Нескончаемые поминки Полина Охалова
        Действие второй повести из детективной трилогии о Ксении Петровне Морозовой разворачивается в коттедже на морском острове недалеко от финского города Турку. Во время эпидемии ковида умирает один из российских ученых, работавший в Финляндии. Из-за санитарных ограничений поминки по покойному решено провести на островной даче, принадлежащей Ксении Морозовой. Разыгравшийся шторм полностью отрезает обитателей и гостей дачи от остального мира. А между тем на острове начинают разворачиваться события, заставляющие Ксению Петровну вспомнить детективные сюжеты Агаты Кристи. Одну гостью находят мертвой. Это несчастный случай, самоубийство или убийство? Будет ли эта смерть последней? Почему родственники, приехавшие на поминки, испытывают друг к другу не любовь, а скорее ненависть? Почему так странно ведут себя официанты из кейтеринговой фирмы?..
        Полина Охалова
        Нескончаемые поминки
        Глава первая
        Красота вокруг была неописуемая. Живописная каменная гряда, спускающаяся к морю, бесконечный водный простор, сосны, вцепившиеся корнями в скалы, причал, возле которого призывно покачивался на волнах катерок.
        Березовая аллея вела от моря к большому деревянному коттеджу, выкрашенному в традиционный финский темно-красный цвет. Дом напоминал трехглавый терем, но был начинен всеми нужными современному человеку изобретениями цивилизации. Никаких тебе, разумеется, туалетов типа сортир, грядок с чахлой морковью и ржавых бочек с отдающей болотом водой для полива. Тишь да гладь, да божья благодать!
        «Все-таки умница Катерина и я молодец, что ее совета послушала», - подумала Ксения Петровна. Этот поросший лесом маленький островок с прекрасным современным дачным домом, ухоженной территорией вокруг него, причалом, катером и весельной лодкой был приобретен пару месяцев назад за два с небольшим миллиона евро.
        Еще недавно скромной преподавательнице литературы Петрозаводского университета Ксении Петровне Морозовой фраза «приобретен за два с небольшим миллиона» показалась бы цитатой из какого-нибудь дурацкого гламурного романа, не имеющего никакой связи с жизнью реальных людей, а уж тем более с ее собственной.
        Но два года назад ей на голову неожиданно свалилось наследство от умершей вдовы американского медиамагната Айрин Митчелл. История невероятная, странная, немыслимая и тем не менее реальная. И к тому же в жанре детектива со всеми его атрибутами: покушениями, убийствами, поджогами, интригами…
        Правда, получить завещанные миллионы оказалось не так-то просто, конкуренты-наследники со стороны покойного мужа Айрин вступили в юридический поединок не на жизнь, а насмерть. В конце концов, а, вернее сказать, довольно быстро Ксения Петровна устала от бесконечной переписки, предоставления все новых и новых документов, переводов их на английский у правильно сертифицированных переводчиков, заполнения сложносочиненных анкет, попыток вникнуть в юридические тонкости и закавыки и т.д. и т.д. Она сдалась, подписала мировую и удовлетворилась какими-то «жалкими» тремя миллионами.
        Мечты о кругосветных путешествиях на многоэтажных круизных лайнерах, которые поначалу роились в ее закружившейся от явления «золотой рыбки» головке, пожрал кровожадный вирус с уханьского рыбного рынка. Дочь Ксении Катерина предложила ей не класть деньги в банк, не покупать акции неизвестно каких предприятий (и даже известно каких - кто знает, как быстро пройдет их «мирская слава»), а вложить деньги во что-то осязаемое - в землю, дом, катер. Всем этим можно самим попользоваться и насладиться - а потом потомки, если захотят, - продадут, и пусть тогда вкладывают в акции хоть Макдональсов, хоть Лаговаза, если оные еще будут существовать.
        Катерина, которая жила с мужем и сыном в Финляндии, в Тампере, развернула бурную деятельность - месяц не вылезала из компьютера и мобильника - и вот результат: Ксения Петровна с чашечкой «кофэ» сидит на террасе роскошного, но одновременно и уютного коттеджа на одном из островов архипелага возле города Турку и оглядывает хозяйским взглядом свои владенья. И даже вездесущий ковид где-то там - за горизонтом - «там, там, там -тарам, там-тарам».
        Благодушные медитации на слова Роберта Рождественского были прерваны звонком мобильника. Энергичный голос дочери зазвенел в ушах пионерским горном. Бодрость голоса контрастировала с новостями, о которых сообщала Катерина.
        Один из российских коллег мужа Игоря, работавший вместе с ним в большой проектной группе в Тамперском университете, скоропостижно скончался. Похороны через два дня. Несмотря на строгие антиковидные меры, родственников из России на похороны все же пускают. Но где провести поминки - вот проблема. А без поминок как-то не по -людски. В общем, они с Игорем предложили всем собраться на нашем острове, на даче. Тут Катя сделала паузу, чтоб Ксения Петровна смогла осознать предстоящие события, но не затянула ее настолько, чтобы мать успела опомниться и начать комментировать услышанное.
        «Еду закажем через кейтеринговую компанию., - продолжала радовать сюрпризами Катя. - Да и будет всего человек семь: брат покойного Леонида Ивановича с женой, его взрослые сын и дочь, то бишь племянники покойного да пара коллег из проекта. Сам Игорь не сможет участвовать - какой-то там у него не отменимый и непереносимый по времени эксперимент как раз на подходе. Но привезет на катере гостей и двух официантов из кетейринга, а через пару дней снова приедет и на том же катере и увезет всех назад на материк.
        После этих неожиданных известий, которые Катя пункт за пунктом излагала, будто гвозди вколачивала лихим молотком, дочь наконец решила, видать, для приличия поинтересоваться мнением хозяйки дома и острова. «Надеюсь, мама, ты ничего против не имеешь, надо же выручить людей в трудную и горестную минуту».
        Ксения открыла было рот, но Катя, как бы предугадывая вопрос, заверила: «Если ты ковида опасаешься, то они все сделают тест, без этого и через границу не пустят. Местные тоже могут сделать, если ты хочешь. И покойник не от ковида умер, не бойся, а от инфаркта».
        Собственно Ксения Петровна ничего про ковид спросить не собиралась, она и забыла в данный момент об этой напасти и не боялась заразиться от покойника, который к тому же вряд ли явится на собственные поминки. Она хотела поинтересоваться, кто займется приемом, размещением, обслуживанием этих совершенно незнакомых ей людей. А, если уж совсем быть честной, она хотела бы сказать, что в общем-то она против, ей совсем не хочется, чтобы ее покой и одиночество на острове нарушилось появлением целой бригады скорбящих. Но - как такое скажешь, у людей ведь горе, поминки не корпоративный банкет, к тому же, судя по всему, Катерина с Игорем все уже организовали, а ее только ставят в известность.
        - - Но кто будет их размещать, принимать?» - все же проблеяла Ксения.
        - - Мама, так я же приеду накануне и Ваську в помощь возьму, втроем как-нибудь управимся, да и гости, думаю, понимают, что едут не в турецкий отель «все включено».
        Боже, еще и Ваську возьмет в помощники, ужаснулась Ксения. Пятнадцатилетний внук, который целыми вечерами пропадал (по его словам) на репетициях банда под умиротворяющим названием Flayed crocodile, как-то плохо смотрелся в роли «горничной». Ксения пыталась поинтересоваться у внука, почему банда и почему так кровожадно - Освежеванный крокодил, но напоролась на ответ: «А как бы тебе, баб, хотелось: вокально-инструментальный ансамбль «Лейся песня» что ли?» Знакомство Василия с историей советской эстрады не на шутку растрогало Ксению и примирило с жертвенными аллигаторами.
        - - Ну в общем, мам, завтра мы с Васькой приедем - мы тут нашли человека с катером, который нас к тебе на остров привезет, а в пятницу Игорь доставит всех гостей и официантов с едой. Поминки в субботу, а в воскресенье к вечеру ты уже опять будешь свободна, как ветер. Ну мне надо бежать. Договорились, мамуля. Чмоки-чмоки.
        Дочь отключилась, лишив Ксению права даже на дежурное ворчание. «Чмоки-чмоки» - мысленно передразнила она дочь. Далеко за тридцать дурочке, а все козой скачет. «Все девушкой, Минервой, все фрейлиной Екатерины первой», - тут же всплыла в мозгу банером подходящая цитата. Ксения иногда сама себя ненавидела за то, что, в какую бы жизненную ситуацию она ни попадала, ее память тут же вытаскивала на свет божий стишок или строчку - как фокусник кролика из потертого цилиндра. Но что поделаешь - классический случай профессиональной деформации. Ксения временами думала, что вот состарится она еще годков так на десять, впадет в деменцию, забудет родных и друзей, а цитаты по-прежнему бойко будут выпрыгивать из ее шамкающего рта. «Как голая проститутка их горящего публичного дома» - услужливо подсунула строчку из поэмы молодого Маяковского дура-память.
        Впрочем, времени на саморефлексии под сенью дерев не было - надо было прикинуть, как и где размещать гостей, посмотреть, достаточно ли постельного белья, полотенец, ложек-вилок. Хотя посуду, наверное, люди из кейтеринга привезут с собой?
        Дача или вилла - назови как нравится - была довольно вместительна: кроме большой общей залы с камином, с огромными окнами во всю высоту стены, которая занимала центральную часть дома, были еще два «теремка» справа и слева, где на первом и втором этаже находился целый ряд небольших гостевых комнат: в левом крыле четыре на втором этаже и три снизу, в правом - наверху тоже четыре комнаты, внизу еще одна, а также небольшая кухня, ванная с джакузи и две подсобки с инвентарем для уборки. Большая кухня располагалась в подвальном этаже, там же была прачечная и бельевая, сушилка, комната для одежды и обуви, сауна и еще пара помещений, где можно было сделать мастерскую, или тренажерный зал, или кладовку для банок с вареньями и соленьями. Ксения попыталась представить себе Игоря за верстаком с завитком свежей стружки в волосах, Катю, потеющую на велотренажере, или себя, повязанную платком с рогами спереди, в халате и фартуке лихо закатывающую банки, - ни одна из картинок не вырисовывалась. В данный момент две комнаты стояли пустыми, а одна была наполовину завалена коробками, чемоданами, какими-то
палками/балками и прочей чепухой, которую по-хорошему давно надо было выбросить. Но на острове выбросить - означало рассортировать по мешкам, вывезти на катере и развести по соответствующим мусоросборникам. Этот подвиг друзей природы они неделю за неделей откладывали.
        Мысли Ксении возвратились к нежданным гостям. Ну, в общем-то, все поместятся. Комнаты Кати, Васьки и Игоря были расположены на втором этаже правого крыла, там же, где и ее кабинет-спальня с кроватью и удобным диваном, на котором она чаще всего и спала. А в левом гостевом крыле разместим в одной комнате побольше брата с женой, а в комнатах поменьше племянника, племянницу и коллег, внизу могут расположиться и люди из кейтеринга.
        Обходя дозором свои владения (опять цитата, черт, черт, черт!) Ксения, уже не в первый раз почувствовала себя не в своей тарелке. Как будто нечаянно попала на съемки голливудской мелодрамы о подтянутых красотках неопределимого возраста в скромных топиках от Версаче, меланхолично страдающих в лучах заката на террасах роскошных вилл, ожидая пришествия белозубых, щедро татуированных мачо, в то время, сама-то она чувствует себя в лучшем случае подругой Нади из новогоднего кинооливье: «Вагончик тронется, вагончик тронется…» ну и далее по тексту.
        Она посмотрела на себя в зеркало встроенного шкафа в бельевой, куда забрела удостовериться, что постельного белья хватит всем гостям. Ничего голливудского отражение не продемонстрировало, хотя Ксения максимально втянула живот и подпустила в очи поволоки. Женщина за шестьдесят с пробивающейся сквозь краску сединой, с довольно усталым лицом, грузноватой фигурой, одетая в хорошо обжитые за пять лет джинсы и футболку от безымянного турецкого раскройщика.
        Катерина все стыдила ее затрапезным видом - мол, миллионерши так не ходят, тебе нужен хороший парикмахер, стилист, косметолог… «А также гинеколог, уролог и дерматолог - не говоря уж о стоматологе, - перебивала ее Ксения. - Уймись, Катя, уже от этих миллионов не так много и осталось после покупки дома, пусть хоть какой-то запас будет, нам еще Ваську придется в недалеком будущем образовывать, а овес нынче дорог».
        Убедившись, что постельного белья закуплено в расчете на пару взводов нежданных гостей, Ксения поднялась в зал и уже привычно замерла от красоты, которая открылась в огромном, во всю стену окне. Непонятно даже, можно ли это назвать окном: просто стена, обращенная к морю, была стеклянной от пола до потолка, и отсвет закатного солнца, которое яичным желтком растекалось в морской воде, покрывал теплым ковром деревянный пол гостиной. Ксения Петровна не раз уже испытывала искушение лечь на эти теплые доски и лежать там в йоговской позе мертвеца, пока не надоест. А почему, собственно говоря, нельзя уступить этому искушению, какой в этом грех, - подумала Ксения, присела, неловко завалилась на попу, но пока бултыхалась на полу, устраиваясь и растягиваясь, солнце зашло и свет померк.
        Глава вторая
        На следующий день, когда Ксения сидела за компьютером в своей комнате наверху, из распахнутого окна до нее донесся звук мотора, а потом до боли родной голос дочери, который почему-то вызвал в памяти утреннюю линейку в пионерлагере и команды старшей пионервожатой: «Отряд, к поднятию флага лагерной смены, смирно! Флаг поднять!» Катина искусственно-бодрая интонация означало почти безошибочно, что вместе с дочерью приехал внук, с которым Катерина обычно говорила громким командирским голосом, тем более что Васькины уши, как правило, были заткнуты наушниками, и на материнские призывы он отвечал кивками головы в ритме китайского болванчика, не вслушиваясь в суть распоряжений командования.
        Ксения спустилась вниз и пошла по дорожке навстречу дочери и внуку, которые катили за собой объемные чемоданы на колесиках. Привезший их катерок, взревнув на прощанье мотором, умчался в морскую даль. «Это один знакомый из Турку нас подкинул, Игорь с ним договорился за умеренную плату», - ответила Катя на безмолвный вопрос матери.
        - -А в чемоданах-то что?
        - -Ну как? Несколько комплектов белья постельного, всякие там салфетки, вазочки, свечки, полотенца и ароматические масла для сауны, - ведь наверняка гости захотят в сауну сходить. Ну всякое такое…
        - - Катя, так у нас вроде поминки, а не корпоративная вечеринка намечается, - вздохнула Ксения. Она знала, что дочь хлебом не корми, а дай походить по магазинам, торгующим разными прибамбасами и безделицами, которые обещают украсить и облагородить интерьер вашего жилища. Экономичные в языке финны называли все это Sisustus. Если попытаться по-русски сказать, то никак одним словом не обойдешься - даже таким универсальным как «фигня». Приходится по крайней мере еще и эпитет какой пристегнуть - фигня декоративная, например. Теперь, когда в семье завелись денежки, Катерина скупала этот сисустус в гомерических количествах. Кое-что из замечательных приобретений в нераспакованном виде лежало на полках подвальной кладовой. Последний раз Игорь, чертыхаясь, приволок на остров какую-то глиняную девицу, держащую на вытянутых руках пузатую вазу. Росту эта «баба с горшком», как назвал ее Василий, была неопределенного - для сада маловата, а для того, чтобы на полку поставить, великовата. Но запереть ее в кладовой Катя никак не согласилась, она пыталась всех убедить, что изгиб бедра у этой нимфы с амфорой
необыкновенный, чудный - и только слепой этого не видит. Несмотря на то, что и Игорь, и Васька, и Ксения соглашались в этом случае со званием слепых и нечутких существ, Катя все же после долгих поисков нашла место для бедной девушки, и муж с сыном изощряясь в шутках над изгибобедрой глиняной красоткой, водрузили ее на подставку, от которой начинались широкие перила лестницы с первого на второй этаж. Катя была довольна: теперь любой человек не просто влачился вверх по ступеням, а приобщался к прекрасному, любуясь на пресловутый изгиб бедра. Правда обитатель крайней комнаты верхнего этажа, открывая дверь, непременно утыкался взглядом в глиняную попу, но счет таким счастливчикам пока не был открыт. На вилле жила обычно Ксения, довольно часто приезжала Катя, пару раз привозившая с собой приятельниц; коллеги Игоря однажды заезжали порыбачить и покупаться. Лето в этом году стояло теплое, для Финляндии, можно сказать, даже жаркое.
        В чемодане, который тащил Васька, слава богу, оказался не сисустус, а в основном еда и вода. Гостей-то кормить будет кейтеринговая фирма за счет родных покойника, но ведь и самим надо что-то есть, и запас иметь на черный день. Ну да и вообще холодильник у тебя, небось, пустой - прозорливо отметила Катя.
        Да, отсутствие на острове хотя бы завалящего сельмага создавало некоторые проблемы. Но до берега и ближайшего магазина было тридцать минут на моторке, а когда Ксения жила на острове одна или с вечно худеющей Катей, им много и не надо было. Даже хорошо, что не было соблазна по-быстрому смотаться за мороженкой или шоколадкой. Возле дома росла малина и смородиновые кусты, а к осени яблоки созреют, и мы их соберем и съедим, а не так как финны делают - сгребают свои яблоки в кучи, пакуют в мешки и выбрасывают или оставляют висеть на дереве, пока те не сморщатся от первых морозов. Катя спрашивала у своих немногочисленных финских знакомых - почему так, но они толком ответить не смогли.
        Катя с Ксенией распаковали чемоданы, распихали еду в холодильник, консервы на полки в шкафу, белье в бельевую, декоративные красоты пока свалили в угол кладовой, разогрели в духовке пиццу, подзакусили сами, накормили дитя, отпустили его на рыбалку и уселись с банками пива на террасе, слушать шорох волн. Катя начала рассказывать новости, вычитанные из Интернета, критиковать антиковидные меры, обсуждать конспирологические теории о заговоре фармомафии. Ксения, пригревшись в шезлонге, задремала под шум Катиного голоса, который начал сливаться с плеском волн. Из нежных ручек Морфея ее вырвал настойчивый вопрос дочери (судя по интонационному напору, заданный не первый раз) «Ты согласна, мама?» Ксения закивала с готовностью дрессированной цирковой лошади, тут же вспомнив Ваську, который давно уже опытным путем пришел к выводу, что такая реакция - наименее энергозатратный вариант диалога с Катериной.
        «Ну тогда так и сделаем», - произнесла Катя с чувством глубокого удовлетворения.
        «Господи, - внутренне взволновалась Ксения. - Надеюсь я не согласилась сейчас приобрести по дешевке дом в Буркина-Фасо или передать остатки наследства на спасение каких-нибудь вымирающих американских хорьков!».
        Она уже собралась окольными путями выведать у дочери, о чем шла речь, но тут тихие синие сумраки огласились победным воплем Василия. Мать и бабушка встали и направились ему навстречу, собираясь поздравить с удачной рыбалкой, но оказалось, что дело не в рыбе (поймал пару малявок и отпустил), а в том, что Васе удалось пробиться на какой-то немыслимый уровень в компьютерной игре, названия которых Ксения Петровна принципиально не хотела запоминать.
        Накормив сосисками с картошкой нагулявшего в компьютерных битвах аппетит Василия, все трое, уткнувшись в свои мобильники, посидели на террасе до того времени, как автоматически зажглись фонари вдоль дорожки, и комары с завидным усердием принялись за старинное дело свое.
        Глава третья
        Утро пятницы опять выдалось безветренным и жарким, и больше всего хотелось упасть с книгой в шезлонг и иногда только вставать, чтобы нога за ногу добрести до небольшого пляжика возле причала и окунуться в прохладные морские воды. Но вместо этого надо было готовиться к встрече гостей - застилать постели, развешивать полотенца, искать скатерть для большого стола в гостиной, проверять, все ли в порядке в сауне, посылать Ваську искать березу, которую можно было бы «заломати».
        Сев на крыльцо, чтобы связать пару-тройку свежих веников для бани из беспорядочной кучи березовых веток, притащенных внуком, Ксения Петровна подумала, как жутко для современных людей, особенно феминисток и зеленых, звучит народная песня, под которую в ее детстве плавали лебедушками однообразно-прекрасные девицы из ансамбля «Березка». «Некому березу заломати, некому кудряву заломати… Я пойду-пойду погуляю, белую березу заломаю, люли-люли погуляю, люли-люли заломаю». Ужас какой-то, прямо-таки песня о первом насилии и дефлорации. Вот как меняется восприятие, а раньше звучала нежно - и совсем не напрягала непросвещенное девичье сознание история о том, как заломают голубушку кудрявую, и сделают из нее три гудочка да балалайку». Ксения из любопытства полезла в Интернет посмотреть текст нежной песенки и оказалось, что речь-то в ней о другом, что это женщина поет и сначала она на балалаечке будет старому играть (мужу что ли?) и его будить: «Встань ты, мой старый, проснися. Вот тебе помои, умойся, Вот тебе рогожка, утрися, Вот тебе лопата, помолися!». А потом на той же березовой балалайке сыграет песенку
милому, и ему, другу душевному, поднесет водицы, полотенчико и икону, а также башмачки и кафтанчик. «На словах «Вот тебе кафтанчик, оденься» песенка и кончается. Надо же, песенка-то оказывается вполне себе феминистская, чуть ли не «Леди Макбет Мценского уезда» - старому мужу лопата, а милому дружку кафтанчик на плечи и в бега. Сколько раз она в детстве и юности видела по телевизору хороводы красавиц сарафанных, мелко перебирающих ножками под эту музыку, но никогда песню до конца не пели, на изготовлении балалаечки все и кончалось.
        Но у Ксении и до балалаек дело не дошло, она наплела из заломанной березки банальных безобидных веников, ровных, крепеньких, пахнущих зрелым летом, отнесла их в баню на берегу и замочила в деревянной шайке. Сауны на даче было две: одна в доме: небольшая, электрическая и одна на берегу, просторная, дровяная, от которой деревянные мостки вели в море, чтоб можно было нырнуть туда из парной.
        За суетой незаметно прошла первая половина дня. Наскоро пообедав, они проверили хватит ли запасов пиццы и пива для гостей на сегодняшний вечер (кто знает, может, кейтеринг на сегодня и не заказан) и уселись в шезлонгах на террасе. Кажется, все было готово к приему гостей. Василий ушел на пляж и там не столько купался, сколько вел с кем-то бесконечные телефонные переговоры то почти шепотом, то на повышенных тонах. Ксения мечтала спокойно почитать и помолчать, но боялась, что Катя опять будет ее мучать критикой мужа, сына, русских властей, финских медиа, политики ВОЗ - критическое мышление у дочери было развито на пять с плюсом. Но, кажется, Катерина тоже устала, принялась слушать аудиокнигу, но быстро засопела, приоткрыв рот, и Ксения с умилением увидела, как во взрослой тетеньке проступили черты маленькой Катюшки, которая обладала в детстве удивительной способностью засыпать мгновенно в любой позе и вот так сладко посапывать, улыбаясь во сне.
        Солнце готовилось уже потихоньку катиться к западу, когда послышался звук мотора, на горизонте показался белоснежный катер, вскоре приблизившийся настолько, что стало видно написанное на борту название IRENE. Ксения крикнула внука, он побежал на причал, спустя несколько минут, принял брошенную отцом с катера веревку, которая называется как-то замысловато (швартовые? концы?) и надел петлю на столбик. Игорь слез с катера, закрепил мостки, и они с Василием стали помогать выходить приехавшим, а потом вместе с крепким молодым парнем, самостоятельно и лихо спрыгнувшим на причал, стали выгружать большие контейнеры - вероятно, с едой и посудой.
        По дорожке гуськом потянулись к дому гости, все одетые в черное, и эта траурная процессия как будто перечеркнула картину звонкого и ясного летнего дня, полного света и синевы.
        Ксения встречала гостей на террасе у входа в дом, называла каждому свое имя, пожимала руку, выражала соболезнование.
        Первым шел очень высокий и какой-то мослатый пожилой мужчина. Он двигался немного шаркающей походкой. «Шаркающей кавалерийской походкой». Кстати, почему у Булгакова шаркающая походка названа кавалерийской? - все это мгновенно промелькнуло в мозгу Клавдии Петровны, пока мужчина приближался к ней. Руки мужчины тоже двигались немного странно, как будто были прикреплены к телу шарнирами. Седые волосы были коротко острижены, большие темные очки в солидной оправе крепко опирались на крупный нос, а тонкие губы были напряженно сжаты. Свое имя отчество он произнес, почти не разжимая рта, так что Ксения скорее догадалась, что это брат покойного - Николай Иванович. За ним шла довольно молодая полноватая женщина в брючном костюме и с кружевной косынкой на уложенных в замысловатую прическу волосах. Вид у нее был измученный, лицо казалось помятым и заплаканным. Наверное, племянница - видно, покойного дядю любила и горько оплакивает, - подумала Ксения, но дама, протянув вялую ручку, назвалась Натальей Иосифовной, в то время как брат усопшего только что представился Николаем. Племянницей оказалась не пухленькая
блондинка, а стройная и поджарая брюнетка с ассиметричной прической и татуировкой на предплечье: из-под короткого рукава темного льняного платья высовывалась голова змеи с раздвоенным жалом. Брюнетка выглядела спортивно и моложаво, и имя Виктория сидело на ней, как влитое. Шедший следом мужчина средних лет, назвавшийся Валерием Николаевичем, был совсем не похож на сестру, но зато удивительно напоминал своего отца, хотя, казалось бы, все его черты лица по отдельности были совсем иными - и нос коротковат, и губы другой формы, и щеки как у хомячка, в то время как у батюшки они свисали бульдожьими складками. Но при этом в кровном родстве Николая Ивановича и Валерия Николаевича невозможно было сомневаться - та же шаркающая походка, та же посадка головы, то же ощущение, что человек тяготится вашим присутствием.
        Шедшая за младшим барином (как мысленно Ксения Петровна окрестила Валерия), женщина в темно-синем платье с черной шалью - тяжеловатой для летнего дня - на плечах, назвалась Светланой или Светой - как пожелаете, но только без отчества. Хоть Светлана и улыбнулась светло, пожимая руку Ксении Петровны, было видно, что она изо всех сил удерживает слезы. После Натальи это был второй человек, по которому можно было догадаться, что вся компания едет с похорон.
        Еще один коллега покойного Леонида Ивановича тоже оказался далеко не «возрастным», как сейчас деликатно выражаются, а вполне моложавым человеком лет сорока с небольшим, одетым несколько фривольно для поминок: в футболку и бермуды - правда то и другое антрацитово черного цвета. Он оглядывался вокруг с явным удовольствием, как бы предвкушая отдых на природе. Этот гость велел называть себя Митей и поцеловал Ксении ручку.
        Завершали профессию мужчина и женщина, одетые в форменную одежду кейтеринговой фирмы (белый верх, черный низ), лица которых были почти полностью закрыты масками с респираторами. Женщина сказала что-то по-фински, и стоявшая рядом Катя перевела, что официантов зовут Лемпи и Райво и что по распоряжению своего начальства они обязаны в обществе клиентов постоянно находиться в масках, несмотря на то что они, разумеется, регулярно делают тест на ковид.
        Игорь и Василий, несмотря на возражения, стали помогать носить на кухню контейнеры с едой и посудой, а Катя с Ксенией пошли размещать гостей. Ксения успела шепнуть Катерине: «А эта Иосифовна-то зареванная, кто покойному?» «Да я не знаю, как это называется, невестка что ли - ну она брата, Николая, жена». «Ого, - подумала, Ксения, брату-то на вид под семьдесят, а жене, несмотря на весь ее изможденный вид, вряд ли больше сорока». И уж, конечно, она не годится в матушки ни Валерию, ни Виктории» «Ей сорок лет, она третья жена Николая Ивановича, - успела прошептать всезнающая Катя».
        Они проводили гостей в их комнаты: Николай с Натальей, Валерий, Виктория и Светлана разместились наверху в левом крыле. Митя и люди из кейтеринга там же внизу.
        Игорь и Василий сгрузили на причал вещи приезжих. Митя, Светлана и Виктория вышли им помочь, а Валерий и Николай Иванович с Натальей остались ждать в своих комнатах. Ксения видела, как мрачнеет Игорь, а Васька откровенно злится - и понятно почему: вечная Катина услужливость, желание всем помочь и всех приютить превращало их сейчас невольно в обслугу - будто они были служащими в отеле «все включено», а не добрыми людьми согласившимися предоставить свою дачу для проведения поминок, так как ковид сделал практически невозможными все другие варианты. Но что теперь-то: «дело сделано, сказал слепой», тем более что Игорю грех на Катю сердиться - ведь это его коллегу завтра поминать собираются.
        «Ксения Петровна, - окликнул тещу Игорь, - мне нужно ехать уже, чтоб успеть на поезд из Турку в Тампере. Вы спросите, пойдет ли кто-то в баню».
        - - Спрошу сейчас, но мы-то с Катей в любом случае сходим.
        - - Ну тогда я ее быстро раcтоплю и поеду. Дрова там рядом, в поленнице, так что дальше вы справитесь»
        - - Да мы и растопим сами, невелика премудрость, ты поезжай!
        Игорь кивнул, смотался в дом за сумкой, чмокнул Катю в щечку и побежал на пирс.
        Ксения Петровна проводила взглядом уплывающий катер и отправилась к бане. Полюбовавшись, как весело заплясал огонь в печке, она пошла узнавать про желающих попариться. Митя и Виктория, сидевшие на пляже, с радостью согласились. Светлану Ксения нашла на причале. Та сидела, опустив ноги в воду и обернулась, испуганно вздрогнув, когда Ксения Петровна тронула ее за плечо и спросила, пойдет ли она в сауну. «Извините, я не слышала, как Вы подошли. Да, конечно, с удовольствием, Спасибо». Лицо ее было залито слезами.
        «Надо же, как горюет по коллеге, - подумала Ксения.
        Валерий, сидевший на диване в гостиной, уставившись в мобильник, от бани отказался. Николая Ивановича с Натальей нигде не было видно. Ксения поднялась по лестнице и уже собиралась постучать, как за дверью их комнаты послышался какой-то шум, резкий голос, потом, как ей показалось, раздался плач. Ксения хотела уже уйти, но потом все же решительно постучала. Шум за дверью затих. Она постучала еще раз. Дверь приоткрылась, и в проеме показалась голова Николая Ивановича. «Что? - сказал он резко и высокомерно, но потом, как будто опомнившись, улыбнулся и вполне светским тоном продолжил: «Добрый вечер, Ксения.._ээ Павловна!
        - Петровна, Ксения Петровна
        - Да, да, извините, у меня плохая память на имена и особенно на отчества. - Он снова улыбнулся. Улыбка совершенно преображала лицо Николая Ивановича, - делала его моложе и привлекательнее.
        - - Я только хотела спросить, вы в баню хотите? Сначала женщины пойдут, где-то минут через сорок, потом мужчины.
        - - Благодарю покорно, но мы не любители. Я не любитель, - поправился он.
        - - А ты как, Натуся? - он, не открывая дверь шире, обратился к жене вглубь комнаты. Ксения не расслышала ответа Натальи Иосифовны, но Демченко заверил ее, что и жена тоже не парильщица.
        - - Ну тогда часа через два спускайтесь на вечерний чай с пиццей. А если уже сейчас проголодались, то там на кухне первого этажа есть чай, кофе, бутерброды».
        - -Да, да, благодарю вас, - Николай Иванович еще раз белозубо улыбнулся и закрыл дверь.
        Надо же - зубы как у юноши и улыбка какая располагающая. А первое впечатление было совсем другим. Показалось, что он суровый, нелюдимый и высокомерный. И еще показалось, что лицо знакомое. Где я могла его видеть?
        Ксения отправилась назад в баню, где Катя подкидывала дрова, а Васька носил ведром воду из моря в бочку, чтоб те, кто не решится нырять, могли бы окатиться холодненькой.
        - - Так, нам нужны будут шесть полотенец. Сначала пойдем париться мы с тобой, Виктория и Света, потом Митя с Василием. Ой, а у Райво и Лемпи мы не спросили. Сходи к ним, Катя!
        - -Мама, здесь это не принято. Они не гости, они здесь на работе, и круг обязанностей у них вполне определенный. Не надо искушать их своим русским гостеприимством.
        - - Ну хоть спроси, ведь не по-людски это.
        - - Все мама по-людски. Не ходи в чужой монастырь со своим уставом, пожалуйста!
        - - Ну ладно. Слушай, а мне что-то лицо этого Николая показалось знакомым. Он кто вообще?
        - - Мама! Я тебе битый час вчера про всех рассказывала, ты спала что ли?
        == Спала, - виновато подумала Ксения, но вслух ничего не сказала, только неопределенно повела плечами.
        - - Это же Демченко, Николай Иванович Демченко - ну, лингвист знаменитый из МГУ, корифей российской этнолингвистики. Он всем мире чуть ли не главным специалистом считается по русскому вопросу. «Язык и национальный менталитет» и все такое. Мам, ты же филолог, стыдно тебе таких людей не знать!
        - -Да знаю я, знаю, и по телевизору его не раз видала, и на научных конференциях. Конечно. Господи, совсем я уже стала старухой беспамятной. И потом ты какую-то совсем другую фамилию называла, когда рассказывала об его умершем брате.
        - - Да у Леонида Ивановича другая фамилия была, он Веретенников, они с Николаем сводные братья».
        - - А, ну теперь понятно почему я не сложила два и два. Ладно, крикнешь, когда баня будет готова, я пойду за полотенцами, проверю, все ли в сауне есть необходимое.
        Глава четвертая
        В сауне было чисто, просторно, пахло нагретым деревом и березовым листом. Ксения Петровна и Виктория забрались на верхний полок, туда же залезла Катя, но после того, как мать щедро плеснула кипятку на каменку, она сползла на нижнюю полку и примостилась по соседству со Светланой, которая сразу сказала, что любит погреться, а не париться.
        Зато Виктория оказалась заядлой парильщицей. Они с Ксенией Петровной от души напарили друг друга веничками, ныряя в перерывах в море с мостков. Ксения валилась в воду солдатиком, а, точнее, розовым распаренным поросенком, а обладательница прекрасной спортивной фигуры Виктория ныряла в море классической ласточкой, почти не производя брызг. Смотреть на нее было одно удовольствие, и Ксения была почти уверена, что Митя и Васька любуются на это зрелище откуда-нибудь из кустов. По крайней мере Васька наверняка. Особенно красиво вонзалось в воду змея, вытатуированная у Вики на плече. Хлестая гостью веником, Ксения подробно рассмотрела татуировку. Змея, извиваясь, сползала с плеча вниз по загорелой руке. Ее (змеи то есть, а не Виктории) довольно жирное тело было сплетено, как девичья коса, а чешуйчатая морда с высунутым длинным раздвоенным жалом была странно безглазой. Светлана и Катя заходили в баню погреться, а большую часть времени сидели на постепенно темнеющей террасе и прихлебывали черничный напиток. Изредка к ним присоединялись накупавшиеся Ксения с Викой и включались в разговор. Впрочем, разговор
- неправильное слово. Говорила почти исключительно Светлана и исключительно о покойном Леониде Ивановиче. Она вспоминала какие-то эпизоды совместной работы, его умение слушать и понимать, его остроумие, совместные лыжные вылазки, летние посиделки у костра.
        «Где тот снег, как скользили лыжи, Где тот пляж с золотым песком, Где тот лес с шепотом «поближе», Где тот дождь вместе босиком», - зазвучали в голове Ксении стихи Семена Кирсанова. Интонация Светланы была такой же, как в этих строках - любовной и безнадежной. Интересно, подумала Ксения, - какие свежие и похвальные чувства к старику-начальнику!»
        - - Эй, мама, бабушка, вы скоро там намоетесь и натреплетесь!? - послышался раздраженный голос Васи. - Уже темно почти и шамать всем хочется.
        Почувствовавшие себя виноватыми женщины поднялись с кресел, быстро помылись, оделись и уступили место в бане Дмитрию и Васе.
        В доме было тихо.
        Катя и Ксения начали доставать из холодильника пиццы, нарезку, сыр, копченую рыбу, салат, банки с пивом и бутылки с соком. Подошла Лемпи, перебросилась несколькими фразами по-фински с Катей, потом помотала головой и ушла.
        - - Она спрашивала не нужно ли помочь, я сказала, что мы сами справимся, не будем ничего грандиозного сегодня затевать, пригласила ее к ужину, но она отказалась, сказала, что у них есть еда с собой. И кофеварка у нее в комнате есть и чайник, - пересказала разговор с Лемпи Катя. - Так что, можно нам садиться или будем ждать парильщиков?
        - - Крикни их, - попросила Ксения.
        Катя покричала Ваське, скоро ли они придут, и из моря, где раздавался плеск и неуместно звонкий смех, им ответили, чтоб не ждали, они потом присоединяться.
        Глава пятая
        Катя поднялась наверх, позвала всех к ужину. Через несколько минут спустился заспанный и встрепанный Валерий, одетый в плохо сидящие на нем джинсы и футболку кальсонного цвета, а немного погодя, в гостиной появился Николай Иванович в дорогом спортивном костюме. В приглушенном свете бра и подсветки на высоком потолке он казался гораздо моложе своего возраста. Ксения опять подивилась, как меняется его лицо, когда узкие губы раздвигаются в улыбке. Сразу исчезает брюзгливое старческое выражение, и Николай Иванович на глазах волшебно молодеет.
        Это, наверное, потому что зубы такие молодые, ровные, белые. Надо, надо из оставшихся миллионов потратиться не на косметолога, а на стоматолога, - подумала Ксения.
        - - А Наталья Иосифовна? Позвать ее? - спросила Катя.
        - - Она не будет ужинать, она устала и хочет полежать, - ответил Демченко.
        Ужинали сначала молча, потом Светлана, горько вздохнув, сказала: «Леонид… Иванович вот такую пиццу «Четыре сыра» очень любил… Повисла неловкая тишина и, Ксения хотела уже сказать что-нибудь о погоде или ковиде, чтоб поддержать разговор, как вдруг заговорил Демченко. «Он вообще-то любил традиционную, простую русскую еду - щи да кашу.
        - -Точно, - оживилась Светлана - еще студень любил и рыжики соленые
        - - «Грибки с чебрецом, с гвоздиками и волошскими орехами. С смородиновым листом и мушкатным орехом», - добавил Демченко.
        Светлана с недоумением уставилась на Николая Ивановича, а Ксения Петровна, узнав цитату из гоголевского текста, включилась в игру: «А как насчет коржиков с салом, пирожков с маком, с сыром, с урдою?»
        - -Нет, Леонид их не очень жаловал, он, любил с капустою и гречневою кашею.
        Светлана почти обиженно сказала - что за нелепости вы говорите, не ел Леонид пирожков с гречневой кашей.
        - - Извините, Света, мы просто цитировали «Старосветских помещиков», - поспешила успокоить ее Ксения, отметив про себя это фамильярное «Леонид».
        - - Гоголь вообще был кулинар отменный, любитель хорошо поесть и знаток еды. А названия блюд бывают такими интересными и могут многое рассказать о традиционной культуре того или другого народа - Демченко заговорил живо, увлеченно, даже Валерий, до этого сидевший с хмурым и сердитым видом, поднял голову и начал слушать с видимым интересом.
        «Почему я решила, что Николай Иванович человек несимпатичный и высокомерный? Он настоящий харизматик и о своем предмете умеет так замечательно рассказывать. Недаром с лекциями по всем университетам мира разъезжает», - подумала Ксения.
        Но импровизированная лекция была прервана появлением Мити с Василием, которые сразу схватились за пиво, весело переглядываясь.
        «Нашли общий язык, - неприязненно подумала Ксения и ударила внука по руке, когда он потянулся за второй банкой пива.
        - - Ну, бааб, - заканючил Васька
        - -Все, Василий, и не начинай.
        - - Лучше бы предложить «кислого молочка или жиденького узвара с сушеными грушами», - белозубо улыбнувшись, Демченко опять процитировал «Старосветских помещиков»
        - А между прочим, - перевел разговор на другое Митя, - погода-то портится, все небо тучами затянуло.
        - -Да, кажется, завтра шторм обещали, - включилась в разговор Виктория.
        - - Ну завтра нам не до купаний и загораний. У нас поминки, - урезонила Катя. - Давайте все отдыхать, сегодня день был тяжелый и невеселый,
        Все встали и, вразнобой поблагодарив хозяев, направились в свои комнаты.
        Ксения с Катей поставили посуду в посудомойку, собрали в пакет банки и бутылки, и Катя с сыном поднялись к себе наверх. Ксении спать не хотелось, и она вышла на террасу.
        Действительно погода резко изменилась. Ветер был сильным и холодным, небо затянуло тучами, а море рокотало неприветливо. Ксения уселась в шезлонге, слушая рокот волн и шум березовых крон, которые ветер трепал все настойчивей. Она принесла из гостиной плед, накрылась им, и, кажется, задремала.
        Вдруг послышался грохот, крик, вернее даже вопль и потом чертыхание.
        Ксения вскочила и побежала в дом. Из чрева гостиной раздавались стоны и оханья. От волнения Ксения не сразу нашарила выключатель, а, когда свет все же удалось зажечь, то открылась странная картина. Внизу под лестницей сидел Васька, держась за ногу, охая и неприлично матерясь, рядом лежала глиняная девушка с бедром, но без головы, а чуть поодаль застыла, прижав ладонь ко рту Наталья Иосифовна.
        - - Что здесь происходит? - взревела Ксения.
        - - Не знаю, баб, - я заснуть никак не мог, на улицу поперся, наткнулся на кого-то в темноте, а тут эта баба с горшком на меня шандарахнулась. Я едва успел отскочить и ее оттолкнуть - сказала Васька, указывая на все еще молчащую и зажимающую рот блондинку в светлом спортивном костюме. - Но по ноге мне эта баба горшком захерачила.
        Ксения присела, осматривая Васькину ногу.
        - - Да вроде ничего страшного. Это вы с отцом ее так халтурно закрепили на подставке. - Ничего не халтурно, фазеру его коллега какой-то супер клей подарил, мы на него тетку приштырили, она стояла, как это - непоколебимо, вот!
        - - Но вот поколебалась- таки, - констатировала Ксения. - Наталья Иосифовна, а вы как?
        - - Я в порядке, - ответила та, не отрывая ладони ото рта. - Все хорошо, спасибо.
        - - Ну давайте спать, а я тут все в угол задвину, а завтра разберемся. Ты, Вась как, можешь идти?
        - - Да вроде могу, - Василий встал и, припадая на правую ногу, начал подниматься по лестнице.
        - - А вы, Наталья?
        - - Да-да, я сейчас пойду к себе, не беспокойтесь.
        Ксения, посмотрев на стоящую возле лестницы невредимую Наталью, подумала, что внук нуждается в ее помощи больше, и пошла вместе с прихрамывающим и театрально стонущим Васькой вверх по лестнице.
        - - Когда пойдете к себе, погасите свет, - попросила она Наталью.
        - -Свет в гостиной погас в тот момент, когда Ксения открывала дверь в свою комнату, но шагов на лестнице в правом крыле она не услышала. Она улеглась в постель, но еще довольно долго ворочалась с боку на бок, прилаживая подушку поудобнее, прислушиваясь к звукам ночного дома, и ей мнился скрип половиц, шарканье ног, тиканье часов. «Парки баьбе лепетанье, спящей ночи трепетанье, жизни мышья беготня».
        Глава шестая
        Ксения проснулась посреди ночи от каких-то воплей и стонов и некоторое время не могла понять, где она и что с ней. В конце концов, сориентировавшись во времени и пространстве, она догадалась, что шум, похожий на стенания и вопли, доносится снаружи. Она выглянула в окно и присвистнула - на улице бушевала настоящая буря. Клонились долу березы на аллее, волны захлестывали пирс, несколько шезлонгов с террасы унесло на газон и там ветер таскал их, будто это были как пустые консервные банки, а не террасные лежаки. Ксения Петровна собралась было бежать спасать шезлонги, но быстро сообразила, что высокий бордюр газона не даст им улететь в открытое море, а вот ее на улице ветер может сбить с ног, и будет она кататься, как сбитый кегль, вместе с шезлонгами. Она спустилась вниз в гостиную, проверила, все ли окна закрыты, посмотрела, как дрожит под ударами ветра стеклянная стена и даже, как ей показалось, люстра тихонько раскачивается под потолком. В отблесках фонарей в углу мелькнуло что-то белое.
        Женская рука? Кто-то там лежал в углу неживой пугающей кучей. Преодолевая страх, Ксения двинулась по направлению женской руки, тянущейся к ней из угла гостиной, и только подойдя чуть ближе, поняла, что это останки разбившейся девушки с амфорой. Глиняное бедро нежно изгибалось в свете фонарей, рука с маленьким осколком кувшина тянулась вперед, а головы нигде не было видно, наверное, закатилась в угол. Ксения облегченно вздохнула, еще раз посмотрела на темный бушующий хаос за окном, потом опустила на окно жалюзи и включила ночной свет: лампу на потолке в углу гостиной, которая освещала мрак огромного пространства холла очень приглушенным, успокоительным светом.
        Баню они вчера замкнули на ключ, все двери тоже должны быть закрыты, так что все в порядке, наверное. Но на всякий случай Ксения проверила парадный вход - заперто, вход на задний, рабочий двор тоже был закрыт. Еще оставался аварийный выход через нижний подвальный этаж. Ксении было лень да и страшновато спускаться вниз и идти по едва освещенному коридору. Она уже начала подниматься по лестнице в свою комнату, но тут хозяйка в ней победила лентяйку, Ксения спустилась на нижний этаж, почти пробежала по коридору, в конце которого находилась узкая, винтовая лестница, ведущая на самый верх, на крышу, где был еще один любимый ею затейливый архитектурный сюрприз: крышу украшала маленькая надстройка в форме фонарика. Из окон на все четыре стороны открывался дивный вид на морские просторы и дальние острова. И можно было наблюдать просто пугающей красоты закаты и рассветы. Но, конечно, сейчас Ксения не собиралась взбираться на крышу, она поднялась только на один лестничный пролет и толкнула находящуюся там дверь «аварийного» выхода, чтоб убедиться, что и та закрыта. Но дверь, немного посопротивлявшись, вдруг
подалась и начала тяжело открываться. В образовавшийся просвет сразу ворвался воющий ветер. Ксения поспешно захлопнула дверь и закрыла ее на засов.
        Молодец, что не поленилась проверить, - похвалила она себя. Дверь, конечно, открывается нелегко, но и буря нешуточная, береженого бог бережет.
        Добравшись до дивана, Ксения уютно закуталось в одеяло, но заснуть не могла еще долго. Она почему-то вспомнила свою приемную мать, которая любила гулять в ветреную погоду и, выходя, всегда заявляла: «Ну пойду я «в мир, открытый настежь бешенству ветров». Вспомнив маму, Ксения вспомнила вдруг и себя отроковицей, распевающей у костра песни про то, как «ветер рвет горизонты и раздувает рассвет», а рядом сидит парень из отряда «Романтики» и вдруг накрывает ее руку своей. Ксения почти явственно ощутила пережитое тогда сладкое оцепенение, страх пошевелиться и спугнуть эту мужскую руку - робкую и властную одновременно. Она ни имени, ни лица парня-романтика сейчас не вспомнит, а эту дрожь ожидания чего-то невообразимо нового и непостижимо прекрасного - надо же - помнит телом и спустя - бог ты мой - почти полвека.
        Ой, надо спать, завтра поминки. Скорей бы уж все прошло, и уехали эти, славные, наверное, но незнакомые и не очень нужные ей люди, и она опять осталась бы одна на своем спокойном острове в компании с орущими, как молодые поросята, чайками. Почему-то перед рассветом чайки начинают орать особенно пронзительно - то как зверь завоют, то заплачут, как дитя. И еще они умеют лаять и хрюкать, а вот петь соловьем - нет, никак. Одна крупная чайка (Ксения величала ее Ниной Заречной) иногда подлетала к дому, садились на оградку террасы и смотрела на нее хищным, вызывающим тревогу взглядом. А потом, коротко простонав, улетала. Хотя, скорей всего, это были разные птицы, а не одна и та же «Нина».
        С такими античеховскими мыслями Ксения Петровна заснула.
        Глава седьмая
        Проснулась она от того, что кто-то стучал в окно. Оказалось, что ветер за окном такой страшной силы, что гнет высокую крепкую березу, растущую недалеко от дома, и ее ветки теперь достают до окна Ксении Петровны.
        Надо же, как резко погода изменилась, - подумала она. Вася, правда, вчера что-то говорил про шторм. Но это уже не шторм, а штормище.
        Ксения потянулась за мобильником, чтоб посмотреть в Интернете прогноз погоды на сегодня, но Интернет не работал. И вообще никакой связи не было. Мобильник остался только кладбищем и парадом иконок приложений: ни открыть эти приложения, ни позвонить, ни послать смску, ни погуглить что-либо не получалось.
        Ксения не числила себя в числе гаджетозависимых людей, но, глядя на телефон, превратившийся в фотоальбом, почувствовала себя неуютно.
        Она надела домашнее платье и вышла из комнаты. Часы над лестницей показывали 9.15. В гостиной было пусто, но снизу раздавались звуки и голоса. Ксения спустилась в подвальный этаж и увидела, что Райво и Лемпи в масках на лице, распаковывают контейнеры с едой и посудой.
        - - Наверное, надо сразу накрывать стол для поминок, - решила Ксения. - Из дома сейчас не выйти, в доме делать особенно нечего, не в лото же играть.
        Когда все проснутся и приведут себя в порядок, сядем за стол. Сначала кофе попьем, поговорим о покойном, а потом можно будет перейти к еде и питью. Ну по крайней мере, я им предложу сделать так. Зачем мы будем слоняться по дому, выжидая какого-то урочного часа?
        Она пошла искать Катю или Ваську в качестве переводчиков и обнаружила дочь, сидящей в углу гостиной в позе лотоса. Жалюзи были подняты - и уставившись в хаос за окном, Катя пыталась добиться гармонии в своей душе. За окном же творилось что-то невообразимое: море бушевало; привязанную к пирсу лодку поднимало волной и било о причал, волны заливали пирс, деревья под порывами ветра склонялись почти до земли; все вазочки, фонарики и прочий сисустус, развешанный и расставленный Катей на террасе, был давно уже унесен ветром и плыл, наверное, к берегам родной икейной Швеции.
        Катя, увидев мать, встала, и стала расспрашивать, кто это расколотил нимфу с амфорой, и замел следы преступления в угол.
        - - Ты скажи спасибо, что эта глиняная барышня твоего сына вчера ночью не прибила. Или - что еще хуже - Наталью Иосифовну.
        - - Это почему же «еще хуже» - возмутилась женщина-мать. - А что они вообще там ночью делали?
        - - Васька сказал, что он решил подышать воздухом перед сном, а Наталью я не спрашивала. Слава богу, что все остались целы
        - -Ну, положим, не все.
        - - Да бог с ней с этой глиняной барышней, надо было Игорю ее надежнее закрепить на «пьедестале»
        - - Да они вроде специальным средством ее укрепляли, стояла прочно.
        - -Ладно, Катя, бог с ней, ты обломки куда убрала?
        - - Да пока в подвал отнесла, в подсобку.
        - -Слушай, но я к тебе шла совсем не о девушке с веслом говорить. Я хотела посоветоваться насчет начала поминального обеда. Может, мы его в завтрак начнем.
        - - Поминальный завтрак? Звучит не очень.
        - - Ну пусть будет поминальная трапеза. А чего ждать-то? Сядем за общий стол, будем есть-пить, вспоминать умершего не спеша.
        Катя пошла вниз сообщить о решении официантам.
        Райво и Лемпи начали накрывать на стол. Ксения дернулась было помогать, но остановленная Катиным укоризненным взглядом, направилась в свою комнату. Слава богу, в доме есть генератор и, значит, свет, а то, что бы мы делали, как бы еду разогревали? - подумала Ксения. - И компьютер, значит, работает. Ну а что в нем делать без Интернета? Романы писать? …
        Ксения взяла с полки книгу, начала читать, но потом задумалась о своих гостях. Николай Иванович оказался вполне симпатичным, Виктория тоже приятная, компанейская барышня. Наталья и Светлана все плачут и горюют, хотя, казалось бы, обеим покойник не был кровным родственником или близким другом. Хотя откуда она знает, может, обе с ним дружили сердечно или любили старичка. Чего в жизни не бывает.
        Да, вдруг молодая жена Наталья предпочла своему старику мужу его еще более древнего старшего брата - хороший мелодраматический сюжет, очень современный в свете модной борьбы с эйджизмом.
        «Выйди замуж за старика, за меня, вот какой урод! Не везде река глубока, перейди меня тихо вброд» - тут же зазвучали в голове строки из Михаила Светлова. Прекрасное кстати стихотворение и песня Таривердиева замечательная.
        Да, гости. С Митей все понятно - делегирован на поминки в качестве коллеги - почему бы не съездить на островную дачку. И отдохнуть, и полюбопытствовать, как живут нувориши, и отдать последнюю дань коллеге. С Валерием вообще непонятно - он держится как-то наособицу, ни с отцом не общается, ни с сестрой. С сестрой они вообще держатся как чужие, почти как незнакомые люди. Чем этот Валерий по жизни занимается? Наверное, Катя мне рассказывала, а я, дура старая, все проспала. А Виктория? Она в бане говорила - что-то связанное со спортом. Преподаватель физкультуры или, как это теперь, красиво называется «фитнес-тренер». Мускулатура у нее рельефная, вообще она выглядит прекрасно, не то, что скособоченный и сутулый братец.
        Глава восьмая
        Вдруг раздался странный звук - только через пару минут, когда звук повторился, Ксения Петровна поняла, что это Катя сзывает гостей в гостиную гонгом. Догадаются ли они в чем дело? Но, может, хоть выглянут из своих дверей. Ксения подождала, но никакого оживления внизу не услышала. Надо, наверное, все же действовать старым дедовским методом: обходить все комнаты и звать к столу. И вообще надо бы кому-то из поминающих передать бразды правления: какое вообще-то говоря, она имеет отношение к умершему и к этому печальному мероприятию.
        Ксения переоделась в приготовленные с вечера черные брюки и темно-синюю кофточку, вышла из комнаты и услышала, как Катя и Василий уже стучат в двери комнат левого крыла, приглашая гостей к столу.
        Большой стол в гостиной был накрыт и украшен замечательно - красиво и уместно, с финским минимализмом. Возле каждого места на столе стояла табличка с изящно выведенным латиницей именем. Все расселись на предложенные места, только стул Натальи Иосифовны оставался пустым.
        - - А где Наталья? - спросила Виктория у отца.
        - - Не знаю, - чуть замявшись ответил Николай Иванович, - я проснулся, а ее не было в комнате. Я подумал, он пошла пройтись.
        - - Пройтись? - с удивлением воскликнула Катя. - в такую бурю? Да ее сразу в море сдует.
        - -Да, действительно вряд ли она на улице. Но, может где-то в доме сидит читает или прилегла где.
        Предположения Николая Ивановича звучали одно другого нелепей.
        - - А вчера вечером вы ее видели? - cпросила Ксения Петровна.
        - - Я уже ложился, а она сказала, что хочет пройтись, у нее голова болела. Она ушла, я заснул и не слышал, как она вернулась. А сегодня проснулся, а ее уже нет в кровати. Но я не очень удивился - она ранняя пташка и любит по утрам побыть одна, помедитировать. Давайте начнем без нее, она подойдет потом, с ней это бывает.
        Бывает, но не на поминках же, - подумала про себя Ксения, но возражать не стала, а сказала: «Не знаю, хорошо ли это начинать день с рюмки, но у нас день особенный, да и время уже не такое раннее - почти одиннадцать, так что давайте начнем. Передаю бразды правления Вам, Николай Иванович, как старшему за этим столом и самому близкому покойному человеку».
        Райво и Лемпи бесшумно подошли сзади к каждому и налили мужчинам, водки, а женщинам красного вина. Виктория от вина отказалась и попросила себе тоже налить водки, Ксения последовала ее примеру.
        Демченко встал и сказал: «Друзья, давайте помянем моего покойного брата Леонида Веретенникова. Он был хороший специалист и добрый человек. Мир его праху».
        Все выпили, не чокаясь. По щекам Светланы вдруг градом покатились крупные слезы, но она быстро вытерла их салфеткой и наклонилась над тарелкой.
        Ксения Петровна, опрокинув в себя маленькую, почти игрушечную стопку и закусив красной рыбой холодного копчения, подумала, что тост не похож на братский, скорее так бы начальник про усопшего подчиненного сказал. Дежурные формулы - ничего персонального и ничего теплого, да к тому же «специалист» сначала, а «человек» уж потом.
        Какое-то время все жевали в тишине, а официанты наполняли рюмки и бокалы. Увидев, что родственники не проявляют инициативы, встал Митя и начал довольно долго и нескладно говорить о научных достижениях покойного, о том, каким прекрасным он был руководителем грантовой группы. Потом принялся вдруг объяснять задачи их проекта, начал сыпать терминами, совсем растерялся и запутался.
        «Давайте выпьем в память Леонида Николаевича. Пусть земля ему будет пухом, - пришла на выручку Ксения, заметив, что Виктория и Светлана выпили, не дождавшись, когда Митя доберется до конца своей сбивчивой речи.
        Все снова принялись жевать.
        Странные какие поминки подумала Ксения, а Васька вдруг разорвал тишину вопросом: «А где все-таки Наталья Иосифовна? Давайте ее поищем и позовем к столу».
        - - Да, да, - поднялась изо стола Катя. - Вы сидите, мы с Васей посмотрим - не знаю, где она может быть. Разве что задремала в свободной гостевой. Я пойду загляну туда. А ты, Вася, проверь все помещения в цокольном этаже на всякий случай. Хотя там все утро Райво с Лемпи были на кухне, я их спрашивала, они Наталью Иосифовну не видели.
        - - А вы сидите, сидите, вспоминайте Леонида Ивановича, - остановила Екатерина Митю, который тоже поднялся со стула.
        Вася с Катей ушли и за столом опять установилась неловкая тишина. Валерий методично постукивал вилкой по краю тарелки, и этот звук раздражал Ксению безмерно.
        Через полчаса Катя с Василием вернулись без Натальи Иосифовны.
        Спросив разрешение у гостей, они поднялись на второй этаж и проверили все гостевые комнаты, Васька заглянул даже в шкафы и под кровати. Натальи нигде не было.
        К Кате подошла Лемпи, что-то сказала тихо сквозь маску.
        - -Лемпи спрашивает, подавать ли горячее? Наверное попозже, да?
        Не услышав возражений, Катя ответила Лемпи по-фински и присела на свой стул.
        - - Что же мы будем делать, где искать Наталью Иосифовну?
        Она бросила взгляд за окно, где продолжала бушевать буря и ветер гнул огромные деревья, как молодые саженцы, а море бесновалось.
        - -Не могла же она в такую погоду уйти погулять. А если решилась на экстремальную прогулку, как мы сейчас пойдем ее искать - ведь таким ветром запросто может в море снести!
        - - Давайте найдем какую-нибудь фигню, ну типа веревку, я привяжу ее к себе и во дворе посмотрю, а какой-нибудь чел меня подстрахует, - вызвался Васька.
        - -Еще чего не хватало, никуда тебя не отпущу, - почти закричала Екатерина. - Но, может быть, Митя или Валерий согласятся на такое?
        «Я пас» - угрюмо сказал молчавший до сих пор Валерий. Видно было, что и Митя совсем не горит желанием болтаться на веревке посреди шторма. Но он вздохнул и сказал: «Ну хорошо, давайте я попробую, ведь человек пропал, не кошелек потерялся…»
        - - Я сейчас внизу в кладовке веревку почекаю. Хотя, сорян, у меня в комнате есть моток хорошей веревки, айн момент! - Васька взбежал по лестнице, возбужденный от предстоящего приключения. Через несколько минут сверху раздался крик: «Мама, бабушка, Митя, идите сюда!» Все встали изо стола, а Катя с Ксенией, отталкивая друг друга, поспешили вверх по лестнице.
        Васька стоял в своей комнате, прижавшись лбом к оконному стеклу.
        - - Мам, баб, смотрите, что это там внизу!
        Ксения с Катей прильнули к стеклу. Площадка заднего двора была выложена гранитными плитами. Сейчас по ним катались оборванные ветки, шишки, какой-то принесенный ветром из недалекого леса мусор и даже невесть откуда взявшаяся женская туфля.
        Приглядевшись, они заметили, что среди этого хаоса лежало что-то, похожее на манекен или тряпичную куклу. Одна нога куклы была обута, а другая - босая. Ветер растрепал волосы - нет никакой не кукле, конечно, - надо наконец решиться назвать вещи своими именами.
        На гранитной плите заднего двора безусловно лежала Наталья.
        - - Кажется, она шевелится - с надеждой сказала Катя.
        - - Нет, Катюша, это ветер, - ответила Ксения.
        - - Баб, она что, она это, она мертвая что ли? - наконец решился выговорить Васька.
        - -Похоже, да.
        Глава девятая
        Они спустились по лестнице, у подножия которой уже толпились все гости, кроме Валерия, который продолжал сидеть и постукивать вилкой по тарелке.
        - - Нам кажется, что Наталья Иосифовна лежит на заднем дворе и с ней не все в порядке. Митя, оденьте вот этот мой плащ. Вася, где веревка?
        Васька быстро взбежал опять по лестнице и вернулся с мотком. Митю обмотали веревкой, завязали на всякий случай три узла, приоткрыли дверь на задний двор, и он попробовал идти в сторону лежащей на гранитной плите женщины. Ветер сбивал его с ног, веревка в руках Виктории, Васи и Катерины, которые держались за нее как в игре по перетягиванию каната, натянулась. Ксения ухватилась за свободный конец четвертой. Поняв, что идти в полный рост не удается, Митя встал на четвереньки и пополз. Отпускайте потихоньку веревку, - скомандовала Виктория, - а то мы его назад тащим. Митя дополз до тела и попытался, подхватив под мышки, тащить его за собой. Веревка то натягивалась, то прогибалась на ветру, прорезиненный плащ трещал и раздувался, но толку было мало.
        - - Я могу памагат, - послышался голос за спиной Ксении. Райво, со спущенной на подбородок маской, стоял за ее спиной, застегивая куртку. Он взялся двумя руками за веревку и, согнувшись в три погибели и перебирая по веревке руками, добрался до Мити. Они подхватили тело под мышки с двух сторон и потащили волоком к двери. С тяжелым грузом двигаться было тяжело, зато ветер уже не сбивал их с ног. Спустя минут семь, они кое-как затащили свою ношу в дом. Виктория быстро захлопнула дверь и теперь все сгрудились в коридоре и с ужасом смотрели на то, что лежало у их ног и еще недавно было пухленькой блондинкой с затейливой аккуратной прической. Светлый спортивный костюм был грязен, кофта задралась, пока тащили тело, и образовавшемся проеме было видно что-то красно-синее, не похожее на женскую плоть. Левая нога была странно, неестественно вывернута, как будто вставлена не в тот паз. Волосы на правом виске слиплись в какой-то грязно-красный комок, зато с правой стороны белые космы вздыбились, перепутались и закрывали почти все лицо.
        Первой опомнилась Катя и закричала: «Васька, не смотри!» Но этот материнская попытка избавить ребенка от страшного зрелища была явно запоздалой. Васька смотрел на тело, как завороженный. Впрочем, как и остальные, - все просто замерли в растерянном оцепенении.
        Ксения почувствовала на своем плече руку, которая грубо отодвигала ее в сторону. Обернувшись, она увидела, что это Николай Иванович. Демченко несколько минут смотрел на то, что еще недавно было его молодой женой, потом резко повернулся и пошаркал назад к лестнице Ксении было видно, как он, поднявшись в гостиную, подошел к столу, не садясь, налил себе в винный бокал водки и залпом выпил.
        - - Что нам теперь делать? - спросила Света, которая стояла, прижимаясь к стене и обхватив себя руками.
        - - Надо, наверное, убедиться, что она мертва, - робко предположила Катя.
        - -Да ты что, мам, сомневаешься что ли, да она мертвее мертвого, - возразил Васька
        - -Давайте ее в пустую кладовую перетащим пока.
        - - Нет, - почти закричал Митя, - вероятно, не имевший желания снова прикасаться к телу.
        - - Надо, наверное, вызвать полицию? - спросила Виктория.
        - -Надо бы, да только как ее вызовешь, связи никакой, - заметила Катя.
        Ксения Петровна поняла, что в данный момент она в этом коридоре самая старшая и (тут надо было бы поставить знак вопроса) мудрая.
        - - Слушайте, давайте ее чем-нибудь накроем и оставим тут. Через этот выход никто не ходит, да сейчас вообще на улицу никто не пойдет. А когда буря успокоится, мы позвоним в полицию, то есть, Катерина позвонит и спросит, что нам нужно делать.
        Митя снял с себя Ксенин плащ и накрыл им тело. Катя сказала: «Нет, погоди! Тут где-то на диване плед лежал, сейчас принесу». Через пару минут она вернулась, убрала куртку и аккуратно, даже нежно укрыла тело пледом в веселую пеструю клеточку.
        Все, как стояли гурьбой, так дружной компанией и ушли из подвала, поднялись в гостиную и сели на свои места.
        Неслышными шагами к столу приблизились Раймо и Лемпи, наполнили бокалы и стопки.
        - - Ну что, давайте и Наталью помянем - не очень уверено произнесла Катя.
        Все выпили молча.
        - - А что с ней вообще случилось-то? - задал наивный «детский» вопрос Васька.
        - - Да, отец, что с ней случилось? Она из окна вашей комнаты выпала что ли? - спросила Виктория.
        - - Нет, не из нашей комнаты, я же не глухой в конце концов, хоть и не молод, - ответил Демченко - не мог бы не услышать, как Наталья открывает окно и падает.
        - - «Фонарик!» - -вскричал Васька! Может, она в «Фонарик» пошла, ну там на звезды - позырить - и кирдык - выпала.
        - - Что значит выпала? - спросила Виктория. - что она трехлетняя девочка что ли?
        - - А что же? Сама бросилась вниз что ли? Или кто-то того… помог? - спросил Васька
        - - Слушайте, давайте не будем делать скороспелых выводов, - урезонила Ксения Петровна. - Давайте сначала сходим в «Фонарик» на крышу. Мы с Катей сходим, вы сидите, Николай Иванович! Примите наши соболезнования, - наконец догадалась сказать Ксения.
        - - Да, - спасибо, - впечатление было такое, что Николай Иванович еще не осознал, что именно произошло, и пребывал в какой-то прострации.
        Глава десятая
        Катя, сопровождаемая Васей, поднялась в надстройку на крыше. Она действительно напоминала формой фонарик с застекленными окнами, глядящими на все четыре стороны. В комнатенке был только очень небольшой стол и большая подзорная труба на треноге. Три окна были закрыты на задвижку, а четвертое, выходящее во двор, было просто плотно захлопнуто и дрожало под напором ветра.
        Комнатка была пуста и девственно чиста, только под одной из треножьих ног что-то белело. Катя наклонилась и подняла вырванный из тетради листок, точнее половину листка, на котором большими буквами, стремящимися вправо и вниз, было выведено «Я больше не могу, не могу, не могу! Сил нет так жить!».
        Поднявшаяся вслед за дочерью и внуком наверх Ксения, потянула листок из рук Кати, которая стояла неподвижно, уставившись в этот клочок бумаги.
        - -Баб, че, она самоубилась что ли? Крипово, блин! - прошептал Васька.
        - - Не знаю, Вася, вообще-то, наверное, нам тут лучше ничего не трогать. Как только кончится буря, вызовем полицию.
        - - Да мы тут везде своих отпечатков наставили, - сказала пришедшая в себя Катя, - И тело дружно впятером таскали.
        Ксения внимательно посмотрела на листок в своей руке. Такое впечатление, что он был вырван из какой-то тетради. Она подошла поближе к окну, закрыв его на щеколду, и вгляделась при белесом свете в бумажку. Ей показалось, что на верхнем край листа виднелись какие-то следы - возможно, нижняя часть букв предыдущей строки.
        - - Мама, вот зачем ты окно-то закрыла, если «важно все сохранить для полиции в неприкосновенности»?
        - - Ну а вдруг все-таки ветром его раскроет и все тут расхерачит к чертовой матери. Ну то есть, все тут перевернет, - поправилась Ксения, увидев удивленно-одобрительный взгляд внука. - Пойдемте вниз!
        - -Баб, подожди, там что-то еще на полу в угол закатилось. - Вася наклонился и поднял небольшой черный предмет, немного похожий по форме на тюбик губной помады, но подлинее, сантиметров двенадцати. Предмет заканчивался серебристым зубчатым носиком, а на боку была тоже серебристая полоска, по которой шла надпись Valera +
        - -Баб, мам, это че за фигня? - спросил Васька.
        Катя забрала из его рук находку и положила в карман. - Потом разберемся, сейчас надо идти, нас люди ждут!
        В гостиной за накрытым столом сидели Виктория и Валерий и о чем-то разговаривали, Ксения сказала бы, что ругались, если можно ругаться почти шепотом. Увидев входящих, Валерий встал и пошел к лестнице, шаркая ногами так же, как отец.
        Подошел Райво, опять надевший маску, и начал собирать полупустые тарелки. В доме было сумрачно, странно тихо и пусто.
        Ксения Петровна, глядя на бесшумно передвигающегося официанта, подумала о том, что было что-то, что зацепило ее сознание в те минуты, когда Райво помогал тащить тело Натальи. Что-то показалось ей странным и важным. Тогда ее сознание зацепилось за это краешком, а потом она отвлеклась на более важные дела. Но что-то там было, связанное именно с Райво. Что именно? Но сколько она не тужилась, напрягая память, вспомнить не удавалось.
        - - Нашли что-то наверху? - спросила Виктория. Она оттуда упала?
        - - Да, вероятнее всего оттуда и, возможно, не упала, а бросилась. Вы не знаете почерка Натальи Иосифовны?
        - -Нет, откуда же. Да и как можно чей-то почерк сейчас видеть и знать, кто сейчас от руки-то пишет?
        Точно, подумала Ксения, сейчас все печатают на компьютере, «давят на клаву», - вспомнился ей уже архаический фразеологизм раннекомпьютерной эры.
        А рукой что сейчас пишут, кроме предсмертных записок? И письма, и открытки теперь электронные. Не дневники ведут, а блоги…
        - - А где все остальные? - перевела разговор на другое Катя.
        - - Отец к себе пошел, Светлана тоже наверх поднялась. А почему вы думаете, что Наталья сама бросилась?
        - -Да выпасть-то из окна случайно, кажется, можно, только, если пьян или там высунулся и голова закружилась.
        - - Или, если кто-то помог, - снова высказал свое предположение Вася.
        - - Тьфу на тебя, Василий! - воскликнула Катя. И потом, мы вот что нашли, - она протянула Виктории бумажку.
        - -«Не могу, не могу, не могу», - прочитала Виктория. - А кто может-то!? - вдруг произнесла она раздельно и горько.
        - -Вика, а Вы хорошо Наталью знали, как думаете, какие у нее могли быть мотивы, чтобы покончить с собой? - спросила Ксения.
        - -Да практически совсем не знала. Первая жена отца, мать Валерия, трагически погибла много лет назад, с моей матерью отец довольно быстро расстался, у нее потом большие проблемы были. Ну да что теперь-то скрывать - она наркоманила, от передоза и умерла, Я почти все детство с бабушкой жила, с маминой мамой. А на Наталье он женился не так давно, года три назад, она его аспирантка, кажется была.
        - - То есть вы не были дружной семьей, извините, конечно, за вопрос.
        - -Не были, вообще никакой семьей не были.
        - -А почему тогда…
        - - Почему мы на поминках здесь? Так с Леонидом-то мы все общались, я даже дружила, можно сказать. Он нам с бабой Маней помогал всегда. Знаете, я, пожалуй, тоже пойду к себе. Как-то муторно на душе, кусок в горло не лезет.
        - - Хорошо, мы позже все же постараемся собрать всех к обеду или уже к ужину. Надо ведь и Наталью теперь помянуть и вообще поговорить о том, как нам всем быть дальше.
        - -Ладно, я приду, когда позовете, - сказала Виктория и пошла наверх.
        - -Мама, я скажу ребятам, чтобы не разогревали горячее. Ты иди тоже в свою комнату и Ваську прихвати. Я к вам потом поднимусь, нам надо, наверное, посоветоваться что нам теперь делать.
        Глава одиннадцатая
        Минут через десять Катя поднялась в комнату матери. Ксения сидела за столом и изучала записку Натальи, Вася безуспешно терзал мобильник и на молчаливый вопрос Кати, отрицательно покачал головой - Нет связи, никакой.
        - - Значит и полицию мы пока вызвать не можем. Сидим тут на острове, от всего мира отрезанные и с трупом самоубийцы в коридоре, - вздохнула Катя.
        - - Знаешь, - задумчиво произнесла Ксения, а, может, Василий был не так уж неправ, заподозрив, что ей кто-то помог выпасть из окна.
        - - С чего ты взяла? Ведь у нас есть предсмертная записка.
        - - Да, но чем больше я на нее смотрю, тем страннее она мне кажется. Посмотри, тут какие-то следы чернил наверху, как будто на листке сверху уже был какой-то текст, а эту часть страницы просто вырвали - с подходящими словами. Не читали о таком в детективах что ли?
        - - Мама, ну какие к черту, чернила, у нас что XIX век? И откуда могли вырвать такой текст?
        - - Ну да, не чернила, конечно, следы от надписи шариковой ручкой, такой же, какой записка написана. И текст могли вырвать, например, из дневника или ежедневника. Некоторые люди все-таки до сих пор ведут дневники в тетради, а не на компьютере
        - - Баб, мам, слушайте, а на нее ведь вчера уже, это, покушались, - встрял в разговор Васька. - Помните баба с горшком вечером чуть меня не рипнула? А Наталья-то рядом стояла. Вдруг эту бабу хотели - того - прямо ей на башню?! Я ведь точно помню, что фазер ее каким-то раствором на «пьедестале» клеил. Рил ток. Не могла эта тетка сама по себе херануться.
        Ксения хотела было сказать, чтобы Василий попридержал свою бурную фантазию, но вдруг вспомнила, как ночью, после того как Наталья ушла в коридор, ей послышались шаги в гостиной. У нее тогда в голове зашевелилась очередная цитата «в кроваво-красном плаще с белым подбоем шаркающей кавалерийской походкой…» Походка была действительно шаркающая, Ксения вспомнила это довольно отчетливо. Как у Николая Ивановича… Или как у Валерия…
        Она рассказала о том, что вспомнила, дочери и внуку, и Катя тут же решила идти к Демченкам, старшему и младшему, и спросить - не разгуливали ли они ночью в гостиной, и, если разгуливали, то с какой целью
        - - Ма, ты че, шизанулась? - Василий даже схватил мать за локоть - думаешь один из них скажет - да, это я поперся вслед за Натальей наверх и метанул ее из окна. Давайте, пиплы, вяжите меня!
        - - Господи, - простонала Катя - во что мы влипли! Сидим тут и рассуждаем об убийцах, самоубийствах, трупах.
        - - Да, и при этом заперты тут на острове без связи и без помощи, прямо, как в «Десяти негритятах» Агаты Кристи, - добавила Ксения.
        - - Да их уж политкорректно ренеймели, теперь называется «И никого не стало» - уточнил Василий. - А нас-то на острове аккурат десять, как у старушки Агаты.
        - - Как десять? - удивилась Катя.
        - - Да вот так, ты посчитай. Васька, шевеля губами, начал загибать пальцы: нас трое, Демченков трое, Митя, Светлана - это восемь. И еще Райво и Лемпи. Десять. Ништяк!
        - - Нет, не десять, а одиннадцать, ты забыл Наталью покойную посчитать - возразила Ксения, - ну вернее, сейчас-то уже десять
        - -А фигурки негритят в доме есть? Может пойдем пересчитаем, фрагнули уже одного?
        - - Вася, нашел время для шуток, мы же сейчас не сериал смотрим и не в какие-то квесты играем. Бедная Наталья Иосифовна на самом деле разбила себе голову., - укорила внука бабушка.
        - - И че делать? - спросил Васька. - Можно, типа, собрать всех в гостиной, задержать их там и обыскать комнаты Николая Ивановича и Валерия.
        - - И что же мы там надеемся найти? - Язвительно спросила Катерина - Письмо с признанием? Да и как мы удержим их в гостиной? Кто будет держать? Ты их к стульям привяжешь что ли? И они, разумеется, преспокойно дадут тебе это сделать, как бы не так. Нет, ничего мы сделать не можем, надо придерживаться версии самоубийства, а когда наконец кончится буря и приедет полиция, мы можем поделиться нашими подозрениями, хотя не думаю, что финские полицейские воспримут наши детективные потуги серьезно.
        - - Хотя вот этот Валерий он какой-то совсем странный, угрюмый, всегда молчит, вилкой по тарелке нервно колотит - от такого всего можно ожидать. Он кто вообще, ты о нем что-то знаешь, Катя, кроме того, что он сын Демченко и племянник Веретенникова? - спросила Ксения.
        - - Да что-то Игорь говорил - кажется, он менеджер что ли или бухгалтер в какой-то совместной русско-немецкой или русско-польской… Нет, не помню точно, но в какой-то русско-иностранной фирме. Что-то они туда-сюда возят, то издают, то ли продают.. А, вот что вспомнила - они в этой фирме вместе с Натальей работают! Она там директором что ли. Точно, Игорь говорил. И еще как-то там Николай к этой фирме причастен, то ли деньгами, то ли связями - ни черта толком не помню, все так быстро организовывалось. Да и на кой было всю эту информацию в голове держать, мы же думали они на нашей даче помянут Леонида и уплывут из нашей жизни на следующий день. Не все ли равно, что их фирма покупает или продает. Я с ней сотрудничать не собиралась.
        - - Мам, смотри, - с азартом вмешался Василий - они, наверное, какие-то темные делишки там проворачивали и Валерий Иосифовну вниз башкой спровадил, чтоб молчала. Или бабло не поделили. Видите и мотив есть, и возможность, и баба Ксеня шаги его слышала ночью - все сходится!
        - - Замолкни уж, майор Эркюль Пронин!
        - - Сорян, че за Пронин? Причем здесь какой-то Пронин!
        - - Да был такая детективная серия в советское время про бравого майора Пронина, Правда еще больше анекдоты о нем были известны.
        - - А Эркюль? А, это из Кристи, из Агаты?
        - - Точно, хоть это ты знаешь.
        - - А с какого хренасика я должен какого-то вашего замшелого совкового майора -то знать!
        - - Читать надо больше или хотя бы вообще читать!
        - -Мама, перестань, нашла время для просвещения и воспитания! А в том, что Вася говорит, есть резон. Как бы нам побольше обо всем этом узнать и о фирме, и о Наталье.
        - - Ну это элементарно, Ватсон! - Вася вызывающе посмотрел на бабушку, мол, и мы читали кое-чего! - сейчас погуглю, наверняка нароем!
        Василий открыл ноутбук. - Черт, а Интернета-то нет! Мы же тут как в каменном веке на острове. Будем, наверное, информацию в бутылке в море бросать. Ну или там голубями почтовыми.
        - - Здесь нет голубей, только чайки! - зачем-то возразила на Васин бред Ксения Петровна. - Да и их в такую бурю не видно- не слышно.
        - - Значит надо за Валерием следить, или - вот! - че-нибудь ему наплести, заманить, а в это время его комнату обыскать, - Васька никак не мог выйти из роли супердетектива.
        - - Никого мы никуда заманивать не будем. Если предположить, что Валерий убийца - настоящий убийца, Вася, - дело не в кино и не в компьютерной игре происходит! - то он может быть опасен. Если человек разрешил себе один раз убить, что его остановит в другой раз?!
        - -Знаете, давайте соберем всех за столом, лучше, если все будут вместе и на глазах друг у друга.
        Глава двенадцатая
        Катя пошла в левое крыло стучать в комнаты и просить всех через десять минут спуститься вниз.
        Первым пришаркал как раз Валерий, потом спустились Вика и Николай Иванович и из комнаты на нижнем этаже появился Митя. Место Натальи было пугающе пустым. Но рядом зияло еще одно пустое место - Светланино. Стол почему-то напомнил Ксении челюсть с двумя выбитыми зубами.
        Лемпи, Райво, подавайте горячее! - крикнула Катя по-фински, подойдя к лестнице, ведущей вниз на кухню.
        Услышав ответное ОК, она вернулась на свое место за столом. Все сидели молча, Васька, как видела Ксения, боролся с искушением в упор уставится на Валерия, который, как и утром, сидел с мрачным выражением лица и постукивал вилкой по тарелке. Этот монотонный звук очень раздражал Ксению. Будто в китайской пытке, когда капля долбит по черепу обреченного.
        Виктория закатала рукава кофты, и змея на ее руке опять показала свое жало. Сзади подошел Райво и поставил перед ней тарелку с лососиным стейком. И тут Ксения вспомнила, что ее так зацепило в тот момент, когда Райво помогал тащить в дом тело. Когда он снимал с себя и вешал на крючок куртку, рукав его свитера задрался, и оттуда высунулась голова змеи с раздвоенным жалом - точь в точь такая же, как сейчас сползает по руке Виктории.
        Лицо Райво, разносившего стейки, было бесстрастно, по крайней мере, его глаза поверх маски были вполне спокойны и никак не выдавали специального интереса к Вике. Да и та, насколько могла вспомнить Ксения Петровна, не проявляла никакого особого внимания к официанту. Но ведь не может одинаковое тату на одном и том же месте у двух людей в комнате, где произошло убийство, быть случайным совпадением!
        Ну почему, собственно говоря, не может, - охладила свое детективное возбуждение Ксения. - Да и потом убийство произошло не в гостиной, если это вообще убийство, а не плод нашего воображения, натренированного чтением и просмотром детективных серий.
        Она вспомнила события двухлетней давности, когда вокруг нее странным образом стали погибать люди. И хотя все эти случайные жертвы были ей совсем незнакомы, она хорошо помнит, как трудно было воспринимать реальные смерти с таким же спокойным любопытством, как при чтении романов Дарьи Донцовой, где в каждой главе по два-три трупа, а вокруг комическая неразбериха с бросающимися под ноги мопсами и выползающими из ванной крокодильчиками. Читателю не до оплакивания картонных покойников. А когда умирают рядом реальные, пусть и малознакомые мужчины и женщины, - совсем иначе себя чувствуешь. «Люди теплые живые шли на дно, на дно на дно» - вспомнился ей вдруг напрочь забытый «Василий Теркин». Именно что теплые, живые. А потом - бац - и мертвые, холодные. Ксения представила, как лежит сейчас в пустом коридоре пухленькая блондинка Наталья, вчера еще сквозь слезы смотревшая на вечерний свет в окне.
        Почему, кстати сказать, Наталья так убивалась, если, судя по всему, с покойным была едва знакома? Только двое и оплакивали Леонида Веретенникова - Наталья и Светлана, не брат или племянники, а эти, чужие ему, в общем, женщины.
        А где, вообще говоря, Светлана? Тарелка с горячим стояла перед пустым стулом и стейк уже не выглядел горячим.
        - - Я поднимусь, еще раз позову Светлану., - сказала Ксения.
        - - Она, наверное, легла отдохнуть и уснула, - сказал Митя. - Может, не стоит ее тревожить?
        - - Ну я все-таки посмотрю, вдруг она просто не слышала, как звали к обеду.
        Ксения Петровна поднялась по лестнице в левом крыле. Комната Светланы была самой крайней в конце галереи. Ксения несколько раз постучала, но ответа не последовало. Она уже хотела вернуться за стол, подумав, что Митя, вероятно, прав, но все же, подумав, толкнула дверь. Светлана лежала на кровати и, кажется, действительно спала, хотя в какой-то не очень естественной позе - вытянувшись на спине, руки по швам, ноги чуть разведены, словно она выполняла завершающее упражнение йоги, приняв любимую Ксенией «позу трупа» - шавасана. Лицо Светланы было спокойно, но что-то в нем было не так. Обругав себя мысленно за дурацкую подозрительность (а еще Ваську назвала майором Прониным!), Ксения уже хотела выйти, но от самой двери еще раз оглянулась и посмотрела на Светлану. Ничего не изменилось. Вот именно - ничего не изменилось - совершенно ничего - женщина не пошевелилась, не вздохнула, вообще не вздохнула. Ксения подошла ближе и наклонилась над Светланой, вслушиваясь, но никаких признаков дыхания не почувствовала. Она сначала тихо, потом громче позвала гостью по имени. Никакой реакции. Тогда она взяла Светлану
за руку - рука была теплой, но какой-то тяжелой и неподвижной, как будто неживой. Как будто?
        Ксения Петровна, еле сдерживая крик, вышла из комнаты на галерею и громко, громче, чем надо, позвала Катю. Вместе с дочерью вверх, конечно, поднялся и любознательный Васька.
        - -Катя, по-моему, Светлана мертвая, тоже мертвая.
        - -Мама, ты из ума выжила? Достаточно нам одной покойницы.
        - - Достаточно. Но, кажется, их уже две.
        - - «Девять негритят, поев клевали носом. Один не мог проснуться и их осталось восемь», - - шепотом процитировал Васька считалочку из Агаты Кристи.
        - - Васька, придурок, - прошипела Катя, - заткнись! И стой тут.
        Катя с Ксенией вошли в комнату, тихо, бочком подошли к кровати и какое-то время смотрели на Светлану. Ничего не менялось, никакого движения, никаких признаков дыхания.
        - - Мам, у тебя зеркальце есть? - прошептал из-за Катиного плеча Васька, который конечно, материнский приказ проигнорировал. - Надо ко рту приставить и посмотреть, запотеет ли.
        - - Да вон, зеркальце, из косметички на столе торчит, - заметила Ксения. - Да тут и без зеркальца, кажется, все ясно.
        - - Наверное, ей плохо стало, с сердцем что-то случилось? - высказала робкое предположение Катя.
        - - Но разве, когда с человеком случается инфаркт или там инсульт, - он умирает в такой спокойной, умиротворенной позе? Мне кажется нет, - возразила Ксения Петровна.
        Васька поднес ко рту Светланы зеркальце, которое, конечно, не запотело.
        Катерина и Ксения стояли, смотря то на лежащую на постели Светлану, то друг на друга. - Кто-то идет сюда, - сказал Вася, - шаги на лестнице, слышите?
        Ксения приложила палец к губам и тоже шепотом сказала Кате и Ваське: «Быстро выходим и никому не говорим, что Светлана умерла».
        - - А что говорим? - прошептал Васька
        - - Ты вообще молчишь, - ответила бабушка, выходя и выталкивая внука из комнаты.
        Глава тринадцатая
        Они шли по галерее, когда навстречу по лестнице поднялся Митя,
        - - А где Светлана? - спросил он.
        - - Она крепко спит, наверное, приняла сильное снотворное. Доконали все эти переживания и происшествия. Пойдемте вниз.
        В гостиной за столом никого не было.
        - - А где все остальные? - с недоумением спросила Катя.
        Митя пожал плечами: «Николай Иванович, кажется, к себе ушел, а Валерий с Викторией вроде здесь были».
        Ксения обвела взглядом гостиную. Стол был поставлен в левой ее половине, а справа находились высокие книжные стеллажи, камин, полку которого Катя украсила своими «сисустус» - безделушками и семейными фотографиями, развернутый лицом к камину огромный диван с высокой спинкой и возле него два кресла с похожими, но не одинаковыми торшерами и журнальными столиками возле каждого.
        В гостиной было сумрачно, несмотря на огромное окно: на улице по-прежнему бушевала буря, к ураганному ветру присоединился дождь и, несмотря на непозднее время, казалось, что наступил вечер. Причем осенний. Трудно было представить, что еще вчера небо было беспечно-синим, и над бесконечным простором моря сияло яркое солнце зрелого лета.
        Ксения зажгла подсветку на высоком потолке, а потом еще и лампу над столом.
        И даже при свете она не сразу заметила сидящую в правом от дивана кресле Викторию, которая тихо, но очень энергично говорила что-то - надо думать - брату, сидящему на диване. Высокая диванная спинка скрывала Валерия полностью, но по позе и жестикуляции Вики было ясно, что разговор вряд ли можно назвать спокойным и дружеским. Слов слышно не было, но, судя по всему, брат с сестрой яростно спорили о чем-то или скорее опять ссорились.
        Ксения Петровна совсем не понимала, как правильно действовать в создавшейся ситуации. Хитрить и притворяться, что все «хорошо, прекрасная маркиза» или наоборот - все всем честно рассказать и, взявшись за руки, сидеть и ждать улучшения погоды и прибытия полиции. И просто всем держаться за руки и никого не выпускать из виду, и тогда возможный убийца просто не сможет ничего больше натворить.
        А если, допустим, все семейство Демченко заодно - тогда как теперь - паритет: трое на трое, а официанты в свидетелях?
        Господи, почему я все время вляпываюсь в такие ситуации? Но два года назад я хоть в Питере была - кругом люди, только аукни, а сейчас как? Связи нет, даже нельзя посмотреть в Интернете, когда буря-то кончиться, сколько еще ждать того момента, когда все проблемы можно переложить на финскую полицию. А то тут две наивных читательницы детективов (докторша Ватсон, капитанша Гастингс) и подросток Базиль в роли сыщиков. Господи, Васька - он же во все дыры лезет, для него это все приключение, компьютерная игра, даром, что баба с амфорой чуть его вместо Натальи не убила. Стоп, а вдруг это именно Ваську и хотели убить? Но зачем, что может знать этот жеребенок, в какие тайны он посвящен? А что, собственно говоря, я знаю о Васькиных друзьях, связях и тайнах? Ровным счетом ничего. Последний после матери человек, кого посвящают подростки в хитросплетения собственной жизни, - это бабушка. Наркотики? Может, Ваську сделали наркодилером? Например, он должен был передать наркотики Наталье ночью в гостиной, глиняную бабу на них обоих хотели сбросить, наркотики забрать и с ними сбежать, а тут - хрен тебе - буря и
шторм. Тогда Райво очень подходящая кандидатура, а Виктория - в той же наркомафии членствует. И они узнают своих по татуировке змеи… В лихорадочном мозгу Ксении Петровны уже разворачивалась третья серия сериала про международную наркомафию, но вдохновенный творческий процесс был прерван Катериной, которая сказала: «Мама, тебя там Райво на кухню зовет».
        «Катя, ты далеко не уходи. - будь поблизости, так чтобы ты все время нас с Райво держала в поле зрения. Вот тут встань на лестнице и, слушай, позови еще Митю.
        - - На кой черт мне Митю-то звать? И с какой целью?
        - - Ну придумай что-нибудь, что-то типа тебе надо с ним срочно обсудить. Главное, чтоб ты была не одна и нас с Райво все время видела.
        - - Мама, ты что-то узнала, скажи мне.
        - - Нет, Катюша, ничего не узнала, но подозрения есть. «Нар-ко-ти-ки» - проартикулировала Ксения одними губами.
        - -Что?! - во весь голос вскрикнула Катя.
        - - Да тише ты, - злым шепотом прервала ее Ксения, - потом все подробно расскажу, Главное, не теряй нас с Райво из виду. И Митю позови.
        Услышав за спиной Катин крик: «Митя, идите сюда, пожалуйста», Ксения начала спускаться по лестнице в подвальный этаж. Райво ждал ее у двери кухни. Ксения начала призывно махать ему рукой, как героиня любовной мелодрамы, подзывающая возлюбленного. Пока она заманчиво делала ручкой, успела подумать о том, на каком собственно языке она будет разговаривать с Райво. По-фински-то она выучила только «привет» и «пока», благо, что то и другое звучат максимально просто «Hei-hei!» Ну хей-хей, а дальше-то что? Надо будет звать Катю или Ваську в переводчики.
        Удивленный Райво, повинуясь эротически-призывному жесту Ксении Петровны, подошел поближе. «Хей-хей!», - сказала Ксения, использовав пятьдесят процентов своих познаний в финском. Но Райво вдруг снял с лица маску и заговорил по-русски, хоть и с заметным акцентом. «Ксэния Пэтровна, я из Эстонии и умэю харашо гаварит по-руски». Ксения вздохнула с облегчением, эстонский акцент Райво совсем не мешал диалогу, она вскоре перестала его замечать тем более, что по-русски, как выяснялось, Райво действительно говорил свободно.
        - - Да, я из Эстонии. Все русские думают, что Райво финское имя, потому что это имя финна в том фильме про русскую охоту и генерала, но это не финское, а эстонское. Но это не важно. Дело в том, что я полицмен.
        - -Как? Вы здесь, чтоб разоблачить наркотрафик, подсадная утка? - Ксения подивилась своей проницательности. Никакой она не Гастингс, а настоящий Геркулес, то бишь Эркюль.
        - - Нет, я бывший полицмен, в Эстонии много лет назад был полицейским. Потом случилась одна история. Но это не важно. Теперь я официант в Финляндии, это так. Не могу больше быть полицменом. Но мне кажется, здесь происходит криминал. И теперь важно, что я полицмен. Наталья, возможно, убита. Что со Светланой, она спит, как вы говорили?
        Ксения все еще пребывала в смятении. Было бы огромным облегчением знать, что тут с ними профессиональный полицейский, хоть и бывший, можно было бы переложить на него всю ответственность за принятие решений. Но, с другой стороны, откуда ей знать, что он не врет. Может, весь этот сериал про мафию, который она просмотрела в своей голове, - чистая правда, она, наивная старая дура, все этому райве выложит, а он вытащит пистолет и пиф-паф ее, потом Катьку, а потом и внучка Васеньку. Да, а татуировка, змея, такая же, как у Вики.
        - - Райво, Вы можете показать вашу татуировку?
        - -Что?
        - -Ну тату Ваше, на правой руке.
        - - А зачем это?
        - - Ну покажите, прошу Вас.
        - -Райво стянул официантскую куртку и показал Ксении правую руку. Татуировка была другая, чем у Виктории, Змея обвивалась вокруг клинка. Только голова с раздвоенным языком, сползающая на предплечье, была такая же, как у Виктории.
        - - Ну и что? Что Вы хотели смотреть? - спросил недоуменно Райво.
        - - Мне показалось, что у Вас одинаковые тату с Викторией. И в том же месте. Но нет, они не одинаковые, хотя змея и у Вас, и у нее.
        - - Змея - не редкость в тату. Но даже, если бы были совсем одинаковые тату, то что? В тату-салонах есть альбомы, стандартный набор, сотни людей могут выбрать ту же.
        Ксения постояла еще минуту, глядя на змею, потом на Райво, надевающего куртку.
        - - Светлана реально спит? - спросил Райво еще раз.
        Эх, была не была. Если он мафиози, то нас уже ничто не спасет, а, если полицейский, то, может, он-то и спасет, - подумала Ксения и ответила: «Нет, Светлана тоже мертва»
        - - А что с ней случилось?
        - - Не знаю, она лежит на своей кровати, на вид спокойна, но не дышит. Может, внезапная остановка сердца, - с надеждой сказала Ксения.
        - - Вряд ли, - сказал Райво и попросил: «Вы обо мне пока не говорите никому. Попросите меня принести всем гостям кофе. Я зайду в комнату Светланы и посмотрю, что там. Вы ее не двигали?»
        - - Нет, мы только зеркальцем проверили, дышит ли она. Не дышит.
        - - Давайте я смотрю, а потом вы куда-нибудь пошлете Лемпи, придете на кухню, и мы говорим.
        - -А можно я приду с Катей … и Васей. Они уже и так в курсе
        Райво недовольно нахмурился. «Ну ладно, назад не отыграешь, сделаем так».
        Ксения поднялась в гостиную, пройдя мимо Кати, которая мучила какими-то вопросами недоумевающего Митю, и громко сказала: «Катя, переведи Райво мою просьбу принести гостям кофе».
        С этими словами она решительно направилась к дивану, где сидел Валерий и опустилась в кресло слева.
        Сидящая визави Виктория сразу замолчала и быстро убрала с лица злое, агрессивное выражение, заменив его дежурной улыбкой.
        Валерий сидел, вжавшись в спинку дивана, с обычным угрюмым выражением лица.
        - - О чем разговор? - поинтересовалась Ксения со слащавой интонацией радушной хозяйки.
        - - Дядю Леню вспоминаем, - неожиданно ответил Валерий, а не Вика, к которой обращалась Ксения.
        - - Извините, мне нужно в туалет, типа носик припудрить - резко поднялась с кресла Виктория. - Это где?
        - - Есть здесь, перед лестницей или в подвальном этаже - там две туалетных комнаты.
        Виктория быстрым шагом направилась к лестнице и скрылась за дверью туалета.
        Ксения осталась наедине с Валерием, который молчал и постукивал по подлокотнику дивана.
        Да что он все время стучит, как метроном - возмутилась про себя Ксения. - О чем заговорить-то? Выразить восхищение, черт, возмущение погодой?
        - - Вы давно живете в Финляндии? - вдруг первый начал диванную беседу Валерий.
        - - Да я собственно и не живу. Это Игорь, Катин муж получил здесь место в университете на несколько лет. У них большой международный проект. Моя дочь и внук тоже здесь живут, а я к ним наезжаю. А так-то я в Петрозаводске живу и работаю.
        - - А мне сказали, что этот коттедж и даже остров Вам принадлежит.
        - - Да, принадлежит. Неожиданно, как в сказке про золотую рыбку, на меня свалилось наследство от сестры из Америки. Вот решили сюда деньги вложить. - Ксении совсем не хотелось рассказывать этому стукачу сложную криминальную историю с наследством.
        - - Да, повезло.
        - - Повезло.
        Опять повисла тягостная пауза.
        Ксения уже раскрыла рот, чтоб светски поинтересоваться, любит ли Валерий штормы и бури, как тот опять ее опередил: «А Леонида Вы знали?
        - - Какого Леонида? - спросила Ксения и тут же устыдилась, поняв, о ком речь
        - - Леонида Веретенникова, чьи поминки мы тут празднуем. Или нельзя сказать «празднуем»? Отмечаем..
        - - Да-да, я помню, конечно. Но Леонида Ивановича я не знала, никогда его не видела, с ним мой зять, Игорь, вместе работал, и он попросил у меня разрешения провести поминки здесь, потому что ковид, рестораны закрыты и все такое…Но он, наверное, хороший человек был?
        - - Да, хороший, пытался помочь, кому мог.
        - -А Ваш отец…
        - - А погода-то какая ужасная, - вдруг перевел разговор на другое Валерий.
        Во время этой светской беседы Ксения успела краем глаза увидеть, как Райво с подносом поднялся на галерею левого крыла.
        - - Спустя несколько минут к дивану, на котором они с Валерием сидели, подошла Лемпи с двумя чашками кофе, сахарницей и сливочником на подносе. Она осторожно поставила принесенное на изящный журнальный столик возле дивана. При этом, как показалось Ксении, она избегала смотреть на гостей, в то время как Валерий напротив, просто впился в ее лицо, закрытое маской, своими глазами. «Kiitos» - вспомнила Ксения еще одно финское слово. - Спасибо, Лемпи.
        Официантка сделала что-то вроде книксена и молча удалилась. Валерий провожал ее взглядом. Прямо с каким-то нездоровым любопытством он на нее смотрит, - подумала Ксения. - Может, он сексуальный маньяк, пытался соблазнить Наталью в «Фонарике», ничего не получилось, вот и выбросил ее. А вдруг он ее изнасиловал и она, не вынеся позора, выбросилась. Ведь это его шаркающие шаги я слышала в ночи. Наверное, Лемпи чувствует эту опасность, потому и маску не снимает.
        Сама Ксения, глядя на сутулого и вечно угрюмого, малосимпатичного Валерия никаких сексуальных угроз не чувствовала. Но в конце концов не всякий маньяк геронтофил, - утешила себя Ксения Петровна. А вообще-то сексуальные маньяки в кино именно так и выглядят, как отстойные задроты. Да и в жизни, взять, например, Чекатило… Ксения Петровна непроизвольно отодвинулась еще дальше от Валерия и взяла с подноса чашку. Валерий продолжал смотреть на лестницу, по которой спустилась вниз на кухню Лемпи Правой рукой он вновь принялся ритмично постукивать по подлокотнику. «Черт, и не «болит голова у дятла»…. А о чем был фильм Динары Асановой, который так назывался? Ксения попыталась вспомнить, но тут же в голову полезли мысли о другом фильме Асановой «Ключ без права передачи», там кажется, песня была Окуджавы «Давайте восклицать… Они ее в юности все время пели. «Давайте жить во всем друг другу потакая. Тем более, что жизнь короткая такая». Да, вон Наталья и Светлана - обе молодые… были.
        Поток ее сбивчивых мыслей был прерван Митей, который спросил, нельзя ли взять к себе в комнату вот эту книгу со стеллажа. Без телефона и Интернета тошно, придется вспомнить допотопные способы времяпрепровождения. «Разумеется, - ответила Ксения, даже не посмотрев, что за книгу выбрал Митя. Сразу после его ухода появился Райво, взял опустевшую чашку с подноса и выразительно посмотрев на Ксению, пошел вниз.
        Глава четырнадцатая
        Ксения Петровна, вспомнив, о чем они уговорились с Райво, пошла в комнату к Кате, где дочь бурно о чем-то спорила с внуком, и прервав воспитательный процесс, сообщила о том, что Райво - бывший полицейский, он осмотрел комнату Светланы и готов с ними обсудить ситуацию. Но тебе, Катюша, надо куда-то услать Лемпи.
        - - А куда я ее ушлю?
        - - Ну скажи, чтоб шла в свою комнату отдыхать.
        - -А если она не захочет? Она же не моя прислуга.
        - -Ну я не знаю, придумай что-нибудь. Мы с Васькой спустимся через минут пять.
        Когда Ксения и Василий вошли в кухню, Лемпи там не было.
        - - Что ты ей сказала?
        - - Да попросила ее уйти, сказала, что нам надо поговорить с Райво.
        - - Глупо. Чего это вдруг нам захотелось побеседовать с Райво.
        - - Ну я ничего не смогла изобрести. Лемпи кстати ни о чем не спросила, а просто сразу ушла.
        - - Это подозрительно, любой бы на ее месте спросил. Вот что мы знаем о Лемпи? Ее же нельзя исключить из числа подозреваемых. Почему, например, она маску никогда не снимает, это подозрительно.
        - - Маску не снимает, потому что так нам положено по контракту, - вмешался в разговор Райво- - Это я его нарушил. А подозрительно скорее то, что Лемпи говорит по-фински с акцентом. И это не эстонский акцент. Я бы сказал скорее, что русский.
        - - Слушайте, - невежливо перебил Райво Васька, - давайте пойдем в какую-нибудь кладовку - тут несколько пустых - и дверь закроем. А то вообще непонятно, кто слышит, кто слушает, кто понимает. Честно говоря, вообще ничего непонятно, кроме того, что мы в полной жопе.
        - - Вася! Что за выражения - включила «яжемать» Катя.
        - - Да брось, мамань, вы с бабушкой еще и не так выражаетесь. Че сейчас мы на уроке Hochrussische что ли?
        - - Давайте тогда в сауну пойдем, там в предбаннике стол есть и скамейки, а то что мы в кладовке будем стены подпирать, - предложила Ксения Петровна.
        В предбаннике они уселись втроем на деревянную лавку, а Райво сел напротив, по другую сторону стола. Он выглядел теперь учителем, а они компанией бестолковых переэкзаменовщиков.
        - - Да, Светлана мертва, это факт, - начал Райво. Акцент его стал заметнее, наверное, несмотря на внешнюю кажущуюся невозмутимость, он был напряжен и растерян. - И я полагаю, она убита.
        - -Ну нифигаси - и она убита! Сначала Наталья, потом эта Светлана. Реально что ли кто-то «Десять негритят» перечитал накануне, - в голосе Васьки слышался не страх, а совсем неуместный восторг.
        - - Да, насколько я могу судить - она задушена подушкой. Судя по ее спокойной позе, сначала ей дали снотворное, а потом задушили.
        - - Но, может, снотворное или успокоительное она сама приняла, она же все время нервничала, плакала, - высказала предположение Ксения.
        - - Возможно. Но задушил ее кто-то другой
        - - А почему Вы уверены, что ее задушили? Может, ей стало плохо с сердцем или еще чего…
        - - Я не уверен на сто процентов, но у нее на шее и внутри век точечные проливания крови
        - - Кровоизлияния, - поправила Катя
        - - Так. И потом я у нее возле губ - вот тут - показал на левый край своих губ Райво, - нашел маленькую нитку - такую как в подушке, что на диване.
        Ксения вспомнила, что действительно на кресле возле кровати лежала диванная подушка с наволочкой, на которой были вышиты шелком ярко-голубые фантастические цветы.
        - - А где эта нитка?
        - - Я не стал трогать, только внимательно смотрел. Конечно, нужны эксперты, но я почти уверен, что это так.
        - - А что Вы думаете о смерти Натальи? Ее тоже убили? Эти смерти связаны? - спросила Катя
        - - Возможно.
        - - Но Наталья же оставила записку? - возразила Ксения Петровна
        - - Ой, мама, но ты же сама говорила, что этот кусок текста мог быть откуда-то вырван. Десятки раз такое описано в детективных романах
        - - Но мы же не в романе, Катюша. В жизни обычно все проще.
        - - Да ну, в жизни иногда все гораздо сложней и затейливей.
        - - Ма, ба, о чем вы спорите. - Васька приблизил лицо к Райво. - А кто их убил-то?
        - - «Вы и убили-с» - прозвучал в голове Ксении голос Порфирия Петровича, приведя ее в реальный ужас.
        - - Я не знаю, - совсем иначе ответил Райво. Кому это нужно, зачем, я не знаю, я ведь совсем никого здесь не знаю
        - - Как в общем и мы, - резюмировала Катя.
        - - А Светлану тут тоже никто не знал, кроме Мити, она же с родственниками Леонида только на похоронах познакомилась.
        - - Значит Митя ее убил выходит, - выкатил глаза Васька. Ксения вспомнила, как Василий и Митя вчера по-мальчишески резвились в море после бани. И вообще Митя вроде такой славный, компанейский, совсем на убийцу не похож.
        - - А что мы знаем о Мите?
        - - Да не очень много. Я сейчас Игорехе позвоню, спрошу, - Катя привычно вытащила из кармана телефон и тут же со вздохом засунула его назад - он был сейчас только практически бесполезной черной вещичкой - зеркалом или переносным фотоальбомчиком. Или фотоаппаратом.
        - - Слушайте, а нам ведь надо все, что видели и видим, хотя бы фотографировать, для полиции пригодится же.
        - - Я фотографировал кое-что: тела Натальи и Светланы, комнаты, все что мог.
        - - А я записку сфотографировала, - сказала Ксения.
        - - А я несколько снимков сделала вчера, когда все приехали, и сегодня утром, когда все за поминальным столом собрались. Кроме Натальи, - добавила Катя. - Боже, это сегодня все было? А сколько же сейчас времени? Какой невообразимо длинный день!
        - - Сейчас 18 часов 27 минут, - ответил на Катин вопрос Райво. - Надо думать быстро и решать, что делаем дальше, другие уже, наверное, удивились, где мы.
        - - А среди них, между прочим, убивец, - видно было, что Ваське и страшно, и стремно произносить это слово.
        - - Или убийцы, - подлила масла в огонь Катя.
        Вдруг по коридору послышались шаги. Быстрые, легкие и другие - шаркающие.
        - - Сюда, сюда иди, - послышался женский голос в коридоре.
        - - Я еще вчера тебя узнал Люба, только никак поверить не мог.
        - -Тише-тише ты, иди сюда.
        Голоса смолкли, видимо двое зашли в пустое помещение рядом - будущий тренажерный зал, а сейчас помещение, где хранился всякий хлам.
        - - Кто это был? - Шепотом спросил Васька.
        - - Мужчина - это кажется, Валерий. Или Николай Иванович, он тоже ногами шаркает, - ответила Ксения. - Нет, у Николая голос другой, густой, красивый, это точно Валерий.
        А кто же Люба? Откуда здесь Люба? Из всех (оставшихся в живых) женщин в данный момент отсутствовала только Виктория. Но вроде имя Виктория в Любу никак не перекроить. Но, может, Люба - это такое любовное обращение: люба моя, лада моя, звездочка моя ясная. Ксения почти засмеялась, представив, как эти слова раздаются из уст угрюмого неврастеника Валерия. Да и потом Виктория же его сестра, хоть и сводная.
        Преступная страсть что ли? «Законы осуждают предмет моей любви, Но кто, о сердце, может противиться тебе», - тут же зазвучала в голове песенка из повести Н. Карамзина. Не назвать ли наш островок «Остров Борнгольм»? Фу, ересь какая в голову лезет, - помотала головой Ксения Петровна. - но если Люба - это имя, то откуда эта Люба взялась? Но не могла же она в такую бурю откуда-то приплыть? Или, может, она на острове пряталась? Что за чушь! Еще скажи, что тут на острове есть тайное убежище или подземный ход до Турку под дном моря!
        - - Лемпи - это в переводе с финского значит любовь, - вдруг сказал Райво.
        - - Лемпи! Точно ведь еще Лемпи есть в доме, молчаливая, не снимающая маски Лемпи.
        - - Так тетка в коридоре по-русски же говорила! - громко сказал Вася.
        - - Тише ты! - Зашипели на него мать и бабушка.
        - - Значит она умеет по-русски говорить! А прикидывалась, что ни слова не понимает! Реально замаскировался бабец!
        - - Господа, дамы, где вы все? - это Николай Иванович кричал из гостиной.
        - - Надо выходить по одному. Давай, мама, ты пойдешь, отвлечешь его, чтоб он не видел, что мы все из одного места выползаем, - подтолкнула Ксению Петровну Катя.
        Глава пятнадцатая
        Ксения одернула свитер и поднялась верх по лестнице. Николай Иванович стоял посредине гостиной, обводя комнату взглядом. На столе остались стоять приборы, бутылки со спиртным, фрукты в вазах. За окном было уже сумрачно, но время от времени ветер швырял в стекло какую-нибудь сорванную ветку или что-нибудь из Катиных садовых украшений. Вдруг Ксения вздрогнула - с той стороны стекла кто-то смотрел. Черт лица в сумерках было не разглядеть, но это явно было человеческое лицо. Ксения уже хотела с криком кинуться к Николаю Ивановичу, ища у него защиты (а больше-то у кого?), но вдруг лицо сморщилось, уполовинилось, а потом исчезло и за эти секунды Ксения успела понять, что это разворот из газеты или журнала с чьей-то большой фотографией прижало ветром к стеклу. Наверное, буря выпустила на вольную волю старые газеты, засунутые между дровами поленницы для растопки.
        Голос Николая Ивановича отвлек ее от созерцания безнадежной картины за стеклом.
        «Ксения Петровна, где все? Где Светлана, она еще спит? Дверь в ее комнату закрыта, я стучал, но безответно.
        - - Я сейчас попрошу Катерину всех позвать к столу. А мы давайте с вами вот тут, подождем, здесь удобнее - Она показала Николаю на кресло, стоящее спиной к лестнице, а сама села на диван, но тут же встала и закричала, задрав голову вверх, но так громко, чтоб было слышно в подвальном этаже.
        «Катя! Катюша! Постучите с Василием в комнаты гостей, позовите всех сюда, в гостиную!
        - - Да, мама, хорошо - Катин голос явно раздался снизу, а не сверху из ее комнаты. Ксения понадеялась, что Демченко этого не заметил. Ну и потом, почему Катя не может пойти, например, на кухню или в сушилку. Могло же ей там что-то понадобиться.
        - - Как вы себя чувствуете? - громче, чем нужно, обратилась она к Николаю Ивановичу. - и увидела, как Катя, а вслед за ней Васька, выбравшись из подвального этажа стали подниматься вверх на галерею.
        - - А вы как думаете, как должен себя чувствовать человек, у которого жена выпала из окна и разбила себе голову, - довольно агрессивно, даже грубо ответил Николай.
        - - Да-да, я понимаю и очень Вам сочувствую, примите мои соболезнования. А вы думаете она выпала?
        - - А что еще можно думать. Конечно, это несчастный случай, очень прискорбный, А тут еще эта буря. Лежит, бедная Наташа, как какой-то клошар, на грязном полу в подвале.
        - - Ну пол то, положим чистый, - подумала Ксения и тут же себя пристыдила - давай еще похвали новоиспеченному вдовцу чистоту своей уборки.
        - - Но ведь мы записку нашли.
        - - Какую еще записку? - Николай даже привстал в кресле.
        - - Ну записку, похоже предсмертную.
        - - Какую записку, почему мне никто не сказал, это в конце концов моя жена! - в глазах Николая Ивановича сверкала стальная ярость.
        - - Мы, мы не успели, - как двоечник на экзамене, - залопотала, оправдываясь, Ксения. - Вы сразу ушли к себе.
        - - Конечно, к себе ушел, я не имею привычки рыдать прилюдно. Что за записка, дайте ее сюда!
        Ксения поняла, что попала, как кур в ощип. Они ни о чем толком не договорились, сыщики хреновые, и с Райво не посоветовались. В конце концов еще совсем неясно - несчастный случай смерть Натальи Иосифовны, самоубийство или убийство. А если последнее, то почему исключать Николая из числа подозреваемых? Опять же кавалерийская походка - ну эти шаркающие шаги в ночи…
        Но все же она нашла в себе силы сказать, что записку она убрала, чтобы показать полиции, с которой обязательно придется связаться, как только это станет возможным. «Но я могу показать Вам фото» - она протянула Демченко свой телефон.
        «Я больше не могу, не могу, не могу! Сил нет так жить!» - вслух прочел Николай Иванович и замер в кресле, опустив руки. Ксения подняла выпавший из руки телефон и села молча на диван, боясь нарушить молчание и не зная, что делать, как правильно себя вести.
        - - Бедная, бедная моя девочка», - наконец заговорил Николай, - я ведь говорил ей, что надо показаться врачу! Уговаривал вместо того, чтобы взять за руку и отвести. Наташенька уже давно хандрила и печалилась, все рыдала ни с того, ни с сего. Ее подруги говорили мне, что у нее депрессия, что надо показать ее врачу, а я, старый дурак, все тянул. Знаете, я сам-то не очень верю во все эти депрессии, во времена нашей молодости ни о каких депрессиях не слыхали. Захандрил - встряхнись, возьми себя в руки, загрузи работой или наоборот, отдохни, на море съезди - вернешься новеньким. Я и Наташе такие советы давал, а, видно, все это не шутки, надо было за руку и к врачу!
        - - А почему у нее депрессия была? В чем причина?
        - - Да бог ее знает в чем. Она барышня нежная, чувствительная, как мимоза, глаза всегда на мокром месте.
        Ксении послышались, нотки раздражения в скорбных речах Николая, но тут он, вытащив из кармана платок, начал вытирать слезы, почти уже причитая «Бедная моя девочка, моя курочка, что я наделал старый болван!»
        Ксения подошла к столу и, налив стакан воды, поднесла его Николаю. «А можно лучше водки» - попросил он, отняв платок от глаз. И глаза показались Ксени совсем сухими и жесткими, контрастирующими с тем жалким старческим голосом, которым был произнесена просьба. «Да, да, конечно.». Ксения еще раз подошла к столу, взяла в руки стопку, потом, подумав, сменила ее на бокал, в который щедро плеснула водки.
        - - А что Вам дать закусить?» - спросила она.
        - - Ничего не надо, вряд ли мне сейчас кусок в горло полезет, - ответил Николай. - Я, пожалуй, к себе пойду, все это как-то невыносимо. За что мне все это, господи? Девочка моя, бедная моя, курочка моя.
        Так приговаривая и раскачиваясь, Николай пошел к лестнице, шаркая уже совсем не по-кавалерийски, а по-стариковски.
        - - Надо же «курочка» - у Ксении Петровны почему-то это ласковое наименование вызывало ассоциации с коричневыми трупиками, меланхолично вращающимися в карусельном электрогриле. И еще тут же Федор Павлович Карамазов вспомнился с его записочкой на конверте с деньгами «Ангелу моему Грушеньке…. и цыпленочку».
        Хотя что только люди не придумывают от избытка чувств - и «сусликами» друг друга зовут и «мышами». Вон в переписке Маяковского с Лилей Брик этих кутиков, пусиков и щеников целый зоопарк. Ксения тут же обругала себя за злые и неуместные мысли и, провожая глазами шаркающего Николая Ивановича, только сейчас заметила, что на лестнице стоит Виктория и смотрит на отца взглядом, лишенным всякого сочувствия. Она даже не подвинулась, чтоб его пропустить, так что бедному Николаю пришлось огибать ее, повернувшись боком к перилам. Виктория продолжала стоять на лестнице до тех пор, пока за отцом не закрылась дверь, потом спустилась в гостиную и подошла к Ксении.
        - - Ни на минуту не верю всем этим сентиментальным розовым соплям!
        - - Побойтесь бога, Вика, ведь у него жена погибла несколько часов назад, молодая, полная сил женщина! Руки на себя наложила! - тут и самый железный человек запричитает.
        - - Только не наш папочка! Не удивлюсь, если это он ее на тот свет и спровадил - как и мою мать.
        - - То есть как «спровадил Вашу мать на тот свет»? Буквально что ли?
        - - Ну бросил ее, одну с ребенком. Она, может, из-за него и на наркоту подсела, а он ее сразу, как дурную траву, из своей жизни выполол и дальше блистать на своих лекционных подиумах. Мамочка вот также, наверное, рыдала «не могу, не могу, не могу», а ему хоть бы хны. Если б не баба Маня и Леонид, я бы, наверное, тоже по ее дорожке побежала прямехонько в героиновую нирвану. А папочка, петушок херовый, полетел новых курочек крыть. Не-на-ви-жу! И курочку эту его, молодую стерву Наташку тоже ненавижу. Хорошо устроилась при нашем папике: и денежки ей, и поездки по всему свету, и фирма, и Валерка у нее на посылках.
        Валерия подошла к столу, налила себе полбокала водки, выпила залпом и буркнув что-то нечленораздельное (Ксения предпочла расслышать «извините») снова поднялась по лестнице и зашла в свою комнату, хлопнув дверью.
        Ксения в растерянности осталась сидеть у стола. Кто-то неожиданно положил ей руку на плечо. Ксения вздрогнула и едва не закричала. Но оказалось, что эта всего лишь ее дочь бесшумно подкралась и зашептала на ухо: «Мам, я подслушивала с галереи сверху все ваши разговоры. Не фига себе семейка - да они все друг друга ненавидят. Эта Виктория, например, вполне могла затащить Наталью в фонарик и сбросить оттуда. Она дама спортивная».
        - - Бог с тобой, Катерина, зачем ей убивать Наталью?
        - - А по причине сильной личной неприязни - вон она как тут шипела и глазами сверкала, видно было, что она с удовольствием бы этой папиной курочке шейку свернула.
        - - Ну а записка? А депрессия Натальи?
        - - Так это ж Николай тебе наплел про депрессию, а кто знает…
        - - Валерий, наверное, знает, он ведь единственный, кроме мужа, кто здесь что-то должен про Наталью Иосифовну знать - он ведь работал вместе с ней. А где он кстати? Не поднимался снизу?
        - - Я не видела. А, вот и он. Мы как раз Вас искали, - обратилась Катя к Валерию, который поднимался по лестнице, ведущей с цокольного этажа. - А вы где были, что там внизу делали?
        - - Я, - немного замялся Валерий, - я заходил в сауну посмотреть, нельзя ли помыться там, я ведь вчера от бани отказался…
        - - Конечно, можно, - сказала Ксения Петровна, - надо только включить ее, там ведь сауна не дровяная, а электрическая. Включить?
        - -Нет- нет, я еще подумаю. Или просто под душем помоюсь, там ведь можно под душем?
        - - Да, конечно, можно Вы только скажите. Валерий, мы с Вами хотели поговорить о Наталье Иосифовне.
        - - Да-да, разумеется, - я готов.
        Валерий, очевидно так рад был перемене темы, что даже не спросил, с какой целью хозяева дачи собираются его расспрашивать о покойной Наталье.
        - - Трудно, наверное, работать с человеком, у которого сильная депрессия?
        - - Наверное, трудно. А Вы о чем? У кого депрессия?
        - - Ну у Натальи Иосифовны была в последние месяцы депрессия, говорят, а Вы ведь вместе работали?
        - - Работали вместе, но я депрессии не замечал. Так перемены настроения, конечно, ПМС и все такое.
        - - А Ваш отец сказал, что у нее уже много недель была депрессия.
        - - Отец так сказал? Ну, может, и была, ему виднее.
        - - А в чем заключалась работа Вашей фирмы?
        - - Ой, да это долго объяснять и зачем? Купить, продать, издать… Поверьте, ничего интересного.
        - - А Наталья была Вашим начальником?
        - - Ну можно и так сказать.
        - - Хорошим она была начальником?
        - - Обычным. Нормальным.
        - - Вам ее жаль?
        - - Что, простите?
        - - Ну Вам жаль, что она умерла, погибла?
        - - А, ну, конечно, жаль, любого человека жаль, если он погибает и так еще внезапно и нелепо.
        - - А Вы думаете у нее были причины покончить с собой?
        - - Да откуда я-то знаю, - Валерий начал раздражаться и опять принялся постукивать ритмично по ручке кресла, в котором сидел. - Я ей не сват, не брат.
        - - Ну в некотором смысле вы родственники, члены одной семьи.
        - - Бога ради, какой еще семьи… Вы еще мне ее в матери или там мачехи сосватайте. Что я всех отцовских баб и девиц должен своей семьей считать, что ли?! Я вообще не понимаю, к чему этот разговор. Вы же не из полиции, чтоб устраивать мне допрос. И знаете, уже почти ночь на дворе, а мы еще ни разу толком-то не ели, нельзя ли Вам лучше озаботиться ужином?
        «Ничего себе, - подумала Ксения Петровна. - прямо как в сказке про лисичку, зайчика и лубяную избушку. Пустили из сострадания людей на свою дачу, а теперь они тебя за прислугу держат!» Она хотела было промолчать, но потом все же сказала: «Мне кажется, это вы пригласили нас всех на поминки и заказали обед и ужин, вот вы и распоряжайтесь!» Сказав так, Ксения тут же пожалела о своей резкости, но Валерий, кажется, и сам устыдился и сказал, что он попросит Райво и Лемпи принести ужин. «А вы зовите тогда всех к столу, - обратился он к Ксении и сидевшей молча на диване Кате.
        Ксения хотела послать с Валерием Катерину в качестве переводчицы, но вспомнила, что Райво понимает по-русски. Но откуда Валерию-то об этом знать?
        Катя решила не усугублять ситуации, которая и так уже запуталась донельзя и, догнав Валерия, сказала, что она сама распорядится ведь только она здесь говорит по-фински. «Ах да, точно, - как-то смутился Валерий.
        Ксения который раз пошла стучаться в двери и звать всех на ужин.
        Митя вышел сразу, Виктория тоже спустилась через несколько минут, вприпрыжку по лестнице проскакал оголодавший, как видно, Васька. Спустя еще минут десять, к столу подошел и занял свое место Николай Иванович.
        Глава шестнадцатая
        Лемпи и Райво, оба опять в масках, начали добавлять на стол тарелки с закусками и ставить тарелки для горячего.
        - -А где же Светлана? - поинтересовался Митя
        - -Да, где Светлана? Ее комната заперта, - сказал Николай Иванович.
        Интересно, - подумала Ксения, - он уже второй, кажется, раз говорит, что комната Светланы заперта. Ходит проверять что ли? Зачем? Кто ему Светлана? Он, кажется, и познакомился с ней только в день похорон, то есть вчера.
        Ксения Петровна замешкалась, и вопросительно посмотрела на Райво. Тот незаметно кивнул ей, и она интерпретировала кивок как разрешение рассказать о смерти Светланы. Да, честно говоря, дальше тянуть было как-то странно. Не может же женщина, приехав на поминки, улечься спать на полдня, запершись от других гостей и хозяев.
        Собравшись с силами, Ксения Петровна встала и сообщила всем, что, вероятно, число трагедий и неприятностей, случившихся за последние сутки в этом злосчастном месте, умножилось - они не могут разбудить Светлану и - в общем, - перестала искать и подбирать слова Ксения - Светлана тоже мертва.
        - - Ну это полный пиздец! - ошарашенно произнес Митя, - извините, но нет других слов.
        - - Нет, надо сходить и еще раз проверить - наверное, она с расстройства наглоталась снотворного и заснула так надолго, наверняка так: она тут громче всех вчера по покойному рыдала, - энергично возразила Виктория.
        - - Валерий сидел молча и опять стучал ложкой по краю стола.
        «Он меня своим стуком с ума сведет», - подумала Ксения. Она чувствовала себя как будто виноватой - этакой хозяйкой «нехорошей квартиры» или как там у Кристи - ”скрюченного домишки”: заманила людей на остров, организовала бурю, отрезавшую их от цивилизованного мира с полицией и реанимационной службой, - и теперь мочит гостей одного за другим. Ну даже если и не мочит, а только беспрерывно сообщает дурные вести - и таких гонцов, как известно, лишали головы сразу, как только рот закроют.
        - - Это совершенно невероятно, то, что Вы говорите! Я хотел бы пойти в комнату к Светлане и сам во всем убедиться, - начал вставать изо стола Демченко старший.
        - - Нет, Николай Иванович, - твердо сказала Катя, - мы не будем все ходить туда и топтаться. Приедет полиция, врачи приедут и во всем разберутся. Скорей всего это естественная смерть, хотя и безвременная, конечно, для такой молодой еще женщины.
        - - Может, она тоже с собой покончила, как Наталья: наглоталась таблеток и уснула вечным сном, - подал голос Валерий.
        «Ну, да, прямо клуб самоубийц у нас тут, - подумала Ксения, - Надеюсь, хоть остальные присутствующие не вступали в его члены».
        Все сидели молча, не притрагиваясь к принесенному официантами мясу. Но в конце концов Василий, молодой и растущий организм которого не выдерживал столь долгого воздержания даже в таких экстремальных обстоятельствах, потянулся к тарелке с салатом и стал энергично работать челюстями.
        - -Да, поесть все же надо, - присоединился к нему Валерий.
        - - Но сначала надо выпить, - подал голос Митя.
        Запасы спиртного, привезенные для поминок, уже практически кончились, но Катя подошла к барному шкафу извлекла из его зеркального чрева бутылку виски. Ксения достала из серванта шесть толстостенных тумблеров и Райво разлил напиток, а Василию, получив одобрительный кивок Катерины, плеснул в бокал немного белого вина.
        - - Ну что ж, - опять взяла на себя инициативу Ксения Петровна, - у нас, увы, такие странные, нескончаемые поминки. Число тех, кого нужно помянуть, все возрастает. Это очень печально. Давайте помянем Леонида, Наталью и Светлану. Царствие им небесное!
        Все молча выпили и принялись за еду. Ксения поковырялась немного в салате, но быстро отложила вилку: кусок в горло не лез. Мужчины же ели даже с аппетитом. Катя с Викторией тоже начали орудовать вилкой и ножом. «Мама, поешь, - нам всем нужны силы», - шепнула Катерина. Ксения отрезала кусок мяса и принялась жевать, глядя в окно. На улице было уже почти темно, фонари на террасе, раскачиваясь, выхватывали из темноты то шевелящиеся, как неведомые живые существа, кусты, то растрепанные косы берез. «Вроде поменьше ветер, может утихнет за ночь», - обнадежила себя Ксения Петровна.
        - - Вася, какой там прогноз на завтра? - спросила она внука.
        - - Так откуда же я знаю, ба, Интернет же по-прежнему в ауте.
        - - Ну будем надеяться, что к утру шторм закончится, связь наладится, приедут специально обученные люди и во всем разберутся. Нам бы только ночь простоять да день продержаться, как Мальчишу-Кибальчишу.
        - -Мы так мало знаем о тех, кого поминаем, - сказала Катя. - Вот Светлана, какая она была? Почему она вчера так горевала?
        - -Так она была очень с Леонидом Ивановичем дружна, они были в очень близких отношениях. (Ксении показалось, что Митя специально сказал последние слова с какой-то намекающей двусмысленной интонацией). Она вообще была хороший человек, добрый, «помогательная», - как один наш финский коллега сказал. И не терпела несправедливости, иногда даже из-за пустяков в драку лезла. Не буквально, конечно. Иногда даже до смешного доходила в своем правдолюбстве и правдорубстве, - тут как показалось Ксении в Митиной интонации послышался оттенок обиды, но он быстро вернулся к жанру панегирика, - Она очень толковым специалистом была. Вообще не знаю, как мы теперь проект дотянем - после смерти Леонида и Светланы. Придется кого-то искать. А тут еще ковид этот проклятый, все контакты теперь онлайн, а в нашем деле важен эксперимент, его в зуме не проведешь.
        - - Это все ж, наверное, не главное горе в такой ситуации. Люди умерли, молодые женщины - а Вы о делах, о проекте, это как-то бесчеловечно, - укорил оратора Демченко.
        - - Бес-че-ло-веч-но, да-да, - медленно по слогам произнесла Виктория, в упор глядя на отца.
        Николай вытер салфеткой рот, резко встал и всем своим видом демонстрируя укор и неодобрение, произнес: «Простите, но я пойду, мне надо побыть одному».
        Валерий и Виктория выпили еще виски и тоже откланялись. Митя замешкался. Ксения поняла, что он хотел бы выпить еще, но боится показаться бестактным.
        - - Давайте, Митя, выпьем еще раз в память Ваших коллег. Пусть им земля будет пухом.
        Митя с не совсем приличной поспешностью налил себе изрядную порцию виски, подумав, долил еще - почти до краев тумблера - и выпил залпом, как водку.
        - -Я тоже пойду, почитаю, может быть, еще перед сном, - сказал он и уже не совсем твердо ступая направился в свою комнату.
        За столом остались сидеть Ксения, Катерина и Василий.
        Глава семнадцатая
        Васька потянулся за бутылкой вина, но мать стукнула его по руке: «Хватит! Тебе еще только пятнадцать, дружок». Огорченный Василий показал спине отвернувшейся матери средний палец.
        Лемпи с Райво убрали со стола, потом о чем-то переговорили по-фински, и Лемпи, сказав «Hyvaa yota» - спокойной ночи, значит, ушла к себе.
        «Идите в комнату Ксении. Я сейчас поставлю все в посудную машину, уберу на кухне и приду к вам, - сказал Райво. - Обсудим ситуацию».
        Зайдя в свою комнату, Ксения плюхнулась на диван. Ей казалось, что на уже не способна ни к каким физическим или интеллектуальным усилиям. Рядом примостился Васька. Он осоловел от еды и вина и привалившись к диванным подушкам, сразу задремал.
        Но Катерина («свежа как роза, бодра как вода в унитазе» - вспомнилась Ксении цитата из книжки про Луизу Ложкину, русскую Бриджит Джонс) достала с полки блокнот, ручку и уселась за стол. «Так, - сказала она не терпящим возражений учительским тоном, - нам необходимо все систематизировать и классифицировать. Что-то же надо делать, вдруг эта буря еще неделю продлится, мы что так и будем сидеть и ждать новых покойников?!
        - -Неделю! Типун тебе на язык, дочка! Но систематизировать надо, конечно, это хорошая идея.
        Катерина открыла блокнот и записала
        «Наталья». Она подчеркнула имя двумя чертами. Строчкой ниже вывела цифру 1 и написала «Несчастный случай». Эти слова она подчеркнула одной чертой.
        - - Что нам говорит за эту версию? Мог это быть несчастный случай? - начала рассуждать вслух Катя.
        - - Почему нет? - откликнулась Ксения. - Загрустила девушка, пошла посмотреть на морские дали, высунулась далеко, потеряла равновесие и упала.
        - -Так, запишем, что это в принципе возможно. А что у нас есть против?
        - - Очень уж далеко надо высунуться в окно Фонарика, чтоб упасть - больше, чем по пояс. С чего бы она в здравом уме и трезвой памяти стала так высовываться - чтоб непременно вывалиться, как любопытные хармсовские старухи!
        - - Так вот же - любопытные! Может, она что-то интересное и важное увидела и высунулась!
        - - Хорошо, оставим эту версию как вероятную. Постой, но зачем тогда записка?
        - - Записка ведет нас ко второй версии. «Самоубийство» написала Катя и подчеркнула это слов жирной чертой.
        - - За - Записка!!! Что еще?
        - - Наталья была очень опечалена чем-то накануне. Хотя это, в общем, естественно на поминках. И еще Николай говорил, что у нее уже несколько месяцев тяжелая депрессия.
        - - Она в депрессии, смерть Леонида сработала как триггер - и вот она пишет записку и бросается из окна.
        - - Но, с другой стороны, Валерий утверждает, что никакой депрессии у Иосифовны не было. И на записке, как ты, мама, заметила, вверху следы других букв - то есть, это может быть вырванный подходящий по смыслу фрагмент из другого написанного Натальей текста, например, дневника. И потом - все же более-менее нормальный человек не будет выбирать местом самоубийства чужой дом, куда добросердечно пустили, выручив в сложной ситуации. Как-то это совсем не комильфо, а Наталья все же производит, то есть производила, впечатление интеллигентного человека. Значит, у нас есть и третья версия. «Убийство» - написала Катя и подчеркнула осторожной аккуратной чертой.
        - -Ма, - вдруг подал голос дремавший на диване Васька. - А там еще эта фиговина была, которую я нашел. Ну, с надписью «Валера», помнишь?
        - - Точно, - спохватилась Катя, - мы о ней совсем забыли. - Где же она? Нет нигде - Катя стала выворачивать карманы. - Украли улику что ли?
        - -Мама, ты утром в другой кофте была, с большими карманами, - вспомнил Васька.
        - -Точно, - спохватилась Катя, я была в черном жакете. Сейчас я принесу, он в моей комнате висит. Если, конечно, никто эту улику не украл.
        Катя вышла, а Ксения продолжила их детективные экзерсисы, записав:
        «черный, немного похожий по форме на тюбик губной помады, но подлиннее, сантиметров двенадцати предмет с серебристым зубчатым носиком и с серебристой же полоской на боку, на которой было написано «Valera +»
        - - А если это убийство - то кто убил? Ведь это значит, что убийца кто-то из нас?
        - - Ну, бабушка, меня-то ты хоть исключаешь - встрепенулся сонный Васька.
        - - И меня - добавила вошедшая с черной штуковиной в руке Катя.
        - - Вас исключаю, но больше никого.
        - - Так там на этой штуке было же написано - «Валера». Типа убийца оставил свою подпись, - высказал гениальное по своей простоте предположение Василий
        - - Вася, не мели ерунды, такого даже в самых отстойных детективах не бывает. Давай еще поищем записку «Я, имярек, настоящим сообщаю, что убил гражданку такую-то, так как очень хотел на подольше сесть в тюрьму». Но, между тем, у Валерия мог быть мотив и свои счеты с Натальей. Он вполне мог ее ненавидеть за то, что она - новоиспеченная молодая жена отца, - его начальница, которая, судя по всему, контролирует все финансовые потоки, а он у нее, как сказала Виктория, на посылках. К тому же Валерий человек нервный, сумрачный.
        - - Вообще душный он, на маньяка похож, - опять вставил свое веское слово Васька.
        - - Виктория тоже Наталью явно не жалует, можно сказать ненавидит, - проигнорировав внука, продолжала Ксения, - почему-то назначила ее виновницей смерти своей матери. Виноват, конечно, отец, но у Валерии будто произошел перенос и она, кажется, говорит о Наталье с большей неприязнью, чем об отце. Даже с яростью какой-то.
        - - Митя, - продолжала перечислять кандидатов в убийцы Ксения, - На первый взгляд, их с Натальей ничего не связывает. Но что мы вообще о них, их жизни и отношениях знаем. Ровным счетом ничего. Только то, что они успели рассказать.
        - - И то, что захотели нам рассказать: а правду они говорили или нет, мы вообще знать не можем, - добавила Катя. - И еще Николай Иванович остался. Ну у него вроде нет особого мотива - молодая жена, любимая, кажется.
        - - Но при этом, - возразила Ксения, - мне кажется, что он горе свое скорее изображает да и то не все время. А глаза у него сухие и холодные!
        - - А еще баба с горшком! - раздался голос совсем проснувшегося Васи.
        - - Какая баба, ты спятил, Васек! - изумилась Катерина
        - - Ну че вы забыли что ли, ночью-то кто-то бабу с горшком на нас с Натальей сбросил. То есть, на Наталью, наверное, а я так, рядом рандомно оказался. Хотели бабой мочкануть - мол, случайно Иосифовне на башку свалилась - а когда не получилось - то в Фонарь заманили.
        - - Да еще же я шаги слышала - шаркающие вроде, - вспомнила Ксения Петровна. - Как у Николая и Валерия!
        - - Или, может, это атлетическая Виктория, зажав Наталье рот, ее за собой тащила, а бедная Наталья влачилась, шаркая ногами, - предположила Катерина.
        В дверь постучали и вошел Райво. Сыщики-любители показали ему свои записи и с удовольствием услышали одобрение профессионала.
        - - Да, все версии возможны, но вторая и особенно третья, кажутся более вероятными. Конечно, надо бы провести экспертизу, место падения осмотреть толком и комнату обследовать. Но мы сейчас не имеем такой возможности, да и в Фонарике все были, кто только мог, - задумчиво произнес Райво с сильным акцентом.
        - - Николай не был! - возразила Ксения.
        - - Нет, был, - он днем ходил туда - погоревать о Наташе, - так он сказал мне, мимо проходя, хотя зачем, не ясно, он же не знал, что я понимаю по-русски.
        - - Кстати! - почти закричала Катя - А есть ведь еще Лемпи, тихоня Лемпи. Знаете, как во всех детективах - кто самый незаметный? Это типа уборщица или официант. Да к тому же она маски не снимает. И с Валерием у них какие-то терки.
        - -Я уверен, что Лемпи понимает по-русски, - вставил свое слово Райво.
        - -Да, Райво, вы говорили, что надо Фонарик хорошо обыскать. А мы утром там вот что нашли. - Катерина протянула черную штуковину. - Отпечатков тут уже, конечно, не найти, мы его знатно своими руками заляпали, увы. А вообще, что это?
        - - Черт, с Инетом трабл, а то я б на два счета чеканул, - огорченно пробормотал Вася.
        Райво повертел предмет в руках.
        - - Видите, ту написано: ”Valera” - не преминул указать Василий.
        - - Ну это имя фирмы. Я думаю, это триммер.
        - - Что это значит? - почти в один голос спросили Ксения и Катя.
        - - Ну им волосы убирают из носа или ушей.
        - - Надо же, чего только не придумают! - изумилась Ксения. - Специальная машинка для пострижки ушей!
        - - А этим ведь только мужчины пользуются? - спросила Катя.
        Васька бурно заржал.
        - -Ты чего веселишься, милок? - поинтересовалась бабушка.
        - -Да, баб, представил наших девиц с волосами, которые торчат из ушей и из носа!
        - - Но это значит, - сказала Ксения, - что в комнате кроме Натальи был какой-то мужчина! И значит, это не самоубийство или несчастный случай, а убийство.
        - - И значит, женщин мы можем исключить и останутся Николай, Митя и…
        - - Да Валера же это, - он по ходу специально машинки такой фирмы покупает, ведь прикольно же - типа фирма его имени! - опять вмешался Васька.
        - - Василий, хватит, мы это твое гениальное предположение уже комментировали, - урезонила внука Ксения. - Значит, Николай, Митя и Валерий.
        - - Слушайте, а, если Светлана тоже убита, то эти два убийства должны быть связаны, - сказала Катерина. - Невозможно же предположить, что в течение одного дня двух женщин убили совсем разные люди и по разным причинам. Тем более, что кандидатов в убийцы у нас всего-то пятеро, а, если женщин исключить, то и вовсе трое.
        - - Женщин пока исключать не будем. Может, этот триммер совсем не убийца потерял, - заметил Райво. - Но да, думаю, эти убийства связаны.
        - -А как? - начала строить предположения Ксения. - Например, Светлана что-то видела или слышала и начала шантажировать убийцу!
        - -Ну если она была свидетелем, то и шантажировать не надо - она уже опасна. - заметил Райво.
        - - Но тогда она должна была бы сказать нам всем - изобличить убийцу, - предположила Катерина и тут же возразила сама себе - Но, наверное, она боялась, Мы здесь без связи, без оружия, без помощи. А у убийцы, может, и оружие есть.
        - - Ну это ты, Катя, уж накручиваешь. Если кто-то имел изощренный план устранения Натальи, зачем он выбрал для его реализации наш злосчастный остров? Откуда он мог знать, что буря будет? А так бы мы сразу полицию вызвали, и они бы всех повязали. Нет, мне кажется, это было спонтанное решение, что-то неожиданно произошло, что-то послужило триггером.
        Вот накануне вечером где все были?
        - - Виктория, я, Светлана и ты, Катерина, - в сауне.
        - - Мы с Митей вас на пляже ждали.
        - - Значит в доме оставались, кроме Натальи, Николай и Валерий.
        - -Не, я вспомнил, - вмешался в разговор Васька. - Митя уходил с пляжа, на полчаса наверное, я точно не помню, я в наушниках музыку слушал, но точняк он уходил.
        - - Значит, опять у нас трое подозреваемых.
        - - И про Светлану ничего неясно. Видела она что-то или знала или как-то была связана с Натальей или убийцей? Ничегошеньки-то мы не знаем, вилами по воде водим, вот и все.
        - - Надо нам систематизировать хоть те скудные сведения, которые у нас имеются о наших гостях, - Катерина опять открыла блокнот и начала писать:
        Николай Иванович - известный ученый, разъезжает с лекциями по всему миру, автор нескольких книг. Был женат три раза. Первая жена, мать Валерия погибла (кстати, как она погибла?), со второй - матерью Валерии - он развелся, и она умерла от передозировки наркотиков. Наталья была его аспиранткой, он женился на ней три года назад. Николаю принадлежит фирма, которая что-то то ли продает, то ли издает. Руководит ею Наталья, а Валерий - ее подчиненный. Что еще мы о нем знаем? Он харизматик, хорошо говорит, обладает даром убеждения, доброжелателен.
        Доброжелателен? Разве? По-моему, довольно суровый человек, жесткий, глаза у него все время холодные, - возразила Ксения.
        - - Он такой, ylimieilinen, arrogant person, - как это будет по-русски? - включился в разговор Райво
        - - Высокомерный, надменный, - перевела Катя, - а почему Вы так думаете, по-моему, он со всеми вежлив и ровен.
        - - Со всеми, кого он замечает, а тем, кто обслуга, он даже не говорит «спасибо»
        - - Он вообще какой-то гиббонистый, руки, как на шарнирах, и лыбится как в рекламе - на все 42 зуба, - внес свой вклад Васька.
        - - Нет, улыбка у Николая Ивановича как раз очень симпатичная, - возразила внуку бабушка. - Но вот я только думаю - какого черта он так интересовался, почему комната Светланы закрыта. Откуда он вообще знал, что она закрыта? Ходил проверял - но зачем? Он со Светланой едва знаком вроде…
        - - Да хрен с ним, с этим старым хрычем, вот Валерий - самый подозрительный, я думаю. Это варик сто пудов. - попытался сменить героя обсуждения Василий.
        - - Что еще за варик стопудовый? - не поняла Ксения.
        - - Ну, верный вариант. Смотрите. Он с Натальей вместе работал - йес? Проворачивали там разные дилзы и не поделили бабло тем более, что Иосифовну ему в начальницы втюхали. А Валерий реальный душнила - серенький такой дядя с виду, как все маньяки, Чикатила, например.
        - - Притормози, дорогой, ты уже эту версию продавливал, помним, не увлекайся слишком своими фантазиями, - остановила Василия мать.
        - - Что мы реально знаем о Валерии? - спросила Катерина.
        - - Я практически ничего, а ты? Тебе Игорь что-то рассказывал? - вопросом на вопрос ответила Ксения.
        - - Ну ничего особенного. Старший сын Николая Ивановича от первой жены, которая трагически погибла. Валерий тогда совсем маленький был. Николай довольно быстро снова женился, Валерий, кажется, с бабушкой жил где-то в провинции, в Твери что ли, не помню. Вроде Леонид его там нашел, когда он был подростком. Из какой-то криминальной ситуации его вытащил что ли. Ничего толком не помню, слушала в пол уха. В общем Леонид ему в какой-то момент здорово помог, Валерий что-то закончил, или только учился, но не закончил… Ну в общем потом его отец взял под свое крыло, он стал работать в этой его фирме, в которую потом и Наталья пришла. Как-то так.
        - - Не густо, - подытожила Ксения. - А как его мать погибла?
        - - Какой-то несчастный случай, не помню точно, что-то нелепое, типа с лестницы упала или что-то в этом роде.
        - - А с Викторией он незнаком раньше был? - спросил Райво
        - - Не знаю, но я видела, как они очень горячо о чем-то разговаривали вчера. Не производили впечатление незнакомцев, - ответила Ксения.
        - - И с какой-то Любой у него тайные разговоры. Что он говорил там - что он ее давно узнал или сразу узнал? И эта незнакомка Люба - наверняка наша молчунья Лемпи. Просто больше некому. Надо с ней пообщаться наконец! - сказала Катерина.
        - - Кто у нас остается еще? - Ксения посмотрела в блокнот, где были записаны два мужских имени. - Митя? Катя, про Митю ты, наверное, больше знаешь, он же коллега Игоря?
        - - Ну как сказать, знаю. Бывали не раз в общих компаниях. Энергичный паренек, заводной. Ему уж сорок с хвостиком, наверное, а он все молодится, козликом скачет. Такой Питер Пэн. Семьи у него нет.
        - - Семьи что-то ни у кого нет: ни у Валерия, ни у Виктории.
        - - Только у Николая Ивановича семья немаленькая.
        - - Семья-то большая, только какая-то вся кособокая, все друг друга скорее по-родственному ненавидят.
        - - Да, - резюмировала Катя - систематизировали мы, систематизировали, да ничего нее высистематизировали. Даже наша уверенность, что Наталью убили, шаткая.
        - - Это почему же? Пруфы реальные, - возразил Васька.
        - - Пруфы пруфами, а записка-то как там оказалась, если ее убили случайно или там спонтанно? - вздохнула Катя.
        - - Значит что-то накануне произошло вечером, может, как раз убийце, ну или, скажем, подозреваемому, - попался на глаза текст, кусок которого выглядел как предсмертная записка, - и тогда-то созрела мысль расправиться с Натальей ночью.
        - -Бабуля, ты просто мисс Марпл у нас! Или как там его - полковник Проклов.
        - -Майор Пронин, балда.
        - -Ну он майор, а ты - полковник или даже генерал, - повысил Ксению в чине внук.
        Райво, который молча слушал их догадки и препирательства, сказал задумчиво: - «Комнату Натальи мы осмотреть не можем, там Николай живет. А вот комнату Светланы надо бы хорошо осмотреть. Например, надо бы найти ее телефон или компьютер, если у нее был с собой. Там может быть важная для полиции информация. Ксения, у Вас, вероятно, есть ключ. Разрешите я открою номер Светланы и осмотрю».
        - Да, пожалуйста. - Ксения достала из застегнутого нагрудного кармана ключ и протянула Райво.
        - - Я в Вами пойду, - вдруг воспылала подозрительностью Катерина.
        - - Хорошо, - согласился бывший эстонский полицмен.
        - - Я позырю, нет ли кого и потом могу на шухере постоять, - с готовностью вызвался Вася.
        - - Посмотрите, но стоять не надо, мы закроем комнату изнутри.
        - - Но вообще-то кому-нибудь надо вас подстраховать, - согласилась с внуком Ксения Петровна. - Комната Светланы - последняя на левой галерее, чтобы в нее попасть, надо пройти мимо всех дверей.
        - - Ну и что, мама, может, мне нужно что-то в ее комнате взять, в конце концов я хозяйка дома, что я перед гостями отчитываться должна? - чуть не вспылила Катя.
        - - Ну, допустим, хозяйка, дома я, а не ты. И потом туда хочет зайти Райво, а это странно, правда? Давайте все же я пойду с Райво и придумаем какую-нибудь правдоподобную версию, если вдруг на кого-то наткнемся ночью в галерее, например, … ну… ну например, мне надо достать чемодан с теплыми одеялами, который остался лежать в комнате Светланы, потому что думали, что летом теплые одеяла не понадобятся. И я попросила Райво помочь, увидев, что он тоже не спит.
        - - Суперправдоподобно, бабуля! Посреди ночи в комнату с покойницей за одеялами!
        - - А вот вам и причина, почему со мной Райво идет - там же покойница, а я покойниц побаиваюсь! Черт, там же правда, труп… Я без шуток боюсь.
        - - Ну Вы просто зайдете и сядете спиной к кровати, а я сам быстро комнату осмотрю. Не думаю, что мы кого-то встретим. Пойдемте.
        Ксения посмотрела на Катю, которая, кажется, испытала облегчение из-за того, что не она хозяйка дома и не надо ночью тащиться на свидание с покойницей, вздохнула и поднялась.
        Глава восемнадцатая
        Стараясь не шуметь, они спустились по лестнице, прошли через гостиную и поднялись на левую галерею. Во всех комнатах, кажется, было тихо. Галерею освещали лампочки на потолке, в их блеклом свете Райво с Ксенией добрались до комнаты Светланы, официант-полицейский ловко открыл дверь, и они зашли в темную комнату. Свет фонарей за окном высвечивал неподвижную фигуру на кровати, а по потолку пробегали быстрые тени качавшихся на ветру деревьев. Ксении было страшно неуютно. Страшно и неуютно.
        - - Подождите, не включайте свет, я сяду спиной к кровати, потом, - шепотом попросила она Райво.
        - - Хорошо.
        Райво подошел к окну, опустил жалюзи и потом включил свет. Ксения сидела на стуле спиной к кровати, но, к уставившись в угол комнаты, все время представляла лежащую на постели неподвижную и холодную Светлану, еще вчера так искренне горевавшую по другому человеку и не ведавшую что поминки по ней самой будут за тем же столом, за которым она произносила тост в память Леонида. Из тех же рюмок будут пить и теми же салатами заедать.
        За ее спиной Райво быстро и почти бесшумно что-то открывал и закрывал: вероятно, осматривал ящики стола и полки шкафа. Минут через пятнадцать, он сказал: «Готово, пойдемте отсюда», быстро открыл дверь, вставил ключ с наружной стороны и выключил свет. Ксения успела заметить, что в руках у него полностью забитый чем-то полиэтиленовый пакет.
        - - Выходите сначала Вы, - прошептал Райво.
        Ксения двинулась вперед по полуосвещенной галерее, слыша за спиной тихие шаги Райво. «Такой плотный мужчина, а двигается, как пантера», - успела она подумать. Она была готова к встрече с кем-то из гостей и объяснениям в ночи, но все прошло благополучно, они безо всяких эксцессов вернулись в комнату Ксении, где их с нетерпением ждали Катерина и Васька, которые от избытка эмоций, все это время ругались громким шепотом.
        - - А чего вы-то шепчетесь, кто вас здесь услышит? - спросила Ксения, не сдержав вздоха облегчения.
        - - Ну че, как прошло все? Что вы там нарыли? - попытался сунуть нос в пакет Василий.
        - - Но Райво пресек эти приступы любознательности и положил пакет на стол.
        - - Мы что полицию будем ждать? - разочарованно протянула Катя. -
        - - Да, может, эта фигня на море еще неделю продлится, и чувак-маньяк нас всех здесь перещелкает, пока мы, сложив лапки, будем полицию поджидать! - возмутился Васька.
        - - Нет, мы должны что-то сделать сами, здесь и сейчас! - взяла на себя командование Катя. - Покажите, что Вы там в пакет сгребли.
        - - Да, Райво, если можно, давайте посмотрим, что там. Что ж мы будем просто сидеть и дрожать, - поддержала дочь Ксения.
        Райво поколебался, но видимо решив, что с его сомнительным статусом он вряд ли может качать права перед несомненной хозяйкой дома, вывалил содержимое пакета на стол. Ноутбук, мобильник, дамская сумка и жакет.
        - - А жакет-то зачем? - удивилась Катя.
        - - Ну, он висел на вешалке у входа, у него карманы, вдруг в них что-то есть, а проверять на месте не было времени.
        В карманах оказались только таблетки от головной боли и пачка бумажных носовых платков. Ноутбук и телефон были, конечно, запаролены, а сумка не содержала никаких сюрпризов: косметичка, кошелек, ручка, сборничек судоку, еще одна пачка болеутоляющих таблеток, изящная серебристая зажигалка ZIPPO, темно-синяя шелковая косынка, расческа, солнечные очки, пачка мятной жевательной резинки. В косметичке тушь для ресниц, румяна, два одинаковых тюбика губной помады.
        - - Ну что это нам дает, - разочаровано протянула Катя. - Если только попытаться угадать пароль к компьютеру и телефону. Но мы даже не знаем даты ее рождения.
        - - Ну допустим это мы знаем, - сказала Ксения, взяв со стола портмоне и вынув из него карточку финской социальной службы - Kela-kortti с персональным идентификационным номером, первая часть которого - дата рождения. - Тут еще банковская карта Visa, читательский билет в библиотеку и фото какого-мужчины.
        - - Это Леонид Иванович - наш покойник. Наш первый покойник, - сказала Катя, взяв в руки фотокарточку.
        - - Что-то он молодой здесь, - удивилась Ксения.
        - - Да он и не очень старый был, 52 года.
        - - Как 52? Но ведь Николаю за 70, а это его старший брат?
        - - С чего ты взяла, что старший, - младший, конечно, да еще и сводный. Я ж тебе рассказывала позавчера вечером, не помнишь, что ли? - в свою очередь изумилась Катя.
        Ксения вспомнила прекрасный жаркий вечер, Катю, с энтузиазмом что-то вещающую, и себя в расслабленной сладкой дреме. Половину дочкиного рассказа она, наверное, и вовсе проспала, и почему-то решила, что раз первым умер Леонид - значит он и старший. Удивлялась еще Митиным намекам на близкие отношения Светы с руководителем! А почему бы и нет. Одинокий мужчина, одинокая женщина и разницы-то в возрасте какие-то лет десять! Фото в бумажнике и неподдельное горе Светланы на поминках поддерживали версию о том, что ее с Леонидом связывали не только рабочие, но и гораздо более романтические отношения. «И все они умерли, умерли. Как хороши, как свежи были розы». Ксении захотелось стукнуть самое себя по голове, чтобы привести в негодность этот аппарат в ее мозгах, который с ловкостью лототрона вбрасывал подходящие цитаты в самый неподходящий момент!
        - - Ну давайте попробуем комбинации всех этих цифр на карточках, Светланиного имени и фамилии, имени и фамилии Леонида, - предложила Катерина.
        - - Это займет месяцы, - констатировал Райво.
        - - А вдруг нам повезет, - не теряла оптимизма Катя, включая компьютер и широко зевая.
        Была глубокая ночь, они все устали до последней степени. Васька уже с полчаса как похрапывал на диванчике. Одна кроссовка 45 размера валялась на полу, другую, видать, снять не успел, заснул в процессе. Лицо внука показалось Ксении совсем детским, он что-то бормотал во сне, обиженно надувая губы.
        - - Я пойду сварю нам кофе, - поднялся со стула Райво. Кофейный автомат стоял внизу, в гостиной.
        - - Спасибо, кофе нам явно не помешает, - благодарно кивнула Ксения.
        Еще раз взглянув на вещи, рассыпанные на столе, Ксения подумала, что что-то тут как будто не совсем… Но не успев толком додумать мысль, она привалилась к спинке кресла и с ужасом почувствовала, что, еще немного, и провалится в сон, позорно дезертировав с поля боя. Но не тут-то было. Райво, распахнув дверь, без всякой конспирации, в полный голос сказал: «Лемпи пропала! Я шел мимо, дверь в ее комнату была приоткрыта. Я постучал, потом заглянул, но в комнате никого нет!»
        «Как пропала?! Куда пропала» - перебивая друг друга воскликнули Ксения с Катей.
        Проснувшийся из-за шума Васька, сел на диване, помотал головой и выдал: «Восемь негритят в Девон ушли потом, Один не возвратился, остались всемером».
        - - Умеешь успокоить, внучок, спасибо тебе! - Ксения решительно поднялась. - Надо идти ее искать. А кофе-то где?
        - - Там внизу на подносе стоит на столике, я и забыл принести.
        - - Хлебнем кофе и немедленно приступаем к поискам. - скомандовала Катерина. - А ты Василий, сиди тут, подбирай пароль, я тебя на ключ закрою.
        - -Ты че, мам, с дуба рухнула? - возмутился Васька.
        - - Да с дуба и с сосны, - как будет угодно. - Катя быстро вытолкала на галерею Райво с Ксенией и повернула ключ в замке.
        - - Васька потолкал дверь с той стороны, - высказал все, что он думает, если не о матери, то о ситуации, на непарламентском русском, английском и финском и затих.
        Зато мужской голос послышался с лестницы.
        - - Что случилось, - на галерею поднимался Митя в трусах и футболке. - по какому поводу шум и ночные посиделки?
        - - Лемпи пропала, ее нет у себя. Вы не видели ее или не слышали какого-нибудь шума из ее номера? - спросил Райво Митю, комната которого находилась внизу, по соседству комнатой Лемпи.
        - - Нет, не слышал. А что, с ней тоже что-то случилось?
        И этот туда же, ТОЖЕ случилось, намекает, что у нас еще одна покойница! - Ксения Петровна сказала себе, что она отказывается в это верить, вот отказывается - и все тут. - Давайте мы все помещения осмотрим! Разобьемся на команды. Мама с Райво, я с Митей - скомандовала Катерина.
        - - Нет, я с Митей, - возразила Ксения, подумав о том, что Митя - такой же кандидат в убийцы, как и все другие, и не стоит отпускать с ним на ночные вылазки единственную дочь.
        - - Хорошо. Я с Райво, мама с Митей. Вы осмотрите все помещения внизу, а мы осмотрим гостиную и Фонарик - Катерина вошла во вкус, ощущая себя вероятно, «генералом Прокловым».
        Пары разошлись по заданным маршрутам.
        Спускаясь на цокольный этаж, Ксения запоздала подумала о том, что, возможно, Райво-то совсем не безопаснее Мити. Почему мы так охотно поверили, что он бывший полицейский? С такой же вероятностью он может быть настоящим убийцей. Ужас и мрак! А еще позавчера вечером жизнь казалось невероятно прекрасной! Несмотря на ковид! Ковид - фигня какая! Вот бы сейчас он всех подозреваемых скрутил в одночасье!
        Зажигая все возможные лампы, Ксения вместе с взъерошенным со сна Митей проверили сауну, сушилку и гладильную комнату, заглянули в туалеты, осмотрели кухню, открывая все шкафы и в том числе духовку и микроволновку, как будто Лемпи могла там спрятаться. В пустующих кладовых они перебрали весь сложенным там мусор, - но нигде не было и следов Лемпи. Дойдя до конца коридора, они увидели чье-то тело, грудой лежащее на полу. Ксения должна была сама себе зажать рот, чтоб не заорать.
        - - Митя, - пойдите посмотрите, это она? Она жива? Что с ней случилось?
        - - Бог с Вами, Ксения Петровна, это же Натальи, Натальи Иосифовны тело. Вон видите ее нога в спортивных штанах и покрывало то, каким мы ее накрыли. Мы же ее здесь утром оставили
        - - Да, Вы правы, но все же пойдите и проверьте.
        - -Нет уж, сами идите проверяйте, если хотите
        - - Давайте вместе подойдем, Митя! Я открою покрывало с лица, а Вы взглянете - только на секундочку - чтоб нам быть уверенными.
        Зачем-то взявшись за руки, они как-то по косой, медленно приблизились к лежащему. Ксения закрыла глаза и отдернула покрывало с того место, где должно было быть лицо и тут же опустила его на место.
        - - Это Наталья - констатировал Митя.
        Ксения подозревала, что он в этот момент тоже закрыл глаза, но все же предпочла довериться его ответу. Тут она заметила, что все еще по-пионерски сжимает руку попутчика в своей и разжала ладонь. Митя вытер свою освободившуюся ладонь о футболку.
        - - Мы все осмотрели?
        - - Кажется все, - ответила Ксения. - Да, точно все. Нигде ее нет. Здесь больше негде спрятаться.
        Райво с Катериной еще не возвращались. Ксения предложила Мите сесть на диван и воспользовавшись паузой, спросила прямо: «У Светланы с Леонидом Ивановичем был роман?»
        Митя смутился «Откуда я знаю?»
        - - Но откуда-то, судя по всему, знаете, скажите прямо, они оба мертвы, не до политеса сейчас.
        - - Думаю, что был. Вернее, мы все так думали. Это было вполне очевидно, стоило на них поглядеть. Да мы в общем все рады были. Леонид был человеком одиноким, неухоженным, а Светлана - добрая, милая, симпатичная. Они могли скрасить друг другу всю оставшуюся жизнь. Почем нет-то? Что здесь преступного или аморального? Никто из них даже в браке не был - совет да любовь, - рассердился вдруг Митя.
        - - Да, конечно, я возражаю что ли, - поспешила успокоить его Ксения. Даже если бы и в браке. Любовь - дело такое, нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь, и все.
        - - У Светланы вроде был когда-то муж. Студенческий брак, как она говорила. А Леонид мне когда-то на вечеринке в честь 8 марта, когда тост поднимали за жен и дочерей, сказал, что он принципиальный одиночка и семью считает злом. Но в последнее время они так нежно со Светой друг к другу относились, что казалось дело и до свадьбы дойдет. А тут Леонид умер, как-то быстро, почти в одночасье, проболел всего неделю.
        - - Мама! Митя! - услышали они громкий шепот Катерины? - Нашли ее или какие-то ее следы?
        - - Нет, ничего, а Вы?
        - - И у нас ничего. «Фонарик» заперт был, но я на всякий случай открыла, проверила: ни Лемпи, ни следов. Мы и во двор из окна выглядывали - и там, слава Богу, никто не валяется. Потом пустые комнаты внизу обшарили и комнату Игоря проверили, во все шкафы заглянули и под кровати - нигде никого.
        - - Где же она и что с ней могло случиться? Не ушла же она в такую погоду на улицу. Там сейчас такой дождина хлещет, да и на ногах не устоишь, ветер не стихает, - сказала Ксения. - Да и как она могла выйти: все двери заперты и ключи у меня.
        - - Надо в камине еще посмотреть. Вдруг убили и засунули в каминную трубу? - высказал предположение Митя.
        - - Это невозможно, труба слишком узкая для этого, - возразил Райво.
        - - Ну единственное правдоподобное объяснение, что она вылезла из окна на улицу. Хотя тогда окно бы непременно ветром распахнуло, а оно ведь закрыто? - поинтересовалась Ксения.
        - - Да окна везде закрыты. - констатировал Райво.
        - - Ну, значит произошло что-то мистическое и сверхъестественное. Ваш остров к этому располагает, - возбудился Митя.
        - - Не верю я ни в призраков, ни в эти шастанья туда-сюда по параллельным Вселенным. Мы все-таки не во второсортном сериале, а на грешной земле, - урезонила его Ксения.
        - - Райво, Катя, а что вы знаете о Лемпи?
        - - Я - ничего, - ответила Катя, - кроме того, что фирма рекомендовала ее как добросовестного работника.
        - - А Вы, Райво? Вы же с ней вместе работаете в фирме и здесь, в доме.
        - - Нас впервые вместе поставили на обслуживание и разговаривали мы мало, только по делу. Но, как я сказал, мне показалось, что она понимает по-русски. И говорила она с каким-то акцентом по-фински.
        - - И это ее скорей всего кто-то называл Любой. Не Вы, Митя? - решила прямо в лоб спросить Ксения.
        - - Да вы что, я ее вчера или уже позавчера? - я что-то совсем запутался во времени - в общем я ее здесь впервые увидел. Да и не разглядел ее как следует, она ведь маску не снимала. Если спросят, я даже описать ее не смогу.
        - - Человек-невидимка, - резюмировала Ксения. - Вот теперь и совсем невидимой стала, растаяла в тумане дымкой.
        - - Льдинкою, - поправила Катя.
        - - Чего? - не поняла Ксения.
        - - Ну в песне любовь растаяла льдинкою.
        - - Да какая разница, главное, что нет девушки и непонятно куда делась, жива ли? Может, лежит где-то связанная, недорезанная, а мы тут слова из песен вспоминаем. Райво, по-Вашему, что нам теперь надо делать?
        - - Мы все осмотрели, кроме комнат Валерия и Николая. Будить их сейчас среди ночи мы, наверное, не можем. Подождем до утра тем более, что уже скоро рассвет. А сейчас всем надо хоть немного поспать. Сейчас 3.45. Давайте все соберемся в гостиной в 7.30, допустим. Ок?
        Глава девятнадцатая
        Митя и Райво пошли к себе, а мать с дочерью поднялись наверх и отперли комнату Ксении. Вася спал, уронив голову на клавиатуру. Экран компьютера был безнадежно глух и нем.
        - - Васька, - Катя потрясла сына за плечо. - Давай перебирайся в свою комнату и ложись нормально.
        Вася открыл глаза, но тут же снова закрыл, убрав голову с клавиатуры и пристраивая ее поудобнее на столе. Катя наклонилась к его уху и пропела: «Встань пораньше, встань пораньше, встань пораньше!».
        - - Мама ну ты че, - Васька отмахивался руками, как от навязчивой мухи, потом вдруг сел, встряхнул кудлатой головой и сказал: «Я тут десятка три вариантов перебрал для пароля, но ничего не подходит. Фокан. А вы нашли эту Лемпи?»
        - - Нет, не нашли и решили хоть на пару часов сделать перерыв и поспать. Так что иди в свою комнату или тут у бабушки на кушетку ложись. Хотя ты на нее не уместишься, наверное.
        - - Пусть ложится на мое ложе, а я на кушетку, - предложила Ксения.
        - - Мам, баб, да погодите вы со своей кушеткой! Я докумекал, как телефон Светланы разблокировать. На изи!
        - - Но он же тоже запаролен! - удивилась Ксения.
        - - Да, но обычно мобила еще и пальцем открывается.
        - - Но Светлана-то умерла, - напомнила Катя.
        - - Ну ты, ма, тупишь! Пальцы-то ее остались, надо только правильный фингер найти и оки-доки.
        - - Мама, твой внук - гений! - Катя от избытка чувств поцеловала сына в теплую макушку. - Так мы и сделаем!
        - - А кто пойдет пальцы перебирать, - осторожно поинтересовалась Ксения.
        Вася и Катя переглянулись.
        - - Надо идти за Райво, - наконец сказала Катерина.
        - - Но он, наверное, только что заснул, может подождем до утра, когда мы договорились встретиться? - робко предположила Ксения.
        Но Катя с Василием уже были охвачены азартом ищейки, которая почуяла близкую добычу.
        - - Вдруг там в телефоне - ключ ко всему, все три убийства на раз раскроем! - поддержал мать Вася.
        - - Ну про Лемпи мы еще ничего не знаем, надеюсь, она жива-здорова.
        - - А где ж она тогда?
        - - Ну в любом случае не будем ее хоронить раньше времени. Я спущусь сейчас, позову Райво.
        Ксения с чувством крайней неловкости постучала в дверь официанта. Она думала, что придется колотить долго, так что всех перебудишь, но Райво высунул голову в дверь сразу после первого ее стука. Наверное, ему еще не удалось заснуть.
        - - Что-то случилось, Ксения Петровна?
        - - Да, мы поняли, как можно войти в мобильник Светланы. То есть, Василий догадался.
        Ксения быстрым шепотом изложила ему гениальную догадку внука и на невысказанный вслух вопрос ответила: «Мы боимся идти и трогать покойницу, а у Вас, наверное, есть такой опыт»,
        Райво кивнул, на минутку прикрыл дверь и вышел, натягивая свитер.
        Минут через семь он вернулся, неся перед собой мобильник Светланы и, опережая вопросы кивнул: «удалось»
        Все сгрудились у стола, и Райво начал нажимать на иконки в окне мобильника. В открывшихся записях Фейсбука были сообщения о смерти Леонида, трогательный некролог, несколько фото покойного, у которого оказалось симпатичное и моложавое лицо и такая же обаятельная улыбка, как у старшего брата. Значков Инстаграма или Твиттера на экране не было. В Вотсапе последние сообщения были посланы по нескольким адресам в день смерти Леонида. Электронная почта (Светлана пользовалась университетским корпоративным адресом) была запаролена, словом, на первый взгляд в телефоне не было ничего интересного для «следствия»: никаких посланных накануне смерти сообщений с именем подозреваемого, никаких писем подружкам, рассказывающих о страхах и опасениях: Светлана в последние дни, казалось, была полностью поглощена горестными переживаниями, связанными со смертью Леонида.
        Райво нажал на иконку фотоальбома: там было несколько фото с похорон.
        - - Это кто? - спросила Ксения, показывая на человека, произносившего речь перед открытой могилой.
        - - Это профессор факультета, где работала группа Леонида, Он сказал несколько слов, церемония была очень краткой, - пояснила Катя.
        - - Райво, увеличьте, пожалуйста фотографию
        На фото кроме родных и Мити, был еще десяток человек, вероятно, коллег Леонида Ивановича. Ксения всмотрелась в лица. Виктория с неожиданно нежным и мягким выражением смотрела, вероятно, на покойного. Валерий прикусил губу и, кажется, готов был заплакать. Лицо Николая Ивановича было отстраненным и надменным, а стоящая рядом с ним Наталья, смотрела на него снизу и сбоку с каким-то странным выражением. Непонятно, чего в нем было больше: страха или покорности. Так смотрит щенок, который напрудил в неположенном месте, а хозяин его мордой в это его произведение потыкал.
        На других фото была могила с несколькими лаконичными венками, катер и море, виды приближающегося острова, несколько снимков чаек на закате, улыбающаяся Ксения, приглашающая их в дом гостеприимным жестом. Ксения на секунду задержала взгляд на своем спокойном, приветливом лице в лучах заходящего солнца. Господи, как будто бы жизнь назад, а не позавчера. И море так спокойно, и солнце светит, и вокруг мир и благолепие. Сможет ли она еще когда-нибудь вернуться к этому состоянию и продолжать любить этот дом и этот остров?
        - - Ну что, - сказал Райво, вставая - не очень нам помог мобильник. - Давайте все же поспим хоть часа два.
        Райво вышел, а Катя прилегла под бок к уже храпящему на Ксениной кровати Ваське, а Ксения улеглась на диванчик. Несмотря на гигантскую усталость, а скорее именно благодаря ей, уснуть толком не получалось. В какой-то полудреме Ксении виделись кричащие голосами голодных младенцев чайки, которые метались над чем-то черным, лежащем на берегу. Потом приснилась или привиделась ей какая-то чушь: как вдруг в ней явился симпатичный блондин с сигаретой в зубах и начал вербовать ее в осведомители не то КГБ, не то Штази. Ксения на ватных тяжелых ногах силилась убежать от него, хотя одновременно красавчик из сна вызывал какие-то смутно эротические чувства. Он ее куда-то заманивал и что-то обещал, красивым вальяжным жестом стряхивая пепел, а улыбка его была будто приклеенной. Ксения пыталась спрятаться от него в какой-то пещере, пролезая узким темным лазом и чувствуя, что ей не хватает воздуха, что она вот-вот задохнется…
        Она вынырнула из этого липкого морока, поняв, что лежит, впечатав лицо в подушку, потому и задыхается. Перевернувшись на спину, Ксения увидела силуэты Васьки, раскинувшего свои длинные руки и ноги по постели, и притулившейся рядом с ним на краешке кровати Кати. Успокоившись и задышав глубоко и ровно, Ксения Петровна начала вспоминать приснившейся ей кошмар и поняла, откуда вальяжный блондин пролез в ее сон. Тысячу лет назад на первом курсе, когда свежеиспеченные студенты были сосланы «на картошку», к ней вдруг начал проявлять интерес фактурный красавчик с португальского отделения - как его звали - Игорь или Вадим? Она тогда была желторотой дурочкой - ни кожи, ни рожи, и страшно удивлялась: с чего это вдруг завидный кавалер Игорь-Вадим к ней начал явно клеиться. По возвращению в Ленинград он преподнес ей Евангелие XIX века, которое она тут же водрузила на полку в общаге; потом сводил в Сайгон - про андеграундную славу которого, она, девица из провинции, тогда и знать не знала. Но где-то через месяц после картошки, Игорь-Вадим пропал с горизонта, а когда она пару раз столкнулась с ним в универе,
даже не поздоровался, скользнул взглядом, как по пустому месту, и исчез раньше, чем она успела допищать свое «здрасти». Задним числом, через много лет, слушая в перестроечные времена рассказы приятелей, о том, как некоторых из них пытались вербовать парни из «конторы», Ксения подумала, что, может, у этого Игоревадима были на нее подобные виды, но, небось, начальники забраковали ее кандидатуру как бесперспективную. Да и то сказать - о чем она могла кого-то «осведомить»: никаких ценных связей и знакомств у нее в то время не было и не предвиделось.
        Ок, блондин из сна опознан. Но на кой черт он приперся-то к ней в сон в это время и в этом месте. Товарищ Зигмунд, ау!
        Но, может, и без Фрейда обойдемся: явился напрочь забытый Вадимоигорь, чтоб она не спала мордой в подушку - вот и весь секрет. Ксения надела очки и посмотрела на большие настенные часы. 6.30. Она тихонько оделась и вышла на галерею, стараясь не разбудить дочь и внука: пусть еще хотя бы часок поспят.
        Спустившись в гостиную, Ксения включила кофе-машину и уселась в кресло в ожидании, когда та извергнет из себя струю ароматного кофе. Вдруг она увидела, как дверь комнаты Валерия открылась и из нее вышла молодая женщина, а следом за ней молодой человек, который поймал девушку за руку, развернул к себе и начал обцеловывать ее лицо с нежностью, которая накрыла облаком все близлежащее пространство и даже Ксению мягким боком своим коснулось. Барышня, притворно уклонялась, но одновременно и подставляла лицо поцелуям, ее волосы потоком струились по спине и отливали каким-то русалочьим мерцанием. Было радостно и даже как-то щекотно смотреть на эту счастливую юную пару.
        Стоп! Юноша то тут у нас только один - Васька, А это - Бог мой, это Валерий и, вероятно, пропавшая Лемпи.
        «Пусти, Валька, - увидят еще, я побежала, пусти», - женщина разомкнула объятия и побежала вниз по ступенькам. Облако счастья продолжало окружать ее и спланировало вместе с ней в гостиную, накрыв и случайную свидетельницу Ксению каким-то нежно-терпким весенним запахом, как будто огромный букет сирени внесли или ведро ландышей. Лемпи скрылась в своей комнате, а Валерий продолжал стоять на верхней галерее. Ксения плохо могла разглядеть его снизу, из своего угла, но кажется, он стал как-то стройнее и выше. Он подошел к перилам, выбил на них какую-то победную дробь, взмахнул руками, как дирижер, заканчивающий концерт, и скрылся в своей комнате.
        Ксения сидела совершенно ошарашенная. Ясно было, что пока они рыскали по дому в поисках убиенной Лемпи, она - судя по всему, совершенно счастливая, наслаждалась жизнью в комнате Валерия.
        Какой-то сногсшибательно быстрый роман, да еще в таких трагических декорациях - с покойниками в каждом углу! Впрочем, он же сказал тогда… Как он сказал? «Люба я тебя давно узнал»? или «сразу узнал?» Узнал - то есть знал и раньше…
        Да, загадка на загадке. но, слава Богу, здесь у нас уже не триллер, а любовный роман с «шепотом поближе» и то хорошо.
        Дверь комнаты Лемпи открылась, и она в форме официантки и маске пошла в направлении кухни. Увидев сидящую в углу в кресле Ксению, Лемпи вздрогнула, наклонила голову и, сказав «Huomenta», зашагала дальше. Ксения встала и окликнула ее: «Люба, подождите!» Женщина, как будто споткнувшись, остановилась, потом медленно повернулась. «Люба, простите, но я видела Вас с Валерием и слышала, как он называет Вас Любой. И Райво уверен, что Вы понимаете по-русски. Да, наверное, и говорите по-русски, ведь так?»
        Лемпи помолчала, а потом ответила: «Да, так, я на самом деле понимаю и говорю, я из России переехала в Финляндию пятнадцать лет назад. Я вообще из тверских карел. Из Лихославля, знаете такой город в Тверской области?
        Ксения кивнула и предложила Лемпи сесть в кресло напротив - в ногах правды нет! Женщина села и сняла маску.
        А Вас как называть Любой или Лемпи? - полюбопытствовала Ксения.
        - - Мою бабушку звали Лемпи, это редкое имя. А знаете, что значит по -карельски? Это любовь или, даже лучше страсть, сексапильность что ли по-современному. Меня Любой назвали, но бабушка называла Лемпи. Мы с ней вдвоем жили. Отец исчез, уехал куда-то, когда я совсем маленькая была, а мама в Москве работала, редко приезжала.
        - - А с Валерием Вы давно знакомы?
        - - Мы в школе с ним вместе учились. она на два класса старше. Дружили. Я «ходила с ним», как тогда у нас говорили, Он у нас был знаменитостью - на барабанах знаете, как колотил? У него прозвище было Ринго Стар. Он знаете, какой хороший был. Только очень невезучий. Ой, а я ведь вот что хотела спросить, - перебила Лемпи (или Люба?) саму себя. - А чем сегодня мы всех кормить будем? То, что мы для поминок привезли, практически съели и выпили. У вас дома есть какие-то запасы?
        Ксения собиралась пораспросить про Валерия и его невезучесть, но вопрос, который задала Любовь, звучал довольно серьезно. Она об этом как-то совсем не думала, ей почему-то представлялось, что Райво с Лемпи и дальше будут метать на стол кейтеринговую еду, как скатерть-самобранка. А ведь действительно - и еда, и их служба должны были закончиться еще вчера вечером.
        Ксения посмотрела сквозь окно-стену на улицу, в серое предрассветье, где все еще лил дождь и ярился ветер, но вроде уже не так остервенело, как вчера. Может, и связь уже появилась? Она полезла в карман, но мобильника там не было.
        - - У вас телефон с собой? - спросила она Лемпи.
        Та кивнула.
        - - Посмотрите, не появилась ли связь.
        Лемпи вытащила из кармана мобильник, понажимала на кнопки. - Нет, пока ничего.
        - - Да. Как бы мы тут все ни подохли - с голоду. Ну на пару-то дней круп и консервов наскребем. Мука есть, яйца. Здесь на острове без запаса не проживешь даже в одиночку. Но запасу этого не сказать, чтобы много, если думать, что нас тут девять человек… живых
        - - Если есть мука, яйца и молоко, то я могу напечь блинов. - сказала Лемпи. - Валька всегда блины любил. Когда в гости к нам с бабушкой приходил, мог десятка два съесть. Когда Лемпи говорила о Валерии, лицо ее менялось, как будто где-то внутри нее включали лампочку.
        - - Давайте, я помогу Вам, - а Вы мне расскажите про Лихославль, про бабушку Вашу, про Валерия или как там его - Ринго.
        Они пошли в кухню, замесили тесто в кухонном комбайне, разогрели две сковороды и стали дружно печь блины, каждая на своей. Раскрасневшаяся и похорошевшая Люба рассказала, что Лихославль - это такой небольшой город в 40 км от Твери. Там жили тверские карелы уже давно, лет четыреста. Бабушка говорила по-карельски. Мать, конечно, уже по-русски, но она с бабушкой дома всегда на своем языке говорила. Но жили бедно, а в средине 1990-х жизнь вообще хреновая стала. Бабушка половики из обрезков шила, а Люба пыталась их продавать. А потом бабушка умерла, и Люба прибилась к одной компании. Приворовывали, нюхали клей, курили бог знает что. И Валерий тоже в этой компании оказался. Мать у него погибла, вы знаете, наверное, отец, да - «профэссор» - тогда уже в телевизоре мелькал, типа ученый эксперт, но на сына ему было плевать с высокой колокольни. Бабка Валерия, материна мать, - болела. В общем были все они, типа такие человеческие огрызки или окурки. Выброшены, чтоб сгнить - и на свалку. Вот на этой жизненной помойке, их с Валей к друг другу и прибило.
        - - Вы можете не верить, конечно, - разгорячилась Люба, - а это правда любовь была, как в книжках. Только потому и держались, не скурились и колоться не начали, хотя ясно было, что мы уже на дне, как в этой пьесе, которую в школе долбили. Но тут объявился Леонид. Ну в общем, он Валерке помог, в колледж в Твери устроил, платил за него, а мне подсказал, что можно заявление подать на переезд в Финляндию. Мама у меня карелка, а пропавший папаня оказался и вовсе ингерманландцем. Леонид мне в этих делах очень помог. Ну в общем оказалась я в Финляндии и собиралась после того, как здесь зацеплюсь, Вальку сюда перетащить. А Леонид зачем-то с Николаем связался, устыдил братца, тот Валерия к себе приблизил и увез в Москву. Ну, короче, как-то мы с ним потерялись, каждый своей дорожкой пошел. Но Вальке не пришлось больше музыкой заниматься, как он мечтал, был все время у отца на побегушках. А я вот - официантка финская, все kunossa, нормально значит, - закончила свой рассказ Люба, сняв последний блин со сковороды.
        Блины двумя стопками на тарелках выглядели заманчиво и пахли аппетитно.
        - - И Вы Валерия здесь на поминках неожиданно встретили?
        - -Ну как? Я с Леонидом иногда общалась, на похоронах была и сама посоветовала Светлане нашу фирму для кейтеринга. Мечтала, что встречу Валю на поминках, а сначала едва узнала: он какой-то старый стал, пришибленный, линялый. А сегодня ночью - он совсем другой был, прежний.
        Ксения Петровна улыбнулась, глядя на счастливую Любу, которая, застеснявшись своих откровений, вдруг схватила с тарелки блин и принялась его яростно жевать.
        Наверху послышались какие-то звуки, вернувшие Ксению из приятной атмосферы дамского романа в реальность, которая предлагала начать новый день на отрезанном от мира острове с одним трупом в комнате, другим - в коридоре и убийцей за общим столом.
        Но кто, черт возьми, этот убийца?! Райво - полицейский, Митя - простодушный коллега, Валерий - счастливый любовник. Кто остается? Профессор и Виктория? Постой, дорогая, - урезонила себя Ксения. - В конце концов, это только Райво утверждает, что он полицейский, Митя вполне может изображать из себя простака-коллегу, а любить и убийцы умеют. Господи, хоть бы эта буря кончилась, приехали бы специально обученные люди с собаками или там эксперты с чемоданчиками - обыскали, опросили, обнюхали, произвели следственные мероприятия, арестовали виновного, отпустили бы невиновных с миром жить-доживать.
        С тоской Ксения посмотрела за окно: ветер продолжал гнуть деревья и швырять волны на причал. Ксения поймала себя на том, что ей хочется закурить. Сто лет назад бросила, но сегодня во сне этот белокурый Игорь-Вадим так соблазнительно дымил сигаретой, что она, кажется, даже запах табачный почувствовала. Тогда, в молодости, все они сигарету изо рта не выпускали. Стоп! Ксения поняла вдруг, что ее так зацепило, когда они исследовали содержимое сумки Светланы.
        - -Лемпи, ну то есть Люба, - обратилась она к официантке, которая доставала из шкафа чашки для чая, - Вы со Светланой, выходит, знакомы были?
        - - Ну как знакома? Общались несколько раз после смерти Леонида. По делу, в основном. Она очень тяжело переживала дядь Ленину смерть.
        - - А Вы не знаете, Светлана курила?
        - - Курила? Да нет вроде. Сейчас вообще немногие курят. Нет, ни разу не видела ее с сигаретой.
        - - Ну да и я не видела. Если бы она курила, то или на улице ее с сигаретой увидели бы или она поинтересовалось бы, где в доме можно курить. Вроде вообще никто из гостей не курит.
        В кухню вошел Райво, готовый выполнять свои обязанности официанта, и с удовольствием остановил взгляд на благоухающей горе блинов.
        - - Доброе утро, Райво! - приветствовала его Ксения. - А где сумка Светланы?
        - - Она у меня в комнате, закрыта в шкафу.
        - - А можно ее посмотреть?
        - - Зачем? Мы же все там осмотрели.
        - - Я хочу проверить одну вещь. Может, быть это и неважно, но вдруг.
        - - Ну пойдемте. Ты справишься пока без меня? - обратился Райво по-фински к Лемпи. - Я скоро вернусь
        Лемпи кивнула, и Райво с Ксенией направились в комнату Райво.
        Когда Райво, одев перчатки (ковид хорошо экипировал всех сыщиков-любителей!) вывернул снова содержимое Светланиной сумочки на стол, Ксения сказала:
        - - Видите - зажигалка ZIPPO. А зачем она здесь, если Светлана не курит. Никто ее курящей не видел, да и сигарет в сумке нет. А, может, это и не зажигалка вовсе, давайте проверим.
        - - Райво взял в руки серебристый футляр с надписью ZIPPO и стал рассматривать.
        - - Да, это скорее футляр, а не зажигалка.
        Райво потянул за верхнюю часть футляра, и он открылся. Внутри что-то чернело.
        Ксения не выдержала, попыталась ухватиться за футляр, чтобы скорее перевернуть его и завладеть содержимым.
        Но Райво довольно невежливо отпихнул ее и осторожно вытряхнул на ладонь в перчатке черную компьютерную флешку.
        Ксения почувствовала, что у нее аж ладони вспотели и уши загорелись от нетерпения и нервного напряжения. Ей послышался какой-то шорох за дверью.
        - - Райво, Вы дверь закрыли? - спросила она прерывающимся шепотом.
        - - Да, конечно, - с эстонской невозмутимостью (или лучше с полицейской невозмутимостью?) ответил Райво. - Но нам все равно придется дверь открыть, у меня в комнате нет компьютера. Но у Вас, я думаю, есть?
        В это время за дверью раздались шаги, и ручка двери задвигалась: кто-то пытался войти в комнату Светланы. Подергав за ручку, этот кто-то налег на дверь и она, закрытая на один лишь оборот ключа, как будто даже стала подаваться, но все же, конечно, не открылась. Ксения мысленно воздала хвалы финскому качеству. Человек потоптался еще у двери и отошел. Ксения пыталась вслушаться, какие шаги - легкие? тяжелые? шаркающие?…, но ничего кроме своего отчаянно бьющегося сердца и шума в ушах расслышать не смогла. Да и опять же - финское качество! - звукоизоляция была в доме безукоризненной.
        Выждав еще несколько минут, она по-прежнему шепотом спросила у Райво: «Кто это был, как Вы думаете?»
        - - Не знаю, - пожал тот плечами, - кто угодно, даже Ваша дочь или Василий.
        - - Ну нет, и Васька, и Катерина как-то бы себя обнаружили, стали бы какую-нибудь морзянку выстукивать или шипеть в замочную скважину, ну не знаю, что б они изобрели, но что-нибудь да придумали бы. А этот человек явно не хотел, чтобы его услышали и обнаружили.
        - - Ну тогда Николай, или Дмитрий, или Виктория, или Валерий, Или Лемпи, наконец.
        - - Лемпи! Вы еще скажите покойница Наталья развлекается!
        - - Ксения Петровна, если Вы вместе с человеком пекли блины, это не исключает его из числа подозреваемых
        - - Блины не исключают, а все остальное… Нет, я верю, что Лемпи ни при чем, протянула Ксения, вспомнив утреннюю сцену любовного прощания на балконе, то бишь на галерее, и добавила: Валерия, по-моему, тоже надо вычеркнуть.
        - - Вы не могли бы быть полицвумен, Ксения Петровна, - сделал вывод Райво. - Для Вас эмпатия важнее, чем доказательства. Когда Вы не любили Валерия, Вы его охотно включали в число подозреваемых, а теперь почему-то полюбили - и вычеркнули.
        - - Совсем я его не вычеркнула. Но я видела их утром вместе - такими молодыми и влюбленными. У них оказывается еще со школы любовь. А любовь и убийство - как-то не сочетаются вроде.
        - - Любовь и убийство сочетаются превосходно, - резонно возразил экс полицейский.
        Ну да, «Я готов совершить любое Преступление ради тебя», написал же старик Вознесенский, да и не он один. Ксения вовремя остановила поток своих филологических изысканий и перевела разговор на другое.
        - - А как вы думаете, зачем этот мистер Икс хотел зайти к Светлане в комнату? Что он та хотел найти?
        - - Ну, возможно, именно то, что мы с Вами нашли. Нам надо поскорей посмотреть, что на флешке.
        Глава двадцатая
        Но когда они, приоткрыв дверь, выглянули наружу, то поняли, что гости уже встали и потянулись вниз в гостиную. Ксения как хозяйка, а Райво как официант должны были озаботиться завтраком.
        Ксения, положив флешку в карман кофты, решительно двинулась вниз, поздоровалась и сообщила, что на завтрак будут блины. Краем глаза она успела заметить, что Райво, воспользовавшись тем, что все отвлеклись на весть о блинах, быстро спустился с лестницы и нацепив на лицо маску, подошел к столу и начал осматривать его, как бы проверяя, у всех ли есть приборы. Из кухни вышла Лемпи с грудой блинов, сметаной и медом, нашедшимся в кухонных закромах, на подносе, и Райво двинулся ей на помощь. Он составил все с подноса на стол и отправился на кухню за чайником, для тех, кто предпочтет с блинами побаловаться чайком, а не кофе из автомата. Лемпи принялась раскладывать блины по тарелкам гостей.
        Ксения обвела глазами стол. Все были тут: мрачный и нервный профессор, невозмутимая Виктория, Валерий, разулыбавшийся при появлении Лемпи, Митя, который успел не только налить себе чашку кофе, но и пролить часть его себе на джинсы, так что пришлось ему идти замывать пятно. Катерина и Вася глядели на нее с тревожным ожиданием: не произошло ли чего знаменательного, пока они беззастенчиво дрыхли в Ксениной комнате. Ксения Петровна покивала головой, пытаясь без слов дать понять, что произошло что-то ВАЖНОЕ. Она выразительно похлопала себя по карману. Катя раскрыла широко глаза, встала и громко объявила, что пойдет поищет нам кухне молоко. Ксения поняла, что нетерпеливая Катерина побежала расспрашивать Райво.
        Через несколько минут Катерина и Райво с большим заварочным чайником в руках вернулись в гостиную. Некоторое время за столом стояла тишина. Все сосредоточено жевали.
        - - Смотрите, - сказал Митя, показывая рукой на окно. - Ветер вроде как немного утихает, может, буря скоро кончится? Может, уже сегодня?
        - - Ой, Дмитрий, Ваши бы слова, да Богу в уши, - прокомментировала сообщение Ксения.
        За окном вроде действительно было не так серо и мрачно, можно было уже вспомнить, что на дворе лето, а не поздняя осень. Чай был вкусен, блины удались и появилась надежда, что скоро восстановится связь и специально обученные люди не заставят себя долго ждать. Надо только день простоять, а вторая часть про «ночь продержаться» уже, может, и не актуальна будет. В доме было тепло и даже уютно (если заставить себя забыть про два трупа - одернула себя Ксения).
        - -Надеюсь, у нас еще на обед хватит продуктов, надо на всякий случай произвести ревизию, - с этими словами Ксения Петровна двинулась на кухню. Они с Лемпи решили, что на обед вполне хватит картошки с консервами - кому с рыбными, кому - с мясными. Можно даже салат соорудить из тех же консервов с майонезом, вспомнив советскую молодость - всякие там салаты мимоза или нежность: рыбные консервы с картошечкой и яйцом, сдобренные майонезом и выложенные красивой горкой. В кухню вошел Райво и жестом показал - пойдемте к компьютеру.
        - - Флешка у вас? - спросил он.
        Ксения хотела сунуть руку в карман кофты, но поняла, что, разомлев от чая и мечтаний о конце шторма, она сняла за столом кофту и повесила ее на спинку стула.
        - - Сейчас, минуточку, - сказала она Райво и побежала в гостиную. Накинув кофту на плечи, сунула руку в карман. Флешки там не было. Ксения зашла в пустую комнату нижней галереи и вывернула оба кармана. На столе оказалась свернутая бумажка - с записанным наскоро номером телефона, салфетка для протирания очков и одинокая таблетка, невесть когда выпавшая из своего конволютного гнезда. Флешки не было, сколько бы Ксения не обшаривала карманные закоулки. Дверь открылась и в комнату ворвалась Катя. Райво вошел вслед за ней.
        - - Мама, - возбужденно начала Катя, - Райво мне сказал, про флешку, которую Вы нашли в ZIPPO. Там, наверное, что-то важное, раз она так замаскирована была. Давайте скорее смотреть, я уже приготовила свой ноут!
        Но тут Катя заметила растерянное выражение лица матери, которая собиралась, кажется, зарыдать.
        - - Мама? Что? Что с тобой?
        - - Она была в кармане кофты, флешка, а сейчас ее там нету. Я, дура старая, кофту оставила на стуле в гостиной и в кухню ушла. - тут Ксения Петровна тоненько, по-девчачьи всхлипнула.
        - - Спокойно, мама, не рыдай, давай быстро вспоминать, кто оставался в гостиной, когда ты ушла.
        - - Я не знаю, я же ушла, все оставались.
        - - Надо попробовать понять, кто оставался последним, ведь никто, наверное, не станет на глазах у других рыться в Ваших карманах., - резонно предположил Райво. - Катя, Вы видели?
        - - Да все вроде почти одновременно встали и ушли. Николай чуть раньше, а Митя, Виктория и Валерий практически одновременно. И я тоже поднялась к себе. И Васька.
        - - На слове «Васька» прямо как в пьесе дверь отворилась и в комнату ввалился Васька.
        Он открыл рот, но мать не дала ему вымолвить и слова, спросив: «Васька, ты видел, как выходили после завтрака гости. Все вместе?»
        - - Ну да, все встали, как по команде, и к себе пошлепали, никого не осталось - ни людей, ни блинов.
        - - А кофта бабушкина висела на стуле?
        - - Ну это я откуда знаю. Что я сторож бабулиным клифтам что ли?
        - - Значит кофта висела, а все ушли одновременно, как же флешка могла пропасть? - растерянно протянула Катя.
        - - Слушайте, нет, я когда по галерее проходил, у меня шнурок развязался, и я завис на момент. Там вроде Митя из своей комнаты внизу выходил. Точняк, выходил! Ну а потом не знаю, я в свой флэт зашел уже.
        «Митя! Надо же! А казался таким милягой простодушным, - промелькнуло в голове у Ксении. - Так. Ну а какие счеты у него с Натальей-то могли быть? Со Светланой еще куда ни шло. Эх, все время одно и то же - сидим тут взаперти и знаем обо всех этих людях, подозреваемых так сказать, только то, что они же нам о себе и рассказали. Ни в Интернете не порыться, ни знакомым не позвонить.
        - -Мама, давайте зайдем к Мите и прямо спросим про флешку. Втроем зайдем. Что он на нас набросится и передушит по одному что ли?! А пистолета там или автомата у него наверняка ведь нет.
        - -А че втроем-то? Это без меня что ли? - обиделся Васька.
        - - Цыц! Сядь здесь и сиди, как мышь! - без церемоний осадила сына Катя, а Ксения, увидев, как возмущенно вспыхнули глаза внука, примирительно сказала: «Ты у двери постой, прикрой нас с тыла.»
        Во время этих семейных переговоров Райво решительно направился к дверям Митиной комнаты. Ксения, правда, не совсем понимала, что они будут делать, если Митя не откроет им, дверь ломать что ли. Но опять же хваленое финское качество!
        Но дверь на удивление оказалась незапертой. На столе стоял компьютер в воткнутой сбоку черной флешкой (той самой?). Еще на столе лежала книга, которую Митя вчера взял с полки в гостиной. Сирил Хейр «Чисто английское убийство»
        Опаньки! Да это ж прям инструкция по применению! О чем бишь там - убийства в занесенном снегом загородном доме, изолированном от мира, что ли?
        Больше ничего Ксения вспомнить про этот классический детектив не успела, потому что раздался шум спускаемой воды, и из туалета, подтягивая на ходу джинсы, появился Митя, но тут же остолбенел при виде ввалившейся в его комнату делегации. Опомнившись, Митя, дернулся к компьютеру, но Катя быстро вытащила из гнезда флешку, а Райво недвусмысленно загородил ему дорогу к столу.
        - - Да что здесь происходит-то?! - тоненьким, каким-то петушиным голоском вскрикнул Митя.
        - - Это ведь та флешка, которую Вы, Митя, взяли из кармана маминой кофты, так? - прокурорским тоном спросила Катерина.
        Митя покраснел, обогнул отступившего на шаг Райво, сел на стул и обреченно сказал: «Ну так»
        - - А почему Вы в карман чужой полезли, зачем Вам флешка была нужна? Это Вы из-за нее Светлану убили?
        - - А разве Светлану убили? - в голосе Мити было столько недоумения и ужаса, что Ксения подумала, что или он не убивал Светлану, или актер гениальный. Тут бы даже Станиславский не закричал свое «Не верю!»
        - - Хотите сказать, что просто флешку позаимствовали, потому что на своей места не осталось, а поработать чертовски захотелось? - попыталась съязвить Катя.
        - - Ну сказали же, что Светлана умерла, а я когда в туалете от кофе отмывался, услышал, как Вы с официантом (Митя покосился на Райво) про флешку говорили, что, мол, нашли, хорошо замаскированную. Официант-то наш, как оказалось, прекрасно по-русски говорит, да, может, он и не официант вовсе. Ну, короче, понял я, что пиздец кругом полный и я, вероятно, по уши в дерьме и как бы мне дерьмом этим не захлебнуться. Выглянул, когда все ушли, увидел кофту хозяйкину на стуле, вспомнил как она по карману хлопала и Вам мигала и вот - не выдержал искушения, - Митя криво усмехнулся. - Но я никого не убивал, упаси бог, я просто хотел посмотреть, что там за тайны на флешке и стереть, если что…
        - - Если что? - спросила Ксения? - Вы-то тут при чем, чего Вы-то испугались?
        - - Да, - замялся Митя, - я тут один косяк сделал в эксперименте, а Светлана, по-моему, знала. А она такая праведница и справедливица, что сообщит куда надо, своих не пожалеет. А если узнают, меня тогда из проекта долой. Ну и с довольствия снимут. И hyvasti, Suomi, то есть из Финки попрут. Я подумал, что это она сейчас гореванием по Леониду занята, потому еще на амбразуру не кинулась, но, если в курсе, то наверняка у нее все записано и подсчитано. Она ведь баба честная, огульно бочку не катит, только, если уверена, с доказательствами. А ее правда убили что ли? А кто? Нет, правда, убили? - в глазах Мити проступил неподдельный ужас.
        Ксении показалось, что это не факт убийства вызвал у их собеседника такую реакцию, а Митя вдруг представил, что никаких доказательств его ошибки или халатности, на флешке нет, Светлана убита, а он разболтался - изложил все свои мотивы и добровольно записался в подозреваемые номер один. И от этого ужаснулся.
        В дверь постучали и тут же показалась Васькина тоскливая физиономия.
        - - Что там? Тревога? Идет кто-то? - спросила Ксения.
        - - Неа, все тихо, можно мне к вам? - Вася жадно оглядел комнату и, кажется, разочаровался, когда оказалось, что все живы и следов борьбы не видно.
        - - Тебе сказала на шухере стоять, вот и стой, боец, - Катя бесцеремонно вытолкала сына за дверь и притворила ее.
        Во время этих воспитательных экзерсисов Райво успел вставить флешку в гнездо и попросить Митю открыть компьютер. Тот неохотно набрал пароль. На флешке было немного информации - две папки (одна называлась Фото, другая - Документы) и один видеофайл.
        В папке фото был десяток фотографий, вероятно снятых в какой поездке. На них Леонид и Светлана позировали вместе, улыбаясь, на одном из фото даже в обнимку. Скорее всего эти любви счастливые моменты были запечатлены каким-то мимо проходящим доброхотом. В папке «Документы» были собраны какие-то счета, копии авиабилетов, инвойсы. Митя нетерпеливо перелистал содержимое папки и вздохнул с облегчением, можно было понять, что шарил он по карманам Ксениной кофты и давал признательные показания абсолютно напрасно. Хотя оставался еще видеофайл. Если и там какое-нибудь невинное домашнее видео - тогда все их детективные потуги бесполезны и ничтожны и надо, скорей всего, просто сидеть, заперевшись, по комнатам и ждать окончания шторма.
        Глава двадцать первая
        Видеофайл открылся не сразу, но все же компьютерных навыков Мити и Райво оказалось достаточно. Видимо и Светлана не была профессиональным хакером, а, может, и хотела, чтоб файл отыскался без суперусилий.
        Сначала в кадре был только кусок стола, потом пол, чей-то ботинок и голос Светланы: «Подожди» я сейчас телефон правильно поставлю, ты повтори на камеру то, что мне рассказал». Изображение еще поболталось туда-сюда, пока мужской голос не совсем уверенно возражал: «Света, а, может, не надо? Все это уже быльем поросло». На слове «быльем» в кадре появилось лицо покойного Леонида Ивановича. Голос Светланы уверенно возразил: «Леня, ты что! Это же очень серьезно. Как такое можно забыть и простить!»
        - - Ну а что мы можем сделать?
        - - Ну ты пойдешь, куда следуешь, и все расскажешь.
        - - Куда я пойду здесь в Финляндии?
        - - Ну в Россию поедешь и там в полицию сходишь»
        - - Так ковид же, никого не пускают через границу.
        - - Ну заявление напишешь!
        - - Свет, как-то глупо это, сколько лет прошло и срок давности, наверное, истек уже.
        - - Леня, это пусть суд решает.
        - - Да кто мне в конце концов поверит? Какие у меня доказательства?
        - - Леня, но нельзя же, чтоб человеку убийство с рук сошло, это несправедливо! Да и ты должен же свою совесть очистить.
        - - Зря я тебе, наверное, все это рассказал. Столько лет при себе держал и вот..
        - - Ну слушай, если в полиции нас отфутболят, то мы в Интернете это опубликуем.
        - - Света, да кто поверит-то!
        - - Леня, хватит препираться. Давай расскажи под запись эту историю, пусть будет.
        - - Так я всегда же могу эту историю рассказать хоть в полиции, хоть в прессе.
        - - Расскажешь, расскажешь, но пусть и здесь будет, а то я тебя знаю, ты добрый, еще и передумаешь.
        - - Ты зато женщина-танк!
        - - Я не танк, я - Фемида! Как это может быть, чтоб убийца жил себе, благоденствовал и продолжал, скорее всего, людей гнобить! Давай, Леня.
        Леонид Иванович секунду помолчал и начал, смотря прямо в объектив:
        «Я, Веретенников Леонид Иванович, хочу сделать заявление. Вернее, рассказать о том, чему я был свидетелем много уже лет назад, но о чем молчал всю свою жизнь. В 1976 году, когда мне было восемь лет, я оказался свидетелем, как мой старший сводный брат Демченко Николай Иванович убил свою жену Демченко Марию Игоревну»
        - - Леня, ну можно и не так официально, ты расскажи, как мне рассказывал вчера, - послышался опять голос Светланы
        - - Ладно. В общем мы тогда с мамой приехали летом к брату. Он в Москве жил, и мы, когда ездили летом к папиной родне на Украину проездом через Москву, - всегда у него останавливались на пару дней. Он всегда приглашал нас, но, как мне казалось, не особо был рад, хотя вел себя всегда вежливо. Но его молодая жена, Мария, тетя Маша, как я ее называл, мне нравилась. Она приветливая была и тихая-тихая. И на их ребеночка, Валерика, нам хотелось посмотреть. Мария с младенцем жили за городом и потому мы в этот раз задержались в Москве на три дня и поехали с Николаем на дачу. Тетя Маша нас покормила, потом стала Валерика укладывать, мама ушла погулять в лес с соседкой, чтоб не мешать, а меня отправили поиграть с соседскими мальчишками, но я с ними как-то быстро разругался и пошел назад в дом. Я только в коридор зашел, сразу услышал, как тетя Маша кричит, но так как бы шепотом кричит, если так можно сказать. Я заглянул в щелку двери - она не до конца закрыта была - и увидел, как Николай тащит тетю Машу по полу за волосы и бьет ее ногами, а она руку в рот засунула, чтоб не кричать, и все повторяет: «Коля, не
надо, пожалуйста, не надо, ты Валерика разбудишь». А он ее продолжает за волосы по лестнице на второй этаж дачи тянуть и за что-то ругать, а она головой о ступеньки бьется и все его просит не шуметь. Он ее наверх затащил и снова ей что-то выговаривать стал, пальцем перед ее лицом мотает. Она вдруг голову подняла и что-то ему ответила, возразила что-то. Он как стукнул ее по лицу с размаху, она по лестнице покатилась и головой стукнулась о печку. Там такая внизу печка была, типа камина что ли. Я услышал такой звук странный, ну или треск, не знаю, как сказать. Тетя Маша вскрикнула и все. А Николай постоял наверху и начал спускаться. Я испугался и убежал. Сидел на речке, на берегу, меня колотило, и я боялся в дом идти. Уже темнеть стало, но никто меня не искал. Потом соседка пришла, взяла меня за руку и повела к себе. Сказала, что с тетей Машей случилось несчастье, чтоб я пока у них посидел. В общем, задержались мы не на два дня, а до похорон Маши. Я боялся идти домой, все просил, чтоб меня у соседки пока жить оставили. Мама думала, что я покойницу боюсь, а я боялся с Николаем встречаться. Но все вокруг
были уверены, что Мария сама нечаянно с лестницы упала, а Николай пришел из огорода и ее уже мертвой нашел, оживить пытался, врача вызывал. Плакал на похоронах сильно. Мама его очень жалела. А я заболел, весь какой-то сыпью покрылся. Приехал отец, увез меня к бабушке на Украину, а мама еще оставалась у Николая какое-то время вместе с Машиной мамой, которая потом Валерика к себе забрала. Меня потом долго лечили, отец с бабушкой не довольны были, что я такой нежный мамсик оказался, рыдал по ночам и писался, увидев близко покойницу. Им я ничего, конечно, не рассказал, а мама, когда приехала, так жалела бедного Колю, что я уже и сам не верил, что все это видел. Стал себе внушать, что это мне показалось. Но я думаю, что Николай и вторую свою жену избивал, а может, и третью.»
        В этот момент Ксения Петровна оторвала взгляд от экрана компьютера и повернула голову к двери, откуда раздался какой-то шум. Она увидела внука, который вероятно, давно уже, приоткрыв дверь, смотрит признания Леонида вместе со всеми. Но за Васькиной лохматой головой в дверном проеме было виден еще один силуэт - возле двери стоял кто-то высокий и темный. Ксения вскрикнула, в тот же момент Васька, получив мощный толчок в спину, влетел в комнату, повалился на Катю, а она упала на стол. Митя, спасая компьютер, который Катя сшибла со стола, повалил стул и грохнулся рядом с компьютером в руках.
        Пока Ксения помогала встать Мите и Кате, а Катя ощупывала Ваську - цел ли, Райво рванулся из комнаты, но запнулся о вытянутую длинную Васькину ногу и тоже упал, чертыхаясь по-эстонски. Когда он выбежал в гостиную, там уже никого не было. Ксения устремилась вслед за ним и так же в растерянности остановилась, не понимая, надо ли бросаться в погоню, и если да - то в каком направлении.
        На верхней галерее показались фигуры Валерия и Виктории, они выскочили из своих комнат, заслышав шум и переполох.
        В эту минуту из кухни раздался короткий женский крик. Валерий кувырком скатился по лестнице и кинулся в направлении кухни. Райво и Ксения поспешили за ним.
        Окно кухни было распахнуто, и ворвавшийся внутрь ветер сбил на пол стоящие на столе кастрюльки и катал их со звоном по полу. Валерий уже склонился над лежащей на полу Лемпи. Она застонала, Валерий нежно приподнял ее со словами: «Что, Люба, как ты? Где больно?» Люба подняла руку и ощупала затылок: «Я стояла у стола, а кто-то ударил меня по голове чем-то тяжелым и я упала».
        - - Это Николай, - констатировал Райво. - Наверное, надо попытаться его догнать.
        - - Не надо пытаться, - подала голос появившаяся на кухне Катерина. - Куда он с острова -то убежит? Надо наоборот проверить, чтобы все окна и двери были заперты, чтоб он сюда к нам не возвратился. Это будет гораздо разумней.
        Райво, Ксения, Виктория, прихрамывающий Митя и держащаяся за бок Катя разбрелись по дому, проверили все запоры на дверях и окнах и вернулись в гостиную, куда на диван Валерий перенес Любу с компрессом на голове, а рядом в кресле пристроился Васька, у которого шишка была не на затылке, а на лбу, и он тоже прикладывал к ней лед из холодильника.
        Все расселись в гостиной, кто на креслах, кто на стульях за столом. Ксения достала из загашника последнюю бутылку виски - неприкосновенный запас и налила всем, даже Ваське капнула пару капель под укоризненным взглядом Катерины. «Это лекарство, доча», - сказала Ксения, провожаемая благодарным взглядом внука.
        «Что же получается, что Николай Иванович убил в 1976 году свою первую жену, а позавчера третью что ли? И Светлану, потому что она могла его разоблачить?» - спросила Катя.
        «Николай Иванович, папаша наш херов - садист и абъюзер, - сказала Виктория. - Он и вторую жену, можно сказать, убил. Я маленькая была, но помню, как он над мамой издевался. И мне перепадало. Я рада была, когда он свалил. А, мать, дура, все равно его любила - сначала пить начала, но быстро перешла на наркоту. За что было его любить - не пойму я этих баб-идиоток. Когда я узнала, что он опять женится, я нашла эту Наталью, специально приехала, рассказала ей, что наш хваленый профессор - садюга настоящий, особенно любит женщин своих унижать и бить. А она мне такая: «Зачем Вы клевещете? Я понимаю, мол, Ваши чувства: он Вас маленьким ребенком бросил. Но ведь он пытался Вашу мать спасти, но подумайте, каково это жить с наркоманкой? Я ей говорю - так она же после наркоманкой-то стала, после того, как он о нее ноги повытирал и бросил. А она такая: Вы совсем его не знаете, он замечательный, он и Вас любит, и Валерия. Смотрите, как он Валерию помогает!
        Помогал он тебе, Валерик? - обратилась Виктория к брату. - Если б не Леня, ты б уж давно бы с моей мамочкой на том свете герыч разбодяживал. А потом, когда ты вырос и выучился на Ленины деньги, папочка нашел тебя, как собаку в конуре, держал на привязи. Чем он тебя привязал, Валерик, расскажи.
        Валерий, погладив по волосам Любу, чья голова лежала у него на коленях, сказал: «Это совсем другая история, я совершенно не хочу ее здесь рассказывать, и без того все ясно».
        - - Подождите, - подал голос раненый Васька - А что здесь-то произошло? За что он Наталью убил? Просто озверел опять, как с этой тетей Машей?
        - - Да никто Наталью не убивал, она сама бросилась из «Фонарика» этого. Подходила ко мне во время похорон, пока папаня соболезнования принимал, отвлекся, показывала синяки, плакала, что больше не может выносить эти издевательства его и побои, говорила, что я права была. Я ей сказала, так уйди от него, дура и расскажи всем, какой на самом деле этот великий ученый и учитель. А она - он убьет меня, если я рот открою. Ну я ей: Терпи тогда или убейся сама, если терпеть не можешь, а уйти не хочешь. Вот она и сиганула с вашей башни. Он ее и тут мучил наверняка, а потом Вам всем лекции красивым голосом читал, а вы все ему в рот смотрели, как же «харизматик», едрена вошь! Он любил, когда его так называли.
        - - А Светлана?» - подала голос Катя.
        - - Светлану, я думаю, я практически уверена, - вступила в разговор Ксения Петровна, - убил Николай. Она ему, небось, после смерти Натальи намекнула, что она знает, какой он на самом деле и что у нее доказательства есть того, что он садист и убийца. Он, возможно, ей снотворного за обедом как-то подсыпал, а потом зашел и подушкой задушил. А доказательств не нашел - времени-то у него немного было. А потом мы двери в ее комнату заперли.
        Все устало замолчали. Вдруг тишину нарушил звонок. Потом еще один и еще. Ксения не сразу сообразила, что это заливается Катин мобильник. Катя прижала к уху трубку и завопила: «Игорь, миленький приезжай скорей и полицию вызывай. Как зачем - у нас тут два трупа. Да я не шучу, тут нам всем не до шуток»
        Катер с Игорем, несколькими полицейскими и врачом причалил к пирсу через пару часов. Полицейские обыскали весь остров, но Демченко не нашли. Скорей всего, он попытался уплыть с острова на весельной лодке и утонул в штормящем море. Куда он хотел уплыть, как он собирался скрываться в чужой стране, как переползать через границу - бог весть. Наверное, он об этом и не думал в тот момент, просто панически бежал.
        Всех их еще не один день опрашивали и допрашивали, все длилось долго и муторно. Выяснилось кстати, что главная улика, доказывавшая в глазах самодеятельных шерлоков факт убийства Натальи Иосифовны - триммер Valera + принадлежал Игорю, который его сто лет назад потерял и напрочь о нем забыл. Да и девушка с амфорой тоже оказалась невинна. Прекрасный и уникальный супер-клей, подаренный Игорю коллегой, был сварен, вероятно, «в Одессе на Малой Арнаутской улице» и к тому содержал личинки каких-то мелких тварей, которые разъели девушкину обольстительную попу, вот она - то есть девушка с попой и прочими своими прелестями, включая амфору - и свалилась с пьедестала.
        Лето продолжалось, погода наладилась, но и после того, как полиция, все исследовав и выяснив, оставила их в покое, Ксения Петровна не смогла заставить себя вернуться на свой остров мечты. Наверное, золотые рыбки за свои благодеяния требуют плату сторицей.