Мальтийский замок Галина Полынская
        #
        Полынская Галина
        Мальтийский замок
        Галина Полынская
        "МАЛЬТИЙСКИЙ ЗАМОК"
        "Женщины способны на все,
        мужчины на все остальное".
        (АНРИ РЕНЬЕ)
        ГЛАВА ПЕРВАЯ: Мне в голову приходит мысль!
        - Ну, все, не могу больше! - я сразмаху швырнула тарелку в раковину, но она, к сожалению, не разбилась. - Больше не могу!
        - Зачем же так переживать из-за посуды? - Марк на всякий случай отодвинул стопку тарелок от меня подальше. - Если хочешь, я домою сам. Хотя вообще-то, тарелки лучше всего мыть сразу после еды, а не тогда, когда в доме уже просто не остается чистых...
        - Речь не о тарелках! - плюхнувшись на табуретку, я вытряхнула сигарету из лежащей на подоконнике пачки. - Дело совсем не в них!
        Марк с интересом смотрел на меня, ожидая новостей и, будто случайно, отодвинул подальше ещё и вилки с ножами. Наконец он вдоволь насладился моим видом, и спросил:
        - Так в чем же дело?
        - Я не могу больше жить в этом доме! Мое терпение закончилось!
        - Чем он тебя не устраивает? - удивился Марк. - В конце концов, это твой дом, ты в нем родилась и выросла... конечно не могу сказать, что это супер-дом, но зато у него отличный вид из окна...
        - Вот именно! - взвилась я. - Двадцать семь лет на одном и том же месте, один и тот же отличный вид из одного и того же окна! Взбеситься можно!
        - Что ты предлагаешь? - увидев, что я снова пришла в движение, Марк деликатно встал между мною и посудой. - Хочешь переделать в нем что-нибудь? Искренне надеюсь, что не вид за окном...
        - Нет, - тряхнула я отросшей и постоянно лезущей в глаза челкой. Этот дом продам, а новый куплю.
        - Не думаю, что за такие деньги ты сможешь приобрести что-то принципиально новое, - он с сомнением посмотрел по сторонам, - ты купишь либо нечто вроде этого, либо ещё хуже.
        - Я скопила порядочную сумму денег.
        - Ой, ну и сколько? - Марк саркастически усмехнулся.
        - Двести пятьдесят тысяч!
        - Ого! - искренне изумился он. - Как это ты умудрилась? Ты что, ничего не ела годами?
        - К счастью, не все разделяют твое мнение о том, что я никудышная художница! Представь себе, одно время мои картины хорошо раскупались!
        - Как жаль, что я этого времени не застал, - вздохнул Марк. - И давно оно было?
        - Можешь язвить сколько угодно, факт на лицо - у меня есть деньги!
        - Тогда ты действительно сможешь купить что-то неплохое, весьма неплохое.
        - Я куплю все самое лучшее! Прямо завтра начнем искать.
        - Сами?
        - Ну а кто же еще?
        - Может, лучше обратиться в специальную фирму? Они нам подберут подходящие варианты.
        - Ни за что! - замахала я руками. - Свой дом я должна найти сама, он меня притянет!
        Марк собрался, было, как всегда протестовать и обвинять меня в дурацких суевериях, но я не дала ему такой возможности.
        - По другому никак! Не каждый день собираюсь дома покупать!
        Перед моими глазами рисовались картины одна другой краше: вереницы домов, больше похожих на дворцы Фата Морганы, проплывали в лазоревой дымке и солнечных лучах. Картины были настолько яркими и четкими, что сквозь них с большим трудом проступал Марк с горой немытой посуды. Он уже знал, что все это домывать ему придется одному.

* * *
        Последующие две недели мне просто противно вспоминать. Мы мотались как угорелые с утра до ночи, бросаясь, как быки на красную тряпку на каждую надпись "Продается". Одни дома находились среди замечательных окрестностей, но выглядели какими-то блеклыми, никак не достойными стать жилищем такой яркой и творческой личности, как я... Марк в ответ зудел, что я все равно очень скоро загажу весь дом своими красками, и он станет таким ярким и творческим, как надобно!
        В других жилплощадях оказывалось слишком неудобное и глупое расположение комнат, а ломать стены не хотелось. В следующих всё вроде было неплохо, но в самый неподходящий момент над домом пролетал самолет, начинали трястись стены, звенеть окна, а хозяева бледнели и мычали что-то невразумительное, типа: "Не так уж часто они тут и летают..." Другие дома подходили нам по всем параметрам, зато пейзаж был просто гадким.
        Я из последних сил не теряла оптимизма, а Марк постепенно проникался чувством справедливой ненависти ко мне. В один из таких замечательных дней его терпение лопнуло, и он остановил машину у небольшого кафе.
        - Вылезай! - хмуро произнес он и, видя, что я продолжаю сидеть, бодро глядя в будущее, добавил: - Немедленно!
        - Хочешь сказать, что мы идем в кафе?
        - Ты демонстрируешь чудеса сообразительности! Вылезешь ты, наконец, или тебя вытащить?!
        В кафе Марк шел быстрым деревянным шагом, это означало твердую уверенность в правоте своего решения. Я семенила сзади и примерно догадывалась, какое именно решение он принял.
        - Скажи честно, - он присел на пластмассовый стул, - ты сама знаешь, чего хочешь? Хотя бы приблизительно?
        - Я знаю, что должна почувствовать свой дом! - я решила биться до последней капли крови.
        - Все понятно, - сказал он спокойным, ничего хорошего не предвещающим тоном. - Значит, мне придется бросать археологию?
        - Почему?
        - Потому что теперь вся, вся моя жизнь будет посвящена увлекательным поездкам в поисках того-сам-не-знаю-чего.
        - Когда ты свою землю копаешь, ты тоже не знаешь, когда и что там найдешь...
        - Серьезно? - перебил Марк. - Как ты выразилась, "когда я копаю землю", я знаю, до чего конкретно собираюсь докопаться, и я не копаю, где попало, я копаю в нужных местах!
        Нам принесли холодный сок, и это прибавило Марку сил.
        - Ну почему тебя осенила мысль именно о покупке дома? - продолжил он. - Двадцать семь лет ничего, все в порядке и вдруг - на тебе! Нет, чтобы научиться водить машину или, в конце концов, изредка гладить мои брюки или запоминать, куда ты кладешь свои вещи, чтобы потом не орать на весь квартал, что тебя обокрали!
        - Это было всего один раз! - я принялась сдирать соломенную шляпу, казалось, она приросла к голове и уже успела пустить корни. Я прекрасно понимала, что выгляжу ужасно с мокрыми, слипшимися сосульками волосами и красной надавленной на лбу полосой, но больше таскать это проклятое сооружение на голове не было сил.
        - После того, как я сожгла твою драгоценную рубашку, гладить ты мне сам больше не даешь, а что насчет машины...
        - Я её обязательно разобью. - Закончил за меня Марк.
        - Мы найдем этот дом! - заканючила я, меняя одну больную тему на другую. - Не сегодня, так завтра...
        - Не завтра, так послезавтра, - подхватил Марк, - не послезавтра, так через месяц!
        Он заказал ещё сока, и безжалостно продолжил:
        - За все время этих круизов, мы сожгли столько бензина, сколько не палили за два месяца, я удивляюсь, как машина ещё до сих пор цела! Если так будет продолжаться, мы скоро пойдем петь в подземный переход или спустим все деньги, приготовленные на этот призрачный дом!
        - В конце концов, это не твои деньги! - Огрызнулась я.
        - Да, но когда ты их растратишь, недостающую сумму станешь клянчить у меня! Моя работа заброшена ко всем чертям, а я ведь как-никак начальник экспедиции, руковожу раскопками кургана! Но вместо этого, как полоумный мотаюсь в поисках неведомого счастья! Денег, потраченных на эти проклятые поездки, как раз хватило бы на оплату автошколы и катайся сама, сколько душе угодно!
        - Маркусик! - снова заканючила я. - Ты не можешь меня бросить! С кем же я буду советоваться? Люди тратят намного больше времени, чтобы подыскать именно то, что нужно!
        - Сто раз тебя просил, не называй меня "Маркусиком"! Советоваться ты можешь и с агентом по продаже недвижимости...
        - Ну да, конечно, они так и норовят всучить всякую дрянь, да ещё и содрать подороже!
        - О, тут я могу спать спокойно, в случае с тобой им ничего не светит!
        - Ты и вправду так считаешь? - Расцвела я.
        - Да, но дай договорить. Агентам ничего не светит, потому что все содрать и все всучить тебе успеют сами хозяева, поэтому злобным агентам ничего не перепадет!
        - Тем более ты не можешь меня бросить!
        - Я не могу позволить себе жечь бензин и впустую тратить время! Со дня на день мы должны найти древние саркофаги царей, я обязан быть на раскопках!
        - Выходит, какие-то паршивые гнилые гробы тебе дороже счастья любимой женщины? - Обиделась я.
        В ответ Марк лишь обреченно махнул рукой, видимо считая дальнейший разговор со мною бесполезным сотрясением воздуха.
        - Значит, ты бросаешь меня на произвол судьбы? - уныло уточнила я. Оставляешь на растерзание голодным агентам?
        - Я сделаю заказ в риэлторскую контору, постараюсь обрисовать им воздушный замок твоей мечты, рядом напишу сумму, в которую этот замок должен уложиться, и уверен, - они тут же дадут с десяток адресов, по которым ты вполне сможешь поездить самостоятельно.
        - Представляю, сколько сдерут эти жулики!
        - Ничего, я заплачу! - злорадно проскрежетал любимый мужчина. - Я ещё не полностью разорился на этом проклятом бензине и дрянных гамбургерах из придорожных забегаловок!
        - Извините... - к нашему столику подошел парнишка лет тринадцати, в руках он держал пакет с овощами и зеленью.
        - Иди, иди отсюда, мальчик! - отмахнулся Марк. - Ива, допивай сок, мы едем домой!
        - Кажется, вы ищите дом?
        - Ищу, - кивнула я. Какой хороший мальчик, ходит за продуктами, помогает маме! - А что?
        - В нашем местечке продаются два дома, "Мальтийский Замок" и "Старая Сосна".
        - Это что, у них названия такие, что ли? - Хмуро поинтересовался Марк.
        - Да, это очень хорошие дома, вам понравится.
        - А это далеко отсюда? - В моей душе шевельнулась недодавленная Марком надежда.
        - Нет, совсем рядом.
        - Покажешь дорогу? - Я не смотрела на Марка, но прекрасно слышала, как он недовольно сопит.
        - Да, я там живу, заодно и меня подвезете.
        - Вот и отлично, Марк, пойдем!
        Всем своим видом выражая протест, ненавистный мужчина вылез из-за стола и поплелся на улицу.
        Парнишка оказался очень общительным и, по пути, с удовольствием отвечал на все мои вопросы.
        - Расскажи о "Мальтийском Замке", - попросила я, оборачиваясь к заднему сиденью машины, на котором расположился мальчик, - такое красивое название!
        - Это старый дом, его какие-то князья или графья построили ещё в прошлом веке...
        Тобишь в двадцатом? - Влез Марк.
        Марк!
        - Мне интересно знать, какой конкретно прошлый век он имеет в виду! Реставрировать столетнюю рухлядь я не собираюсь!
        - Там недавно ремонт делали, мой отец помогал, - успокоил паренек. - А "Старая Сосна" совсем не старый, его года два как построили.
        - А почему его продают? - Продолжал допытываться Марк.
        - Хозяева куда-то уезжают.
        - А почему продают "Мальтийский Замок"?
        - Как молодая хозяйка погибла, так её вдов и поручил управляющему дом продать.
        - "Вдовец", мальчик, нет такого слова "вдов"!
        - Погибла? - ахнула я. - А что с нею случилось?
        - Это почти пять лет тому назад было, может даже больше, я толком не знаю.
        - И что, дом пять лет продают и никак продать не могут? - Хмыкнул Марк, аккуратно вписываясь в сложный поворот.
        - Ну, его много народа приезжало смотреть...
        - И никто не берет, - закончил Марк, - значит, нам обязательно должно понравиться!
        - Там есть ещё и "Сосна", - подсказала я, разглядывая пейзаж за стеклами машины. Прекрасный загородный ландшафт с редкими частными домами вдохновлял своей свежестью, покоем и сочными, яркими красками.
        - Запомни, это наш последний совместный вояж, - предупредил Марк, надеюсь, тебя хоть что-нибудь притянет! Если это будет "Сосна", то первое, что сделаю после покупки - сменю название. Когда меня спросят, где я живу, не хочу отвечать: "В старой сосне!"
        - Конечно, конечно! - пела я сиреной, в смысле, наядой, - называй как угодно! У одного моего давнего знакомого дом назывался "Апельсин", мило да?
        Марк что-то невнятно буркнул.
        - Вот тут налево, - сказал парнишка, - теперь совсем близко.
        Мы свернули и моему восхищенному взору предстала потрясающая картина: аккуратные красивые дома, утопающие в пышной яркой зелени, ни тебе рева машин, ни городской вони, самый настоящий рай земной! И почему-то только тогда я вспомнила, что забыла в кафе свою шляпу. Я не стала посвящать Марка в это удивительное открытие, потому что знала наизусть все, что он мне на это скажет.
        - Вон, смотрите, за теми липами "Мальтийский Замок", а выше, по дороге, "Старая Сосна", там у любого спросите, а мне тут выходить.
        Марк остановил машину.
        - Спасибо тебе! - Я с любовью, почти с обожанием посмотрела на мальчика. Неужели пришел конец моим страданьям?!
        - Не рано ли ты радуешься? - Как всегда во время произнес Марк, и я тяжело вздохнула.
        Он вел машину к огромным вековым липам. Кругом царила удивительная красота, витал дух древних королей, и я не сомневалась, что где-то здесь, среди этих потрясающих лип, шастают мальтийские рыцари...
        - Батюшки! - воскликнула я, увидев дом. - Это и вправду замок!
        Построенный из желтого камня, дом выглядел самым настоящим замком, только маленьким. Аккуратное, безумно красивое сооружение... короче, я уже стояла вон на том балкончике в длинном мальтийском платье и, пожалуй, даже в короне...
        - Неплохо, - Марк остановил машину, - только вернись с небес на землю, это мы не купим.
        - Почему? - Бросилась я защищать свое имущество. Что он имеет против моего дома?!
        - Потому что, для начала, тебе надо стать Сальвадором Дали и, возможно, после двух-трех десятков лет ты наскребешь нужную сумму.
        - Думаешь, он такой дорогой? - Приуныла я.
        - Да ты посмотри по сторонам, это же целое имение! Немного одичавшее, но огромное, красивое имение! Столько земли, целый парк! Теперь понятно, почему его пять лет продают и никак продать не могут, хозяева, наверняка, такую цену загвоздили, что это под силу только миллионерам, а у миллионеров и так все есть.
        - Марк, давай не будем ставить крест заранее, - взмолилась я, чувствуя, как сваливаюсь с балкончика в своем мальтийском платье. - Надо сначала спросить, узнать...
        - Спросим, но только для очистки совести, уверен, мы даром теряем время, но чтобы ты успокоилась, я делаю это.
        Он поднялся по ступеням и постучал в дверь потрясающим железным кольцом. Двери почти сразу приоткрылись, будто хозяин сидел на пороге и дожидался гостей. На нас уставились настороженные водянистые глаза неопределенного цвета.
        - Здравствуйте, - вежливо улыбнулся Марк, - мы насчет дома, он продается?
        - Да, - прошептал владелец, - входите.
        Однако шире дверь раскрывать не стал. Мы протиснулись внутрь и оказались в просторном холле, назвать его мерзким словом "прихожая", просто язык не поворачивался.
        - Пойдемте, я покажу дом.
        Перед нами стоял крошечный старичок, если нарядить его соответствующим образом, он вполне сошел бы за дворецкого... Полет моих мыслей был свободен и совершенно неуправляем...
        Старичок пошаркал вперед, мы двинулись следом.
        - Это гостиный зал, - сказал он, и я едва не застонала, при виде камина в полстены, причем настоящего, а не какой-то там электрической гриль-подделки. - Это столовая, там кухня, видите, все вполне современно оборудовано, здесь кабинет и библиотека, а на втором этаже спальни и комнаты для гостей, пойдете смотреть?
        Марк тяжело вздохнул, разглядывая высоченные потолки со старинными бронзовыми люстрами. В моей душе все повизгивало от восторга, но, когда Марк все же задал страшный, но неизбежный вопрос о цене, и старичок прошипел: "Триста пятьдесят тысяч", повизгивать перестало. Счастье издало какой-то противный булькающий звук и замолкло.
        - Все понятно, - вздохнул Марк, - извините за беспокойство. Пойдем, Ива, надо ещё заехать в "Сосну" и успеть в город до темноты, иначе не найду дорогу.
        Старичок молча проводил нас на выход. В моих ушах звучал целый оркестр, и этот оркестр играл похоронный марш. Мы сели в машину, Марк завел мотор, а я ничего вокруг не видела - перед глазами маячил камин из гостиной, в нем потрескивали дрова, а у огня сидела я на леопардовой шкуре...
        - Ива... - начал Марк.
        - Ничего не говори, - замогильным голосом произнесла я, - моя жизнь кончена!
        - Я не понимаю, по какому поводу такой глубокий траур? С самого начала было ясно, что этот дом не про нашу честь. Признаться, я думал он стоит гораздо дороже...
        - Триста пятьдесят тысяч! - Провыла я.
        Мой замок скрывался за поворотом, и вслед мне платочками махали мальтийские рыцари.
        - Сейчас посмотрим, что там за "Сосна", - Марк, опустил стекло и в салон ворвался пьянящий аромат липового цвета, - может это окажется подходящим вариантом.
        - Я не хочу жить в "Сосне"! - почти рыдала я. - Я хочу жить в "Замке"! Это мой дом, я его чувствую! Ты представляешь, какие гениальные картины я могла бы писать в таком доме, среди таких лип?! Я бы прославилась на века!
        - О чем ты говоришь, Ива, опомнись! Гениальные картины надо было писать раньше, тогда сейчас бы мы ехали оформлять документы на дом. Забудь про "Замок", едем в "Сосну"!
        По пути мы пару раз останавливались и спрашивали дорогу, нам охотно объясняли, с интересом рассматривая, как потенциальных соседей.
        - Ты смущаешь народ своим погребальным видом! - шипел Марк. - Ведь не случился же конец света, в самом деле!
        - Для меня случился!
        "Старая Сосна" оказался аккуратным белым домом с открытой летней верандой. Это был простой современный коттедж, без малейшего намека на старинную романтику, покорившую меня с полчаса назад.
        - По-моему, очень мило, смотри, Ива, какой чудный дом!
        - Отвратительный!
        Марк молча вылез из машины, жестом предлагая мне сделать то же самое. Нам открыла симпатичная женщина средних лет.
        - Вы по поводу дома? - Приветливо улыбнулась она.
        - Да, мы посмотрим, если можно.
        - Конечно, проходите. - Она посторонилась.
        Нас водили по дому, все подробнейшим образом объясняли и рассказывали, но я ничего не видела и не слышала. В моей голове зрел план, Марк это чувствовал, и заранее начинал нервничать, не зная, к чему готовиться.
        - Вот, посмотрите, какая чудная верандочка! - откуда-то издалека донесся голос хозяйки. - Может, хотите кофе?
        - Пожалуй, да, - кивнул Марк.
        Мы вышли на веранду. Там стоял плетеный столик и пара стульев. Вечерело, в теплой тишине слышался стрекот цикад и пение птиц, от этого было спокойно и уютно и совсем не хотелось куда-то ехать.
        - Присаживайтесь, я сейчас принесу кофе.
        Хозяйка ушла, а Марк сказал:
        - Ну, давай, выкладывай, что ты там задумала?
        - С чего ты взял, что я что-то задумала?
        - Мне слишком хорошо знаком этот блеск в твоих глазах!
        - Ну, хорошо, - я вытащила сигарету, надеясь, что это придаст мне уверенности в себе, - значит так, дом стоит триста пятьдесят тысяч, у меня в наличии двести пятьдесят, за свой дом я выручу от силы семьдесят. Примерно тридцать вычитаем на ремонт, обстановку, оформление всяких бумаг, остается пятьдесят, следовательно, я имею уже триста тысяч, - я перевела дух, Марк как-то не хорошо и слишком пристально смотрел на меня. - А недостающие пятьдесят тысяч одолжишь мне ты.
        Ответить он не успел, хозяйка принесла кофе.
        - Отдыхайте, - улыбнулась она и ушла.
        - Еще раз повтори, Ива, что ты сказала? - Вежливо попросил Марк.
        - Я сказала, что какие-то несчастные пятьдесят тысяч ты вполне сможешь мне одолжить. - Я смотрела на него невинными, чистыми, красивыми глазами... По крайней мере, мне очень хотелось верить в привлекательность собственных глаз.
        - Ни за что! - выпалил Марк. - Это деньги на экспедицию! Даже не думай об этом, слышишь?! Этот дом, - он хлопнул ладонью по плетеной крышке стола, - стоит сто восемьдесят тысяч, денег хватит и на ремонт, и на обстановку!
        - Но мне не нужен этот дом! - воскликнула я. - Это совершенно не мой дом! Мой остался там, в липах!
        - Нет, нет и ещё раз нет! Я полгода корячился, чтобы заработать эти деньги, я отказывал себе во всем!
        - Маркусик, сладенький, ты даже не представляешь, как для меня важен замок! Я уже мысленно живу там!
        - Мысленно жить ты можешь где угодно, хоть в Букингемском дворце, но это же не значит...
        - Значит! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит! Маркусик, миленький...
        - За то чтобы ты больше никогда не называла меня "Маркусиком", я готов выложить тебе пятнадцать тысяч, но не больше!
        - Но мне нужно пятьдесят! Клянусь, я быстро их верну, клянусь!
        - А где ты их возьмешь? Будешь подделывать картины, и выдавать за подлинники?
        - Я найду, займу, в конце концов, выпрошу у родителей!
        - Когда они узнают, что ты вбухала такие деньжищи в дом, я даже знаю, что они тебе скажут!
        - Но это не твои проблемы! Я найду деньги, клянусь тебе!
        - Ива, попробуй хоть раз в жизни прислушаться к голосу разума, я уверен, что он, хоть и слабый, но все же у тебя есть. Ты влезешь в долги, чтобы купить дом. Предположим невозможное - ты его купила, но, как и чем его обставить? Там же нет никакой мебели, твоей собственной хватит только на одну гостиную, а всю мою мебель мы давно продали, потому что она, видите ли, не вписывалась в твой интерьер. Еще насчет ремонта. По-моему, мальчик что-то напутал, если его и делали, то никак не его отец, а скорее всего дед, да и то в молодости...
        - Я люблю этот дом, люблю! Я сама сделаю там ремонт, собственноручно!
        - Ах, ну да, конечно! - фыркнул Марк. - Все, Ива, разговор окончен!
        - Значит, ты твердо решил не помогать мне, да? И после этого ещё будешь утверждать, что любишь меня, да? Вот она, твоя любовь! Закончилась сразу же, как только я попросила денег!
        - Ива, не надо выставлять меня эдаким скупым монстром! Либо ты покупаешь этот дом, либо с завтрашнего дня путешествуешь одна, и все на этом!
        - Ну, что вы решили? - Возникла на веранде хозяйка.
        - Ей надо немного подумать, завтра дадим ответ. - Марк поднялся из-за стола.
        Попрощавшись с хозяйкой, мы вышли на улицу и сели в машину. Совсем стемнело, но Марк все равно нашел дорогу. За все время пути я не проронила ни слова, храня мрачное молчание.
        - О чем ты думаешь? - Не выдержал любимый в прошлом мужчина.
        - О том, что теперь точно знаю, с кого писали Скруджа Макдака! отрезала я. - Видел эти мультяшки? Если нет, я тебе завтра же куплю видеокассету про эту самую злобную и жадную утку на всем белом свете!
        Марк так резко затормозил, что я едва не врезалась лбом в приборную панель.
        - Когда ты, наконец, будешь пристегивать ремень?! - прошипел он. Неужели это так трудно?!
        - Подумаешь, каждый макдак будет указывать, что мне делать! - Выпалила я, и поняла, что "Мальтийский Замок" начисто лишил меня остатков разума, но было поздно, я это уже произнесла.
        - Я понял, - ты решила идти до последнего! - зловеще медленно процедил Марк. - Еще я понял, что ты очень быстро вгонишь меня в гроб из-за этих проклятущих денег! По непонятным причинам, я все равно продолжаю тебя любить... кстати, где твоя шляпа?
        - Я забыла её в кафе. Ну, давай, продолжай, ты остановился на том, что продолжаешь меня любить.
        Марк тяжело вздохнул.
        - Так вот, я решил, что безопаснее для здоровья деньги тебе все-таки дать. Ума не приложу, ну почему тебе все время удается меня уговаривать?
        Мои счастливые вопли заглушили голос Марка. Я бросилась обнимать и целовать самого лучшего и щедрого мужчину на всем белом свете.
        - Маркусик, миленький, я так тебя люблю!
        - Не называй меня "Маркусиком"!!!
        ГЛАВА ВТОРАЯ: В ожидании чуда
        Дома я первым делом бросилась разводить краски и делать наброски моего замка. Фасон платья, в коем мне предстояло стоять на балкончике, был готов практически сразу. Марку я пообещала пририсовать его там, на липовой аллее, верхом на каком-нибудь коне, но в ответ он что-то там язвил, и рисовать его перехотелось...
        Всю ночь мне снился мой замок, выросший до размеров Букингемского дворца, и в нем я жила долго и счастливо...

* * *
        С утра пораньше хотела снова броситься в помещение, громко именуемое "мастерской" и продолжать творить, но на моем пути возник какой-то мужчина и потребовал какой-то завтрак.
        - Я, конечно, все прекрасно понимаю, - говорил он, пытаясь съесть то, что я понаготовила, - но не могла бы ты хоть ненадолго вернуться из своего замка или дворца, уж не знаю точно, где ты в настоящий момент обитаешь, и подумать о том, что сначала надо продать этот дом, этот! Иначе мы не сможем купить замок. Или это уже такие мелочи, что о них и вовсе не стоит говорить?
        - Да, действительно. - Я сдвинула свою корону на затылок и глубоко задумалась.
        - Нужна уборка, - подсказал Марк, - даже не просто уборка, а уборища! Иначе я не представляю, как мы продадим это бедное строение, в котором ты творила целых двадцать семь лет! Думаю, недели две тебе должно хватить.
        - Два дня! - Фыркнула я.
        - Ой, что я слышу?! Вот, взять, к примеру, комнату, которая по идее должна быть детской...
        - Она и была детской, моей детской, теперь там моя мастерская.
        - Ах, вот, значит, как ты это называешь? - Марк отодвинул в сторону тарелку и принялся за кофе. - Так вот, чтобы туда не страшно было войти, надо отодрать краски, которыми там все уляпано.
        - Ты преувеличиваешь! - Возмутилась я.
        - Серьезно? Тогда пойдем и посмотрим вместе.
        - Ладно, - сдалась я, - примусь за уборку прямо сейчас. Конечно, рассчитывать на то, что ты мне поможешь...
        - Не приходится, - закончил Марк. - Сейчас поеду в агентство по продаже недвижимости и дам наши координаты. Потом съезжу в замок и застолблю его, скажу, что мы берем дом, пусть больше никому его не показывают.
        - Ура! - крикнула я и случайно столкнула чашку с недопитым кофе Марку на штаны. - Ой, извини, я не хотела...
        - Черт побери! - Марк вскочил, отряхиваясь. - Жизнь с тобою, дорогая, полна множеством маленьких приятных сюрпризов!
        - Я сейчас принесу тебе чистые брюки...
        - Если там ещё остались хоть одни!
        К счастью брюки нашлись и даже не очень мятые. Марк переоделся и успокоился.
        - Слушай, - продолжила я, - надо и нашему дому придумать название, написать его и повесить над входом, это добавит ему солидности. Надо придумать что-нибудь красивое, звучное... Ну, давай, предлагай, а то мне в голову ничего не приходит.
        Но, Марк придумывал все время какие-то глупости, типа: "Кошмар на улице Вязов", "Страшный сон", "Загляните к Дракуле" и прочую чушь, с которой, по его мнению, неразрывно ассоциировался мой дом. В конце концов, на куске картона я художественно выполнила надпись "Продается", а Марк повесил это над входом.
        Потом он уехал, оставив меня летать в эйфории по дому с ведром и шваброй. Я была очень счастлива, ведь я уже была владелицей прекрасного поместья... ну, почти была.
        На землю я пребольно шлепнулась после трех часов титанического труда в мастерской. Даже и не представляла, что дела настолько плохи! Усевшись посреди учиненного разгрома, я тоскливо посмотрела по сторонам. Казалось, всё стало намного хуже. После перекура снова принялась за дело... Вскоре в голову пришла мысль заколотить просто-напросто дверь досками и эту комнату никому не показывать, а если спросят, наврать, что там было совершено убийство, а труп убрать все времени нет... Боже, что я говорю?
        Вечером приехал Марк, он пребывал в прекрасном расположении духа. Когда он увидел это странное существо, с воплями бегающее по дому и потрясающее шваброй над головой, то сжалился и предложил съездить в бар выпить за новый дом. Я привела себя в божеский вид, и мы поехали.
        - Сегодня я встречался с Микаэлем, - рассказывал Марк, - он закупил все необходимое, скоро выезжаем на раскопки. Микаэль говорит, что саркофаги царей уже так близко, что слышно, как они недовольно ворчат из-за того, что их потревожили..
        Когда Марк был в таком лучезарном настроении, он был мне особенно симпатичен. Зачем-то вспомнилось, как однажды, около года тому назад, он взял меня с собою на раскопки - приобщить, так сказать, к великому таинству. Я была уверена, что сейчас улицезрю наполовину отрытую Атлантиду или на худой конец руины древней Помпеи, а увидела вдоль и поперек перепаханный пустырь, по которому ползали одержимые люди с лихорадочным блеском в глазах. Время от времени они вытаскивали из земли какие-то черепки, радовались, словно нашли неизвестную ранее породу динозавра, складывали эти сокровища на расстеленную по земле ткань и снова принимались за дело.
        Увидев, как я скисла, Марк решил и мне предоставить возможность немного покопать, чтобы уж наверняка сразить наповал. Мне выдали какую-то лопаточку и ткнули пальцем в место, где следует рыть. Все столпились вокруг меня, и пришлось ковыряться в засохшей грязи. Марк все время восхищался моей неуклюжестью, косорукостью и вообще, я чувствовала себя человеком, который решил сделать операцию аппендицита при помощи кухонного ножа. Но кончилось все тем, что я откопала здоровенный, совершенно целый кувшин, да ещё и доверху набитый золотыми монетами. Кувшин я прижала к сердцу и сказала, что по закону мне принадлежит двадцать процентов от найденного клада, но Марк кувшин отнял, и на раскопки меня больше не брал.
        - Ива, ты где?
        - А? - Очнулась я.
        - Выходи, говорю, приехали.
        Я так задумалась, вспоминая кувшин с монетами (наверняка хватило бы на дом!) что не заметила, как мы оказались около нашего любимого бара "Дон Доменик". Против обыкновения, там было полно народа, но свободный столик мы все же отыскали. Марк заказал джин-тоник и какие-то салаты, я была так поглощена своими мыслями, что не заметила, какие именно. Потом он произнес тост за наш будущий дом, и мы выпили. В баре царил приятный полумрак, было страшно накурено, причем я усердно добавляла к этому дыму свой. Мы сидели, болтали, и мне успешно удавалось уводить разговор как можно дальше от археологии, но после встреч с этим фанатиком Микаэлем, Марк ни о чем, кроме раскопок думать был не в состоянии.
        Зазвучала прекрасная медленная музыка.
        - Пойдем, потанцуем? - Промурлыкала я, впадая в романтический настрой.
        - Пойдем, - заулыбался любимый мужчина.
        Боже, какая у него красивая, обаятельная улыбка! А какие у него глаза...
        - Марк! - Раздался чей-то крик, я обернулась и резко почувствовала себя плохо. Очень плохо. С огромной кружкой пива в руках, к нам пробивался Микаэль.
        - Нет! Нет! - застонала я. - Только не это!
        Микаэль - жгуче-черный брюнет небольшого роста, с вечно печальным выражением лица и огромными грустнючими глазами, казалось, двигается во все стороны одновременно. Одежда на нем вечно висела, как на вешалке и я всегда задавала себе один и тот же вопрос: почему он не покупает её себе по размеру? Так же было неизвестно, какой конкретно Микаэль национальности, и откуда у него такое имя?
        - Здравствуй, Ива, здравствуй, Марк, - он бухнул свою кружку на стол. - Не помешаю?
        - Конечно, нет, - опередил меня Марк, - присаживайся.
        - Спасибо. Я к вам заезжал, но вас не было и я подумал, что на ночь глядя, вы можете быть только здесь... кстати, на вашем доме надпись "Продается", вы что, переезжаете?
        - Да, Ива решила круто поменять жизнь, правда, Ива?
        - Правда. - Буркнула я, с ненавистью разглядывая кружку с пивом. Насколько я могла предположить, вечеринка была окончена.
        И вправду, через пару минут, Марк начисто забыл о моем существовании, все человечество для него съежилось до размеров длинноносого Микаэля. Они сыпали своими археологическими терминами, бурно дискутировали, а мне ничего не оставалось, как зевать и смотреть по сторонам. Решив от скуки поболтать с барменом, я выбралась из-за стола, и направилась к стойке, но сегодня работал какой-то незнакомый мне тип. Бармен выжидательно смотрел на меня, и я решила выпить еще, чтобы не разочаровывать его. Усевшись за стойку, я заказала джин, и принялась тосковать, не согревали даже мечты о новом доме. Я так настроилась провести этот вечер с Марком и вот, на тебе, послал же дьявол Микаэля!
        - Не завидую я тому, о ком вы сейчас думаете! - Раздался над моим ухом голос.
        Рядом стоял какой-то тип. Присмотревшись, я увидела, что очень даже неплохой, в презентабельном костюме, с располагающей внешностью... но, конечно до Марка ему далеко!
        - Вы не возражаете, если я посижу с вами? Свободных мест нет.
        - Я здесь не одна! - Неприступно сообщила я.
        - Да, я видел, но ваш друг довольно сильно занят, а вам явно ужасно скучно. Сегодня здесь столько всякого народа, будет лучше, если я за вами присмотрю.
        - Вот так новости! - изумилась я подобной наглости. - А откуда я знаю, что вы не этот... народ?
        - А я вам сейчас представлюсь, меня зовут Гарри, Гарри Либерти.
        - Либерти? - удивилась я. - Как театр?
        - Да, видите, какое совпадение. Я частный детектив.
        - Ух, ты, как интересно! - искренне выпалила я, ногой подвигая ему стул. - Присаживайтесь, я ещё никогда не видела живых детективов, тем более частных!
        - Что вы пьете?
        - Джин-тоник.
        Он заказал джин мне и "Кровавую Мэри" себе.
        - Так, как вы сказали, вас зовут?
        - Я ещё ничего не говорила, но с удовольствием скажу, меня зовут Ива.
        - Это от Ивонны?
        - Нет, просто Ива, это не сокращение.
        - Необычное имя, очень необычное, впрочем, как и вы сами. Вы очень интересная женщина, вы знаете об этом?
        - К сожалению не все так думают, - вздохнула я, - но за комплимент спасибо.
        - Я видел вас здесь несколько раз и все время с одним и тем же спутником.
        - Это Марк, может быть, мы когда-нибудь поженимся. А у вас очень подходящее имя для частного детектива, правда, честное слово!
        - Спасибо. Я слышал, вы собираетесь купить "Мальтийский Замок"?
        Я раскрыла, было, рот, но быстренько опомнилась и захлопнула его. Все-таки частный детектив!
        - Удивительно, а как вы узнали?
        Гарри улыбнулся очень привлекательной улыбкой, и я почему-то попыталась вспомнить актера, игравшего Джеймса Бонда - похож или не похож? Вспомнить не получилось. Снова зазвучала музыка, такая красивая, что я не удержалась и тяжело вздохнула.
        - Хотите, я угадаю, о чем вы сейчас думаете?
        - О чем?
        - Вы хотите потанцевать. Я могу вас пригласить?
        Я посмотрела в сторону нашего столика. Марк что-то чертил на огрызке салфетки, а Микаэль, забыв про свое пиво, поедал его художества, слава богу, пока ещё только глазами.
        - Ваши друзья планируют ограбление банка?
        - Если бы! - с огромным сожалением ответила я. - Ладно, пойдемте.
        Я решительно слезла со стула. Имею я право, в конце концов, немного поразвлечься?! Гарри Либерти оказался классным танцором, джин ударил мне в голову и я, вообразив себя суперсексуальной артисткой балета, выделывала разнообразные коленца.
        Когда музыка закончилась, и мы вернулись к стойке, там уже сидел огнедышащий Марк.
        - Ива! - процедил он. - Вернись за столик!
        - А этот зануда уже ушел? - Я уселась на свободное место, всем своим видом давая понять, что не вернусь, пока Микаэль там.
        - Нет, он не ушел и, скорее всего, сегодня он переночует у нас.
        - Что?! - завопила я. - Только через мой труп, причем труп должен быть уже остывшим!
        - Ива, не будь эгоисткой, Микаэлю некуда деваться, не будет же он ночевать на улице?
        - Помнится, ещё не давно у него был дом, куда он подевался?
        - Микаэля выгнала жена.
        - Ага! - закричала я ещё громче. - Ха-ха-ха!
        - Ива, прекрати немедленно! Мы сейчас же едем домой! - он удостоил Гарри леденящим душу взглядом. - Пойдем!
        - Либо Микаэль, либо я! С нами он не поедет! - я треснула кулаком по стойке. - Мало того, что у него такой вид, будто он только что с похорон вернулся, так ещё весь вечер я буду слушать про его семейные проблемы, да про вашу археологию! Он же ни о чем другом говорить не умеет!
        - Зато он хорошо играет в бильярд, - примирительно частил Марк, - если ты уберешь хлам с бильярдного стола, вы могли бы сыграть пару партий. Ива, Микаэль едет с нами, постарайся поскорее привыкнуть к этой мысли!
        - А в гостинице он переночевать не может? - Без особой надежды промямлила я, хотя и так было ясно: разумеется, не может.
        - До свидания, - я протянула Гарри руку, - было очень приятно с вами познакомиться.
        - Мне тоже. Удачи вам.
        Превратившийся в кучку пепла под взглядом Марка, Гарри одобряюще мне улыбнулся, но легче мне от этого не стало. Микаэль уже торчал в дверях, поджидая нас.
        Всю дорогу Марк меня пилил.
        - Это частный детектив! - оправдывалась я. - Его зовут Гарри Либерти!
        - Что, как театр, что ли? - Подал свой голос с заднего сиденья Микаэль.
        - Откуда ты знаешь, что он действительно частный детектив?! - грохотал Марк. - Гарри! Что ещё за Гарри такой?! Ты его удостоверение видела?!
        - Но не буду же я сразу спрашивать у человека документы!
        - Тебя любой может обвести вокруг пальца! Вдруг он какой-нибудь бандит или сутенер!
        - Марк, ты мне льстишь!
        - А мне не до шуток! Он очень подозрительный тип, а ты с ним весь вечер напивалась, да ещё и вытанцовывала!
        - А с кем мне было вытанцовывать?! С кем?!
        В общем, ругались мы до самого дома, но все же помирились, а когда Марк сказал, что Микаэль, возможно поживет у нас несколько дней, чуть было, не поссорились снова. Однако вскоре мне в голову пришла блестящая идея: поработить Микаэля, заставить его убирать в доме, и это значительно улучшило состояние нервной системы.

* * *
        Марк куда-то уехал рано утром, пока я ещё спала, и по дому слонялся только вечно несчастный Микаэль. Я наспех накормила его завтраком и принялась эксплуатировать. Он безропотно отскребал засохшие краски в мастерской, трусил половики и мыл окна.
        После обеда приехал гнусный тип из риэлторской конторы, осмотрел дом и оценил его в пятьдесят тысяч. Я дралась, как раненая тигрица, доказывая, что после окончания уборки, он будет выглядеть на все сто двадцать, в конце концов, выбила таки семьдесят, и агент, вытирая пот со лба, убрался восвояси.
        К вечеру, когда мы с Микаэлем уже еле ползали от усталости, приехал Марк. Он привез мне большой подхалимский букет, не знаю точно по какому поводу, толи задобрить, чтобы не обижалась за вчерашнюю вечеринку, толи готовил к какой-то сногсшибательной новости, к примеру: Микаэль поживет у нас годок-другой... Марк ужасно удивился, увидев результаты наших с Микаэлем усилий.
        - Какой замечательный дом! - восторгался он. - Может не надо продавать? Прямо жалко!
        Я рассказала о визите агента и про то, с каким трудом вышибла семьдесят тысяч за это чудное жилище, а Марк сообщил, что был в "Мальтийском Замке" и что с этим доисторическим старичком они уже накропали какое-то соглашение. Радость моя была такой бурной, и мне немедленно надо было что-то делать, для того, что бы хоть как-то приблизить осуществление мечты. Я собиралась писать огромные транспаранты с надписями: "Срочно, сию секунду продается шикарный дом!!!" и устанавливать их по-над дорогами, но мне этого не позволили. Вместо транспарантов, мы отправились убирать вековые залежи с бильярдного стола. Боже мой, сколько всего интересного и жизненно важного я там отыскала!
        Когда стемнело, я деликатно поинтересовалась, не собирается ли Микаэль позвонить жене? На что он ответил, что все понимает, знает, что он нам в тягость, и немедленно уйдет, переночует где-нибудь в подворотне, а утром нам позвонит, если, конечно, останется жив... Марк немедленно бросился в бой, Микаэль остался у нас ночевать, а я оказалась злобным монстром. В довершении ко всему, меня всю ночь мучили кошмары. Мне снилось, что мы со всем своим барахлом приехали вселяться в "Мальтийский Замок", а там уже живет Микаэль со своей женой...
        ГЛАВА ТРЕТЬЯ: Есть счастье в жизни!
        Микаэль торчал у нас ещё четыре дня. Все это время он подвергался беспощадной эксплуатации, но дом преображался на глазах. Войдя в раж, мы уже никак не могли остановиться и принялись вылизывать дом снаружи, всячески улучшая окрестный пейзаж. Поддавшись общей лихорадке, Марк целыми днями носился по вопросам замка. Он хотел лично переговорить с хозяином, но выяснилось, что он за границей, а старикан, являясь каким-то очень дальним родственником, имеет все права на продажу дома.
        Четыре раза приезжали смотреть мое жилище, и первым делом я показывала чудный вид за окном, ставший и вовсе неподражаемым. Все смотрели, всем всё нравилось, но никто ничего не покупал. Люди обещали подумать, позвонить, уходили и не звонили. Я впадала в отчаяние, а Марк утешал меня тем, что замок продавали пять лет, а я свою берлогу хочу сбагрить за неделю.
        В тот день, когда я решила сказать Марку, что уйду из дома, если мне ещё хотя бы час придется выносить погребально мрачный призрак Микаэля, наконец-то позвонила его жена. Я думала, что это кто-то из покупателей и так бежала к телефону, что споткнулась о кресло и едва не переломала себе все ноги.
        - Алло! - тяжело задышала я в трубку, и услышала голос Дины, жены Микаэля.
        - Ива, это ты?
        - Я... - в моем голосе было столько разочарования, что можно было подумать, будто я совсем не рада тому, что это я.
        - Мой рыцарь печального образа у вас?
        - У нас, где же ему ещё быть.
        - Вот и я так же подумала. Как он там?
        - Как обычно, в состоянии глубокой скорби. - Я присела на край стола и начала выводить пальцем различные письмена на полированной крышке: некие магические заклинания, призывающие Дину забрать свое сокровище домой... Но они не подействовали, и прозвучало следующее:
        - Ивочка, золотце, у меня к тебе огромная просьба, пусть он ещё немного побудет у вас. В конце концов, он должен решить, что он хочет от жизни - меня или свои дурацкие лопаты и старые горшки! Ему нужно подумать и самостоятельно принять решение, он должен быть мужчиной и сам позвонить мне! Хорошо, лапочка? Ты должна понять меня! Твой-то, слава богу, не такой ненормальный, но примерно с теми же загибами. Он ведь не стеснит вас, правда, козочка? Всего пару денечков, он должен созреть! Пойми, заинька, моя жизнь не выносима!
        Я угрюмо смотрела в окно. Там стояла наша машина с открытым капотом, и во внутренностях железного Росинанта возились двое археологов с таким же точно лицами, какие я видела у фанатиков на раскопках. Они снова что-то искали...
        - Хорошо, Дина, - вздохнула я, - пусть остается.
        - Спасибо, котеночек!
        - Подожди, а вдруг он созреет через год или хуже того, никогда не созреет? Что прикажешь делать? Усыновить его?
        - Созреет, обязательно созреет, я его знаю! Он без меня долго не протянет... ой, как я за ним скучаю, просто ужас!
        "Приезжай да забирай!" - Хотела сказать я, но промолчала.
        - Только не говори, что я звонила, хорошо?
        - Хорошо.
        - Ну, целую тебя, рыбонька, пока!
        - Пока.
        Я положила трубку и снова посмотрела в окно. "Раскопки" были в самом разгаре и вдруг... я увидела, что к нашему дому подъезжает чья-то чужая машина. Неужели потенциальные покупатели?! Я лихорадочно окинула взором окрестности. Все вроде бы в порядке... Все эти дни мужчины ходили по одной половице, изображая бестелесных духов, не способных что - либо испачкать и произвести какой-нибудь беспорядок.
        Чужая машина остановилась, и оттуда выбрались двое - мужчина и женщина. Я бросилась на выход. По ступенькам уже поднимались незнакомцы.
        - Ива, вот, товарищи пришли дом посмотреть! - голос Марка слегка дрогнул от радости.
        - Да, да, проходите, - я машинально все поправляла и поправляла майку. - Я вам сейчас все покажу...
        "Ну, зачем же все? - читалось в глазах Марка. - Кое-что можно и не показывать..."
        Я водила покупателей по дому и заливалась соловьем - на меня явно снизошло вдохновение, ведь рядом желтой музой витал "Мальтийский Замок", а стройный мужской хор подпевал вторыми голосами. Мы исполнили одну арию и принялись за другую, она называлась: "Такой большой гостиной вы ещё не видели!"
        - Ну что, Дудик? - нерешительно сказала слегка оглушенная женщина. Тебе нравится?
        Воцарилась тишина, и наши глаза прожгли в Дудике шесть дыр. Микаэль откашлялся и произнес:
        - Вообще-то я сам собирался купить этот дом. Я давно живу в этих краях, и лучшего дома ещё не видал. Трудно будет отыскать что-то равноценное по такой смешной цене. . Да, скорее всего, я его все-таки куплю.
        Я уставилась на него. Он был красным, как вареный рак, соврал Микаэль наверное, впервые в жизни. Его погребальный вид сослужил хорошую службу, и тоже впервые - дама явно забеспокоилась, почувствовав, что из рук уплывает нечто ценное.
        - Ну что, Дудик? Будем брать?
        "Бери, бери, Дудик! - мысленно заклинала я его. - Бери, черт тебя побери, ещё раздумываешь!"
        - Ну, я не знаю, - промямлил он, - а, сколько вы за него хотите?
        - Семьдесят тысяч! - Выпалили мы одновременно.
        - У, дороговато...
        - Это даром! - заверил его Марк. - Просто нам срочно надо уезжать, нет времени, а так бы мы ни за что его так дешево не отдали, где вы ещё такой вид за окном найдете? Это же просто сказка!
        - Решайтесь. Если нет, то я сразу возьму, - произнес Микаэль намного увереннее. Должно быть, он и вправду поверил, что у него есть семьдесят тысяч. - Не хочется упускать такой прекрасный дом.
        - Дудик, иди сюда! - женщина оттащила его в сторону и что-то зашептала. Мы замерли, кажется, даже перестали дышать. Они совещались довольно долго, а потом... потом чета вернулись к нам, и Дудик изрек потрясающую фразу:
        - Пожалуй, мы его купим.
        Я едва сдержалась, чтобы не броситься Дудику на шею. Не давая чете Дудиков опомниться, Марк подхватил их под белы рученьки и поволок к машине.
        - Сейчас мы поедем и заключим договор! - Донесся ликующий голос Марка уже с улицы, я в это время висела на Микаэле, тихонько повизгивала, дожидаясь, пока машина отъедет, чтобы заорать во весь голос.
        - А вы продаете дом со всей обстановкой? - Спросил помятый Микаэль, когда я его отпустила, вдоволь натерзав своей радостью.
        - Нет, мы все возьмем с собой! - ликовала я. - В замке нет никакой мебели, надо же на чем-то спать в первое время! Потом будем постепенно покупать, а старое выбрасывать!
        - Все будете выбрасывать? - Уточнил он.
        - Все! Все! - я забралась на большое белое облако и оттуда разглядывала свой замок. - Долой старую жизнь! Начинаются большие перемены!
        - А можно я тогда возьму маленький столик из спальни? - пытался допрыгнуть до меня Микаэль. - Дине он всегда так нравился... раз все равно выбрасывать...
        - Бери, бери все что хочешь!
        - Ой, спасибо! - Он бросился к телефону, и принялся звонить жене.
        Вы представляете, сколько счастья сразу?! Это же можно с ума сойти!
        Марк вернулся с двумя бутылками шампанского и, размахивая договором, как флагом победы, в лицах изображал операцию по окончательному охмурению Дудиков.
        - Давайте скорее собирать чемоданы! - приплясывала я. - Скорее! Немедленно!
        - Ива, подожди, надо ещё получить деньги, потом оформить сделку со старичком...
        Какой может быть старичок, когда мне немедленно надо было вселиться в замок?! Я смогу спать спокойно только когда поставлю там свой бильярдный стол! Немного поупиравшись, Марк все же отправился паковать барахло. Микаэлю поручили обзвонить всех знакомых и специальные конторы, занимающиеся грузоперевозками. Поддавшись моему безумию, Микаэль так активно принялся за дело, что не только сразу же нашел машину, но и узнал цену и даже поторговался!
        Я вихрем носилась по дому, запихивая в чемоданы все, что попадалось под руку. Марк, в конце концов, изловил меня и доказал, что сидеть на улице на тюках, это, в общем-то, глупо. Я немного усмирила свою не в меру разбушевавшуюся активность, и в мире не на долго воцарился покой.

* * *
        Последующие дни были самыми длинными в моей жизни, время тянулось жевательной резинкой, казалось, Марк ползает как сонная муха, а он утверждал, что быстрее уладить все бумажные дела просто не реально...
        Наконец долгожданный день настал! В моих трясущихся руках тряслись документы на "Мальтийский Замок"! Микаэлю доверили вытащить на улицу мелкие предметы, он выволок свой столик и на этом успокоился. Мы с Марком, как заправские грузчики таскали все, что могли поднять. Он уговаривал подождать приезда рабочих, но куда там! В общем, бильярдный стол у нас застрял в дверях. Как мы только не пытались его протолкнуть, застрял он намертво ровно посередине и не двигался ни в одну сторону. Одному человеку можно было через окно влезть в дом, другому остаться на улице и отлично сыграть пару партеек...
        - Черт побери! - ругался Марк, прикладывая нечеловеческие усилия к освобождению стола. - Да как же его туда вносили?!
        - Не знаю, - я находилась в доме и билась об стол всем своим организмом. - Он всю жизнь стоял у нас дома!
        - Меня не волнует, сколько он там стоял, меня интересует, как его туда впихнули, если он в двери не проходит?!
        - Машина едет! - Сообщил с улицы Микаэль.
        Это прибавило мне сил, чертов стол, каким-то чудесным образом, вылетел наружу, и грохнулся наземь, придавив собою Марка. Он не ожидал от стола подобной прыти и не успел отойти в сторону, а я загремела на пол вместе со всем своим большим счастьем. Марк жутко ругался, старясь выбраться из-под стола, тщедушный Микаэль пытался ему помочь, но у него ничего не получалось, а за всем этим, с нескрываемым интересом наблюдали трое рабочих и один водитель. В конце концов, Марка освободили, к счастью он не пострадал.
        - Ива, ты не убилась? - Сразу же бросился Марк ко мне.
        - Нет. - Я потирала ушибленный бок, теперь будет синячище размером с Америку!
        Остальную мебель вынесли и погрузили безо всяких жертв и разрушений. Это удивительно, сколько у меня оказалось всякого имущества! Просто потрясающе! По ходу погрузки, Марк безжалостно выбрасывал столько всего нужного, вполне справедливо утверждая, что для переезда нам понадобится, по меньшей мере, железнодорожный состав, а не какая-то там крошечная машинка типа "грузовик". Микаэль вместе со своим столиком впихнулся ехать с нами, он явно хотел досмотреть, чем же все это закончится, хотя уже два дня как должен был убраться к себе домой! Он преспокойно перезванивался с Диной, часами стрекотал с нею о чем-то, но никуда не ехал. Видать с нами ему было интереснее!
        Вскоре Микаэль напрочь вылетел из моей головы. Мимо проносились знакомые окрестности и вон, вон они, мои самые вековые, самые мальтийские липы! Липочки, липунечки! От переизбытка чувств у меня на глазах выступили слезы - неужели это все не сон?!
        Пока выгружали мебель, я быстренько открыла двери и ворвалась в свое владение. В лицо дохнула прохлада старины и тайны, и в груди замерло от щенячьего восторга. На глаза сразу же попалась каменная (каменная!) лестница, ведущая на второй этаж. Она была потрясающей, винтовой и изо всех сил старинной. Я решила вскарабкаться наверх и посмотреть, что же там. Марк гремел какой-то утварью, какой-то мебелью, тщетно призывая меня на помощь, но я была глуха к его стенаниям. Я, в длинном мальтийском платье, медленно, но верно ползла наверх, стараясь не потерять свою корону, то и дело съезжавшую на затылок.
        На втором этаже оказалось две спальни и три комнаты для гостей, но в отличие от первого, пустого этажа, здесь было полно мебели! Все было обставлено старинной, пыльной, одним словом потрясающей мебелью! На полу лежали ковры с выцветшими узорами, и всякие столики, тумбочки с инкрустацией, вазы с засохшими цветами... А картины, а комнаты для гостей, а... а... а...
        - Ива! - посреди всех этих чудес совершенно неуместно прозвучал разъяренный рев Марка. - Ива, ты где?! Иди, скажи, куда что ставить! Ива, ты где?!
        - Иди сюда! - Марк возник в дверях второй комнаты для гостей. Смотри!
        - О, здесь есть мебель! - Удивился он.
        - Это ещё что, - я потащила его в спальню. - Посмотри!
        - Боже мой, да это же антиквариат, целое состояние! - изумился он. Почему всё это здесь оставили?
        - Про эту оплошность мы хозяевам напоминать не будем! Я все приведу в порядок и оставлю, как есть. Здесь мы ничего не станем опошлять современной мебелью!
        - А! - вспомнил Марк, зачем пришел. - Извини, но первый этаж все же придется опошлить. Если тебя не затруднит, ваше величество, не могли бы вы спуститься и дать ценные указания, куда ставить столы, буфеты, комоды и прочую гадость? Пока здесь рабочие надо все расставить, иначе потом будем таскать сами.
        С трудом вырвавшись из плена очаровательной сказки, я двинулась вслед за Марком, он все время бухтел на тему, что половину барахла со спокойной совестью можно было выбросить по дороге.
        Мечта все-таки одолела меня на лестнице и я, оступившись, загремела вниз по старинным винтовым ступенькам. Марк успел меня поймать, но не удержался, и мы оба рухнули на пол. Когда стих гул и грохот, один из рабочих откашлялся и спросил:
        - А бильярдный стол куда ставить?
        ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ: Жизнь в мечте
        Микаэль наконец-то убрался к себе домой. Мы с Марком целыми днями, как негры пахали в нашем королевстве, работы было столько, что просто уму не постижимо. Я в основном обитала на втором этаже, с несказанной любовью вылизывая свалившийся с неба антиквариат. В одной из спален, в туалетном столике с большим тусклым зеркалом, я случайно наткнулась на совершенно неприметные ящички, в коих хранились какие-то бумаги, письма... Понятно, что рыться в чужих письмах подло, но они были такими старыми, что наверняка никто бы возражать не стал. Бумаги я аккуратно сложила и убрала обратно, решив воспитывать в себе силу воли, и за чтение приняться только после приведения дома в порядок.
        В последнее время Марк горбатился преимущественно на первом этаже. Он перезнакомился с соседями и теперь трое отцов семейств, были беспощадно порабощены нами. Они оказались милейшими людьми и совершенно безвозмездно помогали Марку.
        Моей мебели хватило только на то, чтобы кое-как, довольно убого обставить первый этаж. В библиотеку сгрузили книги, холсты-краски, а кабинет завалили другими ценностями, включая вещи Марка.
        Счастье мое не поддавалось никакому описанию! Я совала свой нос во все углы и закоулки дома, выискивая всякие разности, принадлежавшие бывшим хозяевам, и в библиотеке, не верхней полке книжного стеллажа, обнаружила небольшую картину в тускло поблескивающей рамке. Смахнув пыль, я разглядела изображение: молодая девушка в пышном голубом платье, сидящая в саду, на скамейке. Светлые, распушенные волосы золотистыми локонами рассыпались по её плечам, а на траве, у ног, лежал здоровенный черный дог. Лицо у девушки было очень красивым: тонкие черты, огромные глаза очень интересного цвета лазурный, цвет морской волны... В общем, во мне проснулась вполне обоснованная зависть. Я тоже хочу вот так, в пышном платье, с такими вот волосами и глазами на скамейке восседать с одухотворенным видом, и чтобы ещё такая собачища у ног... Собачища... Я глубоко задумалась, глядя на картину, потом отложила её, и отправилась на поиски Марка. Он со своими новыми друзьями, голые по пояс, колдыбались с сантехникой в огромной старинной ванной, проклиная на чем свет стоит именно то, что она такая старинная вместе со своими
трубами и коммуникациями.
        - Марк! - возникла я в дверях. - Марк, мне в голову пришла мысль!
        - Что?! Опять?! - воскликнул он, даже не поворачиваясь в мою сторону. - Дай мне хоть немного пожить спокойно! Давай, Ром, завинчивай, я держу.
        Я встала в графско-княжескую позу и распустила по плечам золотистые локоны.
        - Марк! - произнесла я мелодичным голосом, глядя на потных мужиков глазами цвета морской волны. - Марк, нам нужна собака!
        - Еще чего не хватало! Винти, Ром, пока у меня руки не отвалились!
        - Марк, я сегодня поняла, что просто жить не могу без собаки!
        - Ива, уйди отсюда немедленно, пока я не вышел из себя!
        - Марк, завтра же мы поедем на рынок и купим собаку!
        - Хорошо, я куплю тебе болонку или пекинеса, но только в том случае, если ты немедленно покинешь пределы ванной! Слышишь, немедленно!
        - Какую болонку? - возмутилась я. - Какого пекинеса? Мне нужен черный дог, в крайнем случае, мраморный!
        - Что?! - Руки Марка дрогнули, от трубы отлетели не довинченные Романом гайки, и в потолок ударила струя ледяной волны.
        Закончилось все очень плохо. Размахивая гаечным ключом, Марк гонялся за мною по всему дому и угрожал всевозможными способами телесной расправы.
        Трубу починили, но про собаку я пока благоразумно помалкивала. Меня отправили вытирать воду в ванной, а сами мастера переместились в уборную. Я сгребала тряпкой воду, выжимала её в ведро и в душе почему-то все сильнее и сильнее крепла идиотская уверенность, что без собаки мне не жить. Теперь вся проблема заключалась в Марке. Я задумалась над ведром с мутной водой. Как же его уговорить? И решила приготовить подхалимский ужин. Быстренько закончив с уборкой, я помчалась переодеваться и причесываться. Для подхалимского ужина требовалось нечто большее, чем два яйца и кусок колбасы.
        - Ива, ты куда? - Высунулся из уборной Марк, когда мне почти удалось просочиться на выход.
        - В магазин, - честно призналась я, - надо разведать, где он находится.
        - Чего это вдруг? - он с подозрением смотрел на меня. - Ты же меня всегда отправляешь!
        - Марк, ну что такого сверхъестественного в том, что я решила сделать это сама?
        Он махнул рукой и скрылся в уборной, крикнув уже оттуда:
        - Смотри, не заблудись и не попади в историю!
        Я не стала тратить время на возражения и отправилась на поиски магазина. Оказалось, до ближайшего цивилизованного пункта минут двадцать трястись на автобусе. Я тряслась и утешала себя тем, что дог этого стоит. По пути я надсадно пыталась вспомнить рецепты изысканных блюд, коими очаровывала Марка в начале нашего знакомства...
        Автобус подъехал к магазину, а меня так и не озарило - память отказала начисто. Пришлось импровизировать. Приобрела большую толстую курицу, свежих грибов, овощей для разных салатов-закусок и две бутылки вина, решив, в крайнем случае, споить Марка и под пьяную лавочку вытребовать дога.
        Вскоре я была дома, радуясь, что вернулась быстро, и со мною ничего не случилось.
        Из туалета доносились разнообразные нехорошие слова, выкрики и оживленные споры - никто не обратил внимания на мое появление. Мне удалось незаметно проскочить на кухню и спрятать там свои трофеи, чтобы Марк раньше времени ничего не заподозрил.
        Вскоре Роман пригласил всех к себе пропустить по кружке пива, что было очень кстати.
        Выпроводив народ, я немедленно бросилась на кухню. Быстренько натолкав в курицу всякой всячины, засунула её в духовку; с ужасной скоростью накрошила салаты, и помчалась переодеваться, да марафетиться, чтобы у Марка не осталось никаких шансов отказать мне.
        Курица будто знала, что от неё многое зависит, и получилась на славу! К возвращению Марка, я уже заканчивала устанавливать вино в найденное на кухне ржавое ведерко для льда. Любимый пришел один и, слава богу, в хорошем настроении.
        - Марк! - зазвучал из столовой мой мелодичный княжеский голос. - Иди сюда, у меня для тебя сюрприз!
        - Надеюсь, что это не... - он появился на пороге и замолчал. Кажется, он просто не поверил своим глазам. - А по какому поводу торжество?
        - По поводу новоселья! - соврала я. - Присаживайтесь, ваша милость, кушать подано!
        Недоверчиво косясь в мою сторону, словно ожидая какого-нибудь подвоха, он уселся за стол.
        - Открывай вино! - Ворковала я, пытаясь элегантно разодрать курицу и разложить её на тарелки, да так, чтобы не вывалить на скатерть всю начинку. Удивительно, но это почти получилось. Незаметно смахнув на пол издержки производства, я живописно насыпала в тарелки салатов, и поставила перед Марком. Он налил в бокалы вина, и мы выпили.
        - Давно мы уже так не сидели, - Марк расслабился и потерял бдительность. - Надо почаще устраивать такие обеды и ужины при свечах. Ты помнишь, Ива, мы с тобой часто ужинали при свечах!
        - Конечно, помню, - перед глазами возник черный дог, размерами с небольшого пони, и я залпом выпила вино, набираясь храбрости.
        - Как здесь хорошо! - продолжал расслабляться Марк. - Какая ты умница, что настояла на покупке именно этого дома, здесь действительно необыкновенная атмосфера...
        - Ага, только собаки не хватает! - Поддакнула я промежду прочим. Марк тут же вернулся с небес на землю, и в его глазах появилось осмысленное выражение.
        - Ах, вот оно что! - прошипел он. - Вот по какому поводу торжество! Ты хочешь уломать меня на покупку этого монстра, подкупив ужином?! А я то уж подумал...
        - Марк, - перебила я, - ну давай возьмем собачку! Ты скоро уедешь на свои раскопки, а мне скучно будет и вообще, я одна здесь боюсь! А песик вырастет, будет защищать меня, дом охранять... и, в конце концов, что я за владелица замка без дога? У всех уважающих себя замковладельцев обязательно были доги!
        - Ива, ну что за бредни? С чего ты это взяла?
        - Сейчас.
        Я сбегала в библиотеку за картиной, и сунула её Марку в руки.
        - Смотри, видишь? Вот и я так хочу! И не просто хочу, а должна! Обязана!
        - А если бы эта девушка сидела не на скамейке, а в карете с шестеркой лошадей, ты бы заставила меня купить карету?
        - Ну что ты! Я же реально смотрю на вещи!
        - Ты?! Реально?!
        - Марк, ну всего на всего собачку! - Заканючила я.
        - Собачку?! Да ты посмотри на это чудовище! Могу себе представить, сколько этот динозавр жрет!
        - Марк, ну неужели ты пожалеешь немного косточек для бедненькой собачки?
        Но, как я не билась, ничего не вышло. Марк на отрез отказался покупать дога, соглашаясь только на пекинеса, а зачем мне нужна такая мелочь? Но, если Марк думал, что я успокоилась и выбросила из головы эту идею, то он сильно заблуждался!

* * *
        Пара дней промелькнула без происшествий, все время занимала уборка и обживание замка. А потом за Марком приехал Микаэль, и они умчались на свои раскопки.
        - Ива, - сказал перед уходом Марк, - деньги я оставил в спальне, на столике. Рома будет навещать тебя и присматривать, чтобы с тобою ничего не стряслось. Подружись с его женой и не заскучаешь. У телефона лежит список номеров скорой помощи, пожарных - всё, что тебе может пригодиться. Я вернусь примерно через неделю.
        - Удачи! Раскопай что-нибудь чудесное!
        Проводив любимого, я задумалась, с чего начать тратить свободное время и деньги... кстати, сколько он там оставил? На столике действительно лежала пачка наличности, причем хорошая, толстая пачка. Я почувствовала себя на редкость хорошо, прямо таки счастливо, и решила нарисовать Марка на коне перед замком!

* * *
        Вечером пожаловал Роман со своей женой Кирой, они принесли подарок маленький плетеный столик и четыре стульчика. Мы установили это все на балкончике и сели пить чай.
        - И не боитесь, Ива, ночевать здесь в одиночестве? - спросила Кира, помешивая чай. - Такой большой старый дом, да ещё с такой историей...
        - С какой историей? - Сразу же заинтересовалась я.
        - Перестань, - прервал её муж, - что ты человека запугиваешь?
        - Ну что вы, мне очень даже интересно! Я кое-что слышала краем уха, но этого мало! Что же тут все-таки случилось?
        Они переглянулись.
        - Расскажите, - подбадривала я, - ну, пожалуйста!
        - Хорошо, - сдался Рома, - "Мальтийский Замок" из поколения в поколение принадлежал лордам Гайдонам, он у него был чем-то вроде летнего охотничьего домика...
        Я мысленно присвистнула, представляя, какой же у Гайдонов должен быть жилой домишко.
        - Последняя наследница Гайдонов, леди Лаура, совсем ещё молоденькой девушкой, вышла замуж за сэра Александра Сонара, весьма приятного молодого человека. Леди Лаура часто приезжала сюда, она была утонченной, мечтательной и романтичной девушкой, а какая красавица! Как поднебесный ангел! Ее супруг бывал здесь редко, но когда они поженились, стал приезжать. Иногда они проводили здесь несколько недель.
        В ту злополучную ночь разразилась сильная гроза, просто светопреставление какое-то! Тогда-то леди Лаура и выбросилась вот с этого балкона, на котором мы сейчас сидим.
        - Почему выбросилась?.. - прошептала я.
        - Разные были версии, говорили, что в последнее время бедняжка страдала нервными расстройствами и часто ходила во сне, вдобавок ко всему, она очень боялась гроз. Сэр Александр чуть с собою не покончил после этой трагедии. Все время рассказывал, как проснулся, а её рядом нет, побежал искать, и увидела жену стоящей на этих перилах. Не успел он подбежать к ней, как Лаура бросилась вниз. Представляете и все это на глазах Александра!
        - Какой ужас! А что было потом?
        - Не выдержав потрясения, родители Лауры, один за другим сошли в могилу... Кстати, здесь, в липовом саду похоронена леди Лаура, так она завещала, хотела остаться именно здесь, она очень любила этот дом и не хотела с ним расставаться даже после смерти.
        После этих слов я почувствовала себя последней паразиткой, вторгшейся со своим бильярдным столом в чужое имущество, и мысленно поклялась леди Лауре сдувать пылинки с её любимого замка.
        - Вскоре сэр Александр уехал за границу, - продолжал Роман, - а замок сразу же выставили на продажу, вот и все.
        - Да, интересная история... - я мысленно делала наброски будущей картины.
        Я видела леди Лауру стоящей на каменных балконных перилах в длинной развевающейся ночной рубашке, сквозь которую просвечивается её, разумеется, безупречная (а не как у меня) фигура. У Лауры растрепаны волосы, её руки подняты как крылья, а вокруг гроза, молнии...
        - Уже темнеет, - вернул меня к действительности голос Киры, - мы, пожалуй, пойдем. Спокойной ночи, спасибо за чай.
        Я проводила их и заперла двери на все замки. В доме царила полная тишина, и мне сделалось не по себе. Какие-то противные мурашки поскакали по моей небезупречной фигуре... Марк уехал, до соседей бодрым галопом минут пятнадцать по глухому липовому саду и вообще... Я разозлилась на саму себя и обозвала себя трусихой и психопаткой.
        - Ну, кому ты тут нужна? - вслух говорила я, поднимаясь по лестнице в спальню. - Неужели юная леди Лаура придет сюда, выметать тебя поганой метлой из своего дома? Говорили же, что девушка она интеллигентная!
        Я уговаривала себя очень долго, но чем дольше я себя уговаривала быть храброй и непобедимой, тем трусливее я становилась. В конце концов, я придумала, как защититься от всех напастей - накрылась одеялом с головой и засунула голову под подушку. Сразу же полегчало, и я спокойно уснула.
        ГЛАВА ПЯТАЯ: Марк возвращается
        В последующие дни я рисовала сразу две картины: замок со мною на балконе и Марком на коне, вторую - бросающуюся вниз Лауру. Хотелось изобразить её так, как по моим представлениям должен был увидеть супругу Александр. Я сто раз входила в роль, металась по дому "в поисках Лауры", поднималась на балкон, и... тут-то все обрывалось. Балкон находился между второй и третьей комнатой для гостей в своеобразной нише и, для того, чтобы попасть туда и увидать перила, надо было, грубо говоря, завернуть за угол. А если за этот угол завернуть, то оказываешься непосредственно на балконе, но сам балкон такой маленький, что пересечь его можно в один хороший прыжок.
        Как я не пыталась представить стоявшую на перилах Лауру так, как её должен был увидеть Александр, у меня ничего не получалось, потому что увидеть он её не мог. Александр должен был находиться на балконе. Подумав немного, я решила нарисовать её так, словно Александр смотрит на неё непосредственно с балкона, но тогда получалось, он находился так близко, что вполне мог бы схватить супругу за рубашку, только руку протянуть...
        От всякого рода догадок у меня тихонько зашевелились волосы, и хорошенько принюхавшись, я поняла, что попахивает чем-то скверным. Закурив сигарету, я постаралась привести в порядок разбушевавшуюся фантазию.
        Представляя композицию и так, и эдак, я ничего не понимала. Конечно, все могло произойти за считанные доли секунд, а Александр мог быть толстым, неповоротливым, пьяным и спать на ходу... Нет, таким я его не могла себе представить. Подойдя к перилам, я посмотрела вниз, но вместо лежащего на земле тела Лауры, увидела подъезжающую машину Марка, следом двигался какой-то фургон. Я так обрадовалась, что едва не повторила полет Лауры, и помчалась встречать свою любовь. Как хорошо, что я наловчилась носиться по винтовой лестнице... Кстати, а что там за фургон?
        - Марк! - я выбежала на улицу и бросилась к нему на шею. - Я так скучала!
        - Здравствуй, дорогая, - он чмокнул меня в щеку. - У меня потрясающие новости, мы нашли саркофаги!
        - Поздравляю. Я тебе сейчас такое расскажу...
        - Подожди, дело в том, что из-за циклона самолет не может вылететь, а перевозить их по-другому нельзя, они очень древние, а девать их пока некуда...
        - Что ты хочешь сказать? - Насторожилась я, зачуяв недоброе.
        - Понимаешь, милая, это всего на несколько дней...
        - Ни за что! - завопила я, догадавшись, что в фургоне. - Не позволю всякую гадость в дом таскать! Мне тут только этих гробов не хватало! Я и так спать боюсь! Чтоб тут ещё по ночам цари шлялись?! Нет! Никогда!
        - Дорогая! - процедил Марк, подталкивая меня к дверям. - Один саркофаг мы поставим на стол в кабинете, а другой на бильярдный...
        - Нет! - изо всех сил упиралась я. - Не позволю! Выбирай - или я или эти мерзкие гробы! Мое терпение закончилось!
        - Милая, пожалуйста, не устраивай сцен перед моими коллегами! - Марк втолкнул меня в дом и захлопнул двери. - Успокойся, это всего на пару дней, а цари эти уже так давно мертвы, что шляться нигде не будут, гарантирую!
        - Нет! Нет! Нет!
        - Милая, я лично ручаюсь за царей, они будут хорошо себя вести... а... это что еще, черт побери, такое?!
        Я проследила его взгляд и поняла, что гробы будут стоять на моем бильярдном столе, скорее всего я сама их принесу и туда поставлю. В парадные ботинки Марка гадил маленький дог.
        - Что это такое и почему оно серит в мою обувь?! - Жутким голосом произнес Марк.
        - Это щенок! - бодро доложила я. - Он ещё маленький ребенок, подрастет, поумнеет, и будет ходить на улицу! Обязательно будет, вот увидишь!
        - Я в этом не сомневаюсь, но все же... откуда оно тут взялось... О, глупый вопрос! Ты купила его, признавайся?!
        - Естественно, - с достоинством ответила я, беря на руки сделавшего все свои дела щенка. - Думаешь, такие породистые собаки валяются на дороге? Познакомься, это Фредерик Блюстар Линкольн третий. Фредерики, познакомься, это папа Маркуша.
        "Папа Маркуша" схватился за голову и застонал так, будто сел на гвоздь.
        - Здесь что, есть ещё Линкольн первый и Линкольн второй?!!
        - Нет, что ты, - поспешила успокоить я, - первых двух Линкольнов продали, а мне достался только третий.
        - И сколько ты заплатила за это?!
        - Две с половиной тысячи. - Сказала я таким тоном, что это прозвучало как: "мне его подарили".
        - Сколько?!! - нечеловеческим голосом завопил Марк. - Все деньги, что я тебе оставил?!
        - Ты бы видел, сколько медалей у его родителей...
        - Немедленно верни его туда, откуда взяла! - на Марка медали родителей Фредерика, почему-то не произвели впечатления. - Немедленно верни псину хозяевам!
        - Не верну, - я прижала к сердцу свое сокровище. - Это невозможно.
        - Почему?!!
        - Потому что хозяин распродал всех щенков и уехал за границу, соврала я, и добавила: - И больше никогда не вернется.
        Неужели Марк думал, что я не предусмотрю такую мелочь, как отправка хозяина подальше и навсегда?
        - Я скоро сойду с тобою с ума! - Марк так правдоподобно изобразил гримасу безумия, что наблюдавший за ним Фредерик вдруг заскулил и принялся карабкаться по моему плечу, стараясь забраться как можно выше.
        - Ты напугал ребенка, чудовище! Успокойся, лапонька, - я чмокнула его в темечко, - папочка просто шутит.
        - Я ему не папочка! - завопил Марк. - Убирай его из дома куда хочешь!
        - В таком случае, - спокойно сказала я, - относи куда хочешь свои гробы. Хочешь, ночуй в них вместе с Микаэлем, мне не жалко.
        - Ах, так?!! - крикнул Марк. - Ах, вот ты как?! Ну, ладно!
        Он выбежал за дверь. Я мысленно сосчитала до трех и на счете "три" Марк ворвался обратно.
        - Я не буду за ним убирать, слышишь, не буду! - выпалил он. - И не дай бог, он погрызет какие-нибудь вещи!! И чтоб мои ботинки были чистыми раз и навсегда!!!
        - Хорошо, любовь моя, - лучезарно улыбнулась я. - Ну, где там твои гробики? Безумно интересно, что же там внутри.
        Когда Марк снова выбежал на улицу, я пожала Фредерику лапу поздравляя, с успешным проведением операции "Сюрприз для Марка".
        Похожий на огнедышащий вулкан, по меньшей мере, Везувий, Марк, с Микаэлем коллегами, с великими предосторожностями выгружали из фургона два грязных прямоугольных ящика.
        - И это называется "саркофаги царей"? - Засомневалась я.
        Мне представлялись эдакие золотые гробницы, усыпанные драгоценностями, а это даже на обычные гробы не очень-то тянуло.
        - Ива, попрошу без комментариев! - прогремел Марк, глядя на сидящего у меня на руках Фредерика. - Боже, какой наглый вид у этой псины! Просто ужас! Давайте, ребята, заносите, только умоляю, осторожно!
        Но умолять ребят было излишне, господа несли эти грязные ящики так, будто они были сотканы из паутины. Одну гадость отволокли в кабинет, а другую водрузили на мой любимый бильярдный стол, слава богу, я успела настелить газет. Убедившись, что драгоценным гробам ничего не угрожает, археологи уехали, оставив нас впятером, я имею в виду меня, Марка, Фредерика и царей.
        Марк ещё немного подулся, говоря, что цари к нам приехали на несколько дней, а пес лет на пятнадцать, но потом понемногу смирился.
        За ужином Фредерик демонстрировал чудеса прожорливости.
        - Этот Фредди только прикидывается ангелочком! - "раскусывал" щенка Марк. - На самом деле он хитрая и подлая бестия! Вот увидишь, он ещё покажет нам небо в алмазах!
        - Ну что ты! Он чудо! - защищала я щенка, хотя хорошо уже знала его возможности.
        - Учти, если это чудо ещё раз нагадит в мои ботинки, я сколочу ему будку и выдворю на улицу!
        Он имени Фредерика я заверила, что все будет лучезарно.
        Вечером пожаловали приятели Марка. Выпили пива, а потом Марк повел всех смотреть свои сокровища, с придыханием рассказывая о том, что эти цари складывали в свои гробы всякие ценности, утварь, рукописи и т.д. и т.п. Представляю, как им было неудобно лежать среди этого всего - на бок не повернешься, драгоценности везде колют... О чем это я?..
        Слушая восторженные рассказы, друзья вежливо восхищались, качали головами и близко к гробам не подходили.
        Разошлись гости поздно, и мы с Марком сразу же отправились спать. Уставший Марк медленно раздевался, бормоча:
        - Дорогая, все новости потом, я ужасно устал, ужасно, мне сейчас надо срочно прилечь где-то на недельку, может, на две...
        - Марк, мне необходимо тебе кое-что рассказать! - сна у меня не было ни в одном глазу. - Это потрясающая новость!
        - Одну потрясающую новость я уже видел, - бормотал он, забираясь под одеяло и со стоном вытягиваясь. - На сегодня вполне довольно. Ива, мне надо срочно уснуть, понимаешь, срочно...
        - Конечно, уснешь! - я энергично потрясла его за плечи. - Но сначала ты меня выслушаешь!
        - Зайчик, дай же мне поспать! - отбивался он. - Зайчик...
        Он открыл глаза, и внимательно посмотрев на меня, добавил:
        - Впрочем, какой ты к черту зайчик! Зайчики такими злобными не бывают! Давай, говори, что там у тебя? Только быстро и по существу, в твоем распоряжении полторы минуты, нет, минуты вполне достаточно.
        - Отлично, - я присела рядом, бдительно следя за тем, чтобы его глаза были открыты. - Значит так, Рома с женою поведали мне потрясающую историю! Оказывается, хозяйка этого дома леди Лаура выбросилась с балкона, представляешь?
        Глаза Марка стали медленно закрываться. Я попинала его пяткой и продолжила:
        - А у неё был муж! По его словам, он увидел Лауру в тот момент, когда она стояла на перилах, и бросилась вниз, но он её не видел, ты понимаешь?
        Я замолчала, наблюдая, какой эффект произведут на Марка эти слова. Он смотрел на меня с плохо скрытой ненавистью.
        - Это все? Теперь я могу спать, да?
        - Ну, как же ты не понимаешь! - я была возмущена его равнодушием. Здесь что-то не чисто! Я пытаюсь нарисовать леди Лауру так, как её должен был увидеть муж, но ничего не получается!
        Марк застонал, перевернулся и засунул голову под подушку. Как я не пыталась её стянуть, ничего не вышло. На сегодня сеанс связи был окончен, пришлось ложиться спать. Удивительно, но заснула я почти что сразу и мне приснилось, что я - леди Лаура, а Марк - сэр Александр, мы бегаем друг за другом по дому и никак не можем самих себя найти...
        Разбудил меня громкий писклявый вой. Спросонок я никак не могла понять, что это за звуки, а потом дошло - завывает Фредерик.
        - Ива, немедленно прекрати это! - процедил Марк. - Немедленно, слышишь?! Пусть он заткнется!
        - Странно, он никогда раньше не выл.
        - Значит, решил сделать это в честь моего приезда! Успокой его! Это невыносимо!
        - Сейчас.
        Я выбралась из кровати и открыла дверь. Фредерик сидел прямо у порога спальни и, запрокинув голову, выводил удивительно громкие песнопения. Увидев меня, он заскулил, замахал хвостом, запрыгал, норовя забраться ко мне на руки.
        - Что случилось, масенький? - я взяла его. - Почему не спит мой пупсичек?
        - Ива, перестань сюсюкать! - зарычал из спальни Марк. - Слушать невозможно!
        - А ты не слушай. Ему здесь страшно одному, он же маленький, я возьму его к нам.
        - А у нас он наконец-то заткнется?
        - Думаю, да, - я запустила доженка в спальню и закрыла двери.
        - Неужели я наконец-то смогу выспаться?! - Ворчал Марк, но ни тут-то было. Фредерику показалось недостаточным находиться с нами в одной комнате, ему непременно нужно было спать там же где и мы. Громко жалуясь на свою одинокую судьбу, он принялся карабкаться на кровать. Кровать была высокой, а Фредерик маленьким и, в очередной раз шлепнувшись на пол, он заголосил как резаный.
        - Боже мой! Боже мой! Боже мой! - бился головой об подушку Марк. - Ну, что ему ещё надо, что?!
        - Он хочет спать на кровати, он один боится.
        - Ну, раньше же он не боялся! Раньше же он спал... кстати, где он спал раньше? - Марк перестал биться и посмотрел на меня. - Где он спал раньше?! Отвечай!
        - На кровати, со мной, - призналась я.
        - А, ну что ж теперь удивляться! Все правильно, он лезет на свое законное место! А мне отправляться на коврик, или в другую спальню?! Все настоящие замковладельцы спали в разных спальнях, да?! Одни спали в обнимку с подушкой, а другие с собакой, да?!
        - Марк, ну успокойся пожалуйста, я ничего не могу с этим поделать, он же ребенок, понимаешь, маленький ребенок, ему нужна забота и ласка, ему плохо одному.
        - Мне тоже нужна забота и ласка! - не желал успокаиваться Марк. - Мне тоже плохо одному! Я хочу спать здесь, здесь! А он не ребенок, он собака! Сейчас он привыкнет спать на кровати, и будет продолжать это делать когда станет здоровенной лошадью!
        - Хорошо.
        Я оттолкнула собаку подальше от кровати и легла с твердой решимостью уснуть. Через пять минут собачьих стенаний, Марк сам схватил его за шиворот и бросил на кровать. Песик тут же успокоился, свернулся клубочком и засопел.
        - Господи, да неужели! - Простонал Марк.
        Некоторое время царила благословенная тишина, а потом, где-то внизу, вдруг послышался звон, будто на пол упал десяток алюминиевых тарелок. Марк подпрыгнул и заорал диким голосом:
        - Ну, что там ещё такое?!!
        Фредерик спросонок перепугался, и завыл пуще прежнего. Мне показалось, что Марк сейчас заплачет.
        - Сейчас пойду, посмотрю, что случилось! - Заторопилась я, обеспокоенная психическим состоянием возлюбленного.
        Выбежав из спальни, поспешно скатилась по лестнице, чувствуя себя ужасно виноватой перед Марком, как будто выла я, а не Фредерик и звенела я, а не... Я огляделась по сторонам, все было в порядке, никаких тарелок.
        - Эй! - на всякий случай крикнула я. - Предупреждаю, я вооружена и очень опасна!
        Никто мне, разумеется, не ответил. Я прокралась в столовую, и там все было нормально. Ожидая увидеть злоумышленников на кухне, я прихватила оставленный на столе гостиной длинный кухонный нож с устрашающими зазубринами на лезвии. Но на кухне тоже все было в норме, ничего подозрительного.
        На всякий случай сходила в библиотеку, в кабинет, в гостиную... "Странно, - подумала я, - очень странно..." Задумалась я посреди гостиной, стоя босиком, в ночной рубашке, с ножом в руке. Что же могло так зазвенеть на весь дом? Вдруг мне показалось, что в каминном нутре зажегся огонь. Я вытаращила глаза настолько, насколько это было возможно. Камин пустой, чистый, но в воздухе воняет дымом! Перехватив ручку ножа поудобнее, прокралась к камину и заглянула внутрь. Ничего подозрительного, но дымом-то пахнет! Я выпрямилась и снова задумалась. Что-то тут не так... Или со мною не того... И вдруг я отчетливо услышала шаги за своею спиной и чей-то вздох... для полного счастья! Я быстро обернулась, гостиная была пустой. "Я сошла с ума! - осенило меня. - По этому поводу следует выпить!" Над ухом снова послышался вздох, и я решила отметить своё сдвижение по фазе прямо сейчас. Прошествовав на кухню, я достала из холодильника початую бутылку виски, налила добрую порцию, присела за стол и грустно вздохнула. Ножик положила рядом.
        - За мое здоровье! - Вслух произнесла я, и сделала большой глоток.
        Приятное тепло разлилось по всему телу, по моему бедному безумному телу. Я выпила ещё и, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям... нет, кажется я все-таки здорова... И тут снова раздались шаги. Ну, уж нет, я не позволю себя дурачить! Я схватила нож и бросилась из кухни.
        - А ну, выходи, сволочь! - Крикнула я, размахивая холодным оружием. Виски придало мне храбрости, и я готова была сразиться один на один с самим Джеком Потрошителем.
        - Ива, ты что, с ума сошла?! - Марк едва успел увернуться. - Что ты делаешь, черт побери?!
        - Ой! Это ты? А я думала Джек Потрошитель...
        - Какой Потрошитель, о чем ты бредишь?
        - Ты понимаешь, тут творятся какие-то странные вещи, кто-то ходит, вздыхает, а потом в камине огонь зажегся!
        Марк сочувственно потрогал мой лоб.
        - Я его уже проверяла, температуры нет. Ты знаешь...
        Договорить я не успела, со стороны библиотеки снова раздался шум, но на этот раз он больше напоминал грохот упавших книг.
        - Слышал? - замерла я. - Что это?
        - Сейчас посмотрю.
        - Стой! - испугалась я за жизнь своего возлюбленного. - У тебя есть пистолет?
        - Откуда?
        - Тогда возьми меня и ножа, то есть, меня с ножом... короче, возьми нас с собой, мало ли, вдруг пригодимся.
        - Думаешь там воры?
        - А ты что думаешь?
        Марк пожал плечами и пошел к библиотеке, а мы с ножом двинулись следом. В библиотеке все было в порядке. Марк растерянно смотрел по сторонам.
        - Хочешь виски? - Предложила я, чувствуя, как все выпитое раньше из меня выветривается и мне опять становится страшно.
        - Пожалуй, да.
        Мы вернулись на кухню и сели за стол. На часах было ровно три часа ночи. Минут через десять снова что-то зашумело, теперь - в столовой. Мы одновременно грохнули бокалы на стол и помчались на звук. Тот же результат: никого и ничего, что могло бы так шуметь. Вернувшись на кухню, налили следующую порцию.
        - Что бы это могло быть? - задумчиво произнес Марк. - Как ты думаешь?
        - Понятия не имею, раньше было тихо. Не твои ли тутенхамоны дебоширят? Не хотят золотишком делиться?
        - Может это что-то с трубами? - не слушал Марк. - Или с вентиляцией, или...
        - Или леди Лаура?
        - Кто?
        - Леди Лаура, помнишь, я тебе рассказывала про девушку, которая...
        - Да, помню, но я не верю в привидения и ты это знаешь.
        - Но, раз в жизни поверить придется. Наверняка это она!
        - Хороша же леди! - Марк допил свой виски. - Грохотать чем придется среди ночи!
        - Если это призраки хороводятся, то, вроде бы с петухами они должны исчезать. Ты не знаешь, у кого-нибудь поблизости есть петухи?
        - Не знаю. - Буркнул Марк.
        - И вообще, петухи когда должны орать?
        - Не знаю, Ива, не знаю! Я никогда этим не интересовался и петухов не разводил! По-моему, где-то в четыре утра, если не ошибаюсь...
        - Значит, минут через сорок мы сможем лечь спать!
        - Давай ещё выпьем, - вздохнул Марк, глядя на часы.
        Время от времени раздавались разнообразные шумы и грохот в разных частях дома, но мы, набегавшись вдоволь, сидели на кухне и больше на провокации не поддавались.
        Где-то в полпятого утра, когда бутылка была допита, кошмар наконец-то закончился. С трудом передвигая пьяными ногами, мы поползли наверх, мечтая о скорой встрече с кроватью. На постели, развалившись, дрых Фредерик, чихая на всех призраков вместе взятых. Марк отодвинул его в сторону, рухнул и замер без движения. Я приземлилась рядом, слава богу, Фредерик не пошевелился, и мы получили возможность немного отдохнуть.
        ГЛАВА ШЕСТАЯ: Мой дом - моя крепость
        Спали до обеда. Фредерик проснулся рано, ему было скучно, и песик развлекался тем, что лазил по всей кровати, теребил простыни, углы подушек, пытался ухватить Марка за нос, но тот, не просыпаясь, отмахивался от него, как от мухи и продолжал спать дальше.
        Днем мы имели весьма помятый вид и ползали недовольные всем миром, а ночью повторилось то же самое, но с большим разнообразием: добавилось хлопанье дверьми и звон оконных стекол. Я сидела на кровати, прижав к себе Фредерика, и напряженно размышляла, что же предпринять в подобном случае? А Марк носился по дому, вынашивая идею купить все же пистолет, в крайнем случае, для себя...
        Творилось нечто невообразимое: раздавались громкие шаги, кто-то стучал в стены, что-то невидимое падало и разбивало... Окончательно ошалев, мы спустились на первый этаж и принялись играть в бильярд, чтобы хоть как-то скоротать время, спать в таком бардаке не представлялось возможности.
        - Что будем делать, Ива? - Марк хорошо прицелился, хорошо ударил, но шар в лузу не попал. - Как ты думаешь, что все это значит?
        - У меня только одно предположение - это привидения, - я ударила, не целясь, кое-как, но шар точно угодил куда положено. - У меня была где-то книжка про всяких там призраков и вампиров, хотя не уверена, что там есть рецепты борьбы с ними.
        - Господи, пожалуй, я скоро и вправду начну во все это верить! - Марк прислушался - в столовой кто-то прыгал. - Может, пригласим священника?
        - Давай сначала попробуем бороться собственными силами, - я настроилась решительно, и снова отправила шар в лузу. - Завтра поеду в библиотеку, может что-то и разузнаю.
        - Поедем вместе, - твердо сказал Марк и опять промазал. - Да что со мной такое?! - возмутился он. - Я же хорошо играю!
        - Ты просто разнервничался и устал, - успокоила я. - Пойдем, попробуем уснуть.
        Мы оставили игру и поднялись наверх. Фредерик снова храпел посреди кровати, мы его сдвинули в сторону и, натолкав в уши по килограмму ваты, попытались последовать примеру доженка. С трудом, но это удалось.

* * *
        Утром мы проснулись такими разбитыми, будто нас всю ночь пинали ногами. Наспех выпив по литру кофе, сели в машину и отправились в центр цивилизации, преисполненные твердой решимости прищучить наших привидений.
        Библиотеку отыскали без труда, в городке она оказалась единственной. Остановив машину у дверей, выкрашенных синей краской, мы ворвались внутрь. В библиотеке было пусто и сумрачно, пахло пылью и мышами, за низенькой конторкой сидела старушенция в очках и что-то писала в толстой тетради.
        - Здравствуйте! - выпалила я. - Нам нужна книга про привидений и все такое!
        - Вернее, как с ними бороться. - Уточнил Марк. Старушенция пару секунд смотрела на нас, а потом прошептала:
        - Сейчас...
        Выскочив из-за конторки, она куда-то исчезла. Вскоре старушка вернулась, в руках у неё была большая потрепанная, старая, наверняка, очень умная и правдивая книга.
        - Вот. - Старушка положила её на конторку перед нами. На обложке было написано: "Как бороться с нечистой силой".
        - То, что надо!
        На улице я почувствовала зверский голод.
        - Марк, давай перекусим где-нибудь? - Предложила я, прижимая к сердцу спасительный фолиант.
        - Давай.
        Покружив по центру цивилизации, отыскали премилое кафе. Внутри было пусто и тихо, а в последнее время мы это особенно ценили. Заказав яичницу, гамбургеры, присели за столик и открыли заветную книгу.
        - Посмотри по оглавлению. - Посоветовал Марк.
        - Угу, - я открыла последнюю страницу и зачитала вслух: - Анчутки, барабашки, вампиры, домовые... Слушай, а у нас кто?
        - Откуда же я знаю, если я в них вообще не верю!
        - А я верю, но не разбираюсь, - вздохнула я.
        Позавтракав, поехали по городку закупать все необходимое, решив сделать общую профилактику. Я листала страницы, зачитывая вслух спасительные названия, а Марк прикидывал, что реально возможно достать. Все ритуалы против привидений разваливались на глазах из-за отсутствия главных компонентов. Где мы, например, найдем сухие лягушачьи лапки? Марк предложил заехать в какой-нибудь французский ресторан, купить там вареных или мороженных, и потом самим засушить. Но, одни лапки все равно ничего не решали, да и французский ресторан, наверняка находился где-нибудь в другом городе, посему решили не возиться.
        Мы купили три килограмма чеснока, потом немного подумав, ещё два. В магазинчике при церкви приобрели тонких свечей, выклянчили большой кусок ладана и, изовравшись окончательно, какого-то супермасла, священных маленьких булочек, целую бутылку святой воды и букет каких-то засохших веточек, пахнущих очень странно. От переизбытка чувств, Марк прикупил подвесную лампаду, с десяток картонных иконок, а потом ещё и маленький молитвослов. Все это добро мы затолкали в машину и с чувством выполненного долга поехали восвояси.
        Дом решили делать крепостью прямо с порога. Марк поднял меня на руки, я дотянулась до дверного косяка и накарябала мелом кривой крестик. Для верности натолкали во все щели чеснока - его было в избытке, и мы не скупились.
        Чесноком так же успешно нафаршировали весь дом, а в камин я собственноручно насыпала граммов триста.
        Марк прибил в гостиной небольшую, наспех сколоченную полочку, и установил на ней иконки, баночки со свечами. Затем мы добросовестно раскрошили ладан, насыпали его в блюдце и выставили на передний план.
        В нашей спальне Марк соорудил точно такую же полочку, и расставил оставшиеся иконки и большой пучок свечек. Затем, немного подумав, сбегал вниз, обменял наши иконки на те, что в гостиной - они показались ему гораздо красивее. Расколотив последний кусок ладана, он насыпал его в небольшую мисочку, и тоже установил на полочку. Букет сухих веточек честно поделили пополам - для спальни и гостиной, остальным комнатам пришлось довольствоваться чесноком.
        Затем Марк потратил два часа, пытаясь прибить цепочку с лампадой к потолку спальни, и все-таки добился своего. Я в это время пихала чеснок в бильярдный стол и не видела этого потрясающего события. Марк прибежал за мной и потащил показывать свое достижение: лампада висела, как полагается. Мы осторожно налили туда масло и проверили - работает ли? Горела как миленькая!
        Потом мы стали брызгать водой из бутыля, а Марк, ударившись в религиозность, сообщил, что для верности результата надо ещё и молитвы читать. Какие именно, ни я, ни он не знали. Открыв приобретенный молитвенник, пролистали его. Марк честно пытался разыскать что-нибудь подходящее, потом махнул рукой и принялся читать все подряд. Я разбрызгивала воду, а он ходил следом и гнусавил, видимо окончательно войдя в роль священника:
        - Упокой, Господи усопших раб Твоих: родителей моих, сродников, благодетелей, в скобочках имена...
        - Марк, что ты читаешь? - вслушалась я. - Какие имена в скобочках?
        - Тут так написано: скобка открывается, слово "имена" и скобка закрывается.
        - И вообще, почему ты читаешь какую-ту заупокойную молитву? Там нет ничего более подходящего?
        - Есть ещё песнь пресвятой Богородице.
        - Надеюсь, ты петь не будешь? Хотя, пожалуй, спой, тогда все призраки сами разбегутся.
        Марк обиделся и молитвослов убрал. Убедившись, что мы сделали все, что могли, и все пять килограммов чеснока усиленно работают на нас, мы отправились наверх. В спальне Марк зажег свечи, лампаду, мы понюхали ладан, не зная точно, что с ним делать и улеглись спать. Головы шли кругом от несусветного лампадного и чесночного духа, но мы мужественно лежали и ждали результатов. Перепуганная такими странными событиями собака спряталась под кровать и признаков жизни не подавала. Марк заявил, что готов все эти процедуры повторять ежедневно, если это таким образом будет воздействовать на Фредерика.
        Постепенно сон нас все-таки сморил. Сколько спали - не знаю, но проснулись как всегда от грохота, и грохот этот раздался непосредственно в нашей спальне. Хорошо отработанными движениями мы: а) Вскочили на ноги, б) Зажгли свет, в) Быстро огляделись по сторонам. Оказалось, это с потолка отвалилась на славу прибитая лампада и рухнула на полку, разбив мисочку с ладаном.
        - Господи, слава тебе! - выдохнула я. - Это всего лишь лампада!
        - Ничего себе "всего лишь"! - возмутился Марк. - Да я чуть не скончался, пока прибил ее!
        - Хорошо, что это не привидения!
        Словно в ответ на мои слова, снизу раздался до боли знакомый грохот.
        - Ты по ним скучала? - съязвил Марк. - Они не заставили себя долго ждать!
        - Но, почему? - изумилась я. - Неужели им под силу выдержать столько чеснока, если мы из-за него едва живы! Может, мы сделали что-то не так?
        Марк пожал плечами и ногой задвинул вылезшего из-под кровати Фредерика обратно. Я взяла библиотечную книгу и принялась выискивать, что же там было насчет чеснока.
        - Марк! - воскликнула я. - Мы все напутали! Надо было цветы чеснока, причем дикого, а не сам чеснок!
        - Где мы их возьмем? Я даже не знаю, как они выглядят... - Марк задумался и рассердился. - Да какая разница, все равно, наверное, воняет одинаково!
        - Значит, есть разница, раз пишут!
        - Ива, мы загадили чесноком весь дом, неужели призракам этого мало и им нужны ещё и цветы?!
        - Честно сказать, не знаю что именно им надо. Может завести черного кота? Говорят, помогает.
        - А черная собака уже не то? Не та компания? Если ты заведешь ещё и кота, я уйду из дома, Ива, я не шучу!
        - Нет, нет, - успокоила я его, - Фредерику не понравится, если здесь появится ещё и кот, он такой ревнивый!
        - Слава богу, хоть мнение Фредерика ты принимаешь во внимание!
        Измучавшись от чесночного духа и бесчинств приведений, мы проворочались полночи, но усталость и предыдущие бессонные ночи дали о себе знать и мы провалились в сон.

* * *
        Утром проснулись оттого, что внизу кто-то громко колотит в двери.
        - Сколько времени?! - Подскочил Марк.
        - Почти одиннадцать, - зевнула я.
        - И что, эти кретинские призраки до сих пор не уймутся?!
        - По-моему, в двери дубасит телесное существо.
        Натянув халаты, мы поползли вниз. Возмутителем спокойствия оказался почтальон. Когда мы открыли двери, бедняга так отшатнулся, что едва не упал со ступенек. За ночь мы с Марком успели принюхаться, а ни в чем не повинному почтальону в нос ударила густая волна чесночного духа.
        - Вам телеграмма! - Выдавил он.
        - Спасибо.
        Наспех расписавшись, я захлопнула дверь, не хватало ещё бесчувственного почтальона на пороге.
        - Что там?
        - Сейчас прочитаю, - я протерла глубоко спящие глаза и присмотрелась к буквам. - "Писала письмо тчк не дождешься зпт еду сама прибываю 18 в 12 тчк 20 поезд 13 вагон 7 Божена".
        - Что означает эта шифровка? - Заинтересовался Марк.
        - Это означает, что моя старинная подруга писала мне письмо, на которое не дождалась ответа, потому что я никакого письма не получила, и теперь едет к нам в гости собственной персоной, - пояснила я. - Божена... её ещё в школе называли: "Стихийное бедствие".
        - Что, неужели есть ещё кто-то круче тебя? - Изумился Марк.
        - Не волнуйся, до меня ей далеко. Божена моя единственная настоящая подруга.
        - Кажется, ты не очень рада её приезду, тебе же так хотелось опробовать комнаты для гостей.
        - Я рада, но... понимаешь, Божена трусиха, каких свет не видывал, если они проведет у нас хотя бы одну ночь, боюсь, старинной подруги у меня больше не будет. Кстати, какое сегодня число?
        Марк задумался и ответил:
        - Восемнадцатое, - потом посмотрел на часы и добавил: - Половина двенадцатого.
        - Быстрее! - завопила я. - На вокзал!
        Одеваясь и допивая кофе одновременно, Марк вылетел заводить машину, а я бросилась приводить в порядок дом, дабы сразить Божену на повал, хотя, её наверняка поразит не столько вид, сколько запах...

* * *
        Уже подъезжая к вокзалу, Марк вспомнил, что забыл спросить, как эта же эта Божена выглядит, не узнал даже её фамилии.
        Поезд номер тринадцать давно пришел, пассажиры разбрелись по перрону и зданию вокзала. Марк в отчаянии метался, не зная, что делать, а потом бросился к справочному бюро.
        - Девушка, - выпалил он, - дайте, пожалуйста, объявление!
        - Какое?
        - "Божена, подойдите к справочному бюро!"
        - А какая Божена? Поезд прибыл из Варшавы, сейчас сюда сбежится с десяток Божен. Как её фамилия?
        - Дело в том, что я не знаю... - и тут Марка осенило. - А вы скажите: "Божена Стихийное Бедствие", должно сработать.
        Девушка с сомнением покачала головой, но сообщение в эфир выдала.
        ГЛАВА СЕДЬМАЯ: Новости от Божены
        "Мальтийский Замок" блистал, как новая монета и вонял чесноком на всю округу. Я навела ослепительный порядок, что уж говорить, хотелось пустить пыль в глаза подружке и доказать, что в жизни я тоже кое-чего добилась. Пускай у меня не было четырех мужей, с коими я поддерживаю дружеские отношения, как Божена, но зато у меня есть вот такое королевство с принцем в потрепанном лимузине.
        Я заталкивала праздничный обед в духовку, когда раздался шум подъезжающей машины. Двери в "Замок" были распахнуты настежь, но не потому, что я такая безумно гостеприимная, просто хотелось хоть немного выветрить нашу усиленную борьбу за спокойный сон.
        - О! Вот вы где теперь живете! Теперь понятно, почему вы не получили моего письма, я же писала на старый адрес!
        Как я давно не слышала Боженкин голос! Я пыталась выглянуть в окно, коленкой помогая обеду удобнее расположиться в духовке. В поле видимости мелькнула копна белых кудрей - значит, теперь Божена блондинка...
        - Ива, ты где? - Крикнул Марк.
        - Здесь я! - наконец-то удалось захлопнуть духовку. - Уже иду!
        - Как у вас здесь потрясно! - Раздавались возгласы Божены.
        Я вылетела из кухни и бросилась на шею старинной подруге. Она в долгу не осталась, Божена сграбастала меня в охапку и даже немного приподняла над полом. Она была на голову меня выше и гораздо шире в плечах, но ей каким-то непостижимым образом удавалось казаться хрупкой и беззащитной, особенно в обществе мужчин.
        - Ивка, ты совершенно не изменилась, - она отстранила меня, разглядывая. - Все та же безвкусная прическа и платье модели "мешок с оборочкой"! Ну, как мне на тебя повлиять?
        На Божене были ярко-красные брюки, такого же цвета жилет с белой блузкой, а на ногах белые туфли на таких каблуках, какие мне и не снились, плюс огромные белые серьги, плюс белые волосы, плюс красная помада. Что уж тут говорить, мне до нее, как до Луны.
        - Ничего не могу поделать, - развела я руками, - такая уж я уродилась. Ты лучше расскажи, как Марк тебя нашел? Я вспомнила, что не описала тебя и даже не сказала фамилии только тогда, когда он уже уехал.
        - Да, но ты не забыла назвать ему эту идиотскую кличку: "Стихийное Бедствие!" Сижу я, значит, на своих чемоданах, не в силах сдвинуться с места, называю тебя, подружка разными словами, и вдруг слышу объявление: "Божена стихийное бедствие, подойдите к справочному бюро!" Нет, ну ты представляешь? Как тебе это нравится? Я бегу, побросав свои чемоданы, на ходу придумываю тебе месть и вижу вместо тебя совершенно потрясного сероглазого шатена! И когда он сказал, что его зовут Марк, я поняла, что это именно тот самый Марк, про которого ты мне писала.
        - А что она про меня писала? - Заинтересовался потрясный сероглазый шатен.
        Я сразу же вспомнила свои восторженные визги на пяти страницах, и рассказы о том, как я познакомилась с самым лучшим мужчиной на всем белом свете и, если через три дня он от меня не сбежит, то я буду самой счастливой женщиной на этом же свете...
        - Божена, не смей! - предостерегла я. - Не смей, говорю!
        - Ну почему же? - упорствовал шатен. - Мне очень даже интересно.
        - Ладно, не буду разглашать все секреты, давайте, показывайте дом!
        Пока Марк таскал из машины нескончаемый багаж (по его количеству можно было предположить, что приехала она навсегда), я водила подругу по дому, взахлеб распространяясь, как же нам крупно повезло, а Божена все время принюхивалась. Наконец она не выдержала и, прервав мои хвалебные песнопения, спросила напрямую:
        - Ива, чем у вас тут так воняет?
        - Чесноком. - Скисла я. Значит, проветрилось плохо.
        - Насколько я тебя помню, ты не очень-то любила чеснок, - она снова принюхалась и добавила: - тем более в таком количестве. Давай, выкладывай, что тут у вас?
        - Ничего особенного, чеснок любит Марк, он его трескает с утра до вечера.
        - Не ври. От него, конечно, тоже разит за версту, но только от одежды, она вся пропитался этим запахом, но не более. И я уверена, никто не смог бы прожить три года с человеком, который с утра до вечера трескает чеснок!
        - Два с половиной, - поправила я.
        - Не важно, давай, выкладывай!
        - Я тебя уверяю, ничего особенного!
        Мы как раз проходили мимо гостиной. Божена затормозила, и уставилась на полочку с иконами и прочими причиндалами.
        - Так, так, - медленно произнесла она, и я поняла, что подругу придется терять прямо сейчас. Я даже пожалела, что Марк так долго надрывался, вытаскивая её чемоданы, ведь через полчаса их придется заносить обратно.
        - Ну-ка, иди сюда.
        Божена поволокла меня на кухню - место сообщения всех тайн и секретов. По пути она затормозила у своих сумок и, покопавшись, извлекла на свет бутылку токайского вина. На кухне она ловко её вскрыла и разлила вино по бокалам, а не мимо, как это обычно делаю я.
        - Давай за встречу!
        Чокнулись, выпили.
        - Теперь рассказывай! - Потребовала подруга.
        Что оставалось делать? Я выложила все как на духу, поспешив заверить, что гробы из дома увезут прямо таки с минуты на минуту.
        - Думаешь, это из-за гробов? - Почему-то не думала пугаться Божена.
        - Не знаю, но до того, как Марк их притащил, все было в порядке, все спокойно.
        Божена глубоко задумалась, а я напряженно наблюдала за нею - наверное, уже выбирает, в какую гостиницу перебраться...
        - Не думаю, что это связано с гробами, - наконец произнесла она, хотя все может быть, надо выяснить, в чем тут дело.
        - Выяснить? - Я решила, что ослышалась.
        - Разумеется! Надо выяснить, что это за призраки, что им нужно, пойти с ними на контакт, договориться, найти общий язык...
        Моя отвалившаяся челюсть стукнулась об стол.
        - Я понимаю твое удивление, ты же помнишь меня истеричкой, падающей в обморок при каждом шорохе. Но мой третий муж Войтек, ты помнишь, я писала тебе и присылала фото?
        Я порылась в памяти и кивнула.
        - Так вот, Войтек, намучавшись с моей трусостью, сказал, что самый простой способ перестать бояться - изучить предмет своих страхов. И мы вместе занялись изучением оккультных наук и магии. Это действительно помогло, я так же избавилась от страха перед старостью, осознала, что впереди у меня вечность и крайне глупо тратить часть прекрасной вечной жизни на какого-то там Войтека...
        "И появился какой-нибудь Марек...", - мысленно вставила я.
        - ...и в моей жизни появился Владислав, - продолжала Божена, кажется, это действительно он, тот самый Единственный... хотя, если честно, мужчину своей мечты я увидела сегодня у справочного бюро, но он оказался твоим мужчиной. Ты представляешь, как несправедлива жизнь?
        - Ну, почему же? - не согласилась я. - Мне, например, очень даже нравится.
        Мужчина мечты заглянул на кухню и пробурдел:
        - Даже не представляю, как буду затаскивать все эти чемоданы наверх!
        - А все и не надо! - Мгновенно преобразилась Божена.
        Это просто уму не постижимо, как у неё так получается! Только что это была растрепанная тетка со стаканом вина в руке и вдруг, это уже очаровательная хрупкая блондинка с бокалом шампанского!
        - Необходимые мне вещи всего в двух сумках, остальные чемоданы можно сложить в гостиной.
        - Так какие сумки отнести наверх? - Этот бесчувственный чурбан был озабочен только своим здоровьем и никак не реагировал на очарование Божены. Мне даже стало обидно за подругу.
        - Одна с белыми розами, - проворковала Божена, - а другая черная, с пантер-р-рой!
        - Ага.
        Марк скрылся из вида, а Божена вздохнула:
        - Господи, ну как тебе удалось охмурить такого мужчину, как? Расскажи, пожалуйста.
        Я обрадовалась, что приведения отошли на второй план.
        - Расскажи, как вы познакомились? - Она налила ещё вина и пододвинула мне бокал.
        - Был страшный ливень, - ударилась я в воспоминания, - я возвращалась со дня рождения, где все так перепились, что никто не смог отвезти меня домой. Было поздно, автобусы не ходили, может, конечно, и ходили, но не для меня. Зонта у меня не было, я стояла посреди пустой шоссейной дороги и громко ругалась вслух. Потом увидела одну единственную машину и решила её не упускать. Я вылезла на середину дороги и встала, разведя руки в стороны, чтобы уж точно не проехали мимо. Это и был Марк. Кажется, он страшно перепугался, увидев меня ночью, в свете фар. Прическа осталась в далеком прошлом, причем на волосы я вылила столько лака, что они не висели, как положено порядочным мокрым волосам, а бодро торчали в разные стороны. Ну, в общем, ты представляешь себе это зрелище. Короче, перепуганный до заикания Марк, усадил меня в машину, мы проехали три метра, и авто заглохло. На дороге мы проторчали до утра, пока проезжавший грузовик не отволок нас в город. Вот, так и познакомились.
        - Потрясающе! - вздохнула Божена. - Просто несусветное везение! Всю ночь в машине с таким мужчиной!
        - Да, но тогда я так не думала. Откуда я знала, может он какой-нибудь маньяк? Тем более я так изгадила своей мокрой одеждой и грязными ногами его чистенький салон, что не мудрено, если бы он заманьячил хоть раз в жизни.
        - Все, чемоданы я оттащил в гостиную, а сумки наверх, - заглянул на кухню несостоявшийся маньяк. - Все пьянствуете?
        - Ага, хочешь? - Предложила я.
        - Хочу. - Он присел на свободный стул. Я налила и протянула бокал Марку.
        - За встречу и знакомство. - Улыбнулся он.
        - Да, за знакомство! - Проворковала Божена. Она выпила и поставила бокал на стол.
        - Ну, как тебе дом, Божена? - Спросила я.
        Мне не терпелось узнать её мнение, было бы обидно, если б впечатление на неё произвел только один Марк.
        - Честно говоря, не удивлена. Приобрести такой домище, да ещё и с полным набором приведений под силу только тебе, Ива. Ну, что же... - она махнула рукой и столкнула свой бокал с вином себе на колени.
        - Фу ты, черт! - Божена вскочила, отряхиваясь. - Я сейчас! Переоденусь!
        Марк наблюдал за всем этим с доброй улыбкой.
        - У вас действительно много общего. - Сказал он, когда подруга выбежала из кухни.
        - Как тебе Божена вообще?
        - Довольно экстравагантная особа, - пожал он плечами, - не знаю, я её ещё не совсем разглядел за этими чемоданами... Слушай, сколько у неё вещей, просто поразительно! Она что, приехала к нам на три года?
        - Не знаю, она ничего не сказала. А ты ей очень понравился.
        - Я это заметил, но очередной муж в моем лице ей не обломится, я уже занят.
        Я расплылась в собственнической улыбке и почувствовала запах гари.
        - Мой обед! - Воскликнула я, бросаясь к духовке.
        - Кажется, мы опять будем обедать чипсами. - Вздохнул Марк.
        - Я скормила их Фредерику!
        - А что там хотя бы было? - полюбопытствовал Марк. - Можно узнать, чего нам скушать не придется?
        - Я запекала буженину.
        - И ты её спалила? - застонал Марк. - Злыдня!
        - Что у вас тут? - Вернулась переодетая Божена. Теперь на ней был короткий голубой халат, расшитый белыми цветами.
        - Да я малость мясо сожгла, - посетовала я, делая газ совсем маленьким, - но, может ещё не все потерянно.
        - Ой, я же совсем забыла! - воскликнула Божена. - Я же вам гостинцев привезла! Пирог, бигос, жареного карпа! Я сейчас! - она снова исчезла.
        - Бигос? - заинтересовался Марк, мысленно уже съевший горелую буженину. - Что это такое?
        - Вкуснятина! Божена вообще потрясно готовит!
        - Ну вот, ты уже начинаешь перенимать её словечки! Пожалуйста, только не вздумай выкраситься в белый цвет!
        - Какая у неё замечательная фигура! - завистливо вздохнула я. - Просто блеск!
        - Ива, я тебе поражаюсь! У тебя что, начисто отсутствует ревность и эта, как ее? Женская зависть к другой женщине?
        - Да у меня её полно! - заверила я. - Я уже вся обзавидовалась, как только Боженка вошла!
        Марк махнул рукой и допил вино, пока я его куда-нибудь не перевернула.
        - Вот. - Божена принесла свертки и кульки. - Ива, помоги мне все это нарезать и разложить.
        Мы принялись извлекать на свет кулинарные изыски, заодно порезали и буженину, обкромсав то, что сгорело.
        Напировавшись до отвала, я отправилась помогать Божене разбирать вещи, а на Марка повесили мытье посуды. Заодно я показала подруге спальни, комнаты для гостей, а так же знаменитый балкон.
        - Видала сколько антиквариата? - С гордостью кивнула я на большое кресло с ножками в виде львиных лап, стоявшее в её комнате.
        - Да уж. - Божена осмотрелась. - Неужели хозяева все тут так и оставили и не попросили доплаты? Кстати, сколько вы заплатили за дом?
        - Триста пятьдесят тысяч.
        - Странно, я думала, такой домина должен стоить гораздо дороже.
        - Я тоже так думала, но нам просто повезло.
        - Это верно. Слушай, а ты все ещё продолжаешь рисовать?
        - Еще как продолжаю, недавно я закончила две картины, одна называется "Мальтийский Замок", а другая "Леди Лаура".
        - Леди Лаура? Это кто?
        - О, это ещё та история! Пойдем на балкон, я тебе все покажу и расскажу.
        Сбегав в кабинет, я притащила почти уже высохшие творения и картину, найденную за шкафом. Всем этим я собиралась потрясать Божену.
        - Вот, смотри, - я положила картины на плетеный столик. - Вот эту, "Мальтийский Замок" я нарисовала сразу, как увидела этот дом. Вот, смотри, на балконе, стою я.
        - А что это на тебе надето?
        - Мальтийское платье. Не знаю, как именно оно должно выглядеть, но представляю так. А это Марк на коне, правда, здорово получился? Он говорит, что я могла бы нарисовать его и покрупнее, но куда уж крупнее? А вот, смотри, это леди Лаура.
        - Вот это да! - ахнула Божена. - Потрясно! Слушай, Ивка, да у тебя талант!
        - А ты сомневалась? - надулась я от гордости. - Правда, хорошо получилось?
        - Это не то слово! Получилось просто несказанно! Дух захватывает! Кажется, что ещё немного, и она бросится вниз!
        - А она и так бросилась.
        Я рассказала историю, услышанную от Роя, и так увлеклась выдумыванием подробностей, что можно было подумать, я собственноручно спихнула Лауру с балкона и поэтому мне все так хорошо известно.
        - Потрясно! - выдохнула Божена. - А почему ты решила, что у неё именно светлые волосы?
        - Не знаю, просто представляю её вот так. - Я протянула ей третью картину с девушкой и догом.
        - Тоже ты нарисовала?
        - Нет, что ты, это старое полотно, да и мастер писал такой, что мне до него... в общем, я так не смогу.
        - Да ну, прямо! Твои картины в сто раз лучше! Обставила ты этого мастера, Ивка, не сомневайся! А девушка и вправду очень красивая и такая собачища...
        Божена отвлеклась от созерцания картины и посмотрела на Фредерика, он втаскивал на балкон носок Марка.
        - Интересно, - она посмотрела на картину, потом на Фредерика и снова на картину. - Насколько я тебя знаю, чувство здоровой зависти не когда не было твоим достоинством.
        - Теперь стало. Я прямо-таки помешалась на мечте стать настоящей замковладелицей.
        - Что ж, вполне достойное занятие, но почему ты начинаешь с собак, а не с себя?
        - В смысле?
        - В самом прямом. Сделай прическу, надень нормальное платье, ты же вон, нарисовала себя на балконе в мешке покрасивее чем обычно, и полдела будет сделано.
        - Ты так считаешь?
        - Разумеется! Хочешь, я тебе помогу?
        - Давай.
        Я отняла у Фредерика недоеденный носок, и мы отправились делать из меня герцогиню. Божена не поленилась сходить вниз в гостиную, порыться в своих чемоданах и притащить кучу всяких вещей. Бросив все это на кровать, она махнула рукой:
        - Выбирай!
        Я сразу же схватила шелковое вечернее платье с аппликациями в виде парчовых перьев.
        - Пожалуй вот это подойдет, как ты думаешь?
        Божена посмотрела на меня, на платье, вздохнула и кивнула головой. Платье оказалось мне велико, но Божена подвернула, подколола, и получилось шикарно! Потом она подложила в свои туфли ваты, и они стали мне по размеру.
        - Так, теперь лицо, - она усадила меня в кресло, поближе к свету и достала свою косметичку, размерами со спортивную сумку. - Сейчас ты у меня станешь не только герцогиней, ты у меня королевой станешь!
        Да? - Засомневалась я, но Божена уже принялась за дело.
        Она билась над моим усовершенствованием около часа, потом сказала: "М-да..." и занялась волосами.
        Когда я уже окончательно исстрадалась от нетерпения и желания поскорее себя увидеть, она наконец-то вдела мне в уши серьги и довольно произнесла:
        - Все, можешь смотреть!
        Я кое-как доковыляла на каблуках до зеркала и уставилась на отражение. Выглядела я как-то странно.
        - Ну, что? - с гордостью за свое творение спросила Божена. - Нравится?
        - Даже не знаю, - растерянно пролепетала я, разглядывая тетку лет сорока, в которую я превратилась. - Ты уверена, что мне идет эта прическа?
        - Безусловно, - заверила Божена. - Ты просто преобразилась!
        - Ива! - послышался голос Марка. - Ива, ты не видела мой второй синий носок? Только что он на кресле лежал, а теперь его там нет...
        Он заглянул к нам и остолбенел.
        - Ну, как? - Я попыталась встать в позу по соблазнительнее, насколько мне позволяли каблуки.
        - Я тебя сразу и не узнал!
        - Вот именно! - хмыкнула Божена. - Видишь, как она неузнаваемо преобразилась!
        - Тебе нравится? - Я то и дело норовила упасть, но в принципе держалась достойно.
        - Чудовищно, просто чудовищно!
        В общем, мы с Боженой пришли к выводу, что в женской красоте он ничего не соображает.
        ГЛАВА ВОСЬМАЯ: Спиритический сеанс.
        Вечером собрались на военный совет на тему, как нам жить дальше, если призраки упорно не желают сосуществовать в мире и согласии.
        - Надо устроить спиритический сеанс и попробовать с ними договориться, - твердо сказала Божена. - Надо выйти на контакт.
        - С удовольствием! - злорадно потирал руки Марк. - Как не терпится высказать им все, что наболело!
        - Что ты! - замахала руками Божена. - Им ни в коем случае нельзя грубить, иначе они могут рассердиться!
        - Ну, если они в хорошем настроении вытворяют такое, могу себе представить, что они могут отчебучить, когда рассердятся! - вздохнула я. А что необходимо для спиритического сеанса?
        - Нужен небольшой столик, круглый, деревянный, без гвоздей, у вас есть что-нибудь подходящее?
        - Был, - припомнила я, - но его Микаэль уволок.
        - Заберите обратно!
        - Нельзя, мы его уже подарили. Ты бы видела, как Микаэль радовался, он этим столиком к жене подлизался, а ты говоришь "заберите"!
        - Здесь есть подвал, - напомнил Марк, - там полно всякого хлама, пойдемте, посмотрим, может, найдем что-нибудь подходящее.
        Пока Марк менял в подвале перегоревшую лампочку, мы с Боженой толклись в дверях, пытаясь рассмотреть, что же там, в подвале? Наверняка масса всего потрясного!
        - Готово! - Марк щелкнул выключателем, и нашим нетерпеливым взорам предстало большое помещение, завалено бог знает чем.
        Вдохновенно мы копались в этих сокровищах часа три. Вещи, достойные внимания, я складывала при входе, и вскоре Марк стал опасаться, что из подвала мы можем и вовсе не выйти...
        - Ива! - позвал он, копаясь в самом дальнем углу. - Иди-ка сюда, здесь какие-то картины.
        - Правда? - Я заторопилась, желая увидеть их первой.
        - Осторожнее, не убейся. - Предупредил Марк. Даже не оборачиваясь, он знал, что лезу я напролом.
        Он вытащил две большие картины и протянул мне. В предвкушении чуда, я стянула с них какую-то ветошь и с шумом выдохнула воздух. Одно полотно было довольно старым, примерно таким же, как девушка с догом. Кстати говоря, на нем была изображена та же девушка, но без дога, а с молодым мужчиной. Боже, в каком она платье! Обессилев от приступа зависти, я села на трехногий стул и непостижимым образом не упала. На девушке с глазами цвета морской волны, красовался умопомрачительный свадебный наряд, она сидела в жутко красивом кресле в роскошной комнате, в которой я только по камину признала нашу гостиную! Рядом с девушкой стоял чертовски красивый молодой субъект, явно благородного происхождения (еще бы, такой костюм!) и держал в элегантной руке элегантный бокал наверняка не с дешевым шампанским.
        Девушка в кресле была не просто хороша или красива, она была божественна! Ее прекрасные золотистые локоны были уложены в такую прическу, какая ни то, что мне, даже Божене не мерещилась, ещё там были розы и несусветная фата! Удивительные глаза девушки светились как живые, и в них было столько счастья, что у меня защипало в глазах и захлюпало в носу. А на шее у неё переливалось колье в виде... раз, два, три, четыре... семи орхидей, наверняка не из чешского стекла. Пожалуй, мои глаза тоже так засветились бы, будь у меня на шее такое...
        Подавив рвущийся из груди надрывный стон, я осторожно отставила картину в сторону, и взяла вторую. Эта была современной, и люди выглядели современно: девушка и молодой человек. Когда я посмотрела на девушку, перед глазами у меня сразу же замелькали большие белые искры... Она была точной копией предыдущей леди с колье и фатой. Те же глаза, те же золотистые локоны и то же, кстати говоря, колье на шее. Я протерла глаза, принялась рассматривать девушку повнимательнее, и все-таки уловила различие. У красавицы со старой картины черты лица были более одухотворенными и мечтательными, сейчас таких лиц уже не делают, а у этой, второй, вполне современные черты современного лица, но глаза, волосы! Просто поразительно! Кстати, и свадебное платье на ней было то же самое, вот только джентльмен за плечами другой. Они так же находились в нашей гостиной, на джентльмене был классный костюм, а в руке бокал с понятным содержимым. У него были красивые каштановые волосы, причесанные, ну просто волосинка к волосинке, тонкие аристократичные черты лица и голубые глаза, весьма прохладно смотрящие на меня, как на человека,
подглядывающего в замочную скважину. В общем, с ним все было в порядке, но мне он почему-то понравился гораздо меньше, чем первый жених, хотя даже не могу сказать, почему именно, вроде бы оба хороши собой... Да, эти двое явно хотели быть похожими на тех двоих...
        - Ива, ты уже с нами, или все ещё нет?
        Я с трудом оторвалась от картин и посмотрела на Марка. Ему бы очень пошел такой костюм и такой бокал, а мне бы такое платье и такое колье...
        - Нет, она ещё явно где-то там, - произнес голос Божены. - Ива, очнись! Ты уже битый час смотришь на эти картины, а мы нашли столик! Смотри, то, что надо!
        - Поздравляю... - Прошептала я и машинально потрогала колье на шее не свалилось ли?
        - Ива, пойдем наверх!
        Схватив обе картины, я отправилась на выход, напрочь забыв об остальных сокровищах, громоздившиеся на входе. При дневном свете картины оказались ещё прекраснее, но у меня их отняли и заставили работать.
        - Надо дело делать! - подгоняла Божена, пихая мне в руки древний деревянный столик на толстой витой ножке. - Его надо как следует отмыть и отчистить, иначе, никакое уважающее себя привидение не станет общаться за таким заляпанным столом!
        Я добросовестно его отдраила, и мы решили немедленное его опробовать. Отволокли столик в гостиную и чинно расселись вокруг, четко следуя инструкциям Божены.
        Вроде бы все мы делали как надо, но у нас ничего не вышло. Стол должен был куда-то двигаться, но он не думал напрягаться и совершать какие-то там телодвижения. Он спокойно стоял, как и полагается нормальному столу.
        - Ничего страшного, - не унывала Божена. - Есть ещё масса других способов!
        - Наверное, надо обустроить все как полагается, - вошла я во вкус. - А то, что это такое, сели посреди кое-как обставленной гостиной и думаем, сейчас сюда сейчас призраки сбегутся!
        Мы задумались над интерьером. Кухня отпадала, кабинет и библиотека тоже, оставались спальни и комнаты для гостей. Решили все дело устроить в нашей с Марком спальне. Стол туда тащить не стали, решив обойтись тем, что есть на верху, конкретно - туалетной тумбочкой. Божена потребовала у меня кусок картона, на котором надо было нарисовать круг и по этому кругу расположить буквы алфавита. Так просто взять и нарисовать ровный круг было проблематично, поэтому я принесла из кухни ведро, поставила его на картон дном вверх и обвела. Получился очень славный круг, а написать алфавит дело пустяковое. По бокам Божена попросила изобразить слова "да" и "нет" для удобства призрака. Марк где-то откопал две толстенные желтые свечи и установил их в подсвечники, найденные в подвале и, сделанные по его мнению, из старинного серебра. Никто, конечно же, не знал, из серебра они или нет, но подсвечники были очень красивыми, мы приняли их в компанию. Как только зажгли свечи, все сразу стало жутко таинственным.
        - Может Марку костюм надеть? - разволновалась я. - А мне выходное платье?
        - Думаю, призраки перетерпят и так. - Заверил Марк, скорее всего, ему было просто лень переодеваться перед таким ответственным мероприятием.
        На часах была половина двенадцатого ночи, по-моему, в самый раз. Мы расселись вокруг тумбочки и затаили дыхание, наблюдая за Боженой. Она, ужасно важная, положила на картон небольшое блюдце дном вверх и прикоснулась к нему пальцами. Мы с Марком напряженно ждали. Свечи коптили, чеснок вонял, в общем, все было как надо. Божена закрыла глаза и, почему-то басом, произнесла:
        - Духи этого дома! Откликнитесь!
        Мы с Марком перестали дышать.
        - Духи этого дома! - снова пробасила она. - Откликнитесь! Поговорите с нами!
        И вдруг... блюдце под её пальцами дрогнуло и... поползло куда-то в сторону! Мы вытаращили глаза, готовые обвинить Божену в шарлатанстве, но она действительно едва касалась блюдца пальцами, а оно ползло и ползло!
        - Задавайте вопросы! - Прошипела Божена, видимо от волнения позабыв все, что хотела спросить сама.
        - Кто Вы? - пискнула я. - Как Вас зовут?
        Блюдце начало бойко ползать от буквы к букве, я ничего не могла понять, но Божена со знанием дела шептала, складывая буквы в слова.
        - Я хранитель этого дома! - наконец выдала она. - Меня зовут Текина!
        - Вы женщина? - Подал голос Марк.
        - Нет! - Дернулось блюдце.
        - Значит мужчина. - Сделал логичный вывод Марк, и мы замолчали, не зная толком, что говорить дальше.
        Скажите, это Вы здесь дебоширите? - Задала я наболевший вопрос.
        - Да! - Резво прыгнуло блюдце в противоположную сторону круга.
        - А зачем? - возмутился Марк. - Что мы Вам плохого сделали?
        - Вы нарушаете покой! - прочитала Божена. - Немедленно убирайтесь из этого дома!
        - Как же, сейчас! - фыркнула я, позабыв про уважение к призракам. Во-первых, это теперь наш дом и мы имеем на него полное право, во-вторых, я за него столько денег отвалила, что теперь меня отсюда ничем не вышибешь!
        - Вы должны уйти! - настаивал призрак. - Вы не можете здесь оставаться, я вас изгоню!
        - Мы будем бороться, - заверил Марк. - И нечего тут командовать!
        - Жизни не дам! - в свою очередь пообещал он. - Сгною!
        - Мы в долгу не останемся, - воспылал благородным гневом Марк. - Вы нас ещё не знаете, так что не известно, кто кого быстрее сгноит!
        - Уходите! - Потребовал призрак и блюдце, вылетев из-под пальцев Божены, упало на пол и разбилось.
        - Он ещё и посуду бьет! - воскликнула я. - Хам!
        - Тише ты! - предупредила Божена. - Он может рассердиться!
        - Подумаешь, какая цаца! - продолжала негодовать я. - Что это ещё за новости! "Уходите"! Как будто мы пришли, вселились и живем! Да, мы пришли, вселились и живем, но этот дом мы купили и я могу этому, как там его, бумаги показать! Сбегать? Принести?
        - Думаю, не стоит, - успокоил Марк, - навряд ли они смогут его утихомирить.
        - Значит, нам придется терпеть его выходки всю жизнь?! Предупреждаю, с домом я не расстанусь!
        - Надо что-нибудь придумать. - Марк встал со стула и принялся мерить спальню шагами. - Может найти кого-нибудь, кто сможет выдворить его отсюда? Как он сказал, его зовут?
        - Текина, - вздохнула Божена. - Странное имя.
        - Надо его выкурить отсюда, - проворчала я. - Он своё отжил, пусть даст пожить другим.
        - Надо обратиться к специалистам, - решительно сказала Божена. Своими силами мы вряд ли справимся.
        - А где мы найдем специалистов? - спросил Марк. - По объявлениям в газетах или есть специальные агентства?
        - Нет, это не то, в агентствах сидят одни шарлатаны.
        - А где же искать не шарлатанов? - Я готова была отправиться на поиски прямо сейчас.
        - Мне надо подумать, - сказала Божена. - К утру я наверняка что-нибудь соображу.
        - У тебя будет масса времени, потому что спать ты не сможешь, заверил Марк. - Этот Текина будет держать свое слово. Если хочешь, можем пойти поиграть в бильярд, ты играешь, Божена?
        - Пару раз ударяла клюшкой мимо шара и все, если вы меня научите, будет здорово.
        - Хорошо, только это называется не "клюшка", а "кий".
        Мы спустились вниз и гоняли шары почти до двух ночи, стараясь не обращать внимания на бесчинства Текины. Мало того, что он устроил жуткий тарарам, он ещё и принялся писать на стенах всякие гадости и угрозы. Это было похоже на копоть, но оттиралось легко. Решили все убрать утром, когда этот гад угомонится окончательно, потому что стоило вытереть стену, как там сразу же появлялось что-нибудь новенькое. Мы махнули рукой и продолжили играть, у Божены получалось все лучше и лучше, она почти перестала попадать кием то мне в плечо, то Марку в спину.
        Текина мучил нас по полной программе, но мы, решив переупрямить занудливого призрака, непринужденно беседовали и делали вид, будто всю жизнь со всем этим имеем дело и видали кое-что похуже. В конце концов, нам все-таки надоело и, свернув для Божены большие ватные тампоны в уши, по размерам больше напоминающие бананы, мы отправились спать. Предоставив Текине беситься сколько его неугомонной душе угодно, мы с Марком, уснули на зло ему, причем уснули крепко и счастливо!

* * *
        Утром нас разбудила Божена. Она уже была одета, накрашена и рвалась в бой.
        - Мы идем в церковь! - сообщила она. - Собирайтесь! Быстро!
        Мы с Марком поспешно оделись и помчались вслед за нею. В столовой Божена сунула нам в руки по чашке кофе, по бутерброду и дала на все минуту. По её истечении, она вытолкала нас на улицу, подгоняя к машине - видимо Текина здорово достал её за ночь, мы-то с Марком уже немного привыкли, а вот Божена...
        - Давайте скорее! - цедила она сквозь зубы. - Начнем с церкви, если ничего не выйдет, будем думать дальше!
        Марк завел машину, и мы помчались за спасением. Церковь отыскали быстро, она была маленькая, беленькая, очень симпатичная и внушала доверие. Мы постарались сделать благообразные лица и вошли внутрь. На Божене был потрясный голубой костюм - юбка и пиджак, а на мне белая блузка и бежевые брюки, которые из-за ширины можно было бы вполне принять за юбку, так что одеты мы были вполне пристойно.
        В церкви горели свечи, пахло уже знакомым нам ладаном, и ото всюду смотрели суровые лики. Мы огляделись в поисках какого-нибудь живого лица. В дальнем углу стоял молодой человек в черной рясе и беседовал с крошечной сморщенной старушкой. Мы потихоньку стали подкрадываться поближе. Молодой человек дал старушке поцеловать свою руку, и отпустил восвояси, к этому моменту мы подошли почти вплотную, сверля его настороженными взглядами.
        - Вы что-то хотели? - Спросил он, ласково глядя на Божену.
        - Да, нам надо кое-что узнать, - откашлялся Марк. - Кто у вас тут главный?
        - Главный? - молодой человек посмотрел на большую икону, висящую неподалеку. - Вообще-то Господь Бог, но, может, вам нужен кто-нибудь из служителей?
        - Да, мы это и имели в виду.
        - А по какому вы вопросу?
        - Нам надо избавиться от привидения, он нас уже достал. - Пояснила я.
        Молодой человек посмотрел на меня так, как будто только что заметил. Естественно, на фоне Божены меня не различить.
        - От привидения? - Переспросил он.
        - Да, его зовут Текина.
        - Пойдемте со мною.
        Гуськом мы двинулись вслед за ним. Молодой человек привел нас к группе священников, что-то обсуждавших между собой.
        - Отец Леонтий! - Позвал он.
        От группы отделился кряжистый дед с длинной серой бородой. Он подошел к нам и с одобрением посмотрел на Божену.
        - Отец Леонтий, у этих людей проблемы, выслушайте их.
        Сбагрив нас Леонтию, он поспешно ретировался.
        - Что случилось, дети мои? - Пропел он.
        - Все дело в том, - снова чинно откашлялся Марк, - что в нашем доме бесчинствует привидение и не дает нам никакой жизни, нельзя ли что-нибудь предпринять?
        - Диавол лукавый! - сразу же выдал диагноз отец Леонтий. - Освятить требуется дом!
        - Давайте, - согласилась я. - А что для этого требуется?
        - Пять тыщ.
        - Сколько? - Побледнел Марк.
        - Пять тыщ, сын мой.
        - А дешевле от дьявола никак не избавиться?
        - Нет, никак.
        - Пойдемте отсюда! - рассердился Марк. - Сами что-нибудь придумаем!
        - Три! - Крикнул нам вслед отец Леонтий.
        - Больше одной не дам!
        - Нет, сын мой, - развел руками отец. - Этого мало! Не скупись на благое дело!
        - Я не скуплюсь, но денег у меня нет, я их в подвале не печатаю, а зарабатываю. Пять тысяч не могу заплатить, три тоже, вот, тысяча ещё терпимо. Больше не дам.
        - Хорошо, - скорбно кивнул отец. - Давай адрес.
        Марк нацарапал на листочке наши координаты, и протянул священнику.
        - К четырем прибудем.
        Он сунул листок куда-то в складки одежды и поплыл обратно к своей компании, а мы вышли на улицу.
        - Ой, не внушает он мне доверия! - Вздохнула я, мысленно прокручивая массу вариантов, как потратить тысячу. Жалко было безумно!
        - А что остается делать? Кто знает, может что-нибудь и получится.
        Мы заехали в пару магазинов, купили кое-чего из продуктов и отправились домой.
        Отмыли стены, все прибрали, пообедали и стали ждать наших избавителей. Чтобы скоротать время, я решила нарисовать Боженкин портрет. Она сбегала наверх, оделась пошикарнее, уложила волосы, поправила косметику, и ослепительная вернулась обратно. Я усадила её в гостиной у камина, расставила подсвечники со свечами, и принялась за дело. Марк время от времени заглядывал к нам и мешал дурацкими советами, типа: "Не забудьте глаза цвета морской волны, лучше сразу три штуки!"
        Ровно в четыре, на шикарном авто прикатили священники. Их было четверо и все в рясах, мы их встретили и проводили в столовую. Отцы тут же расселись за стол и выжидательно посмотрели на меня.
        - Может, хотите что-нибудь перекусить? - Догадалась я.
        Священники синхронно закивали. Мы с Боженой быстренько накрыли на стол и предложили ещё и по рюмочке, на что они закивали ещё энергичнее.
        Наевшись и напившись, они все же решились взяться за дело. Священники облазили весь дом, все осмотрели, сокрушаясь, что чуть ли не в каждой комнате у нас пристанище сатаны и, в конце концов, всем стало ясно - в нашем доме существует лифт, на котором можно уехать прямиком в преисподнюю.
        Повздыхав и покачав головами, священники стали подготавливаться к изгнанию нечистой силы. На стенах они мелом нарисовали большие кресты, рядом прилепили свечки, но они то и дело отлеплялись и падали на пол.
        - Сатана обрывает, сатана! - Причитали священники и прилепляли снова.
        Марку это скоро надоело, он принес липкую ленту, приделал свечки как следует, и сатана тут же успокоился.
        Из большой кожаной сумки отец Леонтий достал какую-то штуку, запалил в ней ладан и принялся раздувать дым по всему дому. Остальные раскрыли молитвенники и хором принялись что-то быстро неразборчиво читать. Этим они занимались около часа, потом пожелали нам всего хорошего, забрали тысячу и уехали. Глядя им вслед, мы скорбно молчали.
        - Думаете, поможет? - Тусклым и пыльным голосом произнес Марк.
        Мы с Боженой пожали плечами. Честно сказать, я слабо верила в успех предприятия, но Марку говорить об этом не стала, чтобы не расстраивать его окончательно.
        ГЛАВА ДЕВЯТАЯ: "Не счесть алмазов в каменных пещерах"
        Ночью началась та же самая песня. Озлобленные до предела, даже несколько на призрака, а сколько на священников, мы сидели в столовой и разрабатывали кровавые планы. Больше решили никому не доверять, тем более что денег почти не осталось.
        - Завтра прибудет самолет за саркофагами, - сказал Марк. - Я поеду сопровождающим, чтобы уж точно ничего не стряслось. Институт должен мне выдать средства на продолжение экспедиции и заплатить за проделанную работу, так что с голода не умрем.
        - А я возобновлю рисование картин, вдруг начнут продаваться.
        - Давай, Ива, - поддержала Божена, - нарисуй штук пять "Леди Лаур", я помогу тебе продать, в крайнем случае, раскидаю по знакомым или по мужьям, они мне точно не откажут.
        - Я не могу писать одно и тоже! Это будут разные картины, но ничуть не хуже "Лауры". Кстати, Марк, давай повесим картины на стены.
        Подвальные портреты определили в гостиной, девушку с догом в нашу с Марком спальню, "Лауру" Божена вытребовала в свою комнату, а "Мальтийский Замок" вывесили в холле.
        Ночью, ни с того ни с сего, разразился ливень. Проделки Текины за его шумом не так были слышны и спали мы спокойно.
        Рано утром приехал фургон. Я сквозь сон слышала, как выносили гробы, к которым уже успела привыкнуть. Спать хотелось так сильно, что я даже не вышла попрощаться с тутенхамонами. Марк заскочил в спальню, поцеловал меня, потрепал за ухо храпящего в ногах Фредерика и умчался.
        Окончательно я проснулась часов в одиннадцать. Дождь лил, как из ведра, в доме было сыро, промозгло и противно. Я спустилась вниз. Божена готовила завтрак, напевая что-то собственного сочинения.
        - Доброе утро, сонное царство! - приветствовала она. - Кушать подано, Ваше величество!
        Мы позавтракали, попили кофе, и мне в голову пришла идея.
        - Слушай, - сказала я, - где-то здесь, в липах, похоронена леди Лаура, давай найдем её могилу.
        - Зачем?
        - Не знаю, но очень хочется, вдруг родится сюжет для новой картины.
        - Но такой дождь! Ты не можешь рожать сюжеты дома, в тепле и сухости?
        - Нет, не могу, в тепле и сухости только конфетные фантики рисовать. Пойдем, не раскиснем.
        Уж если мне в голову что-то втемяшилось, то это всерьез и надолго. Мы оделись, взяли зонты, и отправились на разведку. Лип оказалось очень много, я даже и не представляла, что являюсь владелицей такого леса! Мы брели по заросшим дорожкам наугад, но, в отличие от меня, Божена запоминала дорогу, чтобы не заблудиться.
        - Боже мой, как здесь красиво! - восторгалась я. - Я таких деревьев с роду не видела! И это все мое! Даже не верится! Я, пожалуй, тоже здесь похоронюсь! Вон под тем деревом, или нет, вот под этим... они все одно другого лучше!
        - Подожди выбирать, где тебе похорониться, мы ещё с тобой лет двести поживем, а там видно будет.
        Деревья расступились, и перед нами открылась невероятная картина.
        - О!.. - Только и смогла произнести я.
        Мы стояли на берегу заросшего кувшинками озера. В зеленых зарослях виднелась небольшая белая часовня, окруженная плакучими ивами. Неземной красоты деревья обрамляли воду живой зеленой рамой. Над озером стелился туман, в безветренной тишине моросил легкий, почти невесомый дождик и все вокруг казалось совершенно нереальным, особенно белая часовня на берегу...
        - Ивка! - только и могла выдохнуть Божена. - И это тоже все твое?!
        - Кажется, да! - Прошептала я, совершенно потеряв голос от восторга.
        Теперь Текина точно может ни на что не рассчитывать, из этого дома меня можно будет вынести только в гробу!
        - Пойдем, посмотрим часовню?
        Я кивнула, и с трудом передвигая одеревеневшими от счастья ногами, поковыляла к часовне. Двери оказались не заперты. Мы приоткрыли их и засунули внутрь свои любопытные головы. В часовне нас поджидал ещё один сюрприз. В центре красовалась большая мраморная гробница, а рядом с нею коленопреклоненный ангел в человеческий рост. Голову ангел склонил над гробницей, а руки молитвенно сложил на груди. У ангела были большие красивые крылья, по плечам сыпались длинные локоны, а несколько прядей развевались так, словно откуда-то дул ветер. Глаза ангела были полуприкрыты, но я могла предположить, что они должны оказаться цвета морской волны, потому что его лицо было копией лиц девушек с портретов.
        - Здорово! Как красиво!
        - Вот, значит, где похоронена леди Лаура! - благоговейно прошептала я. - Какой ангел! Настоящее произведение искусства!
        Теперь уж я точно знала сюжет своей будущей картины. Я принялась её уже мысленно рисовать, но Божена прервала творческий полет:
        - Ива, пойдем домой, у тебя все ноги мокрые, не дай бог простудишься.
        Но я все никак не могла сдвинуться с места. В конце концов, Божена силком оторвала меня от созерцания ангела и вытолкала из часовни. В туфлях у меня и вправду сильно хлюпало.
        Дождь лил все сильнее, и я окончательно замерзла. Обувь была настолько мокрой, что я спокойно могла бы её снять и идти босиком, разницы не было бы никакой. Божена все время сокрушалась по этому поводу и прочила мне воспаление легких. Я просила её не каркать, но, видимо, было уже поздно мы пришли домой и ровно через полчаса я начала чихать и кашлять. У меня всегда это очень быстро происходит - раз, два и заболела.
        - Ну вот, далась тебе эта могила в такой дождь! - выговаривала Божена. - Теперь вот, заболела, что я Марку скажу?
        - Ну, я же не виновата! - Гнусавила я из-под одеяла.
        Я лежала в кровати в ночной рубашке, в боженином лохматом свитере и в зимних носках Марка. Во всем этом я потела и страдала, но ничего снять не разрешалось. Божена перерыла весь дом и не нашла ни одной таблетки, чем была страшно возмущена. Тогда она решила лечить меня своим способом. Из холодильника подруга извлекла бутылку вина, подогрела его в кастрюльке, налила мне этого дела полную кружку, насыпала туда ещё корицы, сахара, выдавила пол лимона и сказала:
        - Пей!
        - Что это? - Недоверчиво принюхалась я.
        - Глинтвейн, пей, давай.
        - А нельзя мне просто винца? Я бы с удовольствием...
        - Пей и не рассуждай! - Приказала Божена, и я покорно принялась глотать её варево. Оказалось так вкусно, что отныне и навеки, пью только горячее вино!
        Прикончив всю кружку, я основательно окосела, и меня потянуло на разговоры. Вспомнила, что ещё не расспрашивала Божену о её сыне.
        - Божена, а как там твой Влад? Здоровенный, наверное, стал.
        - Под потолок и совсем от рук отбился. Всего восемнадцать, а уже вовсю с девчонками развлекается, просто какой-то кошмар!
        - А что, было бы лучше, если б он развлекался с мальчишками?
        - Господи, Ива, ну что ты говоришь такое?! Еще чего не хватало!
        - Тогда я не понимаю твоего ужаса. Помнется, он был очень красивым мальчиком, так что все логично.
        - Сделает меня бабкой раньше времени, вот и будет - "логично"!
        Мы поболтали ещё немного, и меня сморил сон.
        Проснулась я глубокой ночью, и мне показалось, будто за стеной Божена с кем-то беседует. Сначала я приняла это за горячечный бред, но, прислушавшись повнимательнее, поняла - Боженка действительно разговаривает. Я жутко заинтересовалась и, обуреваемая любопытством, выбралась из недр кровати. Спотыкаясь в огромных носках Марка, я вышла в коридор, и снова прислушалась. Вне всякого сомнения, какой-то разговор доносился из комнаты Божены и, хотя был слышен только её голос, я все же могла предположить наличие собеседника, потому что Божена никогда не разговаривала сама с собой. Я подкралась к двери и приложила к ней ухо.
        - Ужасная история! - послышался возглас Божены, и я тут же вломилась внутрь. Что ещё за истории без меня?!
        - Божена, с кем ты тут говоришь?
        - Тише ты! - зашипела она. - Не кричи!
        - А что такое? Кто тут у тебя?
        Боженка сидела за столиком, найденным в подвале, на нем лежал лист картона с кругом для спиритического сеанса и блюдце.
        - Не мешай, я разговариваю с Текиной!
        - Да? - опешила я от таких новостей. - А чего вдруг?
        - Решила поконтактировать с ним спокойно, без вас! И мне все удалось!
        - Так он здесь! - злорадно усмехнулась я. - Какая нежная встреча! Теперь пусть будет любезен объяснить свое поведение!
        - Перестань, Ива! - снова зашипела Божена. - Он мне уже все объяснил!
        - Так пусть теперь мне объясняет, я тоже послушать хочу!
        - Текина древнейший дух этого дома, он был очень привязан к Лауре. Девушка была точной копией своей прабабки, которая, умирая, завещала Текине хранить и оберегать Лауру. Но не сберег. Текина способен приходить только в определенное время, в определенные дни. Когда он появился в очередной раз и увидел, что вы тут с Марком вовсю живете, то пришел в ужас и подумал, что это может как-то повредить Лауре, её дух сих пор блуждает в этих липах, в этом доме. Вот он принялся выживать вас отсюда. Когда же Текина увидел эту картину, - Божена кивнула на изображение леди Лауры, - он понял, что вы не причините ей никакого зла, а наоборот, сможете кое в чем помочь.
        - Ему понравилось, да? - Мгновенно растаяла я. Нет, все-таки при помощи лести меня можно брать голыми руками.
        - Да, он говорит, что все так и было. - Блюдце так и шныряло под руками Божены. - Знаешь, Ива, у Текины есть свои собственные соображения насчет смерти Лауры, он думает, что её убили!
        - Убили? - Ахнула я. Нет, все-таки мне чертовски повезло с домом!
        - Да и он предполагает, что убийца сэр Александр, муж Лауры, собственной персоной! Ты представляешь?
        - Да ну? - я рухнула в кресло, благо, оно стояло за моей спиной. - А с чего он это взял? Он видел?
        - Нет, Текина не застал самого преступления, но видел, как Александр выходил с балкона...
        - Но он говорит "все так и было", значит, должен был видеть!
        - Ну, наверное, у него есть фантазия, и он вполне может себе представить, как Лаура стояла на перилах.
        - Так вы видели, как она упала или не видели? - Задала я вопрос в пространство, и Божена зашевелила губами, сосредоточенно наблюдая за блюдцем.
        - Нет, он появился несколькими минутами позже и видел лишь, как Александр вышел с балкона, и быстро направился в свою спальню...
        - Так может, он рыдать отправился, откуда он знает?
        - Так, так, так... Ага! Александр курил, долго курил, потом спустился в столовую, налил себе большой бокал коньяка и вновь вернулся в спальню. И не спал до утра.
        - Ну, все понятно, - расстроилась я. Несостоявшееся преступление расползалось прямо на глазах. - Все ясно! Он пил, курил, переживал, потом, быть может, решил застрелиться, но был так пьян, что промазал!
        - Ива, ты ничего не понимаешь! - рассердилась Божена. - Текина хочет попросить нас всё выяснить! Он сто раз твердил Лауре, что виноват Александр, а она ни в какую не хочет слушать, продолжает его любить и не допускает никакого поклепа на своего единственного. Для Текины же стало делом принципа и чести выяснить, что к чему.
        - Он хочет, чтобы мы расследовали это дело? - не поверила я своим шевелящимся от внимания ушам. - Я правильно поняла?
        - Наконец-то до тебя дошло!
        - Почему именно мы? - Продолжала я задавать тупые вопросы.
        - Верит он в нас, верит! Думай, давай, что делать будем?
        - Расследовать, конечно! - Я принялась сдирать с ног носки.
        - Подожди ты! - остановила Божена. - Текина говорит, что сразу же после похорон Лауры, Александр слинял за границу. Он во Франции, конкретно, в Париже.
        - У! - скисла я. - Как же теперь быть?
        - Ехать в Париж, ты была в Париже?
        - Нет, а ты?
        - И я нет, вот видишь, теперь побываем.
        - У нас нет денег, - напомнила я прозу жизни, совершенно не вяжущуюся с таким объектом, как Париж.
        Блюдце снова задвигалось, и Божена прочитала по складам:
        - Деньги есть!
        - У него счет в банке? - Совершенно серьезно спросила я.
        - Ива, не мешай мне!
        Блюдце двигалось долго, Божена шевелила губами почти беззвучно, и я совсем изнылась от нетерпения. Наконец подруга оставила тарелочку в покое, откинулась на спинку кресла и вытерла пот со лба.
        - Ну?! Что?!
        - Он сказал, что нам надо пойти в подвал и в дальнем левом углу оторвать в полу третью доску от стены.
        - И что будет?
        - Пойдем, посмотрим, Текина все равно уже ушел.
        Мы спустились в подвал, включили свет и принялись за дело. Слава богу, на моих ногах все ещё болтались носки Марка, босиком пришлось бы туго.
        Казалось, весь мусор мира собран именно здесь. Мы чихали, плевались и время от времени говорили нехорошие слова. Не прошло и двух часов, как угол был расчищен. Внизу оказался дощатый пол с крепкими, хорошо друг к другу пригнанными досками. Мы призадумались, огляделись по сторонам, отыскали какой-то железный штырь, большое железное блюдо и при помощи нехитрых движений - ударов блюда о штырь, смогли немного покалечить доску, но не более того.
        - Черт! Что же делать? - в изнеможении вытерла пот со лба Божена. - У вас случайно топора в доме нет?
        - Пока не успели приобрести, но чувствую, вещь в хозяйстве нужная. Давай поищем, вдруг здесь что-нибудь подходящее найдется.
        Покопавшись в подвальном имуществе, действительно наткнулись на большой ржавый топор. Он оказался таким здоровенным, что его трудно было поднять, не то что удержать в руках, но нам с Боженой уже любое дело было по плечу. Мы разворотили весь угол, а не только какую-то одну несчастную доску.
        Под полом был гравий, под гравием - довольно большое углубление, а в нем - приличных размеров шкатулка. Обломав ногти, мы извлекли бархатную коробку и поволокли её на выход.
        Она оказалась такой тяжелой, что тащить её пришлось вдвоем. Шкатулку открыли без труда, внутри обнаружилось множество больших и маленьких мешочков. После физических упражнений с топором, наши руки довольно сильно тряслись, и со стороны могло показаться, что трясутся они от жадности...
        Я развязала первый мешочек и высыпала на кухонный стол грамм триста прозрачных зеленых камней, довольно сильно напоминающих бутылочное стекло. В следующем оказались красные камни, потом белые, синие, опять белые.... А в одном мешочке лежал только один большущий красный камень. Божена тоже развязывала мешочки и высыпала в кучу жемчуг, монеты, кольца (боже, какие кольца!!!), брошки (боже, какие...), браслеты (боже...), цепочки (...). Тупо глядя на все это, мы, как заведенные, развязывали и высыпали, развязывали и высыпали... казалось, этим мешочкам не будет ни конца, ни края...
        Оцепенение покинуло меня только тогда, когда я вытащила плоский футляр и извлекла из него колье в виде семи орхидей, то самое, с портрета... Тогда я, деревянным шагом, прошествовала к холодильнику, достала бутылку виски и отхлебнула прямо из горлышка.
        - И мне... - сдавленно прошептала Божена.
        На столе высилась гора сокровищ, примерно такая, какая бывает в фильмах, и обычно вокруг неё бегает множество людей с пистолетами. Не отрывая глаз от этого зрелища, я на ощупь взяла стакан и принялась лить виски мимо него.
        - Ива! - стала приходить в себя Божена. - Ива, мы с тобою богатейшие люди! Мы Рокфеллеры! Нет, мы Ротшильды! Нет, мы Онасисы!
        - Мы императоры Наполеоны, - подсказала я. - Очнись, это не наши сокровища.
        - А чьи же?
        - Текины! Он, должно быть, не знает истиной стоимости этого всего! На текущие расходы, даже если мы будем вести расследование до конца своих дней, нам вполне хватит штук пять вот этих разноцветных камешков.
        - Ива, я тебя что-то не понимаю! Ты говоришь какие-то несусветные глупости! - Божена обхватила гору руками, обнимая сокровища и прижимая их к сердцу. - Текина отдал нам это в уплату за труды! Теперь мы просто обязаны докопаться до сути, тогда наша совесть успокоится, а алмазы будут честно заработаны. Мы летим в Париж, Ива, летим первым классом!
        Если меня и кусали ещё какие-то сомнения, то они сразу же отпали при упоминании и Париже. Я потрогала гору сокровищ, боясь, что сейчас это все исчезнет горячечным бредом и, взглянув на подругу, только сейчас поняла, какое мы с ней являем собою зрелище. Для довершения картины нам не хватало ржавого топора и парочки трупов на полу, но нам уже было все равно: подумаешь, выглядим, как опереточные бандитки! Теперь мы богатые светские дамы, мы скоро поедем в Париж!
        ГЛАВА ДЕСЯТАЯ: Кес кю се Париж?
        До утра естественно не спали, принимали душ, приводили себя в человеческий вид, время от времени, забегая на кухню проверить, не исчезли ли богатства? Они лежали на столе и переливались огнями дорогих магазинов и шикарных ресторанов.
        - Слушай, Ива, - сказала Божена, когда мы в очередной раз прибежали на кухню, - а ты какие-нибудь французские слова знаешь?
        - Конечно, знаю! - гордо ответила я, и начала перечислять: - Мерси, пардон, мадам, месье, парле ву франсе, бордель и кес кю се.
        - А это что такое?
        - Именно то, что ты сказала, "кес кю се" означает "что это такое".
        - И это все, что ты знаешь?
        - Разве мало?
        - Я думала, во французском языке гораздо больше слов.
        - Ну, я знаю ещё одно ругательство.
        - Надеюсь, нам оно не пригодится, теперь мы дамы из высшего общества и ругаться нам не прилично. А с французским надо будет что-нибудь придумать, так не годится..
        - Купим разговорник, в крайнем случае, наймем переводчика... Слушай, Божена, а вдруг все это не настоящее? Вдруг это не драгоценности?
        - А что же тогда? Ты думаешь, графья, окончательно выжив из ума, попрятали под пол битое, тщательно ограненное стекло? А эти брошки и кольца? Ты посмотри, какая работа! Ты всерьез полагаешь, что эти перстни могут быть сделаны из алюминия?
        - Мне просто очень страшно, вдруг это окажется ничем? Я-то уже так размечталась!
        - Нет, Текина не может подложить нам такую свинью, а если подложит... тогда... тогда я собственноручно устрою ему публичную реинкарнацию!
        С трудом дождавшись утра, мы помчались в город. В сумочке Божены лежал увесистый мешочек с разноцветными камнями. От волнения мы ни о чем не могли говорить до самого ювелирного магазина, в наших душах бушевали цунами и циклоны.
        В магазин попытались войти, а не ворваться и это нам почти удалось. Божена протянула мешочек ювелиру и быстро спрятала руки в карманы, чтобы никто не заметил, как они трясутся (и от топора, и от жадности, и от волнения), а я же свои руки и вовсе из карманов не вынимала.
        Ювелир долго внимательно изучал наши камни, и эти минуты нам показались самыми длинными и мучительными в жизни. Наконец сообщил, что такого количества наличности у него нет, поэтому часть нам выдадут деньгами, а часть чеком. Бог дал нам сил не заорать от счастья прямо в магазине. Мы сумели выйти на улицу и заорали уже там. На руках у нас было двести тысяч наличными и чек на триста пятьдесят. Нас с Боженой шатало из стороны в сторону, а перед глазами расплывались горы золота и бриллиантов.
        - Нам надо приобрести кредитные карточки, - тихо простонала Божена, столько денег нельзя носить при себе...
        - А немножечко оставить можно? - Кредитные карточки были для меня понятием абстрактным, а наличные - реальным.
        - Оставим тысяч по пятьдесят, нет по сто...
        - А может по двести?
        - По сто, думаю нам должно хватить... Надо купить одежду для Парижа!
        - Надо!
        Мы взяли на прокат машину, решив, что все эти маленькие и жалкие магазинчики не смогут дать нам необходимое качество и количество гардероба. Божена села за руль, и мы покатили к огням большого города.
        - Божена, это несусветно, несусветно! Значит все это настоящее и все оно наше! Теперь Марк купит себе новую машину, мы приобретем ещё пару замков и дворцов, он будет хоть каждый день устраивать новые экспедиции или прикажет, чтобы все раскопки привезли прямо к нам во двор, я закажу себе бархатную мантию и корону на голову, а ещё мы...
        - Подожди, давай думать не о том, как это все поскорее растратить, а о том, как выполнить поручение Текины. Пока мы не проведем расследование, мы не можем считать все эти богатства своими, мы их не заслужили.
        - Да, это верно, - немного протрезвела я. - У тебя есть какие-нибудь соображения? Как нам вывести этого Александра на чистую воду? Будем пытать?
        - А если он не виноват?
        - Тогда отпустим.
        - Ива, давай рассуждать серьезно. Мы не можем заявиться в дом к незнакомому человеку и начать сыпать обвинениями. В лучшем случае он спустит нас со ступенек. Надо будет познакомиться с ним и сделать это как можно более естественно и непринужденно.
        - Может предложить ему купить "Леди Лауру"?
        - Гениально! Подсунем ему картину и посмотрим, как отреагирует.
        - А если никак?
        - Не будем гадать.
        Начальная стадия операции нам ясна, а все дальнейшее рисовалось в густом тумане.
        Приехав в город, мы оставили машину на стоянке, и устремились к самому большому магазину, который только попался на глаза. Не помню, когда ещё я испытывала столько счастья сразу (не считая покупки дома), сколько испытала в этом магазине. Персонал тут же усек, что грядет нечто великое и, побросав остальных покупателей, вокруг нас принялись танцевать все продавцы, во главе с директором - солистом.
        Когда я появилась из примерочной в очередном костюме, Божена, забыв о том, что она дама из высшего общества, громко присвистнула.
        - Ивка, да ты же красавица!
        - А ты что думала!
        Я с гордостью смотрела на себя в зеркало. Честно сказать, для меня самой это огромным сюрпризом, я и не представляла, что могу так выглядеть! В зеркале отражалась стройная девушка в белом приталенном пиджаке, белой юбке, выше колен, на ногах у меня были бледно-голубые туфли на каблуках (конечно, не на таких, как у Божены), а на голове шляпа, из-под которой виднелась моя безвкусная прическа.
        Скупив полмагазина, мы попросили отнести все это в машину, а сами направились в салон красоты, гулко стуча по тротуару новыми каблуками. На нас все смотрели. Привыкшая к такому вниманию Божена, чувствовала себя в полном порядке, а я немного страдала с непривычки.
        В салоне красоты проторчали часа три и когда, наконец, увидели, что из нас сотворили профессионалы, то пришли к единому мнению: Париж дрогнет и развалится у наших ног.
        Все дела были сделаны, но остановиться мы никак не могли, поэтому решили зайти в ресторан.
        Первый бокал шампанского выпили за Текину, а немного подумав и второй тоже, а за одно и третий.
        - Когда летим? - спросила Божена, осторожно пробуя непонятное блюдо, заказанное из-за красивого названия.
        - Куда?
        - В Париж. Ты что забыла все на радостях?
        - Нет, про Париж я ещё помню. А как же Марк?
        - Он уехал только вчера и неизвестно когда вернется, ты же понимаешь, что Париж ждать не может. Оставим Марку записку, а потом позвоним ему из Парижа.
        - Позвоним из Парижа! - простонала я. - Как чудесно звучит!
        Как следует отметив радостные события, мы поехали домой. Божена все время волновалась, что садится за руль в изрядном подпитии, и предлагала нанять лимузин с шофером, но все же мы обошлись своими силами. По дороге нас никто не остановил, зачем же останавливать таких уважаемых дам в таких шляпах, да ещё и в таких солнцезащитных очках?..
        Дома мы долго рассматривали портреты из подвала. Несомненно, на современном полотне был изображен Александр собственной персоной.
        - Красивый, сволочь!
        - Божена, ну откуда ты знаешь, сволочь он или нет?
        - Конечно, да! Ты посмотри, какие у него холодные и циничные глаза, такие глаза могут быть только у мерзавца!
        - Но это всего-навсего портрет, может на самом деле он хороший человек.
        - Плохой! - Стояла на своём Божена, и я решила не спорить.
        - Слушай, - сказала я, - а хватит ли нам денег? Может ещё камней продать?
        С ума сойти, давно ли я клянчила у Марка пятьдесят тысяч? А теперь я сомневаюсь, хватит ли нам полумиллиона!
        - Ты что? - вытаращила на меня глаза Божена. - Да мы за год не потратим такую уйму деньжищ, даже если будем жить на все сто! Даже если очень постараемся!
        - Потратим, - успокоила я. - Особо и стараться не придется.
        Все драгоценности сложили обратно в шкатулку, отволокли в подвал и спрятали лучше прежнего.
        До ночи паковали вещи. Оказалось, что мы набрали столько тряпок, что увезти все в Париж не под силу даже Боингу 747. Затем сняли со стены картину "Леди Лаура" и, тщательно упаковав её, положили в багаж. И тут я вспомнила, что забыла позвонить Роману и договориться о Фредерике, надо же было на кого-то оставить масика. Несмотря на глухую ночь, позвонить я все-таки решилась. Удивительно, но они согласились и даже пожелали мне счастливого пути в Париж, в то время как я пожелала бы ночному звонарю счастливого пути немного в другую сторону.

* * *
        Спать легли часа в три, а проснулись ни свет ни заря. Удивительно, но факт - от моей простуды не осталось и следа! Интересно, что мне помогло, Боженин глинтвейн или шкатулка Текины?
        Охватившая нас лихорадка не давала сидеть на месте ни мне, ни Божене. Я отволокла Фредерика Роману, а когда вернулась, Божена уже стаскивала чемоданы в холл. Когда я увидела, сколько у нас багажа, мне сделалось дурно.
        - Самолет не взлетит. - Твердо сказала я, и мы опять принялись перебирать чемоданы.
        То, что осталось после "ревизии" уже больше походило на правду. Потом я написала Марку длинное подробное послание, прикрепила его на видном месте и оставила пачку денег.
        Измучавшись от ожидания, мы не выдержали, заказали по телефону такси и поехали в аэропорт. За четыре часа до рейса.
        В аэропорту мы по очереди ходили пить кофе и что-нибудь перекусывать. Когда была моя очередь присматривать за вещами, я глазела по сторонам, рассматривая разношерстную публику, и вдруг мне показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Я задумалась, вспоминая, почему же оно мне показалось знакомым, потом вспомнила - это Гарри! Гарри Либерти, с которым я познакомилась в баре. Хотела окликнуть его, но он уже растворился среди толпы, а вещи бросить я никак не могла. Вскоре вернулась Божена.
        - Слушай, только что я видела одного типа, он частный детектив, представляешь?
        - Где? - Огляделась подруга.
        - Уже ушел, он меня не заметил, а я не стала вопить на весь аэропорт.
        - А жаль, - расстроилась Божена. - Он мог бы нам что-нибудь посоветовать.
        - Что ж теперь делать, справимся сами, не дуры.
        Наконец-то дождались заветного мига - объявили наш рейс. Мы прошли таможенный контроль и наконец-то избавились багажа. Потом всех погрузили в самолет, а нас с Боженой чуть ли не на руках отнесли в первый класс, где кроме нас сидело всего трое человек: какие-то престарелые миллионеры.
        - Значит так, что у нас есть? - Божена раскрыла специально приобретенный для операции блокнот. - У нас есть следующее: лорд Александр Гайдон имеет наглость проживать не где-нибудь, а в Париже, в родовом особняке Гайдонов. Наверняка это не маленький домишко, так что, поднатужимся и найдем. Теперь давай разрабатывать план по пунктам. Пункт "а": надо сделать так, чтобы Александр увидел картину, пункт "б"...
        - Подожди-ка... - в голову медленно, но верно проникала идея. Самолет уже оторвался от земли и полетел, чуть обгоняя мое воображение.
        - Что? - оторвалась от блокнота Божена. - У тебя появилась мысля?
        - Еще какая! Думаю, лорд может оказаться крепким орешком и, увидев картину, никак не отреагирует или скажет что-то типа: "Я покупаю только ценные полотна" и преспокойно захлопнет перед нашим носом дверь, все может быть. Лорда надо взять в оборот более интересным способом.
        - Каким?
        - Почему бы тебе на время не стать леди Лаурой?
        - Объясни, я что-то не совсем понимаю.
        - Сейчас объясню. Светлый парик, тщательный грим, кстати, я прихватила с собой то колье с орхидеями...
        - Ты... что? - опешила Божена. - Ты взяла с собой антикварное бриллиантовое колье, которое стоит дороже, чем весь аэропорт?! Да как же ты его пронесла через таможню?
        - Взяла и пронесла, - спокойно сказала я. - Наверное, никому и в голову не пришло, что оно может быть настоящим. Оно лежит у меня в сумочке, завернутое в платочек. Я подумала, мало ли, вдруг пригодится, а теперь вижу, что оно просто незаменимо. Нам надо напугать Александра до полусмерти, а для этого он должен пару раз увидеть леди Лауру. Уверена, такое колье одно единственное на всем белом свете и у него не останется сомнений в том, что это она, его жена.
        - А почему я?
        - Ну не я же!
        - Ты напрасно так думаешь. Посмотри, какого я роста! Лорда Александра я бы ещё сыграла, но леди Лауру нет. Она же невысокая, хрупкая, а я куда? Да и не похожа я на неё совершенно.
        - Я тоже.
        - Тебя ещё можно загримировать, а вот меня уже ни за что.
        К нам подошла стюардесса и спросила, желаем ли мы чего-нибудь. Мы пожелали шампанского и икры. Всегда мечтала трескать в самолете икру и шампанское, а не засохшие бутерброды с колбасой. Когда нам все принесли, мы продолжили размышления.
        - В Лауру стоит переодевать тебя! - Настаивала Божена.
        - Хорошо, светлый парик я ещё смогу найти, но где я возьму глаза цвета морской волны?
        - Подберем окрашивающие линзы.
        - У неё такой необычный цвет глаз, вряд ли можно будет такой подобрать.
        - Сделаем на заказ, - не сдавалась Божена, уплетая икру. - Подумаешь, проблемы! Нам-то с нашими деньгами сделают хоть зеленые, хоть красные глаза. Купим парик, подходящее платье...
        - Но я же совершенно на неё не похожа! Александр сразу же меня разоблачит!
        - А меня? Я с ним, наверное, одного роста! Ты не будешь показываться ему вблизи и при ярком освещении. Главное перепугать его!
        Божене, вполне пришлась по вкусу и моя идея, и шампанское с икрой. Прикончив полбутылки, Лауру все-таки решили делать из меня.
        - Кто знает, как все может повернуться? - блаженствовала Божена. Может, придется узнать какие рестораны-театры посещает этот гад, пойти туда познакомиться с ним, закрутить небольшой романчик!
        - Здорово! - расхохоталась я. - Это уж ты бери на себя!
        - А что? - подлила себе шампанского Божена. - Тряхну стариной, охмурю лорда, он мне все свои секретики выложит как на духу! Ты ещё не знаешь, на что я способна! Может он предложит мне замуж... Как ты думаешь, соглашаться?
        - Это серьезное дело, - наморщила я лоб. - Надо все хорошо обдумать.
        Мы снова расхохотались и под неодобрительными взглядами престарелых миллионеров, цедящих минеральную воду, продолжали непристойным образом глушить шампанское и объедаться икрой. Нет, жизнь все же стоящая штука!
        Когда самолет приземлился, мы пребывали в роскошном настроении. Почему-то мы были уверены в том, что как только ступим на землю Франции, так сразу же услышим красивую музыку, картавое пение, увидим... в общем, мы толком не знали, что именно. Никакого пения, однако, не было, был обыкновенный аэропорт с кучей обыкновенных таксистов. К счастью слово "отель" они поняли сразу.
        Пока нас везли, мы прилипли к окнам и разглядывали Париж. И пришли к ошеломительному выводу: город как город!
        В прекрасном многозвездочном отеле, мы сняли номер на двоих и принялись распаковывать вещи. Это порывались сделать горничные, но сами-то мы разложим лучше, мы-то знаем, что куда!
        Разобрав чемоданы, немного передохнули и стали осматриваться. Да-а-а, вид из окна что надо! К сожалению, мы не знали, что именно это за окрестности, но выглядело очень по-французски!
        - Так, - Божена уселась в кресло и сбросила с ног туфли-шпильки. Пора отправляться по магазинам, будем подготавливаться к операции. Кстати, как мы назовем операцию?
        Я задумалась. Действительно, что за операция без названия?
        - Операция "Лорд"! - Выпалила я.
        - Здорово, так и назовем!
        Отдохнув и переодевшись, мы отправились познавать Париж, а заодно приобретать все необходимое для операции "Лорд". Языка мы совершенно не знали, но решили эту проблему весьма просто: попросили гостиничного портье предоставить нам гида по городу, решив его использовать в своих шпионских целях. Нам мгновенно предоставили требуемое.
        Как только вышли из гостиницы, сразу же известили нашего нового знакомого, что местные достопримечательности нас не интересуют и что он нам необходим, как речевой аппарат. Подвижный, худощавый, очень симпатичный, молодой человек по имени Франсуа, казалось, даже обрадовался, что не ему не нужно ставить заезженную пластинку о памятниках культуры, а можно просто потрепаться с красивыми богатыми туристками.
        - И так, Франсуасик, - проворковала Божена, - нам надо купить парик.
        - Парик? - Он удивленно посмотрел на наши волосы.
        - Да, длинный светлый парик, локоны примерно до сих пор, - подруга провела рукой чуть ниже бедер.
        Франсуа одобрил длину и свистнул такси. Он что-то красиво и картаво сказал водителю, и нас повезли. Подъехали мы к большому магазину, в витринах которого стояло множество голов в париках.
        - Прошу, - Франсуа открыл для нас дверцу машины.
        Мы выплыли наружу и вошли в магазин. Довольно быстро отыскалось то, что нужно. Надев парик, я с удивлением уставилась на незнакомку в зеркале. Боже, как волосы способны изменить человека! Длинные натуральные светлые локоны сыпались по плечам, а на лоб падала пышная челка.
        - Потрясающе, потрясающе, - приплясывала вокруг Божена. - Теперь-то ты видишь?
        - Да, вижу... Удивительно, как волосы меняют человека!
        Купив парик, мы вышли из магазина.
        - Значит так, Франсуа, - сказала вдохновленная Божена, - теперь нам надо приобрести контактные линзы... и вообще, нам может понадобиться твоя помощь. Ты очень хорошо говоришь по-французски...
        - Ну, ещё бы, он ведь, как-никак, француз! - подсказала я.
        - Это не важно. Так вот, мы тебе заплатим, а ты нам поможешь и никому ничего не расскажешь, хорошо?
        - Без проблем! - улыбнулся он, демонстрируя безупречные зубы. Может пластмассовые? - Можете на меня во всем положиться!
        Кажется, он уже понял, что с нами будет интересно. Ударив по рукам, мы поехали за контактными линзами. По пути я купила краски, чтобы показать, какой именно цвет требуется.
        В огромном магазине оптики я положила на прилавок листок с пятном цвета морской волны. Продавец сразу стал мяться и бормотать, что это редкая, сложная цветовая гамма, будет очень трудно... Тогда Божена пожила рядом с листком купюру, и продавец поспешно сказал:
        - Завтра вечером.
        Следующим этапом являлся магазин одежды. Мы постарались выбрать такие наряды, какие по нашим представлениям могла носить Лаура. Божена не раз сокрушалась, что нельзя позвонить Текине и проконсультироваться. В конце концов, купили три платья: бледно-абрикосовое, свободное и летящее, с лифом, напоминающим старинные модели, небесно-голубое, полупрозрачное, похожее на речной туман и роскошное белое, напоминающее свадебное. Примеряя все эти наряды, я, все больше и больше входила в образ и теперь уже не сомневалась - Лауре краснеть за меня не придется... И тут ко мне сосваталась очередная идея. Переодевшись, я поискала Франсуа. Он слонялся по магазину и улыбался продавщицам.
        - Франсуа! - я дернула его за рукав. - У меня к тебе один вопрос.
        - Я весь во внимании.
        - Нельзя ли где-нибудь достать взрослого черного дога?
        - Зачем тебе дог? - к нам подошла Божена с ворохом каких-то неприличных пеньюаров в руках. - Натравим на Александра?
        - Нет, конечно. Ты помнишь дога на старой картине? Наверняка Александр знал о собаке. Если бабушка Лауры позировала с ним, значит, она любила пса, возможно, была к нему сильно привязана. Я бы с удовольствием пару раз попалась Александру на глаза с черным догом и пусть ломает свою преступную голову над тем, кто это: леди Лаура это собственной персоной, или бабуся пришла отомстить за внучку.
        - А что, это неплохая мысль! Франсуа, ты подумаешь насчет дога?
        - Обязательно черного?
        - Да.
        - Подумаю.
        Бывают же на свете такие прекрасные люди, которые не забрасывают вас сразу же кучей всевозможных вопросов, а просто говорят: "Подумаю". Франсуа отнес коробки с платьями в машину, и мы поехали обратно в отель.
        - Где же нам искать этого Александра? - вслух размышляла Божена. Она достала из сумочки блокнот и прочитала: - Александр лорд Гайдон...
        - Гайдон? - обернулся сидящий впереди Франсуа. - Лорд Гайдон? Это вы его ищите?
        - Собственно говоря, да.
        - Что ж вы раньше не сказали, он живет в "Гайдон-Холле", у меня в этом доме подружка работает секретарем...
        Мы с Боженой бросились друг другу в объятия, существует же в жизни такое неслыханное везение!
        В отеле мы затащили к себе в номер Франсуа и подробно посвятили во все дела. Он слушал раскрыв рот. Когда мы закончили, Франсуа покачал головой:
        - Это самая невероятная история, которую я когда-либо слышал!
        Интересно, а чтобы он сказал, если бы ему поведали о происхождении нашего богатства? Но об этом мы умолчали.
        - Ну что? - спросила я. - Будешь с нами сотрудничать?
        - Конечно, буду, вы ещё спрашиваете! У меня в жизни ничего не было интереснее!
        Мы выпили по бокалу вина за успех нашего дальнейшего совместного предприятия. Потом взбудораженный до предела Франсуа сообщил, что немедленно помчится к своей подружке и постарается аккуратно выведать как можно больше.
        - И как ты собираешься это сделать? - поинтересовалась я. - Вдруг она предана лорду и ничего не скажет?
        - Скажет.
        Франсуа вдруг ужасно эротично улыбнулся. Мы с Боженой расхохотались с компаньоном нам явно повезло!
        - Так, - сказала Божена, закрыв за ним дверь, - давай входи в роль, надевай платье, парик, и я попробую тебя загримировать. Надо тренироваться.
        - Хорошо.
        Я надела голубое платье, парик и Божена принялась за дело.
        - Пока я тебя крашу, входи в образ!
        - Вхожу, уже вхожу.
        Я представила Лауру, потом представила рядом с нею себя и поняла, что в образ мне будет войти очень сложно...
        - Готово, - сообщила Божена. - Иди, посмотри на себя в зеркало в спальне, оно там во всю стену.
        - Ага.
        Придерживая платье, я направилась в спальню. Увидев себя в зеркале, я почувствовала приближение сердечного приступа, хотя сердцем никогда не страдала. Божена сотворила настоящее чудо. Я так была похожа на леди Лауру, что у меня затряслись поджилки от суеверного страха.
        - Видишь, видишь? - благоговейно шептала Божена. - Я же тебе говорила, а ты мне не верила!
        - Невероятно, это невероятно!
        - Теперь иди и примерь белое платье.
        Я переоделась и нацепила на шею колье с орхидеями. Божена оглядела меня со всех сторон и твердо заявила:
        - Это оставим на закуску! Такое добьет лорда, каким бы чугунным он не был!
        Я молча кивнула головой. То, что я видела, добило бы кого угодно и даже меня саму.

* * *
        В десять утра раздался стук в дверь, и мы хором крикнули:
        - Открыто!
        - Уже проснулись? - в руках Франсуа держал красивый букет цветов и коробку конфет. - Это вам!
        - Ой, спасибо! - растаяли мы. Понятно, почему о французских мужчинах идет такая громкая слава. - Узнал что-нибудь?
        - Конечно и очень много, - довольно улыбнулся он. - Я даже записал, чтобы не забыть.
        Он вынул из кармана листок бумаги, развернул и зачитал:
        - Просыпается он обычно в восемь утра, завтракает и идет прогуляться пешком. Возвращается где-то часа через полтора, потом занимается делами, бумагами, принимает визитеров. Это длится до обеда. После обеда он занимается чем-нибудь в зависимости от обстоятельств, а ближе к вечеру едет либо на какое-нибудь собрание, либо в оперу, либо в клуб. Если остается дома, то опять выходит прогуляться пешком. Он не женат, но живет с актрисой и певицей Маргаритой Мюррей. У меня все.
        - Франсуа, ты чудо! - Единодушно решили мы.
        Не откладывая дело в долгий ящик, решили поехать посмотреть, что из себя представляет "Гайдон-Холл".
        По пути мы с Боженой вдохновенно строили планы, а Франсуа изредка умудрялся вставлять реплики в наш бурный диалог.
        Жилище лорда произвело неизгладимое впечатление... Огромный домина, окруженный парком, забором и охранниками не оставлял никакой надежды на проникновение внутрь, а я то уж, грешным делом думала попугать лордика, постукивая в окна и завывая в дымоход.
        - Да, не плохо устроился, - вздохнула Божена. - Ну, ничего, мы ему нервишки-то попортим!
        - А если он не виноват? - Засомневалась я.
        - Виноват! Конечно же, виноват! С таким-то домом!
        Всласть насмотревшись на "Гайдон-Холл", мы отправились обедать в кафе.
        - Ты, Франсуа, будешь у нас продавцом картин, - Божена задумчиво помешивала ложечкой кофе. - Когда этот лорд выкатится на прогулку, ты "случайно" попадешься ему на глаза со своими полотнами...
        - С какими полотнами? Оно у нас одно, - напомнила я.
        - Купим где-нибудь по дешевке штук пять, подумаешь, проблема, замучив свой кофе до смерти, она отставила чашку в сторону, и достала блокнот. - Значит так, надо предусмотреть все возможные варианты поворота событий, чтобы не сесть в лужу в самом начале. Вариант первый: лорд может посмотреть картины и, никак не отреагировав, пойти дальше, послав Франсуа в известном направлении. Этот вариант нас устраивает меньше всего. Вариант второй: лорд, увидев картину, притворно восхищается мастерством автора...
        - Почему притворно? - возмутилась я.
        - Потому что он наверняка покупает только те полотна, которым не меньше двухсот-трехсот лет. Вот, значит, он восторгается, говорит - картину покупаю, и что тогда? Продавать мы её не хотим, она нам сама нравится... тогда Франсуа заламывает несусветную цену...
        - Нет, не пойдет, - покачала я головой. - Лорд богатый, он возьмет, да и заплатит, а если Франсуа откажется это будет и глупо, и странно, и подозрительно.
        - Тогда Франсуа скажет, что картина уже продана, и он как раз несет её владелице! - не сдавалась Божена.
        - Лорд может увязаться за ним, желая познакомиться с владелицей и перекупить картину.
        - Это нам очень даже будет на руку! Франсуа приведет его к какой-нибудь площади, где в машине будем сидеть мы. Быстренько подъедем, он сунет картину в окно, и мы тут же смотаемся. Ты естественно будешь Лаурой. Главное, чтобы он хотя бы мельком тебя увидал.
        - Неплохо, - одобрил Франсуа, все это время он молча слушал нас, потягивая пиво. - А вот у меня ещё такой вариант: он захочет познакомиться с художницей, поговорить с тем, кто написал это полотно, тогда что?
        Мы призадумались.
        - Тогда мы сделаем следующее, - сказала я, - купим ещё один парик загадочные черные волосы, какую-нибудь экстравагантную одежду и большой стеклянный шар, он сойдет за хрустальный.
        - Зачем? - удивилась Божена.
        - Сделаем из тебя колдунью, медиума, родственницу какого-нибудь Калиостро. Ты наврешь, что временами к тебе приходят видения, дарующие сюжеты для картин. Скажешь, что пять лет тому назад тебе привиделась падающая с балкона девушка, причем ты уверена, что её кто-то оттуда столкнул. Потом посмотрим, что будет.
        - А если он возьмет пистолет и выстрелит в меня?
        - Не волнуйся, мы с Франсуа будем подслушивать в ванной и если что, спасем.
        - Хорошо, а если он спокойно уйдет, а на следующий день подкараулит меня где-нибудь или наймет убийцу?
        - Но ты же не будешь разгуливать по городу в черном парике! Родственница Калиостро может сразу же уехать, вот и все.
        - Ну, если так...
        - Конечно, а как же!
        - Только я не хочу быть родственницей Калиостро, вот, если бы внучатой племянницей графа Дракулы...
        - На здоровье, - разрешила я.
        Расплатившись, мы поехали за париком и платьем для Божены, решив запастись сразу всем, чтобы потом не метаться. Пока возились с новыми покупками, подошло время забирать контактные линзы. Они удались на славу! Меня научили ими пользоваться, хотя мне было не просто смириться с тем, что придется заталкивать какую-то подозрительную пакость в глаза.
        После мы ринулись в отель, нам не терпелось продемонстрировать Франсуа чудеса перевоплощения. По пути завернули в художественный салон и купили пяток дешевых картин на мистические темы.
        В отеле мы сразу же приняли переодеваться и гримироваться, а Франсуа помогал, чем мог. Кажется, он пребывал в состоянии постоянного восторга от нашего общества.
        Сначала преобразили меня. В этот раз Божена возилась дольше обычного, наверное, хотела убить Франсуа наповал своим мастерством. Я надела белое платье, колье, парик, вставила себе новые глаза...
        Увидев меня в таком виде, Франсуа вскочил с кресла и от волнения что-то быстро залопотал по-французски, а потом, опомнившись, воскликнул:
        - Вы потрясающе красивая женщина! Невероятно! Выходите за меня замуж!
        - Это не я, это леди Лаура, - улыбнулась я.
        - Ива, ты удивительно похожа на нее! Потрясающе! - Божена стояла рядом со своим набором теней и охапкой кисточек.
        Оглядев мое лицо ещё раз, она, как заправский художник, добавила ещё теней веки, чтобы глаза казались ещё больше, но накладные ресницы и без того делали их огромными. Да, честно сказать, я и сама не ожидала, такого ошеломительного результата, теперь я была спокойна, Александр обязательно примет меня за свою супругу - Божена сотворила чудо.
        С подругой возни было гораздо меньше. Она нацепила черный парик огромный хаос из тугих блестящих кудрей, нарисовала черные брови, сильно накрасила глаза, ярко-красным - губы, надела черно-красный балахон, на шею повесила множество цепочек и ожерелий, и стала вылитой грозной вампиршей. Я уговаривала её приобрести ещё и накладные клыки, а в довершении к черным мохнатым бровям, пририсовать ещё и черные усы, чтобы уж точно не оставить Александра без впечатлений, но Божена сомневалась в крепости его нервной системы и от клыков с усами отказалась.
        Для операции все было готово, мы назначили её начало на завтрашнее утро. Франсуа сказал, что по этому поводу побреется и сходит к парикмахеру, хотя выглядел он и так прекрасно. Интересно, почему, когда люди волнуются, они стараются выглядеть как можно лучше? Не знаю, но, по-моему, и мне к парикмахеру не помешает.
        ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ: Операция "Лорд"
        Утром мы проснулись ни свет, ни заря, а минутой позже в двери уже скребся Франсуа. Он снова принес цветы и коробку конфет с ликером. Он нервов мы с Боженой тут же слопали половину.
        Франсуа очень основательно подготовился к операции: он приволок с собой сумку с маскировочной одеждой, дабы Александр его не узнал, если он попадется ему на глаза ещё раз. Франсуа переоделся в мешковатый клетчатый пиджак, жутковатые брюки, надел кепку с огромным козырьком и очки с затемненными стеклами.
        - Откуда у тебя все это? - удивились мы.
        - На блошиный рынок ходил. Ну, как вам?
        Мы одобрили. Когда Божена тщательно загримировала меня, я надела абрикосовое платье и в сотый раз принялась изучать себя в зеркале. Грим был безупречен. Я надвинула парик поглубже на лоб, уложила челку, аккуратно разделили и распушила локоны по бокам так, чтобы они получше скрывали лицо. Пусть будут видны только глаза цвета морской волны, этого вполне достаточно.
        Окопаться наш доблестный отряд решил со всех сторон, чтобы нас уж точно не застали врасплох. Мы сняли номер напротив на имя Генриетты Дракуловой и раскидали там повсюду эскизы, наспех набросанные мною, потом нарядили Божену подобающим образом, решив, что она останется в номере, а на встречу с Александром я поеду одна. Теперь мы были уверены: куда бы Александр ни сунулся, его повсюду будем поджидать мы!
        С Франсуа договорились так: я буду поджидать его на небольшой площади неподалеку от улицы Этуаль в такси и, как только увижу его одного, или с Александром, машина подъедет, я возьму картину, посмотрю на лорда (если придет, разумеется) и тут же смотаюсь. По дороге попрошу таксиста остановиться у какого-нибудь кафе, там переоденусь, сниму парик, смою краску и вернусь в отель, а Франсуа будет действовать по обстоятельствам.
        Божена оделась, накрасилась и отправилась в новый номер, а мы с Франсуа пошли "на дело". Картины он аккуратно перевязал бечевкой и повесил эту связку на плечо, спрятав "Леди Лауру" под бледный пейзаж с какими-то развалинами. Пожелав друг другу удачи, мы сели в машины и поехали каждый в свою сторону.
        По дороге я жестами попросила водителя остановиться, вышла и купила пачку сигарет, а немного подумав, и маленькую бутылочку мартини. Я нервничала так, что не передать никакими словами, ведь вся операция могла провалиться из-за меня, или Франсуа сделает что-то не то, или Александр вообще не выйдет сегодня на прогулку..
        Тем временем, таксист, ориентируясь по бумажке с адресом, написанным Франсуа, остановил машину в условленном месте. Не обращая внимания на то, что он не сводит с меня восхищенных глаз (почему во Франции такие красивые мужчины?!), я распечатала пачку сигарет, открутила бутылочную пробку и сделала большой глоток прямо из горлышка. В восхищенных глазах таксиста появилось неподдельное изумление, но мне было абсолютно все равно, что он там обо мне подумал. Я прикурила сигарету и отхлебнула еще. Где-то в районе желудка противно канючил страх, и побороть его никак не удавалось.
        Не знаю, сколько прошло времени, но я успела выкурить пять сигарет и выпить всё мартини. На площади толпился народ, и приходилось напряженно вглядываться в лица, чтобы не проворонить нужных людей.... В конце концов, Александры и Франсуа стали мне мерещиться просто стадами.
        Не смотря на то, что на улице стояла жара, от страха мне было очень холодно и казалось, специально для меня именно в такси царила середина января...
        Я уже подумывала сгонять за второй бутылкой, как вдруг увидела Франсуа с картинами... рядом с ним шел высокий подтянутый мужчина в белой рубашке и черных брюках. Я сразу же узнала лорда Александра - он был вылитый свой портрет. Значит, сработало! Страха больше не было, теперь меня обуял самый настоящий ужас. Пару секунд я не могла пошевелиться, сердце взбесилось словно лошадь, которой неожиданно дали пинка, казалось, ещё немного и адреналин у меня польется прямо из ушей, но надо было действовать! Франсуа вертел головой во все стороны, Александр тоже вертел, но не так быстро, как Франсуа и с большим достоинством. Я пихнула таксиста в бок, жестами показывая, что надо медленно проехать чуть вперед. Он понимающе кивнул, и машина поползла в указанном направлении.
        Франсуа очень натурально изображал недотепу, переживающего из-за отсутствия покупательницы, а на лице Александра не было заметно никаких эмоций. Увидев наше такси, Франсуа быстро подбежал к машине и, что-то говоря по-французски, сунул картину в открытое окно. Я взяла её и подняла глаза на стоявшего в метрах пяти Александра. Он таращился прямо на меня. Я взглянула на него огромными печальными глазами цвета морской волны, затем от страха губы у меня дрогнули, получилась едва заметная улыбка... и Александр неожиданно ринулся к нашей машине. Я врезала водителю по коленке, и он, уразумев в чем дело, сорвался с места. Машина, эффектно взвизгнув, умчалась в парижскую даль. Я обернулась, желая насладиться глупым видом ошеломленного лордика, но не тут-то было. Александр мгновенно остановил другое такси, впихнул туда Франсуа и бросился за нами в погоню. Тот ужас, который меня охватил, не имел ничего общего с предыдущим - этот был гораздо сильнее. Я не знала, как объяснить французскому таксисту, что надо улепетывать изо всех сил, и мне пришлось мычать и махать руками. Таксист кивнул, ободряюще улыбнулся, и
мы понеслись как угорелые.
        Казалось, объездили пол-Парижа, прежде чем нам удалось оторваться от Александра. Увидев кафе, я замычала ещё энергичнее, и таксист остановил машину. Прихватив сумку с вещами, я вылетела из такси и бросилась в кафе, оставив картину на сидении. Не разбирая дороги, промчалась в дамскую уборную, ворвалась внутрь, заперлась на задвижку и принялась сдирать парик. Быстро смыв с лица косметику, я стянула абрикосовое платье и, вытащив из сумки немнущиеся брюки, такую же блузку, быстро переоделась. Потом затолкала платье с париком в сумку, причесала волосы и даже умудрилась накрасить губы. Надев большие солнцезащитные очки, я перебросила через плечо длинную ручку заранее припасенной дамской сумочки, взяла пакет с одеждой и вышла из уборной.
        В черных очках и в своем натуральном виде я чувствовала себя гораздо увереннее, но, выйдя из кафе, снова ощутила дискомфорт. У моего такси торчал лорд Александр, он держал в руках картину и разговаривал с водителем. Рядом мялся Франсуа. Увидев меня, он сразу же стал смотреть в другую сторону. Стараясь не стучать каблуками, я потихоньку стала продвигаться по стеночке кафе. Вдруг Александр обернулся и посмотрел прямо на меня, а я, выпрямившись, бодро потопала дальше, подавляя жгучее желание побежать изо всех сил.
        Отойдя подальше, остановила такси и прохрипела название отеля. Мы проехали мимо группы с Александром, я облегченно вздохнула, достала сигарету и прикурила её, руки почти не тряслись. Теперь я думала о том, как же выкрутится Франсуа, оставалось полагаться только на его находчивость и эрудицию, а я не знала, насколько они хорошо у него развиты...
        За размышлениями не заметила, как такси подъехало к отелю. Сунув водителю купюру, я помчалась по ступеням, мне не терпелось поделиться всеми новостями с Боженой. Увидев, что лифт полон и собирается закрываться, я крикнула:
        - Подождите!
        Влетела внутрь в последний момент, дверцы закрылись, и мне вдруг стало так плохо, как, наверное, не было ни разу в жизни. Рядом со мною стояли какие-то дамы и... Александр с Франсуа. Я одеревенела, а мои руки стали холодными и противными. Но на носу у меня все ещё были здоровенные черные очки, и в них я чувствовала себя хоть немного в безопасности. Как же они успели прежде меня?.. Дождавшись первой остановки, я на негнущихся ногах вышла из лифта, вместе с какой-то дамой. За шиворот стекали противные тоненькие струйки, казалось, будто я стою под холодным душем прямо в одежде.
        Выкурив на этаже три сигареты, я медленно пошла по лестнице, надеясь, что к этому времени господа уже успеют войти в номер Генриетты Дракуловой и меня никто не заметит. Теперь я переживала за Божену - готова ли она?
        На нашем этаже было тихо и пусто. Я кралась по коридору, сверля глазами заветную дверь нашего номера. Около него я остановилась и прислушалась. Тихо. Тогда я прислушалась к соседнему номеру. Доносились голоса, но слов не разобрать. Вытащив из сумочки ключи, я лихорадочно принялась ковыряться в замочной скважине, каждую секунду ожидая появление Александра за спиной. С пятого раза справилась с замком, юркнула внутрь и заперла за собою дверь. Переведя дух, помчалась в спальню, зашвырнула сумку с платьем и париком под кровать, переоделась в гостиничный халат, включила телевизор и плюхнулась в кресло, курить и психовать. Потом снова вскочила, сбегала в ванную, намотала на голову полотенце, словно я только что из душа и засыпала лицо пудрой Божены. На всякий случай.
        Пепельница была уже почти полной, когда в двери тихонько постучали. Я подкралась и приложила к ней свое перепуганное ухо.
        - Ива, это мы! - Раздался голос Божены.
        Я открыла двери и впустила их внутрь. Божена с Франсуа все ещё были в конспиративной одежде. Закрыв за ними, я стянула с головы полотенце, и вытерла им пудру с лица.
        - Быстрее рассказывайте! - потребовала я. - Что у вас произошло?
        - Лучше все по порядку, - Божена присела в кресло. - Пусть начнет Франсуа.
        - Хорошо, - кивнул он. - Значит так, я пришел к "Гайдон-Холлу" и принялся прогуливаться, наблюдая за домом издалека. Когда появился Александр, я пошел ему навстречу и, поздоровавшись, предложил посмотреть картины. Александр, не обратив на меня внимания, собрался идти дальше, а я, на все лады расхваливая картины, приподнял первую и показал "Леди Лауру". Он остановился и уставился на нее, потом спросил, кто автор, я ответил, что художница из Румынии. Затем он сказал, что, пожалуй, купит эту картину, потому что она действительно оригинальна и необычна, но я разочаровал его, сообщив, что картина уже продана, и я как раз несу её владелице.
        Дальше все шло, как по плану. Он захотел встретиться с владелицей и перекупить картину. Даже не поленился тащиться со мною на площадь. По пути расспрашивал о художнице, и я плел всё, что в голову приходило. На площади я сразу же увидел Иву в такси, но сделал вид, что не заметил, ожидая, пока машина подъедет поближе. Потом, как мы и договаривались, сунул картину в окно. Честно признаться, было немного не по себе, когда я увидел Иву. Она настолько здорово сыграла, что я сам поверил! Эти бездонные глаза, полные смертельной тоски, это бледное лицо, эта дрожащая улыбка! Просто гениально! Потом Александр бросился к машине, но такси улизнуло прямо из-под носа. Я уже подумывал уносить ноги, но, Александр вцепился в меня мертвой хваткой, втолкнул в машину и приказал водителю следовать за Ивой. Сердце у меня ушло в пятки и оставалось там до тех пор, пока Иве не удалось оторваться. Буквально через пять минут мы нашли ваше такси около кафе...
        - А водитель что-нибудь сказал обо мне?
        - Александр расспрашивал о Вас весьма подробно, но водитель только разводил руками, качал головой и говорил, что вез весьма странную особу, которая вела себя тоже очень странно, а потом ушла в кафе, не заплатив за такси.
        - И все?
        - Да.
        - Ты заплатил ему?
        - Да.
        - Сколько я должна?
        - Я сейчас обижусь!
        "Слава богу, что водитель ничего не сказал ни про мартини, ни про сигареты! - подумала я. - Иначе Александр сразу бы понял, что это не его небесная Лаура и уж тем более не бабуся!"
        - Потом он увидел на сидении картину, - продолжал Франсуа, - взял её и ещё раз внимательно изучил. В этот момент я увидел, как из кафе вышла Ива, но Александр не узнал её. Чуть позже, он сам ходил в кафе, никого не нашел, снова запихал меня в машину и приказал везти к художнице. Я уже мысленно поздравил себя с тем, что все обошлось, но когда Вы вошли в лифт, я чуть не умер!
        - И я тоже. Хорошо, что на мне были черные очки, и я не додумалась их снять.
        - Да, да, да, именно, - Божена как-то странно смотрела на меня. - Это очень хорошо, что ты их не сняла.
        - Почему?
        - Потому! - она взяла со стола зеркальце и сунула мне его под нос. Смотри, растяпа!
        Не понимая, что она имеет в виду, я посмотрела в зеркало.
        - О-о-о-о-о... - только и смогла я простонать. Боже мой, мои глаза все ещё были цвета морской волны! Я забыла вынуть линзы!
        - Ты все могла провалить! - начала выговаривать Божена. - Из-за дурацкой невнимательности, чуть не погубила все дело!
        - Ну, бывает, со всеми бывает, - оправдывалась я. - Ты не представляешь, что мне пришлось пережить! Я чуть с жизнью не рассталась! В конце концов, все ведь обошлось. Хватит меня ругать, лучше расскажи, что там дальше было.
        - Хорошо. Значит так, как я не готовилась к этому визиту, все равно сдрейфила, особенно, когда Франсуа постучал в двери и сказал: "Мисс, Генриетта, к Вам посетитель!" Ты знаешь, в последнее время, когда я волнуюсь, у меня почему-то садится голос, даже и не знаю, с чем это связано, разговариваю басом, как пожарник. Здесь же я, не то что пробасила, а прямо-таки прорычала: "Входите!" Сидела я за столом, передо мною стоял этот дурацкий шар, лежали наброски и пастель, я даже что-то там карябала, вернее, обводила нарисованное тобой. Потом они вошли. Красавчик, этот Александр, что уж тут говорить! Увидев у него твою картину, я полюбопытствовала, почему Франсуа не доставил её владелице? Он что-то там наврал, я с перепугу и не расслышала, что именно, а этот лорд уселся, как ни в чем не бывало и начал расспрашивать, кто я, откуда? Я несла всякую чушь, думая только о том, не растеклась ли у меня краска на бровях, потому что от страха, я ещё и вспотела, извиняюсь за прозу. Потом он, конечно же, поинтересовался, откуда я взяла этот сюжет, ну, я и рассказала всю белиберду, которую мы придумали. Не знаю, поверил
он или нет, но снова попросил продать картину, а я наотрез отказалась, утверждая, что картина продана, и я должна отдать её владелице, либо вернуть ей деньги. Попросила его придти в другой раз, когда все выяснится. Он оставил мне свою визитку и ушел, вот и все.
        - Вроде бы все в порядке. - Франсуа расстегнул пуговицы пиджака.
        - Да, но мы едва не погорели! - самокритично вздохнула я, вынимая из глаз контактные линзы. - Лорд, оказывается, прыткий малый, не стал стоять и хлопать глазами, как мы предполагали. С ним надо быть осторожнее.
        - Я это уже понял, - кивнул Франсуа, - теперь мы все будем осторожнее.
        - Главное что начало положено, а опыт приходит во время еды... то есть, нет, что-то не так сказала... ладно, не важно, вы меня и так поняли. - Божена стянула с головы парик и спросила: - Так что, Генриетта Дракулова уезжает завтра, или как?
        - Посмотрим, - пожала плечами я. - Может, она нам ещё и пригодится.
        Мы поздравили друг друга с успешным началом операции "Лорд" и я села звонить Марку. К телефону никто не подходил.
        Немного перекусив, продолжили разрабатывать план операции. Следующим номером планировалось мое появление с догом. Оставалось только выбрать место действия и где-то раздобыть дога. Франсуа мы поручили выяснить дальнейшие планы Александра. Он сразу же кинулся звонить своей подружке, договорился о встрече, попрощался с нами и умчался на задание, а мы с Боженой заказали в номер ещё закусок и бутылку французского вина, решив, что все это мы вполне заслужили.

* * *
        Часа через три позвонил Франсуа и сообщил, что сегодня вечером Александр со своей певицей Маргаритой Мюррей едет в ночной клуб. Мы, конечно же, решили отправиться с ними, и договорились с Франсуа встретиться через полчаса у входа в отель. Оперативно собравшись и наведя марафет, напялили вечерние платья и вскоре, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, уже топтались на ступеньках. Франсуа приехал на сверкающей машине, в черном костюме, при галстуке, весь такой шикарный и красивенный... я даже пожалела, что мое сердце уже занято.
        - Я знаю название клуба, - сказал он, - его услышала Лоран, когда лорд по телефону договаривался с Маргаритой о встрече. Я так понял, она будет там выступать.
        - Вот удача так удача! - злорадно потирала я руки, развалившись на заднем сидении. - Мы должны как можно больше узнать об этом лорде и мы все пронюхаем! Все возможное и невозможное, или это будем не мы!
        Вскоре подъехали к красивому зданию, ярко освещенному разноцветными огнями. Франсуа остановил машину на стоянке и сказал:
        - Я пойду, посмотрю, есть ли свободные столики. Как вы думаете, он меня не узнает?
        Мы оглядели ослепительного красавца-брюнета и отрицательно закачали головами.
        Франсуа обернулся довольно быстро.
        - Ну что? - Божена высунулась в окно. Франсуа как-то странно улыбался.
        - Ну что? - переспросила Божена. - Мы идем или не идем?
        - Навряд ли вы туда попадете. Это гей клуб.
        - Что? - не поняла я.
        - Клуб гомосексуалистов, - пояснила Божена. - Мальчишки, которые шалят с мальчишками. Франсуа, ты случайно адрес не перепутал?
        - Нет, все верно, это здесь.
        - Так что же он со своей певицей встречается в гей клубе, что ли? - не понимала я.
        - Нам обязательно надо попасть туда! - решительно заявила Божена. Что для этого надо, Франсуа?
        - Стать мужчиной или трансвеститом.
        - А попроще никак нельзя?
        Он призадумался, а потом спросил, нет ли у Божены с собою косметички.
        - Как это нет? - оскорбилась она, извлекая из своей сумочки ещё одну сумочку, чуть-чуть поменьше размерами. - Вот, все при мне.
        - Отлично, тогда накрасьтесь так, чтобы казалось, будто мужчины изо всех сил хотят быть похожими на женщин. Разрисуйтесь как можно сильнее, может, проскочим.
        Мы усердно принялись за дело и разрисовались так, как не разрисуется ни одна женщина в здравом уме. Разгулявшись, мы накрасили заодно и ресницы Франсуа, а потом и напудрили его. Получилась очень достоверная компания гомиков.
        - Попытайтесь сделать движения и походку либо мужеподобными, либо утрированно женскими, - консультировал нас Франсуа по пути к клубу. - Вот, посмотрите, примерно так.
        Он вдруг завилял всеми частями тела, и мы невольно поинтересовались, кем является секретарь лорда, женщиной или все-таки мужчиной? Франсуа обиделся и сказал, что делает все это только ради нас. Мы извинились и стали входить в роль. Божена сразу же ссутулилась и затопала как грузчик. На ней было короткое облегающее платье темно-красного цвета, расшитое крупными блестками и туфли на полутораметровом каблуке. Я же завиляла всем организмом, подражая Франсуа. На мне было длинное платье цвета бургундского, без особого декольте, но зато с рубиновым колье и серьгами. В общем, выглядели мы как настоящие гомосексуалисты.
        Подойдя к клубу, мы взяли Франсуа под руки, и он принялся верещать противным писклявым голосом:
        - Ну вот, крошки, сейчас мы наконец-то и повеселимся!
        - Конечно, дорогуша! - басом ответила Божена и я поняла, что она снова волнуется.
        Стоявший при входе тип поинтересовался, как нас записать в специальную книгу посетителей.
        - Бобби, Фредди и Френки! - пропищал Франсуа. - Но для меня эти крошки Анжелика и Жозефина!
        Нас записали, содрали за вход несусветную сумму и пропустили внутрь. Клуб оказался огромным и роскошным, с несколькими барами, ресторанами и казино. Посетителей было много, и все выглядели очень странно, роднило публику только одно - все женщины были мужчинами.
        - Закройте рты, вы выглядите глупо! - прошипел Франсуа. - Ни на что не обращайте внимание!
        Мы кивнули и начали проталкиваться в поисках Александра с его певицей. Лордик отыскался небольшом уютном баре с полукруглой эстрадой в центре. Повсюду красовались мягкие диванчики с уютными кабинками, на столиках горели свечи, в вазочках пахли цветы... Мы расположились в свободной кабинке, и к нам тут же подоспел официант в коротких черных шортах и белой рубашке.
        - Добрый вечер! - заулыбался он накрашенными губами. - Что желаете?
        Мы пожелали шампанского и фруктов. Все это мгновенно принесли, шампанское открыли, по бокалам разлили и пожелали приятного отдыха. Нам с Боженой даже понравилось.
        Вскоре свет погас, и началась концертная программа. Выступали танцовщицы, стриптизерши неопределенного пола, а мы все время наблюдали за Александром. Он курил, пил вино и смотрел на сцену. Потом объявили Маргариту Мюррей, и мы затаили дыхание. Вышла стройная, изящная, потрясающе красивая, но слишком высокая для женщины блондинка в сверкающем платье с перьями. Она томно изогнулась и запела звучным, бархатным голосом. Мы с Боженой переглянулись, взяли бокалы и дружно выпили.
        - Ну что? - прошептал Франсуа. - Как вам?
        Мы лишь молча покачали головами, слов у нас не было. Расплатившись, мы двинули на выход, не забывая топать и вилять. На улице с наслаждением вдохнули свежий воздух, одновременно произнесли:
        - Да-а-а-а-а....
        - Что ж, не пропадать же вечерним платьям, - усмехнулась Божена. Поехали в нормальный ресторан!
        Так мы и поступили, предварительно удалив с лица остатки нашего голубого прошлого.
        Франсуа привез нас в небольшой уютный ресторанчик с живой музыкой и свежим воздухом. Мы присели за столик на веранде, сделали заказ, и Божена сразу же полезла за своим блокнотом.
        - Так, так, - произнесла она голосом прокурора, - лорд Александр гомосексуалист! Так и запишем...
        - Даже не предполагал, что его певица окажется мужчиной! - усмехнулся Франсуа. - Об этом никто не знает! Лоран говорила, что она никогда не бывает в особняке...
        - Ну конечно! - фыркнула Божена. - Куда ж её такую, вернее такого!
        - Теперь мне кое-что понятно, - сказала я. - Наверняка он женился на Лауре ради её богатства и титула, а потом просто убрал её с пути-дороги, а я то все голову ломала, как же он мог убить такую прекрасную женщину! Наверняка он их просто ненавидит!
        - А ты ещё пыталась его оправдать! - Божена продолжала записывать в блокнот свои полицейские размышления.
        - Ну откуда же я могла знать? Он выглядит как нормальный мужчина.
        - Не все гомики обязательно выглядят как гомики, - просветил нас Франсуа. - Теперь действительно можно предположить, что это он убил Лауру.
        - Ты завтра же должна ему показаться! - отрезала Божена. - Франсуа, не забыл насчет дога?
        - Нет, не забыл, я ищу.
        - Надо придумать, где же тебе явиться... - мучительно размышляла Божена, - жаль, что мы совершенно не знаем Парижа...
        - Утром я выведаю дальнейшее расписание Александра, - пообещал Франсуа, - тогда и решим что делать, но вы на всякий случай будьте готовы.
        Мы заверили, что всегда готовы. Так же сообща пришли к выводу, что Генриетте Дракуловой пора убираться в свою Румынию, а то уж больно этот лорд прыткий, как бы не заподозрил чего...
        ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ: Мы продолжаем действовать
        Утром Божена, переодевшись в Генриетту, выехала из отеля вместе со всеми эскизами. В каком-то отдаленном ресторане она переоделась, выбросила в мусорный бак парик вместе со "своим багажом" и вернулась обратно. Одно дело было сделано.
        Вечером позвонил Франсуасик и сообщил, что узнал много важного, и приказал быть во всеоружии с самого утра.
        Явился в восьмом часу, к тому моменту я была уже полностью загримирована, и дремала тихонько в креслице. Поразительно, но Франсуа все же где-то раскопал дога! Пес был темно-серым, страшно важным и понимал только по-французски... Издалека он вполне мог бы сойти за черного...
        - Сегодня Александр едет на охоту, - сообщал Франсуа, придирчиво рассматривая мой наряд со всех сторон, - по-моему, идеально будет появиться именно там, в лесу...
        - А ты знаешь, в каком именно он будет лесу?
        - Знаю, я все знаю, вот, у меня даже маршрут по карте отмечен...
        - Как это тебе удается? - изумилась я.
        - Моя подружка очень любит меня и секс со мной, - усмехнулся он. Вот, смотрите, здесь небольшое озеро, окруженное ельником, это место просто создано для вашего появления. Александр приедет вот с этой стороны, Франсуа нарисовал маленькую стрелку, - а вы будете здесь, за вашей спиной как раз деревья. Дайте ему пару секунд посмотреть на вас, и уходите в ельник, потом бегите вот сюда, здесь дорога, тут я буду вас ждать.
        - Я тоже там буду, - сказала Божена, - если что, я тебя спасу.
        - Спасибо, - вздохнула я, - очень на тебя надеюсь!
        Уже заранее мои поджилки противно тряслись. Ну когда же я, наконец, стану храброй и непобедимой?!
        Собравшись, мы вышли из отеля, сели в машину Франсуа, и отправились снова трепать нервы Александру. Важный дог чинно сидел на заднем сидении вместе с Боженой, я ехала впереди, дабы песик случайно не помял и не испачкал мой внешний вид. Собаку почему-то звали Дон Карлеоне, но и на просто Дон он превосходно откликался. Франсуа серьезно с ним поговорил, объяснил, что пес едет на очень ответственное мероприятие и, следовательно, вести себя надо соответственно. Дон Карлеоне внимательно слушал, казалось, ещё немного, и он согласно кивнет или что-то ответит.
        Лес оказался красивым, но очень уж дремучим, а отличительная черта моего характера - умение заблудиться не то что в трех, а в двух и даже одной сосне...
        - Ну, Ивка, не пуха тебе ни пера! - пожелала Божена.
        - К черту!
        Я вылезла из машины, расправляя небесно-голубое платье, следом выбрались Франсуа с догом. Мы направились к озеру, и я изо всех сил пыталась запомнить дорогу, потому что была уверена - назад буду лететь, вытаращив глаза, ничего не соображая. Шли довольно долго, и я уже хотела попросить Франсуа рисовать на елках крестики, но он остановился и сказал:
        - Здесь.
        Я осмотрела поле действия. Озеро что надо: красивое, обросшее какими-то высокими темно-зелеными травами, а с одной стороны берега виднелась довольно большая лысина...
        - Возьмите, - отвлек меня Франсуа, он протягивал поводок Дона, - вы встанете вот здесь, чтобы сразу юркнуть сюда, в чащу, а потом прямо к машине. Ну, все, я, пожалуй, пойду.
        - Как? Уже? - расстроилась я.
        - С минуты на минуту появится Александр, лучше будет, если я стану ждать вас в машине с заведенным мотором.
        - Думаешь, он будет за мною гнаться? - упавшим голосом задала я глупый вопрос, хотя и так было ясно, что будет.
        - Удачи вам, - Франсуа вдруг обнял меня и поцеловал в щеку.
        Он хотел меня подбодрить, а я наоборот так расчувствовалась, что едва не заревела и не пустила насмарку все Боженины труды. Мне вдруг так захотелось домой, в липы, слушать ворчание Марка и отнимать его носки у Фредерика...
        Еще раз пожелав удачи, Франсуа скрылся в чаще, а мы с Доном отправились изображать призраков. Дог вел себя прекрасно, время от времени поглядывал на меня умными красноватыми глазами, и мне стало немного спокойнее - все-таки не одна... Мы встали возле лысины, и стали ждать.
        Легкий ветерок развевал мое платье и слегка шевелил искусственные локоны, да и мои волосы тоже немного шевелились, но уже по другой причине... Стояли мы с Доном и слушали, как в озере раздираются деликатесные французские лягушки. Голосили они интернациональном языке всех лягушек мира... Вскоре послышался шум, и я замерла, чувствуя, что ещё немного и от страха у меня начнется икота. Если у Божены садился голос, то я начинала икать, причем так долго и качественно, что хоть камни глотай, ничего не помогало. Дог насторожился и стал принюхиваться.
        Из-за деревьев показались конные всадники. Я вцепилась в ошейник Дона мертвой хваткой, чтобы, не дай бог, он не побежал вперед или что-нибудь не выкинул, я ведь видела эту собаку в первый раз в жизни и не знала, на что он способен! Всадники, переговариваясь, проехали ещё немного вперед и, увидев меня, остановились. Ветер играл полупрозрачным платьем, светлыми локонами, а дог, насторожившись, стоял, как натянутая струна и, слава всем святым, не двигался! Я смотрела на охотников как загипнотизированная и думала о том, что ещё немного и мое икание громким эхом разнесется по всему лесу... От группы отделился всадник и быстро поскакал к озеру. Я очнулась от столбняка, и медленно отступив назад, бросилась в чащу напролом. Дон Карлеоне исправно несся рядом, и я уже мысленно покупала ему целую коровью тушу в благодарность за отличное поведение.
        Мы бежали, бежали и ещё раз бежали, как вдруг над моим ухом просвистела пуля! Потом ещё одна! За спиной слышался хруст веток, видимо, лорд не поленился слезть с лошади, и теперь гнался за мною на своих двоих, да ещё и стрелял на ходу!
        Когда в ствол ели, в сантиметре от моей головы влетела ещё одна пуля, я ударилась в самую настоящую панику. Только сейчас до меня дошло, во что мы с Боженой ввязались! Я бежала сломя голову, не разбирая пути, понятное дело, что с курса я давно сбилась... Петляя, как очумевший заяц, я надеялась, что лорд в меня не попадет, ведь стрелял он наугад, ориентируясь на хруст веток под ногами. Окончательно заблудившись, я остановилась, глядя по сторонам. От ужаса я вообще ничего не соображала - кругом росли совершенно одинаковые деревья...
        Я уже собиралась разрыдаться, как вдруг Дон Карлеоне дернул поводок так, что едва не вырвал его из моей ослабевшей руки, и помчался куда-то, таща меня за собой. Звуки выстрелов остались позади, я волоклась за собакой, проклиная все на свете, и судорожно давала Богу клятвы, что если я спасусь... если спасусь.... толком ничего не успела пообещать Всевышнему, потому что умная собака выволокла меня из леса на дорогу, прямиком к машине.
        - Скорее, Ива! - крикнул Франсуа, распахивая дверь.
        В полусознании я упала на переднее сидение, а пес влетел на заднее, малость затоптав Божену. Машина немедленно рванула с места.
        В себя я пришла только тогда, когда лес остался далеко позади. Франсуа оказался отличным водителем - авто летело по долинам и по взгорьям. Божена прикурила сигарету и сунула её в мои трясущиеся руки. После пары затяжек я наконец-то смогла говорить, и тут же принялась икать:
        - Он стрелял в меня! - жалобно прокудахтала я. - Он меня чуть не убил!
        - Мы слышали звуки выстрелов, но думали, что это охота! - ужаснулась Божена.
        - Да, это была охота, но только охота на меня! - меня всю колотило, а проклятая икота не давала никакой жизни. - Представляете, я заблудилась и если бы не Дон Карлеоне, ни за что бы не нашла дорогу. Меня бы пристрелили!
        Франсуа молча открыл бардачок, извлек бутылку коньяка, отвинтил крышку и протянул мне. Я схватила и отхлебнула прямо из горлышка, кажется, в последнее время у меня вошло в привычку квасить прямо из бутылки!
        - Дай и мне! - попросила Божена. Я отпила ещё и протянула бутылку ей.
        - Мне надо где-нибудь переодеться, не появлюсь же я в отеле в таком виде, - произнесла я уже более-менее нормальным голосом, а задавленная коньяком икота благоразумно успокоилась.
        - Едем ко мне, - предложил Франсуа.
        Его квартирка оказалась очень симпатичной, там я наконец-то почувствовала себя в безопасности. Избавившись от платья и растрепавшегося парика, я с огорчением заметила, что наряд безнадежно испорчен - где-то в лесу остался большой клок голубой ткани.
        Потом все вместе пили коньяк и приводили в порядок нервную систему. Впереди предстоял заключительный аккорд в белом платье с колье. Никто не сомневался, что это добьет Александра, а потом его можно будет брать голыми руками. Я искренне надеялась, что он не успеет добить меня раньше.
        Немногим позже Франсуа собрался отвозить Дона Карлеоне хозяину, а я все никак не могла расстаться с пёсиком: и благодарила, и целовала, и лапу пожимала собаке, спасшей мне жизнь.
        Когда они ушли, мы с Боженой продолжили разрабатывать дальнейший план действий. По сведениям Франсуа, через три дня Александр должен был ехать в оперу, а это означало, что к искусству приобщимся и мы.
        - Главное измотать мерзавца, - размышляла Божена, - подорвем психику, а там сдадим полиции, Франсуа будет свидетелем, что Александр в тебя стрелял и все такое. Я теперь уже и не сомневаюсь, что это он убил Лауру.
        - Осталось только убедить в этом полицию, - мрачно заметила я.
        - Убедим! - отмахнулась Божена. - Это уже мелочи!
        Вернулся Франсуа и отвез нас в отель. Он сообщил, что всю техническую часть дела полностью берет на себя, выяснит, в какой ложе будет лордик, просчитает пути отступления... Мы не возражали.
        Франсуа высадил нас у отеля и, пожелав хорошего отдыха, уехал. Зайдя в вестибюль, мы устало побрели к лифту. Кругом толпился народ, наверное, приехали какие-нибудь туристы. Среди толпы я случайно увидела мужчину ужасно похожего на Марка и чуть не заплакала. Поднявшись в номер, я сразу же ему позвонила, но трубку снова никто не брал. От этого мне стало ещё грустнее.

* * *
        Время, оставшееся до заключительного аккорда, мы старались хоть чем-нибудь заполнить и как-нибудь убить. Днем гуляли по городу, любуясь достопримечательностями, и закупая сувениры, так же не обошли стороною и экскурсии. Зачем-то мы полезли на Эйфелеву башню, где и выяснилось, что Божена панически боится высоты. Она орала на весь Париж, что сейчас башня упадет вместе со всеми нами, на нас смотрели туристы, а я никак не могла её успокоить. Пришлось быстренько запихать Божену в лифт и спуститься на землю. От радости она едва не начала целовать асфальт, и на этом наше восхождение на знаменитую башню закончилась.
        Потом мы плавали на катере по реке Сене, и от экскурсовода узнали, что скоро будет мост Святой Варвары, и что есть такое поверье: проплывая под этим мостом надо закрыть глаза, загадать желание, и оно обязательно исполниться. Чтобы не пропустить нужного моста, мы с Боженой закрывали глаза и загадывали желания под всеми, что попадались на пути, пусть теперь только попробует не исполниться!
        Особое впечатление на нас произвел парижский Диснейленд, очень понравился аттракцион с привидениями, мы единогласно пришли к выводу, что Текина мог бы здесь неплохо зарабатывать.
        Зачастую Франсуа гулял вместе с нами, очень интересно рассказывая о своем городе, а мы с Боженой, день ото дня все больше и больше влюблялись в Париж...

* * *
        Незаметно приблизился решающий день. Франсуа заранее закупил всю ложу рядом с ложей Александра, нарисовал план отступления и все расписал по минутам. План был таков: после моего появления, он задержит лорда в дверях его ложи, а мы тем временем, ретируемся из театра. Неподалеку будет стоять взятая напрокат машина. Мы садимся в нее, я снимаю парик, и набрасываю на себя черный плащ-накидку, чтобы скрыть белое платье, а Божена надевает меховой палантин и мы, как ни в чем не бывало, сидим и ждем Франсуа. Он приходит, мы уезжаем. Все было вполне просто и осуществимо. Я очень надеялась, что Александр с собой в оперу ружье не носит...
        И вот наконец-то пробил час! Я и раньше-то не очень-то любила оперу, а теперь у меня уж точно будет аллергия на этот жанр искусства всю оставшуюся жизнь!
        Мы приехали к театру и подождали прибытия Александра. Он появился в таком лимузине и в таком костюме, что я завистливо вздохнула, невольно представляя на его месте Марка. Лорд приперся вместе со своим Маргаритом, облаченным в невероятное облегающее вечернее платье. Конечно, имея такую фигуру, Маргарит вполне мог себе позволить обтягиваться со всех сторон! Интересно, откуда он взял такую талию и такой бюст? Я раззавидовалась прямо ужасно... вот ведь несправедливость какая!
        Дождавшись начала спектакля, мы пошли внутрь. Мне было как всегда страшно, но все же театр гораздо лучше, чем скачки по лесу под свист пуль.
        Мы поднялись на этаж, где располагались ложи и, покуда мы с Боженой дефилировали по коридору, облаченный во взятый напрокат вечерний костюм Франсуа, отправился в нашу ложу, проверять, все ли там в порядке и чист ли горизонт. Через минуту он приоткрыл дверь ложи и поманил Божену. Я должна была войти, сосчитав до пяти. На всякий случай я сосчитала до семи и двинула вперед.
        В ложе царил полумрак и открывался удивительный вид на красивейший театральный зал. Очень далеко на сцене стояла толстая дама и очень громким, неприятным голосом о чем-то неразборчиво пела. Божена с Франсуа сидели в креслах, симулируя полную погруженность в великое искусство.
        В театре войти в роль призрака было проще всего, тем более, что я раз пять смотрела фильм "Призрак оперы" - кое в чем разбираюсь! Держась в тени, я медленно подплыла к бархатным перилам балкона, и посмотрела на сидевшего в соседней ложе Александра. Он гипнотизировал сцену. Его идеальный классический профиль четко вырисовывался на фоне золота балконов, а рядом сидел ослепительный Маргарит. В жизни никогда бы не подумала, что это мужчина! Просто очень высокая дама, ну с кем не бывает?..
        Александр так был увлечен стенаниями толстой дамы, что больше вообще ни на что не обращал внимания, и я могла благополучно проторчать в ложе незамеченной до конца представления. Это меня не устраивало, поэтому я встала к нему лицом и замерла, пристально глядя на лорда. Любому известно если на человека уставиться в упор, то рано или поздно он обернется.
        Упираться в него взглядом пришлось довольно долго, но все-таки он посмотрел на меня. Скользнул взглядом и отвернулся, а потом, будто опомнившись, медленно повернул голову. Отблески света преломлялись в семи орхидеях и разноцветными молниями дрожали на моей груди, а белое платье вполне можно было принять за свадебное...
        Краем глаза я заметила, как Франсуа потихонечку встал со своего места и покинул ложу - это послужило мне сигналом. На выход мы с Александром рванули одновременно. Франсуа создал запланированную суматоху в дверях александровой ложи, и это дало нам с Боженой необходимое время для побега. Мы скатились по бесконечной мраморной лестнице и выбежали из театра, со спринтерской скоростью достигли машины и юркнули внутрь. Я тут же сорвала с головы парик, бросила его в ноги, накинула черную накидку и пригладила торчащие дыбом волосы. Божена уже сидела, запаковавшись в своих фальшивых горностаев.
        - Линзы! - напомнила она и, я быстренько выковорив их, сжала в кулаке.
        Тем временем Божена уже прикурила две сигареты, одну сунула мне, а другую со словами: "Десять лет, как бросила!" - закурила сама. Мгновением позже из театра торпедой вылетел Александр, и мы тут же сделали деревянные лица, как будто сидели и курили так уже часа два, не меньше. Он огляделся по сторонам, пробежался в одну сторону, в другую и, выругавшись, вернулся обратно. Вскоре появился Франсуа, и мы отчалили от здания французской оперы.
        - Завтра идем в полицию, - заявила я, - а послезавтра - домой.
        Божена согласно кивнула и, докурив сигарету, потянулась за следующей. Франсуа снова отвез нас к себе домой, там я переоделась. Чтобы порадовать нас, лапочка Франсуа подарил нам по брошке: мне прелестную бабочку с разноцветными камешками на ажурных крыльях, а Божене очаровательную ящерицу с блестящими зелеными глазками. Мы снова расчувствовались и тут же нацепили подарки.
        Затем Франсуа отвез нас в отель, попрощался и сказал, что завтра утром пойдет в полицию вместе с нами. Мы расцеловали его и отправились к себе. Поднимаясь в лифте, мы чувствовали себя морально вымотанными, но в тоже время довольными и счастливыми. Мы гордились собой, что тут говорить!
        - Сейчас, Ивка, мы с тобою выпьем по огромному бокалу мартини и завалимся спать! - зевнула Божена, открывая двери нашего номера.
        - Я только и мечтаю... - договорить я не успела, потому что в лицо мне ударила струя газа, и я мгновенно потеряла сознание.
        ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ: У нас большие неприятности
        Очнулась я в какой-то машине со связанными руками и заклеенным ртом, рядом, в таком же точно виде сидела все ещё не пришедшая в сознание Божена. Мы болтались из стороны в сторону на заднем сиденье, а впереди виднелись какие-то мужчины. Они негромко переговаривались между собою по-французски, а машина неслась, подпрыгивая на кочках. Свет фар то и дело выхватывал из темноты частокол деревьев... Оценив ситуацию по достоинству, я чуть было опять не упала в обморок. Все-таки мы доигрались!
        Вскоре очнулась Божена. Она бессмысленно посмотрела по сторонам и, встретившись взглядом с моими квадратными глазами, тут же все поняла. Заметив, что мы пришли в движение, один мужчина обернулся, посмотрел на нас и что-то сказал водителю по-французски. Я не сомневалась, что сейчас нас завезут в какую-нибудь глухомань, там пристрелят (или прирежут) и тщательно закопают, чтобы мы больше не доставляли неприятностей лорду Александру... Лорд Александр! Черт побери, но как же он узнал?
        А если это не он? Кто тогда? Нас что, похитили с целью выкупа? Не надо было строить из себя дурацких богатеек! В моей голове мелькали сотни, нет тысячи мыслей и, посмотрев на Божену, я убедилась, что у неё их мелькает не меньше миллиона, а её глаза по форме и размерам напоминали две сервизные тарелки.
        По приблизительным подсчетам мы ехали около двух часов. Что я пережила за это время, не передать ни какими словами. Я с грустью думала о том, что так и не поговорила на прощание с Марком...
        Машина, в конце концов, остановилась, и нас бесцеремонно выволокли наружу. Божена брыкалась и норовила врезать нашим похитителям каблуками, я же пыталась гневно мычать, но на наше жалкое сопротивление никто не обращал внимания. Нас подтащили к дверям какого-то дома, втолкнули внутрь и, при помощи пинков, попросили следовать в нужном направлении.
        В доме было так же темно, как и на улице, мы ничего не смогли разглядеть, а мужчины двигались очень уверенно, было очевидно, что им тут все хорошо знакомо.
        Потом нас поволокли вниз по лестнице, послышался звук открывающихся дверей, нас впихнули в какое-то помещение, и тут же заперли. Там оказалась ещё одна лестница, от полученных тычков, мы не удержались на ногах и, скатившись по ступенькам, рухнули на пол, испытав при этом массу невероятных ощущений. Когда перед глазами перестали мелькать очень крупные, белые, породистые искры, я огляделась по сторонам. Вокруг покачивалась все та же темнота, ко всему вдобавок, было душно и сыро, а руки у нас по-прежнему были связаны и рты заклеены. Никогда не думала, что со связанными руками так трудно двигаться! Мне понадобились титанические усилия для того, чтобы просто подняться и сесть, рядом слышалось напряженное сопение, видимо Божена занималась тем же самым.
        - М-м-м-м!! - возмущенно произнесла она.
        Я ответила ей таким же мычанием, но только более скорбным.
        Под нами был пол, ледяной и каменный, а, судя по изредка капающей на голову воде, находились мы в подвале. Темнота, тишина и беспомощность были жутковатыми, а икать с заклеенным ртом не хотелось. Я знала только одно средство неразыкаться от страха: сделав над собой чудовищное усилие, я уснула. Вот прямо так сидя и уснула. Я бы с удовольствием посоветовала это безотказное средство Божене, если бы могла, но оно не на всех действует...

* * *
        В глаза ударил свет, и я проснулась. Щурясь спросонок, я посмотрела по сторонам. Да, мы действительно находились в подвале и выглядели на редкость ужасно, а по ступенькам, не спеша, спускался лорд Александр и выглядел на редкость хорошо.
        - Как я рад вас видеть! - усмехнулся он. - Наконец-то представился случай познакомиться поближе!
        В руках у мерзавца виднелся большой целлофановый пакет. Вдоволь насладившись нашим видом, он спустился с лестницы, и вытряхнул содержимое пакета на пол. Там оказались наши парики, эскизы, выброшенные Боженой в мусорный бак, мои платья, наши сумочки... Александр элегантно склонившись, поднял парики.
        - Давайте знакомиться, леди Лаура и мисс Генриетта! - Он расхохотался и я поняла, что наше дело действительно дрянь.
        Александр швырнул парики в кучу вещей, подошел к нам вплотную, и резко сорвал пластыря. Мы заорали от резкой боли и начали выкрикивать все, что думаем про него, про лорда дурацкого.
        - Все сказали? - спокойно произнес он, когда мы выдохлись. - А теперь слушайте меня, вы, дуры безмозглые! Здесь вас никто не найдет, мои люди инсценировали ваш отъезд из отеля, а вас самих вынесли через черный ход, так что, если вас и хватятся, то вы уехали в Лондон. Здесь вы будете сидеть до тех пор, пока не скажете, кто и зачем вас надоумил устроить весь этот спектакль. Должен признаться, сыграли вы очень хорошо. - Он внимательно посмотрел на меня и покачал головой. - Просто поразительно! Вы, мадам, простите, не знаю вашего имени, совершенно не похожи на Лауру, но я ведь действительно чуть было не поверил в то, что меня преследует призрак! Верил до тех пор, пока не нашел в лесу вот это.
        Он поднял из кучи голубой лоскут и помахал им перед моим носом.
        - Вот тогда я догадался, что меня просто дурачат, а я этого очень не люблю. Мне все равно, кто вы такие, я хочу узнать, ради чего вы все это устроили, и кто вас надоумил. Кто и почему! Понятно? Кормить я вас, естественно, не буду, так что выбирайте, либо голодная смерть, либо все мне расскажете.
        Он швырнул в сторону лоскут, поднял боженин блокнот и медленно его пролистал.
        - Так, так, сколько вы про меня интересного узнали! Молодцы, похвально, только навряд ли это вам теперь пригодится!
        Он с ненавистью посмотрел на нас и, внутри у меня все похолодело, такого типа не разжалобишь, даже если будешь валяться у него в ногах и молить о пощаде...
        - Так это вы убили леди Лауру? - Сдавленно поинтересовалась я.
        - Ну конечно я, - улыбнулся он. - Вот только одного не могу понять, откуда вы взялись пять лет спустя, и какое вы вообще имеете к этому отношение? Но я все равно вытрясу из вас всю правду, обязательно вытрясу.
        Я с ужасом поняла, что действительно вытрясет.
        - А зачем вы её убили? - пробасила Божена.
        Господи, мы все ещё продолжали вести расследование, ну не идиотизм ли?
        - Вам это очень интересно?
        Мы синхронно кивнули.
        - Хорошо, расскажу, раз уж вы провернули такую глобальную операцию. Все очень просто, даже банально. Я был почти разорен, а Лаура меня любила. Естественно, она и не подозревала о моих, так сказать, небольших сексуальных странностях. Бедная крошка так любила, так любила... ну не разбивать же ей сердце? Вот я на ней и женился. Да, это было самое ужасное время в моей жизни! Маленькое, большеглазое, изнеженное существо, не знающее ничего кроме роскоши и безумной любви окружающих! Ее красота обладала огромной властью над людьми. Стоило ей только о чем-нибудь кого-нибудь попросить, глядя на собеседника своими бездонными глазищами, как он тут же срывался с места и мчался выполнять все её поручения!
        Все время она требовала заботы, любви и ласки, она как наркоманка не могла без этого жить. Все время необходимо было твердить, как я её люблю, жить без неё не могу! Она ведь даже представить себе не могла, что может быть по-другому, что кто-то может её не просто не любить, а ненавидеть. Ненавидеть сильно, от всей души!
        Самое страшное, это, конечно, был секс с нею! Как мне хотелось сжать изо всех сил хрупкую шейку... а мне приходилось её целовать и изображать всепоглощающую страсть! Как же это было мерзко!
        Она не оставляла меня в покое ни на минуту, повсюду таскалась за мной по пятам, как собачонка и постоянно требовала любви, а я же размышлял о том, как же от неё избавиться. Ничего безопасного на ум не приходило. В конце концов, я дошел до исступления. Мало кто знал, что время от времени, детка балуется кокаином, Лаура называла это "чудным пороком аристократов". Она часто ездила в этот мерзкий дом-замок, ей, видите ли, нравилась старина! Часами сучка резвилась среди лип, наслаждалась природой, я же планировал убийство.
        Я знал, что развод не возможен, я остался бы ни с чем, а что ожидало бы разорившегося и выброшенного из света аристократа? Жалкое существование, насмешки и издевательства вчерашних подхалимов, закрытые двери и, что, в конце концов? Застрелиться? Меня это не устраивало.
        Мне было известно, что Лаура ужасно боится грозы, а в тот вечер разразилась такая буря, что со страха она опять нанюхалась этой дряни. Когда женушка была под действием кокаина, она почти ничего не соображала, становясь похожей на куклу с пустыми стеклянными глазами. Я отнес её в спальню, переодел в ночную рубашку, открыл окно, чтобы грозу было лучше слышно и начал рассказывать историю про то, как она встает, идет на балкон, становится на перила... Ее особенность подчиняться под кокаином чужим словам, как гипнозу, я давно заметил.
        Я внушал долго, так долго, что почти отчаялся. Я знал, что нельзя её касаться и поднимать самому, она могла придти в себя, а если б я её выбросил сам, могли бы остаться какие-нибудь улики, меня обвинили бы в убийстве, а мне нужен был идеальный несчастный случай.
        Я продолжал внушать... тут раздался сильнейший раскат грома, и эта дрянь наконец-то стала подниматься с кровати! От сердца у меня отлегло. Ни на минуту не прекращая внушать, я заставил её выйти из спальни, пройти по коридору и - на балкон. Она взобралась на перила. Боже, как долго она стояла не падая! Я уж думал её подтолкнуть, но в это время снова загрохотал гром и, пошатнувшись, она наконец-то сорвалась вниз. По этому поводу я выпил большой бокал коньяка и выкурил сигару. - Александр улыбнулся. - Вот и все, теперь вам стало легче?
        О себе бы я этого не сказала и, судя по выражению лица Божены, ей тоже не полегчало.
        - Теперь ваша очередь, - сказал мерзавец, - выкладывайте, кто вас надоумил, и какое вы вообще имеете к этому всему отношение?
        Божена отпустила длинное классное ругательство.
        - Ну что же, я никуда не тороплюсь, - процедил Александр. - У вас тоже времени достаточно. Посидите, подумайте, можете думать хоть месяц, если вы, конечно, протянете столько без еды и воды. - Он подумал и добавил: - Да и без света тоже. Говорят, в тишине и темноте, люди быстро сходят с ума. Сначала вам начнут мерещиться крысы, потом пауки, вам станет казаться, что они ползают по вашим ногам и щекочут лица своими мохнатыми лапками...
        Божена громко запела государственный гимн Польши, чтобы не слышать вкрадчивого голоса Александра. Еще он тут нас гипнотизировать будет! Он засмеялся и ушел, сразу же погас свет.
        - Ну что, подружка, - вздохнула я, - вляпались мы с тобою хуже некуда.
        - Это точно. Оказывается, этот гад обо всем знал! Следил, наверное...
        - Что делать-то будем? Понятное дело, после такого веселого рассказика, живыми нам отсюда не выбраться, даже если признаемся, что в суть дела нас посвятил Текина.
        - Все равно не поверит! - фыркнула Божена. - Он будет добиваться имени человека, а мы станем бредить про приведение.
        - Ты думаешь, он будет нас пытать? - мой голос дрогнул.
        - Откуда я знаю? Судя по его доброму и человечному рассказу и том, как он прикончил свою супругу, наверное, будет. Надо подумать, что же делать дальше.
        Я добросовестно задумалась, а потом спросила:
        - Божена, у тебя зубы крепкие?
        - Всегда орехи грызла, а что?
        - Тогда перегрызи мою веревку, а потом я развяжу тебя.
        - И что это нам даст?
        - Так у нас больше будет свободы, можно будет скрутить Александра и как-нибудь выбраться отсюда... в общем, надо освободить руки.
        - Ну, хорошо, только ты говори что-нибудь, а я буду ползти на звук, ни черта не найду.
        Я принялась читать алфавит, а Божена поползла ко мне.
        - Ни пса не видно! - разъяренно сопела она. - Ни пса!..
        Наконец её нога врезалась мне в бок.
        - У-у-у-у-у!! - взвыла я.
        - Ой, прости, пожалуйста, значит я у цели. Так, где тут твои руки? она завалилась на бок, подползла вплотную и впилась зубами в мой палец.
        - А-а-а-а-а!!! - заорала я пуще прежнего.
        - Ой, прости, не хотела. Сейчас... вот... нашла веревку.
        Божена замолчала и начала перегрызать, время от времени, ругаясь сквозь сжатые зубы. Казалось, это длилось целую вечность, спина у меня затекла так, что перед глазами замелькали разноцветные круги. Божена сопела всё сильнее и ругалась всё крепче. Наконец, она дернула, что есть силы и веревка порвалась. Божена тут же рухнула на спину и, стукнувшись головой об пол, облегченно вздохнула. Я освободила руки и растерла онемевшие запястья, потом развязала подругу. Мы встали на ноги и немного походили по подвалу, чтобы хоть как-то развлечься, хотя развлечением это было весьма сомнительным.
        - Что будем делать дальше? - спросила Божена, на ощупь копаясь в оставленных Александром вещах. Не найдя ничего, чтобы могло нас спасти, она села на ворох платьев. Побродив ещё немного, я присоединилась к ней.
        - Честно сказать, не знаю.
        Я машинально рылась в вещах и случайно нашла колье. Вытащив его, потрогала орхидеи, и мне почему-то стало немного спокойнее, но есть хотелось все больше и больше.
        - Есть хочется, - сообщила Божена, - и пить тоже.
        - И мне.
        На ум мне пришли рассказы Александра. Если он с такой жестокостью и хладнокровием расправился с Лаурой, то что ему стоит уморить голодом нас? К тому же, выпустить на свободу таких опасных свидетелей, было бы невероятной глупостью...
        - Ты думаешь о том же, о чем и я? - мрачно спросила Божена.
        - Кажется да. Слушай, в моей сумочке ещё оставались сигареты, давай поищем.
        Помимо сигарет так же обнаружилась зажигалка и мои часы, я всегда носила их в сумке, не любила железа на руках. При свете маленького огонька мы посмотрели на циферблат и выяснили, что находимся вне стен отеля около пяти часов... В пачке оказалась только одна единственная сигарета. Но все же это было лучше, чем ничего.
        Из вещей и платьев мы соорудили удобную, по возможности, лежанку, улеглись и закурили, отгоняя мысли о крысах и пауках. Экономя сигарету так, словно от неё зависела вся наша жизнь, мы пытались заглушить дымом голод.
        - Ива, давай говорить о чем-нибудь! - не выдержала тишины Божена.
        - Давай, только о чем? Обсуждать ситуацию не очень-то хочется.
        - А мы про что-нибудь другое поговорим! Расскажи мне, например, почему вы с Марком не поженитесь?
        - Мы никогда не поднимали этого вопроса, нам просто было хорошо вместе... но, если честно, я хотела пару раз намекнуть, но боялась, что он заведет эту мужскую заезженную пластинку про свободу и боязнь зависимости, про то, что ещё не созрел для брака. Посему молчала. Мы просто жили, и это нас устраивало.
        - Наверно так действительно лучше, - вздохнула Божена, - а я-то за всех своих замуж выходила, столько мороки со свадьбами, потом с разводами... неописуемо!
        Я согласилась, и мы снова замолчали.
        - Ива, говори, пожалуйста! - взмолилась Божена. - Это невыносимо! Когда мы молчим, мне в голову лезут всякие ужасы!
        - Хорошо, - я тяжело вздохнула, пытаясь отогнать собственные кошмары. - Вот, к примеру, знаешь ли ты, что акулы не имеют плавательного пузыря и поэтому вынуждены двигаться без остановки, потому что если акула остановится, она утонет, представляешь?
        - Удивительно, как это я столько лет жила без этой информации? проворчала Божена.
        - Тогда сама что-нибудь рассказывай! - обиделась я. Последний раз в жизни хотелось блеснуть эрудицией и то не получилось.
        - Хорошо, - Божена устроилась поудобнее. - Решила я однажды приготовить пончики...
        - Только не про еду! - взвыла я, мучимая голодом.
        - Акул, между прочим, тоже есть можно!
        Некоторое время мы обе сердито молчали, а я представляла себе огромную жареную акулу, всю в пончиках...
        Отлежав все бока, мы поднялись, сели и одновременно вздохнули.
        - Как все плохо, - констатировала Божена.
        - Хуже некуда, - согласилась я.
        Вытащив из сумочки часы, я снова посветила огоньком зажигалки, и выяснила, что прошло ещё два часа.
        - Может, он забыл про нас?! - простонала подруга.
        - Навряд ли он забудет про такое событие в жизни.
        - Что же делать? Может в двери постучать?
        - А что именно ты собираешься ему рассказывать?
        Голова кружилась, перед глазами расплывалась даже темнота, желудок просто вопил от голода, кроме того, страшно хотелось курить. Одна сигарета на двоих только раздразнила страсть к пороку.
        - Расскажу про Текину...
        - Так он и поверит! Да и какая разница, расскажем или нет, все равно он нас отсюда не выпустит, так что можно не тратить силы и не унижаться. Будем держаться до конца, пусть эта свинья не радуется тому, что сломал нас.
        - Думаешь, нам станет легче умирать голодными и гордыми?
        - А что, лучше валяться у него в ногах, и лепетать про злого привидения, который нас втравил во все дело? Я не доставлю ему такого удовольствия! Я до последнего вздоха хочу чувствовать себя человеком!
        - Да, ты права.
        Мы гордо легли на вещи, решив экономить силы. Я очень сожалела, что от нервов мы с Боженой почти весь день ничего не ели. Если бы мы немного больше уделяли внимания своим желудкам там, на свободе, то сейчас перед моими глазами не крутились бы всевозможные кулинарные изыски, чередуясь с ведрами шампанского и бочками мартини.
        Прошло ещё около часа. По истечении этого срока, я готова была признаться в убийстве Кеннеди...
        - Эй, вы! - послышался за дверью голос Александра, и мы от неожиданности подпрыгнули. - Ну что, созрели?
        - Грызи себе ногти! - выпалила Божена.
        - Значит, ещё нет, дозревайте.
        Мы хором пожелали ему счастливого пути в известном направлении и ещё более гордо легли умирать дальше.
        - Божена, - вздохнула я, пристраивая сумку под голову, - признайся честно, ты кого-нибудь из своих мужей по-настоящему любила?
        - А почему ты вдруг спросила?
        - Хочется напоследок поговорить не только о том, как жрать хочется, но ещё и духовных ценностях.
        - Ладно, - Божена задумалась, вероятно, припоминая всех своих мужей. Пожалуй, я по-настоящему любила только Франтишека, да и то я это понимаю, только сейчас...
        - Отца Влада?
        - Да.
        - Но, Влад появился у тебя ещё в школе, и я прекрасно помню твои залитые слезами письма и крики о том, как ты ненавидишь Франтишека.
        - Это надо было сказать спасибо моим родителям, которые нас чуть обоих со свету не сжили, но потом все нормализовалось.
        - Влад совершенно не похож на поляка, - задумчиво сказала я, - он больше на испанца смахивает. Я помню его ещё маленьким, такой был невероятно красивый мальчик, ясное дело, что ты не устояла перед его отцом. У Влада были такие огромные черные глаза, с такими длинными густыми ресницами, просто загляденье.
        - Они и сейчас у него остались, уверяю тебя. Влад ещё и очень умный и одаренный мальчик. Я очень благодарна Франтишеку за такого замечательного сына, которого... которого... я больше никогда не увижу-у-у-у-у!
        Божена неожиданно разрыдалась. Сердце у меня тут же перевернулось вверх тормашками, и я поползла её утешать, хотя утешать было особенно нечем.
        Прошло ещё сто или двести лет, кулинарные изыски сменились батоном хлеба и заветревшейся колбасой, а ведра шампанского - пахнущей хлоркой водой из-под крана.
        - Господи! - простонала Божена, поднимаясь с измочаленных платьев. - Я от голода даже заснуть не могу! Терзают самые настоящие кошмары - бигосы там всякие, куры жареные...
        - Кстати, помнишь, я просила у тебя рецепт свинины в пивном тесте? Ты мне так и не дала...
        - Хочешь, сейчас расскажу?
        - Божена, ты что, мазохистка?!
        - Нет, просто есть очень сильно хочется. Знаешь, я вот что заметила, почему-то особенно мучает голод именно тогда, покушать не светит. Я вот как-то сидела на диете...
        - Тише! - прервала я её воспоминания.
        За дверью послышались какие-то звуки.
        - Давай хоть напоследок звезданем его по роже? Вот увидишь, легче станет умирать!
        - Давай! - с готовностью согласилась подруга.
        Мы поднялись и, шатаясь от слабости, побрели к лестнице.
        - Поднимемся по ступенькам или здесь подождем? - Прошептала я.
        - Давай поднимемся, - шепотом ответила Божена. - Может, удастся спустить его с лестницы, и он сломает себе шею!
        - А вдруг он не войдет сюда?
        - Тогда скажем, что всё согласны рассказать, он обрадуется, дверки распахнет, тут мы его и встретим!
        Представив себе эту прекрасную картину, я ощутила небывалый прилив сил, наверное, это и называется "вторым дыханием". Мы пожелали друг другу удачи и потихоньку стали подниматься по лестнице.
        ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ: Вот так да!
        Двери отворились, в подвале вспыхнул свет, и мы с Боженой замерли на ступеньках, раскрыв рты. Ноги подкосились, и я уселась на лестницу с единственной мыслью - теперь я уж точно свихнулась. В дверях высился Гарри Либерти, справа от него стоял Марк, а слева Франсуа в форме полицейского. Божена схватилась за голову, застонала и присела рядом со мной.
        - Подружка, мы сошли с ума! - чуть не плача, произнесла она.
        - Зато теперь умирать не так противно! - разрыдалась я, обнимая Божену. - Хоть со своими напоследок свиделись!
        - Кажется, они принимают нас за бред, - сказало видение Гарри. Давайте-ка ребята, вынесем их отсюда.
        Продолжая рыдать, я почувствовала, как меня поднимают на руки. Словно через толстый слой ваты, я услышала голос призрака Марка:
        - Успокойся, все хорошо, теперь все позади.
        "Вот значит, какая она, смерть от голода, - подумала я, - вовсе не так уж и плохо, Марк как настоящий и остальные тоже..." Я посмотрела Марку через плечо, чуть позади топал Гарри с рыдающей Боженой на руках, а призрак Франсуа все время что-то возбужденно рассказывал, а потом все провалилось во тьму.

* * *
        Резкий запах спирта привел меня в чувство. Я открыла глаза и увидела, что нахожусь в кресле, под моей головой небольшая подушечка, а ноги укутаны теплым пледом. Рядом стоял Марк, с платком, смоченным чем-то алкогольным в руках. Напротив восседала Божена с бокалом вина в руке и тарелкой еды на коленях. Она так сосредоточенно уплетала, что даже не заметила моего воскрешения. Чуть поодаль сидели Гарри с Франсуа и что-то пили.
        - Ива, как ты себя чувствуешь? - Марк протер мне лоб платком. - Ива, ты в порядке?
        Я не ответила, продолжая молча смотреть на жующую Божену. Наверное, у меня были такие глаза... Мне быстренько протянули тарелку и бокал с вином. Изредка постанывая от наслаждения, я набросилась на манну небесную в образе ветчины и жареной картошки. Я даже и не жевала вовсе, просто заглатывала здоровенные кусищи, как удав, проталкивая все это дело вином. Закончив, я собралась, было, вылизывать тарелку, её у меня отняли, а в бокал налили еще.
        - Значит вы настоящие? - спросила я, думая, что для галлюцинации это слишком длинно, а для Того Света слишком странно.
        - Да, самые что ни на есть настоящие! - улыбнулся Франсуа, и взгляд Божены сразу же сфокусировался на нем.
        - Франсуа, а ты что, полицейский, что ли? - спросила она.
        - Да, - кивнул он.
        - И что, всегда им был?
        - Да.
        - Так что ж ты нам голову морочил? - обиделась я. - Переводчиком претворялся!
        - Сейчас мы вам все объясним, - сказал Гарри.
        - Да уж, сделайте одолжение!
        - Меня наняла ещё мама Лауры Гайдон. Она была достаточно умной и проницательной женщиной и никогда не верила своему будущему зятю, но Александр был настолько ловок, что его ни в чем не удавалось изобличить. Потом произошел этот "несчастный случай". Мать с отцом Лауры были пожилыми людьми - Лаура родилась очень поздним ребенком; они не пережили такого удара и вскоре отправились в могилу. Александр остался практически единственным владельцем всего имущества Гайдонов, ему сопутствовало по истине дьявольское везение, а я к одному своему делу прибавил ещё одно, только теперь меня уже было некому нанимать.
        Смерть Лауры сошла Александру с рук - я ни к чему не мог подкопаться, кроме того, теперь он являлся владельцем огромного состояния, а вы знаете, что могут деньги, но я знал, чувствовал, что это не несчастный случай. Обнищавший аристократ, внезапная смерть жены - надо было быть последним идиотом, чтобы поверить в такую случайность, но, к сожалению, у меня не было никаких веских доказательств.
        Пять лет я наблюдал за этим мерзавцем. После "несчастного случая" он сразу же выставил дом на продажу и уехал в Париж. Сначала он запросил за "Мальтийский Замок" семьсот пятьдесят тысяч, но дом, как заколдованный не продавался, хотя его очень многие приезжали смотреть. Видимо желая поскорее избавиться от последнего, что связывало с этой историей, Александр постепенно снижал цену, и был готов отдать дом практически за бесценок.
        Пару раз, в отсутствии управляющего, я осматривал этот дом и однажды нашел письма и дневники бабушки Лауры, леди Изабеллы...
        "Те самые, которые я так и не прочла!" - вспомнила я.
        - ...в дневниках она предсказывала незавидную участь своей внучки, но это, конечно же, не могло послужить достаточной уликой для ареста Александра. Находясь в отъезде, леди Изабелла просила в письмах своего мужа, спросить совета у древнего духа Текины, обитающего в "Мальтийском Замке". Имя Текины встречалось много раз и в письмах, и в дневниках. Я думал, это фантазии престарелой леди, но однажды, оставшись в замке на ночь, понял, что ошибался. Я громко рассказал о том, кто я и что здесь делаю, а в ответ получил длинное послание, написанное на стене какой-то копотью. Текина поделился со мною своими соображениями, и они полностью совпадали с моими собственными. Естественно, если бы я кому-нибудь рассказал, что веду дело вместе с призраком, меня бы сразу отправили в отставку.
        Потом я узнал, что вы покупаете этот дом, и стал наблюдать за вами. Когда вы закупали чеснок и свечи, я понял, что и вы тоже имели честь познакомиться с Текиной.
        Вскоре милые дамы продали в ювелирном магазине высококачественные драгоценные камни, и отправились в Париж. Путем нехитрых умственных заключений, я догадался, что Текина нанял и вас вести расследование. Я полетел вместе с вами, Франсуа же, под видом переводчика, должен был всюду вас сопровождать и всячески помогать, а для того, чтобы вы были под постоянным присмотром, я вызвал в Париж Марка, кстати, он жил в этой же гостинице...
        - Значит тогда, в вестибюле был ты! - воскликнула я.
        - Да, это был он, - кивнул Гарри. - С большим восхищением мы наблюдали за тем, что вы делали. Вы удивительные, одаренные и очень умные женщины...
        - Почему же вы позволили, - прервала я его комплименты, от негодования у меня прямо дух перехватило, - почему же подвергли нас такой опасности?! Мы потеряли столько нервов!.. Почему не арестовали этого гада сразу же после того, как он в меня стрелял?! Тем более что Франсуа полицейский и сам там был?! А ты, Франсуасик, лгун несчастный, не волнуйся, эту тему мы с тобой ещё обсудим!
        - Франсуа ни в чем не виноват, - замахал руками Гарри. - Он выполнял свою работу и отвечал за вашу безопасность. Мы не могли просто так арестовать Александра, он обязательно бы выкрутился, нам надо было, чтобы он сам сознался в совершенном преступлении. Теперь у нас есть запись его признания и лорд Александр уже на пути в жандармерию.
        - А как вы записали признание? - пролепетала я.
        - Ваши брошки, которые я подарил, - вздохнул Франсуа, вид у него был довольно виноватый. - Это портативные микрофоны и "маяки", только благодаря ним мы не потеряли вас из вида и смогли записать все, что говорил Александр.
        - Вот так да! - хором произнесли мы с Боженой, а я подумала о том, что и про акулу с пончиками они тоже слышали...
        - Теперь лорда не спасут даже его миллионы, - обрадовал Марк.
        - Так, значит, клад теперь у нас отнимут? - почему-то спросила я.
        - Какой такой клад? - притворно удивился Гарри. - Не знаю я ни о каком кладе, даже не слышал ни разу.
        Я с облегчением поняла, что сокровища остаются у нас, как заслуженная награда за все труды.
        - Хочу ещё раз выразить вам свою благодарность и искреннее восхищение! - сказал Гарри. - Вы действительно необыкновенные, я просто поражен вашим мужеством!
        Я вспомнила икающих и басящих от страха мужественных женщин и криво усмехнулась.
        - Мы знаем о том, что мы необыкновенные! - мгновенно превратилась в хрупкую блондинку Божена.
        Судя по её взгляду, устремленному на Гарри, она нашла нового мужчину своей мечты.
        - Ладно, - Марк поднялся со стула, - пойдемте отсюда. Ива, ты можешь идти сама, или тебя понести?
        - Конечно, понести, - хотя я превосходно могла передвигаться на своих двоих, но не упускать же такую возможность!
        Марк взял меня на руки, и мы все вместе вышли на улицу. Возле дома стояла полицейская машина. Марк устроил меня на заднее сидение и вручил пакет с нашими вещами. Я прижала к сердцу платья и парики, которые буду вечно хранить, как память о наших приключениях... В машину набились все остальные, и мы поехали прочь. Я сразу же устроилась в объятиях моего самого любимого мужчины, он обнял меня самыми надежными на свете руками, и поцеловал.
        - Ива, ты знаешь о том, что я тебя ужасно люблю? - шепнул он.
        - Угу... - только и могла ответить я.
        В горле застрял здоровенный ком... Я его с трудом проглотила, и прошептала:
        - Я тебя тоже очень люблю, знаешь, как мне без тебя в подвале было плохо и грустно? Это даже не описать... Давай поженимся, а?
        - Давай, - ответил он, я безмерно удивилась, и поспешно спросила:
        - А когда?
        - Разумеется, когда вернемся домой, не сейчас же.
        - А ты не передумаешь?
        - Нет.
        Гарри сам вел машину, а на переднем сидении без умолку ворковала Божена, и мне в голову пришла мысль, что они замечательная пара...

* * *
        В отеле мы быстренько собрали вещи, наш рейс был в семь тридцать. Франсуа поехал с нами в аэропорт, он так и не переоделся, по-прежнему был в форме, но зато успел где-то прихватить два огромных букета роз. Мы естественно растаяли и все ему простили. Расцеловав нашего вруна переводчика, мы заручились его честным обязательством приезда в гости, кстати, брошки-микрофоны он оставил нам на память, как простые украшения.
        В самолете летели первым классом. Такие известные джеймсы бонды, как мы с Боженой, просто не могли себе позволить что-то попроще! Не успел самолет оторваться от земли, как мы уже вовсю трескали икру с шампанским, и взахлеб рассказывали Гарри с Марком о наших приключениях, конечно же, немного приукрашивая.
        Когда самолет приземлился на родине, мы самые первые вылезли на трап. Прямо на летном поле нас ожидала полицейская машина, но вот только оркестра и ковровой дорожки, к сожалению не было. Под уважительными взглядами пассажиров, мы чинно уселись в авто и покатили домой. Мне все ещё не верилось, что вся эта история заканчивается так благополучно, но присутствие рядом Марка, Гарри и бесконечный стрекот Божены, доказывали, что это не сон!
        ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ: Вот мы и дома!
        Нас привезли прямо к "Мальтийскому Замку". Я готова была целовать его ступеньки и обнимать все липы по очереди, ведь ещё совсем недавно я простилась с этим местом навсегда. А теперь мальтийские рыцари салютовали нам высоко поднятыми копьями, на ветру развевались знамена с нашими изображениями в больших треуголках на умных головах, а уж про грохочущие пушки, я и вовсе не говорю...
        Двери нам открыл Роман, оказывается, все это время, ему с женой пришлось жить у нас, потому что Фредерик устроил им черную жизнь, требуя возвращения в родные пенаты. Боже мой, как вымахал мой маленький Фредди! Надеюсь, он станет таким же гениальным, как Дон Карлеоне. Бурно выражая свою радость всеми доступными ему способами, он бросился ни к кому-нибудь, а именно ко мне! Нет, все-таки доги это мои собаки! А потом мне в голову пришла мысль. Марк это сразу же заметил и по привычке насторожился.
        - Надо сходить в часовню леди Лауры! - потребовала я.
        Водителю-полицейскому и Роману пришлось таскать наш багаж, который благодаря парижским покупкам стал и вовсе невыносимым, а мы отправились на озеро. День был солнечным и теплым. Я помнила эти места залитыми дождем, а теперь они были забрызганы золотом - наступала осень. Не торопясь, мы шли среди лип по заросшим тропинкам, обрывая последние летние паутинки.
        Мое личное озеро было спокойным и гладким, как зеркальце из шкатулки леди. Белая часовня сверкала в солнечных лучах, и я вспомнила, как тысячу лет назад хотела попросить Марка сделать замки на её дверях, теперь-то уж он их сделает непременно.
        Внутри все было по-прежнему: ангел читал свою молитву (может, он упоминал в ней и наши с Боженкой имена?), в мозаичные окна лился золотой свет, его блики ласкались к мраморной гробнице.
        - Леди Лаура, - торжественно произнесла я, дрогнувшим от волнения голосом, - мы сделали все, что могли! Ваш убийца наказан, надеемся, теперь ваш дух успокоится.
        - Мы сделали все возможное и невозможное, - подтвердила Божена, а то вдруг Лаура усомнится в наших словах. - Мы старались изо всех сил!
        - И у них все получилось, - кивнул Гарри, - я точно говорю.
        - Хочу вам вернуть вот это, - я достала из сумочки колье в виде семи орхидей. - Это ваше и должно принадлежать вам.
        Я надела колье на мраморную шею ангела, и застегнула замочек.
        - Ты что, Ива! - сразу же зашипел Марк. - Собираешься оставить антикварное бриллиантовое колье здесь, без присмотра?! На этой двери даже замков нет!
        - Ну, так ты же их сделаешь. Наверное, впервые ты будешь делать что-то, что тебе не нравится добровольно, с энтузиазмом и без сотни напоминаний!
        - Все равно, Ива, этого нельзя делать, это не осмотрительно! упорствовал мой осмотрительный скупердяй.
        - Колье останется здесь! - гранитной скалой стояла я на своем, а Божена согласно поддакивала.
        Марк тяжело вздохнул и посмотрел на Гарри в поисках поддержки, но частный детектив с обожанием смотрел на Божену, и было очевидно, на чьей он стороне. Марк обречено махнул рукой, а мне на мгновение показалось, что единственный в мире мраморный ангел в бриллиантовом колье, чуть-чуть повернул голову и слегка улыбнулся одними уголками губ...
        ЭПИЛОГ.
        Божена и Гарри Либерти купили дом "Старая Сосна"... Божена мне клялась, что это её последний развод и последняя свадьба!
        Удивительно, но Марк не передумал на мне жениться, и вскоре мы отгрохали сразу две свадьбы. К этому знаменательному событию пожаловал Франсуа, и мы с Боженой едва не подрались, решая, чьим свидетелем он будет. Видя, что дело совсем плохо, он решил остаться самым почетным гостем, а свидетелями стали Роман и Микаэль с женами. Микаэль, немного посвященный в произошедшие события, страшно грустил, что все невероятные истории происходят с кем угодно, кроме него.
        Устройство церемонии бракосочетания я собиралась полностью брать под свое чуткое руководство, но Марк сразу же пресек все мои действия. Он заявил, что ему не нужна королева Англии и президент Франции на свадьбе, почему-то был против того, чтобы с самолетов разбрасывали цветы и воздушные шары, очень сильно возражал по поводу эскорта из белых и розовых лимузинов, и уж совсем по непонятным причинам "зарубил" мою корону и мантию вместо фаты. Единственное, что он позволил, так это собезьянничать фасоны нарядов с портретов, но, слава богу, Марк даже в элегантном костюме "слизанном" с фасона Александра, не был похож на злополучного лорда. Божена долго и упорно предлагала дорисовать Александру рога, усы, копыта и прочие атрибуты его сущности, но мне не захотелось портить такую прекрасную картину, поэтому лорд остался висеть при полном параде.
        Церемония состоялась в городской церкви, все происходило так красиво и трогательно, что я подумала, а не убежать ли мне от самого алтаря, как это делается в фильмах? Невеста выбегает из церкви, белое платье развевается, все бегут за нею и умоляют вернуться... Не успела я это все как следует представить, как Марк склонился, и шепнул мне на ухо: "Не знаю, что ты обдумываешь, но в любом случае не смей этого делать! Если ты сейчас что-нибудь выкинешь, я уйду прямо из церкви!" И я не стала убегать от алтаря, ведь второй раз он жениться на мне не станет, а мы ведь просто созданы друг для друга!
        Мы с Боженой ужасно волновались, пока шли к алтарю. Я-то понятно почему, у меня это все-таки впервые, а вдруг каблук подвернется или на платье наступлю? А вот чего волновалась Божена, было не известно, с ее-то опытом свадеб?!
        У алтаря нас ожидали наши умопомрачительные мужчины с цветочками в петлицах, мы их туда с Боженой собственноручно засовывали, невзирая ни на какой брюзжание. От волнения я даже толком и не разобрала, что там говорил священник, все думала, как бы не разыкаться... Посему, когда святой отец замолчал, глядя на меня и, видимо чего-то от моей персоны ожидая, я перепугалась как школьница, не знающая ответа на вопрос.
        - Ива, ты что, уснула? - прошипел мне на ухо Марк, и слегка пихнул локтем в бок. - Скажи "Да", если ты согласна выйти за меня замуж!
        Ах, вот оно что! Я так обрадовалась, что рявкнула на всю церковь:
        - Да!!!
        Священник немного вздрогнул, и занялся Боженой с Гарри. На его вопрос, согласна ли она, моя подруга ответила таким басом, что оставила далеко позади мужественный голос своего жениха. Затем мы надели друг другу кольца и принялись целоваться.
        На ступеньках церкви все долго фотографировались, а когда пришло время бросать свадебные букеты, я так запустила свой в лоб какой-то даме, что наверняка устроила ей сотрясение мозга...
        После все поехали в "Мальтийский Замок" уничтожать еду и шампанское, а мне все не терпелось дождаться появления Текины и выпить с ним на брудершафт! А может, ещё и леди Лаура со своими родственниками нагрянут? А что, мы хорошим гостям всегда рады, особенно если они призраки не едят совсем...
        (20 июня-29июня 97г.)