Адам не женится на Еве Лариса П. Соболева
        # Простая девушка Дана, впервые попавшая на светский раут, становится свидетелем убийства. Так получается, что перед смертью жертва успевает передать ей замшевый футляр с маленьким ключиком. Поддавшись искушению, Дана забирает с места преступления большую сумму денег и мобильный телефон. Убегая от спохватившихся братков, девушка угоняет машину, в багажник которой они успели спрятать труп. Нечаянной мошеннице, осознавшей содеянное, впору сдаться на растерзание врагам, но судьба благосклонна и дарит ей настоящего друга…
        Лариса Соболева
        Адам не женится на Еве
        Глава 1
        - Прикинемся сестричками.
        Держась за дверцу автомобиля, Неля с коварной улыбочкой захватчицы всматривалась в особняк вдали за оградой, заманчиво сиявший электрическими огнями. Посмотришь на нее - ни дать ни взять бизнесвумен, на самом деле за душой у нее ни бакса, тем более фирмы. Фразу она адресовала не Дане, которая выбиралась из «Мерседеса», а бросила вообще, будто произнесла девиз перед абордажем. В сущности, так и есть - предстоит самый настоящий абордаж, но это задача Нели. Дана же всю дорогу, можно сказать, ловила собственное сердце во всех частях тела, которое то в коленках билось, то уходило в пятки, то ныло в груди. Если б кто-нибудь объяснил, зачем она согласилась на идиотскую авантюру, не имея к этому ни малейшего призвания? Потащилась за компанию. Вот-вот, так и становятся преступниками - за компанию. Когда Дана поправила маленькое розовое платье на бедрах и сумочку на плече, Неля царственно сказала приятелю, сидевшему за рулем:
        - Наше тебе сэнк ю вери мач.
        И захлопнула дверцу изящным движением руки: «Мерседес» бесшумно укатил. Подмигнув Дане, Неля зашагала к воротам неторопливо и уверенно, как ходят настоящие львицы в шоколаде и карамели, приправленные соусом из стервозности. Дана поплелась за ней, а ноги просто не шли к воротам.
        - А ну как не пустят - вот будет позорище, - пробубнила она.
        - Кто не пустит? - фыркнула Неля и указала на охрану у ворот. - Вон та кучка дармоедов? Это тебе не Москва. Там проникнуть на светский прием - высший пилотаж. Профессиональные халявщицы прорываются даже на пьянку к президенту.
        - Ну, ты и загнула, - не поверила Дана.
        - Клянусь, - вяло бросила Неля. Основную работу по обработке Даны она провернула три дня назад, поэтому не тратилась зря.
        - Что ж ты в Москве не осталась?
        - Потому что там своих халявщиц навалом, да и раскусывают их охранники чаще, чем хотелось бы. Я внедрю эту профессию у нас, пока тут непаханое поле и местные лапоньки ушами хлопают. Наши олигархи не хуже московских. Посмотри, какой особнячок отгрохал Бабаджанов. Миленький. Огромненький. Нескромненький.
        - Ты на Бабаджанова имеешь виды? - изумилась Дана.
        - Как повезет. А что ты так вытаращилась? Повысь самооценку, дурочка, только выиграешь от этого.
        Ей хорошо рассуждать, она несколько лет ошивалась в Москве, нахваталась там всяких премудростей, как собака блох, да и возрастом старше, следовательно, опыта имеет больше. Дана по сравнению с ней нуль нулем. Внешне тоже. Ну, хорошенькая, так хорошеньких вокруг миллион с тысячами и еще чуть-чуть. Нелька же тянет на журнальный вариант, правда, когда накрашена, причесана и одета. И когда не смотришь на ее профиль, нос у нее великоват, собственно, профиль Нели не попадет на монеты, посему бог с ним. Зато все остальное предмет для зависти: высокая, худая (на диетах сидит, потому что экономия существенная), с длинными руками и ногами, красно-рыжая, словно пожар. И язык у нее подвешен, и комплексов нет, и что за тридцать - не помеха: за ней мужики без счета ползают на пузе, но это же все не то для нее, даже если кавалер с «Мерседесом». Как не удалось ей в Москве зацепиться с ее-то предприимчивостью - загадка.
        Дана увидела себя со стороны рядом с шикарной подругой и не пришла в восторг от сравнения. Рост сто шестьдесят (это не рост, а глумление природы над женщиной), конечно, жировых отложений нет, но при таком росте на узкой грудной клетке третий номер бюста как нечто аномальное. Следующие изъяны: черные волосы - не сексуально (а выкрасить их в другой цвет - заморишься краску покупать), крупные черты лица - не актуально, пропорциональная фигура - не вписывается в стандарт длинноногих топ-моделей. Нет, Дана вовсе не серая мышь, но все равно мышка без шансов стать львицей.
        - Зато у нас вероятность встретить знакомых приравнивается к пятидесяти процентам из ста, - вздохнула Дана.
        Неля остановилась, повернулась к ней и, переплетя пальцы у плоского живота, с видом старшей сестры, которую достали вопросы малышки, произнесла:
        - У тебя много знакомых богачей?
        - Вообще нет.
        - Чего ж ты дергаешься? - И продолжила путь. - Все, закрой рот, рожицу сделай надменную, а то из-за тебя не пройдем фейс-контроль.
        Дана попыталась соорудить на лице надменность, но чувствовала себя воровкой, которую вот-вот поймают за руку. Тем временем Неля затрещала, подходя к
«блокпосту» у ворот:
        - Хватит пререкаться. Я с тобой везде опаздываю, ты у меня как тормоз. Одно могу обещать: больше не возьму тебя с собой никогда…
        - Вы кто? - спросил охранник, когда подружки перешли границу частной собственности.
        Неля остановилась, будто получила удар плеткой по спине, медленно повернула пышную голову к нему, приподняла брови и высокомерно спросила:
        - Это ты мне?
        - Вам. - Он сконфузился.
        Второй охранник отступил на два шага назад, не желая приключений на свою голову, третий сделал вид, будто не видит двух девиц.
        - Мое имя, мальчик, Неля Владимировна, - сказала она с королевским величием. - Тебе все анкетные данные перечислить?
        - Да нет, - еще больше смутился он. - Просто все гости давно собрались…
        - А нас нет, значит, не все, - перебила его Неля и подтолкнула Дану. - Ты-то чего стала? Иди, черт возьми. Господи, ну и бестолочь.
        И две неприглашенные девушки прошли! Дану в жар и холод бросало, от чего испарина, покрывшая спину и живот, то закипала, то едва в лед не превращалась. Безусловно, она бешено волновалась и трусила. Волнение не прошло и тогда, когда шли по аллее между елок и туй, между матовыми шариками-фонариками. Обмахиваясь маленькой и плоской сумочкой, Дана высказала старые опасения:
        - А вдруг раскусят и выгонят? Со скандалом?
        - Ты мне надоела, - засмеялась Неля. - Видишь, сколько народу? С кем мы пришли, кто такие - никого не будет интересовать. Мало ли кто привел баб с собой. Теперь запомни: много не пей…
        - Я вообще не пью.
        - От волнения и трезвенники умудряются налакаться, а ты дрожишь как заяц. О себе правду не рассказывай, останься загадкой. Больше молчи. У нас задача завести полезные знакомства, повезет - закадрить мужика, чтоб оплачивал наши капризы. Ну и потусоваться. Выпьем дорогих напитков, поедим изысканных блюд, потанцуем. Согласись, шикарная тусовка с контингентом высшего ранга в тысячу раз интересней дерьмовой дискотеки с бритоголовыми психами и дешевым пойлом. В этом и есть смысл халявы, поняла?
        - Как же закадрить, не разговаривая? - недоумевала Дана.
        - Включи интуицию, балда. Сейчас подойдем к столику, возьмем по бокалу и гуляем. Все, молчи, надень улыбку.
        - А кому улыбаться?
        - Просто улыбайся, - процедила Неля, показывая все свои зубы, немного напоминающие лошадиные, но у нее же нет комплексов.
        Круглые столы с горками тарелок, бокалами и закусками стояли на лужайке перед домом, народу было полно, все нарядные, но какие-то деланые, в смысле - скованные. Или Дане так показалось? Она взяла длинный стакан с соломинкой, шествовала за подругой, которая кивала направо и налево.
        - Ты многих знаешь? - успокоилась Дана.
        - Никого, - развеяла покой Неля. - Я не конкретно кому-то киваю.
        - Зачем же тогда кивать?
        - Чтоб думали, будто мы свои в доску. Идем к фонтанчику.
        Неля с Даной присели на валуны, изображающие дикую природу, с верхних камней тонкими струйками стекала вода в небольшое озерцо. Неля достала сигарету, протянула пачку Дане, та отказалась:
        - Да не курю я, сколько раз говорить?
        - Учись. Хотя курить уже не модно, но сигарета - способ познакомиться и обратить на себя внимание…
        Неля не договорила до конца фразу, вся собралась, будто готовилась к рекордному прыжку, - явно навела прицел на кого-то. В следующий миг она поднялась и, ни слова не говоря Дане, подошла к двум мужчинам, попросила прикурить. Завязалась с ними, о чем-то непринужденно болтая, - по всем признакам подруга откололась. Этого следовало ожидать! Дана чувствовала себя цветком в проруби. Эта Нелька просто черт в кипятке! Приехала, раскритиковала Дану в пух и прах, взялась опекать и воспитывать, мол, надо не работу искать на две копейки, а мужика с бабками.
        Еще надеясь, что подруга вернется, и чтобы немного оправдать свое сидение на камне, словно Аленушка у водоема перед утоплением, Дана стала смотреть на стекавшие струйки воды и думать. А думала она о том, куда завтра пойти, где эту долбаную работу найти, чтоб дед не пилил. Окончив радиотехнический институт, она поработала на жирную и крикливую кретинку в качестве официантки. Потом приятель затянул ее в супермаркет продавцом, потом бумажки перекладывала с одного края стола на другой, собирала подписи начальников и била главного по рукам, когда он щекотал ее ребра или тыкал пальцем в грудь. У начальника не хватило выдержки, он придрался к чепухе и уволил Дану. Теперь, чтобы получить карманные деньги, она садится за руль дедовской иномарки и помогает ему реализовать дачную продукцию на рынке - самое место для высшего образования. К тому же козел Женя, так называемый бойфренд, пропадает неделями, потом является и клянется в любви, но Дана ему не верит, давно не верит. Это не жизнь, это черте что! А хочется чего-то особенного, красивого, полнометражного, иначе зачем на свет выпрыгнула из мамочки?
        - Скучаете?
        Дана вздрогнула и перевела испуганный взгляд на мужчину. Потрепанный типчик, пьет, наверное, каждый вечер, баб меняет раз в месяц. Навскидку ему лет сорок, потому что виски тронул иней старости, одет в дорогой костюм цвета какао. Не-а, не вдохновил, однако не торчать же в этом парке отдыха одной.
        - Скучаю, - призналась Дана.
        - Я тоже. - Он присел на камень, где десять минут назад сидела Неля, закинул ногу на ногу и сцепил на колене пальцы. - А что здесь делает такая славная девочка?
        - Девочка, как и вы, притащилась пить коктейли, - ершисто сказала она. Терпеть не может, когда ее называют девочкой. - А молочных не подают.
        Он рассмеялся, запрокинув голову, Дане же смешно не стало, она подумывала уйти отсюда. Дура, поддалась гипнозу Нельки, чуть проституткой не стала. А он отсмеялся, но улыбался, рассматривая надутые, будто два вареника в масле, губы Даны, распахнутые настежь наивные глаза, которые делают человека трогательно-доверчивым, как бы он ни хорохорился.
        - Не обижайтесь, - доброжелательно сказал он. - Здесь собрались солидные зануды, у которых в глазах одни баксы. И вдруг гляжу - светлое создание грустит у фонтана…
        - Вы дальтоник. Я черноволосая и смуглая.
        Он снова рассмеялся, Дана - нет, у нее окончательно испортилось настроение. Вот прицепился, смехотрон!
        - Как вас зовут? - спросил.
        - Дана.
        - А меня Семен Кириллович. - Он протянул руку, Дана пожала теплую и сухую ладонь, не убудет же от нее. - Как вы попали сюда, Даночка?
        - С сестрой пришла, - хмуро сказала она, отыскав в толпе Нелю, а подруга забыла о ней. Дана буркнула: - Она меня бросила.
        - Нехорошо поступила сестра, оставив вас на съедение дяденькам. Вы, наверное, учитесь в школе?
        - Отучилась в институте, - желчно произнесла закипевшая Дана. - Три года назад. И сделала пластическую операцию, чтобы молодо выглядеть.
        Она покосилась на него кисло-кисло. Нет, он действительно смехотрон, ему палец покажи - ржать будет полчаса.
        - А вы не похожи на деток богатеев, Дана.
        - На мне клеймо: бедная сиротка?
        А ведь сиротка. Папа помер от алкогольных отравлений, маму носит по бескрайним просторам страны, раз в год она приезжает клянчить у деда бабки, после уносится искать счастье. И так всю жизнь.
        - Клеймо? - присматриваясь к ней, произнес он. - Пожалуй, есть: искренняя и славная.
        - А я думала, вы скажете: красивая, изысканная… терпеливая! Потому что вынесла ваши насмешки. Проводите меня через эти джунгли, домой хочу.
        - Останьтесь, Дана. Обещан концерт.
        - Правда? - не обрадовалась она. - А ужина не будет? Есть хочется.
        - Ужина в общепринятом смысле не будет. Сегодня здесь стряпаются делишки под балдахином званого вечера.
        - Вы говорите с иронией, - заметила Дана.
        - Потому что шучу. Принести бутербродов?
        - Ой, если нетрудно. - Через минуту Дана уплетала мизерные бутерброды, наколотые на шпажки. - Какие маленькие. Но удобно, рук не запачкаешь.
        - Это канапе. Ешьте, ешьте… Кажется, начинают. Идемте ближе?
        - Ладно, пошли…
        Запихнув в рот сразу несколько бутербродов и вызвав новый приступ смеха у Семена Кирилловича, Дана, уплетая за обе щеки, встала, поправила платье, которое имеет свойство сползать по ногам не вниз, а вверх.
        - Вам очень идет розовый цвет, - сказал Семен Кириллович, предлагая ей руку. - Вы как принцесса.
        Вообще-то он ничего, не пошляк хотя бы. Дана взяла его под руку и проследовала с ним к свободным пластиковым креслам. На террасе расселись четверо музыкантов и запилили на все лады - тоскливо, жалобно и старомодно. В основном Дана рассматривала публику, которой явно до фонаря музыка, но гости старательно изображали кайф, можно сказать, улетали от слуховых галлюцинаций, вызванных скрипением смычков.
        - Никогда бы не подумала, что эти люди способны слушать скрипки, - шепнула она Семену Кирилловичу на ухо.
        - Дань западной моде, у нас теперь, как у них: приемы, коктейли, музыка вместо длинного и обильного застолья, - так же тихо сказал он. И со смешком указал на соседа: - А вот и подтверждение любви к искусству.
        - Хр… Хррр… - слышалось мирное похрапывание толстяка.
        Дана прыснула, а Семен Кириллович извинился:
        - Простите, меня зовут.
        Он ушел за дом - как жаль, Дана опять почувствовала себя сорняком среди розария. Через некоторое время на место Семена Кирилловича кто-то плюхнулся, Дана слегка скосила глаза посмотреть на нового соседа. Оценка «четыре»: молодой, симпатичный светлый шатен, но с таким выражением, будто у него несварение или сейчас окочурится от приступа скуки. Он толкнул локтем храпуна, тот издал несколько хрюкающих звуков и вытаращил глаза перед собой.
        - Не хочешь погулять? - сказал молодой человек, обращаясь неизвестно к кому, он смотрел на музыкантов.
        Дана покрутила головой, но близко с соседом, кроме храпуна, никого не было. Она чуть подалась к нему:
        - Вы мне?
        - А кому еще? - Он перевел на Дану глаза.
        От него несло самоуверенностью и снобизмом, Дана не любит такого рода парней. А что она любит? Все, что недоступно. Но есть один нюанс: она не сделала недоступность культом, к которому бегут-гребут, не разбирая дороги и давя таких же гребцов-бегунков. Она даже не знает, как это делается. Отсюда все, что ей нравится, существует само по себе, где-то рядом, но не имеет отношения к ней, например, как здесь. А все же Дане стало интересно, как будет вести себя с ней этот сноб? В конце концов, раз удалось проникнуть к людям закрытого круга, почему не разведать о них побольше? Без цели разведать, из любопытства.
        - Ну, давай погуляем, - согласилась она.
        Они сидели «в последнем ряду», следовательно, не создали неудобств, уходя из
«концертного зала». Дана не знала его интересов, поэтому предпочла молчать по совету Нели, а он тоже неразговорчив оказался. Но представился:
        - Я Виталий.
        - А я Дана.
        Просто гуляли. К счастью, медленно. За свои двадцать пять Дана сто лет из них не ходила на высоких шпильках, да еще и на платформе. Дед купил платье и босоножки на выпускной в институте, еле выдавила из него. Она опасалась неловкости и неуклюжести со своей стороны, к тому же ноги быстро устали с непривычки, ведь обычная ее обувь - кроссовки.
        - Может, присядем? - предложила она.
        - Вон ротонда, иди туда, - сказал Виталий, указав на круглую башню с колоннами в зарослях. - А я принесу выпивку.
        - Нельзя ли воды? Очень пить хочется.
        - Тебе принесу воды.
        Дана побрела к ротонде, ковыляя по травке, - треклятые каблуки проваливались до самых пяток в землю. Но когда среди зарослей нашла проход и хотела подняться по ступенькам, отпрянула за куст. В ротонде целовались мужчина и женщина. Да как целовались! Дана завороженно открыла глаза и рот, честно говоря, слегка завидуя. Ей не приходилось испытывать подобную страсть, чтобы в горле защекотало только от одного созерцания. Пару раз бойфренд Женя разогревал ее порнушкой, а может, сам разогревался, однако не добился желаемого эффекта. Или она лишена сексуальных инстинктов, или порнушка была неудачная, или френд хреновый любовник. А тут оба одеты, но впечатление от них неизгладимое, можно сказать, налицо явление диффузии из двух тел. Наверное, испепеляющая страсть появляется с возрастом, оба не слишком-то молоды… Внезапно Дана еще больше раскрыла глаза - в мужчине она узнала Семена Кирилловича. А ведь с ходу определила: бабник. Вдруг женщина заговорила срывающимся, слабым голосом:
        - Нет… Нет, не надо… Прошу тебя…
        - Сегодня же перевезу тебя. К черту всех…
        Голос Семена Кирилловича не отличался сдержанностью, как говорится, изнывал от всепоглощающей страсти - ух!
        - Он убьет меня. (Надо полагать, за измену убьет муж.)
        - Не убьет, Зося, не бойся. Теперь он у меня в руках, и не только он… («Интересная у людей жизнь», - позавидовала Дана.)
        - Я же и помогла тебе… Он все равно узнает, догадается. Боюсь его…
        - Не бойся, Зося, он ничего не знает… Я спрячу тебя, сегодня же спрячу. Все сделаю сам. (А здесь детективом пахнет.)
        Дана фактически стояла на цыпочках, но сделала попытку приподняться выше, чтобы разглядеть пару, очутилась на кончиках босоножек, как балерина на пуантах. И закусила губу: Семен Кириллович прижал женщину к колонне и… Ой, они, кажется… Дана дала задний ход, рванув навстречу Виталию.
        - Куда ты несешься? - спросил он. - Держи.
        Она выпила воду залпом, потом сказала:
        - Идем отсюда, ротонда занята.
        Устроились на скамейке, откуда неплохо видно террасу, где медленно, будто сомнамбулы, ходили длинные девицы, одежду им заменила роспись по телу - это вторая часть развлечений. Собеседником Виталий оказался неинтересным, изъяснялся короткими фразами, можно подумать, у него атрофирован язык. По вялым хлопкам и по заметному шевелению среди зрителей Дана поняла, что представление окончено, и снова подумала о возвращении домой, но Виталий предложил:
        - Хочешь, покажу коллекцию охотничьих трофеев?
        - А ты охотник?
        - Да, мы с отцом большие любители.
        - Покажи. - Она с готовностью поднялась. - Постой… ты родственник хозяина?
        - Сын. Не притворяйся, будто этого не знала.
        - Хм! - фыркнула она. - Считаешь, об этом должна знать вся страна?
        - Достаточно нашего города. Идем?
        - Ну, давай, показывай.
        Глава 2
        В большой комнате на втором этаже Дана, рассматривая стены, украшенные головами животных, чучелами птиц и всяческими охотничьими принадлежностями, присвистнула:
        - Фью! Это все вы с отцом настреляли или купили?
        - Настреляли.
        Она подошла к бурому медведю в углу, погладила по лапе, обернулась:
        - А не жалко было стрелять в живое?
        - Это же охота, - снисходительно усмехнулся Виталий.
        Слава богу, не стал распространяться про древнейшее занятие человека, что охота сидит в крови мужчины-добытчика и так далее. Не рисовался, что понравилось Дане. Она обходила застывший животный мир, рассматривая по очереди искусно сделанные чучела фазанов, орлов, рыси, головы кабана и оленя, у шкуры белого медведя, расстеленной на полу у камина, остановилась:
        - И этого мишку убили вы?
        - Единственную шкуру купили, - честно признался Виталий, доставая из бара бутылку, бокалы. - А льва застрелил отец.
        - Ух ты! - Дана перешла к лавке, на которой покоилась шкура льва, а голова лежала на полу. - Настоящий лев!
        - Садись. - Он упал на шкуру белого медведя и, полулежа, разлил вино: - Держи.
        - Вообще-то я не пью… - Дана опустилась на колени, но бокал с блекло-лимонной жидкостью взяла.
        - Я тоже не пью. Из мелкой посуды. Чин-чин?
        - Это по-каковски?
        - У нас чокаются, а в Европе говорят «чин-чин», в частности в Италии.
        Дана сделала глоток - вкусно, увлекаться не стала, изучала стены и Виталия. Вот странно: у человека есть все, что душа желает, а он словно ожившая мумия.
        - Почему не пьешь? - спросила лениво мумия.
        - Мой папа был алкоголиком, боюсь дурной наследственности. У вас большой дом.
        - Всего тысяча пятьсот квадратных метров.
        - Ого, - не пришла в восторг Дана, подумав, что на этих метрах можно подохнуть, как на плантациях, убирая их. Сколько же дедовских квартир поместится в доме? - А почему ты такой смурной? (Он пожал плечами, оказавшись в затруднении.) Понятно, жизнь наскучила?
        - Развесели.
        - Я не клоун, веселить не умею.
        И вдруг на вид флегматичный Виталий далеко не флегматично завалил ее на шкуру, присосался к губам и запыхтел носом, как пылесос перед ремонтом. Дана вытаращила глаза, обалдев от… этому названья нет! Не делая резких движений, она лишь отводила руки-присоски, когда те бессовестно лапали ее, лезли под короткую юбку. Не готова она отдаваться первому встречному на шкуре, по которой ходили грязные ноги. И кто, интересно, в данном случае халявщик? Уж не она, это точно. Наконец он оторвался, приподнял лицо вареного рака, завозился в своей одежде… Он что, брюки расстегивает?! Этого не хватало! Дана собрала силы и без подготовки партнера, мол, извини, у меня не все в порядке, не могу и не хочу, - оттолкнула его руками, ногами и даже головой. Дед говорит, маленькая женщина в минуты злости превращается в гибрид тигра с гадюкой, отсюда опасность для мужчины возрастает в несколько раз. Подскочив, она схватила сумочку, пнула ногой богатого выродка (он ведь тоже вставал), Виталий упал. Дана выбежала из комнаты, слыша за спиной животный рев:
        - Дана! Подожди! Черт! Дана!
        Как же, разуется-разденется и подождет! Правда, она действительно разулась, чтоб быстрее бежать, босоножки подхватила с пола и понеслась по коридору, оглядываясь. Виталий вырулил из комнаты, Дана припустила, забыв опустить юбку, свернула за угол. Сзади слышала топот нахала, который выкрикивал ее имя, он не оставил надежды догнать беглянку.
        - Вот сволочь, - процедила она.
        Дед говорит, разъяренный мужчина хуже цепной собаки. Надо спрятаться, пусть придурок остынет. Дана пробегала мимо дверей и, как только сообразила испариться хотя бы на время, открыла первую попавшуюся. Проскользнув внутрь, бесшумно прикрыла ее, очень скоро топот пронесся мимо.
        Она облокотилась спиной о стенку и… беззвучно расхохоталась, представив рожу Виталика. Хохотала как сумасшедшая, икая и сгибаясь в три погибели. Успокаиваясь, дошла до дивана, упала на него и еще некоторое время смеялась. Потом лежала, наверное, минут десять, может, больше. Надо выйти, спуститься вниз, но она опасалась встретить Виталия в доме, это чревато последствиями, и ей будет не до смеха. Она села, огляделась. Света достаточно много из окна, чтобы рассмотреть интерьер.
        Неизвестно для каких целей была запланирована данная комната, но обстановка здесь под старину. Диван с подушками, четыре кресла, стулья выполнены в одном стиле с одинаковой резьбой и обивкой с кокетливыми цветочками. Массивный стол напротив окна, легкие занавески, тяжелые шторы… Может, это кабинет хозяина? Собственно, какая разница, для чего эта комната. Ей надо незаметно выбраться из дома. Со двора доносились звуки музыки, смех, гомон. А если удрать через окно?
        Дана вспорхнула с дивана, взобралась на стол, перешла на подоконник и глянула вниз. Высоковато. Впрочем, проблема ерундовая, Дана часто взбиралась на самую верхушку дерева, помогая снять урожай деду, иногда прыгала вниз, экономя время. Она попробовала открыть рамы, дергала-дергала за ручки, но окно не открылось. Остается выйти так же, как вошла, - через дверь. Дана спрыгнула с подоконника, взяла босоножки в руки, сумочку повесила на плечо и очутилась у двери. Разумеется, послушала, нет ли людей в коридоре. А там шаги.
        Она отступала от двери, боясь, что сейчас зайдет Виталий, догадавшись, почему она исчезла так быстро. И - вот невезение! - ручка повернулась…
        Дана пулей юркнула под диван, слава богу, пролезла. Прижавшись к стене и свернувшись калачиком, она притаилась и следила за дверью. Странно, полоска яркого света упала на пол, но никто не входил.
        - Сюда! - приглушенно сказал некто в коридоре.
        Полоса расширилась. Вошли мужские ноги, прошли к стене, комната осветилась матовым светом. Еще ноги…
        - Ну и что ты хочешь… - знакомый Дане голос осекся, в следующий миг на полу рядом с диваном лежал…
        Неужели это Семен Кириллович?
        Упираясь ладонями в пол, он повернул голову и увидел Дану. Девушка открыла рот, а он одними глазами с бровями дал ей знак: молчи. Дана еще больше сгруппировалась, просто вжалась в стену и закусила нижнюю губу.
        Четыре руки схватили Семена Кирилловича и поставили на ноги. Дана считала пары ног: одна (включая Семена Кирилловича), две, три… четвертая пара вошла. Видимо, Семена Кирилловича толкнули, потому что его ноги выписали крендель, сделав несколько неестественных шагов вперед, и резко остановились напротив вошедшего. Оставшиеся две пары перешли к ним.
        - Ты бездарно провалился, Сеня, - сказал тусклый мужской голос. - Отдай то, что украл.
        - Твое больное воображение приписывает мне то, чего я не делал, - произнес Семен Кириллович.
        - Сеня… Ты сделал ошибку, исправь ее.
        - Ошибку сейчас делаешь ты.
        Пауза. Ноги прошлись, вернулись к ногам Семена Кирилловича.
        - Кто ты, Сеня?
        - Твоя тень.
        - Ты у нас шутник… шустряк… шпион хренов. На кого работаешь, Сеня? Не сам же додумался.
        - Меньше наушников надо слушать.
        - Сеня, ты испытываешь мое терпение. Я знаю, что это сделал ты, и прошу по-хорошему отдать.
        Тусклый голос звучал до того спокойно, что Дане страшно стало, а раньше она не знала чувства страха. Ну, перед экзаменами тряслась, на собеседованиях, когда искала работу, еще первый раз в постели с Женькой… Это все не тот страх. Нынешнему ужасу не было объяснения, он был безотчетный, застрял в горле, не позволял дышать, накатывал волнами. И тогда появлялось желание выскочить из-под дивана и бежать на улицу. Пусть здесь разбираются без нее, а она больше никогда-никогда в чужой удел носа не сунет. И лишь ощущение, будто Дану прибили гвоздями к полу и стенке - значит, она не сумеет убежать отсюда, а только обнаружит себя, - заставило ее стиснуть зубы и лежать тихо.
        Вдруг - бах! На слух это был удар. Точно - Семен Кириллович снова очутился на полу у дивана, но теперь на спине. Из его носа и губы потекла кровь. Дана, чтобы ненароком не вскрикнуть, зажала ладонью рот. Семен Кириллович перекатился на живот в сторону дивана, стал на четвереньки, но не удержался, руки его расползлись на паркетном полу, одна очутилась возле колена Даны. Он убрал ладонь, под ней лежал маленький замшевый футляр. Семен Кириллович пододвинул его пальцами к девушке, выразительно глядя в ее глаза, после начал подниматься. Его припечатала к полу нога, поставленная ему на спину.
        - Не знаешь, наверное, что за такие дела бывает? - Все тот же голос пугал Дану, но, кажется, не испугал Семена Кирилловича. - Сеня, где ты это спрятал? Кто еще знает? Последний раз тебя спрашиваю…
        - Пошел в задницу, - вяло бросил Семен Кириллович. А смотрел он при этом на Дану, потом опустил глаза на футляр и снова уставился на нее. Что он этим хотел сказать?
        - Вот как. Что ж, сами найдем. Выбор ты сделал.
        - Ты мне его все равно не оставил бы, - промямлил Семен Кириллович. - Хочу предупредить: если со мной решил расправиться, себе же сделаешь хуже…
        - Тебе тем более не помогут угрозы.
        Дана услышала странный, короткий, глухой звук - Семен Кириллович содрогнулся всем телом, глаза его остекленели. Потом еще тот же звук - Семен Кириллович только дернулся. Что произошло? Дана не понимала. Не понимала, почему пиджак цвета какао на спине за секунды стал темно-бордовым, а недавний знакомый смотрел прямо на нее, смотрел безучастно, не мигая, не шевелясь…
        Что-то поставили на стол, щелкнули замки.
        - Это аванс, - сказал другой мужской голос.

«Главные» ноги прошли к столу.
        - Обыщите его. Неудачный сегодня день.
        По мере того как руки переворачивали тело Семена Кирилловича, затем шарили по карманам, у Даны останавливалось сердце. В груди оно останавливалось, а в ушах билось сильней и сильней, из-за чего она попросту глохла. Ладонь плотно закрывала рот. Дана узнала не только страх, но и ужас. На Семене Кирилловиче она видела кровь - красную, мокрую, блестящую. И на полу отпечаталась его кровь. И глаза теперь смотрели в потолок. Почему? От ужаса до нее не доходило, откуда взялась кровь, Дана, следя за руками, думала: если эти типы сейчас заглянут под диван, что будет?
        Руки нашли документы, мобильник, потрясли связкой ключей, ноги отошли от дивана. Дана не вздохнула с облегчением, у нее и дыхание остановилось.
        - Что с этим делать? - спросил третий голос.
        - Побудет здесь до рассвета, - ответил тот, кто вел диалог с Семеном Кирилловичем. - Выходим, выходим! Оставьте все, сюда никто не войдет.
        Погас свет. Ноги гуськом вышли, дверь захлопнулась. Комната была пуста. Дана прикрыла веки, ее тело обессилело, размякло, рука освободила рот и безвольно упала на пол. Девушка лежала в темноте, переживала спад напряжения, поэтому ни одной мысли в голове не было. А снаружи слышались музыка и смех…
        Неля, кокетничая (разумеется, в пределах разумного) с мужчинами, с которыми довелось танцевать, заодно познавала так называемое местное общество. Тридцать для женщины (точнее, тридцать два, пару годиков можно не считать) - сигнал вполне определенный: последний бой, он трудный самый. Может, и не последний, а поторопиться не мешает. Хорошо бы замуж выйти, удачно или не удачно - не в том суть, развестись не проблема, зато при разводе можно оттяпать часть благ. Но и щедрый любовник ей подойдет, ведь ничего дороже свободы нет. Главное, зацепиться за круг, а там… вожжи в руки.
        Ей удалось закадрить пожилого и толстого армянина, но это на самый безнадежный случай. А вот господин с внешностью депутата, к тому же нестарый и проявивший к ней здоровый интерес, - шанс серьезный, к сожалению, больше претендентов, или, скажем, желающих узнать Нелю ближе, не нашлось. Депутат, безусловно, не предел мечтаний, но он способен вывести ее на достойных людей, в смысле - мужчин. И почему не допустить, что он окажется важным чиновником или директором крупного предприятия? Если с армянином она позволяла себе пошленькие остроты, то с господином Веховым Неля тонко играла в игру «ума палата» и «оплот женщины - нравственность», что давалось ей не столь уж тяжко, она была прирожденная лгунья. По этим причинам Неля думать забыла о Дане, вспомнила о ней, когда вечер подходил к концу и Вехов во время танца спросил:
        - Вас подвезти?
        - Если не затруднит.
        Тут-то она и вспомнила о подруге, пробежала взглядом по головам.
        - Вы кого-то ищете? - спросил Вехов.
        - Сестру…
        - Так вы с сестрой? - разочарованно протянул он.
        - С кузиной, - улыбнулась Неля. «Кузина» звучит не так обыденно, как «сестра». - Она самостоятельная, сама доберется, у нее здесь друг.
        - Отлично. Поехали?
        Неля вышла из редеющей танцующей толпы в сопровождении Вехова. А машинка у него нехилая, баксов тысяч на пятьдесят тянет, - оценила Неля, садясь в авто рядом с Веховым.
        Перестала играть музыка, постепенно смолкали голоса. Постепенно и к Дане возвращалась память или то, что называется способностью мыслить, значит, существовать в реальности, а не быть тупой массой сорока восьми килограммов. Глаза привыкли к полумраку, следовательно, видели недвижимого Семена Кирилловича. И когда до нее дошло, что он мертв… Дана подскочила, вернее, попыталась подскочить, но больно стукнулась головой о дно дивана и снова припала лицом к полу.
        Мертв!!! Как же так?
        Дана копалась в памяти, когда же он стал мертвым… Вспомнила, как он вздрогнул два раза после непонятных звуков…
        Его убили! Она в комнате с трупом!!!
        Дана сглотнула тошноту, почуяв приторный, солоновато-сладкий, плотный запах крови, который обволакивал и въедался в нее даже через кожу. Она кусала губы, глядя на труп и прилагая немалые усилия, чтобы не закричать. Мурашки стадами туда-сюда проносились по телу, отчего волосы просто дыбом вздымались. Но зашевелились и мозги в черепушке, которые вдалбливали: не ори, дура, тебя убьют.

«Меня убьют, - согласилась она. - Убьют…»
        Убьют, потому что она стала свидетельницей убийства. А жизнь только началась, Дана ничего не успела сделать, узнать, повидать. Что, вот так: раз - и прекратится существование? Она не будет ни слышать, ни видеть, ни осязать, ни обонять? Перестанет жить? Будет так же лежать, как Семен Кириллович? Представив себя бесчувственным трупом, Дана прикусила палец и зажмурилась, задышала часто-часто, до головокружения. Открыв глаза, она опять наткнулась взглядом на труп. Куда же деться от него?
        Дана не могла выползти напрямую, для этого надо либо отодвинуть Семена Кирилловича, либо перелезть через него, на такой подвиг она не способна. Поползла по-пластунски назад…
        Рука задела замшевый футляр. Дана потрясла его, выпал ключ, повиснув на короткой цепочке. Видимо, это ключик от какой-то важной дверцы, Семен Кириллович не хотел, чтоб он попал в руки его палачей, и подбросил Дане. Сейчас не до ключа, посему Дана сунула его в футляр, а потом в кармашек сумочки и выползла.
        За окном гасли огни, в комнате становилось темнее. Дана кинулась к двери, послушала коридор, тронула ручку…
        - Заперта, заперта, заперта! - чуть не плача, прошептала Дана, дергая за ручку. - Мне что же, сидеть здесь всю ночь с трупом?
        А вдруг ключ Семена Кирилловича подойдет? Дана достала его, но… он был не от этой двери. Спрятав ключ назад, она кинулась к окну, однако ее внимание привлек кейс на столе, потому что на него падал свет от фонаря снаружи дома. Дана подошла ближе, на кейсе лежали документы, мобильный телефон и связка ключей - все, что вытащили из карманов Семена Кирилловича. Связку Дана опробовала всю, ни один ключ не подошел к замку. Она взяла документы, подскочила к окну, пролистнула паспорт, посмотрела водительское удостоверение Семена Кирилловича и вернулась к столу. Потрогала крышку кейса… открыт.
        - О боже! - вырвалось у нее нечаянно.
        Да такой кучи денег она сроду не видела, только в кино. Аккуратно сложенные пачки, перетянутые резинками, полностью заполнили кейс. Дана захлопнула его, встала на стол, затем перешагнула на подоконник.
        Полчаса она дергала и пыталась повернуть шпингалеты - тщетно. Дана села на подоконник, обхватила колени руками и положила на них подбородок. Прекрасно! Куча денег, труп (только не думать о нем, даже не смотреть в его сторону, иначе можно чокнуться) и невозможность выбраться! Дана в ловушке. Утром придут ноги и вынесут отсюда два трупа. Второй раз не повезет, ее обязательно обнаружат.
        - Как же быть? - спрашивала она себя. - Как мне выбраться?
        Безысходность усугубляла тишина, сжавшая пространство, отчего стало невыносимо тесно в этой большой комнате. Темнота не была полной, хотя во дворе много фонарей погасло, но те, которые остались, вливали слабенький свет в комнату. Очертания мебели вырисовывались темными тенями на светлых стенах, а когда ее глаза, словно их тянуло посмотреть на пол, останавливались на размытой темнотой фигуре Семена Кирилловича, у Даны начинало бешено колотиться сердце.
        Ночь, а она заперта с трупом! И откуда-то из глубины души лезли кошмары, виденные в кино, когда мертвецы поднимались из могил или выходили из гробов и тянули, тянули тленные руки с когтями к живым. Иногда ей даже казалось, что Семен Кириллович шевелится… Паника заполняла Дану, не оставляя свободного места для разума, она подскакивала и неистово дергала за шпингалеты. Но как бы ни велика была паника, а кричать она не смела, помня: на крик придут и убьют.
        Не открывается окно, хоть тресни!
        Обессилев, Дана в очередной раз рухнула на подоконник и заплакала, содрогаясь всем телом. Но слезы никому еще не помогли пройти сквозь стены, они бесполезны, не принесли даже относительного расслабления. Дана положила кулаки на колени, на них подбородок, так просидела много времени, перебирая варианты спасения.
        Окно - единственный реальный выход, она провела ладонью по стеклу. А если выдавить стекло? Дана спрыгнула с подоконника, опасливо двинула к дивану, глядя со страхом на тело Семена Кирилловича. Схватив подушку, быстро попятилась от трупа… нет, он не встал и не протянул к ней руки. Взобравшись на подоконник, Дана приложила подушку и надавила на стекло.
        С каждым разом она давила сильней и сильней, но стекло не выдавливалось. Дана начала биться телом о стекло, подставляя подушку. Даже не треснуло. Что это за стекла такие непробиваемые? Стулом бы выбить… Так ведь нельзя, на шум сбегутся и убьют. Вот положение: не убьют сейчас, убьют чуть позже, когда вернутся за трупом. А вернутся на рассвете - так сказали главные ноги. Значит, жить осталось до рассвета. Как это можно принять?
        Дана сидела на подоконнике, глядя на желанную волю, где в черной густоте сада безмятежно светились круглые шарики-фонарики. Там, за стеклом, шла интересная и многообразная жизнь, здесь - время остановилось, потому что его уже не будет для Даны. Пока оно еще течет, приближая рассвет, вместе с рассветом приближает нелепую смерть, после чего все остановится. Какими же дурацкими недоразумениями виделись ей теперь крупные неприятности, даже скандальная кретинка с ее забегаловкой, где бессовестно обкрадывали клиентов, высветилась в радужном свете. А какой у Даны славный дед! Какие он выдает нравоучительные мудрости! Он же Спиноза, Кант и Шопенгауэр в одном лице, только книг не пишет! Но Дана его не ценила, Дана бесилась и спорила с ним, дура. Вот если б слушала деда, не сидела б взаперти с трупом и перспективой стать убитой в ближайшие часы.
        Глупо, в опаснейший момент она думает о пустяках. Ах, ну да, ну да - смертники вспоминают всю свою жизнь, как бы проживая ее заново. В недалеком будущем у Даны - кладбище или канава, куда ее сбросят. Забрезжил рассвет…
        Глава 3
        Вот и дверь открылась. В комнату проскользнули три человека, два подошли к трупу, третий остался у двери, смотрел в коридор, видимо, он и приказал:
        - Выносите.
        Двое наклонились… из нагрудного кармана одного из них выпал мобильник, цокнул о пол.
        - Стой, - сказал он, стал на колени и зашарил рукой под диваном.
        - Брось, потом заберешь, - поторапливал его напарник, взявший за ноги Семена Кирилловича.
        - Чего горячку пороть? - Потерявший мобильник наклонился к полу, нашел трубку и взял под мышки труп. - Все дрыхнут.
        - Быстрей! - прошипел тот, что был у двери.
        Переступая семенящим шагом, двое вынесли труп…
        Дана ни жива ни мертва стояла за тяжелой шторой. Когда дверь захлопнулась, она непроизвольно вздрогнула и с облегчением выдохнула, но тихо. Подождала несколько секунд, после высунула голову и сквозь тонкий тюль осмотрела комнату. Пусто. Ей повезло второй раз. Но еще неизвестно, так ли это, ведь предстоит выбраться из дома.
        На цыпочках она выскользнула из-за штор, метнулась к выходу, но неожиданно вернулась к столу. О, что делает удача с человеком! Лишает последних мозгов. Открыв кейс, Дана вытаскивала оттуда пачки с деньгами, быстро засовывая их в маленькую сумочку. Как говорит дед, если от многого взять немножко, то это не кража, а просто дележка. И он успешно ворует в основном у государства: свет, воду, газ. Посмотрев на содержимое кейса, Дана сказала себе мысленно: хватит, иначе будет кража, да и не поместится больше в сумочке. Она забрала связку ключей и мобильный телефон Семена Кирилловича, в паспорте посмотрела страницу с последней пропиской, крестясь, выпорхнула в коридор.
        Босые ноги Даны бесшумно ступали по полу самыми кончиками пальцев. Девушка оглядывалась назад, но главным ее желанием было никого не встретить…
        Лестница. Дана осторожно выглянула из-за угла. Внизу никого. Пулей она сбежала вниз и тут же бросилась в сторону - кто-то входил, она услышала шаги. Дана притаилась в углу под самой лестницей, для верности присела и замерла, не дыша и покусывая губы.
        Двое внешне похожих мужчин поднялись наверх, а, когда их шаги смолкли, Дана помчалась к выходу.
        Терраса. Но это еще не свобода, свобода за пределами ограды. Как же бешено колотится сердце! Только бы никто не заметил ее. Дана слетела с террасы и ринулась в кусты. Уже хорошо. Нет, великолепно! Теперь Дану трясло не от страха - от огромного счастья, что она близка к цели. Она перебегала от одного куста к другому, от дерева к дереву и приближалась к заветной мечте, то есть к воротам…
        А у выхода охрана, о чем Дана совсем забыла!
        Ну и как выйти? Что им сказать? Мол, я всю ночь практиковала секс с сыном хозяина, хочу домой отсыпаться? А они возьмут и проверят. Потом обыщут ее и найдут деньги, ключи, мобилу… А потом догадаются, где Дана их взяла, пришьют ее и выкинут в канаву.
        Со всеми предосторожностями, на какие только была способна, Дана двинулась назад. Надо отойти подальше от охранников, затем поискать подходящее место и перелезть через ограду. Краем глаза она заметила автомобиль на дороге к дому. Отлично! Теперь можно короткими перебежками перебраться на ту сторону, там кущи гораздо плотнее, настоящий лес. Она не решилась сделать этого раньше, так как из дома полностью видна дорога, Дану могли заметить.
        Подобравшись к елкам и туям, она огляделась и кинулась к автомобилю, присела у фары, взглянула на дом. В окнах любопытных нет…
        И вдруг рядом с собой она услышала грозное рычание. Дана так и села: три ротвейлера окружили ее, облизывались, словно собрались обглодать ее косточки.
        Зося не спала, ждала Семена, ни разу ее не потянуло в сон. Вещи она собрала, как только приехала, теперь пила кофе и поглядывала на часы, нервничая. Он обещал приехать через час, а прошло с одиннадцати вечера шесть. Несколько раз Зося порывалась позвонить ему на мобильник, но опускала трубку, после надолго застывала в позе ожидания. В душе росла тревога. К четырем утра Зося поняла: что-то непредвиденное случилось. Семен не из тех людей, которые не держат слово, поэтому у нее и мысли не возникло, что он решил умыть руки и бросить ее. В чем же тогда причина его молчания? Ведь он даже не звонит!
        Красивая женщина - это достоинство и недостаток одновременно, к сожалению, молоденькие девчонки не понимают данного факта. До тридцати Зося тоже не понимала. И не потому, что у красивых часто отсутствует разум, а потому, что стремление к пресловутому счастью бывает сильнее ума. Красота открывает много возможностей, Зося пользовалась ею вполне успешно, иногда бездумно.
        Но когда тебе тридцать четыре, разум (если он есть) активизируется помимо желания, и, анализируя прошлое с настоящим, содрогаешься: как много сделано ошибок. К ошибкам привела излишняя доверчивость, в какой-то степени самонадеянность - наверное, это и есть две составляющие наивности. Зосю нельзя назвать наивной, но это сейчас нельзя. А еще недавно (годы-то после тридцати начинают набирать скорость и проносятся быстрее, чем хотелось бы) она парила, упиваясь своими достижениями. Зося была независима, у нее сложилась карьера, а то, что нет семьи, - не катастрофа. Но это кажущиеся достижения, ведь ничего не дается просто так. В принципе - черт с ними, с ошибками, разве существуют люди, не делающие оных? Да вот беда: ошибки ошибкам рознь, некоторые плодят долги, а долг платежом безобразен.
        Зося посмотрела на часы - половина пятого. Тревожно заныло внутри, щемило сердце. Инстинкт самосохранения подсказывал ей: больше не стоит ждать, на всякий случай уходи. Зося достала парик, спрятала под ним каштановые волосы, расчесала его. Теперь она пепельная блондинка с прической каре, которая больше идет круглолицым, сужая лицо. У Зоси высокие скулы, к подбородку лицо заостряется, а большой лоб дополнительно его удлиняет. В сущности, Зося пыталась определить: насколько стала не похожа на себя. Она надвинула парик, закрывая челкой характерную линию прямых бровей, на макушку водрузила солнцезащитные очки. Взяв в руки две дорожные сумки, направилась к выходу, но вдруг зазвонил телефон, она бросила сумки и кинулась к аппарату.
        Интуиция удержала ее снять трубку, Зося замерла, занеся руку над аппаратом. Телефон определил номер, но звонил не Семен, к тому же он позвонил бы на мобильник, предназначенный только для очень узкого круга людей. Кто же позвонил в такой час? Зося не стала удовлетворять собственное любопытство, медленно попятилась, взяла сумки, закрыла квартиру и вышла из дома. Сев в машину, она помчалась к окраине города. Сеня найдет ее.
        - Хорошие собачки, - улыбалась зверюгам Дана. А пасти у них - ее голова запросто войдет. - Тихо, тихо…
        На корточках, подавляя невообразимый страх перед псами, Дана отступала спиной. Ей удалось миновать переднее колесо. Вот и дверца. Лишь бы машина была открыта. Дана медленно протянула руку…
        - Р-гав! Ррр-гав! - пробасила центральная псина, как будто поняла, что Дана мечтает забраться в салон, и, соответственно, предупредила ее не делать резких движений.
        - Чтоб ты сдох, урод, - ласково сказала Дана псу, протягивая руку к дверце. - Хочешь, чтоб меня пришили? Сволочь ты черная. О господи, заткни им пасти.
        Это просто супервезение: дверца открылась! Дана начала медленный подъем, одновременно открывая шире дверцу. Собаки сидели, высунув языки, тяжело дыша и не сводя с нее кровожадных красных глаз. Левая псина стала на четыре лапы, и тут у Даны сдали нервы. Едва дверца открылась достаточно, чтобы можно было пролезть в автомобиль, она запрыгнула на сиденье и перед самой мордой одной из псин захлопнула дверцу. Собаки разлаялись, поставив передние лапы на стекло.
        - Тише вы! Фу! - рычала и Дана. - Дом поднимете, уроды.
        Оглянувшись, она увидела на террасе появившегося мужчину из тех двоих, кто не так давно поднимался по лестнице. Дана пригнулась. Ладони механически шарили по приборам, наткнулись на ключ зажигания. Дана посмотрела назад, пряча голову за спинкой сиденья, - мужчина не спеша шел к машине. Нет, только не это! Ее затрясло - что делать? Но ведь машину она умеет водить, правда, не захватила прав. У деда старая-престарая иномарка, Дана его возит на рынок, а то и сама доставляет урожай, начиная от петрушки с укропом весной и кончая яблоками с грушами осенью. Неужели не сдвинет эту?
        Мужчина свистнул, псы кинулись к нему на зов, но один так и лаял на автомобиль. Нет, он все равно идет к машине! Дана поставила ступни на педали… А где босоножки? ! Где она их оставила? Ну и черт с ними. Дана завела мотор, уже не таясь, тронула машину с места, оглянулась. Мужчина сначала остолбенел, затем кинулся вдогонку, но дорога поворачивала, огибая зеленые насаждения, к выезду. Дана свернула, потеряв мужчину за деревьями, прибавила газа. Миг - и очутилась у ворот, посигналила, затем крикнула:
        - Эй! Мальчики! Откройте! Скорей!
        Сзади неслись псы, слышался их беспорядочный лай. А охране все равно, кто уезжает в такой ранний час, ворота открыли. Дана как рванула…
        - Стой! - донеслось до ушей. - Держи ее!..
        Все, она мчалась, видя перед собой струившуюся под колеса дорогу. Мчалась и торжествовала. Несмотря на сумасшедшую скорость, ее никто не остановил, видно, милиция в это время спала. Боясь погони, она сворачивала в переулки, не снижая скорости. Визжали колеса - шинам хана. Но после недавних ужасов безумная радость окрылила Дану. Ей удалось избежать смерти! Это чудо! Настоящее чудо!!!
        Вскоре она поняла, что если и была погоня, то ее потеряли. Куда теперь? На дачу к деду, он с марта перебирается жить туда. Чтобы не встречаться с постом ГИБДД на выезде из города, она направила машину по пешеходным тропкам, въехала в дачное царство и теперь выбирала место для парковки подальше от участков.
        Это не те дачи, где люди балдеют от безделья, здесь каждый дачник трудится до седьмого пота, как ее дед, выращивающий овощи с фруктами в основном на продажу, ну и немножко для себя, лишь бы на зиму хватило. Чего только не растет на его законных шести сотках! Вся съедобная флора произрастет благодаря стараниям деда. Он, как японец, способен на одном квадратном метре вырастить джунгли.
        Местечко Дана отыскала в небольшой роще за лесополосой, пришлось преодолеть адски неудобный путь по пригоркам, поросшим травами, зато сюда не захаживают люди. Дана выехала на крошечную полянку среди густых зарослей и заглушила мотор. Все, смертельные приключения окончены. Она упала на руль лбом, отдыхала. Несмотря на бессонную ночь, ее не тянуло расслабиться, напротив, слишком велико было возбуждение, энергия кипела. Как раз этот поток энергии и надо привести в норму, а потом…
        Следует замаскировать машину, чтобы ее не нашли, а то так и ее, Дану, вычислят. Пусть пока постоит здесь, она придумает после, что с этим транспортом делать. Она вышла, присмотрела пышный куст, согнулась к его основанию и принялась терзать ветки, растущие из земли. Однако даже сломать ни одну не удалось.
        - Посмотрю в машине, может, найду что-нибудь подходящее.

«Что-нибудь» - это нож, пила, топор, ну, хоть какой-нибудь заточенный предмет, способный выкорчевать ветки. Дана стала одним коленом на сиденье, открыла бардачок. Сигареты, жвачка, тряпка, презервативы… У, какой предусмотрительный хозяин автомобиля.
        Пистолет! Настоящий. Действительно, хозяин запасливый. Дана достала пистолет, повертела и сунула назад - ей он ни к чему.
        - Лопатку бы мне, - произнесла она и пошла к багажнику.
        Открыв его, Дана вскрикнула и разом оцепенела…
        Туча - это прозвище, производное от фамилии Тучкин, - потер щетину на остром подбородке и впалых щеках, остановив тяжелый взгляд на своем отражении в зеркале. Физия не ахти, глаза покраснели, скулы еще больше обозначились, и без того смуглая кожа приобрела коричневый оттенок. Так ведь и ноченька выдалась далеко не спокойная, потрепала нервную систему, но закончилась благополучно. Туча разделся, его сухощавое тело жаждало воды, однако в ванную он не пошел, а с блаженством растянулся на постели и уже засыпал, вдыхая утренний воздух, влетавший через раскрытое окно, когда в его комнату ворвался с перевернутой рожей Чип:
        - «Бумер» угнали!
        Туча, разумеется, догадался, какой именно «бумер» угнан, откинул одеяло и сел. Желваки на скулах шефа охраны заходили в неистовстве, но он был не паникер по натуре, воспитал в себе выдержку, к которой обязывает положение.
        - Когда? - задал он короткий вопрос.
        - Только что, - утирая потный лоб тыльной стороной ладони, сказал Чип.
        - Кто?
        - Девчонка какая-то…
        - Девчонка? Ты серьезно? Кто с ней был?
        - Никого, я сам видел. Она сидела за рулем…
        - Не ори! - злобно процедил Туча. Все же он взбесился и не смог этого скрыть, тем не менее следующий вопрос задал обычным, ровным тоном: - Откуда она взялась?
        - А хрен ее знает, - пожал крутыми плечами Чип. - Я вообще ее не помню…
        - Стоп! - поднял ладонь Туча. - Где она угнала автомобиль? В каком месте вы его оставили?
        - Прямо со двора. Я только собрался с Дейлом ехать…
        - Со двора?! - обалдел Туча и подскочил на ноги. - «Бумер» стоял во дворе, а она его угнала?!!
        - Ну да, - беспомощно развел руками Чип. - Охранники ее выпустили, я не успел тачку догнать…
        - Ты запомнил девчонку?
        - Нет, я только розовую кофту видел… типа топа… и волосы черные.
        Туча спешно одевался. В уме он вычислил, что девчонка явно из вчерашних гостей, наверняка ночь провела у кого-то в койке, ночевать в доме осталось человек десять. Но какого черта она машину сперла? План созрел моментально: следует выяснить, из какой комнаты она вышла, после узнать у того, кто с ней спал, кто она и откуда.
        Три минуты спустя Туча растолкал оператора (своего человека) в каморке, где стоят два монитора:
        - Иди отдыхать.
        Тот потянулся, потер ладонями заспанное лицо и ушел. Туча начал просмотр записей. Камеры были развешаны по всему дому и снаружи, фиксировали все коридоры, но не комнаты. Бабаджанов раскошелился на охрану и оснащение дома видеокамерами, когда на него было совершено покушение полгода назад прямо в доме. Тогда он благополучно избежал смерти, но и убийце удалось скрыться. Туча одновременно просматривал записи видеокамер на двух мониторах, чтобы не тратить времени зря. Спальни на четвертом и третьем уровнях пустил в ускоренном темпе, отмотав на час назад. Ничего. Второй уровень и первый…
        Зафиксирован вынос тела Галдина - это надо стереть…
        Внезапно он подался корпусом к монитору, остановил запись. Из кабинета жены Бабаджанова вышла девушка в розовом обтягивающем платье, босая… Туча обернулся к Чипу, стоявшему за его спиной, тот побагровел, рожу его перекосило от ужаса. Туча не потерял самообладания:
        - Когда она туда вошла?
        В сущности, он не к Чипу обратился, который не мог знать, когда и как девчонка очутилась в кабинете. Вопрос он задал самому себе. Туча вернул запись назад, надеясь, что девчонка все же вышла из соседней комнаты, а ему показалось, будто из кабинета.
        Вот он открывает дверь ключом, пропускает Чипа и Дейла. Эти два родных брата воображение своей мощью не поражают, но парни они не мелкие, оба белобрысые, туповатые, тем не менее надежные. А неразлучны, как герои мультика, кстати, любят смотреть именно мультики, за что и получили клички. Вот Чип и Дейл выносят Галдина… Пауза… Теперь выходит девчонка, озирается…
        - Она что, просидела там всю ночь? - похолодел Туча и снова посмотрел на Чипа, который пролепетал:
        - Не может этого быть…
        Туча презрительно фыркнул, но предъявить претензии и заехать ему по морде не имел права, потому что сам оказался шляпой. Он снова вернул запись назад, чтобы проверить то, что проверять уже не имело смысла. Туча открыл дверь, вошли Чип и Дейл, вынесли тело, девчонка…
        - Она сидела там, - заключил он. - Мы ее заперли.
        - Выходит, она видела…
        Туча бросил на него зверский взгляд и, нажимая на кнопки пульта, нашел момент, когда девушка вбежала в кабинет. Она не выходила до тех пор, пока не втолкнули туда Галдина, после разборки дверь закрыли на ключ.
        Наступила долгая изнурительная пауза, кровь ударила Туче в голову с такой силой, что едва не расколола ее на части, но он не сводил глаз с монитора, где остановил кадр с девчонкой. После паузы он вскочил со стула и решительным шагом направился в кабинет, за ним шел Чип, оправдываясь:
        - Мы отнесли Галдина, потом я и Дейл вернулись, замыли кровь…
        - Кейс где? - на ходу спросил Туча.
        - Там остался. Ты же сам говорил, Бабаджанова в круизе, никто туда не войдет… Это же наш штаб… Мы заперли… Ты не говорил забрать кейс.
        - Открывай, - приказал Туча, остановившись у кабинета.
        Он исследовал комнату вдоль и поперек, отметил, что следы убийства замыли тщательно. А вот туфельки на шпильке покоились на подоконнике, там же лежала и подушка с дивана. Шеф, вполне выдержанный человек, на этот раз не выдержал - запустил подушкой в стену. А потом кинулся к кейсу. Наметанный глаз сразу определил нехватку пачек, он яростно захлопнул крышку и застыл.
        - Где мобила и ключи Галдина?
        Чип осмотрел стол и под столом, виновато поднял плечи вверх.
        - А знаешь, чем это чревато? Она нас уничтожит.
        - Девчонка? - с сомнением произнес Чип, впрочем, сомнение свое выразил слабо.
        - Представь, девчонка. Помимо слов у нее есть один большой козырь против нас. Ты знаешь, о чем я говорю. И когда она этот козырь предоставит… думаю, ей поверят. Найти ее немедленно! Сегодня же! Доставить на базу.
        - Кого искать? Я ж не знаю…
        - Иди, размножь ее физию, а я выясню, кто она и откуда.
        Глава 4
        Уцепившись за дерево, Дана содрогалась от рвотных позывов. Длились они нескончаемо долго, глаза уже вылезли из орбит, от перенапряжения разболелась голова, но конца им не наступало. Стоило ей посмотреть в сторону машины, начинался новый приступ, а ела она давно, пила тоже.
        Силы все же иссякли, Дана сползла по дереву и сидела с ним в обнимку, закрыв глаза. Вроде бы даже заснула. Сколько времени прошло - неизвестно, она очнулась, огляделась и приуныла. Положение хуже некуда.
        Итак, спасаясь, она угнала машину, а в ее багажнике лежит - ни много ни мало - труп Семена Кирилловича. И что теперь с ним делать? Это еще не все. Она видела убийство, украла деньги, мобильник и ключи. Спрашивается - зачем? Это не она, это гены виноваты, плохая наследственность. Папочка на выпивку крал бабки, шмотки таскал из дома, даже мебель выносил - пьянчуга. Но отдуваться-то за неудачные гены придется ей. Вопрос: как отдуваться?
        Из первого вопроса вытекают следующие. Сумеют ее вычислить убийцы Семена Кирилловича, которые и положили в багажник его труп? Все-таки народу на вечере было много… Но она познакомилась с Виталиком, в доме которого убили человека, ее видели охранники, когда она уезжала… Вряд ли они смогут описать ее внешность, а Виталик знает только имя.
        Нет, ее не вычислят. Не станут же они обращаться в органы: будьте любезны, найдите наш автомобиль с трупом в багажнике и ту дуру, что его угнала. Исключено. А искать угонщицу обязательно будут. Им нужен труп, им нужна свидетельница, чтобы положить ее рядом с Семеном Кирилловичем. Стоп, стоп! Убийцы не знают, что она свидетельница. Так ведь все равно будут искать машину и угонщицу, которая теперь знает про труп в багажнике. И не стоит обольщаться, что ее не найдут.
        - Я, кажется, неплохо влипла, - произнесла Дана вслух.
        Главное, в голове царил беспредельный хаос, мешающий ей найти оптимальное решение проблемы. То, что ее жизнь в опасности, - это понятно, но каким образом избавиться от опасности - попробуй, придумай. Дана сказала себе:
        - Надо успокоиться.
        А что успокаивает в экстремальных ситуациях? Труд. Тяжелый, нелюбимый, каторжный физический труд. Дана решительно поднялась, не глядя в багажник, захлопнула его и начала вырывать те ветки, которые поддавались ее слабым рукам. Ветками, а то и просто высокими сорняками она маскировала машину.
        От неожиданности Виталий резко сел, не успев понять, кто его будит. Он протер глаза, увидел Тучу и барским тоном спросил:
        - В чем дело?
        Не соизволив объясниться, Туча сунул ему под самый нос отпечатанный на принтере снимок:
        - Это кто?
        - Дана. А что?
        - Почему она убегала от тебя?
        - Откуда ты знаешь?
        - Я задал вопрос, - требовательно сказал Туча.
        - У нас… возникла размолвка, - с вызовом ответил Виталий.
        - На почве чего возникла размолвка?
        - Я не обязан…
        - Обязан, - грубо перебил его Туча. - Я должен знать обо всех, кто посещает этот дом, а ее я не знаю. Итак, почему она убегала?
        - Ну, трахнуть я хотел ее в охотницкой…
        - Понятно. Кто она?
        - Понятия не имею, познакомился с ней вчера.
        - Ты догадался взять у нее номер телефона?
        - Не успел, она дернула.
        - С кем она пришла?
        - С сестрой. Сестру я не знаю, - упредил Виталий следующий вопрос. - А теперь катись, дай поспать.
        Туча вызвал охранников, пока их не сменили, показал фото Даны и спросил, помнят ли они, с кем пришла эта девушка.
        - С высокой женщиной, - ответил тот, что останавливал Нелю и Дану. - С огненно-рыжей. Она еще отчитывала девчонку, мол, больше не возьму тебя с собой, ты у меня как тормоз. Зовут ее… блин, она говорила…
        - Неля, - подсказал второй охранник. - Неля Владимировна.
        - Молодец, - похвалил его Туча. - Номер автомобиля, на котором они приехали, запомнили?
        - Нет, - по очереди сказали охранники, а первый добавил: - Они не въезжали в усадьбу, но приехали на «Мерседесе».
        - Скажите, эта самая Неля… как она вышла с территории усадьбы?
        Первый пожал плечами, второй оказался более наблюдательным:
        - Уехала с Веховым.
        - Точно? - прищурился Туча.
        - Сто пудов, - ответил он же. - У Вехова скат спустился, я остановил его и предупредил, а она сидела в его машине.
        - Значит, сестричку бросила, - задумчиво произнес Туча.
        Отчитывать их за то, что выпустили «бумер», бессмысленно. Автомобиль принадлежит Галдину, а он не раз выезжал отсюда по утрам, охранникам не пришло в голову, что машина угнана прямо из усадьбы. Плохо дело. Помимо трупа, в машине лежит ствол, из которого грохнули Галдина, к счастью, его тщательно вытерли. Глушитель Туча не положил в бардачок, намереваясь выбросить его позже, лучше, когда отдельные части находятся в разных местах. Он развернулся к мониторам, включил записи:
        - Покажите мне Нелю Владимировну.
        На мониторах появилась лужайка и зрители.
        - Да вот, вот она, - указал первый охранник.
        - Спасибо, ребятки, можете идти.
        Через двадцать минут готов был снимок Нели, Туча шел с ним к Бабаджанову, рискуя получить взбучку. Он постучал в дверь спальни, не услышал ответа, постучал вторично.
        - Кто? - недовольно проворчал Бабаджанов.
        - Туча. Извините, дело спешное.
        Пауза. Возня. Дверь приоткрылась, но Бабаджанов не пустил в спальню Тучу, значит, там телка, хозяин явно не теряется в отсутствие жены. Что ж, мужик он видный, хоть и невелик ростом, представительный, не скупой, весьма любвеобильный. Экономя время, Туча показал ему фото Нели:
        - Эта женщина кто?
        - Откуда я знаю? - сонно пробормотал Бабаджанов.
        - Разве не вы ее пригласили?
        - Я ее первый раз вижу. Наверное, с кем-то приехала. А в чем дело?
        - Просто проверяю, кто вчера был у нас.
        - Слушай, ты другого времени не нашел? - раздраженно процедил хозяин. - Например, чуть позже?
        - Извините, - Туча сделал вид, будто смутился. - Я на всякий случай проверяю… Извините.
        Он заглянул в кабинет жены Бабаджанова, где его ждали Чип, Дейл и Аслан, и, не переступая порога, коротко бросил:
        - Поехали.
        Дачный дом у деда - башня из четырех этажей. Первый этаж - глубокий подвал под всей площадью. Там он выдерживал яблоки и груши, зимой продавал их по мародерским ценам. Второй этаж - то есть наземный первый - две комнаты общей площадью двадцать квадратных метров. На третьем одна большая комната, и четвертый выстроен из досок, это было подобие зимнего сада, где дед выращивал рассаду. Башня мешала соседям, загораживая от солнечного света часть их огорода, они ссорились с дедом, писали на него жалобы, но потомок куркулей всегда оказывался прав, его не переспоришь, ему ничего не докажешь.
        Замаскировав машину, в состоянии полутрупа Дана босиком пришла к деду. Он устроил дождь у себя на участке - нещадно лил воду из шланга, стоя в одних трусах, которые сильно растянулись и напоминали широкую юбку солнце-клеш. У деда была одна хитрость: чтобы напор воды был мощным, он кое-где перекрывал трубы, и, пока поливал свой участок, соседи не получали ни капли. Короче, дедуля не только у государства крал. Игнат Ефимович повернул голову, услышав, как кто-то идет по его территории, окинул внучку взглядом с ног до головы и строго поинтересовался:
        - Откуда сорвалась?
        - Приехала на электричке.
        - Я не спросил, на чем ты приехала. Я спросил: откуда сорвалась? Почему босая? Почему бледная, как поганка?
        - Оставила босоножки там, - Дана махнула рукой на дом. Он же запилит, если узнает, что потеряла дорогущие туфли. - Дед, что поесть?
        - В холодильнике посмотри. Молоко на столе.
        Поджав губы, он продолжал орудовать шлангом. Дана вошла в первую комнату - это была одновременно кухня и прихожая. Налив в стакан молока, она вспомнила труп в багажнике и не стала пить, поставила стакан на стол. Поднялась на второй этаж, упала на тахту. Сил не было никаких, а спать не хотелось.
        Дана взяла сумочку, достала пачки долларов. Пять штук. Вскрыв одну пачку, посчитала пятидесятидолларовые купюры - сотня. Ого. Надо было весь кейс забрать, раз уж влипла. На эти деньги, если сильно экономить, можно долго протянуть. А куда ехать, куда? Дана взяла мобильник Семена Кирилловича, просмотрела внесенные туда данные.
        Зося! Он называл Зосей женщину, с которой целовался в ротонде. Не может же быть две Зоси? Нет, не может, имя-то не распространенное. А ведь она что-то знает, чем-то помогла ему. Если Дана правильно поняла, то и Зосе грозит смертельная опасность, об этом она говорила ему в ротонде.
        Дана легла, обдумывая, что делать и как использовать Зосю. Кстати! Есть ключ, который подкинул ей Семен Кириллович, а подружка убитого наверняка знает, что открывает ключик. Вдруг этот ключик способен помочь выжить им обеим? Да, сама Дана не справится, значит, надо встретиться с Зосей. И следует поторопиться, не дай бог, батарейка сядет, а зарядного устройства нет. Звонить следует только с телефона Семена Кирилловича, чтобы Зося ей поверила, заинтересовалась и пришла на свидание. Она выбрала номер, нажала на вызов.
        - Семен? - послышался глубокий голос, в котором звучало беспокойство. Связь была хорошая, такая не часто бывает в городе. - Почему не приехал? Что случилось?
        - Извините, это не Семен Кириллович, - сказала Дана.
        - А кто? - голос женщины дрогнул.
        - Скажите, вы Зося?
        - Да. А вы, простите, кто?
        - Я знакомая Семена Кирилловича, меня зовут Дана. Нет-нет, вы не подумайте ничего такого… Видите ли, Зося, у Семена Кирилловича большие неприятности (не лепить же сразу: его убили, да еще по телефону!). Его трубка попала ко мне. У меня есть для вас кое-что… Нам надо увидеться.
        В трубке долго молчали. Интересно, сколько у него на счету денег, вдруг не хватит? У Даны, например, деньги с телефонного счета быстро испаряются.
        - Пожалуйста, Зося. Вы даже не представляете, как это важно, но я не могу говорить по телефону, понимаете?
        - Где? - наконец согласилась Зося.
        - Ой, я как-то не подумала… Давайте в баре «От заката до рассвета» встретимся? Это недалеко от центра…
        - Я в курсе, где этот бар. Как я вас узнаю?
        - Я буду… в светлых джинсах, кроссовках и в бирюзовой футболке, обтягивающей, с клинообразным вырезом…
        - Довольно общие приметы. Нельзя ли поконкретней?
        - Ах, да… Простите, я волнуюсь. Значит, так: я небольшого роста, метр шестьдесят, худая, но грудь у меня третий номер. Потом… волосы черные, я смуглая… Да! Волосы у меня будут распущены, длина до лопаток… прямые. Вот еще что: я заколю волосы справа заколкой в форме бабочки… синего цвета.
        - Хорошо, я приду. Встретимся в десять вечера.
        - Почему так поздно?
        - Я люблю темноту, Дана, а сейчас темнеет поздно.
        - Хорошо. А вас как я узнаю?
        - Не волнуйтесь, Дана, я сама найду вас. Держите трубку Семена Кирилловича при себе. До встречи.
        Дана положила мобилу на стол возле кровати и легла на живот. Надо хоть немного поспать, от этого улучшится соображение. Потом поехать домой, одеться, ну и подумать на свежую голову обо всем, что произошло.
        Домработница Вехова сказала, что его нет дома, он вообще не ночевал, жена лишь промелькнула в глубине квартиры, разговаривать не соизволила. Туча с братьями и Асланом за рулем ждали его во дворе, ждали молча.
        Вехов не относился к господам под номером один, тем не менее с ним считаются, впрочем, это не совсем точное слово - «считаются». Вехов адвокат. Конечно, этого добра нынче расплодилось, как когда-то кроликов в Австралии, которые чуть не съели континент. Но Вехов относится к редчайшей породе юристов-троглодитов, отличающихся обаятельной, подкупающей наглостью, он умеет так перевернуть законы с ног на голову, так запудрить всем мозги, что остается лишь руками развести. Практически у него не бывает поражений в судах, он цену себе знает, а поскольку бизнесмены, имеющие проблемы, ведут операции типа «перехват Вехова», то цена его завидно растет. Меньше всего Туча хотел бы связываться с ним, но в данном случае это неизбежно, значит, Вехову не повезло.
        Он въехал во двор около двенадцати часов дня, Туча и компания успели поспать по очереди. Вехов сделал круг и остановился у подъезда, Туча поспешил к нему, пока он не вышел из машины:
        - Добрый день. Не могли бы вы уделить мне пару минут?
        - По какому поводу? - деловым тоном спросил Вехов, видно, решил, что Тучу прислал Бабаджанов по спешному делу.
        - Повод мизерный, - натянул улыбку Туча. - Разрешите?
        - Да-да, садитесь.
        Туча плюхнулся на сиденье рядом с ним, снова натянуто улыбнулся:
        - Мне необходимо встретиться с Нелей.
        На самодовольной физиономии Вехова появилось кислое выражение: не успеешь разок юркнуть налево, а об этом уже все знают. В следующий миг он изобразил недоумение, его лицо стало заносчивым. Ведь перед ним кто? Какой-то охранник, можно сказать, прислуга. Туча считывал эти изменения без труда, он был неплохой физиономист, сам же остался бесстрастным:
        - Мне нужен адрес Нели.
        - Почему ты ко мне обращаешься? - излишне раздраженно поинтересовался Вехов.
        - Потому что вы ее знаете.
        - Вчера познакомился, - внес уточнение Вехов, по-прежнему не называя адреса.
        - Может быть, - пожал плечами Туча. - Но она уехала с вами, думаю, ночь вы провели у нее.
        - Слушай, какое твое дело, где я провожу ночи?
        - Мне абсолютно все равно, где и с кем вы проводите ночи, господин Вехов, - апатично произнес Туча.
        Но взгляд направил на собеседника далеко не апатичный, а острый, орлиный. Возможно, такое впечатление производили близко посаженные глаза и тонкий горбатый нос - истинно орлиный клюв, но Вехов за секунду уловил скрытую угрозу в Туче, посему подобрел:
        - Почему ты интересуешься ею?
        - Я интересуюсь всеми, кто впервые попал в дом Бабаджанова, работа у меня такая. Так какой у нее адресок?
        Вехов назвал, обмолвившись, что квартиру она снимает. Туча вышел из автомобиля, пожелав ему удачи. Вернувшись к своим людям, он бросил Аслану:
        - Поехали на Ломоносова.
        - Стирать его будем? - спросил Чип.
        - Позже, - ответил Туча. - Сначала Нелю Владимировну.
        Глава 5
        Не открывая глаз, находясь на границе между дивным сном и безобразной явью, Дана зашарила рукой по столику - звонил телефон. Но трубка оказалась не та, Дана поняла, что телефон в сумке, которая лежит тут же на тахте, достала его и поднесла к уху.
        - Данка, куда ты вчера пропала? - Оптимизм, восторг, радость - все эти чувства выдала Неля всего в единственном вопросе.
        - Это ты… - промямлила Дана, поморщившись.
        - Как у тебя? Подцепила кого вчера?
        Сна как не бывало. Основные эпизоды кошмарной ночи вспыхнули в памяти одновременно, вызвав неимоверную жажду.
        - Подцепила, - угрюмо сказала Дана, имея в виду труп в багажнике.
        - И мне повезло, - хвастала Неля. - Такого мужика оторвала… В постели он не очень, сорок шесть все же сказываются, но с бабками. Предложил недельку провести в Сочи.
        - Уже успела переспать с ним? - равнодушно произнесла Дана, про себя ругая подружку, не давшую ей поспать и вернувшую к кошмару. А ведь она уснула с таким трудом. - Не поторопилась?
        - Промедление смерти подобно, - хихикнула Неля. Дана терпеть не может ее банальные изречения. - Тут главное - угадать время. Извини, звонят, кто-то пришел.
        Дана положила трубку на тахту и задумалась. Свежая голова быстро подытожила все
«прелести» создавшегося положения, прогноз был неутешительный, нет, прогноз препоганый. Есть выход - пойти в милицию. Дана сразу подумала о Зосе, которая твердила в ротонде, что ее кто-то убьет. Почему она не обратилась в милицию, да и Семен Кириллович? Они же понимали грозящую им опасность, но не обратились. Может, есть какие-то причины? Еще: они оба были на вечере у Бабаджанова, и прямо в доме табачного капитана (ему принадлежит табачная фабрика) кто-то убил Семена Кирилловича. Разве не странно? Неужели Бабаджанов такой бравый дядя, что не боится косить народ у себя в доме? Почему Семена Кирилловича не вывезли в лес и не грохнули там? Впрочем, это неважно. Человека убили, Дана видела это собственными глазами, благополучно сбежала, угнав машину вместе с трупом. Вывод: раз с Семеном Кирилловичем расправились, расправятся и с его женщиной, которая ему чем-то помогла и теперь очень боится. Поэтому сначала следует встретиться с Зосей, отдать ей замшевый футляр с ключом и связку ключей (наверняка от квартиры), отдать деньги… Нет, деньги надо оставить себе, Дане они пригодятся, это компенсация за моральный
ущерб. А потом, может, Зося предложит что-нибудь дельное для ее, Даниного, спасения.
        Дана надела старые джинсы, рубашку и кроссовки. В этой исключительно рабочей одежде она обычно стояла на рынке с пучками петрушки и мешком редиски. Розовое платье и сумочку уложила в пакет, спустилась вниз, дед пил чай.
        - Я поехала, - сказала ему Дана.
        - Купи колонки. - Игнат Ефимович положил на стол деньги. - Большие. Громкие.
        - Колонки тебе для чего?
        - Для соседей. Сосед справа (которому дед загородил башней огород) мастерскую устроил во дворе. С утра до ночи пилит металл, на нервы действует, покоя от него нет. Я ему тоже устрою музыкальный концерт до одиннадцати. И буду пытать его барабанами, пока не научу уважению. Мои колонки слабоваты. Вернешься когда? Мне завтра на базар…
        - Завтра не могу, дед. Работу нашла.
        - Работу? Наконец-то. Человек обязан работать, приносить пользу себе и обществу. Получишь деньги, заплати за квартиру.
        - Заплачу, - кинула через плечо Дана, выходя.
        Ну и дед! Колонки ему для соседа! И не подумал, что, делая гадость одному, усложнит жизнь всем, себе тоже. Теперь скорее на электричку, она должна успеть.
        - Кто? - спросила Неля.
        - От Вехова, - сказал Туча. Чип и Дейл стали по бокам двери. - У него осталась ваша вещь, он просил завезти.
        Не подозревающая обмана Неля сунула мобильник в карман махрового халата, откинула назад мокрые волосы и защелкала замками. Стоило ей приоткрыть дверь, как в прихожую ввалились трое мужчин, грубо потеснив ее и предупредив:
        - Не вздумай поднять крик.
        - Вы кто? - отступала Неля, перепугавшись до смерти. От страха у нее голос снизился до шепота, куда там звать на помощь. - Что вам нужно?
        - Спокойно, спокойно! - выставил перед ней ладони Туча. - Не надо психовать. Нам нужна твоя сестра. Где она?
        - Какая сестра? - продолжила отступать Неля в комнату. - У меня нет сестры…
        - А с кем ты была у Бабаджанова?
        - Я? - Память у Нели будто отшибло. - Я была?
        - Ты, ты, - наступал Туча. - Ты пришла вчера с девушкой по имени Дана…
        - Так она не сестра… подруга…
        - Хорошо, - терпеливо кивнул он, будто разговаривал с умственно отсталой. - Как найти твою подругу Дану?
        - Зачем она вам? - запинаясь, произнесла Неля. - Дана что-то натворила?
        - Нужна мне, очень нужна, - внушительно сказал Туча, не ответив - зачем ему Дана. - Адресок какой у нее?
        - Адрес? То есть, где она живет?
        - Дурой не прикидывайся!
        Из более-менее вежливого он превратился в озлобленно-нервного. Ощерился, как собака, и толкнул Нелю в плечо, та упала, к счастью, на софу, завыла, конечно, но не от боли.
        - Заглохни! - гаркнул Туча. - Быстро адрес!
        Неля поняла, что дело серьезное, назвала адрес, надеясь, что три сволочи уберутся, а она позвонит Данке. Туча повернулся к парням:
        - Поезжайте. Сами справитесь, а я с этой побуду.
        Он закрыл за ними дверь, вошел в комнату, где Неля еще не пришла в себя, подбоченился и противно улыбнулся:
        - Поставь чай.
        - Нашел прислугу, - поднялась Неля, запахивая халат и ежась.
        Он пришел с ней на кухню, там уселся без приглашения на стул, скрестил руки на груди.
        - Кто родители твоей подруги? Где работают?
        - Она сирота, - поставив чайник на плиту, сказала Неля, не решаясь присесть, а то получится, будто идет с ним на задушевную беседу.
        - Врешь.
        - К сожалению, нет. Отец умер, мать неизвестно где. Есть дед…
        - Как его найти?
        - На хрен мне какой-то дед Даны! Я с ним незнакома, ни разу не видела и не знаю, где, в каком городе он живет.
        На этот раз Неля солгала. Не выдавать же неизвестно кому родственников Данки. А ведь он неспроста уперся в подружку.
        - Ты что, жить у меня собрался?
        - Если понадобится, поживу.
        Неля сглотнула комок в горле, не нравилось ей все это.
        Дана поменяла две сотни баксов на рубли, домой прикатила на такси, водитель подбросил ее к самому подъезду. Когда она выходила, во двор въехала машина, но девушка скрылась в подъезде.
        - Гони, Дейл, за ней, это она! - сказал брату Чип.
        - А че мне с ней делать? - открывая дверцу, спросил тот.
        - Познакомься, - желчно сказал Чип. - Придумай что хочешь, обмани, но вытащи девчонку сюда, а здесь мы ее…
        Аслан затормозил, но Дейл вылетел на ходу и помчался в подъезд. Пока он поднимался, Дана открыла дверь, поздоровалась с соседом, спускавшимся вниз, и вошла в квартиру. Дейл вернулся назад:
        - Она в квартире. Сосед помешал. Попробуем, как с подругой?
        - Не пройдет номер, - отказался Чип. - Меня она видела, да и не откроет чужим. Еще ментов вызовет.
        - Мы залепим дверной глазок.
        - Я сказал: нет! - повысил голос Чип, после Тучи главный был он. - Нельку мы поймали на Вехова, а эту на кого ловить? К тому же в квартире могут быть люди, короче, рисковать не будем, подождем, когда она выползет.
        За каждым, кто входил в подъезд, следовал Дейл. Чип опасался, что девчонка, обнаружив труп в багажнике, вызвала милицию на дом. Но в квартиру Даны никто не входил. Туча дал команду по мобиле ждать хоть до следующего вечера, не век же она будет дома сидеть.
        Так долго ждать не пришлось, в девять Дана вышла из подъезда, как раз начало смеркаться. И так удачно пересекала двор - шла на автомобиль, озабоченно-задумчивая, ничего не замечая вокруг. Чип и Дейл, ухмыляясь, приоткрыли дверцы, готовясь к нападению. Однако пигалице повезло! Во двор въехали три мотоциклиста, поприветствовали девушку гудками, она подбежала к ним, переговорила и двинула на улицу, где было полно народу. Аслан поехал за ней.
        Дана села в автобус, через несколько остановок вышла, с остановки не уходила, вскоре пересела в троллейбус. Приехала в центр города, где Аслан едва не потерял ее из-за пробки - в центре даже в это время дорога заполнена автомашинами, не говоря о пешеходах. Увидев, как она перебежала на светофоре дорогу, и определив ее маршрут, он свернул в первый же переулок.
        - Потеряем, - занервничал Чип.
        - Не потеряем, - пообещал Аслан.
        Он маневрировал среди автомобилей, удачливо избегая аварий, сворачивал несколько раз, наконец вырулил на перекресток. Дана следовала вдоль улицы, перпендикулярной центральному проспекту. Какое-то время Аслан ехал за ней, движение здесь тоже было непростое, а девушка свернула на бульвар. Пришлось повторить маневр с объездом, когда же и он выехал на бульвар, Даны нигде не было видно. Слегка стемнело. Чип матерился:
        - Я же говорил: потеряем! Где теперь искать ее?
        Аслан упорно глазел по сторонам, медленно проезжая по бульвару, особенно пристально он высматривал Дану в переулках, в одном и увидел ее.
        - Есть! - оскалился он, крутанув руль.
        Внаглую Аслан переехал пешеходные тротуары и газоны с цветочками, распугав немногочисленных прохожих. Теперь везение на их стороне - переулок был безлюдный. Аслан догнал девушку, Чип и Дейл буквально на ходу выскочили из машины.
        Дана только взвизгнула, ощутив, как ее схватили грубые руки, в голове пронеслась мысль: насильники. Она набрала полную грудь воздуха, чтобы закричать, но рот ей перекрыла шершавая ладонь, сдавила челюсти, прижала голову к груди, аж позвонки хрустнули. В следующий миг ноги Даны оторвались от земли - ее подхватили за бедра, и она очутилась в воздухе.
        Испуг испугом, а жить-то хочется! Дана сопротивлялась всем телом, к тому же у нее были свободны руки, ногтями она раздирала ладонь, сжимавшую рот, брыкалась, высвобождала голову. Ей удалось освободить рот, она крикнула:
        - Помо… - но ладонь снова перекрыла рот.
        Дана впилась в руку зубами, кажется, прокусила ее, насильник зарычал и отпустил ее голову, однако второй рукой держал Дану под грудью. Она закончила крик о помощи:
        - …гите!
        Ее встряхнули, будто хотели вытрясти душу из тела, она заорала во всю мощь, на какую была способна:
        - Спасите!!! Уби… - И будто кто-то подсказал: на «убивают» не прибегут тебя спасать. А на что прибегут? Да какая разница! - Тонем!!! А-а-а!!! Тону! А-а-а!!!
        Ее запихивали в машину спиной, но Дана, как морская звезда, раскорячила руки-ноги, в авто не пролезала, сильные мужики не могли согнуть ей конечности. Одновременно она вопила так истошно, как на костре инквизиции, крича без перерыва одну букву -
«а».
        Вдруг лицо ее встретилось с кулаком - не иначе, потому что после удара ей стало все равно. Дана рухнула на пятую точку возле машины, локти ее зацепились за кресло, правда, сознание не потеряла. Перед глазами пошли круги, размылось все вокруг, тем не менее она видела, как к ней склонилась темная масса, грубые руки подхватили ее под мышки и приподняли…
        Неожиданно руки ее отпустили, Дана опять грохнулась на землю. Отпустили как-то внезапно, словно передумали заталкивать ее в машину. Потом черная масса отлетела в сторону, как акробат в цирке. Плохо соображая, лишь почуяв, что она свободна, Дана стала на четвереньки, отползла к носу машины - подальше от распахнутой дверцы - и начала подниматься на ноги, держась за капот, заодно собирая силы для побега. И вдруг замерла в полусогнутой позе - зрелище было достойно того.
        Большой-пребольшой амбал орудовал кулаками, то есть бил похитителей, надо сказать, те тоже дрались зверски. Один из похитителей очутился у ног Даны, видно, получил достаточно, чтобы не подняться сразу же и ринуться в бой. Он со стонами перекатывался с боку на бок, а Дана сквозь сумрак сознания отметила, что его рожа ей знакома. Да вспомнить, где именно видела эту рожу, ей помешал третий, сидевший в машине.
        Дверца водителя приоткрылась, прямо перед Даной появилась рука с пистолетом. Она поняла, что водитель выстрелит в ее спасителя. Недолго думая, вернее, вообще не думая, Дана обеими руками, одновременно навалившись телом, захлопнула дверцу! То есть не захлопнула, но по воплю боли из машины догадалась, что ее цель достигнута - руку она ему отбила, да и пистолет выпал, валялся у ее ног. Дана наклонилась поднять его… и тут кто-то схватил ее поперек туловища, оторвал от земли. Ничего не соображая, Дана очутилась в нескольких шагах от машины. Разумеется, она закричала, полагая, что это один из похитителей схватил ее.
        - Тихо! - сказал некто над ней. - Бе… бежим!
        - А моя сумочка? - пискнула Дана, осознав, что это боец за ее честь.
        Он поставил ее на ноги, Дана мигом рванула к машине, подобрала сумочку, затем подбежала к спасителю. А водитель уже тянулся к пистолету… Тяжелая рука спасителя схватила девушку за кисть и потянула за собой. Тут уж Дана припустила изо всех сил. Откуда они только взялись!
        Бежали через дворы, не разбирая дороги, не успевая притормозить, наскакивали на преграды из кустов, стволов, скамеек, заграждений. Спаситель (надо же, еще есть такие, способные вступиться за слабую девушку) крепко держал кисть Даны в руке, а она болталась за ним, как хвостик. Наконец выбежали на тихую улочку, он остановился.
        - Все. Пока.
        Дана только сейчас рассмотрела размеры своего спасителя. Он был огромный, как… у нее даже не нашлось сравнения. И рост, и ширина, и ручищи просто отпадные. Не поймешь - толстый или накачанный. Пожалуй, толстый. Если б она встретила его при других обстоятельствах и великан попытался бы с ней заговорить - бежала б от него, не оглядываясь. Сынок Кинг-Конга или близкий родственник снежного человека, он настолько впечатлял величиной, что даже не разобрать было, каков он на лицо. Дана ему по грудь! Вообще, откуда берутся такие громадины? Но когда он зашагал прочь, Дана опомнилась и кинулась за ним:
        - Постой! Пожалуйста, подожди!
        - Че… че… чего тебе?
        - Бросишь меня теперь? А если я встречу их опять? Мне очень страшно… Ты не мог бы меня проводить?
        - Ку… ку… куда?
        Тут она и вспомнила, что шла-то на свидание с Зосей.
        - В бар «От заката до рассвета».
        - Д… домой иди, а не… по ба… барам ходи.

«Бедный, сам насмерть перепуган, оттого и заикается», - подумала она.
        - Я иду в бар не ради тусовки, у меня там важная встреча с одной женщиной, очень важная, отменить не могу. Прошу тебя, пойдем со мной! Я угощаю. Это будет моя благодарность. Тебя как зовут?
        - Бо… Богдан.
        - А меня Дана. Пожалуйста, Богдан…
        Было видно, что идти ему не хочется, однако он согласился:
        - Ладно, по… пошли.
        Небрежная одежда, уничтожающая барабанные перепонки музыка, дикие танцы, мелькающий свет - в общем, калейдоскоп, свойственный молодежному бару, - вот что она увидела, когда вошла. Зося чувствовала себя ископаемым среди бешеного молодняка, агрессивно косившегося на нее. Она выбрала столик в темном углу, откуда был виден вход, и ждала. Девушка по имени Дана запаздывала - пошел одиннадцатый час, Зося не знала, что по этому поводу думать. Она не понимала, почему Семен отдал трубку какой-то, судя по голосу, девчонке, что вообще все это значит, почему он сам не даст о себе знать?
        Зося напряглась, вытянула шею, увидев, как по лесенке спускается девушка, но цвета одежды в мелькающем свете не разглядела. Кажется, кофточка на ней голубая или бирюзовая, как и говорила Дана. Волосы болтаются сзади, темные… заколка в форме бабочки. Девушка выбрала столик, потянула за рукав молодого человека совершенно жуткого вида, нет, он просто чудовище. Кто же он? - занервничала Зося. Оба уселись.
        Есть один способ убедиться, та ли это девушка, - позвонить на мобильник Семена. Зося достала запасную трубку, которой редко пользовалась, набрала номер, следя за девушкой. Ага, та достала мобильник, поднесла к уху.
        Зося отключилась, не произнеся ни слова в трубку, и раздумывала, что делать. С кем пришла Дана - неизвестно. А если это ловушка и этот тип пришел за ней? Почему она позвонила с трубки Семена именно ей? Да, подходить к Дане рискованно. Когда девушка и чудовище подозвали официантку, Зося поднялась и ушла из бара.
        Глава 6
        Дана улыбалась спасителю, не забывая вертеть головой по сторонам. Где же Зося, какая она? К сожалению, она не рассмотрела ее в ротонде.
        Тем временем Богдан, положив громадные кулачищи на стол, тоже завертел головой, короче, голова-шар почти без волос вертелась на плечах. Он сильно смахивал на гориллу, особенно когда недовольно поморщился и произнес:
        - Отстой.
        - Это ты про клуб? - спросила Дана.
        - Угу. Г… г… где твоя зна… комая?
        - Обещала прийти. - Дана достала мобильник и вздохнула. - Двадцать пять минут одиннадцатого.
        - Что эт-тим надо было?
        - Ну, что мужчинам нужно от женщины? Изнасиловать хотели…
        Она задумалась, невольно припомнив рожу у своих ног. Именно факт, что где-то она уже видела этого, с позволения сказать, человека, подсказывал, что нападение не было случайным, и заставил ее искать рожу в памяти. Ведь она видела его, видела! И совсем недавно. Он из прошлого? В прошлом Дана не нажила недругов, тем более в лице мужчин, которым бы захотелось отыграться таким гнусным способом. Жизнь ее текла однообразно, как у миллионов людей с хлипкой надеждой на завтрашний день. Значит, он из очень близкого прошлого. Но, кроме вчерашнего вечера и последующей ночи, ничего не вспоминалось. Эти часы были кошмаром, который еще не изжит, чем закончится - тоже неизвестно. Но откуда-то она его знает, вернее, не знает лично, а просто видела. Это стало важным - вспомнить, Дана сосредоточилась.
        Вечер, нарядные люди, столы на лужайке… Семен Кириллович. Дурацкий концерт, нахал Виталий, побег, комната. Ноги, ноги, ноги… Труп и Дана, ночь. Рассвет, вынесли труп, она выбралась из комнаты, спряталась под лестницей. Двое вошли… вошли двое и поднялись по лестнице. Она их не запомнила, да и не до того было. Потом… автомобиль, собаки, мужчина…
        - Господи, это он! - вскрикнула Дана.
        - А? - наклонился к ней Богдан, которому показалось, что она обратилась к нему, а из-за громкой музыки он не расслышал.
        Принесли пиво и апельсиновый сок, но Дана к соку не притронулась. Все встало на места. Гнался за автомобилем с трупом Семена Кирилловича он! Дана подняла безумные глаза, при этом пальцами прикрыла рот:
        - Они нашли меня. Так быстро… Значит, убьют?
        - Ты п… п… про что?
        - Те, кто меня похищал… они… они… хотели убить меня.
        Богдан недоверчиво покосился на нее и хмыкнул, видимо, решил: кому ты нужна, чтоб тебя убивать.
        - Не веришь, - упала духом Дана. - Но это правда. Они хотят меня убить. Я знаю их тайну.
        - Т… тайны, сек-креты! - ухмылялся Богдан. - Умора! Ск-коро твоя придет?
        - Ты что, заикаешься? - очнулась Дана, хотя открытие, что ее уже нашли убийцы, засело внутри ежом и кололо ядовитыми иголками. Однако надо и горилле Богдану уделить внимание, с ним ведь спокойней.
        - До… п… пустим, - пожал он плечами. - Мне пора.
        - Не уходи! Куда ты так спешишь? У тебя дома дети?
        - Нет.
        - Тогда давай еще немножко подождем? Или нет… я позвоню ей. Еще что-нибудь хочешь? Здесь вкусные…
        - Нет, - категорично положил он конец угощению.
        Она достала мобильник Семена Кирилловича. Долго слушала, Зося не ответила. Дана снова сделала вызов.
        - Черт! Почему она не отвечает?
        Богдан смотрел на нее со скепсисом, будто она специально все придумала, чтобы не торчать в этом «отстое» одной.
        - Чем ты занимаешься? - продолжая звонить Зосе, спросила Дана.
        - Шу… шумно.
        Дана подумала, что заикание мешает ему в общении, поэтому он такой немногословный. А ведь действительно шумно. Видимо, Зося не придет, а на звонок не отвечает, потому что и ее… Нет! Не думать о плохом! Хуже, чем есть, уже не будет. И так довольно: угон автомобиля, похитители, тело в багажнике, трупу уже сутки, он наверняка разлагается. Что делать?
        - Ладно, пошли, - сказала она.
        Едва вышли на улицу, Дану охватил страх до дрожи в коленках. Богдан, буркнув
«пока», пошел своим путем, она побежала за ним, не поспевая. Ему достаточно сделать шаг, а ей-то три приходится делать. Он остановился:
        - К-куда?
        Она поняла, что он спросил, куда ей.
        - На троллейбус.
        Довел ее до остановки, но, когда подъехал троллейбус и Дана занесла ногу на первую ступеньку, ежик внутри распушил иголки. А увидела она сцену: она пересаживается на автобус, к ней подбегают похитители и убивают. Если на пересадке не убьют, то когда сойдет на своей остановке. Если не на остановке, то когда будет идти домой. Если не по дороге, то во дворе. Если…
        - Девушка, вы думаете садиться? - подтолкнул ее пожилой человек.
        - Нет! - панически выкрикнула Дана и понеслась догонять Богдана.
        Догнала. Пристроилась сзади и бежала. Он почувствовал что-то, остановился и обернулся. Нельзя сказать, что обрадовался, увидев Дану:
        - Чего н… н… надо?
        - Прости, Богдан, я боюсь одна возвращаться домой. Ты мне не веришь, а меня, честное слово, те уроды хотят убить. Видел, у водителя был пистолет?
        - Поч-чему не у… убили?
        - Наверное, хотели заставить меня сказать, где находится… одна вещь. Потом убьют, обязательно убьют. Богдан, не бросай меня. Ты же мужчина, а настоящие мужчины не бросают женщин в беде…
        Дана, уговаривая его, постепенно угасала, так как Богдан явно не мечтал совершать подвиги ради прекрасной дамы. Он постоял, закатив глаза к небу, потом опустил голову, глядя на букашку Дану, и решительно отправился восвояси. Она за ним. А куда ей деваться? Он спас ее? Спас. Пусть теперь и несет бремя спасителя. Он словно угадал ее мысли, слыша шаги за спиной, развернулся, свирепо рявкнул без заикания:
        - Ты лгунья.
        - Нет. Я вообще не вру. То есть иногда. По мелочам. Неужели тебе трудно мне помочь?
        - Я по… помог. Отстань.
        - Не отстану, - набычилась Дана. - Потому что… боюсь.
        Он попыхтел и вдруг сказал:
        - Поехали.
        - Куда? - обрадовалась она.
        - К… к тебе.
        Ну, вот это другое дело, а то разупрямился, да не на ту напал. Дана подстроилась под его шаг, так они вернулись к остановке, сели в троллейбус на одно сиденье. По дороге она, чтобы мало-мальски задобрить его, задала кучу вопросов:
        - Ты такой большой… Случайно, не занимаешься борьбой сумо? (Он отрицательно качнул головой.) А как ты оказался там, ну, где на меня напали?
        - У по… подруги был, - неохотно, но на контакт Богдан пошел.
        Дана чуть не выпалила: «А твоя подружка тоже из породы горилл?» Но ее «вежливый» вопрос прозвучал бестактно:
        - У тебя есть девушка?!! - (Он подарил ей презрительный взгляд и не ответил.) - А какая она? Тоже большая? (Еще один взгляд, говоривший: как ты мне надоела.) Извини, если я лезу не в свои дела, но мне хочется знать, кто мой спаситель. - (Ноль внимания.) - А ты один живешь? (Утвердительный кивок.) А сколько тебе лет?
        - Д… двадцать де… девять.
        - А мне двадцать шесть скоро будет. - Дана ехала некоторое время, глядя в окно, а там, если не смотреть на свое отражение, видишь темноту, ну и красочные огни реклам. Потом ее потянуло на откровение: - Никто не верит, что я уже взрослая, даже дед. И мне иногда кажется, что я задержалась в детстве. Наверное, это произошло подсознательно, мне так удобно, потому что спрос с меня невелик. Я сама еще не определилась, что мне нужно, чего хочу, к чему надо стремиться. Так не должно быть, но было. А со вчерашнего вечера я знаю точно, чего хочу. Жить. Меня устроит жить так, как жила раньше, без стремлений, тщеславных планов… Может, я неудачница?
        Она повернулась к Богдану, а тот смотрел перед собой с видом полного отсутствия присутствия. Как глухой! Дана не нашла, о чем еще спросить нелюдимого Богдана, которого обидела природа внешностью, посему достала мобильник Семена Кирилловича и набрала SMS-сообщение Зосе: «Позвоните. Срочно. Дана».
        На нервной почве Неля выкурила пачку сигарет. Субъект без имени, сухой, как засушенный сорняк из гербария, с тараканьими глазками, с тонкими губами ящерицы следил за каждым ее шагом. В туалет провожал, будто по дороге туда ее могут выкрасть спецслужбы! И требовал дверь оставить открытой, будто Неля способна уплыть через канализацию. Не зная истинной цели «сорняка», она панически боялась его, всякий раз пугалась, когда он делал какое-либо внезапное, пусть незначительное движение.
        Неля редко пользовалась мозгами, хорошенькой женщине они только мешают. Но, оказавшись в положении заложницы, подключила все свои извилины, к тому же интуиция подсказывала, что надсмотрщик опасен. До ночи она занималась вычислениями, что ему надо. Понятно: Дану. Зачем? Ясно, что не о тонкостях любви поворковать. Двоих он отправил за Даной, а сам караулит Нелю. Ну, выяснили адрес - катитесь на все четыре стороны. Так нет же! Значит, Неля ему тоже нужна. Зачем? Не для секса же, тем более никаких поползновений он не делал. Но торчит у нее. Что будет, когда те двое найдут Дану? Судя по всему, ничего хорошего. Однако «ничего хорошего» тоже имеет множество вариантов, какой из них ждет ее, Нелю?
        Вечером, часов в десять, ему позвонили. Услышав только его фразы, Неля обалдела:
        - Как?.. И вы не смогли?! Втроем?!. Найдите ее… Я сказал: найти! Возвращайтесь по адресу, она придет… Нет, отменяю. Гасите сегодня же… Потом будем искать «бумер»… Не переживай, «бумер» не наш, а его.
        Может, речь шла не о Дане, но Неля подумала о ней. Особенно резанула фраза «гасите сегодня же». На жаргоне это, кажется, смерть. Куда ж влезла ее подружка? И при чем тут Неля? В одном она была уверена: Дана по доброй воле в паршивую историю не влипнет, потому что сто раз подумает, прежде чем это сделать. Следовательно, произошло недоразумение или случайность.
        Вывод: спасет ее, Нелю, только милиция. А как позвонить? Телефон в кармане халата, надсмотрщик, к счастью, не обыскивал ее, наудачу и никто из знакомых не звонил на мобилу. Пока «сорняк» разговаривал, она двинула в ванную комнату, там, повернув краны, успела выключить телефон и быстро сунула мобильник в пачку со стиральным порошком. Дверь распахнулась.
        - Мне подмыться нельзя? - процедила Неля, глядя на него в зеркало. - Я душ хочу принять перед сном!
        - Принимай, - сказал он. - С открытой дверью.
        - Ты параноик, - зло бросила Неля, но ему на оскорбления было плевать.
        Она драила тело мочалкой, сама же думала, как позвонить - «сорняк» стоял к ней боком на пороге ванной комнаты, опершись рукой о дверной косяк, и курил. Создалось впечатление, что ему ничего не стоит задушить ее, если она посмеет нажать на кнопки трубки.
        Неля постелила постель и улеглась, он уселся в кресло, ноги положил на столик - свинья. Только бы заснул. Как на грех, Неля не держала дома лекарств, только йод. У нормальных людей то голова болит, то бессонница мучает, то колет-режет в боках, Неля же на редкость здорова, даже простужается нечасто. А как было бы хорошо подсыпать этому засранцу снотворного… Есть великолепный способ уконтропупить мужика - затрахать его. После работы в постели бодрствование отступает, и далеко, но этот тип по всем признакам импотент. Надо подождать, когда он заснет, и выбежать из квартиры. Должен же он заснуть в конце-то концов? Неля спать не собиралась, какой тут сон!..
        У торца дома, после которого начинался двор, Дана задержалась и спросила Богдана:
        - Ты, случайно, машину не запомнил? Вдруг они меня во дворе ждут?
        Он отстранил ее, вошел во двор. Вернувшись, сказал, к радости Даны:
        - Чи… чисто. Идем.
        - Только проводи меня до двери, ладно? - бежала она рядом. - Я живу вон в том доме… на пятом этаже…
        В ответ - ни гугу, громила двигался точно по указанному маршруту. Между прочим, он ей тоже надоел. Невежливый, неотесанный чурбан, какая идиотка с ним встречается - интересно на нее посмотреть. Дана хоть и рассуждала про себя по поводу Богдана, а по сторонам глазеть не забывала, потому что ежик внутри постоянно колол иголками. Она же и увидела вырулившую тень из-за развешенного белья, тень стремительно пошла на них, за ней выросла вторая. У Даны нехорошо заныло внутри, она толкнула Богдана:
        - Кажется, это они… Бежим!
        А куда бежать? Только в подъезд. Богдан, конечно, производил впечатление тупого и очень тупого, но, глянув в сторону бегущих к ним мужчин, он припустил не хуже Даны, которая уже набирала код на дверном замке. В стену что-то цокнуло, осколок от кирпича попал Дане в щеку, она взвизгнула, но Богдан втолкнул ее в подъезд, забежал сам, захлопнул дверь и метнулся к лифту.
        - Лифт никогда не работает, - сообщила Дана.
        Оба помчались наверх, а внизу щелкнул входной замок, значит, код преследователи знают.
        - К… ключ до… достань! - на бегу прошипел Богдан.
        Дана и без него догадалась, шарила рукой в сумочке. Вдруг как цокнет что-то по перилам! Богдан толкнул Дану к стене, она больно ударилась плечом, но не остановилась. Взбежали на этаж, слыша, как топают преследователи внизу, поднимаясь по лестнице. Дана вставила ключ в замочную скважину, повернула. Потом второй ключ… Дед, куркуль старый! Замков понаставил! Кому нужно его барахло?
        Дана распахнула дверь квартиры, не успела сказать Богдану «заходи», а он буквально в шею толкнул ее внутрь. Она не устояла на ногах, упала плашмя и проехала по паркетному полу, как по льду, прямо в комнату. Ехала бы и дальше, однако лоб столкнулся с ножкой старого кресла. Бах - это захлопнулась дверь. Дана приподнялась и оглянулась. Темно.
        Богдан стоял, прижавшись к стене и слушая, что делается на площадке. Изоляция в подобных домах ни к черту, поэтому некоторое время доносился неразборчивый шепот, потом настала тишина, но было непонятно - ушли подонки или затаились. Богдан осторожно двинул вперед, наткнулся на ноги Даны, она тихо ойкнула, он присел:
        - С… с… свет г… где?
        - Сейчас… - Кряхтя, она поднялась.
        Когда вспыхнула люстра, Богдан плотно закрыл дверь в прихожую, двигаясь осторожно, бесшумно.
        - Чего боишься? - спросила Дана, но Богдан приложил палец к губам, на всякий случай и она заговорила шепотом: - Им теперь до нас не добраться. Идем на кухню? Страшно есть хочется.
        Когда Дана нервничала, у нее просыпался зверский аппетит, слава богу, на фигуре это не отражается. На кухне он взял ее за подбородок и выдернул осколок кирпича, торчавший из скулы.
        - Ой! - поморщилась она от боли, посмотрела на его ладонь с осколком и пожала плечами. - Откуда? А что это цокало?
        - Пу… пули.
        - Что-что? - вытаращила и без того круглые глаза Дана. - Пули? Шутишь, да? Выстрелов же не было…
        - С… стреляли че… через глушитель. И по тебе. В голову. П… пуля попала в стену на у… уровне твоей го… головы. Осколок впился в щ… щеку.
        - Нет, не может быть… - Ноги у нее подкосились, Дана опустилась на стул, задрожала. - Значит, они задались целью меня убить. И убьют. И даже не хотят знать, куда я дела…
        - Где п… продукты?
        - В холодильнике, - машинально ответила Дана, находясь во власти страха. По ней стреляли! - Глушитель… Точно! А до меня не дошло, откуда кровь на Семене Кирилловиче…
        Пока она сидела, опустив плечи и повесив нос, Богдан нашел кастрюльку с рагу, поставил на огонь, достал колбасу, понюхал, поморщился, положил назад. Поставил на плиту чайник, нарезал тоненькими ломтиками хлеб, сыр, огурцы. Причем Дана и в состоянии ступора заметила, что управлялся он ловко, ей бы так. Когда тарелки с дымящимся рагу стояли на столе, Богдан потребовал:
        - Рассказывай.
        - Что? - подняла она глаза собаки, ждущей от хозяина кусок.
        - Все. По… почему в тебя с… стреляли?
        - Я видела, как убили человека.
        И что Богдан? Ни одной эмоции. Ни малюсенькой. У него даже ни одна мышца на лице не дрогнула, а мышц на этой афише, надо полагать, больше, чем у среднестатистического человека. Можно подумать, каждый второй становится свидетелем убийства. Он слишком большой, чтобы до него быстро доходило. Тем не менее Богдан услышал сказанное Даной.
        - К… как убили? - спросил он.
        Она поставила локти на стол, кулаками уперлась в щеки и начала рассказ. Да, голод терзал, но кусок не полез в горло, как только она восстановила эпизоды прошедшей ночи. Рассказывала не потому, что рассчитывала на помощь гориллы Богдана, в данной ситуации никто не поможет и, как ей казалось, она обречена. Но, может, она получит совет, ведь нелегко смириться с такой перспективой. Рассказывала и потому, что кошмар чудился сейчас нереальным наваждением, а никак не явью. Она не перескакивала с одной мысли на другую, как обычно перескакивают волнующиеся люди, внося путаницу, говорила медленно, шаг за шагом припоминая детали, проживая и осмысляя их заново.
        - Как думаешь, почему они меня так быстро нашли? - закончила Дана вопросом, который терзал ее с того момента, когда она вспомнила, при каких обстоятельствах видела одного из участников нападения.
        Богдан, сосредоточенно намазывая ножом масло толстым слоем на хлеб, ничего не ответил. Дана поняла, что ему эта задача тоже не по плечу, отвела взгляд и вздохнула. Он кинул на бутерброд несколько ломтиков сыра, налил себе чая, расколол сахар, принялся пить и есть. Потом неожиданно заговорил:
        - Это бо… богатый д… дом?
        - Очень, - снова вздохнула Дана. - Я такие только в кино видела.
        - В та…таких домах камеры.
        - Какие камеры?
        - Ви… видео. Я бываю в богатых домах, знаю. За всеми следят.
        - За гостями следят камеры? - брезгливо поморщилась Дана, он утвердительно кивнул. - Фу, как это некрасиво…
        - Боятся всех, го… гостей тоже.
        - В комнатах тоже камеры установлены? (Он пожал плечами, мол, не знаю.) Нет, в комнате не было камеры, иначе меня давно бы схватили прямо там. Нет, они не знают, что я видела убийство…
        - Я бы так не ду… ду… думал. Тогда тебя не за что у… убивать.
        - Так я же угнала машину с трупом, все равно попадаю в свидетели, - выставила контрдовод Дана. Он покивал, но кивание ничего существенного не добавило. - Хорошо, допустим, меня, которую никто не приглашал, запомнил тот жлоб и увидел по видаку. А как они узнали мой адрес?
        Теперь Дана не воспринимала его молчание как наплевательское отношение к ней. Просто он будто жираф, только у жирафа есть шея, а у Богдана масса, пока дойдет через уши к мозгу… Дошло, потому что он предположил:
        - Ты пришла не о… одна. Вас ви… видела охрана…
        - Ну и что? Охране мой адрес неизвестен, - перебила его Дана, не имея терпения дослушать медлительную речь Богдана до конца.
        Он чуть не уничтожил ее взглядом, красноречиво дав понять, что не любит, когда его перебивают. Во время паузы она дала себе слово больше не перебивать убогого.
        - Адрес зна… знает твоя п… подруга, - высказал он мысль.
        - Неля?! - обалдела Дана. - Она не могла… Хотя… Неля не знает, какие со мной приключились неприятности… Да, она могла сказать.
        - Пок…кажи ключ.
        - Который подсунул Семен Кириллович? Сейчас… - Дана убежала в комнату, где валялась на полу сумочка, в суматохе она не подобрала ее. Вернулась и положила ключ, затем связку ключей на стол. - Вот и вот.
        Он повертел ключ, затем связку, поднял глаза на Дану:
        - Ты ду… ду…
        - Я тогда ни о чем не думала, мечтала спастись, - догадалась, о чем он хочет спросить.
        - Нет. Ты ду… дура? Зачем взяла? - И кинул связку на стол.
        - Не знаю. Руки сами взяли.
        - Ты у… указала им на себя. Ключи и ба… бабки лежали там, г… г… где труп, значит, ты зна… знаешь, к… кто убил.
        - Я их не видела. Только ноги и голоса слышала…
        - Док…кажи им теперь.
        - Что же мне делать? - приуныла Дана.
        - Спать.
        Богдан остался на ночь, так как не исключено, что убийцы торчат в подъезде. Дана постелила ему в комнате деда.
        Глава 7
        Под аккомпанемент сопения в кресле Неля так и эдак прокручивала в уме ситуацию, пытаясь ответить себе на вопрос: если не удастся бежать или позвонить в милицию, что будет? Какая самая скверная версия? Смерть Неля исключала - не за что ее убивать. «Сорняк» не полный идиот, знает, что убийц ищут менты, правда, не всегда находят. Не смерть - тогда что? Зачем он здесь? Но ничего, объясняющего присутствие «сорняка» в квартире, на ум не шло. Неля, разумеется, находилась на том пределе нервного напряжения, когда довольно внезапного звука, чтобы взбеситься - закатить истерику, попытаться выпрыгнуть в окно, несмотря на четвертый этаж, позвать на помощь. В такие пиковые моменты жизни она закрывала глаза и уговаривала себя потерпеть. И выжидала. Она выжидала, когда сон надсмотрщика станет крепким, рассчитывала, что ему неудобно в кресле, по логике, он должен свалиться, не железный же. И считала до ста, приводя нервы в порядок.
        А ждать было невыносимо тяжело, особенно не зная, сколько на самом деле прошло времени. Неля, жившая легко, как попрыгунья стрекоза из басни Крылова, никогда не знала, что значит беречь время. Сейчас узнала. Она его берегла, от этого зависела крепость сна надсмотрщика, но именно выдержать паузу оказалось наитруднейшим делом. Даже приблизительно она не могла определить, сколько прошло времени с тех пор, как легла. Вроде бы давно должен наступить рассвет, а темень за окном глубокая. И с каждым новым позывом вскочить и рвануть к выходу ей становилось все сложнее сдерживать себя.
        Она послушала ровное дыхание «сорняка», осторожно передвинулась к краю, свесила ноги. Выдержала длинную паузу, унимая бесшумным, но глубоким дыханием учащенно бьющееся сердце. Вставала на ноги очень долго, чтобы ни одна пружина дивана не скрипнула. А уж к входной двери не шла на цыпочках - почти по воздуху плыла. И только взялась за щеколду замка…
        - Туалет и ванная там, - сказал он.
        - А! - вскрикнула Неля, обернувшись и прижавшись спиной к злополучной двери, к которой так исступленно стремилась.
        Он стоял в проеме черный, как фантом из геенны огненной. Неля сначала беззвучно зарыдала, сползая на пол, но, когда вышел воздух из легких, с новым вдохом ее прорвало на крик:
        - Что тебе надо от меня? Какого черта ты здесь торчишь? Дана нужна? Иди к ней! А меня оставь в поко…
        О нее шмякнулось что-то мягкое, заставив прервать вопль страха, возмущения и отчаяния. Это оказалась подушка. После того как Неля прикусила язык, «сорняк» спокойно проскрипел невыразительным голосом:
        - Иди спать. От меня еще никто не убегал.
        Она не хотела подчиняться, не хотела идти в комнату и провести остаток ночи с негодяем, который, наверное, сделан не мамой с папой, а клонирован неизвестным гением.
        - Я сказал: спать! - не повышая голоса, приказал он.
        Неля, бубня под нос ругательства, вошла в комнату и упала на диван. Ей стало ясно, что перспектива у нее препаршивая.
        В отличие от Нели Дана спала без задних ног, но прикосновение к плечу почувствовала мгновенно, испуганно ойкнув, прижалась к стене.
        - Это я, Бо… Богдан, - тихо сказал он.
        - Чего тебе? - натягивая одеяло, неласково спросила Дана. А чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза (он же, кажется, с определенными намерениями лезет), включила настольную лампу.
        - Вставай, - Богдан был краток.
        - Зачем?
        - Соб… бери вещи, уходить будем. Фо… фо… фонарик есть?
        - У деда все есть, он у меня куркуль. А сколько времени?
        - Т… три.
        Дана соскочила с кровати, побежала в комнату деда, но притормозила:
        - А как будем уходить? Вдруг они в подъезде засели? Или возле дома караулят?
        - У… увидишь.
        Она нашла фонарик - у деда все по полочкам разложено, беспорядка он не терпит, - отдала Богдану. Тот выключил настольную лампу и включил фонарик, светил ей во время сборов. А видимость была исключительно плохая для Даны, привыкшей разбрасывать свои вещи, что являлось причиной ссор с дедом.
        - Почему нельзя при свете собраться? - проворчала она.
        - Пот… тому.
        - Но мое окно не во двор выходит.
        - Пот… тому, - не стал объяснять Богдан.
        Вещи она побросала в большую сумку, принесла сумочку с деньгами из кухни. Богдан утрамбовал содержимое баула, взял сумочку из рук Даны и запихнул ее в баул. Потом выпрямился и спросил:
        - В… веревка есть?
        - А какую надо?
        - Бе… бе…
        - Бельевую? - подсказала она, он кивнул. - Сейчас.
        Дед запасливый, он может в квартире год просидеть в случае осады дома. Она принесла на выбор три мотка веревки, Богдан сунул ей фонарик в руку, далее выбирал из ассортимента веревок, пробуя их на крепость, подносил к лучу, рассматривая качество. Выбрал. Ни слова не говоря - да он обращается с ней, будто с неодушевленным предметом! - поднял Дане руки, обернул ее два раза веревкой вокруг талии и завязал узлы.
        - Зачем? - растерянно произнесла она. - Что ты хочешь сделать?
        Богдан взял ее за плечо и вывел на балкон, выходивший на улицу, как и окно комнаты Даны, после чего скомандовал:
        - Лезь.
        - Куда?! - похолодела она, пятясь от него.
        - Туда, - указал вниз.
        - Ты что, спятил?! Пятый этаж! Я не альпинистка, не могу, я боюсь… я разобьюсь!
        - Лезь! Я спу… спущу тебя. Потом су… сумку. Пот-том сам.
        - Нет, нет, нет, - запротестовала Дана. - Я… Ой!
        Богдан схватил ее лапами за талию и спокойно переместил на другую сторону балкона. Дана, едва ноги коснулись балконного выступа, вцепилась в перила, попискивая и не смея глянуть вниз. Богдан протянул ей веревку:
        - Д… д… держи.
        Куда там! Тут бы удержаться. Богдан начал отдирать руки Даны от перил, но ему, превышающему ее раз в сто в силе, это не удалось. Ощутив смертельную опасность, Дана будто приросла к перилам.
        - Б… б… брось! - шипел Богдан, но она не реагировала.
        Он скрестил руки на груди и решил постоять. Она забросила было ногу на перила, он сбросил ее назад. Она еще раз забросила, он сбросил.
        - Издеваешься? - огрызнулась Дана. - Я упаду!
        - Держи, - протянул он веревку.
        - Я никогда этого не делала, - жалобно протянула она.
        - Я то… тоже. Надо про… обовать.
        - Мы могли бы подождать, когда им надоест ждать, и они уйдут…
        - Не м… могу. (До чего же раздражало его заикание!) Мне на… на работу. Я не х… хочу стать убитым. Ты м… можешь остаться, а я с… спущусь.
        - Нет! - взвизгнула Дана. Остаться одной в квартире? Чтобы в нее проникли убийцы и кокнули ее? Она посмотрела вниз - к горлу подкатила тошнота. - А ты меня удержишь?
        - Ба… бараний вес? Зап… просто.
        - Давай веревку.
        - Де… держись крепко, а т… то вниз г… головой…
        - Поняла, поняла! Ой, мамочка…
        - Узлы не т… трогать, поняла?
        Дана схватилась за веревку, зажмурилась, но не сделала шага назад, чтобы очутиться в воздухе, а легла грудью на перила. Помог Богдан, взял ее за воротник джинсового жилета и, можно сказать, отсоединил девушку от балкона, она повисла между небом и землей. Начался медленный спуск, Дана прижалась щекой к веревке и упорно не открывала глаз, убеждая себя, что на этом жизнь не кончится. А страшно-то как! Веревка крутилась, вместе с ней Дана, которая ударилась ногами о балкон четвертого этажа, потом бедром о балкон третьего, от искушения ухватиться за спасительные перила ее удержали странные звуки. Дана непроизвольно раскрыла глаза - так и есть, как она подумала: не всем спится в эту ночь. Балконная дверь распахнута, а на кровати бурный секс, и не хуже, чем в порно. Подглядывать, конечно, неприлично, но на несколько секунд зрелище отвлекло ее от страха перед спуском. Дана смелее посмотрела вниз - если и упадет, уже не страшно. Ноги коснулись земли, впору было ликовать. Дана несколько раз дернула за веревку, мол, я благополучно приземлилась. Сверху Богдан начал спускать сумку, но не так осторожно, как
Дану, она громко ударялась о балконы.
        Женщина на постели приподняла голову, чего оказалось недостаточно, чтобы увидеть балконную дверь. Она поинтересовалась у партнера:
        - Что это бьется о балкон?
        - Не отвлекайся, - в ритме телодвижений пропыхтел мужчина.
        - Я уже третий раз слышу там какие-то удары, - забеспокоилась она. - Погоди… Ну, правда, мне не по себе, я закрою дверь.
        Тем временем Богдан перелез на внешнюю сторону балкона, держась одной рукой за перила, присел и взял оба конца веревки, протянутой между железными столбцами. Потом повис у основания балкона, обхватил ногами обе веревки и заскользил вниз.
        Женщина из квартиры на третьем этаже все же сбросила с себя партнера, несмотря на его протест, нагишом подошла к балконному проему, да так и обмерла. Всего в полутора метрах от нее зависло нечто огромное с человеческими очертаниями. Секунду спустя она разглядела упитанную тушу, крик застрял в горле, она просипела:
        - А… а… а…
        - Т… т… тихо! - шепотом приказал Богдан, спускаясь вниз. - И… извините.
        Женщина проводила его шальными глазами, закрыла балконную дверь, вернулась на кровать и приняла позу покойника.
        - Все в порядке? - вознамерившись продолжить акт, дежурно спросил мужчина.
        - Да… - выдавила она. - Там воры… Или мне показалось?
        - Не к нам лезут? - нисколько не озаботившись, поинтересовался он.
        - Не к нам.
        - Ну и пусть лезут.
        Внизу Богдан отвязал баул, затем потянул за один конец, веревка соскользнула вниз. Освободив девушку, он смотал веревку, взвалил баул на плечо и зашагал от дома. Дана бежала рядом, выражая восхищение:
        - Ты просто супермен, клянусь! Никогда бы не подумала, что ты так легко сползешь по отвесной стене. Ты случаем не альпинист в недалеком прошлом?
        - Нет, - отозвался он, широко шагая.
        Про альпиниста она намеренно загнула, чтобы ему польстить. Такого бегемота ни одна скала не выдержит, тем более льдина.
        Когда вышли на параллельную улицу, по которой даже ночью ездят автомобили, он поставил баул на землю, спотыкаясь на каждом слове, спросил:
        - Тебе есть к кому поехать?
        - Поехать? Зачем?
        - С… с… спрятаться.
        - Ну, вообще-то я думала, ты мне поможешь…
        - Я п… помог тебе д… два раза. Хватит.
        - Ну, хорошо, я позвоню подруге…
        Подруга, то есть Неля, не ответила и - прекрасно! Дана звонила на мобильный, за это время она сообразила, что не стоит звонить на обычный телефон, Неля не слишком обрадуется смертельно опасным проблемам подруги. Осталось надавить на жалость, не чурбан же он бесчувственный.
        - Не отвечает. - Дана сделала несчастное лицо. - Ты же не бросишь женщину среди ночи одну?
        - У теб…бя одна под…друга? - проигнорировал он ее вопрос.
        - Остальные живут с родителями, бойфрендами, детьми. Думаешь, обрадуются мне? Что я им скажу? Что меня убить хотят? Да и не могу я подвести людей. Хочешь, чтобы я подставила их?
        В общем, ответственность за свою жизнь Дана великодушно взвалила на могучие плечи Богдана. Надо сказать, он не пришел в восторг оттого, что ему предоставили возможность решать, куда деть малознакомую девицу, к тому же назойливую, с сомнительным прошлым, о чем говорит легион убийц у нее на хвосте. Почему-то именно ей «повезло» заполучить труп как довесок к воровству, ведь она еще и воровка. Ну, автомобиль угнала - не было выхода, если верить ее рассказу, а ключи и деньги, видите ли, руки сами взяли. Богдан ходил вокруг Даны и думал, что ему с ней делать.
        Она следила за ним из-под приспущенных ресниц, посылая гипнотический импульс: не вздумай бросить меня. Гипнозом Дана не владела, статей начиталась и впервые испробовала рекомендации, вдруг да поможет. Параллельно в голове скакали хаотичные, но на ту же тему мысли. Он вступился за нее, а сейчас мало найдется мужчин, способных отважно броситься на выручку совершенно незнакомому человеку, разве что спецназовец проявит храбрость. Богдан не спецназовец, бегемотов туда не берут, однако его поступок характерен для исключительно порядочных людей. Он не бросил ее после освобождения, проводил в бар, домой… Нет, не бросит. И все же она вслух повторила внушение:
        - Не бросай меня, Богдан.
        Тяжело дался ему выбор.
        - Вызывай так…кси.
        Пожалуй, впервые Дана сделала вывод, исходя из собственного небогатого опыта: слабой быть выгодно. Что ж, век живи, век учись.
        Через сорок минут они подъехали к новому дому, Богдан расплатился, хотя порывалась оплатить такси она. Квартирка у него оказалась нехилая, однокомнатная, но такая большая, что Дана присвистнула. Отделана на высшем уровне, мебель тоже… впрочем, Дана толком не разглядела обстановку, переключила внимание на Богдана.
        Он сдвинул два громадных кресла, постелил на них простыню, кинул подушку, плед. Властно и молча выбросил руку с указательным пальцем в сторону кресел, мол, там твое место. А он свирепый… И двинул к противоположной стене, постелил себе на диване, лег, выключил свет. Дана устроилась на креслах, свернувшись калачиком. Оставшись наедине со своими мыслями, она вдруг вспомнила, приподнялась и позвала:
        - Богдан…
        - М? - недовольно отозвался он.
        - Что мне делать с Семеном Кирилловичем?
        - Завтра, - отрубил Богдан.
        А что изменится, когда придет это завтра? Труп никуда не денется, желающих украсть покойника не найдется. Но Дана адски устала, а безопасность расслабляла - уснула она мгновенно.
        Глава 8
        Он не бегемот, он слон. Только слоны могут так топать, сотрясая землю или, как в данном случае, пол. С раннего утра Богдан затопал по квартире, загремел посудой на кухне, которая спланирована не как в обычных домах - дверей вообще нет. Хочешь не хочешь, а проснешься. Дана открыла глаза… и все ужасы нахлынули с новой силой вместе с вопросом - как быть? Сейчас в журналах дают кучу советов не тащить за собой прожитые дни, дескать, в новый день надо вступать чистым от прошлого. Интересно, каким образом Дане освободиться от прошедших полутора суток, например, от того же трупа? Мрак! К тому же она не высыпалась вторую ночь, а сон для женщины равносилен аккумулятору: есть сон - есть заряд, нет сна - ты разрядившаяся батарейка.
        Дана завернулась в плед и приползла на кухню, разбитая донельзя. Слон Богдан что-то там подбрасывал на сковородке, ухом не повел, когда она взобралась на высокий стул и нахохлилась.
        - Доброе утро, - промямлила Дана, не дождавшись приветствия в свой адрес. Богдан кивнул. Ах, ну да, он же заика, ему лишний раз выговорить слово все равно что вагон разгрузить. - Сколько времени?
        - Семь.
        Ничего себе! Семь утра! Он изверг. Изверг поставил перед ней дымящуюся кружку с ароматным кофе. Дана отхлебнула, еще отхлебнула и обвела глазами кухню. Большая. Кругом порядок. Что удивительно - у мужика имеется полный набор кухонных приспособлений, некоторая утварь вообще неизвестного назначения. Между прочим, стоимость всех этих игрушек для домохозяек весьма немалая, не говоря об интерьере. Дана пила кофе, исподтишка изучая Богдана. При свете дня он оказался не столь страшен, однако не стал меньше и не похудел, его афиша тоже не стала привлекательней. Нос картошкой, губы лапти, лоб узкий, глаза обыкновенные, голова срослась с плечами.
        - Ванная там, - указал он ножом.
        Дана поняла, что Богдан предложил ей освежиться, это было как нельзя кстати. Оценив ванную комнату на «пять» с плюсом, она вымылась основательно, вытерла тело полотенцем и утонула в махровом халате Богдана. Подняв полы, чтоб они не волочились по полу, вернулась на кухню. Богдан поставил перед ней тарелку с чем-то желтоватым и воздушным. Принюхавшись, она спросила:
        - Это что такое красивое?
        - Ом… млет.
        - Омлет?! - искренне изумилась Дана, потому что у нее омлет всегда получается тонкий, как блин. Попробовав, она не покривила душой. - Вкусно. Первый раз встречаю мужчину, который умеет потрясно готовить.
        Богдан остался глух к комплименту, поглощал свой омлет, рассчитанный на десять человек, хлеб с маслом и сыром, жареные овощи, запивал кофе. Конечно, если столько жрать - станешь размерчиком со слона.
        - Я тут по… подумал, - сказал Богдан. - Тебе надо в ми… лицию.
        - Думаешь, я дура и не думала об этом? - При упоминании о проблемах Дана стала мрачной. - Понимаешь, Зося и Семен Кириллович почему-то не обратились в милицию, а они знали о грозящей им опасности. Зося говорила в ротонде: «Он убьет меня». Я не знаю, кто этот «он», но Семена Кирилловича уже убили.
        - И что?
        - Ну, как же! - округлила глаза Дана. - А вдруг они не обратились в милицию по серьезным причинам? Вдруг убийцы связаны с ментами? (Богдан презрительно фыркнул, значит, не принял идею Даны.) Ты телевизор смотришь? Там одна коррупция, рука руку моет, оборотни в погонах…
        - Меньше телик смо… мотри.
        - Тебе хорошо говорить, - надулась Дана. - А я на своей шкуре испытала, что такое настоящие преступники. Они нашли меня. И хотели убить. Между прочим, где убили Семена Кирилловича? Прямо в доме Бабаджанова! А он кто? Грузовик с бабками. Эти люди ничего не боятся, знают: всех купят.
        - И к… какой вы… выход?
        Дана опустила нос почти в тарелку. У нее не было времени подумать, какой из этой скверной истории может быть выход - события слишком быстро наслоились друг на друга. Но выход искать придется. Она спрыгнула со стула:
        - Попробую еще раз связаться с Зосей, она же ничего не знает, ей тоже надо спасаться. - Дана принесла на кухню сумочку, достала мобильный телефон Семена Кирилловича, расстроилась. - Не отвечает. Как думаешь, ее уже убили?
        - Наб… бери эсэмэску.
        - Набирала сто миллионов раз, - пессимистично махнула рукой Дана, но подумала и набрала, говоря текст вслух: - «Зося, Семен Кириллович убит. Вы дура. Дана».
        - Ты тоже ду… ду… дура.
        - А как еще ее вызвать? - справедливо возмутилась Дана. - Если она жива, теперь-то ответит. Черт, батарея садится.
        Богдан взял из ее руки телефон, взглянул на трубку и усмехнулся:
        - За… заряжу. У меня та… та же фирма. Одевайся.
        - Мы куда-то поедем?
        - К т… т… трупу.
        Дана оделась как метеор, отметив про себя, что Богдан ее не выгоняет, а мог бы. Только не понимала, зачем ему нужен труп. Ну, пусть посмотрит на Семена Кирилловича, может, он хочет убедиться, что труп есть. А может, придумал, куда его деть? Вот хорошо бы, если так.
        Под домом был гараж, Богдан выехал на «Лексусе»! Откуда у него деньги на шикарную квартиру, машину, всяческие электронные прибамбасы? Вдруг он тоже принадлежит к преступному миру? Кстати! Он говорил, будто бывает в богатых домах, интересно, что там делает? А вдруг он киллер, и богачи заказывают ему валить своих партнеров по бизнесу? Тогда Дане крупно не повезло, у преступников содружество, если только они не враждуют. Она уже с опаской села к нему в авто, по дороге ее распирало от любопытства:
        - Богдан, скажи, чем ты занимаешься?
        - Зач… чем тебе?
        - Просто интересно. Должна же я знать, кто мой спаситель?
        - Я шеф…
        Дана чуть не умерла на месте: шеф! Все ясно? Шефы с такими габаритами и бандитской рожей шефствуют только над уголовниками. Но поскольку он заика, вторую часть фразы сказал через паузу:
        - …повар.
        - Повар?! - обалдела Дана. - Ты повар?!!
        - Шеф-повар. Раб… ботаю в сам…мом элитном ресторане.
        Она закатилась от хохота:
        - Повар! Ах-ха-ха-ха! Вот уж не подумала бы! - Заметив, что горилла Богдан свел брови и сжал губы, Дана извинилась: - Ой, прости, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть. Понимаешь, ты слишком… большой, чтобы заниматься заурядной профессией.
        - С… сама заурядная, - буркнул он. - Я д… два раза победил на конкурсах. Был в семи странах, готовил для п… принцев.
        - Я же извинилась. - Дана тронула его за плечо, он дернулся. - Ну, не обижайся, Богдан. Я дура, невоспитанная дура, доволен? К тому же своими победами похвастать не могу, у меня их нет.
        - Моей по… подруге тоже не н… нравится, - угрюмо произнес он.
        - То, что ты повар? То есть шеф-повар? Тогда это плохая девушка.
        - Хорошая, - возразил он. - Ку… куда?
        - Ехать? Ах, да! Выезжай из города. Дождь собирается, нам это не нужно, там дороги практически нет… Телефон!!! - неожиданно закричала Дана, будто ее режут. Громила Богдан непроизвольно вздрогнул и посмотрел на нее с недоумением, но она рылась в сумочке, нашла трубку и поднесла к уху. - Алло! Это я, Дана. Зося, вы?
        - Я, - сказала Зося. - Дана, что за шутки?
        - Сначала скажите, почему вы не пришли? - зачастила Дана. - Я уж думала, вас тоже пришили, но, как слышу, с вами полный порядок. Так почему?
        - В баре вы были не одна…
        - Это мой друг, - прорычала Дана. - Меня нашли убийцы, тоже хотели убить, а он…
        - Что вы несете? - прервала Зося. - Какие убийцы?
        - Которые убили Семена Кирилловича. Я видела, как его убили, он подсунул мне какой-то ключ. Об этом я хотела вам рассказать, но вы не пришли. То есть, как теперь я понимаю, пришли и не захотели со мной встретиться… Алло, Зося! Вы меня слышите?
        - Слышу. Что за ключ дал вам Семен Кириллович?
        - Откуда я знаю! Ключ маленький, в замшевом футляре.
        - Свой телефон тоже дал вам он?
        - Нет, мобильник я стащила сама. Его труп тоже. Зося, давайте встретимся? Это же не телефонные разговоры.
        - Я вам не верю.
        - Ну и катитесь тогда к чертям. - Дана кинула трубку в сумку. - Вот идиотка! Нет, что она там думает? Что я заодно с убийцами? Прибитая.
        - Она бо… бо… боится, - сделал вывод Богдан.
        - А я не боюсь? - вспылила Дана. - Между прочим, это они наворотили темных делишек, из-за чего один уже лежит в багажнике, а я при чем? Я случайно оказалась в той комнате. От ужаса чуть не умерла, когда ночь провела в компании с трупом. Лучше б с Виталием трахнулась, по крайней мере, это не смертельно. Но я влипла, потому что видела убийство…
        - Ук… крала бабки, к… ключи, трубу и т… труп, - дополнил Богдан.
        - М-м-м! - застонала Дана, откинувшись на спинку сиденья и запрокинув голову. - Откуда я знала, что труп в машине? Откуда мне было знать, что меня вычислят так быстро? Дед говорит, надо брать то, что падает тебе в руки. Я стащила первый раз…
        - И мо… может, в последний.
        - Иди ты! - разозлилась Дана, отвернулась. - Тоже мне, прорицатель. Ой, сворачивай!
        Вскоре он заглушил мотор, вышел, осмотрелся на местности и наклонился к раскрытой дверце:
        - Пошли, а то за… застрянем.
        Дана нехотя выбралась из машины, побежала к роще, за ней шел Богдан. И как же она разочаровалась, увидев свое сооружение из поникших веток. Богдан открыл багажник, скривил физиономию.
        - А я так надеялась… - протянула Дана, заглянув краем глаза в багажник.
        - Что т… труп уйдет? - съехидничал Богдан.
        - Примерно, - вздохнула она и заходила вокруг машины, стеная: - Меня тошнит. Меня сейчас вырвет. Господи, ну, почему, почему этот труп достался мне? Куда теперь его девать?
        - Хватит ныть, - закрывая багажник, сказал Богдан.
        - Убедился, что я не вру? - подлетела к нему Дана.
        - П… принеси т… тряпку.
        Дана сбегала к «Лексусу», нашла тряпки в бардачке, прибежала назад и вопросительно уставилась на Богдана.
        - Выт… тирай все, к… к чему прика… касалась.
        - А-а, - дошло до нее. - Отпечатки пальцев стереть?
        Управилась она достаточно быстро - не терпелось покинуть это место, вытерла руль, дверцы, багажник, нос автомобиля, до него тоже дотрагивалась, когда ее окружили ротвейлеры.
        - И что дальше? - спросила Богдана, который вытирал свои отпечатки на багажнике.
        Он только кивнул, мол, иди за мной, Дана и побежала, с недоумением оглядываясь на рощу. Опять оставили труп, собственно, с собой его не заберешь, лишь…
        - Богдан, может, закопаем Семена Кирилловича?
        - Нет, - бросил он через плечо.
        - Но что-то же с ним сделать надо? Сколько ему здесь лежать?
        - Поехали.
        Богдан открыл перед ней дверцу, Дана подчинилась и села на прежнее место. Вернулись в город, потом в квартиру, где он сунул лист и фломастер Дане:
        - П… пиши.
        - Что писать? Кому?
        - За… заявление, г…где лежит т… труп.
        - Не буду, - отодвинула она лист и бросила фломастер. Он настойчиво придвинул его к ней, Дана отодвинула, Богдан рявкнул:
        - Пиши!
        Он страшен во гневе, лучше с ним не спорить, а то случайно заденет ладошкой, и Дана отправится вслед за Семеном Кирилловичем. Она схватила фломастер, приготовилась писать, не сводя глаз с разгневанной гориллы Богдана.
        - Пиши пе… пе… чатным…
        - Печатным шрифтом, - кивнула она.
        - Как его фа… фамилия?
        - Не помню. Я только адрес запомнила, в паспорте посмотрела прописку. Ну, диктуй.
        Продиктовал (это не диктовка была, а мучение) он следующее: «Семен Кириллович, фамилия неизвестна, был убит в доме Бабаджанова третьего июня примерно в половине двенадцатого ночи. Труп его находится в багажнике «BMW», который стоит в роще недалеко от дачного поселка». План Богдан нарисовал самолично, надписал ориентиры.
        - Что собираешься делать с этим? - указала подбородком на кляузу Дана.
        - От… тнесу в…
        - Милицию? - закончила она, не имея терпения слушать спотыкание на каждом слове.
        - П… п… прокуратуру. П… пусть разбираются.
        - Думаешь, это правильно?
        - У… уверен.
        - А мне что делать?
        - Звони по… подруге и по… поживи у нее.
        Все-таки выгоняет. Конечно, никому не нужны чужие проблемы, тем более такие смертельно опасные, он и так помог ей через край. Богдан предупредил, чтобы Дана захлопнула и проверила дверь, когда уйдет, потом умчался на работу.
        Дана загрустила одна. Да делать нечего, надо где-то найти приют. К деду на дачу нельзя, он заставит возить урожай на рынок, а ей, судя по всему, желательно не показываться на улицах города. Неля, конечно, облеплена королями-ухажерами, но уголок для подруги найдет, ведь из-за нее Дана влипла.
        Она сняла трубку с аппарата… Ой, нет! Богдан предположил, что адрес Даны убийцы узнали у Нели. Так ведь больше не у кого. Не мешало бы с ней поговорить по данному поводу… а прежде пошевелить мозгами, чем это чревато. Если Неля подозрительным и незнакомым мужчинам выложила адрес, то на что она еще способна? Нет, Дана не подумала о ней совсем плохо, но вдруг ей угрожали? Под угрозами чего только не сделаешь, и подругу заложишь. А убийцы будут трясти Нельку, выяснять, где находится Дана.
        Она окончательно передумала звонить Неле. Надо поспать немного и потом думать, а то голова чугунная, энергии ноль. Дана легла на большой диван Богдана, поворочалась и улетела.
        С серого неба срывались капли дождя, а где-то вдали грохотал гром. С поста наблюдения вернулся Дейл, отпил из бутылки минеральной воды, откинулся на спинку сиденья. Настала очередь Чипа дежурить во дворе, он накинул куртку, но тут Аслан предложил:
        - Попросите вон того пацаненка узнать, дома она или нет.
        - Да дома, дома, - заверил Дейл. - Мы глаз не спускаем с подъезда, и мимо нас она не проскочит - выход со двора один. Хахаль ее там же.
        - А я б узнал, - пожал плечами Аслан. - Третий час дня, она давно должна слинять из квартиры и подыскать более надежный тыл. Я бы так и сделал.
        - Иди к пацану, - лениво шевельнул кистью руки Чип, ведь условия походные, все устали.
        Дейл был младше и по положению, и по возрасту, посему повиновался. Мальчик прибежал минут пять спустя, Дейл вернулся в авто:
        - Она не подошла к двери. Сидят, как мыши. Выйти не могли.
        - Могли, - сказал Аслан. - Через люк на чердак, а потом в другом подъезде открыть окно на лестничной площадке, которое выходит на ту сторону.
        Чип достал мобилу.
        Глава 9
        - Скажи Дейлу, чтобы сменил меня, - приказал Туча по телефону. Отключившись, он повернулся к Неле, сидевшей в кресле без занятий: - Звони своей подружке.
        - И что я должна ей сказать? - процедила она.
        Все халявные походы Нели по тусовкам в Москве ни в какое сравнение не шли с нынешним положением. В лучшем случае ее и других халявщиц выставляли, но чтобы в заложниках держать без причин - такое ей и не снилось. Угадывая в «сорняке» бандитскую сущность, Неля тряслась от страха. Но ведь и у нее натура не ангельской девы, так и хотелось заехать по роже надсмотрщика горячим чайником.
        - Пригласи ее к себе, - сказал он.
        - Зачем? - вызывающе спросила Неля и солгала: - Моя хозяйка поставила условие: ни подруг, ни друзей я не должна приводить сюда.
        - И ты выполняешь условие, - издевательским тоном произнес он. - Привела Вехова, спала с ним здесь.
        Неля скрипнула зубами, однако нашлась:
        - Ну и что? Это было ночью, никто из соседей не видел. А Дана знает об условии хозяйки…
        - Звони! - рявкнул он.
        Неля сняла трубку, набрала номер, долго слушала гудки, потом протянула трубку Туче:
        - На, послушай. Не отвечает.
        - Куда звонила?
        - Домой, - огрызнулась она.
        - Теперь на мобилу звони.
        - Я потеряла сотовый телефон, номера не помню.
        - А ты вспомни. У нас много времени.
        - Не хватало мозги цифрами засорять! Интересно, ты сам-то запоминаешь телефонные номера?
        - Запоминаю.
        - А я нет! - психанула Неля.
        У нее сдавали нервы, приходило понимание, что мерзкий тип не оставит ее в прежнем качестве. А новое качество - это бессмысленный набор костей и мяса, то есть тело в гробу. Воображение у Нели было богатое, но она все равно не могла представить, как именно ее убьет «сорняк», только гроб и маячил перед глазами с красивым, молодым, не насладившимся жизнью телом. От видений Нелю дергало, будто в нее втыкали иголки.
        - Ты чего? - спросил Туча, заметив, как Неля очередной раз подпрыгнула в кресле.
        - Объясни, что натворила Дана?
        - Меньше знаешь, дольше проживешь, - сухо сказал он.
        - Тогда какого черта торчишь у меня? - озлобилась Неля. - Я при чем?
        - Заглохни. Вспоминай номер подружки.
        А у него нервы стальные, поэтому он спокоен, знает, что будет, когда найдут Дану. Догадывалась и Неля: ей обеспечат гроб. Другого объяснения - почему ее сторожит
«сорняк» - теперь нет.
        Глеб Аркадьевич Катков сверял с планом местность, отыскивая приметы, описанные в анонимной записке. Именно ему поручили проверить, существует ли труп, отчего он не пришел в восторг. В сущности, Катков был большой любитель сложных задач, однако в записке указан точный адрес, где якобы совершено убийство. Если труп существует, то загадка перестанет быть таковой, притом осложнится положение. Сейчас не хотелось думать об этом, Катков и не думал, а выполнял функцию навигатора, указывая водителю, куда ехать.
        Каткова коллеги считали пессимистом и занудой, в какой-то степени это было верно, но иногда же он улыбается, значит, не совсем так. За сорок четыре года он сделал немало: приобрел массу опыта, массу тела и массу недоброжелателей. Из данных масс можно вычленить главное - он мастер своего дела, ибо! - у опытного и профессионального следователя недоброжелатели, а точнее завистники, просто обязаны быть, если их нет - ни фига ты не стоишь. Ну а масса тела приобретается, потому что он не любит шевелить конечностями, да и работа все равно кабинетная, к ней прибавляются сдобные булки со сладким чаем как основная еда плюс характер меланхолика. Сгорать энергии негде, она оседает в подкожных жирах и абсолютно не волнует Каткова. При всем при том он упрям и в своем, можно сказать, тихом упрямстве нагл - ленится спорить, что-то доказывать, а спокойно, без ажиотажа делает свое дело, как бы начальство его ни трясло. Раб привычек: курит, пьет водку, обожает поспать прямо на рабочем месте. Эгоист, и еще какой. Как удалось ему прожить с одной женой пятнадцать лет - ей надо памятник воздвигнуть. Остряки дали ему
целых две клички: Каков (разумеется, с ударением на первый слог), считая, что Катков сам вписал в фамилию одну букву - «т». И вторая совсем проста - Кака, но его вообще ничто не волнует, клички тем более.
        - Стоп, - вяло сказал Катков водителю, тот притормозил. - Где-то здесь.
        Сомневаясь, что в записке написана правда, он захватил всего лишь эксперта и молодого следователя, которого его обязали опекать, правда, опеку Глеб ограничивает тем, что позволяет Олегу присутствовать. Повернувшись к коллегам, Катков сделал знак головой, мол, выходим, и неторопливо вылез из машины. Огляделся, сверился с чертежом в записке, указал по очереди на две рощи:
        - Олег туда, а мы туда.
        Олег мигом достиг своей рощи, Катков с Балясиным не успели пройти и половины пути, как он закричал:
        - Есть.
        Оба повернули к нему. Олег отбрасывал ветки от автомобиля, а Катков подошел к багажному отделению, остановился, сунув руки в карманы брюк. Он поднял лицо с крупными и грубоватыми чертами к пасмурному небу, которое обещало дождь. Рваные облака заслонили солнце, оно прорывалось сквозь дыры в них, облагораживая свечением края грязно-сизого цвета. Катков сощурил небольшие глаза, так как робкие капли попали на нос, зевнул. Олег - эдакий подтянутый и хорошо упакованный мальчик на выданье - открыл багажник. Катков опустил голову, покивал с кислой миной:
        - Труп. Выглядит хреново.
        - Так ведь ему около двух суток, в записке указано точное время убийства, - сказал эксперт Балясин (возрастом чуть постарше Каткова и такой же упитанный), надевая латексные перчатки. - А сейчас не зима, холодильная установка у погоды отключена. Ну-ка, кто у нас тут… Какой мужчина видный. У, ему по лицу съездили. По моим наблюдениям, Глеб, когда попадается труп в хорошем костюме, жди минимум еще парочку хорошо одетых трупов.
        - Тьфу, тьфу, тьфу, - поплевал суеверный Катков.
        - Клянусь, будут еще трупы. Спорим? А, боишься?
        - Не люблю проигрывать. Олег, вызывай труповозку и группу, - бросил Катков, лениво обходя автомобиль. Положив анонимку на капот и аккуратно расправив, он изучал ее внимательно, теперь она очень заинтересовала его.
        - Что вы там ищете, Глеб Аркадьевич? - Олег тоже склонился над листом, опершись руками о нос автомобиля.
        - Позавчерашний день, - ответил тот, закуривая.
        - А чего его искать? Место указано. Раз убийство совершено в доме Бабаджанова…
        - Докажи теперь, что убили там, - буркнул Катков. - Любопытно, кто это настрочил?
        - Судя по всему, тот, кто убил. Он же притаранил «бумер» сюда, потом подбросил маляву, - сказал Олег.
        Катков кинул в него мимолетный, ни о чем не говорящий взгляд, снова уставился на записку, почесал ребра.
        - Подбросил, говоришь? - Он посмотрел на сигарету, на нее упала крупная капля, загасил ее о землю и сунул окурок в карман. - Вот ты, к примеру, убил человека, отвез его в безлюдное место. Что для тебя главное теперь?
        - Ну-у… - протянул Олег, усмехаясь.
        Он был молод, угнетающе молод, а те, кому за сорок, втайне мечтают оказаться на месте молодых с их неопытностью и глупостью.
        - Думай, столбик, думай, - сворачивая лист и пряча его в нагрудный карман пиджака, произнес Катков.
        - Чтобы меня не нашли, - сказал с ухмылкой Олег.
        - И зачем же ты, убийца, будешь писать в прокуратуру донос? Чтобы мы по свежим следам вышли на тебя? Тебе выгодно, чтоб труп обнаружили как можно позже или вообще не обнаружили. Второй вариант более логичный, но из него вытекает: почему ты плохо позаботился о трупе?
        - Глеб Аркадьевич, получается, записку написал тот, кто видел убийство в доме. То есть свидетель, но в милицию он обращаться не хочет. В таком случае я не понимаю, как он узнал точное место нахождения трупа? Приехал вместе с убийцами сюда?
        - Я, Олег, не люблю вопросов, на которые у меня нет ответов.
        - Один ответ есть: убили в доме Бабаджанова, значит, приказал он…
        - Для меня вопрос пока не стоит, кто приказал и кто убил, - перебил его Катков.
        - Вы сомневаетесь, что убийство совершено в доме?
        - Во-первых, Олег, донос могли написать с целью увести следствие со следа, то есть сдвинуть стрелки на Бабаджанова.
        - Выходит, это сделал убийца? - Олег недоуменно поднял брови, ведь только что Катков отрицал эту версию.
        - Не исключено. Но задача от этого не становится простенькой. Во-вторых, если убийство и произошло в доме Бабаджанова, как написано в доносе, что, скорей всего, так и есть, то мы не сможем предъявить обвинение на основании анонимки. Поэтому! В данном деле, как я полагаю, есть вопрос более значимый - за что убили. Когда выяснится мотив, найдутся и подозреваемые, и доказательства. А сейчас Бабаджанов пошлет тебя и меня очень далеко. А может, и не пошлет - посмотрим. Дождь начинается, не люблю слякоть.
        - Убит двумя выстрелами, - вырулил из-за багажника Балясин. - Документов нет. Я пошарю в машине.
        - Шарь, - кивнул Катков, идя к багажнику. - Олег, перво-наперво выясни, кому принадлежит «бумер». Далее: надо установить личность убитого, кто он, чем занимался… Значит, его зовут Семеном Кирилловичем, а застрелен он в террариуме Бабаджанова. Нормально. Видимо, спешное решение было, не терпящее отлагательств.
        - Глеб, - выглянул из машины эксперт. - Ствол есть. В бардачке лежал.
        - А отпечатки на нем?
        - Узнаем. Все узнаем.
        Капли с неба падали все чаще и были крупными, Катков недовольно морщился, приподняв плечи.
        Дана поспала немного, разбудил ее шум ливня, тем не менее она выспалась. В такую погоду идти никуда не хочется, особенно когда идти некуда и когда знаешь, что на тебя устроили облаву кровожадные убийцы. Дана перебирала друзей-приятелей, но им же надо объяснить, почему она должна прятаться, а главное - сколько времени предстоит прятаться? Какую привести причину? Как она узнает, что опасность миновала? Положа руку на сердце, Дана признала, что ее проблемы не тронут знакомых, особенно если рассказать правду. А бойфренд Женя? Дана позвонила ему, слава богу, он ответил:
        - Данка, ты?
        - Я, я. Женя, мне нужна твоя помощь. Ты не мог бы приютить меня недели на две? С дедом поссорилась.
        - Приютить? - Что-то радости в его голосе не слышно, а она ему предложила почти женой стать. - Данка, понимаешь, это же квартира не моя, а родителей…
        - Ты один живешь.
        - В том-то и дело, что сейчас я не один. Родственник приехал поступать в вуз, ходит на курсы. С матерью приехал.
        - А у вас на даче?
        - Там бабка с дедом обосновались. Что я им скажу, как тебя представлю? Не женой же.
        - А я думала, ты жениться на мне собрался, - ядовито прошипела в трубку Дана, потеряв самообладание. Однако ее хватило еще на одну попытку, но не хватило на просительный тон, она ультимативно сказала: - Мне очень нужно. Женя, это вопрос жизни и смерти.
        - Понимаю, сочувствую, но… Извини, не могу. Не дуйся, ладно?
        - Ладно, Женя. - Дана кинула трубку и разразилась бранью: - Козел паршивый! Френд недоделанный! Ну, погоди, приползешь ко мне, я тебе устрою, если жива останусь. Чего я с ним связалась? Был бы хоть супермачо в постели, а то ведь так. Кроме породистой рожи и фигуры, достоинств ноль. Теперь бегать от меня будет месяц. Ну и куда мне?
        Остается Неля, плавающая в облаках. Придет же в голову - попить-поесть на халяву в чужом доме, да еще и мужика закадрить! В ее возрасте женщины детей имеют, мужа и стабильную работу. Только Дана не лучше, а из всех ее знакомых Неля единственная отзывалась, когда были трудности, даже деньги высылала из Москвы с припиской:
«Долг прощаю». А сколько раз она кидала деньги на сотовый Даны - не счесть.
        - Так, - сказала себе она. - От одного звонка ничего страшного не будет. Разведаю, что и кому она говорила.
        Дана набрала номер мобильного телефона - абонент недоступен. Набрала домашний номер, хотя подруга не любительница сидеть взаперти, но как знать - на улице дождь, Неля может быть и дома. Она подняла трубку:
        - Слушаю.
        - Нелька, это я, Дана…
        - А… - неестественно радостным голосом протянула Неля. - Извините, я сегодня не смогу прийти, спасибо, что напомнили. Назначьте мне другое время.
        - Неля, какое время, ты про что? - недоумевала Дана.
        - Ну, пусть через неделю… Это моя парикмахерша, - сказала Неля явно не Дане, значит, у нее кто-то есть.
        - Неля, я понимаю, ты занята, но мне надо…
        - Хорошо, договорились, это желе…
        Она почему-то не договорила, Дана услышала непонятные глухие звуки в трубке и сопение, потом все смолкло, но гудков не было. Что все это значит? Ненормальность какая-то. На всякий случай Дана решила подыграть Нельке, изменила голос, заговорив в низком регистре:
        - Алло, Неля Владимировна. Вы слышите?
        - Да, слышу, - тускло сказала Неля. - Значит, покраска и укладка. Еще маникюр, я хочу заново нарастить ногти.
        - Хорошо, Неля Владимировна, я вас записываю.
        Дана положила трубку и несколько раз пожала плечами, ничего не понимая. Однако положение, в котором она очутилась, заставило ее сконцентрировать мысли в одном направлении: мне отовсюду грозит опасность. Отсюда и анализ короткого телефонного диалога приобрел важное значение, ведь она не имеет права на ошибку, потому что других ошибок после этого может не быть вовсе.
        У подруги кто-то есть, она не захотела говорить с Даной… Не захотела… не называла по имени… лгала, будто разговаривает с парикмахером… лгала не Дане, а тому, кто с ней в квартире. Почему? Там любовник? Зачем же скрывать от любовника, кто позвонил? В конце концов, Дана не мужчина, чтобы к ней ревновать. Значит, не любовник. Тогда кто? Кому нельзя говорить, что звонит Дана? Только тем уродам, которые выяснили адрес у Нели, потом напали на Дану и стреляли. Значит, убийцам. Может такое быть? Вполне.
        - То есть… - произнесла Дана вслух, холодея, как на морозе. - То есть они у Нели, да? Ну, да, да. Они ей угрожали, а сейчас сидят в квартире. Поэтому она ни разу не позвонила мне, а Нелька болтушка. Почему они засели у нее? А… ждут, когда я приду! И что же делать? Нелю пришьют вместе со мной… Ой! Я же звонила с телефона Богдана… Спокойно, спокойно! У Нели нет определителя номера, хозяйка забрала навороченный телефон, поставила рухлядь. Какая хорошая хозяйка, жадность, оказывается, не порок. Так. Подумаем… Идти мне некуда. Если Богдан меня выставит, а он выставит, что делать? И как быть с Нелей?
        Дана попыталась посмотреть на ситуацию глазами убийц. Неля приманка, на которую они ловят ее, Дану, значит, пока Дана недосягаема, они не тронут Нелю. А если ее расчеты ошибочны? Вряд ли. Надо придумать какой-нибудь ход, чтобы у Нели появилась возможность сбежать. Но какой? Это только разведчики считают на несколько ходов вперед и придумывают сногсшибательные трюки, а у Даны нет их способностей. Зато есть желание дожить до глубокой старости. Она влипла из-за подруги, в результате подруга влипла из-за нее, в этом случае расхлебывать все придется Дане. Как?
        Зазвонил телефон, она взяла трубку Семена Кирилловича - так и знала, Зося созрела, черт бы ее взял.
        - Дана, я согласна встретиться с вами.
        - Да что вы! - не удержалась от язвительной ноты она. - А мне теперь опасно выходить из убежища, на меня охотятся.
        - Измените внешность, - дала совет Зося. - Нам лучше увидеться, Дана, для вас же лучше. Но приходите одна.
        - Хорошо. Когда и где?
        - Сегодня, в десять вечера. Ресторан «Белый попугай» знаете?
        - Найду. Постойте, Зося. Как мне вас узнать? Второй раз я не хочу остаться с носом.
        - У меня белые волосы, стрижка каре. Я буду в черном свитере и черных брюках. Чтобы вам было проще меня узнать, накину бордовую вязаную шаль. Если со мной за столиком будет кто-то сидеть, не подходите, пока не уйдет.
        - Я приду. - Дана опустила руку с трубкой и горько усмехнулась. - Вот попала так попала. Прямо шпионские лабиринты. Но теперь у меня есть надежда - Зося.
        Глава 10
        Когда Тучу сменил Дейл (ну и кликуха дебильная!), Неля поняла: он лопух. Ему строго-настрого приказано не спускать с нее глаз - отлично, а ей дано указание:
        - Вспомни номерок подружки, без него тебе свободы не видать.
        С ним тоже, догадывалась она. Мрачное чмо ушло, Неля пристально изучала Дейла. Видок не очень: рожа серая и туповатая, веки припухлые, глаза сонные. На вид ему… до тридцати, но больше двадцати пяти. Не дохляк. Не урод, хотя, конечно, урод - моральный. Такие импотентами не бывают, у таких интеллект находится в паху - уж это Неля знала не понаслышке. Итак, что дороже - жизнь или честь? Ну ее к бесу - честь.
        Неля начала акт наступления. Ненароком у нее распахивался шелковый халатик, приобретенный для подобных случаев, оголяя ноги до основания, или соскальзывал с плеча. Она потягивалась как кошка, просила прикурить, наклоняясь к огню зажигалки, чтобы в вырезе он видел грудь, которая не столь уж велика, но есть. Ложилась на диван якобы смотреть телевизор, принимая такие позы, после которых у евнуха встанет. Притом не кокетничала, чтобы в его тупой башке не возникло мысли о соблазнении с ее стороны. Чем недоступнее плод, тем он притягательней, не навязывающаяся женщина, но близкая и слегка порочная - тоже. Исподтишка она наблюдала накал страсти, а дебил явно накалялся: его мучила жажда, он то и дело глотал минералку, расчленяя Нелю взглядом на отдельные части. Настала пора подогреть его спиртным. Но, кроме джина с тоником, ничего не было, все равно она предложила:
        - Выпьешь со мной?
        - Давай, - согласился он. Выпил залпом, рожу покривил, словно самогона наглотался. - А пива нет?
        - От пива потенция слабеет, - давила на тему Неля, наливая по второму бокалу. - Так что пить пиво не советую.
        - У меня с этим порядок, - скромно заверил он.
        - Да ну? - усмехнулась Неля, закусив губу, это один из приемов соблазнения. - Ладно, ты пей, но отвернись, а я переоденусь.
        - Куда намылилась? - Он весь собрался, клыки обнажил.
        - В постель. Если не хочешь отворачиваться, боишься, что я растаю в воздухе, лягу голой.
        - Ложись. - Он изобразил на роже равнодушие.
        Неля постелила, скинула халат и забралась в постель, поправила подушки, показав ему зад в кружевах. Легла. Но дебил не бросился на нее. Вот рожа противная! Неужели и этого не удастся уморить?
        Ровно в девять он вошел в ресторан, отыскал глазами Зосю, сделал удивленное лицо и подошел к столику:
        - Зося, ты ли это? Тебя трудно узнать.
        - Садись, - пригласила она его небрежным, но не оскорбительным жестом.
        С Нередой Зося хорошо знакома, настолько хорошо, что лучше б его на свете не было, меньше всего она хотела бы видеть этого типа. За услужливостью Нереды стоит незыблемым монументом мародерство в самом широком смысле этого слова. С ним желательно контролировать фразы, интонации, заботиться о выражении лица, иначе он мигом считает информацию второго плана и использует ее для личной выгоды. При всех недостатках у него подкупающая внешность добрейшего миссионера, ранние седины в черных, аккуратно стриженных волосах придают ему солидный вид, что очень обманывает простаков. Он грамотный болтун - всегда знает, какое словечко ввернуть, когда сделать комплимент и когда перейти на серьезно-официальный тон. Было время, когда он ухлестывал за ней, но Зося нутром его чувствовала - дерьмо - и держалась от него на расстоянии. Платить он не любит, поэтому она подозвала официанта и спросила, что Нереда будет пить, но не спросила, что будет есть, тем самым отсекая долгие посиделки. Он заказал коньяк и кофе, то есть понял, что рассчитывать на приятный вечерок с красивой женщиной не стоит. Помешивая соломинкой
коктейль, Зося перешла к делу:
        - Галдин заказывал тебе паспорта…
        - Угу. Они готовы.
        - В таком случае сколько я тебе должна?
        В паузе Нереда, выпивая коньяк, задержал на ней штудирующий взгляд, однако лицо Зоси осталось бесстрастной маской. Он поставил на стол бокал, причмокнул губами, наслаждаясь вкусом и не спуская глаз с Зоси, затем произнес с провокационной ухмылкой:
        - У меня принцип: отдавать заказ клиенту.
        - Семен не может прийти, просил меня забрать. - Чтобы положить конец не начавшемуся спору «дай - не дам», она раскрыла сумочку и показала всего-то край пачки денег. Зная алчность Нереды, Зося надеялась, что он сгоняет за паспортами, если не захватил их. - Паспорта с тобой?
        - Разумеется, нет, - улыбнулся он. - Я ведь не знал, зачем ты меня позвала. А почему Галдин не позвонил и не предупредил, что заберешь их ты?
        - Времени не было, он торопился.
        - Понятно, - неопределенно покивал Нереда.
        С удовлетворением Зося отметила, что он не может ее раскусить, сунула пачку назад в сумочку и подняла на него чистейшие оливковые глаза:
        - Можешь съездить за ними. Я подожду.
        - Слишком поздно, Зося. Ты не можешь потерпеть до завтра?
        - Конечно. - И Зося застегнула сумочку, повесила ее на спинку стула.
        Сказать «мне срочно нужны паспорта» - значит поставить себя под удар. Нереда пронюхает многое, в этом случае будет хорошо, если запросит вдвое больше, а то ведь и навредить может, он такой.
        - Встретимся в это же время здесь завтра, - сказал он, выпил кофе и ушел.
        Зося проанализировала встречу с ним, вернее себя, не допустила ли она неосторожного вздоха, выдающего ее внутреннее беспокойство и напряжение, - вроде бы все получилось ажурно. И вернулась мыслями к Семену Галдину.
        То, что сказала по телефону некая Дана, казалось ей завуалированной интригой, непохожей на правду. Зося не могла отделаться от мысли, что ее кое-кто ловит при помощи девчонки, но Семен ни разу не дал знать о себе, и она чертовски беспокоилась. Бросив в сумочку пистолет, Зося решилась на свидание с Даной, продумав отступление. В этом кабаке три выхода, уж как-нибудь ей удастся улизнуть, если столкнется с обманом.
        Единственный мужчина, чьей женой она впервые захотела стать, был Галдин. Дело даже не в любви, которая, кстати, ограничивалась страстью, а в партнерских отношениях, куда входят уважение, понимание, способность договориться без эмоций. Но все не так просто, или точнее - все слишком сложно. Чтобы остаться с Семеном, надо распрощаться с прошлым, а с ним не распрощаешься мирным путем, поэтому пришлось построить собственную интригу. И если девчонка сказала правду, а такой поворот Зося не исключает, то интрига раскрыта. Но кем? Это открытый вопрос. Зосе впору делать пластическую операцию, чтобы никто никогда не узнал ее. В волнении она взялась за переносицу кончиками пальцев, наклонив голову вниз. Нет, она не верила Дане, Семен все просчитал, он не мог попасться. Но как у девчонки оказался его телефон? Она упомянула и ключ, говорила, будто ее нашли убийцы… Все это смахивает на ловушку.
        - Вы Зося? - спросил высокий голос.
        Зося подняла голову, перед ней стояла девчушка, похожая на мальчишку, потому что была в кепке Гавроша с большим козырьком, в мужской рубашке, джинсах, кроссовках и жилете. Только грудь явилась опознавательным знаком, что это все же девочка. А Дана отметила с чисто женской завистью: вот кто достоин украшать журнальные обложки - Зося, Нелька по сравнению с ней кулема.
        - Да, я, - рассеянно сказала она, обводя зал беспокойными глазами.
        - Ну, вы даете! - Дана плюхнулась на стул напротив Зоси, по-мальчишески расставив в стороны колени и скрестив на груди руки. - Я, можно сказать, жизнью рискую, чтобы встретиться с вами…
        - Простите, вы Дана? - прервала поток возмущения Зося.
        - Естественно, - фыркнула девушка.
        - Вы говорили, Семена Кирилловича… - И не смогла выговорить.
        - Да, это так. Я видела, как… - Дана подалась корпусом к ней, дальше зашептала, но с тем же негодованием: - Его убили. Застрелили. Два раза. - Увидев, как у Зоси затряслись руки, когда она доставала сигарету, Дана снизила градус возмущения: - Извините… А вы думали, я вру?
        - Где его?.. - И снова слово «убили» застряло на зубах.
        - В доме Бабаджанова. Я была на том долбаном приеме, вы ведь тоже были там…
        - Откуда вы знаете? - напряглась Зося. Многовато странностей: Дана знает, что она была у Бабаджанова, но расспрашивала, как узнать ее сегодня. - И почему позвонили мне, а не кому-то другому?
        - В тот вечер я познакомилась с Семеном Кирилловичем, его кто-то позвал, когда начали пилить на скрипках. А потом я видела вас и его в ротонде… Не бойтесь, я не подглядывала. Как только узнала его, сразу убежала. В ротонде он называл ваше имя, а в записной книжке мобилы оно мне попалось, вот я и позвонила вам.
        - Расскажите подробней, как его убили, - попросила Зося. - И говорите тише.
        Дана придвинула стул ближе к ней, торопливой скороговоркой, захлебываясь, поведала о своих злоключениях в доме Бабаджанова и позже. Зося курила, только влажные и потерянные глаза выдавали состояние краха, но в данном случае положение Даны не лучше, авось им вдвоем удастся придумать, как спастись. После рассказа Зося долго смотрела на девушку, поразившую ее своей наглостью. Нет, не в том смысле, что Дана по сути наглая, а в том, что она натворила. Фактически девчонка необдуманно влезла обеими ногами в гадючий клубок, а жалят там смертельно, что и подтвердилось покушениями на нее.
        - Зося, это правда, что у Бабаджанова везде камеры? - закончила вопросом Дана.
        - Правда.
        - Значит, они меня знают, а я их нет, - расстроилась Дана. - Одного только и запомнила. Что мне делать, Зося?
        - Уехать подальше.
        Она не добавила, что эти люди, если захотят, найдут везде. Пугать не хотела и без того напуганную девушку. Уехать мало, надо переродиться в другого человека, то есть изменить личико, поменять фамилию, где-то обосноваться. Денег, которые украла эта дурочка, не хватит на такой объем мер.
        - Мне не к кому ехать, - сказала Дана. - Может, вместе подумаем, как нам выпутаться?
        - Дана, отдайте мне ключ, который передал вам Семен Кириллович.
        Зося ее разочаровала. Дана надеялась на помощь, как-никак, а Зося до сих пор не знала бы, что Семен Кириллович убит, что ей тоже не поздоровится. Но нет, Зося хочет самостоятельно выпутаться. Значит, и Дане предстоит самой выбираться, но так и быть - она даст еще один шанс Зосе.
        - А что это за ключ? - полюбопытствовала она.
        - Вам лучше не знать. Отдайте его мне.
        - Отдам, если вы поможете мне хотя бы на время спрятаться.
        - Я не могу вам помочь, Дана.
        - Спасибо за честность. Тогда и я не отдам ключ. Вдруг он мне как-то поможет выжить.
        - Одна я знаю, что открывает этот ключ.
        - Ах, какая занимательная тайна, - желчно произнесла упрямая девчонка, но это в ней заговорила обида. - Ключ! Открывающий некую потайную дверцу, за которой спрятана страна удачи. Сказка про Буратино. Мы с вами в равном положении, Зося. Вы выбрали закон джунглей - каждый сам за себя, так? Что ж, я тоже. Мне умирать не хочется, как и вам, я буду сама спасаться. А ключик - не золотой, правда, - поможет мне.
        - Вы не производите впечатления глупой, хотя ваша кража в кабинете Бабаджановой подтверждает обратное.
        - От моей кражи ничего не зависело, они меня все равно нашли бы, там же камеры, - сообразила Дана. - Жалею, что не прихватила весь кейс.
        - Вы стали случайной свидетельницей убийства, вас постараются убрать. Ключ вам не поможет, напротив, усложнит ваше положение, если вы будете искать дверцу, которую он открывает. Ключ с вами?
        - Нет, - с торжествующей интонацией сказала Дана, подозревая, что Зося попытается отнять ключ у нее на улице. - Раз Семен Кириллович даже перед смертью не захотел его отдать убийцам, то он очень ценный, не так ли? А я не сдвинутая, чтобы носить его с собой.
        Зося закурила. И поймала себя на неприятном сравнении: она, как Нереда, пыталась залезть в мысли на вид простецкой девчонки и угадать, что это за штучка, чем ее взять, а та застегнута на все пуговицы. Когда же и как произошло, что Зося стала похожа на хищников, среди которых находилась, но никогда их не любила и презирала? Собственно, это дело десятое, сейчас у нее другие задачи: Дана что-то недоговорила.
        - Скажите, почему вы решили, что и мне надо выпутываться? - спросила Зося. - Из чего выпутываться?
        - Здрасьте! - хмыкнула она. - Раз убили Семена Кирилловича, то вас тоже убьют. Вы же ему помогли.
        Зося чуть заметно приподняла брови:
        - Я помогла ему? И откуда у вас такие сведения?
        - Вы сами говорили ему в ротонде.
        - Я? - усмехнулась Зося. - Что-то не помню.
        - И говорили, что какой-то ОН вас убьет, - козырнула знаниями Дана. - Я не знаю, кто вас собрался убить, потому что сразу же ушла. А когда нашла ваш номер в трубе Семена Кирилловича, позвонила, чтобы предупредить.
        - Спасибо.
        Зося задумалась, курила, изредка поднося чашку с кофе ко рту. Дана предположила, что она пытается сделать выбор, и не мешала Зосе. Ей, Дане, только бы крышу над головой получить и немного времени - прийти в себя, подумать.
        - Хорошо, я спрячу вас, - сказала Зося. - Но ненадолго. Там тоже опасно, думаю, это место найдут.
        - Я что-нибудь придумаю, - заверила Дана, обрадовавшись.
        - Вы так поедете или вещи соберете?
        - Вещи у меня в камере хранения на вокзале, я отвезла их перед встречей с вами. А домой мне нельзя.
        - Тогда поехали. Я на машине.
        Вот и разрешилась проблема! Дана понимала Зосю, которой не хотелось взваливать на себя чужой груз неудач, самой бы выбраться. И все же надеялась уговорить ее действовать сообща, но позже, а сегодня - да здравствует покой!
        Дана забрала баул из камеры хранения, поставила его на заднее сиденье, сама села на первое:
        - А куда мы едем?
        - В загородный дом, - выруливая с места стоянки, сказала Зося. - Он не мой, подруги. Она уехала работать за границу, ключи от квартиры и загородного дома оставила мне. В ту ночь Семен Кириллович должен был приехать через час, я прождала его всю ночь. Когда поняла, что он не приедет, подумала, будет лучше дождаться его в этом доме, мы встречались с ним там.
        - Какой он был? - осведомилась Дана. А действительно, что это был за мужик, из-за которого теперь двум женщинам приходится прятаться.
        - Смелый. Волевой. Умный.
        - Не больно умный, раз его убили, - сделала вывод Дана. - А почему он не отдал то, что у него просили? Почему не угрожал в ответ, ну, не блефовал? Или хотя бы не поторговался?
        - Очень разумные вопросы, Дана. К сожалению, я не могу на них ответить. Видимо, у Семена не было надежды. Возможно, он не предполагал, что его убьют в доме Бабаджанова. Мне трудно судить.
        - Как вы думаете, кто его убил?
        - И мне хотелось бы это знать.
        - Разве вы не догадываетесь? - изумилась Дана. - Извините, что-то не верится. Уж кто-кто, а вы должны это знать.
        Снисходительный взгляд Зоси был мимолетным, после чего, вновь переключившись на дорогу, она грустно улыбнулась:
        - Вы, Дана, просто не в курсе всех обстоятельств, судите поверхностно. Я не знаю, на чем погорел Семен и когда, следовательно, не могу вычислить конкретное лицо, то есть заказчика, ведь убили его по приказу, а кто отдал приказ - неизвестно.
        - Я что-то не пойму, - развела руками Дана. - Вы говорили, что вас убьет ОН, само собой, знаете этого человека. А «главные ноги» требовали, чтоб Семен Кириллович отдал то, что украл. Кто мог требовать? Только хозяин краденой вещи, который обнаружил пропажу. Поскольку убили Семена Кирилловича в доме Бабаджанова, то, я уверена, это и был он.
        - Но украли вещь не у Бабаджанова.
        - А у кого? - вырвалось у Даны, но Зося не ответила. - Вы мне не доверяете?
        - Дело не в недоверии, Дана. Вам лучше эту «краденую вещь» не видеть и не знать о ней ничего.
        - Да что ж это может быть? - всплеснула руками она. - Уж не портативная ли атомная бомба? А ее хозяин псих, мечтающий подчинить себе мир?
        - Смешная вы, - вздохнула с завистью Зося. - И наивная.
        - Послушайте, а если в милицию обратиться или в прокуратуру?
        - Этого нельзя делать, - резко бросила Зося, строго взглянув на Дану.
        - Но почему, почему? Менты продажные, да? Вас сдадут владельцу этой вещи? Поэтому?
        - Нельзя, и все, - отрезала Зося.
        - Ни черта не понимаю. Моя жизнь висит на волоске, а я не знаю, почему.
        - Вы свидетель, а свидетелей…
        - Знаю, знаю, - отмахнулась Дана. - Где это мы?
        - Почти приехали…
        Зося остановила машину, включила свет в салоне. И вдруг Дана не поверила собственным глазам: дуло пистолета, направленное на нее!
        Глава 11
        Она и крутилась на постели, и обнаженную спинку выставляла - дебил без реакции. Безусловно, реакция - вернее эрекция - у него появлялась, но это безобразие в кресле отводило глаза и тупо смотрело на экран телевизора. Откуда такая выдержка? - недоумевала Неля, притворявшаяся спящей красавицей, сто лет ждущей поцелуя принца. Из чего он сделан? Может, наглотался таблеток «контрсекс», как кот? Или он гомик? Пора переходить к экстренным мерам.
        Неля перевернулась на спину, «нечаянно» (во сне же) раскинула руки, задев легкое одеяло, которое обнажило ее по пояс. Ну и ногу выставила, согнув в колене. Дебил прекратил сопеть - подействовало. Но он вдруг поднялся и вышел из комнаты. Куда пошел? На кухню, в ванную или в сортир? Неля приподнялась, прислушиваясь. Зажурчало. Он в туалете!
        Лучшего момента не будет. Неля проберется в ванную, закроется на задвижку, включит мобилу и наберет номер. Пока дебил дойдет до комнаты и заметит, что ее нет на кровати, пройдет время, авось в милиции поднимут трубку. Но проблема в том, что дверь выбить для него - пустяк. И все же стоило попробовать, трахаться с ним не придется.
        Она подскочила, на цыпочках подобралась к дверному проему… «Вот скотина неотесанная, - пронеслось у нее в голове. - Не закрылся. Хоть бы, гад, к унитазу ближе подошел!» Всего несколько метров пройти до ванной, а как услышит? Ну и что? А ей в ванную понадобилось. Зубы почистить забыла.
        Неля сделала всего несколько неслышных шажков, и цель была так близка, но… Дебил спустил воду и, застегивая штаны, повернулся. Неля застыла на полушаге.
        - Ты куда? - свел он дебильные брови в кучу.
        - Куда я могу уйти в одних трусах? - рассвирепела Неля.
        О! Глаз у него осатанел, выступила испарина, задышал симптоматично. Придется спать с ним, придется - тогда пусть трепещет. Но огнедышащий дракон словно врос в пол, вперив в нее два налившихся кровью глаза. Идиот! Однако его борьба с собой вызвала уважение у Нели, другой бы на его месте…
        - Ты не понимаешь, что я не могу уснуть? - Это было последнее средство, если и оно не поможет, то он гомик, тогда Неле крупно не повезло. - Меня колбасит всю. Ворвались в мой дом, держите меня в заложницах… (Он не понял, чего она хочет.) Это издевательство. (Все равно не понял, кажется, окончательно отупел.) Это же трудно пережить… Ты тупой? Не понял, что нужно делать?
        Она подошла к нему вплотную, положила руки на грудь, подняла их к шее - ух, задушить бы! Да только сил не хватит, посему не стоит и пробовать. В следующий миг губы Нели обхватили его губы…
        Каким образом она очутилась на кровати, Неля не помнила - произошло все со световой скоростью. Дейл сбрасывал с себя одежду, путался в ней, он торопился, будто Неля вот-вот исчезнет. А он тяжелый…
        - Эй, погоди, - уперлась руками в него Неля, когда он активно раздвигал ей ноги. - А ласки? Я люблю, когда меня ласкают…
        - Потом… - взревел он.
        - А!.. А!.. - изображала кайф Неля.
        И решала стратегические задачи на ближайшие часы. Сколько же раз его надо завести, чтоб отключить? Судя по всему, он окончательно проснулся, и придется ударно поработать, трудная ноченька предстоит. А почему, собственно? Может, это последняя ее ночь секса, перед смертью хоть эту радость вкусить. Неля провела ладонями по спине дебила - гладкая, мускулистая. Ей в основном попадались заплесневелые сморчки наподобие Вехова. Она сказала себе: «Как говорят французы, а они всегда правы, расслабься и получи удовольствие».
        - Вы соображаете?.. - вымолвила Дана.
        Дуло было так близко, не верилось, что из этой маленькой дырочки может вылететь смерть. И выпустит ее Зося! Зося?!! Похожая на прекрасную, грустную королеву? Либо это Дане снится, либо неудачная шутка.
        - Соображаю, - глухо сказала Зося.
        Дана поняла: она не шутит. У Зоси стало совсем другое лицо - мертвенно-бледное, решительное, жесткое… нет, жестокое. Ни жалости, ни сомнений, ни страха. Это лицо смерти. Что, вот так запросто она возьмет и выстрелит? Почему? Ой, как заныло под ложечкой, это страх заныл. Дана его ощутила, словно живое существо у себя внутри, почувствовала запах крови, как в доме Бабаджанова, когда лежала под диваном и видела труп Семена Кирилловича. Но сейчас она чувствовала запах своей крови, бешено скачущей по венам. В комнате с трупом было очень страшно, невыносимо страшно, только там смерть все же виделась за пределами комнаты, а не так близко.
        - Это подло, - замерев, бросила она.
        - Да, девочка, - с трудом двигались сухие губы Зоси. - Подлость - способ выжить. Выходи.
        - Вы хотите меня убить?
        - Выходи, - повторила Зося, не приказывая, но и не прося. Голос у нее стал тусклым, невыразительным.
        Зося, очевидно, не хочет стрелять в машине, чтоб не выпачкать кровью салон. Дана открыла дверцу, ступила на мокрый асфальт - дождь лил до самого вечера, но недавно прекратился. Она не торопилась и не поворачивалась спиной, выходила, не сводя глаз с Зоси и пистолета. Слышала, что убийцам стрелять легче, когда его жертва не смотрит им в глаза.
        - Но за что? - выкрикнула отчаянно Дана. - Я вам помогла, а вы…
        - Иди, иначе полетишь вместе с пулей.
        У Даны подкашивались ноги, она едва встала на них, держалась за дверцу, чтобы не упасть. А вокруг темнота. Они отъехали недалеко от города, но место здесь пустынное, одни поля кругом, никто не поможет. Неужели предстоит умереть так бездарно, по собственной глупости? Какая редкая сволочь эта Зося. Дана стиснула зубы, наблюдая, как та обходит нос машины, держа ее на прицеле.
        Зося остановилась у фары, пистолет держала направленным не куда-нибудь, а в лицо Дане. Эдак изуродует ее полностью, в гроб некрасивой положат, или вообще закроют крышкой. Представив себя в гробу, потом в могиле, Дана аж задохнулась, но уже не от страха, его затмила ненависть.
        - Отойди от машины, - приказала Зося, глаза у нее сверкали, как у кошки. Дана отошла всего на два шага. - Теперь отдай ключ.
        - Он не со мной…
        - Лжешь. Ключ! Быстро!
        Дана полезла в карман, задержала руку, сжав ключи на брелоке. Секунда, другая, третья… Чертов пистолет! Чертова ведьма нажмет на курок и - прощай молодость, прощай жизнь. Дана вытащила руку, бросила связку ключей к ногам Зоси, те звонко брякнули. Зося даже не посмотрела на них:
        - Галдин передал тебе один ключ в замшевом футляре. Я знаю, как он выглядит. А это что? Что ты бросила?
        - Я сняла его и повесила на брелок с другими ключами, чтобы не потерять, - ответила Дана. - И чтобы запутать тех, кто ищет его. Посмотрите сами, раз видели ключ.
        Зося, не опуская руку с пистолетом и не сводя с девушки глаз, присела, зашарила по асфальту вокруг своих ступней. И все равно ей понадобилось посмотреть, где лежит связка, пришлось опустить глаза и чуть склонить голову, ведь внизу темно. Это был шанс Даны. Дать себя убить - не жирно ли? Один шаг вперед, и со всего маху Дана врезала ногой по Зосе. Разумеется, она не попала по руке и не выбила пистолет, да и не целилась по ней - слишком мала рука, чтоб попасть. Дана целилась… куда попадет. И попала в нижнюю часть подбородка. Зося вскрикнула, упала на спину, раздался выстрел вверх.
        Дана цапнула сумку с сиденья и дала деру… Не по дороге, нет, она сразу же сбежала с нее, провалившись в темень. Спасение в ней, в темноте, а за городом она густая, плотная, подкрепляемая беззвездным небом. Сзади раздался второй выстрел.
        - Мамочка! - беззвучно вымолвила Дана, вильнув в сторону. Ей показалось, что пуля вжикнула рядом.
        Третий выстрел. Зося не могла видеть девушку, стреляла наугад, но в направлении, куда убежала Дана, которая неслась по заросшему травой полю. А после дождя бежать по нему было трудно, ступни вязли в земле. От сумасшедшего бега разрывалась грудная клетка: не хватало воздуха.
        Внезапно по Дане полоснул свет фар. Она упала на землю, да так неудачно - рухнула прямо в месиво. Почти сразу раздался четвертый выстрел. И снова Дана вспомнила свою мамочку, которая зарылась бы по макушку в грязищу, а не спасала бы дочь. Но это генетически заложено - в смертельной опасности звать маму. Дана по-пластунски поползла в сторону, зная, что сзади ее прикрывает трава. Перед глазами пошли радужные круги, плохо слушалось тело, а она упорно и быстро ползла в сторону, чтобы Зося потеряла ориентир.
        Пятый выстрел. Когда же кончатся патроны у этой твари? Дана замерла, ибо фары
«ползали» по полю, а она боялась, что Зося определит по шевелению травы, где беглянка. Зверски ревел мотор, словно буксовали колеса. Внезапно Дана сообразила: свет не достигает ее, щекой припала к земле и просто дышала. Мотор бесился, Зося выстрелила два раза подряд. А потом настала нереальная тишина, необъяснимо пугающая, но свет фар не гас. Дана чуточку приподняла голову и оглянулась назад, одинокая машина стояла на дороге, освещая пустоту.
        Дана нащупала сумку, в ней все ее богатство, - не потеряла. Передохнув еще немножко, осторожно поползла дальше по направлению к городу, изредка оглядываясь на машину Зоси, которая так и стояла недвижимо, светя фарами. Достигнув безопасного расстояния, Дана встала на слабые, трясущиеся ноги и оглянулась последний раз.
        - Чтоб ты сдохла, - адресовала она Зосе.
        И побежала, не рискуя выйти на дорогу. Когда совсем было невмоготу, Дана переходила на шаг, но не останавливалась.
        Она звонила без перерыва, нажала на кнопку звонка и не отпускала. Казалось, сейчас упадет рука вниз, и никакими силами ее уже не поднимешь, поэтому Дана прижала палец к кнопке и навалилась на нее всем телом.
        - Кто? - спросил он.
        А ответить не было сил. Дверь распахнулась, громадина Богдан в черной майке и черных трусах показался в проеме, опустил звонившую руку и с большим изумлением уставился на шатающуюся Дану. Она жалобно проблеяла:
        - Зося стреляла в меня.
        - Тебя ку… купали в г… грязи?
        - Почти, - всхлипнула Дана. - Я убегала от нее. Богдан, мне некуда идти…
        Он отступил, шире распахнув дверь, тем самым приглашая ее в квартиру. Дана несмело вошла, оставляя на полу грязные следы с потеками. Богдан взял ее за плечи, повернул в сторону ванной комнаты и подтолкнул, она поняла намек, вошла в ванную. Нечаянно глянув в зеркало, Дана отшатнулась - оттуда на нее смотрело нечто невообразимо грязное, трудноузнаваемое. Себя, несчастную, конечно, она узнала. Кошмар! Все, что творится, - кошмар, и она жутко выглядит.
        Вымывшись, Дана приплелась на кухню, где Богдан готовил чай. Когда она взобралась на стул, он молча поставил перед ней кружку. Дана отпила немного, начали стучать зубы, словно от холода, да и вся она дрожала.
        - Меня все хотят убить, - сказала Дана, подняв на Богдана беспомощные глаза. - Зося теперь тоже хочет.
        - Ду… ду… ду…
        - Я дура? - подсказала она, не обидевшись. Так ведь дура и есть. Не зная, кто такая Зося, понеслась ее спасать, а та…
        - Думать надо было. Нечего шля… шляться по чу… чужим домам.
        Богдан подготовил кресла, когда она мылась в ванной, туда и легла Дана. В наступившей тишине зубы Даны стучали, ее бил колотун, видимо, стучали громко. Богдан включил настенное бра над кроватью, встал со своего стадиона у противоположной стены и набросил на нее одеяло, потом вернулся. Закутываясь, Дана выговорила:
        - Спасибо.
        Она не только отдохнула за довольно короткое время, но и вместе со сном приобрела нечто новое, пока еще не осмысленное ею. Это новое заклокотало в груди протестом, заскрежетало зубами в негодовании, бурлило и кипело со злостью. Судьба подставила ей подножку и практически не дает шанса выжить. То есть пока Дана успешно выбиралась из переплетов, однако вязнет с каждым разом все глубже. К преследователям прибавилась Зося, и тоже в качестве убийцы. А прикидывалась такой доброй, такой озабоченной, такой порядочной. Сволочь. Этой красивой твари нужен ключ, нужен так сильно, что наверняка она будет искать Дану, а как найдет, так и убьет. Дура, выболтала ей много.
        - Ну, погодите, твари, - пробормотала вслух Дана с ненавистью. - Мне не жить, да? Я вам покажу, я вам, психам, устрою.
        - П… проснулась?
        Дана повернула голову - необъятная заикающаяся гора, уперев руки в бока, возвышалась на середине комнаты. А приподнялась девушка с трудом - ныли мышцы во всем теле, словно ее долго били, - запахнула безразмерный халат Богдана. Он махнул рукой, мол, за мной иди.
        Тарелка овощей и кусок запеченной рыбы были как нельзя кстати, к тому же приготовлены супер. Дана на этот раз оказалась прожорливой, съела еще и два бутерброда с маслом, выпила две кружки чая с пирожными, притом набитый рот ее не закрывался. Хоть и не просил Богдан рассказать, как прошла знаменательная встреча с Зосей (чтоб она провалилась ко всем чертям в преисподнюю), а Дана рассказала, закончив с сожалением:
        - Представляешь, сумку с одеждой пришлось бросить. Там кофточка лежит, полторы штуки стоит. Целый год утаивала от деда бабки… я помогаю ему продавать овощи-фрукты. Долг недавно отдала… Зося сволочь.
        - Ты ду… ду… - опять не получалось выговорить у него.
        - Я не думала, что она такая подлая, - поторопилась оправдаться Дана. - Я же хотела ей помочь, мы оказались в равных условиях, а она… гадина!
        - Все равно ты ду… дура, - сказал он. - Доверять незна… знакомке! Ключ надо было в про… прокуратуру отдать, а не ей.
        - Кто тебе сказал, что я отдала? - ухмыльнулась Дана и показала кукиш, повертела им. - Вот ей! Она решила, у меня от страха извилины выпрямились, я ни на что не способна. Ха! Я кинула ключи от своей квартиры, а ключик… Где моя одежда?
        - Машина по… постирала.
        Дана рванула в ванную, где находилась стиральная машина, вытащила из барабана вещи. Нет, с мозгами у него не все в порядке, как и с языком: сунуть белье с джинсами в одну стирку! Беленькие бюстгальтер и трусики, за стоимость которых дед ее просто убил бы, если б узнал цену, приобрели грязно-синеватый оттенок. И не проверил, дубина, карманы! Дана вытащила заветный ключ, из-за которого чуть не отправилась к Галдину, из нагрудного кармашка джинсового жилета. Там же лежали две тысячные купюры - им хана, но она развернула и положила их сушить, вернулась на кухню, бросила мокрый футляр на стол:
        - Вот он, ключ. И остальные ключи Семена Кирилловича у меня.
        - Отнеси в прок… куратуру.
        - В прокуратуру? Возможно, отнесу… когда одежда высохнет. Как думаешь, труп Семена Кирилловича нашли?
        - Д… д… должны.
        - Жаль. Я бы сейчас по-другому поступила. - Дана мстительно прищурилась. - Но теперь ничего не поделаешь. Слушай, Богдан, а вдруг этот ключ открывает дверцу, за которой спрятаны сокровища, а? Глупо их кому-то отдавать.
        Он посмотрел на нее из-под нахмуренных бровей очень выразительно, правда, не назвал ду… дурой.
        - Шучу. Богдан, можно я немножко у тебя побуду?
        - Ты с… собираешься у меня ж… жить? - ужаснулся он.
        - Нет, конечно. - А сама подумала: «Да, собираюсь. Ты парень хороший и надежный, не то что Зося». - Мне надо найти жилье, меня же убить хотят.
        - Иди в прок… к… к…
        - Обязательно пойду, - заверила она. Он двинул в комнату, Дана за ним. - А пока дай мне ключи от квартиры, пожалуйста. (Молчание.) У тебя есть запасные? (Молчание.) Мне же надо выйти, купить смену белья, кое-какую одежду…
        - Об… бойдешься.
        - Не могу же я ходить в твоем халате! Мне неудобно. Я ничего не украду, честное слово. Ты же не выгонишь меня в таком положении, Богдан?
        И опять молчание. Хочет избавиться от нее - факт, но пусть не надеется. У него Дану искать не будут, потому что его никто из ее знакомых не знает. Только вот Зосе она рассказала о нем, но адреса все равно та не знает, значит, не найдет. Конечно, Дана нагло навязывается, но говорят же - нахальство второе счастье. Богдан надел чистую рубашку, ветровку и протянул ей ключи:
        - На. - Когда она взяла, выставил указательный палец. - В прок… к…
        - Поняла, поняла, - закивала она. - Схожу. Ты надолго?
        - Доп… поздна.
        Оставшись одна, Дана кинулась к шкафу-купе. Что тут у Богдана из вещей? Первая же рубашка, которую она надела, вызвала негативную реакцию:
        - Это на цистерну. Меня в дурдом отвезут прямо с улицы.
        Может, футболка подойдет? Дана нашла более-менее маленькую футболку, надела. Натуральное платье. Тоже для дурдома, но искать что-то поменьше не стоит, не найдется. Дана подобрала светлые носки, получилось нечто вроде гольфов. Обулась в кроссовки, захватила сумочку и выбежала из дома.
        Кто-то тормошил спящую Нелю, веки она едва разлепила.
        - Оденься, скоро меня сменить приедут, - сообщил ей Дейл.
        - М-м-м, - отвернулась Неля, не имея ни желания, ни сил подняться. - Кто приедет?
        - Кого пришлют. Вставай.
        Неля села, но глаза слипались. Он куда-то умчался, тут же примчался, вложил в руку Нели чашку:
        - Да выпей ты кофе и проснись, блин!
        У Нели глаза сами распахнулись и стали как два полтинника. Кофе?! Ей?! И кто?! Этот дебил?! Ну, положим, недостаток серого вещества потенции не мешает, трахальщик он первоклассный. Неля думала его уконтропупить, а на деле вышло, что он ее вышиб. Какой там побег! Она вообще забыла, кто он и зачем здесь. Все у нее было, но кофе в постель не было никогда. И такого суперского секса не было никогда. Она выпила несколько глотков, встряхнула головой, обвила шею Дейла руками и впилась ему в губы. Он оторвал ее.
        - Спасибо за кофе, - промурлыкала Неля и вдруг вспомнила: - А как тебя зовут? Настоящее имя есть?
        - Есть. Гоша.
        - Гоша… - сладострастно застонала она. - Ты не мог бы покараулить меня еще одну ночь?
        - Че, понравилось? - расплылся он в улыбке.
        - И даже очень, - созналась она. А что в этом особенного? Сейчас мало мужиков, способных на подвиги в постели, уж Неля знает.
        - Я попрошусь, - пообещал он.
        Она быстро умылась, оделась и убрала постель. Вовремя это сделала, так как почти сразу явился Туча и оставил вместо Дейла-Гоши нового надсмотрщика по имени Аслан с жирной печатью - кавказец, шахид, террорист.
        - Телефон вспомнила? - поинтересовался Туча.
        - Я не дружу с цифрами, - сказала Неля.
        - Если твоя подруга позвонит, попроси ее приехать к тебе, поняла? - приказал он.
        - Давно поняла, - заваливаясь на кровать, огрызнулась Неля. - Надоел, честное слово. А если не позвонит?
        - Позвонит, раз подруга. Но если не позвонит, я тебе башку снесу. Так что вспоминай, дорогуша.
        - Слушай, чего ты пристал? Ты же крутой? Фамилию знаешь, имя тоже, за бабки тебе скажут номер Данки операторы связи.
        Вот уж чего ему ни за какие деньги не узнать - номер сотового Данки. Свой старый телефон подарила ей Неля, а себе купила тогда же другой. Дана не стала менять симкарту, не зарегистрировала телефон на свое имя - на фиг тратить время? Связь у них все равно разных фирм, и получается, номер остался за Нелей, а он будет искать номер Даны - ха! Мысленно она произнесла в спину Туче: «Пошел ты к лешему, ублюдок. Сейчас высплюсь, а потом что-нибудь придумаю».
        Глава 12
        На нее косились продавщицы с кисло-брезгливыми личиками, переглядывались между собой, мол, воровка пришла - держи глаза нараспашку. В какой-то степени они правы: ходит чучело в футболке до колен размеров на двадцать больше, носки натянуты снизу тоже почти до колен, завершает весь этот дикий наряд стильная сумочка на плече, кепка на голове и ссадины на лице. А Дана бродила между стоек с одеждой, выбирая подходящую и не обращая внимания на продавщиц. Выбрала джинсы-стрейч, рубашку свободного кроя и, поскольку без карманов она не может жить, джинсовый жилет с карманами без счета. Направилась в примерочную, дорогу ей перегородила продавщица:
        - Ты покупать собираешься или просто так?
        - Покупать, - процедила Дана, злясь. - Доллары принимаете?
        Продавщица надменно отступила, словно обещая, что Дане не ускользнуть из магазина с ворованным добром. Дана в ответ задрала нос и прошествовала в кабинку, где вещи надела на голое тело - вышла-то без нижнего белья, которое было мокрым, - все пришлось впору. Свернув футболку Богдана, Дана вышла из кабинки, подошла к кассе:
        - Все на мне, считайте. И пакет дайте.
        Вынула пачку баксов, с видом миллионера послюнявила пальцы. А чего беречь деньги? Все равно Дану определили на бойню, так хоть бабками попользуется. Получив сдачу в рублях, она выбежала из магазина, поймала такси. Водитель спросил:
        - Куда?
        На мгновение кровь ударила в голову, потому Дана не сразу назвала адрес. Предстояло лезть в чужую жизнь, это похуже воровства и опасно. Впрочем, ей не жить, значит, опасность приравнивается к нулю. Дана решительно сказала:
        - Поехали! Улица…
        У себя в кабинете Катков ел сдобные пирожки, запивая чаем, одновременно просматривал исписанные листы. Крошки засыпали колени, но Катков не отличался аккуратностью, даже попадавшие на брюки капли он не удосуживался смахивать. Открыл дверь Олег:
        - Можно?
        Катков лишь кивнул, не соизволив посмотреть на молодого человека. Олег вошел, упал на стул и потянулся к горке пирожков на тарелке:
        - «Бумер» принадлежит Галдину, которого зовут Семен Кириллович.
        - Наш труп тоже так зовут, - сказал Катков, отхлебывая чай. Казалось, его совершенно не волнует владелец автомашины и то, что его имя-отчество совпадает с именем-отчеством трупа. - Адрес узнал?
        - Проще простого, вот.
        Олег кинул на стол сложенный вчетверо лист бумаги, откусил от пирожка добрую половину и наблюдал, как неопрятный господин следователь читает адрес. А читал Катков, будто заторможенный, затем выпустил из пальцев лист, тот упал на стол, а он поднял глаза на Олега:
        - Место его работы узнал?
        - Менеджер. На табачной фабрике. Ну и накрошили вы, - глядя на крошки, усыпавшие стол, сделал замечание Олег.
        А Каткову были безразличны крошки, он доел пирожок, допил чай, поставил кружку на край стола, сложил руки, рассматривая лист. Что Олег там нашел необычного? Катков закурил, закашлялся. Пододвинул пепельницу Олегу, что явилось приглашением к перекуру, тот тоже закурил.
        - Табачная фабрика в сетях Бабаджанова, - наконец начал высказывать мысли вслух Катков. - Убили нашего Семена Кирилловича в его доме, «бумер» принадлежит Галдину, у которого имя-отчество совпадает с именем-отчеством трупа, значит, это одно и то же лицо.
        Ценное заключение! Будто без логических рассуждений не ясно. Тем временем Катков все же смахнул крошки в ладонь и, стряхнув их в корзину для бумаг, велел Олегу:
        - Выясни, имеются ли однофамильцы…
        У Олега есть черта, присущая сугубо молодости, - перебивать:
        - А я знал, что вы это спросите. Есть. Очень мало. Но Семеном Кирилловичем зовут только этого Галдина, который работает у Бабаджанова.
        - Молодец, - без интонационной окраски похвалил его Катков.
        - А что с экспертизой? - поинтересовался Олег.
        - В трупе две пули. Отпечатки есть…
        - Отпечатки пальцев? И где?
        - На стволе. И на ключе зажигания, но не четкие, однако идентичные тем, что на стволе. Так, Олег… Нам нужно срочно провести опознание. Как бы это сделать, чтобы не обращаться пока на фабрику, а?
        - М-м-м… - выпятил губу Олег. - Не знаю, Глеб Аркадьевич. - А я знаю. Кого-нибудь из соседей по квартире пригласить. Поехали.
        Возле двери Дана приуныла, пощупав кодовый замок, к тому же навороченный. Кода она не знает, кажется, здесь вообще магнитные карты используют. Неожиданно дверь открылась, вышла пожилая женщина с крошечной собачкой на поводке, Дана прошмыгнула в подъезд, огляделась.
        - Девушка, вы к кому?
        Вот те раз! Мало того что дверь артиллерийским снарядом не пробьешь, плюс замок поставили, который только спецслужбы откроют, так еще и консьержку посадили. Есть что охранять людям. Дана заулыбалась, подошла к ней:
        - Я к Галдину. В пятнадцатую квартиру.
        - Так его нет. Дня три как отсутствует, о нем уж справлялись.
        - Я знаю, что его нет, - доставая ключи, улыбнулась Дана по-свойски. - Он в отъезде. Ключи дал мне, вот, - и потрясла связкой. - Я его племянница. Он просил кое-какие вещи привезти, к нему собираюсь ехать.
        - Племянница? Никогда тебя не видела.
        - Я очень редко бывала у него, чаще он навещал нас. Простите, кто справлялся о нем? Может, нужно что-то передать дяде?
        - Мужчина справлялся. Возрастом примерно такой же, как Семен Кириллович. Ничего не сказал, так что передавать нечего.
        - Ну, если им надо, то позвонят дяде. - Дана наклонилась к ее окошку и заговорщицки спросила: - Скажите честно, он у себя никого не поселил? Маму ужасно интересует личная жизнь дяди.
        - Да нет, он один живет.
        - Даже женщин не приводит?
        - Ну, это ж дело известное. Приводит одну. Но редко.
        - Только не выдавайте меня ему, что я интересовалась, ладно? Он разозлится. Я пошла.
        Она поднялась на лифте, этажом ошиблась, поэтому пешком взбежала наверх. Вот его квартира. Ух, как Дана боялась, что живет он не один. В ту жуткую ночь посмотрела адрес в паспорте, собиралась выяснить телефон и рассказать родственникам об убийстве. Позже все пошло не по первоначальному плану, сейчас тем более перед ней встали другие задачи, родственники были бы лишними.
        Ключей пять. Какие же подходят к двум замкам? А вдруг ключи вообще не от квартиры? Дана торопливо перебирала связку, сравнивая с замочными скважинами, пробовала. Открыла. Вот это прихожая! Дана исследовала количество комнат - три. Порядок идеальнейший, не то что у нее дома.
        А это, видимо, кабинет. Книги в шкафах, письменный стол… Ноутбук! Да, это кабинет, или библиотека - какая разница, главное, он здесь работал. Дана пронеслась по комнатам, открывая шкафы в поисках сумки. Нашла в прихожей в верхнем отделе шкафа, завернула ноутбук в футболку Богдана и положила в дорожную сумку. Туда же уложила ежедневник, две записные книжки, лежавшие на столе. Выдвинула ящики стола, порылась там, ничего стоящего не обнаружила, кроме стопки фотографий. Подумала-подумала и кинула фото в сумку. В последнем ящике нашла прозрачный файл с документами, забрала - все пригодится, а не пригодится, так Семену Кирилловичу уже ничего из этого набора не понадобится.
        Дана пошарила рукой по дну ящика и вдруг обнаружила деньги, которые тоже не понадобятся, разумеется, Галдину. Несколько долларовых бумажек разного калибра и пачка обыкновенных рублей по тысяче. Дана хотела бросить их в сумку, да призадумалась. Вдруг кто-нибудь знает, что у Семена Кирилловича лежали в ящике деньги? И как-то выяснится, что Дана побывала тут? Кто она тогда получится?
        - Да я и так уж получаюсь, - сказала она себе.
        Но это не она сказала, это заговорил в ней куркуль-дед, мол, бери, чего добру пропадать? А что-то внутри не разрешало взять, хотя деньги просились в карман, впрочем, их не столь и много, чтоб мараться. Дана решила дождаться, кто в ней победит: новоявленная воровка или нормальный человек. Синдром опасности - все же квартира чужая, а она в нее забралась - не давал ей долго рассиживаться, Дана положила стопку денег на стол и огляделась.
        К какой же дверце заветный ключик подходит? Дана начала быстро обходить кабинет, заглядывая во все углы, шкафы, на полки. Перешла в спальню. Открыла платяной шкаф, порылась в карманах пиджаков… Внимание привлек странный ящик на дне шкафа, Дана присела, разглядывая его.
        Кто же не узнает сейф? Хоть и маленький, но с цифровым набором и не встроенный в стену, а стоит себе на дне платяного шкафа. Дана достала ключик… а где замочная скважина?
        - Фиг вам, - пробормотала она, пряча бесполезный ключик.
        Нет в сейфе замочка, вместо замочка код из цифр, они и есть замочек. А раз нельзя открыть, то надо забрать сейф, он же небольшой. Дана взялась за железный куб, а поднять его не так-то просто - вот тебе и маленький сейф. Она рванула в прихожую…
        Катков спрятал удостоверение и неискусно изобразил благостную мину, вызвав усмешку Олега, потому что тот сразу вспомнил клички Кака и Каков. Дело в том, что при улыбке у Каткова верхняя губа подворачивается внутрь, в результате получается скверная рожа с неестественным оскалом.
        - Вы Галдина хорошо знаете? - спросил Катков консьержку. От стражей подъездов не ускользает, кто с кем и зачем, они способны дать самую ценную информацию.
        - А как же, - развела она пухлыми руками, локти которых стояли на столе. - Достойный человек, всегда здоровается, у нас не все жильцы вежливые. А Семен Кириллович однажды мне лекарство в аптеке купил, денег не взял…
        Достоинства Галдина не интересовали Каткова, так как прямого отношения они к убийству не имели, он перебил консьержку:
        - Простите, он один живет или?..
        - Один.
        - А с соседями как, ладит?
        - Как вам сказать… Нынче не то что раньше, соседи как родня были. Люди живут рядышком, а друг друга не знают. В этом доме в гости друг к другу не ходят.
        - Ну а родственники у него есть?
        - О родне его мы не говорили, я думала, он совсем одинокий. А сегодня девчонка приехала от него, племянница…
        - Девчонка? - ожил Катков. - Кто такая? Как ее найти?
        - Да она у него еще, не выходила.
        - В какой квартире он живет? - двинул к лифту Катков, за ним Олег.
        - В пятнадцатой…
        Дана волоком тащила к выходу сумку, которую взяла там же, где и первую, - в шкафу. Открыв входную дверь, она доволокла сумку с сейфом до лифта, вернулась за первой. Нажала кнопку лифта, и пока он спускался сверху, закрыла квартиру. Если понадобится, придет сюда еще разок, сейчас и так нагружена под завязку. Втащив обе сумки, она вытерла пот со лба и нажала на кнопку.
        Едва закрылась дверь лифта, соседняя открылась, Катков с Олегом подошли к квартире под номером пятнадцать, позвонили.
        Дана старалась пройти мимо консьержки с весом в сто тонн, будто несет легонькое бельишко. Бабуля вспорхнула со стула:
        - Эй! Как тебя?.. Там следователь к Семену Кирилловичу поднялся, хочет с тобой увидеться.
        - Следователь? - обмерла Дана, не прекращая продвижения к выходу. - Я только поклажу в машину уложу, подожду его на улице, ага?
        Значит, труп Семена Кирилловича нашли. Следователь Дане совсем ни к чему. Чтобы застукал за выносом вещей из квартиры убитого? Причем с сейфом. И прямиком переправил Дану в тюрьму? Обойдется. Галдин украл что-то очень ценное, это ценное, скорей всего, в сейфе. А если там сокровища? Сейф вон какой тяжелый, Дана просто умирала от тяжести, но тащила две сумки без остановок. Добравшись до дороги, она стала махать рукой, ловя машину.
        В это время, не дозвонившись, Катков и Олег спустились вниз.
        - А племянница вышла, - доложила консьержка. - Сказала, подождет вас на улице в машине.
        - Как она выглядит? - задал вопрос Катков с той скоростью, на которую собеседник обязан ответить с такой же скоростью. Пожилая женщина уловила, что ответ надо дать незамедлительно:
        - Маленькая. Черненькая. Славненькая. В джинсах и кепочке с козырьком…
        Не дождавшись описания всех примет, Катков, имеющий запас лени на десятерых, рванул к выходу с завидной прытью, Олег не поспевал за ним. Пометавшись по двору и выбежав на улицу, они вернулись в подъезд. У Каткова физия приобрела болотный оттенок, он был нетерпим к неудачам, но с консьержкой заговорил обычным тоном, будто и говорить ему лень:
        - Эта девушка… племянница… она часто приходит к Галдину?
        - Нет, - мотнула головой она. - Я первый раз ее видела.
        - Вы сказали, она у него в квартире, а дома никого нет. Как же она туда попала, если живет он один?
        - Так у нее ключи. А пришла за вещами Семена Кирилловича, сказала, просил он, чтоб привезла…
        - Куда привезла?
        - Не знаю. Уехал, говорила, а она к нему собралась.
        - Ключи… - нахмурил лоб Катков. - У нее были ключи…
        - Да, - закивала консьержка. - Ключи она показала.
        - А вы знаете, как выглядят ключи всех жильцов? - на этот раз спросил Олег.
        - Откуда ж мне знать? - пожала она плечами. - Семен Кириллович часто держал их в руках. Подойдет, про здоровье спросит, а ключами играет. Брелок у него… в прозрачном камешке скорпион, я и запомнила.
        - Ну и что же вынесла племянница? - спросил Катков.
        - Тяжелое что-то. В двух сумках несла. А что именно - оно мне надо?
        - Действительно, - вздохнул Катков, разглядывая потолок. Но вспомнил, что приехал сюда с определенной целью: - Вы не сделаете нам одолжение?
        - Какое? - Видимо, ей здесь так скучно, что она готова на всяческую помощь представителю государственных органов.
        - Надо проехать с нами, - вкрадчиво сказал Катков. - Мы потом привезем вас обратно.
        - А зачем?
        - Посмотреть на одного человека, вдруг он вам знаком, а то у нас вызывает некоторые сомнения.
        - А мой пост? Меня заругают.
        - Это ненадолго. Кстати, вы не просто покинете пост, а поможете нам, о чем получите соответствующую справку.
        Она согласилась, Катков и Олег ждали у подъезда, пока она закроет свою каморку. Олег покосился на Каткова, разглядывающего двор:
        - Вы хоть бы предупредили бабулю, что посмотреть ей придется на мертвого человека, а то помрет еще от шока.
        Катков проигнорировал замечание, консьержка его интересовала как объект, способный дать информацию, и только.
        И куда делась ее готовность помочь органам, когда сказали, что опознать надо труп? Гримаса страдания скособочила лицо консьержки, и отказ уже готов был слететь с губ, но Катков не дал ей рта раскрыть. Подталкивая к двери, за которой был труп, он настойчиво внушал:
        - Это же всего-навсего человек. Вы нам так поможете… кроме вас, некому! Это очень ответственное дело.
        Вошли, подошли к накрытому трупу.
        - Да только взгляните и скажите, кто это.
        - А кто это? - тормозила она.
        - Вот мы и хотим узнать, кто. Открывай! - дал он команду, пока бабуля не убежала.
        Консьержка замерла, глядя на труп вытаращенными глазами, через незначительную паузу завыла:
        - И-и-и… Ой, да что ж это…
        - Кто? - напористо спросил Катков.
        - Семен Кириллович…
        - Галдин? - уточнил Катков.
        - Он. Ой, как же так… - И вдруг выть перестала, растерянно, вместе с тем подозрительно обвела глазами присутствующих. - А почему он тут?
        - Несчастный случай, - сказал Катков, взял ее за локоть и повел к выходу. - Большое спасибо, уважаемая. Кстати! Не поможете составить фоторобот племянницы? Очень нужно, очень.
        - Как это? - хлюпая носом, спросила она.
        - Вам будут показывать глаза, носы, губы на экране, а вы будете говорить, похожи они на черты лица племянницы или нет. Это как в кино, разве не видели?
        - А, поняла. Ох, совсем плохая стала. Вам портрет ее нужен?
        - Совершенно верно.
        - Так вы без меня обойдетесь, - всплеснула она руками. - У нас в подъездах камеры подсматривают.
        На лице Каткова ясно прочиталось: что ж ты нам раньше не сказала, старая дура? Но он еще раз поблагодарил:
        - Огромнейшее спасибо. Вас отвезут, как мы обещали. И вот еще что: если Галдиным будут интересоваться, обязательно спросите у них имя с фамилией и позвоните мне.
        - Да, да, да, - закивала она.
        - До свидания. - Освободившись от старушки, он повернулся к Олегу: - Поехали, нам нужна санкция на обыск.
        - Бабаджанова? - изумился тот.
        - Штаны не порви при широком шаге. У Галдина в квартире сделаем обыск. Сегодня же. - Идя к остановке, Катков не упустил момента преподать ценный урок Олегу баюкающим тоном: - Даю бесплатный совет, так как ты молодой и неопытный. Влиятельные люди, Олег, имеют большое преимущество: деньги и связи. Когда такие, как мы, лезут к ним незваными, они обнажают клыки и выпускают когти. На тех клыках и когтях твои кости затрещат, как сухие ветки, а потом ты будешь числиться без вести пропавшим.
        Глава 13
        Дана разложила на полу полукругом добытые в квартире Галдина трофеи, сама уселась, по-турецки скрестив ноги, в центре, поставив рядом кружку с горячим кофе. С чего же начать? Хочется сразу все охватить, а так не получится. Вот если б сейф открыть… Но это из области недоступных мечтаний. Дана решила подождать Богдана, может, он придумает, как открыть железный ящик. М-да, не повезло Богдану встретить Дану, а ей потрясающе повезло. Он же находка, редкий образчик человека, который не может отказать в силу мягкости характера. Такой большой, а мягкий, как пластилин, Дана раскусила его: все эти на первый взгляд грубости - «ду… дура», повелительные жесты, устрашающий вид - ерунда. Ему трудно разговаривать, он как умеет, так и выражает мысли. Главное, он не способен отказать, отсюда ее не выгонит. Дана не боялась довериться ему, предполагаемая тьма сокровищ, из-за которых убили Галдина, не вскружит ему голову, Богдан не убьет ее из-за них. Все, что найдут в сейфе, она предложит поделить пополам, лишь бы открыть его, так-то! Но пора браться за дело.
        Дана взяла ежедневник, открыла. Записей было много уже на первой странице, сделаны они небрежно, вкривь и вкось, впрочем, это рабочая тетрадь, зато почерк читабельный. Что тут «любимый дядя» накатал? Наверное, нужно читать с последних страниц, продвигаясь вперед - так будет более понятно, чем он занимался последние дни, с кем встречался. Дана взяла пальцами все страницы разом и веером пролистывала…
        Ой, стоп! Что-то мелькнуло. А по идее, записи должны заканчиваться третьим числом. Она слюнявила палец и пролистывала страницы… есть! На листе цифры. Две латинских буквы FB, потом цифры, потом еще две буквы B и цифра… Что это такое? Вдруг Дана подпрыгнула:
        - Цифры?!! Боже мой! - Она схватилась за грудь, унимая разбушевавшееся сердце. - Это код… код сейфа. А я считала себя неудачницей.
        Дана легла на живот перед железной коробкой, потерла пальцами и посмотрела в запись. Набрала первые цифры… всего пять ячеек, куда надо внести код, а в записи цифр восемь, плюс еще одна после последней буквы. Многовато. Но она попробовала открыть сейф.
        - Фиг вам, - разочаровалась она.
        Дана начала остервенело набирать код, начиная со второй цифры, потом с третьей - нет. Пробовала разные варианты - справа налево, через одну цифру, - бесполезно. Она подперла щеки ладонями, вздохнула. А ведь неспроста Семен Кириллович написал эти цифры отдельно, почти в конце ежедневника. Написал, чтобы не забыть. Они что-то означают.
        - Ничего, ничего, - взволнованно проговорила Дана. - Я тебя все равно вскрою. Кувалдой разобью, взорву, но вскрою. А пока изучу записные книжки и компьютер.
        На мобильник Семена Кирилловича поступали звонки, Дана не отвечала, лишь смотрела на дисплей, кто звонит. Ни одного звонка от Зоси. Дана ей тоже не ответила бы, однако мысли ее часто возвращались к этой гюрзе. Она понимала, что Зося после вчерашней неудачи кровно заинтересована забрать ключ и убить ее, потому обязательно будет искать Дану. И сейчас, читая исписанные страницы и делая закладки, она попутно вспоминала, что выболтала Зосе.
        В квартире Галдина шел обыск, а Катков разговаривал с охранником нескольких домов, подключенных к единой системе слежения. В случае ограбления, зафиксированного видеокамерами, охранник обязан вызвать наряд милиции. На мониторе девушка, по виду не преступница, да сколько сейчас таких внешне смирненьких овечек выходит на панель, занимается воровством и мошенничеством - ни одна статистика не даст точных цифр, все они будут удручающе занижены.
        Так вот эта девушка… Наметанный глаз Каткова заметил в том, как она открывала квартиру Галдина, некую неестественность. Девица долго копалась, подбирая ключи. Неужели Галдин, дав ей связку, не показал, какими ключами открывается дверь?
        - Пленочку нам предоставите на пару деньков? - спросил Катков.
        - Попробовал бы я не дать, - усмехнулся охранник. - А что случилось?
        - Да так, некоторые неясности, - отговорился Катков. - Я буду в пятнадцатой квартире.
        - Принесу.
        - И еще. Кто бы ни подошел к этой квартире, нам нужны пленки с этими людьми.
        - Сделаем. И по смене передам.
        - Благодарю вас, - сказал Катков и выкатился из помещения.
        Он вернулся в квартиру Галдина, Балясин был здесь же: ему интересно все, что связано с продырявленным костюмом. Криминалист Ухов, мужчина в расцвете сил и очень импозантный, сразу же обрадовал его:
        - Отпечатков море. Повсюду и свеженькие.
        - Одни и те же? - полюбопытствовал Катков.
        - Нет, конечно. В основном два вида. Один вид, безусловно, самого Галдина, а вот второй… Глеб Аркадьевич, вторые отпечатки похожи на те, что мы сняли с пистолета и ключа зажигания.
        Катков уставился на него с тупым безразличием, но те, кто его хорошо знал, поняли, что он впал в задумчивый транс.
        - Как это похожи? - недоуменно приподнял плечи Олег. - Вы не ошибаетесь?
        - От ошибок никто не застрахован, - не возражал Ухов. - С моей стороны будет нескромностью, но я занимаюсь отпечатками пальцев на протяжении двадцати лет, и, полагаю, у меня глаз стал как алмаз. К тому же эти пальчики у меня не затертые, потому что других не было за последние сутки. Конечно, сравнение покажет, прав ли я, но будьте уверены, что прав. Помимо характерных бороздок, есть отметина, не позволяющая ошибиться, - это маленький шрамик, видимо, был порез.
        - Получается, убийца застрелил Галдина, потом привез его в рощу за городом, вдобавок побывал в квартире, - подвел итог Олег.
        - Выходит, так, - вышел из транса Катков.
        - А была здесь племянница, - изумился Олег.
        - Вопрос: племянница ли? - усмехнулся Балясин.
        - По-вашему, убийца молоденькая девчонка? - не верилось Олегу.
        - Ты, Олежек, не знаешь современных девчонок, - сказал Балясин. - Тебе следует криминальные передачи смотреть, это твоя, если хочешь, учеба, а учиться человек обязан всю жизнь. Так вот, в одной шла речь о зверском убийстве целой семьи, осталась одна дочь. Мама, папа, дедушка и бабушка были людьми состоятельными, безумно любили единственное чадо, а она любила отморозка, ей исполнилось чуть больше двадцати пяти. У нее осталось две квартиры, папин бизнес, счет в банке. Отморозок с дружками расстреляли родителей из обрезов на ее же глазах. Они думали, план идеален, менты олухи, а менты раскрыли преступление. И знаешь, Олег, план придумала доченька. Ее либидо оказалось дороже жизни папы с мамой и дедушки с бабушкой. Разумеется, не последнюю роль сыграли и деньги, их жаждал отморозок. А ты говоришь: девчонка.
        Катков воздержался от каких-либо комментариев, вошел в кабинет, где орудовали милиционеры и скромно стояли у стенки понятые.
        - Нашли что-нибудь?
        - Ничего стоящего.
        - Ищите, - сказал Катков и добавил занудливым тоном: - Ищите записные книжки, пометки на листах, документы, тайники и все, что хоть немного прольет свет на его частную жизнь.
        Вставала Неля только для того, чтобы поесть, затем бухалась на диван и спала. Между сном и бодрствованием она умудрялась подумать о своем бедственном положении. Туча напугал ее, но она уяснила, что им позарез нужна Дана, значит, чем дольше ее не найдут, тем дольше проживет Неля.
        Самое хреновое в данной ситуации, что ни одним телефоном она воспользоваться не сможет. Обычный под контролем сторожей, а мобильный выбыл из строя. Неля надумала принять душ днем, Аслану достаточно было открытой двери, он стоял на пороге комнаты, не заглядывая в ванную, у Нели появилась слабая возможность позвонить. Она вытащила трубку из пачки с порошком, попыталась включить, а батарейка тю-тю. Села проклятая батарея! И как ее зарядить? Розетка находится под выключателями между туалетом и ванной. Но это же невозможно - воткнуть в нее зарядное устройство и подключить к трубке. Выродки заметят, когда пойдут в сортир или в ванную мыть руки, умыться, чтоб сон прогнать. Единственная надежда сдохла вместе с батарейкой! Неля теперь полностью в руках выродков - чтоб их менты перестреляли… кроме Дейла - Гоши. Его редчайших способностей жалко, пусть уж и другие бабы попользуются.
        Однако выход ищут, наверное, даже в камере смертников, Неля искала тоже, но пока не находила. Вечером Аслана сменил, к радости заложницы, и Дейл-Гоша, у нее появилась возможность оторваться. Что там той жизни, если и без того тебе ее сократят.
        Зося пришла в ресторан раньше Нереды на полчаса. Не привыкшая к поражениям, она чувствовала себя подавленной после вчерашней неудачи. Да, она решилась на безумный поступок, не подозревала, что способна и на такое. Да, она не только ключ хотела отнять, но и убить девушку. Против Даны Зося ничего не имеет, она даже понравилась ей своей первобытной открытостью, простотой и наивностью, но ситуация вышла - хуже не придумаешь. Зосей руководил расчет: если девчонка попадет в руки тех, кто ее ищет, а она обязательно попадет к ним, язык ей развяжут. Конечно, знает Дана мизер, но этого с головой хватит, чтобы и Зосю приговорить. В общем, вопрос стал ребром: жить или не жить. А чтобы жить, надо уничтожить Дану, тогда появится маленькая надежда, что все обойдется.
        После первого шока, в прямом смысле обесточившего разум, подавив панику, Зося включила логику. У Бабаджанова она простилась с Семеном в одиннадцать, а где-то в половине двенадцатого он был убит. По словам Даны, Семена спрашивали, кто надоумил его совершить кражу, значит, об участии Зоси не подозревают. Есть надежда, есть. Но Дана может ее разнести вдребезги.
        А ведь сложилась идеальная ситуация, которая неожиданно повернулась против Зоси. Никак она не предполагала, что глупышка Дана окажется такой проворной, ей будто сообща помогают силы ада и рая. Вот нелепость: она, Зося, не сумела застрелить безоружную простушку! Стрелять по человеку ей было нелегко, внутри укоренился запрет на убийство, так и должно быть, но… не в данных обстоятельствах.
        Где же теперь найти Дану? Есть один ориентир - некий Богдан, правда, он прогнал девушку. И все же. Она говорила, деваться ей некуда, что, если вернулась к Богдану? Или, к примеру, он знает ее местонахождение, а о нем самом, кроме имени, ничего не известно. Как это - ничего? Он великан, похож на гориллу, работает шеф-поваром в элитном ресторане. Этого более чем достаточно, Зося найдет его, к тому же однажды она видела Богдана.
        Нереда устроился на стуле, надел улыбку с плюсом. Как же Зосю тошнит от белых воротничков и стильных галстуков, от киношных улыбок во весь рот и псевдозначимости. Но Зося не заметила, как сама стала такой же.
        - Принес? - спросила она, придав лицу выражение беспечности, очень помогающее в общении с личностями наподобие Нереды.
        Он положил на стол пакет, пододвинул к ней, Зося развернула его на коленях - два загранпаспорта, два российских. Ах, сколько было планов с Семеном… Пряча деньги, переданные Зосей, во внутренний карман пиджака, Нереда поинтересовался:
        - Куда же Сеня пропал? Я звонил ему несколько раз.
        - Я разве не говорила? - Зося намеренно, с излишней показухой собиралась уйти, чтоб не оставить времени Нереде на вопросы. - Он в отъезде.
        - Это я помню. А что, туда связь не доходит?
        - Не знаю, я не звонила ему. Извини, мне пора.
        - Куда ты так торопишься? - протяжно, вместе с тем недоуменно спросил он. - На работу ночью не ходят, детей у тебя нет…
        - Устала сегодня, хочу пораньше лечь спать.
        - Сеня мой приятель, меня, естественно, раздирает любопытство, где он, почему неожиданно пропал и ничего при этом не сказал. И почему продал меня тебе. За корочки светит и мне, и тем, кто их делал, много-много…
        - Полагаешь, я побегу в милицию с доносом на тебя, Сеню и себя? - немного импульсивно, потеряв контроль, сказала Зося.
        - Женщинам я не доверяю.
        - Но мне доверяет Семен, - парировала она. - Паспорта и для меня сделаны, там мои фотографии. Или ты меня не узнал?
        - Одно дело, когда корочки неизвестно кем добыты, а другое, когда попадаешь на крючок дамочке.
        - Слушай, что ты от меня хочешь? - с вымученной интонацией спросила она. - Приедет Семен, предъявишь претензии ему, а я еле на ногах держусь, у меня был трудный день. До свидания.
        В машине она ударила ладонями по рулю, выражая злость на себя. Не стоило раздражаться на Нереду, не стоило ставить его на место. Приятель - ха! Семен сам его побаивался, поддерживал дружеские отношения лишь с целью выуживать из него сведения.
        - Да ну его в болото, - выезжая с места стоянки, сказала себе Зося. - Паспорта получила, уехать могу в любой момент.
        Одно худо - Нереда знает, как ее зовут в поддельных документах. Впрочем, на новом месте Зося добудет другие документы, были б деньги, а пока есть поважнее задачи. Она петляла по безлюдным переулкам и кое-что заметила. Присматриваясь к машине сзади, Зося поняла, что не ошиблась, это «хвост». Но кто и с какой целью едет за ней? Выяснить, где она живет, а потом…
        Зося нажала на газ, гнала машину, зная, что догонять всегда сложнее. К тому же вряд ли те, кто преследует ее, хотят, чтоб она заметила их. Тем не менее волнение мешало ей сосредоточиться только на побеге, Зося панически копалась в памяти, где и когда они с Семеном допустили ошибку, в чем именно.
        Довольно скоро она убедилась, что сзади нет машин, выехала на просторную дорогу и помчалась в свое убежище. Но, очутившись во дворе дома, она некоторое время прислушивалась к звукам улицы, стоя близко от ворот. Мотор не ревел, значит, она оторвалась от «хвоста», а возможно, преследование ей почудилось. Зося взбежала на крыльцо, открыла ключом дверь и, еще раз послушав улицу, вошла в дом. Пройдя две комнаты, она задержалась в проеме третьей и тихо спросила:
        - Ты не спишь, Ада?
        - Нет, - отозвалась та.
        Зося вошла, тщательно закрыла дверь, словно в доме еще кто-то есть, но они были одни. Она опустилась на краешек кресла, положила локти на колени, свесив кисти рук вниз, и будто впала в забытье. Поза опустошения или тупика, что почувствовала Ада.
        - Что еще случилось?
        - М? - подняла на нее глаза Зося.
        В рассеянном свете настольной лампы и на темном фоне подушки лицо Ады было особенно ужасно. Это лицо не человека, а монстра, будто его резали, мяли, жгли, что, в сущности, так и было. Она попала в крупную аварию, обгорела и поранилась, повредила позвоночник, чудом осталась жива. Несколько операций не принесли ожидаемого результата, Аду не столько волновал позвоночник, тут она рассчитывала на собственное упорство, сколько изуродованное лицо. На очередной пластике ей не повезло - внесли инфекцию, в результате облик дополнительно пострадал. Но у Ады завидные воля, мужество и желание жить не калекой, а полноценным человеком. Многочасовые тренировки подняли ее на ноги, разумеется, бегать она не стала, но при помощи костылей ходит, а не привязана к инвалидной коляске. В ближайшем будущем Ада намерена вновь попытать счастья у пластических хирургов, а пока живет скрытно, никто из бывших знакомых не знает, что она жива. Именно Семен и Зося распустили слух, будто Ада скончалась в клинике, а лечилась она далеко.
        - Я спросила: что еще случилось? - повторила Ада.
        - Мне показалось… за мной ездила машина.
        Ада с трудом села на постели, некоторое время ее маленькие глаза обыскивали Зосю, наконец она сказала:
        - Не слишком ли ты преувеличиваешь опасность? Сеня не мог сдать тебя.
        - А я не говорю, что он сдал. Без него догадаются… или уже догадались, кто ему помогал. Машина ехала за мной, Ада, я удачно оторвалась.
        - Догадались, кто помогал? На основании чего ты так думаешь? Для всех вы с Семеном просто знакомые, у которых нет общих интересов. С таким же успехом я могу думать, что и обо мне знают правду.
        - Видишь ли, Ада… - поспешила объясниться Зося. - Мы не знаем, как попался Семен, но он же попался. Не знаем, кто конкретно его раскусил…
        - Да что тут знать! - вставила Ада, Зося ее перебила:
        - Убили Семена в доме Бабаджанова, а кто рискнет убивать в чужом доме? Значит, Бабаджанов сам что-то пронюхал и надумал использовать Галдина в своих интересах, так? А что ему известно - неизвестно нам, так?
        - Какого же черта ты шляешься, если думаешь, что тебя пасут?
        - А Дана? Необходимо найти ее.
        Зося не рассказала о встрече с Нередой, о паспортах, которые сделаны втайне от Ады, так сказать, для страховки. Аде с ее маниакальной подозрительностью необязательно знать об этом. Но Нереда не дурак, догадался, что у Зоси с Сеней серьезная и крепкая связь, а также левые и опасные делишки, раз им понадобились паспорта. Дана права: каждый сам за себя, Зося не собирается всю жизнь провести с Адой на правах сиделки, пока же исполняет она именно обязанности сиделки.
        - Я весь день думала… - сказала Ада. - Может, девчонка солгала тебе? Семена не убили, а прячут?
        - Она не лгала, Ада. У нее слишком много доказательств. А сегодня я на всякий случай проверила…
        - Проверила? Как ты проверила?
        - Звонила в службы, говорила, что пропал мужчина, описывала приметы Семена. Меня пригласили на опознание трупа.
        - И что? - нетерпеливо подгоняла ее Ада.
        - Это был Семен. Я, конечно, якобы не узнала его…
        - Ты тупица, - процедила зло Ада. - Бог тебе дал все: красоту, здоровье, удачу, мозги, но забыл положить в них разум. Зачем поперлась в морг? Тебя могли взять под наблюдение, вот тебе и ответ - откуда «хвост». И почему ты не привезла сюда девчонку? Не умеешь стрелять - не берись.
        Ада перешла на повышенный тон. Невозможность выйти на люди, отвращение к собственному отражению в зеркале, увечья сделали ее характер невыносимым.
        - Да, я поторопилась, - согласилась Зося. - Хотела, получив ключ, оставить девочку за городом… ее труп оставить.
        - Идиотка, - более спокойно бросила Ада, отвернув от нее свое отвратительное лицо. После паузы, не глядя на Зосю, она заскрипела: - Ах, Сеня, Сеня… подвел нас, подвел. Но, может, не все так безнадежно? При условии, если ты найдешь девочку первой. Думаю, прятаться и вести поиски Даны одновременно невозможно. Вернись к обычной жизни, веди себя как ни в чем не бывало, у тебя природная артистичность…
        - Нет, - слабо возразила Зося.
        - А ты подумай. Если б о твоем участии догадывались, тебя положили бы вместе с Семеном. Пока прятаться не имеет смысла. Получишь возможность открыто искать Дану. Иди.
        Зося поднялась в комнату под крышей, не раздеваясь, упала на софу. Ада зла на весь свет, а если б узнала, что Зося давно, еще до аварии, спала с Семеном - официальным любовником Ады, - уничтожила бы ее. Ада не заставляла его ложиться с ней в постель после перенесенных мук, у нее хватало ума и понимания, что безобразная женщина даже себе противна, но она не потерпела бы неверности. Типичная собака на сене. А если рассуждать здраво, то как бы она уничтожила их? Разве что костылем размолотила б убранство в этом доме или подлила бы яду в чай. Глупо переживать из-за того, чего быть не может. Просто существуют барьеры, которые не так-то легко преступить, Зося многим обязана Аде, и ей самой неприятно из-за собственного предательства. Уехать бы… Но на это нужны большие деньги, чтобы начать сначала и не с нуля, с нуля уже не получится. А добыть можно их одним путем - найти Дану.
        Глава 14
        Ударные новости она приберегла на утро. Человек, вернувшийся поздно с работы, без сомнения, зверски уставший, озвереет дополнительно, когда ему дадут сейф и скажут: открой. Решив вначале подлизаться к Богдану, Дана встала пораньше и засуетилась на кухне, занимаясь истинно женским занятием - завтраком. Ей хотелось приготовить что-нибудь особенное, нетипичное в обыденной жизни, а кулинар из нее никакой. Дана изучила шкафы - чего только здесь нет, можно полк прокормить. Всяческие коробки с надписями на иностранных языках, включая иероглифы, - это все не подойдет. В холодильнике она обнаружила мясо - сто процентов не угодит шеф-повару, кормившему принцев. Остается нарезать окорок, колбасу, сыр и красиво разложить на тарелках.
        Появился гиппопотам Богдан с мрачной физией, надо полагать, ему не очень радостно снова видеть Дану. Она улыбнулась:
        - Доброе утро.
        Небрежный кивок в ответ - это все, на что он способен. Осмотрев стол, Богдан достал сыр сулугуни (обычный его, видите ли, не устроил), яйцо, которое взбил миксером, потом обмакнул ломти сыра, затем обвалял их в сухарях, положил на сковородку жарить. Сыр жарит - черти что! Дана подала ему чашку с кофе, как какая-то прислуга графу, он взял, снисходительно кивнул - мол, спасибо.
        - Что за ящик? - спросил Богдан без заикания.
        Увидел-таки! А казалось, она надежно спрятала его за креслами, на которых спала. Ну, раз так, то скрывать ни к чему.
        - Это сейф. Обыкновенный сейф. - (Молчаливый вопрос с его стороны Дана поняла.) - Я вчера была в квартире Семена Кирилловича, забрала ноутбук, сейф и записные книжки. Между прочим, я нашла интересную запись, состоящую из одних цифр, но это не код сейфа, у меня не получилось открыть. Или я не понимаю, по какому принципу набираются цифры. Ну что ты хмуришься?
        - В… в… воровка, - резюмировал Богдан. При этом не выразил ни эмоций, ни отношения к факту воровства, что уже неплохо.
        - Галдин отдал мне ключ, значит, отдал все, что этот ключ прячет, - убежденно сказала Дана. - Если хочешь, я его наследница, имею право…
        - Не им… меешь. - Богдан поставил перед ней тарелку с ломтиками жареного сулугуни. - Ходила в прок… к…
        - Не ходила. Пойми, мне попал в руки сейф, а там, я уверена, лежит то, за что убит Семен Кириллович. Глупо не посмотреть, что это такое. У меня план: давай откроем сейф, если там сокровища, поделим поровну, я не жадная.
        Выразительно покрутив пальцем у виска, Богдан приступил к завтраку. Собственно, Дана предполагала, что тугодум, жираф и толстокожий носорог, до которого все доходит с большим опозданием, не воспримет ее идею сказочно обогатиться в один миг. Он принципиальный и порядочный - вот невезуха! Безусловно, это ценные качества, особенно в положении Даны, не подари ей судьба Богдана, ее давно пришили б. Но отказываться от денег… он с головой не дружит. Дана сама девушка порядочная, правда, не всегда принципиальная, но попала она в обстоятельства, которые диктуют свои правила, тут не до высоких нравов. Ой, сколько же над ним надо работать…
        - Но почему? - спросила Дана. - Тебе не нужны деньги? - (Нет, он заика, тормоз, еще и глуховат.) - Между прочим, мне терять нечего.
        - Мне есть. - Не глухой, к счастью, значит, можно пробить его.
        - Богдан, эти люди… включая Зосю… они конченые. Так легко убить человека… они не люди. И меня убьют, если найдут, а я не хочу. Галдин сам подбросил мне ключ, он подавал мне знаки глазами, указывал на него.
        - К… как твоя п… п… подруга? - сменил он тему.
        - У нее сидят убийцы, караулят меня, - потухла Дана.
        Выгоняет, да? Ничего, существуют приемы, воздействующие на порядочных и принципиальных людей. Дана всхлипнула раз-другой, дрогнул ее голосок:
        - С твоей стороны, Богдан, нехорошо выгонять девушку, зная, что ее убьют. Моя смерть ляжет грузом на твою совесть, тебе потом будет мучительно стыдно до конца твоих дней.
        Богдан кисло поморщился, но слезы подействовали на него.
        - Я не в… вы…гоняю.
        - Да нет, знаю, что я тебе в тягость, - поскромничала Дана. - Но когда открою сейф, уйду… то есть уеду далеко-далеко. Воспользуюсь советом Зоси. А ты не мог бы купить мне слуховой аппарат, ну, каким доктора пользуются, прослушивая пациентов? Деньги я тебе дам.
        - Ст… стетоскоп?
        - Может, и стетоскоп, я не знаю, как называется эта штуковина, к врачам не обращаюсь.
        - Зря. У т… тебя голова п… п… пробита.
        - Моя голова целая. Так купишь?
        - За… зачем?
        - Я видела в кино, как открывают сейфы. Стетоскопом прослушивали сейфы, прокручивая цифры. Когда попадаешь на верную цифру, должен быть щелчок, но услышать его можно только через стетоскоп. Это очень просто. Вот.
        Богдан исторг вздох, похожий на стон.
        В кабинете следователя Каткова Олег и еще пара оперативников смотрели единственный в своем роде детектив с единственной актрисой - племянницей Галдина, которая тащила по полу к лифту сумку с чем-то невероятно тяжелым.
        - Что она тащит? - озадачился Олег.
        - Расчлененный труп, - хихикнул оперативник Санин. - Остальные части тела во второй сумке. А вот и вы, Глеб Аркадьевич, секунд на десять опоздали.
        Стоя в пассивной позе перед телевизором, Катков, без перерывов хлебавший чай, не соизволив вынуть из кружки чайную ложку, косо взглянул на него, потом снова уставился на экран, когда Олег вернул запись. Да, несколько секунд, можно сказать, катастрофически помешали следствию, а девчонку выручили. Стоило ей задержаться, Катков уже допрашивал бы ее. Вошел мужчина, передал Каткову несколько листов, вышел.
        - По-моему, предмет с углами… - предположил второй оперативник, Цибаев, очень ответственный и очень серьезный.
        - Что? - очнулся Катков.
        - Внутри сумки что-то наподобие куба, - указывая пальцем на экран, сказал Цибаев. - Посмотрите, Глеб Аркадьевич, когда она натягивает ручки и тащит сумку, внизу обозначаются два угла. Это какой-то ящик. Олег, верни назад.
        - Да, да, - согласился Катков, присмотревшись. - Ладно, выключайте. Итак, отпечатки пальцев на пистолете, из которого убит Галдин, идентичны отпечаткам на ключе зажигания, те же пальчики - и много - в квартире убитого. Оставила их эта девочка, уже можно сказать точно. Ибо! На ручке двери в том месте, за которое она бралась, что зафиксировано камерой слежения, ее отпечатки, как и в квартире. Подозреваемая…
        - Ничего себе - подозреваемая, - хмыкнул Олег.
        - Пока не доказана вина, она подозреваемая, - назидательно сказал Катков.
        - А тут и доказывать нечего, - потянуло поспорить Олега. - Наглая, самоуверенная преступница. Оставила пальчики везде, где нельзя…
        - Она начинающая, неопытная, - весело сказал Санин. - Поэтому забыла стереть пальчики.
        - Я продолжу, - вернул их внимание к себе Катков. - Из квартиры Галдина подозреваемая вынесла нечто очень тяжелое, предположительно, ящик…
        - Сундук с бабками, ради которых она безжалостно пришила дядю, - подбросил идею Санин.
        - А почему пачку бабок на столе оставила? - ввернул Олег.
        - Не заметила.
        - Вот ее портрет, - сказал Катков, подхватив листы с изображением Даны. - Заметьте, это не фоторобот, а живой снимок, увеличенный. К счастью, камера зафиксировала удачный ракурс, узнать ее не составит труда. Первостепенная наша задача - найти девушку. Вы двое этим и займетесь, Олег работает со мной. Опросите всех жителей города с фамилиями Галдины…
        - Глеб Аркадьевич, мне кажется, она не племянница, - сказал Олег.
        - Мне тоже. Но это простейший путь, он имеет право на существование и, кстати, может оказаться верным. Далее. Она молоденькая, значит, где-то учится или училась, проштудируйте школы, учителя должны ее помнить…
        - Она могла учиться не в нашем городе, - подал голос Цибаев.
        Красноречивый взгляд Каткова ясно говорил: не лезь поперед батьки в пекло, он продолжил:
        - У нас в запасе есть и другие средства. Объявим розыск, не исключено, что она убралась из города, хотя это маловероятно.
        - Почему маловероятно? - спросил Олег. - Столько наследила! Ей в самую пору убраться подальше отсюда.
        - Меня как раз и настораживает именно то, что наследила слишком много, - сказал Катков. - Неужели она безнадежная, дремучая дура? Не смотрела кино, не читала книг?
        - Молодежь сейчас читает только эсэмэски, - вставил Цибаев. Ему всего-то лет тридцать, от молодых, по мнению Каткова, недалеко ушел, но себя он уже вычеркнул из их состава.
        - Любой преступник заботится о самосохранении, любой! - Нет охоты объяснять прописные истины, а приходится, посему тон Каткова теперь напоминал жужжание мухи. - Будь то малолетний воришка, опытный рецидивист или новичок. В данном деле странность состоит в том, что подозреваемая не позаботилась о себе. Это первое. Второе. Если девочка застрелила у Бабаджанова Галдина, то как она доставила его в машину? Труп перенесли в багажник, о чем свидетельствуют пятна крови с внешней стороны машины.
        - У нее был сообщник, - подсказал Олег.
        - Естественно, - буркнул Катков. - Почему сообщник не напомнил ей, что пальчики надо стирать везде, к чему они прикасались, а еще надежней работать в перчатках? Кстати сказать, отпечатков в машине нет, кроме как на ключе и пистолете.
        - Стерла, - развел руками весельчак Санин.
        - А пистолет, из которого стреляла, забыла протереть? - последовало вялое возражение от Каткова.
        - Что, если ствол сообщник подбросил втайне от нее? - предположил Олег. - Короче, подставил девчонку.
        Каткову надоело опровергать очевидную чушь:
        - Ответ даст подозреваемая, а я дал команду развесить фото девочки на щитах в местах массового скопления людей.
        - Да кто читает наши листовки? - махнул рукой Санин.
        - Стукачество культивировалось у нас на протяжении многих десятилетий, - поднял указательный палец Катков. - Оно у нас в крови, так что надежда есть.
        - Может, дать сводку на телевизионные каналы? - предложил Олег. - Мол, разыскивается девушка и так далее?
        - Вот этого не надо, - отказался Катков.
        - Но почему? - недоумевал Олег. - На щитах же ее фото развесят.
        - На щиты она не обратит внимания, щиты изучают очень дотошные люди, а телевизор, мне думается, девочка смотрит. Пока необязательно ставить ее в известность, что она разыскивается органами, так мы выиграем время, и, может быть, кто-то откликнется на призыв в листовке. Все ясно? Олег, едем к Бабаджанову.
        Зося накрыла стол на крошечной веранде. Этот дом хорош тем, что вокруг полно зелени, а виноградник обвивает его полностью. Зелень скрывает двор, Зося имеет возможность хотя бы побыть на свежем воздухе и не бояться, что ее увидят. Соседи живут своей жизнью, носа к ним не суют.
        На костылях приковыляла Ада, с трудом - от помощи Зоси отказалась - опустилась на стул, рядом поставила костыли, прислонив их к стене. При дневном освещении на нее можно смотреть без содрогания, впрочем, Зося, наверное, привыкла к ней. Ада скрюченными пальцами (в аварии повредились сухожилия и пока не восстановились после операций) размешала сахар в чашке с кофе, задумчиво глядя в одну точку. Она была не расположена к разговорам, Зося это заметила, но их все равно не избежать, поэтому сама затронула больную тему:
        - Не понимаю, в чем Семен прокололся?
        - Что теперь гадать, - кривым ртом произнесла Ада, не посмотрев на Зосю. Она была раздосадована своими неудачами, зла на Галдина, Зосю. - Значит, оплошал, где-то неосторожно ляпнул лишнее. С кем он последнее время часто выпивал, встречался, тебе известно?
        Зося отрицательно мотнула головой, хотя подумала о Нереде.
        - А надо выяснить. Неизвестно, чем этот человек тебе навредить способен. Кстати, Бабаджанова должны были убить, Семен знал об этом, я допускаю, что по дурости он вмешался.
        - Нет, нет, этого не может быть. В планы Галдина не входило предупреждать Бабаджанова, я точно знаю, да и ты тоже. Кто, скажи на милость, будет убивать своего спасителя? А убит Семен у Бабаджанова… не понимаю.
        - И я не понимаю. Ты подумала о моем предложении? - перешла к другой теме Ада.
        - Выйти на свет божий? - скептически усмехнулась Зося. - Ада, меня уже пасут, ты забыла?
        - О тебе ничего не знают, Семен им не сказал, вспомни рассказ Даны. Кто ездил за тобой, неизвестно, возможно, тебе действительно показалось. Видишь ли, когда ты появишься с безгрешным личиком, похлопаешь глазками, то поставишь в тупик убийц Семена. Прячется тот, кто виновен, а ты объявишься. Скажешь, ездила к больной сестре, маме, дедушке и тому подобное. Это называется психологический ход…
        - Который сведет меня в могилу, - вставила Зося.
        - Не сведет, если не будешь дурой. Нам нужна Дана вместе с ключом.
        - У меня есть план, как ее найти, сегодня же займусь этим.
        - Как знаешь. Учти, времени у нас нет.
        - Я возьму твою машину?
        - Бери, мне она ни к чему. Зося, все надо сделать быстро и убраться отсюда.
        - Конечно, - кивнула Зося, поднимаясь.
        Как она жалела, что ввязалась в это дело. Ада права, бог забыл в ее мозги положить ума.
        К часу дня дед Даны продал зелень. Свернув тряпичные сумки и перевязав их бечевкой, сунул под мышку и не спеша направился к выходу. Он никогда не пропускает лотки с мелочовкой стоимостью по пять-десять рублей. Все это добро отнято таможенниками на границе с Украиной, которая недалеко, у тех, кто вез товар контрабандой. А товар… дребедень, да и только. Но в хозяйстве пригодится. Тот же сантиметр стоит дороже в магазине, а здесь копейки. Игнат Ефимович купил за пятак деревянную лопатку, а то нынешние сковородки не терпят царапания ножей и вилок, его рассеянный взгляд прошелся по стене, где был выход, да так и застрял. Игнат Ефимович приблизился…
        - Е-мое! - вырвался у него возглас удивления, потрясения, и черт знает какие еще чувства охватили Игната Ефимовича. Он воровато огляделся, достал очки и надел их на нос.
        На листовке была изображена Дана. Крупным планом! Разыскивается!!! Обалдевший Игнат Ефимович достал мобильный телефон.
        - Дед, что случилось? - послышался бодрый голос внучки.
        - Ты где? - дипломатично повел он диалог. Хотя и почувствовал некоторое облегчение, ведь, судя по голосу, Данка жива и здорова. Но почему ее разыскивают? Имени не написали, одни приметы.
        - Я в отъезде, - ответила она. - Меня отправили…
        - Брехуха! - взорвался дед, покончив с дипломатией. - Ну-ка, говори, мерзавкина дочь (мерзавкой он называет собственную дочь, отсюда Дана - дочь мерзавки), чего это тебя повесили?
        - Где повесили? Как это? Дед, ты что?
        - Я - что?! - вознегодовал он. - На доске у выхода с рынка среди разыскиваемых висишь. Твоя фотокарточка висит, напечатанная на листовке. Твоя, твоя, а не какая другая! Тебя ищет милиция. Висишь вместе с бандитскими харями и пропавшими без вести. Отвечай, паскудница: чего такого натворила, а?
        - Дед, ты не ошибся? - взволнованно произнесла она.
        - Я никогда не ошибаюсь! - рявкнул он в ответ.
        - А что там написано?
        - Сейчас. - Он опустил очки со лба на нос. - Читаю: «Разыскивается девушка, рост примерно метр шестьдесят - шестьдесят два, на вид щуплая, волосы черные, глаза карие, особых примет не имеет. Просьба сообщить о месте ее нахождения». И телефон, куда сообщить, поняла?
        - И все?
        - А тебе мало?
        - Скажи, какая на мне одежда на фотографии?
        - Одежды тут нет, тут одна твоя фотокарточка в кепке. Данка, ты куда влезла, что тебя милиция разыскивает?
        - Дед, я никуда не влезла, это какая-то ошибка. Но если у тебя будут спрашивать обо мне, говори, что не видел меня год, где живу, не знаешь…
        - Деда врать заставляешь? Меня, ударника коммунистического труда, врать учишь?! Я предупреждал, я говорил…
        - Не звони мне, дед, сама позвоню.
        Дана отключилась. Игнат Ефимович в сердцах сплюнул, огляделся и мгновенным движением руки попытался сорвать листовку. Она не оторвалась, но посередине получила значительное повреждение, теперь Данку не узнать. Сокрушаясь, ругаясь, высказывая вслух опасения с предположениями, он шел к машине. Наказал бог не одной дочерью, внучкой тоже!
        Глава 15
        Бабаджанов вполне доброжелательно встретил следователей в офисе. Если смотреть на табачного капитана непредвзятыми глазами, то он собой хорош - чему полтинник не помеха, и совершенно белая голова его не старит. Вдобавок спортивен, обаятелен, улыбчив, красноречив… тьма достоинств, которые способны оценить в полной мере только женщины. Если же смотреть предвзято, а Катков именно с этой точки зрения его оценивал, то Бабаджанов та акула, которую так и хочется подцепить на крючок. Глеб Аркадьевич перед походом к нему проштудировал биографию табачного капитана, а там сплошная патока. Бабаджанов честный и порядочный человек, бескорыстный меценат, борец (ага, именно борец!) за культурное наследие, деньги кидает к ногам обедневшего класса на ремонты, строительство жилья, в общем, совестливый богач. Катков зависти к нему не испытывал - слишком ленив для этого, - но был убежден, что у больших денег совести нет, абсолютно нет. А что такое табак - не надо и бабке рассказывать, это деньги - живые, наличные и очень много. К тому же, когда прибыльным предприятием, бывшим государственным, владеет один человек, то
дело здесь, как показывает практика, нечисто. И как при всей его кристальности объяснить покушение на Бабаджанова, совершенное полгода назад, которое так и повисло в воздухе? Как же быть с нелегальной продукцией, которую случайно
«поймали» на автостраде? Случайно, потому что ловили других контрабандистов. Дело не получило широкой огласки, якобы кто-то забыл сопроводительные документы или что-то не так поняли «ловцы», короче, Бабаджанов остался со знаком качества и в почете.
        - Позвольте полюбопытствовать, чем обязан, по какому вопросу меня удостоила чести прокуратура? - улыбнулся Бабаджанов, когда Катков и Олег уселись в кресла.
        Выспренняя фраза не прозвучала издевкой, однако Каткову она не понравилась, то ли заискивание в ней уловил, то ли надменность - сам не понял. Вальяжная поза табачного капитана, выражение его лица красноречиво говорили: я балдею от себя, потому что прост и доступен, наслаждайтесь общением со мной. Все эти манерные тонкости имели примитивную цель - провести четкую границу между удельным князем Бабаджановым и рядовыми следователями. Но у Каткова тоже есть цель, с нее он и начал:
        - Нас интересует Галдин.
        - Галдин? - переспросил Бабаджанов, будто запамятовал фамилию. - Меня он тоже интересует. Представьте, на работе не появляется, не предупредил, не позвонил. А чем он провинился перед вами?
        - Вина Галдина в том, что его застрелили, а нам поручили расследовать это убийство, - рубанул сплеча Катков.
        - То есть?.. - сделал удивленное лицо Бабаджанов, будто впервые услышал, что Галдин убит.
        - Галдина убили двумя выстрелами в спину третьего июня в половине двенадцатого ночи. Третьего июня он был у вас в доме…
        - Вы хотите сказать, его убили у меня на приеме? - Большие волоокие глаза Бабаджанова стали минимум в два раза больше.
        - Я этого не говорил, - сказал Катков уклончиво. - Труп Галдина найден в роще за городом в его же машине. Нас интересуют последние часы убитого.
        - Да нет… - протянул Бабаджанов, сканируя следователя глазами, словно подозревал, что тот его берет на пушку. - Нет, вы не то говорите… Галдин убит?! Простите, это какая-то чушь… Он фигура не того масштаба, чтоб его убивать.
        Катков, не тратя энергию на слова, достал из кейса стопку снимков, передал Бабаджанову. О! Капитан табака и сигарет разволновался - побагровел, ослабил узел галстука, потерялся и погас. Стопку не досмотрел до конца, кинул Каткову на стол, потер подбородок и выдавил:
        - Черт… Трудно поверить… Но это он.
        - Могу я рассчитывать на вашу помощь? - спросил Катков.
        - Да, конечно… А в чем она должна выражаться?
        - Мне нужен список гостей и тех, кто живет в вашем доме.
        - Я скажу личному секретарю, он составит список. Все?
        - Желательно вспомнить, кто, с кем и когда ушел…
        - Но этого я не могу знать, при всем желании вам помочь…
        - Тогда позвольте опросить ваших домашних.
        - Пожалуйста, - разрешил Бабаджанов. - Я позвоню домой.
        - А дом разрешите посмотреть?
        - Вы меня подозреваете? - напрямую спросил Бабаджанов. Стало заметно, как побелели его пальцы, сжимавшие авторучку, как задергались углы губ.
        - Видите ли, труп положили в багажник, отсюда следует, что убит Галдин не в роще, где мы его обнаружили. Поскольку он был у вас в тот вечер, то я допускаю, что убить его могли… где-нибудь неподалеку от вашего дома, так сказать, под шумок.
        - Хорошо, хорошо, - замахал руками Бабаджанов. - Смотрите где хотите. Извините, мне надо побыть одному.
        Катков встал, пошел к двери, но вдруг вернулся и протянул лист:
        - Еще минуточку. Вам знакома эта девушка?
        - Она тоже убита? - обомлел Бабаджанов.
        - Нет, к счастью. Так знакома?
        - Первый раз вижу.
        Катков спрятал в кейс снимок, сказал, неискренне улыбаясь:
        - Мы прямо сейчас поедем к вам в дом, вы уж позвоните.
        При виде четырехэтажной махины Катков выпятил губу:
        - М-да, в таком доме можно замочить человека, а потом долго его не найти.
        Он побродил по парку, но, елки-палки, попробуй определи место убийства! В маляве не сказано, где конкретно убили, просто написано - «в доме Бабаджанова», и все. Катков переговорил с охранниками, обходя тему убийства, всего лишь интересовался Галдиным, с кем и где видели его в одиннадцатом часу или чуть раньше. Охранники оказались инвалидами - слепыми и глухими.
        - На доме камеры слежения, - подсказал Олег, когда шли к особняку.
        - Угу, - неопределенно бросил Катков, переступая порог.
        В гостиной Тучкин предложил присесть, а также выпивку и напитки, нежданные и незваные гости отказались. О Галдине он тоже не мог ничего толком рассказать, кроме того, что приехал тот на личном автомобиле.
        - Где он оставил автомобиль? - уточнил Катков.
        - Въехал во двор, - ответил Туча. - У нас сбоку от ворот есть площадка, где гости ставят свой транспорт, но Галдин относится к приближенным людям, поэтому обычно оставляет автомобиль либо в гараже, либо за домом. А когда он выехал, я не знаю.
        - Вы хорошо с ним знакомы?
        - Смотря какой смысл вы вкладываете в слово «знакомы».
        - А разве это слово имеет несколько смыслов? - изумился Катков.
        - Имеет, - убежденно сказал Тучкин. - Есть шапочное знакомство, а есть дружеское. Наше знакомство с Галдиным не назовешь шапочным, дружеским тем более. Он приезжал к Бабаджанову часто, виделись мы с ним и в офисе, но не контачили. Мое дело охранять хозяина от всех, от друзей-коллег тоже.
        Важный, подумалось Олегу во время монолога Тучкина. Важный настолько, что в речи его каждое слово становится ударным, отчего она быстро надоедает, потому что мысль уже понята, а Тучкин ее долго заканчивает. Между тем Катков, слушая телохранителя, кивал в такт протяжно-весомому монологу, как показалось Олегу, с подобострастием, преданно глядя в глаза. Если их не слышать, а только видеть, сложилось бы впечатление, будто следователь Тучкин, Катков же свидетель, который боится стать подозреваемым.
        - Что же ваши подопечные, гражданин Тучкин, не запомнили, в котором часу Галдин выехал? - поддел Катков телохранителя.
        - Народу было много, некоторых даже я не знаю, а работаю у Бабаджанова почти полгода. Скажите, где вы нашли Галдина?
        - За городом, - коротко ответил Катков. - Я заметил, у вас камеры слежения… Можно посмотреть записи вечера третьего июня?
        - Так их стерли, мы всегда стираем. Не предполагали, что пригодятся. Что-нибудь еще вас интересует?
        - Да нет. То есть - да. - Катков показал ему портрет Даны. - Эта девушка вам знакома?
        Тучкин взял снимок, рассматривал, наклоняя голову то вправо, то влево, то отстраняя от себя лист, наконец отрицательно качнул головой:
        - Нет. Не встречал ни разу.
        - Спасибо, - поднялся Катков. - Наш визит чисто формальный, но необходимый, извините за беспокойство.
        А по аллее Глеб Аркадьевич шел не торопясь, шумно вдыхая носом воздух, как на прогулке. Олег поражался ему, следаку со стажем, который много из того, что следует сделать, пропустил. Тем временем Катков блаженно произнес:
        - Хорошо здесь.
        - Да, живут же люди… - поддержал его Олег.
        - Так живут те, кого постоянно хотят убить, не завидуй.
        - Почему вы не опросили других обитателей дома? Есть сын Бабаджанова, он был на вечере и не заметить симпатичную девушку не мог. Надо было потребовать фамилии охранников, кто дежурил на въезде…
        - Не надо, - отрубил Катков, остановившись. - Охранников будем вылавливать поодиночке. Список-то Бабаджанов обещал, вот по нему и отловим. Сыночка Бабаджанова тоже выловим.
        - Вы же хотели обследовать дом, - напомнил молодой человек.
        - Кто тебе сказал? - поднял брови Катков.
        - Вы. Вы же просили у Бабаджанова разрешения…
        - Я хотел посмотреть на его реакцию. - И продолжил неторопливое шествие, любуясь аллеей. - В доме нам делать нечего. И потом, Олег, зачем показывать людям, что ты умный? Пусть думают примерно так: тупой олух, ни на что дельное не способен. Всегда желательно дать людям шанс на ошибку и посмотреть, как они произведут эту ошибку.
        - Зачем? - не понял Олег хитрости Каткова.
        - Не забывай, здесь убили человека. И все, кто находится в этом доме, попадают в разряд подозреваемых. Бабаджанов обязательно спросит, осматривали ли мы дом. А мы не осматривали. Что они подумают о нас? То-то! Райское место, не правда ли?
        - Вам не показалось, что Тучкин девушку знает? Уж очень долго он рассматривал портрет.
        - По длительности изучения фотографии невозможно определить, знаком с портретом человек или видит его впервые.
        - Но когда он ее увидел, несколько секунд будто в раздумье находился… нет, я не так сформулировал мысль…
        - А ты формулируй, не стесняйся.
        - Мне показалось, он не ожидал увидеть снимок девушки у нас, поэтому возникла пауза, незначительная, но… он будто растерялся.
        - А вот тут ты молодец, было такое, - несколько изумленно сказал Катков, не предполагавший такой исключительной наблюдательности у юнца. - Все телефончики Бабаджанова и его армии поставим на прослушку. Птички поют, как в лесу.
        Больше Олег ни слова не вытянул из Каткова, который всю дорогу в машине зевал.
        Туча из окна первого этажа наблюдал за следаками, к нему подошел Чип:
        - Что делать будем?
        - Разузнай о Каткове, - не оборачиваясь, сказал Туча. - Что он за следак, на каком счету в прокуратуре, чем отличился, какие дела у него были, семейное положение. На вид он тюфяк, но я могу ошибаться. Пацан с ним не в счет, он зеленый, на него времени не стоит тратить. Девчонка нам нужна - край. Если Катков доберется до нее первым…
        Туча не договорил, сжал губы в одну линию, задернул занавеску и повернулся к Чипу.
        - Она ж ничего не знает, - попробовал успокоить его Чип.
        - Того, что знает, хватит. И кислород нам перекроют.
        - Есть человек, который знает больше…
        - Звонок имеешь в виду? - Туча бесцельно и медленно заходил по гостиной. - Он подтвердился. К сожалению.
        - Не мое, конечно, дело, но мне кажется, мы рано убрали Галдина.
        - Вовремя, - вяло возразил Туча. - А вот кто звонил… не могу вычислить.
        - Сейчас определяется местонахождение абонента…
        - Сведений не дают, я пытался, предлагал бабки, - хмыкнул Туча. - Но осведомлен он неплохо. Это кто-то рядом, кого мы знаем.
        - А голос? Голос не узнал?
        - Постоянно к нему возвращаюсь… Это была запись, которую изменили, голос как неживой… но мужской. Точно, мужской. Поэтому у меня и появились подозрения, что этот товарищ рядом. Мы как в скалу уперлись - ни сдвинуть, ни перепрыгнуть, ни обойти. Если б соплячка не перебежала нам дорогу, как черная кошка, все было бы гуд. Что ж она к подружке не приходит? И не звонит. Дома тоже не бывает. Где она? И кто тот парень?
        - Я справлялся, ее громилу никто не видел. Соседи сказали, у нее есть друг, но по описаниям не громила, зовут Женя.
        - Фамилия нужна… хотя бы фамилия.
        - Чья фамилия? Жени или громилы?
        - Обоих.
        Туча упал в кресло, от бессонных ночей иногда он впадал в ступор. Обхватив пятерней небритый подбородок, Туча едва заметно раскачивался вперед-назад, неестественно тараща глаза и хмуря брови. Случалось, его охватывало бешенство, но он боролся с этой бессмысленной тратой ресурсов, которые еще пригодятся, Туча сознательно брал себя в руки. И сейчас, подавив волну бешенства, он вдруг вскинул глаза на Чипа:
        - Почему следаки сюда приехали? До этого они были у Бабаджанова…
        - Время смерти устанавливается…
        - Это понятно, - отмахнулся Туча. - Но почему сюда? Рыскали по саду… что они там забыли? Кто им сказал, где надо искать концы?
        - Думаешь, кто-то сообщил? - забеспокоился Чип.
        - Или соплячка, - согласно кивнул Туча, - или тот, кто настучал мне на Галдина. Кто-то из них позвонил в прокуратуру. Главное, из-за соплячки все к черту полетело. - В следующий миг он будто выпил из кубка бодрости. - Считаем: дверь квартиры Галдина опечатана, следовательно, менты там были и ничего не нашли. В противном случае сегодня с нами не так разговаривали б и не здесь. Но я предполагаю, им известно, что убили Галдина на территории Бабаджанова, а доказательств у них нет. Портрет соплячки имеют… Что это значит? Как они его получили и почему интересуются ею, я не представляю. Но ее ищут… Я еду к шефу, пусть по своим каналам прощупает, что известно прокуратуре. А ты скажи Дейлу, чтобы перевез подружку Нелю в наш домик, пора с ней поговорить методом кнута и пряника. Там же и зароем ее.
        Босая Неля отступала назад. Аслан отвлекся, разговаривая по телефону и подбирая слова, чтобы те были непонятны заложнице. Неосторожно он повернулся спиной, и Неля решила использовать шанс. Она почти не дышала, когда уперлась спиной о стену. Дверь слева, замок тоже. Неля повернула задвижку, насколько могла тихо, приоткрыла дверь…
        Как она неслась вниз! Летела - перескакивая через несколько ступенек, лишь слегка придерживаясь за перила - свою страховку. Уже на втором этаже услышала, как захлопнулась дверь, значит, сейчас начнется погоня. Только бы успеть выбежать из дома, во дворе всегда есть люди, в любом случае они позвонят в милицию, если она позовет на помощь. Сбегая, Неля мало смотрела вниз, на ступеньки, больше вверх, чтобы не пропустить, когда на лестнице появится Аслан. Слетая со ступенек первого этажа, она вписалась в чье-то крепкое тело, в ажиотаже оттолкнулась от него, но руки придержали ее.
        - Пусти! - зарычала Неля.
        И тут только увидела Дейла - Гошу, рожа которого не предвещала благополучного исхода. Вверху послышался топот, сопение - это бежал вниз Аслан, а Дейл - Гоша приехал сменить его.
        - Что смотришь? - процедила Неля с ненавистью. - Да, да, я сбежала. Пусти! Сейчас подниму крик. Вы все уроды конченые, вас к стенке поставить…
        Он закрыл ей ладонью рот, прижал к себе спиной и в ухо зашипел:
        - Заткнись, дура! - Потом швырнул ее под лестницу в закуток. - Сиди!
        И неторопливо пошел по ступенькам вверх.
        - Дейл! - бешено заорал Аслан. - Она сбежала!
        - Когда?
        - Только что? Ты не встретил ее?
        - Нет. Вверх беги, через люк, ты понял? Я на улицу.
        И Дейл - Гоша выбежал, Аслан помчался вверх, зверски матерясь. Неля кусала губы, не зная, что замыслил ее ночной сторож и любовник одновременно. Выход в нескольких шагах, но что ее ждет там? Один прибыл Дейл - Гоша или еще с кем-то? Как выбраться из этой коробки? Она поднялась, решив: будь что будет, выйду. Но в это время вошел Гоша, словно не заметил ее, ступил на первую ступеньку, поднял вверх голову и тихо сказал:
        - Машина у порога. Вторая дверь - и на дно.
        Он поднимался вверх, а Неля не смела сдвинуться с места, находясь в полной растерянности. Не может быть, чтобы бандит позаботился о ней, это какой-то трюк. Но, услышав наверху переговоры, она безотчетно рванула на выход, да так и врезалась в автомобиль, который оказался пуст. Оглядевшись, Неля, открыла заднюю дверцу, залезла внутрь и легла на пол машины. Потом опомнилась, решила бежать, но дверь подъезда кто-то открывал. В панике Неля упала вниз, окончательно выдохшись. Осталось только отчаяние, но и оно больше походило на состояние, когда человек сдается.
        Усевшись на водительское место, Гоша бросил через плечо:
        - Не высовывайся. - Автомобиль плавно поехал.
        Глава 16
        В начале девятого вечера Зося припарковалась у очередного ресторана. Воспользовалась машиной Ады, на своей теперь ездить нежелательно. Войдя в зал, Зося подошла к официанту:
        - Извините, шеф-повар Богдан работает у вас?
        - Работает, - ответил молодой человек.
        - Вам не составит труда позвать его всего на минуту?
        - Не составит. Но у нас повара выходят в зал редко, только по сценарию плановых вечеров. Пройдите к служебному ходу, он находится в холле справа от входа в зал. А кто его спрашивает? Что сказать Богдану?
        - Скажите… просто женщина, - с кокетливой улыбкой ответила Зося.
        В холле она не нашла места, где осталась бы незамеченной и тайком посмотрела бы на Богдана, поэтому ринулась в туалет. Там Зося сняла парик, растрепала каштановые пряди, накрасила губы темно-бордовой помадой. Ну, вот: если официант описал ее Богдану, то совсем другой. Выйдя из туалета, Зося прошла мимо чудовища, которое приходило с Даной в клуб, и вышла на улицу. Она села в машину, поменяла место парковки, но так, чтобы видеть вход. Зося передумала расспрашивать о Дане, решила сначала выяснить, где живет Богдан.
        Понимая, что ждать придется очень долго, Зося приняла расслабленную позу, однако мысли ее были собранны как никогда. Она перебирала всех, с кем был знаком Семен, распределяла их по категориям «друг-недруг», взвешивала, кто из них представляет реальную угрозу. Но доминантой была мысль: почему Семен ничего не сказал ей, если случайно сделал неосмотрительный ход? Ведь договорились ничего не скрывать друг от друга. Не придал значения? Тоже не может быть, он прекрасно знал, с чем они играют. Припомнив встречу в ротонде, Зося окончательно попала в тупик. Нет, он был уверен в себе и в успехе, следовательно, не проболтался, но кто-то узнал… узнал…
        Зося пила воду из горлышка бутылки и посматривала на вход. Богдан вышел около двенадцати, сел в машину, она поехала за ним.
        Дома Богдана ждал шторм в девять баллов. Дана болталась из угла в угол, делала круги посередине комнаты, размахивала руками и тарахтела на высоких нотах:
        - Это убийцы подали на меня в розыск. Как тебе нравится? Повесили мою физиономию на центральном рынке вместе с бандитами! И накатали просьбу: мол, сообщите, граждане, где находится разыскиваемая. А ты заставлял меня в прокуратуру идти! Еще чего! Теперь ни за что не пойду. Я как чувствовала: туда нельзя, меня же сразу сцапают! И отдадут убийцам. Не подвела интуиция, всегда буду слушаться ее. Только не пойму, почему я на фотографии в кепке? К Бабаджанову я ходила без кепки.
        - Завтра с… сам посмотрю, - сказал Богдан.
        - Что? - не поняла Дана.
        - Н… найду щиты и сф… сфо… сниму на фото.
        - О боже! - воздела руки к потолку Дана. - Что же это делается? Убийцы меня ищут, милиция ищет, Зося наверняка тоже ищет…
        - Меня с… сегодня с… спрашивала же… же…
        - Женщина? - закончила Дана.
        - Да. Я в… вышел, ее не… не было.
        - А что она говорила человеку, который тебя вызвал?
        - С… спросила: раб… ботает у… у вас шеф-повар Богдан.
        - А какая она? Тебе рассказали, как выглядит?
        - Бло… блон… - Богдан руками обвел вокруг своей головы, показывая прическу неизвестной женщины.
        - Блондинка, прическа каре, челка закрывает брови, острый подбородок, - быстро перечислила приметы Дана, Богдан неуверенно кивнул. - Высокая, красивая, тонкая, то есть худая, как килька… Ты знаком с похожей женщиной? (Богдан отрицательно мотнул головой.) Это Зося.
        - Поч… чему ты так ду… ду…
        - Потому что больше некому вызвать тебя, а самой при этом прятаться. Ну, да, да! Я же рассказала ей о тебе, когда думала, что она мне друг по несчастью. Не бойся, твоего адреса я не назвала… Зачем же она тебя вызвала? - Дана опять пустилась наматывать круги по комнате. - Зачем? Ну, узнала, что Богдан работает в ресторане, и что? Стоп, стоп… Она не подошла в клубе ко мне, потому что со мной был ты. Знаю! Она хотела посмотреть на тебя и убедиться, что ты тот самый Богдан. Зося ищет меня через тебя! Точно, точно. Я говорила, что мне некуда идти, а ты приютил меня поначалу, значит, мог приютить еще. Зося решила найти тебя, узнать, где ты живешь, и проверить, здесь ли я. Мне надо язык отрезать.
        - На… надо, - согласился он.
        - Хорошо, допустим, она выяснила, где ты живешь, - продолжала рассуждать Дана. - И что? Как она узнает, здесь я или нет? Дверь я не открою, к телефону не подойду, если будут звонить. Как еще? - (Богдан пожал плечищами.) - Надо продумать варианты. Черт, мне теперь вообще нельзя выходить. Менты найдут - убийцам отдадут, Зося встретит - убьет, три урода встретят… Купи мне краску.
        - Как… кую? - На ее внезапный переход к другой теме он среагировал с трудом.
        - Для волос. Я перекрашусь в какой-нибудь цвет. И привези парикмахера, хочу поменять прическу… заодно он и перекрасит меня, а то я никогда не меняла цвета волос. Мне же выйти надо позарез.
        - З… зачем? - насторожился он.
        Ух, как выдрессировала его Дана, он не только не возражает, чтобы она жила у него, но уже и беспокоится за ее жизнь.
        - В телефоне Галдина я нашла номер его матери. Там так и написано: мамочка. Хочу созвониться с ней и встретиться, она должна знать, что открывает ключик.
        - С… сейф отк… к… крыла? - Несмотря на заикание, которое делало речь Богдана невыразительной, вопрос прозвучал ехидно.
        - Нет, но открою, - почти с угрозой произнесла она. - Мне кажется, я услышала первую цифру. Там будто бы щелкнуло…
        - Ха… ха… ха… - Ну и смех у него - какое-то кваканье.
        - Не смейся, не смейся. Я выпотрошу его. Ну, Зося… выдра облезлая!
        - Плохо, что я не… не знаю ее, а он… она меня зна…
        - Да уж, ничего хорошего, - согласилась Дана. - Я опишу ее приметы, я нарисую ее, хотя рисовать не умею, но у меня получится… Богдан!!!
        Он вздрогнул от неожиданности и замер, подозревая, что у него поселилась умалишенная. Дана завизжала и захохотала одновременно, подпрыгнула вверх и кинулась к креслам. Откуда-то выудила стопку фотографий, идя к Богдану, сидевшему на диване, она лихорадочно перебирала фото, бормоча с безумием шизофреника:
        - Должна быть… Нету, нету, нету… а должна! Он любовался килькой наедине, вспоминая страстные ночи. Не мог не хранить… Вот… Нет. Или?..
        Дана залезла с ногами на диван, причем не заметила, как села на рубашку Богдана, которую он не успел повесить в шкаф, - все ее внимание было сосредоточено на фотографиях. Богдан выдернул из-под Даны рубашку, хотел сделать замечание, мол, смотреть надо, куда садишься, да передумал. А она будто заговор произносила над портретом, шевеля губами. Вдруг Дана взглянула на Богдана, просияв, и с торжеством заявила:
        - Это она!
        Богдан покосился на фото, потом на Дану - и ничего. Ну, до него всегда доходит через черную дыру в космосе. Конечно, не ему же предстоит пасть от пули убийц. Дана потрясла перед его носом фотографией:
        - Это килька… то есть Зося! Смотри и запоминай. Только она здесь с другими волосами.
        - Г… где взяла? - спросил он, не заинтересовавшись Зосей.
        - Там же, где и сейф. Она, она! Тот же овал, те же глаза… Но тут волосы у нее другие… Красивая, да? Хотя все равно килька. То был парик. Белый парик. А это она настоящая.
        - Т… тебе на… надо, чтобы нашли у… убийц, а ты п… прячешь важные фак… кты. - И в довершение Богдан постучал пальцем по лбу.
        Дана просто оторваться не могла от женщины на снимке в вечернем платье - гордой, независимой, прекрасной. Еще раз перебрав фотографии, Дана нашла много изображений Зоси, минутой раньше она не узнавала ее. Она кидала их Богдану на колени:
        - Вот. И вот она. И вот. Как может женщина стрелять в человека? Я же ей ничего плохого не сделала, а она убить меня…
        Дана странно замерла, закусив нижнюю губу. Богдан уже изучил это недоразумение, нагло ворвавшееся в его жизнь, посему заметил на лице девушки печать зарождавшейся подлости. Он пригрозил пальцем:
        - Не смей!
        - Что «не смей»? - невинно захлопала ресницами Дана.
        - П… прид… думывать г… гадость.
        - Ну, что ты! Как мне сделать гадость, сидя здесь? Я в клетке.
        - Все равно не смей.
        А она действительно кое-что придумала, но, как и всякую, вновь появившуюся идею, ее стоит хоть немного обдумать.
        В маленьком домишке на берегу протоки, куда приезжают попариться в баньке и попить пивка только мужчины, неистовствовал Туча. Он орал на подчиненных с час, орал так, что побагровел до черноты, на его шее и висках жилы, казалось, лопнут, а на лбу выступили капли пота. Аслан, Чип и Дейл молчали, угрюмо повесив головы. В конце концов шеф выдохся, выпил водки и рухнул в кресло. В наступившей накаленной тишине, через значительную паузу, Туча произнес безнадежным, но приказным тоном:
        - Всем думать, где ее искать. Она единственный выход на Дану.
        - Мы о ней ничего не знаем, чтобы вычислить место, куда она подалась, - хмуро сказал Чип.
        - Мне она говорила, что недавно приехала, - подал голос Дейл. - Родом отсюда, но жила в Москве, родные обосновались в Подмосковье.
        - А чего это она с тобой базар развела? - вступил Аслан.
        - Понравился, видно, - хмыкнул Дейл. - От меня-то не убежала.
        - Так, - ударил себя по коленям Туча. - Она либо с Даной связалась, либо с Веховым. Потрясем Вехова, если не скажет, где она, поводим его. Квартиру Даны пасут наши ребята. Нужен ее друг Женя и громила, с которым она слиняла от вас. Катитесь все к черту, завтра в восемь быть у Бабаджанова.
        Неля тоже не спала, изредка дремала, даже что-то снилось, но сон был кратким и чутким, потом наступало длительное бодрствование. Гоша привез ее к подъезду, дал ключи, назвал номер квартиры и уехал, больше не сказав ни слова. Попав в квартиру, Неля, наверное, часа два сидела, ничего не соображая. Потом она кое-как разобралась, что Гоша не сдал ее Аслану, а предоставил убежище. Надолго ли? Не передумает ли? Подумала было уйти, да как? Босиком, в халате, нечесаной, не накрашенной? А вдруг знакомые встретят в таком убогом виде недавнюю королеву? Лучше смерть. К тому же идти некуда, разве что в милицию, но там надо сдать всех, включая Гошу, который помог выбраться ей из западни. Нет, этот вариант пока не подходит. Решила позвонить Дане, поискала телефон, а его в квартире не было. Пусть будет что будет, решила Неля и провела остаток дня, ожидая Гошу и объяснений, что он собрался с ней делать.
        В три ночи позвонили в дверь, Неля подскочила с кровати, на цыпочках приблизилась, заглянула в глазок. Это был Гоша. Он прошел прямиком в комнату, бухнулся в кресло и застыл в нелепой позе мыслителя, обхватив подбородок пятерней. Чувствуя, что сейчас вопросы будут лишними, Неля подошла к нему, присела на корточки и погладила по руке.
        - Я предатель, - сказал Гоша.
        - Не думай ни о чем… - ласково сказала она. - Потом… завтра подумаешь… Хочешь в ванную?
        - Я тебя хочу.
        Вот, значит, что послужило поводом к ее спасению! Важнее бандитских дел оказалась женщина, да это же типичное проявление мужских качеств, которых сейчас днем с огнем в мужиках не сыщешь. Несмотря на ликование внутри, Неля решила быть осторожной и окончательно завербовать Гошу, чтобы сдуру он не отдал ее своим браткам.
        Богдан с утра собрался выполнить свое обещание - привезти снимок со щитов под заголовком «Разыскиваются» и парикмахера. Чем вызвано такое рвение помочь ей? Мечтает вытурить ее поскорее. А раз так, то Богдана следует использовать по полной программе. Провожая его, Дана бежала следом:
        - Мне нужен телефон следователя, который занимается убийством Галдина.
        - К… как я его узнаю?
        - Позвони в прокуратуру, лучше из автомата на улице, а не с мобилы. Скажи, что у тебя есть важная информация о трупе, который нашли в роще. Ах, да, тебе же трудно столько слов выговорить… Попроси друга позвонить, напиши на бумажке, что он должен сказать. Нам нужен рабочий телефон.
        - Те… тебе нужен, - внес уточнение он, выставив указательный палец, но был доволен, что она решилась связаться с органами.
        - Хорошо, мне. А я займусь сейфом. Пока. Жду.
        Богдан без труда отыскал щит, не понадобилось ехать к отделению милиции. Горожане, чтобы не обращаться во всяческие агентства, где дерут безбожные проценты за услуги, наклеивают свои объявления «куплю-продам-меняю» прямо на стены домов или заборы, но в давно облюбованных местах. Их сдирают, а горожане упорно наклеивают. Как правило, рядом с этими точками висят и небольшие щиты от ментовки. Богдан сфотографировал объявление с Даной, сел в машину и уехал.
        - Что он там снимал? - озадачилась Зося.
        Когда Богдан отъехал, она поставила машину на то же место, но не поняла, что привлекло шеф-повара. Зося опустила очки на нос, вышла из машины и подошла к щиту. У нее перехватило дыхание - Дана. Объявление написано столь обтекаемо, что не поймешь причину розыска, то ли ищут пропавшую девушку, то ли преступницу. Зося не знала, что думать по этому поводу. Розыск Даны ментами не входил в ее планы, нельзя допустить, чтобы девицу поймали раньше, иначе у Зоси будут крупные неприятности. Теперь она уверена: Богдан знает, где находится Дана, однако сейчас Зосю озаботили новые идеи, пришедшие на ум только что.
        В это же время Вехов вынужден был тормознуть, так как, едва он выехал со двора, а выезжал он с ветерком, наперерез машине кинулся Туча.
        - В чем дело? - спросил Вехов, резко затормозив. - Жить надоело? Кстати, я спешу.
        - Извините, - склонился к нему Туча, держась за верх автомобиля. - Мне нужна Неля.
        - Я дал вам адрес.
        - Она куда-то пропала, мне подумалось, она у вас…
        - У нас ничего с ней нет, - излишне нервно сказал Вехов. - Я звонил ей, Неля не ответила ни на один мой звонок.
        - И она вам не звонила?
        - Нет. До свидания.
        Туча проводил его пасмурным взглядом, затем подошел к одной из машин, припаркованных неподалеку:
        - Дейл, за ним. Виси на хвосте, пока не вернется домой. Полагаю, он знает, где Нелька.
        Дейл крутанул руль и помчался за Веховым, в то время как Туча упал на сиденье соседнего автомобиля.
        - Куда? - спросил Аслан.
        - Погоди, - небрежно бросил ему Туча. - Мы простаиваем.
        - Далась тебе эта пигалица, - заворчал на заднем сиденье Чип. - Ее следаки вылавливают, нам это на руку.
        - На какую руку? - чуть повернув к Чипу голову, произнес Туча с пренебрежительным оттенком. - Вдумайся, что несешь. Умные свидетелей не оставляют, а у нас свидетельница гуляет.
        - Я думаю, раз ее ищут следаки, значит, они запутались.
        - Поменьше думай, - буркнул Туча. - Поехали к Бабаджанову.
        Игнат Ефимович всю ночь не спал, забросил огород с садом, аппетит потерял, а всему виной был портрет родной внучки под заголовком «Разыскивается». Утром сел Игнат Ефимович в машину и на всех парах помчался в город. Ругался вслух, досталось и внучке, и дочери, и покойному мужу дочери - все непутевые, потому Игнат Ефимович на старости лет вынужден работать диверсантом. Он объезжал точки, где висели щиты, и украдкой сдирал листовки с внучкой, ну, или хотя бы портил небольшим мастерком, если не удавалось содрать. Вот сдерет все, после позвонит Данке, прикажет немедленно на дачу ехать, а там задаст ей трепку. Удача вдохновила Игната Ефимовича, ведь он ободрал штук десять щитов, а никто даже замечания ему не сделал, мол, что же это вы, почтенный человек, хулиганите? Но внучка-то у него одна, без нее жизнь вроде как никчемная будет, а ее засадить хотят, ведь ясно же. Нельзя, нельзя этого допустить!
        Проезжая мимо отделения милиции, Игнат Ефимович отер пот с шеи и лба мятым платком, вдохнул полную грудь воздуха, затем самоотверженно ринулся искать щит. Нашел как раз возле входа во двор, да так неудобно висит - со стороны улицы вход в милицию, щит, получается, на обозрении с обеих сторон. Игнат Ефимович не унывал, заложил руки за спину и будто бы изучал листовки - мать их! На самом деле зорко следил, когда оба входа без людей останутся. Наступил долгожданный миг, Игнат Ефимович мастерком поддел листовку, потом пальцами давай сдирать…
        - Папаша, вы что делаете?
        Игнат Ефимович обалдел. Нет чтобы руки сразу отдернуть, а там попробуй, докажи, что он диверсионную работу вел. Повернув голову назад (остеохондроз не помешал), увидел молодого милиционера, к нему второй подруливал.
        - Я… это… тут… - бессвязно залепетал Игнат Ефимович, так как не придумал оправданий на случай такого поворота событий.
        - Пройдемте с нами, гражданин, - сказал второй милиционер.
        Привели его в дежурную часть, усадили на стул, а обрывки листовки у Игната Ефимовича так и остались в руках вместе с мастерком. Мент постарше с кем-то разговаривал по телефону:
        - Прямо возле отделения милиции один дедушка срывал разыскиваемую вами гражданку. Я подумал, может, вам допросить его надо… Ага, понял. Сейчас. - Повернувшись к Игнату Ефимовичу, он указал ладонью на выход: - Проедемте с нами.
        - Куда? - забеспокоился дед Даны.
        - В прокуратуру.
        - А моя машина? Без глазу останется?
        - Проедем на вашей машине, - согласился милиционер и позвал еще одного, так сказать, конвой организовал. Делать было нечего.
        Глава 17
        Богдан перенес снимок в свой компьютер, предоставил место Дане. Посмотрела она на себя, прочла сведения и вообще растерялась. Одно лицо и кепка на фотографии, а ни кусочка одежды, чтобы определить, где и когда ее сфотографировали. Мистика какая-то. Звонила Нельке, может, она замешана? Не дозвонилась. Но дело препоганое. После этого Дана смело отдалась рукам парикмахера, который остался доволен своей работой, получил деньги и ушел. В ванной она изучила себя в зеркале и самостоятельно оценку новому имиджу дать не могла, позвала:
        - Богдан! Богдан, иди посмотри на меня! - Тот просунул голову в щель, глянул на нее и начал икать, в его исполнении это был смех. - Не нравится? Сама вижу, что красоты не прибавилось.
        Короткая стрижка, безумно пегий цвет волос сделали ее совсем другой, чего и добивалась, но как же она себе не нравилась. Из брюнетки не так-то просто соорудить блондинку, сказал парикмахер, надо красить волосы несколько раз. Дана раздумала становиться блондинкой, этого кошмара и так довольно. На лице остались глаза и губы, волос фактически нет, вернее, создается впечатление, будто нет. Все из-за цвета, который слился с кожей персикового оттенка и размыл черты, сделал их безликими, а челка - нарочно не придумаешь. Короче, из хорошенькой девушки получилось соломенное чучело, вон и подтверждение: Богдан ржет, как дурак на поминках.
        - Грешно смеяться над девушкой, которой смерть дышит в лицо, - трагически сказала она, глядя с укором в зеркало на свое отражение. - Ничего, волосы отрастут, потом перекрашусь в свой цвет. Зато меня даже дед не узнает.
        - Ты, к… как па… пацан, - сделал он вывод, будто Дана сама не видит, в кого превратилась.
        - Телефон прокурорский достал? - спросила, чтобы прекратить насмешки над своей внешностью.
        - С… следователя? Д-да. На.
        Дана взяла обрывок бумажки и перешла в комнату. Звонила с мобилы Галдина, голос изменила, как ей казалось:
        - Алло, мне нужен следователь из прокуратуры.
        - А кто именно вам нужен?
        - Тот, кто работает по делу Галдина.
        - Тогда вы попали в точку, - сказал мужчина.
        - Галдина застрелили в доме Бабаджанова, в кабинете жены, возле дивана.
        - Неужели? Может, вам известно, из-за чего убили Галдина?
        - Спросите у Зоси, она знает, за что он убит.
        - Кто такая Зося?
        - Его подружка, он с ней встречался… ну, сами понимаете. Она была на вечере у Бабаджанова третьего июня. Запомните: Зося. - Дана нажала на кнопку и коварно улыбнулась. - И хватит с него. Вот теперь килька Зося пусть повертится. Ей некогда будет на меня охотиться.
        - М-да… - неопределенно развел руками Богдан.
        Вдруг раздался звонок в дверь, Дана переменилась в лице:
        - Если это Зося, тащи ее сюда, мы эту тварь скрутим, а потом ты отвезешь ее в милицию… или нет! В прокуратуру, к этому… к следователю.
        Богдан пошел к двери, Дана на цыпочках за ним, но, посмотрев в глазок, он вдруг кинулся к ней и затолкал в ванную комнату. Только она открыла рот, чтобы спросить, в чем дело, как он показал ей кулак - здоровый, внушительный. Дана хлопнула глазами, а перед ней захлопнулась дверь. Почти сразу послышался женский голос, не Зосин:
        - Привет. Почему долго не открывал?
        - В ку… кухне б… был.
        - Ты не собран? Мне придется ждать? Да что с тобой?
        - Я б… быстро…
        Дана слушала капризно-надменный тон и поняла: к своему горилле пришла гориллочка. О том, что у Богдана существует личная жизнь, как-то нечаянно забылось, Дана привыкла к нему и воспринимала его как старого приятеля, который не бросил ее в тяжелой ситуации. Не бросил - да, но ведь все может измениться за считаные минуты. В одурманенные любовью головы придет идея, например, провести здесь ночь, и куда ей деваться? Где Дана найдет… не приют даже, нет, а такого сильного, сочувствующего и просто хорошего человека? Не зная Дану, он повел себя как настоящий друг, не то что Женя, гад, который привел массу причин, чтобы не обременять себя. А если подруга Богдана решит вообще остаться, то есть замуж выйти за него, пусть неофициально? Не сегодня - так завтра или послезавтра. Наступит катастрофа.
        Дана тронула дверь - заперта снаружи! Так, да? Она разделась догола, завернулась в полотенце и, слыша, как парочка собралась удалиться, постучала:
        - Богдан! Открой, пожалуйста, ты меня запер.
        Дверь распахнулась, но открыл ее не Богдан, а смазливая девушка, не имеющая даже мизерного сходства с гориллой. И ростом всего на голову выше Даны, и такая же щуплая, и возраста такого же на вид.
        - Ой, - искусно смутилась Дана, - извините, я не одета. Богдан, у тебя гости? Познакомь нас.
        - Действительно, познакомь, - сказала девушка, недобро и заносчиво усмехаясь.
        А Богдана разбил столбняк, не иначе. Он онемел, белки глаз налились кровью, брови сошлись в одну линию - ни дать ни взять древний варвар перед боем. Тем временем девушка спросила Дану:
        - Ну и кто вы?
        - Дана, - улыбалась она самой приветливой улыбкой, хотя понимала, что ей не миновать взбучки. - Мне Богдан очень помог… он очень хороший и мой друг. А вас как зовут?
        - Лиля. Какое совпадение - я тоже подруга Богдана! А я вам не помешала?
        - Нет-нет, - с жаром заверила Дана. - Может… чаю? Я только оденусь.
        - Спасибо, я спешу.
        Дана осталась одна - Лиля гордо выпорхнула за дверь, за ней помчался Богдан. Дана мгновенно переоделась и заняла оборонительную позицию на случай боевых действий. Она стала за кресла, предполагая, что Богдан сейчас вернется разъяренным, потому что с Лилей она покончила. И он вернулся, Дана выпалила заготовку:
        - Я ничего не поняла: она что, обиделась? Кто это?
        Богдан нечленораздельно прорычал и (как предусмотрела Дана!) кинулся на нее, без сомнения, чтобы ей накостылять. Она, конечно, увернулась, побежала на другой конец комнаты. Здесь, к счастью, есть, где побегать. И главное - доводы, доводы:
        - Так это твоя девушка? Я же не знала, надо было объяснить… А! - завизжала Дана, меняя дислокацию. Желательно поближе к мебели держаться. Не станет же он громить свою стильную мебель, которая стоит немало. - Клянусь, я не поняла! Богдан, успокойся! А почему она тебя не выслушала? Она что, тебе не верит? Тебе?! Я бы поверила… А!
        Он носился за ней, рыча в приступе ярости, Дана бегала вокруг мебели, не давая ему подобраться к себе, а то вдруг зашибет насмерть, потом будет жалеть.
        - Богдан, я не виновата, сам подумай! Я же не знала! Даже хорошо, что так получилось. Зачем нужна девушка, которая тебе не верит?
        - Будь про… проклят т… тот день, когда т… ты поп… палась мне! - Он остановился на середине комнаты и рычал зверски. - Будь п… проклят т… т… тот час, когда я отбил т… тебя у б… бандитов! Знал бы, по… помог п… п… пришить!
        - Ну, ты не прав, - робко подала голос Дана. - Честное слово, не прав.
        - Ты в… в… все ис… испортила!
        - А может, наоборот? - говорила она одновременно с ним. - Может, я тоже тебе помогла разобраться…
        - Ч… черт бы т… тебя побрал!
        - …что выбрал ты недостойную тебя девушку. Подумаешь - психанула! Не разобравшись! Как можно не выслушать человека и сразу выводы делать?
        - Сва… валилась мне на… на голову!
        - Ну, хочешь, я поговорю с ней? - закричала Дана, перекрыв его проклятия. Он замолчал, вперил в нее два свирепых глаза. - Я поговорю с ней, все объясню, хочешь?
        - Не н… надо. - И пошел к выходу.
        - Куда ты, Богдан?
        - Отстань!
        Хлопнул дверью. Обессиленная Дана присела на кресло:
        - Похоже, я перегнула палку…
        Как никому другому, ему во время расследований везло на анонимные звонки, зачастую бесполезные, иногда так и вовсе вредительские, однако каждый все равно приходилось разбирать. Катков переваривал звонок неизвестной, не слушая лепет Олега, который присутствовал при его разговоре по телефону и выдвинул личные версии, наверняка не заслуживающие внимания. Чем данный звонок отличается? Вроде бы от заурядной кляузы ничем, если бы до этого не было записки, переданной секретарю с пометкой «Срочно». Труп-то есть, второй раз указывают на дом Бабаджанова, и уже фигурирует конкретное место убийства. Но появился и новый фигурант - таинственная, ибо фамилия не названа, Зося. Тем не менее даны ориентиры, где искать сведения о Зосе. Катков не задумался, почему звонившая женщина говорила завуалированно, что именно она преследовала своим звонком, - у него нет привычки засорять серое вещество. Главное - есть зацепка и ориентир, интересно, что скажет Бабаджанов, хотя не хотелось бы трогать его до времени.
        - Олег, узнай номер телефона и откуда был сделан звонок.
        - Хорошо, Глеб Аркадьевич…
        Ввели пожилого мужчину, небольшого, крепкого и простецкого на вид, с упрямым загорелым лицом, с натруженными рабочими руками. Кратко изложив, в чем суть, милиционер положил на стол улики в виде обрывков листовки и ушел.
        - Ну-с, - Катков переплел пальцы и сложил руки на столе, тон избрал мягкий, почти сахарный, - как ваше имя?
        - Игнат Ефимович, - недружелюбно буркнул дед Даны, опустив глаза.
        - И почему же вы, Игнат Ефимович, содрали наше объявление?
        - А не почему.
        - Выходит, просто так? - (Дед утвердительно кивнул.) - Ну а почему именно это объявление, а не другое, раз «просто так»? - (Дед проигнорировал вопрос.) - А мне кажется, эта девушка вам хорошо знакома.
        Катков достал из ящика лист и показал ему портрет родной внучки, Игнат Ефимович исподлобья, мельком взглянул на него, отвернулся. Олег догадался спросить:
        - Игнат Ефимович, она ваша родственница?
        Еще один взгляд, но в сторону Олега - презрительный и уничтожающий. Катков закурил, думая, каким способом разговорить деда. Он знал эту упрямую, несгибаемую породу, закаленную ударными пятилетками и великими свершениями в прошлом, не признающую настоящее. Попробуй только повысить голос - и дед польет лозунгами, как партизан перед казнью, начнет воспитывать, упрекать и ничего не скажет. С ним надо обращаться, как с рюмкой водки, налитой под завязку, - нежно, но при всем при том не мешает дать понять, что старик очутился в тяжелом положении:
        - Вы, Игнат Ефимович, вынуждаете нас задержать вас.
        - За что? - вскинулся тот, но не испугался, а, указав на улики на столе, грозно протрубил: - Вот из-за этого?
        - Да, - прискорбно вздохнул Катков.
        - Бред кобылы на утренней зорьке, - хмыкнул дед. - Нет у вас права такого, чтоб арестовывать из-за такой муры. Мы законы знаем, ученые.
        - Дело в том, что эта девушка подозревается в убийстве…
        - Что?!!
        Игнату Ефимовичу стало плохо. Не с сердцем, оно у него крепкое, а внутри душа ухнула к полу. Он подскочил, налил из графина полный стакан воды, выпил его, вернулся на место, приняв оборонительную позу - ладони поставил на колени, набычился. А заговорил так и вовсе агрессивно:
        - Эту соплю подозреваешь в убийстве? Да кто ты такой есть?..
        - Вы полегче, - вставил Олег.
        - А ты вообще не в счет, не с тобой разговариваю! - отмахнулся от Олега Игнат Ефимович.
        - Он, между прочим, тоже следователь, - поставил его в известность Катков, что не возымело никакого действия на деда.
        - Следователь?! - разъярился Игнат Ефимович. - Так и следуйте закону, а не девчонку беззащитную в убийцы записывайте. Ишь, придумали! Знаем, как вы на порядочных людей вешаете уголовщину, знаем!
        - А что вы так разволновались, если девушка вам не знакома? - закуривая, спокойно спросил Катков. - Или все же знаете ее?
        - Девушку Зося зовут? - вставил Олег.
        - Знаешь что? - неожиданно успокоился Игнат Ефимович и подался корпусом к Каткову, игнорируя вопрос следователя-молокососа. - Сажай меня в кутузку. Ничего я тебе не скажу.
        - Должен предупредить, это место не для пожилых людей… - гнул пунктиром свою линию Катков.
        - Слушай, ты в войну мальцом голодал? - («Начался экскурс в великое прошлое», - подумал Катков, сбрасывая пепел в пепельницу.) - Босиком по морозу от бомбежек убегал? Ты целинные земли поднимал? В зерно зарывался по горло, чтоб не подохнуть от холода? А чего тогда пугаешь? Мне шестьдесят девять, я такого навидался, что ничего уж не боюсь, кутузки вашей тем более. Сажай.
        - Ну, то, что вы хорошо знаете девушку, я понял, - сказал Катков, неспешно выводя авторучкой на листе слова. Сажать деда он не собирался, а попугать - дело святое, причем ненавязчиво попугать, без видимых угроз. - Если подтвердится ее участие в преступлении, то вы, Игнат Ефимович, будете проходить как соучастник. Укрывательство подозреваемой - это соучастие в преступлении. Паспорт у вас с собой?
        Игнат Ефимович достал паспорт, протянул его следователю, который принялся изучать страницы и записывать данные, говоря:
        - Так и быть, из уважения к возрасту дам вам время подумать, вы должны понять серьезность положения. Но подписку о невыезде из города оформим.
        - Летом я живу на даче, - поставил его в известность дед. - Это выезд за пределы города?
        - Дачи входят в черту города, так что бегством считаться ваше проживание на даче не будет, только оставьте точный адрес. Телефоны имеются? Домашний, сотовый?
        - У нас, как у людей, все имеется.
        Катков взглянул на него с любопытством. Далеко не часто встретишь пожилого человека, у которого все имеется, обычно он слышал одни жалобы, мол, жить стало плохо пенсионерам.
        - Напишите номера, - пододвинул к нему чистый лист Катков, положил авторучку. - Вы должны явиться по первому нашему… приглашению. Идите.
        Старик ушел с явным недоумением, а Катков хихикнул, потирая руки:
        - Видал? Есть в стариках стержень, есть. Но не у всех. Иной раз такие гнусные персонажи попадаются, век бы не встречал.
        - Надо было под протокол… - высказался Олег.
        - Вот этого не надо. Нам важен результат, а не протоколы. Ну, оштрафуют старика за мародерство у отделения милиции, мы только настроим его против себя. А результат близок. Дай команду оперативникам, чтоб выяснили состав семьи Игната Ефимовича… - Катков заглянул в запись, прочел фамилию: - Гуйвы. Поставим его телефоны на прослушку, последим за дачей. Давай, давай, шевелись.
        Едва за Олегом захлопнулась дверь, Катков подплыл к шкафу, налил в рюмку водки, выпил. Ух и хороший денек выдался - деда сам всевышний послал. Подумал и выпил еще, после захлопнул шкаф.
        Тем временем Игнат Ефимович забрался в машину и позвонил внучке, но она не взяла трубку.
        - Мерзавкина дочь! - выругался он, берясь за руль. - Ну, я тебе задницу надеру! Попадись только! Куда ж ты вляпалась, а?
        Вернулся Богдан, и не один. Привел старичка с выправкой белогвардейца, одетого в дорогой костюм, вместо галстука шейный платок, на безымянных пальцах по золотому перстню с камнями. При всем при том ему не хватало черного балахона и косы, получилась бы ходячая смерть - эдакая ожившая иллюстрация из книги, - до того он был худой. Поставив зонт-трость в угол, старик улыбнулся Дане:
        - Андриан Викентьевич.
        - Дана, - сказала она, пожав прохладную ладонь.
        - П… п… проходите, - пригласил его Богдан.
        - Ты доктора привел? - шепотом спросила Дана, заподозрив, что Богдан решил сдать ее в психбольницу и позвал врача поставить диагноз.
        - Он ме… мед… Где сейф?
        - Там, - недоуменно указала она.
        Сейф возвышался на середине комнаты, вокруг него величественно ходил Андриан Викентьевич, потом вдруг обратился к Дане:
        - Значит, вы, моя дорогая, забыли код?
        - Д-д-да, - вымолвила Дана. Наверное, она заразилась заиканием от Богдана, но сообразила не задавать вопросов, чтобы не очутиться в неловком положении перед странным незнакомцем.
        А он снял пиджак, небрежно кинул его на кресло и уж совсем неожиданно… лег на живот перед сейфом, подпер кулаками подбородок. Пролежал он так несколько минут, насвистывая и разглядывая сейф.
        - Приготовьте-ка мне чашечку крепкого кофе, - попросил Андриан Викентьевич, расстегивая манжеты и закатывая рукава белой рубашки. - С одной ложечкой сахара.
        Богдан подтолкнул Дану к кухне, она с готовностью подошла к плите, чиркнула спичкой, но он отстранил ее. Не доверяет варить кофе - и пожалуйста, Дана устроилась на стуле, от чувства вины она избавилась сразу же после инцидента с Лилей, осталось наладить прежние отношения, а лучший способ - сделать вид, будто ничего не произошло:
        - Богдан, а он кто? - И Дана указала большим пальцем в сторону комнаты.
        - Наш к… клиент.
        - Он умеет открывать сейфы?
        Богдан имеет вполне оправданную привычку разговаривать кивками, но сейчас он стоял к ней спиной. Возможно, ему неважно, видит Дана его молчаливое «да» или не видит, вероятно, он и не думал демонстрировать свою неприязнь. Только Дана посчитала утвердительный кивок «спиной» нежеланием с ней разговаривать, значит, он здорово обиделся, это плохо. Единственный, кому она доверяет полностью, - Богдан. Его нельзя потерять, что с ней-то будет?
        - Сердишься на меня? - спросила она робко. Он отрицательно мотнул головой, не повернувшись. - Сердишься, потому и привел открывателя сейфов. Хочешь избавиться от меня, да?
        - Г… глупости.
        Ну, да, он же тактичный человек, не может сказать прямо в лоб: убирайся к чертовой матери. Правда, иногда намекает. А Дана намеков не хочет понимать.
        - Богдан, - протянула она, - прости меня, я не хотела рассорить тебя с Лилей. (Очень хотела, потому и завернулась в полотенце голой, чтоб Лиля подумала именно то, что она подумала.) Ну, пожалуйста, прости…
        - Ты п… п… права, - сказал он не совсем дружелюбно, но хотя бы без зла. И наконец-то повернулся лицом, отнюдь не свирепым. - Она д… д… должна верить м… мне.
        - А я про что! - воодушевилась Дана. - Ну, как можно, не разобравшись, психовать? Это, конечно, не мое дело, но твоя Лиля мне не понравилась.
        - Зак… крыли тему.
        - Хорошо. А ты запомни: все, что ни делается, - к лучшему.
        - Т… труп в багажнике т… тоже к… к… лучшему?
        - Сравнил! Это совсем…
        - Господа! - позвал из комнаты Андриан Викентьевич.
        - Идем, идем! - отозвалась Дана и первой кинулась к странному человеку, умеющему открывать кодовые замки. - Ну, что?
        Он все еще лежал перед сейфом. Дождавшись, когда Богдан поставил кофе на стол и подошел к нему, Андриан Викентьевич взялся за ручку сейфа и…
        - Боже! - воскликнула Дана, опешив. - Вы так легко… А как это?.. У вас же ничего нет… Как вы открыли? Я промучилась миллион часов!
        - Голубушка, - поднимаясь с пола, произнес «медвежатник» с большим чувством гордости, - секреты мастерства я не раздаю и не продаю. Я жадный, унесу свое умение в могилу, иначе моя школа весьма навредит такому высокоразвитому обществу, как наше. Это слишком заманчиво - открывать железные коробочки. - Он надел пиджак, превратившись в само величие, пригубил кофе. - Работа была несложная, с вас сто баксов, господа.
        - Отдай, - приказал Дане Богдан.
        Да она готова пачку баксов отдать! Сейф открыт! Чудо! Дана отдала купюру и, как ни велико было желание заглянуть в сейф, проявила выдержку. Неизвестно, что это за тип, открывающий сейфы за каких-то пятнадцать минут, вдруг бандит со стажем, скорей всего, так и есть. Увидит сокровища и придет ночью с ротой убийц. Андриан Викентьевич выпил кофе, попрощался, заверил, что в случае нужды Дана с Богданом могут всегда на него рассчитывать, и ушел.
        - Господи! - воскликнула Дана, присев перед сейфом, заранее ловя кайф от того, что там увидит.
        Приближение к тайне - момент завораживающе-волнующий, особенно когда тебя отделяют от тайны секунды. Сейчас откроется то, от чего столько людей взбесилось, как попкорн на жаровне, и все станет понятно. Богдан, стоя за ее спиной, наклонился, она медленно потянула тяжелую дверцу…
        Богдана повело в сторону, словно пьяного. Он упал на диван и просто стонал от хохота, катаясь с боку на бок, будто у него начались колики в животе.
        Глава 18
        Начало дня Неля встретила на кухне, ведь благодетелю следует угождать. Был один общий недостаток у нее с Данкой - готовят обе безобразно, причина нелюбви к кастрюлям тоже общая: для себя одной варить-парить жаль время тратить. Но Гоша должен прочувствовать, что он не безразличен Неле, что она в его жизни натуральная звезда пленительного счастья. Мучаясь многими вопросами, она воздержалась задавать их, пока не освоится. В сущности, положение ее не изменилось, она все равно осталась в заложницах, Гоша, уходя, запирал ее на ключ. Тем не менее в нынешнем положении есть преимущества, высчитала Неля. Во-первых, Гоша с ней не обращается как с заложницей, он ее обожает, хотя не говорит глупых фраз типа «я тащусь от тебя», это просто чувствуется. Кстати сказать, от Нели ни один мужик не тащился, а этот тащится. Во-вторых, хоть он и не герой ее романа, но ни один из бывших любовников не давал ей тех ощущений, которые она получает с Гошей. С точки зрения морали это низменный уровень, однако Неля вела, в общем-то, аморальный образ жизни (к счастью, не опустилась до дна), а грезила о высокоморальном. Зато с
точки зрения физиологии - полный кайф, от него отказываются только монашки. В-третьих, и это главное: не так-то просто теперь Гоше передать ее в руки Тучи - да-да! Как он объяснит, где нашел Нелю? Или расскажет, что взял ее напрокат? Он отрезал себе пути назад. Осознав преимущества своего положения, Неля осмелела, освоилась, перестала бояться.
        Вытираясь полотенцем после душа, Гоша пришел на кухню, Неля встретила его улыбкой и поцелуем, стала кормить благодетеля макаронами с сыром и бутербродами с кофе, кстати, кофе она готовит мастерски.
        - Ты опять допоздна? - начала она осторожно подходить к мучительным вопросам.
        - Наверное.
        - Гоша, ты можешь привезти мою одежду?
        - Не могу. Тебя пасут в квартире. Как я заберу твои шмотки?
        - Но у меня же ничего нет. Я все время в халате хожу, без косметики…
        - Мне и такая сойдешь.
        - А как долго я буду прятаться у тебя?
        - Не знаю, не думал. А тебе что, надоело?
        - Ты надоесть не можешь, - польстила ему Неля. - Но сидеть взаперти любому человеку неохота.
        - Хочешь, чтоб тебя грохнули? А заодно и меня?
        - Грохнули… - Она, конечно, догадывалась, что от «сорняка» не стоит ждать милосердия, но «грохнули» слишком резануло слух. - За что?!
        - Больше не могу сказать.
        Неля опустила голову, кусала губы. Оказывается, ее положение хуже некуда, жизнь в прямом смысле зависит от Гоши.
        - Гоша, ты бандит? - вдруг спросила она, а ведь это и так ясно. Он промолчал. Надо бы доходчиво объяснить ему некоторые особенности избранной профессии, а то он явно не догоняет. - Понятно. А тебе самому не страшно? - Он непонимающе уставился на нее. - Думаешь, ваши делишки с убийствами людей прохиляют? Вас не поймают? Не посадят?
        - Мне пора, - встал он.
        - Погоди, Гоша… - Неля подскочила к нему, обвила руками шею. - Ну, подумай, что тебя ждет? Зачем связался с бандитами, ты же не такой. Ты славный, неглупый, я бы не хотела, чтобы тебя посадили. Не ходи никуда.
        - Я должен.
        - Мне страшно тут одной.
        - Не бойся, здесь тебя искать не будут.
        - Да не в том же дело - будут меня искать у тебя или нет, - с жаром убеждала его Неля. - А ты? Вы найдете Данку и убьете ее, я правильно поняла? Разве это нормально? Гоша, не делай этого…
        - Я никого не убивал.
        - А если прикажет Туча? Он же придурок конченый. Вас рано или поздно схватят, неужели ты этого ждешь? Ну, и что получишь в результате? Двадцать пять лет? Пожизненный срок? Когда-нибудь ты представлял такой поворот?
        - Представлял. Ладно, я пошел.
        Он поцеловал ее на прощанье, ушел, закрыв на ключ. Неля долго не могла прийти в себя после признания Гоши. То, что ее решили убить, туго усваивалось, главное, причины идиотские. То есть причина в Данке, в том, что ее ждали у Нели, и если б она появилась, в живых не оставили бы обеих подружек. Кто же убивает одну, а вторую, свидетельницу, оставляет жить?
        - Господи, помоги, я же не такая плохая, чтобы ты отвернулся от меня. Знаю, у меня недостатков тысяча, но у некоторых миллион, и ничего, живут. Обещаю исправиться, если ты мне поможешь. Господи, не дай передумать Гоше, помоги мне. Ночная кукушка перекукует дневную, правда же?
        Что Богдан проснулся, Дана поняла по слоновьей поступи. Он пришел на кухню, выпил воды и поинтересовался с сочувствием:
        - Ты в… всю ночь си… сидела?
        - Часа два спала, - сказала она, не отрываясь от компьютера. - Кофе хочешь? Я целую кастрюлю сварила.
        - К… кофе варят н… не… не… непосредственно п… перед упот… треблением, - просветил Богдан, усаживаясь напротив с кружкой кофе. - К… как успехи?
        - Никак, - вздохнула она, отодвинув ноутбук Галдина в сторону и потянувшись. - Доступ к документам через пароль, а я не могу его подобрать. Может, еще раз обратиться к Андриану Викентьевичу?
        - Не поможет.
        - Но сейф же он открыл.
        - Он бы… бывший вор, это его п… призвание.
        - Вор?! А я-то думала… Ну, да, раз вор, то сейф ему вскрыть пара пустяков. Странные у тебя знакомые.
        - Сейчас м… м… много странностей. Люб… буешься?
        Он взял со стола стодолларовую купюру, именно ее нашли в сейфе Галдина, больше там ничего не было, совсем ничего. Досадно. Богдан с безразличием повертел купюру и положил на место, ухмыльнувшись, видимо, вспомнил величайшее разочарование квартирантки.
        - Я надеялась, что в сейфе будет ящичек, который открывает мой ключик.
        - А в нем б… бриллианты, да? - хмыкнул Богдан.
        - Примерно. Но ведь что-то же открывает ключик. И это «что-то» страшно ценное, раз Семена Кирилловича убили. Слушай, Богдан! А не мог Андриан Викентьевич тихонько забрать сокровища, когда мы были на кухне?
        - Нет, - рассмеялся Богдан. - Ему не ну… нужно. Он богатый, с… старый и б… больной. Вор на пе… пе… пенсии. Он сейчас п… проживает то, что собрал.
        - То есть украл. Ну, тогда… У меня есть компьютер, где должна быть подсказка, иначе незачем было устанавливать пароль. И есть мама Галдина. Не хотелось бы к ней обращаться, вдруг она еще не знает, что сын убит.
        Богдан занялся приготовлением завтрака, ловко управляясь с приборами и сковородками, а Дана пила кофе, который уже не лез внутрь, наблюдая за ним. Вот кто крепко стоит на ногах - это Богдан, ему не страшны ни ветры перемен, ни катаклизмы, его никто не уговорил бы выпить в незнакомом доме на халяву, чужие богатства его тоже не прельщают. Образец для подражания. Дана обязательно станет такой же, но только когда доберется до ящичка, который откроет ключиком. Машинально ее пальцы крутили купюру на столе, Дана скосила глаза на нее.
        - Я все думаю, почему в сейфе лежала всего одна купюра? - начала она излагать мысли вслух. - У Семена Кирилловича в ящике стола много больше денег было…
        - Ты их в… взяла? - спросил он, как спрашивают походя, не имея интереса к теме.
        - Что ты! Я не воровка.
        - Из к… кейса взяла же.
        - Сравнил! Там были убийцы, которые получили аванс за убийство, я так думаю. Это грязные деньги, нечестные… - И вдруг поняла, что ее доводы курам на смех, вздохнула. - Не понимаю, как моя рука протянулась к кейсу, я совсем не хотела этого делать. А забрать из квартиры - это уже воровство.
        Богдан повернулся к ней, снисходительно сказал:
        - Же… женская логика. Т… то есть логики нет. Сейф с… стащила…
        - Потому что мне Семен Кириллович отдал ключ. И не спорь, не спорь, хотя… Ну, если совсем честно, меня мучила эта проблема: взять - не взять. Я положила деньги на стол, думала так: кто победит во мне, так и поступлю. А потом сейф нашла и забыла о деньгах. Хорошо, что забыла. Интересно, почему много денег лежало в ящике стола, а одна, всего лишь одна купюра, в сейфе?
        - Не знаю.
        - Ничего в ней нет особенного, - разглядывая купюру, вздохнула Дана. - И еще есть странность: неужели жизнь Семена Кирилловича так много стоит? Чемодан баксов авансом получили убийцы. А потом что, еще чемодан получат? О-го-го!
        - С… спать хочешь? - сервируя стол, спросил Богдан.
        - Не-а. Перед сессией я практически не спала, привыкла. Не буду спать, пока не взломаю комп Галдина. Что там за пароль может быть?
        - Нап… пример, дата рождения Г… Галдина.
        - Да? - вскинула брови Дана, до такого простого пароля она не додумалась, но тут же и огорчилась: - Дату рождения я не посмотрела в паспорте. Но если вычислить примерно его возраст и с этого года набирать подряд даты по календарю…
        - Лет пя… пятьдесят надо. Т… точно.
        - Ну, ты хватил. Скажи, сегодня ты работаешь?
        - Угу. На б… банкете в ча… частном доме.
        Дана с аппетитом уплетала вкусный завтрак, причем глаза ее не видели, что находится в тарелке, они приковались к стодолларовой купюре. Тем временем мысли были заняты: с какого года начинать, в какой последовательности набирать цифры?
        - Добрый день. Здравствуйте, - кивала стопроцентная бизнесвумен Зося подчиненным, улыбаясь без натянутости. Ада права: она артистичная натура.
        Только в кабинете Зося стерла улыбку, упала в кресло, на автопилоте включила компьютер, пролистала календарь, заглянула в план. А для чего? Здесь не перед кем играть, из нее вышел заряд, она обмякла. Но едва в дверь постучали, Зося словно нашатыря вдохнула - выпрямила спину, зарылась в бумагах и разрешила войти стучавшему.
        - Зося, куда ты пропала? Что случилось?
        Заместитель, воздыхатель, неофициальный шпион во вражеских станах и приятель, которого часто кидают более удачливые друзья, но который умеет забывать обиды, - Боровский стоял на пороге. Он приличный человек, как говорят, стабильно-верный, к тому же обходительный, с ненавязчивым чувством юмора. Завоевать Зосю у него не было и нет ни одного шанса, дело не в его скромной внешности, а в совокупности качеств. Женщин ее склада не привлекает держать у ног собачку, тявкающую по команде. Их завораживают мужчины неординарные, обладающие волей, интеллектом, знаниями, властностью, умением рисковать, и тогда они складываются у ног избранника, как было с Галдиным. Но о связи Зоси с Семеном Боровский не знает, об этом никто не знал… Ой, нет, знает один человек - Нереда. Она улыбнулась Боровскому:
        - Брат попал в больницу с инфарктом, пришлось срочно уехать прямо с вечера Бабаджанова.
        - У тебя есть брат? Никогда не слышал.
        - А я должна была повсюду трубить о своих родственниках?
        - Но позвонить ты могла?
        - Трубку оставила дома, а потом… не до того было, извини. Ты же справился?
        - В общем-то, да. Тут такое творится… Галдина убили, слышала?
        - Где же я могла слышать? Приехала в три ночи. Скажи, ты серьезно? Правда, убили?
        - Более чем. Узнал вчера от Чуйко, а ему сказал Бабаджанов. Кстати, у Бабаджанова уже побывали следаки.
        - Странно, что убили Галдина, а не его патрона. Какие слухи ходят по этому поводу, в чем причина?
        - Слухов нет. Ни одного, клянусь, я бы уже знал. Все в недоумении. Между прочим, Чуйко бесился, тебя искал.
        - Перебесится. Подготовь отчет, что сделано за время моего отсутствия.
        Боровский направился к двери, задержался и шутливо напомнил:
        - Зося, его превосходительство Метлов созывает гостей, тебе прислал приглашение на тисненой бумаге…
        - Знаю. Чего это ты его превосходительством величаешь?
        - Не знаешь, по какому поводу банкет? Он вступил в дворянский кружок, получил какой-то там титул, заказал герб. Представляешь - его сиятельство граф Метлов, попросту Метла. Или: маркиз Чуйко. Звучит - хоть стой, хоть падай. Были новые русские, теперь они вступают в фазу новой аристократии, которая спрыгнула с завалинки, сменила лапти на модельную обувь и осатанела от вседозволенности.
        - Да ну тебя, - рассмеялась Зося. - Пусть забавляются.
        - Пусть, пусть… - согласился он несогласным тоном. - Только бы жить не мешали, а то ведь постреливают. Например, в Галдина. Что он им сделал?
        - Не знаю. Сеня был неплохим человеком.
        - А надо быть плохим, чтобы не получить пулю в спину. Имей это в виду, а то дружишь с ними, как бы чего не вышло. Ладно, я пошел собирать отчеты.
        - Погоди! - сказала Зося, и он вернулся к столу. - Добудь частного детектива, договорись о встрече, но не здесь, где-нибудь в кафе. Это срочно.
        - На кого компромат собираешь?
        - На Астраханова, конечно. Он же не оставил идеи забрать мое предприятие.
        - Будет сделано.
        Оставшись одна, Зося подперла кулаком щеку, задумалась: что означает предупреждение Боровского, мол, не дружи с новыми маркизами? Может, он что-то знает, но не говорит?
        Катков вслух читал распечатку, попутно давая распоряжения оперативникам и Олегу:
        - Игнат Ефимович несколько раз звонил на номер некой Нели Владимировны Зверевой. Надо установить, кто она, желательно срочно.
        - Полагаете, эту самую Нелю он содрал со щита? - спросил Олег.
        - Может, может быть, - пожал плечами Катков. - Бабаджанов звонил… много раз, много. Пока его отставим, на досуге просмотрю темы его разговоров. А вот самое интересное. Мне звонила женщина с номера Галдина Семена Кирилловича. Какие соображения по этому поводу?
        У Каткова есть привычка, которую никак не назовешь эстетичной. Когда он хочет услышать нечто важное, подтверждающее его мысли, кои ни одному человеку угадать еще не удалось, он поднимает брови чуть ли не к макушке и по-дурацки таращит глаза, в то время как его губы прячутся куда-то вовнутрь. Прескверная получается рожа, заслужившая кличку Кака. Оперативники, зная его манию обламывать их в момент рассуждений, предпочли не строить версий на пустом месте. Олег был неопытный, он и начал:
        - Судя по частым звонкам Игната Ефимовича, он хотел предупредить Нелю Звереву, что мы подозреваем ее в убийстве. Мне кажется, что телефон забрала у Галдина именно она, когда перевезла труп. Следовательно, она же и позвонила вам с этой мобилы.
        Катков закатил глаза к потолку - что он там искал? После паузы окинул скучающим взглядом оперативников, полюбопытствовал:
        - Еще какие есть идеи?
        - По-моему, Олег прав, - высказался Цибаев.
        - А у вас, Глеб Аркадьевич, какие версии? - поинтересовался Олег.
        - Никаких, - беспечно ответил Катков, беря со стола лист. - Вот сведения о семейном положении Гуйвы Игната Ефимовича. Проживает в двухкомнатной квартире, на этой же площади прописана дочь, которая по данному адресу не живет, и внучка. Соседи утверждают, что внучка Дана - это ее имя - двадцати пяти лет живет с дедом, окончила институт, не работает…
        - Тунеядка, - хихикнул Санин.
        - Возможно, - сказал Катков. - Но почему ты не показал фотографию подозреваемой соседям?
        - Мне летучек не досталось, Глеб Аркадьевич, - нашелся тот.
        - Держи, и поезжай к соседям, - протянул ему Катков снимок Даны, опер ушел. - А нам, Олег, надо узнать, кто такая Зося и где ее найти.
        - Мы к Бабаджанову? - уточнил Олег.
        - К нему, к нему, - закивал Катков. - Только где его сейчас застать?
        - У него есть личный секретарь, пресс-секретарь, секретарь-референт, - перечислил Олег со скепсисом. - Какого-нибудь секретаря застанем, тот и скажет.
        - Откуда знаешь? - озадачился Катков, так как не предполагал, что Олег на что-то способен. Слишком он интеллигентный, это, безусловно, не порок, но следователю, который должен совать нос во все закоулки, часто мешает.
        - Как только мы нашли труп, я начал собирать досье на Бабаджанова, чтобы составить о нем представление. Меня он заинтересовал как личность.
        - И что у этой личности имеется выдающегося?
        - Он человек предприимчивый, идет в ногу со временем, вредных привычек не имеет, женщин любит…
        - Женщин все любят, - сладко сказал Катков, можно подумать, он тоже ходок еще тот. - Кстати, о женщинах… Друг мой, - обратился он к Цибаеву, - отлови-ка сынка Бабаджанова и поинтересуйся, знаком ли он с нашей подозреваемой, что знает о ней. Телохранитель папы…
        - Начальник охраны, - поправил его Олег.
        - Вот-вот, охранник ее не помнит, а убили Галдина в доме Бабаджанова во время пьянки… - Катков свесил голову набок, теперь изучению он подверг пол, правда, при этом говорил: - Хм! Убили в кабинете Бабаджановой, значит, в доме. Труп перенесли в багажник… отпечатки оставила девчонка… М-да, надо выяснить, за что убит Галдин, поэтому нам нужна Зося.
        - Вы доверяете анонимному звонку? - спросил Олег.
        - Ай, - отмахнулся Катков, - я доверяю, но подвергаю сомнениям. Олег, выясни, где сейчас Бабаджанов.
        Городской дом Игната Ефимовича был старый, в основном населен пожилыми людьми, которые въехали в него со дня постройки, лет тридцать тому назад, посему знали друг друга лучше родственников. Санин носился по этажам, звонил в двери, показывал удостоверение, потом портрет подозреваемой… После этого с ним отказывались разговаривать! Сразу следовало: не знаю, извините, некогда. А ведь прошлый раз ничего подобного не было. Он изменил тактику, начинал с расспросов, мол, хотелось бы узнать о внучке Игната Ефимовича, что она за девушка.
        - Хорошая, - отвечали ему с затаенной неприязнью.
        Стоило показать портрет - до свидания, мы с этой девчонкой незнакомы. Что за ерунда? Он вышел во двор, у подъезда на скамейке сидели бабули, показал им портрет: это Дана?
        - Не похожа, - заявили как одна, мигая лживыми глазами.
        Он отчалил от бабушек, там же во дворе поймал мальчишку, спросил, не знает ли он эту девушку…
        - Вовка! - заковыляла к ним одна из бабуль. - Иди сюда! Мать тебя искала.
        В полном недоумении Санин пошел восвояси.
        Игнат Ефимович, трудясь на своем участке, аки пчела, засеменил в тень, где лежали мобильник и очки. Прежде чем поднести к уху трубку, он посмотрел на дисплей: ага, свои звонят.
        - Игнат, был тут один, - заговорила соседка таинственно. - Фотографию Даночки показывал.
        - И что? - строго спросил он.
        - А ушел ни с чем. Я всех обежала, всех предупредила.
        - Спасибо, Маня, спасибо.
        Только он отошел, как пришлось вернуться снова - еще один звонок:
        - Игнат, все в порядке. Приходил мужчина, Даной интересовался, никто ее не признал.
        Переговорив, Игнат Ефимович удовлетворенно крякнул:
        - Хе! Вот вам «подозревается»!
        Правильную жизнь он вел, правильную. Конечно, сосед Игнат Ефимович строгий, порядок любит, как он его понимает. Проживая в общежитии, а дом и есть общежитие, все должны считаться друг с другом. К нему всегда обращаются, когда починить что-либо надо, и он не отказывает. Хотя не в этом дело. Оставшись вдовцом, он вторично обзаводиться женой не стал, а в разгул пустился. Всех женщин в подъезде поимел, ну если не всех, так остались самые негодные. И сейчас он ходит потихоньку к двум, а что - он еще способен. Вот эти две подруги и помогли. Насмотрелись сериалов, он и преподнес им историю в духе телесказок. Мол, Данку хочет наложницей сделать один богач, а она от него сбежала, так он решил через милицию ее разыскать - вот какое нынче время наступило! Где защиты искать? Пожилые женщины от сочувствия прослезились и пообещали: ни милиции, ни кому другому слова не скажут. А он: главное, чтобы на фотографии ее не признали.
        - Подозревают они! - ворчал Игнат Ефимович, отыскивая на своем участке сорняки, которые, видимо, боятся его, потому и не растут. - Род Гуйвы подозревают! Ни стыда ни совести нет!
        Глава 19
        Со скромной торжественностью, под духовой оркестр (такие еще существуют), умильные улыбки и аплодисменты Бабаджанов разрезал ленточку на открытии нового торгового центра. Олег скосил глаза на Каткова, который с деревенской непосредственностью, открыв рот, вертел головой, хлопая изумленными глазами, будто никогда не видел открытия новых объектов хотя бы по телевизору. Народ повалил внутрь.
        - Идем, - толкнул Олега Катков. - Скажи, пожалуйста, чего это Бабаджанов ленточку резал?
        - Вы же не дали мне договорить о его выдающихся достижениях. Он не только табачный капитан, этот центр выстроил он. За аренду будет сдирать каждый месяц кругленькую сумму, так что затраты окупятся с лихвой и в короткий срок, место же золотое,
«центр в центре».
        - Вот как. Скажи, раз ты все знаешь, у него и строительная фирма есть?
        - Дешевенькую строительную бригаду - и не одну - нанять сейчас не проблема. Лучше подумайте, как он умудрился золотое место выдрать, здесь же раньше жилые дома стояли. А крутые стройфирмы за клочок земли в центре войны ведут, чтобы построить объект с постоянной прибылью за аренду.
        Катков оглядел его с головы до ног, вроде как оценивая, и сказал:
        - Вот и узнай подробности.
        - Но это к делу не относится…
        - Узнай, - повторил Катков и не объяснил - зачем.
        Очутившись внутри, где все было доведено до идеального блеска, он заскользил к столу, который облепила толпа, жаждущая выпить на халяву. Осмотрев бутылки и закуски, не обнаружив водки, а всякие там газированные компоты он не пьет, взял бутерброд с икрой (перекусить дело святое) и поискал Бабаджанова. Табачный капитан стоял в окружении трех солидных мужчин, величественный и благодушный, с искрящимися глазами - так выглядят только счастливые люди. Катков беспардонно протиснулся сквозь толпу к нему, встал напротив с подобием улыбки, папкой под мышкой, сцепленными руками под животом - ни дать ни взять мелкий клерк перед боссом. Бабаджанов, до этого чувствовавший себя властелином, маленько выпустил из себя важность, тем не менее будто отгородился от следователей невидимым щитом.
        - А мы случайно на огонек забрели, - солгал Катков.
        - Хотите поговорить в безлюдном месте? - холодно спросил Бабаджанов, которого слово «случайно» не убедило. - Можно пройти в кабинет управляющего.
        - Нет-нет, - отрицательно затряс головой Катков. - У вас праздник, отдыхайте, мы ведь случайно… посмотреть зашли.
        - Что ж, смотрите. - И Бабаджанов повернулся к мужчинам, давая понять: катитесь к черту, господин Катков.
        - А впрочем… - не покатился к черту тот. - Впрочем, раз уж мы зашли… не уделите ли несколько минут? Всего несколько?
        Бабаджанов нехотя сделал жест в сторону, приглашая, видимо, в кабинет, Катков поспешил отказаться:
        - Не стоит далеко уходить, вопросы можно обсудить вон там, у окошка. - Подойдя к окну, он фальшиво восхитился: - Ах, какой вид… Сквер, проезжая дорога, парковка. И людное. Отличное место, замечательное.
        - Так что вас интересует? - прервал его Бабаджанов.
        - Галдин, - просто сказал Катков. - Какой он был человек? Вы дружили с ним?
        - В некоторой степени. Я всегда держу дистанцию. Мой опыт показал, что с друзей трудно спрашивать. Вас профессиональные качества Галдина…
        - Все, - теперь прервал его Катков. - Личные тоже.
        - Он был надежный, умный, коммуникабельный, великолепно справлялся со своими обязанностями.
        - Ну, в вашем деле трудно не справиться с обязанностями. Товар ходовой, по прибыли приравнивается к алкоголю и наркотикам, не так ли?
        - У нас свои заморочки, а без деловой хватки на любом предприятии работать сложно, хватка у Галдина была.
        - Угу, угу, - покивал Катков. - Дальше.
        - Что еще сказать… Увлекался спортом, но для поддержания формы…
        - А женщинами? - игриво спросил Катков. - Тоже увлекался?
        - Он был холостяк, естественно, встречался с женщинами.
        - С кем именно?
        - Это важно? - не пожелал сплетничать Бабаджанов.
        - Когда убит человек, важным становится все, связи тем более.
        - Одно время у него была постоянная женщина - Ада Астраханова…
        - Астраханов ее однофамилец?
        - Муж. Они разошлись, но официально остались мужем и женой, не успели оформить развод. Для всех их разрыв явился неожиданностью, именно о таких парах говорят: они прожили всю жизнь и умерли в один день. А потом Ада попала в аварию, долго пролежала в больнице и умерла.
        - Ну и? Я насчет связи Ады с Галдиным.
        - А что тут такого? Связь как связь, ничего экстравагантного, я имею в виду скандалы, с ними не случалось. После Ады он вроде бы начал приударять за…
        - Зосей? - подсказал Катков, так как Бабаджанов застрял на имени.
        - Почему вы так решили?
        - Логика подсказала, - блефанул Катков, а от волнения испариной покрылся. Он же не в курсе, кто такая Зося, может, она старая мымра на пенсии, подцепившая альфонса.
        - Если Зося заняла место Ады на производстве, то это не значит, что Семен перешел к ней по наследству, - слегка раздраженно произнес Бабаджанов.
        - А что, Зося недостойна внимания мужчин?
        - Отчего же! Она очень красивая женщина, но… Видите ли, Зося типичная бизнесвумен, это стирает женственность, а Семен предпочитал женщин в полном смысле слова.
        - Астраханова Ада была женщина в полном смысле?
        - Да, ей даже бизнес не помешал.
        - И кто же занял место Ады в сердце Галдина?
        - Пару раз я встречал Семена в ресторане с одной девушкой, но ее вы не найдете, она уехала из города, кажется, в манекенщицы подалась. Больше, признаться, не замечал женщин с ним, он много уделял времени работе. Думаете, его из-за женщины?.
        - Все может быть. Недавно в одном из городов нашей области молодой человек застрелил отца своей девушки, который не разрешил ей выйти за него замуж, и жениха ее застрелил. Любовь сложная штука. Ой, я вас задержал, извините, - словно опомнился Катков. Бабаджанов пошел к столу, но следователь остановил его: - Минуточку. Зося… как ее найти?
        - На фирме. Ада завещала ей свое предприятие по переработке овощей и фруктов - соки, консервы.
        - Третьего июня она была у вас?
        - Была. Простите, я должен идти.
        Катков и Олег вышли из торгового центра, каждый перерабатывал информацию, которой оказалось немало, да только с какого бока к ней подступить? Катков оглянулся на стеклянно-бетонное строение, обронил:
        - И сейчас смотрит.
        - Кто? - оглянулся и Олег.
        - Начальник охраны Бабаджанова… э… Тучкин, кажется. В окне второго этажа. Расплодилось начальников… одни командиры кругом. На нас пялится.
        - Он же охраняет патрона.
        - От нас тоже? Не застрелим же мы его, в самом-то деле. Чуть глазами меня не съел, когда мы с Бабаджановым разговаривали, не заметил?
        - Не обратил внимания.
        - А внимание надо обращать на все, друг мой.
        - К Зосе теперь? - с готовностью спросил Олег.
        - Нет. Зося от нас не уйдет. К Астраханову.
        - Вам не кажутся странными некоторые обстоятельства? Звонившая вам женщина утверждала, будто Галдин встречался с Зосей, а об этом его патрон не знает. Такого быть не может, мне кажется.
        - Или не хочет говорить по каким-то причинам, - бросил Катков.
        А в это время Зося давала задание частному сыщику, сидя с ним в кафе:
        - Мне нужно знать все его контакты, куда он ездит, с кем встречается. Вот фотографии… а это адрес… это место работы, он шеф-повар. Зовут Богдан, фамилию не знаю. У меня есть условие: каждый день вы должны подробно докладывать мне, что удалось узнать. Вот моя визитка, там есть адрес электронной почты, можете посылать сообщения тоже, если по каким-то причинам будет невозможна связь по телефону.
        - За ваши деньги - любой каприз, - пряча фотографии и квадратные карточки со сведениями, сказал детектив.
        - И вот еще что… У меня есть подозрение, что у него в квартире живет один человек… Узнать сможете, так ли это?
        - Ничего невозможного нет.
        - Только не через соседей. О том, что этим парнем вы интересуетесь…
        - Понял, понял.
        Голова Астраханова напоминала медный самовар, начищенный и отполированный заботливым хозяином, даже его уши ловили световые блики, не говоря о лысине и щеках. Он был упитан и высок, подкупающе обаятелен и в меру развязен, встретил Каткова с Олегом приветливо, но, как и подобает внушительной фигуре, дистанцию обозначил. Минут пять Астраханов говорил по телефону, потом положил трубку и ждал, с чем пожаловали к нему представители прокуратуры. Обычно Катков главные вопросы оставляет напоследок, но он подустал мотаться по городу, к тому же погода преподнесла жару, поэтому сразу взял быка за рога:
        - Нас интересует Зося.
        - Слава богу! - воскликнул Астраханов. - А я уж подумал, по мою душу прокуратура примчалась, хотя причин как таковых вас бояться у меня нет. Но вы же всегда найдете за что уцепиться. Чай, кофе, коньяк, водку?
        - Водку, - не отказался Катков, игнорируя негласное правило не пить и не есть у свидетелей. Мудрость гласит: сегодня свидетель, завтра подозреваемый, послезавтра преступник, а с преступниками грешно пить.
        - В жару-то водку? - буркнул Олег. - Мне кофе с холодной водой.
        Астраханов нажал кнопку:
        - Водку, кофе, холодную воду и закусить. Значит, Зося вас интересует… А что именно вы хотите знать о ней?
        - Все, что вам известно, - сказал Катков. - Личные впечатления тоже, вы ведь неплохо знаете эту женщину?
        - Еще бы. Но, боюсь, мои впечатления слишком личные.
        - Это ничего, - заверил Катков. Миленькая секретарша принесла поднос, поставила на стол, Астраханов налил себе и ему. Глеб Аркадьевич облизнулся, выпил рюмочку, причмокнул и закусил бутербродом. - Валите все в кучу, мы разберемся.
        - Зося… - жуя и с негативным оттенком произнес Астраханов, уложив локти на стол и отвернув лицо в сторону. - Умная, хитрая, коварная. Не знаю, что привлекло мою покойную жену в этой гадючке, мне она не нравилась, из-за нее мы и начали ссориться с Адой. Но я оказался прав. Когда Ады не стало, выяснилось, что все свое имущество она завещала этой… Зосе! Мое имущество завещала ей, как вам такое нравится?
        - А почему? - заинтересовался Олег, Катков поглощен был исключительно бутербродом.
        - У нас не было детей, а Зося втерлась к Аде, прямо родной стала, сама глаз на меня положила. Ну, я же не красавец - понимаю это, значит, причина другая была. Шуганул я ее как следует, не терплю лживых и подлых баб, после этого и пошло у нас с женой сикось-накось. Я ей: кого ты пригрела? Посмотри, говорю, внимательно, она же деньги из тебя качает. А жена: я не трогаю твоих друзей, хотя мне они не нравятся, вот и ты не оговаривай Зосю. Однажды Ада попросту ушла, не объясняя, в чем дело. Отдал я ей небольшое предприятие, именуемое заводом, а на самом деле это скорее цех, отдал одну из квартир, думал, мозги у нее встанут на место. Не встали. А потом она попала в аварию, очень пострадала. Я приходил навещать ее, но Ада меня не захотела видеть. Зося повезла ее лечиться, там Ада умерла через полгода. Скажу честно, я подозреваю, что аварию ей устроила Зосенька. Еще по одной?
        - Давайте, - махнул рукой Катков. - А что вам известно о Галдине?
        - О Сеньке? - выпивая, спросил Астраханов. - Мужик как мужик, неплохой вроде. Моя дура с ним связалась, назло делала. Но мне уже было наплевать.
        - Он убит, вы в курсе?
        - Мне доложили, полагая, что я буду рад этому. Дураки.
        - У вас есть предположения, за что могли убить Галдина?
        - Поверьте, я не знаю его дел. Раз убили, значит, это кому-то нужно.
        - Как думаете, у Галдина с Зосей были близкие отношения?
        - Да мне плевать на их отношения, не удивлюсь, если были. Хотя Зосю привлекают мужики мощные, я имею в виду денежные. Знаете, с чего она начинала? С эскорт-услуг. Удивлены? Да-да, она сопровождала бизнесменов и бандитских главарей в поездках, а что такое эскорт-услуги - не мне вам рассказывать. Тогда ее вел Чуйко, то есть сдавал в аренду на время поездок, потом моя дура взяла над ней шефство, решила из сучки состряпать светскую львицу. И состряпала, но нутро у Зоси все равно осталось прежнее. Теперь моим предприятием руководит, а точнее, гробит его. Кто был ничем, тот стал всем. Умница!
        Последние фразы он произнес с сарказмом, налил еще по рюмке.
        - Где похоронили вашу жену? - полюбопытствовал Катков.
        - В Питере. Там Аде делали операции, там же ее и… Зося кремировала Аду, мне доложила после свершившегося факта. Скажите, а почему вы ею заинтересовались? Не случайно же?
        - Наш интерес распространяется на всех, кто знал Галдина, а Зося его знала неплохо, как выяснилось.
        - Неужели у нее с ним роман был? - хмыкнул Астраханов. - Тогда они настоящие подпольщики - об этом ничего не известно.
        - Может, хорошо скрывали? - предположил Катков.
        - А смысл? Он не женат, она не замужем, зачем же скрывать?
        - Действительно, - согласился Катков и засобирался. - Спасибо за угощение и сведения. До свидания.
        В баре, где тусуется золотая и успевшая проржаветь молодежь города, Цибаев долго стоял у стойки со стаканом пива и ждал, когда сынок Бабаджанова останется один. К Виталию то и дело присоединялись юноши с девушками, громко хохотали, целовались взасос, пили, расходились. Один раз вышел и он, Цибаев кинулся вдогонку, но Виталий вошел в туалет, пробыл там минут десять, вернулся с юношей за столик, и снова потянулась длинная пауза. Цибаев выжидал, потому что молодняк, получивший от пап с мамами все, к чему стремятся люди десятилетиями и часто не достигают желаемого; молодняк, не знающий, как добываются деньги, уже пресытившийся и развратившийся, полезет в бутылку, после чего и в больницу недолго угодить. Провоцировать деток опасно, им, бедненьким, так скучно - смех вымученный, к спиртному не привыкли, но пьют, тоска зеленая глаза заволокла, - они только и ждут повода встряхнуться. Цибаев не терял времени зря, а изучал молодых людей, ведь рано или поздно кто-нибудь из них заступит за черту, как не раз уже случалось, и тогда наблюдения пригодятся.
        Вдруг Цибаев собрался и внутренне приготовился к диалогу, так как Виталий сам подошел, разумеется, не к нему, а к бармену и бросил:
        - Два мартини, три «Маргариты».
        - Послушай, парень, - решил сделать вид, что не знает Бабаджанова, Цибаев, - я ищу одну девушку, может, ты знаешь ее?
        - А ты кто? - Цибаев показал удостоверение, Виталий пассивно уставился в него мутными глазами, видать, травку покурил в сортире. - Ну и кого ищешь?
        - Ее, - и показал портрет Даны.
        - Хм, - взяв снимок, произнес Виталий. - Что-то часто последнее время меня о ней спрашивают.
        - А кто еще спрашивал?
        - Туча. Начальник охраны отца. Моего отца знаешь?
        - А кто он?
        В это время бармен поставил поднос с напитками, Виталий указал ему на столик с приятелями:
        - Отнеси туда. У моего отца известная фамилия: Бабаджанов. Меня рыгать тянет от его славы, он тоже вызывает у меня рвотные позывы.
        - Так ты ее знаешь? - Цибаев подвинул к Виталию фотографию.
        - Кроме того, что ее зовут Даной, ничего.
        - А где ты с ней познакомился?
        - У нас дома. Отец согнал гостей, она была среди них.
        - Третьего июня? - уточнил Цибаев, Виталий кивнул. - А Туча когда о ней спрашивал?
        - После попойки, на рассвете - нашел время. Ворвался ко мне, разбудил и фотографию показал.
        - Почему он спрашивал?
        - Потому что не знает ее, а должен знать обо всех гостях, как он сказал. Все?
        - Да, спасибо.
        По Каткову никогда не определишь, насколько ценную информацию принесли ему опера. Он отхлебывал чай из кружки, слушал так, будто мысли его заняты были другими неотложными проблемами. Чай Катков допил, оперативники с Олегом ждали, что скажет, а он молчал.
        - Глеб Аркадьевич, - не хватило выдержки у Олега, - значит, этот Туча солгал нам, что не знает девушку? А я это сразу понял.
        - Итак, - будто не услышал его Катков, - мы уточнили, что подозреваемая была на вечере у Бабаджанова, зовут девушку Даной, точно так же зовут и внучку Гуйвы Игната Ефимовича…
        - Ее и сдирал дед со щитов, - вывел Цибаев.
        - А звонил дед после нас Неле Зверевой, - напомнил Олег. - Я думаю, Дана прячется у нее.
        - Точно! - подхватил весельчак Санин. - Дед в доле с внучкой и Зверевой. Между прочим, городские щиты практически все ободраны, считаю, это работа дедушки. Он и соседей подговорил не узнавать внучку на фото. Что меня поражает - ни одного штрейкбрехера! А вы, Глеб Аркадьевич, говорили, стукачество у нас в крови.
        - Значит, ошибся, - пожал плечами Катков. - Что по Зверевой?
        - Пока пусто, - сказал Санин. - В «Справке» Зверевых много, Нель нет.
        - А надо отыскать ее. Идем дальше. Следует выяснить, как и где случилась автокатастрофа с Астрахановой, в чем причина.
        - Это еще зачем? - вырвалось у Олега. - Она умерла год назад.
        - Астраханов обмолвился, будто аварию подстроила Зося. Она же возила Аду в Питер… - Катков прервал фразу, замер. Потом бросил два пакетика в кружку, налил кипятку. - Кто еще хочет чаю? У меня самообслуживание.
        Санин заварил чай себе и Цибаеву, опять ждали, когда же Катков что-то там сообразит, а он курил и отхлебывал из кружки, тупо глядя в одну точку. Вдруг встрепенулся, словно от спячки:
        - Свяжемся с Питером, там выяснят причины смерти Астрахановой.
        - Мы не знаем, в какой клинике она лечилась, - произнес Олег.
        - Узнаем у мужа, если он не в курсе, то в Питере выяснят без нас, где лежала Ада. Мне нужны точные причины смерти.
        - Думаете, Зося ей помогла? - недоверчиво спросил Олег.
        - Не исключаю. Если Ада умерла из-за полученных травм - это одно, а если она случайно упала с лестницы и скончалась - совсем другое. Свободны.
        На «до свидания» Катков не ответил, он имеет свойство быстро переключаться на свои мысли, поэтому перестает видеть и слышать. Было уже поздно. Выйдя на улицу, Олег посетовал:
        - По-моему, Глеб Аркадьевич много лишней работы заставляет нас делать. Мы расследуем убийство Галдина, а он вдруг поверил Астраханову, ненавидящему Зосю, и собрался выяснить, не убила ли она Аду. Это уводит от дела, все расползается.
        - Кака всегда так, - открывая дверцу машины, хихикнул Санин. - Что бы ни услышало его всеслышащее ухо, он будет копаться в каждой мелочи. Зануда, что с него взять.
        - Случалось, - подал голос Цибаев, садясь в машину, - его занудство помогало попутно раскрыть еще парочку преступлений, не связанных с главным. У него это лихо получается, методы, правда, не очень. Как хочет, так и поступает, невзирая на законность, жалобы на него строчат, но начальство всегда все улаживает. Поехали?
        - Постойте! Меня забыли!
        - Вот и он, - вздохнул Санин. - Придется делать крюк.
        Глава 20
        Последнее время стало модным устраивать ужины не в ресторанах, а дома, но приглашать поваров с официантами, а то и узких специалистов, например китайской или французской кухни. Чем объяснить подобную причуду, никто не мог сказать, очевидно, это своего рода соревнование между знакомыми, которое, в общем-то, и не выпячивалось. Не исключено, что всех тянет к домашности, непринужденности, удобству - а его не даст ни один ресторан в мире, - тянет к искреннему веселью, которое было в юности. Искреннего веселья как раз не случается, потому что прошли годы, изменилось время, изменились люди и их положение, юность не возвратишь, она так же далека, как внеземные миры.
        У новоявленного дворянина Метлова распорядок был неизменный: обильное застолье с задушевными тостами и восхвалением хозяина, потом перерыв, никаких скрипок и голых девиц, никакой ненужной мишуры, отвлекающей от истинной цели собрания - расслабиться. Метлов человек старых традиций, хотя ему всего сорок пять, но он считает, что люди прежде должны хорошо поесть, пообщаться, вспомнить прошлое, посмеяться над юношескими мечтаниями, рассказать о достижениях. Собрались гости, нашедшие свое место под небесной сферой - огромной и в то же время тесной, ведь не каждому удалось сделать скачок вверх. И нет гарантии, что когда-то близкие друзья сейчас не стали тайными врагами, ведь всем тесно под небом голубым.
        Зося трудно привыкала к непредсказуемым людям типа Метлова, которые вчера вились вокруг тебя, а сегодня без видимых причин отворачиваются. Она так и не адаптировалась в этой среде, что по ней незаметно, но внутри постоянно ощущала дискомфорт. Зося старалась украдкой поймать на себе взгляды во время застолья, дабы определить по ним - злобным и беспощадным, - кто знает о ней правду. Расчет был прост: раз Семена раскусили, то должны знать хотя бы мизерную часть о ее участии тоже, ради этого она и притащилась сюда. Одно было нелогично: почему Семена убили у Бабаджанова? Этого не должно было произойти, но произошло, значит, что-то оба упустили. Она ловила на себе взгляды, да только как ни старалась прочесть по мимике и глазам мысли, ей это не удавалось, даже в Астраханове она не заметила обычной враждебности, впрочем, он в ее сторону и не смотрел.
        Ужинали в доме, перед сменой блюд вышли прогуляться в сад, который по площади и устройству значительно уступал владениям Бабаджанова. Однако и здесь ландшафтный дизайнер постарался оживить скучный огородный пейзаж, соорудив альпийские горки, расставив беседки и засадив пространство причудливыми растениями. Зося не рискнула остаться в доме, где было неизвестно чего ждать, она вышла на воздух, поболтала с женщинами о том о сем и побрела по аллее в одиночестве.
        Вообще-то Зося рассчитала, что убить ее здесь вряд ли отважатся. Место заповедное, ведь Метлов большая шишка - начальник налоговой инспекции, убить в его доме - беспрецедентная наглость. И вторая причина смелости Зоси: по идее, к ней должен подойти тот, кто распорядился убить Галдина, чтобы поторговаться со слабой стороной, но при условии, что он узнал об участии Зоси в заговоре. А как узнал? - задавалась она в сотый раз вопросом. Зося присела на скамейку, механически ее рука опустилась в сумочку и сжала пистолет. Задумалась. Нелегко ей. И вдруг сзади услышала хриплый голос с одышкой:
        - Чего откололась от коллектива, Зосенька?
        Чуйко оперся лапищами о спинку скамьи и навис над ней всем своим жиром. Когда-то он крышевал рынки, под его кнутом находилась тьма молодчиков, те и обдирали торговцев. Позже он понял, что дело это не столь прибыльное, как хотелось бы, к тому же опасное, всегда найдется головастик, который попросту отвоюет право на дань, а то и менты повяжут. Ему нужен был статус пусть не ферзя, а хотя бы первой пешки. Пошла цепь загадочных событий: погиб один директор рынка, застрелили второго, взорвали третьего, четвертый утонул в бассейне бани… А владельцем этих рынков непонятным образом стал Чуйко. Зося с трудом удержала мышцы лица, чтобы они не сложились в брезгливую гримасу, в то время как Чуйко переместился на скамейку.
        - Видела центр Бабаджанова? На джипе можно ездить по отделам.
        - Вы, как всегда, преувеличиваете, да?
        - А, так ты не была на открытии? И я не был. Зашел перед концом рабочего дня. Вот паскудник, мои базары обставил. Да как обвел всех! Повесил табличку «Строительство госучреждения», в то время как у меня отняли точку - стадион. Видишь ли, молодежи спортом негде заниматься. Кто сейчас спортом занимается? Наркоманы? Я насмерть бился, но барахолку пришлось перенести за город, а Бабаджанову разрешили открыть торговый центр. Зося, мне нужна твоя помощь. Узнай, что он еще затеял, все его планы. Опять на меня наезжают, может, это с его подачи. В моем районе затеяли строительство с табличкой «Госучреждение», неспроста это…
        - Как я узнаю? - чуть не вышла из себя она.
        - Будто не соображаешь, - фыркнул он, далее тон взял грубый: - Как раньше. Под одеяло к нему залезь, он таких баб любит.
        - Послушайте, Валерий Петрович, я уже не девочка, чтобы мной помыкать. Заплатите главному архитектору, он выложит, что затеял Бабаджанов…
        - Ты меня учить будешь, блядина? - процедил он сквозь зубы, потрясая обвислыми щеками. - Не забывайся. Я тебя в люди вывел, где ты была бы, если б не я? Ты по гроб мне обязана.
        - По чей гроб? - прошипела зло Зося.
        - По твой. Думаешь, я лох, ничего не знаю? Паспортами запаслась и решила деру дать? От меня, что ли? Хе-хе! Запомни: ты у меня в кулаке. Делай, как я сказал, пока у тебя щечки не облезли. Срок - неделя.
        Она закусила губу, чтобы не выстрелить ему в спину, когда Чуйко удалялся. Он ее вывел в люди! Она у него в кулаке!
        Зося приехала из маленького города, искала работу, на одном из рынков требовался диктор, читающий объявления, зарплата была хорошая, по тогдашним меркам. Она, поскольку занималась в драмкружке, пришла на прослушивание. Чуйко принял ее на работу, устроил временную прописку, долго присматривался, потом начал обработку, мол, это все копейки, ты можешь заработать неплохие деньги. Он не заставлял ее спать с ним, вкусы у него были особенные, но предложил сопровождать в поездках достойных людей, которым нужна красивая молодая женщина «для престижу». Не без колебаний Зося согласилась, позже эту деятельность стали называть эскорт-услугами и поставили в один ряд с проституцией. Но платили действительно хорошо, правда, иногда клиенты вели себя отвратительно, иногда даже били. Побаиваясь Чуйко, за синяки платили дополнительно. Зося сняла великолепную квартиру, стала хорошо одеваться. Только Чуйко оказался не таким уж бессребреником, озабоченным судьбой девушки, ему требовались проценты от заработка плюс (и это главное) сведения о клиентах, Зося добывала их, не задумываясь, зачем это надо. Когда она
подружилась с Адой, Чуйко не отстал от нее, через Зосю он и проник в рассадник капиталистов и главарей города. Жирный урод! А Нереда какой подонок - донес Чуйко! Это и есть те ошибки, которые душат хуже петли на шее, но их уже не исправить.
        - Зося! Я искал тебя.
        Она вздрогнула от неожиданности и подумала, что, улетая мыслями, можно улететь и телом, причем навсегда. Метлов остановился перед ней, сунув руки в карманы брюк и пружиня на ногах, будто ему не стоялось. Баловень судьбы, поэтому и восприимчивость мира у него своеобразная: раз есть он, мир должен быть счастлив, что приобрел столь раритетное сокровище. Самолюбование одна из черт Метлова, он словно вытанцовывает перед зеркалом, заботясь о позах, жестах, мимике. Не знает слова «нет» в свой адрес, но сам употребляет его слишком часто, чтобы не нажить врагов.
        - Не боишься, что жена увидит нас вместе? - спросила Зося, сообразив, что он сейчас пригодится ей, как рычаг воздействия на Чуйко.
        - Я никого не боюсь. - Метлов подсел к ней, взял за руку, она не высвободилась, что явилось неплохим признаком для него. - Зося… Зося…
        - Вспомнил былое? - с легкой иронией сказала она, что было равносильно кокетству. - У тебя крепкая память.
        - Мы странно расстались - без объяснений, без сцен…
        - Не люблю слезливых сцен. Считаешь, я причина разрыва? Поэтому напустил на меня свору негодяев, которые копаются в моей бухгалтерии? Что они там ищут?
        - Мои люди, Зосенька, дорожат местом, поэтому бдительны, дело свое знают. Но у тебя же все в ажуре, не так ли?
        - В любом ажуре при желании можно найти дыру.
        - Сейчас не самое удобное время говорить о делах… - Услышав громкий смех и визг, Метлов оглянулся на дом, но из-за кустов не разглядел, что там происходит, повернулся и заговорил быстро: - Зося, давай встретимся в более подходящем месте.
        - Зачем? - насторожилась она. - Если мне не изменяет память, это ты дал понять, что нам не стоит встречаться, а я не стала настаивать на обратном.
        - Зося, речь не об этом. Пока не об этом. Есть одно спешное дело, которое хотелось бы с тобой обсудить. Зося, это тебе нужно.
        - Даже так? Ну, хорошо. Где и когда?
        - Завтра в восемь на нашем месте. Извини, меня зовут.
        Зося достала сигарету, мяла ее, не зная, что и думать. Кажется, Метлов не настроен возобновлять постельные отношения, но тогда что ему надо? Что означает фраза «это тебе нужно»? С каким бы удовольствием она бросила все и укатила б туда, где ее не знают. Можно попробовать продать «соковарку», как называют ее предприятие все эти снобы. Предприятие и прибыли-то не приносит, одну головную боль. Последнее время Зося часто думала о продаже, но как быть с Адой? Она штудирует прессу, там и вычитает все подробности сделки.
        Зося поднесла огонек к кончику сигареты и внезапно ощутила присутствие еще кого-то. В ее положении неопределенности и подозрительности, страха за свою жизнь и неизвестности это было как резкая боль - сначала нахлынет, потом долго удерживает в состоянии боязни перед новым приступом. Это заставило Зосю подскочить со скамьи, но она не сделала и шага, как замерла, заметив фигуру среди листвы за кустом, которую сверху укрывали ветки дерева. Лицо в полумраке, с тенями от листьев, показалось зловещим, или таким и было, Зося узнала Астраханова. Сидя, она никак не могла его увидеть, возможно, он давно там находился и все слышал. Короткий вскрик Зося подавила усилием воли, а он усмехнулся:
        - Ты всех боишься или только меня?
        - Вы подглядывали за мной, - процедила Зося, холодея, как на морозе.
        А он засвистел мелодию и двинул к дому вразвалочку. Зося рухнула на скамью, отдышалась, вспомнила о пистолете, прижала сумочку к груди.
        За столом собрались все, было шумно, гости ожидали кулинарного сюрприза, Зося пришла почти последней. Хозяйка дома осмотрела стол:
        - Кого еще нет?
        - Леонова, - сообщила полная дама с плутовскими глазами. - Семеро одного не ждут. Может, он ушел.
        - Нет-нет, он не собирался уходить, - возразила хозяйка и позвала: - Тамара Ивановна! - В гостиную заглянула домработница, не решаясь выйти к гостям. - Тамара Ивановна, миленькая, поищите Бориса Никитича, он где-то в саду. А мы… мы встретим сюрприз. Прошу вас!
        Официанты под общий возглас восторга внесли два блюда. На одном высилась башня из зажаренной дичи, украшенная всевозможными веточками зелени, маслинами и красными ягодами клюквы, на другом - запеченный осетр с горками разных сортов икры по краям.
        - Боже мой! Это что? - взвизгнула полная дама, нетерпеливо всплескивая ручками. - Что это за птички?
        - Цесарки, господа, - возвестила хозяйка. - А приготовлены по рецептуре царских поваров.
        Выпить две-три рюмочки холодной водочки и хорошо покушать - это ли не блаженство? Каткова истинным гурманом не назовешь, но поесть он не дурак, а ужин для него ритуал священный. Перед ним дымилась тарелка с куском жареного мяса, говорят, это жутко вредная еда, но он любит как раз все самое неполезное, лишь бы вкусное. Положив на тарелку пару ложек салата из редиса и зелени, приготовив кусочек черного хлеба, Катков аккуратно налил в рюмку водки. Стекло сразу же запотело с внешней стороны, значит, водка очень холодная. Тем временем жена поставила еще одну тарелку с нарезанным салом, колбасой и сыром. Катков взял рюмку и с наслаждением выпил, занюхал ароматным хлебом, откусил кусок и бросил в рот тонкую пластинку сала, жевал, жмурясь, как котофей. И пока пережевывал, налил еще, жене тоже, вторая рюмка обязательно с женой будет выпита. Не долив, он повернул голову к звонившему телефону, недовольно сощурился. Трубку взяла жена, потом протянула ее Каткову:
        - Тебя. Прокурор.
        Катков вытер пальцы о салфетку, лежавшую на краю стола, взял трубку:
        - Слушаю.
        - Глеб Аркадьевич, у нас убийство, хочу посоветоваться с тобой насчет Олега. Как думаешь, можно ему дело доверить? Все же он совсем неопытный, следователи загружены под завязку, а у Олега только текущие.
        - Кого убили?
        - Леонова. Начальника КУИ. Застрелили в саду Метлова на званом вечере, так-то.
        - Ни хрена себе. Водки-то хоть он успел выпить?
        - Не знаю, не спрашивал. Так что насчет Олега?
        - Надо же и ему когда-то начинать.
        - Глеб Аркадьевич, ты не кинешь парня? Ну, там подсказать, направить его не откажешься?
        - А с ложечки его кормить не надо?
        - Не юродствуй. Дело-то серьезное, скандальное, не оплошать бы нам.
        - Так бы сразу и сказал: бери дело в производство. Ладно, подскажу, но не более, понял? - Отдав жене трубку, он беззлобно промямлил: - Маменькины-папенькины детки… Кой черт я ими должен заниматься?
        - Вот-вот, - подхватила жена. - Своим хоть раз в жизни займись. У парня переходный возраст, ему больше с отцом надо общаться, а не со сверстниками, которые затянуть могут в дурную компанию.
        - Мой сын не затянется, - уверенно заявил Катков.
        - Это тебе так хочется. Глеб, я серьезно, воспитанием сына пора заняться.
        - Прямо сейчас? - нахмурился он.
        - А что? Пойди спроси, как дела в школе, что у него за друзья.
        Чтобы не спорить, он послушно поплелся к сыну, но, заглянув в его комнату, вернулся:
        - Музыку слушает. Образовывается. Мешать нехорошо.
        - Ой, Глеб, - рассмеялась она. - Тебя самого воспитывать надо. Ты хоть раз эту музыку слышал? Сплошная какофония. Ладно, рассказывай, как там у тебя, что удалось накопать?
        Он каждый вечер не то что отчитывается перед женой, а, якобы пересказывая события дня, одновременно расщепляет на отдельные страницы свою память, куда вносит все, что увидел, услышал, о чем подумал. Катков не имеет привычки записывать сведения на бумагу, разве что когда ведет протоколы, да и то абы как, только главное. Память у него необычная, никогда его не подводила, он помнил дела двадцатилетней давности и не только свои. Но когда жена просила что-то там сделать, в основном забывал о просьбе - такая у него странность, впрочем, сей недостаток, именуемый безалаберностью, ему прощается. Вдруг звонок.
        - Глеб Аркадьевич! - заговорил панически Олег. - В доме Метлова убийство, меня посылают…
        - Посылают-то недалеко? - пошутил Катков.
        - Глеб Аркадьевич, я, боюсь, не справлюсь.
        - Справишься. Ты где сейчас?
        - К Метлову подъезжаю. Группа уже здесь.
        - Значит, так, - почесывая грудь, произнес Катков, готовясь дать кучу советов, но не мчаться самому к Метлову. - Не мельтеши. Осмотри труп, сильно не торчи на нем, без тебя его обласкают. А ты иди в отдельную комнату допрашивать свидетелей, обязательно запротоколируй. Времени уйдет много, зато записанные показания бывают очень ценными. Попробуй восстановить картину убийства, то есть выясни, нарисуй план и отметь, где каждый из гостей находился в момент убийства, это помогает. Позже все показания сверишь, выяснишь, кто лгал, и у тебя в кармане будет убийца. Узнай, с кем у Леонова были натянутые отношения.
        - Я думал, вы тоже подъедете…
        - Без меня обойдешься. Действуй. - Положив трубку, Катков хихикнул: - Ага, так и помчался я. Учился же, пусть дерзает.
        Катков продолжил ужин, потом посмотрел киношку, готовился ко сну… и тут опять звонок. Это снова был Олег, на этот раз он шепотом сообщил:
        - Глеб Аркадьевич, здесь Зося. Та самая. И вообще, тут полный список, который дал вам секретарь Бабаджанова, то есть те же люди, что были у него на вечере, кстати, он тоже здесь. Я подумал, вы захотите с Зосей сами поговорить… то есть допросить ее. Нет? Я неправильно подумал?
        - Сейчас буду, - буркнул Катков. - Не вздумай спрашивать ее о Галдине.
        - Без вас не буду ее допрашивать.
        - Что, вызывают? - спросила жена, намазывая кремом лицо.
        - Олег зовет. Обходился же я без нянек!
        - Тогда и преступлений было меньше. Поторопись, а то мальчику на самом деле трудно. Это вы все прожженные, а его легко запутать.
        Катков встал с кровати, открыл створки шкафа…
        Очень поздно или слишком рано вернулся домой Богдан. Заглянув в комнату, понял, что неугомонная Дана на кухне, и наверняка она колдует над паролем. Дана действительно сидела перед компьютером, уложив голову на руки, в одной сжимала сто долларов.
        - М… м… маньячка.
        Богдан перенес ее на кресла - Дана даже не проснулась, вынул купюру из руки, вздохнул и положил ее рядом с креслом на пол. Потом он разделся и завалился на кровать, только уснуть не мог долго.
        Глава 21
        Труп лежал неподалеку от ограды, разделяющей владения Метлова и Реуки, последний находился среди потрясенных гостей. Эксперт Балясин к прибытию Каткова закончил осмотр трупа, увидев его, ликующе воскликнул:
        - Что я говорил? Как только появляется один убитый костюм, вскоре находится еще один, и непременно продырявленный. Это железно.
        - Ну и что тут? - спросил Катков.
        - Стрельбы никто не слышал, отсюда следует, что стрелял убийца через глушитель, - сказал криминалист Ухов. - Убит двумя выстрелами в спину. Но, Глеб Аркадьевич, есть интересная деталь. Когда Леонов еще не был трупом, он бежал от ограды. Идите сюда, посмотрите… Ребята, посветите, черт возьми.
        Два милиционера осветили фонариками землю, Катков с Уховым низко склонились, второй указывал кистью на следы:
        - В этом месте сада сыро, поэтому отпечатки четкие. Смотрите, вот здесь он стоял с женщиной, отпечатались «шпильки», потом она явно ушла, а он пошел к ограде… Идем, идем… А вот здесь Леонов развернулся… Ах, какой разворот, аж землю вскопал ступнями! Он развернулся и побежал к дому.
        - Леонов чего-то испугался?
        - Не знаю, я же здесь не был во время убийства. Но он побежал, а не пошел, об этом говорят углубления его ног. Видите, вот эти следы ведут к ограде, а эти от ограды, они провалены глубже, особенно носки, значит, на каждую ногу приходился вес всего тела, а так происходит, когда человек бежит, поверьте мне.
        - Верю. Он кого-то испугался, - теперь уверенно сказал Катков.
        - Выходит, хорошо знал убийцу.
        - Глеб, хоть убей, не пойму, зачем он сюда пошел? - развел руками Балясин. - В этой части сада темно, что ему надо было?
        - Допустим, он очутился здесь случайно, гулял… - предположил Ухов.
        - Убийца его позвал, - продолжил Катков, - Леонов не подозревал, что тот замыслил прикончить его, увидел пистолет…
        - Погодите, Глеб Аркадьевич, - нетерпеливо перебил его Ухов, отошел к ограде, чуточку повозился. - Что я держу в руках?
        Катков подумал, зрение у него было не ахти, ведь именно в этом возрасте начинаются проблемы с глазами, повернулся к милиционерам:
        - Что он держит в руках?
        - Не видно, - сказали оба почти в унисон.
        - Ага! - отделился от ограды Ухов. - И Леонов не видел пистолета в руке. Но почему-то побежал. Пуля догнала его, потом вторая. А теперь скажите, вы видели меня, когда я стоял у ограды?
        - Видел фигуру, - сказал Балясин.
        - То есть ты не видел, что конкретно стою я, так?
        - Ну, да, - кивнул Балясин. - Лица не видел.
        - В таком случае можно с уверенностью заявить, - идя к ним, говорил Ухов, - что он испугался голоса, который был ему хорошо знаком, и побежал. Но если он знал голос, то почему пошел на него?
        - Земля влажная, говоришь? - через паузу спросил Катков. - Должны быть возле ограды следы убийцы, а ты топтался там.
        - В том-то и дело, что следов убийцы нет, а также он не бросил и пистолет, как делают нанятые киллеры. Стреляли с участка Реуки.
        - На территории Реуки были?
        - Не успели пока. Надо Реуку попросить, чтобы допустил в свои владения, а то с этими господами хлопот не оберешься.
        - Так пойди и поклонись возможному убийце. А я пошел к Олегу.
        - Иди, иди, парень волнуется, - хлопнул его по плечу Балясин.
        Олег тщательно записывал показания хозяйки и встал, как школьник, по стойке
«смирно», когда вошел Катков. Глеб Аркадьевич махнул ему рукой, мол, занимайся делом, развалился в кресле, подпер кулаком щеку. Жена Метлова была женщина весьма привлекательная, но стареющая, она всхлипывала и вытирала платочком глаза, в то время как Олег продолжал:
        - Значит, примерно без двадцати одиннадцать ваши гости вышли в сад…
        - Ровно без двадцати одиннадцать, - сказала она. - На кухне повар сказал, что все будет готово через тридцать минут, я посмотрела на часы. А вернулись мы за стол через сорок минут.
        - Почему ужинали так поздно? - подал голос Катков.
        - Назначено было на восемь, но приступили к ужину в половине девятого, - повернула к нему несчастное лицо она. - Пятница, многие работают, а завтра суббота, можно посидеть подольше…
        - А кто последним пришел после перерыва?
        - Зося. Я заметила, что не хватает еще кого-то, оказалось, Леонова.
        - Простите, а кто обнаружил его? - вновь подал голос Катков.
        - Я попросила домработницу - она осталась помочь мне убраться - найти его. Домработница пришла и сказала, что звала его, а он не отзывается. Мы подумали, он уехал, но его машина стояла на улице возле нас… Тогда начали поиски, все испугались, что ему с сердцем стало плохо… А кто нашел… не помню.
        - Значит, за столом после перерыва собрались все, кроме Леонова? Или еще кто-то запоздал? - уточнил Катков. Напрямую спрашивать о Реуке, с территории которого наверняка и произведены выстрелы, он не стал, это все равно выяснится. Хуже будет, если Метлова проболтается соседу о том, что им интересовались следователи.
        - Да, собрались все до единого, - всхлипывая, ответила она.
        - У меня больше нет вопросов, - сказал Олег. - Распишитесь и пригласите следующего свидетеля.
        Допросы длились до рассвета, все проявили выдержку, правда, некоторые дамы вылили много слез, но ничего нового услышать не удалось. Каткова вызвал Балясин, повел его на соседнюю территорию. Глеб Аркадьевич давно заметил, что все эксперты прибабахнутые, а патологоанатомы вообще некрофилы. Вот и Балясин из этой же породы: убили человека, а он кайфует. Нормальные люди не ловят кайфа от трупов, у нормальных чужие покойники вызывают отвращение.
        - Глеб, представляешь, убийца учел, что земля сырая, растер ногами свои следы. Это ж надо додуматься! - говорил Балясин. - Как хочешь, но он рецидивист со стажем, расчетливый. Не расстраивайся, он не знал, что мы тоже кое-что умеем. Ухов пошел по растертым следам, дошел до тропинки, мощенной плитами… Так вот там убийца, видимо, успокоился, а может, оступился, и один отпечаток оставил совершенно четкий. Уже светает, ты сам увидишь невооруженным глазом. Сюда…
        Катков действительно различил след, оставленный по неосторожности.
        - Слепок сделай, - сказал он Ухову.
        - Сделал, - удовлетворенно крякнул тот. - Должен сказать, нога тридцать восьмого размера, башмак мужской с тупым носком, каблук примерно два сантиметра, широкий. И еще, Глеб, одна деталь: Реука держит двух собак, они бегали свободно, их убийца усыпил снотворным. Отсюда следует: псы знают человека, который проник сюда, не тронули его, а съели предложенную еду и улеглись баиньки. До сих пор спят.
        - Тридцать восьмой, говоришь? - рассматривая след, пробубнил Катков. - Убийца что, невысокого роста?
        - Необязательно. Встречаются и высокие с маленьким размером ноги, но женщины. Мужчины с таким размером лично мне не попадались.
        - А в доме у Реуки кто-нибудь был в это время?
        - Никого. Жена уехала, он в гости к Метлову подался. Из свидетелей у нас одни собаки, но они же не прогавкают, кто стрелял.
        Катков поспешил назад, ведь осталось еще несколько человек, включая Зосю. Наконец он увидел ее, сразу скользнул взглядом по ногам, одета она в брюки, но туфли на высоких каблуках, «шпильки» без грязи. А ведь последней вернулась за стол именно она.
        - Что вы скажете по данному делу? - спросил Олег.
        - По поводу убийства Леонова? - уточнила Зося. - Мне нечего сказать.
        - А где вы были во время перерыва?
        - В саду. Там все находились.
        - Чем занимались?
        - Гуляла. Разговаривала.
        - С кем разговаривали? - проявил дотошность Олег, очевидно, неплохо освоившись в роли следователя за эту ночь. - Имена и фамилии.
        - С женщинами… - припоминала Зося. - С хозяином дома… с Чуйко.
        Катков видел затылок с зачесанными кверху волосами, заколотыми шпильками, видел прямую спину Зоси, однако отметил ее хладнокровие - черта нехарактерная для женщин, или он вообще не разбирается в противоположной половине человечества. Но короткие фразы она бросала спокойно и уверенно, мало того, в интонациях чувствовалось равнодушие к событию, а равнодушных в такой ситуации быть не должно. Глеб Аркадьевич пошевелил пальцами у виска, привлекая внимание Олега, тот вопросительно уставился на него. Катков указал на Зосю, а именно, как показалось Олегу, на ее колени, он перевел туда взгляд, но ничего не понял. Глеб Аркадьевич обрисовал двумя пальцами прямоугольник в воздухе, Олег понял, обратился к Зосе:
        - Позвольте вашу сумочку.
        - Зачем?
        - Я всего лишь посмотрю.
        - Это что, обыск? - И ни капли возмущения. - На каком основании?
        - А чего вы боитесь? - Олег был непреклонен, Катков ему бесшумно поаплодировал. - Надеюсь, в вашей сумочке нет ничего запрещенного?
        Зося швырнула сумку на стол, закинула ногу на ногу, но тон ее остался прежним, поразительно спокойным, однако отдавал сталью:
        - Смотрите. Уж не думаете ли вы, что я убила Леонова? Идиотизм. Я этого так не оставлю, обещаю вам неприятности.
        Олег открыл сумочку, быстро просмотрел отделения, а Катков, как только понял, что пистолета там нет, вскочил со словами:
        - Верните сумочку, Олег Игоревич, этого действительно не стоило делать. - Бедняга вытаращил два глаза в полном недоумении, Катков очутился у стола, надев свою дурацкую улыбку с подвернутой верхней губой. - Извините и поймите нас, Зося…
        - Георгиевна, - произнесла она отчество таким тоном, будто к нему в придачу сейчас назовет десятка два титулов.
        - Зося Георгиевна, - блаженно повторил Катков. - Произошло, прямо скажем, безобразие - убит человек. С нас спросят, если мы не отыщем убийцу, но вас никто не подозревает, нет! Женщины редко стреляют в мужчин, и это совсем другие женщины, не такие великолепные, как вы. Да и зачем успешному человеку, тем более успешной женщине, стрелять, рискуя всем, не так ли?
        У Олега и челюсть отвисла - не предполагал, что ленивый увалень Катков способен так искренне льстить и умеет говорить живым тоном, а не бурчать, быть благодушным, а не кислым.
        - Я могу идти? - спросила Зося у Каткова.
        - Вы закончили? - в свою очередь, спросил Катков Олега.
        - Прочтите и распишитесь, - застенчиво сказал тот.
        Зося читать не стала, поставила росчерк и поднялась.
        - Минуточку! - Катков вытеснил из-за стола Олега, уселся на его место. - Можно мне задать вам парочку вопросов без протокола? Не люблю бумажки писать, а требуют… но мы и так, да?
        - Ну, пожалуйста. - Ее плечики взлетели вверх, демонстрируя недовольство. - Только я устала…
        - А я не задержу вас, - заверил Катков и перешел на подкупающе доверительный тон: - Видите ли, я расследую убийство Галдина, признаюсь: туманное убийство. Вы же были с ним знакомы?
        - Конечно, - ответила Зося.
        - А не скажете, какие и с кем у него были трения там… проблемы… ну и какие враги были у Галдина?
        - Я с ним была не в столь тесном контакте, чтобы знать о его врагах.
        - А меня интересуют сплетни. Сплетни ходят обо всех людях, даже обо мне. Если допустить, что девяносто процентов в сплетнях вымысел, то десять процентов отражают истину, вы согласны?
        - Сплетни есть сплетни, - возразила Зося, - к истине они не имеют отношения.
        - А все же, о Галдине сплетни ходили?
        - Я так сразу и не припомню…
        - Припомните, очень вас прошу. Давайте вот как сделаем: вы сейчас поедете домой, отдохнете, а вечерком мы встретимся, и вы расскажете, что вам известно. В семь вас устроит? Возле парка, а?
        Зося вынужденно согласилась, понимая, что этот хитрющий тип от нее не отстанет. Она устало шла по аллее, украдкой поглядывая по сторонам. Небо значительно посветлело, многие из гостей не разошлись, а стояли группами, как на похоронах, не уехали и менты, значит, забрать пистолет не получится. Придется вернуться сюда под каким-нибудь предлогом. Зося вышла за ворота, увидела машину Боровского, которого вызвала часа три назад, побежала к нему, а он уже стоял возле открытой дверцы. Она плюхнулась на сиденье, он захлопнул дверцу и обошел нос авто.
        - Это правда? - взявшись за руль, спросил Боровский.
        - Что Леонова застрелили? Да.
        - Ну и ну! - А в общем-то, ему было плевать на Леонова, просто сам факт, что убили у Метлова, казался ему феноменальным событием. - Ты что так долго?
        - Меня допрашивали последней. Устала зверски. Спасибо тебе, что не отказался приехать за мной.
        - Пустяки.
        Зося тоже хитрая. В связи с последними событиями она надумала закрутить собственную интригу: неплохо бы ввести всех в заблуждение и Боровского использовать в качестве отвлекающей артиллерии. Сейчас многие видели, как он ждал ее (в такой-то час!), она села к нему в машину - выводы последуют незамедлительно. То есть получается: раз он открыто приехал за ней, то их связывают не просто рабочие отношения, а более тесные узы. И при чем тут Галдин, когда любовник у Зоси есть? Вон и следователь не случайно ласково расспрашивал о Галдине, ласково! С чего бы это? Что ему известно? Чего хочет Метлов, заслуженно именуемый в народе Метлой? И этот Леонов… Кто-нибудь видел, как она с ним разговаривала? Зося кинула последний взгляд на дом - Катков с оскалом иезуита вел за ней наблюдение, стоя на пороге под балконом.
        - Почему вы не расспросили ее о Галдине?
        Катков сонно взглянул на Олега и невозмутимо ответил:
        - Встретиться хочу.
        - А она, как мне показалось, не хочет, - подколол его Олег, мол, вы, Глеб Аркадьевич, не имеете ни малейшего шанса расшевелить чувства дамы. Катков прекрасно понял подтекст, второй раз окатил его взглядом, но весьма сочувствующим. Олег смутился и, чтобы сгладить бестактность, вернулся к делу: - Зачем вы дали ей время придумать ответы?
        - Как она придумает, если не знает, что именно я у нее спрошу? Ну, ты тут руководи процессом, а я поехал.
        Сказал и поплелся к выходу мимо гостей.
        Сопроводив Бабаджанова с Чипом домой, Туча выехал за ворота и позвонил остальным, бросив в трубку одну фразу:
        - Немедленно в «Колыму».
        Шутник-хозяин так назвал свою забегаловку за городом, полагая, что его клиентов ждут именно просторы Колымы, а точнее - зоны. Казалось бы, суеверную клиентуру должна отпугивать неоновая вывеска, а они не усмотрели пророчества, напротив, тоже шутили: если и на той Колыме будут вкусно угощать и предоставлять девочек, то чем же она плоха? А шашлыки здесь подают круглосуточно и действительно великолепные, обслуживают быстро - попробуй не принеси заказ вовремя, можно и по роже схлопотать, ибо здешняя клиентура не обременена изысканными манерами и выдержкой.
        Туча выбрал столик на воздухе, плюхнулся на стул и огляделся. Официантка подбежала незамедлительно.
        - Водки, закуски, минералки и шашлыки.
        - Шашлыки через полчаса…
        - Знаю, - перебил он. - Пошла отсюда.
        Туча уложил на стол локти и свесил голову, не обратил внимания, когда перед ним осторожненько разложили салфетку, поставили приборы, водку и закуски. Чип курил, не мешая ему, время от времени привставал, высматривая знакомые машины. Три автомашины припарковались у заграждения с промежутком в пять-десять минут. Как только все расселись, Туча указал Чипу глазами на водку и, пока тот разливал, угрюмо сообщил:
        - Леона заделали. - Вот теперь он поднял голову и оглядел всех. Новость озадачила, но в тусклых зрачках вновь прибывших, не успевших как следует проснуться, он заметил одинаковое недоумение. - Как будем ответ держать?
        Пауза. Подчиненные явно искали, в каком отделе черепа у них находятся мозги, а там их вовсе нет. Думает за всех он, Туча, решает тоже, а это трудно, потому что один человек не способен просчитать в экстремальной ситуации все ходы-выходы. А ситуация сложилась самая что ни на есть экстремальная - план расползался, как гнилая тряпка.
        - А че? - включилось соображение у рябого. - Заделали и заделали, нам работы меньше…
        Туча стукнул ладонью по столу, он попросту шизел, когда слышал дурь:
        - Объясняю популярно: я хочу знать, кто это сделал.
        - Да Леон у многих костью в глотке застрял, кидал народ, это не прощается, - высказался вполне разумно длинный. Что ж, хоть один перспективный.
        - Лирика, братцы, это лирика. - Туча взял наконец рюмку, что явилось сигналом: пора выпить. Выпили. - А без лирики скажу: у Галдина был сообщник, он сейчас водит за нос и нас и легавых.
        - Говорил же, рано мы Галдина… - подал голос Чип.
        - Говорю я, - внушительно сказал Туча. - Начнем с главной проблемы. Бабки получены, их надо отработать или вернуть. Только вернуть придется и то, что украла малявка. Есть желающие опустошить карман? - Желающих не нашлось - куда там, такая сумма! - Вот и я о том же. Малявка видела нас, мы не знаем, почему ее ищут следаки, информация закрыта.
        - Никаких следов, - поспешил доложить рябой. - Соседи отказываются базарить о ней, шарахаются от меня.
        - Так вот, братцы, поступила информация, что следак Катков жутко въедливый, раскрывает дела как нечего делать. Не найдем ее мы, найдет он, а там и нас повяжут.
        - На въедливых следаков пули есть, - вставил Чип.
        - Не замахивайся, а то руку и башку отобьют. Короче, прошмонайте весь город, но малявку надо найти, - приказал Туча.
        - Как? - с безнадежной интонацией спросил длинный.
        - Ищите верзилу, с которым она домой приехала.
        - Мы ж рожу его не запомнили, - сказал Чип.
        - Но у него примета редкая, вы сами говорили, - напомнил Туча. - Много в городе таких верзил? Нет. Я думаю, когда его встретите, узнаете, он же дрался с вами еще при свете, не можете не узнать. Обойдите спортивные клубы, драться умеют те, кто с этим делом немного знаком или хотя бы спортом занимается. Дейл, что у тебя? - Гоша развел руками. - Обеих найти и стереть, понятно? Кто-то начал делать нашу работу, поэтому нам остается ее продолжить, но в нашем случае удача в скорости, а она, к сожалению, не от нас зависит.
        Официантка принесла блюдо с шашлыками, молча поели, больше не касаясь острой темы.
        Глава 22
        Гоша приехал домой грустный - дальше некуда. Ему-то по городу рыскать незачем, разыскиваемый объект спит на кровати. Ошибся, Неля не спала, а обжигала пальцы на кухне, переворачивая оладьи, похожие на блины, только маленькие. Гоша непритязательный, приготовленную ею бурду ел, не давясь.
        - А я знала, что ты скоро придешь, - зачирикала Неля, обняла его, чмокнула и вернулась к плите. - Садись. Последние поджарю…
        - Я поел, - опустившись на стул, сказал он.
        - В такую рань? Тогда с чаем и вареньем на закуску… - Но, заметив наконец, что он не в духе, а с утра это дурной признак у всех людей, она участливо поинтересовалась: - Что тебя расстроило?
        - Убить тебя приказал Туча. И подружку твою.
        Внутри у Нели внутренности поменялись местами, сердце скакало где-то внизу, легкие перестали дышать, а все остальное вообще перемешалось. При всем при том Неля держалась первоклассно, села, вынула из пачки сигарету, закурила. И голос, на удивление, звучал ровно, не дрожал:
        - Туча… Этот засушенный «сорняк»? Как ты попал к нему?
        - Старший брат привел.
        - Привел? За ручку, да? Ты что, не знал, чем заниматься будешь?
        Гошины зеленовато-карие глаза вовсе не заполнены пустотой, которая так отличает зверюг в человеческой коже. Он смотрел на нее с той откровенной растерянностью, что отличает людей недалеких, этаких заблудших овечек, бредущих за стадом. Впрочем, Неля сама не великого ума, просто у нее есть житейский опыт, да и старше она Гоши лет на пять точно. Жалость заскребла кошачьими лапками с коготками по душе, а Неля думала, что это чувство наших бабушек ей незнакомо, однако…
        - Что собираешься делать? - спросила она тоном старшей сестры, но не строгим.
        - Никто не знает, что ты у меня. И не узнает.
        - А Дана? - Неля не ликовала, услышав почти клятву в верности.
        - Если ее найдут, убьют.
        - А найдут? - Он пожал плечами. - За что ее хотят убить? И меня за что?
        - Не спрашивай.
        - Так интересно, за что умереть предстоит.
        Он тяжело поднялся, видимо, ему было хреново, так ведь Неле не легче, она помчалась за ним в комнату:
        - Послушай, Гоша, зачем тебе хорек вонючий Туча? Что у тебя с ним общего? Он бандит, но ты же не такой. Данка девчонка, а ее хотят убить? А тебя потом куда? Вместе с Тучей? Хотя нет, Туча постарается свалить, а вас подставит, вы сядете, знаю я этих козлов, видела.
        - Твоя девчонка, - вскипел Гоша, - стырила кучу бабок, угнала машину с трупом…
        - Кто? Данка?!
        - Да. Она сдаст всех, меня тоже.
        - Я скажу ей, чтобы тебя не сдавала, она меня послушает. Гоша! - Неля применила женский прием, обхватила его шею руками, чтобы быть ближе, чтоб ее запах его дурманил. - Гоша, уйди из этой компании. Твой брат сам сделал выбор, втянул тебя, а ты уйди. Давай сдернем отсюда? Вдвоем?
        - А ты потом бросишь меня.
        - Ты что! Такого трахальщика я даже на деньги не поменяю. Гоша, тебе в тюрьме делать нечего, а ты влетишь туда на долгие-предолгие годы. Послушай меня. Давай удерем, пока не поздно.
        Он принимал поцелуи Нели и молчал. Но ничего, у него сейчас период, когда надо ломать себя, свою жизнь, а это непросто. Он же неплохой парень, спас ей жизнь, значит, не безнадежный. Неля уломает его, потом предупредит Данку.
        Дана влетела с лицом полоумной на кухню, зашарила по столу, как слепая, выкрикнув с ужасом:
        - Где сто баксов? Галдинских? Где они?
        - Доб-брое утро, - не оборачиваясь, сказал Богдан. - Ба… баксы на к-ковре, где ты с… спала.
        Дана помчалась в комнату, вернулась успокоенная, с купюрой в руке, влезла на стул, и рассматривала стольник, бросив:
        - Кофе есть?
        Богдан поставил перед ней кружку, но она сначала положила купюру на стол, разгладила, потом взяла кружку, забыв его поблагодарить. Это уже вошло в привычку: он готовит еду и подает, посуду моет машина, а Дана упорно ищет сокровища, вернее, путь к сокровищам Галдина. Она пила кофе, изучая купюру, хотя видела-перевидела стольников, даже иногда в руках держала, правда, не свои, чужие.
        - Почему он хранил эту деньгу отдельно? - рассуждала она вслух. - Одну! Не понимаю. Значит, в ней есть что-то особенное. А что? - Дана поднесла купюру к глазам и повернула ее к свету. - Может, на ней проколоты дырочки, а из дырочек буковки складываются, или знаки, а?.. Однажды я книжку читала, в ней один следопыт обнаружил проколотые дырочки на странице старинной книги, это и был ключ к разгадке. Ничего не вижу. Нет дырочек.
        - М… м… маньячка, - беззлобно бросил Богдан. - Ешь.
        Дана тыкала вилкой, вяло жевала, а глаза не отводила от купюры.
        - Па… пароль нашла? - полюбопытствовал он.
        - Нет пока, - вздохнула Дана. - Но это дело времени и техники, я все же кое-чему в институте научилась. Слушай, а тебе не надоело? На работе у плиты, дома у плиты, - отвлеклась она. - Так и самому зажариться можно.
        - М… мне н… нравится.
        - Такой мужик, и неженатый, - кинула комплимент она, который, в общем-то, ничего не означал. Но Богдан стал ей вроде как родня, привыкла к нему, даже находит его симпатичным, уже непохожим на гориллу.
        - Б… благодаря т-т-тебе уже не ж… женюсь.
        Взяла, глупая, и напомнила об инциденте с Лилей. Но за это время Дана усвоила на собственном опыте истину: нахальство второе счастье, потому и не смутилась:
        - Ты на Лильке жениться собрался? Зря. Да я, если хочешь знать, удачу тебе принесла. С ней ты бы пропал, спился б, только слепой этого не видит.
        - Ищи па… пароль, - хмуро напомнил он, чем ей конкретно следует заниматься.
        - И пожалуйста.
        Дана схватила сто баксов, вошла в комнату, легла на отведенные ей кресла и рассматривала купюру. Ну, ничего в ней особенного, ничего, а должно что-то быть. Эта банкнота ничем не отличается от других. В левом уголке на узорчатой полоске цифра «сто» с параллельными черточками, в правом углу такая же цифра. Под обеими надписи - в левом углу мелко «FEDERAL RESERVE NOTE» и крупно в правом углу «THE UNITED STATES OF AMERICA». Под первой надписью две буквы и ряд цифр, под второй…
        Дана вернула глаза на номер. Что-то знакомое… где-то она видела те же буквы… те же цифры… Нет, точно видела, совсем недавно. FB и цифры… а за ними еще две буквы и одна цифра… Да, видела, только не на этой купюре, а написанными от руки… Недавно. А «недавно» связано только с Галдиным! Дана подскочила и заметалась в поисках ежедневника, возможно, там… Нашла. Пролистнула веером листы, вот она - запись. Дана сравнивала каждую букву, каждую цифру…
        - А! - завизжала она и подпрыгнула. - А!
        В комнату вбежал Богдан, а она прыгала на креслах и дико визжала, потрясая купюрой.
        - «Ск… корую» вызвать? - раздался бесстрастный голос Богдана.
        Его ничем не удивишь, но сейчас Дана его удивит. Она подскочила к Богдану и потащила его к креслам, заставила сесть, не объясняя причин безудержной радости, потом положила ему на колени ежедневник и купюру:
        - Вот. Смотри! Он переписал номер купюры в ежедневник. Я же говорила: она не случайно лежала в сейфе! Не случайно!
        - И что? - не разделил ее радости Богдан.
        - Как что? Это значит… - Но объяснить, что это значит, она не смогла, не знала. Дана стала на колени, с минуту думала, глядя на уже не загадочные цифры, а все равно недоступные. - Понимаешь, это какие-то важные цифры, раз он записал их в дневнике, а купюру положил в сейф. Записал, чтобы не забыть. Наверное, у него память не очень… Это явно код, как в сейфе, только длинный.
        - Д… два кода, - сказал Богдан, водя пальцем по купюре. - Вот.
        Он указал на цифровую запись в дневнике Галдина, сделанную внизу номера банкноты, состоящую из четырех цифр и одной буквы, а потом… Дана придвинулась к нему поближе, потому что меленький шрифт на купюре ей плохо был виден, а Богдан пальцем водил у портрета Франклина.
        - Вижу, вижу, - со щенячьим восторгом пробормотала Дана. - Он переписал все цифры с купюры… Богдан, а на сейфах есть двойной код?
        - Н… не знаю.
        - Что же это значит? Он переписал и верхние цифры, и малюсенькие… Я теперь спать не смогу, я должна выяснить. Еще и ключ к этим цифрам прилагается. Богдан, он где-то спрятал сокровища, я уверена. Слушай, а твой этот… вор на пенсии, не подскажет, что может открыть ключик, м?
        - Н… не знаю. - Он встал и пошел в прихожую.
        - А давай его спросим? Ты куда?
        - В т… т… тренажерный зал.
        - Богдан, лучше помог бы мне подумать…
        - Ду… ду… думай.
        И захлопнул за собой дверь. Поразительно нелюбопытный человек! Негодуя на него, Дана заходила по комнате, но открытие явилось столь огромным, что она вернулась к купюре и записям Галдина. Как связать цифры и ключ? Гадала-гадала, листала-листала ежедневник и записные книжки, думала до кипения мозгов. Возможно, подскажет компьютер, если она проникнет в него. Дана принесла из кухни ноутбук, поставила его на ковер, легла на живот и включила.
        Она металась, не понимая, откуда идет навязчивый трезвон, металась в поисках убежища, подозревая, что эту пытку организовали с целью свести ее с ума. И вдруг кошмар кончился, как только распахнулись глаза, и Зося увидела привычную обстановку квартиры, правда, трезвон из сна перешел в явь, но уже не пугал. Зося приподнялась на локте, сняла трубку.
        - Добрый день, Зося, это ваш агент.
        - Здравствуйте, - узнала голос детектива Зося.
        - Вы правы, у Богдана живет женщина, судя по всему, молодая.
        - Вы видели ее? - окончательно выходя из отупения после сна, спросила она, радуясь, что просчитала верно.
        - Не видел, но слышал. Утром я вошел в подъезд, стоял на площадке и слышал визг женщины… девушки. Да, думаю, это юная девушка.
        - По какому поводу она визжала?
        - Не могу сказать, в этом доме изоляция отличная, голоса были неразборчивые. Богдан с утра поехал в тренажерный зал, пробыл там…
        - Мне нужна девушка, - прервала отчет Зося. - Следите за ней, сфотографируйте ее. Или нет… Как только она выйдет из квартиры, позвоните мне, но глаз с нее не спускайте.
        Зося положила трубку, упала на подушки, некоторое время лежала, собираясь с мыслями. Потом она, увидев стрелки напольных часов - а было около пяти вечера, - подскочила. Завтрак и обед одновременно состояли из двух вареных яиц и трех небольших чашек кофе, выпитых второпях. Зося тщательно навела красоту, словно она способна обмануть Каткова, - и он обязательно выболтает что-нибудь ценное для нее. Не слишком обольщалась, ну а вдруг? Кажется, он выпал в осадок от нее, просто слюной изошел - осел. Зося была недовольна: спала слишком долго, от этого, видимо, и разболелась голова. К тому же следовало раньше выйти из дому и забрать пистолет, а не дрыхнуть день целый.
        Подъехала к парку без пяти семь, увидела Каткова, который медленно дефилировал у входа, однако спокойно выкурила сигарету, разглядывая небрежно одетое чучело с красноватой рожей, вытирающее мятым платком шею. Как таких в прокуратуру берут? Три минуты восьмого, пора…
        - Здравствуйте, - сказала Зося, подойдя к Каткову со спины.
        - А! - расплылся он в омерзительной улыбке. - Вы почти вовремя. Прогуляемся? Погодка чудненькая, ветерок…
        Имея рост, намного превышающий недомерка Каткова, Зосе приходилось наклонять голову, чтобы услышать монотонный бубнеж:
        - Со следователями не любят встречаться. Случается, договариваешься о встрече не раз, учитывая, что в прокуратуре люди чувствуют себя стесненно, а те не приходят. И тогда повестку мы посылаем, чтобы уж наверняка…
        Катков снизу пульнул в Зосю пламенным взглядом, который ей показался до смешного глупым, ибо обольститель из него, прямо скажем, с большим знаком минус. Но вступительная речь открыла ей, что он не так-то прост, как кажется, приплел повестку сладкой интонацией, явно запугивая. Зосе захотелось побыстрее отвязаться от него:
        - Должна вас огорчить: я не вспомнила сплетен о Галдине.
        - Да? Как жаль… А роман с Астрахановой?
        Зося приостановилась:
        - Так это когда было. И Астрахановой давно нет, и Галдина тоже. (Да, да, - покивал он.) Его застрелили. А Астраханова своей смертью умерла?
        - Конечно, своей. То есть… от последствий аварии. К чему вы спрашиваете о ней? Их роман был не сплетней.
        - Скажите, какой у вас размер ноги? - ни с того ни с сего спросил он.
        - Тридцать восьмой, а что? - изумилась она.
        - Да так… Гляжу, вроде нога у вас маленькая при таком росте.
        - Обычный размер… - растерялась она.
        - А почему Ада рассталась с мужем?
        - Хм! - усмехнулась Зося. - Дело житейское: не сошлись характерами.
        - И у кого характер был круче?
        - У обоих.
        - Вы хоронили Аду?
        - Да. Мы дружили, она мне очень помогла, бросить ее в тяжелом положении я не посмела. Возила на операции в Питер, у Ады там знакомый хирург, необыкновенный человек, высококлассный специалист, но это не помогло, она умерла. Вас Галдин интересует или Ада?
        - Галдин. И Ада. И вы.
        Невинно сказано. А за невинностью просматривалась гнилая интрига. От кого она исходила? Уж больно много Катков знает и недоговаривает. Хуже всего, что Зося теряла позиции кристальной особы вне подозрений. Собственно, а в чем он ее подозревает?
        - А я почему? - Зося придала вопросу смешливость, говорившую не столько об изумлении, сколько о несерьезном отношении к интересу следователя именно к ней.
        - Потому что о вас сплетни ходят. - И вновь пламенный взгляд влюбленного дурака. - Да-да. Вы удивлены? Не стоит. Красивая женщина всегда желанный предмет для сплетен.
        - Тогда поделитесь ими, а то я не в курсе.
        - Ну, например, что у вас с Галдиным был роман. А когда он начался? До смерти Астрахановой или после?
        - Спросите у сплетников, раз им все известно, а я не могу ответить.
        - Более того! - якобы не услышал ее Катков. - Вы знаете, за что убит Галдин, но почему-то не хотите мне рассказать правду. Почему?
        Тут Зосю и обдало ледяным ветром страха, и множество вопросов вихрем завертелось в голове. Он определенно что-то знает. Зачем же играет в простачка-дурачка? Если знает он, то кто еще осведомлен? Откуда он получил информацию? Зося забыла следить за лицом и поведением, подавленность вылезла наружу, что тут же заметил Катков:
        - Что с вами? Вы не рассчитывали услышать от меня пикантные подробности из вашей жизни?
        - Кто вам рассказал эту чушь?
        - Зося Георгиевна, что вам известно о причинах убийства Галдина?
        - Вы разве не слышали? Поразительно! Для меня убийство Семена такая же загадка, как и для вас.
        - Зря, зря не хотите рассказать. Знания, Зося Георгиевна, опасная штука.
        - Но я ничем не могу вам помочь. У вас все?
        - Все - это точка, а наша с вами беседа к ней не пришла. Но, вижу, вам не по душе прогулка, отпускаю. С сожалением отпускаю вас, Зося Георгиевна. Да, вот мои телефончики, вдруг вам захочется поговорить - я всегда готов.
        Она зашагала к выходу - элегантная, стройная, энергичная. Катков плелся за ней, глядя в спину и отметив, что походка ее все же выдает неуверенность, а неуверенность рождается, как ему представлялось, от нервозности. Зося села в машину, сорвалась с места, Катков махнул рукой, за нею поехал автомобиль.
        Глава 23
        Она думала, что после трупа в своем саду Метла забудет о свидании, да и не было желания еще услышать от него нечто такое, от чего кондрашка хватить может. В сущности, Зося должна благодарить собственную глупость, рухнувшую перед искушением получить сразу манну небесную. А все Ада закрутила, ее идея. Зося раньше не задумывалась, что тоже говорит о ее бестолковости, бестолковости и доверчивости, но сейчас задумалась: откуда Ада брала сведения? Не из газет же! Надо выяснить, кто у нее осведомитель, возможно, он и строит козни. При всем при том Зося не теряла надежды выпорхнуть из ситуации невредимой и на коне, но для осуществления маневра ей необходима Дана. Как ее выманить, причем срочно, - эти мысли были доминантными во время ожидания его светлости Метлова.
        Светлость примчалась бледная и злая, не потрудилась поздороваться, из блекло-голубых и, казалось, холодных глаз выстреливала в ее сторону палящими искрами, как из жерла вулкана. Зося не связала с собой бурный настрой Метлова, ее щебет должен был умаслить земного божка:
        - Я заказала только кофе. Думаю, после жуткой ночи и рабочего дня ты выжатый, как и я, а здешний кофе неплохо бодрит…
        - Не трещи, Зося…
        Да, у нее зудяще-свистящее имя, но Метлов подчеркнул его таким зловещим шипением, что Зося опешила. Как раз принесли кофе, пауза дала время отдышаться и ей, и ему. Метлов пил напиток, обжигая рот и пялясь на поверхность стола, наконец поставил недопитую чашку, сделал несколько движений губами, неэстетично восстанавливая артикуляцию после ожога, а фраза его прозвучала неожиданно:
        - Меня хотят убить? Кто?
        Зося встряхнула головой, захлопала ресницами, грубо показывая, что она шокирована его вопросами.
        - Зосенька, - протяжно, сбросив, как листву, первоначальную злость, произнес Метлов, но произнес с угрозой. - Ты знаешь.
        - Я?! Я знаю?! Что ты несешь?..
        - Вчера мне позвонили, я воспринял звонок как розыгрыш, решил по старой дружбе предупредить тебя…
        - И что, что сказали? - перебила его Зося.
        - Говорю дословно: «Сегодня кое-кого убьют, подумай, кто на очереди». Я, естественно, спросил, что это за шутки. Был ответ: «Спроси у Зоси». Итак, родная моя, Леонова убили прямо у меня, кто на очереди? Я, так?
        - Это… это… - не находила она слов.
        - Провокация, да? - подсказал он подходящее слово, но добавил ехидства.
        Зося поставила локоть на стол, потерла дрожащими пальцами лоб, тем не менее она умела концентрироваться быстро, поэтому надеялась своим вопросом поставить Метлу в тупик:
        - А может, на очереди я?
        - Не виляй хвостом, дорогуша. Речь шла о тебе как о заговорщике против меня, я понял это, когда позвонили второй раз, сегодня. Цитирую: «Галдин, Леонов - это не весь набор». И все. Поскольку мне настоятельно рекомендовали спросить у тебя, что это за предупреждения, я и спрашиваю.
        - Выходит, Леонова убила я?
        - Это, конечно, невероятно, но получается, ты.
        - Что ты несешь? Совсем от страха чокнулся? Не пори горячку, давай разберемся. Голос был мужской или женский?
        - Никакой. Механический. Неживой.
        - Неживой… - задумчиво повторила Зося. - Значит, голос изменили. А тебя не насторожило, почему аноним изменил голос?
        - Не заливай баки, Зося. Мне достаточно факта, что тебя сдал тот, кто знает твою подноготную. Меня интересует, страшно интересует, с кем ты в сговоре.
        - Да погоди ты! - вскипела она. - Подумай хоть немного: раз звонивший изменил голос, следовательно, ты знаешь этого человека. Так или нет? Второе: он не хотел, чтоб ты его узнал. А почему он этого не хотел? Почему не пришел к тебе и не рассказал о заговоре в приватной беседе? Я тебе отвечу: меня подставляют. И думаю, бояться надо мне.
        - Ой, ей, ей, - скособочил рожу Метлов. - Пока ты боишься, двоих не стало. Кстати! А почему упомянули Галдина? Его тоже грохнула ты?
        - Не вешай обвинения без доказательств, а телефонный звонок еще не доказательство, - огрызнулась Зося, у нее заканчивалось терпение. Но дальнейшее отрицание не поможет, Метла только обозлится. - Галдина убили потому, что он узнал то, что знаю я.
        - Ну, давай, выкладывай, что ты знаешь. - Он приготовился слушать, уложив локти на стол и подавшись корпусом к ней, но по лицу стало видно, что ни одному ее слову не верит заранее.
        - Ты не поверишь, ведь у меня тоже нет доказательств.
        - А ты расскажи, может, поверю. Я очень доверчивый, очень.
        - Не ерничай. - Зося знала, чем победить истерика Метлова - хладнокровием. - От этого ни твое, ни мое положение не улучшится. Скажи, во сколько ты оцениваешь свою жизнь?
        - Не знаю, во сколько оцениваешь свою жизнь ты, но моя бесценна.
        - В таком случае и цена будет несоизмеримо больше, чем ты стоишь, - съязвила Зося и, чтобы закончить бессмысленную пикировку, сказала: - Ладно, я неалчная. Когда предоставлю тебе доказательства, ты по-другому запоешь. Но за это возьму сто тысяч баксов, не так уж и много.
        - Когда предоставишь?
        - Позвоню тебе.
        - А теперь предупреждаю: я был у следователя, не у сопляка, а у второго, Катков его фамилия. И рассказал о звонках. Мало того, изложил письменно. Так что ты на крючке, и меня завалить без свидетелей тебе не удастся.
        Он достал мобилу, набрал номер. Тем временем Зося, не ожидавшая подобной подлости от него, оскорбила Метлова:
        - Метла, ты подонок.
        - Угу, - согласно кивнул он, слушая трубку. - С вами и подонком станешь, со святыми угодниками. Ребята, я закончил, - сказал он в телефон.
        - Как ты мог настучать на меня? Не зная точно, правду говорил твой аноним или оболгал меня…
        - Плевать, плевать, - махнул рукой Метлов, развалившись на стуле. - Прокуратура пусть разбирается с тобой, а мне что-то пожить охота. - Два парня остановились за его спиной. - Это моя охрана.
        - В таком случае я еду с тобой, но на своей машине.
        - Это еще зачем?
        - Серьгу потеряла в твоем огороде, - процедила Зося. - Она слишком дорогая, чтобы подарить ее тебе.
        - Днем приезжай…
        - Не хочу видеть тебя еще раз. У нас и так будет свидание, мне его предостаточно. А ты к тому времени приготовь деньги, даром ничего не получишь.
        Так и становятся ненавистниками бывшие любовники. Зося сосредоточенно рулила, следуя за Метлой, впрочем, ее зрение работало в автоматическом режиме, в мыслях же она выстраивала новый, собственный коварный план. Казалось бы, она должна насмерть перепугаться после свидания с Катковым, затем с Метлой, а произошло наоборот. Зося преодолела барьер из животного страха, вытягивающего силы и разум, наполнилась злой уверенностью, что выигрыш обеспечит себе сама. И тому были причины.
        Первая. Девяносто процентов, что интригу плетет Ада, восставшая из ада. (Каламбур.
        Она знает абсолютно все, а именно - за какой грех убит Галдин, кто ему помогал и так далее. Больше некому звонить Метле. Значит, к Зосе у нее счет. Или: с убийством Семена рухнули ее надежды на выздоровление, ведь для этого нужны деньги, которые должен был обеспечить Семен по плану Ады, потому она и осатанела. Вот тебе и калека с кибернетическими мозгами, ее же пожирает ненависть к здоровым и красивым людям, но не это теперь важно. Возможно, есть еще одна неизвестная личность, обеспечивавшая Аду нужной информацией, а когда эта личность почуяла опасность, быстренько сориентировалась и, чтобы умыть ручки, сдает Зосю с Адой. А вдруг шпионом и одновременно стукачом все же был Семен? В таком случае он получил по заслугам. Нет, Галдин не мог скрыть от Зоси, у них были не те отношения… А если он что-то замышлял вместе с калекой? Короче, Аде предстоит дать ответы, и она даст их, Зося будет непреклонна. Вторая причина, поднявшая дух Зоси, - она вне подозрений. Не у Каткова, нет, а у тех, кто убил Галдина. Пока вне подозрений, иначе ее давно прижали бы к стенке.
        На «огороде» Метлы Зося потребовала:
        - Фонарь принеси, не буду же я на ощупь искать.
        - Останься с ней, - приказал Метлов охраннику, со вторым пошел в дом.
        Разве не урод, а? Едва Метла вошел в дом, Зося уже придумала, как отвлечь охранника. Она присела на горку из камней, меж которыми росли чахлые цветочки, осмотрелась, вдруг схватилась за сердце, тихо вскрикнув:
        - Что это там?
        - Где? - насторожился парень.
        - Вон там… - шепотом сказала она. - За кустами…
        Он пошел к кустам, вынув ствол. Зося мигом приподняла камень, достала пистолет и сунула в сумку. Заготовленную сережку бросила на землю и поднялась. Охранник вернулся:
        - Вам показалось.
        Ну а сережку «найти» не составило труда, правда, Зося и тут умудрилась ее не найти, а попросила охранника исследовать землю повторно. Взяв у него сережку, Зося побежала к машине, не попрощавшись с Метлой. Теперь к Аде.
        - Не уходи.
        Неля перегородила собой проем в прихожую. Наблюдала за Гошей в течение вечера, он был хмурым и собирался неизвестно куда. Люди в этот час у телевизоров дремлют, а он собирался. И видно же: не хочется ему уходить на ночь глядя, значит, какое-то темное дело предстоит, Неля решила помочь ему сделать правильный выбор.
        - Не могу, - сказал он, отодвигая ее.
        - Что значит - не могу? - взбеленилась она. - Ты к Туче, да? И не в карты играть, так? Когда-нибудь он положит вас, не в тюрьму поможет сесть, а по гробам положит, перестреляют вас, как воробьев. Он же дерьмо, неужели ты не видишь? Не ходи.
        - Отойди.
        - Подумал бы обо мне, раз себя не жалко. Если тебя не станет, мне что делать? Гоша, прошу тебя, собери мозги в кучу…
        - Держи. Будут звонить, не вздумай отвечать. Когда я позвоню, на дисплее увидишь
«Дейл», поняла?
        Она взяла сотовый телефон, а он в это время открыл дверь и вышел. Неля кинулась за ним на лестничную клетку:
        - Гоша! Гоша, вернись…
        - Все будет в норме, - сбегая, пообещал он.
        Гоша сел в машину, некоторое время думал. А что, в самом деле, Неля права, заставила взглянуть на себя с изнанки. Не было у него тяги к работе брата, а страх постоянно был. Но так просто, по желанию, уйти не получится.
        Гоша сорвал машину с места и помчался по свободной в это время дороге. Способ выйти из команды Тучи есть. Опасный. Но его работа еще опасней, без шанса пройти жизнь своим путем, путь ему навяжет Туча.
        А, была не была! Гоша мчался по улице с односторонним движением, приметил вдали фонарь и, закрыв глаза, сгруппировавшись, врезался в столб…
        В это время Неля набрала номер на мобиле Гоши, который она прекрасно помнила наизусть, телефон-то отдала Данке свой.
        А справедливость все же существует, она поддерживается невидимыми силами свыше - точно! Дана пока не ощутила в полной мере эту справедливость на себе, но то, что Нелька жива и сбежала, - это доказательство, что она существует. Переговорив, счастливая Дана занесла в память новый номер подруги, но, вернувшись к своему занятию, тут же и потухла.
        - Нет, это не выход, - сказала она вслух.
        Откинувшись на спинку стула, Дана с безнадежным отчаянием уставилась на монитор. Стоило ей закрыть глаза: в темном пространстве хаотично плавали даты, плавились и соединялись. Скоро в мозгах останутся одни даты и ничего больше. Вариантов миллион: мифическое число рождения, потом месяц, потом год, эти цифры Дана меняла местами. Да и кто сказал, что паролем является дата? А она уперлась в эту идею и чахнет над компьютером, слава богу, у Богдана вечный календарь есть, а то совсем туго пришлось бы. Только вспомнила о нем, а он тут как тут, пришел раньше обычного:
        - Т… ты еще з… здесь?
        - Понимаю, я тебе мешаю, - бормоча под нос, Дана набрала новую комбинацию, и опять мимо. - Потерпи, пожалуйста, миленький. Ты же не хочешь, чтоб меня убили? А я-то как не хочу… Блин, ничего не получается!
        - Позвони ма… мамочке Г… Галдина.
        - Черт, а я забыла! Завтра позвоню, обязательно позвоню. Сегодня уже поздно, неловко.
        - Ты ела?
        Дана отвлеклась от компьютера, разглядывала Богдана с величайшим изумлением. Только один человек спрашивал ее, ела ли она, - это дед. Больше никто. Даже мать, приезжая на несколько дней, проводила их не с дочерью и отцом, а носилась по друзьям, хвастала достижениями, которых на самом деле не было. Ее интерес к жизни Даны ограничивался летучим вопросом: как дела?
        А Богдан как ни в чем не бывало стелил себе постель, после переоделся в ванной, принес тюк, разложил его. Из тюка вздулось и поднялось нечто вроде подушки, но прямоугольной, большой и высокой.
        - Это что? - полюбопытствовала Дана.
        - Над… дувной матрац. На к… креслах неудобно.
        - Так это мне?! - У Даны глаза вылезли из орбит. - Слушай, ты вообще… классный человек. Знаешь, Богдан, мне ужасно повезло встретить тебя.
        - А мне нет. Ка… кажется, ты у меня за… застряла на всю ж… жизнь.
        - Еще чего, - буркнула Дана, повернулась к компьютеру и подперла щеку ладонью. - Ох, нелегкая это работа - вскрывать пароль. Обычно подбирают пароли под свою память и, чтобы не забыть, вносят свое имя, отчество, фамилию или дату рождения… Ух, спать хочется…
        На столе лежал раскрытый ежедневник, сверху таинственные сто баксов. Вот и Галдин записал долларовый номер, чтобы не подкачала память, а купюру положил в сейф для страховки, это без сомнения. Дана взяла купюру и так, шутки ради, набрала номер. Ударила по клавише и… Этого быть не может!!!
        - Богдан! - закричала Дана, словно ее ужалил тарантул.
        Тот кинулся к ней, а она, мыча, показывала на монитор.
        - Па… роль нашла? - Наверное, его не удивит даже атомная бомба, падающая с неба на голову.
        - Я… я просто так… - захлебывалась Дана словами. - Набрала просто так… а это пароль… Пароль!
        В порыве счастья она запрыгнула на стул, обхватила Богдана там, где удалось (примерно за шею с плечами вместе), и чмокнула его в щеку.
        - Ты по… по… полегче, - отстранился он.
        - Господи! - Дана переплела пальцы и трясла ими, стоя на стуле и глядя в потолок. - Спасибо тебе, что сделал меня умницей! Я же говорила, интуиция у меня супер. Моя интуиция водила моими пальцами, когда я… Так… Спокойно… - Она уселась, скрестив ноги по-турецки. - Первое, что посмотрим, - «Мои документы»… Ой, сколько папок… И что тут у него?
        - Ложись спать, за… завтра посмотришь.
        - Нет, - рассмеялась она, - теперь я не усну, каждую папочку хотя бы бегло просмотрю… А ты ложись.
        Богдан пожал плечами, лег и взял книжку. Чего-то не хватало неугомонной Дане. Кофе! Дана сгоняла на кухню, сварила кофе, потом поудобней уселась перед ноутбуком.
        В доме горел свет. Вообще-то, Ада не ложится спать рано, да и спит она мало, наверное, боится умереть во сне. Зося въехала во двор, взбежала на крыльцо, долго искала ключ в темноте, но поленилась спуститься вниз и включить свет в машине. Вставив в замок ключ, обнаружила, что дверь открыта. У мадам Ады есть привычка ковылять на костылях перед сном, но она не спускается ночью во двор, боясь упасть со ступенек, значит, дышала воздухом на крыльце, а дверь забыла запереть. Зося прошла веранду, очутилась в комнате, в глаза бросился беспорядок, просто редчайший кавардак. Заподозрив неладное, тем не менее, не представляя, что побудило Аду, отличавшуюся педантичной аккуратностью, перевернуть все вверх дном, она позвала:
        - Ада! - Ответа не последовало. Интуитивно Зося осталась на пороге комнаты. - Ада, ты не спишь?
        Молчание. Это в фильмах ужасов герои идут туда, откуда любой человек (храбрый тоже) побежит без оглядки, Зося и не решалась пересечь комнату. Она еще раз позвала Аду по имени, тишина угнетала ее до необъяснимой дрожи. В самом деле, не ушла же она? И тем более не уехала, Ада за ворота не выходила ни разу, чтобы людей не испугать, только во двор при помощи Зоси.
        - Ада, не молчи! - крикнула громко, надеясь, что та попросту уснула.
        И что значит это молчание? Где она? Первый порыв был уйти, и Зося попятилась назад, но остановилась. Уйти и не узнать, почему Ада не откликается, почему тишина тревожит, а дом кажется обитаемым? Зося вспомнила о пистолете, достала его, сняла с предохранителя. Убедившись, что палец находится точно на курке, она осторожно пересекла комнату, оглядываясь, словно за ней крались. Наконец достигла спальни Ады, толкнула дверь и, не заходя, осмотрела комнату беспокойными глазами.
        Кровать смята, одеяло на полу, одна из подушек тоже. Шкаф вывернут наизнанку. На письменном столе беспорядок. Что здесь произошло? Зося переступила порог, быстро посмотрела вправо и влево, наставив пистолет в эти стороны, - а там пусто. Думая, что Аде стало плохо, и она свалилась с кровати, лежит без сознания, кинулась туда. Но Ады не было и с другой стороны кровати. Ее вообще не было в комнате. Зато на бордовой простыне Зося заметила темные пятна. И на полу пятна… похоже на кровь… Зося присела, рассматривая потеки, брезгливость не позволила потрогать их пальцами.
        - Боже мой… - произнесла она, холодея от ужаса. - Неужели здесь кто-то был? Что с ней сделали?
        Потеряв самообладание, Зося, едва не впадая в истерику, понеслась по комнатам, еще надеясь обнаружить Аду хотя бы мертвой, а лучше живой. Но кругом царил беспорядок, только он. В доме что-то искали - это понятно. Впрочем, почему что-то? Искали конкретную вещь, значит, они все знают. Этого не может быть, не может! Дана говорила, что Семен не сдал убийцам ни ее, ни Аду.
        Зося бросилась наверх, в свою комнату, там она часто ночевала. То же самое - бардак. Основательно добил ее стол, где она хранила деньги и новые паспорта. Замок взломан, в ящике пусто. Зося отчаянно и беззвучно разрыдалась, плюхнувшись на кровать. Все, это конец, ей теперь не убраться отсюда, Аду наверняка убили и вывезли труп. Значит, есть осведомитель, он продал ее. А Зосю? Что он о ней знает?
        Не в силах больше оставаться в доме, она бросилась вон, села в машину и помчалась к Боровскому. Домой ехать боялась.
        Глава 24
        - Блиц, блиц, - сказал Катков с неподражаемой интонацией коматозной мухи, стоя посреди кабинета. Оперативники сидели на стульях у стен.
        - Потом она поехала к Метлову, - продолжил более живо опер, «хвост» Зоси. - Они что-то искали в саду, я не видел, темно было. Потом поехала вот по этому адресу… - Катков не взял в руки протянутый лист, лишь искоса взглянул на запись, кивнул. - Пробыла там недолго, поехала к Боровскому, это ее заместитель, у него осталась на ночь, не выходила, дом под наблюдением.
        - О чем она говорила с Метловым? - осведомился Катков.
        - Мне не удалось сесть поближе к ним…
        - Понятно, - безнадежно махнул рукой Катков, он был недоволен и указал подбородком на лист. - Кто проживает по этому адресу?
        - Не выяснил пока, времени не было.
        - Выясни. Дальше.
        - Давайте я, - чуть приподнял руку Цибаев. - Вот распечатка разговора, Глеб Аркадьевич… Ничего не буду говорить, а прочту:

«- Данка! Это я, Нелька! Дана, тебя ищут придурки, у меня искали, то есть ждали у меня на квартире. Прикинь: в туалет ходила под конвоем…
        - Остановись на секунду. Ты где?
        - Прячусь от тех, кто тебя искал. Боже, что я пережила! Мне удалось убежать от них, сижу безвылазно, боюсь. Да и не в чем выходить, сбежала босиком и в халате, представляешь? Не могла раньше предупредить тебя, мобилу отключила, а твой номер, сказала, будто не помню. Мобилу, когда убегала, не захватила… Данка, скажи, что ты натворила?
        - Потом, при встрече.
        - Данка, меня из-за тебя чуть не грохнули, а я даже не знаю за что! И тебя убьют, ты поняла? Говори правду, а я придумаю…
        - Не могу по телефону. Обо мне не беспокойся, я в надежном месте.
        - Скажи, ты хоть думала, как из этого кошмара выкарабкаться? Мне не хочется молодые годы провести в темнице.
        - Думаю. Честное слово, думаю.
        - Дана, срочно обратись в милицию, я не могу этого сделать…
        - Ни за что! Они меня тоже ищут.
        - Тебя? Милиция ищет?! Ну, ты даешь… Может, ты пришила кого-то? Нечаянно там?..
        - Не болтай. Когда менты меня найдут, отдадут тем… ну, ты поняла, кому. Они с ними заодно, ясно? Сиди у своего друга и не выходи. Как я рада слышать тебя.
        - Ой, не говори. А я рада, что ты живая, хотя ничего не понимаю. Да, на этот номер не звони, потом скажу почему. Я сама тебе позвоню. Ну, все, целую, кися.
        - Пока».
        - Как я понял, - в заключение сказал Цибаев, кладя распечатку на стол Каткова, - звонила Неля Зверева подозреваемой Дане Гуйве. Звонила на свой номер, на этот же номер звонил дед, значит, телефон Зверевой у Гуйвы. Обе от кого-то прячутся. Зверева звонила из района многоэтажек, а Гуйва - из микрорайона престижных новостроек недалеко от центра. Это все пока.
        Катков, обхватив челюсть пятерней, сощурился, перечитывая диалог двух подруг. Весельчаку Санину так и хотелось сказать ему: «Сделайте умное лицо, Глеб Аркадьевич», но он подметил немаловажную деталь, как ему показалось:
        - А почему мы с ними заодно? С кем - с ними?
        - С теми, кто ищет Гуйву, - разъяснил Цибаев. - Повсеместное народное заблуждение: милиция продажная, с преступниками заодно.
        - Говоришь так, будто продажных у нас нет, - хмыкнул Санин. - Выходит, нашу подозреваемую еще кто-то хочет? Кого же она так крепко достала? Ну и девчонка - гремучая смесь.
        - Я, конечно, могу ошибаться, но у меня есть предположение, кто ее ищет, - сказал Цибаев. - Глеб Аркадьевич, помните, сын Бабаджанова говорил, будто Даной интересовался Тучкин. А было это в ночь убийства Галдина, точнее - рано утром, на рассвете. Ему так не терпелось установить личность Даны, что он разбудил Виталия. Полагаю, на том вечере произошел инцидент…
        - Галдина замочили, - ввернул Санин. - Она же и замочила, по всем показателям.
        - Тучкин, - продолжал Цибаев, - показал Виталию портрет девушки.
        - Угу, угу, - очнулся Катков. - В доме Бабаджанова камеры слежения, неудивительно, что у него был портрет. А нам с Олегом он сказал, будто бы записи вечера стерли, девочку не узнал…
        - Глеб Аркадьевич, извините, у меня внутренняя связь хромает, - заглянула секретарша. - Питер на проводе, будете говорить?
        - Разумеется!
        - Я сейчас переключу, если получится.
        Катков взял трубку, подождал, склонившись над столом и от нетерпения потрясая коленом, вдруг закричал:
        - Алло!.. Да, я. Доброго здоровья… Угу. Точно?.. Погоди! Узнай, только срочно, есть ли могила Астрахановой. Ее похоронили в Питере… Когда? Да тогда же, когда она лежала в клинике. Кремировали, а не халям-балям… А что, это проблема?.. Ну, жду, жду. - Положив трубку, он потер ладони друг о друга, хмыкнул. - Меня терзают смутные подозрения, что Астраханову наша Зося не хоронила.
        - Скинула труп в питерский канал? - выдвинул версию Санин.
        - Может быть, может быть. Из Питера сообщили, что Астрахановой благополучно сделали операцию и выписали. Она не умерла, как мне преподнесла Зося, которая унаследовала… как это в старину говорили? Состояние! Да, состояние Астрахановой. Но не будем жить иллюзиями, а подождем еще одного звонка. На чем мы остановились?
        - Я подозреваю Тучкина… - напомнил Цибаев.
        Катков перебил:
        - Помню, помню. А, вот и Олег.
        Олег влетел, как самолет, к тому же с реактивным ревом:
        - Вы уже в курсе? Застрелили Ярыгина. В чайхане «Пятерка», что на Свиридова. Можно чайку, Глеб Аркадьевич?
        - Сам обслужись. И кому поручили дело?
        - Не мне! - воскликнул Олег, улыбаясь. - Меня не нашли. В два ночи звонили, а меня не было дома, трубу забыл…
        - А я уж думал, ты радуешься, что Ярыгина уложили, - съехидничал Санин.
        - И где же ты проводишь ночи, что тебя и прокуратура найти не в состоянии? - вяло полюбопытствовал Катков.
        - Глеб Аркадьевич, а вы где проводили ночи, когда вам было двадцать семь? - размешивая сахар, задал встречный вопрос Олег. Он был просто счастлив, но вспомнил: - Я вот зачем. Вы просили узнать, как Бабаджанов умудрился выцарапать в центре клочок земли.
        - Ничего себе клочок, - хохотнул Санин. - Сто квадратных километров.
        - Я ничего не забываю, - сказал Катков.
        - Так вот, он провернул акцию с переселением жильцов из старых домов. Дома действительно были ветхими, в основном двух-трехэтажные, семей не так уж много. А вот прилегающие дворы в этом квартале огромные. Бабаджанов выступил спасителем, тогда он баллотировался в областную думу. В то время никто не догадывался о его истинных планах, а он убил…
        - Кого? - вытаращился Санин.
        - Двух зайцев сразу. Выкупил квартиры и землю, жильцов расселил, кстати, земля досталась ему за гроши, но тут не обошлось без моего убиенного Леонова. Ходят слухи, а в данном случае они правдивы, Леонов получил то, что положено было получить казне города. Короче, расплатился Бабаджанов с ним. Ну, знаете, как: устроили торги, участок не внесли в список, а потом появился другой список, где эта земля оказалась купленной Бабаджановым.
        - Я что-то не пойму, - замахал руками Санин, останавливая его. - Он же выкупил дома, соответственно, и землю…
        - Ты безнадежно отстал от жизни, - сказал Олег. - Дома Бабаджанов снес, а ему Леонов: извините. И постановлениями затряс, мол, вы ничего не построите, так как земля вокруг бывших домов принадлежит городу, стройте конкретно на местах снесенных зданий.
        - У Бабаджанова юристов куча, разве они не могли прищемить хвост Леонову? - не понимал Санин.
        - Два юриста, а в результате три мнения - всем известный факт, - возразил Олег. - Бюрократы на спорах собаку съели, это их хлеб с маслом. Чтобы не появилось новых Леоновых, Бабаджанову нужно было и землю, и воздух, и небо над этой землей застолбить лет на сто. С одним Леоновым договориться - дешевле обойдется. В итоге получилось, что желающих выкупить участок не нашлось, а они были. Причем один из желающих - Астраханов. Ему принадлежала идея выкупить квартиры и землю, но деньжат не хватило, и он ушел в сторону.
        - А у Бабаджанова хватило бабок на такое масштабное предприятие? - с сомнением спросил Цибаев. - И квартиры, и земля, и на лапу кинуть, еще и центр отгрохал… Сумму страшно представить.
        - Это у тебя не хватит денег даже на яму под фундамент, а у него хватает, - сказал Олег. - Слушайте, к чему я вел. Бабаджанов воспользовался, расселяя людей, городским фондом. В этом фонде есть не только вновь выстроенное жилье, на которое очередь до Сахалина, но и резервное. Умерла, например, старушка, родственников нет, жилье переходит в собственность города…
        - В шустрые ручки тоже, - вставил Санин.
        - Вот-вот, - закивал Олег. - Подобного жилья не так мало, как оказалось, этим фондом и воспользовался Бабаджанов. Ввиду аварийной ситуации люди рады были переселиться хоть куда, сделать капитальный ремонт собственными силами, а многим чуточку увеличили жилплощадь. Более того, например, парню, инвалиду войны, вручили ключи от квартиры в новом доме, разговоров по этому поводу было… Бабаджанов предстал спасителем народа, с гордо поднятой головой вступил в думу, в общем, в результате вышла неплохая пиар-акция перед выборами.
        - Так он бабки не потратил, переселяя людей? - спросил Санин. - Ну и махинаторы. Остап Бендер отдыхает.
        - Что-то, наверное, потратил, - возразил Олег. - Ему же не за красивые глаза отдавали квартиры, но это несоизмеримо меньше, чем если б он заплатил за вновь выстроенное жилье. А на какие шиши наши госслужащие строят особняки, покупают себе и детям дорогостоящие автомобили? Берут. И берут много.
        - Всем хочется жить хорошо, - согласился Санин. - Тут принцип: оторвал кусок, поделись долей.
        - А заведовал свободным жилым фондом… - Олег сделал паузу, хитро оглядев всех. - Догадайтесь с трех раз.
        - Не томи, - проворчал Катков.
        - Ярыгин. Которого ночью пах-пах.
        - Ты считаешь, последние два убийства связаны с Бабаджановым? - спросил Цибаев.
        - Выдвигаю как одну из версий. Но ты неверно сформулировал. Выбивают тех, кто был в деле с Бабаджановым. Пока это выглядит так.
        Что-то в Олеге привлекло Каткова, потому что он остановил свой неповторимый взгляд на нем, замерев. И то ведь открытие: молодой человек поначалу не показался ему башковитым, а он вон какой.
        - Откуда у тебя столько подробностей? - осведомился Катков.
        - От отца, - ответил Олег.
        - А кто у нас папа?
        - Он в ОБЭП служит. - И не сказал, что папа один из начальников, хотя все равно не скроешь, но аргументы должны быть убедительными в интересах следствия.
        - А-а… - понимающе протянул Катков. - Я порекомендую прокурору поручить дело по убийству Ярыгина тебе.
        - Не надо! - едва не поперхнулся чаем Олег. - Мне Леонова хватит. И на меня вешают все текущие дела…
        - Да не стесняйся, Олег, бери дело, - скептически усмехнулся Санин. - Че там раскрывать? Версия есть, и, как я понял, круг подозреваемых узок…
        - Помолчи, - бросил ему Катков. В паузе он поскреб пальцами щеку, посопел носом, надул губы. - А Галдин? Каково его участие?
        - Неизвестно, Глеб Аркадьевич, - с сожалением развел руки в стороны Олег. - Эту бригаду «ух» давно ведут, вроде бы все известно о них, а взять не удается. Но Галдин в списках не значится, разве что соратник табачного капитана.
        - Тем не менее его убили в доме Бабаджанова. Скажи уж, раз тебе все известно, Астраханов сам ушел от борьбы за участок или его смел Бабаджанов?
        - Я ж говорил: денег не хватило, значит, сам.
        - А ты случайно не знаешь, - подчеркнул Катков слово «случайно», отчего фраза приобрела ироничный оттенок, - что Астраханов собирался там строить?
        - Нет. Если хотите, узнаю.
        - Элитный жилищный комплекс, - подал голос из угла опер («хвост» Зоси). - У Астраханова самая масштабная строительная фирма в городе, он строит все: предприятия, частные особняки, многоэтажки, дорогое жилье на продажу под ключ и стройварианты, когда только стены с окнами и доводят их до ума сами жильцы. Честно говоря, я не верю, что у него не хватило денег.
        - Ты неплохо осведомлен, - заметил Катков.
        - Крупные дельцы, Глеб Аркадьевич, так или иначе, всегда дают повод, чтобы ими заинтересовалось УВД.
        - А почему ты до сих пор здесь? - вдруг вспомнил Катков, снимая с аппарата трубку, так как раздался звонок. - Гони по адресу, куда наша Зося ездила, разузнай о ней у соседей. Я слушаю… Ага, ага… Спасибо, уважил. - Положив трубку, он скрестил на груди руки, притом сиял. - Как я и предполагал, могилы Астрахановой Ады не существует.
        - Она жива? - уточнил Цибаев.
        - Скорей всего, нет, - сказал Катков. - Собственно, таинственное исчезновение Астрахановой меня привлекает пока по одной причине: мы можем задержать Зосю по подозрению в убийстве Ады. А там прижмем ее, и она выложит, за что убит Галдин. Заодно расскажет, куда дела Астраханову. Действуем по обычной схеме: сначала сажаем в изолятор, чтобы набралась впечатлений, а вечерком, когда никто не помешает, я допрошу ее.
        - Лучше утром, - посоветовал Санин. - Ночь в изоляторе действительно производит неизгладимое впечатление.
        - А ты, - указал на него пальцем Катков, - поезжай в район, где прячется Дана Гуйва. Пошатайся там, авось она выйдет. Фотографию не забудь.
        - Кстати, Глеб Аркадьевич, - поднялся и Цибаев. - Дом определен точно, откуда она говорила со Зверевой, только квартиру не установили, но примерно это левая сторона.
        - Отлично, - поднял руки Катков. - Карты в руки. Санин, если узнаешь, где находится Дана, задерживай. И поторопись, важные люди лежат в морге, боюсь, вас кинут на них. Мы с Цибаевым едем за Зосей.
        - Глеб Аркадьевич, а мне что делать? - спросил Олег.
        - Как - что? У тебя есть версия, работай, а я проверю.
        Стоя за спиной Даны, Богдан держался за спинку и, чтобы лучше видеть экран, низко склонился. Она же, уговорив его посмотреть, что ей удалось обнаружить, говорила:
        - Вот эта папка, под названием «Досье», как тебе?
        - Ник… как.
        - А вот смотри, какие здесь интересные заметки. Знаешь, почему я обратила внимание на эту папку? Потому что есть файл с одной знакомой фамилией. Вот: Бабаджанов. Открываем… читаю: «Заурядный, с заниженным интеллектом, хвастун, любит лесть, дружбу понимает только с точки зрения выгоды, при этом ненадежен, изворотлив. Обман - способ существования, наживы и процветания, Бабаджанов, кажется, с этим родился. При всем при том он не позарится на мелочи, он крупный игрок, которому уже не столько важны деньги, сколько победа. Потом ему становится скучно, он меняет любовниц, катается на лыжах, охотится, обдумывая новый полет. Как ни странно, он бывает отзывчив, его может тронуть чужая беда, и тогда Бабаджанов отстегнет любую сумму, однако впоследствии раздует из своей щедрости помпу». Что скажешь?
        - Это что? - указал он на список внизу.
        - Честно говоря, я не понимаю. Раз в кавычках, то, думаю, названия. А раз между ними дефисы стоят, эти названия как-то связаны между собой. Смотри, в скобках написано: «Поглощение». У меня слово «поглощение» ассоциируется с фирмами, когда одна фирма поглотила другую. А вот написано: «Банкротство». Смотри: в самом низу цифра - «двести тысяч». Что означает эта цифра?
        - Кто т… там еще? - заинтересовался Богдан. Дана вернулась к списку файлов, он внимательно изучал их, сказал: - Отк… крой Леонова.
        - «Леонов… Мразь…» Многообещающее начало. Так, дальше… «Без взятки не сделает ни одну справку. Устроил в свое учреждение мать, которая на работу ходит только за зарплатой, далеко не маленькой. У него работает сестра - набитая дура, к тому же безграмотная, а также дядя, брат матери, его жена, и недавно пристроил дочь от первого брака. Владеет собственностью города в полном смысле. Загоняет здания, земельные участки, отнимает подвалы, полуподвальные помещения и цокольные этажи в жактах, сдает их в аренду, деньги кладет в карман. К жильцам, которым эти помещения принадлежат, применяет все меры, вплоть до угроз…» Фу, он на самом деле мразь. Я бы на месте жильцов прибила его.
        - Леонова у… у…убили.
        - Да? Когда?
        Заикаясь больше обычного, так как он разволновался, и все же иногда ему удавалось произнести фразы целиком, Богдан рассказал:
        - На днях убили. Помнишь, я говорил, что работаю на дому? Мы готовили ужин у Метлова, подали последние блюда, остался десерт. Собирались уходить, как вдруг выяснилось, что Леонова застрелили в саду. Приехала милиция, нас опросили первыми и отпустили. Я вижу, на Метлова тоже есть досье.
        Дана задумалась, потом, взглянув на Богдана, спросила не по теме:
        - Ты не пробовал петь? Говорят, помогает.
        - П… пробовал. Г… глупости.
        - Извини… А Семена Кирилловича убили в доме Бабаджанова. Слушай, зачем он собрал досье на этих людей? Кстати, смотри, Богдан, после характеристики Леонова тоже идет список… какие-то адреса… А вот, смотри, в скобках стоит: Бабаджанов. И еще Бабаджанов, еще… Может, его за сбор информации укокошили? Хотя нет… Семен Кириллович украл… Что же он украл? И ключ мне подсунул… Ой! - подпрыгнула Дана. Ее неожиданные вскрики заставляли Богдана вздрагивать. - А мать Галдина? Я позвоню ей.
        Она взяла трубку Семена Кирилловича, выбрала номер.
        Глава 25
        Неля металась по квартире, не находя себе места. Вторая половина дня, а Гоша не вернулся. Неужели она оказалась права и его сцапали менты? Другого объяснения не может быть, он сам как чувствовал, не хотел уходить. Она решила подождать до утра, но, что будет делать утром, не придумала. Как вдруг звонок. Наконец-то!
        - Гоша, ты?
        - А кто ж еще, - послышался веселый голос.
        - И где тебя черти носят? Я тут одна с ума схожу.
        - Я в больнице.
        - Где, где?
        - В больнице. Врезался в столб.
        - Боже мой… Так ты… ты ранен?
        - Нога сломана, ну и головой стукнулся. Пустяки.
        - Ты что, рад, да? Дурак! А если б убился? Тебе же надо принести поесть, а как я выйду? У меня даже обуви нет…
        - Не пырхайся, мне всего хватает, брат привез. И не вздумай выходить, поняла? Жратвы тебе хватит, холодильник я забил. Жди, дня через два приду.
        В общем-то, Неля вздохнула с облегчением и улеглась перед теликом, но, припомнив, что Гоша «забил холодильник», подумала: как это понимать?
        За ночь Зося сориентировалась, что именно делать. Ее уже не занимало, где Ада, - нет и нет, царство ей небесное, а Зося есть, и ей пора сматываться, но не с пустыми же руками. Столько потрачено нервов, времени, сил, она подвергала себя опасности - и остаться ни с чем, начинать все с нуля? Не хотела бы она пройти тот же путь. Боровский уехал на работу, согласившись несколько дней замещать Зосю, к счастью, не бомбардировал ее вопросами, но объясниться пришлось. Больше не стоит пользоваться его гостеприимством, не стоит давать ему надежду, он прекрасный человек, но этого мало. Она же, приведя себя в порядок, рванула к Бабаджанову, намеренно отгоняя черные мысли, которые, как правило, проявляются во всем облике, а людей с печатью неудачника успешные дельцы не выносят.
        Бабаджанов показался ей озабоченным и удрученным, однако время не терпит, поэтому Зося, придав тону легковесность, сначала спросила о здоровье.
        - А что, я неважно выгляжу? - не явно, но испугался он.
        - Немножко есть, - улыбнулась она, давая понять, что это еще не смертельно.
        - С такими событиями на больничной койке недолго оказаться.
        - А что случилось? - проявила дежурный интерес она, хотя его проблемы виделись ей ничтожными.
        - Ночью застрелили Ярыгина.
        - Как? - неподдельно изумилась Зося. - Застрелили? Где?
        - В «Пятерке». Вышел покурить на террасу, ты же знаешь, терраса выходит в парк, да так там и остался. Его начали искать, когда сворачивались, а он…
        - Ты там был?
        - Нет. Я от метловской пьянки не отошел. Что ты хотела?
        - В данных обстоятельствах как-то неудобно говорить…
        - Давай, раз пришла.
        - Купи мое предприятие. (Бабаджанов состроил кислую мину.) Но раньше же ты хотел приобрести его?
        - Хотел. Назло Астраханову.
        - А что сейчас мешает?
        - Астраханов. Неохота дразнить его, хочется мира и покоя во времена, когда постреливают.
        - Кто бы говорил о мире, - промурлыкала Зося. - По-моему, ты любишь бодрящие ситуации, так почему отказываешься от возможности досадить Астраханову, с которым всю жизнь на ножах?
        - Зося, двое моих знакомых убиты. Это меня останавливает.
        - Думаешь, Астраханов?
        - Думать-то мне не запретишь, верно? У нас с ним давно конфронтация, а когда я отбил у него участок, она усугубилась. Я знаю, чувствую, как он зол. Да и
«соковарка» твоя - мелочовка, чтоб из-за нее обострять отношения.
        - Ну, что ж, - вздохнула она. - Мне нужны деньги, придется к другому покупателю обратиться. Астраханов заберет, если я скину четверть цены, это же его детище. Первое детище, которое открыло ему дорогу в большой бизнес.
        - Стой, - выдавил он против своей воли. - Документы принеси, я должен посмотреть, во что ты превратила «соковарку». Оборот, прибыли, убытки…
        - Боровский привезет. Надеюсь, ты понимаешь, что прибыль не вся фиксировалась в документах?
        - Где уж не понять. Не научишься прятать доходы - по миру пойдешь в наших условиях.
        - А как скоро мы управимся?
        - Зосенька, ты где живешь? - вскинул он брови, будто услышал ересь из ее уст. - Это долгая песня, очень долгая.
        - Тогда я хотела бы получить задаток, мне нужно уехать… на время. Остальное завершит адвокат и Боровский, а ты переведешь деньги на мой счет.
        - Получишь задаток, - пообещал он. - Если все будет в ажуре.
        Зося вышла окрыленная, в машине позвонила Боровскому и попросила привезти Бабаджанову документы за год, этого хватит. Но Ярыгин… Впрочем, убийство Ярыжки ей на руку, это будет весомым аргументом для Метлы. Итак, пока суд да дело, можно предпринять еще одну попытку забрать ключ у Даны, потом действовать быстро и наверняка. Этим и намеревалась заняться Зося, однако, едва повернула она ключ в зажигании, нарисовался Катков, склонился к окошку:
        - Здравствуйте, Зося Георгиевна.
        - Здравствуйте. Извините, я спешу…
        - А я вас ненадолго задержу, всего на сутки.
        - Что-что?!
        Откуда ни возьмись появились еще двое, один нагло открыл дверцу, взял Зосю за локоть и вытащил из машины.
        - В чем дело? - возмутилась она. - Что вы себе позволяете?
        И наручники щелк на запястьях!
        - Вы задержаны по подозрению в убийстве, - сказал Катков.
        - Я?! Вы с ума сошли! А кого я убила?
        - Аду Астраханову.
        Она второй раз сделала вызов, трубку мать Галдина не взяла. Дана решила подождать, возможно, несчастная женщина вышла, а трубу оставила дома. Богдан говорил по телефону… вернее, не говорил, он слушал, изредка вставляя простейшие предложения, какими обычно пользуется. Заикание - сущее наказание, зато от него польза есть для Даны: Богдан не лезет с дурацкими разговорами, она сама ему все рассказывает. При его-то моральном облике она бледно выглядела бы, а так некому на ее совесть давить, пока он слово скажет…
        Она без устали читала о незнакомых людях, которые, в сущности, не столь уж интересны, да безумно любопытно, почему Семен Кириллович завел на них досье. И во всех досье в конце стояли цифры, но разные. Самая крупная цифра - 500 000 - в досье некоего Чуйко. Вдруг Богдан подошел к ней и потребовал:
        - От… ткрой страницу, где фа… файлы с досье.
        - Зачем?
        - Н… надо.
        Она исполнила просьбу и посмотрела на него: мол, что это с тобой? Тайны Галдина ему были до фонаря, и вдруг странный интерес. Богдан протянул руку и указал пальцем на файл «Ярыгин»:
        - Открой.
        Оба читали молча, потом Богдан попросил вернуться на страницу с файлами, долго изучал список фамилий, облокотившись о стол.
        - Что ты там нашел? - спросила Дана.
        Богдан выпрямился, почесал затылок и сказал одно слово:
        - Ст… транно.
        - Что именно? Можешь объяснить? - донимала его она, а он все смотрел на столбик из файлов с фамилиями.
        - Ярыгин убит с… сегодня но… ночью.
        - Да ну! - Дана перевела взгляд на список, пожала плечами, не понимая, что его так озадачило.
        - Леонова у… убили у Метлова, - наконец заговорил Богдан, но скорее не объяснял Дане, а рассуждал вслух. - Галдина убили у Ба… ба…
        - Бабаджанова, - кивнула она. - И что?
        - Ярыгина убили в ка… кабаке… Это з… значимые, бо… большие люди, все они в этом списке.
        Дана уткнула нос в компьютер, читала, водя пальцем:
        - Бабаджанов… Леонов… Метлов… Ярыгин… Да, они все в этом списке.
        - Из… шести че… че… четверо и Галдин.
        - Семена Кирилловича нет в списке.
        - По… т… тому, что он написал это.
        - Не понимаю…
        - Я тоже. Но д… двоих убили. У… у Бабаджанова и Ме… Метлова по убитому, они тоже здесь. Это все не слу… чайно.
        - А кто тебе сказал про Ярыгина?
        - Бармен. Из «Пятерки». Он з… з… звонил только что.
        - Хм. - Дана подперла ладошкой подбородок, выпятила нижнюю губу. Она все равно не понимала, что к чему.
        Тем временем он потеснил ее, пришлось уступить место на стуле, теперь Богдан открывал подряд все файлы с фамилиями и читал. Но выводов он не сделал, а подпер щеку ладонью и сказал:
        - Давай от… тнесу это в прок… к-куратуру.
        - М-м-м… - не решилась сразу отказать Дана, хотя до нее уже дошло, что список Галдина издает смертельный душок. - Давай я сначала созвонюсь с матерью Семена Кирилловича, а потом…
        - Ты! - возмутился Богдан, заходил, сотрясая пол, задергал плечищами, замахал лапищами. - Ты ду… ду… думать когда будешь? Это черный список, поняла? Черный! Только дураку непонятно, что этим господам каюк. К… крышка!
        - О-о-о… - протянула Дана. - Ты почти не заикался. Я на тебя благотворно влияю.
        - Ду… ду… Ай! - махнул он рукой и решительно пошел на кухню, но явно хотел сказать
«дура».
        Дана помчалась за ним, нехорошо выводить из себя человека, который тебя приютил, вкусно кормит, еще и кровать купил… то есть надувной матрац.
        - Богдан! - лепетала она, фланируя за ним по кухне, а он гремел сковородками, собираясь готовить, видимо, стресс снимает таким образом. - Богдан, не сердись на меня. Ну, правда, я боюсь ментов. Честное слово. Откуда у них моя фотография? Почему они повесили меня?
        - Я с… сам пойду.
        - А тебя схватят. Станут допытываться, откуда у тебя ноутбук Семена Кирилловича. Что ты им скажешь? Знаю: ничего не скажешь - ты человек порядочный. А они будут тебя пытать. Да, да, да! Я читала, по телику тоже видела: в милиции применяют пытки. И тогда тебе придется сказать, где ты взял ноутбук. Или еще хуже - навесят на тебя убийство Галдина, потом арестуют меня и отдадут этим… убийцам. Хочешь, чтобы так было?
        - А ты? - Он повернулся к ней, свирепости в нем не убавилось. - Ты чего хо… хо… хочешь?
        - Жить. И… и найти тайник. Я еще немного покопаюсь в компьютере, потом подбросим его в прокуратуру, идет?
        - А эт… тих замочат?
        - Ну, хотя бы день-два дай. Не станут же их мочить каждый день. Думаю, перерыв сделают. А может, мать Галдина сегодня же расскажет мне, что открывает ключик.
        - Х… хорошо, - сдался он.
        - Богдан… - И Дана чуть не кинулась ему на шею, но сдержалась. - Ты самый лучший человек в мире.
        - П… п… подхалимка.
        А все же смягчился. Вот! Это третий урок, приобретенный личным опытом: мужчинам надо льстить, льстить безбожно, в результате они становятся сговорчивей. Хотя, если разобраться, ее благодарность Богдану безмерна, так что, можно считать, она не льстила. Дана вернулась в комнату, взяла трубку Галдина, запрыгнула с ногами в кресло и попыталась позвонить матери. Есть!
        - Алло! Извините, что беспокою, но у меня неотложное дело, - затараторила Дана. - Простите, с кем я разговариваю?
        - А вы кто? - ответил женский голос, мягкий, спокойный, низкий. - Откуда у вас этот номер?
        - Я звоню с трубки Семена Кирилловича Галдина, звоню его матери… - В комнату вошел Богдан, Дана помахала ему рукой, мол, тише. Опершись плечом о стену, он слушал. - Вы его мать?
        - А вы знаете, что он…
        - Да, я все знаю, даже больше… Извините, я не представилась. Меня зовут Дана, трубка Семена Кирилловича попала ко мне и кое-что еще… попало…
        - Что вы хотите? - перебила ее женщина.
        - Поговорить с вами, но не по телефону… если, конечно, вы его мать. Мне надо многое сказать…
        - Странно. Хорошо, я поговорю с вами.
        - Когда и где увидимся? Давайте вечером?
        - Не сегодня. Я не в городе, поэтому… Я позвоню вам сама.
        - А долго мне ждать? Очень срочное дело…
        - Нет, конечно. Позвоню завтра. До свидания.
        Дана подбросила вверх трубку, поймала ее и лукаво взглянула на Богдана, но тот остудил ее:
        - Ду… думаешь, мать з… знает, что и где он с… спрятал?
        - А почему нет? - не унывала она. - Кому можно доверить тайну, как не родной матери, которую он называл ласково мамочкой? Значит, любил ее, и она его. Ну а не знает… тогда подумаем, как быть. Слушай, Богдан, а у тебя есть друзья? (В ответ утвердительный кивок.) Почему они не приходят к тебе?
        - Ты их на… напугаешь.
        - Угу, из-за меня не приглашаешь. Надеюсь, скоро твои мучения закончатся. - Подумала и добавила, не веря, что так будет: - И мои тоже. Ты куда?
        - Ешь б… без меня. Я в зал.
        - Может, останешься? Ничего не случится, если ты один раз пропустишь тренировку. Я же на пороге открытия.
        - Бо… боишься? Ха-ха!
        - Немного, - слукавила Дана. - А что тут смешного? Знать, что тебя все-все ищут и не хотят, чтобы ты дожила до старости, а тебе этого очень хочется… правда, страшно. Когда ты здесь, мне спокойней.
        Он обулся в кроссовки - и где такие корабли покупает? Повесив на плечо спортивную сумку, подмигнул Дане:
        - Я с… скоро. Не бойся, т… тебя целая армия не возьмет.
        Ушел. Нет чтоб дома посидеть, полежать, книжку почитать - помчался проливать реки пота на тренажерах! Он и без них силен, как носорог, а Дана действительно трусит оставаться одной. Вдруг каким-то образом найдут ее норку? Но, подумав, она решила, что спряталась надежно - ее не найдут. И «зашарила» в компьютере, может, обнаружит интересные записи?
        К поискам неизвестного друга Даны подключился и Аслан, так как лучше других запомнил громилу, наблюдая за дракой из автомобиля, когда тот отбил Дану. Он в одиночестве объезжал спортивные клубы, тогда как Чип помчался в больницу к брату, которого некстати угораздило врезаться в столб. Сегодня это был второй клуб. Пока поиски проходили безрезультатно, но так дубасить мужиков мог только человек спортивный, поэтому клубы оставались единственной надеждой.
        Аслан поднялся на второй этаж, где в холле сидел администратор, подошел к нему:
        - Я ищу парня, сказал, здесь тренируется.
        - А как его зовут?
        - Забыл, мы недавно познакомились, помог он мне, - стеснительно сказал Аслан. - Парень крупный, метра два ростом… да, очень высокий. Плечи у него вот такие, - продемонстрировал наглядно руками. - Голова посажена прямо на плечи… Нет такого?
        - Ходит один похожий. Вы подождите его, он скоро должен подъехать.
        - Подожду внизу, - доставая сигареты, сказал Аслан.
        Он залез в машину, закурил и вдруг вытянулся, потом набрал номер на мобиле:
        - Туча, нашел… Он, он, я узнал его… Понятно.
        Глава 26
        - Ну-с, Зося Георгиевна, начнем?
        За сладкой интонацией она прочла азартные ноты, помноженные на скрытое торжество. Ночь провела без сна, да и невозможно уснуть на твердых досках без простыней в обществе тараканов, которые ползают по тебе, точно по личной жилплощади. Как бы ни велик был удар в связи с задержанием, Зося не потеряла достоинства, не показывала Каткову истинных эмоций.
        - Курите? - тем временем спросил он.
        - Курю. - Катков протянул ей пачку, щелкнул зажигалкой. Зося глубоко затянулась сигаретой, единственной отрадой в миг, когда почва уплывает из-под ног, даже из-под стула, на котором она сидела. - Вы курите гадость.
        - Обычные, - сказал Катков. - Хотите что-нибудь рассказать?
        - Нечего. - Лучше все отрицать.
        - Ну, тогда придется ответить на мои вопросы.
        - Задавайте, - пожала она плечами с безразличием.
        Вошел Олег, тихонько сел у стены, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на колене, Катков лишь мельком взглянул на него и продолжил:
        - Что вы сделали с Адой Астрахановой?
        - Ничего.
        - Так-таки ничего? Не буду водить вас за нос, мне известно, что Ада не умерла в Питере, вы ее не хоронили.
        - Откуда вам известно?
        - Мы сделали запрос в Питер, а я ускорил процесс поисков, у меня там приятель, вместе учились. Итак, вы не отрицаете, что Ада не умерла?
        - Вы расследуете убийство Галдина или смерть Астрахановой? - ушла от ответа Зося.
        - Доберемся и до Галдина, - заверил он. - А сейчас меня интересует ваша покровительница Ада.
        - Не хочу говорить на эту тему. - Зося загасила сигарету и, как Олег, закинула ногу на ногу, но скрестила руки на груди.
        - Вы, наверное, не знаете, но за отказ от дачи показаний вы понесете уголовную ответственность, - применил он метод запугивания. - Дополнительную. Вы же сопровождали Аду в клинику, находились там при ней? После она куда-то делась, а вы всем сообщили, будто она умерла и похоронена в Питере, между тем получили по завещанию имущество Астрахановой, следовательно, у вас было на руках свидетельство о ее смерти. Где ж вы его достали? - Молчание. - Ко всему прочему, аварию Астрахановой подстроили, как подтверждает экспертиза, акт у меня в столе. Не желаете взглянуть? - Зося проигнорировала вопрос. - Кстати, уголовное дело по факту аварии заведено, срок давности не истек, так что мой интерес законный. Возможно, и аварию устроили вы, ведь только у вас был мотив отправить ее на тот свет.
        - В смысле - имущество Ады мотив?
        - Естественно. Но, может быть, были еще причины освободиться от Ады? Позволю напомнить: чистосердечное признание…
        - Я знаю, - приподняв ладонь, мол, не тратьте зря красноречие, сказала Зося. - А почему вы не подумали, что аварию подготовил ее муж?
        - И каковы мотивы у мужа?
        - Например, месть.
        - Слабовато. Но я готов выслушать вашу трактовку.
        - А зачем? Вы будете настаивать, будто я убила ее.
        - Докажите, что это не так.
        Катков не уставал удивляться Зосе, но про себя. Влипла по уши и выше, не понимать этого не может - она неглупа, а все равно по-королевски неприступна.
        На самом деле у Зоси душа трепыхалась, как пойманная рыба в руках рыбака-садиста, при всем при том мозг работал ударно. Простак-то не дебил, каким хочет казаться, было бы проще, если б он таковым и являлся, тогда Зося предложила бы ему деньги, разумеется, не в присутствии мальчишки. Конечно, предлагать нечего, разве что колечки-сережки продать, а свобода стоит значительно дороже. Но есть «соковарка», Бабаджанов купит ее, деньги будут. И припомнила Зося, сколько тратила на одежду, безделушки, удовольствия и развлечения, вместо того чтобы копить про черный и белый день. Да, некстати этот арест, главное - положение идиотское: как докажешь, что Аду она вывезла из Питера живой?
        - Я весь внимание, - оживил Катков тягучую атмосферу раздумий.
        - Вы считаете, я убила Аду?
        - А разве было по-другому?
        - Я не убивала ее.
        - Куда ж она делась?
        Так можно просидеть весь день, одинаково отвечая на одинаковые вопросы. Зося всю ночь придумывала «правдивые» истории, но ни одной сама не поверила бы без доказательств. Она взяла вторую сигарету.
        - Я вас задержу еще на два дня, - пообещал он. - А там вам придется сидеть до суда, потом еще несколько лет.
        - У вас нет доказательств, что я…
        - Простите, что перебиваю, но доказывать должны вы.
        - Хорошо, скажу правду, хотя это не мой секрет, я не имею права его разглашать. Ада жива. По крайней мере, была жива до позавчерашнего вечера.
        - И что же случилось позавчера?
        - Не знаю. Я приехала к ней, обнаружила, что дом открыт, кругом все вверх тормашками, Ады не было. Там, на простыне… и на полу… мне показалось, есть кровь.
        Кровь! Очень вовремя вспомнила. Катков обязательно проверит, группа крови Ады имеется в больнице, куда она попала сразу после аварии. Это весомое доказательство… хотя, может, и навредит Зосе. Но что же делать?
        У Каткова глаза замерли на одной точке, или он переваривал сказанное Зосей, или с ним столбняк случился.
        - Я понимаю, - сказала она, - вам кажется это нереальным, но Ада сама хотела, чтобы все думали, будто она умерла.
        - Странное желание, - обронил он в том же состоянии столбняка, что очень нервировало Зосю.
        - Отнюдь. Она была красивой женщиной, а после аварии превратилась в уродку, с этим сложно жить. Передвигалась при помощи костылей с огромными усилиями. Странно то, что она вообще смогла двигаться, врачи этого не обещали. У Ады нечеловеческое упорство, она не желала мириться с неподвижностью и работала над собой сутками, никуда не выходила. Прошу вас, поверьте, потому что больше мне сказать нечего. И проверьте, я дам адрес, где она жила последнее время, там все осталось нетронутым.
        - Угу, угу, - закивал Катков, глаза его приобрели живой блеск. - И куда она делась, как вы думаете?
        - Думаю, ее увез Астраханов. Возможно, убил.
        - А зачем? Какое ему дело до бывшей жены?
        - Видите ли, все, чего добился Астраханов, - заслуга Ады, ее ума, умения просчитывать тот или иной ход конкурентов, предпринимать контрмеры. У него всех этих достоинств нет, кроме организаторских способностей и умения ладить с людьми, а амбиции, жажда быть первым и единственным есть.
        - Ну а зачем ему убивать Аду? - не дал он уйти от темы.
        - Ему выгодна ее смерть. Они не разведены официально, если она потребует развода, то многое отойдет ей. Ведь основная часть капитала с имуществом нажита была во время совместной жизни.
        - Как же он узнал, что Ада жива, если она, как вы говорили, пряталась?
        - Мне кажется, с некоторыми своими приятелями она поддерживала связь…
        - С кем именно?
        - Не знаю. Ада скрыла это от меня, я недавно догадалась, что она с кем-то продолжает общаться.
        - А что был за повод прийти к такому выводу?
        - Просто догадалась. Без повода.
        - Так не бывает, - возразил Катков, и, конечно, он прав. - Те или иные мысли к нам приходят благодаря толчку.
        - Ну, да, да, толчок был… - Зося лихорадочно искала, какой ему предоставить
«толчок». - Она… в общем, она знала некоторые подробности, о которых в газетах не пишут, а я не все рассказывала ей, значит, откуда-то Ада получала информацию.
        - Логично, хотя туманно.
        Он-то согласился, а все же где-то в душе у Зоси таилась тревога, не дававшая ей расслабиться. Она, тревога, стиснула позвоночник, сжимала до боли, видимо, потому и холодели руки-ноги. Зося настолько углубилась в свои непривычные ощущения, что не сразу до ее сознания долетел ласковый голос Каткова:
        - …были идеальной парой.
        - Простите, что вы сказали?
        - Почему Астрахановы расстались? Говорят, они были идеальной парой.
        - Мало ли что говорят. Астраханов человек несдержанный, подвержен сиюминутным настроениям, к молодым женщинам неравнодушен…
        - Например, к вам, - догадался Катков.
        - Когда я подружилась с Адой, он воспринял мое появление в штыки. А однажды… однажды набросился на меня. Ады не было в городе, но я рассказала ей. Может, это нехорошо, но я бы тоже хотела знать, если бы мой муж повел себя подло.
        - Она поверила вам и ушла от мужа, - подытожил Катков. - Флирт, думаю, Ада простила бы ему, обошлось бы скандалом, но раз она ушла, значит… он вас изнасиловал, так? А вы заявляли в милицию?
        - Ада просила не заявлять, не хотела огласки.
        - Угу. А Галдин? Как он появился?
        - Они давно были знакомы, круг-то один.
        - Мне известно, что у вас были близкие отношения с ним, это так?
        У Зоси свело скулы, где этот человек, которого она видит всего лишь четвертый раз, раздобыл сведения о них. Неужели они с Семеном плохо скрывали, и связь их бросалась в глаза? Чепуха. Обязательно кто-нибудь из знакомых прокололся бы, намекнул. В таком случае вывод Катков сделал на основе логических рассуждений, но откуда под этим невзрачным черепом мозги?
        - У нас были прекрасные отношения, не более того, - резко, пожалуй, излишне резко сказала Зося. - Я не обязана опровергать сплетни.
        - Все же, за что его убили? Вы должны знать.
        - С чего вы взяли? Мне Галдин не докладывал, с кем у него вражда. Если кто-то о нем и знал все до мелочей, то это Ада. Он помогал ей после аварии и операций, помогал и мне справляться с делами. Ищите Аду у бывшего мужа, если он ее не убил.
        - Ну а как быть с предупреждениями Метлова? Ему звонили…
        - Я знаю, что ему звонили, он говорил мне. Ума не приложу, кто и зачем подставляет меня.
        - Астраханов?
        - Возможно… - Но в голосе Зоси не было уверенности. - Наверное, это делается с целью уничтожить меня чужими руками. Вот вам и месть. Он считает, что я разбила его семью. Недаром у Метлова он на меня смотрел как инквизитор.
        - Скажите, почему Ада вам доверяла?
        - Странный вопрос. Почему, например, один человек нравится без причин, а другой ничего плохого не сделал, а его органически не выносишь? Почему влюбляются с первого взгляда и объяснений этому не находится?
        Катков пальцами вытер губы, словно до этого пил или ел, и неожиданно обрадовал Зосю:
        - Пожалуй, я вас отпущу. Разве таким женщинам место в изоляторе? Где вас можно будет найти?
        - Дома или на предприятии…
        - Дома? В квартире Астрахановой?
        - Да. Это была квартира Ады.
        - Отпущу вас. Но под подписку о невыезде.
        Покончив с формальностями, Катков бросил огорошенной Зосе:
        - Только прошу вас, окажите сначала нам услугу.
        - Какую? - с опаской спросила она. Слишком Катков непредсказуем, не поймешь, что у него на уме.
        - Поедете с нами в дом Ады, покажете кровь и все остальное, а?
        - Разумеется, поеду.
        - В таком случае подождите меня в коридоре.
        Когда она вышла, Катков повернулся к Олегу:
        - Чего пришел?
        - Опыта набираться.
        - Молодец. И как тебе исповедь Зоси Георгиевны?
        - От Астраханова мы слышали другую исповедь.
        - Вот именно. Кто-то из них лгал. - И Катков, постукивая по столу ребрами стопки исписанных листов, чтобы они сложились в ровную пачку, заулыбался.
        - Чему вы улыбаетесь, Глеб Аркадьевич?
        - Как чему! - вытаращил тот свои маленькие хитрые глазки. - У тебя хорошая память?
        - Не жалуюсь.
        - У тебя плохая память, - с удовольствием констатировал Катков. - Если б она у тебя была хорошая, ты бы уже сложил некоторые детальки.
        - Поделитесь детальками, Глеб Аркадьевич.
        - Я суеверный, - внезапно нахмурился Катков. - Неплохо бы найти Аду Астраханову, тело ли без души, душу ли с телом… а найти.
        - Зачем вы отпустили Зосю? Странное вокруг нее сплетение из одних и тех же лиц: Галдин, Астраханов, его жена, у Метлова Зося была, у Бабаджанова тоже. И с мнимой смертью Астрахановой перемудрили. У меня создалось впечатление, что затеяли они коварное предприятие.
        - Совершенно верно. Потому я ее и отпустил. Если Астраханов злодей и раскусил бедняжек, увез жену в темный лес, где убил и закопал, он попытается предъявить счет Зосе. У него есть мотив. Но это может быть и не так. Не переживай, никуда от нас Зося не денется. Ну, я поехал.
        - Глеб Аркадьевич, я зашел вам сказать, что у вас оперативников забирают, кидают на моего Леонова и на Ярыгина.
        Катков стал похож на обиженного плюшевого мишку, которому оторвали лапу, - надул губы, недовольно засопел. Олег поспешил сказать:
        - У меня к вам деловое предложение. Вы помогаете мне, я отдаю вам оперов, работаю с вами по Галдину. Идет?
        - По Ярыгину кто работает? - вдруг спросил Катков.
        - Тоже я, - вздохнул Олег.
        - Угу. Это прокурор тебя прислал шантажировать меня?
        - Нет, я сам. Глеб Аркадьевич, убитые все равно с одной грядки…
        - Ладно, ладно, - отмахнулся Катков. - Ишь, умник. Поехали.

«Поехали» и было согласием, хотя и вымученным, но Олег воспрянул духом, побежал вслед за Катковым.
        По всем признакам в доме с тех самых пор, как Зося убежала отсюда, никто не побывал. Пересекая прихожую, она говорила Каткову:
        - Видите, какой беспорядок? А вот ее спальня, здесь она проводила большую часть жизни. Кровь… мне показалось, что это кровь… с той стороны кровати и на простыне.
        Катков предоставил экспертам заниматься делом, милиционеру в штатском писать протокол, а сам пошел по комнатам. Олег ходил за ним, следил, куда направлял взгляд Глеб Аркадьевич, и обязательно таращился в ту же точку. Он хотел понять, как удается Каке увидеть то, что видят все, но не замечают. Зося следовала за ними, только войдя в ту или иную комнату, выбирала место в сторонке, стараясь не мешать. Тем временем Катков спросил, ни к кому не обращаясь, но вопрос был адресован Зосе:
        - Оставаясь одна, она закрывалась на ключ?
        - Конечно. Если я уходила поздно, то закрывала дверь.
        - Ворота запираются со двора?
        - На задвижку. Но Ада никогда не трогала задвижку, без моей помощи она и во двор не выходила.
        - Угу, угу. Кто убирал дом?
        - Я, - ответила Зося, недоумевая, зачем он об этом спросил.
        - Вы?! - повернулся к ней Катков с изумленным видом.
        - А что вас так удивляет? Конечно, я.
        - Трудно представить вас с веником и шваброй.
        - С костылями не развернешься, а нанять женщину Ада не хотела, она ведь жила скрытно. Помогала мне по мере сил.
        - А что здесь искали?
        - Ума не приложу. Ада не хранила сбережения в доме, да и нет у нее денег, все было потрачено на операции.
        - На что же она жила? - Катков продолжил обходить дом.
        - Доходы я делила с ней поровну, это было условие Ады, когда она отдавала мне руководство предприятием.
        - Вы не перестаете меня удивлять, сейчас люди норовят кинуть хоть друга, хоть родственника.
        - А мне странно то, что вас удивляют наши отношения с Адой, - сказала Зося и слукавила: - Мне не приходило в голову обмануть ее.
        - Доходы-то большие?
        - Что вы, - усмехнулась она. - Наше предприятие бизнесмены называют «соковаркой», презрительно звучит, да? Мне трудно тягаться с известными фирмами, но продукция дешевая - мы закупаем овощи и фрукты у местных фермеров, - своего покупателя находит.
        Катков дошел до лестницы, взялся за перила:
        - Наверху что?
        - Небольшая комната, я там часто ночевала.
        - Разрешите взглянуть?
        - Конечно. Но там такой же беспорядок.
        Поднявшись наверх, Катков выпятил нижнюю губу, покивал головой, мол, какие же негодяи побывали здесь. Выдвинутый ящик стола привлек его внимание:
        - У вас что-нибудь пропало?
        - Деньги. Совсем немного…
        - Вы заявили в милицию?
        - Нет. Я была не в том состоянии…
        - Зося Георгиевна, заявить надо было в любом состоянии. На дом совершен налет, пропала ваша подруга, вы обнаружили кровь…
        - Я испугалась…
        - Чего? - живо спросил он.
        - Вот этого всего, - обвела она руками вокруг, но четкого объяснения не дала. - То есть тех, кто пришел сюда и… В общем, мне стало страшно, я уехала, дома не ночевала.
        - Ценности в доме были?
        - Я же говорила, Ада все потратила на операции.
        - Ну, давайте спустимся вниз, Зося Георгиевна? Значит, главное сокровище в этом доме - покалеченная Ада, да?
        Ирония Каткова показалась Зосе грубой, вслух она сказала с вызовом:
        - Вы сомневаетесь, что Ада жила здесь? Проверьте кровь. Сравните с образцами крови в больнице, она после аварии в нашем городе лечилась…
        - Не волнуйтесь так, - мягко перебил ее Катков. - Лучше посмотрите, все ли вещи целы.
        В искусственной пушистости, в томном взгляде престарелого Ромео Зося усмотрела тактику человека неискреннего, короче, поняла, что он прикидывается. Ах, если б фальшивый паспорт был, но нет ни паспорта, ни денег, есть только подписка о невыезде.
        - Отпечатки пальцев нашли? - поинтересовался Катков у Ухова.
        - Сколько угодно, но мало.
        - Как это понимать?
        - Одни и те же, то есть два вида, - дал объяснение Ухов и обратился к Зосе: - Одни принадлежат вам, не так ли?
        - Наверное… - пожала она плечами.
        Осмотр продолжался еще некоторое время, оставшись одна, Зося яростно курила и думала, что следует сделать перво-наперво.
        Глава 27
        От оперативника Катков получил подтверждение, что в доме действительно жила женщина-калека, соседи ее видели, но с ней не контактировали. Раньше по этому адресу проживала семья из двух человек - мать и сын, но мать давно умерла, а сын неизвестно где, даже на ее похороны не приехал.
        - А не могла Зося убить Аду и вывезти труп? - предположил Олег.
        - Могла, - сказал Катков, отхлебывая чай и читая распечатку. - Но что она получила бы со смертью Астрахановой?
        - Свободу.
        - Она и так была свободна. А почему раньше не убила?
        - Галдин мешал.
        - Галдин? - взглянул на него Катков. - Не знаю, как Зосе, а кому-то он сильно помешал. Я понимаю, народ ожесточился, часто проблемы решает выстрелами, но, полагаю, Зосе необязательно было убивать Аду. Она могла кинуть ее, и все.
        - А вдруг Ада решила выйти на волю, забрать все, что отдала Зосе?
        - Хм! - хмыкнул Катков. - Как бы она это сделала? Ее привлекли бы за подлоги, ведь где-то она добыла свидетельство о своей смерти. Олег, как прошел допрос Астраханова? Он ведь был у Метлова.
        - Астраханов говорил то же, что и остальные.
        - То есть ничего не видел, ничего не слышал. - Катков долил из электрочайника воды, в чашку кинул четыре ложки сахара и, размешивая его, вещал баюкающей интонацией: - Дерево как растет? От корня к веткам и верхушке. Корня нам пока не видно, а веток полно. - Олег скептически усмехнулся: Кака заговорил метафорами, будто поэт. - Бабаджанов, Леонов и Ярыгин работали втемную и лапой лапу мыли, двое из этой тройки убиты. Галдин служил Бабаджанову и тоже убит. Нечаянно всплыла фигура Астраханова, который с названными лицами неплохо знаком, но, судя по всему, с Бабаджановым в конфронтации. У Астраханова после аварии умерла жена, которой для чего-то… я подчеркиваю: для чего-то(!) понадобилось притвориться мертвой…
        - Она же получила увечья, ей было противно, что на нее будут смотреть как на калеку и вспоминать, какой она была раньше.
        - Ты веришь Зосе? - покривился Катков.
        - А что тут особенного?
        - Особенного? То, что Галдин, мягко говоря, дружил с обеими, а точнее - спал. Хе! Вот тебе и веточки-листочки.
        - Вы верите анонимному звонку? - поддел его Олег.
        - Представь себе, верю. Об этом потом. Ада для всех умерла, а сама почему-то приехала сюда. Зачем? Контролировать производство? Она могла это делать и в инвалидной коляске на своем законном месте. Но она почему-то завещала Зосе и квартиру, и предприятие. Что-то тут не то.
        - Ада пропала, - заспорил Олег. - Убили ее или увезли - мы не знаем. У Астраханова есть мотив избавиться от бывшей жены, мотив серьезный. Они не разведены, при разводе придется отдать много, а ему не хочется отдавать.
        - Отсюда следует, что Ада себя выдала. Чем выдала - вопрос. Но не тем, что обнаружен факт ее существования. Она что-то предприняла, а помогали ей Зося и, думаю, Галдин, раз он был дружен с обеими и хранил секрет Ады. Значит, у всех троих был кровный интерес.
        - Подозреваете, Астраханов убил Галдина? Его не было на вечере Бабаджанова.
        - Не было. Между прочим, такие люди сами не стреляют.
        - А каким боком сюда причислить внучку Гуйвы, Глеб Аркадьевич? Ее отпечатки говорят сами за себя. Неужели она наемный киллер?
        - Я бы так и думал, если б не вот это. - Катков указал глазами на лист. - Дана звонила матери Галдина, воспользовавшись его же телефоном. И мне неизвестная женщина звонила с сотового Галдина, выходит, это была Дана.
        - Можно взглянуть?
        - Гляди.
        Катков лишнего движения не сделает, пришлось Олегу встать и взять распечатку. Он быстро пробежал глазами текст, тогда как Катков рассуждал вслух:
        - Дана добивается свидания с матерью Галдина, что-то хочет сообщить ей, по телефону она не рискнула говорить. Киллеру зачем это делать? Зачем встречаться с матерью? Киллер сделал дело, взял ноги в руки и бегом отсюда. Но отпечатки Дана оставила… Что нам известно о матери Галдина? Ничего.
        - Телефон матери известен, Глеб Аркадьевич. Позвоните ей.
        Катков взялся за трубку, но звонить передумал:
        - Что я скажу ей? Соболезнования выражу? Нужны они ей! Нет-нет… Дана сообщила мне, где конкретно убит Галдин, сказала о Зосе, значит, ей многое известно. Вот и поймаем ее тогда, когда она поедет к матери Галдина. Что бы мы делали, если б не современная связь, а?
        - А у Зоси вы не хотите справиться о матери?
        - Зачем напрасно тревожить женщину? После отсидки она, думаю, выводы сделает. Мать Галдина, к сожалению, не знает, где Дана, а нам нужна только она.
        - Тогда осталось подождать немного, - заключил Олег.
        Он, бедняга, вообще запутался, ему казалось, все расползается, Катков сам не представляет, куда приведет его беспечность. Как можно хвататься за все сразу? Олег, например, кинул бы всех фигурантов на нары, а потом бы выяснял, к какому корню ведут ветки.
        Итак, Бабаджанов согласился купить «соковарку», по-другому и не могло быть. Уступать Астраханову не в его духе, особенно когда цена снижена на двадцать пять процентов, позже он продаст предприятие и наварит те же двадцать пять процентов. Зося не выходила из дому, на телефонные звонки отвечала выборочно, курила и размышляла.
        С виду она крутая - не подступись, собственно, над этим имиджем Зося работала упорно, ей нравилось производить впечатление серьезной, умной, самостоятельной дамы. На деле она была ведомой, Ада дергала за ниточки, как кукловод, потом эту обязанность взял на себя Сеня, без них Зося оказалась припертой к стенке. Конечно, она отдавала себе отчет, что не совсем рохля, даже далеко не рохля. Тем не менее за последнее время она привыкла, что все решали Ада с Галдиным, а она не потрудилась подумать о последствиях, положилась на них.
        Но сейчас рвать на себе волосы бесполезно, а получив задаток, Зося хотя бы скроется на время, ну, пока улягутся страсти. Она собиралась договориться с Катковым, чтобы не подавал на нее в розыск. К Бабаджанову Зося поехала не одна, а с преданным Боровским, по дороге намекнула, мол, сплетни о нас ходят, наверное, пора претворить их в жизнь. Сейчас Боровский нужен ей, в конце концов, недотрога из нее весьма сомнительная, когда-то она прыгала из постели в постель, почему не осчастливить и верного друга? Зато когда возникнут постельные отношения, он будет держать ее в курсе событий, заниматься продажей, в его влюбленную голову не придет мысль обмануть ее. Зося уже не думала о Дане и ключе, бог с ними, унести бы ноги. Денег на первое время хватит, а дальше… надо жить. И - о, что делает с человеком исполнение мечты, в данном случае мечта - Зося. Боровский преобразился, засиял, как витрина ювелирного магазина. Не мешает подкрепить в нем уверенность, что это навсегда.
        Зося заключила договор с Бабаджановым, получила вожделенные деньги и, упав на сиденье рядом с Боровским, сказала:
        - Отметим?
        - В какой хочешь ресторан? - с готовностью спросил Боровский.
        - Нет-нет, только не в ресторан. Там шум и гам, а хочется тишины. У меня дома будет лучше.
        - Ты не заскучаешь со мной?
        - Думаю, нет. - И Зося ласково улыбнулась, обнадеживая. - Едем ко мне.
        Дома она почувствовала себя вольготней, все же сквозь стены и дверь не пройдешь, а дверь железная - в свое время Ада позаботилась.
        Глоток вина, второй и третий, легкая болтовня с паузами, возникающими, когда было не о чем говорить, потому что атмосфера далека от офисной. В ней витал дух соблазна, а Боровский все никак не решался перейти к главному. Зося пересела к нему - предусмотрительно усадила его на диван - и положила ладошку на кисть руки:
        - Я должна уехать… ненадолго. Мой брат, ты же знаешь…
        - Знаю, - сказал он, поднес ее руку к губам, поцеловал. - Зося, что с тобой происходит? Ты стала другая.
        - Другая?
        - Да. Нервная. Я бы сказал, суетливая стала.
        - Неужели? Наверное, перемены виноваты, в моей жизни они наступили. Я мчалась, мчалась… и устала. Потому что цель оказалась ничтожная. Хотелось добыть много денег, а зачем - кто ответит? Просто так принято, тогда твой ценз поднимается. Нужно мне это? Безусловно, деньги нужны, чтобы жить, без них нельзя, но стоит ли так отчаянно сражаться с мужчинами, которые не признают правил? Я устала, правда. И хочу паузы. Тишины. Хочу вот так посидеть без контроля над собой, без поиска тайного смысла в чужих словах. Поэтому я сейчас здесь, с тобой…
        Намек получился до того прозрачным, что за ним надо было говорить только открытым текстом или действовать. Боровский не Галдин, Сеня обладал редким напором завоевателя, что и притягивало к нему дам, это помимо других чисто мужских качеств.
        - Ты знаешь, Зося, как я к тебе отношусь…
        - Знаю. - Она потянулась к нему, приблизив губы к его губам. - Я оценила. Прости, мне нужно было время…
        - Понимаю. Оценить меня раньше тебе мешал Галдин.
        Интимный настрой рассыпался в миг, Зося насторожилась:
        - Что - Галдин?
        - Он взял власть над тобой, разве нет?
        Голова у Зоси закружилась, только причиной этой круговерти стал не бокал вина, а вопросы. Боровский сказал уверенно, значит, знает, о чем говорит, откуда он узнал? И кто еще в курсе?
        - Почему ты так решил? - спросила она, стараясь не выдать своего беспокойства.
        - Было видно по вас обоих. Я завидовал ему, ведь ты выбрала не меня.
        - А я подумала, сплетники тебе нашептали. - Зося приложила ладонь к его щеке, улыбнулась. - Я выбрала тебя, но мне мешала гонка. А Галдин… Я прекрасно относилась к нему и ценила его, тебе просто показалось, будто между нами есть что-то большее.
        - Хорошо, - согласился он. - Мне показалось.
        Однако его горячие поцелуи не разбудили в Зосе ответного жара, все, сказанное им, а сказано было мало, она просеивала через «сито» последних событий. И гадала: неужели он шпионил за ней с Галдиным. Впрочем, Зося - фигура слишком малозначительная, чтобы подсылать к ней шпионов, да и Галдин не был высшей мастью, но Сеню застрелили. Что сделали с Адой и кто - неизвестно, скорей всего, теперь Зося на очереди. В связи с этим и Боровский представляет собой темную лошадку. Влюблен? Так ли это?..
        Зося не позволила ему остаться на ночь, сказала:
        - Я должна отдохнуть и подумать. Приедешь завтра, у нас впереди много времени.
        - Что-то не так? - обеспокоенно спросил он.
        Разумеется, Боровский хотел услышать оду в честь своих мужских способностей, которые любую другую женщину свели бы с ума. Но для этого нужно любить - такая малость, а Зося не любила его.
        - Все было замечательно, - успокоила она Боровского, подтвердив слова поцелуем. - Должна же я в себя прийти? Слишком много на меня свалилось, но теперь есть ты. И ты поможешь мне справиться, да?
        - Да, - пообещал он.
        Зося осталась одна, вздохнула. Потом открыла чемодан, стала неторопливо складывать вещи. Завтра она переговорит с Катковым, с утра вызовет его и убедит, что ей нужно уехать, он просто обязан обеспечить ей охрану хотя бы до вагона поезда. Да, придется рассказать все, о Галдине тоже. К сожалению, иначе нельзя. А Дана? Катков начнет искать девушку, найдет, та обязательно расскажет, как Зося стреляла в нее. Нет, нельзя. В таком случае она попробует «проехать» на полуправде, не получится - попросту сбежит, а там пусть ее ищут.
        Вещи были собраны, Зося легла в постель и выключила свет. Она ужасно устала, сон лучшее средство при всех катаклизмах.
        Дана подпрыгивала на месте, держа трубку обычного телефона возле уха:
        - Ну, возьми! Где тебя черт носит? Возьми.
        - С-слушаю.
        - Богдан! - завопила Дана от радости. - Богдан, она позвонила!
        - К… кто?
        - Мать Галдина. Богдан, она просит приехать прямо сейчас.
        - Та… так поздно?
        - А чего поздно? Еще одиннадцати нет. Детское время.
        - По… почему так по… поздно?
        - О господи! - взвыла Дана. - Она только что приехала, хочет срочно увидеться со мной, сказала, что назад вызовет мне такси.
        - Поздно, - заладил как попугай Богдан. - Не ходи.
        - Как не ходить? Если человеку срочно надо, то… это надо срочно. Может, ей завтра уехать предстоит? С утра. Может, она от горя жизнь решила самоубийством покончить, а я помешаю ей. Поеду на такси. И назад вернусь…
        - Ду… ду… дура. Адрес дай.
        Дана продиктовала адрес и спросила:
        - Ты приедешь?
        - Да! - гаркнул он в трубку, аж в ухе зазвенело.
        - Я тебя обожаю. Приезжай прямо туда, я выхожу.
        Дана вызвала такси, оделась, приладила на голову кепку и посмотрелась в зеркало - мальчик. Грудь под свободным жилетом не видна. Даже дед ее не узнает.
        Большой изъян в профессии оперативника - ожидание объекта, ждать иногда приходится сутками. Торчать в машине предстояло Санину, что давалось ему нелегко, его вообще трудно было представить статичным. Он зевал от пожирающей его скуки, разнообразя нудное ожидание сменой дисков. Музыку почти не слушал, она звучала сама по себе, тем не менее время с ее помощью текло чуть быстрей.
        Санин давно заметил автомобиль, стоявший во дворе, но не в этом суть. Странным ему показалось то, что в автомобиле всегда кто-то был. Жить людям негде, поэтому ночи пережидают в машине? Второй оперативник тоже заметил этот автомобиль, но добавил, что и днем машина стоит, выезжает редко, потом возвращается.
        Санина так и подмывало посмотреть документы у владельца, однако не за этим он здесь, а люди в машине ничего преступного не совершали, на том он и успокоился. И все же странно - стоит и стоит…
        К подъезду подъехало такси, вышел пацан в кепке, сел и укатил. Автомобиль с постоянными пассажирами тоже выехал со двора. Санин подергал плечами, разгоняя застой в спине и устроился поудобней.
        Катков лежал на диване, читал газету, одновременно смотрел телевизор. Жена принесла трубку:
        - Тебя. Срочно.
        Срочно - значит, по работе. Катков положил на живот газету, надеясь, что бежать никуда не понадобится, взял трубку.
        - Глеб Аркадьевич, - это был оперативник, который держал на контроле сотовую связь. - Мать Галдина звонила на его номер, пригласила какую-то Дану к себе домой.
        - Когда?
        - Сейчас. Дана сказала, что приедет.
        - Так… - Катков сел, отбросив газету, та упала на пол, но поднимать ее он не стал. - Санин караулит ее… сейчас свяжусь с ним. Стой, стой! Адрес мать Галдина назвала, куда Дане приехать?
        - Да, назвала…
        Катков замахал рукой, жена поняла и принесла авторучку с листом бумаги. Он тем временем одевался, кидая домашнюю одежду куда попало, заодно слушая сотовый, наконец трубку взяли.
        - Санин, ты? - торопливо заговорил Катков. - Сейчас должна выйти Дана Гуйва. Будь внимателен. Надевай ей наручники и звони мне. А я на всякий случай поеду по адресу.
        Он схватил листок, пошел к двери, но вернулся к телефону, вызвал такси, не забыл позвонить Олегу. Пусть парень посмотрит, как дела делаются.
        Аслан узнал ее, хотя узнать было сложно - девчонка постаралась изменить себя. Сначала его внимание привлек паренек, выходивший из подъезда так поздно, потом в этом пареньке он заметил нечто знакомое, но когда подросток садился в такси, Аслан понял, что это Дана. Вели они ее до самого дома с Длинным, но помчались за ней в подъезд не сразу.
        - Подождем, - сказал Длинный. - Ждали больше.
        - Иди за ней, - не согласился Аслан. - В подъезде ее и уложишь.
        - Опасно. Мне не катит на нары сесть.
        - Какие нары? - темпераментно воскликнул Аслан. - Туча с нас шкуру сдерет, если еще раз упустим ее.
        - Может, с собой девку забрать? Туча премию выдаст.
        - Иди. И действуй по обстоятельствам.
        Глава 28
        Дана взлетела на третий этаж, позвонила.
        - И что это значит? - произнесла она вслух недовольно.
        Позвонила еще раз. И еще. За дверью ни шагов, ни звуков - будто там никого нет. Она посмотрела в лист с адресом. Все точно. Спит, наверное, мама Семена Кирилловича после дороги. Дана забарабанила в дверь кулаком до боли, потрясла кистью руки и в сердцах начала дергать за ручку:
        - Да что же это такое?..
        А дверь и открылась. Дана заглянула внутрь - в коридоре темно.
        - Хм, наверное, к соседке пошла… Э-эй! Есть кто-нибудь живой?
        Она продвигалась по коридору, увидела выключатель, на который падала полоска света с площадки подъезда, ударила по клавише.
        - Ау-у! - крикнула Дана, идя к комнате.
        Никого. В конце концов, мама Галдина пригласила ее, значит, намеренно оставила открытой дверь, чтобы Дана не ушла, и сейчас сама появится. Может, у нее соли нет или хлеба, а соседи всегда поделятся.
        Она взялась за ручку двери и приоткрыла ее. В комнате тоже темно.
        - Где-то должен быть выключатель… - проговорила Дана, шаря по стене. - Ага, есть. Ух, ты!
        Да, не комната, а выставка. И, разумеется, никого. Дана плюхнулась на кожаный диван белого цвета - мягко, зад точно провалился. Живут же некоторые! А телевизор - мечта. Широкоформатный. У Богдана тоже телик классный, но меньше. Дана поискала пульт, не сидеть же в чужом доме без дела. Нажала на кнопку - не та, нажала еще.
        - Супер! - выразила она восторг по поводу изображения.
        Пятясь, дошла до дивана, упала, закинув руки на спинку. Заметила в углу не распакованный чемодан и сумку рядом. Значит, мать Семена Кирилловича точно вышла на минутку, правда, минутка затянулась.
        По телику давали концерт попсы, попса Дану не интересовала, она огляделась. Попить бы… Дана направилась на кухню мимо второй комнаты, на столе стояла минеральная вода, выпила стакан. Ну и заглянула в комнату. Там тоже никого, Дана включила свет, только чтобы посмотреть, как люди живут.
        Кровать разобрана… Кажется, там кто-то лежит, Дана заметила локоть. Нехорошо получилось: зашла без спроса, хотя человек не проснулся.
        - Эй! - тихо позвала она, чтобы не напугать спящего. Да, она в чужом доме, здесь кто-то спит, но надо же выяснить, где мамочка Галдина. - Проснитесь, пожалуйста…
        Приближаясь, Дана вытягивала шею. Отчего-то ей стало не по себе - необъяснимое состояние, похожее на прыжок с вышки. Однажды в бассейне Дана поспорила, что прыгнет с десятиметровки, стояла на самом краешке и не решалась. Постой так над пропастью в горах - и голова закружится: сто процентов, что упадешь. Но стоять на вышке было не страшно, потому что внизу вода, а сделать шаг и прыгнуть - страшно. Туда тянуло магнитом, и одновременно страх сковывал от вида бассейна внизу. Вот и сейчас… нечто похожее…
        Подойдя настолько близко, что открылась вся кровать, Дана вскрикнула и закрыла рот ладошкой, бессмысленно тараща глаза от шока.
        Как затарахтело сердце! И грудь сдавил ужас.
        На постели лежала знакомая женщина, грудь ее была окровавлена, пятна крови алели на подушке и простыне, которая накрывала Зосю. Да, да, это была Зося. С рассыпанными волосами каштанового цвета, как на фотографиях, без парика. Оттого что глаза ее были закрыты, она будто спала. Но с окровавленной грудью, с темно-бордовыми сгустками там, где сердце, с красными пятнами на подбородке и скулах человек спать не может. Он может быть только мертвым.
        Девушка затряслась, по ней словно ток проходил волнами, ударит - отпустит, так и Дана: затрясется всем телом, ослабнет, затрясется… И все же выговорить она смогла, несмотря на то, что Зося недавно хотела прикончить ее:
        - Зося… Зося!
        Ни стона, ни вздоха, ни звука. Ей уже ничем не поможешь. Внезапно Дану просто-напросто долбануло: это мать Галдина сделала. Но позвонила Дане и велела срочно приехать сюда. Зачем? Или мать тоже убили? И она где-то в этой квартире, например, в ванной…
        Дана рванула из квартиры. Выскочив на площадку, остановилась на секунду, вспоминая, куда бежать. Только не наверх. Она ринулась вниз, захлебываясь слезами и ужасом, чувствуя всеми нервами смертельную опасность и мечтая лишь выбраться из дома. Внезапно врезалась в человека, похожего на бочонок.
        - Пустите меня! - завопила она. - Не трогайте…
        - Эй, парень, куда несешься?
        Катков встряхнул ее за плечи, отчего ее голова откинулась назад. «Парень» вздрагивал то ли от рыданий, то ли от нехватки кислорода, ничего не видел - судя по выражению глаз. И вдруг Катков заметил знакомые черты, а память у него - ух, зрительная тоже. Кепка, большие глаза, надутые губы… Да, ему знакомо это лицо, голос не мальчишеский…
        - Дана? - произнес Катков. - Гуйва?!
        Глаза девушки стали осмысленными, в них появилось недоумение, затем они расширились, задрожал подбородок. И чего никак не ожидал Катков - маленькая, хрупкая девчушка, проревев что-то нечленораздельное, с силой оттолкнула его. Катков вскинул руки и полетел, назад полетел. Хорошо, хоть находился на первых ступеньках - не убился насмерть, а врезался в стену и, как мешок, шмякнулся на пол, но затылком стукнулся пребольно. Он услышал, как внизу Дана взвизгнула, что-то мычала, но подняться ему - куда там! В глазах марево, искры лопались, в затылке - словно тупые когти делали трепанацию черепа. Он остался в полулежащем состоянии, полагая, что Олег поспел вовремя и схватил мерзавку.
        А Дана оказалась в руках длинной шпалы, которая схватила ее за горло, припечатала к стенке и дышала табаком с водкой вперемешку прямо в лицо.
        - Ээээ… - вырвалось нечто вроде шипа из горла Даны.
        Шпала душила ее, налегая всем своим вонючим телом. «Насильник», - успела сообразить она. Но душить-то зачем? Попробовала дотянуться руками до его рожи - шпала слишком длинная, а сознание уж пропадать стало. Дана попыталась закричать, однако, кроме хрипов, выдавить другие звуки не смогла.
        - Ты что делаешь?! - услышала она сквозь шум в ушах.
        Шпала ее отпустила, Дана получила возможность вдохнуть, но слабую. Спазмы, словно сухие куски, застряли в горле, и только мысль: «Я сейчас умру» - заставляла делать усилия и вдыхать воздух. Ноги подкосились, Дана сползла по стенке, бессмысленно глядя на потасовку. Неизвестный молодой человек колотил шпалу, шпала колотила его, вернее, отбивалась. Через минуту шпала вылетела из подъезда, молодой человек, утирая кровь из носа, подошел к Дане:
        - Мальчик, ты как? Что он хотел?
        - Я де… девочка, - выговорила Дана сиплым голосом.
        - Девочка? - удивился он. - Что ж ты по ночам бродишь? В это время дома надо сидеть, кукол спать укладывать.
        - Спасибо, - став на четвереньки, сказала она.
        Он помог ей подняться, предложил:
        - Тебя проводить?
        - Я сама. Мне тут рядом… к машине…
        Держась за стены, она передвигалась к выходу, он пошел наверх.
        На площадке между вторым и третьим этажом Олег увидел тело в углу, остановился, озадачившись. Тело застонало и заговорило голосом Каки:
        - Олег… помоги…
        - Глеб Аркадьевич? Что здесь произошло?
        - Меня вырубила Гуйва, - признался тот.
        - Вы встретили ее?
        - Да. Неслась как очумелая. Задержать не смог, она меня… негодяйка!
        Олег понял, что выручил Дану, это ее тискал маньяк. Только он хотел бежать вниз, как вдруг снаружи грянул выстрел. Катков замер, насторожился и Олег.
        - По-моему, стреляют, - сказал Катков, охая.
        - И по-моему.
        Раздался второй выстрел, Олег сорвался и помчался вниз.
        - У тебя пистолет есть? - крикнул Катков.
        - Нет, - притормозил тот.
        - А чего несешься как дурак?
        - А у вас есть? - быстро спросил Олег, поднимаясь назад. - Дайте…
        - И у меня нет, - развел руками Катков.
        Но в Олеге взыграла молодость, он бросился вниз, не слушая предостережений Каткова.
        Стрелял Аслан по Дане. Вырулила она из подъезда, заметила машину Богдана, к ней и побежала. Когда раздался выстрел, Дана упала. Не потому упала, что в нее попали, а от страха и поползла по-пластунски, опыт-то уже есть, в степи приобрела, когда по ней стреляла Зося. Взвизгнули тормоза, автомобиль Богдана чуть не задавил девушку, она автоматически закрыла голову руками, но колеса остановились рядом, а не раздавили.
        - Бы… быстро! - скомандовал Богдан.
        Она сама догадалась и юркнула в открытую дверцу, Богдан рванул с устрашающим визгом колес. Пуля догнала, врезалась в крышу.
        - За ними! - рыкнул Длинный.
        - Без тебя знаю, - выкручивая руль, бросил Аслан.
        Олег выскочил из подъезда как раз в тот момент, когда первая машина сворачивала, а вторая разворачивалась и помчалась за первой. Он побежал за второй машиной, присматриваясь к номеру, но без толку. Сплюнув, Олег вернулся в подъезд.
        Видимо, Катков смотрел в окно, потому что спросил:
        - Не догнал? (Олег безнадежно махнул рукой.) Что ж, идем к маме Галдина, поговорим. Чего это она неслась как бешеная?
        - Кто? Мать Галдина?
        - Гуйва. Врезалась в меня, а потом… Негодяйка. Звони.
        Олег позвонил несколько раз, взглянул на Каткова, потирающего затылок, пожал плечами, мол, нет никого. Глеб Аркадьевич скорчил недовольную мину, позвонил сам, будто от этого что-нибудь изменится, после тронул дверную ручку, оглянулся на Олега и сообщил:
        - Открыто. Слышишь? Кажется, телевизор работает. Зайдем на огонек? - Вошли. Катков громко крикнул: - Хозяева!
        Звуки бешеной стрельбы и быстрой речи, явно не живой, стали ответом. Вместе с тем у двух следователей появилось ощущение пустоты.
        - Кто-нибудь! - крикнул Олег. - Отзовитесь!
        Никто не отозвался.
        - Не нравится мне эта квартира, - нахмурился Катков.
        - Нечистой силы здесь все равно нет, Глеб Аркадьевич, - хорохорился Олег, а самому не по себе стало. - Группу вызвать?
        - Сейчас посмотрим. Хозяева! - крикнул громче прежнего Катков, продвигаясь к двери комнаты. - Пошли посмотрим. Раз свет везде горит, значит, она дома.
        В первой комнате никого, Олег приглушил громкость телевизора, посмотрел на Каткова с недоумением. Тот махнул рукой, мол, за мной иди, и вышел. Предварительно постучавшись, он открыл вторую дверь, замер, изучая спальню, затем переступил порог, дошел до середины. За спиной остановился Олег:
        - Это же Зося, Глеб Аркадьевич.
        - Вижу, - грубо огрызнулся Катков, словно убил ее Олег. - Вот теперь вызывай экспертов с криминалистами, убойщиков с забойщиками… всех давай. Подложила же ты мне свинью, Зосенька Георгиевна. Ни к чему не прикасайся, - сказал Олегу.
        - Знаю, - отозвался тот, доставая мобилу.
        Богдан метался среди автомобилей, объезжая их с разных сторон, невзирая на правила дорожного движения. Он удирал от преследователей, понимая: надо оторваться во что бы то ни стало. А как оторвешься, когда едут по центру, где ровные дороги и полно автомобилей? Зная город, Богдан не просто выискивал, куда свернуть, но чтобы при этом не уткнуться в тупик. Дана смотрела назад, то и дело вскрикивая:
        - Едут! Едут, заразы! Богдан, миленький, быстрей!
        Он сосредоточился только на дороге, изредка поглядывая в зеркало. Темно-то темно, а преследователей видно, в скорости они им не уступали. Спокойствие Богдана просто добивало Дану, можно подумать, у них гонка от нечего делать, ей казалось, плетутся они хуже черепахи. Резкий поворот - она упала на Богдана, он только слегка оттолкнул ее локтем, этого хватило, чтоб Дана врезалась в дверцу со своей стороны. Она стала на колени на сиденье спиной к лобовому стеклу, ухватилась за спинку кресла - так обзор сзади был постоянно перед глазами.
        Помчались по безлюдной улице, услышали выстрел. Пуля не попала даже по машине, но Дана втянула голову в плечи, когда же поняла, что еще не убита, панически затарахтела:
        - Чтоб их черти сожрали! Они же перестреляют нас, уроды чертовы! Или я от страха умру! Едут! Не отстали! Мамочка моя родная, мне так жить хочется! Откуда они взялись, подонки проклятые? У тебя есть пистолет?
        - Не-а, - бросил Богдан, делая очередной маневр с поворотом.
        - Жаль. Я бы их… А у тебя бензина хватит?
        - Ага.
        - Что значит ага? Не будем же мы от них удирать всю ночь? На это никакого бензина не хватит. Они убьют нас, тебя тоже. Богдан, сделай что-нибудь…
        - Цыц! - рявкнул он, не отрываясь от дороги.
        Ненадолго Дана примолкла. Увидев, как фары вывернули из-за угла и помчались за ними, она принялась бубнить на манер молитвы:
        - Чтоб вы сдохли. Чтоб на вас бомба упала. Чтоб вы взорвались. Чтоб от вас мокрого места не осталось… Господи! Сделай чудо, спаси нас.
        Увидев Зосю, Балясин сложил ладони у груди:
        - Мать честная, красота-то какая. И в такую красоту пулю всадили. А может, не одну. Мда… Костюмов с дырками у нас полно, а платье впервой случилось.
        - Она не в платье, - хмуро заметил Катков. - Она в ночной рубашке.
        - Кто же такой наряд называет ночной да еще рубашкой? - хмыкнул Балясин. - Это платье, дорогое к тому же. В нем и по городу не грешно пройтись. Пистолет нашли?
        - Нету пистолета, - раздраженно сказал Катков.
        Он злился на себя - не стоило ее отпускать; на Зосю, которая не раскрыла правды и теперь убита; на Дану, причинившую ему травму и сбежавшую. Катков злился редко, энергию тратить на злость мешала лень, но и добряком его тоже не назовешь. А сейчас злился, вызывая усмешки у коллег, потому что выглядел смешно - эдакий увалень, обидчиво поджавший губы и сопевший, как пылесос.
        - Ах, какая женщина, какая женщина… - надевая латексные перчатки, сокрушался Балясин. - Тоща только, я люблю кругленьких.
        - Замок смотрели? - поинтересовался Ухин.
        - Не вскрыт, - сказал Олег. - Она впустила сама убийцу.
        - Пустила и легла на кровать, чтоб ее застрелили? - брюзгливо проворчал Катков. - Странный способ встречать гостей.
        - Преступник не сам вошел, - возразил Олег.
        - Очень любопытная поза, - заметил Балясин, осматривая труп.
        - Да? - заинтересовался Катков, подошел ближе к убитой. - И что тут любопытного?
        - Посмотри, Глеб, внимательно. Правая ладонь находится под телом, точнее, под спиной, еще точнее - чуть выше поясницы. Ладонь лежит на постели…
        - Как, как она лежит? - не понял Катков, наклонился к Зосе.
        - Тыльная сторона обращена кверху, - пояснил Балясин. - И правая нога согнута в колене.
        - Что это значит? - нетерпеливо бросил Катков.
        - Ты не находишь, что поза несколько неестественна?
        - Я ничего не нахожу. Говори, что ты нашел.
        - Не нашел, но предполагаю, Глеб. Картина такова: она лежала, когда вошел убийца, увидела его и попыталась вскочить, для чего согнула ногу и оперлась рукой о постель. Вскочить ей не позволила пуля. Отсюда неестественное положение.
        - Вошел? - задумчиво произнес Катков. - Не пойму: она лежала в постели, а где убийца был в это время?
        - Надо полагать, в квартире, - дал ответ Балясин.
        - А чего это она разлеглась в то время, когда у нее кто-то был?
        - Может, убийца тоже лег спать, - выдвинул предположение Олег, - немного выждал…
        - Где он лег спать, где? - отбрил Катков. - В первой комнате никаких признаков, что здесь был гость.
        - Признаки, возможно, найдем, - пообещал Ухин. - Те же отпечатки пальцев, например.
        - Глеб Аркадьевич, понятые пришли, - заглянул в спальню милиционер.
        Катков перешел в комнату. Чемодан, набитый вещами, включая теплые, говорил сам за себя - Зося собралась в дорогу, короче - дать деру. Там же лежала крупная сумма денег, украшения в холщовом мешочке, договор о продаже предприятия, который Катков незамедлительно принялся читать. В сумочке обнаружили всяческие женские мелочи, но и… пистолет. Аккуратно уложили его в целлофановый пакет.
        - Так… - Катков упер руки на бока, огляделся, словно чего-то не заметил и сейчас искал, потом обратился к понятым: - Вы не видели, сегодня кто-нибудь приходил к Зосе Георгиевне?
        - Еще днем с ней по лестнице поднимался мужчина, - сказала женщина. - Видный такой, черноволосый, большеглазый. Когда ушел, я не видела.
        - А кто он, знаете?
        - Зося с соседями не общалась, поэтому, кто он - не знаю.
        - К ней часто приезжал один, - сказал пожилой мужчина. - Как раз черноволосый. Она называла его по фамилии… сейчас вспомню… Бо… Боровкин, кажется. Странно, по фамилии, а не по имени…
        - Боровкин? - призадумался Катков, припоминая, где он встречал похожую фамилию. И вспомнил. Схватил документы, долго листал… - Может, Боровский?
        - Может, и Боровский, - пожимая плечами, ответил мужчина. - Я особо не прислушивался.
        - Взгляни, Олег. - И Катков передал договор. - Зося получила задаток, а Боровский ее доверенное лицо, должен был продолжить оформлять документы. Она продает свою
«соковарку», то есть продавала. Катков вышел в коридор, остановился перед дверью, скрестив на груди руки. Читая договор, Олег исподлобья наблюдал за ним, а тот периодически наклонялся к замочной скважине, выпрямлялся, скреб щеку.
        - Глеб Аркадьевич, вы думаете, Боровский застрелил Зосю? Надеясь получить оставшиеся деньги?
        - Глупости, - кинул через плечо Катков. - Как ты себе представляешь - продать чужое производство? Ну, допустим, в современных условиях можно провернуть подобную сделку путем мошенничества, в таком случае этот Боровский кретин. Всем сразу станет ясно, кто убил Зосю. Нет. Но я догадываюсь, кто это сделал.
        - Глеб Аркадьевич, - позвал криминалист, работавший на кухне, тот зашагал к нему. - Отпечатки нашел - Даны Гуйвы. Все с тем же шрамиком. И здесь она наследила.
        - Не могу поверить, - развел руки в стороны Олег, даже плечи приподнял. - Девчонка, а мочит людей…
        - Олег! - занудливо протянул Катков, сморщившись так, будто Олег сморозил глупость. - С чего ты взял, что Гуйва застрелила Зосю?
        - Ну, как… - растерялся тот. - Она же была в этой квартире… вас, простите, вырубила… отпечатки…
        - Не она убила, - заявил Катков.
        - Может, и Галдина не она убила? - с долей насмешки спросил Олег.
        - Может, - согласно кивнул Катков. - У тебя аналитическое мышление хромает. Поработай над собой.
        Он хихикнул и вразвалочку поплелся к Балясину, который шаманил над Зосей.
        Глава 29
        - Де… держись! - рявкнул Богдан, если спотыкание на слогах можно назвать рявканьем.
        Дана обняла спинку кресла, прижалась к ней головой, не представляя, что выкинет заика, может, у него в машине реактивный двигатель, и сейчас они как взлетят. А потом грохнутся, обязательно грохнутся. Дана зажмурилась.
        Авто кидало из стороны в сторону, во всяком случае, так чудилось. А Богдан всего-навсего на полном ходу сворачивал в переулки, сюда он ехал намеренно. Есть одно место, где постоянно случаются аварии, особенно по ночам. На одном из углов вплотную к проезжей части раньше стояло дерево, его спилили, но, как часто бывает, не довели работу до конца - оставили пенек. Так как бордюров, отделяющих проезжую часть, в этом месте нет, то именно на этот пенек и наскакивают водители, не имеющие привычки тормозить на поворотах.
        Богдан хорошо знал данный угол преткновения, лихо вильнул в сторону и объехал его. Он сбавил скорость и оглянулся назад, чтоб удостовериться, надо ли продолжать удирать, ведь преследователи тоже могут знать это место. Раздался звук удара, когда железная махина наскакивает на препятствие, машина сзади остановилась. Богдан издал вопль торжества и помчался к своему дому.
        - Они что?.. - растерялась Дана, сто раз за дорогу простившаяся с жизнью. - Почему они не едут? Богдан! Они стоят! У них бензин кончился!
        - Ду… ду… Отстань, - сказал он кратко.
        - Боже мой, неужели они отстали? Не верится.
        - Нет.
        - Нет? О чем ты?
        - Машина, что гна… гналась з… за нами, с… стояла во дворе.
        - Машина стояла… - повторила Дана. После выстрелов и гонки по городу голова у нее не встала на место. - Во дворе? В твоем дворе?
        - Да. Я ви… видел ее.
        - И что? Что из того, что она там была?
        - Она в… всегда стояла по… последние д… дни…
        Ну почему бог кого-то наделяет, а некоторых так жестоко обделяет? Ну почему было не наградить Богдана другим изъяном? Он же толком объяснить ничего не может, надо телепатом быть, чтобы читать его мысли.
        - Не понимаю! - психанула Дана.
        - Тебя па… пасли.
        - Меня пасли… - снова повторила она. - Как это может быть? Никто же не знает, что я у тебя живу.
        - А Зо… Зося?
        - Зося? - Дана схватилась за сердце. - Богдан, ты не знаешь… Я пришла, а мамы Галдина не было. Я открыла дверь…
        - Замок вскрыла?
        - Ну, что ты такое говоришь! Я не вскрывала, просто попробовала, а дверь открылась. Я вошла, телик включила, думала, мама Галдина сейчас придет, что она нарочно оставила дверь открытой для меня… Потом… Зося в спальне… в крови… ее убили. Убили, убили. А я убежала. На лестнице какой-то бочонок меня схватил и тряс, назвал по имени, я его… короче, он упал. А у выхода на меня напал еще один. Душил.
        - Тебя армия не возьмет, - не то похвалил, не то отругал он.
        - Они меня пристрелили бы, если б не ты. Богдан, что ты об этом думаешь?
        - П… п… приехали.
        Он поставил машину в гараж и скомандовал, чтобы Дана бежала в дом. В квартире Богдан начал собирать вещи, бросая их как попало в сумку. Дана только водила из стороны в сторону головой, не понимая, что он затеял.
        - Собирайся! - прикрикнул на нее он.
        - А-а-а… - дошло до нее, и первое, что она схватила, - компьютер Галдина, потом записные книги. Опомнилась: - А куда мы пойдем?
        - Так… - пожал он плечищами.
        Ей осталось подчиниться. Теперь не только она на мушке, он тоже, раз пасли Дану, а выпасли и его. Обоим крышка, значит, Богдан не бросит ее. Видя, что она на стоп-кране, он выхватил из ее рук компьютер, уложил в сумку, туда же покидал одежду Даны, подтолкнул девушку к выходу.
        Из подъезда выходили с предосторожностями, но преследователи, кажется, застряли основательно, не приехали пасти Дану с Богданом. Он взвалил сумку на плечо, девушку взял за руку и пошел…
        - Ну, скажи, пожалуйста, куда ты меня ведешь? - лепетала Дана, не поспевая за ним.
        - У… у… увидишь.
        А Санин придремывал. Звук мотора заставил его приоткрыть глаза, он заметил автомобиль, который видел не раз. «Лексус» въехал в гараж, потом оттуда выбежали амбал с мальчиком и помчались к подъезду. Переменив седюк с записями, Санин поерзал, устраиваясь, и впал в дрему.
        На самый верх многоэтажки их доставил лифт, Богдан нажал кнопку звонка и не отпускал, пока дверь не открылась и не появилось заспанное полное лицо, похожее на рожицу бобра. Бобрик расширил щелочки глаз:
        - Богдан, ты чего?
        - П… проблемы. П… приюти.
        Бобрик был не в силах вымолвить даже слово, мотнул головой, мол, заходи, после указал на деревянную лестницу и упал на кровать. Богдан подтолкнул Дану к лестнице, она поднялась и очутилась в маленькой комнатушке под самой крышей. Там стояла большая софа, шкаф, компьютерный стол и один стул. Богдан поставил на стул сумку, достал подушки из шкафа, кинул их на софу, туда же полетело два пледа, после чего он выбросил руку и указал пальцем на софу. Дана послушно улеглась в том, в чем была, он снял рубашку, выключил свет…
        Дана вжалась в стенку, потому что Богдан уложил свое громадное тело рядом - аж софа прогнулась. «Неужели расплачиваться придется»? - забеспокоилась она. Но он накрылся вторым пледом, повернулся к ней спиной. Она лежала несколько минут, пялясь в темноту. Окровавленная Зося так и маячила перед глазами, а в ушах звучали выстрелы, на горле до сих пор она чувствовала железные пальцы. Как такое могло произойти?
        - Богдан, - шепотом позвала она.
        - М-м? - отозвался он.
        - Я не понимаю… Меня пригласила мать Галдина, а там оказалась убитая Зося. Что это? Я же точно приехала по адресу.
        - Спи. З… завтра.
        - Думаешь, мне легко уснуть после всего?
        - Может, т… тебе пе… песню спеть? - проворчал он и заворочался.
        - А что, было бы интересно послушать, как ты поешь, - вяло пошутила Дана, на секунду представила пение с заиканием и прыснула. Но образ Зоси с кровавыми пятнами на скулах и подбородке мгновенно сменил едва возникшую веселость на уныние.
        - Зося так боялась, что ОН убьет ее… - тихо проговорила Дана. - И он убил. Меня она тоже хотела убить, но теперь, когда Зоси нет, мне жалко ее. А куда делась мать Галдина? Она должна была быть там. Мне кажется, живет она в другом городе, приехала к Зосе и попала убийце в лапы. Ну, да, да. К кому мать Галдина могла приехать? К подруге сына, правильно? Наверное, ее забрал убийца, я не сомневаюсь, что она знает, где спрятал краденое Семен Кириллович. Помнишь, я рассказывала, как
«главные ноги» пообещали Семену Кирилловичу, что сами найдут краденое? Точно. Для этого им и нужна его мать. А Зосю они… ей попросту отомстили за то, что она помогла Галдину. Я правильно думаю? Богдан… Ты спишь?
        Дана приподнялась на локте, чтоб заглянуть ему в лицо, да куда там - увидеть! Плечико Богдана высилось горой, за ним даже комнаты не видать. Дана улеглась, натянула плед на голову и вздохнула тяжело-тяжело. Как-то надо выбираться из идиотского положения, а как? Она уже и сокровищ не хотела, живой бы остаться, но ее хотение не принесет перемен. Если ничего экстренного не удастся придумать - белые тапочки с двумя квадратными метрами на кладбище обеспечены, и не только ей, Богдану тоже. Она взглянула на его спину и подумала: нет, этому понадобится шесть квадратных метров.
        С утра пораньше Катков вызвал Санина, тот еще не знал о новом убийстве, явился с веселенькой физией, но с красными глазами, будто вчера пил. Глеб Аркадьевич предложил чайку, Санин не отказался, предложил и Олегу, но тот сделал жест рукой, мол, не хочу.
        - Ну так что ж ты подозреваемую упустил? - ласкающей интонацией спросил Катков. А зачем кричать, что это даст? Лишь нервные клетки подохнут.
        - Она не выходила, Глеб Аркадьевич, - заверил Санин. - Вся площадка была у меня на ладони…
        - Выходила, выходила.
        - Как выходила? - немало изумился Санин. - Я пока не слепой.
        - Слепой, слепой. Я с ней встретился.
        - Да ну! - Санин опешил. Он хоть и дремал в машине, а постоянно поглядывал на подъезды. - Этого быть не может. Из дома вышел только пацан, сел в такси…
        - Этим пацаном и была Дана. У нее теперь стрижка и волосы выкрашены в светлый цвет. А если задержать взгляд на этом «пацане» чуть-чуть дольше, чем мы обычно смотрим на посторонних людей, то сразу видно: это не пацан, а девушка.
        - Почему же вы не задержали ее? - нашелся Санин.
        Каткову нечего было ответить, оплошал ведь, потому он нахохлился, поджал губы, а читается это однозначно: Кака зол. Олег вступился за Санина:
        - Глеб Аркадьевич, мы все маху дали, я ее тоже не узнал. Смотрю - верста коломенская кого-то тискает, думал, насилует. Ну, я с ним немного…
        - Как ты сказал? - перебил его Катков. - Ее насиловали?
        - Мне так показалось, - кивнул Олег. - Предварительно он душил ее.
        - Почему ты мне сразу не сказал?
        - А что изменилось бы? Он сбежал…
        - Изменилось бы? У меня было б больше времени подумать. Значит, он ее душил… А потом мы слышали выстрелы… Скажи, Олег, ты когда выбежал на выстрелы, что тебе удалось увидеть?
        - Хвост светлой машины, она сворачивала, и вторая машина разворачивалась, потом уехала за светлой. Номеров я не увидел.
        - Кто стрелял, ты заметил?
        - Нет, Глеб Аркадьевич.
        - Скажи, а Дана… она где была?
        - Ее не было. Во дворе вообще никого не было, машин тоже, кроме этих двух.
        - Но так быстро после удушения она не могла уйти?
        - Думаю, не могла. Она еле-еле на ногах держалась, я помог ей встать. Возможно, услышав выстрелы, Гуйва где-то притаилась.
        Катков опустил голову, правая рука его механически что-то чертила на листе. Олег не сводил с него глаз, пытаясь понять, что его так озадачило. А Катков на самом деле занимался простейшей арифметикой, немного погодя он начал излагать расчеты, которыми обычно не делится:
        - Дане позвонила мать Галдина, назначила встречу, девчонка пришла на квартиру, а там уже лежал труп, причем примерно за час до этого Зося была жива.
        - Эта девчонка, Глеб Аркадьевич, странным образом появляется там, где ей нежелательно быть, вам это как? - спросил Олег.
        - Странностей, Олег, вокруг хватает, поэтому нам желательно не впадать в крайности, а то пропустим основных лиц.
        - Основных? А она не основное лицо? - вступил в активный спор Олег. - Ее отпечатки на пистолете, из которого стреляли в Галдина, на ключе зажигания в машине Галдина, где лежал его труп. Она побывала на его квартире, теперь вот Зося… Почему вы решили, что Зосю убили до нее?
        Молодость всегда торопится, кажущаяся очевидность мешает и ведет к заблуждениям, самонадеянность ослепляет - таково мнение Каткова. Он не только не впал в тон Олегу, но и заговорил спокойно, медленно, он давал урок:
        - Ну, раз твое серое вещество в спячке, так уж и быть, объясню то, что даже дураку должно быть видно. Первое: время, а оно неопровержимо. Мать Галдина позвонила Дане после убийства Зоси, после! Второе: если Дана Гуйва такая крутая, как ты думаешь, то почему она неслась от Зоси в состоянии паники? Она не знала, что я ей встречусь, играть ей не перед кем было. Гуйва захлебывалась слезами, была напугана и растерянна…
        - И вырубила вас, - напомнил Олег.
        - Всего лишь оттолкнула. Почему Дана Гуйва после того, как я назвал ее по имени, очумела и толкнула меня? Потому что действовала инстинктивно, спасая себя. Но на нее напали, ты напавшему помешал, а потом, очень скоро, мы слышали выстрелы во дворе. Далее. Галдина убили в доме Бабаджанова, Тучкин не признал Дану, когда мы показали ее фото, а сам у сына Бабаджанова спрашивал, кто она такая. Как думаешь, почему он скрыл от нас этот факт?
        - Мне кажется, Тучкин знает, кто убил Галдина. И это доказывает, что Бабаджанов причастен к убийству.
        - Ты не безнадежен, Олег, - но в интонации Катков не избежал скепсиса. - Он знает, кто завалил Галдина? Хорошо. А зачем ему Дана Гуйва? Мало ли кто пришел на вечер к патрону. А он поднял с постели Виталия. Что за срочность была? Ну, ладно, не кисни. В одном ты прав: Туча, судя по всему, знает убийцу.
        - Потому что это сделала она… - вернулся на тот же круг Олег. - И он ее ищет. А вам Дана позвонила с сотового Галдина, чтоб запутать.
        - Да, звонила. Так я выяснил, что есть Зося, которая знает, за что убит Галдин. Кстати, а кто, по-твоему, перенес труп в машину?
        - Глеб Аркадьевич, я не знаю, - раздраженно кинул он. - Она брала в руки пистолет, она бралась за ключ зажигания…
        - Не кричи, - флегматично охладил его Катков, хотя Олег не кричал. - Перенести Галдина из дома в машину сама она не могла, значит, это сделал кто-то другой и не один.
        - А она увезла труп.
        - Может быть, - равнодушно пожал плечами Катков. - Но нападение в подъезде на Дану не было случайным. А тебе не пришла в голову мысль, что во дворе стреляли в нее?
        - Нет, не пришла, - процедил Олег, злясь. Не нравился ему ни тон Каткова, ни его метод, ни его умалчивание о своих подозрениях. - Удивительного во вчерашнем инциденте нет, зачастую киллеров валят заказчики, чтобы следствие не вышло на них.
        - Хорош Бабаджанов, нанявший девчонку, - фыркнул Санин.
        - Не такая уж она девчонка, - возразил Олег. - Ей скоро двадцать шесть стукнет. У меня сложилось мнение, что вы, Глеб Аркадьевич, не считаете ее убийцей, хотя все улики против нее.
        - Я сомневаюсь, что это сделала она, а не утверждаю. - Бедный Катков устал от бессмысленного спора, его потянуло в сон. - Как объяснить, что мать Галдина назначила свидание Дане в квартире Зоси? Не знаешь?
        - А вы знаете?
        - Предполагаю. Но мои предположения требуют подтверждения, поэтому мы едем к Астраханову. Говорить с ним буду я.
        С губ Олега чуть не слетел вопрос: минуту назад вы согласились насчет Бабаджанова, что он причастен к убийству Галдина, а ехать собрались к Астраханову. Какого черта, где логика? Но он предпочел воздержаться и в одиночестве припомнить события, детали, диалоги, чтоб самому докопаться до выводов Каткова. Самолюбие было задето, а Олег, в конце концов, учился, обязан уметь расшифровывать задачи.
        - Мне что делать, Глеб Аркадьевич? - поднялся и Санин.
        - Катись к черту. Или нет… Работаешь по Леонову, Ярыгину и Бабаджанову. Начни с опросов друзей-врагов и просто знакомых, а сейчас отвезешь нас к Астраханову, это тебе вместо наказания за то, что прошляпил Дану.
        Она проснулась позже всех. Когда спустилась вниз, Богдан и Бобрик пили кофе, предложили чашку ей.
        - Меня зовут Эдуард, сокращенно Эд, я друг Богдана, тоже повар, - представился весьма упитанный, как и положено повару, Бобрик. - А про тебя, Дана, я все знаю. Это я звонил по просьбе Богдана в прокуратуру и выяснил телефон следователя.
        - Богдан, зачем ты ему рассказал? - огорчилась она. - Все, кто со мной сталкивается, потом попадают в переделки. Ты же знаешь, как с Нелькой было.
        - Не пыли, - сказал Бобрик - Эд. - Две головы хорошо, а три лучше. Давайте подумаем, как вам быть? У меня вы можете жить сколько угодно, но это же не дело. Богдану надо работать.
        - Я взял отп… пуск, - сказал Богдан.
        - Это правильно, - согласился Эд. - Ну а дальше что? Дана, выслушай совет умного человека, то есть мой: иди в прокуратуру…
        - Ни за что! - воскликнула она.
        - Вот! - указал Богдан на нее ладонью размером с лопату, давая понять Эдику, что уже пытался ее уговорить.
        - Я тебе миллион сто тысяч раз объясняла причины! - вспылила Дана. - Меня передадут в руки бандитов…
        - Не психуй, - остановил ее Эдик. - Ты не права, все в прокуратуре оборотнями быть не могут. Оборотней даже половины не наберется, более того, обычно это один или пара козлов. Отсюда следует: бояться тебе нечего.
        - Даже если это один, я боюсь. Боюсь - и все. Этот один сдаст меня убийцам. Почему меня разыскивает милиция, почему?
        - Может, ты где-то засветилась, но это не значит, что ментовка с прокуратурой ловят тебя, чтобы убить.
        - Нет, - отрубила Дана.
        - Хорошо, давай мы с Богданом разведаем…
        - Богдану нельзя выходить, - повесила нос Дана.
        - Действительно. Ну, тогда давай придумаем другой ход, который поможет остаться вам обоим целыми.
        - Я только и делаю, что думаю, - вздохнула Дана, подперев щеку ладонью. - Я вообще ничего не понимаю! Вчера приехала к маме Галдина, а там убитая Зося. И на меня напали в подъезде два раза, потом стреляли… По-моему, положение безвыходное, нам с Богданом остается лишь уехать, захватив Нельку.
        - Ну, да, щас! - рассердился Богдан. - У меня здесь раб… б… бота.
        - Не спорьте, а извилинами шевелите, - сказал Эдик. - Дана, покажи досье господина Галдина, и вообще, покажи все, что утащила из его квартиры.
        Глава 30
        Астраханова еле-еле поймали. Не в том смысле, что его ловила милиция с СОБРом и автоматами в руках, просто он переезжал с объекта на объект, поэтому оказался неуловим. Не успел Санин подбросить следователей к очередному объекту, как Глеб Аркадьевич увидел, что Астраханов садится в машину, выскочил и закричал:
        - Постойте! Погодите!
        Довольно комично он побежал к нему, на что Санин прыснул:
        - Гляди, рожденный ползать - умеет бегать. Во дает!
        Олег ни слова не сказал, лишь укоризненно посмотрел на него. Ему было не до смеха: завалит дела - и поставят ему клеймо: посредственность, потом тот же Санин будет смеяться над ним. Разумеется, он работал и над своими покойниками, павшими от пуль, дал задания операм, но очень рассчитывал на помощь Каткова, которому чужие трупы, кажется, до кладбища, где закопают обоих застреленных.
        - Доброго здоровья, - поприветствовал Катков Астраханова.
        - Здравствуйте, Глеб Аркадьевич, - протянул тот ему руку, затем Олегу. - Что-то вы зачастили ко мне.
        - И то верно, - доброжелательно хохотнул Катков, будто собрался пригласить Астраханова на день рождения. - Не окажете ли помощь следствию?
        - Отчего же? Всегда рад.
        - Давайте пройдемся? А то засиделся я в кабинете, на совещаниях, в машине… целый день по городу езжу.
        - Давайте. Пойдемте в ту сторону, мне потом туда мчаться. - Астраханов махнул водителю, дескать, поезжай за нами, тот медленно покатил за ними. - Что скажете, Глеб Аркадьевич?
        - Да вот заинтересовался я аварией… Вы были правы, ее подстроили, экспертиза установила, хотя автомобиль вашей жены сильно пострадал. Но знаете, как бывает? Преступник рассчитывает на один результат, а выползает такое… - И Катков сделал загадочную, однако короткую паузу, посмотрев на Астраханова, чего он никак не мог предвидеть. Иной раз достаточно мелочи, которая становится роковой для преступника.
        - Значит, Зося, - утвердительно произнес Астраханов.
        - Может, она, а может, и не она. Конечно, у нее был мотив, если Ада написала завещание до аварии. Но попытка оказалась неудачной, ваша жена осталась жива.
        - Это мне известно. Что нового скажете?
        Олег внимал и пока не понимал, почему Глеб Аркадьевич начал издалека, что он вообще хочет. Наверное, взяв дружеский тон, тем самым рассредоточивает внимание собеседника - в таком состоянии человек допускает оплошности, выбалтывает именно мелочь, которая, по его мнению, не столь существенна, а приводит впоследствии к открытиям. Олег ждал молча, когда и в чем проколется Астраханов.
        - Вы не совсем поняли, но об этом чуть позже, - сказал Катков. - Почему вы не развелись?
        - Сначала я не хотел, потом… черт его знает. Недосуг было. Собственно, я даже не вспоминал, что надо развестись. Если б у меня появилась женщина, на которой захотелось бы жениться, наверное, вспомнил бы.
        - Так-таки у вас не было женщин? - маслено заулыбался Катков. - Не поверю.
        - Я не заставляю вас верить. Были, конечно, но чтобы жениться… увольте.
        - Угу, угу, - закивал Катков, раздумывая. - Ада не просила дать ей больше, нежели квартиру и предприятие? Она же имела право требовать.
        - Нет, что вы. Она гордячка, требовать не в ее духе. А что она могла потребовать от меня? Фирму я открыл, когда мы не были женаты, в работе она не принимала участия, разве что советы давала. Ценные советы, не скрою. А самостоятельно Ада занялась бизнесом, когда мы расстались, но справлялась отлично. Кстати,
«соковарка» была первым моим детищем, правда, впоследствии гирями висела на моих ногах, ею занялась Ада. Короче, я фактически отдал то, что мне было не нужно. А вот Зося… в упадок все привела, насколько мне известно. Кому угодно подарил бы, только не ей.
        - Вы до сих пор интересуетесь, как идут дела у Зоси?
        - Совершенно не интересуюсь. Знакомые рассказывают, посмеиваются над Зосей, которая корчит из себя королеву томатной пасты.
        - Не любите вы ее, - подметил Катков.
        - Терпеть не могу.
        - Мне она тоже несимпатична. Представьте: Зося замешана в грязных делишках, из-за чего убит Галдин.
        - Знаете, не удивили, - самодовольно хмыкнул Астраханов.
        - А вы не пытались помириться с Адой, поговорить по душам, раскрыть глаза на Зосю?
        - Я ведь тоже обиделся. Моя жена поверила какой-то сучке, а не мне, ушла, не объяснив, почему уходит. Но я встречался с ней один раз, поймал после работы, тогда она и выложила причины, не дала мне слова вставить, защититься, а просила больше не беспокоить ее. Знаете, что сделала эта тварь? Я имею в виду Зосю. Она предоставила Аде доказательства в виде моих, пардон, трусов. Где она их взяла? Без сомнения копалась в корзине для грязного белья, причем наверняка Ада была в то время дома.
        - Может, стоило прийти к жене домой, так сказать, сюрпризом явиться? - с жаром сказал Катков. Мало этого, казалось, он безгранично сожалеет, что какие-то там Астрахановы расстались. - Открыть дверь своим ключом, поставить шампанское, цветы, приготовить подарок и ждать. А потом не дать слова ей сказать, целовать и… Пробовали так?
        Астраханов покосился на следователя с нескрываемым изумлением, одновременно в его взгляде проскальзывала искренняя растерянность. Но вот он встряхнул головой, улыбнулся:
        - Жаль, мне не пришла в голову подобная идея, а советчика, подобного вам, у меня не было. Не пробовал, к сожалению, тогда меня задело поведение жены. Да и как бы я проник в ее квартиру? Ада три комнаты поменяла на две, но крупногабаритные, с доплатой. Так что ваш план никак не мог осуществиться. Послушайте, Глеб Аркадьевич, - вдруг остановился он и опасливо произнес: - Почему у нас пошла задушевная беседа, к тому же без рюмки? Мы не приятели.
        - Видимо, потому, что я очень симпатичный человек. - И Катков украсил лицо несимпатичной улыбкой с подвернутой губой.
        - Похоже на то, - улыбнулся Астраханов. - А все же, зачем вы приехали? Говорите честно.
        - Ой, черт, увлекся. Всегда досадно, когда хорошие люди расстаются. Я вот свою жену никому не отдам, она у меня слишком хороша, чтоб подарить.
        Астраханов расхохотался громко, откинув голову назад, потом окинул взглядом с ног до головы Каткова и сказал:
        - А вы можете. Я не смог.
        - Я приехал, чтобы сообщить вам: Аду Зося не хоронила.
        - То есть? - нахмурился Астраханов. - Вы хотите сказать, она убила мою жену?
        - Вовсе нет. Ваша жена до недавнего времени жила в городе, скрытно жила. После аварии она осталась изуродованной, инвалидом, операции не помогли ей вернуть прежний облик.
        Олег подметил: Астраханов подозрительно прищурился, совершенно изменившись. На лице моментально появилась маска бесстрастности, глаза стали колючими и отчужденными, плечи заметно напряглись. Тем не менее слова следователя произвели на него неизгладимое впечатление, о чем красноречиво говорили выступившие на лбу капли пота и краснота на щеках. Как понимать эту перемену? Должно быть, реакция на новость, характерная как для разоблачаемого преступника, так и для невиновного человека, сраженного внезапной новостью. И кто же Астраханов?
        - Правда, правда, - закивал Катков. - Она скрывалась от всех, а жила на окраине в частном доме…
        - Подождите, в доме племянника?
        - Какого племянника? - насторожился Катков.
        - У Ады есть родной племянник, - неохотно заговорил Астраханов через паузу. - Сын умершей сестры, которую он и свел в могилу. Его я не видел, только слышал от жены о нем. А не видел потому, что с подросткового возраста он прописался в колониях. Сестра, когда умирала, просила Аду присмотреть за домом, чтобы сын вернулся в свой угол. Но он не успевал доехать домой, залетал по новой.
        - Сейчас он где находится?
        - В родном пристанище, думаю. Точнее - в колонии.
        - Как фамилия племянника?
        - Нереда. Мы отвлеклись. Где Ада? Вы сказали - жила. Она переехала?
        - Неизвестно. Зося хранила секрет Ады, помимо всего, усиленно распространяла слухи о смерти вашей жены, чему способствовал и Галдин. На днях она приехала в дом, а там погром, Ады не было, обнаружена кровь на простыне и полу.
        - Вы верите Зосе?
        - Верю. Кстати, Зосю вчера застрелили.
        - Вот те на! - Астраханов остановился, пристально глядя на Каткова. - А я распинался… Значит, вы пришли, потому что подозреваете меня? Мотив-то есть - я ее ненавижу. В котором часу убили Зосю?
        - Примерно в десять вечера.
        - Ха! - не скрыл радости Астраханов. - Облом, господин следователь. У меня есть алиби.
        - Да? - приподнял брови Катков, очевидно не ожидавший такого поворота. - Ну и где вы были?
        - Я сдаю дом, - не без удовольствия сказал Астраханов. - Многоквартирный. Высотку сдаю. Вам известно, что это такое? Это значит, что мы находимся на объекте допоздна, иногда до середины ночи, а то и до утра. Так вот, я был на объекте, подтвердить могут человек двадцать, и не только мои рабочие с замами. Эх, господин следователь, а я о вас хорошо подумал. До свидания.
        Астраханов двинул к машине, но, открыв дверцу, обернулся:
        - Где Ада?
        - Этого никто не знает, - ответил Катков. - Возможно, ее тоже убили.
        - Если найдете Аду, я хорошо заплачу. Живой или… Я нанимаю вас.
        Глеб Аркадьевич смотрел вслед, пока автомобиль Астраханова не скрылся из виду, после перевел сонно-безразличные глаза на Олега:
        - Алиби уточнить. И выяснить, где сейчас Нереда, что за статьи у него.
        - Тетка его дом сторожила, а он ее замочил?
        - Все бывает. Зато укрепляется моя уверенность в том, кто убил Зосю.
        - Кто? - вытаращился Олег, ведь для подобных заявлений нет оснований, или, скажем, их слишком мало. Настолько мало, что не видно того, кто за этим стоит.
        - Где Санин? - завертелся на месте Катков, не назвав имя убийцы. - Мне срочно надо к Балясину.
        - Стоит ваш Санин, - с досадой произнес Олег. - Глеб Аркадьевич, кто убил Зосю? Кого вы подозреваете?
        - Тренируй память, туда закладывай все, что удалось увидеть и услышать, чтобы в нужный момент выхватить из нее информацию, потом соединить в один букет. И все откроется почти без твоего участия. Так что учись сложению. - Катков захихикал, ехидно прищурив глаза, а у Олега создалось впечатление, что он издевается над ним. Но вдруг мимика Глеба Аркадьевича изменилась, лицо собралось в кислую гримасу. - Чтобы ответить, кого я подозреваю, необходимо одно подтверждение или опровержение. Если окажется так, как я думаю… Поехали.
        Бобрик - Эдик пил кофе и курил, изредка почесывая взлохмаченную макушку. Дана про себя ухмылялась: что он себе вообразил, раз-два и - готово? Так сразу и догадается, что и где спрятал Галдин? Но, в отличие от Богдана, который уставился в телевизор, будто вчера не стреляли по их машине, Бобрик проявил живое участие:
        - Что же он украл? И непонятно, зачем написал досье. Мне кажется, особый интерес представляют не характеристики, а то, что за ними. Зачем он внес все эти адреса, названия, цифры?
        - А как мне хотелось бы знать, - усмехнулась Дана.
        - Ключ покажи. (Когда она передала ему ключ, он взял его, повертел, рассматривая со всех сторон.) Значит, в сейфе ничего не лежало, кроме ста баксов… Странно. Обычно люди там хранят документы, ценные вещи, деньги. Ключ он подбросил тебе… Нет, твой Галдин не рассчитывал, что ты доберешься до его тайника. Если б ключ попал к убийцам, они наверняка высчитали б, где он хранит краденое, а так осталась надежда, что получат они фиг с маслом. Теперь подумайте, где тайник.
        - Ну ты даешь, - фыркнула Дана. - Я миллион сто тысяч раз думала.
        - Пошевели извилинами еще разок, не помешает. Может, в тайнике твое спасение. Богдан…
        - М-м?
        Тот даже не повернул голову к нему, его занимали новости. Дана возмутилась безразличию Богдана, но молча.
        - Богдан, где бы ты держал ценную вещь, зная, что дома хранить ее опасно?
        - У д… д… друзей.
        - Ненадежно, - забраковал ответ Бобрик - Эдик.
        - М-м-м… - задумался Богдан, наконец оторвался от новостей, повернул голову на плечах. - Смот… тря какую вещь. Небольшую - в ба… банке.
        - Точно! - поднял указательный палец вверх Эдик. - В банковском сейфе. Это же просто и надежно. Камера хранения! Вряд ли он стащил вещь размером с джип, он украл то, что можно вынести незаметно, правильно? А килограмм алмазов и даже больше в ячейке поместится. Я бы так и поступил, думаю, Галдин тоже сунул краденое в банковский сейф.
        - Банк… - задумчиво произнесла Дана. - Как я раньше не додумалась?
        - И что было бы, если б додумалась? - с насмешкой спросил Бобрик. - Туда тебе не пробраться. Ты не знаешь, какой банк обслуживал его, их в городе завались. Да и кто тебе отдаст вклад Галдина?
        - Но Зося мечтала отнять ключ. Она из-за него чуть не убила меня, значит, собиралась забрать краденое.
        - Ну, я не знаю… - пожал плечами Бобрик. - Может, договор составлен таким образом, что Зося тоже могла забрать вклад, например оформил его Галдин на предъявителя. Но раз есть ключ, Дана, а ты не нашла в квартире дверцу с замочком, то она все равно существует. Должно быть, эта дверца в банке.
        - Договор, говоришь? - протянула она отрешенно. - Договор… обязательно на бумаге и с подписями…
        Неожиданно глаза ее засверкали особенным блеском, пугающим Богдана, который уже неплохо изучил Дану и понимал, что это опасный симптом. Вдруг она резко подскочила, схватила прозрачную папку Галдина, лежащую поверх сумки (Бобрику не успела показать), и вернулась за стол. Но не садилась, а поставила колено на стул и торопливо выбрасывала листы из папки, не заботясь, куда они падают. Листы соскальзывали со стола на пол, за ними наклонялся Бобрик, так он поднял несколько штук, пока не спросил:
        - Что ты ищешь?
        - Договор, - отозвалась Дана, просматривая последние документы. - Он должен хранить договор дома, значит, в этой папке с документами… Его, кажется, нет… Бобрик, - нечаянно оговорилась она, но не придала этому значения, - посмотри, у тебя нет договора с банком?
        Тот перебрал бумаги, отрицательно качнул головой.
        - Как же узнать, в каком банке он хранил сбережения?
        - Брось дурью маяться, - сказал Бобрик. - Тебе не видать его вложений, как своих ушей.
        - Зося как-то должна была их забрать, - с жаром возразила Дана и поделилась предположениями: - У него была плохая память, поэтому он купюру положил в сейф, чтоб иметь ее под рукой и не ошибиться, набирая пароль на компьютере, так? Может, он записал информацию о банке тоже?
        - Ну, дорогая, - рассмеялся Бобрик, - банк, где твои денежки лежат, запомнишь и при отсутствии памяти.
        - Нет-нет, я не о названии, но вдруг он сделал записи - я не знаю, какие, - но которые натолкнут на мысль…
        - Все это надо отнести в прокуратуру, - поставил он точку.
        - Ты как Богдан! - закипела Дана. - Отнесем, ладно. Позже. Я хочу знать, что он украл. Ты сам сказал: может, это наше спасение…
        - Или к… крышка от г… гроба, - вставил Богдан.
        - Вот именно! - подхватила Дана. - Я хочу исключить этот вариант, то есть крышку от гроба, поэтому буду искать. Должно же что-то быть, должно. В записных книжках, в компьютере…
        - Есть с… список, - угрюмо напомнил ей Богдан. - Там есть жи… живые, их у… убьют благодаря т… тебе.
        На последнем слове, вскинув руку, он направил указующий перст прямо на Дану, впрочем, слова и жест обращены были к ее совести, которая спряталась так глубоко, что и отыскать трудно. Дана хотела сказать ему, что время великих подвигов ради человечества осталось в легендах, настало время выживания, и не абстрактного, а конкретного, личного, меняющего представление о многих вещах, например о той же совести. Но сказала не столь откровенно, робко глядя на Богдана:
        - Почему я должна думать о других, когда меня убивают?
        - Пот… тому, - рассвирепел он. А поскольку ему на месте не сиделось, он заходил по малогабаритной квартире, где ему было слишком тесно. - К… как жить соб… бираешься, зная, что из-за т… т… тебя убиты люди?
        - Не я же их уби…
        - Ты! - гаркнул он.
        Дана втянула голову в плечи и зажмурилась. Свирепым она его уже видела, знала, что он не тронет ее, эмоциональный всплеск стабильно смирного Богдана не то чтобы испугал, скорее явился громкой неожиданностью. Ну и помимо всего прочего неплохо дать понять мужчине, что он тут сила. Дана приоткрыла один глаз, отчего Богдан пришел в еще большую ярость, а заикался так и вовсе на каждой букве:
        - Не при… при… придуривайся! - И пальцем погрозил. - Ты исча… чадье ада! Сок-кровища ей ну… нужны! Я т-т-тебя сам от-твезу в прок…
        - Не надо! - закричала она. - Мы предупредим всех, а Эдик нам поможет. Правда, Эдик?
        - Не-е-е-ет, - протянул Бобрик, замахав руками. - Жилье предоставить на время я могу, а в ваших стрельбищах принимать участия мне не хочется. Извини.
        - Ничего! - обратилась она к Богдану. - Мы сами. Всех предупредим, все останутся живыми и здоровыми. Пойми, Богдан, мы не знаем, что спрятал Галдин, вдруг нам, когда найдет милиция его тайник, станет от этого хуже? Только посмотрим, и все…
        Есть у Богдана замечательнейшая черта: надолго его не хватает. Вспылит, потом тут же и остывает, а Дана берет верх. На спокойной, но угрожающей ноте он попытался сказать:
        - Ты не по… по… посмотришь. В ба… банк тебя не пустят.
        - Тогда просто выясним, что там лежит, - упрямилась она. - Где-то должна же быть информация? Выясним, и ты отнесешь наши сведения в прокуратуру, раз тебе хочется залететь туда.
        - Мы у… у… уже залетели.
        - А пока выясним номера телефонов этих… из списка, - продолжила выстраивать план Дана. - Позвоним им, думаю, они сами предпримут меры безопасности, люди-то не бедные. Ну и я в компьютере пошарю.
        Глава 31
        - Глебушка, результаты весьма интересны, - заявил Балясин, посмеиваясь. - Ну, очень интересны.
        - Давай без предисловий. Извини…
        Катков достал из кармана мобилу, приложил к уху.
        - Глеб Аркадьевич, - послышался молодой женский голос, - это оператор мобильной связи. Меня просили ваши люди связываться с вами, когда будут звонки на номер Галдина или с его номера…
        - Да-да, слушаю.
        - На номер Галдина только что поступил звонок…
        - Вы записали разговор?
        - Да, как просили…
        - Включите запись, девушка. - Он с трудом разобрал, как мать Галдина представилась, связь пошла с перебоями. - Алло, девушка!.. У вас неполадки… (Но звонок закончился.) Где обычный телефон? - спросил он Балясина.
        - Перед тобой, - сказал эксперт, придвинув аппарат. Катков начал набирать номер, а Балясин, скрестив руки на груди, продолжил: - Я не сразу въехал, в чем дело, смотрю - не совпадает…
        - Подожди, - оборвал его Катков. - Девушка, мне нужен оператор, закрепленный за прокуратурой. Она только что звонила мне, связь прервалась… Катков моя фамилия, Глеб Аркадьевич Катков, следователь… - Ожидая соединения, он остановил взгляд на Балясине. - Так что там дальше?
        - Ну, вот, - набрав в грудь воздуха, приготовился докладывать тот. - Представь, я человек грамотный, а чуть не сел в лужу. Потом подумал и…
        - Подожди, - вновь оборвал его Катков. - Я, я, девушка. Подключите запись.
        - Дана, это мать Семена Кирилловича.
        - Да?! Что за цирк вы мне устроили? - Дана взяла грубый тон. - И теперь еще звоните? Я думала, вас уже на свете нет, а вы пригласили меня к Зосе и…
        - Дана, послушайте…
        - Не хочу слушать, не хочу! И телефон выкину, так что не звоните больше.
        - Детка, вы ничего не знаете. Меня забрали от Зоси, эти люди ищут и вас.
        - И дали вам мне позвонить? - желчно спросила девушка.
        - Дали? Нет, Дана, заставили. У вас есть ключ, принадлежащий моему сыну…
        - Откуда вам это известно?
        - Они так сказали. А им сообщила Зося, ее заставили, вы меня поняли? Я не знаю, что открывает ключ, мне не верят…
        - Я вам тоже не верю. Говорите прямо, что вы хотите от меня?
        - Они требуют, чтоб вы отдали ключ им, иначе меня не отпустят…
        - Чтоб меня, как Зосю, да? Нет уж, дудки, извините.
        - Дана, я ничего не понимаю и боюсь этих людей, помогите мне…
        Связь прервалась. Катков заорал в трубку, переминаясь с ноги на ногу:
        - Алло! Девушка! Девушка, запись включите…
        - Это все, - раздался голос оператора.
        - Как - все? - возмутился Катков. - Там ни до чего не договорились.
        - Я записала от начала до конца, как просили.
        - Спасибо. Если еще будут звонки, то связывайтесь со мной напрямую и немедленно, хоть ночью.
        - Я помню.
        Катков оперся о стол ладонями, нахмурил лоб, значит, решал задачи экстренного характера. Хорошо знавший его Балясин осторожно вымолвил:
        - Будешь слушать о моем открытии?
        - Олег, - указал пальцем на молодого следователя Катков, - дуй к оператору и забери запись, потом позвонишь мне. Да, попутно подними все службы, мне нужно точное место, откуда звонила мать Галдина, а она позвонит Дане еще раз… нет, со службами я сам управлюсь, ты лучше вызови Санина, пусть подъедет сюда.
        - Глеб Аркадьевич, вы же обещали сказать, кого подозреваете, - не сразу ринулся исполнять поручение Олег.
        - Бегом! - прикрикнул Катков и склонился над столом, так что стало возможным подпереть подбородок кулаком, глаза его оказались на уровне глаз Балясина. - Теперь ты.
        - П… плохой звонок, - высказался Богдан после паузы, когда Дана пересказала диалог с матерью Галдина.
        Она сидела в кресле, поджав ноги, и вертела телефон Галдина, который жег ей руки. Надо было выкинуть его, особенно после вчерашнего, теперь вот думай, как поступить. Бобрик звонил в справку, выясняя телефоны будущих убитых.
        - Значит, вчерашние бандиты узнали, куда дел краденое Семен Кириллович, - сделала она вывод. - И они могут забрать это даже из банка.
        - Ты не в… в… в себе! - заявил Богдан. - Под… думай хоть немного. Почему т… т… тебя не дождались у Зо… Зоси?
        - Как не дождались? - не согласилась она. - На меня напали в подъезде.
        - Ко… когда? - Богдан пытался заставить ее мыслить логически.
        - Когда я выбежала от Зоси.
        - Вот! Почему тебя та… та… там не подождали, у Зоси?
        - Наверное… - задумалась Дана. - Ой, ну я не знаю! Им нужен ключ, они надеются, что я отдам его по просьбе матери Галдина. Не отдавать? Кстати, условий передачи ключа не сказали, так что у нас есть время.
        Богдан невнятно что-то промычал, очевидно, ругательства, и отошел к креслу у противоположной стены, бухнулся в него.
        - Ребята, - вернулся Бобрик. Он звонил из прихожей, уйдя от громкого спора. - Облом. Номера телефонов в справке не дают по просьбе абонентов. Бабаджанова можно попробовать выловить на табачной фабрике, телефон приемной я получил. А с остальными как связаться - не знаю.
        - Очень просто, - подала голос Дана. - Мы предупредим Бабаджанова, а он передаст остальным. Они все знакомы, как мне показалось. Во всяком случае, в досье Галдина так или иначе упоминаются все.
        - Попробуй, - сунул ей трубку Бобрик. - Звони.
        - Из авто… мата, - бросил злой Богдан.
        - Что? - не поняла Дана.
        - Верно, - подхватил Бобрик мысль Богдана. - Звонить надо из автомата, а то неизвестно что выйдет, вдруг и за мной гоняться будут.
        - Поблизости есть телефон? - решительно встала Дана.
        - Ку… куда? - подскочил и Богдан.
        - Чего ты всполошился? - усмехнулся Бобрик. - Ваши бандиты вчера потеряли вас, Дане ничего страшного не грозит. Иди, Дана. Из подъезда сразу налево, свернешь за угол и выйдешь на улицу. Там увидишь таксофон у магазина.
        Дана водрузила на голову кепку, посмотрелась в зеркало, собственное отражение ей нисколько не понравилось. «Перекрашусь назад в черный цвет, а то меня замуж никто не возьмет, пегую…» Внимание привлекло отражение Богдана. Он сидел в позе мыслителя, обхватив могучий подбородок могучей рукой. Бедненький, связала она его по рукам и ногам, хотя почему? Он свободен… Теперь уже нет, после вчерашнего жизнь его значительно осложнилась. Мог прогнать Дану сто тысяч раз, сама она так и поступила бы, но не прогнал - почему? «Наверное, я нравлюсь ему», - сделала она вывод, мысль подняла настроение, ведь так приятно, когда твои женские чары действуют на мужчин, и выбежала из квартиры.
        Она сунула карточку в таксофон, потыкала пальцем в цифры, глядя в запись. Ответили:
        - Приемная директора табачной фабрики.
        - Мне нужен Бабаджанов.
        - Кто его спрашивает?
        - Знакомая. По срочному делу. - Подождала меньше минуты, Бабаджанов взял трубку, Дана выпалила: - Мне стало известно, что вас хотят убить. Предупредите остальных людей, запишите их фамилии…
        - Девушка, за телефонный терроризм строго наказывают.
        И отключился. Дана долго слушала гудки, словно ждала, что Бабаджанов одумается и каким-то сверхъестественным образом выйдет на связь. Потом повесила трубку и вернулась в квартиру Бобрика.
        - Он козел, честное слово, - разочарованно рассказывала она. - Не поверил, назвал меня телефонной террористкой.
        - Ха… ха… ха… - квохтал Богдан.
        - Тебе смешно! - возмутилась Дана.
        - М-да, - вздохнул Бобрик. - И никто не поверит. Как же их предупредить?
        - В прок… кура… - Богдан не договорил, Дана перебила:
        - Ты как попугай - заладил одно и то же. Меня ищет милиция, почему - не знаю. Это помимо того, что за мной охотятся убийцы Галдина. Стоп, ребята! У меня есть идея, как их предупредить, чтоб совесть Богдана успокоилась.
        Дана кинулась к ноутбуку, нашла досье, махнула рукой, подзывая Богдана и Бобрика, но подошел один Бобрик.
        - Из этого списка один товарищ не высокая шишка, - сказала она. - Вот, Чуйко. Он заведует рынками. Надо подумать, как с ним связаться.
        - Иди на рынок, - посоветовал Бобрик. - Там скажут, где он находится.
        - Нельзя, - заявил Богдан без заикания и очень категорично.
        - Мы ей прикид подберем - родня не узнает, - заверил Бобрик.
        - Нет, - сказал Богдан все тем же категоричным тоном. И начал объяснять двум идиотам: - Если он… ни предназна-ачены пуле, то их пасут. Пасут те, к… кто ищет Дану. А теп-перь и меня ищут.
        Дане понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное. Чувство самосохранения подсказывало: в словах Богдана есть зерно. Однако другое чувство, не имеющее ничего общего с самосохранением, твердило: ерунда, опасность нулевая. На каком из внутренних голосов остановиться?
        - Богдан, ты преувеличиваешь, - наконец вымолвила она растерянно. - При чем тут те, кто ищет меня?
        - Объясняю ду… ду… дуракам, - сказал он. Последующий монолог произнес быстро, но жутко заикаясь: - Галдина убили в доме Бабаджанова, он же был у Метлы, где убили Леонова. Потом грохнули Ярыгина. Все они в списке Галдина, значит, он знал о предстоящих убийствах. Зося помогала ему, она убита. Что тут не понять? Это одних рук дело. И они выжидают, когда удобно грохнуть того же Чуйко, или Метлу, следовательно, находятся где-то рядом с ними, поняла?
        - Да. - Тут уж Дана не спорила, похоже, это действительно так. - А Бабаджанов тоже в списке.
        - И его г… г… грохнут, - уверенно сказал Богдан, но почему он так уверен - не объяснил.
        - Тогда надо предупредить их через кого-то.
        - Я пас, - поднял руки Бобрик. - Это ваши дела, разгребайте их сами.
        - Ой, уже слышали, - отмахнулась от него Дана и нашлась: - Есть один вариант. Мы напишем записку и, раз с Чуйко легче связаться, а нам желательно остаться в тени, передадим ее ему через… Нет, сначала послушайте, что написал Галдин, всего один абзац… Между прочим, самая мерзкая характеристика на Чуйко, читать противно, а нам его спасать… Так вот: «Являясь грязной свиньей, он имеет экзотические вкусы, то есть испытывает особую страсть к проституткам. Женщин, какие бы красивые они ни были, Чуйко в упор не видит, но стоит появиться вульгарной, самой грязной проститутке с огромной задницей и с сиськами до колен, он тает и тогда бросает дела». Ну и хватит. Вот кто передаст ему записку.
        - П… п… проститутка? - переспросил Богдан.
        - Да, а что? Мы снимем такую, от которой он растает, как здесь написано, она поедет к нему, а потом наедине передаст записку.
        - Ха-ха-ха, - заржал Бобрик, улыбнулся и Богдан, но криво. - Дана, извини, но… А впрочем, это действительно выход. Богдан, по-другому не выйдет. Я дам машину, она с тонированными стеклами, вас не увидят. Часиков в шесть поедете на Каштановый бульвар, как увидите группу девчонок, знайте: это проститутки. Можете из машины не выходить, к вам сама подойдет маманя девчонок.
        - Как хорошо ты выучил туда дорогу, - съязвила Дана, подумав, что женщины правы: мужики кобели все до одного.
        - Ну, так… - развел он руками, ухмыляясь.
        - Сегодня же поедем, - приняла решение Дана.
        Катков сидел, обхватив голову руками, пальцами массировал лоб, он воспроизводил картину убийства. От ошибок не застрахован никто, но сейчас Глеб Аркадьевич не сомневался, что не просто на верном пути, а практически попал в десятку. Но! Это всего лишь один эпизод из нескольких. Как ни странно, отдельные убийства
«костюмов», как говорит Балясин, каким-то образом связаны между собой. Кстати, тот же Балясин согласен с ним.
        - И последнее, - очнулся Катков, в это время вошел Олег, он махнул ему рукой, мол, помолчи. - На теле были следы насилия?
        - Нет, Глеб, - ответил Балясин. - Был только половой контакт незадолго до убийства.
        - Хорошо. А пистолет…
        - Не зарегистрирован. Именно из него убит Леонов у Метлова.
        - Чудненько, - потер руки Катков. - Пистолет, из которого стреляли в Леонова, лежал в сумочке Зоси. Чудненько. Поехали, Олег.
        - Куда, Глеб Аркадьевич?
        - Пока к Боровскому. На предприятие Зоси. Санин здесь?
        - Ждет, - идя за ним, сказал Олег. - Глеб Аркадьевич, вы же обещали сказать, кого подозреваете.
        - Значит, так, - на ходу говорил Катков. - Я раньше подозревал, а сейчас уверен. Олег, это плевое дело. Но чтобы ты растормошил то, что у тебя под волосами, догадайся сам. Можешь высказывать вслух свои рассуждения, я тебя поправлю, где ошибаешься.
        Как раз вышли к машине, Санин не веселился, работать извозчиком ему не очень хотелось, что прочел Катков на его лице. Да Глеба Аркадьевича не пронять недовольной физией, он уселся на второе сиденье и скомандовал:
        - На знаменитую соковарку. Ну, давай, Олег, вслух вещай.
        - Не знаю, с чего начинать, - смутился Олег. При Санине, который умеет высмеять вся и всех, ему стало неловко строить предположения. - С Галдина?
        - Если тебе так хочется… - покривил губы Катков. - Думаю, тебе легче с Зосей разобраться, потому что с Галдиным мне самому еще не все понятно.
        - Мотив есть у Астраханова… - начал Олег бодро.
        - Знаешь, к черту мотив, - посоветовал Катков.
        - Как это?
        - Хорошо, подсказываю. - Глеб Аркадьевич потерял интерес к воспитанию молодого поколения в следственном деле. - Зося с Адой решили разыграть комедию, Галдин, являясь любовником Ады, всячески способствовал тому, чтобы все поверили в мнимую смерть Астрахановой. Меня не убеждает причина: увечье. Они задумали нечто грандиозное и поплатились. Поэтому двое убиты, Ада неизвестно где. Но, Олег, Зося получила предприятие Ады, а также ее квартиру, где она и была убита. До убийства у нее был Боровский…
        - И никто не видел, когда он ушел, - вставил Олег. - Зося лежала в постели, я предполагаю, у них был секс…
        Катков отклонился и посмотрел на Олега неопределенным взглядом, вдруг хлопнул его по плечу и похвалил:
        - Молодец.
        - Я же ничего толком не сказал, - опешил Олег.
        - Неважно. Ты почти выстроил версию, а версий чем больше, тем лучше. Кстати, половой контакт у Зоси был до убийства, был.
        - Значит, Боровский?
        - Санин, стоп, - толкнул его в спину Катков, тот резко затормозил.
        - Глеб Аркадьевич, мы в аварию влетим, если будете меня толкать без предупреждения, - возмутился внештатный водитель. - Слова же есть.
        - Олежек, вылезай, - приказал Катков. - Санин, за мной.
        У него отвратительная черта заканчивать диалог на середине и не реагировать на замечания, даже если он не прав.
        Дейл - Гоша вошел в свою квартиру, опираясь на костыли. Неля завизжала от радости и повисла на его шее, целуя в обе щеки:
        - Наконец-то! А обещал через денек, я тут совсем завяла.
        - Не пускали, - смущенно произнес он.
        Неля отстранилась, оглядела его. Заросший, голова перебинтована, нога в гипсе, костыли под мышками, застиранный халат из байки синего цвета размера на два меньше.
        - У тебя только нога пострадала? - озабоченно спросила она.
        - И голова немного. Сотрясение. Пройдет.
        - Голова - это ничего, - вновь обняла его Неля. - Без головы жить можно. Гоша, я безумно скучала.
        - Так и я… Вот, сбежал…
        - Сбежал из больницы?
        Она смотрела с обожанием на небритое, не отличающееся привлекательностью лицо, а он уже завелся и, ковыляя к кровати, подталкивал туда Нелю. Она разве против? Черта с два! И хотя главный вопрос вертелся на языке, Неля отложила его.
        Глава 32
        Либо Боровский мастерски изобразил скорбь, либо на самом деле был убит без выстрела в упор, но трагизм к его лицу прирос намертво. И как будто он ждал представителей прокуратуры, во всяком случае, не удивился, не задал обычных вопросов, а пригласил в свой кабинет. По услужливости и чуть заметной суетливости стало видно: он взволнован. Катков и Олег расположились на стульях напротив него, Санину места не нашлось, он стал у окна, вернее, присел на подоконник. Но Катков достал несколько листов, протянул Санину через плечо, не оборачиваясь, тот взял и озирался в поисках стула, протокол стоя не напишешь. Боровский спохватился, вышел в коридор и вернулся со стулом. Когда все наконец расселись и наступил относительный покой, Катков начал:
        - Вы, я полагаю, знаете, что Зосю Георгиевну застрелили в ее квартире.
        - Да, мне известно.
        - Причины, надеюсь, вам тоже известны?
        Понятно, о каких причинах спросил Катков. Но интонация была больше утвердительная, чем вопросительная, следователь словно подразумевал участие Боровского в заговоре против Зоси. Волнение допрашиваемого удвоилось, ответил он тягуче, будто слова вязли на его губах:
        - Мне неизвестно.
        - Как же, вы у нее доверенное лицо, мы читали договор, который нашли в чемодане. Зося Георгиевна собралась уехать?
        - К брату, у него недавно был инфаркт.
        - Недавно, это когда?
        - Ей позвонили…. третьего июня, кажется… Да, третьего. Она была на вечере у Бабаджанова, оттуда и уехала к брату, вернулась спустя несколько дней. Меня почему-то не предупредила, что уезжает.
        Боровский наклонил голову, завозился в ящике, Каткову показалось, он прячет слезы за наклоном головы. Видно, натура у него предельно тонкая и нежная, надо было этой натуре в женском теле поселиться.
        - Где живет ее брат? - спросил Катков.
        - Мне она не говорила.
        - Странно. Между тем у вас с Зосей Георгиевной был роман и, насколько мне известно, вы были у нее перед тем, как произошло убийство.
        Боровский не умел владеть собой, он открыто занервничал, покрылся пятнами, выглядевшими на бледном лице искусственными.
        - Роман? - промямлил он, потупившись. - Вы заблуждаетесь.
        - А с кем же у нее был половой контакт перед убийством? - подлавливал его Катков, давая понять, что он лично подглядывал за Зосей и за ним в подзорную трубу и знает все досконально.
        - Со мной, - не стал отнекиваться Боровский. - Это случилось первый раз и, к несчастью, последний. Я любил Зосю, она никогда не разрешала приблизиться к ней ближе чем на метр. А тут вдруг, после заключения договора с Бабаджановым… сама. Намекнула, что у нас может получиться долгосрочный союз… Представьте, на каком небе я очутился.
        - До которого часа вы (и хотел поддеть: пробыли на небе) находились у нее?
        - Я вышел в семь вечера.
        - Как вы входили, видели соседи. А как выходили, кто видел?
        - Я никого не встретил.
        - Жаль…
        - Может быть, подойдет время? - вдруг отошел от скорби Боровский. Очевидно, понял, что убийство следователи с удовольствием скинут на него, потому и речь его приобрела упругость. - От Зоси до моего дома ехать, если не по центральным улицам, двадцать минут. Именно через двадцать минут я был у своего дома, там меня видели соседи, они подтвердят.
        - А потом где вы были?
        - Дома. Но я разговаривал по телефону несколько раз, по обычному телефону, а не по сотовому. Это легко проверить, можете спросить…
        - Спросим, проверим, - перебил Катков. - А не ответите ли на такой вопрос: что вы думаете о Галдине?
        - Как вам сказать… Скрывать не стану, он никогда не нравился мне. Не только потому, что приручил Зосю…
        Катков сделал удивленное лицо и подался корпусом к Боровскому:
        - А, так они…
        - Да. Почему скрывали связь, не знаю, не понимаю. И думали, этого никто не замечает.
        - Кто же заметил еще?
        - Полагаю, многие видели их отношения. Необязательно ходить в обнимку, достаточно заметить переглядывания, рукопожатия, поведение во время танцев и курения.
        - Убедили. Но что собой представлял Галдин?
        - На первый взгляд это был идеал мужчины. Вы не застали бы его в плохом настроении, он не напивался до скотского состояния, умел поддержать беседу на любую тему, был обходителен, неплохо - очень неплохо - зарабатывал. Но когда присмотришься к нему, а меня интересовало, чем он прихватил Зосю, изнанка коробила. Не знаю, поймете ли вы меня…
        - Я всех понимаю, - преданно глядя в глаза Боровскому, заверил Катков.
        Олег поражался его быстрым переменам, а говорят, Глеб Аркадьевич круглогодично находится в спячке. Да, у него невыразительное лицо с наполовину приспущенными веками, бесцветными глазами и вялыми губами - портрет коматозника готов. Если прибавить сюда неторопливость и кажущийся пофигизм, то всерьез Каткова трудно воспринимать. Но при всей внешней лени он умудряется, не изменив мимики и позы, переродиться в противоположного человека. То пугает одними вопросами, заданными без интонаций, сухо и отчетливо, отчего кажется, что преступника обнаружил, всего лишь ведет с ним типовой диалог, а вообще-то готов надеть на него наручники. То он сама ласка, душка, безобидный, сочувствующий маленький человечек, которого заставили заниматься грязной работой. То он дружественен и прост, подкупающе чистосердечен, а то и попросту хитрец вкупе с провокатором. И все эти перемены за счет одних интонаций, ну, еще чуть-чуть выражение глаз меняется. Олег так увлекся наблюдениями, что пропустил часть диалога, внимание сконцентрировал, когда Боровский оправдывался:
        - …произошло случайно, мне стало неловко, я ушел.
        - Так что же крамольное вы услышали?
        - Несколько фраз. «Не бойся никого, сами провернем. Мы все продумали, осталось забрать, ты с этим справишься. Дальше дело за мной. Надеюсь, мне ты доверяешь? В случае неуспеха один из нас все равно останется в выигрыше, мы же повязали друг друга, как ты хотела». Разве не понятно, что он втянул ее в опасное дело? А получила Зося выигрыш в виде смерти.
        - Неужели она вам ничего не рассказала, когда вы сблизились? - мягко спросил Катков.
        - Нет. Я только заметил ее нервозность, даже отчаяние. Зося выдержанная женщина, а тут… словно у нее все рассыпалось, а она хваталась за последнюю надежду. Но я не знал, чем ей помочь, думал, позже узнаю.
        Настало время паузы - Катков, который смотрел на Боровского, невидящими глазами, впал в задумчивый транс. На людей непосвященных паузы Глеба Аркадьевича во время допросов действовали угнетающе и пугающе. Черт знает, к каким выводам он придет, чем огорошит. Боровский не исключение из общей массы, заметно напрягся, всматриваясь в лицо следователя и пытаясь распознать, какие сюрпризы он уготовил ему. Видимо, поэтому в томительной тишине голос его прозвучал немного надрывно:
        - Что еще вас интересует?
        - А? - вышел из транса Катков. - Пока достаточно.
        - Погодите, - остановил его Боровский. - Не знаю, может, это и не нужно…
        - Вы говорите, говорите, - ласково подбодрил его Катков. - Я потом подумаю, что лишнее.
        - У Зоси были дела с Чуйко. Я не знаю, на какой почве они сошлись, но дружбу с ним она водила. Одновременно терпеть его не могла. Причем… он относился к ней тоже неважно, хамил. И Зося терпела.
        - Спасибо, - сказал Катков и вышел.
        Садясь в машину, Глеб Аркадьевич удовлетворенно крякнул и, что случается с ним редко, охотно поделился опытом:
        - Надо себя так позиционировать, Олег, чтобы собеседник потерялся, думал, будто его сию минуту арестуют. Тогда он, желая увести от себя подозрения, выкладывает ценнейшие сведения. Но фокус хорош не для всех категорий, учти.
        - Куда сейчас, Глеб Аркадьевич? - поинтересовался Санин.
        - Сейчас я подумаю, поэтому постой, а ты, Олег, не мешай мне.
        Прекрасный пятачок на Каштановом бульваре в окружении высоких каштанов не пустовал. Это место закрепилось за проститутками и их мамашами, с раннего вечера они уже выходили на рабочее место - яркие, на все вкусы. В ожидании клиентов девочки сиживали на скамейках, которых здесь было полным-полно, и, что удивительно, они постоянно ремонтировались, если их громили. В остальных частях города скамейки годами стояли с выломанными сиденьями, очевидно, хозяева девушек относились к рабочим местам заботливо и ремонтировали городскую собственность за личные деньги.
        Богдан припарковался на заасфальтированной площадке, но к машине никто не подошел. К сожалению, он и Дана не единственные, кто приехал сюда снять девушку, машин было несколько. Дана приподнялась на сиденье, вскоре плюхнулась на место и вздохнула:
        - Их мамочка, кажется, занята.
        - Поч… чему ты так ре… решила?
        - Потому что возле черного «Форда» стоит корова кверху задом, явно договаривается о цене.
        - Ты и эт-то знаешь? - покосился Богдан с подозрением.
        - А чего тут знать? Ах, да, ты же телик почти не смотришь, приобрести знания о жизни тебе негде. Ой, посмотри! - указала она пальцем в сторону, Богдан повернул голову. - Видишь телку на все сто восемьдесят килограмм?
        - Не-а.
        - Она в кудряшках. У нее черные волосы с зелеными и красными перьями. В зеленой блузке. Я бы с такими ляжками ни за что не надела короткую юбку, да еще желтого цвета. И грудь у нее, как вымя у коровы…. Два вымени. Видишь?
        - Угу.
        - Иди за ней. Она нам подходит.
        - Ма… маму подождем.
        - Зачем нам торчать здесь? Иди, черт возьми! Мы приехали последними, перед нами четыре машины ждут очереди. А вдруг ее возьмут? Не могу же я снять проститутку!
        - Л… ладно.
        Богдан нехотя открыл дверцу, ступил на асфальт, Дана наблюдала больше за девицами на скамейках. Кого там только не было, штук двадцать. И ничего, никто их не гоняет, сидят себе, пиво пьют, курят, жвачку жуют, ржут, как лошади. Будь она мужчиной, ни за что не пользовалась бы услугами проституток. И вдруг у Даны глаза вылезли из орбит.
        Богдан выпрямился, поправил джинсы в поясе, высматривая телку с двойным выменем. Сначала одна проститутка увидела его, толкнула девчонок, они перестали смеяться и уставились на Богдана с некоторым изумлением, перераставшим в ужас. Он пошел к ним, и тут началось непредвиденное. Девчонки вскочили с мест, когда поняли, что он точно идет к ним, завизжали вразнобой и ринулись… бежать в разные стороны.
        - Де… девочки! - крикнул им вдогонку Богдан растерянно.
        Мамаша отскочила от машины, кинулась наперерез девчонкам ловить их, те ловко ускользали, уже хохоча над мамашей.
        - Куда! - орала мамаша, сама, в общем-то, не намного старше своих подопечных. - Назад, дуры! Кто работать будет? Идиотки недоделанные! Я сказала, вернуться! Пасти порву…
        Богдан сел в машину смурной и озадаченный, завел мотор. Только когда он сдвинул машину с места, Дана поняла, что произошло, и закатилась от хохота, подняв колени к подбородку, держась за живот:
        - Господи… Ха-ха-ха-ха! Они тебя испугались… Ха-ха-ха-ха! Ой, не могу.
        - Не сме… ме… шно, - надулся он.
        - Почему? Очень смешно. Увидели бесподобного громилу и деру дали. Ха-ха-ха… - И осеклась, заметив, как Богдан побагровел явно от злости.
        М-да, ведет себя она беспардонно, смеяться над хорошим человеком - это никакой совести надо не иметь. Хорошо, допустим, он, как телеграфный столб… нет, десять столбов, связанных в пучок, а она чем лучше? Недомерок какой-то, почти лилипутка. Мало того, взрослости не набрала, задержалась в младенчестве, потому и такта не имеет, что характерно для детского возраста. Она закусила губу, думая, как незаметно перейти к другой теме, для этого надо что-то говорить, прикинуться, будто время вернулось на час назад, то есть сделать вид, что ничего не было.
        - Богдан… - позвала Дана.
        А он не услышал. Конечно, услышал, но не захотел ответить, обиделся. Дана отвернулась к окну, через которое в салон влетал плотный встречный ветер, с силой врезаясь в лицо. Возможно, ветер ей прочистил мозги, и Дана посмотрела на себя со стороны, периодически она это делает. А увидела немного глупенькую, хитренькую девочку, недооценивающую опасности, бездумно втянувшую в свои проблемы нескольких человек. Например, Богдана. Или ту же Зосю. Отдала бы ей ключ еще в кафе, вполне вероятно, что Зося сейчас была бы жива, а Дана не познакомилась бы со всеми минусами приключенческого жанра. Даже дед пострадал, увидев ее портрет на щите с убийцами-уголовниками. Да как его инфаркт не хватил? Кстати! Дед говорит, что умение вовремя подать стакан с водой ценнее тысячи советов, как его выпить. Только сейчас до нее дошел смысл, только сейчас. А Дана злилась, она всегда злилась, когда дед поучал ее. И вот теперь, почти убитая бандитской пулей, Дана въехала в изречение деда: надо не языком трепать, а дело делать. И как его сделать?
        - Богдан, прости меня, - сказала Дана. - Я иногда бываю такой дурой, что самой потом противно. Я раскаиваюсь, честно. Но сам посуди или со стороны посмотри: ты большой, сильный, а девчонки просто букашки, они боялись, ты их раздавишь… Ой, я опять не то говорю.
        - Ты всегда не т… т… то говоришь и де… делаешь.
        То, что он заговорил с ней, а не дулся (с полным основанием!), было знаком прощения. Дана взвизгнула на манер девиц с бульвара, прижалась к Богдану, обхватив его насколько возможно руками:
        - Богдан, ты самый лучший. Меня даже дед не простил бы, а он любит меня, но ты… таких на свете не бывает, это я говорю тебе.
        - Мешаешь, - рыкнул он.
        - Прости, - отодвинулась Дана, она опять была на коне. - Скажи мне, как другу, ты к проституткам ходил? Они всегда так от тебя шарахаются?
        - Ты п… п… прибитая доской, - огрызнулся Богдан.
        - Опять я вторглась в чужую душу без спроса, - опомнилась Дана. - Что же делать, меня некому было воспитывать. Мать я почти не знаю, когда она приезжает, а случается это редко, у нас не находится ни одной темы, интересной для обеих. Дед… Он особенный, женат на даче, любовница у него дача, дети с внуками - тоже дача. Я росла сама по себе, вбирала то, что нравилось. А иногда не нравилось, но прилеплялось ко мне помимо моего желания. О боже!
        После резких смен настроения Даны удар человеку обеспечен. «О, боже» она закричала так, будто в лобовое стекло целится убийца, Богдан резко затормозил, закричал в ответ:
        - Че… чего орешь?
        - А как мы сообщим Чуйко без проститутки, что его хотят грохнуть? Кто теперь предупредит остальных?
        - Как ты мне надоела! - И тронулся с места.
        Ни на одном слове не споткнулся! Выстрадал фразу.
        Олег предпочел кофе, чай пили Санин и Катков. По дороге купили сладких булок целую гору, Глеб Аркадьевич поглощал одну за другой с неимоверным наслаждением, будто ничего вкусней до этого пробовать не приходилось.
        - Вы подозреваете Боровского? - спросил Олег. - Он убил Зосю?
        - Нет, что ты! - Подобие смеха вырвалось из набитого рта Каткова, но смех был не желчный, мол, какой же ты тупой, и не обидный. - Боровский на крупное преступление не отважится, но к нему мы не напрасно заехали. Что удалось выяснить? Главное: с Галдиным у Зоси был не только роман, но и сговор. Однажды он уговаривал ее нечто забрать, так? Значит, это «нечто» у кого-то украдено, а владелец выяснил, кто вор, вот тебе и два трупа из одной постели. Самое любопытное - это слова Галдина, когда он уговаривал Зосю: «В случае неуспеха один из нас все равно останется в выигрыше, мы же повязали друг друга, как ты хотела». Итак, каким образом Зося и Галдин повязали друг друга? Это не может быть договор на словах, словам сейчас мало кто верит. Тогда в чем заключался договор?
        - У юристов они не могли заключить сделку наподобие: мы воруем, а потом обязуемся поделить краденое между собой, - высказался Санин.
        - Абсолютно верно, - согласился Катков, беря, наверное, десятую булку. - Обратите внимание: Зося, Галдин и Астраханова находились в тесной связи, во всяком случае, первые двое скрывали, что Ада жива. Зося и Галдин убиты, Ада сгинула практически бесследно.
        - Это доказывает одно: Астраханова знала, что именно украли Зося с Галдиным, - вставил Санин. - Ее забрали, чтобы выяснить, где они это спрятали.
        - Знала? - вскинул брови Катков. - Разумеется, знала. Мало того, она была третьей участницей интриги, мне почему-то так кажется. Но слушайте дальше: у Зоси обнаружен пистолет, из которого убит Леонов, так? А теперь скажите, в чем тут дело?
        Катков хитро сощурился, допивая чай и глядя по очереди то на Олега, то на Санина. Он определенно что-то знал, но прочесть его мысли парни не смогли.
        - Зося была у Метлова, - несмело произнес Олег. - Раз пистолет, из которого убит Леонов, лежал у нее в сумочке…
        - …то она и убила, - закончил Катков и вдруг: - Чушь собачья! Олег, не занимайся школярством, поверхностное изучение дела - по канонам - приводит к глобальным ошибкам, в результате у нас появляются висяки. Нам попались исключительные в своем роде преступления, правда, в результате мы получим все те же мотивы, известные с того времени, когда человек встал с четверенек на две ноги. Но замысел! Исполнение! Они стоят того, чтоб мы повозились и разобрались. Связывай детали, незначительные в особенности, нарисуй в уме фигурантов. Вспомни - что, где и когда каждый говорил, и ты поймешь, кто убил Зосю, потому что он допустил две ма-аленькие ошибки.
        На лбу Олега между бровей пролегли «думающие» вертикальные морщины, но в его мозгу все данные расползались.
        - Галдина и Зосю застрелил тот, у кого они украли…
        - Нет, - перебил Катков. - Их застрелили разные люди. Даю подсказку: убийство Леонова имеет отношение к убийству Зоси, но не ищи мотивов, пока даже я их не знаю. А я умен, талантлив и владею логикой.
        Потрясающее самомнение, Санин не удержался от смешка, Олег остался серьезен. С одной стороны, Катков несказанно обрадовал его, а то он извелся весь, что Леонова Глеб Аркадьевич положил на полку и до его убийства не доберется. С другой стороны, есть только одно связующее звено - пистолет.
        - У нас есть подозреваемые: Дана Гуйва и Бабаджанов, - вспомнил Олег.
        - Оставь их. Подсказываю еще: пистолет Зосе подложил тот, кто ее убил.
        Дурацкая подсказка, вообще ничего не говорящая, подумалось Олегу.
        - Соответственно, этот человек убил Леонова, - вновь вставил Санин.
        - Без сомнения, - пробросил Катков, вперив в Олега глаза. - Ну, кто это, Олег?
        - Глеб Аркадьевич, я пас. Признаюсь: мой котелок плохо варит. Я подозреваю только Астраханова…
        Вбежал Цибаев и положил конец спору:
        - Глеб Аркадьевич, Астраханов убит. Вам на выезд.
        - Безобразие, - заворчал Катков, страдальчески глядя на недоеденные булки. - Чаю попить не дадут.
        Глава 33
        Замок щелкнул, Эдик вошел в комнату, огляделся, нашел одного Богдана, который смотрел телевизор, но без интереса, если судить по выражению его лица. Эдик спросил:
        - Дана твоя где?
        - Он… на не моя, - сказал Богдан, не отрываясь от телевизора. - Если б бы… была м… моей, я бы по… повесился.
        - Да ладно. Девчонка классная, мне такие, многозарядные, нравятся.
        - Вот и бе… бери ее с… себе.
        - А ты отдашь? Что-то сомнение у меня возникает. Дана! Спустись! - позвал Эдик.
        Девушка спустилась на несколько ступеней, задержалась:
        - Чего? Только быстро, мне удалось найти запись…
        - Я на минутку примчался, по телефону не стал говорить. Скажите, что с передачей информации Чуйко?
        - Проститутки разбежались, когда увидели Богдана, - с восторгом, который сделал Богдана еще мрачнее, сказала она.
        - Я ж говорил - не выходить из машины, - посетовал Бобрик - Эдик.
        - Это я виновата, - встала Дана на защиту Богдана, который посмотрел на нее уничижительно и отвернулся. - Я заставила его снять проститутку, а они… разбежались, дуры.
        - Так, значит, не получилось. Сегодня грохнули Астраханова.
        - А! - вскрикнула Дана. - Астраханова?! Который в списке Галдина?
        - Его самого. В семь часов у клуба «Собеседник», там намечалась тусовка наших бонз. Стреляли с крыши, киллера не поймали. Я специально приехал поставить вас в известность.
        - Вот! - палец Богдана указал на Дану, а означало это, что она виновата в смерти еще одного человека.
        - Брось девчонке комплекс вины навешивать, - наехал на него добрый Бобрик. - Астраханов, Ярыжка, Леонов… ай! Все хороши. Дерут, вырывают из глоток жирные куски, пули друг другу выдают, но и сами получают. Мне их не жалко.
        - Ду… ду… думай, что говоришь! - возмутился Богдан. - Это лю… люди.
        - Спорить с тобой бесполезно, я и не буду. Дана, можешь не сидеть за компьютером, в банк тебе не пробраться, это железно.
        - Почему? - насторожилась она.
        - Потому что тебе не выдадут вклад, если, конечно, он лежит в ячейке. Мой приятель работает в банке, просветил.
        - У меня же ключ, - не сдавалась она. - Я сто миллионов раз видела, как люди, имея ключ, забирали из банка то, что туда не клали.
        - Где видела? Небось в кино? В американском, да?
        - Да, а что?
        - А то, что у них там, на Западе, может, и возможно взять вклад при наличии ключа. Или авторы фильмов неточны, слукавили, состряпали такой сюжетец, чтоб интересней было. А у нас, дорогуша, только близкие родственники заберут вклад. Но при этом они должны предоставить документацию, что вкладчик действительно на том свете, а они являются его первейшими родственниками.
        - Родственники… - произнесла Дана тихо, задумалась. - Поэтому мать Галдина захватили, чтобы с ее помощью забрать вклад. Он был не женат, значит, первейшая родственница его мать.
        - Ну, еще правоохранительным органам выдадут по требованию. Так что не трать времени.
        - Ха… ха… ха… - заквакал в кресле Богдан.
        - Значит, все было зря? - приуныла Дана, присев на ступеньку.
        - Зря, зря, - подтвердил Бобрик. - Ну, я пошел, а вы тут решайте, как вам быть дальше, не буду мешать.
        Хлопнула входная дверь. Дана подперла кулаками щеки, почувствовав опустошение. На уши давил звук телевизора, новости не раздражали, но были чем-то далеким. Где-то кипит жизнь, а к ней, Дане, эта жизнь не имеет отношения, она вычеркнула ее, выкинула за борт. После вечера у Бабаджанова в мозгах Даны что-то явно переклинило, она же никогда не была такой - одержимой до тупости, жадной до чужого, как дед. Сокровищ ей захотелось! Бриллиантов грузовик! Не свое собственное забрать, не ею добытое, а чужое. Вот она - халява: один заимел, получил пулю, почему бы мне не забрать его добычу? Халява, она так привлекательна, обещает горы золотые, а дает шиш. И ничто не могло ее остановить, кроме невозможности. Невозможно забрать из банка вклад, даже имея ключ. Данный факт оказался мощнее доводов Богдана, Бобрика, своего внутреннего голоса, успешно подавляемого. Но машина запущена, просто так теперь не вывернешься из ситуации - Дану ищет милиция, значит, она увязла по уши. И что делать?
        У девушки задрожал подбородок, она всхлипнула несколько раз, смахнула рукой слезы. Бессилие что-либо сделать переросло в физическое бессилие, Дана упала головой на руки и беззвучно плакала.
        - Эй! - послышался рядом теплый голос, разумеется, Богдана. Он патологически жалостлив. - К… кнопка… не п… плачь.
        За то время, что они прожили бок о бок, он, кажется, ни разу не назвал ее по имени, да и Кнопкой назвал впервые. Большая и мягкая рука Богдана дотронулась до плеча, Дану повело на рев, она захлебывалась слезами:
        - Я вляпалась… а виновата сама. Ради чего я билась?
        - Ты ук… крала бабки, они твои, - принялся утешать ее Богдан, гладя по плечу. - Комп, он те… теперь твой.
        - Издеваешься? А я хотела уехать, чтобы меня не нашли ни убийцы, ни менты. И тебя втянула. И Зосю убили из-за меня, хотя она сама порядочная сволочь. И мать Галдина наверняка из-за меня пострадала, а ей и так досталось. Теперь этот Астраханов… я его даже не знаю! Все не так, все! Что теперь мне делать?
        Богдан сдвинул ее ближе к перилам, сел рядом на ступеньку, притянул девушку за плечи к себе. Дана уткнулась ему в грудь, на которой грешно было не поплакать, на которой уютно плакать. Возле такой доброй горы чувствуешь себя защищенной от жизненных коллизий. Он тихо уговаривал:
        - Найдем вы… выход. Я п… пойду к следаку…
        - А он меня за решетку, да? Не хочу-у-у…
        - Я не скажу, где ты.
        Так и сидели на ступеньках, пока Дана не перестала реветь.
        Около трех ночи к Каткову с Олегом вышел хирург:
        - Мы сделали все возможное.
        - Умер? - выдавил Катков разочарованно.
        - Жив, - успокоил хирург. - Но гарантировать, что выживет, не могу, надо подождать.
        - Когда его можно допросить? - спросил Катков.
        - Вы в своем уме? - вытаращился хирург. - Он без сознания, ждите, когда выйдет из этого состояния. Кстати, когда придет в себя, тоже не рассчитывайте сразу его допрашивать, не пустим.
        - От его показаний многое зависит… - попробовал убедить его Олег.
        - Мне плевать, что у вас там зависит, - бросил хирург, удаляясь.
        - Постойте!.. - сделал слабую попытку остановить его Олег, но без толку, хирург даже не оглянулся. - Глеб Аркадьевич, теперь домой?
        Олег валился с ног, а глядя на Каткова, не скажешь, что он устал, что ему хочется в это время спать, как всем нормальным людям. Глеб Аркадьевич находился в привычном состоянии «небоевой готовности», которое присуще ему в любое время суток.
        Выйдя на воздух из душного пространства больницы, где и кислорода-то не хватало, Олег потянулся со стоном и с наслаждением задышал. Хорошо, когда тебе нет и тридцати, ты полон сил и, если повезет, на больничной койке не окажешься до седин. Заспанный Санин, он все это время провел на стуле, сладко посапывая, упал на сиденье, передернул плечами:
        - Б-р-р. Прохладственно. Глеб Аркадьевич, о чем задумались?
        - А? - встрепенулся тот. - У нас, как говорит Балясин, серия костюмных убийств. Да, похоже на серийность.
        - Серийными бывают только маньяки, - рассмеялся окончательно проснувшийся Санин.
        - Разве в нынешних убийствах нет маниакальности? - недоуменно произнес Катков. - Да и когда у нас было столько трупов за рекордно короткое время? Я что-то не помню. Нет, дорогой, есть закономерность в нынешних убийствах, есть. Как только поймем, в чем она, так выйдем на убийц, вернее, заказчиков.
        - Выстрел хороший, - сказал Санин. - Повезло Астраханову споткнуться на ровном месте, а горожане ругают тротуары. Да пусть не ремонтируются и дальше, может, еще кому-то спасут жизнь.
        - Неизвестно пока, выживет Астраханов или упокоится.
        - Выживет, - заявил Санин. - Если не умер на операционном столе, то выкарабкается, это мои наблюдения.
        - Олег, чего молчишь? - толкнул Катков дремавшего Олега.
        Тот выпрямил спину, таращил глаза в лобовое стекло, чтобы понять, где сейчас едут. Подавив зевок, произнес:
        - Я все время думаю о Зосе. Хоть убейте, Глеб Аркадьевич, не могу понять, кто ее убил.
        - Тут и понимать нечего. Убил тот, у кого был ключ от квартиры.
        - Мне только Астраханов приходит на ум и мать Галдина.
        - Уже близко, - хлопнул его ладонью по спине Катков.
        - Точно! - воскликнул Санин. - Мы упустили из виду мать Галдина, то есть она в качестве убийцы не фигурировала. А все почему? Мотивы нам неизвестны.
        - Так это мать Галдина?! - Олег полностью проснулся. - Погодите, Глеб Аркадьевич, ее же забрали убийцы Зоси, она звонила Дане и просила отдать ключ убийцам…
        - С кем я работаю! - взметнул вверх руки Катков и ударил ими по коленям. - Не вносите путаницу в мой мозг. А ты, сыщик хренов, - бросил он упрек Санину. - Олегу простительно, он только начал работать, но тебе…
        - А что я? - не обиделся Санин. - Думать вам надо, а я выполняю задания. Да колитесь, Глеб Аркадьевич.
        - Две маленькие ошибки, но они позволяют сказать, кто пришел к Зосе. Она лежала на кровати, скорей всего спала, когда убийца открыл дверь своим ключом. А ключ может быть у одного человека - у Ады Астрахановой, понятно?
        - Нет, - честно признался Олег.
        - Квартиру Ада действительно поменяла после разрыва с мужем, поэтому ключа у Астраханова не могло быть. А вот у нее он наверняка есть. Ада и вошла к Зосе, когда та спала, думаю, разбудила ее, чтобы та видела, кто пришел, потом застрелила. В этом и есть ее ошибка.
        - Но она же калека, прикована к инвалидному креслу… - робко возразил Олег.
        - На допросе Зося упомянула, что Ада отличалась потрясающим упорством, часами тренировалась, не желая мириться с неподвижностью. Примеров, когда люди поднимаются после тяжелейших травм, полно. Почему ты не допускаешь, что Аде удалось самой справиться? И тому есть подтверждение, есть! А вот почему она скрыла от Зоси, преданной подруги, что может передвигаться без посторонней помощи, - вопрос.
        - А вторая ошибка? - спросил Санин.
        - Пистолет, который она положила в сумочку Зоси.
        - Зося и Леонов были убиты из разных пистолетов.
        - Правильно. Она не дура, чтоб стрелять из одного и того же пистолета в разных людей. Пистолет Ада положила, чтобы мы думали, будто Леонова застрелила Зося.
        - Очень сложно, - сказал Олег.
        - До предела примитивно, - возразил Катков. - Пойми, Зося получила по фальшивому завещанию имущество Ады, значит, у них был некий сговор. Ну, кто, скажи на милость, отдает все имущество даже не родственнику, а подруге? Родным детям умные родители не отписывают при жизни свое добро, боясь оказаться в доме престарелых. Я уверен, Ада не доверяла Зосе и Галдину, поэтому запасной ключ от квартиры имела. В чем причина, я надеюсь узнать позже, сейчас дело не в этом. Так вот пистолет, из которого убит Леонов, мы нашли в сумочке Зоси, это подтверждает, что там была Ада. Она не убита, не вывезена неизвестными, она инсценировала нападение на дом.
        - А это откуда вы взяли? - опешил Олег.
        Санин остановился у подъезда Каткова, заглушил мотор.
        - Кровь, Олег, - просвещал Катков. - Кровь на простыне и полу не принадлежит человеку, это установила экспертиза. Далее. Надо внимательно читать протоколы, Олег. Размер ноги, обнаруженный на территории Реуки, откуда произведен выстрел в Леонова, тридцать восемь. Предположим, стрелял низкорослый мужчина, хотя подобные размеры у мужчин крайне редки. Но выстрелы сделаны в упор, пули летели прямо, а не под углом. Учитывая, что Леонов высокого роста, то и стрелок должен быть примерно такого же роста, чтоб выстрелить прямо по цели. Значит, если мужчина был высокий, то ботинки тридцать восьмого размера он никак не может носить. А высокая женщина может. Далее - опять же след от ноги. Преступник заметал следы, но оступился у аллеи, не заметив этого. Почему?
        - При поспешности человек часто допускает ошибки, - предположил Олег.
        - Разумеется, - согласился Катков. - Еще почему?
        - Я скажу, - вступил Санин. - Астраханова поставила себя на ноги, но не думаю, что она стала бегать как раньше, двигаться ей все равно тяжело. Нервные окончания в ногах не приобрели прежней чувствительности, поэтому она не заметила, как оступилась.
        - А ты умеешь шариками ворочать, когда захочешь, - похвалил его Катков. - Все точно сказал.
        - Глеб Аркадьевич, а улики?
        - Пока главные улики - кровь и пистолет, - сказал Катков, понимая, что этого мало. - Криминалист ездил к ней в дом, осмотрел обувь, она как раз тридцать восьмого размера, к тому же все туфли мужского фасона. Если повезет, он обнаружит почву на обуви с территории Реуки, откуда она стреляла…
        - А если не повезет?
        - Будем искать Астраханову и ее племянника Нереду. Наверняка он помогал ей расправиться с Зосей и Леоновым. Я на сто процентов уверен в этом.
        Катков открыл дверцу, но вопрос Олега задержал его в машине:
        - А мать Галдина? С ней что?
        - У меня две версии. Подумайте оба, может, появится третья.
        Катков на цыпочках двигался по спальне, а жена все равно проснулась:
        - Есть хочешь?
        - Я всегда хочу есть. Сам найду, спи.
        - Когда ты пороешься в холодильнике, я не найду ничего.
        Жена включила свет, набросила халат и сунула ноги в тапочки. Она поставила на плиту кастрюлю и сковородку, как вдруг зазвонил сотовый телефон, Катков недоуменно смотрел на дисплей, номер был незнакомый.
        - Слушаю, - сказал он в трубку.
        - Вы Глеб Аркадьевич? - спросил незнакомый женский голос.
        - С утра им был я, - пошутил Катков.
        - Я оператор. На телефон Галдина только что поступил звонок…
        - Я сейчас к вам подъеду, - перебил он и засобирался, одновременно набирая номер на мобиле и сказав жене: - Сделай бутербродов. Много. Алло, Санин? Назад возвращайся…
        - Дана? Это мама Семена Кирилловича, простите, что звоню в такое время, я собой не распоряжаюсь. Дана, прошу вас… - послышались всхлипывания.
        - Я все сделаю, как они хотят, не волнуйтесь, - с жаром заверила ее Дана. - Как мне отдать ключ и кому?
        - Спасибо, девочка, спасибо. Надо положить ключ под вторую скамью на правой стороне аллеи, ведущей к центральному рынку. Там будет лежать камень, под него и положите.
        - Хорошо. А с какой стороны считать скамейки?
        - От ворот рынка, стоя к ним спиной. Это людное место, я настояла на нем, вам ничего не грозит.
        - Когда? В какое время?
        - Сегодня утром, в десять часов. Положите и уходите.
        - Я все сделаю. А вас отпустят?
        - Обещали. До свидания, Дана.
        Катков, Олег и Санин расположились в кабинете на стульях, чтобы несколько часов хотя бы подремать. А времени осталось всего ничего, на месте надо быть за час до назначенного срока.
        Глава 34
        - Страшно? - спросил Богдан, припарковавшись у рынка.
        Налицо были все признаки замечательного утра - искристое солнце плясало в листве тополей, слепя глаза, свежесть обещала нежаркий день, птицы, проснувшись чирикали бодро. А тебе надо выйти туда, и ты не знаешь, что с тобой сделают.
        - Еще бы, - выдохнула Дана, не решаясь открыть дверцу машины.
        - Д… давай я п… пойду…
        - Нет. Я заварила кашу, я же ее и доварю. Сколько времени?
        - Без т… трех минут.
        - Я пошла… - Она ступила на землю, повернулась к Богдану. - Ты классный парень, Богдан. Прости, что так вышло.
        - Ид… ди, я слежу.
        Дана вышла из машины, беспокойно оглядела местность. Ничего необычного. Народу много, идут туда-сюда с полными сумками и без. Она опасливо двинула к скамейке, озираясь по сторонам и держась за сердце, которое выскакивало из груди…
        - Вот и она, Гуйва, - сказал Катков по рации. - В голубых джинсах, в клетчатой рубашке, превалирует синий цвет. На голове кепка.
        - Берем? - спросили по рации.
        - Пусть уйдет подальше, спугнем того, кто должен забрать ключ.
        - Глеб Аркадьевич, она села, - сказал Санин.
        - Я не слепой. Ага, наклонилась… Так, ключ положила.
        - Убежит, - дергался Олег.
        - Никуда не денется… - вытягивая шею, произнес Катков. - Что это с ней?
        - Глеб Аркадьевич, к скамейке подходит мужчина… - сообщили по рации.
        - Готовность номер один, - с несвойственной ему скоростью отдал команду Катков. - Сейчас не брать. Выясняем, куда он поедет. Но попробуйте упустить, я вас… Ребята, за ней!
        - А вы, Глеб Аркадьевич? - выскакивая из машины, спросил Олег.
        - Я мозг, я сижу. Быстрей, убегает! Что за черт?
        Она почти дошла до машины Богдана и встала как вкопанная. Именно то, что она резко затормозила и вскрикнула, стало ее роковой ошибкой. На крик среагировал Чип, раскрыл глаза и… Дана кинулась в рынок, не сообразив юркнуть в машину. Богдан понял, что случилась непредвиденная ситуация, выскочил из автомобиля и помчался за ней, видя, что за Даной бежит мужчина, с ним еще один, они переговариваются.
        Рынок кишел людьми, ведь лето. Дана виляла среди прилавков и продавцов, разложивших свой урожай прямо на земле, перескакивала через весы и мешки, постоянно оглядываясь и слыша ругательства в свой адрес. Насквозь она пролетала павильоны, где торговали те, у кого постоянные точки. Вылетела на участок, где продают свой урожай крестьяне и дачники.
        Богдан ростом - слава богу, он отлично видел, как Дана мечется, заметил, что двое пошли в обход, значит, наперерез ей. Богдан вычислил, куда бежит Дана, помчался туда, отбрасывая людей, не всем удалось удержаться на ногах. И без того шумный рынок загалдел на все лады.
        - Господи, где они? - оглядывалась Дана, не прекращая бежать. - Куда они делись? Чтоб им провалиться, проклятым…
        Внезапно ее кто-то схватил за руку, Дана испуганно вскрикнула, задергалась…
        - Куда несешься, мерзавкина дочь?
        - Дед?! - вырываясь, взвизгнула она.
        Игнат Ефимович как всегда продавал петрушку с укропом и молоденькие огурцы, здесь было еще теснее, чем на остальной территории, продавцы жались друг к другу. Деда жаба давит платить за место у прилавка, он только берет весы с гирьками и устраивается на земле.
        - Дед, пусти! За мной гонятся, меня убьют…
        - Кто? Что ты несешь?
        В это время выросла громадная тень, заслонившая утреннее яркое солнце, схватила Дану за плечи и оторвала от Игната Ефимовича:
        - За мной!
        - Куда мою внучку! - рассвирепел дед, кинувшись с кулаками на Богдана. - Паскудник! Я тебя, падла…
        - Дед, не трогай его! - озверело закричала Дана. - Это Богдан… А!
        Кто ее схватил сзади - она не видела, почти сразу раздался звук удара, потом второй. Дана отлетела, не прилагая к этому никаких усилий, а Чип врезался спиной в прилавок, с которого полетели весы, попадали огурцы, из мешка посыпалась редиска. Раздались ругань и крики, все эти звуки слились в один общий гул. Аслан упал на тетку необъятных размеров, та принялась колошматить его по голове свернутой в рулон тряпичной сумкой:
        - Залили глаза с утра, алкаши чертовы! Пошел отсюда! Пошел!
        - Милиция! - завопил женский голос, громкий и высокий, перекрывающий общий гул. - Караул!
        Дана упала на деда, тот ее удержал, устоял и сам на ногах. Она освободилась от него и просто в столб превратилась, потому что увидела, как на Богдана напали еще какие-то мужики, он отбивался.
        Вдруг дед поднял пакет с петрушкой и запустил им в Чипа, который достал пистолет. На Чипа налетели двое, валили его на землю, тем временем трое скрутили Богдана - заломили ему руки. Мат стоял трехэтажный, стоны и вопли оглушали. Дана заметила, как сверкнули железные обручи, и услышала стон:
        - Беги! Такси… К Эдьке…
        Она поняла все, что сказал Богдан. Поняла и то, что ему надели наручники, оттолкнула насмерть перепуганную тетку, перескочила через прилавок, потом через второй… Сзади что-то падало, сыпалось…
        - Куда! - заорал дед.
        Оглянулась на бегу. Игнат Ефимович мужественно повис на мужчине, который отбивался от деда:
        - Пусти, старый хрен! За ней, ребята!..
        За ней - это за Даной. Девушка догадалась: дед удерживает мужчину, чтобы тот не кинулся ей вдогонку. От страха она припустила так, что все по бокам слилось в один хаос, как на карусели…
        Глеб Аркадьевич прошелся перед строем арестованных, повернулся к Олегу, а у того нос приобрел синюшный оттенок. Молодой и необстрелянный следователь утирал кровь носовым платком, что абсолютно не заботило Каткова.
        - Гуйва где? - спросил он недовольным тоном.
        - Вот он, - указал Олег на деда Даны.
        - Мне не он нужен, а она, - хмуро произнес Глеб Аркадьевич.
        - Убежала, - буркнул Санин.
        - Убежала, - повторил Катков, покивав головой, словно услышал иностранное слово и не знал его перевода. - Вас сколько было?
        - Восемь человек, - опустил голову Олег. - Потом еще трое…
        - Отлично, - надулся Катков. - А одна девочка убежала? От вас?
        - Да пока мы с этим бугаем справились… - кивнул на Богдана Санин. - Здоров, гад. Откуда он взялся?
        - И откуда вы, молодой и большой человек, взялись? - полюбопытствовал Катков. - Как попали в эту компанию?
        - С Даной был, отбивал ее у этих двух, - ответил Санин вместо Богдана, который молча стоял в шеренге арестованных.
        Катков подошел к Чипу и подобрел:
        - А с вами мы, кажется, знакомы.
        - Мне так не кажется, - сплюнул в сторону Чип, обливая ненавистным взглядом Каткова.
        - Напомню. Мы встречались в доме Бабаджанова.
        - Не помню, - отвернул рожу Чип.
        - Ничего, вспомнишь, - пообещал Санин. - У нас имеется новейшее лекарство от склероза.
        - Что ж, по коням, - распорядился Катков. - Ах, что за денек сегодня, солнечно и не жарко.
        Дана примчалась на такси, влетела в квартиру, захлопнула дверь и осела у стены. Все, ноги ватные, не держат. В голове кавардак, она не поняла, что произошло на рынке. Нет, то, что ее хотели схватить, а потом и вовсе убить, - это понятно. Но сколько же их было? Что они сделали с Богданом и дедом?
        Из комнаты выполз взъерошенный и сонный Эдик, завернутый в одеяло. Работу вчера он закончил поздно, поэтому спал до упора, не слышал, как Дана и Богдан ушли.
        - Ты чего? - вытаращился он, видя маленькое и дрожащее существо на полу.
        - На меня напали… я убегала… - дребезжащим голосом проблеяла Дана. - Потом… не знаю, что случилось…
        - Кто напал? - ничего не понял Бобрик.
        - Эти… Одного я видела в доме Бабаджанова, когда угнала машину с трупом. Он и еще один гнались за мной… Догнали. А потом Богдан им по рожам съездил, а потом… на него напали мужчины, наручники надели…
        - Менты, наверное. Наручники у ментов…
        - Менты? - подняла на него затравленные глаза Дана. - Да, да… там и милиционер был в форме… он ничего не делал, наблюдал только… а больше формы ни у кого не было.
        - Сейчас менты в штатском ходят. Значит, Богдана повязали? Плохо дело. Что собираешься предпринять?
        - Не знаю, - свесила голову Дана.
        - Суши, старуха, сухари.
        - Зачем?
        - В тюрьму носить деду и Богдану. А, я забыл. Ты теперь прятаться будешь по закоулкам. Знаешь, недалеко есть лесок, там, говорят, землянки бомжи вырыли, в них безопасно. Засядешь в землянке и до старости бомжей удовлетворять будешь за пищу и кров.
        Бобрик ушел на кухню, а Дана кусала губы. В его словах ни одной ноты желчи не прозвучало, он не сказал «ты сволочь», но отчего-то они были обидными до слез, до горьких слез. Как ни странно, Дана не плакала, она даже ни о чем не думала. Впрочем, в голове одна за другой вспыхивали объемные картинки, выхватывая из памяти основные эпизоды. А это и есть мысли, просто в них нет ни причинно-следственной связи, ни выводов, ни чувств, они сами по себе. Вспыхивали бессистемно, то из сегодняшнего дня, то из середины кошмара. Галдин и бутерброды… придурок Виталик и Нелька… Богдан и труп в багажнике… Зося и рана на ее груди… дед…
        - Я должна что-то сделать, - промямлила Дана шепотом.
        В сущности, она уже знала, что нужно делать, но где взять силы, как избавиться от страха? Себя-то жалко, очень жалко. А как потом жить, если она пожалеет себя? Совесть, черт ее дери! Живут же некоторые без совести, это не смертельно. Ну, хорошо, задушит она в себе совесть, потом что? В лесок к бомжам податься? А мысли все же появились.
        - Неудачница, - сделала окончательный вывод Дана. - И всех делаю неудачниками.
        Как только выяснился адрес, куда приехал мужчина с ключом, Катков собрался на задержание. Как же без него обойдутся? Нельзя, нельзя. Закрывая кабинет, он вдруг замер, глядя на ленту коридора.
        - Олег, у меня галлюцинации? - вымолвил он потрясенно.
        - Тогда и у меня они, - пробормотал Олег.
        К ним приближалась девушка с сумкой в руках, в знакомой кепке, джинсах, рубашке и жилете, приближалась несмело, словно вот-вот ринется назад. Скоро стали видны огромные глаза - обреченные и покорные. Видя, что на нее пристально смотрят, Дана замедлила шаг, остановилась в нескольких метрах. Казалось, Катков привык ко всяческим неожиданностям, но выговорил он с такой опаской, что можно было подумать, будто перед ним бомба:
        - Гуйва?! Дана?
        Девушка только закивала в ответ, а Катков поспешил открыть кабинет, распахнул дверь и сказал Дане:
        - Проходи.
        Она вошла, Олег предложил ей стул, Катков уселся на свое место, сложил руки на столе и уставился на Дану. Нет, он не верил своим глазам.
        - Значит, вы пришли, - произнес он через паузу.
        - Да, - потупилась Дана, голос ее дрогнул: - Арестуйте меня.
        - Простите, за что, если не секрет?
        - Я украла труп Галдина, - всхлипнула она. - И у него же компьютер… Он мне разрешил.
        - Разрешил свой труп украсть? - уточнил Катков.
        - Нет, я сама… - Дана вскинула на него виноватые глаза. - Меня разыскивает милиция. И еще разыскивают, чтобы убить… А Богдан не виноват, он защищал меня… Отпустите его и деда.
        - Стоп, - поднял ладонь над столом Катков. - Дана, давай по порядку? И ничего не бойся. Видишь, у нас по одной голове, по две руки и две ноги. Мы не страшные. Начни с Галдина.
        Дана прокашлялась, Олег налил в стакан воды, сунул в руку девушки, она выпила почти весь. Утершись тыльной стороной ладони, Дана начала с того момента, как вышла из «Мерседеса» и впервые попала в богатый дом…
        Вечерело. В отдаленном районе - бывшей деревне, но теперь это была черта города - постепенно зажигались огни в домах. Загорелись и в доме, который окружили вооруженные люди, и ни одна деревенская собака не лаяла на чужаков. Тишина, благодать, воздух свежий…
        Санин стоял на трассе, ведущей из города, встречая Каткова с Олегом. Автомобили проносились мимо, но вот огни фар полоснули по нему, и завизжали колеса, останавливаясь.
        - Глеб Аркадьевич, почему так долго?
        - Лучшее время - ночь, как для преступника, так и для нас. Что тут?
        - Тихо. Сюда, - указывал дорогу Санин, идя впереди.
        - Из дома никого не упустили?
        - Нет, Глеб Аркадьевич. В кольце домик.
        - Ну, что ж, с богом? Только ребят предупреди: в доме, возможно, есть оружие. Наверняка есть.
        Настала другая тишина, которая для тех, кто прибыл сюда, наполнилась шорохами и едва слышимыми звуками, неразличимыми для обычных людей. А как хотелось курить Каткову! Но это потом, чуть позже, - он выкурит несколько сигарет, а дома и пару рюмочек водки примет.
        Раздался выстрел из дома, Катков и Олег напряглись, вглядываясь в темноту. Разлаялись собаки. Второй выстрел, третий… Хлопок…
        - Замок взорвали, - определил Катков.
        Еще выстрел, еще… Пауза. Шаги.
        - Глеб Аркадьевич! - крикнул Санин. - Готово.
        - Сколько человек в доме? - идя к нему, спросил Катков.
        - Двое. Один сбежал через крышу. Догонят.
        Глава 35
        Почти сливаясь с темной и высокой спинкой дивана, в углу притаилась Ада Астраханова. Она действительно была ужасна, выглядела неким заспиртованным созданием, ошибкой природы из кунсткамеры. Глеб Аркадьевич остановился напротив, произнес с облегчением:
        - Здравствуйте, Ада Васильевна.
        Она не шевельнулась, не перевела на него глаза, проигнорировала полностью. Катков прошелся вдоль дивана, снова остановился напротив:
        - То, что вы убили Зосю, то есть не вы лично, но ваш племянник, я догадался.
        - Неправильно догадались, - чуть слышно и скрипуче сказала Ада.
        - А как вам пришла мысль стать матерью Галдина?
        - Девчонка подсказала. Ее зовут Даной. Она позвонила с телефона Галдина и сама назвала меня… (Усмехнулась.) Мамой.
        - У него в телефоне ваш номер, который, кстати сказать, зарегистрирован на чужое имя, значится под заголовком «Мамочка».
        - Да? - вяло удивилась она. - Дерьмо. Галдин, конечно.
        Катков взял стул, оседлал его довольно легко, сложил на спинке руки и сказал:
        - М-да… накрутили вы. В чем же причина, Ада Васильевна?
        - Вам не понять.
        - А какой смысл хранить тайну? Мне многое известно. Даже банк, в котором Галдин кое-что интересное спрятал. Ключ у вас, но вы им уже не воспользуетесь.
        - Дайте воды, - попросила Ада.
        Катков махнул рукой, не оборачиваясь. Не ему же вставать со стула, подносить мадам Ужас воду, потом вновь садиться. Ада взяла стакан из руки Санина, выпила несколько глотков и наконец изволила посмотреть следователю в глаза.
        - А теперь сигарету. - И сигарету ей дали, и огонек поднесли. Ада затянулась глубоко и несколько раз, после чего начала, медленно вытягивая слова: - Я им доверяла. Думала, это порядочные люди. Все оказалось прозаичней. Мой племянник вернулся, когда я лечилась в Питере, человек он дотошный, меня любит, он заинтересовался аварией и ошарашил меня по телефону: аварию подстроили. Но кто? Естественно, тот, кому выгодно. Таких рядом со мной не было, кроме мужа. А ему зачем? Я ни на что не претендовала.
        - Василий Нереда взялся за расследование?
        - Да. Поработал у мужа, разумеется, под чужим именем, раньше Астраханов его никогда не видел. И сделал вывод: не он. Но больше некого было подозревать, значит, это…
        - Зося и Галдин, - закончил Катков.
        - Кто-то из них. Я не верила. Прошло время, Вася уговорил меня пожить в Питере, пока он окончательно не разберется. Однажды он приехал, я по его просьбе нашла предлог удалить Зосю, а он рассказал, кто подготовил аварию и почему.
        - Галдин? - спросил Катков.
        - Вы нетерпеливы. Оказывается, Галдин и Зося за моей спиной еще до аварии…
        - А почему? Люди сходятся и расходятся, этим никого не удивишь.
        - В том-то и дело. - Похоже, Ада улыбнулась. - Видите ли, Галдин уговаривал меня выйти за него замуж, торопил, а я полюбила свободу. Его расчет был прост: моей
«соковаркой» займется он, ему страстно хотелось влиться в среду бизнесменов, а не быть мальчиком на побегушках. Он столько планов строил в связи с моим предприятием - о-го-го! Но Зося полюбила Галдина, она не хотела его отдавать мне, а я бы отдала. Знаете, к кому она обратилась за помощью?
        - Не представляю.
        - К Леонову. Она же шлюха, всех обслужила в свое время. Леонова облила слезами, представила меня лесбиянкой, будто я ей угрожаю, в общем, наплела с три короба. Он не сам марался, дал ей адресок один…
        - А как Нереда выяснил такие подробности - кто, с кем, почему и когда?
        - У него голова не хуже вашей, - грубо бросила Ада, но тут же перешла на спокойный тон: - Тогда я раскаялась, поняв, как оболгала Зося моего мужа, но изменить что-либо уже было поздно. Злость меня заела. Стало интересно, на что же они еще способны. Васенька уговаривал утопить Зосю прямо там, в Питере, но я решила спровоцировать их обоих. Мой племянник мастер подделок, так я для всех умерла и вернулась в Васин дом, выжидала. А Зося получила наследство. Зося, а не Галдин, которого бесило мое решение. Тем временем Вася сдружился с ним, но не открылся, что мой родственник…
        - Вы рискнули отдать Зосе свое имущество?
        - Я не рисковала. У меня всегда была возможность воскреснуть из мертвых и посадить Зосю за подлог. А Васенька всегда защитил бы тетку. Вы, наверное, знаете Чуйко?
        - Наслышан.
        - Васенька скентовался с ним, это на языке уголовников - сдружился. Полгода назад, если помните, на Бабаджанова было покушение…
        - Еще бы не помнить.
        - Вася рассказал, что Чуйко замышляет кое-кого убрать. Мало того, он по заданию Чуйко сделал запись скрытой камерой, когда обговаривались детали с Тучей. И знаете, что интересно? Чуйко заставил Тучкина подписать договор, где оговаривалась сумма, кого убрать и примерные сроки.
        - Очень нетипично, - заметил Катков. - Обычно договариваются устно.
        - Чуйко платил огромные деньги, чтобы убрать врагов с конкурентами, хотел обезопасить себя. Договор - гарантия, что Туча не сбежит с деньгами и что он не продаст Чуйко тем, кого предстоит убрать. Короче, искушение получить более крупную сумму он ликвидировал подписью Тучи.
        - Почему Чуйко принял столько мер предосторожности? Разве не достаточно угроз, мол, тебя распнут, если предашь меня?
        - Список большой, господа значимые, а он, как и все люди такого рода, страшно труслив. Но жутко злопамятный, Туча знал: если предаст Чуйко, тот себя подставит, на смерть пойдет, но отомстит.
        - Трусливый человек - и способен на такое?.. - не верилось Каткову.
        - Именно! - убежденно ответила Ада. - Есть сила посильнее трусости, но далеко не у всех, - гордыня. Говорят, это смертный грех, а у меня другое мнение. Плохо, если ты способен проглотить обиду, если ты смиренно опускаешь голову, по ней топчутся дальше. Так кто ты есть после этого? И кто, скажите, способен защитить вас, как не вы сами? Где, простите, тот человек, который устроил мне аварию? Кстати, у меня претензий к нему практически нет. Такие люди существуют потому, что есть Зоси. Но Зося до недавнего времени ходила по земле, дышала, спала с Галдиным, обманывала меня. И вы ничего с ней не сделали бы, а посадили б конкретного виновника аварии, если б нашли. Моя гордыня вырывала мне сердце. И мне, и Чуйко важно, чтобы зло, причиненное нам, было наказано нами же. За это мы были согласны расплатиться жизнью - так сильна ненависть. Не надо лезть к нам с дерьмом…
        Ада потерла кончиками пальцев виски, Каткову показалось, она стала бледной от волнения после горячего монолога.
        - Вам плохо? - привстал он.
        - Сидите, - повелительно произнесла она. - Благодаря Зосе мне всегда плохо. Я продолжу… После выполнения заказа Чуйко должен был отдать оставшуюся половину денег и порвать договор.
        - В этом списке был и ваш муж, Астраханов.
        - Да. А знаете почему? Ирония судьбы: Астраханов в контрах с Бабаджановым. Представьте: один из этих двух убит, кого начнут трясти? Того, кто останется в живых. Но первым должен был отправиться на кладбище Бабаджанов, больно не любил его Чуйко, хотя Астраханов мешал ему не меньше. У Чуйко есть один недостаток: он туповатый, ухватился за ветку и висит до упора, когда можно и нужно спрыгнуть или перебраться ближе к вершине. Потому и выбрал варварский способ устранять врагов с конкурентами.
        - Вам не жаль Астраханова? В него стреляли.
        - Знаете фразу: «Мы ненавидим людей за то зло, которое им причинили»? Но я не собиралась допустить этого, случайно все поехало наперекосяк. Впрочем, мне все равно - верите вы или нет. Подготовка к серии убийств длилась почти полгода, ведь надо было узнать, где они бывают, какие имеют слабости. Туча со своими подонками устроился в охрану к Бабаджанову, убийство назначили на тот знаменательный вечер, когда убили Галдина. Тогда же Туча должен был получить аванс. Я рассказала Галдину о готовящемся масштабном убийстве, что есть видеозапись сделки, помимо этого, подписан договор. Подала идею: хорошо бы добыть это все, потом продать сведения с доказательствами тем же господам из списка или самому Чуйко.
        - Понятно теперь, как Чуйко оказался в списке смертников.
        - В каком списке? - не поняла Ада.
        - В компьютере Галдина заведено досье на всех, кого собирался убрать Чуйко, но и он в этом списке. Мало того, Галдин собрал сведения о незаконных сделках и в конце, как я понимаю, написал сумму, которую он собирался востребовать.
        - Дурак. Галдин, конечно. Знаете, чего ему не хватало? Славы и власти, эти страсти ведут к большим глупостям. Я сказала ему, что мне нужны деньги на операции, поэтому я подумаю, как украсть компромат. Код сейфа выяснил Васенька, для него это было делом несложным. А вот как передать его Галдину? Но кукловодами были мы с Васей, а у марионеток нет главного - мозгов. Вася на пьянке, якобы налакавшись, выложил код. Только Галдин не был вхож к Чуйко, а Зося к нему наведывалась, хотя он всячески унижал ее. Она и украла, Сеня положил компромат в ячейку банка. А непосредственно перед кражей Галдин тайком женился на моей подруге, заказал фальшивые паспорта у Васеньки, причем и заграничные. Нам с Васей стало ясно, что меня, которой на свете нет, они собрались закопать буквально.
        - Теперь понятно, что Зося собиралась открыть ячейку как жена покойного Галдина. Только войти в депозитарий даже жене дело долгое и хлопотное. Нужны доказательства, что муж мертв…
        - Знаю, знаю, - перебила Ада. - Галдин с огромными трудностями подписал с банком индивидуальный договор, что Зося имеет право воспользоваться ячейкой при наличии ключа и знании пароля. Мне они представили, будто сделано это на случай, если с Галдиным что-то стрясется, тогда мы будем иметь возможность беспрепятственно проникнуть в банк и воспользоваться документами. То есть Зося проникнет, я ведь якобы едва передвигалась.
        - Пароль? - встал с места Катков и заходил, задумавшись. - Номер на стодолларовой купюре?
        Ада предельно удивилась:
        - Откуда вы узнали?
        - Не я узнал, а девушка Дана, ставшая свидетельницей убийства Галдина.
        - Ах, как она мне помогла, сама того не зная… - рассмеялась Ада. - Из-за нее-то и пошло все кувырком, Зося от ярости чуть не сдохла. Поначалу компромат лично мне не нужен был, я не собиралась выдирать деньги из Чуйко и всех остальных. Но в процессе поняла: надо убраться за бугор, значит, нужен ключ. А как забрать из банка компромат, подсказала мне Дана: маме отдадут.
        - Стало быть, номер ячейки… это…
        - Внизу купюры написан мелким шрифтом и состоит из четырех цифр. Галдин подбирал купюру, чтобы совпал этот номер с номером ячейки в банке, а длинный ряд крупных цифр и букв стал паролем. У него отвратная память была и патологическая любовь к таинственности. Ему казалось, никто не способен догадаться. Какая умница эта Дана, я в восторге от нее.
        - Ну а как получилось, что Галдина убили?
        - Племянник сделал запись с измененным голосом и в день приема в доме Бабаджанова позвонил Туче. Тот узнал, что Галдин украл из сейфа компромат на него и Чуйко, созвонился с шефом, который не посещал Бабаджанова. Чуйко открыл сейф и чуть не помер. Он подумал, что в этом замешан Бабаджанов, передумал его устранять, но приказал стереть Галдина. Туча, я полагаю, весь дом Бабаджанова перевернул, но документы найти не смог. Зато какой удар получила Зося, она так страдала… И не отказалась от мысли получить куш даром, а у племянника потребовала паспорта, значит, Зося собралась уехать. Без ключа она не могла открыть ячейку, второй есть у банковских служащих, ящик-то открывается двумя ключами сразу. Эта дура, то есть Зося, попыталась застрелить Дану, к счастью, у нее ничего не вышло.
        - Леонова застрелил ваш племянник?
        - Нет, я, - с вызовом ответила она и повторила: - Я. Не вешайте на Васеньку мои дела. И Зосю пристрелила, как собаку, тоже я. И не жалею.
        - Как Леонов очутился в той части сада?
        - Случайно. Я караулила Зосю. Вдруг идет она и Леонов, мирно беседуя. Остановились. Зося ушла, а я подумала, может, кто-то видел, как они удалились в эту часть сада, моя Зосенька получится убийцей. Позвала Леонова, он пошел на меня, но ближе подойти не решился, видно, что-то почувствовал. Я напомнила ему про аварию, он побежал…
        - И ваше исчезновение из дома…
        - Это был эксперимент над Зосей, мне хотелось довести ее до сумасшествия. Я ненавидела ее. А когда узнала, что Бабаджанов покупает мое предприятие, решила покончить и с ней. После разыграла мамочку Галдина… Вот и все.
        - Что ж, пройдемте? - пригласил ее к выходу Катков.
        Ада поднялась тяжело, но без посторонней помощи, опираясь на трость, вышла из дома. На улице стояла темень и редкая тишина. Ада оступилась на ступеньках, Катков ее поддержал. У машины она вдруг завалилась на Олега, тот панически вскрикнул:
        - Ей плохо! Помогите…
        Аду уложили прямо на землю, Балясин присел рядом, попросив посветить. После короткого осмотра он поднялся:
        - Глеб, она того… умерла.
        - Умерла?! - подскочил к нему Катков. - Почему?!
        - Вскрытие покажет.
        - Черт! - всплеснул руками разочарованный Катков. - Нереду поймали?
        - Нет, - ответил кто-то из темноты. - Поймаем, никуда не денется.
        - Вот невезуха. - И Катков в сердцах сплюнул.
        Несколько дней спустя угрюмый Глеб Аркадьевич следил за движениями Даны, которая выкладывала по одной пачке на стол деньги.
        - Все, - сказала девушка виновато. - Нет, не все… я немножко потратила… совсем мало… Мне много дадут?
        - Да уж, - пугнул ее Катков, она низко опустила голову. - Как ты могла войти в чужую квартиру? Забрать сейф, компьютер, документы…
        - Мне Семен Кириллович…
        - Знаю, слышал, - устрашающе буркнул Катков, Дана всхлипнула. - Урок, надеюсь, извлекла?
        Она закивала, вытирая платочком нос:
        - Я теперь даже кошелек не подниму на улице…
        - Правильно, - вдруг миролюбиво сказал Катков. - Кошельки часто подбрасывают мошенники. Значит, так, Дана… опись составлена, ты все сдала… теперь иди домой.
        - Вы меня не посадите?
        - Сажает судья. Иди, иди. И больше не воруй, по чужим домам не ходи, чужие пистолеты не трогай, машины не угоняй.
        - Не буду, честное слово. А как же помеха следствию? Мне сказали, что я должна понести уголовную ответственность.
        - Не понесешь. Выкрутимся. Я обещаю.
        Дана почти легла на стол, обхватила шею следователя руками и расцеловала его в обе щеки. Катков еле оторвал ее от себя, рыкнув:
        - Иди! И помни: ты у нас главная свидетельница.
        - А меня не пришьют? - опомнилась Дана.
        - Пришивать уже некому, всех взяли, - сказал Катков и махнул рукой, мол, выходи.
        В дверях она столкнулась с Олегом, извинилась и помчалась на выход.
        - Глеб Аркадьевич, чего это она такая счастливая? - спросил Олег.
        - Я не заметил, - углубившись в чтение бумаг, буркнул Катков, впрочем, он почти всегда бурчит, ворчит, пыхтит. - О Нереде что слышно?
        - Как в воду канул. В розыск подали, но пока…
        - Ничего, найдем. Колония по нему соскучиться успела. - Катков поднялся, рассовал по карманам сигареты, зажигалку, ключи. - Поехали к Астраханову, навестим?
        - Ладно, - поднялся и Олег. - Крепкий мужик Астраханов, а? Я звонил, говорят, он уже ходит. О жене ему будем говорить?
        - Посмотрим по обстоятельствам. - Катков приостановился, снова впал в задумчивый транс, слава богу, ненадолго. - Я понял, когда она отравилась.
        - Ада? И когда?
        - Когда воды попросила. Она говорила со мной, зная, что умирает. Сильная женщина. А вот я недоглядел. Запомни, Олег, никогда не взлетай до небес на гребне успеха, это чревато…
        Катков превратился в Каку, началась занудливая лекция, от которого в сон клонит, и длилась она на протяжении всего пути к больнице.
        Дана примерила босоножки под розовое платье - чудо как хороши и почти такие, как покупал дед. Он подслеповатый, разницы не заметит, значит, пилить не будет. Досталось ей от деда… лучше и не вспоминать. Когда расплачивалась в кассе, Дана задержала руку с деньгами. Нехорошо поступила, не все деньги отдала, ну, совсем чуточку оставила. Руки сами взяли! Но, в конце-то концов, должна же она получить компенсацию? Хотя бы босоножки вернуть, это такая малость. Но больше никогда-никогда…
        На сдачу она взяла такси, по дороге смотрелась в зеркало - да, удачно перекрасилась, теперь не пегая моль. И косметика нанесена прекрасно, к тому же Дана заметила в себе что-то новое и гадала, что именно. Наверное, она взрослеет. Да, да! Из зеркала на нее смотрела взрослая… ну, еще не женщина, но и не ребенок. Так держать! Возле двери она поправила платье, позвонила.
        - Т… т… ты?!!
        Не поймешь, от радости он вытаращился на нее или вот-вот в обморок упадет от ужаса. А может, просто не видел ее в платье, такую хорошенькую, одну из миллиона с тысячами, но очень отличающуюся от всех. Дана улыбнулась:
        - Я. Можно?
        Богдан шире распахнул дверь, не в его духе выгонять непрошеных гостей. Дана вошла. Здесь ничего не изменилось, разве что надувной матрац был убран.
        - Оп-пять т… труп украла? - спросил Богдан, уперев руки в бока.
        - С трупами покончено раз и навсегда. Я думала, ты меня угостишь чем-нибудь вкусненьким.
        Он указал на кухню, мол, иди туда, но Дана не двигалась, мялась. Богдан пристально, из-под нахмуренных бровей изучал ее, видимо, вычислял, что она затеяла. Полушутя, полусерьезно она сказала:
        - Я так привыкла к тебе… Правда, мне тебя не хватает.
        - Да? - Отчего-то он насторожился.
        - Вообще-то я пришла пригласить тебя на дачу. Хочу познакомить с дедом.
        - Мы зна… комы. Сидели вместе.
        - Всего-то полдня сидели. А сейчас познакомишься ближе, он ждет. Ты свободен?
        Ну, не отделается он от нее так просто, неужели до сих пор этого не понял? Такого мужика упустить, отдать какой-то там Лиле? Дудки.
        - Ладно, - согласился он.
        Попробовал бы не согласиться, Дана не из тех, кто сдается. Поехали на его машине, по дороге Дана велела остановиться, дед просил купить белого хлеба. Богдан приказал ей сидеть, пошел в магазин сам. Она насвистывала, глядя в окно, как вдруг заметила… С затаенным злорадством Дана вышла, дверцу оставила открытой, приняла позу победительницы конкурса красоты.
        - Женя! - позвала она.
        Породистый бойфренд, гордо шагавший по тротуару, подрулил к ней:
        - Привет. Классно выглядишь. Чья тачка?
        - Жениха, - просто сказала Дана и с удовольствием отметила, что у Жени вытянулась рожа. А как она вытянется, когда он Богдана увидит!
        - И кто он?
        - Да вон идет. Самый высокий. Самый смелый и самый красивый.
        - Кто?! Тот гиббон?! Данка, тебе не кажется, что ты по росту ему не подходишь?
        - Зато он мне подходит, - садясь в машину, процедила она, улыбаясь, и захлопнула дверцу. Но чтобы напоследок не сказать гадость, это была бы не Дана. Она высунула голову в окно. - У него тьма достоинств, в отличие от тебя. И ему не нужна порнушка, чтобы разогреть меня и себя. Не звони мне больше.
        Богдан повел машину, поинтересовавшись, как обычно, бесстрастно:
        - Кто это бы… был?
        - Козел один, - отмахнулась Дана и принялась рыться в сумочке, нашла телефон. - Нелька! Нелька, ты где?
        - Я в машине. Уезжаю, Данка.
        - Уезжаешь? Куда? Почему?
        - Не спрашивай. Скажу по секрету, меня спас один человек от тех, кто… ты меня поняла. С ним еду сначала к родителям в Подмосковье, потом… потом видно будет.
        - Кто он? У него грузовик денег? Дом в двадцать этажей?
        - У него отечественная машина только что после ремонта и однокомнатная квартира, есть небольшие проблемы с бывшими… э… друзьями.
        - Не узнаю тебя и не верю.
        - Данка, я сама не верю. Но в постели с ним я тащусь. Это такой кайф… такой… Поживешь с мое, узнаешь.
        - Но ты же свидетельница…
        - Приеду, когда позовут. Сначала спрячу своего Гошу, чтобы другим бабам не достался. Все, пока, мой идет.
        - Сумасшедшая, - громко рассмеялась Дана, вдыхая теплый ветерок, щекотавший лицо и плечи.
        Богдан тоже чему-то улыбался, возможно, понял, что без Даны ему будет скучновато жить. А если не понял, то у нее есть время ему это объяснить.