя, - все с теми же интонациями человека, привыкшего отдавать приказы, распорядился хозяин «собачьей» квартиры.
        - Что нужно, а что не нужно, здесь решаю я, - все так же мягко, но оттого еще более угрожающе ответил его невидимый собеседник. И после недолгой паузы добавил: - У меня слишком мало людей, чтобы хоть один из них мог болтаться без дела.
        - До того, как хранилище законсервировали, здесь всегда сидел наблюдатель, - угрюмо ответил вчерашний дядька. - Впрочем, как вам угодно…
        Мурка услышала тихое клацанье - он набивал какие-то команды на клавиатуре. Гудение компьютеров усилилось.
        - Я активирую систему наблюдения и сделаю так, что экраны внутреннего поста будут принимать ту же самую картин… - его речь сбилась, он поперхнулся, словно увидел перед собой нечто невыносимо ужасное.
        Не выдержав острых мук любопытства, Мурка хотела было осторожненько выглянуть из-за угла - узнать, что же его так напугало. Но тут заговорил второй, вкрадчивый, и сказал он такое, что девчонка сама задохнулась от ужаса:
        - Ту же самую? - переспросил он. - Включая барышню на четвереньках, что подглядывает за нами из-за угла, и ее молодого человека? - И тут же голос его утратил всякую бархатистость. - Идиоты! Кретины! - заорал он резко и пронзительно. - Почему здесь дети, вы, недоумки?!
        - Какие еще дети, Рашид? - невнятно, словно во рту у него что-то было, проговорил один из тех голосов, что пререкались у входа, и… Между Муркой и Севой в стене коридора распахнулась не замеченная ими дверца. Прямо везет им сегодня на двери в стенах! Оттуда выглянул охранник в камуфляже. В руках он сжимал надкушенную булку, отхваченный кусок торчал между зубами. - Нету ту-ут никаких детей… - продолжая жевать, пробубнил он… и замолчал, приоткрыв набитый рот и выпученными глазами разглядывая Мурку, на четвереньках стоявшую задом к нему и испуганно глядевшую на него через плечо.
        - Хватай их, придурок! - прокричал из-за угла все еще невидимый Рашид.
        Дядька из «собачьей» квартиры оправдывающимся тоном выпалил:
        - Я же им велел оставить часового у входа!
        Охранник в камуфляже очухался и бросился к Мурке. Но стоило ему нагнуться к стоящей на четвереньках девчонке, как та, словно выполняя гимнастическое упражнение, с силой выбросила ногу назад и вверх. Подошва кроссовки врезалась охраннику под подбородок.
        - Эпс! - От полной потери зубов охранника спас только зажатый между ними кусок булки.
        Сила удара заставила мужика отклониться назад… Подпрыгнув, сзади в его волосы вцепился Сева, повиснув на охраннике всей тяжестью своего тела… От боли тот взвыл, поперхнулся булкой и, задыхаясь, рухнул навзничь на линолеум. Вскочившая Мурка подпрыгнула и впечатала пятку ему в живот. Мужик захрипел, хватая воздух ртом. Кусок булки вылетел у него из горла… и залепил глаза выскочившему из-за угла хозяину «собачьей» квартиры. Тот заорал, остановился и принялся тереть глаза… Вынырнувшая из-за угла еще одна мужская фигура с разбегу врезалась в него, и оба повалились на пол рядом с охранником.
        Не дожидаясь, пока распутается вся эта куча мала, Мурка и Сева уже мчались к выходу. Пропустив Севу в дверь, Мурка ударом ноги выбила удерживающий ее фиксатор и сама выпрыгнула следом за другом. Дверь за их спинами с лязгом захлопнулась.
        Они понеслись по тоннелю к залу станции и спасительной лестнице. От смыкавшихся под сводами тоннеля колец арматуры послышалось слабое стрекотание и мелькнул красный огонек. Мурка невольно задрала голову и увидела камеру наблюдения, пялившуюся на нее недобрым красным глазком. Под следующим кольцом располагалась еще одна и еще… Позади распахнулась дверь и тяжело забухали ботинки погони. Если раньше ребятам казалось, что бежать быстрее невозможно, то теперь вдруг выяснилось, что резервы у них еще есть. Они помчались, как два вихря, хватая пересохшими ртами холодный влажный воздух подземелья. Но погоня тем не менее приближалась.
        - Еще немножко… - прохрипела Мурка, вырываясь из тоннеля в зал. Сева приотстал, но она слышала его дыхание у себя за спиной. Длинными скачками она рванула к лестнице… Сзади послышался тонкий вскрик мальчишки и звук падения. В ответ прозвучал торжествующий мужской вопль - и Сева закричал снова. На этот раз его крик был полон ужаса. Мурка обернулась… и увидела, как ее друг отчаянно бьется в руках охранника.
        Развернувшись на одной ноге, рыжая прыгнула обратно. Сейчас костяшками пальцев под почку, потом коленом в пах, потом… Выброшенная вперед рука Мурки так и замерла у бока охранника. Потому что в лицо девчонке мертво и страшно глядело черное дуло пистолета.
        Охранник провел языком по зубам и сплюнул в строительную пыль остатки хлебного мякиша.
        - Ку-ку, детки, - не сулившим ничего доброго тоном процедил он.
        - Ну что там? - сзади послышался голос Рашида. Хотя его самого видно не было - лишь черный зловещий силуэт у входа в тоннель.
        - Ничего страшного, Рашид, два бомжонка каких-то, - зажав Севу под мышкой и не отводя дула пистолета от лица Мурки, крикнул в ответ охранник. - Грязные - страх!
        - Не повезло бомжатам, - равнодушно обронил Рашид и, повернувшись, направился обратно. Из мрака до ребят донеслись его последние слова, сказанные все тем же обманчиво мягким, вкрадчивым тоном. - Сам пропустил, сам и подчищай, - велел охраннику главарь. - Когда кончишь их, оттащи тела подальше в тоннель, чтобы у нас тут крысы не шастали. - И шаги Рашида затихли.
        - Действительно, уж не повезло вам, ребятки, так не повезло, - с притворным сочувствием в голосе сказал охранник и покачал головой. - А с другой стороны, плакать по вам никто не будет…
        - Будут, - стараясь сохранять твердость духа, пробормотала Мурка. - Нас обязательно будут искать…
        - Ври больше, бомжиха малолетняя, - презрительно процедил охранник. - А ты не дергайся! - гаркнул он на бившегося под его рукой Севу. - Не то я тебя еще раньше твоей подружки кончу!
        Сева извернулся - его голова оказалась рядом с державшей пистолет рукой охранника… Недолго думая, мальчишка вцепился зубами в кисть.
        - Не смей кусаться, тварь, ты ж небось зубы никогда в жизни не чистил! - завизжал тот.
        - Мурка, беги! - пробубнил Сева сквозь крепко стиснутые челюсти.
        Девчонка метнулась к лестнице. Сзади послышалось ругательство, звук удара… В металлические перила перед ней звонко ударила пуля. Выстрел громыхнул в зале недостроенной станции. Мурка замерла, чувствуя, как под лопатку ей упирается дуло.
        - Повернулась, быстро! - скомканным от боли голосом скомандовал охранник.
        Мурка повернулась - медленно, вжимаясь спиной в лестницу. Теперь пистолет смотрел ей в переносицу. Сева лежал на земле. Мальчишка отчаянно брыкался, но подняться не мог - охранник водрузил ему на спину ногу в тяжелом ботинке.
        - Сейчас я влеплю тебе пулю в лоб… - почти ласково пообещал девчонке охранник. - Чтобы ты мне не мешала. А потом буду отстреливать от твоего приятеля по кусочку…
        Палец охранника на курке напрягся. Проклятье, и ведь стоит-то как - и не ударишь, и не отклонишься, он все равно успеет выстрелить раньше! Оставалось лишь зажмуриться напоследок, понимая, что - все, их веселые приключения закончились. Совсем. Навсегда.
        Сверху послышался шелест огромных крыльев, и Мурка поняла, что истории про ангелов - чистая правда! Вон, уже летят за ее душой… Посмотреть на ангелов было любопытно даже сейчас, под угрозой неминуемой смерти - и девчонка приоткрыла один глаз…
        Тоже услышавший шорох охранник быстро глянул вверх. Едва-едва шевеля широко распахнутыми крыльями, на него планировала огромная белая птица и… приземлилась прямо на вытянутую руку с пистолетом. Под этой тяжестью руку повело вниз, прицел сбился. Охранник резко дернулся - птица снова взвилась, забила крыльями, роняя перья. Охранник попытался отмахнуться от нее рукоятью пистолета. Не успел. Последнее, что он видел, был ярко-красный клюв, нацеленный ему точно в глаз… А потом этот клюв ударил.
        Охранник заорал, отшатнулся, выронил пистолет и обеими руками схватился за лицо.
        Глава 12. Детский сад спешит на помощь
        Зло пиная подворачивающийся под ноги мусор, Катька шлепала по улице. На руках у нее сидел нахохлившийся Евлампий Харлампиевич. Идти в офис обоим не хотелось. Совсем. Не хотелось видеть остальных сыщиков, слушать их дурацкие подколки: что она видела, чего не видела, и не купить ли ей очки, как у Вадьки? Катька чувствовала, как ее захлестывает то безотчетная злость, то отчаяние, такое, что выть хотелось. Ну как, как они могли ей не поверить?
        Ну, Вадька еще ладно - раньше у Харли колеса отрастут, чем от старшего брата услышишь что-то приятное или умное. Но Мурка с Кисонькой - друзья, называется! А уж этот… Этот!.. Как она вообще могла подумать, что Севка и вдруг взаправду начнет из-за нее волноваться? Вот будь она мешком с деньгами или счетом в банке - тогда да, тогда конечно… А так… Она этому гаду белобрысому совершенно не нужна, плевать он на нее хотел!
        То есть… Она имела в виду… Не Севка, конечно, при чем тут Севка, разве Севкино мнение ее интересует? Да вот ни капельки! Просто никому-то она не нужна, никто-то ее не любит, все на нее плевать хотели! Ну и она на них тоже! Пусть остается со своими обожаемыми деньгами и со своей красавицей Кисонькой, которая на него даже не смотрит… То есть… Пусть все они остаются!
        - Один ты у меня друг! - проникновенно сказала она Евлампию Харлампиевичу, прижимая гуся к себе и зарываясь лицом в мягкие белые перья. - И никто нам больше не нужен! Не пойдем к ним, раз они нам не доверяют.
        Евлампий Харлампиевич изогнул длинную шею и коротко, но неодобрительно гоготнул. Дескать, к ним не пойдем - а куда пойдем? Катька призадумалась. Если она откажется от «Белого гуся» - что делать будет? В телевизор до остекленения пялиться или с одноклассницами языки чесать? Катька скривилась. После настоящих расследований любое кино кажется скукой. А одноклассницы… О чем с ними разговаривать - о куклах Bratz? И это вместо компьютерной слежки, международного промышленного шпионажа и похищения антиквариата? Фе-е-е! Катька скривилась, словно лимон разжевала. Но не может же она явиться в офис как ни в чем не бывало, после того как этот… в смысле, эти, остальные, заподозрили, что она выдумала и стрельбу, и похищение потому, что потеряла покупки? Она на него… на них… обиделась!
        Катька решительно выпрямилась. Она знает, куда им с Харли следует направиться! И вот когда они там во всем разберутся и все загадки разгадают, они с гусем сунут доказательства под нос этому… этим… в общем, другим сыщикам. И будут слушать, как он… они… долго и униженно просят прощения! Катька перехватила Харли покрепче и, свернув с прямой дороги в офис, нырнула в проходные дворы и пошагала к «собачьей» квартире.
        На всякий случай она снова воспользовалась лазом между гаражами - она-то точно знает, что похитители были и водитель с пистолетом тоже был, и мало ли где они могли затаиться? Аккуратно выглянув из-за гаражей, Катька настороженно огляделась. Серого фургона нигде не было видно, зато ей показалось, что со двора в арку сворачивают странно знакомые девчонка и мальчишка. Мелькнули ярко-рыжие волосы, да и мальчишка как-то очень привычно сутулился… Но это, конечно, не могли быть одна из близняшек или Катькин разлюбезный старший братец. Они наверняка давно в офисе сидят и вместе с одним белобрысым гадом над Катькой хихикают! Катька почувствовала, как глаза у нее защипало от обиды. Шмыгнула носом и захлопала ресницами. Не будет она реветь, вот еще!
        Проморгавшись от непрошеных слез, Катька снова выглянула из-за гаражей. Дверь «собачьей» квартиры приоткрылась. В образовавшуюся щелку высунулся… длинный собачий нос. «Афганка» покрутила мордой, настороженно оглядывая двор, - в точности как сама Катька. И спряталась. Вместо нее высунулась складчатая морда бульдога. На носу у пса красовалась белая наклейка пластыря. И только потом наружу выбралась… высокая, тощая, коротко стриженная девчонка. Ну точно как та, что выскочила из этой двери в ночь похищения, чтобы тут же угодить в плен к хозяевам серого фургона!
        Приоткрыв в изумлении рот, Катька глядела на нее. Так что же получается? Эту самую Аню и правда никто не похищал? Или ее на часок похитили, а потом обратно вернули?
        Тощая девчонка тем временем аккуратно и бережно вывела из квартиры двух собак на поводках. Катька увидела, что не только у бульдога нашлепка на носу, но и у «афганки» перетянуты бинтами ребра. Похищения не было, но собаки все-таки с похитителями дрались? Б-р-р, ерунда какая!
        Тощая девчонка и собаки спустились с крыльца и явно наладились гулять. Собаки тянули в кустики, и девчонка, повинуясь рывкам поводков, покорно следовала за ними. Катька поглядела вслед удаляющейся троице - надо бы кого-то расспросить об этой девчонке, и о квартире, и о собаках, и о вчерашнем дядьке, который сказал, что Аня спит… Катька завертела головой - что за двор такой, ни бабушек-старушек, ни мам с колясками, ни девчонки какой-нибудь… А впрочем, одна-то девчонка в любом случае есть…
        Катька с гусем на руках выскочила из-за гаражей и стремительно рванула вслед вышедшей на прогулку троице.
        - Аня! Эй, Аня! - окликнула она.
        Девчонка неторопливо повернулась к Катьке…
        Катька увидела совсем незнакомое лицо. К тому же еще и искаженное изрядным раздражением.
        - Да что меня сегодня все в Ани записывают? - незнакомым голосом возмутилась девчонка. - Прямо как с ума посходили!
        - А ты на нее похожа, - справившись с изумлением, ответила Катька. - Фигурой, немножко!
        - Ничего подобного! - решительно отрезала девчонка. - Анька, между прочим, худющая - за шваброй спрятаться может!
        - Ты, что ли, толстая? - Катька поглядела на девчонку критически: уж если кто тут и может прятаться за шваброй, то как раз она!
        - Я - модельный стандарт! - гордо подбоченившись, объявила девчонка.
        - Моделью хочешь стать? - протянула Катька. С ее точки зрения, девчонки, готовые променять всю огромную интересную жизнь с ее приключениями за каждым углом на то, чтобы целый день в душной комнате переодеваться в неудобные тряпки, были, скажем так… странными. Но эта девчонка, кажется, была все-таки свой человек!
        - Что я, дура безмозглая? - энергично возразила она. - Я ветеринаром буду! А всякие модели пусть ко мне в очередь строятся со своими собачками и попугайчиками! Я, между прочим, и сейчас уже животных всем соседям лечу! - Девчонка указала на перевязанных собак.
        Катька уважительно кивнула. Ветеринаром - это нормально, не всем же быть сыщиками. А девчонка, значит, соседка… Так-так.
        - Гуся дашь посмотреть? - спросила девчонка, уже некоторое время с интересом поглядывавшая на Евлампия Харлампиевича.
        Катька строго глянула гусю в глаза - сперва в один, потом в другой, - без слов напоминая другу, что они ведут расследование и надо потерпеть. Потом протянула его девчонке.
        - Знаешь, меня немножко беспокоит его отрыжка после ужина, - тоном обеспокоенной мамаши проговорила она.
        Девчонка сунула ей собачьи поводки и, приняв гуся, усадила его на тот самый столик, под которым Катька с Харли прятались прошлым вечером.
        - Сейчас посмотрим, - озабоченно сказала она и каким-то очень докторским движением запустила пальцы под крыло. Евлампий Харлампиевич стоически терпел.
        - А почему тебя сегодня все в Ани записывают? - внимательно наблюдая, как новая знакомая ощупывает Евлампию Харлампиевичу шею и заглядывает в клюв, вроде бы равнодушно поинтересовалась Катька.
        Девчонка захихикала:
        - Да ну, умора! Сосед наш, Егор Викторович, звонит: помоги, у меня собаки подрались, перевязать надо. Я пришла, только перевязку сделала, как приперлись пацан очкастый и девчонка рыжая…
        Катька едва заметно вздрогнула - очкастый и рыжая?
        - Они, мол, из школы: где ваша Аня? А Егор Викторович вдруг в меня как ткнет пальцем и говорит - вот моя дочь Аня! Я чуть заикаться не начала! - снова засмеялась девчонка.
        - Он объяснил, зачем тебя Аней назвал? - осторожно спросила Катька.
        - Конечно, объяснил, - заставляя Евлампия Харлампиевича стоять на одной ноге и внимательно изучая на другой его конечности строение гусиной лапы, обронила девчонка. - Он на нашем «Южмаше» работает, их в командировки за границу часто посылают, вот он и хочет Аню с собой взять. А в школе об этом знать необязательно, пусть думают, что она дома болеет.
        Угу. За границу он дочку хочет взять. А та, значит, отбивается, орет: не поеду, буду в школу ходить? Вот и пришлось папе приятелей своих подговорить, чтоб те ее в серый фургон запихали и увезли. Прямо за границу.
        - Так их дома не будет - ни Ани, ни ее отца? - лихорадочно соображая, что бы все это могло значить, уточнила Катька.
        Девчонка кивнула:
        - Меня попросили, пока их нет, с собаками гулять.
        Значит, дочку похитили, и папаша тоже собирается исчезнуть.
        - А если собаки снова подерутся, как ты с ними справишься, с такими здоровыми? - Словно в подтверждение ее слов, псы дружно натянули поводки и чуть было не уволокли Катьку в кусты.
        - Они никогда не дерутся! - помогая Катьке справиться с собаками и вновь возвращаясь к гусю, заверила ее девчонка.
        Катька недоверчиво хмыкнула, демонстративно разглядывая намотанные на туловища собак бинты.
        - Так это ж особый случай! Они воров гоняли! - с гордостью, словно она сама научила «афганку» и бульдога защищать дом от злоумышленников, провозгласила девчонка. - Вчера воры пытались в дом пролезть, а может, просто хулиганы пьяные. Шумели, всех переполошили, мы милицию хотели вызывать. В дом ломились, пакеты какие-то раскидали, дорожку всю загадили, Егору Викторовичу ее из шланга мыть пришлось, я из нашего окна видела…
        - Мыть, - повторила Катька. - Дорожку, - ту самую, на которой не было отпечатков колес серого фургона! Потому что папа похищенной девчонки эти отпечатки предусмотрительно смыл. Интересная какая семья у этой Ани! - А во-он в той луже он случайно вчера ничего не искал? - указывая на лужу, в которой Вадька с Севой так и не смогли обнаружить булькнувшую туда пулю, спросила Катька.
        - Копался вроде… - мельком глянув на лужу, подтвердила девчонка. - А ты откуда знаешь? - с вдруг проснувшейся подозрительностью спросила она у Катьки. - Ты с Аней дружишь?
        - Вроде того, - согласилась Катька. Во всяком случае, со вчерашнего вечера ей эта Аня уже точно не чужая.
        «Афганка», самозабвенно обнюхивавшая дерево, вдруг подняла уши, насторожилась, просительно заскулила и сильно натянула поводок, чуть не выдернув его у Катьки из рук.
        - Что это она? - изо всех сил вцепляясь в ремешок, пропыхтела Катька.
        - Хозяин на работу пошел, - даже не оглядываясь на собаку, обронила девчонка. - Она его за километр чует, а может, и больше. Самая умная собака, которую я знаю. Держи крепче - ее сейчас только отпусти, и она за ним рванет.
        Катька оглянулась и действительно успела увидеть, как в арке мелькнула спина высокого немолодого дяденьки. Того самого, что с ней вчера разговаривал. Под мышкой у него была зажата толстая картонная папка.
        На группу у дворового столика он не обратил внимания. Катьку это не удивило, она к такому привыкла. В том-то и состояло главное преимущество их детективного агентства - на детей и животных никто и никогда не обращает внимания. А если и обращают - не принимают всерьез. Многим преступникам уже пришлось за это крупно поплатиться. И, кажется, скоро к их числу прибавится еще один - похититель собственного ребенка при отягчающих обстоятельствах (стрельба в спокойно проходящих мимо девчонок и их гусей и присвоение чужих пакетов с покупками!). Во всяком случае, сыщики Катька и Харли уже встали на его след! На след, хм… А неплохо бы знать, куда он пошел! Катька сомневалась, что человек, всю ночь замывавший следы преступления, может вот так взять и спокойненько отправиться на работу. Она задумчиво поглядела на все еще поскуливающую «афганку».
        - Я, конечно, в пернатых еще небольшой специалист, - завершая осмотр Харли, провозгласила девчонка. - Но по мне - на редкость здоровый гусь, хоть сейчас жарить! Шучу, шучу… - тут же торопливо добавила она.
        Если Катька и сомневалась - делать, что она задумала, или не стоит, то после такой дурацкой шуточки о своем обожаемом Харли она решила твердо - делать, и будь что будет! Девчонка протянула ей гуся… Катька в ответ подала оба поводка… Будто случайно поводок «афганки» выскользнул у нее из ладони и упал на землю. Борзая рванула с места, словно ею выстрелили, и в одно мгновение исчезла в арке.
        - Я ж говорила - держи! - завопила девчонка. Она заметалась, порываясь одновременно и удержать бульдога, и помчаться в погоню за «афганкой». Коротколапый бульдог мотался на поводке и бежать никуда не собирался.
        - Извини, извини, - старательно принимая виноватый вид, залепетала Катька. - Только спокойно! Ты держи бульдога, а мы с Харли догоним «афганку»… Харли, за ней!
        Широко распахнув крылья, Харли взвился ввысь прямо из рук девчонки и канул в полумраке арки.
        - Не волнуйся, мы ее вернем! - вполне искренне пообещала будущему ветеринару Катька, бросаясь следом.
        Глава 13. Кот, который ругался
        Как Катька и ожидала, «афганку» и Харли она обнаружила сразу на выходе из арки. Белый гусь горделиво восседал перед борзой… и собака ждала, нетерпеливо поскуливая и поджимая то одну переднюю лапу, то другую. Девчонка подбежала к ним и схватила валявшийся на земле поводок. Воровато оглянулась на арку двора… и вдруг властно скомандовала:
        - Ищи хозяина! Ищи!
        «Афганка» радостно залаяла… и, натянув поводок, рванула в сторону проспекта. Недоумевающие прохожие провожали глазами невиданное зрелище. По улице длинными скачками неслась роскошная афганская борзая, обмотанная бинтами поперек туловища. На кончике ее поводка болталась отчаянно пытавшаяся не отставать девочка. А следом, вытянув шею и балансируя крыльями на поворотах, несся здоровенный белый гусь.
        Они бежали, бежали и бежали… В боку у Катьки отчаянно кололо, в груди царапало и жгло, словно туда засунули пучок сухих острых веток, а потом подожгли. Казалось, бесконечной пробежке вдоль катящего мимо строя машин не будет конца…
        Волоча за собой Катьку, «афганка» подлетела к забору недостроенной станции метро. Побежала вдоль него…
        - Гав-гав-гав! - запрокинув голову и самозабвенно заходясь в призывном лае, борзая остановилась у железных, чуть ниже бетонного забора, ворот.
        - Сюда? - изумленно ахнула Катька. - Твой хозяин здесь?
        - Гав-гав! - снова залилась лаем собака.
        - Тихо ты! - скомандовала Катька - Не шуми, думать мешаешь!
        Как ни странно, «афганка» ее поняла. Немедленно прекратила лаять, уселась и выжидательно уставилась на нее своими черными глазищами. Евлампий Харлампиевич присел рядом и тоже вперился в Катьку. Погруженная в задумчивость девчонка расхаживала перед воротами туда-сюда. Собака и гусь провожали каждое ее движение поворотом голов: клюв-нос направо, клюв-нос налево, направо-налево…
        - По-моему, эта станция здесь всю жизнь стоит, и никто ее дальше не строит, - расхаживая, бормотала Катька. Запрокинув голову, она поглядела на возвышавшуюся над забором громадную вертикальную бетонную трубу. Ухватилась за воротную скобу, потянула створку - та только качнулась, ворота были заперты изнутри. - Ладно, а что твоему хозяину там понадобилось? - Девчонка вопросительно уставилась на «афганку». - Он же не на метрострое работает, а ракеты делает?
        Катьке показалось, что борзая вполне по-человечески пожала плечами: не знаю, вас, людей, разве разберешь? Девчонка перевела вопросительный взгляд на забор, словно рассчитывала, что тот ответит на все ее вопросы.
        - Харли, слетай, погляди, может, там внутри что-то интересное есть? - негромко скомандовала она.
        Белый гусь разбежался, тяжеловесно взмыл в воздух, уселся на верхушку забора и, вытянув шею, уставился вниз. Некоторое время он сидел абсолютно неподвижно… а потом вдруг издал резкий тревожный крик и, камнем ринувшись вниз, пропал за забором.
        Катька поняла, что дело плохо. Там было не просто что-то интересное, там происходило нечто, требующее ее немедленного вмешательства!
        Девчонка заметалась у ворот… Как попасть внутрь, как?… Ее взгляд остановился на болтавшемся на ошейнике борзой поводке. Подскочив к собаке, Катька отстегнула карабин и раскрутила поводок над головой… Только бы получилось, только бы! Пусть ей повезет…
        Ей повезло. Крючок открытого стального карабина зацепился за верхний край ворот. Катька подергала поводок, заставляя карабинчик поглубже насадиться на железяку. Теперь бы только ремешок выдержал! Отчаянно цепляясь за поводок, Катька попыталась вскарабкаться наверх. Сил не хватало. Кроссовки скользили, ремешок резал руки и сам потрескивал.
        - Эй, девочка, ты зачем туда лезешь? Там стройка! - поинтересовался позади нее строгий мужской голос.
        - У меня туда… домашнее животное попало… - не оглядываясь, пропыхтела Катька. Ремешок уже растягивался прямо на глазах, и Катька поняла, что сейчас она просто ляпнется оземь…
        Какая-то сила подхватила ее и подкинула в воздух. Катька истошно взвизгнула, ухватилась за мелькнувший перед ее носом край железных ворот, суматошно заскребла носками кроссовок… Подтянулась и, тяжело дыша, выкарабкалась наверх. Уселась верхом на воротах и лишь тогда смогла поглядеть на неожиданного помощника.
        Незнакомый дядечка тем временем ухватил за ошейник весьма удивленную таким оборотом дела «афганку» и скомандовал:
        - Давай ищи своего котенка быстрее, я собаку подержу!
        Странные все-таки люди эти взрослые. Ради котенка готовы сами тебя на стройку засунуть. А скажи она, что лезет за гусем, - ей просто не поверили бы! А добавь еще, что гусь преследует похитителей детей… Дядечка ее не то что не подсадил бы - за ноги с ворот сдернул бы и к маме отволок!
        Впрочем, все философские рассуждения тут же вылетели у Катьки из головы, когда она поглядела вниз, на захламленный двор недостроенной станции метро. Прямо у нее под ногами стоял… тот самый, знакомый серый фургон! И сверху ей отлично видна была прилепленная к задней дверце стрелка-присоска со вспыхивающим на конце огонечком.
        Рыжая и очкарик! Значит, Катька действительно видела брата и Мурку - ну кому ж еще быть с Вадькой! - в арке проходного двора. Друзья все-таки не стали вот так просто обвинять Катьку во лжи! Они решили проверить, и теперь… Катька поглядела на темный провал распахнутой двери в основании бетонной трубы - теперь они там, внутри! Наверняка это их почувствовал Харли! Ради Катьки брат и подруга полезли в самое логово похитителей! Только Севке, гаду белобрысому, на нее наплевать, сидит себе спокойненько в офисе, в затылок своей обожаемой Кисоньке пялится, пока та по Интернету с Большим Боссом разговаривает! Севка бы в недостроенное метро в жизни не сунулся! Катька чуть ли не наяву видела, как белобрысый мается там, у входа, жмется и наконец трусливо сматывается, убедив себя, что он спешит за подмогой…
        В глубине бетонной трубы что-то приглушенно грохнуло. Звук шел словно из-под земли, но Катька была категорически убеждена - она слышала выстрел. Там, в этих мрачных глубинах, поглотивших ее друзей и полетевшего им на помощь Харли, происходило что-то ужасное!
        Недолго думая, Катька сиганула с ворот прямо на крышу фургона. Машину качнуло, едва не скинув девчонку с покатой крыши. Стараясь удержать равновесие, Катька припала на четвереньки. В ту же минуту из глубины земли раздался сдавленный вопль… Потом послышался знакомый, родной шум гусиных крыльев, и из двери в трубе белой стрелой вылетел Харли. Следом за ним неслось отчаянное звяканье металла, словно там, из последних сил улепетывая от подземного дракона, бежал рыцарь в доспехах или…
        Из двери выскочила Мурка, всклокоченная и грязная, как будто ею пол вытирали. А за руку она волокла… Катька почувствовала, как рот ее приоткрывается от изумления! Мурка волокла за собой вовсе не Вадьку! А гада белобрысого - Севку! Только теперь его светлые волосы казались черными от въевшейся в них грязи.
        За их спинами снова загрохотали ступени: что-то большое и дико воющее преследовало ребят. Неужели дракон?… Мурка захлопнула дверь и подперла ее первой же попавшейся под руку деревяшкой. Гусь, отчаянно махая крыльями, перелетел через забор.
        - Ребята, сюда! - закричала Катька, подпрыгивая и размахивая руками, словно призывая друзей последовать примеру Харли.
        Подслеповато щурясь после мрака подземелья, они огляделись - и обнаружили Катьку на крыше фургона. Мурка с разбегу буквально взлетела по покатому лобовому стеклу кабины. Вдвоем с Катькой они с усилием втянули на крышу мальчишку. Тяжелый удар выбил подпиравшую дверь палку. Из темного провала дверей, шипя и подвывая, вывалился… нет, все-таки не дракон. Охранник в камуфляжной форме. Крепко зажимающий ладонью глаз! Катька прекрасно поняла, кто и что с ним сделал.
        Грохоча ботинками по крыше фургона, ребята кинулись к краю ворот. Мурка в одно мгновение перепрыгнула через них, словно настоящая кошка, спружинив на все четыре точки опоры.
        Сзади раздался нечленораздельный рев - охранник углядел своим единственным глазом ребят на крыше фургона и побежал к ним…
        - Севочка, прыгай скорее, спасайся! - в ужасе завизжала Катька.
        - Сама спасайся! - огрызнулся Сева.
        Катька вдруг почувствовала, как он хватает ее за пояс… и снова взлетела над воротами. Едва успев ухватиться за болтающийся на воротах поводок, она съехала до середины ворот и грохнулась вниз…
        Над ее головой страшно заорал Сева. Мальчишка лежал грудью на верхушке ворот и отчаянно цеплялся руками за железо. Все тело его дергалось, словно там, с той стороны забора, его ухватили за ноги и изо всех сил волокли назад.
        - Помоги ему, Харли! - пискнула Катька.
        Белый гусь согласно гоготнул и торжественно воспарил над Севой. За воротами испуганно вскрикнули… Освобожденный мальчишка тяжело, как мешок с картошкой, перевалился через верх створки… И шлепнулся на асфальт.
        - А-а-а! - Сева едва не придавил своим телом удерживавшего «афганку» незнакомого дядечку.
        Тот совершенно круглыми, потрясенными глазами оглядел Мурку и Севу, с ног до головы перемазанных землей, мокрой грязью и белой строительной пылью. Хлопая крыльями, через ворота перелетел белый гусь и приземлился прямо в подставленные Катькой руки.
        - Ты же вроде за котенком лезла, девочка? - пробормотал прохожий.
        - Ой, вы знаете, - перехватывая у него ошейник «афганки» и ускоряя шаг, затарахтела Катька. - Он там, на стройке… Мутировал! - запертые створки содрогнулись от тяжелого удара. - Слышите, какой он здоровенный стал? - Из-за ворот посыпался град отборнейших ругательств. - Еще и материться научился! - возмутилась Катька, - Не-ет, я такого кота обратно домой не понесу!
        Глава 14. Заговор против салями
        - Ну, беги, - осторожно, чтобы ее не заметили, выглядывая из арки, скомандовала Катька и подпихнула «афганку». Собака стрелой пронеслась через двор и заскулила у пристройки красного кирпича. Дверь мгновенно распахнулась, словно под ней кто-то караулил, и на порог с радостным возгласом вылетела Катькина недавняя знакомая. Успокоенная Катька повернулась и бегом рванула обратно к Мурке и Севе.
        - Сколько можно! - свистящим трагическим шепотом встретила ее рыжая. - Пока ты там о собаках заботилась, нам тут - смотри! - монет накидали! - действительно, у ног поджидавших ее на улице ребят лежала целая россыпь мелких монет.
        Катька глянула на несчастную Муркину физиономию и, не выдержав, все-таки захихикала. Вид, конечно, у этих «детей подземелья», Мурки с Севкой, был тот еще! Собственно, таких феноменально грязных ребят Катька в жизни не видела! А если добавить к этому гуся, картина получалась настолько жалостливая - неудивительно, что сердобольные прохожие засыпали их мелочью.
        - Ладно уже все, побежали! - ломким от смеха голосом сказала Катька.
        - Севка, ты что делаешь?! Совсем от жадности с ума сошел! - вскричала шокированная Мурка, увидев, что мальчишка быстро собирает разбросанную по асфальту мелочь.
        - Деньги бросать нельзя! - ничуть не смутившись, отрезал тот. - Стыдно: за них же кто-то работал. Настоящим нищим отдадим, как увидим.
        Мурка покраснела еще больше. А Катька вдруг подумала, что гад белобрысый еще и хитрый - сперва разозлит так, что сама бы, без участия Евлампия Харлампиевича, его заклевала… А потом что-нибудь такое скажет или сделает - и вроде уже не хочется на него злиться. И в метро он все же полез, не испугался.
        Стараясь держаться поближе к стенам домов, чтобы не привлекать излишнего внимания прохожих своим жутким видом, троица рванула к офису. Они уже хотели было заскочить во двор к черному ходу, как вдруг остановились. Парадная дверь агентства выглядела как-то… не так. Во-первых, она стояла широко распахнутой, чего раньше обычно не случалось. А во-вторых, мужской голос за ней орал:
        - Колбаса! Вчера сервелат, а сегодня - салями!
        - Это не Салям, - прислушиваясь к крикам, заключил Сева. - Хотя тема - его.
        - И опять - с вечера была, а к утру - половина! Остальное как корова языком слизала! - продолжал вопить на всю улицу незнакомый мужской голос.
        - Скажите вашей корове, чтоб больше не лизала! - ответил девчоночий голос, в котором они безошибочно опознали голос Кисоньки. - Коровы не должны колбасу лизать, с их стороны это каннибализм, ее же из коров делают!
        - Девушка, я ж прилично себя веду, никого не оскорбляю, а вы такими словами ругаетесь! - с настоящим ужасом откликнулся мужчина. - А еще в солидном месте работаете, целый день небось губы красите! Я пропажу своей кровной, а также кровяной колбаски так не оставлю! - в этот момент ребята наконец увидели оратора.
        Дрыгая руками и ногами, словно жук лапками, и скользя по гладкой плитке, на парадное крыльцо офиса выехал вчерашний мужичок в китайской куртке и вязаной шапочке. Вскоре стало понятно, почему он едет - в спину ему изо всех сил упиралась Кисонька. Наряженная в каштановый парик и в затемненных очках, в которых она, как обладательница самых взрослых манер, при необходимости изображала перед клиентами секретаршу Саляма. Теперь она подпихивала мужичка к выходу, а тот не шел. Наоборот, упирался пятками в пол и размахивал зажатой в кулаке обломанной палкой колбасы - на этот раз салями.
        - Я к этой колбасе, может, всю жизнь шел! - Он стукнул колбасой себя в грудь, оставив на куртке жирное пятно. - Считай, с детства деньги копил, в мороженом себе отказывал, а теперь какой-то гад у меня ее тырит! Я этого так не оставлю! Я за свою колбасу грудью встану! - Он снова прижал колбасу к сердцу. - Я вам говорю - мне нужен сыщик!
        - А я вам говорю - сыщик расследованием пропажи колбасы не занимается! - упиралась Кисонька, выпихивая мужичка на улицу. Наконец она с большим трудом вытолкала его на крыльцо.
        - А кушать колбасу он наверняка лю-юбит! - обиженно протянул мужичок, нянча свою обгрызенную колбасу, как больного ребенка.
        - Еще как любит! - пробормотала застывшая под крыльцом Мурка.
        Кисонька вздрогнула, перегнулась через перила, всмотрелась… на лице ее отразилось сперва узнавание, а потом - откровенный ужас. Она только сейчас поняла, что за жуткие бомжи топчутся у входа в агентство. Наплевав на конспирацию, она прошептала:
        - Заходите скорее! Что с вами случилось? - И снова повернувшись к донимающему их уже второй день колбасному психу, она заявила: - У сыщика есть более важные дела - он сейчас… с секретной агентурой работает! - Она кивнула в сторону торопливо прошмыгнувших внутрь ребят.
        Сева притормозил - на лице его появилась довольная улыбка, и он выгреб из кармана подобранную на асфальте мелочь.
        - Не переживайте вы так! - ссыпая монетки мужику в карман, утешил его мальчишка. - Купите себе новую колбасу, и все!
        Захлопывая за собой дверь, он услышал, как мужичок потерянно пробормотал:
        - Ну все, так я и знал! Пропала моя колбаска - и жизнь, считай, пропала! Мне уже бомжи милостыню подают!
        Кисонька торопливо заперла дверь на все замки и со вздохом облегчения стянула с головы мокрый от пота парик. И тут сыщики услышали, как в глубине агентства раздаются мерные удары, крики, потом звучит Вадькин голос, и снова крики.
        - Что там? - испуганно спросила Катька.
        - Салям, - тоскливо ответила Кисонька. - Рвется раскрыть мировой заговор против колбасы. Как этот колбасный мужчина появился, с тех пор он и буйствует.
        Они всей компанией побежали вдоль коридора. Дверь в парадный офис была закрыта на замок и даже подперта снаружи шкафчиком для обуви. И еще в нее обеими руками упирался Вадька. И все равно она ходила ходуном от сыпавшихся изнутри ударов.
        - Салям, прекрати! - со спокойствием, за которым явно скрывалась истерика, увещевал мальчишка. - Этот мужик - просто псих! Ничего с мировыми запасами колбасы не случилось!
        - Я вам не верю! - выкрикивал изнутри Салям, и на дверь снова обрушивался град ударов. - У человека колбасу похитили! Катька вчера за колбасой пошла - ее обстреляли! Думаете, я не знаю? Вы должны немедленно оставить другие дела и бросить все силы на колбасу!
        - Салям, сейчас Сева с Муркой придут - они обещали по дороге купить. Ты получишь свою колбасу и успокоишься…
        - Где Сева с Муркой, где? - вопил Салям. - Они уже три часа как должны были прийти! И нету!
        - Он что, думает, нас на колбасу пустили? - с принужденным смешком спросила Мурка.
        Вадька, не оглядываясь, бросил:
        - Где вы шлялись? Колбасу принесли?
        - Нет, - виновато ответил Сева.
        - Да вы что?! Как мы Саляма без колбасы успокоим? - словно ужаленный, повернулся Вадька… и увидел наконец компаньонов. - О-па! Какие вы…
        - Честно говоря, меня Салямовы глупости сейчас не очень сильно волнуют, - устало выдохнула Мурка. - Мы с Севкой на такое наткнулись…
        Вадька с Кисонькой переглянулись:
        - И мы тоже…
        - И я… - тоненько добавила Катька. - Мы с Харли…
        - Кажется, надо подпереть Саляма еще одной тумбочкой и обменяться добытой информацией, - как шеф агентства, принял решение Вадька.
        Глава 15. Миссия практически невозможна
        Они сидели в рабочей комнате, кутаясь в махровые полотенца.
        - Вот видишь, Всеволод, а ты еще хотел, когда офис ремонтировали, ванну убрать! Что бы мы без этой ванны делали? - говорила довольная Кисонька, развешивая над включенным обогревателем Севину и Муркину выстиранные куртки. Вчера над этим обогревателем сохла Катькина куртка.
        - Надо еще стиральную машину завести, хотя бы маленькую, - пробурчала Мурка, которой категорически не понравилось стирать куртки в большой миске.
        - Ага, карманную! - ехидно процедил Сева. - Как компьютеры, которые вы без меня купили. Если я теперь вдруг тоже такой захочу, мне его придется покупать без всякой скидки!
        - Севочка, а ты хочешь? - кротко поинтересовалась Кисонька.
        - Ничего я не хочу, - буркнул Сева.
        - Как тебе будет угодно, - пропела Кисонька, и Севе показалось, что остальные сыщики как-то насмешливо переглянулись.
        - Давайте к делу, - вмешался Вадька. - Собираем до кучи все, что узнали, - Вадька открыл новое окно на экране компьютера и вбил цифру один. - Итак, во-первых: вчера вечером Катька и Харли стали свидетелями похищения девочки по имени Аня…
        - Это не во-первых, - мотнула челкой Катька. - Это во-вторых или даже в-третьих… Во-первых, они у меня из-под носа все чипсы с колбасой уволокли…
        При слове «колбаса» компаньоны дружно поморщились и прислушались к звукам, доносившимся из парадного офиса, где был заперт упорно стремившийся мчаться спасать колбасу Салям.
        - Вроде затих, - облегченно вздохнул Сева. - Кстати, а ведь мы с Муркой сегодня Лысого и Репанного тоже в момент закупки продуктов застали!
        - А в том секретном подземелье за недостроенным метро, - подключилась Мурка, - их главарь, Рашид, сказал что-то вроде: «Продукты закупили, больше на поверхность подниматься не будем. До… до окончания операции…» - вдруг побледнев, пробормотала Мурка.
        Компаньоны испуганно переглянулись.
        - Ох, не нравится мне, когда компания вооруженных людей залезает в секретные подземелья под нашим городом и собирается проводить там какую-то свою операцию! - наконец решился озвучить их общую мысль Вадька.
        - Рашид Катьку пытался застрелить, а охранник - нас с Севой. Они даже не колебались, не сомневались… Сразу - убить, и все! Если бы Евлампий Харлампиевич не прилетел… - Мурка вздрогнула, вспоминая пережитый ею ужас, когда самая настоящая, не книжная и не киношная смерть подошла так близко, а все ее навыки рукопашного боя оказались бессмысленными перед взрослым и хорошо подготовленным дядькой с пистолетом. - Если они собрались вместе и планируют какую-то операцию - мне кажется, это значит… - она помолчала. - Они хотят убить очень много людей!
        - Думаешь, похищенную девочку уже убили? - тихо спросила Кисонька.
        - Не-а, - решительно мотнула головой Катька. - Во-вторых, получается, что она пока жива…
        - Как это - во-вторых? - растерялся Вадька.
        - Ну я же тебе говорю! - Катьку явно раздражала его недогадливость. - Во-первых, они продукты покупали в страшных количествах, а во-вторых, пытались Харли украсть в плюшевые мишки. И только в-третьих - украли девчонку! - Она обвела взглядом полные недоумения лица компаньонов и пожала плечами, удивляясь их тупости. - Им Харли нужен был, чтобы девчонку развлекать! Лысый же прямо сказал: мол, держать ее придется долго! Ничего они ей плохого делать не собираются, во всяком случае, пока!
        - Тогда вопрос - а что они вообще там, в метро, делают со всей этой едой и системой наблюдения? - задумчиво глядя в пустоту, проговорил Сева.
        - Ничего они в метро не делают, - рассеянно водя курсором по экрану, ответил Вадька. - Они вообще не в метро.
        Удивленные взгляды компаньонов вперились в его затылок. Сева возмутился:
        - Ты что несешь? А на недостроенную станцию мы с Муркой залезли, по тоннелю шли - это у нас с ней глюк такой полномасштабный был?
        - Вы шли по тоннелю, - терпеливо согласился Вадька. - А пришли куда?
        - Ну-у, к секретной двери… - протянул Сева.
        - В хранилище! - Мурка сообразила раньше него. - Мы пришли в хранилище! Этот, отец похищенной девчонки…
        - Егор Викторович… - вставила Кисонька.
        - Ну да… Когда он им систему видеонаблюдения подключал, называл все те коридоры и комнаты - хранилищем! Еще он упоминал часовых, которые там раньше стояли, какой-то второй пост и… и говорил, что хранилище законсервировано! Правда, там компьютеры - совсем рухлядь древняя, словно их лет десять не меняли или даже больше! А у входа раньше пропуска выдавали - до сих пор шкафчик остался! Значит, это секретное хранилище было?
        Компаньоны задумались:
        - Егор Викторович работает на «Южмаше», - раздельно произнесла Кисонька. - На ракетном заводе, который в течение полувека делал ядерное оружие для третьей мировой войны. Его у нас здесь выпускали столько, что весь земной шар можно было расколоть, и не один, а три раза подряд!
        - Думаю, и одного бы хватило! - поежился Вадька.
        - Боюсь, что и хватит! - печально кивнула Кисонька. - Помнишь, у Егора Викторовича дома, он сам сказал, даже экспериментальных образцов и прототипов, которые остались в хранилищах, достаточно, чтобы уничтожить весь наш город?
        - Ошизеть можно! - потерянно пробормотала Мурка. - Прикинь, он же наверняка об этом самом хранилище и говорил! Проговорился! Выходит, он сам навел Рашида с его компанией на хранилище с… - Мурка осеклась, а потом в ее голосе задрожал стылый ужас: - С разработанными «Южмашем» ядерными ракетами?!
        - Сомневаюсь, что таким жестоким и опасным людям нужен всего лишь орбитальный спутник для предсказания погоды, - покачала головой Кисонька. - Боюсь, мы имеем дело с настоящими террористами.
        - А этот любитель порассуждать о том, какие все молодые до денег жадные, - их сообщник? - предположил Вадька. - Интересно, папку «Совершенно секретно» он из своего конструкторского бюро бесплатно унес?
        - Когда он из дома уходил, была у него папка, я видела, - задумчиво кивнула Катька. - Нет, не может быть! - вдруг вступилась она за Егора Викторовича. - Когда у человека собаки такие хорошие, сам он тоже не полный гад! Наверняка его заставили, иначе зачем им его Аню похищать?
        - Какая разница - добровольно он под нашим городом атомную бомбу рванет или потому, что его заставили?
        - Вадик, а ты думаешь - под нашим? - жалобно-жалобно переспросила Кисонька.
        В рабочей комнате воцарилась мертвая, ничем не нарушаемая тишина. Компаньоны смотрели за окно, и каждый видел мысленно, как там, на улице, вдруг полыхнет нестерпимо яркая, выжигающая глаза вспышка и покатятся расходящиеся во все стороны кольцевые валы огня, обращая в золу и пепел все на своем пути… Им было страшно…
        Катька тихонько всхлипнула. Сева неожиданно протянул руку, словно хотел погладить ее по плечу. Не дотянулся, ладонь его повисла в воздухе.
        - Уехать из города не получится, - мрачно сказал он. - Родители с нами не поедут - не поверят…
        - Майор Владимиров тоже не поверит, - вздохнула Кисонька. - Мы - дети, а Егор Викторович - солидный человек, ученый, космические аппараты разрабатывает!
        - А если мы отведем милицию в хранилище? - неуверенно предложила Мурка.
        - Рашид просто увидит нас через налаженную Егором Викторовичем систему наблюдения - и они затаятся, милиция ничего не найдет. А те потом вылезут и все равно сделают, что задумали, - покачал головой Сева.
        - Вот что, Кисонька, - после недолгой паузы скомандовал Вадька. - Свяжись с Большим Боссом, выясни, нет ли чего-нибудь на этого Рашида в досье секретных служб?
        - А почему это она с Большим Боссом всегда связывается? - ревниво переспросил Сева.
        - Не парься, Кисонька, он просто не хочет расследование без гонорара затевать, - натужно, явно стараясь хоть как-то разрядить воцарившуюся в комнате мрачную атмосферу, пошутила Мурка.
        Сева одарил девчонок хмурым взглядом:
        - Жизнь - тоже неплохой гонорар.
        Клавиатура застрекотала под пальцами Кисоньки. На экране началась знакомая пляска вопросов и ответов, и ребята увидели, как, вчитываясь в слова Большого Босса, девчонка все больше бледнеет.
        - Он пишет, - наконец дрожащим голосом начала она, - что кличка Рашид давно известна спецслужбам. Этот Рашид - наемник, и специализируется он… - она нервно сглотнула, - на похищении радиоактивных и взрывчатых материалов. Совсем недавно он по заказу одной террористической организации выкрал контейнер с плутонием - это такой материал, как раз для создания атомных бомб, - из лаборатории в Казахстане. Всегда работает один, нанимает временных помощников, от которых потом избавляется…
        - Значит, и того охранника, и Егора Викторовича он в конце концов замочит, - философски заметила Мурка.
        - Один раз Рашид даже попал в руки российской ФСБ, но его не сумели опознать как главаря - он выдал себя за убитого подручного, а потом сбежал, - продолжала читать с экрана Кисонька. - Большой Босс пишет, что если у нас в городе делали ракетное ядерное оружие и что-то сохранилось - Рашид не должен попасть в хранилище!
        - Он уже туда попал, - мрачно вздохнул Сева. Потом физиономия его просветлела. - Народ, если этот Рашид для террористических организаций всякие ядерные радости ворует, может, он просто сопрет ракету, а наш город взрывать не станет? - Сева поглядел на компаньонов с такой надеждой, словно это они решали - взрывать город или не взрывать.
        - Чужой город тоже жалко! - хмыкнула Мурка. - Если нашей ядерной ракетой чужой город взорвут, все равно мы окажемся виноваты - во-первых, потому, что ее сделали у нас, а во-вторых, потому, что не остановили Рашида.
        Сева призадумался:
        - Ну и как мы его остановим? С этой их оставшейся от прежних времен системой наблюдения… стоит нам только туда сунуться, Рашид и компания нас моментально засекут.
        Отвернувшаяся от компьютера Кисонька открыла рот, потом снова закрыла, открыла… На лице ее было полное смятение.
        - Если есть что сказать - говори, а не шлепай губами, как рыба. - Мурка вроде даже и не смотрела на сестру, но ее странное состояние засекла моментально.
        - У меня… год назад… парень был… - запинаясь, начала Кисонька.
        Сева моментально насупился.
        - Диггер… Знаете, кто это такие? - спросила Кисонька.
        - Под землей лазают, обследуют там все. Хобби такое, - ответила Мурка.
        Ее сестра кивнула:
        - Он рассказывал, что под нашим городом секретных подземных объектов как дырок в швейцарском сыре. И никогда так не бывает, чтобы на объект вел только один ход!
        - Фигня! - отмахнулась Мурка. - Думаешь, Егор Викторович об этих ходах не знает, если это, считай, его объект? Наверняка повсюду камер понатыкал.
        - Даже если Егор Викторович и знает про ходы, совсем не обязательно, что он показал их Рашиду, - резонно предположила Кисонька. - Быть может, он и работает на террористов из страха за дочку, но, когда мы с ним разговаривали, мне показалось, что он только и мечтает, чтобы хоть кто-нибудь догадался о его беде и помог ему!
        - Ну, тогда это должен быть кто-то очень умный! - хмыкнул Вадька.
        - Совершенно верно, - без капли стеснения согласилась Кисонька. - Совсем как мы! И не забывайте, что все подземные объекты - старые! Тот парень, диггер, говорил: бывает, решетку заржавленную отопрешь - и ты внутри! Или два кирпича вытащишь - и там новый лаз! А знаете, где они карты объектов брали? Ни за что не угадаете! В американском журнале! Еще когда был Советский Союз, Министерство обороны США его издавало, назывался он «Military forces in transition». И там - карты всех подземных военных объектов. Не совсем точные, конечно, но очень неплохие!
        - Шпионы, наверное, у нас их воровали, - вздохнул Сева. - Погодите, а мы что, собираемся в это хранилище лезть? - вдруг переполошился он. - Вы мозгами отчалили, люди? Что мы там делать будем - впятером против банды террористов?
        - Вшестером! - возмутилась Катька, приподнимая Евлампия Харлампиевича.
        - И террористов там всего ничего! - подхватила Мурка. Глазищи у нее так и пылали. - Рашид сам говорил, что людей у него немного: Лысый с Репанным, два охранника в камуфляже, а Егор Викторович вообще под сомнением! Но даже если он с ними - все равно так на так получается!
        - У нас уже было сегодня «так на так» - мы с тобой против охранника с пистолетом! Так вот: они явно побеждали! А теперь, ты думаешь, мы явимся, они увидят Харли и с криками ужаса разбегутся, держась за подбитые глаза и бросая наворованные бомбы? Причем прямо в нас!
        - Ядерная бомба - это тебе не граната-«лимонка», ее так просто бросить нельзя! - запальчиво возразила Мурка.
        - Зато ее можно перепрограммировать, - как всегда спокойно и хладнокровно поддержала ее Кисонька. - Ими же компьютеры управляют! Или у нас нет своего компьютерного гения?
        - Может, и все хранилище удастся под контроль взять, - пробормотал Вадька, явно уже прикидывающий варианты. - И запереть террористов внутри, а потом уж ментов вызвать…
        - А чтобы эти ракеты перепрограммировать, нам обязательно под землю лезть? По bluetooth, например, никак нельзя? - жалобно-жалобно переспросил Сева, уже понимая, что он обречен. На физиономиях компаньонов была написана твердая решимость.
        - Если бы можно было, американцы еще раньше их перепрограммировали бы, а не шпионов за картами подземных объектов засылали бы, - сурово ответил ему Вадька.
        - Тогда блютусов не было, - пробормотал Сева, уже окончательно сдаваясь.
        - Кисонька, пиши Большому Боссу, пусть найдет тот экземпляр американского журнала, в котором о нашем городе написано, - если диггеры смогли, Босс точно справится… - велел Вадька.
        - Большой Босс справится с чем угодно, - с гордостью заверила его Кисонька, поворачиваясь к экрану.
        Сева скис окончательно. Ой, подумаешь, страшная задача - журнальчик найти! Ну хотя бы перед погружением во мрак подземелья можно обратить внимание на того, кто пойдет рядом с тобой, а не на какого-то там, который себе спокойно будет в Лондоне отсиживаться.
        - А еще надо обязательно прямо завтра снаряжение найти, - в обе руки стрекоча на компьютере, говорила Кисонька. - Каски, сапоги всякие, комбинезоны… И проводника из диггеров - под землю новичкам самим идти ни в коем случае нельзя! Газ протекает, может произойти взрыв, можно заблудиться, можно под радиоактивное излучение попасть или даже в канализации утонуть… - она содрогнулась. - Гадость какая!
        - Никакого диггера-проводника мы искать не будем, - тихо сказал Вадька, изучая высветившуюся на экране карту, испещренную английскими надписями, где тонкие черные линии тайных подземных проходов тянулись под привычными, хорошо знакомыми улицами родного города. Вадьке и в страшном сне бы не приснилось, что под тротуарами, по которым он каждый день ходит, на самом деле скрывается такое!
        Тут он сообразил, что компаньоны пристально смотрят на него, ожидая пояснений.
        - Опасно, конечно, без проводника, - вздохнул Вадька. - Только пока мы найдем диггеров, пока уговорим их повести нас под землю - они ведь первым делом скажут, что мы дети и нам нельзя! - в общем, пока все это будет тянуться… Рашид уже сцапает все ракеты и скроется в неизвестном направлении. И будем мы жить, ожидая, что либо наш город взорвется, либо из-за нас какой-нибудь другой объект на воздух взлетит…
        - Но ведь мы сами слышали - они собираются сидеть в подземелье долго! - испуганно вскричала Кисонька.
        - Это было раньше, - вновь и еще более печально вздохнул Вадька, - до того, как в супермаркете на них напал гусь. Девчонка с гусем была свидетельницей похищения, девчонка с гусем явилась к Егору Викторовичу, а сегодня прямо в их подземелья какие-то дети вперлись - и опять прилетел гусь! Рашид же не идиот, он сразу поймет, что «это ж-ж-ж - неспроста»! В смысле, ни за что он не поверит, что это разные гуси. У нас по городу пока еще стаи гусей не летают! Конечно, отменять операцию из-за детей и гусей он не станет, но провернет все очень шустро - раз, и нету! Ни Рашида, ни половины хранилища… - Вадька снова вздохнул. - Поэтому за снаряжением мы пойдем сейчас. Заодно и колбасу Саляму купим, чтобы его в наше отсутствие не колбасило, - Вадька усмехнулся. - А завтра уходим под землю.
        Глава 16. Дети в подземелье
        Ранний-ранний рассвет блекло занимался над городом.
        Вадька сильно затянул на плечах лямки прорезиненного комбинезона и напялил сверху здоровенную и тоже прорезиненную куртку.
        - На уши мне их намотать, что ли… - бормотала рядом Катька, стараясь хоть как-то подвязать свисавшие лямки точно такого же одеяния, только болтавшегося на ней еще хуже, чем на Вадьке.
        - Наконец-то… - процедил Сева, когда из-за угла короткого и кривого, совершенно безлюдного переулка, заканчивавшегося поросшим прошлогодней травой холмиком, появились две девчоночьи фигуры. Компаньоны поджидали их за старой разросшейся ивой, сейчас голой, но все равно неплохо прикрывавшей срез холма, из которого выступала старая арка, сложенная из казавшихся совсем древними, потрескавшихся и искрошившихся кирпичей. Сквозь перекрывавшую полукруглый вход решетку виден был темный, уводящий в неизвестность тоннель и слышался слабый шум бегущей по дну воды.
        - Надевайте. - Уже одетый Сева протянул близняшкам два раскрытых, словно шкурки бананов, комбинезона.
        - А как их… - неуверенно принимая из его рук комбинезон, спросила Мурка. Одежки эти и впрямь выглядели странно - хотя бы потому, что они плавно переходили в составлявшие с ними одно целое резиновые сапоги.
        - Прямо поверх своей одежды, - пояснил ей Сева. - Куртку тоже не снимай. И кроссовки оставь - так внутрь и лезь.
        Путаясь в штанинах, девчонки забрались в комбинезоны. Недовольно морща носик, Кисонька оглядела мешковато обвисший на ней «костюмчик».
        - А размера поменьше не было? - страдальческим тоном поинтересовалась она. - Он мне совершенно не по фигуре! И этот цвет… Рыжеволосым не идет такое яркое! - Спецодежда была пронзительно-оранжевого цвета.
        - Зато шляпка в тон, - примирительно сказал Сева, подавая Кисоньке тоже оранжевую строительную каску с прикрепленным к ней фонариком.
        - А сумочка почему не в тон? - немедленно предъявила претензии Кисонька, указывая на четыре рюкзака любимого Муркой защитно-зеленого цвета. Катьку, как самую младшую и обремененную присмотром за гусем, от переноски тяжестей освободили.
        - На тебя не угодишь! - взвился Сева. - Я их, между прочим, в магазине экстремального спортивного снаряжения, а не в бутике покупал!
        - Так, зажигалки взяли… - не обращая на остальных внимания, Вадька проверял содержимое рюкзаков. - Запасные батарейки… Вода в бутылках, по банке консервов на каждого… Ничего не забыли?
        - Ну… - Катька смущенно шмыгнула носом. - Опять колбасу Саляму не купили. Устали вчера очень, в облом было с ней обратно в офис тащиться…
        - А лезть под землю с колбасой как-то глупо, - согласился Вадька. - Кстати, с гусями лезть под землю - тоже кретинизм! Оставь Харли, малая, имей соображение! - потребовал Вадька, переводя взгляд с насупившейся Катьки на нахохлившегося гуся.
        Но возражение последовало с неожиданной стороны.
        - Пока что все схватки с людьми Рашида выигрывал Евлампий Харлампиевич! - подворачивая рукава висевшей на ней, как на вешалке, прорезиненной куртки, отрезала Кисонька. - Я не хочу оказаться перед лицом мирового терроризма совершенно беззащитной - без гуся!
        Вадька передернул плечами - психи, ей-богу! - и, вытащив свою фирменную отмычку, принялся аккуратно орудовать ею в замке решетки.
        - Этот коллектор для дождевой воды - его еще в XIX веке строили, чтобы дождевые потоки с улиц собирать и в Днепр их выводить, - самый широкий и удобный лаз под землю. Дальше более поздние постройки пойдут, там хуже будет. - Замок крякнул, лязгнул… и решетка с тихим скрипом отворилась.
        Сыщики столпились у входа, глядя в арочный кирпичный тоннель, уходивший в глубь холма и тонувший в царившем впереди мраке. Внутри стояла полнейшая тишина, лишь втекавший в тоннель с улицы ручеек тихо и вкрадчиво журчал по дну коллектора и тоже пропадал во тьме. Компаньоны пристально вглядывались туда, и никто не решался сделать первый шаг, всем вдруг захотелось уйти, вернуться в теплый, ярко освещенный офис, напиться чаю…
        И тогда Вадька просто скомандовал:
        - Пошли! - И первым ступил в бежавший по дну поток. Остальные, один за другим, последовали за ним.
        Ручей оказался не таким уж мелким, ноги сразу ушли в воду по колено. Подошвы моментально начали разъезжаться на прятавшихся под водичкой камнях. Мурка, вооруженная длинной крепкой палкой с прибитой к ее верхушке перекладиной, шагнула вперед и пошла, тщательно прощупывая дорогу перед собой. Стараясь ступать строго за ней, сыщики вереницей двинулись сквозь обтекавший их колени поток. Маслянистая вода тяжело и неохотно расступалась, словно норовила удержать их, связать им ноги. Свет дня за спиной еще какое-то время сопровождал ребят, постепенно отдаляясь и словно теряя силы, и наконец угас. Тоннель коллектора делал поворот. Не сговариваясь, компаньоны остановились и дружно оглянулись назад. Оставшийся позади круглый вход светился, как серебряная монета.
        Они шагнули за поворот.
        Густая липкая мгла охватила их со всех сторон. Такой темноты не бывает нигде и никогда! Здесь, под землей, она действительно была полной - всесокрушающей, всевластной, абсолютной и безусловной владычицей. Она словно изучала нежданных гостей, ощупывая их лица миллионами мельчайших, практически неощутимых прикосновений.
        - Может, включим фонарики? - нетерпеливо процедил Сева и первым нажал на кнопку. Закрепленный на обруче поверх каски фонарик ярко вспыхнул, тут же к нему присоединились и другие. Пять желтых лучей заметались по темной воде и красным кирпичным стенам.
        - Фи, какая гадость! - брезгливо протянула Кисонька.
        То, что скрывала темнота, было совсем не так величественно, как она сама. Мельчайшие прикосновения, которые они ощущали, принадлежали целым роям вившейся вокруг них мошкары, в свете фонариков казавшейся мертвенно, призрачно белой. За поворотом тоннель становился уже, и бежавший по нему поток поднимался выше, теперь доходя ребятам до самых бедер. А вокруг них, по неспешному течению, неторопливо плыла всякая дрянь: прошлогодние листья, перемешанные с таким количеством почерневшей банановой кожуры, что казалось, на улицах их города рядом с каштанами и тополями растут и бананы. Минимум - каждый третий куст. Вместе с фонариками подключилось и обоняние: они вдруг ощутили, как мерзко в тоннеле пахнет…
        Повернув фонарик на каске вниз, Вадька вытащил из висевшего на груди непромокаемого пакета свой мини-комп и вывел на экран карту подземных сооружений.
        - Нам туда, - кивая в глубину тоннеля, тяжко вздохнул он. - Сто метров вперед, потом будет какой-то зал, там вроде бы лестница - по ней наверх… Потом сориентируемся…
        Сыщики брели по тоннелю. Каски Мурки и Кисоньки чиркали по нависавшему над самыми головами своду. Под тяжестью Евлампия Харлампиевича Катька то и дело оступалась на скользком, илистом дне. Пока гусь не выдрался у нее из рук: он плюхнулся прямо в воду и, невозмутимо работая лапами, поплыл, стараясь держаться в луче Катькиного фонаря. Девчонка вздохнула с облегчением.
        - А ты говорил - не брать, - хмыкнул Сева, уворачиваясь от взбаламученных гусем приливов грязи. - Он тут лучше всех освоился.
        - А как от него потом вонять будет, - раздраженно протянул Вадька.
        - Не волнуйся, от тебя будет вонять не лучше! - утешил его друг.
        - Впереди что-то светится. - Мурка остановилась и выключила фонарик на шлеме. Повинуясь ее жесту, остальные сделали то же самое.
        Впереди нереальным серебристым светом сияло полукружье тоннеля. Сыщики сгрудились поближе друг к другу и застыли, вглядываясь в ровное неподвижное свечение. Один только Евлампий Харлампиевич продолжал, вытянув шею, невозмутимо плыть вперед.
        - Где гусь проплывет, там и человек пройдет, - решил Сева и поспешил за Харли. Катька поглядела ему вслед с восхищением и, словно ниточкой к нему привязанная, потащилась за ним.
        Преодолевая сопротивление потока, они приближались к светившемуся кольцу все ближе. Кисонька вскрикнула от изумления. Начиная от скреплявшей стены тоннеля круглой металлической арматуры и дальше, со всех тянувшихся вдоль кирпичных стен труб, будто гигантские клочковатые бороды, свисали напластования мерцающей слизи. Слизь фосфоресцирующими знаменами свешивалась из-под свода, и тяжелые светящиеся капли гулко плюхались в воду. Слизь покрывала стены коллектора, и это ровное свечение уходило все дальше и дальше.
        - Батарейки в фонариках сэкономим, - принужденно хмыкнул Вадька, заставляя себя сделать шаг вперед между тускло светившимися стенами.
        Стараясь не глядеть по сторонам, а только под ноги, Мурка со своей палкой вновь выдвинулась вперед. Девчонка шла, низко опустив голову, и только вздрагивала каждый раз, когда с потолка на ее каску шлепался очередной комок слизи. В серебристом фосфорическом сиянии она сама казалась лишь плавно скользившей над водой тенью…
        - Блямс! У-а-уй! - раздался звук удара и короткий Муркин вопль. Девчонка пошатнулась и свалилась бы в поток, если бы Вадька с Севой не подхватили ее. Ее палка с глухим плеском булькнулась в воду и тут же уплыла по течению. Девчонка лежала у них на руках, бледная и неподвижная.
        - Мурка! Мурочка! Ты жива? - срывающимся от ужаса голосом выдохнул Вадька, судорожно стараясь нащупать пульс.
        Мурка резко распахнула глаза. В тусклом свечении слизи их зелень казалась какой-то зловещей. И не менее зловещим шепотом она прошелестела:
        - Там - черви! Огромные - от пола до потолка!
        Кисонька тихо ойкнула и попятилась назад:
        - Я туда не пойду! - твердо сказала она. - Пусть даже террористы весь город взорвут, но червяки - это уже слишком!
        - Какие еще черви от пола до потолка - они что, на хвосте стоят? - спросил Сева и, шумно расплескивая вокруг себя воду, рванулся вперед. Желтым пятном вспыхнул фонарик на его каске. - Народ, да она просто о балку головой стукнулась! Тут балка низко висит! - через мгновение раздался его голос. - Никаких червей тут… Черви! - коротко вскрикнул он и отпрянул, тоже едва не свалившись в воду.
        - Спокойно, только не разбегаемся! - рявкнул Вадька на засуетившихся девчонок. - Потеряетесь под землей - будете тут вечно блуждать и лопать червяков на завтрак! Сырыми!
        Вечные сырые червяки на завтрак - еще больший ужас, чем просто червяки, заставил девчонок замереть. Вадька передал уже оправившуюся Мурку сестре и под неумолчное хлюпанье воды побрел к Севе.
        В последнюю секунду он успел увернуться от и впрямь низко свисавшей металлической балки, а прямо за ней действительно болтались какие-то… длинные, гибкие, тонкие и потолще, противно белесые, слабо шевелившие волосками… Вадька протянул дрожащую руку… За его спиной девчонки затаили дыхание… Его пальцы сомкнулись на одном таком… висящем… Потом он запрокинул голову и направил луч фонарика вверх.
        - Народ… - слабым голосом сказал он. - Это не черви. Это корни.
        - Что? - Сзади послышался плеск шагов, и еще четыре любопытные головы (считая одну гусиную на длинной шее) высунулись из тоннеля.
        Тоннель действительно вывел их в довольно широкий зал. Его потолок крест-накрест был укреплен широкими, подернутыми слоем ржавчины металлическими балками, а в промежутках между балками в зал спускались… корни. Корни растущих наверху деревьев заполняли собой весь зал, их концы плыли в текущем по дну потоке и медленно шевелились от непрерывного движения воды. Казалось, лес живой, и стоит компаньонам ступить в него, и эти извивающиеся гибкие жгуты, как в японских мультиках ужасов, хищно прянут к ним, обовьются вокруг рук и ног, поволокут…
        У гусей нет воображения. Евлампий Харлампиевич невозмутимо протиснулся между людьми, неуклюже перебирая красными лапами, выбрался из тоннеля, недовольно гоготнул и невозмутимо поплыл через зал. В свете фонариков был отлично виден беленький гусиный хвостик, мелькающий в густом лесу свисавших с потолка корней. Те продолжали спокойно полоскаться в воде. Компаньоны смущенно переглянулись и двинулись за гусем, раздвигая ниспадавшие с потолка гибкие плети.
        Бредущая последней Катька чувствовала, как она немыслимо, нечеловечески устала. Идти, преодолевая сопротивление воды, было неимоверно трудно, еще труднее оказалось обходить толстые узловатые старые корни, тут же запутываясь и хлестко получая по лицу от гибких и молодых отростков. Не глядя она в очередной раз протянула руку, отводя в сторону болтающийся пучок перед носом… И остановилась, вдруг упершись тем же носом в спину замершей впереди Кисоньки. Лес корней кончился. И вода под ногами тоже вроде бы отступила. Они стояли у поднимавшегося над водой высокого кирпичного бортика. И с изумлением рассматривали составленный вдоль бортика штабель тщательно упакованных и даже прикрытых целлофаном ящиков. Несмотря на многочисленные защитные слои, от штабеля остро и одуряюще пахло колбасой.
        - Правильно мы не стали под землю колбасу брать, - ошеломленно пробормотал Сева. - Здесь своей колбасы - навалом!
        В нескольких метрах от них в кирпичной стене зала сперва послышалось шевеление… а потом ее прорезал желтый прямоугольник падающего из распахнутой двери света. Прорисованный светом черный зловещий силуэт возник на пороге, и грозный голос рявкнул:
        - Кто тут? Не шевелись - пристрелю, как собаку!
        Глава 17. Хорошо, но дальше некуда
        Все-таки они были сыщиками детективного агентства, и это дело было не первым в их практике! Фонари на касках они погасили, едва заслышав звук открываемой двери. Двигаясь совершенно бесшумно, без единого всплеска воды под ногами, компаньоны растворились в зарослях корней. Первым под их прикрытие нырнул Харли - быть пристреленным, как собака, казалось ему несовместимым с гусиной честью!
        Рядом с первым темным силуэтом появился второй. И вежливо поинтересовался:
        - Чего орешь?
        - Слышь, Серега… - напряженно всматриваясь в темноту, ответил первый, - лазает вроде кто-то…
        - Крысы, наверное, - равнодушно пожал плечами второй.
        Вадька почувствовал, как рядом с ними все три девчонки судорожно дернулись.
        - Интересно, из чего ты собираешься их пристрелить - из колбасы? Пах, и насмерть? - насмешливо продолжал второй, вскидывая к плечу палку сухой колбасы. - Лучше пошевеливайся, шестнадцать ящиков перетащить надо, пока наш не явился… Я один тяжести ворочать не нанимался. - И оба исчезли, оставив ход открытым.
        Вадька, придвинувшись поближе к компаньонам, так, чтобы они могли разглядеть контур его лица в темноте, прижал палец к губам, а потом махнул ладонью, указывая направление. Они пришли сюда остановить террористов, а все остальное их категорически не касалось. Забавно только, что здесь, под землей, оказывается, происходит столько всего разного!
        Повинуясь взмаху Вадькиной руки, компаньоны тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулись подальше от занятого под колбасу участка подземелья, оставив его неведомых хозяев таскать ящики. Внимательно отслеживая путь на экране мини-компа, Вадька еще метров пятьдесят вел отряд в темноте и наконец, облегченно вздохнув, снова дал знак зажечь фонари.
        - Нам туда, где журчит. Там должна быть лесенка наверх, а от нее прямой тоннель к запасному выходу из хранилища, - уверенно объяснил он, раздвигая последние пучки корней… и застыл, упершись носом в кирпичную кладку. Вадька медленно поднял голову, освещая уходившую вверх стену примерно в два его роста, в самом верху которой темнело черное отверстие нового тоннеля. И горестно вздохнул. Ну да, все и так шло слишком уж благополучно, обязательно должна была случиться какая-то лажа.
        - Никто никому ничего не должен, - заключил Сева. - Даже лестница.
        Видимо, когда-то вбитые в стену железные скобы и впрямь служили для подъема. Но теперь от них осталось одно воспоминание - кое-где скобы исчезли вовсе, вместо них в кирпичах зияли дыры, кое-где остались торчать обломанные металлические острия, в других местах ступени уцелели, но были так проедены ржавчиной, что казалось, они рассыплются в прах от малейшего прикосновения. И словно этого было мало, но именно по жалким остаткам лестницы откуда-то из-под потолка сбегал небольшой водопадик.
        - Обходного пути, конечно же, нет, - уныло сказала Мурка, запуская обе руки в рюкзак.
        Вадька помотал головой.
        Мурка вытащила веревку и обмотала ее вокруг талии.
        Кисонька озабоченно оглядывала уцелевшие ступени и пыталась в неверном свете фонарика хоть как-то рассмотреть выщербленный край стены. Мурка тем временем решительно натягивала перчатки.
        - Вы что, лезть туда собрались? - первой догадалась о смысле их приготовлений Катька.
        - А что делать? Ждать, пока новые ступеньки отрастут? - огрызнулась Мурка и, примериваясь, подергала нижнюю скобу. Проржавевший металл слабо хрупнул… и скоба осталась у нее в руках.
        Мальчишки переглянулись.
        - Э-э… - неуверенно протянул Вадька. Вообще-то стены штурмовать - работа мужская. Но совсем недавно им с Севкой уже приходилось лезть на одну стену, спасая излишне любопытного пенсионера от банды грабителей, - так вот, тот штурм получился не очень. А ведь тогда они были на поверхности, а не в подземелье, и под ногами не хлюпало, и на голову не текло. Но все равно они тут - сильный пол и обязаны хотя бы предложить помощь. - Давай мы полезем, что ли…
        - Еще не хватало! - возмутилась Мурка. - Чтоб вы мне на голову оттуда звезданулись? Кисонька!
        Ее сестра подошла к самой стене, сложила ладони ковшиком…
        - Может, мы тебя подсадим? - теперь уже мужские качества решил проявить Сева.
        - Чтоб я вам на головы оттуда звезданулась! - перебила его Мурка.
        Кисонька решительно стиснула зубы… и опустилась перед стеной на одно колено, прямо в плещущуюся грязную воду.
        - Что же нам тогда делать? - все еще стараясь сохранить остатки мужского достоинства, выпалили мальчишки.
        - А вы считайте, - невозмутимо сообщила Кисонька.
        - До скольких? - растерянно поинтересовался Сева.
        - До пяти, - ответила Кисонька. - Пять секунд - это мой предел. Дольше я ее не удержу, и она все-таки…гхм… звезданется. Мне на голову.
        - Утешила, - фыркнула ее сестра, решительно ставя ногу Кисоньке в сложенные ладони. Кисонька резко выдохнула… и, словно пружина, распрямилась, одновременно выпрямляя руки и одним сильным движением взбрасывая Мурку над собой. Та отчаянно вытянула руки, пытаясь вцепиться в край стены. Старый кирпич крошился у нее под пальцами…
        «Четыре… пять…» - не осмеливаясь произносить слова вслух, Вадька считал про себя. Пять секунд миновали… Мурка никак не могла ухватиться. Но Кисонька ее держала. Постанывая сквозь намертво сжатые зубы, эта хрупкая утонченная любительница нарядов и хороших манер из последних сил удерживала сестру над собой. Шесть секунд… Семь… Восемь…
        Ноги у Кисоньки подломились в коленях, и она с плеском рухнула в воду. Но в ту же секунду нога Мурки оторвалась от Кисонькиных ладоней, оперлась об обломок скобы… Девчонке все же удалось уцепиться за край стены, она подтянулась, закинула локоть… Железный штырь под ее ногой покачнулся и вывалился из паза. Мурка судорожно заскребла носками сапог по кирпичной кладке. Руки ее разгибались под тяжестью собственного тела, еще секунда - и она и впрямь свалилась бы Кисоньке на голову…
        Евлампий Харлампиевич стартовал с воды, взлетел над стеной, вытянул шею и клювом дернул девчонку за ворот. Словно этого крохотного толчка ей и не хватало! Мурка напрягла мышцы, рывком вздернула себя вверх и закинула ногу за край стены… Подтянулась… И перевалилась на ту сторону.
        Сверху, извиваясь, совсем как окружавшие их древесные корни, упала веревка. Один за другим ребята вскарабкались на гребень стены.
        - Нам туда, - сверяясь с картой на экране, Вадька кивнул на узкий отвор нового тоннеля и, изогнувшись буквой зю», полез внутрь.
        Бетонный тоннель был таким узким, что пробираться по нему приходилось на четвереньках, - не тоннель даже, а труба. Один только Харли шлепал нормально, да и то его голова на длинной шее доставала до потолка. Под ладонями и коленками ребят хлюпало - на этот раз не вода, а грязь, густая и липкая, словно в трубе разлилось варенье, сваренное сумасшедшей хозяйкой из содержимого мусорного ведра. Желтый свет фонарей плясал и дергался на бетонном своде, труба все тянулась и тянулась вдаль, и сыщикам казалось, что они ползут внутри проглотившей их змеи.
        Но вдруг тоннель начал расширяться. Стены раздвинулись, свод поднялся над головами, позволяя встать, - теперь ребята шли согнувшись, но все-таки шли, а не ползли. Впереди слышался странно знакомый гулкий шум: нарастал, стихал, нарастал снова…
        - Народ, а оттуда… нормальным воздухом тянет, - почти не веря самому себе, охнул Вадька. Не выдержав, ребята рванули вперед. Блеклый свет пасмурного дня, до этого растворявшийся в свете их фонарей, обрушился на них неожиданно, вместе с потоками вкуснейшего, потрясающего, пахнущего самыми лучшими в мире запахами пыли и выхлопных газов воздуха!
        Ребята стояли в очередном подземном зале, довольно обширном. Под ногами снова плескалась вода, доставая почти до коленей. Что и неудивительно, в этот зал с разных сторон выходило множество тоннелей - старых, кирпичных, и относительно новых, бетонных, и просто узких дренажных труб. Но самое главное - прямо над ними, позволяя видеть кусочек асфальта и иногда даже колеса проносившихся мимо машин, располагалась перекрывающая ливневый сток канализационная решетка. Какую они тысячи раз видели, проходя по улицам города, и никогда не подозревали, что им придется взглянуть на нее изнутри. За ней слышался шум - обычный городской шум.
        В молчании - почти благоговейном - ребята стояли, запрокинув головы, и глядели вверх.
        - Ой, мне на нос капля упала, - потирая нос, вдруг вскрикнула Катька.
        - Учитывая, что мы насквозь мокрые и грязные, капли - это, конечно, просто мрак! - фыркнула Мурка.
        - Вообще-то, если начнется дождь, нам не позавидуешь, мы как раз в таком месте… - опасливо озираясь по сторонам, на выходившие в зал отверстия многочисленных труб и тоннелей, пробормотал Сева. - Тут в подземельях и так воды по колено, а если еще сверху потечет, нас с головами накроет…
        - Думаете, я совсем дурной? - оборвал его Вадька. - Я прогноз по Интернету посмотрел - высокая облачность, но без осадков!
        - Все равно давайте убираться отсюда поскорее! - зябко охватывая себя обеими руками и уже настороженно косясь на канализационную решетку, предложила Мурка.
        В этот момент с проходившей над их головами улицы послышался веселый трезвон…
        Стены подземелья завибрировали. Острая, словно от засаженного в зуб сверла, дрожь прокатилась по бетону. Пол задрожал, стены, казалось, затряслись в припадке. Совершенно оглушительный металлический скрежет и грохот беспощадно шарахнули по ушам… Сжимая головы руками и неслышно вопя в царившем вокруг звуковом аду, они рванули дальше по тоннелю.
        Постепенно жуткий звук стал отдаляться, вибрация стихла. Растаял и дневной свет, сменяясь уже привычным мраком. Мурка привалилась спиной к стене тоннеля и отняла руки от ушей.
        - Кажется, я возненавижу трамваи, - пробормотала она, обтирая лицо ладонью.
        - Это был трамвай? - слабым голосом пробормотал Вадька, и его остановившийся взгляд тупо вперился в Мурку.
        - Что же еще? - огрызнулась девчонка. - Что вы на меня все уставились? - рявкнула она, обнаружив, что не только Вадька, но и все остальные неотрывно глядят в ее сторону. Она так и чувствовала, что не вытерла лицо, а только грязь размазала! Ну и нечего пялиться, они думают, что сами лучше выглядят?
        - Мы не на тебя, - все тем же слабым голосом ответил Вадька, продолжая глядеть. И только тогда Мурка догадалась обернуться.
        Она действительно стояла, прислонившись к стене. Только это не была настоящая стена! Это был довольно старый и уже намертво спрессовавшийся завал мусора - битых кирпичей, известки, щебня, деревянных балок, кусков разломанной мебели, - напрочь перегородивший тоннель перед ними! Выныривающий из-под щитка посреди бетонной стены очередной кабель тянулся под сводом и исчезал где-то за завалом. Путь вперед был закрыт.
        - Приплыли! - потерянно выдохнул Сева.
        - Вот где мы сейчас, - Вадька, уже несколько минут торопливо тыкавший стилусом в экран мини-компьютера, продемонстрировал красную светящуюся точку. - А вот наш путь к хранилищу, - точка совершенно явно располагалась на прочерченной по карте подземелий черной извилистой линии. Только вот точка эта замерла, а линия… она тянулась дальше, за оказавшийся перед ними завал. - Карта старая, 80-х годов XX века, - безнадежным тоном пробормотал Вадька. - Осталась с тех пор, когда еще американские шпионы у нас тут шастали… - Медленным движением он затолкал комп обратно в непромокаемый чехол.
        - Гады ленивые эти американцы! - взорвалась бешенством Мурка. Они столько прошли - и что теперь, возвращаться обратно? Она со всей силы заехала по завалу ногой. Груда мусора даже не дрогнула. - Не могли в XXI веке хоть одного завалящего шпиончика заслать - карту подновить! Вот как шарахнут эти террористы именно по ним, америкашкам, стыренной у нас ядерной ракетой - будут тогда знать!
        - Мне мой бывший парень, диггер, говорил: если где-то под землей возник завал, то в другом месте обязательно образовался проход, - решительно объявила Кисонька. - Надо вернуться и попробовать другой тоннель. Будем ориентироваться по мини-компам, на экранах видно, где мы все находимся.
        - Кроме меня, - процедил все еще обиженный на компьютерную дискриминацию Сева. - У меня компа нет, если я от вас отстану, мне конец.
        Его слова были встречены глубоким мрачным молчанием, в котором вдруг ясно стали слышны доносившиеся сзади, из уже пройденных ими тоннелей, звуки. Ставшие привычными бульканье и бормотание воды - только на этот раз сильнее, мощнее, грознее… Будто там, позади, вместо виденных ими ленивых ручейков сейчас бесновался яростный поток. И еще один звук прибавился. Тихий из-за разделяющего их расстояния, рассыпчатый шорох капель, словно разом включились десятки душей…
        Интернет-прогноз ошибался. На поверхности все-таки пошел дождь.
        - Зал, куда куча труб выходит! - побелевшими губами выдохнул Вадька. - Бежим, а то сейчас это все хлынет на нас! Тут будет полно воды! - во весь голос заорал он и со всех ног рванул обратно, прочь от завала.
        Поздно!
        Сперва навстречу им ударил рев водопада, а потом, перекрывая тоннель, на них ринулась сплошная стена воды.
        Глава 18. Смытые в канализацию
        Мощный, словно нанесенный железным тараном в грудь, удар воды опрокинул Вадьку на спину. Поволок, беспомощного и барахтавшегося, как перевернутая черепаха, со всей силы приложил спиной о стену завала. Поток вскипел грязно-пенным гребнем, заметался в узком тоннеле. Отчаянно гогоча, Евлампий Харлампиевич взмыл, ударился о бетонный свод, плюхнулся и замолотил крыльями по воде.
        Цепляясь за выступы завала, кашлявший и отплевывавшийся Вадька сумел подняться на ноги. Вокруг него бушевала вода, доходя до пояса. Завал на пути будто поймал ее в ловушку, заставляя подниматься все выше и выше…
        - Надо вырваться отсюда! - прокричала Мурка, пробиваясь к выходу из тоннеля. Сева, одним рывком вздернув на ноги барахтающуюся в воде Катьку, поволок ее за собой…
        В горле подземного тоннеля вновь послышалось грозное рычание. Новая стена воды ринулась им навстречу. В последнюю секунду они успели броситься назад… Поток ударил им в спины, вколачивая их в стену завала. Распластанная по стене Кисонька судорожно дергалась, пытаясь преодолеть напор воды, но - напрасно!
        Теперь вода хлестала в тоннель непрерывно, словно где-то позади них прорвало плотину. Мелкие злые волны плескались у самой груди, а вода все прибывала. Мурка опять попыталась пойти на прорыв. Встречный поток небрежно, как пластиковую куклу, швырнул девчонку обратно… Скребя подошвами по завалу, Кисонька старалась вскарабкаться повыше…
        - Я позвоню… Позвоню папе… Он нас спасет… - вытягивая над головой руку с переключенным на мобилку мини-компом, прокричала Кисонька. Она нажала кнопку… На экране видно было, как звонок пошел… и сбился. Пошел… и снова сбился. - Папа! Папочка! Ответь, ну пожалуйста, папочка!
        - Бесполезно! - выплевывая заливавшуюся в рот воду, прохрипел Вадька. - Под землей связь не работает.
        В тоннеле раздался торжествующий рев. Словно убедившись, что угодившие в ловушку завала пленники совершенно беспомощны и надежды на спасение нет, на них ринулся новый поток. Уровень воды подскочил до самых подбородков.
        Самая низенькая, Катька, без звука скрылась под водой. Тут же раздался шумный плеск - зажав нос, Сева ухнул следом. Вода покрыла его макушку… Через секунду он появился, рывком вздергивая полузахлебнувшуюся девчонку над поверхностью:
        - Дыши, Катька, дыши! - отплевываясь, орал Сева.
        Словно оскорбленная их сопротивлением, вода страшно взвыла и будто ударом молота подбросила их вверх. Ноги оторвались от цементного пола, сводчатый потолок ринулся навстречу.
        «Еще один подъем воды, и нам конец!» - с какой-то отчетливой безнадежностью, будто и не о нем речь, подумал Вадька. Мысли стали длинными и тягучими, как капающий с ложки мед. Вадька словно не наяву, а во сне ворочался в воде, одновременно с каким-то отстраненным вниманием разглядывая тянувшийся у самого сводчатого потолка и исчезавший под металлическим щитком кабель. На мокром бетоне рядом со щитком четко просматривалась абсолютно ровная, странно ровная щель…
        «Зачем тут кабель? - успел еще заторможенно подумать Вадька, - Кабель… тут… зачем?…»
        Изо всех сил работая руками и ногами, он подплыл к стене. Извернулся, добывая из отяжелевшего от воды рюкзака отвертку. Подцепил щиток за край. Ржавый металл с треском отвалился, открывая сплетение таких же старых проводов… Смахнув с глаз липнувшие ко лбу мокрые волосы, Вадька нацелился отверткой…
        - Куда?! - успела закричать Мурка. - Там же электричество, мы изжаримся!
        - А нам не по фиг? - все с тем же отстраненным равнодушием переспросил Вадька и всадил острие отвертки в сплетение кабелей.
        Длинным искристым проблеском смерти из-под отвертки полыхнул электрический разряд. Стена затряслась, завибрировала… И с диким скрежетом старого ржавого железа в ней в разные стороны разъехались замаскированные под бетон стальные двери.
        В одну короткую секунду в свете своего фонарика Вадька успел разглядеть скрытую за раздвижными дверями камеру, в которой стояла странная машина, больше всего похожая на здоровенный катер, выкрашенный в защитный зеленый цвет. Но этот катер почему-то был еще и на колесах! Высоких автомобильных колесах, расположенных под острым носом и кормой. Дальше рассматривать было некогда, скопившаяся у завала масса воды ринулась в камеру, мгновенно заполнив ее до половины. Прятавшийся за дверями катер-автомобиль медленно и неторопливо всплыл и закачался на бивших в его корму волнах. Словно так и надо. Словно для этого он и был создан.
        - Внутрь! - сквозь шум воды прокричал Вадька. - Двери герметичные, я их закрою… вы сможете за ними пересидеть… - снова подплывая к скрывавшимся за щитком проводам, скомандовал он, не слишком задумываясь, что уже мысленно отделяет себя от друзей. Ведь чтобы закрыть двери, он, Вадька, должен остаться снаружи. И утонуть.
        Он не будет об этом думать! Иначе он просто завизжит, как девчонка, а двери надо закрыть, и никто, кроме него, этого сделать не сможет… Вадька действительно завизжал. Не совсем как девчонка, но вроде того. От страха и злости. Усилие, понадобившееся, чтобы открыть двери, стало для электронного замка последним. От дочерна выгоревших проводов потянуло запахом оплавившейся резиновой обмотки.
        - Проклятье! - Вадька шарахнул по стене кулаком. Вслед за остальными, разгребая воду, он ворвался в камеру. На верхней кромке ветрового стекла, в точности как в катерах, лишь спереди прикрывающего место водителя (или рулевого?), уже нервно переступал лапами Евлампий Харлампиевич. Гусь погогатывал и испуганно косил черным круглым глазом на прибывавшую воду.
        - Лезьте наверх, лезьте! - заорал Вадька, подсаживая Мурку на корму загадочного катера-автомобиля.
        - Я знаю, что это такое! - сквозь шум бурлившей под кормой воды прокричала карабкавшаяся следом Кисонька. - Нам о нем на историческом кружке рассказывали! Это автомобиль-амфибия, ходит по воде и по суше! Первое достижение нашего ракетного завода, конец 40-х годов! Ребята, хранилище совсем близко!
        - Нам-то какая разница! - рявкнул в ответ Сева, взбираясь сам и втаскивая за собой все еще судорожно выкашливавшую воду Катьку. - Мы здесь долго не продержимся - вода все равно хлещет! Если в ближайшие пять минут дождь не закончится, нам конец!
        - Знаешь, говоришь? - пробормотал Вадька и вдруг одним толчком спихнул Кисоньку с кормы на открытое водительское сиденье. Вода с ее мокрой одежды и волос хлынула на пол. Вадька прыгнул следом и всадил отвертку под покрывающую рулевой механизм пластину, снова обнажая сплетение проводов. - А раз знаешь, берись за руль!
        - Ты что? - перепуганно вскричала Кисонька. - Я амфибии водить не умею!
        - А тонуть ты умеешь? - быстро перебирая проводки, рявкнул на нее Вадька.
        Амфибия в очередной раз покачнулась на волнах и всплыла еще выше - вода с ревом прибывала. Над самыми их головами уже нависала стальная притолока заклинившей раздвижной двери. Кисонька с подозрением уставилась на ручку переключения скоростей - она или не она? Вроде бы похожа на ту, что у их деда в его старой, еще советской машине…
        - На что ты рассчитываешь, Вадик? - Кисонька неуверенно взялась за руль, больше похожий на штурвал.
        - Я не рассчитываю. Я надеюсь, - копаясь в проводах, буркнул Вадька. - Надеюсь, что ее тут для дела поставили. Тогда… Тогда в ней должна быть хоть капля горючего! - вскричал он. Под его мокрыми руками что-то заискрило. - Давай! - рявкнул он Кисоньке, засовывая в рот обожженный палец.
        В это время в тоннеле раздался очередной зловещий рев…
        Кисонька выжала первую попавшуюся под ногу педаль… Старая амфибия под ними взвыла страшнее, чем ревущая в тоннеле вода. Кисонька переключилась на первую передачу и отпустила сцепление. Машину дернуло, словно ею из пушки выстрелили, она стартовала с места, верхним краем ветрового стекла рубанув по стальной притолоке тайной двери… Гуся смело в сторону кормы, слышно было, как он бьет крыльями… Амфибия выпрыгнула из своего ангара, как обезумевший конь. Сыщики на корме вжались в ледяной металл и впились скрюченными пальцами в края бортов, не веря уже, что сумеют удержаться. Рыча и переваливаясь с борта на борт, амфибия забилась в тоннеле перед завалом, то и дело шарахаясь о бетонные стены, словно норовя стряхнуть неожиданных седоков.
        - Ты что делаешь? - завопил Вадька. - Ты нас убьешь!
        - Она меня не слушается! - завизжала в ответ Кисонька, судорожно вертя руль и нажимая то на одну педаль, то на другую…
        Амфибия взвыла, мотор захлебывался оборотами. Завалилась на правый борт, входя в поворот… И на полной скорости въехала острым носом прямо в завал…
        Раздался сокрушительный грохот. Будто вынесенный взрывом, мусор завала разлетелся в разные стороны. На нырнувших под рулевую колонку Кисоньку и Вадьку обрушился каскад обломков. С кормы раздались крики - осколки кирпичей простучали по спинам залегших там сыщиков. Разогнавшаяся амфибия ввинтилась в образовавшуюся в завале дыру… Толкнулась раз, другой, все сильнее расшатывая завал… и наконец, истошно завывая, вырвалась по другую сторону тоннеля. Бурля и пенясь, вода ринулась следом за ней. Амфибию подняло на гребне прорвавшейся через преграду волны…
        - Тормози! Тормози! - выглядывая из-под рулевой консоли, завопил Вадька. Амфибия на полной скорости летела навстречу подпирающим свод тоннеля толстым деревянным балкам.
        - Не могу! - верещала Кисонька, всем своим весом наваливаясь на педаль, вдавливая тормоза…
        Амфибия врезалась носом в балку. Подгнившее дерево треснуло, словно бы всхлипнуло, и балки начали валиться в воду одна за другой. Подпрыгивая на каждом падающем бревне, амфибия под грохот мотора и неумолчный визг цеплявшихся за корму ребят проскакала поверх затонувших балок. И тут же позади послышался жуткий грохот посыпавшихся сверху камней.
        Словно в замедленной съемке, обернувшийся назад Вадька увидел, как на лишившемся подпорок участке свод тоннеля медленно разверзается. Сперва с громкими всплесками в воду посыпались куски бетона, потом земля, камни, асфальт, а дальше…
        Вадька даже не сразу понял, что это! На одно короткое мгновение в подземелье стало белым-бело от дневного света, а потом этот свет заслонило что-то огромное… тяжелое… Сквозь образовавшуюся дыру над подземельем зависли медленно вращающиеся передние колеса… Потом появились похожие на глаза насекомого здоровенные фары… А следом туда въехала почти вся кабина троллейбуса! Сквозь медленно ползущие по лобовому стеклу потеки воды виднелся судорожно вцепившийся в руль водитель. Полными ужасами глазами он уставился на зависший прямо перед ним неизвестный аппарат и на вперившихся в его лицо пять желтых пылающих огней на шлемах каких-то неведомых существ.
        Короткое мгновение Вадька глядел водителю в белое как мел лицо, но тут машина под ним содрогнулась. Яростно завывая, взбесившаяся неуправляемая амфибия рванула вперед по залитому водой тоннелю. В лобовое стекло троллейбуса ударил оставшийся за ней пенный реверсный след.
        Глава 19. Зомби из туалета
        - Пык-пык-пык! - мотор амфибии засекался уже по второму разу. Корпус задрожал, и скорость начала ощутимо падать.
        - Я уж испугался, что у нее и правда полный бак, - с облегчением выдохнул Вадька.
        Стремительно проносившиеся мимо них стены тоннеля замедлили свой бег. Теперь они уплывали назад плавно и неспешно. Залегшие на корме Сева, Катька и Мурка медленно оторвали головы от металла… и робко, готовые при любом рывке амфибии залечь снова, начали подниматься на четвереньки. Катька, невесть когда в этой безумной круговерти успевшая поймать Харли и, накрыв его своим телом, прижать к корме, выпустила гуся на волю. Встряхивая примятыми крыльями и недовольно погогатывая на летевшие в него из-под бортов амфибии брызги, Евлампий Харлампиевич зашлепал лапами по мокрому металлу. Не вставая с колен, Мурка подползла к водительскому сиденью и просунула голову между сестрой и Вадькой.
        - Может, спрыгнем? - кивая на пенившуюся под кормой воду, прокричала она. - Неизвестно, куда нас уже занесло…
        - Куда занесло, мы сейчас посмотрим, - крикнул в ответ Вадька, придирчиво изучая непромокаемый кармашек с мини-компом, - не просочилась ли туда вода.
        Но прыгать им не пришлось. Мотор амфибии в очередной раз чихнул - раз, другой… Машина опять задрожала… Среди разворошенных Вадькой проводов снова проскочила искра - и сотрясавшая корпус машины вибрация стихла. В полной тишине амфибия еще некоторое время скользила вперед… И наконец грузно закачалась на волнах. Медленно-медленно, со скоростью тянувшегося по тоннелю подземного потока, она ползла вдоль обшарпанных бетонных стен.
        - Что-то у них тут все на соплях, - прерывая воцарившееся долгое молчание, пробормотал Сева.
        Вадька почти обиделся за создателей ангара и амфибии:
        - Сам не понимаешь, на что наезжаешь! Здешней электронике по шестьдесят лет, да еще в таких стремных условиях, а она до сих пор пашет! - И Вадька торопливо полез в непромокаемый чехол мини-компа - проверять современную технику.
        Робко и опасливо - а ну, как все-таки сломался, ведь по уши в воде кувыркались, - Вадька нажал включение. Судорожно вздохнул, когда на экране вспыхнула карта.
        - Народ! - благоговейным шепотом, гулко прозвучавшим в пустом и тихом тоннеле, сказал Вадька. - А ведь если по карте - мы почти приехали! Вход должен быть где-то здесь!
        Сбившись на носу амфибии, компаньоны уставились в глубину тоннеля. Метрах в двадцати от них подземный поток плавно поворачивал, протекая мимо бетонного уступа, больше всего похожего на маленький причал. «Уж не для этой ли самой амфибии?» - одновременно подумали сыщики. А что, удобно, если тоннель сухой - можно на колесах, залит водой - вплавь передвигаешься.
        Занимая половину причала-уступа, на бетоне громоздились гигантские катушки кабелей. Словно когда-то их привезли сюда, выгрузили, да так и не удосужились втащить внутрь, за широкие, похожие на гаражные металлические двери в бетонной стене.
        - Ну что, подземелье было, вода тоже. Остались ядерные ракеты и террористы? - криво усмехнулся Сева.
        Компаньоны соскользнули с борта качающейся на волнах амфибии и, раздвигая доходящую им до груди воду, побрели к причалу. Харли, невозмутимо доплывший до бетонного причала, раздулся круглым перьевым шаром и старательно отряхнулся. Тяжелые капли шрапнелью разлетелись во все стороны.
        - Сказал бы я тебе, чтоб ты не брызгался, да какая разница… - уныло процедил Вадька, тоже взбираясь на причал. С его одежды и рюкзака на бетон хлынули потоки воды.
        С облегчением сыщики принялись стаскивать прорезиненные комбинезоны. Оставшись в своих кроссовках и куртке, Вадька направился прямо к металлической двери. И остановился перед пластиной новенького кодового замка. Кроме кнопок кода, там еще и виднелась прорезь для карточки-пропуска.
        Вадька склонился над замком:
        - Мне Большой Босс код нашел. И «дурительную» программку, чтобы замок карточку «увидел», - и неохотно добавил: - Правда, код старый, еще конца 90-х, когда этот замок ставили…
        - А если с тех пор его поменяли? - выразил всеобщие опасения Сева. - Мы тут будем замерзать, пока ты новый код подберешь?
        - Есть другие предложения? - огрызнулся Вадька.
        На самом деле он отлично понимал друзей. Если сейчас найденный Большим Боссом код не сработает… Он просто не знает, что им тогда делать! Вадька вовсе не был уверен, что сможет подобрать код! После приключений в тоннеле его все еще качало, мучительно кружилась голова. Вода просочилась даже под прорезиненный комбинезон и куртку, влажный свитер облепил тело ледяным компрессом. Вадька с тоской чувствовал, что своими руками готов отдать все спрятанные в хранилище ядерные ракеты за чашку горячего чая. В общем, если замок не откроется… Караул!
        Вадька еще помедлил в нерешительности - очень уж страшно - и, наконец, аккуратно подцепил крышку коробки, прикрывавшую электронный механизм замка. Вывел из своего мини-компа тоненький кабель… и, словно оса - жало, погрузил его кончик в недра замка. Комп тихо пикнул… и деловито замигал. Прошла минута, вторая… Ноги в мокрых сапогах окончательно оледенели. Вадька чувствовал, что его бросает то в жар, то в холод, а в душе поселяется отчаяние.
        «Ну, давай же, давай!» - взмолился он. Во всех книгах и кино, когда приходит момент полного отчаяния, вот тогда-то у героя все и получается! Момент уже пришел, честное слово, пришел - почему же ничего не получается?
        После отчаяния полного пришел момент отчаяния абсолютного, и только когда на смену ему явилось отчаяние кромешное, замок снисходительно щелкнул - и открылся.
        - Да здравствует Вадька! - завопила за его спиной Мурка.
        Но еще громче закричала Кисонька:
        - Да здравствует Большой Босс!
        - Вот за здоровье Большого Босса там, в Лондоне, я бы как-то не волновался! - едко процедил Сева.
        - Хватит бухтеть, - рассеянно бросил Вадька, аккуратно потянув за ручку. Дверь приоткрылась. - Заходите…
        Сева нерешительно оглянулся на брошенную ярко-оранжевую кучку прорезиненной одежды.
        - Она теперь тут навечно останется, вместе с остальным мусором? - с тоской спросил он, вспоминая длинный чек из магазина.
        Никто ему не ответил. Подавленные царившей вокруг темнотой и тишиной, компаньоны вступили сквозь металлическую дверь… в поджидающую их неизвестность.
        Высоко под потолком что-то тихо загудело… Катька коротко вскрикнула - у самого верхнего края стен медленно и неуверенно разгорался слабый бледный свет. Его огоньки вспыхивали один за другим, примерно на расстоянии метров пяти друг от друга. Из темноты проступил длинный, выкрашенный синей масляной краской коридор, с тянущейся вдоль стены серебристой трубой и толстыми кабелями. На трубе и кабелях краской были нанесены непонятные цифры.
        - Аварийное освещение, - прошептал Вадька - в стоявшей тут тишине хотелось говорить только шепотом. Он отключил фонарь на каске.
        - Пошли, что ли? - отключая свой, предложил Сева. - Чтобы что-то сделать с террористами, надо хоть одного найти.
        - Лучше всего бы найти центр управления хранилищем. Или, для начала, хотя бы тот самый пост наблюдения с экранами. Только кто его знает, где они! - Вадька огляделся, словно надеялся узреть необходимые ему объекты прямо сквозь стены. - Схемы базы у нас нет - в том журнале был указан вход, а дальше - все!
        - Опять американские шпионы недоработали! - Мурка была явно недовольна деятельностью ЦРУ.
        - Пойдем вдоль кабеля, - принял решение Вадька. - К какой-нибудь электронике он нас точно выведет!
        Они миновали тяжелую герметичную дверь, сейчас открытую и закрепленную на фиксаторе. Теперь перед ними протянулся новый коридор, с четкими прямоугольниками дверей по бокам. На каждой - буквы, и только на одной они складывались в понятную надпись - «Буфет».
        Сыщики прошли в следующую гермодверь - тоже открытую и зафиксированную. Под потолком нового коридора вновь исправно вспыхнули лампы аварийного освещения.
        - Странно, что никто до сих пор не обратил внимания на эту иллюминацию, - пробормотала Кисонька. - Здешняя база, конечно, большая, но… - она не закончила фразу, все и так было понятно. Неужели это хранилище - такое громадное, что засевшие в нем террористы так до сих пор и не заметили появления чужаков? Сыщики невольно прислушались. Тишина. Гулкая, как бывает только в больших и… совершенно пустых помещениях. Тишина, нарушаемая лишь звуками их дыхания.
        - Я тоже думала: мы как войдем, а они на нас как кинутся, как начнут палить! - объявила Катька. - А мы - в них!
        - Из чего мы в них палить будем? Из гуся? - презрительно поинтересовался Сева.
        Восседавший у Катьки на руках Евлампий Харлампиевич недовольно скосил на Севу один глаз, но даже не гоготнул. Посчитал это ниже своего гусиного достоинства.
        - Дальше идем, - буркнул Вадька. На самом деле, полное отсутствие каких-либо признаков жизни его тоже пугало. А что, если они с Большим Боссом ошиблись, и найденный ими путь завел совсем не туда? Что, если это не хранилище, где прячутся образцы созданного на «Южмаше» ядерного оружия, а просто какой-то давно законсервированный и позабытый, никому больше не нужный объект? И пока они здесь из коридора в коридор шастают, террористы спокойно потрошат хранилище, расположенное совсем в другом месте…
        Следующий коридор вознаградил их блуждания пультом с многочисленными кнопками и рычагами. Пульт был абсолютно мертв - ни лампочки, ни огонечка. Позади него находилась крепко запертая дверь. И все. Дальше хода не было.
        - Вот тут у меня уже все! - проводя ребром ладони по горлу, прорычала Мурка. - Я сейчас озверею и вынесу ее на фиг, эту дверь!
        - Тише! - шикнул на нее Вадька.
        - Что - тише, почему тише! - взвилась потерявшая терпение рыжая. - Ты что, не врубился до сих пор? Нету тут никого! Ни единой живой души!
        В этот момент за плотно закрытой дверью вдруг загудело… и послышался звук. Воды. Совершенно типичный и хорошо знакомый звук сливаемой в унитазе воды.
        - А кто же тогда в туалете сидит? - немедленно задал встречный вопрос Вадька. - Зомби дохлый?
        Глава 20. Клювом по террористу
        Уже присевшая под прикрытие пульта Кисонька дернула Вадьку за куртку, заставляя его пригнуться.
        - Вы совсем с ума сошли с вашими спорами! - прошипела она. - Нас сейчас увидят! Назад, быстро!
        Низко пригибаясь и настороженно оглядываясь на все еще закрытую дверь туалета, сыщики кинулись обратно, за угол коридора. Затаились, вжавшись в стену и напряженно прислушиваясь. Вокруг опять царила полная тишина - из туалета никто не выходил.
        - Не все еще сделал, что ли? - пробормотал Вадька, осторожно выглядывая из-за угла.
        В туалете немедленно опять спустили воду. Вадька судорожно дернулся обратно… И снова тишина. Из туалета никто не вышел.
        - Понос, - рубанула откровенная Мурка.
        - Странный какой-то понос, - косясь на часы, пробормотал Вадька. - С одинаковыми временными интервалами… - Он снова выглянул из-за угла. Воду опять спустили, но на этот раз Вадька не стал прятаться. Наоборот, он насмешливо хмыкнул и, прежде чем его успели остановить, зашагал вдоль коридора прямо к двери туалета.
        - Крышей отъехал - не выдержал напряга! - заключила Мурка, бросаясь в погоню за другом. Не зная, что им делать, остальные сыщики гурьбой высыпали следом.
        Но Вадька уже был возле двери туалета и засаживал отвертку между нею и косяком.
        - Ой, Вадька, ты хочешь террориста прямо на унитазе взять? - подлетая к нему со спины, шепотом затарахтела Катька. - Мы забегаем, а он сидит, газетку читает, а мы на него…
        Дверь, крякнув, открылась. Следуя ею же придуманному плану, Катька первой вихрем ворвалась в туалет. И остановилась, приоткрыв рот, с изумлением разглядывая… белый… одинокий… пустой унитаз. И никого!
        - Ой! - тихо сказала Катька. Прижала руки к щекам и повернулась к компаньонам, широко-широко распахнутыми глазами вглядываясь в их лица. - Нету! Исчез! Он что, и правда… Террорист-зомби? - почти неслышным, умирающим голосом спросила она. - Он… Он растворился, да?
        - Смылся, буквально! - рявкнул в ответ Вадька. - Не было тут никого, ясно? Слив автоматический, и все дела!
        В подтверждение его слов бачок загудел, и на дно унитаза обрушился гремящий поток воды.
        - Насчет слива ясно, - согласно кивнул Сева. - А вот что не было… - он торжественно предъявил извлеченную из мусорного ведра газету.
        - Ну и что? - брезгливо пожала плечами Кисонька. - Может, она тут с 80-х годов прошлого века лежит?
        - Но при этом число у нее - вчерашнее, - в тон ей ответил Сева. - Что здесь еще интересного? - Сева взялся за ручку маленькой двери, больше всего напоминавшей дверку кладовки.
        - Швабра, надо полагать, - пробормотала Кисонька.
        Но за дверкой в туалете швабры не оказалось. Там был… коридор. Еще один выкрашенный масляной краской коридор. Правда, на этот раз в нем не вспыхнули бледные лампы аварийного освещения. Коридор и так был освещен - очень ярко - расположенными под потолком белыми люминесцентными трубками.
        Недоумевающие сыщики протиснулись в узкую дверь. В новом коридоре тоже было тихо и пусто. Лишь один-единственный предмет нарушал эту абсолютную, стерильную пустоту. Вадька поднял с пола канцелярскую картонную папку с завязочками и синими штампами на обложке: «Совершенно секретно», «Из конструкторского бюро не выносить». Папка была пуста.
        - Это она, - убитым голосом сказал он, вертя папку в руках. - Папка, которую я на столе у Егора Викторовича видел. Значит, мы все-таки не ошиблись - это и есть хранилище! - Он еще раз покрутил папку и с сомнением добавил: - Только у Егора Викторовича она толстая была…
        - Мы не ошиблись, - вдруг тихо сказала Мурка. - Мы опоздали. - Она грустно поглядела на Вадьку. - Ты был прав. Катька, Сева, я, гусь… Мы просто спугнули террористов! Они похватали, что тут было, и смылись еще вчера!
        - Ты полагаешь, небольшая группа террористов могла за одну ночь вывезти все образцы оружия, которые наш «Южмаш» выпустил за 50 лет? - переспросила Кисонька.
        - Ну нет же тут ничего! - Мурка махнула рукой обратно, на уже пройденные ими коридоры. - Даже и не подумаешь, что это хранилище! Куда-то же оно все делось?
        Кисонька с сомнением покачала головой, но спорить не стала, только в очередной раз прислушалась. Вокруг по-прежнему стояла тишина, если не считать звуков автоматического слива воды в туалете.
        - Все равно надо осмотреть тут все, - со вздохом сказал Вадька, засовывая пустую папку в рюкзак. - Может, найдем следы… Доказательства…
        Остальные сыщики лишь подавленно кивнули в ответ. Они прошли такой страшный путь, и все ради… следов? Вчерашних. Проклятые террористы их опередили! Плечом к плечу, уже ни от кого не скрываясь, сыщики двинулись дальше по коридору. Так же плечом к плечу, выстроившись в ряд, все шестеро, включая восседавшего на Катькином плече гуся, повернули за угол…
        Пузырящаяся струя минералки, шипя, наливалась из автомата в подставленный стакан. Рядом с автоматом для разлива минералки стоял крепкий мужчина в камуфляжной форме охранника. И с раскрытым ртом глядел на появившуюся из-за угла компанию.
        Хотя видела она его всего один раз, и то недолго, Мурка узнала его сразу! Именно этот человек был тем вторым охранником, встречавшим последнюю партию продуктов у входа в недостроенную станцию метро. Потом он куда-то делся, а его напарник отправился гонять Мурку и Севу по тоннелям и попал Харли под клюв.
        Вода зашипела, переливаясь через край стакана, и охранник очнулся. Он бросил стакан и, выдернув из кобуры пистолет, направил его на ребят:
        - А ну-ка, стоять! Вверх ручонки, мелочь, я не промахнусь! - гаркнул он.
        Черный зрачок дула неумолимо глядел прямо на ребят. Сыщики неохотно подняли руки. Охранник переводил совершенно ошеломленный взгляд с одного на другого:
        - Дети… Гусь… - бормотал он. - А я еще не верил!
        И тут помянутый гусь вперевалочку двинулся к охраннику.
        - Я сказал - стоять! - угрожая гусю пистолетом, закричал охранник.
        - Дяденька, он же гусь - он приказов не понимает, - жалобным, канючащим голосом проныла Катька. - Не стреляйте в него, пожалуйста, он совсем безобидная птичка!
        «Безобидная птичка» была уже в двух шагах от охранника. Человечьих, не гусиных шагах. Охранник в ответ на Катькины слова гнусно ухмыльнулся.
        - А мне про твоего гуся совсем другое рассказывали! - сказал он и отвел ногу, намереваясь отфутболить Евлампия Харлампиевича подальше.
        Грозно шипя и вытянув шею, гусь прянул вперед. Пока охранник намеревался пнуть его одной ногой, он долбанул клювом по коленке другой и дернул противника за штанину. Да-да, это была опять фирменная «подсечка Харли»! И на этот раз она тоже сработала. Человек вскрикнул и всей своей массой грохнулся об пол. Ударил выстрел. Пуля отколола кусок штукатурки. Мурка одним прыжком подскочила к мужику и вцепились в руку с пистолетом, резким движением выкрутила охраннику кисть. Тот заорал. Молотя крыльями, Харли взвился над поверженным противником и всей массой хорошо откормленного гуся рухнул ему на грудь. Нацелился… и клюнул обезоруженного охранника в глаз!
        Глава 21. Галлюцинация с пистолетом
        - Ай-ай-ай! - Держась за клюнутый глаз, охранник катался по полу, то и дело стукаясь об автомат с минералкой. От очередного толчка стоявший в отверстии стакан шлепнулся на пол, и несчастную жертву гусиного нападения окатило водой. Охранник открыл глаз, с изумлением обнаружив, что зрение вроде сохранилось! Зато сильно пострадали мозги, потому что вот это - явная галлюцинация.
        Галлюцинация представляла собой рыжую девчонку лет тринадцати. Широко расставив ноги для упора и держа его же собственный пистолет обеими руками, девчонка целилась ему в лоб.
        - Почему по базе шляемся? Почему не с остальными? - строго спросила девчонка. - Тебе Рашид что велел?
        - Так это и велел… - совершенно растерявшись, пробормотал охранник. - Девчонку караулить. Чтоб ее папаша-ракетчик носом не крутил - не хочу, не могу, не буду…
        - Егор Викторович? - Перед охранником, в поле его травмированного гусем зрения, появился еще один персонаж - на сей раз мальчишка-очкарик. - Значит, он все-таки не сообщник! А следы за похитителями замывал, потому что его заставили! - в голосе очкарика звучало некоторое сожаление, похоже, особой симпатии к захваченному в плен ракетчику он не испытывал. - Ну и когда планируется запуск? - деловито осведомился он.
        - Как только этот самый ракетчик справится, так и сразу. Кроме него, все равно никто не знает, как ее запускать… - пробормотал охранник. Потом вдруг он встряхнулся и поглядел на мальчишку более осмысленным взглядом. - Э, пацан, а откуда вы все это знаете? Про Рашида, про Аню, про запуск… Вы кто такие? Откуда взялись? А ты, девочка, отдай пистолет, быстро, это тебе не игрушка, все равно выстрелить не сумеешь… - Охранник попытался приподняться.
        В этот момент рыжая вскинула пистолет, и прямо над головой охранника жахнул выстрел. Эхо отразилось от стен зала, заставив сыщиков судорожно прижать руки к ушам. Пуля со злым, хищным взвизгом пронеслась над мужиком, послышался тупой удар металла о металл… Автомат за его спиной задрожал, жалобно хрюкнул… и в затылок охраннику ударила колючая струя холодной газировки.
        - Охладитесь, дядя, - сквозь зубы процедила рыжая. Дуло снова уставилось в лицо охраннику - у того аж кожа на переносице зачесалась.
        - Быстро говорите, где Аня? - рявкнула рыжая.
        - Ничего я вам не скажу, - плюхаясь обратно на пол и держась за заплывший глаз, пробубнил охранник.
        - Уверена, что не скажете!
        Охранник попытался разглядеть возникшую перед его носом новую девчонку. И понял, что с самого начала был прав - появление на заброшенной секретной базе агрессивных и чересчур осведомленных детишек с гусями и пистолетами - действительно галлюцинация! Рыжих-то девчонок - две! Значит, это у него просто в глазах двоится, и вообще все это ему чудится… Пива надо меньше пить, а то дорвался до халявы…
        Примерещившаяся ему вторая рыжая присела рядом на корточки и, улыбаясь с какой-то зловещей ласковостью, продолжила:
        - Спорю, что вы сильный мужчина и будете молчать!
        - А я о чем спорю? - растерялся охранник.
        - А вы спорите, что нам все-все расскажете! - невозмутимо заявила рыжая.
        В ее предложении что-то было явно не так, но у охранника мучительно болела голова, и соображалось ему тяжело. Поэтому он пока спросил что попроще:
        - На что спорим?
        - На ухо. На левое. На ваше, - ласково-ласково сообщила вторая рыжая. - Вы показываете, где заложница - вы выиграли, ухо остается у вас. Молчите - я выиграла, и моя сестра вам его отстрелит, - кивая на первую рыжую, сказала вторая. - Вы не волнуйтесь, она не промахнется, она в тире МВД тренируется.
        - Вот еще - патроны тратить! - вдруг возмутился очкарик. - Я сейчас просто-напросто паяльник найду…
        - Зачем паяльник? - слабым голосом протянул заклеванный, запуганный, замороченный и окончательно потерявший ориентацию охранник.
        - Ну, если в кино пытают кого-то - так обязательно или утюгом, или паяльником, - деловито пояснил мальчишка. - Утюг тут вряд ли есть, а паяльник должен быть обязательно. Вы, кстати, не знаете - где? - поинтересовался он. - Чтобы мне напрасно тут не шарить и вам долго не ждать…
        Охранник застонал. Точно, галлюцинация! Как только все кончится - сразу к врачу! Но он где-то слышал, что при таких ярких галлюцинациях можно боль чувствовать и даже раны остаются… Черт с ними, отведет он их к камере, где сидит девчонка! Ему все равно на пост возвращаться, а эти глюки, глядишь, по дороге и развеются… Охранник, кряхтя, поднялся и без единого слова заковылял по коридору. Клюнутая гусем коленка отчаянно болела, глаз слезился, и вокруг него, кажется, набухал синяк… А уж что с головой делалось - ужас!
        - Вадька, а ты что, правда мог бы его паяльником?… - следуя за охранником с пистолетом в руках, испуганно прошептала Мурка.
        - Да ты что, нет, конечно! - искренне возмутился Вадька. Посмотрел в ее враз успокоившееся лицо и добавил: - По здешним коридорам паяльник искать - полдня провозишься!
        - Приколист! - процедила Мурка. Никогда с этими мальчишками не разберешь - хохмят они или взаправду…
        Охранник остановился, упершись носом в очередную запертую дверь, каких много уже встретилось сыщикам в этих бесконечных коридорах.
        - Вот! - сказал он, отступив. И злорадно добавил, тыча пальцем в пластину с электронным замком: - А кода я не знаю. Рашид каждый раз сам приходит и открывает.
        Может, галлюцинации и умеют причинять боль, а вот пусть-ка попробуют здешний хитрый замочек отпереть!
        - Не фиг делать! - объявил очкарик, ощупывая замок. - Замок внутренний, на них всегда очень простые коды!
        Мальчишка вытащил из целлофанового кармашка нечто похожее на мобилку с большим экраном. Только звонить он никуда не стал, а вынул какой-то проводок, скрутил его с проводом из замка… Раздался щелчок… Мальчишка схватился за ручку двери, потом повернулся к рыжей с пистолетом:
        - Неизвестно, что там… Дай пистолет, Мурка!
        - А чем я этого держать буду? - возмутилась рыжая, тыча пистолетом в охранника. - Нужно оружие - возьми гуся!
        Мальчишка мгновение подумал, потом нагнулся, подхватил гуся под пузо и, держа его за лапы и нацелив, как автомат, клювом на возможного противника, ударом ноги распахнул дверь камеры…
        Аня подняла зареванное лицо от колен и испуганно забилась в угол. Она слышала, как возятся у двери, - за ней опять пришли! Гады в форме охранников еще бы ничего, хотя оба орут и больно сжимают ей руку. Но с ними обязательно появится Рашид. Этот никогда не кричит, а только смотрит, и ты понимаешь, что для него ты ничто - меньше, чем собака, чем крыса… Когда позавчера вечером похитившие ее два придурка втащили ее в подземный зал, именно Рашид прижал к ее виску холодное дуло пистолета. И Аня со всей отчетливостью ощутила, что он обязательно выстрелит, если только отец еще раз скажет ему «нет»… Конечно, папа согласился… Ее привели сюда и даже накормили. Но она знала - Рашид все равно убьет и ее, и отца. Может быть, прямо сейчас. Дверь откроется, он войдет вместе с охранником, уставится на нее пристально, не мигая, своими черными пустыми глазами…
        Дверь открылась, и в камеру вихрем ворвался пацан в вонючей куртке и… с гусем наперевес. Гусь настороженно вытянул шею… и уставился на заплаканную девочку своими черными, но совсем не пустыми, а наоборот, вроде бы сочувствующими круглыми глазами. Сперва одним, потом другим. А пацан вдруг выпалил:
        - «В деревню, к тетке?…» - и вопросительно склонил голову к плечу, словно ожидая продолжения.
        Ошеломленная Аня совершенно автоматически закончила хорошо знакомую фразу:
        - «…в глушь, в Саратов»!
        - Я же говорил, что пароль - Саратов! - торжествующе вскричал пацан. - Ты действительно Аня! - заверил он ее, как будто сама девочка в этом сомневалась. - Ты на литературную олимпиаду собираешься или как? Нас Бедная Лиза по всему городу гоняет - найди ей Аню!
        - И вы меня нашли… здесь? Под землей?! У террористов?! На засекреченном объекте?! - обалдевая еще больше, выдавила Аня.
        - Мы очень ответственно относимся к поручениям учителя, - строго сказал мальчишка и крикнул в коридор: - Мурка, давай сюда охранника! А ты вставай, что расселась? - Ухватив Аню за руку, он рывком поднял ее на ноги и поволок вон из камеры. - Ты за эти два дня тут хотя бы сориентировалась? - спросил он, словно она была внедренным на базу террористов агентом, а он - шефом разведки. - Знаешь, где твой папаша и его ракета?
        Она молчала, растерянно разглядывая поджидавших в коридоре еще четверых ребят. Очень решительная рыжая девчонка с пистолетом обхлопала карманы охранника и, подпихивая его дулом в спину, втолкнула в камеру. Вторая - точно такая же рыжая и решительная - захлопнула за ним дверь. Клацнул автоматический замок.
        Охранник тупо смотрел в закрывшуюся перед ним дверь. Его галлюцинация мало того, что сумела в камеру просочиться, так еще и его самого тут заперла! Странная галлюцинация. На удивление достоверная…
        Глава 22. Сатана, Мега-Кольцо, Космический патруль
        - Если мы сможем увести оттуда папу, у террористов ничего не выйдет! - Уже оправившаяся от потрясения девчонка решительно неслась по запутанным коридорам - сыщики едва поспевали за ней. - Они в ракетной технике совершенно не разбираются, без специалиста им не обойтись.
        - Взрослого, да еще специалиста-ракетчика, майор Владимиров выслушает, - пробормотал Сева. - Выберемся - спихнем дело на ментов, а то и так уже третьи сутки без гонорара ишачим. На одно оборудование сколько расходов…
        - Меня сюда приводили, - останавливаясь перед очередной дверью, сказала Аня.
        Вадька сразу же впал в уныние. Дверь была солиднее остальных в этом подземелье - и выше, и шире, и металлом окована. А главное - замок. Сложный, как на входе у причала. Код просто так не разгадаешь…
        - Я подсмотрела код, когда меня сюда вели, - объявила Аня и принялась нажимать на кнопки.
        Вадька поглядел на нее с одобрением - молодец, крепкая девчонка, в такой паршивой ситуации, а не теряется!
        Мурка вдруг сильно и больно ткнула Вадьку кулаком под ребро.
        - Ты чего? - взвился он.
        - Ничего, - сквозь зубы процедила она, поглядывая то на него, то на Аню зло сузившимися зелеными глазищами. - То есть абсолютно ничего! Хотелось бы только знать, о чем таком ты вдруг задумался?
        - Я что теперь - в мыслях отчитываться должен? - обиделся Вадька. Все вроде хорошо шло - террориста скрутили, заложницу освободили, а она почему-то завелась, все настроение портит…
        - Аня! - Кисонька вдруг решительно влезла между ним и Муркой. - Что это здесь на листочке? - Она потыкала в приклеенный у двери обыкновенный, отпечатанный на принтере и запаянный в прозрачный файл листик.
        Вадька невольно переключился и взглянул, куда она показывала. Список на листке и впрямь выглядел загадочно: «Пчела и Стрела… Тюльпан… Коралл… Железная дева…»
        Потом шли: «Космический патруль (ого!)… Мега-кольцо (упс!)… Сатана (ничего себе!)… Ежики (?)…» Окончательно ошеломленный Вадька дернул Аню за рукав:
        - Что там такое - внутри?
        Девчонка равнодушно скользнула по списку глазами:
        - Что написано, то и внутри, - ответила она и, распахнув дверь, шагнула куда-то в темноту.
        - Сатана и ежики с мега-кольцом? - успел спросить он, ступив следом. И тут же замолчал, потому что понял - да! И Сатана, и Кольцо, и Космический патруль - все это было здесь.
        Они стояли на узком металлическом балкончике под потолком гигантского зала. Прямо перед ними, уткнувшись хищной вытянутой мордой в потолок, возвышалась поставленная на стабилизаторы ракета. Она была не одна - словно лес огромных металлических колонн, ракеты торчали по всему залу. Вдоль стен тянулись пульты. Громадные агрегаты со снятыми панелями демонстрировали свои запутанные внутренности. Да что там агрегаты! Зал был так велик, что прямо поперек него, через бетонный пол, тянулись… рельсы. А на них стоял… поезд. Самый настоящий тепловоз и шесть вагонов!
        - Секретная линия эвакуационного метро! - выдохнула Кисонька. - По которой с «Южмаша» в случае войны должны будут вывезти документацию и специалистов! Его все диггеры нашего города ищут - и никто так и не нашел!
        - Мы нашли, - хмыкнул Сева. - И не только метро.
        Далеко внизу виднелась полка, на которой рядком, словно стальные яблоки на прилавке, возлежали спутники. Кругленькие, с рожками… На соседней полке стояли механизмы, похожие то ли на цветы, то ли на растопыривших крылышки насекомых…
        - Это… - не дожидаясь вопросов, начала Аня.
        - Знаю, - неожиданно оборвал ее Вадька. - Современные спутники: «Тайфун»… «Океан»… А что вы удивляетесь? - поймав взгляд Мурки, пожал плечами он. - У меня полтора года тому назад краснуха была. Так я от скуки все системы управления полетами облазил - проверял, смогу я сломать их защиту и смыться незамеченным или нет…
        - Получилось? - все еще холодно поинтересовалась Мурка.
        - Спрашиваешь! - хмыкнул Вадька. - Ну и что из этого богатства наши террористы собрались тырить? - по-хозяйски оглядывая хранилище, поинтересовался Вадька.
        - Как что? - удивилась Аня. - Поезд, конечно! Спутники слежения его не фиксируют - сверху он ничем от обыкновенного товарняка не отличается. А на самом деле… - Она вздохнула. - Боевой железнодорожный ракетный комплекс со сверхкомпактными ядерными ракетами. Повышенная мобильность. Бронированные, защищенные вагоны системы «Еж-6» с пусковыми установками.
        - Стадо ядерных ежиков, - не отрывая зачарованного взгляда от вагонов, протянула Мурка.
        Только теперь сыщики увидели, что далеко внизу, на дне громадного зала, возле поезда снуют люди. Вроде бы трое… нет, пятеро - еще двое выпрыгнули из вагона.
        - Папа там, - сказал Аня, невольно переходя на шепот, хотя внизу услышать их не могли - слишком далеко. - Они хотят, чтобы он привел комплекс в состояние боевой готовности…
        Словно откликаясь на ее слова, поезд коротко лязгнул, дернулся, будто готовясь отправляться. Теперь в вагон заскочили трое, а еще двое принялись стаскивать в кучу какие-то коробки и пакеты… Сева потянул носом и убито объявил:
        - Опять колбаса!
        Действительно, в холодный, пахнувший металлом и смазкой воздух хранилища - пока еще тоненько и робко - вплелся аромат колбасы.
        - Спорим, это Лысый и Репанный там мешки таскают, - пробормотала Мурка. - Они, похоже, спецы по доставке: продуктов, заложников…
        - Надо спускаться, - решительно объявил Вадька.
        - По перилам не поеду! - с ужасом прошептал Сева, глядя на ведущую от их балкончика вниз крутую, почти отвесную лестницу.
        - Зачем по перилам? - удивилась Аня. - Просто спустимся, нас ракета прикроет. - И она первой ступила на окрашенные коричневой краской ступени. Ни одна даже не дрогнула под ногой.
        Облегченно вздохнув, Сева двинулся за ней. Задыхаясь, они сползли с длиннющей лестницы и, прячась за расставленными по залу агрегатами, короткими перебежками двинулись к поезду.
        Вадька выглянул из-за массивной растопыристой штуковины («Интеркосмос-1», судя по надписи на табличке). Сразу за штуковиной оставалось немного пустого пространства, а потом - рельсы и поезд, по другую сторону которого сновали люди. Была даже слышна их возня, но ни единого отчетливого слова.
        - Как бы послушать, о чем они там говорят, - досадливо пробормотал мальчишка.
        - Делов-то, - фыркнула Мурка. Низко пригибаясь, в несколько бесшумных скачков она миновала открытое пространство и нырнула под вагоны.
        - Совсем психическая, - заключил Вадька и рванул следом.
        В одно мгновение вся компания сыщиков и Аня забрались под поезд. Вадька залег на рельсах, стараясь разглядеть в промежутках между колесами ходивших по ту сторону поезда людей.
        - Слышь, - голос Репанного раздался прямо у него над головой. - Проверь, там колбаса не испортилась? Запахло вдруг, как из помойки!
        - Не понимаю, чем вызвана такая спешка! - послышался раздраженный мужской голос.
        Смутно различимая в полумраке под вагонами Аня одними губами прошептала: «Папа!» Но остальные сыщики и так узнали голос специалиста по ракетам - Егора Викторовича.
        - Вы обещали, что мы останемся тут, сколько потребуется, - продолжал тот. - Ракеты находятся на четвертом уровне готовности, то есть фактически законсервированы для хранения! Чтобы вывести их на предстартовое состояние, мне потребуется время! Много времени!
        - Не надо так нервничать, дорогой! - послышалось в ответ. С такой беспредельной задушевностью могла бы шипеть готовая ужалить кобра.
        - Рашид! - снова шепнула Аня и снова могла бы не стараться - и без нее все догадались.
        - У вас будет достаточно времени, - продолжал Рашид. - Найдем какую-нибудь заброшенную ветку, и готовьте себе! А отсюда я предпочитаю немедленно убраться. Не нравится мне это странное шевеление вокруг. Дети какие-то, гуси…
        - Ваши люди несут чушь! - отрезал Егор Викторович. - Это секретное хранилище, здесь нет детей, кроме моей дочери, и тем более нет гусей! - он резко сморгнул. Ему показалось… что прямо из-под вагона вдруг высунулась гусиная голова с белым хохолком и тут же скрылась. Да, напряжение этих дней явно сказывается на его рассудке.
        - Мои люди будут пока грузиться, а вы… не тяните резину. Мне нужно, чтобы в системе наведения на цель стояли вот эти координаты…
        - В системе наведения на цель? - впервые голос Егора Викторовича звучал совсем растерянно. - Но… как же…
        - А вы рассчитывали, что я попытаюсь просто продать поезд? - тихо и зловеще рассмеялся Рашид. - Глупо, дорогой! На нем можно выбраться отсюда, но на нем не удастся пересечь границу. Наш клиент платит не за товар, а за выстрел. Один-единственный залп с вашего замечательного поезда, уважаемый. И ваша милая девочка останется жить.
        - А тысячи других детей умрут, - глухо ответил Егор Викторович.
        - Будем откровенны, дорогой… Тысячами там не обойдется… - с явной усмешкой произнес Рашид.
        Из-под вагонов не было видно, что происходит, но сыщики услышали шорох бумаги - видимо, Рашид протянул своему пленнику какой-то листок…
        - Но это же… - в голосе Егора Викторовича прозвучал откровенный ужас. - Эти координаты… Это значит…
        - Да-да, дорогой мой, - успокаивающе протянул Рашид. - Москва. А что поделаешь! За ядерный удар по Хацапетовке никто не платит…
        - Я не буду этого делать, - жестко ответил Егор Викторович, и перед сыщиками на бетон возле рельсов приземлился листок с координатами - Анин папа швырнул его на пол.
        - Ну-ну, уважаемый, зачем же столько эмоций? Вас ведь всю жизнь к этому и готовили - убить миллионы людей одним нажатием пусковой кнопки. А где - в Америке или в России - не все ли равно? Но я ожидал, что вы не сразу согласитесь, - рассудительно сказал Рашид. - Сейчас я схожу за девочкой и начну вас уговаривать. - Послышались удаляющиеся шаги.
        - Стойте! - отчаянно крикнул вслед ему Егор Викторович. - Оставьте Аню в покое! Обсудим это… сами… Я… Подумаю, что можно сделать.
        - Девочка нам в любом случае понадобится, - Рашид остановился. - Вы забыли - мы уезжаем. Не оставлять же ее здесь? Да и в ее присутствии вы станете посговорчивее…
        - Почему все это происходит именно с нами? Почему вы выбрали именно меня? - тихо и совершенно безнадежно сказал Егор Викторович.
        Но Рашид его услышал и ответил:
        - Но вы же сами всегда говорили, уважаемый, что ваша молодежь никуда не годится, что настоящие спецы остались лишь в старых кадрах, - ответил он, и в голосе его угадывалась едкая усмешка. - Вот мы и выбрали лучшего. - Шаги возобновились и стихли. Глава террористов вышел из зала.
        Глава 23. Побег из-под поезда
        - Сейчас он придет в камеру и найдет там охранника, - прошипел под вагонами Вадька. - Надо твоему отцу знак подать…
        - А ты его позови, - хладнокровно посоветовала Мурка.
        - Как? - охнула Аня. - Там же еще трое этих…
        - Ой, как у вас все сложно! - фыркнула Мурка. - Это его ноги? - указывая на застывшие возле их вагона тупоносые ботинки, спросила она.
        Аня судорожно кивнула. Расталкивая залегших сыщиков, Мурка проползла на локтях под вагоном и, высунув руку… подергала за свисавшую над ботинками штанину.
        Егору Викторовичу показалось, что он таки сошел с ума. Из-под вагона, улыбаясь, на него глядела рыжеволосая девочка - кажется, та самая, что вчера приходила к ним домой, Аню искала. А рядом… Рядом он увидел зареванное и перепачканное лицо… самой Ани! Дочка поманила его рукой и снова скрылась под вагоном.
        Егор Викторович пришел в ярость. Дети! Что они здесь делают?! Как они не понимают, что тут опасно, смертельно опасно! Сейчас он им устроит - и Ане, и приятелям ее… Нет! Он сам виноват - когда детишки явились к нему после похищения дочери, от страха и растерянности он, кажется, наговорил много лишнего! В любом случае, детей надо немедленно убрать отсюда! Он вскочил на подножку вагона.
        - Эй, куда? - лениво окликнул его дюжий мерзавец в форме охранника.
        - Работать, - отрезал Егор Викторович. - Как ваш начальник велел. - Он захлопнул за собой вагонную дверь… одним шагом миновал тамбур… пригибаясь, выскочил из вагона с другой стороны. И почувствовал, как его подхватили под руки.
        - Куда… Что… Дети, куда вы меня тащите? - шепотом запротестовал Егор Викторович.
        - Предпочитаете тут остаться? - поинтересовалась юная рыжеволосая красотка. - Хочется по Москве пальнуть?
        - Я только хотел сказать, что в ту сторону ближе, - смиряясь, ответил Егор Викторович и указал направление. - Там выход через метро.
        - Годится, - кивнул очкастый.
        И как-то очень грамотно пригибаясь за «экспонатами» хранилища, детишки и гусь (о боже, гусь!) рванули к указанному им выходу. Егора Викторовича и Аню они тащили за собой, и тем оставалось только повиноваться уверенным тихим командам: «пригнитесь… бегите… направо… налево…»
        Они были уже возле самой головы поезда, когда послышался громкий топот. В просвет между последним вагоном и старым тепловозом сыщики увидели… выбегающего из глубины хранилища охранника. Того самого, запертого ими в Аниной камере!
        - А где Рашид? - громко окликнул его товарищ.
        И тут охранник выбежал на свет. Вокруг его правого глаза красовался роскошный, налитый густой зеленью с багровыми прожилками синяк!
        Мгновение в хранилище царило молчание… А потом три ненавидящих голоса дружно выдохнули:
        - Гусь!
        Раздался кровожадный вопль четырех глоток и рев свежеклюнутого охранника:
        - Ищите! Они где-то здесь!
        - Бежим! - вскричал Вадька.
        Отбросив всякую конспирацию и полагаясь только на скорость, они со всех ног дернули к выходу. Из-за тепловоза наперерез им выскочили четверо. Четыре пары глаз уставились на удирающих ребят. Причем в каждой паре левый глаз был нормальный, а вокруг правого… Вокруг правого у всех четверых черным кругом красовался здоровенный вспухший синяк! И эти окантованные синяками глаза светились дикой ненавистью!
        Недолго думая, Мурка вскинула пистолет и выпалила поверх их голов. Четверка преследователей метнулась за паровоз… Один из охранников, проскочив под вагонами, вцепился Ане в ногу. Девчонка завизжала… Мурка опустила пистолет и выпалила ему в руку… Курок только сухо щелкнул. Патронов больше не было.
        - Не доверяю я огнестрельному оружию! - С другой стороны Кисонька влепила носком кроссовки предприимчивому охраннику в плечо. Запустив бесполезным пистолетом в физиономию выскочившего на нее Лысого, Мурка рванулась бежать.
        - Держи! - заулюлюкали сзади.
        - Всем им глаза повыковыриваем! - верещал Репанный, пытаясь ухватить взмывшего в воздух гуся за хвост.
        Лысый ринулся за Катькой… Девчонка вильнула на бегу, заставив его растянуться на бетоне. Спринтерским рывком группа оторвалась от преследователей - впереди всех, волоча за собой дочь, бежал Егор Викторович. Но топот позади нарастал.
        - Чур, рыжая - моя! Я ей устрою! - в один голос вопили оба охранника.
        Но, пока они делили непойманную добычу, добыча совершенно не собиралась им попадаться. Пропустив остальных беглецов мимо себя, сестры подскочили к полке со спутниками… И в четыре руки ухватили самый маленький…
        - Чушка неподъемная! - прокряхтела Мурка.
        Тяжеленный металлический шар с грохотом рухнул на бетон у самых ног погони. Выставив рожки, он завертелся волчком, накатывая прямо на преследователей… Спасаясь от стальной болванки, те порхнули в стороны.
        - Первый «Южмашевский» спутник! 1962 год! - обернувшись, в ужасе вскричал Егор Викторович.
        - Как интересно! - восхитилась Кисонька, хватаясь за следующий. - А этот какого года?
        - Долго возимся! - рявкнула Мурка. - Общий запуск! - И она со всей силы пнула металлическую стойку со спутниками.
        Полка заскрипела… и рухнула. Содрогнулось все хранилище. Круглые спутники, словно самые тяжелые и громкие в мире мячи, посыпались на пол и, оставляя на бетоне змеистые трещины, покатились на преследователей. Охранник подпрыгнул, пропуская под своими ногами стальную болванку. Потом подскочил Репанный. Смотреть это шоу прыжков сестры не стали. Обогнав остальных, девчонки понеслись к выходу…
        Незаметная дверь в стене хранилища распахнулась, выпуская их в уже знакомый Мурке зал с мониторами системы наблюдения. Радостно вскрикнув, Мурка бросилась мимо них к ведущему в тоннель метро коридору…
        Из-за стойки с компьютерами взметнулась темная тень… Девчонка увидела лишь блеск летевшей ей навстречу рукоятки пистолета, попыталась увернуться… Противник оказался быстрее. Рукоять пистолета с силой ударила ее в лоб. Глухо охнув, Мурка как подкошенная рухнула на пол. Бежавшая следом Кисонька споткнулась о тело сестры, упала… Сверху на девчонок обрушилось словно бы злобное шипение змеи, а потом их окутало облако сладко пахнувшего дурмана… Мурка попыталась задержать дыхание, но дурман лез в рот, ввинчивался в ноздри… Мир поплыл куда-то вбок… Она слышала над собой только азартные крики и топот ног, успела заметить, как Репанный хватает отчаянно брыкавшуюся и молотившую его кулаками Катьку… А потом на ее сознание будто накинули темное покрывало… Последнее, что она слышала, был мягкий голос Рашида:
        - Ну вот, уважаемый Егор Викторович, теперь вы точно согласитесь произвести запуск. В Москве, конечно, миллионы детишек, но они умрут где-то там, далеко. А этих шестерых, если что, мы прикончим у вас на глазах. А среди них - ваша родная дочь!
        Глава 24. Вагон в осаде
        - Надо все-таки что-то придумать против этих пистолетов, - с мучительным усилием открывая глаза, простонала Мурка. - Выберемся, с сэнсеем поговорю. - Она тяжело заворочалась. В голове стоял неумолчный перестук, ее тошнило и качало из стороны в сторону, а тело оцепенело, словно обмотанное веревками. Перед глазами немного прояснилось, и она обнаружила, что лежит на полу, привалившись боком к какой-то металлической панели. Кроме того, все тело у нее и впрямь было обмотано веревками. Ее действительно качало из стороны в сторону, а в голове стоял стук - от колес ехавшего по старым рельсам поезда. Что они едут, можно было понять только по толчкам и грохоту - в вагоне не оказалось ни одного окна. Зато по стенам тянулись многочисленные экраны с клавиатурами и пульты с включенными тумблерами. Почти растворяясь в грохоте колес, вагон наполняло тихое гудение - прикрытые стальными панелями механизмы работали.
        Рядом с Муркой на полу лежали такие же замотанные, как сосиски, остальные сыщики… и Аня. Девчонка тихо плакала:
        - Папа! Они забрали папу!
        И так же тихо и безнадежно заливалась слезами Катька.
        - Ты-то почему ревешь? - удивленно спросила Мурка. Слишком не похоже было такое поведение на бесстрашную малую.
        - Они унесли Харли! - отрывая от пола красную мокрую физиономию, провыла Катька. - Охранник взял его под мышку и унес! Сказал, что он им за все заплатит!
        - Папу они не тронут, пока он ракету не выпустит, - опираясь плечами на деревянную панель и отчаянно извиваясь, Мурка сумела сесть. - А вот Харли могут и замочить.
        - В уксусе. А потом потушить, - мрачно буркнул Вадька. - С яблоками.
        - У них нет яблок! - взвыла Катька. - Они только чипсы покупали!
        - Гусь с чипсами - это, конечно, кулинарный нонсенс, но все равно надо пошевеливаться, - заключила Кисонька. - Нас охранники связывали?
        - Угу, - буркнул в ответ Сева. - Рашид вас по системе слежения углядел и подкараулил. А нас потом уже легко похватали.
        - Надо… тренироваться… Не только… на нас… рассчитывать… - ерзая на попе, Мурка повернулась к металлической панели лицом и сильно оттолкнулась от нее ногами. Проехалась по крытому пластиком полу, словно гусеница в коконе. - Давно едем? - поинтересовалась Мурка. Она подогнула колени, сильно оттолкнулась пятками от пола - проехалась еще.
        - Только стартовали, - с подавленным стоном ответил Вадька. Мальчишка все норовил прижаться лбом к холодному металлу панели. Видно, тоже крепко огреб по башке. - Минута прошла, может, полторы. Они сперва нас связывали, потом погрузку заканчивали… Поезд все еще под землей.
        - Он не должен выехать из тоннеля, - сказала Кисонька, проделывая те же самые маневры, что и сестра, - поджала связанные ноги в коленях, оттолкнулась, проехалась, снова поджала. - Затеряется на старых железнодорожных ветках, и тогда Рашида уже не остановить!
        - Вы так говорите, словно сидите там за рулем тепловоза, а не валяетесь тут связанные, - всхлипывая, пробормотала Аня.
        - Насколько я знаю, у тепловоза нет руля, - педантично поправила ее Кисонька. - А что мы связанные - это явление временное.
        Маневры сестер увенчались успехом. Отталкиваясь пятками, они подъехали друг к другу, уперлись спина к спине и обе задергались, заворочались… Лежавший на боку Вадька лишь видел, как невероятно выкручиваются в веревках их кисти и шевелятся пальцы связанных рук:
        - Давай… - пыхтела Мурка. - Подцепляй…
        - Не могу… - едва не плакала Кисонька. - Не получается…
        - А ты бы больше слушала сэнсея, а меньше думала, идет ли тебе новое кимоно… - бурчала Мурка. - Есть, есть! Подцепила, теперь тяни…
        Сестры дружно выгнулись, упираясь друг в друга плечами, Мурка мучительно застонала сквозь зубы, с силой потянула…
        - Фу-ух! - выдохнула она, держа свободную от веревок руку перед глазами, сжимая и разжимая затекшие пальцы. - Сейчас! - оттянув веревку на запястье, она вытащила вторую кисть. Еще немного неловко действуя затекшими руками, она смотала с себя веревку. - Хорошо быть ребенком, - удовлетворенно объявила она. - Взрослых они бы так фигово не связали. - И она принялась разматывать сестру.
        - Мы пока остальных распакуем, а ты быстренько останавливай террористов и вытаскивай нас отсюда! - велела Мурка, когда они обе в четыре руки кинулись развязывать Вадьку.
        - Я?! - Вадька даже замер, наполовину вытащив ногу из веревочной петли. - Почему я?
        - Интересное кино, а кто? - возмутилась Мурка. - Мы с веревками справились, а что с этим делать, соображай ты! - И Мурка широким жестом обвела рукой ровно гудевшие экраны.
        Вадька нерешительно поглядел на девчонок и направился к пультам.
        - Старые какие компьютеры, - пробормотал он, нажимая кнопки на клавиатурах и просматривая появившиеся на черно-белых экранах надписи. - Я такие только один раз видел…
        - Ну, видел же, - берясь за Катькины веревки, успокоила его Мурка.
        - Ты спроси - где? - вскричал Вадька и, не дожидаясь вопроса, сам ответил: - В лицее, когда мы всем классом их из подвала на свалку таскали!
        Мурка оставила этот крик программистской души без внимания, и Вадьке ничего не оставалось, как погрузиться в изучение системы. Через полминуты он уже азартно метался от экрана к экрану:
        - Народ, а нам повезло!
        - Ага! Поймали, накостыляли, связали, заперли, везут неизвестно куда и там обязательно прикончат - уж повезло так повезло! - протянул Сева. Мурка развязывала Катьку, Кисонька - Аню, а его оставили напоследок. Затекшее тело болело неимоверно, и ведь даже не поссоришься по этому поводу - он пацан, должен терпеть!
        - Да, но где нас заперли! - Вадька аж лучился энтузиазмом. - Это штабной вагон и одновременно - центр управления всей пусковой установкой! Здесь все! Вот, глядите! Система наблюдения! - Вадька нажал несколько кнопок, и на экранах вдруг появились… внутренности всех шести вагонов и тепловоза. Сгрудившись у Вадьки за спиной, сыщики напряженно уставились на Репанного, сидевшего за пультом управления тепловозом. Там же, на тепловозе, были и остальные. Рашид, от которого даже с экрана веяло злым напряжением, неотрывно глядел на руки Репанного, щелкавшие рычагами пульта.
        - Папа! - с облегчением выдохнула Аня, в неверном мерцании черно-белого экрана разглядевшая окруженного террористами отца.
        - Евлампий Харлампиевич! Живой! - с еще большим облегчением ахнула Катька, когда зажатая под мышкой у охранника белая птица вдруг повернула голову и уставилась пронзительными черными глазами прямо в камеру. Словно Харли догадался, что за ним наблюдают.
        - Штабной вагон в центре поезда, мы можем видеть все их передвижения и… - пробегая пальцами по клавиатуре, начал Вадька.
        - И то, что я вижу, мне не нравится, - напряженным тоном сказала Кисонька.
        Рашид, успокоившись, что их машинист Репанный вполне справляется с техникой, повернулся, упер пистолет в спину Егору Викторовичу и вывел Аниного отца с тепловоза.
        - Спорим, они идут сюда! - не отрывая глаз от экрана, процедила Кисонька. - В центр управления. Управлять.
        - О, черт! - вскричал Вадька, и бег его пальцев по клавиатуре превратился в настоящий вихрь. - Я не успел… Не разобрался…
        Рашид и его пленник вышли из тепловозного тамбура.
        Команды на экране с тягучей, бесконечной медлительностью сменяли друг друга. Неторопливо шагая, Рашид и Егор Викторович миновали первый вагон.
        - Ну давай же, давай, не спи, черепаха старая, гроб железный… - простонал Вадька, видя, как медленно, с долгими паузами, текут проценты выполнения задания напротив командной строки. Проценты тут же зависли на значении 51 и перестали двигаться вообще. Рашид перевел своего пленника во второй вагон.
        - Я не хотел! - глядя в замерший экран, заорал Вадька. - Я приношу извинения! Ты умный компьютер! Замечательный! Лучшая техника в мире!
        Проценты неохотно сменились на число 52.
        На экране слежения Рашид и Егор Викторович покинули второй вагон и остановились у их двери. Рашид протянул руку. За дверью, отделяющей штабной вагон от тамбура, сыщики услышали шевеление и клацанье - замок отпирали.
        - Держите дверь! - закричал Вадька, в отчаянии глядя на неторопливо сменившиеся на экране цифры. - Держите!
        Сестры заметались, отыскивая, чем бы заклинить ручку… Но мебель штабного вагона была намертво привинчена к полу. И тогда девчонки просто и без затей вцепились в ручку и уперлись ногами в косяк.
        Рашид на экране отпер замок и потянул дверь. Та не дрогнула.
        Числа на экране продолжали сменяться со сводившей с ума медлительностью.
        Рашид проверил замок, пожал плечами и дернул сильнее… Дверь чуть подалась… и тут же встала обратно в паз.
        Рашид пожал плечами снова, ухватился за ручку и с силой рванул. Дверь на мгновение приоткрылась… Девчонки поднажали и захлопнули ее снова. Рашид засмеялся - он успел разглядеть, что именно мешает ему войти. Он протянул руку, нажал кнопку у косяка… Переговорное устройство у двери ожило:
        - Дети, отпустите дверь, - скомандовал Рашид.
        - Держите, - не отрывая глаз от экрана, сквозь зубы процедил Вадька.
        Рашид дернул еще раз - девчонки держали. Рашид вскинул голову и поглядел прямо в камеру наблюдения. Его черные глаза угрожающе сузились, на скулах вздулись злые желваки, он демонстративно размял пальцы, потянулся к ручке…
        Монитор тихонько пискнул.
        - Притягивайте дверь, притягивайте! - заорал Вадька.
        Девчонки рванули створку на себя с такой силой, что, казалось, сейчас они выдернут ручку из двери… Послышался короткий щелчок…
        Вадька с торжествующим воплем вдавил кнопку Enter на клавиатуре. И рухнул в кресло возле пульта.
        Глава 25. Звездные Войны продолжаются
        - Все, отпускайте, - спокойно бросил он. Девчонки обессиленно отвалились от двери. На экране видно было, как Рашид безуспешно дергает створку. Переговорное устройство у двери аж тряслось от летевшей из него ругани. Деликатная Кисонька по-кошачьи брезгливо морщилась.
        - Вагон блокируется изнутри, - в ответ на их вопросительные взгляды устало пояснил Вадька. - На случай нападения десанта противника на боевой расчет пусковой установки. Солидно делали, все предусмотрели.
        - Ха, так это мы теперь - боевой расчет пусковой установки! - вдруг хихикнула Катька. - Если эти… - она кивнула на экран с бесновавшимся у запертой двери Рашидом, - …сюда влезть не могут, значит, и не выстрелят!
        Похоже, это понял и Рашид. Он схватил Егора Викторовича за плечо, приставил к его виску пистолет… Аня отчаянно вскрикнула. Но главарь террористов уже опомнился.
        - Скажи спасибо, что ты мне нужен! - процедил он сквозь зубы и отпихнул своего пленника так, что тот ударился спиной о металлическую дверь.
        Не обращая больше на него внимания - куда он денется из мчащегося по подземелью поезда! - Рашид рванул обратно к тепловозу. Егор Викторович вдавил кнопку переговорного устройства:
        - Аня! Ребята! Ни в коем случае не открывайте! Что бы ни случилось! - успел прокричать он.
        Дверь тамбура снова распахнулась, и появился сопровождаемый охранником Рашид. Гусь Евлампий Харлампиевич так и был зажат у этого охранника под мышкой - похоже, он был не в силах расстаться с покалечившей его птицей, и только постоянная всеобщая спешка спасала Харли от немедленной мести. Зато под другой рукой охранник волок какую-то коробку. Коробку плюхнули на пол, и Рашид вытащил из нее нечто похожее на обыкновенный комок пластилина. Покачиваясь в такт толчкам разогнавшегося поезда, Рашид нацелился прилепить этот комок на дверь штабного вагона…
        - Это что? Пластиковая взрывчатка? - взвился Егор Викторович, хватая террориста за руку. - Вы с ума сошли?!
        - Что, за доченьку испугался? - хрипло рассмеялся тот, легко отбрасывая вцепившуюся в него руку. - Правильно испугался, дорогой! Конец твоей девчонке! И детворе этой бешеной тоже - конец!
        Охранник при этих словах хищно ухмыльнулся и многозначительно уставился в камеру. Его обведенный синяком глаз пылал кровожадным огнем.
        - И аппаратуре тоже конец, - прокричал в ответ Егор Викторович. - Аппаратура не выдержит взрыва, а без нее установка - просто груда железа!
        - Какая мне, к шайтану, разница! - взревел Рашид, хватая Аниного отца за грудки и колотя им о стену. - Если я все равно не могу попасть внутрь!
        - Тоннель старый, его двадцать лет не ремонтировали, он может просто рухнуть нам на головы, и мы никогда не выберемся отсюда! - продолжал кричать Егор Викторович.
        - Ладно. Ладно, - Рашид остановился, взяв себя в руки. - Выбираемся из-под земли… - тяжело дыша, прохрипел он. - Находим заброшенную железнодорожную ветку… Достаем автоген, резак, что угодно… Хоть газ туда пустим… Но я выкурю этих проклятых детей из моего поезда! - И он погрозил кулаком в камеру.
        Сыщики переглянулись.
        - Если нас вывезут отсюда - нам хана, - заключила Мурка.
        - Судя по плану в памяти компьютера, тоннель тянется еще километров на пятнадцать, - мрачно буркнул Вадька. - Полчаса езды. Нет, уже меньше. Двадцать пять минут.
        Они безнадежно уставились друг на друга. Вадька лихорадочно чесал затылок, словно надеялся расшевелить пласты залегания мысли. Но на поверхность всплыла только одна:
        - Я не знаю, что делать! - честно признался он.
        Мурка горько скривилась:
        - Вчера в тоннеле метро мы от охранника спаслись, сегодня из воды выплыли… В третий раз никогда не везет…
        - Подсоединись к Интернету, - с отстраненным спокойствием обреченности попросила Кисонька Вадьку. - Попрощаться хочу…
        - Мы под землей - какой Интернет? - рявкнул на нее Вадька.
        - Глупости! - отрезала Кисонька. - Этой ракетой на расстоянии через компьютер поезда управляют, значит, его можно использовать для наших мобилок как ретранслятор.
        Вадька, открыв рот, глядел на рыжую:
        - А делала вид, что только в шмотках разбираешься… - с внезапно прорезавшимся уважением пробормотал он. - Может получиться… Мне нужны все ваши компьютеры, быстро! - изымая у компаньонов их мини-компы, рявкнул он и принялся колдовать над экранами, словно волшебной палочкой тыча стилусом то в один, то в другой. Физиономия у него была весело-азартная, главным для него сейчас была лишь поставленная задача - использовать систему наведения на цель как ретранслятор. А то, что они вот-вот могли погибнуть, мгновенно стало неважным.
        - С кем ты прощаться хочешь - с родителями? - не глядя на сестру, спросила Мурка.
        Кисонька покачала головой:
        - Нет. Пусть они подольше думают, что мы живы, - и тихо добавила: - С Большим Боссом. Наш английский компаньон имеет право знать, что агентство «Белый гусь» закрывается.
        - А со мной ты попрощаться не хочешь? - взорвался Сева.
        - С тобой я еще успею, - улыбнулась Кисонька. - Целых двадцать минут осталось.
        - Есть! - гордо объявил Вадька, и на монохромном экране старенького поездного компьютера, наверное, впервые за все время его существования вспыхнула стандартная заставка «аськи».
        Пошатываясь в такт разогнавшемуся поезду, Кисонька добралась до клавиатуры. На экране вспыхнула английская фраза, исчезла, появилась другая - в ответ… Лицо Кисоньки вдруг засветилось, а на ее губах заиграла торжествующая улыбка.
        - Я знала! - высоким звенящим голосом сказала она. - Я была уверена, что даже из самой безвыходной ситуации Большой Босс найдет выход! Вадик, он просит срочно перекачать план метро из памяти компьютера поезда. И еще он спрашивает - спутник, который сейчас болтается над нашими головами, - он нам сильно нужен?
        - Какой еще спутник? - Вадька невольно задрал голову к пластиковому потолку вагона.
        - А вот этот! - восторженно вскричала Кисонька, когда на Вадькином мини-компе вспыхнула картинка-схема. Посередине, помеченная мерцающей красной точкой, светилась Земля. А вокруг нее вертелись, кружили, испускали сигналы или настороженно молчали, пересылали телепередачи, изучали океан и недра земли, предсказывали погоду, добывали разведывательную информацию или просто стояли на страже бесчисленные искусственные спутники. Казалось, на околоземной орбите не осталось свободного места.
        - Не думал, что вокруг нашего шарика такое столпотворение, - благоговейно выдохнул Сева.
        - Босс пишет, - продолжая читать с экрана, все тем же звенящим голосом продолжала Кисонька, - что он выбрал наш собственный спутник, сделанный в нашем городе, поэтому международного скандала быть не должно. - Вокруг одного из спутников словно взмахом карандаша прочертился небрежный овал: Большой Босс давал понять, какой именно спутник он выбрал. - Он только спрашивает, нет ли в компьютерах секретной базы кода доступа к спутникам, а то за оставшиеся пятнадцать минут он может не успеть их взломать!
        - Папа знает код! - нервно сжимая руки, простонала Аня. - Но Рашид не даст ему сказать! - глядя на трех мужчин у дверей, вскричала она.
        - Десять минут осталось, - мрачно пробурчал Сева. Его терзали противоположные чувства. Попасть в руки террористов не хотелось совсем, но чтобы Большой Босс опять стал героем в Кисонькиных глазах - это было просто невыносимо!
        - Да не нужен нам папа, - тоже косясь на все еще споривших взрослых по ту сторону заблокированной двери, хмыкнул Вадька. - Я ж говорил - краснухой я болел, скучно мне было… Вот он, ваш код. - Вадька пощелкал стилусом по сенсорному экрану компа и одним нажатием скинул Большому Боссу длинную комбинацию цифр.
        - Все мировые секретные службы должны заботиться о твоем здоровье, Вадька, - с гордой усмешкой сказала Мурка. - Неизвестно, что ты взломаешь, если вдруг подхватишь корь!
        Спутник на схеме продолжал невозмутимо двигаться сквозь космическое пространство.
        - А Большой Босс не сказал, что он собирается делать? - едко поинтересовался Сева. - Семь минут осталось.
        - Я не спрашивала, - с непоколебимой уверенностью ответила Кисонька. - Но он успеет.
        - Пока что ничего не происходит, - огрызнулся Сева.
        - Происходит, - сдавленным голосом сказал Вадька, не отрывая глаз от экрана. - Спутник поворачивается! Большой Босс перехватил управление!
        И действительно: точное изображение спутника на экране компьютера начало медленно вращаться вокруг своей оси…
        Поезд набирал ход. Колеса грохотали, ребятам приходилось цепляться за привинченные к полу стулья - вагон швыряло от одной стены тоннеля к другой. На сером одноцветном экране системы слежения видно было, как припавший к пульту управления тепловозом Репанный все давит и давит на рычаг хода…
        - Пять минут… - напряженно процедил Сева.
        Спутник снова замер.
        Поезд еще прибавил ход, теперь уже совсем трудно было удержаться на ногах…
        И тогда на схеме от спутника словно бы отделилась длинная тонкая игла. Короткий росчерк промелькнул через пространство и унесся в сторону Земли.
        - Что это было?! - ахнул Сева.
        Не только на экране Вадькиного мини-компа, но и на всех экранах поезда вдруг вспыхнула короткая английская надпись: «Lie down!»
        - Ложись! - прокричала перевод Кисонька и первой рухнула на пол.
        Вадька на секунду замешкался… и успел увидеть! Экран слежения, демонстрировавший происходившее в кабине тепловоза, вдруг засветился. Стоявший за пультом Репанный отпрянул, прикрывая ладонью глаза. А перед лобовым стеклом поезда вдруг полыхнул нестерпимый, слепящий, ошеломляющий белый огонь! А потом донесся страшный грохот - словно впереди провалилась земля.
        Репанный успел сделать лишь одно - дернуть рычаг, сбрасывая скорость. Потом он круто повернулся… и бросился вон из кабины. Дыша ему в затылок, за ним неслись Лысый и второй охранник…
        Ход состава замедлился…
        Поезд страшно содрогнулся. Послышался дикий скрежет рвущегося металла - тепловоз въехал в невесть откуда выросшую прямо на рельсах груду земли и камней. Его сложило в гармошку - как сминается под ударом ботинка жестянка из-под кока-колы. Следующий вагон влепился в тепловоз - его перекорежило, словно чья-то гигантская рука смяла его, как конфетный фантик. Неспешно, как в замедленной съемке, второй вагон вдавился в первый… Находившийся в центре состава штабной вагон качало, будто в шторм… Кричавших ребят перекатывало по полу… Сквозь переговорное устройство слышались вопли застрявших в тамбуре террористов. Вагон с диким грохотом колотило то об одну стену тоннеля, то о другую…
        Наконец он замер, завалившись набок и упираясь крышей в стену. Тишина.
        Глава 26. После крушения
        Тишина в вагоне. Тишина в тамбуре. Из переговорного устройства у двери слышались лишь слабые потрескивания.
        Скатившиеся к одной стене вагона ребята начали робко поднимать головы. Аня застонала, ошалелыми глазами оглядываясь по сторонам. Потом взгляд ее прояснился, она глянула на экран слежения.
        - Папа! Папочка! - закричала она, увидев тела, лежавшие без движения у дверей штабного вагона.
        - Евлампий Харлампиевич! - завопила Катька, разглядев беспомощную и неподвижную кучку белых перьев в углу тамбура.
        Девчонки рванули к дверям - Вадька едва успел отщелкнуть систему блокировки, выскочили в тамбур, и каждая ринулась к своему пострадавшему. Катька рухнула на колени перед гусем и обеими руками подняла его голову на бессильно вытянувшейся длинной шее.
        - Он не дышит! Не дышит! - отчаянно шептала Катька, ощупывая гусиное тельце. - Харли! Евлампий Харлампиевич! Не уходи! Не оставляй нас! - взмолилась она.
        Круглое веко приподнялось, и на Катьку глянул задумчивый черный глаз.
        - Живой! - восторженно заорала Катька, подхватывая гуся на руки.
        - Не… тряси… меня… Аня… - с трудом разлепляя губы, пробормотал Егор Викторович. Аня кинулась ему на грудь и заплакала. Держась обеими руками за голову, ее отец с трудом сел. Обвел взглядом лежавших вокруг него террористов - Лысого, Репанного, охранников… Сейчас они уже не казались такими страшными - наоборот, даже жалкими: бледные, с закрытыми глазами - один нормальный, а второй обведен густым кругом синяка.
        - Вы не могли бы помочь мне спуститься из вагона, молодые люди? - слабым голосом попросил Егор Викторович Вадьку и Севу. - От господ террористов лучше держаться подальше, пока они в себя не пришли…
        С двух сторон поддерживая Егора Викторовича, ребята слезли с подножки. Анин отец остановился, запрокинув голову, разглядывая тепловоз и вагоны, воткнувшиеся в выросшую на рельсах груду камней, освещенную падающим сверху светом дня. А над ними - прорезанную в асфальте идеально круглую дыру с оплавленными краями. Оттуда, с поверхности земли, на стоявших в подземном тоннеле людей пялилась чья-то изумленная физиономия.
        - Все ясно, - профессиональным взглядом окидывая дыру и кучу, заключил Егор Викторович. - Перехватили управление спутником с лазерным вооружением и произвели выстрел. Очень точное попадание, - похвалил он.
        Кисонька вся расцвела, словно хвалили ее.
        - Молодые специалисты тоже что-то могут? - ворчливо спросил Вадька.
        - Но согласитесь, молодой человек, сам спутник все-таки делали мы, старики, - немедленно парировал Егор Викторович.
        Продолжить разговор им не дали. На крыше вагона мелькнула чья-то тень… Вадьку и Севу швырнуло на насыпь… Егор Викторович с криком рухнул. Прижимая его к полу тоннеля, на груди у ракетчика сидел… Рашид. И целился из пистолета пленнику в лоб! Правда, рука с пистолетом дрожала, дуло ходило ходуном. Да и самого главаря террористов водило из стороны в сторону…
        - Все… назад… в поезд… - прохрипел Рашид, пытаясь удержать плясавший в руке пистолет и разглядеть своих противников безнадежно разбегавшимися в стороны глазами. - Иначе… я его… пристрелю!..
        - Как-то он от своего коллектива отрывается, - лениво протянула Мурка. - Все без сознания валяются, а он…
        - Все с синяками под глазом, а он… - в тон ей добавила Кисонька.
        - Не будем Харли привлекать, - процедила Мурка. - Он себя еще плохо чувствует…
        Сестры ударили одновременно, с двух сторон. Подошвы их кроссовок с влажным чвяканьем впечатались Рашиду в физиономию: одна под правый глаз, вторая - под левый… Террориста снесло с Егора Викторовича, ударило о борт вагона. Все еще сжимая в руке пистолет, он без чувств рухнул у стены тоннеля.
        Сквозь проплавленную Большим Боссом дыру в земле слышалось завывание милицейских сирен. Снова опираясь на Вадьку и Севу, Егор Викторович поднялся на ноги.
        - Встречаться с милицией мне не очень хочется, - тревожно поглядывая наверх, пробормотал он. - Вам, мне кажется, тоже? - Он бросил на сыщиков проницательный взгляд. - Я думаю, нам стоит вернуться немного назад…
        Они проковыляли вдоль поезда, прошли еще несколько метров… Егор Викторович отпустил поддерживавших его ребят и принялся шарить по стене тоннеля.
        - О! - воскликнул Сева. - Сейчас будет очередная потайная дверь!
        - Такой город, - с некоторой гордостью ответил ракетчик.
        Потайная дверь действительно распахнулась, открывая очередную металлическую камеру в стене, - на этот раз совершенно пустую. Сыщики и Егор Викторович с дочерью юркнули внутрь. Как раз вовремя: завывания милицейских сирен затихли у самой дыры, послышалась возня, грохот осыпающихся обломков - милиционеры спускались по склону земляной кучи. Потом громкие изумленные вопли - они нашли застрявший в тоннеле поезд и бесчувственных террористов.
        Пережидая, пока можно будет безопасно выйти, компаньоны прислушивались к голосам за стеной.
        - Первый раз такое вижу! - удивленно говорил кто-то у самой потайной двери. - Всякие у банд опознавательные знаки бывают - значки, повязки, татуировки… Но чтоб у всех синяк под правым глазом! Интересно, когда синяки бледнеют, они их подновляют - в глаз друг другу дают?
        - О! А этот наверняка главарь - у него два синяка под обоими глазами! - откликнулся другой голос.
        Девчонки, зажимая рты ладонями, захихикали.
        - Теперь Рашид точно не отвертится, - прошептал Сева и потянулся. - Да-а, круто! Москву от ядерного удара мы еще не спасали!
        Сидевший у стены Егор Викторович смущенно заерзал.
        - Не хотелось бы вас огорчать, молодые люди… - промямлил он. - Но вообще-то Москве ничто не угрожало. У нас же хранилище, - виновато продолжил ракетчик, глядя в ошеломленные лица компаньонов. - Почти музей. Все экспонаты давно обезврежены, ядерные заряды извлечены. Рашид ошибся.
        - И вы ему об этом не сказали? - словно обидевшись за бедного террориста, возмутился Сева.
        - Когда у него в заложниках была моя дочь? Конечно, нет!
        - Значит, никого мы на самом деле не спасли? И под землю зря лезли? И Харли едва живой - тоже зря? - Катькино личико вытянулось.
        - Как же зря - а мы с Аней? - вскричал Егор Викторович. - Рашид убил бы нас, если бы вы не появились! Но вы появились - и мы вам очень, очень за это благодарны!
        Глава 27. Победившая колбаса
        - Благодарны, благодарны, - бурчал Сева. - Если он так уж нам благодарен, мог бы догадаться и гонорар заплатить. Или хотя бы расходы возместить - одни прорезиненные комбинезоны сколько стоили!
        Они тащились по улицам города. Пока компаньоны дожидались, чтобы менты закончили осмотр места происшествия и наконец убрались, день уже начал клониться к вечеру. Поднялся холодный ветер, насквозь прохватывая все-таки подмокшие после целого дня пребывания в подземной канализации куртки. Влажные джинсы задеревенели, больше не сгибаясь в коленях. Ребята шагали, как игрушечные роботы, на прямых ногах.
        - Брось, Сева, - благодушно протянул Вадька, поглядывая в ту сторону, куда укатили на такси спасенный ракетчик и его дочь. - Зато доброе дело сделали, людей спасли.
        - А с гонораром оно было бы вдвое добрее: не только им доброе, но и нам, - гнул свое Сева.
        Они наконец добрались до офиса, всей компанией ввалились через черный ход и направились в рабочую комнату. Катька принялась бережно усаживать пострадавшего Евлампия Харлампиевича в корзину… Гусь бессильно ронял шею, закатывал глаза, обмякал у нее на руках и вообще всячески требовал нежной заботы.
        - Три дня непонятно чем занимаемся, не едим, не спим, а клиентов нет… - сдирая с себя вставшую колом куртку, продолжал бухтеть главный финансист агентства.
        - А поесть бы не мешало, - энергично кивнула Мурка, тоже высвобождаясь из куртки. - И Салям у нас так и сидит без колбасы…
        - Колбасы… - неожиданно откликнулось устройство связи с парадным офисом, и мужской голос зачастил: - Понимаете, господин сыщик, сперва они половину колбасы стырили. А сейчас вообще ничего не оставили!
        Компаньоны, словно ужаленные, повернулись к смотровому окну и с ужасом уставились на восседавшего напротив Саляма потертого мужичка в дешевой китайской куртке и вязаной шапочке.
        - Так это же тот колбасный псих! Просочился-таки, пока нас не было! - вскричал Сева. Он метнулся к переговорному устройству и прошипел зверским шепотом: - Салям! Немедленно избавься от этого! Не будем мы искать его дурацкую палку колбасы, еще не хватало!
        Салям вздрогнул, услышав в спрятанном за ухом микрофоне голос начальства, воровато глянул в сторону зеркала, за которым, как он знал, скрывались компаньоны. Но даже не шелохнулся. Наоборот, он продолжал с искренним участием разглядывать посетителя:
        - Так сколько колбасы, вы говорите, у вас украли? - поинтересовался он.
        - Да что ж он делает, я же велел ему… - взвился Сева.
        Но тут выглядевший почти бомжом мужичонка, обстоятельно загибая пальцы, начал перечислять:
        - Ну, так было ж всего около тонны товара… Сперва исчезло сорок ящиков сервелата, считай, половина! Потом салями пропала, вся, как есть… А сегодня прихожу - шестнадцати ящиков кровянки как не бывало! Весь склад мне вычистили!
        Сева так и замер с открытым ртом:
        - Тонна?! - наконец выдохнул он. - Так у него не одну колбасу сперли, а тонну?
        - А образца продукции у вас случайно не осталось? - с жадной надеждой спросил посетителя Салям. - Желательно - салями…
        - Одна только салями у меня и осталась, - со слезой в голосе ответил тот. Сунул руку под полу куртки и вытащил оттуда длинную палку салями. Горестно поглядел на нее. - Лежала, бедняжка, такая одинокая на кирпичном полу… В пустом складе… - он коротко шмыгнул носом над колбасой. - Эх, чего теперь жалеть! Берите! - И он звучно шмякнул палку в подставленную ладонь Саляма.
        Тот бережно принял колбасу и благоговейно поднес ее к носу. Шумно потянул ноздрями, вдыхая колбасный запах. Да так и замер - с блаженно полуприкрытыми глазами и колбасой под носом.
        - Кирпичный пол… Склад… Шестнадцать ящиков… - тем временем лихорадочно бормотал Вадька. Отпихнул Севу от переговорного устройства и потребовал: - Салям, адрес склада у него спроси!
        Не открывая глаз и не отнимая колбасы от носа, Салям повторил вопрос. Грустно нахохлившийся мужичок пробормотал адрес.
        - Почти центр, старые дома, - лихорадочно выводя на свой коммуникатор карту города, сказал Вадька. Высветил карту подземных сооружений, по которым они бродили весь сегодняшний день. Карты наложились одна на другую… - Есть! - торжествующе вскричал Вадька. И метнулся к микрофону. - Значит, так… - зачастил он в переговорное устройство. - Ваш склад примыкает к старому ливневому коллектору XIX века. В его задней стене есть потайная дверь, за этой дверью и лежит вся ваша пропавшая колбаса. Тряхните как следует охранника склада, Серегу! Он в курсе. Только поторопитесь: завтра Серега с напарником планируют сбыть украденный товар.
        Салям, все еще пребывавший в состоянии транса над вожделенной колбасой, тихим затухающим голосом повторил все это.
        Клиент поглядел на него расширенными глазами, переваривая информацию:
        - И все это вы определили, просто понюхав мою колбасу?! - опешил он. - Даже что охранника Серегой зовут? Ну вы круто-ой! Сколько я вам должен? - И он вытащил из кармана своей дешевой куртки платиновую карточку Visa.
        Сева не менее умирающим, чем у Саляма, голосом назвал сумму гонорара, еще раз сквозь стекло поглядел на карточку и добавил:
        - И на расходы по оборудованию… - он выхватил из своего стола чек из магазина экстрим-снаряжения.
        - Не вопрос, - энергично закивал клиент. - Для сыщика с таким нюхом ничего не жалко! Колбаска тоже вам, - расплачиваясь, уведомил Саляма он. - Презент.
        - Ну вот, а ты говорил: неизвестно чем три дня занимались… - слегка ошеломленным тоном протянула Мурка, когда дверь за клиентом захлопнулась. - Известно чем - колбасу в канализации искали!
        - Ну надо же как-то протрыньканные вами две с половиной тысячи баксов возместить! - все еще ворчливо ответил Сева.
        Остальные сыщики переглянулись:
        - Вообще-то две семьсот, - наконец вздохнула Катька.
        - Вы ж говорили, что со скидкой мини-компы брали!
        - Со скидкой, - согласилась Катька, ныряя в ящик стола. - Но не четыре, а пять. - И она протянула Севе запечатанную коробочку. - Хочешь - пользуйся, хочешь - в магазин верни.
        - Я подумаю, - смущенно пробормотал Сева, принимая коробку. - Кисонька! А ты что, сразу в Интернет? - увидев, что Кисонька уже тычет стилусом в свой мини-комп, ревниво вскричал он.
        - Я? - Кисонька дернулась, словно пойманная с поличным, и смутилась. - Я так… - забормотала она. - Ой, смотрите, какой на «sluhy.ru» баннер интересный! - Рыжая торопливо указала на экран. - Ребята, клянусь, это про нас! Называется «Инопланетяне в городе»!
        - А мы тут при чем? - удивился Вадька.
        Но Кисонька уже с непередаваемым выражением читала:
        - «Троллейбус провалился в ливневую канализацию сквозь неожиданно возникшую в асфальте дыру. К счастью, ни водитель, ни пассажиры не пострадали. Однако водитель, очутившись в подземелье, увидал нечто необычайное! Прямо перед ним оказался неизвестный аппарат, которым управляли человечки в оранжевых скафандрах. Водитель не смог рассмотреть существ в подробностях, поскольку его ослепил свет прожекторов с их шлемов, но он утверждает, что все они много ниже человеческого роста. Попытки властей приписать увиденное стрессовому состоянию водителя не имели успеха, поскольку в тот же день было получено еще одно подтверждение пребывания в нашей канализации загадочных существ. Среди бела дня в тротуар одной из не слишком оживленных улиц прямо с неба ударил ослепительный луч, выжегший в асфальте идеально ровную сквозную дыру! Это еще раз подтверждает версию, что в подземельях под нашим городом таятся многочисленные загадки».
        Компаньоны переглянулись… и дружно захохотали.
        - Таятся… загадки… - повизгивала Катька. - Существа… - все еще похрюкивая от смеха, она вытерла лившиеся из глаз слезы и объявила: - Одно существо страшно хочет есть! Сейчас оно переоденется и пойдет в супермаркет!
        - Колбасу не бери, - испуганно потребовал Сева. - Лучше я с тобой схожу! Тем более ты без гуся, - поглядывая на все еще изображавшего жуткие страдания Харли, решил мальчишка.
        Кисонька, воровато поглядев вслед выходившей парочке, пробормотала:
        - Надо же Большому Боссу написать, что все в порядке, - и переключилась на «аську».
        Грустно улыбаясь, Мурка подсела к Вадьке:
        - Севка - без шансов, - заключила она.
        - Думаешь? - с некоторым сомнением поглядывая на увлеченно нажимавшую на кнопки клавиатуры Кисоньку, переспросил Вадька. - Никто ж даже не знает, какой он - Большой Босс…
        - Сто процентов! - заверила его Мурка. - Большой Босс может быть хоть стариком, хоть калекой, хоть кем! После того как он ради Кисоньки повернул спутник… - она покачала головой. - Это почти то же самое, что звезду с неба достать!
        - Я тоже в этом участвовал! - слегка обиженно сказал Вадька. И, глядя в сторону, - ни в коем случае не на Мурку! - спросил: - Я для тебя тоже звезду с неба достал?
        Потом он все-таки бросил на нее испуганный взгляд, потому что девчонка молчала.
        - Вадька, - очень серьезно глядя на него, наконец сказала она. - Мы с тобой с лета дружим, а словно всю жизнь. В переделках всяких побывали, агентство у нас, и вообще…
        Такое начало Вадьке не понравилось. Сильно. Он затаил дыхание.
        - Но какую звезду с неба хочу я - об этом тебе придется догадаться самому.
        Вадька перевел дыхание - во всяком случае, это уже кое-что!
        - Я обязательно догадаюсь, - пробормотал он.
        - Я подожду, - кивнула Мурка. - В конце концов, пять-шесть лет у тебя в запасе еще есть.
        notes
        Примечания
        1
        Об этой истории читайте в книге Илоны Волынской и Кирилла Кащеева «11 врагов IT-сыщика» (прим. ред.).
        2
        ФБР: Совершенно секретно (англ.).

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к