Женщина, вернувшаяся с холода Александр Александрович Тамоников
        Странно, но бесконечный, парализующий ужас вселяет именно та пуля, что была приготовлена для тебя неизвестным человеком. На кавказской войне капитан Дмитрий Веселов несколько раз оказывался в перекрестии прицела таинственного снайпера, который явно не принадлежал к числу боевиков; эта неизвестность сковывала волю и рвала нервы боевому офицеру. Он возвращается в Москву, но невидимый убийца продолжает преследовать его и здесь. Его выстрелы не точны, но они методичны и не оставляют никаких шансов. От его пули гибнет близкая знакомая капитана - депутат Лариса Бестужева. Ее муж Сергей вместе с капитаном, чтобы остановить бойню, готовы сами принести себя в жертву таинственному киллеру. И убийца выходит с ними на связь и назначает им встречу. Он хладнокровен и циничен. Он знает, что, как только жертвы увидят его лицо, у них не останется никаких шансов выжить…
        Александр Тамоников
        Женщина, вернувшаяся с холода 

 Глава первая
        Северный Кавказ. 20 апреля, пятница
        Джип медленно продвигался по лесной дороге. Мужчина лет сорока, управляя внедорожником, часто бросал взгляд на карту, развернутую на переднем пассажирском сиденье. У высокого дерева он повернул направо и оказался на поляне небольших размеров, окруженной плотными зарослями колючего кустарника. Взял карту в руки. Автомобиль встал точно в обозначенном месте. Мужчина посмотрел на часы. 2.47. Свернув карту, положил ее в карман легкой черной куртки. Выкурил сигарету и, затушив окурок в пепельнице, вышел из внедорожника. Прислушался. Тихо. Надел перчатки, обошел автомобиль, достал из багажника похожий на чертежный тубус контейнер. Извлек из него огнемет «Шмель». Вновь взглянул на часы. 3.10. Пора. Забросив на плечо грозное оружие, мужчина обошел кустарник и стал спускаться к аулу, что раскинулся вдоль горной реки на равнине. Шел он осторожно, бесшумно. В
3.40 вошел в неглубокую балку и из нее поднялся на возвышенность. Остановился, поднял вверх шелковую невесомую ленту. Она слегка заколыхалась под слабым ветерком, дувшем от аула. Кивнул, спрятал ленту в карман, вышел к склону. Весь аул ему не был виден, да этого и не требовалось. Главное, он видел одноэтажный дом посреди селения. Крепкий, каменный, большой одноэтажный дом. Собаки в ауле молчали. Мужчина привел в готовность одноразовый огнемет. До цели было менее двухсот метров. Как раз то расстояние, с которого можно провести прицельный выстрел. Он еще раз осмотрелся, поднял трубу, прицелился, нажал на спусковой крючок. Снаряд-ракета, начиненный огнесмесью, молнией метнулся к цели. Раздался мощный взрыв, осветив округу. Реактивный снаряд лег точно в цель, а значит, все живое в доме уничтожено. Мужчина не стал смотреть, как начал гореть дом, как появились на улице люди, что-то крича и мечась по селению. Он отбросил в сторону использованный огнемет и быстро пошел к автомобилю. Вернувшись на поляну, оглянулся - над аулом поднимался черный дым. Мужчина сел в джип, завел двигатель и вывел его на дорогу,
направляясь к горному серпантину. Пройдя метров триста, свернул в ущелье и за вторым изгибом, прижав внедорожник к левому скалистому склону, остановился. Вышел из машины, потянулся. Рядом, подняв пыль, пронеслась стая шакалов. Видимо, джип спугнул их. Мужчина вновь посмотрел на часы. Стрелки часов приближались к 5 утра. Достав из багажника снайперскую винтовку «СВД-С», он начал подъем по южному пологому склону и в 6 утра занял позицию, отмеченную на карте крестиком. Позиция оказалась удобной, скрытой невысокой грядой. Внизу участок прямой дороги, петляющей по предгорью от Ватара до Артуна. Всего каких-то пятьдесят метров открытой местности между утесами, но и этого достаточно, чтобы выполнить задачу. Мужчина положил винтовку на камни, прислонился к валуну. Теперь ему оставалось одно. Ждать. Ждать, когда в сектор обстрела войдет его цель. Чтобы не задремать, он бросил в рот капсулу с препаратом против сна и, откинувшись на холодный валун, поднял голову к небу, усеянному мириадами таких близких здесь звезд. Он любил смотреть на ночное небо, на звезды, иногда скрывающиеся с небосклона и исчезающие в
черной бездне. И думал, насколько же ничтожна жизнь на земле по сравнению с бескрайней, вечной Вселенной.
        Войсковая часть временной дислокации

36-го отряда специального назначения.

20 апреля, пятница, 7.00 местного времени
        Поднявшись, по обыкновению, в 6 утра, командир второй диверсионно-штурмовой группы капитан Веселов заправил солдатскую кровать в своем отсеке отдельного модуля, прошел в душевую. Горячей воды не было, пришлось принимать холодный душ, который быстро привел в порядок капитана. Побрившись, Дмитрий достал из холодильника масло, поставил на электрическую плитку чайник, присел за стол, закурил. На днях ему предстояло расстаться с боевыми товарищами, подчиненными, командованием отряда. Нет, Дмитрий не увольнялся. Ему, неожиданно для всех, и в первую очередь для него самого, предложили службу в Антитеррористическом центре. Произошло это как-то обыденно. В отряд прибыла комиссия Федеральной службы безопасности. Двое суток офицеры из центрального аппарата ФСБ изучали отчеты по проведенным отрядом боевым операциям, другую документацию. Казалось, этим проверка и завершится, но на третий день возглавлявший комиссию генерал Черногоров вызвал к себе Веселова и сразу, без всякой подготовки, отложив в сторону личное дело капитана, предложил перейти на службу в Антитеррористический центр. В принципе, генерала не
интересовал ответ Веселова, хотя он и выслушал Дмитрия, объяснявшего, что ему и в отряде работы хватает, что привык к своим подчиненным, еще что-то. Выслушал, а потом тоном, не терпящим возражения, сказал ждать приказа на перевод и готовиться к убытию в Москву. Вот так. Все просто, как дважды два.
        Комиссия улетела, а Веселов остался передавать дела своему заместителю капитану Требину. Командир отряда попытался повлиять на решение Черногорова, но не удалось. Веселов должен был убыть к новому месту службы, пока, правда, неясно, когда. Должность он передал, но официально продолжал оставаться командиром диверсионно-штурмовой группы.
        Позавтракав, Дмитрий убрал тарелку, чашку и включил радио. Молодой задорный женский голос вещал о том, что, несмотря на непогоду в столице, жизнь хороша и жить хорошо. И будет гораздо лучше, полнее, веселее, если слушатели станут участниками какого-то конкурса, по условиям которого следовало определить лучшего на данный момент исполнителя песен.
        Дмитрий выключил приемник и стал собираться на построение, но ему помешал стук в дверь, и в проеме показался дневальный подразделения обслуживания:
        - Разрешите обратиться, товарищ капитан?
        - Обращайся, - разрешил Веселов.
        - Вас вызывает к себе в кабинет подполковник Сорокин.
        - Ну, если начальник вызывает, то надо идти, так, солдат?
        - Так точно, товарищ капитан. Разрешите идти?
        - Да хоть беги!
        - Есть!
        Проводив солдата, Веселов усмехнулся. Молодой боец, только что, видно, призван. Но ничего, служить теперь срочникам всего год, через месяц-второй оперится, там и на дембель начнет готовиться. Реформы, мать их! И для чего устроили эту порнуху? Сделали хотя бы полтора года, а то год. Половина на привыкание, половина на отвыкание. А случись крупный военный конфликт, так пацаны воевать не смогут. И будут гибнуть сотнями, если не тысячами, потому как за год научить их выживать в условиях войны невозможно. Но ладно, наверху, в высоких штабах, виднее, что к чему. Да и снизу изменить ничего нельзя. Как говорится, будь что будет.
        Веселов оделся в полевую камуфлированную форму, прошел в штабной отсек. Командир отряда находился в кабинете один.
        - Товарищ подполковник, капитан Веселов по вашему приказанию прибыл.
        - Здравствуй, Веселов, - пожал руку капитану Сорокин, - проходи, присаживайся. - И без всяких предисловий начал: - В селении Кара-Юрт из огнемета «Шмель» под утро, примерно в 4 часа, обстрелян дом главы местного поселения Мехмеда Радаева.
        - Не слабо, - покачал головой Веселов, - вся семья погибла?
        - Нет, что странно, стрелок, по идее, должен был знать, что сам глава с женой и тремя детьми уже неделю как находится в Осетии у родственников на свадьбе.
        - Это что же получается, неизвестный сжег пустой дом? Или он не был пустым?
        - Вполне возможно, у Радаева находились люди, прибывшие к нему скрытно. Это сейчас Радаев уважаемый человек, сторонник и представитель законной власти, раньше он был обычным бандитом.
        - Не обычным, - поправил подполковника капитан, - полевым командиром в отряде Аксакала.
        - Пусть необычным. В общем, так, надо разобраться, что к чему. Берешь с собой четверых из группы на свое усмотрение и едешь на «УАЗе» в Кара-Юрт. Осматриваешь остатки здания, ищешь возможные жертвы. Связь со мной по необходимости. Понял?
        - Так точно! Один вопрос.
        - Да?!
        - Приказ на меня не пришел?
        - Торопишься покинуть отряд?
        - Да нет, надо успеть отвальную провести, а то грянет приказ с немедленным убытием, и накроются традиционные мероприятия.
        - Пока не пришел.
        - Ясно! Тогда продолжаем работать?
        - Продолжай, Дима. Пойдешь в аул без прикрытия, так что поосторожней.
        - Мы всегда осторожны.
        Веселов прошел к модулю, где собрались бойцы боевых групп отряда. Подозвал к себе Требина и, отведя в сторону, спросил:
        - Привет, Леша, о поджоге дома в Кара-Юрте слышал?
        - Говорил кто-то из штабных. Вроде из гранатомета по нему залепили.
        - Из огнемета!
        - «Шмель»?
        - Угадал. Причем неизвестный стрелок обстрелял дом местного главы сельской администрации, хотя имел полную возможность узнать, что вся семья еще неделю назад уехала в Осетию на свадьбу и должна вернуться не скоро.
        - Погоди, так это дом Мехмеда Радаева сожгли?
        - Точно так.
        - А какое к нам это имеет отношение? У Радаева было немало врагов, могли в отместку и дом сжечь.
        - Из огнемета?
        - Из него надежней! А у местных всякого оружия полно, несмотря на постоянные рейды по его изъятию. Не любят гордые кавказцы расставаться с оружием. Закон гор.
        - В общем, так, Леша, командир приказал наведаться в аул и посмотреть, в пустой ли дом бил неизвестный стрелок.
        - В смысле, пустой?
        - Сорокин считает, что на время отсутствия Радаева там вполне могли найти пристанище его бывшие товарищи из непримиримых.
        - Но их бы заметили в ауле.
        - Вот их и заметили. Но все это предположения, а надо проверить точно. Так что отправь к парку боевых машин Ильина, Игнатюка, Чейко и Шалова. Гене взять «УАЗ», используя тревожный путевой лист, всем выехать за контрольно-пропускной пункт войсковой части и там ждать меня. Да, бойцам иметь при себе «АКСы» и радиостанцию
«Арбалет». Тебе оставаться здесь в отсеке связиста. Группе боевую готовность повышенную. Не исключено, что тебе придется выходить к нам. Вопросы, Леша?
        - Нет вопросов!
        - Вот и славненько! Давай собирай подгруппу, а я попытаюсь пробить, что уже сделали в Кара-Юрте местные менты.
        - Да ни хрена они не сделали, если вообще появлялись.
        - Выполняй приказ, Леша!
        - Есть, товарищ капитан.

«УАЗ», ведомый прапорщиком Шаловым, с боевой подгруппой спецназа отъехал от КПП части в 10.00.
        Сидевший на месте старшего капитан Веселов по ходу движения открыл карту:
        - Так! Что мы имеем? До Кара-Юрта можем проехать одной дорогой, сначала по трассе, что соединяет Ватар, Артун, до начала подъема на перевал, оттуда, пройдя несколько поворотов и небольшой прямой участок, поворот, и по грунтовке к равнине пять километров до селения. Всего… всего двадцать три километра в одну сторону. Это где-то полчаса пути, в ауле задержимся часа на два и в «обратку» еще полчаса. Три часа. К обеду должны вернуться…

* * *
        В это время, услышав звук двигателя приближающегося армейского внедорожника, неизвестный мужчина в горах прилег на камни, поднял снайперскую винтовку и привел ее в боеготовность. До прямого участка дороги было не более трехсот метров, поэтому оптическим прицелом он пользоваться не стал. Замер, держа в секторе огня выезд из-за поворота, а когда появился «УАЗ», взял в прицел Веселова. И тут произошло то, что называют «его величеством случаем», часто спасавшим жизнь, казалось бы, уже безнадежно обреченным на смерть.
        - Гена! Справа камень летит! - крикнул с заднего сиденья Игнатюк.
        Водитель сориентировался мгновенно. Нажав на тормоз и вывернув руль влево, он успел остановить автомобиль до того, как сбоку, в каких-то нескольких метрах, подняв облако пыли, в дорогу врезался сорвавшийся с вершины камень довольно крупных размеров. И одновременно откуда-то сверху прогремел выстрел, попавший в зеркало, которое отлетело от кабины и рассыпалось на мелкие осколки.
        - Обстрел! - крикнул Шалов.
        - Все из машины! Занять оборону под прикрытием подножия склона! - отдал команду Веселов.
        Спецназовцы в считаные секунды оказались у нагромождения валунов и камней и укрылись за ними, готовые вести бой вкруговую. Но неизвестный стрелял сверху, и чтобы попытаться зацепить его, надо выходить на открытое пространство, а значит, подставиться под его ствол. И если первый выстрел не достиг цели случайно, то во второй раз он не промахнется. Веселов подал знак рукой Игнатюку - двигай вдоль склона под прикрытием камней, не выходя в сектор обстрела. Прапорщик кивнул, прижавшись к склону, быстро сместился к следующему повороту и оттуда дал по склону очередь из автомата. Одновременно с очередью к «УАЗу» бросился старший лейтенант и из-за машины вслепую обстрелял склон с фронта. Неизвестный снайпер не ответил.
        Выждав пару минут, Шалов и Веселов вышли на дорогу. Горы молчали. Капитан и прапорщик приблизились к Ильину, внимательно осматривавшему склон через оптику.
        - Ну, что у тебя, Виталя? - спросил Веселов.
        - Ничего, командир. Там, откуда вражеский снайпер имел возможность расстрелять машину, а именно на площадке у скалы, никого нет. Видно, лоханувшись, стрелок предпочел быстренько слинять, понимая, что бессмысленно продолжать перестрелку, мы по-любому зажмем его на позиции. А попадать к нам в планы вражеского снайпера, судя по всему, не входило. Ушел он, командир.
        - Прекрасно, - проговорил Веселов, - выходит, если бы не камень, сорвавшийся с вершины, неизвестный стрелок перебил бы нас всех прямо в машине, как безмозглых куропаток?
        - Не совсем так, - задумчиво произнес Ильин.
        - Ты о чем?
        - Подожди, командир, посмотрю кое-что.
        Старший лейтенант Ильин встал с правой стороны от машины, затем с левой, залез в кабину на место водителя и старшего, потом, выйдя из нее, поднялся на склон, выдерживая условную линию направления к вражеской позиции, и, вернувшись, подошел к Веселову:
        - Хреновые расклады, командир. Похоже, снайпер в горах хотел завалить тебя одного.
        - И на чем основано это предположение? - внимательно посмотрел на него капитан.
        - Когда перед падением камня «УАЗ» встал, он оказался прикрыт утесом лишь с правой стороны. Первым выстрелом снайпер бил точно в цель, в командира, только резкий маневр автомобиля спас тебя, и пуля угодила в зеркало. После этого только ты был закрыт от стрелка. Всех остальных, выскочивших из машины, снайпер мог видеть, а значит, и валить еще до того, как укроются у подножия. Но он не стал стрелять, а просто ушел. Ушел, поняв, что тебя на этот раз упустил. В горах, Дима, был не стрелок «духов», там находился киллер с определенной задачей - ликвидация капитана Веселова.
        - Ну, это ты, Виталик, лишку хватил, - проговорил Веселов. - Может, этот киллер и в ауле стрелял из «Шмеля»?
        - Может быть!
        - Но зачем? Вытащить меня под выстрел «СВД»?
        - Не знаю!
        - Слишком сложно, Виталик. Да, врагов среди «духов» у меня хватает, но их не меньше и у тебя, и остальных парней. Вот и решили они, совершая рейд, пока не зафиксированы разведкой, устроить засаду на дорогах. Обычное дело.
        - Тогда почему он не валил Шалова, меня, Игнатюка, Чейко, когда, повторяю, мог это сделать?
        - Да растерялся на мгновение. Мы не ожидали падения камня, и он не ожидал. Снайпер приготовился вести огонь по первой же машине, а тут вдруг непонятный грохот, пыль, очереди. Сообразил, что дальше ловить на позиции нечего, и рванул к своим, в отстойник.
        - И все же я остаюсь при своем мнении.
        - Твое право.
        - Как будем работать дальше?
        - Думаю, надо оставить здесь пару человек, пусть посмотрят горы, точно определят позицию снайпера, возможно, возьмут след, хотя это вряд ли. Но в любом случае хуже не будет, а в ауле и троих хватит.
        - Кого оставишь здесь?
        - Ну, раз ты выдвигаешь версию попытки исключительно моего устранения, то попробуй найти ее обоснование. А с собой возьмешь Игнатюка. Предупреждаю, за перевал не уходить. Если вдруг проявится угроза, занимайте оборону - и сигнал ракетой мне. Мы подскочим быстро. На обратном пути, если все сложится нормально, подберем вас, а потом в отряде обсудим возникшую ситуацию.
        Селение Кара-Юрт встретило спецназовцев молчанием, только лаяли собаки да кое-где блеяли овцы. Шалов остановил «УАЗ» у дымящихся еще останков дома главы местной администрации.
        - Чего-то людей не видать, - проговорил он.
        - Попрятались, - ответил Веселов, - услышали в горах выстрелы и попрятались. Скоро выйдут.
        - Или влепят по нам из автоматов, - предположил Чейко.
        - Не-е, - протянул Шалов, - по федералам местные стрелять не будут. Да и по боевикам тоже. Сначала узнают, что к чему.
        - Выходим, - приказал Веселов и, когда офицеры покинули «УАЗ», кивнул Чейко: - Не будем терять время, пойди, Игнат, посмотри, что там на пожарище.
        - Чего там найдешь? Две стены только устояли. Крыша обрушилась, внутри все сгорело. Если кто-то и был в доме, чтобы найти, надо весь завал разгребать.
        - Если надо будет, разгребем.
        Чейко направился к развороченному взрывом снаряда «Шмеля» дому Радаева. Веселов и Шалов остались у машины, внимательно отслеживая обстановку в начавшем оживать селении.
        Первыми, как всегда, на улице появились мальчишки лет двенадцати-тринадцати, им все нипочем. Но они толпились у колодца, к спецназовцам не подходили. Следом за ними на улице показался мужчина лет сорока. Тот быстро подошел к Веселову, определив по звездам на погоне старшего по званию:
        - Здравствуйте, уважаемые, я заместитель Радаева, Тимур Агеев.
        - Капитан Веселов, - представился командир диверсионно-штурмовой группы. - Что тут у вас произошло?
        - Взрыв. Под утро, как только петухи пропели. А потом пожар. Сами видите, что осталось от богатого дома Мехмеда. Он столько сил в него вложил, а тут… Хорошо, что сам с семьей уехал. Как чувствовал.
        - А может, знал, что на него планируется покушение? - внимательно посмотрел на Агеева капитан.
        - Нет, - категорично помотал тот головой, - ни о чем подобном Мехмед не говорил. Хотя, конечно, у него были враги. А у кого их сейчас нет?
        - Дом Радаева подожгли из огнемета «Шмель», стреляли с ближнего холма. Стрелок наверняка днем следил за домом главы администрации и не мог не заметить, что он пуст. Вопрос. Почему этот стрелок расстрелял пустую усадьбу?
        - Не знаю! Честное слово, не знаю, - пожал плечами Агеев.
        - Подрыв здания в отсутствие хозяев - предупреждение. О чем неизвестные могли предупреждать Радаева?
        - Не знаю!
        - А вам кто-нибудь угрожал?
        - Нет. Я кто? Я - человек маленький, что скажет Радаев, то и делал.
        - К нему часто приезжали друзья, родственники?
        - У нас, капитан, ко всем часто приезжают родственники, и мы к ним часто ездим. Обычай.
        - Ну, а кто-нибудь из бывших дружков Радаева не наведывался?
        - Нет, что вы! - махнул рукой Агеев. - Мехмед порвал с прошлым. Да и боевиков-то здесь давно уже не было. Они сейчас все ближе в соседней республике орудуют, да и то малыми силами. Местные после амнистии вернулись к семьям. Ну а те, на ком кровь, поднялись ближе к Грузии. Кто-то вообще уехал за кордон.
        - Но кто-то же выстрелил из огнемета по дому Радаева? Ладно, давайте о другом. Мне от вас, господин Агеев, надо человек пять здоровых мужиков с кирками, ломами, лопатами. Найдется?
        - Конечно! Без проблем. Будете разбирать останки дома Мехмеда?
        - Да!
        Агеев ушел и через минут пять подвел к «УАЗу» пятерых крепких с виду мужчин.
        - Это тебе в помощь команда, Игнат, - подозвал командир Чейко. - Задача - насколько возможно разобрать завал и посмотреть, действительно ли был пуст дом, перед тем как неизвестный запустил в него «Шмеля».
        - Понятно, командир. - Прапорщик повернулся к мужчинам: - За мной, вперед!
        К Веселову и Агееву начали подходить селяне. Женщины, загнав во дворы детей, сами, скрывая лица платками, из-за частоколов смотрели на все происходящее. Мужчины встали неподалеку от капитана и заместителя главы администрации, в разговор не вступали, но слушали внимательно.
        - Значит, - посмотрел Веселов на Агеева, - чужих людей в ауле в последнее время не было?
        - Не было, офицер, давно не было.
        В это время со стороны перевала в аул въехала «Газель».
        - А вот и полиция, - кивнул Агеев.
        Машина остановилась возле «УАЗа», из нее вышла группа полицейских из четырех человек, и старший сразу подошел к Веселову:
        - Вы командир группы спецназа федеральных войск?
        - Я, - ответил Дмитрий, - капитан Веселов. - С кем имею честь?
        - Старший оперативно-следственной группы Везенов Артур Курбанович. Я смотрю, вы уже вовсю занимаетесь разбором завала?
        - У вас своя работа, у нас своя.
        - Да, но после вас нам здесь делать будет нечего, вы же все следы уничтожите.
        - Мы действуем аккуратно. И вам кое-что оставим.
        Тут с холма вернулся Шалов, а из развалин с мужчинами селения вышел Чейко.
        - Ну, вот, - кивнул Веселов, - у нас здесь все. Мы уезжаем, вы работаете. Удачной охоты. - И приказал подчиненным: - В машину! Домой!
        Офицеры спецназа разместились в армейском внедорожнике, и Шалов повел его к перевалу.
        - Что видели? - прикурив сигарету, спросил Веселов.
        - Это вопрос к кому? - повернулся к капитану Шалов.
        - Начнем с Чейко, докладывай, Игнат.
        - Да докладывать особо нечего. Очевидно, что в момент выстрела в доме никого не было, иначе хоть какой-нибудь фрагмент человеческого тела я бы обнаружил.
        - Это в самом доме, а в подвале?
        - Подвал обрушен, спускаться вниз было опасно. Внешний осмотр сверху показал, что и там никого не было.
        - Если только подвал не имел тайников или подземного хода, - заметил Веселов и повернулся к Шалову: - Давай теперь ты, Гена.
        - Позиция действительно была на холме, - доложил прапорщик.
        - Это понятно, что-нибудь еще обнаружил?
        - Использованный «Шмель». Оставил для ментов.
        - Отпечатки?
        - Нет! Стрелок, судя по всему, работал в перчатках.
        - В итоге пустышка?
        - Но почему? Наверху, внизу, на подходе неизвестный оставил след от натовского армейского ботинка.
        - Сейчас все «духи» поголовно носят такие ботинки.
        - Такие, но не совсем. Наш стрелок, видимо, особо за обувью не следил, поэтому не обратил внимания, что правый каблук ботинка стоптан с внешней стороны. Немного, но стоптан.
        - Он что, кривоногий?
        - Не знаю. Вряд ли, скорее, правая нога слегка волочится, а это может быть результатом и перелома, и ранения.
        - Так, стрелок, следовательно, меченый. Но это, по большому счету, не дает нам ничего.

«УАЗ» вывернул с грунтовки на разбитую горную дорогу, остановился и посигналил.
        Почти тут же к машине спустились Ильин и Игнатюк, и Шалов повел машину к части.
        - Что видели, Виталий? - повернулся Веселов к Ильину.
        - Позиция снайпера находилась там, где мы определили ранее. Повторяю, стрелок мог завалить всех, кроме тебя.
        - Это я уже слышал.
        - Винтовку и гильзу забрал с собой. Уходил по южному склону в безымянное ущелье, откуда есть выход на дорогу. Там его ждал иностранный внедорожник, предположительно, джип или «Форд».
        - Значит, стрелок оставил свои следы, раз вы по ним вышли в ущелье?
        - Только в одном месте, где камень сменяет трава. Этого хватило, чтобы определить вероятное направление отхода неизвестного снайпера.
        - Что за след?
        - След от правого ботинка. Армейского ботинка натовского образца. Правая сторона каблука слегка стерта, то есть снайпер волочит правую ногу, но не сильно. А что?
        - Да ничего особенного, Виталик, если не считать того, что и тот «дух», что стрелял из «Шмеля» по дому в ауле, оставил на позиции точно такой же след, - откинулся на сиденье Веселов.
        - Значит?..
        - Значит, Виталик, ты был прав, неизвестный сначала обстрелял пустой дом в ауле, а затем отошел на позицию, ожидая нашу машину. Что совершенно не говорит о том, что снайпер имел целью именно меня. Его цель вообще не ясна. Будем думать. А точнее, пусть думают Сорокин со своим заместителем.

«УАЗ» прибыл в часть без двадцати два. Остановился у штабного модуля.
        - Вы на отдых, - обернулся к подчиненным Веселов, - а я к командиру.
        - Я с тобой, командир! - тут же встрепенулся Ильин.
        - Не терпится высказать начальству свое особое мнение? - усмехнулся капитан. - Что ж, высказывай! Все, пошли. Встретимся в модуле, повышенную боевую готовность пока не снимать.
        Веселов и Ильин направились в отсек отряда общего штабного модуля войсковой части, а «УАЗ» поехал в парк боевых машин.
        В кабинете командира отряда Веселов и Ильин застали подполковника Сорокина и его заместителя, майора Скворцова.
        Дмитрий хотел доложить, но Сорокин прервал его вопросом:
        - Почему за все время выхода к Кара-Юрту ты ни разу не соизволил выйти на связь, товарищ капитан?
        - Потому, товарищ подполковник, что в этом не было никакой необходимости.
        - А снайперский обстрел у поворота к аулу на горной дороге?
        - Менты, что ли, сообщили?
        - Ты на вопрос отвечай, капитан.
        - Ну, тогда разрешите доложить все по порядку, а тем более что старший лейтенант Ильин желает довести до вас свое особое мнение по поводу обстрела машины снайпером.
        - Вот как? Лады. Присаживайтесь.
        - Согласно вашему приказу, - развернул карту Веселов, - специальная подгруппа второй диверсионно-штурмовой группы под моим командованием на армейском «УАЗе» в
10.00 начала марш из расположения части в аул Кара-Юрт, где в 4 часа утра по дому главы сельской администрации неизвестным лицом был произведен выстрел из реактивного огнемета одноразового применения «Шмель». Задача подгруппы состояла в осмотре места применения «шайтан-трубы» и определении последствий проведенной огневой атаки на мирный, в общем-то, аул…
        - Задачу подгруппы повторять не надо, - прервал его командир, - докладывай о ходе ее реализации.
        - Есть, товарищ подполковник!
        Веселов вкратце доложил результаты выезда к месту происшествия. Выслушав его и старшего лейтенанта Ильина, майор Скворцов спросил Дмитрия:
        - Значит, ты считаешь, что снайпер просто промахнулся, в момент выстрела потеряв цель, и далее работать не стал, опасаясь ответных действий спецназа?
        - Так точно, товарищ майор, - ответил Веселов.
        - А я вот больше склоняюсь к версии старшего лейтенанта Ильина и думаю, что снайпер имел задачу уничтожить командира группы, я не говорю лично тебя, для этого нет никаких оснований, но охотился он, по-моему, за старшим машины.
        - Как бы то ни было, - вмешался в разговор Сорокин, - но у нас под боком в зоне ответственности отряда объявился стрелок. Он подорвал дом в Кара-Юрте и обстрелял машину со спецназом, замечу, обстрелял с заранее выбранной позиции. И стрелял он в командира группы. Что все сие означает, сейчас гадать бесполезно. Боевики вполне могли решить начать охоту на командование отряда. Но напрягает тот факт, что слишком сложную схему применил вражеский снайпер, дабы вызвать под обстрел нашу группу, а подрыв дома, считаю, был проведен как раз для того, чтобы в Кара-Юрт отправилось подразделение отряда. Исходя из всего этого, приказываю быть осторожными, без дела по гарнизону не шастать, избегать прохождения участков территории части, которые могут быть обстреляны из поселка, а я свяжусь с разведкой, она пробьет через своих агентов ситуацию. Какие-либо контрмеры на данном этапе применять бессмысленно, подождем, посмотрим, что будет дальше. Вопросы ко мне есть?
        У офицеров вопросов не было, и Сорокин их отпустил.
        Глава вторая
        Прошло почти девять месяцев, как старший лейтенант Бестужев с помощью своего друга и командира капитана Веселова вернулся из плена наемников банды покойного уже Бахшана. После встречи с женой Ларисой, бесед в Федеральной службе безопасности и служебного расследования в ВДВ командование вынесло вердикт - старший лейтенант Бестужев попал в плен, будучи тяжело ранен, без сознания, следовательно, не имел возможности оказать сопротивление противнику. В плену с сепаратистами не сотрудничал, несмотря на многочисленные попытки боевиков переманить на свою сторону офицера-десантника. В результате был приговорен к публичной казни, чему имелось документальное подтверждение - приговор, который должен был быть зачитан перед казнью. Благодаря успешно проведенной боевой операции диверсионно-штурмовой группы 36-го отряда специального назначения Сергей был освобожден. Претензий со стороны органов безопасности к Бестужеву быть не могло.
        Месяц Сергей отлежал в госпитале, залечивая раны, полученные в ходе боя и впоследствии, в плену, а затем на две недели его отправили на отдых в специальный пансионат. В это время супруга Сергея Лариса выиграла выборы и получила мандат депутата Московской городской думы от партии «Великая Россия». В силу своей занятости она не могла навещать мужа в пансионате, да Сергей и не просил об этом. Вернувшись домой после курса реабилитации, он получил вызов в штаб Воздушно-десантных войск, где ему было предложено продолжить службу. Там же, в штабе ВДВ, на майорской должности. Казалось бы, что лучше? И жена депутат, и служба в столице, и достаток в доме. Но Сергей неожиданно для всех отказался служить и подал рапорт на увольнение. Лариса попыталась выяснить причину такого решения мужа. Сергей ответил - не хочу. И все! Вообще, он очень изменился. Стал более задумчивым, раздражительным. Лариса думала, что госпиталь и пансионат приведут Сергея в порядок, но ошиблась. Бестужев вернулся внешне посвежевшим, но еще более замкнутым. Нет, к Ларисе он относился хорошо, с нежностью, но Бестужева чувствовала фальшь в
этой нежности. Что только она не передумала. И возможность того, что на Кавказе у Сергея осталась женщина, которую он полюбил и с которой его насильно разлучили, и вероятность какой-то не выясненной врачами болезни, и еще много чего.
        Так прошло три месяца. Бестужев оставался прежним, дважды устраивался на работу, точнее, дважды следователь Воронов помогал устроиться на приличную работу, и дважды увольнялся, не отработав и месяца. О причинах увольнения он упорно молчал. Ближе к весне на квартиру подвалил Дима Веселов. Лариса поделилась с ним своей проблемой, а вернее, проблемой взаимоотношений с Сергеем после возвращения. Веселов выдвинул предположение, мол, проблема в том, что Сергей бросил армию, а он - настоящий боевой офицер, оттого и неустроенность на гражданке. Лариса спросила, как же ей быть дальше, на что Веселов ответил, что, наверное, надо ждать и быть с ним такой, как прежде.
        Все расставил по своим местам случай. Так часто бывает. Страх загоняет человека в клетку, а стресс освобождает его, выпуская на волю еще более сильным. А случилось следующее. Сергей, посидев немного в баре, возвращался домой. На перекрестке дождался зеленого света светофора и пошел по «зебре». Тут же раздался вой сирены, визг тормозов. Черный «Лендровер» остановился в каких-то сантиметрах от него, а за ним встал «Лексус», едва не протаранив передний внедорожник. Из «Ровера» выскочили двое крепких парней в черных костюмах, и один из них, водитель, заорал на Бестужева:
        - Ты, сука немытая, не видишь, куда прешь?
        - Это тебя, придурка, надо спросить, куда летишь, когда впереди перекресток.
        - Пошел вон, бомжара! - крикнул второй и добавил, обращаясь к водителю: - Надо было насадить этого урода на капот. В городе чище стало бы.
        Внутри у Бестужева словно что-то взорвалось. Он подошел к тому, что находился слева от машины, и резким ударом в челюсть опрокинул на тротуар. Бросившийся ему на помощь водитель был сбит ударом ребра ладони в шею. Из второй машины показались еще два парня, уже с дубинками, но и их ждала та же участь. Прекрасно владея приемами рукопашного боя, Сергей отправил нападавших в нокаут и подошел к задней левой дверце второго внедорожника. Стекло «Лексуса» медленно опустилось, и, увидев мужчину лет пятидесяти, он спросил:
        - Твои ушлепки?
        - К сожалению, мои! - кивнул мужчина.
        - Разбить бы до кучи и тебе «хлебало» да стекла с мигалками побить, но времени нет. А если недоумки у тебя в охране обретаются, то я тебе не завидую. Профи ликвидирует тебя в считаные минуты. Прямо на дороге.
        - А ты кто? - поинтересовался мужчина.
        - Какая тебе разница?
        - Интересно.
        - Человек.
        - Это я вижу. Вот что, человек, ты, видимо, из бывших спецов и абсолютно прав, охрана у меня оказалась ни к черту. Предлагаю тебе место телохранителя.
        - Вот так сразу, даже не зная, кто я? Откуда? Чем занимаюсь? - усмехнулся Сергей.
        - Судя по внешнему виду, лишних денег у тебя нет. А кто ты и откуда, об этом поговорим. Надумаешь принять предложение, приходи в офис. - Мужчина достал из кармана визитку, что-то записал ручкой на обратной стороне, передал ее Бестужеву: - Перед тем как прийти, позвони. Согласуем время. Его у меня не так много.
        - Сколько платить будешь?
        - Как договоримся. Но, думаю, на первое время не менее десяти тысяч «зеленых».
        - Двадцать! И я начинаю думать, - неожиданно для себя сказал Сергей, уверенный, что мужчина закроет стекло и разговор на этом оборвется. Но тот так же неожиданно рассмеялся:
        - А ты хваткий парень. Вопрос: стоят ли столько твои услуги?
        - Ты хочешь дальше поехать на такси, а твоих псов потом навестить в больнице?
        - Не надо! Хорошо. Пока даю пятнадцать, об остальном - при встрече.
        - Ладно. Зайду как-нибудь, может быть.
        Мужчина махнул рукой, и его побитая «гвардия» заняла места в машинах. Колонна, уже без мигалок и сирен, на разрешающий сигнал светофора пошла в сторону проспекта.
        Бестужев перешел дорогу. Прикурил сигарету, посмотрел на визитку:

«АОЗТ «Рокада-Лес»
        Председатель Совета директоров
        Роксенов
        Максим Григорьевич».
        Внизу шли телефоны, на которые вряд ли кто отвечал, электронная почта, адрес фирмы.
        Он перевернул карточку и увидел цифры мобильного номера. Вернулся домой Сергей в приподнятом настроении. Он не стал говорить Ларисе о предложенной работе, мимоходом бросив, что подыскал себе занятие, только обнял ее, а она не стала его ни о чем расспрашивать.

* * *
        Через два дня Сергей с утра куда-то уехал и вернулся ближе к ужину. В новом костюме, белой сорочке, модном галстуке и лакированных туфлях.
        - Это аванс, - выложил он на стол пачку стодолларовых купюр.
        - Так много? - удивилась Лариса. - И что же это у тебя за работа такая?
        - Хранитель тела одного из современных «мешков».
        - Кто он?
        - Некий господин Роксенов, владелец компании «Рокада-Лес». Странное название, да?
        - Почему?
        - Рокада - это, говоря военным языком, дорога, проходящая параллельно линии фронта и служащая для маневрирования войсками и материальными средствами.
        - Значит, фирма прифронтовая.
        - Нет, Лара, все объясняется гораздо проще. Владельцы компании - Роксенов и Адалин. Они взяли по три первые буквы своих фамилий, и получилось - Рокада.
        - Теперь я тебя опять почти не буду видеть.
        - Ошибаешься. В контракте обговорены мои обязанности, и они не предусматривают длительных командировок, а также устанавливают чуть ли не нормированный рабочий день. К тому же у меня теперь есть служебный автомобиль. Не сказать, чтобы крутой, как у тебя, но свой. «Фиат».
        - Я рада за тебя.
        - Вот это правильно. По крайней мере, теперь я не буду зависеть от твоей депутатской зарплаты.
        - Разве в ней дело, Сережа?
        - В принципе, мужик должен содержать семью, а не женщина.
        Разговор на этом прекратился. Сергей действительно работал в основном как обычный человек, в восемь, реже в девять, часов приходил домой. Выезжал в командировки всего несколько раз, и то не более чем на сутки, в течение которых постоянно звонил жене. Лариса же с головой ушла в депутатскую деятельность. Жизнь, казалось бы, налаживалась. И ничто не предвещало трагедии, но опасность все ближе подбиралась к Бестужевым, окружая их ядовитой паутиной смерти.
        Москва, 20 апреля, пятница
        В то время, когда капитан Веселов готовился к боевому выходу на Кавказе, Лариса Константиновна Бестужева выбрала время и заехала в местное отделение партии, которое продолжала возглавлять и будучи депутатом.
        В приемной ее встретила неизменная секретарь и помощница Ольга Ведлик.
        - О! Лариса Константиновна, здравствуйте. Прекрасно выглядите!
        - Здравствуй, Оля, ты тоже очаровательна.
        - Давненько вы не заезжали в отделение.
        - Работа, Оля. Как у тебя с женихом?
        - Все хорошо, Лариса Константиновна, летом думаем поехать к родителям Юры.
        - Ты замуж собралась?
        - Да!
        - Это хорошо. Поздравляю. Что тут у нас? Срочное что-нибудь есть?
        - Ой, чуть не забыла! - воскликнула Ольга. - Дмитрий Григорьевич Иванцов очень хотел с вами встретиться.
        - Наш ветеран? Почему же не позвонил в Думу?
        - Сегодня хотел. Может, и звонил. Сообщить ему, что вы в офисе?
        - Сообщи. - Бестужева посмотрела на часы. - Часа два у меня есть. И сделай, пожалуйста, кофе. Это у тебя изумительно получается.
        - Конечно, Лариса Константиновна.
        Бестужева прошла в свой кабинет.
        Фронтовик появился через полчаса. Присел на стул, тяжело дыша, положил на стол папку и, указывая на грудь, сказал:
        - Здравствуйте, Лариса Константиновна, одышка, и прошел-то ничего, а раньше бывало… да чего уж теперь. Нам пора уходить, вам оставаться!
        - Здравствуйте, Дмитрий Григорьевич, - улыбнулась Бестужева, - одышка и у молодых не редкость, а вы у нас еще о-го-го!
        - Ваши бы слова… но не буду затягивать время, оно у вас наверняка расписано по часам.
        - Да, Дмитрий Григорьевич, если можно, то покороче. Что у вас за разговор ко мне?
        - Не знаю, с чего начать. В общем, дело такое. Вы, конечно, помните пожары двухлетней давности.
        - Конечно, кто же их не помнит.
        - Так вот, недавно я ездил на родину, в свою деревню во Владимирской области. Года уже преклонные, попрощаться надо с родственниками, что остались. Могилам родителей поклониться, друзей, что с войны не вернулись. Деревня Выселки называется. Почти вся вымерла, молодежи почти нет, а что осталась, пьянствует беспробудно. И еще остался в деревне мой друг детства Федор. Федор Степанович Колонцов. Помладше будет. Меня в сорок первом на фронт забрали, его - в сорок третьем. Да не велика разница. Нашел его на кладбище, Федор там был, внук у него погиб. Вот как получилось, сам Федя такую войну сломал, выжил, а вот сын и внук погибли. Виктор, сын, в Афганистане, под самый конец той войны, Ленька недавно. Ну, а супруга, та года три как померла. Я, наверное, путано говорю?
        - Ничего, - успокоила его Бестужева, - вы только не волнуйтесь.
        - Легко сказать, не волнуйтесь, когда такое в стране творится!
        - Что вы имеете в виду, Дмитрий Григорьевич?
        - А то, что Леонида убили.
        - Убили? Кто? За что? - удивилась Бестужева.
        - Я не зря с пожара начал. Тогда много леса выгорело. А еще больше, как оказалось, местные власти да те, кто повыше, списали как сгоревшее. Ленька, он фотографировать с детства любил. Часто в деревню к деду приезжал, все какие-то сессии делал. Пожар потушили где пожарные, а в основном дожди осенние, и начали машины горелую древесину вывозить. А как горелый вывезли, взялись и за хороший. Рубили деревья днем и ночью, сутками, и вывозили. Считай, от деревни до самой реки все вырубили. А главное, вывозили лес на виду у деревни, не стесняясь, не скрываясь. И по сей день вывозят, правда, поменьше. Ленька деду рассказал, а Федор, мужик такой, за правду горой стоит, поехал в село, к главе сельской администрации. Сидит там в конторе жучара Муравьев Павел Андреевич. Зарплата меньше моей пенсии, а особняк у озера отгрохал, любой олигарх позавидует. Ну и потребовал Федор ответа у Муравьева, на каком основании валят и вывозят лес, кто это делает, по чьему разрешению. Муравей, так главу администрации еще пацаном звали, набычился, ответствует, мол, вывозят лес, пострадавший от огня, на законных основаниях. А кто
и куда, не Федора, мол, собачье дело. И пригрозил, езжай, старик, в деревню и доживай спокойно свой век. Вернулся Федя, Леньке, внуку, о встрече с Муравьевым рассказал. Очень возмутился Леонид, весь в деда, да и отец его, Виктор, таким же правдолюбом был. Ну, значит, и стал Ленька свое расследование проводить. На лесосеки ездил, фотографировал все - тех, кто рубит, кто грузит, машины, что лес вывозят. Зимой все затихло, по весне опять началось, и Леонид тут как тут. Говорил, недолго осталось ворам карманы набивать, мол, выведет он всех на чистую воду. Да, видать, много ушей слышало это. Месяц назад, как всегда с утра, Ленька сел на свой мотоцикл и в лес. Обещал к обеду вернуться. Время час - нет его, три - нет, стемнело уже, а он не возвращается. Федор позвонил участковому, тот пьяный в стельку. Искать идти - людей никого нет, да и дождь тогда лил сильный. Дождался утра и пошел к дороге, что от леса к шоссе мимо деревни бежит. До лесосеки дошел. Там эти, как их, гас-тарбайтеры, сказали, что не видали никакого мотоциклиста. Федор к шоферам, те то же самое отвечают. Он к бригадиру, есть там такой,
Караев Башир Фаридович, появился сразу после пожара. Но и бригадир только руками развел. Одним словом, пропал Ленька. Тут участковый проспался. Он хоть и пьянь, но мужик вообще толковый, в армии разведротой командовал. А как уволили, в участковые подался, жена от него ушла, вот и стал пить. Он-то и нашел Леньку недалеко от дороги, в роще, с разбитой головой. Ни мотоцикла рядом, ни фотоаппарата. Вызвали полицию из района. Приехала бригада, человек пять. Походили по роще, бумаги кучу исписали и обратно. Федор у участкового спрашивал, чего, мол, обнаружила бригада? А капитан ответил, что списали все на несчастный случай, и тоже уехал. Ну, похоронили Леньку на деревенском кладбище, рядом с отцом и матерью, и остался Федор один.
        - Извините, Дмитрий Григорьевич, - прервала Иванцова Лариса, - а почему вы и ваш друг считаете, что Леонида убили? Может быть, действительно имел место несчастный случай.
        - Я то же самое спросил у Федора, - кивнул фронтовик, - а он мне - ты с участковым поговори, коль мне не веришь. Тот на следующий день, как специально, в деревню приехал. Ну, отозвал его в сторону, задал вопрос. А он мне в ответ - знаете, уважаемый, у меня семь боевых выходов в тыл «духов», это он так тех называет, против кого в Чечне воевал, и я могу различить, где несчастный случай, а где убийство. Когда человек спокойно шел, когда торопился, когда бежал. Колонцов же бежал так, будто за ним гнались. И за ним действительно гнались. Двое. По их следам я и вышел в рощу. Неизвестные гнали Леонида в лес. А вот там они действовали очень грамотно. Не стреляли, не резали, битой не били. Они схватили его и виском о пенек ударили. И все выглядело как несчастный случай. Я спросил у участкового, почему он об этом следственной бригаде не доложил? - Иванцов протер вспотевший лоб. - А капитан ответил, что убийцы действовали профессионально и следы все затоптаны. Спрашиваю, а мотоцикл и фотоаппарат? Он мне - а что мотоцикл и фотоаппарат? Леонид Колонцов мог деть их куда угодно. А потом сказал, можно, конечно,
раскрутить дело, только не нужно это никому. Не туда полез Леонид. Вот, Лариса Константиновна, и получается, что Леньку убили из-за того, что он до чего-то докопался по лесу. - Фронтовик открыл папку: - Это все, что осталось от расследования Лени. Я смотрел, там записи, что-то вроде дневника, когда какие машины заходили на ближайшую лесосеку, когда выезжали, сколько везли древесины, на глазок, конечно, фотографии машин. Это все, что он успел деду передать. Главные снимки, наверное, так и остались в аппарате.
        - Мне очень жаль, Дмитрий Григорьевич, но что вы хотите от меня? Я же депутат городской Думы, а не государственной.
        - Все это так, но у вас связи, вы общаетесь с телевизионщиками, с прессой, нельзя оставлять подобное безнаказанным. Вы представляете, сколько денег украли у государства эти «черные» лесорубы? Миллиарды. И вывозили беспрепятственно. А когда на их пути встал Ленька, то и глазом не моргнув убили парня. Они и дальше будут убивать ради своей прибыли. Разве такую Россию мы защищали в Отечественную войну? Разве ради тех жизней не жалели, что сейчас нагло воруют и бьют людей похуже фашистов? У меня только на вас надежда. Сами понимаете, кроме вас, Лариса Константиновна, меня никто слушать не станет.
        - Да уж, это точно. Хорошо, Дмитрий Григорьевич, я попытаюсь что-нибудь сделать. Но обещать ничего не могу. А вы сами с Федором Степановичем Колонцовым ничего не предпринимайте. И о папке этой молчите. Получится - призовем к ответу мерзавцев, нет - не обессудьте.
        - Спасибо, Лариса Константиновна.
        - Да не за что, Дмитрий Григорьевич, пока не за что.
        - Ну, тогда пойду я и из дома Феде позвоню, что… в общем, что не все потеряно.
        - Поступайте, как считаете нужным, одно прошу, сами не пытайтесь искать преступников.
        - Да куда нам теперь? Лет этак двадцать-тридцать назад, мы бы всю эту лесозаготовительную контору перевернули, а нашли бы, кто Леньку под смерть подвел. Пойду я, Лариса Константиновна. Еще раз спасибо. Будут новости, пожалуйста, звоните. - И Иванцов, сгорбившись, вышел из кабинета.
        Бестужева тут же набрала номер следователя Воронова, в свое время принявшего самое деятельное участие по поиску «убийцы с гвоздикой», так прозвали чудовище, резавшее всех, кто приближался к Бестужевой, и оказавшееся ее лучшей подругой. Алла Плаксина нашла свою смерть на дне карьера, правда, при подъеме машины, в которой она слетела с обрыва в воду, трупа внутри не оказалось, но его могло вынести течением и забить под строительный мусор, устилающий дно искусственного водоема. Воронов, теперь уже майор, ответил сразу:
        - Слушаю!
        - Здравствуйте, Валерий Андреевич.
        - Лариса Константиновна? Здравствуйте, здравствуйте. Вот не ожидал вашего звонка.
        - Извините, не отвлекаю вас?
        - Нет, что-то случилось? Надеюсь, вы не нашли на коврике перед своей квартирой сломанной гвоздики?
        - Не напоминайте мне о том кошмаре!
        - Простите.
        - У меня к вам дело, Валерий Андреевич, но это не телефонный разговор. Мы могли бы встретиться?
        - Что-то серьезное?
        - Да.
        - Скажите где, я подъеду.
        - А приезжайте в офис местного отделения.
        - Хорошо. Через час буду, устроит?
        - Желательно, конечно, пораньше, но… ладно, я жду вас.
        Воронов приехал через сорок минут. Вошел в кабинет, улыбаясь:
        - Вы, как всегда, неотразимы, Лариса Константиновна! Так что у вас за дело?
        Бестужева рассказала о визите Иванцова, об обстоятельствах, связанных со смертью внука его близкого друга, и протянула следователю папку:
        - Вот, это Дмитрий Григорьевич оставил. Вы могли бы заняться этим делом?
        - К сожалению, это не в моей компетенции, но я передам папку человеку, который попытается что-нибудь сделать. Хотя, скажу вам прямо, Лариса Константиновна, перспектив у этого дела никаких. Если еще удастся возбудить его.
        - Почему? Разве убийство - не повод для возбуждения уголовного дела?
        - Повод. Но, насколько я понял, смерть Леонида Колонцова признали результатом несчастного случая.
        - Но ведь это не так.
        - Что требуется еще доказать. А как доказать, когда нет дела?
        - Неужели все безнадежно?
        - Я же сказал, что передам папку одному человеку. Он сделает все, что можно.
        - А если поднять общественность вокруг того, что происходило во Владимирской области? Привлечь членов общественной палаты, журналистов, интернет-ресурс, в конце концов?
        - Что ж, можно, конечно. Если вам удастся привлечь внимание общественности к незаконной торговле лесом и особенно к смерти проводившего собственное расследование Леонида Колонцова, то и правоохранительные органы в стороне не останутся. Хочешь не хочешь, а придется реагировать.
        - Я так и сделаю. А вас попрошу, в папке есть фотографии машин, вывозивших ворованный лес, чуть ли не почасовой график их движения, и мне надо знать, кто занимался преступной деятельностью.
        - Ну, почему сразу преступной, не исключено, что все проводилось в рамках закона, но что узнаю, сообщу вам.
        Воронов покинул кабинет. А через пять минут из офиса уехала и Бестужева.
        Центральный офис корпорации «Рокада-Лес»

20 апреля, 19.10
        В кабинете председателя совета директоров было шумно. Стол, обычно служивший для совещаний, накрыт блюдами из престижного ресторана. Вокруг него в креслах все руководство компании - Максим Григорьевич Роксенов, Владимир Антонович Адалин, генеральный директор Владимир Геннадьевич Осипов, главный бухгалтер Гунштейн Александр Львович, начальник службы безопасности Эльдар Ринатович Гаулин, помощник Роксенова Станислав Викторович Рогин и секретарь, а по совместительству любовница Адалина Тамара Сергеевна Кравчукова. Роксенов, переговорив с кем-то по сотовому телефону, поднялся:
        - Господа, мы собрались сегодня здесь, чтобы отметить успешно завершенную сделку по продаже леса из Владимирской области, которая сделала нашу компанию и, что немаловажно, всех нас еще богаче. Говорят, не в деньгах счастье, и даже не в их количестве. Но, согласитесь, гораздо приятней знать, что ты здоров и богат, нежели беден, да еще и болен. Сегодня на счет компании поступил окончательный расчет. Давайте выпьем, чтобы дела нашей компании и дальше шли так же успешно. Сейчас нами освоен восточный рынок, но уже в следующем году следует заняться западным направлением, а главное - завершением строительства крупного совместного с немецкими партнерами лесоперерабатывающего комбината.
        - Так за что пьем, Максим? - спросил Адалин. - За завершение сделки или за реализацию будущих планов?
        - За все!
        Роксенов опрокинул в себя рюмку виски, выпили и остальные члены руководства компании. Разговор пошел веселее. Председатель совета директоров кивнул начальнику службы безопасности:
        - Эльдар, ты с сауной и салоном вопрос решил?
        - Конечно, Максим Григорьевич. Правда, ваша жена где-то час назад звонила, спрашивала, почему не может дозвониться до вас.
        - Надеюсь, ты сказал ей что нужно?
        - Да! Я попросил Валентину Сергеевну не волноваться, сказал, что вы срочно вылетели в Карелию на встречу с финскими партнерами.
        - И она не поинтересовалась, почему я сам не предупредил ее об этом?
        - Ну, как же, поинтересовалась. И почему не отвечаете на ее звонки, и почему не предупредили о командировке.
        - Что ты ответил?
        - Что представитель финской компании прилетел в Москву внезапно, и вы тут же на их самолете вылетели в Карелию. Ненадолго, завтра утром должны вернуться.
        - Молодец, ты все правильно сделал. Когда прибудут девочки?
        - Я заказал их на 23.00 и до 8 утра. Пока посидим здесь, пока попаримся внизу, их и подвезут. Предугадывая ваш следующий вопрос, сразу скажу, что для вас лично я заказал темнокожую Геру и блондинку Риту.
        - Изумительно! Ты попал в десятку.
        В 8 часов вечера засобирался домой главный бухгалтер Гунштейн, и Роксенов вышел в коридор проводить его. С кресла приемной поднялся Сергей Бестужев, в готовности следовать за боссом. Но Роксенов, положив ему на плечо руку, сказал:
        - Ты, Сережа, на сегодня свободен.
        - Но, Максим Григорьевич, я должен сопроводить вас до дома.
        - Я не поеду домой. Мы гуляем сегодня здесь. А вот утром подъезжай пораньше.
        - Понял.
        Роксенов пошел с Гунштейном к центральному входу, а Бестужев спустился по лестнице во двор. Вскоре его служебный «Фиат» выехал с территории компании.
        Повернув в сторону проспекта, Сергей достал сотовый телефон, нашел по памяти номер жены, нажал клавишу вызова.
        - Да, дорогой? - ответила Лариса.
        - Ты дома?
        - Нет, Сережа, знаешь, пришлось задержаться в комитете. Но к десяти подъеду.
        - Тебя встретить?
        - Не надо. Ужин знаешь где.
        - Я думал, мы поужинаем вместе.
        - Хорошо. Встретимся дома.
        - До встречи.
        Бестужев отключил телефон. Не нравится Ларисе, что он после работы, а до этого вечерами просиживал в баре. И пил-то немного, но его почему-то тянуло туда, в это подвальное, сумрачное помещение. К стойке, за которой бармены, которых Сергей уже знал всех по имени, виртуозно жестикулировали бутылками, готовя различные коктейли. Почему Бестужева тянуло в бар? Ведь он спокойно мог выпить сто пятьдесят граммов водки и дома, Лариса сама бы налила ему. На этот вопрос у Сергея не было ответа. Тянуло, и все. Выходил он из «Подвала», такое название носил бар, каким-то другим, словно сбросив с себя что-то, что тяготило его весь день. И причиной этому была не водка, а нечто другое, не поддающееся объяснению. Может быть, ему нужно было темное, замкнутое пространство, где таилась скрытая угроза? Как раньше, когда он находился в банде Бахшана? Может быть. Ответа точного не было.
        Глава третья
        Северный Кавказ. 3 мая, четверг
        Праздничные дни в регионе дислокации 36-го отдельного отряда специального назначения прошли на удивление спокойно. По крайней мере, первомайские праздники. Правда, у Махачкалы обстреляли полицейскую машину, но обошлось без жертв, на это здесь особого внимания не обращалось.
        В 8.30, после общего построения, командир отряда подозвал к себе капитана Веселова:
        - Коньяк с тебя, Дима.
        - Неужели приказ пришел?
        - Пришел. В управление, но кадровики мне позвонили, ты с завтрашнего дня в отпуске, прибытие в Антитеррористический центр 25 июня. Мы решили, что я отправлю тебя в Москву, а предписание ты получишь в управлении, чтобы не тратить время на волокиту с фельдъегерской почтой.
        - Благодарю за новость. Сегодня, значит, делаем отвальную?
        Командир отряда не успел ответить. К офицерам подбежал помощник дежурного по части:
        - Товарищ подполковник, разрешите обратиться?
        - Давай! Что у тебя?
        - Дежурный по части передал, что вас срочно вызывает на связь Москва.
        - По обычной связи?
        - Этого не знаю!
        - Понял. Передай дежурному, иду.
        Солдат убежал, а подполковник Сорокин кивнул Веселову:
        - Пойдем в штаб. Поговорю с начальством, потом обсудим вопрос о твоем выставлении.
        Сорокин и Веселов прошли в штабной модуль.
        При их появлении штабной связист прапорщик Надежда Ивлева поднялась и доложила:
        - Товарищ подполковник, вас вызывает сам генерал Соловейчик.
        - Вот как? Ну, давай трубку, узнаем, что имеет нам сообщить Леонид Семенович.
        Ивлева передала трубку спутниковой станции командиру отряда.
        - Сорокин на связи! Здравия желаю, товарищ генерал… все по распорядку дня… нет, повышенную готовность не отменял… Кто?.. Этого нам еще не хватало… да понял, понял я все… Само собой… кого? Капитана Веселова? У него… тем лучше. Понял, в 11.00
«вертушкой» из Моздока. Передать полковнику Гаврилюку. Есть, товарищ генерал. Сделаем. Отбой!
        - Генерал подкинул вводную? - спросил Веселов.
        - Да как тебе сказать, Дима. В 11.00 к нам, точнее в часть, доставят съемочную группу испанского телеканала «Селена», слыхал о таком?
        - Откуда?
        - Вот и я не слыхал. В группе три человека, менеджер, корреспондент и оператор. Корреспондент, между прочим, женщина.
        - Ну, а мы здесь при чем?
        - Ты погоди, выслушай до конца. Испанцы решили сделать фильм о жизни современных кавказских регионов. Видимо, эта тема весьма популярна в Евросоюзе. Вот и блуждают испанцы из республики в республику, из края в край. Добрались и до нас. Короче, в
11.00 в части должен приземлиться «Ми-8» с этой группой на борту. После обеда испанцы желают отснять материал в нашем районе, и сопровождать их поручено нам. А так как ты в отпуске только с завтрашнего дня, то кататься с сеньорами и сеньоритой предстоит тебе.
        - Вот черт! - чертыхнулся капитан. - Принесло этих испанцев. И чего им дома не сидится?
        - Значит, так, Дима, давай прикинем, что требуется тебе для обеспечения безопасности иностранцев.
        - Во-первых, переводчик, у меня в группе никто по-испански не говорит.
        - Зато испанцы неплохо говорят на русском.
        - Да? Сколько их, трое?
        - Трое.
        - Тогда нужны две машины и первая подгруппа, включая связиста группы сержанта Долина. На первой машине поедем я, Игнатюк за рулем, сзади Долин, Возрин, Чейко, на второй старшим Ильин, водителем Василь и испанцы. Вооружение - «АКС-74М», для связи - радиостанция «Арбалет».
        - Хорошо, - согласился командир отряда. - Сейчас у нас 9.05. У тебя почти два часа на подготовку подгруппы сопровождения представителей зарубежных СМИ, а нам с заместителем на отработку маршрута движения колонны.
        - Это если испанцы сами уже не определили свой маршрут, - заметил Веселов.
        - Ну, делать что вздумается мы им здесь не позволим. Поедут туда, куда скажем, естественно, максимально учитывая и их планы. В общем, в 10.30 тебе и Ильину быть у меня в кабинете. Вопросы есть?
        - Как насчет отвальной?
        - Выставишься, как отработаешь задачу по испанцам.
        - А если они планируют тут недели две по аулам мотаться?
        - Ну, тогда завтра я сменю тебя и выставлю на сопровождение ребят первой штурмовой группы. Успеешь выставиться. Мы ограничим деятельность телевизионщиков по времени. Сегодня у вас работа с 14.00 до 18.00. А потом быстренько в клуб, за стол, и до отбоя - отвальная. Все, что надо, возьмем в Военторге без тебя, ты только расплатишься перед убытием. Вот и все!
        Вернувшись в расположение, Веселов вызвал к себе первую подгруппу и связиста:
        - Вам, парни, как следует проверить «УАЗы», а то встанем где-нибудь из-за какой-нибудь поломки, опозоримся перед всей Европой. Баки залить до краев, кто знает, сколько мотаться придется.
        - Сделаем, - ответил Игнатюк.
        - Готовность к выезду к 11.00.
        Майор Скворцов, заместитель командира отряда, передал начальнику тыла части просьбу подготовить в банкетном зале стол для испанцев, продукты доставить из города, обычная пища для солдат и офицеров могла быть неприемлемой для привыкших к качественно другим продуктам испанцев.
        Обед был запланирован на 12.00.
        Начальник тыла отправил за продуктами повара части, местного жителя Ризвана Ганиева.
        Подъехав на командирской машине к рынку, Ганиев сказал водителю, рядовому-контрактнику:
        - Ты подожди меня здесь, я быстро, - и сразу прошел в мясную лавку. - Салам, Асхаб, как здоровье, семья, дела? - поприветствовал он хозяина лавки.
        - Ва аллейкум ассолом, Ризван, спасибо, все, слава всевышнему, хорошо. Конечно, могло быть и лучше, но у людей сейчас мало денег. Ты хотел купить мясо, или…
        - Или! Впрочем, подбери мне пару килограммов свежей баранины. Для гостей, Асхаб.
        - Э, уважаемый, Асхаб торгует только свежим, теплым мясом. Прошу в комнату. Там все как всегда.
        - Ты за посетителями смотри. Чтобы посторонних, особенно военных, не было. Если что, подашь сигнал.
        - Конечно, Ризван.
        Ганиев прошел в небольшую комнату, заваленную тюками. Выложил из мешка джинсы, рубашки, брюки - если кто-то зайдет, он примеряет одежду, и это не вызовет подозрения. Выглянув за ширму и убедившись, что мясник аккуратно режет отборные куски молодого барашка, а в лавке, кроме него, никого нет, Ризван достал из-под топчана ящик и открыл его. В ящике хранилась современная японская импульсная радиостанция повышенного радиуса действия. Повар набрал номер. Абонент ответил сразу же:
        - Да?!
        - Это я!
        - Узнал!
        - Я у мясника!
        - Что у тебя?
        - В часть прибывают иностранцы-журналисты. После обеда, где-то около часу, они поедут по ближайшим аулам. Их будет сопровождать человек, который нужен тебе, и с ним его люди.
        - Хорошо. По каким аулам поедут иностранцы?
        - Этого не знаю. Но думаю, что сегодня они успеют объехать близлежащие селения, наверняка «клиент» пожелает показать бывший блокпост…
        - Мне твои предположения не нужны, мне надо точно знать, какие аулы намерены объехать журналисты.
        - Они приезжают не на один день. Сегодня мне вряд ли удастся что-то точно узнать, а вот завтра я выложу тебе их маршрут. Но если что пронюхаю, сообщу дополнительно.
        - Хорошо.
        - Ты не забыл о долге?
        - Нет! Как разберусь с «клиентом», расплачусь. Деньги у меня с собой.
        - Но мы так не договаривались.
        - Все, повар, до связи! - Неизвестный абонент отключил станцию.
        - Шайтан! - сплюнул на пол Ганиев. - Кружит с деньгами. Так и кинуть может. А что? Зачем ему платить, когда он сделает свое дело? Уедет отсюда, и все, пропали деньги. Надо его пугнуть. Сказать, не расплатится сегодня вечером, завтра Веселов будет предупрежден об опасности, и спецназовцы быстро выловят этого стрелка. Да, надо пугнуть.
        Ганиев вновь набрал прежний номер.
        - Ну, что еще? - недовольно спросил мужчина.
        - Короче, так, стрелок, деньги мне нужны сегодня, а потом разбирайся с «клиентом» сколько хочешь. Не привезешь сегодня, завтра я пойду к Веселову. Теперь все. - Ганиев отключил станцию и усмехнулся: - Посмотрим, как теперь ты закружишься. Принесешь деньги, никуда не денешься. Надо было раньше с тобой так, строго.
        Положив радиостанцию на место и замаскировав ее, бросив джинсы и рубашки обратно в мешок, Ганиев вышел в торговый зал.
        Мешочек с мясом ждал его на прилавке.
        - Тут ровно два килограмма отборного мяса. Лучшего не найдешь на всем Кавказе.
        - Сколько я тебе должен?
        - Мне бы патроны, Ризван. Для карабина.
        - И много?
        - Ну, чем больше, тем лучше, я доплачу, не сомневайся, возьму все, что принесешь.
        - Постараюсь. Ты же оплатишь и водку, что я потрачу на начальника склада артвооружения.
        - Какой разговор, Ризван. Все оплачу, до копейки.
        - Копейки можешь оставить себе для коллекции. Завтра приду еще. Тогда и скажу, будут патроны или нет.
        - Хоп!
        - Смотри за радиостанцией. Если русские найдут ее у тебя, помнишь, что надо говорить?
        - Помню! Заезжий кабардинец предложил. Я и купил.
        - Лучше на шмотки обменял. Всем, в том числе и русским, известна твоя жадность. Ты не стал бы платить, предложил бы джинсы или другое тряпье. Обманул бы.
        - Э-э, зачем ты так?
        - Не обижайся. До завтра.
        Забрав мешок с мясом, прикупив еще продуктов и наняв за десять рублей мальчишку, Ризван вместе с ним, гнувшимся под тяжестью покупок, вернулся к машине.
        В 10.40 он уже занимался приготовлением обеда для заезжих иностранных гостей.
        В 10.30, как и было приказано, в кабинет командира отряда прибыли капитан Веселов и старший лейтенант Ильин. Вместе с подполковником в служебном помещении находился и заместитель командира отряда майор Скворцов. Сорокин предложил прибывшим офицерам подойти к столу, на котором была разложена карта района. Но прежде чем перейти к постановке задачи, подполковник спросил Веселова:
        - У тебя все готово, Дима?
        - Так точно. Машины у контрольно-технического пункта парка полностью готовы к совершению марша, люди там же, оружие, радиостанция, все, как положено.
        - Хорошо, тогда обсудим план мероприятий на сегодня. Давай, Виталий Алексеевич.
        Скворцов, вооружившись указкой, начал докладывать:
        - Мы с Юрием Викторовичем посоветовались и решили сегодня провести испанцев по маршруту Чизур - бывший блокпост - Кулгар - Гури и обратно.
        - От Кулгара до Гури придется по «зеленке» ехать, форсировать реку Чилинку, - зашептал Ильин.
        - Там есть мост, возможно, он разрушен, но река мелкая, тихая, неширокая, пройдете ее вброд. В «зеленке», по докладам разведки, боевиков нет.
        - А блокпост зачем испанцам показывать? - спросил Веселов.
        - Чтобы они знали, здесь федеральные силы действительно наводят конституционный порядок, охраняют селения от вторжения банд наемников и сепаратистов. А то Запад показывает больше разрушенные якобы нами мирные аулы. Пусть посмотрят на блокпост, что сдерживал натиск банд, стремившихся уничтожить Кулгар.
        - Понятно, политика, - вздохнул Веселов. - И все же я бы не стал таскать иностранцев по «зеленке». Сейчас там нет боевиков, а через час объявятся. Такое, к сожалению, уже бывало.
        - За лесным массивом ведется наблюдение с воздуха, - доложил Скворцов.
        - «Вертушки» облет района делают? - усмехнулся капитан. - Только что могут сверху увидеть «летуны», кроме крупных отрядов «духов», но тех бы засекли еще у границы или за перевалом. Но, ладно, Гури так Гури.
        - Вот и хорошо. Я с заместителем встречу испанцев, Ильин идет к подгруппе, а ты, Веселов, жди здесь, - сказал Сорокин.
        Он и майор Скворцов поспешили к плацу части, над которым завис прибывший из Моздока «Ми-8». У площадки приземления вертолета собралось все командование части. Веселов открыл форточку, присел в кресло у журнального столика и закурил.
        Ждать ему пришлось недолго.
        Через полчаса в кабинет вошел подполковник Сорокин, двое мужчин, один с видеокамерой, и брюнетка лет тридцати в обтягивающем костюме. Впрочем, обтягивать ей особо было нечего.
        Командир отряда представил офицера:
        - Это командир одной из боевых групп отряда капитан Веселов, кавалер трех правительственных наград. Веселов Дмитрий Николаевич со своими подчиненными будет сопровождать вас в поездке по району. Осуществлять охрану. - Затем повернулся к прибывшим гостям: - А это, Дима, менеджер компании «Селена», он же руководитель и режиссер съемочной группы, сеньор Васко Маркес. Второй мужчина, оператор, Гонто Солис, ну, и, наконец, очаровательный корреспондент, сеньорита Мэйт Буэно.
        Веселов подумал, что ничего очаровательного в женщине и в помине нет, но, естественно, смолчал.
        - Очень приятно, господа, капитан Веселов, можно просто Дмитрий или Дима. Так будет проще в процессе нашей совместной, надеюсь, не очень долгой деятельности.
        - Веселов! - одернул Дмитрия Сорокин. - Ты что-то не то говоришь.
        - Ничего, ничего, мы понимай состояние офицера, - улыбнулся менеджер.
        - Ну, тогда прошу к столу, господа, обсудим план вашей работы на сегодня.
        Испанцы и Веселов подошли к столу. Сорокин довел до иностранцев предлагаемый план.
        - Ну, что ж, это приемлемо, - пожал плечами менеджер, - но хочу просить капитан Веселов, мы желаем говорить с обычными людьми, чтобы офицер, извините, не мешал нам. И не вмешивался в разговор. Будет хорошо, если охрана останется в стороне.
        - Это, сеньор Маркес, невозможно. По долгу службы я и мои подчиненные обязаны находиться рядом с вами, особенно во время разговоров с мирными жителями, - ответил Веселов.
        - Но почему? - задала вопрос Мэйт Буэно.
        - Потому что иначе мы не сможем обеспечить вашу безопасность. И еще! По первому же моему сигналу вы должны прекратить работу и действовать по команде.
        - Но так мы не снимем нужный материал!
        - Зато останетесь живы.
        - Господа, поймите и нас, - прервал капитана Сорокин. - Вмешиваться в ваши дела никто не будет, вы вправе задавать местным жителям любые вопросы, снимать все, что угодно, но район, в который вы прибыли, считается далеко не спокойным. Поэтому, собственно, здесь и дислоцируются воинские формирования специального назначения. Кстати, блокпост, что запланирован к вашему посещению, несколько раз подвергался нападению боевиков, и его защищало подразделение Веселова. Поэтому мы готовы охранять вас, но при условии вашего подчинения капитану.
        - А если эти условия нам не подходят? - не унималась Буэно.
        - А если наши условия вас не устраивают, - повысил голос Сорокин, - то я предоставлю вам возможность связаться со своим руководством в Мадриде, сам же доложу командованию о вашем нежелании исполнять требования безопасности. Думаю, в результате вашу группу отзовут из этого района.
        - Я привыкла работать свободно.
        - Вас кто-то ограничивает в этой свободе?
        - Хорошо! Мы согласны на ваши условия, - поставил менеджер точку в споре.
        - Ну вот и славненько.
        - Тогда, господа, приятного аппетита.
        Сорокин вызвал помощника дежурного по части и приказал проводить гостей в столовую. Испанцы ушли.
        Как только за ними закрылась дверь, Веселов проговорил:
        - С норовом бабенка, эта Мэйт Буэно. Такие вот журналюги и создают репортажи, от которых у западных телезрителей дыбом волосы встают. Ей не правда нужна, а сенсация, и ради нее она готова на любую мерзость.
        - Ну-ну, остынь. Мне, кстати, тоже не понравилась Буэно, но я же молчу?
        - Вам, Юрий Викторович, здесь, в кабинете сидеть, а мне с этими телевизионщиками по аулам ездить. Ох, чувствую, потреплет мне нервы сеньорита Буэно. Кроме того, меня все же беспокоит «зеленка». А вдруг снайпер вернулся и вновь ждет жертву?
        - Когда отправляли испанцев сюда, о снайпере наверху не знали. А позже не придали этому особого значения. Слушай, Дима, откуда этому чертову снайперу знать о том, что в часть прибыли испанцы, что они сегодня поедут по району, что их будет сопровождать подгруппа спецназа? Откуда, если все решалось здесь за закрытыми стенами. Чтобы выйти в «зеленку», вражеский стрелок должен точно знать маршрут движения и график перемещения колонны. До мельчайших подробностей. А мы с ним сами только час назад определились. Поэтому если и сидит «дятел» в горах, то вам он угрозы, по крайней мере сегодня, не представляет. Давай, Дима, удачи тебе!
        Ошибался подполковник Сорокин в том, что неизвестный снайпер не мог узнать планов подгруппы Веселова. Командир отряда и не подозревал, что в войсковой части активно действовал вражеский агент.
        А повар Ганиев, приготовивший обед, остался на кухне. Через раздаточную он видел, как командир части, его заместитель по воспитательной работе и особист провели испанцев в банкетный зал, а выйдя к тыловой перегородке отсека через склад продовольствия, слышал, о чем они разговаривали. Из разговора он узнал о планах съемочной группы и о том, что ее точно будет сопровождать подгруппа капитана Веселова.
        Ганиев вернулся на кухню, сбросил белый халат, вышел на улицу и направился к контрольно-пропускному пункту. Но пошел не домой, а на базар.
        - Ризван? Что-то случилось? - удивился его приходу мясник.
        - Я на минуту. Смотри за обстановкой.
        - Закрою лавку, - предложил Коригов.
        - Нет, нельзя, все должно быть как обычно.
        - За тобой могут следить?
        - Вряд ли, но кто знает? Будь внимателен.
        - Хоп, Ризван!
        Ганиев прошел в подсобку, достал ящик, из нее - радиостанцию, набрал номер:
        - Это я!
        - В чем дело?
        - Слушай и запоминай. В часть прилетела съемочная группа испанского телеканала. В
14.00 она в сопровождении спецназовцев под командованием «клиента» пойдет по маршруту: часть - блокпост - Кулгар - Гури. Возвращение группы в 18.00.
        - В Гури? Через «зеленку»?
        - Туда одна дорога. И один мост. Рядом с мостом - брод. Это все. Вечером жду денег. Но теперь на двадцать тысяч больше. И не вздумай обмануть. Я сдам тебя с потрохами, а спецназ быстро выйдет на твой след. До вечера.
        Ганиев отключил радиостанцию. Подумал, может, зря он предупредил стрелка? Не надо было спешить? Наверное, все же не надо, но что теперь об этом? Дело сделано. А обманывать резону нет. За ним стоят люди, которые нуждаются в агенте среди русских. Ладно, будет что будет.
        Он вышел из мясной лавки и, заглянув домой на короткое время, вернулся в часть, где вместе с нарядом начал готовить ужин для личного состава и отдельно для испанцев.
        В 13.50 съемочная группа телеканала «Селена» вышла на контрольно-пропускной пункт. За шлагбаумом их уже ждали два «УАЗа», рядом стояли бойцы первой подгруппы. Веселов указал испанцам на второй автомобиль:
        - Прошу сюда, на заднее сиденье.
        - Вы уверены, капитан, что эти машины не встанут где-нибудь на середине пути? - усмехнувшись, спросила Буэно.
        - «УАЗ», сеньорита, конечно, не «Хаммер», придется вам потрястись на местных дорогах, но, насколько мне известно, в Испании даже таких автомобилей не производят. Кстати, американцы для Афганистана и Ирака весьма охотно покупают у нас ЭТИ машины.
        После того как испанцы сели в машину, капитан подал рукой знак, и офицеры и прапорщики заняли свои места. Кроме Ильина, которого командир группы придержал:
        - Значит, так, Виталя, - обратился он к старшему лейтенанту, - инструктаж инструктажем, а работаем следующим образом. В обычном режиме идем до поворота к блокпосту. От холмов я проеду к посту, осмотрюсь. Потом подойдешь ты, от поста на повышенных скоростях идем в Кулгар. Там держим испанцев в плотном кольце. Водителям смотреть за машинами и отслеживать обстановку во всем ауле. Если проявится что-то подозрительное - предупредительный огонь. Но в Кулгаре, думаю, все пройдет спокойно, как, в принципе, и в Гури, а вот в «зеленке» нас может ждать что угодно. Поэтому у моста через Чилинку встаем, проверяем мост на предмет минирования. Форсируем речку в любом случае по броду, но не правому, а по левому. Там дно неровное, речка поглубже, но мы пройдем. Если же угроза проявится в лесу, то действовать по обстановке. На выстрел открывать огонь без дополнительной команды, ведя его по круговой. На тебе иностранцы. Что хочешь делай, забрасывай брониками, вытаскивай из машины, бросай в кусты, но обеспечь их безопасность. Вопросы?
        - Ты предполагаешь, что нас могут атаковать?
        - Я, Виталя, обязан рассмотреть все возможные и невозможные варианты даже теоретически вероятного развития событий на выходе, и я делаю это. И не забывай, вечером отвальная! Гульнем на славу.
        - Жаль, что ты уходишь!
        - Не будем об этом. Ты все понял?
        - Понял!
        - Тогда по машинам, и вперед! Быстрее начнем, как говорится, быстрее закончим. Правда, это не ко всему применимо. Согласен?
        - Согласен!
        - Начали!

* * *
        Колонна двинулась в 14.05. А пятью минутами позже из селения Бектан выехал джип. Пройдя усиленные посты ДПС, мужчина в спортивном костюме повел американский внедорожник по дороге на Ватар. Не доезжая до оставленного российскими десантниками блокпоста, он свернул на грунтовку и вскоре въехал в лес. На опушке остановился. Достал из багажника завернутую в мешковину снайперскую винтовку «СВД» и, ориентируясь по компасу, начал углубляться в лесной массив. Вышел на дорогу, ведущую к селению Гури, а затем и к речке Чилинка, в десяти метрах юго-восточнее моста и брода. Обошел территорию, стараясь не оставлять следов. Выбрал позицию, с которой мог обстрелять обширное пространство, свободное от растений возле переправы. Замаскировал ее. Положив винтовку, вытащил из кармана спидометр и, петляя между деревьев, побежал к стоянке джипа. У внедорожника зафиксировал время. На отход - семь минут шестнадцать секунд. Это нормально. Спецы преследование сразу не начнут. Им необходимо время занять круговую оборону, сориентироваться, и только после этого они пойдут в погоню, веером, так как направление отхода стрелка
определить им, при всем профессионализме, не удастся - в лесу это практически невозможно. Но даже если и определят, то потеряют как раз примерно столько же времени, сколько стрелку понадобится на отход. И пойдут не всей подгруппой. Им придется оставлять бойцов на прикрытие съемочной группы. Так что главное - поразить цель, а уйти - он уйдет. Недалеко, в другой лес. Ведь сегодня еще встреча с Ганиевым, хотя решение по нему будет принимать босс. Неизвестное лицо из Германии, отчего-то страстно желавшее смерти какому-то российскому капитану. Но это не его дело. Ему надо отработать «клиента» и вернуться домой, пополнив личный счет весьма приличной суммой. Обойдя еще раз территорию вокруг машины, неизвестный вернулся на позицию, залег меж кустов. Посмотрел на часы. 15.30. Прикинул. В два часа колонна спецназовцев с испанцами выехала из Чизура. Где-то в 14.40 она подошла к блокпосту. Там телевизионщики много времени не стали бы тратить. На какой черт им брошенный блокпост? Им нужны местные жители, значит, примерно без четверти три они могли прибыть в Кулгар. Если учитывать, что им еще предстояло посещение
Гури, а также строго назначенное время возвращения на 18.00, то в Кулгаре испанцы дольше часа задержаться не должны. Следовательно, где-то минут через двадцать-тридцать объявятся здесь. Но испанцы не нужны. Нужен капитан Веселов. А он по «зеленке» поведет колонну аккуратно, особенно после случая под Кара-Юртом. Будет страховаться, даже если не свяжет выстрел по «УАЗу» с покушением лично на него, а командование Веселова посчитает, что снайпер сидит в горах. Вопрос: как подстрахуется? Был бы он со своими «рексами», наверняка выслал бы вперед усиленный дозор. Но испанцы связывают его по рукам и ногам. А посему он должен выполнять приказ и думать о безопасности членов съемочной группы. Единственное, что он просто обязан сделать, так это проверить на предмет минирования мост и брод. И он это сделает. А значит, хочет не хочет, а попадет в сектор обстрела. На этот раз промаха не будет. Интересно, чем это так досадил
«клиент» неизвестному боссу в Германии? Может, тот чеченец и когда-то Веселов неплохо надрал ему задницу? Может быть. Но что гадать, правды все равно не узнать, да и не нужна она ему, стрелку, эта правда. Ему нужен «клиент». Мертвый «клиент». Как порой причудливо складывается судьба! Завтра он мог бы улететь в Москву. Но в цинковом гробу, не за назначением, а в могилу. Разница большая. Но хватит! Предельное внимание.
        Съемочная группа действительно не задержалась на блокпосту. Мэйт Буэно не нашла ничего интересного в истории укрепленного пункта и попытку Веселова рассказать ей о боях на этом небольшом участке пресекла:
        - Оставьте, капитан, пропаганду для своих соотечественников. Вас послушать, так в войне на Кавказе виноваты проживающие здесь народы, а вы этакие миротворцы, которые защищали Кавказ от мифических наемников.
        - Здесь погибали солдаты, госпожа Буэно.
        - А в Грозном не погибали от варварства бомбардировок мирные чеченцы?
        - Я могу напомнить вам, что творилось в Испании во времена диктатуры Франко.
        - Не надо ругаться, Мэйт, - остановил спор менеджер, - не забывай, ты не в Испании.
        - Здесь делать нечего, едем в ближайший аул, он, кстати, виден отсюда. Это и есть Кудлар?
        - Кулгар! - поправил ее старший лейтенант Ильин, подошедший к испанцам вместо севшего в «УАЗ» раздраженного Веселова.
        - Какая разница? Едем в селение.
        Приезд колонны из двух армейских машин Кулгар встретил пустой улицей. Телевизионщики и бойцы спецназа вышли из машин.
        - Почему люди прячутся в домах? - спросила Буэно.
        - Вас испугались, - усмехнулся Веселов.
        - Да? А может быть, вас? - повернулась к капитану Буэно, потом подала знак оператору: - Гонто! Снимай аул.
        В это время из ближнего дома вышел мужчина. Веселов узнал его. Это был местный предприниматель, как он сам себя называл, Юсуп Дадаев, которого однажды, еще во времена командования ротой, проверял на площадке досмотра машин. Юсуп перевозил тогда солярку, якобы для нужд жителей дальних горных аулов.
        - Дадаев?
        - О! Товарищ капитан! Откуда вы взялись?
        - Тут недалеко. Как жизнь, Юсуп?
        - Слава Аллаху, живем потихоньку.
        - Все спекуляцией занимаешься?
        - Предпринимательством.
        - «ЗИЛ» твой на ходу?
        - Недавно движок заменил. Рессоры усилил. Теперь зверь-машина!
        - Здравствуйте. Вы местный? - подошла к Дадаеву Буэно.
        - А что, женщина, незаметно? И зачем ты лезешь, когда мужчины разговаривают? Кто это? - удивленно взглянул Дадаев на капитана.
        - Корреспондент испанского телевидения. Она ваших обычаев не знает.
        - Испанского? Зачем приехали испанцы?
        - А ты поговори с ними, а то им и не с кем пообщаться.
        - Хоп, я поговорю. - Юсуп мгновенно принял гордый вид: - Что хотела спросить, женщина? Спрашивай!
        - А где все ваши люди?
        - Население?
        - Да.
        - Не волнуйся, мужчины скоро подойдут.
        - Представьтесь, пожалуйста.
        - Я - Юсуп Дадаев, предприниматель.
        - Хорошо. У вас здесь дом, семья?
        - Как у всех.
        - Скажите, как вы относитесь к присутствию в вашей республике русских войск?
        - Так у нас что, другая страна? Мы все живем в России, каким же войскам быть здесь? Испанским, что ли?
        - Но ведь федеральные войска вторглись в республику, когда ее население выступило за обретение независимости!
        - Умно говоришь, женщина. А пословицы не знаешь - кто старое помянет, тому глаз вон.
        - И русские не притесняют вас?
        - Ты, женщина, думай, что говоришь! На блокпосту была?
        - Да.
        - Так вот, в горах давно местных нет. Одни наемники, и те из Грузии к нам лезут. Солдаты того блокпоста отбивали их нападения. Насмерть стояли, чтобы не пропустить бандитов в аул.
        - Так, может, к вам шли ваши же освободители?
        - Точно, освободители. Бандиты шли, чтобы нас от голов наших же освободить, порезать всех, сжечь аул. Русские не пустили их, так по мордам дали, что ни один наемник не ушел в горы.
        - Да, с этим Юсупом дела не сделаешь, - опустила микрофон Буэно.
        - А вы всех жителей опросите, - посоветовал Веселов. - По дворам пройдите, отдельно с женщинами поговорите, если те захотят общаться с вами.
        Буэно повернулась к менеджеру, что-то сказала по-испански, и тот обратился к Веселову:
        - Господин капитан, здесь группа закончила работу.
        - Но вы же только с одним человеком беседовали?
        - Этого достаточно. Мы хотим ехать дальше.
        - В Гури?
        - Да!
        - Как скажете. Садитесь в машину, - пожал плечами Веселов и подмигнул Дадаеву: - Удачи тебе, Юсуп.
        - И вам удачи, капитан. А испанцев, или еще кого больше к нам не привозите. Не надо.
        - От мира не отгородишься, Юсуп!
        - Ай, капитан, все можно, было бы желание. А журналистов у нас не любят. Мужчины могут и побить.
        - Я передам это испанцам.
        - Ага! Так и передайте! До свидания, капитан!
        - Внимание! Всем по машинам! - отдал команду Веселов.
        В 15.47 колонна пошла по грунтовой дороге к восточному лесному массиву, забирая южнее того места, где в неравном бою погибло отделение Бестужева, а сам Сергей, тяжело раненный, попал в плен.
        На въезде Веселов остановил передовую машину. Встал и второй «УАЗ». Капитан приказал Возрину и Чейко:
        - Гена! Игнат! В лес, посмотрите, что на опушке, пройдите вдоль дороги метров пятьдесят. Послушайте. Только быстро, а то Буэно опять ныть начнет.
        - Ну, и вредная баба, - хмыкнул Игнатюк, - а говорят, испанки красивы, фигуристы, страстны, до любви охочи, а эта Мэйт - страшила страшилой, доска не обрезная. С ней в постель-то завалишься только после литра водки, когда все равно будет кого…
        - Женщин, Саша, - прервал Игнатюка Веселов, - некрасивых не бывает.
        - Так то женщин, командир.
        - Все, закончили базар. Смотрим.
        Пятнадцать минут затратили старший лейтенант Возрин и прапорщик Чейко на осмотр окраины восточного лесного массива.
        Командир группы отдал приказ продолжить движение, ведя усиленное наблюдение по сторонам.
        Снайпер в спортивном костюме и армейских натовских ботинках издали услышал рокот двигателей приближающихся к переправе машин и улыбнулся. А вот и наш «клиент» в сопровождении похоронной международной команды. Чувствуешь ли ты, капитан Веселов, что смерть совсем рядом с тобой?
        Он поправил перчатки, припал к оптическому прицелу. Осмотрел выезд из леса, поляну у реки, противоположный берег, мост, место брода. По легким колебаниям верхних ветвей деревьев определил скорость и направление ветра. Впрочем, они были незначительными и повлиять на траекторию полета пули не могли. Мужчина собрался, переведя прицел на выход грунтовки к реке, и передернул затвор…

* * *
        Пройдя небольшой поворот, водитель переднего «УАЗа» доложил:
        - За группой деревьев спуск, полоса кустарника и поляна перед мостом. Надо бы, не выходя на открытый участок, осмотреть берега, командир.
        - Надо, но времени нет. Нам еще мост проверять. А снайпер или группа боевиков спокойно могли остановить нас у балки, что мы уже прошли. Там тоже есть прекрасные места для позиций. А готовить нападение на реке? Когда мы будем к нему готовы? Выходим на поляну, там расходимся.

«УАЗы» вышли на площадку перед мостом и остановились.
        Снайпер перевел винтовку на переднее пассажирское сиденье головной машины. Но Веселов быстро выскочил из автомобиля, и его прикрыл водитель. Можно, конечно, стрелять через водителя, но пробьет ли пуля двоих? По своим характеристикам пуля
«СВД» должна с расстояния в двести метров прошить насквозь и троих бойцов, но только если они не имеют под куртками современных облегченных, но не менее прочных, чем обычные, бронежилетов. И тогда результат выстрела может быть непредсказуемым. Рисковать же стрелку нельзя. Поэтому он ждал.
        Веселов же, которого от реки совершенно произвольно закрывал прапорщик Игнатюк, отдал команду:
        - Возрин - мост, Чейко - брод. Основной брод справа. Осмотреть!
        К бойцам вышли испанцы. Менеджер отошел в сторону, и Буэно и Солис со своей видеокамерой подошли к Веселову.
        - Ну, что еще за остановка, капитан? - спросила Буэно.
        - Обычная рекогносцировка местности перед форсированием водной преграды.
        - Обычная, да? А мне кажется, что вы специально затягиваете время, чтобы у нас не осталось его для полноценной работы в Гури.
        - А смысл? Ну, не переговорите с людьми сегодня, поговорите завтра.
        - Конечно. До завтра вы обработаете их, и они будут говорить, что выгодно вам.
        Веселов достал из кармана зажигалку с брелком:
        - А кто бы помешал нам обработать местных еще вчера, когда стало известно о вашем прибытии?
        - Вот это вы и сделали. Судя по тому, как вел себя чеченец в Кубларе.
        - Во-первых, - поправил ее Веселов, - в Кулгаре, а во-вторых, Дадаев не чеченец, а дагестанец.
        - Какая разница?
        - Большая. И вам должно быть известно об этом, коль считаетесь знатоком Кавказа.
        Игнатюк отошел в сторону, Буэно отвернулась от капитана, и цель открылась. Снайпер медленно нажал на спусковой крючок, держа в прицеле левую сторону спины капитана. Но не время было умирать Дмитрию. За мгновение до выстрела зажигалка выскользнула из его рук, и он резко нагнулся, чтобы поднять ее. И вот тут грянул выстрел. Пуля прошла над Веселовым и ударила в грудь оказавшегося на линии огня испанского оператора Гонто Солиса, отбросив его на спину.
        Снайпер, поняв, что опять промахнулся и случай вновь спас Веселова, чертыхнулся и быстро отполз от позиции. Бойцы спецназа тут же открыли огонь по лесу. Буэно, завизжав, кинулась под машину. Маркеса бесцеремонно сбил с ног Ильин.
        - Откуда стреляли? - крикнул Веселов.
        Но никто не видел, откуда был произведен выстрел.
        - Прекратить огонь! - приказал капитан. - Ильин, Возрин, Игнатюк - через мост на тот берег, работал снайпер, попытаться зацепить его. Чейко - прикрывать испанцев. Долин! Срочно связь с Сорокиным.
        - Есть, командир!
        Связист установил радиостанцию за укрытием второго автомобиля. Веселов подобрался к оператору. Пуля попала ему прямо в сердце, и Гонто Солис был мертв.

* * *
        - Капитан! Гонто убит? - испуганно спросила из-под машины Буэно.
        - Да, госпожа Буэно. И убит боевиком, которых вы у себя расписываете как борцов за независимость, совершенно забывая о своих внутренних проблемах. И лежите под машиной, а то и вас придется паковать в целлофан.
        Буэно мгновенно исчезла.
        Веселов перебежал к связисту:
        - Ну, что?
        - Сорокин на связи, товарищ капитан.
        - Ангара! Корнет!
        - Слушаю.
        - У моста подгруппа обстреляна снайпером. Убит оператор Гонто Солис.
        - Этого еще не хватало! Снайпера накрыли?
        - В сторону его предполагаемой позиции после массированного обстрела пошли трое бойцов. Если зацепим стрелка, то ребята возьмут его, если нет… тот наверняка продумал маршрут отхода. Минуту, слышу отдаленный звук двигателя. Это может быть машина снайпера.
        - Значит, упустили?
        - Не факт.
        - Жду доклада по поиску стрелка.
        - Понял. Конец связи!
        - Конец, черт бы все побрал!
        На противоположный берег вышел старший лейтенант Возрин:
        - Командир, позиция снайпера обнаружена, есть след, винтовка, но стрелок успел уйти, и, судя по звуку двигателя, он тщательно подготовил отход.
        - Всем на поляну!
        Бойцы подгруппы собрались у головного «УАЗа», Маркес помог выбраться из-под машины Буэно. Корреспондентка выглядела бледной, испуганной, жалкой, от бывшей бравады не осталось и следа. Она подошла к телу Солиса:
        - Боже, Гонто! - и тут же бросилась к ближайшему дереву, ее пробила рвота.
        - Вот так, господин менеджер, - взглянул на Маркеса Веселов. - Теперь вы видите, кто дестабилизирует обстановку на Кавказе? Или будете утверждать, что и убийство вашего оператора подстроили мы? - Он резко повернулся к Возрину: - Где следы стрелка?
        - Метрах в двухстах отсюда, на участке низкой травы.
        - Идем, покажешь.
        - Не стоит, командир, там тот же след, что был обнаружен у Кара-Юрта и в горах, - проговорил Игнатюк.
        - Значит, что, по нам работал все тот же снайпер?
        - Да, каблук правого ботинка которого слегка сношен.
        - Но откуда он узнал о том, что мы выехали из части и шли этим маршрутом? И что за цель он имеет?
        - Ну, откуда снайпер узнал о наших планах, ответ надо искать в части. Только оттуда могла уйти информация по планам съемочной группы, а целью этот стрелок имел и имеет тебя, командир. Ты, и только ты нужен ему! - сказал Ильин. - В первый раз тебя спасло падение камня и экстренный маневр автомобиля, сегодня - зажигалка. Ты наклонился, когда снайпер нажал спусковой крючок, и пуля угодила в стоявшего перед тобой испанца.
        - Ерунда!
        - Командир, - вступил в разговор Возрин, - Виталий прав, я был на позиции, снайпер целил в тебя, а Солис в это время находился на одной с тобой линии.
        - Значит, испанец погиб из-за меня?
        - Нет, оператор погиб случайно. И твоей вины в этом нет. А вот почему неизвестный снайпер так крепко вцепился в тебя, непонятно. Кому ты нанес такой ущерб, что он готов на все, лишь бы убрать тебя?
        - Ума не приложу. Не знаю. Но все, хватит болтать. Связист!
        - Я! - ответил сержант Долин.
        - Связь с Сорокиным!
        - Есть!
        Веселов подошел к связисту, принял гарнитуру:
        - Ангара! Корнет!
        - Да!
        - Снайпер ушел. Я прекращаю работу испанцев, возвращаюсь на базу!
        - Принял! Возвращайся! И сразу ко мне!
        - Само собой! Отбой!
        - Отбой!
        - Чейко, - отдал команду Веселов, вернув гарнитуру связисту, - пересядешь во вторую машину, к Маркесу и Буэно, вперед посадим труп Солиса, а то репортера еще удар хватит, и привезем не один, а два трупа. Возрин, Долин, Солиса в мешок и в машину, остальным по местам. Начало выдвижения на базу ровно через десять минут. Василь! Приведи в порядок Буэно, дай ей ампулу из боевой аптечки, чтобы прекратить рвоту. И что-нибудь успокаивающее.
        - Спирта?
        - Дай спирта, мне все равно. В части с ней медики разберутся. Тоже мне, Жанна д’Арк, в войну поиграть решила. Вот и поиграла. Надолго запомнит Кавказ. Выполнять приказ!
        Веселов взглянул на противоположный берег небольшой речки и подумал: «Кто ты, снайпер? Почему хочешь убить меня? Хотя ты здесь ни при чем. Таких, как ты, нанимают. А вот кто нанял? Совершенно непонятно и необъяснимо. Ну, что ж, завтра у тебя, стрелок, уже не будет цели. И денег своих грязных ты не получишь, скорее пулю. Неудачников в таком деле не держат. От них избавляются».
        Резко повернувшись, Веселов занял место старшего головной машины и отдал приказ водителю прапорщику Игнатюку:
        - Домой! Без остановок, на максимально возможной скорости!
        - Есть, командир.

«УАЗы» развернулись и колонной, удерживая прежний порядок, пошли на выход из восточного лесного массива.
        В 17.40 они были уже на территории части, где у штабного модуля их встретило командование части и отряда. Мэйт Буэно увели в полковой медицинский пункт, тело Гонто Солиса в морг. Маркес пошел с командиром части, ему необходимо было сообщить о случившемся в посольство и руководству телеканала в Мадриде. Сорокин же приказал Веселову следовать за ним в командный отсек отряда.
        - Докладывай, Веселов, как допустили гибель иностранного журналиста, - кивнул он, когда они оказались в отсеке.
        Капитан подробно доложил обо всех действиях подгруппы и испанских телевизионщиков. Не забыл отметить и о следе, оставленном неизвестным снайпером:
        - Таким образом, Юрий Викторович, стрелок бил в меня, а попал в оператора Солиса. Нелепая случайность.
        - Черт возьми! - ударил ладонью по столу Сорокин. - Что же это за снайпер? Почему он охотится за тобой?
        - Не знаю! Но ему был нужен я, а не испанец. Меня интересует одна деталь во всей этой канители. Снайпер знал, где оборудовать позицию. Откуда ему было известно о прибытии в часть испанцев? О выходе съемочной группы из Чизура? И особенно точный маршрут движения колонны? Он прекрасно знал, что мы пойдем «зеленкой» в Гури. Откуда у него эта информация? Ведь все решалось в закрытом режиме. О маршруте знало командование части и наши ребята. Сомневаюсь, чтобы командир полка сотрудничал с «духами», о наших же и говорить нечего. Но стрелок все же получил точную и достоверную информацию.
        - Этим займутся особисты, - проговорил Сорокин, - ты мне другое скажи, что докладывать наверх? Как объяснить, что подгруппа лучшего диверсионно-штурмового подразделения не выполнила простую задачу?
        - А так и доложите, как было. Охотились за мной, завалили испанца.
        - Отлично. А что отвечать, когда генерал спросит, почему я отправил в сопровождении тебя, если знал, что за тобой ведется охота? Да и кто поверит в эту историю? Неизвестный стрелок устраивает целые теракты, чтобы выманить из части и завалить капитана Веселова!
        - Да-да, если кто-то рассказал бы мне о подобном, я бы, наверное, не поверил.
        - Вот видишь! И в Москве не поверят. Скажут, что за бред ты несешь, Сорокин? Какая охота? Какой, к черту, мститель? В общем, попали мы по полной. Теперь испанцы на весь мир раструбят, что русский спецназ яйца выеденного не стоит, раз не может обеспечить безопасность всего трех иностранцев.
        - Товарищ подполковник, отмените мой отпуск. Какая-то сука устроила охоту на меня, разрешите мне ответить тем же. Я найду этого подонка, вернее, он сам выйдет на меня. А там посмотрим, кто кого. Но валить я его не стану. Перед смертью он выложит все, что знает, и ответит на все наши вопросы.
        - Ну, мне тут еще охоты за скальпами не хватало. Давай-ка ты, Дима, завтра сваливай в Моздок и оттуда в Москву. А снайпером мы без тебя займемся.
        - Но…
        - Никаких «но», Веселов! Завтра убытие в отпуск. Документы будут готовы к 10.00. Вылет вертолета в 11.00. Борт из Моздока в 19.00. Еще засветло будешь в Москве. И, как сам понимаешь, никакой отвальной! В части траур. Мы без тебя обмоем твое новое назначение, позже, когда улягутся страсти. Ты меня понял, капитан?
        - Так точно!
        - Ступай, готовься к убытию!
        - Есть!

* * *
        Мужчина в спортивном костюме и армейских натовских ботинках после второго неудачного выстрела, бросив винтовку, добежал до джипа. Завел внедорожник и рванул на нем в сторону Бектана. Проехав пять километров, свернул в рощу. Остановил машину, осмотрелся. Никого. Пересел на заднее сиденье, где лежал кейс со спутниковой станцией. Настроил аппаратуру, набрал по памяти номер. Услышал в ответ специально искаженный, каркающий голос:
        - Ну?
        - Это Гриф!
        - Я слушаю тебя!
        - Мне не удалось убрать «клиента» и со второй попытки, опять вмешался случай, этот капитан словно заговоренный.
        - А по-моему, мы ошиблись, наняв тебя.
        - Я достану его.
        - Нет! Решай вопрос по повару, пока он не сдал тебя с потрохами, езжай в Пятигорск, оттуда первым же рейсом в Москву к Генриху. В его подчинение.
        - Но я должен выполнить задание.
        - Ты и будешь его выполнять, но уже в Москве.
        - Не понимаю!
        - «Клиента» переводят в Москву. Генрих в курсе всего. Вопросы?
        - Гонорар?
        - За что?
        - Я завалил испанского оператора.
        - У тебя был на него заказ?
        - Нет!
        - Так к чему ненужные вопросы? Деньги будут перечислены на твой счет, когда ты устранишь «клиента». Впрочем, за повара кое-что тебе заплачу. И не тяни с ним.
        - Я все понял!
        - Плохо работаешь, Гриф!
        - Обстоятельства.
        Разговор закончился, и мужчина сложил станцию. Тут же сработала сигналом вызова портативная радиостанция.
        - Да! - ответил он.
        - Это я! Ты опять промахнулся?
        - Не твое дело!
        - Согласен. Мне нужны деньги.
        - Буду у тебя, как стемнеет.
        - В поселке не «светись». Подойди к дому со стороны виноградника. Там же передашь деньги.
        - На тебя до вечера русские не выйдут?
        - Нет!
        - Учти. Ждать не буду. Выйду в виноградники ровно в 22.00. В 22.05, если не увижу тебя, уйду и на связь не выйду.
        - Ты лучше доллары пакуй, я буду на месте в 22.00. До встречи!
        - До встречи!
        Мужчина отключил радиостанцию, вложил ее в чехол, бросил на заднее сиденье внедорожника и посмотрел на часы. 18.04.
        Колонна Веселова с трупом испанского оператора уже в военном городке. Оправдана ли уверенность Ганиева в том, что особисты не прищемят его уже сегодня? Ему, конечно, виднее. Но если они возьмут повара, тот сдаст встречу в поселке. И организуют засаду, в которую попадет он, Гриф. Наемный убийца, Виктор Гриффер, бывший гражданин Советского Союза, ныне подданный Ее Величества королевы Великобритании. И тогда крах, полный крах. Так стоит ли ехать на встречу? Но неизвестный заказчик, босс, приказал решить вопрос с поваром, значит, ехать придется. Оставлять в горах такого свидетеля нельзя. В этом босс прав. Но как узнать, не спалился ли Ганиев? Если особисты взяли его, то к 10 часам вывезут на место встречи, а перед этим будут колоть. Значит, надо ехать в Чизур часа через два, чтобы подойти к дому Ганиева в 21.00, а лучше в 20.00, потому что где-то за полтора часа русские начнут выставлять засаду. Он, Гриф, это заметит и успеет уйти. Босс, конечно, опять будет недоволен, но что поделать, раз эта поездка на Кавказ оказалась мистически неудачной. Свое он отработает в Москве. Да, в Чизуре надо быть в
восемь, а в половине девятого скрытно подойти к усадьбе Ганиева. Осмотреться. И… чего ждать десяти, если обстановка будет спокойной, тогда же решить вопрос по повару. Получится - во дворе, не получится - в доме. Но тогда придется валить всю его семью. Так это недолго. Завалить бабу да двух щенков - дело нескольких минут. Кстати, у жены Ризвана должны быть драгоценности, украшения. Ганиев любил ее и часто дарил дорогие подарки. Это еще в Берлине подчеркивали, просчитывая возможность влияния на повара через семью. Но это для других целей, не касающихся работы по капитану. Гриф посмотрел на часы. 18.20. До Чизура отсюда около часа пути, еще полчаса на укрытие машины, столько же на подход к усадьбе, расположенной крайне удобно, на самой окраине поселка. С 19.30 до 20.30 наблюдение за усадьбой и принятие окончательного решения. В 20.30 начало работы, а в 21.00 - отход. Если все сложится удачно, около одиннадцати он будет уже в Артуне, а оттуда до Пятигорска максимум четыре часа пути. Значит, где-то под утро он сможет вылететь в Москву. Первым рейсом. А может, к черту Пятигорск и уйти в Ростов? Это займет
почти сутки, зато в Ростове будет гораздо безопасней во всех отношениях. И остановиться можно в приличном отеле, не привлекая внимания, и добраться до Москвы легче. Но… посмотрим. Сначала отработаем задачу в Чизуре. Мужчина разложил на переднем пассажирском сиденье закуску, купленную в Бектане, собрался перекусить, как сигналом вызова сработала спутниковая станция. Это удивило мужчину, в Германии было строго оговорено, что на связь выходит только он. Значит, произошло нечто неординарное. Он перебрался на заднее сиденье, открыл кейс, поднял трубку:
        - Гриф!
        - Слушай внимательно, Гриф! - раздался все тот же каркающий голос. - Работа по повару отменяется, им займется другой человек, тебе же срочно прибыть в Москву. Как понял?
        - Понял, босс, выезжаю в Пятигорск.
        - Завтра ты должен быть у Генриха.
        - Понял.
        - Избавься от радиостанций, от всего, что может скомпрометировать тебя. Учти, на дорогах русские наверняка выставили усиленные посты, и те досматривают все машины, особенно в вечернее и ночное время. Ты должен пройти их, не вызывая подозрений, используя российский паспорт и легенду прибывшего родственника.
        - Но по своему английскому паспорту мне легче будет вылететь в Москву.
        - И заодно «засветиться». Не думаю, что из Пятигорска в Москву часто летают иностранцы.
        - Я все понял!
        - Доклад мне о прибытии по каналу Генриха. Все! - Мужчина отключил станцию.
        Быстро позавтракав, уничтожив станции активацией системы самоликвидации, Гриф переоделся в костюм, внимательно проверил машину, документы и вывел джип из рощи на дорогу, ведущую к селению Артун, а оттуда - прямо на Пятигорск.
        Глава четвертая
        Москва. Офис компании «Рокада-Лес».

25 апреля, среда, 10 часов утра
        Председатель совета директоров компании, сидя в своем удобном кресле, листал утренние газеты. Везде все одно и то же, в Дагестане опять теракт, в Ингушетии какого-то начальника райотдела полиции расстреляли. На фондовых биржах неутешительные прогнозы, всевозможные индексы скачут, как скаковые лошади. Отстранен от должности за взятки мэр провинциального города. Начат выпуск нового автомобиля. Роксенов хотел уже отбросить газеты, как увидел название, привлекшее его внимание. «Лесорубы с большой дороги». Так, а это что? Он начал читать статью. Прочитав, снял очки, откинулся на спинку кресла, достал сигарету, хотел прикурить, но передумал, бросил ее в пепельницу и нажал кнопку вызова секретаря.
        Та тут же вошла в кабинет:
        - Кофе, Максим Григорьевич?
        - Где Адалин?
        - Не знаю.
        - Не знаешь? - повысил голос Роксенов. - А разве этой ночью не ты была у него в загородном доме?
        - Моя личная жизнь, Максим Григорьевич…
        - Касается, милочка, даже очень касается, - прервал ее Роксенов. - Вот узнает жена Адалина о ваших отношениях, она такое устроит, что мало никому не покажется. И лишится сразу всего твой любовник. А тебя Эльмира на свиноферму загонит, парашу чистить. А если она погонит муженька и решит продать на сторону принадлежащие ей акции, то на компании смело можно ставить крест. Я-то себя обеспечил, мне нажитого хватит, и я в любом случае найду себе применение, а вот что с вами будет? Это вопрос. Но точно ничего хорошего. Так что разыщи мне срочно своего любовничка и моего компаньона.
        Секретарша опустила голову и молча вышла. Через несколько минут Адалин заглянул в кабинет:
        - Привет, Максим, Тамара передала, что ты срочно требуешь к себе.
        - Присаживайся! Можешь заказать себе кофе.
        Следом за Адалиным к Роксенову зашли Осипов, Гаулин и Рогин. Все присели в кресла вокруг стола заседаний.
        - Что случилось, Максим Григорьевич? - спросил генеральный директор.
        Председатель совета директоров швырнул на стол газету, раскрытую на развороте, где была помещена статья «Лесорубы с большой дороги», и с возмущением спросил:
        - Что это?
        - Газета, - ответил, улыбаясь, Адалин.
        - Умный, да? Или борзый? А все остальные так, погулять вышли? С каких это пор, Вова, ты считаешь, что можешь вести себя развязно на служебном совещании? Или мне напомнить, чье место ты занимаешь?
        Улыбка сползла с физиономии удачливого до сего времени, но по сути обычного альфонса:
        - Но это действительно газета, Максим! И чего ты сорвался?
        - Так, с этого момента попрошу обращаться ко мне по имени-отчеству и на «вы», это касается всех, и в первую очередь тебя, Вова.
        - Извините, Максим Григорьевич.
        - Ты статью в этой газете читал?
        - Нет!
        - Конечно! Тебе не до этого.
        - Но мне действительно было с утра не до этого.
        - Кто читал статью? - обвел взглядом присутствующих Роксенов.
        - Я читал, - ответил помощник.
        - Тебе по долгу службы положено. Кто еще читал? - Оказалось, что больше никто не знал о статье. - Понятно. Ну, тогда, господин Адалин, прочитай ее всем вслух.
        Заместитель Роксенова взял в руки газету:
        - «Лесорубы с большой дороги»…
        В статье было изложено все, что касалось незаконной вырубки леса, переведенного в разряд горелого. Упоминалась и странная смерть Леонида Колонцова. Корреспондент Воробьев фактически обвинил компанию «Рокада-Лес» и транспортную фирму «Локка» в хищении природных ресурсов, принадлежащих по Конституции всему народу.
        Когда Адалин закончил чтение, Роксенов повернулся к начальнику службы безопасности:
        - Скажи-ка мне, Эльдар, каким образом этот материал попал к журналистам? Ведь в статье буквально расписаны наши дела во Владимирской области, упоминаются транспортная фирма и даже лесник Башир Караев вместе с главой сельской администрации Муравьевым. И кто такой этот Воробьев?
        - Я сейчас не готов ответить на ваши вопросы, Максим Григорьевич, мне необходимо время, чтобы во всем разобраться.
        Роксенов перевел взгляд на генерального директора:
        - Тебе тоже надо время разобраться в ситуации, Владимир Геннадьевич?
        - По-моему, нам всем оно требуется.
        - А я не вижу ничего страшного в этой статье, - подал голос Адалин.
        - Да?
        - Кто сейчас читает газеты? Пенсионеры? Те, кому делать нечего? И что читают? Во всех изданиях, в каждом номере компромат на кого-нибудь. Издательские дома по швам трещат и готовы печатать все, лишь бы удержаться на плаву. Я непосредственно руководил сделкой, нас дважды проверяли различные контрольные органы и не находили никаких противозаконных действий. Те участки леса, что мы обрабатывали, не нами, а региональной комиссией совместно с администрацией сельского поселения были признаны поврежденными и не способными к самовосстановлению.
        - Ты мне еще расскажи, сколько денег отвез областным и сельским чиновникам.
        - Но тем не менее документы у нас в порядке.
        - Для кого? Для местной власти? Для местной в порядке, а если копнет прокуратура, да не областная, а Генеральная? Ты уверен, что и она признает твои бумажки достаточным основанием для проведения очистных работ? Уверен, что прокуратура не проследит, куда ушел этот лес? Оставят без внимания, что из этого якобы непригодного для строительства леса на юге вовсю дома строят?
        - Прокуратура по статье в частной газете проверку проводить не станет! - заметил гендиректор.
        - Где гарантия, что тот, кто заказал статью, ею и ограничится? - повысил голос Роксенов. - Нет, господа, этот кто-то, уцепившись за тему, поведет дело дальше и вскоре начнет шантажировать нас. А мы вынуждены будем платить ему. Вопрос: из чьего кармана? - Роксенов повернулся к Адалину: - Ты готов платить, Владимир Антонович?
        - Почему я?
        - Ну, конечно, жена не позволит, ведь это она хозяйка, а ты при ней лакей. Ответь лучше, Адалин, по чьему приказу был убит Леонид Колонцов?
        - Но вы же сами сказали, чтобы заткнуть рот этому прощелыге.
        - Вот! Заткнуть рот. И все! О том, чтобы убирать парня, я не сказал ни слова, наш с тобой разговор записан, дружок. А что такое заткнуть рот, говоря нормальным языком? Это поговорить с молодым человеком, убедить его в неправоте, купить, в конце концов, просто изъять материалы. Но не убивать. А ты что сделал? Послал придурков Лесника завалить парня! Не будь этой смерти, то и дело выглядело бы совсем иначе. Но ты не стал думать, ты решил пойти по самому легкому пути.
        - Позвольте заметить, Максим Григорьевич, что ваши обвинения в мой адрес необоснованны. По факту гибели Леонида Викторовича Колонцова следственными органами было возбуждено уголовное дело. И оно закрыто ввиду отсутствия состава преступления. Следствие установило, что смерть молодого журналиста явилась результатом несчастного случая. Бегал парень по округе, возле деревни, где проживает его дед, споткнулся и ударился о пень. Да так, что размозжил череп. Несчастный случай.
        - Слушай, Адалин, вон даже Осипов улыбается твоему бреду. Какое, к черту, следствие? Отписались менты, получив бабки, и все. Но дело могут вновь возбудить! И тогда версия с несчастным случаем не прокатит. И тебе, Адалин, это известно лучше, чем кому-либо из присутствующих. Вот и получается, подставил ты всех нас.
        - Может, я и статью в газету заказал?
        - Нет! Ты не настолько глуп, чтобы рубить сук, на котором сидишь.
        - Ну хоть в этом вы меня не обвиняете.
        - Я спросил, кто такой Воробьев, - поднявшись, зашагал по кабинету Роксенов. - По нему у нас есть информация? Или и для выяснения этого вопроса требуется время?
        - Максим Григорьевич, - высказался начальник службы безопасности, - сейчас обсуждать данные вопросы нет никакого смысла. Вопросов много, ответов нет. Давайте поработаем по этой теме, а потом все конкретно и обсудим. Имея достаточно информации для принятия того или иного решения.
        - Хорошо, - согласился Роксенов, - темой займешься ты, Эльдар. Рогин поможет тебе. Но смотрите, господа, работать аккуратно. Главное - узнать, откуда пошла волна. Узнав это, многое станет ясно. Генеральному директору заниматься производством. Все свободны, кроме Адалина.
        Люди из ближайшего окружения Роксенова покинули кабинет.
        Председатель совета директоров указал Адалину на кресло у журнального столика:
        - Присаживайся, Володя, у нас с тобой разговор не окончен.
        - Мне и сейчас, наедине, обращаться к тебе на «вы»? - ехидно поинтересовался Адалин.
        - Конечно, хотя можешь и на «ты», мы же все-таки друзья! Но в официальной обстановке, в присутствии третьих лиц только на «вы» и только по имени-отчеству.
        - Хорошо. Скажи, Максим, почему ты наехал на меня? Что плохого я сделал лично тебе? Все дело в статье? Но я к ней не имею никакого отношения.
        - Не в статье дело, Володя. Ты уже должен понять, в этом мире выигрывает сильнейший. Я имею в компании 40 процентов акций, ты, а точнее, Эльмира Руслановна, твоя жена, - 30 процентов. Мне нужен контрольный пакет акций. Как заполучить его? Только приобретя половину акций Эльмиры.
        - Но она никогда не пойдет на продажу акций.
        - Вот мы и подошли к главной теме нашего разговора. Естественно, Эльмира не продаст и процента акций. Мне нужна половина ее пакета. А это не одно и то же.
        - Я плохо тебя понимаю.
        - Что ж, буду прям, как рельс. Как ты думаешь, что сделает Эльмира Руслановна, весьма своенравная и жестокая женщина, узнав, что ее муж вовсю гуляет с моим секретарем Тамарой Кравчуковой, женщиной и молодой, и весьма привлекательной?
        - Эльмира не может узнать о Тамаре, - побледнел Адалин.
        - Ошибаешься. Очень даже может. И даже уже сегодня. Так что она сделает, узнав о предательстве муженька? Молчишь? Я отвечу. Она вышвырнет тебя из дома, лишив всего, что ты имеешь, и в первую очередь права управлять компанией от ее имени.
        - Ты хочешь сказать, что сможешь подставить меня?
        - Я говорил и еще раз хочу сказать лишь одно: в этом мире выживает сильнейшей. Я силен, ты слаб. Так почему мне не воспользоваться этим?
        - Но… но… это же подло!
        - А приказывать убить молодого журналиста не подло? А обманывать жену не подло?
        - Но ты же сам…
        - Речь, Володя, не обо мне. То, что позволено сильному, не позволено слабому.
        - Что ты хочешь, Максим?
        - Получить двадцать процентов акций, принадлежащих твоей жене! И все!
        - Все? Какая мелочь? Но что могу я, если акции у Эльмиры?
        - Ты можешь решить этот вопрос. И получить обеспеченную свободу.
        - Без права участвовать в управлении компанией?
        - Да, без права. Но оно тебе нужно? Десяти процентов тебе за глаза хватит, чтобы жить в свое удовольствие без приложения каких-либо усилий.
        - И каким же образом я могу решить данный вопрос?
        - Ты что, на самом деле не вникаешь в ситуацию или прикидываешься идиотом? Твоя прелестная супруга, насколько мне известно, большая любительница пластических операций. Как же, ведь ей надо держать форму. А операция - это всегда риск. Люди нередко умирают от обычного аппендицита. Заденет хирург случайно какой-нибудь жизненно важный орган, и все, пациента повезли в морг. Хирург же практически никакой ответственности не несет. Врачебная ошибка. Их не совершают только те, кто ничего не делает.
        - Ты предлагаешь мне убить Эльмиру? - со страхом уставился на Роксенова Адалин.
        - С ума сошел! Ничего я тебе не предлагаю, только предупреждаю - не получу контрольного пакета акций, останешься без штанов, остальное додумывай сам. Свободен!
        Роксенов откинулся на спинку кресла и нажал кнопку вызова секретарши:
        - Тамара, мне нужен Рогин!
        - Сейчас найду его!
        Буквально через минуту завибрировал сотовый телефон - на дисплее высветилась фамилия помощника.
        - Ты где, Стас? - поинтересовался Роксенов.
        - Работаю по теме, Максим Григорьевич.
        - Результаты есть?
        - Я вышел на журналиста, состряпавшего статью.
        - На Воробьева?
        - Он такой же Воробьев, как я президент. Его фамилия Круглов. Анатолий Круглов.
        - Дальше?
        - Вечером в 20.00 мы условились встретиться в кафе на Арбате. По отзывам коллег, Круглов не прочь подзаработать на стороне.
        - Что ты имеешь в виду?
        - То, что он нередко сдавал за бабки тех людей, что сбрасывали ему конфиденциальную информацию.
        - Другими словами, сдавал заказчиков статей, желавших сохранить свое имя в тайне?
        - Точно так. Круглов умный, но беспринципный малый. Кстати, берет за свои услуги весьма дорого.
        - Ты должен узнать имя заказчика нашей статьи. Цена вопроса меня не интересует.
        - Думаю, вечером вы будете знать, кто инициировал появление в СМИ компрометирующего компанию материала.
        - Думать мало, надо быть уверенным.
        - Я уверен, что узнаю имя заказчика, если, конечно, буду располагать требуемой суммой.
        - У тебя есть деньги. Заплати. Потом вернешь с процентами.
        - Я понял, Максим Григорьевич.
        Роксенов отключил сотовый телефон.
        Продажный журналист - это хорошо. Это, можно сказать, повезло. Гораздо хуже, если нарвешься на этакого идейного правдоискателя. Такие еще остались в журналистике. С ними трудно договориться. Будем надеяться, что Стасу повезет.
        Телефон Роксенова не умолкал, звонили так называемые друзья. Возмущались, плохо скрывая истинные чувства удовольствия и злорадства, содержанием статьи. Устав от всех этих пустых разговоров, Роксенов решил для порядка сам позвонить в редакцию газеты.
        Главного редактора на месте не оказалось. Ответила ответственный секретарь. Прокуренным хриплым голосом она наотрез отказалась комментировать статью. О вас написали неправду? Докажите. В суде. Можете опубликовать опровержение, что выйдет в кругленькую сумму. И бросила трубку. Такая стерва, наверное, как жена Адалина, Эльмира Руслановна.
        Около четырех позвонил помощник. Он сообщил, что журналист Воробьев-Круглов неожиданно перенес встречу, назначив ее на 17.00 в кафе у метро «Таганская».
        - Как считаешь, Стас, с чего вдруг заметался журналист?
        - Да все это понты, Максим Григорьевич, цену себе парень набивает, мол, рискует, вынужден шифроваться. Чтобы потом запросить нужную сумму.
        - Хорошо, работай по плану. Жду от тебя новостей. Да, погоди, а чем занимается Гаулин?
        - Извините, Максим Григорьевич, но об этом вам лучше у него самого спросить. Он, как старший, определил мне задачу, я ее решаю. Чем занимается сам Эльдар, не знаю и знать не хочу. Не мое это дело.
        - Ты прав. До связи!
        Роксенов отключил телефон и тут же набрал номер начальника службы безопасности:
        - Эльдар?
        - Да, Максим Григорьевич!
        - Ты сейчас где?
        - Во Владимирской области.
        - Не понял?
        - Вы поручили мне разобраться с ситуацией? Вот я и разбираюсь.
        - Во Владимирской области?
        - Да. Наверняка информация по лесу и пацану, разбившему себе башку, пошла отсюда. Постараюсь узнать, кто именно пустил ее в ход, заодно и кому она была передана.
        - Ну, это быстрее узнает Стас. Он в пять часов встречается с Воробьевым, точнее с журналюгой, публикующимся под этим именем.
        - Молодец Стас. Я всегда говорил, из него будет толк.
        - Когда планируешь вернуться?
        - Если я нужен в Москве, то немедленно.
        - Нет, пока мы здесь обойдемся без тебя. Но особо не задерживайся и понапрасну не
«светись». Не только ты можешь сейчас проявить интерес к Выселкам. Но, коль ты там будешь, навести Лесника и Бригадира. Они должны быть в теме и знать, как вести себя, что говорить, если вдруг и до них доберутся журналисты, а еще хуже, сотрудники правоохранительных органов. Особенно по Колонцову.
        - Я все понял, Максим Григорьевич. В Москву планирую вернуться завтра утром. И сразу к вам с докладом.
        - Договорились. Удачи!
        - Нам сейчас всем нужна удача. Конец связи!
        В 17.30 снова позвонил помощник:
        - Максим Григорьевич, я сейчас в кафе. Круглов готов сообщить мне имя заказчика статьи, а также передать копии, полученные им от заказчика материалов.
        - Прекрасно. В чем же дело?
        - Он просит двадцать тысяч евро.
        - Не много ли?
        - Таковы его условия.
        - Может, кто-то из сотрудников издательства продаст информацию дешевле?
        - Круглов сказал, что заказчик общался только с ним.
        - Ладно, заплати ему. Но… за двадцать тысяч евро Круглов должен вместе с именем заказчика передать нам не копии, а подлинные материалы, при этом дав письменную расписку в том, что никаких копий он не сделает, иначе заимеет очень крупные неприятности. Круглову нужны деньги, Стас, так дави на него. Имя заказчика, подлинные материалы и никаких копий. За это ты заплатишь ему двадцать тысяч евро.
        - У меня нет с собой таких денег.
        - Такие деньги даже я не ношу с собой. Какой суммой ты располагаешь?
        - Где-то около трех тысяч.
        - Значит, отдай их за имя заказчика. Только за имя. Остальное передашь завтра в обмен на материалы.
        - А если он откажет?
        - Круглов пишет тебя?
        - Нет! Сканер молчит.
        - Кто-нибудь со стороны контролирует вас?
        - Не похоже.
        - Тогда, если этот козел начнет брыкаться, открыто предупреди его, что с нами лучше жить мирно. Скажи: не согласится решить вопрос по-мирному, им займутся другие люди. Тебе все ясно?
        - Да!
        - Жду имя заказчика.
        - Я перезвоню.
        Ждать Роксенову долго не пришлось. Рогин перезвонил буквально через пять минут:
        - Круглов согласился. Завтра в 10.00 в этом же кафе он передаст нам все, что требуется.
        - Имя заказчика?
        - Вы будете удивлены.
        - Имя!
        - Бестужева Лариса Константиновна, депутат гордумы от партии «Великая Россия».
        - Бестужева? Она имеет какое-то отношение к моему телохранителю?
        - Лариса Константиновна его законная супруга.
        - Вот как? Да, ты действительно удивил меня. Езжай домой, завтра вызовешь людей Эльдара, на встречу с Кругловым пойдешь в их сопровождении. Они же и проконтролируют его. Кто знает, чего ждать от этого журналюги. Понял?
        - Да, Максим Григорьевич!
        - До завтра.
        Роксенов отключил телефон, бросил его на стол и откинулся на спинку кресла.

«Вот так новость! Жена телохранителя копает под объект охраны мужа. Откуда у депутата городской Думы информация из другого региона? И даже не из Московской области? От мужа? Но Бестужев в дела компании не посвящен. Или это не так? Может, он специально внедрился в компанию, чтобы завладеть нужной жене информацией? Нет, это бред. Во-первых, случай на дороге, благодаря которому Бестужев попал в компанию, специально не подстроить. Во-вторых, он ничего не требовал, не просил, Роксенов сам предложил ему работу. В-третьих, при всем своем желании телохранитель не может быть в курсе дел по владимирскому лесу. Сделки были проведены до его появления, документы, что хранятся в сейфе, компромата в себе не несут. И потом, все охранники, в том числе и Бестужев, находятся под постоянным контролем доверенных лиц Эльдара: Рубца - Рубцовского, Артура - Табанова и Серого - Юрия Серова. На службе, естественно, под контролем, но что-либо пронюхать можно только в офисе. Нет, Бестужев, скорее всего, в этой истории ни при чем. И… даже хорошо, что именно его жена занялась раскруткой темных дел компании. Через Бестужева можно
повлиять на супругу. Или… но это в самом крайнем случае. Знает ли Сергей, что его супруга копает под «Рокаду»? Должен знать. Но не подает виду. Почему? Потому что дела жены его не интересуют? Но тогда у них в семье не все в порядке. Год плена у боевиков мог резко изменить их отношения. Впрочем… почему не сыграть с ним в открытую? Поговорить, объяснить, что к чему. А в разговоре прощупать, чем на самом деле дышит телохранитель. Хуже не будет, а при умелом подходе ситуация прояснится, и тогда можно будет принять по ней решение. Или не принимать. Многое зависит от того, насколько далеко зашла госпожа депутат. Да, поговорить с Бестужевым надо. Самому».

* * *
        На следующее утро в 8.00 Сергей Бестужев вошел в холл компании, расписался в книге вахтера и занял свое место у приемной Роксенова. Тот явился около десяти, и Сергей вслед за ним заглянул в кабинет:
        - Разрешите, Максим Григорьевич?
        - Проходи, Сергей, присаживайся.
        Бестужев сел за стол-приставку напротив Роксенова.
        Председатель совета директоров достал из ящика стола газету со злополучной статьей и собрался что-то сказать, как его сотовый телефон издал сигнал вызова.
        - Извини, - кивнул он Сергею и ответил в трубку: - Слушаю тебя, Эльдар.
        - У меня плохие новости, Максим Григорьевич.
        - Я так и знал, что кто-то испортит мне так прекрасно начавшийся день. Говори!
        - Это не телефонный разговор, но в Выселках не все спокойно.
        - Когда ты вернешься?
        - Часам к трем!
        - По приезде сразу ко мне. Новости слишком плохие?
        - Как сказать? Обстановка в Выселках гораздо хуже, чем я ожидал.
        - Ладно, обсудим ситуацию по приезде.
        Роксенов выключил телефон, отложил его в сторону, но он вновь издал сигнал вызова. На этот раз позвонил Рогин:
        - Доброе утро, Максим Григорьевич.
        - Уже день, и он не такой добрый, как хотелось бы. Что у тебя?
        - Я взял у Гунштейна деньги и забрал документы.
        - В присутствии наших людей?
        - Да!
        - Клиент выполнил наши условия?
        - Поклялся, что передал весь материал, копии, что были, уничтожил. Он согласился, что с нами лучше жить в мире. Более того, Круглов изъявил желание сотрудничать с нами. За определенное вознаграждение, естественно.
        - Это обсудим позже. Я сейчас занят. Приедешь, зайдешь, как освобожусь.
        - Да, Максим Григорьевич.
        - Все! Больше никому отвечать не буду, - бросил телефон в ящик стола Роксенов.
        - Настолько важен разговор со мной?
        - Да. На, прочти.
        Председатель совета директоров передал Бестужеву газету, открыв ее на развороте, где была напечатана статья.
        Сергей внешне безразлично и спокойно прочитал ее, затем вернул газету Роксенову.
        - Что скажешь? - спросил тот.
        - Обычное стремление «желтой» прессы раскрутить скандал, - пожал плечами Бестужев.
        - Да нет, все гораздо серьезней.
        - Это касается меня или моих служебных обязанностей?
        - Не касалось бы, Сережа, если данную статью не заказала бы депутат Московской городской думы Бестужева Лариса Константиновна, насколько мне известно, твоя супруга.
        - Вот как?
        - Ты ничего не знал об этом?
        - О чем, об этом, Максим Григорьевич?
        - О статье!
        - Нет! В последнее время наши отношения испортились, и мы почти не общаемся.
        - Ты, конечно, извини, твоя личная жизнь - это твоя личная жизнь, но… с чем связано ухудшение ваших отношений? Нет, если не хочешь, не отвечай, просто мне это важно знать.
        - Наши отношения никак не связаны с моей работой. Это все, что я могу сказать. Впрочем, не все. Скажу еще, что Лариса никогда не стала бы что-либо делать, не имея на то серьезных оснований. Она - честный и порядочный человек, и наводить на других напраслину не в ее стиле. Лариса, видимо, получила от кого-то, кому безоговорочно доверяет, компрометирующую компанию информацию и решила дать ей ход.
        - Значит, ты считаешь, что в статье изложена правда? Раз не в правилах Ларисы Константиновны наводить напраслину на людей, как ты выразился, следовательно, она уверена в том, что мы могли и незаконную сделку провернуть, и молодого парня убить, так?
        - Я не могу знать, в чем она уверена, в чем нет. Я сказал, что если Лариса пошла на раскрутку дела, то основания для этого у нее были.
        - И ты разделяешь ее позицию?
        - А какое отношение это имеет к моей службе? У Ларисы своя работа, у меня своя. У нее свое мнение, у меня свое. Какова бы ни была ее позиция, что бы она ни делала дальше, я по-прежнему буду добросовестно исполнять условия контракта и защищать вас.
        - Благодарю. Другого ответа я от тебя не ожидал. Но как нам работать вместе, когда твоя супруга выступает против меня? Ты же не станешь защищать меня от собственной жены?
        - Повторяю. Я выполню условия контракта при любых обстоятельствах. Если вы считаете, что это невозможно, то вправе в одностороннем порядке расторгнуть контракт и уволить меня.
        - Нет, Сергей, я не стану увольнять тебя. А чтобы ты поверил мне, я расскажу тебе всю правду по этому делу.
        - Зачем, Максим Григорьевич? В этом нет никакой необходимости. Или ваш рассказ больше предназначен моей супруге?
        - И для Ларисы Константиновны тоже, чего уж тут душой кривить.
        - Хорошо. Я готов выслушать вас.
        Роксенов прошел к сейфу, достал из него папку, положил на стол и сел в кресло:
        - Все началось с пожаров двухлетней давности. Ты, по известной причине, не в курсе того, что творилось здесь.
        - Да, в том году я оказался в плену.
        - Мне известна твоя печальная история, но я продолжу…
        Говорил Роксенов минут двадцать. Бестужев внешне спокойно, но внимательно слушал своего начальника.
        - И тогда, Сергей, оформив все необходимые документы, мы занялись продажей горелого леса. В этой папке все разрешающие документы. К смерти же парня, который, заметь, довольно продолжительное время наблюдал за вывозкой древесины, компания не имеет никакого отношения. По факту гибели Леонида Колонцова проводилось следствие, и дело было закрыто за отсутствием состава преступления. Парень погиб случайно, но кто-то очень желает представить все в ином виде.
        - Конкуренты? - спросил Бестужев.
        - Скорее кто-нибудь из родственников. Знаешь, как бывает: умирает человек в больнице от неизлечимой болезни, а родственники все равно винят врачей. Или, что тебе ближе, на войне погибают солдаты, это неизбежно, но в их смерти родители винят командиров. Я служил срочную, Сергей. В Венгрии. С восемьдесят третьего по восемьдесят пятый, сержантом. И когда летел на дембель, командование части поручило мне доставить в Союз цинк с телом погибшего солдата. Так в селе, куда мы доставили гроб, его мать от горя набросилась на меня, сорвала погоны, разорвала китель, крича: «Верни мне сына!» А я стоял и ничего не мог поделать. Как говорится, без вины виноватый. Думаю, что и в случае с Колонцовым та же история.
        - Возможно, - задумчиво проговорил Бестужев.
        - Ты мне веришь, Сергей?
        - Не знаю, не буду вас обманывать.
        - Спасибо за честность. А Лариса Константиновна, если желает на самом деле добиться справедливости и во всем разобраться, может приехать в офис и ознакомиться с документацией по этому делу. Я готов ответить на любые ее вопросы. Хочешь, в твоем присутствии. Пойми, мне правда нужна не меньше, чем другим, не меньше, чем твоей жене. И дело не в убытках, что может понести компания из-за скандала. Бизнес - такое дело, сегодня ты в прибыли, завтра залезаешь в долги, чтобы лишь сохранить свое детище. Дело в принципе. И я, и все сотрудники компании открыты для диалога. У нас общие цели. Мы не враги Ларисе Константиновне, а также тем людям, что стремятся раздуть скандал.
        - Я понял вас, Максим Григорьевич!
        - Это хорошо.
        - Могу быть свободен?
        - Да, конечно.
        Проводив Бестужева, Роксенов резко выдохнул воздух:
        - Фу! Давно я таких пафосных речей не произносил. Но надо, сейчас надо. Вроде получилось неплохо.
        Он вызвал секретаря:
        - Тамара, ко мне есть посетители?
        - Рогин ожидает.
        - Пусть зайдет. Сама же свяжись по мобильной связи с Эльдаром, узнай, где он.
        - Хорошо, Максим Григорьевич!
        В кабинет вошел Рогин с кейсом в руке. Роксенов указал ему на кресло:
        - Присаживайся, рассказывай о беседе с журналистом, показывай, что привез.
        - Долго вы с телохранителем говорили!
        - Так надо было.
        - Конечно, я все прекрасно понимаю. Итак, по встрече с Кругловым…
        Глава пятая
        Северный Кавказ, место дислокации

36-го отряда спецназа

4 мая, пятница
        С утра в отсек Веселова зашли его уже бывшие заместитель капитан Требин, командиры подгрупп старшие лейтенанты Ильин и Ребров. Дмитрий успел уложить нехитрый скарб офицера в дорожную сумку. Оставалось зайти в штаб, сдать штатное оружие, получить все необходимые документы для убытия в отпуск, а затем к новому месту службы.
        - О! Командир уже собрался. А до вылета «вертушки» еще два часа. Успеем обмыть и убытие, и новое назначение. - Требин выставил на стол две бутылки водки. - Где кружки, командир?
        - А где им быть, Леша? В шкафу. Кое-что из закуски в холодильнике осталось.
        - У нас тушенка с собой.
        - Уместно ли устраивать пьянку, когда у испанцев траур? Ведь оператор из-за меня погиб.
        - Не загоняйся, командир, - сказал Ребров, - испанец погиб сам по себе, ты здесь ни при чем. Этот Гонто Солис прекрасно знал, куда летел и что на войне иногда убивают.
        - Заодно и Солиса помянем, - разлил водку по кружкам Ильин.
        Но выпить офицерам не удалось, в отсек Веселова неожиданно зашел командир отряда:
        - Вот вы где, орлы первой группы, весь командный состав.
        - Здравия желаем, товарищ подполковник, - вытянулся в струну Требин, - решили командира проводить и заодно помянуть геройски погибшего испанского оператора Гонто Солиса.
        - Ну, тогда добавьте к поминальному списку повара части Ризвана Ганиева, его жену Розу и детей - десятилетнего сына Батала и восьмилетнюю дочь Зуру.
        - Не понял! Семья Ганиева убита? - поставил кружку на стол Веселов.
        - Причем зверски, Дима. Убийца не пожалел никого, ни женщину, ни детей, о поваре я и не говорю.
        - Когда это произошло?
        - Около десяти часов вечера, вчера. А обнаружили трупы соседи полчаса назад. Сообщили в часть, в поселковое отделение полиции и в район.
        - Надо бы осмотреть место бойни, - сказал Веселов, - и до приезда следственно-оперативной группы из района.
        - Ты тоже подумал, что повар был связан с боевиками и те устранили ненужного свидетеля?
        - Снайпер, что дважды обстреливал нас, получал информацию по деятельности отряда из части. Ганиев мог быть их агентом. По крайней мере, лучшей кандидатуры для этого не подобрать. Он обслуживал не только солдатскую, но и офицерскую столовые, банкетный зал, имел свободный доступ в часть, а также свободно выходил за ее пределы, закупая продукты. И о прибытии съемочной группы телекомпании «Селена» он тоже знал.
        - Скорее всего, ты прав, - согласился Сорокин. - Посмотреть место преступления надо, но как мы объясним местным ментам свое там присутствие?
        - А мы обязаны перед ними отчитываться?
        - Все же это их епархия.
        - Я вас не узнаю, Юрий Викторович. Какие, к черту, менты, если мы можем взять след убийцы, который выведет отряд на снайпера и тех, кто стоит за ним?
        - Ты забыл, что уже не служишь в отряде?
        - Я в отпуске. И в отпуске от подразделения, которым командуете вы. А значит, до сих пор продолжаю служить в отряде, хотя и имею предписание к новому месту службы. Но мы теряем время. Когда в усадьбу Ганиева прибудет следственно-оперативная группа, нам там делать будет нечего.
        - У тебя вертолет через два часа.
        - Ничего. Я не тороплюсь, улечу другим бортом. На машине уеду. Доберусь как-нибудь до ближайшего аэропорта или Моздока.
        - Почуял след?
        - Уверен, что-то мы узнаем в усадьбе Ганиева.
        - Ладно, - махнул рукой командир отряда, - поедем, а с пилотами я свяжусь, борт на Москву из Моздока в 19.00, ничего страшного не произойдет, если «Ми-8» вылетит отсюда и позже.
        Веселов кивнул Требину:
        - Отправь Возрина в парк, пусть подгонит к отсеку «УАЗ». В поселок едут я, ты, Возрин и Ребров. Этого будет достаточно. С собой иметь пистолеты. Автоматы не брать, нечего людей пугать. Ребров, узнай адрес повара. Давайте, ребята, быстро!
        Пока Веселов отдавал команды, подполковник Сорокин по внутренней телефонной связи связался с командиром экипажа «Ми-8». Майор согласился перенести время вылета на
14.30, взяв на себя все необходимые в этом случае формальности по согласованию со своим начальством вынужденных изменений в полетном задании. На 14.30, и ни минутой позже!
        В 9.30 к офицерскому модулю подъехал «УАЗ» со старшим лейтенантом Возриным за рулем. Веселов сел на сиденье старшего машины, Требин и Ребров устроились сзади.
        - Куда едем? - спросил Возрин.
        Требин назвал адрес.
        - Это на южной окраине.
        - Знаешь, как доехать? - поинтересовался Веселов.
        - Знаю, - утвердительно кивнул Возрин.
        - Тогда чего стоим, кого ждем?
        Старший лейтенант отжал педаль газа, и «УАЗ» пошел по улице, выходящей в центр поселка.
        Чизур представлял собой небольшой населенный пункт, в котором проживало тысячи две жителей. Свернув в проулок, Возрин спросил Веселова:
        - В конце проезда дом повара. К воротам подъезжать?
        - А объехать усадьбу можно?
        - Можно, есть дорога к виноградникам.
        - Объезжай, перед домом наверняка собралась приличная толпа.
        - Если она во двор не прошла, - заметил Требин.
        - Нежелательно, но посмотрим.
        - А для чего вообще нам нужен дом этого Ганиева?
        - Ты ничего не слышал?
        - Нет!
        - Убили повара, вчера вечером или ночью. Завалили вместе с семьей, женой и детьми.
        - Ни хрена себе! Кому повар-то дорогу перешел?
        - Вот это и попытаемся выяснить.
        - Ясно!
        Возрин вывел «УАЗ» к виноградникам. Далее, оставив машину, спецы пошли к дому. Веселов оказался прав. Перед воротами скопилась большая толпа мужчин. Участковый сдерживал ее, не пуская во двор.
        - Местный мент держит людей, значит, следственная группа еще не прибыла.
        - А может, она в доме?
        - Тогда местных разогнали бы. Из района следаки без охраны не выезжают.
        - Пойдем в дом?
        - Да, посмотрим, что там, затем осмотрим подходы. Работать быстро.
        - На подходах что искать? - спросил Ребров.
        - Следы. Не думаю, что убийца заходил к Ганиеву через центральный вход на виду соседей или случайных прохожих. Да и в Чизур он должен был приехать на машине. Ее оставлять на улице - значит привлечь ненужное внимание. А козлу, что явился сюда устроить бойню, оно было совершенно не нужно.
        Заметив группу офицеров, местный полицейский закрыл ворота на засов и крикнул спецназовцам:
        - Эй! Кто такие? Сюда нельзя.
        - Нам можно, - ответил Веселов.
        - Это кто сказал?
        - Я сказал.
        - Стойте! Или буду стрелять! - Участковый был вооружен автоматом. Было заметно, что он сильно нервничает. С таким следовало быть осторожным.
        - Хоп, сержант, - сказал Веселов, - стоим.
        - Я спросил, кто такие?
        - Спецназ.
        - Спецназ? Откуда?
        - Оттуда. Подойди, посмотри документы.
        Направив автомат на офицеров, полицейский подошел.
        Веселов раскрыл перед ним удостоверение.
        - А! - проговорил тот. - Из части?
        - Да!
        - А что вам нужно здесь? Я вызвал следственно-оперативную группу. Убийством занимаются республиканские правоохранительные органы.
        - Все верно, если бы Ганиев не был связан с сепаратистами. А он являлся агентом боевиков в части, и это уже дело Федеральной службы безопасности и армейской контрразведки.
        - Что вы хотите?
        - Всего лишь осмотреть дом, двор, сад, виноградник.
        - Хоп, смотрите, но до приезда следственно-оперативной группы.
        - Само собой. Ты местный участковый?
        - Да, сержант Нагоев.
        - А звать как?
        - Руслан.
        - Кто обнаружил трупы Ганиевых?
        - Соседка.
        - Ты допрашивал ее?
        - Поговорил.
        - Ну и что?
        - Ничего. Охала, ахала, потом сознание потеряла. В больнице сейчас.
        - Понятно, ну, неси службу, а то мужики ваши сейчас ворота вынесут. - Веселов кивнул Возрину: - Осмотри двор, сад, ближнюю часть виноградника. - Потом повернулся к Реброву: - Ты, Витя, осмотри дальнюю часть виноградника и подходы к нему из балки. Ну а мы с тобой, Леша, пойдем в дом. - И они с Требиным направились к входу.
        - Сколько воюю, а никак не могу привыкнуть к трупам детей. Аж в дрожь бросает, когда вижу простреленные или порезанные тельца мальчишек или девчонок.
        - И не надо привыкать. Если привыкнешь, считай, потерял душу. Идем.
        Командир группы и его заместитель вошли в дом и сразу у дверей увидели труп женщины, одетой в домашний халат. У нее было рассечено горло. Они прошли в открытую комнату, слева от главного помещения, и Требин тут же чертыхнулся:
        - Мать твою! Детей-то зачем?
        Мальчик и девочка лежали на полу, на матрасах. У них также были перерезаны горла. Но было видно, что неизвестный убивал их спящих.
        - Боялся, сука, что проснутся, или проснулись, но прикидывались спящими. Вот и подстраховался.
        - Я бы его на куски порвал! Без суда и следствия.
        - Не ты один. А где труп самого повара?
        - Действительно, в доме его, похоже, нет. Спросить у участкового? Может, его увезли?
        - Командир, труп Ганиева в винограднике, - вошел в комнату Ребров. И, судя по следам, он перед смертью с кем-то мирно беседовал.
        Он повел Веселова и Требина в самый конец виноградных рядов, где лежал труп Ганиева с распоротым, как и у остальных членов семьи, горлом.
        - Удар наносился спереди, резким движением руки слева направо. Так же неизвестный убил и остальных.
        Веселов присел на корточки рядом трупом, внимательно рассматривая следы, что оставил убийца.
        - Не то! - поднявшись, бросил он.
        - В смысле? - удивленно посмотрел на командира Требин.
        - В прямом, Леша. Это не те следы, что я ожидал здесь увидеть.
        - А ты ожидал увидеть след снайпера?
        - Да! Но стрелок сюда не приходил. Значит, у него был еще как минимум один сообщник.
        К офицерам подошел Возрин и доложил:
        - Прошел по следу. Он обрывается у грунтовки. Там убийцу ждал внедорожник.
        - Джип?
        - Нет, здесь протекторы оставили отчетливые четкие следы. Следы резины от «Форда». У моего у брата такие же.
        - Понятно. Здесь работал, если убийство можно назвать работой, не стрелок, но явно ублюдок, посланный им, которого, по идее, наш снайпер тоже должен был убрать. А вот где? Этого мы, боюсь, не узнаем никогда…
        Возрин прервал командира, указывая в сторону дома:
        - Двое вышли к винограднику.
        - Наверное, прибыла следственно-оперативная группа.
        - Уходим?
        - Нет, подождем немного. Может, следаки при обыске еще что-нибудь интересное обнаружат.
        - А нам-то оно что даст?
        - Каким образом, по-твоему, повар общался со стрелком?
        - Мог по телефону.
        - При трупе его нет. Значит, он либо в доме, либо убийца унес его. Но мог общаться и по радиостанции, что прятал в тайнике. Может, менты найдут ее, а мы посмотрим за работой следственной группы.
        - Если следователь даст посмотреть.
        - А куда он денется?
        Офицеры подошли к двум мужчинам в штатском, и один из них, старший по возрасту, представился:
        - Следователь Каримов Ибрагим Селимович, участковый доложил, что вы офицеры отряда спецназа, базирующегося в местной части. Позвольте, товарищи офицеры, узнать, что привело вас на место убийства? Сержант говорил что-то о связи повара с сепаратистами. Это правда?
        - Это предположение, но оно имеет под собой основание.
        - Вы нашли доказательства причастности Ганиева к деятельности незаконных бандформирований?
        - Нет!
        - А где его труп?
        - Он на окраине виноградника. Ганиев убит так же, как его жена и дети.
        - Вы наследили в доме! Сделайте, пожалуйста, так, чтобы я вас больше здесь не видел. Участковый допустил грубейшее нарушение, пропустив вас в усадьбу.
        - Мы не будем мешать вашей группе расследовать убийство, - приветливо улыбнулся Веселов, - но об одном прошу сообщить, а именно, о средствах связи, что будут обнаружены в ходе обыска.
        - Хорошо, если группа что-нибудь найдет, интересующее вас, я сообщу об этом. Но вы должны немедленно покинуть территорию усадьбы.
        - Конечно, господин следователь. Мы будем сразу за воротами, заодно поможем участковому успокоить людей.
        - Вот за это я был бы вам весьма признателен.
        - Не стоит. Одно дело делаем. Удачи вам, Ибрагим Селимович.
        Офицеры отошли к соседней усадьбе, и тут в село въехала машина командира отряда. Увидев их, подполковник Сорокин подошел к Веселову и спросил:
        - Ну, что? Получили ожидаемый результат?
        - Да как сказать? - ответил Веселов. - Того, чего ожидал найти я, обнаружить не удалось.
        - А что именно?
        - Следы снайпера.
        - По-моему, это уже слишком.
        - Ну почему? Если он действовал в одиночку, то сам и должен был убивать свидетеля.
        - Значит, он действовал не в одиночку. Кстати, к поиску этого снайпера я решил подключить первую группу. Мы зацепим его.
        - Нет, Юрий Викторович, уверен, стрелок уже на пути в Москву. Ему нужен я, и снайпер прекрасно осведомлен о моем переводе. Он в курсе, что сегодня я должен убыть в столицу, и полетел туда, дабы в Москве завершить акцию, не удавшуюся здесь.
        - И кому же, интересно, ты так досадил, что за тобой по всей стране мотается наемный убийца?
        - В конце концов это станет ясно, а пока никаких мыслей нет. Не знаю, кому потребовалось любыми путями убрать меня.
        Разговор офицеров прервал подошедший к ним мужчина из местных:
        - Извините, я - троюродный брат жены Ризвана. Покойной Розы покойного Ризвана.
        - Как тебя зовут?
        - Иса.
        - Ты хотел нам что-то сообщить?
        - Да.
        - Почему именно нам, а не следственной группе или своему участковому?
        - Э-э, какой от них толк? Вы - другое дело.
        - Ну, говори, что хотел сказать.
        - Тут такое дело, может, это важно, может, нет, но Ризван, особенно в последнее время, слишком часто заходил в мясную лавку Асхаба. Асхаба Коригова. И не всегда при этом делал покупки.
        - Откуда тебе это известно?
        - Так я же торгую рядом с мясной лавкой. Последний раз Ризван заходил к Асхабу вчера вечером, когда, как говорят люди, в восточном лесу был убит иностранец.
        - Вот как? - переглянулись офицеры. - А сегодня ты Коригова видел?
        - Да. Он с утра проезжал мимо дома. Вез свежее мясо.
        Веселов взглянул на Сорокина. Тот его фразу понял и кивнул:
        - Давай! Но аккуратно.
        - К машине! - отдал команду Дмитрий, и офицеры быстро пошли к виноградникам.

«УАЗ» отряда спецназа подъехал к местному базару в 11.20.
        - По-моему, напрасная идея проверять мясника, - проговорил Требин. - Если он каким-то образом и был связан с убийцей, тот уже убрал его.
        - Но утром-то он был жив! - возразил Веселов.
        - Иса видел его машину, а не его лично.
        - Так, выходим к лавке. Осматриваемся. Заходим. Дальше действуем по обстановке. С мясником, если он еще жив, разговариваю я. Подход к лавке с разных сторон. Оружие к бою. Вперед, ребята!
        - Было бы оружие, - вздохнул Возрин, передергивая затворную раму пистолета, - а то так, пугач.
        - На рынке другого не надо.
        Офицеры разошлись.
        Первым к лавке подошел Веселов. Она была открыта, на небольшом пятачке двора здоровый мужик рубил мясо. Дмитрий зашел внутрь, за прилавком стоял мужчина в синем халате с подвернутыми рукавами.
        - Ассолом аллейкум, господин офицер, какое несчастье, ай, вчера Ризван заходил ко мне, покупал мясо. А сегодня? Похороны. Звереет народ. Всю семью вырезать! Детей не пожалеть!
        - Так, торговец, ты причитать-то погоди! Асхаб Коригов?
        - Да, я Асхаб Коригов, а что?
        Следом за Веселовым в лавку вошли Требин, Ребров и Возрин.
        - Ай, зачем вы пришли? - удивился торговец. - Я ни в чем не виноват, только продавал мясо Ризвану.
        - Помолчи, - приказал ему Веселов и обратился к офицерам: - Возрин на стреме, пропускать всех и смотреть за ними.
        - Понял!
        - Леша, Витя - в подсобку! Перевернуть там все!
        - А чего искать?
        - Средства связи!
        - Ай! - испугался Асхаб. - Какой такой средства связи? У меня в подсобке одежда. Джинсы, рубашки, майки, обувь. Торгую тихо. Соседи узнают, скандал будет. Зачем ворочать все? Ризван не заходил в подсобку.
        - Не заходил, говоришь?
        - Нет!
        - И только покупал мясо?
        - Да! Мясо для части, для семьи. Я вам скидку хорошую делал, лучшие куски отдавал.
        - И вчера Ганиев покупал мясо?
        - Как всегда.
        - А вот у нас есть информация, что Ризван покупал у тебя мясо только утром. А вечером опять зашел, пробыл в лавке какое-то время и вышел без поклажи, без мяса, без джинсов и прочей хрени, которой ты приторговываешь втайне от своих соседей-торгашей. Пустой вышел. Зачем он приходил вечером?
        - Так, это, я… ай, вспомнил, приходил, да, поговорить. Чаю попить. Мы с ним друзья были.
        - Ты, Асхаб, знаешь, кому лапшу на уши вешать будешь? Своим соседям, что оторвут тебе голову, узнав, что ты у них отбивал бизнес.
        - Ай, правду говорю. Просто говорили, Ризван мне про иностранцев рассказывал. Не такие они, как мы. Чай пили. Зеленый. Без «ханки». Нету «ханки».
        - Ты знаешь, за что вырезали семью Ганиева? - вплотную подошел к мяснику Веселов.
        - Откуда мне знать, начальник?
        - Ризван был связан с боевиками. И когда не выполнил их задания или, напротив, выполнил, стал не нужен. Поэтому его и убили. А вместе с ним и всю семью. А если боевики знали, что Ризван через тебя или твою лавку общался с ними, то, как думаешь, кому следующему они перережут горло?
        - Но меня не тронули! Значит, я ничего не знаю. Ризван приходил ко мне, чтобы купить мясо и иногда просто посидеть, поговорить.
        - Анаши покурить? Расслабиться?
        - И это тоже было. Редко.
        - Боевики тебя не тронули. Видимо, они считают, что ты действительно не представляешь для них опасности. А вот я уверен, что именно через твою лавку Ганиев связывался с бандитами. Сейчас мы проведем обыск в твоей конуре, и если найдем сотовый телефон или радиостанцию, то ты, уважаемый, пойдешь под суд. И по очень плохой статье. За пособничество террористам, а тем более за участие в незаконном бандформировании тебя посадят надолго. Вряд ли вернешься обратно в свой родной Чизур. Что скажешь, Асхаб?
        Но ответить торговец не успел. От двери подал голос Возрин:
        - Командир, у лавки трется какой-то абрек, дважды прошел в одну сторону, дважды в другую. При этом смотрел на вход в лавку.
        - Говорил с кем-нибудь?
        - Будучи под контролем, нет.
        - Где он сейчас?
        - Немного правее лавки стоит, смотрит на рубщика мяса.
        - Обувь на нем?
        - Полуботинки.
        - Около трупа Ризвана тоже были следы от полуботинок. Так, а ну, пойди к двери, Асхаб, глянь на гостя! Только аккуратно, чтобы он не видел тебя.
        Коригов подошел к Возрину, через сетку от мух выглянул на улицу:
        - Какой мужчина?
        - Ослеп? - воскликнул старший лейтенант. - Перед тобой в десяти шагах стоит.
        - А! Этот! Нет, я его не знаю и никогда раньше не видел. Наверное, заезжий.
        - Асхаб! Я закончил, - раздался со двора хриплый голос.
        - Наемный рубщик? - отвел Коригова от двери Веселов.
        - Да!
        - Скажи, пусть уходит.
        - Я должен заплатить ему.
        - Хорошо. Выходи во двор, плати, в сторону мужчины не смотри и не вздумай сдернуть. Мы вооружены, так что далеко не убежишь.
        - Я не враг себе.
        - Посмотрим! Иди!
        Коригов вышел во двор, рассчитался с рубщиком, вкатил в лавку тележку с порубленным свежим мясом.
        - И что теперь?
        - Ты забыл, о чем мы говорили?
        - В подсобку Ризван не заходил. А станция…
        - Внимание, командир, - не дал ему договорить Возрин, - мужик достал сумку и направляется к лавке.
        - Дождался, пока уйдет свидетель. Возрин, оставайся на месте, страхуй торговца. Асхаб, работай как обычно, остальные в подсобку, быстро!
        Старший лейтенант укрылся за ширмой, Коригов начал складывать мясо на прилавок, Веселов, Требин и Ребров зашли в подсобное помещение, едва уместившись в нем среди различных тюков и баулов. Дмитрий приложил палец к губам и достал пистолет.
        Мужчина вошел в лавку и поздоровался:
        - Ассолом аллейкум, уважаемый!
        - Ва аллейкум ассолом, - ответил Коригов. - Издалека будете? Я раньше вас в поселке не видел.
        - Да нет, не издалека, из Бектана. Вот к родственникам в Артун еду. Заехал в Чизур. Брат просил мяса купить, говорил, что здесь у Асхаба самая лучшая баранина в регионе.
        - Что правда, то правда. Да вы не стойте у входа, проходите. Я сейчас разберу товар, выберем вам кусок.
        - Да, конечно!
        - А как лавку нашли?
        - Торговцы подсказали, вас тут каждый знает. Говорили, что даже из русской войсковой части у вас мясо покупают.
        - Покупают. Повар их покупал, он из местных. Убили его ночью, вместе с женой и детьми.
        - Вай, вай, какая беда! За что же убили?
        - А кто знает? Может, хотели ограбить? А вы подходите, выбирайте мясо. Если для шашлыка, то рекомендую вот этот кусочек, шашлык получится, пальчики оближете, если, конечно, готовить будет человек, знающий толк в шашлыках.
        - У меня брат на это мастер. Так говорите, вот этот кусок?
        - Да!
        - А мне кажется, что лучше подойдет вон тот, что висит у угла.
        Коригов, потерявший всякую бдительность, до этого прекрасно игравший свою роль, повернулся к посетителю спиной:
        - Какой? Что…
        И тут произошло неожиданное - неизвестный схватил его за голову и резко рванул на себя. Мясник успел заметить блеск стали тесака, как вдруг от двери раздался выстрел. Он бросился на пол, почувствовав, что неизвестный отпустил его волосы, и забился под прилавок. Мужчина с ножом резко повернулся и поднял вооруженную руку. Возрин выстрелил второй раз. Пули попали в грудь и спину неизвестного. Уронив нож, он осел на пол, удивленно глядя, как его пробитая рубашка обагряется кровью.
        Из каптерки, вываливая наружу тюки, выскочили Веселов, Требин и Ребров. Заместитель командира группы наклонился над Кориговым:
        - Жив?
        - Наверное, - проговорил бледный мясник.
        - Не ранен?
        - Не знаю! Голова болит.
        - Крови нет, ерунда! Подымайся!
        - Не могу, ноги не слушаются, руки не слушаются, ничего не слушается, он убил меня.
        - Всех бы так убивали.
        - Прекратить болтовню! - приказал Веселов. - Требин и Ребров, на выход. Выстрелы слышали на рынке, скоро народ подвалит. Лавку закрыть. Выйти наружу. Предъявить документы, потребовать вызова полиции и «Скорой»! Сообщить Сорокину о случившемся. Возрин, ко мне. Аптечку открывай, быстро! Какого хрена ты всадил ему пулю прямо под сердце? Ну, влепил в спину, выбил нож, и достаточно.
        - Я бы не стал дважды стрелять, но после первого выстрела этот «покупатель» развернулся ко мне и замахнулся, чтобы метнуть свой тесак. Увернуться у меня не было пространства, вот и пришлось стрелять. Метил выше, под ключицу, да ты знаешь наши «пээмы». И вообще, я из пистолета не стрелок.
        - А мне что теперь с ним делать? Давай аптечку, попробуем привести в чувство.
        Веселову наконец удалось вернуть нападавшего к жизни. Тот открыл помутневшие глаза.
        - Кто ты? - спросил капитан.
        - Ка-кая тебе, шакал, разница?
        - Ладно. Имя твое мне действительно не особо нужно, это ты убил семью Ганиевых?
        Незнакомец изобразил подобие ухмылки и не ответил.
        - Не хочешь говорить? Дело твое. Сейчас подъедет наш специальный медицинский автомобиль, тебя увезут в госпиталь, там быстро поднимут на ноги. А потом мы с тобой побеседуем, но уже в другой обстановке. И ты, сука, ответишь на все мои вопросы.
        Возрин понял игру Веселова и тут же включился в нее:
        - А стоит ли вытаскивать эту мразь с того света, командир? По отпечаткам ботинок видно, что это он был вечером в винограднике и стоял рядом с поваром. На тесаке эксперты найдут кровь и Ризвана, и жены, и детей. Убийство докажут. А вот какой приговор вынесет суд, еще неизвестно. Отделается пятнадцатью годами зоны и выйдет на свободу, если корешки раньше не вытащат. У этих тварей бабла хватает. По мне, пусть подыхает. Пусть помучается перед смертью, я ему сейчас по ребрам-то хлестану, никакое обезболивающее не поможет.
        - Я… я готов говорить, - дрожащим голосом произнес бандит. - Меня зовут… Это я убил семью Ризвана. Кровная месть. Он изнасиловал мою племянницу, и я должен был ответить.
        - Ну, это ты следователю расскажешь. Мы знаем, что ты убил Ризвана не из-за мести. Кто приказал тебе убрать свидетелей?
        - Ка-ких свидетелей?
        - Ганиева и Коригова, ведь ты же пришел, чтобы убить мясника.
        - Ладно, меня… - Бандит вдруг закашлялся, изо рта пошла кровь. Понимая, что он доживает последние минуты, Веселов нагнулся к нему:
        - Ну, говори, говори, кто приказал тебе убрать повара и мясника?
        - …жену, детей… не хотел… женщина видела меня…
        - Кто приказал?
        - Босс.
        - Его имя?
        - Не знаю… этого никто не знает… босс… вышел на меня, и… велел сделать… работу.
        - Убрать Ганиева и Коригова?
        - Да… но я не должен был убивать… я… я… делал ее за г… г…
        - За кого? Говори, за кого?
        - Г… - Убийца захрипел, глаза его закатились, и он завалился на бок.
        - Черт, - поднялся Веселов, - Возрин, я готов прибить тебя!
        - Ну, прибей! «Дух» не убил, ты убей. Но если бы не я, то ты вообще не мог бы сейчас разговаривать с наемником.
        - А что толку от разговора с ним? Неужели нельзя было в руку выстрелить, в легкое, в печень, в конце концов. Тоже ранение смертельное, но у нас появилось бы время разговорить его. Он уже готов был назвать того, вместо которого неизвестный босс послал его устранять свидетелей-подельников. А так у нас только буква «г». Что она означает? Имя, погоняло, фамилию, город, откуда этот неизвестный родом, или звание?
        - Ай, я дурак старый, - раздался неожиданно голос Коригова, - на «г» начинается название птицы.
        - Что ты сказал? - резко повернулся к нему Веселов.
        - Раз эти шакалы решили убить меня, то я молчать не стану. Ризван действительно приходил ко мне не только покупать мясо. Иногда из подсобки он с кем-то говорил по радиостанции, что спрятана под топчаном. Мне он велел смотреть за улицей. А если его увидят, то он должен был мерить одежду, будто зашел купить барахло.
        - Так, - прервал его капитан, - к теме, Асхаб, к теме.
        - Ну, вот и говорю, Ризван велел мне смотреть за улицей и обслуживать покупателей, а я подслушивал его. Это плохо, но такой уж я любопытный.
        - Что ты слышал? Имя, с кем он говорил?
        - Вот имя как раз птичье, на «г» и начинается. Я не запомнил, потому что он называл своего товарища по имени всего один раз, и это было, когда он только принес рацию. Ризван говорил неизвестному, что приехали испанцы, спрашивал, что, опять промахнулся? Денег требовал. Обещал, если ему не заплатят, то он пойдет в часть и все расскажет капитану Веселову.
        - А ты оказался прав, именно за тобой охотился снайпер, - посмотрел на Дмитрия Возрин.
        - Что еще говорил Ганиев? - кивнув, продолжил допрос мясника капитан.
        - Утром больше ничего. А вот потом пришел и сказал, что испанцы под охраной Веселова поедут по ближним аулам. Называл Кулгар, Гури. Потом опять напоминал о деньгах. Сказал, чтобы их неизвестный принес в виноградник часов в десять, по-моему, чтобы его не видели соседи и случайные прохожие. Потом ушел. А утром люди сказали, что семью Ганиевых вырезали.
        - Ясно. Теперь вспоминай имя того, с кем повар говорил по радиостанции.
        - Не могу вспомнить! Птица, точно, а как называется, хоть убейте, не помню. Но на
«г».
        - Грач?
        - Не-е. Грача запомнил бы.
        - Горлица?
        - Какая горлица? Он что, женщина?
        - Глухарь?
        - Не-е, глухарь - это мент в кино.
        - Он такой же мент, как ты президент республики. Гусь?
        - Не-е.
        - Голубь?
        - Не, не похоже все.
        - Я сказал, вспоминай, мать твою!
        - Ну, не помню, редкое имя. Но я его когда-то слышал.
        В лавку неожиданно вошли командир отряда и следователь Каримов.
        Следователь присел на оказавшийся рядом табурет и, указывая на труп неизвестного, спросил:
        - И как вы вот это объясните, товарищи офицеры?
        - Очень просто, - ответил Веселов. - Неизвестный зашел в лавку и пытался перерезать горло мяснику, так было дело, Асхаб? - взглянул он на владельца лавки.
        - Да, так, господин начальник, - утвердительно закивал Коригов, - если бы не спецназовцы, этот шакал перерезал бы мне горло. Он уже за голову схватил и поднес нож. Клянусь, я видел, как блеснула сталь клинка. И тогда один из офицеров выстрелил.
        - Кто именно?
        - Я стрелял, - ответил Возрин.
        Следователь поднялся, внимательно осмотрел труп и недовольным тоном заметил:
        - Почему вы сначала выстрелили неизвестному в спину, а потом практически добили в грудь? Уже первое ранение лишало его способности убить хозяина лавки.
        - Вы не поверите, но раненый бандит не упал после первого выстрела, он повернулся и хотел метнуть в меня нож, увернуться не было возможности. Пришлось стрелять. Получилось на поражение. Это все.
        - Как интересно! - проговорил не без сарказма следователь. - Раненый бандит, пусть будет так, не имея возможности убить уже захваченную жертву, бросает ее, поворачивается и находит в себе силы поднять для броска тесак.
        - По-вашему, я просто добил его? - сощурил глаза Возрин.
        - По-моему, Коригов говорит то, чему научили его вы.
        - Ну, знаете ли.
        - Так, довольно! - Поднявшись, следователь повернулся к командиру отряда: - Извините, товарищ подполковник, но я вынужден задержать ваших офицеров.
        - На каком основании?
        - А что, мне нечего им предъявить? Хотя бы превышение допустимой самообороны? Защищаясь, дважды в нападавшего не стреляют, причем первый раз в спину, а второй в грудь. И любой суд выдаст мне постановление об аресте офицеров. По крайней мере, стрелявшего - точно.
        - Мое разрешение вам не требуется?
        - Нет. У нас в республике действуют законы Российской Федерации. Единственное, что я должен сделать, так это получить постановление на арест офицеров, сообщить вам об этом в письменной форме с приложением копии постановления.
        - Заблуждаетесь, господин следователь, - покачал головой Сорокин. - Никого без моего разрешения вы не задержите.
        - Вызовите сюда свой отряд? Примените силу против представителей законной власти республики, игнорируя законы государства? Давайте. В результате вместе с подчиненными пойдете под суд.
        - И опять вы заблуждаетесь. Применять к вам силу нет никакой необходимости. У вас есть допуск для ознакомления с документами, имеющими гриф «Совершенно секретно»?
        - Разумеется, иногда приходится изымать всякие документы.
        - Тогда ознакомьтесь вот с этим. - Командир отряда достал сложенный вчетверо бланк с большой красной печатью.
        Следователь начал читать, и по мере чтения от его бравады не осталось и следа. В специальном секретном приказе Главнокомандующего Вооруженными силами служащие отряда специального назначения наделялись практически неограниченными полномочиями на время исполнения служебных заданий. Правительственные же органы всех уровней обязывались к полному содействию, а при необходимости и переподчинению командиру отряда. Бойцам разрешалось применение оружия на поражение по обстановке.
        Дочитав приказ, Каримов вернул его Сорокину:
        - Значит, вы, по сути, вне закона?
        - Мы на его страже, господин следователь. А теперь мы уезжаем. Удачного вам расследования. - Командир повернулся к своим офицерам: - Всем на выход!
        На улице Веселов обратился к Сорокину:
        - Юрий Викторович, киллер приехал на машине. Она должна стоять где-то рядом с базаром. Надо бы найти и осмотреть ее. До того, как автомобиль обнаружат люди Каримова.
        - Ты успокоишься, в конце концов, Дима?
        - Так точно! Разрешите начать поиск?
        - Двадцать минут вам! - вздохнул Сорокин и посмотрел на часы. - Ровно в 13.30 выезд в часть! Пойдем колонной, так что жду!
        - Есть, товарищ подполковник!
        Офицеры быстро нашли внедорожник «Форд».
        - А ты оказался прав, неизвестный ездил на «американце», - подмигнул Возрину Веселов, - и это та же машина, что стояла за Чизуром. Быстро осматриваем ее.
        Требин нашел в кейсе между передним и задним сиденьями спутниковую станцию, но больше ничего, заслуживающего внимания, спецназовцы не обнаружили.
        Забрав станцию и аккуратно упаковав ее в целлофановый пакет, офицеры перешли к машине командира отряда:
        - Ну, что, специалисты? Нашли что-нибудь?
        - Так, ерунду, товарищ подполковник, - улыбнулся Веселов, - всего лишь современную мощную спутниковую станцию.
        - Ну, что ж, по машинам и домой!
        Колонна из двух автомобилей прошла контрольно-пропускной пункт войсковой части в
14.05. Остановилась у штабного модуля, напротив плаца, где стоял «Ми-8».
        - Вылет «вертушки» через двадцать пять минут! - напомнил Сорокин.
        - Да мне только сумку забрать.
        - Забирай, я оповещу командира экипажа, что вылет состоится по графику.
        - Одна просьба, Юрий Викторович.
        - Ну?
        - Мы изъяли в поселке две станции. Разрешите мне забрать их с собой?
        - Ничего себе просьба, а не жирно ли тебе будет, Дима?
        - Эти спутники местным мог передать только снайпер, следовательно, он мог и пальчики свои оставить. А мне просто необходимо установить, что это за банда и почему устроила на меня охоту.
        - Изъятие документально оформлялось?
        - Нет, конечно!
        - Тогда я не понимаю твоей просьбы. О каких станциях ведешь речь?
        - Благодарю, товарищ подполковник.
        - Не за что. Беги за своей сумкой, я ребят соберу. Попрощаемся по-человечески, все же не через один бой вместе прошли. Поспешай, Дима, поспешай!
        В 14.15 офицеры отряда, выпив на скорую руку по сто граммов спирта прямо из фляжек, попрощались с Веселовым, и через пятнадцать минут «Ми-8» медленно поднялся над плацем войсковой части, беря курс на северо-запад.
        В 18.30 Дмитрий вышел на бетонку, где грузился транспортный борт «Ил-76» на Москву. В грузовой отсек солдаты внесли ящик с гробом погибшего испанского оператора Гонто Солиса. Веселова догнала Мэйт Буэно:
        - Скажите, капитан, мы полетим вместе с Гонто?
        - А вы имеете что-нибудь против?
        - На этом самолете места для пассажиров предусмотрены?
        - Скамейки.
        - Кошмар!
        - Вы с господином Маркесом можете выехать в Ростов и оттуда добраться до Москвы на комфортабельном лайнере.
        - Нет уж, пусть на этом самолете, лишь бы побыстрее отсюда. У вас ужасная страна, ужасные люди, ездить по вашим дорогам все равно что пытаться перейти пропасть по канату без страховки и балансира. Повсюду поджидает опасность. Скажите, капитан, вам никогда не хотелось покинуть Россию? На Западе вы устроились бы на хорошее место. Профессионалов у нас ценят.
        - Вы предлагаете мне лететь с вами в Испанию?
        - Почему нет? Здесь же просто нельзя жить.
        - Это для кого как, госпожа Буэно, - серьезно посмотрел на испанку Веселов. - И потом, улечу я, улетят другие, кто будет противостоять терроризму? Защищая свою страну, мы защищаем и Запад. Представляете, что боевики, которых сейчас мы бьем на Кавказе, придут к вам в Испанию? И тогда ваша ныне цветущая страна превратится в сплошной кошмар. Куда дальше бежать? В Америку? Или на Антарктиду? Вот туда террористы точно не сунутся, хотя черт их знает, может, задумают расколоть льды и затопить весь мир?
        - Странный вы народ, русские. Имеете огромную территорию, несметные природные богатства, а живете, как дикари.
        - Как умеем, и закончим этот беспредметный разговор. Поднимайтесь по трапу и занимайте место на борту, а то придется на каком-нибудь ящике сидеть.
        Веселов отошел от самолета и набрал номер Воронова. Послышались длинные гудки, затем молчание, прерываемое треском и гулом:
        - Ворон? Валера?
        В ответ все то же молчание и усилившийся треск, но Воронов телефон не отключал.
        - Валер? Я тебя не слышу. Если ты слышишь меня, то запоминай, в 19.00 сегодня я вылетаю в Москву, на военный аэродром. Завтра в любое время жду у себя. Отзвонись перед приездом. Все, мне пора на борт, привет Бестужевым передай, скоро увидимся.
        Веселов отключил телефон.
        Как ни пытался он успокоить себя, чувство опасности не проходило. Офицер буквально ощущал ее и подсознательно готовился к встрече с ней. А до встречи оставалось не так уж много времени.
        Глава шестая
        Москва. 26 апреля, четверг
        Сергей Бестужев после работы заскочил в небольшой табачный магазин, купил несколько блоков привычной «Явы», в соседнем павильоне взял бутылку водки и поехал домой. Предстоял трудный разговор с Ларисой.
        Супруги встретились у подъезда, приехав почти одновременно, поднялись в квартиру, и еще в прихожей Сергей с ходу заговорил, еле сдерживая злость и раздражение:
        - Сколько тебе заплатили за наезд на фирму, где твой муж работает телохранителем шефа.
        - Я взяток не беру, Сережа! Ты знаешь это, - удивленно ответила Лариса.
        - Сейчас не знаю. Не уверен, что у тебя не открыты счета в наших, а возможно, и в зарубежных банках.
        - У меня нет счетов, кроме того, о котором ты прекрасно осведомлен. Точнее, наш общий счет.
        Бестужев разделся, прошел на кухню, достал из пакета бутылку водки, сорвал пробку, сделал из горлышка два больших глотка, на треть опустошив тару. Прикурил сигарету.
        Лариса стояла в дверях и с печалью в глазах смотрела на мужа. Он повернулся к ней:
        - Чего встала? Проходи. Присаживайся. Отдохни после трудов тяжких. Поговорим.
        - Хорошо, поговорим. А может, сначала поужинаем?
        - Я сыт.
        - Ладно, не будем ужинать, значит, не будем. Поголодать тоже иногда полезно. Я слушаю тебя, дорогой.
        Бестужев, прикурив без перерыва очередную сигарету, наклонился к жене:
        - Нет, дорогая, это я тебя слушаю. Тебе что, больше всех надо?
        - Когда-то ты, Сережа, говорил по-другому, - с грустью посмотрела на мужа Лариса. - А именно: «Кто, если не мы?» Если не вы, десантники, остановите разгул бандитизма. И уехал на Кавказ, на войну, хотя мог остаться. Скажи, тогда тебе тоже больше всех надо было?
        - Знаешь, не путай свою дерьмовую, продажную политику с войной. И не забывай, что мне пришлось перенести на этой войне, развязанной, кстати, тоже политиками, только рангом повыше тебя. Господи, зачем я выжил? Зачем хотел выжить? Цеплялся за то, за что не надо было цепляться. Зачем, Лариса? Чтобы, сидя на цепи в вонючих подвалах, представлять, как ты тут развлекаешься? Мне хотелось сдохнуть, были моменты, мне, Лара, хотелось умереть, ты понимаешь это? Но не смог. Где-то духа не хватило, где-то боевики не дали…
        - Я ни в чем не виновата перед тобой, Сережа. И хранила тебе верность, веря, что ты жив. Хочешь верь, хочешь - нет. И если честно, мне тоже надоело постоянно оправдываться перед тобой, быть без вины виноватой. Ты мне не веришь. И никогда не поверишь. Ты прав, у нас нет семьи. Мы не спим вместе последнее время. Для чего тогда сохранять видимость? Я вижу, как тебе тяжело. Я раздражаю тебя. Давай разойдемся. Я оставлю тебе квартиру, живи как хочешь.
        - Конечно, квартиру она оставит, - невесело усмехнулся Сергей. - Какой пустяк. Тебе тут же новую подбросят лощеные козлы из твоей Думы. Хочешь, уходи, держать не стану. И хаты мне твоей не надо. Найду где жить. А от Роксенова отстань. Он человек честный.
        - Честный? - покачала головой Бестужева. - Да уж, честней не бывает. Ты, вообще, понимаешь, что говоришь?
        - Понимаю. И остаюсь при своем мнении.
        - Я глаза хочу тебе открыть на твоего… честного… начальника. Ну, что? Выслушаешь меня сейчас или завтра? Если, конечно, у тебя есть желание слушать неверную жену.
        - Давай сейчас. Терпеть не могу ждать.
        - Договорились. Значит, по «Рокаде».
        Лариса говорила минут десять, Бестужев внимательно слушал.
        В завершение монолога она спросила:
        - Ты представляешь, какой урон нанесла твоя «Рокада» экологии целого региона? Воспользовавшись стихийным бедствием, она похитила и продала сотни гектаров леса. Но даже не в этом главное. Роксенов ради прибыли не остановился даже перед убийством. Его головорезы убили, по сути, еще мальчишку, которому жить да жить. И за что? За то, что он узнал о хищении.
        - Ты все сказала?
        - Да, - ответила Лариса.
        - А теперь послушай меня. Роксенов показал мне документы, касающиеся вырубки леса. Я, конечно, не юрист, но среди бумаг разрешение на производство работ, различные акты экспертиз, решения местных властей. А по поводу гибели Леонида Колонцова проводилось следствие, и оно пришло к выводу, что юноша погиб в результате несчастного случая. Или у Роксенова все «липа», а у тебя достоверные факты? Почему ты, перед тем как поднимать шум, не обратилась в «Рокаду», чтобы они предоставили тебе свои документы, а сразу заказала статью, обвинив предпринимателей во всех смертных грехах?
        - Значит, ты поверил Роксенову?
        - Я видел документы. По ним вырубка леса законна.
        - Да он купил все эти разрешения и заключения, неужели тебе непонятно?
        - Куда мне? Я же простой телохранитель. А тот, кто подсунул тебе материалы, не мог их сфабриковать?
        - Не мог!
        - Почему?
        - Потому что это не в его интересах.
        - А знаешь, я, кажется, начинаю понимать, почему ты так рьяно взялась за дело, которое тебя, по большому счету, не касается.
        - И почему?
        - Тебя не лес волнует и не судьба пацана. Ты преследуешь чисто свои, личные интересы.
        - Что за бред!
        - Бред? Тебе очень не понравилось, что я не послушал тебя и сам нашел работу. Тебе очень не нравится сейчас, что я получаю хорошие деньги, а значит, не завишу от тебя. Ты надеялась, что я вернусь из плена жалким, сломленным кактусом, за которым ты заботливо стала бы ухаживать, выставляя напоказ эту заботу. Как же, у депутата муж был в плену, ты его к жизни возвращаешь. Избирателям это понравилось бы. А ухаживая за кактусом, ты спокойно проводила бы время с любовниками. Но я не стал тем, кого ты ждала. Как изменить ситуацию? Как заставить меня быть под твоим каблуком? Лишить работы. Но сам я не ушел бы. И тогда ты цепляешься за показания деда, у которого случайно погиб внук. И представляешь его гибель результатом убийства, а действия Роксенова преступными. Расчет твой прост. Роксенов будет искать ответ, кто мог подбросить тебе дезинформацию, и быстро его найдет. Кто же, как не родной муж, его телохранитель. Понятно, что Роксенов тут же выгнал бы меня с работы. А лес, пацан? Это ерунда. Кому-то повезло, кому-то нет.
        - И как подобное могло прийти тебе в голову! - возмущенно воскликнула Лариса и, подумав немного, добавила: - Ну, что ж, доказывать тебе что-либо бесполезно. Ты вскоре сам получишь возможность убедиться, кто прав, а кто нет. Завтра по «Рокаде» начнет работать общественная комиссия, мне удалось расшевелить Общественную палату. Надеюсь, она все расставит по своим местам, и ты узнаешь правду.
        - Завтра, послезавтра, комиссия, проверка, - усмехнулся Бестужев. - Все это хрень. Вот ты говорила, что Роксенов купил и местных чиновников, и следователей, так почему не допускаешь, что комиссию, которую ты организовала, не купят конкуренты Роксенова? А может, ты задумала убить двух зайцев?
        - Я не понимаю, о чем ты говоришь.
        - Да ты что? А ведь все просто и логично. Ты засуетилась вокруг «Рокады» и для того, чтобы вернуть под свой контроль меня, и помочь конкурентам Роксенова захватить «Рокаду». Отличная комбинация, Лара. Как на войне. Внедрение в стан противника дезинформации, проведение отвлекающего маневра и нанесение главного удара по двум основным направлениям. Сама бы до этого не додумалась. Значит, тебя научили. Кто? Конкуренты Роксенова. И не они ли сначала наняли Колонцова собрать материал по «Рокаде» при вывозке горелого леса во Владимирской области, а потом, когда пацан выполнил свою работу, спокойно убрали его, подставив под ликвидацию компанию Роксенова?
        - Все. Я не могу больше слушать этот бред, - закрыла уши руками Лариса.
        - Нет, дорогая, - повысил голос Сергей, - мы договаривались выслушать друг друга до конца.
        - Ну, хорошо, хорошо, что еще?
        - Ты можешь доказать обратное.
        - Да? И как?
        - Роксенов готов встретиться с тобой и предоставить все документы по вырубке леса во Владимирской области. Предоставить доказательства законности сделки. Если ты честный политик и желаешь только одного, добиться справедливости, то почему тебе не сделать это? Ведь честные люди сначала разбираются, а потом, имея основания, выдвигают обвинения. Вот и посмотри документы. И если они в порядке, Роксенов, кстати, готов передать их на любую проверку, то откажись от обвинений. Тогда я поверю тебе. А если докажешь, что бумаги Роксенова «липа» и ты не работаешь на конкурентов, я во всем поддержу тебя. Кроме, естественно… но ты знаешь, о чем я. Докажи, Лара, всем, что ты действительно честный человек, или слабо? - Бестужев допил бутылку и продолжил, заметно опьянев: - Ну? Что скажешь, дорогая? Подкаблучником я не стану, но мы будем вместе. И постепенно возведем мост над пропастью, что пролегла между нами. Я буду любить тебя по-прежнему, хотя и сейчас люблю, ты - меня, у нас будут дети, мальчик или девочка, а впрочем, какая разница? - У него начал заплетаться язык.
        - Тебе лучше лечь, - посоветовала Лариса.
        Но Бестужев внезапно ударил кулаком по столу и выкрикнул:
        - Ответ! Не слышу ответа.
        - Ладно, - дабы прекратить шумную ссору, согласилась Лариса, - я встречусь с Роксеновым в твоем присутствии, чтобы ты слышал наш разговор.
        - Вот так-то лучше! Когда?
        - Что когда?
        - Когда ты встретишься с шефом?
        - Надо посмотреть график работы.
        - Твой график - дерьмо. Я спрашиваю, когда ты встретишься с Роксеновым?
        - Не раньше 5 мая. До следующей субботы, извини, не могу! - подумав, ответила Лариса.
        - Ладно. И если ты убедишься, что «Рокада» не причастна к преступлениям, то публично заявишь о том, что оговорила Роксенова?
        - Я принесу ему свои извинения.
        - А как же конкуренты?
        - Сереж, тебе пора спать. Я сейчас постелю постель, ты умойся хотя бы.
        - Постель? Ты себе стели, я как-нибудь сам.
        - Как хочешь. Я в душ.
        Бестужев бросил в ведро пустую бутылку водки, прикурил сигарету, затем, слегка пошатываясь, прошел в спальню, где, не раздеваясь, упал на кровать и тут же уснул.
        Проснулся Сергей по привычке в 6 часов. На душе кошки скребли. Вчера он вел себя как скотина, надо бы извиниться. Но что-то не позволяло сделать это. Сергей разделся, прошел в ванную. Приняв душ, отправился на кухню, сел на стул и закурил. Вошла Лариса. Вид у нее был неважный - уставшие, покрасневшие глаза, темные круги под ними.
        - Доброе утро, Сережа, - сказал она как ни в чем не бывало. - Что приготовить на завтрак?
        - Привет. Кофе. Больше ничего не полезет.
        - Давай сделаю омлет, легкий завтрак.
        - Я же сказал, не надо ничего, только кофе, крепкий, без сливок и сахара.
        - Хорошо, - спокойно ответила Лариса, - кофе так кофе.
        - Ты едешь сегодня на работу?
        - Да!
        - Опять заседание комитета?
        - Какая тебе разница? Ты же считаешь, что мы в Думе ерундой занимаемся.
        - Ну почему ерундой? Делать деньги - совсем не ерунда.
        - Опять ты за свое.
        - Ладно, закроем тему.
        Приведя себя в порядок, Бестужев взял сотовый телефон, вышел на балкон и набрал номер начальника безопасности компании:
        - Эльдар Ринатович? Доброе утро, Бестужев!
        - Доброе, Сергей.
        - Мне работать как всегда?
        - Конечно, все как обычно.
        - Выезжаю!
        Бестужев отключил телефон, оделся, не попрощавшись с Ларисой, вышел из дома.
        Заехав за Роксеновым, он по дороге в офис повернулся к шефу и сказал:
        - Говорил я с Ларисой, Максим Григорьевич.
        - Да? И чем закончился разговор? - оживился Роксенов.
        - Скандалом.
        - А вот это, Сергей, плохо, теперь Лариса Константиновна будет винить меня еще и в том, что я настраиваю против нее мужа.
        - Теперь Лариса Константиновна готова встретиться с вами, Максим Григорьевич.
        - Вот как? Это же прекрасно. Наконец-то я получу возможность попытаться убедить ее в непричастности «Рокады» к каким-либо незаконным сделкам и тем более убийству. Ты молодец, Сергей. Когда и где мы можем встретиться?
        - Она приедет в офис фирмы, но не ранее 5-го числа. До 5 мая не сможет.
        - Ничего. 5-го так 5-го, это что у нас будет? Суббота, великолепно. Мы сможем спокойно все обсудить в отсутствие посторонних лиц.
        - Я думаю, вам следует поговорить с женой наедине.
        - Нет, ты тоже должен присутствовать.
        - Я имел в виду, что муж и жена - одна сатана. Конечно, я буду присутствовать при разговоре. Мне не меньше вашего хочется, чтобы она поняла, не всем и не всегда следует верить. А если верить, то только проверенным людям.
        - Правильные слова.
        В 9.20 машина въехала во внутренний двор компании «Рокада-Лес».
        Спустя полчаса председатель совета директоров занял свое место в кабинете, а Бестужев в коридоре у двустворчатых дверей. К нему тут же подошел Адалин:
        - Роксенов у себя?
        - Да!
        Совладелец компании и заместитель председателя совета директоров зашел в кабинет:
        - Здравствуйте, Максим Григорьевич.
        - А! Володя, проходи, я же говорил, наедине мы можем общаться по-старому.
        - Я это помню. В общем, расклад такой. Ты получишь акции. На следующей неделе Эльмира ложится на пластическую операцию. Я договорился с хирургом. Сделал все так, как ты советовал.
        - Вот это меня не касается. И что я тебе советовал, забудь. Решение по жене ты принял сам, я в ваши дела вмешиваться не собираюсь. А насчет акций? Поговорим, когда ты станешь обладать ими. Что у тебя еще?
        - Ничего.
        - Кофе будешь?
        - Нет, благодарю. Если ты не против, поеду домой.
        - Конечно, езжай. Побудь с женой, свози ее за город, погуляйте по лесу, а потом где-нибудь в парке, так, чтобы люди видели, как молодой муж трепетно относится к своей жене. И Эльмире это будет приятно.
        Тут раздался звонок телефона внутренней связи.
        - Да, Тамара? - ответил Роксенов.
        - К вам Эльдар Ринатович.
        - Так что ты держишь его в приемной? Пусть заходит.
        - Но у вас господин Адалин, я подумала…
        - А вот это тебе делать не надо. Вредно это для тебя.
        - Что вредно?
        - Думать! Пусть Эльдар заходит.
        Начальник службы безопасности вошел в кабинет, а Адалин, поднявшись, направился к дверям.
        - Какие-нибудь новости? - проводив заместителя, спросил у Гаулина Роксенов.
        - Да! Их две, одна, как всегда, плохая, другая хорошая.
        - Давай с плохой.
        - По настоянию Бестужевой Общественная палата сегодня направляет во Владимирскую область комиссию по нашему вопросу.
        - Черт бы ее побрал! Это действительно плохая новость. Надеюсь, ты проинструктировал Лесника и Бригадира, что говорить и о чем молчать?
        - С этими проблем не будет. И Караев, и Крайнов прекрасно понимают, чем им грозит уголовное дело по вывозу леса и возобновление расследования по факту гибели журналиста, а вот Муравьев запаниковал. С него первого спросят, на каких основаниях он подписал разрешение на вырубку леса.
        - У него есть все документы, чтобы доказать, что он не совершил ничего противозаконного.
        - Вот с этих документов как раз и потянется ниточка наверх, а там ему этого не простят. Муравьев хорошо понимает, что его ждет, если он подставит начальство.
        - Считаешь, он может расколоться?
        - Не может, Максим Григорьевич, а расколется, если прессанут как следует.
        - Так! Передай Муравьеву, чтобы сегодня же свалил в отпуск. И чем дальше, тем лучше. В Выселках его не должно быть.
        - Это лишнее.
        - Не понял?
        - Я же говорил, одна новость у меня плохая, а другая хорошая.
        - Продолжай.
        - Я лично знаю чиновника, который назначен председателем комиссии. Оказывается, мы воевали вместе. Но это долгая история. Я с утра заехал к нему, поговорил. Короче, в комиссии всего три человека. Мой товарищ обещал предоставить заключение, которое нужно нам. Естественно, не бесплатно, но сумму запросил небольшую, всего пятьдесят тысяч долларов.
        - По-дружески, да?
        - Чисто по-дружески, Максим Григорьевич.
        - Сколько суток отведено на работу комиссии?
        - Председатель должен предоставить заключение в палату 4 мая. Когда общественники будут обсуждать его, неизвестно. Возможно, вечером того же дня.
        - Вот, значит, почему Бестужева согласилась на встречу в субботу. Она знает, что слушание по нашему делу назначено на пятницу, - задумчиво проговорил Роксенов.
        - О чем вы, Максим Григорьевич? - недоуменно спросил Гаулин.
        - О том, что Бестужев уговорил жену встретиться со мной. Но 5-го числа, до этого у нее, мол, много дел. Хитрая, умная баба. Вроде на поводу у мужа пошла, а к моменту встречи должна заполучить убойный компромат на меня.
        - Но она его не получит.
        - И тогда ее действия просчитать будет невозможно. Она наверняка взбесится, понимая, что и комиссию мы купили, а доказать это несложно. Боюсь, Бестужева не остановится.
        - Ну, если она сама не остановится, придется нам остановить ее, - с угрозой в голосе произнес Эльдар.
        - Заметь, я этого не говорил.
        - Конечно. Мне нужно только решение, остальное я сделаю сам.
        - И один, Эльдар, один. Чтобы, кроме нас двоих, об этом никто не узнал. Ну, еще твоих верных псов, без них тебе не обойтись в этом деле.
        - Само собой. Так каково ваше решение?
        - Видит бог, я этого не хотел, - вздохнув, поднял глаза к потолку Роксенов и тут же приказал: - Бестужеву убрать. До 5 мая.
        - Значит, у меня неделя на подготовку.
        - Максимум неделя.
        - Работаем по-наглому?
        - А что, есть другие варианты? Несчастный случай организовать практически невозможно. Суицид - тем более, не тот Бестужева человек, чтобы покончить собой.
        - Я вот о чем подумал, Максим Григорьевич.
        - Ну?
        - А не подставить нам под это дело Бестужева?
        - Сергея? А что, было бы неплохо, но удастся ли тебе переиграть его? Он тебе не рядовой охранник и даже не Рубец, Артур, Серый, вместе взятые. Бестужев покруче твоих верных псов.
        - Вы правы, - согласился Гаулин, - Бестужев профи. Но нам надо сделать немногое. Главное, дать следствию ниточку, ведущую к вашему телохранителю. Я обдумаю этот вопрос.
        - Обдумай, Эльдар. Хорошенько обдумай, потому как слишком дорого может встать нам твоя малейшая ошибка. Лучше отработать тупо, чем попасть в свои же сети. В общем, так, начинай подготовку, как отработаешь план, ко мне. Обсудим. Тогда и примем окончательное решение по варианту устранения опасного клиента. Без моей команды Бестужеву пальцем не трогать.
        - Конечно! Как насчет пятидесяти тысяч?
        - Возьми у Гунштейна, я позвоню ему. Он все оформит как надо.
        - Это точно, - усмехнулся Гаулин. - Уж в чем в чем, а в бухгалтерии Гунштейн гений! Пошел я!
        - Давай! И работай так, чтобы это не отражалось на исполнении твоих основных обязанностей.
        Гаулин вернулся в свой кабинет. Выкурив сигарету, достал сотовый телефон, набрал номер. Ему тут же ответил грубый мужской голос:
        - Да, Эльдар!
        - Здравствуй, Рубец!
        - Здравствуй!
        - Чем занимаешься?
        - Видик смотрю!
        - Интересный фильм?
        - Пойдет!
        - Ты вот что, красавец. Вырубай аппаратуру, созванивайся с Артуром и Серым. В семь вечера всем быть у меня на даче. В поселке не рисоваться. Подъехали к усадьбе, заехали, закрыли ворота и по одному в дом. Тачку в гараж.
        - Дело нарисовалось?
        - Умный вопрос.
        - С собой чего взять?
        - Ничего, хотя мозги возьмите, пригодятся. Давай, до встречи.
        - До встречи. А это… погоди, бабки за прошлый месяц дашь?
        - Дают шлюхи, а деньги платят. В том числе и шлюхам, что дают. Бабки привезу, получите что заработали.
        - До встречи.
        Гаулин выключил телефон. Достал из шкафа карту Москвы. Так, Бестужевы проживают по адресу Зеленодольская, 29, корпус 3, квартира 13. Не сменила хату Лариса Константиновна после выборов. А могла бы и ближе к Кремлю перебраться, для депутатов это не проблема. Не захотела. Гордая. А скорее глупая. Пользуйся, коли подвернулась возможность. И вместо того чтобы шум по лесу и какому-то пацану-идиоту поднимать, стянула бы приличные бабки с Роксенова и пожила бы еще в достатке в свое удовольствие. Справедливости захотела. Будет тебе справедливость калибра 7,62 миллиметра. Так, дом здесь. Гаулин обвел кружком отметку здания, в котором проживала семья Бестужевых. А вот тут у нас городская Дума. Ее и отмечать не надо. Топографы отметили. У Думы Бестужеву не завалить. Значит, следует отработать варианты ликвидации ее в служебной машине по дороге на работу или домой, у самого дома, в квартире или в каком-нибудь постоянно посещаемом депутатом месте типа клуба или кафе. Для этого надо установить за госпожой Бестужевой наблюдение. Это по ней самой. По Бестужеву. Для начала то же самое. Пару дней посмотреть за ним.
С утра до вечера. Итак, два дня уйдет на оценку общей обстановки. 28-е и 29-е числа выпадают, суббота и воскресенье, хотя в эти дни можно понаблюдать за ними обоими. Но лучше не светиться. Работу придется начать в понедельник 30-го. Значит, 30 апреля, потом первомайские праздники. Тогда какая, на хрен, выходит неделя? По сути, три дня. 30 апреля изучение общей обстановки, на это же, если потребуется, и 3-е число. А вот 4-го уже работать. Надо думать. Хорошенько думать. Но для этого есть ночь. А сейчас, пожалуй, стоит съездить к дому Бестужевых, посмотреть, что и как там. Она сейчас в Думе, он в офисе. Да, не будем терять время.
        Гаулин набрал номер приемной Роксенова.
        Ответила, как и положено, секретарь:
        - Компания «Рокада-Лес», слушаю вас!
        - Ну, и голосок у тебя, Томочка!
        - Это вы?
        - А у тебя что, на коммутаторе номер абонента не высвечивается?
        - Звонок прошел по городской линии.
        - Это непорядок, вызывай телефониста. И немедленно, а до этого соедини меня с шефом, надеюсь, он на месте?
        - Соединяю!
        - Слушаю, Эльдар! - тут же раздался голос Роксенова.
        - Мне надо выехать!
        - Надолго?
        - Сегодня в офис уже не вернусь.
        - Хорошо.
        - До свидания, Максим Григорьевич.
        - Давай!
        Гаулин, воспользовавшись своим служебным автомобилем, подъехал к магазину, от которого начинались дома под номером двадцать девять. Оставил «Ауди» на стоянке, пошел по аллее. Так, корпус один, два, три. Третий корпус. Судя по номеру квартиры, Бестужевы проживают в первом подъезде. Надо уточнить этаж. Для этого достаточно посмотреть, сколько квартир размещено на этаже. Оказалось четыре квартиры, причем окна выходят во двор и смотрят на второй корпус. Стараясь нигде долго не задерживаться, Гаулин обошел соседнее здание, вошел в первый подъезд, поднялся лифтом на последний этаж, оттуда на крышу. Осмотрелся и сразу отмел мысль ставить позицию здесь. Крыша девятиэтажки хорошо просматривалась с дома справа, имевшего четырнадцать этажей. Заметит кто-нибудь лежавшего в ожидании жертвы стрелка, и пиши пропало, вызовет полицию. На снайпера явится ОМОН, который быстро перекроет все ходы-выходы. Придется осмотреть чердак. А вот тот оказался просто идеальным местом для организации позиции снайпера. Он был поделен на отсеки, похоже, по одному на этаж, с большими арками и нишами, где проходили трубы, кабели, в
общем, коммуникации обеспечения жизнедеятельности. В стеновых панелях - аккуратные, не закрывающиеся окошки. И снаружи их не видно, и изнутри обзор превосходный.
        Гаулин достал захваченный с собой оптический прицел. Навел на окна квартиры Бестужевых. Отметил, что темные шторы прикрывают лишь небольшие углы оконных рам, в гостиной и спальне обычный тюль, прозрачная при внутреннем освещении, на кухне только шторы. Правда, с чердака видна лишь передняя к окнам половина квартиры, но этого достаточно. В поле зрения большая часть дивана, кровати, кресло, телевизор, стол со стульями. Отсюда стрелять можно. И уйти быстро и незаметно легко. Работая в перчатках, бросить, к чертовой матери, винтовку, пусть потом над ней следаки колдуют. «СВД» из Чечни, трофейная. Как попала к боевикам, неизвестно, а к Гаулину - от знакомого мелкого торговца оружием, который умер от инсульта в прошлом году. И чердак чистый. Видно, что как минимум раз в неделю прибирают. Здесь, если идти под арками, выйдешь в крайний подъезд, даже не запачкавшись. Затем лифтом вниз, из подъезда за угол и к стоянке магазина. Можно даже зайти что-нибудь купить, хотя нет, это лишнее. Уходить следует быстро, не отвлекаясь.
        - Так, - тихо проговорил Эльдар, - в принципе, отрабатывать другие варианты смысла нет. А вот посадить сюда под видом бомжа кого-нибудь из своих головорезов надо. Пусть понаблюдает за хатой, посмотрит, заходит ли кто на чердак, закрываются ли на ночь чердачные двери. И остальное, что необходимо знать для работы снайпера.
        Гаулин спустился вниз и, никем не замеченный, прошел к «Ауди». Вскоре он уже ехал в дачный поселок, где на окраине, в березовой роще, имел неброский снаружи, но прекрасно оформленный внутри коттедж. Как любил говорить Гаулин, когда гости недоумевали, почему он не поставил более крупный и современный дом, имея для того достаточно средств, - внешняя часть коттеджа для соседей и администрации, для себя - внутренняя. Никому бы и в голову не пришло, что в подвальном помещении невзрачного на вид коттеджа есть и сауна, и бассейн, и тренажерный зал, и даже небольшой подземный ход, имевший выход к озеру, к моторной лодке у общего причала. А в тайнике - арсенал вооружения, от пулеметов до пистолета «ПМ» и гранатомета
«РПГ-7» с четырьмя выстрелами.
        Ровно в 19.00 к воротам особняка Гаулина подъехал «Форд». Из иномарки выскочил средних лет щуплый мужчина, закрыл ворота. Следом за ним из машины вышли двое его товарищей. Они быстро прошли в дом, в просторном холле которого их встретил начальник службы безопасности компании «Рокада-Лес».
        - Ну, привет, бандиты! - поздоровался он с прибывшими.
        - Какие же мы бандиты? - усмехнулся старший из них, Рубцовский Анатолий Васильевич по прозвищу Рубец. - Мы - чистильщики, общество от дерьма всякого освобождаем.
        - Чистильщики? Фильмов американских насмотрелись? Ладно. Идемте в каминную, там поговорим.
        - Один вопрос, Эльдар, - вышел вперед водитель «Форда» Артур - Табанов Артур Михайлович, - бабки наши ты привез?
        - А что, без денег разговора не будет? Уйдете?
        - Нет, но с баблом оно как-то спокойней. Для всех.
        - Да ты, никак, угрожаешь?
        - Что ты, Эльдар? Как я могу?
        - Здесь ваше бабло. В каминной получите. Пошли, нечего без толку трещать. Серый, - обратился Гаулин к мужчине, закрывавшему ворота, - свет здесь выключи.
        - Ага! Сделаем.

«Группа решения проблем», как называл троицу бандитов Эльдар Гаулин, подобранных им самим еще в лихие девяностые годы, устроилась в креслах каминной комнаты. Начальник службы безопасности прошелся из угла в угол, резко повернулся:
        - Шеф поставил перед нами задачу убрать одну стерву, очень мешающую бизнесу.
        - Кого, если не секрет? - спросил Рубцовский.
        - Какой же секрет? Некую госпожу Бестужеву Ларису Константиновну, слыхали о такой?
        Бандиты переглянулись.
        - Нет, а что за краля? Почему мы должны слышать о ней? - отрицательно покачал головой Рубцовский.
        - Потому, что она депутат Московской городской думы.
        - Ну, Эльдар, этих депутатов сейчас развелось как собак нерезаных, в деревне одной был, на рыбалку ездил, так там тоже депутат живет, какого-то местного поселения.
        - Бестужева - не простой депутат.
        - Погоди, - сморщил лоб Табанов, - знакомая фамилия, Бестужева, где-то…
        - Не где-то, а в офисе, - прервал его Гаулин. - У шефа в телохранителях служит Сергей Бестужев, кстати, муж депутата.
        - Ни хрена кренделя! Роксенову мешает баба его же телохранителя?
        - Да, но это не важно. Важно другое, нам поставлена задача убрать депутата, и мы должны выполнить ее. Главную работу сделаю я лично, вы мне нужны для подготовки и возможного прикрытия. Ты, Артур, - повернулся Гаулин к Табанову, - завтра с утра берешь с собой провизии на сутки и едешь по адресу Зеленодольская, дом 29, корпус
2. По любому подъезду поднимаешься на чердак, проходишь до выхода в первый подъезд, там увидишь помещение с окном, смотрящим на корпус 3, соседний дом. Объект - окна четвертого этажа этого дома, слева от подъезда. Первого подъезда. Запомнил?
        - На память не жалуюсь. Как мне туда добраться? Взять тачку?
        - Седой отвезет. Машина пригодится для других целей. Седой же послезавтра утром сменит тебя. За ним на пост наблюдения заступит Рубец. Задача наблюдателя одна - смотреть за хатой, особенно вечером. Мне надо знать, часто ли вечером мелькает у окон Бестужева. Я все время буду на связи. Смотрим за хатой до пятницы 4 мая. Одновременно свободные от наблюдения «пасут» самого Бестужева, кто и когда, я определю позже. Вечером пятницы я должен убрать Бестужеву. Всем быть в готовности подменить при необходимости друг друга. На чердаке «косить» под бомжей. Утром 4-го на позицию выхожу я. Дополнительные инструкции получите непосредственно перед акцией. Но… если вдруг кто-то увидит, что Бестужева легла на диван и находится в зоне обстрела, сразу звонок мне.
        - Почему кто-то из нас не может воспользоваться случаем грохнуть бабу? - спросил Рубцовский.
        - Ты считаешь, это так легко сделать?
        - А чего сложного? Зарядил винтовку, поймал башку бабы в прицел, нажал на курок, и все дела.
        - Курок?! Сам ты курок, Рубец. Стрелок, запомни, нажимает не на курок, а на спусковой крючок, а перед тем как зарядить винтовку, снимает ее с предохранителя. Оптикой тоже надо уметь пользоваться. Стрелять-то вас можно научить, но где гарантия, что вы не промахнетесь? Легкое, едва заметное отклонение прицела, и пуля уйдет в сторону. А что это будет значить?
        - Писец, - проговорил Седов.
        - Вот именно, писец, причем полный. И всем нам. Но я-то еще отмажусь, а вот вас Роксенов прикажет закопать в лесу.
        - Ладно, ладно, - поднял руки Рубцовский, - ты начальник, тебе видней. Но за бабу шеф должен нам отдельно заплатить.
        - За что? За то, что «дятлами» просидите несколько дней на чердаке?
        - По-твоему, это очень приятное занятие? И ладно если просто перекантоваться на чердаке, а то ведь придется смотреть за хатой, сидеть тихо, чтобы не
«засветиться», искать момент. Это разве не стоит денег?
        - Каждый из вас в случае удачного исхода акции получит по три штуки баксов. Достаточно?
        - Вполне! - расплылась в довольной улыбке физиономия Рубцовского.
        - Значит, так! Задачу вы знаете. С утра Артур заступает на пост. На всякий случай, чтобы не возникло недоразумений, где-то часа в два я подъеду к тебе, Артур, на месте все уточню. Как поднимешься, отзвонись. Понял?
        - Понял! Чего не понять? - утвердительно кивнул Табанов.
        - Ну, тогда все!
        - Сейчас, может, коньячком угостишь, Эльдар? Перед расчетом? - сощурил глаза Рубцовский.
        - Ага! Угощу. И коньячком, и виски, сауну приготовлю, проституток вызову, чтобы до утра ублажали вас.
        - А что? Я бы не против.
        - О пьянке, саунах, шлюхах на период работы забудьте. Если не на посту, то быть дома либо в городе по неотложным делам, но постоянно, подчеркиваю, постоянно находиться на связи. Не дай бог, позвоню кому-то, и он не ответит, приеду на хату и вобью телефон в задницу. Это понятно? Я не шучу!
        - Да все понятно, Эльдар. Давай с баблом вопрос решим, и поедем мы в «обратку».
        Гаулин достал из кейса три конверта, бросил на стол:
        - Вот ваша зарплата. Здесь и оклад, и премиальные, и доплата за выслугу лет, и боевые.
        Бандиты пересчитали деньги.
        - Вообще-то в стране кризис, Эльдар, надо бы намекнуть шефу, чтобы приподнял получку, - проговорил Рубцовский.
        - Намекну! После того, как отработаем Бестужеву.
        - А, это, - спросил Серов, - телохранителя валить не будем?
        - Насчет него указаний не поступало. Надо будет, завалим. А теперь вниз, быстро в тачку, ворота я открою, и, не привлекая внимания достойных людей, что живут в поселке, в Москву, по домам.
        Глава седьмая
        Наблюдение за депутатом Московской городской думы Бестужевой Ларисой Константиновной с 28 по 30 апреля установило, что объект каждый день отъезжает от дома в одно и то же время, за исключением воскресенья. К подъезду подъезжала служебная машина, водитель, он же охранник, проверял вход в подъезд, осматривался, звонил, после чего выходила Бестужева и под прикрытием водителя садилась в автомобиль, на заднее сиденье. Водитель вел себя профессионально. От подъезда до машины он полностью закрывал собой депутата от второго корпуса. Дома депутат, естественно, большую часть времени проводила на кухне, но в сектор обстрела заходила редко, никогда подолгу не стояла у окна, постоянно была в движении, даже когда семейство Бестужевых садилось за стол, что в последнее время было редкостью. Все бандиты отметили, что спят супруги порознь. Бестужев в спальне, Лариса Константиновна в гостиной на диване, но опять-таки ложится так, что в секторе поражения находились только ноги. Телевизор смотрела откуда-то из угла. На балкон она практически не выходила, даже развесить постиранное белье, видимо, пользовалась услугами
прачечной. Бестужев чаще находился в секторе обстрела, но нужна была его жена, а она как раз и не подставлялась под выстрел.
        Наступили первомайские праздники. Роксенов уехал на два дня в Испанию, где отдыхала его законная супруга. Адалин находился неотлучно со своей женой, операция была перенесена на послепраздничные дни, и он старался оказывать ей повышенные знаки внимания. Он, приговоривший жену к смерти.
        С отъездом шефа Бестужев получил выходные. Лариса отказалась от участия в праздничных мероприятиях, сославшись на недомогание, а на самом деле решив провести выходные с мужем, постараться наладить отношения. И это в какой-то мере ей удалось. Не без труда, но она уговорила Сергея на два дня уехать за город, в деревню, где сняла старый дом у реки. Уединение вдали от мегаполиса, свободное время, рыбалка, к которой сразу же пристрастился Бестужев, прогулки по лесу смягчили его, и впервые после довольно продолжительного времени они вновь стали близки. Бандиты Гаулина на праздники остались не у дел. Им не удалось выяснить, куда уехала чета Бестужевых, и начальник службы безопасности решил снять их с постов, предоставив выходной. Сам же Гаулин не мог позволить себе отдых, понимая, какой груз ответственности возложил на него Роксенов. Не удастся 4-го числа убрать Бестужеву, и его карьере конец. Поэтому 3 мая он поехал на Зеленодольскую. Поднялся на чердак и долго смотрел на окна квартиры Бестужевых. Они должны приехать завтра. Завтра комиссия обнародует результаты проверки, и завтра Бестужева должна
умереть. Все завтра. Пробыв на чердаке около часа, убрав оставленные его людьми следы пребывания здесь, он спустился вниз и отправился в свой загородный дом.
        В то время как «Ауди» Гаулина отъехала от магазина и пошла в сторону проспекта, в квартиру № 18 второго корпуса вошли пожилая женщина и молодой респектабельный мужчина. Хозяйка квартиры указала на свои владения:
        - Вот квартира, Веня… какое сложное у вас имя.
        - Вениамин. Родители такое дали.
        - Да, конечно, Вениамин Тимурович. Посмотрите, подойдет ли она вам? Я стараюсь содержать ее в чистоте, абы кому не сдаю, особенно кавказцам.
        - Мой отец осетин.
        - Ах да, извините, вы - другое дело.
        - Почему?
        - Ну, судя по отметкам в паспорте, на Кавказе господин Чагов Вениамин Тимурович никогда не проживал.
        - Я родился там. А жили мы действительно сначала в Калининграде, потом в Вильнюсе, ну, и в Ленинграде, пардон, Санкт-Петербурге. Мой отец занимал достаточно высокие партийный посты. Я имею в виду канувшую в Лету КПСС, и нам довольно часто приходилось менять место жительства. Куда назначали отца, туда и ехали. Сейчас отца уже нет, а матушка захотела перебраться в Москву. Она здесь родилась. Поэтому я и подыскиваю ей приличную квартиру. Вот так, Ольга Валерьевна.
        Хозяйке квартиры понравился этот молодой человек, особенно то, что он называл мать
«матушкой». Сейчас подобное обращение встретишь не часто.
        Молодой человек осмотрел квартиру. Трехкомнатная, с вполне сносной мебелью, содержится в идеальной чистоте. Окна спальни, кухни, кабинета и гостиной выходили на третий корпус.
        Обойдя квартиру, Чагов улыбнулся женщине:
        - Меня все устраивает. Я снимаю квартиру пока на две недели. Возможно, и на больший срок, как пойдут дела. Подобрать приличное жилье, хотя и ваша квартира неплоха, довольно сложно.
        - Да еще риелторы начнут крутить.
        - Не без этого. Я готов заплатить вам вперед.
        - Это было бы неплохо, мне как раз сейчас нужны деньги.
        - Значит, месяц - пятьдесят тысяч, две недели - двадцать пять. Раз вам так нужны деньги, я заплачу тысячу долларов. Люди должны помогать друг другу.
        - Спасибо большое, а если надумаете съехать раньше?
        - Выданный аванс останется у вас, - улыбнулся Чагов.
        - А у вас есть регистрация?
        - Да, конечно. Если вы считаете, что аренду квартиры следует оформить по всем правилам, то я готов. Но придется платить налоги, Ольга Валерьевна.
        - Обойдемся. Если что, у меня участковый знакомый, с сыном в одном классе учился, договорюсь. Уборка - один раз в неделю, белье для стирки складывайте, пожалуйста, в ящик в ванной комнате.
        - У меня есть руки, и я обслужу себя сам. Не беспокойтесь.
        - Как скажете.
        Чагов достал из портмоне заранее приготовленную тысячу долларов, передал ее владелице квартиры, Горяновой Ольге Валерьевне, взамен получил ключи.
        - Соседи здесь хорошие, вот только пенсионер сверху рано ложится спать. Так что имейте, пожалуйста, это в виду, если приведете женщину. Вы мужчина молодой, и я все понимаю.
        - Не волнуйтесь, мы уважаем старость, обещаю, что никто на меня не пожалуется.
        - Ну, тогда пошла я? Номера телефонов, мобильный и городской, в прихожей, возникнет необходимость, звоните.
        - Непременно.
        - Я зайду ровно через две недели.
        - Позвоните перед этим.
        - Конечно. До свидания, Вениамин Тимурович, и удачного вам приобретения квартиры для матушки.
        - Благодарю. До свидания.
        Горянова, довольная весьма выгодной сделкой, ушла.
        Чагов же, дождавшись, когда захлопнется дверь лифта, прошел в гостиную, присел в кожаное, очень удобное кресло, достал сотовый телефон, по памяти набрал номер:
        - Генрих! Гриф!
        - Слушаю!
        - Свяжись с боссом, передай, хату снял, окна прямо напротив окон квартиры Бестужевых.
        - Что еще?
        - Как стемнеет, подвези продукты и инструмент.
        - Не рано ли инструмент?
        - Нет! Удобный случай может представиться в любую минуту.
        - Хорошо. С 22.00 жди. Перед тем как подняться к тебе, отзвонюсь!
        - Договорились!
        - Второй «клиент» еще не объявился?
        - Нет! За его домом смотрят.
        - О’кей, Генрих.
        - Не промахнись на этот раз, Гриф. Слишком дорого может стоить тебе третий подряд промах.
        - Не беспокойся. Отбой!
        - Отбой!
        Вениамин Тимурович Чагов, он же наемный убийца Виктор Маркович Гриффер, отключил телефон. Распаковал дорожную сумку, прошел в ванную. Ему повезло. Снять квартиру напротив места проживания «клиента» удается очень редко. Это хороший знак. После двух неудач на Кавказе фортуна, кажется, решила повернуться к нему лицом. Правда, в Москве босс перенацелил его на более доступную и, скажем так, более привычную цель. Но это сейчас. С капитаном придется сложнее, но здесь он хоть один и не в проклятых горах.
        Перекусив тем, что было с собой, Гриффер прилег на диван в гостиной и уснул. Сказался быстрый отход, бессонная ночь, мотание в аэропортах. Хорошо, что Генрих успел найти для него эту квартиру. Оставаться на ночь с доверенным человеком босса - удовольствие не из самых приятных. Генрих принадлежал к типу людей, склонных к одиночеству. Если он что-то говорил, то только по необходимости. В основном молчал, не переносил ни телевидения, ни музыки. Обожал темноту. Скорее всего, он был импотентом, потому что, насколько знал Генриха Гриффер, у того никогда не было женщин. А может, он предпочитал мужчин? Тогда многое объяснялось в его скрытности. Но, как бы то ни было, сейчас Гриффер отдыхал в отдельной уютной квартире, и никто не мешал ему. Он проснулся в 20.00, как по будильнику. Привел себя в порядок. Хотелось есть, и кафе недалеко, но выходить из квартиры нежелательно, придется терпеть, пока Генрих не подвезет продукты. Стрелок сварил себе кофе. Телевизор включать не стал, там все равно одна дребедень, музыкальный центр старый, кассетный, кассеты есть, но и их слушать не будешь. Но зато в квартире
оказалась довольно солидная библиотека. Гриффер выбрал себе томик Ирвинга. Он читал остросюжетные романы современного американского писателя, а вот «Следствие защиты», что держал в руках, не довелось, так что сейчас есть возможность заполнить этот пробел. Он сел в кресло, включил торшер и углубился в чтение. Успел прочесть почти треть книги, как тишина в квартире взорвалась сигналом вызова. Гриффер посмотрел на дисплей, впрочем, можно было и не делать этого, звонить ему мог один человек - Генрих.
        - Да?! - коротко ответил он.
        - Это я!
        - Больше никого и не ждал.
        - У меня все с собой.
        - Можешь подниматься, квартира восемнадцать.
        - Проверь подъезд!
        - А в этом есть необходимость?
        - Проверь! - приказным тоном сказал Генрих и отключил телефон.
        Пришлось нанимателю квартиры выходить в подъезд и оттуда звонить Генриху. Гриффер поймал себя на мысли, что не знает об этом человеке ничего, кроме имени и того, что он является доверенным человеком босса. Да и босса Гриффер никогда не видел.
        Генрих поднялся на лифте, внес большую хозяйственную сумку, чехол и поставил их к стене прихожей.
        - Здесь все, что тебе необходимо. Продуктов хватит на неделю.
        - Ты знаешь, сколько мне требуется продуктов?
        - Я знаю, сколько их требуется мне, чтобы держать себя в форме.
        - Винтовка пристрелена?
        - Да!
        - Ее особенности?
        - Обычная «СВД».
        - Происхождение?
        - Трофей. Из Южной Осетии.
        - Понятно. Кофе выпьешь?
        - Нет! Перед выездом звонил босс. Тебе приказано после обстрела прибыть ко мне.
        - Само собой, больше мне податься некуда.
        - И чтобы здесь никаких следов.
        - А вот это уже слишком. Я - профи и знаю, как работать.
        Генрих усмехнулся, что бывало с ним крайне редко:
        - Ты это уже на Кавказе доказал. И, кстати, следы там, несмотря на весь свой профессионализм, все же оставил.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Отпечатки армейских ботинок.
        - Еще я оставил русским внедорожник, винтовку, - рассмеялся Гриффер. - А ботинки? Таких натовских ботинок в каждой местной банде целые склады. Ты мне лучше скажи, повара убрали?
        - Да. И вместе с ним жену и детей.
        - Этих-то зачем?
        - Так получилось.
        - Ликвидатор ушел без проблем?
        - Об этом ничего не знаю. Да и не касается это ни тебя, ни меня. Сейчас твоя главная задача - убрать женщину.
        - В квартире Бестужевых никого нет.
        - Да, они где-то в области, но завтра должны вернуться.
        - Ну, значит, завтра и уберем.
        - Я уеду на такси. На стоянке магазина припаркован «Шевроле». На нем приедешь ко мне. Моих следов ни в машине, ни на винтовке, ни даже на продуктах нет, постарайся не оставить своих.
        - Учту твое пожелание. Номер машины, документы на нее!
        - Номер… документы в бардачке. Вот тебе ключ.
        - Я проверю твою машину, и если обнаружу взрывное устройство, то второй жертвой, Генрих, станет не капитан спецназа, а ты.
        - Вроде на идиота ты не похож, а мелешь черт-те что!
        - Ты точно хорошо выучил русский язык. А я очень хорошо знаю поведение некоторых заказчиков. Так что играть со мной не рекомендуется. Опасно для здоровья.
        - Все сказал?
        - Все! - развел руками Гриффер.
        - До свидания!
        - Счастливого пути. И постарайся, чтобы тебя видело как можно меньше людей. Здесь, я имею в виду.
        Генрих посмотрел на стрелка, ничего не сказал и вышел в коридор.
        Гриффер захлопнул за ним дверь.
        Первым делом, надев перчатки, он отнес чехол в гостиную, извлек из него «СВД», внимательно осмотрел винтовку, проверил работу затвора, спускового крючка. Вставил оптический прицел. В первый же осмотр здания напротив он обнаружил на фасаде, в районе пятого этажа, свисающий с балкона кусок бельевой веревки, который раскачивался даже при небольшом ветре. Хотя с такого расстояния, а между зданиями было не более двухсот пятидесяти метров, направлением ветра можно пренебречь, если, конечно, он не сильный. Из «СВД» с этого расстояния не поразить цель было гораздо труднее, нежели поразить. Главное, чтобы эта цель застыла неподвижно на несколько мгновений. Такой момент он не упустит. Поставив винтовку за платяной шкаф, отправив туда же чехол, Гриффер отнес сумку на кухню, выложил на стол продукты и улыбнулся. Для поддержания формы Генриху требовалось больше калорий, чем Грифферу. Человек босса, или контролер заказчика, купил в основном полуфабрикаты, но захватил и колбасы, и консервов, нарезанного хлеба, минеральной воды, не забыл о сахаре, соли. В общем, сейчас в распоряжении у нового временного жильца
квартиры номер восемнадцать было все для приготовления сытного ужина. Чем наемник и занялся. Поужинав, Гриффер убрал продукты в холодильник и продолжил чтение, не снимая тонких перчаток, пока во втором часу не уснул.

* * *
        Вечером четверга 3 мая в деревне Сосенки во дворе съемного дома, откуда открывался прекрасный вид на реку и заливные луга, использовав под мангал кирпичи, а под шампура обычные, отбитые от обмазки электроды, найденные в сарае, Сергей готовил шашлык. Лариса по случаю купила у соседки свинины - соседи забили кабанчика - и сейчас нарезала на столике овощи.
        Шашлык получился на славу - мягкий, сочный. Лариса достала из дорожной сумки бутылку вина:
        - Давай, Сережа, выпьем за то, чтобы между нами больше никогда не было ссор. Я очень люблю тебя. И ты любишь меня, я знаю. Не будем портить себе жизнь, кто знает, сколько лет нам осталось?
        - Ну, если я выжил в плену у «духов», когда, казалось, от смерти могло спасти только чудо, то жить мы будем долго. И ты права, не стоит нам ссориться, все равно не сможем друг без друга.
        Бестужев разлил вино по кружкам. Они выпили и принялись за шашлык. Позже, убрав все за собой, спустились к реке. И тут, на берегу спокойной Сосенки, Бестужева вдруг охватила тревога. Он почувствовал приближение опасности. Быстрым взглядом окинул противоположный берег, посмотрел влево, вправо.
        Заметив его состояние, Лариса тоже встревожилась:
        - Что такое, Сережа?
        - Пока не знаю, Лара, но что-то здесь не так.
        - В смысле?
        - Здесь небезопасно.
        - А мне, напротив, очень хорошо, красивый вид на луга, легкое шуршание воды.
        - Пойдем обратно.
        - Но почему?
        - Идем!
        - Хорошо!
        В это время из-за кустов, что закрывали изгиб берега, на поляну, где стояли Бестужевы, вышли двое мужиков, оба в сильном подпитии. Увидев Сергея и Ларису, один из них воскликнул:
        - О! Дачники! А ты говорил, Василь, курева не добудем. Городские угостят.
        - А может, они не курят, Микола!
        - Не-е, Василь, в городе все курят, и мужики, и бабы.
        Бестужев отодвинул Ларису за спину:
        - Привет, мужики. Что, табачок по дороге растеряли?
        - Да нет, - неожиданно миролюбиво ответил Василь, - самогонки взяли, а курева купить в магазине забыли. Я на Миколу положился, а он, видать, на меня. Вот и остались без курева. А возвращаться толку нет, магазин закрыт. Дома-то есть запас, конечно, но там тока покажись, баба в момент захомутает. Не угостите парой-тройкой сигарет, а то какая выпивка без курятины?
        - Ну, почему не угостить хороших людей? - внимательно посмотрел на мужиков Сергей, доставая начатую пачку. - Лови! - бросил он ее Василю. Тот поймал и смущенно проговорил:
        - Благодарствую. Я четыре штуки возьму, ничего?
        - Забирай пачку, у меня дома еще есть.
        - А вы у Трофимовны хату сняли?
        - Да!
        - Зря. Дальше, за магазином, дешевле можно снять. Трофимовна дерет с клиентов безбожно. Хоть было бы за что, а то хуже ейной хаты на деревне жилья нет.
        - Клиенты часто наезжают?
        - В этом году вы первые. Да и рано. А вот как тепло установится, так из Москвы народ валом повалит. Так что вы правильно сделали, что сейчас хату сняли, дороговато, конечно, да ничего, в июне и развалюха Трофимовны втридорога стоить будет.
        - Ладно, теперь знаем, где снимать дом.
        - А лучше самый крайний, у поля, там теща моя живет, - вмешался в разговор Николай. - Тещу я к себе заберу, а по деньгам договоримся. На самогоночку дашь,
«скощуху» приличную сделаю.
        - Хорошо!
        - Ну, мы пойдем, а то бабы искать начнут, а они у нас похлеще любых легавых. Где хошь отыщут, нюх, что ли, особый имеют?
        - Давайте, мужики! Удачи!
        - А вы гуляйте. Не бойтесь. У нас в деревне спокойно.
        Мужики прошли дальше и скрылись за соснами.
        - Ты под этим подразумевал опасность? Ну и интуиция у тебя, - сказала Лариса.
        - Привычка, Лара, на войне опасность нутром чуешь. Там и не такому научишься.
        - Понимаю. Но пойдем все же домой, по-моему, похолодало. И дождь натягивает.
        - Да, озоном пахнет, значит, быть дождю. Пойдем, дорогая.
        Они вернулись в дом.
        Лариса натопила «голландку»:
        - Я воды согрею!
        - Давай, а я покурю во дворе.
        Забрав новую пачку «Явы», Бестужев вышел во двор. Прикурив сигарету, обошел усадьбу, стараясь держать под контролем крыльцо. Все было спокойно, тихо, а тревога не уходила. Значит, все равно что-то не так. Но где? Непонятно. И это злило.
        - Сережа? У тебя все в порядке? - позвала Лариса.
        - Да!
        - Тогда чего домой не идешь?
        - Иду!
        Сергей закрыл за собой дверь на засов, и в это время разразилась гроза. Первая, оттого неожиданная и сильная. Может, ее приближение держало тревогу, а пройдет гроза - и наступит успокоение? Гроза прошла, а тревогу развеяли ласки супруги. Бестужев отдался им, как раньше, весь без остатка.
        Утром служебный «Фиат» выехал из деревни и пошел в сторону города.
        - Хорошо отдохнули, правда? - потянулась на переднем сиденье Лариса.
        - Правда, - ответил Сергей, внимательно следя за дорогой и бросая частые взгляды в зеркало заднего вида.
        - Ты напряжен, - заметила Лариса.
        - Не понимаю. Вроде все нормально, а на душе тревога.
        - Она до сих пор мучает тебя?
        - Не мучает - не дает покоя. Интуиция подсказывает, опасность существует и она где-то рядом, но просчитать ее мне не удается. И это плохо.
        - Ну какая опасность, Сережа? Откуда?
        - Не знаю. Хотя если кто-то хотел нанести нам вред, скажем так, то лучшего места, чем дом в деревне, где мы останавливались, придумать невозможно.
        - Вот видишь? Значит, твои страхи напрасны.
        - Знаешь, Лара, точно такое же чувство я испытывал, когда вел отделение к оврагу в
«зеленке». Это когда всех моих ребят «духи» положили, а самого утащили в плен. Тогда я тоже чувствовал опасность и тоже не смог ее просчитать. Не просчитал, что двое боевиков ведут себя слишком свободно. А когда понял, что отделение попало в засаду, было уже поздно.
        - Не надо вспоминать тот страшный случай, Сережа. Что было, то прошло.
        - Не надо, а как забыть, если лица парней до сих пор по ночам снятся? Главное, только лица, меняясь, как кадры. И все улыбаются. Все довольны. Чем? Может, тем, что им там, - указал наверх Бестужев, - лучше, чем нам здесь?
        - Пожалуйста, - попросила Лариса, - оставь эту тему. Мы обратимся к психиатру, он поможет.
        - Сколько я прошел этих психиатров, психологов, психоаналитиков, гипнотизеров, не помню. Но ты права, давай сменим тему.
        - Сегодня слушание доклада комиссии по компании «Рокада».
        - А потом встреча с Роксеновым. Думаю, зря мы затеяли эту встречу. Но в этом я виноват.
        - Ничего. После доклада комиссии многое станет ясным.
        - Ты веришь членам этой комиссии?
        - Я их не знаю. Фамилии слышала, но не более того. Председатель вроде человек честный, неподкупный, по крайней мере так о нем отзываются некоторые коллеги.
        - А если подтвердится, что ни Роксенов, ни его люди не совершали ничего противозаконного, ты закроешь это дело?
        - И даже извинюсь перед твоим Роксеновым.
        - Он такой же мой, как и твой!
        - Нет, Сережа, ты его как родного защищаешь.
        - Это моя работа, за это мне платят деньги, но… Лара, хватит, мы о чем договорились? Ни до встречи с Роксеновым, ни после о работе друг другу ни слова. Иначе опять сорвемся на скандал.
        - Ты прав, хватит. Как не хочется в город возвращаться! Хорошо все-таки в деревне. Да, удобств практически никаких, работы по хозяйству много, но все это в радость. А как покойно сидеть на завалинке и смотреть на закат!
        - Так в чем же дело? Сдавай свой мандат, я уйду из «Рокады», денег у нас сейчас достаточно, да еще квартиру продадим. И поедем куда-нибудь в деревню на Оке или Пре, что в Рязанской области. Места там просто шикарные. Да ты и сама знаешь. Купим участок, построим дом. Дело какое-нибудь откроем и заживем спокойно и счастливо, каждый вечер наслаждаясь красотой заката.
        - Это было бы прекрасно, - вздохнула Лариса.
        - Так все же в наших руках.
        - А давай попробуем, - махнула она рукой. - В отпуск проедем по районам близлежащих областей. Если найдем что-нибудь подходящее, то… бросим Москву и уедем.
        - Ты серьезно?
        - Да! Тяжело в Москве. Давит она. Многих - до конца. И в политике стало невозможно работать, как хочешь, как можешь, на благо, а не во вред.
        - В политике так всегда было.
        - Возможно, только я раньше не замечала этого.
        - Хорошо, что сейчас заметила. Значит, ждем августа?
        - Да!
        - Но смотри, изменишь решение, я силком тебя в деревню увезу, закрою в сарае, а мандат почтой в Думу отправлю.
        - Как говорят, «за базар ответишь»? - рассмеялась Бестужева.
        - Примерно так!
        - Я согласна. Я на все, Сережа, согласна, лишь бы жить с тобой долго-долго и, конечно же, счастливо.
        - Раньше ты не говорила этого.
        - Сам виноват.
        Супруги Бестужевы, подъехав к своему дому и забрав из багажника вещи, поднялись к себе.
        Это отметил находившийся с утра на позиции Гаулин и тут же позвонил Роксенову:
        - Шеф, клиенты на месте.
        - Это хорошо. Надеюсь, ты снимешь проблему.
        - Сниму.
        Видел приезд Бестужевых и Виктор Гриффер, он тоже достал сотовый телефон:
        - Генрих! Наши голубки в гнезде.
        - Прекрасно! Теперь слово за тобой.
        - И я скажу его, не сомневайся.
        - Мне-то что сомневаться? Ты думай о докладе боссу. Все, работай!
        Пока Лариса разбирала вещи, освободив от этого нудного занятия мужа, Бестужев, прикурив сигарету, подошел к окну кухни. Тревога продолжала жить в нем. Почему он посмотрел на крышу соседнего дома? На это вряд ли сам смог бы ответить, но посмотрел и на мгновение, на доли секунды заметил в окне чердака напротив первого подъезда, как будто что-то блеснуло. Если бы он находился на войне, в горах, отслеживал бы обстановку у базы боевиков, то принял бы этот блик как отражение солнца в оптическом прицеле. Но здесь не война, и он не в засаде.
        - Интересно, - проговорил Сергей.
        - Ты что-то сказал? - спросила Лариса, распаковывая рюкзак.
        - Да нет, дорогая, ничего, просто кое-что надо проверить.
        - Что именно?
        - Подожди, занимайся своим делом.
        Бестужев принес из спальни бинокль, подаренный ему в реабилитационном центре парнем-инвалидом, лишившимся в Чечне обеих ног.
        - Бинокль? - удивленно воскликнула Лариса! - В чем дело, Сережа?
        - Мне показалось, что с чердака соседнего дома кто-то смотрит на нас через оптику.
        - Какую еще оптику?
        - Ну, скажем, через оптический прицел снайперской винтовки.
        - Что с тобой, Сережа, какой прицел, какая винтовка? Ты хочешь сказать, нас хотят убить?
        - Возможно.
        - Но кто и за что?
        - Ты нажила себе немало врагов за короткий период депутатской деятельности. Быть честной среди продажных чинуш сейчас смертельно опасно.
        - У тебя, по-моему, развилась мания преследования.
        - А я, дорогая, и приучен к тому, чтобы определять угрозу в ситуации, в которых другие ее не замечают. Помолчи, пожалуйста, и не подходи к окнам ближе двух метров. И не спорь!
        - Хорошо. Я сяду в кресло в гостиной и буду ждать, когда дел невпроворот!
        - Это временно, Лара!
        Бестужева подчинилась. Правда, в кресло она не села, а перенесла разбор вещей в прихожую.
        Сергей же навел бинокль на окно чердака.
        - Вот черт глазастый! - отпрыгнул Гаулин. - Неужели заметил? Если заметил, придет. Как увидеть, что идет? Отсюда нельзя. Стоп, через два пролета окно со сколом внизу. Через него будет виден подъезд Бестужевых.
        Забрав винтовку и сумку, он перебрался на новую позицию, сосредоточив все внимание на подъезде Бестужевых.
        Сергей внимательно осмотрел чердак. Ничего подозрительного. Хотя если кто-то наблюдал за квартирой, тоже, видимо, заметил, что попал в поле зрения Бестужева, и отошел. Кто же этот наблюдатель с оптикой? Киллер? Но он мог выстрелить и когда они с Ларисой находились у машины, шли к подъезду, здесь, в конце концов. Или не мог? Не было стопроцентной гарантии поражения цели? Клиенты в движении, а в маневре киллер ограничен размерами окна? Или, вообще, блик только показался Бестужеву? А может, смотрели на улицу дети или бомжи, облюбовавшие чердак для весенне-летнего проживания? Сейчас сравнительно тепло, сидеть в подвалах у труб отопления совершенно необязательно. Как бы то ни было, но чердак следует проверить.
        Отложив бинокль, он прошел в прихожую, надел кроссовки.
        - Ты далеко собрался? - спросила Лариса.
        - Прогуляюсь.
        - Пойдешь на чердак соседнего дома?
        - А если и так? - улыбнулся Сергей. - Давненько я по чердакам не лазил.
        - Вот что я тебе скажу, дорогой, делать тебе нечего, помоги лучше мне.
        - Помогу, как вернусь, а ты за время моего отсутствия к окнам ни шагу. Будь здесь. Так спокойней.
        - Ладно. Но и ты, чтобы не терять время впустую после того, как разгонишь котов на чердаке, зайди в магазин и купи хлеба.
        - Есть, командир!
        - Давай.
        Бестужев спустился во двор, прикурил сигарету.
        Гриффер внимательно наблюдал за его действиями и ничего не понимал. «Черт побери, что тебя вынудило, офицер, пойти к соседнему дому? Меня ты видеть не мог. Кто-то другой привлек твое внимание? Кто? Заставивший тебя не только осмотреть через бинокль верхние этажи, но и выйти на проверку? Хм», - хмыкнул Гриффер в задумчивости. Похоже, за «клиентами» охотится не только он. Или это проделки Генриха? Контролер, высланный к объекту по приказу босса? Вполне может быть. Но тогда этот контролер идиот или дилетант. Хотя на Кавказе и Гриффер дважды промахнулся, имея, казалось бы, стопроцентные шансы на поражение цели. Не поразил. Вмешался случай. Почему здесь этот же случай не мог сыграть против контролера? Так… контролер… будем исходить из этой версии. Зачем босс приказал отправить его сюда? Убедиться в том, что Гриффер выполнил заказ? Или для того, чтобы убрать самого снайпера? Но тогда контролеру-ликвидатору, прекрасно осведомленному, где находится стрелок и откуда он будет работать, надо было бы занять позицию где-то в соседнем доме, в доме Бестужевых. Это могла быть какая-то съемная квартира, крыша,
чердак. Находясь в одном с Гриффером здании, возможности ликвидатора практически сводились к нулю. Он мог с крыши этого дома «снять» его у машины, любезно выставленной Генрихом, но не тогда, когда Гриффер пристрелит бабу. Здесь уйти бы успеть. Сидеть же на позиции ликвидации, имея задачу устранения снайпера у машины, значит, подставляться под спецов, которые на убийство депутата прибудут в считаные минуты и закроют район. Да и у снайпера могут быть десятки путей отхода. И все же не это главное, а время, которого у ликвидатора не будет. Значит, если Генрих выставил контролера, то именно наблюдателя, но не ликвидатора. Тогда все объясняется. Контролер не профи, и офицер, муж Бестужевой, срисовал его. Придется теперь побегать по подъездам этому контролеру. Бестужев идет к дому, решил проверить чердак и крышу. Правильно, в принципе, делает. Но на работу Гриффера данная суета повлиять не может. И это главное. Наемник встал у стены окна, наблюдая, как Бестужев прошел к первому подъезду.
        Гаулин, убедившись, что старший лейтенант заметил его и вышел на проверку, разровняв керамзит на плитах, вместе с винтовкой и сумкой поспешил к крайнему подъезду. Там вышел на площадку к лифту и затаился у железной двери, готовый в любую секунду уйти вниз по подъезду. Он проклинал свою неосторожность и внимательность Бестужева.
        Сергей же поднялся на лифте на последний, девятый этаж. На выходе встретил женщину довольно преклонных лет, которая недовольно проговорила:
        - Катаются тут всякие, лифта, когда нужен, не дождешься.
        - Извините, но я тоже по надобности.
        - Это какой такой надобности? - внимательно посмотрела на Сергея старушка. - Ты, вообще, зачем сюда приехал? К кому? Я тебя тут ни разу не видела.
        - Да я электрик, бабуля, - солгал Бестужев, - сигнал от жильцов поступил, напряжение прыгает.
        - Чего? Какое напряжение? Ничего не прыгает, я телевизор, считай, с утра до вечера смотрю, а чего еще делать? И ничего, хоть и старенький у меня «Рекорд», еще брежневских времен, но работает получше нынешних, импортных.
        - Вот «Рекорду» твоему, бабуля, действительно никакие скачки напряжения не страшны, а для более сложной техники они губительны. Но пошел я, кто знает, сколько здесь работы.
        - Погодь, - нахмурилась старушка, - электрик, говоришь?
        - Ну да, а что, не похож?
        - То-то и оно, что не похож, инструмент твой где? Или ты голыми руками проводку, или чего там у вас, ремонтировать будешь?
        - А ты, бабуля, все замечаешь.
        - Так приучена. Ты при Сталине не жил, вот когда порядок был, потому как бдительность все проявляли.
        - Слышал. Друг на друга доносы писали.
        - Не без этого. Но порядок был. Так где инструмент твой, электрик?
        - Где ж ему быть? В ящике у трансформатора. Не носить же его с собой каждый раз? Вот в каждом доме и храним инструмент. Не веришь? Пойдем, покажу.
        - Нечего мне на чердаке делать, - покачала головой бдительная старуха. - А вот участкового вызову. Он пойдет с тобой и проверит, что ты за электрик.
        - Вызывай кого хочешь, мне работать надо. А на будущее, не вступай с неизвестными людьми в подобный разговор. Лучше действительно полицию вызови. А то налетишь на бандита, он тебя по голове треснет да втащит труп на чердак, а потом и квартиру твою обчистит. Так что бдительность бдительностью, а об осторожности забывать не следует.
        - Ты еще поучи меня, - фыркнула старушка, но от Бестужева отошла.
        Сергей прошел на чердак. Присел на корточки, прислушался, закрыв глаза, привыкая к темноте. Затем двинулся вдоль чердака. Вот и окно, из которого бликовало.
        Он внимательно осмотрел отсек. Явных следов не заметил, пошел дальше. Дойдя до крайнего подъезда, решил пройти обратно. Не заметив ничего подозрительного, спустился вниз. Направился в сторону магазина, разминувшись у третьего подъезда с местным участковым. Старушка времени не теряла, вызвала полицию, да вот только поздновато.
        Домой Бестужев вернулся через час.
        Открыв дверь, Лариса проговорила:
        - Тебя, Сережа, только за смертью посылать.
        - Не говори так, Лара.
        - Хлеба-то купил? Или весь час лазил по чердаку?
        - Купил.
        - Ну а что в соседнем доме? Нашел место, оборудованное телескопом или каким-нибудь пулеметом?
        - Нет, - ответил Бестужев, - ничего я не нашел. Видимо, действительно показалось.
        - У господина Роксенова наверняка еще не было такого телохранителя.
        - Какого такого?
        - Дотошного и упрямого.
        - У него до меня вообще не было телохранителя. Но мы продолжим разговор о владельце «Рокады» или займемся чем-то другим?
        - Иди помойся. Все в деревне хорошо, вот только не привыкли мы к отсутствию удобств. Баня баней, все прекрасно, а вот душ принять негде.
        - У многих он на улице.
        - Интересно, как им пользоваться зимой?
        - А зимой - баня. Я в ванную.
        - Мне по-прежнему сторониться окон?
        - Нет! Но подолгу не стой возле них. У нас плотных штор нет?
        - Нет!
        - Плохо. Надо купить.
        - По-моему, и так хорошо.
        - Хорошо-то хорошо, но не безопасно.
        - Ты опять за свое?
        - Все, не буду. В ванную.
        - А я готовлю обед.
        Гаулин же, никем не замеченный, вернулся на позицию. Теперь он был осторожен. Но Бестужевы стали реже входить в сектор поражения, даже обедали на дальней стороне стола. Самого телохранителя Гаулин видел хорошо, а вот Бестужеву лишь частично. Но ничего, время еще было, хотя и таяло оно быстро, как последний снег весной.
        После обеда Сергей и Лариса уединились в спальне. В семь часов тридцать минут она появилась в гостиной, присела на диван. Гаулин вскинул винтовку. Но Лариса неожиданно встала и вышла в коридор. Эльдар чертыхнулся:
        - Черт! Куда тебя понесло? Не иначе, кто-то пришел к Бестужевым.
        И он был прав.
        В 19.30 в прихожей квартиры Сергея и Ларисы прозвучал звонок. Несмотря на то что Бестужев крикнул из кухни, что откроет, Лариса тоже вышла в коридор. Оказалось, пришел сосед Гончар.
        - Добрый вечер, - поздоровался он.
        - Добрый, - ответили супруги.
        - Извините, я, собственно, на минуту. - Он повернулся к Бестужеву: - Сергей! Вы не могли бы мне помочь?
        - Смотря в чем.
        - Да я книжные полки решил перевесить. Одному не справиться. Это не займет много времени.
        - Без проблем! Лара, я ненадолго.
        - Хорошо.
        Сергей и Гончар ушли, а Лариса, закрыв за мужем дверь, прошла в гостиную. Включила телевизор и присела на диван, облокотившись о широкий подлокотник и поджав под себя ноги. Начинался фильм, который, судя по рекламе, обещал быть интересным. Лариса и не подозревала, что оказалась в зоне поражения снайперов. И того, что засел на чердаке, и того, что устроился в квартире дома напротив. Впрочем, Гриффер мог «снять» ее в любом месте, лишь бы она на несколько секунд находилась в неподвижном состоянии.
        Гаулин, поняв, что наступил наконец решающий момент, поднял винтовку, поймал голову Бестужевой в прицел. Удержал цель, начал медленно нажимать на спусковой крючок…
        Но Гриффер действовал быстрее. На то он и профессионал. Он не стал удерживать цель, а нажал на спусковой крючок сразу, как только висок Ларисы оказался у него в прицеле. Хлестнул выстрел «СВД», и Бестужева с пробитой головой завалилась на диван. Гриффер был уверен в том, что убил ее, поэтому, отбросив винтовку, тут же вышел из квартиры, спустился вниз, отправив ключи в мусоропровод, и спокойно, не торопясь, направился к стоянке у магазина. Увидев машину Генриха, открыл дверку, достал документы, быстро просмотрел их и завел двигатель. Применять сканер не стал. Предупрежденный Генрих не пошел бы на минирование «Шевроле». Так же не суетясь, он выехал со стоянки и отправился в сторону проспекта. Отъехав от поворота примерно с километр, остановил машину, достал сотовый телефон и набрал номер:
        - Генрих? Гриф!
        - Это я понял! Говори!
        - «Клиент» покинул этот мир.
        - Ты уверен?
        - Я отвечаю за свои слова.
        - Хорошо. Давай ко мне!
        - Думаю, что мне лучше снять какую-нибудь хату у женщин, что пасутся на вокзалах. Там и спокойней, и девочку заказать можно.
        - Ты должен прибыть ко мне!
        - Завтра, Генрих, завтра. Ты получишь подтверждение исполнения заказа, я отдохну, днем и встретимся. Обсудим наше дальнейшее сотрудничество по второму «клиенту».
        - Ты должен сегодня быть у меня! - упрямо повторил Генрих.
        - Ну что ты заладил одно и то же. Должен, должен, теперь вы мне должны, а не я вам.
        - Гриф, ты должен быть у меня потому, что ситуация изменилась.
        - Не понял? В каком смысле?
        - В прямом!
        - А если подробнее?
        - Подробнее у меня! В 22.00 с тобой будет говорить босс.
        - Даже так? А ты не блефуешь?
        - Не играй с огнем, Гриф! И чем быстрее приедешь ко мне, тем лучше. Если ты решил проблему, то скоро вся полиция Москвы будет поднята на поиски киллера.
        - Ты бы лучше о своем контролере позаботился. Ему надо торопиться. Задержится, спалится точно!
        - О ком ты говоришь, Гриф? Я тебя не понимаю.
        - Не понимаешь? Ну, и ладно. Хорошо, я еду к тебе. Где оставить тачку?
        - У супермаркета. Без отпечатков.
        - До встречи. И приготовь коньяк. Я хочу выпить.
        - Будет тебе коньяк, все будет. После разговора с боссом.
        - О’кей!

…Гаулин не успел нажать спусковой крючок, отпустив палец. Он услышал выстрел и увидел, как в окне образовалась аккуратная дырка, а Бестужева с простреленным виском упала на диван.
        - Что за черт? - в недоумении опустил он винтовку, потом вновь припал к прицелу.
        Сомнений не оставалось, Лариса мертва, а вот кто убил ее? Поняв, что оставаться на чердаке и далее, значит, неминуемо «засветиться», если не попасть в руки полицейских, Гаулин схватил мешок, винтовку и побежал вниз. У выхода спохватился. Куда он с винтовкой? Быстро осмотревшись, забросил ее за какие-то трубы, тянущиеся вдоль стены, и постарался успокоиться. Юркнув за угол, быстро дошел до «Ауди», сел в машину, вывел ее со стоянки. Он повторял действия настоящего убийцы, даже не подозревая об этом. На проспекте у павильонов Эльдар остановился, достал сотовый телефон и набрал номер Роксенова. Председатель совета директоров ответил тут же, словно ждал звонка:
        - Да!
        - Я!
        - Понял.
        - Баба умерла.
        - Точно?
        - Точнее не бывает.
        - Молодец, хвалю.
        - Спасибо, конечно, но не за что. Бабу в бессрочную командировку отправил не я.
        - Не понял. А кто? - В голосе Роксенова слышалась растерянность. - Кто это сделал?
        - Я думал, вы решили подстраховаться и наняли еще одного человека.
        - Я никого не нанимал, но хватит болтать по телефону. Ты сейчас где?
        - На Волгоградке!
        - Давай ко мне на дачу!
        - Понял, еду!
        Развернув на проспекте «Ауди», Гаулин, стараясь не нарушать Правила дорожного движения, повел иномарку к МКАД.

* * *
        Сергей с Гончаром только зашли в квартиру отставного подполковника, когда Гриффер произвел роковой выстрел.
        - Хлопок какой-то! Словно на улице из «пээма» стрельнули.
        - Из «пээма»? Нет… боюсь…
        Бестужев рванулся обратно, Гончар побежал за ним.
        - Лара! - влетев в квартиру, крикнул Сергей.
        В ответ тишина.
        - Лара?!
        Он забежал в кухню, затем в гостиную и там остановился, на мгновение остолбенев.
        Гончар, не отстававший от Сергея, чуть не врезался в него. Увидев лежавшее на диване тело, выкрикнул:
        - Ох, твою-то мать! Лариса Константиновна…
        Придя в себя, Бестужев бросился к жене. Поднял ее мертвую, простреленную голову, прижал к груди:
        - Лара! Лара! Очнись.
        - Она мертва, Сергей, - прошептал Гончар.
        - Мертва, - тихо повторил Бестужев, - это я виноват в ее смерти, я.
        - Но… так, в окне отверстие. Стреляли из мощной «СВД» и из соседнего дома. В ином случае стекло разлетелось бы на куски. Я вызываю полицию.
        Сергей ничего не слышал и не видел. Он качал в руках окровавленную голову жены:
        - Я убил тебя, Лара! Я виноват во всем!
        Гончар достал телефон, набрал «02»:
        - Полиция? Убийство… Снайпер… убита депутат городской Думы, Бестужева… Зеленодольская, дом 29, корпус 3… Да, черт побери, если я говорю, снайпер, значит, снайпер. Я - подполковник запаса и знаю, что к чему… Мертва… Да, да, мертва. Вы долго будете базарить, майор? Или все же начнете работать?.. А не мешало бы. - Он отключил телефон и недовольно заметил: - И откуда после аттестации в полиции такие тупоголовые берутся? Оставляли вроде лучших. - Затем подошел к Бестужеву: - Сергей! Взгляни на меня!
        Бестужев никак не реагировал, оцепенело глядя перед собой и продолжая держать голову Ларисы.
        - На меня смотри, старлей! - крикнул Гончар, и Сергей наконец поднял глаза на подполковника.
        - Вот так, - кивнул тот, - а теперь слушай меня, сынок. Ларису Константиновну не вернуть. Скоро сюда приедет следственно-оперативная группа. Надо положить, извини, труп так, как он лежал, и привести себя в порядок. Это тяжело, понимаю, но ты же офицер, ты справишься. Вернуть жену невозможно, а вот найти убийцу надо обязательно. Но для этого следует взять себя в руки. Следаки будут допрашивать тебя. И от точности твоих показаний зависит очень многое. Ты понял меня, Сережа?
        Сергей молча положил голову жены на диван. Встал, не снимая окровавленной рубашки, взял со стола сотовый телефон, нашел нужный номер, нажал клавишу вызова.
        - Воронов, слушаю! - раздался голос следователя.
        - Это Бестужев!
        - А, Сергей, рад тебя слышать. Вы уже вернулись в Москву?
        - Валера, только что убили Ларису.
        - Что?! Как убили?
        - Снайпер, из соседнего дома. Приезжай, если сможешь, ты очень нужен мне.
        - Да, конечно. Убийство произошло при тебе?
        - Нет, я выходил.
        - Это кто-то видел?
        - Да. Но хватит, я жду тебя.
        - Выезжаю! Держись, Серега!
        - За что, Валера, держаться? И зачем?
        - Об этом поговорим. Сам к окнам не подходи.
        - Убийце нужна была жена, и он забрал ее.
        Бестужев отключил телефон, упал в кресло, глядя на мертвое, побледневшее лицо супруги. По щеке боевого офицера, которого издевательства боевиков не могли заставить подчиниться, пробежала крупная слеза. Второй раз в своей взрослой жизни он заплакал, на этот раз от безраздельного горя.
        Глава восьмая
        Около 9 часов «Ил-76» начал снижение. Сидевшая рядом с Веселовым корреспондент испанского телеканала «Селена» Мэйт Буэно повернулась к капитану:
        - Сколько нам еще осталось лететь, сеньор офицер?
        - Где-то полчаса, минут сорок.
        - Наконец-то мы попадем хоть в какую-то цивилизацию. Нас встретят?
        - Я должен передать вас старшему офицеру ФСБ. А он, наверное, в посольство Испании.
        - Господи, неужели я скоро вернусь домой!
        - Вы вернетесь, Васко Маркес вернется, а вот оператор ваш… он погиб из-за меня.
        - Почему вы так говорите?
        - Потому что снайпер стрелял в меня, а Солис оказался на линии огня.
        - Вы чувствуете вину?
        - Да.
        - Но если бы не Гонто, то погибли бы вы.
        - По крайней мере, это было бы справедливо. Знаете, Мэйт, когда погибали мои подчиненные, а это, к сожалению, случалось не так редко, я всегда ощущал вину перед ними. И боль. Боль, рвущуюся изнутри, не дающую спать, думать о чем-либо. Каждый погибший солдат - это убитая частица меня самого. Можете это передать своим зрителям. А то вам и показать будет нечего.
        - Репортажа, скорее всего, не получится, - вздохнула Буэно.
        - Вы рассчитывали услышать жалобы местных жителей на зверства федеральных войск?
        - Если честно, то да. В принципе, можно смонтировать материал таким образом, что так оно и будет выглядеть. Но… я просто не смогу это сделать. И не спрашивайте, почему.
        - Я и не спрашиваю.
        - Вы еще вернетесь на Кавказ?
        - Я военный, Мэйт! Куда прикажут, туда и полечу. Наверное, вернусь.
        - И вам не страшно?
        - Это моя работа.
        - Мы были в Афганистане. Делали фильм о том, как войска по поддержанию мира поддерживают этот самый мир. Я разговаривала со многими офицерами, из спецподразделений в том числе. Ни один из них не изъявил желания еще раз вернуться в Афганистан. Вы, русские, другие.
        - Конечно, ведь мы же дикари, - усмехнулся Веселов.
        - Перестаньте!
        - Совсем недавно вы были другого мнения и о моей стране, и обо мне лично. Что же произошло за каких-то два с небольшим часа полета?
        - Не знаю. Я не могу это объяснить. Возможно, позже.
        - Сидя в своей уютной квартире?
        - Может быть.

«Ил-76» коснулся шасси бетонной полосы и понесся по ней, ревя двигателями, заметно снижая скорость за счет торможения и реверса двигателей, пока окончательно не остановился.
        Из кабины пилотов вышел молодой старлей и открыл левую боковую дверку. Одновременно начала раскрываться рамка в хвостовой части самолета.
        - Ну, вот и все, госпожа Буэно. Мы в Москве. - Веселов посмотрел на часы, переведенные в Моздоке на московское время. - 21.42. По расписанию.
        - Этот аэродром далеко от города?
        - Нет!
        Пассажиры, летевшие этим бортом, пошли на выход. Спустились по лестнице-трапу и Веселов с испанцами. Встречающих он не увидел, поэтому отвел журналистов в сторону:
        - Задерживается человек, которому я должен передать вас, наверное, машина застряла в пробке. Подождем.
        - А вас лично почему никто не встречает?
        - Сейчас позвоню, подъедет товарищ, а больше встречать некому.
        Веселов достал сотовый телефон, набрал номер Воронова. Тот тут же ответил:
        - Воронов.
        - А чего так официально, Валера, или на дисплее телефона не высветилось имя абонента?
        - Диман? Здравствуй!
        - Привет! Кто-то обещал встретить меня.
        - Погоди, Дим. У нас тут… несчастье.
        - Что случилось? - напрягся Дмитрий.
        - Около двух часов назад в собственной квартире была убита Лариса Бестужева.
        - Что?! Лару? Убили? Но кто? За что?
        - Это не телефонный разговор.
        - Где Сергей?
        - Здесь.
        - Где здесь?
        - У себя в квартире, где работает следственно-оперативная группа МВД и ФСБ.
        - Как ее убили?
        - Снайпер!
        - И тут снайпер, - проговорил капитан, - послушай, Валер…
        - Некогда мне тебя слушать. Ты почему не звонил?
        - Пытался, но в Моздоке не было связи.
        - А сейчас, как понимаю, ты на военном аэродроме?
        - Да!
        - Тогда так. Я здесь, в принципе, не нужен, еду за тобой. Дома все расскажу.
        - А Сергей?
        - Все, Дима, жди! На контрольно-пропускном пункте. Отбой.
        Веселов отключил телефон, схватился рукой за голову и застонал:
        - Лара! Как же так?
        - У вас что-то случилось? - спросила, подходя к нему, Буэно.
        Капитан так взглянул на нее, что от этого полного боли взгляда ее пробила дрожь.
        - Да, Мэйт, случилось. Когда мы находились в воздухе, здесь, в Москве, в мирном городе, снайпер убил жену моего друга. Того самого офицера-взводного, что год мучился в плену у боевиков.
        - Господи. Как же это так? - закрыла рот ладонью Буэно.
        - Вот так, Мэйт. Война идет за нами по пятам и не щадит никого.
        - Какой ужас! А… извините… За что ее могли убить?
        - Не знаю. Простите, Мэйт, мне сейчас не до вас.
        - Понимаю, но я хочу помочь вам.
        - Мне теперь может помочь только одно.
        - Скажите, что, и я постараюсь…
        Веселов не дал ей договорить:
        - Мне может помочь только смерть убийцы. Вы готовы оказать мне в этом помощь?
        - Но преступника должна искать полиция. И судить суд.
        - Все верно, но только в том случае, если этим тварям, наемным убийцам, удастся дожить до суда. Если их не находят раньше те, на кого они подняли свои грязные лапы.
        - На вас лица нет!
        - Видимо, оно упало. Сейчас подниму.
        - Вы еще в состоянии шутить?
        - Нет! Это получилось машинально. А вот, кажется, и ваша машина.
        По бетонке к самолету шла черная «Волга». За ней такой же черный «Мерседес». Они остановились рядом с Веселовым, Маркесом и Буэно. Из «Волги» вышел мужчина в черном костюме, из «Мерседеса» - женщина, больше похожая на мужчину, сотрудница посольства Испании в России. Мужчина представился:
        - Полковник Федеральной службы безопасности Гаврилов.
        - Капитан Веселов, - представился, в свою очередь, Дмитрий.
        - Попрошу ваши документы!
        - Пожалуйста, и будьте добры показать свои.
        Обменявшись «любезностями», Гаврилов сказал что-то сотруднице испанского посольства, и та подошла к журналистам, а полковник повернулся к Веселову:
        - Ваша миссия, капитан, по сопровождению иностранцев закончена, можете быть свободным.
        - А я вообще-то, господин полковник, всегда считал себя свободным.
        - Ох уж мне этот спецназ. Наглеешь, капитан. А не стоило бы.
        - Обойдусь как-нибудь без ваших советов.
        - Я должен подвезти вас до города.
        - Вы мне ничего не должны, как и я вам. Всего хорошего. До Москвы я доберусь как-нибудь и без помощи ФСБ.
        - Я слышал, вас переводят в одно из элитных спецподразделений Антитеррористического центра?
        - Ну и что?
        - Уверен, мы еще встретимся.
        - Буду очень рад!
        - До свидания, капитан!
        - До свидания, полковник!
        - Товарищ полковник, - поправил Веселова Гаврилов.
        - Мы с вами водку на брудершафт не пили!
        - Я вас запомнил.
        - Вам повезло.
        Гаврилов усмехнулся, сел на переднее сиденье, из машины что-то еще по-испански сказал сотруднице посольства, и «Волга», развернувшись, направилась к штабному корпусу аэродрома.
        - Капитан! - окликнула Веселова Буэно.
        - Да, Мэйт!
        - Мы уезжаем! Тело Солиса ваша служба безопасности пока оставляет в России, мы же с Маркесом завтра летим в Мадрид.
        - Ну, что ж, удачи вам, Мэйт.
        - Если будете в Испании, вдруг случай представится, ведь у вас жизнь - череда сплошных случайностей, то найдите меня, хорошо? Я вот тут визитку приготовила, там есть мой служебный и домашний телефоны.
        - Вряд ли мы встретимся, Мэйт, но спасибо.
        - Удачи вам, капитан.
        - И вам всего самого наилучшего.
        Испанцы уехали.
        Дмитрий поднял сумку и пошел к контрольно-пропускному пункту. На КПП он вышел в
22.40. «Ниссан» Воронова уже стоял на стоянке, а следователь прогуливался рядом. Увидев Веселова, пошел навстречу.
        - Здравствуй, Диман!
        - Привет! Давай, рассказывай, что произошло на квартире Лары и Сереги.
        - Ну, не здесь же. Куда поедем? К тебе, ко мне?
        - Поехали ко мне! И водки взять надо.
        - Я уже взял, две бутылки.
        - Представить себе не могу, что Лару убили. А ты знаешь, на Кавказе за мной тоже охотился снайпер.
        - Надеюсь, вы разобрались с ним?
        - Нет! Ушел! Подставил вместо себя подельника и ушел. Думаю, он уже в Москве.
        - Ты это серьезно?
        - Вполне. Какой-то босс заказал меня. За какие дела, что за босс, неизвестно, но охоту стрелок вел профессионально. На Кавказе ему не повезло, здесь будет легче.
        - И после этого ты предлагаешь ехать к тебе?
        - Да! Не могу же я постоянно от него бегать? Мне, Валера, самому надо найти его.
        - А ты уверен, что получится?
        - Не получится, похороните рядом с Ларой.
        - Типун тебе на язык! Садись в машину.

«Ниссан» пошел в сторону города. К дому Веселова по улице Беломорской друзья подъехали за полночь.
        - А если твой охотник сидит где-нибудь на крыше и ждет тебя?
        - Он не знает, когда и на чем я подъеду к дому. Но, возможно, сейчас и держит тачку в прицеле.
        - Ты говоришь об этом так спокойно?
        - А толку переживать? От этого стрелку ни тепло, ни холодно. Чтобы не попасть под выстрел, первым выходи ты, бери мою сумку, свой пакет и ступай к подъезду. Если стрелок сидит на позиции, он увидит тебя, поймет, что ты не его цель, и отложит винтовку. По крайней мере, должен отложить. В это время в подъезд проскочу я. Каким бы профессионалом этот «Г» ни был, он не успеет среагировать на появление второго человека, тем более идентифицировать его. Позже, когда мы зажжем на хате свет, он во все врубится. Наши же страховочные действия подскажут ему, что мы просчитали возможность его присутствия, и он уйдет, дабы самому не стать объектом охоты. Станет выбирать другое место для решения проблемы. Дважды он не смог завалить меня, третий раз ему промахиваться нельзя, поэтому он будет работать наверняка. А для этого требуется тщательная подготовка и идеальное место для стрельбы. Понял ход мыслей, следователь?
        - Понял, но не нравится мне все это.
        - Думаешь, я в восторге от того, что какой-то хмырь спит и видит, как всадить мне пулю в лоб? Но ничего не поделаешь. На войне как на войне. Либо он тебя, либо ты его. Предпочитаю, чтобы я его.
        - Еще бы! Ну, что, пошел я?
        - Давай! И не суетись, Валера.
        - А ты не медли. Мухой лети в подъезд.
        - Конечно.
        Воронов забрал дорожную сумку Веселова, пакет с водкой и закуской, что приобрел по пути на аэродром, пошел к подъезду. Дмитрий приоткрыл дверку. Разглядеть что-либо в кустах или на крышах без ночной оптики он не мог, поэтому, подняв ворот куртки так, чтобы максимально скрыть лицо, выскочил из машины и перебежал в подъезд. Он мог и не делать этого. Не страховаться. Снайпера поблизости не было.

* * *
        Гриффер подъехал к дому Генриха в 20.30, за час до прилета Веселова, о чем не имел ни малейшего представления. Обошел сквер, близлежащие торговые точки, соседние здания и только после этого вошел в нужный подъезд. Там остановился между первым и вторым этажами. Все было тихо. В принципе, так и должно быть, если Генрих получил задание босса ликвидировать его, то сделает это на хате. Без шума. А потом вывезет обезображенный труп на свалку, и никто никогда не узнает, куда пропал подданный Ее Величества королевы Великобритании Виктор Гриффер. Хотя нет, на хате он «валить» не станет. Если и попытается, то сделает это позже и в другом месте. За городом, например. Но что гадать? Это бессмысленно. Проблемы будем решать по мере их поступления.
        Гриффер достал сотовый телефон, набрал номер. Ему ответил мужской голос:
        - Где ты?
        - Подъезжаю к твоему району. У тебя все чисто?
        - Да!
        - Место поставить тачку есть?
        - Оставь ее за домом, там увидишь площадку.
        Гриффер улыбнулся. Именно там он и поставил «Шевроле».
        - Скоро буду!
        - Жду!
        - Приготовь, пожалуйста, кофе. Впрочем, я и от коньяка не откажусь.
        - О’кей!
        Подождав еще минуты три, в течение которых обстановка в подъезде не изменилась, Гриффер подошел к квартире, нажал на кнопку звонка. Сигнал, видимо, застал Генриха врасплох, он не ожидал столь быстрого приезда наемника.
        - Кто там?
        - Почтальон, - усмехнулся Гриффер, - вам посылка из Германии.
        Дверь открылась.
        - Что за идиотские шутки, Виктор? Ты звонил мне, уже находясь в подъезде?
        - Да! А что? Обычные меры предосторожности. При нашей работе ими пренебрегать нельзя.
        - Ладно, проходи.
        Гриффер вошел в квартиру и, не раздеваясь, обошел ее.
        - Полы ты будешь мыть? - спросил Генрих.
        - Наймешь кого-нибудь. Значит, в 22.00 со мной будет говорить босс?
        - Да!
        - С чем или с кем это связано?
        - Откуда мне знать?
        - Не знаешь, плохо. Кофе сделал?
        - Гриф! - Генрих сощурил глаза, и это был плохой признак. - А не слишком ли ты нагло ведешь себя? Может быть, следует напомнить кто ты, а кто я?
        - Виноват, Генрих, исправлюсь, - поднял руки вверх Гриффер. - Просто после удачно выполненной работы у меня хорошее настроение. Кстати, ты получил подтверждение о смерти «клиента»?
        - Получил. Бестужева мертва. Ты действительно мастерски всадил ей пулю в висок.
        - Это моя работа.
        - А что ты нес о каком-то контролере?
        - Ты кофе сделай, с коньяком, потом и поговорим. А я пока умоюсь.
        - Можешь душ принять.
        - Возможно, позже, после беседы с боссом.
        - Дело твое.
        Пока Гриффер умывался, Генрих сварил кофе, налил две рюмки коньяку.
        - Давай помянем безвременно покинувшую этот мир госпожу Бестужеву Ларису Константиновну? - предложил киллер, когда они присели за стол.
        Генрих молча опрокинул в себя содержимое рюмки. Выпил и Гриффер.
        - Так что ты нес о каком-то контролере? - спросил Генрих.
        - Да был на чердаке еще один тип, который либо наблюдал за квартирой Бестужевых, либо тоже хотел «завалить» ее, либо должен был убрать меня.
        - Не говори ерунды. Ты прекрасно знаешь, что босс не пошел бы на твое устранение, понимая, кто стоит за тобой. Ваша организация подобных вещей не прощает. И потом, как бы контролер убрал тебя, находясь в невыгодной позиции?
        - Но откуда он взялся?
        - Возможно, Бестужева перешла дорогу каким-то влиятельным силам, и те решили убрать ее, не зная о нас. Не исключено, что страховался и босс. У него достаточно средств нанять нескольких человек, дабы решить свои проблемы.
        - Похоже, ты говоришь правду.
        - А ты не забудь сказать боссу об этом двойнике.
        - Скажу! Мне знаешь что интересно, Генрих, то, что Бестужева могла насолить кому-то из российских бизнесменов или чиновников, понятно, такая у нее работа, но что она сделала боссу, что тот решил ее убрать?
        - Я не знаю. А тебе лучше не лезть в дела босса.
        - Ты прав, отработаю Веселова, который, признаюсь, начал раздражать меня, получу свои деньги и на отдых. Работа на Кавказе весьма утомительна.
        - Здесь проще?
        - Конечно! Неизвестно, он уже приехал в Москву?
        - Должен был. Возможно, сейчас находится на борту самолета, летящего в столицу.
        - За его хатой по-прежнему наблюдают?
        - Сейчас нет!
        - Почему? - удивленно взглянул на Генриха Гриффер.
        - Таков приказ босса.
        - Ничего не понимаю.
        - Думаю, после разговора все встанет на свои места. - Генрих посмотрел на часы. - О, 21.40. Пойду, включу «спутник». Ждать осталось недолго.
        - Давай!
        Гриффер в отсутствие Генриха выпил еще две рюмки коньяка. Непонятно почему, но разговор с неизвестным боссом, заказчиком убийства Веселова и Бестужевой, волновал его.
        Ровно в 22.00 спутниковая станция издала сигнал вызова. Генрих снял трубку:
        - Слушаю, босс! Да, проблема с женщиной снята. Я получил подтверждение от человека из ГУВД города… Здесь, как вы и приказывали… Да, чисто… проверял… Одну минуту… - Он передал трубку Грифферу, и тот продолжил разговор:
        - Гриф на связи!
        В динамике послышался все тот же измененный каркающий голос:
        - Ты выполнил задание. Это похвально. На твой счет утром будет переведена оговоренная договором сумма.
        - Как понимаю, только за Бестужеву?
        - А разве Веселов мертв?
        - Я могу приступить к его ликвидации?
        - Нет, - неожиданно запретил босс, - решения по нему изменено. В твою и Генриха задачу теперь входит только наблюдение за офицером. Вы должны знать, где он находится в то или иное время, что делает, один ли. Наверняка Веселов встретится с Бестужевым и следователем Вороновым. Генрих расскажет тебе о последнем. Я могу позвонить в любой день, и вы обязаны предоставить полный доклад по интересующим меня вопросам. Задача ясна?
        - Да, босс! А как насчет гонорара за Веселова?
        - Выполнишь полученное задание, получишь деньги.
        - Что, только за наблюдение?
        - Ты задаешь ненужные вопросы. Пока вы с Генрихом должны отслеживать обстановку вокруг Веселова, Бестужева и Воронова. В дальнейшем, при необходимости, задача может быть изменена. Окончанием работы считается убытие на Запад. Все. До связи!
        - До связи!
        Гриффер вернул трубку Генриху:
        - Ничего не понял. Босс приказал прекратить активную охоту на Веселова и начать слежение за капитаном, Бестужевым и каким-то следователем Вороновым, о котором ты должен дать мне всю необходимую информацию.
        - Я слышал ваш разговор.
        Только сейчас Гриффер заметил, как Генрих сматывает провод дублирующего наушника.
        - Ну, ты и черт, Генрих. Босс в курсе, что ты слушаешь его переговоры с другими людьми?
        - А других до тебя не было.
        - Значит, не в курсе.
        - Я сберег твое время, Виктор, а вот ты не сделал то, что обещал.
        - В смысле?
        - Не рассказал боссу о двойнике. Я подавал тебе знаки, но ты ничего не замечал.
        - Да ладно, Генрих, если это человек босса, он все равно не сдаст его, ведь это может быть воспринято как выражение недоверия. А если кто-то другой хотел замочить Бестужеву, тогда и вовсе появление двойника босса не касается. Зачем грузить его всякой ерундой?
        - Ты должен был рассказать боссу о двойнике.
        - Ну, заладил одно и то же. Никому я ничего не должен, понял? Мне должны, я - нет. И все. Где мне лечь спать?
        - А ужин?
        - Сейчас? Посмотри на часы. Мне надо держать форму.
        - Как хочешь. А для отдыха в твоем распоряжении спальня справа от зала. Там все уже готово.
        Гриффер уединился в спальне, закрыв на ключ межкомнатную дверь и положив под подушку свой любимый «вальтер», что достал из своей сумки, принесенной Генрихом в спальню. Одно то, что Генрих не осматривал сумку, говорило о том, что у него нет никаких намерений навредить подельнику. Впрочем, сейчас нет, а позже могут и появиться. Так что следует держать ухо востро с этими странными заказчиками.

* * *
        В это самое время на другом конце города, принимая меры предосторожности, в квартиру Веселова зашли Дмитрий и Воронов. Капитан прошел к окну кухни, стараясь держаться под прикрытием стены-перегородки, рывком зашторил его, то же самое проделал в комнате. После чего Воронов включил свет в прихожей.
        Дмитрий забрал сумку, кивнул следователю:
        - Ты давай пакеты на кухню, а я быстренько разберу сумку, мне есть что показать тебе.
        - Сюрприз с Кавказа?
        - Сюрпризы. Необычные, прямо скажу. Но все по порядку.
        - Давай!
        Веселов достал спутниковую станцию, изъятую в машине киллера, намеревавшегося ликвидировать мясника в поселке Чизур, и радиостанцию повышенного радиуса действия, которой пользовался повар войсковой части, связанный с наемником, собиравшимся убить самого Веселова, и внес на кухню.
        Воронов успел разложить закуску, открыть бутылки с водкой, даже разлить по стаканам.
        - Это и есть твои сюрпризы? - спросил следователь, указывая на пакеты со
«спутниками». - Неплохой набор, стоит хороших денег. Но давай сначала помянем Ларису.
        - Да, кто бы мог подумать. И у меня никакого предчувствия приближающейся беды не было.
        - Это потому, что своих забот хватало. Ну, давай за Лару, пусть земля ей будет пухом. Таких, как она, остается все меньше и меньше.
        Офицеры выпили.
        - Почему ты Серегу с собой не привез? - спросил Веселов.
        - С Бестужевым следователи разбираются.
        - А с ним-то что разбираться? Или имеются основания подозревать Серегу в убийстве своей супруги?
        - Поначалу основания были. Пенсионерка, Авдотьева, по-моему, Анастасия Степановна, видела Бестужева у чердака за несколько часов до убийства.
        - Интересно, что он там делал? - удивился Веселов.
        - Пенсионерка дала показания, что Сергей представился электриком, но вызвал у нее подозрения тем, что не имел инструментов и не был одет в спецовку.
        - Сергей просто так не полез бы на чердак соседнего дома.
        - Он объяснил, почему был там. Ему показалось, что он видел блик от оптического прицела, и пошел проверить, но никого на чердаке не было. Зашел в магазин за хлебом и вернулся домой.
        - Слабоватая версия.
        - Если бы больше его никто не видел в тот вечер, тогда да, положение Бестужева было бы критическим. Он оставил свои следы на чердаке. Впрочем, стреляли не с чердака.
        - А откуда?
        - Из квартиры № 18 соседнего дома.
        - Снайпер, испуганный Сергеем, сменил позицию? Зачем ему было лезть на чердак, когда из квартиры соседнего дома хорошо просматривалось жилье Бестужевых?
        - Думаю, в доме 29 находились два снайпера, никак не связанные между собой. А Сергею помогло не только то, что выстрел был сделан из квартиры 18. Правда, хозяйка квартиры показала, что сдала хату день назад симпатичному, интеллигентному молодому человеку, некоему Чагову Вениамину Тимуровичу. Сергея она не опознала. С ее слов сейчас наверняка составляют фоторобот. От прямого обвинения Бестужева спасло то, что в момент выстрела он находился в подъезде, и это засвидетельствовали три человека, не связанные между собой ничем, кроме места проживания.
        - Тогда почему Сергея не отпустят?
        - У оперативно-следственной группы ГУВД вопросов к нему не было, но в дело вмешалась Федеральная служба безопасности. А они пока все не вытрясут из свидетелей, не отпустят. Хотя, думаю, уже завтра утром он будет на свободе.
        - Надо бы нам встретиться.
        - Конечно. Раз Сергей проверял чердак, то наверняка он либо что-то знал о готовящемся покушении на жену, либо ему известно, за что могли убить Ларису.
        - Так, так, так! - постучал пальцами по столу Веселов. - Два снайпера. Одного можно было бы принять за ликвидатора основного стрелка. Но с чердака он не имел возможности гарантированно убрать киллера. Даже на стоянке у магазина, где обычно оставляют машины те, кто не находит места у своих домов. Наверняка и киллеры оставляли там свои тачки. Но это ничего не дает. Да, без Сергея нам не понять ситуацию. Нужен его расклад.
        Воронов закурил, разлил по стаканам еще водки.
        - Давай теперь за твое прибытие. Ты в отпуск? Или в командировку? В отпуске вроде недавно был, а спецов обычно не балуют отдыхом, не до него. Значит, командировка? Неделя?
        - Меня, Валера, перевели в спецподразделение Антитеррористического центра, так что я получил очередной отпуск, по окончании которого 25 июня должен явиться к новому месту службы.
        - Значит, в Москве служить будешь?
        - Ага! Жди! В Москве я буду числиться, а работать там, куда пошлют.
        - Получается, поменял шило на мыло?
        - Только кусок мыла побольше. Должность мне предложили майорскую. Но все это ерунда. Главное, до 25 июня мы обязаны найти и киллера, и того, кто заказал Ларису, а возможно, и меня.
        - Считаешь, что покушения на тебя на Кавказе и убийство Бестужевой в Москве звенья одной цепи?
        - Нет. Я так не считаю. У нас не было общих дел, а значит, и общих врагов. Но я также хорошо знаю, что какой-то босс заказал именно меня. И киллер, дважды случайно промахнувшись, получил приказ следовать в Москву. Зачем? По музеям ходить? Нет, Валера, какому-то уроду позарез понадобился мой скальп, и он решил продолжить охоту. Но мы уже говорили об этом.
        - Расскажи о покушениях на Кавказе.
        Веселов в подробностях поведал бывшему однокласснику об инцидентах на дороге и в
«зеленке».
        - Вот так! А потом выяснилось, что с киллером был связан повар части, где дислоцировался отряд. И выяснилось это после того, как другой киллер, по заказу того же босса, вырезал всю семью повара. Один добрый человек подсказал, что Ризван Ганиев, повар части, часто навещал мясную лавку. Мы сунулись туда в обход местной полиции и почти взяли тепленьким наемника, что резал Ганиевых.
        - Что значит почти?
        - Мой офицер вынужден был подстрелить его. Одна рана оказалась смертельной.
        - Но ты успел допросить его?
        - Я узнал, что киллер охотится точно на меня и что ликвидатор исполнял работу, которую должен был сделать сам киллер, однако того срочно отправили в Москву.
        - Он назвал имя киллера?
        - Не успел. Лишь первую букву его имени или фамилии, а может, прозвища.
        - Буква «Г», о которой ты говорил?
        - Да! А вот мясник, поняв, что его реально хотели убрать, разговорился. Да толку от его разговорчивости мало. Асхаб Коригов сказал, что имя киллера птичье.
        - В смысле?
        - Ну, птица есть такая на букву «г», а что за птица, не вспомнил. Но не грач, не голубь, не другие пернатые, которых я ему перечислил.
        - Так, это уже кое-что. А станции ты притащил в Москву, надеясь, что на них этот птичий киллер мог оставить свои пальчики?
        - Так точно.
        - Проверим!
        - Но все, Валера, надо сделать неофициально. Следствие правоохранительных органов - одно, наш поиск - совсем другое.
        - Хочешь войти в противоречие с законом?
        - А ты уверен, что получение нами информации из ГУВД не уйдет прямиком к боссу? И тот будет знать каждый наш шаг и в итоге подготовит всем нам ловушку?
        - Ну, хорошо, согласен. Но только никакого самосуда.
        - Вот это уж как получится.
        - Я не смогу заниматься этим делом постоянно, у меня своих дел навалом, но по мере сил и возможностей буду оказывать помощь.
        - Главное, чтобы Бестужев оказался на свободе.
        - У меня сейчас помощница новая. Шустрая деваха, скажу тебе. Она, как и ты, в отпуске. Пожалуй, я попрошу ее поработать с вами. У нее просто феноменальные способности находить улики там, где их, казалось, быть не могло.
        - Красивая помощница?
        - Куколка.
        - А чего в ментовку пошла? Извини, конечно, но она могла бы со своими способностями найти работу и подостойней. В частном детективном агентстве, например.
        - Надежда Михайловна Лаврина решила пойти в полицию, - улыбнулся Воронов. - И объясняется это просто: у нее дед служил в органах, а теперь служат и отец, и брат.
        - Семейный подряд, короче. Жених, случайно, тоже не в Следственном управлении работает?
        - Нет! Не обзавелась Надя женихом.
        - Что так?
        - Это ты у нее спросишь. Может, тебя выберет?
        - А сколько ей лет?
        - Двадцать три.
        - Нормально! И когда ты познакомишь нас?
        - Надеюсь, уже завтра.
        - Нам надо как можно быстрее проверить средства связи, изъятые в Чизуре. Помнится, у тебя эксперт отличный был? Антон.
        - Почему был? Верейко и сейчас работает.
        - Ну, тогда надо взять хорошего пойла.
        - Уже не надо. Бросил Антон пить.
        - Заболел?
        - Ну почему сразу заболел? Просто бросил, и все.
        - Вообще никакого спиртного не пьет?
        - Даже пива.
        - Как же его теперь заинтересовывать? То, что делал человек, зависимый от алкоголя, трезвенник может и не сделать. Принципы меняются.
        - Антон не изменился. И он сделает для нас все, что нужно.
        - Отлично! Значит, как говорится, лед тронулся, господа присяжные заседатели?
        - Пока он трещит, тронется завтра. Допиваем пузырь и спать. Завтра у нас дел много.
        - И у киллера с птичьей фамилией, а также его подельников - тоже.
        - Черт бы побрал этих стрелков!
        Допив водку, офицеры легли спать.

5 мая, суббота
        В 7 утра в квартире Веселова раздался звонок. Дмитрий с Вороновым уже встали. Следователь брился в ванной. Веселов открыл дверь и увидел Бестужева:
        - Серега?
        - Не ждал? Пустишь?
        - Да о чем ты спрашиваешь? Проходи, конечно.
        - Здорово, Диман!
        - Здравствуй.
        Бестужев зашел в прихожую. Вид у него был мрачный.
        - Не знаю, что и сказать, Серега, - проговорил Веселов, - выразить соболезнования, так ты знаешь, что для нас всех смерть Ларисы…
        - Не надо, Дима, скажи лучше, водка у тебя есть? - прервал друга Бестужев.
        - Найдем, но поможет ли она?
        - Поможет. У меня внутри боль огнем горит. И от этой боли не знаю куда деться. Тебе же известно, как я любил Лару, и ее… эти суки отняли у меня. Жизнь, Диман, отняли.
        - Ты знаешь, кто убил Ларису?
        - Догадываюсь…
        Разговор друзей прервал Воронов, вышедший из ванной:
        - О! Серега! Тебя что, только отпустили?
        - Привет, Валер! Отпустили ночью. До утра бродил по Москве, домой не хотел возвращаться. Там еще запах духов Ларисы.
        - Слышишь, Ворон, Сергей догадывается, кто убил Лару.
        - Так, мужики, давайте на кухню, быстро переговорим, и я поеду.
        Офицеры устроились за столом. Веселов выставил бутылку водки. Сергей махом опрокинул в себя полный стакан водки:
        - За Лару.
        - Полегчало? - спросил Дмитрий.
        - Не знаю, боль затихает.
        - Так, Сережа, а теперь в двух словах, кто мог убить жену?
        - Роксенов со своими шакалами из правления компании «Рокада-Лес». Не сам, конечно, сам эта тварь руки марать не стала бы. Кто-то из его близкого окружения. Думаю, начальник службы безопасности компании Эльдар Гаулин.
        - Откуда тебе это известно?
        - Я телохранитель Роксенова.
        - Ни хрена себе! И как тебя занесло в эту «Рокаду»?
        - Да вот занесло.
        - А почему ты считаешь, что Роксенов мог пойти на устранение Ларисы? - спросил Воронов.
        Сергей вкратце рассказал историю, связанную с расследованием жены по поводу махинаций с горелым лесом во Владимирской области.
        - И вот Лара добилась, чтобы в село Выселки, где обосновался филиал «Рокады», была послана представительная комиссия. Сегодня она должна была озвучить доклад на заседании то ли Думы, то ли Общественной палаты. Скорее всего, Роксенов подкупил председателя комиссии, и тот, вероятно, подтвердил бы законность вырубки леса компанией «Рокада», что привело бы к еще большей активности Ларисы. Она дошла бы до Администрации президента. А значит, ее надо было убирать до слушаний результатов работы комиссии. Вот Роксенов и убрал ее.
        - А до этого он, значит, обрабатывал тебя?
        - Доказывал, что «Рокада» чиста перед законом.
        - Понятно, - проговорил Веселов, - через тебя Роксенов пытался повлиять на Ларису.
        - Она согласилась встретиться с ним. А Роксенов обещал предоставить все документы, подтверждающие законность его действий.
        - Лара, конечно, разобралась бы, что бумаги «левые» или оформленные явно под интерес Роксенова, поэтому, предлагая встречу, он этим на время успокаивал Ларису, даже не думая встречаться с ней, - сделал вывод Воронов.
        - Ты об этом следствию рассказывал? - спросил Веселов.
        - Лишь то, что известно и без меня.
        - Это хорошо. - Веселов перевел взгляд на Воронова: - Валера…
        - Да все я понял… - прервал друга следователь. - Об откровениях Сергея в Следственном управлении не узнают. А вот копнуть деятельность «Рокады» в Выселках надо. И тут моя помощница будет незаменима.
        - Ты сначала уговори ее выйти из отпуска. Если она не улетела куда-нибудь в Турцию отдыхать.
        - Этот вопрос мы решим немедленно. Так, тишина, ребята. - Воронов набрал мобильный номер на своем телефоне: - Алло! Надя? Я, наверное, разбудил тебя?.. Да? Ну, тогда с добрым утром тебя. Чем занимаешься?.. А, ну конечно, отпуск есть отпуск… Конечно, не просто так. Мне нужна твоя помощь… Что?.. На то ты и помощница? Мне требуется помощь в деле, которое… знаешь, по телефону говорить долго. Ты подъехать в Следственное управление можешь?.. Ну, где-то часов в 11-12… После обеда? В 14.
0? Прекрасно. Буду ждать тебя… Причина? Что-нибудь забыла из личных вещей… Что?.. Я в курсе. До встречи. - Он отключил телефон: - Ну, вот и все. В два часа Надежда подъедет в управление, я ей все объясню и отправлю к вам. Так, давай решим, где вы встретитесь.
        - Меня могут «пасти», - заметил Веселов, - и, скорее всего, будут. Значит, здесь твоей помощнице появляться небезопасно. Где-нибудь в кафе? То же самое.
        - Есть одно место, - сказал Бестужев, - где мы сможем спокойно пообщаться с помощницей Воронова.
        - Что за место?
        - Бар неподалеку от моего дома. Я там свой человек.
        - Хорошо, адрес? - спросил Воронов.
        Бестужев объяснил, как найти бар.
        - Надежда подъедет туда. Во сколько?
        - Давай где-то часам к шести. Пока ты с ней поговоришь, пока она доберется до кафе. У нее есть машина?
        - Да, «Мазда».
        - Наверняка красного цвета.
        - Черного.
        - Странно. Девицы ее возраста выбирают яркие цвета.
        - Не забывай, что она старший лейтенант юстиции.
        - Это объясняет, почему у нее машина черного цвета.
        - Так, хорош попусту базарить. Значит, встреча в баре у дома Бестужева. Только так, мужики, в бар заходить по одному, с разницей по времени не менее получаса.
        - Это и без тебя ясно, ты лучше скажи, решить вопрос с тачкой сможешь?
        - Та же, что и в прошлый раз, «Нива».
        - Отлично!
        - Я поговорю с Рудиным. Он подгонит «Ниву» на стоянку у магазина на Зеленодольской. А отсюда вам придется выбираться на такси.
        - Мы найдем, на чем выбраться, - сказал Веселов.
        - Тогда я поехал.
        - Давай! Я посмотрю, как будешь отъезжать.
        - Возможно, и сам приеду в бар.
        - Будем рады видеть тебя.
        Воронов покинул квартиру Веселова. Дмитрий из-за шторы внимательно осмотрел соседние дома, сквер, входы в подъезды, стоянку. Ничего подозрительного.
        - Если бы я не знал, что охота за мной продолжается, то даже не подумал бы об этом, - проговорил он. - Зона работы снайпера чиста. Наблюдение внешне не проявляется. Прослушка не ведется. Стрелок должен был уйти, но с утра вернуться на позицию. А где эта позиция? Только напротив. Но напротив в квартирах обычные люди. Окна чердака забиты, крыша непригодна. Остается подъезд. Но сейчас в нем с винтовкой долго не просидишь. Черт бы побрал этого «Г». Оглядывайся теперь на каждом шагу. Эх, если бы не работа по Ларе, я бы тебя, «птичка», заманил в клетку. Но не до тебя. Пока.
        - Ты давно начал сам с собой разговаривать? - спросил Сергей.
        - Заговоришь тут.
        - Так кто может «пасти» тебя?
        - В последнее время, на Кавказе, меня дважды пытались «завалить».
        - И кто тебе кровную месть объявил?
        - Откуда мне знать?
        - Расскажешь?
        - Расскажу, но сначала давай ты еще раз более подробно, не упуская ни малейшей, даже, казалось бы, не касающейся темы, детали, поведаешь, как развивались события, связанные с депутатской деятельностью Ларисы и, в частности, по делу «Рокада-Лес». Не торопись, времени у нас до встречи с помощницей Воронова вагон!
        Когда друзья поделились каждый своей историей, Бестужев заметил:
        - Уж не родственники ли Бахшана мстят тебе? Мало того что ты разгромил его отряд, но еще и меня увел.
        - Не вяжется, Серега. Сколько таких банд мы ликвидировали? И «духи» не то чтобы мстить, бегали от одного только нашего появления в районе их базирования. И потом, киллером руководит какой-то босс, с которым он связывается по спутниковой станции. И цель ему обозначена конкретная - капитан Веселов. Не командир отряда, не его заместитель, не командиры других групп, а именно Веселов. А я в отряде спецназа недавно, в подразделении же служат ребята, которые положили гораздо больше
«духов», чем я.
        - Да, непонятка! Кто-то поставил целью любым способом уничтожить тебя. Не получилось на Кавказе, должно получиться в Москве. Согласен, ни один, даже самый кровавый и амбициозный, полевой командир подобной хренью заниматься не стал бы. Но тогда кто этот босс?
        - А черт его знает. На него можно выйти, только взяв киллера с птичьей фамилией. Да и то не факт. Если уж ликвидатор Ганиева и Коригова в Чизуре, действовавший по прямому указанию этого босса, понятия не имеет, кто он, то и основной киллер может не знать босса. Просто босс, и все. Но может и знать. А посему надо взять его. Но это будем решать после того, как найдем исполнителя, а через него и заказчика убийства Лары. Думаю, надо брать за жабры начальника службы безопасности и крутить его, пока не признается. Если, конечно, это он стрелял в Ларису. Не признается, как его Гаулин?..
        - Да, Гаулин!
        - Не признается Гаулин, давить самого Роксенова. Взять его не составит труда. Но… после того, как с ситуацией разберется помощница Воронова. Может быть, она выведет нас на другой след, и окажется, что Роксенов с Гаулиным к смерти Лары не имеют никакого отношения. Ну, а если и девочка подтвердит, что, кроме руководителей
«Рокады», некому было убивать Лару, то тогда и нанесем удар по этой компании. Кстати, Роксенов сейчас наверняка ищет тебя.
        - Да пошел он!
        - Э-э, нет, Серега. Ты не горячись. Нам эти козлы нужны спокойными, уверенными в том, что ты подавлен, а не настроен раздавить их. А то быстро слиняют из Москвы, и найти их потом будет не просто. К тому же у меня отпуск не резиновый, а из Центра я вряд ли смогу помогать тебе. Там нагрузят так, что мама не горюй.
        - Это точно! Что предлагаешь?
        - Позвони Роксенову, отпросись, слезу пусти.
        - Не дождется!
        - Серега, успокой их!
        - Тогда давай еще водки.
        - Нам же в бар скоро ехать!
        - Протрезвею. Иначе не смогу говорить с Роксеновым, сорвусь.
        Веселов махнул рукой, налил Бестужеву сто граммов:
        - Ладно, пей, но если до четырех не оклемаешься, я тебя в душе холодной водой в чувство приведу.
        - Договорились.
        Бестужев выпил и набрал номер шефа. Тот ответил сразу же:
        - Сережа? Соболезную. И скорблю вместе с тобой. Поверь, говорю от чистого сердца.
        - Спасибо, Максим Григорьевич. Извините, я не смогу выйти на службу.
        - Конечно, конечно, я все понимаю. Выйдешь, когда сможешь.
        - Благодарю!
        - Да не за что благодарить меня, Сережа. Все мы люди. С похоронами поможем, я своего помощника к тебе отправлю, он сделает все в лучшем виде.
        - Не стоит, Максим Григорьевич. Вы же знаете, Лариса была, какое странное слово
«была», депутатом Мосгордумы, ее похоронами займется Дума. Мне уже звонили.
        - У тебя подавленный голос, Сережа. Это объяснимо, конечно, но надо держаться. Может быть, прислать к тебе Кравчукову или еще кого-нибудь, чтобы были рядом в эти самые тяжелые первые дни?
        - Не надо. Не хочу, чтобы кто-то видел… не надо. Я справлюсь. А выйду на службу после похорон.
        - Да не думай ты о работе, никуда она не денется. И какая сволочь подняла руку на Ларису Константиновну? Давить таких подонков надо. Без суда и следствия. Кстати, полиции удалось выйти на след убийцы?
        - Не знаю. Мне не до этого.
        - Понимаю. Нужна будет помощь, сразу звони, получишь все, что требуется.
        - Еще раз спасибо. И до свидания, Максим Григорьевич.
        - Держись, Сережа, мы все с тобой! До свидания.
        Бестужев отключил телефон, бросил его на диван.
        - Молодец, Серега, то, что надо, - сказал Веселов. - Представляю, как доволен Роксенов, наверняка вызвал к себе подельников обсудить разговор. Теперь председатель совета директоров успокоится. А как говорил! «Что за сволочь подняла на Лару руку, давить таких надо без суда и следствия». Что ж, тут Роксенов прав. И мы пойдем ему навстречу. Никакого суда не будет.
        - Что теперь? - спросил Бестужев.
        - Теперь надо обдумать, как скрытно добраться к твоему бару, по одному и с разницей по времени. Ну, из дома незамеченными мы выйдем, по чердаку и пожарному ходу, оказывается, есть тут такой. Дальше надо разойтись. Кому куда?
        Через полчаса план выхода из дома и скрытного передвижения к бару в район улицы Зеленодольской был готов. Оставалось дождаться нужного времени. Оно пролетело быстро. В 16.00 офицеры из квартиры поднялись на чердак, прошли до торца здания, где имелся выход на внутреннюю лестницу. Обычно такие лестницы у старых домов вешались на внешние стены. В доме же Веселова она была помещена в отдельную шахту. Видно, какой-то архитектор в свое время придумал подобное «чудо техники». В случае реального пожара эта шахта стала бы не спасительным ходом, а могильником для десятков жильцов.
        На улице разошлись, договорившись о том, что первым к бару подъедет Бестужев, раз его там хорошо знали и привечали.
        И Сергей, и Дмитрий воспользовались метро. В подземке легче затеряться, запутать следы, просто исчезнуть, если возникнет необходимость. А в данном случае она могла возникнуть в любой момент.
        Сергей подошел к бару в 17.28. До этого прошел мимо магазина, первого корпуса дома
29. Слежки за собой не заметил. Спустился в бар. За стойкой стоял хорошо знакомый бармен Борис.
        - О, Сергей, давненько вас не было у нас. Уезжали куда-нибудь?
        - Дела.
        - Слышали, в третьем корпусе депутата городской Думы убили?
        - Этим депутатом была моя супруга.
        - Да что вы? - открыл рот от удивления бармен.
        - Вот тебе и что!
        - Какая беда. Примите, пожалуйста, мои искренние соболезнования. Убийцу-то нашли?
        - Ищут!
        - Да-да! Вот она жизнь современная. Чуть что не так, либо в морду, либо ножом в сердце, либо пулю… Извините, вам как всегда?
        - Нет! Сюда должны приехать мои друзья. В баре никого подозрительного нет?
        - Да нет, вроде все те же, кто постоянно к нам приходит.
        - А ты еще раз, не привлекая к себе внимания, осмотри бар. Может быть, появился новый человек.
        - Нет, Сергей! Никого из новеньких нет. Можете сами убедиться, - внимательно осмотревшись, сказал Борис.
        - Я ваших клиентов не знаю. Где мы могли бы поговорить в спокойной обстановке и так, чтобы никто не мог слышать нашего разговора?
        - В зале это трудно. Но у меня есть ключи от кабинета хозяина.
        - А если хозяин заявится?
        - Не-е, он на Мальдивах отдыхает.
        - Переработал?
        - Его дела меня не касаются.
        - Тоже верно. Хорошо, где кабинет хозяина?
        - А вот дверь, справа от стойки.
        - Открой ее и возвращайся.
        - Минуту.
        В 17.50 в бар вошел Веселов, подошел к стойке. Кивнул бармену и спросил у Бестужева:
        - Порядок?
        - Да. Проходи в кабинет, дверь справа от стойки за моей спиной.
        Ровно в 18.00 в баре появилась очаровательная брюнетка в дорогом костюме. Держа сумочку в руках, она также прошла к стойке. Взглянула на Сергея:
        - Вы Бестужев?
        - Да, Надежда, я Бестужев.
        - Откуда вы знаете, что я тот человек, которого вы ждете?
        - Интуиция. Воронов говорил, что вы необычайной красоты, и это соответствует действительности.
        - Где будем разговаривать?
        - За моей спиной вдоль стены дверь. Входите в нее. Там уже находится капитан Веселов. Я подойду за вами. Воронов обещал подъехать, он вам ничего не говорил об этом?
        - Валерий Андреевич приедет минут через пять-десять. Он звонил мне, сейчас едет по проспекту.
        - Понял. Проходите.
        Проводив молодую женщину, Бестужев нагнулся к бармену:
        - Скоро подъедет еще один человек. Спросит меня. Проведешь его в кабинет.
        - Сделаю.
        - И смотри, если появится кто-то чужой, сразу дай сигнал. Это важно.
        - Я все понял, Сергей.
        Глава девятая
        Войдя в кабинет, где уже ждали Веселов и Надежда, Бестужев спросил у Дмитрия:
        - Добрался без проблем?
        - Ну, по крайней мере, открытой слежки не заметил. А ты здесь осмотрел территорию?
        - Да. Вроде все чисто.
        - Это-то и настораживает. Мой киллер должен работать, а он никак не проявляет себя.
        - Взял паузу. Возможно, знает, что ты в курсе его убытия в Москву, а потому выставишь страховку.
        - Дает мне время успокоиться?
        - Немного расслабиться. На то, что ты проигнорируешь его, киллеру рассчитывать не приходится, и он это хорошо знает.
        - Ну, ладно, ты не забыл, что с нами женщина? Давайте знакомиться, капитан Веселов Дмитрий, спецназ, Сергей Бестужев, - указал он на друга, - офицер запаса, десантник.
        - И телохранитель господина Роксенова, - добавила она и представилась: - Старший лейтенант юстиции Лаврина Надежда Михайловна, можно просто Надя.
        - Очень приятно, но о том, что я телохранитель Роксенова, могла бы не говорить, - произнес Сергей.
        - Мы на «ты»?
        - Да, так проще. Присаживайся.
        Надежда села, посмотрела на Бестужева:
        - Извините, Сергей, у вас такое несчастье, а мы ведем себя как дети. Извините и примите мои соболезнования.
        - Мне их уже класть некуда, и извинения не нужны, Надя. Нужно дело. Для этого мы здесь и собрались.
        - Я готова оказать вам любую помощь, но для этого мне надо знать все, связанное с деятельностью Ларисы Константиновны.
        - А ты не в курсе? - спросил Веселов.
        - Воронов бегло обрисовал ситуацию, сказав, что подробности я узнаю при встрече.
        - Понятно, один вопрос, Надя, как ты добралась сюда?
        - У меня своя машина.
        - Черная «Мазда», это я знаю. Я другое имею в виду, у бара ничего и никого подозрительного не заметила? Или ты не обращала на это внимания?
        - Никого и ничего подозрительного я не заметила.
        - Ну, что ж. Начнем, пожалуй? Тебе слово, Сергей.

* * *
        А в это время справа от окна кабинета владельца бара, за автомобилем одного из посетителей заведения, встала серебристая «Шкода». В ней находился мужчина. Заглушив двигатель, он перебрался на заднее сиденье, открыл объемистый металлический чемодан, выставил к затонированному окну небольшого диаметра антенну, надел наушники, включил аппаратуру, занимавшую две трети чемодана, настроил ее и отчетливо услышал мужской голос:
        - …Тебе слово, Сергей!
        Мужчина включил записывающее устройство и откинулся на сиденье.
        Бестужев же рассказал Лавриной о том, что происходило в последнее время и в их семье, и на службе в компании «Рокада-Лес», и о подозрениях супруги, о последних часах ее жизни.
        - Значит, Лариса Константиновна считала, что компания Роксенова занималась незаконной деятельностью под прикрытием местных чиновников, а также виновата в гибели молодого журналиста?
        - Да, и ей удалось поднять шум вокруг компании. Роксенов же готов был на все, чтобы замять дело, показывал какие-то документы, предложил Ларе встретиться с ним, дабы он мог и ей доказать свою непричастность к каким-либо незаконным действиям.
        - Когда должна была состояться встреча?
        - Сегодня, после доклада комиссии, работавшей в Выселках.
        - А вчера ее убили.
        - Да, - нервно воскликнул Бестужев, - а вчера Лару убили!
        - Простите, я не хотела причинять вам боль.
        - Ладно, проехали, и не вам, а тебе.
        - Да, конечно. Вы… ты, Сергей, подозреваешь, что в гибели супруги виноват Роксенов?
        - Да! Я уверен, что именно Роксенов отдал приказ убрать Лару.
        - А кто, по-вашему, мог выступить в роли исполнителя?
        - Начальник службы безопасности компании Эльдар Гаулин. Ему убить человека ничего не стоит.
        - Понятно.
        - Что тебе понятно?
        - То, что никаких доказательств причастности Роксенова и Гаулина у нас нет.
        - Но если бы Лариса не представляла для кого-то смертельной угрозы, ее не убрали бы, - возразил Веселов.
        - Вот именно, что для кого-то. И этот кто-то мог и не иметь отношения к «Рокаде».
        Дверь кабинета открылась, и в помещение вошел Воронов:
        - Вот вы где. Неплохо устроились. Ну, что, познакомились?
        - Познакомились, - ответил Веселов, - вот только я не вижу, зачем нам Надя.
        - Не спеши с выводами, Диман. Надя нам пригодится, и ты в этом совсем скоро убедишься, но давай сначала по твоему стрелку.
        - Что? Неужели накопали что-то?
        - А ты думал? Ты не напрасно тащил в Москву радиостанции. На них сохранились отпечатки пальцев троих человек. На рации, что ты изъял в мясной лавке, соответственно, оставили пальчики повар части, мясник и третье лицо.
        - Что за лицо?
        - Погоди, не гони коней. На спутниковой станции обнаружены пальцы киллера, убравшего Ганиева с семьей и пытавшегося ликвидировать хозяина мясной лавки Коригова, и… пальчики все того же неизвестного снайпера.
        - Ну, не тяни, - проговорил Веселов, - говори, кто основной снайпер?
        - Отпечатки пальцев и на радиостанции, и на спутниковой системе принадлежат некоему Грифферу Виктору Марковичу, в недалеком прошлом просто Грифину, между прочим, серебряному призеру чемпионата России по биатлону, сейчас же подданному Великобритании. Следствие получило на него информацию, которой ребята из Следственного комитета любезно поделились со мной. Так вот, по фотографии Гриффера Горянова Ольга Валерьевна и опознала молодого интеллигентного мужчину, снявшего квартиру № 18, откуда вечером 4-го числа был произведен роковой выстрел в Лару. По паспорту - Чагова Вениамина Тимуровича.
        - Не понимаю, - произнес Бестужев, - какое отношение Гриффер имел к компании
«Рокада-Лес»?
        - В принципе, Роксенов мог нанять Гриффера, так как тот является членом террористической организации «ХАП-28», обосновавшейся в Лондоне под прикрытием торговой фирмы. Эта «ХАП» имеет свой сайт в Интернете, где предлагает услуги любого плана. Конечно, открыто организация не афиширует то, что принимает заказы на устранение людей, но намекает довольно прозрачно, что готова решить любую проблему любого человека, обратившегося к ней. Этим «ХАП-28» занимается ФСБ. Так что, в принципе, Роксенов мог нанять Гриффера, но непонятно, для чего владельцу компании «Рокада-Лес» понадобилась смерть Веселова? А Гриффер, кстати, - взглянул на Веселова Воронов, - и есть стрелок с позывным и псевдонимом Гриф.
        - Вот она, птичья фамилия! - перебил его Дмитрий.
        - Да. Но зачем Роксенову потребовалось устраивать охоту на Веселова на Кавказе? С намерением продолжить ее в Москве? - задумчиво проговорил следователь.
        - А если Гриффер получил два заказа от разных людей или организаций? - подала голос молчавшая до сих пор Лаврина. - Допустим, от какого-нибудь полевого командира на Кавказе и от господина Роксенова. С заказчиками было обговорено, что сначала Гриффер должен убрать Веселова, затем Бестужеву.
        - Слишком сложно, - заметил Веселов. - Неужели у организации, поставляющей киллеров, не нашлось двух стрелков, чтобы гонять Гриффера на Кавказ, а затем в Москву?
        - Да-да, «непонятка», - ударил по столу кулаком Бестужев.
        Сигналом вызова сработал сотовый телефон Воронова. Бросив друзьям: «Извините», - он ответил в трубку:
        - Слушаю! Да, Антон?.. Серьезно?.. Спасибо. - Отключив телефон, загадочно посмотрел на всех: - На винтовке, что бросил стрелок, занимавший позицию на чердаке, Верейко обнаружил отпечатки пальца. Хоть и работал киллер в перчатках, но все же визитку свою оставил. И знаете, чей этот отпечаток?
        - Ну?
        - Господина Гаулина.
        - Черт возьми! - выдохнул Веселов. - Все вообще запутывается.
        - А по-моему, - вновь вступила в разговор Лаврина, - подтверждается моя версия. Неизвестно, каким образом Роксенов вышел на Гриффера и выходил ли он на него вообще? Может быть, это сделал Гаулин, чьи возможности нам неизвестны. Не исключено, что Гриффер и Гаулин не связаны между собой, но очевидно одно - 4 мая в доме № 29 на убийство Ларисы Константиновны Бестужевой вышли два снайпера. И еще то, что Роксенов действительно намеревался убить Бестужеву до того, как будет оглашено заключение компании, работавшей в Выселках.
        - Оно уже озвучено в Мосгордуме, - сказал Воронов, - и по результатам проверки никаких нарушений закона в деятельности компании «Рокада-Лес» комиссия не установила. Как не установила и то, что Леонид Викторович Колонцов погиб насильственной смертью. Несчастный случай. Вот так! После такого заключения комиссии Бестужева наверняка подняла бы еще больший шум, обвинив членов комиссии в продажности. А это могло обернуться для Роксенова большими неприятностями.
        - Значит, я был прав, - с угрозой проговорил Бестужев, - в смерти Лары виноваты Роксенов и его шестерки типа Гаулина.
        - А как же Гриффер? - спросил Веселов.
        - Гриффер? А может, этот Гриф продолжал свою охоту за тобой, Дима? Он знал о наших дружеских отношениях и ждал, когда ты приедешь к нам, для этого и снял квартиру. Кстати, он мог убить нас с Ларой в любое время. С его позиции это можно было сделать без проблем. И вообще, он ли снял квартиру? Разве Горянова не могла обознаться? Тем более в Следственном комитете или ФСБ? Да у нее наверняка поджилки тряслись, вот и «узнала» на фотографии Гриффера. Она регистрировала арендатора в полиции?
        - Нет!
        - Вот! Разве не мог снять хату человек, похожий на Гриффера? А у Гаулина, между прочим, есть своя банда, о существовании которой знало только ближайшее окружение Роксенова. Рубец - Рубцовский, Артур - Табанов, Серый - Серов. Любой из них мог сыграть роль второго стрелка. Доказано лишь то, что Гаулин был на чердаке в момент убийства и имел при себе снайперскую винтовку. А на Гриффера, по сути, у следствия ничего нет. Здесь, в Москве. Кавказ - это другая история. Да, за Димой охотятся, но, скорее всего, причина охоты в его службе.
        - И что ты предлагаешь? - подумав, спросил Воронов.
        - То, что и ранее. Взять Гаулина и отработать его по полной. Теперь у нас есть что ему предъявить.
        - Он скажет, что не знает, откуда его отпечатки на снайперской винтовке.
        - Гаулин может говорить, что захочет.
        - Нет, ребята, для того чтобы плотно заняться «Рокадой» и ее руководителями, надо иметь более весомые улики. А они в Выселках. Поэтому, прежде чем брать Гаулина, надо провести дополнительное расследование по делам «Рокады», а особенно по факту гибели Леонида Колонцова. И этим займется наша очаровательная Надя.
        - Я готова, - кивнула Лаврина.
        - Ты хочешь отправить девочку одну в логово банды Роксенова? - возмутился Веселов.
        - Мне напомнить тебе, что я, во-первых, не девочка, а во-вторых, старший лейтенант юстиции? И мне уже приходилось не только расследовать дела, но и лично задерживать вооруженных преступников, - обиженно проговорила Надежда.
        - А по внешнему виду не скажешь.
        - Внешность очень часто обманчива, и ты, капитан, насколько мне известно, имел возможность убедиться в этом, как никто другой.
        - Ты рассказал ей о моих отношениях с Аллой Плаксиной? - посмотрел на Воронова Дима.
        - Пришлось, Диман. Надежде необходимо знать, с кем предстоит работать.
        - Молодец, что еще сказать?
        - Не переживай, Дима, - неожиданно улыбнулась Надежда, - меня твои похождения не интересуют. Скажу больше, по своей натуре я не меньший авантюрист, чем ты. И далеко не монахиня.
        - Да? Учту!
        - Учти! Так что решим, товарищи офицеры?
        - Тебе, Надя, ехать в Выселки. До этого пообщаться с членом Совета местного отделения «Великой России», которую возглавляла Бестужева, Героем Советского Союза Иванцовым Дмитрием Григорьевичем, это именно он забил тревогу по беспределу
«Рокады», - ответил Воронов. - В Выселках поговори с другом Иванцова, Колонцовым Федором Степановичем.
        - Это отец погибшего Леонида?
        - Дед. Отец Леонида Колонцова погиб в Афганистане. Мать умерла. Оставался только дед, Федор Степанович, которого он очень любил. Впрочем, их чувства взаимны. Были, к сожалению. И только при необходимости, с моего личного разрешения, навестишь представителей «Рокады» во Владимирской области Караева и Крайнова, а также главу сельского поселения Муравьева.
        - Под каким прикрытием я должна работать?
        - Я думал об этом. - Воронов достал из кармана удостоверение, протянул помощнице: - Это корочка помощника депутата Мосгордумы Бестужевой Ларисы Константиновны. Вполне логично, что помощник депутата и после ее гибели продолжает заниматься делом по лесу.
        - Это опасно, - проговорил Веселов.
        - Да, поэтому, чтобы затеряться от Гриффера на время работы Нади, тебе, Дима, следует отправиться в Выселки сразу же после похорон Лары, то есть 8-го числа. Думаю, до этого Надежде в Выселках ничего грозить не будет. Ну а в случае чего мы в течение нескольких часов можем прийти ей на помощь. Но, повторяю, до 8-го числа, уверен, ничего такого не потребуется.
        - А в качестве кого приеду я в Выселки? Тоже в качестве помощника депутата?
        - Нет! Ты поедешь в село как жених Нади.
        - О! - воскликнул Веселов. - Это ты очень хорошо придумал, Ворон. А как на это смотрит сама Надежда Михайловна?
        - Надежа Михайловна ничего не имеет против того, чтобы в поездке ее сопровождал жених, - улыбнулась Лаврина.
        - Договорились!
        - А мне что делать? - спросил Бестужев.
        - Во-первых, ты должен быть на похоронах. Заниматься только этим. Не забывай, для Роксенова и его подельников ты подавлен, болен, беспомощен.
        - Они узнают, как я подавлен, болен и беспомощен. Гаулин шакалом выть будет, когда попадет мне в руки.
        - Согласен. Но позже.
        - Ладно. Нечего повторяться.
        - Тогда все! Как расходиться будем?
        - Пойду посмотрю, что в зале, - поднялся Сергей.
        - Я с тобой, - сказал Воронов.
        Как только они вышли из кабинета, Веселов пересел поближе к Лавриной:
        - Надя, ты не поверишь, но я почти влюблен в тебя.
        - Почти не считается, Дима!
        - Надеюсь, мы устраним это недоразумение в Выселках.
        - Посмотрим, капитан. Все будет зависеть только от тебя.
        - Клянусь, Надя, для тебя… ради тебя я все эти Выселки на уши поставлю. И разнесу в клочья контору Роксенова.
        - Ну, зачем же столько энергии тратить на каких-то ублюдков, она гораздо нужнее в другом, более приятном деле.
        - Понял. Все будет, как скажешь.
        - Эх, Веселов, бабник ты.
        - Есть такое, что поделать? Не все же время воевать? Надо хоть иногда расслабляться. Иначе с ума сойдешь.
        - Сергей пошел к себе домой, - сообщил вернувшийся в кабинет следователь. - Я провожаю Надю до ее машины, и мы уезжаем. Ты, Дима, побудешь в баре с полчаса и тоже домой. Машина, уже знакомая тебе «Нива», стоит у магазина.
        - Понял! Кстати, Ворон, ты ни слова не сказал о транспортной фирме, с которой сотрудничала «Рокада-Лес».
        - Ею занимаются. И для нас в этом сотрудничестве нет ничего интересного.
        - Жаль.
        - Что жаль? Крови захотелось?
        - Да нет, просто если уж прессануть бандюков, то по полной программе и всех!
        - Ты понял, что делать?
        - Ждать!
        - Верно. Пока!
        Выдержав паузу, Веселов последним вышел из бара, осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, пошел к стоянке у магазина. Знакомую «Ниву Шевроле» увидел сразу. Дверки были открыты, ключи и документы лежали в бардачке. Дмитрий прикурил, внимательно оглядывая стоянку и прилегающую к ней территорию, посмотрел на крыши жилых домов и подумал: место, в принципе, неплохое, чтобы ликвидировать его. На стоянке шумно, машины заезжают, выезжают, народ снует туда-сюда. В этой ситуации достаточно проехать мимо «Нивы» и всадить водителю из ствола с глушителем пулю в лоб. Никто сразу ничего и не заметит. Но Гриф, этот чертов Гриффер, продолжает бездействовать. По своей воле или по приказу босса? Но чего тогда дожидается босс? На Кавказе Гриффер не упускал ни одного шанса убить Веселова, здесь же, в Москве, наверняка владея о нем информацией, босс притормозил киллера. Пытается
«непоняткой» вывести капитана из равновесия? Так должен знать, что это бесполезно.
        Веселов повел «Ниву» к своему дому.
        А в «Шкоде» мужчина сложил аппаратуру, убрал антенну и наушники, закрыл чемодан. Перешел на место водителя, достал радиотелефон, защищенный от прослушивания закодированием сигналов, набрал длинный номер.
        - Слушаю тебя, Курт! - ответил все тот же каркающий голос.
        - Встреча интересующих вас людей состоялась.
        - Ты записал весь разговор?
        - Да, босс!
        - Жду тебя в загородном доме.
        - Еду.
        Мужчина завел автомобиль, выехал на Зеленодольскую улицу, затем на проспект и повел «Шкоду» в сторону МКАД.
        В 20.55 он остановился у ворот усадьбы коттеджного поселка. Створки медленно открылись, и мужчина заехал во двор. Там его встретил охранник, проверил на наличие оружия и спецсредств и приказал:
        - Следуйте за мной.
        В сумрачной комнате с зашторенными окнами в кресле сидел человек в черном костюме.
        - Проходи.
        Курт Штин, доверенный человек босса, присел в кресло, стоявшее в центре комнаты, и сразу оказался освещенным ярко горящими свечами.
        - Аппаратура готова?
        - Да, босс.
        - Включай! Послушаем, о чем мило беседовали наши друзья.
        - Друзья? Не хотел бы я оказаться в руках этих друзей.
        - Ты и не окажешься, если и дальше будешь преданно служить мне.
        - Да, босс.
        Штин включил портативный магнитофон.
        Человек в углу очень внимательно прослушал записанный разговор. Когда пленка закончилась, взял со столика сигарету, прикурил:
        - Значит, наши друзья считают, что Бестужеву завалил кто-то из людей Роксенова.
        - Да, босс, а вот Грифа они вычислили.
        - Это должно было произойти, все же мы имеем дело с профессионалами.
        - Но Гриффер не может продолжать охоту.
        - А этого от него и не требуется. Я меняю план.
        - Вы отказываетесь от устранения Веселова?
        - О нет. Дмитрий Николаевич должен получить сполна за свои дела. И он получит. Веселов умрет, но теперь не так быстро, как Бестужева. Когда должна выехать в Выселки Надежда Лаврина?
        - Точную дату клиенты не установили, сначала помощник следователя должна встретиться с Иванцовым.
        - Вряд ли Дмитрий Григорьевич расскажет ей больше того, что знает Бестужев. А значит, госпожа старший лейтенант отправится в Выселки завтра же.
        - После похорон к ней должен присоединиться Веселов. Вот там его можно без проблем убрать.
        - Гриффер дважды держал Веселова на прицеле, и дважды капитану удавалось избежать смерти. Да, с Бестужевой Виктор справился. Но где гарантия, что он справится с Веселовым в Выселках? Да и рисоваться нашему снайперу не то что во Владимирской области, в Москве нельзя.
        - Другого стрелка у нас нет.
        - Он и не нужен, я имею в виду снайпера. А Веселов? Он теперь моя личная цель.
        - Что вы хотите этим сказать?
        - Не задавай ненужных вопросов, а слушай, что надо сделать. И сделать предельно аккуратно. Малейшая небрежность в работе, и за вашу с Генрихом и Гриффером жизнь я не дам и русской копейки.
        - Слушаю, босс.
        Человек в черном говорил около двадцати минут, четко определив задачу своим подчиненным. Закончив инструктаж, спросил:
        - Тебе все понятно, Курт?
        - Да, босс, один вопрос, если позволите.
        - Один позволяю!
        - Может быть, местом финального этапа нашей миссии в России определить этот коттедж? В городе проводить его слишком рискованно.
        - Это здесь рискованно. Отсюда, если мы допустим промах, из поселка нам уйти не дадут. В городе другое дело, тем более там, где определена завершающая стадия всей операции.
        - Я все понял, босс!
        - А понял, езжай в Москву, на квартиру Генриха. Проинструктируешь обоих, и Генриха, и Гриффера, и уже в ночь приступайте к работе.
        - Слушаюсь, босс!
        - Свободен! Не промахнись, как Гриффер.
        - Я не промахнусь.
        - Удачи!
        После того как Курт покинул комнату, вошел охранник:
        - Да, босс?
        - Тебе, Карл, немедленно убыть в город и подготовить место финальной стадии операции.
        - Оно готово, босс.
        Человек в кресле повысил голос:
        - Если я говорю, подготовить, значит, надо еще раз проверить все. Особенно пути отхода в случае возникновения экстремальной ситуации. А она, Карл, может возникнуть даже при всех принятых нами мерах. Не забывай, что мы имеем дело с офицерами, у которых богатый боевой опыт, а Веселов вдобавок переведен в Антитеррористический центр. Абы кого туда не берут. Только лучших. Так что подготовке завершающего этапа следует придать особое значение. План продуман до мелочей, но он сработает, если каждый из нас четко выполнит свою задачу.
        - Да, босс! Я выезжаю в город. Здесь останутся два человека.
        - Мне это неинтересно. Тебе же сюда не возвращаться, находиться на месте, отслеживая обстановку. Поэтому возьми с собой продукты и воду. И никакого виски, Карл.
        - Я понял!
        - Ступай! Будешь нужен, свяжусь с тобой!
        - Да, босс!
        Отправив охранника, человек встал, потушил свечи, прошел в спальню. На сегодня все запланированные дела были сделаны, а что принесет день завтрашний, не знал никто.
        Воскресенье, 6 мая
        Созвонившись с Иванцовым, Лаврина заехала к ветерану. Фронтовик встретил Надежду настороженно, потребовал показать удостоверение. И только убедившись, что перед ним именно помощник следователя, предложил ей пройти на кухню, где на столе стояла початая бутылка водки, открытая банка шпрот, пачка дешевых сигарет и полная окурков пепельница.
        - Дмитрий Григорьевич, извините, но в вашем возрасте злоупотреблять спиртным и сигаретами, мягко говоря, не рекомендуется, - заметила Лаврина.
        - Это тебе, девочка, следует беречь здоровье, вся жизнь впереди. Тебе еще замуж выходить, детей рожать, растить их. А я свое отжил. И знаешь, о чем жалею?
        - О чем?
        - О том, что дожил до этих проклятых дней. Уж лучше остался бы вместе с друзьями под Сталинградом или в Берлине. Или помер бы до краха страны, за которую мы не жалели ни крови, ни жизни.
        - Зачем вы говорите так, Дмитрий Григорьевич?!
        - Зачем? Затем, что жить не хочу, девочка. Понятно тебе? Не хочу. А вот живу. А как жить, если это я виноват в смерти Ларисы Константиновны? Кляну себя за то, что рассказал ей о делах в Выселках, да поздно. А какая была женщина! Э-э… - Иванцов махнул рукой, налил в стакан граммов пятьдесят водки, выпил и тут же прикурил очередную сигарету. - Молчать мне надо было. Все одно ничего не изменить, и Леньку не вернуть. Понимал же это, а Ларисе сказал. И получается, обрек я ее на смерть. Подонки, что захватили добро народное и распродают его налево и направо, готовы на все, лишь бы им не мешали набивать мешки деньгами. А то, что страна рушится, что люди простые страдают, на это им наплевать.
        - А что конкретно, Дмитрий Григорьевич, вы рассказали Ларисе Константиновне?
        - А то ты не знаешь! - недоверчиво посмотрел на нее ветеран.
        - Ну откуда же мне знать?
        - Зачем тебе это? Все одно убийц не найдут. А если и найдут, то отпустят. У нас сейчас только плати, и все будет как надо. Дожили, мать их!
        - Вы, конечно, можете не верить мне, но я обещаю, что мы найдем и заказчика убийства, и исполнителя. Они не уйдут от ответа.
        - Вы - это полиция? Надо же было назвать милицию полицией! Мы на войне этих полицаев без лишних разговоров к стенке ставили, а сейчас я должен обращаться к участковому «господин полицейский». Это же в голове не укладывается!
        - Мы, Дмитрий Григорьевич, это друзья покойной Ларисы Константиновны. Правда, я даже знакома с ней не была, но меня привлек к работе следователь Воронов, которого вы должны знать, а также офицер спецназа Дмитрий Веселов, ну и, конечно, муж Ларисы, Сергей Бестужев.
        - Так это что получается? Вы решили сами, без полиции, разобраться с убийцами Ларисы?
        - Ну, можно сказать и так.
        Иванцов задумался. Потянулся за сигаретами, но Надежда убрала пачку со стола:
        - Позже, Дмитрий Григорьевич, дайте легким отдохнуть немного.
        - Так, девочка, Воронова я знаю, само собой, Сергея, о Веселове слышал. Это он кончил суку Плаксину, что убивала всех, кто приближался к Бестужевой. Я расскажу тебе о нашем разговоре с Ларисой, но вот только боюсь, ничего нового ты не услышишь.
        - А я после вас поеду в Выселки. Там поговорю с вашим другом Федором Степановичем Колонцовым. А затем наведаюсь к господам Караеву, Крайнову и Муравьеву, глядишь, и зацеплюсь за ниточку, которая приведет к убийцам Ларисы.
        - А вот этого, девочка, вот этого, я имею в виду свидания с людьми «Рокады» да главой администрации, делать не надо. Ни в коем случае! А то они и тебя, как Леонида, не посмотрят, что ты старший лейтенант юстиции, - поднял вверх слегка дрожащий указательный палец Иванцов.
        - Не беспокойтесь, Дмитрий Григорьевич, - улыбнулась Лаврина, - меня в Выселках будет прикрывать капитан Веселов, а в Москве - Воронов.
        - Ну, это другое дело. Но все одно, будь осторожна, на рожон-то, как Ленька, царство ему небесное, не лезь. Еще успеешь, на рожон-то.
        - Обещаю, Дмитрий Григорьевич, что буду максимально осторожна.
        - У тебя оружие-то есть?
        - Конечно.
        - Может, мой «ТТ» наградной еще возьмешь?
        - Нет, своим «пээмом» обойдусь.
        - Ну, гляди, девка! Эх, мне бы годков двадцать сбросить, я бы с вами на этих сволочей пошел.
        - Вы свое отвоевали. Защитили страну, теперь наша очередь.
        - Храни вас господь!
        - Спасибо. Так о чем говорили с Ларисой Константиновной?
        Выслушав фронтовика, Лаврина попрощалась с ним. Вышла во двор. Осмотрелась. Ничего подозрительного не заметив, достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер следователя.
        - Слушаю, Воронов! - как всегда, сухо и официально ответил тот.
        - Это Лаврина. Я поговорила с Иванцовым.
        - Что-нибудь нового узнала?
        - Немного, но узнала. Думаю, Колонцов даст более интересную информацию.
        - Когда собираешься ехать в Выселки?
        - Немедленно.
        - Хорошо. Как приедешь к Колонцову, отзвонись.
        - Есть, Валерий Андреевич.
        - У тебя приподнятое настроение.
        - А это плохо?
        - Ты не должна расслабляться. Поездка серьезная.
        - И у меня поэтому должно быть плохое настроение?
        - Не иронизируй, Надя, дело реально серьезное и опасное. Помни, без Веселова из села, а лучше со двора Колонцова - ни ногой. Ни при каких обстоятельствах.
        - Конечно, Валерий Андреевич.
        - Оружие?
        - С утра получила в управлении.
        - Проблем не возникло?
        - После вашего звонка дежурному - нет! Вы не забудьте отзыв из отпуска оформить, а то потом хлопот с пистолетом не оберемся.
        - Ну, поучи еще меня. Удачи!
        - Привет Веселову. Передайте, пожалуйста, что я с нетерпением жду его в Выселках.
        - Надя! Сосредоточься. А насчет Димы не волнуйся, уж если он положил на тебя глаз, то надоест еще.
        - Это мы посмотрим, кто кому надоест. До связи, Валерий Андреевич!
        Отключив телефон, Лаврина завела двигатель машины и вывела ее на проспект. Вскоре черная «Мазда», набрав приличную скорость, в воскресенье в Москве это еще можно сделать, повела иномарку к окружной дороге. Она обратила внимание, что сзади пристроилась «Шкода», но та свернула за эстакадой направо, и Надя тут же забыла о ней.
        Водитель же «Шкоды», сопровождавший помощника следователя от дома Иванцова, до того, как уйти из поля зрения Лавриной, достал из бардачка радиотелефон, набрал номер:
        - Босс? Карл!
        - Слушаю!
        - Девочка, проведав дедушку, направилась к его другу.
        - Надеюсь, она тебя не заметила?
        - Может, и заметила, но я уйду с проспекта за эстакадой!
        - Хорошо. Ты свое дело сделал, езжай на объект.
        - Понял, выполняю!
        Карл Блемберг отключил телефон и за эстакадой увел машину с проспекта.
        Лаврина же, пройдя МКАД и выйдя на загородное шоссе, пользуясь тем, что дорога практически пуста, увеличила скорость и ехала, наслаждаясь управлением новой
«Маздой». Она шла по трассе М-5 «Урал», выбрав маршрут до села Выселки через Рязань и Рязанскую область. По навигатору Надя определила, что этот путь короче, чем путь через Владимир по Нижегородской трассе. На какое-то время ее внимание привлек серебристый «Форд», идущий за «Маздой» и сохранявший дистанцию между машинами метров в триста. Но и «Форд» сошел с трассы, отправившись к придорожному кафе. Надежда и его выбросила из головы. Более того, она больше не смотрела в зеркало заднего вида.
        А босс в загородном коттедже получил информацию, по какой дороге ехала в Выселки помощник следователя. Эту информацию сбросил ему управлявший серебристым «Фордом» Генрих Базер, получивший приказ оставить машину у кафе и пересесть в стоящий там мощный «Фольксваген», за рулем которого находился второй охранник босса, Евгений Карпович. Как только Генрих пересел в «Туарег», Карпович, кивнув ему, рванул машину с места и, быстро набирая скорость, пошел вслед за «Маздой». Перед первым мостом через Москву-реку «Фольксваген» обошел автомобиль Лавриной, но Надя не обратила на это особого внимания. Она тоже обгоняла попутные машины. И ее обгоняли, в том числе и «Фольксваген». Что в этом подозрительного? Обычная дорожная ситуация.
        В полдень, проехав Рязань, мост через Оку и оставив слева курортную зону, Лаврина сбавила скорость. Дорога начала петлять среди девственного леса, частью побитого прошедшими пожарами. Поворот влево, поворот вправо. Дорога хорошая, пустынная, даже как-то странно, но вести автомобиль легко. Впрочем, серпантины скоро закончатся, ей следует в поселке свернуть налево, а дальше прямая дорога. Пройдя очередной поворот, Надежда вскрикнула. Впереди, практически посреди дороги, стоял
«Фольксваген», мигая аварийными фонарями. Она резко нажала на тормоз. Реакция помогла остановить машину у неожиданного препятствия. Из «Фольксвагена» вышел мужчина, пошел к «Мазде».
        - Вы с ума сошли, оставлять машину посреди дороги, в каких-то двадцати метрах от крутого поворота? - открыла дверцу Надя.
        - Извините, мадам, но сам чуть было не улетел в кювет. Не понимаю, что произошло, но автомобиль вдруг повело влево на встречку. Я по тормозам, вот и встал посреди дороги. Хотел завести двигатель, не получается. А «Туарег»-то новый, вот вам и предпродажная подготовка. Ну, ничего нормально у нас не могут сделать. Вот так и бьются люди на ровном месте.
        Мужчина не вызвал у Лавриной подозрения, да и объяснение дал вполне реальное. Подобные ситуации на дорогах не редки.
        Объясняясь и извиняясь, мужчина подошел к «Мазде»:
        - А вы тоже в Нижний Новгород едете?
        - Нет, мне ближе.
        - У меня к вам просьба.
        - Подождите вы со своей просьбой, надо перед поворотом знак аварийной остановки выставить, а то влетит в нас какой-нибудь «КамАЗ», и будет на трассе куча металла и два трупа.
        - Да, конечно, вы правы.
        - Я сейчас.
        Лаврина вышла из машины, отогнав ее к обочине, достала из багажника знак аварийной остановки, выставила его перед поворотом и вернулась к мужчине:
        - Так чем я могу помочь вам?
        - Надо убрать автомобиль с дороги. Одному мне не справиться, не могли бы вы сесть за руль, а я попробую столкнуть машину на обочину. А потом в поселке сообщить инспекторам ДПС, чтобы выслали эвакуатор или техничку.
        - Ну, какие проблемы? Только, боюсь, вам не удастся одному столкнуть машину. В ней, наверное, две тонны, не меньше.
        - Я сильный, - улыбнулся мужчина, - к тому же здесь начинается небольшой спуск, главное, вывернуть руль.
        - Хорошо, пойдемте.
        Лаврина пошла к «Фольксвагену». Мужчина остался у багажника, она же села на место водителя и, к своему удивлению, увидела в зеркале салона еще одного мужчину. Больше Надя ничего не успела сделать, струя газа ударила ей сбоку в лицо, и она тут же потеряла сознание.
        Мужчина, вырубивший ее, вышел из салона:
        - Черт, чуть сам не уснул.
        - Говорил же тебе, надень маску.
        - Ничего.
        - Ты давай, Евгений, быстро в «Мазду» и веди ее по грунтовке в лес. Где-нибудь в кустах бросишь. Работай в перчатках. Сумку этой дамы не забудь и, вообще, посмотри автомобиль. Сними что-нибудь, например магнитолу, зеркала, и возвращайся сюда, повезем нашу красавицу на объект.
        - Она действительно ничего, Генрих. Может, трахнем ее на полянке, там и бревно подходящее есть, и поедем.
        - Нет, - запретил Базер, - узнает об этом босс, нам несдобровать. Так что работай лучше с машиной. Двадцать минут тебе!
        Пока Карпович отгонял «Мазду» в лес, Генрих Базер перетащил Лаврину на заднее сиденье, уложил, накрыл пледом, достал из аптечки шприц-тюбик, вколол ей снотворное. Газ отключал человека на полчаса, а везти Лаврину предстояло как минимум часов пять, и это при том, что на въезде в город не растянется многокилометровая пробка. Управившись с помощницей Воронова, он пересел на переднее пассажирское сиденье и достал радиотелефон. Индикатор показывал слабый сигнал, место-то глухое, даже мобильник не работает. Пришлось подключать дополнительный источник питания антенны, увеличивая дальность работы телефона. Настроив прибор, Базер набрал номер.
        - Слушаю тебя!
        - Босс, девочка у нас.
        - Надеюсь, у вас хватило ума не причинять ей вреда?
        - Только газ и спецпрепарат.
        - Хорошо. С машиной решили вопрос?
        - Евгений отгоняет ее в лес.
        - Сейчас 13.05. С учетом всех пробок, которые могут появиться при возвращении в столицу, на объекте вы должны быть не позднее 20.00. И помни, Генрих, полиция продолжает активные поиски убийц Бестужевой.
        - Вечером, когда на всех въездах в Москву пробки, мы свободно пройдем стационарные посты ДПС. Да и в центре нас не остановят, там все больше за неправильной парковкой инспектора смотрят да перекрывают улицы для проезда чиновников. По трассе же полицейские все больше большегрузные автомобили останавливают и тех, кого ловят их приборы слежения. Мы поедем аккуратно, босс.
        - За женщину Воронова головой отвечаешь, Генрих.
        - Я это помню. А вот и Евгений появился. Конечно, это не мое дело, босс, но Карпович ведет себя слишком нагло. Он предлагал изнасиловать девочку. И сделал бы это, если бы не я. Он ненадежен, босс.
        - Я в курсе, что мы совершили ошибку, взяв его в команду. Но мы совершили ошибку, мы ее и исправим. Карповичу не обязательно возвращаться в Германию, тем более что, кроме дешевых шлюх, его там никто не ждет. Да и им он особо не нужен. Оставим его здесь. И уберешь его ты. Но перед самым отходом. Понял?
        - Понял, босс!
        - Все! Прибудете на объект, доклад.
        - Слушаюсь!
        - И не забудь SMS отправить.
        - Не забуду.
        Карпович вернулся, сел на водительское место, завел двигатель и повел автомобиль к поселку, оттуда отходила дорога на Владимир.

* * *
        Веселов оставил «Ниву» у тротуара. Въехать во двор он не смог, машины забили стоянку. Впрочем, и без этого Дмитрий не стал бы подъезжать к дому. Если Гриф и ждет его, то как раз во дворе. Точнее, держа под прицелом вход в подъезд. Выйдя из машины, капитан поднял ворот куртки и направился к двери шахты пожарной лестницы. Зашел в подъезд тем же путем, каким ранее выходил вместе с Бестужевым. Оказавшись в подъезде, он сразу понял, что в нем кто-то есть. Снизу тянуло табачным дымом. Это мог быть любой мужчина, проживавший по соседству, вот только раньше Веселов никогда не замечал, чтобы кто-нибудь из жильцов выходил курить в подъезд. Возможно, курил человек, ожидавший женщину. Скорее, пацан девчонку, но этого тоже раньше не было. Хотя в данном случае это не важно, раньше не было, сейчас есть. Пришел парень к девушке в первый раз и ждет, когда она освободится и выйдет. Плохо, что капитан практически не знал своих соседей. Но это объяснимо, он сам бывал дома крайне редко. Гриффер не стал бы ждать его в подъезде. Но тот же Гриф мог послать сюда своего подельника. Глупо рассчитывать, что Веселов не
«срисует» его, однако Гриффер действовал в Москве не так, как на Кавказе. А вернее, бездействовал. При желании он мог бы попытаться снять «клиента», подходящие моменты у него были. Но Гриф молчал.
        Веселов спустился вниз. Мужчину, стоявшего лицом к окну и курившего сигарету, он увидел на площадке между шестым и седьмым этажами. И это не был жилец подъезда. Местный не стал бы одеваться в джинсовый костюм, чтобы провести несколько минут вне квартиры. И стоял мужчина там, откуда хорошо просматривалась дверь квартиры Веселова. Дмитрий снял с предохранителя наградной «ПМ» и начал сближаться с мужчиной. Тот, услышав шаги, резко обернулся. Веселов среагировал немедленно. Он выхватил пистолет и направил ствол в лицо неизвестного:
        - Стоять! Лапы за голову!
        Сигарета выпала изо рта мужчины, он побледнел, но команду выполнил быстро, сложив руки на затылке.
        - Кто такой?
        - Викторов… Андрей Иванович!
        - Документы есть?
        - Конечно. Паспорт, права.
        - Медленно достал паспорт и бросил мне.
        - Хорошо. Но… я не понимаю.
        - Тебе ничего не надо понимать, тебе надо выполнять мои требования, если не хочешь заполучить пулю в лоб.
        - Я… я… сейчас… я… паспорт… вот. - Мужчина вытащил из нагрудного кармана паспорт, бросил Веселову.
        Дмитрий поймал его. Открыл, прочитал, продолжая держать незнакомца на прицеле.
        - Действительно, Викторов Андрей Иванович, зарегистрирован… в соседнем доме?
        - Да!
        - Женат. Супруга… Светлана Николаевна. Она сейчас дома?
        - Да.
        - Городской телефон есть?
        - Где?
        - На хате твоей!
        - А?! Конечно.
        - Номер!
        Мужчина продиктовал цифры, и Веселов, свободной рукой достав сотовый телефон, набрал номер. После двух длинных гудков ему ответил раздраженный женский голос:
        - Да?!
        - Здравствуйте, Светлана Николаевна.
        - Кто это?
        - Знакомый вашего мужа. Вы не могли бы позвать его?
        - А твоего знакомого нет дома.
        - Не подскажете, где он может быть? Андрей очень мне нужен.
        - А то ты не знаешь, раз знакомый? Где ж ему быть, как не у Аркаши? Все не напьются, алкаши.
        - Извините, а где живет Аркадий?
        - Какой ты знакомый, если не знаешь, где живет Аркаша?
        - Мы недавно познакомились.
        - В соседнем доме он живет. И все, отстань от меня! Увидишь муженька, передай, больше терпеть его пьянки я не намерена. Не придет в пять часов, не пущу. И вещи с балкона на улицу выкину.
        - Так, может, вы сами…
        Но жена стоявшего с поднятыми руками мужчины уже повесила трубку.
        - Кто такой Аркаша? - спросил Веселов.
        - Так дружок мой, с шестого этажа.
        - Квартира?
        - Пятьдесят восьмая!
        - И ты ждешь его?
        - Да. Договорились в пивную пойти.
        - Опусти руки.
        - А вы, это… из полиции?
        - Хуже, из ФСБ.
        - А! Так мы ничего такого не делаем.
        - Конечно, пьете только беспробудно. Кстати, жена просила передать, что если до пяти часов не вернешься трезвым, - «трезвым» Дмитрий добавил от себя, - то она не пустит тебя, а вещи с балкона сбросит.
        - Не-е. Не сбросит! И пустит, куда ей одной с тремя детьми?
        - Так какого черта пьешь, когда с детьми заниматься надо!
        - Брошу. На следующей неделе брошу.
        - Сегодня!
        - Что?
        - Я сказал, сегодня бросишь. И придешь домой, как сказано, до пяти часов и трезвым. Проверю. И если узнаю, что опять нажрался, отправлю в спецколонию, лечиться. Поверь, это в моих силах.
        - Понятно, ФСБ! Только ЛТП-то разогнали?
        - Это обычные, а я говорю про специальную. Врагу не пожелаю попасть туда. Там лечат так лечат. Навсегда вкус спиртного забудешь и сигарет заодно. А может, и на баб глядеть перестанешь. Там препараты всякие дают. Понял меня?
        - Понял, гражданин начальник.
        Веселов поставил предохранитель на пистолет, положил его в боковой карман. Взглянул на наблюдавшего за ним Викторова:
        - Руки опусти.
        - Спасибо!
        - На здоровье! И где твой Аркаша?
        - Обещался через пять минут выйти, а уже полчаса прошло, видно, Лидка его держит.
        - Так ступай домой, раз дружка жена прищемила.
        - Не-е, Лидка поорет, поноет, а Аркашку не удержит, - усмехнулся Викторов. - Не тот он мужик, чтобы быть под каблуком у бабы.
        На шестом этаже открылась дверь, и тут же раздался громкий женский голос:
        - Чтоб ты провалился, ирод! Видеть тебя не могу. Иди к своему Андрюхе. Доходитесь.
        - Молчи, баба! Чего орешь на весь подъезд? И лучше не зли меня.
        Дверь захлопнулась, на площадку вышел неожиданно плюгавенький мужичок, имевший грубый властный голос.
        - Ты и есть Аркаша? - удивился капитан.
        - Кому Аркаша, а кому Аркадий Михайлович. Сам-то кто будешь, чтобы вопросы задавать?
        - А это тебе дружок твой объяснит. - Веселов повернулся к Викторову: - Кстати, Андрей Иванович, сказанное касается и твоего дружка, так что ты ему объясни хорошенько, что к чему.
        - Сделаю, гражданин начальник. Идем, Аркаша! Быстрей, на улице все расскажу.
        Собутыльники быстро пошли вниз. Викторов торопил Аркашу, тот, ничего не понимая, требовал объяснений. Вскоре в подъезде все стихло. Веселов из-за угла окна посмотрел на соседний дом. На верхние этажи, окна чердака, крышу. Ничего подозрительного. И опять Гриффер не воспользовался моментом. Правда, стрелять ему пришлось бы через алкаша, но пуля «СВД» с такого расстояния пробила бы обоих. Не стал рисковать? Возможно. А может, он свалил из Москвы? Заказчик должен быть недоволен его неудачами, мог и отказаться от услуг невезучего киллера. И… нанять нового. А новому нужно время, чтобы войти в тему. Но ни Гриф, ни новый киллер никак не проявляют себя. И это плохо. Уж лучше сразу все решить. Вот только это от Веселова не зависит. Он вошел в квартиру. Включил свет, так как из-за плотных штор, закрывавших окна, дома было темно. Темно, холодно, неуютно.
        Перекусив, Веселов прилег на диван и незаметно для себя задремал.
        В чувство его привел звонок мобильного телефона. Капитан взглянул на часы. 19.00.
«Однако, - подумал он, - неплохо вздремнул», - и ответил, не глядя на дисплей:
        - Да?!
        - Это Бестужев!
        - Что-то случилось, Серега?
        - Тошно мне одному на хате.
        - Понимаю.
        - Ты не будешь против, если я приеду к тебе?
        - Что за вопрос? Конечно, приезжай.
        - Я водки возьму.
        - Возьми бутылку. Этого хватит.
        - Нет, мне надо больше.
        - А как же завтра?
        - Ничего, с похмелья оно, может, и легче будет.
        - Вряд ли. Но делай, как знаешь, я дома.
        Отключившись, Дмитрий набрал номер Воронова:
        - Вечер добрый, Ворон!
        - Кому как.
        - Ты на службе?
        - А где ж мне еще быть?
        - По Грифу ничего не слышно?
        - У меня информации по нему нет.
        - Ясно. А как наша Надежда Михайловна? Наверное, уже в Выселках с Колонцовым чай с мятой пьет?
        - Почему с мятой?
        - А в деревне часто мяту в чай кладут. Оттого, наверное, и живут дольше горожан. Мята успокаивает, а все болезни, как известно, от нервов.
        - SMS она прислала. Доехала благополучно, остановилась у Колонцова. А вот насчет чая с мятой ничего не сообщила.
        - SMS? Почему не позвонила?
        - А я знаю?
        - Ты пробовал звонить сам?
        - Нет! Дел много, Диман.
        - Я ей позвоню.
        - Давай! Чтобы послезавтра встречала тебя.
        - Ладно, работай, сыщик. На похоронах-то будешь?
        - Конечно.
        - Бестужев ко мне едет, дома ему одному хреново.
        - Это понятно. Не дай ему вусмерть напиться.
        - Если сам не напьюсь.
        - Мне проверить вас? Где-то около полуночи?
        - Не надо. Отдыхай после трудов праведных.
        - Ну, спасибо, хоть один человек проявил заботу.
        Веселов отключил телефон. Мысль, почему Надя не позвонила, а отправила SMS, не давала покоя. Ведь было договорено, что по прибытии она должна отзвониться. Надо позвонить, убедиться, что все в порядке.
        Дмитрий набрал номер Надежды, но услышал в ответ: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Лаврина не должна была отключать телефон. Или в этих Выселках сотовая связь не действовала? В принципе, с Надеждой не могло произойти что-либо в селе Владимирской области. Она у деятелей «Рокады» вне подозрений, потому что ни Роксенов, ни Гаулин попросту не имеют понятия о том, что их делами занялась находящаяся в отпуске молодая женщина. А если что-то произошло бы на дороге, то Воронов узнал бы об этом и тут же сообщил всем. Значит, не настолько дисциплинированна Лаврина, какой ее представлял непосредственный начальник. И все бы ничего, но Веселова вдруг охватила тревога. Предчувствие опасности. Надо завтра же любыми путями связаться с Надей. До похорон, после, не важно, но связаться надо непременно.
        Спустя час приехал Бестужев с литром водки. На него было страшно смотреть. Осунулся, почернел, в глазах такая тоска, что не по себе становится. Боль словно рвалась из него. Веселов полностью переключился на друга. Он не пытался подбодрить его, зная, что это бесполезно. Просто выпил с ним и повел разговор о курсантской юности. Впрочем, спиртное свалило Сергея уже через два часа.
        А на следующий день, день похорон Ларисы, Веселову было не до звонка Надежде. Да и Воронов успокоил. Лаврина, несмотря на молодость, достаточно опытный сотрудник, к тому же бандиты о ней не знают. Дима не стал звонить ей и вечером. Смысл, если ему предстояло ехать в Выселки. Но не все на самом деле складывалось так, как планировали офицеры. Предчувствие Веселова не обманывало его и на этот раз.
        Глава десятая 

8 мая, вторник
        Веселов встал в 6 утра. Сегодня ему предстояло ехать в село Выселки. Он ждал этого момента, продолжая испытывать чувство необъяснимой тревоги, оттого и спал урывками, часто просыпаясь, и подолгу не мог заснуть вновь. Холодный душ помог привести себя в порядок. Дмитрий даже почувствовал прилив сил. Выпив чашку кофе, он спустился во двор, где накануне ему удалось оставить «Ниву». Завел двигатель, выехал со двора на улицу и повел машину по шоссе к МКАД. Но до Окружной дороги доехать не успел.
        Неожиданно его сотовый телефон издал сигнал вызова. Дмитрий бросил взгляд на дисплей, номер засекречен. «Интересно, - подумал он, - кто такой скрытный звонит ему?»
        - Веселов слушает!
        - Здравствуй, Веселов! - раздался каркающий, явно измененный голос.
        - Привет! Ты кто?
        - Я тот, кого некоторые люди называют боссом.
        - Что? Босс? - Дмитрий резко затормозил, встал у обочины.
        - Да, Дмитрий Николаевич, босс. Тот самый босс, что заказал тебя, по приказу которого была убита Бестужева.
        - Ты!..
        - Ну, Веселов? Что хотел сказать?
        - Я найду тебя, тварь, и порву голыми руками.
        - Зачем меня искать? Я рядом.
        - Где рядом?
        - Ну, естественно, не возле твоей машины. Впрочем, за службу свою ты даже собственного подержанного автомобиля не приобрел. Как насчет личной встречи, Веселов?
        - Твой Гриф не смог меня достать ни на Кавказе, ни в Москве, поэтому ты решил сам подвести меня под его выстрел?
        - Да, на Кавказе киллер, прямо скажем, сработал не лучшим образом, но и тебе чертовски везло, согласись. В Москве же он не пристрелил тебя только потому, что приказ на твою ликвидацию был отменен. Ради встречи, которую я тебе предлагаю. Я хочу, чтобы ты понял, почему погибла Бестужева и почему я желаю твоей смерти.
        - Я похож на идиота, который сунется туда, где его пристрелят?
        - У тебя нет выбора.
        - Выбор есть всегда.
        - Почти всегда. Наш случай из разряда отсутствия выбора.
        - У меня другое мнение. Теперь, когда ты объявился, когда засветился Виктор Гриффер, ты, босс, из охотника превращаешься в жертву. И я достану тебя, дело времени. Его у тебя остается все меньше.
        - Узнаю стиль спецназовца, - рассмеялся человек с измененным голосом. - Хорохоришься, угрожаешь, стараешься показать, что контролируешь обстановку, а сам тем временем лихорадочно ищешь выход из сложившейся экстремальной ситуации. И не находишь его. А не находишь потому, что его у тебя нет, этого выхода. Хотя нет, выход все же есть, но вряд ли он приемлем для тебя.
        - О чем ты?
        - Минуту…
        Веселов во время разговора параллельно по второму телефону набирал сообщение Воронову о неожиданном появлении босса и необходимости пеленгации места его нахождения, но остановился на половине фразы, так как услышал в трубке голос Лавриной:
        - Дмитрий! Я не доехала до Выселок.
        - Что произошло?
        - Меня похитили.
        - Как?!
        - Засада, газ, укол, комната без окна, наручники и люди в масках.
        - Они угрожают тебе?
        Лаврина не ответила. В трубке вновь зазвучал измененный, каркающий голос:
        - Как видишь, а точнее, слышишь, Веселов, встреча наша готовилась тщательно, и оставь попытку связаться с Вороновым, ведь именно это ты делаешь? Мой телефон запеленговать невозможно, не заставляй следователей делать бесполезную работу. Вернемся-ка лучше к теме. С Лавриной, этой смазливой девочкой, на которую ты, несомненно, положил свой блудливый глаз, пока обходятся нормально. Она здорова, невредима, от еды отказывается, но для нее это даже полезно. Сбросить пару килограммов твоей новой пассии не помешает. И с ней ничего не случится, но при условии, что ты явишься на встречу. Если же тебе безразлична судьба красотки и ты откажешься, что ж, дело, конечно, твое, но тогда совсем скоро, да что там скоро, уже завтра обезображенный труп Лавриной будет найден случайными прохожими в самом центре Москвы. И умирать она будет медленной, страшной смертью, той, которой должна была сдохнуть Бестужева. Ну а ты? Ты умрешь после того, как увидишь, что по твоей вине стало с молодой, ни в чем не повинной и очень красивой женщиной, Лавриной Надеждой Михайловной. На этот раз снайперы не промахнутся. Подумай, Веселов,
посоветуйся с Бестужевым, Вороновым. Можешь даже в полицию заявить, тем самым показать, что не желаешь встречи. Я перезвоню через полчаса. Думай, капитан.
        Веселов бросил сотовый на сиденье и ударил ладонью по рулю:
        - Твою мать! Опередил, сука! И что делать? Хочешь не хочешь, а придется идти на встречу. Понятно, что там будет засада и босс не намерен выпускать ни его, ни Надю, но не оставлять же ее на растерзание бандитам? Надо было сразу ехать с ней. Но как связаны между собой Роксенов и Гриф? Почему пытаются убрать и его? Вот тут
«непонятка». И отработка Гаулина теперь уже ничего не даст. Опоздали. - Немного успокоившись, он взял телефон и набрал номер Воронова: - Привет, Валер!
        - Доброе утро. Что-то ты рано. А?! Понял, спешишь в Выселки, к Надежде?
        - Чтобы увидеть Надю, необязательно ехать в Выселки.
        - Не понял?!
        - Ее захватили.
        - Что?! - воскликнул следователь. - Когда? Кто? Откуда ты знаешь об этом?
        - Отвечаю в обратном порядке. Мне недавно позвонил босс.
        - Босс? - удивленно спросил Воронов. - Тот самый, что стоит за убийством Ларисы?
        - Тот самый. И он имеет целью не только ликвидацию Бестужевой, но и твоего покорного слуги, хотя нам это известно.
        - Ты не узнал его голос? Не записал?
        - Нет. Это ничего не дало бы. Я пытался набрать тебе SMS, но босс предупредил, что его телефон запеленговать нельзя. А потом мне было уже не до записи. Но и запись вряд ли, по крайней мере быстро, что-то нам дала бы. Босс говорил, применяя устройство искажения голоса.
        - Предусмотрительный, сволочь! Но что конкретно он тебе сказал?
        Веселов передал Воронову суть разговора с неизвестным боссом, и тот вздохнул:
        - Вот так! А кто может стоять за ним?
        - Я думаю, Роксенов.
        - Зачем нужен Роксенову ты?
        - Возможно, он был связан с кем-то из полевых командиров, банду которого уничтожила моя группа?
        - И он решил отомстить тебе?
        - Нет! Его могли хорошо попросить найти профессионала-киллера, чтобы отомстить.
        - И этим киллером является Гриффер?
        - Почему нет? Он неудачно охотится за мной на Кавказе, его перетаскивают вслед за мной в Москву. Но сначала Роксенову необходимо убрать Ларису, и это удается. Наступает моя очередь. Понимая, что в открытую меня убрать сложно, тем более Гриф дважды не смог этого сделать при самых благоприятных для него условиях, Роксенов отдает приказ захватить Лаврину.
        - Но тогда Роксенов должен был знать, о чем мы говорили в баре.
        - Или кто-то из твоих коллег слил ему информацию о том, что ты привлек женщину, находящуюся в отпуске, к работе. Ведь ствол-то она получила? Но, скорее всего, прав ты. Кого-то из нас бандиты все же «пропасли» во время сбора в баре. А установить прослушку из автомобиля или ближайшего дома - дело техники.
        Воронов ничего не ответил. Подождав полминуты, Дмитрий воскликнул:
        - Ну, чего ты замолчал? Что делать будем?
        - Я как раз об этом и думаю. Сейчас брать Роксенова смысла нет, он от всего откажется да еще подаст жалобу в прокуратуру. Гаулина задержать можно, но опять-таки предъявить ему, по большому счету, нечего. Отпечаток пальца на снайперской винтовке? Да черт его знает, откуда он взялся? Из винтовки по Бестужевой не стреляли? Нет. А в чем обвинить начальника безопасности «Рокады», в незаконном хранении боевого оружия? Так он и не хранил его. А как пальчик мог на ней нарисоваться, ему адвокат подскажет.
        - Это если действовать по закону. А если вывезти этого Гаулина в лес, привязать к дереву да приставить ствол ко лбу, то он расколется, как орех.
        - А ты уверен, что найдешь сейчас Гаулина?
        - Я - нет, мне надо вести игру с Роксеновым или с кем-то, кто представляется боссом. А вот Бестужева привлечь можно. Он сейчас из-под земли достанет этого Гаулина.
        - Что ж, давай попробуем. Но что-то мне подсказывает, Роксенов и Гаулин в этой истории с похищением Нади ни при чем.
        - Тогда кто похитил ее и горит желанием завалить меня? - повысил голос Веселов.
        - Не знаю, - в тон ему ответил следователь. - Звони Сергею, пусть попробует найти Гаулина, а нам с тобой надо пересечься.
        - За мной, да и за тобой тоже, наверняка люди босса будут следить.
        - Пересечься - не значит встретиться. Надо установить «маяк» на твою машину, чтобы знать, где ты будешь находиться в тот или иной момент.
        - Думаю, я узнаю об этом после второго разговора с боссом. Но уверен, он просчитает вариант с «маяком».
        - Просчитает, значит, не будем ставить.
        - Ты, Ворон, только своих «рексов» в наши дела не вмешивай. Они «засветятся» по-любому, и тогда Наде не жить. Да, спецназ удавит всю банду, но ее успеют убрать. Спасение собственной шкуры такой ценой не для меня, ты понял?
        - И как без ОМОНа разрулим ситуацию?
        - Своими силами. Нас трое, а это немало.
        - Пока трое.
        - Все! После сеанса связи с боссом перезвоню.
        - Ты где находишься?
        - На шоссе.
        - Ехал от дома?
        - Да. До МКАД не дошел километра три.
        - И все же я пошлю к тебе человека, пусть поставит «маячок» на крышу. Он замаскирован под птичий помет, и мы можем управлять им, отключая и включая в любое время. А ты, когда надо, подашь сигнал через мобильник. Просто нажмешь сигнал вызова абонента «Воронов», и все, я тут же отключу «маяк».
        - Хрень все это, Валер!
        - Это шанс, Дима, выйти на банду. А действовать, тут ты прав, придется нам троим. Либо одному или двум из троих.
        - Ладно, отбой. Через пять минут должен позвонить босс. С каким бы удовольствием я по очереди оторвал бы ему все четыре клешни.
        - Все еще впереди.
        - Да, все только начинается. И как мы не просчитали подобного варианта?
        - Бывает.
        - Отбой!
        Веселов переключился на Бестужева:
        - Привет, Серега!
        - Здравствуй!
        - Мне звонил босс.
        - Босс? Тварь, что заказала Лару? - сразу ожил безнадежный, казалось, голос Бестужева.
        - Да!
        - Где он?
        - Ты погоди! Тут такое дело. Тебе надо быстро проверить, где находится Гаулин.
        - Это несложно.
        - Найдешь, сообщи. Дальнейшие действия только по моей команде.
        - А ты куда?
        - Потом объясню. Займись поиском Гаулина. Будет неплохо, если узнаешь, где находится и Роксенов. Только, Серега, надо работать быстро и предельно аккуратно. Сможешь?
        - Смогу!
        - Давай!
        Веселов отключил телефон, держа его в руке, и через две минуты тот издал сигнал вызова.
        - Слушаю! - ответил он.
        - Это я! - раздался в динамике каркающий голос.
        - Я понял!
        - Ты принял решение?
        - Да!
        - Какое?
        - Я готов встретиться с тобой. Но при условии: ты отпустишь Надежду до того, как я приду, куда ты скажешь.
        - Э-э нет, Веселов, условия сейчас диктую я. Но гарантирую, заполучу тебя, госпожу Лаврину отпущу. И ты будешь иметь возможность увидеть, как она уйдет. Мне эта ментовская шлюха не нужна.
        - А я, значит, нужен?
        - Очень!
        - Где и когда встречаемся?
        - Возвращайся к своему дому, там жди звонка.
        - И сколько ждать?
        - Сколько надо, столько и будешь ждать.
        - Что дальше?
        - А дальше я поведу тебя по связи к месту встречи. Все очень просто. Да, по пути домой заправь полный бак. Пока все, до связи!
        Веселов тут же набрал номер Воронова, передав ему второй разговор с неизвестным боссом.
        - Он потребовал, чтобы ты заправил полный бак?
        - Да!
        - Значит, встреча планируется за городом.
        - И довольно далеко за городом.
        - То, что босс будет тебя вести, хорошо, я связался с ребятами из ФСБ, они попытаются запеленговать его.
        - В «обратку»? По сигналу с моего телефона?
        - Не знаю. Но у них гораздо больше возможностей в этом направлении, чем у нас.
        - На то она и служба безопасности. Черт!
        - Что такое?
        - Да мотоциклист долбаный чуть было зеркало не снес. Дороги ему, козлу, мало.
        - Это не простой мотоциклист, это и есть тот человек, который должен был поставить тебе «маяк».
        - Поставил?
        - Сейчас проверю. Да, «маяк» работает. Включил его. Все в порядке.
        - Ты думаешь, у меня будет время передать тебе сигнал на управление этим электронным птичьим дерьмом?
        - У тебя есть второй телефон. Выставь на дисплей мой номер, когда возникнет необходимость, нажмешь включение. И тут же отключение. Но перед этим не забудь сбросить номер. Бандиты наверняка отберут у тебя телефоны. Мой же номер в обоих из них не явится чем-то странным. Мы же друзья.
        - Ладно. Не доверяю этим шпионским штучкам, но, раз надо, сделаю. Только как бы твой «маяк» не сыграл с нами злую шутку.
        - Ну, тогда, Диман, придется тебе действовать в одиночку и, как у вас говорят, по обстановке. Вряд ли люди босса обладают теми же боевыми навыками, что и ты.
        - Мне от этого не легче. Но ладно. Я еду домой. Бестужева зарядил на Гаулина. Приказал без моей команды никаких действий не предпринимать.
        - Это правильно! До связи, Диман!
        - Давай!
        Веселов отключил телефон. На втором набрал номер Воронова, оставив аппарат в режиме ожидания. Положив телефоны рядом с собой, развернул «Ниву», пересек две сплошные полосы, хорошо, поблизости не оказалось сотрудников ДПС, и повел внедорожник к дому. По пути заехал на заправку, до краев заполнил бак бензином. Слежки за собой он не заметил.
        Во двор въезжать не стал, хотя сейчас там было достаточно свободного для парковки места. Но это сейчас достаточно, через несколько минут ситуация может измениться, и тогда выехать со двора станет проблематично, а ему надо иметь свободу действий.
        Он достал из бардачка наградной пистолет. Повертел в руках, бросил обратно. «ПМ» ему сейчас не помощник. Его изымут, как и все остальное, перед встречей. И он должен будет подчиниться. Действовать по обстановке, хорошо сказал Ворон. А может, на самом деле не играть с бандитами, с ходу пойти в атаку? Чего-чего, а этого они вряд ли ожидают. Но посмотрим. Пока ничего не понятно, а посему и какие-либо решения принимать преждевременно.
        Устроившись поудобнее, Веселов стал ждать.
        Около 14 часов позвонил Бестужев:
        - Дима? Я!
        - Слушаю, Серега!
        - Обстановка, в общем, такая. Ни Роксенова, ни Гаулина в офисе нет. Проверил хату начальника службы безопасности. Соседи сказали, что он еще вечером уехал куда-то на своем «Ауди». Созвонился со знакомым охранником так называемой «дачки» владельца «Рокады». И там нет ни Роксенова, ни Гаулина.
        - А если охранник сказал неправду? То, что ему было приказано?
        - Ну, тогда нас поведут к его загородной усадьбе.
        - Что значит нас?
        - А то и значит, посмотри в зеркало заднего вида!
        Веселов оглянулся. К машине по тротуару быстрым шагом шел Бестужев.
        - Вот черт! Тебя мне только не хватало, - буркнул Дмитрий.
        Бестужев открыл дверцу и сел на переднее сиденье:
        - Вот так, Дима, если охранник действовал по инструкции, значит, Роксенов держит Лаврину в загородном доме и нас повезут туда.
        - Почему нас? Ты что, хочешь, чтобы нас обоих завалили?
        - А тебе одному подыхать веселей будет? Я поеду на бандюков с тобой! И не отговаривай. Бесполезно. Я уже все решил.
        - Что ты решил, Серега? Если я один не прорвусь, значит, и вдвоем нам не прорваться, так зачем еще и тебе подыхать?
        - А зачем мне жизнь, Дима, без Ларисы? И потом, я не смог уберечь ее, но сейчас имею пусть мизерный, но шанс отомстить этим ублюдкам из «Рокады» за ее смерть. К тому же двоих нас им не так просто будет взять. А словлю пулю, так я и мертвым перекушу глотку подонку Роксенову. И прошу, не отговаривай меня. Или хочешь, чтобы я после твоей и Лавриной смерти тихо застрелился у себя на хате?
        - Я хочу, чтобы ты жил.
        - Тогда запомни, Диман, единственное, что, возможно, сможет вернуть меня к жизни, так это месть. Иначе я жить не буду.
        - Ладно, успокойся да телефоны не раздави.
        - Они сбоку! Что будем делать?
        - Ждать! А пока есть время, слушай, какая складывается на настоящий момент общая обстановка.
        Бестужев выслушал друга и произнес:
        - Знаешь, Диман, у меня такое ощущение, что в чем-то мы просчитываемся.
        - У меня тоже. Но сейчас уже ничего не изменить. Встреча назначена, а с кем мы встретимся, покажет время. Думаю, ждать недолго.
        - Это может быть наше последнее дело.
        - Может, и что?
        - Да нет, ничего. Я подумал, на хрена тебе идти на встречу? Давай к бандюкам пойду я. Мне терять нечего.
        - А Лаврина? Ее тут же грохнут, когда поймут, что я не приеду. И тебя завалят.
        - Но и им не уйти. Ты и Ворон разберетесь с этими ублюдками.
        - Нет, Серега. Уйти им по-любому не удастся. А мы должны попытаться спасти Лаврину. И шанс на это у нас есть.
        - Ты прав, шанс есть всегда.
        - Действуем по варианту «Рокировка»!
        - Обмен на заложника?
        - Да!
        - Понял, вариант «Рокировка».
        - Черт! Звонил бы уж быстрей этот босс, кем бы он ни был. Хуже нет ждать.
        - Это точно.
        Сотовый телефон Веселова прозвонил в 18.00.
        - Да?! - ответил Дмитрий.
        - Ты послушный мальчик, Веселов. Это хорошо. Плохо, что подставляешь Бестужева, но тебе не привыкать к этому.
        - Ты убил его жену, и он хочет посмотреть тебе в глаза.
        - Надеется отомстить? Что ж, пусть попробует. Так даже лучше. Я не против, чтобы вы приехали вдвоем. А вот если в поле зрения моих людей попадет Воронов с псами из ОМОНа, то никакой встречи не состоится.
        - Не беспокойся. ОМОНа не будет.
        - Мне беспокоиться не о чем. Но хватит болтовни, пора заняться делом. Значит, так, начинай движение.
        - Куда ехать?
        - Выезжай на Ленинградку и двигай к Белорусскому вокзалу.
        - В центр? - удивился Веселов.
        - А ты думал, я поведу тебя за город? Нет, Веселов, за город вас с Бестужевым отвезет катафалк в сопровождении солдат почетного караула. На проезд до вокзальной пощади - двадцать минут.
        - Нас могут задержать пробки.
        - На Ленинградке пробок нет. В 18.30 перезвоню, скажу, куда ехать дальше.
        - Нас ведут в центр, - посмотрел на Сергея Веселов.
        - Ну и что? Могут вести куда угодно. Долго ли отдать команду развернуться и следовать за город? Босс страхуется, за нами следят, это очевидно. И правильно. Босс хоть и тварь, но тварь разумная, не хочет попасть в капкан. Едем, Диман.
        Веселов повел «Ниву» по Беломорской улице. Выйдя на шоссе, набрал номер Воронова.
        - Да, Дима?
        - Игра началась.
        - Я в курсе. Но вот зачем ты позволил Бестужеву ехать с тобой?
        - А как, по-твоему, я должен был поступить?
        - Ладно, теперь менять что-либо поздно.
        - Безопасность не запеленговала телефон босса?
        - Пока от них ничего не было, но они работают.
        Ленинградка действительно оказалась, на удивление, свободной. Пробка образовалась только на самой привокзальной площади. И пробка плотная.
        В 18.30 босс вновь вышел на связь:
        - Так! Вы у Белорусского вокзала. Теперь вам надо выехать на Садовое кольцо, уйти вправо, развернуться, выйти на Никитский бульвар. С учетом сложной дорожной обстановки на это вам сорок минут. В 19.10 очередной сеанс связи. Отбой.
        Веселов выключил телефон.
        - Босс дал нам сорок минут.
        - Да шел бы он со своим графиком! Как выйдем так выйдем. Непонятно, на хрена он загоняет нас в самый центр города? Оттуда выходить будет сложнее, да и контролировать нас практически невозможно.
        - Значит, место встречи в центре.
        - Но это же глупо!
        - Почему, Серега? Как раз вполне логичный ход. В городе, да еще в центре, к отдельному зданию спецназ незаметно и тихо подвести не удастся. Это тебе не загородная усадьба в лесу.
        - И где же может быть это место?
        - Узнаем, Серега!
        Видимо, «Ниву» контролировал профессионал и докладывал боссу о ее движении. Веселов смог припарковать машину на Никитском бульваре только в 19.25. И тут же его телефон издал сигнал вызова. Капитан услышал все тот же каркающий ненавистный голос:
        - Ты не спешишь, Веселов, спасти девочку, которую ввязал в опасные игры.
        - Тебе же докладывают о том, как тяжело сейчас идти по центру Москвы.
        - Докладывают. Но ты мог и не стоять на красном свете у храма.
        - А если попал бы под патруль ДПС, то потерял бы еще больше времени.
        - С твоими-то корочками? Но к теме. Выезжай на Новый Арбат и у Дома книги ставь на парковку.
        - Если найду место.
        - Постарайся. У меня тоже не железное терпение. В конце концов эта игра может и надоесть, и тогда… Короче, езжай к Дому книги. Через десять минут позвоню.
        Веселов не без труда, но втиснул «Ниву» в ряд у тротуара напротив входа в Дом книги. Сотовый телефон издал сигнал вызова.
        - Это я!
        - Можешь не повторять. Твой голос уже режет уши.
        - Хорошо, что не шею. Выходите с Бестужевым из машины, идите по переходу на другую сторону. Увидите за одиночным зданием пятиэтажный дом, подготовленный к сносу. В его торце устроили общественный туалет. Там встаньте и ждите дополнительной команды. Предупреждаю, оружие оставьте в машине. До связи.
        Веселов быстро набрал Воронова:
        - Валера…
        - Ничего не говори, - прервал его следователь, - фээсбэшники засекли аппарат босса. Он работает с третьего этажа аварийного дома. «Маяк» за ненадобностью отключаю. Смотрю за вами от аптеки. Требования босса выполните. Все.
        Веселов отключил телефон и повернулся к Бестужеву:
        - Ствол, Серега, положи в багажник.
        Бестужев подчинился. Дмитрий, понимая, что «Ниву», скорее всего, осмотрят, сбросил номер Воронова со второго телефона.
        - Ну, вот, кажется, и все. Идем, Серега.
        - Наш путь во мраке?
        - Угадал, по подземному переходу к туалету аварийного дома.
        - Весьма кстати. Как говорили на марше в училище, пять минут на оправление естественных надобностей. Затем в строй и… бегом марш!
        - Боюсь, придется обойтись без оправления естественных надобностей.
        - Почему? Если место встречи в доме, а больше и негде, то туалет тоже наверняка под контролем босса.
        - Идем!
        Офицеры вышли из машины, по подземному переходу перешли улицу и подошли к туалету. Бестужев спустился вниз. Вскоре вышел. Босс не звонил.
        - Ну, что? - спросил Сергей.
        - Ничего! Молчит, сука.
        - Оценивает обстановку. Или принимает доклады контролеров.
        - 19.55, - взглянул на часы Веселов.
        - Место для снайпера идеальное, - задумчиво протянул Сергей. - Причем практически с трех сторон. С любой крыши он может «снять» нас двумя выстрелами. И даже из
«винтореза».
        - Но не «снимает». Почему? Потому что босс действительно желает заполучить нас. Точнее, меня.
        - Непонятно только, почему и Лару, и тебя.
        - Он обещал все объяснить.
        - Это хорошо. Значит, будет время на принятие решения.
        - Время-то будет, решение может оказаться одно.
        - Ну, что ж, тогда пойдем напролом. Не давать же прибить себя как кроликов?
        - Слышь, Серег!
        - Чего?
        - Извини, что напоминаю, но о чем ты думал, когда Бахшан объявил, что тебя казнят в ауле?
        - О том, как прихватить собой пару наемников.
        - Понятно. Я бы…
        Веселова перебил сигнал сотового телефона:
        - Готовы к встрече, господа офицеры?
        - Готовы, мы всегда ко всему готовы.
        - Однако же не уберегли Бестужеву и подставили под удар Лаврину. Где же была ваша готовность ко всему?
        - У нас не будет времени поговорить при встрече?
        - Будет. Ровно полчаса. Этого достаточно, чтобы вы все поняли. Итак. Следуйте во двор, там увидите вход в подвал. Спускайтесь. Из подвала выйдите в одну из комнат первого этажа, из нее в коридор, по коридору до лестницы. Поднимайтесь на второй этаж. Там вас встретят. И без глупостей, Лаврина на прицеле. Все понятно или повторить?
        - Повтори своим шестеркам.
        - Не наглей, Веселов. В твоем ли положении наглеть? Тебе бы думать, как вымолить пощаду. В принципе, это возможно, но об этом мы тоже поговорим. Я жду вас, господа.
        Веселов выключил телефон, повернулся к Бестужеву:
        - Нас приглашают на рандеву.
        - Так идем. Быстрей начнется, быстрее все и закончится.
        - Как сам?
        - В норме.
        - Тогда идем. Нам в подвал.
        Из подвала офицеры вышли на первый этаж. Странно, в брошенном здании, где должно было быть полно бездомных, пусто и тихо, как в склепе. Позаботился о подготовке к встрече босс, неплохо подготовился. Пройдя первый этаж, поднялись по лестнице на второй, вышли в холл. И здесь из-за угла их остановил мужской голос:
        - Стоять! Руки за голову! Быстро!
        Веселов и Бестужев подчинились. К ним вышел человек в маске, в перчатках, с пистолетом, на ствол которого был накручен глушитель, и сканером. Он быстро проверил офицеров на наличие оружия и других предметов и приказал:
        - Телефоны на пол! Медленно. Чуть что, стреляю.
        Веселов демонстративно расстегнул куртку, достал телефон, положил на бетон.
        - Ты? - повернулся неизвестный к Бестужеву.
        - У меня нет телефона. Оставил в машине.
        - Два шага назад.
        Офицеры отошли. Неизвестный каблуком ботинка раздавил телефон Веселова:
        - Он тебе больше не понадобится, - и бросил себе за спину: - Все в порядке, Генрих! Хорошо. Ведем к боссу.
        Мужчина, осмотревший Веселова и Бестужева, отдал очередную команду:
        - По коридору влево до открытой комнаты, марш!
        Офицеры подчинились.
        В сопровождении двух бандитов они вошли в комнату и увидели привязанную к стулу Лаврину.
        - Ты в порядке? - спросил Веселов.
        - Да! Но вы зря пришли, нас отсюда не выпустят.
        - Посмотрим!
        - Заткнись! - приказал тот, кого назвали Генрихом. - Карл, - обернулся он к подельнику, - доложи боссу, что гости на месте.
        Карл ушел в смежную комнату.
        - А вы к окну! И не дергаться, - велел Генрих.
        Дмитрий и Сергей встали у проема, где когда-то было окно. Из соседней комнаты вышли двое мужчин, оба в масках, а за ними человек в сером балахоне, скрывавшем фигуру и лицо. Мужчины разошлись по комнате, держа офицеров на прицеле пистолетов с глушителями. Человек же в балахоне вышел на середину комнаты. Сбросил балахон, и Веселов от неожиданности вздрогнул:
        - Ты?!
        Перед ним стояла Алла Владимировна Плаксина.
        - Я, Дима! Ты удивлен?
        - Но…
        - Ты хотел сказать, что я сдохла в карьере? - перебила его Плаксина. - Как видишь, нет, как бы ты ни хотел убить меня.
        - Задержать, - пришел в себя Веселов и повернулся к Бестужеву: - Познакомься, Серега, это и есть убийца с гвоздикой, о которой тебе рассказывал и я, и Лара.
        - И убийца моей жены.
        - Молчать! - повысила голос Плаксина. - Разговорились тут. Да, я убила твою жену. За то, что она убила мою единственную любовь. И ты должен был смириться с этим. Но не пожелал. Хотел посмотреть мне в глаза - смотри. Только ничего в них не увидишь, кроме ненависти. Я ненавижу всех вас.
        - Ты обещала все объяснить, - напомнил Веселов.
        - Обещала, объясню.
        - И отпустить Лаврину.
        - Конечно. Позже. Немного позже. Через полчаса.
        - Мы слушаем тебя, Алла.
        - Алла осталась на дне карьера, Дима. Вместо нее из воды выбралась Жанин Краунбах. До сих пор удивляюсь, почему вы с Вороновым успокоились, не обнаружив в затонувшей машине мой труп? Непростительная для профессионалов небрежность. Может быть, сейчас объяснишь, почему вы не стали искать труп?
        - Не знаю, - ответил Веселов, - это вопрос к Воронову.
        - Ну да, конечно, ты свое дело сделал, загнав беззащитную женщину в карьер, зная, что живой оттуда не выбраться.
        - Я же говорил, Алла, моя задача была взять тебя живой, а в карьер ты слетела по своей дурости.
        - Взять?! Арестовать?! Лишить всего?! Засадить в тюрьму?! И это, Дима, после того, как мы с тобой наслаждались в постели? Ты еще не забыл, как стонал от удовольствия?
        - Я все помню!
        - Это хорошо. Так вот, Жанин Краунбах не погибла, ей удалось выбраться из машины и из карьера, добраться до коттеджа, откуда ее переправили через границу. Там Жанин получила огромное наследство. Казалось бы, живи - не хочу, имей мужиков, все у твоих ног, но я не могла предаваться утехам, пока были живы Бестужева и Веселов. Поэтому я наняла людей и устроила охоту - сначала, Дима, на тебя.
        - Ты оказала мне честь! Однако твой Гриф, или Гриффер, или Виктор Грифин, что сейчас трусливо скрывает свою физиономию под маской, не оправдал твоего доверия.
        - Откуда он знает меня? - воскликнул мужчина, стоявший рядом с Плаксиной-Краунбах.
        - Не дергайся, Виктор! На то они и профи, чтобы просчитать и уничтожить таких, как ты. Где-то ты наследил, вот и размотали мальчики клубок. Только выводы сделали неверные. Они посчитали, что босс - это Роксенов. Смешно, но это так, хотя ничего другого им не оставалось. Веселов и Воронов не знали, что я жива. А если бы знали, то все сложилось бы иначе. Впрочем, Роксенов, Дима, тоже планировал убийство Бестужевой. Видишь, не мне одной она испортила жизнь. Стрелять должен был начальник службы безопасности, некто Эльдар. Но Гриф опередил его. Не выстрели Гриф, то твою жену, - посмотрела Плаксина на Бестужева, - хладнокровно пристрелил бы твой коллега! Ведь ты же работал у Роксенова, не так ли?
        - Я убью тебя и Грифа, - прошипел Сергей.
        - Спокойно, Серега, спокойно, - взял его за руку Веселов. - Не надо выводить из себя госпожу Жанин Краунбах.
        - Вот это правильно, Дима. Вот, в принципе, и все. - Она взглянула на часы. - И полчаса не прошло. Пора заканчивать спектакль, господа.
        - Отпусти Лаврину, - потребовал Веселов.
        - А что это ты так заботишься о ней? А, кажется, понимаю, эта девочка - твоя очередная забава в постели?
        - Ты о других по себе не суди!
        - Мне достаточно знать тебя. Конечно, я отпущу Надежду. И уйдет она туда, где ей будет хорошо. Да и ты окажешься рядом. Бестужев встретится с Ларой, ты с Надей. И наступит полная идиллия.
        - Сука, ты же обещала! - воскликнул Бестужев.
        - Тебе же сказали, спокойно. Ты же офицер, так умри достойно.
        - Послушай, Алла, - сделал шаг вперед Веселов, - тебе отсюда не уйти, если прикажешь убить всех нас. Поэтому я хочу предложить тебе обмен. Ты отпускаешь Надежду, мы даем возможность уйти тебе. Клянусь, тебя никто не тронет. Мы же остаемся с твоими наемниками и решаем по-мужски, кому жить, а кому умереть. Зачем они тебе? Зачем тебе Надя? И, главное, зачем тебе русская тюрьма?
        - Это, Дима, ты Толика-придурка сумел развести в свое время, сейчас твой трюк не удастся. Я приняла решение и не изменю его, - рассмеялась Плаксина.
        - А придется, Алла Владимировна! - неожиданно раздался от двери голос Воронова.
        И другой голос, властный, более резкий:
        - Стоять смирно! Спецназ! Валим без предупреждения!
        Веселов посмотрел на дверь. В проеме стояли Воронов с пистолетом в руке и капитан-здоровяк в краповом берете, черном боевом костюме с короткоствольным
«АКС-74У». Оружие направлено на бандитов и Плаксину.
        - Ах ты, тварь! - закричала Алла. - Сдал-таки, сволочь. Стреляйте по ним, придурки!
        Гриф поднял пистолет, но встал за спину повернувшейся к Воронову и капитану спецназа Плаксиной. Сама же Алла не была вооружена, поэтому следователь и спецназовец выстрелили в Карла Блемберга и Генриха Базера. Подельники Плаксиной рухнули на бетон с простреленными головами. Гриффер, оставаясь прикрытым Плаксиной, открыл огонь по Воронову и капитану. Валерий вскрикнул и отпрыгнул за стену. Спецназовец поднял автомат. И тут же на Гриффера бросился Бестужев. Наемник не успел среагировать, Сергей выбил из его рук пистолет, ударом кулака в челюсть свалил на пол и кинулся на него, нанося удары в голову.
        - Не убивай его, Серега, он живой нужен! - крикнул Веселов.
        Одновременно с этим криком Плаксина издала дикий, звериный вой:
        - Подыхай же со мной, мразь! - и бросилась на Веселова, намереваясь столкнуть себя и его в окно.
        Дмитрий сделал шаг в сторону, отбил левую, направленную ему в грудь руку Аллы, и та по инерции воткнулась в низкую плиту оконного проема, перевалилась через него и с криком полетела вниз. Впрочем, крик продолжался недолго. Доли секунды.
        - Есть, готова, - высунувшись в окно, констатировал спецназовец.
        - Ты проверь, капитан, эта сука живучей любого зверя.
        - А что проверять, она на арматуру спиной налетела. Дергается, схватившись за окровавленное железо. Да к ней мои ребята подошли.
        Веселов кинулся к Бестужеву, продолжавшему молотить Гриффера.
        - Оставь, Серега, он живой нужен.
        Ударив последний раз, Бестужев поднялся.
        Одного взгляда на лежавшего было достаточно, чтобы понять - Сергей забил киллера насмерть.
        - Черт! Серега! Я же…
        - Не мог остановиться, - сплюнул на пол Бестужев. - Я должен был его завалить. За Лару.
        - И что, полегчало?
        - Да! Полегчало.
        Из-за стены донесся глухой стон.
        - Твою мать! - воскликнул Веселов. - Мы же о Воронове забыли.
        Он выскочил в коридор, а капитан спецназовцев Николай Варенов стал освобождать Надежду.
        Валерий сидел у стены, держась за бок ближе к плечу.
        - Жив? - нагнулся к нему Веселов.
        - Как видишь.
        - Я вызываю «Скорую».
        - Не спеши, рана пустяковая, пуля прошла между рукой и телом. В худшем случае ребро сломала. Короче, царапина.
        - Все равно вызываю «Скорую», - повторил Дмитрий и набрал «02».
        - Надежда жива? - спросил Воронов.
        - Да.
        - Бестужев?
        - Живее всех живых, до смерти забил Гриффера.
        - А Плаксину взяли?
        - Нет, хотела сбросить себя и меня из окна, но вылетела одна и попала на арматуру. В общем, и Алла, и все ее подельники в комнате мертвы.
        - Это плохо. Хоть один свидетель, но был бы нужен для следствия.
        - Какой, к черту, свидетель, Валера, когда Гриффер первым открыл огонь? Еще бы секунда, и двое других положили нас.
        - Ну, да, конечно. Необходимая самооборона. И это при задержании, с привлечением отряда спецназначения.
        В коридор вышла Лаврина, и Веселов повернулся к ней:
        - Ты в порядке, Надюш?
        - Как видишь, но не приближайся ко мне.
        - Ты чего?
        - Я чего? А тебе непонятно? Ты трахал эту стерву, что устроила бойню, стонал от удовольствия, а теперь ко мне подмазываешься? Видеть тебя не хочу!
        - Да ты что, Надя? Ничего у меня с Плаксиной не было, ребята подтвердят. Она же сошла с ума и несла не пойми что. Сама подумай, как я мог с ней спать?
        Следом за Лавриной в коридоре появились капитан и Бестужев.
        - Не кипятись, Надя, - покачал головой Воронов. Дима ухаживал за Аллой, да, это было, но по общему нашему решению. Но чтобы спать? Кто бы оставил его наедине с этой волчицей?
        - Ну, если Валерий Андреевич говорит, то ладно. Но ты должен рассказать мне все о том, что происходило в прошлом году. И особенно касающееся госпожи Плаксиной.
        - Конечно, Надюш, сейчас здесь все утрясется, и поедем ко мне. Там я тебе подробно и расскажу. Заодно и стресс снимешь бутылочкой хорошего вина.
        - Да хватит вам, у Веселова дома наговоритесь, - поднялся Воронов и повернулся к капитану Варенову: - Как начальству докладывать будем, что всех участников банды завалили?
        - Так операцию-то проводили не по встрече Веселова с Плаксиной, а по освобождению заложников.
        - Веселова и Бестужева тоже в заложники запишем?
        - А разве они не являлись таковыми?
        - И все равно, могли взять живым хотя бы одного.
        - Погоди, Валера, - проговорил Бестужев, - в переговорах Плаксина дала ясно понять, что нашу «Ниву» контролируют. Значит, остался кто-то из ее банды.
        - И где его искать?
        - Это другой вопрос.
        Сигналом вызова сработала станция Варенова:
        - Редут!.. Что? Где?.. Отлично, ребята, молодцы, давайте-ка его сюда.
        - Что такое? - спросил Воронов.
        - Ребятки зачищали территорию, заметили в подвале какое-то движение, пошли вниз и взяли некоего Евгения Карповича. А тот сразу с испугу показал, что ни в чем не виноват, никого не убивал, босс велел ему только следить за Веселовым. Раскололся с ходу, короче. Вот вам и свидетель. Разговорчивый свидетель. Я приказал доставить его сюда.
        - Это совсем другое дело, - улыбнулся Воронов.
        Подъехала машина «Скорой помощи». Увидев трупы, врач ослабил галстук:
        - И кому тут оказывать помощь?
        - У нас следователь ранен. А этих надо в морг. Там еще во дворе дама лежит.
        - Тоже из банды?
        - Главарь этой банды.
        - Женщина?
        - Волчица.
        - Понятно. Где у нас тут раненый? - Врач подошел к Воронову и попросил: - Снимите, пожалуйста, куртку.
        - Да пустяки, доктор, скользящее ранение.
        - Разберемся. Раздевайтесь, а я пока «труповоз» вызову.
        Врач и медсестра занялись Вороновым, а Варенов, с кем-то переговорив по рации, подошел к Веселову:
        - Сейчас подъедет следственно-оперативная группа, мы сворачиваемся.
        - А нам что делать?
        - Это вопрос к Ворону. Валера! - позвал он следователя. - Я ухожу на базу.
        - Давай!
        - Ну, вот и все, - закончил перевязку врач. - Ранение действительно пустяковое, но недельки две полежать придется, ребро сломано. А где лежать, это вы в своем ведомстве решите. Мы тоже удаляемся.
        - Спасибо, доктор.
        - Не за что! Да, один вопрос, если на улице нас встретят журналисты, что им говорить?
        - Правду. Что вы оказали помощь сотруднику следственного отдела.
        - А то, что в комнате три трупа?
        - Вы их не видели.
        - Не видел. Понял. Пойдем, Оля, - взял под руку медсестру врач, - мы с тобой никаких трупов не видели.
        - Да, Алексей Александрович.
        Бригада ушла.
        - А нам что делать, Валера? - спросил Веселов.
        - Дождемся следственную группу, дадим показания, и по домам.
        - И долго это?
        - Смотря кто приедет, но не более часа. Завтра, понятно, всех вызовут в местное управление, возможно, в ФСБ. Там подержат дольше. Но у нас все по закону, так что беспокоиться не следует.
        - Достанут теперь следаки, - недовольно проговорил Бестужев.
        - Ничего не поделаешь, Серега, у каждого своя работа.
        - Хотел на кладбище к Ларисе поехать, да, видно, сегодня не получится.
        - Завтра съездишь.
        - Дим, можно тебя на минутку? - Бестужев подошел к Веселову и Лавриной.
        - Конечно, о чем разговор? Надюш, я отойду?
        - О чем разговор? - передразнивая Веселова, впервые после похищения улыбнулась Надя.
        - Что, Сергей? - спросил Веселов.
        - В отряде, где ты служил, у командира подвязки в Москве есть?
        - Генерал Соловейчик. Влиятельный мужик, а что?
        - Мне бы в строй вернуться, не смогу я теперь на гражданке.
        - Думаю, решим этот вопрос, Сорокину, командиру отряда, такие, как ты, нужны.
        - Значит, поможешь?
        - Конечно. Вот разделаемся со следаками и займемся твоим возвращением в армию.
        - А плен не помешает?
        - В твоем случае нет. По крайней мере, не должен. А если кадровик какой выступать начнет, так мы на него генерала натравим.
        - Спасибо, Дим.
        - Да не за что.
        Телефон Воронова издал сигнал вызова. Он поднял трубку, переговорил с кем-то и объявил:
        - И с Роксеновым дело начало проясняться. Ребята из ФСБ взяли Гаулина.
        - Это по одному-то отпечатку?
        - Да нет. В офисе все оказалось не так просто. Роксенов имел неосторожность намекнуть секретарше-любовнице, что может в любой момент вышвырнуть ее на свалку. Ну, а чтобы он не сделал этого, госпожа Кравчукова записывала все переговоры шефа, дабы, в случае чего, защититься компроматом. Когда услышала о том, что Гаулин должен был убить депутата Мосгордумы, испугалась. Пришла в ФСБ да и выложила все. И еще, дело по незаконной деятельности компании «Рокада» и гибели Леонида Колонцова возобновлено, а также возбуждено дело по факту подготовки заместителем Роксенова Адалиным убийства собственной жены под давлением председателя совета директоров.
        - Адалин хотел «замочить» свою жену? Зачем это Роксенову?
        - Адалин всего лишь представлял супругу в компании, а акциями владела она. Роксенов же намеревался захватить всю фирму. В общем, обычная драка скорпионов.
        - Ну и гадюшник! - взглянул на Бестужева Веселов: - И как ты, Серега, мог в нем работать?
        - Мог вот!
        - Ладно. Где же следственно-оперативная группа? «Труповозка» давно здесь, да и поздновато уже.
        Следственно-оперативная группа прибыла в 22.20. Следователь оказался знакомым Воронова, поэтому отпустил Веселова, Бестужева и Лаврину, попросив всех прибыть в Следственное управление завтра к 10 часам.
        - Давай подвезу, Серег? - предложил другу Веселов.
        - Не надо, - отказался Сергей. - Я все же поеду на кладбище, дома с ума сойду. Да и Лара должна знать, что отомщена.
        - Ну, смотри. А вопрос твой решим, не сомневайся.
        - Хорошо. Удачи вам! До завтра.
        - До завтра.
        - До свидания, - попрощалась с Бестужевым Лаврина.
        Сергей пошел на Старый Арбат, Веселов с Надеждой прошли к «Ниве».
        - Да, капитан, кабриолет у тебя, конечно, шикарный, - усмехнулась Надя.
        - К тому же не мой. На свой я еще не заработал.
        - А «клеишься» к молодой, красивой женщине!
        - У которой деньги особо тоже не водятся.
        - Пошляк!
        - Здрасте! И почему это я пошляк?
        - У себя спроси. Ладно, открывай свой внедорожник.
        Дмитрий вывел «Ниву» на Садовое кольцо, затем по Тверской до Ленинградки. К вечеру пробка немного рассосалась, и было относительно свободно.
        - Знаешь, - вдруг сказала Надя, - а мне очень жалко Бестужева. Сразу видно, что он любил жену больше жизни.
        - Да! А она любила его.
        - Дождь пошел, - высунулась в окошко Надя.
        - Хорошо!
        - Ты любишь дождь?
        - Да! Странно?
        - Нет, мне тоже больше по душе непогода.
        - Ну, хоть в этом мы схожи.

«Нива», набирая скорость, пошла в сторону МКАД, уходя все дальше от истории, связанной с обезумевшей Аллой Плаксиной, дальше от угроз и опасности. Куда она везла двух молодых людей, к новой жизни или к одной ни к чему не обязывающей ночи? Этого сейчас не знал никто. Дождь, сопровождавший их, в том числе.