Синичкин календарь Виталий Валентинович Бианки
        Хрестоматии для начальной школыНовейшая хрестоматия по литературе. 2 классРусская литература ХХ века
        «Зинька была молодая синичка, и своего гнезда у неё не было. Целый день она перелетала с места на место, прыгала по заборам, по ветвям, по крышам, - синицы народ бойкий. А к вечеру присмотрит себе пустое дупло или щёлку какую под крышей, забьётся туда, распушит свои пёрышки, - кое-как и переспит ночку…»
        Виталий Валентинович Бианки
        Синичкин календарь
        Январь
        Зинька была молодая синичка, и своего гнезда у неё не было. Целый день она перелетала с места на место, прыгала по заборам, по ветвям, по крышам, - синицы народ бойкий. А к вечеру присмотрит себе пустое дупло или щёлку какую под крышей, забьётся туда, распушит свои пёрышки, - кое-как и переспит ночку.
        Но раз - среди зимы - посчастливилось ей найти свободное воробьиное гнездо. Помещалось оно над окном за оконницей. Внутри была целая перина мягкого пуха.
        И в первый раз, как вылетела из родного гнезда, Зинька заснула в тепле и покое.
        Вдруг ночью её разбудил сильный шум. Шумели в доме, из окна бил яркий свет.
        Синичка испугалась, выскочила из гнезда и, уцепившись коготками за раму, заглянула в окно.
        Там, в комнате, стояла большая - под самый потолок - ёлка, вся в огнях, и в снегу, и в игрушках. Вокруг неё прыгали и кричали дети.
        Зинька никогда раньше не видела, чтобы люди так вели себя по ночам. Ведь она родилась только прошлым летом и многого ещё на свете не знала.
        Заснула она далеко за полночь, когда люди в доме наконец успокоились и в окне погас свет.
        А утром Зиньку разбудил весёлый, громкий крик воробьёв. Она вылетела из гнезда и спросила их:
        - Вы что, воробьи, раскричались? И люди сегодня всю ночь шумели, спать не давали. Что такое случилось?
        - Как? - удивились воробьи. - Разве ты не знаешь, какой сегодня день? Ведь сегодня Новый год, вот все и радуются - и люди и мы.
        - Как это - Новый год? - не поняла синичка.
        - Ах ты, желторотая! - зачирикали воробьи. - Да ведь это самый большой праздник в году! Солнце возвращается к нам и начинает свой календарь. Сегодня первый день января.
        - А что это «январь», «календарь»?
        - Фу, какая ты ещё маленькая! - возмутились воробьи. - Календарь - это расписание работы солнышка на весь год. Год состоит из месяцев, и январь - его первый месяц, носик года. За ним идёт ещё десять месяцев - столько, сколько у людей пальцев на передних лапах: февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь. А самый последний месяц, двенадцатый, хвостик года - декабрь. Запомнила?
        - Не-ет, - сказала синичка. - Где же сразу столько запомнить! «Носик», «десять пальцев» и «хвостик» запомнила. А называются они все уж больно мудрёно.
        - Слушай меня, - сказал тогда Старый Воробей. - Ты летай себе по садам, полям и лесам, летай да присматривайся, что кругом делается. А как услышишь, что месяц кончается, прилетай ко мне. Я тут живу, на этом доме под крышей. Я буду тебе говорить, как каждый месяц называется. Ты все их по очереди и запомнишь.
        - Вот спасибо! - обрадовалась Зинька. - Непременно буду прилетать к тебе каждый месяц. До свиданья!
        И она полетела и летала целых тридцать дней, а на тридцать первый вернулась и рассказала Старому Воробью всё, что приметила.
        И Старый Воробей сказал ей:
        - Ну вот, запомни: январь - первый месяц года - начинается с весёлой ёлки у ребят. Солнце с каждым днём понемножечку начинает вставать раньше и ложиться позже. Свету день ото дня прибывает, а мороз всё крепчает. Небо всё в тучах. А когда проглянет солнышко, тебе, синичке, хочется петь. И ты тихонько пробуешь голос: «Зинь-зинь-тю! Зинь-зинь-тю!»
        Февраль
        Опять выглянуло солнышко, да такое весёлое, яркое. Оно даже пригрело немножко, с крыш повисли сосульки, и по ним заструилась вода.
        «Вот и весна начинается», - решила Зинька. Обрадовалась и запела звонко:
        - Зинь-зинь-тан! Зинь-зинь-тан! Скинь кафтан!
        - Рано, пташечка, запела, - сказал ей Старый Воробей. - Смотри ещё, сколько морозу будет. Ещё наплачемся.
        - Ну да! - не поверила синичка. - Полечу-ка нынче в лес, узнаю, какие там новости.
        И полетела.
        В лесу ей очень понравилось: такое множество деревьев! Ничего, что все ветки залеплены снегом, а на широких лапах ёлок навалены целые сугробики. Это даже очень красиво. А прыгнешь на ветку - снег так и сыплется и сверкает разноцветными искрами.
        Зинька прыгала по веткам, стряхивала с них снег и осматривала кору. Глазок у неё острый, бойкий - ни одной трещинки не пропустит. Зинька тюк острым носиком в трещинку, раздолбит дырочку пошире - и тащит из-под коры какого-нибудь насекомыша-букарашку.
        Много насекомышей набивается на зиму под кору - от холода. Зинька вытащит и съест. Так кормится. А сама примечает, что кругом.
        Смотрит: лесная мышь из-под снега выскочила. Дрожит, вся взъерошилась.
        - Ты чего? - Зинька спрашивает.
        - Фу, напугалась! - говорит лесная мышь.
        Отдышалась и рассказывает:
        - Бегала я в куче хвороста под снегом, да вдруг и провалилась в глубокую яму. А это, оказывается, медведицына берлога. Лежит в ней медведица, и два махоньких новорождённых медвежонка у неё. Хорошо, что они крепко спали, меня не заметили.
        Полетела Зинька дальше в лес: дятла встретила, красношапочника.
        Подружилась с ним. Он своим крепким гранёным носом большие куски коры ломает, жирных личинок достаёт. Синичке после него тоже кое-что перепадает.
        Летает Зинька за дятлом, весёлым колокольчиком звенит по лесу:
        - Каждый день всё светлей, всё веселей, всё веселей!
        Вдруг зашипело вокруг, побежала по лесу позёмка, загудел лес, и стало в нём темно, как вечером. Откуда ни возьмись, налетел ветер, деревья закачались, полетели сугробики с еловых лап, снег посыпал, завился - началась пурга. Зинька присмирела, сжалась в комочек, а ветер так и рвёт её с ветки, перья ерошит и леденит под ними тельце.
        Хорошо, что дятел пустил её в своё запасное дупло, а то пропала бы синичка.
        День и ночь бушевала пурга, а когда улеглась и Зинька выглянула из дупла, она не узнала леса, так он весь был залеплен снегом. Голодные волки промелькнули между деревьями, увязая по брюхо в рыхлом снегу. Внизу под деревьями валялись обломанные ветром сучья, чёрные, с содранной корой.
        Зинька слетела на один из них - поискать под корой насекомышей.
        Вдруг из-под снега - зверь! Выпрыгнул и сел. Сам весь белый, уши с чёрными точками держит торчком. Сидит столбиком, глаза на Зиньку выпучил.
        У Зиньки от страха и крылышки отнялись.
        - Ты кто? - пискнула.
        - Я беляк. Заяц я. А ты кто?
        - Ах, заяц! - обрадовалась Зинька. - Тогда я тебя не боюсь. Я синичка.
        Она хоть раньше зайцев в глаза не видела, но слышала, что они птиц не едят и сами всех боятся.
        - Ты тут и живёшь, на земле? - спросила Зинька.
        - Тут и живу.
        - Да ведь тебя тут совсем занесёт снегом!
        - А я и рад. Пурга все следы замела и меня занесла - вот волки рядом пробежали, а меня и не нашли.
        Подружилась Зинька и с зайцем.
        Так и прожила в лесу целый месяц, и всё было: то снег, то пурга, а то и солнышко выглянет, - денёк простоит погожий, но всё равно холодно.
        Прилетела к Старому Воробью, рассказала ему всё, что приметила, он и говорит:
        - Запоминай: вьюги да метели под февраль полетели. В феврале лютеют волки, а у медведицы в берлоге медвежатки родятся. Солнышко веселей светит и дольше, но морозы ещё крепкие. А теперь лети в поле.
        Март
        Полетела Зинька в поле.
        Синичке ведь где хочешь жить можно: были бы хоть кустики, а уж она себя прокормит.
        В поле, в кустах, жили серые куропатки - красивые такие полевые курочки с шоколадной подковкой на груди. Целая стая их тут жила, зёрна из-под снега выкапывала.
        - А где же тут спать? - спросила у них Зинька.
        - А ты делай, как мы, - говорят куропатки. - Вот гляди.
        Поднялись все на крылья, разлетелись пошибче - да бух с разлёту в снег!
        Снег сыпучий - обсыпался и прикрыл их. И сверху их никто не увидит, и тепло им там, на земле, под снегом.
        «Ну нет, - думает Зинька, - синички так не умеют. Поищу себе получше ночлега».
        Нашла в кустах кем-то брошенную плетёную корзиночку, забралась в неё, да и заснула там.
        И хорошо, что так сделала.
        День-то простоял солнечный. Снег наверху подтаял, рыхлый стал. А ночью мороз ударил.
        Утром проснулась Зинька, ждёт - где же куропатки? Нигде их не видно. А там, где они вечером в снег нырнули, наст блестит - ледяная корка.
        Поняла Зинька, в какую беду попали куропатки: сидят теперь, как в тюрьме, под ледяной крышей и выйти не могут. Пропадут там под ней все до одной! Что тут делать? Да синички - боевой народ.
        Зинька слетела на наст - и давай долбить его крепким своим, острым носиком. И продолбила - большую дырку сделала. И выпустила куропаток из тюрьмы. Вот уж они её хвалили, благодарили!
        Натаскали ей зёрен, семечек разных:
        - Живи с нами, никуда не улетай!
        Она и жила. А солнце день ото дня ярче, день ото дня жарче. Тает, тает в поле снег. И уж так его мало осталось, что больше не ночевать в нём куропаткам: мелок стал. Перебрались куропатки в кустарник спать, под Зинькиной корзинкой.
        И вот, наконец, в поле на пригорках показалась земля. И как же все ей обрадовались!
        Тут не прошло и трёх дней - откуда ни возьмись, уж сидят на проталинах чёрные, с белыми носами грачи. Здравствуйте! С прибытием!
        Ходят важные, тугим пером поблескивают, носами землю ковыряют: червяков да личинок из неё потаскивают. А скоро за ними и жаворонки и скворцы прилетели, песнями залились.
        Зинька с радости звенит-захлёбывается:
        - Зинь-зинь-на! Зинь-зинь-на! К нам весна! К нам весна! К нам весна!
        Так с этой песенкой и прилетела к Старому Воробью. И он ей сказал:
        - Да. Это месяц март. Прилетели грачи - значит, правда весна началась. Весна начинается в поле. Теперь лети на реку.