Про девочку Ириску и про дом с красными полосками Анна Сергеевна Аксёнова
Совсем недавно Ириска с родителями переехала в новый дом. Он большой, светлый, красивый, и двор около него тоже большой и светлый. Соседние дома похожи друг на друга, только одни покрашены в синюю, другие — в красную полоску. Ириске повезло: она живёт в доме с красными полосками.
Анна Сергеевна Аксёнова
Про девочку Ириску и про дом с красными полосками
У Ириски шоколадного цвета глаза, маленькие, тоненькие, как прутики, косички. Косички еще не успели вырасти, потому что Ириске только пять лет.
Больше всего на свете она любит маму и папу, любит сказки, любит красный цвет, но зато не любит молоко с пенками и очень не любит, когда ей говорят, что пора спать… В общем, она самая обыкновенная девочка.
Совсем недавно Ириска с родителями переехала в новый дом. Он большой, светлый, красивый, и двор около него тоже большой и светлый. Соседние дома похожи друг на друга, только одни покрашены в синюю, другие — в красную полоску. Ириске повезло: она живёт в доме с красными полосками.
Во дворе всегда много ребят. Но Ириска еще ни с кем не познакомилась и поэтому гуляет с мамой.
В этот день все было точно так же, как и в другие дни: Ириска лопаткой копала снег, а мама читала. Потом она встала и сказала:
- Ты побудь одна, а я ненадолго схожу домой. Заодно рукавички принесу, а то эти уже мокрые.
Мама ушла, а Ириска осталась одна. Из снега она слепила снегурочку, слепила зайца с одним ухом. Второе ухо не стала лепить — руки замёрзли: рукавички-то мокрые. А мама всё не приходила. Тогда Ириска решила сама пойти домой. Взяла свою лопатку и пошла.
Глава первая. Усач, Лев Волков и Вовка Блин
Как всегда, Ириска постучала в дверь ногой: до звонка ей не дотянуться, высоко. Дверь долго не открывали, наверно, мама была чем-то занята. Тогда Ириска повернулась к двери спиной и заколотила ногой изо всех сил. И вдруг дверь потянули изнутри так, что Ириска чуть не упала.
- Кто стучится в дверь ко мне? — раздался грозный голос.
Ириска повернулась и обмерла: в дверях стоял усатый дядька, усы у него шевелились вверх-вниз, вверх-вниз. Ириска попятилась, а Усач наклонился и стал рассматривать ее.
- Тебе что, Красная Шапочка?
- Я к маме хочу, — прошептала Ириска.
- А где твоя мама?
Ириска ткнула пальцем в открытую дверь. Дядька обернулся назад, посмотрел:
- Ты что-то путаешь, здесь я живу.
Они внимательно разглядывали друг друга. Потом Усач сказал:
- А-а, понимаю, ты этажом ошиблась. Тебе, наверно, на третий. Это выше.
Ириска послушно зашагала наверх.
Дверь на третьем этаже показалась ей незнакомой, уж очень блестящей. Но Ириска так замерзла, так захотелось ей домой, в тепло, что она на всякий случай стала стучать.
Открыла ей толстая тётенька. В своем розовом цветастом халате она была похожа на клумбу.
- Разве можно по дверям ногами колотить? — сказала она. — Смотри, какие следы остались.
Ириска посмотрела и никаких следов не увидела. Но тетенька вытащила из кармана тряпку и стала тереть дверь.
- Кого тебе, девочка?
- Я маму ищу.
- А где ты живёшь?
- Не знаю.
- А фамилия твоя? Впрочем, неважно: здесь ещё никто никого не знает. Ты внизу, под нами, была?
- Была.
- А наверху?
- Нет.
- Подожди тогда.
Тётя-клумба накинула на себя пальто, и они вместе пошли на четвёртый этаж.
Звонили, звонили, но в квартире никто даже не шелохнулся.
- Наверно, ты здесь и живёшь, а мама в магазин пошла или ещё куда-нибудь.
- Да-а, а я замёрзла…
- Пустяки какие, идём к нам, погреешься.
В квартире у тёти-клумбы всё сверкало: сверкали окна, пол, зеркала, сверкали даже шкаф, стол, спинки стульев. Тётя велела Ириске снять валенки, дала ей шлёпанцы с красными помпонами, усадила на диван и ушла. Ириска огляделась и увидела, что в уголке за шкафом стоит мальчик.
- Ты чего прячешься? — спросила Ириска.
- Я не прячусь, я в углу стою.
- За что?
- Надо, значит. Мусору на пол накидал — раз, за это мама двадцать минут дала; в кресло ногами лазил — два, ещё десять минут; пуговицы у пальто отрезал… В общем, целый час стоять буду.
- Ты любишь в углу стоять, — догадалась Ириска.
- Вот глупая, — удивился мальчишка. — Просто мне сегодня гулять нельзя. Ты Вовку Блина знаешь?
- Нет.
- Ух и ненавижу я его! Вырасту, я ему так наподдам — в космос без ракеты улетит. Вверх тормашками.
- Вы что, поругались?
- Ещё бы. Он знаешь какой вредный! Сказал, что у него тигрёнок есть. Я как дурак поверил, пошёл к нему, а он мне знаешь кого показал? Котёнка полосатого. Говорит, тигрёнок — только похудел. Это он мне за рыбок отомстил.
- За каких рыбок?
- Да просто я еще раньше пошутил: сказал, что у меня рыбки есть. Он пришел посмотреть, а я сказал, что их рыба-хищница съела. Ну, он спросил, где хищница, а я для смеха возьми и скажи, что она с голодухи сама себя тоже съела. Он, Вовка, тогда ничего, а сам потом про тигрёнка выдумал.
- Тоже для смеха, — сообразила Ириска.
- «Для смеха»! Это он отомстил. А я зато взял да на его дверях написал: «Блин съел блин и блином подавился». Теперь он меня обязательно бить будет.
- Сдачи дай, — посоветовала Ириска.
- Сама не знаешь его, а сама говоришь. Он знаешь какой! Он… он два пуда одной рукой выжать может. Он во-он какой! — Мальчишка поднял руку высоко над головой.
- Он и маленьких бьет? — робко спросила Ириска.
- И маленьких и немаленьких.
Ириска подобрала ноги, оглянулась, хорошо ли закрыта дверь.
Мальчишка заметил это.
- Ты смотри на глаза ему лучше не попадайся — прибьёт.
Он на цыпочках, чтоб не услыхала мать, подошёл к столу, вытащил из ящика альбом для рисования, развернул и дал Ириске:
- Посмотри, какой он. Это я нарисовал его.
На рисунке был большой страшный мальчишка. Изо рта у него во все стороны торчали длинные острые зубы.
- Ой, какой!.. — Ириске на спину как будто налили холодной газированной воды. Она поёжилась и скорее перевернула страницу, чтоб не видеть страшилища. Перевернула, а там совсем другая картинка: лихой всадник на лошади.
- А это кто?
- Лев. Это у меня такое имя, — гордо ответил мальчишка. — У меня и фамилия подходящая — Волков. Лев Волков. Здорово?
- Здорово, — с уважением подтвердила Ириска.
А Лев вытащил из кармана школьную резинку и несколько раз провёл по блестящей стенке шкафа. На ней сразу появились некрасивые тусклые полоски.
- Зачем ты это? — испугалась Ириска.
- За это мама ещё полчаса отвалит, а то и больше. — И громко заорал: — Ма-мааа!
Из кухни прибежала мама:
- Что случилось, что ты кричишь?
- Смотри! — Мальчишка показал на шкаф. Мальчишкина мама ахнула, размахнулась и звонко шлёпнула его по затылку:
- А ну живо собирайся на улицу, чтоб я тебя не видела!
- Да я лучше в углу буду стоять, — заторопился мальчишка. — Я…
- Сейчас же отправляйся! Житья от тебя нет.
- Да ты хорошенько посмотри, что я наделал. Смотри, сколько: одна полоса, другая… целых четыре.
- Ты что, издеваешься надо мной? Марш гулять!
- Холодно, — захлюпал носом мальчишка, — я простудиться могу…
- Не простудишься.
Мальчишка, тихонько подвывая, стал одеваться. Ириска тоже быстренько оделась.
- Согрелась? — спросила её тётя.
- Согрелась.
- Смотри, если мамы нет, приходи опять.
- Спасибо, приду, — ответила Ириска.
Глава вторая. Хорошо или плохо, когда есть маленький брат?
Дверь захлопнулась.
- Ну, я пошёл, — сказал Лев.
- Куда?
- В другой подъезд. Спрячусь там, чтоб Блин не увидел.
И мальчишка исчез, а Ириска снова поднялась на четвёртый этаж.
Она долго и так громко барабанила в дверь, что из соседней квартиры выглянула девочка.
- Ты что стучишь?
- Домой стучу.
- А ты разве здесь живёшь? Что-то я тебя не видела. Недавно приехали?
- Недавно, — сказала Ириска.
- А тебя как звать? — спросила девочка.
- Ириска.
- Ириска? А может… мармеладка? Такое имя не бывает — Ириска.
- Нет, бывает.
- Ну ладно, пусть бывает. А меня Мариной зовут. У тебя есть братик?
- Нет.
- А у меня есть. Хочешь, покажу? Идем.
Ириска шагнула в квартиру вслед за девочкой.
Но к братику их не пустила старшая сестра Марины.
- Нечего ходить, ещё разбудите… Ты лучше подмети: в доме маленький ребёнок, а пол не подметён.
- Вот какая Людка, всё командует! — пожаловалась Маринка. — Как Вовик появился, так целый день то подмети, то убери, поиграть не даёт.
«Плохо, когда братик есть», — подумала Ириска и посоветовала:
- А ты не подметай.
Маринка с укором посмотрела на неё:
- А кто же тогда будет? Мама, что ли?
- Пускай Люда, раз она командует.
- Умненькая какая. Им знаешь сколько уроков задают? Ужас! Ей дыхнуть некогда, не то что пол подметать.
- Ты скоро там? — крикнула Люда.
Маринка плаксиво откликнулась:
- Да чего подметать-то, и так чисто. Каждый день подметай да подметай!.. — А Ириске наставительно заметила: — Пол надо каждый день подметать. Если не подметать — тогда пыль, дышать вредно, особенно маленькому.
И начала возить веником по полу.
Потом Люда ушла в школу, а девочки пошли к Вовику.
- Только тихо, — предупредила Марина. — Он у нас строгий, никакого шума не выносит.
В коляске, завёрнутый в одеяло, лежал совсем крохотный малыш. Когда девочки подошли близко, малыш открыл глаза и улыбнулся.
- Вот мы какие! — довольно сказала Марина. — Мы уже сестричку узнаём.
- А почему у него зубов нет? — спросила Ириска.
- Не выросли, вот почему. Думаешь, у тебя сразу зубы были? — Марина наклонилась к братику и запела: — Агу-у, Вовенька!.. Агушеньки!..
А малыш вдруг сморщился и заплакал. Марина подсунула руку под одеяло.
- Сухой. Ты что же это, а? Кушать захотел?
Она велела Ириске поговорить с ним: Вовик любит, когда с ним разговаривают, а сама побежала на кухню.
- Не плачь, — сказала Ириска. — Сейчас кушать будешь.
Малыш послушно замолчал и уставился на Ириску круглыми, как у цыплёнка, глазами. Но стоило ей отвернуться, Вовик опять заплакал.
- Ты плакса, — сказала Ириска, и Вовик улыбнулся ей. — Ты плакса-вакса. — И Вовик улыбнулся ещё шире. Ириске стало стыдно, что она дразнит маленького. Он ведь не понимает, улыбается.
На тумбочке лежали железные блестящие пуговицы. Она взяла одну и положила её Вовику в кулачок.
- Вот, поиграй.
Но скоро Вовик опять заплакал. На этот раз он плакал очень громко и весь покраснел от плача.
- Не плачь, не плачь, — стала уговаривать Ириска. — Я ведь с тобой разговариваю, не плачь!
Вовик не успокаивался, он кричал уже изо всех сил. Ириска, как Марина, подсунула под одеяло руку. Одеяло было сухое.
- Ну что же ты? А то я у тебя пуговицу заберу, — рассердилась она.
И тут заметила, что пуговицы нет.
«Ой-ой, — испугалась Ириска, — он, наверно, проглотил пуговицу! Ему больно…»
Из кухни прибежала Марина.
- Вовик, Вовенька!.. Что с ним? — затараторила она.
- Он… он пуговицу проглотил.
Марина быстро выхватила брата из коляски, и Вовик сразу затих. Марина, как взрослая, покачала головой:
- Фу ты, напугала меня как! Просто он лежал на пуговице. Видишь, как шейку надавило…
И правда, на шейке у Вовика было красное круглое пятно — след от пуговицы.
- Надо же! Ты бы ему ещё спички дала!
- Зачем спички? — удивилась Ириска.
- «Зачем, зачем»!.. Такая большая, а пустяков не понимаешь! Разве можно маленьким давать такие вещи!
Дома всегда говорили, что Ириска маленькая, и ничего не разрешали делать без спроса. Иногда даже, чтобы она скорее ела, мама кормила её с ложечки. А вот Марина считает и себя и Ириску большими. Это потому, что есть Вовик, — поняла Ириска. Она смотрела, как Марина поит брата из бутылочки. Если бы у Ириски был такой же брат, она бы тоже поила его из бутылочки, заворачивала в одеяло, и все считали бы её большой. Хорошо Марине.
Вовик, сытно почмокивая, наконец уснул, и девочки пошли на кухню. Марина поставила на стол корзиночку и стала вынимать оттуда пестрые цветные лоскуты.
- Как много! Где ты взяла столько? — спросила Ириска.
- Мама принесла. Она в ателье работает, портнихой. Ты знаешь, вот это что? — Марина показала тоненький лоскуток.
- Не знаю. А что?
- Это шёлк. Он всегда прохладный. Попробуй, какой.
Ириска погладила лоскуток. В самом деле, он был гладкий и прохладный.
- А это ситец. Потрогай — как бумага.
И опять Ириска потрогала. Верно — ситец был как бумага.
- А ещё что есть?
- Ещё есть шерсть. Она очень колючая. Вот такая…
Марина достала из корзинки кукольные наряды.
- Давай наденем кукле рейтузы и пальто и пойдём с ней гулять, — предложила Ириска.
- А вдруг Вовик проснётся? Нельзя, — вздохнула Марина.
Ириска тоже вздохнула. Всё-таки, когда нет братика, лучше: можно целый день гулять.
Девочки стали играть в куклы. Они мерили им платья, пальто, шапочки, водили под стол на прогулку. Потом Марина стала шить кукле школьный фартук. Руки её быстро и ловко кроили, сшивали крохотные кусочки материи.
- Как это ты умеешь? — удивилась Ириска.
- Очень просто. Моя мама знаешь какие шьёт? Она всё умеет.
- Так ты же не мама.
- Ну и что ж. Мама и меня учит уметь, она мне даже разрешила пелёнки Вовику на машинке подшить.
- На швейной машинке разрешила? — ахнула Ириска.
Ей тут же захотелось пойти домой и, если мама пришла, сказать ей, что тоже хочет брата или сестричку.
Ириска стала собираться и вдруг увидела на буфете что-то красное и совсем незнакомое:
- Это что такое?
- Это перец. Моя мама говорит, он горький-горький.
- Такой красивый и горький? А можно, я попробую?
Ириска погладила перец — он был гладкий и прохладный, как шёлк. Понюхала. Он никак не пахнул. Может быть, Маринина мама ошиблась? Она осторожно лизнула… Он совсем, ну ни капельки не был горьким! Тогда Ириска решилась и откусила малюсенький кусочек.
Сначала было так, словно траву пожевала. А потом… Потом во рту у неё вдруг загорелся огонь. Он жёгся, кусал, щипал!.. Ириска закричала, замахала руками. Марина смотрела на неё и смеялась. Но когда у Ириски брызнули слёзы из глаз, Марина испугалась:
- Может, тебе воды? Может, сахару дать?
От крика, шума проснулся Вовик и заплакал оттого, что его разбудили.
- Да погоди ты! — крикнула ему Марина, как будто Вовик мог понять её.
- Иди к нему, а я пойду уже, — сдерживая слёзы, сказала Ириска.
- Как же ты пойдёшь?
- Он маленький, иди. А я пойду сосульку пососу.
- А потом придёшь?
- Спасибо, приду.
Глава третья. Дядя Яша был дружинник. Кукольный доктор
Ириска снова оказалась на крыльце. Язык всё ещё горел. Она огляделась и увидела, что сосульки висят высоко, над окном, — ни за что не достать. И, как нарочно, сосульки были такие чистые, такие умытые, такие прохладные. Ириска смотрела на сосульки, и ей очень хотелось плакать.
- И кто же это нас обидел? Такие мы хорошие, такие маленькие, и шапочка у нас красная… — запел над её ухом голос.
Ириска подняла голову и увидела бабушку. Бабушка была чужая, но сразу видно — добрая. Ириска рассказала ей про перец, про сосульки, и бабушка повела её к себе домой — лечиться.
Дома бабушка налила ей стакан воды, велела прополоскать рот.
- А мама твоя где?
Ириска сказала, что мама ушла в магазин.
- Ну что ж, — сказала бабушка, — зато я дома. Я тебе птичку покажу.
На подоконнике стояла клетка с птичкой.
Птичка прыгала с жёрдочки на жёрдочку и весело чирикала.
- Чижик! — позвала бабушка. — Ты видишь, кто к нам пришёл, а?
И чижик перестал прыгать, он наклонил головку и блестящим маленьким, как зёрнышко, глазком, стал разглядывать Ириску.
Бабушка достала из буфета пакет с маком, отсыпала немножко Ириске на ладонь и открыла клетку.
Чижик полетал по комнате, покружился и сел Ириске на руку, стал клевать мак. Его остренький клюв тихонько долбил ладошку, но было не больно, наоборот — щекотно даже.
- А кто же это у нас? — вдруг раздался голос.
Ириска обернулась и засмеялась. В дверях стоял старичок — сам маленький, а борода длинная, белая…
- Это я, — сказала Ириска, потому что дедушка смотрел на неё и спрашивал про неё.
- Фимочка, это Иришенька, в гости пришла, — сказала бабушка, а Ириска опять засмеялась: очень смешное, совсем девочкино имя было у дедушки.
- Ну и хорошо, что пришла, а то у нас одна клетка пустая, вот мы её туда и посадим.
Ириска немножко испугалась: а вдруг правда посадит? Она оглянулась на бабушку.
Бабушка вся сморщилась от смеха и замотала головой: не верь, мол, не верь.
- Я в клетку не влезу, клетка маленькая, — храбро сказала Ириска.
- Так большую сделаем. Да-да!
Ириска снова посмотрела на бабушку, и бабушка снова покачала головой: «Не бойся, не посадит.»
В коридоре послышался какой-то протяжный звук. Дедушка поднял вверх палец: «Тихо!» — прислушался.
- Заговорился с вами, а гость мой за дверью стоит.
- И что же у нас за день такой! — весело всплеснула руками бабушка. — Где же он, гость-то?
Дедушка открыл дверь и позвал:
- Рыжик!
В комнату осторожно заглянула рыженькая собачонка.
- Ой, какая собачка! — Ириска присела перед ней на корточки, но собачка словно знала, кто здесь хозяйка: она прошла мимо Ириски прямо к бабушке и, заглядывая ей в глаза, села столбиком.
- Откуда, Фимочка, этот пёсик? — спросила бабушка.
- Иду себе из булочной, а оно навстречу. Я говорю: «Рыжик», — и иду себе домой. Оно тоже идет — и приходит к нам.
- Пусть пёсик у нас останется, Фимочка.
- Я же не сказал «нет», пусть останется.
- Я ему сейчас косточку принесу.
Бабушка принесла косточку и положила ее на пол, на газету.
Рыжик стал грызть её, а сам всё время поглядывал на бабушку, на дедушку ласковыми чёрными глазами.
- Хорошая собака, — сказала бабушка.
- Хорошая-то хорошая, — откликнулся дедушка, — но как тебе это нравится — побежала за мной и забыла своих хозяев!
- Что ты говоришь? Может, это такие хозяева — на край света убежишь, — рассердилась бабушка и даже рукой махнула на дедушку.
Собака обгрызла косточку, облизнулась, встала и направилась к дверям.
- Ты что?
Собачка, умильно помахивая хвостиком, слабо тявкнула.
- Смотри, она хочет уйти… — обиделась бабушка. — А сахар ты любишь? Так на, погрызи…
Но собачка не стала есть сахар, она ещё раз просительно тявкнула.
- Придётся выпустить. Она таки приходила в гости. А теперь ей пора домой, — сказал дедушка.
Когда собачку выпустили из квартиры, она звонко и весело залаяла и бросилась вниз по лестнице.
- Пришла и ушла. Ну конечно… — грустно сказала бабушка.
- Она ещё к нам придёт, дорогу теперь знает. Пёсика нет, зато мы имеем вот это. — И дедушка, точно фокусник, вытащил непонятно откуда банку с вареньем. На банке были нарисованы розы.
Сели пить чай.
Ириске чай налили в высокую чашечку, самую красивую из тех, что стояли на столе, а варенье дедушка положил ей прямо в блюдце.
Варенье было душистое, пахло цветами, а вместо ягод в нём были лепестки цветов.
Ириска стала сгребать ложечкой все лепестки в одну кучку.
- Не вкусно?
- Вкусно. Самое вкусное варенье.
Бабушка вздохнула.
- Вот и Яшенька, когда маленький был… — Она замолчала и испуганно посмотрела на дедушку.
- А где ваш Яшенька? — спросила Ириска.
Дедушка закашлялся и стал искать по карманам платок.
Ириска вскочила:
- Давайте я вас по спине поколочу!
- Не надо, детка, — сказал дедушка, — не поможет.
- А мне помогает. — Ириска снова села за стол и вспомнила: — А где ваш Яшенька?
- Ты ешь, ешь! — отозвалась бабушка и приложила палец к губам.
Ириска ничего не понимала. Она посмотрела на дедушку.
- Он, детка, погиб, — сказал дедушка. — Три года уже прошло.
Он показал на стену, где висела большая фотография. С неё прямо на Ириску смотрел весёлый дяденька, он чему-то смеялся, и зубы у него были белые-белые. К фотографии было приколото что-то настоящее, круглое и железное.
- Что это? — спросила Ириска, показывая на приколотое.
- Орден, — сказал дедушка. — Наш Яша был очень храбрый. Он был дружинник. Ты знаешь, что это такое?
Кто такие дружинники, Ириска знала, — дядя Сережа, мамин брат, тоже дружинник. Вообще-то он на заводе работает, но он еще и дружинник. Дружинники помогают милиционерам, они ходят с красными повязками на рукаве и следят, чтоб у нас везде был порядок. Они борются с пьяницами, хулиганами.
- Дяденьку Яшу хулиганы убили?
- Да, детка.
Ириска представила хулиганов. Они, наверно, такие же, как Вовка Блин, — злые, страшные…
- А Вовка Блин тоже хулиган, — сказала она дедушке.
- Блин? А кто это?
- В нашем доме живет. Он два пуда поднимает, и он маленьких бьёт.
- Где он живет? Я сегодня же схожу к нему. Не беспокойся, ко мне дружинники заходят… Я им тоже скажу. Маленьких бить… где это видано? — У дедушки затряслись руки.
- Фимочка, не волнуйся, сердце… — сказала бабушка. Она подошла к дедушке.
Ириске стало очень жалко их. Живут они одни. Никого нет. Даже собачка пришла и та убежала.
- А я теперь знаю, где вы живете, я к вам в гости ходить буду, — сказала Ириска.
- Спасибо, Иришенька, приходи обязательно. — Бабушка капала в ложку какое-то пахучее лекарство для дедушки.
Дедушка сидел невесёлый, маленький.
- А мой папа шофёр, — сказала ему Ириска. — Он меня часто катает. Я попрошу — он и вас покатает. Он добрый.
Дедушка улыбнулся:
- Очень я люблю кататься. Просто очень люблю. А ты кем будешь, когда вырастешь?
- Я селёдки буду продавать.
Дедушка опять улыбнулся:
- Почему селёдки?
- Так. Селёдку сначала в одну бумагу завернут, потом в другую, потом ещё…
Дедушка засмеялся тоненьким смехом.
- И ничего удивительного, — заметила бабушка. — Яшеньку, бывало, из керосиновой лавки никак не вытащишь.
- Ты мне этого не рассказывала. — Дедушка сразу перестал смеяться.
- Разве?
- Вечером расскажешь, — сказал дедушка. — Хорошенько всё вспомни.
- Вспомню, — пообещала бабушка.
Дедушка снова повернулся к Ириске:
- А ты в другой раз придёшь — кукол поломанных приноси, если есть.
- А вы кукол чините?
- Ну да, я… кукольный доктор. Раньше в кукольной больнице работал, а теперь дома сижу, бездельничаю. Приноси.
- Принесу. А сейчас я можно пойду маму посмотрю?
- Ну конечно, можно. А мамы нет, ты тогда опять приходи, — наказала бабушка.
- Спасибо, приду.
Глава четвёртая. Какие бывают сказочники. Дом с красными полосками
Мамы всё ещё не было. Ириска решила подождать её. И села на ступеньку. Она задумалась и не заметила, как к ней подошёл мальчик:
- Ты что тут сидишь?
- Я маму жду.
Мальчик с удивлением разглядывал её.
- А ты разве здесь живёшь?
- Здесь. — Ириска показала на дверь квартиры.
- Вы что, вчера приехали?
- Нет, не вчера.
- Как же ты тогда здесь живёшь, здесь ещё вчера никто не жил.
- Ну да, — сказала Ириска, — а где же я тогда живу?
- Не знаю. Ты, наверно, заблудилась?
И тут сверху громко крикнули:
- Блин, ты где?
Мальчик поднял голову:
- Здесь, иди сюда!
У Ириски задрожали коленки, она моргнула раз, другой и увидела, что мальчик вдруг стал расти, расти на глазах, а изо рта у него во все стороны полезли длинные, острые зубы.
- А-а-а! — закричала Ириска и бросилась бежать вниз.
Блин тоже полетел вниз, обгоняя Ириску, испуганно оглядываясь на неё.
- А-а-а! — кричала во всю мочь Ириска.
Она вдруг ткнулась во что-то мягкое, тёмное. Взглянула и узнала Усача.
- Что, кто? — спросил он.
Ириска от страха ничего не могла ответить. Тогда Усач взял её на руки и понёс к себе домой.
Дома он усадил её на стопку книг, которые лежали прямо на полу, дал ей воды.
Когда Ириска успокоилась, она рассказала Усачу про Блина.
- Позволь, это ты ко мне стучала сегодня?
- Я-а-а.
- Не нашла маму?
- Не нашла, я заблудилась.
- Наверно, подъезд спутала. Давай думать, что с тобой теперь делать.
Усач сел и стал думать.
Думал он интересно: сначала почесал в голове, потом в усах, потом протёр глаза.
- Ага, придумал! — обрадовался он. — Мы на всех подъездах повесим объявление.
Усач взял чистый лист бумаги и вставил его в пишущую машинку.
- Как тебя зовут?
- Ириска.
- Так… — Усач начал печатать. — «Пропавшая девочка Ириска…» Как твоя фамилия?
- Мусина.
- «Ириска Мусина…» — застучал на машинке Усач.
- Не Мусина, — поправила Ириска, — а Мусина.
- Я и говорю — Мусина.
- Му-си-на, — по слогам сказала Ириска.
- А я что? — рассердился Усач. — Я и говорю: Му-си-на.
- Ой!.. — Ириска вздохнула. — Ну, Мусина, Мусина, понимаете?
- Я-то понимаю, а вот ты чего хочешь — не понимаю. Забыла фамилию, что ли?.. Может быть, ты Машина?
- Нет.
- Манина?
- Нет.
- Марусина?
- Да нет, Мусина.
- Может быть, Дусина, Тусина, Грушина?
- Ну, дяденька, я же говорю — Мусина, а вы говорите — Грусина!
- Почему Грусина? А-а… — Дяденька хлопнул себя по лбу. — Ты, наверно. Мушина?
- Да, — обрадовалась Ириска. — Я всё время и говорю вам — Мусина!
- Понятно, Мушина. Ириска Мушина… Позволь, значит, и имя твоё не Ириска, а Иришка.
- Можно Ириска, а можно Ириска.
Дяденька вытащил платок, вытер вспотевший лоб.
- Итак, «Пропавшая девочка Ириша Мушина находится в пятой квартире». Правильно?
- Ага.
- Тогда посиди тут, а я пойду повешу объявление. Мама будет тебя искать, увидит объявление и придёт за тобой.
Усач ушёл, а Ириска осталась одна. Только сейчас она увидела, как много было кругом книг. Ими были заставлены все стены, они лежали на окне, на столе и высокими столбиками были сложены на полу. Ириска решила, когда дяденька придёт, попросить книг для мамы, чтобы мама не ходила так далеко в библиотеку.
Но дяденька пришёл и сразу сказал:
- Я сейчас точно такой же, как наш, дом увидел. Ты, наверно, не подъезд, а дом перепутала. Сейчас пойдем искать, только подожди минутку.
И он, даже не раздеваясь, сел за стол и стал быстро барабанить на машинке. Машинка пощелкивала, а дяденька бормотал себе что-то под нос.
Ириска подошла поближе. Усач перестал барабанить и посмотрел на нее:
- Согласна, что звёзды синие, потому что им холодно?
- Согласна… — Ириска подумала: «Когда холодно, у мамы щёки голубые-синие».
- Ну вот…
Дяденька опять быстро-быстро застучал на машинке.
- Что это? — спросила Ириска.
- Сказка.
- А кто вам ее рассказал?
- Никто. Я сам их пишу. Сочиняю.
- Вы сказки сочиняете? — удивилась Ириска.
Усач порылся на полке и вытащил несколько красивых книжек с яркими рисунками. Одну из этих книжек Ириске читала мама. Книжка была про город клякс с волшебником Тёмкой.
- Вот возьми на память. А теперь пошли.
Во дворе Ириска сразу увидела Вовку Блина. Он катал на санках двух малышей.
- А вон Блин, — сказала Ириска и боком, потеснее прижалась к дяденькиным ногам.
- Это и есть грозный Блин? — Дяденька захохотал. — Вот уж правду говорят, у страха глаза велики. Ты посмотри, какой он… даже симпатичный. И никакие зубы у него не торчат.
И правда: мальчишка показался теперь Ириске совсем не большим и совсем не страшным.
- А Лев говорил, что он всех бьёт. И маленьких и немаленьких.
- А вот мы сейчас сами всё узнаем.
Дяденька сложил рупором руки и громко закричал:
- Блин!! — И тут же опустил руки, покраснел.
Но Блин уже услышал. Он подбежал к Усачу:
- Вы меня звали?
- Звал. Лев Волков говорит, что ты всех бьёшь, и девочка тебя боится. Это правда, что ты всех бьёшь?
- Я никого не бью. А кто это Лев Волков?
- Как — кто? Приятель твой бывший.
- Он тебе дразнилку придумал и на дверях написал: «Блин съел блин и блином подавился», — подсказала Ириска.
Мальчишка захохотал:
- Лев?! Охо-хо… Волков? Ой, не могу, подержите за ногу!
- Чему ты радуешься? — поинтересовался Усач.
Мальчишка перестал смеяться.
- Так это же Петька Зайцев, а не Лев Волков. Это он написал, Петух.
- А Лев Волков?
- Да нету никакого Льва Волкова, всё он выдумал. Да вон, вон он выглянул, видите, в чужом подъезде! — закричал он.
Ириска заметила мелькнувшую голову Льва-Петуха.
- Он часто там прячется. Игру, наверно, себе такую придумал.
- Ну извини, брат, — сказал Усач. И они с Ириской зашагали дальше.
- Совсем он и не страшный, — сказала Ириска. — А Лев Волков говорил…
- Лев Волков — трус. А раз трус — значит, и врун. Трус и врун всегда похожи, трус и врун — одно и тоже.
В соседнем доме — тоже с красными полосками — было шесть подъездов, по четыре этажа в каждом. Усач с Ириской долго лазили по этажам, звонили в квартиры, извинялись. Усач пыхтел, понемножку ворчал:
- Подумать только, в двух домах заблудилась такая большая девочка. Сколько тебе лет, кстати?
- Пять.
- Вот я и говорю — совсем уже взрослый ребёнок.
У Ириски ноги уже не двигались, спина была мокрая. Она хотела пожаловаться дяденьке, но он сам сказал:
- Ты как хочешь, а я больше не могу. Пойдём домой, напишем ещё объявления и на этот дом тоже повесим.
Около своей квартиры Усач достал ключ и хотел открыть дверь, но ключ почему-то не проворачивался в замке. Усач, ворча, стал вытаскивать его обратно, как дверь вдруг сама отворилась и на пороге показалась Ирискина мама.
- Ой! — закричала Ириска. — Мамочка, моя мамочка! — И… заплакала.
- Спасибо, большое спасибо! — сказала мама Усачу. — Где вы её нашли?
Усач пожал плечами:
- Я не искал, она сама ко мне пришла. Подумать только, в двух домах заблудилась такая большая девочка.
- Ничего удивительного тут нет, — немножко обиделась мама. — Дома одинаковы как близнецы. — И пригласила: — Заходите, что же мы здесь стоим…
- Конечно, конечно, — отозвался Усач. — Простите, а как вы попали ко мне? Я что… не запер дверь?
У мамы глаза стали круглыми-круглыми, потом превратились в щёлочки, и она звонко засмеялась:
- Вы… вы думаете, вы к себе пришли?
- Странный вопрос, а… а… а разве?..
- Представьте себе! — Мама просто захлебывалась от смеха.
Усач виновато посмотрел на Ириску:
- Я думал, здесь два дома с красными полосками, а выходит три, — пояснил он.
- Четыре, — поправила мама. — Да заходите же!
Ириска потянула его за рукав:
- Заходите, отдохните! Вам теперь долго искать свой дом.
Теперь на подъезде Ирискиного дома висит привязанная к ручке двери красная ленточка. Ириска больше никогда не ошибается, издалека узнаёт свой дом. А мама уже с ней не гуляет: у Ириски много друзей. Это и Вова Блинов, и Марина, и бабушка с дедушкой, которые часто сидят на скамеечке.
Иногда выходит погулять и Усач. Ириска передружила его со всеми ребятами, и теперь, когда он выходит во двор, все дети спешат к нему, просят рассказать сказку.
Летом Усач обещает поехать с ними в путешествие. Посмотрим.
|