Бриллиантовое ожерелье Ирэн Адлер
        Шерлок, Люпен и Я #1
        Эта история случилась тогда, когда Шерлок Холмс еще не прославился как знаменитый сыщик, Арсен Люпен не прослыл блестящим авантюристом, а Ирэн Адлер не стала Этой Женщиной.
        Сейчас, в 1870 году, они всего лишь подростки, которые встретились и подружились на каникулах в Сен-Мало. Однако насладиться беспечным отдыхом им не суждено - друзья оказываются втянутыми в серию зловещих преступлений: похищено бриллиантовое ожерелье, на пляже обнаруживают труп, а над крышами города то и дело появляется и тает в воздухе тёмный силуэт…
        Полиция бредёт в темноте наугад. Для того, чтобы раскрыть дело, нужен кто-то ещё…
        Ирэн Адлер
        Бриллиантовое ожерелье

        Глава 1
        Трое друзей
        Думаю, вряд ли кто-нибудь смог бы упрекнуть меня во лжи, если бы я написала, что считаю себя первой и единственной подругой Шерлока Холмса, знаменитого детектива. Однако когда мы познакомились с ним, он ещё не был ни детективом, ни тем более знаменитым.
        Мне тогда исполнилось двенадцать лет, ему немного больше.
        Дело было летом.
        А точнее - 6 июля.
        До сих пор прекрасно помню, как впервые увидела его. Он сидел у бастионов на самой вершине скалы в заросшей плющом расщелине. За ним виднелось море: тёмно-синее, необъятное, неспокойное. А в небе медленно кружили чайки.
        Мой друг сидел, подтянув колени к подбородку, едва ли не скрючившись, и так внимательно вглядывался в книгу, словно от того, что прочтёт в ней, зависело нечто исключительно важное для всего человечества.
        Не думаю, что он заметил бы меня и мы познакомились, если б я не удивилась такой необычной сосредоточенности и не отвлекла его.
        Я только что приехала в Сен-Мало и поэтому спросила его, давно ли он живёт тут.
        Он ответил, даже не оторвав взгляда от страницы.
        - Нет, - произнёс он. - Я живу на улице Сен-Саво, в доме 49.
        «Юморист! - решила я про себя. - Разумеется, не в бастионе живёт, высоко над морем! Чудак!»
        И поняла, что в этот момент мы бросили вызов друг другу.
        Повторяю, мы только что приехали в Сен-Мало на каникулы, долго добираясь из Парижа в карете. Это мама так решила.
        Я же не просто обрадовалась этому, а пришла в восторг. До сих пор я видела море только два или три раза: в тех редких случаях, когда мы ездили с папой в Кале, где садились на пароход, чтобы отправиться в Англию, и ещё в Сан-Ремо, в Италии. Говорили, будто я была слишком мала, чтобы помнить, но я запомнила его, это море. Очень даже хорошо запомнила.
        Сама мысль провести всё лето 1870 года в курортном городке на море показалась мне великолепной. И я даже охотно прислушалась бы к совету отца, который всё время повторял:
        - Оставайтесь тут ещё, если хотите. Нет никакой нужды возвращаться в Париж!
        Но дело в том, что мама как раз предпочитала жить в городе. А мне осенью предстояло идти в школу… если бы не события этого лета - лета, которое всё изменило, мало того - целиком и полностью перевернуло всю мою жизнь.

* * *
        Дорога к морю оказалась ужасной. И дело не в карете, которую отец нанял, не считаясь с расходами, как всегда впрочем, когда надо было позаботиться обо мне или маме. Это была поистине королевская карета: запряжённая четырьмя чёрными лошадьми, с кучером в цилиндре на облучке и обшитыми китайским шёлком подушками на сиденьях.
        Но шесть часов в дороге под пристальными взглядами мамы и мистера Нельсона показались мне бесконечными.
        Мистер Нельсон, Гораций, чернокожий, служил дворецким в доме нашей семьи Адлер. Очень высокого роста, очень молчаливый и вечно беспокоившийся, как бы я чего не натворила.
        Большинство наших слуг уехало к морю неделей раньше, чтобы подготовить дом, где предстояло провести лето, и нас в дороге сопровождал только мистер Нельсон.
        Он не спускал с меня глаз.
        И всякий раз повторял:
        - Наверное, это не тот случай, мисс Ирэн, когда стоит это делать.
        Должно быть, ещё и поэтому я улизнула от него при первой же возможности и направилась вверх по обдуваемой ветром тропинке к бастионам Сен-Мало.
        Жить нам предстояло в двухэтажной вилле, небольшой, но очень уютной, со световым фонарём на крыше и с окнами, которые англичане называют эркерами - выпуклыми, а я с детства называла пузатыми.
        Рядом с виллой пролегала тенистая аллея из глициний, а ползучий плющ затянул весь фасад дома. Мама сказала:
        - О, небо, значит, тут будет полно животных.
        И я не сразу поняла, что она имеет в виду.
        Поняла через несколько дней, когда на ночь оставила в комнате открытые окна, а утром увидела на полу извивающегося ужа.
        - Наверное, это не тот случай, мисс, когда стоит оставлять окна открытыми на ночь, - строго заметил мистер Нельсон, входя в комнату.
        И взялся за каминную кочергу, но я тут же закричала:
        - Даже и не думайте, мистер Гораций Нельсон!
        Тогда он вздохнул, положил кочергу на место, ухватил змею за хвост и произнёс:
        - Позвольте мне хотя бы отнести вашу гостью в сад.
        Нельсон, конечно, ворчун, но иногда смешил меня.
        Как только он удалился вместе с «моей ползучей гостьей», дверца шкафа внезапно распахнулась, и передо мной возник худощавый мальчишка.
        Ещё один мой большой друг, с которым я провела то долгое лето.
        Его звали Арсен Люпен, как и знаменитого джентльмена-грабителя[1 - Арсен Люпен - «джентльмен-грабитель», «благородный разбойник», главный герой 28 романов Мориса Леблана, впервые появился в его новелле «Арест Арсена Люпена», опубликованной во Франции в 1905 году. Имеется немало продолжений романа, постановок, экранизаций и комиксов. - Примеч. пер.]. Но в то далёкое время он ещё не начал свою фантастическую карьеру международного вора. И уж тем более не мог считаться джентльменом, поскольку был всего на пару лет старше меня и немного младше Шерлока Холмса.
        Но как вы легко можете догадаться теперь, зная имена моих друзей, тем летом произошли такие события, о которых нельзя не рассказать.
        И поэтому лучше начать всю эту историю с самого начала.
        Глава 2
        Беглянка
        - Чудак! - громко произнесла я.
        Упёрла руки в бока и слегка склонила голову, как делала мама всякий раз, когда хотела привлечь внимание моего отца. Но Шерлок Холмс, похоже, и не думал замечать меня.
        - Что читаешь? - поинтересовалась я.
        - Книгу.
        - Читаешь все слова или только какое-нибудь одно время от времени? - не отставала я.
        Мой нахальный вопрос всё-таки задел его. Он заложил рукой страницу и взглянул на меня с искоркой в глазах.
        - А тебе известно, кто такой Рене Дюго-Труа? - спросил он.
        - Нет.
        - Понятно, - произнёс он, - начисто лишена наблюдательности.
        И сказав это, снова уткнулся в книгу.

* * *
        Я не осталась бы в долгу, случись такой разговор несколькими годами позже, но тогда не рискнула. Слишком радовалась в тот момент, что впереди целое лето на этом чудесном морском побережье, и мне не хотелось ссориться с первым же человеком, которого встретила, выйдя из дома.
        Я слышала, что мама отдала прислуге распоряжение распаковать наши чемоданы, но мне совершенно не хотелось принимать в этом участие и тратить на это целый день! Я обнаружила в конце сада небольшую калитку и, открыв её, отправилась по кривым улочкам старого города к высокому мысу и бастионам.
        Этот мальчик оказался первым, кого я встретила на пути. Я ничего не знала о нём, кроме того, что он грубиян и говорит по-английски, и потому решила не обращать на него внимания.
        Я подошла к парапету бастиона и заглянула вниз. Полоска белого песка на берегу красивой бахромой словно обрамляла синеву моря. Я оглядела небольшой порт, мыс и два островка метрах в ста от берега.
        И только обернувшись, увидела совсем рядом статую на пьедестале.
        - Рене Дюго-Труа, - прошептала я, щёлкнув языком.
        Вот кто это был.

* * *
        - Герой морей! - громко произнесла я, оглядывая статую, и, слегка подпрыгнув, уселась на парапет. За моей спиной далеко внизу шуршал прибой. Восхитительным оказалось это ощущение высоты, откуда открывалась чудесная панорама.
        - Это был корсар, - поправил меня мальчик и, перелистнув пару страниц, продолжал: - Он родился в этом городе в 1673 году, восьмым ребёнком в семье. Пятеро других умерли в младенчестве.
        - А он нет.
        - Нет. Он сел на судно и стал одним из самых знаменитых пиратов своего времени.
        Я поболтала свисающими ногами и сделала вид, словно и не слушаю его. Тогда он умолк и притворился, будто читает.
        Так прошло некоторое время, как вдруг я заметила, что, уткнувшись в книгу, он украдкой поглядывает на меня.
        Мне стало смешно.
        И я рассмеялась.
        - Ну? В чём дело? - спросил он.
        - Смешно, потому что рассматриваешь меня.
        - Неправда, - солгал он.
        - А вот и правда. Смотрел исподтишка.
        - Уф! - фыркнул он и поёрзал в своей расщелине.
        - Так или иначе, меня зовут Ирэн, - весело ответила я.
        Сейчас, глядя на статую господина в шляпе, со шпагой в руке, я могла только смеяться и думать о том, сколько же глупостей наговорил этот мальчик. Корсар, пират, ля-ля-ля… Обычная мальчишеская болтовня.
        - А ты? Как тебя зовут?
        - У меня два имени: Уильям Шерлок, - ответил он, - но все называют просто Уильямом… Наверное, считают имя Шерлок слишком вычурным!
        Хорошо помню, что я долго размышляла, прежде чем ответить ему, и наконец сказала:
        - Нет, думаю, ошибаются! Уильям - самое обычное имя… А Шерлок тебе больше подходит, знаешь?
        - Если ты так считаешь…
        - Уверена. Более того - буду звать тебя Шерлоком!
        Мальчик пожал плечами:
        - Как хочешь. В конце концов, это ведь только имя…
        Тогда я спросила:
        - И давно ты живёшь в Сен-Мало со своими братьями?
        У него приподнялась бровь.
        - Ты сказал, что я нисколько не наблюдательна, не так ли? - И я указала на статую, которую не сразу заметила. - Наверное, ты прав. Но зато я знаю, что ты не француз, потому что мы говорим с тобой по-английски и у тебя слишком хорошее произношение, значит, учил язык не в школе. Кроме того… одет ты не как отдыхающий, и поэтому я подумала, что живёшь здесь уже давно. Выглядишь мрачным, словно недавно с кем-то поссорился или убежал из дома, как только что сделала я. И ещё: куртка у тебя поношенная, не хватает пуговиц. А когда говорил об умерших братьях корсара, глаза у тебя сверкнули, из чего я заключила, что ты только что поссорился со своим братом. - Я перевела дыхание и помолчала. - Что из моих наблюдений верно?
        Во взгляде Шерлока читалось искреннее изумление. Это был совсем не тот ледяной, пронизывающий взгляд, что будет известен всем спустя несколько лет, когда этот мальчик станет самым известным детективом на свете.
        Он закрыл книгу, и я невольно улыбнулась. Похоже, я всё-таки добилась его внимания.
        - Говоришь по-английски, но ты не англичанка, - произнёс он.
        - Американка, - поспешила ответить я, чтобы он не стал гадать.
        - Но живёшь в Париже.
        - Верно. - И я удивилась, как же он угадал. На мне всё было светлое - платье, туфли и носки, но ничего такого особенно парижского. - А что, очень заметно?
        Шерлок усмехнулся.
        - Нет, не очень. Просто я попытался угадать… Однако… Туфли твои не годятся для прогулок по пляжу или за городом… Значит, только что приехала. Ты сказала, что убежала из дома, и я понял - ты здесь надолго. И не кажешься испуганной, как человек, который в страхе бежал откуда-то. Значит, убежала по какой-то другой причине. Скорее всего приехала сюда с родителями на каникулы.
        Он говорил спокойно, неторопливо, приятным мелодичным голосом.
        Я поддержала игру:
        - И у меня есть сёстры?
        Уильям Шерлок помолчал немного и покачал головой:
        - Нет.
        - А братья?
        - Я думал об этом. По твоим словам можно предположить, что есть. Старший брат.
        - Ошибаешься, Шерлок.
        - Ты единственный ребёнок в семье.
        Я рассмеялась и поболтала ногами.
        - Молодец, однако. Ты угадал практически всё, кроме родителей, потому что я только с мамой…
        - Мне жаль, - поспешил извиниться Шерлок. - Я не хотел…
        - Де нет же! Ты не так понял. Ты что подумал? Мой папа жив-здоров, но не поехал с нами сюда. Знаешь, ему приходится работать. Он занимается поездами и железными дорогами. Но это он выбрал для нас Сен-Мало. Мы приехали втроём: я, мама… и мистер Нельсон.
        Я посмотрела на лабиринт улочек, по которым пришла сюда, и представила, что с минуты на минуту увижу там нашего дворецкого, запыхавшегося и встревоженного.
        Я не заметила печальную тень, промелькнувшую в глазах Шерлока, когда говорила ему о своём отце.
        Тогда я не могла знать, что его отец скончался ещё восемь лет назад.
        - А что читаешь?
        Он повернул книгу и посмотрел на обложку, словно забыл название.
        - «Всеобщая история пиратов»… О капитане Джонсоне.
        - Неужели интересно?
        - О да. Очень!
        - А тебе хотелось бы?
        - Что?
        - Стать пиратом.
        Шерлок усмехнулся, прежде чем ответить.
        - Никогда не думал об этом, по правде говоря.
        - А я хотела бы. Из меня получился бы отличный пират. Или пиратесса?
        - Наверное, пиратесса. Но таких было совсем немного.
        - Жаль! А я стану. Буду отдавать всем приказы, и у меня будет собственный остров. А ну, гребцы! Левый борт! Правый борт!
        Шерлок улыбнулся.
        И тут я услышала голос мистера Нельсона. Он звучал где-то далеко и разносился по всем переулкам:
        - Мисс Адлер! Мисс Адлер!
        «Как неловко! - подумала я. - Но в то же время отличный способ заявить о себе в незнакомом месте».
        Мой новый друг следил за моей реакцией.
        Я спрыгнула с парапета. Взглянула на порт, на море и на один из островков метрах в ста от берега. И представила себе на минуту, что это настоящий остров сокровищ, а рядом парусник, и на нём развевается чёрный флаг.
        - Думаю, мне нужно бежать, Шерлок, - сказала я. - Мистер Нельсон, наш дворецкий, сейчас будет здесь.
        - Бежать?
        - Ну да, бежать, ты не ошибся. Он же уведёт меня домой, а я не хочу.
        - Мне кажется, он беспокоится о тебе.
        - Нет, нисколько. Это мама послала его. Вернусь ли я с ним или приду сама позднее - за ужином всё равно получу нагоняй. Так пусть уж не напрасно.
        - Очень хорошо понимаю тебя.
        Я направилась к каменной лестнице, которая вела с бастиона на берег.
        - А кроме того… - сказала я, сделав вид, будто ухожу, - я вовсе не намерена целый день раскладывать бельё и одежду по шкафам… Или, что ещё хуже, играть в карты.
        - Это, конечно, ужасно! - ответил Шерлок. Не знаю только, что он имел в виду - одежду или карты.
        С моей стороны это был, разумеется, лишь предлог, игра, потому что одежду в шкафы разложат горничные, а мама моя в карты не играла.
        - Мисс Ирэн! - совсем уже близко раздался голос Нельсона.
        Я упёрла руки в бока.
        - Ну, так что же, Шерлок? Что будешь делать? Останешься тут читать свою книгу или… поможешь мне убежать?
        Подумав недолго, Шерлок закрыл книгу о пиратах и сунул её в небольшую матерчатую сумку, висевшую на плече.
        - Сюда… - произнёс он, указав на узкий, словно расщелина, переулок, и захотел пройти вперёд. При этом наши руки нечаянно соприкоснулись, и он отдёрнул свою ладонь, словно обжёгся. Потом он долго молчал, и мне показалось даже, что слишком долго.
        Шерлок шёл быстро, большими шагами, а я с любопытством следовала за ним по переулкам и лесенкам, ведущим к морю. Мы спустились на берег у основания бастиона и двинулись вдоль него к порту.
        - А куда мы идём? - спросила я, стараясь не отстать.
        - К другу.
        Шерлок был высокого роста, очень худой, настолько, что под полотняной курткой выделялись лопатки.
        - А чем занимается твой друг?
        - У него небольшая лодка. Не его, отцовская, но… обычно мы пользуемся ею.
        - Лодка?
        - Да, очень маленькая.
        - И ты думаешь отправиться на ней… в море?
        - Обычно лодки для этого и предназначены.
        Я не верила своим ушам! Едва приехала сюда и уже познакомилась с мальчиком, и он к тому же приглашает прокатиться на лодке.
        - Но… это невероятно! - воскликнула я, сияя до ушей.
        Вот так и получилось, что Шерлок Холмс привёл меня в порт и познакомил со своим загадочным другом.
        Если бы мне нужно было точно указать время, когда начались все наши беды, думаю, я назвала бы именно этот момент.
        Глава 3
        Вилла Эшкрофта
        Друг оказался таким же темноглазым и черноволосым мальчиком, как и Шерлок, худощавым, крепкого сложения. Он чистил вёсельную лодку, пришвартованную в самом конце причала.
        Солнце изрядно пригревало, чайки опускались на мачты разных плавучих средств, несколько рыбаков чинили неподалёку вытащенные на берег сети.
        Нельсона уже не было слышно, и я рассматривала лодку, которая тихо покачивалась на спокойной воде.
        - Насколько я понимаю, Люпен, у нас непредвиденная ситуация, - не тратя времени на приветствия, сказал Шерлок, когда мы подошли ближе.
        - Что за непре… - Увидев меня, мальчик замолк на полуслове. До сих пор не понимаю, почему - потому ли, что увидел меня, или потому, что увидел меня рядом с Шерлоком. Но он замолчал и замер, как статуя, с ведром в руках.
        - Это Ирэн, - представил меня Шерлок.
        - Привет, - поздоровалась я.
        - Привет, - услышала в ответ.
        - А это Люпен, - добавил Шерлок.
        - Люпен? - удивилась я.
        - Мой друг не так равнодушен к именам, как я, - с улыбкой пояснил Шерлок.
        - Ну, ещё бы!.. Назвали Арсеном! Самое дурацкое имя, какое только можно придумать! Куда лучше Люпен.
        - Ты француз? - уточнила я, понимая, что имя французское.
        - Ну да… - кивнул он. - А ты?
        - Она убежала из дома, - вмешался Шерлок. - Ничего страшного, - добавил он. - Знаешь, как бывает порой…
        - Хочется уединиться? - угадал Люпен.
        - Совершенно верно.
        - Должно быть, поссорилась с сестрой?
        Я покачала головой.
        - С матерью?
        - С мистером Нельсоном, - ответила я. - Но не ссорилась. Просто… не хочу сейчас возвращаться домой.
        - Она тут на каникулах, - объяснил Шерлок. - И я сказал ей, что у меня есть друг, который не задаёт лишних вопросов.
        И мальчики обменялись взглядами, смысл которых был очевиден: мы с тобой ещё поговорим об этом!
        Шерлок пожал плечами, а Люпен опустил ведро и, указав мне на швартовый канат, сказал:
        - Всё готово… Отвяжи и забирайтесь в лодку. Покатаемся. У тебя есть купальник?
        - Нет, - ответила я.
        - Тогда будь осторожна, не оступись!
        Лодка, действительно совсем маленькая, сильно закачалась, когда мы стали рассаживаться. В ней имелось всего два сиденья: у вёсел и на носу. А на корме лежала куча канатов, обрывков сетей, каких-то ржавых железок, которые Люпен поднимал со дна во время ныряний.
        Ребята помогли мне усесться на носу, а сами сели на вёсла и взялись за них - Шерлок справа, Люпен слева. Гребли быстро, в хорошем темпе, словно старые морские волки, и вскоре вывели лодку из порта.
        - Можно узнать, кто такой мистер Нельсон? - спросил вдруг Люпен. - И почему он носит имя английского адмирала?
        Я вообще-то и не знала, почему, и не могла ответить. Мистера Нельсона всегда так звали, и я никогда не задумывалась над этим. Он служил в нашей семье с незапамятных времён.
        Я посмотрела в сторону удаляющегося порта. С каждым ударом вёсел нос лодки поднимался и тотчас резко опускался на воду. Вокруг виднелось множество разных других плавучих средств, и все больше и внушительнее нашей лодчонки. А в ней казалось, что сидишь прямо на воде.
        Мы уже огибали мыс, как вдруг с берега донёсся крик, и я увидела, как взлетело несколько чаек.
        Я улыбнулась.
        - Может, спросим у него самого?
        Это мистер Нельсон звал меня и махал руками, стараясь привлечь внимание:
        - Мисс Адлер! Мисс Адлер! Куда вы?
        Мои друзья на минуту перестали грести, словно испугавшись этого огромного чернокожего слуги моей мамы. Но я жестом успокоила их и добавила:
        - Нет-нет… прошу вас… Не бойтесь. Он не сделает нам ничего плохого.
        И помахала мистеру Нельсону в знак того, что со мной всё в порядке и ему нечего беспокоиться.
        - Скоро вернусь! - крикнула я, махнув белым платочком. - Всё в порядке!
        - Будем надеяться… - прошептал Люпен, снова с опаской взглянув на дворецкого. - Потому что мне кажется, он и в самом деле слишком огромный и сердитый.
        - Даже если и так… - усмехнулась я, продолжая махать мистеру Нельсону, который бежал по берегу вслед за нами. - Думаю, он не умеет плавать!
        - А если ошибаешься? - спросили мои новые друзья, погружая вёсла в спокойные воды Атлантического океана.

* * *
        Добежав до оконечности мыса, мистер Нельсон остановился. Постоял некоторое время, как статуя, поставив ногу на высокий камень, при этом его чёрная лысина так и сверкала на солнце, а затем пошёл домой докладывать моей маме о происходящем.
        Мы направились в открытое море, проходя между островами, которые будто оторвались от мыса. Во время отлива, объяснили мальчики, к ним можно пройти пешком по каменистой дорожке у самой поверхности воды.
        - Уточним для ясности, что мы тебя не похищали… - несколько раз повторил Люпен, показавшийся мне более рассудительным и в то же время более озабоченным. - Это ты сама захотела убежать…
        Я пожала плечами:
        - Конечно, это так. Но не беспокойтесь, дома я получу свою обычную головомойку.
        - Обычную? - удивился Шерлок.
        - Ну да. Это ведь не первый раз, когда я… вырываюсь на свободу! - призналась я со смехом. - А что тут такого?
        - Да нет, вполне нормальное дело.
        - Мама… всегда устраивает мне нахлобучки, - ответила я и почувствовала, как что-то тревожно заныло в груди. - Я давно, привыкла к ним, - заключила я, осматриваясь.
        Мы оставили позади первый остров, на котором возвышался огромный крест, и уже огибали второй, на котором виднелось в кустах какое-то низкое массивное строение.
        Указав на него, я спросила друзей:
        - А это что такое?
        - Небольшой военный форт, - ответил Люпен. - Обычно он пустует. Только французский флаг болтается там на ветру.
        Мы проследовали дальше. Солнце уже не просто пригревало, а припекало, и я опустила руку в струящуюся за кормой воду, радуясь её прохладе. Посмотрела на редкие домики среди деревьев на берегу и совсем немногие фигурки на пляже.
        В те годы не модно было купаться и загорать. Мужчины предпочитали девушек со светлой кожей, скорее бледных, нежели загорелых.
        Я оглядела извилистый берег и спросила:
        - А куда мы плывём?
        - К вилле Эшкрофта, - ответил Люпен.
        - Там живут ваши друзья? - поинтересовалась я.
        Он отрицательно мотнул головой, а потом кивком указал вдаль.
        - Это старое заброшенное здание в самом конце пляжа. Дорога к нему заросла ежевикой, и обычно никто не ходит туда. Говорят, там остался только призрак старого Эшкрофта…
        - Но это же чистейшая глупость, - недовольно прервал его Шерлок.
        Я улыбнулась.
        Люпен хотел создать ореол загадочности вокруг виллы семьи Эшкрофт, а Шерлок своим резким замечанием пожелал разрушить его.
        - Старый необитаемый дом, - заметила я. - Это может быть интересно.
        - Нисколько. Пустые комнаты. Повсюду пыль. Смотреть не на что, - возразил Шерлок.
        Люпен ткнул его локтем в бок, дав мне понять тем самым, что он иного мнения.
        - Не слушай его. Это в самом деле особое место. И потом… Оно теперь уже наше.
        - Ваше?
        - Когда хочется уйти от всяких бед, мы отправляемся туда.
        - И что же это у вас за беды такие, от которых хочется уйти? - полюбопытствовала я.
        Ребята ответили не сразу. А я, между тем, подумала, что они похожи на братьев, но всё же не братья. Некоторое время переглядываясь, они словно старались условиться, какими секретами можно поделиться со мной, а какими нет. И мне это очень понравилось, потому что ужасно разжигало любопытство. Что же такое они не хотят открыть мне, а главное, почему не хотят. И у меня возникло ощущение, будто я вожусь с каким-то особенно сложным замком в двери, ведущей в комнату сокровищ.
        - Ну… беды… - пробормотал Люпен. - Да не такие уж это настоящие беды.
        - Обычное дело, - добавил Шерлок.
        - Ну, например?
        - Его брат и сестра, например, - признался Люпен.
        - У тебя есть брат и сестра? - обратилась я к Шерлоку.
        Он кивнул, усмехнувшись.
        - Брат старше, а сестра младше. И оба выводят меня из себя.
        - А у тебя? - спросила я Арсена.
        - Никаких братьев и сестёр… - Он помахал рукой, отпустив весло и тут же с ловкостью фокусника мгновенно ухватив его. - Но у меня очень беспокойная семья.
        - Можешь выразиться и посильней, - усмехнулся Шерлок.
        - И поэтому, когда терпение у вас лопается, вы садитесь в лодку и плывёте сюда? - уточнила я.
        - Совершенно верно, - согласился Люпен.
        Мне почему-то стало смешно.
        - А приехав сюда, что делаете?
        - Ну, для начала… Тут столько комнат, всё можно осмотреть, - сказал Люпен. - Старый кабинет Эшкрофта… подвалы… чердак…
        - Да. Много комнат и все пустые! - насмешливо уточнил Шерлок, заработав ещё один толчок локтем.
        - Так что же там такого интересного?
        - Там я могу, например, спокойно читать, - объяснил он.
        Я посмотрела на его тонкие худые руки, державшие весло, и сравнила с выпуклыми мускулами на руках Люпена. Действительно, трудно представить двух более непохожих мальчишек. У Шерлока кожа белая, как молоко, у Люпена тёмная от загара, как у рыбаков. У Шерлока движения резкие, угловатые, а Люпен двигался, словно чёрная африканская пантера, каких рисуют в книгах про путешествия.
        Мы круто обогнули берег, и оказалось, что пляж тут окончился - на берегу кусты и деревья. И где-то вдали среди них между нагромождениями скал виднелась крыша старого дома.
        - Вилла Эшкрофта… - негромко произнёс Шерлок Холмс, поднимая весло.
        Глава 4
        Умеешь играть в карты?
        Старое деревянное здание с чёрной, плоской крышей и большими окнами, смотрящими в сторону моря, стояло далеко от берега на скалистом основании и почти скрывалось за деревьями и кустами. Неподалёку лежали, словно брошенные игрушки каких-то великанов, огромные валуны, гладкие и круглые.
        Мы вытащили лодку на берег недалеко от узкой тропинки, которая вела по заросшей сорняками поляне во внутренний двор. К морю выходила и красивая арочная галерея, где стояла какая-то ветхая мебель и валялся разный хлам. Издали казалось, что это нормальная вилла, но вблизи становилось понятно, что она в полнейшем запустении.
        Ставни на втором этаже заколочены, крыша во многих местах прохудилась, а краска на деревянных стенах потрескалась и облупилась.
        Просто беда, решила я. А потом подумала, что место это какое-то тревожное. Дом стоял на самом солнце, недалеко от моря, но все равно казалось, будто его накрывает его собственная длинная серая тень, которую он сам же и отбрасывает. Как если бы она исходила изнутри, из комнат.
        Мы молча постояли возле дома, но никому не захотелось войти в него. И мы сели на камни. Перед нами лежало море, побережье уходило вдаль - к мысу с двумя островками.
        - А где твой дом? - спросил меня вдруг Люпен.
        - Вон там. - Я указала на остроконечные крыши домов старого города, бастионы форта и на крест на одном из островов.
        - Да, но… он как-то называется?
        - Не помню. Даже… - Я рассмеялась. И в самом деле, я как-то не задумалась об этом, когда открыла калитку в саду и отправилась в путешествие по узким улочкам. - Знаете, и правда не знаю, где мой дом, - весело призналась я.
        - А как же думаешь вернуться?
        - Наверное, это не так уж трудно. Двухэтажный дом, такой же, как этот, с небольшим садом, калиткой, рядом улочка, которая ведёт в город и…
        - А море видно оттуда?
        Я немного подумала, прежде чем ответить.
        - Да, видно.
        Ребята стали расспрашивать о других подробностях, и вскоре мы смогли представить, где же находится дом, в котором я проведу каникулы. Он оказался недалеко от дома Шерлока. Этим и объяснялось, почему мы встретились с ним на бастионе в поисках спокойствия. Или напротив - его полной противоположности.
        В тот день мы говорили с ребятами обо всём на свете. Так бывает, когда встретишь интересных людей - хочется поближе узнать их, и жаль расставаться, и вы никак не можете наговориться, словно другого случая и не будет.
        Дом Эшкрофта оставался у нас за спиной, и я, слушая моих новых друзей, многое узнавала о них. Наверное, припоминая эти разговоры сейчас, я несколько преувеличиваю их значение в тот долгий день.
        Всё, что мне сегодня известно о моих друзьях, это на самом деле результат не только того, первого знакомства с ними. Потом мы часто встречались, делились впечатлениями, рассказывали о себе, наших семьях, нашей жизни за многие годы.
        Но я до сих пор отчётливо помню, что тогда, вернувшись, наконец, к лодке, чтобы отправиться в порт (я тоже сидела на вёслах, и это оказалось ужасно), мы были очень усталые, но при этом почему-то и очень счастливые.
        Всю обратную дорогу мы молчали, слушая плеск волн и глядя, как опускается за тёмную линию горизонта солнце. В вечерних сумерках, когда тени уже удлинились, мы выбрались на причал. Люпен быстро пришвартовал лодку и поторопился уйти. Задержался на несколько секунд передо мной, решая, видимо, поцеловать меня в щёку, как делают обычно родственники, или не нужно.
        Он покраснел - до сих пор отчётливо помню это, хотя и постарался спрятать своё красивое лицо в тени, которую отбрасывала колокольня.
        - До завтра! - сказал он.
        И я кивнула в ответ.
        Мы с Шерлоком отправились дальше вместе, потому что, как выяснили недавно, жили почти рядом.
        Он довольно быстро шёл впереди, и мне показалось, был чем-то озабочен, явно спешил.
        - Шерлок, с тобой всё в порядке? - спросила я, нагнав его.
        В шлёвке на брюках у него висели на серебряной цепочке часы. Он взглянул на них и пояснил:
        - Мне непременно нужно успеть домой раньше, чем мама вернётся после игры в бридж.
        Бридж - популярная карточная игра, в неё играют вчетвером. Мама безуспешно старалась научить меня играть.
        - А ты умеешь играть в бридж? - спросила я Шерлока.
        - Умею, - со вздохом ответил он. - Но не люблю. А вот мама - напротив… Первыми, с кем она познакомилась в городе, оказались подруги по бриджу. Они играют практически каждый день. И если, вернувшись домой, мама обнаружит, что…
        Он смутился, и я поняла, что он хотел скрыть от меня, - он торопится, чтобы приготовить ужин для всей семьи.
        Я сделала вид, будто не поняла, и сказала в ответ какую-то глупость, лишь бы сменить тему. Он улыбнулся, и я догадалась, что он благодарен мне за это.
        Минут десять мы шли вдоль каменной ограды, которая вела к воротам города. Наконец Шерлок указал на небольшой, довольно скромный домик, недалеко от нашей виллы.
        - Знаешь дорогу? - спросил он, задержавшись у своего палисадника.
        Я кивнула, потому что узнала улицу и теперь уж точно не заблудилась бы.
        - Тогда до завтра, Шерлок.
        - До завтра, - поспешил ответить он.
        Мы не уточнили, в какое время встретимся и где, но я нисколько не сомневалась, что это не составит проблемы.
        Направляясь к своему дому, я обдумывала рассказы моих новых друзей. Толкнула калитку, она скрипнула, и тотчас прозвучал баритон мистера Нельсона:
        - Мисс Адлер!
        Гораций Нельсон стоял в дверях, олицетворяя величественное недовольство. Лицо его дрожало, а пылающие гневом глаза позволяли догадаться, что ему хотелось сказать.
        Я сдалась - я просто никак не реагировала, и на меня обрушился поток, конечно же, справедливых и неоспоримых упрёков.
        - И не подумала вернуться…
        - Двое незнакомых, наверное, хулиганы…
        - В море опасно…
        - Столько времени пребывать неизвестно где…
        - Совсем не думаете о матери…
        - Все беспокоятся…
        - Как вы могли отправиться с ними…
        - Зачем?
        Я подняла руки, сдаваясь перед очевидностью всех этих разумных доводов, и прошла мимо дворецкого как солдат, осуждённый на смертную казнь. Подойдя к своей комнате, я не попросила помилования. Открыла дверь, взглянула на мистера Горация Нельсона и произнесла:
        - Извините.
        Закрыла за собой дверь и подождала, пока он не запер её снаружи на два или три оборота ключа, как делал уже не раз.
        Вынув ключ из замочной скважины, дворецкий добавил:
        - Будете наказаны до тех пор, пока миссис Адлер не выпустит вас!
        Я прошла в ванную рядом со спальней и не могла не улыбнуться.
        Он запер меня в комнате, это верно, но прежде принёс сюда таз с горячей водой и чистые полотенца.
        - Спасибо, мистер Нельсон… - прошептала я, глядя на себя в зеркало.
        Лицо обгорело на солнце, волосы растрепал ветер, а глаза, казалось, сияли от счастья.
        В тот вечер, когда я лежала на кровати и слушала, как внизу, в столовой, наслаждаются изысканным ужином, а до меня доносятся только запахи и позвякивание серебряных приборов, мне больше всего запомнилось слово «незнакомцы».
        Мама произнесла его по меньшей мере раз десять, стараясь пробудить сочувствие прислуги или мистера Нельсона из-за необдуманного поступка, каким я запятнала себя.
        Это был способ убедиться самой и напомнить другим, какая я непослушная, неуправляемая и бог знает какая ещё.
        Сгущая краски при описании опасностей, которым я, по её мнению, подвергала себя этим днём, мама на самом деле репетировала небольшую семейную трагедию, которую разыграет для папы, когда он приедет навестить нас. «Незнакомцы», - говорила мама мистеру Нельсону.
        И ошибается, думала я, глядя, как в тёмно-синем небе за окном зажигаются звёзды.
        Шерлок и Люпен вовсе не были незнакомцами.
        Они казались мне давними друзьями - старыми добрыми друзьями, с которыми я вновь встретилась после долгой разлуки.
        Глава 5
        Находка на берегу
        - Шерлок! Шерлок! - позвала я на другой день, остановившись под окнами его дома.
        Сад возле него был ухоженный. Дверь и ставни закрыты. Изнутри не доносилось ни звука.
        Может, никого нет дома?
        - Шерлок! Ты дома? - позвала я ещё раз.
        Внутри раздался какой-то грохот, шумно сдвинулся стул, зазвенело разбитое стекло, послышалось приглушённое ругательство, и от крепкого удара распахнулась ставня.
        В тёмном проёме окна появился юноша лет двадцати с напомаженными волосами, круглыми маленькими глазами и равнодушным взглядом.
        - А что, разве сегодня базарный день? - грубо и недовольно обратился он ко мне. - Что там у вас? Спелые дыни? Овощи? Моллюски? Что ещё?
        Рассердившись, я отступила на шаг. Не из-за того, что он принял меня за одну из местных крестьянок, которые разносят по домам свой товар, а из-за того, что парень этот в окне разговаривал со мной, даже не взглянув на меня.
        - Думаю, вы ошибаетесь, милорд! - сразила я его своим подчёркнуто вежливым ответом и осталась довольна, увидев, как он вздрогнул. - Я - подруга месье Уильяма Шерлока. Он дома?
        - Подруга? - удивился юноша. - О, надо же! Уильям! - позвал он, обернувшись в комнату. - Уильям! Скорей сюда!
        В это время запыхавшийся Шерлок выбежал из дома.
        - Уильям! - продолжал звать его парень. - Уильям! Можно узнать, куда ты провалился?
        - Я здесь! - отозвался мой друг, посмотрев сначала на меня, потом на парня в окне, и махнул ему. - Всё в порядке. Можешь читать дальше свою книгу, а мы пойдём погуляем.
        Видя, как они разговаривают, я поняла, что из окна на нас смотрит старший брат Шерлока.
        - Не познакомишь меня с твоей подругой? - спросил он.
        - Как-нибудь в другой раз! Пока!
        Шерлок подошёл ближе и кивнул в сторону улочки, которая спускалась к порту.
        - Хотя нет, - тут же передумал. - Идём лучше сюда!
        Я пропустила его немного вперёд и молча пошла следом, а когда мы свернули в тенистую аллею, остановилась и притворилась рассерженной:
        - Рада видеть тебя, Шерлок!
        Он поднял руки вверх, словно я пригрозила ему ружьём.
        - Ох, извини! Извини! - воскликнул он. - Мне очень жаль. Я не хотел, чтобы вы встретились… Мы с ним…
        - Это твой брат?
        - Да! Мы с ним не в ладах. Он такой… Такой…
        - Он очень милый.
        Шерлок резко опустил руки.
        - Что ты сказала?
        - Я сказала, что очень милый. Сколько ему лет? Двадцать?
        - Двадцать один год, - еле слышно ответил Шерлок.
        - И что он делает?
        - Уф! Ничего! Совершенно ничего не делает! - воскликнул Шерлок и раскраснелся. - Это самый ленивый человек, какого я только знаю и которого к тому же не интересует ровно ничего на свете. Он совершенно не способен что-либо делать!
        - Выходит, полная противоположность тебе.
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - Что если леность и отсутствие всяких интересов вызывают у тебя негодование, значит, ты не такой. Во всяком случае нормальный, здравомыслящий человек.
        - Ну… уж наверняка нормальнее него.
        Шерлок снова двинулся вперёд своей угловатой походкой, не взглянув даже, иду ли я за ним. Но я и не тронулась с места, где остановилась в тени глициний.
        Он не сразу заметил, что я не следую за ним. Вздрогнул, забеспокоился и обернулся, чтобы понять, в чём дело. Вопросительно вскинул брови и спросил:
        - Что происходит?
        - Первый урок хороших манер, мой дорогой Шерлок: я желаю, чтобы при встрече со мной здоровались. Мне достаточно услышать: «Привет, Ирэн!»
        Он фыркнул:
        - Хм. А что ещё тебе угодно?
        - А ещё можешь улыбнуться мне.
        Шерлок подошёл ближе, щёки у него пылали то ли оттого, что ему было смешно, то ли потому, что рассердился, или оттого, что чего-то устыдился.
        - Можно узнать, что означает эта клоунада?
        «Рассердился», - поняла я.
        И самым сладким голоском спокойно ответила:
        - Это называется вежливость, Шерлок. Я пришла к твоему дому не для того, чтобы познакомиться с твоим братом. Мы ведь хотели встретиться, не так ли? И вот я здесь. Меня наказали, заперли на всю ночь в комнате и оставили без ужина. Я бы с удовольствием съела что-нибудь, но мне кажется, что город совсем не в той стороне, куда мы направляемся сейчас. - Я улыбнулась. - Можешь объяснить, куда мы идём и должна ли я следовать за тобой?
        Выслушав эту тираду, Шерлок открыл от изумления рот и растерялся, не находя что ответить. Ясно было, он нуждается в помощи: не слишком, видимо, привык разговаривать с девочками.
        - Можешь извиниться, - подсказала я. - А потом я помогу тебе.

* * *
        В лавке в обмен на мою серебряную монету я получила так много хлеба, селёдки и острой горчицы, что у меня сложилось впечатление, будто подобную монету тут видели впервые. Выйдя на улицу, я отломила кусок хлеба, обмакнула в горчицу и съела с необыкновенным аппетитом. Правда, потом у меня целый день пылало во рту.
        Мы пошли вдоль берега, как накануне, только не по пляжу, а по проторенной между деревьями тропинке.
        - Куда идём? - спросила я, хотя и догадывалась, какой услышу ответ.
        - На виллу Эшкрофта. Люпен уже, наверное, там.
        Примерно через полчаса мы миновали какой-то старый полуразрушенный дом, и идти стало труднее, потому что тропинка увела нас куда-то далеко в лес, а потом пришлось идти ещё и по выжженному лугу с колючей травой.
        Как и предполагал Шерлок, Люпен ждал нас. Он, должно быть, давно услышал наши шаги, ещё когда я прыгала по тропинке, стараясь не уколоться о ежевичные кусты, но стоял спиной к нам, глядя в море.
        - Привет! - произнёс он, не оборачиваясь.
        - Люпен… - обратился к нему Шерлок, поднявшись на большой камень, каких много было вокруг, а потом спрыгнул на песок и растерялся. Он не знал, как быть: помочь мне спрыгнуть с валуна или же не обращать внимания, как если бы я была таким же, как он, мальчишкой, а не девочкой с тонкими исцарапанными ногами, которая претендует на улыбки и вежливое обхождение.
        Он выбрал золотую середину - отошёл, но всё же недалеко, чтобы помочь мне, если понадобится.
        Я спрыгнула на песок, не очень задумываясь обо всём этом.
        - Ирэн! - окликнул вдруг меня Люпен и обернулся.
        Взглянув на него, я невольно вскрикнула от испуга.
        Лоб его рассекала ужасная рана, а на лице застыла саркастическая улыбка со страшным оскалом, обнажавшим длинные, острые клыки.
        Люпен обратился к Шерлоку и, вскинув руки, воскликнул:
        - Ууух! Я - покойник!
        Я перевела взгляд с жуткого лица Люпена на Шерлока и увидела, что у того меняется выражение: сначала испуг, потом растерянность и наконец улыбка.
        И поняла, что, наверное, хватит кричать.
        Только тут я заметила, что на земле возле Люпена лежит кожаный чемоданчик и что мой новый друг, похоже, вовсе не страдает от своей раны.
        - Ну и как? - спросил Люпен, глядя сначала на Шерлока, а потом на меня. - Как получилось?
        - Потрясающе! - ответил Шерлок. - Как настоящая!
        Он хотел потрогать рану на лбу Люпена, но тот не позволил:
        - Э, нет! Трогать нельзя!
        Шерлок скрестил руки на груди.
        - Чёрт возьми! А я ведь не сразу понял, что с тобой случилось.
        Люпен притворился, будто шатается, и снова засмеялся тем адским смехом со страшным оскалом, который я только что видела.
        - А зубы? Разве не отлично получилось? Ну что, купилась? - обратился он ко мне.
        Он сунул палец в рот, надул щёки и с глухим щелчком извлёк челюсть.
        - Вот и всё! - заключил он.
        - Может, объяснишь, что происходит? - попросила я, постепенно приходя в себя от испуга.
        Ребята, скрестив ноги, уселись на песок возле кожаного чемоданчика, и Люпен приоткрыл его.
        - Я уже рассказывал тебе, чем занимается мой отец? Он канатоходец… А тут его реквизит.
        Я осторожно, едва ли не с опаской заглянула в чемодан. В нём лежали маски, парики, забавные вставные челюсти, накладные носы и бороды, кисточки, баночки с клеем, а также целый набор разных усов, косы, пудра и губная помада.
        - И мы можем играть со всем этим? - восхитилась я, уронив на землю пакет с хлебом, горчицей и селёдками.
        - Ни в коем случае! - улыбнулся Люпен и поднял чёрный парик из длинных настоящих волос. - Кто первый?

* * *
        Мы забавлялись целый день, переодеваясь и изображая разных персонажей из пьес, которые помнили. Шерлок оказался прекрасным актёром. Хватало пары усов и нескольких взмахов кисточкой, чтобы он изменялся до неузнаваемости, при этом соответственно менялся и его голос. Он мог изобразить и короля Лира, и Генриха V, еврея Шейлока и сицилийского солдата.
        Люпен оказался пластичнее, и в отличие от Шерлока у него лучше получались более страшные персонажи - он двигался порывисто, энергично и в то же время красиво. Надев парик и обведя глаза белой краской, он походил на обезьяну. Повязав голову платком, превращался в пирата. Наклеив бороду, становился моряком, потерпевшим кораблекрушение, а толчёная глина и бриолин преображали его в бедуина.
        Мне так понравилось гримироваться, надевать все эти искусственные драгоценности и парики, что я даже запела. В тот момент мне казалось, я исполняю какую-то роль, и потому пела во весь голос, словно на сцене в опере «Риголетто» или «Травиата».
        Шерлок и Люпен подыгрывали мне - Люпен распростёрся на земле, а Шерлок приставил к его груди деревянный меч. Но когда я запела, они вдруг перестали играть свои роли. Я заметила это, но всё же допела до конца и когда умолкла, на берегу воцарилась тишина, которую нарушал лишь тихий шорох прибоя.
        - Давай ещё, - тихо попросил Шерлок.
        - Что ещё? - удивилась я.
        - Ну, он же прав - спой ещё! - поддержал его Люпен.
        Мне стало неловко, я покраснела, сняла парик и пробормотала:
        - Ребята, я не…
        - Спой, спой ещё! - повторил Шерлок, опираясь на деревянную саблю. Он впился в меня глазами и словно приказывал.
        - Я… я даже не знаю, что спеть… Не знаю…
        - У тебя очень красивый голос, - сказал Люпен.
        Шерлок не сводил с меня глаз.
        - Ребята, перестаньте! Мне неловко!
        Шерлок понял это. Понял, что не шучу и мне действительно неловко оттого, как пристально они смотрят на меня. Он кивнул, махнул рукой и этим жестом разрушил странную, возникшую было атмосферу.
        Я помогла Люпену подняться, и мы опять принялись разыгрывать разные сценки, но всё это было уже не то.

* * *
        Потом мы поели хлеба с селёдками. Люпен почистил их каким-то удивительным, необычайно острым ножичком, который сделал, как он сказал, друг его отца. Люпен никогда не расставался с этой чудной вещицей. А друг его отца спустя несколько лет создал знаменитую фирму «Ножи Опинель», которая процветает и поныне.
        Так в играх мы провели весь день и на закате отправились в обратный путь - домой.
        Идти решили берегом, сняв обувь. Недовольные нашим присутствием чайки подпрыгивали впереди нас, а прибой ровно и мягко накатывался на песок.
        - Ты училась пению? - вдруг спросил меня Люпен.
        - Да… Пробовали меня учить, - призналась я, глядя в море. - Я с раннего детства очень хорошо пела, но никому не говорила об этом. Мне почему-то не хотелось делить эту радость с другими. Не думаю, что мне нужны всякие глупые учителя пения, - добавила я.
        И это действительно было так. Я ненавидела уроки, к которым принуждала мама. Терпеть не могла всех этих манерных преподавателей с платочком в кармане чёрного пиджака и красивыми руками на клавиатуре, которые без конца твердили: «До! До! Верхнее до! Верхнее до!» - и заставляли меня выводить неестественные трели.
        - Но ты ошибаешься, - сказал Люпен. - Я никогда не слышал такого красивого пения!
        - Да брось! - возразила я.
        - Нет, правда, правда! Скажи и ты, Уильям, что это так!
        Шерлок шёл, как всегда, немного впереди. Подняв руку, он заключил:
        - Ясно только одно - ты недисциплинированный человек.
        - Что значит недисциплинированный человек? - возмутилась я.
        Он посмотрел вдаль. Мы уже почти подошли к городу, уже виднелись два островка возле мыса, над которыми кружили чайки.
        - В противном случае не стала бы ненавидеть такое полезное занятие, как уроки пения.
        - Я не люблю их, потому что они ужасно скучные! - ответила я.
        - Вот именно. Об этом я и говорю.
        - Не тебе читать мне мораль!
        Шерлок остановился и без труда нашёл союзника в Люпене.
        - Ну и характер, однако! Мы хвалим твоё пение, а ты недовольна. А если скажем, что поёшь неважно, почему бы не поучиться… обидишься!
        Люпен рассмеялся, а я - нет. Разговаривая с Шерлоком, я обратила внимание, что вдали на берегу что-то лежит. Вроде какой-то тюк, выброшенный морем на сушу.
        Крик чаек напугал меня, и я вдруг поняла, что не слышала слов Шерлока и Люпена.
        - Простите… - произнесла я, остановившись, и указала на странный тюк на берегу.
        - Что это… вон там?
        Мои друзья посмотрели туда.
        - Тысяча молний! - вскричал Шерлок и бросился вперёд.
        - Боже мой! - воскликнул Люпен и побежал следом.
        Это оказался утопленник.
        Глава 6
        Страшно!
        Мы остановились на некотором расстоянии, за камнями. Человек с длинными волосами, налипшими на засыпанное песком лицо, лежал спокойно, словно спал. Одежда на нем насквозь промокла, вся в песке. Пиджак, рубашка с запонками, вельветовые брюки, и только один ботинок.
        - Оставайтесь тут… - велел Шерлок и побежал к песчаной полоске берега, где лежал человек.
        - Осторож… - хотела предупредить его я, но Люпен жестом велел замолчать.
        Шерлок пошёл по песку, оставляя цепочку следов. Приблизился к человеку, оглядел его, обошёл и наконец заключил:
        - Он мёртв.
        Я почувствовала, как от волнения кровь прихлынула к лицу.
        - Мёртв? - Я не поверила своим ушам.
        - Тьфу ты черт… Надо же… - заговорил Люпен и тоже хотел подойти ближе, но я остановила его:
        - Подожди!
        Мы взглянули друг на друга. Я боялась остаться одна, но и подходить к трупу тоже не хотела, а у Люпена глаза горели любопытством.
        - Пойду с тобой… - решила я, набравшись смелости.
        И мы подошли к Шерлоку.
        Мальчик, который станет самым великим детективом всех времён, присел рядом с утопленником и стал осматривать его с помощью небольшой ветки, которую нашёл поблизости.
        - Что ты делаешь? - спросил Люпен.
        - Пытаюсь понять, кто это, - объяснил Шерлок.
        - Надо перевернуть его.
        - Перевернуть? - переспросила я. - Не смейте… трогать его!
        Ребята остановились, а я, в испуге зажав рот руками, стала в растерянности озираться.
        - Ребята… мне кажется… надо бы… - пробормотала я.
        Но ясное дело, они и не думали слушать меня.
        - Красивая рубашка… английский воротник… - заметил Шерлок, ловко действуя веткой. - Такое в этих краях не часто встретишь…
        - Богатая одежда, - согласился Люпен. - Посмотри на запонки…
        - Ребята! - мне хотелось остановить их.
        - Наверное, свалился в море с какого-нибудь круизного судна. Однако костюм у него не отдыхающего, а… делового человека. Или…
        Люпен тоже присел возле страшной находки и уточнил:
        - Небритый, довольно тонкие черты лица.
        Я не могла больше оставаться рядом и отошла в сторону. И всё не понимала, как ребята могут сохранять спокойствие. У меня бешено колотилось сердце, руки и ноги заледенели. А эти двое… словно врачи в операционной - дружески беседовали.
        Я вздохнула и вернулась к ним.
        - Люпен, Шерлок… Так что?..
        Тут Шерлок пошарил веткой в кармане пиджака. Оттуда вывалились два крупных камня и какая-то мокрая бумажка.
        Люпен поднял её и развернул.
        Я опять в испуге зажала рот руками. Бумажка оказалась запиской. Чернила расплылись и выцвели, но можно было разобрать слова.
        - «Море скроет все мои прегрешения», - прочитал Шерлок.
        Я невольно отпрянула, в страхе озираясь, и вдруг увидела вдали какого-то человека. В синем плаще с капюшоном, полностью закрывавшим лицо. Силуэт незнакомца вырисовывался на фоне деревьев, росших вдоль тропинки, по которой мы шли сегодня днём.
        Мне показалось, он смотрит в нашу сторону.
        Страх волной окатил меня.
        Я указала на него и завопила что было мочи:
        - Бежим отсюда!
        Люпен и Шерлок вскочили на ноги. Я не уверена, что они тоже видели его, но мой крик, конечно, напугал их. Все трое мы пустились что было сил по берегу и остановились только у городских ворот. Прижались спиной к ещё тёплой от солнца стене и, тяжело дыша, сползли по ней на землю.
        - Что… что случилось? - спросил Люпен, с трудом переводя дыхание.
        Шерлок закрыл глаза.
        - Какой-то человек в плаще с капюшоном вон там…
        - Ты уверена?
        Я кивнула, тоже пытаясь отдышаться.
        - Он смотрел на нас… Смотрел на нас и… на утопленника…
        - Человек без имени… - произнёс Шерлок и разжал руку. На ладони лежала записка, найденная в кармане погибшего.
        Мысли гудели в наших головах, словно рой обезумевших пчёл. Что делать? Кому сообщить? Кто видел нас на берегу? И что за человек следил за нами?
        - Не будем ничего делать, - сказал Люпен, словно читая мои мысли. - Не будем ничего делать и не будем ничего говорить. Мы не были на берегу. Мы никого не видели.
        - На песке остались наши следы… - сказал Шерлок.
        - Сейчас начнётся прилив. Он смоет их.
        Шерлок кивнул.
        - Но дело в том, что кто-нибудь ещё мог видеть нас.
        - Мы не уверены, что вообще… - возразил Люпен.
        - Я говорю вам, что он там был! Я уверена в этом!
        - Возможно, это и так, - заключил Шерлок.
        - И что теперь делать? - спросила я. - Надо кому-то сообщить!
        Люпен решительно помотал головой в знак отрицания:
        - Нет. Подождём, пусть этот человек, которого ты видела, сам сообщит, если уж на то пошло. А мы не станем ничего делать.
        - А вы уверены, что он… человек, которого я видела… сделает это?
        Шерлок поднялся, отбросив на нас с Люпеном длинную тень.
        - Люпен прав. Если загадочный человек сообщит в полицию… то через несколько часов об этом событии будет знать весь город.
        - А если не сообщит?
        - Тогда, значит, и это очень вероятно, Ирэн, что ты видела убийцу…
        Я замерла от испуга. Глаза Шерлока скрывала тень.
        - А он видел нас троих, - мрачно добавил он.
        Глава 7
        Говорящий шкаф
        На следующий день была пятница.
        Я прекрасно помню это. Так же хорошо, как и тот момент, когда, встав с постели, посмотрела на себя в старое зеркало, висевшее в ванной. Мне показалось, передо мной какой-то призрак. Я всю ночь не сомкнула глаз, так до утра и вертелась в постели.
        - Пожалуйста, мисс Ирэн, - вежливо обратился ко мне мистер Нельсон, протягивая полотенце и тазик с горячей водой для утреннего туалета. - Ваша мама ждёт вас к завтраку.
        - Иду, - солгала я, опустив голову, чтобы усердный дворецкий не заметил чёрных кругов у меня под глазами.
        Он поставил тазик на мраморную консоль и так пристально посмотрел на меня, что я с трудом выдержала его взгляд.
        - Вы хорошо себя чувствуете, мисс Ирэн? - поинтересовался он.
        - Превосходно! - отрезала я и попросила оставить меня одну.
        И тотчас пожалела, что так грубо обошлась с ним. В тазике плавали лепестки розы. Это же так мило с его стороны.
        Я быстро вымылась и принялась растирать тело полотенцем, чтобы усилить кровообращение. Тёрла долго и упорно, словно желая очиститься от чего-то, пока кожа не покраснела.
        Надела длинное платье, лёгкое и закрытое, и спустилась к завтраку.
        - Ирэн, - обратилась ко мне мама, оторвав взгляд от книжки в зелёном кожаном переплёте, которую читала, как я заметила, уже несколько месяцев, - ты ужасно выглядишь!
        - Возможно, мама, - ответила я. - Думаю, виноват в этом морской воздух.
        Она закрыла книгу, недовольная, как часто бывало с ней, моим невыносимым поведением.
        Я заметила, что уже многие месяцы закладка в книге оставалась всё на том же месте.
        Мистер Нельсон очень вовремя прервал наше сердитое молчание, появившись с красивым серебряным подносом. Он принёс чайник, из которого плыл чудесный запах жасмина, а также несколько тостов, масло и джем.
        Он обслужил нас с неизменной вежливостью, как и в любой другой, совершенно обычный день.
        - Что хорошего нас ожидает сегодня, Гораций? - спросила мама.
        Дворецкий приложил поднос к груди, словно щит, и ответил:
        - Сегодня весь город взбудоражен.
        Я насторожилась.
        - Взбудоражен? Почему? - поинтересовалась мама.
        - Боюсь, что из-за целого ряда печальных событий, - ответил мистер Нельсон.
        Мама звонко рассмеялась.
        - Ну, не тяните резину, Гораций, расскажите! Что случилось?
        - Ничего такого, о чём нельзя было бы поговорить после того, как окончите ваш утренний завтрак, миссис, - с лёгким поклоном ответил дворецкий.
        Осторожность мистера Нельсона, не пожелавшего ответить маме в моём присутствии, подтвердила моё подозрение, что всеобщее возбуждение, о котором он сообщил, связано с нашей страшной находкой на берегу. Мама между тем не могла знать, почему он не решается сказать ей, в чём дело, и поэтому рассердилась:
        - Так скажите же, Гораций, что происходит?
        - На восточном берегу мыса, - вздохнул дворецкий, - нашли человека, потерпевшего кораблекрушение, миссис… Говорят, иностранец.
        Я глубоко вздохнула и в глубине души поблагодарила Нельсона за столь общий ответ.
        - А почему этот потерпевший кораблекрушение так взволновал всех? - спросила мама.
        - Ну… Видите ли, миссис, он мёртв, - коротко объяснил Гораций Нельсон и удалился.
        Мёртвый иностранец, найденный на берегу, оказался для моей матери более чем убедительным поводом отправить отцу тревожную телеграмму.
        - Мистер Нельсон, - обратилась я к дворецкому, когда увидела, что он надевает котелок, собираясь отправиться в единственное в городе почтовое отделение. - Могу ли я пойти с вами?
        - Конечно, мисс Ирэн.
        Я поблагодарила его.
        - Знаете… После этой истории с покойником… - заговорила я уже по дороге, - мне как-то спокойнее, когда кто-то рядом. И маме тоже не хочется оставаться одной.
        - В самом деле? - приподнял бровь мистер Нельсон.
        Нет. Я лгала. Я нисколько не нуждалась в постоянном присмотре мистера Нельсона и не сомневалась, что мама тоже не ощутила никакой опасности, узнав эту новость.
        Да, она отправила срочную телеграмму папе в Париж, прося его приехать к нам как можно быстрее. Но дело в том, что мама все время очень страдала из-за недостатка внимания. Долгое заточение в каком-то захолустном городке на атлантическом побережье Франции - вот это действительно пугало её.
        Для меня же, по правде говоря, загадочный человек, обнаруженный на берегу почти сразу после приезда сюда, оказался едва ли не приятным отвлечением.
        Я рассеянно кивнула в ответ на слова Нельсона и, улучив другой подходящий момент, задала ему ещё пару вопросов:
        - А что сегодня слышно в городе?
        - Эти новости не для порядочной мисс, - сухо ответил он.
        - Вот как? Вы полагаете, порядочные мисс настолько глупы, что им незачем знать, что происходит вокруг?
        - Нет, вовсе нет, - возразил он.
        - Тогда почему не хотите рассказать? - настаивала я. - Потому что я девочка? Слишком маленькая?
        - И то, и другое.
        - Да бросьте, мистер Нельсон! Неужели вы думаете, что я сама не узнаю всё, что захочу? Посмотрите вокруг! Похоже, весь город только об этом и говорит.
        И действительно, на улицах Сен-Мало там и тут собирались группки людей и оживлённо что-то обсуждали, энергично жестикулируя и указывая в разные концы побережья.
        - Вы ведь можете расспросить своих новых друзей, мисс Ирэн… - помолчав немного, ответил мистер Нельсон.
        Этот намёк на Люпена и Шерлока проскользнул мимо моего внимания, не оставив должного следа. Я впервые тогда оказалась замешана в подобную историю и ещё не умела улавливать некоторые детали в разговорах, изучать выражение лиц, обращать внимание на тон, каким произносятся те или иные слова. Всему этому много лет спустя меня научил Шерлок Холмс. Судебные дела состоят из деталей. А детали ведь нередко очень просты. И как правило, возникают в результате событий, которые и составляют потом судебное дело.
        На почте собралось человек тридцать, люди тоже стояли группками и обсуждали находку на берегу. Здесь не было того страшного человека, который напугал нас. Какой-то низенький господин переходил от группы к группе, прислушиваясь к разговорам, иногда расспрашивая, и помечал в записной книжке, очевидно, самое интересное из услышанного, конечно, для того, чтобы написать статью для вечернего выпуска местной газеты.
        - Извините… Извините меня… - Мистер Гораций Нельсон протиснулся сквозь толпу к окошку, где принимают телеграммы, и встал в очередь.
        Я воспользовалась моментом, чтобы послушать окружающих, и поняла, что никто ничего толком не знает.
        - Вы довольны теперь, мисс Адлер? - спросил меня мистер Нельсон, закончив диктовать телеграмму. Он обратился ко мне по фамилии, и это означало, что он сильно недоволен происходящим.
        Я взглянула на него.
        - Совершено убийство. Но все рассказывают о нём по-разному, и можно подумать, будто произошло много убийств, - с волнением произнесла я.
        - Вот именно, мисс Адлер. Вот именно. Все говорят разное, у каждого своя версия события. А когда слишком много версий, ни одна из них не может быть верной.

* * *
        Вместе с мистером Нельсоном я вернулась домой.
        Я ощущала какую-то опустошённость и волнение из-за всего услышанного на почте, когда сердце дрожало от страха, что кто-нибудь вот-вот заговорит о трёх ребятах на берегу, которые обшаривали труп. Но к счастью, никто ни словом не обмолвился об этом.
        - Позвать вас к обеду? - спросил мистер Нельсон, когда я поднималась к себе в комнату. Не помню, что ответила ему. Я была целиком занята своими мыслями и не совсем уверена, так ли уж это хорошо, что о нас не вспоминали.
        Я прилегла на кровать, и тут… Представляете моё удивление, когда вдруг услышала голос, доносящийся из шкафа.
        Глава 8
        Необычный визит
        Мой шкаф не столько говорил, столько шептал. Причём произносил моё имя:
        - Ирэн! Ирэ-эн!
        Первое, что я сделала, ущипнула себя. Но за шёпотом последовал деревянный стук, что-то упало и прозвучало произнесённое сквозь зубы ругательство.
        - Люпен? - спросила я, потому что мне показалось, я узнала его голос, и в растерянности поднялась с кровати.
        День стоял прекрасный, и солнечный свет золотым потоком лился в открытые окна. Лёгкий ветерок наполнял воздух запахами моря и доносил щебетание птиц.
        Я подошла к старинному платяному шкафу и открыла дверцу.
        - Что ты тут делаешь? - строго спросила я.
        Насколько припоминаю, даже если иметь в виду моих двоюродных братьев по отцовской линии, это был, наверное, первый случай, когда в моей спальне оказался мальчик. И определённо первый, забравшийся в мой шкаф.
        - Тсс! Тише, - шепнул он. - Или меня обнаружат.
        Моё синее шёлковое платье соскользнуло с вешалки на него, он так и стоял, согнувшись, с ним в обнимку, и похоже, досадовал, что я обнаружила его.
        - Уильям… то есть Шерлок… Мы с ним ведём что-то вроде… наблюдения, - сказал он.
        Мне приятно было, что и Люпен начинает называть своего друга Шерлоком. Но я и вида не подала, а только взглянула на него.
        - В моём шкафу? - рассердилась я.
        - Тсс! Как ты не понимаешь? Мы хотим понять, насколько безопасны наши дома!
        - Безопасны? А что, извини, разве существует какая-то опасность?
        Люпен освободился наконец от моего синего шёлкового платья, сунув его в угол, и собрался было выбраться из шкафа.
        - Мы не знаем, кто видел нас вчера вечером.
        Я не двинулась с места и ему тоже не позволила. Я хотела понять, что происходит.
        - И это тебе кажется хорошим поводом, чтобы проникнуть таким образом в мою комнату?
        - Это мог бы сделать и ребёнок, Ирэн, - ответил он, указывая на окно. - Даже без всякой тренировки любой может забраться сюда.
        Я посмотрела на раскрытое окно и солнечный свет, заполнявший комнату, и вдруг поняла, как же я глупа. Я совершенно не подумала о том, что кто-то действительно может… причинить мне зло.
        - Я всегда сплю с открытыми окнами, - произнесла я.
        - Вот об этом и Шерлок говорит. Поэтому я и пришёл проверить, не подвергаешься ли ты опасности. И мне жаль, но должен признать - это действительно так.
        Я посмотрела на него.
        - В самом деле Шерлок так сказал?
        Я никогда никому не говорила, где находится моя комната. Откуда мог узнать это Шерлок? Единственное возможное объяснение - он незаметно следил за мной.
        Эта мысль вызвала у меня улыбку.
        Я села на кровать и сложила руки на коленях.
        - Мне жаль, что напугал тебя, - сказал Люпен. - Но я исчез бы так, что ты даже и не заметила бы… А потом услышал, что вы с Нельсоном вернулись, и решил, что лучше спрятаться…
        - А Шерлок действительно бродил вокруг дома, чтобы понять, где моя комната?
        Я заметила, что Люпен как-то странно смотрит на меня.
        - Что-то не так? - спросила я, внезапно покраснев.
        - О нет. Я сейчас уйду так же, как пришёл. - Люпен указал на окно. - Сейчас мы с Уильямом… с Шерлоком, как ты его называешь, встретимся у бастионов…
        - Я пойду с тобой, - сказала я и поднялась.
        И вдруг увидела, что вокруг моей ноги обвилась змея.

* * *
        А что было потом, вы уже знаете.
        Я завизжала как ребёнок.
        Люпен схватил ужа, снял с моей ноги и швырнул в дверь.
        Но я продолжала вопить, и мистер Нельсон, раньше всех взбежавший по лестнице, недолго думая распахнул дверь.
        Он увидел, что я стою на кровати и указываю на несчастного ужа, который явно искал, куда бы уползти и, конечно же, испугался гораздо больше меня. А Гораций Нельсон нисколько не испугался. Он взял каминную кочергу и, вняв моей просьбе не убивать ужа, вынес его из комнаты и выпустил в сад.
        - Ушёл? - спросил Люпен, выглядывая из шкафа, куда успел спрятаться быстрее, чем Нельсон ворвался в комнату.
        «Проклятье!» - подумала я. Совсем забыла, что вела себя в присутствии Люпена как избалованная городская девочка. От стыда я готова была провалиться сквозь землю.
        - У тебя блестят глаза, когда волнуешься, - сказал Люпен и тем самым окончательно сбил меня с толку.
        И прежде чем я успела сообразить, комплимент ли это, он с ловкостью кошки исчез за окном, только плющ прошуршал.
        Глава 9
        Но кто же это всё-таки?
        Мы встретились там же - возле статуи пирата, на бастионе, высоко над морем. Шерлок и Люпен сидели на парапете, болтая ногами, как любят делать мальчишки.
        Я же просто легла на него животом - так безопаснее. Поставив на него локти, подпёрла руками подбородок и чувствовала, как острые камешки царапают даже сквозь одежду.
        - А что, разве нам следует чего-то бояться? - спросила я.
        Мне и в самом деле стало страшно, и я не понимала, почему Шерлок и Люпен вроде бы нисколько не обеспокоены.
        - А чего? - решил уточнить Люпен.
        Он промолчал про историю с ужом, а я не стала говорить про то, как он забрался ко мне в комнату через окно.
        - Мы ведь нашли труп на берегу, - сказала я. - Это значит, где-то должен быть и убийца.
        - Не обязательно, - возразил Шерлок. - Убийц может быть несколько. А может не быть ни одного.
        - Ни одного, Шерлок? - удивился Люпен. - Если учесть, в каком виде мы его нашли, вряд ли он мог умереть без чьей-то помощи…
        - Смерть, наверное, самое нормальное событие в нашей жизни.
        - А… записка, что была у него в кармане…
        - В ней говорится о его прегрешениях, которые скроет море. Что-то вроде мрачного приговора. Возможно, это написал отчаявшийся самоубийца. К тому же в кармане у него лежали камни. А для чего кладут камни в карманы, если не для того, чтобы утопиться?
        Я не была уверена, что Шерлок прав, а он между тем продолжал:
        - Мы не знаем, что это за человек, не знаем, как умер, и не представляем причину самоубийства, поэтому…
        Шерлок подтянул к груди свои худые, исцарапанные ноги.
        - У нас недостаточно доказательств, чтобы сделать вывод об убийстве. Столь же неубедительно и предположение о театральном самоубийстве.
        - Ты забываешь о человеке в плаще с капюшоном, - возразил Люпен.
        - Конечно, человек в синем плаще, которого Ирэн якобы увидела на берегу…
        - Но я действительно видела его! - возразила я.
        - Не сомневаюсь, что ты уверена в том, что видела его, - поправил меня Шерлок. - Но мы не можем быть столь же уверены в этом.
        - Благодарю за доверие, Шерлок.
        - Дело тут не в доверии. Если бы я видел его, то сказал бы то же самое, что и ты.
        - Но это мог быть убийца, - настаивала я.
        - Прости, Ирэн, но тут у меня тоже есть сомнение, - вмешался Люпен.
        - Вот как! И можно узнать, почему?
        - Потому что убийца спрятался бы, постарался бы, чтобы его не видели… Даже если это только трое ребят… как мы.
        - Верно, - согласилась я.
        - Так или иначе, мне хотелось бы разобраться в этом деле.
        - А выяснить нужно немало: кто этот покойник, убит ли он, а если убит, то убийца ли человек в синем плаще с капюшоном? - перечислила я.
        Помолчав, Люпен ответил:
        - В записке говорится о прегрешениях. А прегрешения любого человека всегда оставляют какой-то след в жизни других людей. Не говоря уже о том, что записку видели только мы. У нас есть улика, которой нет больше ни у кого, даже у полиции! Я считаю, мы сами должны расследовать это дело.
        - Ты уверен? - спросила я, когда поняла, что он говорит совершенно серьёзно. - Эта записка… Выходит, по-твоему, мы должны…
        Шерлок покачал головой:
        - Наверное, просто должны передать её в полицию.
        - Ну конечно! - возмутился Люпен. - Как прилежные детишки отдадим нашу улику полиции и вернёмся к своим любимым игрушкам… Неужели вам не хочется самим расследовать это дело? - развёл он руками.
        Шерлок взглянул на меня, потом на Люпена.
        И рассмеялся.
        - А что тут такого смешного? - удивился Люпен.
        - Смеюсь, потому что это совершенно безнадёжная затея. Опасная и нереальная.
        - Ты готов отступить? Даже не начав?
        - Я не говорил этого. Но посудите сами: даже имея записку, будет очень трудно узнать, кто этот человек, где жил и что делал тут. Не говоря уже об опасностях, которые могут подстерегать нас, если начнём выяснять всё это.
        - Боишься?
        Шерлок опять рассмеялся.
        - На самом деле ничего лучшего и не придумать!
        Люпен улыбнулся:
        - Вот теперь узнаю тебя! А ты, Ирэн? Что скажешь?
        - Скажу, что это безумие. В городе все только об этом и толкуют… Я видела сегодня на почте даже журналиста, не говоря уже о полицейском…
        - Ну конечно! - воскликнул Люпен. - Это, наверное, главный инспектор Флебур. Мой отец говорит про него, что он круглый дурак. Первую половину дня ест, а вторую спит. Будто его и нет вовсе.
        - Да, но… Остальные? В городе столько разговоров о человеке на берегу.
        - Ирэн права… - сказал Шерлок. - Чем больше людей будет заниматься этим делом, тем больше риск, что запутают следы.
        Люпен хлопнул руками по коленям и воскликнул:
        - В таком случае… Если так, мы должны действовать!
        - Я - за, - поддержала его я. - И куда направимся?
        Шерлок посмотрел на нас. Наша решимость, казалось, забавляла его.
        - Туда, где начинается и завершается большинство историй в этом городе, - ответил он, спрыгнув с парапета. - В порт!

* * *
        - Кхе, кхе… - покашлял Люпен, желая привлечь наше внимание.
        Мы шли по улочке, которая серпантином спускалась с бастионов в кварталы старого города.
        - Ну и что дальше? - спросила я, увидев, что он остановился. - Уговорил действовать, а теперь стоишь, словно соломенное чучело?
        Люпен не двинулся с места и посмотрел на нас, загадочно улыбаясь. Казалось, ему нравится интриговать нас. А уж рассердить ему точно удалось.
        - Можно узнать, что это тебе взбрело в голову? - набросилась я на него.
        - Скажи, что бы ты сделала, если бы я сказал: есть человек, который знает утопленника? - наконец заговорил Люпен, перестав испытывать наше терпение.
        - Очень просто: поинтересовалась бы, знаком ли ты с ним, - проговорила я.
        - Возможно, - уклончиво ответил он и, покачиваясь, танцевальным шагом приблизился к нам. - Вчера ночью не в силах уснуть, я поразмыслил немного и пришёл к очевидному выводу… - продолжал он. - Я всё время задавался вопросом - кто был этот человек? Судя по одежде, несомненно, элегантный господин: пиджак, запонки… Такого не могут не заметить, решил я. И всё-таки сегодня утром, когда по городу пошли слухи о находке на берегу, все сходились на одном…
        - Что это не местный житель, а приезжий, - продолжила я его мысль, поскольку слышала это в разговорах на почте.
        - Совершенно верно, - подтвердил Люпен, шутливо тронув пальцем кончик моего носа. - А раз не местный житель, то могут быть только два предположения. Или он приехал сюда отдыхать, как ты, Ирэн… Или же находился здесь проездом. Этим утром я быстро обошёл лучшие гостиницы города и… - Люпен опять улыбнулся. - В «Приморской» мне ничего не смогли сказать, тогда как…
        Шерлок вроде бы хотел прервать Люпена, но промолчал, позволив ему закончить свою мысль.
        - Тогда как в гостинице «Мир» загадка нашего человека тотчас разрешилась!
        - Вот как… - произнёс Шерлок.
        - В отделе обслуживания работает друг моего отца, - продолжал свой рассказ Люпен. - Я порасспрашивал его и узнал, что человек, которого нашли на берегу, останавливался у них. И похоже, приезжал сюда уже не раз… По делам, сказал он мне.
        - А друг твоего отца не сообщил заодно, как его зовут? - поинтересовалась я, с нетерпением ожидая продолжения рассказа.
        - Ну как же! Конечно, сказал! - торжествуя, ответил Люпен. - Загадочного человека, найденного на берегу, зовут Франсуа Пуссен.
        Меня настолько взволновало это открытие, которое сделал Люпен, а главное, таким простым способом, что я невольно порывисто обняла его и похвалила за находчивость. Но тут же заметила, что Шерлок молчит, никак не реагируя на эту новость, напротив, его как будто что-то встревожило. Я даже подумала, уж не ревнует ли он к Люпену, может, ребята вздумали состязаться, кто произведёт на меня большее впечатление.
        До сих пор вспоминаю об этом с улыбкой. Конечно, тогда я ещё совсем не знала Шерлока Холмса! И мне пришлось изменить своё мнение, как только мой английский друг заговорил, наконец.
        - Это очень интересно, Люпен… - произнёс он.
        - Пустяки, - улыбнулся его приятель, высвобождаясь из моего объятия.
        - Интересно и, по-моему, очень необычно, - продолжал Шерлок всё более серьёзно.
        - Необычно? А что же такого необычного в том, что человек остановился в гостинице «Мир»?
        - Да нет, дело не в этом… - поспешил ответить Шерлок. - И правда, что тут может быть необычного? Тем более приезжий… Но дело в том, что… - На лице Шерлока отразилось сомнение. - По счастливому совпадению этим же утром я провёл точно такое же расследование. В самом деле, подумал я, наш человек с берега вполне может быть приезжим, он довольно элегантный… Словом, пришёл к такому же заключению, что и ты… - Шерлок помолчал, сделав выразительную паузу. - И самое смешное, что я тоже его нашёл! - произнёс Шерлок, глядя на нас с Люпеном горящими глазами. - Только моего человека зовут Жак Ламбер и остановился он в гостинице «Художник».
        Глава 10
        Гостиница «Мир»
        Вспоминая сейчас эту историю, думаю, что всё это было предопределено. Иначе как объяснить, что трое ребят, едва познакомившись в захолустном приморском городке, сразу же оказались втянуты в такое необычное и загадочное дело?
        И единственное объяснение я вижу в том, что судьбе было угодно, чтобы эти трое ребят пережили незабываемое приключение, драгоценные воспоминания о котором сохранят на всю жизнь.
        Можно ли представить себе более невероятную историю, чем эта? Мёртвый человек, найденный на берегу моря, у которого оказалось два имени и который останавливался в двух разных гостиницах. И другой, не менее загадочный человек, которого видела не только я, но, уверена, и мои друзья.
        И наконец, приятель отца Люпена, портье в гостинице «Мир», который словно старался ещё больше запутать нас.
        Не припомню, как его звали. Какое-то звучное голландское имя, то ли Ван Хесселинк, то ли еще как-то.
        Хорошо помню только, как не вязалось оно с его обликом: маленькие круглые глазки и балахонистый пиджак. Чтобы поговорить с ним, пришлось дождаться, пока он наденет слуховой аппарат, иначе только время теряли, повторяя всё сначала.
        Мы спросили его о человеке, которого он знал как Франсуа Пуссена, и услышали в ответ какие-то бессвязные фразы, лишённые всякой логики.
        - А, месье Пуссен… Ну да, конечно… это был наш клиент… красивый такой мужчина… очень высокий… нет, не очень, но красивый… В самом деле очень хорош собой… Впрочем, мне не должно быть дела до того, красив клиент или нет… Но этот действительно был очень импозантен… Пожалуй, покрасивее твоего отца, Люпен… И этим всё сказано, поверишь ли?
        Настойчиво расспрашивая портье, нам удалось выяснить, что Франсуа Пуссен жил в гостинице уже почти месяц и довольно часто куда-то отлучался.
        - Обычно он исчезал дня на три, не больше… А потом возвращался.
        Шерлок спросил, нельзя ли посмотреть журнал регистрации постояльцев, но такового, похоже, в гостинице не имелось.
        - Может, он оставил какую-нибудь записку, запись, какое-нибудь письменное распоряжение? - спросил Люпен.
        - О чём ты говоришь, мальчик?
        Шерлок хотел получить что-нибудь написанное рукой Франсуа Пуссена, чтобы сравнить с почерком на том листке, который мы нашли в кармане утопленника.
        Мы уговорили портье показать нам комнату месье Пуссена.
        - И вы ни разу не разговаривали с ним? - спросил Люпен, пока мы поднимались друг за другом по скрипучей лестнице.
        - Никогда! - прозвучал ответ. - Кроме нескольких незначительных фраз, когда он просил принести кофе или свежевыжатый сок.
        - Он говорил без акцента? - спросила я, остановившись наверху лестницы.
        - Акцент, говорите, мадмуазель, да? Ну… Теперь, как припоминаю… Да, пожалуй, у него был акцент южанина, а точнее, я сказал бы даже - марсельский акцент…
        Он вставил в замочную скважину гостиничную отмычку и открыл дверь, но оказалось, не ту. И только следующая дверь вела в комнату, где останавливался наш человек.
        - Я оказываю тебе эту услугу только потому, что дружу с твоим отцом, ясно? - проговорил коротышка-портье, обращаясь к Люпену. - И прошу вас ничего не трогать и не переставлять. И вообще даже не заходите сюда. Можете посмотреть с порога.
        - Полиция уже была здесь? - спросил Люпен и, несмотря на запрет, всё же протиснулся мимо портье в номер.
        - Была, но не в мою смену, - ответил он.
        - Так-с! В самом деле, старательная работа.
        - Тем лучше для нас, - заметил Шерлок.
        - Прошу тебя, Арсен! Я ведь иду тебе навстречу, не вынуждай меня жалеть об этом, понимаешь…
        Тут портье пустился в какие-то путаные объяснения, из которых мы ровно ничего не поняли.
        Повторялась история со спальней. Сначала Люпен тайком пробрался в мою, до смерти напугав меня. Теперь мы вошли в комнату, где, как мы считали, последний раз ночевал человек, труп которого нашли на берегу.
        Войдя сюда, я почувствовала, как меня охватила странная тревога и возникло ещё какое-то ощущение отнюдь не из приятных.
        Помещение показалось мне жутким, я постаралась ни к чему не притрагиваться и двигалась осторожно, выслушивая поток бессвязных объяснений портье.
        Друзья тем временем внимательно осматривали комнату. Свет проникал сюда через обширное слуховое окно. Кровать аккуратно застелена, на тумбочке рядом небольшая красная книжечка. Пиджак, вельветовые брюки, чемоданчик, две смены белья и ботинки, размер которых уточнил Шерлок, осмотрев подошву.
        - Новые, почти не ношеные… - заключил он.
        Кроме этих вещей и небольшого кожаного чемодана в комнате не оказалось больше ничего. Никакого намёка на его профессию, не нашлось никакой записки, ни единой улики, которая могла бы навести на правильный след.
        Наш визит завершился.
        Когда мы уходили, я заметила, что красная книжечка, лежавшая на тумбочке, исчезла.

* * *
        - А вы не знаете, кто мог бы убить его?
        Портье проводил нас в вестибюль гостиницы, где пол тоже тихо поскрипывал. На этот раз он услышал вопрос сразу.
        - Меня спрашивали сегодня об этом по меньшей мере уже человек десять… - Он пожал плечами. - У него никто никогда не бывал, насколько я знаю. Он то и дело уходил и приходил и… я понятия не имею, чем он занимался. Мы стирали ему рубашки и бельё, это верно, а во всём остальном… Я никогда не расспрашивал о нём других служащих… Кто знает, что это был за человек. Пожалуй, могу допустить, что его убил вор, который бродит по крышам.
        - Вор, который бродит по крышам? - переспросила я. - Кто это?
        Я повторила вопрос, и лицо портье искривилось гримасой, которая, по его мнению, должна была изобразить загадочность, а на самом деле получилась просто смешной.
        - О, его уже многие видели… В лунные ночи… по крышам города бродит какой-то человек… в чёрном… Лазает по стенам, как паук…
        Я посмотрела на Люпена.
        И увидела, что мой друг побледнел.

* * *
        Вечером мы с Шерлоком возвращались домой. Мне показалось, что тёмное волнующееся море словно поглотило вдруг все краски. Улицы стали серыми, дома - тёмно-фиолетовыми, а изгороди из глициний блекло-серебристыми.
        Мы обсуждали нашу проблему, строя разные догадки о человеке с двойным именем, но так и не пришли ни к какому выводу.
        Вор, который бродит по крышам…
        Всегда в чёрном…
        - Послушай, а может, это тот самый человек, которого я видела на берегу? - спросила я друга, когда мы поднимались по улочкам к нашим домам. Шерлок не готов был согласиться с таким предположением. Я видела это по глазам. Кроме того, он не поверил ни единому слову из рассказа портье.
        - Не знаю, но…
        Я поняла по его смущению, что это не тот случай, когда нужно настаивать.
        - Довольно поздно уже, - сказала я, когда мы подошли к моему дому. - Надеюсь, твоя мама не рассердится.
        Я заметила, что Шерлок повёл меня такой дорогой, чтобы мы сначала пришли ко мне. Наверное, для того, чтобы не получилось, будто это я провожаю его, или чтобы я не попросила его проводить до моей калитки. Так или иначе, я была ему благодарна за это.
        Он не сразу услышал мой вопрос. А когда до него дошло, ответил:
        - Я приготовил всё перед уходом. Но не беспокойся. Когда мама играет в карты, то обычно задерживается.
        Мы почти подошли к моему дому.
        - Можно спросить тебя кое о чём? - обратилась я к Шерлоку.
        Он сунул руки в карманы.
        - Это ты взял её?
        Мне не пришлось объяснять, что я имею в виду.
        - Только для того, чтобы посмотреть, нет ли там каких-нибудь рукописных пометок, - ответил он.
        - Почерк… - согласилась я и, тяжело вздохнув, направилась к дому.
        - Запри как следует двери! - посоветовал Шерлок.
        - То есть?
        - Проверь, хорошо ли заперты, хотя это и должен делать дворецкий… Но самое главное - закрой окна.
        И я заметила, что он осматривает освещённые окна второго этажа.
        - Если не ошибаюсь… Люпен сказал, что твои окна вот эти… - и он указал на них.
        Я удивилась:
        - Да ну? Так и сказал?
        Кто же из них говорил другу про моё окно?
        Шерлок взглянул на меня. Глаза его блестели. Он хотел что-то ответить, но передумал.
        - Спокойной ночи, - попрощался он.
        - Увидимся завтра.
        - Спокойной ночи, Шерлок!
        Я посмотрела, как он исчез в темноте, и поспешила к своему дому с освещёнными окнами.
        Должно быть, приехал папа.
        Глава 11
        Ночной разговор
        - Ирэн!
        - Папа!
        Вот, наконец-то, и приехал мой знаменитый папа. Он ждал меня в прихожей с распростёртыми объятиями, и я бросилась к нему, тая от счастья.
        - Но когда ты приехал?
        - Только что, моя дорогая! Только что!
        Папа высоко приподнял меня, как делал всегда, сколько помню себя, и не стал кружить только потому, что мама тотчас призвала его к порядку:
        - Леопольд!
        Так звали папу: как богемского князя. Из него и в самом деле получился бы прекрасный князь, хотя выглядел он не так уж импозантно: невысокого роста, довольно полный, хитрый взгляд, торчащие усы. Руки нежные и в то же время сильные, лицо всегда хорошо выбрито и пахнет одеколоном даже после самых долгих разъездов.
        Я сразу поняла, что он очень устал и эта поездка стоила ему немало сил. Радовался встрече, но усталость была весьма заметна, хотя он и улыбался.
        - Ну, как дела? Как отдыхаем?
        - Ты уже знаешь, я думаю. Какой уж тут отдых - с покойником, - шепнула я.
        - Знаю… знаю… - ответил он, гладя меня по голове. - В самом деле любопытная история, верно?
        Мы были очень дружны с ним и так хорошо понимали друг друга, что просто удивительно.
        Он едва приехал, а мне уже хотелось познакомить его с моими новыми друзьями и, пожалуй, даже сводить на виллу Эшкрофта.
        Однако вместо этого мы отправились в столовую, где уже был накрыт стол, но хрусталь и серебряные приборы сильно затрудняли разговор.
        Я с удивлением обнаружила, что у нас гость. Высокий, худощавый человек лет шестидесяти, с изысканными манерами, - доктор Моргёй.
        Местный врач, которого мама приглашала иногда, и он рад был знакомству с папой.
        Доктор Моргёй мало говорил в тот вечер, и это понятно. У моих родителей была своеобразная манера беседовать: говорила в основном мама, а папа ограничивался лишь короткими односложными, иногда двусложными репликами. А чаще всего просто кивал в знак согласия.
        Время от времени он посматривал на меня, и я сразу же ловила его взгляд, потому что прекрасно знала: он посмотрит в тот момент, когда никто не заметит, что мы переглядываемся. И тогда папа строил мне рожицы или веселил ещё как-нибудь: таращил глаза, надувал губы, притворялся, будто сейчас уснёт. Он забавлял меня, и поэтому я любила этот вечерний час, когда за столом собирались все вместе. Хотя случалось это редко: папа много работал.
        Как однажды объяснила мама доктору Моргёй, мой отец действительно был очень крупным немецким промышленником - занимался поездами и железными дорогами по поручению королевской семьи Баварии. Важная фигура, короче говоря. Он много разъезжал по делам и завидовал людям, которые могли спокойно жить в своих домах. А они, эти самые люди, видя, что он опять куда-то отправляется, завидовали его беспрестанным поездкам в неизменно роскошных вагонах и проживанию в лучших гостиницах.
        - Прекрасный вечер, месье Адлер… - произнёс доктор в какой-то момент. - И благодарю вас, мадам, всё было великолепно…
        Мистер Нельсон принялся убирать со стола, а взрослые перешли в гостиную выпить кофе, чай или напиток рубинового цвета, к которому - мне это хорошо объяснили - я не должна даже приближаться.
        Я попрощалась со всеми тремя, начав с доктора и закончив папой.
        - Хочешь, завтра прогуляемся к морю? - предложил он.
        - А ты долго пробудешь с нами? - спросила я, не очень-то веря в такое счастье.
        - Только несколько дней, моя дорогая! Только до понедельника.
        И оттого, что папа был дома, я вдруг совершенно позабыла про всякие страхи, про того человека в синем плаще, про ужей, что прятались в траве, и про тех, кто, возможно, наблюдает за моим домом с улочек старого города.
        Наверное, я допустила ошибку, потому что они, напротив, не забыли обо мне.

* * *
        Я вдруг проснулась среди ночи.
        И сразу же посмотрела на шкаф.
        Створка приоткрыта, и мне показалось, оттуда доносится какой-то шёпот. Может, приснилось.
        - Люпен? - задала я глупый вопрос. И не получила никакого ответа.
        Бешено забилось сердце.
        Прикрывшись подушкой, я осторожно подошла к окну, отодвинула штору и посмотрела наружу. Тёмное море пересекала серебристая бахрома, а небо было такое ясное, что можно было сосчитать все звёзды на нём.
        На улице ни души. Никаких теней за глициниями. Вроде бы всё спокойно. Я с волнением открыла шкаф, но увидела в нём только свои платья, которые во мраке казались одинаково тёмными.
        И всё же действительно слышался чей-то шёпот.
        Это разговаривали папа с мамой.
        Я выглянула в коридор. Глухо пробили часы, и показалось, будто звук идёт со стороны тёмного моря, которое я только что видела за окном. И разговор родителей доносился до меня отрывками, только когда кто-то слегка повышал голос.
        Более отчётливо слышался медленный храп мистера Нельсона, ровный и успокаивающий.
        Не знаю, почему, но в ту ночь я решила послушать, о чём говорят родители. Наверное, я настолько вошла в роль юного детектива, что считала своим долгом расследовать теперь всё и везде. А может, из любопытства, но скорее всего, оттого, что хотелось посидеть с папой в гостиной и поговорить с ним до глубокой ночи.
        Так или иначе, я села на верхнюю ступеньку лестницы и приготовилась слушать, дополнив с помощью фантазии то, что не удастся расслышать.
        Одно я поняла сразу: они говорили обо мне.
        - Напугана… - услышала я мамин голос.
        Сердце моё забилось сильнее.
        - Чем напугана? Этим человеком, которого нашли на берегу, или…
        - Нет, это не повод, - спокойно ответил папа. - Здесь ей будет спокойнее, чем где-либо.
        - Возможно. Но ходят слухи…
        - А ты не слушай. Доктор…
        Дальше я не расслышала.
        - Она никогда не узнает об этом, верно? - спросила вдруг мама.
        Папа помедлил с ответом.
        - Думаю, рано или поздно придётся сказать.
        «Ох!» - невольно воскликнула я про себя. Я почти догадалась, о чём они говорят.
        Мне захотелось сбежать по лестнице и сказать родителям, что я всё поняла, но в этот момент чёрная рука легла мне на плечо и слегка надавила. Я открыла было рот, но не закричала.
        - Думаю, вам лучше вернуться в постель, мисс Ирэн, - тихо произнёс мистер Нельсон.
        Он неслышно появился рядом, я даже не заметила, как.
        - Нехорошо подслушивать чужие разговоры…
        В темноте виднелась только его белозубая улыбка, похожая на серп луны.
        Я последовала его совету, а утром уже забыла о случившемся.
        Глава 12
        Бриллиантовое ожерелье
        - Можно узнать, где ты была? - спросил Шерлок, как только я выглянула из кустов возле виллы Эшкрофта.
        Улыбаясь, я пошла ему навстречу. Я была рада видеть его, а он выглядел очень недовольным и смотрел так, словно хотел растерзать меня, и направился по тропинке, по которой я только что пришла.
        - Давай шевелись!
        Что это значит - «Давай шевелись»? - рассердилась я.
        И что это он возомнил о себе?!
        А самое главное, не понимает разве, с кем имеет дело?
        - УИЛЬЯМ ШЕРЛОК ХОЛМС! - воскликнула я, не двинувшись с места.
        Его имя, произнесённое полностью, да ещё таким категорическим тоном, вызвало именно ту реакцию, какую я и хотела, - он вздрогнул и остановился.
        - СЕЙЧАС ЖЕ ИЗВИНИСЬ!
        - Ах вот как? - вскипел он. - Извиниться? Извиниться за что? За то, что заставила меня всё утро ждать на бастионе, а потом и тут?
        - Но приехал мой отец! - оправдалась я, всё же чувствуя себя виноватой.
        - Ну и что?
        - А то, что я давно не видела его… Мы катались на лодке!
        - А я, по-твоему, мог знать об этом?
        - А зачем тебе было знать?
        - Мы же договорились, все трое, распрекрасная мадмуазель!
        - Договорились? О чём?
        - О том, что ведём расследование! Опасное расследование! Или ты уже забыла?
        - Но что ты себе позволяешь? Ты же не брат мне! И даже не мой…
        Не знаю, что я собиралась тут добавить, но это непроизнесённое слово неожиданно, словно по волшебству, заставило нас прекратить ссору. Мы поняли вдруг, что кричим, стоя в кустах едва ли не вплотную друг к другу. И заметив это, мы растерялись.
        Шерлок зажмурился и произнёс:
        - Ну, ладно…
        А я проговорила:
        - Короче… я…
        Затем последовали другие попытки объясниться и прозвучали разные незавершённые фразы вроде: «Дело в том, что…», «Наверное я должна была…», «Нет, наверное лучше…», «Мне жаль, но мы все немного…»
        А потом, к счастью, появился Люпен.
        - Важные новости, господа, - заявил третий член нашего небольшого клуба детективов-любителей.
        Мы сидели в ветхих креслах под портиком виллы Эшкрофта. Перед нами лежало море, а за спиной в пустых комнатах гулял ветер.
        Мы дружно уплетали гриссини - итальянские хлебные палочки, доставая их из бумажного пакета. Папа привёз из Парижа - тонкие, хрустящие, одно удовольствие!
        - Наверное, мы напрасно недооценили сведения об этом загадочном воре, который бродит по крышам… - сказал Люпен. - Потому что вчера ночью он совершил, по-моему, новое преступление.
        - Ещё один покойник? - испугалась я.
        - Да нет. Ограбление.
        - Вот как? И что за ограбление?
        - Украдено очень дорогое бриллиантовое ожерелье, сказал начальник полиции Флебур. Вы бы видели его! Места себе не находил от волнения!
        - А ты откуда знаешь? - спросил Шерлок.
        - Да от него самого, - ответил Люпен, поглубже запуская руку в пакет с гриссини. - Сегодня утром инспектор пришёл к отцу, чтобы…
        И тут Люпен посмотрел на меня таким долгим взглядом, что мне стало неловко.
        - Чтобы проконсультироваться.
        Я сглотнула.
        - По поводу чего?
        - По поводу акробатики, - ответил Люпен. - Похоже, этот загадочный вор залез в дом мадам Мартиньи с крыши, а она очень покатая и опасная. И он, видимо, большой мастер, если не оставил при этом ни единого следа. Ни на стене, ни на соседних крышах, ни тем более на окне.
        - А оно было открыто? - поинтересовался Шерлок.
        - Похоже, да.
        - И что сказал твой отец? - спросила я.
        - Инспектору? - Люпен пожал плечами. - Сказал, что проникнуть через окно способен только настоящий профессионал, поэтому совершенно невозможно поймать его. А потом шепнул мне, что вряд ли и сам мог бы сделать такое.
        Мы рассмеялись.
        В то время никто из нас - и меньше всех Люпен - и не подозревал, каково настоящее ремесло его отца. Мы просто думали, что он очень опытный эквилибрист, знаток боевых искусств, циркач.
        Очень скоро, правда, мы узнали - это далеко не всё, что он умеет делать, а наш друг не просто открыл это для себя, но и унаследовал профессию отца, намного превзойдя его.
        Арсен Люпен стал величайшим вором всех времён.

* * *
        - А что, - спросила я, - между кражей бриллиантового ожерелья мадам Мартиньи и человеком на берегу есть какая-то связь? - Я разломила последнюю хлебную палочку на три части и раздала ребятам. - Если, конечно, их что-то может объединять.
        - Вор - не убийца, но… Но вообще-то любопытно, что в таком маленьком городке, как Сен-Мало, почти одновременно происходят два таких события.
        - Конечно, это ограбление путает все карты, - заметил Шерлок. - Инспектору теперь нужно не только выяснить, что случилось с загадочным человеком на берегу, но и раскрыть кражу бриллиантового ожерелья. А мадам Мартиньи… Ты знаешь её?
        Люпен покачал головой.
        Шерлок достал из кармана брюк красную книжечку, которую стянул с тумбочки в комнате месье Пуссена.
        - Нашёл что-нибудь? - поинтересовался Люпен.
        - Да, - ответил мой друг, - ясно, что записка, которую мы обнаружили у него в кармане, написана другой рукой.
        Он полистал книжечку и показал нам заметку на полях. Почерк заметно отличался от того, что в записке.
        - Это усложняет дело, - проговорил Люпен, причём скорее радостно, чем огорчённо.
        - Конечно, теперь уже трудно предположить, что это было самоубийство… Потому что человек, который собирался покончить с собой, наверняка оставил бы в кармане что-то вроде прощальной записки, - задумчиво произнёс Шерлок. - Выходит, записку написал не он.
        Я подумала, что, наверное, тут и в самом деле имеется какая-то связь с призрачным вором, который бродит по крышам, но промолчала.
        - Итак, что будем делать? - с некоторой тревогой спросила я.
        - Прежде всего отнесём книжку туда, где взяли… А потом пойдём в гостиницу «Художник», ведь там он тоже снимал номер, - предложил Люпен, беря книжку у Шерлока.
        - А ещё что-нибудь интересное тут есть?
        - Игральная карта, которая служила закладкой, - ответил Шерлок, показывая её. Это оказалась дама пик. Шерлок быстро спрятал её в карман и добавил: - Прямое указание на мадам Мартиньи.
        - Прямое указание? - в растерянности переспросила я.
        - В городе некоторые зовут её Чёрной Дамой, - объяснил Шерлок. - Из-за того, что всегда одевается только в чёрное, хотя траура не носит.
        - Я слышал об этом, - подтвердил Люпен. - Слышал также, что она замужем за каким-то довольно богатым человеком, который предпочитает заниматься своими делами, а не ею, и потому всегда отсутствует, - добавил он.
        Я закусила губу, подумав о своей семье.
        Мы ещё некоторое время сидели на веранде виллы Эшкрофта и с безрассудством нашего замечательного возраста строили тысячи разных догадок о событиях, происходивших вокруг нас. И ощущали наше единение: трое друзей, одинаковые, словно три капли воды.
        И мы ещё не очень-то задумывались над тем, что делать хорошо, а что - плохо. Нам нравилось ломать голову над возникшими загадками, и, снедаемые любопытством, мы часами могли с воодушевлением обсуждать их. Весёлые, нетерпеливые и отважные, мы с безрассудной беспечностью играли жизнями окружающих нас людей.
        Наверное, потому, что жизнь ещё не начала играть с нами.
        Глава 13
        Гостиница «Художник»
        В облике гостиницы «Художник» не было совершенно ничего художественного. Старое здание, выходившее окнами к морю, мрачное и суровое, и я сказала бы ещё - скучное.
        Полотна художников, давшие гостинице название, висели в вестибюле и коридорах второго этажа, словно приготовленные на продажу. Заметно было, что заведение это довольно престижное, но в то же время возникало какое-то странное ощущение, будто за каждым креслом, картиной или статуей кто-то прячется, кто-то подглядывает за тобой.
        Высокого роста, сутулый портье смотрел на нас из-за небольших очков с толстыми стёклами и двигался, как бы дёргаясь, словно кукла.
        Похоже, ему не было никакого дела, почему мы интересуемся Ламбером, и он повторил нам примерно то же, что мы слышали в гостинице «Мир». Месье Жак Ламбер часто останавливался в гостинице, но задерживался не более чем на два-три дня.
        - Он встречался здесь с кем-нибудь? - спросил Шерлок. - Много ли корреспонденции поступало на его имя?
        Человек в небольших очках вздохнул, прежде чем ответить.
        - Дайте подумать… Встречался ли с кем-нибудь? Нет. Он чаще всего оставался у себя в номере… Что касается писем, то, дорогие мои маленькие проныры, лучше всего, наверное, спросить у начальника почты - вон у того господина. Не так ли, Октавий?
        Последние слова он произнёс довольно громко, явно для того, чтобы его услышали. У нас за спиной прошуршала газета.
        - Надо же, кого я вижу… - проговорил человек, опустивший её, и оглядел нас со скучающим видом. - Если не ошибаюсь, ты ведь юный Холмс?
        Шерлок обернулся, быстро отерев лоб.
        - Добрый день, месье… - вежливо приветствовал он его.
        - Да, да… Это ты. Как дела дома? Разрешились потихоньку ваши проблемы?
        Я заметила, что Шерлок занервничал, как всегда, когда речь заходила о его семье.
        - Да… да… Всё хорошо, месье Октавий, - в смущении ответил он.
        - Я рад, - сказал человек с газетой. - И что вам здесь нужно, ребята?
        Портье ответил за нас:
        - Они спрашивали, получал ли почту месье Ламбер.
        - Месье Ламбер? А почему это вас интересует?
        - Ну, видите ли… - ответил Шерлок. - Да так, без всякой особой причины…
        Мы не знали, известно ли в городе о двойном имени человека, найденного на берегу, и не хотели первыми сообщать об этом.
        - Мы играем в поиски вора, - с ходу придумал за всех нас Люпен. - Слышали, что он украл бриллиантовое ожерелье… И тоже решили поискать вора.
        Начальник почты усмехнулся:
        - И думаете найти его в гостинице?
        Портье постучал пальцами по стойке.
        - Но ведь где-то он должен быть, - спокойно ответил Люпен.
        - И подозреваете месье Ламбера? Ну, как полицейские вы не так уж и плохи, ребята, но… боюсь, что должен разочаровать вас. Месье Ламбер…
        - Умер, мы знаем, - не удержалась я.
        Директор почты и портье обменялись такими выразительными взглядами, что я почувствовала себя здесь явно лишней. Шерлок и Люпен замерли. Наверное, слишком наивно было с нашей стороны являться сюда и задавать такие прямые и дерзкие вопросы.
        - Боюсь, что не имею удовольствия… - обратился ко мне директор почты.
        - Ирэн Адлер, - представилась я. - Я приехала в Сен-Мало на каникулы.
        - И похоже, в неподходящее время, - равнодушно заметил человек с газетой. - Вместе со всеми моими согражданами могу только сожалеть о том, что здесь произошло: самоубийство на пляже и ограбление, причём почти одновременно!
        - Такие события могут свести с ума от радости этих негодяев журналистов! - с презрением заметил портье.
        - Странно, что вы говорите это! - вмешался Люпен. - Потому что Ламбер тоже был корреспондентом гаврской или, может быть, брестской газеты. Именно поэтому нас и интересует его переписка!
        Человек в маленьких очках искренне удивился. Выдумка Люпена оказалась очень кстати: новость о том, что Ламбер - журналист, заинтересовала директора почты, и он спросил:
        - Корреспондент какой газеты? Вы правду говорите?
        - Впервые слышу об этом, - отозвался портье. - А вообще-то это могло бы объяснить его постоянные приезды и отъезды.
        - Могу проверить это по почтовым журналам, - проговорил директор почты, всё более интересуясь вопросом. - Но это должно остаться между нами, разумеется!
        - Разумеется! - дружно подхватили мы, широко улыбаясь как самые честные люди.
        Мы поговорили ещё немного, не получив больше никакой другой полезной информации. Повторили историю про журналиста, придуманную Люпеном, а собеседники поведали нам разные суждения горожан о событиях этих дней. Ничего такого, чего бы мы уже не знали. Но зато яснее поняли отношение к ним жителей Сен-Мало: равнодушие, едва ли не скука, с какой воспринималось самоубийство Пуссена (он же Ламбер) и, напротив, что-то вроде довольной ухмылки, когда речь шла об ограблении мадам Мартиньи.
        - Драгоценности всегда лучше держать под замком, - мудро заметил директор почты. - Если слишком выставлять их напоказ, рискуешь привлечь внимание злоумышленников.
        - Кстати, а вы слышали про этого вора, который бродит по крышам? - спросил Люпен.
        Разговор шёл среди пыльных скульптур в слишком тёмном холле, и ещё раньше, чем прозвучал ответ, я услышала чьи-то быстро удаляющиеся шаги, а потом хлопнула дверь.
        - Это одна из многих городских легенд, - ответил человек в очках. - Слышу с самого детства.
        Директор почты подтвердил:
        - О нём вспоминают всякий раз, когда в городе что-то случается. - Он взглянул на меня и поспешил добавить: - Не то чтобы такие дела происходят тут часто, мадмуазель. Но достаточно случиться чему-нибудь странному, как будьте уверены, кто-нибудь непременно вспомнит про вора, который бродит по крышам.
        - И про полнолуние, - добавил человек в очках, скребя ногтями лакированную поверхность стойки.

* * *
        - Корреспондент газеты! Гавр! Брест! Как это ты придумал? - спросил Шерлок Люпена, как только мы отошли подальше от гостиницы и расхохотались.
        А поначалу мы двигались твёрдым, уверенным шагом, строгие и невозмутимые, словно лорды.
        - Не знаю! - ответил Люпен. - Само собой получилось.
        - Молодец, - похвалила я. - И теперь этот распрекрасный тип директор почты поможет нам в расследовании!
        - Хорошая работа, - согласился Шерлок. - Но давайте будем осторожнее в наших передвижениях. Мы ведь не полиция. Мы вообще никто. И поэтому кое-кто может заподозрить нас.
        - Заподозрить? - неуверенно повторила я. - А в чём? Трое любопытных ребят просто расспрашивают людей о том о сём.
        - Да, но в этой истории ещё слишком много неясностей, чтобы мы могли действовать свободно, - настаивал Шерлок и принялся перечислять: - Кроме вора, который бродит по крышам и который, вполне возможно, придуман горожанами, никуда ведь не делся человек, видевший нас на берегу. А ещё вор, укравший ожерелье мадам Мартиньи и, очень возможно, убийца Пуссена, того же Ламбера.
        - Даже при том, что это может быть одно и то же лицо, - добавил Люпен.
        - Ещё одна твоя гениальная догадка? - спросила я.
        - Нет, наверное, сегодня просто очень удачный день! - ответил он и, высоко запрокинув голову, громко рассмеялся.
        Я с восторгом смотрела на него. В этот день он был великолепен. Прекрасное лицо, тёмные, сверкающие, словно драгоценные камни, глаза. Загорелая кожа, сиявшая на солнце и подчёркивавшая его худобу.
        Мы едва поспевали за Шерлоком, который, как всегда, шёл на два шага впереди. Палящее солнце, свежий ветер с моря… Казалось, ничто не могло остановить нас, и в эту минуту я готова была пойти вместе с ребятами навстречу любым приключениям.
        Но вот мы миновали последние домики, подошли к стенам у порта, и от нашей решимости не осталось и следа.
        Какой-то мальчишка в рваной одежде выглянул из переулка, явно поджидая кого-то.
        Шерлок вдруг остановился.
        Люпен посмотрел из-за его плеча вперёд, потом обернулся назад.
        - Что происходит? - спросила я, увидев, что из-за угла бастиона появились какие-то две фигуры.
        А произошло то, что мы оказались в западне.
        Глава 14
        Бурные события
        - Эй-эй-эй! - крикнул парень, возникший перед нами. - Надо же как нам повезло! Кого мы видим! Трёх маленьких сыщиков…
        Мои друзья остановились, один передо мной, другой - немного позади.
        - Спокойно, - шепнул мне Люпен.
        Однако ребята стояли посреди дороги, явно намереваясь защищать меня, и это нисколько не внушало мне спокойствия. Компания хулиганов устроила нам засаду по всем правилам! Судя по неряшливой одежде, развязной походке и агрессивному виду, это были местные портовые воришки. Я сосчитала их, не слишком разглядывая, - пятеро.
        - Ну да, те самые милые маленькие проныры, которые суют нос не в свои дела и не знают своего места! - с насмешкой продолжал парень.
        Он сплюнул на землю и остановился шагах в трёх от нас.
        - А ты кто такой? - спросил его Шерлок.
        - Кто я такой? Вы слышали? Он спрашивает, кто я такой! - Глаза хулигана зло сверкнули, а его приятели издевательски захохотали. - И в самом деле хочешь знать, кто я такой?
        - Нет, - ледяным тоном ответил Шерлок. - Но хотел бы понять, что ты тут делаешь.
        - Что делаю? Это мой город, между прочим, - с вызовом ответил хулиган. - Не твой.
        - Ну, если ты так считаешь.
        - Вот именно - я так считаю. А хочешь, скажу тебе, о чём толкуют сейчас в городе?
        - Я не любитель сплетен, но если тебе угодно… - по-прежнему невозмутимо ответил Шерлок.
        - Говорят, что в последнее время какие-то трое приезжих сопляков ходят по городу и задают слишком много вопросов… Разгуливают без опасения по берегу…
        Я посмотрела на парня и вспомнила загадочную фигуру в капюшоне, которую видела на берегу!
        «Что, если это кто-то из них?» - подумала я.
        - Эти три дурака, должно быть, и в самом деле очень глупы, если ходят и ищут неприятности на свою голову! - продолжил главарь банды, снова вызвав взрыв смеха.
        - Три дурака, ты сказал? - ответил Шерлок. - В таком случае мы не те, кого ищешь. Прощай.
        И хотел двинуться дальше. Но главарь рванулся, словно пружина, вперёд и преградил ему дорогу.
        - Стой! - приказал он. - Не спеши!
        Его слова послужили командой для остальных. Четверо других хулиганов приблизились к нам и окружили. Я почувствовала, как Люпен прижался спиной к моей спине и снова шепнул:
        - Спокойно. Спокойно. Не смотри на них.
        - И что ты, несчастный дылда, о себе воображаешь? - обратился главарь к Шерлоку, стоявшему впереди меня.
        - Я не особенно интересная личность, уверяю тебя, - холодно ответил Шерлок.
        - А вот и нет, мне как раз интересно, что ты за фрукт! - возразил тот, шагнув к нам. - Мне и моим друзьям!
        - Предупреждаю, - процедил Шерлок сквозь зубы, - ты совершаешь большую ошибку. Дай нам пройти.
        - А по-моему, это ты ошибаешься, несчастный дылда! - зло проговорил главарь. - Мы видели вас! И знаем, чем занимаетесь…
        У меня чуть сердце не остановилось. На что он намекает? На труп, найденный на берегу два дня назад?
        - Мы знаем, кого ищете в гостинице «Художник»…
        - Вот как? - громко спросил Люпен, до сих пор молчавший. - И кто вам это сказал? Спиру, кухонный мальчишка?
        Самый маленький из хулиганов вздрогнул, удивившись, что кому-то известно его имя.
        - Я и не знал, что он умеет говорить, - с насмешкой добавил Люпен. - А ты, Шерлок, знал, что Спиру умеет говорить?
        - Слышал, но не поверил, - ответил Шерлок.
        Хулиганы невольно рассмеялись, а тот, кого Люпен назвал Спиру, важно выпятил грудь. Но тут главарь сделал властный жест, и в переулке воцарилась тишина.
        Только чайки кричали где-то вдали.
        - Так вот, поберегитесь… - продолжал главарь. - Отправляйтесь лучше к своим куклам и гуляйте себе на здоровье… Только этим вам и следует занимать-
        ся! А главное, прекратите ходить повсюду и расспрашивать!
        - Ты слышал, Шерлок? - с иронией спросил Люпен. - Чтобы больше никаких расспросов.
        - Так это просто ужасно, друг мой, - ответил Шерлок тем же тоном. - И что же нам теперь делать?
        - Теперь кругом марш и сгиньте! - приказал хулиган.
        - А что посоветуешь? Поиграть в куклы или погулять? - спросил Люпен, громко рассмеявшись.
        - Да ты, должно быть, не понял! Но ЭТО НЕ ШУТКА, болван! - прорычал главарь.
        - И всё же выглядит именно так, - возразил Шерлок.
        - Конечно, - поддержал Люпен. - Клоунада, только нисколько не смешная.
        Я с удивлением обернулась и посмотрела на него, а хулиган разозлился:
        - Что ты сказал? Это кто же здесь клоуны?
        - Мне кажется, ясно - ты и твои приятели, - совершенно спокойно ответил Люпен.
        - Мне жаль, но и я должен признать - клоуны, причём не из самых успешных, - добавил Шерлок.
        И тут я услышала металлический щелчок.
        Что-то сверкнуло на солнце. В руке у хулигана блестел складной нож.
        - Наверное, вы ещё не поняли, с кем имеете дело, - проговорил главарь и поднёс нож к лицу Шерлока.
        - Да нет, - невозмутимо ответил тот. - Наверное, это ты не понял.
        И неожиданно нанёс ему такой сильный удар, что тот рухнул на землю, даже не застонав.
        То, что последовало потом, длилось, как мне казалось, вечность.
        Маленький Спиру и второй хулиган вместе набросились на Люпена. Тот уложил одного ударом кулака, а другого с кошачьей ловкостью - ногой. Шерлок, не теряя времени, ногой выбил нож из руки лежащего главаря, оттолкнул его далеко в сторону, и бросился к двум другим.
        Я заметила, что главарь, придя в себя, пытается встать.
        - Не смей! - крикнула я и хорошенько пнула его.
        Он упал, не издав ни звука.
        - А теперь пошли! - сказал Люпен.
        Похоже, кухонный мальчишка Спиру убежал, и у Люпена остался только один противник. Я посмотрела на Шерлока. Он дрался с двумя парнями как боксёр-профессионал: высокая стойка, ноги расставлены, умело переносил тяжесть тела и ловко отражал удары, во всяком случае, старался это делать. Но увидев, как он получил сильный апперкот, я зажмурилась.
        - Ирэн! - позвал Люпен. Двумя быстрыми ударами избавившись от своего противника, он схватил меня за руку и увлёк в переулок.
        - Но Шерлок… - Я остановилась, обернувшись к нашему другу, который продолжал драться.
        - Он прекрасно справится один, - засмеялся Люпен и потянул меня за собой.
        Но я опять остановилась. На какой-то момент мне показалось, что хулиганы берут верх.
        - Шерлок! - закричала я и бросилась к нему.
        И не заметила подъехавшую коляску. Кучер так натянул вожжи, что лошади едва ли не встали на дыбы, и я пробежала в двух шагах от их копыт.
        Кучер вскочил и погрозил нам кулаком, а в окне я увидела женщину с тонким, печальным лицом. Мне показалось, она с сожалением смотрела на меня.
        Но всё это длилось не дольше мгновения.
        Снова взглянув на Шерлока, я поняла, что ошиблась. Один из хулиганов уже убежал, а другой согнулся под ударами моего друга.
        Люпен подбежал ко мне.
        - Ну что я тебе говорил, Ирэн? Уйдём, теперь уйдём отсюда!
        На этот раз я послушалась его, и мы понеслись со всех ног по улочкам Сен-Мало. Люпен крепко держал меня за руку. Он хорошо знал дорогу, и мы бежали все быстрее.
        - Почему смеёшься? - спросила я Люпена, когда мы наконец остановились, чтобы перевести дыхание. Мне казалось, сердце сейчас выскочит из груди, тогда как он лишь слегка запыхался.
        - Ну как же, - ответил он. - Забавно получилось!
        - ЗАБАВНО? Тебе угрожали ножом несколько хулиганов, и ты считаешь это забавным?
        - Хулиганы? Да какие это хулиганы! - хвастливо воскликнул он. - Видела, как мы с ними расправились?
        - Да, но Шерлок… Мы оставили его одного!
        - Куда важнее было увести оттуда тебя!
        - Но я и сама могу за себя постоять!
        - Думаю, наш друг это понял, - засмеялся Люпен. - И след на щеке от твоей туфельки ещё долго будет напоминать ему об этой встрече!
        И тут я в страхе прижалась к нему, вскричав:
        - Люпен!
        - Что? - спросил он, глядя своими глубокими, сияющими глазами на меня, а не на дорогу.
        Я взяла его за подбородок и повернула лицо в сторону, чтобы он увидел, наконец, троих хулиганов, направлявшихся к нам.
        - А эти ещё откуда взялись? - удивился он.
        - Не знаю, месье «Обо всём позабочусь я!». Но что теперь делать?
        Мы отступили.
        И оказались прижатыми к стене.
        Трое хулиганов нагло двигались прямо на нас, заслонив собой улочку, залитую солнцем.
        Не знаю, почему, но мне всегда казалось, что некоторые события происходят исключительно ночью, только в некоторых дешёвых романах вроде тех, что сочинил Роберт Льюис Стивенсон, и что лишь по ночам устраивают засады на пустых улочках.
        Когда стало совершенно ясно, что другого выхода нет, Люпен отпустил мою руку и сказал:
        - Не волнуйся. Обо всём позабочусь я!
        И встал между мною и хулиганами. И тут я восхитилась тем, что он сделал. Он поднял плечи, и, высоко вскинув руки, набросился на противников с чудовищным воплем. Думаю, он хотел напугать их. И действительно, на какое-то мгновение это, похоже, сработало…
        Они остановились, растерянно переглянулись, а затем снова, ещё более грозно двинулись на нас. И тут Люпен слегка отступил, решая, видимо, как подороже продать свою жизнь.
        Трое против одного.
        «Он пропал!» - подумала я.

* * *
        Внезапно чёрная тень, словно высокой волной, накрыла троих хулиганов. Огромный человек схватил двоих и раскидал в разные стороны переулка. Третий парень так удивился этому натиску, что какое-то время не знал, куда смотреть - на Люпена или на вновь прибывшего.
        - Мистер Нельсон! - вскрикнула я, решив, что он мне снится.
        Я бросилась к нему, а Люпен в это время схватился с последним из хулиганов.
        Это оказался крепкий парень, умевший драться, и они стали осыпать друг друга ударами. Отскочив на какой-то момент назад, чтобы уйти от противника, Люпен на мгновение обернулся ко мне, и напряжённое лицо его просияло улыбкой.
        - Беги! Скорее! - крикнул он, подмигнув. И снова бросился в драку.
        Я не успела остановить его. Мистер Нельсон присел передо мной, словно я все ещё была малышкой, и заглянул в глаза:
        - Всё в порядке, мисс Ирэн?
        Я кивнула, глядя на него. Откуда он вынырнул? Как это удалось ему?
        Он взял меня за руку, мы переступили через хулиганов, которых он разметал, словно циклоп, и ушли из переулка.
        - Мистер Нельсон… мистер Нельсон… А как же мои друзья? - лепетала я, следуя за ним.
        - О, не беспокойтесь, мисс Ирэн. Судя по тому, что я видел, думаю, они прекрасно справятся сами.
        Глава 15
        Просил передать вам…
        Я слышала, что звонит колокол. Один удар, второй, третий… Казалось, конца им не будет. Повернулась в кровати, и в ушах отдались глухие удары моего сердца. Насчитала десять низких ударов и два более высоких: десять тридцать утра.
        Воскресенье.
        - Люпен… - подумала я вслух. - Шерлок…
        Выскользнув из постели, посмотрела в окно. Небо было пасмурным: огромные тучи, низкие и тёмные, заволокли солнце. С первого этажа доносились негромкие голоса родителей. Вот мама рассмеялась, и это успокоило меня: должно быть, мистер Нельсон ничего не рассказал ей о том, что произошло вчера в городе.
        Я быстро привела себя в порядок, достала из шкафа лёгкое платье и на цыпочках спустилась к завтраку.
        - Какой чудесный запах! - улыбнулась я. - Ну как тут удержаться!
        - Ирэн! - заговорила мама. - Что случилось с твоей головой?
        А что с ней? Я провела рукой по волосам и поняла, что забыла причесаться. Должно быть, волосы спутаны, как у дикаря. А папа со смехом взъерошил их ещё больше.
        - Мы с твоей мамой не знали, будить тебя или нет.
        Я откусила тёплую булочку, и желудок тотчас напомнил о себе. Я почувствовала, что очень голодна после долгого ночного волнения.
        - Спорю, что мама предлагала разбудить!
        - Нехорошо воспитанной девочке твоих лет столько времени оставаться в постели, - сказала мама, как всегда безупречно одетая и причёсанная.
        Если бы только она знала, что делала накануне её воспитанная девочка и чем всё закончилось!
        Появление мистера Нельсона позволило мне перевести разговор на другое.
        Величественный дворецкий старательно избегал моего взгляда. Он подал мне горячего чая с молоком и ограничился кратким разговором с отцом:
        - Сегодня не советую отправляться в море, месье. Небо пасмурное, и чайки летают низко.
        Папа вздохнул: плохая погода означала, что, скорее всего, ему придётся отправиться на чаепитие в какую-нибудь гостиную, которую мама сочтёт «подходящей для нашей семьи».
        - Мне тоже надо туда идти? - спросил он, и по его тону я поняла, что он уже обсуждал с мамой эту проблему.
        Я отпила большой глоток горячего чая, ощутив в нём сладкую нотку молока.
        - Там будет и мадам Мартиньи? - спросила я.
        - Не поняла? - переспросила мама.
        - На сегодняшнем чаепитии, - пояснила я, отпивая чай.
        - Та дама, которая стала жертвой ограбления, - напомнил папа.
        - Я знаю, кто такая мадам Мартиньи, - ответила мама. - Но не я сегодня приглашаю гостей.
        - Очень жаль, - обратился ко мне папа, сделав при этом такую смешную гримасу, что я едва не поперхнулась чаем.
        - Ирэн! - тотчас призвала меня к порядку мама.
        - Извини! Извините! Пока! - ответила я и, отпив последний глоток, поднялась из-за стола и выбежала из гостиной.
        Но успела при этом услышать, как мама сказала:
        - Леопольд, ты видишь? Думаю, что теперь мы должны…
        Я поспешила дальше. Поняла, что отец жестом попросил её замолчать, и услышала его ответ:
        - Ошибаешься. Нам совершенно ничего не нужно делать.
        И я подумала, что мне очень повезло, что у меня такой замечательный отец.
        - Мисс Ирэн… - обратился ко мне мистер Нельсон, стоявший в дверях у выхода в сад.
        Я задержалась, прежде чем открыть калитку и выйти на улицу. Нельсон - элегантная униформа, накрахмаленные манжеты - заполнял своей массивной тёмной фигурой весь дверной проём.
        Мне не верилось, что это тот самый человек, который спас меня вчера от хулиганов.
        - Что, Гораций?
        Он помедлил. Я впервые обратилась к нему по имени, без официального «мистер», даже сама не заметила этого. Получилось как-то само собой. И теперь я размышляла, извиниться или промолчать, и наконец вернулась к нему и заговорила первой:
        - Я хотела поблагодарить тебя за вчерашнее.
        - О, не за что, мисс Ирэн, - вздохнул он.
        Часы начали отбивать одиннадцать часов, и мы с мистером Нельсоном терпеливо подождали, пока бой утихнет, словно он мог заглушить наши слова.
        - Я хотел сказать вам, мисс Ирэн, - начал он, - что если сегодня захотите повидать ваших друзей…
        Я кивнула. Именно к ним я и направлялась.
        - Думаю, вы найдёте их за городом, в старом доме, где была прежде солдатская казарма.
        Новость удивила меня. Я знала, где живёт Люпен с отцом, но ещё не бывала там. Люпен, как и Шерлок, похоже, тоже старался как можно больше времени проводить вне дома.
        - Спасибо, Гораций… - ответила я. - А… вы… откуда знаете?
        - Сегодня утром, когда спускался в город за покупками, встретил месье Люпена в булочной.
        - И как он?
        - Я сказал бы, что с ним всё в порядке. И он просил передать вам, что сегодня они оба будут там.
        - В самом деле, так и сказал?
        - Да, мисс Ирэн. Это его слова, и он добавил ещё… что «будет тренироваться».
        - Тренироваться? В чём?
        - Этого он не сказал, мисс Ирэн.
        Я в задумчивости кивнула:
        - Спасибо, мистер Нельсон.
        - Гораций? - произнёс он с еле заметной улыбкой.
        Я с удивлением посмотрела на него.
        - Я не имею ничего против того, чтобы вы называли меня по имени, если вам угодно.
        Я тоже улыбнулась.
        - В таком случае, Гораций…
        Тут он поднял руки, словно сдаваясь, и энергично замахал ими.
        - Нет, мисс Ирэн. Лучше не переусердствовать.
        Мы едва не рассмеялись.
        Я вернулась к калитке и уже хотела открыть её, но обернулась к нему, чтобы задать ещё один вопрос. Мне хотелось узнать, каким образом он оказался вчера в том переулке, как появился там в самый нужный момент. Хотела узнать, была ли это случайность или нет. Но мистера Нельсона в дверях уже не было.
        Глава 16
        Месье Теофраст
        В городе этот дом по-прежнему называли «солдатским», хотя никакой казармы там не было уже очень давно. Судя по состоянию стен и руин старой башни, «солдатским» этот дом перестал быть ещё в то далёкое время, когда сражались войска Наполеона и лорда Веллингтона[2 - Сражение между армиями Наполеона и Веллингтона, в котором французский император потерпел поражение, произошло 18 июня 1815 года и получило название «Битва при Ватерлоо» (Бельгия - Примеч. пер.).].
        Здание находилось сразу же за городской стеной, под её защитой, и окнами выходило на море, только по другую сторону мыса, там, где мы нашли тело Пуссена-Ламбера и где находилась вилла Эшкрофта.
        Узкая тропинка вела от грунтовой дороги к большому залитому солнцем двору, где копалось в земле несколько кур.
        - Есть тут кто-нибудь? - спросила я, заглядывая в окна сплошь затянутого плющом дома. - Люпен? Шерлок? Вы здесь?
        В ответ раздалось только квохтанье кур.
        - Эй, есть тут кто-нибудь? - снова позвала я.
        Возле самого дома рос огромный, величественный платан, вроде тех, что стоят вдоль всех дорог Франции, как того пожелал однажды император Бонапарт. Этот же платан был дикий, спасшийся от дорожных обходчиков, которые непременно пересадили бы его на какую-нибудь главную дорогу. Это дерево выросло тут, во дворе, его серебристо-белые ветви подпирали дом, а листья отбрасывали на гравий узорчатую дрожащую тень.
        - Думаю, вы и есть Ирэн, - произнёс платан, когда я оказалась под ним.
        На самом верху его я увидела сидящего в ветвях человека. Босоногий, длинные чёрные волосы повязаны чёрным же платком, крепкая, ловкая фигура. Прикрыв ладонью глаза от солнца, я все же не смогла лучше рассмотреть его.
        - Здравствуйте, - нерешительно произнесла я.
        - Здравствуйте, - с улыбкой ответил человек, и я тотчас узнала эту улыбку. Такая же открытая и чудесная, как у его сына Люпена.
        - А вы, должно быть, Теофраст! - воскликнула я и тут же спохватилась, зажав рот рукой. Но слово вылетело! - Я хотела сказать «месье Люпен». Извините.
        Человек на вершине платана рассмеялся и необыкновенно ловко задвигался среди ветвей. Только что он был наверху, и вот уже стоит передо мной.
        А я даже шороха не услышала.
        - Тео - вполне годится, мадмуазель. Выходит… - продолжал он, - вы и есть та Ирэн, про которую мой сын все уши мне прожужжал?
        Щёки мои сделались цвета спелого арбуза.
        - О, ну да… - пробормотала я.
        - Я так и думал! Идёмте! - позвал он. - Ребята там, на той стороне.
        Я пошла за ним, с удивлением наблюдая, как спокойно он идёт босиком по гальке. Очень красивый человек, подумала я, следуя за ним в дом. Откинув матерчатую штору, он вошёл в кухню, оттуда провёл меня в просторную гостиную, заполненную книгами и разными интересными экзотическими вещами, но рассмотреть их внимательно не удалось, я слишком растерялась в этот момент, и наконец мы оказались на веранде, выходящей к морю.
        - Арсен рассказал мне про вчерашнее, - сказал месье Люпен.
        - В самом деле? И что же он рассказал?
        - Что вам не поздоровилось.
        - Это правда… это было… - Я не смогла подобрать нужные слова и замолчала.
        - А знаете, почему?
        Я покачала головой. На веранде я обратила внимание на большого нефритового льва и тибетский гонг, а на стене висели, перекрещённые, словно сабли, два слоновьих бивня.
        - Потому что вам недостаёт тренировки, - закончил Теофраст Люпен.
        Мы вышли с веранды во двор, и он указал, наконец, на моих друзей.
        Люпен и Шерлок - запястья стянуты бинтами - колотили огромный чем-то набитый мешок, висевший на верёвке. Сначала его ударял Шерлок, и Люпен отсылал ему мешок обратно, заставляя при этом вращаться. Потом они менялись местами.
        - Сражение, мадмуазель Ирэн, - улыбнулся старший Люпен, - это искусство. Точно такое же, как музыка или танец. Ему нужно учиться, и очень упорно. И ничто не следует оставлять на волю случая.
        Я смущённо улыбнулась, представив, что ответила бы на это моя мама. Старший Люпен заметил моё смущение, остановился и спросил:
        - Мне кажется или вы чего-то стесняетесь, мадмуазель Ирэн? Может, не понравилось, что встретил вас, спустившись с дерева, на котором занимаюсь медитацией?
        - О, нет-нет, нисколько! - поспешила я заверить его, причём совершенно искренне. - Только я никогда не думала, что борьба может быть искусством!
        Теофраст Люпен присел на корточки, оказавшись, таким образом, чуть выше меня. Шерлок и Люпен ещё не заметили нас и продолжали воевать с мешком.
        - Это потому, что вы видите только внешнюю сторону вещей, мадмуазель, - проговорил Теофраст тоном человека, который говорит что-то очень важное. - Каждое движение человеческого тела - это выражение красоты, силы, гармонии. И нужно как можно лучше использовать наше тело, в котором мы появляемся на свет.
        - В здоровом теле здоровый дух, - привела я в подтверждение его слов известную латинскую поговорку.
        - Совершенно верно, - ответил он. - Судя по рассказам моего сына, я убеждён, вы необыкновенно умны. И редко мне доводилось видеть лицо прекраснее вашего…
        Я опять покраснела, сильнее прежнего. Никогда ещё не встречала человека, который говорил бы со мной так смело. Это забавляло и в то же время пугало.
        Тут я почувствовала, как он слега нажал мне на лопатки, и невольно выпрямилась.
        - Но вопрос в том, - продолжал он, - насколько хорошо вы знаете реальные возможности своего тела?
        Теперь я ощутила лёгкие уколы на плечах и отстранилась.
        - А ведь я только слегка прикоснулся к вам пальцем. Этого вполне достаточно, если владеть искусством восточного единоборства. Только это и нужно, чтобы обратить в бегство следующего хулигана, который нападёт на вас.
        Я не знала, что и сказать! Я просто потеряла дар речи. Если отец и сын Люпены хотели ошеломить меня, то это им прекрасно удалось.
        Месье Теофраст поднялся.
        - Думаю, мой сын и юный Холмс ждут вас.
        - Я хотела бы когда-нибудь изучить искусство восточного единоборства, - призналась я.
        - О, так вы всегда можете найти меня здесь, мадмуазель Ирэн. Здесь или на платане во дворе, где я медитирую, - с улыбкой добавил он.
        Я тоже улыбнулась ему и направилась к друзьям, стараясь не обращать внимания на лёгкое покалывание, которое ещё ощущала на плечах.
        Глава 17
        Или все, или никто
        Драка с хулиганами накануне вечером не прошла бесследно. У Шерлока красовался огромный фиолетовый синяк на левом глазу и рассечена верхняя губа, а у Люпена содрана кожа на боку и большой кровоподтёк на груди, отчего движения его сделались несколько скованными.
        Сейчас, обнажённые по пояс с бисеринками пота на коже, ребята воевали с мешком. Люпен - стройный, прекрасный, как скульптура, а Шерлок ужасно тощий. На светлой коже его вздулись вены.
        Он стал разматывать бинты, но я остановила его:
        - Зачем? Вы же не прекратите из-за меня тренировку?
        Шерлок внимательно посмотрел на меня. Дышал он ровно, но венка на виске сильно пульсировала.
        Я обратилась к Люпену:
        - А для меня перчатки найдутся?
        Он засмеялся. Удивился, но всё же понял, что не шучу.
        - Я ещё никогда в жизни никого не ударила, - улыбнулась я. - Может, теперь научусь это делать, как ты думаешь?
        Шерлок выпятил челюсть и выплюнул на ладонь капу - приспособление, которое вставляют в рот, чтобы не повредить зубы.
        - Можешь не беспокоиться, с нами ты всегда под защитой… - произнёс он. - Вчера нас захватили врасплох.
        Я только улыбнулась в ответ. Больше ничего не оставалось, потому что любезности, принятые в таких случаях, тут явно не годились.
        - Так или иначе, со мной всё в порядке, - сказала я.
        - Вижу, - ответил он.
        - А ты… - я улыбнулась.
        - Тоже всё в порядке, не беспокойся.
        - Вот твои перчатки, Ирэн. - Люпен протянул мне бинты. - Дай руку, покажу, как это делается.
        Он обернул мои руки ватой и забинтовал. Когда закончил, я постучала кулаками друг о друга.
        Я видела, что Теофраст Люпен наблюдает за нами с веранды, и смело подошла к висящему мешку.
        Не спрашивая ни у кого объяснений, я приготовилась нанести первые в моей жизни удары.
        И собрав все какие только у меня были силы, ударила по мешку. Ощутила сильную боль, а этот проклятый мешок сдвинулся разве что на миллиметр.
        Потом, после прыжков через верёвку и упражнений, которые Люпен заставил нас делать, мы сели отдохнуть. Теперь можно было и поговорить.
        - Тут ясно одно, - начал Люпен, - нет, пожалуй, ещё кое-что…
        По глазам Шерлока я поняла, что он не так в этом уверен.
        - Ясно, что в эту историю втянуты местные жители - горожане Сен-Мало. А значит, дело не просто в приезжих, как мы думали поначалу.
        - А в чём ещё? - спросила я.
        - В том, что нам дали понять - не ввязывайтесь.
        - Ты говоришь о вчерашних парнях? Но кто они такие? - спросила я.
        Люпен и Шерлок покачали головами.
        - Мы не знаем их.
        - Зато они знают нас. И мне кажется, неплохо организованы, потому что, судя по всему, следили за нами несколько дней.
        - Я не стал бы этого утверждать, - возразил Шерлок. - Возможно, это просто мелкая рыбёшка, слышали наш разговор в гостинице «Художник»…
        Я вспомнила, как уловила тогда в холле гостиницы чьи-то быстро удаляющиеся шаги, и рассказала о них друзьям. Подробность эта, похоже, подтвердила версию Шерлока.
        - Спиру - единственный, кого я узнал, - сказал Люпен. - Это кухонный мальчишка. Должно быть, он предупредил остальных, и этот болван, главарь, решил устроить нам засаду…
        - Может быть, - с сомнением прервал его Шерлок. - А может, главарь шайки всего лишь прихвостень того, кто и приказал поймать нас.
        - Кто это? - растерялась я. - Кто же это такой?
        - Мы не знаем. Но возможно, какая-то более важная и опасная фигура. Кто, в отличие от наших хулиганов, имеет отношение к делу Ламбера или краже ожерелья, - заключил Шерлок.
        - Не знаю, прав ты или нет, - ответил Люпен, - но кто бы ни стоял за этой историей, мы хорошо ответили ему затрещинами.
        Да, подумала я, хулиганы, наверное, поначалу решили, что имеют дело с городскими паиньками, а орешек оказался не по зубам. Однако верно и то, что без решительной помощи мистера Нельсона мы не разговаривали бы сейчас тут и дело не обошлось бы несколькими синяками. Я потёрла больные пальцы. Мне не понравилось бить кулаками, но я была довольна, что сделала это.
        - У нас есть какой-нибудь план? - спросила я после некоторой заминки, когда каждый думал о чем-то своём.
        Всё, что мы говорили, было верно, но ни на шаг не продвигало наше расследование.
        - Спиру, - произнёс Шерлок.
        - То есть?
        - Он - единственный, кого мы знаем, - сказал Люпен. - А также одно из слабых звеньев. Неизвестно, какое Спиру и другие парни имеют отношение к этому делу, но, по всей видимости, знают о нём больше нас.
        Сухим прутиком Шерлок начертил на земле несколько тонких полосок.
        - Кроме того, мы знаем, где он живёт. Его отец - рыбак, и живут они в домишке возле самого порта.
        Я подождала, пока Шерлок изложит весь план.
        Он оказался куда проще, чем я ожидала.
        - Мы последим за ним, - сказал Шерлок. - И узнаем, чем он занимается, когда не работает на кухне в гостинице «Художник».
        - И не приведёт ли он нас в логово преступников, которые говорят о Ламбере или даже об ожерелье, - продолжил Люпен.
        - И игра будет закончена!
        Я покачала головой:
        - Мне кажется, этоопасно. А если они заметят нас?
        - Ни за что не заметят, - заверил Люпен. - Мы переоденемся. И потом, Шерлок у нас умеет следить так, что его никто никогда не замечает.
        - Уверяю тебя, - сказал Шерлок, - Люпен умеет делать это не хуже.
        Я посмотрела на ребят и вспомнила историю с окном в моей комнате. Выходит, оба тайком следили за мной. Возможно, не зная, что то же самое делает и другой. Эта мысль заставила меня улыбнуться.
        - Но кто сказал, что этот Спиру приведёт нас туда, куда нужно? - спросила я ещё и потому, что на самом деле мы ведь не имели ни малейшего представления о том, куда нам нужно. - На это может уйти очень много времени.
        - А мы будем следить за ним попеременно, - предложил Люпен, и его тут же поддержал Шерлок.
        - Хорошая мысль! - согласилась я. - В таком случае кто из троих первый?
        Ребята уставились на меня с удивлением.
        Я развела руками и в свою очередь, посмотрев на них, спросила:
        - А что, разве я сказала какую-нибудь глупость?
        - Но о тебе не может быть и речи, Ирэн, ты… - горячо возразил Люпен.
        Я жестом велела ему замолчать. Я не верила своим ушам! Такое я могла ожидать от мамы, но не от моих новых друзей и товарищей по приключению. Я почувствовала, как во мне вскипает злость.
        - А теперь послушайте меня!
        - Ирэн… - робко попытался возразить Шерлок, но я и его попросила умолкнуть.
        - Оба помолчите… Потому что я не намерена повторять дважды. Мы начали это расследование все вместе, втроём - Шерлок, Люпен и я. И договорились в тот вечер, когда обнаружили на берегу труп. Решили, что втроём, вместе выясним, что случилось. Мы знали, что это может быть опасно, и, наверное, именно потому и взялись за дело.
        - Не будь ребёнком, - решительно прервал меня Шерлок, - ты говоришь об этом так, будто тут собрались рыцари Круглого стола.
        - Возможно, - сердито ответила я. - Но что вы собой представляете каждый в отдельности? Ничего!
        - Ирэн, я… - попытался прервать меня Люпен.
        - Что ты, Люпен? Если бы не появился вчера вечером мой дворецкий, что бы ты сделал с тремя хулиганами? А ты, Шерлок, уже приготовил ужин для брата и сестры, чтобы твоя мама могла спокойно играть в карты с приятельницами? Что вы о себе возомнили, а?
        Вне себя от гнева, я произнесла эти слова, о которых тут же пожалела.
        Я перевела дыхание.
        - Разве мы не заключили договор? В самом деле? Разве не договорились? Так заключим его сейчас.
        Я поднялась.
        Протянула перевязанную бинтом руку ладонью вниз.
        - Или мы пойдём все вместе до конца, или оставим эту затею.
        Я старалась не смотреть на ребят. Устремила взгляд вперёд, в море. И напрягла протянутую руку, чтобы она не дрожала.
        Первым поднялся Люпен.
        Он положил свою руку на мою и сказал:
        - Хорошо. Согласен. Или все, или никто.
        Низко над водой пролетела чайка, чётко нарисовавшись на фоне пасмурного неба того воскресного утра, которое я никогда не забуду.
        Вздохнув, поднялся и Шерлок. Опустил свою руку на наши с Люпеном, она оказалась такой большой, что коснулась и моих пальцев.
        - Вы сумасшедшие, - сказал Шерлок.
        - Повтори, Шерлок! - потребовала я, не глядя на него. - Или все, или никто!
        Склонив голову, он некоторое время раздумывал, прежде чем решился:
        - Или все, или никто.
        И я вполне могу допустить, что он прав.
        Наверное, мы действительно были сумасшедшими!
        Глава 18
        Ночная прогулка
        Я не сразу поняла, что это было.
        Камешки.
        Камешки, которые кто-то бросал в моё окно. Подумала сначала, что это те необъяснимые ночные звуки, какие слышатся ночью в старых домах. Но это стучали в стекла камешки.
        Я поспешила открыть окно.
        - Кто там? - шёпотом спросила я, словно обращаясь к самой ночи.
        А она была необычайно светлая - в небе сияла полная луна.
        - Ирэн? - ответил мне кто-то из сада, залитого серебристым лунным светом.
        - Люпен? Что случилось?
        - Спиру! Вышел из дома!
        Спиру… Да, конечно… Кухонный мальчишка из гостиницы «Художник»…
        Я с трудом соображала, наверное, оттого, что ещё не до конца проснулась. Мысли путались.
        - Сейчас спущусь! - ответила я, поспешно прошла в ванную комнату и наощупь отыскала платье, которое надевала накануне днём. Услышала за окном шорох листвы и, обернувшись, увидела на фоне неба силуэт Люпена.
        - Люпен! - едва не закричала я, скрывшись за дверью. - Бога ради! Что ты делаешь?
        Он кинул мне свёрток с одеждой, и тот упал на пол.
        - Надень лучше вот это, - произнёс Люпен и исчез тем же способом, каким появился.
        Я невольно рассмеялась. Ну чего ещё ожидать от этого мальчишки, отец которого отдыхает на платане?
        Одежда, которую Люпен бросил мне, оказалась мужская: бумазейные брюки, детская мальчишеская рубашка, кепка и какие-то старые, совсем стоптанные туфли, которые почему-то пахли духами.
        Я торопливо переоделась и, подойдя к двери, прислушалась. Похоже, в доме никто ничего не заметил. Никаких шумов, кроме ровного храпа мистера Нельсона.
        - Люпен! - позвала я, выглянув в окно и стараясь понять, как же спуститься вниз. Набрала побольше воздуха в грудь и приказала самой себе: «Вперёд, Ирэн!»
        Затем поднялась на подоконник, поискала в листве ветвь плюща и, к счастью, без труда нашла её.
        Оставив окно приоткрытым, хватаясь за ветви, я стала спускаться по ним вниз. Это оказалось не так просто, как я думала: двигаться в темноте по зарослям плюща было трудно, хотя листва и блестела при свете луны, словно чешуя какой-то крупной рыбы. Так или иначе, мне удалось спуститься на землю.
        Я ободрала руку и локоть, но стиснула зубы, чтобы не выглядеть плаксой. Люпен ждал меня за розарием, и я увидела в темноте, как сверкают его глаза.
        - Идём! Шерлок ждёт нас у порта, - сказал он, перепрыгивая через ограду.
        Он тоже переоделся в какую-то бесформенную одежду и уж точно не такую надушенную, как моя. Мягкая рыбацкая шапка и длинная накладная борода придавали ему восточный облик.
        Я молча последовала за ним. Туфли, которые он разыскал для меня, ужасно жали, а тесная детская рубашка сковывала движения.
        Мы спустились к самому порту и оттуда свернули к бастионам.
        - Он должен быть здесь… - шепнул Люпен, прячась в тени.
        Но Шерлока мы не увидели.
        Вместо него нашли в условленном месте… сухую фасолинку! Ее светлая кожура блестела в лунном свете.
        - Он куда-то ушёл, - догадалась я, подобрав фасолинку, и тут же, поблизости, увидела другую. Её тоже подняла и протянула Люпену. - Это его сообщение о передвижениях.
        - Выходит, Спиру куда-то направился, - заключил Люпен.
        И дальше мы пошли по фасолинкам, разбросанным по брусчатке, словно крошки хлеба, которые бросал Мальчик-с-пальчик в сказке Перро. Вскоре, обойдя бастионы, прошли в главные городские ворота, а оттуда снова в старый квартал.
        Мы шли вдоль стен, стараясь избегать встреч с редкими прохожими. Лестница, что вела к церкви, казалось, приобрела цвет слоновой кости, местами выглядела серебристой, а колокольня отбрасывала на старую площадь тень в виде огромного копья.
        Мы и сами, должно быть, походили на тени. Спустились по какой-то крутой, расшатанной лестнице и, свернув в переулок, пошли по мрачной арочной галерее, похожей на ребра гигантского скелета.
        Внезапно из мрака появилась чья-то рука и схватила Люпена за горло. В одно мгновение из-под его рубашки появился длинный мушкетный пистолет, и в тот же миг его дуло упёрлось в горло Шерлока.
        - Ты напугал меня, - извинился Люпен, пряча пистолет под одежду.
        - Вы так шумите, что вас слышно за сто шагов! - упрекнул нас Шерлок, оставляя в покое воротник друга. И внимательно посмотрел на меня.
        - Тебе идёт, - сказал он, имея в виду мою одежду.
        - Как и тебе - усы, - ответила я, отходя в тень. - Скажите, а я действительно видела то, что видела?
        - А что ты видела? - спросил Шерлок.
        - Не нужно шутить со мной, ребята, - проговорила я. - У тебя есть пистолет, Люпен.
        - Отцовский, - ответил он. - Бутафорский. Никакого пороха в нём нет и в помине, а выглядит как настоящий. - И он протянул мне его. - Видишь? Муляж. Им можно только напугать.
        Пистолет оказался удивительно тяжёлым, с рукояткой из чёрного дерева, инкрустированной перламутровыми лилиями, и походил скорее на какое-то громоздкое украшение, чем на оружие, которым можно убить человека.
        - А кого испугать, ребята? - спросила я, возвращая пистолет.
        - Этого мы пока не знаем, - ответил Шерлок и жестом велел следовать за ним.
        Глава 19
        Выхода не было
        Мы притаились за углом одного из домов на маленькой площади, откуда тянуло сыростью и грязью. Окружавшие её высокие здания, узкие и старые, походили на обгоревшие свечи. Крепостная стена находилась слева от нас. Шерлок указал на ветхий подъезд в доме на другой стороне площади. Почти ничего не было видно, но вскоре мои глаза привыкли к темноте, и я рассмотрела у входа охранника.
        - Спиру вошёл туда? - спросил Люпен, присев на корточки.
        - И не он один, - ответил Шерлок, оставаясь позади нас в тени переулка.
        - А сколько ещё? - спросила я.
        - С тех пор, как я тут, по крайней мере, четверо.
        - Плохой знак, - заметил Люпен.
        - Не скажи, - возразил Шерлок. - Похоже, тут проводится какое-то общее собрание. Наверное, как раз то, что нам нужно.
        Мы услышали приближающиеся шаги, и вскоре какая-то фигура, появившаяся на площади, прошла к старому подъезду. Вновь прибывший о чём-то коротко переговорил с охранником, и тот пропустил его в дом.
        - Точно так же, как и тех четверых, - сказал Шерлок.
        - А вы, ребята, не разобрали, о чём они сейчас говорили? - спросила я.
        - Наверное, назвал пароль или что-нибудь в этом роде… - Люпен покачал головой. - Мне ничего не удалось расслышать.
        - А ты, Шерлок?
        Он смотрел вперёд, и его профиль в лунном свете выглядел как скульптурная фигура, какой в старину украшали нос судна.
        - Шерлок, слышишь меня?
        Он кивнул в знак согласия.
        - Вот черт, - произнёс он наконец. - Люпен, дай-ка сюда твой пистолет.
        Шерлок совершенно спокойно прошёл через площадь к охраннику, поговорил с ним, и они вместе вошли в подъезд.
        - Что он делает? - в испуге обратилась я к Люпену.
        - Чёрт меня побери, если знаю! - ответил мой друг.
        Время, казалось, остановилось. Его отмеряли только все более частые удары моего сердца.
        Наконец Шерлок появился в дверях и, махнув рукой, позвал нас:
        - Ребята!
        Мы с Люпеном бросились к нему.
        - Помогите, быстро! - сказал Шерлок, когда мы вошли в подъезд.
        На полу лежал человек. Связанный, с кляпом во рту. Я узнала охранника.
        - Шерлок! - не удержалась я от изумления.
        - Тише! Тише! Наш друг уснул, но не навсегда, - ответил Шерлок, усмехнувшись, затем наклонился и подхватил его под руки.
        Люпен взял охранника за ноги, и, пыхтя от напряжения, ребята оттащили его в ближайшую комнату.
        - Приклад очень прочный, прекрасная работа, - похвалил Шерлок, с улыбкой возвращая пистолет Люпену.
        Мы двинулись по совершенно тёмным коридорам здания, запоминая дорогу. Шерлок шёл, как всегда, немного впереди, с лёгкостью обходя препятствия, словно видел их в темноте. Люпен замыкал нашу цепочку. Мы шли на звуки, доносившиеся из мрака, со второго этажа этого старого дома - какие-то далёкие голоса, шаги, иногда смех. А кругом - кромешная тьма…
        Мы осторожно поднялись по лестнице, которая, казалось, вот-вот рухнет, и сразу же оказались на свету.
        - Приятели! - приветствовал нас второй охранник.
        Он развалился на поломанном диване времен Людовика XVI, рядом стояла жалкая масляная лампа, освещавшая его розоватым светом.
        - Приятель! - ответил Шерлок, остановившись возле него и глядя в пол.
        Лампа частично освещала потолок, расписанный сценами охоты и украшенный лепниной, пострадавшей от сырости.
        Я проворчала что-то невнятно, держась в тени, и двинулась за Шерлоком, а за мной следом шёл Люпен, я почти ощущала его дыхание на затылке.
        Теперь голоса звучали громче. Пол здесь покрывала дорожка. Мы проверили двери справа и слева. Все были заперты.
        Коридор свернул под прямым углом вправо, и у меня дрогнуло сердце - он вел к просторной гостиной, где слабо мигали свечи в канделябрах.
        Мы прошли ещё несколько комнат со множеством столов и старых стульев. Игорный дом, поняла я! Тайное прибежище игроков в карты и кости, заядлых любителей делать ставки. В последней комнате, самой большой, находился огромный камин и над ним зеркало, а в потолке зияло широкое, пробитое отверстие, откуда спускалась приставная лестница.
        Казалось, гул голосов доносился именно оттуда, с третьего этажа.
        Мы переглянулись, и Шерлок, ни слова не говоря, первым поднялся по приставной лестнице.
        И исчез в потолочном отверстии.
        Люпен жестом дал мне понять, чтобы я последовала за ним.
        Я взялась за лестницу и стала карабкаться наверх.

* * *
        Уже наверху кто-то протянул мне руку, желая помочь подняться с лестницы, но я отказалась, опасаясь, а вдруг он заметит, что рука у меня маленькая и гладкая.
        - Последний? - спросил человек с сильным северофранцузским акцентом.
        Я опустила глаза и постаралась ответить как можно более низким голосом:
        - Ещё один.
        Человек что-то пробормотал, опрокинул залпом рюмку ликёра и пропустил меня.
        Неподалёку я увидела Шерлока и подошла к нему. Почти тотчас к нам присоединился и Люпен.
        Мы оказались в просторном помещении, где стоял гул от множества голосов, громоздились старые диваны с подушками и продавленные кресла. Мы насчитали, по крайней мере, человек двадцать, разбившихся на небольшие группки. На наше счастье, здесь тоже единственным освещением служили канделябры с оплывающими свечами.
        Мне хотелось ухватить за руку Шерлока или Люпена, но я могла только следовать за ними, стараясь не встретиться взглядом ни с кем из присутствующих. И чувствовала, что задыхаюсь от ужасной духоты, запахов плесени и дыма, заполнявших помещение. И вздрагивала каждый раз, когда слышала звон бокалов после произнесённого кем-то тоста или проходила мимо человека, смеявшегося или молившего богов послать ему выигрыш в кости.
        Наконец мы остановились в самом дальнем и тёмном углу этого большого зала и при неровном свете свечей принялись рассматривать собравшуюся здесь публику.
        Нас поразили странные сочетания: элегантный наряд и шрам на лице, шёлковый шарф и стеклянный глаз, дорогой жилет и приплюснутый нос, накрахмаленная рубашка и неухоженная борода.
        Можно было подумать, будто разный уличный сброд ради какого-то карнавала вдруг переоделся джентльменами.
        Жуткие физиономии, запах дешёвого одеколона, дряхлая мебель, осыпавшаяся лепнина на потолке, окна, плотно закрытые ставнями, чтобы не попускать наружу свет, множество стульев и длинных столов для игры в кости… Все это создавало страшную, прямо-таки дьявольскую атмосферу.
        После того как мы поднялись сюда, я заметила, что втянули наверх и приставную лестницу.
        Я почувствовала, как внутри у меня все сжалось.
        Мною овладел страх, потому что, как бы ни называлось это место, куда мы попали, выхода отсюда уже не было.
        Глава 20
        Сходка джентльменов
        И вдруг наступила полная тишина.
        Затих смех, перестали звенеть бокалы, и вся эта пёстрая компания, собравшаяся в огромном зале, умолкла внезапно, словно по чьему-то приказу.
        Мы же - Шерлок, Люпен и я - невольно отступили в самый тёмный угол, какой только смогли найти, надеясь, что станем совсем невидимыми, словно тени среди других теней.
        И тут мы заметили, что некоторые люди на другом конце зала обозначили лёгкий поклон, другие сняли шляпы. Мы поступили как все. Хорошо, подумала я, что Люпен неожиданно разбудил меня, бросая камешки в окно, и сейчас я наверняка такая лохматая, что не вызову никаких подозрений.
        Наконец мы поняли причину внезапной тишины и почтительного ожидания. Из двери на другом конце зала появился невысокий человек с блестящей лысиной и свинячьими глазками, одетый в серый костюм на два размера меньше, чем нужно. Перламутровые пуговицы на его жилете, казалось, вот-вот отлетят, а чёрный галстук повязан скользящим узлом.
        Человек приветствовал собравшихся широким жестом унизанной перстнями руки с длинными ногтями, и я вспомнила портье из гостиницы «Художник». Кроме этой несущественной детали больше ничего общего у них не было.
        Человек прошёл на середину зала, где находился деревянный помост, и когда поднимался на него, я заметила, как натянулись, едва не лопнув, его брюки, а также две золотые цепочки от часов-«луковиц», которые он горделиво держал в кармане жилета.
        - Месье! - произнёс человек, поднявшись на помост. - Месье и ещё раз месье! Потому что, дамы, слава богу, на наши собрания не допускаются.
        Эти слова вызвали одобрительный смешок, в том числе и у Люпена, но поймав мой укоризненный взгляд, он тут же смолк.
        - Я очень рад, что вы все собрались здесь, - продолжал человек. - Дело в том, что события последних дней рискуют весьма осложнить наши дела. Мы все были свидетелями того, какое нескромное любопытство проявили полицейские и какие бестактные вопросы они задавали. Это любопытство и расследование грозит создать серьёзные трудности нашему отлаженному механизму по сбору долгов…
        Кое-кто засмеялся.
        - Именно так, месье, - продолжал человек. - Случай с утопленником привлёк к нам гораздо больше любителей совать нос в чужие дела, чем мы можем допустить. И вы правы: при повышенном внимании к последним событиям мы не можем работать спокойно, пока полицейские кружат возле нас.
        - Хорошо сказано, Сальваторе! - крикнул кто-то.
        Сальваторе жестом попросил тишины.
        - Но не стану тратить время на пустые разговоры. Сразу сообщу последние, утешительные новости. Похоже, инспектор Флебур не станет призывать подкрепление из центрального округа, и в ближайшее время хватка полиции ослабеет.
        Гул одобрения прокатился по залу.
        - Для тех из вас, кто не присутствовал на нашем предыдущем собрании джентльменов, - продолжал Сальваторе, - напомню кратко, что произошло. Этот парижанин, так называемый потерпевший кораблекрушение, которого нашли вчера утром на берегу недалеко от Сен-Мало, имел карточный долг. Он задолжал нам двести наполеондоров.
        Мы с ребятами переглянулись. Сумма действительно весьма внушительная. Во всяком случае, достаточная, чтобы предугадать, что произойдёт дальше.
        - Без учёта счетов двух гостиниц, в которых он останавливался.
        - А известно теперь, как его звали, Сальваторе? - спросил кто-то из зала.
        Человек на помосте заложил большие пальцы за жилет и усмехнулся.
        - А не всё ли равно, как его звали! Он уже мёртв!
        В ответ в зале громко рассмеялись.
        - А наш долг, Макри? - спросил кто-то другой. - Если бы гостиница «Художник» должна была нам сорок наполеондоров, я сначала опустошил бы её винный погреб, а потом сжёг бы все шторы… А с мёртвого что возьмёшь?
        Зал зашумел, и человеку, названному Сальваторе Макри, пришлось, прежде чем ответить, призвать собравшихся к порядку.
        - Месье, пожалуйста, месье, успокойтесь! Всё под контролем! - заявил он, энергично, словно дирижёр оркестра, жестикулируя руками, унизанными перстнями. - Долг оплачен!
        Когда публика немного успокоилась, Сальваторе Макри хлопнул в ладоши, и ему подали кожаную сумку. Он открыл её и продемонстрировал всем присутствующим её содержимое. В ней оказалось множество банкнот разного достоинства.
        - Эти деньги я получил у нашего друга-ювелира в Париже на рю де Темпль в обмен на бриллиантовое ожерелье, которое мадам Мартиньи любезно передала на пользу нашего дела! - воскликнул Сальваторе Макри под общий гул одобрения, поднявшийся, когда он показал банкноты. - Спокойно, месье, спокойно! Мадам Мартиньи мы, разумеется, благодарны, но прежде всего воздадим должное акробатической ловкости покойного месье Пуссена - или же Ламбера… потому что именно под этими именами он представлялся, желая проникнуть с крыши в её дом и украсть для нас ожерелье. И должен сказать, очень досадно, что мы так поздно узнали об этом его акробатическом таланте. Работая на нас, он мог бы опустошать квартиры некоторых других наших богатых посетителей, не так ли?
        Присутствующие рассмеялись.
        - Но, к сожалению, его карьера - карьера никудышного картёжника и замечательного акробата - закатилась. Помолимся за него, месье, помолимся! А теперь перейдём к цифрам, которые, конечно же, интересуют нас больше.
        Он поднял сумку и опять показал присутствующим её содержимое.
        - Я, разумеется, уже удержал мои комиссионные и символическую сумму, которая понадобилась, чтобы убедить двух наших друзей в полиции помешать расследованию, что они сделали весьма охотно, так как рады были досадить этому хлыщу инспектору Флебуру. Того, что осталось, с лихвой хватит покрыть расходы, которые мы все понесли, развлекая нашего гостя с двойным именем. Здесь почти шестьдесят золотых наполеондоров! - воскликнул человек в сером, завершая свой монолог.
        В ответ в качестве одобрения прозвучала целая серия крепких выражений и ругательств, каких я не слышала ещё никогда в жизни и которые лишь подтвердили - если и была в этом необходимость - криминальный характер собрания джентльменов.
        Проникнув сюда в тот вечер, наша троица - Шерлок, Люпен и я - сразу узнала немалую часть интересующей нас истории, и теперь каждый из нас достраивал недостающие связи.
        В этом полуразрушенном здании скрывался подпольный игорный дом, который контролировал итальянец в сером - Сальваторе Макри. Здесь облегчались карманы богатых отдыхающих, искавших развлечений. И похоже, у этого заведения имелись далеко не прозрачные отношения с большинством городских гостиниц. Полиция тоже получала свой навар. А человек, найденный на берегу, видимо, настолько задолжал этим знатным рыцарям лёгкой наживы, что ему пришлось украсть драгоценность у мадам Мартиньи, чтобы расплатиться с ними.
        Все детали этой истории, казалось, встали теперь на место и имели своё объяснение. Понятно, почему уличные хулиганы - мелкая рыбёшка в этой организации - угрожали нам и почему даже инспектор Флебур так неудачно вёл расследование. Нет, не потому, что был бездарным детективом, а потому, что в его окружении оказались продажные люди, всячески мешавшие вести дело.
        У меня голова пошла кругом - о чём бы я ни подумала, всюду оказывались только подозрительные и криминальные личности. Прежде мне и в голову не приходило, что могут быть подобные тайные организации, которые устраивают свои тёмные дела в милых курортных городках. И уж тем более не представляла, что могут найтись предатели среди сотрудников органов правопорядка.
        Вспоминая об этом сейчас, спустя годы и после многих других событий, я почти завидую собственной наивности тех лет и строгости моих принципов, от которых я, кстати сказать, никогда не отказывалась. И радуюсь той нерушимой дружбе, которая связала меня в то лето с самым великим вором и самым великим детективом всех времён.

* * *
        Тёмные личности, пришедшие на собрание, сгрудились вокруг Сальваторе Макри и его сумки, отталкивая друг друга, горланя и произнося совершенно неповторимые слова. Мне казалось, передо мной свиньи, толкущиеся у кормушки.
        Было очевидно, что собрание подходит к концу, и мы постарались держаться в тени, ожидая, пока спустят вниз приставную лестницу и выберемся на свободу.
        Мне казалось, я вся покрылась потом и грязью, но не физической, вызывающей неприятное ощущение, а совсем другой, какая возникает от соприкосновения с ужасными людьми, о существовании которых я прежде даже и не подозревала.
        - Постойте минутку… - шепнул нам Люпен и заговорил с одним из джентльменов.
        Мы с Шерлоком притворились, будто рассматриваем закрытое окно, и стояли, засунув руки в карманы, стараясь ни с кем не встречаться взглядом.
        Услышали, что внизу поднялась какая-то суматоха, и поначалу не обратили на это внимание. Но постепенно шум усилился, и кто-то стал громко звать Сальваторе Макри.
        Глава организации некоторое время соображал, кто зовёт и зачем, но мы-то сразу догадались, в чем дело.
        Люпен шагнул к нам и переглянулся с Шерлоком.
        - Туда! - Шерлок указал на дверь на другом конце зала, ту, из которой вышел Макри.
        - Быстро! - добавил Люпен, хватая меня за руку.
        Мы устремились вперёд, перескакивая через ковры и ветхие стулья, а снизу кричали всё громче:
        - Сальваторе! Сальваторе! Они убрали Жерома!
        Сомнений не было - нас обнаружили. Жером - это, видимо, охранник у входа, которого Шерлок уложил ударом по голове. Мы намеревались незаметно скрыться, но как раз в тот момент, когда почти подбежали к двери, она распахнулась, и перед нами возник маленький Спиру с серебряным подносом, уставленным щербатыми чашками. Как оказалось, он и здесь выполнял ту же роль - кухонного мальчика и официанта. На какое-то мгновение все четверо - и мы, и он - растерялись от неожиданности.
        И вдруг Спиру заорал:
        - Эй, вы! Что вам здесь надо?
        - Убирайся с дороги, проклятый дурак! - крикнул Шерлок и толкнул его, тот упал, с грохотом полетели на землю и чашки с приборами. Мы перепрыгнули через Спиру и бросились к двери.
        - Буду стрелять! - вскричал Люпен, замыкавший нашу троицу, и, выхватив пистолет, направил его на потрясённых людей.
        Изумление длилось не более трёх секунд. Но этого хватило, чтобы мы вбежали в квартиру Сальваторе Макри, а за нашей спиной поднялся и зашумел, подобно сильному прибою, рёв возмущения.
        Глава 21
        Прыгай, Ирэн!
        - Сюда! Скорее! - закричал Шерлок, бросившись вперёд. Люпен бежал следом за мной и всё время оборачивался на наших преследователей.
        Шерлок ударом плеча распахивал одну за другой двери комнат, по которым мы пробегали.
        - Дорогу, быстрее! - крикнул он двум слугам, попавшимся навстречу. Он сбил их с ног, а Люпен нацелил на них пистолет.
        - И ни с места отсюда, ясно?
        Шерлок сбросил цепочку на последней двери, и мы оказались на тёмной лестничной клетке. Перегнувшись через перила, он посмотрел вниз.
        - Проклятье! - вскричал он, увидев, что оттуда смотрит какой-то страшный тип, который тотчас бросился к нам вверх по лестнице.
        Между тем мы слышали, как приближаются наши преследователи, поэтому у нас оставался только один выход из положения - бежать вверх по лестнице. Люпен первый устремился туда.
        Я покачала головой:
        - Поднимемся, а потом… как же…
        - Давай! У нас нет времени! - крикнул Шерлок и, едва ли не подняв меня, повлёк дальше.
        А дальше была крыша.
        И тут, открыв какую-то дверь, мы выбрались на небольшую террасу.
        У меня так закружилась голова, что я едва не лишилась чувств.
        Вокруг, насколько хватало глаз, лежали крыши старого квартала города - море крыш. Тёмные, отливающие серебром в лунном свете, усеянные множеством остроконечных дымоходов.
        Облака, которые днём затягивали небо, ночью рассеялись и ушли в море, сверкавшее вдали зеркальной гладью.
        Над городом стояла удивительная тишина.
        Её нарушали только крики и топот ног наших преследователей, бежавших по лестнице вслед за нами.
        - Идём! - приказал Люпен и первым перепрыгнул через ограждение террасы.
        - Что? - воскликнула я. - Надеюсь, ты это не всерьёз?
        Не мог же он, в самом деле, думать, будто мы станем сейчас убегать по крышам?
        Вместо ответа мой друг сильно пригнулся и двинулся по черепичному скату крыши к короткой стороне здания.
        Я взглянула на Шерлока.
        - Что делать? - спросила я.
        - У нас нет другого выхода, - ответил он. - Если поймают, боюсь, не ограничатся простым нагоняем.
        Громкие вопли у нас за спиной подействовали на меня лучше всяких слов. Я перепрыгнула через ограждение и пошла на четвереньках по черепицам. Под моей тяжестью они сдвигались и опасно потрескивали. В нескольких метрах от себя я видела край крыши, а за ним внизу небольшую вонючую площадь, где мы были всего несколько минут назад. Только подумать, как высоко мы сейчас находимся… И тут я поскользнулась.
        Шерлок подхватил меня чуть не на лету.
        - Вперёд, Ирэн, уже почти добрались! - приободрил он меня.
        А виной всему были эти проклятые туфли, которые так жали. Я сбросила их, и они полетели вниз. Я даже не услышала, как упали на землю.
        Теперь я босиком шла по черепицам, они оказались тёплыми и пористыми.
        На углу крыши мы нагнали Люпена.
        - Эй, вы там! - завопил кто-то позади нас.
        Прихвостни Макри выбрались на террасу, осмотрелись, и, завидев нас, двое из них перепрыгнули на крышу.
        - Стойте!
        Люпен поднялся во весь рост и посмотрел на нас с Шерлоком.
        - Готовы?
        Мы кивнули в знак согласия.
        Люпен набрал в грудь побольше воздуха, взглянул на наших преследователей, которые на четвереньках уже приближались к нам, и перепрыгнул на крышу соседнего здания.
        - Прыгай! Смелее! - потребовал Шерлок, обращаясь ко мне.
        Глядя, как прыгал Люпен, я подумала, что это, наверное, не так уж трудно, но когда встала во весь рост на краю крыши, мне показалось, что звёзды на небе закружились вокруг моей головы.
        - Не смотри вниз! Прыгай! - заорал Шерлок.
        Я успела заметить, что он с тревогой оглядывается, чтобы понять, как близко подошли к нам преследователи.
        - ПРЫГАЙ, ИРЭН!
        Я зажмурилась, потом открыла глаза и сосредоточила взгляд на соседней крыше. Прыгнула.
        И сразу же оказалась на другой стороне. Так просто.
        Огляделась и увидев, что Шерлок летит ко мне, успела отойти, дав ему место, и мы снова побежали дальше.
        - Эй вы, стойте! - неслось нам вслед.
        Люпен двигался как кошка. Он научился у своего отца лазать по деревьям и сохранять равновесие. Казалось, ему ничто не страшно. Он прикидывал расстояние, какое нужно преодолеть, находил самое безопасное место, и благодаря его руководству мы прыгали с крыши на крышу и смогли оторваться от этих дураков, которые преследовали нас буквально по пятам. Прыгать становилось всё проще и легче. И когда я вдруг услышала чей-то крик и глухой удар о землю, у меня сердце едва не оборвалось. Шерлок не позволил мне посмотреть, что случилось.
        - Не оборачивайся. Они ещё там.
        Короче, вскоре мы уже бежали по крышам только втроём. Шум, брань, крики и проклятия стихли, словно их и не было вовсе.
        Люпен нашёл укромное место между зданиями, невидимое снизу, и мы притаились там, прижавшись друг к другу, чтобы перевести дыхание. Только тут я почувствовала, что у меня болят ноги. Хотела было что-то сказать, но Люпен велел помолчать. Мы дышали свежим ночным воздухом, стараясь успокоиться.
        - Пойду проверю, действительно ли все ушли, - шепнул Люпен спустя какое-то время, показавшееся мне нескончаемым.
        - Никуда не уходите отсюда.
        Мне захотелось понять, где мы оказались, и я стала осматривать окрестности, взяв за ориентир колокольню. Но ничего не вышло, сердце продолжало колотиться, разгоняя все мысли.
        С моря налетел лёгкий ветерок, и я заметила, что дрожу. Шерлок приобнял меня, я не возражала и почувствовала, что он тоже дрожит.
        Полная луна висела в небе, словно крупная серебряная монета. Не знаю, как долго мы сидели так, обнявшись, в тени этой крыши, но когда я забеспокоилась, что Люпен долго не возвращается, и стала осматриваться, то вдруг замерла в изумлении.
        - Шерлок, - прошептала я.
        Он вздрогнул, словно проснулся.
        - Шерлок, мне кажется это? Или ты тоже видишь?
        На соседней крыше, примерно через дом, стоял во весь рост какой-то человек и, похоже, наблюдал за нами.
        Я поняла, что Шерлок тоже увидел его, потому что ощутила, как он вдруг напрягся.
        Человек был весь в чёрном. Издалека не рассмотреть было его лица, но не оставалось никакого сомнения, что он смотрит именно на нас.
        - Думаешь, это… - в испуге прошептала я, - вор, который бродит по крышам?
        Человек смотрел на нас и оставался совершенно неподвижным. Настолько, что я даже подумала на мгновение, а может, это какая-нибудь статуя. Но наконец он двинулся вдоль крыши, и я даже вздрогнула.
        Мне вспомнилась фигура в плаще с капюшоном, которую я видела на берегу, и меня охватил такой же страх, как тогда. Казалось, перед нами какое-то сверхъестественное существо.
        Почему он не спускает с нас глаз?
        Двигался он медленно, с гордым изяществом, словно крыши города - его абсолютные владения.
        Я подумала было, но тут же отвергла такую мысль, потому что человек этот слишком худой и высокий, чтобы оказаться мистером Нельсоном. Но тогда кто же это?
        - Шерлок, что ему нужно от нас?
        - Тсс! - произнёс он и продолжал рассматривать загадочную фигуру, пока она не исчезла в темноте.
        Шерлок вскочил, намереваясь перепрыгнуть на соседнюю крышу, но тут раздался голос Люпена:
        - Ребята, вы ещё здесь? Путь свободен. Можем спуститься.
        Я вышла из приютившей нас тени и подошла к Шерлоку. Мы посмотрели друг на друга и молчаливо условились не говорить Люпену о том, что видели.

* * *
        Через разбитый световой фонарь мы выбрались на какой-то пыльный чердак и оттуда по крутой винтовой лестнице спустились на тёмную, тихую и немощёную улочку. Тут я ощутила, как же тверда и холодна земля в сравнении с тёплой черепицей на крыше.
        Прежде чем двинуться дальше, мы посмотрели в обе стороны. В каждом подъезде могла таиться опасность. Негодяи из игорного дома могли прятаться повсюду.
        Город казался огромной ловушкой, готовой захлопнуться и захватить нас.
        Не сговариваясь, мы направились к моей вилле.
        Обошли бастионы и вышли к памятнику Рене Дюго-Труа, и тут наше напряжение наконец немного ослабело.
        - Что будем делать теперь? - спросила я.
        Теперь мы знали о «джентльменах» Макри, но и они знали о нас.
        - Даже если Спиру расскажет о нас остальным… - проговорил Люпен, - то ведь он не из тех, к кому прислушиваются эти люди.
        - Так или иначе… - грозно добавил Шерлок, - мы всегда можем заставить его молчать.
        - Молодец, мистер Холмс, - рассмеялась я. - Ведёте себя как те господа? Угрожать собираетесь?
        - А ты что предлагаешь? - сердито ответил он. - Рассказать дома маме и папе?
        - Конечно, нам нужна помощь. Это же бессовестные люди, и они уже не раз пытались запугать нас, - наставила я. - Не думаю, что долго станут ломать голову, кто мы такие.
        - У меня, кажется, есть идея, - заговорил Люпен.
        Шерлок посмотрел на него.
        - Помните, что я говорил в игорном доме с одним человеком… - продолжал Люпен.
        - Ну и что? - спросила я.
        - Я хотел узнать у него имена тех полицейских, которым платил Макри. И знаете, что он ответил? Что инспектор Флебур неподкупен, а вот некоторые из его подчинённых…
        - И ты узнал, кто это?
        - Да, он сказал, кто это, - ответил Люпен и назвал имена. - Если инспектор Флебур неподкупен, то ему непременно пригодятся названия гнилых яблок в его корзине.
        - И что ты предлагаешь? - спросил Шерлок.
        - Надо поговорить с моим отцом. И постараться, чтобы эти сведения дошли до Флебура. Кроме того, мы же знаем, как зовут главаря этой организации, у которого много сообщников в городе и который украл ожерелье.
        - А вот это неверно, - прервал его Шерлок. - Ожерелье украл Пуссен или Ламбер, называйте его как хотите. А итальянец лишь отправился к перекупщику в еврейский квартал Парижа и продал его.
        - А вдруг возможно вернуть ожерелье? - сказала я. - Мы ведь знаем, что его купили на рю де Темпль и…
        Шерлок взволнованно замахал руками.
        - Нет-нет-нет! Всё не то! - воскликнул он.
        Мы с Люпеном с удивлением уставились на него.
        - Как вы не понимаете?! Есть нечто такое, что не сходится во всей это истории. Пуссен украл ожерелье и таким образом оплатил свой долг. Но тогда почему его убили?
        - Может, хотели наказать? - предположила я.
        - За что? За то, что расплатился с ними? - усмехнулся Шерлок. - Не думаю… Если этот человек был таким ловким вором, то гораздо разумнее было бы и дальше пользоваться его услугами.
        - И в самом деле, Макри тоже об этом говорил, - поддержала я Шерлока.
        Люпена, однако, это не убедило.
        - Вы верите тому, что говорит этот мошенник Макри? Какая наивность… Этот человек способен оплатить любой промах человеческой жизнью.
        - Слов нет, наш человек с двумя именами был мастер попадать в беду, - заметила я.
        - И это верно, - задумчиво произнёс Шерлок.
        - И может, Макри был не единственным преступником, который захотел свести с ним счёты.
        Мы помолчали. Нас одолевали сомнения.
        - Поговори с твоим отцом, Люпен, - прошептала я. - И давайте затаимся на несколько дней.
        Так и решили. Не будем больше появляться втроём в городе и в порту, пока всё не успокоится.
        Мы расстались, обменявшись крепкими объятиями и договорившись встретиться, если не будет никаких особых новостей, в доме Эшкрофта в следующий четверг.
        Тогда я ещё и представить себе не могла, что уже на следующий день окажусь с моим отцом в Париже.
        Глава 22
        Улица Мезьер, дом шесть
        В понедельник утром я ещё не могла знать, поговорил ли Люпен со своим отцом о продажных полицейских и передал ли Теофраст эти сведения инспектору Флебуру.
        И хотя эти дела с человеком, найденным на берегу, и кражей ожерелья вроде бы завершились, мысленно я все время возвращалась к событиям последних четырёх дней.
        Отец решил вернуться в город и велел приготовить ему коляску. Он хотел уехать сразу после обеда, чтобы вечером уже быть в Париже.
        За два дня, проведённые у моря, он, похоже, отдохнул. Даже мама, обычно хмурая и неприветливая, казалось, стала спокойнее.
        Я отправилась с мистером Нельсоном на почту по двум причинам.
        Захотелось днём, при ярком солнце увидеть те улочки города, где путешествовала ночью. А кроме того, хотя ни за что не призналась бы в этом Шерлоку и Люпену, я слишком боялась идти в город одной.
        - Все в порядке, мисс Ирэн? - спросил Гораций, когда мы прошли половину пути. - До сих вы ещё не произнесли ни слова.
        В самом деле, подобное молчание не в моём характере. По дороге я присматривалась ко всяким мелочам и к каждому встречному, стараясь понять, не смотрит ли он на меня как-то особенно, или, напротив, желая убедиться - и это вероятнее всего, - что опасение быть узнанной - только мой пунктик.
        - Просто я плохо спала, Гораций, - ответила я.
        Он бросил взгляд на редкие облака на небе.
        - Плохо или всего лишь… мало?
        Я посмотрела на него, стараясь понять, заметил ли он, как я убежала через окно, и не даёт ли понять, что знает об этом. Но тёмное лицо его оставалось совершенно непроницаемым. Так молча мы и дошли до почтового отделения.
        А там оказалось уже довольно много народу, и нам пришлось встать в очередь.
        На этот раз не было оживлённых разговоров и обменов мнениями, как в прошлую пятницу, а только обычные взаимные приветствия и пустая болтовня о неважной погоде этим странным летом. Вчерашние тучи вроде бы предвещали грозу, но её, похоже, не будет.
        - Мадмуазель! - окликнул меня кто-то, и голос показался мне знакомым.
        Со мной здоровался стоявший в дверях добродушный человек в форменной фуражке с кокардой - символом французской почты. Я узнала директора почты, с которым мы разговаривали в холле гостиницы «Художник».
        Я ответила, и он жестом подозвал меня.
        Извинившись перед мистером Нельсоном, я подошла к директору.
        - Как поживаете? - поинтересовался он, пожимая мне руку. - Нужно отправить почту?
        Я объяснила, что почту моих родителей отправляет мистер Нельсон, и сразу же поняла, что он позвал меня не для этого разговора.
        - Да, конечно, почта!
        Он прошёл к своему заваленному бумагами столу, принялся что-то искать и между тем сказал:
        - Вчера вы заинтриговали меня корреспонденцией загадочного гостя из тридцать первого номера…
        Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить о Жаке Ламбере, который снимал этот номер в гостинице «Художник».
        - Знаете, я проверил. И насколько понимаю, ваши предположения ошибочны. Он ничего не посылал в редакции газет, ни в Гавр, ни в Брест.
        - Значит, он не журналист.
        - Вот и я так думаю.
        Я поблагодарила его за эту новость и пообещала передать её моим друзьям.
        - Они не очень этому обрадуются… Но по крайне мере можно будет исключить…
        - Однако новость эта не означает, что в вопросе, касающемся корреспонденции месье Ламбера, нет ничего интересного! - с довольным видом добавил директор почтового отделения.
        - Вот как?
        - Признаюсь вам, это исключительно интересно! Сначала я узнал, что Ламбер отправлял все свои письма только на один парижский адрес. А потом обнаружил… вот это! - и он показал небольшой конверт.
        - И что же, простите, это такое?
        - Безымянный конверт, на котором, тем не менее, стоит тот же парижский адрес.
        - Тот, куда посылал письма Ламбер?
        - Ну да! Смотрите, тут не указан отправитель, но адрес получателя тот же. Я заметил это, когда благодаря вашей подсказке просмотрел записи в регистрационном журнале. С вечера субботы конверт находился в дилижансе, который должен был отправиться в Париж… Но я забрал его и принёс сюда, дорогая мадмуазель.
        Это был небольшой конверт, слишком тонкий, чтобы в нём могли поместиться какие-либо драгоценности, и пока директор почты держал его в руках, я успела прочесть адрес - рю де Мезьер, дом шесть.
        - Я поспешил сообщить об этом инспектору Флебуру, и тот вскоре придёт за ним. Вдруг здесь окажется что-нибудь полезное для следствия.
        Я кивнула, задумавшись.
        И в то же время продолжала повторять про себя, стараясь запомнить: «Рю де Мезьер, дом шесть, рю де Мезьер, дом шесть…»
        - Это и в самом деле может оказаться большой помощью с вашей стороны, месье… - поздравила я его.
        - Вот и я так думаю, - улыбнулся он. - И захотел сказать вам, потому что это ведь и ваша заслуга, и ваших друзей.
        Я ещё раз поблагодарила его и хотела уже попрощаться и уйти, но тут у меня возник вопрос.
        - Простите, месье директор… - сказала я, снова обратившись к нему. - Любопытно вот что: если в субботу этот пакет ещё находился в дилижансе… когда же он был передан на почту?
        - Я проверил и это, - ответил директор, - но ответа на этот вопрос у меня нет. Пакет должен был отправиться ещё раньше но потом почему-то задержался дольше обычного, до субботы.
        Так или иначе, это уже не имело значения, важно, что у меня имелся адрес.
        Глава 23
        В Париже
        - Не надо сердиться на маму, будь с ней поласковей, - сказал папа, когда коляска привезла нас на вокзал к парижскому поезду.
        - Ты прав, папа, - согласилась я. - Но иногда это нелегко.
        - Но и хорошей мамой тоже нелегко быть. Каждый должен стараться вести себя как можно лучше.
        Я не совсем была в этом уверена, но и не подумала дискутировать на эту тему. К тому же спор получился бы неравным. Папа знал, что у меня непростые отношения с мамой - то прекрасные, то плохие, а я не понимала, как объяснить постоянные трения между родителями. Узнала только много лет спустя, когда увидела свою настоящую мать.
        А в тот день, когда мистер Нельсон отнёс папины чемоданы и мой небольшой дорожный несессер в вагон, мне ещё не было известно, что я - приёмная дочь.
        - До скорого, Гораций! - попрощалась я с дворецким, когда раздался свисток локомотива. - Как только выясню одну вещь, вернусь к вам.
        - Удачи, мисс Адлер! - дружески пожелал он мне. Казалось, ему хочется поехать вместе со мной. Ещё немного, и он ласково погладил бы меня по голове.
        Надо ли говорить, что мне совсем легко удалось уговорить папу взять меня с собой в Париж и очень трудно оказалось убедить маму. Больше всего её беспокоила обратная поездка, которую мне предстояло совершить одной.
        - Зачем ехать в Париж только на один день? - в волнении почти вскричала мама.
        Мой ответ прозвучал едва ли не патетически. Я сказала, что мне необходимы некоторые книги из нашей домашней библиотеки и что я не могу ждать, пока папа пришлёт их. Возьму книги, сяду утром в поезд и вернусь в Сен-Мало.
        - Это каприз, Ирэн! Всего-навсего каприз! - рассердилась мама, прежде чем капитулировать перед моим упрямством.
        В общем-то она была права. Но даже отдалённо не могла представить себе, о каком капризе идёт речь.
        В вагоне я уселась у окна, напротив папы. Он смотрел на меня, словно разглядывал какое-то небольшое сокровище.
        - И кто же тебя может удержать? - спросил отец.
        И получилось так, что одним только этим простым вопросом он как бы дал понять, что ему известна вся история моего тайного приключения.

* * *
        Рано утром, после того, как папа ушёл на работу, я спокойно вышла из нашего дома в Сен-Жермен де Пре и отправилась пешком на рю де Мезьер в дом номер шесть.
        Это было недалеко, именно поэтому я и решила пойти сюда одна, желая провести ту часть расследования, о которой ни Шерлок, ни Арсен Люпен ничего не знали.
        Я прошла по рю Сен-Сульпис к парку и оттуда свернула на улочку с низкими, узкими домами.
        Под номером 6 оказалась небольшая двухэтажная вилла, знавшая лучшие времена.
        Я подошла к дому, когда не было ещё и восьми часов утра. Мой поезд уходил в полдень, и я взяла с собой все необходимое в дорогу, в том числе и книги, которые помогут разыграть перед мамой небольшой спектакль.
        У калитки в палисадник висел медный колокольчик.
        Он тихо зазвенел, когда я потянула за шнурок, и я стала ждать, пока кто-нибудь откроет мне. К моему удивлению, в дверях появилась пожилая, очень просто одетая женщина. По-видимому, я прервала её утренний туалет. Женщина поразила меня необыкновенной, но поблёкшей красотой. Время поистине безжалостно обошлось с ней.
        - Что вам угодно, мадмуазель? - спросила она, вытирая руки.
        Я оказалась не готова к разговору и даже не знала, как объяснить своё появление. Поэтому выбрала самый прямой путь - заговорила о том, что меня интересовало больше всего, хотя и понимала, что, вполне возможно, совершила своё путешествие напрасно.
        - Извините, что беспокою вас, мадам, - с улыбкой заговорила я. - Но… даже теряюсь, с чего начать… Не знаете ли вы человека, которого зовут Франсуа Пуссен или, может быть, Жак Ламбер?
        Женщина посмотрела на меня с удивлением и в то же время с огорчением, а я пыталась угадать по её лицу, о чём она думает.
        - Мне известно, что время от времени он посылает письма по этому адресу… - продолжала я, все так же улыбаясь. - И подумала, что, может быть, вы или кто-то, кто живёт в этом доме…
        Словно догадавшись о событиях в Сен-Мало, женщина неожиданно расплакалась. И так же неожиданно спросила:
        - Что случилось? Что случилось с Жюльеном?
        Глава 24
        Человек с несколькими именами
        В четверг днём, как и условились, мы собрались на вилле Эшкрофта. Подошли туда с разных сторон, и не все сразу, а с интервалом в несколько минут.
        Шерлок появился первым, я после него, Люпен последним - приплыл на вёсельной лодке.
        Каждый принёс уйму новостей, и нам не терпелось поделиться ими друг с другом.
        Похоже, инспектор Флебур начал действовать. Донос на двух его продажных подчинённых убедил честнейшего служащего полиции обратиться за помощью в областное управление, чтобы с его помощью навести в городе порядок.
        - Когда они появились на той площади, - рассказал Люпен с горящими глазами, - от Сальваторе Макри остались только следы.
        Итальянец удрал, оставив все свои контакты и мелких рыбёшек, которые начали сотрудничать со следствием.
        - По-моему, скоро станет ясно, кто убил человека с двумя именами, - объяснил Люпен и рассказал о том, что инспектор сообщил его отцу. Версия о самоубийстве напрочь отметается, потому что на затылке у утопленника оказалась огромная гематома как после сильного удара. Потом, чтобы утопить, сунули камни в его карманы. Но похоже, сбросили в море в неподходящем месте, откуда течение вынесло его на берег.
        - В таком случае банда, которая совершила убийство, плохо знала море, - невозмутимо заметил Шерлок. - Иначе они не допустили бы такой грубой ошибки.
        - А записка, - задумались ребята, - какой смысл был в этой записке?
        Я пока молчала. Мне хотелось в последнюю очередь рассказать о поразительных новостях, которые узнала во время недолгой поездки в Париж.
        - Я обнаружил, что моя мама хорошо знакома с мадам Мартиньи, - продолжал Шерлок. - И тогда подумал: какой же я дурак! Ведь мама из тех трёх дам, которые каждый день играют с ней в бридж.
        Шерлок стал расспрашивать свою маму и узнал, что кража драгоценности оказалась тяжёлым ударом для мадам Мартиньи. Её муж, которому телеграммой сообщили о случившемся, даже угрожал разводом, потому что пропала действительно самая главная семейная драгоценность. А ведь он настаивал, чтобы жена не брала её с собой в курортный городок. Надо ли говорить, что мадам Мартиньи не послушалась его.
        - Похоже, однако… - продолжал рассказывать Шерлок, - мамины подруги поддержали мадам Мартиньи. Кража была такой яркой и неожиданной, что и в самом деле трудно обвинить мадам Мартиньи в беспечности. - И помолчав немного, добавил: - В самом деле трудно.
        При этом взгляд у него был отсутствующий, и он покусывал нижнюю губу.
        - Но и это наверняка не всё? - спросила я.
        - Не знаю, что и сказать… - признался Шерлок, скривив недовольную гримасу. - Что-то здесь всё-таки не сходится, по-моему…
        - Думаешь, женская солидарность подруг Мартиньи не искренняя? - поинтересовалась я.
        - И в самом деле, - вмешался Люпен. - Женщины ведь не умеют работать в команде!
        Я метнула на него строгий взгляд.
        - Ну, за некоторым исключением, - поправился он, рассмеявшись.
        Шерлок поднялся с песка, на котором мы сидели, и стал расхаживать взад и вперёд.
        - Нет, дело не в этом, - сказал он. - Я нахожу совершенно нормальным, что четыре дамы, четыре подруги объединяются и поддерживают друг друга… Моя мама присоединилась к ним недавно. А другие уже давно приезжают в Сен-Мало на отдых и знакомы многие годы.
        Другие, кроме мадам Холмс, это мадам Мартиньи, мадам Фуше и баронесса Жибар.
        - Я всё-таки не могу понять, каким образом этот человек с двумя именами смог проникнуть в дом с крыши, украсть ожерелье и совершенно спокойно покинуть дом тем же путём!
        - А что тут такого необычного? - спросила я, сгорая от нетерпения поскорее рассказать о том, что узнала в Париже от матери нашего загадочного человека, которого на самом деле звали не Пуссен и не Ламбер.
        - Всё довольно просто, - ответил Шерлок. - Помните, как мы перевернули его на берегу?
        Мы с Люпеном кивнули.
        - Он был тяжёлый, - продолжал Шерлок. - И не только из-за мокрой одежды и камней в карманах, нет… Он был плотного сложения, но отнюдь не мускулистый.
        Я взглянула не Люпена. Он согласно кивал.
        - Верно. На спортсмена никак не походил.
        Шерлок посмотрел на меня, как бы приглашая к разговору. Но я ничего не смогла сказать о телосложении этого человека, зато могла поведать о нём кое-что другое. Многое другое.
        - Франсуа Пуссен или Жак Ламбер - это на самом деле Жюльен Ласкот, - сказала я, изумив моих друзей. - И я знаю это точно, поскольку смогла поговорить с его матерью.
        Ребята так и сели на песок. И молча уставились на меня.
        Теперь настала моя очередь рассказывать.
        - Его мама ждала этого. Знала, что рано или поздно кто-то придёт, постучится к ней и сообщит, что её сын погиб. Ей представлялось всегда, что это будет полицейский, а пришла девочка, такая, как я.
        Я улыбнулась, вспомнив, как она усадила меня в своей скромной, но красивой гостиной.
        - Семья Ласкот никогда не была богатой: отец Жюльена каменщик, который обеспечивал семье некоторое благополучие благодаря своим работодателям. А Жюльен, насколько я поняла, не желал ни учиться, ни следовать по стопам отца. В шестнадцать лет он убежал из дома и потом по-настоящему так и не вернулся. И хотя его мама прямо этого не сказала, я поняла, что он сделался мелким мошенником и перебивался случайными заработками, одержимый идеей доказать, чего он стоит на самом деле. Он регулярно писал домой, сообщая о своих удачах, и всегда рассказывал о них в выспреннем тоне.
        На самом деле он растрачивал все деньги и всю присущую ему привлекательность и обаяние на свои худшие страсти - на карточную игру и… на чужих жён!
        Я подождала, пока эта новость уляжется в голове моих друзей, и продолжала:
        - Жюльен был неисправимым лгуном. Он ни разу в жизни не сказал правду. И если какое-то дело или спор оборачивались для него неудачей, он просто перебирался в другой город и начинал всё сначала. Вот почему его мать всё время ожидала такого известия, какое принесла ей я.
        - А ты уверена, что это именно он, наш человек, которого мы нашли на берегу? - спросил Люпен.
        Тогда я рассказала о встрече с директором почтового отделения и о том, что, возможно, полиция тоже пришла к такому выводу.
        - Я попросила мадам Ласкот никому не говорить о моём посещении… - добавила я. - И она обещала, что сохранит этот секрет. «Я ожидала этого, - сказала она, провожая меня, в дверях. - Плохо говорить такое, когда речь идёт о твоём сыне, но негодяй всегда кончает как негодяй». И попрощалась со мной.
        Мы ещё долго обсуждали значение этого открытия. И в конце концов пришли к единственному разумному объяснению событий.
        Люпен подытожил наши размышления.
        - Негодяй всегда кончает как негодяй, - повторил он горькие слова мадам Ласкот. - В сущности, этим объясняется всё. Наш человек с берега не был ловким профессиональным вором, как заметил Шерлок, но его жизнь так или иначе состояла из непрерывной череды всяческих ухищрений, обманов, мелкого мошенничества, случайных краж. На этот раз он сделал лучшее, на что оказался способен, мастерский удар, но этого ему показалось недостаточно. Он связался с таким человеком как Макри, и тем самым подписал себе смертный приговор.
        Дело потерпевшего кораблекрушение, как назвали его жители Сен-Мало, можно считать закрытым. Конечно, оставались ещё некоторые важные детали, которые следовало уточнить, понять, например, сам ли Макри или кто-то другой из его банды приказал убить Ласкота. Но теперь, когда мы знали, что собой представлял этот человек, становилось ясно, что преступление совершили уголовные элементы.
        Возбуждённые открытием, сделанным в результате нашего расследования, мы вспоминали и громко повторяли, имитируя самые важные, глупые или опасные ситуации, в какие попадали на прошлой неделе.
        И вот наступил, наконец, прекрасный день, когда мы вновь можем спокойно ходить по городу, где собираемся провести ещё два следующих месяца, и встречаться в старом заброшенном доме, который стал нашим тайным прибежищем - своего рода штаб-квартирой нашего маленького кружка детективов-любителей.
        - Жюльен получил по заслугам… - заключила я, - а единственный человек, который действительно пострадал в этой истории, - мадам Мартиньи.
        Я смотрела, как накатывают на берег волны нарастающего прибоя. Меньше чем через час придётся сесть на вёсла, чтобы вернуться до захода солнца.
        А потом, с завтрашнего дня…
        «Кто знает, что будет завтра, - подумала я. - Кто знает, что случится…»
        - Думаю, не только этой карты недостаёт, - сказал вдруг Люпен. Он каким-то особым образом, как научил его отец, тасовал и сбрасывал карты, чтобы выпало счастливое число.
        - Что ты имеешь в виду? - удивилась я.
        Люпен быстро пересчитал карты, скидывая их на песок, и сказал:
        - Вот и объяснение, почему не получается. Недостаёт одной карты.
        Он разложил их по мастям, и стало ясно, что не хватает дамы пик.
        - Постойте! - воскликнула я, удивившись совпадению. - Это ведь та самая карта, которую мы нашли в книге, взятой в номере Жюльена Ласкота, когда ещё думали, что его зовут Франсуа Пуссен.
        И тут я увидела, что Шерлок побледнел как призрак и молча уставился на карты.
        Заметив это, я почти испугалась.
        - Шерлок! - обратилась я к нему. - Шерлок! Что происходит?
        - Не может быть, - произнёс он и повторил: - Этого просто не может быть…
        - Что не может быть? - Я посмотрела в его расширенные глаза и на карты. - Чья это колода? - спросила я Люпена.
        - Моей мамы, - ответил Шерлок так тихо, что я едва расслышала его.
        Глава 25
        Три подруги
        В пятницу на той же неделе я уговорила мистера Нельсона помочь нам. От него требовалось только одно: подольше задержать дома мадам Холмс, чтобы мы успели поговорить с другими игроками.
        Мы явились в дом мадам Мартиньи, попросив прислугу доложить о нас как о детях мадам Холмс, которые хотят видеть свою маму.
        Мы спокойно вошли в гостиную, смежную с той, куда, как рассказывала мадам Мартиньи, проник Жюльен Ласкот, чтобы украсть ожерелье.
        - Месье Холмс… - Мадам Мартиньи приветливо встретила нас, узнав среднего из детей своей партнёрши по картам. Потом, правда, её гостеприимство несколько поостыло, потому что вместо брата и сестры Шерлока - Майкрофта и Виолетты - она увидела двух незнакомцев. И всё же не решилась спросить, в чём дело.
        И мы воспользовались этим.
        - Вашей мамы пока нет… - продолжала мадам Мартиньи, конечно, не догадываясь об истинной цели нашего появления в её гостиной.
        - Я прекрасно знаю это, мадам, - с лёгким поклоном ответил Холмс. - Мадам Фуше… Баронесса Жибар… Извините, что прерываем…
        - Вообще-то мы ещё не начали игру, месье Холмс, - произнесла мадам Мартиньи. - Как я уже сказала, мы ожидаем вашу маму.
        - Боюсь, мадам, что всё равно придётся прервать игру, - сказал Шерлок. - Но сначала я хотел бы представить вам моих друзей. Мадмуазель Адлер и месье Люпен.
        - Адлер, вы сказали? - прощебетала баронесса Жибар. - А не дочь ли это месье Леопольда Адлера?
        - К вашим услугам, мадам, - ответила я.
        - У нас было приятнейшее чаепитие в воскресенье днём, - продолжала баронесса.
        Я осмотрелась. Гостиная и дамы светились золотом. Сверкали их драгоценности и элегантные наряды, сияли желтизной обивка стен и позолоченные рамы картин. На столе посередине комнаты желтела ваза с пышным букетом, сияли хрустальные бокалы и блюдца с маленькими пирожными, к которым вскоре присоединятся чайные чашки.
        - Боюсь, однако, что с вашей семьёй, месье Люпен, я не знакома, - с некоторым высокомерием произнесла мадам Мартиньи.
        - Но думаю, мадам, что знаете семью моей матери Генриетты д’Андрези или наших кузенов - семью Дро-Субис.
        Мадам Фуше непроизвольно зажала рот рукой:
        - О небо! Ну, конечно! Так, значит, вы… Бедный ребёнок!
        Люпен поднял бровь и взглянул на неё таким пронзительным взглядом, что, казалось, он способен вспороть толстую парчовую штору.
        - Совершенно верно, я - сын того знаменитого гимнаста, который разрушил семью Андрези.
        Мадам Фуше покраснела, словно помидор.
        - О простите меня, мой мальчик… Я не хотела намекать на…
        - Извините, - прервал её Шерлок. - Извините, мадам, но боюсь, что этот разговор нас ни к чему не приведёт. А так как времени мало, я хотел бы сказать вам, что мы втроем долго обсуждали проблему, прежде чем прийти к вам, и что собрали неопровержимые доказательства того, что собираемся поведать.
        - Неопровержимые доказательства, месье Холмс? - переспросила мадам Мартиньи.
        - Совершенно верно, мадам. И полагаю, вы прекрасно знаете, о чём мы говорим.
        Я заметила, как дамы, сидящие за столом, переглянулись и как задрожала губа у мадам Фуше. Если бы пришлось поспорить, кто из них сдастся первой, то я указала бы на неё.
        Мадам Мартиньи произнесла:
        - Месье Холмс, боюсь, что ваши слова и ваше поведение несколько неуместны.
        - Точно так же, как и ваши, если позволите, - ответил Шерлок. - А теперь дайте мне сказать, потому что ситуация действительно неловкая и для меня, и для вас.
        Я заметила, что голос Шерлока задрожал от волнения и что моему другу трудно совладать с собой. Но он всё же сумел.
        Люпен помешал мадам Мартиньи взяться за колокольчик, которым вызывают прислугу, и предложил ей сесть.
        - Мы знаем, что произошло с Жюльеном Ласкотом, - заговорил Шерлок. - Или, может, мне лучше назвать его тем именем, под которым вы имели возможность познакомиться с ним, - Франсуа Пуссен или, быть может, Жак Ламбер…
        Я увидела, как глаза у мадам Фуше и Жибар едва ли не полезли на лоб, потом закрылись, и женщины вдруг как-то резко сникли и уронили руки на стол.
        - Поэтому я и спрашиваю вас… предпочтёте сами рассказать, как было дело… или предоставите это нам?
        - Не понимаю, на что вы намекаете, месье Холмс! - бесстрастным, ледяным тоном произнесла мадам Мартиньи. - Не понимаю, как у вас хватает смелости прийти в мой дом и…
        - Это я… - прервала её баронесса Жибар.
        - Аннет! - вскричала мадам Мартиньи.
        - Ну да, - продолжала баронесса. - Нет никакого смысла прятаться дальше. Если дело раскрыли дети… много ли времени понадобится на это полиции? Я не могу больше жить с чувством вины… Он снится мне, каждую ночь я вновь вижу… ЕГО!
        - Он умер, Аннет! - вскричала мадам Мартиньи. - Он умер!
        - Он умер, ты права, - ответила синьора. - И это я убила его.
        - Нет! - возразила мадам Мартиньи. - Ты не виновата!
        - Ты права, Аннет, - произнесла мадам Фуше и со смущенно улыбнулась мне. - Никто из нас в отдельности не виноват… Вернее сказать - виноваты все трое…
        Она медленно поднялась из-за стола и бросила на зелёное сукно колоду карт, приготовленную для игры.
        - Именно так и обстоит дело, дорогие мои ребята, трое убийц в этой гостиной!
        Глава 26
        Случайно…
        А произошло вот что. Этот негодяй Жюльен Ласкот представился под разными именами и с разными адресами и мадам Мартиньи, и мадам Фуше, не зная, что они - лучшие подруги.
        В обоих случаях мошенник применил одинаковые приёмы: обаятельная улыбка, несколько галантных комплиментов, цветы, непринуждённая беседа о том о сём, умные рассуждения о городской жизни, словом, небольшое представление, чтобы произвести впечатление богатого, светского человека… Все трюки имели единственную цель - войти в дом этих дам.
        И оказавшись там, похитить драгоценности. Мадам Мартиньи обокрал вовсе не вор-акробат, как она уверяла, который якобы проник в дом с крыши. Всё было куда проще - её обокрал гость, на крючок которого она попалась, заслушавшись его приятных разговоров…
        Жюльен украл ожерелье дней за десять до того, как его нашли мёртвым на берегу. Мадам Мартиньи кражу обнаружила сразу, но всё это время не решалась признаться мужу, что впустила в дом совершенно незнакомого человека.
        Мадам Фуше тоже пострадала, только её потери оказались куда менее существенными: несколько серебряных приборов и пара жемчужных серёжек. А когда она рассказала об этом мадам Мартиньи, подруги быстро догадались, что все эти недели их разыгрывал один и тот же человек. Когда же они поведали об этом третьей приятельнице, то обнаружили, что Жюльен недавно заявился и к ней. Всего лишь случайное знакомство, но баронесса Жибар оказалась тем самым типом женщин, который интересовал его: элегантная дама неопределённого возраста и очень богатая.
        Женщины сговорились устроить ему ловушку: пригласили на ужин в дом баронессы. Мошенник явился в нарядном костюме - пиджак и английская рубашка, запонки, - в том самом, в котором на другой день его нашли на берегу.
        Он ничего не подозревал и меньше всего, что умрёт в тот вечер при не самых достойных обстоятельствах. Держался спокойно. Едва ли не нагло. Благодаря украденному ожерелью он оплатил свой долг Сальваторе Макри и полагал, что теперь сможет как ни в чём не бывало продолжать в том же духе.
        Он не знал только, что между отдыхающими в небольших курортных городках для богатых, таких как Сен-Мало, существуют тайные связи и все знают друг друга намного короче, чем допускают светские условности.
        Явившись на ужин к баронессе Жибар, Жюльен тотчас понял, что попал в переплёт. На него напали все три дамы, которых он пытался обмануть, и обвинили в краже, а он, конечно, стал все отрицать.
        Далее последовала ссора.
        А в ходе ссоры и драка. Баронесса Жибар толкнула месье Жюльена, он споткнулся о ковёр и, упав, сильно ударился головой об угол стола.
        Он умер сразу.

* * *
        Разумеется, первое, что хотели сделать женщины, призвать полицию, но мадам Мартиньи рассудила иначе. Случайная смерть этого обманщика, если её ловко закамуфлировать, позволит ей остаться в тени и скрыть истинные обстоятельства кражи ожерелья. Подруги выслушали её. Они знали, что муж мадам Мартиньи ни за что не простит ей подобного легкомыслия, и согласились привести в исполнение её талантливый план.
        Дом баронессы Жибар находился на самом берегу, где у причала стояла небольшая лодка. Женщины отнесли тело Жюльена в лодку, наполнили его карманы камнями и вышли в море. Чтобы лучше симулировать самоубийство, сунули ему в карман записку, которую полиция так никогда и не увидела. Поскольку женщины плохо знали море, то выбросили тело в таком месте, откуда прибой очень быстро отнёс его к берегу, и его нашли ещё раньше, чем мадам Мартиньи успела сообщить об акробатической краже семейной драгоценности.
        Справедливость восторжествовала.
        Во всяком случае, так думали дамы - до нашего появления.

* * *
        - И что вы теперь намерены делать? - обратилась к Шерлоку мадам Мартиньи, когда он окончил рассказ. - Пойдёте в полицию?
        В гостиной, благоухающей ароматом цветов, вопрос этот долго оставался без ответа. Три простодушные, тихие дамы нечаянно убили человека, а потом попытались избавиться от трупа с единственной целью спасти своё доброе имя.
        В результате благодаря и нашему вмешательству, инспектор Флебур разогнал банду промышлявших в городе уголовников, у которых были связи с предателями из полиции. Действия дам (и наши тоже) привели к неожиданному и, возможно, не столь уж желаемому вмешательству органов правосудия, виновных поймали и наказали. Но не настоящих виновников смерти Ласкота.
        - Что мы собираемся делать, спрашиваете? - повторил вопрос Шерлок. - Только одно, поверьте мне. Узнать истину. Включая малейшие детали этой истории, которые ещё ждут объяснения.
        И ни слова больше не говоря, вдруг исчез в коридоре.
        А несколько мгновений спустя я буквально завопила от ужаса, заставив вздрогнуть мадам Мартиньи и её гостей.
        И схватила за руку Люпена.
        В полумраке коридора возник и стал приближаться тёмный силуэт… Человек в плаще с капюшоном, которого я видела в тот день на берегу!
        Что он тут делает? Кто это?
        Объяснение нашлось незамедлительно. Фигура громко рассмеялась, сбросила плащ, и я увидела весёлое лицо Шерлока Холмса.
        - Месье Холмс, да вы просто законченный идиот! - в ярости вскричала я.
        - Позволь усомниться, моя дорогая! - ответил он. - Надеюсь, ты заметила, что я только что раскрыл загадку синего плаща с капюшоном… баронессы Жибар! - заключил Шерлок и театральным жестом указал на герб знатной дамы, вышитый на плаще.
        У баронессы расширились глаза, и она залепетала:
        - О, я… я… я не…
        - Успокойтесь, баронесса, и объясните нам, - миролюбиво обратился к ней Люпен.
        - Я… я… после того, что мы сделали… я не могла успокоиться. Потеряла сон, а днём всё ходила по берегу в этом тёмном плаще. Всё смотрела на море, ожидая, что с минуту на минуту опять увижу тело Франсуа… И вот… Мой кошмар… Это случилось… Я увидела… увидела на берегу…
        Баронесса заплакала, не в силах больше продолжать рассказ.

* * *
        Вопрос мадам Мартиньи всё ещё грозным эхом висел в воздухе.
        «И что вы теперь намерены делать?» - словно повторяло оно.
        Однако в тот момент мы так ничего и не решили, потому что в гостиной появилась запыхавшаяся мадам Холмс.
        Она извинилась за опоздание, объяснив, что ей пришлось долго объясняться с каким-то огромным и сердитым чернокожим человеком.
        Увидев сына, мадам Холмс очень удивилась:
        - Уильям? А ты что здесь делаешь?
        Мы с Люпеном переглянулись и отошли к двери.
        Шерлок достал из кармана игральную карту и положил её на стол.
        - Принёс даму пик, - улыбнулся он. - Её недостаёт в одной из ваших колод…
        И сказав это, откланялся.

* * *
        Вы спросите, когда и как Шерлок понял, кто убил Жюльена?
        В тот момент, когда узнал, что в маминой колоде недостает как раз той карты, которую нашёл в его книге.
        Помню, как Шерлок побледнел, когда мы обнаружили это.
        Он догадался тогда, кто побывал в доме мадам Мартиньи и похитил бриллиантовое ожерелье. Дама пик указала на прямую связь Жюльена с гостиной, куда приносила для игры свою колоду мадам Холмс.
        Неизвестно, правда, зачем ему понадобилось забирать и превращать в закладку именно пиковую даму, но сие так и осталось тайной за семью печатями.
        Ну и наконец, войдя в дом баронессы Жибар, Шерлок без труда узнал в прихожей злополучный плащ с капюшоном, который так напугал меня…
        Глава 27
        Последняя загадка
        Мы поговорили с полицией. Вернее, написали прямо инспектору, постаравшись, конечно, чтобы нас не узнали. Но судя по событиям в последующие после нашего расследования дни, никто ничего не узнал, и полиция тоже не произвела никаких особых действий. Можно было подумать, что дело человека, найденного на берегу, сознательно замяли, как забыли и виновных, имевших к нему отношение. Вместе с тем прекратились и разговоры о краже бриллиантового ожерелья мадам Мартиньи.
        Вскоре после нашего расследования компания игроков в карты распалась, и мадам Холмс пришлось искать других приятельниц, чтобы проводить с ними долгие летние дни. Три знатные дамы перестали появляться в городе, сведений о том, были ли они арестованы, нет. Об их судьбе мне больше ничего не известно, вернее, я предпочту умолчать.
        Что касается меня и нашей компании, то мы достигли нашей цели - отыскали истину, выяснили, как все произошло на самом деле. А уж как потом эту истину использовали или кому она пошла на пользу, мы тоже не знаем.
        Шерлок, Люпен и я продолжали вместе гулять, играть и тренироваться. Теофраст оказался прекрасным учителем, но виделось мне в нём нечто странное и загадочное, что иногда настораживало. Я больше любила, когда мы, оставаясь с ребятами втроём, боксировали с мешком или отрабатывали разные приёмы боевых искусств.
        Иногда мы читали вслух любимые книги, устраивали представления возле виллы Эшкрофта. Порой готовили по очереди разные фокусы и разгадывали всевозможные трюки.
        Ходили рыбачить со старшим братом Шерлока, который оказался не таким уж бездарным, как рисовал его младший брат. Я познакомилась и с сестрой Шерлока - Виолеттой и подарила ей одно из моих платьев, из которого выросла.
        Наши семьи почти не были знакомы, и мы старались, чтобы они и не встречались. Они могли бы всё испортить, как это умеют делать только взрослые, даже из самых благих побуждений.
        После этого нашего первого общего приключения осталась одна небольшая загадка - призрачный вор, который бродит по крышам и при виде которого побледнел Люпен. Он подумал (я поняла это много позже), что это его отец-акробат.
        Но вор, который бродил по крышам, не был его отцом.
        Позвольте расскажу вам, как раскрылась и эта загадка.

* * *
        В следующее полнолуние Холмс пришёл к моему дому и вызвал меня. Я спустилась к нему по «тропинке Люпена», то есть через окно.
        Он привёл меня по улицам старого города к какому-то дому, там открыл отмычкой дверь на лестницу, ведущую на крышу.
        Пока поднимались, он не произнёс ни слова и на все мои вопросы отвечал односложно.
        Когда выбрались на крышу, Шерлок сел и стал чего-то ждать. Чего именно, я узнала, как только на небе взошла полная луна, и город погрузился в сон.
        Я увидела чёрный, тонкий силуэт человека, который медленно шёл по соседней крыше, куда мы прыгали однажды.
        Это был вор, который бродил по крышам.
        Он с завидным хладнокровием стоял на самом краю, всего в нескольких шагах от меня.
        Казалось, он видит нас, но не обращает внимания.
        На этот раз я оказалась достаточно близко, чтобы рассмотреть его.
        - Доктор Моргёй! - удивилась я, не веря своим глазам. - Но что он тут делает, Шерлок?
        Холмс улыбнулся той насмешливой улыбкой, которую я со временем научилась ненавидеть. Он всегда так улыбался, когда кому-то приходилось признать его превосходство в раскрытии преступления.
        - Он лунатик, - объяснил Шерлок. - И в каждое полнолуние выходит прогуляться.
        У доктора Моргёй не было семьи - жены и детей, в Сен-Мало он жил с рождения, лет пятьдесят. Вот и весь очень простой секрет вора, который бродил по крышам.
        Нам показалось, мы раскрыли все загадочные события, свидетелями которых довелось быть. И в то же время понимали, что, в сущности, ничего не знаем о самих себе.
        Но чтобы разобраться в этом, у нас будет ещё много, очень много времени.
        notes
        Примечания
        1
        Арсен Люпен - «джентльмен-грабитель», «благородный разбойник», главный герой 28 романов Мориса Леблана, впервые появился в его новелле «Арест Арсена Люпена», опубликованной во Франции в 1905 году. Имеется немало продолжений романа, постановок, экранизаций и комиксов. - Примеч. пер.
        2
        Сражение между армиями Наполеона и Веллингтона, в котором французский император потерпел поражение, произошло 18 июня 1815 года и получило название «Битва при Ватерлоо» (Бельгия - Примеч. пер.).