Хеппи-энд на две персоны Рина Осинкина
        Смешные детективы
        Бывшей воспитаннице детдома Сандре повезло - она получила и квартиру, и возможность устроиться на две работы, точнее, подработки. Сандра помогала нотариусу Затулич, а в свободное время выполняла обязанности экономки и личного помощника у ботаника и химика с ужасным характером Кущина, которого Сандра за глаза называла «людоедом». Василий готовил в своей домашней лаборатории какие-то препараты, и однажды к нему в дом нагрянули настоящие бандиты… Василия похитили, а теперь опасность грозит и самой Сандре…
        Остросюжетные романы Рины Осинкиной, по сути своей, про любовь на фоне детектива. Они обращены к тем, кому надоело оценивать и строить свою жизнь только с позиции «выгодно-невыгодно», кто хочет, чтобы ему напомнили и даже доказали, что все еще существует доброта, благородство, совесть. И, самое главное - это есть в нас самих.
        Рина Осинкина
        «Хеппи-энд на две персоны»
        Смешные детективы (Новое оформление)
        
        Традиционной стойки ресепшен в приемной не оказалось. У дальней стены пенального помещения, как раз напротив входной двери, стоял письменный стол обычного офисного вида. На столе имелся монитор, стакан для ручек и карандашей и черная пластмассовая этажерка органайзера из четырех решетчатых ящичков. Ящички были заполнены разноцветными папками для документов, блокнотами и отдельными листками формата А4 - исписанными и чистыми. Логично было предположить, что беспроводные клавиатура и мышь наличествовали также.
        Вдоль стены по левую руку располагались два кресла в обивке из серого велюра, между ними - низенький столик. По правую - шкаф с глухими дверцами, похоже, для уличной одежды, тоже серый. К торцам шкафа приткнулись этажерки для комнатных растений с какими-то мохнатыми насаждениями в глиняных кашпо - какими точно, Семенов не знал, поскольку в этих делах не разбирался.
        По той же стене, в дальнем углу, обнаруживалась еще одна дверь, межкомнатная, но тем не менее массивная и обитая дорогим кожзамом. Семенов решил, что дверь бронирована, и это было вполне объяснимо. Сбоку от двери золотисто блестела табличка с надписью: «Нотариус А. М. Затулич». Подступы к этой двери и охраняла мамзелька лет двадцати трех - двадцати пяти, сидящая за письменным столом.
        Она подняла голову от монитора и посмотрела на вошедшего. Волосы у нее были темно-русые, прямые, собранные на макушке в тугой пучок, нос прямой, и брови прямые, а взгляд - с прищуром, пристальный. Сверху одета во что-то беленькое, застегнутое до подбородка.
        Не успев поинтересоваться у визитера, кто он и зачем здесь, девица развернулась в сторону начальничьей двери, неплотно притворенной. Из недр кабинета донеслось: «Александра Викторовна, зайдите». Голос был женский, явно молодой. Секретарша нотариуса кличет, что ли? Тогда эта фифа кем здесь?
        Александра Викторовна вышла из-за стола, явив вошедшему не только прямые волосы и брови, но и точеные лодыжки: черные брюки - клеш от бедра - были длиной в семь восьмых, а ножки офисной крыски были обуты в изящные остроносые туфельки на умеренном каблуке.
        Вдвинувшись в кабинет на полкорпуса и получив, видимо, какое-то распоряжение, девица вернулась на место. Обращаясь к расположившемуся в дальнем кресле посетителю, проговорила ровным тоном:
        - Прием к нотариусу по записи, а ближайшее незанятое время…
        - Нет, ну что вы, девушка. Я не на прием. Я насчет работы, - добродушно перебил ее Семенов.
        Девица окинула его задумчивым взглядом. Вид сухопарого мужика, которому навскидку было хорошо за тридцать, ни о чем ей не сказал - обычный московский вид. Синие джинсы, черные ботинки на толстой подошве, черная удлиненная курка, возможно, пуховик. Под курткой - серый джемпер, возможно, пуловер, но это детали. Из бокового кармана пуховика высовывается какой-то черный трикотаж, похоже, шапка. Из другого кармана выглядывают кожаные перчатки.
        - Я бы задала вопрос, на какую позицию вы претендуете, но не стану. У нас нет ни одной открытой позиции, - известила соискателя Александра Викторовна и выжидательно на него посмотрела. Мол, что сидишь, проваливай.
        - Разве вашему агентству не нужен охранник? - с оживленным удивлением спросил визитер. - У меня хорошие рекомендации, и я знаю, как нужно держаться в престижном офисе, чтобы не опозорить нанимателя перед клиентами.
        На лице мамзельки мелькнула тонкая улыбка, однако посетитель, не дав ей возможности съязвить, поторопился добавить:
        - К тому же у меня есть черный костюм и подходящий к нему галстук. Пройти к вашему боссу можно?
        Девица притворно вздохнула, приподняв в сочувственном жесте брови:
        - Очень жаль, молодой человек, но вам придется поискать работу в другом месте. Здесь секьюрити в полном комплекте.
        - И где же он, этот ваш комплект? - поменяв тон с мармеладного на привычный, язвительно поинтересовался он. - Отфутболить решили? Или имеете в виду тех двух тюленей, что у главного входа сидят?
        - А чем я не охранник? - развеселилась девица.
        - Ты?.. - иронично протянул посетитель. - Не смеши. Или, думаешь, если у тебя в столе пшикалка с перцовым газом припасена, ты круто с налетчиками разберешься?
        - С налетчиками, уважаемый, пусть спецназ разбирается. А с вульгарным хулиганом - за милую душу. Без баллончика управлюсь.
        - Да ладно, - ухмыльнулся Семенов. - Может, еще и покажешь? Давай, не стесняйся! Специально для тебя хулигана изображу. Прям интересно даже.
        Он выбрался из кресла, оставив на ковролине влажные потеки от ботинок, сделал шаг к ее столу и замер, скроив зверскую рожу и растопырив угрожающе руки.
        Александра Викторовна оценивающе взглянула на провокатора и тоже встала. Неспешно к нему приблизилась, остановившись на расстоянии чуть меньше метра, заняла боксерскую стойку. Прищурив один глаз, принялась прицеливаться кулачком, с явным намерением врезать ему в переносицу, дабы одним ударом завалить навзничь.
        Семенов стоял и ухмылялся. Когда она вскинула кулак к его лицу, он, так же ухмыляясь, его перехватил. В тот же миг получил носком туфли по коленной чашечке, а когда, ойкнув, рефлекторно согнулся к ушибленному месту, был схвачен за нос маленькой, но крепкой пятерней.
        - Это неспогтивно, - негодующе прогундосил он, вцепившись в ее запястье, но быстро понял, что отделаться от мамзелькиной клешни он сможет только вместе с собственным носом.
        - Скажи спасибо, что не вмазала выше. И шнобель твой не стала выкручивать по часовой, - высокомерно проговорила Александра Викторовна, освобождая его нос и брезгливо потряхивая пальчиками. - В реальных условиях было бы все иначе.
        Дверь, ведущая в кабинет нотариуса, отворилась, в проеме возникла темноволосая брюнетка за пятьдесят в графитово-черном полуоблегающем платье-миди с длинным рукавом. Элегантность наряда подчеркивалась перламутровой брошью, выполненной в виде экзотического цветка, которая была приколота слева чуть ниже плечевого шва.
        Брюнетка свела брови к переносице и проговорила:
        - Вы опять за свое, Александра Викторовна. Забыли, как на той неделе в травмпункт возили пострадавшего?
        - А я что?.. - пожала плечами «крыска» с самым невинным видом. - Он попросил показать, я показала. Про тот случай помню, поэтому провела демонстрацию аккуратно.
        - И зачем? К чему эти понты? Предупреждаю: если вы не прекратите демонстрировать ваши приемчики каждому встречному-поперечному, о них прознают реальные бандиты, и тогда…
        - Ну, я же не все приемчики раскрываю, - прервав брюнетку на середине фразы, ответила Александра Викторовна, но спохватилась и добавила с извиняющейся улыбкой: - Кое-что держу в секрете.
        А вот это высказывание было уже чистейшими понтами. Сандра не имела никакой специальной подготовки, которая позволила бы ей уверенно заявлять нанимательнице о своих сверхвозможностях. Если не считать, конечно, детства и юности, проведенных в детском доме, а затем трех лет обучения в колледже МЧС по профессии, обозначенной в дипломе как «Защита в чрезвычайных ситуациях».
        Но Аделаида ей верила, и Сандра не оплошает, если придется выдворить случайного бузотера за пределы нотариальной конторы, а большего и не надо. Ребята-охранники, которых этот пришлый тип обозвал тюленями, добросовестно следят за картинками на мониторах, подключенных к видеокамерам офисов бизнес-центра, и свяжутся с пультом полиции в считаные секунды. Налет же террористов с целью взять их с Аделаидой в заложники маловероятен. Кроме того, в этом случае не поможет и боец спецназа, переодетый под безобидного клерка, даже если у него под мышкой будет пристегнута кобура с «ПМ».
        - Похоже, кастинг я провалил, - криво усмехнувшись, сказал Семенов. - И к вашему боссу идти мне без толку. Ну что ж, как говорится, хорошего дня, дамы. А тебе, - он ткнул пальцем в сторону Александры, - жениха хорошего.
        Младшая из дам неприязненно скривилась. Старшая - недоуменно вскинула брови. Обе молча проводили взглядом его спину.
        Когда дверь за посетителем затворилась, Аделаида спросила:
        - О чем это он?
        - Вы про кастинг? Приходил наниматься в охранники. Я сказала, что у нас полный комплект. Ну и показала, поскольку не поверил. А вы зачем ему про травмпункт насочиняли?
        - Для повышения твоего статуса, Александра, зачем же еще? А вот ответь мне сама, зачем соискателя турнула? Или все же решила на полную ставку работать? Если да, то я буду только рада.
        - Во-первых, он напросился. Во-вторых, я не ожидала, что он вдруг слиняет. Разговор только начался, а он: «Хорошего дня». Выходит, Паша не передумал увольняться?
        - Не передумал. Говорит, что бизнес в гору пошел, ему выгоднее теперь только своей фирмой заниматься. Будет активно искать оптовых покупателей, развивать розницу и следить за литейщиками, чтобы не накосячили. Теперь у него их целых два, и литейка в полуподвале.
        - Солидно. И покупают?
        - Бронзовых солдатиков? С его слов, влет уходят. Но проблема литейного брака стоит остро, поэтому за работягами нужен присмотр. Ну так что, искать мне тебе сменщика?
        - Аделаида Марковна, вы же знаете, у меня обстоятельства… - с легкой досадой проговорила Сандра.
        Ее обстоятельства звались - если коротко - «людоед» Кущин. Но коротко не означает достоверно. Сандра не любила долгих объяснений и не объясняла. Ни к чему, если хватило краткой версии. Для ее основного работодателя, нотариуса Аделаиды Марковны Затулич, этой версии было достаточно: у Сандры имелся приработок на стороне. Если же взять в расчет время, которое она в общей сложности расходовала на неосновную работу, то приработком можно смело назвать должность сменного офис-менеджера в Аделаидиной конторе, а не почетное звание секретаря-экономки при маломобильном знахаре.
        Во время онлайн-собеседования Кущин не произвел на Сандру жуткого впечатления и вид имел скорее болезненный, чем склочный. Она согласилась. Но с первой же встречи в реале уразумела, что ужиться с нанимателем будет непросто.
        У Кущина имелась скверная привычка постоянно держать на небритой физиономии мрачное выражение, а слова цедить сквозь зубы, отвернувшись от собеседника куда-то вбок. К тому же он источал мощную ауру едкого, обвиняющего недовольства, хотя никакой вины перед ним у Сандры не было и в помине.
        Но самолюбие не позволило ей развернуться и уйти, едва заступив на пост. Она стиснула зубы и сказала себе: «Ты справишься, Лилька. А этот тип еще будет носить тебе тапки».
        Про тапки это она выразилась чисто для красного словца. Данная услуга ей не нужна и нужна не будет. Не тот она человек, чтобы радостно издеваться над кем бы то ни было, заставляя несчастного, оказавшегося под ее властью, выполнять унизительные команды.
        Хлебнув интернатской дедовщины - а куда без нее, она всюду - и на собственной шкурке испытав, как это погано, Лилька Чернушка решила, что никогда не будет ни над кем измываться, даже если станет большим начальником. В отличие от многих других воспитанников, которые решили иначе.
        На самом деле она Александра Чернышова. Но нянечка Галечка называла пятилетнюю Сашу Ляксандрой, а шепелявая и гугнявая детдомовская малышня вторила и сократила ее имя до Ляли, а когда Саша пошла в школу, ее вообще стали звать Лилькой.
        Ее интернатскую подругу, младшую на год Вику Медведеву, прозвали Желтушкой из-за рыжеватого отлива русых волос. Им обеим было прикольно и совершенно это не обидно: Лилька Чернушка и Викуся Желтушка, не разлей вода. А Викиного другана, Генку Коростылева, обзывали «Неботаник», потому что Генка обожал школьный предмет химию и при этом не был забитым тихоней.
        Сейчас они оба солидные семейные люди - и Виктория, и Геннадий.
        Сандра удивлялась, что Вика не вышла за Гену замуж - так они крепко дружили. Но отнюдь не поражалась тому, что до сих со своими половинами не разведены, была рада за них и немного завидовала обоим.
        А что неминуемо должны были развестись, узнала из статейки, прочитанной от нечего делать на просторах «Яндекс. Дзена». Автор исследования уверенно заявлял, что надежная семья невозможна для бывших детдомовцев, поскольку не создашь таковую, не имея с детства удачных примеров. Выпускники домов-интернатов в массе своей вырастают индивидуалистами, у них на первом плане забота о себе, и с этим трудно что-то поделать. Оженившись, они ставят в тупик вторую половину своим непробиваемым эгоизмом. Эксперт не отрицал, что эгоист может быть воспитан и в благополучной семье, но маменькин и папенькин избалоух качественно отличается от детдомовского продукта. Первый, чтобы получить свое, кинется на пол и начнет дрыгать ногами, тогда как второй просто-напросто свое не отдаст или отберет, сочтя своим чужое.
        Пару абзацев посвятил автор статьи освещению дурных наклонностей бывших детдомовцев, к которым, по его мнению, был приговорен буквально каждый. Набор обычный - алкоголь, наркотики, беспорядочные связи, содержание притонов.
        «Надо же, как любопытно», - язвительно подумала Сандра, прокрутив до конца статью, буквы которой источали яд и злорадство.
        И зачем она это читала? Из любопытства? Ну и балда. В результате почувствовала себя выставленной нагишом на всеобщее обозрение. Даже препарированной сначала, а уж потом - выставленной. Или отштемпелеванной по голой спине, груди и животу множеством синих печатей.
        Интересно, кто скрывается за именем писаки, которое ей ни о чем не говорит? Может, бывший детдомовец, переполненный горечью и обидой на судьбу? Или нынешний педагог, лицемерно грустящий о своих воспитательских провалах? Или психолог, который любит теоретизировать, нахватавшись чужих мнений и идей, но ничего не знающий о детдомах и реальных судьбах их выпускников?
        Однако ее возмущение быстро сменилось кислой хандрой: Сандре пришло на ум, что дикая выходка с собственной квартирой запросто вписывается в перечень патологических реакций с детства искалеченных душ.
        Сандра, сколько себя помнила, жила на виду, ну, это как раз понятно. Сначала была насельницей интерната для сирот и детей, оставленных без попечения родителей. В девчоночьих спальнях размещалось по восемь кроватей с восемью прикроватными тумбочками и стульями в том же количестве, расставленными вокруг большого квадратного стола. Еще имелось четыре платяных шкафа и несколько навесных полок для книг. Обстановка шумная, колготная. Нужно было иметь железные нервы, чтобы, уткнувшись в учебник или художественную книгу, обособиться от всего и от всех, и никого не замечать, и никого не слышать, не поддаваясь на провокации поучаствовать в общем базаре.
        Поступив в колледж МЧС, она перебралась в общагу, где обустроилась в комнате на четыре персоны, и это было единственным отличием. К девкам приходили подруги и друзья, компашки засиживались до ночи, но и безо всяких гостей соседки не давали покоя ни себе, ни Сандре: то переругивались, то хихикали, то жарко обсуждали какую-нибудь местную сплетню или на худой конец сплетню светскую.
        Девчонкам-сокурсницам нравилась их временная свобода без надзора мамок, папок, бабок. Они веселились. А для Сандры такая жизнь была грустной и привычной неизбежностью.
        Она мечтала о собственном доме. Чтобы можно было забиться в свой уголок и тихонечко отдыхать - по будням по вечерам и сплошняком в выходные. Чтобы весь мир ее оставил наконец в покое. А отдохнув со временем от неустроенности и набравшись оптимизма, наладить личную жизнь. Она не уродина и не пустышка и вполне может понравиться симпатичному менеджеру по продажам или даже айтишнику. Не гоняться же, в самом-то деле, за каким-нибудь одиноким московским стариком, дабы на взаимовыгодных условиях вселиться в его апартаменты и ждать, когда тот откинет копыта.
        Мечта ее сама собой осуществилась, так бывает. Не про старикана мечта, а про собственный дом. По окончании колледжа Москва ей предоставила квартиру. Замечательную однушку в только что сданной высотке. Там имелась ванная, отдельный туалет, большой балкон, кладовка, и на кухне стояла электроплита.
        Это был рай, самый настоящий, самый высокопробный.
        Новоселье помогло смягчить неприятность, последовавшую вслед за получением диплома - Сандра не прошла финальную медкомиссию и была отфильтрована по состоянию здоровья. Работа по специальности теперь ей была заказана. Когда и почему завелась у нее эта болячка, она представления не имела, поскольку чувствовала себя замечательно, но медики нашли у нее какие-то сбои в работе сердечной мышцы, и это решило все. Ей предложили работу в колл-центре ведомства, она согласилась, решив для себя, что это временно.
        Квартиру она обставила скромно, приобретя лишь самое необходимое. Денег было негусто, но Сандра не горевала. Даже на полу можно спать в своем доме, даже на подоконнике сервировать стол.
        За суетой обустройства, а также из-за массы впечатлений, нахлынувших на первой работе и связанных с этим знакомств, Сандра не сразу заметила, что с ней творится неладное. Вернувшись со службы и наскоро поужинав, она торопилась выскочить на улицу, чтобы оказаться в толпе. Даже остросюжетный сериал про ментов, который она нашла в интернете и решила смотреть по вечерам, забравшись с ногами на тахту и водрузив ноутбук рядом, не отвлекал ее от странного беспокойства и пугающей тревоги. Когда же завершилась суета, связанная с доставкой мебели и подобными делами, то и суббота с воскресеньем превратились в проблему. В выходные Сандра спала до полудня, затем торопливо запихивала в себя бутерброд и убегала бродить по улицам. Она много времени проводила в крупных ТЦ, где и обедала в ресторанных кортах, подробно изучила павильоны ВДНХ, иногда заезжала в Измайлово или Сокольники.
        Анализировать она не стала. И без того понятно, что у нее проявилась идиотская фобия, название которой Сандре неизвестно, но характер отклонения налицо: боязнь оказаться в помещении одной. В собственном, выстраданном, долгожданном помещении.
        Она чуть было не возненавидела свой дом, но вовремя опомнилась. Решила - ей нужно время, чтобы привыкнуть. Необходим буферный промежуток, за который она постепенно переналадит психику, та поддастся. Для начала - не возмущаться по поводу свалившейся проблемы, а принять ее и начать методично выходить из пике.
        «Без нервов, Лилька, без нервов. Тебе еще и не такое приходилось пережить».
        Когда колл-центр оснастили ботами, а произошло это примерно через полгода от начала ее службы при ведомстве, девочек-операторов сократили, предложив другие должности или на выбор подъемные в размере трех зарплат. Сандра выбрала второе, поскольку заранее присмотрела себе работу администратора в салоне красоты. Посетителей там было много, а девчонки-мастерицы болтливые и шумливые - то, что надо. Когда по соседству с салоном открылась студия по пошиву дизайнерской одежды, Сандра познакомилась с модельером Аленой и поняла, что страстно желает стать таким же дизайнером, как она. Началась более или менее спокойная полоса ее жизни - восемь часов работы в парикмахерской, три часа на работу с работы в метро и автобусе, а дома после быстрого ужина - онлайн-обучение на модельера. Прогулка и сон.
        Помогла бы в ее проблеме собака или кошка, Сандра не знала, поэтому и не заводила питомца, дабы потом, разочаровавшись, не искать для него новых хозяев.
        По прошествии примерно года арендную плату для салона повысили, и хозяйка решила избавиться от балласта, коим сочла уборщицу и администратора. И вот это как раз было внезапно. Подготовиться Сандра не успела.
        Нужно было спешно найти новую работу, и она согласилась на неполный график у Аделаиды при шестидневной рабочей неделе - два дня через два. Затулич тоже искала сотрудника срочно, поэтому приняла девчонку, а не профессионального охранника-мужика с опытом и рекомендациями. Ее офис-менеджер, он же секьюрити, заявил, что может остаться только на полставки. Аделаида могла бы его просто уволить, но очень уж хорош был Паша на своем месте, и она не уволила, пойдя навстречу.
        Сандра не удовлетворилась половинчатым решением своей проблемы. Чтобы заполнить двухдневные пустоты еще какой-либо занятостью, она принялась искать вакансии через кадровые агентства, однако работодатели сокращенный график предлагали редко, желая эксплуатировать персонал по полной программе.
        Ей повезло на сайте гувернанток, экономок и нянь, и везение было объяснимо - наниматель искал секретаря-эконома, а такая специальность, согласитесь, в сложносоставном наименовании своем несет определенный абсурд. Тем более некий маломобильный Кущин нуждался в услугах не экономки, а эконома, что еще более сужало круг претендентов.
        Сандре было плевать на заявленные гендерные капризы работодателя. Пошлет так пошлет, а попытка не пытка.
        Удивленно воззрившись на соискательницу, вызвавшую его видеозвонком, он после длительной паузы проговорил скрипуче, что свяжется с ней, если подходящей кандидатуры в ближайшее время не отыщет.
        Как выяснилось, у Кащеева, тьфу ты, Кущина, тоже наличествовала сугубая срочность, и при всем при том на вакансию, им озвученную, никто из экономов не откликнулся, не говоря уже об экономах-секретарях. Ему пришлось умерить требования и согласиться на Сандру.
        Причина его неотложной срочности заключалась в том, что в октябре он неудачно упал возле дома, поскользнувшись на раскисшем глиноземе дорожки, ведущей к гаражам. Он изувечил ногу выше лодыжки, и перелом был сложный. Целый месяц ее будущий работодатель провалялся с загипсованной ногой в клинической больнице, и Сандра удивилась, что с таким пустяком, как перелом конечности, на длительный срок предоставляют койко-место и харчи. Позднее это недоумение выяснилось - Кущин был богат. В масштабах Сандриных запросов, естественно.
        По прошествии месяца в результате рентгеновского обследования выяснилось, что обе голенные кости - и большая берцовая, и малая - съехались-разъехались, отчего переломы начали срастаться вкривь и вкось. Ему предложили операцию и вслед за ней аппарат Илизарова и полежать в больничке еще столько же, если не дольше. Видимо, администрации клиники были приятны такие пациенты, но у Кущина имелась своя точка зрения на данный вопрос. Он заявил, что, если хирургическое вмешательство необходимо, то пусть, но платить за него он не станет, а если оплату будут вымогать, он подаст на клинику в суд за халтуру. И долечиваться будет дома - он не имеет возможности бездельничать так долго. Против аппарата Илизарова он не имел ничего, однако вслух удивился, почему не предложили такое лечение сразу. Персонал скромно отмолчался.
        Перенеся операцию, он пробыл под наблюдением медиков еще неделю и из больницы съехал. Очутившись дома, понял, что к новой реальности не готов. Тонкие обручи из титанового сплава и спицы из него же, соединенные в некую космическую конструкцию вокруг травмированной ноги, хоть и не препятствовали передвижению по квартире, но жизнь в бытовом аспекте здорово усложняли. Да и изломанная конечность ныла, а временами и остро болела. Сычу потребовалась прислуга.
        «Будете жить в маленькой комнате. Санузел у вас будет персональный», - уставясь в пол, процедил он, когда Сандра прибыла к месту несения своей второй службы.
        «Да?» - удивилась она, не успев осмыслить предыдущее удивление, постигшее ее от внешнего вида работодателя.
        Во-первых, чтобы открыть входную дверь на ее звонок, Кущин подкатил верхом на компьютерном кресле, держа в левой руке громоздкий костыль, которым, надо полагать, отталкивался от дверных косяков и пола, лавируя в узких проходах архаичной квартиры.
        Во-вторых, она не ожидала, что аппарат Илизарова на ноге работодателя ее отчего-то напугает, хотя с фотографиями этой медицинской конструкции она, не поленившись, ознакомилась в интернете.
        И, наконец, сам Кущин был негативно колоритен и совершенно не похож на того Кущина, с которым она неделей раньше общалась по видеосвязи. Смоляные волосы нечесаными спиралями торчали в разные стороны, физиономия была дня два не брита, а одет он был в черный растянутый свитер и синие пижамные штаны в светлую полосочку. Штанина на ноге с илизаровским аппаратом была задрана выше колена - для того, видимо, чтобы кожа на травмированной ноге «дышала». При виде золотого кольца в мочке его левого уха сердце ее забилось чаще - испугалась, должно быть.
        «А как не перепугаться? - хмыкнула она про себя, оправдываясь. - Чисто разбойник с большой дороги».
        Навскидку ему можно было дать под пятьдесят, но, как выяснилось, ему было всего тридцать девять.
        Услышав про маленькую комнату, Сандра замерла в прихожей, не зная, как поступить. Какое еще проживание? С какой стати? Они договаривались на график работы два дня через два, и это Кущина устраивало. Он озвучил, какие именно дела по дому ей предстоит взять на себя в качестве экономки, а также упомянул о неясных функциях, связанных с его работой, которые ей нужно будет выполнять в качестве секретаря.
        В то время она не знала, чем Кущин зарабатывает на жизнь. Правда, сейчас она тоже не все о его занятиях знает.
        Неправильно истолковав ее молчание, Кущин добавил раздраженно:
        - Дверь в эту комнату запирается изнутри, можете не переживать так выразительно. Пришлось потратиться на слесаря. Иначе удумаете еще заявить в полицию, что наниматель вас домогался.
        Сандра вежливо уточнила:
        - Заявлю, в смысле чтобы денег с вас слупить?
        Он на нее взглянул из-под бровей и буркнул:
        - Это была шутка.
        - Я так и поняла, - сказала Сандра. - Однако насчет постоянного проживания у вас, хоть бы и в комнате со щеколдой, мы не договаривались.
        - Как это - не договаривались?! - вскинулся Кущин, и Сандра наконец увидела его глаза - черные, блестящие, как уголь-антрацит. Ее словно током ударило.
        - Мы с вами говорили о сменном графике, и только, - нервничая, возразила Сандра.
        - И что с того? Да, действительно, работать на меня вы будете полными днями только половину календарного времени, хоть это мне и не вполне удобно. А в прочие дни - по утрам и вечерам. Ваш выходной - воскресенье. Но если вы, девушка, будете приезжать сюда к семи утра, чтобы приготовить для меня завтрак к половине восьмого, я возражать не стану.
        «Сюрприз», - подумала Сандра. Хоть убей, она не помнила, чтобы речь у них заходила о раннем завтраке. А как насчет позднего ужина?
        - А фуршеты при полной луне у вас не запланированы? К вам никто в полночь не прилетает на метлах?
        Терять ей было нечего, и она хамила. Работать на ужасного колченогого типа, разъезжающего по дому в кресле на колесиках, не ее мечта.
        «Ну ничего себе, - раздраженно думал Кущин, искоса рассматривая потенциальную прислугу. - Не успела начать, как уже дерзит. На фига мне такая?»
        Она выглядела совсем иначе, чем во время сеанса видеосвязи. Где бесформенный нос, массивный подбородок и крошечные глазки при полном отсутствии бровей? А он-то, дурень, был рад, что в экономки к нему просится дивчина родом из села, которой только за скотиной ходить да печь дровами топить. Которая будет вперевалку расхаживать по его кухне в просторном ситцевом платье в цветочек, подпоясанном синим сатиновым передником, и фальшиво напевать под нос: «Ой, да не вечер, да не вечер».
        А явилась к нему фифа в жакете из дымчатой норки, брюках, явно брендовых, в остроносых замшевых сапожках и с дорогущей сумочкой через плечо. И смелыми глазами на прохладном лице.
        А других-то претендентов и нет, Василек. Никто не отозвался, ни единая сволочь.
        - И дня не проработали, а уже о прибавке заговорили, - оставив без комментариев выпад про метлы и шабаши, осадил ее Кущин и подумал, до чего же идиотский разговор он ведет с нанимаемой прислугой. Все оттого, что его положение безвыходное на ближайшие месяцы или даже на полгода. Если эта молоденькая мымра данный факт уразумеет, то и вправду заговорит о прибавке.
        «Если этот “людоед” просечет о моей проблеме, он сможет заставить меня работать на него даром», - забеспокоилась Сандра.
        «А если она наниматься передумает? - запаниковал Кущин. - Развернется и уйдет, хлопнув дверью. Неужто и вправду не помнит, что вакансия была с проживанием? Или я чего-то забыл?»
        - Меня устраивает оговоренная плата, - сказала соискательница и с недоумением заметила, как работодатель облегченно выдохнул.
        «Чего это он? - с беспокойством подумала Сандра. - А нет ли тут подвоха?»
        - Но я хотела бы гарантии. Например, подписанное между нами соглашение, заверенное нотариально.
        «Может, он маньяк. Очень похож, кстати. В таком случае любой документ он должен будет отвергнуть. Вот и проверим».
        - Отлично. Но услугу нотариуса оплатите вы, - проговорил Кущин сварливо.
        - Заплатим поровну, - почти радостно парировала Сандра. - И это не к спеху.
        «Значит, не маньяк. Поработаем».
        - И потом. Я настаиваю: вы ничего не говорили про работу с проживанием. У меня сохранились записи наших переговоров.
        - Выходит, я этот момент упустил, - пожал плечами наниматель. - У вас с этим будут очень большие проблемы?
        - Да, в общем, небольшие, - ответила Сандра, сообразив, что на этот период она легко сможет свою однушку сдать, получив приятным бонусом к ежемесячным доходам тысяч пятнадцать. - Тем более что добираться до вашей Упыревки сплошная мука.
        - До Иринеевки, - строго поправил ее наниматель. - Рулить умеете?
        - В смысле, машиной управлять? Конечно.
        - И права есть?
        Сандра извлекла из сумочки пластиковый прямоугольник, протянула Кущину.
        Тот, покрутив в руках документ, вернул владелице и сказал:
        - Я напишу вам доверенность. Будете кататься на моем «Солярисе»: поездки в Москву и обратно два дня через два и по супермаркетам за продуктами и прочим необходимым. За бензин платите вы.
        - Э, нет. За бензин пополам, - живо возразила Сандра. - В конце концов, на вашем «Солярисе» я буду доставлять продукты и прочее необходимое для вас. А свое необходимое могу унести вот в этой сумочке.
        Это она приврала, конечно. Исключительно в качестве художественной гиперболы. От гастрономических изысков она не фанатела и вправду могла обойтись баночкой йогурта и печенькой, а вот наряды… Наряды - это была ее стихия и практически мания. Сандра все деньги спускала на гардероб, мечтая со времен детдомовской юности о красивых и, главное, дорогих предметах одежды и обуви.
        Наниматель то ли крякнул, то ли хмыкнул, но согласился, и с этого момента начался отсчет ее трудовой деятельности на «людоеда». Она уже продержалась полтора месяца, и не сказать чтобы это далось ей легко. Раз в неделю она возила хозяина на медосмотр в клинику. Ему что-то регулировали в аппарате на ноге и осматривали саму ногу, но речи не заходило о том, чтобы эту приспособу наконец снять. И Сандра не могла себе ответить, чего же ей больше хочется: поскорее уйти от ершистого работодателя или, наоборот, подольше на него поработать, чтобы, например, поднакопить деньжат, которые она в результате получит за сданную внаем собственную жилплощадь, не считая жалованья секретаря-экономки.
        Завтра ее ждут выходные у Аделаиды, а у Кущина, напротив, начало двухдневной вахты. С утра придется расчистить снег у гаража, иначе машину не выгнать.
        - А почему, вы думаете, мне нужен был эконом, а не экономка? - ехидно поинтересовался Кущин в ответ на ее возмущенные протесты. - Учтите, будете возражать, еще и помыть машину заставлю.
        - Автомойка пусть вашу тачку моет, - огрызнулась Сандра и мрачно спросила: - Где инвентарь?
        При многих минусах она добилась желаемого плюса: боязнь одиночества ушла. Сандре очень хотелось проверить, навсегда ли ушла или всего лишь прикинулась отсутствующей. Пожить бы в своей квартире денек-другой, но вот уже три недели ее апартаменты занимает тридцатилетняя Кристина из Тулы, приехавшая в столицу поработать менеджером в салоне мобильной связи, как будто в Туле она не могла зарабатывать на жизнь тем же самым, при этом не тратясь на аренду жилья.
        - Александра, мне нужно будет отбыть примерно через час, - проговорила Аделаида Марковна, разворачиваясь, чтобы пойти в свой кабинет. - Поеду на дом к клиенту по поводу завещания. Ты сходи пообедай, пока я тут, а потом обзвони, которым назначено. Извинись, передоговорись, не мне тебя учить.
        - Хороший клиент? - поинтересовалась Сандра, хотя вопрос был излишний. Если нотариус откладывает оформление нескольких сделок, то клиент, их перебивший, должен быть очень хороший.
        - Неплохой, - сдержанно улыбнулась начальница. - Сегодня тут меня уже не будет. Офис можешь закрыть на полчасика раньше.
        - Поняла, - ответила Сандра. - Обзвоню, передоговорюсь и на полчасика раньше закрою офис. И ни минутой раньше.
        Аделаида строго на нее посмотрела, и администраторша, приподняв тонкую бровь, захлопала ресницами и раздвинула губы в улыбке. Что поделать, не любит начальница фамильярностей. У нее все должно быть корректно и с соблюдением дистанции. Мучается с ней невестка, должно быть.
        Как у всякого преуспевающего нотариуса, у Затулич какое-то время назад имелась помощница, Сандра ее застала, но поработала с ней всего неделю. Девицу звали Олеся, и она училась на очно-заочном отделении юрфака, мечтая впоследствии стать тоже нотариусом или кем-то таким. В Аделаидиной конторе ей было вменено подготавливать документы для сделок, вести записи в журнале регистрации, а также сверять паспорта, банковские счета, ну и прочая рутинная мутотень. Олеся сломалась, проработав два с половиной месяца. До нее на этом месте, по слухам, служила Инесса и тоже сбежала, не выдержав сухого тона хозяйки и придирок по пустякам. Затулич не устраивала скандалов проштрафившимся подчиненным, но имела удивительную способность создавать для них гнетущую атмосферу на весь рабочий день. Это действо она называла «интеллигентный подход», но, с точки зрения Сандры, данный приемчик был чистой воды моральным садизмом.
        Детдомовка Лилька сразу решила, что на изуверские привычки шефини ей будет плевать, уж лучше пусть Затулич сама ее турнет по окончании испытательного срока, если новая служащая чем-то ей не потрафит, но увольняться по собственной инициативе она не будет. Однако не теряла здравого смысла и на рожон не лезла, а остроты и шуточки, которые с ее языка слетали почти бесконтрольно, старалась по возможности фильтровать. Это не всегда получалось. Как, например, вот только что.
        Совершенно неожиданно Аделаида хмыкнула и похлопала Сандру по плечу. Произнесла:
        - Уговорила, Александра. Можешь закрыть офис еще раньше. Значительно раньше. На целых тридцать пять минут.
        «Надо же, начальница шутит…» Удивилась ли подчиненная? Еще бы.
        Вероятно, «хороший» клиент обещал такой же знатный гонорар, оттого и отношение у Аделаиды к слабостям человеческим нынче снисходительное.
        Сандра, переобувшись и набросив на плечи шубку, отправилась в столовую, если уж шефиня велела не тормозить. Пункт общепита, который лишь по названию был «Столовая», а по ценам - недорогой ресторан, располагался на первом этаже бизнес-центра. Вход в контору Зотулич был с торца девятиэтажки - пять ступеней по наружной лесенке с перилами, небольшая площадка под козырьком, на стене возле двери табличка «Нотариальные услуги, режим такой-то». Контора занимала бывшее техническое помещение, возможно, что там раньше хранили уборочный инвентарь: ведра, метла, тряпки. Или даже оно было уличным туалетом. Ну и подумаешь. Об этом давно нужно забыть, коли его пространство хорошо отремонтировали, приспособив для аренды под офис.
        Спустившись по ступенькам с наклеенными поверх мраморной плитки колючими зелеными ковриками, дабы кто-нибудь из клиентов не сверзнулся с лестницы, поскользнувшись, и не подал на Аделаиду в суд, требуя компенсации за увечье, Сандра прошла за угол здания, старательно обходя пятна грязно-рыжего химического песка, обильно посыпанного на тротуар ленивыми дворниками, не желающими чистить наледь при помощи лома и лопаты, и вошла через стеклянную вертушку внутрь бизнес-центра. Помахав ребятам-охранникам, которые из своего «аквариума» кивнули ей в ответ, процокала каблучками по кафелю вестибюля, свернула в коридор, чтобы попасть в небольшой холл, откуда двери вели в кафе-бар и столовую, и замерла, оглянувшись.
        Ей показалось, что ко всем спиной, изучая доску с рекламными объявлениями, стоял тот самый тип, которого получасом раньше она оттаскала за нос.
        Да нет, чепуха. Никого там не было. А если бы и был, то что здесь странного? Человек продолжил поиск работы, отчаявшись найти подходящее резюме на кадровых сайтах.
        А так бывает?
        Значит, бывает.
        Однако отчего-то этот эпизод не выходил из головы, и она, без должного внимания к чудному супчику из белых грибов и салату «Греческий» проглотив обед, поспешно вернулась в офис. Сандра не удивилась бы, обнаружив под козырьком конторы давешнего субъекта. Но не обнаружила и почувствовала разочарование. И тут же на себя рассердилась.
        «Тебе уже начали мерещиться тайные поклонники, детка?»
        Она досидела до восемнадцати тридцати, выполнив все поручения начальницы, а затем, заперев все двери и сдав ключи ребятам на посту, отправилась домой в Иринеевку.
        Странно и смешно, но обиталище «людоеда» Кущина она теперь считала и своим.
        А там ее ждал сюрприз. И не сказать чтобы приятный.
        Дом, в котором проживал работодатель, располагался в десяти минутах быстрой ходьбы от железнодорожной платформы, именовавшейся Старая Иринеевка. А населенный пункт в целом звался просто Иринеевка и был уютным, но несколько грязноватым подмосковным городком. Хотя судить об этом с достоверностью Сандра не могла, так как свела знакомство с данным уездным поселением в начале ноября, а ноябрь, всем известно, месяц слякотный и негостеприимный.
        Центр Иринеевки был застроен по-современному, имелось три сетевых супермаркета, крытый рынок и кинотеатр, впрочем, сейчас пустовавший. Однако это был новый центр, а в более ранние времена главной считалась улица Коперника и несколько прилегающих к ней переулков.
        Здания старого центра были трех- или двухэтажные, одноподъездные, кирпичные и самой простейшей архитектуры. Вдоль проезжей части они располагались неровным зигзагом, отчего улица то расширялась, то сужалась.
        По задкам их дворов неровной шеренгой теснились сараи, куда жители складывали кое-какой инвентарь и старье, которое жалко выбросить. Имелось и несколько гаражей, один из них занимал кущинский «Солярис». Промежуток между жилыми домами и сараями был благоустроен несколькими лавочками, песочницей и качелями и летом служил зоной отдыха для местных, а в зимнее время пустырь никто от снега не чистил и не облагораживал, если не считать снежную горку и снежную крепость, сооруженные группой молодых папаш для своих малолеток.
        В Москву на работу и с работы Сандра предпочитала добираться электричкой, ленясь откапывать гаражные ворота после ночного снегопада. Но завтра этим заняться придется, если она не хочет тащить на себе недельный запас провианта для них с Кущиным и три кило стирального порошка, поскольку тот заканчивается.
        Следует также подумать и о подступающем Новом годе и определиться, где и с кем она намерена его встречать. От этого зависит список покупок и предпраздничных дел. А также выяснить, как собирается провести новогоднюю ночь хозяин. Может, он распорядится приготовить банкетный ужин на одного, а может, и позовет кого-нибудь из близких.
        Про близких работодателя Сандра знала мало.
        А что вообще она знала о Василии Кущине по отчеству Петрович?
        Он ботаник, кандидат биологических наук. Подрабатывает в Главном ботаническом саду в отделе субконтинентальной флоры. Именно подрабатывает, поскольку, даже если и числится там на полную ставку, получая оклад, плюс к нему кандидатскую надбавку, его жалованья навряд ли хватило бы на расчеты с помощницей по хозяйству, при этом ни в чем себе не отказывая.
        Как-то в приступе разговорчивости он сообщил Сандре, что по молодости не раз участвовал в научных экспедициях в Сибирь и на Дальний Восток, но последняя из них закончилась конфузом. Про конфуз - его выражение. Вертолет, переправлявший ученых на другую стоянку, свалился с малой высоты. Людям повезло, машина не успела перекувырнуться в воздухе и выпавших из кабины не побило винтом. Им повезло дважды - внизу был кустарник. Но травму спины тем не менее Кущин заполучил, а результат ее - искривление позвоночника, по-научному - кифоз. Теперь командировки в дальние края ему заказаны, но он нашел себе неплохое применение и в столице.
        Сандре очень хотелось спросить, что за применение, но Кущин бросил на нее предупреждающий взгляд, и она передумала.
        По крайней мере, ей стало известно, отчего у хозяина столь явная сутулость, почти горб. Обладателя этаких плечищ и кулачищ трудно заподозрить в перенесенном в младенчестве рахите, и, будь его спина в норме, роста в нем было бы под метр девяносто.
        С другой стороны, какая тебе разница, секретарь-экономка, ровная у него спина или горбатая? Рахит ли с детства или травма по молодости - совершенно не важно. Ты работаешь, он платит.
        Сегодня снегопада в течение дня не было, и фонари от самой платформы и вдоль улиц были зажжены, поэтому Сандра добежала до дома четыре по Коперника, не успев подмерзнуть. Все-таки ее полусапожки скорее для форса, чем для длительных прогулок по морозу. Да и жакетик легковат, хоть и меховой, но в длиннополую шубу Сандре переодеваться не хочется, а новый пуховик она не купила, а прошлогодний - он и есть прошлогодний, кто сейчас в таком ходит?
        Из здешних она ни с кем не познакомилась, если не считать соседей по дому, а их всего четыре семьи. Точнее, три семьи и один несемейный. Она знает их в лицо и по именам, они ее тоже. Иногда перебрасываются вежливыми фразами, встретившись возле подъезда или на лестничной клетке. Пару-тройку раз Сандра заходила к соседям сверху, но не по своему желанию, а по необходимости. Что себе в воображении рисуют на ее счет аборигены, она предполагала, но ей было плевать. Сказала один раз, что экономка, и больше повторять не будет. Тем более разубеждать кого-то.
        Пусть это будет кущинской проблемой, когда и если он решит привести в дом молодуху, на ней женившись. Уж насвистят тогда ей в уши, мало не покажется.
        Дверь подъезда опять была нараспашку. Наверно, кто-то из соседей вышел к мусорным бакам, а пружина на двери слабая, вот створка сама и не захлопнулась.
        Да нет же, пружину вообще отсоединили. Теперь она вялым червяком, слегка покачиваясь, свешивается с гвоздика на дверном косяке.
        Похоже, кому-то из жильцов завезли габаритную мебель, а грузчики не потрудились вернуть створке статус-кво, после того как пронесли диван или кресло через распахнутый дверной проем внутрь подъезда.
        Сандра собралась было, встав на цыпочки, водрузить пружину обратно, но вовремя подумала, что, возможно, не новую мебель привезли, а подготовились прямо сейчас вывозить старую, и в этом случае ее безусловно правильный поступок будет расценен как откровенная издевка.
        Поднимаясь по лестнице из четырех ступенек до площадки первого этажа, она притормозила у бумажки с графиком уборки подъезда, наклеенной скотчем на стене над почтовыми ящиками. График был нарисован на тетрадном листке в клеточку шариковой ручкой, но двумя цветами - синим и красным. В пустующем крайнем справа столбце полагалось после мытья пола проставлять отметку об исполнении с датой уборки. Архаика, но работает четко. Ее очередь через две недели, вплотную к Новому году. Ничего, переживем, поприбираем.
        На звук открывшейся входной двери выполз из своего логова привычно лохматый Кущин.
        - Вы чего так рано? - с недовольным удивлением поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, провернулся, чтобы пойти обратно.
        - Я вам щербета принесла, - вытягивая руки из тесных рукавов жакета, произнесла Сандра, даже не попытавшись что-нибудь ответить его спине.
        - Щербета? - опираясь на клюку, развернулся хозяин, передумав укрываться в кабинете. - Какого еще щербета? Я просил купить мне щербет?
        - Ну, если вы отказываетесь, я съем его весь сама.
        - Сливочный хотя бы?
        - И с фундуком.
        - Ну ладно. Сгодится.
        - Поужинали? - пропыхтела Сандра, шаря под калошницей, чтобы найти свои тапочки. Запропали опять куда-то. Не обнаружив, нанизала на ноги старые кущинские.
        - Каждая вещь должна знать свое место, - поучительно-противным тоном проговорил Кущин, наблюдая за ее действиями. - Даже если вы опаздываете на электричку, домашняя обувь должна быть оставлена у входа.
        - Пятки вместе, носки врозь, мордой к стене, - пробурчала Сандра. - Вам жалко своих старых шлепанцев?
        - Носки тоже вместе. Не жалко. Им на помойку пора. Поужинал.
        - И как еда? Сгодится?
        - Еда как еда. Есть можно.
        - Рада, что вам понравилось.
        Он хотел уточнить, почему она решила, что ее стряпня ему понравилась, но понял, что от пикировки устал, и ничего не ответил. Пусть думает что хочет.
        «Конечно, ему все понравилось, - невозмутимо рассудила Сандра. - Тилапия в кляре со сметаной и на гарнир жареная картошка, хоть и приготовленные загодя, не могут не понравиться. Особенно если их разогреть».
        - Вы ужин разогревали, я надеюсь?
        Хозяин хмыкнул.
        - Понятно.
        - А вот мне непонятно, - неожиданно возвысил голос Кущин. - Почему вы сами не потребляете эту еду? Подозреваете меня в крохоборстве, а? Я угадал? Признавайтесь!
        Он подковылял к ней, злой и сутулый, остановился вплотную, нависнув и гневно сверкнув очами.
        Она бы испугалась. Обязательно испугалась бы, не будь в ее прошлом событий пострашнее, чем внезапно заблаживший работодатель. Поэтому она просто отодвинулась от него, сделав шаг в сторону, и пошла в свою комнату, через плечо проронив:
        - Мы это обсуждали.
        «Остатки подъедать не буду», - сердито думала она.
        «Разве трудно приготовить дополнительную порцию?» - раздражался про себя он и, непонятно отчего, чувствовал себя виноватым.
        Эта идиотка отчитывалась перед ним за каждый купленный рулон туалетной бумаги, за каждый батон, за каждый пакетик сушеной зелени. Он не сразу понял, что Сандра не прикасается к еде, которую готовит для него, и что себе готовит отдельно, из продуктов, купленных отдельно, на деньги из ее - отдельного - кошелька. А когда понял, оскорбился, взъярился, устроил прислуге скандал, но это ничего ровным счетом не дало.
        Она сказала:
        - Я работаю, вы платите.
        И еще:
        - Не вносите путаницу в простой алгоритм.
        И добавила:
        - Если вам жалко кастрюльки и сковороды, я привезу свои из дома.
        Ему приходилось терпеть ее фортели. Куда деваться, помощница по дому нужна ему до зарезу. К тому же из нее получилась вполне сносная научная ассистентка, если так ее можно назвать, согласно изредка выполняемым функциям: перепечатке из блокнота в текстовые файлы его каракули, суть которых она не понимала и понимать не могла, и сортировке с упаковкой фитообразцов. И вот тут ее болезненная щепетильность оказалась как нельзя кстати. Не заметь он за экономкой такой редкой черты, до холщовых мешочков и толстостенных скляночек он бы ее не допустил.
        Он видел, как она устает, но не понимал, чему она при этом так радуется. Денег он ей платил не так чтобы очень, а она бодра, весела и задорна, как будто получает мильон в баксах. Или как будто сейчас апрель и она в кого-то влюбилась.
        От слова «влюбилась» его передернуло. Забытое слово, ненужное, а в некоторых ситуациях вредоносное.
        Однако, даже если она и влюбилась, не дождавшись весенней распутицы, его это не касается. Если оно и так, внезапный выходной должен для нее быть настоящим подарком. Девушки обожают прихорашиваться в салонах красоты и совершать набеги на торговые центры в поискать чего-нибудь этакого, чего-нибудь новенького, чего у подруг нет.
        Он подошел к двери, ведущей во временное жилище его временной прислуги, и постучал костяшками пальцев по гулкой фанерной створке:
        - Александра Викторовна, мне нужно с вами поговорить. Приходите в кабинет. Это ненадолго.
        Кущинский кабинет был той зоной, в которую вход с мокрой тряпкой и шваброй был разрешен только в присутствии хозяина. Впрочем, запрет на хозинвентарь касался и пылесоса. Васю можно было понять: в этом помещении было столько всего такого, и размещалось это такое настолько неудобно, и стояло настолько ненадежно в двух стеллажах и на верстаке - да, имелся и верстак, - что одним лихим движением швабры можно было снести дорогостоящее оборудование с привычных мест и разбить вдребезги.
        В квадратной комнате с окном, убранным плотными жалюзи, кроме обязательного письменного стола, наличествовали весьма странные предметы, благодаря коим кругозор Сандры пополнился понятиями и наименованиями, ранее ей неизвестными: такими, как биохимический анализатор, магнитная мешалка, сушильный шкаф и аналитические весы. И тому подобное. Впрочем, про весы она знала и раньше от Генки Неботаника.
        В картонных коробках, задвинутых в глубь полок одного из стеллажей, Кущин держал расфасованную по мешочкам разнообразную высушенную зелень, а еще - коренья, измельченные грибы-трутовики, древесную кору разных пород деревьев. В ячейках несгораемого шкафа, тоже встроенного в стеллаж, однако никогда не запираемого, он хранил стеклянные баночки с чем-то порошкообразным неопределенно-серого цвета и разнокалиберные пузырьки с вязкими на вид жидкостями цвета буро-багрового. Содержимое пузырьков лениво покачивалось, когда Кущин брал тот или иной образец для какой-либо надобности в руки.
        Дополнительный сюр комнате придавала гигантская вытяжка из оцинкованного стального листа, жерлом нависшая над верстаком, уставленным ретортами и колбами, и хоботом протянувшаяся по потолку к оконной раме.
        Самое для Сандры было удивительное, что комнатных растений Кущин не держал. Исключение составляли алоэ, каланхоэ и карликовый фикус на подоконнике в его спальне, а также безобразно разросшийся плющ на кухонной стене. Она собиралась как-нибудь задать ему вопрос об этом, но отчего-то робела. Она, нужно признаться, все-таки его побаивалась, как ни хорохорилась внутренне и как ни петушилась снаружи.
        Кущин бросил на домработницу косой взгляд от монитора, когда та вошла в кабинет. Александра переоделась по-домашнему: в спортивный костюм, цвет которого - блекло-лиловый - ей совершенно не шел, да и в целом костюм не вязался с ее прической в виде тугого кукиша на макушке. И особенно он не вязался с фартуком в полосочку, который экономка неизменно напяливает, едва подходит к газовой плите, но эстетические пристрастия прислуги Василия Петровича касаться не должны. Они и не касались.
        - Завтра вам назначается дополнительный выходной, - проговорил он, вновь уткнувшись в компьютер. - Отправляйтесь домой. Выспитесь, походите по магазинам. Приедете послезавтра ближе к обеду или третьего дня, мы созвонимся.
        Сандра ничего не поняла, но домысливать не стала, а переспросила, уточняя:
        - Вы хотите сказать, что вместо запланированной на утро влажной уборки, а во второй половине дня утюжки ваших вещей я смогу отоспаться до одиннадцати утра и весь день проваляться с книжечкой под пледом?
        - Я хотел сказать, что сказал, - почти не разжимая губ, процедил работодатель, зыркнув на прислугу и вновь отведя взгляд. - Завтра вам выспаться не получится. Утром вы отправитесь домой. Если, конечно, не решите отправиться сегодня на ночь глядя. Не понимаю, какие еще могут быть вопросы? Если с оплатой, то успокойтесь, за эти дни я у вас не вычту. Уехать нужно в восемь. Вы поняли? Чтобы в восемь духу вашего здесь не было!
        Последнюю фразу он почти прорычал.
        От неожиданности Сандра не нашлась, что ответить. Как это - к себе домой? Теперь здесь ее дом! Хоть и временный. И куда она денет тулячку Кристину, если с утра пораньше заявится в свой дом? Выдворит без предупреждения? Или тоже посоветует вернуться на родину, чтобы денек-другой отдохнуть от столицы?
        - Я вам не помешаю, - надменно проговорила она. - Я запрусь в своей комнате, и ваша пассия меня не увидит. А вместо ночного горшка прихвачу из кладовки оцинкованное ведерко.
        Кущин поперхнулся, вытаращившись на нее возмущенно-недоуменным взглядом.
        - Вот только не надо на меня так смотреть, - пошла в разнос Сандра. - Прихожая чужим парфюмом провоняла, да и вы… тоже… побриты… до сияния! Мне до ваших амуров дела нет, но идти мне некуда, и вам это хорошо известно.
        Кущин растерянно переспросил:
        - Некуда? Ах да… Вы же говорили, что сдали квартиру внаем. А я-то, дурень, хотел вам подарок сделать, лишний выходной. Значит, по плану влажная уборка у нас завтра? Понятно. Уборка так уборка. Чаю мне заварите, пожалуйста.
        - Какой вам? - недовольная своей вспышкой, но довольная результатом, буркнула Сандра.
        - Второй. Или нет, лучше девятый.
        Чайные напитки Кущин составлял себе сам, присвоив каждому номер и расфасовав по крафтовым пакетикам. Сандра этих чаев не понимала. Отвар трав - он и есть отвар трав, нечто аптекарско-лекарственное. Но хозяин от них фанател - от всех этих боярышников, шиповников, чабреца, лабазника и кипрея. И выпивал настои с видом ценителя и знатока, причмокивая от удовольствия и блаженно щурясь.
        На приготовление чая под номером девять уйдет минут тридцать. Сначала нужно столовую ложку сухих трав насыпать в разогретый термос и залить кипятком, остуженным до восьмидесяти градусов. Дать настояться двадцать минут, перелить через ситечко в большую пиалу. Подождать, когда готовый напиток остынет, и лишь после этого предлагать хозяину. Разбавлять горячее зелье холодной кипяченой водой было в глазах Кущина тягчайшим преступлением.
        Но если у хозяина капризы… Он платит - она работает.
        Когда она внесла поднос с пиалкой в его кабинет, Кущин проговорил озабоченно:
        - Вы знаете, Александра Викторовна, какая неприятность… А, чай, спасибо, ставьте сюда. Да. Так вот, неприятность. Мой близкий друг заболел, позвонил только что. Точнее, сообщение прислал. И ему очень нужно одно средство… В аптеках такого не купишь… Так не могли бы вы… Я понимаю, курьерская служба на то и существует, чтобы всякие посылки доставлять… Но не в моем случае. Я этот состав никому доверить не могу. Только вам. Не задирайте нос. Просто у нас нет иного выхода, а вы себя хоть как-то зарекомендовали…
        Сандра хмыкнула. «Хоть как-то», видите ли. Но она не в обиде. Сама никому не доверяет. И себе, в том числе.
        - Что отвезти? - спросила она легким тоном. Ничего не случится страшного, если она поработает немножко доставщиком. Заодно и развеется. - И куда ехать? Я почему интересуюсь: хватит ли бензина в баке? Может, заправляться придется.
        - Не, не, не, - замахал руками хозяин, - никакой машины. Поедете на электричке, так будет быстрее. А посылку я вам утром отдам. Первый прием пищи у меня будет в семь, так что и вам советую встать пораньше, чтобы самой успеть позавтракать и не натощак отправляться. И в дорогу бутербродов возьмите.
        Сандра кисло спросила:
        - Такая срочность?
        Кущин опять раздражился и резко произнес:
        - Я же объяснил вам, Александра Викторовна. Друг болен. Очень серьезно. Кажется, других аргументов не требуется. Если я вообще обязан вам хоть что-то аргументировать!
        Как же ему хотелось, привстав в кресле, рявкнуть от души: «Ты идиотка?» Или даже так: «Шурка-дурка! Делай, что велено!»
        Но он с первых минут их знакомства понял, решил и усвоил, что никогда и ни за что не станет обращаться к временной своей попутчице на «ты». Она, конечно, прислуга, он хозяин, и все такое. Но - нет. Ее следует держать на расстоянии, и хамское «тыканье» в адрес домработницы, в то время как она вынуждена тебе «выкать», может в перспективе сыграть с ним злую шутку.
        Помнится, она удивилась его церемонным манерам и сразу же предложила звать ее просто Сандра. В ответ Василий насмешливо скривил губы и даже, кажется, нагло хмыкнул, после чего, не проронив ни слова, проковылял в кабинет.
        Несмотря на то что в услужении у него никогда людей не было, Кущин был достаточно начитан, чтобы понимать: с прислугой следует держать дистанцию, а прислуге стоит назначенную дистанцию сохранять.
        Не оправдала девица его ожиданий, но он сам виноват. Сразу надо было ее гнать, как только неладное в ней почуял, а он замедлил, и она осталась. Животинка приблудная.
        Вот, опять нахамил ей. И безо всяких «тыканий», кстати. А ведь зарекался вести с ней себя корректно. Или все дело в нервах?
        Василий взглянул на экономку, застывшую перед его письменным столом с водруженным на него подносом с остывающим чаем.
        Нет, она не вытаращилась на хозяина, задрав в возмущении бровки. Или, того хуже - не заморгала ресницами в испуге и торопливом желании извиниться неизвестно за что. Она смотрела поверх его головы со ставшим уже для Кущина привычным выражением на лице, которое его бесило, - насмешливым и одновременно мрачно-горестным. Будто думала она при этом: «И чем ты меня удивил, господин хороший?»
        - Извините, Александра Викторовна. Нервы.
        - Пожалуйста, пожалуйста, - иронично проговорила она. - Всегда к вашим услугам.
        «Ну что за девка, - злясь, подумал он. - Ни к селу ни к городу ляпнула. И при этом - в самую точку. Ненавижу. А кого ты ненавидишь, Василек: ее или себя?»
        Себя, конечно. Зачем нужно было пороть горячку, дятел ты красноголовый, и брать на работу девицу? Снизил бы планку для соискателя, написал бы в резюме, что ищешь сторожа, к примеру, или дворника, на худой конец. И хрен бы с ней, с влажной уборкой дважды в неделю. В некоторых ситуациях грубая мужская сила важнее рыбы в кляре или наутюженных стрелок брюк.
        «Интересно, где Саша научилась так классно готовить?»
        - Я поняла, Василий Петрович, - промолвила экономка невозмутимо. - Выехать нужно будет в срочном порядке. Все инструкции получу завтра. Постараюсь доставить препарат вашему другу как можно скорее. Могу идти?
        Нелегко далось ей это спокойствие. Впахиваешь на него, впахиваешь, душу вкладываешь в каждое дело, а он: «Еда как еда!», «Не обязан аргументировать!». Морда хамская, неблагодарная.
        Хотя, Сандра, он тебе деньги за работу платит. Разве этого не достаточно?
        Утром, попив наскоро кофейку и приготовив для хозяина омлет с беконом, она переоделась из рабочего домашнего в рабочее офисное, решив обойтись сегодня без макияжа, и вернулась на кухню ждать появления Кущина к завтраку.
        Тот явился хмурым и раздраженным, значит, опять плохо спал, нога, видно, болела. Мог бы замутить себе настоечку-наливочку какую-нибудь волшебную на травах, у него рецептов много. Отчего же не делает? И при этом таблетки обезболивающие не принимает категорически, говорит - не хочу печень посадить. А Сандра, выходит, должна терпеть его выкрутасы утренние за бесплатно, потому что ей платят за физический труд, а не за материнское терпение.
        Плюхнувшись на стул с высокой спинкой, Кущин пробурчал, пододвигая к себе тарелку с омлетом:
        - В прихожей на тумбочке.
        - Что, простите? - невозмутимо поинтересовалась Сандра.
        - Жестянка из-под печенья, - раздраженно ответил он. - Ее нужно отвезти. Под ней листок с адресом и описание маршрута. Коробку не вскрывать.
        - А то что? - злясь, спросила домработница. - Там у вас тараканы и они разбегутся?
        Кущин неожиданно хмыкнул. Проговорил, отправляя первую порцию омлета в пасть:
        - Там у нас лечебные блохи, и они разбегутся.
        - Как вам омлет? - после недолгой паузы не удержалась она и спросила, заранее зная, что услышит.
        - Обычный. Омлет трудно испортить. Еще вопросы?
        «Дура», - подумала Сандра.
        Зачем ей Васькино тепло? Будто он и вправду ей брат.
        Александра Чернышова, когда была еще интернатской Лилькой Чернушкой, сочинила себе отца и деда. О реальных родственниках-мужчинах она ничего не знала, кроме скудных анкетных данных. Про мать вообще думать не хотела.
        Лилька не мечтала когда-нибудь их всех отыскать - всех кучкой или каждого в отдельности, - чтобы, встретившись лицом к лицу, выплеснуть обильно и щедро на их головы горечь своей жизни. И не мечтала сделаться богатой и успешной бизнес-леди, чтобы, подкатив на «Линкольне» к их убогим жилищам, продемонстрировать, что она ни в ком из них не нуждается. И ощутить в сердце сладость состоявшейся наконец мести.
        Все эти червивые цели - полнейший негатив, а ее учили жить в позитиве, не разрушая, а выстраивая что-то новое, свое. Кто учил? Да была в ее жизни одна замечательная тетка по фамилии Авдотьева, директриса детдома.
        Она не ела мозги воспитанникам нотациями, не лезла к ним приторно обниматься, изображая жалость и любовь. Лидушка Авдотьева и вправду их всех, подкидышей, любила, и Сандра, только повзрослев и повидав жизнь, поняла, какая это редкость.
        Лидия Петровна часто повторяла: «Если уж судьба так повернулась к вам, детки, то примите это как данность. Не нюньтесь и впредь рассчитывайте лишь на себя. Вам никто ничего не должен, запомните и усвойте. Учитесь так жить и не прогадаете. А мы вам поможем».
        Поэтому не картины возмездия рисовала в своем воображении маленькая Лилька-Александра, а сочиняла себе деда и отца. Перебирая в голове образы киногероев, она наконец остановила выбор на двух: дед будет похож на Михаила Ульянова, который очень уж ей понравился в роли именно деда в каком-то телесериале, а папка - на Леонида Филатова, актера и поэта. Ее не смущало, что сама она Викторовна, а не Леонидовна, потому что это пустяки. В конце концов, при получении паспорта можно будет отчество исправить. Важно другое: с таким папкой не страшно ни в какую передрягу попасть - он смелый и сильный, выручит, а обидчикам накостыляет. Да и дед Миша тоже не развалина пока. Вдвоем они Лильку всегда защитить сумеют, а уж дать совет - так это сто процентов хороший дадут. Еще они ее будут приободрять, если Лилька вдруг раскиснет, будут говорить, что она крутая девчонка и, значит, все переможет, с неприятностями свалившимися справится. А сюсюкать с ней не будут, потому что не умеют, да и Лильке не надо.
        Это был ее глубочайший секрет, и даже Вика Желтушка не знала, что ближайшая ее подруга перед сном делится впечатлениями ушедшего дня с дедой Мишей и папкой Леней.
        Лилька придумала себе, что пока встретиться с ними она не может, они уехали в дальние края, но разговаривать с ними ей никто не запретит. Разговаривают же люди друг с другом по телефону, не видя перед собой собеседника. А Лилька видит, правда, умом.
        Миновав подростковый рубеж, она оставила за спиной часть себя, а заодно и этих двух, изредка вспоминая о «родичах» со смешанным чувством конфуза, сожаления и непонятной перед ними вины за предательство.
        Они вспомнились, когда Сандра начала работать на «людоеда».
        Сандра была чрезвычайно недовольна собой по той причине, что хваленая ее невозмутимость вкупе с чувством юмора регулярно теперь ей изменяли. Наниматель временами напрашивался на жесткий ответ, который позволить Сандра себе не могла, иначе Кущин ее просто прогонит. И если после очередной его хамской выходки язык все-таки можно прикусить, то что прикажете делать с желчной обидой, сжигающей ее изнутри?
        - Он твой брат, - сообщил ей папка Леня как-то вечером перед сном.
        - Да, - подтвердил деда. - Старший. Грубиян и скандалист.
        - У такого отца - грубиян? - усомнилась Лилька.
        - Ну что тут скажешь, - пожал плечами папка. - Что выросло, то выросло. Я сам по молодости в хулиганах ходил.
        - Еще в каких! - подтвердил дед. - В бандитах. Ты только фильм «Грачи» посмотри, если раньше не видела.
        - А вот грязи не надо, батя! - взвился папка Леня Филатов. - Или я тоже из твоей кинобиографии надергаю подонков.
        - Тихо, тихо, тихо, - примирительно зашелестел дед Миша Ульянов. - Мы же не о том сказать-то хотели.
        - Да, - согласился папка. - Не о том. Мы про Васю сказать хотели. Его временами заносит, характер такой.
        - Сварливый немножко. А вообще, он добряк, - добавил дед.
        - Прикинь, доча, как ему непросто живется, если он сварливый добряк, да еще с эмоциями не справляется? - гыгыкнул папка.
        - Досталось ему, - насупился деда.
        - А что досталось-то? - осторожно осведомилась Сандра.
        - Захочет, расскажет, - ответил дед.
        - А Вася не садист, случайно? - спросила Сандра. - Очень похоже, что он кайфует, когда гадости говорит.
        - Все мы немножко садисты, - уклончиво ответил папка. - Вот ты, например, когда остришь издевательски, разве не улыбаешься внутри?
        Сандра пристыженно смолчала.
        Именно с тех пор общаться с «людоедом» сделалось легче. Она накрепко заучила, что Вася Кущин - не кто иной, как ее старший брат, у которого скверный характер, и это помогло ей держаться с хозяином без изнурительных внутренних зажимов. Со старшим братом не обязательно церемониться, и уж совершенно точно не надо его бояться. А иногда можно и наворчать, и поругать, если выволочки заслужил, хоть она и младшая. Но она женщина, а значит, в чем-то его постарше.
        Однако возник побочный эффект, который ее настораживал. Вжившись в образ, а точнее, заигравшись в самообман, Сандра невольно стала ожидать от «брата» взаимного тепла. Напрашивалась, подталкивала, провоцировала, как вот только что с омлетом, и, не получая, разочаровывалась и страдала. Не подолгу, но страдала. Пострадав с полчасика, приходила в себя, удивляясь причудам психики и поругивая маэстро Станиславского, научившего мир погружаться, куда нельзя, потому что опасно.
        - Александра Викторовна, - вальяжно проговорил Кущин, проглотив очередной кусок бекона и звякнув вилкой о край тарелки, - вы еще молоды, вам простительно. Однако запомните: никогда - слышите - никогда не набивайтесь на комплимент. Если, конечно, не мечтаете схлопотать подмордовину. Встречаются по жизни такие типажи, у которых на уровне инстинктов говорить людям гадость. При каждом удобном случае.
        Сандра, иронично скривившись, спросила:
        - Сколько я должна за науку?
        - Урок бесплатный. Вы на электричку не опоздаете?
        Не сказав в ответ ни слова, Сандра направилась в прихожую.
        Он вышел ее проводить, и это было странно.
        «Извиняется, что ли? За гадость, высказанную на уровне инстинктов? Не придумывай, Сандра. Он просто перемещался мимо из кухни в кабинет».
        - Что это вы на себя напяливаете?! - внезапно взорвался работодатель, прихромав ближе. - Вы в этой вашей кацавейке ехать собрались? А обуви другой у вас разве нет? А почему в таком случае не босоножки?!
        «Что это с ним? Не знает, к чему придраться, придирается к одежде? Новый виток доброты и благодушия?»
        Сандра произнесла, стараясь говорить размеренно:
        - Василий Петрович, ну вот объясните мне, бестолковой, какая вам, на фиг, разница, в чем я отправлюсь выполнять свою работу?
        Кущин немного постоял набыченно, потом проговорил, скривившись, как от лимона:
        - Мороз на улице. Если вы забыли, то я напомню: ехать вам на электричке. С пересадкой на Курском вокзале. Три часа в один конец, а потом…
        Он умолк.
        Сандра молча ждала продолжения.
        - А, - махнул он досадливо рукой. - Мне в принципе без разницы. Поезжайте хоть в бикини. Просто… я считаю, что за вас ответственность несу. Сам бы поехал, да далеко не уеду.
        И, сгорбившись сильнее обычного, он заковылял в кабинет, опираясь на сучковатую палку.
        Сандра нормальную клюку хотела ему купить, стильную трость с латунным набалдашником, а он наотрез… Говорит, дерево, которое из наших краев, оно лечит. Что-то не очень-то оно его вылечило.
        Жестянка из-под печенья была довольно габаритной - размерами с толстую книгу в твердом переплете. Кущин упаковал ее в пару бутербродных пакетов, поверх пакетов перемотал туго скотчем крест-накрест, и Сандра отчего-то не сомневалась, что саму жестянку он тоже запечатал клейкой лентой. Однако это не помешало коробку узнать и удивиться. Хозяин хранил там свои личные сокровища: деревянную курительную трубку, вырезанную им собственноручно перочинным ножиком из ствола высохшей осинки, которую он отыскал в лесном валежнике, самодельную пепельницу размером с кофейное блюдце из золотисто-желтого гриба-трутовика и еще какую-то растительную чепуху, для внешнего мира ценности не имеющую, зато представляющую важность для хозяина.
        Коробка в ее сумочку не помещалась. Брать с собой хозяйственный сумарь Сандра ни за что не станет.
        Она уложит жестянку в пластиковый пакет, который можно оставить в ближайшей урне после того, как посылка будет доставлена адресату.
        А вот и адресат: Птибурдуков Адам Иванович.
        Кажется, Сандра слышала эту фамилию. Точно где-то слышала. Может быть, от самого Кущина?
        А проживает данный приболевший гражданин в доме номер двенадцать по улице Октября села Кутепово - и где это Кутепово? Потом разберемся. Хозяин расписал ей на бумажке подробно весь маршрут, указал даже время отправления нужных ей электричек.
        «Только давай, Лилька, ты не будешь думать, что это он так о тебе печется, ладно? Ладно? Спасибо. Кущин о своем Птибурдукове беспокоится и хочет, чтобы доставщик в кратчайшие сроки ему чудо-средство привез, которое спасет Адама Ивановича от… От чего, кстати, его спасать? Опять же, тебе это знать необязательно. Хозяин платит - ты работаешь».
        Сандра задумчиво посмотрела на свои узконосые ботильоны и, вздохнув, переобулась в старенькие унты, в которых чистила снег у гаража. И лайковые перчатки, условно утепленные, поменяла на замшевые варежки с мехом внутри.
        - Я пошла!» - крикнула она в глубь квартиры.
        Кущин не ответил. Кто бы ждал…
        Услышав, как в двери первой квартиры залязгал замок, человек метнулся к перилам и заспешил по ступеням вверх. Мог бы и не торопиться, но предосторожность не помешает. Он притаился на лестничной площадке между этажами, вжавшись в угол у дальней стены. Не нужно, чтобы через подъездное окно его было видно с улицы.
        Следует выждать, когда бирюк выпустит гостью, а потом аккуратно посмотреть, что за птица к нему прилетала в ночь и упорхнула спозаранку. Ясен пень, что к нему приходила гостья, а не гость. Захотелось выяснить, кто такая. Чисто на всякий случай. Не знаешь заранее, что и когда тебе может пригодиться.
        «Куда это она намылилась в такую рань?» - минутой позже озадаченно думал он, внимательно наблюдая в блеклом свете уличных фонарей, как знакомая фигура в меховой куртейке, выйдя из подъезда, уверенно перемещается по утоптанной дорожке между сугробами.
        Девка ожидаемо должна была свернуть к гаражу, но миновала развилку и вышла на улицу. Странно. Похоже, направилась к электричке.
        Человек вытащил из кармана смартфон, навел объектив на удаляющийся силуэт, дождался, когда камера сфокусируется, и сделал снимок. Что-то непривычное он заметил во внешнем виде фифы, а невооруженным глазом не рассмотреть. Фото при увеличении поможет.
        «Как же я забыла?..» - досадовала на себя Сандра, расположившись в мягком кресле вагона электрички класса «комфорт».
        С электричкой-то повезло, мест свободных много, на выбор, и салон чистый, не успел народ намусорить. А вот Йохана она покормить забыла. Тот начнет бузить, привлечет внимание Кущина, и «людоед» его выбросит на мороз. Это в лучшем случае. А про худший вариант Сандра даже думать не желала.
        Насчет будущего с Йоханом ее планы были расплывчатые и неопределенные. Конечно, она возьмет его к себе, после того как работа по контракту закончится. Но, во-первых, она не знала точной даты, когда Кущин, поблагодарив за труды, отправит ее в отставку, а во-вторых, совсем не была уверена, что животное сумеет заполнить пустоту ее квартиры, посему и о конкретике размышлять не торопилась. Когда уволит, тогда и посмотрим. А пока босс все еще маломобилен, да и в быту довольно беспомощен, зачем раньше времени голову ломать?
        В ее жизни Йохан возник довольно примечательным образом. И все началось с пылесоса. Хотя нет, раньше. Все началось знакомством со списочным контингентом жильцов дома номер четыре по улице Коперника, которое, если бы не Йохан, могло бы произойти не так стремительно и эмоционально, как оно произошло.
        Не проработав у Кущина и недели, Сандра сделалась участницей скандального переполоха, произошедшего по вине некоего грызуна. Опять неточно: она была скорее наблюдателем, чем участницей.
        Услышав громкие голоса, раздающиеся под дверью хозяйской квартиры, Сандра вышла разобраться, в чем там дело, и обнаружила на площадке первого этажа, а также на лестничном пролете, ведущем наверх, а задрав голову, - и на площадке этажа второго, практически всех соседей сразу, гомонящих и друг друга о чем-то вопрошающих, поскольку день недели был субботний, а время приближалось к полудню.
        Более всех разорялся Петечка Волобуев из квартиры номер пять. Петечке было за тридцать, он проживал в однушке один, поскольку состоял в разводе, а про его бывшую никто толком ничего не знал, как и о наличии у него отпрысков. Орал Волобуев безадресно, никого лично на оскорблял, тем не менее слушать его было противно по причине его бурлящей злобы, которой, как из брандспойта, он обдавал присутствующих, хотели они того или нет. Две пожилые тетеньки - его соседки из квартиры справа - пытались его урезонить, третья, помоложе, молча наблюдала через открытую дверь квартиры слева, а из мужиков-соседей имелся только один, муж той, что наблюдала, который, облокотясь о лестничные перила, похохатывал, мотал головой и время от времени отпускал ехидные замечания по ходу Петечкиного выступления. Петьку его остроты злили, а пожилых дам - раздражали, сводя на нет их усилия успокоить наконец бузотера.
        Появление еще одного участника в лице кущинской домработницы, конечно, было аборигенами замечено, но осталось без должного внимания, поскольку все были заняты Петечкиной проблемой.
        Сандре довольно быстро стало понятно, в чем ее суть - от пострадавшего сбежал живой корм, предназначенный на десерт удаву по кличке Череп. Петькина рептилия обычно питалась куриными яйцами, но добрый змеевладелец раздобыл для питомца мелкого грызуна, купив на распродаже в зоомагазине. Волобуев собирался взять хомяков оптом с десяток, однако живность почти кончилась у него перед носом, пришлось удовлетвориться единственным экземпляром.
        Петечка не очень хорошо разбирался в змеях, поскольку бизнес по их воспроизводству начал осваивать недавно, ну а в хомяках, как выяснилось, он не разбирался совсем. Принеся живой корм в дом, Волобуев поместил его в картонную коробку из-под электрочайника, что явилось первой ошибкой, и забыл покормить - это стало ошибкой второй и решающей. То ли почуял грызун неладное, то ли просто изголодался, но картонку прогрыз и выбрался на просторы.
        На следующее утро Петька, обыскав все углы в своем жилище, понял, что корм смылся, и это его здорово разозлило. Не в грошах, которые он выложил за прожорливый комок шерсти, было дело, а в принципе: как тот посмел?!
        Посему он вознамерился во что бы то ни стало сбежавший харч догнать и водворить, для чего устроил в подъезде кипеж.
        Исполнить это было нетрудно, так как дом номер четыре был двухэтажный и одноподъездный, на шесть квартир, однако по факту квартир было только пять. Кущинская располагалась на первом этаже слева и имела на входной двери латунную единичку. В квартире напротив, под номером три, проживали мать и дочь Константиновы - пятидесятишестилетняя Валентина Сергеевна и Яночка, которой было под тридцать, но она себе льстила, что выглядит всего на двадцать два.
        А вот двери под номером два в доме не существовало. По словам Константиновой-старшей, которая на следующий день после эпизода с поисками хомяка поделилась с Сандрой информацией, «Васенька завладел дополнительной жилплощадью и устроил из двух квартир большую одну, отслюнив «кому надо». Видимо, она имела в виду предыдущих хозяев однушки, а также районную службу БТИ, но ее желчные намеки понять можно: по наблюдениям, которыми охотно поделилась с Сандрой Люся Савчук, чья квартира под номером четыре была на втором этаже и как раз над кущинской двушкой, мамаша и дочка регулярно и поочередно забрасывали удочки на противоположный бережок, теша себя надеждой окрутить угрюмого ботаника и на ком-нибудь из них да женить, причем, по-видимому, для обеих было безразлично, кто станет счастливицей и вденет пальчик в обручальное кольцо, зарегистрировав с богатеньким буратино брак в местном отделении загса. Что сосед не бедный, контингенту было ясно по купле второй квартиры, а также по наличию авто, но это уже мелочи.
        С появлением Сандры обе Константиновы заметно приуныли, не поверив ни на минуту в ее объяснения про экономку, а тем более про секретаря, но с деревенской хитрецой при каждой встрече ей улыбались и рассказывали всякие небылицы про ее работодателя, Сандра их не запоминала. По правде сказать, Яна улыбалась не так широко, как ее мамаша.
        Люся Савчук была замужем за Савчуком Колей - тем юмористом, который во время облавы на хомяка изводил репликами Петечку. Люся и Коля в равных долях владели квартирой из двух комнат и были ровесники - обоим где-то под сорок, детей не имели, но имели в собственности небольшую пекарню. Хлебушек у них получался отменный, однако, отработав шестидневку, пара расслаблялась исключительно однообразно и в денежном отношении затратно, отчего все сроки косметического ремонта их квартиры были давно пропущены, да и мебель просилась на свалку.
        Сандра поднималась как-то к Савчукам с просьбой умерить грохот аудиоколонок, через которые соседи наслаждались цыганскими переливами трио «Ромэн», подпевая им в голос. Дверь ей открыла веселая, раскрасневшаяся Люся и тут же пригласила зайти. Сандра сдержанно отказалась и высказала просьбу, с которой пришла, намекнув, что на часах половина двенадцатого ночи. Люся горячо заизвинялась, потом к ним вышел, пошатываясь, Коля и тоже извинялся, потом супруги наконец сообразили, что извинений мало, а надо и вправду звук приглушить, и Коля неверной походкой побрел в глубь квартиры. Стало тихо, Сандра пожелала соседям спокойной ночи и ушла, однако за немногие минуты визита успела приметить вытертые до газетного слоя обои на стенах прихожей и галошницу времен генсека, над которой размещалась незамысловатого дизайна вешалка, отягощенная верхней одеждой всех сезонов сразу.
        «Хорошо, что у них нет детей, - подумала тогда Сандра. - Надо будет как-нибудь сказать Люсе: “Хорошо, что у вас нет детей”. Обязательно надо сказать. А то, может, они и не знают, как это замечательно хорошо».
        В этом вопросе, но с принципиальных позиций с Сандрой не согласились бы соседки из шестой квартиры, что напротив квартиры Савчук - сестры-погодки Терентьевы, Раиса Ивановна и Вера Ивановна. Старшей, Раисе, было шестьдесят восемь, Вере - шестьдесят семь. Обе были высоченные - выше Сандры на полголовы, - сухопарые и большеносые. Сандре они нравились.
        Раиса Ивановна рано овдовела бездетной, замуж второй раз не вышла. У Веры Ивановны не получилось с замужеством и по первому разу.
        - Не модельная у нас внешность, - со смехом сказала ей как-то старшая из сестер.
        - Понимаешь, Саша, - добавила с улыбкой младшая, - приданого за нами только эта двушка на двоих. И это в нашем захолустье. Даже из корысти никто на нас не позарился. А может, оно и к лучшему. Да, Раечка?
        - Конечно, Верунчик.
        В денежках дамы не нуждались. Раиса Ивановна вела бухгалтерию для нескольких небольших фирм, работая по удаленке. Сандра, помнится, удивилась, как пенсионерка ловко управляется с программами в компе. Вера Ивановна вязала на спицах носки и гетры для продажи, а также варежки и перчатки, размещая фотки плодов рукоделия в интернете.
        Сандра побывала в квартире сестер именно благодаря бизнесу Веры Ивановны: той захотелось сделать снимок пары новеньких и очень удачных митенок на чьих-то молодых руках, тем самым простимулировав покупательский интерес. Сандра упираться не стала и сфоткать свои руки позволила.
        В квартире Пети Волобуева она не бывала и не рвалась - со слов сестер Тереньевых, там царил страшный и постоянно действующий вонючий бедлам. Поэтому и неудивительно, что животное от хозяина сбежало. Более того, сестры не удивились бы, если бы выяснилось в конечном итоге, что не сбегал хомяк вовсе, а нашел для себя в этом бедламе тихий уголок, где и заныкался.
        Но Сандра точно знала, что это не так.
        Когда на следующий день после событий она потянулась к кухонной полке за пачкой кукурузных хлопьев, собираясь, добавив их в мисочку с черничным йогуртом, на скорую руку позавтракать, то с негодованием обнаружила, что коробка опрокинута и содержимое просыпалось частью на саму полку, а частью мимо, то есть на пол. И самих хлопьев было до странности мало, даже если приплюсовать к тем, что внутри, две кучки, что снаружи.
        Хватило ума, чтобы тут же не потребовать отчета у хозяина. Людоеды не питаются мюсли и тем более не грызут картон в качестве добавки. Да, именно так, коробка была в двух местах продырявлена чьими-то острыми зубами.
        «Приплыли. В доме завелись вредители».
        Мышей Сандра не любила. У этих животных была неприятная привычка выбегать неожиданно из темного угла, а потом скользить серой тушкой по полу, попискивая и оставляя за собой мелкие горошинки фекалий.
        Значит, им с Кущиным срочно нужен мышелов, а лучше - крысолов, котейка сибирской породы или небольшой терьер. Травить живых существ ядохимикатом Сандре представлялось жутким варварством, а вот если в доме появится кот или пес, грызуны разбегутся сами, почуяв запах хищника и давнего антагониста.
        Вот, кстати, и те самые «горошинки». Некоторые закатились под плинтус, веником не доберешься.
        Сандра обреченно поплелась в кладовку за пылесосом.
        Пылесос у хозяина был древнейшей модели и назывался «Ракета». Сандре было без разницы, чем чистить палас в спальне Кущина и в своей, но она не удержалась и спросила, почему хозяин держит в доме такое старье.
        Вася, раздражаясь, задал встречный вопрос, с какой стати он должен выбрасывать хорошую вещь, приобретенную его предками, которая, не в пример нынешним однодневкам, прослужит еще несколько десятков лет. Кожух из стали, пылесборник вообще неубиваемый, из двухслойной прорезиненной ткани, в электромоторе лысые щетки он заменил на новые, так что не надо критики. И капризов никаких не надо.
        В общем-то, Сандра и не капризничала. «Ракета» так «Ракета», прошлого века - ну так что ж, главное, что пыль исправно подбирает.
        Выкатив агрегат из кладовки, в которую хозяин преобразовал ставшую лишней кухню бывшей соседней однушки, Сандра прикинула, а не оповестить ли прямо сейчас хозяина о проблеме? Решила не оповещать. Вася, укрывшись в кабинете, занят приготовлением очередного зелья и разозлится, если его отвлекут.
        Сандра расскажет ему про грызунов позднее. А пока приведет кухню в порядок, очистив от мышиных какашек, и наконец позавтракает сама.
        Подсоединив к «Ракете» шланг со щеткой, а шнур - к электросети, Сандра повернула рычажок выключателя на округлой спинке пылесоса. Турбины натужно загудели, потом взревели, всасывая внутрь пылесоса хлопья мюсли с пола и горошинки фекалий возле плинтуса, а потом из сопла агрегата вырвался столб пыли с обрывками бумаги, мюсли и теми же фекалиями, превращая чистенький пищеблок в безобразие, похожее на внутренность гигантского мусорного бака, только что не вонючего.
        Катастрофа. Кущину давно надо было купить новый пылесос, а теперь эта рухлядь сломалась в неподходящий момент и самым изуверским образом.
        Сандра саданула рукой по выключателю, «Ракета» притихла, но полной тишины не наступило. Из нутра замершего электроуборщика несся визг - пронзительный, возмущенный и одновременно испуганный.
        «Электромотор так верещать не будет, - подумала слегка напуганная Сандра, для подстраховки выдергивая штепсель из розетки. - Тогда кто?»
        Откинув боковые зажимы на крышке пылесборника, Сандра медленно ее сняла и, присев на корточки, с опаской заглянула внутрь прорезиненной пещерки. Там царил хаос, состоявший из клочков туалетной бумаги, конфетных фантиков и обрывков пеньковой бечевы. Совсем недавно хаос был вполне приличной кроваткой для хомяка. Сам же взъерошенный хозяин самостроя вжался в упругую стенку пылесборного мешка и продолжал на ультразвуке визжать, широко разинув розовый ротик и тараща на Сандру ошалелые бусины глаз. В глубине мешка зияло свеженькое отверстие с рваными краями.
        «Запасный выход», - догадалась Сандра.
        - Заткнись, дурак, - шикнула на квартиранта она, и тот умолк.
        - Что у вас тут? - раздался за спиной неприязненный голос. - И кто так отвратительно визжал?
        Сандра быстро поднялась на ноги, стараясь закрыть широкой флисовой штаниной хомячью нору, и спросила с вызовом:
        - А что, нельзя?
        Кущин взглянул на прислугу с нескрываемым изумлением и ответил, слегка помешкав, видимо, растерявшись:
        - Вокальными упражнениями будете заниматься у себя дома. Своими визгами вы даже шум пылесоса перекрыли.
        Он потянул ноздрями воздух, закрутил головой.
        - Почему так пыльно? Вы пылесос сломали? А ну-ка, отойдите.
        Припадая на больную ногу, он приблизился к «Ракете». Присесть, знамо дело, на корточки не смог, а лишь склонился под угрожающим углом, имея понятное желание разобраться, что происходит в его доме и с его вещами, но покачнулся, схватился свободной рукой за столешницу, а второй, с клюкой, рефлекторно широко взмахнул, чтобы сохранить равновесие, но Сандра увернулась.
        Красный и злой от случившегося конфуза, Кущин выругался сквозь зубы и захромал восвояси, сердито колотя клюкой по полу.
        «Пронесло», - облегченно выдохнула Сандра.
        - Повезло тебе, слышь, козявка, - подмигнула она притихшему хомяку. - Не то быть тебе выброшенным в форточку на мороз. А там ни травки, ни букашки.
        «Или быть тебе съеденным Петечкиным удавом, - подумала она. - Вася Кущин - человек чести, чужое вернул бы владельцу, ни на что не взирая».
        - Так что на глаза ему не попадайся, - предупредила грызуна Сандра. - Формалист без души в поступках бывает страшен.
        Вот таким образом хомяк по кличке Йохан вселился в ее комнату, за порог которой, согласно строгой между нанимателем и работницей договоренности, путь Кущину был заказан.
        Про пылесос Сандра сочинила для хозяина целую историю. Перво-наперво при помощи уксусной эссенции она видоизменила дыру в пылесборнике, чтобы у Васи и мысли не появилось ни о каком грызуне. Потом она предъявила ему пострадавшую часть «Ракеты», высказав предположение, что пылесосом была случайно заглочена какая-то едкая химия, отчего бытовой агрегат и пострадал, теперь нужен новый. И посоветовала хозяину впредь химикаты по кабинету не разбрасывать.
        Кущин долго рассматривал изнутри и снаружи поврежденный мешок и даже нюхал его зачем-то. Потом вручил ставшую негодной вещь Сандре и велел мешок выбросить, когда она потащит к контейнерам накопившуюся за сутки порцию бытового мусора. Сказал, что нужно вызвать службу по утилизации, чтобы вывезли пылесос. Потому что лежащим на боку возле местной помойки видеть его не желает.
        Сандре стало хозяина жалко. Ей показалось, что он грустит из-за гибели своего раритета, и она проговорила:
        - Василий Петрович, совершенно необязательно отправлять его в утиль. В доме, - она чуть было не проговорила: «в нашем доме», - хватит места для двух пылесосов. А этот я пока возьму к себе в комнату. Чтобы он не напоминал вам о вашем… нашем проколе.
        Хотя прокола никакого не было - ни со стороны Сандры, ни тем более кущинского. Загадкой оставалось, каким образом хомяк в принципе смог в квартиру проникнуть, но ответ на этот вопрос был несущественен, если только слегка интересен, и Сандра голову над ним не ломала. Может, через вентиляционную шахту соскользнул, может, по лестнице спустился со второго этажа на первый, кто их, хомяков разберет, на что они способны.
        Пылесос «Ракета» сейчас находился в комнате Сандры, помещенный в коробку из-под нового пылесоса, а хомяк жил в «Ракете», изредка выходя размять лапы на неширокий «приусадебный участок», откуда выбраться бы не смог, да и не хотел. С хозяйкой Йохану повезло, разного корма она ему доставляла в обильном количестве, а что еще хомяку нужно?
        И именно сегодня выдать ему морковь и насыпать в миску овсянку Сандра забыла, забегавшись. Если Йохан устроит дебош, если примется снова нагло визжать, никто не помешает боссу проверить, что за вопли доносятся из комнаты отсутствующей экономки.
        Он войдет, увидит и все сразу поймет. Хорошо, если не решит, что Сандра специально испортила его драгоценный раритет, чтобы было где жить приблудившемуся грызуну. В этом случае хомяк до ее возвращения не продержится, а сама Сандра по возвращении долго не продержится на службе у «людоеда».
        Мысли о голодном питомце лезли в голову, не давая покоя. Вместо того чтобы расслабленно сидеть в удобном кресле электрички и просматривать ленту новостей в смартфоне или из окна любоваться зимними лесами и заснеженными полями, она перебирала в голове варианты развития событий и совершенно себя этим изнурила.
        Пересев на Курском вокзале в поезд, следовавший в Тулу, и все так же волнуясь о ситуации, которую не исправишь, Сандра наконец доехала до станции под названием Кузьмичевка, где и вышла на безлюдную платформу.
        Было всего одиннадцать с хвостиком утра, и она рассчитывала часа через два быть снова в Москве. Сандра пока не проголодалась как следует, но к этому шло, а бутерброды, по совету доброго Кущина, она не прихватила - исключительно из упрямства. Не в Древней Руси живем, харч на каждом углу продается.
        Однако в сложившейся ситуации навряд ли она задержится, чтобы где-нибудь перекусить. Она помчится к Йохану, надеясь, что маленький увалень продрых все утро и спокойно дрыхнет по сию пору.
        Оптимизм внушал и тот факт, что поселение, в котором проживал занедуживший кущинский приятель, начиналось сразу у перрона, нужно было лишь перейти двухполосное шоссе, тянущееся параллельно рельсам и уходящее в поля в конце улицы, которая насчитывала дворов двадцать. Домик билетной кассы имелся всего один и был на противоположной стороне полотна, на платформе, что в сторону Москвы, но для Сандры это было удобно. Именно в Москву она и направится через какие-нибудь двадцать минут.
        Мороз пощипывал щеки, пробирался под меховой жакетик, пытался остудить ноги в унтах. Сандра проскакала по ступеням с перрона и торопливым шагом двинулась в сторону жилья. Снег под ногами празднично скрипел, солнце в синем небе ярко сияло, заставляя щуриться, и настроение поправилось.
        «Скоро Новый год. Все замечательно, Лилька! Не урод же, в самом-то деле, твой наниматель. Не станет он чинить расправу над хомяком. По крайней мере, воздержится до твоего приезда. А там разберемся. Младшей сестре дозволены капризы».
        Сандра усмехнулась. Одна только ты знаешь, что «людоеду» - младшая сестра. А уж он точно не догадывается.
        Перейдя шоссе, на котором видно не было ни одного авто - ни легкового, ни грузового, ни даже трактора, - она направилась к отдельно стоящему одноэтажному кирпичному строению с вывеской «Магазин», поскольку решила, что здесь и выяснит, как пройти на улицу Октября. И дом ей нужен…
        Сандра извлекла из кармана вчетверо сложенную бумажку с адресом кущинского друга и прочитала: «село Кутепово, улица Октября, дом двенадцать». Странно. И как она не заметила странность сразу? Станция называется Кузьмичевка. И Вася так и написал ей в самодельном путеводителе, вот же, черным по белому: Кузьмичевка. И село Кутепово. Сейчас разберемся.
        Про Птибурдукова Адама Ивановича никто из местных не знал. Печальнее всего, что не знала о нем и владелица сельпо, она же продавщица, а это уже тянуло на заключение эксперта. С ее слов, здесь жили Панюшкины, Кузьмичевы, Стефановы и Тюховы. Не было улицы Октября - был просто поселок с одной-единственной улицей, которая так и называлась: поселок Кузьмичевка. Дом под номером двенадцать имелся, однако прописан в нем был Михаил Панюшкин с женой Татьяной и тещей Натальей, сплетницей.
        Когда в магазин вошли две тетеньки в пуховиках устаревшего фасона и ботинках с меховыми отворотами - просто жуть, - Сандра опросила их тоже. Обе замотали головами, однако одна припомнила, что слышала где-то про этого Птибурдукова, но, в связи с чем, сказать не могла.
        Сандра, наливаясь возмущением, набрала домашний номер «людоеда». Решила на мороз не выходить и поговорить с работодателем из предбанника магазина. Пакет с посылкой начал ее здорово раздражать, особенно если бил по ногам жесткими ребрами. А раньше она его и не замечала.
        Кущин трубку не брал. Ага, работает, видимо, занят зело. Не желает в прихожую выходить. Ничего, мы его и по мобильнику достанем. И пусть только попробует на нее наорать за то, что отвлекает.
        На вызов мобильника хозяин тоже не откликнулся. Но через минуту позвонил сам. С домашнего.
        Сандра не успела и рта раскрыть, как услышала скрипучий голос:
        - Вскрой коробку.
        И все. Гудки.
        А до гудков из трубки донеслись другие звуки, но невнятные. Голоса человеческие? Или телевизор включенный?
        И что значит: «Вскрой коробку»? Он же сам недвусмысленно велел, чтобы ни за что и ни при каких обстоятельствах Сандра посылку не вскрывала.
        Станет она ее вскрывать, как же. Не дура.
        И вообще, что за фамильярности? «Тыкать» мне еще будет, хам трамвайный.
        Сделав еще несколько безрезультатных попыток ему дозвониться, Сандра решила приберечь все ласковые слова до их личной встречи, а жестянку со снадобьем сунуть хозяину в рожу нетронутой, путь видит, что ее на мякине не проведешь. А то заявит потом, что первое слово дороже второго и тому подобную ерунду. Или того хуже - обвинит, что из коробки что-то пропало.
        Сандра заспешила обратно к перрону. Хоть крытого закутка для ожидания там нет, а на скамьях сидеть - это попу приморозить, она не огорчалась, рассчитывая на скорое прибытие поезда. Так Кущин в путеводителе написал. Но и в этом он ее одурачил.
        В течение следующих двадцати минут, несчастная и злая, она расхаживала вдоль перрона, чтобы совсем не окоченеть, и ожидала электричку в сторону Тулы. Потому что на этой клятой Кузьмичевке поезда в сторону Москвы останавливаются дважды в сутки. Билетерша посоветовала ей прокатиться в обратном направлении, до райцентра, откуда без большого труда Сандра сядет в поезд до Курского вокзала. Пришлось ее совету последовать. Путь к дому делался все длиннее.
        - На, - верзила за рулем протянул через приспущенное стекло внедорожника зелененькую хрустящую бумажку. - Но лучше нас не динамить. Доступно изъясняюсь?
        Чего же тут непонятного? Серьезные люди интересуются соседом, лучше их не сердить. А если их поручение с «шапочкой» исполнить, то таких приятных бумажек можно будет получить поболе.
        В салоне «УАЗа Патриот» завибрировал смартфон. Или у этих ребят айфоны?
        У этих ребят вообще кнопочные могут быть. Судя по нестатусной тачке, понтов они избегают.
        Верзила сказал в трубку:
        - Да. Не появлялась. Могу. Лады.
        Повернув голову к сидящему сзади напарнику, оповестил:
        - Босс отмашку дал. Едем на базу.
        Махнул информатору пятерней, ставя точку в их разговоре, поднял стекло, повернул ключ в замке зажигания, включил фары и неторопливо, чтобы избежать юза на скользкой разъезженной дороге, тронул внедорожник с места.
        Она мечтала о пиалке горячего чая. И только после чая она подумает о бутерброде. Даже о двух - один с вареной колбаской, а второй с мелкодырчатым «российским» сыром. Объяснение с подлым работодателем пойдет третьим пунктом. Теперь им с Йоханом никакой скандал не страшен - после подставы, которую позволил себе «людоед».
        Сандра промерзла и чувствовала себя усталой и разбитой, хоть и сидела бо`льшую часть времени в электричке. Ее злило, что день проведен бездарно и нудно. Ее обижал Васин поступок.
        Он не специально ее заслал, это ясно, он просто в спешке написал ошибочный адрес или не тот маршрут. Когда она так думала, ей становилось легче.
        Выйдя на станции Старая Иринеевка, она заторопилась к Васиному дому, стараясь шустрее переставлять ноги, чтобы поскорее оказаться в тепле. Зимние сумерки загустели в синеву, в конусах света от уличных фонарей мошкой рябили реденькие снежинки.
        У дома номер четыре по Коперника тоже имелся фонарь. И окна двух этажей светились, отбрасывая белые клинья на заснеженную площадку перед фасадом и утоптанную дорожку, ведущую к подъезду.
        Сделав несколько шагов в его сторону, Сандра приостановилась, обратив внимание на следы от колес, распахавших снег справа от дорожки, и слева, и поперек. И много отпечатков рифленых подошв от зимних сапог и ботинок.
        Она знала, что в ее отсутствие к Кущину иногда приезжают гости на автомобиле - соседи доложили. Однако сегодня на снегу можно было разобрать протекторы целых трех машин. Судя по колеям, среди них был и микроавтобус.
        Ну и ничего особенного. Просто к Савчукам родственники заглянули. А к сестрам-пенсионеркам - приятельницы на чашечку кофе и пасьянс разложить. Ну и у «людоеда» кто-то побывал. На микроавтобусе подкатил, да.
        Рассудив, что скоро все подробности узнает от хозяина, если тот соизволит экономке их доверить, заторопилась по дорожке дальше, а взбежав на крыльцо, чуть было не получила по носу подъездной дверью, которую со всей дури распахнул Петя Волобуев.
        Петя держал в обеих руках по мешку с мусором.
        - Блин, - сказал он, притормаживая, - напугала. Ты чего по ночам шляешься?
        - Только начало шестого, - возмутилась Сандра, которая вообще-то никогда не вступала в перепалки с Петечкой, но ей не понравилось, что он сказал про нее, что она шляется, да еще по ночам.
        - А твоего увезли. Пока ты где-то шлялась. Прикинь?
        Волобуев перехватил мусорные пакеты в одну руку, собираясь устроить перекур, раз уж собеседница нарисовалась. Потом посмотрел на тощенький пакетик в ее руке и предложил:
        - Я все равно на помойку. Давай твой прихвачу.
        Сандра машинально отвела руку с пакетом за спину и спросила, запинаясь:
        - Кого это - моего? Куда увезли?
        - Так ботаника твоего. На неотложке. Приступ сердечный случился, вот и вызвали ему друганы медицину. Ну, пошел я. Заболтала ты меня, я задубел весь. На лестнице потом перекурю. Прикинь, Череп никотин не выносит. Прям как дите малое. И ничего не поделаешь, приноравливаться приходится…
        Сандра, не слушая, что он мелет, бросилась в дом, на ходу шаря в сумочке в поисках связки ключей. Ненужная жестянка, оттягивая своим весом пакет, нанизанный белесыми лямками на правое запястье, опять била ей по бокам и мягко чем-то внутри громыхала.
        Скрючившись у двери, Сандра нервно перетряхивала содержимое ридикюля, собираясь уже вывалить все на пол, как ключи отыскались. Она вошла.
        Первое, что она узнала - во всех комнатах горел свет. Даже в той, что считалась ее.
        На вешалке в прихожей топорщился Васин овчинный тулуп, под вешалкой стояли его ботинки: пятки вместе, носки тоже вместе. Одной пары тапок не хватало.
        Дальше осмотреться не успела, затренькал дверной звонок.
        Она вздрогнула.
        - Кто? - спросила, отчего-то боясь отворить.
        - Сашенька, это Валентина Сергеевна. Я вам ключики хочу вернуть.
        - Вот, держите, - проговорила соседка, не переступая порога. - Такие порядочные молодые люди… Вызвали для нашего Васи неотложку, на все замки квартиру заперли, ключи мне передали. Чтобы я вам, значит, вернула. Еще спрашивали, когда вы появитесь, хотели в машине подождать, а я говорю: «Кто ж ее, Сашеньку, знает… Дело молодое, может, и вовсе нынче не придет. Василий Петрович ведь никто ей, не муж, не жених». Правильно я им ответила? А чего это у вас свет везде жарит?
        - Порядочные молодые люди выключить забыли, - сдержанно проговорила Сандра. - Спасибо, Валентина Сергеевна. Извините, войти не приглашаю. Сама только вошла. Хотя вам это известно.
        Настроение упало ниже некуда.
        Вася никогда не жаловался на сердце.
        И что с того? Не хотел, вот и не жаловался. Не обязан посвящать прислугу в подробности своей медкарты.
        Или потому что сам не знал о своей проблеме, пока не стряслось.
        Если бы ей было известно, кто к нему заезжал с визитом, можно было бы их расспросить.
        Ничего страшного, Сандра все выяснит сама, обзвонив справочные «Скорой помощи» - и московскую, и подмосковную.
        А пока нужно попить чайку. Успокоиться. Может, ничего угрожающего с ним не произошло.
        Отдохнуть, потом немного прибрать после гостей.
        А после всего этого звонить по справочным. В другом порядке не получится. Хотя уборку можно и отложить.
        Направляясь в сторону кухни, Сандра замерла у распахнутой двери кабинета. Такой разгром она не ожидала увидеть. Пьяные, что ли, были его гости?
        По полу были разбросаны холщовые мешочки и крафтовые пакетики с засушенными травами. На некоторых явственно были видны отпечатки рифленых подошв. Поодаль валялись на боку две большие картонные коробки - пустые, те самые, что из-под пакетиков и мешочков. Содержимое несгораемого шкафа было тоже выпотрошено, однако толстостенным склянкам со снадобьями падение с небольшой высоты вреда не принесло, они просто рассыпались в беспорядке возле стеллажа.
        Да что же это такое?!
        Осторожно ступая между поруганным Васиным богатством, она приблизилась к письменному столу, обошла его и с беспокойством увидела, что крышка с системного блока, извлеченного из ниши, снята, а внутри компа, судя по пустотам, явно не хватало каких-то узлов. Похоже, демонтаж проводился в спешке - отвертка лежала тут же, у колесика компьютерного кресла. Педантичный Кущин никогда не позволил бы себе оставить инструмент разбросанным, после того как извлек из системника… Что он из него извлек, кстати? Даже ламеру понятно: жесткий диск и материнскую плату.
        А зачем? Друзья взаймы попросили? Странные у него друзья.
        Останки того и другого Сандра нашла в автоклаве. Компьютерное «железо» было сунуто в самую большую из имеющихся медную ступку. Было похоже, что над процессором провели вивисекцию мощным секатором, в настоящее время кособоко лежащим на верстаке, а по корпусу жесткого диска шарахнули тяжелым пестиком, которым хозяин растирал в ступке ингредиенты для своих снадобий. Пестик валялся на полу рядом с автоклавом. Камера автоклава была закрыта на герметичные запоры, но почему ее не обыскали, Сандре было непонятно.
        А вот то, что в кабинете у хозяина проведен был самый настоящий обыск, она уразумела.
        Сандра присела на краешек стула. От внезапного страха сердце заколотилось в горле, и руки принялись трястись мелкой дрожью, но у нее хватит мужества осмотреть все комнаты и закутки, прежде чем сбежать из дома, успевшего стать для нее своим.
        Надо убедиться, что обыск действительно был.
        Нужно выяснить, что в результате исчезло.
        В спальнях если и рылись, то аккуратно, без спешки. Она бы и не заметила, если бы сама не присвоила здесь каждой вещи свое место.
        Или все-таки ей показалось?
        В кладовке все оставалось на своих местах, но там и предметов было немного - пылесос, кое-какие слесарные инструменты, запасы бытовой химии.
        На кухонном столе, кроме тарелки с крошками омлета, вилки и кружки с кофейными потеками - и это было странно, поскольку «людоед» грязную посуду неизменно переносил в мойку, не оставляя эту мизерную обязанность за домработницей, - стоял эмалированный ковшик, в котором Сандра обычно заваривала хозяину разнообразные чаи. Более чем на треть посудина была заполнена влажной гущей из смеси трав, каких именно, Сандре было не понять. А жидкости в емкости не было вовсе - видимо, была употреблена и выпита прямо через край. Судя по объему травяной гущи, напиток получился крепкий и забористый.
        Опохмел для кого-то? Только не для него самого, поскольку не злоупотреблял. Да и гости его, похоже, ничем не угощались, если судить по отсутствию использованной посуды - как вилок с тарелками, так и рюмок с фужерами. Не с собой же унесли в пакетике? Нет, конечно. Вся посуда цела и на месте.
        «Ну и чего ты переполошилась? Подумаешь - тарелку Вася не убрал, подумаешь - компьютер раскурочил. Наверняка беспорядку в его кабинете найдется какое-нибудь спокойное, бытовое объяснение, не связанное ни с чем ужасным. А ты сразу о плохом думаешь, Лилька. Не надо так».
        Она не спеша перенесла в мойку посуду, вскипятила чайник, насыпала в ситечко крупнолистового кенийского, поместила его в пиалу. Залила кипятком.
        Завтра она съездит навестить хозяина в больничку. Заодно уточнит у него, не нужно ли заявить в полицию на его знакомых. Первое, что приходит в голову, - это то, что, ожидая прибытия «Скорой», вороватые гости обшарили дом с целью вульгарной кражи. В таком случае пусть Кущин будет в курсе, какие у него друзья, и разберется с ними. А вот запланированную выволочку по поводу того, что он отправил ее неизвестно куда, придется отложить до лучших времен, а то еще сделается «людоеду» хуже из-за наезда. При болезни сердца людей волновать нельзя.
        Кстати, что он ей сказал про посылку? Вскрыть? Ну что ж, сейчас, пожалуй, самое время. Пока чай остывает.
        Она сходила за жестянкой в прихожую, вынув из мешка, который оставила висеть на ручке входной двери. Уселась поудобнее на стул, размотала скотч, крест-накрест поверх бутербродного пакета перетянувший коробку. Извлекла жестянку из пакета, обнаружила, что она также обмотана клейкой лентой. Улыбнувшись своей прозорливости, откинула скрипучую крышку.
        Под крышкой нашлась свернутая вчетверо бумажка, неаккуратно вырванная из блокнота. Но не одна только она обнаружилась, а еще и стопка пятитысячных купюр, перетянутая синей аптекарской резинкой. Кроме пятитысячных, имелась и стопка тысячных, эта была пожирнее. Забавно. А что в бумажке?
        Та оказалась запиской, знакомым почерком «людоеда» написанная. И было в ней всего три слова.
        «Ты уволена. Уезжай».
        Забавно.
        Иными словами, Кущин знал и заранее планировал, что ни до какого Птибурдукова Сандра не довезет этот ларчик.
        Тогда в чем смысл затеи? Зачем городить такие сложности, чтобы турнуть прислугу, тем более что подъемные он ей выплатил отнюдь не хилые?
        Стоп. Кущин сначала пытался выпроводить ее в отгулы. Удалить, иными словами, из дома. И только после ее категоричного отказа куда-либо уезжать озадачил поручением. Друг у него, видите ли, внезапно занемог. В далекой деревне друган и занедужил так, что отчаялся получить помощь официальной медицины.
        Может быть, Кущин ее старательно выпроваживал, чтобы она не узнала про его темные делишки? Похоже, что так. Но зачем денег так много? Видно же - много! Плата за молчание?
        Сандра решила не пересчитывать купюры. Она не хотела даже прикасаться к ним. Боялась стать в чем-то замешанной? Брезговала грязными деньгами?
        А отчего она вдруг так сразу сделала вывод, что деньги грязные?
        Да потому, что до сих пор не знает, откуда их Кущин берет. А теперь в ее голове зародилось и крепло предположение, что работает ее «братик» на бандитов и за труды они щедро ему платят. Ведь специфика образования у ее хозяина весьма и весьма редкая. Практически уникальная.
        Но дело было не только в этом.
        Сандра не хотела себе признаваться, но пришлось. Не хватало еще себе самой врать. Вторым пластом сознания шла мысль, что если эти деньги она возьмет, то сценарий, придуманный не ею - и даже не им, - автоматически осуществится.
        Кем - не им? И какой еще сценарий?
        Такой. По которому с ее непутевым «старшим братом» произойдет непоправимое. И, как знать, возможно, не попал он в беду только потому, что попал в больницу. А если он уже в беде?
        А ведь бандиты, или кто там они на самом деле, могут вернуться. Может быть такое, что Васин сердечный приступ попутал их планы? Если они не нашли, что искали, кто им помешает заявиться сюда, чтобы продолжить искать? Или чтобы побеседовать с Сандрой, ведь сказала же соседка, что «приятные молодые люди» про нее тоже спрашивали. Ключи побывали у них в руках, значит, у них есть возможность изготовить дубликаты.
        И вот тут ей стало действительно страшно.
        Они могут вернуться, чтобы пошарить в компьютере.
        А потом примутся отыскивать жесткий диск в надежде, что хозяин не успел от него избавиться. А он не успел. И как-то уж очень глупо припрятал. Удар смешным пестиком по литому кожуху, в который накопитель инфы вмонтирован, оставил на металлической поверхности вмятину, но вряд ли повредил начинку.
        Сандра залпом выпила холодный чай и кинулась в кабинет «людоеда».
        Она знала, как поступить. Деньги, конечно, возьмет, не идиотка. В жестянку уложит куски компьютерного железа и увезет подальше. Чтобы не нашли и не попытались восстановить. А с Василием она разберется после, когда все уляжется. По-родственному разберется. На правах сестры, хоть и младшей.
        Декабрьские сумерки - лучшее время для его промысла. Ничего незаконного, просто местным про это знать ни к чему.
        Речка здесь неширокая, однако шустрая, не замерзающая местами. Порожистая опять же. Опытный человек наметанным глазом сразу определит, в какую сторону забросить магнит.
        Этой приспособой раздобыть можно много чего интересного. Однажды Волпер чугунный утюг вытянул, старинный, не новодел. Перекупщики за него чуть не подрались. Топоры, костыли, обручи от бочек тоже попадались, но мечтал он, конечно, бердыш выловить или старинный клинок. Или, на худой конец, немецкую каску времен Первой мировой.
        А почему нет? С утюгом повезло, повезет и с секирой. Бабла выручить за нее можно много, главное, не продешевить. Не музею местному предлагать, а какому-нибудь коллекционеру в его частное собрание. Коллекционер, он без штанов останется, семью без штанов оставит, но приглянувшуюся шнягу приобретет. Азарт - вещь нешуточная, кабальная, Волпер по себе знает.
        С мягким всплеском магнит упал в темную волну - суетливую, пузыристую, особенно возле валунов, развалившихся поперек речного русла. У Волпера налобный фонарик, но он, и не включая фонарик, знает, что волна именно такая - суетливая и пузыристая. Освещение ему сейчас не нужно, хватает луны и уличных фонарей, хоть и в отдалении стоящих. Вот подтянет за трос ловушку, вытащит на бережок, тогда и осветит, что там на нее налипло.
        Со стороны дороги послышался шум приближающегося авто, потом стук захлопнувшейся дверцы, хруст снега под ногами. Волпер замер, присел на корточки. Натянул балаклаву до подбородка, чтобы рожей не светить. Он избегал ненужных встреч, но был любопытен.
        Кого это сюда несет? Отлить, что ли, решил, не дотерпел до сортира? Достопримечательностей, кроме кустиков, здесь нет.
        Сейчас узнаем, увидим, послушаем, запомним. Авось пригодится.
        Однако на такую удачу он даже и надеяться не мог!
        Из-за прибрежных ракит показалась невысокая фигурка. Сумерки не помешали Волперу узнать в ней кралю, про которую расспрашивали серьезные мужики. Экономка, говорит. Даже еще и секретарь, говорит, ага.
        Но Волперу без разницы. Сейчас его интересовало, что она здесь делает. Точнее, что собралась сделать.
        Утопая по щиколотку в скрипучем снегу, девица добралась до кромки воды. Остановилась совсем рядом от Волпера, метрах в пяти, но его надежно прятал кустарник, облепленный снегом. Зашуршала белесым пакетом. Утром при ней тоже имелся похожий пакет - обычный, из супермаркета.
        Пакет-то обычный, а поведение ее необычное, поскольку никогда ручной кладью не обвешивалась, за исключением эпизодов, когда из автомобильного багажника перетаскивала в дом закупленный по дороге провиант.
        Девица извлекла из пакета какую-то вещь, блеснувшую в свете луны лакированным боком. Пакет сунула в карман, а вещь, размахнувшись, швырнула в речку.
        Прищурившись, Волпер проводил предмет взглядом. Небольшой, но тяжелый, раз затонул моментально. Если не алюминий и не медь, вещица достанется Волперу. Никаких обид, барышня. Нужные вещи не выбрасывают. Их бережно хранят.
        - Это Волпер, - получасом позже проговорил он в трубку, бодрясь. - У меня кое-что для вас есть на продажу. Сколько хочу? Штуку баксов хочу по курсу ЦБ. Вещица одна любопытная, вам понравится.
        Он тупо посмотрел на умолкший смартфон. Руки тряслись, под ложечкой вибрировала противная слабость. Не следовало ему хорохориться и задорничать. С такими перцами лучше поскромнее себя держать, потому как на их уровень по-любому не вскарабкаешься, а схлопотать от них влегкую можешь.
        Он вздохнул, гася трусливый мандраж, и, волевым усилием подстегнув себя к действию, набрал номер снова.
        Ночевку в машине как вариант Сандра отмела сразу же. С включенным двигателем помрешь от угара, а не включая. закоченеешь от холода. В легком случае - простуда всего того, что только можно застудить, а в тяжелом - сладкая смерть по причине переохлаждения.
        Вася велел в записке, чтобы она уехала. Жаль, что за отсутствием времени не добавил: куда подальше. Хороший совет. И наверняка компетентный. Однако она и без его указки понимала, что устраивать ночлег в жилище, куда протоптали дорожку воры, жутко и неумно.
        Нужно ехать домой, в Москву. Кристинка, конечно, не обрадуется, но и возражать не станет, если квартирная хозяйка поспит пару-тройку ночей на собственной кухне, постелив на пол поролоновый матрасик, снятый с софы. Тем более Сандра снизит жиличке плату за эти дни.
        Ей хотелось надеяться, что случившееся в кущинской квартире не более чем недоразумение, которое через несколько дней прояснится, и все станет на свои места. Если же это происшествие больше чем недоразумение, целая неприятность, то разрешится она легко путем обращения в ближайшее отделение полиции.
        В противном случае придется с извинениями Кристинке от аренды отказать, и ничего тут не поделаешь. Варианты «противных случаев» Сандре перебирать в голове не хотелось.
        Домашнего телефона в московской квартире Сандры не было, ибо незачем, а звонки квартирантке на мобильный результата не дали.
        «Выключила звук и завалилась спать, набегавшись за прилавком», - догадалась квартирная хозяйка и не стала волноваться.
        Звонить в дверь не будет, отворит своими ключами, а дальше - по обстановке. Если дрыхнет Кристя, разбудим ее аккуратно и в известность поставим, а не то с утра всполошится, обнаружив на кухне спящего кого-то и вызовет сгоряча наряд. Или, что хуже, ошпарит неподвижное Сандрино тело кипятком из чайника, решив, что с проблемой справится сама.
        Если же квартирантка не улеглась, то все пройдет проще. Кстати, ее может и не быть дома, такой вариант исключать не следует. В этом случае Сандра выспится в собственной кровати.
        Пробок в этот час на магистрали в сторону Москвы не было, только на МКАД незначительные в нескольких местах. И в городе заторы тоже практически уже рассосались, когда Сандра съехала с Кольцевой. Однако дорога заняла у нее больше часа - снег лепил, не переставая, - и в свой микрорайон она попала почти в девять вечера.
        Окошко консьержки было забрано глухой створкой - рабочий день пенсионерки Болдиной тети Гали начинался с девяти утра и длился до восемнадцати ноль-ноль, а на круглосуточных дежурных жильцы так и не скинулись, запутавшись в цене вопроса.
        Поднявшись в лифте на пятый этаж и подойдя к двери своей квартиры, она приготовилась вставить первый из ключей в скважину дверного замка, но даже прикоснуться к створке не успела, как та начала приотворяться.
        Сандра в испуге отпрянула. Дверь отворилась шире, и Сандра увидела перед собой субъекта в черном, намеревающегося выйти, - мужчину, где-то недавно виденного.
        Сандра ойкнула, прижав руки к губам. Тот тоже замер, подслеповато щурясь: в прихожей было темно, в общеквартирном коридоре горели яркие светильники.
        Она отметила, что удивлен гражданин был хоть и неприятно, однако не сильно. После секундной заминки резко произнес: «Вы почему здесь?» - знакомым голосом и одновременно незнакомым.
        - Я?! - поразилась Сандра, оправившись. - Но это моя квартира! А вот что вы тут делаете, неудачник на должность охранника? Кстати, носяру уже не больно?
        Она узнала этого типа, и открытие ей здорово не понравилось.
        И, кажется, она сглупила, сообщив об этом преступнику. Конечно, он преступник. Квартирный вор или похуже. Кем именно похуже может являться этот скользкий тип, Сандре думать не хотелось. Но и взломщика достаточно.
        Тип вытянул шею, всматриваясь ей в лицо, потом, распрямившись, расхохотался:
        - Значит, это ваши апартаменты, девушка? Александра, кажется? Вот так встреча, ё-моё… Мир тесен…
        - Я полицию сейчас вызову, - твердым голосом проговорила Сандра, на мягких ногах отступая в сторону лифтов. - И если с моей жиличкой что-то нехорошее случилось, смыться вам не удастся!
        Мужчина в черном вытянул в протестующем жесте руки и убежденным тоном заговорил, сделав шаг по направлению к ней:
        - Александра, не волнуйтесь, это просто недоразумение. Я в курсе, что это не ее квартира, она и не скрывала. Кстати, я был уверен, что Кристина с вами списалась. Ну, не лично с вами, я ведь не знал, что вы тут хозяйка, а с хозяйкой. Тьфу ты, запутался. Но вы ведь поняли? Она к себе на Тульщину уехала на несколько дней, а я…
        - Куда? Она куда уехала? - переспросила Сандра, желая потянуть немного время.
        Ее лопатки уперлись в противоположную стену коридора, а лифт еще вызвать надо. И дождаться.
        «Кранты тебе, Лилька».
        - Ну как куда? Она ведь с Тулы родом? Вот туда и свинтила, извиняюсь, уехала. Родных навестить, деньжат потратить. Их, говорит, лучше тама тратить. А зарабатывать - тута. Мы ж с одного села с ней, с Кристинкой-то. Она мне и говорит: «И зачем тебе, Серьга, на девяти квадратах с тремя еще корешами тесниться, не такие уж они кореша, а переезжай на пару деньков ко мне на хату, от этих придурков малек поотдыхаешь. А по деньгам потом сочтемся». Мы ведь с парнями на четверых угол снимаем, а они шебутные все, просто страсть.
        Совсем Сандре сделалось нехорошо, когда он принялся изображать деревенского «лаптя». Тем более паспорт Кристины она смотрела и помнила отлично, что место постоянной прописки девушки - сам город Тула, а вовсе не его предместье.
        Она решила не спорить. Спросила только:
        - Ваши вещи в квартире остались? Советую забрать.
        - Все мое ношу с собой, - радостно заявил он, растягивая губы в улыбке.
        - Надо же, как бывает, - усмехнулась Сандра понимающе. - Ну, в таком случае всего вам доброго. Вы ведь уходить собирались? Счастливого пути.
        Она сделала плавный жест рукой, предлагая нелегальному заселенцу отправиться, куда он хотел, а для начала пусть идет в сторону лифтов. Убежать от него не удастся, если он бандит, это ясно, значит, нужно укрыться в собственной квартире. Или хотя бы попытаться. А для этого непременно нужно провести с ним рекогносцировку, поменявшись местами. А затем вбежать в прихожую, захлопнув перед его мордой дверь.
        Но он может ввалиться следом!
        Значит, придется все проделать быстро. Чтобы не ввалился.
        «Другого шанса спастись у тебя, Лилька, нет».
        Мужик, сконфуженно улыбнувшись, вразвалочку пошел мимо.
        Она проскользнула в квартиру, но тут ее осенила гениальная мысль, и вместо того, чтобы поскорее захлопнуть тяжелую створку, она бросила ему в спину:
        - Если вы не домушник, покажите паспорт.
        И кто ее за язык тянул?! Ничего гениального в идее не было, а лишь желание победоносно уличить во лжи.
        «Этот порыв может обойтись тебе недешево, дорогая».
        Он резко развернулся и спросил:
        - Зачем?
        - Глупый вопрос. Сфоткать хочу, - ответила она с вызовом, надеясь, что интонация замаскирует страх. - Вдруг вы что-нибудь стянули у меня. Или прихватили по рассеянности. По паспорту я смогу вас отыскать.
        - А я вам свой номер мобильный оставлю, - сделав шаг в ее сторону, сказал он и еще один шаг сделал. - Кто ж по паспорту коннектится? Только по мобиле.
        - Значит, не покажете паспорт? Или у вас его нет вовсе? - проговорила она, наполовину спрятавшись за дверью.
        - Для вас у меня есть что-то более интересное, - ответил мужик в черном, приготовившись двинуть по створке открытой ладонью.
        И ворваться у него получилось бы, но Сандра успела навалиться на дверь всем своим весом, толкнув ее вперед. Хоть плита ДСП не массив дуба, «заселенцу» неслабо досталось по оттопыренной пятерне, а на излете - по физиономии.
        Он охнул, ухватившись за нос, однако ему удалось сунуть башмак на толстой подошве между створкой и косяком.
        Он продолжил отжимать дверь снаружи, и Сандра, холодея от страха, поняла, что долго ей не продержаться. Ее ждет самый жуткий сценарий.
        Ну почему, почему она не озаботилась оснастить свою квартиру второй дверью, бронированной, которая к тому же распахивалась бы в коридор?
        Упершись ногами в пол и налегая на створку лопатками, она спешно сунула руку в сумочку, извлекая оттуда крохотный баллончик с освежителем для полости рта. На секунду выглянув в узкое пространство между дверью и косяком, пшикнула ментоловым средством прямо в физиономию подонка.
        Ботинок он не убрал, но рефлекторно прикрыл пятерней рожу. Она с удовольствием и от души двинула ему твердым мыском ботильона по коленной чашечке, и еще раз. Бандит, матерясь, взвыл и отдернул конечность, а Сандра, захлопнув дверь, заперла ее на все запоры.
        Перевела дух. Посмотрела в дверной глазок. Мужика в черном под дверью видно не было. Убрался? Или затихарился?
        И что этому типу от нее надо?
        Она не поверила в совпадение, тот явно ее пасет. Но зачем? Или все-таки просто совпало?
        Ей нужно срочно связаться с Кристей и выяснить подробности. Сандра тут же в прихожей набрала номер жилички еще раз, но та на вызов не ответила.
        Не разуваясь, она пробежалась по квартире, отмечая, что уборку давно не делали, однако в мойке нет грязной посуды и что холодильник пуст, если не считать полуфабрикатов в морозилке.
        А еще до нее дошло, что в квартире она осталась одна и скоро ее накроет дурацкая фобия, но тут уж ничего не поделаешь, ночь где-то нужно провести, не в дешевом же гостиничном номере с храпящей соседкой через хлипкую перегородку.
        Тем более что спать не хотелось. Она перекусит Кристинкиными наггетсами, заварит Кристинкин чай и примется названивать в справочные, чтобы узнать, в какую клинику доставили хозяина.
        Про «заселенца» она решила на время забыть. Что толку ломать голову, если мало исходных данных? Но на всякий случай она придвинет к входной двери тумбочку и поставит на нее оцинкованное ведерко с какими-нибудь кухонными предметами внутри - терка и несколько вилок с ложками из нержавейки вполне подойдут, чтобы загрохотать со звоном, если кто-то попытается проникнуть в квартиру ночью.
        Тем не менее сон ее сморил, застав сидящей в кресле. Сказалось раннее вставание и безумная суета прошедшего дня. Однако, в какой больнице отлеживает бока хозяин, выяснила. И будильник поставить на восемь утра не забыла.
        Завтра новый день, а будет день - будет и пища.
        Откуда эта цитата? Она не знала.
        Выяснилось, что Васю с приступом увезли в больницу Егорьевска, что в пятнадцати километрах от Иринеевки. Сандру это не удивило, но огорчило отчасти. Снова пилить за МКАД - полтора часа времени терять. Снегопад начался, ехать будет сложно, и не расслабишься под музычку, и не отвлечешься на мысли.
        С другой стороны, если хозяин решит заявить в полицию по поводу своих якобы друзей, то кто-то же должен будет предоставить операм доступ в кущинскую квартиру? Сандра понимала, что этим кто-то может быть только она сама.
        Автонавигатор не подвел, Сандра без проблем нашла в незнакомом городке трехэтажное строение тяжеловесной архитектуры, со стенами, выкрашенными в блекло-желтый цвет. Хотя оно и располагалось на одной из центральных улиц города, но было неприметным, укрывшись за забором, чугунно-решетчатые секции которого перемежались толстыми кирпичными столбами, а также за кронами елей, высящихся под окнами больничного корпуса. Шеренга кустарника, сейчас бело-пышного от снега, рассаженного вдоль изгороди со стороны двора, тоже отвлекала внимание праздных глаз от собственно здания, которое не было приговорено под снос лишь потому, что строилось в эпоху генералиссимуса и простоять могло еще столько же лет и еще половину столько.
        Металлические ворота на территорию были закрыты, и Сандра понимала, что на машине ее могут и не пропустить, а время на базар с охранниками, сидящими на КПП, будет упущено. Отчего-то ей казалось, что следует спешить.
        Она отыскала свободный клочок самостийной парковки в десяти метрах от въезда в больничный двор, но нормально пристроиться между сугробом и чумазым внедорожником не смогла, оставив Васин «Солярис» стоять враскоряку: отчасти на тротуаре, отчасти перегородив выезд для джипа.
        Все из-за спешки, а еще из-за того, что нервничала. По телефону барышня из справочной ей сказала, что состояние больного Кущина средней тяжести, но все же - тяжести. Сандре это не понравилось. С другой стороны, может, это у них сленг такой профессиональный - про тяжесть говорить, а не про легкость. Сейчас Сандра все сама и узнает. Посмотрит на Васю, оценит круги под его глазами, восковую бледность щек и синюшность губ и не заплачет. Отчего бы ей хлюпать? Он ей никто. И даже не старший брат. Если только понарошный.
        В раздевалке, в холле первого этажа, она оставила куртку, надела поверх ботильонов предложенные гардеробщицей бахилы. Узнала на сестринском посту, в какую палату уложили вчера пациента Кущина с сердечным приступом.
        Кардиология оказалась на втором этаже в одном крыле с гастроэнтерологией. По непривычно высоким ступеням, касаясь непривычно широких дубовых перил, поднялась в отделение. Подошла к приоткрытой двери палаты под номером двадцать три. Остановилась в нерешительности.
        А вдруг Вася голый? То есть абсолютно? Ну, может, едва прикрытый простыней. С резиновыми нашлепками электродатчиков на груди, от которых тянутся провода к страшной серой тумбе возле изголовья, испещренной множеством сигнальных лампочек, клавиш и переключателей на панели? А из ноздри у него торчит прозрачная трубка, потому что он по-другому не может дышать?
        Надо кашлянуть и постучаться. А только после этого тихонько отворить дверь и войти.
        Она прислушалась. Из палаты доносились неопределенные звуки. Как будто шуршали пакетами или двигали мебель. Потом кто-то желчно спросил:
        - Сколько он тебе обещал? За какую сумму купилась, корова?
        Интонация Сандре не понравилась. В ней звучала угроза, а кроме угрозы, неприкрытая злоба.
        И голос был не Васин. Посетитель? И не один, а двое, если говоривший произнес «купилась», да еще «корова».
        Что вообще там происходит?
        Заговорила женщина. Точнее, взвизгнула:
        - Не держи меня за идиотку, Зига! Я не стану терять работу из-за какой-то разовой подачки!
        - Подачки?! Этот крендель мог и пять нулей тебе посулить, ты и повелась. Почему сразу не позвонила?! - продолжил наезд собеседник.
        - Но я же говорю: расстройство пищеварения случилось! И сейчас живот крутит! Разве я виновата? Вот только прям сейчас и узнала…
        - Не жри что попало, дура. Разъелась, как…
        На середине его фразы дверная створка приотворилась, и в палату на полкорпуса выступила девица офисного вида, если судить по белой блузе и угольно-черным штанам. Окинув внимательным взглядом помещение, она поинтересовалась:
        - Сюда Маша Тарасова не заходила? Не было ее тут? Пойду дальше искать, - и, не дожидаясь ответа, скрылась за захлопнувшейся дверью.
        - Где-то я ее видел, - потирая в задумчивости гладко выбритый подбородок, проговорил щуплый и невысокий человек в пиджачной двойке с неопределенного цвета волосами и неопределенного возраста. - Наверно, из администрации здешней.
        - Форму теряешь, - ехидно заметила толстуха-брюнетка в малиновых брюках и такого же цвета медицинской тужурке, плохо сходящейся на груди.
        - Замолкни, - грубо оборвал он ее.
        Но та продолжила:
        - Говорю же, теряешь форму, Зига. Какая, на хрен, администраторша в бахилах?
        Мужчина выругался, метнувшись к двери.
        Он дернул за ручку. Дверь не поддалась.
        Еще бы. Снаружи ключ торчал из скважины, а Зига не озаботился. А «администраторша» - да, та скумекала.
        Где же он видел раньше эту козу? И вообще с какой стати она заперла его тут?
        Неужто та самая девка, чьи фотки ему недавно прислали? Похоже, похоже. И что делать дальше? Выбить дверь он физически не сможет. Ждать помощи извне, вызвонив кого-нибудь из пацанов, - время терять, смоется коза. Можно еще в дверь дубасить, чтобы с сестринского поста услыхали и местного слесаря прислали, ибо думалось отчего-то Зигмунду, что ключик из замочка девка прибрала в свой кармашек. Как ни крути, прокол. Не одна только Ленка-«колбаса» прокололась со своим поносом, чрезвычайно обильным и внезапным.
        Шульц не ожидал сегодня никаких проблем, а в больницу заехал, чтобы у лечащего врача справиться о самочувствии химика-ботаника. Необходимо приложить все старания, чтобы тот встал на ноги поскорее, дабы его можно было подробно порасспросить. На большее он был им не нужен.
        Пожилой терапевт принял Зигмунда в своем кабинете с распростертыми объятиями. Неудивительно, если учесть, что койко-место для ботаника было оплачено по классу «люкс» и премия была обещана терапевту и кардиологу по результатам. Хороший куш, если учесть, что сиделку Зигмунд предоставил свою.
        От чашечки растворимого кофе Зига вежливо отказался, сославшись на отсутствие времени, а отчет выслушал внимательно. Выяснил, что больной Кущин идет на поправку и вчерашние тревожные прогнозы на его счет не оправдались. Несмотря на то что накануне днем УЗИ фиксировало у пациента явное предынфарктное состояние, сегодня утром он смог с кровати встать и даже прогулялся по больничному холлу, правда, в сопровождении сиделки.
        Полученная информация вселила в Зигмунда оптимизм, поскольку внезапная хвороба вольнонаемного ботаника была совершенно некстати. Чем скорее они с ним договорятся, тем для бизнеса будет лучше.
        Но тот исчез. Каким образом и куда, остается гадать. Далеко он уйти не сможет: при нем ни паспорта, ни мобильника, ни денег, об этом Зигины служащие вчера позаботились. Одет не для выхода - в старый свитер и флисовые шаровары. Никакой верхней одежды, никаких ботинок.
        Рыться в его больничных вещах было делом пустым и глупым, но Зигмунд заставил толстуху все перерыть и пересмотреть. На след в виде скомканного клочка бумаги с уведомлением о скорой эвакуации, оставленный Кущиным в спешке, Шульц не рассчитывал, но адреналин бушевал, заставляя хоть что-то делать. Какая еще записка, вы смеетесь?
        Да обычная. И передать ему маляву могла подкупленная процедурная сестра.
        Кем подкупленная?
        Теперь понятно кем. Козой, которая вернулась за хозяйскими тапками - вон, кстати, они торчат из-под койки.
        Отложив разбор проколов на потом, Зигмунд стукнул пару раз кулаком в створку. Ничего не произошло, и он принялся дубасить во всю силу.
        Приложив ухо к двери, прислушался. Отошел от двери и наскочил на нее плечом, надеясь вышибить. Ему хватило одного раза, чтобы попытки оставить. Морщась и потирая ушибленное место, рыкнул Ленке-«колбасе»:
        - Что лыбишься, коровища? Помогай! У нас проблемы.
        «Ты зачем это сделала?» - поражалась себе Сандра, сбегая вниз по ступенькам.
        Зачем повернула ключ в замочной скважине на два оборота, по-воровски оглядываясь по сторонам?
        Не зачем, а почему. Не понравилась ей парочка, учинившая обыск в Васиной палате. Именно так - обыск. Они шуровали в его прикроватной тумбочке, хотя ничего внутри ее не было и быть не могло, они рылись в Васином постельном белье, перетряхивая одеяло, простыню и подушку. Остроносый субъект обвинял толстуху, что та «купилась», и обещал репрессии. А Васи в палате не было.
        Потом тип оглянулся на Сандру, посмотрел цепко и как-то узнавающе, и Сандра струхнула. И заперла их обоих в палате. Чтобы не догнали. А иначе она не успеет от них убежать.
        «А это не паранойя, детка? С какой стати им за тобой бегать? Или тебе в голову взбрело, что Васю они расчленили и теперь твоя очередь?
        Глупый порыв. Согласись, порыв был глупый.
        Но Кущина-то в палате не было! Куда он подевался?
        Вариантов масса. Может, он процедуры принимает. Или на унитазе сидит. А эти двое вовсе не о нем речь вели.
        Какая же ты идиотка! Вместо того чтобы сломя голову нестись по ступеням к выходу из больничного корпуса, подошла бы спокойно к дежурной сестре и все уточнила».
        Идти обратно стыдно. Сандра позвонит. Вернется в машину и позвонит в справочную, чтобы выяснить телефон сестринского поста на втором этаже. И узнает в результате, что больному Кущину в настоящий момент ставят клизму, посему в палате его нет.
        Приблизившись к «Солярису», кое-как ею припаркованному, забеспокоилась, что надо бы поскорее выехать со стоянки. В любой момент может объявиться хозяин «УАЗа», которому она загородила выезд, и начнет на нее орать. В общем, ничего страшного, кратковременный скандал даже бодрит иногда, но сегодня ни с кем бодаться ей не хотелось - силы кончились.
        Она вытащила из сумочки автомобильные ключи, нажала кнопку на пульте дверного замка, пискнула сигнализация, дверной замок мягко клацнул, приглашая внутрь.
        Сандра уселась на водительское сиденье, пристроила ноги возле педалей, потянулась к ремню безопасности, чтобы пристегнуться. Передумала. Она недалеко отъедет, только парковку поменять, поэтому правилами и пренебречь можно. Вставила ключ в замок зажигания.
        - Явилась наконец? - услышала она за спиной хриплый голос, и страх окатил сердце холодом.
        Сандра замерла, не дыша.
        «Спокойно, Лилька, спокойно», - увещевала она себя, но пульс в ушах продолжал шарахать, не слушая увещеваний, и руки противно тряслись.
        «Хотел бы кокнуть - кокнул бы без разговоров. Ножиком по горлу или удавку на шею - делов-то минутное дело. Что-то ему нужно от тебя, Лилька. Денег? Или золотые украшения? А их-то у тебя и нет. Или, может, он зэк, который из колонии свинтил, и хочет, чтобы ты до Москвы его подбросила. Интересно, есть ли в этой местности какая-нибудь колония? Ехать до Москвы - лучший вариант. Будет шанс устроить ДТП по дороге, хрен с ней, с Васиной тачкой. Зато жива останешься. Наверно. Если этот тип не маньяк».
        Она крепко зажмурила веки. Сделала глубокий вдох, задержала дыхание, а потом выдохнула до самого донца легких. Веки разжала. Почти обычным тоном спросила того, кто прятался на спинками сидений:
        - Куда ехать?
        С заметным удивлением он проговорил:
        - В Иринеевку, конечно.
        Сандра резко обернулась, всматриваясь в пассажира, а потом крепко сжатым кулачком заехала ему в нос. Жаль, что била левой. Жаль, что получилось без замаха.
        Он договорился с людьми Зигмунда на понедельник. Сказал, что передумал, что согласен на их условия и все сделает, как они хотят. Но ему нужно время, чтобы приготовить состав. Трое суток требуется, иначе не получится. Каждому процессу свой срок определен. А потом - милости просим, приезжайте.
        На самом деле этот промежуток потребовался ему совсем для других занятий. Хорошо, что хотя бы отчасти успел планы выполнить. Потому что все пошло кувырком.
        В полиции тоже сидит человек Зиги, ясно как день. Впрочем, Шульц в группировке не главный. Но ключевой.
        Поздно Василий сообразил, что имеет дело с мафией. Или шайкой? Не в названии суть. Ему важно выкрутиться теперь, никого не подставив.
        Он бы и не сообразил, что влип, кабы не разговор под козырьком подъезда - случайный, ненужный и раздражающе-пустой, - как думалось ему, когда он разрешил втянуть себя в беседу, годную лишь для того, чтобы оставить мутный осадок. Но только не напугать.
        Это случилось неделю назад. Проводив до подъездной двери очередных порученцев от Зиги, он помедлил возвращаться в квартиру, решив постоять минуту-другую на площадке крыльца, и полюбоваться синим небом декабря, и вдохнуть морозный воздух, и продрогнуть слегка, чтобы, вернувшись в свое логово, ощутить его уют. Теперь там поселился уют, и это было непривычно и отчасти пугало.
        Продрогнуть он не успел. Подъездная дверь распахнулась, и в проеме показалась с набитым мусором пластиковым мешком в руке Терентьева Раиса Ивановна, соседка со второго этажа. Пожилая леди была наряжена по полной программе - в беличью шубку-свингер, вязаный берет из палевой ангорки и коричневые полусапожки на наборном каблуке. И губы ее были тронуты розовой помадой, и на ногтях поблескивал розовый лак.
        Было очевидно, что она гордится сединой, морщинами и розовой помадой.
        Раиса Ивановна по образованию и призванию - бухгалтер, ей лет под семьдесят, а ее сестрице-рукодельнице, вдвоем с которой они проживали в двухкомнатной квартире, на год меньше.
        Терентьева-старшая - хороший в своей области спец, но про эту братию следует говорить - матерый. В должности главбуха двадцать лет продержалась на предприятии, именовавшемся «Торговый дом Эвы Круг», и это о многом говорит. В 2015 году фирма затонула, не выдержав обрушившихся на страну экономических санкций, ибо оптовые закупки для своей сети госпожа Круг осуществляла исключительно в недружественных странах. Посему она продала активы за бесценок и смоталась в теплые края, не позаботившись о персонале.
        Поэтому и только поэтому Раиса Ивановна потеряла должность, а вовсе не из-за пенсионного возраста или по причине служебного несоответствия. У бабки ясный ум и цепкая память. Сейчас она занята работой на удаленке, ведет в качестве главбуха несколько небольших фирм и общается с коллегами в соцсетях, будучи активной участницей закрытой группы профессионалов-бухгалтеров во «ВКонтакте».
        Столкнувшись на крыльце с необщительным соседом, одетым не по погоде, она удивленно на него воззрилась:
        - Вася, ты замерзнешь и заболеешь. Иди в дом, не то я Александре наябедничаю.
        Он сначала решил фыркнуть, а потом почему-то передумал и сказал:
        - Ни в коем случае, иначе задаст она мне.
        И тут же пожалел о вырвавшихся словах, увидев, как соседка удивилась еще пуще.
        Он поспешил увести разговор в сторону и выдать комплимент, воспользовавшись темой, в которой хорошо разбирался, в отличие от всяких румян, помад и лаков для ногтей:
        - Прекрасно выглядите, Раиса Ивановна. Предполагаю, что принимаете качественные БАДы. И правильно делаете. А многие пренебрегают.
        - БАДы - это очень важно, Вася! Я просто подсажена на них. За это меня Верунчик поругивает частенько, дремучая душа. Говорит, что здоровье нужно поддерживать травками, отварами и настойками, а я ей говорю: «Да ведь ведрами тогда отвары пить нужно, а не капсулку в день». А она мне: «Раечка, ты не представляешь, как опасно покупать в аптеке неизвестно что». А я ей: «Верочка, да как же это неизвестно что, если вот тут и тут все описано, и состав, и показания, и кто изготовил с адресом в интернете». А она мне: «Ты уже взрослая девочка и должна понимать, что нельзя верить всему, что…»
        Василий молча стоял, полуприкрыв веками глаза - на скулах ходили желваки, - и размышлял, какой же он придурок и как ему поскорее прервать этот самозабвенный бабкин треп, как вдруг услышал слово «картридж» в связи с другим словом - «увлажнитель» и навострил уши.
        - А я ей говорю: «Верунчик, таких картриджей не бывает, я у Васи спрошу». Правда же, Вася, фейк это? Про картридж-убийцу?
        Василию стало нехорошо. Он проговорил, чувствуя холод под ложечкой:
        - Раиса Ивановна, я точно вам сказать не могу, так как не встречал подобной информации нигде. Но думаю, вы правы - фейк.
        - Вот и говорю - фейк! Наверняка происки конкурентов. А фирма, которая за их производство взялась, новая на рынке, вот монополии и решили ее придушить. Ты согласен, Вася, что в стране монополия на фармацевтику? Дай-ка я вспомню, как фирма та называется… Вот ведь, старость не радость. А еще главбух. Вылетело! А Верочка мне не один раз ее называла. То ли «Молодая линия», то ли «Молодая флора». А препарат они выпустили с каким-то цветочным названием, очень красивым, кстати. «Туберозы зелень», кажется. Или «зелье», а не «зелень». Хотя вряд ли «зелье». Но это не важно. Ой, а вы уходите?
        Она всегда так - то на «ты» с соседями, то на «вы». Не оттого, что и вправду память отшибло, а некий шик в этом ей виделся, некая загадка. То душевную симпатию проявит, то отстраненную холодность, почти высокомерие. И не подстроишься к ней никак, в смысле обращения. Но не это было сейчас для Кущина проблемой.
        Фирма называлась ООО «Линейка флоры». Дурацкое название, но не Кущин его изобретал, и даже не Зига Шульц, который, как с писаной торбой идиот, носился со своими немецкими корнями. Придумывал некто «сам», Вася его не видел, тем более не был знаком.
        Ловчилы вышли на Кущина через интернет, обнаружив в архивах одного из кадровых агентств давнишнее Васино резюме, где он перечислял свои регалии и возможности. В резюме им понравилось все, особенно же - наличие научной степени и тема кандидатской диссертации.
        Верхушку «Линейки флоры» не смутило, что заинтересовавший их научный кадр давно уже определился со своей занятостью, найдя себе применение в филиале Ботанического сада, а значит, работой загружен. Они обещали платить такие деньги, что никакой нормальный не стал бы отказываться, не отказался и к. б.н. Кущин.
        Сначала ему предложили довольно банальное задание: разработать несколько рецептов чая из трав исключительно среднерусского произрастания, поскольку этот тренд сейчас набирает обороты. Как Зига выразился, «из полевых сорняков», но Кущин его юмор не воспринял. В природе нет сорняков, а есть только непрошеные дикие травы, которые, со всем к ним уважением и извинениями, следует удалять, дабы не заглушали рост культурных.
        К составленным рецептам полагалось дать описание свойств и способ заварки. Чаи должны быть как успокаивающие, так и тонизирующие. Несложная задача, если учесть, что сырьем и его переработкой заниматься намерена фирма.
        Потом задание усложнилось. Шульц обратился к нему с предложением синтезировать фитопрепарат, который в смеси с нейтральным наполнителем, плаздоном или коллидоном, будет иметь действие успокоительного, а еще лучше и снотворного. Якобы его босс решился на выпуск биологически активных добавок, и, как только господин Кущин изобретет подходящий состав, фирма на новое средство оформит патент, получит сертификат и пустит в торговую сеть.
        Вася взялся за дело с энтузиазмом, и вскоре состав был разработан, порошок изготовлен, его действие на себе же и проверено. Он передал заказчику описание техпроцесса и рецептуру, а также небольшое количество готового порошка, получил свой гонорар и был весьма доволен сотрудничеством, набирающим обороты.
        Вскоре, однако, выяснилось, что «Линейка флоры» не имеет необходимого оборудования, чтобы запустить синтез нового препарата даже мелкими партиями, поэтому Кущину было предложено - за дополнительную плату, разумеется, - изготавливать порошкообразный состав на дому, а таблетирование, расфасовку и упаковку будет осуществлять сторонняя организация. Вася почувствовал некоторое удивление, но оно быстро улетучилось в потоке дел - как на основной работе, так и на дополнительной.
        Потом случилась эта дурацкая травма, открытый перелом лодыжки, потом больница, еще раз больница, и Кущин радовался, что у него есть запас финансовых средств, чтобы спокойно переносить долговременную тяжкую нетрудоспособность.
        Ну а потом его угораздило обзавестись прислугой. Справедливости ради нужно заметить, что Саша его жизнь облегчила. Но в чем-то и усложнила.
        Люди от Зиги регулярно приезжали, чтобы забрать порцию основного компонента для нового БАДа, название которому - «Разморин-трава» - тоже было придумано большим боссом.
        По непонятной для него причине Василий избегал назначать их визиты на дни, в которые Саша не ходила на свою работу к нотариусу, а сновала по дому, прибирая, утюжа, готовя еду.
        Он не предавался самоанализу, чтобы разобраться, почему не хочет, чтобы фактурные мальчики из «Линейки» увидели его экономку. Была ли данная предосторожность продиктована неясными опасениями и чего именно Василий опасался, он не смог бы себе ответить, не желая влезать в потемки подсознания.
        Однако предосторожность не помогла, и Зига про Сашу выведал. Но об этом Вася узнал слишком поздно. Хотя одно время Василию думалось, что теперь это уже не имеет значения - он разорвал контракт с «Линейкой». Фигурально выражаясь. Никакого юридического договора между ним и косметологической фирмой не заключалось. Кстати, да - фирма позиционировала себя косметологической: БАДы для здоровья и красоты, вот какова была ее направленность.
        Контракт он разорвал, отправив письмо на электронку Зиги Шульца. Никаких предварительных уведомлений, а тем паче - компенсирующих переговоров. Отрезал - и баста. Но это случилось потом.
        А до того все шло по накатанной колее: Кущин им - товар, они ему - деньги. Готовый продукт измерялся в граммах и миллиграммах, деньги - в долларах или евро. Когда он поинтересовался, как дела с сертификацией продукта, ответили, что все о’кей, документ получен, «Разморин-трава» легализован.
        Следующим этапом людям из «Линейки» явилась прихоть выпустить «Разморин-форте», для чего Кущин должен повысить концентрацию активного агента в препарате в два-три раза.
        Вася заартачился. Его беспокоило, что средство, им разработанное, может привести к привыканию, подразумевай - зависимости, но, поскольку полной уверенности у него на этот счет не было, предпочел заказчика в догадки не посвящать, а просто отказал по причине невозможности осуществить их пожелание в условиях домашней лаборатории.
        Может быть, Зига и не поверил, но отстал. Некоторое время спустя он заказал Кущину сразу много продукта - чем больше, тем лучше, а хорошо бы килограмм. При этом настаивал на срочности, но и заплатить обещал щедро.
        Деньги Василию были нужны, и именно такая сумма, поэтому за заказ он взялся. Придется немножко меньше поспать и пореже поесть, но, чем скорее он синтезирует требуемое количество, тем быстрее закончится аврал.
        Через несколько дней он отчитался о выполнении, и Зига направил к нему своих посыльных, чьи физиономии Василий видеть уже привык, но радости от встреч не испытывал.
        Выходя из квартиры, один из бугаев гыгыкнул, хлопнув Василия по плечу:
        - Зига - башка, круто придумал. И ты, чувак, башка. Из дармовых сорняков такой торч замутил, что зашкаливает. Но Зига еще больше башка. Прикинь, чувак, до чего он дотумкал! Реально улет! Теперь таблетки вообще не нужно штамповать. Решили на твоей дури картриджи делать для охренителя. Блин, для увлажнителя. Под заказ работать будем. Клево, согласен?
        Василий дернулся к металлическому кейсу, в который посыльный поместил контейнер с «Разморин»-порошком, но бугай, удивленно вытаращившись, беззлобно двинул его в плечо, и Кущин отлетел к дальней стенке прихожей, охнув от звонкой боли в лодыжке.
        Второй, тощий и длинный, зыркнул на напарника и процедил вполголоса:
        - Ты охренел, Кряк?
        А специально для Кущина добавил:
        - Шуткует Кряква. Не парьтесь, профессор. Чего придурка слушать?
        После их ухода Василий беспокойно мотался по квартире, не находя себе места. А если и вправду он синтезировал дурь? Опасения же были у него насчет привыкания к препарату…
        Но он же опробовал его на себе - и никакой зависимости не появилось! Да, в сон потянуло, да, истома приятная растекалась по телу, но и только! Бред какой-то. Или не бред? Или организм Васи Кущина просто-напросто не восприимчив к данной конкретной дури, если «Разморин-трава» все-таки дурь?
        Через час после события ему позвонил Зига, похвалил за труды и сообщил, что «профессору» полагается премия. А пока он может отдыхать, поскольку в ближайшее время нужды в препарате не будет. Объяснил также, что «Линейка флоры» вынуждена была сменить подрядчика, выполняющего работу по таблетированию и расфасовке «Разморина», так как тот слишком задрал на услугу цену. Зига пристроил заказ на крупное предприятие, получилось дешевле, но при этом ему было предъявлено условие - никаких мелких партий. Ну, это понятно, у них автоматическая линия. Поэтому и пришлось Василию Петровичу, дорогому, возиться в своей лаборатории без сна и отдыха четверо суток подряд. За что ему большущее человеческое спасибо, продублировал Зига слова благодарности, видимо, для того, чтобы Кущин не запамятовал, зачем ему звонят.
        Едва Василий вернул трубку на базу, как ему пришло эсэмэс-уведомление от банка о денежном переводе. Он несколько раз пересчитал нули, желая убедиться, что не ошибся. Гонорар был царский.
        Свободным временем Кущин решил воспользоваться с толком и удовольствием: дописать наконец статью в научный журнал, которую должен был закончить еще месяц назад, провести ревизию в коллекции засушенных трав и кореньев, чтобы убедиться, что секретарь-экономка не перепутала ярлычки на мешочках и пакетиках, надписав их без ошибок и красиво, и устроить наконец торжественное чаепитие, не пожалев для него редчайшего сбора трав, и чтобы Саша не убегала в свою комнату, а посидела с ним рядом, потягивая из маленькой пиалки крошечными глотками свежезаваренный напиток. Который заварит Кущин сам, не доверив процедуру женщине.
        Эйфория на самообмане продержалась неделю, не больше - как раз до разговора с соседкой, после чего Кущин утратил покой. Он начал искать информацию в интернете, подтверждающую его страхи или опровергающую.
        Сайт «Линейки флоры» ничего ему дать не мог, кроме сведений, что в настоящее время фирма благополучно существует и продукцию выдает. Аптечные интернет-ресурсы о БАДе «Разморин-трава» молчали. Когда же он по-простому вписал в поисковую строку «картридж-убийца», то интернет выдал ему потоком сведения о видеороликах с какой-то старой песней под этим странным названием. Однако среди череды ссылок на «Ютуб», где можно было песенку про картридж послушать, а на исполнителей посмотреть, нашлись и другие. Тут-то Кущина проняло основательно.
        Он наткнулся на закрытый форум, но сумел проникнуть внутрь, наскоро зарегистрировавшись, и добраться до чата внутри. Народ обсуждал тему, а нельзя ли использовать в увлажнителе воздуха другой препарат, подешевле и подоступнее, чем «Разморин»? Никто не пробовал, эу? Наивный призыв поделиться торчковым опытом отклика не нашел, зато участник под ником «Соловей Сипатый» поведал о том, как его кореш едва не окочурился от передоза этим самым «Разморином», когда накатил полпачки в один присест, а его бабка, которая по внукову совету перед сном зарядила таблетками настольный увлажнитель, к утру сыграла в ящик. То ли от старости, то ли надышалась, непонятно, короче. Кореш сам себя винит, не надо было инструкцию нарушать, сказано же - через каждые полчаса по две таблетки, тем не менее кайф от новой дури взахлеб расхваливал. Досадовал, что бабкино мнение уже не узнаешь. Но бабку ему, вообще-то, жаль. В диалог вступил форумчанин «Лысый ловелас»: «Это что за инструкция? Которая в упаковке прилагается?» «Сипатый» ответил: «Ну ты лох. Этот “Разморин” без упаковки. А инструкция, кореш сказал, устная была, с глазу
на глаз, понял?»
        А Вася понял, что влип. Он теперь не просто изобретатель и изготовитель нового наркотика, он еще и убийца. И что теперь делать? Сматываться из страны, пока не поздно, чтобы не получить срок по полной программе? Ну, смотается он, а дальше что? От себя не убежишь, не спрячешься. Добровольно сдаваться властям - идея еще глупее. Нужно что-то попытаться исправить. И для начала порвать связи с наркодельцами.
        Он написал Зиге письмо по электронке, выражался очень скупо, не объясняя мотивов.
        Шульц моментально ему позвонил, принялся выспрашивать причину. Было заметно, что он обеспокоен, но старается нервозность скрыть.
        Кущин тоже изо всех сил сдерживал свою взрывную натуру, и некоторое время ему это удавалось. Он ответил ровным голосом, что допускает наличие наркотических свойств у нового вещества, посему и работу над ним считает необходимым оставить как аморальную и ведущую к опасным последствиям.
        Зига натянуто рассмеялся и сказал, что любой лекарственный препарат может нанести вред, но разработчик средства совершенно ни при чем. Как и изготовитель, допустим, кухонного ножа. И Шульц выдал банальную сентенцию, что ножом можно резать колбасу, а можно и ближнего своего прирезать.
        - Не надо мне баки забивать! - взорвался Кущин. - Не с идиотом разговариваете! Деньги верну, и больше прошу меня не беспокоить!
        Он бросил трубку, вытерев тыльной стороной ладони внезапно вспотевший лоб.
        Телефон затрезвонил снова. Василий, помедлив, трубку снял. Голос у Зигмунда был теперь иной - тихий и вкрадчиво-угрожающий.
        Шульц произнес со змеиным придыханием:
        - Твое дело, можешь свалить. Но мне нужен еще килограмм порошка и рецептура. Завтра днем мы с коллегами заедем. Будь дома, не заставляй друзей волноваться. А по поводу денег… Оставь себе, профессор, заслужил.
        Такому повороту Кущин не удивился - какой-то частью сознания он понимал, что из-под власти наркодельца просто так не вырваться. Процесс будет длительный, в несколько этапов. Полумерами не обойтись. Значит, их визит нужно оттянуть.
        Он набрал номер Шульца.
        Тот долго не подходил, воспитывал «профессора». Все эти яйцеголовые - слюнтяи и слабаки. Стоит лишь на них слегка голос повысить, как они, обделавшись по самые уши, готовы любое твое условие принять. И этот такой же, хоть с виду - разбойник с большой дороги.
        Так и есть, залебезил «ботаник». Видите ли, ему время нужно, чтобы выполнить такой объем:
        - Вы же, Зигмунд, должны понимать… Конечно, конечно, все сделаю. И рецептуру на флешку запишу, только ее еще оформить нужно, она же в голове пока… Давайте мы с вами на понедельник договоримся, не возражаете?
        Было утро четверга. Этого времени Васе с лихвой хватит. В понедельник Александре на работу в нотариальную контору. Удачно, очень удачно.
        Все, что хотел сделать четвергом, он сделал. На этом везение его покинуло.
        Вечером, незадолго до прихода Саши, ему снова позвонил Шульц и желчно проговорил:
        - Приедем завтра утром. Будь дома, не заставляй нас сторожить тебя в подъезде. И не вздумай сбежать. Иначе за все твоя девчонка ответит.
        - Но препарат… Я даже не приступал… - начал было протестовать Кущин.
        Собеседник не стал его не слушать и сбросил вызов.
        Для «своей девчонки» Василий сделал все, что мог, и очень надеялся, что она поймет работодателя правильно. Но наутро, пока прислуга не отбыла выполнять им выдуманное поручение, здорово переволновался, старательно скрывая мандраж за обычной язвительностью. А Саша медлила, что-то меняла в одежде, а может, в обуви, и совершенно не торопилась.
        Когда она наконец хлопнула входной дверью, Вася, прихрамывая, добрел до бывшей второй кухни, а нынешней кладовки, чтобы из окна проводить прислугу взглядом.
        Ушла, вот и молодчина.
        За оставшееся до приезда Зигиных молодцев время он успел выпотрошить компьютер и безвозвратно испортить материнскую плату. Но не жесткий диск. Коробка, в которую был помещен накопитель, не поддалась ни секатору, ни молотку, а топора у Кущина в хозяйстве не водилось, как не водилось и подходящей отвертки, чтобы диск извлечь нормальным способом, не корежа и не уродуя оболочку.
        От безысходности он сунул детали компа в автоклав, чтобы под действием высокой температуры хоть что-то нехорошее произошло с хардом. Приварился бы он к коробу, что ли. Но включить камеру забыл - просто забыл, закрутившись, засуетившись, разнервничавшись.
        Не нужно было слишком ломать себе голову, чтобы угадать сценарий, подготовленный для него Шульцем. Приедет он сюда не один, а с командой. Исключительно ради того, чтобы узнать рецепт и технологию. Василий откажет, к нему применят силу. Он сломается и все им выложит. Его убьют.
        Звать на помощь полицейских бессмысленно. Первое, что он сделал вчера после утренних переговоров с Шульцем - это написал обращение в интернет-приемную Главного управления по борьбе с наркотиками, что на Петровке. Рассказал о намечающемся наезде. Попросил о помощи на утро понедельника. Засаду чтобы опера какую-нибудь устроили или что-то другое предприняли - им виднее, они спецы, а не к. б.н. Кущин.
        После чего Зига резко поменял свои намерения. Отнюдь не случайно, как виделось Василию. У Шульца везде свои люди, и на Петровке тоже.
        Звонить в районный отдел полиции? Чушь, что он им скажет? Меня хотят убить? И что ему ответят? Будет труп, будет и выезд? Или: мы вам не охранное агентство, обращайтесь туда.
        Нужно что-то придумать, чтобы Зигины планы сломать. А потом видно будет. Главное, ускользнуть от мафии, и еще - главное, чтобы Саша все сделала правильно. В этом он сомневался.
        Он заранее приготовил отвар. Хороший, насыщенный. Наперстянка, родиола… Что еще… Лимонник… Можно и левзеи щепоть. На пределе человеческих жизненных возможностей. Но он не имел права рисковать. Приступ должен быть сильный и убедительный. Не для бандюков убедительный, нет. Для медиков.
        Вася нужен «Линейке флоры» живым. До тех пор, конечно, пока не выложит им свой секрет. Он уверен - они вызовут для него неотложку.
        Боль была ошеломляюще острой. Грудь отказывалась дышать. Но он успел бросить в трубку: «Вскрой коробку». И сполз на пол в прихожей, и глаза его вышли из орбит, и дышал он со свистом, часто и меленько. Рукой, неудобно вывернутой кверху, вцепился в край тумбочки, возле которой упал, вторая рука рвала ворот свитера.
        Сквозь пелену боли видел Шульца, вышедшего из кабинета и задумчиво на него смотревшего сверху вниз, и его шестерку, застывшего в дверях Васиной спальни и вопросительно уставившегося на босса.
        Тот не спеша приблизился к Кущину, потрогал пульс на шее, ругнулся сквозь зубы.
        - Чем это ты его так приложил? - спросил подручный. - А сам говорил, что с «ботаником» аккуратно нужно.
        - Заткнись. Вызывай «Скорую». Скажи, дадим денег, если через пятнадцать минут приедут. Много дадим денег.
        Медики приехали минут через двадцать, все это время Шульц мотался по квартире, сунув руки в карманы брюк, а боров с кликухой Кряк сидел на корточках рядом с полулежащим у стены Василием и внимательно всматривался ему в лицо, сведенное гримасой боли и страха, но Кряк, судя по всему, «ботанику» не верил.
        Поверить пришлось, после того как фельдшер «Скорой помощи» сделал Кущину кардиограмму, а затем извлек из нагрудного кармана своей медицинской спецовки измятый блистер с нитроглицерином и предложил больному таблетку. Таблетка улеглась Кущину в ладонь.
        «Ну да, конечно», - подумал он с сарказмом и подбородком отправил ее в раструб вязаного рукава, напоследок махнув языком по опустевшей пятерне, имитируя исполнение приказа. Ему рано идти на поправку. Приступ должен продлиться.
        Когда его транспортировали на носилках в машину «Скорой», он смог увидеть возле подъезда «УАЗ Патриот», принадлежащий «Линейке флоры». На водительском месте кто-то сидел, напряженно вглядываясь в происходящее, но из внедорожника так и не вышел.
        Кущину было худо, однако, лежа в мчащемся по шоссе белом микроавтобусе, он тихо радовался, что хитрость удалась. Решивший сопровождать его Щульц, сидящий на откидном стульчике в салоне, хмуро всматривался в лицо «ботаника», стараясь понять, отчего он так счастлив.
        Зигины деньги творили чудеса. Медперсонал в приемном отделении забегал при появлении носилок с «тяжелым» пациентом, а в течение последующих минут появился дежурный врач.
        Зига взял его за рукав, отвел в сторонку, что-то внушал, тот сосредоточенно слушал. Кущин слегка приподнялся от подушки, напрягая слух, а потом бессильно уронил голову обратно. Все плохо. Опять все плохо.
        Шульц договаривался с терапевтом не только об отдельной палате. Он ставил врача в известность, что пришлет сиделку, проверенную и надежную, не в обиду будет сказано местным нянечкам и медсестрам. Но Зигмунд должен быть уверен, что присмотр за его другом будет неусыпный и надлежащий.
        Врач не возражал.
        Возражения были у Кущина, но кто его будет тут слушать?..
        Болезненный спазм еще сдавливал сердце, хотя ему вкололи внутривенно какой-то препарат. Травки, что он себе заварил, нанесли ощутимый урон организму, но действие их закончится скоро. Возможно, через несколько часов, возможно, эффект продлится до вечера. Именно столько времени он сможет морочить врачей. Сиделку - чуть дольше, но если тетка - опытный спец, то и ее не обманешь.
        К его счастью, повторная кардиограмма, выполненная в больнице, подтвердила первичный диагноз - длительный ангинозный приступ. Один шаг до инфаркта миокарда.
        Консилиум из трех врачей - кардиолога, терапевта и почему-то гастроэнтеролога - определил примерный алгоритм лечения Васиного предынфаркта, дежурная медсестра, стоя рядом, с планшетом на изготовку, записывала назначения, а Зига Шульц в это время прохаживался взад-вперед по больничному коридору, Кущин его мог лицезреть через открытую нараспашку дверь палаты.
        Как выяснилось вскоре, Шульц ждал не только результатов врачебного совещания, но и появления сиделки, которую оторвал от какого-то другого занятия и срочно вызвал сторожить «профессора».
        Манерами тридцатилетняя дама по имени Елена Степановна, а по-простому - Ленка, напоминала начальницу АХО, внешними данными - повариху в санатории, а размер ее ноги Кущина порадовал настолько, что он обеспокоился, не отразится ли в лучшую сторону смена его настроения на самочувствии. С этим торопиться не надо.
        Запыхавшись, она поспешила к поджидавшему ее в коридоре боссу, на ходу засовывая в большой полиэтиленовый пакет шапку, шарф и перчатки. Шульц, скупо ответив на ее приветствие, провел короткий инструктаж, делая акцент на том, что их занедуживший друг должен пройти лечебный курс от начала и до конца и никуда из палаты не выходить, разве только в сортир и на процедуры, да и тогда в компании с сиделкой. Ей вменялось в обязанность спать на стуле возле двери, если сон все-таки сморит, а также докладывать боссу обстановку не реже трех раз на дню. Имена посетителей выяснять, а если будет возможность, то и фотографировать.
        Елена Степановна что-то недовольно пробурчала, но обещала все исполнить в точности, предварительно уточнив цену вопроса. Цена ее устроила.
        В палату к Василию они вошли бок о бок, теснясь в дверном проеме, при этом маловесный и компактный Шульц недовольно поморщился, а Ленка на его мимику никак не среагировала.
        «Не очень-то она его боится», - отметил про себя Кущин.
        Зига проговорил прокисшим тоном:
        - Это Елена Степановна. Она будет вам лекарства и еду приносить, а если потребуется, то и подгузник поменяет. Вы ее будете слушаться. А мне на работу пора. Поправляйтесь, Василий Петрович, не залеживайтесь тут. И помните: вы для нас важность большую имеете, мы вас так не оставим… В беде, я имею в виду.
        Он отбыл, забыв попрощаться со своей служащей.
        Та пробурчала:
        - Хам.
        С теплых ботинок унисекс, размера не менее сорокового, стянула бахилы, сунула их в урну под раковиной. Переобулась в удобные шлепанцы на сплошной подошве. Извлекла из пакета медицинскую униформу, отгородилась ширмой, чтобы переодеться.
        А Вася любовался ботинками.
        Сандра напропалую гнала машину по узким улицам незнакомого городка, пугая редких пешеходов и водителей легковых авто. Грузовики ее не боялись, но их клаксоны возмущенно вякали, когда «Солярис», выходя на встречку, совершал очередной двойной обгон на неподходящем для таких маневров трехполосном шоссе.
        Пассажир молчал, не желая отвлекать ее от дороги, однако Сандре хотелось думать, что он притих, потому что находился под впечатлением ее итальянского стиля вождения.
        Сандра злилась, а в таком состоянии ездить по-другому не могла. Сейчас пар выйдет, и можно будет поговорить.
        Выбравшись за пределы Егорьевска, она припарковала машину, въехав за обшарпанный короб автобусной остановки, где было безлюдно и не так темно - свет уличного фонаря слегка разжижал декабрьские сумерки. Под фонарем стоять было глупо, во всех смыслах глупо, но ей казалось, что так она быстрее успокоится. Руки на руле подрагивали от напряжения и пережитого страха.
        Она взглянула в зеркальце заднего вида. «Людоед» все еще прижимал пятерню к носу с выражением обиженного недоумения.
        - Извините, - буркнула она, не оборачиваясь. - Нервы, знаете ли, в последнее время никуда не годятся.
        Он не ответил. Она не смутилась. Может, только слегка.
        Одет Кущин был не для уличных прогулок - свитер, домашние штаны и… Кстати, а что у него на ногах? Не в тапочках же он по улице шлындрал, которые сунули ему в карету «Скорой помощи» его странные друзья?
        Она перегнулась через спинку водительского сиденья, чтобы рассмотреть обувку «людоеда». Он был бос, если не считать черных полушерстяных носков, но возле его ступней на сером ковролине валялись ботинки унисекс, по размеру Кущину не вполне подходящие. Да что там - не вполне! Мала обувка была для его сорок третьего. И как он влез-то в них? Хотя, как говорили в одном культовом фильме: «Жить захочешь - не так раскорячишься».
        Кроме чужой обуви, под ногами у босса перекатывалась взад-вперед длинная трубчатая конструкция, оснащенная крючками с одной стороны и крестовиной ножек с другой, в которой Сандра без труда опознала стойку для капельницы.
        Подняв взгляд на работодателя, она поинтересовалась неприязненно:
        - Откуда у вас штатив? Выкрали в больнице?
        Тот промолчал, сочтя вопрос идиотским и праздным.
        Сандра снова разозлилась. Он еще игнорить ее будет! После того как напугал до икоты!
        Спросила с раздражением:
        - Как вы пробрались в машину?
        Кущин холодно прогундосил:
        - Это моя машина, вы не забыли?
        - Под днищем кнопка секретная? Разблокировка замков и выключение сигнализации? - после недолгой паузы решила уточнить она.
        - Под передним крылом. Но знать об этом вам не полагалось, вы уж извините.
        Как показалось Сандре, последнюю фразу он произнес с явной издевкой.
        Помахав охранникам на КПП растопыренной пятерней с последующим красноречивым пальцевым жестом у шеи под ухом, долженствующим объяснить служивым цель его самоволки, а именно - сухость в глотке, утолимую лишь пивасиком или портвешком, Кущин выбрался за периметр больницы. Его с усмешкой пропустили, не уделив должного внимания штативу от капельницы, на который он опирался вместо костыля. Это обнадеживало.
        Он помедлил немного на расчищенной от снега площадке перед больничными воротами, озираясь, и заковылял на противоположную сторону улицы.
        Что он предпримет дальше, Василий пока не знал. Ему нужно где-то отсидеться, отдышаться, а потом принять решение.
        В заднем кармане штанов неожиданно обнаружилась смятая пятисотка, но такси на эти деньги не наймешь. Придется рискнуть и отправиться отсюда подальше на электричке, однако далеко ли он уйдет в обуви не по размеру и с травмированной ногой? Особенно если учесть, что лечебные железяки, проткнувшие мышцы до кости, моментально сделались ледяными, и это только начало. Особенно если учесть, что костыль у него несколько неформатный и первый же полицейский, которому Кущин попадется на глаза, потребует предъявить документы. А что Василий сможет предъявить, если при нем даже мобильника нет? Станет пятисоткой отмахиваться? Смешно.
        «Взлететь-то мы взлетели, а вот где приземляться будем, пока непонятно», - подумал Вася, оказавшись на противоположном от больницы тротуаре под окнами серой сталинской четырехэтажки и осматриваясь.
        Его внимание привлекла к себе глянцево блестевшая, с золочеными буквами вывеска, размещенная на стене здания, сбоку от дубовой двустворчатой двери, украшенной строгой резьбой.
        «Гостиница “Дом сельхозкооператора”» - вот что было написано на мраморной доске, больше похожей на мемориальную. Но не это главное! Главным было то, что здесь же, рядом, располагался вход в кафе под не менее знаковым названием «Придорожное». Дверь точки общепита своим внешним видом диссонировала с пафосной соседней дверью - была самая обычная, алюминиево-стеклянная, да и сияющая светодиодными лампочками вывеска оригинальностью не отличалась. Но Василию она представилась спасительным порталом в иные - безопасные! - миры.
        Он поспешил войти внутрь, надеясь, что его внешний вид никого не насторожит и его не турнут, сочтя за бомжа, зашедшего стянуть с прилавка мелочь. Он просто постоялец, обычный гостиничный постоялец, который спустился перекусить, что здесь такого.
        Посетителей в кафе не было, если не считать студента, сутуло вперящего напряженный взгляд в монитор ноутбука и напрочь забывшего про свой кофе, и пенсионерки, чайной ложечкой задумчиво вычерпывающей шоколадное мороженое из металлической креманки.
        Буфетчица невозмутимо отсчитала Кущину сдачу и, поставив заказанную еду на поднос, пожелала гостю приятного аппетита.
        Он устроился за столиком возле окна, попивая чай из стеклянного стакана и заедая его бутербродом с копченой колбасой. Вид на стоянку перед больницей был отличный, поэтому он не пропустил момента, когда к воротам подъхал внедорожник, в котором Василий распознал «УАЗ Патриот». Тачка вполне могла принадлежать «Линейке флоры». Если так, то Ленка-сиделка уже выбралась из клозета и доложила боссу о пропаже. Ну что ж, пора, пора. Хотя для толстухи это еще не завершение.
        Когда из внедорожника выбрался водитель, стало ясно, что Василий в предположении не ошибся. Он не удивился, он ожидал чего-то подобного, но сердце зашлось, заколотилось, и Кущин с тревогой подумал, не повторится ли приступ. Хотя и не с чего, однако по «мотору» он вчера жахнул не жалеючи - ни травки, ни себя самого.
        Что предпримет Зига в первую очередь, убедившись, что сиделка ничего не напутала и «клиент» вправду сбежал? Метнется к вокзалу? Начнет выспрашивать дворников и киоскеров в надежде, что те запомнили номер тачки, приехавшей за «дорогим другом» к воротам больницы, а Зига к его встрече опоздал? В таком случае он зайдет и сюда. И, возможно, зайдет в первую очередь.
        Совсем хреново. А ты на что рассчитывал, умник?
        Единственная возможность снова не попасть им в лапы - идти и срочно сдаться полиции. А чтобы с гарантией упекли, оболгать себя по самые уши. Что, мол, создал новый вид наркотика, а теперь раскаялся. Хочу всю шайку сдать, дабы получить смягчение приговора.
        Только, Василек, а почему ты употребил глагол «оболгать» к своей ситуации? Все это чистая правда. Ты создал, ты раскаялся. А вот то, что создавал, не думая, - это, дружок, не есть оправдание, а даже в каком-то смысле отягчающим вину обстоятельством является. Так что вперед и с песней на нары. И радуйся, что ты не в Китае живешь, где с наркодельцами разговор короткий и быстрый.
        Он доел свой бутерброд, выпил сладкий чай до самого донышка, поднялся. Кивнул буфетчице на прощание и даже улыбнулся. В предбаннике загромыхал штативом, который оставил при входе, притулив в простенке между дверью в зал и служебным помещением. Никто на его клюку не позарился, повезло. Иначе до отделения полиции ему не добраться. Ругнулся, что забыл спросить у буфетчицы, где оно, это отделение. Собрался вернуться, чтобы выяснить, как вдруг через стекло входной двери увидел свою машину, подрулившую к больничной ограде.
        - Ну, раз не полагалось мне знать про кнопку, тут ничего не поделаешь, значит, не полагалось, - пожала плечами Сандра и принялась отстегивать ремень безопасности. - Я вам больше на сегодня не нужна? Тогда всего доброго, Василий Петрович. А мне на электричку. Ключи в замке зажигания оставлю, не беспокойтесь.
        - Стоп, стоп, красавица, - с хриплым смешком проговорил Кущин, хватая ее за плечо и подивившись, с чего бы ему так нагло фамильярничать. - Вы пока еще у меня на службе. И нынче - мой день, не так ли?
        Выделив слово «мой» многозначительной интонацией, он продолжил:
        - И куда, позвольте спросить, вы сейчас направитесь, сударыня? В однушку, которую сдали внаем? Или все-таки в свою комнату в доме злого господина?
        - Что?! Господина?! - возмущенно воскликнула Сандра, краешком сознания понимая, что в своем вопросе, а куда же ей податься, он прав. - Да какой вы мне господин? Родственничек непутевый, вот вы мне кто! А не господин!
        И умолкла, растерявшись. С какой стати она выложила «людоеду» свой секрет?
        Он тоже молчал. После паузы спросил тусклым голосом:
        - Родственникам разве платят деньги за помощь?
        Она буркнула угрюмо:
        - Платят. Если больше платить нечем.
        Опять повисла пауза. Им отсюда убираться нужно поскорее - порознь ли, вдвоем ли, - а вместо этого они какой-то идиотский разговор завели.
        - Блин! - вырвалось у нее. - Мне ведь домой нужно срочно! У меня же там некормленый…
        Она прикусила язык, вспомнив, что про Йохана хозяин знать не должен. А зверь, между прочим, голодает. С позавчерашнего вечера, между прочим. Ты злыдня, Лилька. Ты хомячий изверг и садист. И почему не следишь за словами? Зачем ляпнула слово «дом»? Сейчас человечий изверг и садист Вася Кущин начнет язвительно допытываться, какой именно дом она имела в виду.
        - Не переживайте, Александра Викторовна, - устало произнес «изверг и садист». - Я покормил вашего дармоеда. Мне пришлось нарушить договоренность и проникнуть на вашу территорию. Слушать его визги мочи не было, уж не обессудьте.
        А когда она, пораженная услышанным, прижала руки к груди и с удивленно-виноватым видом на него посмотрела, он ворчливо добавил, пряча смущение:
        - Вашими мюсли накормил, естественно. И передайте при случае этой наглой морде, чтобы на мой омлет он не рассчитывал.
        Сандра проговорила неуверенно:
        - Спасибо, Василий Петрович. Вы очень добры. Ко мне и моему дармоеду. Однако что вы дальше собираетесь делать? Заявлять в полицию на друзей? Они, кстати, в вашем доме шмонали. Могли что-нибудь и прихватить. Или они вам не друзья вовсе?
        - Это недоказуемо, дорогая Александра Викторовна. Они, кем бы мне ни приходились, откажутся от всего. Значит, шмонали, говорите? Что ж, я не удивлен. И, признаюсь, понятия не имею, что сейчас делать.
        «А разве не собирался ты, старый пень, сдаваться властям каких-то полчаса назад? Отчего же передумал? А оттого передумал, что тем самым девочку можно задеть по касательной. Ее тоже могут заподозрить, а этого допустить нельзя. Напрасно ты ее удержал, пускай бы ушла, а лучше - уехала бы подальше».
        - Нет ли у вас родственников в провинции? - задал он неожиданный вопрос.
        Сандра издала нервный смешок и проговорила:
        - Желаете с ними познакомиться?
        - Я желал бы узнать, почему вы все еще в Москве, хотя вам велено было уехать.
        Сообразив, что если бы она так и сделала, то торчать бы Васе Кущину сейчас на допросе в полиции или, что не исключено, вести неприятную беседу с Зигой Шульцем, он добавил:
        - Но сделать это еще не поздно. Деньги, которые я вам передал, при вас? Вот и отправляйтесь.
        - Да куда отправляться-то, Василий Петрович? Нет у меня никого ни в Москве, ни в провинции. Детдомовка я, вы не знали?
        Кущин не знал. А узнав, многое начал расценивать иначе.
        - А деньги… Я столько не заработала. Думаю, они вам пригодятся самому, - продолжила Сандра, делая вид, что не замечает его замешательства. - И они сейчас в моей квартире, но нам туда нельзя. Там нас может подстерегать один подозрительный субъект, который за мной таскается два дня подряд, и я не знаю, чего ему от меня надо. Похоже, из-за вас он мной интересуется, а, господин Кущин? Кстати, что вы натворили? Может, это вас нужно в полицию свести, а не друзей ваших хороших? И вообще, кто они? Что за жиртресина присматривала за вами в больнице? И кто тот пегий тип, похожий на хорька-переростка? Вы ведь от них сбежали, правильно я поняла?
        - Видите ли, Александра, - начал Кущин и умолк.
        - Понятно, - не дождавшись продолжения, проговорила она. - Вляпались во что-то. Дайте угадаю. Наркотики? Энергетики? Какая-то еще другая дрянь?
        - Ну, в общем… В общем, да. Я влип. По глупости. А вас втягивать в это дело не собирался.
        - Оттого и придумали болящего друга Птибурдукова? Кстати, что за фамилия странная? И где я могла ее слышать?
        - Ильф с Петровым сочинили. Проходной персонаж в «Золотом теленке». Что первое взбрело в голову, то и написал. А потом пожалел. Вдруг, думаю, вы решите, что я так издеваюсь. Не сразу, конечно, об этом подумаете, а позже, когда все вскроется. Я не издевался.
        - А вот сейчас я вам не верю. Пригнитесь! - вдруг скомандовала она и сама припала к рулю.
        По шоссе мимо них пронесся внедорожник. Очень похожий на «УАЗ Патриот», но уверенности на этот счет у Сандры не было - сумерки сгустились.
        Скомандовала поздно, косматую башку Кущина на фоне подголовников передних кресел «Соляриса» прекрасно было бы видно, если светануть по стеклам дальнобойными фарами. Но их спас подошедший наконец рейсовый автобус, задние колеса которого при торможении забуксовали на наледи шоссе, его начало заносить вправо, и Сандра порадовалась своей непреднамеренной предусмотрительности.
        Переведя дух, она произнесла:
        - Вырвались, подонки. Не надо было мне ключ в двери оставлять.
        - Вы о чем? - не понял Кущин.
        - Позже объясню. Похоже, самое безопасное для нас теперь место - это оставшийся позади Егорьевск.
        - Не для нас, - сказал он, сердясь. - Для меня одного.
        - То есть теперь вы собрались справляться с ситуацией в одиночку? И я могу двинуть на электричку, как и хотела?
        Кущин смешался:
        - Я хотел сказать… что надеюсь, что лично вам ничего не грозит. Вот.
        - А. Понятно. Этого мы не знаем.
        Его начали злить эти «нас» и «мы», но он решил не заострять внимание экономки на таких деталях, дабы не вызвать поток ехидных комментов. Это она умеет, а отбиваться у него нет сил.
        Он проговорил:
        - Имеется еще одно безопасное место.
        Едва удержался, чтобы не сказать «для нас», и, споткнувшись в середине фразы, продолжил:
        - Можно вернуться в Иринеевку. Ждать там… нас… никто не будет.
        - Если среди соседей нет шакала, это действительно будет безопасно.
        - Какого еще шакала?.. - произнес он насмешливо, чтобы скрыть неловкость. Единственный человек, в котором он подозревал этого самого «шакала», была его экономка.
        Когда из дверей «Пирожковой» он увидел свой автомобиль, то не сразу понял, кто на нем приехал. Саша сейчас далеко. Тогда - кто?
        Его машина припарковалась впритирочку к «УАЗу», принадлежащему Шульцу. Неприятное совпадение, но совпадение ли? Потом он увидел выходящую из его машины Сашу.
        Василию пришла в голову мрачная мысль - не подозрение, а уверенность, - что она все это время работала не только на них с нотариусом Затулич, но и на Зигу.
        Однако что ценного экономка могла сообщить третьему по счету - или первому на самом деле? - боссу о Васе Кущине? Распорядок его дня или какое блюдо она готовит ему на завтрак?
        Глупо?
        Отнюдь. Кущин знал, как умело секретарь-экономка общается с компьютером. И ей было много чего известно о процессах его «кухни», проходящих в кабинете.
        Подождав, пока его прислуга не скроется из виду, пройдя мимо больничного КПП, Кущин, хромая, заторопился через дорогу. Он знал теперь, что нужно делать и как поступить. Вольно или невольно, но экономка припарковала «Солярис» очень для взломщика удачно. Он сможет, присев на корточки, укрыться между бортом машины и сугробом, сунуть руку под левое переднее крыло и нащупать клавишу отключения дверных замков и сигнализации. Но следует торопиться, иначе машина остынет, а клавиша примерзнет.
        У него все получилось, хотя он волновался, что кто-нибудь из прохожих заинтересуется подозрительной активностью возле одного из автомобилей, однако местный люд, перемещаясь по тротуару мимо больничной стоянки, ускорял шаги, опасаясь въезжающих на территорию клиники машин «Скорой помощи» или выезжающих оттуда. Или, может, неприятное чувство у аборигенов вызывало данное заведение, но Кущину это было на руку.
        Кряхтя, он устроился на водительском месте, втянул за собой штатив, захлопнул дверцу, блаженно улыбнулся. В салоне все еще оставалось тепло и пахло ванилью с мятой. Такие странные духи предпочитала его экономка.
        Следующей своей задачей он поставил перебраться на заднее сиденье, не покидая машины.
        Однако к чему такие сложности? Он не угонщик, и это его «Солярис», чего же ему бояться? Шульц сейчас занят поиском «дорогого друга» по закоулкам больницы, как и примкнувшая к нему Васина прислуга. Навряд ли они прямо сейчас выйдут к машинам.
        Вот именно этого события и следует бояться, умник. Если это произойдет, все твои усилия скрыться окажутся напрасными.
        Но если экономка застукает его нелепо дрыгающимся и извивающимся между спинками кресел, будет еще и унизительно.
        Он сделал выбор. Вышел через водительскую дверь и, распахнув заднюю, уселся на пассажирское сиденье, не забыв прихватить с собой штатив.
        И приготовился ждать, заблокировав дверные замки. Когда сигнализация пискнет, он сползет на пол.
        После того как подлая девка устроится на водительском месте, он подтянет к ее шее ремень безопасности и слегка придушит, имея целью напугать, а не убить. А напуганная, она выложит ему все - и про Зигины планы, и про собственное предательство.
        Кущин отберет у нее ключи от машины и скажет: «Пшла вон, гадина», и ткнет кулаком в спину, и прибавит вслед грязное ругательство.
        В машине Зигины люди его не достанут, если только не пулей из «глока» через стекло, но это вряд ли. А значит, он сможет доехать до ближайшего отделения полиции. А это значит, что он одержит над ними верх.
        Кущин так все и проделал бы, если бы Саша не забыла на приборной панели смартфон. Угрюмо скривившись, Василий вытащил его из держателя и принялся тыкать пальцами по дисплею, чтобы получить подтверждение своей невеселой догадке. Ни телефона «Линейки флоры», ни Зигиного личного среди контактов экономки он не обнаружил. Зато имелось несколько вчерашних вызовов на безымянные номера, и Василий методично набрал каждый их них. Справочная неотложки, справочная больницы, еще одна справочная больницы.
        Он выругался сквозь зубы: «Больной придурок».
        На душе полегчало. Саша искала его. И нашла. И приехала навестить, вот и вся загадка.
        Не сбежала куда подальше, как ей велел Кущин. А хотел ли он этого? Конечно, хотел, как же иначе?
        Со смесью конфуза и теплого чувства, такого неуместного сейчас, он вернул мобильник в гнездо держателя.
        Вспомнив про Зигу, который сейчас тоже в больнице, перепугался. Если Саша столкнется с ним или кем-то из его шайки возле бывшей Васиной палаты, бандиты ее не отпустят.
        От страха за Сашу он начал злиться. А когда она пришла, ляпнул:
        - Явилась наконец.
        Ее реакция вполне заслужена.
        Хотя… Горяча девка. А с виду не скажешь.
        Хорошо, что Саша не задержалась. Повезло, могло быть все значительно хуже.
        Видимо, скандальная информация о том, что пациент исчез, дошла до справочной службы, расположенной на первом этаже, Сашу ввели в курс дела там. Он непременно ее обо всем расспросит. И ее непонятную реплику про ключи в двери попросит объяснить, но позже. Сейчас есть более важные задачи. Например, решить, как поступить дальше.
        Почему бы и вправду не рвануть домой, в Иринеевку?
        Сашино предположение, что кто-то из соседей по дому контактирует с Шульцем, он счел абсурдным. Не то чтобы он всерьез доверял этим людям, но представить себе не мог, что осторожный Зига решит с кем-то из аборигенов вступить в переговоры. Всегда есть опасность, что непроверенный и слабо мотивированный информатор сработает на обе стороны.
        И он сказал, сменив скептический тон на более уместный - суховато-серьезный:
        - Не думаю, что между соседями имеются Зигины «уши».
        - Чьи, извините?
        - Тот «хорек-переросток» - Зига Шульц. Он в этой шайке почти главный. Так сказать, исполнительный директор. А их генерального я не знаю и не видел никогда.
        - Ну, если вы уверены, что стукачей у нас… - она запнулась, - среди соседей нет, тогда действительно, что мы тут торчим. Не то дождемся, что этот «хорек» Зига обратно поедет и ваш «Солярис» опознает. Тогда нам кранты. Куда он, кстати, мог рвануть? Не пересечься бы снова.
        Кущин пожал плечами. Он начал уже подмерзать и проговорил:
        - Александра Викторовна, заводите уже, пора ехать. На мне нет такой замечательной теплой одежды, какая на вас, если вы не заметили. Мне домой поскорее надо. А уж потом мы подумаем, как поступить.
        - О’кей, - сказала Сандра, выводя машину из-за павильона автобусной остановки на шоссе. - А как поступить… У меня есть план. Рассказывать?
        - Излагайте, - покладисто произнес Кущин, впрочем, без особого интереса.
        - У меня не просто план, - самодовольно проговорила та. - У меня подруга детства в органах работает. Капитан полиции, между прочим. Мы ей позвоним, и она все уладит.
        Кущин был поражен. Сколько всего он узнал сегодня об экономке. Детдомовка она - это раз, подруга детства у нее - полицейская в чине - это два.
        Стоп. Какая еще подруга детства?
        - Тоже детдомовка? - ляпнул Василий и пожалел.
        Саша на него взглянула косо и молча кивнула. У него отлегло.
        - Посему я предлагаю, - продолжала фонтанировать идеями Саша, - сразу же по приезде ей и набрать. А если в гости пригласит на денек-второй, пока все не уляжется, то мы ей не откажем. Не откажем ведь, а, Василий Петрович?
        - У нее что, хоромы? - желчно поинтересовался Кущин, без видимой причины раздражаясь.
        - У них с мужем загородный дом. Два этажа, два крыла, одна мансарда. А муж у нее микробиолог. Или биохимик, я в этом путаюсь. Вам будет о чем поговорить, если наша с Викой болтовня наскучит.
        Они замолчали. Кущин смотрел в окно, Сандра занялась дорогой. Шоссе было пустым от машин, но запорошил сухой снежок, значит, подморозит. В снопах света от фар снежинки метались мошками, заставляя напрягать глаза, однако «дворники» включать смысла не было.
        До Иринеевки рукой подать, скоро они будут на месте. Только гнать машину ей отчего-то не хотелось. Тем более погода не для гонок.
        - Но я могу вас отвезти к вашим родственникам, - прервала она молчание, сделав ударение на слове «вашим». - Если к моей подруге вам не захочется. Соберу вам необходимые вещи в дорожную сумку - это сделать точно надо - и доставлю по адресу, какой назовете. Как вам такой вариант, Василий Петрович?
        - В этом и заключается ваш гениальный план? - сухо поинтересовался Кущин.
        Ему не нравилось, когда его разводили на откровенность. И про его родственников экономке знать необязательно.
        - В чем - в этом? - в тон ему поинтересовалась Сандра.
        - Свалить из дома и затихариться, естественно. Ничего оригинального.
        Она произнесла, вздернув бровь:
        - Вы не умеете быть благодарным, Василий Петрович. Я вам не гениальный план предложила, а конкретную помощь. Или у вас тоже знакомые в полиции имеются? Тогда флаг вам в руки.
        - А вы на электричку? - съехидничал Кущин, которого ничуть не проняла ее, в общем-то, справедливая отповедь.
        - А я на электричку. Но сначала Йохана проведаю. Хоть он, с ваших слов, и кормленый.
        - Так, значит, маленького негодяя зовут Йохан? Клево. У вас богатая фантазия, Александра Викторовна.
        - Допустим, - холодно сказала Сандра. - Но вас это не касается. Приехали. Вылазьте, сударь.
        Сумерки перешли в вечер, огни фонарей хоть слабо, но освещали двор перед домом номер четыре по улице Коперника, и окна двух этажей разноцветно горели, и было очевидно, что проехать к гаражу не удастся - снега нанесло по колено.
        Из соседнего двора доносились звонкие детские голоса и густые - взрослых дяденек. Папаши выгуливали детвору, пока матери семейств готовили на кухнях торжественный субботний ужин, чтобы немного позже, уложив детей по кроваткам, рассесться перед панелью ТВ и с удовольствием поесть домашнюю вкусноту, запивая красным вином или пивом из запотевших бокалов.
        А в их дворе было пустынно и тихо, отчего мягкий хлопок закрывшейся водительской двери «Соляриса» ударил по нервам, словно выстрел пневматического ружья.
        Помогая Кущину выбраться из машины, Сандра пассажирской дверцей хлопать не стала, аккуратно прикрыв. Ей не хотелось привлекать внимание кого бы то ни было, однако предосторожность не помогла, в чем они убедились скоро.
        Экономка не успела скинуть с себя меховой жакетик, а хозяин, усевшись на банкетку в прихожей, не успел вытянуть онемевшие ступни из ботинок Ленки-толстухи, как в дверь позвонили, а потом еще раз.
        Сандра вздрогнула, Кущин замер в неестественной позе с ботинком в руке.
        - Кто? - прильнув к дверному глазку, сквозь который была видна лишь чья-то стриженая макушка, спросила Сандра натянутым, как струна, голосом.
        - Сашенька, дорогая, это я, Валентина Сергеевна. У меня посылочка для Васи, его друзья передали, - послышалось сладкоголосое пение мадам Константиновой, соседки из квартиры напротив. - Вы с ними…
        Закончить фразу она не успела. Сандра резко распахнула дверь, и Константинова, не ожидавшая столь быстрой реакции, пошатнулась, едва не ввалившись внутрь правым ухом вперед.
        А Вася уверял, что нет здесь «шакалов». Хотя эта дама могла подслушивать исключительно в личных интересах.
        - Да-да, что «мы с ними»? - требовательно спросила ее Сандра, не убрав руку с дверной ручки и не посторонившись, предлагая войти.
        Вытянув шею, чтобы рассмотреть соседа, пробывшего сутки в реанимации и решившего вернуться домой недолеченным, Константинова сунула в руки Сандры небольшой сверток, на ощупь прямоугольный и твердый. Посылочка от друзей была упакована в крафтовую бумагу и по стыку заклеена несколькими стикерами с логотипом «Линейки флоры». Простая, но надежная система от взлома. Соседку, кажется, их наличие огорчило.
        - Вы с ними разминулись, - ответила Валентина Сергеевна, не взглянув на Сандру, и обратилась через ее плечо к хозяину квартиры: - С выздоровленьицем, Васенька. Только не рано ты решил из больницы-то выписаться? А твои друзья как прям знали, что Сашенька тебя домой везет. Они ко мне в дверь позвонили и просили передать, как приедешь. А сами, говорят, торопятся, недосуг ждать. Тем более неизвестно, когда ты заявишься. Может, в другом месте переночевать решишь.
        И она сверкнула очами в сторону соседской экономки.
        Сандра проговорила раздраженно:
        - С чего вы взяли, что это были друзья?
        Подошел, прихрамывая, Кущин, подвинул ее в сторонку, взял из рук пакет. Соседке сказал:
        - Спасибо, Валентина Сергеевна, вы очень любезны. Они не назвались? Или хотя бы скажите, как они выглядели? Я почему интересуюсь: мне никто не звонил и не предупреждал про посылку.
        - Так сюрприз они решили сделать, это же понятно! А выглядели… Ну, это же те самые, что вам «Скорую помощь» вызвали вчера. Очень порядочные молодые люди.
        Соседка ушла, а они замерли в прихожей, как будто не знали, что должны делать дальше.
        - Я взгляну, что там? - несчастным голосом проговорила Сандра.
        Кущин, не отвечая, развернулся к кабинету, неся пакет в вытянутых руках, словно предлагал кому-то угоститься хлебом-солью.
        Сандра засеменила следом. Хозяин, войдя в свою рабочую берлогу, замер ненадолго, оценивая беспорядок и нанесенный «друзьями» ущерб. Он не был удивлен, но разозлился здорово.
        Двинулся к верстаку, куда и уложил посылку.
        Прикрикнул на экономку, чтобы убрала от нее хваталки.
        Та послушно руки отдернула и спрятала за спину.
        Кущин извлек из шкафа два респиратора и двое защитных пластиковых очков, протянув Сандре и то, и другое. Велел в них облачиться. После чего совершенно нелогично приказал отойти в дальний угол и на верстак не смотреть.
        Сандра сказала, что нужно вызвать МЧС или полицию.
        Кущин сказал, что вряд ли там взрывчатка, в противном случае пакет не передали бы соседке.
        Сандра сказала, что они, может, отморозки, и им без разницы.
        Кущин согласился, что - да, отморозки, но не законченные.
        Она спросила: «Зачем тогда все эти предосторожности?» - и положила очки и респиратор на письменный стол. Кущин сказал, что так надо по технике безопасности, и добавил, чтобы она перестала препираться, иначе он выставит ее вон.
        Вон Сандре не хотелось, и пришлось подчиниться.
        Она вытянула шею, чтобы увидеть, что же там, под крафтовой бумагой.
        Кущин присвистнул, развернув пакет. Не поворачиваясь к ней, спросил:
        - Как вы это можете объяснить?
        Сандра приблизилась. Но уже подходя к верстаку, поняла, что было в посылке. Посредине топорщащегося серо-коричневыми краями плотного упаковочного листа, словно в ложе гигантской ракушки, возлежала жестянка из-под печенья. Та самая. От которой Сандра так ловко избавилась, забросив в местную речушку вместе с хардом и материнской платой Васиного компа. Коробка получила несколько лишних вмятин и покрылась ржавыми пятнами в тех местах, где была потерта ярко-красочная эмаль, однако это была именно та коробка и никакая иная.
        Сандра сказала растерянно:
        - Никак. Я это никак не могу объяснить, Василий Петрович. Ваша банка из-под печенья сейчас должна находиться на дне реки.
        - На дне реки? Вы ее выбросили в нашу речку? Но зачем? Или вы мне сейчас врете?
        Прежние подозрения зашевелились в закоулках его души. Если врет, то что это значит? Что жестянку на самом деле она доставила Зиге? И немалая сумма в рублях теперь у него, но не это важно.
        Важно, что в этом случае верить ей нельзя - это раз. Опасаться следует - два. И как-то от нее избавиться - три.
        Или все-таки говорит правду?
        Сандра сказала:
        - А зачем мне вас обманывать? В банку я уложила остатки платы и хард от вашего компа. Спрятали вы их не очень удачно, я решила перепрятать. Илистое дно - место понадежнее. Как мне казалось.
        Кущин, спотыкаясь о коробки на полу, кинулся к автоклаву, распахнул тугую дверцу, извлек наружу пустой тигель.
        - Убедились? Или вам этого мало? - язвительно поинтересовалась Сандра.
        - В чем я могу убедиться? Жесткого диска тут нет, и что дальше? Вы его передали Шульцу?
        Сандра, пораженная, молчала. Через минуту разлепила губы:
        - А вы откройте коробку и посмотрите, что в ней. Вдруг железяки все еще там. Извинения я приму, так уж и быть.
        Насупленный Вася вернулся к верстаку, постоял над ним нерешительно, взял в руки банку. Потряс слегка. Внутри что-то громыхнуло. Сандра выдохнула с облегчением - искореженные комплектующие там, это факт.
        Растерзав секатором ленту скотча, крест-накрест перемотавшего коробку, Кущин открыл крышку, издавшую противный скрип.
        Внутри обнаружился предмет, туго завернутый в пластиковый файл. Даже два предмета находилось в файле: паспорт и смартфон. Васин паспорт и смартфон, очень похожий на Васин.
        - Извинения приносить рано, - сквозь стиснутые зубы проговорил Кущин. Содержимое жестянки его напугало.
        - Кущин, ты дурак, - сказала Сандра и на ослабевших ногах поплелась к компьютерному креслу возле письменного стола. Подкатила кресло к хозяину, равнодушно наезжая колесами на пакетики с кореньями и мешочки с травами, разбросанные по полу.
        Тот с размаху плюхнулся, мотнув головой в качестве благодарности.
        Сандра и головой не стала кивать в ответ. Он ее обидел.
        - Получается, они просчитали наши действия на несколько ходов вперед, - мрачно проговорил Кущин.
        - Если, конечно, я их не оповестила, - ехидно продолжила за него Сандра.
        - Извините, - буркнул он, не глядя в ее сторону.
        - Я подумаю, - высокомерно проговорила она.
        Он проговорил после паузы:
        - Я не специалист по взрывным устройствам.
        - Считаете, в смартфоне взрывчатка? Вы настолько насолили вашим так называемым друзьям, что они решили вас прикончить?
        - Ну, как сказать… Возможно.
        - А зачем они в таком случае вызвали вчера для вас «Скорую помощь»? У вас ведь приступ был сердечный, не так ли? Вот и оставили бы дома конечки отбрасывать. Избавились бы от «другана» без хлопот и криминала.
        - Вы элементарных вещей не понимаете! - раздраженно ответил Кущин. - Я им нужен был живым, чтобы…
        Он умолк.
        Сандра не стала допытываться, для чего им нужен был живой и говорящий Кущин. Она спросила:
        - А что изменилось сегодня? Вы им больше в таком качестве не нужны?
        Кущин хмыкнул. Права девчонка.
        - Уверена, что там послание для вас. А вы такой нелюбопытный.
        Вася не успел глазом моргнуть, как она взяла с верстака мобильник и отошла в дальний угол кабинета.
        Приподнявшись в кресле, он заорал:
        - Да что ты себе позволяешь, макака идиотская?!
        Сандра уже нажимала на смартфоне кнопку включения.
        - Он сломан? - как ни в чем не бывало поинтересовалась она, поворачивая к хозяину темный дисплей телефона.
        - Он разряжен! - рявкнул Кущин. - Давай его сюда, я поставлю на подзарядку.
        - Грубиян, - произнесла Сандра, заглядывая в верхний ящик стола, где обычно находилось зарядное устройство. - Кстати, а как получилось, что вчера вы буквально с белым светом прощались, а сегодня такой прыткий?
        Кущин задумчиво на нее посмотрел и ответил:
        - Не расскажете никому? Шучу, шучу! Не надо испепелять меня негодующим взглядом! Я себе травки заварил подходящей. Нужно было хоть как-то от Зиги улизнуть, хоть даже такой ценой. Ничего лучшего мне в голову не пришло в такой спешке. Хорошо хоть, что об основном успел позаботиться.
        - Об основном - это о компьютере?
        Кущин не ответил. Пусть думает, что о компьютере.
        Подключая мобильник к сети, она снова спросила:
        - А что произошло с вашей надзирательницей? Я так поняла, что не сиделкой она была, та толстуха с поносом?
        Кущин самодовольно прищурился. Этот эпизод нравился ему самому.
        - Видите ли, Александра Викторовна. Очень полезно знать свойства растений, в том числе и комнатных.
        - Верю, что вы их знаете, - проговорила насмешливо Сандра. - И как оно вам пригодилось?
        Вася насупился. Весь триумф скомкала, дереза.
        Он продолжил более сдержанно и менее пафосно:
        - Я хорошо понимал, что скоро меня из больницы попросят. Не завтра, так послезавтра. Врачи, конечно, наутро между собой поудивляются, с чего бы это после предынфаркта такую «чистую» кардиограмму я им выдал, но Шульцу скажут иначе: назначили, мол, для вашего друга настолько грамотный курс, что в считаные часы поставили недужного на ноги. У меня появился план, но рискованный. А что было делать? Еще до завтрака я оповестил Ленку-сиделку, что мне стало лучше, хочу прогуляться по больничным коридорам. Она не медик, поэтому не удивилась стремительной моей поправке, повела гулять, выполняя инструкции босса не оставлять меня без присмотра, хоть растворимый кофе со сливками уже себе наболтала в кружку. Как я и предполагал, и на что сильно надеялся, подоконники в холле были уставлены горшками с растениями. Для моих целей тоже одно нашлось - эуфорбия Миля. Молочай по-простому. Сиделка отвлеклась на разговор с медсестрой, которая на сестринском посту скучала, а я к окну подошел - полюбоваться пейзажем. Мне было неизвестно, как моя толстуха отреагирует на несколько капель молочайного сока, если его добавить в
кофе. Возможно, что и никак. Поэтому решил перестраховаться - снял с кустика и сунул в карман несколько листков, чтобы сока выжать побольше. В конце концов, если и траванется подруга, то прям тут ее и откачают.
        - Вам повезло: вы не могли знать, что у вас появится шанс незаметно накапать ей в кофе ваш сюрприз.
        - Конечно. Но я знал, что после прогулки может, так сказать, повториться мой приступ, и сиделке придется сбегать на пост за нитроглицерином. Я бы изобразил, но не понадобилось. Доставив меня в палату, она отлучилась ненадолго по какой-то незначительной нужде. Я и воспользовался.
        - А затем она отлучилась по нужде большой? - хмыкнула Сандра.
        - Пулей выскочила, - подтвердил, усмехнувшись, Василий.
        Его смартфон, лежащий на столе, тренькнул, и в верхней части экрана высветилась полоска с уведомлением.
        Всмотревшись в текст, Сандра проговорила озадаченно:
        - Василий Петрович, вам Зигмунд Шульц что-то написал. Прочитаете? Или мне доверите? Если я отсоединю телефон от розетки, он может снова сдохнуть, не зарядился почти.
        - Вы слишком любопытны, Александра Викторовна. И сдохнуть он не успеет. Давайте его сюда.
        Сообщений было два. Первое - голосовое. Второе - видеоролик. Решили начать с голосового.
        Скрипучий голос Шульца произнес из недр телефона:
        - Рад, что вы снова дома, дружище. С прискорбием сообщаю, что ваш Волпер подох. Извиняюсь: окончил никчемную свою жизнь нынче утром. И это на вашей совести, господин Кущин. Если бы вы не упрямились и поделились с нами вашим ноу-хау, ублюдок остался бы невредим. Но вы затеяли играть с нами в прятки, и даже привлекли свою пассию к делу, но она ведь не спецагент, верно? Волпер, или как он там в реале, ее выследил - для отдельных личностей чужие секреты все равно что красная рубаха для дурака. Он решил, что в коробке лежит что-то важное и чрезвычайно нам нужное, но он просчитался - за мусор денег не даем. Тогда он принялся - вы не поверите - нас шантажировать. Ну не придурок ли? О каких таких наших делах он может знать, если вы, уважаемый профессор, сами мало что о них знаете? Можно было бы по-простому отпустить его домой, но я подумал: а вдруг? Вдруг и впрямь что-то разнюхал? Я решил устроить ему ингаляцию вашим препаратом, пусть порадуется чувачок напоследок. Ролик сняли специально для вас, можете полюбоваться. Но это все лирика. Второе, что я хотел до вас донести, - скоро мы к вам заглянем. Видите
ли, мой дорогой ученый друг, я тоже умею делать выводы. Если вы необратимо разрушили ваш рабочий комп, то где-то информацию с рецептом и технологией сохранили. На каком-то ином носителе. Вот он нам и нужен. Только прошу - никаких больше фокусов, договорились? Если, конечно, ваша пассия вам дорога. Да, и последнее перед просмотром: «Разморин-форте» мы все-таки создали, можете нас поздравить. Экспериментальным путем нащупали, никаких проблем. Пока существуют наркоши, фокус-группу из этого контингента можно сколотить влегкую. Оцените гениальность мысли: димедрол, обычный копеечный димедрол плюс ваша фитокомпозиция - и состав готов. Хочешь пей, хочешь жуй, хочешь дыши полной грудью. Волпер подышал, а потом мы его отпустили. Кряк высадил его на скоростном шоссе, не думайте, что выкинул во время движения, отнюдь. Чинно-мирно подкатил к обочине, там даже остановка транспорта имелась невдалеке. Так что к моему человеку не подкопаешься. Он не в ответе за то, что торчок решил пройтись по хайвею, нарезая кренделя. Да, и последнее. Не надо заявлять на нас в полицию. Причину я назвал ранее - где бывает ваша дама,
нам хорошо известно. Хотите докажу? Всего два слова: нотариус Затулич. Не прощаюсь.
        Оба потрясенно молчали.
        Первой заговорила Сандра:
        - Как он узнал, что вы уже дома? И почему он называет меня вашей пассией? Что вы ему наговорили?
        В конце тирады голос ее перешел на визг.
        «В чем дело, Лиля? - удивилась она себе. - Кем считают тебя здешние соседи, тебе, видите ли, плевать, а вот что какой-то мерзкий мафиозо обозвал Васиной любовницей - заело. В чем дело, повторю вопрос?»
        Вопрос повис в пространстве ее мозга, так и не дождавшись ответа.
        - Про вас, уважаемая Александра Викторовна, я не говорил Зигмунду ровно ничего, - неприязненно скривившись, проговорил Кущин. - С какой стати я буду о вас вести разговоры?
        Сандра запнулась на полуслове. И вправду. С какой стати. Ей стало неловко и грустно. Она сказала:
        - Извините, Василий Петрович, я просто переволновалась сильно. А сейчас вообще… мне страшно. Про Аделаиду им известно. Волпера какого-то прикончили. Вам грозят. Знают, что вы домой вернулись. Откуда этот хорек мог знать заранее, что вы прослушаете сообщение, когда будете дома?
        Вася укоризненно посмотрел на экономку. А еще секретарем называется.
        Та спохватилась:
        - А! Все понятно! Если галочки под сообщением в его мессенджере посинели, то вы его прослушали. А прослушать могли только дома, потому что соседка коробку должна была передать вам лично в руки. Однако он рискует. Вы теперь сможете в полиции продемонстрировать против них улику, и им трудно будет отвертеться.
        - Уже не смогу, - зло проговорил Кущин и беззвучно ругнулся. - Сообщение они удалили.
        - Хитрый, сволочь, - процедила Сандра и тут же прикрыла рот ладошкой, опасливо взглянув на хозяина. - Прошу прощения. Хотела сказать: нехороший человек. Ролик будете смотреть? Я не буду. Мне этого Волпера уже жалко, хоть он тоже хорек.
        Кущин проговорил с мрачной уверенностью:
        - Они видео тоже сразу же удалят. Не просто сразу же, а моментально. Сидят сейчас, наверно, вперившись в планшет, и ждут сигнал, когда мы просмотрим. Я не успею загнать файл в другую папку.
        - Тогда вот что, - после паузы предложила Сандра. - Моим смартфоном нужно записать на видео ваш смартфон, когда он будет прокручивать этот ролик.
        - Годная мысль, - удивленно приподняв бровь, проговорил он. - Но качество будет поганое.
        - Предложите вариант получше, - огрызнулась она.
        - Не-не-не, - всполошился Кущин. - Лучше так, чем совсем никак. Других возможностей я не вижу. А вы молодец, Александра Викторовна.
        - Молодец у нас вы, - буркнула Сандра. - А я при вас прислуга.
        Конечно, ролик она посмотрела. Запись была паршивая. Камера все время прыгала и уплывала в сторону, и Сандра даже решила, что тому, кто делает съемку, было не по себе. Или он тоже был под кайфом.
        Узнала в Волпере Петюню Волобуева.
        Ошибался босс - имелся у Зиги здесь информатор. А может быть, и не один. Тем более что Сандра не делала секрета, что экономкой всего лишь подрабатывает, а основная ее занятость - в Москве, в нотариальной конторе. Возможно, даже называла имя нотариуса.
        Или про нотариуса они узнали от того типа, который Сандру начал преследовать с четверга? А может, не с четверга, а давно уже он следил и просто по какой-то неизвестной ей причине проявил себя недавно?
        Воспоминание про субъекта были совершенно некстати, ей и так было фигово. Сцена того, как Петьку Волобуева заставляли дышать наркотическими парами, оставила тяжелейший осадок. Какого бы низкого качества ни было изображение на дисплее смартфона, оно сумело отразить затравленный взгляд попавшего в неприятности шантажиста, и его беспокойство, переросшее в панику, и ужас в глазах, и ужас в каждом движении.
        Когда сняли с Петькиной головы синий пластиковый пакет, его взгляд уже был равнодушно-бессмысленный. Мышцы лица расслаблены до струйки слюны из угла рта. Движения разбалансированы и бестолковы. Неизвестно, как долго продержался бы эффект, неизвестно, возникла бы у Волобуева наркотическая зависимость с первого применения, однако было ясно, что в таком состоянии он был беззащитен и беспомощен - хоть в проруби топи, хоть к бамперу «КамАЗа» привязывай.
        Какое-то время оба молчали, потрясенные, пряча друг от друга глаза. Почему-то и впрямь чувствовали себя виноватыми в его смерти.
        «А может, он жив, - подумала Сандра. - Нет же видео, как на него наехала машина».
        - Может, и жив, - сказал Кущин. - Но это не важно. Нам… мне послан сигнал, чтобы я не дергался. Не знаю, зачем они меня предупредили о приезде. Возможно, это психологический прессинг, дабы стал сговорчивее. Чтобы от страха мозги отключились, чтобы послушным был. Тебе надо где-то спрятаться.
        - Щас, - сказала злым голосом Сандра.
        - А есть другие варианты? - безразличным тоном поинтересовался он.
        - Виктории буду звонить. Вы разве забыли?
        - А. Подруга детства из полиции. Я не верю полиции.
        - Когда познакомитесь с моей Викой, мнение измените. Все, я звоню. Главное, чтобы она не была слишком занята.
        Виктория была свободна. Более чем. Сандре она ответила из Афин, куда они с супругом прилетели третьего дня и теперь вовсю изучали античные достопримечательности и знакомились с местными винами и местным фастфудом.
        - А как твои дела, Лилька? - звенел в трубке радостный Викин голос. - Не кисни, Новый год мы в Москве встречать будем. Готовь костюм карнавальный.
        - Нормальные у меня дела, - вдруг севшим голосом проговорила Сандра, а потом откашлялась и добавила, чтобы Вика не сомневалась: - Все у меня хорошо. Отдыхайте, развлекайтесь, фотки шлите. Костюм принцессы почти готов.
        И нажала на кнопку отбоя.
        - Можете не объяснять, я все понял, - проговорил Кущин, выбираясь из кресла. - Уложите, пожалуйста, все необходимое из вещей в большой рюкзак. И свои вещи туда тоже уложите. Сухпай брать не надо. Питья - можно, но немного, чисто на всякий случай. Задействуем мои связи, если с вашими вышел облом. Я хотел сказать - случилась неудача.
        Он проигрывал Зиге, но не хотел в этом признаться.
        В четверг днем он думал, что его перехитрил.
        В четверг вечером понял, что ошибался - после слов, сказанных Шульцем по телефону: «Приедем завтра утром. Будь дома, не заставляй нас сторожить тебя в подъезде. И не вздумай дать тягу. Иначе за все твоя девчонка ответит».
        Василий с самого начала не собирался убегать и прятаться. Он был уверен, что предпринятая им мера обезопасит его от притязаний криминальных заказчиков на все сто процентов.
        Однако на первой же минуте вчерашнего визита Шульц сделал «контрольный выстрел»: с приторной вежливостью поинтересовался, зачем дорогой друг отправил свою очаровательную даму с поручением так не вовремя. Да еще заставил ее путешествовать по железной дороге? Но он, Зигмунд, все же надеется, что дама вернется к ланчу, они подождут.
        Горячиться и объяснять подонкам, что Саша ему никакая не дама, а всего лишь прислуга - хохот у них вызвать и множество грязных острот. Они не поверят.
        Комбинация, которую Кущин так вдумчиво и старательно готовил, обратилась в ноль.
        Подстраховка была банальна и оттого беспроигрышна, если не считать одной-единственной прорехи - Саши.
        В понедельник он скажет наркодельцу:
        - Я передумал. Никакой рецептуры я вам не предоставлю. Если решите прикончить, полиция о вашей шайке узнает на следующий же день.
        «Прореха» вылезла наружу, и Кущин понял, что попал в западню. Проговорит он с пафосом эту заготовку, а его и не тронут.
        Сашу похитят.
        И тогда Кущин выполнит все их запросы. А потом их обоих убьют.
        Нужен какой-то иной выход. И после бессонной ночи с четверга на пятницу решение было готово, а утром осуществлено. Извинившись перед визитерами за кратковременную отлучку, Вася отправился в кухню, чтобы выхлебать залпом снадобье, способное убить лошадь, а не только среднего возраста городского мужика.
        Как результат - немного времени он отбил. Но Зига снова протянул к нему щупальца, шантажируя тем же. Откуда он взял, что этот аргумент сработает? Что такого особенного мог заметить убиенный Волобуев в отношениях соседа с прислугой?
        Теперь не узнаешь. Хотя любопытно.
        Нужно поскорее спрятать Сашу. И лишь потом что-то предпринимать для своей безопасности. В конце концов, путь в полицию ему не заказан. Появилась надежда, что изобретенный состав наркотиком сам по себе не является и лишь в сочетании с аптечным средством становится таковым. Значит, разговаривать с ним следователь будет не столь сурово.
        Интересно, на Зигу еще кто-то из ученой братии работает? Или комбинацию с димедролом он и впрямь сам сочинил?
        Ну, это не столь важно. В МУРе выяснят.
        - Они могут нас поджидать, - сказала Сандра, подтаскивая огромный Васин рюкзак в прихожую.
        - Возможно. Они будут нас пасти до выезда из города. А на трассе попытаются взять машину в «коробочку».
        - И что дальше?
        - Проведут еще одну воспитательную беседу и отпустят, я думаю.
        В этом Кущин уверен не был.
        Но он не понимал их логики!
        Приехали бы к нему домой, разобрались бы, как и намечали с самого начала.
        Боятся засады? Поэтому и решили напугать, точнее, спугнуть? А полицейской «наружки» за Васиной тачкой они не опасаются?
        Кстати, нагрянуть могли бы и не предупреждая. Отчего вдруг такая вежливость?
        Ничего они не опасаются - ни «наружки», ни засады. Если уже в четверг от какой-то «крысы» в МУРе им стало известно, что «дорогой друг» обращался на Петровку, чтобы оперативники прикрытие ему организовали к утру понедельника, то точно так же сейчас им известно, что с тех пор других обращений в органы от него не поступало.
        Ну хорошо, допустим, по интернету не поступало. Но разве Зига мог быть уверен, что Кущин, сбежав из больницы, не завернет по дороге в первый попавшийся полицейский участок, чтобы обратиться за помощью?
        Ну и что. Ну и пожалуйста. А менты прям вприпрыжку кинутся разрабатывать операцию, назначать исполнителей, а те ломанутся исполнять. Посему Шульц спокоен. Буферного времени у него вдоволь, чтобы разобраться с дурачком-ученым и его гм… леди, а также чтобы подчистить любой компромат.
        Хотя вот еще вариант. Зига уверен, что ты абсолютно и полностью в его власти. А Саша для него дополнительная подстраховка. Твой препарат, «дорогой друг», орудие, или, правильнее сказать, средство убийства. И никому ты не продемонстрируешь видеоролик, заснятый с видеоролика. И к ментам теперь не сунешься. Ибо нет у тебя уверенности, что не в чистом виде «Разморином» люди травятся, а его модификацией, к разработке которой ты совершенно не причастен. Так как-то.
        Кстати, если Петя Волобуев был их глазами и ушами, а они его тем не менее прикончили, значит ли это, что здесь имеются другие их соглядатаи?
        Отнюдь нет, вывод некорректен. Волобуев сделал неправильный выбор, решив подзаработать на шантаже, а вот у мафии выбора не было - с их точки зрения, разумеется.
        Однако делать умозаключения, основываясь на предположениях, - пустая и глупая трата времени, которого у него нет. И выбора у него тоже нет - он должен где-то спрятать Сашу. Когда его руки будут развязаны, он решит, как поступать дальше. Нужно рискнуть и прорваться.
        - Куда едем? - спросила Сандра, устраиваясь за рулем.
        Кущин уложил рюкзак в багажник и по обыкновению последних месяцев устроился на заднем сиденье, откатив переднее пассажирское впритык к лобовому стеклу.
        - Сначала найдем банкомат. Я попрошу вас снять с моей карты наличные, максимально возможную сумму. Сколько сейчас в Сбере выдают? Полтинник? Этого мало. Я вам дам карту МТС, снимете с нее тоже. Напрасно вы оставили деньги в своей квартире.
        - Я и со своей карты могу снять, - буркнула Сандра, своей вины, впрочем, не ощущая. С такими деньжищами по Москве разгуливать глупо. Потому хотя бы, что можно потерять. А если бумажник вытащат, тонким лезвием разрезав сумочку сбоку, то вдвойне обидно будет.
        - Это излишне, - сухо произнес Кущин. - А что за тип может подстерегать вас возле вашей квартиры, не поведаете?
        Сандра включила заднюю передачу и, не спеша, но уверенно пятясь, вывела «Солярис» на просторы улицы Коперника. Вывернула руль влево, надавила на тормоз, крутанула баранку вправо, развернув машину вдоль мостовой, переключила скорость, нажала педаль газа. Машина, разбрызгав колесами фонтанчики слипшегося снега, рванулась вперед.
        «Где она научилась так рулить?» - в очередной раз удивился Кущин.
        - Банкомат в ТЦ подойдет? - спросила Сандра. Ей не хотелось говорить о том, как она струсила вчера под дверью собственной квартиры.
        - Лучше офис Сбербанка. Там видеокамеры и охрана.
        - Охрана в вашем Сбере лажовая, я видела. А видеокамеры сейчас везде натыканы, тем более в торговом центре их навалом. Но там, заметьте, еще и публики много. Однако я не пойму вас, Василий Петрович. Вы беспокоитесь, что нас похитить могут? Или вообще… порешить? А говорили, что до трассы нам волноваться не о чем.
        - Кто их, отморозков, знает, Александра Викторовна… Ну хорошо, едем в ТЦ. Так что там с вашим «черным человеком»?
        Сандра хотела съюморить: «Нетолерантно выражаетесь, господин Кущин», но передумала. Решит еще, что его прислуга дремуча настолько, что даже фильм по «Маленьким трагедиям» не смотрела, не говоря уже о том, чтобы Пушкина в оригинале прочитать.
        Да и не та сейчас ситуация, чтобы дурачиться. Поэтому она проговорила размеренным тоном:
        - Этот тип позавчера приходил в нотариальную контору наниматься охранником. Мне он не понравился, я его турнула. Хотя Аделаиде нужен человек вместо Пашки, тот увольняется. Двумя часами позже я его то ли видела, то ли не видела, а может, померещилось - в вестибюле на первом этаже в нашем бизнес-центре. Объявления рассматривал спиной к входящим, очень был похож на него. Ну а третий случай - он самый козырный. Из моей квартиры выходил, когда я собиралась в нее войти. Так-то. Не знаете, возле ТЦ только одна стоянка? К вечеру ближе народищу понаедет, всю парковку забьют.
        - И как он объяснил все это?
        Сандра пожала плечами:
        - Сказал, что он здесь обитает временно. Что Кристинка пригласила его пожить в моей однушке денек-второй, пока она будет гостить у родных на Тульщине. Сказал, что все это такое удивительное совпадение.
        - Вы ему не поверили, я не ошибся?
        Сандра не ответила. Пустив «Солярис» черепашьим шагом вдоль улицы, она всматривалась в проплывающий мимо неровный строй припаркованных автомобилей, кто носом, а кто правыми колесами забравшимися на тротуар, - надеялась обнаружить в их плотном ряду прореху. О парковочном месте лучше позаботиться заранее, не доезжая до ТЦ - площадка возле магазина была невелика и автомобилями плотно уставлена.
        На нужной стороне улицы места не нашлось, пришлось ехать до перекрестка, чтобы развернуться и попытать счастья на стороне противоположной. Здесь повезло больше - в закоулке, образованном бойлерной, стеной жилого дома и глухим кирпичным забором, обнаружилась самостийная парковка на пяток машин. Сандра наконец запарковалась, лихо въехав задним ходом в пространство между микроавтобусом, давно заброшенным, судя по колесам, утонувшим в снегу по самые диски, и внедорожником «Хендай», сияющим черными боками.
        - Вы не ошиблись, я ему не поверила, - отстегивая ремень безопасности, наконец удостоила она ответом повисший в воздухе вопрос. - Кстати, кроме банковских карт, мне понадобятся к ним ПИН-коды, вы готовы их мне доверить?
        - Не задавайте глупых вопросов! - рыкнул Кущин. - Как выглядел ваш приятель? Не кипятитесь, я сказал «приятель» в кавычках. На кого он был похож? Во что одет? Да вы хоть что-то конкретное можете о нем припомнить?!
        - А почему вы мне грубите вообще? - возмутилась Сандра. - Потому что я у вас прислугой? У сильного всегда бессильный виноват, так что ли?!
        «Сашка, Сашка. Я за тебя испугался. Из-за меня ты вляпалась в скверную историю, Сашка. Я злюсь от бессилия - как ты не понимаешь?»
        Куда ей - понимать, девчонке желторотой.
        Это хорошо, что он за Сашу боится. Если страх за нее вдруг куда-нибудь уйдет, то примется Вася трястись за собственную шкуру, а это совсем уже гадко. Хотя и объяснимо.
        - Извините, - процедил он сквозь зубы. - И не цепляйтесь к интонациям. Мы оба сейчас слегка на взводе. ПИНы я вам назову. Можете записать под диктовку, но лучше запомнить. С вашим, Александра, вопросом разобрались? Отлично. Вернемся к моему. Как выглядел тот субъект?
        На стоянку, не спеша, въехал серый от грязи «Фольксваген» и раскорячился правым бортом перед носом Васиной тачки, почти запечатав выезд, хотя прямо по курсу был незанятый пятачок, ограниченный двумя мусорными контейнерами и серым раздолбанным корытом с эмблемой «Мерседеса» на капоте.
        Из «вагена» выбрался мужик, обошел тачку с капота и уверенно направился к «Солярису». Идти было недалеко, дошел быстро.
        Приблизился к водительской дверце, осклабился, приткнул к стеклу документ.
        - Как он выглядел, спрашиваете? - переспросила Сандра, изучая ксиву и переводя взгляд с фотографии на удостоверении на физиономию подошедшего. - Да точно так же, как вот этот мент.
        Опустив на пару сантиметров оконное стекло, спросила:
        - И чего вам надо, господин Семенов?
        - Капитан Семенов, - обиженно рявкнул тот, сделав ударение на слове «капитан». - Поговорить надо, гражданка Чернышова. И с вами, гражданин Кущин. Оба на выход.
        Ага, как же. Испугалась она и вышла. У нее Вика, подруга, в Следственном комитете служит, а Марианна, Викина сестра, вообще майор полиции. Однако уважение проявить все же надо. И Сандра сказала:
        - Садитесь в машину, господин капитан. Здесь теплее. Не возражаете, Василий Петрович? Вы здесь хозяин.
        Хозяин не возражал.
        Семенов заторопился к передней пассажирской двери.
        Кущин спросил:
        - Этот?
        - Он самый.
        А Семенов в это время безуспешно пытался открыть дверь - Сандра забыла ее разблокировать.
        Поняв оплошность, улыбнулась виновато-кокетливо, после чего в салон его впустила.
        Он сердито плюхнулся на сиденье, тут же развернувшись лицом к Сандре и на пол-оборота к Кущину.
        - Значит, так, голубки. Нам про вас все известно. Вляпались вы по самое некуда. Хотите выпутаться из дерьма - соглашайтесь на сотрудничество. Откажетесь - сядете на скамью вместе с главарем и его подельниками. Если, конечно, до того момента останетесь в живых. Ну как, обсудим?
        - А что, собственно, вам известно? - задал конкретный вопрос Кущин. - И откуда, если не секрет.
        - Вы оба для нас фигуранты вторичные. Мы плотно занимались шарагой Зиновия Шумкина. Этот деятель давно был на заметке, а в последнее время появились факты и возможность его прищучить.
        - Я не знаю никакого Шумкина. Вы ошиблись, уважаемый, - высокомерно проговорил Кущин и обратился к секретарю-экономке: - Александра Викторовна, зачем вы его впустили? Он мне не нравится.
        - Вы распорядились, я и впустила, - огрызнулась Сандра. - Можно подумать, что я сама от него в восторге.
        - Э-э-э, да как вы с представителем власти разговариваете?! - удивленно возмутился Семенов.
        - Лично вам, как представителю власти, я ничего обидного не сказала, - отрезала Сандра. - Если вы нас в чем-то подозреваете или проходим как свидетели, вызывайте повесткой. Нам ехать пора.
        - Вы только подъехали.
        - Маячок под днищем?
        - И что? Есть разрешение! И вам я его показывать не обязан! А вы, гражданин Кущин, не увлекайтесь дачей ложных показаний. Видите ли, Шумкина он не знает! Полгода на него впахивает, а говорит, что не знает.
        - Допустим, получал я заказы от «Линейки флоры», ну и что? Их главного не видел, не знаю и знать не хочу. Мне одного Зигмунда Шульца…
        Он осекся.
        - Дошло наконец, гражданин ученый? - язвительно поинтересовался Семенов.
        - Как будто, - буркнул Кущин и добавил после паузы: - Ваши предложения?
        Семенов посмотрел пристально на него, потом на Сандру, пожевал губами, подбирая слова, и, наконец, произнес:
        - Есть план. Гражданка Чернышова связывается с главарем…
        - Прекратите обзывать меня гражданкой, я не под следствием! - взорвалась Сандра.
        - Ни с каким главарем гражданка связываться не будет! - отрезал Кущин и под удивленные взгляды собеседников добавил тише: - Она пока еще у меня на службе.
        - Это нам на руку, - как ни в чем не бывало продолжил Семенов. - Она сыграет роль продажной прислуги - предложит Шумкину-Шульцу за вознаграждение некую вещь, принадлежащую хозяину. Товаром будет, например, флеш-накопитель с рецептурой и подробной технологией производства вашего «Разморина». Назначит главарю встречу в каком-нибудь глухом месте, а мы эту сделку на камеру зафиксируем и сразу же гоп-кампанию возьмем под стражу. В выигрыше будут все - и следственные органы, и вы оба.
        «И конкуренты Шумкина», - мысленно прибавил он.
        - Очистим столицу еще от одной банды наркодельцов, защитим жителей от ее ядовитых щупалец, - добавил он вслух.
        - Класс. Отличная идея, - похвалила его Сандра. - А зачем вы в мою квартиру залезали, а, господин капитан? И, небось, Кристю напугали, что она сбежала домой в Тулу, да?
        - Уговорил, а не напугал, - сухо ответил Семенов и подумал с досадой: «Пришлось раскошелиться».
        - Так зачем? В квартире моей зачем побывали? - не отставала Сандра.
        - Дайте угадаю, - сказал Кущин. - Пакетик с белым порошком в стопку нижнего белья, правильно?
        - Обижаете, - пробормотал Семенов. - Не только пакетик. Несколько «глазков». Чисто на всякий случай.
        - Вы рылись в Кристининых вещах? И подсматривали за мной, когда я душ принимала?
        - В ванной и туалете видеокамер нет. Слово офицера, - быстро проговорил Семенов и приложил пятерню к груди. - А что нам оставалось делать? Ситуация непонятная, в каком качестве вы состоите при гражданине Кущине, непонятно, какую роль играете в преступной схеме - тоже. Мой визит в нотариальную контору укрепил наши подозрения, что вы, Александра, девушка смелая, неординарная и на многое способная. Причем в любом направлении.
        - Мы отвлеклись, кажется, - холодно произнес Кущин. - Хочу по поводу флешки уточнить. И откуда же вы ее возьмете? Ведь Шульц не дурак, он явится на встречу вместе с экспертом, прихватив ноутбук. И содержимое чипа тут же проверит.
        - Ну как откуда?! - изумился Семенов. - Вы же ее Александре и дадите. Согласен с вами полностью: дурку гнать нельзя, иначе главарь может что-нибудь заподозрить. И все пойдет насмарку.
        Кущин посмотрел на него задумчиво и спросил:
        - А с чего вы решили, что таковая флешка существует?
        - Лично я в этом не уверен. Но предполагаю, что Шумкин так считает. Если вы свой комп раскурочили, то наверняка самую важную информацию с него куда-то слили.
        - Иными словами, вы и в квартире у меня успели побывать?
        - Как только вас неотложка забрала.
        - А отчего же Шульца не арестовали?
        - А за какие такие провинности мне было его арестовывать? Он в разработке пока, и вы вместе с ним тоже, и барышня ваша.
        Кущин схватил его за меховой воротник, дернул, отчего Семенов виском впечатался в подголовник, и прошипел ему на ухо:
        - Саша мне не барышня. Саша мне секретарь-экономка. Ты понял, кэп? И молодца, что понял.
        Ошарашенная Сандра смотрела во все глаза на босса и гнала, гнала от себя ненужные догадки. Иллюзия. И злой обман. Подите прочь, проклятые.
        Семенов с усилием выдернул воротник из кущинских пальцев и процедил:
        - Нервные все какие. Какие, блин, все нежные. Успокоились? Ну я продолжу. Если вы сомневаетесь, что оперативное мероприятие пройдет по плану - а вы имеете на это право, - то советую на флешку залить инфу с косячком. Незначительной и незаметной на первый взгляд опечаткой, из-за которой ваше средство утратит свой эффект. Так пойдет, господин Кущин?
        Кущин молчал, думал. Ему не нравился этот тип, но ведь и не обязан он нравиться Кущину. А излагает логично. И про косячок в описании техпроцесса грамотно придумал, и вовремя сказал. Но соглашаться на то, чтобы Саша встречалась с нелюдями из «Линейки», - это девушку подставлять под страшные риски. И все из-за чего? Из-за кого, вернее.
        Он проговорил:
        - Я сам могу с ними связаться и все передать.
        Семенов быстро ответил:
        - Они не отпустят вас, пока не проведут проверку рецептуры.
        И осекся, сообразив, что выложил лишнее.
        Но Кущин его услышал.
        Менты затеяли подлость, определив Саше роль жертвы. Ловко, ничего не скажешь. А он чуть было не повелся.
        Он проговорил сухо:
        - Нам не подходит этот вариант.
        - Но почему? - изумился Семенов.
        - Слишком путано излагаете. То обещаете, что бандитов схватят сразу после сделки, то прогнозируете, что они берут в заложницы мою секретаршу. И чему я должен верить? Пока для меня ясно только одно: ваша операция совершенно непродумана, и вы намерены действовать по обстановке, а это не только рискованно - это безответственно.
        Семенов угрюмо молчал.
        Кущин добавил без особой надежды:
        - Но вот охрана нам не помешала бы.
        - Обращайтесь в охранное агентство, - раздраженно ответил Семенов.
        - Я не отказываюсь выступить свидетелем. Есть же какие-то программы по защите свидетелей… И Александра Викторовна тоже… присоединится…
        Семенов криво усмехнулся:
        - Свидетелем чего?
        - Ну как… Вы же арестуете шайку Шульца.
        - У полиции нет ни одной прямой улики, уважаемый господин Кущин. Требуется провокация. Но вы испугались.
        - Абсолютно верно. Я испугался, - не стал он спорить. - Не пора ли вам восвояси?
        Семенов, злой от унижения и неудачи, молча достал визитку из внутреннего кармана куртки, бросил ее в корытце под рычагом переключения скоростей. Неприязненным тоном проговорил:
        - Они вас найдут и прикончат. Полиция инициирует дело по факту двойного убийства, вскроет сопутствующие грешки. Суд назначит им сроки по самые гланды. Но для вас это уже будет безразлично. Как и для вашей… секретарши.
        Сандра слушала эту перепалку вполуха - ей не давала покоя мысль о маячке, прилипшем магнитной присоской к днищу Васиного «Соляриса». По всему выходило, что дальше им нельзя перемещаться на этой машине. Придется брать такси, но с деньгами в этом проблемы не будет.
        Значит, сначала снять деньги в торговом центре через дорогу, а затем нанять экипаж. А конечную точку маршрута назовет таксисту босс.
        Как-то нужно отвязаться от противного Семенова, но как?
        Если Вася решил, что вариант, предложенный полицией, им не подходит, значит, он и не подходит. Можно будет это обсудить позднее, если у Сандры появятся мысли по этому поводу. А до тех пор полицейской ищейке незачем знать, куда «фигуранты второго ряда» направили стопы, чтобы самостоятельно обеспечить себе безопасность.
        Она оценивающе посмотрела на сузившийся выезд с места их парковки, который своим «Фольксвагеном» на треть перегородил Семенов. Конечно, она справится, но ментяре об этом знать не надо.
        Пришедшая в голову идея ей понравилась. Вася не подвел бы.
        Она произнесла, глядя на хозяина через зеркальце заднего вида:
        - Василий Петрович, можно мне вмешаться в ваш мужской разговор? Я вот о чем подумала: а не надо нам так поспешно отказываться. Я даже предлагаю прокатиться с капитаном до Апрелевки. В ТЦ сейчас можно не заходить, продукты закупим на месте. Я почему это предлагаю: радиомаячок - это, конечно, здорово, но он ведь не укажет полиции, в какой квартире мы с вами будем отсиживаться. Вы говорили, что дом многоэтажный, парковка вообще в соседнем дворе будет. Из-за этого могут нас потерять и не прийти на помощь, если понадобится.
        «Замолкни», - сам себе велел Кущин, вовремя сообразив, что подобную ахинею Саша гнать просто так не будет. Особенно потому, что ни о какой Апрелевке речи у них не шло. И о продуктах в здешнем ТЦ - тоже. Что-то затеяла девчонка, пусть рулит. Может, и вырулит.
        «Ну какая прелесть! - умилился Семенов. - Она, выходит, только драться здорова, а мозгой шевелить не может. Хоть здесь повезло. Точнее, повезет. Если уговорит она своего начальника, или кто он там ей».
        Кущин решать не торопился.
        Саша улыбалась ему в зеркальце, ее он видел. И видел, что улыбается ртом, а глаза смотрят с напряженным прищуром.
        - Лады, - сказал он, хлопнув ладонью по подголовнику Семенова. - Проведем капитана до нашей берлоги. Или он поедет впереди?
        Сандра облегченно выдохнула. «Людоед» не подвел, поверил. Не подвел бы теперь полицейский чин. От его решения сейчас все зависит.
        «Ишь, губы раскатали, - подумал Семенов. - Я выеду со стоянки, а вы, голубки, рванете в другую сторону, и гоняйся за вами потом. Девчонка права - в многоквартирном доме их не отыщешь, а искать, возможно, придется».
        - Я следом за вами, пожалуй, - с добродушной улыбкой произнес он, подмигнув зачем-то Сандре, и выбрался из машины, направившись к своей.
        Подождав, когда тот дошагает до передка «Фольксвагена», Сандра сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и повернула ключ зажигания. «Солярис» прыгнул вперед, но в последний момент затормозил, уйдя юзом влево и едва не ткнув клювом семеновскую тачку в заднее крыло. Семенов шарахнулся в сторону и взглянул с удивлением сквозь лобовое стекло на неумелого водителя.
        Сандра тем временем переключила скорость, дала задний ход и едва не тюкнула бампером стоящий справа новенький «Хендай». Третью попытку решила не предпринимать, а вместо этого вылезла из-за руля и, разведя руками, направилась к Семенову, наблюдавшему с опаской и радостным удовольствием за неловкими попытками барышни покинуть парковочное место.
        - Господин капитан, - с тем же выражением виноватого кокетства, коим воспользовалась недавно, проговорила она. - Я так разволновалась из-за разговора с вами… Не могли бы вы загнать ваш автомобиль в ту лузу? Временно? Чтобы мы выбраться смогли…
        Она указала Семенову на свободное пространство между мусорными баками и 600-м «мерсом» и снова улыбнулась с виноватой беспомощностью.
        Как он мог отказать!
        Когда его «ваген» не спеша и важно занял нужную позицию, Сандра, прижав в благодарном жесте ладони к груди и несколько раз с приторной улыбкой мотнув головой, снова уселась за руль. Хлопнула дверью, закрывая.
        - Василий Петрович, вы свою клюку дома забыли.
        - У меня под ногами штатив от капельницы. Вернуть бы надо. Чтобы вы меня вором не считали.
        - Вернете как-нибудь. И башмаки чужие тоже. Сможете рюкзак взять? Как ваша нога сегодня, ноет?
        - Смогу, а что?
        - Когда я остановлю машину, вы его достаньте и со стоянки уходите. Я вас прикрою. Идет?
        - Попытка бегства?
        - Уверена, что у нас получится. Штатив не забудьте. И из машины выйдете из левой двери.
        Кущин помолчал, оценивая идею, и проговорил:
        - Рискнем.
        Почему-то не стал уточнять, каким образом сможет прикрыть его отход хрупкая Саша. Скоро он это узнает и, скорее всего, не удивится.
        Все прошло как по нотам. Семенов убрал «ваген» с дороги, послушно загнав его в указанный тупичок. Сандра, тронув «Солярис», тут же его остановила, запечатав правым бортом ему выезд. Семенов сначала решил, что барышня опять облажалась, и принялся острить, приоткрыв водительскую дверь, но, когда увидел, как Кущин, опираясь на длинную железяку, похожую на одноногую вешалку, заковылял к багажнику своего авто, чтобы извлечь оттуда огромный рюкзак, то забеспокоился и торопливо выбрался наружу.
        - Мы скоро вернемся, господин капитан, - звонким голосом уверила его Сандра, захлопнув водительскую дверцу, и нажала на кнопку брелока, включая сигнализацию. - В ТЦ и обратно. Подождите нас тут чуток, дальше мы двинемся вместе.
        - Стоять! - заревел Семенов и кинулся вперед, намереваясь помешать бегству фигурантов. Он ни разу не поверил, что они вернутся. Осознание того, что его уделала какая-то размалеванная кукла, какая-то сопливая девчонка, в который уже раз уделала, вывело его из равновесия. Сейчас он ей покажет. Сейчас…
        - Это вам лучше стоять, - услышал он твердый голос и замер на месте. Так говорить может только человек с «макаровым» на изготовку. Или даже с «глоком».
        Но ничего, кроме смешного баллончика с перцовым газом от собак и хулиганов, у девицы он не заметил.
        Хмыкнув и помотав головой, Семенов сделал широкий шаг, приближаясь к идиотке.
        Сандра не стала ждать. И повторять команду не стала. Она взметнула руку с бабским оружием до уровня его лица и нажала на клапан.
        Схватившись обеими руками за горло, Семенов рухнул на одно колено, потом на оба и надсадно закашлял. Из глаз градом покатили слезы, физиономия огнем горела, а снег, которым он принялся растирать лоб, нос, щеки, страдания только усилил.
        Последнее, что сказала мерзавка, обращаясь к его макушке, были слова:
        - Но я вас предупреждала.
        Кущин велел водителю такси ехать в Москву, в район Останкино, а дальше он покажет. Всю дорогу они молчали, опасаясь ушей таксиста, хотя Сандре очень хотелось поговорить. Наконец она не вытерпела и, развернувшись к «людоеду», который сидел, нахохлившись, на заднем сиденье, успокаивающе проговорила:
        - Думаю, с машиной ничего плохого не случится. Чтобы выехать, он вызовет эвакуатор, и самое неприятное, что вас ждет, - это выкупить свою тачку с платной стоянки. Ну и штраф какой-нибудь вам выпишут, это уж мент не преминет исполнить.
        - Переживу, - равнодушно произнес Вася и, тронув таксиста за плечо, распорядился: - Возле «Советской» остановите.
        - Нам разве сюда? - удивилась Сандра.
        - В нашей с вами ситуации гостиница - это то, что надо. Согласен, шеф?
        Таксист мотнул головой и ухмыльнулся.
        Пятиэтажное здание серого кирпича с единственным центральным подъездом было безлико и неинтересно, и даже надпись огромными светящимися буквами «Гостиница “Советская”» над его фасадом впечатление унылости не прогоняла.
        - Внутри все иначе, - счел нужным успокоить спутницу Кущин, подводя ее к тяжелой входной двери. - Дубовые перила на лестнице, в вестибюле мраморный пол и много экзотических горшечных. И мы здесь долго не задержимся.
        «Не похоже, что внутри шик. Однако, какой бы захудалой она ни была, - подумала Сандра про гостиницу, - нас сюда не пустят. Как только швейцар увидит перед собой хромого и небритого Васю в тулупе и с капельницей вместо клюки, тотчас примется дуть в свисток, зовя городового».
        На всякий случай она придвинулась к «людоеду» поближе. Пусть видят, что гламурная леди и этот странный субъект пришли вместе, а значит, все не так плохо.
        - И прекратите держать меня под ручку, я вам не старая барыня, - шепотом рявкнул на нее Кущин, но Сандра, поначалу отшатнувшаяся в легком испуге, еще тверже ухватила его за локоть.
        Швейцара не было, а был скучный черно-белый охранник, который снова развернулся к своему черно-белому монитору, видом вошедшей парочки не впечатлившись.
        Припадая на больную ногу, Кущин быстрыми шагами подошел к стойке портье, снял трубку с телефона, стоящего тут же, набрал короткий номер. Девушка в форменной тужурке за стойкой отчего-то разулыбалась до ушей, Сандре это не понравилось.
        Кущин проговорил в трубку:
        - Вадим, это Василий. Пропустить велишь? Мы с референтом хотим ваш пищеблок посетить, если не возражаешь.
        Послушал, что ответили. Передал трубку портье.
        Та ответила:
        - Конечно, Вадим Алексеевич, - и трубку вернула на базу.
        - Я вас и без звонка пропустила бы, Василий, - сказала она кокетливо. И добавила, не глядя на Сандру: - Без референта, естественно.
        Сандра оскалилась в улыбке.
        - Старые связи? - спросила она работодателя безликим тоном, когда они вышагивали по служебным закоулкам первого этажа.
        - Скорее, недавние, - усмехнулся тот, бросив на нее удивленный взгляд. - А почему вы больше не держите меня под руку?
        - Необходимость отпала, - буркнула Сандра, костеря свой глупый язык.
        За дверью с надписью «Только для персонала» обнаружилось просторное помещение на пять обеденных столиков и несколько едоков за ними. Через весь потолок, крест-накрест по диагонали, тянулись блестящие гирлянды, а оба окна, ведущие в гостиничный двор, были украшены самодельными бумажными снежинками и яркими наклейками с елками и снеговиками. В боковой стене комнаты имелось еще одно окно - раздаточное, в ресторанную кухню. Его широкий проем источал жар и манящие запахи горячей пищи.
        Усаживаясь за столик и приглашая сесть замешкавшегося «референта», Кущин пояснил, опережая вопросы:
        - Хозяину гостиницы я помог с ландшафтным дизайном в его усадьбе. Этим летом. А потом он попросил меня здесь обустроить зимний сад, чем я и занимался осенью. До травмы. Крупные горшечные на этажах тоже я ему рекомендовал. Он нормальный мужик, не пафосный. И к постояльцам с уважением.
        - Прикольно, - сказала Сандра, вставая. - Что вам заказать?
        - Это столовая для служащих. Обеды и ужины - комплексные. Мы с вами можем только от какого-то блюда отказаться, вот и весь выбор.
        - Значит, для вас я беру все, что предложат. А для себя - воспользуюсь правом выбора.
        Впрочем, отказаться она решила только от картофельного пюре, и то условно - попросила, чтобы ее порцию положили на тарелку «людоеда». Три тефтельки, салат под названием «Фирменный» и два куска хлеба - отличный ужин, даже объелась слегка. Ну а Кущин приблизился к сытости.
        Попивая клюквенный морс из стакана, она спросила:
        - Отчего все, как сговорились, хотят от вас какую-то флешку? Она и вправду существует? Если да, то откуда про нее все знают? Может, за вами ваш собственный комп следил и всем заинтересованным сторонам сведения сливал?
        - Нелогичное предположение, Александра Викторовна, - откинувшись на спинку стула, ответил Кущин. - В этом случае шпионствующим сторонам уже не была бы нужна какая-то там флешка, согласны? Кроме того, наш дорогой друг Зига Шульц страдает явным недомыслием. Он забыл, да и мент тоже, что существуют и другие носители информации.
        - Глиняные дощечки, например?
        - Почему бы и нет? Однако дощечки в сейфе много места займут, да еще и намусорят крошевом. Хозяин хранилища может воспротивиться.
        - Банкир, в смысле? Да какое ему дело до того, зачем вы ячейку арендуете? Если вещь при вас, мы прямо сейчас отправимся в ближайший…
        - Банк - это круто. Вы молодец, Александра Викторовна. Но я уже позаботился о вещи. И сейфы имеются не только в банках.
        - Лажовые эти все сейфы, которые у граждан. Тем более что без присмотра, если только не на оборонном предприятии, не у высокого начальства и не у нотариуса. Но моя Аделаида тем не менее все важные документы из своего сейфа в банковский переносит.
        Она запнулась, поймав внезапную мысль. Глаза забегали, помогая голове ухватиться за хвостик ускользающего воспоминания. Морс она выпила залпом и принялась выстукивать пальцами по столешнице дробь.
        Кущин пристально на нее смотрел, никак не реагируя ни на высказывания о сейфах, ни на внешние изменения, вдруг произошедшие с секретарем-экономкой.
        Глянув на донышко своего стакана и убедившись, что тот пуст, с гулким стуком его поставил на стол и начал из-за стола выбираться.
        - Вызовите такси, Александра Викторовна. А я зайду к Вадиму, хочу поблагодарить за гостеприимство. Вы меня здесь подождите. Не беспокойтесь, лифт в гостинице исправен, я прекрасно доберусь до пятого без вашей трогательной поддержки.
        Вежливость вежливостью, но Василий рассчитывал сделать один важный звонок из кабинета директора «Советской». Он был уверен, что Вадим разрешит воспользоваться его городским телефоном, хоть и удивится.
        Может, и паранойя Кущина накрыла, но заряжать вновь разрядившийся собственный смартфон, чтобы применить по назначению, он не собирался.
        Был поздний вечер, когда наконец такси их доставило до места. Вымоталась Сандра за этот длинный день ужасно, потому и обрадовалась скорому ночному привалу, хоть и под чужой крышей.
        Но зачем Кущину нужно было заезжать в Москву, чтобы потом снова выехать в область?
        Видимо, босс таким образом путал следы, и она согласилась с его стратегией. Мало ли какие возможности у этого Зиги, да и полицейского капитана они здорово обидели, тоже мщением горит, наверно.
        Однако не напрасно ли они так грубо с ним обошлись?
        Да что там думать… Что сделано, то сделано. Она позвонит этому Семенову как-нибудь и извинится. Визитку его она прихватила на всякий случай.
        Конечным пунктом их сложного пути стал населенный пункт под названием Новый Бор, а в нем - двухэтажный особняк в готическом стиле с двумя башенками по торцам, увенчанными флюгерами в виде развевающихся вымпелов. Остроконечные колпаки башен были подсвечены прожекторами, как и кровля замка, как и просторный двор, огороженный высоким забором из красного кирпича. Утонувшие в сугробах молодые елочки вдоль дорожки, ведущей к особняку, и кусты можжевельника в снежных шапках, рассыпанные вдоль фасада здания, и искристые змейки гирлянд, пущенных по проемам - дверным и оконным, - и по гребню крыши, и по водостокам, придавали зданию вид нереально новогодний.
        Все это великолепие Сандра смогла лицезреть уже после того, как им открыл калитку смурной тип лет сорока пяти, в камуфляжной куртке и тоже давно не бритый, двумя минутами раньше буркнувший в домофон на Васин вызов: «Жди».
        Странный вид для хозяина поместья. Или он всего лишь сторож?
        Мужчины обменялись рукопожатием, потом Кущин представил их друг другу.
        - Александра Викторовна, знакомьтесь - это Константин Иванович, мой давнишний друг. Кость, это Александра Викторовна, мой референт.
        Пожав огромную лапу Васиного друга, она произнесла:
        - Можно Сандра.
        Тот пробасил в ответ:
        - Можно Костя.
        Кущин сказал:
        - Но не нужно.
        Константин Иванович хмыкнул. Сандра разозлилась и покраснела. Хорошо, что дядьки уже шли вперед по расчищенной дорожке к отдельно стоящему флигелю, пригласив идти следом, и ее лица не видели.
        Скоро выяснилось, что во флигеле он и проживает, этот самый Костя, Васин давний друг. Оказывается, у «людоедов» тоже могут быть друзья. Флигель - служебный, для садовника, а Константин Иванович Никонов садовник и есть. Сейчас забот у него поменьше - только оранжерея с орхидеями и прочей экзотикой, размещенная на застекленной крыше особняка. Владелец поместья - каким способом тот зарабатывает на пропитание, Костя не уточнял, - устроил себе предновогодние каникулы и в настоящее время вместе с семейством радуется жизни на своей яхте у берегов Флориды. Вернется через десять дней, поскольку имеет твердое убеждение, что Новый год без подмосковного снега - абсурд и профанация.
        Из тесной прихожей Костя проводил гостей на кухню. Быстро организовал перекус, вытащив из холодильника свежий батон и в поддончиках нарезку колбасы и сыра. Сандра собралась было помочь с сервировкой и со всем прочим, но Кущин ее удержал, дотронувшись до локтя. Она послушно села.
        - Александру на ночь мы определим в мансарде. Там санузел тоже есть и душевая. Или вы… - Константин Иванович запнулся, вопросительно взглянув на друга.
        - Нет, - торопливо проговорил Василий.
        Костя неопределенно хмыкнул.
        Сандра отвернулась, рассматривая кухонную утварь. Лицо горело.
        - А мы с тобой туточки посидим, покалякаем, старик. Чайку еще тяпнем, расскажешь мне про все. Или ты спать сильно хочешь? Если спать, то вон тебе топчан рядом с холодильником. Годится?
        Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Сандра слышала за спиной:
        - Значит, ты, Васька, в бегах. Плохая идея. Долго-то не пробегаешь. И девчонка еще с тобой…
        Комната, которую ей отвели, была маленькая и неуютная, как дешевый гостиничный номер. Тахта, застеленная шерстяным узорчатым одеялом, поверх одеяла - подушка без наволочки, платяной шкаф, журнальный столик и кресло. На полке в шкафу Сандра нашла комплект постельного белья, на второй - несколько полотенец. Соседняя секция, одежная, пустовала, если не считать висящих на штанге нескольких вешалок-плечиков и брючно-юбочных вешалок.
        Стелить себе Сандра не торопилась. Уселась на краешек тахты, уложила сумочку рядом.
        Ни зубной щетки у нее, ни фена, ни крема с лосьоном. Ничего.
        Но это и вправду ничего. Одну ночь как-нибудь она здесь перетерпит.
        А после?
        Сандра не знала.
        И что задумал шеф? Своими планами он делится неохотно. Или нет у него никаких четких планов? Тоже может быть.
        Почему он не захотел принять предложение мента Семенова? Нормальное же оно было. Вася так ей ничего и не объяснил, а Сандра не настаивала, поверив на слово.
        Ей было прикольно одурачить этого типа снова, хотя никакой он не тип, как выяснилось, а полицейский чин. Наверно, жаждет майора получить, вот и проявляет рвение. А тут такой облом.
        Сандра хищно улыбнулась.
        Внезапно она вспомнила про хомяка, которого так и не покормила. Сделалось стыдно и беспокойно. Не помер бы он там, сидя в ящике. Или он сумеет о себе позаботиться? Прогрызет дыру в фанерке и ринется в кухню уничтожать Сандрины мюсли.
        Когда же она последний раз давала Йохану корма? Утром в четверг. Сегодня суббота. В принципе не подохнет зверек за это время, особенно если учесть, что «людоед» его тоже подкормил. Странный поступок. Но что она знает о боссе?
        Вот, например, сейчас чем он занят? Не в том смысле, о чем с другом Костей в кухне бакланит, а вообще? Зачем ее сюда привез? Точнее, зачем ее за собой таскает?
        Она вспомнила недавно просмотренную видеозапись с посланием Зиги-хорька. Тот пригрозил Васе, что расправиться с его «пассией». Ну и что? Она ему не пассия, она ему никто, если не считать, что домработница. Видимо, потому с собой ее взял босс, что совестливый очень. Не желает, чтобы ни в чем не повинная прислуга пострадала.
        Сказать по правде, деваться-то ей некуда. Если только в свою однушку вселяться, но там ее злой Семенов будет поджидать. Ключики-то у него остались, дубликаты. Вика в Греции. Из вариантов остается гостиница или зал ожидания на вокзале. Туда Сандре не хочется, а на гостиницу денег жалко, да и мало их на карте, если честно.
        Всего двое суток прошло ее скитаний, а кажется, что неделя. Не двое даже, меньше. В четверг она еще ночевала в кущинской квартире, не зная, что ее ожидает наутро.
        Он говорит, что о флешке уже позаботился. Или о компакт-диске, не важно. Но когда?
        Хозяин совершенно немобилен, по всем делам Сандра возит его на машине, и как он сумел? Устроил тайник дома? Ненадежное место, он должен был предполагать, что квартиру могут обшарить. Или вещь кто-то у него забрал на хранение? Кто-то из соседей? Вряд ли - Кущин осторожен и никому из просто знакомых тайну не доверит. А незнакомому? Такому незнакомому, который по долгу службы не имеет права секреты выдавать? Например, адвокату. Или нотариусу. Которого можно вызвать на дом за каким-либо важным делом. Например, составить завещание.
        Нотариусу?!
        Именно.
        Она ведь начала уже размышлять об этом, сидя в столовой гостиницы «Советская», но Кущин сбил ее с мысли, когда распорядился вызвать такси.
        В четверг, незадолго до обеда, Аделаида сообщила ей, что едет к клиенту, посулившему хороший гонорар.
        В четверг же вечером в прихожей у Кущина пахло парфюмом, и запах показался Сандре знакомым, но этому значения она не придала - рядовой запах, многие используют такие духи. Вот хоть соседка Яна. Или нотариус Затулич.
        А сам хозяин был выбрит до синевы. Наверняка парадный костюм и рубашку вернул в шкаф перед Сандриным приходом.
        Она вскочила и принялась взволнованно расхаживать взад-вперед по дорожке между тахтой и креслом. Три шага к окну, три к двери, и снова - три шага к окну. Она была почти уверена - да что там почти! - она уверена была, что флешка сейчас находится в сейфе у Затулич. Если только Аделаида не перенесла ее в банковскую ячейку или не поручила это дело Пашке.
        А могла и не перенести.
        И что с того?
        «Ты, Чернушка, отчего так разволновалась-то? Ну вычислила ты ходы хозяина, и зачем тебе оно? Забудь, если уж “людоед” не счел нужным рассказать прислуге об этом».
        «Дело вот в чем, - принялась объяснять сама себе Сандра, усевшись на краешек кресла. - Вася турнул капитана, потому… потому… что решил, будто Семенов не уверен на сто процентов в исходе операции… точнее, не готов гарантировать, что бандитов удастся схватить до того, как… До того - это до чего, Лилька? Договаривай».
        «До того, как они прикончат тебя, детка, - продолжила она. - Потому что зачем им расставаться с баблом, если все можно решить по-другому? Ты ведь, по замыслу капитана, должна будешь им предложить товар, не забыла? Флешку с небольшим косячком. А Вася воспротивился, сказал, что косяк они отследят и тогда худо будет продавцу, то есть тебе, дорогая».
        Сандра снова забегала по комнате. Двойной риск получается.
        Но кто сказал, что нужен этот косяк? Мент Семенов? Он дурак и неудачник. Ловить бандитов нужно на реальную наживку. Их поймают, и тогда все несчастья закончатся. Шульц с шайкой больше не будет преследовать Васю, и Семенов не будет преследовать их обоих.
        Хотя Сандре без него будет скучно.
        Но если он дурак и неудачник, стоит ли с ним связываться?
        Во-первых, не с ним, а через него. Не один же Семенов задействован в этом мероприятии, захват будет осуществлять группа оперов, минимум трое. Кроме того, операция для них стандартная, таких засад полиция по дюжине в неделю проделывает.
        Значит, план такой. Первое - звоним Семенову, чтобы узнать у него номер телефона хорька-Шульца. Если капитан плотно интересовался той шарагой в рамках расследования, значит, какие-то контакты у него есть. Второе. Договариваемся с ним о времени. Он должен будет заранее прибыть на место со своими бойцами. Место - ее, Сандры, квартира. Очень удобно, так как там «глазки», по словам капитана.
        Не пойдет, Сандра. В твоей однушке спецназу негде будет спрятаться, дабы наблюдать за развитием событий.
        Значит, спрячутся возле мусоропровода и будут ловить картинки с видеокамер своими планшетами. Или на боковой лестнице затаятся. Найдут, в общем, где. Это их работа.
        Хотя нет, все по-другому. Нужно сначала съездить в контору, чтобы вытащить из сейфа «вещь». Цифры кодового замка Сандра знает. Главное, чтобы Аделаиде не взбрело в голову их поменять. Далее, охрана бизнес-центра. Сандра убедит ребят отключить сигнализацию, дело обычное. Она уже как-то приезжала в неурочное время, позабыв в офисе ключи от «Соляриса».
        Существует еще одна вероятность: Затулич не при делах, а флешку Кущин передал совсем другому нотариусу - например, местному, иринеевскому. Или припрятал ее среди автомобильного хлама в гараже.
        Но шанс, что вещь в сейфе у Аделаиды, все-таки большой. И это легко проверить.
        Итак. Если флешка у Затулич, Сандра ее изымает. Затем звонит Семенову. Затем - Шульцу.
        Алгоритм разработан, и это самое главное.
        По всему выходит, вставать ей завтра на зорьке, чтобы успеть и в нотариальную контору, и вернуться домой, и созвониться со всеми… фигурантами.
        - Хозяин в отпуск отправил горничную и кока. Сережку - секретаря - с собой в круиз прихватил на случай, если деловые вопросы в пути решать понадобится. А я тут как пришитый. Оранжерея на мне, да и горшечных в доме много. Так что вовремя ты подкатил скуку мою развеять.
        - Ну, сторож же должен быть.
        - Зачем? Ребята на пульте бдят день и ночь. Их база в начале улицы, там у них за загородкой все есть: снаряга, арсенал, два микроавтобуса, все путем. Охранное агентство поселок курирует. И тревожные кнопки у домовладельцев аж по нескольку штук по поместьям разбросаны. Так что числа до двадцать пятого можешь тут кантоваться вместе с девочкой своей. Что я тебе скажу, старик, намаешься ты с такой егозой, к бабке не ходи. Но я за тебя рад по-любому. Я ведь долго на тебя злился тогда из-за Галки.
        - Сейчас перестал?
        - Да я в ножки тебе кланяться должен, что увел ты ее у меня. Какой же она дрянью оказалась… Бросить своего мужика, когда он, переломанный весь, в реанимации полутрупом валялся!.. Потому что ей, видите ли, больно на него смотреть, такого изувеченного… Прости, старик, не хотел бередить.
        - Ты не разбередил.
        - Говорят, она сейчас за продюсером каким-то. Так ей, стерве, и надо. А с Сашей ты где познакомился?
        - Через интернет, старик. Чисто через интернет. Нанял ее секретарем-экономкой.
        - Ну да, ну да. И я о том же.
        - Да пошел ты. Расскажи лучше, как у самого дела.
        - Какие у меня могут быть дела? Сижу тут безвылазно, чему очень рад. В выходные к матери иногда езжу, она в Подлипках живет. Все еще работает и бросать не собирается - она воспитателем в детском саду, ну, ты знаешь. С Иринкой, сестрой, иногда встречаемся, вот и все общение. А знаешь, что Ирка отчебучила? Сейчас расскажу, только чайку подварю.
        Василий, как-то весь сникнув и ссутулившись, наблюдал за хлопотами Константина возле электрического самовара.
        Ничего не зажило, а он и не надеялся.
        Любит ли он до сих пор Галю Кущину, в девичестве Тимохину? Нет. Не любит. Он ее ненавидит, и это нехорошо. Не постоянно, конечно, ненавидит, а лишь когда воспоминания нахлынут - хорошие ли, тяжкие, не важно. Такое случалось все реже, и он надеялся, что скоро отпустит его, проклятая. Не стоит она таких сильных чувств, и памяти не стоит.
        Было время, когда желалось ему, чтобы тысячи несчастий обрушились на голову этой дряни, а он бы хохотал, хохотал, глядя на ее страдания, и чтобы она непременно это видела и слышала его хохот.
        Потом о мести уже не мечтал, а ненависть прижилась. Вот и сейчас по сердцу полыхнуло. Значит, врет он себе. Любит, все еще любит.
        Говорят: клин клином вышибается. Только где же его взять, этот клин, если Васька Кущин на версту не подпускает к себе особей женского пола, не желая больше испытать на себе их лжи.
        Великолепную квартиру в престижном районе Москвы продал, поселился в Упыревке, как Саша Иринеевку обозвала.
        «Форд Мустанг» сменил на «кореянку».
        От всего и всех сбежал. Теперь ему хотелось быть одному. А еще - чтобы бабы липнуть перестали.
        Оказалось, что глупость сделал. В Иринеевке запросы у дам ниже столичных. Холостяк с трехкомнатной квартирой, двумя санузлами и личным авто в качестве бонуса - принц. А если принц - горбатый калека, то он легкая добыча по определению. Даже если бы претенденткам было известно, что самую просторную из комнат он оснастил как лабораторию, а в одной из маленьких планировал обустроить питомник дикорастущих трав, то не смутились бы они, поскольку эти «придури» легко исправляются в браке.
        Василий превратился в бирюка со скверным характером. Он не опасался бабских чар - с его желчной обидой на всех представительниц женского пола ему нечего было бояться. Но притязания в любом виде бесили, а таковые притязания мерещились повсюду. Разве только не от соседок-пенсионерок со второго этажа. И разве только не от Саши. Но про Сашу отдельный разговор.
        - Ты не заснул? - окликнул его Костя, разлив жиденького «подваренного» чая по кружкам. - Ну слушай, что я тебе про Иринку расскажу. У сеструхи моей никак личная жизнь не клеилась. Кого ни встретит, тот либо придурок, либо козел - все с ее слов. И вот как-то с полугода назад влюбилась она в одного кренделя, во всех отношениях классного и просто-таки великолепного, и не женатого, заметь. Служит в страховой компании топ-менеджером, катается на крутой тачке, далее - по списку. Правда, лет на пяток моложе нашей вековухи. Она и так, и эдак - он ноль внимания. И посетила дуреху мысль его приворожить, для чего записалась на прием к какой-то волховнице. Сообщила мне об этом как о гениальной идее. Ирка со мной многим делится, привычка с детства - старший брат, он иногда важнее отца бывает. Я ей говорю: «Дурында, ты о последствиях подумала?» Она мне: «Конечно. Мы поженимся. Я стану самой счастливой женщиной на свете». Я ей в ответ: «Ага, конечно. Да ты ж постоянно помнить будешь, что не по своей воле он на тебя запал! Что замороченный он, как под гипнозом. А вообще-то ты для него полный ноль». - «А мне без
разницы, - говорит, - по своей ли, по чужой. Мне важно, что моим он будет и никому не достанется». Ну, я второй аргумент привожу, надеясь, что проймет: «А вдруг он тебе надоест? Просто остофигеет до тошнотиков? И что ты делать станешь? Ведь ты от него не отвяжешься просто так. Будет за тобой зомбак всюду таскаться, бровки чердачком строить и руку к сердцу прижимать. Киллера тогда наймешь?» Ирка как заорет в трубку: «Ты офигел?! Мне?! Мой Коля надоест?» Того кренделя Колей зовут. И орет дальше: «Да я без него жить не могу! Я выход нашла, у меня надежда забрезжила, а ты, вместо того чтобы порадоваться за сестру, гадости говоришь! А еще старший брат называется!» И трубку бросила. Ну, я что - я ничего. Пусть, думаю, экспериментирует. Авось волховница та профанкой окажется, и Коля, мне неизвестный, останется на свободе. Однако и за него, веришь, обидно стало, хоть в глаза парня не видел. И за весь наш мужской род. Мало им, девкам, головы нам морочить в реале, они еще приспособились арканы на нас набрасывать через астрал. Ну вот, прошло после этого разговора месяца два, наверно, мне мамка звонит и сообщает,
что скоро в семье свадьба, Иришка замуж выходит, и так оно все быстро произошло, просто-таки стремительно. И будущий ее муж Николай очень Ирку нашу любит, так любит, что сердце материнское заходится от радости за кровиночку. А детки, прям как голубки, друг с другом расстаться не могут. В ЗАГС заявление подали, расписываются через два месяца, время есть, чтобы к торжеству подготовиться. А Ирка молчит, мне не звонит, ну и я не тороплюсь. Поздравлю, думаю, когда на свадьбу явлюсь, а до тех пор у самого дел по горло, некогда попусту по телефону трындеть. А еще через месяц сама объявилась. Кричит на меня в трубку: «Это ты, Костька, накаркал! Глаз у тебя злой! И что мне теперь делать велишь? Замуж за постылого идти?» Где слов-то таких набралась… Кричать перестала и захлюпала. Оказывается, моя красавица оттого несчастна, что дошло до нее: не захотел этот бедолага Коля-Николай полюбить ее по собственной доброй воле, а любит по принуждению. Не настоящая у него любовь, выходит, а поддельная. И раздражает он теперь Ирку до бешенства - эти его «сюси-пуси, лапочка, котик» - убила бы. Все, как сенсей предсказал,
короче. Я ее спрашиваю с иронией: «Ты зачем мне звонишь? Чтобы я тебе посочувствовал? Или чтобы киллера для жениха подыскал?» Разозлился на нее, вот и ляпнул про киллера. А она мне серьезным таким тоном: «Киллер - это не выход, Костя. Мне помощь твоя нужна. Мамуля уже столько деньжищ угрохала на подготовку, что я не знаю, как скажу, что свадьбы не будет. Подготовь ее как-нибудь, а?» Я говорю: «А Колю твоего подготовить не надо?» Она обиделась: «Я же серьезно!» А я: «А если серьезно, сходи еще раз к той бабке, и пусть она тебя к твоему жениху приворожит. И будете вы с ним на равных».
        - Грамотный выход, - хмыкнул Кущин. - Согласилась?
        - Куда там… Обиделась. Недельки через две мне мамка позвонила, огорченная - брак Иришкин расстроился. На Ирку злится, но и жалеет тоже. Однако это, Вась, еще не конец мелодрамы. И ее финала я лично пока не вижу. Оказывается, наведалась моя умная сестра еще раз к той же ведунье, поскольку прониклась к ней доверием. И пожелала, чтобы та при помощи волшебных чар сняла с нее венец безбрачия. Представь - сняла, а сколько денег запросила за услугу, Ирка так и не призналась, стесняется. В результате этих магических манипуляций стали возле моей сеструхи возникать разные личности мужского пола, причем с самыми серьезными намерениями. Я тебе говорил, что тот Колян в страховой компании топ-менеджером работает? Говорил. Но не это важно. А важно, что он не обычный крендель, а мастер спорта по дзюдо. И всем претендентам на Иркины руку и сердце доходчиво объясняет, что они вовсе и не претенденты и что эта девушка - его. И все ему с первого раза верят. Твоя Саша, случайно, к колдунье не ходила?
        Кущин поперхнулся чаем.
        - За каким фигом? - откашлявшись, спросил он.
        - Старик, извини, конечно, но ведешь ты себя с ней, как наседка.
        - Тебе показалось, - быстро ответил Кущин. - В крайнем случае - как старший брат.
        - Я тоже, Вась, старший брат. Так вот что я тебе скажу: за Ирку я морду начищу кому угодно. Могу сеструхе совет дать, если попросит. Заметь - если попросит. Могу отругать от души, если заслужила. Но никогда не буду ею распоряжаться.
        - Александра Викторовна - экономка моя… Прислуга. Распоряжаться имею право.
        - Да я не о том, - проговорил Костя.
        - А о чем тогда? - накалился Василий. - Что конкретно ты от меня хочешь услышать?
        После паузы Константин произнес:
        - Извини, Вась. Лезу не в свое дело. Думал, что старая дружба позволяет… Предупредить, так сказать, решил… Глаза раскрыть…
        Кущин ответил:
        - Это ты меня извини. Устал я немного. И перенервничал. К Саше у меня отношение ровное, я благодарен ей за работу. Очень добросовестный человечек. И у нее ко мне отношение такое же, так что, Константин Иванович дорогой, тут ты ошибся. Это у тебя после Иришкиной истории всюду наколдованные амуры мерещатся.
        И засмеялся. И Костя засмеялся. И так они смеялись, пока не услышали на лестнице, ведущей с мансарды вниз, поскрипывание ступеней. Сандра спускалась, держа сумочку в руках.
        Она вошла в кухню и, сделав крошечный шажок, остановилась. Проговорила официальным тоном:
        - Василий Петрович, я могу уехать? Завтра у меня выходной, и мне хотелось бы провести его в другом месте.
        Кущин молчал.
        Никонов искоса на него глянул и произнес:
        - Александра Викторовна, это плохая идея.
        - Вы насчет позднего часа? А разве к вам в поселок не ездит такси?
        Кущин прокашлялся и произнес самым беспечным тоном:
        - Конечно, Александра Викторовна, вы можете уехать. Правда, я не совсем понимаю куда. Если не ошибаюсь, ваша квартира в настоящее время под присмотром некоего мента… Кость, я тебе про него рассказывал. В таком случае где вы намерены устроить ночлег, дабы весь завтрашний день предаваться безделью?
        Сандра таким же беспечным тоном парировала:
        - Не думаю, что обязана вам отвечать. Тем не менее пойду вам на встречу: у приятеля. Давно с ним не виделись, знаете ли, соскучились оба, аж жуть. Вот у него и будем… предаваться.
        На скулах у Кущина заходили желваки.
        «Однако… - подумала Сандра удивленно и слегка испуганно. - Что это его так разобрало? Может, не надо было его злить? Может, и без этого отпустил бы? Тем более что задерживать не имеет права».
        - Да отправляйтесь вы… куда хотите, - раздраженно проговорил Кущин. - Задерживать вас я не имею права.
        - Обожаю тебя, - произнес довольный Семенов и повторил с чувством: - Обожаю.
        И чмокнул свои «корочки» в герб МВД.
        Хорошо он придумал вовремя «потерять» ксиву. И срок годности не истек, что особенно важно. Поэтому, даже если некие дотошные лохи вздумают внимательно вчитаться в удостоверение капитана полиции Семенова Евгения Павловича, придраться ни к чему не смогут. А в служебных визитках он контакты поменял, это вообще не проблема при нашей свободной полиграфии.
        Мамзелька позвонила неожиданно, Семенов даже не понял сразу, кто его обеспокоил в двенадцатом часу ночи. А когда понял, а когда ее выслушал, то возликовал.
        Как говорится, кто нам мешает, тот нам и поможет.
        Над этим заказом он бился почти две недели, а это много. Тем более что обещал выполнить в считаные дни.
        Первый пункт плана, а именно - выяснить, кто является генератором идей в «Линейке флоры», был самым простым. Те и не скрывали связи с «ботаником», регулярно наведываясь к нему в Иринеевку. Тот был временно маломобилен, посему Зигины пацаны и наносили ему визиты - деловые, надо полагать.
        Этот первый пункт мог бы быть единственным, поскольку заказчики планировали ученого травника перекупить вместе с его мозгами. Однако в договоре была сноска - на случай, если он впоследствии заупрямится и перекупаться не захочет, требуется сработать на опережение и раздобыть его последнюю разработку.
        И это было посложнее.
        Поначалу Семенов решил переманить на свою сторону прислугу, чтобы девчонка пошарила в компе у нанимателя и передала детективу нужную инфу. Судя по ее второму месту работы - или первому, фиг ее разберет, - крыска вполне могла справиться с этим дельцем. Если бы захотела. Но Семенов выбрал неправильную тактику в поведении, когда явился в нотариальную контору, и первый раунд проиграл. Тогда он задумал прибегнуть к шантажу, подсунув Чернышовой в квартиру немножко порошка, похожего на кокаин, и на всякий случай развесил по квартире несколько крошечных видеокамер, однако эту карту разыграть не успел - события слишком быстро закрутились.
        Семенов был неплохим следаком, поэтому заранее озаботился прилепить радиомаячок под днище тачки, на которой мамзелька каталась сама и возила своего босса, и это помогло сесть им на хвост, когда они собрались дать деру, чтобы спрятаться от неприятностей. Тут бы и припахать их к делу, но он ляпнул, не подумав, что Зига непременно перепроверит предложенную в качестве товара инфу. Кущин что-то понял про Семенова и насторожился. Подозрительная сволочь.
        А вот барышня его - та, напротив, за идею уцепилась.
        Семенов, конечно, зол на нее, очень зол, но простит, когда она выполнит свою миссию. Простит, надо полагать, посмертно. Хотя, кто знает, может, и выкрутится девчонка.
        Перспектива просматривалась для него неплохая. В своем отчете заказчику он укажет, что Кущин вовсе не патриот «Линейки флоры» и не Зигино доверенное лицо, а обманутый ученый, попавший в неприятности по наивности, свойственной данному контингенту. Следовательно, с ним можно работать. Тем более что после наметившейся операции Кущину работать будет уже не на кого.
        Восхитительная многоходовка родилась в голове у Семенова.
        Год назад какая-то гадина слила в службу безопасности, что капитан потихоньку пробавляется частным сыском, совмещая коммерцию с основной работой. Когда его поперли из органов за использование служебного положения в корыстных целях, он не сильно огорчился, хотя потрясение испытал. Могли бы и посадить, между прочим, но - пофартило.
        Оправившись от кратковременного стресса, решил не огорчаться. Теперь он развернется на свободе, имея опыт и связи - не все мужики от него отшатнулись. Но развернуться не получилось. Выяснилось, что клиент льнул к нему исключительно по причине близости Семенова к МУРу, а конкуренция среди частных сыскарей немалая. Заказов теперь было кот начхал, денег, соответственно, тоже. Тоска заела бывшего мента, и некая безысходность, и сожаление о собственной глупой алчности, приведшей к такому незавидному финалу.
        С теперешним клиентом Семенову повезло - он обещал заплатить крупную сумму по результатам и аванс выдал, не скупясь. Ну а что потом? Снова размещать рекламу в сети и ждать, когда какой-нибудь рогоносец клюнет? Заказ от корпорации на внутрислужебное расследование - неосуществимая мечта, крупные компании со статусными детективными агентствами работают, зарекомендовавшими себя долголетием на рынке.
        А тут шанс подвернулся - накрыть шайку наркодельцов с поличным. И заказчик будет доволен, что конкуренту кирдык настал, и в полиции оценят. Может, и обратно возьмут.
        Девчонка сказала:
        - Мне нужен номер Шульца. Я сообщу ему, что готова продать разработку босса. Приглашу в свою квартиру.
        - Кущин передумал? - удивился Семенов, не торопясь радоваться.
        - Босс ни при чем. Я сделаю все без его ведома. Но мне нужны гарантии, что меня прикроют. Что вы лично и ваши люди спрячетесь где-нибудь поблизости и ворветесь в квартиру, как только увидите, что пора вмешаться. Вы сказали, что начинили мою однушку видеокамерами. Значит, сможете держать ситуацию под контролем.
        - Естественно, смогу. Вы решили пойти на обман? Бандиты такого не прощают. Боюсь, мои ребята не успеют прийти к вам на помощь, если на требование предъявить товар вы ответите Шульцу милой улыбкой.
        - Товар будет. Я почти уверена. Завтра я его получу и созвонюсь с Зигой. Потом позвоню вам. Диктуйте номер Шульца.
        - А как вы ему объясните, откуда у вас его телефон? - дотошно поинтересовался Семенов, ощутив надвигающийся охотничий азарт.
        - Делов-то. Пошарила в смартфоне хозяина.
        - Пишите.
        - Я назначу Шульцу приехать к двенадцати дня. Думаю, он приедет раньше, чтобы осмотреться. Вам и вашим людям следует быть на месте в десять. Утром, после того как вещь будет у меня, я вам отзвонюсь, чтобы подтвердить договоренности. Вы согласны?
        - Йес, мэм, - весело проговорил Семенов, отсалютовав невидимой собеседнице указательным и средним.
        «Ботаник» не при делах, а значит, останется цел. Шайку Зигмунда Шульца завтра возьмут ребята Сереги Ефимова, которого он вызвонит, чтобы направить на квартиру мамзельки, когда картина криминальной сделки будет завершена и Зигины отморозки приступят к устранению лишнего звена в ее лице. Возможно, бывший коллега успеет к финалу, возможно, к горячим следам, это не суть.
        Самое для Женьки Семенова главное - его снова примут на службу в полицию. И ну их, эти приработки.
        Хотя… Как карты лягут.
        По крайней мере, нынешний Женькин заказчик будет дважды доволен и, конечно, удвоит гонорар.
        А пока - нужно выспаться. Завтра вставать рано, чтобы занять пост возле ее многоэтажки хотя бы в десять тридцать. Лучше пораньше, но что там делать столько времени? Сидеть в машине и слушать радио «Шансон» в ожидании, когда явятся пацаны из «Линейки флоры»?
        Именно так он и поступит, но ведь это его работа, верно?
        Ночь в своей квартире Сандра провела относительно спокойно, хотя заснула не сразу, размышляя о предстоящем дне. Похвалила себя, что не стала откладывать звонок полицейскому на утро, вовремя сообразив, что тот должен подготовиться к операции, даже если план ее был разработан заранее. Теперь капитан Семенов сможет предупредить бойцов ОМОНа, чтобы те ждали сигнала к ее началу.
        Встала спозаранку и без завтрака поехала в нотариальную контору.
        Добрым знаком сочла, что в офис Затулич попала без малейшей проблемы. Несмотря на ранний час, ребята-охранники ее просьбе не удивились и помещение с сигнализации сняли.
        Она волновалась, обнаружит ли в сейфе Аделаиды то, что ищет, но при этом не могла себе ответить, хочет ли это обнаружить, - совершенно некстати на нее нахлынула неуверенность в собственных силах, и начал подкрадываться страх.
        Когда носитель информации лег в ее сумочку, Сандра была почти спокойна.
        «Значит, судьба. Действуй, Чернушка».
        Зига, похоже, был озадачен, сообразив, кто потревожил его телефонным звонком в девять утра воскресенья.
        Когда она представилась и выложила суть дела, Шульц, вместо того чтобы запрыгать от радости, сухо поинтересовался:
        - Это вы вчера заперли нас с моей служащей в больничной палате?
        - Да, - помедлив, ответила Сандра.
        - И это вы обеспечили ему эвакуацию?
        - А что мне оставалось делать?! - нервно проговорила она. - Он мой босс.
        - Сегодня что-то изменилось?
        - Он оказался неблагодарной свиньей, - нашлась Сандра.
        - Понятно, - хмыкнул собеседник. - Откуда у вас этот мой номер?
        - Ну как откуда? Из его мобильника, естественно.
        С минуту он молчал. Наконец спросил:
        - Откуда у вас флешка?
        Сандра скучным голосом произнесла:
        - А… Вижу, информация вам не требуется.
        - Погодите, - сказал Зига. - Мне нужно все взвесить.
        - Долго? - спросила она.
        - Уже. В двенадцать буду.
        - Но только вы один. И прихватите деньги.
        - Будьте уверены, - проговорил Шульц, подумав при этом, как правильно он поступил, что отказался вчера гоняться за калекой и его экономкой.
        Опыт подсказывал, что скверно начавшийся день закончится тоже негодно. Зато сегодня удача сама пришла ему в руки.
        Сандра перевела дух. Пока все идет по плану.
        Есть не хотелось, но перекусить надо. По дороге из нотариальной конторы она заскочила в продуктовый и взяла себе пакетик молока и булку с творожной начинкой - то, что надо в походно-стрессовой ситуации.
        Она не стала объяснять Шульцу, что информация записана вовсе не на флешке. Какая разница, если этот носитель наркодельцу в конечном итоге не достанется? Но для нее самой стало неожиданностью, когда, вскрыв сейф в конторе Затулич и найдя в стопке документов нужную папку, обнаружила гербовую бумагу с завещанием, содержание которого при других обстоятельствах ее позабавило бы, а при нынешних лишь удивило, а также бланк описи прилагающихся документов с единственной позицией, наименованной «Рецептура и техпроцесс производства фитопрепарата под условным названием “Разморин”, а также обычный почтовый конверт - заклеенный и опечатанный по клапану Аделаидиной печатью. Надпись на конверте гласила: «Вскрыть опекуну наследователя по наступлении события».
        Сандра колебалась не больше секунды. Заморачиваться аккуратным отклеиванием клапана времени не было, и она просто разрезала конверт ножницами, стараясь не повредить его бумажное содержимое.
        А содержимым оказался тетрадный листок в клеточку, исписанный рукой «людоеда» и представляющий собой руководство для изготовления «Разморина», как было указано в заглавии.
        С ходу понять Васино рукописание Сандра не смогла - слишком большим количеством специальных значков и сокращений было оно испещрено, но понимать ей было необязательно. Если Зига решит привлечь своего эксперта, тот каракули разберет и сделку, конечно, одобрит. Понятно, что для этой процедуры понадобится какое-то время, и Сандра собиралась провести его с толком, а не сидеть набрав в рот воды. Она поставила себе задачей спровоцировать наркодельца на откровенность, чтобы тот на камеру наговорил о себе компромата. А когда он распахнет кейс с купюрами, в квартиру ворвется ОМОН.
        И все закончится.
        В понедельник она признается Затулич в воровстве. Но победителей ведь не судят, верно? Она объяснит Аделаиде все про себя и про Кущина. Естественно, начальница разгневается, но непременно ее простит.
        Вася тоже простит. Она воспользовалась документом, который он от всех спрятал, с этим не поспоришь. Но он же Сандре старший брат, которого обязательно нужно было выручить, и это должно ее извинить.
        Трудно, конечно, все решать в одиночку, и действовать в одиночку тоже трудно. Правда, на завершающем этапе ей окажет помощь полицейский капитан со своими бойцами, а значит, она не совсем уж одна.
        Сейчас она позвонит ему, чтобы сообщить, что с Шульцем договорилась. Нужно уточнить час, к которому опергруппа должна прибыть на место, и еще Сандра попросит проинструктировать ее, он должен знать какие-то общие правила поведения для «наживки» в подобной ситуации, а потом у нее будет отдых. Целых два часа отдыха, которые она собирается спать, прогнав из головы все тревожные мысли. У нее железные нервы, она сумеет.
        Можно бы, конечно, побродить по квартире в поисках «глазков», но она передумала это делать. Какая разница, где они и в каком количестве установлены? Хотелось бы надеяться, что Семенов разместил видеокамеры грамотно и люди Шульца их не заметят. Иначе Сандре кранты. Без дополнительных вопросов ей, как и Петечке Волобуеву, наденут на голову пакет и заставят дышать Васиной отравой.
        Ее передернуло. Она вскочила с кресла, вышла на балкон.
        Там было студено и неуютно. Не дошли руки у Сандры его благоустроить. Пол голо-цементный, пандус такой же. Но это все ерунда, если балкон застеклен и потолок побелен водоэмульсионкой.
        Она приоткрыла стеклянную створку, высунулась наружу. С серого неба слетали редкие снежинки, щекотали, холодили лицо, сыпались за ворот. Внизу раскинулся двор: небольшая автостоянка с несколькими легковушками на ней, площадка с уличными тренажерами за сетчатой изгородью, детская площадка, парочка мусорных контейнеров на периферии. Дворники возле одноэтажного строения диспетчерской рассуждают о чем-то своем, дворничьем. У подъезда напротив - заиндевелый велосипед притулился к заиндевелым перилам крыльца. Полная тетенька в красном пуховике и белых рейтузах выгуливает рыжего колли. Тощая тетенька в лыжном костюме катит перед собой детскую коляску синего цвета - с пацанчиком, надо полагать.
        Подышав обыденностью московского декабрьского утра, Сандра немного успокоилась. Не нужно было обманывать себя с самого начала. Да, она рискует, она сильно рискует. Но для Васи она стала балластом, коим наркодельцы его шантажируют. Он хороший человек и не желает подставлять ее под удар. Бандитам просто померещилось, что Сандра что-то для него значит. Что-то большее, чем просто хорошая прислуга. Это надо исправить. Ей некуда сбежать и негде скрыться, дабы развязать Васе руки. Но она может попытаться ситуацию подкорректировать. И она попытается.
        Пора звонить Семенову.
        Тот звонка ждал, его голос был напряженный и деловой. Это ее устроило.
        Она спросила:
        - А где укроются ваши люди?
        Он ответил:
        - Не беспокойтесь, их видно не будет. Работают профессионалы.
        Сандра решила послушаться совета и не беспокоиться. Поставила будильник в смартфоне на одиннадцать с четвертью и свернулась в кресле калачиком. Ее слегка знобило, сна не было ни в одном глазу, но она все равно смежила веки.
        Неожиданно подумала, что ни накануне вечером, ни ночью, ни сегодня утром ее не накрыл приступ аутофобии. Ни в малейшей степени не проявила себя ее боязнь быть в квартире одной.
        Грустно улыбнулась, не разжимая век, - не до детских страхов тебе, дорогая, вот и оставила тебя твоя психическая немощь, радуйся.
        Порадоваться Сандра не успела.
        Смартфон завибрировал вызовом.
        Звонила Аделаида.
        Определять Василия на кухонном топчане Костик передумал, если уж мансарда свободна.
        Не утруждаясь вдеванием подушек в наволочки, а одеяла в пододеяльник, а также застиланием свежей простыни, Кущин рухнул на тахту, от которой отказалась Саша, укрылся колючим одеялом и спал часов до пяти утра. А потом в полудреме-полузабытьи провалялся еще несколько часов.
        Выспаться не получилось, хотя с вечера он решил: надо. Хорошенько, до тошноты в мозгах. До треска в затылке. А потом решить, что делать дальше.
        Он гнал от себя мысли про Сашу, потому что все равно не знал, что о ней думать - о ней, о ее приятеле, который, оказывается, имеется, а также о том, как ее защитить при наличии этого приятеля.
        Куда она отправится в понедельник после того, как отработает положенные часы на свою Аделаиду? Снова к приятелю? Но ведь Василий не давал ей расчета, а значит, Саша должна явиться в распоряжение работодателя и выполнять свои обязанности секретаря-экономки. С проживанием, кстати, обязанности.
        Только где им теперь проживать? У Костика в коттедже? А Костику это надо?
        Василий толком ничего не успел решить и распланировать, лишь одни наметки были в голове. Вернее, наметка одна - спрятать Сашу в каком-нибудь безопасном месте, а самому идти с повинной в органы, лучше - на Петровку, чтобы пообщаться со следователем лично, желательно - при свидетелях во избежание утечки информации и предательства. Не могут все поголовно сотрудники полиции быть повязанными в криминале или кормиться с руки Зигмунда. «Крысы» и «оборотни», допустим, везде наличествуют - Василий реалист, - но не сплошняком, как в дешевом телесериале. Если ему не повезло с обращением в полицию по интернету и Шульца кто-то предупредил, это не означает, что нужно на органах правопорядка забить, как на продажных априори.
        Он провалялся бы дольше, если бы не звонок.
        Кущин подумал: «Саша!»
        Когда вчера Костик направился проводить ее до ворот, Василий, наплевав на конспирацию, включил смартфон и поставил на подзарядку. У Саши должна быть возможность с ним связаться. Да мало ли зачем… Может, захочет узнать о его драгоценном здоровье.
        Он улыбнулся невесело. Была ей свойственна этакая простецкая фамильярность. Поздоровается утром, бывало, и спросит: «Как ваше драгоценное?» Но он знал точно, что без насмешки спрашивала, хоть и строила насмешливую мордаху.
        Однако звонила ему не Саша. Вызов поступил от нотариуса Затулич, и это было странно. От недоброго предчувствия у него заныло сердце.
        Он настороженно проговорил в трубку:
        - Слушаю вас.
        - У меня ЧП! - воскликнула Аделаида Марковна голосом расстроенным и возмущенным одновременно. - Ваша Александра совершила кражу! Одурачила простаков на посту, влезла в офис, вскрыла мой сейф! И выкрала документ из вашего конверта! Конверт пуст, я сразу проверила, как только увидела его на столе. Я приехала сюда подготовить к понедельнику кое-какие бумаги, хотела немного поработать и обнаружила вот это все! А теперь она еще и на звонки не отвечает, шалава!
        - Она не шалава, - еле слышно проговорил Кущин.
        - Что? Не слышу! Говорите четче!
        - Она не шалава! - рявкнул он и отсоединился.
        Сел на край тафты, обхватил голову руками. Шурка-дурка, что же ты вытворяешь…
        Хотя сам урод. Незачем было распускать язык насчет схрона у нотариуса. И зачем ляпнул? Похвастаться решил, какой остроумный выход придумал? Точно, решил похвастаться. Впечатление произвести. Знаешь, что она девочка сообразительная, поймет и оценит. А она оказалась даже более сообразительной, чем ты ее считал.
        Что она задумала?
        «Не понял до сих пор, придурок? Тебя продать задумала, что же еще?» - прошелестела под черепом мерзкая мыслишка.
        «Да пошла ты!» - злобно рыкнул на нее Василий.
        Он давно научился распознавать идеи, прилетающие слева, и за свои собственные не воспринимал, хотя и не брался вычислить, кто именно их транслирует. Одно было ясно: этот некто - или нечто - совершенно точно Василию добра не желает, и данного вывода было достаточно, чтобы гнать взашей лукавых советчиков.
        Только в отношениях с Сашей все было иначе. Дважды он заглатывал отравленную наживку, веря в ее предательство.
        Отчего так?
        Не оттого ли, что слишком этого боялся?
        Вспоминать об этом было мерзко и стыдно. Хотелось забыть. Но забудет ли Саша?
        Так что же все-таки она задумала?
        Ответ всплыл сам собой: поверив менту, она согласилась на предложенную им авантюру.
        Значит, она в опасности.
        Значит, Кущин должен быть рядом, где бы она ни находилась.
        Он вдруг отчетливо понял, что не у приятеля она сейчас. И не ночевала ни у какого бойфренда, потому что нет такового как такового.
        По сердцу прошлась теплая волна, но Василий ее погасил, ибо с какой стати? Имеется ли у Саши кто-то или нет, тебя, урод горбатый, волновать это не должно. А должно волновать сейчас, только успеешь ли до начала подлой ментовской операции поменяться с Сашей местами.
        Он угрюмо смотрел на свою ногу, армированную стержнями аппарата Илизарова. На прошлой неделе врач сказал, что железяки пора снимать. Кущин заспорил, не соглашаясь. Травматолог-ортопед не понял, решил, что ослышался. Переспросил, а получив подтверждение, пожал плечами.
        Сказал:
        - Неделю подержим, если вы упорствуете, но через неделю и спрашивать не будем.
        Тебе, Василий, радоваться надо, если нога и вправду срослась. А не придумывать причины, чтобы подольше ничего в жизни не менять. Этот период все равно завершиться. Конечно, не в тот самый день, когда аппарат снимут, а несколько позже, потому что потребуется Кущину время для реабилитации. А потом… Потом у него не будет причины держать в доме прислугу. Он раньше справлялся с домашними делами без посторонней помощи, справится и в дальнейшем.
        И необходимость в Сашином присутствии отпадет. И точка.
        Не следовало тебе идиотничать, старик, и отказываться от демонтажа аппарата. Сейчас перемещаться было бы ловчее.
        Он поискал в мобильнике ее номер. Понимал, что не ответит, но пунктуальность заставила выполнить бесполезное действие.
        Не ответила. После десятого гудка он отсоединился.
        Нашел среди фотографий в смартфоне снимок ее паспорта. Адрес прописки был виден хорошо, можно ехать.
        Почему именно туда? Потому что других вариантов он для себя не видел. Сидеть сложа руки не хотел. Если в квартире ее не окажется, он обратится в полицию, ясно осознавая, что прямо вот так с ходу никто не кинется Сашу искать и спасать. Но он все равно к ним пойдет.
        Может быть, попросить Костика, чтобы отвез?
        Не надо. Он может отказаться, и имеет на это право, а осадок гадкий останется надолго - и у одного, и у другого. Василий вызовет такси.
        Пронзительно тренькнул дверной звонок.
        Сандра вздрогнула.
        Заснуть она не смогла, как ни старалась. Вместо теплой дремоты на нее навалилось вялое головокружение, которое изматывало, но не расслабляло. Стряхнуть его оказалось не так-то просто - оно было вязким и липким.
        В дверь позвонили снова. Она взглянула на часы, выбираясь из кресла. До назначенного времени оставался почти час, но Зига мог явиться и раньше, Сандра учитывала такую возможность.
        Интересно, Семенов на месте? И сколько с ним оперов? И работают ли его видеокамеры?
        В прихожей на секунду остановилась у зеркала, всмотрелась в отражение. Из зазеркалья на нее таращился испуганный ребенок, а не стильная девушка в синих джинсах и белом блузоне.
        Это не дело.
        Сандра присобралась. Повела бровью, уголок рта приподняла в спокойно-ироничной полуулыбке. Самообладание вернулось. Так-то лучше. Теперь главное - сыграть свою роль безупречно и не забыть произнести кодовую фразу: «Я вижу, вы держите слово», когда Зига примется выкладывать пачки купюр на журнальный столик.
        Об этой фразе они с Семеновым договорились на тот случай, если на видеокамеру помехи пойдут, ну а звук капитан все равно слышать будет.
        Сандра спросила:
        - Откуда помехи?
        - Есть такая шняга, - сказал Семенов. - Но не факт, что Зига ее прихватит. Зачем ему? Он уверен, что вы обычная проходимка, которая обворовала хозяина.
        Сандра заглянула в глазок. По ту сторону двери стоял кто-то один, но она допускала, что визитеров может быть больше, притаившихся по обеим сторонам дверного проема.
        - Кто? - спросила она, притворившись простодушной дурехой.
        - Александра, дорогая, я по приглашению, - послышался из-за двери насмешливый тенорок. - Это Шульц. По нашему общему делу.
        Сандра отомкнула оба замка и створку приоткрыла. Настежь ее распахнул другой человек, массивный и неотвратимый, как дорожный каток.
        Сандра едва успела отскочить в сторону, чтобы не принять удар бронированной двери себе на корпус. Следом за «катком» появился Зига.
        - Я же вам сказала, чтобы вы пришли один. Иначе сделки не будет! - пискнула она, оправившись от неожиданности.
        - Не переигрывайте, дорогуша. Вы прекрасно знали, что со мной придут мои люди, не так ли? Одного не пойму: как вы себе представляли, что сделки в этом случае не будет? Кто может мне помешать? Или в квартире находится кто-то еще? Кряк, проверь, дружочек. Внимательно все проверь. А я с нашей юной хозяйкой тебя здесь подожду.
        И он оскалился в нехорошей улыбке.
        Громоздкий Кряк с неожиданной для его фактуры легкостью споро прошелся по квартире, оставляя влажные кляксы на полу: осмотрел ванную, туалет, кухню, комнату, заглянув в платяной шкаф, вернулся в прихожую, не забыв сунуть нос за дверь маленькой кладовки.
        - Все норм, - проговорил односложно и взглянул вопросительно на босса.
        - Ну тогда можно и куртки снять. Вы позволите, хозяюшка, вещички наши на вешалку пристроить? Ну спасибо. А, да! Чуть не забыл, - осклабился Шульц, и Сандра с удивлением увидела в его руке маленький аэрозольный баллончик.
        Она собралась двинуть наотмашь по его пятерне, надеясь, что баллончик выскользнет, а она подхватит, а уж потом поговорит с негодяем с позиции силы, но попытка не удалась, Зига опередил ее, нажав на клапан.
        Сандра приготовилась к удару резкого запаха по рецепторам в носу, вспышке режущей боли в глазах и гортани, однако ничего этого не произошло. Просто она начала на ватных ногах оседать вдоль стены, но Зига не дал ей упасть, а Кряк, стоявший наготове, подхватил ее под мышки и перетащил к креслу в комнате.
        - Как это подло, - медленно проговорила она, удивившись, что говорить может.
        - Обычная предосторожность. Не волнуйтесь, леди, эффект продлится недолго. Но нам этого времени хватит. Я правильно говорю, Крякушка?
        Громила что-то невнятно пробурчал. Согласился, наверно.
        - Как я понял, у вас есть что нам предложить, - проговорил Шульц, ногой придвигая к креслу пуфик, чтобы, усевшись, продолжить допрос. - И где оно? Покажите пальчиком или произнесите словом. Я должен убедиться, что намерения ваши самые серьезные. А не бла-бла какие-нибудь.
        - Позвольте вам выйти вон, - не удержалась Сандра от смешливой цитаты. - Желаю, чтобы и вы были таким честным человеком, как я!
        Зига озадаченно посмотрел на нее, потом на Кряка, проговорил:
        - Странная реакция, а, Кряк? Не находишь?
        - Да издевается над вами шалава. Вмазать ей, босс?
        - Погоди, Кряк, успеешь. Умная и смелая, выходит? - оскалился Шульц, вновь к ней поворачиваясь. - А по-моему, глупая и борзая. Была бы ты умной, дорогуша, не дергала бы тигра за хвост.
        - Поражаюсь богатству вашего языка, господин Шумкин, - ляпнула Сандра и тут же о сказанном пожалела.
        Зига вскочил на ноги, забегал по комнате. Кряк озадаченно на него смотрел.
        Наконец босс успокоился, присел на пуфик, взял Сандрины вялые ладони в свои и вкрадчиво спросил:
        - Почему ты назвала меня Шумкиным, козочка моя безмозглая?
        «А ведь он прав, - в панике подумала Сандра. - И он еще мягко выразился».
        Прошла минута, Сандра молчала, не зная, что сказать. Зига отбросил ее руки, снова встал.
        - Связать ее, - приказал он Кряку. - Я ей не верю.
        Он присел на подоконник в ожидании, когда подчиненный закончит возиться со скотчем, перетягивая клейкой лентой Сандрины лодыжки и запястья. Наконец сказал в пространство:
        - Все дело в идиотской спешке. Не надо было мне так быстро принимать решение, но эта кукла смогла меня раскрутить. А ведь, когда она мне позвонила, я должен был насторожиться.
        Он подошел к ее креслу и резко бросил:
        - Откуда у тебя номер, по которому ты мне звонила?
        «Ах, я олух», - ругнулся про себя Семенов.
        Он наблюдал за развитием событий с самого начала, и они в принципе ему нравились.
        К девчонке явно было применено какое-то запрещенное средство, какой-нибудь нервно-паралитический газ, и следы его непременно будут патологоанатомом обнаружены и идентифицированы.
        Даже если у них там дело не дойдет до мокрухи - в чем Семенов сомневается, - начало было положено хорошее. И видеоролик в целом обещает получиться весомым.
        Но вот то, что Евгений выложил фигурантке сведения из досье, собранного для заказчика, ему зачтется в минус. Даже если расследование частное, факт не в его пользу, поскольку действие подпадает под разряд непрофессинальных.
        Да ладно, авось начальник отдела косяк не заметит. Или решит не заметить. В принципе подполковник Мурашов - мужик не вредный, к сотрудникам с пониманием относится, сам лямку когда-то тянул.
        Картинка с камер, правда, мутноватая получается, и ракурс не особо удачный, но звук четкий, поэтому для следователя и для судьи вполне подойдет.
        Семенов поправил планшет, уложенный на руле, и продолжил просмотр реалити-шоу. Дальность сигнала видеокамер не позволяла ему находиться на расстоянии больше чем двести метров. А как было бы хорошо устроиться за столиком в какой-нибудь бургерной и, попивая кофеек, с любопытством и некоторым сопереживанием наблюдать, как паук будет подбираться к наглой мухе, чтобы прикончить, заодно подписав себе приговор.
        «Гений! - самодовольно подумал на свой счет Семенов. - Как есть гений. Такой гамбит соорудил практически из ничего».
        И ради его результата стоит потерпеть нудное пребывание в остывающем авто. Тем более что это обычное дело в его профессии, и не важно, кто ты - частный сыщик или состоишь на службе в МВД.
        - Так откуда у тебя этот номер? - повторил вопрос Зига, покачиваясь с пятки на носок. - Я им никогда не пользовался для связи с твоим хозяином.
        - Значит, пользовались, раз он записан у Кущина в смартфоне, - задиристо проговорила Сандра, надеясь, что дрожь в голосе заметна не будет.
        «Сейчас он отвесит ей оплеуху», - со смесью злорадства и легкой стыдливости подумал бывший мент Семенов.
        Но он ошибся.
        Шульц, не поворачивая головы, велел:
        - Кряк, кейс принеси. - И тот исполнил, метнувшись в прихожую и обратно.
        Никаких купюр, стопками уложенных в плотный полиэтилен, внутри портфеля не обнаружилось, это было хорошо видно на экране планшета, но Семенов и без того знал, что Зигмунд не взял с собой бабки. Такие гиены с деньгами расстаются лишь по крайней нужде. Однако кейс не был абсолютно пуст - ежедневник, пара авторучек, какой-то глянцевый журнал и небольшой футляр с ампулами, одной из которых Шульц намеревался воспользоваться.
        - Нет ли у вас аллергии на данный препарат, леди? - ерничая, поинтересовался он, вкалывая иглу шприц-тюбика в плечо Сандры через тонкий трикотаж блузона.
        Ответ ему не был нужен, и Сандра это понимала, тем не менее спросила напряженным голосом:
        - Что за препарат?
        - Сейчас ты все поймешь, потерпи секунду-другую.
        Ей стало страшно. Они собираются допросить ее с пристрастием - как это называется у ментов? Впрыснули какое-то средство, вызывающее дикую боль?
        Вспомнив про ментов, она проговорила, стараясь произносить слова раздельно, четко, громко:
        - Я вижу, вы держите слово.
        Если Семенов не видит, что здесь происходит, то пусть услышит и поторопится, иначе ей хана.
        Шульц удивленно на нее взглянул. Что за околесицу несет овца? Какое еще слово он держит? Или препарат уже начал действовать?
        Семенов, сидя в машине, беспокойно заерзал на сиденье. Руки вспотели, глаза забегали.
        «Возьми себя в руки, - цыкнул он на себя. - У тебя другая цель, ты забыл?»
        Сандра решила на всякий случай повторить кодовую фразу, но ей расхотелось. Перед ней находился симпатичный человек, с которым было бы приятно поговорить, и еще один, подпирающий дверной косяк, тоже был очень симпатичный.
        Она улыбнулась.
        Увидев ее улыбку, Шульц успокоился и вновь присел на пуфик. Сейчас он задаст ей несколько проверочных вопросов, после чего можно будет приступить и к основным.
        - Как вас зовут, дорогая мисс? - спросил он с наигранной галантностью.
        Предстоящий процесс заранее его радовал. Ему всегда было приятно наблюдать, с какой готовностью «пациент» выкладывал грязные подробности своей грязной жизни и как, несколько позже, отойдя от наркотика, царапал лицо и по-звериному выл, ужасаясь вырвавшимся признаниям. Хотя далеко не все так реагировали, но именно сегодняшнее представление обещало быть ярким.
        - Вы, наверное, удивитесь, - в тон ему ответила «пациентка», - но раньше меня все звали Лилькой. Лилькой Чернушкой. Забавно, не правда ли? Ведь ничего общего с Александрой в этом имени нет. Но это на первый взгляд. Фамилии-то у нас одинаковые.
        Она засмеялась своей несмешной шутке. Зига улыбнулся, ничуть не удивившись, и продолжил расспросы:
        - А как зовут ваших родителей?
        - Можно мне водички чуть-чуть? Немного горло саднит. Мой папа - Леонид Филатов, вы его должны знать. По фильму «Экипаж» и «Грачи». Раньше он много снимался. Но в «Грачах» он был неправильный. А дедушка - он вообще кремень, ворошиловский стрелок. Михаил Ульянов - знаете такого? Старенький уже, но крепкий.
        - Так они же оба померли давно! - недоверчиво проговорил Зига.
        «Что-то пошло не так. Девка явно гонит, но как такое может быть? Под препаратом это невозможно! Ладно, разберемся. Посмотрим, что будет дальше».
        - А вот здесь вы ошибаетесь, дорогой Зиновий. Реальности бывают разные.
        Шульца передернуло. Она про него все знает. Откуда?!
        Нужно выяснить.
        Но можно ли доверять ее словам, если на фоне наркотика у девки начался бред?
        Он спросил:
        - А маму как зовут?
        Сандра сказала:
        - А еще у меня есть брат. Я сначала думала, что он людоед, но папка с дедом открыли мне глаза. Вы не поверите: он оформил наследство на нашего хомяка, а душеприказчиком меня назначил! Забавно, не правда ли?
        Выслушав эту галиматью, Зига терпеливо спросил:
        - Как же имя вашего брата?
        - О, ну его-то вы точно должны знать! Это Вася Кущин, за которым я присматриваю. Он совсем как дите малое, без меня пропадет.
        - Фигасе, - озадаченно произнес Семенов.
        Шульц ничего не сказал. Ясный пень, ему втюхали паленую наркоту. Он знал совершенно точно, что никаких родичей, кроме предков, сваливших лет пять назад в Германию, у ботаника нет. Не считая бывшей жены, с которой тот связей не поддерживает. У девки от «химии» здорово поехала крыша, но надежды Шульц не терял, собираясь в куче информационного хлама отыскать нужные сведения.
        - Нельзя ли мне немного попить? - еще раз попросила Сандра, почувствовав, что нечто мешает ей говорить и дышать, но страшно ей не было.
        Сейчас этот симпатичный мужчина принесет с кухни доверху наполненную кружку с водой, и Сандра, жадно ее опорожнив, разговор продолжит.
        - Да-да, конечно, - уверил ее Шульц. - Немного погодя, совсем чуть-чуть осталось. Потерпите, милая.
        Не стоит давать «пациентке» жидкости. Вода поспособствует выводу препарата из организма, а потом она еще и в сортир запросится. Хотя это будет ее проблемой.
        - Дорогая Александра… Можно я к вам привычно обращусь, не возражаете? Мне покойный Волпер вас представил как Александру. Но, если вам желательно, чтобы я звал вас Лилькой…
        - Отнюдь нет, дорогой Зиновий, - церемонно ответила та, и Шульц, неприязненно прищурившись, задался вопросом, а вправду ли у нее помрачение. Может, троллит его, шалава, а сама косит под безумную.
        Стараясь сохранять невозмутимость, он поинтересовался:
        - В таком случае не поведаете ли вы мне, Александра, откуда вам известно мое имя по паспорту, а также номер телефона, по которому вы мне звонили нынче утром?
        - Так от мента же! - весело провозгласила она и кашлянула. - От мента, капитана Семенова! Кстати, он полный неудачник. Я дважды лупила его по носу, дважды по коленке, один раз заперла его тачку, чтобы он не смог гнаться за нами до Апрелевки, да еще и пшикнула ему в рожу перцовым газом! Если в столичной полиции все такие недотепы, то я искренне удивляюсь, что преступность в Москве не зашкаливает.
        Шульц вскочил. Заозирался затравленно. Скоро нагрянут? Возьмут тепленькими?
        «Стоп, - подумал он. - Без паники. Какой еще мент-недотепа? Она бредит! Лох с такими характеристиками не может быть ментом».
        Да и вообще, никто не нагрянет, что за идиотская мысль?!
        Он потому и согласился легко на встречу в ее квартире, что был спокоен на этот счет. В многоэтажке, да еще утром воскресного дня, не может быть запланирована ментовская операция, предусматривающая применение оружия и прочих всех атрибутов спецназа. Не будет и засады внутри квартиры - из опасения, что «дичь», переступив порог, быстро сориентируется и схватит хозяйку за шиворот, чтобы, развернув ее тушку в сторону пистолетных дул, прикрыться от полицейской пули.
        Но даже если он просчитался, у них есть готовая заложница, хотя этот сценарий Зига не прорабатывал. Тем не менее справиться с ситуацией он в состоянии. Подзовет Гешу и Копыто - пацаны сейчас лестничные пролеты сторожат, а Чеснока и вызванивать не придется, он рядом, под дверью топчется. Засядут здесь, дождутся группу захвата, предъявят условия. Короче, прорвемся.
        А может быть, и не потребуется ничего такого. Сейчас выясним.
        Он спросил:
        - Где твой мобильник?
        Сандра снова закашлялась, проговорила:
        - Посмотрите на тумбочке в прихожей. А зачем он вам?
        Шульц взглянул на Кряка. Тот снялся с места, принес смартфон, протянул боссу. Зига, изучив журнал исходящих звонков, определил нужный ему номер.
        Вытащил свой телефон из кармана брюк, потыкал пальцем по дисплею, включил громкую связь.
        - Да, - ответил на его вызов бесцветный голос.
        Сандра решила, что говорит пожилой мужчина, который не заботится о том, какое впечатление оставит у собеседника.
        - Олег Давыдович, дорогой, извините, что беспокою внеурочно. Большая просьба к вам будет. Не пробьете номерок? Любая информация нужна, самая наималейшая. Оплата двойная за срочность.
        - Диктуйте, - процедил невидимый Олег Давыдович.
        Зига продиктовал. Из динамика слышалось, как оператор недовольно сопит, выстукивая дробь на клавиатуре, ворчит что-то невнятное, снова бьет пальцами по клавишам.
        - «Троян» функционирует нормально? - неожиданно задал вопрос Олег Давыдович, приостановив работу.
        - Какой троян? - не понял его Шульц.
        - Который я предыдущему абоненту внедрил. Забыли?
        - А, вирус «Троян»!.. Да, спасибо, информацию на сервер получаем. Сейчас только он что-то притих. Абонент отключил смартфон, видимо.
        - Сейчас абонент его включил, - язвительно произнес стариковский голос. - И находится ваш интерес в коттеджном поселке Новый Бор по Рижскому направлению. А вы не следите совсем. А деньги платите. Хотя это ваше дело.
        «Почему и зачем Зигмунд включил громкую связь? - беспокойно думала Сандра. - И что он надеется выяснить у хакера? Или вовсе не хакер этот старик, а служащий в какой-нибудь госструктуре? И не в Васином ли смартфоне сидит “Троян”?»
        Однако эти тревожные мысли отошли на второй план. Сандре было обидно, что про нее забыли, а ей так хотелось поговорить про всех: про Васю, и про Костика Ивановича, и про подругу детства Вику, и про все-все, только бы задали вопрос, но слушатели потеряли к ней интерес, и она поняла, что ей нехорошо. Каждый вдох давался с трудом, и казалось, что воздух в комнате закончился. Не пить ей уже хотелось, а дышать, но что-то внутри шеи мешало, что-то туго-резиновое, и мешало все сильнее.
        Не сразу до нее дошло, что ответил Зигмунду пенсионер-осведомитель: владелец указанного мобильного номера - Семенов Евгений Павлович, 1985 года рождения, вид деятельности - частный сыск, предыдущее место работы - отдел МУР, причина ухода из органов - уволен в связи со служебным несоответствием. Если нужно, то паспортные данные, ИНН и СНИЛС Олег Давыдович тоже продиктует.
        Узнавать паспортные данные Семенова Зига отказался. Он с внимательным любопытством наблюдал за «пациенткой», не торопясь задать ей новый вопрос.
        Сандра оцепенела, хотя куда уж больше. Сквозь муть наркотического дурмана она смогла понять, какая страшная произошла катастрофа: никто не придет ей на помощь - прав был Вася, что не поверил мерзавцу. И еще она поняла: Зига вколол ей какую-то гадость, от которой она скоро умрет. С Васей они разделаются позже. Тоже что-нибудь вколют, и он умрет. И это произойдет из-за нее. Из-за ее самоуверенности и глупости.
        Слезы обильно потекли из глаз. Дышалось все труднее и труднее.
        Она заговорила с большими перерывами, едва слышно:
        - Я достала вам рецепт. Мне не нужны никакие деньги. Возьмите, возьмите его, только не трогайте Васю, только Васю оставьте в покое…
        - Где запись? На чем запись? - подскочив к креслу, принялся выкрикивать ей в лицо Зига, но она уже ничего не могла сказать, а только жестами показывала в сторону мебельной стенки с разноцветными корешками книг внутри застекленных полок и какой-то мелкой чепухой в нишах, коей обожают украшать свой быт молодые девушки.
        - Будем искать, - невозмутимо проговорил Зига, распрямляясь, и направился к шкафам. - Кряк, начинай ящики смотреть, я - полки.
        - А с этой что делать? Придушить, чтобы не мучилась?
        - Сама подохнет. А мы подождем. Потом ее пальчики оставим на шприце. Главное, руку не перепутать. Вроде бы я ей в левую колол. Значит, приложим ее правую.
        И он хохотнул, довольный. А отчего бы не повеселиться? Стенка небольшая, полки и ниши полупустые, флешку они отыщут быстро. Может быть, даже быстрее, чем эта домработница дубу даст.
        Как же удачно получилось, что у девки аллергия на какую-то из инъекций выявилась. Анафилактический шок - это просто подарок судьбы для Зигмунда. Почти естественная кончина, никакого криминала, а значит, и никакого дела не заведут.
        Частного сыщика, где бы тот ни был сейчас, Шульц не боялся. Нет у того законных прав в квартиру проникать, да и не полезет он на рожон, свою шкуру побережет. Задерживаться, конечно, Зига специально здесь не станет, но и торопиться тоже ни к чему.
        Выругавшись длинно и от души, Семенов забросил планшет на заднее сиденье «Фольксвагена».
        Он ненавидел эту дуру. Дернул же ее леший живописать на камеру все проколы бывшего мента. Проколы - мягко сказано. Стыдоба и позор.
        С другой стороны, выхода у крыски не было. По его прикидкам, девке вкатили дозу некоей мерзости, которая развязывает языки спецагентам, а не одним лишь офисным планктонессам.
        Теперь не осталось ни одной причины следить за событиями, происходящими в ее квартире и с ней самой. Это видео ему не понадобится.
        А мизерный шанс для крыски остаться в живых обнулился, когда она вякнула, что мент Семенов - неудачник и недотепа.
        Он не законченная сволочь, нет. Он просто несентиментальный прагматик.
        Хотел по-хорошему. Не получилось.
        Планировал сразу же, вот сию минуту, отправить ролик дежурному - Кузьмин Матвей сегодня с утра заступил, тоже капитан и опер. Евгений сначала позвонил бы ему, чтобы суть ситуации растолковать, потом уже видео отправил. Так, мол, и так, вел дело для одного клиента и случайно заснял преступление. Высылай, Матюша, группу, бери гадов тепленькими, пострадавшую, может, еще спасешь. А сам я влезать в квартиру не имею права, да и без оружия. Что-то в этом роде наговорил бы, короче. Добавить бы не преминул, что раскрываемость отдела повысится.
        Или - нет, об этом бы потом упомянул, когда к подполковнику на собеседование явился бы. При таком раскладе Мокашев не отказал бы в собеседовании.
        Придется менять тактику на ходу. Он дождется, когда Шумкин и его люди выйдут из подъезда и отправятся восвояси - их транспорт Семенов отследил, на двух тачках прикатили. Потом он зайдет в квартиру Чернышовой, чтобы отлепить видеокамеры. И только потом позвонит в дежурную часть.
        Легенду придумает. Уже придумал. Например, покойная гражданка собиралась его нанять для какого-то дела, но не успела уточнить, что за дело. Он приехал к назначенному часу, чтобы обсудить подробности, в дверях подъезда столкнулся с несколькими подозрительными личностями, но поначалу не придал этому значения. В квартиру потенциальной клиентки долго звонил и стучал, потом, заподозрив неладное, отомкнул входную дверь, поскольку дубликаты ключей потерпевшая предоставила ему накануне. Обнаружил в комнате труп хозяйки и сразу же позвонил в полицию. Всех пятерых подозреваемых в лицо запомнил, ибо профессионал.
        В этом случае подполковник Мокашев, может, и не согласится с ним говорить о восстановлении в звании, но, может, и согласится. А Семенов на досуге придумает аргументы и подтасует факты, это он умеет. Время у него будет. Главное - сейчас все грамотно проделать, поэтапно, как решил.
        Он успокоился. Повернул ключ зажигания, включил печку. Подставил руки струям горячего воздуха, с приятным гулом вырывающимся из решетки вентилятора. С некоторым благодушием принялся осматривать пейзаж за стеклами «Фольксвагена».
        Пейзаж не порадовал - средний, неинтересный. Сугробы по сторонам пешеходных дорожек, сугробы повыше вдоль проездов, сугробы по периметру автостоянки и грязные кучки снега возле мусорных баков. Скамейки у подъездов в снегу, кусты в снегу, и деревья тоже в снежных лохмотьях. Людей на улице не было, если только парочка-тройка в отдалении, да и те из поля зрения вскоре ушли.
        По его прикидкам, около часа здесь еще торчать придется, но не больше. Флешку Зига обнаружит быстро, а когда обнаружит, то поможет нашей девочке перейти в мир иной, если она сама туда не поторопится. Как, кстати, она там? Семенов перегнулся через спинку водительского кресла, нашаривая планшет.
        Отчего-то он волновался, когда нажимал клавишу включения и запускал просмотр трансляции. Даже руки слегка тряслись.
        Да ты и впрямь слабак, Евгеша. Чего очкуешь?
        Крыска была жива. Пока. Он выдохнул. Может, обойдется?
        Глупая мысль. Он сам за нее судьбу решил, значит, ничего не обойдется.
        Семенов с болезненным любопытством наблюдал, как девушка, сидящая в кресле, судорожно цепляется за ворот кофты схваченными скотчем руками, как хрипло и бесполезно дышит, как смотрит в никуда испуганно и растерянно, не в силах себе помочь. Похоже, все еще частично парализована.
        Семенов перевел взгляд на Шумкина с подручным. Те деловито выворачивали содержимое ящиков и полок, бросая предметы на пол и обмениваясь краткими замечаниями. На крыску внимания не обращали, но, как показалось Семенову, слегка нервничали. Вероятно, искомое не попадалось.
        Сколько времени прошло с начала ее приступа?
        А тебе зачем?
        Минут десять, от силы - пятнадцать. Многое, конечно, зависит, от скорости, с которой гортань отекает.
        И что с того? К чему эти отвлеченные размышления?
        Семенов вытащил ключ из замка зажигания, положил связку в нагрудный карман под молнию. Отстегнулся от ремня безопасности, которым почему-то так и сидел пристегнутым. Задумчиво посмотрел на прочную полоску нейлонового брезента, из которой был выполнен ремень, покрутил в руках. Вытащил складной нож из бардачка и махнул по нему, отделяя от спинки кресла. Возиться с отвертками времени не было. Нажал на дверную ручку.
        «Эй, эй, ты куда?! Ты что надумал, придурок?!» - заголосил его внутренний оппонент.
        «Да пошел ты, - грубо ответил ему Семенов и сплюнул в сугроб возле машины. - Мент я или не мент, конкретно? Однозначно мент».
        Его решимости хватило на десяток метров пути, не больше. Он приостановился на дорожке, идущей мимо подъездов, свел брови к переносице, потер подбородок.
        Жека Семенов не супергерой. И никогда таковым не был. Он не сможет ударом ноги вынести входную дверь, чтобы потом в тесном пространстве однокомнатной квартиры закрутиться в кураже боя и разметать пятерых бандитов, четверо из которых накачанные бойцы.
        Это только в воображении ему представлялось легким и красивым: поверженные бандиты штабелем уложены вдоль стены, а он, Жека Семенов, мент - потому что ментов не бывает бывших, - подходит, слегка запыхавшись, к заложнице, чтобы вызволить из пут и сообщить, что теперь она в безопасности. И прибавить, что столичная полиция всегда на защите граждан, и еще что-нибудь пафосное приплести.
        Порыв сдулся, едва возникнув.
        Значит, что? Подыхай, девчонка?
        Он сел на краешек холодной скамейки. С обреченным видом вытащил смартфон.
        - Кузьмин? Это Семенов. Здоров.
        - Здоров, Жек. Чего хотел?
        - Я сейчас тебе видосик один скину. И номера двух тачек. Адрес такой: улица Киндинова, дом сорок шесть. Подгони сюда группу, но только срочно. Минут пятнадцать у нас есть, а дольше барышня, боюсь, недотянет. Или эти надумают свинтить, а задержать я их не сумею.
        - Бухаешь? - деловито поинтересовался полицейский капитан Кузьмин.
        - Как стеклышко.
        - Что за спешка?
        - Долго объяснять. Ролик посмотри, говорю. Я этих ухарей к тачкам выманю, а твои мужики пускай их задержат. И медик нужен для девчонки.
        - Где я тебе группу возьму через пятнадцать минут? До тебя им с мигалкой не меньше получаса надо, - невозмутимо ответил Кузьмин, успевший бросить взгляд на карту Москвы.
        - Тогда подгони сюда патрульных, которые по району катаются! - сорвался Семенов. - Справятся, не маленькие. Они сейчас при «калашах» все.
        - Остынь, Жека. Давай свой видосик. Но если ты прикольнуться решил…
        - Лови, - сказал Семенов, отправляя файл по мессенджеру. - Свяжись со мной, как ознакомишься. Скорректируем план мероприятия.
        Как же вкусно было выговаривать эти слова: «Скорректируем план мероприятия».
        Он снова направился к машине, на ходу крутя в руках непригодившийся обрывок ремня. Когда все кончится, он заставит Кущина купить ему новый.
        Уселся за руль, начал ждать. Одним глазом смотрел в планшет, чтобы убедиться, что время еще есть.
        Кузьмин позвонил через семь с половиной минут. Проговорил озабоченно:
        - Ребята на подходе. Два борта по двое сержантов в каждом. Сам их сориентируешь. Я их предупредил, чтобы припарковались за домом, не отсвечивали мигалками. Старшим у них Толкачев, он тебе наберет.
        Вызов от патрульных поступил минуты через три. Толкачев, представившийся старшим сержантом, доложил, что оба наряда прибыли, и запросил уточнить задачу.
        Семенов задачу уточнил: рассредоточиться на территории двора в радиусе пятнадцати метров от первого подъезда, используя для укрытия особенности местности, и ждать от него сигнала. Или действовать по обстановке.
        Свой «ваген» он поставил очень удачно: был хороший обзор крыскиного подъезда - прямо по курсу - и неплохой обзор двух машин «Линейки флоры» - в направлении на десять часов, хоть и далековато. Но для чего в таком случае оптика существует? Семенов сможет за всеми событиями наблюдать издалека и при необходимости дополнять сержантам вводные, если что-то в процессе поменяется.
        Пора, однако, приступать к основной части плана.
        Набрал номер Шумкина-Шульца.
        Когда тот ответил, вальяжно произнес:
        - Лови видосик.
        Отправил и отсоединился.
        Через несколько минут Шульц позвонил сам. Спросил:
        - Что ты хочешь?
        Семенов ответил заготовленной фразой:
        - Штуку баксов.
        - И ты отстанешь? - недоверчиво поинтересовался Шульц. - Почему-то я тебе не верю.
        - За штуку баксов отстану. Ежемесячно. Надбавкой к основному заработку будет.
        В трубке повисла тишина.
        - Соглашайся, сделка хорошая, - подбодрил собеседника Жека. - Ты платишь - я помалкиваю. Мне выгодно будет молчать, сам понимаешь.
        - Ты тот самый лох-полицейский?
        - Не такой уж я лох. Жду пять секунд и отправляю ролик бывшим коллегам. А то у них план по раскрываемости горит.
        - Куда первый взнос перечислить?
        Семенов очень хотел сказать: «Вот прямо на этот номер и отправляй», но прикусил язык.
        Вместо этого проговорил:
        - Я тебе позже скину счет. А сейчас мне срочно нужно «глаза» из квартиры убрать. Освободи пространство. Заодно найду для тебя то, что ты ищешь. За отдельную плату, естественно. У меня это быстрее получится.
        - Да ладно тебе жеманиться… Заходи, не стесняйся. Ты ведь где-то поблизости? Мои люди не помешают демонтажу.
        - Я похож на идиота?
        Повисло молчание.
        - Мы сами найдем, что нам надо. Лучше скинь номер счета. Я не люблю быть в должниках.
        Семенов понял, что проигрывает. И он проговорил злобно:
        - Я должен по-быстрому аппаратуру убрать, ясно выражаюсь, крендель? Мне не нужно, чтобы, когда найдут труп, обнаружили бы еще и видеокамеры с моими пальцами. Если ты не уберешься через две минуты из квартиры, то через пять минут я отправляю видос в полицию, а друзьям объясню, что следил за вами, козлами, по заказу клиента, и мне это сойдет с рук. И хрен с ней, с надбавкой к зарплате, понял, нет?! Мне вашу мокруху на себя брать неохота.
        - Ну что ты такой нервный? Не кипятись. Сейчас выйдем. Кстати, сколько за флешку возьмешь?
        - Штуку баксов, - пробурчал Семенов. - Я не жадный.
        «Он все-таки лох, - подумал презрительно Зига. - Добрейший Олег Давыдович сольет мне не только адрес проживания придурка, но и всю его подноготную за небольшую плату, если его грязное белье меня вдруг заинтересует. А значит, потеряю я на этой неприятности не больше пятидесяти тысяч деревянных, и то не факт, если подойти к ситуации вдумчиво. А когда кущинская рецептура окажется в моем распоряжении, этот обидный расход я отобью моментально».
        Нужно будет поинтересоваться, перед тем как его прикончить, с какой стати он устроил видеонаблюдение за этой молоденькой мымрочкой. Хотя ответ может оказаться банальным: любовник, который у нее, безусловно, имеется - вон какие шмотки у нее и на ней, - заподозрил, что пассия приставила ему рога.
        Уж не сам ли Кущин за ней слежку устроил? Забавно. Прикольная парочка.
        - Кряк, дружище, сними с девушки скотч. Больше он не понадобится, - выдал распоряжение подручному Зига, вызывая по телефону Копыто.
        Когда подъездная дверь распахнулась, Семенов не сразу понял, что происходит. Схватился за бинокль. Когда увидел и уразумел, взвыл в голос.
        Завибрировал мобильник, лежащий на пассажирском сиденье. Раздался голос Шумкина-Шульца:
        - Территория свободна, можешь заходить. И работай не спеша, мы обо всем позаботились.
        Они позаботились!
        Сволочи…
        Два бугая шли первым эшелоном, держа крыску под руки и помогая перемещаться, поскольку та едва шевелила ногами. На ней была меховая жилетка нараспашку и полусапожки, молнии которых отморозки тоже не потрудились застегнуть, отчего голенища оттопыривались в стороны, создавая дополнительные трудности при ходьбе.
        По малой дуге их обогнал третий, на ходу доставая из штанов ключи от машины. А за их спинами вышагивал тщедушный Шульц и его телохранитель по прозвищу Кряк, а на самом деле - Кирюха Филимонов. Имена всех остальных где-то были помечены у Жеки, но мало его интересовали, чтобы запоминать. Тем более вспоминать в данной ситуации.
        Он знал, где расположились ребята-патрульные, и понимал, насколько погано обернулось дело. Сержанты не обучены таким операциям, а значит, налажают - либо по неосторожности пристрелят заложницу, либо сами подставятся под встречный огонь, - а стволы у Зигиных пацанов имеются, Жеке это было известно. И навряд ли они оставили пушки дома.
        Он уже не слушал вопящий внутренний голос, когда, не отрывая трубки от уха, распахивал дверь своего «вагена». Он не знал, что делать дальше, но что-то делать надо.
        Травматический пистолет, на который полгода назад Жека выправил разрешение, сегодня с собой он не взял. И правильно сделал - толку в теперешней ситуации от травмата не было бы никакого. Снайпер нужен, да где ж его взять.
        Если отвлечь внимание бандитов на себя, ребята-патрульные получат шанс наброситься кучно на тех двух, которые удерживают Чернышову, и смогут их уконтрапупить.
        Ну что ты гонишь, придурок?! Как только сержанты выбегут из укрытий, их заметят и тут же приставят к крыскиному виску пистолет или лезвие к ее горлу. Сейчас, скорее всего, то самое лезвие, укрытое полами курток, колет ей кожу в нескольких сантиметрах от печени - чисто на всякий случай, полудохлая девка все равно не сбежит.
        Но почему они ее прихватили? Только ли потому, что опасаются, что девка выживет, а свидетели им не нужны? Или заподозрили Семенова в подставе?
        А в какой подставе можно его заподозрить, если он сам не знал десять минут назад, что бросит на кон свою лицензию сыщика - в лучшем случае, а свободу сроком годика на два с утратой той же лицензии - в случае худшем?
        Но ведь угадал, ублюдочный параноик, угадал же!
        Да какая фиг разница… Нужно срочно выход искать.
        Из любой ситуации выход найдется. Другое дело, насколько он тебе понравится, чувак.
        Семенов сказал в трубку:
        - Слышь, Зига… Или как там тебя… Я передумал. Мне нужно больше денег. И знаешь, почему ты их дашь? Сейчас у меня появится еще один видосик. Про то, как вы девку в тачку грузите и в неизвестном направлении увозите. Ловко я придумал?
        Для убедительности он хохотнул, хотя было не до смеха.
        Шульц, сопровождаемый Кряком, остановился. Двое других, что вели крыску, прошли еще пару метров вперед и тоже замерли.
        Опустив руку с мобильником, Зига закрутил головой, обыскивая взглядом двор и постройки в нем, и припаркованные вразнобой машины. Увидел Жеку в двадцати метрах, стоящего возле чумазого «Фольксвагена» с трубкой, прижатой к уху.
        Семенов ему помахал пятерней и скроил идиотскую рожу.
        Проговорил дурашливо:
        - А я тута. А ты мне ничего не сделаешь.
        Зига что-то сказал Кряку.
        Тот кивнул и полез под мышку, нащупывая кобуру. Извлек пистолет, достал из кармана кругляк глушителя. С кривой усмешкой глядя на придурочного бывшего мента, принялся накручивать глушитель на дуло.
        По сценарию, мент должен был тут же сдриснуть, и никакой стрельбы не случилось бы. Ну, может, по стальным воротам трансформаторной будки пальнул бы Кряк чисто для острастки. Но дебил стоял на месте, продолжая тупо лыбиться.
        Кряк взвел пистолет.
        Все вокруг замерло, окостенело. Или Жеке так показалось?
        Показалось.
        Справа от авангарда Зигиной команды, метрах в пяти, скрипнула створка воротец, запирающих кирпичное ограждение мусорных баков. И тут же отлетела в сторону, распахиваясь настежь. Из тесного помоечного закутка выступил смурной мужик в овчинном полушубке, со всклокоченными волосами. Его лицо исказилось яростью, его движения были решительны и резки, и все это вместе взятое не позволило сразу признать в нем болезного «ботаника» - ни Семенову, стоявшему от контейнеров на значительном расстоянии, ни парочке бугаев, стороживших крыску, а Зига с Кряком на шум даже не обернулись, все внимание обратив на безумного бывшего мента.
        «Ботаник» был вооружен каким-то предметом, по виду - металлическим, напоминающим совковую лопату на тонком черенке, а что это было в действительности, Жеке издалека было не разобрать, тем более что группа из четырех мужчин и одной девушки частично загораживала обзор.
        Неожиданное появление нового игрока застало стороживших Сандру бойцов врасплох. Они не были профессиональными террористами, для которых держать заложников - вещь обыкновенная и почти каждодневная, и реакции у них отработанные.
        Увидев вознамерившегося броситься на них взбешенного мужика, они заняли боевую стойку, сожалея, что босс не разрешил взять с собой стволы.
        Ствол имелся у Кряка. Развернуться на шум для него минутное дело.
        И тогда Семенов гикнул во всю глотку что-то нечленораздельное, привлекая внимание к себе, и принялся, гумливо кривляясь, надрывно орать:
        - А вот и промажешь!
        Кряк посмотрел на босса. Тот пожал плечами. Видимо, понимали они друг друга без слов.
        Кирюха Филимонов сунул ствол за брючный ремень и ленивой походкой направился к Жеке, на ходу вытаскивая какой-то предмет из-за голенища берца.
        Напрасно Семенов не прихватил с собой травматику, ох и напрасно. В поединке с Кряком ему не продержаться и двух секунд.
        Сейчас подмога ему не помешала бы. Но он был уверен, что ребята из патрульной службы, наблюдая из своих укрытий за происходящим, малость растерялись и не знают, какое решение принять: спасешь координатора - заложницу погубишь, повременишь идти Семенову на помощь - Зигин телохранитель прикончит его, и не факт, что заложнице от этого станет легче.
        Он надеялся, что они решат в пользу заложницы. Работа у них такая. И у него.
        А сержанты путь лучше следят за тем, что происходит возле Шульца. «Ботаник» - мужик крепкий, хоть и хромой. Давай, Кущин, действуй. Не напрасно же я шкуру подставил, вот и ты не оплошай.
        Жека бросил обеспокоенный взгляд мимо плеча Кряка.
        Вращая перед собой «лопатой», словно каратист шестом, Кущин надвигался на растерявшихся Зигиных бойцов. Крыска, которую они оставили без присмотра, цепляясь за их куртки, мягко съехала в придорожный сугроб. «Ботаник», махнув железякой по кулаку одного из парней, заехав по уху второму, ринулся к Шульцу и со всей силы двинул ему своим орудием по шее, хоть и целился в висок. Может, рука дрогнула, не позволив пришибить подонка насмерть, а может, Зига сумел увернуться, но это уже не играло определяющей роли. Шульц, взмахнув руками, потерял равновесие и упал. Его пацаны кинулись на Кущина сзади, забыв о заложнице. Тот, почуяв движение, резко развернулся и снова отмахнулся от них, те пригнулись-присели, уворачиваясь от «лопаты». Из своих укрытий высыпали трое полицейских патруля. С «калашами» на изготовку окружили группу, оттеснили бандитов от Кущина, закрыли собой Сандру. Четвертый разобрался с водителем «УАЗа», вознамерившегося завести мотор и смотаться в одиночку.
        Семенов, не удержавшись, восторженно ругнулся: «Ух ты блин!» - и разулыбился во всю пасть, и ударил кулаком себе по ладони, забыв, что в ней смартфон.
        Кряк не думал притормаживать. На такие тупые уловки его не возьмешь. Он надвигался на лоха, как каменная глыба, скривив губы в ухмылке, но через секунду уже сам различил за спиной характерный шум борьбы и все-таки обернулся.
        Успел ли он понять, что произошло с боссом и «коллегами», до того как Семенов с разгону боднул его головой в бок, опрокидывая в снег? Не важно. Хоть Жека не взял с собой травмат, но всегда имел при себе «браслеты».
        Все закончилось в считаные минуты. Ребята из патрульно-постовой службы хорошо знали свое дело, и у них тоже имелись наручники. Зигмунд с подельниками был пристегнут к металлическим створкам помоечного отсека.
        Главарь имел вид ошарашенный. Создавалось впечатление, что он не верил случившемуся, в отличие от своих «служащих», которые все быстро уразумели и щерились по-волчьи на паковавших их полицейских.
        Хромая больше обычного, Кущин подбежал к Сандре, неловко упал на одно колено рядом с ней, схватил за руку. Она дышала трудно и со всхлипами. Уцепившись в его рукав, пристально на него смотрела, по щекам текли слезы.
        - Что с тобой? - в отчаянии выкрикнул Василий.
        Не дождавшись ответа, приподнялся, закрутил головой, прокричал:
        - С Сашей плохо! Вызовите кто-нибудь «Скорую»!
        Ругнулся - он же сам может это сделать. Выхватил из кармана куртки кнопочный мобильник, обнаружил, что ему были звонки, а он и не заметил, да и ни к чему было их замечать.
        - Погоди, друг, сейчас прибудет медицина, - проговорил один из патрульных, успокаивающе положив ему на плечо руку. - Ну ты и молоток. Без тебя, не знаю, как уж мы…
        Он не закончил.
        Из-за угла соседнего дома выбежала в куртке нараспашку молоденькая медичка с чемоданчиком в обнимку. Ожидая сигнала, она сидела в припаркованной возле тротуара машине, поскольку так ей велели полицейские - мало ли, вдруг отморозки примутся шмалять.
        - Шубку ей с плеча снимите, - принялась распоряжаться она. - Рукав кофты задерите. Укольчик поставим внутривенно. Но приступ сразу не купируется, учтите, папаша. Ей нужно будет в больнице полежать, под наблюдением. Вы поняли? А, так вы не папаша? Извините, вид у вас такой… родительский… Муж, значит… Бывает…
        Она несла эту чушь, не ожидая ответов и действуя споро и профессионально. Умница. Это вам не в процедурном кабинете кровь из пальчика брать. Кущин почти простил ей «папашу». А «муж» - пропустил мимо ушей.
        Сделав инъекцию, она сама позвонила, чтобы вызвать «Скорую». Потом вместе с бригадой «Скорой» поехала провожать в больницу.
        Кущин рванулся следом, но старший из патруля его остановил:
        - Погоди малек. Сейчас из оперов кто-нибудь подкатит, с тобой поговорят и отпустят. Извини, брат, но так надо.
        И Кущин остался.
        Полицейские ребята стояли кружком, закинув «калаши» за спину, и оживленно разговаривали, курили. Среди них Кущин увидел Семенова, тоже возбужденно-веселого, жестикулирующего пятерней с зажатой между пальцами сигаретой.
        Желваки на Васиных скулах заходили. Он сплюнул.
        Нога разболелась, пора посмотреть, что с ней. Василий приметил скамейку возле пустующей собачьей площадки и, хромая, направился туда. Искать в снегу вконец негодный штатив от капельницы было неохота. Здесь, рядом с помойкой, он подыщет себе другую клюку. А не найдет, так не беда. В Иринеевку на такси доедет, а дома у него костыль имеется - хороший, из ствола дерева самолично сделанный.
        Жека краем глаза посматривал на «ботаника». Что-то не спешит тот изъявлять горячую благодарность.
        Неторопливо и вразвалочку он сам приблизился к Кущину, который, задрав штанину, мрачно изучал ногу с медицинской приспособой. С титановыми обручами ничего не случилось, да и спицы не погнулись, однако в местах проколов выступила кровь, и лодыжка припухла.
        Не дождавшись, что «ботаник» обратит на него внимание, Семенов присел около и бодро проговорил:
        - Ну ты и крутяк. Как ты здесь оказался-то, да еще вовремя? Вроде знать ты не мог, что так оно все обернется…
        Кущин повернул голову в его сторону, глаза сузились, кулаки сжались, и, не вставая с места, он двинул Жеке правым хуком в левую скулу.
        Хорошо, что тот успел отклониться. Хорошо, что «ботаник» бил вполсилы. Кулак прошел по касательной, задев Жекино ухо, прикрытое шапкой с отворотом, и на излете впечатался в спинку скамьи.
        - Да кончай ты драться, - раздраженно произнес Семенов, с некоторым опозданием отмахиваясь от кущинской руки. - Не хочешь разговаривать, скажи просто: «Отвали».
        Василий после паузы неохотно проговорил:
        - Два часа назад мне Затулич позвонила.
        - Это которая нотариус?
        - Она. Сообщила, что Александра выкрала из сейфа предмет, который я оставил Аделаиде на хранение.
        - Вот оно что… Значит, ту самую флешку ты у нотариуса спрятал? Умно.
        - В определенном смысле. Я предположил, что теперь Саша свяжется с тобой, чтобы принять участие в вашей ментовской авантюре. Решил ее отговорить. Или подстраховать, если отговаривать поздно будет. Ехал сюда наобум. Оказалось, проинтуичил правильно.
        - Это понятно. А зачем ты за мусорными бачками прятался, вот что меня интересует? Неужто тоже проинтуичил?
        - Я не прятался. Я замену клюке искал. Штатив для капельницы пришел в негодность. Он в последнее время мне вместо костыля был.
        - Нормальный выбор, - ухмыльнулся Семенов. - И откуда вещь? Не отвечай, сам догадаюсь. Из больнички стырил, верно?
        - И что с того? Какая тебе разница?
        - Ровно никакой, - поспешил уверить его Жека. - Выходит, ты штативом отмахивался так ловко?
        - Тем, что от него осталось. Таксист высадил меня, не заезжая во двор, я так захотел - из предосторожности. Когда я из машины выбирался, штатив одной ножкой, которая на основании, попал в решетку водостока. Я его дернул пару раз, он погнулся. Дернул сильнее, эта ножка у него переломилась. Хоть штатив от решетки я и отцепил, но у основания его сильно скособочило. Не обопрешься об него полноценно, а мне пока нужно ногу щадить. Дай, думаю, в мусоре покопаюсь, может, кто из жильцов вынес на помойку что-нибудь подходящее - перекладину из гардероба или штангу от карниза. Услышал твои вопли, выглянул, увидел всю картину. Сашу умученную увидел, двух сволочей, которые ее держат, Зигу с Кряком позади них. Разозлился. Решил, что если Сашу мне не отбить, то хоть с Шульцем рассчитаюсь. Вот и кинулся на него.
        - Грамотный выбор. А зачем закрылся внутри? Малую нужду заодно справить решил?
        - Ты кретин, Семенов. Несмешной кретин. Не хотел отсвечивать перед аборигенами, понял? Чтобы не приняли за бомжа или пропойцу.
        - Понял, не дурак. Стеснительный, значит. Однако ты без всякого костыля неплохо передвигался, вон как размазал уродов. После такого выброса у тебя откат нехилый будет.
        - В смысле, адреналина?
        - Его.
        - Ну, будет так будет. Оно того стоило, - проговорил Кущин, начиная ощущать противную слабость в теле и подступающую апатию.
        - А по моим сведениям, ты в каком-то Новом Бору сейчас затихарился. Ошибся, выходит, осведомитель.
        - Чей? Твой?
        - Сволочи Шумкина. У него на зарплате айтишник какой-то. Шумкин с ним на связи. Минут двадцать назад тот сообщил, что смартфон твой пребывает в настоящий момент в этом самом Бору. А вовсе не на соседней помойке.
        Кущин вытащил из кармана кнопочный телефон-раскладушку:
        - Подозревал я что-то подобное. Позаимствовал у друга вот этот, чисто на всякий случай, чтобы без связи совсем не остаться. А свой смартфон включил и у него оставил.
        - Опять интуиция?
        - Дотошность и внимание к деталям.
        - Не позавидуешь Александре Викторовне, - с притворным сочувствием вздохнул Семенов.
        - Да, досталось девочке, - угрюмо согласился Кущин, но тут же взметнулся: - Или о чем ты?
        - Расслабься, профессор. Я ровно о том, о чем ты и подумал, - сказал Евгений и встал со скамьи, увидев въезжающий во двор «Ниссан» с гербами Москвы на бортах.
        Кто, интересно, приехал на вызов? Один из бывших коллег? Или новенький кто-то?
        Ладони вспотели, а дыхание сбилось, он здорово на себя разозлился за это.
        Стукнув Кущина по плечу, проговорил:
        - Пойду встречу.
        - Погодь, Семенов. А как это ты смог двадцать минут назад узнать, что у Зиги есть осведомитель? - с подозрением в голосе поинтересовался Василий, отводя его руку от плеча.
        - Я тебе видосик один скину, - проговорил тот, поправляя шапку и поглядывая в сторону ребят-патрульных, окруживших «Ниссан». - Закончим здесь, и скину. Тебе интересно будет, уверен. Главное, Александре Викторовне потом не проболтайся. Иначе она захочет тоже взглянуть, а ей не надо. Расстроится, полагаю.
        - Лады, не проболтаюсь, - сказал Кущин. - Кидай, жду. А я тебе в ответку тоже пришлю. Запись с записи, качество паршивое. Но тебе точно пригодится.
        В Иринеевку Василий добрался под вечер. Не несли его ноги домой. Там не было Саши, зато царил гнетущий беспорядок, оставленный Зигой и его шантрапой.
        Но возвращаться надо. Домой всегда возвращаться надо. Он выпьет чаю, и съест что-нибудь, и пораньше заляжет спать, а с утра со свежими силами примется за уборку. Полдня ему хватит. К Сашиному прибытию нужно хоть как-то, хоть что-то прибрать.
        Когда старший опер по фамилии Ефимушкин закончил его расспрашивать и отпустил наконец на все четыре стороны, предупредив, что Кущин может еще понадобиться для дачи показаний и его вызовут повесткой, Василий кинулся ловить такси. Он твердо решил ехать в больницу к Саше, чтобы забрать домой, а уж дома он поднимет ее на ноги.
        В справочной клиники ему сказали, что состояние вновь прибывшей больной стабильное, средней тяжести, сообщили, какое лечение назначили и в какое время завтра можно поговорить с лечащим врачом. О том, чтобы прямо сейчас выписать больную по расписке, и речи быть не может, так как документ должна подписать она сама, а в данное время выполнить это никак нельзя, поскольку ей вкололи снотворное и девушка уснула, и проспит, надо полагать, до утра.
        Он смирился с неизбежностью и поехал домой, сделав основательный крюк, чтобы вернуть Костику его мобильник и забрать свой.
        Утром в дверь позвонили. Он не стал смотреть в глазок. Саши не было, значит, и бояться не за кого. Да и кто такой страшный может теперь к нему нагрянуть, если Зига и его команда чалятся в СИЗО?
        За дверью обнаружилась тетенька - крепенькая, круглолицая, нахрапистая и не одна, а с напарником, тощим дылдой с длинным хрящеватым носом на унылом лице. На обоих были стандартные темно-зеленые куртки с яркими эмблемами на груди и рукаве, по наличию которых можно было судить, что пришедшая парочка имела непосредственное отношение к предприятию АО «Мособлгаз».
        У мужчины с плеча свешивалась видавшая виды черная сумка на засаленном ремне, женщина держала в руке пластиковый чемоданчик для документов.
        Не допускающим возражений тоном она произнесла:
        - «Мособлгаз», проверка утечек. Поступил сигнал. Войти позвольте.
        После чего оба вдвинулись в квартиру.
        Женщина, потеснив хозяина, мягкими шагами направилась вперед по коридору, оставив чемоданчик на галошнице. Ее флегматичный спутник плотно затворил входную дверь. Послышался щелчок фиксатора замка.
        Василий сказал проверяющей даме в спину:
        - Кухня налево.
        Она не обратила внимания. Подошла к двери кабинета, легонько толкнула, настороженно с порога осмотрелась, вошла, присвистнула.
        Глухой звук снимаемого с предохранителя оружия заставил Василия обернуться. Он увидел пистолетное дуло, направленное ему в голову, и палец, который флегматик прижимал себе к губам, рекомендуя Кущину помалкивать.
        - Господа, вы точно из «Облгаза»? - шепотом спросил Кущин, не отводя взгляда от пистолетного дула.
        Ответа не получил.
        Женщина, осмотрев кабинет, направилась к Васиной спальне, оттуда - в комнату Саши, потом в кухню, кладовку, заглянула в санузлы. Вернулась в прихожую, пряча на ходу «макаров» за полу куртки, взглянула на спутника, помотала головой. Тот опустил свой «ПМ», убрал его в кобуру на брючном ремне.
        Неодобрительно глядя на хозяина квартиры, дама сухо представилась:
        - Оперуполномоченный Титова. Оперуполномоченный Сумык. Отдел по борьбе с оборотом наркотиков. Наши удостоверения.
        Она извлекла из кармашка с эмблемой «Мособлгаза» служебное удостоверение, развернула, чтобы Кущин смог ознакомиться. Ее напарник действие повторил.
        Засовывая корочки обратно, Титова проговорила:
        - Ваши документы предъявите, пожалуйста.
        Пожав плечами, Вася потянулся за портмоне к висевшему на вешалке полушубку.
        Сумык спросил:
        - Кроме вас, в квартире кто-нибудь есть?
        - Вы же видели, что никого, - раздраженно произнес Кущин, протягивая полицейской даме паспорт.
        - Почему такой беспорядок? С женой поскандалили?
        - А почему вы, собственно, допрос мне учиняете? По какому праву в квартиру вломились, осмотр устроили? Меня в чем-то подозревают?
        - Гражданин Кущин, вы направляли в полицию обращение с информацией о том, что к вам собираются нагрянуть некие наркодельцы с целью вынудить вас выдать рецептуру фитопрепарата, обладающего наркотическими свойствами? Вы обозначали дату и время их визита? Или не отправляли? Или это были не вы, а подшутил над вами злой шуткой недоброжелатель? У вас имеются такие недоброжелатели?
        Кущин потер ладонью лоб, потряс головой.
        - Извините. Просто из головы вылетело. Нужно было Ефимушкина предупредить, чтобы он с вами связался. Капитана Ефимушкина я имею в виду, он тоже из МУРа. Дело в том, что те наркодельцы, о которых я вам писал, очень уж резко поменяли планы, и случилось это как раз после моего обращения в полицию в прошлый четверг. Они заявились ко мне в пятницу утром, предупредив накануне, чтобы я оставался дома. И они же устроили погром. Я был уверен, что некто из ваших служб скрысятничал и предупредил Шульца, их главаря, а информацию с вашего почтового сервера вычистил. Кстати, с «крысой» сейчас уже разбираются, я полагаю. Но, похоже, он не из ваших, а из сторонней организации.
        - Ты что-нибудь поняла? - спросил оперуполномоченный Сумык оперуполномоченную Титову.
        - Да. Однозначно. Напрасно мы вырядились в эту безвкусную униформу, - проговорила Титова и спросила Кущина: - Не введете ли нас в курс дела, если уж мы так сильно отстали? Системный блок вашего компа раскурочен, и я делаю вывод, что Шульц получил, за чем являлся. Это ведь он извлек накопитель памяти? Объясните тогда нестыковку: если в компьютер был подсажен вирус, «Троян» какой-нибудь, то смысла для Шульца изымать жесткий диск уже не было. Ваши оппоненты могли прямо из своего офиса скачать нужную им информацию, не устраивая демонстрации силы. Смогли же они перехватить ваше сообщение в органы…
        - Простите, а как вас по имени-отчеству? - спросил Василий, жестом предлагая визитерам пройти в кабинет. - Елена Михайловна, очень приятно. А вас? Просто капитан Сумык? Понятно. Меня можно просто Василий. Ситуация немного другая, господа. Мой компьютер не имел выхода в интернет - я действительно опасался вирусов. Необязательно шпионских - любых. Какая-нибудь цифровая пакость может сожрать или испортить все файлы, а этого мне не хотелось категорически. Поскольку процессор может перегореть даже от сбоя напряжения в электросети - во время сильной грозы, например, - копии всех своих работ и разработок я перенес в служебный компьютер в Ботаническом саду и регулярно их обновляю. Теперь вы понимаете, почему я пошел на акт вандализма осознанно и спокойно. А с внешним миром я общаюсь исключительно посредством смартфона. И обращение в полицию, то есть вам, отправил смартфоном. И шпионить за мной можно было только через него, что и было исполнено.
        - А посредством того же смартфона вы не догадались набрать «сто двенадцать», когда к вам заявились бандиты?
        - Вы шутите? Когда они явились сюда, я уже ничего не мог сделать.
        - Ну так накануне позвонили бы! Вас же предупредил Шульц, чтобы вы дома оставались, не так ли?
        - А разве это не ваша крылатая фраза: «Будет труп - будет и дело»? Извините, не хочу никого обидеть.
        - Да вы хоть представляете, сколько психов нам звонит по сто раз на дню?! - взорвался Сумык.
        - Вот и я о том же, - миролюбиво заключил Кущин. - А давайте я вам координаты капитана Ефимушкина скину. Вы с ним сконнектитесь, он все и объяснит. А мне собираться пора, вы уж извините. В больнице, видите ли, выписка пациентов до обеда производится, могу не успеть.
        Сандра уже несколько дней наслаждалась бездельем, которое слегка портила необходимость принимать горькие настои и отвары, приготовленные «людоедом».
        Кущин забрал ее из больницы на следующий же день, убедив, что дома ей будет лучше, а Сандра не возражала. Особенно потому, что ее домом он назвал свой дом. И врачи не возражали: приступ аллергической астмы купирован, отек гортани почти прошел, Сандре нужен покой и общеукрепляющие препараты, коими Кущин обещал обеспечить выздоравливающую в полном объеме. Кроме того, он своей властью назначил ей курс детоксикации и пичкал ее трижды в день неприятными на вкус жидкостями, следя за временем приема по минутам.
        Васина забота ей была приятна, и ради этого одного она готова была месяц пить все, что ей предлагалось, и есть, что им было приготовлено, на все лады расхваливая полуфабрикатные пельмени и макароны с сосисками. Но, судя по самочувствию, выздоровление ее проходило быстро, а значит, ей скоро придется самой готовить и убирать, зато не придется пить травяную горечь, церемонно подаваемую Васей в высоком хрустальном фужере.
        Два дня назад к ним заезжал Семенов. Он опасался доверить телефонной связи информацию, что видеокамеры из однушки Сандры удалены и пакетик с подозрительным белым порошком, припрятанный за оконным карнизом, убран, и все это проделано еще в воскресенье, поскольку Кристина, снимающая у Сандры жилплощадь, должна была приехать из Тулы в понедельник, что она и сделала.
        Семенов был разговорчив и общителен, похвастался, не подумав о последствиях, что руководством УВД принято решение восстановить его в звании, но с испытательным сроком. Кущин заинтересовался, а в качестве кого в таком случае он вышел на них с Сандрой. Семенову пришлось признаться, что с ними он вступил в контакт как частный сыщик, а не как представитель правопорядка.
        Кущин вскочил с места, начал орать и норовил схватить капитана за грудки, Сандра его едва успокоила.
        Она решила, что вовсе не из-за секретной информации Семенов заехал, а исключительно с целью похвастаться, но не учел все нюансы.
        Чтобы сгладить ситуацию, он перевел разговор на другую тему, чрезвычайно для них интересную: поделился информацией о «Линейке флоры», которую раздобыл, работая на клиента. А также сведениями по итогам допросов подследственных, полученными от капитана Ефимушкина, с которым плотно общался по этому делу. Судя по Васиной реакции, что-то «людоеду» было известно, а о чем-то подозревал, но не обо всем.
        На аптечный рынок фирма легально поставляла простенькие и недорогие препараты: ацетилсалициловую кислоту и активированный уголь в бумажных блистерах, стрептоцид в пакетиках и еще несколько подобных лекарственных средств. Основным ее доходом было производство контрафактных БАДов, изготавливаемых известными предприятиями. Упаковку для фальшивок заказывали мелким полиграфическим фирмочкам, каждый раз меняя подрядчика. Расфасовывали средства сами, имея необходимое оборудование и штат. Состав пакетируемых продуктов был безвреден, а отчасти и полезен. Но не этот вид деятельности приносил фирме доход, а распространение синтетического наркотика, поступающего мелкими партиями по дипломатическим каналам. Сейчас следствие выясняет, кто являлся курьером, а кто мозговым центром - конкретных имен Зиновий Шумкин пока не называл, хочет, видимо, поторговаться. Его ближайшие подельники были уверены, что Шумкин, известный им как Зигмунд Шульц, и есть их главарь, но просто шифруется. Они и Семенова ввели в заблуждение - ненамеренно, поскольку знать не знали о прослушке в их тачке. На каком-то этапе Шумкину захотелось
повысить свой статус и из дилера, работающего за проценты, перейти в разряд партнеров по бизнесу. Он задумал выйти на рынок с уникальным БАДом, уже под маркой «Линейка флоры». Требовалось разработать препарат с заданными свойствами - успокоительное и снотворное, и непременно на основе природных компонентов. Шумкин предполагал, что препарат может стать базовым для создания многосоставного наркотического средства, а рынок сбыта у него уже был. Ему понадобился ученый-ботаник, и он его нашел.
        - Кстати, насчет ученого-ботаника, чуть не забыл, - проговорил он, вытаскивая из бумажника слегка измятую визитку и протягивая Кущину. - Будут тебе эти деятели звонить, посылай. Но вежливо - люди серьезные. А лучше всего скажи, что под следствием вместе с Шумкиным, отстанут.
        - Объяснить ничего не хочешь? - спросил его Вася, принимая картонку.
        - Сам догадаешься.
        - То есть ты меня им слил?
        - И что с того? Я должен был гонорар получить или как?
        Вася неопределенно хмыкнул.
        - Есть предварительное заключение по твоему «Разморину», - небрежным тоном произнес Семенов.
        - И? - напрягся Вася.
        - Отличное средство. И без побочных.
        - Ну обрадовал, капитан! Ну спасибо! Такая новость, а ты молчишь! - кинулся пожимать ему руку Кущин.
        - Да ладно уж. Квиты. Тот ролик, что ты мне переслал, где потерпевшего принуждали дышать наркотой, очень следствию пригодился. Теперь Шумкину не отвертеться от статьи за преднамеренное. Дорожные видеокамеры зафиксировали, из какой машины этого Волобуева выкинули у обочины скоростного шоссе. «Линейки флоры» транспорт.
        - Это Сандра придумала запись с записи сделать, - зачем-то похвастался Кущин.
        А Сандра спросила:
        - Не попадался ли вам, капитан, в моей квартире листок в клеточку, исписанный непонятными значками? У него еще заголовок имелся: «Руководство для изготовления “Разморина”». Кажется, я его на среднюю полку положила под вазочку для конфет.
        Семенов, досадливо морщась, сказал:
        - Елы-палы. Что же это я беспамятный такой сегодня… Попадался. Возьмите.
        Он снова полез в бумажник, зашелестел содержимым. Извлек из кармашка вчетверо сложенный листок с рецептурой, с натянутой улыбкой протянул Василию, при этом Сандре не было понятно, к чему же относился его недовольный тон.
        Звонила Виктория, возвратившись из тура. Узнав о событиях, всполошилась и заявила, что непременно заедет навестить и расспросить. Сандра повременила ее приглашать, отговорившись недомоганием, а на самом деле ей было непонятно, как она объяснит Вике, почему отлеживает больничные дни не у себя в квартире, потеснив жиличку, а в доме нанимателя, и этот наниматель еще и готовит для нее еду.
        По правде сказать, она сама не знала, с какой стати Василий решил проявить такую о ней заботу, но предположение на этот счет имела: он выхаживает домработницу в благодарность за то, что та рисковала жизнью, чтобы выручить хозяина из западни, и таки выручила. Из чувства долга он услужливый такой и обходительный, и больше ни из-за чего. Хоть в самом начале и поругал ее маленько.
        Йохан нормально продержался без хозяйки и даже не сбросил лишний вес. Сандра решила, что возьмет его с собой, когда уволится от «людоеда». Васина нога разболелась снова, но когда-нибудь да заживет, а значит, наступит время, когда экономка ему не понадобится - вон как здорово он варит вермишель и нарезает салат из свежих огурцов, помидоров и перца.
        С уборкой в квартире дело у него обстояло хуже, все из-за ноги, поэтому бедлам в кабинете, учиненный Зигиными молодцами, он прибрал лишь частично. Этот факт был ему, по-видимому, особенно неприятен, потому что ему пришлось пригласить Галину, а в свою комнату он почему-то не захотел ее впускать.
        Это случилось вчера, поэтому Сандра уже успокоилась, ну а вчера плакала долго.
        Все дело в том, что совершенно не готова она была к такому повороту - ни психологически, ни физически, ни морально.
        В измятом спортивном костюме, который давно просился в стирку, с видом все еще хворым, без косметики на лице - что понятно, - Сандра направлялась к себе, выйдя из туалета, когда в дверь позвонили.
        Она открыла и увидела перед собой эффектную брюнетку лет двадцати пяти, очень дорого и со вкусом одетую. Позже она поняла, что Васиной гостье под сорок, просто следит за собой она и денег на косметолога не жалеет.
        Не спросив разрешения войти, и не поздоровавшись, и, кажется, даже не глядя на Сандру, дама переступила порог Васиной квартиры, войдя в прихожую.
        От неожиданности Сандра ее впустила. Гостья повернулась к ней спиной, сбрасывая с плеч норковую шубку, и Сандра послушно вещь приняла, и повесила на плечики, и разместила в шкафу, и все это делалось ею молча.
        Опомнившись, поинтересовалась:
        - Вы кто? И к кому?
        - Милочка, - промолвила гостья. - Проводите меня к Василию Петровичу. И принесите нам кофе. Я люблю сладкий. А он - нет.
        - Александра Викторовна, - послышался голос Кущина от дверей кабинета, - я сам покажу гостье, куда ей пройти. А вы идите к себе.
        Сандра еще успела расслышать, прежде чем дверь за ними закрылась:
        - Откуда у тебя мой адрес, Галя?
        И ее ответ:
        - Костик слил. Но ты на него не сердись, он никогда не мог мне отказать.
        Войдя в свою комнату, Сандра кинулась к телефону. Набрала номер Константина Ивановича. Если не о нем шла речь, то Сандра перед ним извинится. Но это был тот самый Костик.
        Она спросила:
        - Какая-то Галина сейчас разговаривает с Василием Петровичем. Кто она?
        Он ответил:
        - Его жена, - добавил поспешно: - Бывшая. Она решила попросить у него прощения… за что-то… короче, что-то из прошлого… Я подумал, а что худого в этом будет? Пусть извинится. Я не прав?
        Он только постеснялся добавить, что сам позвонил Васькиной бывшей. Позвонил, чтобы злорадно сообщить, что нашлась-таки девушка, оценившая Кущина по достоинству и они будут счастливы. Если бы он признался в этом Сандре, то пришлось бы признаваться и дальше - как Галина выведала у него «а что это за девочка и где она живет», после чего, расхохотавшись, повесила трубку.
        Общались экс-супруги не более получаса, а может, и меньше, однако после ухода бывшей Кущин ходил мрачнее тучи, и макароны на ужин переварил до клейстера, и лекарственный сбор для Сандры не заварил - забыл, наверно. Перед сном позвонил ей на мобильник пожелать спокойной ночи и спросить, не нужно ли чего. Добавил:
        - Жаль, что вы водку не пьете. Очень хочется надраться и с кем-нибудь за жизнь поговорить. Не одолжите хомяка? Я с ним покалякаю.
        Сандра сказала:
        - Василий Петрович, хомяк тоже водку не пьет. Ложитесь баиньки, ладно?
        Он повесил трубку, а Сандра принялась снова плакать. Если Вася так переживает из-за прихода этой Галины, то, значит, любит ее до сих пор, и никакая она для него не бывшая. А может, не столько из-за ее прихода он переживает, сколько из-за ухода.
        Сандра старалась себя приструнить, но получалось плохо. Говорила себе:
        - Ты радоваться должна, эгоистка, если у старшего брата жизнь налаживается, - но уловка больше не срабатывала.
        «Никакой он мне не брат!» - кричало ей сердце, и было больно.
        Устав от слез, заснула за полночь. Проснулась в настроении, мрачном и решительном. Хватит ей бока отлеживать, пора браться за работу.
        Вытащила из кладовки пылесос, покатила грузный агрегат мимо распахнутой двери кабинета, куда спозаранку засел Кущин.
        - Александра Викторовна, а не рано вам за инвентарь браться? - спросил Вася, подняв голову от ноутбука.
        Она сказала:
        - В самый раз. - И он отвернулся. Печатал очередную статью, наверно. После разгрома Зигиной шайки навряд ли фирма «Линейка флоры» будет функционировать и дальше, посему и доход теперь у босса поубавится. Видимо, поэтому ноут был куплен так себе, средненький, но для работы с текстами его возможностей должно хватить с избытком.
        Затрезвонил домашний телефон.
        Сандра, заглянув в кабинет, спросила:
        - Снять?
        - А как вы думаете? - схамил «людоед».
        Сандра пожала плечами. После последних событий вопрос не был лишним, а хамство пусть останется на совести Кущина.
        - Сашенька, доброе утро! Я вас не разбудила? - услышала она в трубке голос Раисы Ивановны, соседки со второго этажа.
        - Здравствуйте, Раиса Ивановна. Нет, не разбудили.
        - Как ваше самочувствие, милая? Есть ли у вас минутка поговорить?
        - Немного есть. Самочувствие нормальное.
        Главное, вопросов не задавать, и тогда, возможно, пустой разговор завершится быстрее.
        Хотя, конечно, интересно было бы узнать, с какой стати соседка спрашивает о Сандрином здоровье, если раньше никогда не спрашивала.
        - Мы с Верунчиком видели, как Вася помогал вам до подъезда дойти, когда вы на такси подъехали. И вид у вас был такой бледненький… Когда ж это было?.. А, вспомнила, в понедельник после обеда. И машины Васиной что-то давно не видно… Не попала ли в аварию она? Или, может… - Дыхание Раисы Ивановны прервалось от волнения. - Или, может, это вы на ней в аварию попали? Какой кошмар. Надеюсь, ничего серьезного?
        - Абсолютно ничего, - уверила соседку Сандра. - Машина сейчас на сервисе, я здорова, Василий Петрович тоже чувствует себя хорошо.
        - Вот и замечательно! - воскликнула Раиса Ивановна. - Не хватало в нашем доме еще одной трагедии. Вы в курсе, что Петенька погиб? Волобуев, из пятой квартиры? Не знаете? Ну как же… Его на прошлой неделе машина сбила. Непонятно, как он оказался на том шоссе, но говорят, что во всем виноваты наркотики. А мы и не подозревали. Скоро у нас новые соседи появятся: покойного Петеньки двоюродный брат решил его квартиру продать. Естественно, после того, как в права вступит. Думал, с мебелью продавать, а как посмотрел, что там внутри, то и вывез все на свалку. Я зачем вам звоню? Не спросите ли у Васеньки, что удавы кушают? Или, может, вы сами нас проконсультируете? Мы с Верунчиком в самый последний момент успели, еще чуть-чуть, и оказался бы Чарли на помойке.
        - Может, Череп? - уточнила Сандра, сообразив, о каком удаве зашла речь.
        - Да ну бросьте вы, Саша, в самом-то деле! Какая кликуха жуткая - Череп. Теперь он Чарли, и даже - вы не поверите! - уже откликается! Его террариум мы тоже у Петиного брата забрали. Мы теперь обе в большой комнате спим, а Чарлика поселили в маленькую. А Верунчик уже мерки сняла, чтобы кофточку ему связать. Пока мы не пришли к согласию, полосатая она будет или со сложным орнаментом. Как вы считаете, Саша? Я за минимализм, пусть будет в двухцветную полосочку.
        Сандре стало весело, и она произнесла:
        - Раиса Ивановна, а давайте у Чарлика будет две кофточки - и такая, и такая. А кормить его можно… Пусть он сосиски трескает. Или куриные яйца. Продержится без живого корма, я думаю. А как вы считаете?
        Раиса Ивановна тоже засмеялась и сказала, что точку зрения Сашеньки непременно донесет сестре, на том и распрощались.
        Сандра стояла в прихожей, задумчиво постукивая трубкой по щеке. Слова соседки о вступлении некоего родственника в права на имущество покойного Волпера - земля ему пухом, хоть гаденыш он был порядочный, - напомнили ей о том, что собиралась она задать парочку вопросов «людоеду», но случая подходящего все не находилось.
        Да когда он представится, этот случай? Ситуации следует создавать самой.
        Вернув трубку на базу, она твердыми шагами направилась в кабинет, решив, что с уборкой можно повременить.
        Вася взглянул на нее, как будто ждал и удивлялся, что Сандра все еще не приходит. Смотрел без улыбки - ну, этим ее не удивишь, - однако взгляд его не был привычно язвительным. Скорее, усталым и больным.
        «Как же ему досталось за последнее время…» - с горечью подумала она.
        Настроение требовать отчета пропало.
        Она произнесла, присаживаясь напротив:
        - Василий Петрович, вы не будете возражать, если я расскажу Аделаиде, зачем и почему похитила документ из ее сейфа? Я бы хотела у нее работать и дальше, а без удовлетворительных объяснений она, боюсь, меня уволит, если не уволила уже.
        - Валяйте, - проговорил Кущин.
        После неловкой паузы Сандра спросила:
        - А как так вышло, что вы обратились именно к ней?
        - Специально обратился. Разве не понятно? Любой другой нотариус не будет уведомлен, что, как они выражаются, «наступило событие», а Затулич узнала бы сразу. Вы ведь не стали бы скрывать от нее смерть нанимателя, не так ли? Наверняка проговорились бы.
        - Это точно. И Аделаида, узнав, вручила бы мне завещание. Красиво. И логично.
        - Благодарю за оценку. Вы исполнили бы условия, указанные там?
        - Какие? Содержать Йохана в сытости и выгуливать дважды в день?
        - Оформить патент на свое имя, оспорив в суде права «Линейки флоры». Передать информацию о Шульце в полицию. Предоставить мою разработку в Минздрав - на тот момент уже вашу.
        - Вы псих! - внезапно вспылила она, вставая с места. - Начхать мне было на ваши поручения!
        - Это на вас не похоже, - проговорил он, тоже вставая. - Вы весьма здравомыслящая девушка. Наверняка оценили ситуацию и намерения запланировали.
        - Видите ли, Василий Петрович, уважаемый, - сказала Сандра, опершись костяшками пальцев о край стола. - Когда я читала безумный текст вашего завещания, мне было не до его оценок. Однако признаюсь - оно меня насмешило. Хочу вам напомнить, что завещание следует у Затулич забрать, оно все еще там. И составить новое, если уж вам так приспичил трагический надрыв. С хомяком я и без ваших указок разберусь, а что касается вашего имущества, то пусть кто-нибудь еще его наследует. Например, ваша драгоценная бывшая супруга. А у меня своя недвижимость имеется. А теперь еще и Йохан будет.
        - Спасибо за совет, - холодно произнес Кущин и подумал: «Костика пришибу».
        С другой стороны, поблагодарить ему надо бы друга. Увидев вчера Галину, с которой не встречался несколько лет, а лишь изредка в воображении рисовал себе эту встречу, он с удивлением почувствовал, что ненависть к ней пропала. Осталась легкая неприязнь в смеси со столь же легким презрением - и все.
        И все. Он свободен.
        Со своим оценочным мнением он как-нибудь справится, и, даже если эта рана останется при нем, она несмертельна, она поддается лечению.
        Она лечению поддастся.
        Галка несла чушь, что сожалеет о своем необдуманном поступке. Что хотела бы вернуть время назад и быть всегда рядом с Васей. Что никто, кроме него, и никогда не был ей по-настоящему дорог. Что помнит о нем, даже когда… И так далее.
        Василий смотрел на нее, молчал и не верил.
        Спросил наконец:
        - Ты сейчас в процессе развода?
        Она вздрогнула, как будто услышала мерзость, и Кущину показалось, что сейчас Галина трижды сплюнет через левое плечо или меленько закрестится.
        Но взяла она себя в руки быстро. Улыбнулась снисходительно. Произнесла:
        - Вася. Милый. Какая разница, с кем я сейчас? Ты посмотри на меня и посмотри на нее! Как можно, побывав моим мужем, остановить выбор на домработнице?! Это деградация, дружок. Меня это возмущает.
        Василий знал, что именно ее возмущает, а точнее, выводит из себя. Все эти годы ей сладко было думать, что бывший муж страдает от разрыва с ней, великолепной. Что он только и ждет, когда Галина поманит его пальчиком. Но нет, она не поманит. Убогий сам приползет попросить у нее немножко тепла. Не сразу и не много, но так уж и быть, ее тепло он получит. Разве ей жалко?
        А он все не полз. И в дополнение ко всему решил ее бросить. А бросить может только она! А ее - никто и никогда!
        Кущин не стал говорить бывшей супруге, что видит ее насквозь. Просто произнес, перефразировав Козьму Пруткова: «Единожды предавший, кто тебе поверит?» - и она, презрительно хмыкнув, направилась к выходу из кабинета.
        Сказала, бросив через плечо:
        - Распорядись, пусть эта твоя меня проводит.
        Он проговорил насмешливо, ничуть не задетый:
        - Проводить тебя мне самому будет приятно.
        После ее ухода Василий захандрил. Когда пикировался с бывшей, сам поверил, что у них с Сашей что-то есть. Галина ушла - Василий очнулся.
        «Кому ты нужен, урод горбатый, необщительный, угрюмый. Добра особенного не нажил, с утра до вечера в лаборатории торчишь… Да и характер у тебя не сахар. Скверный характер, если уж говорить по существу.
        А Саша… Саша - она изумительная: светлая, чистая, прямодушная… Веселая, остроумная. Красивая. Юная такая. В сравнении с тобой, квазимодо, но зачем ее с кем-то еще сравнивать?
        Да что там перечислять? Бриллиант чистой воды, вот кто Саша.
        Хоть характер у нее тоже не сахар.
        Вот и сейчас… вспенилась. И причина непонятна».
        Он повторил:
        - Спасибо за совет, Александра Викторовна. Я обещаю подумать.
        Сказал - и прикусил язык. О чем подумать ты обещаешь? Что впишешь в завещание Галину? Вот ляпнул так ляпнул. Саша, судя по всему, болезненно восприняла ее визит. Это понятно - стерва Галка унизить ее решила, шубейку заставила вешать, кофе велела принести, и все это с таким презрением в голосе, что любой возмутится, а Саша - молодец, Саша сдержалась.
        - Странно, что вы сразу не назначили ее вашей наследницей! - пошла вразнос Александра, у которой слова с языка сейчас срывались быстрее, чем она могла их осмыслить. - Хотя нет, о чем это я, ничего странного. Она ведь не работает у нотариуса на побегушках. Ей, настоящей леди, это не пристало. Уж ее-то вы в первую очередь кинулись бы отбивать от громил. А не шмыгнули бы мимо, чтобы наброситься на несчастного Зигу в приступе мести!
        «Да что ты такое мелешь! - хотел возмутиться Вася. - Не мог я тебя сразу отбить! Понимала бы что!» - но сдержался, тем более что эту мысль перебила другая, более колкая и язвительная: «Вы не забыли, что, с ваших же слов, я прихожусь вам родным братом? Сцены ревности в вашем исполнении выглядят еще более странно».
        Он не постеснялся бы все это высказать Саше в мордашку, но вспомнил, что обещал Семенову не говорить ей, что видел запись ее разговора с Зигой, хотя разговором назвать это трудно. Ей самой Семенов сообщил, что видеоролик случайно попал в «корзину», и Кущин был ему благодарен за это. Ему хватило одного просмотра, чтобы пожалеть, что не проломил башку ублюдку, и Василия бы оправдали, а теперь до Шульца не добраться.
        Что ему было ответить Саше? Давать объяснения, похожие на оправдания, гордость не позволяла. И он сказал с холодной полуулыбкой:
        - Хорошо все, что хорошо кончается, не так ли?
        Она ушла, пробурчав:
        - Именно так. Извините. Я погорячилась.
        Потом он слышал, как пылесос гудел в соседних комнатах, как Саша стулья переставляла с места на место и отодвигала кресла к середине комнаты, чтобы убрать пыль возле плинтусов. Как двигала шваброй, протирая пол.
        Он попытался снова работать над обзором для интернет-журнала «Травник-лесовик», но статья не шла в голову. Какая-то мысль беспокоила его, и он ее вычленил из собственной невысказанной тирады.
        Саша ревнует?!
        А вдруг Саша и вправду ревнует?
        И что это значит? И что это ему дает?
        Чтобы ревновать, нужно любить, не так ли?
        Не так. Можно просто быть стервозной собственницей, претендующей на исключительные права.
        Внезапно он вспомнил свой страх, о котором забывал в ее присутствии, а может, напрасно забывал?
        Минуту назад он был уверен, что любые ее условия готов принять, лишь бы она не оттолкнула его, лишь бы согласилась жить с ним вместе. Всегда.
        Стать женой.
        Совсем смелая мысль, но мысли - они такие непослушные.
        А что изменилось теперь? Чего испугался, старый?
        Да, в общем-то, ничего он не испугался. Просто выводы делать не стоит преждевременные. От ошибочных выводов иллюзии рождаются, а от иллюзий всегда сплошные неприятности.
        Условия-то можно принять любые, но что получишь взамен? Ведь он ничего, совсем ничего не знает о Саше. С чего он решил, что она такая, какой представляется ему в мечтах?
        Он поставит эксперимент. Ученый он, в конце концов, или кто?
        Сообщит экономке, что собирается дать ей расчет сразу после Нового года. Он добрый работодатель и две полагающиеся недели позволит ей отработать.
        А несколько позже заявит, что она неправильно его поняла или что он просто шутил, а она шуток не понимает, или что-то подобное нагородит.
        И понаблюдает за ней. И проанализирует.
        Возможно, ее реакция и огорчит его сильно, но не убьет. А это главное.
        Сандра присела на краешек своей кровати, оставив пылесос под дверью.
        На душе было муторно. Нужно что-то решать.
        «Только что изменилось-то, Лилька? Зачем тебе эти перемены? К чему этот надрыв? Живи спокойно, работай, зарабатывай, трать деньги на новые шмотки и парфюм. Радуйся жизни.
        Через десять дней Новый год. Поедешь в гости к Викусе и ее мужу, вручишь им подарки, получишь какие-нибудь сувениры в ответ. Елка, куранты, игристое вино в бокалах - счастье!
        Приготовишь нанимателю праздничный ужин, поможешь елку нарядить, если он захочет ставить елку, и свободна. На целых двое суток свободна. А второго января заступишь снова. И будешь на него работать, пока не попрет.
        А если все будет не так?
        Например, он скажет: “Почему я вам должен предоставлять отгулы? По графику эти дни вы должны работать на меня”.
        И пригласит свою бывшую встретить вместе Новый год, а тебя заставит прислуживать.
        Разве такое не может произойти? Еще как может».
        Вынести это выше ее сил.
        Он ей не брат.
        Скверно-то как.
        А Сандра ему - обычная прислуга.
        Интересно, надолго ли сохранится ее сердечное тепло во всех его шмотках, после того как она отсюда уедет?
        Она заботилась о нем с любовью.
        Это теперь не важно. Как не было важно никогда.
        Сандра работала - он платил.
        Она сходила в прихожую за сумочкой. Усевшись в кресло, принялась осматривать кармашки один за другим. Нашла листок, вырванный из блокнота когда-то давно, целых семь дней назад. Вечность назад.
        Расправила на колене, погладив бумажку ладонью. Почерком Василия Кущина было написано: «Ты уволена. Уезжай».
        Интересно, согласится он предоставить ей рекомендации? Из вредности может не согласиться, но для достоверности она его об этом непременно попросит.
        «Ты эгоистка, Лилька. Как он будет справляться один, без тебя?
        Очень даже прекрасно будет справляться. И почему, собственно, один? Он будет вместе со своей Галиной.
        Хочешь ее встретить снова?
        То-то. Бери ручку и пиши».
        Сандра дописала.
        «Не сварить ли мне на обед пельменей, если уж моя прислуга слишком занята?» - с усмешкой подумал Кущин, поднимаясь из-за стола и потягиваясь.
        После того как он решился на эксперимент, работа над обзором сдвинулась с места - хороший признак, правильное решение.
        Он старался не обращать внимания на легкий внутренний дискомфорт, возникший в уголке сознания, определив его для себя как неразумную щепетильность, граничащую с глупостью.
        Выйдя в прихожую, он столкнулся нос к носу с Сашей. Судя по всему, она направлялась к нему. В руке держала клочок бумаги, который молча ему протянула.
        В верхней части листка бисерным почерком было убористо выведено: «Уважаемый господин Кущин, прошу считать наш контракт завершенным с 21 декабря сего года. Чернышова А. В.». Дата, подпись.
        Под этим официальным текстом Василий увидел размашистые буквы, написанные его рукой: «Ты уволена. Уезжай».
        - Если позволите, я сегодня переночую у вас, - проговорила Саша без запинки. Готовилась, значит.
        Продолжила так же уверенно:
        - Сумма, которую вы мне решили выплатить, слишком велика. Сейчас те деньги находятся в моей квартире, если, конечно, Зигины бандиты их не прибрали к рукам. В любом случае я считаю, что обязана вам их вернуть. Верну непременно.
        Ему бы надо запротестовать: «Ну зачем ты так, Саша?!» Или: «Это не то! Саша, ты сама знаешь, что это не то!» - а он молчал.
        Он никогда не оправдывался, никого не уговаривал и не разубеждал.
        Кроме Галины, бывшей жены, когда она еще не была бывшей.
        «Да при чем тут Галина?! - взбеленился он сам на себя. - Саша уходит! И ты ей позволишь?!»
        - Александра Викторовна, - дотронувшись до ее руки, произнес он, и голос предательски дрогнул.
        Не заметила ли? Нет, обошлось. Не хватало еще, чтобы Саша заподозрила его в дешевых театральных приемах.
        «Нужно что-то срочно предпринять. Идти ва-банк? Терять тебе нечего, Васька, действуй».
        И он бодро продолжил:
        - Саша, а давайте мы с вами во двор выйдем? Что мы все время безвылазно дома сидим? А на улице погода такая изумительная, солнышко, морозец легкий… А? Давайте! На скамеечке посидим, все обсудим… Заодно я попрактикуюсь без костыля ходить.
        Сандра, удивленно на него взглянув, кивнула.
        - Хорошо, - сказала, - отличная идея.
        Василий торопливо, путаясь в рукавах, надел полушубок, помог Сандре одеться, поспешив снять с вешалки ее норковый жакетик, чем удивил ее еще больше. Она принялась было хлюпать носом, но велела себе истерику прекратить. Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, прекратила.
        Скамейка возле подъезда им не подошла, переместились в дальнюю часть двора, чтобы не в тени сидеть, а на солнышке. Да и народ мимо меньше ходить будет.
        Василий рукой в перчатке смахнул снег с сиденья, они уселись.
        Перчатки на нем были черные, вязаные, не первой молодости, он собирался их выбросить, потому что дыры на пальцах образовались, а Сандра сказала, что это транжирство и нужно их просто заштопать. С тех пор он их носит, забросив кожаные, утепленные мехом.
        Некоторое время сидели молча. Неожиданно для себя Кущин проговорил:
        - Мне тут операцию предложили сделать. Импланты в позвоночник поставить, чтобы выпрямить спину. Надоело горбатым. Как вы считаете, соглашаться?
        Не поворачивая головы, Сандра сказала:
        - На месте вашей Галины я была бы против.
        - Почему?! - спросил он недоуменно. - Что будет плохого, если я исправлю свой физический недостаток?
        - Начнете нос задирать, по сторонам пялиться. А сейчас вы весь ее, со всеми потрохами. Ей так любить спокойнее.
        Кущин не нашелся сразу, что ответить. Наконец произнес:
        - Тут вы здорово ошибаетесь. Мой вам совет: не стоит всех подряд очеловечивать.
        - Но ведь она приезжала, чтобы помириться?
        - Она приезжала для другого. Больше она здесь не появится.
        - Почему?
        - Потому что увидела, что у меня есть вы.
        - Я есть, в смысле… экономка?
        - Примерно в этом смысле.
        - И вас это огорчило? Что она не появится?
        - Я не люблю присутствия чужих людей в доме.
        Помолчали.
        - Впрочем, с операцией я решил повременить. Скоро Новый год, деньги на подарки понадобятся. Вы любите получать подарки, Александра Викторовна?
        Она не ответила.
        «Идиот», - обругал себя Кущин.
        - Подыскали себе работу на полный день? - спросил он, никак не решаясь сказать то, ради чего был затеян разговор.
        Она пожала плечами:
        - Это не проблема. Аделаида приглашала.
        - Я вам очень признателен за помощь в быту, Александра. Без вас я пропал бы совсем… Может, передумаете?
        Она мотнула головой, глядя в сторону. Не разреветься бы.
        И вообще - холодно тут. «Людоеду» хорошо, он в тулупе, а Сандра скоро зубами стучать начнет.
        Да, окоченеет. Но с места не сдвинется. Никогда еще они с Васей не сидели рядышком на скамейке.
        Кущин сказал бодрым тоном:
        - У меня идея. Вы должны две недели у меня отработать.
        - Я знаю, - еле слышно проговорила Сандра.
        - И я не забыл, что вы собирались с подругой Новый год встретить, ее Викторий, кажется, зовут.
        - Наверно, с ней.
        - Так вот, я вас приглашаю проводить вместе со мной старый. Заблаговременно, на сутки раньше, идет? А тридцать первого вы отправитесь к друзьям или куда захотите.
        Она молчала.
        - Я вам уже приготовил подарок, - продолжал бодриться Кущин. - Маленький сувенир, он подойдет к вашему новогоднему наряду. Костюм принцессы, я не ошибся?
        Никакого костюма Сандра сшить себе не успела. Да и не успеет уже. Да и нет настроения. Но она кивнула, чтобы рот не раскрывать.
        - Крошечный золотой кулончик со вставкой из фианита, - соврал на всякий случай Кущин, ибо вставка была бриллиантовая. - Вполне подходящий подарок для этого случая. Я не стал бы вам о нем заранее рассказывать, иначе какой же это сюрприз, но вы решили вдруг от меня уйти. Считайте, что это попытка вас подкупить.
        - Подкупить? - вскинула на него удивленный взгляд Сандра. - Зачем? Чтобы я передумала увольняться?
        - Чтобы вы согласились проводить со мной старый год, и только.
        - А… Понятно. Как подарок на память он слишком уж дорогой, - сказала Сандра. - Достаточно вручить брелок для ключей. Или магнитик на холодильник.
        - Подарок на память? Нет, это будет подарок по случаю. Вы ведь тоже мне подарите… Что же вы мне подарите, Саша?
        - Может быть, галстук? - спросила Сандра.
        - Точно! Галстук! Вы мне подарите совершенно безвкусный и абсолютно никуда не годный галстук, чтобы нельзя было даже помыслить его нацепить, но время от времени я смог бы его доставать и к нему прикасаться…
        Он ненадолго умолк. Сандра растерянно на него взглянула и поспешила отвернуться вновь.
        - Но это не все! - продолжил Кущин. - Вы будете такой красивой в наряде принцессы, я тоже буду в костюме карнавальном, только не знаю, в каком…
        - Может, морского разбойника? - несмело улыбнулась она.
        - Ну конечно же! Именно - в костюме пирата. А Йохана мы нарядим…
        - Он будет сидеть на вашем плече! Я сделаю для него маленькую треуголку с дырочками для ушей и черную повязку на один глаз!
        - Отлично! И у нас будет елка. Нам привезут настоящую, пушистую ель до потолка, и мы нарядим ее разноцветными шарами и гирляндами. У меня их нет, но я куплю, я самые замечательные елочные украшения закажу для нас. Нам будет весело, потому что мы заслужили эту радость, правда же, Саша?!
        Она смеялась в ответ, а душа плакала: зачем он все это говорит, зачем ей нужен этот праздник?.. Чтобы красиво расстаться?!
        - Я не позволю вам идти на кухню готовить ужин. И сам не пойду. Мы закажем еду из хорошего ресторана, а полусухое шампанское будет ожидать нас в холодильнике.
        - И мороженое? - спросила Сандра.
        - Пренепременно. До ужина мы отправимся на прогулку. Без всякой цели. Мы пройдемся возле наших домов или немного дальше… Чтобы пушистый снег поскрипывал под ногами, и снежинки порхали, залетали в нос, и чтобы немного озябнуть.
        - И мы вылепим снежную бабу?
        - Конечно. Или снежного хомяка. А потом вы скажете, что пора возвращаться, потому что устали.
        - Нет. Я скажу, что пора возвращаться потому, что вы застудите ногу.
        - Пусть так. Дома я откупорю шампанское и разолью по бокалам. И произнесу тост в честь уходящего года. Я ему так благодарен… Вы будете улыбаться и шутить, а мне станет грустно…
        - Почему? - тихо спросила Сандра.
        - Мы дождемся полуночи, когда наступит последний день года, жаль, что у меня нет старинных часов с боем, но ведь можно поставить будильник в смартфоне с подходящим рингтоном, не так ли? И тогда…
        Он умолк.
        Как же болела душа, как ныла…
        Сколько сил он вложил в этот разговор…
        Ему было страшно до синевы губ, до темных пятен перед глазами. Сейчас она рассмеется в его уродливую рожу, встанет и уйдет.
        Он произнес глухо:
        - И тогда я скажу… Я люблю тебя, Саша. Не уходи. Я умру.
        - Ах, - прижав руки к груди, выдохнула Сандра и повернула к нему испуганное лицо.
        Что за чудо чудное произошло: он сказал, что ее любит!
        Только бы не заплакать… Вот дуреха…
        Васенька, милый Васенька - ее любит?!
        Не послышалось ли ей? Не шутит ли он так по-глупому?
        Кущин, заметив, что она дрожит, поспешно стащил с себя доху, оставшись в одной рубахе, и укутал ее, и обнял за плечи для большего тепла.
        Прошептал в ухо:
        - Я. Тебя. Люблю. Я тебя люблю, Саша.
        Что же она молчит… Не любит? Или… он вообще ей противен? Урод горбатый.
        - Зачем ты это мне сказал? - спросила Сандра, взглянув на него исподлобья.
        - Ты меня любишь? - тихо спросил он.
        - Да.
        - Счастье мое, Сашенька. - Он сжал ее еще крепче, касаясь губами завитка на ее виске. - Значит, мы поженимся.
        Сандра никогда не понимала, как это - плакать слезами облегчения и радости. С какой стати? От радости надо смеяться. Но сейчас ей хотелось не просто плакать, а рыдать взахлеб, с позорными подвываниями, уткнувшись в теплое плечо своего «людоеда».
        Горькое горе, теснившее ее сердце столько времени, горе, с которым она жила с того самого дня, как впервые увидела этого мужчину, исчезло, растворилось, улетучилось. Все эти дни она терпеливо сносила свою боль, принимая ее и соглашаясь: Кущину она никто, просто прислуга, и никогда кем-то иным для него не станет. Рано или поздно они расстанутся навсегда.
        И вот несколько слов, произнесенных дорогим, родным, любимым человеком, обратили в ничто ее боль и ее горе.
        Ей не послышалось. Он не шутит. Она ему верит.
        Наступившее счастье было таким огромным, большим, что почти невместимым.
        Как тут не заплакать?
        Но Сандра с эмоцией справилась. Только похлюпала слегка.
        Высморкавшись в скомканный носовой платок, завалявшийся в кармане жакетика, заявила, призвав на помощь свою обычную смешливость:
        - Ты все наврал, Кущин, мне это ясно. Тебе просто захотелось сэкономить на домработнице.
        - Мы наймем экономку, если захочешь.
        - Еще чего. Только эконома.
        - И не мечтай.
        - Значит, вести хозяйство придется по-прежнему мне? - ворчливо спросила Сандра.
        - Тебе это будет в тягость?
        - В радость, Кущин. Для тебя - в радость. Тем более мы наймем экономку.
        Конец книги