Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник) Илона Волынская
        Кирилл Кащеев
        Большая книга приключенийДетективное агентство «Белый гусь»
        «Полночь в музее»
        Кто бы мог подумать, что старинная мебель станет вдруг смертельно опасной для своих владельцев? Коллекционеры ограблены и чудом остались живы! Хотя, конечно, их спасло не чудо, а своевременное появление Вадьки и Мурки. У милиции были дела поважнее, чем искать старые пуфики и кушетки, поэтому ребята решили провести собственное расследование. И, начав его, пришли в ужас: кто-то устроил на коллекционеров настоящую охоту. Компьютерный гений Вадька, специалист по рукопашному бою Мурка и начинающий бизнесмен Сева разработали план спецоперации…
        «Карамелька для вампира»
        Могут ли тинейджеры открыть частное детективное агентство? Компьютерный гений Вадька, сестры-рукопашницы Мурка и Кисонька, эксперт по финансовым вопросам Сева в этом ни секунды не сомневались. И вот все документы оформлены, евроремонт в офисе сделан, но… уже три месяца у агентства «Белый гусь» нет ни одного посетителя! В такой критической ситуации возьмешься за дело самого капризного клиента. Вернее, клиентки… Эта «мадама» хочет не только узнать, кто недавно похищал ее сына, но еще и деньги, потраченные на выкуп, вернуть. Следы привели сыщиков в известную на весь город элитную частную школу. Теперь осталось только выбраться оттуда целыми и невредимыми!
        Илона Волынская, Кирилл Кащеев
        Большая книга приключений для находчивых и отважных (сборник)
                          
        
        Полночь в музее
        Глава 1
        Рыжая и очень опасная
        Он бежал, чувствуя, как и без того неподъемная сумка становится все тяжелее, ноги наливаются свинцом, а горячий воздух режет легкие, и понимал, что удрать не удастся. Топот за спиной все ближе. Шнурок кроссовки развязался и прыгал под ноги. «Не упасть, не упасть, не упасть…» - вертелось в голове, задавая ритм бегу. Единственной надеждой был проходной подъезд в знакомом дворе. В последний бросок Вадька вложил остатки сил. Отчаянным рывком он оторвался от преследователей, вихрем пронесся через двор и влетел в парадное. Полуослепший в темноте подъезда после яркого майского дня, Вадька бросился к светлому проему противоположной двери и с размаху врезался во что-то мягкое. Крепкий тумак отшвырнул его к стене. Перед ним стоял Ленчик собственной персоной.
        - Ку-ку, умник, - пробурчал толстяк, потирая ушибленную грудь. - Считай, отбегался!
        Сзади подоспели остальные. Брыкающегося Вадьку вытащили из подъезда и прижали к стене за гаражами.
        - А здорово я тебя? - довольно улыбаясь, спросил Ленчик. - Так и знал, что ты в проходняк сунешься!
        Потом резко погасил улыбку и, угрожающе сузив глаза, отчего стал здорово похож на японских борцов сумо, которых недавно показывали по телевизору, спросил:
        - Кинуть нас решил, гений недоделанный?
        Мысли Вадьки лихорадочно метались. Влип он здорово, ничего не скажешь. Надо же было ему именно сегодня напороться на Ленчика и его компанию. Ладно, по первому разу сильно бить не станут, переживет как-нибудь, но вот если полезут в сумку…
        - Что ты, Ленчик, я тебя не кидал! - пряча глаза, пробормотал Вадька. При этом он постарался как можно незаметнее сдвинуть сумку за спину.
        - Он не кидал, он просто дядю не слушался, - влез Сашка, Ленчиков верный адъютант и первый зам. - Тебе что было велено, специалист хренов? Тебе было велено прийти к магазину в одиннадцать! Мы тебя час ждали, нас местная охрана срисовала, теперь туда не сунешься! Может, ты забыл? Может, у тебя, как у теток в сериалах, память отшибло? Так мы сейчас так напомним, мало не покажется!
        - Он не забыл, - подхватил реплику Ленчик. - Он просто сильно самостоятельный. А что бывает с сильно самостоятельными?
        Не получив ответа на свой вопрос, главарь небрежно махнул жирной лапой:
        - Выдайте-ка ему, парни, для ума, да покрепче. И сумочку его сюда дайте, посмотрим, что там у него.
        Услышав его слова, Вадька отчаянно взвыл, рванулся и неумело пнул толстяка ногой по голени. Видимо, попал, потому что Ленчик завопил дурным голосом и запрыгал на одной ножке, что при его габаритах выглядело довольно забавно. Впрочем, Вадьке было не до смеха, потому что этим его успех и ограничился. Двое схватили его и вновь прижали к гаражам, довольно крепко приложив спиной об кирпичную стенку.
        Прихрамывающий Ленчик подошел, грязно выругался, окинул Вадьку недобрым взглядом:
        - Сейчас ты у меня получишь!
        Он поднял здоровенный кулак, выбирая, куда бы ударить побольнее. Вадьку скрутило от ненависти к Ленчику и стыда за собственную беспомощность. Он сжался в ожидании неминуемой боли…
        - Эй, у нас не положено! - раздался негромкий оклик.
        Неподалеку от подъезда стояла худая длинноногая девчонка лет тринадцати, одетая в камуфляжные шорты и такую же рубашку. С камуфляжем гармонировала зеленка на разбитых коленках. Длинные рыжие волосы собраны в хвост на макушке.
        - Что не положено? - не опуская кулак, обалдело спросил Ленчик.
        Девчонка лениво оглядела Ленчика с головы до ног, медленно вытащила изо рта жвачку, метким броском спровадила ее в мусорный бак и наконец соблаговолила ответить:
        - Всемером на одного не положено. Упитал, нет?
        - Чего упитал?
        - Информацию, спрашиваю, упитал? Повторяю для особо продвинутых, может, где семеро одного не ждут, а в моем дворе семеро одного не бьют. Если у тебя претензии к очкарику, выходи с ним один на один, я ваш поединок рассужу, все будет по-честному.
        - Вали отсюда, рыжая, пока и тебе не вломили, - хмуро буркнул Ленчик, отворачиваясь от неразумной, влезшей куда не следует.
        - А не то иди сюда, всемером двоих бить будем, - предложил Сашка. Компания заржала.
        - Подойти? - задумчиво переспросила девчонка. - Ну смотри, жирдяй, твой шестерка сам пригласил, после не жалуйся.
        И прежде чем Ленчик успел переварить оскорбление, она лениво направилась к ним. Приблизившись, девчонка остановилась, вопросительно глядя на ребят. Один из пацанов сделал шаг, собираясь ухватить нахалку за рыжий хвост, и тут же события начали разворачиваться с молниеносной быстротой. Зажав протянутую к ней руку в хитром захвате, девчонка лихо извернулась, и ее противник рухнул на колени, истошно голося и прижимая к груди обиженную конечность. Кометой проскочив между двумя замершими в ошеломлении Ленчиковыми подручными, она успела заехать одному из них ребром ладони по шее так крепко, что он хрюкнул и мягко опустился на асфальт. Второй попытался схватить невесть откуда взявшуюся вертлявую бестию за плечи, но удар локтем под дых заставил его захлебнуться воздухом и тихо прилечь рядом с товарищем. Еще один желающий принять участие в схватке получил в нос костяшками пальцев и заорал, собирая капающую кровь в подставленные ладони. Видя учиняемый ею разгром, те двое, что держали Вадьку, бросили пленника и поспешили на помощь своим, дав Вадьке возможность вмешаться в события. Свое появление на поле боя
Вадька ознаменовал диким боевым кличем и пинком под зад одному из недавних мучителей. Получив дополнительное ускорение, бывший Вадькин страж шлепнулся на асфальт, обдирая ладони и сбивая коленки. Перепрыгнув через него (немного неудачно, парень заверещал, когда Вадькины кроссовки прошлись ему по пальцам), Вадька набежал со спины на второго противника. Яростно тузя друг друга, они покатились по земле.
        Девчонка между тем вышла один на один с главарем. Смертоубийственный Ленчиков кулак молотом выстрелил вперед. Ленчик злорадно ухмыльнулся, ожидая увидеть бесчувственное тело противницы. Но на сей раз Ленчиков коронный удар успеха не имел. Девчонка отклонилась, позволяя кулаку безвредно скользнуть по подставленной руке, и теперь азартно атаковала толстяка. Перехватывающий дыхание мощный пинок коленом в живот сшиб усмешку с физиономии толстяка. Девчонка отскочила к гаражам, разочарованно бормотнув:
        - Во брюхо наел, и не пробьешь!
        Зато Ленчиков взор блеснул торжеством. Он увидал возможность покончить с наглой приставалой одним ударом. Ленчик кинулся на девчонку, намереваясь притиснуть ее к стене и в буквальном смысле слова подавить врага. Девчонка замерла, словно не понимая, чем ей грозит столкновение с центнером несущейся на нее живой массы. И только в последнюю секунду, когда ничто не могло остановить разъяренного Ленчика, она метнулась в сторону. Разгон, помноженный на собственный немалый вес, швырнул Ленчика об стену. Старенькие гаражи дрогнули, но устояли, а Ленчик сполз наземь.
        Сочувственно покивав, девчонка постояла над поверженным противником, потом все так же неторопливо направилась к Вадьке, уже изнемогающему в жестокой схватке. Некоторое время критически понаблюдав за их возней, она решительно ухватила Вадькиного противника за ворот, крутанула и, чуть придушив беднягу, уложила его к товарищам на асфальт. Рыжая внимательно оглядела поле битвы. Начавшие было расползаться Ленчиковы парни испуганно замерли под ее взглядом, и даже пацан с расквашенным носом перестал всхлипывать. Не обращая внимания на придушенный стон пострадавшего, она бесцеремонно ощупала его разбитый нос и облегченно вздохнула:
        - Не сломала. Полная победа и никаких увечий, я молодец, - похвалила она себя.
        - Еще Сашка где-то должен быть, - тяжело дыша, выдавил Вадька.
        - Сбежал твой Сашка еще в начале драки, так и драпанул. А ты ничего, не трус, - снисходительно похвалила она. - Школы никакой, зато энтузиазм имеется. Я - Мурка, - представилась она, сунув Вадьке замурзанную ладошку. Вблизи стало видно, что глаза у нее зеленые, а на носу сидят несколько забавных веснушек.
        - Вадька, Тихонов, - ответил Вадька, пожимая ей руку и с уважением чувствуя твердые мозоли на ребре ладони. - Ты каратистка, да?
        - Рукопашница. Синий пояс, - гордо ответила девчонка. - С пяти лет занимаюсь. Сейчас в Боевой Школе при милицейском клубе.
        - Здорово! - с легкой завистью протянул Вадька. - Слушай, Леди Дракон, ты мне жизнь спасла.
        - Преувеличиваешь! - усмехнулась Мурка. - Конечно, тебе бы крепко навешали, но убивать никто бы не стал.
        - Нет, ты не понимаешь, - Вадька замотал головой. - Они в сумку хотели полезть, а у меня там вот что… - Вадька расстегнул «молнию».
        Увидев характерный рисунок надкушенного яблока на крышке, девчонка уважительно присвистнула:
        - Appl-овский ноут! Серьезная машинка!
        - Ага, и дорогущая, зараза! Ленчик бы его отобрал, а второй раз мне такой не купить.
        - Что ж ты с таким сокровищем по улицам валандаешься?
        - Олимпиада по компьютерной графике - со своим ноутом надежней, больше шансов… - вздохнул Вадька и пояснил: - Я в информационном лицее учусь.
        - Круто! - Теперь настала пора Мурке глядеть на нового знакомого с уважением. В лицей информационных технологий после жесточайшего отбора попадали только лучшие математики области. - Слушай, Лобачевский местного значения, а ты знаешь, что у тебя здорово разбита морда?
        Вадька провел ладонью по лицу, на пальцах осталась кровь.
        - И вон на руке еще ссадина! Пошли ко мне домой, окажу тебе первую помощь.
        - А можно? - засомневался Вадька. - Что твои родители про мой видок скажут?
        - Во-первых, предки у меня классные, все понимают, а во-вторых, их дома нет, так что идем.
        Глава 2
        Отравленная кухня
        Подхватив сумку, Вадька нырнул вслед за девчонкой в подъезд. Они поднялись на второй этаж, но не успела Мурка достать ключи, как дверь неожиданно распахнулась и навстречу им из квартиры шагнула… Мурка. Вадька посмотрел на свою спутницу, затем на замершее на пороге видение и обалдело потряс головой.
        - Куда намылилась? - неодобрительно глядя на своего двойника, спросила Мурка. - Погоди, поможешь вот его зеленкой намазать.
        В ответ вторая девчонка молча посторонилась, пропуская их в прихожую. Только выйдя на свет, Вадька понял, что, несмотря на поразительное сходство, девчонки все-таки не совсем одинаковые. Муркина копия была не в защитной рубашке, а в легкой черной блузочке с открытыми плечами. Широкая зеленая юбка доходила почти до щиколоток, а вместо кроссовок на ногах красовались босоножки на тоненькой шпильке. Рыжие волосы завивались в крупные локоны и свободно падали на спину. Зеленые глаза умело подкрашены, губы чуть тронуты розовой помадой.
        - Знакомься, Вадька, это моя близняшка, - сказала Мурка.
        Девчонка высоко, словно для поцелуя, подала Вадьке руку и жеманно произнесла:
        - Чрезвычайно приятно с вами познакомиться, Вадим. Меня зовут Кисонька.
        Смущенный ее светскими манерами Вадька неловко пожал протянутую руку.
        - Это нас папа так прозвал - Кисонька-Мурысанька, - пояснила Мурка. - Только какая же я Мурысанька, я - Мурка. Ладно, пошли в ванную, приведем тебя в порядок.
        Только сейчас Вадька увидел, куда его привели. Квартирка была что надо. Перед ним простирался громадный холл, размером с половину той двухкомнатной, в которой Вадька жил с мамой и сестрой. В центре холла вверх уходила дубовая винтовая лестница, а в арку противоположной стены была видна большая комната с длинным столом и камином. Пройдя вслед за девчонками через холл, он попал в ванную комнату. Вадьку усадили на табурет возле громадного белоснежного водоема, служившего в этом доме ванной; не обращая внимания на крики своего пациента, сестры принялись обрабатывать его раны перекисью и зеленкой. При этом Мурка кратко поведала Кисоньке об их приключении.
        - Не слишком благородно с вашей стороны, Вадим, вовлечь девушку в безобразную уличную драку, - вынесла та свой суровый приговор.
        И так несколько стыдящийся своей роли спасенной от разбойников жертвы, Вадька совсем смутился, заерзал и покраснел.
        - Ты чего ломаешься, как сдобный пряник на помойке? - гневно прошипела Мурка. - Человек в первый раз в дом пришел, а ты ему гадости говоришь! Совсем себя вести не умеешь.
        - Мое поведение как раз подобает моему полу, возрасту и общественному положению. А вот твои манеры и способ выражаться подошли бы не хорошо воспитанной молодой девушке, а заключенному с двадцатилетним стажем.
        - Я вовсе не «хорошо воспитанная молодая девушка», я боец, - отрезала Мурка.
        - Мне было бы чрезвычайно интересно и лестно увидеть то замечательное воинское подразделение, в чьих рядах ты имеешь честь состоять.
        - Ну все, достала! - гаркнула Мурка, швыряя на пол комок ваты. - До печенок! До подколенок! Видеть тебя не могу! Вадька, пошли отсюда!
        И, ухватив за рукав окончательно обалдевшего от впечатлений сегодняшнего дня Вадьку, она вылетела за дверь. Отдышавшись, Мурка предложила:
        - Знаешь что, давай к Грезе Павловне сходим, она гостей любит, пирогом угостит, а то мне после драки всегда жутко есть хочется. - И Мурка поскакала вниз по лестнице.
        - К кому?
        - К Грезе Павловне, - обернулась Мурка. - Она в этом же доме живет, только вход не со двора, а с улицы. Она нас с Кисонькой английскому и французскому учит.
        - Кто ж ей таким имечком удружил?
        - Наверное, мама с папой, - пожала плечами Мурка. - Ты не думай, она классная старуха, немножко старорежимная, но все равно прикольная. Ее муж реставратором был, собирал и восстанавливал старинную мебель. У нее дома знаешь как красиво! Правда, захламлено очень, она ведь и сейчас всякий мебельный антиквариат собирает, только, конечно, уже не реставрирует. У нее и старинный фарфор есть, и картины. Она и нас с Кисонькой учит во всяких древних вещах разбираться, только у Кисоньки получается лучше, - призналась Мурка.
        Разговаривая, они обогнули дом, вышли на улицу и подошли к подъезду, возле которого стоял здоровенный грузовик, доверху наполненный прикрытой тряпками и полиэтиленом мебелью. Грузовик уже фырчал мотором, видно, собирался отъезжать, а пара хмурых небритых мужиков еще заталкивали что-то внутрь.
        - Ваши соседи съезжают, - прокомментировал Вадька.
        - Мы здесь недавно живем, я, кроме Грезы Павловны, не знаю никого, - отмахнулась Мурка. - Вообще, это здорово, что мы с тобой познакомились, а то во дворе у нас одни мальки, а Кисонька… Ну, ты сам видел, какая она бывает вредная. Ты ведь близко живешь?
        - Через улицу, - ответил Вадька.
        Они поднялись на третий этаж и остановились у окрашенной синей краской двустворчатой двери. Мурка позвонила. Послышалась долгая трель, но никто не спешил открывать. Мурка позвонила снова. За дверью стояла тишина.
        - Может, в магазин пошла? - предположил Вадька.
        Девчонка покачала головой:
        - У нее весь день по минутам расписан, все делается по плану. В магазин она ходит утром, к открытию, а сейчас должна или на кушетке лежать, книжку читать, или гостей принимать. - Мурка снова надавила звонок, с тревогой прислушиваясь к его пронзительному верещанию.
        Неожиданно Вадька наклонился, прижимаясь носом к двери, втянул в себя воздух.
        - Кухня от входа далеко? - отрывисто бросил он.
        - Сразу справа, а что?
        - Газом пахнет, вот что! Мы так один раз чайник на плите оставили, а он выкипел и огонь залил, газ начал течь, хорошо, что заметили, но все равно, потом целый вечер кашляли. Как бы не отравилась твоя бабка.
        Мурка тоже принюхалась:
        - Точно, воняет. А вдруг ей плохо стало? Может, она там без сознания валяется? - занервничала она. - Нет, я сейчас вышибу дверь, и будь что будет! - Она отошла для разбега.
        - Погоди, - Вадька остановил приятельницу. - Сейчас все сделаем без жертв и разрушений.
        Он вытащил из кармана хитро изогнутую проволочку, сунул ее в замок и завозил ею.
        - Ты что, замки вскрывать умеешь? - удивилась Мурка.
        - Чего, ты думаешь, ко мне Ленчикова банда привязалась? У меня и мать, и сеструха вечно ключи теряют: от дома, от работы, мама один раз ключ от шкафчика с медикаментами посеяла. Вот я и наловчился, любой замок могу открыть без проблем. Ленчик хотел, чтобы я им магазин с техникой отпер - ему как раз ноутбука и новой мобилы для счастья не хватает. - Вадька криво усмехнулся. - Только я не такой дурак, чтобы с криминалом связываться. - В этот момент замок тихо клацнул, дверь со скрипом отворилась, ребята робко заглянули внутрь.
        В коридоре запах газа стал отчетливее. Крикнув: «Греза Павловна!» - Мурка метнулась на кухню, Вадька последовал за ней. Оба замерли, увидав открывшееся им зрелище. Дверца духовки была широко распахнута, все четыре газовых крана откручены, и конфорки, тихо шипя, выпускали газ. Окно закрыто, а из-под круглого стола, покрытого длинной бахромчатой скатертью, торчала половина старушки, нижняя половина: ноги в розовых тапочках с помпонами и подол длинной черной юбки. Со сдавленным криком Мурка кинулась закручивать краны, потом метнулась к окну, собираясь распахнуть его, но Вадькино громовое «Стой!» приковало ее к месту. Обернувшись, она увидела, как приятель осторожненько, бочком подбирается к стоящему на столе странному сооружению. Сооружение походило на детскую игру: пирамида из консервных банок, коробок и прочей бытовой ерунды, увенчанная зажженным огарком свечи. Вот к этому-то огарку и тянулся Вадька. Плюнув на пальцы, он медленно-медленно протянул руку и бережно отщипнул горящий фитиль. После чего судорожно перевел дух и тут же сунул обожженный палец в рот.
        - Теперь открывай, - промычал Вадька, посасывая палец.
        Мурка яростно рванула створку, но та не поддавалась. Недолго думая, девчонка шарахнула по стеклу табуреткой. Поток живительного воздуха ворвался в отравленную кухню. Между тем Вадька, прикрыв рот и нос подолом собственной футболки, нырнул под стол.
        - Вроде живая! - сообщил он оттуда. - Только у нее голова вся в крови, я не знаю, можно ли старушку трогать.
        Мурка набрала в миску холодной воды и забралась к нему:
        - Звони в «Скорую» и в милицию, - скомандовала она.
        Вадька вылез из-за стола, потянул из кармана мобилку…
        - И полотенце принеси чистое! - крикнула Мурка, - В комнате, в двустворчатом шкафу!
        Через пять минут Вадька вернулся и, приподняв скатерть, заглянул к Мурке под стол.
        - Дозвонился, сейчас приедут, - сказал он, протягивая полотенце. - Только знаешь, полотенце там есть… а двустворчатого шкафа нет.
        - Это как? - смывая кровь с лица Грезы Павловны, удивилась Мурка.
        - Никак, - отрезал Вадька. - Ничего нет: ни старинной мебели, ни фарфора, ни картин. Один шкаф с книгами в углу стоит, а вещи на полу валяются.
        Не выдержав, Мурка выбралась из-под стола и побежала проверять потрясающую информацию. Единственная комната квартиры Грезы Павловны имела громадный эркер, украшавший их старинный дом, и поэтому была шестиугольной формы. Сейчас эта комната была абсолютна пуста, если не считать валяющиеся посредине вороха одежды и коробки с обувью. Островки пыли у стен отмечали места, где еще недавно стояла мебель, да книжный шкаф сиротливо приткнулся в углу. Яркие пятна невыцветших обоев, открывшиеся под снятыми со стен картинами, резали глаз.
        - Грабеж и покушение на убийство, - констатировала Мурка.
        - Еще пытались имитировать взрыв газа, - добавил Вадька. - Слушай, а ведь мы с тобой грабителей видели.
        Мурка звонко хлопнула себя по лбу:
        - Те мужики, что машину грузили! Это ведь они Грезину мебель увозили! Ты номер запомнил?
        Вадька отрицательно покачал головой.
        - Я тоже нет, - с досадой вздохнула Мурка.
        - Номер наверняка фальшивый, - утешил ее приятель. - Не идиоты же они с настоящими номерами на дело идти. Зато я морду одного из них заметил. Такая… кислая.
        - Точно, точно, я его физию тоже срисовала. Еще подумала, что с таким фейсом никакого уксусу в хозяйстве не надо…
        В это время в дверь позвонили, и комната заполнилась людьми в белых халатах и милицейской форме.
        Глава 3
        Евлампий Харлампиевич, Греза Павловна и другие
        Старший лейтенант Пилипенко был жутко недоволен. Недоволен погодой, поведением начальства и необходимостью торчать на работе, вместо того чтобы провести приятный вечерок у телевизора. Но пуще всего он был недоволен порученным ему делом и сидящими перед ним малолетними свидетелями. Такие теперь современные дети? Парень вскрывает дверной замок согнутой проволочкой, как опытный домушник, скажете, этому его научили в школе? И спрашивается, откуда у мальчишки, у которого мамаша всего-то медсестра, в сумке компьютер за тыщу баксов? Что-то тут наверняка нечисто, надо проверить, не появился ли в подростковых бандах мастер по замкам.
        А девки наглые! Вон одна похищенное имущество не хуже хозяйки знает, ишь как частит, стенографист за ней не успевает: «Кофейник, молочник и чашка с блюдцем поповского фарфора, три тарелочки кузнецовского фарфора, фигурка пастушки мейсенского фарфора, чайный сервиз на две персоны, XVIII век, настоящий Веджвуд…» Знать бы еще, кто он такой, этот Веджвуд. Словно услыхав мысли старлея, девчонка остановилась и пояснила: «Английский фарфор, голубой с белым». Вот спасибо, просветила! И где это видано, чтобы у слабого пола, да еще малолетнего, был синий пояс по рукопашке, когда сам старлей пять лет назад получил всего лишь белый. Помнится, он видел девчонку в Боевой Школе, она инструктор в детской группе. Нет, не ту, с Веджвудом, а вторую, которая старуху нашла. А может, и ту, сам черт их не разберет.
        Да и дело идиотское. Спрашивается, кому нужны старухина битая посуда и поломанные табуретки. Тоже мне, сокровище! Нет, что-то в деле не так, милые детишки наверняка каким-то боком замешаны. Эх, разогнать бы их по разным комнатам и допросить построже! Но нельзя, потому что в углу кабинета, вооружившись мобильником, восседает папаша девчонок, всем своим видом показывая, что одно только грубое слово его ненаглядным дочкам - и он звонит своему адвокату. Ладно, он еще доберется до этих малолеток, а сейчас придется их отпустить. И, сложив губы в приветливую улыбку Фредди Крюгера, старший лейтенант начал подписывать пропуска.
        Выйдя на улицу, Вадькина мама, все время крепко державшая сына за плечи, как будто кто-то мог его у нее отнять, наконец отпустила его и, прощаясь, протянула руку отцу девчонок:
        - Хорошо, что вы там были, Сергей Николаевич. Мало мальчику сегодняшнего потрясения, так милиционер еще, кажется, в чем-то Вадика подозревает. Только ваша угроза вызвать адвоката не дала ему мучить ребенка дурацкими вопросами.
        - Ну, если милиционер предполагает, что Вадик на пару с моей Муркой ограбил и пытался убить Грезу Павловну, то он совсем дурак. Впрочем, пусть ищет доказательства, может, к пенсии найдет. Я так просто счастлив, что ваш сын был с моей девочкой. Если бы Вадик не загасил свечу, Мурка могла бы погибнуть. Так что давайте-ка мы вас подвезем, а то вон наш герой спит на ходу.
        Надежда Петровна хотела отказаться, но, поглядев на сонного Вадьку, согласилась. Вадька забрался на заднее сиденье и, пригревшись в уголке, начал тихонько подремывать, одним ухом прислушиваясь к разговорам взрослых.
        - Бедные дети, - говорила поджидавшая их в машине красивая элегантная дама, оказавшаяся мамой девчонок. - Сколько же им сегодня пришлось пережить! Но если бы не они, и Греза Павловна погибла бы, и дом наш лежал в руинах.
        - Ничего бы с домом не сталось, - возразил Сергей Николаевич. - Менты сказали, взрыв готовил профессионал, выжгло бы только квартиру Грезы Павловны. Что интересно, взрывное устройство сделано из всякой бытовой химии, какая в любом доме есть. Если бы взрыв произошел, никаких следов бы не осталось. То есть следы, конечно, были бы, но никто бы не догадался, что это взрывное устройство.
        Тут автомобиль остановился возле Вадькиного дома. Засыпающий пацан вылез наружу, но только для того, чтобы тут же сунуть голову обратно в салон:
        - Слышь, Мурка, я вот здесь в двадцатой квартире живу. Приходи ко мне завтра в гости, - и, поймав обиженный взгляд Кисоньки, поправился: - Обе приходите, я мороженое куплю, посидим, потреплемся.
        Получив согласный кивок Мурки и Кисонькино благосклонное: «Весьма любезно с вашей стороны пригласить нас, Вадим, мы обязательно придем», он наконец отправился домой спать.
        На первый урок мама Вадьку не пустила. Не пустила бы и вообще в школу, если бы не четвертная контрольная по химии, которую Вадька, не слишком ладивший с этим предметом, не имел права пропустить. Зато сразу после химии Вадька, с измученным видом человека, недавно пережившего тяжелейшее потрясение, уложил сумку и, сопровождаемый сочувственными взглядами преподавателей и завистливыми - одноклассников, поспешил домой. По дороге забежав в супермаркет, он купил мороженое и большую бутылку фанты, запихал их в холодильник и стал ждать гостей. Время тянулось бесконечно, так что Вадька даже пожалел, что слинял с уроков. Наконец около трех в дверь позвонили, и Вадька помчался открывать. На пороге стояли Мурка в своем обычном камуфляжном одеянии и Кисонька в умопомрачительном новеньком сарафанчике.
        - Кто пришел? - послышался детский голос из глубины квартиры, и в прихожую чуть переваливающейся походкой вышла маленькая кругленькая девчонка лет десяти. Вслед за девчонкой, точно так же переваливаясь, выбрался здоровенный белый гусь. Девчонка и гусь синхронно наклонили головы влево, разглядывая сестер одинаково круглыми темными глазенками. После детального осмотра девчонка осведомилась: - Вы что, инкубаторские? - а гусь вопросительно гоготнул.
        - Катерина! - гневно вскричал Вадька. - Совершенно невоспитанная! - пожаловался он гостьям.
        - Это что? - ткнула пальцем в гуся пришедшая в себя Мурка.
        - Гусь! - с несчастным видом ответил Вадька. - Рождественский! Запеченный с яблоками! - и, глядя на их непонимающие физиономии, пояснил: - Маме гуся для рождественского ужина подарили, она его собиралась в духовке запечь. Только никто из нас птицу колоть не умеет. Пока мама бегала, искала, кто бы его прирезал, Катька с гусем дружбу свела. Мужик из мясного к гусю с ножом, а Катька орет, будто ее режут: «Не отдам, он мой друг!» На крики соседка-врачиха прибежала и тоже давай подначивать: «Нельзя птичку резать, вы нанесете ребенку психическую травму!» Так он у нас теперь и живет, гадит где ни попадя.
        - Неправда! - вступилась Катька за пернатого друга. - Он уже научился лоточком пользоваться, просто вчера дверь в ванную была закрыта, вот он и не дотерпел.
        - Имя она гусю дала, убиться можно - Евлампий Харлампиевич! - продолжал Вадька. - Даже в сериале про Евлампию Романову она хоть не Харлампиевна! Я его попробовал в Лампу переименовать, - тут гусь вытянул шею и грозно зашипел, - так с ним видали, что делается. И еще щиплется, - Вадька невольно потер ногу.
        - Очень приятно познакомиться, Евлампий Харлампиевич, - поздоровалась с гусем Кисонька, так что Вадька ее даже зауважал: с первого раза запомнить такое имя - это надо уметь!
        - Ты просто к нему подход не нашел. Ему нужно все как следует объяснить, - заявила Мурка и присела перед гусем на корточки. - Представь, что ты в бою и другу нужна помощь. Пока он тебя по имени-отчеству дозовется, его десять раз прибьют. Поэтому каждый солдат должен иметь боевое прозвище. Я, например, Мурка. Конечно, Лампа это не стильно, поэтому ты у нас будешь… - она ненадолго задумалась. - Ты у нас будешь Харли, как мотоцикл.
        Гусь благосклонно курлыкнул, похоже, ему нравились как почтительная церемонность Кисоньки, так и фамильярность Мурки.
        - Харли! - попробовал окликнуть гуся Вадька. Евлампий Харлампиевич не отреагировал, но и не проявил поползновений щипаться.
        - Потому что сейчас не бой, - пояснила Мурка, подымаясь. - В бою он обязательно отзовется на Харли.
        - Что же я вас в коридоре держу, - засуетился Вадька. - Проходите ко мне в комнату.
        Когда он принес вазочки с мороженым и фанту, девчонки разглядывали его технику.
        - У тебя тут прямо как у нашего папы в офисе: компьютер, ноутбук, модем, принтер, сканер…
        - Ага, и на все сам заработал, - с законной гордостью заявил Вадька и, увидев недоверчиво поднятые бровки Кисоньки, даже немного обиделся. - Что, не верите? У меня мама медсестра, а нас у нее двое. Она очень хороший специалист, ее часто на дом приглашают, платят прилично, но на такую технику все равно бы не хватило. Она мне первый компьютер подарила, не этот, старый б/ушный, а дальше я уже сам. Я в основном тестированием программ занимаюсь, еще сайты делаю, сейчас начал приложения для мобилок писать, но пока не очень идет… Главное, когда с клиентом разговаривать приходится, камеру на скайпе не включать, - усмехнулся он. - А то как видят, сколько мне лет, сразу забывают, как только что мою работу нахваливали: то отказываются, то пытаются заплатить поменьше. Ну ничего, справляюсь, мы последние полгода с мамой дом пополам содержим.
        Мурка глядела на Вадьку даже с некоторой почтительностью, у нового приятеля с каждым днем обнаруживались все новые таланты. Дело, как всегда, испортила Кисонька. Отколупнув ложечкой крохотный кусочек мороженого, она заявила:
        - С моей точки зрения, каждый должен заниматься своим делом. Взрослые - работать, дети - учиться.
        Окинув сестру недобрым взглядом, Мурка сменила тему:
        - Ты чего дверь креслом подпер?
        - От Катьки, - неохотно пояснил Вадька, - чтобы не лезла.
        Словно в подтверждение его слов ручка двери начала тихонько поворачиваться, с той стороны слышались азартное сопение и шелест гусиных крыльев.
        - Может, она мороженого хочет? - почему-то шепотом спросила Мурка.
        - Я ей оставил на кухне. Она в компанию хочет.
        - Крайне невежливо с вашей стороны, Вадим, заставлять девочку дожидаться под дверью, - наставительно произнесла Кисонька. Кажется, Вадька окончательно пал в ее глазах.
        - Точно, - на сей раз Мурка была согласна с сестрой. - Ей там скучно, наверное.
        - Вы не знаете, о чем говорите, - с отчаянием возразил Вадька. Все шло наперекосяк. Вместо приятного разговора о преступлении получалось ознакомление с семейством Тихоновых. - Она усядется и будет до бесконечности расписывать достоинства своего паршивого гуся. У гуся может быть только одно достоинство - вкус!
        Его речь не произвела впечатления, две пары зеленых глаз продолжали взирать на него все так же осуждающе. Вадька уже готов был сдаться и впустить сестру (пусть на своем опыте узнают, каково это - часами слушать похвалы Евлампию Харлампиевичу!), но тут заскрежетал замок, входная дверь хлопнула, и раздался дробный топот - Катька помчалась встречать маму. Вадька прислушался: так и есть, опять ноет, что брат ее не пускает. Он со вздохом отодвинул кресло.
        - Вадик, ты снова заперся от сестры! Ты старший, ты должен… - послышался голос Надежды Петровны, дверь распахнулась. - О, да тут приятное общество. Кисонька, Мурочка, как хорошо, что вы зашли! Вадик, ты угостил девочек чем-нибудь? Ага, вижу, молодец! Катюша, не мешай брату, пойдем, поможешь мне на кухне, - и, выходя, она сентиментально вздохнула: - Вот уже и к Вадику красивые девушки в гости заходят. Еще два-три года, и у Катюши кавалеры появятся. А казалось бы, совсем недавно мечтала: когда же ребенок сделает первый шаг, когда скажет первое слово!
        - Почему же теперь только и слышно: сядь и замолчи! - фыркнула Катька и, зажав гуся под мышкой, удалилась, обиженно подрагивая коротенькими толстыми косичками. Вскоре с кухни донесся раздраженный грохот посуды и хлопанье крыльями. Можно было предположить, что посудой гремит Катька, а крыльями хлопает Евлампий Харлампиевич, хотя кто их знает, эту парочку…
        - Мы засиживаться не собираемся, - заявила Мурка, приканчивая мороженое, - наоборот, хотим тебя с собой забрать. Греза Павловна пришла в себя и «жаждет лицезреть своего спасителя». Собирайся, пойдем навестим ее.
        - Может, вы сами справитесь? - поскучнел Вадька. - Ты ведь тоже спасительница.
        - И думать не моги, - отрезала Мурка. - Во-первых, Греза - бабка прикольная, она тебе понравится, а во-вторых, Греза - бабка жутко настырная и не отвяжется, пока мы тебя не притащим. Так что лучше пошли сейчас, а то потом хуже будет.
        Больница находилась в пяти кварталах от Вадькиного дома. Кошмарное многоэтажное желто-зеленое сооружение возвышалось посреди голого асфальтового двора. Приметой современности был торчащий посреди холла автомат, выплевывающий скрученные узлом тапочки-бахилы. Рядом на рогатой стальной вешалке висели бумажные халаты - одноразовые, но многоразового использования. С трудом вырвав у хмурой регистраторши зловещую тайну местонахождения Грезы Павловны, ребята поднялись на седьмой этаж и зашли в палату. Глазам Вадьки снова предстала только половина старушки, на сей раз верхняя, поскольку нижняя, прикрытая тонким больничным одеялом, была завалена букетами цветов, коробками конфет и кулечками с фруктами. Бабка и впрямь оказалась прикольная. Облачена она была в голубенькую ночную рубашку с рюшами, сидящую на ней как бальное платье. Свеженькое розовое личико искусно подкрашено, на руках блистал маникюр, а бинт на разбитой голове больше напоминал чалму.
        - Дорогие мои, вы пришли меня навестить! - радостно возопила старушка при виде их троицы. - Ах, как мило! Вы, должно быть, Вадик? Какой чудный юноша!
        Слушая восторженную болтовню Грезы Павловны, Вадик наконец понял, кому так старательно подражает Кисонька. Старушка между тем продолжала трещать:
        - О, вы с гостинцем! Напрасно, совершенно напрасно! Видите, сколько тут всего, мне в жизни не съесть. Меня навестили мои бывшие ученики, очень милые мальчики, только слишком занятые, побросали все и уехали. Аллочка, Эллочка, не будете ли вы так любезны спрятать это в тумбочку.
        Вадька оглянулся, отыскивая неведомых Аллочку и Эллочку, но увидев, как засуетились девчонки, понял, что старушка обращается к ним. Ну да, должны же у них быть какие-то имена!
        - Наконец-то, наконец-то в нашей девичьей компании появился мужчина! - между тем разливалась Греза Павловна. - Присутствие мужчины так облагораживает, оно не дает женщине расслабляться. Мужское общество будет весьма полезно моим девочкам, ведь им еще так много нужно постичь в науке женской привлекательности. Эллочка меня радует, хотя следует признать, что она несколько жеманна. Не сердись, пожалуйста, дитя мое, но это правда. Что же до Аллочки, то она приводит меня в полное отчаяние. Она совершенно, абсолютно не женственна и не слишком стремится учиться. И еще их кошмарные клички! Разве могут хорошо воспитанную молодую девушку звать, словно кошку!
        - Нам нравится! - дружно ответили сестры в редком порыве полнейшей солидарности.
        - Скажите, Греза Павловна, а что вчера произошло? - спросил Вадька, стремясь перевести разговор на другое.
        - О-о-о! - застонала Греза Павловна с такой мукой в голосе, что Вадька чуть не кинулся за врачом. - Как неблагородно с вашей стороны, Вадим, возвращать меня к ужасному происшествию. Какие страшные воспоминания! Впрочем, вы мой спаситель, вы имеете право знать. Я верю, что вы тревожите меня не из пустого любопытства, - она тяжко вздохнула. - Я мирно лежала на кушетке и перечитывала один из романов Бальзака. Вы любите Бальзака? Не читали? Напрасно, напрасно… Какие образы, какой слог, накал страстей! Но я отвлеклась. Я читала, и тут в дверь позвонили. Я тотчас же побежала открывать, в надежде, что пришли гости, девочки знают, как я люблю гостей. Но это были совсем не гости! Это был здоровенный мрачный детина, который, ни слова не говоря, втолкнул меня в квартиру и тут же ударил по голове. Я потеряла сознание и больше, увы, ничего не помню. Очнулась я в больнице, и мне сказали, что вся моя коллекция похищена! Лучше бы я умерла! - По щекам Грезы Павловны покатились крупные слезы. - Ох, милые мои дети, вы еще молоды и не знаете, что значит иметь в жизни единственную радость! Мои старые вещи хранят
столько воспоминаний! Как мы с мужем радовались, когда удавалось найти и восстановить что-нибудь ценное! Подлецы украли не только мой антиквариат, они прошлое мое украли!
        Вадька аж засопел от жалости. Прикольная бабка Греза Павловна оказалась несчастным страдающим человеком. Надо быть последним поганцем, чтобы грабануть такую одинокую тетку.
        - Может, чем помочь надо? - в порыве искреннего сочувствия спросил Вадька.
        Греза Павловна всхлипнула, вытерла глаза кружевным платочком и, метнув на Вадьку лучистый взгляд, выдохнула:
        - Ну, если вам не затруднительно… Было бы крайне любезно с вашей стороны сходить вместе с девочками в мою квартиру, взять там в книжном шкафу в коробке из-под печенья пятьдесят долларов и отнести Луше, девочки знают куда. Я на прошлой неделе сторговала у нее резное кресло, состояние очень плохое, страна неизвестна, предположительно Польша, зато я вполне уверена, что это XVII век. Если ничего не осталось, пусть хоть кресло будет.
        - Разве бандиты не взяли деньги? - удивился Вадька.
        - Представьте себе, нет. Милиционер, который ведет мое дело, такой толстый и, по-моему, не очень умный, был как будто даже возмущен этим фактом.
        - А мы сможем войти в квартиру, ведь милиция, наверное, ее опечатала?
        - Это моя квартира, - неожиданно сварливо заявила бабка. - Я, а не милиция решаю, кому туда можно входить, а кому нет. Впрочем, не будем создавать проблем, я сейчас позвоню и все уточню. - Греза Павловна вытащила из тумбочки мобильный телефон.
        - Все в порядке, - сообщила она после долгих попыток дозвониться и совсем недолгих переговоров. - Мой милиционер неизвестно где, зато я побеседовала с его начальником, и он меня заверил, что вы можете спокойно снять пломбу с двери, его подчиненным больше у меня искать нечего. Так что ступайте, мои дорогие, а я немного сосну, - и она утомленно прикрыла глаза. Ребята потихоньку вышли.
        Глава 4
        Подвиг лейтенанта Пилипенко
        Вадька во второй раз стоял на пороге квартиры Грезы Павловны. Он аккуратно оторвал бумажную полосу, тянувшуюся через синюю дверь, Мурка отперла замок, и они вошли. Сейчас, в тишине и спокойствии, комната производила еще более тягостное впечатление.
        - Надо будет хоть кресло поскорее привезти, а то совсем голо, - сказала Мурка.
        Кисонька подошла к шкафу и вытащила стоявшую поверх книг коробку. Через ее плечо Вадька заглянул внутрь. В коробке были деньги, несколько сотен долларов.
        - Странные воры, - задумчиво процедил он, - тяжеленную мебель и картины вывезли, а доллары оставили.
        - Не заметили, наверное, - пожала плечами Мурка.
        - Ты что, коробка ведь на виду! При нормальном обыске ее моментально заметят!
        Но девчонки не успели высказать своих соображений на сей счет. Отчетливый шорох, доносившийся со стороны ванной, заставил их замереть на месте. Из ванной ясно слышались возня, приглушенное бормотание. Ребята с ужасом переглянулись. Бандиты возвратились! Кто еще, кроме них, мог находиться в опечатанной квартире! Вадька прижал палец к губам и жестами показал на выход. Вся троица на цыпочках выбралась в коридор. Но уйти они не успели. Зашумела вода, и дверь ванной стала медленно-медленно приоткрываться. Вадька метнулся обратно в комнату, лихорадочно огляделся в поисках укрытия и повелительно ткнул пальцем в бархатные портьеры на окнах. Девчонки кинулись за одну, сам Вадька укрылся за другой, и тут же паркет заскрипел под тяжелыми мужским шагами.
        - Кто здесь? - спросил грубый голос. - Выходи, а то стрелять буду!
        Вадька сжался, мечтая стать очень маленьким, а еще лучше - невидимым. Шаги протопали ближе, Вадька услышал свистящее дыхание бандита. Тот явно прислушивался. Мальчишка замер, стараясь не шевелиться. Несколько бесконечных секунд пролетели в молчании, как вдруг вороненый ствол пистолета отодвинул край портьеры. Вадька судорожно зажмурился, не желая видеть собственный конец, но любопытное веко словно само поползло вверх, и Вадька глянул в лицо убийце. Глянул и дико взвизгнул. Перед ним стоял старший лейтенант Пилипенко собственной персоной.
        И тут же лейтенант нырнул головой вперед и рухнул на пол, роняя табельное оружие. За его спиной обнаружилась застывшая в оборонительной стойке Мурка. Узнав лейтенанта, она смутилась, опустила руки:
        - Ох, извините, пожалуйста, я не хотела… Простите, пожалуйста, я вас не узнала, я думала, на Вадьку бандит напал. Ты чего орал-то? - напустилась она на парня.
        - От облегчения, уж больно я струхнул, - признался Вадька.
        - Не узнали, значит, - пропыхтел лейтенант, грузно ворочаясь на полу. Оттолкнув протянутые ему руки, он поднялся, подобрал пистолет. - Не узнали! Зато я узнал все, что хотел! А ну, руки вверх!
        - Дядя, вы чего, обалдели? - ошарашенно спросил Вадька.
        - Не разговаривать! Думали, если малолетки, если папаша крутой, так никто ни о чем не догадается. Не на таковского напали! Лейтенант Пилипенко все видит! Я знал, что вы замешаны! Сперва мебель у старушки вывезли, теперь за деньгами вернулись! Я знал! Я ждал, я в засаде сидел, и вот дождался!
        - Мне почему-то показалось, что вы сидели не в засаде, а в туалете, но если это теперь так называется… - протянула Кисонька.
        - Молчать! На нарах похихикаете! Руки вверх и на выход! - И, подталкивая ребят пистолетом в спины, торжествующий лейтенант повел их в отделение.
        Нынешний вечер был почти точной копией предыдущего. Ребята находились в том же, что и вчера, кабинете, и так же в углу приткнулся поигрывающий мобильником папа девчонок, а Вадькина мама так крепко обнимала его за плечи, что он даже стеснялся. Был здесь и старлей Пилипенко, но он не сидел за своим столом, а стоял навытяжку посреди потертого красного ковра, и уши его пылали огнем. За столом же возвышался симпатичный молодой майор с очень усталым лицом. Майор говорил, и речь его была исполнена выразительности настолько, что деликатные Кисонька и Надежда Петровна порой испуганно ахали, а Вадька с Муркой восторженно слушали, раскрыв рты. Они и не предполагали, что такие словосочетания возможны! Наконец выдохнувшись, майор безнадежно махнул рукой:
        - Идите, Пилипенко, и не попадайтесь мне на глаза.
        Старлей молча развернулся и вышел строевым шагом. Майор крепко потер ладонями лицо и начал шарить по карманам. Сергей Николаевич подсунул ему свои сигареты. Мужчины закурили.
        - Где ты его взял… такого? - спросил папа девчонок.
        - А, не спрашивай, - досадливо поморщился майор. - Его в течение нескольких лет пытались из ГАИ выпереть за непроходимую тупость, но он каждый раз писал письма начальству, что его притесняют за честность и принципиальность. Тогда придумали хитрый ход: отправили его учиться на юридический факультет. Пять лет вся милиция отдыхала от Пилипенко, но в этом году он неким чудом закончил университет и его, уж не знаю за какие мои прегрешения, направили в мой отдел.
        - Как ему диплом-то дали?
        - Наверное, их он тоже достал, не знали, как избавиться. Но теперь-то он не отвертится. Провести детишек через весь город под дулом пистолета, такое на честность и принципиальность не спишешь! Лететь ему из милиции ласточкой! Так что твоим ребятам с меня причитается.
        - Брось! - Сергей Николаевич отмахнулся. Вадька подумал, что папе девчонок не следовало бы решать за всех. Лично он, Вадька, знал десяток интереснейших способов, которыми майор мог выразить ему свою благодарность. - Ты лучше скажи, зачем ты на дело Грезы Павловны этого олуха поставил?
        - А кто еще станет подобной ерундой заниматься?
        - Как вы можете так говорить! - возмущенно вмешалась Кисонька. - У Грезы Павловны бесценная коллекция, национальное достояние, ее совершенно необходимо найти!
        - Точно, Владимиров, - поддержал дочь Сергей Николаевич. - У старухи только и свету в окошке, что ее коллекция, а ты вроде как и не собираешься ее искать? Не стыдно?
        - Ну-ка идите сюда, - скомандовал майор, мгновенно становясь собранным и жестким. Он распахнул сейф и вытащил оттуда пачку фотографий. - Смотрите! Вот девочка всего на два года старше твоих дочек. Возвращалась вечером с английских курсов. Избита и изнасилована, и еще счастлива, что жива осталась. Вот мужик, прихватили вечером в подворотне и отняли получку, а у него жена и маленький ребенок. Теперь семье хоть голодай, хоть по миру иди. Ограбили инкассатора, взяли трехмесячную зарплату завода. В городе появилась партия наркотиков неизвестного происхождения. Ты прав, Серега, причем дважды прав! Я не собираюсь искать вашу коллекцию, и мне действительно стыдно. Стыдно, что я не могу обеспечить людям элементарную безопасность, не дать бандитам отнять последнее. У меня не хватает средств, людей, техники, а ты хочешь, чтобы я разыскивал драные пуфики и кушетку, начиненную благородными клопами! Да кому оно нужно, это старье! Я заведу дело и засуну его на самую дальнюю полку, а толковые ребята из моего отдела будут ловить настоящих преступников. Нет, у тебя, конечно, большие связи, ты можешь меня
заставить…
        - Господь с тобой, Денис, - почти испуганно ответил Сергей Николаевич. - Мы с тобой с детства знакомы, когда я на тебя давил?
        - Купи бабке кровать и пару стульев, чай, не обеднеешь, - уже успокаиваясь, сказал майор. - И учеников ей найди побольше, я скажу налоговикам, чтобы не цеплялись. Но это все, что я могу для нее сделать.
        Выйдя на улицу, ребята дожидались, пока родители закончат обмениваться мнениями и прощаться.
        - Значит, бедная Греза Павловна так и не получит обратно свою коллекцию, - печально сказала Кисонька.
        - Так и будет, если, конечно, мы не вмешаемся в дело, - в отличие от девчонок Вадька был бодр и весел.
        - Как вмешаемся?
        - Проведем собственное расследование! А что такого? Мы были на месте преступления, даже преступников видели. От жертвы у нас полная информация и с милицией контакт. Теперь немного беготни, дедуктивного метода и… - Вадька щелкнул пальцами, - дело в шляпе! Я и план действий уже набросал, пока вы там ругань майора слушали.
        Мурка с сомнением покачала головой, но видно, идея ей страшно понравилась. Зато Кисонька была в ярости.
        - Вы с ума сошли, Вадим! - прошипела она. - Не воображайте себя Шерлоком Холмсом! Оставьте каждого делать свое дело! Изучайте компьютеры, а грабителей пусть ловит милиция!
        - Но милиция не собирается ловить этих грабителей, - резонно возразила Мурка. - Что же, по-твоему, пусть теперь любой подонок безнаказанно обчищает наших знакомых?
        - Ты что, фотографий не видела? Хочешь, чтобы и с тобой такое же сталось? - От волнения Кисонька даже стала говорить нормально. - Учти, если только попробуешь в это дело впутаться, я… я… Я папе расскажу, вот!
        - Настучишь? - Изумлению Мурки не было предела, видимо, в их семье не ябедничали.
        - Не остановишься - настучу! - твердо заявила Кисонька.
        - Видишь, Вадька, ничего у нас не выйдет, - вздохнула Мурка, - Кисонька решила оставить бедную Грезу Павловну на произвол судьбы и лейтенанта Пилипенко.
        - Не заговаривай мне зубы, - фыркнула Кисонька и гордо направилась к родителям.
        - Не боись, прорвемся, - шепнула Мурка. - Мне идея нравится, я к тебе завтра после тренировки забегу.
        Глава 5
        Сокровища дворничихи Луши
        Но назавтра Мурка к Вадьке не забежала, а скорее влетела и с порога выпалила:
        - Я Кислого видела!
        Вадька хотел уже поинтересоваться, что может быть таким кислым, что это даже видно, но Мурка пояснила сама:
        - Помнишь, бандит с уксусной мордой, что Грезины вещи грузил!
        Новость была потрясающей. Потребовав подробностей, он затащил Мурку в комнату.
        - Да нет никаких подробностей, - досадливо отмахнулась девчонка. - Я после тренировки решила к Луше зайти, расплатиться за кресло, смотрю, а он возле ее сарая ошивается. Недолго покрутился и нырнул в проход между сараями. Я прямо за ним лезть не могла, увидел бы, а пока через улицу оббегала, он пропал.
        - Так, погоди, кто такая Луша?
        - Дворничиха, старая, немножко сумасшедшая, она всякие ненужные вещи собирает: поломанные коньки, зонтики, стулья. Вообще-то полный хлам, но за годы у нее скопилось и довольно много ценной мебели, к ней даже из исторического музея приходили, уговаривали отдать. Но она никому ничего не продает, держится за свой мусор мертвой хваткой, для одной Грезы делает исключение, ее Луша уважает.
        - Одна старуха имеет коллекцию антикварной мебели, ее бьют по голове, коллекцию тырят, и в деле участвует бандит с кислой рожей. - Вадька вытащил из вазочки печенье, задумчиво хрупнул и подсунул вазочку Мурке. - Теперь у нас снова старуха, снова старинная мебель, и Кислый опять появляется на горизонте. Тебе это ни о чем не говорит?
        - Мне это говорит о том, что Лушу спасать надо, - заявила Мурка и решительно отодвинула вазочку с печеньем. - Кончай хомячить, побежали!
        Тяжко вздохнув при мысли о несостоявшемся обеде, Вадька поплелся за Муркой. Протрясясь три остановки в переполненном троллейбусе, они выбрались на тихую маленькую улочку, прошли через двор, нырнули в дыру в заборе-сетке и вышли к длиннющему ряду сараев.
        Старые, почти развалившиеся и новехонькие, фанерные, деревянные и кирпичные, крытые дранкой, листовым железом, а иные и вовсе без крыши, сараюхи имели одну общую для всех черту - плотно навешанные двери, на каждой из которых красовался отлично смазанный замок.
        - Хозяева разные, но заправляет тут всем Луша. Она здесь свои сокровища прячет, видишь, какие запоры, - начала рассказывать Мурка, но тут ее прервали. Из глубины самого большого и солидного сарая донесся истошный визг. Вадька понял, что они опоздали, неизвестные бандиты уже убивают дворничиху Лушу. Вадька бросился к сараю, на помощь жертве, потом сообразил, что у него вряд ли хватит сил остановить вооруженных негодяев, заметался, дергая из кармана штанов застрявшую мобилку - в милицию, нужно звонить в милицию…
        Дверь сарая распахнулась, и во двор вылетел жутко обозленный мужчина, вслед которому пронеслось и шлепнулось на асфальт что-то тяжелое, оказавшееся толстым кожаным портфелем. Сумасшедший визг продолжал выплескиваться из темной глубины на свет дня, но теперь он приобрел некоторую осмысленность, стали различимы отдельные слова. Вадька облегченно перевел дух (те, кого убивают, такими выражениями не пользуются) и переключился на выскочившего из сарая.
        Это был высокий подтянутый мужчина лет сорока, одетый в строгий элегантный серый костюм. Видно было, что в обычных условиях он человек серьезный и спокойный, но сейчас его просто трясло от бешенства. Резким движением он сдернул с носа солидные очки в роговой оправе и, яростно потрясая ими, крикнул в сторону открытой двери:
        - Старая хулиганка! Ненормальная!
        На выпад врага сарай ответил новой волной визга.
        - Вы, наверное, из музея, да? - сочувственно спросила Мурка, подбирая брошенный портфель. - Вы на Лушу не обижайтесь, она и вправду немножко не в своем уме.
        - Немножко?! Она просто сумасшедшая! - Все еще злобно сопя, мужчина пытался взять себя в руки. Он тщательно пригладил свою темную с проседью шевелюру, поправил галстук и спросил: - Почему вы думаете, что я из музея?
        - Луша всегда так орет, когда ей предлагают что-нибудь в музей отдать. Ваши коллеги к ней уже приходили, она в них стулом кинула. Вам еще повезло, - охотно пояснила Мурка, вытирая пыль с портфеля.
        - Дети, не вздумайте туда ходить, - педантично выискивая на своем костюме малейшие пятнышки грязи и смахивая их белоснежным платком с вышитой монограммой, предупредил мужчина.
        - Нам можно, мы от Грезы Павловны, а Грезу Павловну Луша уважает.
        - От Грезы Павловны? - Мужчина удивился. - Известной коллекционерки, вдовы реставратора нашего музея? Но позвольте, мы слышали, что она погибла, какая-то трагическая случайность, кажется, взрыв газа? Все сотрудники были ужасно расстроены.
        - Скажите им, что могут не расстраиваться. Во-первых, Греза Павловна вовсе не погибла, а всего лишь легко ранена и скоро выйдет из больницы. Во-вторых, это совсем не трагическая случайность, а покушение на…
        Сказать слово «убийство» Мурка не успела. Она подскочила на месте и тут же замерла в защитной стойке, соображая, почему ее ногу вдруг пронзило резкой болью. Заметив недоумевающий взгляд собеседника, она попыталась как-то пояснить свой прыжок.
        - У нас скоро соревнования, сэнсэй велел мне тренироваться где только можно, - Мурка наспех проделала несколько ката.
        Но мужчину ее слова явно не успокоили, более того, он, похоже, обдумывал, не заразно ли Лушино безумие.
        - Ты что-то начала говорить, девочка, о покушении?
        - Она хотела сказать, что это покушение газового хозяйства на права потребителей, - влез Вадька. - Моя мама говорит, что газовщики нас скоро всех перетравят. А вы как считаете?
        Ответа Вадька не получил, мужчина его больше не слушал, напряженно думая о своем. Напоследок пройдясь платком по и без того сияющим изящным туфлям, он придирчиво оглядел сам платок, брезгливо скривил губы и точно рассчитанным движением отправил его в мусорный бак.
        - Вам все же не следует входить в сарай, - принимая из рук Мурки портфель, рассеянно обронил он. - Старуха абсолютно сумасшедшая, ее место в психиатрической лечебнице.
        Видимо, его последние слова достигли ушей затихшей Луши, потому что из распахнутых дверей вдруг вылетел стакан, сверкнул на солнце и разлетелся на тысячи осколков у самых ног оскорбителя. Мужчина испуганно отпрянул, молча повернулся к ребятам спиной и зашагал по проулку. Заметив из своего укрытия отступающего врага, невидимая Луша разразилась торжествующими воплями. Не оборачиваясь, мужчина втянул голову в плечи и ускорил шаг. Он уже почти бежал.
        - Ты чего пинаешься? - накинулась Мурка на Вадьку, как только они остались одни.
        - А зачем ты треплешься? - не остался в долгу мальчишка. - Обязательно все выкладывать первому встречному?
        - Какой же он первый встречный, ты же слышал, он из музея, с Грезиным мужем вместе работал.
        - А почему он говорит про взрыв, если взрыва не было? Вряд ли менты всем и каждому рассказывали про взрывное устройство у Грезы в квартире.
        Мурка пожала плечами:
        - Ты же знаешь, наш город - большая деревня, все про всех все знают, хотя и не всегда точно. Человек поймал слушок и теперь пересказывает.
        - Возможно, только он был очень вежливый, пока ты ему все про Грезу не рассказала, а потом сразу убежал, даже за помощь не поблагодарил. Подозрительно!
        - Ничего подозрительного! Его просто Луша напугала, кому приятно, когда в тебя стаканы швыряют, - завершила дискуссию Мурка и бесстрашно шагнула во мрак сарая. Вадька последовал за ней, хотя его и глодали сомнения в разумности их действий. Встреча с сумасшедшей теткой его совсем не радовала. Кто знает, что ей стрельнет в голову?
        Мурка уверенно двигалась по узенькой тропке, проложенной в сарае среди хлама. Никогда еще Вадька не видел такого количества старых вещей. Не обладая Муркиной ловкостью, он то и дело на что-нибудь натыкался. Его путь был отмечен бряканьем, стуком и ругательствами. Казалось, вещи сами набрасывались на него. Он отбил палец о стоящую возле входа покореженную бормашину, плечо болело от столкновения с дряхлым буфетом, а поломанные оленьи рога ткнули его под ребро. Вадьке удалось увернуться от стойки с зонтиками, но лишь для того, чтобы тут же врезаться в огромную корзину, полную битой посуды. Черепки оглушительно грохнули.
        - Кого там еще несет? - неласково поинтересовался пронзительный женский голос.
        - Тетя Луша, это я, Мурка, меня Греза Павловна послала.
        Вадька рванулся на звук голосов и, отмахнувшись от свисавшей с потолка авоськи с бутылками, встал рядом с Муркой. Среди гор мусора обнаружился крохотный пятачок пустого пространства, на котором возвышался двухтумбовый письменный стол, заставленный тарелками с остатками еды. Возле стола на грязном деревянном сундуке восседала толстенная, весьма добродушная на вид баба. Вадька недоверчиво поглядел на нее. Такой больше подошел бы густой бас, а не слышанный им визг.
        - Чего Грезе Павловне надо? - уже более доброжелательно взвизгнула баба.
        - Велела передать деньги за кресло, - отрапортовала Мурка.
        Баба расплылась в блаженной улыбке.
        - Вот хороший человек, порядочный, не то что некоторые. Всегда денежки в срок, без задержки. Вон оно стоит, кресло-то! - Луша ткнула пальцем в высокое резное кресло, втиснутое между невысоким сейфом, точно таким, как у Вадьки в школе, и детской кроваткой без спинки. - Только ей и продаю, она одна честная, остальные так и норовят старуху объегорить. Видали, приходил тут бандюга, то ему отдай, другое, третье, для музея, видите ли, чтобы культура не увяла. Ишь ты, любитель дармовщинки выискался! У него культура вянет, а Луша, выходит, поливать должна! Луша хоть и дворник, а за полив культуры ей не плотют! - Не переставая говорить, Луша пересчитала деньги и пошаркала в глубь сарая, до ребят доносилось лишь ее бормотание. - Не выйдет у них ничего! Старая Луша не такая дура, старая Луша еще работать может. Вот как совсем силы уйдут, так все, что накопила, разом и продам, до последней тряпки. Купят небось кому надо. И нечего на мой пен-си-он-ный фонд рот разевать, - она вынырнула из-за груды досок. - А вы чего стали, как неживые? Отдали, что велено, и ступайте. Передашь папаше, пущай завтра за
покупкой приезжает. С пацанами больше не таскайся, а то все отцу расскажу, он тебе ремнем стыда вколотит, - старуха окинула ребят неодобрительным взглядом.
        Возмущенный Вадька хотел ей как следует ответить, но Мурка удержала его. Не обращая ни малейшего внимания на бабкины глупости, она спросила:
        - Вы знаете, что Грезу Павловну ограбили и убить пытались? Она сейчас в больнице.
        Изумленно открыв рот, дворничиха плюхнулась на сундук.
        - Врешь! - выдохнула она, но Мурка только покачала головой. - Чего, деньги украли, много? - В Лушином вопросе прозвучало жадное любопытство.
        - Деньги оставили, а мебель старинную, картины, все вывезли. Мы вот с ним бандитов у подъезда видели, когда они свою машину грузили, только мы тогда не знали, что они грабители. - Мурка помолчала, собираясь с духом. - И вот еще что, тетя Луша. Я одного из них сегодня возле ваших сараев заметила. Боюсь, они к вам подбираются.
        Луша сдавленно пискнула. Глядя на ребят круглыми от ужаса глазами, она встала, начала судорожно переставлять посуду, снова села, решительно грохнула кулаком по столу так, что зазвенели стаканы, и неожиданно захныкала:
        - Я знала, всегда знала! Все меня обидеть хотят, обобрать, прирезать. Что же теперь делать-то, а? - слезливо ныла она.
        - Я думаю, вам надо избавиться от всего ценного, тогда вас оставят в покое, - с сочувствием глядя на нее, предложил Вадька. - Позовите специалиста из музея, пусть он отберет стоящие вещи, и передайте их на хранение, хотя бы в тот же музей. А когда бандитов поймают, заберете.
        Старуха слушала его, опустив глаза и водя пальцем по столу. В сарае воцарилась тишина, казалось, Луша тщательно обдумывает Вадькин совет. И вдруг по ушам полоснул уже знакомый истошный визг.
        - Гады, музейщики проклятые! - орала баба. - Уговорами не взяли, на обман пошли! Детишек послали, думали, поверю, своими руками сокровища отдам, а потом буду под мостом помирать! Вот вам мои вещи, выкусите! - Она ткнула в ошеломленных ребят здоровенным кукишем. Потом, не находя иного выхода бушевавшей в ней ярости, сгребла со стола лежавшие там ложки и запустила ими в предполагаемых агентов музея. Одну Мурке удалось отбить, зато вторая засветила Вадьке точно в лоб. Не разбирая дороги, он бросился к выходу. Мурка мчалась за ним.
        Глава 6
        К расследованию приступить
        Остановились они уже на улице.
        - Больно! - пробормотал Вадька, потирая ушибы.
        - Так тебе и надо, - бросила Мурка. - Совсем рехнулся, Луше о музее говорить? Видел же, она музейных работников на дух не переносит, считает, они ее обчистить хотят.
        - Я же не насовсем отдать предлагал, а только на хранение, - оправдывался Вадька. - Не, тот мужик прав, она психическая.
        - А я что говорила, что она лауреат Нобелевской премии? - огрызнулась девчонка. - Ты лучше скажи, что теперь делать будем?
        - Слушай, ты уверена, что у нее есть хоть что-то ценное? На первый взгляд хлам хламом.
        - Еще как есть, - подтвердила Мурка. - Но она и сама толком не знает, что мусор, а что стоящее. Поэтому хочет все скопом продать, специалистам она не верит, думает, они про самые ценные вещи скажут, что фигня, она выбросит, музей бесплатно подберет, а ей в старости с голоду помирать. Видел сундук, на котором она сидела? Это Польша, конец XVII века, даже нереставрированный полторы тыщи баксов потянет, а любители и больше дадут.
        Вадька почтительно присвистнул.
        - Тогда к ментам пойдем, - подумав, решил он. - К майору, с которым твой отец дружит. Даже если украденная мебель его не интересует, убийства он позволить не может. Грезу ведь только случайно не угрохали, глядишь, с этой бабкой у них удачнее пойдет.
        После долгих переговоров с дежурным Вадьке и Мурке наконец удалось прорваться в отдел майора Владимирова. И первый, кого они там увидели, был старший лейтенант Пилипенко, торжественно восседавший за столом в обществе стакана чая и пухленьких круассанов с шоколадным кремом.
        - Вас разве не уволили? - выпалил Вадька и тут же смущенно умолк.
        - Никак нет-с, не уволили, - круглая физиономия лейтенанта излучала довольство собой и окружающим миром. - Там, наверху, - он ткнул пальцем в направлении запыленной люстры, - знают Пилипенко и не позволят малолетним правонарушителям и идущим у них на поводу недальновидным сотрудникам милиции отстранить его от защиты общественного порядка.
        - Хватит, старший лейтенант, - резко оборвал его вошедший в кабинет майор Владимиров. - Не забывайте, что у вас испытательный срок, а вы уже на два дня задержали план оперативно-разыскных мероприятий по делу о краже белья с веревки у гражданки Винничук. Так что кончайте чаевничать и ступайте работать. Ребята, идемте ко мне.
        Владимиров увел их в соседний кабинет.
        - Дядя Денис, а почему его не выгнали? - спросила Мурка.
        - Опять письмо написал, - устало вздохнул майор. - Дали испытательный срок. Может, в конце концов и удастся его выжить, хотя я уже сомневаюсь. Ну ладно, вы же не о карьере Пилипенко говорить пришли, выкладывайте, что там у вас?
        Торопясь и перебивая друг друга, ребята выложили майору свои наблюдения и соображения.
        - Кислый, говорите? Словно уксусу наглотался? - переспросил майор. Усталости как не бывало, глаза горели азартом охотника, завидевшего дичь. - Почему вы про него сразу не рассказали?
        - Мы рассказывали! - дружно ответили Мурка и Вадька.
        - Странно, в протоколе про кислую физиономию преступника ничего нет. Фотографии вам на опознание предъявляли?
        Ребята дружно замотали головами.
        - Ну, Пилипенко… - зловеще процедил майор. - Так говорите, Кислый? - снова повторил он, открыл большущий альбом и, вытащив из него десяток фотографий, веером разложил их перед своими собеседниками. - Посмотрите, только предельно внимательно, здесь его нет?
        Два пальца, Вадькин и Муркин, безошибочно ткнулись в фото, с которого на мир угрюмо взирал стриженный под ноль хмурый мужик.
        - Он, точно он! - воскликнул Вадька.
        - Уверены? Что ж, весьма любопытно, - майор убрал остальные снимки. - Это, друзья мои, Кононов Виктор Григорьевич, по кличке… - майор сделал паузу.
        - Неужели Кислый? - ошеломленно пробормотал Вадька.
        - Совершенно верно. Три судимости за грабежи. Сбежал из мест заключения год назад, сейчас находится в розыске. Между прочим, гражданин Кононов известен как ба-а-альшой мастер по взрывам, а у вашей старушенции в доме было именно взрывное устройство. Спасибо вам, ребята, я, кажется, недооценил это дело, а оно выходит очень интересным, - майор поднялся. - Вы не волнуйтесь, я сейчас же поставлю пост возле сараев второй бабки.
        - Вот и закончилось наше расследование, не успев начаться, - грустно вздохнула Мурка, когда они очутились на улице. - Теперь менты сами справятся.
        - Не уверен, - ответил Вадька. - Вот и Кислого они бы без нас не обнаружили, и о готовящемся убийстве не узнали. И вообще, нам могут сказать то, о чем ментам и не пискнут. Я считаю, надо продолжать расследование, а если что выясним, немедленно сообщим майору.
        Мурка с сомнением покачала головой, но Вадькины слова ей явно пришлись по душе.
        - У тебя вроде был какой-то план? - спросила она.
        Вадька поглядел на часы:
        - Пошли, сейчас самое время пообщаться с одним человеком.
        Они вскочили в троллейбус.
        - Эй, ты куда меня привел? - возмутилась Мурка, увидев цель их путешествия. - Это же самая бандитская гостиница города, тут все криминалы тусуются.
        - Да знаю я, - отмахнулся Вадька. - Его здесь только и застанешь, - и не слушая Муркиных возражений, он нырнул внутрь. Швейцар не обратил на ребят ни малейшего внимания.
        Перед ними открылся роскошный холл, сразу воскрешавший в памяти все виденные вестерны. Стены до половины обшиты деревом, а выше разрисованы скачущими лошадьми, ковбоями с лассо в руках и женщинами в старинных открытых платьях. Доходящие до середины груди болтающиеся двери вели в ресторан, казино и бар. Несмотря на относительно ранний час, всюду горел свет.
        Из казино вывалились несколько броско и дорого одетых, но изрядно помятых личностей. Похоже, что они провели здесь не только весь день, но и прошлую ночь.
        Мурка брезгливо поморщилась:
        - Ищи своего человека и давай сматываться, а то если родители узнают, что я была в таком местечке…
        - И искать нечего, вот он, - прервал ее Вадька, направляясь к открытому ларьку, в котором газеты, журналы мод, «Плейбой», календари с эффектными девицами и не менее эффектными собачками, поздравительные открытки соседствовали со всякой всячиной вроде расчесок, шариковых ручек и станков для бритья. За прилавком господствовала крышка ноута, полностью скрывающая сидящего за ним человека. Вадька деликатно постучал по крышке согнутым пальцем:
        - Здорово, Торгаш!
        Ноут захлопнулся, открыв плутоватую белобрысую физиономию тринадцатилетнего пацана.
        - Я не торгаш, я бизнесмен, - степенно произнес пацан. - Ну добро бы какой бездельный Ленчик стебался, а ведь ты, умник, сам прирабатываешь где только можешь.
        - Брось, не обижайся, тебя ведь все так зовут, но если не хочешь, я не буду, - примирительно сказал Вадька.
        - Если все зовут, так что, мне обязательно нравиться должно? У меня, между прочим, имя есть, - успокаиваясь, буркнул мальчишка. - Кстати, насчет Ленчика. Ходят слухи, что ты на пару с какой-то девчонкой сделал из него и его банды отбивные: одну большую и шесть маленьких. Правда или фигня?
        - Правда, но не я на пару с девчонкой, а скорее девчонка на пару со мной. Знакомьтесь, это Сева, а это Мурка, у нее синий пояс.
        Сева серьезно пожал Мурке руку:
        - Уважаю! Положить семерых - круто!
        - Не семерых, а всего шестерых, один сразу удрал, и не я одна, Вадька активно участвовал, - заскромничала Мурка.
        - Все равно круто! Но учтите, Ленчик недавно грозился Вадьку одного поймать и разобраться по понятиям.
        Вадька сморщился, будто лимон надкусил:
        - Ох, как не вовремя, у нас тут такое дело заварилось!
        - Битая морда всегда не вовремя, - философски заметил Сева. - Ладно, выкладывайте, что там у вас за дело.
        Выслушав краткое изложение истории про антиквариат и старушек, Сева поинтересовался:
        - От меня чего требуется?
        - Севка, ты тут крутишься, у тебя с авторитетами какой-никакой, а контакт. Будь человеком, выясни, кому и для чего вдруг так сильно мебельные древности понадобились, что они бабок мочат направо и налево.
        Сева презрительно оттопырил губу:
        - С чего, собственно, я должен лезть?
        - Севка, да ты что! У бедной старухи всей радости и было, что старинная мебель, а менты сами сказали, что искать не будут, дескать, есть дела поважнее. Вернется Греза из больницы: одна, в совершенно пустую квартиру. Неужели тебе ее совсем не жалко?
        - Жалко, не жалко… Она мне что, родная бабушка или двоюродная тетя, что я должен ее жалеть?
        - Эх ты, - возмутился Вадька. - Как нужно помочь, тут же в кусты? Я думал, ты человек, а ты, ты… автомат для продажи газет, вот ты кто!
        - На слабо берешь, как малька пятилетнего, - огрызнулся Сева, но было видно, что Вадькины слова его задели. Он помолчал, подумал, наконец тяжко вздохнул. - Хорошо, считай, уговорил. Поддержим национальную культуру путем спасения местных старушенций и их древностей. Правда, подождать придется, это ведь не в справочную сбегать, узнать.
        Вадька торжественно пожал ему руку:
        - Спасибо, Севка, я всегда говорил, что ты настоящий друг, а не поросячий хвостик.
        Сева отмахнулся. Мурка с Вадькой вышли на улицу.
        - Кто он такой, твой Сева? Что он делает в гостинице? Он действительно сможет разузнать? - насела Мурка на приятеля.
        - Если Севка сказал, что сделает, значит, сделает, его слово - железо, - ответил Вадька на последний вопрос.
        - Погоди, я не врубаюсь. Откуда он авторитетов знает? Он что, мафия?
        - Какая мафия? - Вадька даже обиделся. - Севка мировой пацан! Просто у него здесь свое дело, ну и связи, конечно.
        - Я совсем запуталась, - Мурка помотала головой. - Ему лет тринадцать, как у него может быть свое дело?
        - Запросто! Видела киоск? Все его. Документы оформлены на одного такого, не то чтобы всегда пьяного, но не слишком трезвого. Севка раньше на чем мог подрабатывал: чемоданы таскал, машины мыл, по поручениям бегал. Теперь ларек открыл, и еще у него спецсервис - курьер по личным делам: букет девице отнести, шоколад… Он обо всех поручениях молчит как рыба, клиенты его ценят.
        - Излишне он деловой, твой Сева, - поморщилась Мурка.
        - Нормальный! Все подрабатывают, один пацан даже в Книгу рекордов Гиннесса попал, потому что биржу труда для детей организовал. У нас это еще пока сложно, ребят мало на какую работу берут, и бумаг надо кучу оформлять. Я с парнем из Америки чатюсь иногда, так у них в каникулы подзаработать проще простого. Зато у них в нашем возрасте свой бизнес не очень-то откроешь, сразу всякие комиссии налетят. А у нас «подставного взрослого» нашел и вперед! Вон у Севки мать померла, отец третий год в отпуске без сохранения оклада и два брата, он своим бизнесом всю семью кормит.
        - Ты не думай, я всякую работу уважаю, - мягко сказала Мурка. - Только, извини, не доверяю я ему. Ничего он делать для нас не станет. Хотя подождем, может, окажется, что я не права.
        Глава 7
        Медицинские коммандос
        Три дня в расследовании был перерыв. Дожидаясь вестей от Севы, Вадька мрачно слонялся по дому, дважды ходил к Лушиным сараям в надежде найти милицейский пост, но не обнаружил ничего, хотя Мурка выяснила через отца, что за Лушей ведется круглосуточное наблюдение. Впрочем, Вадьке сейчас не очень хотелось разговаривать с Муркой. Всякий раз, встречаясь с ним, она вопросительно поднимала брови и в ответ на его отрицательное покачивание головой иронически усмехалась, словно говоря: «Я же тебя предупреждала!» Вадька иногда с досадой думал, что между ней и Кисонькой не так уж мало общего. Сева все не звонил. Вадька даже перестал уже бросаться к телефону при каждом звяканьи.
        На фоне мучительного безделья второй поход в больницу к Грезе Павловне показался Вадьке праздником. Отчаявшись дождаться лифта, навьюченный гостинцами Вадька потащился вслед за девчонками по лестнице. Еще на пятом этаже они услыхали грозный голос авторитетной санитарки Марии Тарасовны.
        - Чего вы тут ходите, чего рыщете, покоя от вас нет, - раздавалось окрест. - Ну к кому, к кому ты такой наглый прешься? Чего? Дружок у тебя? Это здесь-то, в нашем крыле, где одни бабы? Вали отсюдова, пока цел. Что ты мне суешь, что ты мне свои копейки поганые суешь! Проваливай, бродяга, не то шваброй накостыляю! Дружок у него тут, видали! Порядочные люди в положенные часы приходят и говорят, к кому идут, а такие, как ты, шляются тут, шляются, а потом у пациентов из холодильника колбаса пропадает! Чтоб я тебя больше не видела!
        Мимо ребят вихрем пронесся молодой парень.
        - Вон какой здоровый, а санитарки боится, - разочарованно протянула Мурка.
        - Такой, как Мария Тарасовна, всякий испугается, - буркнул Вадька, тоже втайне побаивающийся громогласной тетки со шваброй.
        Пока они добрались до седьмого этажа, в отделении все успокоилось.
        - Добрый день, тетя Маша, - дружно сказали Вадька и сестры.
        - Здравствуйте, ребятишки, - улыбнулась им Мария Тарасовна. - Грезу Павловну навестить пришли? Молодцы! Она, наверное, в палате, бегите, порадуйте старушку.
        Но дверь в палату была заперта, более того, из-за нее сочились злобные мужские голоса. Вдруг раздался женский вскрик, полный ужаса и боли. Мурка и Вадька со страхом переглянулись.
        - У Грезы Павловны посетители, - неуверенно предположила Кисонька. - Может, стоит постучать?
        Но Вадька перехватил ее поднятую руку и помчался к санитаркам.
        - Тетя Маша, там у Грезы Павловны какие-то мужики заперлись! - на бегу кричал он.
        - Как мужики заперлись? - всполошилась Мария Тарасовна. - Я никого не пропускала, и запираться у нас не положено, чай, не дома.
        - Теть Машь, наверно, пока ты того гоняла, остальные просочились, - предположила Оксана, вторая санитарка.
        - Ах, паскудники, это они к молоденькой, которую вчера рядом со старушкой положили, лезут! И бабушки не стесняются! Сейчас я им задам! - Не теряя времени, Мария Тарасовна потрусила к мятежной палате.
        Дверь по-прежнему была заперта, но раздававшиеся звуки казались все более зловещими: шум, грохот, сдавленный хрип. Мария Тарасовна принялась колотить в дверь, но на ее стук и крики никто не обращал внимания.
        - Оксана, ключи из сестринской, быстро! - скомандовала тетя Маша, но Вадька не стал ждать, пока девушка сбегает. Замок мгновенно сдался напору его верной отмычки, дверь распахнулась, и тут же мимо них, сбив с ног спешащую Оксану, промчались двое мужчин. Пробежав через коридор, они свернули на лестницу и исчезли…
        - Что, что они с тобой сделали? - закричала Мария Тарасовна, бросаясь к забившейся в угол кровати молодой черноволосой женщине. Женщина дрожала от ужаса и судорожно терла руками шею.
        - Они… Они ворвались, один сразу запер дверь, а второй ко мне и кричит: «Где она?», схватил за горло и давай трясти. - Действительно, на ее шее медленно проступали синие пятна. - Тогда первый, здоровенный такой, в окно выглянул, гаркнул: «Она внизу!», а тут вы… Господи, что им надо? Я ведь и не знаю ничего! - Она облегченно вздохнула и заплакала.
        - Это бандиты, что Грезу Павловну грабили, они ее добить хотят, чтобы она их в милиции не опознала! - закричал Вадька.
        Известие, что на территории больницы находятся преступники, не вызвало паники в рядах младшего медицинского персонала. На шум прибежал сантехник Петрович с разводным ключом, тетя Маша и Оксана грозно ощетинились швабрами, и, сопровождаемая ребятами, спасательная команда ринулась вниз.
        - Что случилось, куда вы? - встревоженно спросил выскочивший из своего кабинета заведующий отделением доктор Лугановский.
        - Бандюги пациентку забижают, - пробегая мимо, ответил Петрович.
        Доктор на мгновение исчез и снова появился, вооруженный здоровенным шприцем с мутной жидкостью.
        - Снотворное, долговременного действия! - гордо пояснил он в ответ на вопросительный Вадькин взгляд.
        Тем временем Мария Тарасовна отстучала дробь на кнопке лифта. Видимо, звонок был условным, потому что кабина появилась практически мгновенно.
        - Татьяна, пулей вниз, - приказала лифтерше тетя Маша, и вот уже вся компания выбегает во двор.
        По голому асфальтированному двору потерянно бродили несколько пациентов в пижамах и халатах. Их шествие напоминало прогулку заключенных. Почему-то никто не шел в скрывавшийся за больничным корпусом чахлый садик, предпочитая мерить шагами раскаленный на солнце плац. Впрочем, причина странного поведения больных стала понятна, как только спасатели свернули за угол. Из садика доносился звонкий голосок Грезы Павловны.
        - Ах, наконец кто-то появился, а то я все одна да одна, полное отчуждение. Присаживайтесь, государи мои, побеседуем. Пока я здесь сидела, у меня возникло множество мыслей, которыми мне хотелось бы поделиться.
        - Кислый! - закричал Вадька, поглядев, кого Греза Павловна так любезно вызывала на разговор. - Там преступники, они убьют ее!
        Бандиты дружно обернулись, увидели спешащих к ним людей, переглянулись и в два прыжка подскочили к Грезе Павловне. Здоровяк грубо схватил старушку за руку и поволок за собой.
        - Куда вы меня тащите, молодой человек, - возмущалась Греза Павловна, мелко семеня за спешащим к воротам похитителем. - Я не хочу никуда идти, отпустите меня, вы ведете себя крайне невежливо!
        Но, увы, бандиты оказались совершенно невоспитанными и не слушали старую даму. Возможно, им бы и удалось увезти ее с собой, но тут спасатели приступили к решительным действиям. В воздухе свистнул тяжелый предмет (оказавшийся фирменной Оксаниной сандалией, сделанной в Турции), и здоровяку пришлось выпустить Грезу Павловну. Ему понадобились обе руки, чтобы держаться за собственную голову. Преступники на мгновение задержались, и «медицинским коммандос» этого времени вполне хватило, чтобы настигнуть их. Пока ребята уводили под прикрытие больничного корпуса все еще разгневанную Грезу Павловну, вооруженные швабрами санитарки атаковали Кислого, заставив его отступить к забору. Подняв разводной ключ, Петрович надвигался на здоровяка. Но тот не собирался сдаваться. Метнувшись вперед, он выхватил оружие из руки Петровича и попытался использовать его против владельца. И тогда в бой вступил доктор Лугановский. Всегда вежливый и интеллигентный, сегодня доктор действовал решительно и даже грубо. Подскочив к наступающему на Петровича преступнику, он всадил шприц ему в плечо и нажал на поршень.
        Здоровяк обалдело поглядел на врача, отмахнулся, сшибая его с ног, хотел ударить и вдруг покачнулся. Недоуменно осмотрелся и зигзагами двинулся к забору. Вырвавшийся из окружения Кислый подхватил качающегося подельника и толкнул в сторону ворот. Оба преступника выскочили на улицу, запрыгнули в зеленый джип «Чероки» и на полной скорости умчались.
        - Номер, запомните номер, - закричал Вадька, но было уже поздно, машина скрылась.
        Но происшествия беспокойного дня на этом не закончились. Уже дома Вадька нажал кнопку верещащего мобильника и услышал голос Севы:
        - Тихонов, я по поводу твоего поручения… - Сева говорил несколько неуверенно.
        - Ну? - с мгновенно пробудившейся надеждой выдохнул Вадька.
        - Есть для тебя кое-что, только разговор не телефонный. Ничего, если я завтра зайду, твоя мама не будет против?
        - Завтра? Какое завтра?! Ты что, завтра! Сегодня, сейчас, немедленно! - вопил Вадька, приплясывая от нетерпения.
        - Хорошо, сегодня. После шести удобно будет?
        Вадька яростно закивал, потом сообразил, что собеседник его не видит, и закричал:
        - Конечно, жду тебя! - и тут же принялся названивать Мурке.
        Глава 8
        Сплошная непонятка
        Сева появился в шесть пятнадцать, но за это время Вадька и Мурка успели выдуть кастрюлю компота, дважды поссориться и полностью изнемочь в ожидании.
        Сева солидно вошел, старательно вытер ноги, потом придирчиво выбрал тапочки, бесконечно долго расшнуровывал кроссовки, переобувался, затем проследовал в комнату, основательно уселся, вынул из кармана пухлый блокнот…
        - Говори наконец! - не выдержав, простонал Вадька.
        - Ты знаешь, странное дело, - с Севы вдруг слетела вся его солидность. - Все всё знают, и никто ничего не знает. Расскажу по порядку. Вроде два года назад маленькая фирмишка «Город Винни» начала гонять через таможню грузовики с мебелью. Фирма малоизвестная, но никакого криминала, кроме мелких взяток таможне. Пока все чисто и никому не интересно, доходы у фирмы копеечные, одна особенность: мебель идет не как обычно, оттуда сюда, а обратным ходом - отсюда туда. Мебель вроде бы старинная, реставрированная. Два года было тихо, а недавно началась сплошная непонятка. Стали нападать на коллекционеров, причем гребли все подряд: мебель, картины, ордена, но в основном мебель, причем тащили и совершенные развалины. Городская братва в недоумении, и злятся, конечно, не понимают, как на таком старье можно бабки зашибать, и боятся, что упустили денежное дело. Они пытались с мебельной бандой законтачить, но никаких концов не нашли, кто эти ребята, никто не знает. Ходит слух, что верховодит там серьезный человек, кличка его известна - Спец, а дальше глухо, как в танке.
        - А про бандита по кличке Кислый не слышно? - спросил Вадька.
        - Вроде есть в банде один судимый и даже беглый, но кто именно, неясно.
        - Точно, это Кислый! Все сходится! - Вадька возбужденно забегал по комнате.
        - Ничего не сходится! - Мурка задумчиво подергала себя за прядь. - Наоборот, полная ерунда получается!
        - Почему ерунда? - Вадька уставился на девчонку вопросительно, а Сева несколько обиженно.
        Мурка повернула стул, уселась на него верхом, оперлась сцепленными руками о спинку и начала лекторским тоном:
        - Не могли быть у той фирмы маленькие доходы. Старинная мебель, даже нереставрированная - очень большая ценность. Здесь на нее покупателей нет, а вот за границей… У нас такую мебель можно приобретать у всяких бабок-дедок за копейки, приводить в порядок (тоже не слишком дорого) и тогда уже отправлять за бугор. А там антикварные магазины, аукционы, любители старины… Да эта фирма должна ворочать такими деньжищами, что о-го-го! А вы говорите, копеечные доходы. Одну Грезину коллекцию можно толкнуть за 100 -150 тысяч баксов, а если через аукцион, то даже больше.
        Сева изумленно присвистнул.
        - Но! - Мурка наставительно подняла палец. - Любой предмет старины или произведение искусства может быть вывезен из страны, только если он не представляет художественной или исторической ценности и не является национальным достоянием. На каждую картинку, статуэтку или старую миску ты обязан предъявить документ экспертизы, где сказано, что везешь ты полное фуфло, которое родной стране на фиг не нужно.
        - Вроде как в мультике про Колобков: «Слон большой, куплен в нашем магазине иностранцем с табуреткой…» - уточнил Сева.
        - Точно! - кивнула Мурка. - Выходит, эта фирма настоящие ценности вывозить не могла, только всякую дрянь, а если так, то она не то что копеечных, а вообще никаких доходов не должна иметь. На Западе тоже не кретины, за мусор платить не станут.
        Вадька поскреб в затылке:
        - Кто дает бумажку: можно вывозить или нет?
        - Исторический музей, они с оплат за экспертизы живут.
        - Подмазать кого-нибудь в музее фирма не могла?
        Мурка снисходительно улыбнулась:
        - Теоретически могла, но ты музейных не знаешь. Они все фанатики сумасшедшие, иначе с их-то зарплатами давно бы бежали куда глаза глядят. Может, одну-две ценные вещи они бы и выпустили, но ведь ты сам слышал, фирма целые грузовики гоняла. Как часто, Сева? - Вопрос Мурки прозвучал доброжелательно, успешно выполненное парнем задание изменило ее мнение о нем к лучшему.
        - Раз в три-четыре месяца, - браво отрапортовал Сева, глянув в свои записи.
        - Вот видишь! - Мурка снова задумалась, дергая себя за волосы с такой силой, словно собиралась выдрать их с корнями. - Опять не сходится! Несколько грузовиков раз в три месяца и так два года? Откуда они взяли столько антикварной мебели? В городе столько и не найдешь. Подделки, что ли? Так за границей свои эксперты есть, неужели не распознали бы? Продавать как новоделы? Снова возвращаемся к тому, с чего начали, - на новоделах много не заработаешь. Нет, я совсем запуталась!
        Вся троица застыла в мрачном молчании, воздух аж вибрировал от напряженности мыслительного процесса. Вдруг Вадька вскочил, звонко хлопнув себя по лбу:
        - Ребята, ну и дурак же я!
        - Если ты сам так считаешь… - ехидно протянула Мурка, но Вадька продолжал, не реагируя на ее слова:
        - Ведь твою фирму можно отследить через Сеть!
        - Она не моя, - буркнул Сева, но Вадька уже включал компьютер и, не переставая, говорил:
        - Справлюсь… Много разве фирм мебель не ввозят, а вывозят? И регулярность известна - каждые три-четыре месяца. Сейчас залезу в систему таможенной службы… Найду!
        - Погоди, это же незаконно! Тебя поймают!
        - Меня? - Вадька смерил Мурку таким взглядом, как будто она заподозрила его в крайней степени кретинизма.
        - Вадька крутой хакер, - шепнул ей Сева.
        Мурка затихла. Под неумолчное клацанье клавиатуры прошел час. Мурка и Сева сверлили взглядами Вадькину спину, но он не обращал на них ни малейшего внимания.
        - Вадь! - взмолилась наконец Мурка. - Ты хоть рассказывай, что делаешь, скучно сидеть.
        - Я работаю. Троянцев им в Сеть запускаю.
        - Кого?
        - Программы специальные, качают ко мне их информацию. Против двух у них защита стоит, я третьего пустил, он точно прорвется.
        Прошел еще час, смеркалось. Мурка уже успела изложить Севе подробную историю кражи антикварной мебели, включая попытку похищения Грезы Павловны из больницы, а Вадька все стучал по клавишам. Девчонка тихонько поднялась.
        - Я пойду, а то дома скандал будет, - шепнула она Севе. - Давай завтра после школы узнаем, что он откопает? Ты сможешь?
        - У меня работа… - с сомнением ответил Сева. - Да фиг с ним, с бизнесом, брата посажу, но этот детектив не оставлю, а то сдохну от любопытства.
        Мурка поглядела на него одобрительно. Вадька даже не обернулся, когда они выскальзывали за дверь.
        Глава 9
        Виртуальная дуэль
        На следующий день поднимающаяся по лестнице Мурка увидела Севу, уже успевшего позвонить в дверь. Открыла им Катька. Наглое дитя оглядело их с головы до пят и заявило:
        - Часто вы к Вадьке ходите.
        - Нам уйти? - ехидно поинтересовался Сева.
        Расценив его вопрос как абсолютно серьезный, Катька некоторое время подумала, потом милостиво кивнула:
        - Ладно, заходите, раз пришли, - и удалилась в кухню.
        Когда ребята вошли в Вадькину комнату, им показалось, что они и не уходили. Сам Вадька все так же увлеченно лупил по клавишам, несмотря на ясный день, над его столом горела лампа. По красным воспаленным глазам парня можно было с легкостью догадаться, что он провел перед компьютером всю ночь.
        - Люди, у меня получилось! - радостно завопил Вадька, завидев их. - Я такое нарыл, закачаетесь!
        Выключив лампу, Мурка сурово спросила:
        - Ты хоть спал?
        - Спал я, спал, что ты как моя мама, - отмахнулся Вадька. - Пока программа работала, я вздремнул.
        Действительно, на диване валялись плед и подушка.
        - Похоже, ты даже не раздевался, - предположила Мурка, оценивая его мятые штаны. - В школе ты был?
        - В школе? - изумленно переспросил Вадька, оглядываясь на окно. - Черт, утро уже!
        - Какое утро, день давно!
        - Вот дьявол! - Вадька почесал в затылке. - Я и забыл совсем, так увлекся. Тут, понимаешь, такие дела… Ой, а есть как хочется, аж живот подвело. - Он стремительно вскочил. - Сейчас пожуем, я вам все расскажу, и будем копать дальше.
        Через несколько минут Вадька вернулся, таща здоровенный поднос, на котором лежали буханка хлеба, полбатона колбасы, кусок сыра в целлофановом пакете, несколько огурцов, поверх всего натюрморта опасно балансировала масленка. В колбасу был воткнут нож зловещих размеров. Первым делом спася масленку от падения, Мурка вздохнула над извечной женской долей и принялась делать бутерброды.
        - Я еще не понял, в чем дело, но здесь явно крутая афера, - начал Вадька, поглощая бутерброды примерно с той же скоростью, с какой Мурка их делала. - Я запустил в систему таможни Web bandit моей собственной модификации и скачал всю их информацию за два года. Потом загрузил программу поиска и в конце концов нашел… - Не переставая жевать, Вадька вывел на экран информацию. - Фирма «Город Винни» начала работать не два, а два с половиной года назад. Раз в три, максимум раз в четыре месяца они гоняют грузовики с мебелью через границу с Польшей. Я прицепился к одному из грузов и пошел за ним след в след. И заметь себе, Мурочка, - Вадькин голос зазвенел торжеством, - каждый грузовичок оказался снабжен документом, где черным по белому сказано, что находящаяся в нем мебель художественной и исторической ценности не представляет. Выдан документ нашим историческим музеем.
        Мурка охнула, Сева присвистнул: то ли восхищаясь Вадькиными результатами, то ли осуждая сотрудников музея.
        - Документик регистрируется на всех границах. - Вадьку трясло от азарта. - Я прицепился к последнему, можно сказать, вместе с ним в Польшу въехал…
        - Ясно, дальше с концами, - безнадежно махнула рукой Мурка.
        - Наоборот! Я запустил широкий поиск в компьютерах таможен всего мира…
        - Неужели всплыло? - не выдержав, спросил Сева.
        - Представь себе! Наши друзья обнаружились в Бельгии, паромом из Остенде перебрались в Англию и прошли таможню в каком-то Рамсгейте. Вот такая се ля ви! - Жестом фокусника Вадька вскинул руки.
        Мурка и Сева смотрели на него во все глаза.
        - Но и это еще не все! - продолжил Вадька. - Угадайте, когда наши фирмачи отправили последнюю партию? Пять дней назад! Вам это ни о чем не говорит?
        - День, когда напали на Грезу Павловну! - ахнула Мурка. - Ты здорово вкалывал, Вадька, - уважительно сказала она, - а теперь что?
        Вадька запихнул в рот последний кусок бутерброда.
        - Теперь посмотрим, куда грузовики покатили из Рамсгейта.
        - Когда водители получают визу в посольстве, они должны указать, для какой компании везут товары, и компания дает подтверждение. В английском посольстве наверняка есть данные фирмы-получателя.
        - Отлично, заглянем в компьютер посольства, - Вадька бойко застучал по клавишам.
        На сей раз ожидание продлилось недолго, архив оказался защищен не слишком тщательно. Очень скоро Вадька удовлетворенно откинулся на спинку стула.
        - Вот они, голубчики. Груз отправлен для компании «Братья Грейпс». Ну что, «еще немного, еще чуть-чуть, последний бой, он трудный самый…» - пропел Вадька. - Навестим братьев Грейпс? - и не дожидаясь ответа, он снова нырнул в Интернет.
        Легкость, с которой Вадьке удавалось проникать в чужие компьютеры, настроила его друзей на благодушный лад, поэтому они не сразу заметили, как Вадька вдруг посерьезнел.
        - Долго еще? - рассеянно поинтересовался Сева.
        - Ребята, тут такой прикол, раз в сто лет бывает… - Вадька не отрывал глаз от экрана. - Вместе со мной к нашим братцам еще кто-то ломится. Вон, защиту потрошить начал.
        Мурка и Сева встали за спиной программиста.
        - Сматывайся! - встревоженно посоветовала девчонка.
        - Еще чего! - возмутился Вадька. - Я хочу знать, кто он такой и что ему надо.
        Его пальцы летали над клавишами, мышь билась в руке, словно ее живая тезка, сграбастанная котом. От мельтешащего на экране калейдоскопа болели глаза, и ребята уже не могли уследить за Вадькиной работой.
        - Черт, черт, черт! - неожиданно гаркнул Вадька, стукнув кулаком по столу. - Он меня засек, сейчас в бега ударится. Врешь, не уйдешь! - И Вадька снова вцепился в клавиатуру, вбивая в окошко очередную команду. Выражение его лица напомнило Мурке прочитанные романы о пиратах. Наверное, так выглядели капитаны флибустьеров, бросающие свой бриг в погоню за улепетывающим купеческим кораблем.
        - Странно, не удирает, - задумчиво процедил Вадька сквозь зубы. - Вот гад, ведь он меня ищет! Ладно, кто ищет, тот завсегда найдет. Сейчас, сейчас я тебя ущучу… Вот ты где! Представляете, ребята, дружбан наш в Англии окопался. Принимай мой личный приветик для Биг-Бена, поглядим, как он тебе понравится, - злорадно ухмыляясь, Вадька щелкнул мышью. - Оставлю от файликов рожки да ножки. Ага, попал! Хо-хо-хо, я крут! - возопил Вадька, подпрыгивая на стуле и колотя себя в грудь на манер гориллы. Вдруг он замер, обалдело глядя на экран. Победная усмешка сползла с лица. - Оба-на, и он тоже не всмятку. Он мне вирус засадил. Выходит, он меня нашел. Ладно, ничего серьезного, защита справится, а мы сейчас другое попробуем. Получи, фашист, гранату от нашего солдата! Нет, ты глянь, какой настырный, снова лезет! Ну, я тебя ща раскатаю! В тонкий блин!
        Пляска команд на экране стала безумной, и казалось, что даже тихое гудение компьютера усилилось, приобретая грозную басовитость. Стоя у Вадьки за спиной, друзья не смели дохнуть. Бешеная виртуальная дуэль проходила в полнейшей тишине, повисшее в комнате напряжение уже можно было, казалось, пощупать руками.
        И вдруг все кончилось. Вадька рухнул лицом в клавиатуру, заходясь от хохота.
        - Что, что? - затормошила его Мурка. - Ты победил, да?
        Все еще хохоча, Вадька помотал головой. Задыхаясь и всхлипывая, он тыкал пальцем в экран:
        - Мы… мы с ним сделали одно и то же. Мы завесили друг друга, - и снова скорчился в припадке смеха. Наконец, отдышавшись, он пояснил: - Он мне спецпрограмму запустил. Видишь, компьютер нормально выключить не могу. - На команду отключения компьютер не реагировал. - А если я просто из розетки его выдерну, при следующем запуске эта программа переформатирует диск и просто уничтожит все файлы, останется голое железо. Я точно знаю, - Вадька снова сдавленно хрюкнул, - потому что сам ему точно такую же программу засадил.
        - Что же теперь делать? - растерянно спросила не разделявшая его веселье Мурка.
        Вадька с сомнением поглядел на компьютер:
        - Как думаете, он, тот, который там, он умный?
        - Если поступил точно как ты, наверное, умный, - ответила Мурка.
        Не оценив комплимента, Вадька продолжал рассуждать вслух:
        - Есть способ выбраться, но я тогда стану для него уязвим, впрочем, как и он для меня, он ведь тоже может выбраться только таким способом. Будем надеяться, что он не захочет жертвовать своим компьютером и мы разойдемся: я тебя не трогаю, а ты - меня.
        Жестом пианиста Вадька вскинул руки над клавиатурой. Неведомый противник оказался умным, они разошлись без потерь.
        Глава 10
        Большой Босс
        - Какой крутой хакер! - сказал Вадька, облегченно вытирая пот со лба. - Не хуже меня. Надо как-то выяснить, кто он и зачем ломился к «Братьям Грейпс».
        - Спроси, - невозмутимо посоветовал Сева.
        Вадька пожал плечами и отстучал:
        «Who are you?»
        Ответ пришел незамедлительно: «And you?»
        - «А ты?» - передразнил Вадька далекого собеседника. - Я, между прочим, первый спросил. Ладно, представимся. «Мы - Вадька, Мурка и Сева».
        «Можете называть меня Большой Босс», - прилетело в ответ.
        - Надо же! - хмыкнул Вадька и отослал интересовавший всех вопрос: «Что ты делал у «Братьев Грейпс»?»
        Какое-то время Большой Босс молчал, затем на Вадькином компьютере появилось его послание:
        «Предлагаю обмен информацией. Мой отчет отправится сразу же по получении вашего».
        Вадька задумался.
        - Будем рисковать? - спросил он друзей.
        - Давай попробуем, вдруг узнаем что-нибудь ценное, - предложила Мурка.
        И при молчаливой поддержке Севы они принялись в четыре руки сооружать на английском подробный рассказ о вывозе старинной мебели из их города. Большой Босс не обманул. Вскоре перед ними было то, что он назвал своим «отчетом»:
        «Компания «Братья Грейпс» открылась в Лондоне два с половиной года назад («Одновременно с нашим «Городом Винни», - прокомментировал Вадька). Торгуют старинными произведениями прикладного искусства из стран Восточной Европы (в основном антикварной мебелью). Мой клиент приобрел у них несколько довольно редких экземпляров, каждый из которых снабжен документом экспертной оценки, подтверждающим их ценность и подлинность. Однако недавно, встречаясь со старым другом, таможенным чиновником в Рамсгейте, мой клиент случайно выяснил, что уже в течение долгого времени при прохождении грузов фирмы через таможню ими предъявляется бумага, свидетельствующая, что товар не представляет никакой художественной ценности. Мой клиент поручил мне выяснить истину. При попытке проникнуть в сеть компании я столкнулся с вами».
        - Как думаешь, этот Большой Босс - частный детектив?
        - Не знаю, - покачал головой Вадька, - но с ним обязательно надо договориться. Если мы возьмемся здесь, а он там, мы дело быстро раскрутим.
        - А он согласится?
        - Он же не знает, что мы дети.
        И Вадька написал:
        «Предлагаем постоянное сотрудничество и обмен информацией. Если мы займемся расследованием вместе, то очень быстро добьемся успеха».
        Большой Босс не заставил себя ждать:
        «Согласен. Прошу выслать подробное описание похищенных предметов. Связь через электронную почту в любое время суток. Успеха и до следующей встречи!»
        Вздохнув, Вадька отключился:
        - Придется теперь ноутбук всюду с собой носить. Спрячу его в сумку, авось не стырят. Теперь надо расследованием заняться всерьез, нельзя опозориться перед таким крутым дядей. Есть идеи?
        - Есть, - немедленно отозвался Сева. - Я уже давно об этом думаю. Ведь если «Город Винни» уже почти три года благополучно работает, значит, документы на вывоз у них не фальшивые. А раз не фальшивые, то кто-то в музее их подписывает и печать ставит. Этот человечек может про мебельную шайку многое знать.
        - Соображаешь! - Мурка глянула на Севу с уважением. Почему-то такой ее взгляд вызвал у Вадьки жутко неприятное чувство. Нет, Вадька очень хорошо относился к Севе, а вот неприятно стало, и все. Совершенно незачем рыжей так смотреть на кого-то, кроме самого Вадьки.
        - Давайте прямо сейчас и сходим в музей, - загорелась Мурка. - Времени еще полно, они до шести работают.
        - И что мы там станем говорить? - скептически поинтересовался Вадька. - Уважаемые дяденьки и тетеньки, не скажете ли вы нам, зачем и почему проверяли на древность мебель одной фирмишки и не выдали ли вы фальшивое свидетельство? Мы даже не знаем, кого искать, кто экспертизами занимается.
        - Точно, - печально согласился Сева. - Вот если бы мы сами что-нибудь принесли на проверку…
        - Слушайте, а почему нет! - воскликнула Мурка. - Не обязательно ведь иметь настоящий антиквариат. Мы, может, думаем, что это антиквариат, и хотим уточнить. Моя мама привезла из Германии статуэтку мейсенского фарфора. Можно взять ее и сказать, что маме ее продали как XVIII век, а теперь она сомневается и желает проверить. Попадем к эксперту, а там посмотрим.
        - Ладно, пошли, - неохотно согласился Вадька, - но не рассчитывайте, что как увидите члена шайки, так тут же догадаетесь - вот он, голубчик, попался!
        Преисполненные энтузиазма друзья бросились к выходу, но тут столкнулись с неожиданным препятствием. На полу, перегородив ногами коридор, сидела Катька, рядом с которой переминался Евлампий Харлампиевич.
        - Так, так, - неприятным голоском протянула девчонка, потирая ушибленную распахнутой дверью ногу. - В школу, значит, не ходим, всю ночь на компьютере, и не просто сидим, а расследование ведем. В сыщики подались, украденную мебель ищем.
        Вадька беспомощно глядел на младшую сестру:
        - Откуда ты узнала?
        - Мама рассказала, как вас жирный мент заарестовал. Я еще тогда поняла, что ты куда-то вляпался.
        - И тут же уши на крахмал поставила, - закончил за нее брат.
        Катька самодовольно ухмыльнулась.
        - Рассказать все маме или как? - полюбопытствовало вредное дитя.
        - Чего ты хочешь? - устало спросил Вадька, присаживаясь рядом с ней на корточки.
        - Ребята, миленькие, Вадик, ну пожалуйста, ну возьмите меня с собой, мне тоже очень хочется порасследовать, - мгновенно сменив тон на просительный, заканючила Катька.
        - Сдурела? Ты еще маленькая, а там может быть опасно.
        - Ваденька, я уже большая, ну честное-пречестное. Я вам не помешаю, ну пожалуйста, - умоляла Катька. - Не то все маме скажу!
        - Да возьми ты ее, - махнула рукой Мурка. - Всего лишь в музей идем, не в бандитский притон.
        - Так ведь она гуся с собой потащит.
        - Ну потащит и потащит, гусь не скунс, животина пристойная.
        Поняв, что брат сдается, Катька радостно пискнула, подхватила Евлампия Харлампиевича на руки и первой вылетела за дверь.
        - Зачем нам в музей? - возбужденно тарахтела она. - Там бандиты сидят, да? А они в нас не выстрелят?
        Брат решительно поймал ее за косичку:
        - Если увязалась с нами, то веди себя прилично, помалкивай и делай, что говорят, а не то быстро домой вернешься и никакое ябедничанье тебе не поможет.
        Как всякая женщина, пусть и очень маленькая, Катька прекрасно знала, когда с мужчиной можно спорить, а когда нельзя. Сейчас был как раз тот случай, когда нельзя. Поэтому она быстро-быстро закивала, закрыла рот, пристроилась между Вадькой и Муркой и солидно зашагала, время от времени искоса поглядывая на старших.
        - Ребята, - сказал Сева, - вы статуэтку и без меня возьмете, а я проверю, что у меня в ларьке делается. Гостиница в двух шагах от музея, я там раньше вас буду, - и он умчался.
        В Муркином дворе Вадька остановился:
        - Дальше иди сама, неохота твоим на глаза попадаться, тем более с гусем.
        - Я же тебе уже говорила, что мои родители…
        - Помню, помню, во-первых, все понимают, а во-вторых, на работе. А вдруг там Кисонька сидит? Сразу ведь начнет выяснять, не занимаемся ли мы расследованием.
        Мурка кивнула и шагнула к подъезду, потом обернулась:
        - Ты не думай, Кисонька неплохая. В трудной ситуации на нее можно положиться, просто вбила себе в голову всякую чушь насчет светских манер.
        Вадька согласно кивнул, но про себя подумал, что рядом с такой вот Кисонькой даже Катька выглядит приемлемо. Дожидаясь Мурку, Вадька уселся на скамейку, следовало еще раз как следует проанализировать полученную от Большого Босса информацию.
        Вдруг рядом упала чья-то тень, испуганно пискнула Катька. Вадька вскинул голову. Напротив, прегадостно ухмыляясь, стоял Ленчик. За его спиной маячила остальная банда.
        - Классный дворик, правда? Маленький, тихонький, бабки не сидят. Как раз удобное местечко для хорошей разборки. Ты вот телохранительницу отпустил.
        - Он ее сейчас на помощь позовет, - влез Сашка. - Девочка, беги скорей сюда, меня противные мальчишки обижают! Нет, не зовешь? Тогда самое время нам побеседовать, гений.
        - Вадька, Вадька, это кто? Чего им надо? - Катька отчаянно дергала брата за рукав.
        - Это взрослая жизнь, Катюха. Ты же хотела быть взрослой. Ладно, не боись, тебя не тронут.
        - Ты почему так уверен? - насмешливо переспросил Ленчик. - Может, если мы ей сейчас косички повыдергиваем, она потом братцу объяснит, что гордость штука хорошая, но болезненная?
        Катька схватилась за косички.
        - Что нам с ее косичек за выгода? - возразил Сашка. - Мы вроде в лес собирались? Меня братан научил гуся в глине запекать. Вадик с сестричкой нас гусятиной угостят.
        - Гусь - обязательно, - авторитетно кивнул Ленчик. - Сразу после назидания для неразумных, - он сгреб Вадьку за ворот и сдернул со скамьи.
        - Ребята, ну вы какие-то однообразные, - в голосе появившейся из подъезда Мурки слышались нотки усталого раздражения. - Или я в прошлый раз недоступно объяснила?
        Ленчик невольно отпустил свою жертву.
        - Ничего у тебя не получится, - решительно заявил он, хотя чувствовалось, что за его решимостью прячется некоторая неуверенность. - В прошлый раз ты неожиданно напала, зато сейчас мы тебя точно отметелим. Так что катись отсюда!
        Мурка собиралась ответить, но тут послышалось звонкое цоканье каблучков, во двор вошла Кисонька и остановилась, оглядывая открывшуюся ей картину.
        - Те, до кого с первого раза не доходит, второй урок огребают в двойном размере, - довольно пояснила Мурка.
        Ленчик испуганно уставился на Кисоньку, оценивая возможность, что она тоже рукопашный боец и сейчас примет участие в разделывании его парней. Кисонька ответила ему вежливо-вопросительным взглядом. Что-то в этом взгляде Ленчика крайне смутило, потому что он затравленно глянул сперва на Мурку, потом на ее сестру, снова на Мурку и бочком-бочком начал отступать к проходному подъезду. Вслед за ним испарились его подручные. Поле боя осталось за сестрами и Вадькой.
        - Почему эти ребята убежали? - поинтересовалась Кисонька. - И так странно на меня смотрели…
        - Они думали, что ты сейчас вместе со мной их бить будешь, - усмехнулась Мурка.
        - Ты полагаешь, я бы ввязалась в вульгарную кабацкую драку? - Бровки Кисоньки надменно поползли вверх.
        - Здесь нет кабака, - серьезно ответила Мурка, - здесь наш двор.
        Кисонька фыркнула и, горделиво вскинув головку, удалилась. Облегченно вздохнув, Мурка вытащила из-за спины объемистый сверток со статуэткой.
        - Видишь, и Кисонька может пригодиться, - назидательно сказала она Вадьке.
        Глава 11
        Спец обнаружен
        У входа в музей Севы не было.
        - Кто не успел, тот опоздал, дожидаться не будем, а то музей закроется, - скомандовал Вадька.
        Со сноровкой, указывающей на большой опыт, Катерина завернула Евлампия Харлампиевича в платок, и они вошли. В огромном холле старинного купеческого особняка, в котором помещался исторический музей, было прохладно и пусто, лишь давно остановившиеся напольные часы следили за ребятами нарисованными на циферблате глазами, да еще сухонький, ко всему равнодушный дедок рисовал фосфорной краской череп и кости на трансформаторном щите под широкой парадной лестницей на второй этаж. Всем известный символ опасности в его исполнении больше походил на рекламу собачьих консервов. Ребята огляделись, выискивая, к кому обратиться. Вадька громко откашлялся, и из незаметной каморки под лестницей выглянул дежурный милиционер:
        - Вам чего, детишки?
        - Скажите, пожалуйста, - вежливо, в лучшей Кисонькиной манере спросила Мурка, - к кому мы можем обратиться, чтобы проверить подлинность вещи?
        - Что за вещь? - Молодому милиционеру было скучно и хотелось с кем-нибудь поболтать.
        - Фарфоровая статуэтка.
        - А родители знают, что вы понесли ее сюда?
        - Извините, - решительно вмешался Вадька, - свяжите нас, пожалуйста, со специалистом, и мы ему все подробно расскажем.
        Милиционер тускло глянул на зарвавшегося пацана. Надо бы его осадить, но жарко и лень, лень. Поэтому он поднял трубку внутреннего телефона, набрал номер и проговорил:
        - Светлана Вениаминовна, тут к вам ребята рвутся, говорят, статуэтка у них на экспертизу.
        Через несколько минут послышался быстрый шорох тапочек по паркету, и в холл влетела крохотная немолодая женщина в строгом английском костюме.
        - Слушаю вас, ребятки, - сказала она тихим мягким голосом и улыбнулась милой ласковой улыбкой.
        - Видите ли, Светлана Вениаминовна, - бойко затараторила Мурка, - моя мама была в Германии и купила там у одного, ну вроде как антиквара, фигурку мейсенского фарфора. Он ей сказал, что это XVIII век. А недавно мама получила письмо от немецких приятелей, и те пишут, что антиквар арестован, он продавал подделки. Мама думала подарить статуэтку своим друзьям, и теперь она хочет знать, что же она собралась дарить: подлинник или подделку.
        Светлана Вениаминовна смущенно почесала нос дужкой очков:
        - Знаете, милые, экспертизы у нас платные.
        - Нет проблем, - Мурка излучала энтузиазм не только лицом, но и всей фигурой. - Мама предпочитает заплатить, но знать точно, что она купила.
        - Я не совсем уверена, что мы имеем право провести экспертизу по заказу детей, такого случая еще не было.
        - Ой, мама так занята, она вырваться не сможет, поэтому попросила меня сходить. Мы же не продавать статуэтку собрались, а всего лишь узнать, что у нас есть.
        - Ну хорошо, - уже сдаваясь, сказала Светлана Вениаминовна. - Я вас отведу к Игорю Степановичу, это наш начальник отдела, он занимается фарфором, картинами, старинной мебелью.
        Ребята переглянулись. Кажется, им повезло, они сразу попадут к нужному человеку.
        Светлана Вениаминовна повела их через музейные залы. По сторонам тянулись стеклянные витрины, заполненные древними глиняными горшками, наконечниками стрел, медными украшениями. В углу пригнулась, словно готовая к прыжку, скульптура первобытного охотника. Катька испуганно пискнула и прижалась к брату, увидав составленную из каменных плит камеру, внутри которой лежал маленький скелет.
        - Не надо бояться, - заметив ее испуг, успокоила Светлана Вениаминовна. - Это сын вождя, его при жизни окружало почитание, и после смерти он тоже должен был занять достойное положение в загробном мире. Видите, сколько ему с собой дали всяких ценностей: утварь, украшения, оружие, сбруя.
        В следующих залах перед ребятами промелькнули средневековые кольчуги, целая выставка оружия, модели кораблей. Затем они на мгновение задержались перед каретой губернатора, бросили взгляд на предметы домашнего обихода.
        - Со старинной мебелью у них жидковато, - шепнула Мурка спутникам. - Вот мы были в Музее Виктории и Альберта в Лондоне, там всякие мебельные интерьеры чуть ли не на километр тянутся.
        Мурка старалась говорить тихо, но Светлана Вениаминовна услышала и рассмеялась:
        - Чересчур лестное сравнение - Музей Виктории и Альберта и мы. Нам до них никогда не дотянуться: другие масштабы, другая история, не говоря уж о финансировании. А насчет мебели вы правы, со старинной мебелью в нашем регионе не слишком хорошо. Мы каждый год отправляем по области этнографические экспедиции и находим много интересного: вышивки, стекло, иконы, но мебель попадается редко, а если попадается, то в таком плохом состоянии, что нашим реставраторам не справиться. Приходится оставлять.
        - Как вы экспонаты собираете, выкупаете?
        - На покупки у нас, к сожалению, нет средств.
        - Потихоньку забираете? - влезла в разговор Катька. Видимо, Евлампию Харлампиевичу тоже стало интересно, занимаются ли сотрудники музея мелким воровством на благо отечественной культуры, потому что он высунулся из-под платка и вопросительно гоготнул.
        - В основном музею все дарят, - автоматически ответила Светлана Вениаминовна и тут же, осознав, что видит перед собой, встала как вкопанная. - Ребята, вы с ума сошли, с животным в музей?
        - Это птичка, - обиделась Катька.
        - Молчи, бестолочь, вечно от вас одни неприятности, - прошипел Вадька и повернулся к их провожатой: - Извините, пожалуйста, мы не хотели вас обидеть.
        - Дорогие мои, я не обиделась, но ему сюда нельзя. Я понимаю, вы заботитесь о своем питомце, но я даже представить боюсь, что будет, если кто-нибудь из начальства увидит гуся в помещении музея. Мы должны немедленно вернуться.
        - Не надо возвращаться, - успокаивающе вскинул руки Вадька. - Их сейчас здесь не будет. Проваливайте отсюда, быстро, - наклонившись к Катьке, прошептал он. - Ты и твой крокодил с крыльями нам все дело портите. Марш на улицу, подожди нас там и подумай, что лучше: иметь гуся или участвовать в расследовании.
        Понурившись, Катька побрела к выходу.
        - Ну вот и все, можно идти дальше.
        Светлана Вениаминовна хотела возразить, но потом передумала и вывела их из здания в закрытый дворик, в котором высились каменные идолы. Светлана Вениаминовна набрала код на крохотной железной двери, и вся компания стала спускаться в темноту по гулкой железной лестнице.
        - Давно вы экспедиции отправляете? - вернулась Мурка к прерванному разговору.
        - Раньше каждый год, потом прекратили, а около трех лет назад или чуть меньше шеф нашего отдела нашел спонсоров, и мы снова начали ездить. Но знаете, результаты довольно плохонькие, ценных находок почти нет, не то что в былые годы.
        Сыщики переглянулись: опять всплыл тот же срок, что и организация фирм «Город Винни» и «Братья Грейпс». Кажется, поход в музей оказался не напрасным. Азартное предчувствие удачи охватило их.
        - Вы только в экспедициях старинную мебель находите или у городских коллекционеров тоже что-то берете?
        - Однако, моя милая, вижу, ты всерьез заинтересовалась старинной мебелью! Коллекционеров у нас в городе немного, но зато очень серьезные. Во-первых, есть такая Греза Павловна, ее муж когда-то у нас работал…
        - Знаю, это наша соседка, - перебила ее Мурка.
        - Ах, так вот откуда твой интерес, - кивнула Светлана Вениаминовна. - Кроме нее, еще человек пять, у них хранятся очень редкие вещи, честно говоря, гораздо более ценные, чем у нас в музее, но владельцы берегут их для себя. Мы городских коллекционеров не беспокоим напрасными просьбами, наш начальник за этим строго следит.
        - А я знаю, что есть еще такая дворничиха Луша… - вмешался Вадька.
        - О, вот здесь действительно неприятная ситуация. Бедняга несколько помешана, и среди ее хлама гниют бесценные предметы старины. Но разговаривать с ней совершенно бесполезно, она не слушает никаких доводов. Наш шеф прямо запретил сотрудникам любые контакты с ней, он не хочет, чтобы мы нарывались на оскорбления.
        Светлана Вениаминовна провела своих спутников длинным коридором, вдоль стен которого тянулись влажные трубы, отперла стальную, похожую на тюремную, решетку и, попросив подождать, шагнула за деревянную дверь. Вскоре она вернулась:
        - Вам повезло, Игорь Степанович, наш начальник, на месте. Он и экспертизу проведет, и подпишет, и печать поставит.
        Ребята прошли внутрь. Кабинет заведующего этнографическим отделом напоминал офис какой-нибудь фирмы.
        Вдоль стены чинно выстроились ксерокс и старенький компьютер. Об аппаратуре заботились, на корпусе компьютера не было ни соринки, но обостренное чутье породненного с техникой человека подсказывало Вадьке, что если к нему и прикасались, то лишь для того, чтобы смахнуть пыль.
        В центре комнаты за солидным двухтумбовым столом восседал высокий худощавый мужчина средних лет. Над головой у мужчины висел портрет в тяжелой раме, надпись под ним гласила: «Великий русский историк Н. М. Карамзин». Вадьке хозяин кабинета показался знакомым, и он сосредоточился, припоминая, где видел этого дядьку.
        Мужчина вдавил сигарету в пепельницу, поправил и так безукоризненно лежащие волосы, стряхнул с рукава невидимую пылинку и поднялся им навстречу, расплываясь в приветливой улыбке:
        - Здравствуйте, молодые люди, показывайте, что там у вас…
        - Мы с вами, кажется, уже встречались? - осведомилась Мурка, высвобождая из-под слоев упаковочной бумаги изящную фарфоровую даму в старинном платье. - Вы приходили к дворничихе Луше, а она вас выгнала.
        Вадька мысленно хлопнул себя по лбу. Конечно, тот самый фрукт, которого Луша вышибла из своих владений. Сегодня вместо элегантного серого костюма он был облачен в не менее элегантный синий, несмотря на жару на улице и влагу в музейном подвале, его белоснежная рубашка сохраняла свой первозданно свежий вид.
        Улыбка на мгновение сползла с лица Игоря Степановича, оно стало растерянным и злым, но потом он снова принялся излучать благожелательность:
        - Да, да, я вас тоже помню. Вы подобрали мой портфель.
        - Что же вы, Игорь Степанович, нам запрещаете, а сами… - укоризненно покачала головой Светлана Вениаминовна.
        - Все жадность, все она, проклятая, - рассеянно ответил Игорь Степанович. Его внимание было поглощено статуэткой. - Больно уж некоторые экземпляры у старухи хороши, жаль будет, если пропадут. Но, увы, со старой скандалисткой не договориться. Что ж, молодые люди, должен вас огорчить. Безусловно, подлинный мейсенский фарфор и столь же безусловно современного производства. Восемнадцатым веком тут и не пахнет, взгляните хотя бы на оттенок синего, такого оттенка научились добиваться совсем недавно. Вашу маму надули, милая барышня. Желаете письменное заключение?
        - Ой, пожалуйста, если можно!
        - Отчего же нельзя. - Игорь Степанович вытащил из кармана здоровенную связку ключей, выбрал один, отпер письменный стол, извлек оттуда другую связку ключей, вновь отделил один ключик, открыл сейф, достал из него коробочку с печатью, бланк и здоровенную тетрадь, запер сейф, спрятал ключи в ящик и закрыл стол.
        - Игорь Степанович всегда документы оформляет сам, никому печать не доверяет, - сказала Светлана Вениаминовна, с усмешкой наблюдавшая за действиями начальства.
        - Во всем должна быть предельная аккуратность. Беда нашей страны вовсе не в монголо-татарском нашествии, а в природной расхлябанности, - назидательно ответствовал Игорь Степанович, занося в журнал ровненькую, как по линеечке, запись о проведенной экспертизе. - Адрес и телефон, пожалуйста, - обратился он к Мурке. Заполнив бланк, он тщательно вывел гладкую, без всяких завитушек подпись, прижал печать к чернильной подушечке и, поставив оттиск, протянул бумажку девчонке.
        - В кассу оплатите, - равнодушно бросил он, давая понять, что разговор окончен.
        - Скажите, а Игорь Степанович тоже ездит с этнографическими экспедициями? - спросил Вадька провожавшую их Светлану Вениаминовну.
        - Обязательно, - кивнула та. - Он у нас единственный специалист по старинной мебели, именно он определяет истинную ценность найденного предмета, он решает, что удастся отреставрировать, а что уже безнадежно.
        Ребята вышли на улицу. У входа, сидя на бронзовой пушке, их поджидали недовольные Катька и Евлампий Харлампиевич. Рядом с ними маялся Сева.
        - Ребята, я опоздал, но у меня хорошая новость, - обрадованно заявил он. - Могу заниматься расследованием без ущерба для бизнеса. У моей клиентуры большие неприятности: в городе неизвестно откуда появилась крупная партия наркотиков.
        - Майор Владимиров тоже говорил о партии наркотиков неизвестного происхождения. Помнишь, Вадька? - сказала Мурка.
        - Наверное, она и есть, - кивнул Сева. - У моих клиентов из-за нее в хозяйстве большой переполох: менты лютуют, их собственные боссы трясут, все ищут, откуда взялась отрава. У нас в гостинице сейчас тишина и благодать: ни пьянок, ни дебошей, ни девиц, а значит, никаких частных поручений для меня. Зато раскупили весь запас лезвий для бритья, мои крутые ходят чистые, мытые, бритые, пьют только кефир и минералку. Даже «Плейбой» никто не покупает, читают газеты. Пока их шерстить не перестанут, я свободен, за прилавком и младшие посидеть могут.
        - Это очень хорошо, ты нам обязательно понадобишься, - кивнул Вадька, - потому что Спеца мы нашли, но толку с того мало.
        - Как нашли? - изумилась Мурка. - Где?
        - Тут, - Вадька ткнул пальцем в сторону входа. - Ты с ним только что разговаривала.
        - Этот прилизанный, которого Луша гоняла? С чего ты взял?
        - Неужели непонятно? - с легкой досадой на ее несообразительность ответил Вадька. - Экспедиции три года назад организовал он? Мебель для музея отбирает он? Документы о подлинности выдает он? Слышали, что музейная тетенька сказала - единственный специалист! Специалист - Спец! Теперь понятно, откуда «Город Винни» раньше, до грабежей, мебель брал - из экспедиций. Небось про все ценное он говорил, что дрянь или что отреставрировать невозможно, а потом сам приезжал и забирал. Нет, недаром он мне еще при первой встрече не понравился!
        - Надо бежать к майору, - вскочила Мурка.
        - И что ты ему скажешь?
        Мурка подумала и медленно опустилась обратно на пушку.
        - Вот то-то! Ничего, кроме догадок, у нас пока нет, а их к делу не подошьешь и в суде не предъявишь. Надо за ним хоть последить, но это если он пешком ходит, а что мы станем делать, если у него машина?
        - Здесь неподалеку гараж папиной фирмы, там курьерские скутеры есть, я могу один одолжить, - предложила Мурка.
        - Ты что, водить умеешь?
        - Обязательно. Во-первых, настоящий боец должен уметь водить все, что ездит, а во-вторых, папа говорит, что в детстве следует научиться как можно большему, чтобы, когда вырастешь, не тратить время зря.
        - Я умею на скутерах ездить, - вызвался Сева. - У тетки в деревне научился.
        - А если менты привяжутся?
        - Если шлем и кожаную куртку надеть, никто и не заметит, что маленькая, - ответила Мурка.
        - Тогда так, - принял решение Вадька. - Катерина и ее ужастик с клювом быстро ходить не могут, поэтому Мурка берет скутер и сажает их на багажник. На скутере с гусем даже лучше, пусть думают, что вы из деревни на рынок торговать приехали. Если Спец на машине, за ним едете вы, если идет пешком, следим мы с Севой. Встречаемся сегодня прямо здесь или завтра у меня дома.
        Мурка справилась моментально, и, когда Спец, закончив рабочий день, уселся за руль старенького, но чистого и ухоженного «жигуленка», скутер с девчонками готов был следовать за ним. Однако вернулись они на удивление быстро, Вадька едва успел рассказать Севе о посещении музея.
        - Парни, этот мужик совершеннейший придурок, - возбужденно кричала Мурка, соскакивая с мотороллера. - Псих калиброванный мичуринский! Представляете, чего он учудил? Он на своем «жигуленке» потрюхал за город, доехал до дачного поселка и там подкатил к одной дачке. Дачка ничего себе: два этажа, мансарда, гараж с автоматическими воротами. Наш друг заезжает туда на «жигуленке», а через пять минут выезжает на «Ауди» и снова катит в город. Мы за ним. Он закатывает во двор, ставит машину в гараж и идет к себе домой: ужин лопать, телик смотреть. И знаете, где он живет? В двух кварталах отсюда! Пять минут пешком!
        Вадька уселся на пушку:
        - Не пойму, зачем ему это? Ведь глупо!
        - И понимать нечего, - усмехнулся Сева. - Я таких, как он, знаю, у себя в отеле насмотрелся. На работу он ездит на «жигуленке», чтобы там думали, что у него старая наша машина, а домой ездит на «Ауди», чтобы похвастаться перед соседями иномаркой.
        - Почему он пешком не ходит?
        - Надо же ему от наворованных бабок какое-то удовольствие получать.
        Вадька задумался:
        - Пошли поглядим, где наш хитрый дядечка живет.
        Действительно, дом Спеца оказался неподалеку. В небольшом закрытом дворике играла детвора, старушки на лавочке вели свои бесконечные разговоры.
        - Вон тот подъезд, - показала Мурка.
        - Узнать бы, какая квартира, - вслух подумал Вадька.
        - Я узнаю! - Катька была в таком восторге от новой игры в сыщиков, что даже косички у нее встали вертикально и теперь торчали как маленькие толстенькие антенны.
        - Стой на месте, мелочь! - рявкнул Вадька, но вмешалась Мурка:
        - Подавлять детскую инициативу непедагогично. Пусть ребенок попробует.
        - Сядьте на скамейку возле бабушек и займитесь чем-нибудь, - немедленно принялась командовать Катька. Старшие, посмеиваясь, подчинились. Мурка с Вадькой принялись играть в «морской бой», Сева рассеянно наблюдал. Клуб бабулек некоторое время дружно сверлил их взглядами, но потом старушки привыкли и вернулись к своим разговорам.
        Мурка с ходу подбила Вадькин самый большой корабль, поэтому он сосредоточился на игре и чуть не пропустил момент, когда во дворе появилась Катька. Крепко зажав под мышкой гуся, она тащилась усталой походкой и растерянно шарила глазами по номерам домов. Добравшись до лавочки, девчонка утомленно плюхнулась рядом со старушками. Те замолчали, внимательно оглядели ее, потом придирчиво оценили гуся.
        - Хороший гусь, - наконец обронила одна. - Шкварок много будет. Твоя мама его потушит с яблоками или с гречкой?
        Ни капельки не возмутившись смертоубийственными планами насчет ее любимого Евлампия Харлампиевича, Катька поглядела на бабок молящими глазами:
        - Бабушки, может, вы мне поможете? Мне мама дала кучу поручений, я все сделала, а последнее выполнить не могу, листочек с адресом потеряла.
        - Кого ты ищешь, деточка?
        - Мама велела забрать у одного дяди книжки. Он здесь, в вашем подъезде живет, его Игорем Степановичем зовут.
        - Крутой, что ли?
        Катька слегка обиделась:
        - Почему крутой? Он в музее работает.
        - Ерунды не городи, девонька, - старушка замахала на Катьку сухонькими лапками, остальные согласно закивали. - В музее, скажешь тоже. Да рази ж с музейной зарплаты пошикуешь? Мироед он, иксплуататр трудового народа.
        - Квартира, машина, каждый божий день в ресторан с девками закатывается, - густым басом прогудела вторая бабка.
        - За городом дача, на деда записана, но все равно его, - вставила третья.
        - Брат евонный двоюродный за границу умотал, - наябедничала четвертая.
        - Вона, окна у него светятся, цельных пять комнат, - первая старушка снова перехватила инициативу. - Тама и проживают Виноградов Игорь Степанович. А ты говоришь, музей!
        Катька резво соскочила со скамейки:
        - Я, наверное, ошиблась. Мне не Виноградов, мне Лисичкин нужен. Извините.
        Катька уже выбегала из двора, а бабушки все еще продолжали активно обсуждать, кто из их соседей может оказаться Лисичкиным Игорем Степановичем, работником музея.
        Вскоре Катерину и Евлампия Харлампиевича нагнала остальная компания.
        - Во дают старухи! - почтительно сказал Сева. - Все знают, куда там ЦРУ.
        - Ничего, сеструха, соображаешь, - старший брат покровительственно похлопал Катьку по макушке.
        - Правда, мы с Евлампием Харлампиевичем молодцы? - Девчонка вся светилась от радости.
        - Ты, может, и молодец, а вот твой летающий монстр… - Вадька скривился, словно от зубной боли, - ладно, на сегодня хватит, пошли к нам, надо все обдумать.
        Глава 12
        Слишком много несчастных случаев
        - Итак, дамы и господа, подведем итоги первых дней расследования, - начал свою речь Вадька. Сыщики восседали на диване в его комнате, а сам он прохаживался перед ними и обобщал полученные результаты с такой четкой и неумолимой логикой, что сам Эркюль Пуаро, да что Пуаро, сам Шерлок Холмс должен был лопнуть от зависти. - Мы столкнулись с шайкой опасных преступников, которые уже более двух лет вывозят за рубеж старинную мебель. В последнее время их деятельность активизировалась и оказалась сопряженной с грабежами и нанесением гражданам тяжких телесных повреждений, - произнеся последние слова, Вадька почувствовал непреодолимое желание сию минуту облачиться в мундир, по меньшей мере генеральский. Собственная майка с Майклом Джексоном на груди показалась ему неуместной.
        - Во загнул! - почтительно выдохнула Мурка, а Катька с Севой захлопали в ладоши.
        Поблагодарив аудиторию коротким поклоном, Вадька продолжил:
        - В результате проведенного нами расследования удалось обнаружить, что главой шайки мебельных бандитов является преступник по кличке Спец. Мы установили, что под этой кличкой скрывается заведующий отделом этнографических исследований исторического музея Игорь Степанович Виноградов.
        Тут плавное течение его речи было неожиданно прервано. Сева звучно шлепнул себя по лбу и возопил:
        - Виноградов! Ну точно, как же мы раньше не доперли! Виноградов - «Город Винни»! Он просто свою фамилию перекрутил! Это его фирма!
        Тогда и Мурка сорвалась с места:
        - А английская компания называется «Братья Грейпс»! «Грейпс» - по-английски «виноград». Помните, бабки во дворе сказали, что у него двоюродный брат за границу уехал! Вместе работают, один Виноградов здесь, другой - там!
        Вадька почувствовал легкий укол недовольства: ведь это ему следовало заметить сходство между названиями фирм и фамилией Спеца. Как он мог проглядеть такую очевидную вещь! Он поспешил снова перехватить инициативу:
        - Сева и Мурка высказали чрезвычайно ценную догадку, которая еще раз подтверждает правильность наших выводов. Собранные факты приводят нас к тому, что… - Вадька повертел бумажку с записями, отбросил ее в сторону и плюхнулся в кресло, - ни к чему они нас не приводят.
        - То есть как? - дружно поинтересовалась публика, ошарашенная его неожиданным заявлением.
        - А так! Нет у нас ни одного доказательства, к ментам идти не с чем.
        - Погоди, ты чего несешь?! - возмутилась Мурка. - А названия фирм, а то, что как начались экспедиции музея, так грузовички с мебелью за бугор и покатили? Машина его дорогая, квартира, дача?
        - Ну и что? Насчет названий и времени он скажет, что совпадения, а что живет не по средствам… - Вадька фыркнул, - тоже мне, новость, он что, один такой? Придумает что-нибудь вроде наследства от семиюродной тетушки. Мы-то знаем, что вывоз мебели и ограбление Грезы Павловны его рук дела, но улик нет. Если мы сейчас заявимся к майору с нашими умозаключениями, он нас пошлет далеко-далеко.
        - Есть документы для таможни, ну что мебель художественной ценности не представляет, - сказал Сева. - Наверняка он их выписывал сам.
        - Во! - Вадька поднял указательный палец. - Это наш единственный шанс! Видели, каждое выданное заключение отмечается в здоровенной такой тетради. Вот она и станет нашим доказательством.
        - Что он, совсем идиот, против самого себя улики оставлять? - возмутилась Мурка.
        - В том-то и дело! Понимаешь, на таможне документы предъявляются каждые три месяца, а в музее об этом ничего не известно, и в журнале экспертиз никаких следов. Кто мог такое проделать? Только единственный специалист по старинной мебели, который к тому же еще и единственный человек, имеющий доступ к печатям. С такой уликой менты нас хотя бы выслушают.
        - Хорошо, - согласилась Мурка, - но как мы добудем эту улику? Попросим у него тетрадочку на пару дней почитать?
        - Тут я и перехожу к самому главному, - Вадька глубоко вздохнул, собираясь с духом. - Мы должны тетрадку выкрасть.
        Глядя в ошарашенные лица друзей, он продолжил:
        - Пробраться в кабинет Спеца, взломать сейф и забрать журнал. Тогда уже можно будет идти к майору Владимирову и выкладывать ему наши соображения.
        - Ваденька, тебя мама в детстве с ручек не роняла? - после недолгого молчания поинтересовалась Мурка. - Может, ты темечком стукнулся?
        - Ничем я не стукался! Сейф я вскрою, сигнализацию тоже отключить смогу, надо только продумать, как в сам музей лучше попасть.
        - И ты предполагаешь, что в музей тебя протащу я?
        - Ну ты ведь у нас ниндзя, - пряча глаза, ответил Вадька.
        - Так, - Мурка встала, прошлась по комнате. - Вот тот случай, когда Кисонька оказалась гораздо умнее меня. Она предупреждала, что подобным кончится. Ты хоть соображаешь, что несешь? Это же взлом, уголовная статья! Хочешь со Спецом в соседних камерах устроиться? Перестукиваться будете?
        - Что ты предлагаешь? - закричал в ответ Вадька. - Спец вообще никогда в камеру не попадет, если мы не будем действовать. И неизвестно, сколько ценностей он еще вывезет.
        - Не ори на меня! Надо все рассказать майору, и пусть он решает.
        - Что, как дело до серьезного дошло, сразу за помощью побежала? Папенькина дочка!
        Мурка внимательно поглядела на него, потом молча направилась к выходу. Слышно было, как хлопнула дверь.
        - Ну и иди себе! - еще не остыв, буркнул Вадька. - Без тебя справимся.
        - Не справимся, - возразил Сева. - Вообще, зря ты ее обидел, - он поднялся, взял свою сумку. - Я, пожалуй, тоже пойду, если что надумаешь, звони.
        Вадька перевел взгляд на Катьку, но та подхватила Евлампия Харлампиевича и выскользнула за дверь. Вадька остался один.
        - Чего я такого сказал-то? - буркнул он и мрачно уставился в темноту за окном.
        На следующий день Вадька занял пост на скамейке возле Муркиного дома. Ждать ему пришлось недолго, вскоре сестры появились из-под арки. Впереди, весело напевая и даже слегка пританцовывая, легко шагала Кисонька. Мурка тащилась следом, периодически мрачно пиная ногой сумку, и видно было, что мысли у нее совсем не веселые. Вадькина совесть тут же начала буйствовать, властно требуя от него немедленных действий. Далеко обогнавшая сестру Кисонька исчезла в подъезде, и Вадька шагнул вперед.
        - Мурка, а Мурка, - тихонько позвал он.
        Она остановилась, хмуро глянула на него из-под падающей на глаза челки, ухватила себя за прядь и потянула ее. Вадька уже знал, что у Мурки это признак растерянности или раздражения.
        - Чего тебе? - наконец пробурчала она.
        - Я извиниться пришел. Не сердись, пожалуйста, я по дурости ляпнул, - он протянул руку, собираясь взять ее за плечо, но тут же убрал, смутившись.
        - Если ты думаешь таким способом втравить меня в кретинский взлом музея…
        - Я ничего не думаю, честное слово. Я помириться хочу.
        - Понимаешь, - уже смягчаясь, пояснила Мурка, - если мы будем поступать так же, как бандиты, то станем совсем как они. Так папа говорит, и он прав.
        - Я не стану бандитом, буду хорошо себя вести, делать уроки, слушаться старших, и мы не пойдем взламывать музей, - зачастил Вадька на манер просящего прощения маленького мальчика. - Ты больше не сердишься?
        Мурка хихикнула и махнула рукой:
        - Ладно, чего уж там, считай, проехали.
        - Расследование продолжать будем? - заглядывая ей в глаза, спросил Вадька.
        - Если законными путями, то безусловно и даже наверняка.
        - Тогда оставь дома сумку и пошли первым делом мороженого налопаемся, без него мозги не варят. Я тут поблизости кафе знаю, мороженое там с шоколадом, орехами, цукатами и взбитыми сливками.
        - А ты не разоришься?
        - Обижаете, девушка! Я прошлой ночью от расстроенных чувств громадную работу проделал, утром до школы клиенту отдал и сейчас при бабках.
        - Потом что делать будем? - поинтересовалась Мурка, когда они устроились на открытой террасе кафе под ярко-красным зонтиком с рекламой кока-колы. Симпатичная официантка в форменном платье принесла им мороженое и фанту.
        - Я после школы Грезу Павловну навестил, - ответил Вадька, подцепляя ложечкой орешек.
        - Добровольно? - изумленно перебила его Мурка.
        - Добровольно, но не бескорыстно. Смотри, - мальчишка вынул из кармана мятый листок. - Это список всех городских коллекционеров старинной мебели, мы его вместе с Грезой составили, кое-кого она лично знает, даже обменивалась с ними, о некоторых слышала. Помнишь, Сева говорил, среди братвы слухи ходят, что коллекционеров грабить начали? - Мурка кивнула. - А в милиции о кражах ничего не известно, для них Греза Павловна первый случай. Несоответствие получается, надо бы выяснить. Предлагаю пройтись по адресам, народу немного, все в центре, за пару часов управимся.
        - А потом?
        - Лушу еще раз навестим, хочу узнать, о чем с ней Спец говорил.
        - Я тебе и так скажу. Хотел ей спагетти по ушам развесить, как теткам в деревнях, и получить все ценное бесплатно. Думал, что дворничихе легко мозги запудрить. А Луша хоть и с приветом, но хитрая, сообразила, что к чему, и выкинула его.
        Вадька попытался почесать в затылке испачканной в мороженом ложечкой, спохватился и поскреб всей пятерней.
        - Логично, - признал он, - но зайти к ней все равно надо, вдруг что интересное всплывет. Не сидеть же нам без дела, а мне больше ничего в голову не приходит.
        - Можем и сходить, хуже не будет, - легко согласилась Мурка.
        Первый адрес из Вадькиного списка оказался поблизости. Ребята ушли с центральных улиц и углубились в район частных домов. Вокруг стояла сонная тишина. Они шли по битому тротуару мимо разноцветных заборов, за которыми виднелись то древние покосившиеся развалюхи, то новенькие роскошные виллы, украшенные башенками, фигурными балкончиками. Из-за оград на прохожих изредка лениво полаивали псы, отличавшиеся друг от друга так же сильно, как и дома, которые они охраняли. Но и облезлых дворняжек, и великолепных овчарок, догов и ротвейлеров объединяла жара, поэтому их обязательные «гав» были лишены всякого энтузиазма.
        На нужной улице Мурка и Вадька остановились. Номеров на домах не было, а один дом, видимо, недавно сгорел, потому что посреди засыпанного золой участка торчала только единственная уцелевшая стена.
        - Извините, пожалуйста, - окликнула Мурка старушку, возившуюся на соседнем огороде, - не подскажете, где тут дом номер восемь?
        Старушка с трудом выпрямилась, оперлась на тяпку, глянула на ребят из-под руки и настороженно поинтересовалась:
        - Вам он зачем?
        - Там живет коллекционерка старинной мебели, - охотно пояснила Мурка. - Мы к ней с поручением.
        Продолжить Мурка не успела, поскольку по щекам старушки градом покатились крупные слезы.
        - Вот он, восьмой номер, - всхлипывая, пояснила бабка и ткнула пальцем в обгорелые руины. - Нет больше ни старинной мебели, ни современной, никакой. И дома нет, все пропало.
        Через две минуты ребята уже сидели на скамеечке у калитки и слушали печальный рассказ старушки:
        - Мой это дом, - уже успокаиваясь, пояснила она. - Его еще прадед построил, потом дед с бабкой жили, отец с матерью, затем я с мужем и дочкой. Коллекции у нас никакой не было, просто прадед как женился и отделился, так от своих родителей всякие шкафы, столы, кровати и перевез, с тех пор и стояли. Раньше ведь не то что нынче, не было моды вечно все менять, что есть, то и берегли. У нас в семье многое от прадедов сохранилось: и мебель, и посуда, и иконы, и столовое серебро, - в голосе у бабки прорезалась гордость, глаза заблестели, потом она глянула на свое бывшее жилье и снова сникла. - Все у меня в доме осталось, дочка за соседа замуж вышла, у них свое было, ничего не перевозили. Два месяца назад поехали в деревню, родню зятя навестить, вернулись, а тут пожар. И все, что годами берегли, пропало подчистую. Лучше бы я согласилась в музей отдать, из семьи бы ушло, да хоть уцелело, люди глядели бы да радовались.
        - Вам предлагали в музей отдать? - мгновенно насторожился Вадька.
        - Как же, предлагали, - охотно ответила старушка. - Приходил от них мужчина, не старый, но и не молодой, деловитый такой, обходительный, говорил, заменят на новую мебель, а нашу чтобы им в… - как он сказал? - а вот, в экс-по-зи-цию, показывать, значит. Я, дура, отказалась, вещи-то наши, семейные, думала, еще внуки мои им порадуются, а выходит, зря, теперь уже никто не порадуется. Видно, так бог судил, его воля.
        - Скажите, пожалуйста, а когда к вам из музея приходили?
        - Да недели за две до пожара, прямо как чувствовали.
        Мурка и Вадька переглянулись. Поблагодарив старушку, они отправились дальше. Через три часа непрерывной беготни они снова сидели на террасе уже другого кафе и, потягивая фанту, в ошеломлении глядели на составленный ими список.
        - И что, никто, кроме нас, ничего не замечал? - изумленно спрашивала Мурка.
        - Так ведь никто, кроме нас, и не пытался сопоставлять, - резонно возразил Вадька. - Смотри, как у них все чисто получалось: первый случай - сгорел дом. Вроде как очевидный несчастный случай, дом сгорел со всем содержимым, а был ли там антиквариат во время пожара или исчез раньше, кто станет выяснять. За две недели до происшествия старуху навестил работник музея, и голову даю на отсечение, что это был Спец. Второй случай: старичок и его коллекция резных лавок. Пошел дедушка за хлебушком, возвращается, а гараж, где он свои сокровища держал, взрывом по кирпичику разнесло вместе со стареньким «Запорожцем» и, видимо, вместе с лавками. Во всяком случае, от коллекции даже щепок не осталось. От всего остального обломки есть, а от лавок нет. Почему гараж взорвался, неизвестно, может, бензин подтек, только сотрудник музея приходил дней за десять до взрыва. Симпатичный, немолодой, вежливый, деловитый. Случай номер три: тетенька-художница. Она антиквариат по-настоящему собирала, полная квартира ценностей. Уехала пейзажи рисовать, а в ее отсутствие к ней вломились наркоманы, забрали деньги, технику,
украшения, всю обстановку раскурочили и подожгли. И правда, много обгорелого дерева, но ведь никто не проверял, то самое дерево или доски из ближайшего забора? Музей организовывал выставку ее работ, к ней заезжал их сотрудник, помогал отбирать картины. Описание: немолодой, высокий, темноволосый с проседью, вежливый, деловитый. Очень знакомое описание. И заметь, всюду либо взрыв, либо пожар, а известный нам член банды Кислый у ментов проходит как подрывник. И всюду совершенно типичные несчастные случаи, никому и в голову не приходило, что они могут быть подстроены. Если бы мы тогда случайно к Грезе Павловне не зашли и не обнаружили взрывное устройство, тоже все сошло бы за случайность: взрыв газа в квартире одинокой старушки.
        - Хуже всего четвертый случай, - тяжело вздохнула Мурка. - Как думаешь, они убили генеральшу? - Она с надеждой заглянула Вадьке в глаза.
        - Боюсь, что убили, - Вадька глядел на нее виновато, как будто именно он допустил гибель человека. - Смотри, соседка говорит, что генеральше от мужа досталась куча всяких дорогих вещей, мебель у нее старинная, из ценных пород дерева. Все знали, что генеральша живет одна и ни с кем не общается, кроме нескольких подруг. Вдруг она распродает свои сокровища и вроде бы уезжает невесть куда к неожиданно объявившимся родственникам. Друзья и соседи узнают об этом не от нее самой, а почему-то от музейного эксперта, помогавшего при продаже имущества. Эксперт немолодой, высокий, темноволосый с проседью, вежливый, деловитый.
        - Гад! - с ненавистью процедила Мурка. - Бедная женщина, погибнуть из-за мебели! И пуделька ее жалко, так скулит все время. Хоть бы соседка его не прогнала!
        - Не прогонит, она к нему привязалась. Ну что, еще два адреса осталось, давай быстренько сходим?
        Мурка зябко повела плечами:
        - Ужасно не хочется идти, ничего ведь хорошего не найдем. Ну хоть выясним: оставшихся двоих сожгли или взорвали?
        Глава 13
        Подозреваемый номер два
        Но то, что они обнаружили по следующему адресу, привело их в полное недоумение. Перед ними была не захламленная квартира старушки-пенсионерки и не обгорелая развалюха, перед ними, за глухим забором высотой в два человеческих роста, возвышался роскошный трехэтажный особняк.
        - Мы туда попали? - недоумевала Мурка.
        Вадька сверил адрес:
        - Вроде туда. Видишь, у меня записано, Остапчук Олег Петрович.
        - Остапчук? - оживилась Мурка. - Я его знаю, он с моим папой дела вел, к нам домой приходил. Не думала, что он коллекционер, - она решительно нажала кнопку домофона.
        Через некоторое время им ответил мужской голос.
        - Олег Петрович, это вы? - спросила Мурка. - Я Мурка Косинская, дочка Сергея Николаевича. Мы к вам по поводу вашего антиквариата.
        Домофон удивленно замолк, потом щелкнул замок и калитка отворилась. Ребята прошли через мощенный цветной плиткой дворик, мимо сидящего на цепи ротвейлера и молодого парня, мывшего здоровенный, похожий на танк, черный джип. Увидев гостей, парень оставил работу и проводил их взглядом таким внимательным, что у Вадьки даже между лопатками зачесалось. Через высокие двери он и Мурка вошли в холл, почти не уступающий в размерах холлу музея.
        - Мурочка, проходи в гостиную и присаживайся, я сию минуту выйду, - прокричал из глубины дома уже знакомый мужской голос.
        - Одно могу сказать точно, его никто не грабил, - шепнул Вадька Мурке на ухо, когда они уселись в гостиной на деревянный диванчик. Наконец Вадьке удалось воочию увидать, что такое коллекция старинной мебели. Комнату заполняли столики с инкрустацией, пузатые комоды с растительным орнаментом, шкафы с геометрическим узором, изящные бюро красного дерева со множеством ящичков и мягкие кресла на гнутых ножках. Вадька во все глаза глядел на эти предметы. Лишь сейчас он понял неуемную страсть, снедающую всю коллекционерскую братию. Мебель, казалось, излучала тепло создавших ее рук. Люди, творившие ее, жившие рядом с ней, пользовавшиеся ею долгие годы, вложили в нее частички своих душ, и теперь эти души наполняли ее трепетной радостью, которая передавалась любому смотрящему. Рядом с ней современные унылые ящики для хранения вещей выглядели тоскливыми уродами.
        Поглаживая пальцами точеный подлокотник дивана, любуясь прожилками дерева на лакированной поверхности стола, Вадька чувствовал, как отпускает напряжение сегодняшнего дня и приходит успокоение. Вдруг он ощутил на себе чей-то взгляд. Вадька повертел головой и обнаружил, что из оплетающей дверцу шкафа резной гирлянды выглядывает пухлый деревянный мальчишка с крылышками. Его мордашка казалась совершенно живой, глаза амурчика поглядывали на Вадьку с шаловливой доброжелательностью. Вадьке представилось, что амурчик прекрасно знает, чем сейчас заняты Вадька и его друзья, и полностью одобряет их старания.
        - Здравствуй, девонька, рад тебя видеть. О, ты с кавалером, - вошедший в комнату импозантный мужчина средних лет сердечно пожал ребятам руки. Вадька заметил, что волосы у него влажные, видимо, они вытащили хозяина прямо из душа. - Так что насчет моего антиквариата, неужели твой отец тоже пристрастился к коллекционированию?
        - Мы не от папы, мы от Грезы Павловны, знаете такую? - пояснила Мурка.
        - Как же, как же, великолепнейшие экземпляры у нее имеются, много раз предлагал ей продать, но она всегда отказывалась. А что? - Олег Петрович протянул гостям наполненные ледяной минералкой стаканы.
        - Ее коллекцию похитили, - выдала Мурка.
        Рука Олега Петровича, наливавшего в этот момент в свой стакан, дрогнула, и шипящая струя минералки плеснула на блестящую поверхность стола. Небрежно смахнув воду ладонью, он воскликнул:
        - Как похитили?! Быть того не может, я ведь с ней две недели назад менялся: резной столик на бюро.
        Вадька сожалеюще развел руками: дескать, рады бы сообщить что-то более приятное, но, увы, не можем. Олег Петрович изумленно покачал головой:
        - Бедная Греза Павловна! Какой ужас! Я могу помочь?
        - Мы сотрудничаем с милицией, устанавливаем происхождение различных экспонатов, - сообщила Мурка заготовленную историю. - Скажите, кроме столика, от вас к Грезе Павловне что-нибудь еще попало?
        - Нет, и этот обмен тоже практически случайный. Уж какие я ей деньги сулил, ни в какую ничего не продавала.
        - Обмен среди коллекционеров - дело обычное или редкость? - поинтересовался Вадька.
        - Вполне обычное, хотя я, например, предпочитаю покупать, тоже, знаете ли, не люблю выпускать свои ценности из рук. Но менять или покупать, зависит от партнера. Например, есть у нас в городе старичок, только лавки коллекционирует, с ним мы менялись, у меня как раз была нужная ему вещь, а у него чудесное зеркало с инкрустированной рамой. У остальных коллекционеров можно и купить, особенно когда у них денежные проблемы. С одной лишь Грезой Павловной и старой генеральшей Морковиной мне никогда не удавалось договориться, держатся за каждую табуретку как черт за грешную душу.
        - Вы не подскажете, у кого из коллекционеров вы покупали, мы к ним зайдем, может, они и с Грезой Павловной дела вели.
        - Ну, коллекционеров у нас в городе раз-два и обчелся. Кроме тех, кого я уже называл, есть одна бабулька, она древности не собирает, но ей от предков ценная мебель, фарфор, серебро достались, иногда она продает. Когда она дочку замуж выдавала, я у нее многое приобрел. Ирина Васильевна Шевцова, художница, тоже иногда расстается с предметами своей коллекции, но та больше меняться любит, ей сама процедура обмена нравится. Вот, пожалуй, и все. Если еще чем могу помочь, говорите, не стесняйтесь.
        Вадька покачал головой, ребята поднялись и направились к дверям.
        - Скажите, - уже выходя, спросил Вадька у провожавшего их хозяина, - с нашим историческим музеем вы отношения поддерживаете?
        - Конечно, - охотно ответил хозяин. - Три года назад они с моей помощью выставку организовали: «Старинная мебель из частных коллекций». Их шеф отдела этнографии у меня тогда чуть ли не ночевал. Молодец мужик: деловитый, организованный, вежливый. Уговорил меня спонсировать этнографические экспедиции музея. Улов у них не слишком интересный, область у нас бедновата произведениями прикладного искусства, но это престижно, и с налогами легче получается, так что я собираюсь их и дальше финансировать.
        - И давно вы с этим этнографическим шефом виделись?
        - Последний раз полгода назад, он мне финансовый отчет сдавал.
        Выбравшись на улицу, Мурка с Вадькой доползли до ближайшей скамейки и без сил рухнули на нее. Мурка яростно вцепилась в собственные волосы, словно намеревалась содрать с себя скальп.
        - Опять непонятка получается! Выходит, он тоже знал всех ограбленных? И с экспедициями связан?
        - Угу, - угрюмо буркнул Вадька. - Спец возле него три года крутится, и никаких попыток обокрасть. А ты заметила, как у него глаза горели, когда он об антиквариате говорил? Да твой Остапчук на нем просто помешан, хочет иметь его как можно больше! Он ведь по-настоящему злился на Грезу и генеральшу за то, что те ему ничего не продавали.
        Неожиданно Вадька смолк. Рот открылся, вытаращенными глазами он уставился на здоровенный мусорный бак, стоявший напротив. Мурка тоже поглядела на бак, но ничего интересного не увидела. И тут Вадька ожил.
        - Понимаешь!.. Понимаешь!.. - завопил он, с силой хватая Мурку за руку и тряся ее, словно коврик вытряхивал.
        - Понимаю - ты совсем мозгами съехал. Отцепись немедленно! - Мурка сердито выдернула руку.
        - Ты что, так ничего и не поняла?
        - Да что я должна понимать?
        - Ошиблись мы, вот что! Это не Виноградов Спец, это он - Спец! - И Вадька ткнул пальцем туда, где над забором возвышалась крыша дома Остапчука.
        - Почему это «мы ошиблись»! - обиделась Мурка. - Это ты решил, что Виноградов - Спец.
        - Может, и я, - неохотно согласился Вадька. - Но теперь я все понял! Это Остапчук! Гляди. Экспедиции он начал финансировать? Он!
        Мурка кивнула.
        - И тут же мебель за кордон пошла? Пошла!
        Мурка снова кивнула.
        - Все коллекции города он знает? Знает!
        Мурка в третий раз кивнула.
        - И наконец! Он сам сказал, что Спец, то есть бывший Спец… Ну то есть Виноградов из музея… Что он этому Спецу, ну то есть Остапчуку… - Вадька на минутку остановился, перевел дух и выпалил: - Что Виноградов Остапчуку полгода назад финансовый отчет сдавал! А первый пожар у коллекционеров как раз тогда и полыхнул! Понимаешь? Поглядел Остапчук финансовый отчет, увидел, что в селах уже ничего не найдешь, доходы уплывают - и пошел городских коллекционеров грабить!
        Невольно Мурка еще несколько раз кивнула, потом спохватилась и отрицательно затрясла головой.
        - Фигня! - решительно возразила она. - А как же названия фирм, они совпадают с фамилией того Спеца, что в музее?
        - Да ну, - отмахнулся Вадька, - может, случайность? Ты сама подумай, какой из Виноградова «крестный отец»? Кислый - он же преступник, рецидивист, на зоне был. Стал бы он какого-то интеллигента из музея слушаться? Не, Остапчук лучше! У него вон и ротвейлер, и охранник, и джип!
        - У моего папы тоже джип. И охранник, - продолжала спорить Мурка.
        - А антиквариат?
        - Антиквариата нет. И ротвейлера, - задумчиво ответила Мурка. Тут она подняла голову и ехидно поинтересовалась: - Если Виноградов не причастен, откуда берутся документы для таможни?
        Вадька разочарованно почесал в затылке:
        - Черт, так классно получалось! О, а может, они сообщники? Остапчук организовывает ограбления и вывоз, а Виноградов разыскивает ценности и обеспечивает легальное прикрытие? На пару у них все схвачено.
        Мурка вдруг побледнела, ее руки испуганно взлетели к щекам, она поглядела на Вадьку широко распахнутыми глазами.
        - Вадька, ты прав! - с ужасом выдохнула она. - Остапчук - сообщник Виноградова! Ой, Вадька, нужно что-то делать!
        - Думать надо, - Вадька вытащил список адресов. - К последнему коллекционеру пойдем?
        - Чего уж, давай закончим дело, - ответила Мурка.
        Глава 14
        Лицом к лицу с врагом
        Стоя перед коричневой дерматиновой дверью, ребята готовились к худшему. Но на их звонок открыли. В коридоре не пахло газом, не стояло взрывное устройство, не бушевал пожар, и захламленность неухоженной квартиры свидетельствовала о том, что все вещи на месте. Вдоль стен рядком, вплотную друг к другу как на параде выстроились предметы старинной меблировки. Открывший им восьмидесятилетний старичок был весьма боек и весел и, даже не слушая их стандартную историю, погнал на кухню пить чай. Именно здесь, на кухне, ребят ждал неприятный сюрприз. Спиной к окну, с чашкой чая в одной руке и баранкой в другой, как всегда безукоризненно одетый и аккуратный, восседал Спец, а вернее, предполагаемый Спец - Виноградов Игорь Степанович. Сегодня, видимо, по случаю жары, он был облачен в светло-бежевый костюм и кремовую рубашку.
        - Здрас-с-сте, - пробормотал Вадька.
        - О, здравствуйте, молодежь, - благодушно улыбающийся Спец (несмотря на возникшие сомнения, ребята продолжали называть его именно так) помахал им баранкой. - Надеюсь, ваша мама не слишком расстроилась? Представьте себе, Василий Васильевич, маме этой девочки в Германии продали статуэтку современного производства как антикварную вещь. Куда катится мир? У педантичных немцев, и у тех нельзя рассчитывать на честность.
        - Ага, с честностью нынче плохо, - глядя на Спеца мрачным взглядом, процедила Мурка. - Куда ни придешь, всюду натыкаешься на нечестных людей, а иногда даже на убийц и грабителей.
        Вадька немедленно прибег к уже испытанному методу - пнул Мурку под столом ногой. Чтобы не завопить от боли, Мурка яростно вгрызлась зубами в баранку и замолкла.
        - У молодых людей ко мне дело, - извиняющимся тоном обратился Василий Васильевич к своему гостю.
        - Да, да, не обращайте на меня внимания, - кивнул Спец, методично выискивая в вазочке самую геометрически правильную баранку и стараясь при этом ни в коем случае не прикоснуться к столу ни пиджаком, ни сияющими чистотой манжетами рубашки. Даже на стуле он не столько сидел, сколько парил над ним.
        - Ну-с, слушаю вас, молодые люди, - хозяин дома был преисполнен любопытства.
        Мысли Вадьки лихорадочно заметались. Он и предположить не мог, что сегодня нос к носу столкнется с главным подозреваемым (впрочем, нет, уже не с главным, появилась еще одна кандидатура). У него не было заготовлено никакой истории на такой случай, а молчать нельзя - и Спец, и милейший старичок-коллекционер выжидающе глядели на него. Запинаясь, Вадька начал выдавливать из себя стандартную историю об их помощи милиции в установлении происхождения различных предметов коллекции Грезы Павловны.
        - Боже мой, бедная Греза Павловна! Ограблена, попала в больницу! Такая прелестная, обаятельная женщина! Мы с ней знакомы, встречались пару раз на выставках. Но кто бы мог подумать, что безобидное коллекционирование в наше время превратится в столь опасное занятие!
        - Коллекционировать, особенно в нашем городе, особенно старинную мебель, особенно сейчас и вправду опасно, - Мурка уже прожевала баранку и снова вмешалась в разговор, все так же мрачно поглядывая на Спеца. - На коллекционеров прямо мор пошел: то у них дома горят, то гаражи взрываются, то в квартиры к ним всякие неприятные личности вламываются, а одна коллекционерка так вообще исчезла.
        - Что ты говоришь, детка, прямо роман ужасов и тайн, - старичок иронически ухмыльнулся.
        - Напрасно вы смеетесь, - Вадька слегка обиделся на симпатичного, но чересчур легкомысленного старичка. Мурка тут рискует своей и Вадькиной шкурой, прямо в присутствии возможного главаря шайки предупреждает дедка о нависшей над ним опасности, а он еще и хихикает. - Вам было бы гораздо спокойнее, если бы вы передали вашу коллекцию в музей.
        - Боже мой, молодые люди, и вы туда же! - В скрипучем голосе Василия Васильевича прорезалась нотка возмущения. - Сговорились вы, что ли? Отвечу вам то же самое, что только что сказал многоуважаемому Игорю Степановичу: согласно моему завещанию, все принадлежащие мне предметы старины перейдут в музей сразу после моей смерти. Так что не надо меня торопить, дайте я доживу свой век среди приятных мне вещей, тем более что мне не так уж много осталось, вы люди молодые, вполне способны подождать.
        - Дорогой Василий Васильевич, поверьте мне, я ни в коей мере не хотел вас обидеть, - вмешался Спец. - Просто…
        - Просто он всех коллекционеров посещал и уговаривал: и тех, которые горели, взрывались, и ту, которая исчезла, - нахально влезла Мурка, продолжая сверлить Спеца убийственным взглядом.
        Вадька мысленно взвыл. Перед его внутренним взором предстала мебельная банда, которая засовывает его и рыжую ногами в тазики с цементом и тащит к речке. Каждый тазик украшает надпись: «Они слишком много знали»…
        Спец принужденно рассмеялся:
        - Кажется мне, Василий Васильевич, девушка считает меня неким ангелом смерти. Надеюсь, вы не суеверны?
        - Я старый солдат, Игорь Степанович, - самодовольно усмехнулся дедок. - Не верю ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай, а тем более не верю в мистические случайности, преследующие коллекционеров старинной мебели, так что все мои столики-стульчики останутся при мне до самой смерти.
        Вадька искоса глянул на Мурку и по выражению ее лица понял, что у нее промелькнула та же мысль: не поджидает ли милого старичка смерть гораздо более скорая, чем он надеется. Вздыхая над непонятливостью дедка, ребята собрались уходить. Спец поднялся вместе с ними. Все трое вышли на улицу.
        - Приятно видеть, что нынешнее молодое поколение не только находит время помочь старикам, но и озабочено судьбой национальных исторических ценностей, - прощаясь, высокопарно заявил Спец.
        - Ага, озабочено. Ужасно не хочется, знаете ли, чтобы все наши национальные исторические ценности разворовали, а всех национальных исторических коллекционеров поубивали, - выпалила Мурка.
        - Мне кажется, барышня, что вы все время пытаетесь на что-то намекнуть. Вы уж меня простите, но я ваших намеков никак не пойму. Может, выскажетесь яснее? - внимательно глядя на Мурку, поинтересовался Спец.
        - Что вы, никаких намеков, - ответил Вадька, крепко, до боли, вцепившись Мурке в руку. - Она имеет в виду, что все вещи Грезы Павловны украли и они до сих пор не найдены.
        Окинув пристальным взглядом стоящую перед ним парочку, Спец немного подождал, словно надеясь на продолжение Вадькиной речи, затем, так и не дождавшись, кивнул и удалился.
        - Совсем сдурела? - напустился Вадька на девчонку. - Хочешь, чтобы нас тоже кокнули?
        - Ваденька, я не могу! - простонала Мурка. - Это он Спец, а вовсе не Остапчук. Виноградов к дедку приперся, чтобы посмотреть, как его лучше обчистить, точно так он и к остальным приходил.
        - Очень даже может быть, - кивнул Вадька. - Надо придумать, как его остановить.
        - Взламывать музей не стану, и не уговаривай, - немедленно окрысилась Мурка. - Не хочу быть преступницей! Я вот что сейчас сделаю, я вернусь и объясню все деду начистоту, раз он намеков не понимает, - и, вырвав у Вадьки руку, она бросилась в подъезд.
        - Мурка, вернись! Мурка, он тебе все равно не поверит! - крикнул ей вслед Вадька, но она не слушала. Безнадежно махнув рукой, он приготовился к долгому тоскливому ожиданию.
        Однако скучать ему не пришлось. Из-за угла дома появилась компания Ленчика во главе с самим Ленчиком. Толстяк торжествующе улыбался.
        Вадька окинул взглядом окруживших его врагов и вдруг почувствовал, что совершенно их не боится. Страха не было ни капельки, наоборот, его переполняло глухое раздражение. Вокруг происходят такие важные и серьезные дела, люди могут погибнуть, старинные вещи навсегда исчезнут в далеких странах, если он, Вадька Тихонов, не найдет выход, а тут компания дебилов путается под ногами!
        - И не надоел тебе этот детский сад, Ленчик? Здоровый парень, а ведешь себя, как малек, с которым играть не захотели, - небрежно бросил Вадька жирному главарю.
        Ленчик обалдел. Предполагаемой жертве следовало вести себя совершенно не так. Очкастые интеллигенты вроде Тихонова должны бояться и помалкивать, когда появляется Ленчик, а не обращаться к нему со снисходительным пренебрежением занятого взрослого, отвлекающегося на детские капризы. Подобное поведение необходимо немедленно, сию же минуту пресечь. Не тратя время на препирательства с расходившимся гением, Ленчик протянул лапищу, намереваясь сгрести Вадьку за грудки, но тут словно раскаленная игла прошила ему бицепс.
        - На минуту отойти невозможно! - Муркиному возмущению не было предела. - Парни, вам что, заняться нечем? Два раза было сказано, чтобы оставили Вадьку в покое! Решили в следопытов поиграть, охоту тут устраиваете! Вы дождетесь, что я на вас охотиться начну, вот тогда повеселимся!
        - Что ты за него все время заступаешься? - кинулся на помощь начальству Сашка. Муркины победы и наглость Тихонова подрывали авторитет Ленчика, а вместе с главарем страдал и его верный зам. - В охранницы к нему нанялась? Так ведь круглые сутки ты при нем быть не сможешь, все равно одного подловим. Пусть он сам за себя постоит, тогда отвяжемся.
        - Что имеется в виду? - зловеще прищурившись, поинтересовалась рыжая.
        - Драка один на один. Одолеет Тихонов Ленчика, сможет гулять спокойно.
        - Помнится, именно это я предлагала с самого начала, - ни к кому не обращаясь, словно в пространство бросила Мурка. - Ладно, мы согласны.
        С трудом подавив испуганный вопль, Вадька начал отчаянно подмигивать Мурке, намекая, что им бы стоило сперва обсудить ситуацию между собой. Однако Мурка не обращала на его знаки ни малейшего внимания.
        - Драться будем по правилам рыцарских поединков, - деловито заявила она.
        - Это как? - буркнул Ленчик.
        - Темные вы, как самый темный лес, а туда же, в бой рветесь, - высокомерию девчонки не было предела. - По правилам рыцарских поединков дерутся парами: рыцарь и оруженосец. Кто первый уложит своего противника, имеет право помочь товарищу. Оруженосцем Вадьки буду я, а ты… - она ткнула пальцем в Сашку, - выступишь на стороне своего шефа.
        - Почему я? - испуганно пискнул Сашка. Собственная затея уже не казалась ему такой удачной.
        - Говоришь много. Пора подкрепить слова делом. - Мурка была непреклонна.
        Сашка затравленно оглянулся на своих, но встретил только любопытные взгляды, никто не собирался избавлять его от участия в драке. Даже сам Ленчик глядел на своего помощника выжидающе. Сашка понял, что отказ навсегда лишит его теплого местечка при главаре, и покорился.
        - Не тушуйся, - похлопал его по плечу Ленчик. - Я умника по-быстрому уложу, и вдвоем мы ее сделаем.
        - Поменьше слов, у нас с Вадькой еще куча дел на сегодня. Где драться будем?
        - Вон там, за домиком, - Ленчик кивнул на расположенную посреди двора детскую игровую площадку с качелями, каруселью, горкой, избушкой на курьих ножках и пестрым автомобильчиком. Малышни и местных старушенций в это время во дворе не было.
        Кивнув, Мурка первая зашагала к площадке.
        - Не бренчи нервами, - уголком рта шепнула она другу. - Продержись минуту, я своего клиента успокою и займусь твоим.
        Вадька окинул взглядом Ленчиковы немалые габариты, оценил его громадные кулаки и понял, что минуты у него может и не быть. Стараясь держать фасон перед девчонкой, он небрежно отмахнулся, словно ее помощь ему и не нужна, а про себя отчаянно взмолился, чтобы на Ленчика прямо сейчас упал метеорит. Это был единственный Вадькин шанс избежать мордобоя.
        Они сошлись на крохотном открытом пятачке за густыми кустами сирени: собранная Мурка рядом с отчаянно нервничающим Вадькой, сияющий самодовольной ухмылкой Ленчик и понурый Сашка. Возбужденная от предвкушения зрелища Ленчикова банда образовала кружок. Противники заняли места друг против друга и замерли. Все затаили дыхание, казалось, даже ветер перестал играть листвой.
        - Пошел! - вдруг отчаянно взвизгнул кто-то, и неподвижная группа взорвалась движением. Мурка прыгнула, как кошка, на Сашку, Сашка кинулся в кусты, Ленчик, загребая кулачищами, кинулся на Вадьку, а Вадька кинулся бежать. Ленчикова банда разразилась презрительным свистом. Впрочем, ликовали они рано, потому что, пробежав несколько метров и слыша за спиной топот догоняющего толстяка, Вадька метнулся в сторону, пропустил набравшего разгон Ленчика мимо себя и отвесил ему пенделя пониже спины. И тут же бросился бежать в другую сторону. Глухо взревев, Ленчик развернулся и снова помчался за Вадькой. Ленчиковы парни переглянулись - драка становилась интересной - и рванули следом. Мурка прекратила тащить из кустов упирающегося Сашку и пустилась вдогонку.
        Через секунду игровая площадка представляла собой потрясающее зрелище. Впереди несся Вадька, а за ним, словно привязанный невидимой веревкой, грузными прыжками скакал Ленчик. По бокам, как почетный эскорт, бежали мальчишки и Мурка. Вся эта беготня сопровождалась звуками ударов и Ленчиковым бешеным рыком, поскольку Вадькины метания вовсе не были беспорядочными, наоборот, он активно использовал подручные средства. Перескакивая через качели, он оттолкнул доску, и она врезала Ленчику по подбородку; огибая карусель, Вадька крутанул ее, и поручень ударил толстяка в живот; а прыгая через поломанную скамейку, так наподдал по сиденью, что доска полетела Ленчику в ноги, и тот пропахал носом песок.
        В очередной раз увернувшись от протянутой к нему лапы Ленчика, Вадька кинул быстрый взгляд на своего противника. Жирный явно себя не помнил от ярости: он тяжело, с хрипом дышал, лицо налилось кровью, а в маленьких глазках горела настоящая жажда убийства. Сейчас или никогда, решил Вадька и, проскочив у Ленчика почти под носом, повернулся и скорчил ему рожу. Мурка разразилась аплодисментами. Главарь издал утробный рев оскорбленного динозавра и сломя голову ринулся за своим юрким противником. Этого-то Вадьке было и нужно. Сделав круг по площадке и убедившись, что Ленчик неотвязно следует за ним, он бросился к детскому автомобильчику. Извернувшись ужом, Вадька протиснулся через узенькое, рассчитанное на трех-пятилетних пассажиров заднее сиденье, вывалился с другой стороны и обернулся. Его план удался. Распаленный толстяк, не замедляя ход, кинулся за ним, но увы… Любовь к пончикам и блинчикам подвела его, и теперь из автомобильчика торчали его плечи и красная, изрыгающая ругательства физиономия. Остальные части тела застряли. Ленчик судорожно дергался туда-сюда, но освободиться не мог.
        Стараясь восстановить дыхание, Вадька обошел вокруг давнего врага, полюбовался на вид с тылу, задумчиво покачал ногой, решая, не добавить ли Ленчику ума через задние ворота, но, сочтя это неблагородным, всего лишь утешающе похлопал его ладонью по могучей слоновьей ноге. Изнемогающий Ленчик лишь глухо зарычал. И тут на Вадьку налетела лучащаяся восторгом Мурка:
        - Вадька, ты молодец, ты гений! У тебя настоящий талант, ты обязательно должен пойти учиться к нам в Боевую Школу!
        Вадька, который как раз собирался отчитать ее за то, что сразу не пришла к нему на помощь, от таких комплиментов расцвел и скромно заулыбался.
        - Господа, надеюсь, вы удовлетворены? - надменно обратилась Мурка к растерянно толпящейся вокруг беспомощного главаря компании. - Дуэль была честной, мы победили, и вы не имеете к нам претензий?
        - Честной-то честной, - оторопело ответил ей один из парней, - а как теперь Ленчика вытащить?
        - Вам решать, по мне, пускай тут хоть поселится, - пожала плечами Мурка. - Да, и подберите в кустах, там еще один ваш валяется, - взяв Вадьку под руку, она гордо удалилась.
        - Вадька, как ты до такого додумался?! - По пути Мурка продолжала петь ему дифирамбы.
        - Это что, - потупил глазки Вадька, - ты бы видела, как я без всяких кодов на hard-уровне мобов из огнемета разделываю, куда там Ленчику!
        Захохотав, Мурка отпустила Вадькину руку и схватилась за живот. Пацан обиженно смотрел на нее.
        - Ну чего ржать-то, - пробубнил он, - лучше бы сказала, что у тебя со старичком вышло.
        Муркино веселье как отрезало, на ее лицо вернулась озабоченность.
        - Ничего не вышло, - печально ответила она. - Я к нему не пошла. У него дверь тоненькая, все слышно, я подхожу и слышу, что он по телефону разговаривает, что-то насчет своей коллекции. И знаешь с кем? Со Спецом номер два, с Остапчуком.
        - Не понял! - удивился Вадька. - Если Виноградов работает с Остапчуком и у дедка выяснял, можно ли его спокойно грабить, так зачем Остапчуку самому светиться? Не, ничего не понимаю! Может, Остапчук тут и ни при чем? Может, мы снова ошиблись…
        - Ты ошибся, - уточнила Мурка.
        - Да кто тут, в конце концов, Спец? - Вадька с досадой стукнул кулаком по ладони.
        - Не знаю, - вздохнула Мурка.
        - Ладно, - решительно беря ее за руку, сказал Вадька, - пошли напоследок к Луше зайдем, может, она что полезное скажет.
        Глава 15
        Сейфом по кумполу
        Держась за руки, они шли вдоль длинного ряда сараев. Даже все загадки сегодняшнего дня не могли испортить Вадьке счастья от победы над Ленчиком. Его переполняла радость, он шагал словно по облакам и думал, что Мурку ужасно приятно держать за руку: ладошка у нее сильная, твердая и прохладная. Вадька так глубоко задумался, почему она такая прохладная, если на улице жара, что остановился только когда Мурка встала как вкопанная. Он огляделся вокруг и тут наконец заметил, что именно произвело на нее столь сильное впечатление.
        На лавочке у входа в Лушин сарай восседал старший лейтенант Пилипенко. На сей раз компанию ему составляли два внушительных бутерброда с ветчиной, банка соленых огурцов и бутыль минеральной воды. Старлей насыщался.
        - Что он здесь делает? - возмущенно спросила Мурка.
        - Наверное, сегодня его очередь Лушу охранять, - пожал плечами Вадька.
        - Я понимаю, только почему он здесь сидит? Отсюда же второй вход в сарай не видно! Он должен вон в том доме на лестничной площадке быть, оттуда все как на ладони.
        Вадька глубокомысленно кивнул. Ну не признаваться же, что он три дня искал милицейский пункт наблюдения, а про соседний дом так и не догадался.
        - Давай подойдем, спросим, - предложил он.
        Они остановились прямо перед лейтенантом. Тот даже не поднял головы, все его внимание принадлежало ломтю ветчины. Вадька откашлялся. Пилипенко окинул их хмурым взглядом и, не переставая жевать, пробурчал:
        - Опять вы! Чего шляетесь?
        - Извините, а вам известно, что в этот сарай есть еще один вход? - Стараясь говорить вежливо, Мурка собрала в кулак всю свою волю, хотя ее голос прерывался от бешенства.
        Старший лейтенант мощно глотнул, хрупнул огурчиком и процедил:
        - Что с того?
        - А то, что ваши коллеги прятались во-он там, оттуда знаете ли, лучше видно.
        Пилипенко поболтал бутылку с водой, вслушиваясь в хлюпанье, хлебнул и соблаговолил ответить:
        - Там сесть не на что, - и продолжил трапезу, видимо, посчитав свой довод исчерпывающим.
        Мурка даже задохнулась от возмущения, она уже набрала полную грудь воздуха, собираясь без всяких скидок на приличия объяснить лейтенанту, что она о нем думает, как тут…
        Из глубин Лушиного сарая донесся уже знакомый истошный визг.
        - Во, слышите, все в порядке с вашей дворничихой - орет, - лениво тыча в двери надкушенным огурцом, заявил Пилипенко.
        - А грохочет кто? - настороженно поворачиваясь к сараю, поинтересовался Вадька.
        Из сарая и впрямь слышались какие-то стуки - будто мебель двигали, - а потом раздался грохот. От неожиданности Пилипенко подавился огурцом. А Лушин визг оборвался, будто отрезанный.
        - Я посмотрю, что там, - пробормотал Вадька, направляясь к дверям сарая.
        - Не по-ло-же-но… - сквозь забивший рот огурец проперхал Пилипенко, но Вадька, не обращая на него внимания, сорвался с места и вихрем влетел в сарай. Натыкаясь на Лушины «сокровища», он выскочил на единственный расчищенный пятачок… и замер в ужасе.
        Перед ним снова была лишь половина старушки, и снова нижняя: грубые хлопчатобумажные колготы и тапочки… Верхняя половина судорожно, будто полураздавленный червяк, ворочалась под придавившим старую дворничиху «школьным» сейфом. Оттуда же неслись сдавленные стоны.
        В спину Вадьке врезалась Мурка, и мальчишка очнулся.
        - Помогай! - крикнул он, опрокидывая на пол трехногую прикроватную тумбочку.
        Уперевшись в бок тумбочки, Вадька и Мурка подпихнули ее под край придавившего старуху сейфа. Трухлявое дерево крякнуло, но выдержало, принимая на себя тяжесть металла.
        - Звони в «Скорую», быстро! - скомандовал Вадька.
        Все это время старший лейтенант Пилипенко, совсем по-старушечьи всплескивая руками, бегал вокруг пострадавшей дворничихи и причитал:
        - Да как же это она так, да что же это… Вот ведь дурацкая случайность…
        - Случайность! - взвизгнула Мурка, едва успевшая прокричать в мобильник адрес. - Случайность?! А где скрыня XVIII века[1 - Cкрыня (скрип) - старое украинское название ларца, коробочки. (Примеч. ред.)], а бюро в стиле Помпадур, а гданьский комодик? - Мурка заметалась по сараю, тыча пальцем в пустые места среди мебельных завалов. - А почему задняя дверь открыта? Пока вы там жрали, бандиты вынесли все ценное и прибили бедную старуху, - прокричала девчонка и разрыдалась, уткнувшись носом Вадьке в плечо. Растерянный Пилипенко робко выглянул в распахнутую заднюю дверь, постоял на пороге и вернулся, почтительно, словно гроб, закрыв дверь за собой.
        …Мурка сидела в кресле в Вадькиной комнате. Вечер был необыкновенно теплым, даже жарким, но девчонку все равно пришлось закутать в плед. Сейчас она выпивала уже третий стакан горячего чаю, но все еще не могла согреться, ее бил озноб. Надежда Петровна нажала кнопку телефонной трубки и в ответ на Вадькин вопросительный взгляд покачала головой:
        - Ничего конкретного сказать не могут. Луша сейчас в реанимации, все зависит от того, насколько сильно пострадал мозг…
        - О, тогда точно обойдется! - неожиданно возрадовался белый, как стенка, Вадька. - Она и так психическая, нечему там страдать!
        - Ты несешь чушь! - одарив сына строгим взглядом, оборвала Надежда Петровна и присела рядом с Муркой. - Твой папа сейчас приедет, я ему уже позвонила. А ты пока выпей-ка.
        - Что это? - спросила Мурка, принимая у нее стакан, на четверть наполненный красной жидкостью.
        - То, чего детям нельзя, но тебе сегодня можно. Красное вино. Взрослому я бы налила водки, но тебя и вино проберет. Пей, не бойся, полегчает.
        Благодарно кивнув, Мурка залпом опрокинула стакан, судорожно вздохнула. Через несколько минут она уже тихонько подремывала.
        - Что менты говорят? - шепотом спросил Сева. Вадькин звонок застал его дома, и он немедленно примчался.
        - Говорят, что бандиты, видимо, заметили милицейский пост и пасли дворничиху, ждали, когда постовой отлучится. Вот и дождались Пилипенко: когда он уселся есть, они без шума вскрыли заднюю дверь, дали старухе по башке и вынесли все ценное. Возле второго входа нашли следы шин грузовика. Они старуху прикончить собирались: на пол уложили и хотели сейфом придавить, чтоб насмерть. А бабка взяла и очухалась. И давай как всегда орать! А тут еще мы затопотали, они и смылись. Пока мы там вокруг Луши метались, они прямо за дверью были. Если бы мы догадались, могли еще догнать. Майор Владимиров рвет на себе волосы, что недооценил дело и позволил напасть на Лушу. Он в ярости, я даже боялся, что майор прикончит Пилипенко.
        - Жалко старушенцию. И ведь какие наглые, прямо у мента за спиной!
        - Какой он мент, чистое недоразумение.
        - Я только не пойму, зачем они вообще хотели бабку кокнуть…
        - Так ведь они свои делишки скрыть пытаются. Вон у Грезы должен был вроде случайно газ взорваться, никто бы не стал проверять, вся ли мебель была в момент взрыва на месте. И Лушу тоже будто случайно привалило - мебели старой полно, вот один шкафчик и упал, а что он железный, так извините, не повезло… Несчастный случай и никому нет дела, а они спокойненько продолжают коллекционеров грабить и их коллекции вывозить. Они ведь не думали, что еще кто-то знает, где в ее бардаке ценные вещи рассованы.
        Ребята горестно помолчали. Осторожно глянув на Мурку и убедившись, что она спит, Вадька прошептал:
        - Слышь, Севка, я Мурке не сказал, тут пока мать ею занималась, я в компьютер заглянул. От Большого Босса сообщение пришло. Он пишет, что к «Братьям Грейпс» прибыла новая партия мебели, говорят, совершенно уникальная. Они ее никому не показывают и покупателям даже не предлагают, объявили, что выставят на «Сотбис» - так у них в Лондоне самый крутой аукцион произведений искусства называется.
        - Думаешь, у них Грезина мебель?
        - А то чья же? И еще Большой Босс сказал, они заявили, что на днях ждут к коллекции дополнение, тогда, мол, все вместе представим. Врубаешься? Дополнение - наверняка те вещи, что они сегодня у Луши забрали. Не знаю прямо, что теперь делать. Рассказать ментам про наши догадки насчет музея и Спеца? Обсмеют ведь, у нас же малюсенькой улики и той нет.
        - Напиши Большому Боссу, - не открывая глаз, сказала Мурка. Мальчишки обернулись к ней. - Напиши ему и попроси узнать, как можно остановить продажу Грезиных вещей. Скажи, что «Братья Грейпс» не получат дополнение к коллекции, мы позаботимся.
        - Каким образом?
        Мурка сбросила плед, поднялась. Видимо, вино ее все же разобрало, на щеках пылал лихорадочный румянец.
        - Лушина мебель не то что Грезина, она в очень плохом состоянии, ее с ходу в дорогу не отправишь, надо хоть укрепить. Несколько дней она еще тут пробудет, так что мы должны успеть.
        - Что успеть, Мурочка?
        - Не надо разговаривать со мной как с тяжелобольной, я в полном порядке. Мне раньше наши детективные дела игрой казались, а ведь эти гады вовсе не играют. Жила себе тетка-дворничиха, никому ничего плохого не делала, а они ее убить хотели! Только потому, что им ее антикварная мебель приглянулась! А до нее из-за них еще женщина пропала и собака сиротой осталась. Что дальше будет? Мы уже дважды приходим и находим по половинке старушки. В следующий раз что найдем - половину старичка? Оба Спеца с Василием Васильевичем недавно разговаривали, значит, на него целятся? Нельзя этим бандюгам позволять безнаказанно такое выделывать. Их надо остановить во что бы то ни стало. Так что я не права, а ты, Вадька, прав. Давай рассказывай, как ты собирался улику выкрасть. Начнем с музея, потом квартира и дача Спеца номер один, а если у него ничего не найдем, то возьмемся за Спеца номер два. Я теперь хоть в музей, хоть к черту в зубы вломиться согласна, лишь бы Спецу, кто он там ни есть, его музыку поломать.
        Глава 16
        Прости нас, Уголовный кодекс!
        Мрак безлунной ночи не нарушался ни единым огоньком. Две почти неразличимые тени легко и бесшумно скользили вдоль стены. Их затянутые в черное фигуры сливались с темнотой ночи, лица были закрыты. На мгновение фигуры замерли, чутко прислушиваясь, потом снова двинулись вперед. Вот они остановились, нацепили на руки перчатки со стальными когтями и быстро поползли вверх по стене. Вот они уже на гребне, внимательно оглядываются по сторонам, и… одна из фигур прыгает на спину ничего не подозревающего часового, захлестывая его горло стальной струной…
        Снисходительно поглядывая на киношных ниндзя, Вадька убавил звук в телевизоре. Конечно, трюки поставлены классно, но ведь это всего лишь кино. Снимают эпизод и идут кофе пить, никакой реальной опасности. А вот ему, Вадьке, предстоит настоящее дело: сегодня ночью он действительно собирается проникнуть в бандитское логово в поисках неопровержимых доказательств преступления. Мурка обещала захватить все необходимое снаряжение. Представив себя в боевом облачении черного ниндзя, Вадька гордо усмехнулся, поставил будильник на половину двенадцатого и решил пока поспать. У него нервы истинного коммандос, он способен безмятежно спать перед опаснейшей операцией.
        Через полтора часа злой и невыспавшийся Вадька вылез из кровати. Спать хотелось страшно, но стоило закрыть глаза, как сон тут же исчезал, заставляя мальчишку ворочаться с боку на бок в ожидании назначенного часа. Тихий сигнал будильника показался Вадьке голосом долгожданной свободы. Он потихоньку оделся и выскользнул в коридор. Но едва он взялся за защелку, как дверь второй комнаты приоткрылась и оттуда появилась полностью одетая Катька с неизменным гусем под мышкой.
        - Катерина! Куда тебя черти несут?
        - А тебя? Обещал, что я тоже буду расследовать, а сам без меня уходишь? Фигушки!
        - Марш в постель! - Вадька пытался быть грозным, но скажите на милость, как можно придать грозные интонации сдавленному шепоту. Так что Катька гордо прошествовала мимо брата, тихонько, стараясь не разбудить маму, отперла дверь и в ожидании остановилась на лестничной площадке. Вадька беспомощно поглядел на малявку, махнул рукой, запер дверь и мрачно зашагал в сторону Музейной площади, предоставив Катьке догонять.
        Прислонившись к фонарю, на площади их уже поджидал дрожащий от ночной сырости Сева.
        - Ты зачем ее притащил? - накинулся он на Вадьку.
        - Я ее не тащил, она меня выследила. Что я должен делать, ругаться с ней и маму разбудить?
        - Растут дети, старших выслеживать научились, - недовольно буркнул Сева.
        - Да уж, - вздохнул Вадька, и оба мальчишки неприязненно посмотрели на девочку. Катька предусмотрительно держалась от них в отдалении.
        Наконец после долгого ожидания из переулка показалась Мурка. На девчонке были темные майка и брюки, кроссовки, в руках - здоровенная сумка. На физиономии девчонки застыло выражение блаженства.
        - Ты чего такая довольная? - поинтересовался Вадька, глядя на сияющую Мурку.
        - Вы знаете, оказывается, лейтенант Пилипенко иногда тренируется у нас в Боевой Школе! - не отвечая на вопрос, возбужденно заявила девчонка. - Он пять лет назад получил белый пояс и каждый год пытается сдать на красный. Все наши инструкторы в эти дни по углам прячутся.
        - И что? - с мгновенно пробудившимся интересом спросил Вадька.
        - Месть отягощает карму, зато укрепляет организм, - туманно ответила Мурка. - Я уговорила сэнсэя, чтобы он разрешил мне принять экзамен у толстопузого.
        - Что было-то? - поторопил Вадька.
        - Пол в зале теперь чи-истый!
        - А Пилипенко?
        - А Пилипенко грязный!
        - Ну, а экзамен-то?
        - Экзамен? Пусть еще через пять лет приходит.
        Вадька представил себе выражение лица Пилипенко, когда он увидел, кто его экзаменатор, и тоже расплылся в радостной ухмылке. Дав приятелям насладиться новостью, Мурка скомандовала:
        - Пошли! Делать так делать. Я тут под предлогом экзамена кое-какое снаряжение до завтра позаимствовала.
        Они дружно зашагали к музею, прошли мимо широкой лестницы парадного входа и свернули за угол.
        - Переберемся? - спросил Сева, внимательно оглядывая высокую фигурную решетку, отгораживающую дворик с каменными истуканами от улицы.
        - Идем только я и Вадька. На грабеж толпой не ходят. Я доставляю нас внутрь, Вадька вскрывает замки, а младенцы, гуси и прочее народонаселение нам там без надобности. Вы остаетесь на шухере, - строго заявила Мурка, - ждать будете здесь, возле решетки, если найдем что ценное, мы вам передадим. Услышите шум, свистнете.
        Минутку они постояли, неуверенно глядя друг на друга.
        - Начали, что ли? - нервно хмыкнул Вадька.
        Мурка пожала плечами и подошла к забору. Внимательно оглядела узор старинной ограды. Схватилась за лепесток чугунного цветка, оперлась о завиток… и, цепляясь руками и ногами, быстро-быстро поползла. Через минуту она уже была наверху.
        Вадька восхищенно вздохнул. Такое он видел только в цирке. На фоне звездного неба вырисовывался стройный девчоночий силуэт. Мурка стояла на тоненьком крае ограды, стояла словно на ровном месте, не шатаясь и, казалось, не испытывая ни малейших затруднений.
        - Очуметь можно, - пробормотал Севка, и Вадька согласно кивнул.
        Мурка размотала обернутую вокруг талии веревку с узлами. Закрепив ее на ограде, сбросила вниз.
        Вадька на уроках физкультуры больше тройки за лазанье по канату в жизни не получал. Но опозориться на глазах девчонки невозможно, и, сцепив зубы, Вадька схватился за веревку и полез наверх. Поднялся он хоть и не так грациозно, как Мурка, но все-таки вполне успешно. Девчонка крепко схватила его за пояс.
        - Отпусти! - пробормотал Вадька. - Сейчас сама свалишься!
        - Я?! - с презрительным удивлением переспросила Мурка и фыркнула, словно рассерженная кошка, но ремень отпустила.
        Вадька подтянулся и наконец уселся на верхнюю перекладину забора. Осторожно поглядел вниз.
        Там, внизу, белели запрокинутые лица Севки и Катьки. Вадька судорожно глотнул и крепко вцепился обеими руками в край забора.
        - Спускаться будешь или ночевать тут останешься? - поинтересовалась Мурка.
        Вадька поглядел на нее почти с ненавистью.
        - Лезешь или я сама? - Мурка нетерпеливым движением перекинула веревку на другую сторону забора.
        - «Сама»! - хрипло передразнил Вадька. - Интересно, как ты сама в музей попадешь? Кто тебе дверь откроет? Сама она! - Бормоча, будто старый дед, Вадька с усилием оторвал руку от забора, вцепился в веревку и начал спускаться.
        Ноги скользили по чугунным завиткам, веревка драла ладони, а земли все не было и не было, пока неожиданно она словно сама не кинулась под ноги, больно стукнув Вадьку по пяткам.
        Облегченно вздохнув, Вадька сделал шаг. Веревка сразу же улетела наверх - Мурка переправляла их снаряжение.
        Тем временем Вадька быстро перебежал через дворик и остановился перед железными дверями с кодовым замком. Вынул из кармана маленькие плоскогубцы и бережно подцепил первую клемму сигнализации. Через ограду за ним с жадным интересом следили Сева и Катька.
        - Чего уставились? Не видели, как двери взламывают? - цыкнул Вадька на болельщиков.
        - Не видели! - согласилась Катька. От восторга она сияла в темноте словно фонарик.
        - Сторожить кто будет? А ну быстро каждый в свой конец улицы!
        Горестно вздыхая и ежеминутно оглядываясь, Севка с Катькой разбрелись в разные стороны.
        Мурка аккуратно спустила мешок со снаряжением и соскользнула сама.
        Вадька нетерпеливо выхватил из мешка свой драгоценный компьютер и кинулся к дверям.
        - Замочек хороший, солидный, вот только шифр всего из пяти цифр. Вот эта блестит, и эта тоже. Значит, прикасаются часто. Как же они так неосторожно, ай-яй-яй. 3… 8… А остальные найдем, сейчас-сейчас… - качая головой, бормотал он и отстучал команду. На экране заплясали наборы пятизначных чисел. Каждый из предложенных компьютером вариантов Вадька опробовал на двери и переходил к следующему.
        Поглядев немного на Вадькину работу, Мурка заскучала и, усевшись на древний каменный саркофаг, принялась, подсвечивая себе фонариком, изучать изображение похоронной процессии, вырезанное на его крышке.
        Наконец послышалось тихое гудение, замок щелкнул, и дверь отворилась. Немедленно позабыв о древностях, Мурка бросилась к открывшемуся входу. Старательно светя на ступеньки металлической лестницы, они спустились вниз, прошли коридором и остановились перед кабинетом Спеца.
        - Сказку про Кощея Бессмертного помнишь? - спросил Вадька, доставая набор отмычек. - «Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…» Сейчас так же будет, - и он приступил к замку кабинета.
        После недолгой возни дверь открылась. Внутри царила кромешная темень. Пошарив лучом фонарика, Мурка нашла выключатель. Свет залил уже знакомый им стерильный офис. Письменный стол сиял чистотой и абсолютной пустотой. Его замок тоже недолго сопротивлялся напору Вадькиной отмычки. Из правого верхнего ящика была извлечена связка ключей.
        - Во порядок у человека, - прокомментировала Мурка. - Любая фиговина четко на своем месте, точно знаешь, где что лежит. У меня ни один грабитель ключей бы не нашел, я и сама не всегда знаю, где их искать.
        Вадька тем временем засовывал в замочную скважину сейфа один ключ за другим. На седьмом их ждал успех, ключ провернулся.
        - Сейчас кто-нибудь заявится, скорее всего сам Спец, - сказал Вадька.
        - С чего ты взял? - В голосе Мурки звучал испуг.
        - Так всегда в детективах бывает: стоит вскрыть сейф, как тут же неожиданно появляется злодей, и главному герою приходится прятаться.
        - Не морочь мне голову…
        - Ага, а почему тогда в коридоре шаги? И как раз сюда!
        Мурка прислушалась и побелела от ужаса. Кто-то шагал по коридору уверенной хозяйской походкой. Страх придал ребятам силы, и они действовали слаженно, будто много раз тренировались. Вадька запер сейф и стол, Мурка выключила свет, и, натыкаясь друг на друга в темноте, они бросились в единственное укрытие - под стол.
        Сопя и толкаясь, им удалось втиснуться в небольшое пространство. Вадькина спина упиралась в столешницу, Муркин локоть давил ему под ребра, а ее коленки впечатывались в нос. Он подумал, что, кажется, обнаружил единственную черту, которая ему в Мурке по-настоящему не нравилась: у нее оказались ужасно острые локти и колени.
        Под столом ребята оказались очень вовремя. Они еще возились, устраиваясь, когда дверь открылась, шаги протопали прямо к столу, отодвинулся стул, и под столом появились ноги в черных туфлях. Носки туфель почти упирались в мальчика, стоило их владельцу чуть-чуть вытянуть ноги, и он бы точно наткнулся на Вадьку.
        У них над головами пискнул мобильник. Судя по всему, пришелец был крайне раздражен: он так яростно тыкал пальцем в кнопки, что те отвечали ему испуганным верещаньем. Недовольный голос Спеца произнес:
        - Где вы шляетесь, сколько еще я должен ждать?
        Некоторое время из трубки слышалось неразборчивое бормотание. Видимо, собеседнику удалось немного смягчить гнев начальства, потому что уже менее раздраженным тоном Спец сказал:
        - Хорошо, я все понял, только будьте любезны в будущем при каких-либо накладках сообщать мне сразу. Запомните, я не люблю неаккуратности. Очень сильно не люблю. Сперва вы слишком торопитесь со старухой, а теперь, когда промедление смерти подобно, у вас моторы, видите ли, барахлят, - голос его был преисполнен занудной угрозы. Если бы Вадьке кто сказал про подобный немыслимый гибрид, он бы не поверил, но вот сейчас слышал собственными ушами и изумлялся. Спец отчитывал подчиненных долго и тоскливо, словно уставший учитель, которому все на свете надоело, но при этом от него веяло такой зловещей силой, что занудность становилась просто страшной. Вадька почувствовал, как по его спине скользнул холодок.
        Спец помолчал, выслушивая очередной поток извинений, затем уже совсем спокойно продолжил:
        - Не стоит спорить со мной, многоуважаемый Виктор Григорьевич, я вас не виню, никто не мог знать, что там шныряют излишне любопытные детишки, хотя ваши методы мне кажутся несколько вульгарными… - в голосе Спеца появилось легкое раздражение. - Однако факт остается фактом, нужно как можно скорее убрать товар из страны. Да, документ готов. Пусть Григорий сейчас же за ним подъедет, я встречу его на ступеньках у входа. И отправляйтесь немедленно, вы должны быть на месте максимум через три дня. Запоздаете - вычту из вашей доли. Нет, ни завтра, ни в воскресенье меня не ищите, меня не будет. Да, уезжаю, хочу пару дней отдохнуть. Все, жду.
        Спец повесил трубку, вытащил из ящика какие-то бумаги, долго шелестел ими, наконец поднялся, выключил свет и вышел. Слышно было, как он удаляется по коридору. Едва живые Вадька и Мурка, охая, выползли из-под стола.
        - Ты поняла? - не подымаясь с четверенек, зашипел Вадька Мурке в ухо. - Это ведь он о Луше говорил! А любопытные детишки - мы с тобой. Интересно, кто такой Виктор Григорьевич? Я совсем недавно его имя слышал, но не могу вспомнить, от кого. Ладно, Остапчук может спать спокойно - к нему на виллу мы ломиться не станем. Вот он, Спец, как мы с самого начала думали, и он хочет вывезти Лушину коллекцию уже сегодня! И бумаги для таможни у него готовы! Так что я пока тут пошарю, а ты беги к нашим, пусть дождутся этого Григория и любой ценой отнимут у него документ. Слышишь, любой ценой!
        Не задавая лишних вопросов, Мурка выскользнула за дверь. На всякий случай не включая фонарик, она прижалась спиной к стене и тихо, но быстро пробралась к выходу. Мурка осторожно выглянула во двор и, убедившись, что их врага нет поблизости, выбралась наружу. Прижавшись к решетке, она негромко окликнула Севу. Из темноты тут же материализовался встревоженный пацан. За его спиной маячили Катька и гусь. Отчаянным шепотом Мурка изложила друзьям ситуацию.
        - Черт, как же я их задержу? - вскричал Сева и тут же испуганно зажал себе рот. - Я тебе не Рэмбо, бандитов штабелями укладывать, - уже тоже шепотом продолжил он.
        - Давай мы их, как Карлсон, привидением напугаем, - влезла Катька.
        - Иди ты со своим Карлсоном, - досадливо отмахнулся Сева и вдруг застыл, взгляд его остановился. - Карлсон, говоришь? Вот и не верь пословицам, а ведь устами младенца и вправду глаголет истина. Слышь, Мурка, Вадька рассказывал, когда вы в прошлый раз в музее были, там дедок фосфорной краской что-то малевал? Поищи, вполне возможно, он банку там же и бросил. Если найдешь, тащи сюда. И сними с окна гардину.
        В Боевой Школе Мурку учили доверять товарищам и не тратить время на вопросы, поэтому она подчинилась, не раздумывая. Пробежав темными коридорами, она выскочила в холл и испуганно замерла. Громадная дубовая дверь была открыта, на ступенях спиной к входу стоял Спец. Слабо мерцал огонек его сигареты. Успокоив дыхание, Мурка бесшумно прокралась у него за спиной к парадной лестнице. Нарисованные на трансформаторном щите череп и кости тускло светились в темноте. Банки с краской нигде не было видно. Мурка заглянула во все углы и думала уже возвращаться, когда заметила рядом с комнатушкой охранников еще одну узенькую дверцу, запертую снаружи на засов. Мурка распахнула ее и, прикрывая фонарик рукой, посветила внутрь. В крохотной каморке стройными рядами стояли метлы, щетки и ведра. Здесь же обнаружилась и вожделенная банка. Прихватив на всякий случай еще и кисть, девчонка побежала обратно.
        Перед закрывавшей коридорное окно гардиной она остановилась. Легкий тюль шевелился на сквозняке. Махнув на все рукой (семь бед, один ответ!), Мурка вскочила на подоконник, отцепила гардину и поволокла ее во дворик.
        - Классно мы культуру защищаем, - пробурчала она, передавая свою добычу Севе. - У музея и так средств нет, а мы у них еще и занавеску сперли.
        - Ничего, зато, если нам все удастся, у них появятся новые экспонаты.
        - Зачем тебе гардина? - спросила Мурка.
        - Устрою им помесь Карлсона с собачкой Баскервилей, - зловеще улыбнулся Сева и скрылся во мраке.
        Так и не узнав ничего конкретного, Мурка помчалась обратно в подвал. В кабинете Спеца была распахнута дверь и горел свет. Вадька склонился над разбросанными по столу официальными бланками, уже знакомым журналом, еще какими-то бумагами. Мурка собиралась устроить парню нагоняй за неосторожность, но его сияющий взгляд заставил ее остановиться.
        - Я все нашел! Видишь, вот бланки для заключений экспертизы, они все до единого номерные: например, 54-й, потом 55-й и так далее. Когда отметка о проведенной экспертизе делается в журнале, обязательно записывают номер бланка. Теперь смотри сюда. Журнал очень старый, записи в нем велись еще задолго до того, как Спец стал проворачивать свои делишки. Вот отметки шести-пятилетней давности, и всюду номера бланков идут по порядку. Теперь берем те, что внесены после того, как Спец стал начальником отдела. Сперва все гладко, запись за записью, номер за номером. Два с половиной года назад появляется первый пробел: номера двух бланков отсутствуют. Дальше такая же петрушка каждые три месяца, - Вадька торжествующе пристукнул кулаком по столу. - Великолепная косвенная улика, с этим уже можно и к ментам идти. Посмотрим, как Спец сумеет объяснить, куда делись недостающие бланки, особенно если сопоставить время появления пробелов и время, когда его грузовички катили через таможню.
        - Так забираем? - Мурка подставила сумку.
        Вадька удивленно воззрился на нее:
        - С ума сошла? Если мы возьмем тетрадь и бланки из сейфа, они тут же перестанут быть уликой, Спец сможет сказать, что они подделаны. Все должно остаться здесь, чтобы менты доказательства прямо из кабинета преступника извлекли.
        - Так какого лешего мы музей взламывали? Чтобы ты мог журнальчик полистать? - озлилась девчонка.
        - А вдруг мы ошиблись бы в наших подозрениях? Следовало проверить. - Видя ее разгневанную физиономию, Вадька поспешил добавить: - Ты не боись, мы к майору с одними разговорами не пойдем. У Спеца ксерокс есть.
        - Совсем одурел! Ксерить он тут будет! Спец сейчас вернется и самих нас так отксерит!
        - Мы тут с тобой скандалим - только время теряем, - невозмутимо ответил Вадька. - Иди подежурь у двери, я быстро.
        Бормоча под нос ругательства, Мурка поднялась по лестнице и уселась на пороге. Вскоре из глубины подвала донеслось равномерное гудение копировального аппарата, потом оно стихло. Прошли бесконечные пять минут, когда на лестнице послышался топот и появился Вадька, волочивший сумку с их оборудованием.
        - Я все сложил как было и закрыл, - бросил он на бегу. Они захлопнули дверь и выскочили во дворик. Вадька подбежал к забору и остановился. От одной мысли, что сейчас придется снова лезть на трижды проклятую ограду, его начало тошнить.
        - Ладно, - сжалилась над ним Мурка, - возвращаемся в здание, через окно вылезем.
        Радостный Вадька как вихрь влетел в коридор. Мурка открыла окно и спустила вниз снаряжение. Потом Вадька соскользнул по канату. Мурка уходила последней. Собрав все веревки, она бросила их Вадьке, потом выбралась на узкий подоконник и просто спрыгнула. Сыщики едва успели подобрать свое оборудование, как вдруг через открытое окно послышался голос Спеца, возвращающегося после встречи с неизвестным Григорием:
        - Надо же, разлюбезные сотруднички окно не закрыли! Как всегда, или ничего не делаем, или уж так сделаем, что лучше б и не делали! Вандалы, варвары, а не народ!
        Вадька и Мурка прижались к стене. Спец высунулся в окно, оглядывая улицу. К счастью, широкий подоконник закрывал от его взгляда распластавшихся по стене нарушителей музейного спокойствия. Еще некоторое время пожаловавшись луне и пустой улице на несознательность нынешних людей, Спец удалился.
        - Хорошо еще, он не врубился, что гардина исчезла.
        - Почему гардина исчезла? - спросил Вадька.
        - Севе понадобилась. Что-то он задумал, чтобы документ на вывоз отобрать. Если поторопимся, может, успеем посмотреть.
        Они бегом выскочили на площадь. Второй член шайки мебельных бандитов как раз сворачивал в переулок. И почти сразу же оттуда донесся дикий нечеловеческий крик. Ребята переглянулись, дружно выдохнули: «Севка!» - и рванули посмотреть, что же такое жуткое сумел придумать их изобретательный друг.
        Получив от начальства необходимую бумажку, Григорий тщательно уложил ее в портмоне, раскурил сигарету и не спеша направился к гаражам, где его уже давно поджидал Кислый и шоферы грузовиков. Хоть ему и было велено возвращаться бегом, Григорию совершенно не хотелось торопиться. После дневной жары, шума, вони тысяч машин прогулка по прохладным тихим ночным улицам была истинным удовольствием. Беззаботно насвистывая и стараясь дышать полной грудью, Григорий свернул в переулок и замер…
        Плавно скользя между домами, с небес спускалась некая белесая неопределенная масса. Больше всего масса напоминала огромную морскую медузу. Верхняя часть «медузы» состояла из более плотного вещества, снизу болтались неопрятные лохмы. «Медуза» колыхалась, меняла форму и светилась собственным неземным светом, ее спуск сопровождался тихим шелестом, похожим на шелест птичьих крыльев. Сдавленно охнув, Григорий повернулся, собираясь бежать, но понял, что опоздал. За его спиной стояла такая же белесая светящаяся фигура. Она была абсолютно неподвижна, но при этом излучала настолько жуткую угрозу, что Григорий просто окаменел.
        «Загипнотизировали! Сейчас утащат и опыты ставить будут!» - в панике подумал он. В этот момент фигура шевельнулась и зловеще-медленно двинулась ему навстречу. Григорий затравленно огляделся и увидел, что «медуза» подбирается к нему с другой стороны. Они неумолимо сходились, и их целью был он. Этого бедные нервы бандита не вынесли. Издав пронзительный крик, он рухнул без сознания и уже не видел, как из подворотни выскочил вполне земной мальчишка, и не чувствовал, как быстрые пальцы стремительно обшарили его карманы.
        Только пробежав два квартала, ребята остановились.
        - Севка, мужик мог разрыв сердца получить, - продолжая хохотать, выдавил Вадька.
        - Ничего, ему полезно, не будет старушек по голове бить. Видали, какой здоровый, наверняка тот самый, что Грезу ударил. И в больнице внимание тети Маши тоже он отвлекал, - мстительно заявила Мурка, выпутывая Катьку из вымазанной фосфорной краской гардины. Катька немедленно занялась своим любимцем. Стоило лишь ей освободить Евлампия Харлампиевича от наряда инопланетной «медузы» и размотать плотно завязанный обрывками ткани клюв, как гусь разразился негодующим гоготом.
        - А ты говорила, не заматывай! - буркнул Сева. - Где ты видела гогочущего инопланетянина?
        Севка выволок из кармана мятую бумажку:
        - Глядите, заключение экспертизы я у него забрал!
        Луч фонарика выхватил из темноты официальный бланк с длинным списком предметов старины, в которых Мурка безошибочно опознала вещи, пропавшие из Лушиного сарая. Напротив каждого названия стояло - «художественной и исторической ценности не представляет». Список оканчивался двумя печатями и аккуратной подписью: «Виноградов И.С.».
        - Ребята, мы молодцы! - восхищенно охнул Вадька. - Мы всего добились! С этой бумажкой и с журналом экспертиз Спецу никак не отвертеться. Мы отомстим за Грезу Павловну, Лушины сокровища окажутся в музее, Спец сядет в тюрьму, а там и до его братца в Англии доберутся! И все благодаря нам! Мурка, завтра же звони майору Владимирову, договаривайся о встрече.
        - Завтра суббота, он может вместе с женой на дачу уехать.
        Вадька беспечно махнул рукой:
        - Не беда, тогда в понедельник. Спец уезжает отдыхать, грузовики тоже без свидетельства экспертизы тронуться не смогут, так что в понедельник все будут на месте. Да и нам после сегодняшней ночки выспаться не помешает, счастье, что завтра выходной. Пошли по домам, пока родители не хватились.
        Глава 17
        Похищение
        На следующий день Вадька проснулся только после полудня. Вставать он не торопился, прекрасно зная, что у мамы суточное дежурство в больнице, она ушла очень рано и не вернется до завтрашнего утра. Блаженно потягиваясь, он вспоминал подробности вчерашнего приключения. Какие они с ребятами молодцы! Настоящие герои! Распутать дело, с которым не могла справиться милиция! Их наверняка наградят, может, даже орденами. Ну уж хотя бы завалящая медалька точно перепадет. Неплохо будет заявиться в школу с медалью. Все девчонки в классе сдохнут на месте, а если и воскреснут, то исключительно чтобы бегать за ним, Вадькой, хвостиками. Но он будет горд и неприступен…
        Вадькины сладкие мечты прервал звонок в дверь. Послышалось шлепанье босых ног, и Катькин сонный голосок спросил: «Кто там?» Видимо, ответ ее устроил, потому что раздалось клацанье отпираемых замков. Волей-неволей Вадьке пришлось встать и натянуть штаны и футболку. Пригладив волосы, он вышел из своей комнаты, на ходу крича Катьке:
        - Тебе же велено без меня дверь не открывать!
        Оказавшись в коридоре, он ясно понял, что его предупреждение сестре хоть и правильное, но несколько запоздалое. Перед его глазами ярко вспыхнул праздничный фейерверк, а потом все погрузилось во тьму.
        Вадька спал и видел сон: его, словно сказочного Иванушку, злобные гуси-лебеди, страшно похожие на бомбардировщики «Стелс», уносили в избушку Бабы-яги. Командовал гусями Евлампий Харлампиевич в форме полковника. Гуси шли довольно гладко, только время от времени их потряхивало на воздушных ямах. Потом перед глазами его на мгновение прояснилось, он увидел себя в громадном гараже. Он стоял, крепко держась за капот серебристой «Ауди». Капот был ужасно вертким и так и норовил выскользнуть из-под пальцев. Рядом располагался зеленый джип, который показался Вадьке не таким норовистым. Вадька хотел уцепиться за него и даже попытался сделать шаг, но на него накинулся цементный пол гаража и стукнул мальчишку под коленки. Вадька жутко обиделся и попытался дать сдачи, но тут его схватили чьи-то жесткие, как лопаты, руки, через небольшую дверцу выволокли в громадный холл, по дороге больно стукнув головой о притолоку, и потащили по лестнице наверх. От удара Вадькино сознание несколько прояснилось, на поверхность пробилось смутное воспоминание о том, что обе находившиеся в гараже машины он уже когда-то видел.
Вадька попытался точнее припомнить где, но в этот момент державшие его руки разжались, он упал и снова отключился.
        Следующий сон был прекрасен. Вокруг него плескалась вода, журчали прохладные ручьи. Прыгая с камня на камень, он бежал к необыкновенной красоты водопаду, низвергавшемуся с поросшей зеленью скалы, и чувствовал, как холодные брызги летят ему в лицо. Издалека его звал голос Катьки. Вадька поморщился: во сне обнаружилась явная недоработка, сестрица здесь абсолютно лишняя. Он сосредоточился, намереваясь убрать Катьку из своего сна и заменить ее более приятной спутницей, но ему помешало землетрясение. В уши ворвался неумолчный грохот, все вокруг содрогалось, земля волновалась как бурное море, змеистые трещины побежали по скале, она закачалась и начала распадаться, и на ее месте сквозь белесый туман проступила неистово орущая и мерцающая огнями звуковая установка.
        Катька еще несколько раз встряхнула брата за плечи, потом схватила стоящую рядом бутылку с водой и плеснула ему в лицо:
        - Вадька, Ваденька, ну очнись, ну пожалуйста, - чуть не плача звала она.
        Вадька очумело помотал головой и зажал уши.
        - Прекрати, выключи! - простонал он.
        Катька немедленно вскочила и кинулась отключать орущие на полную мощность телевизор и плеер. Наступила блаженная тишина. Подождав, пока засевшая у него в голове парочка молотобойцев сделает перерыв, Вадька отнял руки от ушей.
        - Ох, Ваденька, я так напугалась. Я очнулась, а ты лежишь, я тут все осмотрела, а ты лежишь, я тебя позвала, а ты лежишь, я тебя потрясла, а ты лежишь, я тут все включила, думала, ты услышишь и проснешься, а ты все как мертвый. Я тогда бутылку схватила и давай тебя поливать!
        - Старалась как могла, - пробурчал Вадька, оглядывая насквозь мокрую футболку. Он с трудом приподнялся и сел. Они находились в большой комнате без окон, одна из стен которой была полностью заставлена разнообразной аудио - и видеоаппаратурой. Вдоль другой тянулись полки с дисками и валялось несколько флешек. По всей комнате строгими рядами стояли кожаные кресла и диваны. Сам Вадька сидел на полу с серым ковровым покрытием.
        Опираясь на Катьку, он поднялся и тут же без сил плюхнулся в кресло. Ноги не держали. Сестра немедленно подсунула ему стакан с чем-то желтым и шуршащую фольгой шоколадку.
        - Тут холодильник есть, а в нем напитки и конфеты, - пояснила она.
        Вадька глянул на надкусанную шоколадку и почувствовал, как мутный ком дурноты подкатывает к горлу. Зато оказавшийся в стакане апельсиновый сок он выпил с жадностью. Немного полегчало, хотя голова продолжала болеть, а голос сестры казался иглой, впивающейся прямо в мозг. Второй стакан сока вернул ему способность соображать.
        - Где мы? - хрипло спросил он.
        - Не знаю, - покачала головой Катька. - Я дверь открыла, а мне сразу чем-то вонючим брызнули, я и отрубилась. Но знаешь, я кое-что помню! Нас на машине везли, очень долго, а потом заехали в гараж, а потом дядьки, такие противные, меня из машины вытащили и тебя вытащили, ты был без сознания, совсем-совсем белый, а потом нас сюда принесли и оставили. Я тут немножко пошарила, тут столько классных дисков! - Ее физиономия стала таинственной, она понизила голос до шепота: - На некоторых голые тетеньки нарисованы!
        - Вижу, ты времени даром не теряла, - сказал Вадька, глянув на перемазанную шоколадом Катькину мордашку, валяющуюся рядом пустую бутылку из-под коки, груду дисков на полу.
        - А что мне было делать? - мгновенно перешла к обороне Катька. - Ты на полу валялся как бревно, вот я и ждала, пока ты очнешься.
        - Ты мне лучше скажи, зачем ты им дверь открыла?
        Катькина физиономия стала такой несчастной и покаянной, что Вадьке тут же расхотелось ее ругать.
        - Я виновата, Ваденька, я знаю, не надо было пускать. Но они сказали, что сантехники, а вчера и правда труба под мойкой забилась, мама в ЖЭК звонила. Я и подумала, что пришли трубу чистить.
        - Совпадение, - вздохнул Вадька и снова попытался встать. Голова закружилась, все предметы пустились в пляс, но потом утихомирились и заняли положенные им места. Вадька сделал первый пробный шаг. Затем обошел комнату. С внешним миром ее связывала единственная дверь. Вадька подергал ручку. Конечно же, заперто.
        Сидя в кресле со здоровенной шоколадкой в руке, Катька наблюдала за ним.
        - Ваденька, как ты думаешь, кто эти дядьки? - робко спросила она.
        - И думать нечего, понятно, что Спец и его банда.
        - Что они с нами сделают? - Голос Катьки был почти не слышен.
        - Не знаю, Катюха, но боюсь, что ничего хорошего, - рассеянно бросил Вадька, внимательно изучавший замок.
        Тихий сдавленный звук отвлек его внимание, он обернулся и увидел, как Катькины губы растягивает жалобная гримаса, а из крепко зажмуренных глаз градом катятся крупные горошины слез.
        - Кать, Катюха, ну ты чего, ну не надо, - растерянно забормотал Вадька. В ответ на его утешения Катька некрасиво распялила рот и заревела в голос, не переставая при этом методично откусывать от шоколадки.
        - Не реви, малыш, я что-нибудь придумаю, - Вадька обнял сестру за судорожно вздрагивающие плечи. - Прорвемся!
        Постепенно рыдания стали стихать. Катька в последний раз надрывно всхлипнула, утерла кулаком нос и скомкала пустую обертку.
        - Утихомирилась? - спросил Вадька. - Выпей холодненькой минералки и сядь посмотри какой-нибудь диск, а я подумаю, как нам отсюда выбраться.
        - А какой можно?
        - Любой.
        - Любой-любой?
        - Я же сказал, любой, только не мешай мне!
        Вадька уселся перед дверью и глубоко задумался. Ясно как день, что они были неосторожны, и главарь мебельных бандитов догадался, кто именно идет по его следу. Спец каким-то образом проведал о подозрениях ребят и решил подстраховаться. Однако он не убил своих противников, а похитил. Из многочисленных прочитанных и виденных по телевизору детективов Вадька знал, что похищают людей или ради выкупа, или чтобы получить у них информацию. Потратив несколько минут на обдумывание первой возможности, Вадька ее отверг. Даже если Спец решил сменить поле деятельности и перейти с краж старинной мебели на похищение детей, все равно у него нет никаких оснований думать, что у Вадькиной мамы найдутся деньги на выкуп. Вот если бы украли Мурку, тогда другое дело. Оставалась вторая возможность: извлечение информации. Наверняка Спец хотел узнать, какие из его секретов они раскопали и успели ли рассказать о своих догадках милиции. Перспективы, которые сулила ребятам эта вторая возможность, были самые нерадостные. Из тех же фильмов Вадька знал, что существуют весьма неприятные способы развязать пленникам языки. Вывод
однозначен: надо бежать.
        Глава 18
        Побег
        Вадька сосредоточился, пытаясь разобраться в смутных воспоминаниях о дороге, задержавшихся в его памяти. Сначала въезд в гараж, потом маленькая дверца, затем огромный холл, лестница наверх, площадка, коридор… Кроме входа через гараж наверняка есть и другая дверь. Можно будет воспользоваться и окнами первого этажа. Интересно, охраняют ли их или просто заперли, и если охраняют, то где сидит охранник? Но первым делом надо разобраться с замком.
        Его верная отмычка осталась в школьных брюках, поэтому Вадька принялся осматривать помещение, прикидывая, что бы использовать для изготовления новой. Его ищущий взгляд скользнул по экрану телевизора, перед которым, замерев от восторга, сидела Катька, и он вскочил со сдавленным криком:
        - Катерина, ты с ума сошла! - Не тратя времени на поиск выключателя, Вадька выдернул штепсель телевизора из розетки. - Тебе кто разрешил такое смотреть?
        Катька искоса опасливо глянула на грозного старшего брата:
        - Ты же сам сказал, что любой можно.
        - Когда я умные вещи говорю, ты будто не слышишь, а стоит ляпнуть глупость, тут же используешь как руководство к действию. - Вадька покопался в куче дисков, выхватил «Семейку Адамсов» и сунул ее в DVD-плеер. - Вот, смотри, а к тем дискам даже подходить не смей, они плохие.
        Ох и дети пошли, он в его возрасте не решился бы включить подобный фильм, а малявка не постеснялась!
        Сокрушенно вздохнув, Вадька принялся за дело. Зачищать выкрученный в магнитофоне проводок зубами было неудобно и неприятно, но в комнате не оказалось ничего острого. Наконец у него получилась вполне подходящая проволочка, кончик которой он просунул в замочную скважину. Видимо, хозяин дома никогда не предполагал использовать это помещение как тюрьму, поскольку замок в двери оказался самый примитивный. Несколько минут возни, и, тихонько щелкнув, замок открылся. Медленно, миллиметр за миллиметром, Вадька приоткрыл дверь. Их комната находилась в середине длинного коридора, один конец которого заканчивался глухой стеной, а другой действительно упирался в крохотную площадочку. Сейчас всю площадку занимало кресло. В нем, вольготно развалившись и вытянув ноги, спал охранник, тот самый здоровяк, который приезжал в больницу за Грезой Павловной. Вадька покрылся холодным потом при мысли, что было бы, если бы их сторож бодрствовал и засек его маневр. Так же тихо он закрыл дверь и уселся на пол, обдумывая ситуацию.
        Хотя охранник спал, но пост расположен так, что не оставалось ни малейшего шанса миновать его незамеченными. Ждать тоже не имело смысла, ведь когда сторож проснется, Вадька не сможет даже дверь приоткрыть, не попавшись. Следовало действовать немедленно.
        - Катька, сколько их, тех, кто нас сюда привез?
        - Трое, - не отрывая глаз от экранных приключений, ответила Катька.
        Три члена банды: Кислый, здоровяк и Григорий. И еще сам Спец. Даже если все они сейчас здесь, четырех человек недостаточно, чтобы перекрыть выходы из огромного дома. Имело смысл рискнуть. Вадька поднял сестру на ноги.
        - Слушай меня внимательно, - сказал он, и в голосе его было такое напряжение, что Катька сразу посерьезнела. - Сейчас мы попытаемся уйти отсюда. Охранник спит, поэтому идти надо тихо-тихо. Телевизор не выключай, пусть думают, что мы тут.
        Дождавшись Катькиного кивка, он еще раз предупреждающе прижал палец к губам, и они выскользнули в коридор. Вадька подвел сестру к соседней двери и, поминутно оглядываясь на спящего охранника, принялся копаться в замке. Успех сопутствовал ему и на сей раз, дверь открылась, и они заскочили внутрь. Видимо, здесь была спальня, посреди комнаты стояла большая кровать. Но заинтересовали Вадьку две вещи: окно и простыня.
        - Делай как на физкультуре на канате, просто спускайся, и все, - поучал он Катьку, скручивая две простыни вместе. - Не бойся, выдержит, - он привязал импровизированную веревку к массивной ножке стола, распахнул окно, выглянул, и тут же, тихонько охнув, нырнул вниз. Прямо под окном, весело насвистывая, мыл машину третий бандит - Григорий.
        - Придется перебраться на другую сторону, там тоже окна есть, - шепнул Вадька сестре, отвязывая простыню. Но пересечь коридор они не успели. Стоило Вадьке взяться за ручку двери, как заскрипели пружины кресла, послышались сопение, возня, громкий зевок - их охранник проснулся, они были в ловушке.
        Катька глядела на брата полными отчаяния глазами.
        - Спокойно! Отложить не значит отменить, мы просто переходим к плану «Б», - вскинул руку Вадька и принялся лихорадочно соображать, что же собой представляет этот план. Грозящая им опасность и Катькина несчастная мордаха подстегнули воображение, и он скомандовал: - Ждем, пока они не принесут нам поесть, не могут же они нас голодом морить, а потом ничего не бойся и делай как я.
        Потянулись бесконечные минуты ожидания. Вадька уже решил, что переоценил человеколюбие бандитов, которые вовсе не собирались кормить своих пленников, когда в коридоре раздались шаги.
        - Как мелочь себя ведет? - спросил раздраженный голос.
        - Все тихо, - отрапортовал их сторож. - Видик смотрят.
        - В дверь колотили, орали?
        - Нет, даже не пробовали.
        - Странно, - в раздраженном голосе появилась нотка растерянности. - А должны. Такие умные, что все поняли? Ладно, разберемся, а сейчас открывай, надо их покормить, чтобы до приезда шефа не загнулись.
        Охранник и раздраженный протопали к дверям их недавней тюрьмы. Вадька показал сестре, чтобы она лезла под стол, и сам забрался следом. Он подумал, что, побывав под столами у Спеца на работе и на даче, ему осталось для ровного счета только посетить городскую квартиру главаря мебельных бандитов и там тоже посидеть под этим предметом меблировки.
        Едва они успели спрятаться, как из коридора донесся дикий рев: их исчезновение обнаружилось. Послышались топот ног, хлопанье дверей. Дверь в их комнату тоже распахнулась, Вадька увидел, как на пороге появились две пары ног.
        - Нету, сбежали, упустил, - орал раздраженный голос. - Я тебя по стенке размажу, Спеца ждать не буду.
        - Не бей меня, Кислый, я не виноват, - визг охранника закладывал уши, Вадька и не предполагал, что у такого здоровяка может прорезаться такой испуганный фальцет. - Спал я, спал, каюсь, но ведь я не виноват, ты же знаешь, когда старушку спереть пытались, мне доктор в той больнице чего-то впрыснул, я с тех пор засыпаю. Это производственная травма! Я не виноват, я правильно сидел, они не могли мимо пройти, я бы услышал, они здесь, в доме!
        - Искать! - крикнул Кислый, выскакивая обратно в коридор. - Осмотреть все, заглянуть под каждый стул! Если не найдете, нам Спец головы пооткручивает!
        Вадька выкатился из-под стола.
        - За мной, бегом! - Они выбежали в опустевший коридор и… снова вбежали в их недавнюю тюрьму.
        - Единственное место, где они не станут нас искать, - ответил Вадька на вопросительный взгляд сестры.
        - Ты такой умный, Вадечка, - сказала Катька, присаживаясь рядом с ним за диваном. Вадька почувствовал, что и такое вредное создание, как Катька, иногда бывает приятным в общении.
        Поиски продолжались полдня. Судя по грохоту, приказ Кислого выполнялся буквально: бандиты заглядывали под каждый стул, обследовали каждую щель. Но Вадькин расчет оказался верен, здоровяк и Григорий носились мимо распахнутых дверей их комнаты, но внутрь никто не зашел. Ребята даже дважды рискнули на четвереньках сползать к холодильнику за водой и шоколадом, так что укрытие за диваном можно было считать вполне комфортабельным. Катька блаженствовала, а Вадька вскоре понял, что не захочет шоколада как минимум ближайшие десять лет. Наконец в доме воцарилась тишина. Катька подергала брата за рукав:
        - Пошли, что ли?
        Вадька покачал головой:
        - Искать они перестали, но наверняка караулят выходы. Пойдем обходным путем.
        Они снова выбрались в коридор. Сейчас Вадьке уже не нужна была отмычка, все двери и так стояли распахнутые. Настороженно прислушиваясь к доносившимся снизу звукам, они обошли все комнаты. Охранника на посту не было, но, видно, он ушел ненадолго, возле его кресла стоял поднос с обедом. Ребятам следовало поторопиться.
        - Катька, сейчас я вылезу из окна на дерево и тебя вытащу, ты только держись покрепче, - сказал Вадька, указывая на огромный дуб, чьи ветви с одной стороны заглядывали в окна второго этажа, а с другой спускались за ограду виллы.
        - Вадька, тебе вредно смотреть столько детективов, - совсем как мама поджав губы, назидательно произнесла Катька. - Зачем на дерево лезть, если можно выйти через дверь? Ведь отсюда слышно, все трое на кухне, пиво пьют, умаялись, пока нас искали. Сейчас тихонько спустимся по лестнице, прошмыгнем мимо них и убежим.
        - Ах ты, моя умница, все-то ты услышала, все-то ты продумала, - саркастически пробурчал Вадька, взбираясь на подоконник и притягивая к себе мощную дубовую ветвь. - И что сторожа на кухне, и что прошмыгнем. А как мы от выхода к воротам доберемся, мыслительница?
        - Ну, так, - ответила Катька, изобразив нечто отдаленно похожее на ползущего человека.
        - И тут у нее ответ готов, вай, молодец! Но обратила ли агентесса 007 внимание на то, что окно кухни прямо напротив ворот и что все пространство перед воротами из него видно как на ладони. Или ты будешь как Винни Пух, ползти и петь: «Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь»?
        Катька открыла рот, собираясь ответить на выпады брата, потом закрыла и молча полезла на подоконник.
        Ухватившись за оконную раму, Вадька маленькими шажками подбирался к дереву. Легко скомандовать сестре лезть на ветку, но гораздо труднее - самому ступить на упруго колеблющуюся поверхность. Пальцы будто своей волей, независимо от Вадькиного желания, плотно цеплялись за окно, ноги не желали слушаться, и как Вадька ни приказывал им шагнуть на ветку, они ни в какую не соглашались. Ему в спину обиженно сопела Катька, дожидаясь, когда брат, как и обещал, поможет ей взобраться. Из расположенного почти под их ногами окна кухни доносились звон посуды и раздраженные злые голоса.
        Неожиданно один грубый резкий голос стал слышен отчетливей, видимо, его обладатель подошел ближе к окну:
        - Бутылку крышкой прикрой, я ее с собой возьму. Кислый, я пойду покараулю, может, они как раз сейчас из своего укрытия вылезут.
        Кислый ответил, что караулить надо было раньше, а теперь нет смысла. Тем не менее обладатель грубого голоса не отказался от своего намерения. Звякнула выуженная им из холодильника бутылка, и шаги затопали в сторону лестницы.
        Звук этих шагов был словно нож, разрезающий невидимые веревки на Вадькиных ногах. Одним духом взлетев на ветку, он схватил Катьку за протянутые руки и втащил за собой. Едва они успели скрыться в густой листве, как лестница жалобно заскрипела и здоровяк появился на площадке. Какое-то время он возился там, потом неожиданно его физиономия показалась в окне. Он перевесился через подоконник и закричал:
        - Слышь, Кислый, я прав, ребятня еще в доме, не сбежали! У меня кто-то котлету спер.
        Вадька укоризненно поглядел на сестру, та смущенно потупилась и тихонько шепнула:
        - Очень кушать хотелось.
        - Так чего стал, ищи, - тем временем орал снизу Кислый. - Потом нажрешься!
        Горько вздохнув, здоровяк закрыл окно и отправился в очередной раз осматривать комнаты, не подозревая, что те, кого он разыскивает, сидят в густой кроне дерева, так близко от него, что только руку протяни.
        - Пока они будут в доме искать, мы должны смотаться, - шепнул Вадька сестре и осторожно пополз по ветке. Очутившись над стеной, он остановился, смотал с себя сделанную из простыни веревку и, приказав Катьке ждать, начал спускаться. Простыня не доставала до земли, так что Вадьке пришлось прыгать. Растерев ушибленную коленку, он помахал Катьке и поднял руки. Катька не столько спрыгнула ему на руки, сколько кулем свалилась на голову, но после недолгого сопения и кряхтенья они оба очутились на ногах.
        - Теперь бегом к шоссе, надо успеть выбраться до того, как они сообразят, что нас нет в доме.
        Они побежали через рощицу и, миновав ее, выскочили на обочину дороги.
        - Мы до самого города будем так бежать? - хватая ртом воздух, прохрипела Катька.
        - Сейчас машину поймаем, так и безопасней, при свидетелях они нас не тронут, даже если нагонят, - ответил Вадька и вскинул руку, тормозя приближающегося одинокого мотоциклиста. Мотоциклист немедленно и с охотой остановился.
        - Вам куда, ребятки? - повернув к ним безглазую морду шлема, прогудел он.
        - В город, пожалуйста, - приплясывая от нетерпения, попросил Вадька. Он все время поглядывал через плечо, ожидая появления погони.
        Мотоциклист сделал приглашающий жест. Подсадив сестру в коляску, Вадька забрался на багажник и обхватил мотоциклиста за обтянутые черной кожей плечи. Мотоцикл взревел, и, подпрыгивая на выбоинах, они помчались по дороге. Лишь сейчас Вадька позволил себе облегченно вздохнуть. Он посмотрел на Катьку, та ответила ему радостной улыбкой. Вадька прижался к спине мотоциклиста и слегка задремал.
        Разбудило его то, что они остановились. Он с трудом заставил себя проснуться и первым делом проверил, на месте ли сестра. Сидящая в коляске Катька терла глаза, похоже, тоже спала. Вадька отцепился от мотоциклиста, потянулся и огляделся. Насмешливо ухмыляясь, на него пялились здоровяк и Григорий. Вадька замер, потом отчаянно обернулся. За их спинами медленно закрывались ворота виллы Спеца. Испуганно запищала Катька. Мотоциклист стянул перчатки, куртку, снял с головы шлем и предъявил всему миру и Вадьке с Катериной в том числе физиономию Кислого. Даже успех был не способен сделать ее хоть чуточку менее кислой.
        - Да, детишки нынче пошли, - процедил бандит, разглядывая своих пленников словно неких неведомых зверушек. - Мальчик из приличной семьи, а замки вскрывает как опытный домушник. Давай сюда отмычку, - он протянул руку.
        Вадька набычился. Ему было невероятно стыдно. Придумать план побега, осуществить его, обмануть сторожей лишь для того, чтобы, уже сбежав, не найти ничего лучше, чем попросить одного из бандитов подкинуть до города! Позорно заснуть и не увидеть, куда их везут! Проще было бы сидеть и не дергаться, видик смотреть!
        - Если не отдашь добровольно, обшмонаем, - терпеливо пояснил Кислый.
        Вадька протянул ему отмычку. Кислый покрутил ее в руках, неопределенно хмыкнул и спросил:
        - Ты сам сделал, из провода?
        Вадька кивнул.
        - Талантливо! На зоне тебя бы уважали. Ладно, олухи, живите; никогда бы не догадался, что пацаненок с такими способностями, - бросил он своим подручным. - А ты, парень, нас больше не покидай, а то мы сильно загрустим и от грусти можем тебе и сестренке что-нибудь нехорошее сделать. Придется вам тут переночевать и подождать одного человека, очень он хочет с вами побеседовать о всяких разностях.
        Дальнейшие разговоры были излишни. Ребят вновь загнали в комнату с видеоаппаратурой и оставили одних. Они уныло переглянулись, потом Вадька поднялся и принялся яростно дубасить в дверь. Колотить пришлось долго, прежде чем за дверью послышались шаги, щелкнул замок и на пороге появился здоровяк:
        - Чего стучишь, хочешь, чтобы я тебе башку открутил?
        - Поесть дайте, - нахально заявил Вадька. - С утра во рту ни крошки.
        - Котлету, которую стащили, поделите и жуйте, - рявкнул здоровяк. - А будешь еще тарабанить, я по тебе так постучу… - Дверь захлопнулась.
        Вадька пнул ногой косяк и побрел к дивану. Заснуть ночью он так и не смог, сидел и слушал, как Катька тихонько плакала, отвернувшись к спинке дивана. Выплакавшись, она уснула, но еще долго вскрикивала сквозь сон. Вадька пытался думать, искать выход из нынешней ситуации, но безрезультатно. Единственным достижением этой ночи стало то, что он посмотрел фильм, отнятый у Катьки днем. Честно говоря, фильм ему не слишком понравился. Никакого действия: ни погонь, ни драк, ни перестрелок. Он пришел к выводу, что фильмы такого рода здорово перехвалили. Зато теперь можно будет похвастаться в классе, что он видел один из «ТЕХ САМЫХ» фильмов… Дойдя до этого места в своих размышлениях, Вадька совсем приуныл, вспомнив, что ему, вероятно, никогда уже не представится возможность похвастаться в классе, да и самого класса он, наверное, уже никогда не увидит.
        Под утро Вадька все же сумел забыться тяжелым сном, полным кошмаров, в которых вокруг него толпились Спец, Кислый, старший лейтенант Пилипенко в компании с Годзиллой и Фредди Крюгером. Они спорили, кто заберет Вадьку с собой, при этом сам Вадька, обложенный поджаренной картошечкой и зеленью, лежал на громадном блюде. У блюда был страшно жесткий и неудобный край, впивающийся ему в бок.
        Глава 19
        Спец делает предложение
        Спал Вадька недолго. С рассветом раздался грохот, топот, дверь распахнулась, и Григорий проорал: «Подъем!» Вадька оторвал от дивана свою бедную измученную голову и вытащил из-под себя коробку с диском, на которой он, оказывается, лежал. На пороге стоял Спец собственной персоной.
        - Дети, цветы жизни, - брезгливо произнес главарь, оглядывая груду дисков на полу, пустые бутылки, разбросанную фольгу от шоколадок, оторванный магнитофонный провод. - Стоит их на один день оставить в чистой комнате, как она тут же превращается в помойку.
        - Мы не просили нас тут оставлять, - Катька еще не проснулась, но уже была готова к бою.
        - Это ваши люди настаивали, чтобы мы не уходили, а мы бы с удовольствием вернулись домой, - Вадьке пришлось поддержать сестру, хотя он не считал, что наглость - лучший способ обращения с бандитами, особенно когда ты у них в плену.
        - Бойкий мальчик, - окинув его холодным взглядом, сказал Спец. - И девочка тоже. Все убрать, покормить их завтраком и привести ко мне в спортивный зал.
        Вадька немного воспрянул духом. На сытый желудок и помирать легче, к тому же можно надеяться, что тех, кого собираются убить, не стали бы кормить.
        Григорий принес здоровенное блюдо с толстыми неопрятными бутербродами и, пока ребята ели, принялся собирать бутылки и фольгу в мусорный пакет и расставлять по полкам диски. Вадька старался жевать не спеша. Торопиться ему некуда, пусть Спец торопится. Григорий уже закончил уборку, а Вадька только приступил к четвертому бутерброду. Есть уже совершенно не хотелось, вкусовые качества бутерброда тоже не слишком привлекали, но время шло, и свидание с главарем банды откладывалось. Вадька прикинул, что мама уже должна вернуться из больницы. Впрочем, на маму он больших надежд не возлагал. Привыкнув к самостоятельности сына, она, может, и удивится, что его с раннего утра нет дома, но особенно волноваться не станет до самого вечера. Возможно, ее насторожит долгое отсутствие Катьки, но скорее всего она решит, что Вадька взял сестру с собой. Разве что найдет оставшиеся дома мобилки… И что мама сделает? В милицию пойдет, к майору? Только вот майор ничего не знает о Спеце.
        Единственным их шансом были Мурка и Сева, которые наверняка забегут поболтать о вчерашнем. Им отсутствие Вадьки и Катерины обязательно покажется подозрительным. Следовало тянуть время, чтобы дать ребятам возможность принять меры к их спасению, поэтому Вадька героически жевал невероятно острую перченую колбасу и похожий на резину сыр. Давно насытившаяся Катька с удивлением следила за ним.
        Григорий вынес последний пакет с мусором и вернулся. Неприязненно посмотрев на мальчишку, он буркнул:
        - Здоров ты жрать, парень, - и уселся напротив, сверля Вадьку взглядом, от которого у того кусок застревал в горле. Не поддаваясь на провокации, Вадька продолжал давиться бутербродом, нагло глядя бандиту в глаза. Через пять минут игры в гляделки Григорий начал ерзать на стуле, потом вытащил из кармана жевательную резинку и кинул ее в рот. Теперь они двигали челюстями синхронно. Но когда Вадька взялся за следующий бутерброд, их сторожу эта игра надоела. Он поднялся и, пробормотав: - Скоро и тарелку слопаешь, - отобрал у Вадьки хлеб с колбасой. Засунув бутерброд себе в пасть, Григорий вытащил из кармана веревку. - Руки, - скомандовал он. Вадька толкнул сестру себе за спину и попятился. Григорий шагнул следом: - Без фокусов, давай сюда руки. Еще раз дернешься, к ушам привяжу, - и, схватив Вадьку за запястья, он обмотал их веревкой. Проделав ту же операцию с жалобно попискивающей Катькой, он выгнал ребят в коридор. Они прошли его до конца, свернули в дверь налево и очутились в небольшом спортивном зале. Как и все, что окружало Спеца, зал оказался аккуратный и симметричный. Напротив стойки с
клюшками для гольфа была закреплена бейсбольная бита, ракетки для большого тенниса соседствовали с ракетками для пинг-понга, тренажеры тоже стояли парами: велосипед и беговая дорожка, штанга и качалка для ног. Даже струйки пота, бежавшие по лицу крутящего педали Спеца, подчинялись этому закону: одна скользила по правому, а вторая - по левому виску, не отклоняясь ни на миллиметр.
        При появлении ребят Спец остановился, снял с плеч полотенце, обтер лицо. Увидев их связанные руки, он удивленно поднял брови:
        - Есть такая необходимость?
        - Ой, шеф, шустрая детвора! Сбежать пытались, еле поймали! Пацан замки вскрывает, будто настоящий домушник, вчера из зоны, - наябедничал Григорий.
        - Ну если так, сами виноваты. Впрочем, должен вам сказать, молодые люди, что во всех ваших нынешних неприятностях вы виноваты сами, а вернее, ваши родители, не сумевшие привить вам должной опрятности и аккуратности. Педантичность в любом деле всегда приносит безусловную пользу. - Спец повесил полотенце, открыл бутылку воды, напился и уселся на стул. Ребята стояли перед ним. - Например, если ты вдруг заглядываешь в свой сейф и обнаруживаешь, что журнал регистрации экспертиз лежит не так, как ты всегда, при любых обстоятельствах кладешь его, то можно сделать однозначный вывод, что у тебя побывали нежелательные визитеры. Дальнейшее уже дело простого логического анализа. Если всякий раз, когда срываются тщательно проработанные планы, поблизости крутится компания чрезвычайно назойливых детишек, только дурак предположит, что они не имеют отношения к случившимся провалам. Но даже если такой глупец существует, он переменит свое мнение, обнаружив этих детишек на посту под своим окном. Но если и это подобному идиоту покажется недостаточным основанием для подозрений в отношении милых деток, то панический
рассказ одного из подчиненных о нападении на него инопланетян так явно укажет на озорничающих школьников, что останется лишь сказать: «Во всех произошедших неприятностях виновата группа детей в количестве…» - Спец сделал вопросительную паузу, словно ожидая, что Вадька закончит за него фразу. На мгновение в тренажерном зале повисло молчание. - Надо сказать, я не удивился, обнаружив, что отлаженный бизнес портят дети, - продолжал Спец, будто не заметив возникшей паузы. - Большинство считает детей милыми невинными существами с ясным незамутненным взглядом на мир и ма-аленькими желаниями, вроде мороженого или самое большее - велосипеда. Никто не видит в детях опасности. А ведь это ошибка, государи мои, огромная ошибка. Дети хитры, дети любопытны, дети часто умеют делать самые неожиданные вещи (например, вскрывать замки), у них масса свободного времени, которое они с наслаждением тратят на дела, их совершенно не касающиеся. Дети способны думать и сопоставлять, они обращают внимание на вещи, которые взрослым кажутся незначительными. Дети даже опаснее взрослых, ведь они не предвидят последствий своих
поступков и могут ради глупости, ради фантазии, ради надуманных принципов, просто ради прихоти поставить на карту свою жизнь и жизнь близких. Ну кто вам эти старушенции? Что вам за забота, если они чуть-чуть раньше устроятся на положенном им месте на кладбище? Что вам за печаль, если десяток трухлявых столиков сменит хозяев? Зачем вы полезли в криминальные игры? Неужели вы не понимали, что в таких играх заправляют жестокие дяди, которые запросто оторвут ваши чересчур умные головы? Одно радует - что головы на самом деле не столь уж умные! - меланхолично усмехнулся Спец. - Если решили корчить из себя великих сыщиков, так хоть объяснили бы своей рыжеволосой подружке, что не следует называть свой адрес где попало. Даже заказывая экспертизу в музее - все равно не следует.
        Опустив голову, Вадька упорно молчал, разглядывая собственные носки. Доблестные герои детективов обычно рассматривают носки туфель, но поскольку из дому Вадьку уволокли в одних носках, то их изучением и пришлось ограничиться сейчас.
        Впрочем, Вадьке было не до сравнений с персонажами детективов. Второй раз с момента похищения ему стало невыносимо стыдно. Спец сунул ему под нос все ошибки, совершенные им в ходе расследования. С самого начала Вадька абсолютно позабыл, что их противник живой человек, а не компьютерная программа, что он тоже наблюдает и анализирует, что он ежеминутно обдумывает изменчивую ситуацию. Спец казался Вадьке статичной фигурой, покорно дожидающейся, пока великий гений сыска Тихонов просчитает все его преступные действия и даст возможность карающей руке закона настигнуть негодяя. Ага, как же! А уж прикол с Муркиным адресом - это вообще! Конечно, что тому же Кислому стоило выследить от Муркиного дома Вадьку, а может быть… и Севку?
        Переждав острый приступ раскаяния, Вадька свято пообещал себе запомнить свой кошмарный прокол и никогда-никогда не повторять подобного в будущем. Тут же он снова выругал себя: глупо обдумывать планы на будущее, когда стоишь связанный и беспомощный перед матерым преступником.
        - Молчишь? Нечего сказать? Страшно? - Спец впился в Вадьку глазами. - Только, пожалуйста, не надо героики, я ведь знаю, что страшно. И любому нормальному человеку было бы страшно. Вот тебе, девочка, страшно?
        Катька судорожно потянула носом воздух, хотела ляпнуть какую-нибудь гадость, но вдруг задохнулась и потерянно кивнула. Ей действительно было страшно.
        - Видишь, малышка откровенна, не стесняется признаваться в нормальных человеческих чувствах. А чувства у нее совершенно правильные. Она не напрасно боится. Вы так нагадили мне за последние дни, испортили такие важные операции, что было бы справедливо с моей стороны немножко с вами за это посчитаться. - Спец сделал паузу, давая возможность своим пленникам осознать скрытую в его словах угрозу. Потом назидательно вскинул палец. - Но!.. Я могу этого и не делать. Могу просто подержать вас здесь некоторое время и отпустить целыми и невредимыми, как только это станет для меня безопасным. Вы, вероятно, хотите знать, от чего зависит подобный благополучный для вас исход? Отвечаю: исключительно от вашей готовности сотрудничать.
        Спец допил воду, поглядел на ребят, дожидаясь, не скажут ли они что-нибудь, и, убедившись в их молчании, продолжил:
        - Буду откровенен, мне все равно, останетесь вы жить или умрете. Но я хочу завершить намеченные операции и благополучно покинуть нашу с вами трижды проклятую страну. И ради этого я готов оставить вам жизнь, если вы мне сейчас же быстро, толково и подробно расскажете, что вам удалось узнать о моих делах, что именно вы взяли из сейфа, о чем вы говорили с милейшим Василием Васильевичем, когда вернулись к нему в дом, а главное, самое главное: какую долю попавшей к вам информации вы передали в милицию и кто тот четвертый член вашей компании, которого я видел из окна моей квартиры.
        Вадька облегченно вздохнул: Спец все-таки не всесилен, Севку они выследить не успели. А в остальном положение складывалось хуже некуда. Спец знал о них слишком много, чтобы заморочить ему голову. Оставалось упорно молчать, в надежде, что помощь придет раньше, чем Спец решится с ними покончить.
        - Молчите? Напрасно, - заговорил Спец после долгой выжидательной паузы. - Из вашего молчания можно сделать несколько выводов. Первый, вы не верите, что ваше глупое запирательство вам чем-либо грозит. Грозит, милые дети, еще как грозит. Если вы будете и дальше изображать партизан на допросе, я просто махну рукой на оставшиеся здесь источники дохода, сяду в самолет и улечу в цивилизованный мир, а вас оставлю в руках моих подручных, которые не станут с вами церемониться. Второй вывод: вы думаете, что, даже получив ответы на свои вопросы, я все равно убью вас. Ну тут уж вам придется поверить мне на слово. Я не психопат и убиваю лишь в случае необходимости. Мне осталось провести всего одно дело, как вы и сами догадались, следующий на очереди любезный старичок-коллекционер. Как только его мебель отправится по назначению, я замету следы и улечу первым же рейсом, и любые ваши показания будут мне не страшны. Третий: вы боитесь, что, если назовете мне имя недостающего члена вашей группы, с ним произойдет нечто ужасное. Не надо бояться, его так же, как и вас, всего лишь временно изолируют до завершения
нашей деятельности.
        - Значит, что-то ужасное произойдет с Василием Васильевичем? - набравшись храбрости, спросил Вадька.
        - Ну, вы меня разочаровываете, мой милый, - протянул Спец. - После того ума и смекалки, которые вы проявили, ведя расследование, не сообразить, когда следует думать о своей безопасности, а не о совершенно постороннем вам старикашке…
        - Да что вы их уговариваете, Спец, дайте-ка я им вломлю промеж ушей, живо расколются. Мне им есть что припомнить, своими инопланетянами чуть заику из меня не сделали, - предложил Григорий, которого словесные упражнения начальства довели до нестерпимой зевоты.
        - Не будем торопиться, Григорий, вот сейчас третью розыскницу привезут и начнем. Если, конечно, к тому моменту молодые люди не обретут здравый рассудок. Кстати, а вот и наша красавица.
        Внизу хлопнула дверь, послышались топот, пыхтение, сдавленные ругательства, по лестнице проволокли что-то тяжелое. На пороге появились здоровяк и Кислый. Они тащили большущий незавязанный мешок. Мешок слабо трепыхался, и Вадька с ужасом и подступившей безнадежностью увидел, что через его горловину выбиваются пряди ярко-рыжих волос. Мурку схватили! У них не оставалось никаких шансов, помощи ждать неоткуда!
        - Почему так долго? - строго спросил Спец своих подчиненных.
        - Осторожная, дверь не открыла, пришлось ждать, пока на улицу выйдет, - ответил Кислый.
        - Что ж, главное, сейчас она здесь. Поприветствуйте подругу, юноша, - сказал Спец, и здоровяк с Кислым вытряхнули свою добычу из мешка. - Косинская Алла, если не ошибаюсь? - галантно обратился Спец к сидящей на полу рыжеволосой девочке.
        - Ошибаетесь, - ответила та и принялась поправлять завитые в крупные локоны волосы. - Где здесь у вас зеркало?
        Глава 20
        Хорошо воспитанная молодая девушка
        Вадька во все глаза уставился на рыжую. Подкрашенные глаза, изящные зеленые брючки, розовая блузка с кружевным жабо, туфельки на тонких каблучках… Кисонька! Люди Спеца схватили Кисоньку! Вадька почувствовал, как надежда стремительно оживает в его душе. Мурка на свободе, а значит, они еще поборются!
        Спец между тем снисходительно разглядывал прихорашивающуюся девчонку.
        - Ваше самообладание достойно восхищения, но попытки обмануть меня бессмысленны, я прекрасно знаю, кто вы и чем занимались в последнее время. Вы мне несколько задолжали, и сейчас пришло время расплатиться.
        - За комплимент благодарю, хорошо воспитанная молодая девушка всегда обязана владеть собой, - Кисонька обстоятельно, по пунктам отвечала на замечания Спеца. - Обманывать вас я не собираюсь, обманывать старших нехорошо. В последнее время (кстати, какое именно время вы считаете последним?)… в последнее время я ничем особенным не занималась и ни от кого своих занятий не скрывала, так что неудивительно, если вы о них знаете. С вами я не знакома, задолжать вам не могла, а потому расплачиваться не собираюсь, наоборот, мне хотелось бы узнать, почему на меня накинулись, запихнули в грязный отвратительный мешок и привезли сюда?
        - Прекрати выкручиваться, девчонка, - в голосе Спеца плескалось сдержанное бешенство. - Ты и твои шалые приятели влезли в сферу моих интересов, причинили мне кучу неприятностей, серьезно подорвали налаженный бизнес…
        - Ах, вот в чем дело, - сейчас уже в голосе Кисоньки была снисходительность. - Если речь идет о причинении неприятностей и вторжении в жизнь взрослых, то вам нужна не я, а моя сестра - Мурка. С ней вечно происходят подобные истории. Я ее сто раз предупреждала: не вмешивайся, наделаешь проблем, старшие лучше знают, они умные, они опытные. Но она никогда не слушалась, а разве я не права? Вот они, проблемы, - и Кисонька поворотом ладони указала на Спеца.
        - Погоди, погоди, - забормотал Спец, выражение лица у него было обалделое. - Ты хочешь сказать, что ты - не ты? То есть что я говорю, ты - не она? Не та девочка, которая вместе вот с этими ребятами приходила ко мне в музей, а потом следила за мной?
        Кисонька задумалась, внимательно, с ног до головы, будто впервые в жизни видела, оглядела Вадьку и Катерину:
        - В музее я давно не была, никогда ни за кем не следила, а ребят знаю, это друзья моей сестры Мурки. Они все-таки взялись за свое дурацкое расследование, а ведь я ей сказала, чтобы она не смела. Из-за ее глупостей мне порвали брючки! - Возмущению Кисоньки не было предела. - Мурка должна хоть иногда слушаться, ведь она отвечает не только за себя, но и за меня, раз мы так похожи. Я не собираюсь страдать из-за ее идиотских выходок! Правда, ужасно эгоистично с ее стороны влезть в неприятности и совершенно не подумать, что нас могут перепутать и похитить меня вместо нее? - положив руку на велотренажер, Кисонька доверительно наклонилась к Спецу.
        - Вы - близнецы? - не отвечая, ошеломленно спросил Спец.
        - Как вы правильно все поняли! Ну конечно же, мы - близнецы, - похвалила Спеца Кисонька.
        - Олухи, кого вы мне привезли? - угрожающе прошипел главарь, окидывая взглядом дисциплинированно выстроившихся у стены членов мебельной банды.
        - Мы тут при чем? - угрюмо буркнул Кислый. - Насчет двойняшек нас не предупреждали. Сказано: рыжая, зеленоглазая, тринадцать лет. Вот, пожалуйста, все как описали. Кто ж знал, что их таких две?
        - Что мы теперь делать будем? - безнадежно спросил Спец. - Два совершенно неуправляемых, по уши напичканных информацией ребенка свободно бегают по улицам, и неизвестно, с кем они могут своими знаниями поделиться! Вы хоть понимаете, чем нам это грозит?
        - Сматываться надо, начальник, - снова пробормотал Кислый. - Плюнуть на оставшиеся бабки и линять.
        - Что значит плюнуть! - взвился Спец. - Вы хоть соображаете, о каких суммах идет речь? - Дрожащими руками он вскрыл вторую бутылку с водой, хлебнул, перевел дух, потом задумчиво, с интересом поглядел на Кисоньку. Та ответила ему безмятежным взглядом. Спец откашлялся, видно, ему в голову пришла новая мысль.
        - Милая барышня, - начал он крайне любезным тоном, - я должен принести вам свои глубочайшие извинения. Произошло досадное недоразумение. Мне крайне необходимо побеседовать с вашей сестрицей, поэтому я попросил своих… гм… служащих пригласить ее сюда. Из-за вашего поразительного сходства они ошиблись, и в моем доме оказались вы, чему я, конечно же, несказанно рад. Я понимаю, вы сердитесь, вы устали, но все же постарайтесь меня простить. Виктор Григорьевич, принеси-ка из кухни холодной фанты и мороженого для нашей гостьи, ей наверняка жарко.
        Увидев возмущенный взгляд, брошенный Кислым на Спеца, Вадька наконец узнал, кто такой уже упоминавшийся Спецом загадочный Виктор Григорьевич.
        Тем временем Спец, заметив, что Кислый не торопится выполнять поручение, властно ткнул пальцем в сторону двери. Кислый набычился. Вадьке даже показалось, что он сейчас откажется выполнять приказание шефа, но потом, пробурчав что-то крайне нелестное в адрес начальства, бандит все же отправился на кухню.
        - Я принимаю ваши извинения, особенно вместе с мороженым, - благосклонно кивнула Кисонька. - Но не кажется ли вам, что ваши… гм… служащие излишне настойчивы в своих приглашениях?
        Спец усмехнулся, показывая, что оценил ее иронию, и продолжил:
        - Но видите ли, милая барышня, несмотря на радость, доставленную мне нашим знакомством, мне по-прежнему очень нужно увидеться с вашей сестрой. Не скрою, она причинила мне довольно большие неприятности, и мне бы хотелось уладить возникшие проблемы. А это возможно только при личной встрече.
        - Почему бы вам не позвонить ей и не договориться? Я дам номер - если, конечно, ваши служащие вернут мой мобильник.
        - Я не доверяю телефонам. Вот если бы вы взяли на себя труд съездить и попросить сестру заглянуть ко мне на чашечку чая, было бы замечательно! И сами возвращайтесь, мы чудесно посидим втроем, побеседуем…
        - Простите, но я не совсем понимаю, зачем ей ехать сюда, - в голосе Кисоньки появились строгие нотки. - Почему бы не поговорить у нас дома?
        - Ни в коем случае! Я совсем не хочу вас обременять! - Спец был сама предупредительность. - Поверьте, тема нашего разговора обязательно потребует присутствия вашей сестры здесь, у меня. Чтобы избежать долгих споров, я бы посоветовал вам сказать сестре, что тут ее дожидается кто-нибудь из старых друзей семьи или какой-нибудь родственник, которого она была бы рада видеть.
        На сей раз задумалась Кисонька.
        - Я тысячу раз прошу у вас прощения, вы взрослый человек и знаете, что делаете, но мне происходящее решительно не нравится, - медленно проговорила она. - Вы понимаете, папа нас учил, что дома мы можем ссориться как угодно, но перед чужими всегда нужно держаться вместе и друг друга защищать. А вы предлагаете мне обмануть сестру, везти ее сюда и даже не объясняете зачем. Мне ваше предложение представляется несколько странным. И вот еще ребята… Детей нельзя обижать, особенно маленьких, это некрасиво и не по-джентльменски, а вы связали им руки, и мне кажется, что им больно, - закончила Кисонька тоном хорошей девочки, рассуждающей о жизни вообще.
        Вадька аж застонал от досады. Знал он, что Кисонька дура, но чтобы такая! Неужели она не могла для вида согласиться, а там бы что-нибудь придумала. Конечно, к ней приставили бы охрану, но все равно, могла бы намекнуть, знак подать, Мурка умная, она бы догадалась и пришла им на выручку.
        Видно, и Спецу Кисонькины штучки изрядно надоели. Наклонившись к самому ее лицу, он процедил:
        - Даже если я их освежую, в масле сварю и с кашей съем, ты-то что сможешь с этим поделать, шмакодявка манерная?
        - Ну, я, конечно, не такая, как моя сестра, - с сомнением протянула Кисонька и вдруг будто клюнула - резко ударила Спеца лбом в переносицу. Дико взвыв, Спец отскочил, хватаясь за разбитый нос, алые струйки крови залили его белоснежную рубашку. Тут же Кисонька с размаху всадила острый каблучок прямо ему в ногу. Главарь банды не удержался на ногах и рухнул на пол, ударившись головой об пол. Здоровяк кинулся шефу на помощь, но Вадька успел выставить ногу. Споткнувшийся бандит кубарем покатился по полу, а на голову ему рухнул велотренажер - Кисонька отжала крепящий стопор. Девчонка подпрыгнула, в полете развернулась и впечатала подошвы своих грозных туфелек Григорию в физиономию. Сгруппировавшись, она мягко приземлилась на ноги и заняла боевую стойку, готовая в любую минуту атаковать снова. Но атаковать было некого. На полу валялось три едва живых тела. Девчонка бросилась к пленникам.
        Вадька глядел на Кисоньку широко раскрытыми глазами.
        - Ты тоже каратистка, да? - восторженно спросила Катька.
        - Рукопашница. Хорошо воспитанная молодая девушка должна уметь себя защитить, - пропыхтела Кисонька, разматывая веревки. - Теперь за мной, быстро! Если, конечно, вам не трудно.
        Им было не трудно. Разминая на ходу затекшие руки, брат с сестрой помчались за Кисонькой к лестнице. У самого выхода девчонка вдруг подпрыгнула, уцепилась кончиками пальцев за притолоку, снова ударила ногами. Послышался шум падающего тела, а Кисонька приземлилась посреди лестницы на четвереньки, поднялась и, перескакивая через две ступеньки, понеслась дальше. Следовавшие за ней Вадька с Катериной увидели валяющегося поперек лестницы Кислого. Рядом блестели осколки стекла и жалкими лужицами расплывались мороженое и фанта. Ребята перескочили через неподвижного бандита и вслед за Кисонькой вбежали в гараж.
        - На мотоцикле ты ездить умеешь? - спросил Вадька, указывая на мотоцикл Кислого.
        - Хорошо воспитанная молодая девушка не может пользоваться мотоциклом, - бросила Кисонька. - Зато она неплохо водит машину, - она метнулась к автомобилю Спеца, распахнула незапертую дверцу, нырнула за руль и убито закончила: - А вот заводить без ключей не умеет.
        Вдалеке слышались топот и крики. Поверженные Кисонькой бандиты очухались и устремились в погоню. Вадька втолкнул сестру на заднее сиденье, сам прыгнул на переднее и, перегнувшись с пассажирского места, запустил пальцы под панель.
        Вопли и топот приближались, слышно было, как Кислый орет: «Убью стерву малолетнюю!» Вадька торопливо вытащил нужные проводки, соединил… Ничего не произошло. Он постарался успокоиться, унять дрожь в руках, и снова сблизил оголенные концы. Никакого результата. Проклятие, в кино машины всегда заводятся мгновенно! Угрожающие голоса уже раздавались совсем близко. Вадька яростно тыкал проводками. Автомобиль глухо и, казалось, издевательски молчал. Грохот шагов уже за дверью, ручка повернулась, створку рванули, испуганно заверещала Катька, уже ни на что не надеющийся Вадька чиркнул проводками… Мотор милостиво чихнул и мягко заурчал.
        Не теряя ни секунды, Кисонька выжала сцепление и бросила машину в автоматически поднимающиеся ворота гаража. Толчок швырнул Вадьку ей на колени. Коленки у Кисоньки оказались такими же острыми, как и у ее сестры. Второй толчок забросил Вадьку под рулевую колонку, уперев носом в Кисонькины туфли. Скрежетнув верхом по полуоткрытой створке, автомобиль вылетел на улицу. Вадька проехался физиономией по резиновому коврику.
        - Вадим, вы не могли бы подняться, вы крайне затрудняете мне доступ к педалям, - Кисонька была неизменно вежлива.
        Вадька отжался на руках, почувствовал, как его тянут за майку, и с помощью сестры выбрался на сиденье. Покрутив затекшей шеей и убедившись, что все цело, он уставился в заднее стекло и, прежде чем они свернули за угол, успел увидеть, как из дома выбежало трое мужиков. Двое держались за расквашенные физиономии, а третий прижимал руки к животу. Мужики уселись в стоящий у крыльца зеленый джип.
        - За нами погоня, - крикнул Вадька Кисоньке. - Давай на объездную, может, они не дотумкают и пойдут по главной.
        Не снижая скорости, Кисонька вписалась в поворот. Яростно взвизгнув протекторами, автомобиль вырвался на объездную трассу.
        - Почему мы убегаем? - спросила Катька. Она вовсе не казалась испуганной. Наоборот, глазищи победно сияли, косички воинственно топорщились. - Ты же можешь их раз-раз и каратнуть!
        - Видишь ли, Катюша, - не отрывая глаз от дороги, начала светскую беседу Кисонька, - когда эффект неожиданности уже использован, молодой девушке в драке с четырьмя крепкими мужчинами не поможет даже синий пояс по рукопашному бою. Тут больше подошел бы взвод автоматчиков.
        Их серебристая «Ауди» низко стелилась по дороге. Ее мягкое качание убаюкивало, порождая ощущение безопасности. Но увы, ощущение оказалось обманчивым. Постоянно оглядывавшийся Вадька заметил блеснувшую вдалеке точку. Точка стремительно росла, приобретая очертания машины. На первый взгляд ничего угрожающего, мало ли машин снует по дорогам даже в полдень жаркого воскресного дня, однако была в ее движении целенаправленность, заставившая Вадьку насторожиться и не отрывать от нее глаз.
        - Поскорее нельзя? - нервно спросил он Кисоньку.
        Кисонька прибавила скорости. Вадька снова развернулся к заднему стеклу. Настигавшая их машина становилась все ближе. Вот она уже ясно видна… Вадька с отчаянием узнал в ней зеленый джип.
        - Догадливые, гады! Догадосные! - зло пробормотал он. - Слышь, Кисонька, у нас хвост.
        Бросив короткий взгляд в зеркало заднего вида, девчонка до отказа вдавила педаль газа. «Ауди» прыгнула вперед, увеличивая отрыв. Водителя джипа это не обеспокоило. Казалось, он с усмешкой наблюдал за метаниями беглецов. «Чероки» неуклонно настигал. «Ауди» выскочила к перекрестку слияния главной и объездной дорог и помчалась к городу. Преследователи прибавили скорость, стремясь нагнать ребят до того, как их машина затеряется среди городского движения. Зеленый джип надвинулся вплотную.
        Вдруг Кисонька испуганно вскрикнула. Прямо навстречу им неслась пара скутеров. Затянутые в черную кожу седоки, в темных шлемах, верхом на ревущих машинах, выглядели весьма зловеще. «Снова обложили!» - мелькнуло у Вадьки в голове, но в этот момент Катька, радостно пища, высунулась в окно и отчаянно замахала. Тут и Вадька увидел то, что привело сестру в такой восторг. На багажнике одного из скутеров была прикручена плетеная корзина, в которой гордо восседал здоровенный белый гусь. Скутеры притормозили, затем развернулись и пристроились по бокам машины.
        - За нами гонятся, зеленый джип! - крикнул Вадька в окно, но ветер сорвал и унес его слова, и едущий рядом человек только покачал черной башкой. Тогда Вадька просто молча ткнул пальцем в преследователей. Черный шлем кивнул.
        Словно правительственная машина, сопровождаемая эскортом мотоциклистов, серебристая «Ауди» на полной скорости въехала на окраину города. «Чероки» не отставал. Похоже, водители скутеров дожидались именно этого момента. Один из них вырвался вперед, указав Кисоньке следовать за собой, второй пристроился сзади, вклинившись между автомобилем ребят и джипом. «Ауди» нырнула в маленькую тихую улочку. Джип несся следом как настигающая добычу хищная птица, но тут в дело вмешалась совсем другая птица. Раздался крик: «Харли, давай!», и Евлампий Харлампиевич сорвался с багажника. Распахнув крылья во всю немалую ширину, гусь завис перед лобовым стеклом джипа. Раздался истошный визг тормозов. Они вильнули одновременно: Евлампий Харлампиевич влево, уходя от столкновения с механическим чудовищем, джип вправо, снося скамейку на троллейбусной остановке. Видимо, водитель успел выключить мотор, потому что «Чероки» по инерции прокатился вперед и встал, довольно мягко ткнувшись в стенд «Их разыскивает милиция», с которого, чернея свежей типографской краской, хмуро взирала на мир физиономия Кислого.
        Грозно порыкивая моторами, скутеры замерли напротив, но в машине никто не шевелился. Кисонька затормозила, ребята выскочили и бросились к джипу. Опасливо приоткрыв дверцу, Вадька заглянул внутрь. Кислый лежал, навалившись на руль, но при этом судорожно дышал, а значит, был жив. Бандиты на заднем сиденье валялись без сознания, но и они начинали потихоньку шевелиться, приходя в себя.
        Вадька почувствовал, как ему в ногу ткнулось что-то мягкое. Он глянул вниз. Слегка прихрамывающий Евлампий Харлампиевич доковылял до машины и теперь тянул длинную шею, заглядывая в нее. Увидев царящий разгром, он торжествующе гоготнул и ущипнул Кислого за щиколотку, утверждая свою окончательную победу над врагом. Издалека слышался вой милицейских сирен: безумная гонка не осталась незамеченной.
        - Все как в кино: полиция прибывает, когда главные герои дело сделали, - сказал Сева, сдергивая с головы шлем.
        - Ничего мы не сделали, - буркнул Вадька, - Спеца-то тут нет.
        Мурка с досады саданула шлемом по капоту:
        - Где этот гад может быть?
        - Менты здесь и без наших показаний справятся, вон какую подсказку вы им дали, - Вадька кивнул на стенд. - А нам надо вернуться к Спецу на дачу, если он еще там, и вызвать милицию.
        - Тем лучше, тогда по коням, - Кисонька, Вадька и Катерина запрыгнули в «Ауди», Сева и Мурка оседлали свои скутеры, и, когда милицейские машины подъехали к месту происшествия, наши герои уже снова катили прочь от города.
        Глава 21
        Гусь, ты орел!
        Но уже подъезжая, они поняли, что опоздали, дача явно была пуста. Ворота распахнуты настежь, и никто даже не думал их закрывать, сломанная Кисонькой дверь гаража жалобно поскрипывала на легком ветерке. Настороженно озираясь, готовые в любую минуту бежать, ребята проникли в гостиную. Но все предосторожности оказались излишними, внутри стояла гулкая тишина.
        - Смылся! - печально констатировал Вадька.
        Компания разделилась. Катьку и Евлампия Харлампиевича усадили внизу у камина, велев присматривать за улицей и подать знак, если появится посторонний. Сестры отправились наверх, а парни принялись обыскивать первый этаж. Вскоре Мурка спустилась, чтобы сказать, что в ванной они обнаружили окровавленные рубашку и пиджак, открытую аптечку, вату и обрывки бинта, видимо, Спец наскоро приводил себя в порядок после знакомства с Кисонькой. В комнатах были заметны следы поспешных сборов. Огромная картина, висевшая в гостиной на стене, отодвинута, а спрятанный за ней сейф открыт и совершенно пуст. На столе валялись документы, но ребятам не удалось найти ничего интереснее прошлогодних ведомостей на зарплату сотрудникам музея.
        - Слушай, а как вы нас нашли? - спросил Вадька, просматривая бумаги.
        - Мы к твоей маме зашли, а она говорит, что ни тебя, ни Катьки с утра нет, что вы не завтракали и она не знает, где вы болтаетесь. А Катькин гусь, твой ноутбук и ваши мобилки дома. В то, что вы, не поев, смотались, еще можно поверить; что ты заставил Катьку Харли оставить, тоже, в принципе, могло случиться, хотя и сомнительно, даже ноутбук ты мог побояться взять… Но и то, и другое, и третье? Мы сразу врубились, что дело нечисто, а раз так, то замешан Спец. Мурка давай звонить ментам, а ей говорят, что у майора выходной и где он, никому не известно, зато дежурным был ваш любимый старший лейтенант Пилипенко. Мы прикинули, что если Спец вас похитил, то кроме как на дачу ему вас везти некуда. Ну, мы и решили действовать сами, смотались в гараж фирмы ее папаши, она выцыганила ключи у охранника, схватили скутеры и рванули. Думали, если гаишники привяжутся, так даже лучше, сразу ментов вам на помощь приведем. И представляешь, как назло, ни одного поста! Мы уж и не знали, что делать, а тут вы объявились. А с гусем целиком Муркина затея. Он жутко умный, ваш Харли, правда? Тогда возле музея мы без него бы
не справились и сейчас тоже.
        Вадька неохотно кивнул. Еще раз осмотрев гостиную, они перебрались в библиотеку, и тут их поджидал сюрприз. В библиотеке горел камин, только пламя никак не разгоралось толком, потому что его придавливала целая груда целлофановых пакетов с белым порошком.
        - Наркотики! - выдохнул Вадька. Севка не растерялся, схватил со стола кувшин и помчался в ванную. Под потоком воды и без того слабенькие язычки огня зашипели и погасли.
        - Наш пострел везде поспел, - даже с некоторым уважением сказал Севка. - И тут денежку заколачивал.
        - Слушайте, это, наверно, и есть те самые наркотики из неустановленного источника, которые майор Владимиров ищет. - Не обнаружив ничего интересного наверху, сестры спустились и теперь разглядывали потрясающую находку.
        - Ну надо же! - Вадькиной досаде не было предела. - Все про него знаем, все доказательства у нас в руках, а он смылся прямо из-под носа! Теперь ищи ветра в поле, где угодно может спрятаться!
        - Как он выглядит, ваш Спец? - поинтересовался отошедший к окну Сева.
        - Обыкновенно, - Вадька пожал плечами. - Высокий, худой, темные волосы с проседью.
        - Еще у него довольно сильно разбито лицо, - вмешалась Кисонька, - и хромота на правую… - она посмотрела на свои ноги, - нет, на левую ногу. Что, у вас появилась идея, Всеволод?
        - Идей у меня никаких, только вон на той стороне улицы в такси садится высокий, худой, темноволосый мужик с сильно расквашенной мордой. Насчет хромоты отсюда не видно, но очень даже может быть.
        - Это что, все время, что мы тут лазаем, он на улице такси ждал? - с некоторой претензией в голосе вопросил Вадька. Сева развел руками, словно извиняясь за безобразное поведение главаря шайки.
        - Так чего мы встали! - гаркнула Мурка. - За ним, бегом!
        Увидев мчащихся ребят, Катька вскочила, прижимая к груди Евлампия Харлампиевича.
        - Бандиты? - с ужасом спросила она.
        Вадька молча схватил сестру за руку и поволок за собой. Они снова, уже в третий раз, набились в машину, Кисонька вырулила на трассу. Впереди неторопливо катило такси. Следить за преступником на его собственной машине - такого Вадька не читал ни в одном детективе. Это против всех правил! Вадька мучительно обдумывал возможные варианты маскировки. Срочная перекраска исключалась полностью, а кроме нее в голову приходила только возможность прикрыть ауди маскировочной сеткой или просто наломанными в лесу ветками. Останавливали Вадьку лишь два соображения: первое - пока они будут заваливать машину ветвями, Спец непременно удерет, а второе - на декорированный свежей зеленью автомобиль пожелает посмотреть не один Спец, а пожалуй что и половина города.
        Пока Вадька строил планы, порядок слежки установился сам собой. Кисонька держалась в отдалении, стараясь не попасться шефу мебельных бандитов на глаза, но и не потерять из виду его такси, зато никогда не встречавшийся со Спецом лицом к лицу Сева нахально катил прямо за ним, иногда даже заглядывая в окна машины. Мурка на своем скутере держалась посередине. Такси подкатило к развилке, но, вместо того чтобы въехать в город, свернуло на мост.
        - Он едет в аэропорт, - прокомментировала Кисонька.
        - Думаешь, хочет свалить за бугор? - спросил Вадька, Кисонька промолчала, все и так было понятно.
        Вдруг преследуемое такси начало вести себя странно. Оно вроде как задергалось, то ускоряя, то замедляя ход, затем, словно приняв решение, сбросило скорость и остановилось.
        - Что он делает, здесь нельзя останавливаться! - изумилась Кисонька.
        Но машина все-таки встала, из нее выскочил Спец и, на бегу делая успокаивающие знаки шоферу, помчался к парапету. Он перегнулся через перила, резко взмахнул рукой и тут же побежал назад. Такси отъехало. Кисонька подрулила к месту остановки, где их уже поджидали невероятно возбужденные Сева и Мурка.
        - Спорю на что хочешь, он выбросил какую-то улику, - прокричал Сева, стараясь перекрыть гул мечущегося над мостом ветра. - Я видел, он открыл чемоданчик и чуть за голову не схватился, потом уболтал шофера остановиться и бегом сюда.
        - Глядите, глядите, вон что-то красненькое плывет, сейчас потонет! - указывая на воду, завопила глазастая Катька.
        Все выжидательно глядели на Вадьку. Чувствуя ответственность за успех операции, Вадька напрягся, надеясь, что под давлением из мозгов выжмется идея. В голове было пусто и гулко. Он в отчаянии огляделся, и тут на него снизошло озарение. Ткнув пальцем в Евлампия Харлампиевича, он сказал:
        - Пускай он достанет!
        - Евлампий Харлампиевич, миленький, достань нам вон ту штучку, пожалуйста, - попросила Катька, подсаживая гуся на парапет. Но тот вовсе не спешил выполнить просьбу хозяйки. Окинув ребят надменным взглядом, он продолжал невозмутимо восседать.
        - Рядовой Харли, достаньте из воды улику, - скомандовала Мурка. Но и приказной тон не произвел на гуся никакого впечатления. Он лишь распушил перья, прикрыл глаза и, казалось, заснул.
        - Вот тупая птица, ничего не понимает! - сорвался Вадька.
        - Он все понимает, - вступилась за друга Катька. - Он просто чего-то хочет.
        Она подошла к Евлампию Харлампиевичу, гусь и девчонка вроде как пошептались.
        - Он хочет, чтобы Вадик его попросил, - заявила Катька после недолгого совещания. - Вежливо!
        - Я! Чтобы я просил этого лишь по недоразумению не зажаренного!.. Очумела?! - возмутился Вадька, но Мурка ощутимо ткнула его в спину.
        - Проси быстро и не выделывайся, - прошипела она. - Спец вот-вот смоется!
        Тяжко вздохнув, Вадька процедил:
        - Слышь, пернатое, вытащи из воды улику.
        Но гусь, похоже, не слышал. Он нахохлился еще больше и засунул голову под крыло. Вадька скрипнул зубами:
        - Харли, достань, пожалуйста, вон то красненькое, которое сейчас потонет!
        Гусь даже не дрогнул. Со всех сторон на Вадьку устремились осуждающие взгляды. Тогда, собравшись с силами, Вадька проорал:
        - Премногоуважаемый Евлампий Харлампиевич, не будете ли вы столь любезны слететь к воде и выловить для нас чрезвычайно важное доказательство преступления! Без вашей неоценимой помощи мы не справимся!
        Еще мгновение Евлампий Харлампиевич был недвижим, потом из-под крыла показался круглый черный глаз, гусь поглядел на Вадьку, потом на плещущуюся под мостом реку, расправил свои огромные крылья и спланировал вниз, туда, где уже почти скрылась под водой выброшенная Спецом загадочная вещь. Евлампий Харлампиевич плавно опустился на воду, вытянул шею, и вот он уже взмывает вверх и снова тяжело усаживается на перила моста. В его клюве была зажата толстая ярко-красная записная книжка.
        Вадька бережно принял добычу. С книжки текло, но плотная обложка и застежка частично защитили страницы, попадались даже полностью сухие. Вадька начал нетерпеливо листать книжку. На его лице отразились сперва изумление, потом восторг, и наконец он расплылся в широкой блаженной улыбке.
        - Ребята, здесь все! - благоговейным шепотом произнес он. - Все дела банды! И даже не зашифровано! Смотрите: вот мебель, картины - авторы, названия, годы. Рядом имена владельцев - вот Греза Павловна, вот Луша, тут генеральша, а тут, нет, вы только гляньте, тут даты, и это как раз даты ограблений. И все его почерком! Теперь-то он у нас не отвертится! - Вадька торжествующе потряс книжкой. - Ну, гусь, ты орел!
        Услышав комплимент, Евлампий Харлампиевич гордо вскинулся, гоготнул, а потом неожиданно ласково ткнулся головой Вадьке в ногу. Смущенный мальчишка потрепал птицу по шее.
        - Сперва его надо поймать, - охладил Вадькин пыл Сева. - Он, между прочим, уже к аэропорту подъезжает.
        Не сговариваясь, все снова ринулись к своему транспорту.
        Глава 22
        Таможня не дает добро
        И вот долгая погоня закончена. Компания стоит, прижавшись носами к стеклянной стене аэропорта, и безнадежно-печально наблюдает, как Спец удобно устраивается в кресле, ставит возле ноги свой небольшой чемоданчик и разворачивает газету, приготовившись спокойно и с удовольствием дождаться приглашения на регистрацию. Мурка закрыла мобильник и отрицательно покачала головой. Майора Владимирова по-прежнему не было, прекрасная погода и мечтающая об обильном урожае на даче жена отвлекли его от нелегкого дела поимки особо опасных преступников.
        - У нас в руках все улики, - горько вздохнул Вадька, - а он сейчас смоется в свою Англию, и привет!
        - Он сперва в Вену, - педантично поправила Кисонька.
        - Может, к пограничникам обратимся? Скажем, что он шеф бандитской шайки, и они его задержат? - предложила Мурка.
        - Прямо так ты сказала, а они задержали! - Вадька был полон скепсиса. - Они сперва выяснят, кто мы, потом позвонят в милицию и расскажут нашу историю. А в милиции сейчас кто дежурит? Правильно, лейтенант Пилипенко. Они с ним побеседуют, затем возьмут нас под локотки и выведут из помещения, Спец еще и посмеется нам вслед. Вот если бы он вез что-то нелегальное!
        - Такое? - спросил Сева, вытаскивая из кармана куртки чуть оплавленный пакет с белым порошком.
        - Это что?
        - Ну откуда же я знаю, - пожал плечами Сева. - Кокаин, а может, героин. Я в камине на даче взял, подумал, пригодится, да и интересно, настоящие наркотики, прямо как в кино.
        - И как нам этот пакетик поможет? - На сей раз сомнения переполняли Мурку. - Нам же надо его Спецу подсунуть! Что, набежим, отберем чемодан, вскроем, затолкаем туда наркотики и вернем? И он так обалдеет от нашей наглости, что попрется с ним на таможню?
        Рыжая была абсолютно права. Спец придерживал свой чемоданчик ногой, и незаметно утащить его не представлялось возможным. Народ пригорюнился.
        - Слушайте, а правда, что Ленчик и его компания на вокзалах чемоданы тырят? - задумчиво поинтересовался Сева.
        - Предлагаешь смотаться за ним на вокзал? Регистрация через пятнадцать минут, Спец сто раз улетит, пока ты будешь ездить!
        - Зачем на вокзал мотаться, вон он сидит. И Сашка с ним, - Сева ткнул пальцем в стекло.
        Действительно, на банкетке под здоровенным разлапистым фикусом восседали Ленчик и его верный адъютант. В аэропорт они явились по чрезвычайно важному делу: разнюхать, какие тут порядки. Вокзал становился все менее и менее выгодной сферой деятельности. Пассажир нынче пошел (а вернее, поехал) сильно ушлый, наученный горьким опытом. На вокзале бдительности не теряет, настороженно зыркает по сторонам и, даже слезно прощаясь с любимыми родственниками, продолжает держать багаж мертвой хваткой. Надо срочно менять поле деятельности. В аэропорту Ленчику в целом понравилось. Тихо, чистенько, пахнет приятно. Сами граждане отлетающие еще не пуганные, беспечные, расслабленные в предвкушении радостей заграничного вояжа. И в карманах у них совсем не малые денежки в валюте. Настораживало отсутствие толпы и обилие дядек в форме: пограничников, таможенников, ментов.
        На сегодня разведчики свою работу закончили, теперь предстояло вернуться домой и все обдумать. Они уже собирались уходить, когда послышались стремительные шаги и рядом с ними остановился Севка Торгаш. Шустрого пацана Ленчик уважал и недолюбливал. Уважал за оборотистость и умение заколачивать деньгу, не влезая в криминал. За это же и недолюбливал.
        - Как хорошо, что я вас засек, парни! - воскликнул Торгаш, слегка задыхаясь от быстрого бега. - Заработать хотите?
        Ленчик медленно повел шеей, что успешно заменило ему долгую речь о неправильных людях, которые задают идиотские вопросы, вместо того чтобы сразу перейти к сути дела. Севка понял Ленчика правильно и продолжил:
        - У меня тут клиент, куча вещей, я сам не справляюсь, а он торопится. Я уж и не знал, как быть, гляжу, вы сидите… Пошли скорее, покажу, что делать.
        Севка помчался к выходу, Ленчик с Сашкой переглянулись и потопали за ним. Севка проскочил раздвижные стеклянные двери, на рысях миновал автостоянку и нырнул в придорожные кусты. Не совсем понимая, что может делать в кустах солидный клиент, парни все же полезли следом. И тут их крепко взяли сзади за локти. Сашка взвизгнул, Ленчик рванулся, чужая хватка на локтях стала болезненной. Вывернув голову, Ленчик поглядел на нападающих. За спиной обнаружились рыжие двойняшки, уже вторую неделю портившие ему дело по укрощению строптивого гения Тихонова. Вот и сам гений, стоит перед ним, ухмыляется, знает, что при парочке каратисток Ленчик его тронуть не сможет. Рано радуешься, Ленчик тебе все припомнит. И Торгаша не забудет.
        Тем временем охамевший Тихонов, не вдаваясь в долгие предисловия, заявил:
        - Видели в зале ожидания худого мужика с пластырем на носу? Он еще газету читал? Надо у него чемодан стянуть, а потом обратно вернуть, но так, чтобы он ничего не просек.
        Ленчик загоготал:
        - Ну ты даешь, Тихонов! Ну ты меня задрал! С какой радости я на тебя ишачить буду, перед местными ментами светиться?
        - Парни, вы не сечете, дело честное-благородное, - терпеливо пояснил Сева. - Мужик - особо опасный преступник, главарь шайки, на них несколько грабежей, если его не удастся сейчас задержать, он за бугор свалит и пиши пропало.
        - Мне-то что?! - с ленцой вопросил Ленчик. - Хоть он полгорода перережь, меня не колышет. Вам надо, вы чемодан и тырьте, - закончил он и вдруг вскрикнул от резкой боли. Казалось, его рука попала в капкан с острыми-преострыми зубьями. Его круто развернули, и Ленчик встретился взглядом с пылающей яростью Кисонькой.
        - Ты, прыщ на теле человечества, слушай меня внимательно, - Кисонька была обманчиво спокойна. - Я запланировала чудесное воскресенье: собиралась пройтись по магазинам, купить себе новую блузочку, потом хотела с ребятами поесть мороженого, а вечером сходить в гости к девчонкам из класса. Вместо этого меня похитили, натянули на голову пыльный мешок, сложили вдвое и запихали в багажник. Меня везли куда-то по жаре… Затем мне угрожали и меня пугали, мне пришлось устроить вульгарную драку и гонять по городу на чужой машине, ежеминутно рискуя попасться гаишникам и нажить крупные неприятности. Мне испортили прическу, безнадежно изгадили любимые брючки, я потеряла сумочку и мобилку! И вот теперь, когда мы настигли человека, виновного в сегодняшнем безобразии, из-за твоей фанаберии он может уйти безнаказанным? Не выйдет! Делай, что тебе говорят мальчики, а не то… Я еще не знаю, что я с тобой сделаю, но клянусь, это будет нечто жуткое!
        Ленчик испуганно поглядел в мерцающие бешенством зеленые глаза и растерянно спросил:
        - Это ты нас тогда побила?
        - Побила? - Голосок Кисоньки приобрел зловещую мягкость. - Если только побила, значит, моя сестра. Я бы - убила!
        Ленчик еще раз всмотрелся Кисоньке в лицо и понял - убила бы! И не исключено, что еще убьет. Ну ее к черту, лучше согласиться.
        - Ладно, ладно, - примирительно буркнул он, - если для хорошего дела… Мы же не отказываемся, чего сразу руки-то крутить.
        Их отпустили. Парни огляделись и под изумленными взглядами публики начали стягивать с себя футболки. Снятую одежду они принялись старательно возить по земле.
        - Между прочим, за реквизит придется заплатить, - пропыхтел Сашка, не бросая работы, - каждая футболочка десять баксов.
        - Не больше пяти за обе, - твердо сказал Сева, - и то много.
        - Жмот ты, Севка, - прокомментировал Сашка, натягивая грязную майку и начиная пачкать пылью свои и Ленчиковы джинсы. Под конец оба провели грязными ладонями по физиономиям, придирчиво оглядели друг друга и направились обратно к аэропорту.
        - Ждать будете вон за тем углом, - скомандовал Ленчик, показывая сквозь стекло стены нужное место. - Чемодан заброшу на полминуты, успеете или нет, ваше дело, все равно заберу сразу.
        Между тем мягкий вибрирующий женский голос объявил регистрацию для господ пассажиров, вылетающих в Вену. Спец не спеша поднялся, сложил газету, небрежным жестом бросил ее на сиденье, оправил свой безукоризненный костюм, подхватил чемодан и неторопливо зашагал навстречу светлому будущему. Напоследок он одаривал презрительным взглядом приметы остающегося за спиной темного прошлого: поджидающих клиентов кряжистых таксистов, бабку-уборщицу в синем халате, возящую мокрой тряпкой по полу, парочку грязных нищих мальчишек, робко пробирающихся вдоль стен. Сознание того, что все это он видит в последний раз, наполняло его почти детской радостью. Но отвратительная реальность не собиралась выпускать его из своих цепких когтей. Завидев Спеца, мальчишки круто свернули и бросились ему наперерез. Визгливые просящие голоса ударили в уши:
        - Дяденька, будьте такой добренький, подайте на хлебушек, у нас мамка больная, братики голодные… - тянули они пронзительным речитативом и совали Спецу в лицо сложенные ковшиком грязные ладошки.
        Брезгливо кривясь, Спец остановился и огляделся, надеясь на помощь. Но никто не спешил выручить его из неприятной ситуации. Что за страна, где никто не может, да и не хочет защитить приличного человека от наглости попрошаек! Впрочем, будем терпеливы, ему осталось быть здесь всего несколько мгновений, один шаг за пограничный барьер, и для него начнется совсем иная жизнь. Успокоенный этой мыслью, Спец решился поискать по карманам мелочь для назойливых детишек, как тут один из наглых грязнуль, видимо, теряя надежду выпросить что-нибудь у «добренького дяденьки», схватил его за отутюженный рукав светло-серого немецкого костюма. Под мальчишеской ручонкой немедленно расплылось огромное, омерзительно пахнущее пятно. Нечленораздельно взревев, Спец отшвырнул цепкие конечности приставалы, с размаху бросил на пол чемоданчик и, выхватив из кармана платок, принялся лихорадочно оттирать еще недавно безукоризненный рукав. Измазавшая его пакость оказалась на редкость въедливой и ни в какую не поддавалась. Сдавленно ругаясь и не слушая жалобных извинений противного мальчишки, Спец отчищался.
        Одним толчком ноги Ленчик отправил оставшийся без присмотра чемодан за угол и, кивком поручив Сашке придерживать лоха, нырнул следом. Вадька, уже державший наготове отмычку, всадил ее в замочек, пошуровал, замок крякнул, щелкнул, и чемодан распахнулся.
        - А еще не хотел с нами магазин брать, - полувосхищенно-полуосуждающе пробурчал Ленчик.
        - С вашим талантом, Леонид, следует не магазины и чемоданы потрошить, а учиться актерскому ремеслу. - Получившая желаемое Кисонька снова обрела светские манеры. - Лет через пять-шесть вы бы стали звездой.
        Ленчик только успел польщенно улыбнуться, поскольку Вадька уже совал ему запертый чемодан. Черный кожаный чемоданчик вновь скользнул по гладкому плиточному полу, остановившись у ног владельца. Подскочивший следом Ленчик вместе с Сашкой начал ныть, выпрашивая прощение у дяденьки. Дежурный милиционер лениво отвалился от стойки регистратора, намереваясь прекратить шум и вытурить попрошаек из здания. Завидев приближающегося представителя власти, мальчишки мгновенно смолкли и, проскочив стеклянные двери, скрылись из виду. Совершенно взбешенный, так и не сумевший отчистить пиджак Спец не глядя подхватил свой чемодан и быстрым шагом направился на регистрацию.
        Облегченно вздыхая, ребята вылезли из своего укрытия.
        - Дамы и господа, предлагаю досмотреть спектакль с удобствами, - Вадька сделал приглашающий жест в сторону банкетки под фикусом, откуда открывался прекрасный вид как на пограничный, так и на таможенный контроль. Компания солидно уселась и стала ждать событий.
        Вот Спец подошел к пограничному пункту и протянул свой паспорт сидящему там молодому парню. Пролистав документ, пограничник шлепнул штамп и вернул паспорт владельцу. Заведующий этнографическим отделом исторического музея Виноградов Игорь Степанович, отправляющийся в Вену на научную конференцию, не вызвал у него ни малейших подозрений. Небрежно помахивая заполненной декларацией, Спец подошел к таможне, подал бумаги приветливой девушке, быстро проглядевшей их и любезно пригласившей элегантного господина поставить багаж на ленту транспортера. Чемодан Спеца втянулся в аппарат просветки. И тут же все таможенники насторожились, подобрались, мгновенно став похожими на почуявшую дичь свору гончих. Вокруг Спеца образовалась легкая суета, аэропортовские милиционеры подтянулись ближе. Видно было, как девушка-таможенница что-то требовала, Спец резко возражал, наконец, пожав плечами, согласился. Расстегнув замок, он откинул крышку, глянул внутрь и… замер. Вокруг Спеца сомкнулись люди в форме.
        - Жалко, не слышно ничего, - подосадовала Катька.
        - Чего ж ты громкость не покрутила? - хмыкнула Мурка, но тут, словно исполняя Катькино желание, плотная группа таможенников и милиционеров провела мимо них пойманного наркоконтрабандиста. Двое таможенников крепко держали Спеца под локти. Главарь банды как-то сразу утратил свою элегантность. Обычно тщательно выглаженный костюм сейчас казался измятым, брюки пузырями обвисли на коленях, всегда причесанные волосы встрепаны. Голова безвольно болталась, Спец шарил вокруг потерянным взглядом и монотонно бормотал: «Я ее выбросил, выбросил, выбросил…»
        - Что он выбросил? - недоуменно спросила Катька.
        Вадька загадочно улыбнулся, поднялся, потянулся.
        - Ну-ка колись, ты что ему в чемодан кроме наркотиков сунул? - поинтересовалась Мурка.
        - Ничего особенного, - невинно заявил Вадька, но увидев грозно сдвинутые Муркины брови, поспешил объяснить: - Всего лишь его собственную записную книжку. Почерк его, найдена в его чемодане, теперь-то ему точно не отвертеться.
        Ребята встали и побрели к выходу. Потрясающее приключение окончилось. Неожиданно навалилась усталость. Компания подошла к своему транспорту. Кисонька ласково погладила верно послужившую им «Ауди» по капоту, Вадька подумал, что единственным для милиции темным пятном в деле Спеца станет его машина, найденная у аэропорта, хотя точно известно, что шеф мебельных бандитов приехал туда на такси. Отчаянно зевающие Мурка и Сева покатили скутеры на стоянку. Мурке еще предстояло объяснить родителям, каким образом две машины их фирмы оказались на аэропортовской стоянке. Впрочем, Вадька был уверен, что с этим делом девчонки справятся.
        Потом вся компания законопослушно набилась в автобус, который, скрипя и трясясь, покатил к городу. Вадька печально смотрел в окно на мелькание придорожных деревьев. Впереди него, обнявшись, спали сестры, во сне все различия между ними стерлись, и они были удивительно похожи друг на друга. Сидевший через проход Севка сперва что-то подсчитывал на калькуляторе, видимо, возвращаясь к привычным делам, но потом дрема сморила и его. Катька уже давно сопела, крепко прижав к себе Евлампия Харлампиевича и уткнувшись носом Вадьке в плечо. Бодрствовал только сам Вадька. Перед ним нескончаемой чередой проносились лица Грезы Павловны, бедной Луши, Кислого, Спеца, он снова переживал перипетии отчаянного преследования. Ему было жутко тоскливо, ведь самое интересное в его жизни подошло к концу. Ему уже никогда не придется вместе с Муркой и Севой вести головоломное расследование, вместе с Кисонькой удирать от погони. Конечно, они и дальше будут дружить, встречаться, но это уже не то, совсем не то. Да и Катька из верного товарища снова превратится в противную младшую сестру.
        Дело уже шло к вечеру, когда автобус въехал в город. Легкое майское предсумеречье трепетало над улицами. Автобус выпустил пассажиров на центральной площади, ребята вылезли и остановились, разминая затекшие ноги и робко поглядывая друг на друга.
        - Давайте пойдем к нам чай пить, - предложил Вадька. - Мама обещала пирог испечь.
        Видно, расставаться никому не хотелось, потому что его предложение приняли моментально.
        Мама была дома, но в квартире пахло не только пирогом, но и грозой. Надежда Петровна стояла на пороге Вадькиной комнаты, и выражение ее лица не предвещало ничего хорошего для блудных детей.
        - Как прикажете вас понимать? - неприятным голосом поинтересовалась она.
        - Что случилось, мамочка? - Вадька был сама невинность.
        - Вы хоть знаете, который час? Я пришла домой в семь утра, вас уже не было. Вы не завтракали, не обедали и являетесь к ужину. Могу я поинтересоваться, где вы провели день?
        - Извините нас, пожалуйста, Надежда Петровна, - тон у Кисоньки был самый подкупающий. - Это мы виноваты, мы пригласили Вадика и Катю на дачу.
        - Я звонила вашим родителям, - не прекращая сверлить своих детей взглядом, ответила Надежда Петровна. - Они сказали, что вы пошли погулять. Получается, мои бездельники ездили на вашу дачу, а вы, хозяйки, остались в городе?
        - Мы не к нам на дачу ездили, - тут же нашлась Кисонька. - Нас пригласил один хороший знакомый.
        Вадька подумал, что по большому счету она говорит чистую правду, за последнее время они и впрямь хорошо познакомились со Спецом.
        - Даже если так, набрать мой номер сложно было? Зачем вам мобилки покупали - чтоб вы их дома бросали? - Мамины губы неожиданно задрожали, она всхлипнула. - Конечно, моих детей не волнует, что я тут с ума схожу, что я уже все больницы обзвонила, - из ее глаз покатились крупные слезы, она повернулась и ушла на кухню. Вадька с сестрой бросились за ней.
        - Мам, ну мамочка, не плачь, ну пожалуйста, - в два голоса бормотали они. - Прости, пожалуйста, мы не подумали, - они действительно чувствовали стыд, словно и впрямь могли выпросить у похитителей телефон, чтоб звякнуть маме.
        - Вы пользуетесь тем, что у меня много работы, что я редко бываю дома, и ведете себя безобразно, - продолжала свой обличительный монолог мама. - Учителя жалуются! К Вадькиным прогулам все уже привыкли, они ему хоть учиться не мешают, но теперь и Катя за то же принялась! Пропускаешь занятия, на уроках мечтаешь неизвестно о чем, домашнее задание не сделано! Мне учителя звонят!
        Вадька кинул на сестру уничтожающий взгляд. Прячась от обличающих глаз брата, Катька повисла у мамы на шее, тычась носом в плечо, словно щенок. Вадька поглядел на нее с завистью. Ему тоже ужасно хотелось прижаться к маме, но мешали торчащие в коридоре зрители, при которых надо сохранять мужское достоинство. Только сейчас, глядя на плачущую маму, он ясно понял, что мог бы больше никогда ее не увидеть. Не выдержав, Вадька все-таки потерся щекой о мамину ладонь. Наконец мама успокоилась настолько, что обратила внимание на переминающихся у входа смущенных гостей.
        - Хотела вас отругать как следует, ради ребят прощаю, не слушать же им наши ссоры, - вздохнула она, вытирая слезы. - Приглашайте друзей в комнату, я сейчас пирог нарежу.
        Вадька облегченно перевел дух. Стоило выдержать любой скандал, лишь бы мама не узнала, что ее дети побывали в лапах преступников. Всей гурьбой сыщики ввалились в Вадькину комнату. Вадька с радостным чувством узнавания глядел на свои вещи, ему казалось, что он не был здесь целый год. Он ласково погладил оставленный ноутбук и, пока гости усаживались, а Катька ходила за чашками, включил компьютер и принялся изучать поступившую почту. Вдруг он издал приглушенный, но такой выразительный стон, что все немедленно сорвались с мест и столпились у Вадьки за спиной, слушая, как Кисонька читает через его плечо потрясающий текст. В компьютере болтались три сообщения от Большого Босса. Вадька открыл первое, отправленное еще вчера вечером. В нем говорилось:
        «Дорогие друзья, мои источники сообщили, что завтра на аукционе «Сотбис» будет выставлена большая коллекция деревянной мебели. Среди заявленных к продаже предметов есть несколько, чье описание полностью совпадает с украденными у старой леди, которую вы опекаете. Если вы сумеете отправить мне по факсу фотографии исчезнувших предметов и копии полицейских протоколов о похищении, я смогу остановить аукцион. Потом можно будет ходатайствовать через посольство о возвращении имущества владельцу. С нетерпением жду вашей информации, и помните, что продажа с аукциона обратной силы не имеет».
        - Что значит «обратной силы не имеет»? - спросила вернувшаяся Катька.
        - Значит, если продадут, то все, с концами, покупатель уже Грезе ничего не отдаст, - пояснил Сева.
        Вадька между тем открывал второе сообщение, датированное сегодняшним утром:
        «Друзья, я не имею от вас никаких известий. Неужели вы потеряли интерес к расследованию? На случай, если вы не получили мое первое письмо, повторю: сегодня на аукционе продадут мебель, украденную у вашей старухи. Я могу помешать продаже, если у меня будут документы из полиции о похищении и фотографии предметов коллекции. Торопитесь, время дорого!»
        Дрожащей рукой Вадька щелкнул мышью на третьем сообщении, пришедшем всего десять минут назад. Там была лишь одна фраза:
        «Где вас черти носят, аукцион начнется через двадцать минут!»
        Ребята испуганно переглянулись: неужели все их усилия окажутся напрасными? Путаясь в английских словах и временах глаголов, Вадька лихорадочно отстучал:
        «Были похищены, не могли связаться. С нашей стороны преступники задержаны. Сейчас они в милиции. Мы готовы на все ради возвращения антикварной мебели. Что нужно делать?»
        Нажатием мыши Вадька отправил сообщение, и ребята замерли, ожидая результата. Ответ пришел незамедлительно, видимо, Большой Босс все это время не отрывался от компьютера:
        «Вас похитили? Потрясающе! Потом расскажете подробности. Аукцион сейчас начнется, и задержать его уже нет возможности. Однако я нахожусь на связи с их компьютером, и если, пока длятся торги, вы все-таки успеете отправить мне цветные фото предметов из пропавшей коллекции и бумаги из полиции, я постараюсь что-нибудь придумать».
        - У Грезы есть фотографии, все настоящие коллекционеры снимают свои сокровища! Я знаю, альбом лежит в книжном шкафу! - торжествующе воскликнула Кисонька, но ее тут же заглушил громкий восторженный Муркин вопль.
        Размахивая мобильником, Мурка кричала:
        - Я дозвонилась и узнала! Майор Владимиров вернулся, его с дачи ради Спеца вызвали!
        Вадька понял, что дело надо брать в свои руки:
        - Кисонька, быстро на квартиру Грезы Павловны, хватаешь альбом, едешь в офис к отцу, добираешься до факса и пересылаешь все Большому Боссу. Я, Мурка и Сева мчимся к майору, он человек понимающий, поможет.
        - А мы? - жалобно спросила Катька, обнимая гуся. Вадька хотел по всегдашнему обыкновению рявкнуть: «Мала еще!», но потом замялся, на мгновение задумался и тяжко вздохнул:
        - Ладно, поедешь с Кисонькой, вдруг ей что понадобится. Встречаемся в офисе вашего папаши.
        Они ринулись к двери, лишь Вадька задержался на мгновение, чтобы напечатать и отправить всего одно слово: «Жди!»
        - Вот и пирог! - радостно объявила Надежда Петровна и замерла в немом изумлении. Комната была пуста, только слабо гудел оставшийся включенным компьютер и поскрипывала распахнутая входная дверь.
        Глава 23
        Детективное агентство «Белый гусь»
        Занятия в школе закончились неделю назад, и впереди были долгие счастливые каникулы. Компания разъезжалась на лето. Вадьку и Катерину мама отсылала к бабушке в деревню, Севка устроил себе месячный отпуск и вместе с отцом и братьями отправлялся в байдарочный поход, а Мурку и Кисоньку родители везли в круиз по Средиземному морю. Но перед расставанием им предстояло еще одно весьма торжественное событие: обед у Грезы Павловны. Еще три дня назад каждый получил изящно написанное приглашение, в котором указывались точный день и час. Севу и Вадьку изрядно смутила фраза «форма одежды парадная». Девчонки объяснили, что можно надеть темные брюки и белую рубашку, но при этом совершенно обязателен галстук. Парни совершили набег на гардероб Севиного отца и выгребли все имевшиеся у него галстуки. В наличии оказалось только три штуки: вполне обыкновенный широкий синий галстук в темно-зеленую полоску, изящный черный галстук бабочкой, в котором много лет назад Севин папа женился на Севиной маме, и, наконец, некое чудо ядовито-розового цвета, украшенное оранжевой обезьяной. Сева на правах хозяина захапал
единственный приличный галстук, оставив Вадьке выбирать между бабочкой и розовым кошмариком. Подавив нестерпимое желание напялить на себя галстук с обезьяной и как следует напугать Грезу Павловну, Вадька остановился на бабочке.
        Теперь, свежеподстриженный и облаченный в хрустящую от крахмала белую рубашку, чей воротничок немилосердно тер шею, он восседал за новеньким обеденным столом в шестиугольной комнате старушки и сам себе напоминал солиста, сбежавшего из хора мальчиков. Рядом, чинно сложив ручки, устроилась наряженная в красивое голубое платье Катька. Со времени их побега из бандитского логова сестра пребывала в непроходящем восторге перед Кисонькой, и Вадька с каждым днем замечал в ней все больше черт рыжей фифы. Его это и радовало, и приводило в ужас. С одной стороны, Катька стала лучше себя вести, прекратила огорошивать гостей неожиданными заявлениями и научилась говорить «спасибо», вставая из-за стола. С другой - в ней обнаружилась неуемная страсть к новым тряпкам, которая грозила подкосить семейный бюджет. В своем страхе перед новыми манерами сестры Вадька встретил неожиданного союзника в лице Евлампия Харлампиевича (если, конечно, у гуся может быть лицо). Белый гусь был категорически против появившейся у Катерины привычки цеплять ему на шею разноцветные банты. Впрочем, сегодня, видимо, ощущая торжественность
момента, он не стал протестовать и сейчас с любопытством выглядывал из плетеной корзины, красуясь алой лентой.
        Раздался звонок в дверь, и на пороге появился Сева. Вручив хозяйке дома букет роз, он подсел к Вадьке, пока умиленно воркующая Греза Павловна ставила букет в банку с водой (увы, ни одной вазы у нее не осталось). Девчонки запаздывали. К счастью, развлекать старушку разговорами не было нужды, бегая из комнаты в кухню, она успевала трещать за четверых. Обеденный стол сверкал новехонькой посудой, с кухни неслись упоительные запахи. И только когда у ребят уже подвело желудки, а ожидание стало невыносимым, вновь прозвенел звонок, и Вадька помчался открывать, намереваясь высказать сестрам все, что он о них в данную минуту думает. Пылая праведным гневом, он распахнул дверь и… замер, не в силах пошевелиться.
        - Может, ты дашь нам войти? - поинтересовалась одна из девчонок. Вадька посторонился, пропуская их, и снова застыл, не способный произнести ни слова. Напуганные воцарившейся мертвой тишиной, в коридор высыпали остальные и тоже молча вытаращились на невиданное явление. Рыжие волосы обеих сестер были завиты в крупные локоны и подколоты на одну сторону заколками с красивыми зелеными камнями. Два коротеньких платьица - розовое и желтое, обтягивали их фигурки, оставляя открытыми загорелые руки. На шеях, запястьях и в ушах поблескивали украшения, изящные сумочки болтались у одной на правой, у другой - на левой руке. Никаких кроссовок - обе были облачены в открытые босоножки. Чуть подкрашенные зеленые глаза лучились необыкновенным светом.
        - Какая ты красивая! - выдохнул Вадька, пристально глядя на Мурку.
        Та смущенно пробормотала:
        - Настоящий боец обязан уметь пользоваться всеми своими преимуществами.
        Тактичная Кисонька вдруг засуетилась, загоняя всех в комнату. Катька попыталась задержаться на пороге, но мелькнула Кисонькина рука, и любопытное дитя втащили внутрь. Вадька и Мурка остались одни в полутемном коридоре.
        - Как ты узнал, которая из двоих я? - застенчиво спросила Мурка.
        - Я тебя всегда узнаю! - выпалил Вадька, косясь на Муркины босоножки на платформе (в отличие от сестры, она, даже принаряженная, не в состоянии была носить каблуки). Вадька не вкладывал в свой ответ никакого потаенного смысла, поэтому он очень удивился, увидев, как Мурка буквально залилась краской, так что покраснело не только лицо, но и шея и плечи, а уши так просто пылали. Еще больше он изумился, когда почувствовал, что в ответ краснеет сам. Ему было ужасно неловко, но почему-то и очень хорошо, хотелось стоять так долго-долго. Они смотрели друг на друга и робко улыбались, и им совершенно не хотелось ни говорить, ни присоединяться к собравшейся у стола компании.
        Весь кайф поломала Греза Павловна, выскочившая из кухни с пирогом в руках.
        - О, Аллочка! И Вадик тут! - пронзительно возопила она. - Какая прелестная пара!
        Мысленно плюнув и даже пожелав бойкой старушке хоть ненадолго ослепнуть (а еще лучше онеметь), Вадька решительно взял Мурку за руку и повел в комнату. Греза Павловна уже суетилась возле стола, нарезая пирог. Она походя сунула Вадьке бутылку безалкогольного шампанского, прощебетав:
        - Открывайте, юноша, это мужская работа!
        Вадька с испугом поглядел на очутившегося у него в руках стеклянного монстра. Ему еще ни разу не приходилось открывать шампанское, зато он не раз слышал истории о стреляющих в потолок пробках и обливающих гостей струях вина. Мгновенно представив, что скажут ему Мурка и Кисонька, если он испортит им всю красоту, Вадька взмок. Отчаянный взгляд, брошенный им на Севу, не остался без ответа. Мужественно сдвинув брови, друг присоединился к борьбе с бутылкой. Бережно, словно готовую взорваться бомбу, бутылку водрузили на стол, ободрали серебристую фольгу, раскрутили проволоку, потом Сева намертво вцепился в холодный зеленый сосуд, а Вадька, едва дыша, потащил неподатливую пробку. Проникнувшись серьезностью момента, девчонки замерли. Вот уже Вадьке осталось сделать последнее усилие, он набрал полную грудь воздуха, крепко-накрепко зажмурился и… выдернул пробку из горлышка. Послышался легкий хлопок, но не было ни визга, ни возмущенных воплей. Приоткрыв один глаз, Вадька глянул на бутылку. Над горлышком вился легкий дымок. Вадька бросил настороженный взгляд на Севу и успел заметить, как тот точно так же
одним глазом опасливо изучает бутылку. Судорожно выдохнув, Вадька небрежно, как ни в чем не бывало принялся разливать шампанское.
        Между тем Греза Павловна, так и не заметив разыгравшейся драмы, продолжала трещать:
        - Сегодня особенный день. И прежде чем мы выпьем, я хочу вам кое-что сказать. - Она торжественно поднялась, водрузила на нос очки, развернула лежавшую под рукой бумагу. - Во-первых, я получила извещение из нашего посольства в Лондоне. Они сообщают, что мое дело разрешилось относительно благополучно. Правда, вернуть коллекцию не удастся, на аукционе что продано, то продано. Зато вся сумма от продажи поступает в мое распоряжение. К сожалению, на аукцион была выставлена только моя мебель, картины и фарфор исчезли, но все равно лучше, чем ничего.
        Переждав радостные крики, она продолжила:
        - Сейчас последует во-вторых. Начато расследование относительно фирмы, выставившей на аукцион краденые произведения искусства, вероятно, их привлекут к суду. Наша милиция отослала в Англию собранную у нас информацию, так что я думаю, не только наш местный подлец, опозоривший высокое звание ученого, отправится в тюрьму, но и его мерзейший братец не уйдет от ответственности. И в-третьих, в кабинете нашего негодяя провели обыск и обнаружили связку ключей. Один из ключей подошел к старому музейному складу, считавшемуся давным-давно заброшенным. Замок отперли, и оказалось, что склад весьма активно используется. Там нашли все ценности бедной Луши. У нее в больнице уже побывал Остапчук Олег Петрович - очень оборотистый господин, знаете ли! - с легким неодобрением заметила Греза Павловна, - и договорился о покупке всего ее хлама - кроме моего кресла, конечно же! Господин Остапчук остался весьма довольным сделкой. Впрочем, Луша тоже. На полученные деньги хочет купить домик в деревне, говорит… как это она выразилась?.. - Греза Павловна пошевелила сухонькими пальчиками, - что город сильно «бьет ей по
мозгам».
        Вадька сдавленно хмыкнул.
        - Неужели почти за три года никто-никто так и не заглянул в тот склад? - спросила Катька.
        - Ах, мое нежное дитя, люди ленивы и нелюбопытны. Заперто и заперто, начальству виднее зачем. Впрочем, он принял меры предосторожности, повесил на дверь табличку «Ремонтные работы», а ведь все знают, что у нас в стране ремонт может длиться вечно.
        - Вот чего я совсем не понимаю, - сказал Вадька, старательно уписывая вкуснейший пирог с яблоками, орехами и смородиной, - так это зачем ему грабить коллекционеров, да еще убивать? Ведь он почти два года вполне справлялся на одном мошенничестве: у деревенских возьмет, в музей не сдаст.
        - Вы знаете, Вадим, милиционеров тоже смутил сей факт. А ведь все так просто! Самые ценные вещи находились как раз в городе! Здесь в старину жили наиболее состоятельные люди, здесь и эстетические потребности всегда были выше. То, что он разыскивал по деревням и маленьким городишкам, конечно, стоило денег, и значительных, но крупное состояние можно нажить, только перейдя на более дорогостоящие антикварные предметы. Но у нас в городе довольно много коллекционеров, и самые замечательные древности уже найдены ими. Большинство, как и я, не хотели ничего продавать, да он и не собирался покупать, посчитал дешевле нанять головорезов и взять все ему нужное силой, чтобы потом сбежать к братцу и проживать свои неправедные деньги.
        - Я не понимаю другого, - в свою очередь недоумевала Мурка. - Он обчистил всех коллекционеров, кроме Остапчука, а ведь именно с ним он познакомился первым. Почему же коллекция Олега Петровича уцелела?
        - Ты зубки его ротвейлера видела? - в ответ поинтересовался Вадька. - И замочки у него в доме тоже не слабые. Наверняка и собственная служба безопасности имеется, которая при любом несчастном случае весь город на уши поставит, но до правды докопается. Нет, Спец жадный и подлый, но не глупый, предпочитал грабить тех, кто не мог себя защитить. Я так думаю, что ему идея всей аферы как раз и пришла в голову на оплаченной Остапчуком выставке мебели. Он миллионеру лапши на уши навешал, средства на экспедиции получил и начал на его денежки собственный бизнес крутить. Остапчук, выходит, тоже пострадал, только по-другому.
        - Ничего, он на Лушиных сокровищах свое возьмет, - пробурчал Сева. - Я вот над чем который день голову ломаю! Почему они не взяли у Грезы Павловны деньги? Если для самого Спеца это копейки, то его подручным и они бы сгодились.
        - О, тут надо отдать негодяю должное, в его шайке господствовала редкая дисциплина. - Греза Павловна оказалась весьма хорошо осведомленной о деталях следствия. - Было в Спеце нечто зловещее, заставлявшее подчиненных отчаянно бояться его и подчиняться беспрекословно. Он велел им брать одну старинную мебель, они так и поступили, а потратить минутку на обследование вполне современного книжного шкафа не решились.
        Греза Павловна небрежным жестом прекратила всякие разговоры о Спеце как о предмете, не стоящем внимания, и велела наполнить бокалы.
        - Эллочка, деточка, подай мне вон ту шкатулочку. Да, да, вон ту с краю. Спасибо, милая. Теперь, дорогие мои, должна сказать, что у меня в запасе есть еще и в-четвертых, - она лукаво улыбнулась. - Только прежде чем к нему перейти, я намерена сказать речь, уж потерпите, пожалуйста. Дорогие ребята, я прекрасно сознаю, что вы считаете меня старой женщиной со странностями. Не возражайте, пожалуйста, в вашем возрасте это вполне естественно и к тому же это, вероятно, правда. Но несмотря на все мои странности, поверьте мне, я отнюдь не глупа. Я никогда бы не продала коллекцию, ведь она - плод трудов моего мужа, и тем более не продала бы ее за границу. Но раз уж так случилось и ничего поправить нельзя, полученные деньги дадут мне возможность достойно прожить немногие оставшиеся мне годы. Вы со свойственной вам деликатностью не поинтересовались, за какую сумму пошла моя мебель, но я скажу вам сама, - она сделала эффектную паузу, а потом торжественно провозгласила: - Двести двадцать семь тысяч долларов.
        Ребята дружно ахнули, Сева, не сдержавшись, восторженно присвистнул.
        - Должна сказать, что я написала племяннице моего мужа, - продолжала довольная их реакцией старушка. - Она библиотекарь в крохотном городке где-то под Омском, такая же одинокая, как и я, только намного моложе, ей всего тридцать. Она приедет и будет жить со мной, теперь я имею на что содержать двух человек. Мы будем путешествовать, купим дом за городом, может, здесь она найдет себе мужа, пойдут дети, и вокруг меня будет большая любящая семья. Я мечтала об этом всю жизнь! Но повторяю, я не глупа и прекрасно сознаю, что если бы не вы, мои дорогие, вместо радужных перспектив у меня была бы впереди только пустая квартира и беспросветная старость.
        - Ну что вы, Греза Павловна, мы здесь совершенно ни при чем, - скромнейше возразила Кисонька.
        - Позволь усомниться, дитя мое. Мне как-то не верится, что фотографии моей коллекции сами собой передались по (как там называется?)… да, по факсу, прямо во время торгов. И почему, собственно, на экранах всех компьютеров аукциона появилась надпись «Коллекция краденая»? И не исчезала, пока все участники и администрация не ознакомились с фотографиями и протоколом допроса главаря шайки? Мой дорогой компьютерный гений, не подскажете ли, кто мог такое проделать?
        - Не я, Греза Павловна! - честно сказал Вадька, тут же начиная просчитывать, как Большому Боссу удалось провернуть подобный фокус.
        - Конечно, конечно. Но… я подумала: будет несправедливо, если вся работа досталась вам, а все радости получу одна я. Кроме того, никогда не любила не круглые числа. Поэтому я велела перевести в наш банк двадцать семь тысяч и вчера сняла их со счета. Теперь они ваши, - старушка подняла крышку шкатулки, открывая взорам ребят пачки банкнот.
        После минутного ошеломленного молчания вся компания дружно запротестовала. Греза Павловна терпеливо переждала шквал возражений и, когда ребята наконец выдохлись, категорически заявила:
        - Ничего не желаю слушать! Молодые еще спорить со старухой! - Она почти насильно всунула шкатулку Катьке в руки. - А теперь марш все отсюда! Я вас люблю и всегда счастлива видеть, но сейчас, я так полагаю, у вас найдется что обсудить и без меня.
        Обалдевшая компания выбралась на улицу. Впереди, не глядя ни вправо ни влево, шагала Катька, судорожно прижимая к груди шкатулку. И вот ребята сидят в своей бессменной штаб-квартире - Вадькиной комнате. Лежащая на столе шкатулка как магнитом притягивает к себе все взгляды.
        - Чего делать-то будем? - задал Вадька мучивший всех вопрос.
        - Можно разделить поровну, а потом накупить кучу замечательных вещей, кто чего хочет, - предложила Катька.
        - Какая глупость! - возмутился Сева. - Это не деньги на карманные расходы, это капитал! Его не тратят на пустяки.
        - Может быть, отложить на учебу? - неуверенно спросила Кисонька.
        - Да что мы, так не поступим? - Теперь уже Вадька сердился. - Думаешь, меня не возьмут на математический или Севку на экономический? Еще как возьмут! Да и вы не дуры, где захотите, там и будете учиться. Катьке пока еще рано об университетах думать, но если она в свое время не сдаст вступительные, я ее своими руками удавлю.
        Не вполне понимая, сказал ли Вадька гадость или, наоборот, что-то довольно приятное, Катька на всякий случай показала брату язык.
        - Я имела в виду учебу за границей, - пояснила Кисонька.
        Вадька задумался, потом вздохнул:
        - Нет, не получится. За границей на эти деньги может учиться только кто-то один.
        - Мы с Кисонькой обойдемся, за нас папа заплатит, - предложила Мурка. - А вы будете жребий тянуть.
        - Несправедливо, - покачал головой Сева. - Вы работали не меньше других, и не важно, что у вас родители богатые. Лучше всего открыть какое-нибудь прибыльное дело, а уж на доходы и замечательные вещи покупать, и учиться…
        - Какое же дело мы сможем открыть?
        - Не знаю, - покачал головой Сева, потом шумно вздохнул. - Эх, плохо, что мы не взрослые! Тогда бы я знал, что нам делать!
        - Что?
        - Да то, что мы можем делать все вместе, что у нас хорошо получается! Вести расследования! Открыли бы частное детективное агентство…
        - А зачем для этого обязательно быть взрослыми? - поинтересовался Вадька.
        - Ну как же! Кто детям доверит расследование?
        - Найдем какого-нибудь, желательно, чтобы мышц побольше, а мозгов поменьше, зарегистрируем агентство на него, а всю связь с клиентами будем вести через Интернет или по телефону.
        - Погоди, а свидетельские показания, допросы, очные ставки?
        - Частные детективы не имеют права ни допрашивать, ни обыскивать, ни проводить очные ставки, - вмешалась Мурка. - Могут пользоваться только теми сведениями, которые им сообщают по доброй воле.
        - Точно! - кивнул Вадька. - И что касается сбора информации, так милиция со всеми ее правами сто лет бы рыла, а Катька к бабкам на лавочке подсела, и они безобидной малолетке выдали про Спеца полную информацию. Думаешь, хоть одна из них стала бы разговаривать с ментами? Наш плюс в том, что мы еще маленькие, всюду пролезем, никто и не заподозрит, что мы можем вести расследование.
        - Правильно, Вадька! - поддержала его Мурка. - И не одни бабки все знают, дети тоже многое замечают и своим расскажут больше, чем всяким взрослым. Слушайте, какая идея!.. - Тут она осеклась, расстроенно поглядела на Кисоньку и вздохнула: - Опять небось скажешь, что каждый должен заниматься своим делом и что все расскажешь папе.
        Кисонька задумчиво окинула взглядом всю компанию:
        - Не знаю, что и ответить. А вдруг расследования как раз и есть наше дело? Во всяком случае, в первый раз мы справились прекрасно.
        Мурка восторженно свистнула и тут же зажала себе рот рукой, опасливо косясь на дверь.
        - Значит, решено? - радостно спросил Вадька.
        - Нет, не решено, - Кисонька неожиданно посуровела. - Про Большого Босса вы забыли? Между прочим, без него у нас бы ничего не вышло. И он тоже имеет право на часть денег.
        - Так за чем дело стало? Давайте его спросим, - и, не теряя времени, Вадька отстучал на клавиатуре:
        «Только что созданное частное детективное агентство «Белый гусь» («Белый гусь»! - радостно ахнула Катька. «А что, стильно!» - оценил Сева) с начальным капиталом в 27 тысяч долларов предлагает мистеру Большому Боссу занять должность зарубежного агента и технического консультанта на условии получения одной шестой от всех доходов предприятия».
        Компания замерла, дожидаясь ответа. Бесконечно тянулись мгновения, но никаких сведений от Большого Босса не поступало.
        - Может, он погулять пошел? - неуверенно предположил Сева.
        - Судя по предыдущим сеансам связи, у него комп всегда с собой, - ответил Вадька.
        - Нет, ребята, если он не согласен, тогда я тоже… - начала Кисонька, но в этот момент экран налился темной грозовой синевой, из глубины которой, кружась и танцуя, наплывали две огромные бело-алые буквы - ОК.
        - О’кей! Он согласен! - восторженно завопил Вадька.
        Громовое «ура!» сотрясло комнату. Частное детективное агентство «Белый гусь» начинало свою работу.
        Карамелька для вампира
        Глава 1
        Сыщикам тоже бывает плохо
        Кисонька неторопливо слезла с велосипеда. Восторг бурлил в ее душе. Как все удачно получилось! Вовремя ей попался на глаза тот старый фильм. Какая великолепная оказалась идея! Не было ни одного парня на улице, который не оглянулся бы ей вслед. И не только ровесники. Вон парочка старшеклассников, угощавших мороженым своих подружек, чуть не вывалилась из окна кафе. А как испортилось настроение у их девиц, когда мимо видением прошлого проплыла Кисонька: рыжие волосы подобраны наверх, блузка с воротничком-стоечкой и пышными длинными рукавами, широкая юбка до щиколоток - и на велосипеде! Не помогли им ни прозрачные кофточки, ни модные брючки, потому что их, таких модных и современных, - каждая первая, а она, Кисонька, такая немодная и несовременная, словно сошедшая со старинной фотографии, одна-единственная. Поэтому смотреть будут не на них, а на нее. Вот так вот, девушки! Если у тебя есть стиль, даже модой можно пренебречь! А ведь будет еще и обратная дорога, и новые мальчики!..
        Но прежде чем отправляться в обратный путь, необходимо закончить дела здесь. Радужное настроение Кисоньки сразу же испортилось. Она перевела взгляд на цель своей поездки. Смотреть было все так же приятно: первый этаж недавно отремонтированного двухэтажного домика, тяжелая дверь темного дерева, а рядом элегантная табличка «Частное детективное агентство «Белый гусь» - серебряные буквы на благородном сером фоне. Еще пару месяцев назад каждый взгляд на парадный вход их офиса пробуждал в ее душе множество радужных надежд, теперь же не осталось ничего, кроме горького разочарования и привычки ежедневно заезжать сюда.
        Кисонька отвернулась от дверей для посетителей и, ведя велосипед за руль, вошла во двор. Она миновала клумбы, обошла груду ящиков на задах продуктового магазина и очутилась возле проржавевшей железной двери, запертой на висячий замок. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на нее никто не смотрит, она воткнула ключ в замок. Поворот, не по резьбе, а в противоположную сторону, и полоска засова отъезжает вверх, открывая кнопочную клавиатуру кодового замка. Теперь нужно определить код. К порядковому номеру дня недели прибавляем количество оставшихся дней, делим на сегодняшнюю дату, отнимаем… Ух, наконец-то! Кисонька набрала шесть цифр, замок клацнул, дверь открылась. Раньше сложная система предосторожностей приводила ее в восхищение, теперь всего лишь раздражала. Зачем в никому не нужной конторе система безопасности? Для чего ежедневно менять шифр, чьи секреты охранять - несуществующих клиентов?
        Кисонька заперла за собой дверь, прислонила велосипед к стене и по длинному, слабо освещенному коридору прошла к двум совершенно одинаковым дверям. Она заколебалась, решая, куда войти. Раньше она непременно распахнула бы правую и, трепеща от надежды и ожидания, спросила бы: «Клиенты есть?» Теперь же она прекрасно понимала, что ее вопрос глупый и бессмысленный, клиентов нет и, видимо, никогда не будет. Можно сразу отправляться в рабочую комнату, где уже наверняка ее дожидается кто-то из совладельцев «Белого гуся». Кисонька тряхнула головой и протянула руку к левой двери, но в последнюю секунду передумала. Решительно войдя в офис для посетителей, она с порога бросила свое традиционное:
        - Клиенты есть?
        Сидевший за столом Младший и Единственный Служащий агентства отрицательно покачал головой и поинтересовался:
        - Тебя чаем напоить?
        Расстроенная Кисонька ругала себя на чем свет стоит. Ведь знала же, что никто не звонил и не приходил, но все-таки ждала, надеялась, что именно сегодня, именно сейчас их услуги кому-то понадобились. Но нет, все напрасно. От злости и огорчения она не сразу обратила внимание на предложение Младшего и Единственного. Зато когда его слова пробились к ее сознанию, она остолбенела, даже разочарование отступило на второй план.
        - Ты хочешь напоить меня чаем? - в ошеломлении переспросила она. - Сам? Лично?! Сделаешь такое колоссальное усилие, оторвешься от стула и нальешь мне чаю?
        - Ну, так далеко я, конечно, не зайду, - усмехнулся Младший и Единственный. - Но чай ты все-таки получишь. - И толчком ноги он выпихнул из-под стола здоровенный термос.
        - Что сие означает? - осведомилась Кисонька.
        - Это чай. - Младший и Единственный просто лучился самодовольством. - Утром завариваю, на весь день хватает.
        Кисонька внимательно изучила термос, осторожно открутила крышку, принюхалась, подцепила ложечкой плавающий на поверхности воды пакетик и брезгливо сморщила носик.
        - Сделай милость, объясни мне, - вкрадчивым голоском начала она. - Рядом с тобой стоит электрический чайник, возле него лежат пакетики с чаем и кофе и сахар. Ты нажимаешь кнопку, потом наливаешь кипяток в чашку, кладешь туда пакетик, насыпаешь сахар, и все! Ты пьешь свежайший горячий чай! Зачем тебе эти чуть теплые помои?
        - С ума сошла? - Младший и Единственный был просто напуган нарисованной Кисонькой картиной. - Нажимать, наливать, положить, насыпать… Еще и пить! Нет уж, силы надо экономить, они же не беспредельны!
        - Можно, я тебя спрошу? - Вкрадчивость в голосе Кисоньки сменилась безграничным изумлением. Получив разрешающий кивок, она продолжила: - Ты только пойми меня правильно, я тебя не упрекаю, не твоя вина, что у нас нет работы. Но ты три месяца сидишь здесь без всякого дела. Чем ты целый день занимаешься, если даже чай заварить тебе лень?
        - Салямочку кушаю, - ответствовал Младший и Единственный и шлепнул на стол здоровенную палку сухой колбасы. В воздухе сверкнул нож, и через мгновение перед Младшим и Единственным возвышался столбик аккуратных колбасных кружочков, которые он и начал поглощать, запивая их чаем из термоса.
        Это зрелище было выше Кисонькиных сил. Она выскочила за дверь и бросилась в рабочую комнату. Находившиеся там совладельцы агентства приветствовали ее небрежными кивками. На полу, в окружении мотков проволоки и разбросанных мелких деталек, восседал шеф агентства (он же - главный IT-специалист). Начальник отдела безопасности подавала ему инструменты. Перед компьютером главный сыщик по экономическим преступлениям обучал игре в «Wordcraft» главного сыщика без определенной специализации. Физиономии у обоих были азартные. В углу, в плетеной корзине, сосредоточенно дрых символ агентства - боевой белый гусь Евлампий Харлампиевич по кличке Харли. В комнате царила атмосфера деловитости и преданности любимой работе.
        Кисонька на мгновение задержала взгляд на начальнике отдела безопасности. Иметь сестру - это прекрасно, но иметь сестру-близнеца - не так уж хорошо. И что у Мурки за манера - всегда ходить в одном и том же камуфляжном костюме! Прирос он к ней, что ли! Кисоньке при взгляде на сестру все время хотелось переодеться, так и казалось, что перед ней зеркало и она сама вечно одета в эту хламиду. Стараясь не испачкать туфли в разлитом на полу машинном масле, Кисонька пробралась к столу, вытащила из него громадную общую тетрадь и углубилась в подсчеты.
        Тишину нарушил голос шефа агентства. Он завернул последний крохотный винтик, облегченно потянулся, повел затекшими плечами и поднял свое изделие на ладони, предлагая всем полюбоваться.
        - Наш зарубежный партнер - настоящий гений, - категорично заявил он. - Не знаю, где Большой Босс берет чертежи этих штучек, может, у него в Англии такие в любом техническом журнале публикуют, но благодаря ему у нас скопился шикарный набор шпионской техники. Глядите, что я сегодня утром нашел в своем компьютере. Маячок! Закрепляешь на машине, и на экране видно, куда она едет. А делается из всякой фигни с компьютерного рынка. Стоит копейки, а результат - о-го-го!
        Ну все, это - предел! Достал! Результат у него «о-го-го»! Мечтай! Сейчас она ему устроит встречу с реальностью! Кисонька с треском захлопнула тетрадь, распахнула дверцу сейфа и вытащила оттуда резную деревянную шкатулку.
        - Минутку внимания, дамы и господа! - объявила она. - Ваденька, тебе известно, что у меня в руках?
        Шеф пожал плечами:
        - Шкатулка Грезы Павловны.
        - А что в ней?
        - Деньги, которые мы заработали за наше первое дело[2 - Читайте об этом в книге И. Волынской и К. Кащеева «Полночь в музее» (прим. ред.).].
        - Абсолютно правильно! Сева, объясни, пожалуйста, чем еще являются для нас эти деньги? - Она повернулась к главному сыщику по экономическим преступлениям.
        Сева тоже пожал плечами:
        - Начальным капиталом, мы на него агентство открыли. Ты что, решила поиграть в «Что? Где? Когда? Почем?»
        - Нет, я решила поиграть в цирк. Катюша, сколько тут было денег в самом начале?
        Решив не отставать от старших, Катька, младшая сестра шефа, она же главный сыщик без определенной специализации, в свою очередь пожала плечами:
        - Ты и сама знаешь: двадцать семь тысяч долларов.
        - Я-то об этом знаю, как и все вы. А вот знаете ли вы, сколько денег здесь сейчас? - Она обвела всю компанию испытующим взглядом. Все настороженно, выжидающе глядели на нее. Поняв, что полностью завладела вниманием компаньонов, она сделала над шкатулкой плавный жест, сказала: «Ап!» - и выхватила оттуда купюру. Крепко зажав ее в кулаке, она подняла руку над головой:
        - Фокус-покус! Кто угадает, сколько тут?
        - Перестань выделываться, Кисонька, - строго сказала Мурка. - Если хочешь нам что-то сказать, говори как нормальный человек.
        Кисонька разжала руку, демонстрируя всем смятую бумажку:
        - Здесь пять долларов! Все, что у нас осталось. Можно мороженое на всю компанию купить. Сева, как называется предприятие, у которого нет ни клиентов, ни денег, а имеются только владельцы?
        - Банкрот, - хмуро ответил Сева.
        - Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Мы - банкроты. - Выдав сию финальную фразу, Кисонька уселась, благонравно сложив ручки на коленях.
        - Погоди, погоди, - растерянно забормотал Вадька. - Куда же делись деньги? Мы же старались все делать дешево!
        - Стараться-то мы старались, просто «всего» оказалось очень много, - пояснила Кисонька. - Смотри сам. - Она начала загибать пальцы. - Открыть фирму, оформить лицензию на частную детективную деятельность; затем - патенты, постоянный счет в банке, временный счет в банке - который обязательно надо открывать, если хочешь завести постоянный; плюс аренда помещения и ремонт… А техника? Компьютеры, модем, принтер. Одно зеркало чего стоит! - Кисонька кивнула на стеклянную стену рабочей комнаты, сквозь которую виден был наслаждающийся колбаской Младший и Единственный. Стекло было хитрым - со стороны парадного офиса оно казалось зеркалом, позволяющим настоящим владельцам «Белого гуся» видеть все происходящее, самим оставаясь невидимками. - Да, еще зарплата этого… - Кисонька ткнула пальцем в сторону парадного офиса, - Салямчика.
        - Почему Салямчика? - обалдело спросил Сева. - По национальному признаку? Ласкательное от «салям алейкум»?
        - По гастрономическому! - отрезала Кисонька. - Единственное число, мужской род - от его любимого кушанья.
        - Оставь Саляма в покое, он нам нужен, - перебил Вадька. - В отличие от всяких поганых евроремонтов! - Вадька широким жестом обвел помещение офиса. - Между прочим, это ты, Кисонька, виновата! Чем разные там панели лепить, позвали бы ребят, они бы нам баллончиками и маркерами стенки расписали - и кислотно, и за копейки!
        - Ах, так я же еще и виновата… - взвилась Кисонька, но Мурка погасила скандал в зародыше:
        - Ты, Вадька, мозгами куда-то отчалил? И какой придурок, увидев твой кислотный офис, поверил бы, что мы взрослые сыщики?
        - Ну… может, мы очень современные взрослые? - неуверенно предположил Вадька, но Мурка только постучала пальцем по лбу. - Ты что молчишь? - слегка смущенный шеф агентства срочно переключился на Севку. - Ты же финансовый гений, придумай что-нибудь!
        Сева смущенно хмыкнул:
        - Я бы придумал, если бы дело касалось налогов, а тут просто не идет к нам народ, и все! За три месяца - ни одного клиента.
        - Конкуренты мешают? - неуверенно предположил Вадька.
        - Нет у нас конкурентов. В городе еще три охранные фирмы, и они от любых расследований стараются держаться подальше.
        - А как с рекламой?
        - Сделали все, что могли. Свой сайт, рекламные баннеры, объявления в газетах, бегущая строка по телику, даже рекламный щит на полгода арендовали. Мы закроемся, а он все будет стоять, - горько усмехнулся Сева.
        - Так что же, накрылось наше дело? Никому мы не нужны? Разбегаемся? - Вадька обвел друзей растерянным взглядом. - Протрынькали кучу денег - и ничего не добились?
        - Ну что же делать, Вадька? - сама чуть не плача, попыталась утешить его Катька. - Были деньги - и нет денег, плюнем и забудем.
        - Что значит - плюнем и забудем? - взвилась Кисонька. - Я ради этих денег жизнью рисковала! И ты, и Вадик! Мы все работали, а теперь три месяца ждем заказов! Немедленно придумайте что-нибудь! Я требую, чтобы ты нашел выход! - И Кисонька просверлила Вадьку гневным взглядом.
        - Рисковали мы не ради денег, а чтобы выручить Грезу Павловну, а деньги стали приятной неожиданностью, - строго начал Вадька и вдруг взмолился: - Кисонька, я не волшебник! Честное слово, век свободы не видать, если бы я мог сделать пару пассов над телефоном, - он помахал над офисной мобилкой руками, - и сказать: «Тушки-хренушки - телефон звони, клиента веди», и тут же люди бросились бы названивать нам и предлагать сумасшедшие гонорары, я бы давно это сделал, и мы сидели бы по уши в клиентах. Но сколько я ни верчу руками, сколько ни ору всякие глупости, телефон так и не звонит! Чтоб его!!!
        Телефон коротко и нерешительно тренькнул… замолк, собираясь с силами, и… Снова зазвонил в полную силу.
        Компаньоны с опаской поглядели на разрывающийся от усилий аппарат.
        - Налоговая инспекция, - предположил Сева.
        - Пожарная, - сказала Мурка.
        - Служба занятости, - выдвинул свою версию Вадька.
        - Общество защиты прав потребителей, - пробормотала Кисонька.
        И только одна Катька поинтересовалась:
        - Будем отвечать или пусть так и звонит?
        Осторожно протянув руку, Кисонька кончиками пальцев, словно холодную скользкую жабу, ухватила трубку и с опаской прижала ее к уху. Сева ткнул пальцем в кнопку внешнего микрофона. Пронзительный женский голос заполнил комнату.
        - Девушка, алло, девушка, что же это такое, я звоню-звоню, звоню-звоню, а никто не отвечает! Спите вы, что ли? - проверещала женщина.
        - Слушаю вас внимательно, - вложив в свой тон максимум любезности, ответила Кисонька.
        - Еще бы вы меня невнимательно слушали, - незамедлительно откликнулась собеседница. - Я же вам буду платить, а не вы мне! У меня денег, конечно, много, но бездельникам я их раздавать не намерена, придется отработать все до копеечки. Давайте сюда вашего начальника!
        - Он на выезде, но, если вы оставите свой номер, перезвонит вам, как только вернется, - выдала Кисонька заветную фразу, сочиненную их коллективом в день торжественного открытия фирмы. Клиенты должны считать, что у них полно работы.
        - Наха-ал! - ахнули на другом конце провода. - Я звоню, а он где-то шатается! Каков наглец! Я этого не потерплю! Вот что, девушка, телефона я вам не дам, нечего всякой шушвали мне названивать. Я буду у вас в офисе ровно через час, и позаботьтесь, чтобы ваш шеф был на месте. Я не выношу опозданий! И вот еще что! Я пыталась навести о вас справки, но никто из моих знакомых с вами дела не имел! Поэтому приготовьте все рекомендации, какие у вас есть. Я их просмотрю до последней страницы! - И она бросила трубку.
        Компаньоны ошеломленно посмотрели друг на друга. Наконец опомнившаяся Мурка отобрала у сестры трубку и положила ее на рычаг. Наступила тишина.
        - Что же ты? - пристально глядя на Вадьку, Мурка осуждающе покачала головой. - Мы маемся, ждем неизвестно чего, а ты сделал пару пассов руками, и тут же клиент прыг-скок… Раньше поколдовать не мог, крокодил перепончатоухий?
        - Я-то тут при чем? - возмутился Вадька, но Сева прервал начавшуюся перепалку.
        - Хватит чушь нести, - отрезал он. - Вы слышали, чего эта… - он запнулся, подбирая слово, - эта Мадама от нас требует? Ре-ко-мен-да-ций! Где мы их возьмем?
        - Что такое рекомендации? - влезла Катька.
        - Это такие бумажки, где какой-нибудь крутой мен официально заявляет, что он нас знает и что мы тоже жутко крутые, - пояснила Мурка.
        - Так где мы их возьмем, эти самые бумажки? - нетерпеливо переспросил Сева. - Мадама через час будет здесь.
        Компаньоны призадумались.
        - Может, ваш отец? - неуверенно спросил Вадька у сестер.
        - Что мы ему скажем? Он сразу заподозрит, что дело нечисто.
        - Давайте напишем Большому Боссу! - предложила Катька.
        Вадька погладил сестру по макушке:
        - Молодец, Катюха, из тебя сегодня ценные мысли так и прут! Наверное, потому, что твой пернатый друг крепко спит.
        Евлампий Харлампиевич приоткрыл один глаз и предостерегающе гоготнул.
        - Я ничего такого не говорил, - заторопился Вадька, и вдвоем с Кисонькой они принялись строчить письмо Большому Боссу. Как всегда, ответ пришел незамедлительно. Содержал он два слова: «Включите факс».
        - Странный он все-таки, - задумчиво пробормотал Вадька, щелкая кнопкой факса. - Ни разу еще с ответом не задержался. Такое впечатление, что он в обнимку с компьютером живет: не спит, не ест, не гуляет.
        - Может, у него ноутбук всегда с собой?
        - Даже ноутбук люди иногда отключают, а у него он все время в режиме онлайн. Загадка!
        В этот момент факс заверещал, и из него выползла полоска бумаги.
        - Вот вам и еще один кирпичик к загадке Большого Босса, - сказала Мурка, внимательно изучая два солидных документа, написанные по-английски и снабженные кучей подписей и печатей. - Угадайте, кто дал нам рекомендации?
        - ЦРУ! - с улыбкой предположил Сева.
        Вадька хихикнул:
        - Не-е, ЦРУ - это слишком, скромнее надо быть, думаю, всего лишь ФБР!
        - Приколисты, да? Удачно пошутили? - презрительно прищурилась Мурка. - Учтите, самый большой приколист - Большой Босс, потому что вот эта рекомендация, - Мурка потрясла одним листом, - от ЦРУ, а вот эта, - она потрясла вторым, - от ФБР!
        - Ни фига себе! - охнул Вадька и выхватил у нее бумаги. Все склонились над документами.
        - Мальчики, как вы считаете, это подделка? - жалобно спросила Кисонька.
        - Надеюсь, да, - ответил Вадька. - Потому что, если они настоящие, я даже боюсь задуматься: кто он такой - наш заграничный компаньон? Сидя в Англии, за пятнадцать минут получить бумажки от ФБР и ЦРУ - для этого надо быть не просто крутым, а крутым в кубе!
        - Не о том думаете! - нетерпеливо перебил их практичный Сева. - Загадку Большого Босса будем разгадывать, когда найдем лишнее время, а сейчас к нам идет наш первый клиент. Живой! Настоящий! И, судя по всему, капризный.
        Его слова отрезвили компаньонов. Все засуетились, Вадька выскочил в парадный офис, к Самому Младшему и Единственному.
        - Салям! - окликнул он служащего, даже не заметив, что автоматически воспользовался родившимся у Кисоньки прозвищем. Впрочем, Младший и Единственный не обиделся, наверное, ему было лень. - Салям, к нам идет первый клиент!
        - Вот досада! - расстроился Салям. - Мне тут так хорошо сиделось!
        - Так и дальше будет, тебя для того и наняли, - отрезал Вадька. - Напоминаю: клиент обязан считать тебя владельцем агентства, о нас никто не должен знать! Мы будем в соседней комнате, оттуда все видно и слышно. Ты закрепляешь на ухе вот это переговорное устройство. - Вадька покатал на ладони крохотную капсулу. - И повторяешь вслух то, что мы тебе скажем. Никакой отсебятины! Подсказки будут появляться на экране. Компьютер не трогать! Кнопок не нажимать! Я все сделаю сам! И, пожалуйста, спрячь колбасу, умойся и вытряси крошки из бороды!
        Самый Младший и Единственный Служащий детективного агентства «Белый гусь» тяжко вздохнул, проводил тоскливым взглядом исчезающую в шкафу колбасу, поднялся во весь свой двухметровый рост и потопал к умывальнику.
        - А если ваши родители позвонят? - поинтересовался он у непосредственного начальства. - Или из школы?
        - Сдурел? Какие еще родители, какая школа? Здесь детективное агентство, никаких детей нет!
        - Сказать, что вы вышли? - уточнил Салям.
        - Мы не вышли, мы и не заходили! Нас здесь вообще никогда не было, ты тут один, о нас и знать не знаешь! Мы тебе об этом уже три месяца подряд долдоним! - рявкнул Вадька.
        - Что ты кричишь? - обиженно протянул Салям. - Понял, что я - дурак?
        С трудом удержавшись от утвердительного ответа, Вадька бросил Саляму полотенце и умчался.
        - Где ты его нашла? - подключая аппаратуру, поинтересовался он у Мурки. - Он же тормоз, просто как… как самовар!
        - Почему именно как самовар? - поинтересовалась Кисонька.
        - Ты когда-нибудь видела шустрые самовары? - вопросом на вопрос ответил Вадька.
        - Ты сам сказал, что умник нам не нужен, мы сами умники, лишь бы человек был взрослым и солидным, - защищалась Мурка. - По-моему, он вполне солидный: рост, мышцы, борода. Клиентам такой тип должен понравиться! В городе он недавно, родственников у него здесь нет, никто о нем ничего не знает. В драке вся его лень куда-то девается, на татами он - просто зверь! Если при расследовании мы потревожим каких-нибудь мафиози и они решат на нем отыграться, еще неизвестно, кому будет хуже - Саляму или мафии!
        Наконец все приготовились к приему посетительницы. Салям, с включенным компьютером и микрофоном за ухом, торчал коломенской верстой за письменным столом, с тоской поглядывая на шкаф, в недрах которого укрылась вожделенная колбаса. В рабочей комнате маялись сыщики. Назначенный клиенткой час пришел и ушел, за ним последовали еще пять, десять, двадцать минут. Минуло полчаса. Сорок минут. Мурка горестно вздохнула:
        - Ребята, нас кинули! Кто-то пошутил, а мы и поверили!
        - И Большого Босса на уши поставили, - сказал Сева и поднялся. - Не везет нам! Пойду я, наверное, у меня еще работы - вагон и маленькая тележка.
        - Если я вам не нужна, то я тоже пойду, у меня математика не сделана. - Кисонька встала, стараясь не глядеть на Вадькину горестную физиономию. Мурка подсела поближе к шефу агентства и утешающе положила руку ему на плечо. Вадька сердито отвернулся к стене. Сева и Кисонька направились к дверям.
        - Вы куда - через парадный вход? - окликнула их Катька. - Договорились же: ходить только через черный. Вдруг вас кто-то увидит!
        - Не имеет значения, - грустно ответил ей Сева. - Все равно сегодня - последний день работы нашего агентства. Уж если единственный за три месяца клиент нас так глупо кинул… - Он безнадежно махнул рукой.
        - Ну зачем вы так? - забормотала Катька. - Может, нам еще повезет, позвонит другой клиент?
        - Не будь наивной, Катюша, - в голосе Кисоньки прозвучали тоскливые нотки. - Увы, «Белый гусь» скончался, так и не начав жить. Мне тоже горько, но, когда надежды нет, приходится смириться. - Она отступила на шаг, предлагая Севе открыть перед ней дверь. Сева на мгновение замешкался, не понимая, чего именно она от него хочет, Кисонька одарила его гневным взглядом, и тут… дверь распахнулась.
        Глава 2
        Явление мадамы
        - Почему дети в помещении? - поинтересовалась возникшая на пороге высокая тощая дама.
        Кисонька и не предполагала, что можно быть такой худющей. Впрочем, девушка не могла не одобрить элегантный красный костюм и черную шляпу гостьи, хотя все вещи и болтались на ней, как на вешалке. Общий стиль нарушал только толстенный слой косметики. Дама была так наштукатурена, что оставалось загадкой, каким образом боевая раскраска держится на лице. Видимо, с помощью клея, не иначе. Кисонька подивилась меткости заочно данного ей Севой прозвища - Мадама и есть!
        - Я спрашиваю, почему дети в помещении? Это детективное агентство или детский сад? Дети, что вы здесь делаете? - высокомерно обратилась к ним Мадама.
        Сева крепко ухватил Кисоньку за руку и браво отрапортовал:
        - Собираем пожертвования. Благотворительная акция: бизнесмены помогают школам города.
        Мадама перевела взгляд на Саляма и властно осведомилась:
        - Вы им дали что-нибудь?
        Следуя полученным инструкциям, Салям промолчал, ожидая указаний от начальства. Но сидевший у микрофона Вадька от изумления утратил дар речи, и Салям по собственной инициативе буркнул, недоброжелательно косясь на агрессивную гостью:
        - Ничего я им не дал, я жадный.
        - Плохо! - энергично возразила Мадама. - Жадным быть очень плохо! Еще хуже - быть неорганизованным! Я же предупреждала: не потерплю, чтобы вы даром тратили мое время. Вы обязаны были уладить все свои личные дела до моего появления!
        Из-за спины дамы колобочком выкатился маленький кругленький мужчина.
        - Дорогая, не стоит кричать на молодого человека, - успокаивающе начал он. - В конце концов, мы с тобой сами сильно опоздали. Юноша вполне мог подумать, что мы не придем, и заняться своими делами.
        - Не мог! - категорично отрезала Мадама, плюхаясь в кресло. - Он должен был ждать, обязан был надеяться! Конечно, мы опоздали: я ломала голову, как следует обращаться с частными детективами, чтобы им не пришло в голову, что они могут сесть своим клиентам на голову! И, как назло, ни одна моя подруга никогда не имела дела с частными детективами. Зато у каждой нашлись довольно ценные предложения. Мне пришлось обзвонить всех! Теперь мы можем поговорить, потому что я готова ко всему, и объегорить меня не удастся! Бобчик, почему ты стоишь? - Она переключилась на сопровождавшего ее мужчину. - Немедленно сядь! Вот сюда, нет, не сюда, слишком далеко от меня, туда, нет, там тебе не будет видно нашего сыщика, сядь здесь, нет, здесь тоже нехорошо…
        - Я сел, сел, успокойся, - сказал мужчина, торопливо плюхаясь на ближайший к нему стул. - Не нервничай, кисонька.
        Услышав свое любимое прозвище, походя данное этой противной тетке ее супругом, Кисонька невольно вздрогнула и привлекла к себе ее внимание.
        - Дети, почему вы еще тут? - накинулась на них посетительница. - Немедленно убирайтесь! - Она повелительно указала им на дверь. - И учтите, офис нашей фирмы - на набережной, не вздумайте туда ходить! Я человек щедрый, но попрошаек не люблю! Что вы сидите, молодой человек? - Она снова переключилась на Саляма. - Показывайте свои рекомендации, быстренько, быстренько, почему я должна вам обо всем напоминать?
        Сева и Кисонька тихонько выскользнули за дверь и со всех ног кинулись к черному ходу.
        - Не расстраивайся, - на бегу бросил Сева. - Это ты у нас Кисонька, а она - так, кошка драная.
        Кисонька благодарно улыбнулась. Хорошо, когда есть друзья, которые тебя понимают!
        Они проскочили через двор, подбежали к железной двери, Сева схватился за замок и тут же с досадой стукнул кулаком по стенке.
        - Черт, я ключ на столе оставил!
        Но дверь уже открывалась изнутри. На пороге стояла Катька.
        - Ага, будете знать, как правила нарушать и через парадный вход топать! Вот вам! - злорадно заметило вредное дитя.
        Не ответив ей, ребята, запыхавшись, влетели в рабочую комнату. Из микрофона несся пронзительный монолог клиентки.
        - Ну, хорошо, - неохотно цедила она. - Так и быть, приму ваши рекомендации, хотя, должна вам признаться, молодой человек, - она доверительно понизила голос, - все эти ЦРУ и ФБР для меня ровно ничего не значат, не авторитет, знаете ли! Даже писать на нормальном языке не умеют, дикари! Вот если бы у вас была рекомендация от Ариадны Григорьевны или Степана Степановича…
        - Ну как же у него могут быть их рекомендации, кисонька моя, - мягко вмешался мужчина (настоящую Кисоньку невольно передернуло - он что, не может звать свою выдру как-нибудь иначе?). - Ты ведь сама звонила и Ариадне Григорьевне, и Степану Степановичу, и они сказали, что никогда не обращались к частным детективам.
        - Ему следовало поработать с кем-то из моих знакомых, прежде чем браться за мое дело, - Мадама была непреклонна.
        - Может, мы как раз перейдем к вашему делу? - набравшись храбрости, спросил Вадька. Все услышали, как Салям повторил вопрос.
        - Не торопите меня, молодой человек! - немедленно возмутилась клиентка. - Что за наглость! Или вы на поезд опаздываете? Я объясню все в той последовательности, в которой мне удобно, а вы будете молчать и слушать, вам ясно?!
        - Дорогая, ты опоздаешь к портнихе, - негромко заметил мужчина. Кисонька в рабочей комнате облегченно вздохнула: пусть зовет ее как угодно, лишь бы не «кисонькой».
        Дама поглядела на часы и всполошилась:
        - Боже мой, я действительно опаздываю! Видите, к чему привела ваша неорганизованность! Вы плохо начинаете наше сотрудничество! - Она с упреком поглядела на Саляма. - Теперь мне придется излагать все быстро-быстро! В двух словах: моего сына похитили и потребовали у нас выкуп.
        - Вы не собираетесь платить выкуп и желаете, чтобы я отобрал вашего мальчика у похитителей? - повторил Салям Вадькин вопрос.
        - Молодой человек, мы вам не какая-нибудь шушера. - Мадама гневно потрясла пальцем у него под носом. - Мы не хуже прочих! Все платят, и мы заплатили, пусть не думают, что мы нищие какие-то! На выкуп у нас всегда найдется! - Она гордо поглядела на Саляма.
        Вадька обалдело примолк, не зная, что сказать на подобное заявление. Лишившись суфлера, Салям выдавил из себя неопределенный звук, который при желании можно было истолковать как согласие с позицией клиентки. Но Мадама не терпела неопределенности и подозрительно уставилась на «директора агентства». В офисе на мгновение повисла тишина: Салям с Мадамой тупо разглядывали друг друга. Мурка подтолкнула друга локтем, и Вадька выдал единственную пришедшую ему на ум фразу:
        - Так чего же вы тогда от нас хотите?
        Получив указание, Салям оживился и повторил вопрос. Мадама снова возмутилась:
        - То есть как - чего? Мы уже заплатили, поддержали свое реноме, - она со вкусом выговорила иностранное слово, - а теперь я хочу мои денежки вернуть! Они мне самой нужны! У меня такие траты, такие траты! - Она картинно закатила глаза к небу, поднялась и принялась натягивать перчатки. - Ну вот, молодой человек, теперь вы все знаете, можете начинать работать. Бобчик, пошли скорей, а то я и вправду опоздаю, - бросила она своему спутнику и направилась к двери.
        - Погодите, куда же вы? - переполошились Вадька в рабочей комнате и Салям в офисе. - Вы же ничего мне толком не сказали! Я не могу начинать расследование, опираясь на такую скудную информацию!
        - Не можете? Как это не можете? - Мадама круто обернулась и яростно уставилась на Саляма, так что бедняга нервно заерзал в кресле. - Чтоб я больше от вас подобных глупостей не слышала! Я - ваша клиентка! Я вам за что плачу? Нет, ответьте мне, за что я вам плачу? За то, чтобы вы мне «не могу» говорили?
        Мурка не выдержала. Она возмущенно фыркнула уже после первого сказанного Мадамой слова. Теперь же рыжеволосая сыщица достигла точки кипения. Она отпихнула Вадьку от микрофона и, пробормотав: «Похоже, не мы ей, а она нам на голову усядется!» - заняла его место.
        У Саляма оказался идеальный дар подражания. Если раньше в его голосе проскальзывали Вадькины растерянные интонации, то сейчас в нем громыхнул металл.
        - Вы мне пока что вообще не платите, - ровно начал он. - Моими клиентами становятся после подписания контракта и выплаты определенной суммы на текущие расходы. Пока что вы - всего лишь излишне крикливая дамочка, случайно забредшая с улицы в мой офис. Если вам угодно стать моей клиенткой и воспользоваться услугами детектива, вернитесь, сядьте, перестаньте тарахтеть и спокойно, четко и внятно отвечайте на мои вопросы!
        Услышав его слова, Мадама со свистом втянула носом воздух. Она ожгла Саляма таким взглядом, что вокруг него заплясал ореол красных искорок. Но Салям смотрел на нее все так же равнодушно, его лицо было суровым и неподвижным, словно высеченным из гранита. Их глаза встретились, казалось, скрестились две могучие воли, пробуя друг друга на излом. Только хорошо знающие Саляма люди могли догадаться, что он вовсе не участвует в схватке характеров, а всего лишь мечтает о том, чтобы источник беспокойства в лице нервной клиентки убрался куда подальше и он мог вернуться к неспешному «общению» со своей любимой колбаской. Неизвестно, кто бы победил в невидимом бою - темперамент Мадамы или спрятанная в шкафу колбаса, - но в дело вмешался сопровождавший Мадаму мужчина.
        - Радость моя, кисонька, успокойся! - Мужчина вскинул пухлые ручки.
        За стенкой Кисонька процедила сквозь зубы: «Если он ее еще раз так назовет, я его стукну!» Сева успокаивающе похлопал ее по плечу. Мужчина между тем подхватил свою спутницу под руку и, утешающе журча, повел ее обратно к креслу:
        - Деточка, вспомни, ты же читала столько детективов, там тоже сперва расспрашивают потерпевших, а только потом приступают к расследованию.
        Мадама задумалась, видимо, мысленно перебирая все прочитанные ею детективы. Потом тяжко вздохнула и просительно заглянула мужчине в лицо:
        - Бобчик, а не мог бы он расспросить кого-нибудь другого? Я страшно опаздываю!
        Казалось, мужчина обрадовался:
        - Конечно, конечно, дорогая! Мы так и поступим! Я останусь здесь и поговорю с молодым человеком, а ты поезжай к портнихе. Какая ты умница, как хорошо все придумала!
        Но Мадама оказалась не слишком-то падкой на лесть.
        - Но ты же все перепутаешь! - заволновалась она. - Мы сделаем так. Ты изложишь суть дела, а я буду слушать и поправлять тебя! - И она решительно уселась на прежнее место.
        Мужчине это предложение не слишком понравилось, но, поняв, что Мадаму уже не переубедить, он смирился и начал рассказывать:
        - Все произошло три недели назад. Наш сын ушел на тренировку, он занимается рукопашным боем. Моя супруга, - мужчина сделал жест в сторону Мадамы, - воспитывает в мальчике пунктуальность и очень тщательно проверяет время его уходов и приходов. Даже пятиминутное опоздание для Ромы - редкость. А тут его все нет и нет! Жена сперва рассердилась, потом мы забеспокоились, позвонили в его клуб, отправили шофера искать сына, но нигде не было никаких следов. Позвонили нам в два часа ночи. Хриплый мужской голос сказал, что если мы не заплатим десять тысяч долларов, то Ромку нам вернут по частям. Чтобы мы не сомневались, что сын похищен, нам позволили с ним поговорить. Мальчик был очень напуган. Естественно, мы заплатили.
        - Как вы передали деньги?
        - Передача была обставлена довольно глупо, - сказал мужчина. - Прямо как в плохих детективах. Представляете, мне пришлось ехать на кладбище!
        - Почему на кладбище? - удивилась Мурка, а вслед за ней и Салям.
        - Так велели похитители. Они потребовали, чтобы я сложил деньги в чемодан и ровно в полночь поставил его на седьмой могиле справа от входа. Страшная глупость, ведь там его мог взять кто угодно! Мне даже пришлось караулить чемодан, потому что поблизости крутился бомж.
        - Значит, вы пробыли на кладбище довольно долго? - уточнила Мурка.
        - Пока мне не позвонили.
        - Кто?
        - Похитители. Они позвонили мне на мобилку и велели убираться. Видимо, наблюдали за мной. Я ушел, а утром Рома вернулся, живой и невредимый.
        - Что было дальше?
        - Дальше я надавала Ромуальду пощечин и предупредила, что, если он еще раз позволит себе подобную выходку, я просто выкину его из дома, - вмешалась Мадама.
        - Подождите, кто такой Ромуальд? - растерялась Мурка.
        Мужчина смущенно улыбнулся:
        - Полное имя нашего сына Ромуальд, но дома мы зовем его Ромой.
        - Да, его имя сыну почему-то не нравится, - с достоинством возразила Мадама. - Глупый мальчишка! Правда ведь, Ромуальд - красивое имя? И такое аристократичное!
        Не отвечая на ее слова, Мурка (и Салям) поинтересовалась:
        - Вы сообщили в милицию?
        - Только после того, как Рома вернулся. До этого мы боялись.
        - И что сказали в милиции?
        - Сперва отчитали нас за то, что мы не обратились к ним сразу, а потом объяснили, что наш случай не единственный. За последние полгода произошло несколько похищений детей состоятельных родителей. Каждый раз выкуп был выплачен, а похитителей не нашли.
        - Ваш сын что-нибудь рассказывал о похитителях, об их внешности, приметах?
        Мужчина покачал головой:
        - Мальчик ничего толком не знает. Говорит, вышел после тренировки, и его тут же ударили сзади по голове. Очнулся в темном помещении, похитителей не видел, только слышал их голоса. Они объяснили, что требуют с нас выкуп, и дали ему мобилку, велели подтвердить, что он жив-здоров. Потом оставили ему буханку хлеба, кусок сыра, бутылку минералки и ушли. Он не знает точно, сколько времени пробыл один, но кончилось все тем, что из темноты на него выпрыгнул кто-то замаскированный, брызнул в лицо вонючей гадостью, и Рома потерял сознание. Очнулся на лавочке перед нашим подъездом и пошел домой. Он был ужасно голодный…
        - Все равно с едой ему пришлось подождать. Ребенок должен знать: опоздает к завтраку - будет ходить голодным до обеда, - снова влезла Мадама.
        - Подожди, дорогая, разве ты его не покормила? - удивленно спросил супруг.
        - Что ты, Бобчик, конечно нет! Никакие похищения не должны мешать воспитательному процессу! - провозгласила его жена.
        - Что ж, наверное, тебе лучше знать, - с некоторой долей сомнения протянул Бобчик.
        - Безусловно, - ответила она. - Из-за безответственности Ромуальда мы понесли страшные потери! Нет, - тут же исправилась она, - мы, разумеется, не какие-нибудь, мы - люди богатые. Десять тысяч долларов - конечно, мелочь, но все-таки это очень большие деньги. Их совершенно необходимо вернуть, не то последствия будут просто ужасные!
        - Какие? - невольно спросила Мурка, Салям повторил за ней.
        - Я не смогу поехать в Париж и заказать себе новые туалеты! - охотно пояснила Мадама. - Мне же совершенно нечего надеть в этом сезоне! Кошмар!
        - Действительно, кошмар, - согласился Салям.
        - Так вы беретесь найти похитителей и вернуть выкуп? - спросил мужчина.
        - Думаю, что смогу справиться с вашим делом, - задумчиво протянул Салям.
        - Слава богу, наконец-то! - Мадама стремительно вскочила. - Я еще успею к портнихе! - Она бросилась к выходу, но следующие слова Саляма остановили ее спринтерский рывок.
        - Позвольте, мы еще не закончили! Чтобы я мог начать работать, нам следует обговорить сумму моего гонорара, уладить вопрос с деньгами на расходы и подписать контракт.
        Мадама приторно улыбнулась.
        - Вы действуйте, молодой человек, а уж я вас не обижу, - уклончиво пообещала она.
        - Кисонька, а может, все-таки… - неуверенно начал ее муж.
        Настоящая Кисонька взвыла от ярости, как дикая кошка, и метнулась к двери, намереваясь выполнить свою угрозу и стукнуть их первого и пока единственного клиента. Вадька и Сева повисли у нее на плечах.
        - Никаких все-таки! - возразила Мадама супругу, не подозревавшему о том, какой опасности он только что подвергся. - Ты, Бобчик, такой непрактичный! Вопрос о деньгах мы обсудим, когда вы добьетесь успеха! - бросила она Саляму и попыталась удалиться.
        Мурка беспомощно глянула на Севу: в денежных делах она была полным профаном. У микрофона опять произошла замена, и Сева голосом Саляма вновь остановил стремительный уход Мадамы.
        Дальнейшее просто не поддается описанию. Мадама воздевала руки к небесам (то есть к потолку), призывала в свидетели всех богов, называла Саляма троглодитом, крокодилом, убийцей и спрутом-эксплуататором, трижды требовала валидол, дважды валерьянку, один раз сто граммов коньяка и четыре раза порывалась уйти. Но Сева оставался непреклонным, и после долгого торга на столе появился типовой бланк договора, который Мадама прочитала, оплевала и, наконец, подписала. Сева, скрывавшийся в рабочей комнате, рухнул совершенно без сил. Даже Салям, всего лишь повторявший Севины слова, отер с лица трудовой пот.
        - Мадам, вы не жили в Армении? Торгуетесь не хуже, чем на ереванском базаре, - заметил Сева. Салям повторил его слова.
        - Аристократия не торгуется! - гордо вскинула голову Мадама. - Я могу идти? - поинтересовалась она голосом великомученицы.
        - Как только вручите аванс, - любезно напомнил ей Сева через Саляма.
        Фыркнув, Мадама бросила на стол пачку денег.
        - Надеюсь, больше у вас нет ни просьб, ни вопросов? - ядовито процедила она.
        Сева хотел было сказать «нет», но тут Салям, всю встречу послушно повторявший слова начальства, вдруг вышел из повиновения.
        - Есть! - выпалил он. - Есть еще вопросы!
        Ребята у микрофона испуганно переглянулись.
        - И какие же? - презрительно скривила губу Мадама.
        - Только… м-м… один. Что у вашего мужа за имя такое странное - Бобчик?
        - Бобчик - это сокращение от Бобик, - выдала Мадама и, одарив Саляма гневным взором, выплыла за дверь. Бобчик-Бобик выкатился следом за ней.
        Глава 3
        Раз, два, три, четыре, пять, «Белый гусь» идет искать…
        Измотанные долгой схваткой с Мадамой, компаньоны выползли в парадный офис.
        - Ну и тетка! - покрутила головой Катька. - Намучаемся мы с ней!
        - Спокойно, малая! - вскинул ладонь Вадька. - Она наш единственный клиент, и, если выбирать между работой на нее и закрытием фирмы, я все-таки предпочту потрудиться.
        - Везет нам на психических, - вздохнула Мурка. - В прошлый раз у бедной Луши не все дома были, теперь эта… Как ее хоть звать-то? - спросила она и потянула к себе бланк договора. Глянула на подпись и замерла. - Слышь, Кисонька, - позвала она сестру странно изменившимся голосом. - Глянь-ка, а мы ведь с тобой похищенного младенца знаем.
        Кисонька подошла, прочитала фамилию.
        - Лавров! - растерянно сказала она. - Значит, это нашего Рому похищали?.. У него такие кошмарные родители?
        Мурка вдруг захохотала.
        - Наш Ромка, - еле выдавила она. - Наш Ромка, оказывается, Ромуальд! По отчеству - Бобикович! Ромуальд Бобикович! На секции расскажу - все сдохнут!
        Кисонька осуждающе поглядела на сестру:
        - Мурка, ты потеряла всякий стыд и совесть. Рома, по-твоему, недостаточно пострадал? У него такая жуткая мать: бьет его по щекам, каждую секунду проверяет, где он, и называет это воспитанием! И наверняка утверждает, что все это она вытворяет для его же блага. И, словно этого мало, его похищают. И сверх того: человек всю жизнь скрывал, что его, беднягу, Ромуальдом зовут, а тут ты появляешься на секции и выдаешь его страшную тайну. После такого ему останется только повеситься.
        - Или утопиться, - замогильным голосом поддержал Кисоньку Сева.
        - Почему сразу - повеситься, утопиться, - пряча глаза, пробормотала смущенная Мурка.
        - Потому что застрелиться он не сможет: у нас сложно достать огнестрельное оружие, - вполне серьезно пояснил Вадька. - И вообще, если ты разболтаешь, сразу возникнет вопрос: откуда ты взяла сведения? Запомните, - Вадька повысил голос. - Любая полученная от клиента информация является абсолютно кон-фи-ден-ци-аль-ной. То есть - секретной, - объяснил он.
        - Ладно, ладно, хватит, поняла. Если я все разболтаю, это будет нехорошо по отношению к Ромке и плохо для дела. А кто знает, с чего мы, собственно, начнем это расследование?
        Народ растерянно переглянулся.
        - Я думал, вы уже прежде что-то расследовали и знаете, что делать, - вмешался забытый всеми Салям.
        - Расследовали, - подтвердил Сева. - Но тогда все началось случайно и получалось как-то само собой, а вот придумать, с какого конца браться за дело… Такого у нас еще не бывало.
        Все выжидательно уставились на Вадьку.
        - Почему вы на меня уставились, я что, самый умный? - огрызнулся тот.
        - Может быть, и не самый, - критически заметила Мурка. - Но когда надо составить план, ты лучше всех соображаешь. Говорят, программирование развивает способность к анализу и логическое мышление. Вот и давай, анализируй и логизируй, то есть логичуй, то есть… Соображай, в общем!
        Вадька почесал в затылке.
        - Ну-у, - протянул он. - Наверное, сперва надо открыть новый файл…
        Катька подтолкнула брата к компьютеру. На чистом экране появилась надпись «Дело № 1». Вадька подумал и добавил фамилию клиента - «Лаврова». Потом он снова почесал в затылке. Видимо, интенсивное потирание черепа потревожило глубинные пласты подкорки, и Вадька выдал идею:
        - Теперь надо посмотреть, что мы уже знаем о деле и его участниках. Некоторые из вас знакомы с похищенным, расскажите, что он собой представляет.
        - Нормальный пацан, - пожала плечами Мурка, - если, конечно, не считать того, что он - Ромуальд. - Она опять хихикнула. Кисонька с укором поглядела на нее, и Мурка угомонилась. - Ходит на рукопашный бой, он у нашего сэнсэя давно занимается. У парня настоящий талант, может, чемпионом будет. Мы с ним особо не дружим, он вообще немножко угрюмый.
        - С такой мамашей не то что угрюмым - маньяком запросто станешь, - заметил Сева.
        - Да, - поддержала его Кисонька. - Меня всегда удивляло: такой симпатичный парень, а ни с кем не дружит, в гости ни к кому не ходит. Когда мы после тренировок шли в кафе, он всегда отказывался. Теперь я знаю причину. Я и не предполагала, что у него такие проблемы с родителями.
        - О его предках мы знали только, что они крутые - круче самых высоких горных вершин. Сэнсэй даже денег на него у спонсоров не просил, посчитал, что его поездку родители оплатят, - вмешалась Мурка.
        - Какую поездку? - поинтересовалась Катька.
        - Ой, мы же вам не рассказали! - воскликнула Мурка. - Мы скоро едем на сборы! Специальные тренировки на закрытой спортивной базе. По их результатам решат, кто войдет в команду чемпионата. Выбрали десять человек. Спонсоры денег дали на семерых, а нам с Кисонькой и Ромке сэнсэй сказал, чтобы мы у родителей попросили.
        - Но теперь, когда я имела сомнительную честь познакомиться с Роминой мамой, я весьма и весьма сомневаюсь, что она даст ему хоть копейку, - добавила Кисонька.
        - Но вам-то родители дадут? - озабоченно спросил Вадька.
        - Обещали! - хором ответили сестры.
        - Ну и хорошо! Тогда пошли дальше. Что нам еще известно о пострадавшем? - Солидное, профессиональное слово прибавило Вадьке уверенности.
        Девчонки задумались.
        - Вроде бы он учится в какой-то частной школе, - неуверенно сказала Мурка. - Там одни только дети всяких… финансово продвинутых, потому что она бешено дорогая. Каждый учебник по цене бриллиантов из короны английской королевы.
        - А вы почему в этой школе не учитесь, вы ведь тоже не бедные? - поинтересовалась любопытная Катька.
        - Папа говорит, что большинство частных школ - сплошное надувательство, деньги берут страшные, а учат хуже, чем в обычных, - пояснила Мурка.
        - Потом школы обсудите, - нетерпеливо перебил их Вадька. - Теперь давайте вспомним, что нам сообщила клиентка.
        - Ничего она толкового не сообщила, - решительно заявил Сева. - Тарахтела и тарахтела, не человек, а трактор на холостом ходу.
        - Ребята, ну вы меня забодали! - обозлился Вадька. - Пусть не клиентка, пусть муж ее, но вспомните: он сказал, что похищение их сына - не единственное, и других детей терроризировали. Вот с чего надо начинать! Узнать бы, кого похищали, когда, какой выкуп потребовали, тогда можно было бы поискать во всех преступлениях что-то общее, подумать. Так всегда в детективных романах делают!
        - Может, майора Владимирова попросить помочь? - неуверенно предложил Сева.
        - Как ты объяснишь ему, зачем нам нужны сведения о выкраденных детишках? - безнадежно вздохнул Вадька.
        - Знаете, ребята, а ведь мы с Муркой, похоже, можем уладить эту проблему. Только нам придется немножко принести себя в жертву, - сказала Кисонька.
        - Что значит «немножко принести себя в жертву»? - поинтересовалась Мурка. - Если как в Древнем Риме: погадать на внутренностях зарезанного человека, то, чур, я гадаю по твоим кишкам, а не ты по моим!
        - Нет, резать никого не понадобится. Надеюсь, ты еще не забыла, но в воскресенье папин день рождения, будут гости. Майор тоже придет, они с папой с детства дружат. Мы могли бы в приватной обстановке его деликатно расспросить. Я предлагаю всего лишь собраться с духом и остаться принимать гостей, а не удрать, как обычно.
        Мурка подумала и заявила:
        - Знаешь, давай лучше погадаем по внутренностям. Я даже согласна предоставить свои потроха для такого дела. Что угодно, лишь бы не гости!
        - Вы не любите гостей? - удивилась Катька.
        - Родительских? Терпеть не можем! - хором ответили сестры.
        - Вот это да! - изумился Сева. - Ну, Мурка, это я еще понимаю, но ты-то, Кисонька, ты же любишь наряжаться?
        - Чтобы наряжаться, не обязательно ждать гостей, хорошо одетой можно быть каждый день, нужно только знать, что и куда уместно надеть, - пояснила Кисонька. - Что же касается гостей наших родителей, то я глубоко убеждена: человек должен держаться своей возрастной группы. Если возрастные группы смешивать, кто-нибудь обязательно будет маяться от тоски и раздражения.
        - Она вот что имеет в виду: ведь мы не заставляем родителей развлекать наших друзей, почему же они делают из нас цирк для своих приятелей? - пояснила Мурка.
        - Их знакомые приходят, и каждый восклицает: «Деточки, как вы выросли, как вы повзрослели!» Неужели они ожидают, что мы уменьшимся в размерах и впадем в детство? - пожаловалась Кисонька.
        - Потом они интересуются, как мы учимся, и, представляете, действительно ждут ответа! - возмутилась Мурка.
        - Какая-нибудь толстая тетка спрашивает, не обижают ли нас мальчики, а когда папа говорит, что мы занимаемся рукопашкой и нас не так-то просто обидеть, она испуганно восклицает: «Но ведь это так неженственно!» А у самой габариты - спутник не облетит! Иметь такой обтекаемый корпус - женственно, а заниматься рукопашным боем - нет! - добавила Кисонька.
        - За столом папины приятели никак не могут решить, взрослые мы или еще маленькие, и то сюсюкают, то начинают отпускать пошлые комплименты в наш адрес! Фу, гадость! - скривилась Мурка.
        - Но даже это было бы терпимо, если бы не дядя Дима и тетя Альбина, - вздохнула Кисонька.
        В ответ на ее слова Мурка издала мучительный стон и картинно схватилась за голову.
        - Что, так плохо? - сочувственно спросил Вадька.
        - Хуже, чем плохо. Дядя Дима и тетя Альбина - это нечто!
        - Папин двоюродный брат и его жена, - пояснила Кисонька. - Страшные люди. Все про всех знают, всех всему учат.
        - Тетя Альбина круглые сутки живет в обнимку с телевизором. Смотрит все передачи подряд и считает себя крупным специалистом во всем, особенно в вопросах воспитания меня и Кисоньки, - скривилась Мурка.
        - На самом деле их никто никогда не приглашает, они сами решили, что раз и навсегда приглашены на все торжества у своих родственников, друзей, знакомых, родственников знакомых и друзей родственников, - продолжила Кисонька.
        - Почему же вы их не прогоните? - спросила Катька.
        - Воспитание не позволяет, - в унисон вздохнули сестры.
        - Все же надо расспросить майора Владимирова - это наш шанс начать собственное расследование. - Вадька задумчиво поиграл карандашом, потом вдруг поднялся и торжественно провозгласил: - От имени детективного агентства «Белый гусь» убедительно прошу сотрудников Мурку и Кисоньку взять на себя сложнейшую операцию по получению информации от нашего источника в органах милиции.
        Девчонки дружно вскочили. Мурка подняла руку в салюте и трагически воскликнула, повторив знаменитую фразу римских гладиаторов:
        - Великий Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!
        Сестры направились к двери, но на пороге Мурка задержалась.
        - Знаете, я вот подумала: в рассказе Ромкиного папаши есть одна странность, - сказала она, дергая себя за прядь длинных рыжих волос. Так она делала всегда, когда была раздражена или растеряна. - Он сказал, что к Ромке подошли сзади и ударили его по голове.
        - Что же тут странного? - удивился Вадька.
        - А то, что сэнсэй тренирует нас по специальной системе для десантников. Полоса препятствий, лазанье по стенам, система выживания и всякое такое, - пояснила Мурка. - У Ромки лучшие результаты в группе, настоящее чутье на различные ловушки. Не верится, что он позволил кому-то подойти к себе со спины да еще и стукнуть по голове. Не похоже это на Ромку.
        И Мурка помчалась следом за сестрой, предоставив коллегам возможность обдумать ее слова.
        Глава 4
        Коварная Кисонька
        Субботний завтрак в семействе Косинских был делом торжественным. В будние дни члены семьи ели каждый в свое время: Сергей Николаевич - рано утром, перед отъездом на работу, сестры - чуть позже. Обедали все тоже в различное время и в разных местах. Но раз в неделю семья встречалась за общим столом. Как следует выспавшись, они в пижамах выползали на кухню, откуда уже неслись упоительные запахи очередного шедевра, который в порыве субботнего вдохновения создавала Мария Алексеевна. Элегантная, холеная дама, мама Мурки и Кисоньки, обладала талантами кулинара-самородка, приготовленные ею яства муж и дети называли «именинами желудка». Друзья и знакомые семьи, деловые партнеры Сергея Николаевича - все мечтали попасть на торжества в доме Косинских и хотя бы попробовать изысканные чудеса, создаваемые руками Марии Алексеевны.
        Сегодня завтрак был в английском стиле. И не думайте, что настоящий «английский завтрак» - это тоскливая ложечка овсянки на дне тарелки! Чушь и клевета! «Английский завтрак», да еще в исполнении Марии Алексеевны, - это изумительно вкусная яичница с ветчиной, сыром, грибами и специями, пушистые оладьи с яблоками, кофе со сливками и бесподобные круглые пончики с начинкой из домашнего повидла. Через пятнадцать минут все члены семейства были по уши перемазаны повидлом и счастливы, как могут быть счастливы люди, уплетающие потрясающие вкусности.
        Наевшись до такой степени, что даже при большом желании они не смогли бы проглотить больше ни кусочка, сестры откинулись на спинку кухонного диванчика.
        - Вы, девочки, не забыли, что завтра у папы день рождения? - поинтересовалась Мария Алексеевна.
        - Конечно, не забыли, - ответила Мурка, облизывая пальцы. - Подарок у нас давно готов, папе понравится.
        Мария Алексеевна досадливо дернула плечом.
        - Не сомневаюсь. Я хотела поговорить о другом. Надеюсь, вы завтра окажете нам честь и поможете принимать гостей, а не сбежите по своему обыкновению?
        Мурка хотела было порадовать маму сообщением, что завтра они останутся дома, но тут Кисонька под столом придавила ей ногу. Мурка замолчала, но все же немного обиделась. Почему все затыкают ей рот? Вот и Вадька, когда они вели дело об антиквариате, вечно топтался на ее ногах. Сговорились они, что ли?
        Кисонька тем временем издала страдальческий стон:
        - Мамочка, ну зачем? Мы поможем тебе все приготовить и накрыть на стол. Мы даже обещаем вернуться к моменту ухода гостей и перемыть всю посуду, только не заставляй нас сидеть с этими дядьками и тетками! Пойми наконец: мы - люди разных поколений.
        - Поэтому вам можно пренебрегать интересами отца в его день рождения? - Мария Алексеевна потихоньку начинала злиться.
        - Мама, ты всегда преувеличиваешь! Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к папе, это просто наша принципиальная позиция. Ну представь себе: мы бы потребовали, чтобы ты пошла с нами на дискотеку, танцевала бы хип-хоп, а потом два часа слушала, как наши приятели обсуждают, что Грымза совсем оборзела со своим Грымзенышем и перевела его из вспомогательного состава в основной, а у Колокольниковой - очередной заезд, и она опять заелась с Петровым. А?!
        Мария Алексеевна сжала виски тонкими пальцами.
        - Я ничего не поняла! Я даже речь вашу не понимаю, словно вы не по-русски говорите!
        - Ага, а когда ты три месяца назад заставила нас принимать твою очередную американскую родственницу, вы ровно сто тридцать шесть минут болтали о том, что Мунечка плохо обращается с Нюнечкой, и еще - есть ли у ребенка бабушка или ее нет! - поддержала сестру Мурка. - Мы тогда сидели, мучились и тоже ни слова не понимали!
        - Мы не поняли даже, кто такие эти Мунечка и Нюнечка: мужчины или женщины? Может, они вообще не люди, а какие-нибудь белки или, того хуже, - аллигаторы? - подхватила Кисонька. - Более-менее ясно было с бабушкой. Бабушка - женщина, и не очень молодая, но ведь и вы с той родственницей тоже не знали точно: она есть или ее нет? Так чем наша Грымза с Грымзенышем и Колокольникова с ее заездами хуже загадочных Мунечки с Нюнечкой и бабушки с ребенком?
        Сергей Николаевич внимательно посмотрел на девочек поверх развернутого газетного листа и заметил:
        - Не знаю, правы ли вы, но я рад, что мои дочери умеют отстаивать свою точку зрения аргументированно и остроумно. Маша, может, отпустим их, а?
        Кисонька заволновалась. Похоже, она несколько перестаралась, и сейчас любимый папа добьется для них освобождения от гостевой повинности. В иной ситуации это было бы прекрасно, но только не в данном случае. У них не будет другого случая расспросить майора Владимирова о похищениях детей.
        Выручила их Мария Алексеевна. Мама оказалась настроена чрезвычайно решительно и не собиралась поддаваться ни на какие уговоры.
        - Ты вечно им потакаешь! - напала она на мужа. - А меня люди каждый раз спрашивают: «Где ваши девочки? Где ваши девочки?» Приходится изобретать какие-то предлоги, чтобы оправдать их отсутствие - не могу же я сказать, что наши девочки считают ниже своего достоинства общаться со знакомыми родителей. Мне это надоело! Я требую, чтобы завтра вы были дома, а не болтались неизвестно где! - И Мария Алексеевна хлопнула ладонью по столу.
        - Ладно, - после недолгого молчания неохотно протянула Кисонька. - Тебя сегодня не переспоришь. Посидим мы с вашими дядьками-тетками. - При этих словах удивленный Сергей Николаевич вновь вынырнул из-за газеты. Не в характере его дочерей было сдаваться так быстро. - Но у нас есть свои условия, - продолжала Кисонька. Услышав об условиях, Сергей Николаевич мгновенно успокоился и спрятался за газетным листом. - Во-первых, за столом ты посадишь нас рядом с майором Владимировым, с ним единственным у нас есть общие темы для разговора. Во-вторых, ты никуда нас не отправляешь ни в эти выходные, ни в следующие - у нас с ребятами дела.
        - С каких это пор дети стали матери условия ставить? - возмутилась Мария Алексеевна, но, увидев, как сестры одновременно упрямо поджали губы, сдалась: - Хорошо, шантажистки, я согласна, но извольте завтра вести себя прилично и одеться как следует. Мурка, я тебе говорю!
        - Сделаю, - тяжко вздохнула Мурка. - Но учти! - Она угрожающе ткнула в маму пальцем. - Мы будем очень стараться и терпеть любые глупости ваших гостей, но если дядя Дима снова станет учить нас, как правильно наносить удар ногой с поворотом, а тетя Альбина толкнет речь о растлевающем влиянии анимэ на неокрепшие детские умы, мы за себя не ручаемся!
        Убирая со стола, Мурка тихонько шепнула сестре:
        - Ты молодец! Классно их раскрутила!
        - Конечно, я молодец, - довольно улыбнулась Кисонька. - Если бы мы просто так, без всяких споров согласились завтра остаться дома, родители удивились бы и сразу заподозрили, что мы что-то затеваем. А так - мы очень не хотели, нас мама заставила. Все понятно и привычно. Заодно и выходные себе освободили, а то ведь точно они бы нас на дачу утащили, и прощай, расследование.
        Глава 5
        Бойтесь разъяренных кошек
        Веселье в доме Косинских длилось уже пятый час подряд. Хмельные гости разбрелись по всему дому. Разъяренная, фырчащая, как кошка, Мурка вбежала в отцовский кабинет и нырнула за тяжелую портьеру. И тут же в темноте натолкнулась на что-то живое и теплое.
        - Будь любезна, не пинайся, - потребовала темнота голосом Кисоньки. - Если ты тоже хочешь спрятаться, то садись рядом и не вертись, и так места мало.
        Мурка уселась на широком подоконнике рядом с сестрой.
        - Пить хочется! - пробормотала Кисонька. Мурка на ощупь вложила в руку сестры предусмотрительно прихваченную бутылку колы. Глаза Мурки привыкали к темноте. Из мрака постепенно выступило лицо Кисоньки.
        - От кого прячемся? - поинтересовалась Мурка.
        - От тети Альбины, - глотнув колы, ответила Кисонька. - Представь себе, только встали из-за стола, - ты на кухню вышла, - как она отловила меня и начала ворковать: ах, Кисонька, ах, милая, ах, красавица, радость мамы и папы! У меня сразу появились дурные предчувствия! И ты знаешь, что она себе позволила? Вдруг захлопала в ладоши и закричала на всю комнату: «Кисонька сейчас прочтет нам стишок!» Все обернулись с вежливыми улыбками, и я почувствовала себя полнейшей кретинкой!.. А этот комок наглости и дурных манер загоняет меня на стул, как пятилетнюю, и требует свой стишок! Ух-х!
        Мурка сочувственно хмыкнула:
        - И что?
        - Пришлось читать! Как робот, я оттарабанила им Киплинга по-английски - самое коротенькое стихотворение из тех, что знала, и попыталась спастись… А она хватает меня за руку и тащит к маме - чтобы прочитать ей мораль о вреде иностранных языков! Дескать, никто из старших не может проверить, что я там декламировала - а вдруг что-то вредное? Но и после этого она не остановилась! Поволокла меня в мою комнату, залезла в шкаф, повытаскивала все мои платья и битых полчаса объясняла, что мини нужно удлинить, на макси зашить разрезы, а декольте прикрыть! Слава богу, зашел тот, интересный, седоватый, ну, нейрохирург, и тетя Альбина перенесла огонь своих батарей на него. Когда я удирала, она с помощью моего глобуса показывала ему, как правильно делать операции на мозге! Ты тоже от нее спасаешься?
        - Не-а. Она сейчас занята, учит нашу маму правильно готовить. Я от дяди Димы сбежала.
        - А он что?..
        Мурка вздохнула:
        - Таскается за мной хвостом и несет всякие глупости. Сперва рассуждал о том, что у такой девушки, как я, поклонников должно быть, как блох. Когда я сказала, что у меня нет блох, он принял еще рюмочку и сперва поклялся подарить мне пуделя, а затем почему-то предложил поехать на Канары. Причем каждую глупость он повторял два раза: по его словам, я с двумя пуделями съезжу на Канары, причем аж два раза!
        Кисонька снисходительно улыбнулась:
        - Ты не поняла, он просто думал, что разговаривает с нами обеими, так что у него все четко - по собаке и по поездке на каждую. Кстати, он сюда за тобой не притащится?
        - Спокойно, я от него оторвалась. Он сейчас сидит в зимнем садике, ругает жену и кидается с поцелуями ко всем женщинам.
        - В зимнем садике? - переспросила Кисонька, и голос ее странно изменился: в нем прорезались нотки азарта и предвкушения. - Мурочка, тебе не кажется, что дядя Дима и тетя Альбина ведут себя неприлично и неэтично по отношению и к нам, и к нашим гостям?
        - Прямо-таки крайне некрасиво себя ведут, - деловито подтвердила Мурка. - Что ты предлагаешь?
        - Вадька же тебе подарил камеру слежения? Ту, первую, неудачную, которую он по чертежам Большого Босса сделал? Он еще жаловался, что у нее радиус охвата получился маленький.
        Мурка на миг задумалась, и ее губы растянулись в зловещей улыбке.
        - У меня к ней и батарейки есть! - сообщила она сестре.
        - Месть! - прошептала Кисонька.
        - Смерть и преисподняя! - откликнулась Мурка.
        Дружно соскочив с подоконника, сестры вышли в коридор и одновременно - на тропу войны. Если бы приставучий дядя Дима увидал мрачный огонь, полыхавший в глазах Мурки, даже он сообразил бы, что пора бежать без оглядки. Если бы громогласная тетя Альбина поняла смысл Кисонькиной кровожадной ухмылки, у нее от ужаса перехватило бы дыхание. Но они не видели, не понимали, а потому были обречены!
        Незаметно подсоединить камеру слежения к плазме в гостиной было для Мурки делом одной минуты. Зря, что ли, она три месяца подряд помогала Вадьке собирать аппаратуру по чертежам Большого Босса! Зажав крохотную камеру под мышкой, она тенью проскользнула в зимний садик. Кисонька, вооружившись пультом управления, встала в дверях гостиной, за спиной у отдыхавших на диванах гостей.
        Зимний садик располагался в самом центре огромной квартиры Косинских, и, куда бы человек ни шел, он обязательно проходил через него. Сейчас, когда в доме было полно гостей, там непрерывно сновали люди.
        Именно это малопригодное для уединения место и облюбовал дядя Дима для передышки после тяжкого застолья. Устроившись в кресле, он то прихлебывал коньяк, то вскакивал навстречу каждой входившей женщине, издавая невнятные приветственные возгласы. Его поведение и подсказало Кисоньке идею коварного плана отмщения.
        Вихрем пронесшись через зимний садик, Мурка по дороге воткнула камеру в ближайшую кадку с фикусом. Затем она расположилась возле одной из дверей так, чтобы видеть весь зимний садик и не выпускать из поля зрения сестру. Послышались шаги, вошла Людмила Федоровна, домработница Косинских, с подносом, полным пирожков. Дядя Дима поднялся, Мурка взмахнула рукой… Сидевшие в гостиной господа с удивлением обернулись к телевизору, который вдруг сам собой включился. На экране возник дядя Дима.
        - Какая ж-женщина! - взревел он, бросаясь к домработнице с объятиями, но по дороге передумал и предпочел стащить с подноса пирожок. - Какие п-пирожки! Поедем н-на Канары? - предложил дядя Дима - то ли Людмиле Федоровне, то ли пирожкам.
        Людмила Федоровна не ответила, пирожки тоже промолчали. Домработница обогнула дядю Диму, причем несколько пирожков свалилось с блюда, раздраженно фыркнула и унеслась в столовую. Дядя Дима старательно отследил ее путь по комнате, подбирая пирожки, как Мальчик-с-пальчик - камушки; но в отличие от сказочного персонажа свою добычу он отправлял в рот. Потом он плюхнулся обратно в кресло. Кисонька нажала на кнопку, и экран телевизора в гостиной померк.
        Гости изумленно переглянулись, один из них поднялся, намереваясь выяснить, что, собственно, происходит, но тут телевизор снова ожил. В зимний садик, стуча каблучками, вошла гостья. При ее появлении дядя Дима мгновенно активизировался.
        - Какая ж-женщина! - возопил он. - Поедем н-на пирожки… То есть н-на Канары!
        Через некоторый (весьма недолгий) промежуток времени в гостиной собрались все. Не хватало лишь тети Альбины и Марии Алексеевны, поскольку неугомонная тетя все еще поучала хозяйку дома, как правильно готовить вкусности, которые она недавно отведала. Повинуясь взмаху Муркиной руки, Кисонька включала видик каждый раз, как в зимнем садике появлялась очередная дама. В посетительницах недостатка не было, более того - у двери в садик стояла целая очередь хохочущих женщин, желающих покрасоваться на экране рядом с дядей Димой. Но и дядя Дима не подводил. Дежурные вопли «Какая женщина!» и «Поедем на Канары?» регулярно радовали зрителей.
        - Интересно, Канары - это розовая мечта всей его жизни или предел знаний по географии? - прокомментировал очередное появление дяди Димы на экране майор Владимиров.
        - Что здесь происходит? - вдруг раздалось за спинами гостей.
        Майор обернулся. Перед ним стояла пышущая негодованием тетя Альбина, сопровождаемая смущенной Марией Алексеевной. Окончательно заморенная поучениями гостьи, Мария Алексеевна сумела наконец выманить ее из кухни, пообещав дать той посмотреть тысячную серию слезливой мелодрамы из жизни бедных бразильцев. Тетя Альбина воодушевилась и помчалась в гостиную. Первое, что она увидела, переступив порог комнаты, была толпа гостей, сосредоточенно наблюдавших, как на экране телевизора ее муж предлагает каким-то фифам поехать с ним - и куда? На Канары!
        - Это и есть твоя мелодрама, Машенька? - злобно прошипела тетя Альбина и решительным шагом направилась усмирять распоясавшегося супруга. Вот она вломилась в зимний садик, и Мурка взмахнула рукой. Кисонька мгновенно включила аппаратуру.
        - Какая ж-женщина! - привычно заорал дядя Дима и тут опознал в очередной «какой женщине» свою супругу. Вопреки ожиданиям зрителей он не растерялся. - Ой, а я т-тут как раз п-прикидываю, а не п-поехать ли н-нам… - он призадумался. - На д-дачу!
        - На дачу?! А Канары ты куда дел? - грозно возопила тетя Альбина, хватая мужа за шиворот и встряхивая, как нашкодившего щенка.
        - Что ты, м-милая, я их вообще не б-брал! - немедленно отперся дядя Дима. - Если у т-тебя Канары куда-то д-делись, так я т-тут п-при чем?
        Зрители в гостиной скорчились от хохота. Тем временем разгневанная тетя Альбина поволокла мужа вон из садика, обещая ему самые жуткие кары за такое безобразное поведение.
        Супружеская пара появилась на пороге гостиной, и Кисонька мгновенно отключила видик. Не переставая трясти дядю Диму, тетя Альбина вперила яростный взгляд в Сергея Николаевича.
        - Как вам не стыдно! Мы - ваши гости, а вы обращаетесь с нами подобным образом! - закричала она. - У меня просто нет слов!
        - Ну, это некоторое преувеличение, - пробормотал майор Владимиров.
        - А ты! - снова накинулась тетя Альбина на мужа. - Негодяй, мерзавец, изменник… - Каждое слово она подкрепляла основательным встряхиванием.
        Дядя Дима покорно обвисал в ее могучей руке, бормоча невнятные оправдания. Вдруг в его кармане раздалась тоненькая жалобная трель, и, не прекращая косноязычно уговаривать рассвирепевшую супругу успокоиться и поберечь нервы, дядя Дима потянул из кармана мобилку.
        - Дмитрий Александрович, вас беспокоит налоговая полиция. - Голос из трубки был отчетливо слышен всем гостям. - Согласно имеющимся у нас сведениям, вы предложили туристическую поездку на Канары по крайней мере пяти особам женского пола. Мы хотели бы знать: из каких источников проистекают средства на поездку и почему эти доходы не были указаны в вашей налоговой декларации?
        Дядя Дима отключил телефон и обалдело уставился на свою столь же ошеломленную супругу. Страшное заявление работников налоговой инспекции мгновенно прекратило их ссору.
        - Как они узнали? - растерянно пробормотал дядя Дима. - Я ведь только что… А они уже звонят!
        На лице его жены отразилась напряженная работа мысли.
        - Болван! - заорала она и стукнула супруга первым, что попалось ей под руку. На его счастье, это оказалась всего лишь салфетка. - Это никакая не налоговая! Это их омерзительные, несносные, непочтительные девчонки! Мурка и Кисонька, вот кто это! И видео тоже они подключили! Сергей, если ты немедленно, слышишь - не-мед-лен-но, не извинишься перед нами и не пообещаешь как следует наказать ваших нахалок, ноги моей больше никогда не будет в вашем доме!
        Сергей Николаевич открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут до него дошел смысл ее слов.
        - Правда?! - с тихим восторгом переспросил он. - Никогда-никогда?!
        Издав нечленораздельный полурык-полустон, оскорбленная в своих лучших чувствах тетя Альбина ухватила за руку мужа и, твердо печатая шаг, направилась к выходу. Громко хлопнула дверь.
        Мимо заходившейся от смеха Кисоньки вихрем пронеслась вооруженная мобилкой Мурка.
        - Быстро в свою комнату, а не то нас, кажется, сейчас выдерут - впервые в жизни, - бросила она сестре на бегу.
        Глава 6
        Первые сведения
        Стены детективного агентства «Белый гусь» содрогались от хохота, когда Мурка и Кисонька в лицах изображали процедуру укрощения дяди Димы и торжественный «исход» тети Альбины.
        - Ну и как, выпороли вас? - сквозь смех спросил Вадька.
        - Думаю, мы были близки к порке, как никогда, - призналась Кисонька. - Во всяком случае, мамуля пришла в ярость.
        - Но мы отбились, - гордо заявила Мурка. - Кисонька сказала маме: если взрослый дядька позвал ее несовершеннолетних дочерей на Канары, то должны же мы были как-то отреагировать? А я добавила: если маме наше поведение не нравится, то в следующий раз мы согласимся и поедем с дядей Димой - обе!
        - Тогда мама опять разозлилась, но теперь уже на дядю Диму, - продолжила Кисонька. - Сказала, что не ожидала от него ничего подобного и что он - негодяй.
        - А папа только смеялся и говорил, что с Диминой «любовью» к работе у него не хватит денег не то что на Канары, но даже на поездку в Жмеринку, - добавила Мурка.
        - Но вы все же избавились наконец от дяди Димы и тети Альбины? - поинтересовался Сева.
        Девчонки тяжко вздохнули.
        - Некоторые знакомые, как тараканы, - не выводятся, - пояснила Мурка.
        - Убеждена: через пару недель они появятся как ни в чем не бывало, - закончила Кисонька.
        - Ну хорошо, родственников своих вы победили, а про основную задачу не забыли? - Вадька вернул сыщиц к делу.
        - Конечно нет. - Мурка вытащила из кармана камуфляжных шортов блокнот. - Наоборот, у нас получилось даже лучше, чем мы могли надеяться. Вновь помогла тетя Альбина. Она сидела за столом напротив нас и все пыталась завязать с майором разговор. Он готов был отвечать на любые наши вопросы, лишь бы делать вид, что не слышит, как она его окликает.
        - Что вы выяснили? - поторопил девчонок Сева.
        Мурка раскрыла блокнот и принялась излагать:
        - Всего, кроме Ромки, украли четверых детишек. Первое похищение произошло полгода назад. Схемы действий идентичны. Ребенок уходит в школу и не возвращается вовремя. Родители ждут, волнуются, потом начинают звонить приятелям ребенка, в больницы… Вечером с ними связываются похитители и сообщают, что их дочь или сын выкрадены. Называют сумму выкупа. Говорят, куда принести деньги. Родители исполняют указания преступников и на следующее утро забирают ребенка в оговоренном месте. Что любопытно - похитители абсолютно точно знают, кто сколько может заплатить.
        - Не понял? - удивился Вадька.
        - С родителей запрашивали разные суммы, - солидно пояснила Мурка. - Ровно столько, сколько каждая семья действительно могла заплатить. Начали с тех, кто победнее. Сперва украли девчонку, ее отец - редактор газеты, а мама - преподаватель музыки. Семья не нищая, но и не такая уж денежная. С них «сняли» полторы штуки баксов. Дальше выбирали жертв побогаче. Каждый раз запрашивали всё большие суммы. Похитители информированы о доходах родителей каждого ребенка даже лучше, чем налоговая инспекция! У одного мальчишки предки - владельцы фирмы, вроде бы маленькая такая фирмочка, бедненькая, вечно в убытке, а с них двадцать тысяч у.е. стребовали. Те заплатили, даже не пикнули! Откуда у похитителей такие точные сведения - неизвестно… Хотя в случае с Ромкой они прокололись.
        - Каким образом? - поинтересовался Сева.
        - Ромкина семья - самая богатая из пострадавших, а с них слупили всего десять тысяч долларов. Раньше бандиты по нарастающей шли: сумма очередного выкупа была крупнее предыдущей. А с Ромкой они вроде бы шаг назад сделали. Очень странно: Ромкины предки свое богатство не скрывают. Выходит, подпольных богачей похитители выявляют в один момент, а о легальных миллионерах ничего толком не знают?
        - Действительно, непонятно, - согласился Вадька. - Что рассказывают украденные дети?
        - В том-то и дело, - вздохнула Мурка. - Ничего они не рассказывают.
        - Они очень напуганы, - вмешалась Кисонька. - Стоит начать задавать им вопросы, как они глазки закрывают, дрожат и молчат. Ни словечка не говорят.
        - Поэтому для ментов Ромка - самый ценный человек, он хоть что-то рассказал.
        - Сколько им лет? - вмешалась Катька.
        - Детям? - переспросила Мурка. Катька кивнула. - Самому младшему пять, самому старшему - семь. Остальным по шесть.
        - А Ромке?
        - Ромка наш ровесник, ему недавно тринадцать исполнилось.
        - Тоже странно, - пробормотал Вадька. - Сперва похитители специализировались на малышне, теперь перешли на старших. Нужна дополнительная информация. Вы узнали имена похищенных?
        - Не-а, на имена даже «помощи» тети Альбины не хватило, майор начал выпытывать, зачем это нам? Зато мы узнали, что все жертвы, включая Ромку, учатся в частной школе Самсоненко.
        - И пацан-пятилетка? - изумилась Катька.
        - Нет, что ты, пятилетка нигде не учится, он в садик ходит. При той же школе!
        - Молодцы, девчонки! - похвалил их Вадька. - Теперь понятно, что делать дальше.
        - Что? - дружно спросили сыщики.
        - Необходимо побеседовать с похищенными, в первую очередь - с Ромкой.
        - Я не вполне представляю себе, как мы это сделаем, - подумав, сказала Кисонька. - Рома ни с кем не общается. Раньше ребята приглашали его сходить в кафе или погулять, но он всегда отказывался. Теперь его уже и не зовут.
        - Значит, напроситесь к нему в гости, придумаете что-нибудь, - нетерпеливо бросил Вадька.
        - Опять мы? - возмутилась Мурка. - Так вы всю работу на нас свалите!
        - Если хотите, я с вами пойду, - пожал плечами Вадька. - Встречу вас завтра после тренировки и постараюсь с ним познакомиться. Думаю, он обрадуется, наверняка ему уже надоело - все один да один.
        - Сложнее будет выявить остальных похищенных, мы ведь их не знаем, - заметил Сева.
        - Надо идти в эту школу, - сказала Кисонька. - Их друзьям наверняка известно, кого и когда похищали.
        - Как ты туда попадешь? - засомневался Сева. - Я частные школы знаю - у двери торчит охранник, жлоб с деревянной мордой, и впускает только по ученическому билету или специальному пропуску. Проще в Национальный банк пролезть, чем в питомник для будущих миллионеров. В школе Самсоненко учатся самые крутые, поэтому и порядки там очень жесткие. Тем более что тебе недостаточно просто попасть внутрь, а нужно еще отловить ребят, поговорить с ними… Дело долгое. Даже если тишком просочиться внутрь, все равно нас быстро засекут, у них же там и в коридорах охранники понатыканы. Возьмут нас за ушко и спросят: что это мы тут вынюхиваем? И прощай, конспирация!
        Сыщики глубоко задумались. Задача казалась невыполнимой, ведь недостаточно просто взять штурмом крепость, именуемую частной школой Самсоненко. Требуется, чтобы сами собой раскрылись ее двери и юные детективы смогли свободно бродить по неприкосновенной территории.
        - Ребята, я знаю, что делать! - вдруг воскликнула Кисонька. - Я всегда говорила: никакое занятие не бывает напрасным. Все, на что ты находишь время и силы для изучения, когда-нибудь обязательно пригодится в жизни.
        - Хватит читать проповеди, говори скорее, что ты придумала? - перебила ее Мурка.
        Кисонька бросила на сестру сердитый взгляд и продолжила:
        - Помнишь, я ходила в секцию журналистики при молодежном литературном клубе?
        - А-а, это клуб «Юный борзописец»? Помнится, ты ни одной строчки так и не написала, зато продемонстрировала там все свои тряпки? - сообразила Мурка.
        Кисонька разобиделась окончательно.
        - Во-первых, не «Юный борзописец», а «Юный летописец»! А во-вторых, если эти неуместные издевательства крайне дурного тона немедленно не прекратятся, я вообще замолчу, сами изобретайте, как вам попасть в школу Самсоненко! - И Кисонька скрестила руки на груди, замкнувшись в величественном молчании.
        - Мурка, усохни! - приказал Вадька. - Кисонька, не веди себя, как малоумная мексиканка из сериалов! Мы все, между прочим, на работе, и твои идеи принадлежат не тебе одной, а всему агентству, - подавив склоку в зародыше, Вадька приготовился слушать.
        - Я клуб давно не посещаю… - неохотно продолжила Кисонька.
        - Просто новых шмоток не покупала, показывать нечего! - себе под нос пробурчала Мурка.
        Вадька свирепо покосился в ее сторону. Кисонька сделала вид, что не услышала.
        - Староста клуба - моя хорошая подруга. Я могу позвонить ей, попросить оформить нам временные журналистские удостоверения и дать официальное поручение - на бланке с печатью - написать статью о школе Самсоненко для детской газеты. С такой легендой мы сможем идти прямо к директору за разрешением - осмотреть школу, побеседовать с учениками, посидеть на занятиях. Можем даже сказать, что за один день материал для хорошей статьи не собрать, и прийти еще раз.
        - Как ты своей подружке объяснишь, зачем тебе понадобилось попасть в школу Самсоненко?
        - Элементарно, Вадик! - пожала плечами Кисонька. - Скажу, что мне понравился какой-нибудь их старшеклассник и я хочу с ним познакомиться.
        - Кисонька, ты гений! - воскликнул Вадька. Девчонка польщенно улыбнулась. - Только оформляй сразу и поручение для меня - взять интервью у кандидатов в команду юниоров по рукопашному бою. Я с этой бумажкой к вашему Ромке подкачусь.
        Глава 7
        Журналист приходит в гости
        Неприметное здание, окрашенное в цвет милицейской формы, вполне соответствовало своему колеру, потому что являлось клубом МВД. Двадцать лет назад здесь проходили концерты в честь Дня милиции, подполковники в парадной форме торжественно напутствовали выпускников милицейского училища. Под Новый год столовая клуба украшалась блестящей мишурой и серпантином, и милицейский высший свет поднимал бокалы за счастье в будущем году. Теперь же «начинка» здания полностью изменилась. Бокалы звенели ежедневно, поскольку столовая была переоборудована в ресторан «У ментов», известный на весь город своей великолепной кухней и официантками, щеголявшими в милицейских фуражках. В бывшем помещении кружка домоводства, где некогда жены милиционеров обучались кройке и шитью, ныне располагался магазин косметики, а в бывшем музее милиции обосновалось туристическое агентство. Прежним остался лишь спортивный зал. Он работал даже с большей нагрузкой, часы занятий распределялись между группами шейпинга, аэробики и знаменитой на всю область Боевой Школы - секцией восточных единоборств.
        Бум, гух, шлеп, хрясь - спортивный зал встретил Вадьку слитным гулом наносимых и отражаемых ударов. Прокравшись вдоль стены, Вадька робко присел на скамейку. Как раз в этот момент на татами сосредоточенно отплясывали Мурка и Кисонька, отрабатывая новомодное синхронное «ката». Зеркально двигавшиеся близнецы производили завораживающее впечатление. Вот они замерли, отвесили короткий поклон и вопросительно уставились на высокого седоусого мужчину в переднем ряду зрителей.
        - Хорошо! - одобрительно крякнул тот. - Вот теперь то, что надо! Если и на чемпионате так выступите, медаль вам обеспечена. - Он хлопнул в ладоши. - На сегодня все, марш по домам!
        Церемониально распрощавшись с сэнсэем, группа помчалась в раздевалку. Через пять минут Мурка и Кисонька уже волокли Вадьку к выходу.
        - Скорее, перехватим его у дверей, он всегда последним выходит, - торопила друга Мурка.
        Троица затаилась у гардероба.
        - Имидж вполне соответствующий, - одобрила Кисонька Вадькин вид.
        - Ага, клевый прикид, - подтвердила Мурка, оценив его джинсовую рубашку с торчащими из нагрудного кармана разноцветными ручками, зажатый под мышкой громадный блокнот и болтающийся на руке цифровой «Кодак».
        - Настоящего профессионального фотика я не нашел, пришлось взять этот, - слегка смущенно пояснил Вадька.
        - Ничего, сойдет, - рассеянно успокоила его Мурка, вглядываясь в коридор. - Тихо, вот он!
        Мимо них прошагал белобрысый пацан лет тринадцати. Только он скрылся за стеклянной дверью, как сыщики ринулись за ним.
        - Ромка, Ромка, постой, - выскочив на улицу, крикнула Мурка в спину спускавшемуся по ступенькам мальчишке. Тот остановился, сестры и Вадька быстро нагнали его.
        - Слышь, Ромка, тут один парень из клуба журналистов хочет взять интервью для газеты у кандидатов в команду чемпионата.
        - А почему только у меня? - неожиданно подозрительно поинтересовался пацан. - Кандидатов-то десять человек.
        - Во-первых, не только у тебя, у нас с Кисонькой тоже. А во-вторых, опоздал он, все уже ушли, только мы задержались, и вот тебя еще увидели, - пояснила Мурка.
        - Пожалуйста, мы можем поговорить? - попросил парня Вадька. - Я хотел побеседовать со всеми, но видите, как неудачно получилось, а мне статью завтра сдавать. Давайте посидим в кафе…
        Ромка резко замотал головой:
        - Не, в кафе я не могу, мне нельзя задерживаться. - Было ясно, что он разрывается между категорическим родительским запретом на опоздания и желанием покрасоваться на страницах газеты. Неожиданно лицо его просветлело, и он предложил: - Пошли ко мне домой, там и поговорим.
        - Я бы с удовольствием, а как же девушки? Мне ведь и у них нужно интервью взять. Я хотел, чтобы все рассказывали, тогда выйдет интересная статья, - нерешительно сказал Вадька.
        Ромка замялся: вести близнецов к себе домой ему явно не хотелось.
        - Нам крайне неловко, получается, что мы напрашиваемся к тебе в гости. Мы ни в коем случае не хотим обременять вас, мальчики, своими особами. Раз уж наше присутствие столь нежелательно, мы, пожалуй, пойдем, - ядовито-любезным тоном заметила Кисонька.
        - Мы чужие на этом празднике жизни, - тяжело вздохнув, добавила Мурка, беря сестру под руку. - Ну и жмот ты, Ромочка, всю славу решил себе захапать. Зря я тебя окликнула!
        - Девчонки, не обижайтесь, пожалуйста! - словно бы в порыве искреннего раскаяния воскликнул Вадька. - Если втроем никак не получается, давайте я только у вас интервью возьму. Извини, друг, - повернулся он к Ромке. - Девчонок обижать нельзя, ты же сам понимаешь. Так что статья выйдет без информации лично о тебе. А где бы мне вас, девочки, сфотографировать? Редактор велел обязательно сделать снимки!
        Такого соблазна Ромкина душа вынести уже не могла. Ловя за хвост ускользающий миг славы, Ромка решительно заявил:
        - Пошли все ко мне, авось мамаши нет дома. Давайте, девчонки, я приглашаю!
        Вадька украдкой перевел дух. Чуть не сорвалось! Хороши бы они были, если бы Ромкин страх перед неуправляемой мамашей оказался сильнее тщеславия. Вадька наскоро щелкнул сестер и Ромку на фоне клуба, и все четверо направились домой к их первой клиентке.
        Лавровы жили неподалеку. Свернув за угол и пройдя два квартала, ребята оказались перед шикарным новым домом. Ромка отпер фигурную решетку, преграждающую вход в крохотный заасфальтированный дворик, и, миновав охранника, завел новых приятелей в подъезд. Лифт поднял их на шестой этаж, и они очутились на лестничной площадке, заставленной цветочными кадками. На площадку выходила всего одна дверь.
        Собираясь к Ромке, девчонки готовились к самому худшему, с ужасом представляя, во что может превратить свое жилище Мадама. Но неожиданно для себя они были приятно удивлены. По крайней мере, в большой прихожей не стояло ничего яркого или кричащего. Квартиру отделали в современном стиле: гладкие светлые стены, ковровое покрытие, в углу на постаменте красовался громадный моток колючей проволоки - видимо, образчик авангардной скульптуры.
        Впустив гостей, Ромка первым делом заглянул в коридорный шкаф, и троица детективов сразу заметила, как вытянулась его физиономия при виде пустого места в ряду домашних тапочек. Причина его испортившегося настроения разъяснилась тут же.
        - Сынулечка, это ты? - послышался из глубины дома воркующий голосок Мадамы.
        - Сынулечка? - вскинула брови Кисонька.
        Ромка ответил ей мрачным взглядом.
        Тем временем Мадама выплыла в коридор. Вадька невольно внутренне сжался, ему пришлось напомнить себе, что их клиентка не имеет ни малейшего понятия об истинных владельцах детективного агентства «Белый гусь». Для нее он - всего лишь обычный мальчишка, приятель сына.
        - Гости! - объявила Мадама таким тоном, словно совершила великое открытие. - Давно ты не приводил гостей, маленький. Что ж, надевайте тапочки и проходите. - Было совершенно непонятно, одобряет она их появление или нет.
        Ребята чинно проследовали за Ромкой в его комнату и уселись на широком диване. Через пару минут Мадама вкатила столик на колесах, уставленный стаканами, бутылочками коки и пепси, блюдами с разнообразными пирожными и конфетами. Вадька невольно подумал, что даже у Мадамы есть какие-то положительные черты: она не хуже Вадькиной мамы понимает, чего не хватает до полного счастья, когда собирается дружеская компания.
        Но в отличие от Вадькиной мамы, выдав детям вкусности, Мадама вовсе не ушла. Наоборот, она уселась и вытащила блокнот, не уступающий в размерах Вадькиному.
        - Давайте уладим формальности, и, если все в порядке, можете развлекаться, - вполне добродушно заявила она.
        - К-какие формальности? - растерянно спросил Вадька.
        - Что должно быть в порядке? - изумились девчонки.
        - Мама очень заботится о том, чтобы у меня были только «подходящие» знакомства, поэтому допрашивает каждого, кто ко мне приходит, - горько усмехнулся Ромка.
        - Я не допрашиваю, а интересуюсь! Родители отвечают за детей во всем и поэтому должны их полностью контролировать, - наставительно произнесла Мадама. - Когда ты вырастешь и начнешь понимать, что в жизни почем, ты матери «спасибо» скажешь. - И, занеся над чистым листом острый, как шило, карандаш, Мадама глянула на девчонок и рявкнула не хуже тюремного надзирателя: - Фамилия?
        - Косинские! - Даже бесстрашная Мурка почувствовала себя слегка напуганной.
        Карандаш Мадамы заскрипел по бумаге.
        - Имена?
        - Мурка и Кисонька!
        Мадама подозрительно уставилась на сестер:
        - Что за имена такие странные?
        - Наши друзья и знакомые зовут нас именно так, - вмешалась Кисонька. - Но, если вам угодно, я - Элла, а моя сестра - Алла.
        - Называть следует имена, указанные в свидетельстве о рождении, - неодобрительно заметила Мадама. - А наличие кличек говорит не в вашу пользу, у девочек из хороших семей кличек не бывает. Социальное происхождение?
        - Что? - тут изумилась даже Кисонька.
        Мадама мученически подняла глаза к потолку.
        - Чем занимаются ваши родители?
        - У папы своя фирма.
        Мадама на минутку задумалась, постукивая карандашом по губам.
        - Косинские, Косинские… Вспомнила: Сергей Николаевич! Металл, косметика, одежда! Вы его дочки?
        - Да! - дружно ответили девчонки.
        - Полезное знакомство, - вынесла свой вердикт Мадама. - Можете оставаться. - И она переключилась на Вадьку.
        - Тихонов, Вадька. Мама - медсестра. - Вадьке пришлось сознаться в страшном грехе своего социального положения.
        - Медсестра-а, - разочарованно протянула Мадама. - Так зачем он тебе нужен? - поинтересовалась она у сына.
        - Может, мне просто нравится с ним дружить? С ним интересно! - неожиданно попытался взбунтоваться Ромка.
        - Не аргумент! - легким мановением руки Мадама отмела такой незначительный довод, как «интересно».
        - Вадик - член клуба журналистов, он берет интервью у Ромы как у кандидата в участники чемпионата, - попыталась исправить положение Кисонька.
        Мадама снова призадумалась.
        - С одной стороны, пресса - это нужно! - рассуждала она вслух. - Реклама, связи… С другой стороны, я не уверена, что могу позволить провести это интервью. Я в журнале читала, что детей надо воспитывать скромными. Боюсь, как бы ты не возгордился от внимания журналистов. К тому же я ведь сказала, что не дам денег на эти ваши сборы, так что ты все равно не поедешь на чемпионат. - Мадама еще подумала, потом кивнула Вадьке: - Можешь оставаться, вдруг и от тебя будет какая-то польза. А ты, - она повернулась к сыну, - ты погоди поддерживать эти знакомства, пока я не проверю все, что они про себя рассказали. За те деньги, которые мой частный детектив с меня дерет, пусть он дополнительно проконтролирует твоих… приятелей. - И она выплыла за дверь.
        Вадька надул щеки, стараясь сдержать смех. Мадама собиралась дать им дополнительное поручение - проверить самих себя! Украдкой он глянул на девчонок - те тоже с трудом подавили желание захихикать.
        - Ребята, извините, пожалуйста, - взмолился бедный Ромка. На его несчастную физиономию было жалко смотреть. - Честное слово, я думал, матери дома нет, она должна была к парикмахеру пойти.
        - Она у тебя всегда такая? - поинтересовалась Кисонька.
        - Иногда даже хуже, - вздохнул Ромка. - Сегодня еще ничего, вы ей понравились.
        - Да, тебе не позавидуешь! - посочувствовала Мурка. - То-то ты никуда не ходишь, ни с кем не дружишь…
        - Я бы хотел, правда, я бы очень хотел, но она ведь мне дыхнуть не дает! - пожаловался Ромка. - Контролирует каждый мой чих и у всех знакомых обязательно выспрашивает анкетные данные. Конечно, никто больше одного раза к нам домой не приходит.
        - Чтобы дружить с кем-то, не обязательно приглашать его домой, можно просто вместе ходить куда-нибудь, - заметила Мурка.
        Вадьку ее соболезнующий тон начал раздражать. Не хватало еще, чтобы Мурка организовала тут акцию в защиту затираненного мамашей Ромки! Они пришли сюда работать или где?
        - Хватит сопли точить, давайте займемся нашим интервью. - И, игнорируя шокированный взгляд Кисоньки и обиженный Мурки, Вадька вонзил зубы в аппетитное безе.
        Некоторое время он старательно записывал совершенно не нужные ему сведения о боевых стилях, особенностях предстоящего чемпионата и его значении для развития отечественного спорта. Наконец Вадька решился перейти к действительно интересующему его вопросу.
        - Спорт - это, конечно, замечательно, но наших читателей в первую очередь интересует: как боевые искусства могут помочь им в каждодневной жизни? Например, можете ли вы защититься от вооруженного грабителя? - с апломбом настоящего журналиста спросил Вадька.
        - Да на раз! - Вошедший в раж Ромка и не подозревал, что он добровольно лезет в коварно расставленную ловушку. - Нас специально этому учат. Если ко мне кто сунется, ему не поздоровится!
        - Извини, Рома, но газета знает все! Мы даже знаем, что тебя недавно похищали и слупили с твоих родителей неслабый выкуп. Объясни нашим читателям, как же ты, такой крутой, в лапы к бандитам попал?
        Ромка моментально поскучнел.
        - Ну-у, выходит, прокололся. Наш сэнсэй говорит, что никто не застрахован от ошибок. - И Ромка попытался снова свернуть разговор на проблемы чемпионата.
        Но Кисонька была настороже и не позволила ему отойти от темы.
        - Тебя похищали?! - воскликнула она. - Как интересно! Прямо как в романах Стивенсона! Расскажи, пожалуйста! Это было очень страшно? Похитители не сделали тебе ничего плохого? Ты боялся?
        - Я уже сто раз обо всем рассказывал: и родителям, и ментам, - снова попробовал отвертеться Ромка, но Кисонька умоляюще сложила ладони:
        - Ну расскажи, ну пожалуйста! Никого из наших знакомых еще никогда не похищали. Это так романтично!
        Вадька и Мурка моментально сделали жутко заинтересованные лица, и под их вопрошающими взглядами Ромка уже не мог отмалчиваться дальше.
        - Ну, вышел я после тренировки вечером, получил сзади по башке, очухался неизвестно где, там и сидел, пока мне снова не дали по башке. Прихожу в себя, смотрю - я на лавочке перед домом. Пошел домой, мать устроила скандал. Все.
        - Тебя два раза ударили по голове? - переспросила Мурка. Ей помнилось, что у них в офисе Ромкин отец говорил другое.
        Ромка на мгновение смутился.
        - Не, это я так, фигурально выразился. Брызнули в лицо чем-то вонючим, я и отрубился. Да разве я один такой! У нас в школе прямо эпидемия похищений, кучу народу сперли. Директриса на ушах стоит, родительский комитет грозится, что всех детей заберут по домам. Дурдом!
        - Ромка, да ты что, это же настоящая сенсация! - Вадька изобразил неземной восторг. - Я обязательно должен все выяснить и сделать статью!
        - Давай-давай, - насмешливо кивнул Ромка. - Если тебе жить надоело… Стоит нашей директрисе догадаться, что ты статью о похищениях готовишь, и она тебя собственными руками удавит. Она и так из-за этих дел почти разорилась. После второго похищения новую охрану организовала, каких-то суперменов из бывших ментов наняла, бешеные бабки им заплатила. Через всю школу сигнализацию протянули - она от каждого чиха орала, по коридорам ходить стало невозможно! А через три дня все равно еще одного малька уперли!
        Сыщики переглянулись.
        - Ты очень интересно рассказываешь, - задумчиво процедила Кисонька. - Скажи, а ты с другими похищенными разговаривал?
        Ромка пренебрежительно отмахнулся:
        - Что с мальков возьмешь? Перепугались так, что, похоже, вообще говорить разучились. Трясутся теперь целыми днями. Как их в школе ни увижу, они всегда держатся кучкой, сидят, молчат и в ужасе по сторонам зыркают. А чего, спрашивается, трястись? Если хотите знать, похищение - самая большая удача в их жизни!
        - Как это?
        - Так это. Они раньше в своих классах самыми забитыми были, их только ленивый не гонял. А теперь все вокруг них прыгают: «Ах, бедненькие-несчастненькие, жертвы похищения, спаслись чудом! Ах, психическая травма!» Через день вместо уроков к этому, как его, детскому психиатру, ездят. Везуха!
        - Но ведь ты тоже спасся чудом! Ты тоже жертва! - воскликнула Мурка.
        Ромка смутился:
        - Я… да, я, конечно, тоже. Только ничего особо страшного там не было. Обыкновенная комната, только темная. Нечего бояться…
        - Ты смелый! - с уважением протянула Мурка и восторженно уставилась на Ромку. Вадька почувствовал неприятное жжение где-то в области желудка. Может, не стоило есть пирожное?
        - Дети! - манерно пропела Мадама, появляясь на пороге. - Я ухожу, и вам тоже пора.
        - Мама, пожалуйста, пусть ребята еще посидят! - взмолился Ромка.
        - В мое отсутствие? Бесконтрольно? Глупости!
        Сыщики поднялись. Ромка кинул на них виноватый взгляд, а Мурка в ответ успокаивающе похлопала его по плечу. У Вадьки в животе заворочался противный липкий червячок, и, кажется, дело было вовсе не в пирожном.
        Под конвоем Мадамы они дошли до лифта и нажали на кнопку вызова. У Вадьки даже затылок чесался от пристального взгляда застывшей в дверях Ромкиной мамаши. Приход лифта был отмечен дружным облегченным вздохом.
        - Девочки, передавайте папе привет. - Мадама тщательно наблюдала, как сыщики входят в кабинку, словно подозревала, что они собираются здесь затаиться и вернуться в ее квартиру. Девчонки дружно кивнули и оскалились в любезных улыбках. Двери лифта медленно сошлись, спасая их от пронзительного взора Мадамы.
        - Что скажете? - поинтересовался Вадька.
        - Ромка - ничего парень. Не трус, - заявила Мурка.
        - Зато его мамочка - кошмарная баба, - фыркнула Кисонька.
        - Не о том думаете, - досадливо поморщился Вадька. - Надо в школу идти, поглядеть на этих… перепуганных.
        Глава 8
        Четверо похищенных и еще один
        - Здесь у нас компьютерный класс. Из всех школ города у нас самые современные компьютеры! - возбужденно потряхивая крашеными локонами, вещала госпожа Самсоненко, директриса одноименной школы.
        Вадька и Мурка тупо кивали. Они уже полтора часа таскались за директрисой с этажа на этаж, покорно разглядывали спортивное оборудование, тарелки в столовой, кабинет английского языка, новую отделку актового зала, и мечтали о побеге. Увы, сбежать не было ни малейших шансов. Госпожа Самсоненко ни на секунду не сводила с ребят глаз, а ее мощный корпус легко перекрывал путь к отступлению. Вадька уже не раз с тоской поглядывал в окно на пышный сад и спортивную площадку, где сейчас тусовались большинство учеников, но директриса неумолимо тащила их в глубь компьютерного зала.
        - А вот это наши американцы! У нас английский преподают настоящие американцы! - с гордостью заявила госпожа Самсоненко.
        Два очень похожих молодых бородача синхронно обнажили в улыбке великолепные зубы и так дружно гаркнули «Хай!», что Вадька испуганно присел, а Мурка выронила блокнот.
        - Теперь я покажу вам наш кабинет химии! У нас там такие реактивы! В лучших НИИ таких сейчас нет!
        Вадька понял, что пора начинать сопротивляться, иначе они никогда не доберутся до похищенных ребятишек.
        - Простите, Нина Григорьевна, но наших читателей интересуют не реактивы, а люди, - важно произнес он. - Им хотелось бы узнать, чем ученики элитной школы отличаются от обычных школьников.
        - Ничем, - быстро ответила директриса. - У нас учатся самые обычные дети, такие же, как в других школах. Это мы делаем их необычными, даем им необычное образование…
        - Нина Григорьевна, - обрывая эту восторженную речь, прогудел за спиной обиженный бас.
        По коридору на ребят и на госпожу Самсоненко надвигался здоровенный, налысо бритый мужик. Усыпанная мелкими надписями «Lagerfeld» футболка трещала под напором его жировых отложений.
        - Нина Григорьевна, мы ведь с вами договаривались, - загудел мужик. - Вы обещали, что мой Колян будет учиться полезным вещам, а сами? Это у вас что? - Он сунул директрисе под нос школьное расписание.
        - Алгебра.
        - На фига Коляну алгебра? Я этой алгебры в жизни не учил, и вон как поднялся! Вы нам бухгалтерию давайте! Чтоб пацан бабки умел считать!
        Нина Григорьевна успокаивающе опустила руку на плечо бритого толстяка.
        - Уважаемый э-э… Владимир, - зажурчал ее голосок.
        Мурка дернула Вадьку за рукав и глазами показала на выход. Впервые за весь день перед ними открылся путь к побегу. Медленно-медленно, стараясь не привлекать к себе внимания спорщиков, сыщики отступили в глубь коридора и ринулись вниз по лестнице. Остановились они только возле школьной двери.
        - Куда теперь? - Мурка отвела со лба непокорную прядь.
        - Будем искать похищенных мальков, - решительно заявил Вадька и огляделся, соображая, где сейчас может быть школьная малышня.
        - Чего растерялся, внучек? Новенький, что ли? - окликнул его дребезжащий старческий голос.
        Вадька оглянулся. Близоруко прищурившись, на него глядела старушка в синем рабочем халате. На фоне затянутых в камуфляж охранников и куривших возле учительской личных телохранителей в штатском обычная школьная уборщица показалась Вадьке удивительно милой и привычной.
        - Мы корреспонденты, бабушка, из клуба юных журналистов. Нам бы с ребятами поговорить.
        - Так на спортивную площадку идите, они там сейчас мяч гоняют, - улыбнулась старушка.
        - И малыши тоже? - обрадовался Вадька.
        - Малыши-то вам зачем? Разве о них что интересное напишешь?
        - У нас будет статья о различиях между детьми из богатых семей и обычными ребятами. Надо охватить все возрастные группы, - снова преисполнился важности Вадька.
        - Ух ты, слова-то какие серьезные, - словно в испуге, округлила глаза уборщица. - В саду твои возрастные группы, в куклы играют.
        - Ой, спасибо, - ребята рванули к двери.
        - Постойте, - окликнула их старушка. - Держите по конфете.
        - Спасибо, - еще раз поблагодарил Вадька и, заметив, что на батончике карандашом написана цена, полез за деньгами.
        - Оставь, - отмахнулась старушка. - С такой важной статьей надо сахара побольше есть, чтобы мозги работали.
        - Но как же, бабушка, это же ваш бизнес!
        - Бизнес, - горько вздохнула уборщица. - У всех нынче бизнес, вот и я, старая, забизнесменилась, детям конфеты продаю. У меня здесь дочка в младших классах преподает, - доверительно понизила голос старушка. - Зарплата хорошая, но на двоих… маловато. Вот и кручусь помаленьку. Ты беги, ищи возрастную группу, а то перемена скоро кончится.
        Представителей этой самой возрастной группы в саду было полным-полно. Компаньоны растерянно глядели, как детвора с визгом моталась взад-вперед по дорожкам. Невдалеке постукивал мяч, под кустом играли в магазин. Определить, кто здесь жертвы недавних похищений, казалось совершенно невозможным.
        Вадьку подергали за рукав. Он обернулся и возле своего локтя обнаружил мелкое созданьице в веснушках и при банте.
        - Я знаю, кто ты, - с тихим торжеством заявило оно, откусывая кусище от громадной порции мороженого. - Ты кор-рес-пон-дент, вот! И она тоже! - Измазанный шоколадом палец обвиняюще указал на Мурку.
        - Мы этого и не скрываем. Мы о вашей школе для детского журнала статью готовим.
        - Не-а, - созданьице затрясло бантом. - Я слышала, директриса сказала, вас нельзя одних оставлять. Вы хотите про уворованных писать!
        - А ты знаешь, где они сейчас?
        - Я зна-аю! Я и еще много чего знаю про уворованных. Знаю, а не скажу!
        - Ну что ты врешь? Что ты можешь знать? - долгие годы общения с Катькой подготовили шефа агентства «Белый гусь» к подобному разговору.
        - А вот и знаю! Я Петьку выкупанного видела!
        - Ну и что? Зачем мне твой Петька, хоть выкупанный, хоть грязный?
        - Большой, а дурной. - Мелкота с бантом негодующе воззрилась на Вадьку. - Мы утром на дачу ехали, а возле памятника Петька стоял, и мама его к нему бежала. И даже плакала! И папа его плакал. Петька был только что выкупанный. Его папа положил денежки в чемодан, отнес его сюда, в школу, и в котельной оставил. И те, которые Петьку украли, они его к памятнику отвели, потому что он уже стал выкупанный. Всех, которых своровали, в нашей школе выкупывали. В котельной, в спортзале, в актовом зале и даже в учительской. Дядьки-менты засаду делали, но никого не поймали.
        Сыщики с восторгом переглянулись. Такого везения они не ожидали. Девчонка оказалась просто кладезем информации!
        - У какого памятника ты выкупанного… тьфу, выкупленного Петьку видела?
        - Возле Ленина в бигудях, - спокойно ответила девчонка, доедая мороженое.
        - Кого в бигуди? - замирающим голосом переспросила Мурка.
        - Да Ленин же! Он там не в кепочке, а в бигудях, как моя мама, когда она прическу делает. И еще пиджак на нем длинный такой, с жабой.
        Вадьке показалось, что он сходит с ума. Ему привиделся бронзовый Ленин с огромной надувной жабой в руке и с лысиной, украшенной цветными пластиковыми бигуди.
        - С какой жабой? - прошептал он.
        - Да с кружевной! Я в кино видела, у старинных дяденек на пиджаках вроде кружевного галстука, жаба называется.
        - Господи, жабо! - Вадька лихорадочно соображал. - Ленин в бигуди и с жабо. Ты про памятник Ломоносову говоришь, что ли? Дяденька там в таком паричке, да?
        - В бигудях там дяденька! Что я, бигудёв не видела? - Синие глаза источника информации налились слезами.
        - Стоп! Черт с ним, с Лениным, в чем хочешь, в том пусть и будет. Сейчас-то они где, эти выкупанные-уворованные?
        - Ленин в парике! - фыркнуло созданьице. - Скажешь тоже! А выкупанные - все там, они теперь всегда вместе играют. Кроме Ромки, он уже большой.
        Цепко ухватив ребят за руки, шустрое дитя потащило их в гущу кустов.
        В отличие от других школьных компаний, сидевшая на крохотной полянке четверка не кричала и не шумела, словно изо всех сил стараясь стать понезаметнее. Следом за девчонкой Вадька и Мурка проскользнули сквозь плотные ряды кустов, тихонько подошли и остановились рядом с малышней. Те их словно и не заметили. Мурка тихонько кашлянула. Ребятишки не шелохнулись, застыв, как сосульки.
        - Эй, вы чего? - нервно спросил напуганный их неподвижностью Вадька и потрепал одного из пареньков по плечу. Пацан медленно, нерешительно поднял голову, и Вадька аж отпрянул. В глазах малька плескался страх.
        - Боятся они, - авторитетно пояснило созданьице и зашелестело оберткой жвачки. - Целыми днями боятся. Коляки-бояки, боягузы-шмарогузы!
        - Тебя как зовут? - Вадька присел рядом с пацаном.
        - Петька он, - снова влезла нахалка с бантом.
        Значит, это и есть «выкупанный» Петька. Крохотная зеленая ящерица скользнула в траву. Молчаливая четверка проводила ее взглядом.
        - Поймать вам ящерицу? - с энтузиазмом предложил Вадька - и тут же пожалел о своем предложении. При слове «поймать» все четверо дружно сжались в комочки, словно желая затеряться в траве.
        - Их самих… хап… и поймали! И в мешок посадили, - хихикнуло созданьице.
        - Нас не сажали, - чуть слышно шепнул Петька. - Нас позвали.
        - Кто позвал? - быстро переспросил Вадька, но малек уже испугался вырвавшихся у него слов и опустил головенку.
        Вадька минутку помолчал.
        - А у меня дома гусь живет, - искушающе обронил он.
        - Мне так про гуся ты не сказал, - ревниво прогундосило созданьице, видимо, уже считавшее «корреспондентов» своей собственностью. Не обращая на нее внимания, Вадька продолжал:
        - Большой, белый и очень умный. Лучше любой собаки, кого хочешь найти может!
        Из-под панамки выглянул любопытный глаз. Смуглая девчонка с интересом прислушивалась к Вадькиным словам.
        - Гусь с моей сестрой дружит. Хотите, я вас познакомлю? Поболтаете, - предложил Вадька.
        Девчонка тут же испуганно отпрянула.
        - Нельзя, - прошелестело из-под панамки. - Ни с кем разговаривать нельзя!
        - И ты уходи, - буркнул Петька.
        - Нас с сестрой тоже похищали. Как раз весной, - в порыве вдохновения поделился с ним Вадька откровенной ложью.
        - Там было темно? - спросил маленький толстячок.
        - И очень-очень холодно? - добавила девчонка.
        - И мокро? - отозвался четвертый мальчишка.
        - Не, нас на даче держали, там нормально было, я даже DVD смотрел…
        Четверка в унисон вздохнула, явно завидуя комфортабельным условиям Вадькиного похищения.
        - Вас тоже выкупывали? - уточнило созданьице.
        - Мы сбежали, - гордо заявил Вадька. - Нам гусь помог!
        - А нам было невозможно сбежать, - покачал головой толстячок. - Узнали бы. Они все знают!
        - Давайте и вам наш гусь поможет, - предложила Мурка. - Он всех врагов на раз разоблачит, вы только скажите…
        Не дослушав, вся четверка стремительно вскочила на ноги и, ни слова не вымолвив, рванула в кусты. Ошеломленные таким оборотом беседы, сыщики недоуменно воззрились на пустую полянку и слегка покачивающиеся ветки.
        - Нельзя рассказывать, - грустно, совсем по-взрослому вздохнуло созданьице. - Сразу заберут.
        - Кто, кто заберет?!
        - Они. - И, повернувшись к компаньонам спиной, юная леди стремительно ввинтилась в кусты.
        - Мистика, - потер лоб Вадька.
        - Бредятина, - кивнула Мурка.
        Стараясь систематизировать полученные от детворы крохи информации, ребята зашагали обратно к зданию школы.
        - Нашли свои возрастные группы? - ласково поинтересовалась уборщица.
        - Да так, побродили немножко, - дернул плечом Вадька, вглядываясь в поток школьников, втекавший в узкий проход. Вот мелькнула знакомая панама: в самом хвосте галдящего ручейка учеников в дверь вошла четверка похищенных. Здесь, в школьных коридорах, они казались еще более напуганными, чем в саду. Все четверо жались к стенке, словно в учительской засел террорист с гранатой. Поравнявшись с дверями преподавательской комнаты, малыши дружно приподняли головы и настороженно глянули в дверной проем. И тут же сорвались с места и вихрем понеслись в направлении классов.
        Ну что такого жуткого может быть в обыкновенной учительской? Пара вооруженных журналами преподавателей? Улыбчивые американцы? Директриса, замученная беседой с настырным любителем бухгалтерии? Милейшая бабка-уборщица? Вадька изумленно покачал головой. Может, у ребятни сейчас контрольная и они боятся кого-то из преподов? Глупости, какая контрольная в их возрасте?
        Довести свои туманные рассуждения до конца Вадька не успел.
        - Все статейки пишешь? - послышался веселый голос Ромки. Похищенный номер пять стоял перед Вадькой, небрежно помахивая сумкой. - Мурка, и ты здесь! Как дела?
        - Прекрасно! - тихо прошелестела Мурка. Обычно решительная, она покраснела, смущенно переминаясь и накручивая на палец рыжую прядь. - Вот, зашла к вам вместе с Вадькой. У нас уроки раньше заканчиваются.
        - Просто мы домашку прямо тут делаем, - пояснил Ромка.
        - Я про вашу школу пишу, а Мурка помогает, - вмешался Вадька, не слишком доброжелательно поглядывая на собеседника. Он и сам не вполне отчетливо понимал, чем ему так не нравится Ромка. - Может, она тоже в наш клуб запишется. Правда, Мурка?
        - У нее времени не хватит, - решительно отрезал Ромка. - Ей к чемпионату нужно готовиться. У нее способности, ей надо не по клавиатуре, а по мордам стучать! Писанина - для слабаков! Правда, Мурка?
        Девчонка неопределенно повела плечом, развернулась на пятках, бросила Ромке кокетливый взгляд, а Вадьке - короткое: «Жду тебя у входа». И скрылась за дверью.
        - Клевые девчонки-близняшки, правда? - задумчиво сказал Ромка. - Особенно Мурка.
        Вадька был абсолютно согласен, что близняшки - девчонки клевые, и особенно - Мурка. Но в Ромкиных устах это заявление почему-то вызывало у Вадьки дикое желание начистить Ромке физию. Вадька с ненавистью уставился на сына своей первой клиентки.
        Так и не дождавшись от Вадьки внятного ответа, Ромка пожал плечами и, небрежно буркнув: «Ладно, пока!» - умчался. Вадька побрел к выходу. В отличие от остальных похищенных Ромка совсем не боялся задержаться возле учительской. Но ему вновь не позволили спокойно обдумать странности школы Самсоненко. Из радиоточки над входом донесся официальный голос:
        - Дирекция сообщает ученикам девятых - одиннадцатых классов, что со следующей недели уроки алгебры заменяются уроками бухгалтерского учета. Занятия будут вестись без учебников, по конспектам преподавателей.
        Глава 9
        Дело раскрыто?
        - Прямо ужастик, - закончила рассказ Мурка. - Какие-то неизвестные «они», которые сперва детей подзывают, потом держат в холодном месте, а там темно и мокро. А сейчас «они» все видят, все знают и могут деток с собой забрать!
        - Фредди Крюгер там не пробегал? - усмехнулся Сева.
        - Правда, ребята, нельзя ли придерживаться фактов? - заметила Кисонька.
        - Фактами нас директриса загрузила по уши, - фыркнул Вадька. - О компьютерном зале рассказывала, о преподавателях-американцах и что школа в бывшем генеральском поместье расположена. В старину там генерал какой-то жил, потом был горком комсомола, а четыре года назад школа выкупила здание с аукциона.
        - Да, толку с этих фактов немного, - согласился Сева.
        - С идеями тоже туго, - тяжело вздохнул Вадька. - Надо будет завтра посидеть, подумать. Давайте соберемся в офисе и устроим мозговой штурм.
        - Завтра сойдет, лишь бы не сегодня, а то я хочу свой старый бизнес проведать, - ответил Сева. - Я ларек младшим братьям сдал, съезжу, гляну, как они справляются.
        - Я тоже побегу, - сказала Кисонька. - Обещала маме в магазин зайти, купить тесьму для нового костюма. И еще уроки… Мурка, ты физику сделала?
        Мурка кивнула.
        - Тогда, если ты, конечно, не возражаешь, я у тебя спишу. - И довольная Кисонька умчалась.
        Вадька обернулся к Мурке:
        - Слушай, если у тебя на завтра уже все сделано, может, в кафе посидим?
        Мурка покачала головой:
        - Нет, извини, я сегодня не могу.
        - А что у тебя? - небрежно спросил Вадька, укладывая сумку. Блокнот упорно не влезал, и Вадька старательно пытался запихнуть его поудобнее.
        Мурка нерешительно замялась.
        - Да так, мелочи всякие, - пряча глаза, пробормотала она.
        Вадька прекратил борьбу с непокорным блокнотом и подозрительно уставился на девчонку.
        - Ты секреты не разводи! Мы сейчас над делом работаем и должны знать, кто где находится, а то мало ли что!
        - Хорошо, - вызывающе глянула на него Мурка. - Я иду с Ромкой в театр!
        - Кисонька с вами? - уточнил Вадька.
        - При чем тут Кисонька? - Похоже, Мурка обиделась. - Я что, по-твоему, без Кисоньки и шагу ступить не могу? Ромка меня пригласил!
        Вадька оставил сумку в покое.
        - На фиг тебе сдался этот тупой чудик Ромуальд Бобикович! Если хотелось в театр, сказала бы мне, и сходили бы!
        - Он не виноват, что у него мать психическая и такое имя ему дала! И ему не надо ничего говорить, он сам приглашает, не то что ты! И вообще, я не обязана перед тобой отчитываться! - Разозлившаяся Мурка двинулась к двери. На пороге она обернулась: - Чтоб ты знал, Ромка вовсе не тупой, он клевый и столько всего про единоборства знает! Он необыкновенный, ясно?!
        - Мурка, ну ты что, давай я сейчас быстренько за билетами сбегаю, и пойдем! - вслед ей крикнул Вадька, но рыжая не слышала: она уже была на улице. Подбежавший к окну Вадька успел увидеть, как на углу ее встретил Ромка и дружески болтающая парочка скрылась из виду.
        Растерянный Вадька вышел, запер за собой дверь и потерянно побрел вдоль улицы. Такого он от Мурки не ожидал! Она же сама недавно на Ромкин счет подхихикивала, а теперь вдруг - «необыкновенный»! Ну ни фига себе! Необыкновенный Ромочка: и росту в нем, как в Эйфелевой башне - высоты; и мышцы, как у Шварценеггера; и ногами он дерется, как этот… Жан-Клод В-Морду-Дам! И мамаша у него вчера из психушки смоталась, и зовут его Ромуальд, и отчество - Бобикович! Нашла на кого запасть! Нет, правда, что Мурка в нем такого увидела? Ведь он же тупой, как пробка, нет, хуже - как сибирский валенок! И все у него не как у людей, вон, даже похитили его… не как остальных!
        Вдруг Вадька резко остановился и схватился за голову. Не так, как остальных! Конечно, как же он раньше об этом не подумал?
        Резко развернувшись, Вадька помчался обратно в офис…
        На следующий день, направляясь после школы в агентство, Сева встретил в троллейбусе взволнованную Катьку.
        - Не знаешь, где Вадька? - спросила она. - Он дома не ночевал, и в школе его не было, и мобильник не отвечает. Хорошо хоть мама ночью в больнице дежурила, не засекла.
        - Куда он мог деться? - встревожился Сева.
        Сестры, которых Сева и Катька встретили на остановке, разделяли его беспокойство.
        - Можно предположить, что преступники узнали о наших расспросах, догадались, что мы идем по их следу, и опять, как в деле с антиквариатом, выкрали Вадьку, - высказала страшную догадку Кисонька.
        - Одного? Без меня? - возмутилась Катька.
        - Пошли в офис, узнаем у Саляма: может, Вадька оставил сообщение? - распорядился Сева.
        Вне себя от тревоги, сыщики вбежали в здание. В помещении детективного агентства стояла полная тишина. Парадный офис был совершенно пуст, ни следа Саляма.
        - Ничего не понимаю, он обязан быть здесь! - воскликнул Сева.
        Насторожившиеся детективы принялись обыскивать помещение. Напряженные, готовые к любым неожиданностям, Мурка и Кисонька потихоньку приоткрыли дверь рабочей комнаты и… замерли перед открывшейся их взорам мирной картиной. Тихо и уютно гудел включенный компьютер. На столе стояли дымившаяся чашка с чаем и блюдо с пирожными. На первый взгляд, как показалось девчонкам, к пирожным никто не притрагивался. Но тут они заметили, что среди многочисленного разнообразия безе, эклеров, корзиночек и картошек невозможно найти ни одного целого - все пирожные были надкушены. В центре этих разносолов восседал Вадька, внимательно вглядываясь в мельтешение строчек на мониторе.
        - Проходите скорей, ребята, у меня такие шикарные новости, - не оборачиваясь, сказал он. - Как мы раньше не заметили, ведь все на поверхности было! Дураки потому что…
        - Где Салям? - сурово перебила его Мурка.
        - Я ему выходной дал, зачем нам тут вдвоем сидеть, - все так же не оглядываясь, ответил Вадька.
        - Поправь меня, если я ошибаюсь, Ваденька, - приторно-ласково процедила Кисонька. - Пока мы с ума сходим, думаем, что тебя и Саляма захватил наш неизвестный противник, ты тут восседаешь в тишине и спокойствии, чаек попиваешь…
        - Кучу пирожных перепортил, ни одного целого не найдешь, - добавила Катька, роясь в груде сластей.
        - Я затем их и покусал, чтобы некоторые на мои пирожные не покушались, ясно? - отрезал Вадька, отодвигая от нее блюдо. - Пока вы тут ерундой занимались, по театрам разгуливали, я, между прочим, работал!
        - В школу ты опять не ходил, - фыркнула Катька. - Что я маме скажу?
        - Вы будете слушать, что я раскопал, или нет? - возмутился Вадька. - Если никому не интересно, я сам расследование продолжу!
        - Интересно, интересно, - погасил кипение страстей Сева. - Давай рассказывай!
        Все еще надутый Вадька ткнул пальцем в экран:
        - Мы полнейшие кретины, смотрели и не видели…
        - Говори только о себе! - агрессивно заявила Мурка.
        - А если я докажу, что говорю в первую очередь о тебе? - так же агрессивно ответил Вадька. Какое-то время они мерили друг друга злобными взглядами.
        - Будьте любезны, прекратите скандалить и говорите о деле, - потребовала Кисонька.
        Словно почувствовав общее напряжение, в своем углу проснулся Евлампий Харлампиевич и разразился возмущенным гоготом. Вадька и Мурка развернулись в разные стороны. Девчонка уставилась на свои руки, а Вадька продолжил излагать результаты:
        - Я вчера домой шел и думал, что у нашего милого дружка Ромочки все совершенно и абсолютно необыкновенное. - Вадька снова глянул на Мурку, та презрительно фыркнула, показывая, что отвечать на подобные выпады ниже ее достоинства. - И тут меня прямо по голове ударило…
        - Что, ты мимо стройки в тот момент проходил? - сочувственно поинтересовался Сева, но расходившийся Вадька уже не обращал внимания на подколки.
        - Я помчался обратно в офис, сделал базу данных по всем похищениям. В Интернете порылся, все, что мы сами разузнали, в компьютер загнал. Ночь на это убил, между прочим, спать хочу, как собака! Запустил анализ, и глядите, что выходит. Четыре похищения схожи, а вот одно… Одно здорово отличается от других! Как вы думаете, которое? - Вадька многозначительно поднял руку вверх. - Вижу, правильно думаете. Это похищение необыкновенного Ромочки! Вот, глядите! Во-первых, возраст: другие жертвы - малышня, и только Ромке - тринадцать. Во-вторых, все дети пропали днем, после уроков, а он один - вечером. В-третьих, выкуп всегда оставляли в школе Самсоненко, а Ромкиного отца погнали на кладбище. В-четвертых, за своими детишками родители ходили в разные концы города, а Ромка пришел домой самостоятельно. В-пятых, Ромка говорит, что его держали в обычной комнате, а ребятня рассказывает о каком-то месте, где было холодно и сыро. В-шестых, похитители всегда точно знали, какие бабки с кого можно содрать, а с Ромкиными предками они прокололись по-черному. И наконец, все дети жутко запуганы, а Ромке хоть бы хны; они
никому ничего не рассказывают, а Ромка треплется направо и налево. К тому же он постоянно путается в деталях своей истории: например, не может сказать точно, ударили его по голове или усыпили. Я дал запрос: возможно ли, чтобы это похищение совершили те же люди, что и в предыдущих четырех случаях? Так вот: невозможно! Одно из двух: или Ромку спер кто-то другой, или твой Ромочка, Мурочка, действительно необыкновенный. Необыкновенный брехун!
        Мурка молча смотрела прямо перед собой. Потом вдруг губы ее задрожали, она вскочила и выбежала за дверь.
        - Вадик, тебе не кажется, что ты перестарался? - спросила Кисонька.
        - Я хотел как лучше! - растерянно сказал Вадька.
        - А получилось - как всегда, - закончила за него Катерина.
        - Можно узнать: почему ты сидишь, как неживой? - поинтересовалась Кисонька.
        - А что я должен делать?
        - Естественно, бежать за ней!
        Вадька сорвался с места. Мурку он нашел во дворе. Она стояла возле клумбы и рассеянно теребила венчики высоких осенних цветов.
        - Мурка, ну ты что, ну, не плачь, - растерянно пробормотал Вадька ей в спину.
        - Я не плачу, я злюсь, - не оборачиваясь, ответила Мурка. - Я думала, он человек, настоящий боец, а он… воришка паршивый!
        - Почему воришка?
        - Я знаю, кто похитил Ромку. - Мурка печально посмотрела на него. - Он сам!
        - С чего ты это взяла? - обалдело спросил Вадька. Такого оборота он не ожидал.
        - Он вчера вручил сэнсэю деньги за сборы, а ведь Мадама ясно сказала, что не даст ему ни копейки. Еще он хвастался, что теперь у него не будет проблем ни со взносом за чемпионат, ни со сборами в следующем году. И морда у него была довольная!
        - Погоди, погоди, не может быть! Ты представляешь, что будет с Мадамой, когда мы скажем ей, что ее сыночек сам себя украл и на десять тысяч баксов ее выставил? Да она нам просто не поверит! А вдруг мы ошибаемся? Вдруг у Мадамы совесть проснулась и она Ромке деньги дала? Надо проверить!
        Вадька рванул обратно в офис и схватился за телефон.
        - Госпожа Лаврова? - старательно подделываясь под «взрослый» голос, спросил Вадька. - Из детективного агентства «Белый гусь» беспокоят…
        Его коллеги внимательно вслушивались в их разговор.
        - Не давала и не даст, говорит, ее слово твердое, - сказал Вадька, положив трубку. - Все верно: Ромка похитил себя сам!
        - Значит, дело раскрыто? - неуверенно предположила Катька.
        Сыщики переглянулись. Подобный исход никого не устраивал.
        - Мне представляется, что мы выполнили заказ и готовы доложить клиенту результаты. Но почему-то не хочется, - сказала Кисонька.
        - Я бы все-таки переговорил с этим горе-преступником, прежде чем закладывать его предкам, - предложил Сева.
        - А если он драться полезет, вы его побьете? - опасливо спросила Катька у близнецов.
        Кисонька поморщилась:
        - Не хотелось бы мордобой устраивать…
        - И не придется, - успокоил ее Вадька. - Не один Большой Босс - технический гений, у меня тоже есть одна простенькая задумка. Ромуальдик выслушает нас о-очень внимательно! Если выживет, конечно.
        Глава 10
        Кто кого украл?
        Весело помахивая сумкой, Ромка выскочил из спортзала. Жизнь казалась ему безоблачной. До дома, где за него вновь возьмется мать, было еще целых десять минут ходу. Впереди ждала долгая свободная неделя на спортивной базе. Соврет, что бабки дали спонсоры, и мать его отпустит - если без денег, то можно хоть на край света. Насвистывая, Ромка бодро шагал по тропинке сквера. Мир был прекрасен!
        И вся его красота оказалась низким, подлым обманом! Тропинка сделала поворот, и Ромка нос к носу столкнулся с… самим собой. Прицепленный к ветке небольшой плакатик висел точно посреди дорожки. На снимке улыбался он сам, Ромка! А внизу… Ромка даже зажмурился, надеясь, что этот кошмар сейчас исчезнет. Потом он приоткрыл один глаз и глухо застонал.
        На плакате под его собственной улыбающейся физиономией извивалась подпись: «Человек по имени Ромуальд».
        - Нравится? - произнес позади него чей-то издевательский голос. Ромка круто обернулся.
        На тропинке за его спиной стояла целая компания - близняшки Косинские, пацан, бравший у него интервью, незнакомый парень и девчонка-малявка, рядом с которой переминался с лапки на лапку здоровенный белый гусь. Физиономии у всех, даже у гуся, были какие-то нехорошие. Не то чтобы бандитские, а скорее… прокурорские, что ли. Осуждающие.
        - Так нравится? - переспросил «журналист». - Это еще не все. Знаешь, как я свою статью начну? - И он с выражением процитировал: - «Кандидат в чемпионы, крутой боец Ромуальд Бобикович…»
        Ромка зарычал и сделал шаг вперед. Выражение лица у него стало настолько жутким, что Вадьке захотелось срочно спрятаться за спины близняшек - они тоже бойцы, вот пусть сами с этим бешеным и справляются. Нечеловеческим усилием воли заставив себя остаться на месте, Вадька поднял руку, демонстрируя зажатый в кулаке мобильный телефон.
        - Не двигаться! - стараясь не срываться на испуганный визг, скомандовал он. - Еще шаг, и я нажму кнопку! И знаешь, что тогда будет? Мой человек услышит сигнал и сразу же начнет расклеивать вот такие плакатики по всему городу. А первым делом повесит это прямо на стенку твоей школы восточных единоборств!
        Ромка судорожно дернулся, и на физиономии его отразился такой откровенный ужас, что Вадьке стало его даже немножко жаль. Но со своей жалостью он поторопился: Ромка еще держался и пытался бороться.
        - Ну и что? - заявил он, пытаясь сохранить самообладание, но дрожь в голосе выдала его страх. - Мало ли как человека родители назвали? Я же в этом не виноват!
        - Ага, - энергично кивнула Катька. - Давай, Вадька, звони, пускай Салямчик клеит плакаты. Этот тип, - она ткнула пальцем в Ромку, - нам потом еще спасибо скажет.
        - Почему? - немедленно попался Ромка.
        - А ты после наших плакатов всех соперников без боя побеждать станешь. Они как тебя увидят, как вспомнят, что ты Ромуальд, да еще Бобикович, так сразу от смеха и сдохнут! Так что же, ас преступного мира, будем разговаривать или плакаты клеить?
        Ромка отчетливо представил себе нарисованную Катькой картину и… сломался.
        - О чем разговаривать-то? Мурка, Кисонька, ребята, вам чего надо-то?
        - Вопросы здесь задаем мы, - отчеканил Вадька. - А лица, которые сами себя похищают, права голоса не имеют.
        - Некрасиво грабить собственных родителей, Рома, - тихо сказала Кисонька.
        - Что за глупости, какое похищение, с чего вы взяли?.. - забормотал Ромка.
        - Хватит финтить, парень, ты прокололся, мы уже в курсе, и мать твоя скоро тоже все узнает, - сурово заявил Сева.
        - Она и слушать не станет! С чего бы ей верить незнакомой детворе? - отчаянно вскричал Ромка.
        - Заметьте, он даже не отрицает, что сам себя украл. - Кисонька сделала в сторону Ромки брезгливый жест. - Поверит, еще как поверит! Ей о твоих художествах расскажем совсем не мы, а один взрослый дядя, частный детектив из агентства «Белый гусь» - его твоя мама наняла искать деньги - твой выкуп.
        - А вы тут при чем? - все еще сопротивлялся Ромка. - Вы-то кто?
        - Кто-кто? Кусто, - процитировал известную рекламу Севка. - Допустим, подрабатываем мы на «Белый гусь». Не все же у собственной мамаши по десять тысяч баксов воруют, некоторым приходится и честно работать!
        Вадька предостерегающе подтолкнул расходившегося друга локтем.
        - Ты шефу «Белого гуся» с первого взгляда не понравился, - сказал Вадька, и самое интересное, что это была чистая правда - Ромка ему не понравился практически сразу. Как с Муркой в театр пошел - так и не понравился! Вадька торопливо добавил: - Вот мужик и попросил нас к тебе присмотреться. Мы присмотрелись - и высмотрели! - с торжеством заключил он.
        Ромка почувствовал, что его обложили со всех сторон.
        - Мурка, ты… - он попытался обратиться к ней за помощью, но рыжая сыщица печально покачала головой:
        - Я думала, ты классный парень, будущий чемпион, а ты… обыкновенный вор!
        Этого Ромка уже не мог вынести. Не обращая внимания на Вадькин предостерегающий крик и поднесенную к его носу мобилку, он подскочил к ребятам и заорал:
        - Ну да, да, я сам себя украл! И бабки с родителей скачал! Вы бы пожили, как я! Честные, да? Легко быть честненьким, когда родители вокруг тебя бегают и только и слышно: «Ах, мой сыночек то умеет, ах, моя доченька это может!» Что бы ребенок ни делал, хоть лобзиком по шибздику выпиливал, предки всем гордятся! Я завтра, может, чемпионом стану, а меня хоть бы разик похвалили! Друзей моих всех разогнали! О чем ни попросишь, ответ один: «Детям это вредно»! Я дома себя вообще бревном чувствую!
        - Почему бревном? - растерянно спросил Вадька.
        - Потому что меня пилят! Пилят, пилят и пилят! Что бы я ни делал, я всегда для всех и по всем статьям - плохой! Скверно учусь - недовольны, хорошо учусь - все равно недовольны, спортом занимаюсь - опять недовольны! Вон, полный шкаф кубков, а все равно недовольны! Раз я такой плохой, чего мне стесняться? Все равно хуже не стану, а так хоть на сборы поеду и еще на взнос за чемпионат деньги останутся!
        Сыщики смущенно переглянулись. Нельзя было не признать, что Ромка в чем-то прав.
        - Все равно родителей обманывать нельзя, - неуверенно заявила Катька.
        Красный от гнева Ромка смотрел на них глазами, полными злых слез.
        - Нельзя? А почему другие это делают? У них что, такое же отчаянное положение, как у меня? Паршивые мальки родителей как хотят кидают, а мне, значит, нельзя?
        - Какие мальки, кого кидают, что ты несешь? - изумился Сева.
        - Сыщики-и! - презрительно протянул Ромка. - Вы что, думаете - хоть одного малого действительно похитили? Они все украли себя сами, я просто воспользовался идеей. А с виду такие ангелочки, куда там!
        - С чего ты взял подобную глупость?! - возмутилась Кисонька.
        - Да я же видел, своими глазами видел, как они из нашего школьного подвала вылезали! Пока все метались, искали их, выкуп собирали, они просто в котельной переночевали, и все!
        - Не может быть! - ахнули ребята.
        - Очень даже может! - победно ухмыльнулся Ромка. - А то сразу - «нечестно, нехорошо»! На других посмотрите!
        Растерянный Вадька так глубоко ушел в свои мысли, что уселся прямо на землю.
        - Надо подумать, проанализировать, - бормотал он. - Пошли все в офис!
        Компаньоны молча потянулись следом за шефом.
        - Эй! - крикнул им вслед позабытый Ромка. - А я как же?
        - Ты погуляй пока, - отмахнулся от него Вадька. - Мы разберемся и сообщим свое решение.
        - Мурка, постой! - позвал девчонку Ромка. - Ты ведь не сердишься на меня, ты же все понимаешь? Ну не мог я из-за родительского эгоизма свой шанс на чемпионство упустить! Давай сходим куда-нибудь, поговорим, я тебе все объясню!
        - Ты от меня отвянь, - грозно заявила Мурка. - Я с тобой больше никуда не пойду. Мамаша у тебя, конечно, такая, что - спасайся кто может, но это - гнилая отмазка! Своя-то совесть у тебя есть?
        - Принципиальных развелось - страсть! - раздраженно пробурчал ей вслед Ромка. - Один я, выходит, недоделанный, без принципов. - И, глубоко задумавшись, он зашагал к дому, заранее готовясь к скандалу, который мать обязательно закатит ему за задержку.
        Глава 11
        Ловля на живца
        - Что же это получается? - Растерянные компаньоны сидели в своем родном офисе. Ничего не понимающий, но от всей души сочувствующий им Салям пытался напоить их чаем из своего термоса. Сыщики от чая отмахивались.
        - Что же это получается? - продолжал Сева. - Все умные, одни мы такие глупые? Вот такая мелкая мелочь, малышня-копышня шестилетняя, вовсю крутит аферы, чистит карманы собственных родителей, а мы, как последние бобики, бегаем, ищем неизвестного похитителя? А похитителя-то и вовсе нету!
        - Не может быть! - Вадька решительно отмел всякие подозрения относительно своих новых знакомых. - Врет ваш Ромка!
        - Думаешь, он про котельную выдумал? - с надеждой спросил Сева.
        Вадька глубоко задумался.
        - Может, и не выдумал, может, он это и вправду видел, - вынужден был признать он после долгих размышлений. - Только все равно никто, кроме него, сам себя не крал! Иначе с чего бы малышне так бояться?
        - Что-то я с их страхами не въезжаю, - сказала Катька. - Ты все долдонишь: они боятся, боятся, а я вчера специально посмотрела, как они из школы шли - прямо на крыльях летели! Веселые, радостные…
        - То из школы! А я видел, как они в школу входили. Их трясло от ужаса! С ними бабка-уборщица поздоровалась, так их прямо в пот кинуло!
        - Ну а кто из нас школу любит? - философски заметил Сева.
        - Так не до такой же степени! - возмутился Вадька.
        Неожиданно он встал и включил компьютер.
        - Если добавить страх перед школой и то, что Ромка видел, как похищенные вылезали из школьной котельной… Сейчас посмотрим, сейчас прикинем…
        Вся команда благоговейно ожидала результатов анализа. Наконец Вадька удовлетворенно откинулся на спинку стула.
        - Никто сам себя не похищал. Кроме необыкновенного Ромочки, разумеется. Все гораздо проще: похититель работает в школе, и его жертвы видятся с ним ежедневно! Поэтому они так и трусят.
        Народ ахнул.
        - Да, верно… - задумчиво пробормотала Катька. - Твой Петька ведь говорил, что похититель все видит, все знает и чуть что - заберет его обратно. Я подумала: он просто трус страшный и все выдумывает, а он, оказывается, правду говорил!
        - Тогда все просто! - уверенно заявила Мурка. - Соберем детишек, объясним, что, если их вражину арестуют, им ничего уже не будет грозить, и попросим ткнуть в гада пальцем!
        - Думаешь, им в милиции этого не объясняли? - устало поинтересовался Вадька. - Они все равно молчат. Их так крепко запугали, что они и пискнуть не смеют.
        Сыщики призадумались.
        - Зачем нам вообще этот похититель сдался? - спросил Сева. - Работу мы выполнили, Ромкино дело разъяснили, отчитаемся перед клиенткой, и пусть дальше менты разбираются.
        - Знаешь, даже этого мелкого афериста, Ромку, некрасиво закладывать такой психической бабе, как его мамаша, - заявил Вадька. Мурка бросила на него благодарный взгляд, и пацан немедленно возгордился. - И малышню жалко: пугают их почем зря.
        - Решено! - обрадовалась Мурка. - Находим похитителя и сваливаем Ромкино похищение на него! Одним больше, одним меньше… Как будем искать?
        - Я знаю! - всеобщее (а особенно Муркино) одобрение действовало на Вадьку благотворно, идеи из него так и перли. - Будем ловить на живца! Нужно проникнуть в школу Самсоненко и подставить похитителю такую жертву, чтобы он не выдержал и обязательно попытался ее украсть. Тут мы преступника и сцапаем!
        - А где мы возьмем жертву?
        - Кого-нибудь из нас подсунем! - Вадькин энтузиазм был поистине безграничен.
        - Сбрендил? Похитителей же там, наверное, целая шайка! Как мы их «цапать» будем? Мы же все-таки просто школьники, а не отряд ОМОНа. Нет, ребята, так не пойдет, я хоть и не трус, но я боюсь, - покрутил головой Сева.
        - Нету там никакой шайки, - опроверг все его возражения Вадька. - Я вам не все сказал. Я воссоздал облик преступника по характеру совершенных им действий. И знаете, что у меня получилось? Похититель один, в самом худшем случае - их двое, причем они наверняка женщины, к тому же физически слабые! - триумфально заявил шеф агентства.
        - С чего ты это взял?
        - Я не взял. Я подобрал программу и задал параметры анализа, и компьютер выдал наиболее вероятный вариант. Сами подумайте: у некоторых ученичков предки такие упакованные, обалдеть можно, а похититель их не трогает! Все эти богатенькие, но не уворованные или с телохранителями ходят, или они спортсмены, или просто ребята крепкие. Все, кого украли, очень маленькие, слабенькие и самые затюканные в своих классах. Им и так вечно достается, они и без похищения всего боялись! Вот и выходит, что похититель выбирает не самых богатых, а самых беззащитных, которые сопротивляться не могут! Значит, он - далеко не силач. Опять же, он все время крутится на глазах у своих жертв, что явно указывает на недалекий женский ум!
        - Большое спасибо, Ваденька! - дружно поблагодарили девчонки.
        - Ага, правда глаза колет! - возрадовался Сева.
        - А может, похититель - хилый и глупый мужик? - спросила Мурка.
        - Да в этой школе мужиков - только охранники и два американца, преподаватели английского. Все такие крепкие ребята, что им слабаков выбирать нужды нет, они могли бы кого угодно спереть! К тому же охранников сменили после второго похищения, сейчас там одни новенькие. Нет, женщина, и еще раз женщина, причем работающая в школе!
        - Хорошо, пусть будет женщина, - уступила Мурка. - Кого ты предполагаешь в школу подсунуть? Тебя и меня там видели, остальных Ромка знает.
        - Ничего, замаскируемся! - Никакие препятствия не могли остановить Вадьку.
        - Мы слишком взрослые, даже Катька старше остальных украденных, - выдвинула новое возражение Мурка.
        - Нам надо просто показать, что жертва - страшно богатая и совершенно беспомощная и беззащитная, и похититель, в смысле похитительница, может в один момент сорвать сумасшедшие бабки! Она обязательно клюнет!
        - И как ты намереваешься ее убедить? - скептически поинтересовалась Кисонька.
        - Еще не знаю, но мы придумаем! - Вадька был твердо намерен привести свой план в исполнение.
        Сыщики вновь погрузились в раздумья. Никаких ценных идей ни у кого не возникло. Скучающий Салям лениво включил телевизор. Шли местные новости. Улыбчивая дикторша радостно вещала с экрана:
        - Сегодня в наш город с деловым визитом прибыл американский бизнесмен Пол Саммерс. Господин Саммерс намерен вести переговоры с городскими властями об открытии совместного предприятия. Господин Саммерс также планирует спонсировать несколько крупных культурно-образовательных акций. В интервью нашему корреспонденту господин Саммерс заявил, что питает особый интерес к нашему прекрасному городу, поскольку его супруга и мать его одиннадцатилетней дочери Эрики является уроженкой нашего города.
        Засмотревшийся на хорошенькую дикторшу Салям не заметил, как компаньоны переглянулись у него за спиной.
        Глава 12
        Американский сюрприз
        Утром в кабинете Нины Григорьевны Самсоненко зазвонил телефон. Разговор был настолько важным и произвел на директрису такое сильное впечатление, что через пять минут вся школа гадала о его содержании. Когда потрясенная Нина Григорьевна пригласила к себе бухгалтера, в классах уже точно знали, что школу закрывают за долги. Когда через пятнадцать минут с уроков выдернули обоих американцев и руководительницу школьного ансамбля, поступила достовернейшая информация, что в их школе городской хор ветеранов в полном составе будет изучать английский язык перед заграничными гастролями. Когда к совещанию в кабинете присоединился начальник охраны, ребятам стало известно, что в их школу поступает мэр города. Как герой одной старой американской комедии, он в детстве плохо учился и теперь решил наверстать упущенное. А уж когда, загрузив учеников самостоятельными заданиями, учителя принялись метаться по этажам, расставляя везде вазы с цветами и развешивая венки из листьев, выяснилось, что в город приезжает арабский шейх со своими пятнадцатью детьми от разных жен. И все они станут учиться у Самсоненко! Теперь
директриса не может решить, разбросать ли шейхенят по существующим классам или организовать для всей команды один новый.
        На уроки и задания уже никто не обращал внимания. Школа ждала, страсти накалялись. К полудню ожидание стало невыносимым. Сторонники различных теорий уже тыкали друг другу в бока линейками и кровожадно поглядывали на циркули. Звуки школьного радио были восприняты как благословение свыше.
        - Уважаемые преподаватели, дорогие ученики. - Голос Нины Григорьевны трепетал от сдерживаемого волнения. - Нашей школе оказана высокая честь! Все учащиеся и педагоги приглашаются к парадному входу для встречи высоких гостей.
        Нина Григорьевна еще что-то вещала, но никто уже не слушал. Пестрая волна учеников, счастливая из-за отмены занятий, изнемогая от любопытства, катила к выходу. Наиболее доверенным деткам преподаватели на бегу совали букеты - для вручения посетителям. Впереди всей толпы, громыхая инструментами, несся школьный оркестр.
        Длинное черное тело лимузина втянулось в школьный двор. Грянул приветственный марш, передняя дверца распахнулась, и наружу вылез здоровенный мрачный детина. Он склонился к задней дверце, нажал на ручку… Толпа затаила дыхание. Однако из машины не выглянула гладкая физиономия мэра и не посыпались горохом смуглые арабчата. Сперва на тротуар спустились длинные сходни. По ним скатилась инвалидная коляска. В ней сидела хрупкая бледная девочка. Ее черные волосы были коротко подстрижены, половину лица закрывали темные очки в элегантной оправе. Ловко управляя креслом, девочка подкатила к встречающим. Оркестр смолк, Нина Григорьевна выступила вперед и по-хозяйски положила руку на спинку коляски.
        - Знакомьтесь, дорогие ребята, это Эрика Саммерс. Возможно, вы слышали по телевизору, что ее папа, американский миллионер мистер Саммерс, приехал в наш город, чтобы заключить важный контракт. Пока папа работает, наша дорогая Эрика тоже не бездельничает, - госпожа Самсоненко лукаво улыбнулась и потрепала девочку по плечу. - Какое-то время Эрика будет учиться в нашей школе, и мы постараемся, чтобы ей здесь понравилось. Приезд Эрики показывает, что наша школа прославилась и заслужила доверие на международном уровне. Поприветствуем Эрику, ребята!
        Канонадой грохнули аплодисменты, и из толпы строевым шагом выдвинулась суперотличница Дашка Вислюкова. Время от времени подглядывая в спрятанную в кулаке бумажку, Дашка забарабанила по-английски: как все рады, что дорогая Эрика… и прочее тра-та-та.
        - Как видишь, Эрика, в нашей школе у тебя не будет проблем с общением, - благостно улыбнулась Нина Григорьевна. - Все наши ученики превосходно говорят по-английски, к тому же у нас преподают два твоих соотечественника. Том, Билл, поздоровайтесь с Эрикой.
        Из задних рядов медленно, как бы нехотя, выбрались Том и Билл и нога за ногу поплелись к Эрике. Казалось, они не испытывали энтузиазма от приезда соотечественницы. Да и сама Эрика вовсе не собиралась бросаться им навстречу. Наоборот, словно обороняясь, вскинула руку.
        - Я есть очень рада быть здесь, - с опаской поглядывая на американцев, затарахтела Эрика. - Я совсем не бояться, как вы говорить, проблем с communication[3 - общением.]. Я говорить русски. Не очень хорошо, делать много ошибка. Но я хотеть правильно учить русски, русски есть моя мама родной language[4 - язык.]. Поэтому я есть очень рада встретить compatriots[5 - соотечественников.], но хотеть говорить с ребята. Sorry, Tom and Bill.
        Том энд Билл дружно закивали, явно ничуть не обиженные отказом Эрики. Наоборот, похоже было, что они испытывают явное облегчение.
        - И еще я хотеть сказать, - продолжала Эрика, - не надо было говорить, что мой папа есть миллионер. Я теперь очень бояться, что ребята не захотеть со мной дружить. Я хотеть сказать… Мой папа есть очень хороший, но самый обичный.
        - Не тушуйся, Эрка, - послышался из глубины толпы ленивый голос, - тут, считай, у половины учеников папики - самые обычные миллионеры.
        - Дмитренко, немедленно замолчи, - рявкнула Нина Григорьевна, углядев шутника метким директорским глазом. - Заходи… э-э… заезжай в школу, Эрика, мы покажем тебе классы, а твой охранник посидит в учительской.
        - Ньет, ньет, - снова затрясла головой Эрика, - Селим вернется back, к my папа. Я не хотеть bodyquard[6 - телохранитель.], я хотеть быть, как остальные дети.
        - Тогда заведи еще парочку гоблинов, одного маловато, - съехидничал все тот же паренек.
        - Дмитренко! - Грозно глянув в толпу, Нина Григорьевна снова повернулась к Эрике: - Но, деточка, это не есть разумно… Тьфу, блин… Ой, господи! Я хотела сказать, неразумно отправлять охранника, он может тебе понадобиться.
        - Зачьем? - изумилась Эрика. - Разве в школе есть опасно?
        - Нет, но… - Нина Григорьевна замялась.
        - О, я понимать, - заулыбалась Эрика. - Вы бояться, чтобы меня не обидеть потом, на улица. Не волноваться. Селим меня забирать после урок. - И, не дожидаясь дальнейших возражений, Эрика лихо развернула коляску и покатила к входу.
        - Твой охранник чего, чурка? - Высокий девятиклассник поравнялся с коляской.
        - Дмитренко, немедленно оставь Эрику в покое. - Нина Григорьевна была начеку.
        - Че я такого сказал-то? - обиженно пробурчал тот, отставая.
        - Что спросить тот мальчик? - заинтересовалась Эрика. - Я не понимать. Я знать слово «чурка» - это есть маленький кусочек дерева. Как может Селим быть маленький кусочек дерева?
        - Это сленг, так называемая неформальная речь, - директриса слегка смутилась. - Он хочет знать: принадлежит ли Селим к восточным народам?
        - В Америка не есть прилично спрашивать человек о его народ, - наставительно заметила маленькая американка.
        Нина Григорьевна закивала и поспешила сменить тему:
        - Эрика, мы должны решить, какие занятия ты будешь посещать.
        - А какой занятий вы учить?
        - Я? Я преподаю математику.
        - О, как замечательно! Я идти на ваш занятий прямо сейчас.
        - Но мы думали отпраздновать твой приезд…
        - Я не хотеть праздновать! Я ходить на ваш урок, а потом смотреть занятий других учитель. Потом выбирать и учиться до самый отъезд! Вместе с ребята! Чтобы быть что рассказать мама и моя школа дома.
        - Как хочешь, - уже слегка утомившись от требований гостьи, согласилась Нина Григорьевна. - Пойдем в класс.
        Они подошли к лестнице, и тут же вся компания остановилась, растерянно глядя на ступеньки и коляску Эрики.
        - Где есть ramp? Пан-дус?
        - У нас нет, - Нина Григорьевна была изрядно смущена. - Но ты, пожалуйста, не волнуйся, Эрика, наши охранники поднимут тебя наверх.
        - Это не есть демократично! Вы лишать меня самостоятельность! - искренне возмутилась Эрика. - Вы ущемлять права инвалид!
        - Но у нас раньше никогда не учились дети-инвалиды. - Нина Григорьевна попыталась воспротивиться напору знающей свои права американки, но не тут-то было.
        - Потому что вы не создавать им условия! Может, у вас и туалет для инвалид нет?
        Краснея от стыда, директриса созналась, что, действительно, специальных туалетов в школе нет. Эрика окинула ее негодующим взором:
        - Коляска не помещаться обычный кабинка! Я начинать думать, что учиться такой недемократичный школ есть предать всех инвалид!
        При этих словах Эрики физиономии крутившихся поблизости Тома и Билла выразили странную, какую-то исступленную надежду. А директриса была в отчаянии. Ну кто же мог знать, что Эрика не ходит? В скольких школах Нина Григорьевна ни работала, сроду там никаких пандусов и специальных туалетов не было. И нигде нет: это только американские инвалиды для себя спецусловий требуют, а наши приспосабливаются к тому, что есть! Зато и на Параолимпийских играх мы всегда - в числе первых! Но как же быть? Высокопоставленная ученица обидится и уедет, тогда прощайте престиж и высокий гонорар. Но, видимо, Эрике уж очень хотелось поучиться в экзотической туземной школе, поэтому она смилостивилась:
        - Я выходить для my private problems[7 - моих личных проблем.] во время занятий, чтобы на меня не глазеть.
        Нина Григорьевна облегченно кивнула:
        - Конечно, Эрика! Пока ты будешь на занятиях, мы положим здесь специальные сходни, и ты сможешь сама подниматься и спускаться.
        - Это есть good, - благосклонно кивнула Эрика и милостиво позволила отнести себя в кабинет математики.
        Меньше всего Нине Григорьевне сейчас хотелось выписывать на доске формулы, а больше всего - выяснить, поступили ли в банк деньги за учебу Эрики? Где-то между ними лежало желание проверить, положены ли сходни для малолетней капиталистки. И часу тут не пробыла, а уже всех капризами замучила! Кажется, ближайшая неделя будет ужасной. Зато гонорар - просто прекрасный. Так что будем терпеть. Директриса переключилась на класс:
        - Итак, у кого готово решение?
        Класс ответил тихим шелестом и робким покашливанием. Задача была не из трудных, но тащиться к доске никому не хотелось.
        - Может, Эрика нас порадует?
        Все выжидательно повернулись в сторону Эрики. Та страдальчески покачала головой:
        - Русски математика есть очень сложны. Тут стоять икс, а икс есть загадка. Я думать и думать, но никак не понять. У меня даже голова заболеть. Можно мне выходить?
        И, не дожидаясь ответа, она вырулила за дверь.
        Нина Григорьевна озадаченно покрутила головой. Задачка-то элементарная, вон, даже тупицы с ней справились. Похоже, американских школьников как следует учат только их правам.
        Глава 13
        Странности миллионерши
        Маленькая американка выехала в коридор и остановилась. Навстречу ей в глубокой задумчивости шагал Том. Эрика нервно оглянулась и чуть подала коляску назад, словно собираясь скрыться. Но спрятаться было негде, и Эрика просто осталась на месте, поджидая соотечественника. Но тот повел себя весьма странно. Увидав Эрику, он остановился, пару секунд пристально глядел на девочку и, вдруг резко повернувшись, заспешил вниз по лестнице.
        Проводив его озадаченным взглядом, Эрика слегка пожала плечами и покатила вдоль коридора. Потом свернула, но почему-то не вправо, к туалетам, а влево, в сторону кабинета директора. Остановившись перед обшитой темным пластиком дверью, она настороженно огляделась и, убедившись, что вокруг ни души, вставила в замок что-то маленькое, хитро изогнутое. Сосредоточенно покопавшись в скважине, она поднажала, замок щелкнул, и, еще разок оглядевшись, Эрика вкатила в кабинет директора. Наскоро закрыла внутреннюю задвижку и, облегченно вздохнув, сдернула с лица темные очки, скрывавшие ее лукавые зеленые глаза. Потом она подняла руку, словно захотела поправить свою короткую стрижку. И тут же вся «шапочка» ее волос шлепнулась на стол! Под ним оказались высоко подобранные длинные рыжие волосы. В довершение своего перевоплощения Эрика Саммерс вытащила спрятанную в ручке инвалидной коляски мобилку, потом встала и без малейших усилий дошла до директорского стола.
        На звонок ответили сразу.
        - Все прошло нормально, - тихо, но внятно доложила девчонка на чистейшем русском языке. - Я в кабинете директора.
        - Она не засечет? - поинтересовался ее собеседник.
        - Нет, я была на ее уроке и отпросилась в туалет.
        - Отлично. Включи компьютер. - Мнимая Эрика повиновалась. - Теперь вставь флешку и загрузи файл № 1. Есть? Теперь жди, пока взломается пароль. Как только появится разрешение на доступ, скажешь мне.
        - Уже появилось.
        - Так быстро? - удивился ее собеседник. - Значит, система элементарная. Их глупость - наша радость. Теперь подключи наш «жучок» и запускай программку. Забирай флешку и мотай оттуда!
        - А компьютер? - переполошилась девчонка, без остановки работая мышкой.
        - Ничего, под конец моя программа его отключит.
        Наскоро ткнув в кнопку ввода, девчонка нацепила парик и очки, и уже через минуту по коридору катила растерянная маленькая американка, придавленная сложностями и загадками русской математики.
        Вечером Эрику встречал все тот же лимузин. Хмурый громила снова выкатил сходни, и девочка исчезла в глубинах машины. Автомобиль тронулся.
        - Ну, как прошло? - спросила Эрику сидевшая в машине девчонка.
        Тем временем Эрика сдернула очки и парик, и стало очевидно, что собеседницы похожи как две капли воды, только вторая была не в брюках, как Эрика, а в очень изящном облегающем платье.
        - С коляской - форменное мучение. Я на их компьютер наш «жучок» прицепила и на всякий случай в туалет заехала. А там в первой кабинке дверь на тугой пружине, она из рук вырвалась, как припечатает меня по спине и… ниже! Я потом прикинула: если бы я туда в коляске попыталась заехать, удар бы как раз по моторчику пришелся. В остальном вроде все нормально, никто ничего не заподозрил.
        - Видишь, а ты боялась, - усмехнулась копия Эрики.
        - Боялась! И сейчас боюсь! И не понимаю, почему именно я должна прикидываться этой самой Эрикой! Там у них два американца, они могут меня разоблачить!
        - Потому и ты, что у тебя прекрасное английское произношение. С американцами можешь даже не встречаться, вполне нормально, что американке Эрике не нужны уроки английского.
        - А если директриса решит позвонить мистеру Саммерсу и он ей скажет, что настоящая Эрика так и сидит в своей Америке?
        - Спокойно, здесь все схвачено! Я сегодня позвонила в гостиницу и попросила мистера Саммерса к телефону. Мне ответила секретарша - любезная, аж до зубной боли. Долго лепетала, что мистер Саммерс - занятой человек, и я, мол, должна это понять, и не буду ли я так любезна… Короче, американец на случайные звонки не отвечает, и когда у кого-то есть дело, то надо подать заявку секретарю, в письменном виде, а они сами перезвонят, если сочтут нужным. Если вдруг Самсоненко решит связаться с твоим импортным «папой», ее отошьют, она пойдет к тебе, а ты дашь ей номер офиса. Ну а мы уж изобразим родителя в лучшем виде. И вообще, хватит ныть! Ты вон за один день всю информацию из их компьютера скачала, а все ноешь!
        - Что хоть там?
        - Не знаю, мальчишки еще роются. Но что-то непременно есть, недаром же Самсоненко свой компьютер к Интернету не подключает.
        Обе девчонки помолчали.
        - Как у нас в школе? - поинтересовалась Эрика.
        - Пока все чисто. Я с утра за себя французский и физику отработала, а после уроков пересдала твою химию.
        - Ты лучшая сестра в мире! О, погоди. - Эрика пристально оглядела одежду собеседницы. - Ты сейчас - я?
        - Ага, - кивнула та. - Свою защитку я в офисе оставила.
        - Защитка, защитка… Мурка, она к тебе приклеена, что ли? Неужели нельзя хоть изредка переодеваться?
        - Не читай мне мораль, Кисонька! И вообще, выметайся из машины, приехали. Салям! - Переодетая Кисонькой Мурка опустила стекло, отделяющее пассажиров от шофера. - Поставь машину в гараж, на сегодня закончили. Завтра в то же время заберешь Эрику Саммерс из офиса.
        - Ладно, - покладисто согласился Салям. - Ты, Эрика, только не опаздывай. Э, куда она пропала? А ты, Кисонька, откуда взялась?
        - На ходу заскочила. На скорости 100 километров в час, - съязвила Кисонька.
        - С тобой-то как раз понятно, - согласно кивнул Салям. - А вот куда эта самая Эрика делась? Неужто выпрыгнула? А почему же она тогда свою коляску не взяла?
        - Расточительная, что ты хочешь, у нее папа - миллионер, - серьезно пояснила Мурка и выбралась из салона.
        Сунув парик и очки «Эрики Саммерс» в сумку, Кисонька выскочила из машины следом за сестрой.
        В офисе царило оживление. Появление Кисоньки было встречено таким ревом восторга, что девчонка сразу поняла - она будет притворяться Эрикой столько времени, сколько понадобится.
        - Кисонька, ты гений и я гений! - закричал Вадька. - Ты - потому что в начале урока к компьютеру подобралась, я - потому что самоликвидирующуюся программу сбацал. Сорок три минуты информация шла, как нас не попалили?!
        - Я просто на всякий случай директрису в классе придержала, - скромно опустив глазки, сообщила Кисонька. - Расспрашивала: «Есть ли вся русски математика так сильно сложны?»
        - Тогда ты два раза гений, - убежденно заявила Катька.
        - Кисонька, там такое! - Севу просто трясло. - Я с утра документацию шерстил, мне у этой директрисы еще учиться и учиться! Ух, какие она дела проворачивает! Школа вроде как не ее, записана на какого-то мужика. Катька уже туда смоталась, якобы гуся продать хотела, так мужик оказался полным нариком!
        - Представляешь, сказал, что наш Харли двадцати баксов не стоит! Да за него и тысячи мало, - вмешалась Катька. Евлампий Харлампиевич согласно гоготнул.
        - Что тебя удивляет? Мы тоже так делаем. Твой киоск официально какому-то взрослому типу принадлежит, «Белый гусь» на Саляма оформлен, - сказала Кисонька.
        - Но мы-то дети, нам пока что нельзя свой бизнес иметь, а она - взрослая тетка. И это еще не все! У нее в компьютере на всякий случай имеется завещание от этого нарика на имя другого мужика, и от обоих - признания во всяких мошенничествах вокруг школьных дел. На все случаи жизни баба подстраховалась! Если вдруг что-то случится, она их обоих ментам сдает, а сама чистенькой остается. - Сева на минуту задумался. - Может, и нам так же сделать?
        - Что за мошенничества? - поторопила его Мурка.
        - Налоги там, бабки на разных счетах, зарплата в ведомостях - меньше, чем на самом деле… раз в десять. Другие мелочи, нас они не касаются, - отмахнулся Сева. - Но я почти убежден: малышню похищала она! У нее еще пару месяцев назад долги были сумасшедшие! Проценты набегали такие, что хоть ложись и помирай. А она не только не померла, но еще и выплатила половину, скоро совсем рассчитается. Спрашивается: откуда бабки?
        Кисонька ошеломленно покачала головой:
        - Ребята, мы - великие сыщики. За один день вычислили преступника!
        - И что тут такого? В прошлый раз мы тоже сразу сообразили, - небрежно бросил Вадька. - Теперь требуется только доказательства найти и деньги, полученные в качестве выкупа…
        - Ага, в общем, начать да кончить, - буркнула Мурка.
        Не обращая внимания на ее сарказм, Вадька отвернулся к Кисоньке.
        - Порыскай по школе, поговори с ребятами, к учителям присмотрись, за директрисой проследи…
        - Не знаю куда пойди, не знаю что принеси, - закончила Кисонька. - Если ценных идей нет, помолчи, пожалуйста, я сама соображу, что мне делать.
        Вадька надулся и обиженно отошел к компьютеру.
        - Знаете, ребята, а ведь в этой школе наблюдается еще одна странность. Почему-то преподаватели-американцы страшно недовольны приездом Эрики, - задумчиво сказала Кисонька.
        Глава 14
        Холодные ладошки
        Эрика въехала в полупустой вестибюль. Через всю лестницу, поблескивая хромированным металлом, тянулись широкие металлические сходни. Девочка радостно улыбнулась и направила коляску к ним. Колеса приподнялись, встали на сходни, моторчик прибавил обороты, и… коляску отнесло в сторону и закрутило по вестибюлю. Эрика скорчила досадливую гримасу и вновь бросилась на штурм. Тот же результат! Сдавленно ругнувшись, Эрика повторила попытку, но опять очутилась у противоположной стены.
        - Не пойму, ты что, балуешься? - раздался ленивый мальчишеский голос.
        Девчонка обернулась и увидала того самого парня, который вчера в толпе кричал ей что-то. Дмитренко, кажется.
        - Я не баловаться, я хотеть заехать.
        - Угу, как мартышка в одном нашем мультике: вроде она куда-то лезет, а получается, что катается. Давай подтолкну. - Упершись руками в спинку коляски, он попытался вкатить ее на сходни, но колеса вновь соскользнули. Мальчишка присел на корточки, провел рукой по полу и тихонько присвистнул: - Кто-то здесь маслом все намазал. - Не вставая, он поглядел на Эрику снизу вверх. - Пол и вот тут, внизу.
        - Ньет, ньет, зачьем?
        Парень пожал плечами:
        - Прикол, шутка такая. Не боись, я сейчас Ильинишну позову.
        Дмитренко скрылся в школьном коридоре, а Кисонька-Эрика чуть не расплакалась. Вот подлость! Пусть на самом деле она здорова и такие глупые шуточки ей нипочем, но что бы чувствовал на ее месте настоящий инвалид! И без того ей тяжело и неудобно, так еще и дурацкие приколы! Кисонька поняла, что глаза у нее на мокром месте, и шмыгнула носом.
        - Что ты, детонька, не надо плакать! Сейчас горю поможем, сейчас все уберем. Где тут? - Раздавшийся из-за ее спины голос принадлежал крепкой старушке в синем рабочем халате. Рядом с бабушкой маячил Дмитренко.
        - Здесь, Ильинишна. - Мальчишка ткнул пальцем в сходни.
        - На конфету, а я тебе дорогу проложу. - Сунув лже-Эрике карамельку, старушка опустилась на колени и принялась елозить мокрой тряпкой по металлическим полозам.
        Ага, та самая бабка-уборщица, о которой говорил Вадька. По сравнению с мошенницей и похитительницей Ниной Григорьевной и ее подлыми учениками старушка показалась Кисоньке необычайно милой.
        - Вот и все, можешь ехать, - сообщила Ильинишна, в последний раз мазнув тряпкой.
        - Great thanks[8 - Большое спасибо.], - поблагодарила Кисонька и вместе с Дмитренко отправилась наверх.
        - Меня Серым зовут, - сообщил мальчишка, топая рядом с коляской Эрики.
        - Серый? Grey? Но ваша director называть другой фамилий!
        - Темная ты, Эрка. Серый - это кликуха, а так я - Сергей. Полное имя.
        - Сэр Гей? Тебя так называть друзья? Потому что ты совсем-совсем не любить девушка?
        Краска бросилась Дмитренко в лицо, он судорожно прикусил губу. Не дай бог, кто услышит, ему ведь житья не станет!
        - Никогда такого не говори, поняла? Еще раз повторишь - получишь. Не посмотрю, что ты американка, выдам, как местной!
        - О, я не хотеть тебя обидеть. У нас в школа это не есть причин дискриминация, у нас много быть гей. Я думать, ты есть главны гей школа, потому что ты есть не просто гей, а Сэр Гей.
        - Ну хватит, мне неинтересно, что ты «думать». - Дмитренко раскраснелся до предела. - Просто никогда не повторяй то, что сказала. И зови меня Серый.
        - В Америка выбирать имя есть священный прав и свобод, - торжественно сообщила Кисонька. Скулы у нее болели от дикого желания расхохотаться, она опускала глаза, чтобы не видеть багровую физиономию Дмитренко. - Не надо сердиться, я не знать ваш обычай. Я хотеть мириться. Хотеть, я тебя кока угощать? Где у вас автомат?
        - Автомата у нас нет, коку в столовой продают, угости, раз твой папаша и впрямь такой богатый. - Серый уже успокоился и снова поглядывал на «американку» с интересом.
        - Папа есть очень богатый, - подтвердила Кисонька. - У него есть металл, нефть, фермы, рестораны, галереи и оркестры. Много! Только есть плохой тон говорить о деньги.
        - У вас плохой тон говорить о деньгах, а у нас плохой тон - не иметь денег. У всех свои национальные обычаи, - усмехнулся Дмитренко. - Ты в каком классе будешь?
        - Не быть, учить, что хотеть. Я у вас недолго учиться, - пояснила Эрика.
        - Везуха, а у меня сейчас физика. Ладно, вот расписание, иди выбирай. Встретимся на перемене, про коку не забудь! - И мальчишка умчался.
        Ах, на какие жертвы приходится идти во имя расследования! Никогда в жизни Кисонька не угощала мальчишку - всегда они угощали ее. Да что там угощали, дрались за право пригласить ее в кафе! А этот жлоб… Ишь, как ухватился! Мог бы и отказаться, сказать, что у нас в стране девушки за парней не платят!
        Разобиженная Кисонька уставилась в расписание невидящим взором. Вдруг она почувствовала, как кто-то дергает ее за рукав. Рядом с ручкой кресла маячила розовая панамка.
        - Ты правда богатая? - Из-под панамы на Кисоньку в упор глянули серые внимательные глаза.
        - Yes, - кивнула Кисонька. - Зачем ты спрашивать?
        - Уезжай отсюда и больше не приезжай никогда! - Для убедительности малявка пристукнула кулачком по ручке кресла. - А не уедешь, тебя тоже позовут, потом будешь, как мы, в темноте сидеть.
        Девчонка рванула в сторону, но Кисонька успела сцапать ее за руку и притянула к себе.
        - Кто позовет? - шепотом спросила она, заглядывая в испуганные глаза малышки. - Кого ты боишься?
        Девчонка помолчала, поковыряла обшивку кресла и наконец неохотно процедила:
        - Покойников. Сами они мертвые, а ходят по свету, как живые. Куда хошь придут - и заберут. Голос у них такой… - Девчонка неопределенно пошевелила пальцами. - И ладошки холодные.
        Где-то хлопнула дверь. Девчонка судорожно дернулась на звук, ее рот от ужаса превратился в длинную, словно прорезанную ножом щель.
        - Не бойся. - От волнения Кисонька забыла про акцент. - Расскажи мне…
        - Ничего нельзя рассказывать, ни с кем нельзя разговаривать! Заберут! - Изогнувшись всем телом, обладательница розовой панамки попыталась вырваться от Кисоньки, но та держала ее крепко.
        - Никто не узнает, - прошептала сыщица.
        - Они все знают, - убежденно заявила малявка, и тут же ладонь Кисоньки пронзила острая боль. Вскрикнув, Кисонька разжала руку, и розовая панамка тут же скрылась за углом.
        - Ничего себе порядки. - Кисонька слизнула капельку крови. - Разрешать малышам циркули носить!
        - Что опять случилось, деточка? Укололась? Что ж на тебя все стенки прыгают? - Прозвучавший прямо над ее ухом старушечий голос заставил задумавшуюся Кисоньку подскочить в кресле.
        Неслышно подошедшая Ильинишна ласково-укоризненно покачала головой и вытащила из кармана пузырек со спиртом.
        - Ну ладно, я малышей все время лечу: то у них коленка расцарапана, то нос разбит. Но ты-то взрослая девица, должна была поберечься. - Уборщица протерла ладонь Кисоньки влажной ваткой.
        - Thank you, - благодарно кивнула Кисонька. - Скажить, вы тут, в школа, давно работать?
        - Я в этом здании и раньше работала, когда здесь горком комсомола обретался.
        - Тоже убирать и коленки лечить? - поинтересовалась Кисонька.
        Бабулька усмехнулась, в голосе ее зазвучала тоска:
        - Коленок здесь тогда не разбивали, тут если что и ломали, так карьеру. А служила я заместителем секретаря по культурно-воспитательной работе. Ба-альшим человеком была! Впрочем, ты ведь не местная, что такое заместитель секретаря, знать не можешь.
        - Почему вы теперь убирать, если раньше быть начальник?
        - Почему да отчего, - пробурчала старушка. - Кому моя культмассовая работа сейчас нужна? Кто на сельском хозяйстве да производстве сидел, те попристраивались, свои фирмы имеют, а я небойкая оказалась, необоротистая. Как на одной пенсии осталась, так наша директриса и меня, и дочку сюда взяла. Нина Григорьевна у нас в горкоме инструктором была. - На всегда добродушной физиономии Ильинишны вдруг промелькнуло ненавидяще-завистливое выражение. Впрочем, оно исчезло так быстро, что Кисонька подумала, не померещилось ли ей.
        - Значит, вы тут с самого начала школа быть? Здесь всегда столько учеников?
        - Недавно-то побольше училось, - бесхитростно пояснила уборщица. - Многих родители забрали, сразу как неприятности начались…
        - Эрика, милая, вот ты где! - Сладенький голосок директрисы прервал откровения старушки. - Что же ты не на занятиях?
        - Никак не мочь выбрать, - пожаловалась лже-Эрика, тыча пальцем в расписание. - Может, сюда сходить, урок «Окружающая среда»? Экологий есть очень важны!
        Улыбка Нины Григорьевны стала чуть более напряженной.
        - К сожалению, преподаватель заболел, и этот урок отменен.
        - Pity[9 - Жаль.]. Тогда «Компьютерны графика», я учить такой занятий дома!
        - Прости, с графикой тоже не получится, наш компьютерщик в командировке.
        Больным оказался и преподаватель истории, а читавший право доцент университета почему-то не пришел.
        - Я не понимать, школа сегодня не работать?
        - Ну что ты, деточка, конечно, школа работает! И я как раз хотела сказать, что тебя с нетерпением ждут на уроке русской литературы. Ты же планировала усовершенствовать язык, вот мы и позаботились.
        - Русски литература есть interesting, - милостиво кивнула Кисонька.
        - Чудесно! Тебе наверняка понравится. Сейчас мы попросим Тома показать тебе, где кабинет литературы… - директриса попыталась ухватить пробегавшего мимо американца.
        - Есть заньят, - на ломаном русском бросил тот и, окинув Кисоньку-Эрику злобным взглядом, умчался.
        Директриса раздраженно передернула плечами:
        - Порой наши преподаватели бывают просто невыносимы! Что поделать, мы берем на работу только тех, у кого есть подлинный талант, а у талантов свои причуды. Давай я сама тебя провожу. - И, положив руки на спинку кресла, Нина Григорьевна бойко покатила его по коридору. Затылком Кисонька чувствовала край ее ладоней. Они были просто нестерпимо, как-то не по-человечески холодными.
        Глава 15
        Версия лопнула
        Кабинет русской литературы встретил Кисоньку… самоубийством. Катерина только что сиганула с обрыва в Волгу, и теперь класс занудно доказывал, что Островский был великим русским писателем, а Катерина - несчастной женщиной. Всех остальных персонажей пьесы «Гроза» плотный, коротко стриженный мальчишка в кожаном пиджаке обозвал «суками рваными, подзаборными», за что был немедленно выставлен вон из класса.
        - А что думает по поводу русской пьесы наша американская гостья? - ласково полюбопытствовала учительница.
        - Я думать, Катерин погибать от жадность, - твердо заявила Эрика.
        - Жадность? - изумилась молоденькая преподавательница. - Какой-то у тебя совсем непривычный взгляд на вещи, девочка. Никто никогда не обвинял Катерину в жадности. Объясни, пожалуйста.
        - Я понимать: все деньги быть у муж и его мать, Катерин не мочь платить гонорар адвокат по развод. Но много хороший адвокат соглашаться работать за процент от прибыль. Конечно, процент есть больше, чем обычный гонорар, но адвокат мочь отсудить половина имущества, и еще - за моральный ущерб. Адвокат ей объяснять, что не надо признаваться измена, если муж Катерин с любовник не поймать. Не быть жадной, заплатить процент, и Катерин могла получить от Кабаниха money и жить с молодой любовник!
        Учительница окончательно смутилась.
        - Ты не совсем понимаешь, Эрика… Действие пьесы происходит давно, тогда женщины в России не судились со своими мужьями. И покончила с собой Катерина вовсе не из-за жадности, а из-за мук совести. У нее болела душа.
        Эрика глубоко задумалась.
        - Кажется, я понимать. Душа! Я слышать про душа. Когда папа не хотеть покупать для мама ранчо в Тексас и мама делать для папа истерик, она кричать, что у папа совсем нет душа…
        Сдерживая смех, Кисонька уткнулась носом в собственное плечо.
        - Эрика, тебе нехорошо? - заволновалась училка.
        - Уроки сложны, я есть уставать, - простонала Кисонька. - Можно, я выходить?
        И, получив разрешение, тихонько похрюкивающая Кисонька покатила к выходу. Но за дверью она взяла себя в руки. Конечно, отрывается она тут на полную катушку, но ее ждет работа. Следовало выяснить, что за странная эпидемия разогнала из школы Самсоненко всех преподавателей.
        Коляска двигалась по коридору. Стараясь не очень шумно дышать, Кисонька поочередно приникала к замочным скважинам кабинетов. Но предосторожности были излишни: лишь в кабинетах физики и химии старшеклассники решали задачки, другие комнаты были пусты. Ни учителей, ни учеников! Куда же все подевались?
        Растерянная Кисонька подъехала к окну и в задумчивости уставилась на школьный двор. Ни души, лишь тянет синеватым дымком и пахнет сдобой. Вдруг ворота распахнулись, и гулкая пустота двора заполнилась громадой рычащего от натуги грузового фургона. Грузовик развернулся, несколько мальчишек в белых халатах принялись споро таскать в него широкие плоские ящики. Кисонька свесилась через подоконник. Интересно, почему ребята грузят машину, вместо того чтобы сидеть на занятиях? Может, они учатся в другой школе, а здесь подрабатывают, как Сева?.. Из боковой дверцы выскочила девчонка, тоже в белом халате, и, энергично жестикулируя, принялась что-то втолковывать водителю. Кисонька узнала ее: именно она вручала приветственный букет Эрике Саммерс. Потом и девчонка, и парни скрылись за дверью. Там явно происходило что-то интересное!
        Кисонька развернула коляску в направлении туалета. Быстренько затолкав ненавистное кресло в кабинку и хотя бы до половины прикрыв его дверцей, сыщица бросилась к окну. Спуститься со второго этажа старинного, увитого виноградом здания было для юной сыщицы плевым делом. Под прикрытием фургона Кисонька проскользнула в заветную дверь. Из темного коридорчика пыхало влажным жаром. Прижавшись к стене, Кисонька подобралась к следующей двери, чуть приоткрыла ее и заглянула в щелку.
        В громадном зале все грохотало и гремело. На длинных столах ученики в поварских халатах вымешивали и раскатывали тесто. Противни с пирожками они тащили к раскаленным печам. Затем горячие изделия раскладывались по ящикам. И среди этого ада по-хозяйски деловито сновала Нина Григорьевна Самсоненко.
        Наружная дверь резко распахнулась, впустив маленькую женщину в деловом костюме. Кисонька сжалась в комок, затаившись между загромождавшими коридор ящиками. Впрочем, предосторожности были излишни. Не глядя по сторонам, женщина стремительно миновала коридор. Влетев в зал, она поманила кого-то пальцем и вновь скрылась за дверью. Через мгновение рядом с пришедшей возникла сама госпожа Самсоненко.
        Дамы вовсе не торопились выйти из темного коридора на свет. Наоборот, обе прислонились к стене, щелкнула чья-то зажигалка, во мраке вспыхнули два сигаретных светлячка. Кисонька замерла и затаила дыхание.
        - Машину разгрузим, я сразу за второй порцией вернусь, - сообщила женщина.
        - Ох, как же я устала, - отозвалась Нина Григорьевна. - Еще и американка эта! Слушай, может, пока замрем? Уедет Эрика…
        - Сдурела? А проценты пусть набегают? Хочешь, чтобы нас на счетчик поставили?
        - Да ведь я кручусь, как уж на сковородке! Сегодня утром она в школу приехала и давай темы занятий перебирать: хочу туда, хочу сюда… Я ей, как последняя дура, впаривала: мол, один преподаватель заболел, второй уехал, третий занят, не пришел…
        - И правда, дура, - перебила собеседница. - Сама виновата - позволила американке решать эти вопросы. Завтра встречай ее возле школы и вези, куда следует, а станет возражать, вкрутишь, что ты для нее разработала специальную программу. Американцы смерть как любят индивидуальный подход!
        - Ей вкрутишь! Она если что и знает назубок, так это свои права!
        - Невелика барыня твоя Эрика, и без того из-за нее целый класс сегодня вместо работы на литературе прохлаждается.
        - В том-то и дело, что барыня! Ее папаша за одну неделю учебы такие деньги отвалил! Может, она еще на неделю останется…
        - Вот и ублажай ее получше, чтобы подольше здесь побыла!
        - Вдруг она выяснит, что у нас уже три месяца вместо первых уроков выпечка пирожков?
        - Два с половиной, - ворчливо поправила таинственная женщина. - Объяснишь ей то же самое, что и другим ученикам: о новейших педагогических достижениях и обязательном трудовом воспитании. В конце концов, ее же ты не будешь заставлять пирожки печь!
        - А если она начнет трепаться, что у нас детей не учат, а только работать вынуждают?
        - Пусть она в своей Америке что угодно рассказывает! Нинка, хватит выступать. У нас после похищений ученики разбежались?
        Нина Григорьевна покорно кивнула.
        - Долги появились? - Собеседница директрисы заговорила еще тише.
        Нина Григорьевна тяжко вздохнула.
        - Давно бы ни школы, ни квартир, ни машин ни у кого не было, если бы я насчет пирожков не подсуетилась! Мы половину долгов закрыли, потому что наши пирожки дешевые и все их берут! А почему они такие дешевые, ты помнишь?
        - Потому что мы ни гроша не платим за труд ребят, - послушно сказала Нина Григорьевна.
        - Слава богу, помнишь, - съязвила женщина. - Раз так - иди и обхаживай свою Эрику. Пекарня должна работать, иначе мы распрощаемся со всем нажитым. - Досадливо швырнув окурок на землю, женщина придавила его каблуком и быстро зашагала к машине. Нина Григорьевна недолго постояла в коридоре, и Кисоньке даже показалось, что та чуть слышно всхлипывает. Потом директриса отерла лицо ладонью, решительно расправила плечи и скрылась за дверью пекарни.
        Кисонька с трудом распрямилась и потерла затекшую спину. Простая и блистательная версия сыщиков с треском рухнула. Милейшая Нина Григорьевна Самсоненко не имела к похищениям никакого отношения. Наоборот, исчезновения детишек разрушили ее налаженный бизнес. Правда, директриса тоже оказалась не лыком шита и неплохо выкрутилась. Глядишь, она успеет рассчитаться с долгами, пока родители врубятся, что их детишки стали бесплатной рабочей силой. Впрочем, агентству «Белый гусь» не было дела до махинаций директора школы, его интересовали похищения - и только похищения. Придется все начинать сначала…
        Глава 16
        Зомби и голос ниоткуда
        Дождавшись отъезда фургона, Кисонька влезла в окно туалета и принялась выкатывать из кабинки свою коляску. Но та даже не шелохнулась. Девчонка дернула посильней. Никакого эффекта. Ругаясь сдавленным шепотом, Кисонька осмотрела проклятый агрегат. Ну конечно, на колесо тонкая леска намоталась. То-то закатывать колесо было так трудно! Вытащив из кармана перочинный ножик, сыщица попыталась высвободить колесо. Раскидывают всякую дрянь по полу, а ей теперь мучиться! Вот интересно, будь она и впрямь инвалидом, что бы тогда делала с неподвижной коляской? Кричала бы: «Помогите! Хелп, хелп!»?
        Рука ее замерла… Кисонька подошла к двери и присела на корточки возле плинтуса. Так и есть! Там имелось два крепко вколоченных гвоздика. На них болтались обрывки лески, опутавшей колесо. Значит, эта незаметная полупрозрачная нить была протянута поперек, преграждая вход. Коляска разорвала ее, когда Кисонька въехала в туалет.
        Задумчиво покачивая головой, Кисонька дернула, колесо повернулось, и она вырулила в коридор. Урок близился к концу, возвращаться в класс не имело смысла. Кисонька опасливо поглядела на ведущие вниз сходни, воровато оглянулась и, убедившись, что поблизости никого нет, быстренько выбралась из кресла. Придерживая коляску за спинку, Кисонька легко скатила ее вниз и поторопилась снова забраться на сиденье. Можно было не нервничать, никаких ловушек на сходнях не оказалось. Успокоившись, Кисонька погнала своего верного «железного коня» по пустынному коридору. И тут неведомая сила закрутила коляску волчком и крепко приложила ее о стенку! Сверху на Кисоньку рухнуло разноцветное поздравление победителям школьной олимпиады.
        Отшвырнув прочь здоровенный лист ватмана, Кисонька ошалело потрясла головой, и тут же ей пришлось подхватить съехавший на лоб парик. Восстановление маскировки заняло всего долю секунды, но, откинув с глаз фальшивые черные локоны, Кисонька увидала, что она уже не одна. Из разных концов коридора к ней приближались Том и Билл. Неотрывно глядя на Кисоньку, американцы надвигались одновременно, топая шаг в шаг, словно роботы. Их лица были… никакими - совершенно спокойными и пустыми, а в глазах светилось странное, какое-то людоедское предвкушение.
        Кисонька потянулась к рычагу коляски, но тут же два светлых прямоугольника прорезали полумрак коридора. Двери кабинетов младших классов распахнулись, и с механической синхронностью в дверях выросли фигуры преподавателей. Толстуха Маргарита Петровна и стройная Ольга Владимировна одинаково равнодушно, как роботы, поглядели на Кисоньку, потом - на упавший плакат, затем на американцев и снова переключились на девочку в инвалидной коляске. В их глазах засверкали жадные огоньки. На живых людей так не смотрят - так оценивают жаркое или пухлый кошелек, позволяющий купить это самое жаркое.
        Замерев в перекрестье взглядов четырех человек, Кисонька почувствовала, что у нее леденеют кончики пальцев и пересыхает во рту. Сердце застряло в горле, не позволяя вздохнуть. Не отводя от нее глаз, четверо взрослых одновременно сделали шаг вперед, охватывая Кисоньку молчаливым кольцом. Девчонка сжалась, не ощущая уже ничего, кроме пронзительного, обессиливающего ужаса. Она вдруг четко поняла, что если хоть один из этой четверки притронется к ней, она тут же хлопнется в обморок, подобно нервной девице из старинных романов. Американцы и училки вновь дружно шагнули к ней, словно ими управляла чья-то единая воля. Четыре пары рук потянулись к Кисоньке, и от страха ей показалось, что эти руки растут, удлиняются… Девчонка судорожно глотнула, вдохнула сухой воздух, пытаясь вытолкнуть крик из груди…
        Динь-дилинь-дилинь - мелодично пропел школьный звонок.
        - Эрка, ну чего ты там застряла, столовая с другой стороны! - проорал с лестницы Сережка Дмитренко.
        В одну секунду страшные руки отпрянули от ее лица. Вся четверка развернулась, и вот уже за учительницами захлопываются двери классов, а американцы неторопливо удаляются вдоль коридора, словно и не они только что чуть не доконали свою «соотечественницу». Кисонька тяжело перевела дух.
        - Ты меня кокой будешь поить или как? - нахально потребовал нависший над ней Дмитренко.
        Стараясь спрятать задрожавшие руки, Кисонька полезла за кошельком.
        - Что-то не хотеть в столовая, плохо себя чувствовать, - с трудом выдавила она сквозь постукивающие от страха зубы. - Ты покупать две банка и приносить. Я ждать у выход.
        Не дожидаясь возражений, она сунула мальчишке деньги и покатила к двери. Приткнувшись возле гардеробной, Кисонька попыталась успокоиться. Нет, хватит с нее на сегодня! Она и так выяснила достаточно, а еще успела до смерти испугаться. Надо срочно убираться. Кисонька вытащила мобилку и торопливо набрала номер. Потянулись долгие гудки. Вот сейчас Салям преодолеет свою вечную лень, снимет трубку, и она велит ему немедленно приехать. Из трубки послышится его тягучее «Алло!»…
        - Эрика… Эрика… Эрика… - прошелестел ей на ухо тихий призрачный шепот. - Ты будешь наша, Эрика…
        Жалобно крякнув, мобилка шмякнулась на пол. Судорожно вцепившись в ручки кресла, Кисонька завертела головой. Рядом никого не было.
        - Эрика… Эрика… - словно сами стены окликали ее!
        - Эй, ты чего как пришибленная? Будешь сама-то, или я обе выпью? - Вынырнувший из-за угла Дмитренко вручил ей емкость с кока-колой.
        Кисонька схватила отрезвляющую холодную баночку, рванула колечко, и струя ледяной жидкости хлынула в ее горло.
        - Смотри не подавись, - хмыкнул Дмитренко.
        Кисонька нервно улыбнулась, вскинула глаза… Пацан уставился на нее точно таким же жадным взглядом, как и четверка в коридоре!
        - Триллер, - покачал головой Сева. - Упыри и привидения.
        - Ага, а мне не верили! - злорадствовал Вадька.
        - Та девчонка в розовой панамке что-то говорила про зов. Наверно, похищенных тоже называли по именам. Что-то вроде психологической обработки перед акцией, чтобы ослабить жертву. - Оказавшись в родном офисе, Кисонька снова обрела способность рассуждать здраво.
        - Значит, похититель клюнул! - Вадька торжествующе потер руки. - Скоро он тебя стырит, и тут-то мы его и сцапаем!
        - Не нравится мне все это, - мрачно процедила Мурка. - Вдруг похититель Кисоньку утащит и сбежит?
        - Глупости! - Кисонька решительно покачала головой. - На инвалидке стоит маячок, вы меня быстро найдете.
        - Все равно, наша затея перестала меня вдохновлять, - упорствовала Мурка. - Голоса всякие, ловушки: то пол дрянью какой-то намажут, то леску примотают…
        - Совсем забыла! - оживилась Кисонька. - Помнишь, я рассказывала: меня вчера дверью стукнуло? Так я проверила: пружина в туалете стоит только на двери первой кабинки. Понимаешь, что это значит?
        - Решили, что с неудобной коляской дальше первой кабинки американка не покатится? Думаешь, пружину специально поставили, чтобы Эрику пришибить?
        Кисонька отрицательно помотала головой:
        - Не Эрику. Коляску! Все ловушки сделаны так, чтобы сломать коляску. Похоже, кто-то хочет, чтобы Эрика Саммерс сидела на одном месте.
        - Директриса? - предположил Сева. - Она ведь не знает, что ты рассекретила ее подпольный бизнес.
        - Директрисе такие сложности не нужны, она меня на свой урок заберет - и все, буду сидеть, вежливость проявлять.
        - Может, похитителю так удобнее? - неуверенно предположила Катька. - Сперва зачалит тебя где-нибудь, а уж потом украдет. А то ты мотаешься по всей школе!
        - Ну уж, извините, еще и комфортные условия для него создавать… Я этим заниматься не намерена! - отрезала Кисонка. - Пускай побегает немножко!
        - Если кто там и бегает, так это американцы, - пробормотал Вадька. - С чего бы им от тебя шарахаться?
        - Американцы ведут себя странно, - согласилась Кисонька. Она на мгновение задумалась. - Попробую с ними завтра поговорить.
        - А вдруг они догадаются? - заволновалась Мурка. - По акценту или ты ошибку сделаешь?
        - Что-то мне кажется, не станут они со мной беседовать, опять удерут, - возразила Кисонька.
        Мурка нахмурилась:
        - Ребята, может, прекратим операцию? Вдруг с Кисонькой что-то случится? Или давайте я завтра Эрикой побуду.
        - Ладно тебе, Мурка, ничего с Кисонькой не произойдет, - засмеялся Вадька. - Пошли по домам, завтра тяжелый день. У меня так вообще контрольная по химии.
        - А у меня завтра две физкультуры, я слиняю, ларек проведаю, посмотрю, как там дела идут, - заявил Сева.
        Мальчишки выскочили за дверь. Кисонька посмотрела им вслед с легкой обидой. Похоже, их ни капельки не волновала угрожавшая ей опасность. А еще мужчины! Как в стан врага идти, так все на девчонку спихнули, и теперь даже не беспокоятся. Конечно, Кисонька и не собиралась отказываться от расследования, но если бы кто-нибудь проявил к ней хоть чуточку внимания, спросил, не страшно ли ей было в темном коридоре, в окружении четверки странных взрослых! Хорошо хоть сестра есть, вон как она переживает! Кисонька благодарно улыбнулась озабоченной Мурке:
        - Не волнуйся, я прекрасно справлюсь и без мальчишек. Еще и привезу вам похитителя в мешке и с бантиком! Мне Катюша немножко поможет.
        Катька навострила уши, а Евлампий Харлампиевич от любопытства вытянул шею.
        Глава 17
        Американ бойз?
        На следующее утро лимузин Эрики Саммерс, как всегда, въехал на школьный двор. Эрика покинула автомобиль и резво покатила к дверям. Внимательный взгляд мог бы заметить, что ее светлый рюкзачок сегодня набит туже, чем обычно. Впрочем, кому какое дело, что там таскает с собой американка?
        Верная наказам своей деловой партнерши, Нина Григорьевна караулила гостью у входа.
        - Ах, Эрика, сейчас мы пойдем на необыкновенно интересный урок, - с энтузиазмом затарахтела госпожа Самсоненко, не давая Эрике и рта раскрыть. - Я составила для тебя специальную программу…
        - На английский хочу, - буркнула Кисонька, мрачно косясь на директрису. Только специальной программы ей и не хватает для полного провала расследования!
        Разогнавшаяся было директриса замолчала, словно захлебнулась.
        - На английский? Зачем тебе?
        - Ностальгия у меня.
        - Так надо немедленно к врачу! - переполошилась Нина Григорьевна и развернула коляску, явно собираясь везти Эрику в медпункт.
        - Не надо к врачу! - гаркнула Кисонька и, вспомнив про акцент, принялась ныть: - Ностальгий - это есть тоска по родина. Я хотеть поговорить с соотечественник, послушать родной язык… - Кисонька попыталась выдавить слезу, но глаза оставались сухими, и пришлось ограничиться коротким всхлипом.
        Госпожа Самсоненко пожала плечами. Почему бы и нет? Все равно она побаивалась заменять уроки американцев на барщину по выпечке. Если капризная импортная ученица отправится утихомиривать тоску по родным небоскребам, класс русской литературы можно будет в полном составе отослать в пекарню. Нина Григорьевна кивнула и повезла Кисоньку к кабинету английского языка.
        Из-за двери доносилась монотонная бубнежка. Механический голос выдавал неразборчивые фразы, а затем слышался ленивый ученический хор. Многозначительными гримасами умоляя Эрику соблюдать тишину, Нина Григорьевна благоговейно приоткрыла дверь в класс, где трудился настоящий американец. Перед Кисонькой предстала идиллическая картинка. Английские фразы вылетали из динамиков ноута! Билл стоял возле окна, спиной к классу, мерно кивал головой в такт словам лектора и методично жевал соленые орешки. Вот он пошуршал пакетиком, выуживая остатки лакомства, бросил очередной орешек в рот и сосредоточенно зачмокал. Нина Григорьевна откашлялась.
        - Билл, Эрика хочет поприсутствовать на вашем уроке.
        Замедленно, как во сне, американец отвернулся от окна и уставился на визитеров. При виде Кисоньки его глаза расширились, будто он увидал нечто невообразимо ужасное, он затряс головой, словно пропустивший удар боксер, и тупо поинтересовался:
        - Зачем?
        Госпожа Самсоненко в очередной раз пожала плечами. Все же с нашими учителями гораздо легче: никаких прав, никаких вопросов, молчат и слушают.
        - Эрика соскучилась по родному языку, - терпеливо, как умственно отсталому ребенку, пояснила американцу директриса и заторопилась к выходу. Пускай соотечественники сами друг друга развлекают, а у нее первая партия булочек может сгореть, если она лично не проконтролирует процесс.
        Американец растерянно пялился на Кисоньку и молчал.
        - May I come in?[10 - Могу я войти?] - мило улыбаясь, спросила та.
        По глазам преподавателя было видно, что Биллу ужасно хотелось гаркнуть: «Нет!» Но он на такое не решился. Через силу выжимая из себя радушие, он широкой отмашкой пригласил Кисоньку в класс.
        - Заходить, садиться, - пробурчал Билл, точно в той же манере, в какой говорила по-русски лже-Эрика.
        - We can speak English[11 - Мы можем говорить по-английски.], - рискнула напомнить Кисонька, молясь про себя, чтобы американец не заметил ее акцента.
        Но американец вовсе не стремился перейти на родной язык. Замотав головой, он почти прокричал:
        - Ньеть, ньеть, не есть прилично говорить здесь английски, класс нас не понимать!
        - Почему не понимать? - наивно изумилась Кисонька. - Ведь вы их учить?
        Билл крепко прикусил нижнюю губу, отчаянно огляделся, словно загнанный в ловушку зверь, и, буркнув: «Я выходить, есть проблем», - неожиданно выскочил за дверь.
        Кисонька и ученики некоторое время ошеломленно глядели друг на друга. Билл не возвращался. Кисонька выглянула за дверь и, увидев пустой коридор, выбралась из класса. Раз Билл сбежал, попробуем навестить Тома.
        В классе у Тома было не в пример веселее. На его столе тоже стоял ноут, но из него разливался залихватский ковбойский мотивчик. Сам Том, в широкополой шляпе и техасских сапогах, положив руки на пояс, звонко дробил подкованными каблуками. Вокруг с улюлюканьем носились ученики, видимо, изображавшие диких каманчей. Вот Том крутанулся, подпрыгнул и… хлопнулся на пол, увидав в двери инвалидную коляску и девочку, внимательно его разглядывающую.
        - Здрассе. - Том смущенно сдвинул шляпу на затылок.
        - Hello![12 - Привет.] - откликнулась Кисонька.
        - Hi![13 - Привет.] - Том тоже поспешил перейти на английский.
        - How do you do?[14 - Как дела?] - отозвалась новым приветствием Кисонька.
        - Fine. What about you?[15 - Замечательно. А у тебя?] - приветливо заявил американец, вставая с пола.
        Кисонька изумленно уставилась на него. Такого просто не могло быть! Даже если американец неграмотный, даже если… Додумать она не успела. Настороженно глядя в ошеломленную физиономию Кисоньки, Том медленно, по стеночке, двинулся к дверям. Поравнялся с коляской, кинул на девчонку еще один заполошенный взгляд и одним прыжком вылетел в коридор.
        - Good bye! - донеслось до нее.
        На сей раз Кисонька не тратила времени на переглядки с классом. Выехав в коридор, она быстренько осмотрелась по сторонам. Никого. Тогда девчонка вытащила свой толстый рюкзак и щелкнула застежкой. Наружу высунулась встрепанная голова большого белого гуся.
        - Будьте любезны, многоуважаемый Евлампий Харлампиевич, найдите-ка мне этих подозрительных господ, - вежливо попросила Кисонька.
        Гусь неторопливо выбрался из рюкзака, солидно огляделся и вдруг вперевалку помчался по коридору. На чем свет кляня неповоротливую коляску, Кисонька старалась не отставать. Они пролетели с гусем через второй этаж, скатились по лестнице, лихо пронеслись мимо испуганно ахнувшей Ильинишны, миновали туалеты и остановились возле крохотного чуланчика. Из-за двери слышались голоса. Кисонька тихонько зашерудила в замочной скважине любимой Вадькиной отмычкой, одновременно стараясь не упустить из разговора ни единого слова. Беседовали двое.
        - Ну кой черт ее сюда принес! - стонал один, причем голос его был удивительно похож на голос Билла, только вот говорил он по-русски без малейшего акцента.
        - Ошибку я сделал, ошибку, знать бы еще, какую, - тоже по-русски причитал второй.
        В этот момент замок поддался, и инвалидная коляска возникла на пороге чулана.
        - Похищение вы называете ошибкой? - грозно вопросила Кисонька. - По-моему, это преступление!
        Том и Билл пару секунд ошеломленно взирали на решительную Кисоньку и величественного белого гуся, восседавшего на ручке ее кресла, а потом у Билла не выдержали нервы. С нечленораздельным рыком он кинулся на девчонку, вздымая над головой невесть откуда взявшийся гаечный ключ. Евлампий Харлампиевич метнулся в сторону, Кисонька испуганно закрылась рукой, понимая, что уклониться от удара она не успеет - тяжеленный ключ вмажет по ее руке, и перелом обеспечен, сейчас будет очень больно… С гулким металлическим лязгом ключ обрушился на мотор коляски.
        - Я задержал ее, бежим! - заверещал Билл, отбрасывая свое «оружие» и выпрыгивая в окошко. Ничего не соображающий Том сиганул следом за ним.
        Кисонька шумно перевела дух. Вот так американцы! Однако рассиживаться нечего. Выбравшись из кресла, она выпихнула в окошко гуся и сама спрыгнула в сад. Евлампий Харлампиевич быстро переваливался с лапки на лапку. Впрочем, на сей раз проводник Кисоньке был не нужен. Перепуганные американцы оставили за собой такую просеку, словно через кусты ломилось стадо бизонов. Кисонька нагнала улепетывающую парочку только возле забора.
        - Что тебе надо? Что ты к нам привязалась? - чуть не плача, закричал Том, завидев преследовательницу.
        - Заткнись! - гаркнул Билл, хватая валявшийся на земле сук и отступая к забору. - Я ее стукну, и к выходу, быстро!
        Билл замахнулся было деревяшкой, но тут же лихой пинок под зад опрокинул его на траву.
        - Никому не двигаться! - скомандовал звонкий мальчишеский голос, и из аккуратной дырки в заборе появился какой-то пацан. - Буду стрелять! - В руках у него действительно был небольшой пистолетик.
        - И Харли вас заклюет, - склочным тоном добавила толстенькая девчонка с косичками, осторожно заглядывая сквозь дыру в сад. - Правда, Евлампий Харлампиевич?
        Гусь утвердительно гоготнул. Не выдержавший всего этого Том плюхнулся на траву рядом с Биллом.
        - Вадька, Катя! - радостно ахнула Кисонька. - Вы как здесь очутились?
        - Да это все Мурка и малая. - Вадька досадливо кивнул на сестру. - Заладили: «Опасно, опасно», весь вечер мне испортили, даже телик толком посмотреть не смог. Так что я под утро взял подходящую пилочку - и сюда. - Вадька показал Кисоньке крохотную циркулярную пилу. - Металл фиговый, тоненький, только чтобы шпану отпугивать. Между прочим, неизвестно, сколько уже времени я тут сижу, вашу… гм… заварушку караулю.
        - Ваденька, ты меня охранял? - растроганно всхлипнула Кисонька.
        - Вот еще! - отмахнулся Вадька и поспешил сменить тему: - Это и есть наши похитители?
        - Какие похитители, ребята, вы что несете? - мгновенно очнулся Том.
        - Сейчас как встану, как надаю по задницам! - пригрозил Билл, пытаясь подняться.
        - Попробуй! - вдруг грянуло сверху, из кроны ближайшего дерева. - Но помни, что ты у меня на мушке!
        - Мурка, ты, что ли? - почти не удивившись, спросил Вадька. - Ты как туда залезла?
        - По тросу съехала! - охотно ответило дерево. - Один конец на тот столб, что возле забора, другой - сюда, и… вж-жик!
        Действительно, поверх забора тянулся тонкий металлический тросик. Удовлетворенно кивнув, Вадька повернулся к американцам:
        - Вот видите, деваться вам некуда! Быстренько колитесь: где деньги?
        - Какие деньги?! - изумился Том. - И почему это ваша американка без коляски на своих ногах бегает и по-русски разговаривает? Детишки, вы кто такие?
        - Интерпол, специальное отделение по борьбе с похитителями детей, - без тени смущения заявил Вадька. На дереве тихонько охнула Мурка. - Нашей Эрике положено и бегать, и по-русски говорить, потому что она - суперагент икс зет четыре нуля и таких, как вы, она на завтрак ест!
        - И в сортире мочит, - добавила Катька слышанную по телику фразу.
        Том и Билл уставились на Кисоньку. Видно, представили, как она их сперва съест, а потом…
        - А вот почему американцы-преподаватели по-русски, как на родном, шпарят? - не снижал напора Вадька.
        - Никакие они не американцы - специально прикинулись, чтобы мальцов воровать! Отдавайте выкуп, похитители! - пискнула Катька, а гусь грозно загоготал.
        - Слушай, пацан… - Том явно был на грани истерики. Еще бы, когда тебя окружает толпа ребятни и заявляет, что они - спецотряд Интерпола.
        - Можете звать меня майором, - милостиво разрешил Вадька.
        - Вот что, майор, - с нажимом заявил Билл. - По-моему, ты нас дуришь. Мы сейчас встанем и уйдем, понял?
        - Пожалуйста, - разрешил Вадька, равнодушно поигрывая своим пистолетиком. - Эй, там, на дереве, сержант! Мобилка с собой? Растолкуйте местным властям наши полномочия, предупредите, чтобы выслали «Скорую» и опергруппу, а сами готовьтесь вести огонь на поражение. Клиенты собираются удариться в бега!
        - Вас поняла, приступаю, - коротко доложили с дерева.
        Том и Билл поглядели друг на друга совершенно безумными глазами. Перед ними стоял самый обычный загорелый пацан с разбитыми коленками и облупленным носом. Но в руках у него был пистолет, а крона дерева грозно шевелилась, словно там ворочалось что-то очень большое.
        - Парень, то есть майор… - еле выговорил Том, - мы никого не крали! Мы не имеем к похищениям никакого отношения!
        - Ну да, а американцев вы изображали исключительно ради милой шутки! Директрису разыграть решили! - скептически хмыкнула Кисонька.
        - Не разыграть, - замотал головой Том. - Нам работа нужна была!
        - Дальнобойщики мы! - вмешался Билл. - В Турцию мотались, в Арабские Эмираты, в Египет. Потом фирма развалилась, и мы с голой ж-ж… гм-гм… на мели остались.
        - Нам приятель и рассказал, что в школу эту буржуйскую хотят импортных учителей взять. Мы в поездках маленько по-английски наблатыкались, да и на живых американцев насмотрелись, знаем, как себя вести, - заторопился с объяснениями Том. - Попросили одну студенточку нам рекомендации написать, нас и приняли. А что такого? Сами виноваты: знали бы владельцы школы английский, мы бы их не надули. Агентша ваша, вон, нас разоблачила! Слушай, девка, а что я не так сказал?
        - Я вам не девка, я офицер Интерпола! - отрезала Кисонька. - Ко мне следует обращаться «мэм» или по званию - капитан.
        - Круто! Такая маленькая, а уже капитан! Так на чем ты меня поймала?
        Кисонька фыркнула.
        - «По-английски наблатыкались», - передразнила она Тома. - Вы бы хоть курсы какие-нибудь закончили! Даже начинающим объясняют, что «How do you do» на самом деле не вопрос, а простое «здравствуй», и в ответ надо не о делах своих рассказывать, а тоже поздороваться. Уж американец бы это знал, а раз не знает, значит, он не американец!
        - Хватит лингвистикой заниматься! - строго скомандовал Вадька. - В последний раз спрашиваю: где вы прячете деньги за выкупы?!
        - Вы слушаете нас или нет? Мы вам не английским, а русским языком говорим: мы в похищениях не участвовали и ничего не знаем!
        - Чем докажете?
        - Эй, майор, а как же права человека и эта… - Билл напрягся, вспоминая, - пре-зумп-ция невиновности?
        - Вадька, скажи ему, пусть не смеет ругаться! - взвизгнула Катька.
        - Точно! - оживился Том. - Вроде не мы должны доказывать, что не виноваты, это вы обязаны доказать, что мы - преступники, а мы будем сидеть и ждать, что у вас получится.
        - Пожалуйста, - легко согласилась Кисонька. - Сейчас мы вызовем представителей местных властей. Пока мы будем доказывать вашу виновность в похищениях, они вас сто раз за мошенничество упекут.
        - Менты вас вообще слушать не станут, - резонно предположил Вадька. - Очень уж вы на похитителей похожи. В школу затесались, директрису обманули…
        - Директрису - да, надули, а детей мы не обижаем, тем более таких маленьких! У меня на ребенка в жизни рука не поднимется, у самого сын и дочка! - воскликнул Билл, и его голос прозвучал очень искренне.
        - Это вы на меня ловушки ставили? - спросила Кисонька и, получив два покаянных кивка, тихонько шепнула Вадьке: - Знаешь, они только пытались мою коляску сломать. А ведь гораздо проще было меня вывести из строя.
        Видимо, услышав ее слова, Том поторопился привести еще один довод в свое оправдание:
        - Этот похититель - вообще умственно отсталый! Хватает кого попало, когда тут внук министра учится! За него не двадцать, а все двести тысяч долларов можно слупить.
        Вадька вопросительно глянул на Кисоньку. Она кивнула:
        - Есть такой. Старшеклассник, очень симпатичный.
        Вадька досадливо поморщился. Ох уж эти девчонки! Какая разница, симпатичный или страшный?
        - Крепкий парень?
        - Да-а, - мечтательно протянула Кисонька. - Та-акие мускулы!
        - Какие там мускулы! - возмутился Билл. - В одну секунду министренка упаковать можно, и вообще не понадобится больше малышей красть.
        Вадька окинул внимательным взглядом мощные плечи дальнобойщиков. Для них, конечно, не фокус скрутить даже крепкого мальчишку. А вот похититель всегда выбирал хиляков, и, согласно выводам специальной компьютерной программы, похоже, что сам похититель - слабак. Возможно, это женщина. На слабую женщину Том и Билл уж никак не походили. Похоже, Кисоньке в голову пришла та же мысль, потому что она скорчила разочарованную гримаску. Вадька опустил пистолет и устало махнул рукой.
        - Ладно, можете идти, - бросил он.
        - Из города не выезжать, - строго добавила Кисонька.
        Том и Билл недоверчиво поглядели на «интерполовцев».
        - Что, вот так прямо нас и отпустите? А вдруг мы врем?
        - Врете, конечно, но в похищениях вы, похоже, не замешаны, - заявил Вадька. - У нас к вам претензий нет, так что валите отсюда, не осложняйте расследование.
        - А администрацию школы они надули, - напомнила Катька, которой ужасно хотелось кого-нибудь арестовать, раз уж они - «интерполовцы», а не просто частные сыщики.
        Вадька задумчиво поскреб в затылке.
        - Даже не знаю… Вроде бы нас это и не касается. Преступление экономическое, без нашего спеца и не сообразишь, цепляться к ним или как?
        - Нам за это платят? - вопросил Сева, неожиданно вылезая из кустов. - Если не платят, то фиг ли самодеятельностью заниматься? Пусть проваливают!
        - Парень, а ты, наверное, полковник? - поинтересовался Том.
        Сева отрицательно покачал головой:
        - Я штатский. Эксперт-экономист, специализация - криминальный бизнес.
        - И как многоуважаемый эксперт проник на территорию школы? - полюбопытствовала Кисонька.
        - Двадцать баксов охраннику сунул, он меня и пустил, якобы я здешним девчонкам косметику хочу продать, - невозмутимо заявил Сева.
        - Севочка, ты ради меня двадцатку не пожалел! - восхитилась Кисонька.
        - Ничего, я ее проведу по статье «оперативные расходы», - утешил девчонку Сева и, слегка прищурившись, оглядел здание школы. - Когда закончим здесь, подождите меня, я рынок прощупаю, может, и правда залежавшаяся пудра разойдется?
        - Ну что встали? - набросилась на «американцев» раздосадованная Катька. - Отпустило вас начальство, вот и топайте!
        Том поднял с земли помятую шляпу, отряхнул ее, сделал пару шагов и остановился в нерешительности. Переглянувшись с напарником, он быстро вернулся к ребятам.
        - Слышь, парни, - пробормотал бывший дальнобойщик. - Вроде вы ребята неплохие, только опасную игру себе придумали. Хватайте вашу Эрику и смывайтесь отсюда!
        - С чего бы это? - прищурился Вадька.
        Том неловко затоптался на месте, комкая в руках шляпу.
        - Если начали, будьте любезны договаривать, - строго потребовала Кисонька.
        - Нечисто тут! - выпалил Том. - Детишек-то и впрямь воруют, а возвращаются они сами не свои, такие напуганные, что… - Том развел руками, не находя слов.
        - И ребятня вся разная, - веско добавил Билл. - Есть ничего, нормальные, а есть такие гнилые…
        - Мы почему коляску-то вашей агентше сломать хотели, - поторопился объяснить Том, - чтобы она дома сидела и ни во что не вляпалась. Мы-то думали, она настоящая американка, к тому же калека. Тут одна компашка есть… - Они с Биллом переглянулись, и Том наконец выпалил: - Похитить ее решили, вот что!
        Сыщики заинтересованно столпились вокруг дальнобойщиков.
        - Я вчера после урока шел, а один парень - Сережка Дмитренко… жлоб страшный, у самого родители упакованы выше крыши, ничего для сынули не жалеют, а он за копейку пусть сам и не удавится, зато другого удавит!..
        - Так что этот парень? - поторопил рассказчика Вадька.
        - Он и еще парочка таких же красавцев решили вашу Эрику стырить и слупить с ее папаши пол-лимона долларов.
        - Подробности! - сурово потребовал Вадька.
        - Ну, они говорили, что раз в школе все равно детей воруют, то и это похищение спишут на неизвестного преступника. Что, если все обтяпать, у них свои деньги появятся. Девчонка, мол, ходить не может, не сбежит, утащить ее - проще простого.
        - Завтра дискотека, Дмитренко должен позвать Эрику в сад, вроде бы прогуляться. Там его дружбаны закатят коляску с девчонкой в подвал и запрут ее, а он вернется в зал и скажет, что на них набросились, как на Ромку Лаврова, и вот - Эрика пропала.
        - Так что не рискуйте, делайте ноги, - посоветовал Том и, натянув на уши мятую шляпу, вместе с товарищем пошел к школе.
        - Ты, Вадька, значит, майор, Кисонька - капитан, Севка - эксперт. - Из гущи листьев высунулась разобиженная физиономия Мурки. - А я-то почему всего-навсего сержант?
        - Мне вообще звания не дали! - заныла Катька.
        - Ох и школа, ну и школа. - Не обращая на них внимания, обалдевший Вадька прижал кулак ко лбу. - С ума можно сойти! Мало им похищений, так еще и директриса пирожками торгует, американцы - вовсе не американцы, и еще - оч-чень предприимчивые школьники! Необыкновенный Ромочка сам себя украл, а другие придурки решили на миллионерской дочке подзаработать!
        - Не понимаю, почему ты так расстраиваешься? - пожал плечами Сева. - Считай, что мы уже поймали похитителей.
        - Разве ты не слышал? Этот негодяй Дмитренко рассчитывает свалить все на настоящих преступников, значит, они - такие же примазавшиеся, как и Рома, - злобно процедила Кисонька.
        - Этот Дмитренко… он тебе понравился? - заинтересовалась Катька.
        - Нет! Не понравился! Сразу! Хам и жлоб! - взвизгнула Кисонька.
        - Она злится, что пацан бегал не за ней, а за деньгами миллионера Саммерса, - прокомментировала с ветки Мурка.
        Кисонька зашипела, как рассерженная кошка, и полезла на дерево - «добывать» сестру.
        - Прекратить! - гаркнул Вадька. - Лучше скажите: что делать будем?
        - Спускать им это нельзя, нужно отучить мерзавцев людей красть, - решительно заявила Кисонька. - Но при таком количестве самозваных похитителей нам настоящих придется еще сто лет искать.
        - Надо показать гадам, - согласилась с сестрой Мурка. - Совсем сдурели - калек воровать!
        - Вообще-то нам за это не платят, - начал Сева, но увидев решительные лица компаньонов, махнул рукой. - Ладно, устроим им веселую жизнь, а то и правда: похитителей развелось - плюнуть некуда!
        Глава 18
        Еще одни примазавшиеся
        - Тебе нравится? - стремясь перекричать грохот динамиков, проорал Сережка на ухо Эрике.
        - O, yes, fine, я любить techno music, - энергично закивала та.
        - Голова не болит? Может, пойдем погуляем? - В голосе Дмитренко звучала неподдельная тревога.
        - Зачьем? - Эрика удивленно похлопала ресницами. - У нас в школа music еще громче, и никто не выходить. - И она снова принялась в такт похлопывать ладонями по ручкам каталки.
        Раздосадованный Сережка переминался с ноги на ногу за спиной веселившейся американки.
        - Душно здесь, давай выйдем, - взмолился он.
        - Иди, - пожала плечами Эрика.
        - Я без тебя не могу, мне без тебя скучно, - заныл Сережка.
        Эрика метнула на него кокетливый взгляд:
        - Ты, как это по-русски, ухаживать за мной?
        - Да! - с энтузиазмом согласился Сережка. - Ну, пошли погуляем.
        Эрика надула губки:
        - Ты неправильно ухаживать! Американски boys не так.
        - А как?
        - О, они приезжать за девушка на машина, водить ее в кафе, в кино, на attractions…
        - У нас школьники не водят машины, а на аттракционы тебя с коляской не пустят, - промямлил Дмитренко.
        - В кафе меня тоже не пускать? У вас странный страна и странный манер ухаживать, - обиделась Эрика.
        Сережка тяжко, мучительно вздохнул и дрожащим голосом предложил:
        - Хочешь мороженого? - и замер, искренне надеясь, что Эрика откажется.
        - Хочу, - невозмутимо заявила она. - Две порции.
        Застонав, словно у него выдирали зуб без наркоза, Дмитренко отправился к буфету.
        - И коки возьми, - крикнула ему вслед девчонка.
        Сережкина спина дрогнула, но он не обернулся, сделав вид, что не услышал.
        Кисонька злорадно ухмыльнулась. Он у нее попляшет, придется ему попотеть, прежде чем вытащит «беззащитную жертву» в сад! Дружки его пусть пока в кустах посидят. Жалко, лето кончилось, комаров почти нет.
        - На, держи. - Дмитренко сунул ей две порции мороженого.
        Коку он все-таки тоже купил и сейчас нерешительно держал ее в руке, надеясь, что Эрика забудет о своей просьбе. Кисонька протянула руку к баночке. Сережка инстинктивно вцепился в нее, но потом опомнился и отпустил емкость. Его искренний вздох мог бы разжалобить камни, но только не Кисоньку. Рыжая сыщица не выносила жадных парней. Невозмутимо развернув обертку мороженого, девчонка медленно, с расстановкой принялась лакомиться. На Сережкиной физиономии крупными буквами было написано: «Чтоб ты подавилась!»
        - Теперь пойдем гулять, - поторопил он ее.
        - Я не понимать, ты покупать ice-cream, чтобы я с тобой ходить? Не потому, что хотеть меня угостить? - возмутилась Кисонька и принялась неторопливо «ошкуривать» вторую порцию.
        Дмитренко тихонько взвыл. Кисонька искоса глянула на него:
        - Здесь music, dancing, а что мы делать в сад?
        - Ничего не делать, просто ходить туда-сюда, - злобно буркнул Сережка.
        - Ты ко мне не приставать? - строго поинтересовалась Кисонька.
        Дмитренко прижал руки к сердцу.
        - Ни за что на свете! - вполне искренне поклялся он.
        Ах он гад! Ла-адно! Кисонька притворилась, что она глубоко задумалась.
        - Здьесь есть немножко душно. Может, правда, ходить гулять? - И, заметив, как мальчишка радостно вспыхнул, она тут же засомневалась: - Но там, наверное, сквозняк и mosquitoes?
        - Нет там сквозняков, и комаров тоже нет! - Парень уже почти кричал. Если бы не музыка, его бы услышали и на другом конце зала.
        Кисонька поняла, что пора закругляться - клиент почти созрел. Да и компаньоны его в кустах сидят, им может надоесть ждать.
        - Не надо нервничать, Сэр-гей, - нежно проворковала она, - давай пойдем гулять. - И, приостанавливая рванувшего к выходу Сережку, попросила: - Только ты мне купить еще кола.
        Услышав новый заказ, Дмитренко даже не дрогнул. Надежда, что удастся все же вытащить бесценную американку в сад, перевешивала все остальные соображения. Пацан резво помчался к буфету.
        - Я тебе у выход ждать, - крикнула ему вдогонку Кисонька.
        Возле дверей на стуле сидела Ильинишна и вязала. Кисонька с легкой завистью посмотрела на старушку. Вот ведь счастливый человек - вяжет себе и не знает, какие странные и зловещие события бурлят в школе! Ни до мошенничеств ей дела нет, ни до похищений…
        Почувствовав ее взгляд, Ильинишна подняла глаза и ласково улыбнулась Кисоньке:
        - Здравствуй, Эрика, ждешь кого-то?
        - Здравствуйтэ. Я ждать Сэр-гей Дмитренко.
        Старушка покачала головой:
        - Ты с ним поосторожнее, плохой он парень.
        - Почьему плохой?
        - Жадный. Родители ему достаточно денег дают, никогда не отказывают, а он все норовит на дармовщинку угоститься. Сам ни в жисть никого не угощает. Разве настоящий мужик может так поступать?
        Кисонька глянула на бабульку с симпатией. Понимающий человек эта старушка!
        - И злой он, - продолжала сплетничать Ильинишна. - У нас его даже «налоговым инспектором» прозвали. Он у малышей деньги отнимал, пока начальник охраны его не застукал и шею не намылил.
        - Разве начальник security должен ребьят купать? - изумленно распахнула глаза лже-Эрика.
        Ильинишна залилась мелким дробным смехом:
        - Да нет, это выражение такое - наказал, значит.
        - На, вот твоя кола. Пошли, наконец, - запыхавшийся Сережка выскочил из зала и нетерпеливо затоптался возле Кисоньки.
        - Надо же, Сережа девочке угощение купил! - удивилась Ильинишна. - Видать, понравилась сильно. Куда собрались-то?
        - Мы недалеко, Ильинишна, только по дорожкам походим, а то Эрике душно, - подталкивая коляску к выходу, бросил через плечо Дмитренко.
        - Ну-ну, - неодобрительно процедила уборщица. Оглянувшись, Кисонька успела заметить ее неодобрительно поджатые губы.
        Деревья шелестели еще густыми кронами, а первая опавшая листва едва слышно шуршала под колесами коляски. Чуть заметный ветерок скользнул по разгоряченному лбу Кисоньки. Она мечтательно подняла глаза к небу.
        - Ах, Сэр-гей, какие звезды! It is so romantic![16 - Это так романтично!]
        - Да, - с трудом, словно продавливая свой голос сквозь бетонную плиту, прохрипел Сережка. У него неожиданно пересохло во рту.
        - Что с твой voice[17 - Голос.], Сэр-гей? - сочувственно поинтересовалась Кисонька, но рядом с ней уже никого не было.
        - Сэр-гей, где ты, Сэр-гей? Не надо прятаться, я бояться, тут есть темно! - Кресло-каталка отчаянно закружилось, поехало по дорожке туда-сюда и влетело в кусты. Со стороны могло показаться, что сидевшая в нем девчонка просто не справилась с управлением.
        Три замаскированные фигуры выскочили на тропинку.
        - Вот сейчас мы тебе поможем! - зловеще процедила одна. Впрочем, весь эффект испортил тоненький поросячий взвизг в конце фразы. Вторая фигура толкнула первую локтем, и все трое кинулись к застрявшей коляске.
        - Спокойно, это похищение! - процедил третий. Натянутый на голову нейлоновый девчоночий гольф почти не изменил его голоса, да и пухлые щечки Сережки Дмитренко выпирали из-под него очень рельефно.
        - Если твой папаша выполнит все наши требования, с тобой ничего не случится, - добавил один из его дружков. Троица изо всех сил вцепилась в кресло, но коляска почему-то шла туго. Высокая спинка закрывала от них Эрику, да и девчонка молчала наглухо, видно, онемела от страха.
        - Ну что вы возитесь, дернуть не можете как следует? С такими хиляками только на дело ходить, - пропыхтел Сережка, безуспешно теребя каталку.
        Обиженные дружки поднапряглись, что-то клацнуло, и коляской словно выстрелили. Сметая все на своем пути, она вылетела на середину дорожки, пару раз крутанулась и встала. Слегка постанывая и держась за ушибленный локоть, Сережка рванул следом, вцепился в ручку, развернул кресло к себе…
        Вместо дорогостоящей американки в кресле сидел большой белый гусь! В зеленом десантном берете! С перевязью и кобурой! С пистолетом! Сергей потряс головой, зажмурился, открыл глаза… Да! В коляске действительно сидел большой белый гусь в десантном берете, а на его могучей груди висела кобура с тускло поблескивающим пистолетом!
        - Ой… - тихо, но отчетливо сказал Сережка.
        Презрительно покосившись на застывшего в ступоре мальчишку, гусь медленно, величественно расправил громадные крылья и отчетливо щелкнул клювом. И тут же пять ярких полос света уперлись в замаскированную троицу.
        - Стоять, бояться! - заверещал голос, почему-то, наверное, от страха, показавшийся Сережке и его дружкам совершенно детским.
        - Вот они, похитители, с поличным попались! - гаркнул еще кто-то. - Не отвертитесь!
        - Интерпол! - металлически лязгнул третий голос. - Сдать оружие, поднять руки, лечь мордой в ближайшую лужу!
        - Хана вам, парнишки, за международный скандал спровадят вас уран добывать, а там долго не живут, - лениво посочувствовал четвертый.
        Такого незадачливые похитители вынести уже не могли. Тоненько подвывая от ужаса, они ринулись в сторону школы. Тяжелая, словно каменная, рука обрушилась на ворот Сережки Дмитренко, и он свалился в траву. Кто-то безжалостно заломил ему локти за спину.
        - Мурка, ты что, правда арестовать его хочешь? Что мы с ним делать будем? - прошипел Вадька прямо в ухо девчонке.
        Разочарованная Мурка чуть ослабила хватку, и ее пленник тут же заячьим скоком рванул прочь. Увесистый пинок пониже спины придал ему дополнительное ускорение.
        - Будет знать, как ухаживать за девушками в корыстных целях, - задыхаясь, пробормотала Кисонька. - Не смей вытираться моим париком, мне в нем еще неизвестно сколько ходить!
        Вырвав у Севы пучок волос, она принялась аккуратно расчесывать его. Катька бережно снимала беретик с Евлампия Харлампиевича.
        - Молодец, Харли, умница, - нежно ворковала она над своим любимцем. Вытащив из кобуры пистолет, она небрежно бросила его на дорожку. Послышался сухой пластмассовый стук.
        - Когда у нас наконец будет настоящее оружие, а не эта игрушка? - возмущенно процедила Катька.
        - Хороший пистолет, - обиделся Вадька. - Я его специальной краской выкрасил, смотри, как блестит, прямо как настоящий.
        Кисонька уселась в коляску.
        - Перестаньте ссориться. Нет, вы видели их физиономии, когда вместо меня появился Евлампий Харлампиевич!
        - Гусь-десантник! Кто угодно перепугается! - хихикнул Сева.
        Раскаты дружного хохота заглушили даже громкий стрекот цикад.
        - Проводи нас до дырки и возвращайся на дискотеку, - смахивая проступившие от смеха слезы, попросил Вадька.
        - Проверь, сухие ли у «Сэр-гея» штанишки, - хмыкнула Мурка.
        Кисонька неожиданно посерьезнела:
        - Господа компаньоны, а долго мне еще Эрику изображать? Настоящего похитителя мы ведь пока что так и не нашли.
        - Не нашли, - с тяжким вздохом согласился Вадька.
        Мурка и мальчишки пешком, Евлампий Харлампиевич под мышкой у Катьки и Кисонька в коляске не спеша направились к забору. Тропинка была узковата для такой большой компании, и Кисонька в ее громоздком кресле чуть приотстала.
        - Мадама звонила, ругалась, что мы долго возимся. Как бы она не потребовала аванс обратно. Тогда точно фирму закрывать придется, расходы бешеные, одна неделя учебы в этой школе стоит, как весь мой товар в ларьке. - Сева озабоченно покачал головой.
        - Мы уже все тайны этой проклятой школы раскрыли, кроме той, единственной, которая нам нужна, - с досадой бросил Вадька. - Что-то не клюет похититель на нашего живца.
        - Может, он догадался, что Кисонька - не настоящая американка? - обеспокоилась Мурка. - Кисонька, когда ты там без коляски шастала, тебя никто не мог увидеть? Кисонька, ты где? Кисонька!
        Вновь дружно вспыхнули фонарики, столбы света заметались по дорожке. Тропа была совершенно пуста. Только у обочины дорожки, у кустов, поблескивали раздавленные стекла темных очков Эрики Саммерс…
        Глава 19
        Визит призрака
        Кисонька сдернула тряпку с лица и с трудом перевела дух.
        - Ну, если я выдержала такое, то теперь перетерплю все, что угодно, - тихонько пробормотала она, вглядываясь в темноту.
        Последние полчаса были самыми сложными в ее жизни. Когда чьи-то руки, словно толстые змеи, вынырнули из вечерних сумерек и на лицо ей упал плотный, пахший застарелой пылью мешок, усидеть в коляске было почти невозможно. Инстинкты кричали: «Бей!» - вошедшие в плоть и кровь навыки требовали немедленного сопротивления. Тем более что беспечные похитители отчаянно испытывали Кисонькино терпение. Уверенные в полной беспомощности своей жертвы, они постоянно подставлялись. Кисонька ясно, как наяву, представила: надо опереться о ручки коляски, подтянуться - и удар ногами в корпус отключит первого гада. Потом рывок вверх, и врезать головой в подбородок типу, толкающему коляску. Кувырок вперед, один взгляд на лица похитителей - и можно звонить ментам, сообщать, что дело о похищениях детей раскрыто. А дальше?..
        Мерзавцы, запугавшие до полусмерти четырех малышей и не пожалевшие парализованную девочку, попытаются все выдать за розыгрыш. В лучшем случае они сознаются в неудачной попытке похитить Эрику Саммерс. Не-ет, не этого добивалась сыщица! Уж лучше она потерпит, сосчитает все повороты и ступеньки, выяснит, где их логово, и возьмет их «на горячем»! Тогда эти нехорошие собачки женского пола не смогут отвертеться!
        Глаза ее постепенно привыкли к темноте. Очертив квадрат, поднимались к потолку стены. Слабо доносился звук капающей воды… Кисонька запрокинула голову. Наверху мрак постепенно поредел, чернота сменилась серым пятном. Похоже, она в погребе или подвале. Пока все совпадает с Вадькиными сведениями. Кисонька встала с кресла. «Будем надеяться, что у похитителей нет аппаратуры слежения», - подумала сыщица. Она подтолкнула коляску к стене, поставила ее на тормоз, влезла на спинку и вытянула руки. Да, самой выбраться трудновато. Впрочем, если поставить коляску в угол, упереться руками в стены… Стоп, а как ее сюда доставили? Через верх опустили? Вместе с коляской? Даже если там лебедка, проделать такой фокус им вряд ли удалось бы. Значит… Значит, где-то должна быть дверь.
        Через пять минут, ощупывая стены, Кисонька нашарила крохотную зазубрину. Она провела рукой вверх: так и есть, маленькая дверца. Но как плотно она подогнана! Ручки нет, похоже, изнутри ее открыть нельзя.
        Увлекшись этими исследованиями, Кисонька едва не попалась. Донесшиеся сверху шорох и шаги заставили ее метнуться к коляске. Она поспешно плюхнулась на сиденье и прислушалась.
        - Эрика… Эрика… Эрика… - тихий, словно неземной шепот легкой вуалью прошелестел во тьме подвала. - Теперь ты наша, Эрика, ты принадлежишь нам!..
        Кисонька нервно передернула плечами. Глупая мистика: похитители насмотрелись триллеров и теперь пытаются нагнать на нее страху. Но все же что-то жуткое было в этом еле слышном замогильном голосе во мраке. И Кисонька почти не играла, когда дрожащим голоском пролепетала:
        - Who are you? Зачем меня сюда привозить? Я не хотеть тут быть. Я хотеть back home, to my father[18 - Кто вы?… домой, к моему папе.]. Я есть американски гражданка. Я хотеть домой!
        - Ты никогда не вернешься домой! - Голос грозно загремел: - Ты навсегда останешься здесь, во мраке!
        - Отпустить меня! Отпустить! - закричала Кисонька, усилием воли преодолев подползающий к сердцу страх.
        Ответом ей был дикий хохот. Хохотали двое, один звонко и легко, второй - жутко, издавая мерзкие скрежещущие звуки. И тут же над краем ямы загорелся крохотный огонек. Кисонька увидела старинный масляный фонарь. Он медленно спустился вниз, и вдруг в круге света появилось лицо. Но что это было за лицо! Сморщенная рожа в окружении стоявших дыбом седых косматых волос. Багровое, словно сияющее собственным жутким светом пятно закрывало один глаз и щеку, а другой глаз пылал дьявольским алым огнем. Во рту у чудовища неземной белизной сиял громадный клык.
        Кисонька отчаянно завизжала. И тут же фонарь погас. Кисонька снова осталась одна, не зная, что как раз у нее над головой…
        - Этого не может быть, - в четвертый раз повторял Вадька, стуча кулаком по экрану мини-радара. - Она должна быть здесь, прямо посредине!
        Ребята в очередной раз оглядели просторную суперсовременную кухню при школьной столовой.
        - Катька, немедленно вылезай из кастрюли! - раздраженно скомандовала Мурка. - Кисонька в ней и одна-то не поместится, а уж вместе с коляской…
        - Вдруг там подземный ход, как в «Трех толстяках»? - прогудело из глубины супового чана.
        - Совсем сбрендила! - возмутился Сева. - Да ведь кастрюля на решетке стоит, вон под ней пустое пространство!
        Взъерошенная Катька вынырнула из посудины.
        - Действительно, - смущенно пробормотала девчонка, оглядывая чан снаружи. - Может, в каком-то шкафу люк есть?
        - Может, и в шкафу, - буркнул Вадька. - А может, в саду или в кабинете директора. Где-то тут есть ход, или тайная комната, или еще какая-то фигня. Один маленький вопросик - где именно?
        - Надо было раньше на экран взглянуть, увидели бы, как ее увозили! - заорала на Вадьку Мурка.
        - Кто знал, что ее именно сейчас стырят, не могу же я круглые сутки на экран пялиться!
        - Во всяком случае, здание школы она не покидала, - успокоил Мурку Сева.
        - Поправочка. - Мурка была мрачна, как туча. - Коляска действительно его не покидала, а вот сама Кисонька может быть неизвестно где! Маячок-то на коляске!
        - Что вы застыли, ищем дальше! - занервничала Катька. - Еще раз по школе пробежимся…
        - Ну-ка, хватит истерик. - Вадька сумел взять себя в руки. - Бегали уже, нет тут никого, все на дискотеке. Ладно, сразу взять похитителей мы не смогли, но, может, это и к лучшему. Глядишь, они нас к деньгам приведут.
        - А Кисонька?!
        - А что Кисонька? Думаешь, твоя сестра с двумя вредными бабами не справится?
        - Вдруг это все же не бабы? - не успокаивалась Мурка. - Вдруг это…
        - Жуткие монстры из ужастиков, - саркастически усмехаясь, закончил Вадька. - С вот такен-ными зубищами! Поехали в офис, немедленно! Они же будут звонить, требовать выкуп, тогда и разберемся.
        Сыщики рванули к выходу.
        - Ты не волнуйся, - успокоил Сева встревоженную Мурку. - Даже если там и правда какие-то монстры, так нашей Кисонькой любой монстр подавится. У нее, сама знаешь, характер!
        Глава 20
        Зачем привидению деньги?
        Сева был не совсем прав. Как раз когда друзья пробегали поверху, в паре метров над ее головой, Кисонька поняла, что ей страшно и с каждой минутой становится все страшнее. Темнота давила, наступала… Кисонька попыталась позвать на помощь, но крик глох, пропадал, словно заглатывался навалившимся на нее мраком. Казалось, сквозь кирпич стен проступает и кривляется жуткая рожа. Монотонное журчание воды терзало нервы. Вдобавок жутко хотелось в туалет. Время тянулось нестерпимо медленно. Девчонке все отчетливее верилось, что жуткий тип прав: она останется здесь навсегда. Маячок в кресле сломался, и теперь ребята ее не найдут. Она будет сидеть тут - черная, грязная, одежда ее превратится в лохмотья, ногти отрастут, а в подвале станет вонять…
        От мысленного перечисления грядущих ужасов ее оторвал шорох, идущий откуда-то сверху.
        - Эрика… Эрика… Эрика… - змеился зловещий шепот.
        Как ни странно, голос одного из похитителей Кисоньку почти не испугал. Скорее наоборот, разозлил. Она вдруг поняла, что страх отступает, сменяясь возбуждением предстоящей схватки. Ощущение было таким же, как перед соревнованиями, только сейчас перед ней был не противник, а враг, и она его очень сильно не любила! Надо же, гады какие - она, взрослая девчонка, спортсменка, сыщица, и то струхнула, а малышне-то каково было? Недаром четверо мальков до сих пор трясутся. Тут никакой психиатр не поможет…
        - Ты останешься здесь навсегда, Эрика, никогда не увидишь солнца, Эрика, - тем временем шептал бесплотный голос.
        - Я не хотеть! Я хотеть к mammy and daddy! Отпустить! Я боятся Russian вампиры! Я сделать все, что вы сказать!
        - Все? - словно сомневаясь, переспросил обладатель потустороннего голоса. - Ты будешь слушаться?
        - Yes, yes, trust me![19 - Да, да, верьте мне!] - отчаянно закивала Кисонька. «Ну давайте, не тяните, мне в туалет хочется!» - Она поерзала в кресле.
        - Если ты будешь послушной девочкой, может, мы тебя и отпустим. - «Вампир» явно призадумался.
        - Что мне делать? Что? - поторопила его Кисонька.
        - Мы сейчас позвоним твоему папе в гостиницу…
        - Папа не подходить! - воскликнула Кисонька.
        - Что это, ты споришь? - Голос зазвучал строже. - Ты плохая девочка, поэтому останешься здесь!
        - Но это есть правда! - заторопилась Кисонька. - Папа совсем не разговаривать, если звонить на hotel. Не хотеть говорить случайный люди. Только специальный номер!
        Было слышно, как наверху шепотом совещаются.
        - Хорошо, - наконец согласился голос. - Назови нам этот номер. Если твой папа даст нам денег, много денег - миллион долларов, мы отпустим тебя.
        «Полные идиоты», - подумала Кисонька, диктуя номер детективного агентства «Белый гусь». Привидения, которым нужны деньги! Зачем - лунный свет скупать? Вампиризм за наличные? Ладно, малыши могли не заметить это несоответствие, но ведь Эрика Саммерс взрослая девчонка! Они что, за дуру ее принимают? А может… Может, похитители редко общаются с ребятами постарше? Робкий огонек догадки забрезжил у девчонки в мозгу. Ей вспомнился темный коридор и четверо взрослых: незадачливые «американцы», мечтавшие выпроводить Эрику из школы, и… две женщины. Словно в стоп-кадре, Кисоньке привиделись жадные, оценивающие глаза. Такими глазами смотрели на нее училки младших классов: одна - какая-то сальная, отвратная, а вторая - молоденькая и очень дорого одетая. Кажется, Кисонька поняла, кто похищал детей!
        Задумавшись, Кисонька не услышала первых фраз телефонного разговора преступников с ее «отцом».
        - Здесь твой папа, - прошелестел голос. - Скажи ему, чтобы он тоже был послушным, не то ты навсегда останешься здесь. - И перед носом у Кисоньки на длинной веревке закачалась переносная телефонная трубка.
        - I am somewhere under school. Under! Twenty steps, four turns: two lefts, right, left. I am in the pit…[20 - Я где-то под школой. Под! Двадцать ступенек, четыре поворота: два левых, правый, левый. Я в яме…]
        Резким рывком телефон выдернули из ее рук.
        - Ты что говориш-шь? - Голос уже не шелестел, а шипел. - Мы тебя не понимаем! Останешься здесь!
        - Папа не знать русски! My mammy русски, папа is not!
        - Зови маму! - потребовал голос. Из него словно испарилась вся «призрачность»: сейчас это был просто раздраженный женский голос.
        - Mammy stays Америка^!^[21 - Мамочка осталась в Америке!] Звонить Америка?
        - Кто с нами вначале разговаривал? - впервые отозвался второй голос. Его Кисонька прежде не слышала, только ощущала присутствие еще одного человека. «Вторая баба, - поняла Кисонька. - Вадька был прав во всем».
        - My nurse, мед-сес-тра, мисс Мурковски.
        - Зови мисс Мурковски, - решительно скомандовал второй голос. Похоже, в нечистой паре командовала вторая тетка.
        - Two women. They teach tenderlings! Ask miss Murkovsky,[22 - Две женщины. Они учат малышей. Позови мисс Мурковски.] - быстро проговорила Кисонька в спущенную сверху трубку.
        - Что-то ты долго. Где там твоя мисс? - подозрительно пробурчали сверху.
        - Папа волноваться! - пояснила Кисонька. - Мисс Мурковски, я хотеть домой!
        - Где вход? - рявкнула в трубку Мурка.
        - Не знаю! - только и успела крикнуть Кисонька, и трубка вновь улетела вверх.
        - Слушайте меня, американцы! - напористо заговорила одна из похитительниц. - Если вы не хотите, чтобы мы вырвали вашей девчонке сердце, сегодня ночью чемодан с миллионом баксов должен стоять в спортивном зале, возле запасного козла.
        - Козла? - изумилась «мисс Мурковски». - Животное в training center?[23 - Тренировочном центре.]
        - Спортивный снаряд такой, кожаный, на четырех ножках, - измученным тоном пояснила похитительница.
        - Но ми не мочь бистро собрать такой большой сум, - попыталась возразить «мисс Мурковски».
        - Тогда мы отрежем вашей девочке ушки! - кровожадно пообещала похитительница. - И каждый час будем отрезать по пальчику.
        - Ньет, ньет, не надо, не обижать Эрика, мы все сделать!
        - То-то ж! Не вздумайте сообщить в милицию! В школу позвоните, скажите, что Эрика заболела.
        - Как мы попадать школа?
        - Не волнуйтесь, дверь будет открыта. И помните: одно слово ментам - и мы перервем горло вашей Эрике!
        - Не надо мне горло рвать, please, - тихонько захныкала Кисонька.
        - Это от твоего папы зависит, - отрезала старшая похитительница. - Если он любит свою девочку и не пожалеет за нее денег - отпустим тебя. Нет - растерзаем твое тело, развеем душу…
        - И кровь выпьем, - добавила та, что изображала призрака.
        - О, yes, I am thursty[24 - О да, я хочу пить.]. Можно мне попить? - оживилась Кисонька.
        - Еще чего, - фыркнула ее собеседница, но тут вмешалась вторая.
        - Дай девчонке хлебнуть, - буркнула она. - Больная, еще загнется.
        На той же веревке спустилась початая бутылочка коки. Кисонька жадно приникла к ней.
        - Что ты там возишься? - недовольно проворчала старшая похитительница. - Привязывай бутылку, стекло детям не игрушка.
        - Just a moment[25 - Один момент.]. - Кисонька торопливо обвязала горлышко бечевкой. Бутылочка взлетела к освещенному проему. Слышно было, как стекло стукнуло о край…
        - Ты что сюда налила, паршивка?! Оно на меня выплеснулось! - заверещали сверху. - Да я тебя тут сгною!
        - Sorry, очень извиняться, не мочь удержаться, очень сильно хотеть, - покаянно проныла Кисонька.
        - Хотеть она! В угол надо было отойти, в угол, а не в бутылку…
        - Не мочь в угол! - Никто бы не осмелился утверждать, что отчаяние в голосе Кисоньки было притворным. - Не мочь ходить!
        Наверху охнули, гневно забормотали, и тут же Кисонька услышала стремительно удаляющиеся шаги двух человек. Рыжая сыщица удовлетворенно улыбнулась. Что, не понравился «подарочек»? Так ведь это только начало! Кисонька вскочила и сдернула осточертевший парик. Скоро похитители явятся обратно, и она голову дает на отсечение, что компаньоны-сыщики будут у них на хвосте. Ее задача - тепло встретить этих бандиток в их логове.
        Глава 21
        Лицо вампира
        - Уши отрежем, на холодец пустим… - Мурка раздраженно швырнула трубку на рычаг. - Идиоты какие-то!
        - Не такие уж и идиоты. - Довольно насвистывая, Вадька переслушал запись разговора. - Знают, что, если они не поторопятся, охранники мистера Саммерса даже без помощи милиции их в бараний рог скрутят. Потому и требуют деньги прямо сегодня. Кстати, один раз они уже получали выкуп через спортзал.
        - Между прочим, непонятно, мужик говорил или тетка. Специально хрипел, гад!
        - Ты что, Кисоньку не слышала? Сказано - это две женщины! Вот молодец, Киска, теперь ясно, почему радар мигал, а в кухне никого не было. Просто их убежище - прямо под кухней!
        - Похоже, там целый этаж, - сказал Сева, вслушиваясь в звучавшие на записи слова. - Вон поворотов сколько!
        - Ну хорошо, а как мы будем Кисоньку от этих маньячек спасать? Мы же не знаем, где вход.
        - И не надо! - Вадька сунул каждому по мобилке. - В школе всего две учительницы младших классов, вот их адреса. Я дежурю около Маргариты Петровны, Сева околачивается возле второй, Ольги Владимировны. Одна, а может, и обе, ночью рванут за выкупом.
        - А мы? - ревниво поинтересовалась Катька.
        - Вы с Муркой будете у школы.
        - Думаете, получится? - засомневалась Мурка. - Кисонька там одна, беспомощная, на инвалидной коляске…
        - Мурка, да ты что? - изумленно уставился на нее Вадька. - Кисонька вовсе не беспомощная и не на коляске, она здоровая девчонка-рукопашница! Да она похитителей сама уприветит за «будь здоров»!
        - Тебе легко говорить! Вас с Катькой вдвоем похищали, ты хоть знал, где она и что с ней. А если бы ее одну? Тоже бы с ума сходил! - Мурка чуть не плакала.
        - Ладно, - тряхнула челкой Катька. - Хватит тянуть! Пошли, быстренько всыплем этим похитителям, а то Мурка уже совсем извелась.
        Нагруженные снаряжением сыщики решительно зашагали к выходу…
        Сева вдруг ясно понял, что он ошибся в выборе профессии. Нет, сыщицкий бизнес - не для него! Два часа ночи. Уже семь часов подряд он сидит на втором этаже заброшенного дома и пялится на темный подъезд. Бутерброды он доел еще в начале дежурства, минералку час назад прикончил, самодельный прибор ночного видения невыносимо натер переносицу, а уж спать хотелось - просто зверски. Подбадривало только одно: в окнах квартиры училки до сих пор горел свет. Конечно, она могла просто полуночничать, телик смотреть, ну а вдруг нет?
        В окне появился смутный женский силуэт. Вроде бы тетка говорит по телефону… так, прошла в коридор, вот погас свет… Неужели клюнула?! Сон словно рукой сняло! Сева подкрутил настройку инфракрасных очков и пристально уставился на дверь подъезда. Точно! Женщина выскочила из парадного и заспешила в сторону школы Самсоненко.
        - Вадька, моя вышла, - бросил в трубку Сева, сбегая вниз по лестнице.
        - Прикольно, моя тоже, - коротко отозвалась мобилка.
        Женщина шла торопливо, не оглядываясь, явно не ожидала слежки. В конце концов Сева перестал остерегаться и теперь просто шагал следом за ней. Одновременно он пытался понять: зачем, отправляясь за выкупом, надевать туфли на шпильках, вечернее платье и шифоновую накидку? Тут больше подошли бы кроссовки и спортивный костюм - вдруг смываться придется.
        Женщина поравнялась со школьными воротами, но вместо того чтобы войти внутрь, остановилась, озираясь. Сева затаился за углом. Издалека послышался рокот мотора, и в переулок вкатился темно-синий «Ниссан». Высокий подтянутый мужчина выскочил из машины и поспешно распахнул дверцу.
        - Извини, дорогая, опоздал, исправлюсь, искуплю вину, - торопливо пробормотал он.
        - Вина твоя безгранична, но, если ты постараешься, я, может, и прощу тебя, - кокетливо проворковала женщина, забираясь в машину.
        Хлопнула дверца, заурчал мотор, и машина исчезла в темноте улицы.
        Чья-то рука легла на плечо ошеломленного Севы. Коротко охнув, мальчишка крутанулся на месте и нос к носу столкнулся с перепуганным Вадькой.
        - Лажа! Нужно было скутер взять.
        - Зачем? - поинтересовался Сева.
        - Так ведь похитительница…
        - Какая еще похитительница, - отмахнулся Сева. - Не видел, что ли, кто за рулем? Начальник охраны школы! Охмуряет он училку, свидание у них, небось в ночной клуб поехали.
        - А почему они встретились у школы, он что, не мог к ее дому подъехать? - подозрительно спросил Вадька.
        Сева пожал плечами:
        - Не знаешь этих взрослых? Когда у них роман, они то от соседей прячутся, то от супругов, то еще от кого-нибудь… Я в своей гостинице, ну, где мой ларек стоит, всякого насмотрелся. Твоя-то толстая куда делась, ты сказал, она тоже выходит?
        Вадька растерянно оглянулся:
        - Здесь должна быть. Я чуть впереди нее шел - она оглядывалась все время, я боялся, что она меня заметит.
        - Так, - зловеще обронил Сева, - упустили!
        Вадька буквально задохнулся от ужаса.
        - Ошиблись! Пошла! Не сюда! Кисонька одна! Мурка убьет! - Перепуганный Вадька мог изъясняться только стилем смсок, на полноценные фразы его уже не хватило.
        - Спокойно, спокойно, - уговаривал и себя, и друга Сева. - Еще ничего не случилось. Сейчас по-быстрому возвращаемся…
        Из темноты донесся перестук каблуков. Одним прыжком Сева оказался за деревом и рывком утянул за его ствол растерявшегося Вадьку. Женщина постоянно озиралась, иногда приостанавливалась, прислушиваясь. Наконец, успокоившись, она быстро прошла мимо сыщиков, распахнула ворота и скрылась в глубине школьного сада.
        - Вот она, - шепнул очухавшийся Вадька. - Видал, как проверяется? Я был прав: хорошо, что мы у ворот ждали, а то был бы у нас бледный вид с нашей слежкой.
        Вслед за Севой Вадька тихонько проскользнул в ворота. Нерешительно помялся, подергал друга за рукав:
        - Слышь, Севка, не рассказывай девчонкам, что я ее чуть не упустил. Дело сделано, мы у подозреваемой на хвосте, она нас не заметила, а наши проблемы - исключительно наше дело.
        - Заметано. Только помни, что ты теперь - мой должник, - согласно кивнул Сева, подбираясь к школьным дверям.
        - Акула капитализма, - буркнул раздосадованный Вадька. - Ни стыда, ни совести!
        Толстуха вошла внутрь и, уже не озираясь, спокойно зашагала по длинному коридору. Мальчишки осторожно двинулись за ней и тут же испуганно замерли. Из темноты, мрачные и зловещие, выступили две темные безмолвные фигуры.
        - Что встали? - Безмолвие фигуры сохраняли недолго. - Давайте за ней!
        Вадька постарался, чтобы его облегченный вздох не прозвучал излишне громко.
        - Вы почему не снаружи? - сурово поинтересовался он.
        - Так ведь все двери нараспашку стоят… Выкуп ждут! - хихикнула Катька. Зажатый у нее под мышкой Евлампий Харлампиевич согласно зашипел.
        - Мама! Мама! - подойдя к лестнице, негромко позвала подозреваемая училка.
        На этот раз вздрогнули все четверо сыщиков.
        - Что это она, как маленькая, маму зовет? - буркнул Сева. - Какая мама в три часа ночи?
        - Не кричи, я не глухая, - откликнулся сверху чей-то голос. - Сейчас спущусь.
        По лестнице протопотали шаги, и из мрака выступил еще один персонаж…
        - Сейчас помру на месте, - мертвым голосом прокомментировал Вадька. - Ведь это же Ильинишна!
        - Та самая душевная уборщица, которую вы с Кисонькой так расхваливали?! - изумился Сева. - Она - главная похитительница?! Ну дает, старушка - божий одуванчик!
        - Идиот, - выругал себя Вадька, стуча кулаком по лбу. - Мог бы догадаться! Она ведь говорила, что ее дочка здесь преподает. Вот она, дочка, - семейный бизнес устроили! - Вадька ткнул пальцем в толстуху.
        - Тише ори: услышат, - одернула его Мурка.
        - Марго, в спортзале ничего нет! - трагически воскликнула Ильинишна.
        - Как нет?! - Позабыв про осторожность, Маргарита Петровна рванула по коридору. Сыщики последовали за ней.
        Осторожно заглянув в дверь, они увидели следующую картину. Под печальным взором пригорюнившейся Ильинишны корпулентная Марго обыскивала спортивный зал. Сейчас ее объемистый зад торчал из-под козла для прыжков. Ничего под ним не обнаружив, кряхтя и пыхтя, она заглянула за перегородки, рысцой обежала все углы и, наконец, вынуждена была признать очевидное - деньгами и не пахло.
        - Ничего не понимаю, - покачала головой Ильинишна. - Американец что, дочку свою не любит?
        - Может, еще не успели собрать? Сумма-то большая, - с надеждой произнесла толстуха Марго.
        - Пошли к этой Эрике! Вот как накрою ее крышкой, так папочка живо поторопится. - Ильинишна грозно потрясла сухими жилистыми руками.
        - Я против жестокого обращения с детьми, - учительским тоном заявила Марго. - Но в данном случае… - Она пошарила рукой у ножек козла, и тут же монолитная стена старого здания отъехала в сторону, открывая узкий проход. Обе похитительницы нырнули в темноту. Дверь закрылась.
        Глава 22
        Схватка во мраке
        Жадность, страх и нетерпение гнали двух дамочек по длинному коридору прямо к жуткой яме, где они не так давно держали детишек. Сейчас там сидела парализованная Эрика Саммерс. И ни капельки их всех не жалко! Так им и надо! Привыкли у мамочек с папочками - на всем готовеньком! И няньки у них, и домработницы, и элитная школа! За что, спрашивается? Почему взрослые женщины с солидным педагогическим образованием и «комсомольским стажем» должны возиться с сопливой малышней? Чем они сами хуже богатеньких мамаш, целыми днями таскающихся по магазинам и косметическим салонам? Они тоже заслуживают роскошной жизни, и если какая-то малявка осмелится помешать осуществлению их мечты… Не-ет, малолетние паршивцы, ночными кошмарами дело не ограничится!
        Задыхаясь, Ильинишна и Марго остановились у края ямы.
        - Эрика! - Марго уже не старалась подделываться под призрака. - Эрика, твой папочка не торопится с выкупом! Мы сейчас спустим тебе телефон, и ты немедленно позвонишь ему! Отвечай, Эрика!
        Обе похитительницы умолкли и прислушались.
        - Не смей молчать, Эрика! - злобно взвизгнула Марго. - У этого погреба есть очень плотная крышка! Сейчас мы ее закроем и посмотрим, как тебе понравится сидеть без кислорода!
        Из ямы по-прежнему не доносилось ни звука. Разгневанная Ильинишна прицепила фонарь к швабре и спустила ее вниз. Подвал был пуст! Лишь в углу сиротливо приткнулась инвалидная коляска. Маленькая американка исчезла!
        - Эрика, где ты, Эрика? - растерянно позвала толстуха.
        - Какая Эрика? - поинтересовался наглый девчоночий голос.
        Ильинишна и ее дочь разом вскинули головы. В двух шагах от них в ленивой расслабленной позе стояла высокая рыжеволосая девочка, смутно похожая и в то же время совершенно не похожая на американку.
        - Никакой Эрики здесь нет, - торжествующе улыбаясь, продолжала девчонка на чистейшем русском языке, без всяких английских слов или акцента. - И если разобраться, то и не было!
        - А кто же был? - почти спокойно поинтересовалась Ильинишна. Она первой взяла себя в руки.
        - Призрак. Привидение, - сквозь зубы процедила девчонка. - Померещилось вам все это - и Эрика, и ее миллион.
        - Ах, померещилось! - ласково покивала Ильинишна, подбираясь к ней поближе. - А если я сейчас из тебя и впрямь привидение сделаю? В погреб затолкаю и крышкой накрою?
        Грозно размахивая шваброй, старушонка двинулась на малолетнюю дурочку, пытавшуюся лишить ее миллиона долларов. Рыжая нахалка - всего лишь ребенок, и поэтому должна в следующий миг испуганно шарахнуться от разгневанной взрослой бабки. А если нет - швабра почти дотянулась до груди маленькой негодяйки… толчок, и та полетит в темноту погреба.
        Но толчка не получилось. Одним движением рыжая уклонилась от палки, легко, словно играючи, перехватила ее за середину… рывок, поворот - и каменная яма радостно распахнула свои объятия навстречу Ильинишне и ее швабре.
        Потрясенная Марго изумленно слушала мамочкины стоны и ругань, донесшиеся из глубины погреба. Девчонка повернулась… И была в ее движениях полная и абсолютная уверенность в себе. «Это всего лишь ребенок, - подумала Марго, делая шаг назад. - Маленькая девочка, - добавила она мысленно, отступая в глубь коридора. - Она не может напугать взрослую женщину», - напомнила себе толстуха и бегом рванула к выходу.
        Марго мчалась по темному подземелью. Ветер свистел в ее ушах; главное - не пропустить нужный поворот! Позади осталось их лучшее дело, обернувшееся западней, и эта жуткая, невесть откуда взявшаяся рыжая бестия. Впереди же - спасение и свобода, надо лишь добраться до выхода… Привычным взглядом окинув стену и увидев четырехугольник густого мрака на месте двери, Марго радостно ахнула, хватая спертый воздух пересохшим ртом. И тут же ее счастливый вскрик сменился воплем дикого, нечеловеческого ужаса.
        Потайная дверь медленно открывалась. В лицо Марго ударили слепящие лучи… И в сияющий светом проем грозно и неотвратимо шагнула та самая рыжая девчонка! Закрыв лицо руками, Марго бросилась назад и со всего маху врезалась… снова в эту рыжую! Толстуха метнулась в сторону, но тут в коридор влетел громадный белый гусь и, страшно растопырив крылья, без единого звука ринулся на нее. Этого нервы училки уже не выдержали. Всхлипывающим, беспомощным, почти беспамятным кулем она осела на каменный пол.
        - Кисонька, ты как? - бросилась к сестре Мурка. - Они тебе ничего не сделали?
        - Скорее это я им сделала, - торжествующе похвасталась Кисонька и скомандовала: - Давайте эту тоже в яму бросим, у меня там уже одна сидит.
        - Мы же тебе говорили: все с твоей сестрой будет в порядке, - пропыхтел Сева. Вдвоем с Вадькой они безуспешно пытались поднять грузную Марго.
        Девчонки кинулись им на помощь. Впятером они с большим трудом дотащили толстуху до подвала. Парни откинули предусмотрительно закрытую Кисонькой крышку и перекатили тяжелое тело через край. Послышался грузный шлепок - и сразу же взрыв дикой ругани. Похоже, доченька рухнула на мамочку.
        - Не задохнутся? - заботливо поинтересовалась Катька, усаживая Евлампия Харлампиевича на крышку люка.
        - Ни в коем случае, - ответила Кисонька, устраиваясь рядом с гусем. - Смотри, как она рассохлась, щелей много.
        Мурка зажгла фонарик и принялась бродить по подвалу.
        - Что это? - изумилась она, выкатив из угла косматую голову, сделанную из папье-маше. В оскаленной пасти тускло светился громадный клык, проводок тянулся от батарейки к вставленным в глаза лампочкам.
        - Это чтобы малышей пугать, - устало пояснила Кисонька. - Если снизу из темноты на нее смотреть - очень жуткое впечатление. Даже меня пробрало.
        - Вот еще кое-что интересненькое, - добавила Катька, взяв с маленькой деревянной полочки пачку пожелтевшей бумаги. - План подвала! Еще девятнадцатого века! Смотри, вот фамилия купца, которому дом принадлежал!
        Вадька вырвал план из рук сестры:
        - Ребята, здесь все коридоры, наш подвал, а вот, глядите, как раз четыре потайных выхода: в спортзале, в котельной, в актовом зале и в нынешней учительской. Поняли теперь, почему их не поймали, когда они забирали выкуп? Менты ждали, что похититель по школьным помещениям пройдет, а они требовали оставлять деньги возле входа. Потом дверца тихонько приоткрывалась, лапа высовывалась и… хвать чемодан! Менты же не пялились на него каждую секунду!
        Подвальная крышка начала ритмично подрагивать - Ильинишна колотила в нее шваброй.
        - Ну что, дело закончено? - спросил Сева, выискивая местечко поспокойнее.
        - Не совсем, - покачал головой Вадька. - Денег-то здесь нет. Неплохо бы их вернуть.
        - Может, они уже все потратили? - зевая, спросила Катька.
        - Ты что, малая? Почти сорок тысяч баксов?
        - Тогда давайте у них и спросим, - предложила Катька.
        Вадька прислушался к упорным ударам и приглушенной ругани.
        - Не скажут. - Он печально покачал головой. - Марго раскололась бы, а Ильинишна - ни за что. Видали, какая бедовая бабка, сколько времени душевной старушкой прикидывалась, а сама, оказывается, - просто гений преступного мира!
        - Скандалистка она преступного мира, - с чувством ответила Кисонька. - Так ругаться при детях!
        - Где здесь дети? - От удивления Сева даже зевать перестал.
        - Что - пару теток в погреб посадил и сразу взрослым стал? - влезла ехидная Катька.
        - Кстати, насчет детей. Если малышня снова не даст показания, менты могут наших красоток даже и отпустить, - грустно заметил Вадька.
        - Опять все сначала! - досадливо передернула плечами Катька. - Теперь будем доказательства разыскивать. А во время поисков эту парочку в подвале еще и кормить придется…
        - Может, и не придется, - протянула Мурка. Зажатая в ее кулаке прядь волос уже имела совершенно измочаленный вид, значит, сыщица что-то напряженно обдумывала. - Говоришь, все от малышни зависит? Когда занятия в школе начнутся?
        - Через четыре часа, даже меньше. Мы тут всю ночь провозились.
        - Придется в школу опоздать. - Мурка досадливо поморщилась. - Ладно, надо же дело закончить. Ребята, вы засядете у входа, отловите всех четверых мальков и незаметно, через котельную, проведете их сюда.
        - И что будет? - скептически поинтересовался Сева.
        - Как говорят менты - недозволенные методы допроса и признание под давлением органов следствия.
        Глава 23
        Чего боится привидение
        Крышка люка поползла в сторону. Вокруг подвальной ямы стояли пятеро ребятишек постарше и еще четверо малышей. Один из мальков крепко сжимал в ручках здоровенную маску из папье-маше. Вся четверка пристально всматривалась в глубины подвала. Увидев знакомые лица, Ильинишна в очередной раз разразилась бранью…
        - …На самом деле вас похитили никакие не привидения и не вампиры, а школьная уборщица и ее дочка, ваша учительница, Маргарита Петровна. Просто одна надевала маску, а вторая голос подделывала, - закончила Мурка свой рассказ.
        - Мы знали, что это они. Нам даже еще страшнее было, - сказала девочка в панамке.
        - Мы думали, они превращаются. Днем люди, а ночью - монстры, - добавил Петька.
        - А училка - вообще не живая, а привидение. Руки у нее холодные, - добавил толстенький карапуз.
        - Меньше телевизор смотреть надо, - с досадой сплюнула Мурка. - Не пялились бы в ужастики целыми днями, знали бы, что вампиров и оборотней не бывает!
        Рыжая присела на корточки у края ямы. Ильинишна тут же попыталась за ногу сдернуть ее вниз, но Мурка была настороже.
        - Но-но, только без рук, - прикрикнула она, - а то снова крышку закрою. Давайте-ка признавайтесь, куда деньги дели?
        Из темной глубины поднялась мосластая «фига».
        - Старая женщина, а ведете себя совершенно неприлично, - покачала головой Мурка. - И глупо. Вы же все равно попались. Малышня вас больше не боится и скоро все-все расскажет дяденькам из милиции.
        Марго тихонько заплакала, но Ильинишна держалась твердо.
        - Да что ты говоришь? - издевательски процедила она. - Нашла свидетелей! Любой адвокат докажет, что они маленькие, мозги у них слабенькие, память цыплячья. Забыли, или перепутали, или просто на учительницу за двойку обиделись и теперь врут почем зря.
        - Мы не врем! - обиженно крикнул толстый мальчишка.
        Мурка успокаивающе положила руку ему на плечо.
        - Знаете, может, вы и правы. Может, ребятишки и не годятся в свидетели. Они действительно еще маленькие и, наверное, забывчивые. Поэтому мы не станем звонить ментам, чтобы не опозориться. Мы просто сейчас задвинем люк, повернемся и уйдем. И единственными, кто будет знать, где вы заперты, будет вот эта малышня. Проведывать вас они, конечно, будут, план подвала мы им оставим, а там уж как захотят… Решат с вами за свои страхи сквитаться, крыс или пауков в яму напустить - их дело…
        Испуганный вскрик Марго потонул в торжествующем вое четверки бывших похищенных.
        - Им еще и кормить вас придется, - протянула Мурка, переждав этот взрыв восторга. - Интересно, что они сделают, когда им надоест в темноте с бутербродами шастать? Может, расскажут, где вы заперты, а может, побоятся и просто перестанут сюда ходить. Младенцы, что с них взять!
        - Нет, нет, нет, - захлебываясь рыданиями, Марго бросилась к краю ямы. - Только не это! Что угодно, только не это! Выпустите нас отсюда, я все расскажу! Деньги у меня дома, к обратной стороне ковра скотчем приклеены…
        - Не нам - ментам об этом расскажете, - сурово оборвал ее Вадька. - Мы вам сейчас спустим телефон, вы представитесь, подробно опишете все четыре случая похищений, ну и о деньгах не забудете сказать. Сообщите, где вы находитесь, менты вас и вытащат. - Он кинул взгляд на Ильинишну, но та мрачно молчала, придавленная тяжкой перспективой. Оказаться во власти своих недавних жертв ей явно не хотелось.
        - А чтобы вам не пришло в голову вызвать вместо ментов каких-нибудь своих приятелей, мы сами наберем номер нашего знакомого майора. И подождем его у входа в школу, - ввернул Сева.
        В молчании обе похитительницы следили за набирающим номер Вадькой.
        - Майора Владимирова, пожалуйста, - вежливо попросил мальчишка. Подождал минуту и, услышав ответ, солидно бросил в трубку: - Сейчас с вами будут говорить.
        Телефон опустили в яму. Всхлипывающая Марго с ужасом, словно на змею, глядела на раскачивающуюся у ее носа мобилку.
        - Быстрей давайте, связь, между прочим, денег стоит, - поторопил ее практичный Сева.
        Тяжело вздохнув, Ильинишна взглянула на почти беспомощную дочь и взяла трубку.
        - Ну вот и все. - Вадька не мог сдержать облегченного вздоха. До последней секунды он боялся, что ничего не выйдет. - Мы крышечку на всякий случай пока прикроем, майор вас сам вытащит. - И мальчишки взялись за люк.
        Маленький Петька подергал Вадьку за штанину.
        - Значит, вы нам их не отдадите? - разочарованно пробурчал он.
        - Нет, Петька, но ты не бойся, у дяденек милиционеров им будет так же весело, как вам в их яме, - утешил пацаненка Вадька.
        Петька печально нахохлился.
        - Ну можно, я к ним хотя бы Машку запущу? - жалобно попросил он, глядя на Вадьку полными надежды глазами.
        - Что за Машка?
        Петька приоткрыл кулак. На его ладони, поблескивая черными бусинками глаз, сидела маленькая полевая мышка. Вадька оглянулся на компаньонов.
        - Ребенку тоже положена доля удовольствия, - кровожадно усмехнулась Кисонька.
        Вадька пожал плечами:
        - Ладно, запускай.
        Мышка плюхнулась на дно ямы. Эффект превзошел ожидания юного Петьки. Мальчишки быстро задвинули крышку, и все дружно заторопились к выходу, стараясь не вслушиваться в раздавшиеся в подвале взвизгивания, сопровождаемые частым дробным топотанием.
        Глава 24
        Очень happy end
        - Нет, нет и еще раз нет! - восклицала Мадама, энергично постукивая кулаком по подлокотнику кресла. - Вы совершенно ничего не сделали!
        - Мы поймали похитителей, - монотонно бубнил Салям, повторяя слова, звучавшие в его наушнике.
        - Почему же тогда они в милиции? Почему вы не привезли их ко мне?
        - Существует закон. Преступники должны быть переданы в руки официальных властей.
        - Глупости! - Мадама решительно тряхнула головой. - Я ваш наниматель, значит, я вам и закон.
        Компаньоны, сидевшие в рабочей комнате, мрачно переглянулись и вновь уставились в зеркальную стену, на сидящих в парадном офисе клиентов. За отчетом по проведенному агентством делу Мадама явилась в сопровождении мужа Бобика и сына Ромуальда. Впрочем, это ничего не меняло: говорила все равно она одна.
        - И самое главное, где мои десять тысяч? Почему я их не вижу? С чем я поеду в Париж? Знаете, что я думаю? - Мадама ткнула в Салямчика тощим, окованным в золото пальцем. - Я думаю, что вы - бездарь!
        - Дорогая… - успокаивающе прогудел Бобчик.
        - Ах, замолчи, Бобчик, ты такой безвольный. Я не позволю себя дурить! Пока мне не вернут украденные деньги, этот горе-детектив не получит ни копейки!
        Салям молчал, дожидаясь указаний, но из наушника не доносилось ни звука. Крыть было нечем. Они не могли вернуть клиентке похищенные деньги, ведь лихие дамочки из школы Самсоненко в глаза не видели десяти тысяч Мадам Лавровой! Пропавший чемоданчик с баксами так и остался в руках изобретательного Ромки, и тот, похоже, не спешил с ним расставаться. Сам себя укравший мальчишка смирненько сидел между папой и мамой и не отрывал глаз от носков туфель.
        - Более того, - Мадама распалялась все больше, - я потребую, чтобы вы вернули аванс, весь до последнего цента!
        Это был страшный удар.
        - Благородство наказуемо, - прошептал Вадька. - Решили не сдавать афериста Ромочку, теперь он при бабках, а «Белому гусю» пришел конец.
        Шесть пар глаз (включая очи Евлампия Харлампиевича) сквозь зеркальную стену ненавидяще уставились на Ромкину стриженую макушку. Почувствовав перекрестный огонь их взглядов, Ромка заерзал, но головы не поднял.
        - Возрази ей что-нибудь, не молчи, - подтолкнула Вадьку Кисонька.
        - Но мы потратились на само расследование, - промямлил Салям вслед за шефом агентства.
        - Ничего, продадите офис и технику, - невозмутимо заявила Мадама.
        Лихорадочно рывшийся в столе Сева выхватил из папки бланк договора и ткнул пальцем в графу.
        - Но у нас контракт! - обрадованно заявил Вадька. - Аванс возврату не подлежит.
        - Тогда мы будем с вами судиться, - злорадно уведомила его и Саляма Мадама. - Не только офис, но и квартирку продадите, молодой человек!
        - Хватит, мама. - Прозвучавший в офисе твердый Ромкин голос произвел эффект разорвавшейся бомбы. Папа Бобик испуганно вздрогнул, а Мадама воззрилась на сына так, словно с ней заговорил стул или диван. Прятавшиеся за стеной компаньоны почувствовали, как в них вновь пробуждается надежда.
        - Они вам про меня не сказали, - разглядывая Саляма в упор, полуутвердительно сказал Ромка и добавил: - Я имею в виду - ваши агенты.
        Салям равнодушно промолчал. Нашел мальчишка, чем его удивить - не сказали ему! Не для того он тут сидит.
        - Точно, не сказали, - вполне удовлетворенный молчанием Саляма, кивнул сам себе Ромка. - Мурка, наверное, настояла.
        Вадька насупился. Вот так: делаешь человеку доброе дело, а слава все равно достается другим! Конечно, умолчать о Ромкиных художествах подлинный шеф «Белого гуся» решился только ради Мурки и еще потому, что ему Мадама активно не нравилась - но ведь решился на это, сам благородно предложил такой вариант! А Ромка, выходит, даже в уме не держал, что это благодаря Вадьке «Белый гусь» прикрывает его перед мамашей? Обидно!
        - А теперь у них из-за меня будут неприятности? - все так же пристально разглядывая Саляма, спросил Ромка.
        Салям продолжал упорно молчать. Будут не будут - ему-то откуда знать?
        - Ладно, - выдохнул Ромка, и на его лице появилось выражение суровой решимости. - Они, значит, благородные, а я, выходит, подонок!.. Нет уж! Мама, заплати! - сам изумленный своей отчаянной храбростью, скомандовал матери Ромка и торопливо, чтобы не передумать, выпалил: - Все детективы тебе нашли: и похитителя, и деньги. Твои десять тысяч у меня! Я сам придумал свое похищение, сам вам позвонил и сам забрал баксы с кладбища.
        - Ромуальд, - с тембром захлебнувшейся водосточной трубы простонала Мадама. - Скажи, что это неправда!
        - Это правда, мама, - гордо бросил Ромка, явно почувствовавший себя солдатом Джоном Рэмбо на допросе.
        - Как ты посмел?! - как ошпаренная кошка завизжала его мамаша и коротко замахнулась. Пухлая ладонь Бобчика вовремя поймала карающую длань супруги.
        - Зачем ты обокрал нас, Рома? - тихо и печально спросил толстячок.
        При слове «обокрал» Ромка дернулся, словно действительно получил пощечину.
        - А что мне оставалось делать? - глухо ответил он. - Мне нужно было попасть на эти сборы! Я ведь действительно могу стать чемпионом!
        - Погоди, погоди! Какие сборы? Какое чемпионство? - удивился Бобчик, не замечая, как жена старается вырвать свою ладонь из его руки.
        - Тебя это не касается, Бобчик! Отпусти меня немедленно, мне больно!
        Толстячок выпустил ее руку и перевел на жену тяжелый взгляд. Компаньоны с изумлением взирали на него: куда-то исчезла вся его «тюфяковатость», он словно наливался силой.
        - Дорогая, я тебя много раз просил называть меня при людях по имени. Бобчиком я могу быть дома, а здесь я - Борис. Теперь позволь мне поговорить с сыном! Так что за чемпионство, Рома?
        - Не делай вид, что ты не знаешь! - злобно окрысился Ромка. - Я же говорил маме: я в этом году могу выиграть чемпионский титул, но для этого нужна специальная подготовка, а она стоит денег!
        - Десять тысяч?
        Ромка слегка смутился:
        - Нет, конечно. Но сейчас же только чемпионат страны. Если я выигрываю, можно будет ехать на Европу. Я не выдумываю, меня самые крутые бойцы смотрели, все говорят, что у меня есть шанс!
        Близнецы синхронно кивнули.
        - Правду говорит, у него талант. Он уже два раза стал чемпионом области, - сказала Мурка.
        Тем временем Борис-Бобчик переключился на жену:
        - Дорогая, могу я узнать, почему я впервые слышу об успехах нашего сына?
        - Зачем это тебе? - пожала плечами Мадама. - Ты зарабатываешь деньги, а я воспитываю ребенка.
        - Так почему же ты не оплатила его тренировки?
        Мадама воззрилась на мужа, как на сумасшедшего:
        - Но ведь ты сам сказал, что в этом году прибыль стала меньше и надо сократить траты! Что важнее: его детские глупости или мой Париж? Не сидеть же мне дома! Между прочим, Ариадна Григорьевна обещала составить мне компанию. Это такая честь! Конечно, мне придется оплатить и ее расходы!
        Борис-Бобчик опустил глаза и шумно задышал.
        - Что ты делаешь? - полюбопытствовала Мадама.
        - Считаю. Мне надо срочно успокоиться.
        - Вот-вот, остынь, - согласилась Мадама и, вытащив из сумочки зеркальце, принялась подкрашивать губы.
        Толстяк тут же прекратил сопеть.
        - Молодой человек, я вполне доволен вашей работой, - сказал он Саляму. - Аванс можете оставить себе, и вот вам чек на остальную сумму.
        За стеной юные сыщики взвыли от восторга.
        - Ах, Бобчик, ты такой непрактичный… - попыталась вмешаться Мадама, но муж коротко оборвал ее:
        - Рома, деньги вернешь. - Он повернулся к сыну.
        - Но, папа, я уже заплатил за сборы…
        - Заплатил - хорошо, пусть так и будет. И в будущем, пожалуйста, обращайся со своими нуждами непосредственно ко мне. - Толстяк помолчал, а потом смущенным тоном продолжил: - Кажется, мне нужно попросить у тебя прощения. Я переложил все заботы о тебе на мамины плечи. Ты же знаешь, я много работаю, в конце концов, деньги с неба не падают, но, похоже, я совсем запустил тебя, сынок. Знаешь, когда мои друзья хвастались своими детьми, я думал, что мне не повезло, мой ребенок - бездарь. А оказывается, это твой отец - слепой дурак!
        - Пап…
        - Но не думай, пожалуйста, что я одобряю твой поступок. - Голос толстячка стал строже: - И вообще, нам надо поговорить. И о спорте, и о твоей манере обманывать родителей. Думаю, в воскресенье мы с тобой съездим куда-нибудь за город, если, конечно, у тебя не будет тренировки, чемпион!
        - Нет, - улыбнулся Ромка.
        - Погодите-ка, - Мадама резко захлопнула сумочку и гневно ощерила свеженакрашенный алый рот, - моим мнением что, даже не поинтересуются? Я вовсе не хочу в воскресенье ехать за город!
        Бобчик встал с дивана:
        - Тебя никто и не приглашает, лапушка.
        - Хамство! И где?! В собственном доме! - возопила Мадама, совершенно не считаясь с тем фактом, что она - в детективном агентстве. - Со мной не считаются! Ты говорил, что денег мало, а теперь намерен оплачивать всякие эти спортивные глупости! Выходит, ты лгал мне? Значит, я могла бы поехать не только в Париж, но и в Италию, а, Бобчик?
        - Нет, дорогуша, не могла бы, - ответил толстячок. Положив руку сыну на плечо, он направился к выходу. - Более того, милочка моя, ты и в Париж не поедешь. У меня действительно несколько снизился уровень доходов, но на спортивную карьеру нашего мальчика я уж как-нибудь наскребу. А ты вместо Парижа можешь прокатиться на местную базу отдыха. Там туалет в одном конце коридора, душ - в другом, вода идет только два часа в сутки и вечная перловка на завтрак. Хочешь, и Ариадну Григорьевну с собой прихвати. И не называй меня больше Бобчиком!
        Ошеломленно открыв рот, Мадама глядела вслед своему взбунтовавшемуся семейству. Подсунутую ей под нос бумажку она заметила не сразу…
        - Что это? - наконец поинтересовалась она мертвым голосом.
        - Ваш второй заказ, здесь информация о новых подружках вашего сына, - равнодушно ответил Салям.
        Мадама приняла бумагу и машинально скользнула по строчкам глазами. И тут же она подобралась, насторожилась, вчиталась более пристально:
        - Что-о? Мошенницы?! Ромуальд, как ты посмел? Ты только посмотри, кого твой сын таскает в дом! Бобчик… э-э… Борис! Борюсик, ты слышишь?! - Одним прыжком она устремилась вслед за мужем. Хлопнула входная дверь.
        - Ты что ей подсунул? - накинулась на Вадьку Мурка.
        - Заказ, - невинно глядя рыжей сыщице в глаза, ответил Вадька. - Помнишь, у Ромки дома она просила выяснить все про сестер Косинских.
        Мурка вихрем ворвалась в парадный офис. Остальные компаньоны следовали за ней.
        - Копию, - властно потребовала она у Саляма и тут же уткнулась в поданный ей лист. - Что-о? - не хуже Мадамы взвыла Мурка. - Кисонька, ты посмотри, что он про нас написал! Оказывается, мы никакие не сестры Косинские. Оказывается, мы мошенницы и вымогательницы, за нами числятся три грабежа в Мелитополе и два в Конотопе!
        - Ваденька, почему именно в Конотопе? - полюбопытствовала невозмутимая Кисонька.
        - Это далеко отсюда, - небрежно бросил Вадька.
        - Ты зачем такое придумал? - вопросила Мурка, грозно потрясая бумагой.
        - Затем! Думаешь, я не понимаю, что дальше будет? Сейчас ты скажешь, что Ромка не такой уж трус и вовсе не подлец, раз все же сознался, потом вспомнишь, что он чемпион… Нет уж, после моего отчета мамаша его к тебе на пушечный выстрел не подпустит! Не желаю, чтобы возле тебя всякие Ромуальды крутились!
        Мурка пристально поглядела на разгорячившегося Вадьку, положила листочек на угол стола и, медленно заливаясь румянцем, стала наматывать локон на палец. Смущенный Вадька принялся сосредоточенно запихивать бумажку в закрытый ящик. Бумажка, естественно, туда не лезла. Деликатная Кисонька тихонько откашлялась:
        - Вот и закончилось наше первое дело. Опять будем жить в тишине и покое…
        - Жа-алко, - протянула Катька. - Так весело было!
        - Ага, жалко, - подтвердил Сева. - Теперь когда еще следующего клиента дождемся!
        Компаньоны направились к двери.
        - Эй, вы куда? - окликнул их Салям. - А заказы?
        Все пятеро круто обернулись.
        - Какие заказы? - переспросил Вадька.
        - Так телефон все утро трезвонит, ни минуты покоя! Вон, у меня аж брюхо от голода подвело, я даже осип, - пожаловался Салям.
        - Какие заказы, говори?! - вскричала Кисонька.
        Салям выволок книгу записей, провел пальцем по строке.
        - Банкир какой-то звонил, сказал, что слышал о вас от своего английского партнера. Жалуется, что у него в компьютере шпион завелся, просит разобраться.
        - Большой Босс клиента нашел, - радостно ухмыльнулась Катька.
        Вадька пожал плечами:
        - Не все ли равно? Давай его телефон, посмотрю, что там за шпион.
        - Про школу не забудь, а то знаю я тебя, - заботливо напомнила Мурка, прежде чем вновь повернуться к двери.
        - Еще звонила какая-то Ариадна Григорьевна. Говорит, ее подруга обратилась в наше агентство, и она тоже хочет! Вроде бы ее сыночек с дурной компанией связался, просит разобраться.
        Сыщики переглянулись и захихикали.
        - Сходим выясним, что там за компания? - предложила Мурка сестре.
        - Парень с вещевого рынка вас спрашивал. Похоже, у него выручка получается меньше, чем должна быть, - рапортовал Салям.
        - Намного? - заинтересовался Сева.
        - Поговори с ним, узнаешь, - пожал плечами Салям. - Вот номер мобилки.
        Нервно поглаживая шею Евлампия Харлампиевича, Катька пристально глядела на рывшегося в записях Саляма. Тот молчал. Вздохнув, девчонка взяла гуся под мышку и грустно побрела к двери.
        - О, нашел, - прозвучало ей вслед. - Слышь, Катюха, тут у пацана собака то ли пропала, то ли ее сперли. Вы бы с Харли разобрались?
        Катька и гусь мгновенно вымелись за дверь. Офис детективного агентства «Белый гусь» опустел. Младший и Единственный Служащий Салям устало вытер трудовой пот, открыл дверцы конторского шкафа и вытащил на свет длиннющую палку сухой колбасы. Сверкнуло лезвие ножа…
        notes
        Примечания
        1
        Cкрыня (скрип) - старое украинское название ларца, коробочки. (Примеч. ред.)
        2
        Читайте об этом в книге И. Волынской и К. Кащеева «Полночь в музее» (прим. ред.).
        3
        общением.
        4
        язык.
        5
        соотечественников.
        6
        телохранитель.
        7
        моих личных проблем.
        8
        Большое спасибо.
        9
        Жаль.
        10
        Могу я войти?
        11
        Мы можем говорить по-английски.
        12
        Привет.
        13
        Привет.
        14
        Как дела?
        15
        Замечательно. А у тебя?
        16
        Это так романтично!
        17
        Голос.
        18
        Кто вы?… домой, к моему папе.
        19
        Да, да, верьте мне!
        20
        Я где-то под школой. Под! Двадцать ступенек, четыре поворота: два левых, правый, левый. Я в яме…
        21
        Мамочка осталась в Америке!
        22
        Две женщины. Они учат малышей. Позови мисс Мурковски.
        23
        Тренировочном центре.
        24
        О да, я хочу пить.
        25
        Один момент.