Ночное дежурство Юлиан Семенович Семенов
        Семенов Юлиан Семенович Ночное дежурство
        Ю.Семенов
        Ночное дежурство
        В тот вечер мне позвонил мой давнишний приятель. Он учился на юридическом факультете, а я вольным слушателем посещал исторический. Приятеля звали Славка.
        Он сказал, что работает инспектором МУРа в центральной милиции на Петровке,
38, и пригласил провести сегодняшнюю ночь с ним - он был дежурным по уголовному розыску.
        ...Трое его помощников из оперативной группы играли в домино вместе с шофером дежурной машины. Один спал, свернувшись калачиком на диване. Мы сидели со Славкой на подоконнике и разыгрывали ферзевый гамбит.
        Дежурство было спокойным - я ждал иного. Один из оперативников пошел в "Эрмитаж", там украли бумажник у артиста эстрады, и он бурно негодовал в комнате милиции; пожар, возникший в районе Измайлова, быстро потушили, и туда никто не поехал; ребенка, потерявшегося в парке культуры, нашли без помощи центральной милиции, так что можно было играть в шахматы.
        В три часа утра, когда мы только-только легли спать, позвонили из Быковского отделения милиции: на тридцатом километре вооруженное нападение на машину - с избиением и угоном. Славка взял двух помощников, мы сели в оперативную "Волгу" и понеслись под красные семафоры по пустой и прекрасной, очень чистой, умытой поливальными машинами Москве. Там, где встречались редкие пешеходы, шофер врубал сирену, и сразу тихие улицы ночного города становились тревожными. Уже светало, небо на востоке делалось сиреневым, а поверху было придавлено чернильно-синим, а уже после - лежала звездная ночь. Было все, как у пророка Исайя: "еще ночь, но уже утро". Изредка Славка включал рацию и спрашивал дежурного по уголовному розыску:
        - Алло, алло, я - Воронеж. Ничего нового?
        - Пока ничего, - отвечал дежурный, - быковская группа еще не вернулась с места происшествия.
        - Чего ж они так возятся? - ворчал Славка. - Могли б и поскорей. Оружие-то у бандитов какое?
        - Потерпевший говорит, что били его рукояткой "ТТ".
        Славка выключил рацию, обернулся ко мне и спросил:
        - Слушай, старик, я на завтра взял билет. Пойду смотреть "Милый лжец". Это - хорошо?
        Он не играл, спрашивая меня про спектакль, и про завтрашний день, и про веселую трагедию о Шоу. Ловить людей с пистолетами "ТТ", которые бьют рукоятью и угоняют машины, - его профессия, его труд. Как у детского врача. Или уборщицы. Или редактора.
        Уже возле самого Быкова дежурный включил рацию и пророкотал в микрофон:
        - Воронеж, Воронеж, я - Омск.
        - Я - Воронеж, слушаю тебя, - ответил Славка. - Что-нибудь веселое?
        - Нашли одного из банды - он был шестым, не влез в машину.
        - Молодцы, - сказал Славка.
        Он снова обернулся ко мне и сказал:
        - Говорят, что мхатовский "Милый лжец" лучше, чем в театре Моссовета. Ты там не смотрел?
        Парень, которого задержали, сидел на табуретке, а Славка - на краешке высо кого стола с зеленым сукном и молча разглядывал его, изредка ударяя костяшками пальцев по дереву, закапанному разноцветными чернилами.
        - Ну? - спросил наконец Славка.
        Парень заерзал на стуле и стал быстро повторять:
        - Я ничего не знаю, ничего не знаю я, не знаю я ничего...
        Славка закурил, не отрывая от него глаз, а потом сказал:
        - Имей в виду, если они напортачат на этой машине - ты пойдешь по делу вместе с ними. Если ты поможешь нам сделать так, чтобы они не нашкодили на той "Волге", тебе же будет лучше.
        - Врете вы все.
        - Врут, если боятся чего-то или если иначе станет скандалить жена. Ты мне не жена, а боишься меня ты - так что все выходит наоборот.
        Парень поерзал на стуле, а потом отвернулся к стене и стал выбивать каблуком частую дробь. Славка сказал:
        - Ну?
        Парень помотал головой. Славка затушил окурок в старой консервной банке и вышел из комнаты. Я вышел следом за ним. Славка сел на деревянную скамейку, потянулся и сказал:
        - Через десять минут все скажет.
        - Почему думаешь?
        - Тип такой. Пальцами хрустит. И каблуками постукивает.
        - Ты, верно, возненавидел род людской, а?
        - Наоборот.
        - Брось... С такими - возненавидишь.
        - Нет, - повторил Славка, - все наоборот, старик. Это сложно, но тем не менее я говорю правду. Я, как собака: понимать - понимаю, а сказать про это не могу.
        Через пять минут мы вернулись в комнату. Славка сел на краешек стола и зас меялся.
        - Привет, глупенький, - сказал Славка, - сейчас с Длинным очную ставку полу чишь.
        Потерпевший нам рассказал, что один из грабителей был длинного роста. Славка решил играть этими обрывками данных. Но сказал он эту фразу про Длинного так спокойно и уверенно, что парень встрепенулся и спросил:
        - Взяли Серегу?
        - Взяли.
        - Где?
        - Сам знаешь, куда они поехали.
        - Свистишь, начальник. На пушку берешь.
        - Храбрый ты, парень, как я погляжу. Взяли их всех, понял? - Славка уперся в парня глазами. - Всех взяли на промтоварном.
        Машину угоняют, как правило, для того чтобы "взять" магазин продуктовый или промтоварный. Жулики живут по законам, которые до сотой доли познаны сыщиками.
        Парень дрогнул лицом и спросил:
        - В Санарях?
        - Тут я задаю вопросы, а не ты. На ручку. Пиши, пока их привезут.
        - Зачем писать, если вы и так все знаете?
        - Порядок такой. Ты что, новичок?
        - Первый раз. Пьяный я был, Серега уговорил.
        Славка спросил:
        - Блинов, что ли?
        Я понял, что Славка назвал первую пришедшую ему на ум фамилию. И снова он выиграл. Парень ответил:
        - Да нет, Кизяков. Длинный.
        Славка вышел в комнату дежурного и сказал:
        - Пошлите людей в Санари, там видимо, ограбили магазин. И установите Сергея Кизякова. По кличке Длинный.
        - А его устанавливать нечего. Сволочь, недавно вернулся после хулиганства и снова, видишь, начал. Он с Дубков. Дом восемь. Мы же его знаем, как голого.
        Славка поставил меня в простенке между окнами. Он и два его помощника на цыпочках пошли к крыльцу дома номер восемь. На углу, в двух шагах от меня, стал третий. Он вытащил пистолет из заднего кармана брюк и сунул его в карман плаща.
        Поднималось солнце. Речка, разрезанная солнечными лучами на яркие черные и желтые полосы, дымилась седым туманом. Деревня Дубки еще спала. В лесочке - зеленом, березовом, молодом - пели птицы. Казалось, что в мире ничего больше нет, кроме этого пронзительного весеннего пересвиста прилетевших с далекого юга птиц.
        И казалось диким, что сейчас в это молчаливое, птичье, солнечное утро мы должны прятаться под окнами дома, в котором живет бандит, и хватать его, если он выпрыгнет из окна, и стрелять, если он начнет отстреливаться.
        Славка долго прислушивался к тому, что было в доме. Он стоял, приложив ухо к двери, упершись руками в косяк. Потом осторожно поманил меня пальцем, я на цыпочках поднялся к нему, он налег плечом на дверь, и она, пронзительно скрип нув, отворилась. В деревнях не запирают дверей на ночь. Славка стремительно прос кочил сени и распахнул дверь, которая вела в комнаты. На большой кровати, укрытый красным ватным одеялом, спал Длинный. Он улыбался во сне. На печке взметнулась старуха и молча схватилась руками за побелевшие, морщинистые щеки.
        Славка ринулся через комнату к кровати, на которой спал Длинный, схватил его за шею, рванул на себя и сжал обе его руки своими железными пальцами.
        - Где пистолет? - спросил он.
        - В комоде, - быстро ответил Длинный, побледнев так же, как и старуха на печке:
        со щек - книзу.
        - А вещи из магазина?
        - В сарае, - так же быстро ответил тот, сглотнув слюну, и острый кадык чер канул его горло. Славка отпустил парня и сказал:
        - Одевайся, деятель. Сейчас поедем.
        Длинный вдруг изогнулся, запустил руку под матрац и ринулся на Славку с фин кой.
        Но он запутался в одеяле и неловко упал на дощатый пол, ударившись лбом о стул.
        Славка засмеялся и наступил ногой на финку. Парень взвыл:
        - Суки, суки! Ненавижу вас...
        - Думаешь, я тебя обожаю? - усмехнулся Славка - Я тебя тоже ненавижу. Хватит выть, не пес. Одевайся.
        Старуха слезла с печки и, беззвучно плача, подошла к Славке.
        - Снова чего натворил? - спросила она. - Ирод проклятый, паразит...
        - Натворил, мать, - ответил Славка. - Натворил.
        - Эх ты, - сказала старуха, - на кого ж мать кидаешь? Зубов-то у меня нет, скрошилися, кто кормить станет?
        - Замолчи, - сказал Длинный. - Прижми язык.
        Оперативник достал из комода "ТТ" и передал его Славке. Славка вытащил обойму, пересчитал патроны, завернул их в тряпочку, и все это - обойму, пистолет и патроны - сунул в карман пиджака.
        Длинный открыл шкаф, достал синий бостоновый костюм и драповое, новое пальто. Он надел костюм, повязал галстук, набросил на шею кашне и стал надевать пальто.
        - Снимай барахло, - сказал Славка.
        - Это мое, а не ворованное.
        - Снимай, снимай, герой-одиночка. Матери оставь - продаст.
        - Пущай об ней власть позаботится, - сказал Длинный, - у нас власть добрая.
        - Ах ты, паразит, паразит, - тихо плакала старуха, - чего же тебе в жизни не хватает, ирод окаянный? Всего тебе было в жизни... Всего...
        - Ну! - крикнул Славка, покраснев. - Я что сказал! Длинный дрогнул лицом, усмехнулся и стал снимать пальто, а потом синий бостоновый костюм.
        - Мамаша, ватник ему принесите, - сказал Славка, - и старые брюки.
        Пришел второй опер и доложил:
        - Вещи в порядке, все цело, под дровами в сарае.
        - Хорошо. Сиди здесь, я пришлю машину - заберут.
        Когда Длинного увели, Славка задержался на минуту в доме и обратился к хозяйке:
        - Мамаша, водички дайте, пожалуйста.
        - Сейчас, сынок, - ответила старуха.
        Она, плача, смотрела, как Славка пьет воду.
        - Сынок, - сказала старуха. - За что ж мне мука такая?
        Славка обнял старуху за плечи. Меня поразило его лицо - скорбное и мгновенно постаревшее, и в то же время удивленно-обиженное, словно у младенца, который в первый раз столкнулся со злом и неправдой.
        Мы вели Длинного по широкой, нескончаемо протяженной деревенской улице, к нашей оперативной машине. В сараях надрывно мычали коровы. Голосили петухи. Из труб валили дымы - штопорящиеся, прозрачные. По шоссе, что шло неподалеку, про носились машины и красные автобусы. Из домов выбегали ребятишки с портфелями.
        Было слышно - откуда-то издалека по радио транслировали урок гимнастики. И через этот утренний, прекрасный покой шел жулик по кличке Длинный, подняв острые плечи и глубоко засунув руки в карманы старых брюк.
        Возле машины Славка остановил Длинного и сказал:
        - Обернись, парень.
        Тот обернулся.
        - Посмотри, что ты потерял. Посмотри на все это. Посмотри как следует.
        Длинный молчал.
        - Ты можешь все это вернуть, - сказал Славка. - Можешь. Только для этого надо стать человеком.