Простись со всеми, детка! Оксана Николаевна Обухова
        Смерть безобидного пьяницы, недавно унаследовавшего квартиру в добротном сталинском доме, еще можно было считать просто трагической случайностью. Но убийство частной сыщицы Вероники Матвеевой, взявшейся за расследование гибели удачливого наследника, никакой случайностью объяснить не получалось. Евдокия Землероева потрясена смертью коллеги и полна решимости добраться до преступника, передать его в руки закона. Наемный убийца Зураб в бешенстве - шныряющая по дому ищейка поставила выполнение операции под угрозу. Девчонку он просто зарезал, выбрав подходящий момент. У Землероевой была репутация опытной и хитроумной сыщицы, выходящей победительницей из самых сложных ситуаций. Зурабу нравилась мысль заманить Дусю в ловушку, прежде чем убить ее…
        Оксана Николаевна Обухова
        Простись со всеми, детка!
        Первая часть
        Кто там затаился?
        Евдокия
        Его рука тянулась бесконечно долго, плавно…
        Евдокия подумала, что Паршин так и не отважится к ней прикоснуться, но он - сумел. Решился смахнуть с ее виска нависшую прядку, и Дуся, нажав плечом на мужскую ладонь, задержала любимую руку у своей щеки.
        Растворилась в ощущении абсолютного счастья!.. Вслушалась в знакомую мелодию, плывущую по открытой террасе ресторана.
        Вдоль балюстрады - несколько свободных столиков. Слегка трепещут белые призрачные полотнища, прикрывшие балкон, откуда открывается нереальный вид на море, лакированное предзакатным солнцем.
        Евдокия понадеялась, что Паршин пригласит ее на танец. Улыбнулась.
        Черты лица Олега внезапно исказились и поплыли… Через мгновение напротив Евдокии уже сидел Антон. Крученый. Рецидивист и рэкетир.
        Дуся отпрянула! Крученый потянулся к ней… В недавно ласковой руке мужчины-трансформера вдруг оказался пистолет.
        Уф!
        Землероева проснулась. Под влажной щекой проминалась родимая подушка, под жаркой пижамой в лиловых розочках бешено стучало сердце.
        Дуся резко села на постели и очумело оглядела спальню, будто рядом мог находиться кто-то из приснившихся мужчин.
        Причудится же этакое: Крученый и Олег. Рецидивист и бывший мент. Один в одном, хотя и антиподы.
        Бывает. Но не часто. И вероятно, не со всеми.
        В сны и приметы трезвомыслящая сыщица Евдокия Землероева не верила. Но личному подсознанию доверяла абсолютно, а то сейчас заволновалось: «Запуталась ты, девка, в двух парнях, отсюда и кошмары. С эротическим подтекстом».
        - А пошло оно все к черту, - рассудительно высказалась московская сыщица и откинула одеяло.
        С начальником-партнером Паршиным все более-менее понятно: здесь влюбленность и преданность перемешались в равных долях. С ним Евдокия толком и не целовалась.
        А вот с Крученым секс случился. Такой, что не забыть.
        Но забывать придется, на что бы там ни намекало подсознание. Антон и Евдокия - две разные планеты: Крученый - урка, Евдокия - сыщик. Он в Н-ске, она в Москве. Далеко, и слава богу!
        Но вспоминая сон, Евдокия думала прежде всего о нем.
        Черт побери убойный секс!! Не хватало еще на нем зациклиться. Не нимфоманка же, в конце концов. А вполне себе взрослая девушка. Под тридцать.
        Дуся резко села на кровати. Взъерошила шевелюру, разгоняя остаток сна.
        На прикроватной тумбе, оживая, негромко запиликал телефон.
        Сыщица взяла трубку, мазнула взглядом по дисплею: там высветилось имя «Дима Павлов».
        Недавнее ошеломительное сновидение не позволило толком удивиться: чего это Павлову в восемь-то утра понадобилось?! Евдокия хрипло буркнула в трубку:
        - Да, Дима, слушаю. Привет.
        - Доброе утро. Не разбудил? Проснулась? - вежливо поинтересовался следователь.
        Вкрадчивая интонация показалась Дусе нетипичной. Чуть-чуть влюбленный в сыщицу следователь обычно приветствовал ее кратким «здорово» или «как дела?». Но нынче что-то заюлил.
        В животе Евдокии, под поджавшейся диафрагмой, мгновенно поселилось нехорошее предчувствие.
        - Не разбудил, - вставая с кровати, проговорила сыщица. И сразу уточнила: - Что-то случилось?
        - Ну как сказать… - замялся Павлов. - Не телефонный разговор… - И пока встревоженная подруга не начала бомбить вопросами, предупредил: - Я через пару минут буду у тебя, уже паркуюсь во дворе. Паршин тоже сюда едет. На метро.
        - На метро? - переспросила Дуся. - Ко мне? А почему не в офис?
        - Пробки, вся Москва стоит, - втолковал непроснувшейся приятельнице следак. - Мне получилось быстрее до тебя добраться, ему же вообще через весь центр пилить… Все, Евдокия, жди, я на подходе.
        Дуся швырнула трубку на кровать и заметалась по спальне, меняя игривую пижамку на спортивный костюм и готовя две пары мужских тапочек.
        Попутно кофеварку активировала.
        В голове сновали мысли: «Что-то случилось, что-то случилось… Но если Паршин едет, то жив-здоров… Тогда куда ударило?!!..»
        Предчувствие не подвело. Удар лег близко.
        Вошедший в квартиру Павлов скинул дубленку, сумрачно поменял уличные башмаки на велюровые шлепанцы. В глаза хозяйке не смотрел, сопел, вздыхал.
        - Дим, ты чего пыхтишь?! Можешь мне сказать, что произошло?! - не выдержала Землероева.
        - Для того и приехал. Кофе угостишь? Я сегодня ночь дежурил, не спал, как понимаешь…
        Евдокия провела друга в просторную кухню, поставила перед ним чашку с кофе и пустую пепельницу. Предложила традиционную нарезку из хлеба, колбасы и сыра.
        - Ну все, Дима. Все. Я готова. В обморок не грохнусь, говори.
        - Сегодня ночью я выезжал на убой в клуб «Герда». Девушку там шилом закололи. - Павлов на мгновение замялся. - Веронику Матвееву.
        - Мотю?! - Землероева охнула и приложила ладонь к губам. - Нашу - Мотю?!!
        Следователь кивнул.
        - В ее сумочке нашли визитки с названием вашего агентства, я сразу же Олегу позвонил, он попросил дать тебе выспаться, и мы договорились, что встретимся утром у тебя дома.
        Не отнимая пальцев от губ, Евдокия потрясенно села на высокий трехногий табурет. Помотала головой:
        - Не может быть…
        Вероника Матвеева училась с Дусей в одном классе. Четыре дня назад, несказанно удивив однокашницу, пришла в их офис наниматься в сыщицы. После окончания школы девушки почти не виделись, и, когда призадумавшийся Паршин начал задавать вопросы относительно потенциальной труженицы сыска, Дуся не знала, что ему и ответить.
        В школе Матвеева прославилась как ярая отличница-активистка. Рапортовала на конференциях и слетах, отличалась детальной исполнительностью и чинопочитанием. (В отличие от Евдокии - отличницы-тихушницы, всегда старавшейся составить собственное мнение.) В классе активистку не любили, считали шилом в каждой заднице.
        И вот эта неуемная и не затихшая за годы энергия привела Матвееву в агентство частных детективов. Евдокия тогда решила: правдоискательство взыграло не по-детски, искало выход и точку применения.
        Четыре дня назад Паршин аттестацию прослушал и задумчиво поскреб в затылке: агентство задыхалось от нехватки исполнительных работников! Но главным был вопрос не исполнительности, а порядочности и умения держать язык за зубами. Реноме агентства держалось на неукоснительном соблюдении конфиденциальности. Клиенты доверяли детективам.
        - На твою Веронику можно положиться? - прищурившись на Дусю, спросил патрон и совладелец фирмы.
        - Во-первых, она - не моя, - прежде всего расставила точки Землероева. - Мы тыщу лет не виделись. О том, чем я нынче занимаюсь, Моте разболтала Линка Синицына. Так что отвечать за нее…
        - Не будешь? - договорил за девушку патрон.
        - Немного мимо, - поморщилась Евдокия. - Не могу. Когда-то Мотя диктанты не списывала и двойки в дневнике не исправляла… Но это - показатель?
        - Нет. Возьмем на испытательный срок. Сколько тебе одной мышку-наружку из себя изображать?
        Вопрос прицельно бил в наиболее уязвимое место. Из высокорослого Паршина с физиономией стопроцентного мента филер - сомнительный. От него за версту тянуло определенным родом деятельности, на слежках в клубах, где один молодняк тусуется, обычно отдувалась Евдокия, так что вопрос о новом лице в детективной фирме давно назрел.
        Но вот порядочность… конфиденциальность… Клиенты к сыщикам потому и шли, что те ни разу никого не подвели. Но детективов - двое. Эту пару цементировало абсолютное доверие друг к другу и железобетонная надежность.
        - Давай попробуем, - сказала Евдокия. - Все же Мотя не человек со стороны и раньше в косяках не замечалась.
        После того как Веронике объявили, что ее берут на двухмесячный испытательный срок, Матвеева стремительно заказала себе сотню визиток с потрясающей воображение строкой «частный детектив». И треть из них буквально тут же раздала друзьям, родственникам и соседям.
        Но это - лирика, картинки с выставки. Несколько этих визиток сегодня ночью нашли в сумочке убитой в клубе девушки.

…Евдокия отняла ладонь от губ и прошептала:
        - А может быть, это не Вероника? Может быть, подаренные визитки у кого-то нашли?
        - Нет, Дуся. На ее телефон пришел вызов от сестры, я ответил и пригласил в «Герду»… Все в масть, подруга, сестра убитую опознала.
        - Твою ма-а-ать… - прошептала Дуся. - Ирка в клуб приехала?!
        - Да.
        Старшую сестру Вероники сыщица тоже знала, Ирина училась в классе на три года старше в той же школе.
        - Дим. Какие-то версии уже появились?
        От вопроса у Павлова кисло дернулась скула.
        - Появились. И поганые. Я потому к тебе и приехал. В руке Вероники был зажат пакет с «коксом».
        - Что-что?! - опешила Землероева. - У Моти «кокс» нашли?!
        - Нашли, - безапелляционно заявил следак. - Я потому к тебе и приехал. Спросить хотел: баловалась ли ваша Мотя дурью?
        - Да ты чё, Димон, офонарел?! - Евдокия вскочила с табурета. - Матвеева - идейная! Она…
        - Угомонись, - прервал хозяйку хмурый гость. - Сестра и друзья Матвеевой о том же говорят. И посему есть рабочая версия: Матвеева наткнулась на дилера, пригрозила его сдать, тот ее и успокоил. Навечно.
        - Шилом? - хмыкнула сыщица. - Дим, я в «Герде» бывала. Там не полный пафос, но место приличное, а шило либо заточка - зэковский инструмент. «Герда», Дима, не пивнушка, где урки собираются.
        - Согласен, - вздохнул Павлов. - Несоответствие выплывает. Удар - профессиональный, четко в сердце. А вокруг молодняк.
        - Информацию с камер наблюдения уже проглядели? - быстро уточнила Евдокия.
        - Второй сюрприз, - печально хмыкнул следователь. - В клубе ослепили две камеры: ту, что показывает определенный столик, и другую - на выходе из танцзала. Использовали лазерную указку. Очень ловко, из толпы сработали.
        - Ого. Получается… профессионал?
        - По всему, Дусенция, по всему, - опять вздохнул приятель. - Я Олега спрашивал, он говорил: вы девочку к своим делам еще не пристегнули, так что с вашей стороны прилететь не могло… Но откуда тогда «чистая» работа, Дуся?.. Девочку не перетрушенный наркот убрал. А кто-то шибко подготовленный и, вероятно, умный, убивавший. Скажи, что там за история с квартирой вашего одноклассника? Сестра о ней упомянула, и Паршин что-то промычал… Там черными риелторами не пахнет?
        - Теперь не знаю, - созналась Дуся.
        Четыре дня назад Вероника пришла в агентство не просто так - в работники наняться, а с просьбой. Уговорила Евдокию помочь разобраться в гибели их одноклассника Кирилла Воронцова. Не верила Матвеева, что Киря умер сам собой, считала, будто руку приложила жадная воронцовская родня.
        История на первый взгляд и вправду выглядела мутной. Кирилл получил в наследство от бабушки двухкомнатную квартирку в центре столицы. Переехал от родителей, живших вместе с его старшей сестрой Натальей, ее многочисленным потомством и слегка трудолюбивым мужем.
        И зажил Киря - весело. Спивался, правда. Одну комнату сдавал, и на дешевое пойло вполне хватало.
        - Евдокия, - сообщала неугомонная Мотя, - я уже была в полиции, там меня… послали. Куда мне еще сходить, раз ты сыщица и всех подозреваемых с детства знаешь?
        Действительно. Куда? Все фигуранты из одного района, большинство училось в школе с нынешней беззаветной сыщицей Евдокией Землероевой.
        И Наталью Дуся знала распрекрасно. Ее мужа Толика Карпухина помнила в лицо и слышала, что у того занятная родня: три брата Карпухиных имели на районе репутацию завзятых дебоширов. Старший брат Геннадий недавно отсидел, вернулся пару месяцев назад - жить негде, дома все друг у друга на головах стоят.
        И посему жилище молодого пропойцы Воронцова всем не давало спать спокойно.
        - Вот голову на отсечение, Землероева, - клялась Матвеева, - Кирюху братья Карпухины пристукнули! Вот посмотри. Генка только что вернулся из тюрьмы, и глядь - двух месяцев не прошло, а Кирю уже находят в подъезде с пробитой головой! Не подозрительно, скажешь?
        - Согласна. Подозрительно.
        И тут надо добавить, что именно искреннее неравнодушие к судьбе спившегося одноклассника и позволило Паршину благожелательно отнестись к потенциальной подчиненной Моте. Поскольку бывший капитан милиции и сам был несколько идейным и полагал: все корни современного злодейства зарыты во всеобщем равнодушии и сребролюбии. Погряз мир в безразличии и жажде легких денег.
        А Мотя выступила пылко. Неуспокоенно. Искала правду и за ближнего радела, пусть тот и спившийся, ленивый обормот.
        Так что когда Моте и Евдокии понадобился поводырь-толкач в правоохранительной среде, Олег нашел приятеля, через которого вышли на участкового, потом на опера: потолковали.

…Евдокия тоскливо поглядела на Павлова и невразумительно повела плечом.
        - Дим. Там все - прозрачно. В смерти нашего одноклассника Воронцова черным по белому: несчастный случай, смерть от падения с высоты собственного тела. Я дело читала. Кирилл был в стельку пьян. Вероника, правда, к этому и прицепилась, мол, зачем смертельно пьяному человеку бродить по лестничной площадке? Но… На подъезде камера наблюдения, никто чужой в подъезд не заходил.
        - То есть, - прожевывая бутерброд, невнятно чавкнул Павлов, - привязаться не к чему?
        - Угу. Вероничка побегала по подъезду, попоказывала бабушкам и кумушкам фотографии Карпухиных… В тот день никто их там не видел. Воронцов упал на лестнице и треснулся башкой о ступеньку в двенадцать ночи. За час до этого в подъезд никто не заходил, а позже не показывался! А эксперт точно говорит - след от удара по голове совпадает с конфигурацией ступени! Там все, Дима, совпадает - и рост, и вес, и высота падения, и брызги крови, и свидетельские показания!
        Евдокия горячилась. Переживала, что проглядела нечто в истории гибели одноклассника и допустила смерь Вероники!
        Ведь не исключено, что активистка Мотя не успокоилась и не поверила экспертам-профессионалам. Продолжила расследование и нарвалась.
        На шило в клубе.
        - Господи, какая дурь, - пробормотала сыщица. - Чего она там на пустом-то месте накопала?!
        - Где? - отпивая кофе, уточнил следак.
        - Да там же. - Дуся огорченно махнула рукой. - В смерти нашего Кирюхи.
        - То есть… Вариант «нарвалась на шустрого наркодилера» ты уже отметаешь?
        - Нет, конечно. Мотя - правдоискательница. Вполне могла рогом в землю упереться и пригрозить, что сдаст дилера в полицию. Но раньше… бывая в «Герде», я не замечала, чтобы там кокс толкали. Дешевку - экстази, траву - толкают, куда ж без них. Но вот кокос… Откуда он у Моти?! - Евдокия огорченно подергала себя за мочку уха и, глядя в стол, сказала: - Дим, слушай. Позволь мне в смерти Воронцова покопаться, а? В дела «главдури» я не полезу, не моя делянка, понимаю. Но вот Кирюха… - Дуся подняла прищуренные глаза на друга-следователя. - Там я, Дима, плотно в теме. Даже вспоминать и уточнять ничего не надо, всего три дня прошло. Везде сплошь однокашники и земляки.
        - Ожидал, что спросишь, - усмехнулся Павлов. - Паршин-то отпустит?
        - А ты сам с нашей колокольни погляди, - жестко предложила Евдокия. - Если Мотя по-случайному нарвалась… что ж, всякое бывает. Вечная ей память. Но если это мы хорошей девочке помощь пообещали, а ничего не сделали… да нагадили еще, поиграли в «типа сыщиков» и бросили… Дим, это по-людски, а? Скажи.
        Павлов сумрачно поглядел в чашку, покрутил остатки кофе по ее краям и скривил лицо.
        Ответить не успел, из прихожей раздался звонок домофона.
        Евдокия утыкалась носом в расстегнутую куртку шефа. Паршин тихонько терся подбородком о встрепанную девичью макушку, довольно высокая Дуся свободно поместилась бы и под мышкой громадного бывшего оперативника. Погладил ее по спине.
        - Ну ладно, ладно… Не плачь. Давай встряхнись, работать надо.
        - Угу, - хлюпнув носом, буркнула Землероева и отлепилась от командира. - Пойдем, я кофе тебя напою. Яичницу сделать?
        - Нет. Бутеров нарежь.
        - Уже.
        Но бутерброды «уже» доедал оголодавший на ночном дежурстве Павлов.
        - Олег, я сейчас к тете Тане, маме Вероники поеду, - кромсая ножом колбасу, говорила Евдокия. - Думаю, и Ира там. Пообщаюсь.
        - Угу, - согласно кивнул Паршин.
        - Ты без меня управишься?
        Командир повел плечом.
        - А то. Тут и делов-то - данные нового кекса Суриковой установить. Этот заказ мы, считай, уже оформили.
        Евдокия кивнула. Олег был прав, клиенту - ресторатору Сурикову уже можно доложить об окончании расследования. Его жена, не особенно скрываясь, целовалась с любовником в кафе и на улице. Ретивая сорокалетняя бабенка, шубы меняла чаще молодых бойфрендов. А ресторатор рогами обвешан так, что голову носить устал, и статус мужа, кстати.
        Петляя по второстепенным улочкам и умело избегая пробок, Евдокия добралась до дома Вероники. Припарковавшись у подъезда, некоторое время сидела, уставившись в стекло и тиская руками руль: сил набиралась перед встречей с раздавленной горем матерью.
        Решилась. Вылезла из «рено». Хлопнула дверцей автомобиля и по плохо расчищенной после ночного снегопада дорожке поплелась к подъезду: «Господи Всевышний! Дай нам всем силы!»
        Тетя Таня спала. Врач скорой, вызванной Ириной, сделал ей укол успокоительного.
        - Проспит до вечера, - встречая Евдокию, негромко проговорила старшая сестра покойной. Низенькая полногрудая блондинка лет тридцати с небольшим.
        Жила Ирина отдельно, в новостройке возле МКАД, но на ближайшие дни, вероятно, поселится здесь. Оставит мужа и детей поблизости от их школы, где муж учителем работает, возьмет отпуск за свой счет и встанет на круглосуточное дежурство с аптечкой в зубах.
        - Пойдем на кухню, я там борщ варю, скоро все наши соберутся… Чем-то их кормить надо.
        Сыщица повесила на плечики скромную черную курточку. Переобулась в тапки и достала из сумки конверт.
        - Вот, Ирина. Возьми. Это на расходы и памятник.
        Ира взяла конверт и молча засунула его в карман фартука на животе. По длинной тесной кишке коридора отправилась на кухню. А Евдокия следом потащилась.

«Эх, паршиво-то все как! Ирка за ночь постарела лет на десять. Глаза ввалились, рот поджался, даже помадой по губам не мазнула… Беда, беда…»
        Ирина колдовала над заправкой для борща, сидящая на табурете гостья смотрела в ее спину и не знала, с чего начать разговор. Соболезнования уже высказаны. Прилично ли начать расспросы?
        - Ир. Скажи. А почему Вероника решила в сыщицы наняться? У нее педагогическое образование и вроде…
        - Почему?! - неожиданно и резко развернулась Ирина. Швырнула в мойку деревянную лопаточку. - Да все твоя Синицына-дурища!!
        - Линка? - удивленно уточнила Дуся. - А она-то здесь при чем?
        Нависая над сидящей гостьей, Ирина повела рассказ.
        Примерно две недели назад встретила Мотя на улице одноклассницу Синицыну - лучшую подругу Дуси. Синицына счастливая, беременная, вся в соболях. (Мама уговорила Линку рожать в московской клинике у знакомого акушера. Муж Сергей остался дома в Н-ске, но мотался в Первопрестольную как подорванный.) Вероника расспросила Ангелину о житье-бытье, завистливо вздохнула: «И где ж таких мужей берут?»
        Синицына, скорее в шутку, интригующе подмигнула:
        - А ты у Землероевой спроси. Сережу мне Дуся подогнала.
        (Ответ, положа руку на сердце, правдивый.)
        И Мотя призадумалась. А дальше сделала весьма логичный вывод.
        Чем чаще всего занимаются частные детективы?
        Слежкой. За шаловливыми супругами. То есть клиент-мужик идет небедный и уже морально готовый к разводу. Душевно потрепанный, тепленький, печальный.
        Мотя нарисовала себе картину: в агентство день-деньской валом валят опечаленные бизнесмены, а тут… она. Вся из себя порядочная, добрая и верная. Готовая послушать и помочь.
        Логично, черт возьми. И Вероничка размечталась о соболях, перстнях и круглом беременном животике.

«Ну надо же, как бывает, - слушая Ирину, поражалась Землероева. - Я все за чистую монету приняла, решила, будто Матвеева подалась в сыщицы на волне правдоискательства… А она…»
        - А она просто замуж хотела, Дуська! - всхлипывая говорила старшая сестра покойной. - Замуж!! Детей нарожать…
        Ирина схватила кухонное полотенце, высморкалась в него и разозленно зашвырнула тряпку в мойку к испачканной свекольным соком лопаточке. Продолжила почти спокойно:
        - Она и в «Герде»-то этой чуть ли не каждый вечер заседала, чтоб, значит, приехал туда за ней прынц на белом мерине. С друзьями там встречалась.
        Продолжая говорить, Ирина повернулась к плите, переложила в кастрюлю с бульоном заправку и накрыла ее крышкой.
        - Выпьем, а, Дусь? Помянем нашу девочку? - развернулась к гостье.
        Евдокия невольно поглядела на настенные часы, показывавшие половину двенадцатого. Подумала: «Не рановато ли?.. Тем более я за рулем».
        Но отказаться не посмела, поскольку Ира продолжала:
        - Я как раз борщ доварю, рюмашку грохну и, может быть, усну на часик? Вторые сутки на ногах, глаз не сомкнула, а сна нет как нет.
        Ирина достала из навесного шкафчика початую бутыль с отличным коньяком. Мотя, помнится, шутила: «Иркин муж - училка. Нашему Игорьку уже давно пора магазин открывать, первосортной выпивкой и дорогущими конфетами приторговывать. - Недоумевала: - И почему у благодарных родителей такое скудоумное воображение: раз учитель - мужчина, значит ему на все праздники вина да коньяки дарить ну просто обязательно необходимо!»
        Учительская жена достала из того же шкафчика еще и коробку эксклюзивных шоколадных конфет, села за стол напротив Дуси, накапала коньяку в простецкие (кухонные) рюмашки.
        - Ну. Земля пухом моей Вероничке.
        - Царствие Небесное, - поддержала Евдокия.
        Выпили не чокаясь, поморщились, скорее от послевкусия трагедии.
        - Ир. Ты друзей Вероники, что с ней вчера были, хорошо знаешь?
        - Угу, - кусая конфету, кивнула женщина.
        - Можешь мне рассказать, как вчера все было?
        - Могу, конечно. Слушай.
        О том, что и как происходило вечером в клубе «Герда», Евдокия уже знала от Павлова, но услышать историю из уст родной сестры покойной - не лишнее. Ира лучше следователя знает всех ребят и девушек, с ее подачи и ракурса может выплыть нечто новое, полезное для дела.
        Но Ира ничего особенного к рассказу Павлова добавить не смогла.
        Дружная компания из восьми ребят - пяти девушек и трех парней - обычно старалась занять любимый столик в полукружии диванчика-подковы. Столик этот стоял почти посередине зала, за спинкой дивана туда-сюда ходили посетители. За вспышками светомузыки разглядеть их передвижения довольно сложно. Вероника в какой-то момент оставила друзей на танцполе, вернулась за столик, собираясь пригубить коктейля и немного отдышаться…
        В тот вечер в клубе проводился конкурс «Лучшая подружка Санта-Клауса». Декабрь вообще своеобразный месяц, чуть ли не с первых чисел он проходит в последовательном предвкушении магазинных распродаж, каникул, католического Рождества и далее-далее, по нарастающей, до середины января.
        Веронику, скорее всего, ткнули шилом в наиболее кульминационный момент вечера: на возвышении, под крики толпы, собрались финалистки в коротких алых полушубках на полуголых телах. Сверкали дорогим бельем. Толпа ревела, подхлестывала подвыпивших Снегурочек одобрением… Освещение сосредоточилось на подиуме, остальной зал почти погрузился в темноту, все внимание клиентов и работников «Герды» сосредоточилось на лихих Снегурках.
        Когда друзья вернулись за столик, то не сразу поняли, что Вероника мертва. Протискиваясь мимо вроде бы задремавшей Моти, одна из девушек задела ее колени, Вероника завалилась на сиденье…
        Визг перепуганной подружки Моти не заглушила даже «кислота».
        - В общем, что сказать? - закончила повествование Ирина. - Убили - не заметили.
        - Понятно, - поерзав по табурету, кивнула Землероева. - Ир. А смерть Кирюхи Вероничка всерьез расследовала? Или так… для галочки, чтоб к нам в агентство устроиться?
        Ирина покрутила головой:
        - Всерьез. Кода в конце августа ей отказали в приеме на работу в частную гимназию, Вероничка на пару месяцев духом пала. Потом вроде бы опомнилась. Начала опять искать работу… А тут смерть Воронцова. Встреча с Линкой. Все один к одному сложилось, Вероничка в расследование всерьез вцепилась. Хотела доказать, что видит то, чего другие пропускают.
        Она ж у нас упорная. Была.
        - Ей кто-нибудь угрожал?
        - Нет.
        - Она тебе что-нибудь о своем расследовании рассказывала?
        - Да когда? - повела плечом сестра. - У меня работа, дети, дом… Почти не виделись.
        - Понятно. Прости.
        - И ты о ней, Дуся, плохо не думай. Вероничка не врушка, она просто хотела выйти замуж. За хорошего человека.
        Мама Евдокии Землероевой утверждала, что основной отличительной чертой ее дочери является Упрямство. Именно с прописной буквы. (Паршин, скрытно уважавший это же свойство подруги, в эпитетах не скромничал и больших букв ей не присваивал, мог приласкать «козой упертой», «ослицей» или «самой упертой девицей Москвы».)
        Набычившись и стискивая зубы, Евдокия ехала к пятиэтажной брежневке, располагавшейся в пятнадцати минутах ходьбы от площади у трех вокзалов. От Павлова она уже узнала, что реанимировать дело о смерти Воронцова по вновь открывшимся обстоятельствам ему навряд ли позволят. Дело изначально - тухлое, в архив списали и забыли. Максимум что сделал Дима - это отправил с утра двух оперов по адресам для выяснения алиби братьев Карпухиных.
        И уже отзвонился по одному из фигурантов:
        - Геннадий был у подружки с вечера по утро. Вместе с ними до часу ночи заседали еще три типажа, Гену и соседи видели, так что алиби - подтверждено. Увы.
        - Он мог не сам убить.
        - Заказать? - усмехнулся Павлов. - О чем ты, Дуся, Карпухины - голь перекатная!
        - Но старший Карпухин имеет определенные связи.
        - Да я не спорю… Покопаться надо.
        - Вот я и еду… рыть.
        - Бог в помощь. Если что - звони.

«Рено» сыщица приткнула к мусорным бачкам за двести метров от нужной пятиэтажки. Погода разгулялась, выглянуло солнце, на улицу могли просыпаться старушки-кумушки - лучшие болтливые свидетели. Но вот подруливать на дорогой машине к этим бабушкам негоже. Стереотип «богатое - сплошь наворованное» в них не изжить, проник он до костного мозга за благодушные десятилетия социалистического равенства. Прижился, стал второй натурой.
        Евдокия пробралась по неметеным тротуарам до расчищенной лавочки на детской площадке. Пока брела, поглядывая на серую кирпичную пятиэтажку, изобрела легенду. Решила не пугать старушек россказнями об убийстве, прикинуться овечкой в поисках наемного жилья. (И Диму, что немаловажно, подставлять нельзя. Участковый на районе - не простой товарищ, сталкивались. Доложит, что по убийству работает детективное агентство - что в принципе противозаконно! - и взгреют старшие товарищи Димона по самое не балуйся.)
        На мягких лапах, стряхивая снег с сапожек, Евдокия подкралась к греющимся на морозном солнце бабушкам.
        - День добрый, - расцвела улыбкой. - Можно вас спросить?
        Непростые столичные старушки - числом четыре - дружно прищурились. Две из них кивнули.
        - Я тут жилье ищу, - смущенно приступила Евдокия. - Сказали, в вашем доме можно квартиру снять? Либо комнату.
        В удачно расположенном доме, что в шаговой доступности от трех вокзалов, квартиру можно было снять даже на час. Половина жильцов подобным промыслом не брезговала, сдавали и освобожденные под «это дело» комнаты. Вторая половина квартир вообще использовалась исключительно под съем. Как не использовать момент, раз уж расположение такое везучее да прибыльное, не слишком пыльное?
        Старушки тотчас оживились.
        - Дак комнату или квартиру? - поинтересовалась бабушка в шикарном пуховом платке.
        - А это зависит от того, сколько попросят за наём, - пуще прежнего «смутилась» якобы провинциалка. Евдокии - кровь из носа! - надо было получить легендированный доступ в третий подъезд дома! Тот, в котором жил и умер Воронцов, по которому ходила Вероника. Работать дальше станет просто: новая жиличка примется лихо знакомиться с соседями, о столичных буднях задавать вопросы. С дальним прицелом на криминальную обстановку района временного проживания.
        Топать же проторенным покойницей путем и представляться сыщицей может быть опасно. Либо бесполезно, в подобных случаях сдатчики жилья (не все из которых налоги платят) встают единым фронтом и вешают замки на языки.

…Внимательно приглядываясь к бабушкам, Евдокия старалась засечь невольный взгляд какой-нибудь старушки, брошенный на нужный подъезд.
        Пока не получалось, поскольку бабки жадновато, все как одна, таращились на гостью.
        - За комнату не много попрошу, - заявила кумушка в платке и назвала фантастическую сумму.
        Евдокия крякнула.
        - А посмотреть ее можно?
        - Чего ж не посмотреть, - сказала ушлая старушка, встала с лавочки и, отряхивая зад от снега, повернулась к пятому подъезду.
        - Подождите! - попросила Дуся. - А квартиры кто-нибудь сдает?! Желательно не угловые.
        - Ишь ты, - разочаровано поджала губы вставшая бабушка. - Не угловые всем подавай.
        Три остальные кумушки переглянулись.
        - У Ивановны вроде бы жилец съехал, - предположила тетушка в вязаной ушанке. Автоматически переместила взгляд на третий(!) подъезд дома. - Но у нее, девонька, двухкомнатная. Дорого возьмет. Да и не всех пускает, привередливая.
        - Не важно. Ко мне скоро сестра приедет, вместе - осилим. Подскажите, пожалуйста, номер квартиры.
        Заканчивая разговор, Евдокия собиралась заплатить некой Ивановне сполна за недельное проживание. А после вновь выйти на улицу и потолковать с бабушками на предмет: ближайших магазинов, транспортных развязок, возможного устройства на работу, криминальной обстановки… С временной соседкой разговор пойдет уже по-свойски, живенько.
        Но пока Евдокия лишь повернулась к дому, поглядела на окна третьего подъезда…
        На четвертом этаже едва заметно колыхнулась занавеска. Евдокии показалось, что от окна кто-то быстро отошел, овал лица мелькнул.
        Зураб
        Зураб резко отпрянул от окна! Ушел в тень комнаты.
        Все утро он приглядывал за улицей, надеялся, что в «Герде» все прошло гладко и к дому у трех вокзалов следствие интереса не проявит. Кокаин, подсунутый в руку мертвой девушки, уведет ищеек по другому следу. Иных привязок киллер не оставил.
        И вроде бы пока все было ровно. Возле дома не крутились опера, никто не появился опросить жильцов о сыщице Матвеевой, неразумно сунувшей нос в серьезные дела.
        Зураб был абсолютно уверен, что опознает оперов. Уловит их повадки, не пропустит.
        Но к дому пришла девчонка. Вторая из частных ищеек детективного агентства. Исключительное зрение снайпера помогло Зурабу опознать девчонку даже с высоты.
        Киллер выругался сквозь зубы.
        Жесть! И неожиданность. Приманка с кокаином не сработала как нужно.
        А должна была!

«Где же я прокололся? Что не учел?»
        Наемник метнулся к компьютеру, вскрыл файл с записью последних разговоров Вероники, которые он писал через ее сотовый телефон. И держа планшет в руках, надев наушники и слушая, вернулся к подоконнику. Осторожно глянул вниз…
        Вторая сыщица детективного агентства Евдокия Землероева шагала к третьему подъезду. Зураб досадливо скривился. Без устранения помехи «Вероника Матвеева» обойтись никак не получалось! Риск был оправданным. И горе-сыщицу киллер убрал - чисто. Абсолютно.

* * *
        Заказ на устранение Михаила Вячеславовича Пухового признавали архисложным даже наниматели. Оплата шла по двойному тарифу, хотя Зураб и так всегда просил немало. Считался исполнителем экстра-класса и брался за работу предельной сложности с выездом в любую точку шарика. Мог «отработать» эскимоса ясным днем на ровном насте и не оставить следа.
        Но устранение Миши Винни-Пуха выпадало даже из разряда трудновыполнимых.
        Михаил Вячеславович гулял под топором уже лишние лет десять и сам прекрасно знал об этом. В начале нулевых свалил из Рашки в заграницы, где обретался - непонятно, хотя искали Мишу люди непростые, насквозь серьезные, местами при погонах.
        Совсем недавно поступили сведения: Пуха таки выманили из норы. В середине декабря ему придется посетить Первопрестольную и подписать какие-то не терпящие отлагательства бумаги. Приедет Пуховой в Россию лишь на несколько часов - туда-обратно. Прибудет самолетом, поездом, машиной, по воде - опять-таки неясно. Специалиста по выпрыгиванию из тумана лучше Миши во всем мире не найти.
        Известно только место: офисное здание неподалеку от трех вокзалов. Там Миша будет обязательно. В определенный день и час. Конкретно там и появляется возможность.
        Подъехать вплотную к зданию, как бы ни старался водитель, не получится. Винни-Пуху придется топать до дверей. У снайпера будет семь секунд на выстрел.
        Случай - единичный. Валить Мишку Пуха при выходе из здания уже без надобности, поскольку заказчик выставил условие: Пух не должен войти в здание и подписать бумаги.
        Так что… семь секунд. Один выстрел. Дальше его уже прикроют бодигарды. Машина будет бронированной.
        И если трезво рассудить, семи секунд для экстра-снайпера достаточно.
        Но было бы откуда выстрелить. Проблема была в отсутствии господствующей высоты и в том, что, разместись снайпер в автомобиле на парковке офиса, господина Пухового напрочь заслонит бронированный корпус машины и мельтешение охранников.
        Стрелять можно только с высоты.
        И на первый взгляд она - имелась. В трехстах метрах от офиса выстроили высокий дом элитной точечной застройки. Сейчас в нем велись внутренние отделочные работы. Работа кипела днем и ночью, гастарбайтеры по этажам шныряли, словно полчища мышей. Нарваться на таджика (узбека, молдаванина) проще легкого. Они народ горячий, шумный, их всех не передушишь, поскольку юркие и наловчились прятаться от ФМС.
        Вплотную к офисной парковке, через забор и два газона, примыкал детский сад. Прогулочные площадки окружали невысокую плоскую коробку непосредственно садика.
        Через детский сад, в плевых для снайпера пятистах метрах, стоял еще один дом - пятиэтажка-брежневка. С его крыши открывался превосходный обзор подъезда к офису, но было одно но. Углом к пятиэтажке, практически нависая над крышей, стоял тот самый дом элитный. Новостройка.
        Залечь на крыше ясным днем, пусть даже в камуфляже, нечего и думать: на двух сторонах новостройки, что образовали выпятившийся угол, велось остекление лоджий. Новый и старый дома стояли так близко, что снайперу подумалось: «Заметят лежащего на заснеженной крыше человека, могут и ведром с мокрым цементом дошвырнуться. Точнехонько по маковке…»
        Да даже ежели не дошвырнутся. А заметят только и голосить начнут: «Насяльника, насяльника, тама наша видит мужика с ружьем!!!» На вопли как таковые - наплевать. Рука не дрогнет, нервы железные, мандража Зураб никогда не испытывал. Но вот охрана у офиса не лыком шита, услышат, раскумекают… удирай потом под вой сирен. Несолоно хлебавши.
        А Миша Пух в России больше не появится.
        Так что… не вариант.

«А если все-таки подумать?.. Прийти на крышу затемно, подмести за собой следы, окопаться и лечь у бруствера крыши в хорошем теплом камуфляже?»
        Нет. Не пройдет. Снегопада на нужный день не обещали, Пуховой прибудет ближе к полудню, снег начнет подтаивать, и вокруг лежащего тела появится четкий контур. Да и дыхание на морозе выдает. Клубится. До лоджий, где ведется остекление, не более сорока метров! Почти над головой нависает угол новостройки.
        Придется много думать, за что, надо сказать, уже и деньги проплачены. Не хотелось бы, но, видимо, придется Молчуна привлечь.
        Побродив вокруг брежневки и выяснив некоторые особенности дома, киллер принял решение. Зураб был одиночкой и не любил работать в паре. Но выбора не оставалось.
        Молчуна Зураб приметил семь лет назад на стрелковом полигоне охотничьего клуба.
        И сразу понял, что перед ним ТАЛАНТ засаживает пули в центр мишени. Таланту не мешал порывистый боковой ветер и бьющее под козырек кепки закатное солнце. Хмурый парень равномерно, одну за другой, отправлял свинцовые маслины исключительно в десятку.
        И сразу видно - побывал. По возрасту не «за речкой», но пару чеченских нервотрепок наверняка застал.
        Почему сей искрометный талант военачальники в утиль списали, Зураб, конечно же, догадывался, но, пролистав (за приличную мзду) дело отставного снайпера, нашел там лишь отписку «по состоянию здоровья».
        На взгляд Зураба, состояние совершенно не коснулось головы таланта. Чего там усмотрели военврачи - одному Богу известно. Равнодушие к чужим жизням, по жизненному опыту Зураба, на качестве работы снайпера никак не сказывалось, а говорило лишь о профессионализме. Нюни распускают дилетанты. А пули из винтовки Молчуна ложились ровно и неукоснительно.
        Довольно скоро Зурабу подвернулся заказ, который не исполнит одиночка. Киллер разыскал хмурого стрелка, предложил ему работу и совсем не удивился, услышав: «Да, согласен».
        Еще через полтора года Зураб пропел осанну прежнему решению: Молчун не только спас ему жизнь, но и довел задачу до логического завершения, когда понял, что «первый номер» стрелять не может. Молчун отработал объект и увел за собой погоню по пескам азиатской пустыни.
        Сценарий действий киллеры расписали, привязываясь к обстановке. Зурабу удалось главное: он снял двухкомнатную квартиру на четвертом этаже, окна которой выходили на противоположные стороны. Из кухни и гостиной открывался обзор на подступы к дому, во двор. Крохотная спальня выходила балконом на детский сад и сверкающее полированным тонированным стеклом офисное здание.
        Хотелось бы, чтобы квартира была чуть выше, на пятом этаже. Но - не срослось. И повезло хоть в том, что хваставшаяся двухкомнатными угодьями тетка успела доложить:
        - Соседи наверху тихие. Полы под ними не скрипят, до ночи люди на работе. А вот сами-то они страдают, у них-то слышно, когда по крыше коты и голуби гуляют. Крыша старая, течет, скрипит, все обещают подновить да говорят - под снос пойдете скоро…
        В связи с «котами-голубями» вовремя внесли корректировку: расхаживать по крыше, привязываясь к местности, возможно только днем и поздним утром, когда жильцы уходят на работу.
        А в остальном план был вполне приемлемым. Немного навороченным и многоходовым, но, как известно, береженого бог бережет, неосторожного конвой стережет. В противовес: волков бояться - в лес не ходить.
        Мишу Пуха должен был отработать «первый номер» Зураб. Молчун привлекался как фактор отвлечения.
        Уйти из квартиры, откуда велся обстрел, довольно просто: пока охрана скумекает, откуда прилетело, да садик обогнет, стрелок исчезнет. И «пальцы», безусловно, можно подтереть. Хотя отмыть квартиру от биологических следов уже сложнее, где-то может остаться выпавший волосок, а по громким заказным убоям работают лучшие криминалисты - могут что-то выцепить даже в квартире, менявшей постояльцев чуть ли не каждую неделю.
        А не хотелось бы.
        Тем более что осторожный Пух уже однажды поменял день приезда в столицу. Отложил типа по болезни. За это время квартирка плотно обросла следами, а Зураба успели немного срисовать соседи.
        И потому напарники постановили: от квартиры надо отвлекать внимание. Работать из нее, но оставлять следы снайперской лежки и другую винтовку на крыше брежневки. Пуля, убившая Пуха, будет разрывной, подточенной, когда криминалисты получат (предварительно свежайше отстреленную) винтовку с крыши, установить из какого оружия прилетела разорвавшаяся на части пуля, будет невозможно, и на квартиру в третьем подъезде не обратят пристального внимания. Работать будут по человеку с крыши и голову ломать: «И как сподобился убивец?! Проскочил пять этажей, взобрался на крышу, лег на изготовку, дыхание восстановил, провел отстрел - не охнул и не дрогнул! И все менее чем за полторы минуты?.. Нереально!!»
        Но следы укажут на обратное. Реально, господа, реально, простреленный факт на парковке лежит.
        Зураб был полностью уверен, что Молчун, которому стрелять и не придется, уложится в рекордные секунды. Из квартиры, где обосновался киллер, виден небольшой участок проспекта, с которого к офису повернет бронированная машина Пуха. Номер и марку тачки обещали установить заказчики: сообщат за полчаса до прибытия объекта к месту.
        Спасибо, что хоть в этом помогли. Поворот с проспекта хитрый: порой довольно долго приходится дожидаться зеленого света светофора, и, возможно, люфт будет увеличен до трех и даже четырех минут.
        Молчун получит от «первого номера» команду «старт!». Войдет в подъезд, взлетит на пятый этаж, проберется в загодя открытый люк на крышу. Ляжет на изготовку. Прицелится.
        После того как «первый номер» отработает объект, сбросит винтовку с крыши вниз в сугробы, чем окончательно избавит протертое спиртом оружие от биологических следов. Уйти вероятно даже пешком. От дома до проспекта, по которому ежесекундно шныряют маршрутки, ездят троллейбусы и автобусы, не более двухсот метров.
        План был неплох. Возможно, следуя ему, Зураб мог справиться бы и один. Поставить Молчуна у проспекта, получить сигнал на старт и отработать. Но. Самонадеянных профессионалов губят досадные мелочи. Пух может сразу же не выйти из машины, заговорив, к примеру, по телефону, или останется в теплом салоне минут на десять. А снайпер в это время будет коченеть на крыше под обзором востроглазых гастеров. Те начнут орать, ведром бросаться… Нервы взвинчивать.
        Короче, лучше подготовиться, не рисковать.
        Даже если спустившегося с крыши Молчуна «примут», предъявить ему будет нечего. На его руках и одежде не останется следов сгоревшего пороха. Нашел человек винтовку, поднялся на крышу, через оптику полюбовался на пейзажи… Винтовку сбросил, вниз спустился. Не стрелял. Знать ничего не знает.
        Так что, если кипиш и возникнет, Зураб успеет вовремя исчезнуть. Засветится, конечно, составят по воспоминаниям соседей его невнятный фоторобот с неопрятной бородкой в проплешинах и усами, может, и какой-то волосок подберут в квартире, но там их будет множество. Обросла съемная квартирка ворсинками и волосинками от многих квартирантов.
        А по большому счету, все должно срастись. Молчун пойдет на крышу через второй подъезд и даже если встретит на лестнице кого-то из жильцов, то разберется со свидетелем легко. Решит по обстоятельствам: опасен человек или можно пройти мимо и оставлять его в живых.
        Досадные неприятности начались в день, когда Пуховой отложил твердо оговоренный приезд. Но об отсрочке киллеры узнали слишком поздно: Зураб уже проявил активность и засветился.
        Гадости тогда нагрянули с утра. С момента, когда неугомонные родители детсадовцев повесили огромное полотнище растяжки над прогулочными площадками. Предки начинали готовиться к встрече Нового года и авансом поздравляли любимых спиногрызов с праздником.
        Чтоб они все свинкой заболели!! Спиногрызы эти вместе с предками.
        Зураб тогда прищурился на парковку через садик… и по его прикидкам получилось: улыбающийся красномордый Дед Мороз вполне мог заслонить от «второго номера» сектор обстрела. По милости чадолюбивых родичей ложный след плавно накрывался медным тазом, а точнее - транспарантом.
        Деньги им, что ли, девать некуда?! Ур-роды, твою мать, столичные!
        Но киллеров порадовала погода. С полуночи на Москву обрушился снегопад, и Зураб решил, что под прикрытием метели, пока совсем не рассвело, есть возможность проскользнуть на крышу. Проверить сектор и, в зависимости от обстоятельств, решать вопрос кардинально: требуется ли пробираться на территорию детсада и сдирать огромную «открытку» со столбов?
        Киллер уже стоял в прихожей, прислушиваясь, натягивая перчатки. За дверью, по лестничной площадке прошаркали чьи-то подошвы… И сразу же над ухом ожил громобойный звонок! Кто-то нагрянул в гости к киллеру.
        Зураб замер. Вжался в стену, чтобы не мелькнуть тенью перед дверным глазком.
        Когда шаги прошаркали в другую сторону и послышался звонок от квартиры соседей напротив, осторожно подкрался к крохотной стеклянной дырочке. Посмотрел в глазок…
        Спиной к Зурабу стояла девушка в раскисших уггах и длинной голубой куртке с капюшоном, отороченным подмокшим лисьим мехом. Девица дожидалась, пока соседи дверь откроют.

«Тварь любопытная! - подумал разозленный киллер. - И что все шляется?!»
        Эту девушку Зураб уже встречал вчера. Причем получилось крайне неудобно: дверь он девчонке также не открыл, но, когда вышел на лестничную площадку, собираясь в магазин наведаться, столкнулся. Девчонка неожиданно выпорхнула из квартиры ниже этажом и заметила спускавшегося мужчину - подниматься наверх было уже поздно, Зураб продолжил движение, - и, окатив киллера удивленным взглядом, произнесла:
        - Здравствуйте. А вы из какой квартиры?
        - Из сорок девятой, - буркнул он и натянул поглубже на голову капюшон пуховика.
        - Ну надо же… а я к вам только что звонила… - все больше удивляясь, протянула девушка.
        - Я в душе был. Не слышал.
        - Тогда ответьте на один вопрос! - воодушевилась незнакомка.
        - Мне некогда, опаздываю на работу.
        Зураб обогнул девушку, быстро перебирая ногами, заспешил на выход…
        - А я вас провожу! - не отвязалась назойливая дура. - Поговорим по дороге! - Семеня вслед за мужчиной, девчонка тараторила: - Вы слышали, что пять дней назад в вашем подъезде погиб мужчина?!
        У Зураба моментально напряглась спина. «Неужто девка - мент?! Черт побери…» Квартирная хозяйка ничего не рассказала о происшествии. Но, впрочем, ясно, почему не рассказала: подъезды, где находят мертвяков, не пользуются спросом.
        - Посмотрите, пожалуйста, на эти фотографии! - не отступала ищейка. - Может быть, вы видели кого-то из…
        - Я въехал три дня назад, - не оборачиваясь, отрубил Зураб. - Ничем помочь вам не могу, простите… Я тороплюсь.
        Но девушка все-таки догнала и засунула в карман мужского пуховика визитку.
        - Возьмите! Если что-то услышите, узнаете, позвоните, пожалуйста!
        Уже на улице Зураб достал визитку и узнал, что девка, слава тебе господи, не мент. Всего-то лишь ищейка частная - Вероника Матвеева.
        Сегодня Матвеева пришла ни свет ни заря поговорить с соседями, вчера ушедшими на работу. Стояла на площадке и обзванивала двери.
        Мягко двигаясь, не скрипнув половицами, Зураб отошел от двери и тоскливо глянул в кухонное окно. Метель метет как заведенная, но скоро рассветет… Проверить сектор, безусловно, дело нескольких секунд, это, кстати, возможно провернуть и под взглядами стекольщиков. А через полчаса пороша заметет следы на крыше.
        Но не хотелось бы. Хотелось бы пройти по темноте.
        Зураб вновь подошел к двери и глянул в глазок: ищейки на площадке уже не было. Киллер осторожно приоткрыл дверь… прислушался… Снизу раздавались шаги, протопавшие до первого этажа. Потом тихонько пискнула кнопочка электронного замка подъездной двери. Все стихло.
        Зураб стремительно вышел из квартиры. Взлетел на верхнюю площадку, взобрался по железной лестнице до люка на крышу и снял с петель лишь зафиксированную в пазах дужку навесного замка.

…Транспарант сектор не перекрывал. Обвис краями буквально в полуметре от линии огня.
        Достаточно.
        Зураб вернулся к люку, легко и пружинисто спрыгнул вниз на площадку…
        Уже прыгая, увидел, что сквозь перила лестничного пролета на него глазеет сыщица Матвеева.
        Черт, черт, черт!!! Девчонка не ушла! Снизу раздавались еще чьи-то шаги, а сыщицу неслышно - без расспросов - пропустили в квартиру напротив, из которой она, судя по всему, только что и вышла!
        А это попадос, сразу понял киллер. Только бы не заорала! Не начала громко задавать вопросы перед дверью, от которой еще толком не отошел опрошенный хозяин!
        Безмятежно улыбаясь глазеющей девушке, Зураб быстро спускался на свой этаж. При этом говорил:
        - Соседи жаловались, что на крыше скопилось много снега. Надо раскидать… Не то весной потонем все, протечет до первого этажа. - Болтая, улыбаясь, киллер приближался к Веронике. - Вы дворника во дворе не видели? Хочу лопату одолжить…
        Зураб решал: убивать Матвееву в подъезде или дать уйти? Рассудок говорил: «Опасно. Девку может кто-то ждать на улице, не выйдет вовремя, напарник отправится на розыски - в третьем подъезде, где недавно погиб мужчина, теперь девушка пропала. Не исключено, менты сюда нагрянут, а через них Молчун уже не просочится…» Натянутые нервы уговаривали: «Вали ее, вали!!! Затаскивай в квартиру уже мертвой!»
        Спокойно. Стоп.
        На улице Молчун. Он примет девку и проводит. Походя прижмется и ткнет шилом, которое всегда в кармане носит. А время еще есть. Встреча Пухового с людьми в офисе назначена на полдень.
        Но что делать, если девка не выйдет на улицу, а продолжит опрос соседей и кому-нибудь сболтнет, что видела, как мужик из сорок девятой квартиры спускался с крыши?!
        Операция на грани провала, понял киллер. Возможно, девку придется все-таки валить прямо на площадке и затаскивать в квартиру.
        А к экстренной эвакуации из квартиры Зураб еще не был готов на сто процентов. Вся операция построена на том, что Молчун проложит ложный след. «Первый номер» собирался съехать послезавтра, не привлекая внимания к квартире на четвертом этаже. Уже заранее предупредил хозяйку.

…Девчонка смотрела настороженно. Убийца остановился на последней ступеньке перед площадкой.
        - Вы Вероника, да? - Наемник лучезарно оскалился. - Я вчера встретил парня из квартиры сверху, так тот сказал, будто вспомнил одного из тех мужиков, что вы на фотографиях показывали.
        - Да неужели?! - мгновенно обрадовалась сбитая с толку (настороженности) девушка. - А почему он мне не позвонил?!
        - Визитку куда-то засунул и не может ее найти.
        - Ой-ей-ей… А что же делать? Он сейчас дома?!
        - Увы, - развел руками киллер, - приедет только завтра днем из командировки. Вы завтра вечером приходите. Кстати, много еще квартир для опросов осталось?
        - Да нет, - огорченно скуксилась ищейка. - Вот эта, напротив вашей, последняя был.
        - Ну ничего. Приедете завтра, надеюсь, вас порадуют. - Зураб повернулся к своей квартирной двери. - Ах да, - вновь поглядел на сыщицу. - Вы на машине приехали? Как там обстановка, снег хоть немного уже расчистили или улицы - стоят?
        - Советую воспользоваться метро, - хмыкнула ищейка. - Я еле-еле через сугробы сюда прошла.

«Применила единичное число, значит, на улице никто не ждет», - подумал киллер и вслух сказал:
        - Всего хорошего. Если завтра не придете, у меня есть ваша визитка, я передам ее соседу. Он позвонит, и вы договоритесь о встрече более конкретно…
        Убалтывая девушку, убивая в ней расследовательский пыл - выдавливая из подъезда, убийца неловко ковырялся в замке квартиры и бормотал: «Надо бы валенки надеть да рукавицы потеплее».
        Ищейка постояла за его спиной и начала медленно спускаться вниз.
        Зураб вошел в прихожую. На секунду прислонился спиной к двери…
        Девку надо убирать. Максимально быстро! Не считая подслеповатой и пожилой квартирной хозяйки, лишь она имела возможность хорошо разглядеть жильца из сорок девятой квартиры. А уже сегодня днем по дому начнут шнырять настоящие ищейки. Будут проводить поквартирный опрос жильцов дома, с крыши которого завалили Мишу Пуха. Девчонка услышит сообщение о громком убийстве возле интересного ей дома и обязательно вспомнит о мужчине, что спускался с крыши.
        Эх, таки надо было валить ее в подъезде и сниматься после исполнения вслед за Молчуном!
        Но как?! Оставлять на хате отстреленный ствол?!
        Жесть. Нельзя. Зураба видели соседи, хоть и плохо, но запомнили…

«Перемудрили мы, перемудрили…»
        С камерой над вторым подъездом Молчун поработал еще вчера, указкой ослепил. Камера над третьим подъездом, как доказательный фактор явной непреднамеренности, оставалась в порядке. И выходить под ее объективом, придерживая «удочки» в чехле, уже никак нельзя. А посему уходить придется, оставив «горячую» винтовку в хате.
        Размышляя над проблемой, Зураб нашаривал в кармане куртки один из телефонов - для связи с Молчуном. Собрался отдавать приказ: «Прими девчонку в голубой куртке. Проводи. Оформи обязательно, она меня срисовала».
        Но в левом кармане неожиданно пискнул другой телефон с единственным забитым номером - прямым контактом с заказчиком, поскольку с диспетчерами киллер не работал. Не создавал лишних звеньев, так как считал: полностью уверенным можно быть только в себе. Да еще в Молчуне. Наверное.
        На контактный телефон пришло сообщение: «Дядя не приехал. Операция отложена, но обязательно состоится в пятницу».
        - Мать твою! - вслух выругался киллер.
        Зураб даже не понял: с облегчением он выругался или злобно? С одной стороны, слава богу, что не завалил девчонку, а дал ей уйти. Квартира еще понадобится, и появляется возможность подготовиться, убрать ищейку не привлекая внимания к дому.
        С другой стороны… Сколько еще придется ждать?! Хитрожопый Миша может до следующего года волынку протянуть, а тут уж лучше - пуф! - и нет головняка.
        Но девку надо убирать, она становится первоочередной задачей.
        Зураб подошел к кухонному окну, прижал к уху телефон с набранным номером Молчуна.
        На подъездной дорожке показалась голубая макушка с лисьей оторочкой. Напарник отозвался, и «первый номер» с ним заговорил:
        - На сегодня - отбой. «Мишка косолапый» в фантике остался. Девчонку в голубой куртке видишь?.. Падай ей на хвост. Девка видела, как я спускался с крыши.
        - Оформить? - многозначительно предложил «второй».
        - Нет. Подождем. У меня есть ее телефонный номер. Я сейчас забью в него программу мониторинга, буду вести дистанционно.
        - Прослушку подключи.
        - Кого ты учишь, фуфел? Ты, главное, не засветись, хватит и того, что она мою рожу срисовала. Девочка - ищейка.
        - Принято. Отбой.
        Поглядывая за тем, как вслед за ярко-голубой курткой потащилась почти невидимая, сливающаяся с метелью фигура Молчуна в светло-сером костюме лыжника, Зураб уже работал над программой слежения. Опытно брал сыщицу под наблюдение через мобильный телефон.
        И сделал это очень вовремя. Буквально сразу отзвонился разъяренный «второй номер»:
        - Черт, «первый»! Девка в забитую маршрутку втиснулась и уехала! Меня водила обматерил и заставил спрыгнуть! Я ее упустил!
        - Не переживай. Я вижу, где она едет. Возвращайся к машине, я тебя поведу.
        Пока Молчун бежал через сугробы к тачке, Зураб сноровисто забил в сотовый телефон ищейки второго «червя». Вскрыл данные и наладил телефон на работу в режиме микрофона. Прочел последние сообщения, поступившие на мобильник Вероники, и тут же позвонил напарнику:
        - Не кипишись. У девочки сегодня встреча в клубе «Герда». Судя по сообщениям, она там чуть ли не каждый вечер трется. Так что я сейчас метнусь туда, погляжу на обстановку, прикинусь, вечером - работаем.
        Молчун разродился нетипично длинной для него тирадой:
        - А если она сболтнет кому-то, что видела, как ты с чердака спускался?!
        - Навряд ли. Повода не будет. Я для нее прежде всего человек, пообещавший связать со свидетелем. Детка от радости едва не обмочилась. - Зураб быстро рассказал, как складывался разговор в подъезде. - А если и сболтнет - услышу. Тогда уже и будем решать по мере поступления.
        - Рискуешь, «первый», ох рискуешь…
        - А я шампанское люблю. Чем дальше девочка уедет от этого дома, тем меньше нам мороки. Усек?
        Разговаривая с Молчуном, Зураб уже практически составил план мероприятий. В «Герду» поехал лишь для того, чтобы ясным днем без вспышек светомузыки установить расположение камер наблюдения. А позже, уяснив вечером уже расположение объекта устранения, прибегнуть к услугам абсолютной фотографической памяти профессионального убийцы.
        В «Герде» сработали чисто. Молчун мог свободно перед девочкой мелькать. Пока он друзей Матвеевой у танцпола фиксировал, Зураб подошел к ней сзади, немного наклонился… Вогнал по рукоятку шило в тело. Подсунул в безвольные пальцы пакетик с кокаином, сжал кулак как следует, дабы пакет не выпал.
        Ушли. Хотя на подиуме сверкали задницами в стрингах отчаянные Снегурки.
        Теперь, скрупулезно прослушивая разговоры Вероники, записанные через ее телефон, Зураб подумывал: «Где прокололись? В «Герде» или эта Евдокия Землероева решила поработать и вскопать здесь территорию повторно?»
        Досадно. Встречаться с этой сыщицей киллеру не хотелось совершенно. Вчера днем он немного полазал по Интернету и вытащил из Сети все, что говорилось о детективном агентстве и его работниках. Но прежде всего заточился на отставном менте Олеге Паршине. Усердно пробивал начальника-мужчину.
        А нужно было двадцатишестилетней девочкой как следует интересоваться! Зураб вогнал в поисковик данные персоны, наткнувшись на упоминание о Землероевой в одном из весьма своеобразных чатов, где продвинутые урки общались, задал «своеобразным» людям адресный вопрос: «А кто такая эта Дуся?»
        Ответ прочел, когда уже из «Герды» возвратился. И результат был крайне неожиданным. Зурабу ответил юный урка из Н-ска и такого порассказал-понаписал о Дусе, что «первый» решил: «Враки. Брешет малолетка. Быть того не может».
        Полночи просидел за пробивкой информации… Вторую часть ночи долго-долго думал.
        Девочка-ищейка, работавшая напарницей отставного мента, непозволительно близко контачила с ворами. Один из них - смотрящий Н-ска.
        Бывает эдакое?
        Нет. Девочки ее возраста воров в законе только по телевизору видят. И те - либо в наручниках, либо актеры сериалов.
        Детка едва перешагнула четвертной, работает ищейкой, кому из авторитетных воров она на хрен сдалась?!
        А вот сдалась. Некоторую инфу от энского урки проверить невозможно, но мелькнуло имя столичного криминального воротилы Александра Сергеевича Миронова, дочка которого в Сети общалась.
        Зураб подкрался к этой дочке с комплиментами и лайками, спросил о Евдокии…
        И все срослось, все в масть пошло! Детка Дуся реально получила от урок прозвище Волчица. А такое погоняло дается лишь по праву. Поскольку сама Евдокия Землероева славным прозвищем не козыряла, ни разу о нем в сетевом общении не упомянула, не похвасталась.
        Занятная персона, однако, выплывает.
        Как оказалось, под окном.
        И посему, в связи с открывшимися сведениями, Зураб детально прослушал разговоры Вероники конкретно с Евдокией. Намекнула хотя бы мельком покойница о встрече в подъезде? Дала наводку на мужчину, спустившегося с крыши?
        Нет.
        Но раз Волчица уже здесь, а менты еще не прибыли, значит, Волчица им не стукнула, не навела, пошла сама работать. Без скидок на законность вгрызлась цепкими-то зубками.
        Ну что же… Вольному, как говорится, воля. Бабу, сунувшуюся в мужские дела не по рангу, стоит проучить.
        Миша Пух пока не объявился, есть время поразвлечься. Задать Волчице жару, шелковую шкуру подпалить.
        А заодно свои дела поправить. Что совсем немаловажно.
        Евдокия
        Квартирная хозяйка Ивановна оказалась довольно моложавой теткой с конопатым непроницаемым лицом инспектора отдела кадров режимного завода. Взгляд тетки излучал рентгены. Говорила Ивановна скупо и неэмоционально, порядок отношений устанавливала сразу: утром деньги, вечером стулья. С вопросами к жиличке не приставала, поскольку ко всему была приучена: встречаются жильцы, которых лучше лишний раз не спрашивать. Но разглядывала так, что становилось неуютно.
        А сыщица рассчитывала на контакт. На разговор. И суматошно решала вопрос: «На чем же тебя, дорогуша, взять? Чем подцепить…» Осмотр помещения затягивала и никак не могла выбрать верную манеру поведения, не знала, кем прикинуться: простушкой или ретивой девочкой? Какая из личин подмажет разговор?!
        Так и не найдя ответа, Землероева прохаживалась по квартире, открывала краны, проверяла, работает ли холодильник, телевизор…
        - Чистое белье в комоде, - скупо доложила тетка.
        - Да я, по сути, и ночевать-то здесь не буду, - как будто думая о чем-то своем, пробормотала Евдокия. Повернулась к хозяйке и отметила, что у той немного брови вверх пошли. Кажется, получилось-таки слабенько заинтриговать «рентген». Дуся подняла вверх расправленные ладони, потрясла пальцами и сказала: - Не, не! Вы не думайте, Мария Ивановна, я заплачу сполна! Деньги не проблема. Просто… - девушка наморщила нос, - у Пусика своя квартира есть… но мне бы не хотелось с первых дней приезда быть навязчивой.
        Евдокия шлепнулась на вполне приличный плюшевый диван, подняла параллельно полу вытянутые ноги, как бы демонстрируя длину и стройность. Улыбнулась строгому «инспектору»:
        - Пусть знает, что мы девушки гордые и независимые. Коли что не так - уходим в собственную норку. Так? Мужики лихих наездов не выносят, да?
        - Вам виднее, - поджала губы тетя.
        - А хотите, я вам Пусю покажу?! - Заговорщицки подаваясь вперед, Землероева вытянула уже шею. И пока тетка не пошла в отказ, подскочила к ней, нашла в телефоне фотографию Паршина и сунула под нос: - Что думаете, а? Вы, сразу видно, женщина умная, людей насквозь сечете.
        Первоначально отпрянувшая от напора Мария Ивановна на комплимент попалась. Прищурилась на фотографию. И вынесла вердикт:
        - На мента похож.
        - Да ладно! - «Простодушная» жиличка развернула телефон к себе и как будто заново присмотрелась к милому. (Паршин на том снимке получился добрым-добрым, серьезно пьяным и веселым, так как на дне рождения Ханькина немало приняли.) - Вообще-то он у меня директор мебельного магазина… - произнесла задумчиво.
        - А начинал не с грузчиков? - хмыкнула подобревшая Ивановна.
        - Ага. А как вы догадались? - Землероева распахнула во всю бездонную ширь зеленые глазищи и восхищенно покачала головой. - Ну вы даете, Марь Иванна! Все в точку. Был Пуся грузчиком! Вначале в продуктовом, потом в мебельном, потом…
        Ни для кого не является секретом старый опробованный финт: дай в человеке блеснуть неординарной личности, и он твой - навеки. Поскольку всякий убежден: есть в нем талант, который не каждый видит.
        Радиоактивная тетка моментально превратилась из железобетонного в свинцовой оболочке реактора в плавленый сырок «Виола». Хоть мажь ее на хлеб и угощайся.
        Советы начала давать, мол, знаем этих бывших грузчиков. Видали.
        Евдокия истово таращилась. Губами восхищенно шлепала. Контакт стремительно налаживался в нужном русле.
        Когда над головами шушукающихся уже за чаем дам раздался скрип половиц из верхней квартиры, Ивановна досадливо поморщилась:
        - Да уж… слышимость тут у нас…
        - И пес с ней! Со слышимостью. - Землероева беспечно отмахнулась. - Я же сказала: жить здесь не буду, хату для отвода глаз сняла, чтоб Пуся не зазнался.
        - Молодец, - облегченно одобрила тетя.
        Евдокия горделиво распрямила спину.
        - Я не содержанка, Мария Ивановна. На свои живу. Дома в Выборге, - понимая, что опытная квартирная хозяйка моментально отметит отсутствие у приезжей всяческого говорка, Дуся выбрала для легенды культурный город Выборг, - я работала секретарем в адвокатской конторе. Заработала. Могу потратить.
        Над головой в обратном порядке - от подоконника к коридору - проскрипели чьи-то шаги, и Евдокия, протаптывая прежнее благодатное русло, вновь округлила глаза:
        - Мария Ивановна…
        - Можешь «тетя Маша», - объявила размягченная тетушка.
        - Теть Маш, - тут же сократила дистанцию Дуся, - а вот скажите. Когда ваши соседи жильцов пускают, не просят вас на них взглянуть? Вы же людей - насквозь! Никакого участкового не надо!
        - Бывает, бывает, - поглаживая рукой в конопушках белую столешницу, слегка лукаво сконфузился «рентген». - Если кто-то летом на дачи отъезжает, то ключи оставляет только мне. Все знают, что я не промахнусь, не прогляжу.
        - Да-а-а, - уважительно протянула Евдокия. - У вас талант. Вам бы в сыщики податься.
        - Да ну их, - пренебрежительно отмахнулась тетя Маша. - Бегала тут одна, приставала ко всем. А как с людьми поладить… - Ивановна вновь произвела презрительную отмашку. - Бестолочь, липучка.
        - А чего она здесь бегала? - отхлебывая чаю и поглядывая над ободком чашки на хозяйку, безмятежно поинтересовалась Дуся.
        - Да так, - смутилась тетушка. И немного привстала с табурета.
        - Ну, теть Маш, ну пожалуйста! - вцепилась в ее руку жиличка. - Не уходите! Я ж здесь со скуки сдохну! А вы такая приятная женщина! С вами так интересно, так познавательно…

«Приятная женщина» вернула зад на стул.
        - Ладно. Слушай. Жил тут у нас один алкаш. Молодой совсем, чуть-чуть тебя постарше…
        Покойный Киря Воронцов был младше Евдокии на полгода. Но это - частности.
        Минут через двадцать раскрасневшаяся Землероева осыпала тетю Машу уже комплиментами другого свойства:
        - Вам надо детективы писать! Вы рассказываете так захватывающе-е-е!
        Увлекшись сплетнями, подпитываемая искреннейшим интересом слушательницы, Мария Ивановна навалила Дусе такую кучу информации, что не нарыть отделу сыщиков из МУРа.
        Простились уже ближе к вечеру. Взаимно удовлетворенные. Скучающая молодая пенсионерка тетя Маша нашла свежие и неиспорченные уши, Евдокия, не оторвав задницы от табурета и не притоптывая на морозе ножками перед скамейкой с непростыми столичными бабушками, вспахала двухнедельный пласт-объем работы.
        Вечером этого же дня, уже довольно информированная тетей Машей, Землероева маленько походила по подъезду, разыскивая соль и спички.
        В двухкомнатной квартире над ее головой поселился сутулый блеклый мужичок неопределенного возраста. В зеркально подобной квартире напротив него жил лихой кавказец, пытавший навязаться с шампанским-коньяком-цветами-рестораном. На пятом этаже проживала молодая парочка трудолюбивых «интернетных мышей», едва дождавшихся возможности прийти с работы от компьютеров и юркнуть туда же, но уже в Сеть. На просьбу Дуси муж-мышь невнимательно сунул ей в руку пачку соли и пошел к какой-то стрелялке, чудом не забыв захлопнуть дверь. Пять квартир занимали приезжие с детьми. В десяти жили ответственные квартиросъемщики. Но это уже был умозрительный список, составленный со слов Марии Ивановны. Ее чутью и острому взгляду можно было доверять, к аттестации «приличные люди» Землероева отнеслась с понятием и в означенные пятнадцать квартир не полезла.
        Ночевать уехала к себе. Правда, чуть не пожалела, так как едва откопала машину, приткнутую к мусорным бачкам.
        Но скоро снегопад закончился.

* * *
        На следующее утро Евдокия вернулась в брежневку с посвежевшей за ночь головой и уселась составлять уже рукотворный список. Сверяясь с исчирканным вчера блокнотом, подбила итоги. Наметила мероприятия. Понять пыталась: могла ли Вероника кого-то здесь расспросами встревожить? Кто из жильцов или нанимателей имеет второе дно, у кого зрачок дернулся, когда в дверь позвонила другая назойливая девушка… Можно ли привязать убийство Моти к брежневке у трех вокзалов?!
        День и вечер прошли практически впустую. Евдокия дежурила в подъезде, изображая случайные встречи, клеилась к жильцам… От нее, пожалуй, уже несколько шарахались. Но этой реакции сыщица, по сути дела, добивалась. Ждала - кто дрогнет, кто проявится?!
        Пока народ держался ровно. Но лиха беда начало. Квартиру Дуся сняла на две недели! А уже успела заслужить славу неистово прилипчивой болтушки, не способной и дня прожить без человеческого общества.
        Бедные соседи. Подобные назойливые типажи у всех встречаются.
        В половине девятого, когда Евдокия уже собиралась покинуть пятиэтажку, ей позвонила Аня, дочь Александра Сергеевича Миронова.
        С Анной Мироновой Евдокия не то чтобы дружила - встречались, перезванивались, порой обедали в кафе. Дочь авторитетного (во многих смыслах) человека тянулась к сыщице. Уважала ее работу, если в жизни возникала непонятка личного свойства, просила о совете. И хотя разница в годах была малосущественной, смотрела на Евдокию снизу вверх. На то была серьезная причина: Дуся доказала профпригодность к сыщицкому промыслу, когда-то она спасла жизнь Ани.
        Короче, появилась у дочери Миронова проблема, дщерь к авторитетному папаше не побежала, а позвонила Евдокии:
        - Дусь, я хочу тебя о помощи просить. У меня подруга пропала.
        - Когда? - устало потерев натруженный лоб, поинтересовалась сыщица.
        - Сегодня. Вышла днем из дома, до репетиционного зала не доехала, на звонки не отвечает. А Света у нас, Дуся, прима. Никто не верит, что она могла так коллектив подставить!
        Анна танцевала в профессиональной группе, сейчас, как понимала Дуся, у шоу-бизнеса горячая предновогодняя пора, пропажа примы - происшествие подлейшее. Бьет по нервам и по кошельку.
        Но Анна прежде всего говорит: «Подруга пропала». Значит, дело еще и близко-личное.
        - В бюро регистрации несчастных случаев звонили? Внешность, одежду Светы описали?
        - Да. Никаких известий.
        - Уже радует, - пробормотала Дуся. - У нее приятель есть?
        - Приятель с нами работает! Сам на взводе, ничего не понимает!
        - Ясно. Родители, родня, друзья…
        - Всех обзвонили. Не тревожили только родителей. Света из Мурома, предки там с ума сойдут, а она потом найдется… Связались только с младшим братом.
        - Это правильно.
        - Ты нам поможешь?!
        - Да. Завтра с утра подъеду. Куда?
        - С утра, с утра… - забормотала Аня. - У нас сегодня два корпоратива… все рухнут спать без задних ног… Давай в полдень созвонимся, ладно? Ты же захочешь с ребятами поговорить, а если те хоть немного не поспят, толку от них - ноль.
        - Океюшки. Вопрос вдогонку. Света чем-нибудь «балуется»?
        - Нет, ты что! Она же профессионал, спортсменка.
        - И это радует. Будь на созвоне, если Светочка объявится, скинь эсэмэску. Я тоже выспаться хочу, устала как последний бобик.
        - Я поняла. Спасибо, Дуся! Я знала, что ты не откажешь.
        - Да был бы толк…
        Евдокия попрощалась. Чуть живая добралась до дивно свободного от снега «рено».
        Дома, едва ополоснувшись, рухнула спать. Всю ночь бродила во сне по нереально изогнутым и перепутанным лестницам: пролеты, этажи, чужие лица, кнопочки звонков… На стенах надписи - поганые либо признательные. Нарисованные морды с рожками и пятачками. Кошачья лужица.
        Подмоченные сны профессионального пахаря сыска. Совсем не девичьи.
        Уж лучше бы Крученый объявился… Да руку к щечке протянул.
        Утром, когда Евдокия уже подъезжала к брежневке, на телефоне появился вызов от Олега. В ответ на Дусино «алло, привет», шеф скупо поздоровался и тоном сурового начальника произнес:
        - Сегодня в двенадцать ты нужна мне в офисе.
        - Паршин, - паркуясь напрямую у подъезда, вякнула напарница, - вообще-то у меня свои планы были.
        - Сегодня лучше их оставить. Придешь, не пожалеешь. Обещаю.
        Уловив в голосе Олега странные нотки - толика энтузиазма, толика несомненной озадаченности, Евдокия уточнила:
        - Клиент подъедет?
        - Угу. Еще какой.
        - В смысле чего «еще какой»? Бабки или интересная работа?
        - Все вместе и в больших количествах.
        - Да ну?.. Все вместе - редкость. Ты не перебарщиваешь?
        - Чтоб я умер не напившись в сраном памперсе!
        - Солидное проклятие. Приеду.
        То, что шеф не поинтересовался, как у напарницы продвигается кровное расследование, уже интриговало. Клятва с привлечением подгузника совсем из ряда вон.
        Прикинув расстояние и пробки, не выходя из машины, Евдокия развернулась в сторону проспекта. Если в ее пробежках вверх-вниз по лестницам пятиэтажки появится пауза, ничего страшного не произойдет.
        Паршин заинтриговал невероятно!
        Как оказалось - было чем.
        Пока Евдокия заряжала кофемашину, патрон вводил ее в курс дела:
        - Ты помнишь о прошлогоднем убийстве Шляхтича?
        - Угу. Первая полусотня «Форбс». Солидный дядя с мутным прошлым. Грохнули на выходе из ресторана из припаркованной машины. Убийцу, разумеется, не установили… - Паршин победно смотрел на Евдокию, девушка недоверчиво отмахнулась: - Да ладно… Ты что хочешь сказать: к нам кто-то по убийству Шляхтича обратился?!
        - В точку! - Олег недоуменно почесал переносицу. Но видно было - бывший опер воодушевлен. Давно двум сыщикам не поступали предложения не в замочные скважины подглядывать, а появилось дело. Всамделишное, громкое.
        - Олег… - с сомнением в голосе протянула Евдокия, - не наш уровень. Мы не Пинкертоны. Мы вообще не имеем права по убоям работать…
        Паршин поднял руку.
        - Подожди, послушай. Когда я пришел в офис, на нашем сайте уже висела просьба о видеозвонке по скайпу от госпожи Шляхтич. Я сразу же перезвонил, поговорил с дамочкой… Маленько обалдел, как понимаешь. Камилла - тетке хорошо за сорок, но она попросила обходиться без отчества, - нас нанимает. Нанимает, понимаешь, Дуся! Бюджет - не ограничен. Ее интересует только результат.
        - Какой?! По убийству ее отца лучшие ребята из ФСБ и МУРа работали!!
        - И что? - Паршин самодовольно откинулся на спинку вертлявого кресла. - Нашли чего?
        - Олег, я тебя не узнаю, - разглядывая пылающего энтузиазмом шефа, проговорила Дуся. - Не наш уровень! Взгляни правде в глаза! Откуда она вообще о нас узнала, почему нас выбрала?!
        - Какой-то из прежних клиентов посоветовал.
        Евдокия уместилась в кресло напротив, сгорбилась.
        - Какой? Кто конкретно ей нас посоветовал?
        - Самое интересное, - прищурившись, ухмыльнулся Паршин, - ей посоветовали - тебя. Как обязательное условие качественной работы.
        Последние слова патрона окончательно разбалансировали Дусин мозг. Громкое нераскрытое убийство, семейство Шляхтич, «Форбс»…
        Каким тут боком Евдокия Землероева?!
        - Олег, ты правильно понял? Может быть, это шутка? Дружеский розыгрыш?
        Паршин глянул на наручные часы и лишь тогда ответил:
        - Через сорок минут сама узнаешь - шутка, не шутка, розыгрыш или истинная правда. Но я, - бывший опер хмыкнул, - ревную тебя к славе. Так что прошу не зазнаваться. Я - шеф, и зверски строгий. Давай-ка, пока есть время, полазаем в Инете, нароем что возможно по прошлогоднему отстрелу.
        Евдокия развернула стул к компьютеру и заполошно подумала: «Господи, ну почему я сегодня серый костюм не надела?! Сижу тут, понимаешь ли, вся «брежневская» в джинсовых портках!! А счас мадам прибудут-с!»
        Мадам Шляхтич прибыла с точностью японской электрички - ровно в полдень под удар секундной стрелки по цифре двенадцать открыла дверь. Сама. Хотя даме в норковом палантине, угольно-черном с белой оторочкой костюме «Шанель» и шляпке при вуали швейцар был просто-таки необходим!
        - Добрый день. Я Камилла Шляхтич. У вас здесь курят?
        Начало впечатлило. «Вам можно все, везде!» - могла б ответить Дуся, но лишь достала пепельницу, пока Паршин (скрытно) таращился на тощие ноги в шикарных шелковых чулках. Мадам пришла не в зимних сапогах, а в туфельках на шпильке.
        Камилла понимала, что ноги хороши. Усевшись в кожаное посетительское кресло, юбку не одернула, позволила Паршину полюбоваться. Ее темно-карие глаза в подводках стиля «вамп» исследовали Дусю.
        Шляхтич воткнула в алые губы длинный коричневый мундштук, подпалила коричневую сигаретку и вместе с дымом выпустила:
        - Ну? Мне кажется, суть моего приезда вам более или менее понятна. Так?
        Паршин важно откинулся на спинку кресла. Покрутил внутри сомкнутых на животе ладоней большие пальцы и кивнул:
        - Более или менее.
        - Поговорим детально? - Приподнятые брови Камиллы нырнули под вуаль, свисающую надо лбом. Вопрос подразумевал: вы принимаете мое предложение? Или можно сразу уезжать и не трясти языком понапрасну?
        - Поговорим, - сказал Олег. - Но вначале просим вас ответить: кто посоветовал вам выбрать наше агентство?
        - Не знаю, - повела плечом Камилла. И, предупреждая недоумение сыщиков, повторила: - Не знаю, честно. Я не люблю тусовку, не выношу шумное общество, но много общаюсь в Сети…
        Камилла рассказала, что вчера по Интернету ей пришла информация об убийстве отца. Человек, ее приславший, поделился некоторыми подробностями жизни Эдуарда Романовича. Причем такими, что не освещались СМИ, а были известны только ограниченному кругу приближенных. Добавил информатор и кое-что по существу дела: указал на недочеты следствия, прошелся по подробностям убийства, также не освещаемым средствами массовой информации. То есть доказал: он не шутник, не вымогатель, а человек причастный, требующий к словам самого серьезного внимания.
        - Я думала всю ночь. Дала службе безопасности задание узнать о вас как можно больше…
        - Вы так и не сказали, почему информатор посоветовал обратиться конкретно к нам? - перебивая, напомнил Паршин.
        - Ах да… Информатор предупредил меня, что в правоохранительные органы обращаться бесполезно. По уверениям этого господина, следствие тормозили намеренно. В конце послания была приписка с вашими координатами и совет: «Если хотите добиться результата, обратитесь в это детективное агентство. Пусть сыщики начнут предварительное расследование. Настаивайте на причастии к работе Евдокии Землероевой». - Важная дама, не скрывая недоуменного интереса, поглядела на молоденькую сыщицу: - Я заинтригована. Не понимаю, в чем подвох. Может быть, вы мне объясните? Евдокия, вы имеете какие-то особенные возможности?

«Ну, начало-о-ось, - рассерженно-расстроенно подумала Дуся. - Понеслась душа в рай…»
        Черпая в Интернете сведения о вероятной клиентке, сыщики получили некоторое представление о дамочке.
        Камилла Эдуардовна Шляхтич прославилась на всю Москву неуемным влечением ко всяческого рода магии. Прикармливала экстрасенсов, гадалок, врачевателей и прочих чудаков. Сама общалась с духами за спиритическим столоверчением.
        Заподозрив нечто этакое в Землероевой, спросила в лоб.
        - Я сыщик, - твердо выговорила Евдокия. - Никакими особыми способностями не пользуюсь, работаю головой.
        - Языком и ногами, - едва слышно пробурчал патрон вдогонку.
        Но Камилла огорчилась.
        - Жаль. Бывают детективы-экстрасенсы. Они творят невообразимые вещи…

«Вот и обращалась бы к ним!» - мысленно фыркнула Землероева. Но Паршин уже перебивал вошедшую в эзотерический клинч даму, не дал себя сковать и оплести бредятиной:
        - Камилла, пока мы так и не дошли до сути задания, которое вы хотели бы нам поручить. Может быть, будет проще, если вы попросту позволите нам ознакомиться с посланием информатора и мы сразу же начнем предварительное обсуждение?
        Потенциальная заказчица кивнула.
        - Как понимаете, я убрала из текста некоторые… мгм, подробности личной жизни моего отца. Так что читать будете купюрами. - Говоря это, Шляхтич достала из клатча вчетверо сложенный листок бумаги и протянула его сыщикам. Догадываясь, что она и детективы почти пришли к согласию, Камилла уже могла показать им конкретику. - Вот. Все, как я и говорила. Ваши координаты, советы, Евдокия Землероева…
        Но детективов больше интересовала информация об убийстве Эдуарда Романовича.
        Сведения с первых же строчек разили наповал.
        По мнению анонима, миллиардера Шляхтича отработала группа наемных убийц, именующих себя не без черного юморка «Синдикат великих киллеров». СВК.
        О заказчике убийства ни слова.
        Зато давалась привязка, как можно выйти на этот СВК, повесив сообщение на определенном сайте. (Текст прилагался.) И ждать ответа. Давалась рекомендация: при возникновении вопроса «Откуда вы о нас узнали?» можно сослаться на определенного господина.
        - Интересно, откуда у информатора такие конфиденциальные сведения? Подробности.
        Сыщики переглянулись. Паршин поморщился: пованивает дельце, ох пованивает.
        Но интересно - жуть!
        Процесс захватывал уже и Евдокию. Напротив нее сидела неординарная сдвинутая дамочка - хоть в кино ее снимай, уже и грим наложен! - в руках бумажка с информацией, способной на тот свет отправить.
        Но интересно - до костей! Зуд побежал по пальцам. От листка как будто электричеством долбило.
        Видя, что сыщики дочитали и ознакомились с посланием, Камилла затушила в пепельнице уже вторую сигаретку и выразительно поинтересовалась:
        - Ну? Мы договорились?
        Олег невозмутимо произнес:
        - Нам надо подумать. По совести сказать, я не очень понимаю, какого результата вы от нас ждете? Вы разумная женщина, Камилла, найти конкретного убийцу вашего отца у нас навряд ли получится. Нет. Не получится наверняка! Давайте будем честными.
        - А я и не жду, что вы мне снайпера на блюдце принесете. - Шляхтич подалась чуть-чуть вперед и, в упор разглядывая сыщика, определилась по цели: - Мне нужно лишь подтверждение факта - Синдикат имеет место быть. И уже с этой подтвержденной информацией я пойду в прокуратуру. Или ФСБ. Как карта ляжет.
        Относительно «карты» Дуся поняла буквально: гадать отправится мадам. Не исключено, прежде чем войти в контакт с земными сыщиками, черноглазая брюнетка уже провела сеанс связи с духами достойных предков. Сама же говорила - ночью не спала. Чем, спрашивается, занималась?
        Паршин в свою очередь подумал: «Да, да, конечно. Дамам, что имеют на Москве репутацию шизофреничек, в прокуратуру можно только с полной доказательной базой, свидетелями и кучей подшитых бумажек. Иначе - попрут, начнешь права качать, и санитаров вызовут. Сочувствую от всего сердца».
        И поскольку напарники находились на разной волне, слова Евдокии безмерно удивили Паршина.
        - Камилла, а может быть, вам сразу же идти в прокуратуру? С вашими-то связями, с вашим умением убеждать и правильно вопрос поставить…
        Лесть, что отлично проскочила с тетей Машей, отрикошетила от Шляхтич, как сухая горошина от танка.
        - Евдокия, дорогая, посмотрите на меня. - Богачка, немного изогнувшись в талии, изобразила у лица жест, похожий на обмахивание веером. - Я сильно похожа на мадам, которую ждут в следовательских кабинетах? Давайте-ка, как предложил Олег, беседовать по совести. Вы знаете, что у бюджетников на таких, как я, стойкая идиосинкразия. Личная, врожденная непереносимость. Аллергия, проще говоря. И вот вы. Предлагаете мне взять вот этот самый мятый листок. - Длинный алый ноготь Шляхтич цокнул по лежащему на столе купированному сообщению. - И идти с ним в прокуратуру, да?
        Камилла не стала даже продолжать.
        А Евдокия подумала, что зря почти исключила из употребления поговорку «цыплят по осени считают». Полусумасшедшая по виду тетка влет рвала каблуки и красные подметки с лабутенов!
        - Простите, я хотела как лучше, - пробормотала Землероева под насмешливым взглядом Паршина.
        - Я принимаю, - без высокомерия согласилась миллиардерша. - Вы меня заинтересовали, надеюсь, некоторая ваша наглость и есть тот самый первозданный дар.

«Ох, верно формулирует! - на этом месте восхитился Паршин. - Попало Дусеньке за дело! Негоже всех глупей себя считать».
        Камилла отвернулась от стушевавшейся Землероевой и обратилась к главе агентства:
        - Олег, я понимаю, что должна дать вам время на размышление. Моя проблема весьма нетривиальна. Но все-таки надеюсь: вы мне не откажете.
        Переворотом от показательной порки Дуси до уважительного «вы мне не откажете», миллиардерша, скорее всего, преднамеренно подчеркнула, что выступает здесь просительницей. Чем произвела благоприятное впечатление.
        - Мы, - Олег в той же манере намеренно подчеркнул союз Паршин - Землероева, - подумаем. Сколько времени у нас есть на раздумья?
        - Сутки, - произнесла Шляхтич, вставая. - Жду вашего ответа завтра в полдень. - Камилла достала из сумки тощенький конверт, шмякнула его на стол перед Олегом. - Здесь задаток. Расходы пойдут отдельной статьей.
        Гостья грациозно заскользила к двери, почти у порога развернулась.
        - Если мы не договоримся, задаток можете оставить у себя, это плата за молчание. Евдокия. Когда вы родились? Я хочу составить ваш гороскоп, если позволите. И мне бы очень помогло точное время вашего появления на свет.
        Дуся скромно отчиталась.
        - Хороший знак гороскопа, - испытывающе глядя на сыщицу, одобрила ее рождение мадам. - Надеюсь, что до встречи, господа.
        (Даже через час после ухода Шляхтич по офису сновал аромат ее парфюма. Пах в основном конверт.)
        Как только за посетительницей закрылась дверь, Паршин цапнул денежки, раскрыл конверт и пошевелил указательным пальцем купюры.
        - Ну? - поторопила Евдокия. Конверт выглядел жиденько, но Дусю поразили слова Олега:
        - Сто тысяч. Евро. Бумажки по пятьсот.
        - Сколько?! Она предлагает эти деньги только за молчание?!
        - Расходы пойдут отдельной статьей, - заторможенно пробормотал патрон. - И это только аванс.
        - Это жопа, Паршин, жопа! - Евдокия вскочила на ноги, забегала по кабинету. - Не верю я Камилле ни на грош!
        Начальник, продолжавший ворошить бумажки, промолчал, и Землероева, усевшись на край его стола, нависла над командиром.
        - Олег. Вот сам подумай. У Шляхтич полный штат службы безопасности. Она сама о них упомянула. Так почему ей нужна помощь со стороны?.. Напрягла бы своих, ребята наверняка не лыком шиты, работают не за три рубля…
        - Она следует советам анонима, - не глядя на напарницу, перебил Олег.
        - Ой-ей-ей! - скептически воскликнула Землероева. - И что? Камилла не похожа на доверчивую тетку! У нее котелок под вуалькой - варит! Зачем ей мы?!
        - Не ори, - поморщился Олег. - Что за манера - наседать.
        - А ты меня иначе не слышишь.
        - Да слышу я, Дуська, слышу. Камилла тебя элегантно щелкнула по носу, ты и…
        - Паршин!! - не дала закончить напарница. - Я сейчас тебя по носу щелкну! Клавиатурой от компьютера!
        - Налей-ка, Дуся, мне еще кофейку… А сама воды попей.
        Евдокия фыркнула, спрыгнула со стола и направилась к угловому столику с кофемашиной. Начальник продолжал:
        - Мне кажется, мы ничем не рискуем, если выложим на сайт объявление для СВК и подождем реакции. Объявление индифферентное. Ни о чем не говорящее…
        - Ага, - вякнула Землероева. - А дальше что? Что ты предложишь киллерам, когда те выйдут на связь?! «Грохните, пожалуйста, Васю Тютькина, которого в принципе не существует», да?! Объект заказа должен быть - реальным! Мы ищем выход на серьезных людей. С ними отговорки не прокатят. Или… ты предложишь своего соседа сверху заказать?.. Того, что затопил тебя два месяца назад.
        Землероева почти забыла о звонке Анечке Мироновой, хотя маленькая толстая стрелка на часах давно зенит перешагнула. В углу негромко пыхтел кофейный аппарат, Дуся скакала по кабинету раздраконенной блохой.
        - Олег, заказ выполнить невозможно! Давай, пока не поздно, вернем Камилле деньги. Иначе, чует сердце, влипнем! Подумай, кто она, кто мы?! Настропалит своих служак, те начнут работать параллельно, а влипнем - мы!
        - Так. Стоп. - Рука Олега шлепнула по столу. - Давай подумаем конструктивно.
        - Ты не способен думать конструктивно. Твои полицейские мозги в застое скисли, ты в это дело уже вцепился.
        - Может быть. Но нам за то деньги и платят, чтоб мы мозгами шевелили.
        Евдокия поставила перед Паршиным кофе, немного черного напитка выплеснулось из чашки на блюдце: руки «официантки» вибрировали от переизбытка чувств.
        Паршин невозмутимо подложил под чашку листок бумаги, дабы капли кофе промокнуть. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку…
        Землероева слегка поморщилась. Но выгонять Паршина на крыльцо из кабинета, где уже Камилла надымила, не по-товарищески. А сигареты помогали шефу думать.
        - Есть идея, - минуты через две сказал накурившийся патрон. - Аноним не написал, что СВК работает только по убоям. Давай предположим, что у убивцев более широкая квалификация… Давай предложим СВК сложную работу, но без крови. К примеру… что-то выкрасть. Добыть. Не заказывать же в самом деле «соседа Васю Тютькина».
        - А если они тебя пошлют?
        - А если мы им заплатим столько, что отказаться будет невозможно? - воткнул Олег.
        И Дуся, взяв со стола зажигалку, чиркнула кремнем и на пару секунд поднесла огонек к подбородку командира, у которого мозги действительно от перекура шевелились лучше. Своеобразный респект произвела.
        - Надо только выдумать что-то эдакое… - Олег поднял руку вверх, покрутил растопыренными пальцами, - реальное, без дураков…
        - Снять банковскую ячейку на подставное имя и попросить добыть из нее наживку?
        - С ума сошла? Ребята деловые, могут в банке шухер устроить. Положат там, не дай бог, кого… Или семью работника в заложники возьмут… Нет, Евдокия, изобретать нужно то, что можно легко проверить на предмет подставы. Желательно с реальным прошлым, а не заготовку двухдневной свежести.

…Через полчаса в кабинете можно уже было вешать сейф, так как топор для столь прокуренного воздуха уже не показатель. Но Землероева крепилась. Дымящий патрон, прищурившись, генерировал идею за идеей.
        - Попросить подключиться Камиллу, пусть отдаст в наживку какое-нибудь полотно кистей Рембрандта?
        - Не стоит. Во-первых, по произведениям искусства работают особые умельцы. Нам могут отказать. А во-вторых, человека с фамилией Шляхтич подключать нельзя. Если аноним не обманул, в прошлом году спецы из СВК ее папашу грохнули.
        - Согласен. Но Камилла может попросить об одолжении приятеля-миллиардера. С Рембрандтом-Тицианом на стене или кучкой бриллиантов в прикроватной тумбочке.
        - Хочешь брать спецов на «горячем»? На деле?
        - Было бы неплохо. Подготовить помещение с «кучкой», навешать камер наблюдения…
        - Да нет, Олег, - поморщилась напарница. - Кража ценностей - не аргумент для синдиката душегубов. Давай-ка покури еще.
        На этот раз начальник вышел на крыльцо. А Евдокия, опомнившись, позвонила Анечке Мироновой:
        - Ну как вы там? Светлана не нашлась?
        - Нет, Дуся, - огорченно произнесла плясунья.
        - Ань, ты меня прости, конечно, но почему ты не хочешь папу Александр Сергеича напрячь? Я, безусловно, не отказываю в помощи, но папа…
        - Да папа Светку терпеть не может! - выпалила дочь авторитета. - Если она пропадет, он с радости напьется!
        - О как, - задумчиво пробормотала Дуся. - А чем ему твоя подружка насолила?
        - Да тем, что помогает! Если б не Светка, я б, может, по сельским домам культуры с краковяком гастролировала! Или ушла из танцев, что наиболее вероятно.
        - Понятно. Куда мне подъехать?
        - Даже не знаю, Дуся. У нас сегодня вместо репетиции выступление подвернулось. Мы через четыре часа уже в области в яхт-клубе отплясывать должны… Туда еще добраться нужно.
        - Хорошо. Скинь мне на «мыло» всю инфу по Свете, я начну работать без тебя.
        - Ой, Дусенька! Какая же ты у меня прелесть, чтоб я без тебя… Сказала ребятам, что ты за розыски возьмешься, у всех маленько отлегло.

«Взяться-то я возьмусь… Но будет ли время? Паршин бьет копытом, удила грызет, его лучше без присмотра не оставлять. Гарцует жеребец. Не дай бог, попадет на бойню мясокомбината. - Евдокия сидела на краю стола и болтала в воздухе ногой. - Может, перепоручить розыски Тимуру Комарову?.. Работка непыльная, возьмет недорого, как с родных. А «потеряшки» у него лучше нашего находятся, квалификация, все схвачено…»
        В связи с именем детектива из союзнического агентства в голове Евдокии блеснула более существенная мысль.
        - Олег!! - Землероева гаркнула, как потерпевшая. - Иди сюда, идея родилась!!
        Дуся дождалась, пока вернувшийся Паршин уселся в кресло, все это время прыгала по кабинету, привычно «утаптывая» мысли. Патрон расположился, напарница - по принятому распорядку - нависла над его столом, упираясь в край руками.
        - Олег, ты Диму Пучкова помнишь?
        - Шутишь, что ли? Незабываемая тварь.
        Господин Пучков был притчей во языцех сыщицкой среды, синонимом канальи. Пару лет назад в Дмитрия Георгиевича даже стрелял разгневанный клиент, которого тот начал шантажировать полученными при заказе фотоснимками. (Клиент, промахнувшийся по каналье, условно получил. Засадить беднягу не поднялась даже суровая прокурорская рука.) Когда у Евдокии случались приступы тяжелой меланхолии и ненависти к сыщицкому промыслу, Олег употреблял при ней фамилию Пучков в микроскопически терапевтических дозах: «Дуся, людям нужна помощь. Не будет нас с тобой - несчастные мужья и жены пойдут к Пучковым. И нарвутся на такой пожизненный пресс, Пучок их так выдоит… что не оставит даже пенсионных накоплений! Мы, Дуся, не в замочные скважины подглядываем, мы людям помогаем не сойти с ума от неизвестности. Порой за нож или кухонную сковородку не схватиться».
        - Я недавно Диму видела. На новой тачке. В прикиде из Милана. Как думаешь, чем Дима пробавляется, ежели агентство, после памятного происшествия, пришлось закрыть?
        - Ты спрашиваешь или можно не отвечать? - прищурился Олег.
        - Не отвечай. И так понятно. Пучок досуха выжимает прежних клиентов. И компромата у него, Олег, - Дуся провела ладонью над макушкой, - воз и двадцать маленьких тележек. Он, сукин кот, годами закрытые проплаченные дела листок к листочку складывал да подшивал. Вместе с «фотосессиями».
        Евдокии уже не надо было словесно оформлять идею. Паршин сразу понял, кого можно изобразить перед ребятами из СВК: обиженного на детектива Пучкова клиента. Умельцам можно заказать розыск подшитого компромата Димы.
        И дело это - верное. Под Пучка не надо и копать серьезно: сдуй пыль с аннулированной лицензии на сыщицкую деятельность, пробей персону в Интернете - такое выплывет… На три заказа хватит! Придраться невозможно, мотив - прозрачней хрусталя.
        - И есть еще один момент, Олег. Надо предусмотреть вероятность того, что придется входить с СВК в плотный контакт. А они начнут меня пробивать…
        - Стоп, стоп! Почему это - тебя?!
        - А что, тебя, что ль? - усмехнулась Евдокия. - Ты, Олег, мужик.

«Спасибо, что напомнила», - в данном месте фыркнул Паршин.
        - А мужик твоих габаритов, прежде чем к Синдикату обращаться, должен хоть раз Димону фейс начистить. Так?
        - Ну, предположим. - Олег сцепил пальцы на животе.
        - А где заявление в полицию? - прищурилась Землероева. - Пучок, когда его по харе стукают, всегда бежит в полицию, катает заявление. - Дуся вздохнула: - Да и вообще, Олег, с твоим… мгм, изображением типичного слуги закона… входить в контакт с наемниками? Смешно. А я вот, сразу видно, девочка тихая, убогая, меня любой обидеть может…
        - Ага, - в тон продолжил Паршин, - пробьют тебя по базам, найдут инфу по прежним приключениям, слезами умиления умоются!
        - И что? Если я сыщик, то теперь не женщина?.. А может, я за ради своей клиентки стараюсь? У самой раскрутить Пучка не получилось, потребовалась помощь…
        - И ты пришла за ней к убийцам.
        - А кто мне сказал, что они убийцы? Мне сказали: «Серьезные ребята. Берутся за выполнение работы предельной сложности».
        - Ну хорошо. Накидать можно всякого. Пучка информировать будем?
        - А на фига? Убивать его никто не будет, мокруха идет по другому тарифу. А если, паче чаяния, Пучок базы компромата лишится, ты, Паршин, сильно огорчишься? Деньги мадам Шляхтич пойдут на добрые дела.
        - Но как мы поможем Камилле, если ей потребуется подтверждение работы СВК? Ограбленный Пучок к ментам не побежит, а нам необходимо доказать факт - Синдикат существует и работает.
        - Согласна. Недочет, - секундно огорчилась Дуся. Но через мгновение уже скакала по кабинету, соря идейками: - Слушай… а давай закажем еще и паспорт у Пучка подрезать?!. Он сразу же рванет в милицию, накатает заявление, а тут мы, красивые, с его инфой и паспортом. Доказательно? Да.
        - Пожалуй, - задумчиво барабаня пальцами по столу, кивнул Олег. - Камилла наверняка притащит нас с собой в прокуратуру как живых свидетелей и исполнителей спектакля… Компромат Пучка мы можем немного обкорнать… Найдем наиболее пострадавших, его трудами разведенных на бабло… Остальным дела вернем, пускай живут спокойно…
        - Олег!! - проскулила Землероева. - Ну, давай Пучка закажем… Ну так все вкусно, что сил нет удержаться! Такая сволочь, такой подлец… Мы ж стольким людям заодно поможем!!
        - Эх, нагорит нам, Дуська, по первое число… Мы ж, если все срастется, получается, закажем реальное преступление.
        Евдокия оживилась.
        - Ну дак у нас и оправдание достойное! На фу-ты ну-ты Синдикат не выманить! Нужна реальная история с громким прошлым!
        - Но нас обязательно спросят, почему мы объект не предупредили? - кисло буркнул Паршин. - Может, лучше отработаем подставу с кучкой бриллиантов? Куда как просто… Пучок нас, Дуська, может засудить.
        Та лишь пожала плечами.
        - Претензии оплатит мадам Шляхтич, - жестко выговорила Евдокия. - А если история в СМИ уйдет, у нас такой момент славы наступит, что - мама не горюй! Мы, получится, ответим всем, кто упрекает честных сыщиков в двурушничестве. Коллеги нам огромное «мерси» скажут, поскольку мы вступились за корпоративную честь. И вообще, Олег. Давай решать проблемы по мере поступления. Мы еще по делу пальцем не пошевелили.
        Паршин дотянулся до телефона и набрал номер паренька, что помогал сыщикам, если у тех возникала необходимость в услугах компьютерного монстра.
        - Макар, здорово. Подъехать можешь?
        - Не вопрос.
        Отправлять сообщение для киллеров со своего аккаунта сыщики не решились. Пока не понятно, понадобится ли вообще личный контакт и затребует ли Синдикат какие-то сведения о заказчике, лучше не выставляться напоказ. Анонимность предпочтительно удерживать как можно дольше. Авось и вовсе обойдется без имен-привязок. Вдруг киллеры предпочитают держать максимальную дистанцию и им хватит пароля для связи, общения через Сеть и денег на банковский счет?
        Хотя навряд ли будет так. Нарваться через Интернет на крупную подлянку проще легкого. Серьезные ребята работают только с подтвержденными персонами, которых позже можно разыскать и призвать к ответу. Клиент, которого определили, подумает сто раз, прежде чем такому Синдикату пакости подстраивать.
        И Паршин это понимал. Если бы сыщики не выдумали ситуацию с бескровным заказом, возможно, вовсе отказался бы от предложения Шляхтич. Или пошел на контакт с Синдикатом сам.
        Но вариант с Димоном вроде бы лег ровно. Здесь, не исключено, киллеры согласятся работать с заказчиком дистанционно, поскольку кража - дело плевое. Но прибыльное.
        - И по дороге телефон купи, - напутствовал Макара главный сыщик. - Зарядишь его здесь по полной.
        В связи с выходом в широкие массы (даже неумелых) юзеров продвинутой компьютерной мысли свои телефоны детективы стали защищать от программ прослушки и мониторинга.

…Приехавший к сыщикам Макар наладил только что приобретенный телефон, через липовый аккаунт повесил объявление на нужном сайте и заявил:
        - Следов не найдут. Я их запутал. Но ответ придет сюда.
        - Спасибо. Нам еще нужно, чтобы ты убрал из нашего компа любое упоминание нашего интереса к прошлогодним событиям и фамилии Шляхтич. Сделаешь?
        - Как два пальца.
        Когда Макар ушел, Евдокия рассказала Олегу о ситуации с пропавшей примой.
        - Я могу, конечно, и сама побегать… - Взгляд Дуси красноречиво уперся в оставшийся на столе конверт Камиллы.
        Напарники и совладельцы агентства, где Паршин был патроном лишь по возрасту и опыту, уже давно научились понимать друг друга с полуслова и косо брошенного взгляда.
        - Хочешь подключить Тимура? - зная узкую специализацию последнего, спросил Олег. - Толково. У него это получится быстрее и лучше. А ты мне здесь нужна.
        Евдокия позвонила Комарову, услышала согласие. Патрон солидно отслюнявил из конверта достаточную сумму.
        Не соглашаясь с пословицей, деньги от заказчицы продолжали пахнуть - умопомрачительно!

* * *
        Евдокия вышла из крошечного офиса детектива Комарова на свежий воздух. Подумала: «Я правильно сделала. Тимур отработает по Свете быстрее нас обоих с Паршиным». Но на душе сидел осадок: Аня обратилась к ней, надеялась, благодарила…
        А Дуся отделалась от проблем подруги «достаточной» суммой.
        Или нет? Сделала так, как посчитала правильным? Тимур работает по «потеряшкам» - редкостно! Дуся бы все ноги сбила, костяшки пальцев стерла, постукивая в нужные кабинеты и требуя к себе внимания. У Комарова же все схвачено. Подкормлено, прикормлено, налажено, поставлено на рельсы.
        Евдокия поплевала на некстати разыгравшуюся щепетильность, надела перчатки и, приметив вывеску сетевой пирожковой, направилась туда - Олежка обожал их кулебяки!
        Сыщица уже расплачивалась в кассе, когда в кармане запиликал телефон. Зажав мобильник между плечом и ухом, отозвалась:
        - Слушаю, Олег.
        - Дусь. Они вошли в контакт.
        - Так быстро?! Час с небольшим прошел!
        Телефон едва не проскользнул по гладкой «брежневской» куртке и не свалился на кафельный пол закусочной, но Евдокия успела его подхватить. Подумала: «У них там что - застой?! Закрыт сезон охоты и безработные убивцы полным списком ушли на биржу - встали за пособиями?!. Спаси нас, Господи. На Москве бригада нетрудоустроенных шишей».
        Дуся ловила телефон, но слышала, как оттуда несется речь патрона:
        - …попросили дать контактный номер.
        - А вкратце осветить проблему попросили? - Забыв о сдаче с тысячной купюры, Евдокия уходила по залу.
        Кассирша, надо сказать, забывчивую покупательницу окликнула. Но Дуся шагала к выходу, как снаряженная на цель торпеда, - развернуться было невозможно, не все торпеды обладают слухом.
        - Нет. Попросили только номер контактного телефона.
        - Я еду.
        Евдокия слепо промаршировала до «рено». Шмякнула пакет с горячими пирожками на пассажирское сиденье. И против обещания немедленно приехать пять минут сидела в ступоре, собирая мысли и нервы в узел.
        Когда опасность только лишь маячит, все выглядит иначе. Когда стоит за дверью и просит ей открыть, срабатывает наиболее древний человеческий инстинкт самосохранения. Евдокия была превосходным бегуном, атавистический рефлекс в ней прежде всего действовал на ноги - Дуся ловко убегала даже под обстрелом.
        Но сейчас бежать не требовалось. И Евдокию малость перемкнуло. От запаха кулебяк накатила тошнота, хотя отъезжать от закусочной Землероева собиралась, пожевывая…
        Но Дуся знала, как это обычно с ней случается: после ступора - накатывает ярость. Злость на саму себя, трусиху!
        Сыщица дала себе пять минут на восстановление психики. И яростно надавила на педаль газа.
        Машина ушла юзом, едва не зацепила бампером представительскую «ауди».
        Но как только Дуся обругала себя ненормальной блондинкой, нервы окончательно избавились от перенапряжения.
        Паршин тискал в руках мобильник, заряженный Макаром.
        - Мы еще можем отказаться, Евдокия.
        - Причина?
        Придя в офис, Дуся подкатила свое кресло к столу патрона, сидела напротив и притворялась храброй деткой.
        - Мы входим в сферу опасных людей.
        - Мы только приближаемся. Подкрались на пару метров.
        Олег задумчиво надул щеки. Пробормотал: «Предложат встречу - сам пойду!..»
        Но Евдокия помотала головой:
        - Завалим дело. От тебя за сотню метров пахнет полицейским. Или мне опять повторить, что с твоими ростовесовыми показателями не бегают за помощью? Тебя, прости, в темном углу встретишь - обделаешься и добровольно все отдашь.
        - Добрая ты, Дуся.
        - Я справедливая. Отправляй убивцам номер телефона с пометкой «срочно», и пойдем обедать. У меня от пирожков изжога разыгралась, супчика хочу.
        Паршин всегда ругал напарницу, если та - на понтах или по забывчивости - выкладывала дорогой айфон последней марки на столик ресторана. «Не провоцируй кражу! - упрекал. - Держи телефон в сумочке!»
        Но сегодня сам положил не самый дешевый аппарат на скатерть рядом с суповой тарелкой. Поглядывал.
        У Евдокии при виде контактного с душегубами телефона в желудке возникали спазмы, никак не способствующие усмирению изжоги. Но комментариев напарнику Землероева не делала. Поскольку понимала нетипичность ситуации. Патрон на взводе. Не стоит баламутить ему нервы вредностями.

…Киллеры смилостивились и дали детективам пообедать. Аппарат пискнул, приветствуя СМС, когда Паршин уже расплатился с официанткой.
        У сыщиков одномоментно екнули сердца. Олег открыл сообщение. В нем назначалась встреча на сегодняшний вечер.

«Ну точно, безработица у душегубов! - подумала Евдокия. - Реагируют, черти, стремительно!»
        Заметив, как напряглось лицо Олега, девушка прошептала:
        - Не надо, дорогой, не надо… Давай не будем возвращаться к пройденному. Мы ввязались. На встречу пойду - я. Мне ничего не угрожает, не пойманных на подставах клиентов киллеры не мочат, не портят репутацию, иначе из обоймы тут же вылетят. Я верно ситуацию обрисовала?
        Землероеву вели по телефону. Как только девушка подошла к скверу и зафиксировалась возле нужной лавочки, ей тут же позвонили. Приказали:
        - Идите вдоль проспекта по направлению к метро.
        Евдокия послушно развернулась. Потопала по расчищенной в снегах дорожке. Мимо заметенного фонтана, вдоль скамеек и столбов с неяркими фонарями.
        Сердце бесновалось, трепетало, но ноги не подкашивались: пока вели себя прилично, лишь иногда коленки постукивались друг о друга. Землероевой казалось, будто она уподобилась дистанционно управляемому роботу с немного зашалившими коленными шарнирами.
        Ощущение паршивое. Хорошо хоть, что не зябко (изображая платежеспособную клиентку, она вырядилась в норковую шубу в пол). Евдокия сосредоточилась на дыхании, приказала себе расслабиться, подумать о приятном…
        В голове возник портрет Крученого. На фоне пирса. Антон стоит расслабленно, улыбается, опираясь руками о перила… Нереально притягателен, паршивец! А какой любовник… Скулы сводит от воспоминаний!
        А ну-ка кыш.
        Но впрочем… Помогает. Злость на себя за слабость к ушлому рецидивисту провоцировала стойкость. Лишь бы не зашкалил адреналин. Сердце и так как бешеное скачет.
        Подойти к метро Евдокия не успела. Остановил звонок и тихий голос в трубке:
        - Сверните в переулок. Идите по нему.
        Дуся поглядела в длинный переулок, очерченный брустверами домов дореволюционной постройки… Повернулась, как приказано. Потопала.
        Почти пустая улица с редкими припаркованными автомобилями нагоняла жуть: пешеходов мало, желтые фонари отбрасывают на сугробы инфернальный свет, из каждой подворотни, кажется, готовы черти выскочить…
        Управляемая телефонными приказами Евдокия плутала минут двадцать, пока ее не подвели к зданию с пришпиленной над полуподвальным помещением вывеской «Спортивный клуб „Снаряд“».
        Проще говоря - качалка. Судя по запаху, исключительно мужская, без гламурных соляриев и педикюрных кресел.
        Евдокию уже попросили держать телефон возле уха. Провели по лестнице и мимо стойки администратора, который чуть нахмурился, увидев девушку в суровом мужском клубе. Дуся слышала из зала матерок, пыхтение, густое звяканье тяжелого железа. Судя по неприязненному взгляду мускулистого «портье», мужики берегли свой полуподвальный мир от женских ушек и наморщенных носов.
        Но администратор Дусю не остановил. Землероева услышала из мобильника приказ:
        - Пройдите через дверь с табличкой «Служебные помещения». Дальше прямо по коридору и не оглядывайтесь.
        Евдокия несмело толкнула белую дверь…
        Выполнить приказ «идите прямо» оказалось сложно. Подвальный коридор хоть и не имел ответвлений, но петлял под старым домом, словно ненормальный! Извилистая кишка со множеством закрытых дверей. Евдокия топала вперед, коридор уже закачивался, показалась дверь с интернациональной зеленой эмблемой «пожарного» выхода…
        На плечо Евдокии опустилась тяжелая ладонь.
        И сыщица чуть не скончалась.
        Откуда, из какой двери вышел человек, оказавшийся за ее спиной, понять невозможно.
        Передвигался он беззвучно. И когда объявил о присутствии, ручищу положив на хрупкое плечо, Дуся едва в штаны не наделала, прежде чем от страха помереть.
        Кошмар. Была бы стыдобища. Покойная Волчица найдена в подвале мужской качалки в мокрых штанах.
        В связи с вышеизложенным Дуся взяла в умозрительный кулак все, что чуть не выпало из организма, и покачнулась уже почти незаметно.
        - Стой, не двигайся, - приказал мужчина за ее спиной.
        Дуся замерла ни жива ни мертва. Мужчина что-то делал. Евдокия до невероятности скосила оба глаза…
        Вдоль тела скользила палка. Наверняка начиненная электроникой. Потенциальную клиентку проверяли на предмет прослушивающих устройств.
        Долго проверяли. Маленечко пощупали, полазали под норкой. Волосы поворошили… Мужчина отобрал телефон и сумочку, пообещав: «Все это вам вернут», и подтолкнул Евдокию к выходу.
        - Выходите на улицу. Проходите в соседний двор. Садитесь на заднее сиденье машины, которая мигнет вам фарами.
        - Спасибо, - зачем-то поблагодарила Дуся.
        Наверное, авансом: «Спасибо, что не грохнули!!»
        Евдокию поприветствовал крупногабаритный черный вседорожник. Карабкаясь на заднее сиденье и чувствуя, как легкая кофточка липнет к мокрой спине, Землероева подумала: «Эх мало нам начислила Камилла, эх мало!!! Ее б сюда… вот в этот катафалк…»
        Но села. Отдышалась.
        - Вы нам писали: вам нужна помощь, - культурно начал незнакомец, сидевший за рулем спиной к заказчице. - Я слушаю.
        Если бы Евдокию попросили составить фоторобот собеседника, то опытная сыщица не смогла бы описать даже его уши. На голове мужчины сидела плотная вязаная шапка с козырьком, развернутое зеркало заднего вида не отображало его глаз, кусок щеки говорил лишь о том, что душегуб не африканец и часто бреется.
        - Я, мгм… У меня, мгм… - замямлила клиентка. И храбро выпалила: - Меня шантажируют!
        - Сочувствую. Чем можем вам помочь?
        Дуся скоренько поплакалась. Повспоминала нехорошими словами каналью Дмитрия Георгиевича. И кажется, безмерно удивила душегуба, когда закончила плач Ярославны просьбой:
        - Я бы хотела, чтобы вы раздобыли для меня компрометирующие материалы, находящиеся у Пучкова. Если, конечно, вы сможете мне пообещать, что сами не вскроете его базу данных… Я должна быть полностью уверенной… Так - можно?
        - Любой каприз за ваши деньги, - чуть удивленно проговорил мужик, рассчитывающий получить заказ на «исполнение». - Но как мы поймем, что нашли именно то, что нужно?
        - Пучков наверняка держит всю базу данных в одном месте. Я точно знаю, что он шантажирует не только меня. Вы мне приносите материал, я его просматриваю, если все в порядке - расплачиваюсь окончательно. Если нет, продолжим. Я доплачу, рассчитывая на порядочность наших отношений.
        Смешно, не правда ли? Заказчик кражи рассчитывает на порядочность вора. Но реноме подобных синдикатов складывается по крупицам прежних отношений. Двурушники и ловкачи - теряют клиентуру.
        - Хорошо, - кивнула шапка с козырьком. - Рядом с вами на сиденье лежит блокнот и авторучка, напишите нам координаты вашего недоброжелателя и имя человека, от которого вы узнали о нас.
        - Зачем?! - Нешуточный испуг «потенциальной настороженной клиентки» Землероева почти не изображала. Вопль выплеснулся натурально.
        - Это гарантия порядочности с вашей стороны. После прекращения нашего сотрудничества блокнот и авторучку вам вернут. Перчатки, кстати, снимите, пожалуйста.

«Началось в колхозе утро!!»
        Накорябав помертвелыми пальцами координаты канальи, Дуся ненадолго задумалась над именем человека, якобы наведшего заказчицу Шляхтич на синдикат.
        Кто он такой, сыщикам выяснить не удалось, Камилла тоже здесь не помогла.
        - Предупреждаю! - храбро вякнула Дуся. - Я человека, рассказавшего о вас, не знаю! С ним знаком мой близкий друг! Но мне бы не хотелось его затрагивать… Он ни при чем. Женат.
        - Понятно, - хмыкнул киллер. - Впишите только человека, давшего наводку вашему дружку.
        Пока Землероева трудилась над чистописанием, собеседник продолжал:
        - Сегодня на ваш контактный телефон поступит номер счета, на который вы переведете деньги.
        - Какую сумму? - Дуся подняла голову от блокнота и опомнилась: - Мы же еще ничего не оговорили, а я уже тут весь листок исчиркала!!
        - Пишите, пишите. Гонорар мы обсудим. Думаю, он вам по силам. Шантажист обходится дороже.
        - Ну это да, - возвращаясь к чистописанию, спокойно согласилась Землероева.
        Но названная сумма Евдокию потрясла так глубоко, что отвалилась челюсть.
        - Сколько-сколько?!!
        - Мы не на базаре. Не торгуемся.
        - Не, ну нормально, а?! Сначала приказали в блокноте «расписаться», потом…
        - Блокнот можете забрать с собой и выходить, - оборвал мужчина.
        - Нет, нет, - залепетала «жадноватая» клиентка. - Нужно так нужно… Я не торгуюсь, просто думала: ведь не убийство же заказываю, а просто - кражу… Деньги полностью переводить или только предоплату?
        - Семьдесят пять процентов. Остальное - по факту.
        - Договорились. Когда я могу рассчитывать на разрешение моего вопроса?
        - Несколько дней уйдут на подготовку и разведку. Мы позвоним.
        - Вы только не затягивайте, пожалуйста, мне эта сволочь опять звонила! Так лучше вам платить и сразу!
        - Я понял. Мы постараемся все сделать максимально быстро.
        - И без членовредительства! Я человек верующий. На исповедь хожу.
        Член синдиката киллеров негромко хмыкнул, видать, припомнил пункты «не прелюбодействуй» и «не укради». Сказал лишь:
        - Выходите. Возвращайтесь к двери, откуда вышли, за вещами. До связи.
        - Угу, - кивнула реально перетрушенная клиентка и вывалилась из машины.
        Сумочка Евдокии сиротливо стояла под дверью на расчищенном крыльце качалки.
        Дуся подхватила торбу и поскакала через двор к метро! Надеялась, что не запутается в переулках.
        В метро подозревала в каждом мужике трудоустроенного ее стараниями душегуба, упавшего на (норковый) хвост клиентки. Но понимала: даже если ее вычислят как сыщицу, решат, что Евдокия скромно перепоручила Синдикату трудновыполнимый заказ.
        Тем не менее за-ради личного спокойствия побегала маленько по метро, попрыгала по электричкам, вышла на заранее оговоренной станции, где ее тут же на улице и подхватил в такси Олег.
        Патрон приобнял плюхнувшуюся рядом Дусю.
        - Как все прошло?
        - Отлично, - прошептала девушка. И выразительно поглядела на сумочку, куда могли подсунуть микрофон. - Серьезные ребята. Заказ принят. Можем отдыхать, расслабиться.
        - Твоими бы устами… - Олег на всякий случай изображал обеспокоенного любовника и одновременно чуткого директора агентства. - Домой? К тебе, ко мне?
        - Домой хочу, - правдиво простонала Землероева. - В родные тапки.
        Патрон кивнул. И судя по тому, что ничего не указал таксисту, давно предположил, куда захочет ехать Дуся.
        Потом Олег незаметно исследовал сумку на предмет прослушки. И шепнул:
        - Все чисто, можем говорить. Докладывай.
        Ну что же. Синдикат, взывающий к «порядочности» отношений, пока придерживался политеса.
        Евдокия быстро отрапортовала. Не затачиваясь на личных переживаниях, описала место встречи и автомобиль. Подробнее остановилась на манере речи и поведении связника из СВК (не ухо же и подбородок, в самом деле, описывать?!).
        Олег вставил парочку нелишних замечаний, помолчал немного и со вздохом произнес:
        - У меня есть новости по подруге дочери Мирона, Дуська. Комаров час назад звонил.
        По тону командира Евдокия поняла, что с пропавшей примой нечто нехорошее произошло.
        Повернулась к Паршину всем телом.
        - Ну! Что Тимур сказал?!
        Специалист по «потеряшкам» принес дурную весть. Тимур разыскивал своих подопечных не всегда законными способами, подключил прикормленный ресурс и в деле с исчезнувшей примой. Почти сразу же после ухода Евдокии установил точное местонахождение телефона танцорки - мобильник продолжал находиться в сети уже с другой сим-картой. Комаров нашел нового владельца телефона - прыщавого недоросля, живущего в одном доме со Светланой, - поговорил с ним по душам. Узнал, что паренек нашел телефон перед подъездом: смартфон примы с треснувшей панелью валялся в снегу на парковке. Но главным было следующее: в трещинах мобильника остались следы, очень похожие на кровь.
        - Тимур работает, Дуся, - приободрил Олег напарницу.
        - Мы подключаться будем? - понуро поинтересовалась сыщица.
        - Если только он сам попросит. Но ты же знаешь Комарова, если он взялся, то отработает на совесть. Тимка уже побывал в квартире Светы, взял образцы ее ДНК, отдал телефон со следами крови на экспертизу… Он знает, что делает, Дуся. И будет держать нас в курсе. Потребуется помощь - мы подскочим, подключимся.
        Понимая, что совсем испортил настроение боевой подруги, Паршин обнял девушку, чмокнул ее в висок…
        Жизнь человеческую можно занимательно, со вкусом описать, начиная с пробуждения, чистки зубов и приготовления яичницы. Но Евдокия была частным детективом, чье бытие читалось по событиям.
        И если брать за правило подобную повествовательную линию, история получила развитие уже к обеду. И пнула ее эсэмэска: «Возникли трудности. Заказ более трудоемок. Необходима личная встреча».
        - Что-то у них не клеится, - задумчиво потирая переносицу, высказался Паршин. - Странно. Они просили на разработку Димы всего-то пару дней.
        Евдокия, только чудом (и уговорами патрона) не поехавшая в брежневку, пробормотала:
        - Хорошо, что я экипировалась под богачку.
        - Для тайных свиданий с киллерами подошли б и телогрейка с валенками. Ты, дорогая, в шпионку заигралась. Вспомни, деньги им уже немалые отправлены.
        - Попросят еще добавить? - предположила Дуся.
        - Не исключено. Вот только что-то слишком быстро они нашего Димона отработали и с трудностями столкнулись.
        - Подстава?
        - Вряд ли. Ты о них ничего не знаешь, им проще взять предоплату и свалить.
        - Согласна. Что ответим?
        - У нас есть выбор? - поднял брови Паршин. - Пишу: «Когда и где?»
        Ответ пришел мгновенно: «Сейчас. Кафе „Уютный дворик“». И адрес.
        - Торопятся, бродяги, - пробормотал Олег. - Не нравится мне это.
        - А здесь вообще и в принципе ничего прекрасного, - высказалась Евдокия и встала, направляясь к шкафу за шубкой покроя автоледи. - Коротковатая одежка… Мне на машине ехать?
        - Нет. Я тебя подвезу.
        - Только в «Уютный дворик» не ходи за мной!
        - Учить мужа будешь. Как мусор выносить.
        Паршин припарковал джип метрах в двухстах от ресторанчика. Наклоняя голову, глянул на виднеющуюся неоновую вывеску в зеленых завитушках.
        - Ну… с богом, Дуська. Если что - кричи, услышу, прибегу и всем накостыляю.
        Командир бравировал, шутил, но на его скулах играли желваки.
        - Не бойся за меня, Олежка. Я девочка большая…
        - …только маленькая. Иди уже. Я на подхвате. В арьергарде.
        - Тоже мне тыловик, - фыркнула подруга, выбираясь из машины, припаркованной у самого сугроба на обочине.
        Но ближе было не подъехать.
        В довольно просторном полупустом кафе звучала приятная музыка, ароматы кухни также отвращения не вызывали. В кабинетиках, разделенных решетками, обвитыми искусственным плющом, сидели парочки и деловые партнеры, перелистывающие документы в папках. Несколько явных командированных торопливо поглощали провиант. Евдокия не стала сдавать в гардероб верхнюю одежду, выбрала столик с обзором входной двери и повесила шубку на спинку стула. Села, поджидая официанта и контакта-киллера.
        Официант поспел быстрее. Чашечка кофе тоже киллера опередила. Дуся сидела в зарешеченном кабинете и сквозь дырки в пластмассовой зелени любовалась дверью.

«И чего поторопили? Сижу одна, как дура, кофе угощаюсь!»
        Пустое времяпровождение порядком раздражало.
        Мужчина возник неожиданно, из-за спины.
        В первую очередь Евдокия наткнулась взглядом на бокал с красным вином, который держали толстые волосатые пальцы, потом подняла глаза повыше…
        Обомлела. И это очень-очень мягко выражаясь.
        За ее столик усаживался Дима. Пучков Дмитрий Георгиевич. Приснопамятная сволочь и притча во языцех.
        Пучков восторженно блистал очами.
        - Поверить не могу… Девочка-ромашка Евдокия Землероева! А я ведь, грешным делом, думал, мне наврали! Не поверил, что именно ты придешь!
        Язык сыщицы, кажется, сполз в гортань и там залип. Дуся подумала, что сейчас она им и подавится.
        Что говорить, она не знала. Пучков бессовестно усаживался напротив за столик. Обретя дар речи, Землероева пролепетала:
        - Дима… Какими судьбами?

«Вести, вести диалог как ни в чем не бывало!! Сразу убегать нельзя, но надо помнить: я рядом с опытным шантажистом и у него наверняка заряжен диктофон!!» В том, что она спалилась, Землероева уже не сомневалась.
        - Дусь, - расправляя полы отличного пиджака, склонился над столом Пучков, - за что ты так со мной, а?
        - Не понимаю, о чем ты говоришь…
        - Да ладно, - перебивая, распрямился Дима. - Мне когда блокнотик с твоими писульками показали, я тоже ничего не понял. Вначале. И вот истинный крест, пока при мне эсэмэску не отправили, пока ответ не получили и ты здесь не появилась, не поверил! Зуб даю, что не поверил!.. Ну быть того не может, чтоб ты и Паршин на меня заказ оформили. Вы ж у нас святее папы римского!
        Пучков куражился и заставлял болтать и отговариваться.
        А Евдокия мерно оплывала. Ей подготовили элегантную ловушку, привели на встречу с Димой.
        Но почему?! Зачем?!

«СВК, Камилла… Кто?! Кому мы перешли дорогу?!. За что нас - так?!»
        И лучшее, что уже сейчас могла предпринять сыщица, это молча встать и уйти. Разговаривать с завзятым шантажистом, вякать на диктофон рефрены типа «не понимаю, о чем ты говоришь» бесполезно в принципе.
        Опасно.
        Надо послать его от всей души и ноги уносить.
        С первым пунктом у Дуси получилось.
        - Пошел к черту, Дима! Ты много выпил!
        Но когда Евдокия сделала попытку приподняться, Пучков схватил и сжал ее запястье, прошипел:
        - Сидеть! Сядь, курва!
        - Что-о?! - выпучилась Дуся.
        - Сядь, я сказал. Не то отсюда пойду прямиком в прокуратуру и накатаю заявление. Где напишу, что ты заказала мое убийство. Поняла?! - Дима бешено выпучил глаза, и Евдокия плюхнулась на стул.
        - Какое убийство?
        - Мое, курва, мое!! - шипел Пучков. - У меня вся доказуха здесь! - Профессиональный вымогатель похлопал себя по груди, точнее, по внутреннему нагрудному карману пиджака. - Там и блокнот с твоими каракулями, и телефон, через который ты с исполнителем убийства связывалась…
        - Ничего не понимаю, - искренне прошептала сыщица. - Какое убийство, Дима?!
        - Да ладно прикидываться, Землероева. Ты все отлично понимаешь, и надо уметь проигрывать. Тебе не повезло, нарвалась в Инете на придурка, который киллером назвался. Но придурок оказался честным. Пришел ко мне и все рассказал. Вот только незадача… - Пучков юродиво, плаксиво заканючил: - Денежками с дядей Димой отказался поделиться… Себе все, жадина, забрал. До центика.
        Землероева ошарашенно смотрела на Пучкова. Но надо было что-то говорить. Поскольку Дима, судя по всему, вполне способен выполнить угрозу и отправиться в прокуратуру. И замаячат на горизонте Евдокии Землероевой - суд, позор и Колыма. Посылки от мамы с пряниками и теплыми носками. Ведь о том, что Евдокия заказала только кражу, не упоминалось. Ни в телефоне, ни на страничках блокнота. Все это как раз убеждало в обратном, не в пользу сыщицы.
        А вдруг и Шляхтич в отказ пойдет?! Ведь доказательств того, что заказали не убийство, нет никаких!! А у Камиллы, как у персоны, осененной миллиардным состоянием, - переговоры, сделки, имидж… Она не может привязать себя к истории с заказом на ликвидацию - выпутывайтесь сами, раз такие неумехи.
        Но что же теперь делать?!
        Хотя бы говорить. Под микрофон, но честно. С полной искренностью интонаций. Пучков известный скандалист, уйти он не позволит, начнет орать и возмущаться при свидетелях.
        - Дима, ты придурок, и я сейчас уйду! Остаюсь только потому, что нужно разобраться. Клянусь, ни о каком убийстве знать не знаю!! - Евдокия истово приложила ладони к пищеводу. - Тебя разводят, меня подставляют! Я что, похожа на дуру?! Ты ведь знаешь о моих знакомствах, я бы к мальчику из Интернета в жизни бы не обратилась!
        - Угу, угу, - глумливо закивал Пучков. - Давай, давай. Пугай меня своими связями, урками пугай… Только я, знаешь ли, уже пуганый, мадемуазель.
        Господи!! Да что же он все выворачивает-то!
        Подсознание подсказало ответ: «Опыт, детка Дуся, опыт. Куда тебе против этого паршивца. Он на интригах пёсью свору съел».
        Дуся снова, под влиянием страха, поменяла планы: пора рвать когти. Иначе что-нибудь еще сболтну.
        Заметив движение корпуса визави, Пучков повелительно остановил:
        - Сядь. Есть возможность решить все полюбовно. Ты мне нравишься, Евдокия…
        - Губу закатай!
        - Я не в этом смысле, душечка, но надеюсь, не обидел. Хотя… - Пучков прищурился на Дусины прелести. - Но нет. Мы деловые люди. Итак, слушай…
        Ладно. Уходить уже в принципе бессмысленно и бесполезно. Лишь на скандал нарвешься. А Пучков может что-то лишнее ляпнуть.
        Информации не хватает - катастрофически!
        Да и мадам Камилла женщина богатая… И бодигарды у нее не хилые ребята. С разжиревшим «плевком в штанах» свет господином Димой управятся вполне.
        Если, конечно, мадам проявит понимание к проблеме.
        Так что послушаем.
        - Я предлагаю порешать все полюбовно. Вы с Паршиным хорошие ребята. Хотя вас бес попутал…
        Договорить Пучкову не позволил звонок по телефону. Дима, изогнувшись толстым брюхом, достал мобильник из портков. Прищурился на дисплей и пробормотал:
        - Пардон. Не уходи. Мне необходимо ответить.
        Шантажист встал из-за стола и отошел немного. Евдокия расслышала только «Алло, внимательно». Дима больше слушал, отвечал односложно. Стоял, перегораживая сыщице выход из кафе.
        Евдокия суматошно размышляла: «Звонить Паршину и предупреждать, что мы нарвались?!»
        Нельзя. Ворвется шеф и так с Димой потолкует, что без врачей не обойтись.
        И по большому счету Евдокию больше интересовал вопрос: «Кто нас подставил?»
        Если ребята СВК - понятно. Решили наказать двух детективов за ретивость.
        Но проще было бы забыть о сыщиках. Дима говорил, что некто показал ему блокнот и контактный телефон, значит, Синдикату пришлось идти на личный контакт и засветить одного из своих.
        Зачем такие заморочки? Душегубы решили круто выступить для острастки прочим? Мол, посмотрите, недоумки, что бывает с теми, кто гавкает на умных-тертых профи.
        Но быстро-то как! Быстро! После контакта прошло не более пятнадцати часов, а они уже расклад установили, вошли в контакт с Пучком, настропалили его…
        Откуда у СВК информация?!
        И в этом месте, следуя регламенту, на первый план выплывает броненосец «Камилла Шляхтич». В пуленепробиваемой вуальке. Если она, следуя каким-то личным интересам, вписала сыщиков в регламент, щедро проплатила их неумное участие, а сама какую-то интригу повела… То все. Кранты.
        За стол вернулся Дима:
        - Итак. Продолжим. - Отхлебнул вина и заговорил, явно работая под запись и не особенно это скрывая: - Вот знаешь, Евдокия, никак не могу решить… Портить молодой девочке жизнь или пожалеть? Идти в полицию или дать тебе и Паршину второй шанс…
        - Дима, я могу элементарно доказать, что никакого убийства не заказывала.
        Пучков изобразил, что не слышит, и продолжил:
        - Но есть и другой вариант. Выложить твою историю в Сеть… пусть люди поглядят, какие сыщики работают с их секретами…

«Пипец. Угробит, сволочь, репутацию на веки вечные! Как потом ни объясняйся, ни отписывайся, запашок останется».
        Евдокия нажала грудью на стол и, вытягивая шею, прошипела:
        - Дима, алло… Ты меня слышишь? Ты говоришь ерунду. Где твой хитрый интернетный мальчик, пусть он идет сюда и скажет мне всю эту чушь в глаза.
        - А мальчик, Дуся, умный, - довольно осклабился Пучков. - Он денежки схавал, меня предупредил и в родные пенаты отчалил. Ему связываться с прокуратурой нет резона. Заработал по случаю и очень довольный свалил с бабосами. Доказательства, - Димон вновь похлопал по нагрудному карману, - все у меня. Договариваться, Землероева, ты будешь со мной. Или - не договариваться…
        Пучков неожиданно поперхнулся. Закашлялся, срывая с шеи миланский галстук. Налился свекольным цветом, немного даже в синеву пошел…
        Дуся растерялась, собралась позвать официанта и попросить стакан воды для поперхнувшегося гостя. Но Дима, дико выпучив глаза на Евдокию, прохрипел:
        - Ты че… сука… мне в бокал добавила?!.. Отрави-и-ила…
        То были последние предсмертные слова притчи во языцех Дмитрия Георгиевича. Голова его с громким стуком опустилась лбом на стол. Вытянутая рука поскребла скрюченными пальцами скатерть, от движения ткани упал бокал на длинной тонкой ножке и пролилось вино…
        Дуся потрясенно смотрела на багровое лицо с распахнутыми синими губами и остекленевшими глазами.
        Рядом завизжала женщина.
        Землероева ошарашенно повернула голову налево: за соседним столиком, указывая на Пучкова пальцем правой руки, а левой теребя рукав приятеля, вопила рыжая дамочка:
        - Ой! Ой! Смотри!! Врача, врача, скорее!! Здесь человеку плохо! - и адресно для Евдокии: - А вы чего сидите, девушка?!
        Сыщица приняла вопрос как команду к действию. Включился главный атавистический рефлекс Евдокии Землероевой - пошли работать ноги.
        Дуся цапнула сумочку, схватила шубу и бежать-бежать!! Опытная сыщица мгновенно просчитала варианты: она попалась в отлично подготовленную западню. Если сейчас сдаваться приехавшему наряду полиции, то можно нарваться на еще какую-нибудь пакость.
        К примеру, в кармане шубы могут обнаружить пустую ампулу со следами яда. Через переплетение реек и плюща подкинуть что-то в карман одежды, висевшей за спиной на стуле, - плевая задача!
        А времени проверить все карманы - нет. Да и ампулу могли запросто и незаметно закатить под стол. Не ползать же теперь там на карачках на виду у всего ресторана!
        Черти подготовились на совесть, из ловушки нужно только удирать.
        И Дуся стартовала. По пути чуть не сшибла растерявшегося официанта, распихала по сторонам входящую в кафе компанию!
        На ходу пропихивала руки в рукава. Мешавшую сумку зажала зубами.
        Когда Паршин увидел выскочившую на крыльцо Землероеву с сумочкой в зубах, то сразу же рванул машину с места!
        Стоявший половиной колес на обледеневшей обочине джип развернуло поперек движения… В бок внедорожника врезался несущийся на всех парах грузовичок «газель»!
        Олег видел только Дусю. Смотрел на нее и увернуться от летящего грузовика никак не успевал, а скорее всего, он его вообще не заметил. Паршин видел только Дусю.
        Евдокия тоже смотрела на патрона. И закричала за мгновение до того, как раздался жуткий грохот столкновения. Олег не был пристегнут. Дуся увидела, как на ветровом стекле, в которое ударилась голова командира, появились окровавленные паутинные трещины.
        На проезжей части творилось черт-те что. Автомобилисты пытались увернуться от столкнувшихся машин, скрип тормозов и рев клаксонов рвали нервы…
        У Дуси подогнулись ноги. Она плавно опустилась в сугроб и, распахнув глаза, разинув в немом крике рот, смотрела на машину Паршина, к которой уже сбегались свидетели ДТП.
        Совсем рядом с Землероевой тихонько и восторженно матерился выбежавший из «Уютного дворика» официант. Он ринулся за удиравшей гостьей, но, превратившись в полноценного зеваку, таращился на ДТП, произошедшее на его глазах.
        Евдокия кое-как поднялась. И поплелась к мешанине из автомобилей.
        Увидела, что какой-то мужчина, предупреждая всех «я врач, я медик», ощупывает Паршина и сообщает: «Парень жив!»
        Не доходя до высоченного сугроба на обочине, Евдокия развернула шарнирные ноги в противоположную сторону и поплелась вдоль проспекта.

«Я ему ничем не помогу… - думала заторможенно. - Если я сейчас не начну работать, Олега вскоре перевезут из нормальной палаты интенсивной терапии или, не дай бог, реанимации в тюремную больничку… Надо работать, работать!! На нас повесят обвинение в подготовке заказного убийства… Меня засадят конкретно за убийство Димы!!»
        Дуся перешла дорогу, на проходящей перпендикулярно улице запрыгнула в переполненный троллейбус.
        Когда напирающие сзади пассажиры пропихнули сыщицу от двери в салон, в ее кармане запиликал телефон. Дуся заторможенно достала светящийся дисплеем мобильник. Долго пыталась понять буквы. Когда те наконец сложились в понятные символы, прочла имя вызывающего абонента: Камилла Шляхтич. Немного поморгала.
        Удивление помогло чуть-чуть восстановить сознание. «Камилла?.. Ей уже сообщили, что я удрала?..»
        - Да, - сказала Дуся в трубку голосом лишенным всяческих эмоций. Эмоции она последовательно распылила в кафе, на улице, желание орать и возмущаться пока не прорывалось.
        Да и орать в толпе не очень-то удобно. Обвинять миллиардершу пришлось бы в подстроенном убийстве.
        - Здравствуйте, Евдокия, - воспитанно приступила хитро навороченная тетенька. - Вчера я составила ваш гороскоп и выслала его на ваш электронный адрес. - Тетенька заткнулась на мгновение, видимо, ожидая благодарности. Не получив, продолжила: - Утром я составила более детальный гороскоп на ближайшие дни. Так вот. Сегодня вам категорически нельзя проявлять активности! Предупреждаю…
        Слушая Камиллу, Евдокия подняла голову вверх, полюбовалась потолком троллейбуса и чуть не заржала. Не зашлась в приступе истерического хохота!
        Она предупреждает. Кикимора болотная! Астролог долбаный!!! Что ж ты раньше-то не сподобилась?!.. Ведь поздно уже, поздно!!
        Но говорить все это, находясь в толпе, Евдокия, разумеется, не стала.
        Троллейбус начал притормаживать. Дуся протиснулась в толпе. Добралась до подножки и выпрыгнула на скользкий асфальт остановки.
        Зашла за прозрачную стену коробки с лавочкой внутри.
        А Шляхтич все еще рапортовала, хвасталась умением прогнозы составлять. Евдокия перебила:
        - Камилла, вы нас подставили. Паршин разбился. Меня ищут, будут обвинять в убийстве…
        - Не поняла… Уже?!! - то ли в восторге от собственной прозорливости, то ли в реальном беспокойстве воскликнула богачка.
        - Уже, уже… - набираясь ярости, подтвердила Землероева. - И если это вы все подстроили… то… я вас…
        - Тихо! - прикрикнула Шляхтич. - Тихо! Что произошло?!
        - Паршина скоро доставят в больницу. ДТП произошло… - Евдокия, чувствуя, как от перевозбуждения и бешенства начинает вибрировать голос, назвала проспект, на котором столкнулись машины. Вкратце обрисовала, как сыщикам удалось выманить киллеров на встречу, осветила происшествие с Пучковым. - Вашими молитвами, мадам, мы крупно влипли.
        Шляхтич молчала. Думала.
        У Евдокии голова кружилась. Но она делилась мыслями:
        - Подумайте над ситуаций как следует. Пробейте своих, может быть, протекло откуда-то с вашей стороны, - втолковывала детально. - Сейчас для всех нас главное - жизнь и свобода Паршина. - И, добавив звона в голос, выкрикнула: - Вы меня поняли?! Главное - Олег!!
        - Да. - Миллиардерша не отреагировала на давление и вопли. Понимала, что вляпалась заодно с сыщиками, и кое-какие нюансы пропускала мимо ушей, лодку не раскачивала. Молоденькая сыщица с подпаленной задницей на нервах, а напомнить, кто есть ху, можно будет и позднее. - Что вы предпримете?
        - Лягу на дно. Вам перезвоню сама, так как телефон придется отключить.
        - Это правильно, - задумчиво одобрила клиентка. - И вообще… сегодня вам лучше не показываться на улице еще раз. Сегодня и сосулькой с крыши может зашибить. Такой вот день, Евдокия. Не ваш - категорически.
        - Спасибо за заботу. У меня есть просьба. Приложите максимум усилий и влияния, - за скобками стоял намек о деньгах, - и держите руку на пульсе расследования гибели Пучкова. У вас есть необходимые связи? Или мне свои подключать?
        - Нет. Я все решу. Вопрос с адвокатом для вас - тоже. Моя служба безопасности не деревянными ложками кисель хлебает, они у меня - со связями.
        - Я так и думала. Но хочу напомнить: все случившееся может быть ударом по вам. Мы с Олегом так - стрельба по воробьям и рикошет. Вся история конкретно с вас началась.
        - Я понимаю. И тоже буду осторожна. Удачи, Евдокия.
        Сыщица распрощалась с заказчицей и некоторое время, по свежим впечатлениям, пыталась понять, насколько правдива с ней Камилла. Можно ли ей доверять?
        Придется. У Шляхтич деньги и влияние. Она должна быть кровно заинтересована.
        Но, отходя от остановки по направлению к банкомату возле офиса Сбербанка, Дуся продолжала спорить с интуицией. Девушка никак не могла понять, как у Синдиката получилось так быстро разгадать ловушку, расставленную сыщиками?!
        По всему выходило, что никак. Но реакция была практически мгновенной, удар ошеломительным, стремительным и безошибочным! Интригу разработали столь быстро, что никаких сомнений нет - информацию по разработке СВК кто-то «подсветил». Преподнес на блюдечке с каемочкой. Траурной, если вспомнить покойного Димона.
        Господи, да кто же это все замутил-то?!
        СВК информирует кто-то из окружения Камиллы? Или все закрутилось с подачи самой миллиардерши?!
        Тогда придется проявлять активность, напрягать своих друзей…
        Но кого? Кто может здесь помочь?!
        Павлов? Миронов? Славный отставной шпион Шаповалов или полковник Генштаба Котов…
        Должников у сыщиков хватало. Многих и просить не надо, стоит только всхлипнуть: «Вляпалась», и друзья придут на помощь.
        Но вот надо ли привлекать кого-то еще раз в деле уже замешана единственная наследница состояния Эдуарда Романовича?.. Ежели мадам Шляхтич не лукавит, то с ее деньжищами и кровной заинтересованностью можно брать прокуратуру приступом.
        Можно. Но только в том случае, если Шляхтич не лукавит. И в решающий момент не пойдет на попятный. Доказательство существования Синдиката, исполнившего убийство ее отца, Камилла уже получила. Что, если она вообще и не собиралась привлекать к личным проблемам государственные структуры и предпочтет разобраться с убийцами собственными силами?
        Как тут понять?!
        Евдокия подошла к банкомату и сняла оглушительную сумму наличности, что не бывает лишней для человека в бегах. Пройдя перпендикулярно автостраде пару кварталов пешком, села в маршрутку, направлявшуюся к трем вокзалам.
        Где лечь на дно, она уже решила. Скрываться у родни, друзей - рискованно, не нужно. Отели тоже отпадают. Но зачем изобретать велосипед, если позавчера Евдокия уже сняла квартиру в брежневке?
        О квартире знают только Павлов и Паршин. Следователь подругу не сдаст (пока не разберется и не убедится, что она не убивала Пучкова). Евдокия ехала к серому кирпичному дому и размышляла, размышляла, размышляла… Кусала губы, морщилась. Поминутно, начиная с высадки в сугроб неподалеку от «Уютного дворика», восстанавливала цепь событий. Отметала мысль, что у немолодого шантажиста случился тривиальный сердечный приступ.
        И получалось: ситуация в кафе выглядела нелогичной, шаткой. Убийцы из СВК не могли все рассчитать до тонкостей.
        Если предположить почти наверняка, что яд Пучкову добавили в вино, то как? Как рассчитали время его смерти?!
        Момент надо было выбрать, незаметно добавить яд. Но если б Евдокия задержалась и яд начал действовать до ее появления в «Уютном дворике»?
        Того, что обнаружат в кармане мертвого Димы, на серьезные обвинения против сыщицы не хватит. Контактный телефон не хранит намеков на заказ убийства, два имени в блокноте - тоже чушь собачья. Все было выстроено на прямом контакте Дуси и Пучка, на разговоре, оставшемся в диктофоне, где Пучков сыпал обвинениями и рассказывал, как дело обстоит!
        Да, все построено на этом. Посетители кафе и официанты могут засвидетельствовать: девушка и отравленный мужик сидели вместе. Мужик отвлекся на звонок, отошел, девчонка могла яд в вино добавить…
        А камер наблюдения в кафе нет наверняка. Во-первых, они там бесполезны: система кабинетная, посетители сидят приватно, увитые плющом. А во-вторых, киллеры, конечно же, не могли назначить операцию в помещении, где каждый жест проглядывается!
        В противном случае камеры могли б запечатлеть реального убийцу.
        Дуся сосредоточилась. Вообразила помещение кафе, вспомнила, как рыскала глазами, выбирая столик и надеясь увидеть чью-то руку, вскинутую для приветствия…
        Зал вытянутый и большой. Каждого из сидящих за перегородками - не разглядеть, впереди по курсу барная стойка в форме буквы «Г». За длинной «палочкой» сидят мужчина и девушка… короткая рейка почти закрыта кабинетами… Бармен стаканы полирует…
        Евдокия садится. Ждет…
        Вот! Ее заставили ждать. И тогда сыщица очень удивилась: пригласили срочно, но сами где-то прохлаждаются.
        Теперь же многое становилось понятным. Яд в вино Пучкова добавили конкретно в эти самые минуты. Операция вступила в решающую фазу, как только Евдокия Землероева показалась на подступах к кафе.
        Димону что-то наплели, уговорили не сразу объявляться. Потом немного отвлекли. Накапали в бокал отравы и дали команду: «Иди, родимый, представляйся».
        Через пару минут Пучкова снова отвлекли телефонным звонком и попросили отойти от сыщицы подальше, дабы не подслушала… Дуся в тот момент наедине с бокалом оставалась.
        Скорее всего, так оно и было. Ловко, очень ловко.
        Но многое все еще не ясно. И прежде всего: рядом с отравленным Пучковым свидетели не должны были видеть кого-то еще, кроме подозреваемой сыщицы!
        То есть… официант?.. Бармен?..
        Нет. Вряд ли. Слишком явно. Евдокия не напрасно получила прозвище Волчица, да и знакомых в определенных сферах у нее достаточно: настаивая на непредвзятом следствии, Дуся прежде всего попросила б сделать акцент на человеке, доставившем бокал с вином до Димы.
        Так что остаются посетители. Но пока от заинтересовавшейся расследованием Камиллы не пришли хоть какие-то первые сведения, размышлять о посетителях бесполезно. Умозрительно прикидывать можно до бесконечности: пришел ли Пучков один, сидел ли рядом с Димой кто-то еще, приближался ли к нему, отвлекал, разговаривал, крутился?.. Может получиться так, что Дима полтора часа сидел в кафе и, прежде чем вино заказывать, уже два литра пива выдул и трижды сбегал в туалет!
        Придется ждать. Пока же… вспоминать, мозгой шурупить. СВК разработал тонкую многоходовую интригу, а в подобных операциях всегда есть фактор дурака. Чем хитрее операция, тем больше в ней риска. Гениальность - в простоте. Не в тонкости. Где тонко, там и рвется.
        Итак. Начнем искать прорехи. Пальцем небо ковырять, авось оно прорвется.
        В процессе размышлений Евдокия доехала до привокзальной площади. Там, зная, что беглецу помимо денег требуются средства связи, купила у вокзального «жучка» несколько телефонов с активными сим-картами. Потом переписала в блокнот все личные контакты со своего мобильника. И только после этого разобрала телефон на составляющие.
        До момента, пока «убийцу» господина Пучкова начнут устанавливать по сотовому телефону, еще есть достаточно времени, но Евдокия предпочла исчезнуть из соты в непосредственной близости от трех вокзалов. Пусть роют землю отсюда. Проверяют вокзальные камеры наблюдения, пробивают электрички и поезда дальнего следования.
        Евдокии была необходима фора для размышлений, сбора информации и продолжения расследования.
        Дуся нырнула в переход. В укромном уголке сняла шубейку, вывернула ее подкладкой наружу, по-бабьи повязала на голову шейный платок. Вышла наверх из перехода. При первой же возможности купила изумительно дешевый пуховик и вязаную шапку-ушанку.
        Топала до брежневки и думала: «Наиболее тонким местом операции было вот что: Пучков умирает, а я улучаю момент и вытаскиваю из его кармана улики - блокнот, авторучку и контактный телефон «хитрого интернетного мальчика». При известной ловкости исхитряюсь обшарить все карманы, стащить еще и диктофон Димона… А на этом - все, товарищи. Приехали. Доказательств больше нет».
        Придя к пониманию - нащупала я, нашла уязвимое место! - Евдокия остановилась посреди улицы, подняла голову вверх и, чувствуя, как на разгоряченное лицо падают и сразу тают легкие снежинки, улыбнулась низкому северному небу: нашла!!
        В кафе должен был находиться свидетель. Не простой человек, а подстраховщик. Возможно, не один: работала целая группа.
        Но группа - растворилась. Исчез тот, кто отвлекал Пучкова, и тот, кто яд в бокал добавил. Вероятно, эти кто-то ушли сразу после выполнения задачи. Но некто должен был остаться и проследить, чтоб сыщица не сорвалась с крючка и не обшарила карманы!
        И кажется, Евдокия вычислила подстраховщика. К человеку, что начал задыхаться и упал лицом на стол, привлекла внимание рыжая женщина, заоравшая первой.
        Она и ее кавалер пришли буквально вместе с Евдокией. Задержались у гардеробной, пока сдавали верхнюю одежду, сыщица же прошла в зал прямо в шубке и успела сесть.
        Рыжая женщина с напарником заняли столик через проход от Евдокии. Общение Пучкова и Дуси проходило практически на их глазах: конкретно эта пара и есть лучшие, основные свидетели.

«Но как-то грубо все, - слегка поморщилась Евдокия. - Нарочито, на поверхности. Группировке пришлось засветить слишком многих синдикатчиков, а овчинка выделки не стоит. Здесь Паршин прав: им было проще забыть о двух ретивых сыщиках, но они… вывели на дело целую группу?.. Свидетели же должны быть реальными, с паспортными данными, внесенными следователем в протокол. Ведь не могло же быть такого, чтоб эту филигранную операцию провернул гениальный одиночка!!»
        Или - может? И это у самой сыщицы таланта не хватает представить, как все это возможно проделать, используя ограниченное число людей или даже в одиночестве.
        Евдокия поудобней перехватила магазинные пакеты с провиантом (затариться пришлось прилично, ведь не известно, сколько придется отсиживаться рядом с пустым холодильником) и пошла вперед. Попыталась представить, получалось ли в принципе провернуть эту комбинацию без чьей-то помощи и подстраховки.

…Уже поднявшись на третий этаж и пройдя с пакетами на кухню, постановила: нет. Каким бы гениальным ни был киллер, помощник ему требовался. Свидетель-подстраховщик там необходим! Иначе, окажись у Дуси нервы из титана, она бы встала, загородила Пучкова и, пользуясь тем, что с боков ее прикрывает решетка, обшарила карманы.
        Но ей не дали даже качественно поразмыслить. Рядом, указывая на Пучкова пальцем, завопила рыженькая тетка.
        Евдокия сняла ушанку с головы, села на табурет и нашла в сумочке наименее поцарапанный мобильный телефон. Сверяясь c блокнотом, набрала номер Шляхтич:
        - Камилла, это Евдокия. Есть просьба.
        - Да, слушаю.
        - К «Уютному дворику» надо направить человека. Там работает следственная бригада, но свидетелей уже могли опросить и распустить. А мне необходимы паспортные данные рыжей женщины, сидевшей рядом со мной и Пучковым через проход. На женщине зеленый пуловер. За ней хорошо бы проследить… Нет! Не нужно. Если она та, о ком я подумала, то она - профессионал. Засветитесь, а ее наверняка подстрахуют свои. Проводят. Так что - только данные. Они должны быть не липовыми. Свидетелям, сообщившим о себе ложные сведения, не доверяют. Так что раздобудьте только ее данные, они есть в протоколе.
        - Она… убийца? - осторожно поинтересовалась Шляхтич.
        - Нет. Женщина и ее спутник пришли после моего прихода и оставались в поле зрения.
        Евдокия на мгновение задумалась. Рыжеволосая слишком уж выпячивалась… И посему получается… ее могли использовать - втемную! Предположим, спутник привлек ее внимание к человеку, рухнувшему в стол лицом… Женщина, как и ожидалось, повела себя в соответствии с традициями: взвизгнула, заохала…
        Черт!
        - Камилла, мне - кровь из носу! - нужны данные и ее кавалера.
        Женщина красивая, молодая, ее мог пригласить в кафе случайный человек. Попросту ногу отдавил в троллейбусе и завязал знакомство: «Простите, извините, я компенсирую отдавленную мозоль обедом в ресторане».
        - Камилла, кто-то из этих двоих участник шоу! - разгорячилась Евдокия. - Отправляйте людей в кафе! Быстрее!!
        - Сотрудники моей службы безопасности уже там, - скупо отчиталась Шляхтич. - Наш разговор слушает начальник этой службы, он уже отдает необходимые распоряжения.
        - Это хорошо… - пробормотала Дуся. - Как Олег? У вас есть информация?
        - Да. Олег жив, его доставили в больницу, но пока конкретных сведений нам не поступало. - Шляхтич запнулась и выговорила совсем тихо, без начальственных ноток: - Вы там держитесь, Дуся. За Олега не беспокойтесь, я сделаю все, что в моих силах. И… простите. Я не думала, что так получится.
        - Принимается. Маме Олега ничего не сообщайте. Пока. Наладьте охрану его палаты. Как только узнаете что-то об Олеге, сообщите мне, пожалуйста.
        Евдокия распрощалась с заказчицей, стиснула телефон в горячей ладони и левой рукой начала расстегивать тугую змейку нового пуховика… Высокий ворот ее удушал!
        Нет, что-то здесь не так. Рассчитывать на то, что первая же тетка с отдавленной ногой согласится пообедать, дичь несусветная. Здесь риск, расчет на тонкого.
        Или почти за каждым столиком кафе сидели «отдавленные тетки» и «прицепившиеся на улице кавалеры».
        Хорошо бы выяснить, как в прилегающем к кафе районе обстоит дело с уличными камерами наблюдения. Если их там минимальное количество, тогда есть вероятность, что в «Уютном дворике» собралось максимальное количество членов СВК. Синдикат признал двух сыщиков кровниками и исполнил вендетту всем составом.
        Но это бред, бред, бред!!! Сыщики только-только приступили к расследованию, как по ним, считай, мгновенно нанесли удар неадекватной силы!! Киллеры создали ситуацию из ничего! Раздули пожар на пустом месте, когда его можно было элементарно и бесследно притушить!
        Евдокия сняла пуховик и ботинки, разбросала по полкам холодильника продукты и в обшарпанной, видавшей виды турке сварила крепчайший сладкий кофе.
        Застыла с чашкой перед кухонным окном. Все, что произошло сегодня днем, казалось ей невероятным. В убийстве Пучкова чувствовалось второе дно. Но нащупать подводные камни у нее не получалось. Слишком мало данных, а голова отказывается думать, мешает беспокойство за Олега!
        Саднила мысль: «Я правильно доверилась Камилле? Или надо было разобрать и контактный телефон на части?!»
        Но эти страхи можно принимать как запоздалые: Евдокия уже позвонила из этого дома. Чем определила местоположение. А потом не стала вынимать блок питания из купленного на привокзальной площади аппарата, так как каждую минуту ждала звонка с известиями о напарнике. Дуся не могла, не могла остаться в такой момент без связи!
        Думая о том, что, возможно, добровольно держит голову в пасти льва, Евдокия наблюдала за медленно темнеющей улицей.

* * *
        Камилла позвонила через два часа. И сообщила:
        - Олега держат в искусственной коме. У него ушиб головного мозга, кровоизлияние. Но есть надежда, что трепанации удастся избежать. Врачи делают для этого все возможное.
        - Самочувствием Олега интересуется кто-то еще?
        - Нет. Пока все тихо. Его палату охраняют.
        - Надеюсь, надеюсь, - пробормотала Дуся. - Что есть по рыжей и ее приятелю?
        - Мы многое узнали, - ровно и спокойно констатировала миллиардерша.
        - Вы все-таки за ними проследили?!
        - Нет, - усмехнулась Камилла. - Когда поступил приказ на установление этих господ, следователи уже распустили свидетелей. Моя служба нашла их позже и установила наблюдение за офисом, где они оба работают.
        Евдокия так привыкла к теории «случайно отдавленной ноги», что даже удивилась:
        - Они коллеги?
        - Да. Пишите, я сообщаю данные…
        Марина Дмитриевна Хрусталева и Александр Иванович Сергеев работали в головном офисе одного из крупнейших сотовых операторов. Записывая их данные, Евдокия недоумевала: «Ключевое место, прикормленное… Неужто киллеры подставили человека, имеющего доступ к базе данных сотовой компании?!» Совсем невероятно. Или шла игра ва-банк и к операции привлекали тех, кто оказался под рукой, работал поблизости от «Дворика».
        Но неадекватно это все, чрезмерно!
        Сыщица быстро чиркала в блокноте авторучкой, внезапно Шляхтич прервала отчет:
        - Евдокия, будет лучше, если за меня продолжит Евгений Тарасович Марычев. Начальник моей службы безопасности, он только что подошел с новой информацией…
        - Подождите! - перебила Евдокия. Замялась. - Камилла… вы ему доверяете?
        - Абсолютно. Евгений Тарасович мой крестный отец. Старшая дочь дяди Жени крестница моего папы.
        - Я поняла, что вы почти родственники!! - Напряжение последних часов плохо действовало на Землероеву, она позволяла себе повышать голос, но ничего не могла поделать с нервами. Срывалась. Хорошо б не до истерик. - Простите, я еще раз повторю: вы ему полностью доверяете?!
        - Да. Кроме меня и Евгения Тарасовича никто не знает в точности о том, что сейчас происходит. Только я и дядя Женя знаем об анонимном сообщении с информацией о гибели Эдуарда Романовича.
        - Принимается. Я буду говорить с Евгением Тарасовичем.
        Шеф безопасности приступил так, словно пару секунд назад не услышал недоверия:
        - Здравствуйте, Евдокия. Я в свою очередь буду краток. У Хрусталевой и Сергеева вялотекущий служебный роман. Кто кому назначил свидание в «Уютном дворике», установить не удалось…
        - Подождите, - перебила Дуся. - В нашем случае краткость - губительна. Спрошу. Откуда информация о романе? Вы следили за этими коллегами, кто-то из ваших людей появлялся в офисе компании и задавал вопросы?
        Марычев сразу не ответил. Подумал.
        - У одного из моих подчиненных в офисе компании есть свой контакт. Не близкий к фигурантам, но достаточный.
        - То есть в офисе вы не светились?
        - Нет. Я продолжаю, вы удовлетворены?
        - Я более спокойна.
        Слегка демонстративным ответом Евдокия устанавливала новый порядок отношений. Показывала, что отныне связь заказчик - исполнитель расторгнута: Шляхтич (с дядей Женей) и Евдокия Землероева - равные партнеры. Иначе начнешь лебезить и кланяться деньгам - перестанут принимать всерьез, на шею сядут, погонять начнут.
        - Продолжу и дополню. Наш контакт - женщина. Она сообщила, что после возвращения в офис Хрусталева и Сергеев рассказали коллегам о том, что стали главными свидетелями подозрительной смерти, предположительно - убийства. Разговоров было много. Мы попросили контакт о содействии практически в момент возвращения фигурантов по месту работы. Она постаралась установить, кто конкретно являлся инициатором обеда в том кафе, но ничего не получилось. Хрусталева делает вид, будто Сергеев ее добивается. Сергеев убежден в обратном. Кто здесь лукавит - не понятно.
        - Жаль. Установить, кто из фигурантов шикует не по средствам, удалось?
        - Не слишком, - сухо рапортовал охранный шеф. - У Хрусталевой, по слухам, есть еще один любовник. Состоятельный, так как дамочка шустрая. Сергеев высокооплачиваемый юрист и, по предварительным прикидкам, укладывается в рамки.
        - Почему «вялотекущие» любовники встретились в «Уютном дворике»? Кафе расположено поблизости от работы?
        - Нет. Обычно сотрудники обедают в кафе их офиса. Но Хрусталева сегодня ходила записываться к стоматологу неподалеку от кафе, любовники там и встретились.
        - Значит, начинаем с Хрусталевой, - вынесла вердикт сыщица. - К врачам записываются по телефону. Выбор дантиста в нужном районе сделала она.
        - Пожалуй, - согласился Евгений Тарасович. - Но Хрусталева говорила, что дантиста ей посоветовал Сергеев.
        - Неубедительно. Советы можно раздавать годами, выбор дня визита - целиком на Хрусталевой.
        - Согласен. За этой женщиной уже приглядывают.
        - Осторожно?
        - Можно попросить вас, Евдокия, больше не задавать подобных вопросов?
        - Договорились.
        - Мне бы хотелось с вами встретиться.
        - Зачем? Пока меня вполне устраивает связь по телефону.
        - А меня не устраивает половинчатость информации, - пригвоздил шеф секьюрити. - И в частности, вопрос: почему вы сосредоточили наше внимание на этих двух свидетелях?
        Евдокия вредничать не стала. Детально поделилась размышлениями. Сказала, что в кафе должен был остаться свидетель-подстраховщик, для роли которого наиболее подходили мужчина и женщина, что вошли в кафе вслед за ней. И эта женщина стремительно и верно отреагировала на «неполадки» за соседним столиком.
        - Толково, - похвалил Землероеву, по всему видать, очень непростой дяденька Тарас. - Более плотно работать будем по Марине.
        - А что, если я предложу вам, Евгений Тарасович, нанести сегодня визит Хрусталевой? Может быть, получится отработать дамочку по горячим следам? Времени на экивоки нет.
        Крестный Шляхтич выдержал задумчивую паузу, сказал:
        - Не лишено. Но все зависит от того, удастся ли поговорить с ней без свидетелей.
        - Вы уже выяснили, с кем живет Хрусталева?
        - Да. У нее есть сын Игнат, но он остался с ее матерью во Владимире. В Москве Хрусталева живет одна. Год назад приобрела двухкомнатную квартиру на проспекте Вернадского.
        - В ипотеку?
        - Нет. Коллегам хвасталась, что подарил любовник.
        - В офисах добропорядочных компаний таким не хвастают, - пробормотала Евдокия. - Такими фактами отводят подозрения об использовании служебной информации в корыстных целях.
        - Пожалуй. Итак, Евдокия… вы согласны встретиться со мной?
        - Куда я теперь денусь, - вздохнула Дуся и подумала: «На разговоре с Хрусталевой мне надо обязательно присутствовать. Как говорится, доверяй, но проверяй». - Евгений Тарасович, вы попросили меня не делать глупых комментариев, но я все-таки спрошу. Вы сможете обеспечить на сегодняшний вечер одиночество для Хрусталевой? Отсечь от нее возможные контакты.
        На вопрос начальник охраны не ответил. С показательной задумчивостью цокнув языком, он произнес:
        - Скажите, куда прислать за вами машину.
        - Спасибо, но нет. Я доберусь сама. Называйте место встречи, район проспекта Вернадского я знаю хорошо.
        Час пик. Метро. Давка. Толкотня. Если бы на автоледи Землероевой были не крючки, а пуговицы, то их вырвали бы с мясом все до одной. Евдокия от давки отвыкла, поскольку имела возможность избегать накала транспортного апокалипсиса. Предпочитала паузу выдерживать, начало и конец ненормированного рабочего дня подстраивала под режим «час пик».
        Вышла она из метро, как из парной. Застегнулась уже под порывами ледяного ветра. Огляделась и пошла вдоль проспекта Вернадского в направлении движения автомобильного потока. Остыть, а тем более замерзнуть не успела: метров через триста ее догнал представительский «мерседес». Отъехало вниз заднее пассажирское стекло с приличной тонировкой, в прорехе показалось мужское лицо с квадратной челюстью. Человек, окликнувший Землероеву, имел благородную внешность состарившегося генерала. (Из кино, а не из жизни.)
        - Евдокия? - вопросительно подняв брови, поинтересовался «генерал».
        - Евгений Тарасович?
        Дверца открылась во всю ширь, Марычев подвинулся, освобождая Дусе место.
        - Хоть обстоятельства и против нас, но все же рад знакомству. - Тарасович заговорил воспитанно, первым: по рангу, возрасту и полу. - Вы произвели на Камиллу впечатление.
        Евдокия покосилась на квадратный, дивно выбритый подбородок и подумала: «Какой бы комплимент в ответ произвести?..» Но мысль отказывалась появляться, и Дуся лишь кивнула:
        - Здравствуйте. Какие-нибудь новости есть?
        - Сейчас узнаем.

«Мерседес» проехал еще немного, свернул во двор дома постройки восьмидесятых годов. Остановился. Возле передней пассажирской дверцы тут же нарисовался невысокий парень с завязанными у кадыка тесемками ушанки, экипированный словно покоритель Северного полюса.
        Запрыгнув в салон «мерседеса», парень скинул меховые рукавицы и, перекрутившись, развернулся к шефу:
        - Хрусталева в адресе. Отпросилась с работы пораньше - типа перенервничала, голова болит. На завтра взяла отгул. Судя по покупкам в магазине - собирается напиться. Литр виски, плюс бутылка французского шампанского для разгона.
        - Солидно, - покачал головой Тарасович. - Давно пришла?
        - Тридцать пять минут назад. Сразу же заказала пиццу. - Парень выразительно поглядел на шефа. - Мы разносчика только что тормознули… Пицца остывает, шеф.
        - Не успеет, - объявил Марычев и поглядел на Землероеву: - Выходим или план предварительных мероприятий набросаем?
        - Выходим, пицца ждать не может. Хрусталева может позвонить в кафе и поскандалить: где ее еда? План набросаем в лифте.
        - Идти лучше пешком, Марина живет на третьем этаже, - усмехнулся «полярник». И удивленно покосился на начальника, мол, дядя Женя, чего здесь эта детка раскомандовалась?!
        Но шеф и бровью не повел. Евдокия, так же не обратив внимания на пантомиму, подредактировала предложение:
        - Тогда на лестнице. Марина нам нужна не вусмерть пьяная, а тепленькая.
        Уже в подъезде Евдокия убедилась, что крестный Камиллы работает только с профессионалами. У конторки консьержки, убалтывая-развлекая пожилую тетушку, стоял привлекательный молодой человек, одетый с подтверждением статуса - дорого, достойно, чистенько. Увидев входящих, молодец расцвел улыбкой:
        - О! Вот и начальство пожаловало.
        Чего он там наплел консьержке - поди узнай (может быть, показал красную корочку какой-то серьезной организации), но команду с шефом во главе в дом пропустили беспрепятственно.
        В компании «полярника» и молодца Землероева и Марычев обогнули выступ лифтовой шахты, дошли до лестницы. Там Евдокия чуть притормозила и, задержав начальника охраны, пропустила его парней вперед. В телефонном разговоре мадам Шляхтич предупредила сыщицу, что об истиной подоплеке происходящего информирован лишь ее крестный, и говорить в машине при шофере и «полярнике» оказалось неудобно.
        - Евгений Тарасович, ваши подчиненные будут присутствовать при разговоре с Хрусталевой? Может быть, сразу обозначим рамки откровенности?
        - Решим по ходу дела, - поглядывая в спины удаляющихся парней, сурово сказал их шеф. И добавил: - Сначала надо войти.
        Евгений Тарасович быстро зашагал вверх.
        У Евдокии оставалась масса вопросов, и прежде всего: что будет, если Хрусталева окажется непричастной к Синдикату? А Марычев, как могла предположить Дуся, хочет наказать убийц друга Эдуарда. Вгрызся он - всерьез.
        Но если произошла ошибка? Если охранный шеф перестарается с давлением?
        Будет откупаться. Чтобы заткнуть рот невиновной перепуганной (побитой) дамочке, Камилла денег не пожалеет. А парни у Тарасовича наверняка сплошь молчаливые да умные.
        Дуся понимала, что ответ на мучавший ее вопрос лежит на поверхности, но все же, догнав начальника охраны, спросила:
        - А если Хрусталева ни при чем?
        Через перила тут же свесилась голова в ушанке.
        - При чем, при чем, - весело отрапортовал «полярник» и продолжил уже распрямляясь, для вставшего рядом шефа: - По дороге до дома тетка проверялась. Видно было - вся на нервах.
        - Проверялась профессионально? - догнала мужчин Землероева.
        - Да куда там, - отмахнулся «полярник». - Шпионку «ноль-ноль-ноль» изображала.
        На площадке между вторым и третьим этажом компанию поджидал еще один молодец в бейсболке с логотипом пиццерии и плоской коробкой в руках. Судя по приветственному кивку, разносчиком он не являлся, бейсболку и коробку перекупил у человека, доставившего пиццу.
        Дуся, превратившаяся в слух, вбирающая в себя звуки вечернего дома, чувствовала себя странно. Инфернально, зыбко. Происходящее в подъезде, освещенном желтоватым светом лампочек, казалось сном. В какой-то из квартир плакал ребенок, в другой голосом спортивного комментатора вопил телевизор. Кажется, хоккейный матч транслировали…
        Бред. Вокруг продолжается нормальная жизнь, а Евдокия Землероева готовится совершить преступление: проникнуть в квартиру, допрашивать, пугать…
        На площадке третьего этажа Марычев остановился и серьезно поглядел на подчиненных. Разговорчивый «полярник» уточнил порядок действий:
        - Работаем жестко? Или проводим частичный апгрейд объекта?
        - Частичный. Далее по факту.
        Подчиненных дядя Женя больше не инструктировал, а те уверенно расположились по номерам, и создавалось впечатление: проникновение на чужую территорию и «апгрейд» объекта были для его парней делом привычным и знакомым. Товарищ в бейсболке встал на коврик перед дверью Хрусталевой и изобразил простецки скучное лицо. Два прочих вжались в стены по бокам. Так, чтоб их не было видно даже через панорамный дверной глазок.
        Тарасович и Евдокия остались на площадке возле лифта. Дуся, правда, дернулась поближе к месту основных событий, но была поймана за рукав шубейки и возвращена на место.

«Скучный» парень Тарасович нажал на кнопочку звонка.
        Секунд через десять раздался звук отпираемой задвижки…
        Коробка с пиццей через порог влетела первой. Дальше запорхнули трое: «разносчик», Костя и молодой мужчина приятной наружности.
        В подъезде, если не считать легкого топотка, не раздалось ни звука. Марычев молча и неторопливо двинулся вперед. Землероева вышагивала вслед за ним.
        Через раскрытую дверь они увидели лишь рыжую макушку, видневшуюся из-за могучих спин. Дуся обогнула «полярника»…
        Хрусталеву фиксировал «разносчик». Зажимая ладонью рот и упираясь локтем в ключицу женщины, плющил ее о стену. Над его ладонью таращились безумно выпученные зеленые глаза Марины.
        Сказать по правде, готовясь к встрече с Хрусталевой, Евдокия заготовила вступительные слова типа «Ну что, коза, поговорим?!». Но, встретившись глазами с рыжей, мгновенно передумала.
        Вот ведь как бывает: к женщине ворвались в дом три незнакомца, зажали рот, до смерти напугали. Куда уж больше, кажется. Но когда Марина увидела появившуюся из-за мужских спин девушку, ее глаза выразили уже не испуг, а ужас. Полнокровный, ледяной, безоговорочный.
        Хотя ей только что казалось: пугаться дальше - некуда.
        - Дайте ей немного подышать, - проходя в квартиру и чуть поморщившись, походя бросила Землероева. - Марина Дмитриевна умная женщина и кричать не будет.
        Евдокия сразу прошла в комнату. За ее спиной раздался звук шумного, прерывистого всхлипа. И тихий скрежет железной задвижки на двери.
        Дуся огляделась.
        Существенно напиться Хрусталева не успела. На невысоком столике перед телевизором стояла почти пустая бутылка шампанского, лежала горка мандариновых шкурок, ваза с фруктами стояла. На основную закуску предполагалась пицца, Марина уже и тарелку приготовила.
        Землероева мазнула глазами по дорогой меблировке, хорошему телевизору, нашла взглядом несколько фотографий сынишки и матери Марины. На большом уютном диване ворохом игрушки: медведи, зайцы, непонятные зверушки с длинными носами и огромными ушами…
        Обернулась. Костя и «разносчик» вталкивали в гостиную хозяйку в расхристанном халатике. Под розовым шелком мелькали прелести Марины, едва прикрытые короткой атласной ночнушкой: хозяйка собиралась напиться и рухнуть спать с уже умытым лицом.
        Хрусталева упала на диван, не обращая внимания на заголившиеся бедра, вцепилась наманикюренными пальцами в край сиденья.
        Евдокия молчала. Сверху вниз смотрела на побледневшее до зелени красивое лицо.
        - Вы кто?! Вы что? - захрипела Хрусталева. - Что вам нужно?!!
        - Правду, - негромко высказалась сыщица. - Только правду. Марина Дмитриевна, вы попали в очень нехорошую историю.
        - Я ничего не понимаю!! - взвизгнула шпионка «ноль-ноль-ноль».
        - Не надо, - покривилась Евдокия. - Не надо представлений. Будет больно. Неприятно и больно слушать ложь.
        Евдокия видела, как парни дяди Жени перебросились недоуменными косыми взглядами. Мужики не понимали, почему их шеф отдал бразды беседы в руки непонятной девушки в короткой шубке. А сам молчит, поглядывает безразлично из-под насупленных бровей.
        Но шеф охранников вел себя грамотно. Здесь - девичьи разборки. Хрусталева прищемила хвост Евдокии Землероевой. Девчонки виделись сегодня днем, и им не надо объясняться, чего откуда прилетело.
        Только за Евдокией - право. Она его и предъявляет.
        И пока ведет верную политику. Жмет без чрезмерных усилий, но с намеками, определяющими будущее Хрусталевой.
        - Я не понимаю!! - снова взвизгнула мадам. - Вы… вы та, которая…
        Хрусталева запнулась, не подобрав тактичного и безопасного определения для страшной гостьи.
        И Евдокия мысль закончила:
        - Я та, кого вашими трудами записали в подозреваемые в совершении убийства. Так?
        Хрусталева кивнула. Потом тут же помотала головой. Поскольку вопрос был поставлен двояко: «да» означало - согласна, я потрудилась над вашим обвинением.
        Марина пуще прежнего вытаращила глаза на Евдокию и пролепетала:
        - Я ничего не понимаю…
        - Повторы, - покривилась Землероева. - Не будем возвращаться к пройденному, Марина Дмитриевна. Зачем?.. Мы - деловые люди. Вы - преступили наши интересы…
        - Но я только свидетельница! - горячо воскликнула мадам Хрусталева и прижала ладонь к полуголой груди. - Я лишь рассказала о том, что видела!!
        - Во-о-от, - удовлетворенно протянула Евдокия. - О том, что вы рассказывали следователю, вы нам сейчас и поведаете.
        Марина всхлипнула и проскулила:
        - Господи, я ведь только зашла в кафе пообедать…
        - …с Анатолием Ивановичем, - продолжила Дуся. - А прежде навестили стоматолога. Кстати, - сыщица задумчиво оглядела хозяйку квартиры, - правильно сделали. Прежде чем подстраивать гадости, надо о зубах подумать.
        - Да какие гадости-то?! - разрыдавшись, воскликнула Хрусталева.
        - Цыц! - впервые вступил в разговор один из мужчин, конкретно - Костя. - Тихо, шкура. Пока с тобой нормально говорят.
        Марина испуганно закусила нижнюю губу. Исподлобья оглядела стоявших у двери в гостиную мужчин с многообещающими лицами.
        Евдокия села в кресло напротив рыжей и подалась вперед, сцепив между коленок пальцы рук.
        - Марина, что вы видели в кафе и что вы рассказали следователю?
        Пока лихим помощникам Евгения Тарасовича не удалось ознакомиться непосредственно с бумажками и протоколами. Но Евдокия, упомянув любовника и стоматолога, уже дала понять: нам все известно, но мы хотим тебя послушать.
        Хрусталева подобрала босые ноги, прикрыла их полами пеньюара и, поглядывая на жутких визитеров, пожала плечами.
        - Да в принципе только то, что видела…
        - Ты, - Дуся перешла на упрощенное обращение, - сказала, что видела, будто я добавила что-то в бокал с вином?
        - Нет, нет!! - облегченно затрясла головой Марина. - Я сказала, что погибший мужчина отходил от стола и говорил по телефону, а вы в это время оставались одна!
        - Тебя просили не врать о том, что видела?
        - Да!

«Язык - враг людей и друг дьявола и женщин», - говорили латиняне. Не имея в виду пьяных русских женщин. Пьяных и до смерти испуганных. Шпионок «ноль-ноль-ноль».
        Марина даже не сразу поняла, что прокололась. И Дусе пришлось уточнить:
        - А кто тебя просил не врать?
        - Ну-у-у… - Хрусталева заерзала глазами. - Следователь, разумеется.
        - Ну надо же, какие чудеса случаются, - усмехнулась Евдокия. - Следователь прямым текстом попросил тебя не врать? - Дуся никак не ожидала, что Марина «потечет» так быстро!
        - Ну-у-у… типа да.
        Сыщица вздохнула, пробормотала: «Какая глупость» - и обернулась к Косте:
        - Проверьте позже запись в протоколе, пожалуйста. Может, и вправду… манера у следователя такая: предупреждать свидетелей о враках, а не об ответственности за ложные показания.
        Намекнув свидетельнице на широчайшие возможности компании гостей, Евдокия снова повернулась к Хрусталевой:
        - Итак, Марина, мы уже поняли, что тебе была дана команда меньше врать, чтоб дальше не запутаться. Я правильно уяснила поставленную перед тобой задачу?
        Хрусталева мелко-мелко трясла головой, вжатой в поднятые плечи. Бестолково продолжала роль безвинно пострадавшей и затравленно поглядывала на гостей.
        - Тебе приказали быть в кафе. Да? Желательно не одной. Дали задание проследить, чтобы я не утащила улики из кармана мертвого мужчины, и вовремя поднять переполох. Так?
        - Не так! - храбро пискнула Марина.
        И Костя тут же шагнул в комнату. Демонстративно надел толстые меховые рукавицы, пожамкал пальцами. Подумал пару секунд и, поглядев на шефа, поинтересовался, мотнув головой на столик, где стояла непочатая бутылка виски:
        - Может, заправиться для начала, а? Люблю работать под градусом. Бодрит, знаете ли.
        Шеф не ответил. «Полярник» поглядел на Хрусталеву, которая испуганно таращилась на кулачищи в рукавицах, и, вытянув шею, сказал киношно-замогильное:
        - Бу!
        Марина отшатнулась, завалилась на диван и, подтянув к себе большого плюшевого мишку, закрылась им. Уткнулась в бежевый игрушечный бочок и разрыдалась.
        Завывания лживой дамочки особенного впечатления не произвели. Константин подошел к рыжей, резко вырвал из ее рук медведя, замахнулся игрушкой…
        - Не надо! - выкрикнула Евдокия. И добавила более тихо: - Подожди. Марина уже все поняла.
        Дуся смотрела на липовую свидетельницу, та подсматривала за грозной «убийцей» через пальцы, которыми лицо закрыла…
        Евдокия повернулась к Марычеву:
        - Можно я поговорю наедине с Мариной? Вы ее пугаете.
        Тарасович внимательно прищурился на молодую сыщицу, только что довольно ловко расколовшую подставного свидетеля. И кивком отправил подчиненных на выход.
        Но прежде чем выйти из гостиной, Константин глумливо протянул:
        - Ну что ж, девчонки… поболтайте. Но коли что - я тут, в прихожей. В рукавицах.
        Едва за «полярником» закрылась межкомнатная дверь, Хрусталева, не разгибаясь, подскочила к столу, цапнула бутыль с шампанским и, плюхнувшись обратно на диван, жадно приложилась к горлышку.
        Разумеется, облилась.
        Евдокия поморщилась, но вырывать бутыль не стала. Дамочка, судя по всему, снимает стресс спиртным, а в чужой монастырь со своим уставом лучше не влезать.
        Да и не повредит ей крохотная доза. Пройдет для снятия напряжения и смазки разговора.
        Хрусталева отставила руку с зажатой бутылкой. Нагнув голову, исподлобья поглядела на сыщицу.
        Дуся запоздало прикинула: «А ведь может и меня бутылкой садануть. Решительная тетенька, все остальное - представление в расчете на мужскую жалость». Но, не дернув бровью, предложила сыщица вполне миролюбиво:
        - Поговорим, подруга? Мы же обе вляпались.
        - Куда? - икнув, спросила рыжая.
        - В дерьмо. И ты, как мне кажется, попала круче, чем я.
        - Чего это?
        Евдокия усмехнулась и откинулась на спинку кресла.
        - Я наш разговор не записываю, - предупредила. - Хочешь, я представлю тебе расклад, как я его вижу?
        - Валяй. - Хрусталева кивнула и в один глоток прикончила шампанское. В желудке рыжей плавала только пара мандаринов в пузырьках, но шибко опьяневшей она не выглядела. Адреналин способен отрезвить и после полулитра водки.
        Евдокия тягуче поглядела на свидетельницу и приступила:
        - Мне кажется, что было так. Жила-была Марина Хрусталева. Работала, карьеру делала, воспитывала сынишку Игната…
        - Сына не трогай!! - подавшись вперед, рыкнула рыжая.
        - Тихо! - в той же манере цыкнула Землероева. - Не то войдут приятные мужчины и помешают разговору. - Хрусталева, стиснув зубы, опять откинулась на спинку дивана и задышала тяжело. Дуся удовлетворенно кивнула. - Я продолжаю с прежнего: карьеру делала, воспитывала сына. Но вот однажды пришел к Марине хитрый дядя. И предложил непыльный приработок по основному телефонному профилю. Так? - Марина отвернулась. - И наша героиня - согласилась. Согласилась раз, другой и третий… Хитрый щедрый дядя зачастил к Марине и начал делать более соблазнительные предложения… Соблазнительные, но опасные… А Марина уже отказаться не могла. К деньгам привыкла да и залипла по самое не балуйся: рубль вход, за выход предъявили двести, да, Марина? И вот ты мне скажи: хотела ты с крючка сорваться или так… работала по принципу «глаза боятся, руки делают, мокрому пожар не страшен»?
        Хрусталева поглядела на сыщицу и злобно искривила губы. Дуся считала по артикуляции ругательства.
        - Не надо, Марина Дмитриевна, не надо. Мы обе влипли. Но есть возможность выпутаться. И что для матери маленького сына немаловажно - заработать. Мне почему-то кажется, ты ночью плохо спишь. - Дуся многозначительно покосилась на бутылку виски. - Давно бы сорвалась из Москвы, да страшно. Боязно. Догонят - сына покалечат. Так?
        Марина опустила голову вниз. Но пока молчала, согласием не отвечала, хотя понятно было, куда клонит гостья: к признанию, считай, предательству.
        Евдокия же продолжала добивать:
        - На этот раз, Марина, ты залезла на делянку серьезных людей. Сверхсерьезных. И опасных. Я - что? - Сыщица выпрямилась и презрительно махнула ладонью. - Я - выпутаюсь, меня отмажут. А вот тебя, хорошая, завалят. Без вариантов. Ты - свидетель. Через тебя есть выход на твоих работодателей и вот на этих, - Евдокия указала пальцем на закрытую дверь, - разозленных мальчиков, которые от тебя уже не отстанут. Никогда. И получается, что по-любому - пропадать. Вопрос лишь в том: как пропадать? Реально, с камнем на шее или пулей в сердце, либо… тебе и матери делают новые паспорта, дают денег на безбедное житье у теплого моря. Вы берете Игната и тоже пропадаете… но в неизвестном направлении.
        Хрусталева молчала. Держала голову опущенной.
        - Думай, Марина, думай! Ты же давно хотела сорваться, да? Но не знала как. Ты скоро от страха совсем сопьешься, и какая на хрен из тебя мать тогда?!
        Марина вскинула голову.
        - Почему я должна тебе верить?
        Лед тронулся в сторону теплого моря.
        - Потребуешь гарантий? - Евдокия встала, собираясь направиться к двери и позвать полномочного переговорщика - крестного отца. Звать Тарасовича по имени Евдокия не решалась, поскольку определяться поименно было еще рано. С Мариной еще не договорились.
        Но Хрусталева, догадавшись о намерениях гостьи, остановила ее тихим стоном:
        - Подожди-и-и! Ты ничего не понимаешь… Если я исчезну из Москвы, то стану бесполезной, так? Помощи от меня будет - ноль! Но если я останусь, то меня - убьют! Или захватят сына…
        - Мы вас спрячем.
        - Да кому ты втираешь?! - разозлилась рыжая. - Я вам нужна только для выхода на группу! А их всех за два дня не выловить! Если я спрячусь и перестану выходить на связь, они - растворятся! Поменяют адреса и телефоны, исчезнут, и вы их никогда не найдете!!
        - Без тебя? - хмуро глядя на взволнованную женщину, риторически уточнила Евдокия. - Хочешь сказать - цена вопроса возрастает?
        - Ну да… То есть - нет! - запуталась Марина и провыла: - Я не знаю!! И оставаться мне нельзя, порвут те или другие, но и исчезать не получается! Я нужна и вам и им - здесь! - Хрусталева ударила руками по дивану: - Здесь, на этом месте! Если я исчезну, они исчезнут тоже!
        - Понятно. - Дуся опустилась в кресло. Подумала. - Ты дашь показания в прокуратуре и сможешь уехать.
        - А гарантии?!! После дачи показаний уже ваши могут меня убрать!!
        - Нет. Без твоих показаний на суде дело может развалиться.
        Хрусталева подпрыгнула на диване, опустилась на самый его край и, приблизившись вплотную к Евдокии, зашептала горячо:
        - Я что-то не понимаю… Вот эти, за дверью, серьезные люди или так - погулять вышли? Они дела решают через прокуратуру или сами со своими проблемами справляются?
        Марина не могла понять, кто к ней заявился?! Конкуренты СВК или разозленные, относительно законопослушные господа в меховых рукавицах. Как визитеры будут решать свои проблемы - равным ответом на наезд или побегут к «погонам» жаловаться?!
        Дуся, положа на сердце руку, и сама не понимала, как поступит Шляхтич с Синдикатом, завалившим ее папу?
        Если рассуждать поэтапно, то Камилла запросто может поручить Синдикат заботам дяди Жени. С нее станется. К сыщикам же она обратилась, в прокуратуру не пошла. А тут идти придется. Самой. В бронированной вуальке, с длинноствольным мундштуком. Докладывать, что наняла частников, давать показания, дабы отмазать и вытащить какую-то Дуську Землероеву…
        Пойдет Камилла? Выставится на первый план с сомнительными достижениями?
        Вопрос. Шумиха, что обязательно возникнет в СМИ, может ей существенно подгадить.

…Хрусталева видела сомнения Евдокии. И нажимала:
        - Максимум, что я могу себе позволить, это прыгнуть в тину на три дня. Завтра пятница, но у меня отгул. Потом два выходных, до полудня понедельника наши вопросы надо утрясти.
        - В твоем офисе работает осведомитель СВК? Ты не одна?
        Марина мрачно поглядела на Землероеву:
        - Много вопросов. А гарантий я еще не получила.
        Резонно. Евдокия думала.
        - А я? - сказала наконец. - Лично я смогу выступить твоей гарантией?
        - В смысле? - растерялась рыжая.
        - Ну, ты сейчас обсудишь вопросы с… с господином в черном пальто. Вы придете к какому-то решению. И я забираю тебя с собой.
        - Как это? - совсем опешила Марина.
        - У меня есть норка. Я тоже, твоими, кстати, молитвами, вынуждена скрываться. Причем и от этих вот господ…
        - Да ладно!
        - Да точно! Твоими молитвами я завалила операцию и лежу на дне! - Хрусталева, кажется, собралась на автомате извиниться, но Дуся извинения перехватила: - Послушай. Ты поговоришь с шефом в черном пальто. Добьешься подтверждения гарантий. И мы вместе отсюда сваливаем. Тебе здесь оставаться опасно, решение некоторых вопросов может занять время, а я за тобой пригляжу, так что нас - отпустят.
        Изящные брови Хрусталевой сошлись на переносице.
        - Не поняла. Ты что… не с ними?!. Ты тоже им не доверяешь?!
        - А как я могу кому-то доверять?! Вот ты можешь мне сказать, кто информировал СВК о том, что мы по ним работаем? - ответно воткнула сыщица, и рыжая отпрянула:
        - Не, не… Не! Все! Я сваливаю! Я ни о чем с вами договариваться не буду и…
        - Дура! - громко прошипела Дуся. - Я же тебе показала, что играю честно, и предложила место в лодке! Вдвоем - мы вдвое ценнее.
        - Да пошла ты… - Глядя на Евдокию уже совсем иначе, Хрусталева отползала по дивану. Девушка, что лихо ворвалась в ее квартиру вместе с мужиками, оказалась такой же неудачницей без полномочий.
        Евдокия отклонилась на спинку кресла и задумчиво вытянула нижнюю губу.
        - Кажется, я зря тебя пожалела.
        - Ты меня пожалела? - переспросила свидетельница, давшая против сыщицы относительно лживые показания.
        - Да по большому счету не тебя. - Дуся грустно покачала головой. - Сына твоего стало жалко. Дура ты, Маринка, дура. Без пробы. Если только ее зеленкой на лбу не поставить.
        Попа Хрусталевой нерешительно поползла в обратном направлении.
        - Скажи, вот скажи, как я могу тебе доверять? Типа ты мне поможешь, да? И ничего не припомнишь…
        - А что я, по-твоему, сейчас делаю? Я в этой дряни по уши и знаю то, чего не знаешь ты! Получается… я могу проконтролировать договоренности.
        - А я… знаю то, чего не знаешь ты… И, - палец Марины показал на закрытую дверь, - они тоже.
        - Ну наконец дошло! - Дуся хлопнула ладонями по сиденью и изобразила вздох облегчения. - Мы, Марина, два источника ценнейшей информации! И только вместе - выплывем. Взаимно подстрахуемся.
        Если брать по гамбургскому счету, Евдокия не была уверена в том, что предлагает. Пожалела ли она Марину и ее сына? Или взаправду решила подстраховаться, спрятав главного свидетеля против убийц Эдуарда Романовича?
        Интригу она замутила, думая о том, что Паршина, случись чего, не спрятать. Напарник в медикаментозной коме. Его надо охранять всерьез, не полицейскими у двери в палату, а взяв в кольцо больницу! СВК - сборище профессиональных убийц, у них в штате и скалолазы могут быть: вскарабкаются по стене и застрелят Паршина через окно!
        И получается, что полноценную охрану может предоставить лишь заинтересованная в сыщиках Шляхтич. При отвратительном развитии событий Камилла способна перевезти больного на частном самолете за границу.
        И потому, даже понимая, что разговор двух «девочек» могли подслушивать, Евдокия наплевала на возможные подозрения в двойной игре. Если позже спросят, то есть ответ: «Я разрабатывала свидетеля. Работаю я, как умею, а результаты - есть. Хрусталева тепленькая потекла. До слез и судорог души доверчивая».
        Доверие, кстати сказать, плескалось очень зримо. Марина понимала, что ее приперли к стенке и выбор минимален: пропасть можно ни за понюшку табака. А Евдокия все-таки поддержку предложила.
        И рыжая решилась:
        - Хорошо. Тебе, кажется, можно доверять. Тем более что мне есть что предложить.
        - Конкретно?
        - Ну, во-первых: все эти годы я записывала в блокнот номера телефонов, к которым проявлялся интерес.
        - Отлично. По телефонным номерам можно привязать СВК к определенным темам, к убийствам прошлых лет. Что есть еще?
        - Сегодня впервые возник цейтнот, а у меня не получилось вырваться с работы и получить в интернет-кафе инструкции по электронной почте - мы никогда не засвечиваем наши адреса на рабочем «железе». И меня пришлось инструктировать по телефону. Тот разговор я записала. Но предупреждаю сразу: контактный телефон с записью и блокнот я спрятала. Ни вам, ни им их не найти. Так что… зови своих, что ль? Начнем торговлю?
        Евдокия внимательно посмотрела на ловкую свидетельницу, задавать дополнительных вопросов не стала, пошла к прихожей.

* * *
        Непосредственно о Синдикате рыжая хитрюга знала не слишком много. В лицо двух человек - один был тем просителем, что когда-то предложил красотке подработать, второй однажды прогуливался с ней под ручку в сквере. Но в чем была суть той прогулки, Марина не знала. Парочка сорок минут попритворялась влюбленной, после распрощалась с поцелуем возле памятника, и все.
        На связь с Хрусталевой выходили через Интернет. Оплата, даже за самое незначительное поручение, приходила только на банковский счет.
        Адрес и пароль для связи Марина пообещала дать при получении всех тридцати сребреников. После того как ее сын и мама будут в безопасности.
        - После происшествия в кафе меня просили докладывать о каждой встрече со следователем. В прокуратуру мне назначено на полдень понедельника. Так что… связь будет. Остальное - за вами. Думайте, что мне написать в отчете, изобретайте ловушки… Кстати, я бы попросила вас купить у меня эту квартиру по приемлемой рыночной цене. Возвращаться в Москву или работать с риелторами я не смогу.
        Марина выразительно поглядела на единственного мужчину в комнате. Евгений Тарасович достал мобильный телефон.
        - Я должен получить подтверждение. Вы много просите, Марина, и пока в задаток, а я решаю не все.

«А вот тут ты врешь, пожалуй, дядя Женя, - подумала сыщица. - Камилла даже нам с Паршиным баланс не ограничила. Что ей деньги, которые Марина просит? Капля! При ее-то миллиардном состоянии и желании найти и наказать убийц отца».
        - Включите, пожалуйста, телефон на громкую связь, - попросила Хрусталева.
        Но оказалось, что в подобной просьбе надобности не было. Говорил в основном Евгений Тарасович, Камилла только выслушала его развернутый доклад о достижениях, в ответ на требования Хрусталевой сказала коротко:
        - Дайте все, что она попросит.
        Евдокия хотела вслед спросить о главном: пойдет ли мадам Шляхтич завтра с ней в прокуратуру, подтвердит ли историю сыщицы, подозреваемой в убийстве?! Но Марычев уже нажал на кнопку отбоя и солидно убрал мобильник в карман пальто.
        И тут же обалдел, когда услышал Хрусталеву:
        - Ну что, Евдокия, подождешь, пока я соберусь?
        Землероева понуро поинтересовалась:
        - Ты все и сразу собираешься забрать?
        - Шубы-драгоценности-бельишко. Но все в один чемодан войдет.
        Девушки говорили так, словно находились в комнате одни.
        - Какой чемодан?.. Вы что здесь - очумели?! - вступил в девичий разговор охранный шеф. - Куда ты собралась, Марина?!
        Евдокия маленько поудивлялась тому, что их приватную беседу не подслушивали.

«Неужто я в таком доверии?! Не ожидала, не ожидала… Может, зря на воду дую и увожу свидетельницу? Напрягаюсь попусту, жизнью рискую?»
        Но сделанного не воротишь. А Хрусталева уже набивала шубами чемоданище.
        Евгений Тарасович подошел к Землероевой и, глядя в упор, спросил негромко:
        - Зачем ты это делаешь?
        - А без пустых вопросов - можно? - вернула прежнюю любезность Евдокия.
        На «генеральских» скулах заиграли выпуклости желваков.
        - Не заигрывайся, девочка.
        - Не буду. Но спрошу: когда вы собираетесь предъявить свидетельницу прокурорским? Скажите. Только честно. Марина себя и сына с мамой вам в заложники отдала.
        Тарасович молчал.
        - Сегодня вечером, завтра утром?.. Или будете мариновать ситуацию все выходные? Ответьте.
        - Ситуацию еще нужно прокачать. Может быть, получится завтра утром.
        - Ах, может быть?! - с притворным изумлением пропела Землероева. - А что, если сегодня ночью уберут самое слабое звено операции?! Сегодня днем Марина, - Дуся двинула головой, указывая затылком на спальню, где копошилась Хрусталева, - уже дала показания, которых в случае ее смерти не изменить! Прошу заметить - против меня дала! Если этой ночью «пьяная женщина поскользнется в ванной» и разобьет башку об умывальник, меня посадят, господин Марычев! Меня - не вас. Так что позвольте, - голос Евдокии превратился в режущую сталь, - за свидетелем моей невиновности мне самой присмотреть. И сохранить. Не удивлюсь, если в этом подъезде каждый знает - в восьмой квартире живет женщина с определенными проблемами. Если Марину найдут мертвой с диким количеством алкоголя в крови, никто ничего не заподозрит! Подумайте, почему к операции привязали конкретно эту женщину?
        - Если ты права, то за домом наблюдают уже сейчас.
        - Ой-ой-ой, как страшно! - ернически покачала головой сыщица. - А вы отдайте чемодан своим парням, чтобы изобразили жильцов-курортников. А Маринка, пошатываясь, доковыляет до ближайшего магазина!
        - Там ее и грохнут. При выходе, с чеком в кармане, качающуюся, как ковыль.
        Землероева почти уткнулась в «генеральское» лицо и прошипела:
        - А вы сделайте так, чтобы не грохнули. Отправьте своего шофера изобразить любителя пьяных женщин. Пускай привяжется, потискает и усадит ее в тачку. Или… - Дуся сощурилась, - вы хотите установить здесь оцепление… посадить под дверь своих парней и засветиться? После чего киллеры сольются в неизвестном направлении.
        На какой-то момент Землероевой показалось, что Марычев ей врежет.
        Но тот сдержался. Хотя и не любил, когда дилетанты пристают с вопросами или еще пуще - советы раздают.
        - Евгений Тарасович. Я увезу своего свидетеля и сама его спрячу. А вы, будьте добры, разберитесь, пожалуйста, где у вас протекает. В СВК слишком быстро разгадали ребус с подставленным Пучковым и нанесли удар. Я не права?
        Дядя Женя не умел убивать взглядом, но сделал все, что было в силах.
        Помолчав, кивнул:
        - Хорошо. Будет так, как вы просите. Но только в одном случае. Если вы гарантируете безопасность свидетеля.
        - А вы гарантируете, что меня не посадят лет на десять за заказ убийства и последующее личное исполнение?! А?
        Евдокия понимала, что совершает недопустимое - вдрызг ругается с человеком, который должен помогать!
        Но иначе дядя Женя не дал бы сыщице спрятать нужного свидетеля. Свидетель необходим им обоим, и не вопрос, чьи интересы крестный предпочтет: Камиллы или Дуськи Землероевой. Для бодигарда-родственника дилеммы здесь не будет. Ради крестницы Тарасович сможет пренебречь безопасностью Марины, подставить Хрусталеву под удар ради расследования убийства прошлогодней давности.
        Евдокия же не подставит - никогда!
        И посему внаглую утаскивает рыжую чертовку. Знает, что теперь «генералу» и Камилле придется торговаться уже и с сыщицей. За жизнь и за свободу. За безопасность Паршина. Который, кстати, пока никак не может подтвердить слова напарницы о том, что ситуация с Пучковым развивалась по вполне безобидному сценарию.
        Господин охранный шеф хмуро разглядывал несговорчивую сыщицу.
        - А не боишься, что свидетель, проведший ночь бок о бок с основной подозреваемой, не вызовет доверия у следствия? И появятся подозрения о подкупе и сговоре.
        - Ой, не смешите меня, дядя Женя! - фыркнула Землероева. - После всего, что мы здесь, - Дуся круговым жестом обвела гостиную, - натворили, ночевка бок о бок уже так - чепуха на постном масле! Давление уже произошло. И подкуп, что немаловажно.
        Крыть Марычеву стало нечем. Всю его аргументацию молоденькая сыщица влёт резала на части.
        - Я слышал, - глухо произнес начальник, - что тебя прозвали Волчицей.
        - Хорошо, что слышали. Да, я - Волчица. Своих, из стаи, не сдаю. - И, обернувшись к спальне, крикнула: - Марина, ты готова?
        - Да, - появилась на пороге гостиной женщина. Прошагала мимо стоявших под люстрой гостей и попыталась цапнуть со столика непочатую бутылку виски.
        - Э-э, подруга! - перехватила виски Землероева. - С выпивкой на сегодня - все! Считай, что ты в завязке.
        - Мне - надо, - протягивая к бутылке руки, твердо выговорила Хрусталева.
        - Тебе надо завтра утром не дышать на следователя перегаром!
        На этот раз, снимая все вопросы, на стороне Землероевой выступил и Марычев. Охранник взял бутылку виски, поставил ее в навесной шкафчик и захлопнул дверцу.
        Такси Землероева и Хрусталева меняли трижды. Когда-то Паршин разработал для напарницы вполне приемлемую схему «отрывания хвостов», и посему Евдокии даже не слишком заморочиться пришлось. Она просто следовала инструкциям отставного оперативника, ехала по точкам, перепрыгивала с мотора на мотор и проверялась. Тяжелый чемоданище действовал на нервы куда хуже вероятной слежки. К чемодану Хрусталева прилипла намертво, отказывалась сдать его на хранение. И Евдокия, прикинув вероятность того, что в вещи могли подсунуть маячок, смирилась и махнула рукой на неподъемное чудовище с колесиками. Свидетельницу сыщица умыкнула так резво, что у парней Тарасовича буквально не нашлось возможности подсунуть в багаж устройство слежения.
        Но вот когда две девушки волокли огромный чемодан от такси на третий этаж брежневки, о доброте своей Дуся шибко пожалела. Хрусталева утрамбовала шмотками багаж со всей ответственностью!
        Но - донесли. Вкатили в темную прихожую. Евдокия щелкнула выключателем и, отдышавшись, буркнула:
        - Располагайся. Я сейчас быстренько душ приму и что-нибудь на ужин сварганю.
        Рыжая, скинув только сапоги, прошла в гостиную, тоскливо огляделась…
        - Не дрейфь, Маринка! Прорвемся. Напиваться по ночам от страха хуже, чем некоторое время по съемным хатам прятаться. Люди за тебя серьезные впряглись, так что - не грусти. Скоро все дела порешаем, возьмешь маму с сыном… - Тормоша разговором скисшую свидетельницу, Евдокия доставала из шифоньера чистое постельное белье. - Вот. Пока я моюсь, застели себе диван. Я быстро!
        Думая о вспотевшей от усилий и волнений спине больше, чем о деле, Евдокия допустила фатальную промашку. Ей бы успокоить женщину, накормить и убаюкать. Но сыщица, едва попав в замкнутый периметр секретного жилища, расслабилась. Поскольку посчитала завершенными основные мероприятия. По дороге до брежневки две девушки успели поболтать, Дусе показалось, будто Хрусталева к ней прониклась и трудностей со свидетельницей не возникнет. Марина стала доверять «убийце».
        Закрывшись в ванной комнате, Евдокия собиралась смыть с себя липкий налет страха и под расслабляющими водяными струями подумать над дальнейшим. Наметать стежки разговора за ужином с мадам Хрусталевой.
        Под душем Евдокия пробыла не более десяти минут. Вышла из ванной и, промакивая влажные волосы полотенцем, пошла по узкому коридорчику до гостиной.
        Автоматически отметила: в квартире абсолютно тихо. Негромко позвала:
        - Марина, ты где? Я уже…
        Слова застряли в горле. Евдокия стояла на пороге гостиной и видела перед собой кресло, где сидел одетый по-уличному мужчина с остекленевшим взглядом и ощерившимся ртом. Незнакомец был безусловно - МЕРТВЫМ.
        Полотенце выскользнуло из рук сыщицы. Дуся метнулась к мужику, нащупала на еще теплом горле незнакомца сонную артерию!
        Сомнений не осталось: Дуся тискала горло покойника. Причем умер незнакомец только что. Он был еще совсем-совсем неостывшим!
        Дуся отшатнулась от мертвеца. Испуганно оглянулась! Выбежала в прихожую и на трясущихся ногах пронеслась по кухне и спальне!
        Марины нигде не было. Вместо нее в гостиной был мертвец в перчатках. Под курткой которого Евдокия разглядела ручку от ножа, воткнутого примерно в печень.
        Сыщица метнулась к входной двери и, едва не чокнувшись от удивления, обнаружила дверь на лестничную площадку запертой изнутри на железную задвижку!!
        Господи!! Что тут случилось-то?!
        Евдокия вжалась в дверь спиной и несколько секунд затравленно смотрела в полутемный коридор перед собой.
        Убийца мог прятаться где-то в квартире. Дверь - заперта. Марина - исчезла.
        Но как?! Что происходит?! Куда подевалась единственная свидетельница?! И откуда здесь мертвец?!
        Спокойно, Дуся, спокойно. Уговорив себя не обезуметь от жути, девушка отлепила спину от двери, взяла на кухне внушительных размеров нож и медленно, оглядываясь и прислушиваясь, двинулась по квартире. Заглядывала под столы, кровать, в шкафы, проверяла за шторами, разыскивая Хрусталеву. Живую или мертвую. Пыталась думать, но парализованные жутью мозги - переклинило. Невероятность происшествия сбивала с сути: в запертой изнутри квартире находился только мертвый человек!
        Кто он?! Человек Марычева, подарочек от Шляхтич для заупрямившейся сыщицы?! Или привет от СВК?!!
        Если мужика убила перенервничавшая Хрусталева, то почему дверь изнутри закрыта на щеколду?! Представить, что Марина грохнула заявившегося киллера и сбежала - можно. В связи с появлением какого-то незнакомца получается предположить, что секретная квартира сыщицы перестала быть для рыжей свидетельницы безопасным местом. Но почему закрыта дверь?!
        Хрусталева… ранила мужика… сбежала… Тот запер за ней дверь…
        Но почему остался умирать в квартире?! А не пошел за помощью!
        Несочетаемые обстоятельства сводили с ума. Евдокия потерянно бродила по квартире, машинально одевалась, натягивала джинсы, но не могла понять, где лежат носки… Те, что Евдокия сняла в ванной, случайно намокли… Но есть чистые. Вроде бы в нижнем отделении комода… Или в дорожной сумке, что стоит в платьевом шкафу?.. Кстати, в прихожей, в многофункциональной дамской сумочке сыщицы лежал вполне убойный электрошокер, но Евдокия о нем не вспомнила, а за кухонный тесак схватилась. Почему-то. Вероятно, для убедительности.
        Голова отказывалась думать даже над бытовыми мелочами! Любой пустяк ставил в тупик и представлялся неразрешимым казусом! Носки, электрошокер, правая тапка, запутавшийся рукав свитера… Все пропадало из виду, выпадало из сознания, розыск чистых носков превратился в инопланетную шараду! Кошмар накатывал волной и доводил до полуобморока!

«Я пропала… все пропало… - Так и не найдя носков, Евдокия уперлась в разыскивание уже правой тапки, сновала от ванной до гостиной и обратно, старалась не смотреть на мертвеца. - Хрусталевой - нет, вызову полицию - обвинят во втором убийстве кряду… Я в розыске, мяукнуть не дадут - закроют».
        Сбежать, как и Хрусталева? Попросту закрыть квартиру с мертвым мужиком внутри и дать деру? Потом звонить Марычеву… Павлову… Миронову? Кто здесь поможет?!!
        Марычев - поможет?.. Или пошлет? Скажет: «А ведь я тебя предупреждал, но ты, детка, решила круто выступить, теперь сама выпутывайся».
        Следователя Диму Павлова в эдакую подлянку вписать?..
        Но он человек казенный и сложноподчиненный. Нагадить ему легче легкого, а выпутаться при его помощи получится навряд ли. Подозреваемая в двух убийствах - в запертой изнутри квартире наедине с покойником.
        Господи!!! ЧТО ДЕЛАТЬ?!! Ведь даже выходить из дома - СТРАШНО!!! Покойник мог приехать не один, на улице или на лестничной площадке может оставаться его сообщник!!
        Надо что-то решать. Надо кого-то вызывать на помощь…
        Но вначале…
        Дуся подошла к мертвецу. Постаралась собрать мысли в кучу: «Обшаривать его карманы или нет? Оставлять следы пальцев на вероятном телефоне, кошельке, визитках… Искать хоть что-то, дающее разгадку, или сразу убегать?!!..»
        В спину Евдокии пронесся от входной двери громобойный перелив звонка!
        Звонок, по правде говоря, в квартире был не шибким. Но перепуганной сыщице он показался оглушительным! Ударившим не хуже шумовой гранаты!
        Дуся подскочила. Ноги подогнулись еще в воздухе. Но - хвала Всевышнему! - полноценного обморока не произошло. Шок только отшвырнул подпрыгнувшую сыщицу на диван и заставил скорчиться на несколько секунд.
        Спустя это короткое время Дуся вспомнила, что дышать все-таки нужно. Дышать, соображать и жить. Пока.
        И собрала себя с дивана. И покралась в прихожую.
        Когда доплелась на цыпочках до дверного глазка и глянула на площадку (постоянно опасаясь выстрела через глазок!!), то поняла, что в мире происходят вещи постраннее возникающих из ниоткуда мертвецов.
        Перед дверью, напряженно вглядываясь в глазок, переминалась Хрусталева. С виноватой конопатой рожей.
        Зачем она вернулась?! Убивать?!! Прикончить уже Евдокию, ставшую свидетельницей преступления?!

«Мамочки, мамочки, мамочки… - секундно запаниковала Дуся. - Она меня прикончит, она меня прикончит…»
        Но Хрусталева выглядела не опасной. А виноватой донельзя. Стояла и губами шевелила, нетерпеливо ножками притоптывала.
        По артикуляции губ Евдокия считала единственное слово, которое быстро-быстро повторяла рыжая: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»
        Может быть, у Маринки проснулась совесть?.. Завалив мужика, перепугавшаяся дамочка вначале удрала, но потом все-таки осмелилась вернуться (за родимым чемоданом с шубами) и покаяться?
        Набравшись духу, Землероева раскрыла дверь. Цапнула «проказницу» за рукав норкового полушубка и одним рывком втащила в прихожую!
        Дверь захлопнула. Закрыла на задвижку. И, тяжело дыша, уставилась на ловкую - зверски везучую! - бабенку.
        Марина, по всему, оказалась дамочкой не промах. Ее, вероятно, пришли убивать, но она как-то изловчилась и посланного душегуба - упокоила. Теперь стояла, покаянно хлопала глазищами и канючила:
        - Прости, прости, я ключ не нашла.
        Евдокия ожидала чего угодно, кроме лепета про некий ключ.
        - Ты о чем? - хрипло выдавила Дуся.
        - Ну, ты ключ в карман джинсов положила и мыться пошла. - Разглядывая бледную, всклокоченную сыщицу в одной тапке, Марина усмехнулась и начала расстегивать шубейку. - Перепугалась, да? Думала, я ноги сделала?
        Воспитанная Евдокия Землероева никогда не ругалась матом. Но тут выразилась так, что приличными словами в предложении были лишь упоминания о Маринкиных ногах.
        Хрусталева не успела шубку сбросить, а Евдокия уже толкала ее вдоль по коридору.
        Марина замерла в дверном проеме гостиной. Подалась вперед и выпучилась на мертвого мужчину в кресле:
        - ЭТО КТО?!!
        - А это ты мне, курица, скажи, кто он такой и откуда взялся!! - предложила Землероева. - Когда я из ванной вышла, он уже здесь был! Мертвый!!
        Девушки уставились друг на друга. Потрясенная Марина, неловко поводя рукой, нашарила карман на шубке… И, подняв руку вверх, предъявила сыщице… бутыль. Водки.
        - Вот… - пролепетала Хрусталева. - У таксистов купила.
        Дуся закатила глаза и, откинув голову назад, треснулась затылком о косяк. Подумала, что мало, и наказала голову еще разок!
        Невнятный лепет о ключах, виноватый взгляд Марины… Все получило разгадку.
        Евдокия Землероева допустила две фатальные ошибки. Первой из которых была та, что редко выпивающая сыщица не позволила запойной тетке взять спиртное из дома. Не приняла в расчет неутихающую жажду пьяницы и не умножила желание на стресс!
        А позже слепо расслабилась и побежала мыться. Ключи от входной двери Евдокия положила в карман джинсов, которые сняла уже в ванной. Дверь в ванную, разумеется, закрыла на щеколду. Марина, не имея возможности раздобыть ключи от квартиры, уйдя за водкой, оставила дверь не запертой, а зафиксированной в закрытом положении лишь язычком дверной ручки. Хрусталева рассчитывала быстренько смотаться до стоянки такси, раздобыть спиртное…
        Желание выпить оказалось сильнее осторожности!
        И Дуся это не учла.
        Марина же решила, что успеет смотаться, а с квартирой за десять минут ничего не случится. Дверь выглядит - запертой.
        Неужели желание выпить притупляет даже страх реальной, смертельной опасности?!
        Оказалось - притупляет. Нет, снимает напрочь! Поскольку, даже видя перед собой мертвого мужика с ручкой ножа в боку, Хрусталева машинально свинчивала с бутылки крышечку.
        - Не пей, - хрипло попросила Землероева и в ответ получила подвывающий вопрос:
        - Господи, и зачем я только с тобой связалась?!! - Марина приложилась к горлышку и мощно отхлебнула.
        А Евдокия не нашла ответа. Поскольку вся вина лежала полностью на ней. Евдокия Землероева себя переоценила.
        Профессионалка гребаная!!
        Хрусталева утерла губы тыльной стороной ладони. Втянула воздух через стиснутые зубы…
        - Ну? - спросила. - И что мы будем делать?
        - Не знаю.
        Дуся говорила честно. У рыжей бестии, что примечательно, мысль позвонить в полицию и сообщить о происшествии не возникала. Марина снова приложилась к горлышку, как бы показывая - мое дело сторона. Ты, сыщица-голубушка, все замутила, мне гарантии безопасности дала. Теперь и разгребай.
        Но как? Как?!
        Звонить в полицию - значит добровольно и надолго присаживаться на нары.
        Звонить Марычеву? Сообщать, что все профукала и дело завалила? Новыми неприятностями обросла.
        Или уйти и оставить мертвеца в квартире?
        Но непонятно, кто его сюда пристроил. Если это СВК продолжает работать над «посадкой» сыщицы, то с их крючка так просто не сорвешься. Ребятки работают талантливо и с выдумкой: один раз сорвалась, второй раз не позволят… Если это замутили душегубы, то из дома они уже не выпустят. В лучшем случае двух женщин на улице встретит полицейский патруль, а в худшем… Пули? Или два ножа?
        И получается, что, прежде чем трудиться над вопросом «как», нужно понять «кто». Кто замутил интригу, кто подсунул мертвеца в квартиру?!
        Евдокия покосилась на стремительно хмелеющую свидетельницу. Как получилось, что мертвец возник в квартире конкретно в момент отсутствия Марины? Кто знал, что Хрусталева уйдет и оставит дверь незапертой?!
        Марина с кем-то связывалась? Кому-то сообщила, что выходит за спиртным… или она вообще водку не у таксистов покупала, а получила от убийц в качестве алиби? Открыла дверь, впустила подельников, те занесли в квартиру мужика уже мертвым и в кресло усадили…
        Но как тогда дверь оказалась запертой на внутреннюю щеколду?!

«Ничего не понимаю! Ничего!!»
        Кто мертвец? Откуда? Почему он здесь, а в дверь еще не барабанят полицейские?! Ловушка ведь уже - захлопнута!! Навряд ли здесь расписывают перед Евдокией классический детектив с мертвецом в замкнутом пространстве. Здесь работают люди дела, а не умозрительной интриги.
        И выход должен быть.
        Но его - нет. Ловушка - совершенна. Землероева попалась в идеально выстроенную западню. В соседстве с пьяной женщиной.
        Зураб
        Зураб редко признавался, что чего-то он не понимает. Специалист экстра-класса обязан все просчитывать на семь ходов вперед. Он не имеет права упустить какой-то момент, не угадать, не подстраховаться. Профи должен работать на опережение, упущенная инициатива - сбой, провал и гибель.
        Но тут…
        Появление во дворе живой-здоровой девки-сыщицы вначале удивило. И поначалу даже не слишком, а лишь заставило задуматься: «Детку пожалели и оставили в живых?.. Бывает, бывает… Но вот надолго ли?»
        В том, что Евдокия Землероева приговорена, Зураб ничуть не сомневался. Вопрос лишь в сроках исполнения и мерах.
        Хотя… по расчетам киллера, ретивую девицу должны были прихлопнуть довольно быстро, пожалуй, в течение суток. Но вот поди же ты: идет живая и здоровая. Правда, в какой-то идиотской ушанке и дешевом пуховичке.
        А это странно. Сыщица переоделась, причем изображает девушку без средств, а в этот дом она проникла довольно-таки приодетой. Без дорогих мехов, но все-таки с претензией. По дому шныряла в хороших джинсах и приличном свитерке.
        Зураб отошел от окна, под которым прошла девушка с тяжелыми пакетами в руках. Сел за компьютер и отправил повторное сообщение приятелю по переписке. Приятель тот работал в одном из информационных центров ГУВД, Зураба принимал за журналиста, специализирующегося на криминальных новостях. В глаза его не видел. Киллер нашел паренька в «Одноклассниках», подцепил на интересе и предложил сотрудничество. Хорошо платил за информацию.
        Еще вчера вечером киллер отправил приятелю просьбу сообщать обо всех происшествиях, прошедших по полицейским сводкам. (Иногда, собирая по крупицам самую незначительную и разрозненную информацию, можно сделать интересный вывод. Особенно если ты человек в теме.)
        Увидев Евдокию, Зураб отправил понукающее сообщение: «Напоминаю, что сижу без дела. Начальство рвет и мечет. Что-нибудь интересненькое наклевывается? Выручай, дружище, за мной не заржавеет!»
        Закончив с сочинительством, киллер вернулся к окну и крепко задумался. Если говорить по существу, то, выходя вчера на связь с информатором, Зураб рассчитывал уже сегодня получить известие о трагическом происшествии с работницей детективного агентства Евдокией Землероевой.
        Но она почему-то все еще жива. И более того: девушка ведет себя странно - полностью сменила имидж, подходя к дому, явно проверялась.

«У конкурентов что-то не сложилось? - задумчиво покусывая спичку, задал себе вопрос киллер. - Детка оказалась им не по зубам?»
        О том, что у него появились лихие конкуренты, Зураб понял еще года три назад: прошел ряд громких заказных убийств с отличным исполнением. Несколько своевременных смертей тоже навевали мысль о противоестественности-преднамеренности. И это лыко укладывалось в строку: появились, появились крутые ребятишки, причем работают группой и очень профессионально.
        Но ревности или недовольства догадка первоначально не вызвала. Работы для всех хватит. Нынче не лихие девяностые, «стрелки» со стрельбой уже не в моде, а решать проблемы как-то надо, и спрос на профессионалов, работающих без сбоя, только возрастал. Нанятые через третьи руки гопники и наркоманы всех достали - то у них «инструмент» окажется китайским и заклинит в самый неподходящий момент, то случайные свидетели под огонь попадают или показания дают…
        Короче, не было ревности к конкурентам. Не было. Работают ребятишки, и сатана им в помощь.
        Но год назад ребятки завалили Шляхтича. А Эдик был для Зураба не простым работодателем (причем одним из самых щедрых), он стал для киллера своеобразным крестным. Лоцманом. Романович знал Зураба лично и лично показал убийце, в чем талант последнего: Шляхтич убедил еще законопослушного снайпера принять и выполнить первый заказ. Дал, так сказать, удочку в приспособленные руки.
        И как ни прискорбно, сам скончался от снайперской же пули. Судьба, судьба-злодейка…
        Год назад Зураб помянул Романовича. За третьей рюмкой начал задумываться: спустить конкурентам смерть лучшего заказчика и друга или пускай живут, пусть мертвые хоронят своих мертвецов…
        Додумать думу не успел. От одного из компаньонов Эдика пришел заказ на исполнение.
        Зураб мгновенно прокачал объект заказа, соединил множество нитей и сделал вывод: приятель Эдуарда вычислил - или ничуть не сомневался, знал? - заказчика убийства Шляхтича и произвел ответный, адекватный выпад. В сообщении заказчика стояла пометка: «Сделай это страшно. Чтобы другим неповадно было».
        Просьба крайне сочеталась с намерениями киллера. Зураб похитил объект устранения. И провел допрос третьей степени.
        Истерзанного мертвеца потом нашли в канаве. Ни у кого не осталось сомнений: человек принял смерть долгую и лютую, он был - наказан. За что-то.
        И вот что интересно: даже в самых желтых газетенках смерть Шляхтича и бедолаги из канавы не связали. Хотя допросивший бедолагу киллер в точности установил: кто заказал, зачем и кто исполнил. Перед смертью человек правдив, он исповедуется палачу, как своему духовнику.
        Но смерти почему-то не связали. Вероятно, противостояние Шляхтича и покойника из канавы проходило подковерной возней, подспудно. О сути этой денежной войнушки знали лишь несколько человек, из которых в живых остались только двое. И еще Зураб, как духовник объекта.
        Помимо всего прочего убийца вытащил из полумертвого допрашиваемого все сведения о группе киллеров, устранивших Шляхтича. Узнал, что те именуют себя СВК и работают по самому широкому профилю, берутся за заказы любой сложности. Узнал, как выйти на связь с Синдикатом через простенькое объявление в Сети.
        Но сразу выходить на них не стал, а сделал паузу. Подозревал, что после страшной смерти одного из заказчиков группировки те могут изменить условия. Понять, что человек под пытками их - сдал.
        Зураб выдержал полгода. Подал объявление…
        Почти не удивился, когда ему ответили и предложили встречу. После смерти заказчика прошло достаточно времени, чтобы конкуренты немного успокоились и оставили в силе прежний канал связи.
        Зураб на встречу не пошел. В основном потому, что не сумел - подвернулся срочный заказ на выезде, пришлось в пожарном темпе покидать Россию. Но полностью проблему СВК с повестки не изъял. Решил продолжить в более удобное время и сообщил контакту: «Извините, но мой вопрос уже улажен. Прошу прощения за беспокойство».
        Три дня назад, когда под окнами наемной квартиры появилась Евдокия Землероева, Зураб о Синдикате вспомнил. А вспомнив… мгновенно разработал гениальную операцию, снимающую разом два головняка! Евдокию убирают ребятишки из СВК, смерть сыщицы станет безусловным доказательством, что Мишу Винни-Пуха отработали конкретно синдикатчики! Все ляжет на поверхности: частные ищейки вышли на группу киллеров, серьезно прищемили хвост серьезным людям, и те их - убрали. Смерти Вероники Матюшиной и Землероевой моментально свяжут с крышей брежневки, откуда выстрелили по Пуховому. На этом - все. Иных версий не будет, поскольку быть не должно: связка Матюшина - Землероева - брежневка - Пуховой - СВК будет выглядеть неразрывной, убедительной до самого последнего звена!
        О том, как вывести Землероеву на СВК, Зураб долго не думал. Дочь Эдика Камилла торчала в Интернете все свободное время, адрес ее почты киллер знал. Отправил сообщение. Написал, что знает, кто убил отца Камиллы, подтвердил свою осведомленность и близость к Шляхтичу некоторыми данными. Вывел женщину на Синдикат и дал настойчивый совет привлечь к разработке группировки частных сыщиков. Конкретно - Евдокию Землероеву.
        Сообщение Зураб отправил поздним вечером. Следующим утром из окна пронаблюдал картину: сыщица подъехала к брежневке, но, не выходя из машины, развернула колеса в обратную сторону.
        Через несколько часов на определенном сайте появилось объявление, и киллер понял: все срослось. Камилла поверила анониму и приняла совет использовать в разработке Синдиката частных детективов.
        Да даже если бы не приняла, а сразу же пошла в прокуратуру! Разницы здесь никакой. Евдокию Землероеву замордовали б на допросах в прокуратуре, измучили б вопросами: «Какая связь между вами и группировкой наемных убийц? Что вы знаете о Синдикате? Не вы ли написали сообщение для Шляхтич, желая заработать на убийстве миллиардера?!.» И далее и далее. Сыщикам стало бы не до секретов пятиэтажного дома у трех вокзалов. До пятницы их мордовали б следователи.
        Но Камилла поступила как предполагалось. Сыщики пошли работать.
        Зураб прикинул сроки. Вспомнил, как полгода назад связник Синдиката мгновенно вошел в контакт с предполагаемым заказчиком…
        Тут надо заметить, что стремительная реакция конкурентов тогда вызвала у Зураба нешуточную зависть. Оперативно работают паршивцы, ох оперативно! Канал налажен, работодателей не заставляют ждать, берут за жабры моментально, пока те не остыли или не нашли других исполнителей.
        У самого Зураба в этой части специфического промысла частенько возникали неувязки. На подхвате лишь Молчун, если приходилось работать на выезде, некоторые из заказов - уплывали. А Синдикат показывал себя исключительно профессионально, с намеком на серьезную структуру. И соответственно, серьезный гонорар.
        В связи с вышеизложенным Зураб прикинул временные рамки, вычислил, когда примерно состоится контакт заказчика и исполнителя. В полночь, в начале суток, следующих за, вероятно, состоявшейся встречей Землероевой и синдикатчиков, вывесил на том же сайте объявление с припиской: «Будьте осторожны! Против вас работают ищейки из агентства…»
        Даже если личный контакт еще не состоялся, Синдикат уже начнет принимать контрмеры. И Зураб ничуть не сомневался, что СВК нанесет опережающий удар!
        Навряд ли конкуренты просто отстранятся и забудут. Сыщиков, которые выходят на след, обычно убирают. Поскольку те - не полицейские и работают на свой страх и риск за денежку. По предполагаемым убийцам так и вовсе противозаконно. И потому, прежде чем убрать ретивых детективов, их - допрашивают. Вначале аккуратно водят и проверяют, нет ли полицейской или прочей слежки, потом захватывают и… кранты. Евдокии Землероевой. Сам Зураб, будь у него необходимый людской ресурс, так бы и поступил. Повел, проверил, захватил и допросил.
        Но Евдокия Землероева, против всех ожиданий, появилась под окном живая, здоровая, без слежки на хвосте и внешних признаков допроса.
        В непонятной ушанке, правда. Озирающаяся. Но - появилась.
        И это было непонятно.
        Зураб заварил крепкий чай в полулитровой кружке и терпеливо занял наблюдательный пункт у окна кухни. В сравнении с некоторыми лежками жесткий табурет и чашка горячего чая поистине райские условия! «Первому номеру» приходилось залегать в снегу, в холодной жиже под проливным дождем, часами валяться под палящим южным солнцем, в душных кустах под звон комаров и мошкары. Боясь пошевелиться, терпеть укусы муравьев.
        Здесь - занавеска вместо накомарника, рядом стол с разделочной доской и забитый провиантом холодильник.
        Парадиз! Элизиум. Комфорт.
        Хорошо бы и душевный. Но этому комфорту не способствовали обстоятельства. Мысли о Евдокии Землероевой сидели в голове саднящими занозами.
        Почему девчонка все еще жива или по крайней мере свободна в передвижениях?

«Я где-то перемудрил?.. И операция СВК назначена по этому адресу?»
        Если девка привела Синдикат за собой в этот дом, то это - попадос! Операция находится под нешуточной угрозой.
        Ведь судя по тому, как девочка себя вела - новая экипировка, смена имиджа, проверялась, прежде чем к дому подойти, - она работала. Совсем недавно или даже продолжает.
        Но по кому она работает? Все еще процеживает эту брежневку? Копает по убийству Матюшиной?
        Навряд ли. Здесь Землероева уже достаточно засветилась, и новый камуфляж ей ни к чему.
        Тогда в чем дело?
        Она уже крепко зацепила СВК, столкнулась с синдикатчиками и легла на дно в случайно нанятой квартире?
        Поди пойми.
        Зураб умел справляться с нервами при любом развитии ситуации. Но нынешнее положение пошло вразброд совсем сверх расписания! Если девчонка вывела на этот дом Синдикат, то, не исключено, здесь вскоре появятся собратья-конкуренты или полицейские!
        Совсем-совсем паршиво. Ни те ни другие здесь появляться не должны. Если Синдикат завалит девку прямо в доме, то завтра в пятницу к моменту приезда Миши Пуха возле дома и в подъездах будет не протолкнуться от ментов. Оперативники пойдут проводить поквартирный обход, в подъезде недавно уже погиб один из жильцов, и напарник сыщицы о том напомнит, расскажет, что две его сотрудницы работали по алкашу и обе уже - мертвые.
        Черт! К пятиэтажке привяжутся накрепко, ситуация перестает быть томной. Зураб, безусловно, умел работать один, порой входил в прямой контакт с объектом и устранял его любыми подручными средствами или голыми руками. Но если против него начнет работать многочисленная и организованная свора профессионалов…
        Уходить немедленно или обождать? Пока вроде бы все ровно. Причин для отхода - никаких. Если не считать девки, засевшей на третьем этаже.
        Паниковать - смешно.
        Просрать заказ на пустом месте? Перебздеть?
        Не так смешно, но очень стыдно.

«Но если за ней придут мои конкуренты и мы столкнемся? В рукопашной.
        Один не справлюсь. Надо вызывать Молчуна и держать его на подхвате. Лишним не будет».
        Зураб глянул на кухонные часы-таймер. На табло стояли цифры 15:49.
        Евдокия
        Бутылку Дуся все же отняла. Не без труда, так как рыжая вцепилась в горлышко и даже в борьбе тянулась к нему губами.
        - Завязывай бухать!! - Вонзив в пьяные Маринкины очи безумно злющие глаза, Евдокия таки выдрала бутылку. - Заканчивай! Давай-ка вспоминай, кого видела, кого встретила когда за водкой шла?!
        - Кого? - очумело покачивая головой, постаралась сообразить свидетельница.
        - Давай, давай, мозги включай! - прикрикнула сыщица. - Кого ты видела в подъезде, возле дома… Может быть, за тобой кто-то шел?!
        - Нет, - наконец отреагировала Хрусталева и кивнула. - Но видела. Внизу. - И замолчала.
        - Марин, Мариночка, - заканючила Евдокия, прикрывая спиной и пряча бутылку с водкой за диванную подушку. - Давай вспоминай, кого ты встретила, где, когда?!.. Когда туда шла или возвращалась…
        - Туда. И возвращалась, - поэтапно сообщила Хрусталева.
        Водка действовала на свидетельницу быстро и разнопланово: мозги на старых дрожжах маленько переклинило, зато испуг исчез. Марина уже не тряслась от страха и не стенала: «Зачем я с тобой связалась?!»
        - Там, - Хрусталева ткнула пальцем в пол, - ребята стоят. Когда я шла туда-обратно.
        - В подъезде молодежь тусуется? - быстро уточнила Землероева.
        - Да.
        - А парень в алой куртке - был?
        - Угу.
        Евдокия быстро отошла от Хрусталевой. Подскочила к входной двери и, приложив ухо к замочной скважине, прислушалась.
        Снизу раздавались негромкие голоса. Смеялась девушка.
        Оставаясь на корточках возле двери, сыщица задумалась.
        Парня в алой куртке Дуся знала. Егор. Живет на первом этаже вместе с бабушкой и мамой. Почти каждый вечер к нему приходят друзья - приличные, спокойные ребята. Соседи не гоняют компанию молодежи, когда те собираются на площадке между первым и вторым этажами. Ребятки мирные, воспитанные, не курят, не мусорят, им просто собираться негде. Молодежь из небогатых семей, денег на кафе у студентов нет.
        Дуся схватила сумочку с подзеркальной тумбы, стремительно разыскала в ней один из «цыганских» мобильников и набрала на телефоне хорошо запоминаемый «блатной» номер из простенькой цифровой комбинации. По этому номеру Александру Сергеевичу Миронову звонили только свои. На звонок по этому телефону криминальный авторитет отвечал обязательно. И днем и ночью.
        - Александр Сергеевич, это Евдокия! - забыв поздороваться, чуть ли не разрыдалась в трубку сыщица. Нервотрепка все-таки давала себя знать.
        - Да, Дуся, здравствуй, слушаю, - спокойно ответил Миронов.
        - Мне ваша помощь нужна! Срочно!!
        - Какая? Где?
        Миронов не спросил девушку, которую когда-то сам назвал сестренкой, о том, что с ней произошло. Как только услышал: «Срочно!», так моментально к делу приступил без экивоков и расспросов.
        Евдокия тоже в долгий ящик не откладывала. А сразу попросила отправить к дому у трех вокзалов группу из надежных парней. В пожарном темпе. И предупредила:
        - Возможно, мне придется выходить из дома с боем. И не одной, а с пьяной теткой под мышкой, так что…
        - Никаких вопросов, Дуся. Надо - выведем и с боем. Жди.
        Евдокия закончила разговор. Пару секунд посидела, рассеянно глядя в стену перед собой. И сразу вспомнила, где чистые носки.
        Но прежде чем идти к шкафу и доставать из бокового отделения сухую пару, изъяла из сумки электрошокер и положила его в задний карман джинсов.
        Разговор с Мироновым и скорое прибытие поддержки окончательно структурировали мышление.
        Дуся вошла в гостиную… И невольно выругалась! Хрусталева разыскала водку и приканчивала вторую треть бутылки.
        - А ну-ка дай сюда! - Землероева разъяренно подскочила к свидетельнице и вырвала бутылку. - Ты че, Марина, совсем охренела?! Никак остановиться не можешь?!
        - Не могу, - покорно и пьяно согласилась рыжая. - Мне - надо. Мне - помогает.
        - Ох-х-х.
        Матерясь сквозь зубы, Дуся вышла на кухню и вылила остатки водки в раковину. Под бульканье подумала: «А правильно ли я сделала, подписав сюда Мирона?»
        Пять минут назад, под давлением страха, казалось - правильно. Кто бы ни подсунул мертвого мужика в квартиру (не мертвого, а полумертвого, способного задвижку за собой закрыть!), этот кто-то может поджидать снаружи.
        Нет. Не может. Иначе этот кто-то зашел в квартиру «на плечах» Марины.
        Так, так… Голова наконец-то начала соображать. Думать и прикидывать.
        Евдокия метнулась обратно в гостиную, склонилась над скукожившейся, закутавшейся в так и не снятую шубу свидетельницей и грозно прошипела в пьяненькие очи:
        - Сиди здесь тихо и не двигайся. Поняла?!
        - Угу, - испуганно кивнула Хрусталева.
        По прикидкам малопьющей сыщицы, рыжую уже должно было смертельно развезти, она без закуски больше полбутылки водки прикончила! А прежде еще и шампанского хлебнула. Но Марина оказалась на удивление крепкой тетенькой.
        Или Евдокия ничего не понимала в российском питии.
        - Мне надо выйти. Я тебя запру. Если не вернусь, дверь никому не открывай. Через двадцать минут звони по этому телефону Марычеву. - Евдокия вложила в вялые свидетельские пальцы контактный телефон. - Все поняла? Звонить и говорить - в состоянии?
        - В сос… в состоянии…
        Сыщица с сомнением поглядела на оплывающую Хрусталеву и пошла к прихожей. Уткнулась лбом во входную дверь. Ну. С богом. Вроде бы расчет построен на безусловной логике:
        в подъезде неприятностей быть не должно. Иначе эти неприятности вошли бы вместе с Хрусталевой.
        Но чем черт с людьми не шутит. Войти за рыжей не успели, спугнул кто-то из соседей… Потом опомнились. Сейчас за дверью могут - ждать.
        Но Евдокии - кровь из носа! - нужно было побеседовать с Егором и его друзьями. Пока те по домам не разошлись.
        Не отрывая лба от двери, продолжая таращиться в глазок, сыщица потянула за крохотную ручку железной задвижки… Взяла на изготовку шокер и резко открыла дверь, собираясь в случае опасности мгновенно ее захлопнуть!
        На площадке никого не было. Снизу раздавались тихие смешки. Евдокия, прижимаясь спиной к стене, оглядываясь и прислушиваясь, засеменила вниз.
        На площадке второго этажа немного задержалась. Восстановила дыхание до полной нормы, спрятала электрошокер в правом рукаве свитера и, придерживая прибор пальцами, придала лицу соответствующее выражение.
        - Егор, привет.
        Невысокий паренек в алой куртке поднял голову вверх. Узнал недавно поселившуюся жиличку и улыбнулся ей. Два дня назад, бегая по подъезду, Евдокия установила с парнем и его приятелями шутливое общение.
        - Привет, привет. Как устроилась? Работу уже нашла?
        - Нет. - Землероева удерживала на лице строгую мину, не располагающую к шуткам. Разглядывала трех парней и двух симпатичных девчонок, как классный руководитель, застукавший восьмиклассников в накуренной уборной. - Сейчас мне под дверь кто-то нагадил, ребята. Кучу наложил.
        - Да ну? - удивился приличный сын и внук.
        - Точно-точно, - кивнула сыщица. - Я пришла минут сорок назад. Было - чисто. Сейчас выхожу - кучка на коврике.
        Компания переглянулась. Все дружно пожали плечами: подъезд пятиэтажки был весьма ухоженным, подобные происшествия здесь - нонсенс. Одна из девушек на всякий случай предупредила:
        - Это не мы.
        - Я знаю, что не вы! - огорченно простонала Евдокия. - Я только спросить хочу, кого вы здесь видели?! Какая сволочь из подъезда выходила?! Дела сделала… мне на коврик и - вон!
        - Да вроде бы никто не выходил… - все же спрашивая друзей глазами, проговорил Егор.
        - Тетка рыжая была! - воскликнула общительная девушка. - Помните, та, что сначала вышла, а потом минут через пятнадцать снова зашла! Вслед за этими… с третьего этажа! Они ей дверь в подъезд открыли.

«Хрусталева, - мгновенно поняла сыщица. - Ребята видели Марину дважды, значит, торчали здесь все время, пока моя дверь стояла открытой».
        - Не, ребята, - покачала головой Евдокия. - Эта женщина ко мне пришла. Я, когда ей дверь открыла, кучу и увидела. А кто вместе с ней зашел?
        - Ну эти… - Егор наморщился, - твои соседи, из однокомнатной. Не знаю, как их зовут, мужик такой бородатый…

«Понятно. Одних соседей с третьего этажа можно исключить. Они пришли вместе с Мариной».
        Евдокия встрепенулась:
        - А кто-нибудь кроме моей гостьи выходил за это время?
        - Нет, - категорически и дружно помотала головами молодежь. - Пришли эти, с третьего. Чуть раньше молодая пара… кажется, на пятый этаж прошла… Вроде бы они там живут. На девушке еще шапка такая приметная, с лисьим хвостом. Но никто не выходил.
        - Точно? - зверски расстроенно нахмурилась Евдокия.
        - Да! Мы тут полчаса стоим.

«Убийца все еще в доме».
        - Спасибо, ребята. - Сыщица повернулась к компании спиной и начала медленно подниматься по лестнице.
        - Да не за что! - весело крикнули ей вслед.

«Да есть за что. Убийца рядом. Здесь», - подумала Землероева.
        И выйти ему, вероятно, не позволили гомонящие в подъезде друзья Егора. Убийца предполагал, что вскоре в доме поднимется переполох: жиличка из сорок шестой квартиры обнаружит мертвеца (или смертельно раненного человека) и вызовет полицию. А уходить из дома сразу же после убийства, при нескольких свидетелях, значит - навести на себя подозрения: уход будет выглядеть побегом с места преступления.
        И получается… компании Егора преступник хорошо знаком?
        Он решил дождаться тишины и улизнуть, не привлекая к себе внимания?
        Нет, чепуха. Ерунда на постном масле! Приехавшая следственная группа рано или поздно начнет проводить обход и выяснять, к кому пришел покойник. Всех жильцов последних этажей перетряхнут до подноготной!
        Причем перетряхнут именно верхние этажи.
        Человек с ножом в боку не мог подниматься, он мог только спускаться вниз! Вероятно, шатаясь и цепляясь за все подряд, покойный случайно нажал на ручку квартиры номер сорок шесть, увидел, что дверь не заперта… или попросту ввалился в квартиру и тут же заперся от убийцы на задвижку. Потом прошел в гостиную… сел в кресло, собираясь позвонить в скорую, но не успел. Скончался.
        Но почему же из подъезда все-таки никто не вышел?! Кто ж здесь затаился-то? Такой ужасный.
        Евдокия потрясенно помотала головой. Событие из разряда нереальных. Убийца упустил жертву - которая еще передвигалась и нет надежды, что скончалась, не успев сообщить имя преступника, - и остался в доме.
        Он что - дурак, испытывающий мазохистское желание устроиться на нары?
        Что происходит?! Почему убийца так уверен, что не привлечет к себе внимания?!
        Он думает: в подъезде нет капель крови, следы не ведут цепочкой к его двери? И сейчас преступник подтирает последние следочки в виде отпечатков пальцев покойного в квартире… Душегуб типа занят очень, что ли? Совсем не беспокоится?.. Подозреваемых, он думает, достаточно - человек пятнадцать, включая Евдокию Землероеву.
        Ан нет. Не пятнадцать. А гораздо-гораздо меньше.
        Евдокия так задумалась над загадочным происшествием, что почти перестала бояться. Дойдя до своей двери, она быстро отперла замок и, задвинув щеколду, достала из кармана мобильный телефон.
        - Александр Сергеевич, можно вас еще кое о чем попросить? - спросила через полминуты.
        - Любой каприз, сестренка.
        - Как быстро ваши люди прибудут к моему подъезду?
        - Скоро или уже там, пара моих ребят провожала гостей с Казанского. Посмотри в окно, парни, наверное, уже перед домом.
        - Очень хорошо. Не могли бы вы передать им приказ «Всех впускать, никого не выпускать»?
        - Не вопрос. Приказ на задержание… мгм, силовой?
        - Да. И пусть будут наготове, человек пойдет - серьезный. Не исключено, на нем уже три трупа.
        - Ого. И ты знаешь, кто он?
        - Нет. Работаю над этим. Полицию подключать пока не могу.
        - Проблемы, Дуся? - сердечно поинтересовался авторитет.
        - Еще какие. Я, скорее всего, в розыске, Александр Сергеевич.
        - Мне подъехать?
        - Ни в коем случае! Если что, пусть ваши парни брешут патрулю, что просто прогуляться вышли! Патруль на них, мне кажется, могут и натравить, позвонив в полицию.
        - Дак ребят-то, Дуся, к тебе не двое едет… - задумчиво сообщил Миронов. - Я к тебе бригаду Димы направил, как минимум из шести человек на двух машинах.
        Внушительно. Солидно. Но Саша Мирон иначе и не поступал.
        - Шесть человек тоже могут на прогулку выйти, так? Спасибо, Александр Сергеевич! И вот еще что… хочу вас предупредить, что заварушка здесь может нехилая образоваться.
        - Но ты ж сказала, что человек - один.
        - А кто его знает, - вздохнула Землероева. - Может, один, а может, полный Синдикат…
        - О чем ты?
        - Да так, мысли вслух. Я не прощаюсь.
        - Хорошо. На связи. Твой новый номер я ребятам сообщил.
        Евдокия отключила телефон, прошла до темной кухни и остановилась у окна.
        В момент, когда девушка выглянула через занавеску, к подъезду плавно подрулил огромный черный вседорожник. Буквально тут же завибрировал мобильный телефон, который сыщица в руке сжимала.
        - Да, слушаю, - отозвалась девушка.
        - Здорово, Дуся! - раздался в трубке хорошо знакомый голос Димы, подручного Мирона. Александр Сергеевич мудро направил к сыщице мужчину, принимавшего молоденькую сыщицу всерьез.
        - Привет, - не поддерживая энтузиазма давнего приятеля, мрачно поздоровалась Землероева. - Ты уже подъехал?
        - Не. Я на подходе. А пацаны уже у тебя?
        - Наверное. Подъехал черный вседорожник. Бэха.
        - Ну, значит, наши. Я буду минут через двадцать, пробок нет. Номер квартиры напомни?
        - Сорок шестая. Но подниматься ко мне не надо.
        - Почему? - искренне расстроился Дима.
        - У меня здесь ситуация, - пространно намекнула Землероева.
        - И чё? Я чё, ситуаций, что ль, не видел?!
        - Да тут, знаешь ли… - Внезапно сыщица решилась: - Хорошо, Дима. Ты - поднимайся. Но один и в перчатках.
        - В смысле? Ситуация настолько серьезная?
        - Угу. Квартиру будут на отпечатки проверять.
        - Понял. Еду. Жди. Все порешаем.
        Хороший парень. Верный и надежный как скала. Евдокия с ним в разведку отправилась бы.
        Но пока села у окна на табурет и начала прикладывать хвост к носу.

«Итак, что мы имеем кроме трупа и наверняка засевшего на верхних этажах убийцы?»
        Путем несложных размышлений в подозреваемых Евдокия оставила лишь три квартиры. Можно, конечно, еще одно жилье присовокупить: квартиру парочки «компьютерных мышей» на пятом этаже… Но те вошли в дом буквально сразу после выхода Марины, да и больно уж эти типичные ботаники слабо монтируются с проколотыми ножиками человеками. Таким путем и женщину из квартиры напротив можно заподозрить. Не обратить внимания на то, что у молодой усталой продавщицы из продуктового двое детей погодков дошкольного возраста.
        Нет. Будем исходить из реалий и внешних признаков. Если бы мамаша проткнула ножом какого-то приятеля, то наверняка из ее квартиры сейчас бы доносился детский плач. Не обязательно, но почти наверняка. Паникующая мама не лучшая компания для деток. При перепуганной нервной мамаше детки - рыдают. Или как минимум ведут себя бессовестно и громко. Если, конечно, не запрятались в шкафы с испуга…
        Нет! Исходить надо прежде всего из объективных показателей: нож воткнули в мужика жестко, сильно и, пожалуй, профессионально.
        Хотя какой уж тут профессионализм, мысленно махнула рукой Дуся. Этот профи позволил полумертвой жертве удрать! Так что из числа подозреваемых, почти наверняка можно исключить и жильцов из двушки на пятом этаже. Там живет семья с раскосыми восточными глазами: муж, жена и два вполне половозрелых отпрыска. Если бы один из них покойника ножом пырнул, трое остальных полумертвого потерпевшего из квартиры не выпустили бы.
        И получается: жертва удрала из квартиры, где находился лишь один жилец. Возможно, была схватка. Возможно, что убийца тоже ранен и потому позволил мертвецу уйти. А посему в крепких подозреваемых только три квартиры.
        Остается, правда, вариант, что кого-то из семейных жильцов на момент убийства не оказалось дома, и потому убийца был один. Но Евдокия привыкла работать по версиям «наверняка». Остальные лучше оставить на потом и разрабатывать уже в случае неудачи основной линии.
        Итак: квартира над головой, где живет невзрачный лысоватый блондинчик. Квартира напротив него с прилипчивым кавказцем: «цветы-ресторан-шампанское-постель». И парень из однушки между ними. Парень подозрительный, в глаза не смотрит, старается промелькнуть мимо и не поздороваться.
        Пятый этаж из подозреваемых исключен практически полностью, если, конечно, не представить двух «мышей», оторвавшихся на минуточку от компьютерных злодеев, воткнувших ножик в какого-то реального недоброжелателя и опять усевшихся за виртуальные игрушки.
        (А что? Если вспомнить о тенденции последних лет - ничего невероятного здесь нет. Игроманы те еще затейники! Пописать и поесть забудут, не то что от полиции удрать.)
        Евдокия сходила в гостиную, полюбовалась на дремлющую неподалеку от трупа Хрусталеву. И в который раз за последний час обругала себя: «Дура ты, дура, Евдокия Землероева. К ближнему надо подходить с пониманием! Дала б запойной тетке выпить - сейчас бы не парилась». Марина ведь свою натуру изучила: напилась - уснула даже рядом с мертвецом.
        Зураб
        Опытный Молчун вошел в квартиру, не снимая перчаток.
        Прошел на кухню, сел на табурет. Достал из кармана литровую бутылку минералки. Отпил, бутыль рачительно прибрал в карман и приготовился внимательно слушать.
        Таймер кухонной плиты показывал половину пятого вечера. За пятнадцать минут до прихода Молчуна на связь с Зурабом вышел паренек из информационного центра ГУВД. Прочитав сообщение, «первый» впопыхах едва не дал «второму» команду: «Отбой тревоги!» Ситуация, завязавшаяся вокруг Евдокии Землероевой, выглядела крайне неприятно, но не так опасно, как показалось вначале. Прикинув, Зураб решил, что тревожить «второго» вроде бы особенной причины нет. А главное: рассказывать напарнику, что стараниями «первого номера» они впутались в нехорошую интригу, совершенно не хотелось.
        Каяться Зураб - терпеть не выносил! Появление в доме второй сыщицы кряду он утаил от Молчуна, поскольку стремительно разработал, как ему казалось, изящный отвлекающий маневр. Подставил под удар ищейку, вывел органы на ушлых конкурентов…
        А получилось, обломившись, начал слишком рано мандражировать и вызвал на подмогу Молчуна.
        Зря вызвал. Слабость показал. И нервы. Информатор не сообщил, как вышло, что Евдокию Землероеву подозревают в убийстве некоего гражданина Пучкова, но факт был налицо: ищейка находилась в бегах. Скрывалась равнозначно и от конкурентов из СВК, и от органов. Так что - не опасна. Сидит тихонько в нанятой квартирке, мозгой ворочает: как выпутаться, как не «присесть»?!

…Язык Зураба ворочался во рту с мерзостной медлительностью. Рассказывать о том, что очканул, предположив, будто может столкнуться в подъезде с людьми из СВК, киллер не стал. Испуг, по сути дела, был так себе - не явным. «Первый» больше беспокоился о деле. Сейчас решил предупредить напарника, что намечается возникновение нештатной ситуации и, не исключено, встает вопрос: продолжаем операцию или отказываемся от контракта?
        А это неприятная задача. Зурабу в принципе невыносима ситуация: ему приходится докладывать подручному о том, что уже сделано! Пожалуй, объясняться. Впервые за годы их сотрудничества.
        Ведь раньше было так: Зураб сказал, Молчун пошел - исполнил. Все операции разрабатывал «первый», «второй» вставал на номер и делал что приказано.
        Но нынче приходилось тратиться на объяснения. «Первый» хмуро говорил, смотрел в окно, но неожиданно прервался:
        - Молчун, она выходит!
        Напарник стремительно подскочил к подоконнику, глянул вниз, определился по объекту и, ни слова не говоря «первому», выбежал из квартиры!
        Спустя десяток секунд показался на улице и, резво набирая скорость, помчался по дороге к станции метро.
        Зураб удовлетворенно кивнул. Он был полностью уверен, что отправившуюся пешим ходом Евдокию напарник не упустит. Если бы девушка двинулась к стоянке наземного транспорта, «первый» подсказал бы Молчуну по телефону о смене направления. А так Зураб лишь позвонил и дал приказ:
        - Веди ее! Не потеряй, нам надо знать, с кем она встретится!

«Второй» отзвонился через пятьдесят минут:
        - На проспекте Вернадского девку подхватила солидная лайба. Иду за ними, видел, куда тачка завернула.
        - Номер лайбы срисовал?
        - Залеплен снегом.
        Ну что ж… не слишком хорошо, но не фатально. С большой долей вероятности Зураб мог предположить, что с сыщицей работают люди Шляхтич.
        Или же ищейка к Мирону обратилась. А это более паршиво. По непонятной причине девочка в почете у воров, а с этими господами лучше не конфликтовать. От них спрячешься только на пожизненном, если, конечно, до «дельфина» или «лебедя» доедешь. Такие, без разницы где - на свободе, в СИЗО или на этапе - достанут.
        Второй звонок Молчуна настроение «первому номеру» совершенно не поправил.
        - Работает серьезная команда, - доложил партнер. - Экипированная. Во дворе и в доме как минимум семь человек на трех машинах. Номера у всех залеплены.
        - Не засветись.

«Второй» не обратил внимания на пустой совет, продолжил:
        - Подходы держат профессионально. Девка в дом вошла, в машине ее точно нет. Водила свет включал, сидит один, значит, и мужик, что был на заднем сиденье, вышел. Интересно, по кому они работают?.. Не в гости же зашли, если подходы - держат.
        В голове Зураба проскочила шальная мысль: «Может, маякнуть конкурентам?!.. Навести СВК на адрес?!»
        Но нет. Пока Синдикат подтянет туда силы, пока разберется… А «второй» уверен, что команда профессионально охраняется…
        Нет, выхлоп может оказаться нулевым. А девка может выдвинуть гипотезу, что на хвост ей сели от пятиэтажки.
        Нельзя, нельзя… Или - рискнуть?! Пока ищейка вдалеке от дома, сюда никто до пятницы не сунется! Тем более что адрес, по которому работает непонятная бригада, может принадлежать Синдикату. Ищейка наверняка сейчас только в том направлении и роет!
        Или пашет по какому-то покойному Пучкову?
        Черт! Рисковать нельзя. Не дай бог, девка оторвется от Синдиката, сюда вернется и уже точно приведет конкурентов за собой!
        Нельзя. Хотя идея, может быть, была и хороша.

…Молчун отзвонился снова через сорок пять минут:
        - Все. Девка выехала. Упасть на хвост не получилось. Возвращаюсь.

* * *
        Молчун снова сидел на табурете, опять в перчатках. Зураб стоял у темного окна и приглядывал за подступами к дому. На кухонном табло светились цифры - 21:38. Напарники уже обо всем поговорили, теперь спокойно прокачивали обстановку, итоги подбивали. Зураб невозмутимо говорил:
        - Дом вроде бы не засвечен. Работать можно. Но внесем поправку: ты, Молчун, пойдешь на крышу не через второй подъезд, а через этот. Пусть думают, что первая ищейка случайно увидела стрелка, спускающегося с крыши. Стрелок ходил наверх, проверял сектор, наткнулся на девчонку и убрал ее как свидетеля…
        - Предлагаю работать из этой квартиры, - неожиданно перебил Молчун.
        Зураб отвернулся от окна, внимательно поглядел на «второго».
        - Обоснуй.
        - На фига огород городить? - коротко, с намеком на чрезмерную мудреность планов «первого», спросил Молчун. В связи с последними событиями упрек резонно прозвучал.
        Зураб хмыкнул:
        - А ничего, что я в этой хате вторую неделю живу, а?
        - Подотрем, - пожал плечами напарник. - До завтра время есть.
        - Кого ты подотрешь? Соседей? Ищейку Дусю, которая позавчера по этажам скакала и в эту хату прорвалась? Девка меня срисовала!
        - Дак твой фоторобот и в Интерполе нарисованный есть, - усмехнулся напарник.
        Обсуждение ситуации шло в рабочем порядке. Как уже бывало. Киллеры меняли планы под изменившиеся условия, спокойно примеряли обстановку.
        Вот только косноязычный Молчун что-то разговорился. Спорить начал. Хотя обычно брал под козырек и исполнял все, что приказывал «первый».
        - Но в базе Интерпола нет моих биологических следов и отпечатков, - парировал Зураб.
        - Дак подотрем, - продолжал настаивать «второй». - На крайняк - пожар устроим.
        Зураб задумался. Вариант с пожаром можно применить, но лучше обойтись. Подготовиться к поджогу, но работать как решили раньше.
        - Нет, эту хату мы засвечивать не будем, - безапелляционно произнес Зураб. - При грамотном подходе мою «биологию» даже из сортира вытащат. Но если сработаем грамотно, то меня вообще к убийству не привяжут. Так что пускай эксперты работают по лежке на крыше. Камера наблюдения над вторым подъездом не работает, тебя вообще никто не опознает, ты - чист.
        Молчун тоскливо поглядел в окно.
        - Мудришь ты, «первый», ох мудришь… Ты прогноз погоды на завтра видел?
        - Ну. Минус двадцать пять, ясно.
        - Вот то-то и оно, что ясно, минус двадцать пять. - Молчун встал с табурета, подошел к подоконнику, задрав голову вверх, поглядел на чистое звездное небо. - Не, поморозиться я не боюсь. Хрен с ним, не заледенею. Могу даже загодя по темноте наверх забраться и следы за собой замести. Но вот что делать с паром изо рта? - «Второй» развернулся к напарнику, почти уткнувшись в его лицо. - Мне же лежать придется на глазах у двух десятков гастеров… Паром пыхать… А если Пух в машине засидится?
        Зураб опять-таки мог напомнить: «Мы это обсуждали. Потому и приняли решение работать из окна квартиры. На крыше ты появишься максимум на три минуты». Но не стал толочь воду в ступе.
        - Нет, эту хату мы засвечивать не будем, - решительно повторил Зураб. Поставил точку.
        Напарник промолчал. Потер чисто выбритую щеку перчаткой, покривился…
        И внезапно вытянулся как струна. Уставился вниз.
        Зураб тоже глянул на то, что делается перед подъездом…
        Из подъехавшего к дому такси выбиралась Евдокия Землероева.
        - Мать твою… - прошептал Молчун. - Вернулась!
        Да, вернулась. И не одна, а вместе с чемоданом и женщиной в бежевом полушубке.
        Но это - черт с ним. Главным было следующее: как только такси отъехало от подъезда, во двор из-за угла медленно вывернула еще одна машина. И встала на прикол у второго подъезда. И вот из этого автомобиля уже никто не вышел. Неприметная малолитражная машина замерла, но движок ее работал, обогревая салон и пассажиров.
        - Привет. Приплыли, - пробормотал «второй». - Ищейка привела кого-то.
        Зураб почувствовал, как на скулах натянулась кожа. Судя по всему, Молчун значительно опередил ищейку, добираясь от адреса на метро. Или девка куда-то заезжала… Где-то моталась…
        С кем-то еще встретилась?
        - Эх, - крякнул рядом «второй номер». - Девку надо было валить в метро! В давке!
        - Так что ж не завалил? - едва слышно произнес Зураб.
        И Молчун тут же к нему развернулся, слюной забрызгал:
        - Приказа не было! Ты же сказал «веди ее», «посмотри, с кем встретится»!
        Опять упрек.
        Такого раньше не было.
        Волчонок вырос и зубы стал показывать?
        Зураб отодвинулся от Молчуна. На лице опытного снайпера не дрогнул ни единый мускул.
        - Голос прибери, - тихо приказал Зураб. - Не гавкай.
        - А чё я неправильно сказал? - возмутился «второй номер». - Девку надо было мочить в метро. Из дома она вышла, за ней Синдикат охотится… Какие к нам вопросы?!
        Пожалуй - справедливо.
        Зураб уже и сам понимал, что слишком зациклился на изящной интриге и, когда от зада отлегло, решил-таки воплотить красивую задумку до конца: убрать девчонку руками конкурентов и тех потом убрать с игрового поля в камеры СИЗО.
        Перемудрил, перемудрил…
        Но не оправдываться ж, в самом деле?!
        И было б перед кем!
        Снайпер повернулся к Молчуну, с некоторым удивлением заметил, что у того лицо блестит от пота. Хватало даже света уличного фонаря заметить, как на висках поблескивают крошечные бисеринки.

«Второй», продолжая разглядывать замершую малолитражку, заговорил:
        - Если девка привела Синдикат, они отработают ее сегодня ночью… Если ей менты на хвост упали, то… Да какая на хрен разница! По-любому здесь завтра будет жарко!
        - Предлагаешь отказаться от контракта? - невозмутимо произнес Зураб.
        Молчун повернулся к «первому», помолчал немного, беззвучно двигая мокрыми губами, и ответил:
        - Не, нельзя.
        Зураб не понял:
        - Почему?
        Напарник вытаращил глаза:
        - Да потому, что я с великим умником работаю!!
        - Не понял.
        Зураб действительно не понимал причину паники партнера. У киллеров уже и раньше случались осложнения, но никогда они не вызывали паникерских настроений. Все решалось спокойно, планы корректировали в рабочем порядке, без нервов.
        Молчун слизнул капли пота с верхней губы и прошептал:
        - Я деньги все вложил… по твоему совету… в трастовую компанию…
        Зураб отшатнулся:
        - Ты чё - очумел?! Ты… все вложил в одну корзину?!
        - Да, да!! Я - очумел!
        Похоже - правда. Зураб смотрел на бледного и потного партнера, «первый» только сейчас уяснил, в чем причина недавних «выступлений» Молчуна.
        Паршиво все. Паршиво.
        Помимо прямых поступлений в виде гонораров за решение проблем, у киллеров образовался непыльный приработок. Своеобразный бонус к основным финансовым вливаниям. Иногда, зная, кого и когда им придется отработать, убийцы успешно играли на биржевых котировках. Точнее, Зураб играл и когда-то похвастался этим перед Молчуном. В связи с предстоящей ликвидацией того или иного бизнесмена Зураб довольно ловко научился вычислять, чьи акции после исполнения полезут вверх, чьи упадут.
        Но «первый» никогда не вкладывал в биржевые операции много! Был осторожен и не жаден!

«Второй» - рискнул. Пару недель назад поговорил со старшим партнером, узнал, что после гибели Пухового акции одной из трастовых компаний возрастут… Вложился. Не по-детски.
        - Дьявол… - пораженно прошептал Зураб. Когда дело касалось не чьей-то смерти, а личных средств, проблема задевала за живое. - На кой хрен ты это сделал?!
        Молчун снял перчатку, обтер ладонью потное лицо. Выругался и вновь просунул пальцы в кожаную одежку. Мрачно поглядел на «первого»:
        - Давай по чесноку. Ты работаешь один в два раза больше, чем со мной. - Зураб не спорил. Не на всех заказах ему требовался номер-подстраховщик. Молчун, не встретив опровержения, тем не менее упрек утвердил: - Я знаю: где, кого, когда… Твой почерк изучил.
        Зураб понял, что придется отвечать, и усмехнулся:
        - Ты мне предъявляешь? Типа тебе - мало?
        - Да! Мать твою, мне - мало!!
        Зурабу захотелось врезать по разгоряченному лицу напарника. Или как минимум сказать «сам виноват», что вылетит не хуже оплеухи, но он сдержался. Сцепив зубы, процедил:
        - Завянь. Вопрос решим.
        - Как?! Если в этой тачке менты до завтра просидят, а гастеры с балконов лай поднимут… Меня примут, «первый», примут!! Работать надо из этой хаты и вместе уходить! Я тебя на улице подстрахую, большого кипежа не будет, пока все прочухают, откуда стреляли, мы уйдем! - Молчун поднял вверх левую руку, помассировал затылок. Двинул подбородком в сторону окна: - Вон погляди, сидят и не выходят. Менты или Синдикат, но кто-то за девкой точно приехал.
        Зураб бросил взгляд на крышу неприметного автомобиля…
        Но движение правой руки Молчуна все же засек. И понял, что из рукава напарника выпархивает шило! Перехватил удар, направленный под ребра в сердце. Отвел от себя руку, выкрутил в захвате локоть Молчуна и насадил «второго» на его собственное острие!
        Прежде чем сползти на подогнувшихся ногах, «второй» расширившимися глазами поглядел на «первого» и… что было силы нанес Зурабу страшенный удар коленом в пах!!
        Ох-х-х… Вместе с дикой, запредельной, нереальной болью на Зураба накатила темнота. Киллеры одновременно сползли на пол, «первый» скорчился и сдавленно завыл. Молчун сидел, вытянув ноги и опираясь спиной о батарею, прижимал ладонь к пронзенному боку. Между пальцев бывшего напарника торчала деревянная рукоять. Но крови на одежде не было.
        Рядом с Молчуном корчился и подвывал Зураб. Такой страшной боли киллер не испытывал никогда. Он совсем ослеп, перед глазами в черной пустоте мелькали огненные круги и, словно пепел от раздуваемого костра, сновали крохотные алые мушки…
        Зураб не мог дышать, почти терял сознание от боли, но рука его тянулась к нагрудному карману рубашки… Туда, где опытный убийца-диверсант держал одноразовый инъектор с транквилизатором, одновременно выполняющим и функции болеутоляющего. (Жизнь у наемного убийцы сложная, опасная. Медикаментозный допинг Зураб всегда держал в пределах досягаемости. Предупреждал возможное ранение либо потерю сил.)

«Сейчас, сейчас, - пытаясь протолкнуть воздух сквозь стиснутые зубы, уговаривал себя терпеть убийца, - счас уколюсь, и полегчает…» Препарат, содержавшийся в инъекторе, был не из обычного набора выживания спецназовца, а продавался из-под полы и доставался за нешуточные деньги. Но действие затратам соответствовало. Эффект у препарата был стремительным и долгосрочным.
        Зураб вытянул из кармана крохотную тубу с пластиковым наконечником на игле… Поднес колпачок к губам, собираясь стянуть его с иглы…
        Но не смог разжать даже губы. Челюсти свело от боли!
        Киллер заставил себя вдохнуть всей грудью. Вновь потянул инъектор к губам…
        Но тут его подвело уже зрение. Точнее, полное его отсутствие. «Первый» не увидел, а лишь почувствовал, как чуть раздутый пластиковый овал вытягивают из его пальцев…

«Второй» все видел хорошо. Но он был ранен. Молчун догадался, что собирается вколоть себе главарь, и отнял. Вытянул из пальцев человека, что его воспитал и дал работу, - жизнь.
        Зрение Зураба сфокусировалось в момент, когда Молчун уже вколол себе в бедро транквилизатор-обезболивающее.

«Первый» лишь недавно прекратил поскуливать от боли, но от увиденного взвыл, как смертельно раненный пес! Его соперник, его жертва, бывший напарник-ученик - самолично выпестованный волчонок, оскаливший зубы… вставал.
        Зураб понял, что сейчас его добьют. Молчун оперся обеими руками о кухонную тумбу… Перед его лицом торчала деревянная стойка, полная кухонных ножей. Подняв руку, он неловко взялся за самую большую ручку…
        Кухонный тесак застрял в прорези разбухшей деревянной подставки. Молчун слишком сильно дернул нож за ручку, и вся подставка рухнула на пол.
        Согнутый в позу эмбриона Зураб перекатился! Заставил себя лечь на ножи и накрыть животом подставку. Зашипел от чудовищной боли, усиливающейся от малейшего движения!
        Молчун, пошатываясь, пару секунд глядел на корчившегося под ногами человека. О чем-то думал (вероятно, прикидывал собственные силы). Потом переступил через пятки «первого» и медленно, одной рукой придерживаясь о стену, побрел на выход.
        Зураб заставил себя катиться вслед за Молчуном. Он полз, змеился по узкому коридору, стонал и еще как-то умудрялся расписывать действия: «Схватить за лодыжку… Рвануть… Не дать уйти!.. Он ранен, можно навалиться, повращать шило в ране… Распороть на хрен потроха! Из квартиры его выпускать нельзя. Молчун зальет кровью всю лестничную площадку».
        Скрюченные пальцы Зураба вцепились в брючину «второго»… Молчун дернул ногой!..
        Вырвался. И, передвинув задвижку на входной двери, вышел на площадку.
        Дверь за собой он не закрыл. Скользя правым плечом по стене, Молчун начал спускаться вниз.
        Зураб - в нечеловеческом усилии! - перебросил изнывающее от боли тело через порог, уже чуть-чуть свисая со ступенек, опять вцепился в брючину «второго»!
        Но не удержал жесткую джинсовую ткань обессиленными от дикой боли пальцами. Молчун продолжил спускаться. Зураб, уже не в силах даже шевелиться, исчерпав последние ресурсы, смотрел, как напарник, нашаривая подошвами каждую ступеньку, достигает площадки третьего этажа.
        Там Молчуна повело в сторону… Он машинально вцепился в ручку двери под номером сорок шесть… И дверь - распахнулась.
        Молчун спиной вперед ввалился в освещенную прихожую квартиры. Той самой, где сейчас была ищейка.
        Зураб увидел, как лежащий на спине напарник пинает дверь. И та почти без грохота захлопывается. Через минуту раздается скрежет: Молчун сумел подняться и запер дверь на железный засов.
        Понимая, что с секунды на секунду по дому пронесется бабий визг, Зураб начал отползать назад. Встать он еще не мог, от боли задыхался, но заставлял себя передвигаться.
        Кое-как преодолел порог, затянул себя в квартиру. Лег на грязноватый коврик в прихожей. Тяжело дышал и слушал. Знал, что надо встать, на пятках попрыгать…
        Но знать-то можно всякое. Попробуй это сделать, когда разогнуться, приподняться невозможно!! Боль скручивает в узел!
        Зураб и так уже проделал все мыслимое и немыслимое. Лежал на коврике, считал секунды… И самое смешное: понимал - на месте Молчуна он поступил бы точно так же. «Второго» подвела неумная сентиментальность, от которой сам Зураб был полностью избавлен. Прежде чем нанести удар, «второй» разоткровенничался, дал «первому» понять претензию, насторожил…
        Чудило. Решил убить, так действуй, бей исподтишка! Задумал - выполняй! Не объясняй, мол, ничего личного, партнер, только бизнес, только бабки.
        Чудило.
        Но рассудил толково. Прочухал: напарник засветился, на самого нет никаких выходов. «Второй» решил убрать слабое звено, выполнить заказ и исчезнуть, не оставив ни единого следа. После устранения «первого номера», что немаловажно, вся клиентская база и наработанные каналы связи перешли б к его убийце.
        Рассудочно. Толково. При сложившихся обстоятельствах Зураб поступил бы точно так же. Если думать о ближнем, сам не выживешь. «Первый» замутил бодягу, вляпался, намусорил, а подтирать вдвоем?
        Не-е-е, шутишь, брат. Твой косяк, тебе и отвечать.
        Так что волчонок грамотно оскалился. Вот только слюни распустил, до горла не добрался. Слаб оказался перед сухим прагматизмом «первого», профессионализма не хватило Молчуну.

…Зураб уже немного отдышался, когда услышал, что по лестнице шуршат негромкие шаги. Кто-то поднялся до третьего этажа и… до убийцы донесся перезвон дверного звонка! Он слышался почти наверняка из той квартиры, куда ввалился Молчун!
        Зураб перевернулся, приподнялся. Прислушиваясь, замер.
        Снизу послышался звук резко захлопнув-шейся двери.
        Хлопок лишь подтвердил догадку: в квартиру номер сорок шесть кого-то пропустили.
        Или эхо подвело? Человек явно зашел в какую-то квартиру на третьем этаже… но вот в ту ли самую? Звуки в подъездах раздаются гулко, бьются рикошетом по стенам.
        Если предположить, что человек пришел к ищейке, то… может, это - полицейские?
        Нет. Для приезда наряда полиции слишком рано. Так быстро не приехали бы даже на убой.
        Опираясь об обувные полки, Зураб попытался встать прямо… И паховая область, живот и бедра слились в один кошмарный комок боли!
        Киллер мгновенно покрылся испариной, застонал, но заставил себя прыгать на пятках. Корчился, сквозь зубы матерился и прыгал, прыгал… По спине струился пот. Но Зураб не обращал внимания на просьбы тела.
        Как только боль немного отпустила, киллер доковылял до кухонного окна и глянул вниз. Если Молчун все еще жив, то девка и ее гостья наверняка вызвали неотложку.
        Но кареты скорой помощи во дворе не было.
        А это значит… что Молчун - преставился? Врачи ему уже без надобности?
        Неплохо.
        Но если все не так, а пуганые девки просто не знают, что делать с раненым? Сидят, мотают сопли на кулак…
        Нет. Такие, как Евдокия Землероева, нюни по роже не размазывают. Такие - действуют. Так что отсутствие кареты - добрый знак. Законопослушная ищейка не позволила бы человеку умереть без помощи.
        Но полицейских она могла вызвать. И посему высовываться сейчас из квартиры - нельзя категорически. Менты поедут в адрес на убой, если встретят на лестнице неловко ковыляющего, пожалуй, раненого человека, наверняка привяжутся.
        О том, что завтра пятница и надо отработать Пуха, Зураб уже не думал, так как вплотную встал вопрос: как выбраться из хаты?
        Винтовка спрятана надежно. Если менты напрямую не выйдут на эту квартиру и не станут проводить тщательный обыск, то ничего не найдут. После того как Пух не приехал в первый раз, киллер не стал выносить оружие из дома, а исхитрился пристроить его на небольшом, удобно вогнутом козырьке балкона. Увидеть узкий сверток можно только из квартиры наверху. И то - свесившись головой вниз и точно зная, что и где искать. Вчерашний снегопад сверток присыпал, Зураб рассчитывал снять его сегодня ночью и подготовить инструмент к пятничному «концерту».
        Но слава богу, не успел. А прочих «неприятностей» в квартире не найдут. Молчун пришел в перчатках, на ручке шила только его отпечатки, поскольку Зураб выкручивал кулак «второго» и не цеплялся голыми пальцами за рукоять. Молчун не ел, не пил…
        Кололся! Сидящий перед подоконником на корточках Зураб стремительно развернулся и сразу же увидел крошечный инъектор.
        Вот. Вот единственный след, который может указать на присутствие покойного в квартире!
        Зураб поднял с пола шприц. Донес его до раковины и, тщательно ополоснув под струей горячей воды, побрызгав на него хлорированным средством для мытья удобств, отмыл от биологических следов. Задумался. Секунд на десять.
        Потом взял целлофановый пакет и отправился к окну гостиной. Где, надев на руку пакет, собрал им пригоршню снега с наружного подоконника, скатал тугой комок и что было силы швырнул белый шарик с инъектором внутри! Снежный шар пролетел до детской площадки и пропал в сугробе возле горки.
        Все. Теперь уже точно - все. В квартире ничего не напоминает о Молчуне. На часах почти одиннадцать. Для производства обыска без санкции прокурора в ночное время - нет оснований. Все. Можно немного расслабиться. Если завтра сюда придут с опросом, Зураб откроет дверь уже не приседая и не корчась. С невинным взглядом, «чистым» паспортом и убедительной легендой человека, приехавшего в Первопрестольную для поисков работы.
        Но пока… Морщась от боли при каждом шаге, Зураб вернулся к наблюдательному пункту у кухонного окна. Глянул вниз и… если бы не обстоятельства, наверное, заржал бы в полный голос!
        Судьба-негодяйка подшутила над напарниками: на глазах Зураба из соседнего подъезда выпорхнула девица в полосатой шубке под шиншиллу и уселась в неприметную малолитражку. Ту самую, в которой, как предполагали киллеры, сидели синдикатчики либо мусора! И лайба сразу стартовала.

«Все зло от баб, - разочарованно подумал киллер. - Если б эта курва не наряжалась битый час в шиншиллу и не мариновала кавалера… Мы бы спокойно обмозговали ситуацию, Молчун не начал бы паниковать, а жив-здоров сидел сейчас на табурете. А завтра б Пух откинул ласты».
        Все зло от баб. Одна из которых сейчас сидела ниже этажом и почему-то все еще не вызвала полицию. По всем прикидкам полицейская машина уже должна торчать перед подъездом. Но вместо нее… во двор вкатился черный джип. И встал перед подъездом.
        Из машины тут же выпрыгнули два однозначных бугая. Задрали к небу бритые черепушки и поглядели на окна последних этажей. О чем-то посовещались, но из машины высунулся водитель, держащий возле уха телефон, и позвал приятелей обратно в тачку.

«Ну вот и все, - подумал киллер. - Теперь уж точно я - приплыл. Плотно, черти, обложили».
        В том, что бугаи не имеют отношения к полиции, Зураб ни чуть не сомневался. Предположительно, приехали ребята из штата мадам Шляхтич. Ищейка сообщила о «визите», обрисовала ситуацию, и к ней отправили подмогу. Возможно - охранение. Сейчас, совсем не исключено, подъедет адвокат из самых лучших, а после уж полиция нагрянет.
        Возможно, ищейку вывезут из дома и придумают какой-нибудь отвлекающий финт…
        А если - нет. Если это все же Синдикат нарисовался?
        Да ну… Слишком нагло себя ведут. Машина возле самого подъезда. Не огляделись, воздух не понюхали, а сразу вышли - рожи засветили. Серьезные специалисты так не поступают, а эти вообще… похожи на братков. Нахальные. Крутые типа.

«Ищейка вызвала братков Мирона? С кем-то еще из воров связалась?»
        О Господи… Не дай, не приведи… Полиция в ночное время по квартирам не пойдет, но эти…
        А эти - что? Эти тоже не пойдут. Соседи мигом сообщат о странных типах, шастающих по подъезду. Те, кстати, и сидят тихонечко в машине. Морды населению больше не демонстрируют.
        Уже почти не охая, Зураб прошаркал до двери, запер замок на полные обороты. Прислушался.

«А девка и вправду не промах оказалась… Другая бы давно скисла - второй мертвец за неполный день на ней повис. Понимает ведь, что влипла хуже некуда, но вот - барахтается, ментов не вызывает».
        Понять бы еще, что за тетка с ней в хате сидит. Почему две бабы не могут засвидетельствовать невиновность друг друга? И вообще - непоняток выше крыши набирается.
        Но впрочем, раз ментов сразу не вызвали, дело может повернуться очень даже неплохо. Сыщица - в бегах, рядом с ней еще один мертвяк. Мутит она чего-то.
        А чем больше мутит, тем труднее дальше разрулить.
        Евдокия
        Димон потратил на дорогу гораздо меньше двадцати минут. На третий этаж взлетел в одно мгновение. Евдокия видела из окна его прибытие, отреагировала на домофон и встретила приятеля открытой дверью.
        Дима на секунду Дусю приобнял.
        - Ты как?
        - Нормально, - соврала Землероева.
        - Что тут у тебя?
        - Пойдем посмотришь. Обувь можешь не снимать.
        Евдокия провела гостя до комнаты, где в кресле сидел мертвый человек, а на диване дрыхла Хрусталева. Димон перешагнул порог, остановился. Полюбовался натюрмортом, но в первую очередь спросил о женщине:
        - Это - кто?
        - Свидетельница. Ее отсюда надо вытащить и охранять.
        - Не вопрос, оформим, - кивнул подручный Миронова. Бригадир Дима вообще был немногословен и крайне точен в выражениях. - Ребят позвать?
        - Может, сам донесешь? Зачем здесь лишние люди?
        Димон, не рассусоливая, подошел к Хрусталевой, нагнулся и втянул ноздрями воздух.
        - Дусь, она пьяная, что ли?!
        - А ты думал - мертвая? Я же сказала: женщина - свидетель.
        - Да мне-то не большая разница, - разогнувшись, улыбнулся парень. - Живая - вынесем, остыла - прикопаем.
        Евдокия невесело покачала головой. Димон оригинально утешал, дал знать, что даже не задумался: «Что с рыжей теткой, почему она в отключке?» Он был готов оказать Евдокии любую помощь. Хоть трупы выносить, хоть грудью защищать, хоть лжесвидетельствовать.
        Дима подхватил свидетельницу под мышки, поставил на ноги. Серьезно заглянул в открывшиеся мутные очи Хрусталевой.
        Та покачнулась, собралась упасть обратно на диван, но парень не позволил.
        - Спокойно, мадам, спокойно… Двигаем ножками, выходим…
        Придерживая Марину за талию, повел ее на выход. Уже на пороге квартиры Хрусталева взбрыкнула, кажется, начала припоминать события последних часов!
        Но взбрык перехватила Евдокия, открывавшая перед парочкой входную дверь.
        - Спокойно, Марина, все в порядке. Я здесь, я рядом. Тебя сейчас перевезут в другое, безопасное место…
        - А чемодан? - Стеклянные глаза Марины выражали непреклонность.
        Ну надо же, что делается! Сама стоит еле живая, качается, как та рябина, но о шмотье - все помнит.
        - Чемодан уже в машине, - в самых благих намерениях наврала сыщица. - Иди. Никуда твое тряпье не денется.
        - Угу, - качнулась Хрусталева, уперлась носом в подбородок парня. Отстранилась и прищурилась. - О. А ты… ничего… Куда пойдем?

«В задницу», - пробормотала Землероева и захлопнула за парой дверь.
        Из окна полюбовалась видом: Марину грузят в транспорт, она цепляется за парня «ничего», но тот умело отлепляется… Машина уезжает.
        Димон приехал к Евдокии из сауны. Продрог немного, и девушка поила его чаем, попутно говорила. Не затрагивая интересов клиентки Шляхтич, скупо делилась сведениями о последних событиях. Закончила словами:
        - Убийца все еще в этом доме, в одной из верхних квартир.
        Димон задумчиво жевал сухарик. Кивал.
        - Меркуешь верно. Никуда эта паскуда не делась.
        Евдокия развела руками.
        - Полицию, как понимаешь, я вызвать не могу. Но…
        - А на фига нам менты? - Перебивая, Димон выразительно прищурился. - Три квартиры сами обойдем.
        - Как? Двенадцатый час, кто нам откроет?
        Мироновский бригадир хмыкнул:
        - Скажи лучше, кто нам не откроет?
        - Ты что… с ума сошел?! Как только вы ломиться начнете, люди первым делом в полицию позвонят!
        Димон насмешливо поглядел на сыщицу, наклонился над столом и прошептал:
        - А кто тебе сказал, что мы ломиться будем? Мы так - на мягких лапах… Тот, кто нам добровольно не откроет, сам в ментовку звонить не станет. Правильно я говорю? - Общаясь с чуть оторопевшей Дусей, парень доставал из кармана мобильный телефон. Достав, нажал на вызов и выразительно произнес: - Крапива, у тебя инструмент с собой?.. Что?.. Нет, не думаю. Здесь ничего сложного быть не должно, дом - говно, замки - отстой, а не элита. Давай-ка прогуляйся до квартир… - Дима сообщил Крапиве номера определенных сыщицей жилищ. - И пацанам скажи: пусть вокруг дома обойдут, проверят в окнах свет. Вкурил?
        Димон с довольным видом положил телефон на стол и объяснился с Евдокией:
        - Крапива - мастер. Зубочисткой любую хату вскроет. Нужные окна тоже определит, подскажет пацанам, на какие глядеть. Так что подождем, сестренка? Пять минут, не больше.
        Когда-то Евдокия спасла этому парню жизнь. Не позволила сгореть заживо в запертом доме. Сегодня Дима возвращал долги «сестренке».
        - Спасибо, Дима.
        - Не булькает, - отшутился бригадир. - Нальешь, когда разрулим?
        - Обязательно. - Перед потерявшейся среди трупов сыщицей забрезжил свет. Но радоваться рано. - Дим, предупреди ребят, что убийца может быть крайне опасен. Я не могу тебе всего сказать, но есть вероятность - я… мы с Паршиным серьезных людей защемили.
        - А мы здесь кто такие? - С притворной обидой бригадир повел могучими плечами. - Детский сад, в натуре, ясельная группа?
        - Дим, - вспыхнула перенервничавшая Землероева, - мы что сейчас… письками будем мериться, как на горшках! Вы тоже парни хоть куда! Но за мной охотятся - профессионалы! Понимаешь, Дима, матерые, натасканные звери. Злые до смерти! И они тоже не ясельной группой работать будут.
        Димон прищурился.
        - Уверена? Уверена, что здесь целая команда?.. Или на воду дуешь?
        - Не знаю, - выдохнула сыщица. - Чесслово - не знаю! Я просто в совпадения не верю. Есть ощущение, Дима, что меня обкладывают со всех сторон. Ровно обкладывают, наглухо бетоном заливают. Один раз я вырвалась, и думать, что второй мертвец лишь совпадение… Такого не бывает.
        - Все бывает, Дуся, - глубокомысленно произнес криминальный бригадир. - Пацаны иногда такого понарассказывают - ни один Пушкин не придумает!
        - Да нет же, Дима, нет! - воскликнула Землероева и, вскочив с табурета, закружила по тесной кухоньке. - Все плотно сходится на этом доме, понимаешь? Тесно, плотно сходится, в штабеля, как кирпичи, укладывается! Вероничка здесь ходила и погибла. Я начала ходить - теперь скрываюсь… Жмур здесь образовался вообще из ниоткуда!
        Евдокия остановилась напротив крупногабаритного, занимающего половину кухни гостя и растерянно на него посмотрела. Почти не сверху вниз.
        - Дим, я понимаю, как выгляжу - перепуганная детка с переклинившими мозгами… Да? Фантазирую от страха. Но вот поверь мне: в этом доме затевается что-то крупное. Если пофантазировать реально дальше, то я могу представить даже… даже ядерную бомбу в подвале! Или тонну гексогена, например.
        - Теракт? - прищурился Димон. - Ты шутишь?
        Евдокия нахмурилась.
        - Почти нет. Тем более что понимаю: предположить, будто в большом многоквартирном доме я вычислила три вероятные квартиры, откуда дерьмо вытекает, - самонадеянно, наивно. Но… ты мне веришь?
        Бригадир задумчиво раздул щеки, поднял пятерню и почесал затылок.
        - Насчет гексогена - вряд ли. Но чуйка у тебя, Дуся, и вправду волчья. Раз говоришь, что затевается какая-то большая лажа, я тебе верю. - И машинально покосился на стену, разделявшую кухню и гостиную с сидящим в кресле мертвецом.
        - Спасибо. А то я уже думала, что брежу наяву… Кино, где «один орешек в поле воин», изобретаю.
        До кухни донеслось негромкое постукивание: кто-то во входную дверь поскребся.
        Дима встал с табурета и сказал для вздрогнувшей «сестренки»:
        - Не кипишись. Это Крапива, пойду ему открою.
        Зураб
        Зураб видел, как увозили рыжую женщину, как рослый парень, что ее вынес, опять вернулся в дом. Но сильно не паниковал: пока рядом с ищейкой лишь один мужчина, решительных действий от противника ждать нельзя.
        А вот когда возникло оживление… Когда два бугая направились с двух сторон в обход дома, а третий вертлявый товарищ в подъезд зашел, то понял - будет оживление. Возможно, начинается подготовка к штурму, два человека зашли за дом, дабы приглядывать - не полезет ли убийца вниз по балконам с четвертого этажа.
        Эх, винтовку, не исключено, придется снимать! Пистолета у Зураба не было. А голыми руками (то есть холодным оружием) с несколькими мужиками он сейчас не справится. Боль все еще скручивала тело при любом шевелении бедер!
        Но как снять инструмент, если за балконом уже наблюдают?
        Может быть, этим уродам Молчун помогает? «Второй» мог догадаться, где «первый» рабочий инструмент припрятал.
        Шипя сквозь зубы ругательства, наемник двинулся к входной двери. Если эти сволочи решили штурмовать, то могут еще кучу подлянок подготовить.
        Зураб неслышно подкрался к дверному глазку и через мгновение похвалил себя за предусмотрительность: худосочный парень в кепочке и в самом деле не пошел к ищейке, не засел в ее квартире. Он поднялся на этаж выше и сейчас стоял на площадке, изображая заблудившегося ночного гостя, который не решается нажать на звонок.
        Но опытного киллера не обмануть. Зураб похвалил профессионализм вероятного домушника: «кепка» озирался грамотно, прямого интереса к дверным замкам не проявлял, но явно заявился их оценивать. Паренек постоял с чуть смущенной миной на площадке, башкой покрутил и, бесшумно шевеля подошвами, спустился вниз.
        А вот это было непонятно… Зураб пораженно отстранился от глазка, распрямился.
        Что-то здесь не сочетается, подумал киллер. Минуту назад он радовался, видя, что парнишка - вне всякого сомнения! - равно интересуется замками всех квартир на четвертом этаже. И в связи с этим интересом сделал вывод: Молчун не навел людей на конкретную хату, значит, все же - умер. Сдох, прежде чем сказать, где находится «первый».
        Но почему тогда домушник-«кепка» не отправился выше? Почему не стал проверять замки на пятом этаже?!
        Ведь если ищейка и ее гость оперировали только логикой, а не сведениями от раненого Молчуна, то заключить - покойный был в состоянии только спускаться - они могли.
        Но тогда под подозрением два верхних этажа.
        А «кепку» интересовал только четвертый.
        Почему?
        Зураб стремительно перебирал варианты, подкладывал догадки под ответ…

«Понятно!» - мысленно воскликнул в результате. Все могло срастись, если представить, что Молчун успел задрать палец вверх и прошептать начальную цифру номера квартиры: «Сорок…» А на пятом этаже нумерация квартир начинается уже с пятидесяти!
        Да, так, скорее всего, и было.
        Поверить, что ищейка сумела его вычислить, Зураб не мог. К умственным способностям женщин убивец относился, мягко выражаясь, снисходительно.
        Евдокия
        - Плевые замки, - докладывал Крапива, - оформлю на раз-два.
        Невысокий паренек с узким личиком под лаковым козырьком кепки отчаянно напоминал Землероевой еще одного домушника - покойного Копушу. Всем был похож: манерами, уверенностью, речью. Едва войдя на кухню, Крапива тут же цапнул большую кружку, откуда бригадир пил чай. Не стесняясь, выхлебал остатки. С хозяйкой временного жилища Евдокией мгновенно перешел на «ты»:
        - Ты с кем-нибудь из этих соседей контачишь?
        - Слегка знакома, - кивнула Дуся. - С квартирой надо мной, думаю, проблем не возникнет. Позвоню в дверь, скажу, что с потолка вода капает. Так что эту дверь нам откроют. С другой квартирой тоже, надеюсь, трудностей не будет. Там живет кавказец, он ко мне клинья подбивает. Увидит в глазок, решит, что я по ночному времени на флирт напрашиваюсь… Но меня, ребята, интересует прежде всего однушка, где живет мутноватый паренек. К нему бы я хотела в первую очередь зайти.
        Расписывая мероприятия, Евдокия видела, как морщится Крапива. Догадывалась: что-то в ее планах шниферу не нравится. И оказалась права.
        - Лажа, - коротко подвел итог Крапива. - К одному на флирт, к другому краны проверять… Не катит. Идти надо по одной легенде, чтоб, если сразу две двери одновременно открылись, непоняток не возникло. Иначе - погорим. Лай поднимется, менты приедут.
        Бригадир задумчиво цыкнул зубом.
        - Имеешь что-то предложить?
        - А то, - усмехнулся профессиональный вор.
        Зураб
        В том, что вскоре на четвертый этаж пойдут с визитами, Зураб не сомневался. «Кепка» здесь не зря шатался, сейчас на третьем этаже наверняка разрабатывают и планируют.
        Но что предпримут - непонятно. Могут внахалку попереть, могут вначале прилично обратиться и попросить открыть.
        Что лучше, тоже не поймешь. Ежели пойдут нахрапом, то, не исключено, разбуженные жильцы поднимут хай, внимание других соседей привлекут. Те вызовут полицию, а это - попадос. Ищейка - девочка крученая, блатная, кому-то позвонит, договорится, и… появляется вероятность угодить под несанкционированный обыск квартиры, куда пытались ворваться бандиты. Этажом ниже как-никак мертвец образовался. (А если брать по гамбургскому счету, то даже не один.) Факт наличия в сорок шестой квартире трупа уже не получится скрыть.
        Если же бандосы начнут работать деликатно, то открывать придется по-любому. Сидеть тихонько, притворяться, что в хате пусто, - бесполезно. С ищейкой, судя по всему, домушник. Он вскроет дверь, они зайдут… Изобразить сонное лицо: «Кто вы такие? Я дрых без задних ног и ничего не слышал!» - не получится. Противники, по всей видимости, уже скумекали, что мертвец мог сбежать только от раненого убийцы. А у Зураба все еще лицо кривится при малейшем движении.
        Черт, черт!! Что ж делать-то?!
        Из хаты не уйти. Подъезд и дом оцеплены. Понять бы, кто работает с ищейкой?! Ведь вариант, что Землероева договорилась с СВК и они совместно ищут стукача-интригана, совсем не исключен!
        Истерзанное болью тело наемника пробил озноб. Кажется… выбора ему не оставили. Впервые за долгие годы кровавого промысла убийца почувствовал себя добычей, которую загнали в угол. Обложили.
        Евдокия
        Крапива предложил толковую легенду для ночных визитов. Определил задачу, внес поправки:
        - Идти сразу в самую подозрительную хату нельзя. Вначале надо человечка расслабить, поболтать под дверью с кем-то из соседей, показать, что нам уже кто-то открыл и можно не шибко очковать: подозреваемых кроме него - навалом… Ты, Дуся, говорила, что кавказец тебе легко откроет, да?
        - Вроде бы должен, - не вполне уверенно пожала плечами сыщица. - Раньше заигрывал и в гости приглашал.
        - Лады, - кивнул Крапива. - Давайте выдвигайтесь, я снизу подстрахую. - Домушник достал из кармана пистолет и, передернув затвор, засунул его под ремень за спиной.
        Димон слегка нахмурился, но ничего говорить не стал. У самого бригадира, приехавшего сюда из сауны, не было даже перочинного ножика.
        Евдокия тоже вооружилась. Вернула под правый рукав свитера электрошокер.
        Бригадир и Дуся замерли на коврике квартиры четвертого этажа. Ждали, когда на звонок от двери хозяин отзовется. Евдокия делала строгое лицо, смотрела прямо в глазок, но боковым зрением фиксировала кепку, маячившую на пролет ниже: Крапива - страховал.
        За дверью раздались мягкие шлепки босых ног, через секунду в замке повернулся ключ.

…Довольное, тщательно выбритое лицо соседа выражало только удовольствие.
        - Э, дорогая, какими судьбами?! - Кавказец поприветствовал Дусю свистящим шепотом и почему-то оглянулся через плечо. На то, что рядом с соседкой стоит верзила в тонкой водолазке, сосед практически не обратил внимания.
        Но с ним заговорил как раз верзила.
        - Послушай, брателло, - приступил Димон, - у нас тут, знаешь ли, засада стремная образовалась. Я к девочке своей пришел, дубленку скинул в прихожке, а ее стянули. Прикинь? Мы типа сразу делом занялись, дверь не заперли… ну ты понимаешь. А нас обнесли! Типа как цыплят!
        Кавказец выпучился:
        - И чё?.. Ты как бы, чё ли, ко мне с предъявой…
        Димон договорить и разобидеться как следует не дал. Поднял руки вверх.
        - Э, э, стопе, брателло! Если ты ни при делах, я извинюсь! Но ты и сам пойми. - Бригадир оттянул двумя пальцами тонкую водолазку на груди. - Не по понятиям со мной обошлись, куда я по морозу без верхнего прикида?!
        - Ну так, а я-то чё могу сделать? - Увидев, что вопрос - решаемый, кавказец перестал возмущенно закипать. - Я-то тебе чем помогу?! Куртку свою тебе дать?
        - Да нет. Мы тут, знаешь ли, какое дело, - чуть засмущался высоченный бригадир, - когда шорох в прихожке засекли, на площадку выбежали, так услышали, как наверху дверь захлопнулась.
        - Моя? - отклонив голову назад так, что вылез второй подбородок, еще больше удивился южный гость.
        - Да не! - огорченно бросил Дима. - Не поняли какая! Но точно знаем: с этого этажа. Дай нам по твоей хате пройтись, типа убедиться, что не ты мой дубль стянул.
        - Чего-о-о?! - Брюнет темпераментно подался вперед. - Ты чё несешь, ты кому…
        Димон сразу сделался конкретно суровым.
        - Давай-ка, брат, решим все миром. Лучше будет для всех, если я сейчас все просмотрю. Ведь завтра я уже не один приеду. Ты ж понимаешь. Дубль - не иголка, я просто все осмотрю…
        Позади возмущенно надувающегося горца, почти лишенного от наглости верзилы дара речи, возникла растрепанная русая головка девушки, обернутой пледом поверх обнаженного тела. Девушка по-хозяйски положила на плечо кавказца подбородок, прижалась и проворковала:
        - Милый, а что здесь происходит?
        Дуся устало смежила веки. Этого соседа можно оставлять в покое. В момент, когда проткнули мертвеца, мужик был не один. Девушка к нему пришла раньше, чем Хрусталева вышла из квартиры, а внизу начали тусить Егор с друзьями. То есть на момент, когда «гостю» Дуси нанесли смертельное ранение, у кавказца была поддержка. Второй человек.
        Евдокия открыла глаза, положила ладонь на предплечье бригадира и сказала:
        - Оставь их, Дима. Ребята тоже были заняты. - И обратилась к голубкам: - Простите нас, пожалуйста. Простите, правда.
        Сосед напыжился, горделиво поглядел на Димона. Тот «шаркнул»:
        - Ну ты, в натуре, брат, зла не держи… Попутал я немного. Обидно же, сам понимаешь - сделали, как лоха.
        Кавказец немного подумал и извинения принял.
        Димон указал отставленным большим пальцем на однокомнатную квартиру:
        - А тут чё за черт живет, знаешь?
        - Нет, - уже чуть раздраженно процедил кавказский гость и, увлекаемый девицей, захлопнул дверь. На сегодняшнюю ночь у него были запланированы совсем другие развлечения, далекие от обысков чужих квартир и бед каких-то бугаев.
        Димон бросил короткий взгляд через перила на нижний пролет. Слышавший весь разговор Крапива покачал головой и красноречиво пожал плечами: отрицательный результат - тоже результат. Надо продолжать.
        Бригадир кивнул и поднял руку, собираясь позвонить в однушку…
        Но сбоку от него открылась дверь в двухкомнатную квартиру напротив жилья кавказца.
        На пороге, с дымящейся парком чайной чашкой, застыл невзрачный мужичок с неопрятной кустистой порослью на лице. На бледноватом лице этого соседа застыло удивление.
        - Добрый вечер, - культурно поздоровался мужчина. - Евдокия, что у вас случилось? Что за шум?
        Сыщица обогнула Димона и вышла на передний план.
        - Простите за причиненное беспокойство, Александр. У нас тут, знаете ли, неприятность. Дубленку моего друга из незапертой квартиры утащили…
        Евдокия, объясняя суть, подходила к порогу двушки, мужичок отодвигался с прохода, явно не собираясь вступать в открытый конфликт с расстроенной девицей и ее хмурым, обворованным ухажером. Неловко задел локтем за дверное плотно, и из полной чашки на его живот выплеснулся кипяток.
        - Ой! - вскрикнул Александр, далеко отставляя чашку и пытаясь выгнуться так, чтобы намокшая футболка не прилипала к обожженной коже. Плаксиво заканючил: - Ну что это такое, а? - Поглядел на девушку, из-за которой боль сейчас терпел. - Собрался чаю выпить, а тут вы…
        - Простите, - и перед ним покаялась сыщица. - Но мы ищем свою вещь…
        - Да понял я, понял. - Сосед вскинул на Дусю рассерженный взгляд. - Вы все мне объяснили. Что от меня-то нужно?!
        - Проверить, - огибая Евдокию, вступил Димон. Перешагнул порог. - Мы типа только проверим, не ты ли вещь упер, и сразу же уйдем.
        Александр, морщась при каждом движении, посторонился, пропустил Димона внутрь квартиры…
        Евдокия оставалась на площадке, поскольку мироновцы ей строго-настрого запретили заходить в какую-либо из квартир. Расписывая мероприятия, Крапива Дусе приказал: «Ты всегда должна стоять так, чтобы я тебя видел. Димон заходит, я захожу на его плечах. Фиксируем терпилу и осматриваем». Весь план компания построила на безусловной уверенности сыщицы в том, что на убийце должны - обязаны! - остаться следы недавней схватки. Только серьезно раненный человек мог упустить полумертвого противника. Только так и никак иначе. Бойцы Миронова собирались под дулом пистолета приказать подозреваемому раздеться и оглядеть того на предмет имеющихся свежих повреждений.

«Если не правы, извинимся, - твердо постановил бригадир. - Начнет быковать - утихомирим, на крайняк - лаве дадим».
        Но Евдокия, как и сами мироновцы, была уверена, что вряд ли кто-то станет пугать братков полицией. С такими лучше не спорить, оставили в покое, и уже будь благодарен.
        Евдокия смотрела, как Дима проходит по прихожей до гостиной. Косилась на поскуливающего Александра: тот одной рукой удерживал чашку, второй пытался оттянуть намокшую и все еще горячую футболку от живота.
        - На! Подержи! - Кривящийся сосед протянул Евдокии чашку, не глядя на девушку и недовольно любуясь пятном на пузе.
        Сыщица машинально протянула правую руку… Но чашку в нее так и не получила.
        Александр неожиданно разжал пальцы, хватающиеся за ушко чашки, и вцепился ими в запястье сыщицы. Резко дернул на себя! Да так ловко, что шокер, спрятанный под рукавом, выпорхнул как будто сам собой и отлетел в прихожую метра на полтора вместе в выпавшей чайной чашкой.
        Дуся же залетела в квартиру за мгновение до того, как «группа поддержки» в лице Крапивы преодолела последнюю верхнюю ступень.
        А дальше все развивалось словно в боевике. Пожалуй, даже на ускоренной перемотке.
        Евдокия влетела в квартиру. Сосед тут же захлопнул перед носом Крапивы дверь и задвинул железную щеколду. Из гостиной выбежал Димон…
        Но убийца уже выдернул из-за спины отвинченную ножку табурета и нанес мироновскому бригадиру хлесткий удар по голове чуть выше виска!
        Димон немного постоял… На его разъяренном лице все же успело зафиксироваться удивление… Опал. С грохотом снеся с подзеркальной тумбы глиняную вазочку с расческами, карандашами, авторучками и обувной ложечкой.
        Дуся вжалась в вешалку и стояла ни жива ни мертва. По обратной стороне двери гулко барабанил Крапива. Не слишком громко обещал: добраться - ноги-руки вырвать.
        Убийца, что удивительно, никаких резвых действий не предпринимал. Стоял согнувшись и сипло втягивал воздух сквозь крепко стиснутые зубы.
        Когда немного отдышался, то, так и не разогнувшись, исподлобья поглядел на Евдокию.
        В его глазах стояла смерть. И обещание того, что легкой эта смерть не будет.
        Вторая часть
        Связанные одной цепью
        Легенда, которую противники выбрали для ночного проникновения в чужие жилища, киллеру понравилась. Стоя у дверного глазка Зураб слышал, как верзила препирался с загорелым темпераментным соседом, как ловко объяснял претензии. Врал, короче говоря.
        И то, почему сыщица с верзилой отступили, едва за кавказцем девушка нарисовалась, наемник тоже понял правильно: будь у Зураба кто-то под рукой, Молчун не улизнул бы.
        И получалось, что его противники основательно дружат с логикой. А если это так, то…

«Вычислят, - понял Зураб. - Если решились на обход квартир, если уже определились по местоположению объекта, то вычислят обязательно. Достаточно меня раздеть, и сомнений уже не останется».
        А это - хрен вам, господа! Если уж приходится работать на опережение, то здесь наемному убийце с неслабым прошлым равных нет.
        Зураб принял решение, собрался. Через глазок опытно и профессионально отметил небольшую выпуклость на правом рукаве ищейки. Предположил, что там, скорее всего, шокер либо газовый баллончик. От пистолета выпуклость иная, а выкидным ножом девчонка вряд ли пользуется уверенно.
        Пока ищейка и верзила извинялись перед кавказцем, Зураб сходил на кухню и наполнил кипятком чашку с чайным пакетиком. (Кипяток и чашку он приготовил загодя, поскольку собирался использовать ожог как фактор оправдания болевого синдрома.) Вернулся к двери. Приник к глазку, прикинул варианты: «Первоочередная задача: заманить сюда. Заманить. Слегка расслабить. Разделить. Отсечь от группы поддержки».
        Все остальное - дело техники, боевые навыки профессионального убийцу никогда не подводили. «Бугай самоуверен, неповоротлив. Между этажами наверняка тот самый в кепочке застрял… Но его я в квартиру не пропущу. С девчонкой справлюсь. Удар, испуг, фактор неожиданности…»
        Лишь бы отбитые чресла не скрутили тело болью до полной неподвижности!
        Боль не скрутила киллера. Выплеск адреналина позволил вытерпеть короткие секунды схватки.
        Лишь уложив на отдых бугая, Зураб разрешил боли возобладать: согнулся, продышался. И в тот момент, разозленный собственным бессилием, оглушенный дикой болью, подумал: «Только дернись, сука!! Завалю на месте!!.»
        Но сыщица не дернулась. Замерла как истукан под вешалкой и даже глазищами не хлопала. Таращилась, бледнела.
        Зураб немного распрямился и кивком указал на дверь, за которой бесновался (кстати, не слишком-то и громко) оставшийся без дел домушник.
        - Поставь телефон на громкую связь и позвони своим. Предупреди: вызовут ментов - вы оба, - киллер искоса глянул на лежащего верзилу, - покойники.
        Евдокия, опасливо поглядывая на Зураба, достала из заднего кармана джинсов телефон, побаловалась кнопочками…
        - Александр Сергеевич, - пролепетала в трубку, что держала перед подбородком, - дайте своим команду «отбой»… Пускай в квартиру не лезут, я и Дима уже здесь.
        Проговорив многозначительное окончание, сыщица замолчала, не выключая телефона, вопросительно смотрела на Зураба и ожидала возможного продолжения.
        Но киллер думал. «Ну надо же… Оказывается, и вправду Мирону как кобельку свистнула. На помощь позвала. И сейчас звонит ему по-свойски, а не браткам на улице или за дверью… В авторитете девка».
        Бывает же такое! Может, девчонка просто напугать хотела? Показать, чьи уши за ее спиной торчат?.. Круто выступила?
        Да нет, навряд ли. Откуда девке знать, что противник уже вытащил всю ее подноготную о связях с ворами и конкретным авторитетом Александр Сергеичем? Фамилии Мирона она ж не называла.
        Или… умная очень?
        Зураб, по правде говоря, накручивал на пустом месте. Землероева о всяческих психических атаках и давлениях думала меньше всего! Она бы, может быть, и хотела б позвонить кому-то из мироновских бойцов, да вот не знала как! Единственный человек, с кем сыщица держала связь, находился сейчас здесь. Лежал с разбитым лбом, засыпанный расческами и карандашами.
        Киллер протянул руку. Девушка безропотно вложила в его ладонь телефон.
        - Слушай сюда, Мирон, - в трубку прохрипел Зураб. - Твой бугай и девка у меня. Поведешь себя по-умному - останутся живыми.
        Миронов не отвечал долго. Секунд двадцать паузу держал. Навряд ли с нервами и гордостью справлялся, скорее, ситуацию прокачивал.
        Ответил сдержанно:
        - Ты кто?
        - Зови меня Иваном, - усмехнулся наемник.
        Много лет назад светловолосый мальчик по фамилии Зубарев получил от одноклассников прозвище Зураб. Когда пришло время выбирать себе рабочий псевдоним, Зубарев о кличке вспомнил. Сейчас, назвавшись Иваном перед Мироновым, киллер как будто намекнул на статус: в воровской среде Иванами звали авторитетных урок. Главарей.
        Так что убийца не случайно так назвался. Хотя мог бы придерживаться имени, что знала сыщица, и оставаться Александром.
        Но, как и ожидалось, Миронов намек понял. Усмехнулся:
        - Много на себя берешь, да, Ваня?
        - Много базаришь, Саша, - в тон воткнул Зураб. - Давай по делу. Отзывай своих псов, я забираю девочку и ухожу.
        - Уходишь? Далеко?
        - По возможности. Мне нельзя здесь оставаться.
        - Гарантии? - сухо продолжал Миронов.
        - Гарантия одна: я оставляю в живых твоего парня. Он сейчас со мной в квартире. Отдыхает. Но если твои псы не уйдут, то… Мне продолжать? Напомнить, что девочка тоже со мной?
        Евдокия помертвело слушала разговор мужчин. В голове пульсировала мысль: «Как, как?!. Откуда Саша… точнее, Иван знает о Миронове?! Как он догадался, кто есть такой невидимый Александр Сергеевич?! Я же только имя с отчеством произнесла!» Фантастически невероятная, нереальная прозорливость.
        Или же Иван - человек Синдиката.

«Но ведь он здесь появился гораздо раньше Веронички!! А Синдиката тогда еще даже на горизонте не было!»
        Небывальщина какая-то… Клубок невероятностей. Или дикое, сюрреалистическое совпадение.
        Но в призрачные совпадения сыщица не верила. Все звенья должны как-то связываться, иметь логическое основание или общую точку отсчета.
        Иван-Александр тем временем продолжал солировать:
        - И вот еще что, уважаемый. Давайте-ка обойдемся без обещаний типа: ходи и бойся, я тебя найду, порву… Хорошо? Мы оба деловые люди, жизнь оба понимаем - просто.
        - И все же я скажу. Если с головы моих людей хоть волос…
        - Закончили, - перебил Зураб. - Отзывай своих, Мирон. Пусть оставят одну машину у подъезда с ключами зажигания в замке. И пожалуйста, без неожиданностей. Я выйду с Евдокией, она меня отвезет куда скажу. Там я ее - отпускаю. Договорились?
        - Почему я должен тебе верить?
        - Болтовня, Александр Сергеевич, - поморщился убийца. - Никто никому ничего не должен. И я вам в первую очередь. Но обстоятельства сложились так, что без взаимного доверия не обойтись. Мне нет необходимости убивать Евдокию. Она полезна мне - живая.
        - Полезна как прикрытие?
        - Не только. - По вискам Зураба струился пот, Евдокия видела, как тяжело убийце удерживать вертикальное положение, от разговора с Александр Сергеевичем он явно устал. Закончил словами: - В чем мой интерес к вашей девочке, я скажу - ей. Но позже. Она вам перезвонит и подтвердит: верит она мне или нет. Отбой.
        Убийца отключил телефон, положил его в задний карман джинсов и наклонился над Димой. Приоткрыл тому веко и, довольный результатом, буркнул:
        - Порядок. Проваляется еще пяток минуток. - Поднял голову к замершей девушке и приказал: - Дай мне шарф с вешалки. Синий, шелковый.
        Не отрывая взгляда от бледного лица убийцы, Евдокия стянула с крючка довольно-таки замызганное кашне (вероятно забытое кем-то из прежних квартирантов) и протянула его Ивану.
        Тот, поморщившись, перевернул парня на живот, парой ловких движений стянул его руки за спиной. Разогнувшись, задышал сквозь стиснутые зубы.
        Отдышавшись, связал Димону ноги ремнем, выдернутым из джинсов последнего. На Евдокию взирал мрачно, но смерти его глаза уже не обещали.
        Дуся продолжала забиваться в угол между вешалкой и дверью. До железного запора - только руку протянуть! Убийца явно ранен, с трудом передвигается, но в том, что выйти он не даст, сыщица ничуть не сомневалась. Диму раненый Иван уложил в мгновение ока. С перепуганной девчонкой разберется еще проще.
        Евдокия чуть слышно прокашлялась и задала вопрос, который тревожил ее прежде всего:
        - Откуда вы узнали, что я разговариваю именно с Мироновым?
        - Жизненная логика, детка, - усмехнулся душегуб. Он смотрел на соседку уже почти добродушно. - Кто еще мог направить к тебе людей с уголовными рожами?
        Игра в «незлого дядюшку» не обманула сыщицу. Иван только что сказал Миронову, будто заложница нужна ему живая, но как он поступит, когда необходимость в ней отпадет?
        О боже!!. О «дальше» предпочтительно не думать! От страха нужно избавляться, поскольку он парализует мозги.
        - Вы знаете обо мне так много? - облизав пересохшие губы, дрожащим голосом спросила Евдокия.
        - Ну а как ты думаешь? - Покряхтев, киллер поднял с пола электрошокер и сжал его в руке. - Прежде чем давать на тебя наводку Шляхтич, я должен был узнать, с кем предстоит столкнуться Синдикату. И кажется, - Зураб усмехнулся, - не прогадал. Ты оказалась СВК не по зубам.
        Евдокия вытаращилась на душегуба, пораженная до глубины души. И даже немного вышла из угла.
        - Вы тот самый человек, написавший электронное письмо Камилле?!
        - Тот самый, тот самый, - покряхтев, со слабой «виноватой» улыбкой подтвердил Зураб.
        - Невероятно… - Округлив глаза, сыщица крутила головой.
        - Но так оно и есть. Поговорим?
        - Поговорим, - кивнула Дуся и храбро сделала шажок навстречу человеку, уложившему могучего Димона табуретной ножкой.
        Зураб произвел приглашающий жест, отошел в сторону, но, помня о ретивости девочки, незаметно взял на изготовку шокер. Посторонился.
        - В комнату проходи, мне надо прилечь. - Когда Евдокия бочком, бочком протиснулась в гостиную, он протянул девушке сотовый телефон и предложил: - Наш разговор ты можешь записать. Настрой мобильник на работу диктофоном.
        Не сомневаясь, что бросил девочке хорошую наживку, Зураб, с видом смертельно измученного человека, доплелся до дивана. Присел на него полубоком, не скрывая, что испытывает сильнейшую боль, поохал. С трудом нашел наименее болезненное положение.
        Киллер был полностью уверен в том, что без обещанного разговора ищейка не сорвется. Крючок насажен - намертво. Землероева, попроси ее Зураб, на руках его из подъезда вынесет и в машину усадит! До девочки дошло: она встретила человека, способного распутать узел, стянувшийся на ее хрупкой шейке.
        Евдокия суматошно налаживала телефон. Руки вибрировали в пляске Витта, пальцы промахивались мимо кнопок, поскольку голова была занята вопросами, а не действиями пальцев. «Неужели это правда?! Неужто я нашла анонима, связавшегося с Камиллой?! Дай Боже, чтобы это было так!.. Ведь тогда этот мужик - на нашей стороне! Он тоже против Синдиката!»
        Дуся положила телефон на небольшой журнальный столик возле дивана, быстро подкатила к нему кресло. Села и, подаваясь вперед, уставилась на бледного Ивана.
        - Вы ранены? - произнесла сочувственно. Она, конечно, помнила о друге Диме с разбитым лбом, но обещания - сумасшедшая надежда! - сделали ее отзывчивой. Слепо доступной.
        - Да, - поморщился убийца.
        - Это сделал человек, умерший в моей квартире?
        - Да, - кивнул Зураб. - Он пришел меня убивать, но… я оказался проворнее. Так что это была чистая самозащита.
        - Кто он?
        - А ты не догадываешься? - усмехнулся киллер.
        - Человек СВК, - без вопросительной интонации произнесла Дуся и шумно выдохнула.
        - Да. Он человек Синдиката. И он пришел меня убить. Я здесь скрывался, Синдикат меня нашел, отправил киллера.
        - Но как все… - Дуся споткнулась на полуслове, не смогла кратко и точно сформулировать вопрос, поскольку понимала: плясать надо от печки, начинать с расспросов о Веронике. Но ничего не могла с собой поделать - собственные проблемы волновали ее больше! Чисто по-человечески это объяснимо, но Евдокия усмирила личный интерес. - Вы знаете, кто убил Веронику?
        - Знаю. Но доказательств нет. Я расскажу тебе только факты, выводы ты сделаешь сама.

…Киллер плел паутину из лжи. Паутина должна была окрепнуть и превратиться в веревочную лестницу к свободе. Зураб сочинял историю, поддержанную логикой событий. И выглядела его «правдивая история» следующим образом.
        Не трогая причин, заставивших его скрываться от убийц из СВК, Зураб рассказал, как почти две недели назад поселился в этом доме. Затаился. Но убийцы шли по следу, нагоняли, и вот тогда ему, бедолаге, случайно встретилась на лестнице молоденькая сыщица Вероника Матвеева.
        Поговорить Иван и Вероника не успели. Беглец всегда старался промелькнуть незаметной тенью по лестнице мимо соседей и их гостей, но сыщица успела-таки засунуть в карман его пуховика визитку с телефонным номером. Чуть позже Иван карточку рассмотрел и по названию агентства узнал из Интернета о сыщиках много интересного. Крепко-крепко задумался.
        Решился. Решил, что может им довериться. Он позвонил на номер Вероники, и девушка назначила ему свидание в «Герде».
        Поговорить Иван и Вероника снова не успели. Он пришел в клуб, постарался улучить момент и подойти, но кто-то предвосхитил события: когда Иван подошел к сыщице и наклонился над ней… девушка была уже мертва.
        Ему удалось уйти из «Герды» только благодаря некоторой подготовке и, пожалуй, чуду.
        - Я не знаю, как получилось, что Синдикат вышел на мой след и в клуб отправились убийцы. - Зураб покаянно развел руками. - Это могла быть и случайность, но вряд ли… Думаю, произошло следующее: я позвонил Веронике с последнего из своих резервных телефонов, но, прежде чем от него избавиться, сделал еще один важный звонок. Вероятно, Веронику так и отследили. Номер оказался - засвеченным. Приятель меня предал… или его заставили предать…
        Изобретая враки, Зураб придерживался некоторых истинных фактов. Киллер, загнавший в мобильник Матвеевой «червя», знал все о звонках, поступавших в тот день на ее телефон. И в том числе о паре неавторизованных. Уверяя расслабившуюся Дусю, что разговаривал с ее подругой-сыщицей и та сама назначила свидание в «Герде», он был уверен: подтвердить или опровергнуть эту часть истории совершенно невозможно - в тот день два номера на телефоне Вероники не определились.
        Зураб плел крепкую паутину. С ячейками из подтвержденных либо не поддающихся проверке фактов. И эта часть интриги была рассчитана - на Синдикат.
        Поскольку перед киллером вставал животрепещущий вопрос: если полиция не разберется с конкурентами, то они и в самом деле пойдут по его следу. Начнут искать человека, который слишком много знает, который обеспечил группировке запредельные проблемы.
        - Я подвел твою подругу, Евдокия, - грустно говорил Зураб. - Подвел и знаю, что мне нет прощения. Из-за моих неприятностей погибла девушка.
        Евдокия помолчала и резонно поинтересовалась:
        - Тогда зачем продолжил? Подвел еще и меня.
        - А как иначе?! - Иван вскинул брови. - Что мне было делать?! Я знать не знал, откуда протекло и кто навел на меня Синдикат. Я рассуждал просто: к моим заморочкам уже стоит подключать серьезные структуры или людей, имеющих влияние! Тех людей, что не спасуют перед бандой киллеров!
        - Это ты о Шляхтич? - нахмурилась Евдокия.
        - Да! - воскликнул Зураб, невольно дернулся и его опять скрутила боль. - В полицию я идти не мог… - морщась, продолжил сочинять убийца, - у Синдиката там хорошие контакты. Тут - на кого нарвешься, а я рисковать не собирался.
        - Но почему все-таки и конкретно - Шляхтич?
        - Она безбашенная и плевать хотела на общественное мнение, - усмехнулся наемник. - А еще я неплохо знал ее отца, мог подтвердить свои слова личной информацией.

«Не лишено, - подумала Землероева. - Если Иван рассуждал с этой точки зрения, то выбор сделан - грамотно. Шляхтич тетка, мягко выражаясь, своеобразная. С чудинкой. Такие легче верят в небывалые истории и совпадения. И денег у нее - навалом. И жажда мщения зашкаливает…»
        - А зачем ты навел Шляхтич на наше агентство, раз уже не совсем нам доверял?
        - Дак потому и навел, что не слишком доверял! - Киллер опять разгорячился и выглядел при этом крайне убедительным. - Если вы - пострадавшая, невиновная сторона, то вцепитесь в расследование гибели своей сотрудницы со всем старанием! Если же пошли на союз с Синдикатом, то… - Зураб придал взгляду толику смущения, - мой намек на ваше агентство выведет на вас полицию. Прямо говорить о своих подозрениях я не мог, надеялся, что все же вы - хорошие люди… Так что только намек и просьба привлечь вас к расследованию. О тебе, Евдокия, я кое-что узнал из Интернета. Надеялся, если ты в группировку вгрызешься по-волчьи, то до конца пойдешь, а в случае чего тебя есть кому прикрыть. - Зураб мотнул головой в сторону окна, за которым стояли машины с братками. - Как видишь, не ошибся.
        Евдокия пристально смотрела на полулежащего перед ней нервного мужчину, искала и не находила в его рассказе несоответствий и нестыковок.
        Нелепостей и нелогичностей попросту - не было! История укладывалась в рамки и нигде не провисала!
        Так что же получается… Иван не врет? Он сам пострадал от Синдиката, сегодня еле-еле увернулся от ножа?..
        Все выглядело правдой. Евдокия, невзирая на возраст, была опытной сыщицей и могла довериться своей способности рассуждать непредвзято и выводить закономерность, отвлекаясь от случайностей, которых, как оказалось, вовсе не было! История выглядела стройной, поэтапно развивающейся. После случайной гибели одноклассника Кирюхи в этом подъезде поселился бедолага Ваня. Лег здесь на дно. Потом произошла судьбоносная встреча Ивана и Вероники, была назначена встреча в «Герде»…
        Лишь после убийства Вероники в «Герде» на Евдокию посыпались неприятности!
        И появление трупа в квартире ниже этажом нашло полностью оправданное разъяснение. Иван и не скрывал, что он убил, но - защищаясь. На мертвеце перчатки, он шел не чаи гонять с приятелем, не в гости.
        Да. Все логично.
        Вот только…
        - Почему ты так жестко говорил с Мироновым? - нахмурилась Евдокия. - Зачем угрожал? Его люди могут нам помочь. Вывезут тебя, куда попросишь.
        Иван усмехнулся:
        - Конечно. Вывезут. До кладбища… Я, знаешь ли, пуганая ворона. В последнее время придерживаюсь принципа привлекать минимальное количество людей. Меня, Евдокия, если ты помнишь, вероятно, предал лучший друг. Чего уж ждать от уголовников?
        - Они нормальные ребята, - заступилась за братков сыщица. - Все в завязке.
        - Ага. Так я и поверил! Нет уж, дорогая. - Киллер попытался сесть прямо, но, поморщившись, вновь пристроился полубоком. - Бежать резво я не смогу. Ранен. Ты должна меня отсюда вывезти, я доверяю только тебе.
        Аванс. Но тоже вроде бы оправданный.
        Черт! Все выглядит так логично, стройно…
        Но что-то здесь не так! Логика голосовала за взаимное доверие, интуиция вопила: «Опасность, Дуся!! Он - опасен! Он - зверь, которого загнали в угол. Использует тебя, вырвется за флажки и загрызет!»
        Евдокия вытянула шею и прищурилась на визави.
        - Иван. Давай по чесноку. Мне тоже нужны гарантии безопасности. Ты никому не доверяешь, что, если после того, как я тебя куда-то вывезу, ты и меня убьешь? Ради подстраховки. Собираясь оторваться ото всех-всех-всех.
        По правде говоря, толкуя о гарантиях, Евдокия ожидала, что Иван начнет картинно изумляться, протестовать, показывая на диктофон: «А разве я тебе дал мало доказательств?! Я, можно сказать, жизнь тебе свою уже доверил, я столько выболтал! Выпутываться надо вместе…»
        Но визави кивнул:
        - Согласен. Понимаю. У тебя есть основания мне не доверять. Но мы, Евдокия, еще не подошли к сути вопроса: почему ты мне нужна? Так?
        - Пожалуй, - мягко согласилась сыщица. - Определись, в чем твой интерес.
        - Вначале вопрос. У тебя есть в прокуратуре, желательно Генеральной, человек, которому ты абсолютно веришь?
        - Есть. Но Павлов обычный следователь из прокуратуры города.
        - Ты ему полностью доверяешь? - настоял на полном ответе Иван.
        - Совершенно. Нормальный порядочный парень.
        - А его начальство как? На лапу берет?
        - Господи, Иван, - поморщилась сыщица. - Ну давай еще газеты почитаем, новости по телевизору посмотрим… Обсудим положение в стране…
        - Я жить хочу! - перебивая, простонал сосед.
        - Так говори! Пока ты молчишь, за тобой охотятся! Как только выложишь все, что знаешь, кому ты на фиг сдался?!
        - А месть?! - закипятился Ваня. Зураб уверенно вел роль смертельно перепуганного, изнервничавшегося человека.
        - Да кто о мести думает, когда земля под ногами горит! Давай говори что хотел!
        Ваня под напором сник.
        - Хорошо. Положи диктофон поближе, я расскажу все, что знаю об СВК. Почти все. - Зураб задумался. На самом деле, без рисовки. Поскольку закладывать конкурентов надо было со всем старанием, наверняка, чтобы действительно - земля под пятками у синдикатчиков зажглась, и правоохранительные органы выловили максимальное число возможных преследователей. Тут Зубарев сыщицу не обманул: интерес его был жизненным, затрагивающим безопасность. - Начну с того, что перечислю фамилии людей, которых Синдикат убрал…
        Парализованная открывающимися тайнами Евдокия и не заметила, как нижняя челюсть постепенно уползала вниз. Иван вываливал такие сведения, перечислял такие имена жертв Синдиката, что Дуся искреннейше поражалась: как этот бедолага вовсе уцелел! С таким «богатством» - не живут!
        Но та же мысль имела и иное продолжение: «Странно все. Все странно. С подобной информацией Иван давным-давно мог Синдикат - угробить. Заживо похоронить!»
        Но он молчал. Причем похоже, что довольно долго - некоторые громкие заказные убийства имели приличный срок давности.
        Что ему мешало слить эту информацию и жить спокойно?! Киллеров бы отловили всех до единого! Не сразу, конечно, вначале бы их поводили, отработали… Но результат был бы обязательно громоподобным! За разработку и реализацию таких засекреченных группировок в прокуратуре генералы грызутся! Тут не до «положить тихонечко на полку и спустить на тормозах за пару миллионов». Тут дело резонансное, попахивающее орденами.
        Или раньше Иван работал на СВК? Замаран выше крыши?
        А также знает о крепких связях коррумпированной верхушки и Синдиката и даже сейчас молчит, опасаясь затронуть громкие имена? Понимает, что отдел собственной безопасности полиции работает по высшим чинам только с полной доказательной базой.
        Да, похоже, здесь симбиоз: страх перед Синдикатом и боязнь, что самого на нары пристроят. С Димкой Ваня разобрался крайне ловко, даже будучи серьезно раненным. Так что человек он непростой, бывалый.
        Но видно - припекло. Иван наговаривал и наговаривал на диктофон, было заметно, что кое-что припоминал по ходу дела. Старался. Закончив, даже взмок.
        - Ну вот и все, - сказал. - Почти все. Главное я оставил на потом, скажу, когда ты вывезешь меня отсюда. И поверь, информация эта - стоящая. Можно сказать, основная. После получения ее Синдикату - крышка. И теперь, Евдокия, дело за тобой.
        - Хорошо, - задумчиво проговорила Дуся. - Я могу позвонить Павлову?
        - Да. Но вначале Миронову.
        Евдокия взяла телефон, послуживший диктофоном, настроила его на громкую связь и, набирая вызов, уточнила:
        - Условия прежние?
        - Да. Машина с ключами в замке зажигания и полным баком. Ты едешь со мной. - Сделав последнее уточнение, Зураб изобразил неловкость: - Ты должна мне помочь… я не смогу вести машину.
        - Может, попросить привезти лекарства? - поинтересовалась девушка.
        Но Иван не успел даже кивнуть, Евдокии уже отвечал Миронов:
        - Да, Дуся, слушаю!
        - Александр Сергеевич, у меня все в порядке. Я с Иваном договорилась, он не причинит мне вреда. Я должна его вывезти.
        - Из Москвы?
        - Не знаю. - Евдокия выразительно поглядела на Ваню, и тот кивнул. - Да, из Москвы. За ним охотится серьезная бригада, он влип по самое не балуйся, так что… придется помочь.
        - Не хотелось бы, - буркнул авторитет.
        - Придется. Он доверяет только мне.
        - А ты-то ему доверяешь?
        - Да, - твердо выговорила сыщица. - Иван дал мне определенные гарантии, после получения которых устранять меня - нет смысла. Я вам еще перезвоню, мне надо выполнить решающую часть нашего с Иваном договора. Попросите, пожалуйста, ребят, пусть пока бак машины заполнят.
        - Хорошо. Жду твоего звонка.
        Сыщица закончила разговор. Тягуче поглядела на мужчину напротив…
        Убеждая Миронова в том, будто она полностью доверяет этому хитро навороченному господину, Дуся согрешила против истины. Против доверия восстала практически непогрешимая интуиция сыщицы! С легковерием Евдокия Землероева распрощалась давным-давно, когда ее предал любимый брат… Чего уж говорить о прочих?
        Но как изобрести какую-либо подстраховку, девушка не знала.
        Ведь вроде бы Иван доверился, отдал себя в руки молоденькой и незнакомой сыщицы… Какие здесь сомнения? Он рискует куда больше.
        Но вот поди же ты… Интуиция вопит: «Опасность! Опасность!! Опасность!!!» Красный код. Максимальный уровень угрозы!

«Может быть, - рассуждала Дуся, - я страха натерпелась и он еще не схлынул? Нервы продолжают вибрировать, амортизация отключена, так как перегорели все предохранители…
        Пожалуй. Уподобилась вороне и пугаюсь каждого куста».
        Евдокия глубоко вздохнула, решилась и на всякий случай предупредила:
        - А сейчас, Иван, будет очень громко. Мой друг следователь Дима Павлов - человек неравнодушный. Проблемы ближних принимает близко к сердцу и соответственно реагирует.
        И Дима не подвел. Спал, пожалуй, но, едва проснувшись и услышав в трубке голос сыщицы, так и разродился… так и понеслось…
        - Землероева, твою душу, ты где?! Ты, мать твою, знаешь, что тебя половина Москвы ищет?!!
        Дуся, неловко поморщившись, смотрела на Ивана.
        Дала Павлову проснуться окончательно и прервала разгневанный монолог:
        - Тихо, Дима! Орден хочешь?
        - Чё?
        - Орден, говорю, хочешь? Есть возможность заработать.
        - Землероева, ты…
        - Много текста. Слушай. Ты все еще ведешь дело об убийстве в «Герде»?
        - Да.
        Хорошее и односложное начало деловых переговоров. Павлов проорался и окончательно проснулся.
        - Ты дома?
        - Да.
        - От твоего дома до адреса, где я нахожусь, езды не больше получаса. Три минуты добавляю на надевание ботинок. Жду тебя здесь. У меня информация по убою в «Герде». Но кроме этого еще масса всего интересного. Если сумеешь объединить дела и оставить их в своем производстве, есть возможность не только орден заработать, но и в Генеральную попасть. Сечешь?
        - Угу.
        - Я оставлю тебе диктофон, то есть телефон, в котором есть запись разговора. В разговоре выход на группировку наемных убийц. Фамилии их жертв, контакты, парочка конкретных имен…
        - Серьезно?!
        - Не перебивай. Постарайся оставить дело у себя. Хотя гарантирую - его постараются у тебя оттяпать. Дело будет громким, резонансным. И ты, прежде чем что-то делать, хорошо подумай. Очень хорошо. Дело нельзя профукать и спустить в сортир. Прослушай запись и прикинь, к кому идти с этой инфой. Могу дать козырь: скажи, что основной свидетель доверяет только тебе и будет работать только с тобой. Но козырь этот, Дима… сомнительный, с душком. Я как-никак подозреваемая и в бегах. Так что припрячь его в рукаве, туз может обернуться полной задницей. - Дуся тяжело вздохнула, помассировала горячий лоб ледяными пальцами. - Ты подумай, друг, не торопись. Если оставишь дело у себя, то не только сам прославишься, но и меня вытащишь. Я на тебя надеюсь. - Евдокия сделала паузу и добавила: - Но и не уговариваю. Если что, Дима, я в претензии не буду. Честно. Задницу я тебе оставляю - хлопотную. Если поймешь, что не осилишь, - отказывайся, но информацию передавай тому, в ком абсолютно уверен.
        - Убедила, - коротко и хрипло высказался Павлов. - Куда ехать?
        Евдокия назвала адрес.
        - Дим, я сейчас рядом с человеком, от которого все зависит. Я выброшу диктофон из окна машины, лишь когда увижу тебя. Ты тоже мой козырь. - Сыщица покосилась на Ивана и не увидела на лице отображения противоречий. Продолжила: - Дим, я знаю, что меня разыскивает половина Москвы… Но я уже сказала человеку, что на тебя можно положиться. Ты не подвезешь нам неприятностей?
        - Я знаю, Землероева, что ты вляпалась в большую кучу дерьма, и только потому прощаю этот вопрос. Мы друзья, Дуся, не забывай, я выезжаю. Жди.
        Евдокия уже собиралась прервать разговор, но ее жестом остановил Иван. Быстро зашептал:
        - Попроси своего друга привезти лекарства! Хотя бы анальгин!
        Сыщица переадресовала просьбу Павлову. Следователь сказал, что обычный анальгин у него и дома есть, в аптеку заезжать не надо.
        Евдокия нагнулась, протянула руку к лежащему на столике телефону, выключила связь и на некоторое время замерла. Сгорбившись, рассматривала мужчину напротив: Иван был непонятен, зыбок, как глубокое, коварное болото…

«Болотистый» мужик понимающе усмехнулся и кивком указал на прихожую:
        - Твой друг очнулся. И кажется, уже давно. Кстати, хочу спросить, Евдокия. Ты выбираешь друзей по именам? Что-то вокруг тебя многовато Дмитриев собирается.
        - Это совпадение. Я выбираю друзей по делам.
        Дуся встала и прошла к бригадиру. Склонилась над безмолвно лежащим парнем.
        - Ты все слышал, Дима?
        - Не все, но много, - ответил тот. Евдокия закрывала друга телом, Иван не мог ничего считать по артикуляции, и мироновец зашептал: - Не верь ему, сестренка! Не верь! Мутит что-то падла!
        Евдокия пристальным взглядом попросила друга замолчать. Подложила под его голову скатанную куртку и сказала:
        - Мы сейчас уйдем, а за тобой придут. Продержись еще немного, хорошо?.. Голова болит?
        Димон скривился, когда девушка приподнимала его шею, но тем не менее ответил браво:
        - Порядок. Жить буду.
        - Очень хорошо. - Дуся кивнула и, не таясь от прислушивавшегося Ивана, заговорила громче: - Дим, у меня к тебе очень важное поручение. Ты слышал, что сейчас сюда приедет мой приятель следователь Павлов, это поручение касается его. Объясни Павлову, Дима, что я не могла его подставить. Не могла заранее сказать о трупе в этом доме, иначе следователю пришлось бы потом объясняться, почему он позволил свидетельнице и преступнику уехать, а не вызвал по этому адресу наряд. Ты понимаешь, о чем я?
        - Да.
        - Так вот. Когда мы с Иваном уедем, расскажи, пожалуйста, Павлову все, что знаешь и отведи его в квартиру на третьем этаже. Дверь я запирать не буду, пусть Дима вызывает следственную бригаду и начинает работать.
        - А его не отстранят? - нахмурился опытный в уголовных делах бригадир. - Не объявят таким же свидетелем?
        - Надеюсь, Павлов убедит коллег, что я его информатор. Но информацию передала через третье лицо, через тебя.
        - Вот уж… довелось, - хмыкнул Димон. - Информацию ментам передавать.
        - Прости, Дима, что я тебя впутала… Но мне больше некого просить.
        Друг укорил сыщицу взглядом и прошептал:
        - Ты береги себя, Дуська! Я этому черту ни хрена не верю!
        - Я постараюсь, Дима.
        Евдокия распрямилась, оглянулась на Ивана, остававшегося в гостиной на диване. На журнальном столике возле него запиликал мобильный телефон.
        Звонил Миронов:
        - Машина заправлена, сестренка. Ребята не уехали, будут вас ждать. Но из подъезда все ушли.
        - Спасибо, Александр Сергеевич. Мы выйдем через пятнадцать минут. Должен подъехать Дима Павлов, мне надо кое-что ему передать.
        - Дусь… - Произнеся имя девушки, авторитет замялся. Миронов понимал, что Иван слышит их разговор. - Ты уверена в том, что делаешь?
        - Да. Иван пообещал отдать недостающую часть важной информации после того, как я вывезу его из города.
        - А если вас гайцы тормознут?
        - Откупимся, Александр Сергеевич. Прорвемся.
        - Может быть, вам все-таки сопровождение дать?
        - Спасибо, нет. Все будет в порядке, Александр Сергеевич.
        Как только Евдокия распрощалась с Мироновым, убийца положил мобильный телефон в карман и поманил к себе временную союзницу.
        - Прости, Евдокия, но я должен тебя обыскать. - Иван сел прямо, дождался, пока сыщица приблизится, и ловко провел руками по ее телу от затылка и подмышек до ступней. Пробормотал: - Все чисто. - Поднял голову вверх и, собирая лицо в напряженную гримасу, проговорил: - И вот еще что. Предупреждаю: наш мирный договор закончится, как только кто-то из мироновских дернется. Поняла? Они - все поняли?
        - Да. Ребята будут вести себя тихо.
        - Смотри. Надеюсь. Ведь я сентиментальничать не стану. Приложу к твоему горлу нож, если мне что-то не понравится… не обессудь. Обсуждать возникшее недопонимание будем уже на небесах.
        - Недопонимания не будет.

«А что я еще могла сделать?!» - в тот момент спросила себя сыщица. Иван выпустил сыщицу в прихожую к Димону, но Евдокия не могла удрать, оставив связанного друга в руках убийцы!
        Зурабу уже приходилось брать заложников для давления на родственников или допросов. И в этих ситуациях киллера всегда удивляло обстоятельство: все намеченные жертвы уходили с ним добровольно. Ни один из заложников не выжил (Зураб не оставлял свидетелей), но каждый из них позволял себя одурачить и безропотно шагал за палачом.
        Даже тот мужик, которого потом нашли истерзанным в канаве, спокойно подошел к багажнику машины, наклонился, подставляя оголенную шею под электрошокер… А ведь знал, что замутил гнилую тему и существует вероятность ответного удара: заказчик Эдика Шляхтича должен был ходить с оглядкой!
        Но почему-то не насторожился, когда на домашней подземной парковке к нему подошел незнакомец с забинтованной рукой на перевязи и попросил помочь положить запаску в багажник. Откликнулся на просьбу, повернулся спиной к убийце…
        Странно. Нелогично. Результат - в канаве.
        Ссутуленный невзрачный мужичок не вызывал у потенциальных жертв опасения. Зубарев всегда умел прикинуться убогим, сереньким, тщедушным. Но, даже признавая в себе исключительный актерский талант, тем не менее искренне удивлялся: «Неужели овцы перестали чуять хищника?!» Понять сие для киллера - невероятно, не по силам, невозможно. Инстинкт самосохранения - первоначален, в критический момент он обязан возобладать и прорваться даже у самого тупого индивида!
        У самого Зураба чутье работало превосходно. Организм всецело реагировал на появление опасности: непонятно откуда возникала дрожь, сбивался ритм дыхания и начинали шевелиться, вздыбливаться крохотные волоски на теле. Зураб мгновенно ощетинивался и был готов ответить на атаку! Он никогда, ни разу не подпустил к себе противника на расстояние удара. Однажды снайпера засек, зацепив боковым зрением крохотный секундный блик на чьей-то пуговице.
        Но тот стрелок, признаться, был непонятно кто и звать никак. Самоуверенный мальчонка. Он тоже не почувствовал опасности, когда намеченная жертва резко изменила траекторию движения, пропала из виду и очутилась за спиной.
        Стадо, неоригинально пригвоздил сородичей убийца, себя не относя к жующим и пасущимся. Достоевского Зураб любил почитывать.
        Сейчас прикидываться ничтожеством перед сыщицей не имело смысла: девчонка уже видела, как ловко безоружный раненый разобрался с бугаем-мироновцем. Но все же и она - пошла. Спустившись в квартиру на третьем этаже, беспрекословно оделась в теплые ботинки и короткую шубку, вновь позволила обыскать карманы.

«Овца, - пригвоздил ищейку киллер. - Звериное чутье отсутствует. Зря урки ее прозвищем Волчица наградили».
        Зураб еще не решил, оставит он Евдокию Землероеву в живых или отправит к праотцам. И пока склонялся к первому варианту, поскольку сам изображал из себя жертву, которой ни к чему показывать зубы.
        Сейчас судьба девушки зависела лишь от его самочувствия: если Зубарев решит, что сможет сам вести машину, то он высадит девчонку на окраине Москвы и она останется в живых, как важная свидетельница в деле против Синдиката. Но если анальгин боль не снимет, то девочке придется поработать шофером. А после того как сыщица доставит Зураба до тайного убежища… ее придется убирать. И поработать над версией: два человека выехали из столицы, но их выследили и схватили. (Навряд ли полицейские выловят всех синдикатчиков или понадеются на полностью правдивые показания пойманных. Как минимум треть арестованных будет на допросах молчать и отказываться отвечать на вопросы. То есть на них получится свалить все трупы.) Тачку нужно испачкать кровью - собственной и девочки, и бросить где-нибудь в лесу. Следы крови поддержат версию, будто двум свидетелям не удалось оторваться от Синдиката и их убрали. И дело тут не в мести, поскольку месть и профессионализм плохо уживаются. На повестке дня иное: найти и допросить доносчика, узнать, откуда он получил информацию о группировке. Кому и что еще сказал? Каких неожиданностей
можно ожидать?
        Для безопасности СВК поимка информатора - первостепенная задача! Когда свидетели исчезнут, менты, конечно, попытаются их искать, но будут понимать, что вряд ли выйдет толк.
        А обшаривать баграми близлежащие речушки с полыньями получится только ближе к лету.
        Сгинут Ваня и Дуся. Попадут в список пропавших без вести. Подозрения в том, что не все чисто, разумеется, останутся, но кто не знает, как нервно следствие реагирует на незакрытые дела.
        И был еще один момент, приятно ласкающий душу: к господину Миронову вопросы появятся. Как его мальчики оказались рядом с домом, где произошло убийство? Почему помогли сбежать подозреваемым?
        Подпортят прокуроры жизнь Александр Сергеичу. Мало Саше не покажется.
        Так что… время покажет, как поступить. Убрать девчонку никогда не поздно. А если, паче чаяния, она сама строптивость проявлять начнет… то вообще без вариантов. Сама напросится.

…Но девочка пока вела себя примерно. Позволяя прижимать к горлу длинный тонкий нож, выходила из подъезда.
        - Спокойно, ребята! - выкрикнула без малейшего понукания Зураба. - Крапива, как только мы уйдем, поднимайся в квартиру. Дима жив, он только связан.
        Евдокия нашла глазами Павлова, стоявшего под фонарем неподалеку. Слабо, так чтобы не напороться на лезвие, кивнула другу:
        - Все в порядке. Не беспокойся. Тебе потом все объяснят.
        Следователь выглядел ощерившимся псом, готовым броситься на неприятеля по мановению ресниц подруги!
        Зураб покрепче перехватил нож и очень-очень пристально посмотрел на молодого мужчину в расстегнутом полупальто. Дима стоял обособленно и был единственным, кого не слишком-то ввели в курс дела. Павлов был настроен не так, как остальные парни, сильно нервничал и выглядел готовым к драке.
        Но, следуя роли, перепуганный свидетель не может следователю угрожать. Попавший в неприятную историю приличный человек не имеет права что-то требовать с лезвием в руке.
        И посему убийца промолчал, только отправил Павлову многозначительный взгляд человека, доведенного до крайности. Чем показал:
        переговоры бесполезны, веди себя, приятель, тихо и дай нам уйти, иначе я за себя не отвечаю.
        Павлов разжал стиснутые кулаки. Мироновцы расступились, освобождая Дусе и Ивану проход до черного «лексуса». (Машины поскромнее, судя по всему, под рукой не оказалось.) Евдокия, подходя к автомобилю, положила на его капот телефон и сказала Павлову:
        - Дима, это для тебя. Как только мы уедем, поднимайся в квартиру на четвертом этаже. Там парень, тоже - Дима, он все подробно объяснит. Ты привез лекарство?
        Следователь взял с капота телефон, положил на его место бумажную ленту упаковки анальгина. И отошел.
        Зураб, прижимая к себе девушку, заставил ее открыть заднюю дверцу «лексуса», потом багажник… Проверил машину. И остался доволен.
        - Садись за руль через пассажирское сиденье и переползай, - приказал Дусе. - Я за тобой.
        Под челюсть Евдокии упирался длинный нож с острейшим лезвием. Его держала крепкая рука мужчины, предупредившего, что сентиментальничать он не намерен. Когда перед Дусей распахнулась дверца огромного и темного салона внедорожника, на нее накатила секундная паника: «лексус» показался катафалком!
        Иван, догадавшись о настроении заложницы, нажал на ручку ножа, и острие проткнуло кожу девушки.
        - Не балуй, Дуся! - горячо и нервно зашептал убийца. - У нас все так хорошо начиналось… Не испорть нам выступление!
        Зубарев подтолкнул девчонку на подножку. Прижимаясь, сам вскарабкался за ней…
        Заложница расслышала, как похититель невольно охнул. И, постанывая, шипя сквозь зубы, забрался на пассажирское сиденье.
        Машина еще не отъехала, а Иван уже перемалывал зубами сразу три таблетки анальгина и запивал их водой из предусмотрительно захваченной из дома полулитровой пластиковой бутылки.

«Лексус» выехал со двора. Зураб поглядел в боковое зеркало: машины мироновцев и автомобиль Павлова следом не поехали.
        - Обогни квартал по кругу, - приказал водительнице, выводящей «лексус» на проспект. - Поворот направо.
        Дуся послушно вывернула руль, но все-таки спросила:
        - Зачем? Куда мы едем?
        - Увидишь.
        Зураб, конечно же, не доверял Миронову. Требуя машину с полным баком, киллер элементарно сбивал преследователей со следа, так как был уверен: машину парни - зарядили. Или поведут свой транспорт через спутниковую противоугонную систему. Зная, что похититель и заложница никуда от них не денутся, в хвост по нахалке не пристроятся. Поедут на дистанции.
        - Покрутись немного по кварталу. Медленно, - оглядываясь, приказал киллер.
        Евдокия подумала, что Ваня решил провериться, прежде чем уйти в отрыв. И вздрогнула, когда из кармана пассажира раздался однозначно узнаваемый писк брелока автосигнализации. Проезжая мимо какой-то из припаркованных на обочине переулка машин, Иван дистанционно запустил двигатель автомобиля на разогрев! Готовился к замене транспорта.

«Господи, спаси и сохрани!» - испуганно взмолилась Землероева. Путешествие и так казалось жутким, теперь же, когда девушка поняла, что оказалась в обществе чрезвычайно предусмотрительного душегуба, жуть выступила в полный рост!

«Спаси и сохрани!! Выживу - сто свечек Божьей Матери поставлю!!»
        Зураб не отрывал взгляд от бокового зеркальца и был очень-очень сосредоточенным. Он приказал Евдокии свернуть в переулок, от которого по прямой через дворы до брежневки не более трех минут быстрого хода, и указал на припаркованный «фольксваген-туарег» с дымком под задним бампером:
        - Стой! Остановись рядом с этой тачкой!
        От неожиданности и на нервах Дуся слишком резко нажала на педаль тормоза, «лексус» развернуло, и крупная машина полностью перегородила переулок, запруженный ночевавшими на обочинах автомобилями.
        - Выходим! Быстро!
        Зураб схватил Евдокию за ворот шубки и буквально выдернул на улицу вслед за собой. За шкирку подтащил ее к «фольксвагену» и пихнул к водительской дверце.
        Когда усадил заложницу за руль и плюхнулся рядом, то скорчился от боли. И зашипел, как змей:
        - Трогай, трогай! Въедешь в сугроб - завалю на хрен!!
        Угрозы плавному вождению способствовали мало, но жить хотелось. Евдокия вцепилась побелевшими пальцами в руль, почти не дыша, под мысленным рефреном «мамочки, мамочки, мамочки!» вывела «фольксваген» на дорогу… Поехала.
        Ее похититель корчился от боли, но нож держал у живота заложницы и о погоне помнил: сипел, стонал, а в зеркальце поглядывал.
        Дуся тоже о ней помнила. И видела, как в перегородивший проезжую часть «лексус» уперлась БМВ. Вероятно, кто-то из приятелей Димона отправился в погоню на машине бригадира.
        Иван, увидевший то же самое, хмыкнул:
        - Так и знал, уркам нельзя верить. - Немного распрямился, победно поглядел на бледно-зеленую Дусю. - Ну что? Не ожидала такого поворота, да?
        У Евдокии получилось лишь кивнуть. Она и впрямь не ожидала, уговаривала себя, что они с Иваном практически союзники, совместно из одного дерьма выпутываются.
        - Прости, - внезапно произнес убийца. - Обиделась, да?.. Извини, Дуся, у меня не было иного выхода. Я должен исчезнуть ото всех. Ты понимаешь?
        Землероева, прокашлявшись, сказала:
        - Да.
        Переходы от угроз к извинениям звучали неожиданно и совсем не ободряли. Умом Дуся понимала, что Иван действует в предложенных обстоятельствах - на уговоры-объяснения нет времени, угрозы подействуют быстрее, а человек в бегах никому не доверяет… Но все же «Завалю на хрен!» прозвучало уже чересчур для безумно перепуганной девчонки.
        Иван тяжело поворочался на сиденье, накинул ремень безопасности и дал приказ:
        - Курс на Ярославское шоссе, подруга. Выедем из города - скажу, куда дальше.
        Боль понемногу отступала. Полуприкрыв глаза, Зураб наблюдал за дорогой, искоса поглядывал на девушку, послушно выводящую автомобиль из города. И видел, что ищейка несколько расслабилась. Мозги наверняка включила, представила, как бы сама действовала в подобных обстоятельствах. И вероятно, поняла, что в данном случае применимы только резкие, жесткие и неожиданные действия. Контрмеры, проще говоря.
        Зураб немного развернулся к сыщице и тихо произнес:
        - Ну что… простила? Мир?
        Евдокия не ответила, не отвлеклась от дороги.
        - Ты пойми, - увещевательно продолжил киллер, - я не мог иначе. Если б начал рассусоливать, твои б не дали нам уйти. Я должен был заставить тебя моментально слушаться каждого приказа. - И виновато добавил: - Напугал, да?.. Прости. Я не хотел тебя обидеть или напугать, Евдокия, но так было нужно. Необходимо.
        - У тебя хорошо получилось, - глядя вперед, заговорила Дуся. - Обидеть и напугать.
        - Мне еще раз извиниться? Остановишь машину, я на колени встану? - Зураб умел притвориться ласковым с заложниками. Применяя кнут и пряник, быстрее добивался понимания у обнадеженной жертвы.
        - Остановлю. Мне, кстати, нужно.
        Евдокия мечтала хотя бы на несколько минут выйти из-за руля и спину разогнуть! От напряжения последних часов позвоночник гудел, как столб под высоковольтными проводами!
        Но намекала на проблему совсем иного свойства.
        - Очень-очень нужно? - смущенно поинтересовался Ваня. - Потерпи еще немного, выедем из области, съедем с трассы, остановимся. - Мужчина сел прямо, поморщился от легкого движения - боль отступила, но еще напоминала о себе.
        Евдокия покосилась на пассажира.
        - У тебя пах отбит, да?
        Зураб замер, установил слегка остекленевший взгляд в одну точку.
        Незначительным, даже чуть сочувственным вопросом, Евдокия подписала себе смертный приговор.
        Киллер уже понимал, что воленс-неволенс ему придется обращаться к доктору: удар напарника нанес серьезные повреждения гениталиям, увечье без последствий не останется. Запустишь ситуацию - перестанешь быть мужчиной, и это в лучшем случае.
        Но пока ищейка не определилась с травмой киллера, тот надеялся, что никто не станет стремительно разыскивать в больницах неподалеку от Москвы мужика с синими яйцами.
        Теперь же - все. Повреждения определены, и ниточка для розысков - дана. Ищейку надо убирать.
        И виновата в этом приговоре девочка сама. Зураб пока еще собирался придерживаться легенды, по которой он невольник обстоятельств, а не зверь. Если с Дусей обойтись по-доброму, она даст показания в пользу «бедолаги Вани»… Плохо, конечно, что составит точный фоторобот - как-никак несколько часов рядом провела. Мысленно сбреет жидкую поросль усов и бороденки и нарисует грамотно лицо. Ищейка Дуся опытная.
        Но фоторобот - ерунда. Зураб уже решил, что не останется в России, уйдет через Эстонию в Европу (в Пярну есть надежный человечек). Зимой, когда у населения лица шарфами наполовину замотаны, пройти мимо обычных патрулей довольно просто. Зураб блондин с пшеничными бровями, на них, проверено, любая краска ляжет.

…Киллер не ответил на вопрос Евдокии, достал из кармана куртки мобильный телефон и нажал на вызов. Сигналы улетели в пустоту, но сыщица о том не знала.
        - Леночка, это я, - заговорил убийца с «абонентом». - Прости, что разбудил… Да… Да… У меня все в порядке. Я еду к тебе. Ты не могла бы, дорогая, подъехать на наше место?.. Да, сейчас. Я буду там через сорок минут, дождусь тебя. Целую.
        Нежнейшее прощание. Рассчитанное на единственную слушательницу.
        Зураб потискал телефон в руках и обратился к жертве:
        - Евдокия. Я понимаю, что не вызываю у тебя симпатии и даже сочувствия… Но все же могу я тебя попросить? - Водительница пожала плечами, мол, проси. И Зубарев смущенно продолжил: - Я не могу вести машину… Дорога заметенная, скользкая, меня при любом движении боль скручивает…
        - Я поняла, - перебила Евдокия. - Говори, что тебе нужно?
        - Я позвонил своей женщине. Назначил встречу. Ты ж понимаешь, что я не могу сказать тебе ее адрес и попросить довезти до дома… Я попросил Леночку подъехать в определенное место…
        Киллер переигрывал. Повторялся. По сути дела, Евдокия уже выполняла это самое требование - вывезти, доставить.
        Зачем же вновь ходить по кругу?

«Что-то изменилось, - слушая «смущенный лепет» мужика с отбитыми причиндалами, насторожилась Землероева. - Укреплением пройденного материала он уводит меня от некой сути. Ставит на обкатанные гладкие рельсы, расслабляет… Зачем?»
        - Ты очень умная девушка, Евдокия, - продолжал баюкать Ваня. - По моему разговору с Леной ты, наверное, догадалась, что она живет где-то поблизости… Я могу попросить тебя никому не рассказывать о том, где мы с тобой расстанемся?
        Евдокия покосилась на Ивана. Отсветы приборного щитка падали на лицо мужчины с распахнутыми в мольбе глазами. Взгляд заклинал и… уводил от подозрений.

«Я ошиблась? - отвернувшись от Ивана, подумала Дуся. - Он только что позвонил своей мадам, начал беспокоиться уже и о ее безопасности, отсюда и пошли повторы?..»
        - Хорошо, - кивнула Землероева.
        Зураб добавил слезу в голос и проникновенно произнес:
        - Спасибо. Леночка живет в селе, съезд к нему с трассы через двадцать километров.
        Евдокия нажала на тормоз!
        Изобретение виртуальной Леночки не помогло Зурабу полностью расслабить сыщицу.
        - С трассы я не съеду, - подводя «фольксваген» к обочине, твердо объявила Дуся. - Пусть твоя Лена выезжает к нам. Мы дождемся ее на дороге. Возле заправки, закусочной, на стоянке дальнобойщиков, где угодно! - Дуся остановила машину, отстегнула ремень безопасности и включила свет в салоне. Всем корпусом развернулась к Ивану.

«Завалить ее прямо сейчас, что ли? - подумал киллер и машинально прикинул: - Удар по кадыку ребром ладони. Надрежу запястье, пока она еще живая, наберу крови в бутылку из-под воды… Перетащу тело через себя, выброшу из салона, прикопаю снегом в кювете…»
        Нет, не получится. Зураб хорошо знал эту дорогу: удобного кювета не будет еще несколько километров. А здесь девчонка подкатилась вплотную к обочине и огромный слежавшийся сугроб заблокировал пассажирскую дверцу.
        Да и движение на шоссе, невзирая на ночь, довольно плотное, предновогоднее: фуры на Москву и из нее идут сплошным потоком.
        И села ищейка слишком неудобно. Отстранилась, ноги напружинила, как будто приготовилась в случае опасности из машины выпрыгнуть… Ремень вон отстегнула, свет включила, создавая иллюминацию и высвечивая для проезжающей мимо шоферни все, что в салоне происходит.
        Наивная, мысленно фыркнул Зураб. Как будто освещение и поза ее спасут.
        Но неудобства тем не менее детка создала. Дальнобойщики - народ сплоченный и отзывчивый, увидит кто-то непонятную возню в освещенном «туареге», сообщит по связи на пункт ДПС, и те заявятся с проверкой: что за машина встала на обочине, не требуется ли помощь? Всякое бывает…
        Зураб мгновенно оценил свои возможности, представил, как корячится, переваливая через себя мертвое тело, потом перебирается за руль…

«Нет, рановато. Пускай еще немного поживет». Чтобы оставить в машине убедительные следы схватки, нужно место и время. На трассе это делать неудобно.
        Зураб вздохнул:
        - Евдокия, к Ярославскому шоссе Леночка на своей малолитражке с низкой посадкой не проедет по нечищеной проселочной дороге. Лене придется делать круг через Переславль-Залесский, лишних километров пятьдесят пилить. А на моем фольксе мы проскочим! - Киллер скроил умоляющую мину: - Пожалуйста, у меня нет времени! Меня ищут все - и менты, и Синдикат, - не посадят, так грохнут… Хотя нет, грохнут в любом случае.
        - Я повторяю, - непреклонно заявила Евдокия, - съезжать с трассы я не буду. Тебе надо - пусть твоя Лена и едет. К любой заправке, я готова ждать, пока она не обогнет Переславль-Залесский.
        - Тогда, - Иван разочарованно отвернулся, - свою часть договора я тоже не выполню. Ты отказываешься довезти меня до места, как обещала. Я не называю фамилии главарей СВК.
        - А ты их знаешь? - задумчиво разглядывая Ваню, проговорила сыщица.
        - Да!
        Дуся смотрела на нечеткий мужской профиль, думала: «По сути дела, что ему мешает напасть на меня прямо сейчас? Он человек умелый. С Димоном расправился за две секунды…»
        Сыщица понимала, что напружиненные, готовые к прыжку ноги спасут ее навряд ли: быстро открыть дверцу не получится. Вот уже час с лишним, все дальше и дальше уезжая от Москвы, Евдокия все больше и больше корила себя за нерациональный поступок - глупость, напрямую говоря! Страх накатывал и возрастал, умножаясь на придорожные столбы с километровыми отметками. Ночное путешествие по российским дорогам - не лучший способ восстановления вздернутой донельзя нервной системы.
        Евдокия уже четко понимала: Ивана нужно было отдавать мироновцам. Точнее - Павлову, парни б Ваню просто придержали. Записей на диктофоне для реабилитации перед следствием уже хватает. Ажиотаж «Я помогу раскрыть столько заказных убийств!» схлынул в тот момент, когда Евдокия поняла, что Иван всех обдурил - машину поменял.
        И лучшее, что сейчас могла бы предпринять сыщица, это: выбрать заправку с круглосуточным магазинчиком, выскочить из автомобиля и рвануть к охраннику, к заправщикам и продавщицам… Закрыться хотя бы в уборной!
        Евдокия покосилась на Ивана. Тот сидел, низко опустив голову, вздыхал, покусывая губы.
        Но Дуся уже немного изучила этого мужчину. В мгновение ока тот превращался в готовую к укусу кобру! Противоречить такому змею, находясь с ним в одной машине, нельзя категорически. Надо ехать на заправку, к людям. Удирать куда подальше!
        - Прости, Иван, но свою часть договора я считаю выполненной, - твердо выговорила Дуся. - Ты поступай как знаешь. Мне казалось, ты жизненно заинтересован в ликвидации Синдиката. Если решишь не называть фамилии главарей… что ж, - сыщица вздохнула, - вольному воля. Упрашивать не буду.
        Иван понуро кивнул, нажал на телефоне кнопку вызова последнего абонента…
        - Леночка, - заговорил уныло, - планы поменялись. Езжай до московской трассы, подберешь меня на заправке у Переславля… Да, я перезвоню и уточню. - Зураб закончил разговор, повернулся к девушке: - Ну что? Довольна?.. Лена с грудным ребенком будет полтора часа к Переславлю тащиться… А могла бы… - Иван обреченно махнул рукой, насупился.
        Упоминание грудничка на Евдокию не подействовало. Сыщица выключила свет в салоне, следя за обстановкой на дороге, перепоясалась ремнем безопасности, когда же начала фиксировать его в замке…
        Движение Ивана Дуся засекла. Но слишком поздно поняла, что тот не телефон в карман куртки убирал, а доставал оттуда электрошокер. Зубцы устройства прикоснулись к тыльной стороне ладони, когда Евдокия пыталась пристегнуться.
        Секундный укус боли! Дополненный ударом по голове…
        Темнота.
        Зураб перехватил голову девушки, падающую на клаксон. Откинул безвольную сыщицу на сиденье и поглядел по сторонам: мимо, окутанные взвихренным снегом, неслись огромные грузовики. Останавливаться рядом с замершим на обочине «фольксвагеном» никто не собирался.
        Сцепив зубы и пыхтя от возвращающейся боли, киллер вскарабкался коленями на кресло, перетащил девушку на переднее пассажирское сиденье. Навалился на нее. Немного отдышался, пришел в себя. Подминая под себя девчонку, ругнулся: «Овца. С кем вздумала тягаться?!»
        Кое-как Зубарев переполз на водительское кресло. Поглядел на сползшую на пол, застрявшую между сиденьем и бардачком ищейку. Даже если девочка очнется, то выбраться из этой щели получится не сразу. В неудобной позе мышцы превратятся в деревяшки, а на крайняк еще разряд получит.
        Сразу убивать девчонку киллер не хотел, поскольку - неразумно. Экспертиза быстро установит, что кровь, запачкавшая салон, добыта уже из мертвого человека. А Зубареву была нужна видимость схватки: еще живая девочка была ранена, возможно, сопротивлялась. Машину киллер собирался оформить так, чтоб никаких сомнений не осталось: Иван и Евдокия нарвались на засаду.
        Вопросов: «Что произошло? Как и почему довольно опытная сыщица попала в переделку?» - будет много. Но если все обставить грамотно, Иван и Евдокия попадут в разряд пропавших без вести хотя бы для следствия.
        А конкурентам будет не до розысков и мести.
        Зубарев установил подошвы на автомобильные педали, нажал на газ… Скривился. Малейшее движение ступни вызывало приступ боли!
        Не слишком сильной и терпимой, но лиха беда начало. До точки, где Зураб держал оружие, еще ехать и ехать! Но по выражению лица девчонки киллер понял, что та готова сорваться в любой момент. Готова вывернуть руль у ближайшей заправки, выпрыгнуть из тачки и ходу наподдать. А догнать ее не получится, спринтер из Зубарева сейчас никакой.
        Но винить в том профессиональный киллер мог только себя: слишком рано начал «Леночке» звонить. Не просчитал ищейку, не представил, что та способна резко остановить тачку и насторожиться.
        - Умная, зараза, - покосившись на смутный комок под приборной панелью, буркнул убийца и осторожно воткнул «фольксваген» в нескончаемый поток рефрижераторов, доставивших в Первопрестольную новогодние товары.
        Тайником, оборудованным в подвале небольшого крепкого дома на окраине Переславля-Залесского, Зураб пользовался уже долгие годы. Здесь у Зубарева - лежка. И хорошая рыбалка, что немаловажно.
        В уютном схроне он держал запас оружия, наличных денег, паспорта - фальшивый русский, поддельный белорусский, вполне нормальная корочка от симпатичной украинской паспортистки. Отсюда он хотел сорваться после того, как простится или разберется с сыщицей. Теперь, пока их ищут, пока разрабатывают и прикидывают вероятный путь, наемник рассчитывал добраться до эстонской границы. Если, конечно, получится все сделать грамотно.
        Но - должно срастись. Известий от ушлой девочки будут ждать как минимум до утра, далее начнут разворачивать неторопливую телегу законов-протоколов… Короче - долго. Время есть.
        Заведя «фольксваген» во двор, Зубарев еще раз ударил заложницу электрическим разрядом, выбрался из автомобиля и, не закрывая ворот, поплелся к дому.
        С трудом открыл дверь, припертую большим сугробом на крыльце. Не разуваясь, потопал в промерзшую за несколько недель комнату, где нашел в серванте несколько полных инъекторов.
        Пальцы тряслись от напряжения и боли, Зураб зубами разорвал оболочку, сорвал с иглы пластиковый наконечник… Вколол в бедро обезболивающий транквилизатор. Зажмурился, не в силах глядеть на привередливо обставленную комнату с огромным телевизором, книжными шкафами, кожаной диванной тройкой… На голубые с золотом шторы, спадающие на пол мягкими складками…
        Зураб много лет любовно обустраивал тайное гнездо. Здесь он отдыхал, читал и размышлял…
        Со всем этим придется проститься!
        Будь проклята ищейка Евдокия Землероева.
        Все, хватит. Резать, даже по живому, нужно не кусками…
        Хватит!
        Через несколько секунд киллер блаженно расслабился. Боль свернулась воронкой внизу живота, как будто вытекала из тела…
        Но ощущение распухшего комка в паху осталось. Неприятное ощущение, непривычное, напоминающее о неполадках организма.
        Зубарев стянул штаны и, глянув вниз на причиндалы, смачно выругался: Молчун оставил о себе большое напоминание! Багрово-фиолетовое, пухнущее.
        Не допрыгаться б до ампутации. Зураб смотрел на гениталии и думал о том, что планы, в связи с назревающим моментом, возможно, придется поменять. Молчуну, падле, нереально повезло, что он уже принял легкую смерть! Выживи напарник, Зураб заставил бы его пройти по всем кругам ада: Данте по сравнению с изобретательным убийцей - тихий нервный мальчик с умеренной фантазией!
        Зубарев переоделся в теплые и мягкие спортивные штаны, поменял кроссовки на высокие ботинки. Прошел во двор к машине. Желание отыграться хоть на ком-то разрывало на части!! Будь малейшая возможность, Зураб затащил бы девку в каменный подвал и душеньку отвел. Отвлекся б на чужую бо-о-оль…
        Киллер никогда не считал себя садистом. Но злоба требовала выхода. Ярость мозг туманила!
        Зубарев сумрачно посмотрел на хрупкую фигурку, скорчившуюся под сиденьем. Представил тонкие лопатки и выступающие пуговки позвонков…
        Ничего от эротики в грезах душегуба не было, Зураб, скорее, воображал себя патологоанатомом.
        Но нет. Нельзя. Времени становится все меньше, не до удовольствий. Но если ищейка в ключевой момент придет в себя, то можно будет оттянуться. Позабавиться чуток.
        Зураб вернулся в дом, собрал все необходимое. Положил в дорожную сумку сапоги и унты, отдавая предпочтение тем, что несколько отличались по размерам. Вышел на улицу, запер дом, не охнув, сел на руль и вывел тачку за ворота.
        Легко выпрыгнул обратно из салона и закрыл створки ворот.

* * *
        Подошвы равномерно нажимали на педали, боль не пронзала, вплеснувшаяся в кровь через иглу энергия искала выхода. Киллер ехал к заброшенному долгострою, когда-то обещавшему стать заводом. Мысль: оставленная на той территории машина со следами крови наведет на Переславль - тревожила уже не слишком. Опаснее и дольше было б рыскать по дорогам с оглушенной девочкой в салоне, искать удобное место, где в сочетании: укромная площадка с подходящими декорациями для предстоящего «спектакля», полное отсутствие зрителей, удобный подъезд и возможность бесследного отхода. И что еще: под долгостроем проходила широкая труба канализационного коллектора. Зураб собирался сбросить тело в колодец непосредственно в производственном помещении завода. Два тела - Ивана и Евдокии - будут искать долго, и может так случиться, что мертвую девочку так и вовсе не разыщут.
        Почти впритирку к высоченной стене забытой стройки примыкала расчищенная от снега дорога до крупного дачного поселка, где даже зимой жили люди. Съезд на территорию несостоявшегося производства, разумеется, заметён, но «туарег» туда проедет. До главного корпуса не более двадцати метров по ровной, без коварных рытвин подъездной площадке.
        Подъезжая сюда по темной дороге, идущей через поле, Зураб не встретил ни одного автомобиля. Провел порыкивающий «фольксваген» через просвет в бетонном ограждении, где когда-то предполагали навесить ворота. Легко проскочил площадку, завел машину под гулкий свод бесконечно огромного производственного корпуса.
        Остановился в самом центре зала. Осмотрелся.
        Навряд ли в продуваемом ветрами, промерзшем до звона здании могут поселиться бомжи, но чем дьявол с людьми не шутит. Внутри такой громады можно и небольшой домик выстроить.
        Но нет, все было тихо, мирно, пусто. В долгострое, расположенном поодаль от магазинов, бичи не обосновались.
        Зубарев врубил в салоне свет, рывком за волосы приподнял к себе лицо девчонки.
        Девушка негромко застонала. Во рту пересохло, в полуприкрытых веками глазах плавали туманные зрачки.
        В себя приходит детка, понял киллер. Но оглушать Евдокию еще один ударом шокера не пожелал. Ищейка почти час провалялась в согнутом положении и вряд ли способна напакостить - мышцы затекли, окостенели.
        А проститься с девочкой Зураб хотел «по-человечески». Не резать бессознательное тело, а насладиться полноценным ужасом девчонки, разрушившей столько хитроумных комбинаций, пустившей псу под хвост размеренное, планомерное существование профессионала!
        Зубарев отпустил волосы Евдокии. И ее голова безвольно опустилась вниз.
        Киллер вышел из машины. Достал из багажника автомат с глушителем и, отойдя на достаточное расстояние, прошил капот очередью! Поднял ствол чуть выше и раскрошил переднее стекло.
        Наемник остерегался оставлять машину целой, хотя и со следами крови. Сейчас же, даже если «фольксваген» случайно найдут хваткие ребята-автослесари, ни у кого и мысли не возникнет угнать и разобрать пробитый пулями автомобиль с испятнанными кровью креслами. Себе дороже выйдет.
        Убийца вернулся к машине, поглядел на сыщицу: девчонка завизжала, когда ее стеклом засыпало.
        - Везучая, зараза, - усмехнулся киллер.
        Обстреливая «туарег», он ни чуть не беспокоился - зацепят пули Дусю, не зацепят… Главное, что не убьют. Зураб стрелял так, чтобы шальная пуля голову и грудь всерьез не ранила.
        Из-под приборного щитка на киллера таращились безумные глаза девчонки.
        - Очнулась, милая? - шутливо поприветствовал ищейку. - В себя пришла? - Зураб положил на лоб девушки ладонь в перчатке, несильно ткнул. - Обожди еще немного. Дела закончу - пообщаемся.
        Девушка не сделала даже малейшей попытки выбраться из щели под щитком. Парализованная ужасом, она смотрела на убийцу и даже не скулила. Не пробовала умолять, просить пощады.
        Зураб усмехнулся и, не закрывая пассажирской дверцы, вытащил с заднего сиденья пакет с захваченной из дома обувью: следов на присыпанной пылью площадке должно остаться много. От ботинок разного размера, чтобы не осталось сомнений: здесь бродили несколько мужчин.
        Прогулявшись до проема в заборе, Зураб проторил пару цепочек-тропок, покружил, потопал, меняя сапоги на унты. Он создал видимость: на дороге за территорией стоял еще один автомобиль, из которого выходили люди. Пусть следователи головы ломают: кому назначил здесь свидание Иван, как получилось, что приехавшие его обстреляли?.. Зураб уже намекал, что его предали, в связи с чем у следствия должна появиться версия: череда предательств получила продолжение.
        Навряд ли «туарег» найдут в ближайшие дни, на заброшенную стройку посетители не ходят. Киллер собирался направить сюда полицейских анонимным звонком после снегопада, обещанного через день, но тропки-дорожки - проторил, не полагаясь на синоптиков.
        Зубарев вернулся к фольксу. Поставил у колес пакет с обувью. Пристроил рядом автомат. Достал из кармана внушительный охотничий нож, демонстративно и многозначительно провел большим пальцем по острому как бритва лезвию.
        Глядя в безумные от ужаса глаза жертвы, произнес:
        - Ну что… Поговорим? Простимся, Дуся?
        Киллер сгреб в кулак воротник под шеей девушки. Грубо встряхнул и потянул на себя, вытаскивая из машины. Пачкать кровью Дуси нужно в основном шоферское сиденье, поскольку девушка была водителем. Зубарев собирался перетащить Евдокию за руль и уже там… смакуя каждую минуту…
        Евдокия начала приходить в себя уже давно. Когда автомобиль подпрыгнул на ухабе и ее голова треснулась о приборную панель.
        Вначале Дуся не поняла, что происходит: темнота, рычание мотора, поза дико неудобная!
        Но через мгновение - вспомнила. Она попалась. Рядом беспощадный человек. И он ее убьет.
        Обязательно. Иначе все, что происходит, не имеет смысла. Иван ударил девушку, которая оказывала ему помощь, электрическим разрядом из ее же шокера, врезал по голове за ухом. Сейчас везет…
        Куда? Зачем?! Прибить и выбросить из машины он мог бы сразу же!
        Автомобиль покачивался, двигатель рычал, Дуся понимала, что Иван ведет машину по проселочной дороге. «Завезет меня в лес, убьет, там выбросит и снегом прикопает. Мамочки!!! Господи!! Зачем, зачем, зачем…»
        Драться Евдокия не особенно умела. Паршин обучил напарницу нескольким приемам, но все они рассчитаны на адекватность тела. А в данный момент Дуся всецело ощущала себя Буратино, которого утрамбовали в чемодане.
        Машина взревела, нос ее задрался. Судя по тому, как о днище заскребся слежавшийся снег, Иван преодолевал целину.
        Но недолго. Машина снова выровнялась, пошла по глубокому, касающемуся дверей снегу.
        Потом под шинами зашуршали камушки.

«Ну вот и все, - догадалась девушка. - Приехали».
        Автомобиль остановился, но мотор продолжал работать, и звуки, что его окружали, раздавались странно, гулко.
        Иван выключил движок. Зажег в салоне свет.
        И Дуся сразу ощутила, как в волосы на макушке вцепилась пятерня. Убийца задрал голову сыщицы вверх.
        Притворяться полностью бессознательной нет смысла, поняла Евдокия. Ударит и заставит открыть глаза. Дуся застонала, приподняла веки…
        - Очнулась, милая?..
        А дальше начался кошмар.
        Евдокия уже была уверена - Иван ее убьет, не понимала только, почему он медлит?!
        Когда по капоту ударили неслышно вылетающие из оружия пули, Дуся даже не сразу разгадала, что такое происходит! Но вот когда на голову битое стекло посыпалось… закрылась руками и дико завизжала!!
        Подумала, что сердце остановится. И скончается славная сыщица Дуся Землероева без лишних мук и треволнений.
        Не повезло. Сердце не пощадило Евдокию, оставило в живых и, вероятно, обрекло на муки.
        Убийца подошел к автомобилю и тоже в этом убедился, приласкав заразой.
        Что он делал потом в течение минут пятнадцати, сыщица не видела, а воображение работать отказалось. Ваня где-то топал, бродил туда-сюда, элементарная разгадка - убийца оставляет ложные следы - все же появилась, но радости не доставила. Иван готовил место преступления. И только потому еще не убивал заложницу. Отсрочил приговор.
        Скорчившись между сиденьем и приборным щитком, Евдокия напрягала и расслабляла одеревеневшие мышцы. Чуть меняла положение на более удобное. Шибко затекшая левая нога оживала с болью, тысячи мельчайших игл буравили лодыжку, но сыщица терпела и напрягалась. Едва заметно ворочалась, поскольку вместе с болью возвращалась жизнь.
        По чистому везению Евдокия успела принять прежнее положение, когда убийца возник перед раскрытой дверцей.
        Иван вертел в руках большой блестящий нож почти у глаз заложницы. Демонстрируя остроту лезвия, провел по нему большим пальцем:
        - Ну что? Поговорим, простимся?
        Убийца сгреб воротник шубейки, выволок Евдокию наружу…
        Ноги Дуси подогнулись (но совсем не потому, что закостенели напрочь). Евдокия навалилась на убийцу всем телом, но тот удержал худенькую девушку на расстоянии вытянутой руки. Попробовал поставить вертикально рывком за шиворот.
        Изображая полуобморок, Дуся закатила глазки и обмякла.
        Зураб выругался и подхватил опадающую на пол жертву. Прижал к себе, собираясь оттащить к водительской дверце…
        Только что теряющая сознание жертва внезапно выпрямилась и, позволяя себя прижимать, нанесла удар коленом в раздолбанный Молчуном пах!
        Зубареву показалось, что в его теле взорвался фейерверк. Грохнул, задевая каждый нерв, и только чудом не разнес на атомы! Такую боль, как оказалось, не в состоянии заглушить даже транквилизатор из лабораторий ВПК. Пределы все-таки имелись: в полевых условиях полностью лишать солдат чувствительности непредусмотрительно, боль - сторож организма.
        Зураб негромко охнул и выпустил девчонку. Согнувшись, рухнул на пол, пытаясь все же зацепить ее ножом…
        Но Евдокия - выскользнула. Отпрыгнула от душегуба, ударилась спиной о машину…
        Куда бежать, она не знала.
        К той самой целине, к ночной проселочной дороге - бесполезно. Где выезд на трассу, как далеко люди - непонятно. Иван очнется, и если двигатель всерьез не поврежден, то сядет за руль и догонит по-любому. А с дороги ей не сойти, в заснеженных кустах не затаиться: оставшиеся на снегу следы не позволят спрятаться.
        Дуся суматошно оглянулась! Потолок и стены безразмерного ангара скрывала темнота. Кое-где белели титанические дверные проемы, подчеркнутые снегом, на который падал лунный свет.
        Зураб приподнял голову. Транквилизатор все-таки работал, боль притупил довольно быстро. Пока Землероева озиралась, убийца дотянулся до ремня на автомате и дернул оружие к себе. Только исключительная овца могла забыть об оружии и думать о побеге, рассчитывая лишь на ноги!
        Но Евдокия, по совести сказать, автомата и не заметила: «калаш» стоял за пакетом с обувью. Дуся оглянулась только на звук упавшей на цементный пол железки.
        А лежащий на полу Иван уже передергивал затвор.
        С испуга сыщица буквально подлетела в воздух! Но ноги еще плохо слушались, приземлившись, Дуся чуть не упала на киллера. Но отрикошетила от капота и юркнула за «туарег».

«Боже мой, боже мой, он сейчас начнет пулять под днищем по ногам!!»
        Путь к проторенному «фольксвагеном» выходу на дорогу был совсем закрыт для девушки. Этот участок вооруженный убийца обстреляет как нечего делать.
        Непонятно как, но исключительно верно Евдокия выбрала траекторию побега: единственно возможный проем, который от лежащего на полу Зураба закрывали одновременно вставшие в ряд и наискосок шины.
        Сумасшедшей кошкой Дуся проскочила отрезок до прохода на улицу, выскочила из здания и уперлась в плавно возвышающийся полутораметровый сугроб.
        Завертелась на одном месте!!
        Заметила, что вдоль стены идет крохотный зазор между сугробами и стенкой: огромная бетонная стена была на солнечной стороне и даже зимой слегка нагревалась, снег подтапливала.

…Зураб поднимался на ноги. Зверел. Боль отступала, на голову накатывала огненная волна слепой ярости. Киллер увидел, как силуэт девчонки на мгновение зафиксировался на белом снежном фоне… Исчез.

«Никуда ты, сука, от меня не денешься!!!» Ярость придавала силы; удерживая автомат одной рукой и наклоняя голову, словно бык на корриде, киллер устремился к проему, в котором скрылась девушка.

…Ежесекундно поминая Господа и мамочку, Евдокия в сумасшедшем темпе переставляла ноги по узенькой заснеженной полоске вдоль стены. Боялась упасть, завязнуть в сугробе!!
        До угла здания добралась за мгновение до того, как Иван прицельно выстрелил. Увидела, как на сугробе появилась черная отметина от пули, и, взвизгнув, прыгнула за угол!
        Рухнула плашмя в ледяную перину, заскребла по ней руками; набирая полные ботинки снега, поползла к небольшому дверному проему сразу за углом. Вставать на ноги и не пыталась, поскольку моментально бы завязла в снегу по пояс.
        За проемом была лестница. Деваться больше - некуда, сыщица вкатилась в вонючий, засыпанный битым бутылочным стеклом тамбур, встала…
        Прятаться в крошечном закутке совершенно негде. Но было два пути. Впереди, в еще одном пустом дверном проеме горели огни «туарега», стоявшего почти в центре зала. И еще была лестница. Прилипшая к стене, ведущая наверх в кромешную темноту, куда не достигал слабый лунный свет.
        Евдокия прислушалась. Услышала скрип снега под подошвами убийцы…
        Придерживаясь о стену, начала подниматься по лестнице. Если найти на втором этаже палку или хотя бы обломок кирпича… можно будет бросить или ударить! И при везении - попасть.
        Дуся даже не дышала. Под подошвами ее ботинок, как казалось, оглушительно скрипели песок и камушки. Евдокия поднималась в полной темноте и дико боялась ощутить под ногами пустоту - застрять на неоконченной лестнице между прыжком в бездну и поднимающимся убийцей!
        Но повезло. Впереди замаячил серый прямоугольник дверного проема, ведущего в какое-то небольшое помещение.
        Евдокия стремительно преодолела последние ступени! Проскользнула в проем…
        Площадка перед несуществующей дверью заканчивалась пустотой. Бетонная плита нависала над производственным залом. Еще одна плита, положенная встык, подходила к проему для так и не появившегося окна.
        Бежать было некуда. Евдокия загнала себя в ловушку.
        Девушка задрала голову вверх: над головой серел точно такой же прямоугольник плиты третьего этажа. Вероятно, здесь предполагалось обустроить помещения для мастеров и инженеров, наблюдающих сверху за производственным процессом, но дальше нескольких плит дело не пошло.
        Снизу донесся едва слышный скрип бутылочного стекла, крошившегося под ботинками Ивана. Евдокия поняла, что убийца вошел в темный тамбур. Отрезал путь назад. Следы на снегу показали душегубу, куда спряталась его жертва.

«Дура! Надо было не в прятки играть, а через зал бежать!!» - запоздало обругала себя сыщица.
        Но впрочем… Какая разница? Побегала б еще немного. Но автоматная очередь все равно бы догнала.
        Евдокия перешагнула стык двух плит, подошла к огромному оконному проему…
        Оттуда открывался прелестный вид облитого лунным светом снежного пространства. Но Дусе было не до прелестей пейзажа, взгляд сыщицы зацепился за огоньки неподалеку.
        Неподалеку, как сказать. Не в этой ситуации уж точно: примерно в полукилометре начиналась некая промзона, стояли трубы и производственные корпуса. Но добраться дотуда через заснеженное поле - нечего и думать! Евдокия не трактор, завязнет в снежной целине в десяти метрах от долгостроя: стреляйте, дорогой товарищ Ваня, я черный центр мишени на белом фоне!
        Но деваться было некуда. Убийца скоро будет наверху, Евдокии подниматься дальше - бесполезно. Придется прыгать с высоченного второго этажа.
        Сыщица перевалилась через бетонный подоконник, бросила взгляд направо…
        Снежную целину перечеркивала четкая черная линия. Судя по всему, там проходили от промзоны подземные коммуникации, но раньше Евдокия проталину не заметила, поскольку ее загораживала стена.
        Не медля больше ни секунды, Дуся перекинула тело через колючий бетонный подоконник. Стараясь не пыхтеть, не издавать ни звука и не скрести ботинками о стену, зацепилась пальцами о выступ, свесилась… Мягко оттолкнулась от стены коленями и разжала пальцы.
        Рухнула спиной в сугроб! Прилично отлетев от стены.
        Скатилась обратно к спасительной щелке, уже основательно протоптанной двумя людьми.
        Быстро поскакала в обратную сторону! Поскольку бежать вокруг здания невозможно, Евдокия собиралась добраться до проема, откуда выбежала из зала, проскочить его наискосок и потом уже «грести» до земляной дорожки над коммуникациями!
        Сыщица понимала, что через зал бежать придется, не исключено, на глазах Ивана, который будет стоять на уровне второго этажа. То есть получится мишенью поработать. Но если вспомнить уверения Паршина о том, что автомат не винтовка и не пистолет, попасть из него по отдаленной движущейся цели - проблематично, то появляется надежда проскочить на скорости.

…Следы привели Зураба к пустотелому дверному проему.
        Если девочке повезло найти отрезок арматуры или палку, здесь можно ждать сюрпризов, подумал киллер. Зубарев нагнулся и резко, гусиным шагом, перешагнул порог!..
        Стрелять было не в кого. Пустой бетонный закуток с виднеющимся через проем «фольксвагеном» и едва различимая лестница без перил.
        Киллер распрямился. На мгновение задумался… Если девочка не дура, наверх она не полезет.
        Зураб перешагнул порог проема, оглядел огромный пустынный зал. Ищейка могла спрятаться в любом из темных углов или попытаться проскользнуть по темноте опять на улицу.
        Куда она пошла?
        Игра в прятки со смертью неожиданно затягивалась. Надо возвращаться к «туарегу», если он еще дееспособен, кружить по залу, обшаривая фарами темные углы. Никуда девочка не денется. Вокруг здания снежная целина, цепочка следов выведет куда нужно. Даже если детка пойдет по следу от шин, отпечатки ног все равно останутся.
        Киллер решительно двинулся к машине…
        Наверху раздался шорох!
        Зураб понял голову, посмотрел на нависающие плиты.
        Там! Ищейка удивила киллера, самолично загнав себя в ловушку.
        Зубарев вернулся в тамбур и, помня об отрезке арматуры, принялся осторожно подниматься по лестнице. Долгострой убийца знал неплохо, пару раз использовал его под тир для отстрела новых инструментов. Наверху спрятаться совершенно негде: плиты на уровне второго и третьего этажей обрываются, высота - внушительная. Если детка спрыгнет вниз, не исключено - переломает ноги.
        Добравшись до лестничной площадки второго этажа, киллер резко выскочил из проема, повел стволом…
        Ну надо же… И тут пусто. Никого. «Неужели на третий этаж пошла?!» - удивился душегуб.
        Но если на лестнице не встретилась, то либо все-таки пошла - что уж совсем невероятно! - либо… спрыгнула на улицу.
        Зураб подбежал к оконному проему, глянул вниз и тихо выругался: на сугробе под окном четко отпечатался след от падения спиной назад!
        И в ту же секунду Зубарев услышал звук: в зале кто-то появился! Огромное пустотелое строение приняло в себя тихие шаги, размножило их и усилило.
        Киллер повернул голову. На фоне освещенного салона «туарега» мелькнула тень!

«Су-у-ука!!!» - мысленно взревел убийца. Перекинул автоматный ствол и дал по тени очередь!

…Выстрелов Евдокия не слышала. Но пули рикошетили от пола - Иван стрелял сверху - и свистели, словно фантастические осы.
        Одна из «ос» вцепилась в бедро. Или это была не пуля, а брызнувший вверх осколок бетонного пола?
        Разбираться, что в нее попало, у Евдокии не было времени. Ранение не мешало бежать, боль почти не чувствовалась. Дуся неслась через простреливаемое пространство под градом пуль и даже не повизгивала! Силы берегла. Невероятное везение может закончиться моментально и фатально. До выхода из зала еще надо добраться!!
        Из зала Землероева не выбежала, а вылетела ласточкой.
        Упала в сугроб и в полном смысле - погребла. С внушительной высоты бетонного подоконника девушке показалось, будто черная проталина проходит чуть ли не возле дверного проема, явь оказалась хуже - метров двадцать предстоит грести! Не меньше.

…Если бы не травма, Зураб спрыгнул бы с плиты второго этажа и поспел к девчонке в мгновение ока. Но память о дикой боли была еще слишком свежа, и посему с мыслью «Куда она на хрен денется с подводной лодки» киллер поспешил к лестнице.
        Спустился вниз, напрямую через зал бодрой рысью промчался к проему, за которым исчезла девушка…
        На этот раз, остановившись у заметенного выхода, Зубарев выругался громко и витиевато. Прежде у него не было необходимости наведываться к долгострою в зимнее время, и о том, что неподалеку от здания проходит подземная теплотрасса, киллер знать не знал.
        Сейчас на его глазах по черной проталине над теплыми трубами резво улепетывала девочка.
        Зураб прицелился. Дал парный выстрел!
        Девочка упала. Тело ее загородил сугроб, но, судя по тому, что на чуть идущей вверх черной прогалине не показалась спина в бежевой шубке, ранение серьезное. Возможно, что смертельное.
        Зураб перекинул автомат за спину и, матерясь сквозь зубы, завязая в снегу до отбитых гениталий, побрел по намеченному жертвой следу. Особенно не торопился. Но когда бежевая шубка не показалась там, где ей предполагалось быть, наподдал.
        Выбрался на проталину… Оглянулся.
        Увидел Евдокию. Девчонка все же оказалась несколько умнее, чем недавно подумал киллер. На этот раз ищейка не искала легкого пути и не пошла к промзоне, догадавшись, что идущая чуть вверх тропинка даст обзор убийце. Упав на землю, она отползла немного в сторону и встала уже за единственным на проталине кустом. Покралась в нелогичном направлении, в сторону от людей. К леску. Собираясь и дальше топать по теплой тропинке.
        Но вот там, чуть дальше, тебя, детка, ждет сюрприз, глядя на спину в бежевой шубке, усмехнулся киллер. Имей ты больший опыт, то поняла бы: почти любая местность имеет определенное свойство - уклон ведет к реке. В данном случае - незамерзающей.

…Евдокия выбежала на высокий обрывистый берег!
        Внизу, окутанная паром, клубилась черная вода. Дуся еще на бегу догадалась о том, что встанет на пути - витающий над землей пар подсказал, но выбора не оставалось: направление к промзоне, где были люди, простреливалось, так как шло немного в гору. Когда плечо оцарапала пуля, Евдокия, упав на землю, отползла до куста, загородившего голыми ветками небольшой отрезок. Приподнялась и, согнутая в три погибели, засеменила в сторону, противную логике.
        Досеменила. Разогнулась. Испуганно поглядела на бурную речушку, оформленную по берегам пятнистыми рыхлыми сугробами.
        Такую стремнину ей не переплыть. Черный поток скручивался водоворотами, течение с шумом билось о застрявшее в илистом дне огромное бревно.
        Дуся невольно передернула плечами, представив, как течение затаскивает ее в темный омут-выбоину под бревно…
        Рана на плече отреагировала на движение, и боль слегка очистила сознание: нужно торопиться! Позади, настигая жертву, шагал вооруженный монстр.
        Дуся затравленно оглянулась. Заметив нечеткий контур торопливо идущего человека, дернулась. Едва не скатилась вниз.
        Спокойно. Спокойно! Надо перебраться через реку!
        Чуть ниже, в полуметре от ног Евдокии из склона выныривали три трубы: одна широкая, обернутая истрепанной материей, две меньшего диаметра - синяя и серая. Обе, кажется, пластмассовые. Идти по ним на тот берег… совершенно невозможно. Широкая труба обернута каким-то, наверняка скользким, тряпьем. Тряпье местами в дырках, висит лохмотьями. Пластмассовые трубы выглядят и вовсе неубедительно - узкие, шаткие и, скорее всего, тоже дико скользкие.
        И очень высоко. Евдокия вытянула шею, поглядела на бушующий внизу поток, подогретый сточными водами какого-то завода…
        Кошмар. Бредовый сон сюрреалиста.
        Девушка снова оглянулась! Позади, разумеется, ничего не изменилось: по прогалине, вскидывая автомат, шагал убийца.
        Выбора не оставалось. Евдокия в одно мгновение развернулась, спрыгнула на землю возле труб…
        Очень своевременно: ветки кустов над ее головой срезала очередь! Свист пуль придал решимости, Дуся встала коленями на широкую трубу и, цепляясь пальцами о ткань, ломая ногти, поползла к другому берегу.
        Ползла и шепотом молилась. Смотреть старалась только вперед.
        В самом центре «мостика» колено раненой ноги соскользнуло!
        Евдокия рухнула животом на теплую обмотанную трубу, лишь чудом не свалилась в воду с пятиметровой высоты. Но удержалась, нащупала коленом серую трубу и поползла вперед уже совершенно по-змеиному.
        За рекордные пять секунд достигла противоположного берега. Съехала с трубы на влажную землю склона и, забирая чуть правее, так, чтобы разросшиеся по берегам кусты прикрыли от убийцы, метнулась вдоль потока навстречу течению! Старалась попадать ногами на бесснежные участки и не оставлять следов.
        Переползла через черную осклизлую кучу валежника…
        Нашла удобную ложбину, вскарабкалась немного наверх и замерла между древесных корней, подмытых бурным весенним половодьем. Сидела сгорбившись, тряслась от страха и от холода. Молилась, как умела.
        На противоположный берег вышел мужчина с автоматом. Внимательно посмотрел на другую сторону реки, поискал глазами мелькающую впереди бежевую шубку: нитка теплотрассы лежала ровно и прекрасно просматривалась.
        Не увидев Дуси, убийца начал обшаривать глазами прибрежные склоны. Поднял руку и пустил луч фонаря по берегу напротив. (Луч, как догадалась Евдокия, испускал фонарь из ее личного шокера, удобно вмонтированный в ручку устройства.)
        Внезапно убийца вскинул автомат и прошил очередью кусты неподалеку от труб!
        Евдокия помертвела. По совести сказать, когда она ползла по «мостику», эти кустики ей показались крайне соблазнительными. Засыпанные мусором, они могли укрыть беглянку естественным камуфляжем. А дальше от кустов начиналась довольно ровная полоска берега.
        Но Евдокия снова поступила против логики. Обдирая ноги через плотную ткань джинсов, перебиралась через заваленный валежником участок до вымытых корней.
        Иван внимательно смотрел на обстрелянные кустики. Там что-то шуршало, шевелилось. Наверное, очередь потревожила водяных крыс или еще каких-то зверьков.

…Зураб ступил на трубы. Неплохо зная местность, наемник мог предположить, куда ищейку выведет проталина: девочка наверняка упрется в бетонный забор очередной промзоны. Если до этого еще одну речушку перейдет.
        Но она ранена. Зураб видел, как ищейка подпрыгнула на бетонном полу, когда одна из пуль попала в ногу.
        А форы больше ей давать нельзя. Как ни любил Зураб процесс охоты на людей, пора переходить на максимальный рабочий уровень. Овца попалась больно уж везучая.
        Зураб уверенно шел по трубе. Почти не балансировал. Наемнику со стажем приходилось и по более узким жердочкам ступать, страха высоты он не испытывал.
        Киллер уже шагал над самой стремниной, когда периферическое зрение отметило движение по правую руку. «Не может быть!! - секундно изумился убийца. - Овца - не побежала?!! Смогла заставить себя остаться у реки и устроила ловушку?!!»
        Зубарев мгновенно зафиксировался в устойчивом положении, плавно переместил автомат на изготовку…
        Все так и есть. Она - не побежала. Из жертвы сделалась охотницей. Зураб увидел, как из-под спутанных корней вылезает девочка с тяжелой палкой в руках.
        О том, что она собирается делать, Зубареву не надо было долго думать: девчонка собиралась сбить его с трубы, как кеглю. Говоря более применительно к обстоятельствам в виде палки - как фигуру в городках.
        А Евдокия понимала, что у нее есть один-единственный шанс на выживание. И он довольно зыбкий: Иван уже переместил дуло автомата в ее сторону.
        Дуся размахнулась!
        Автомат выплюнул очередь!
        Сыщица попала, пули наемника вздыбили мокрую землю у ее ног.
        Получивший бревном по колену убийца какое-то время балансировал на трубе, размахивал руками… Евдокии даже показалось, что Иван сумеет сгруппироваться!
        Но нет. Широко раскинув руки, он полетел спиной назад в поток.
        Скрылся в фонтане брызг.
        Евдокия нагнулась, нашарила в мокрой земле булыжник, собираясь метнуть его в показавшуюся над водой голову!
        Но голова не показалась, черный поток несся прочь. Один раз мелькнула спина раздувшейся куртки, и все - надетый на шею автомат утянул убийцу вниз.
        Евдокия брела по проселочной дороге. Куда она ведет, не знала. Но есть дорога, будут люди.
        В мокрых ботинках хлюпала вода. Снаружи обувь уже покрылась коркой льда. Шубка напоминала шкуру крысы, выползшей из канализации, но деньги в этой шубке были.
        А это значит, можно заплатить шоферу, можно расплатиться за междугородний звонок…
        Главное - добраться до людей. И не замерзнуть. Поскольку уже очень-очень хочется присесть в сугроб, зарыться в снег, согреться и заснуть, заснуть, заснуть…
        Джинсовая штанина на правом бедре совсем промокла от крови…
        Эпилог
        В детстве, как и большинство школяров, Евдокия обожала прихворнуть. Отлынивать от образования и получать под сопливый нос горячий чай с малиновым вареньем, бульончики и пирожки от мамы.
        Повзрослевшая сыщица Землероева маму берегла от треволнений. О том, что лежит в больнице с двумя пулевыми ранениями и почти назревшим воспалением легких, попросила не сообщать. Как только очнулась в больнице, так сразу наврала родне по телефону, будто отправилась на работу в соседнюю область.
        Но из больницы все-таки не вышла. Хотя - могла. Раны оказались несерьезными, бронхит поддается лечению в домашних условиях…
        Но в домашних условиях не отвязаться от допросов и не притвориться умирающей. А так следователи свидетельницу Землероеву пощадили. Поскольку пока что не прорвались в палату сквозь суровых (понимающих) врачей.
        Но Павлову преград не выставляли. Дима сидел на стуле перед Евдокией, жевал яблоко, которое сам же и принес, рассказывал, как обстоят дела у Паршина:
        - Выглядит Олег нормально, завтра его переводят в обычную палату. Вроде бы обойдется без операции. Я у него утром был…
        Евдокию, слов нет, здоровье друга интересовало крайне. Но Дима, казалось, был намерен говорить об этом до бесконечности, повторялся, и сыщица перебила:
        - Дим. Его нашли?
        - Кого? - притворился непонимающим приятель.
        - Его. Убийцу.
        - Нет, - вздохнул Павлов. - Тело унесло течение, ручей впадает в большую реку, думаем: его под лед затянуло.
        Евдокия отвернулась, откинувшись на подушки, посмотрела в белую больничную стену.
        - Не веришь, что он погиб? - догадливо прошептал Павлов.
        - Не верю, - призналась Евдокия.
        Дима пожал плечами:
        - Всякое бывает. Но мы туда кинологов направили, они там все обшарили, следов выхода на берег не нашли.
        - Ищите по больницам. У него серьезная травма гениталий.
        - Да знаем мы, Дуся, знаем, ищем! - горячо воскликнул Дмитрий. - У него в доме под Переславлем пустой инъектор нашли из-под отличного обезболивающего. И склад оружия. На хорошую войнушку хватит.
        Евдокия повернулась к другу.
        - Дим. Ты знаешь, я многое повидала. В том числе убийц встречала. Но этот Ваня… он… - Дуся запнулась, не сумев подобрать определения. - Он - не человек. Машина для уничтожения, робот.
        - Да ладно, - смущенно отмахнулся следователь. - Это у тебя на нервах, по свежим впечатлениям…
        - Нет! - перебила Евдокия. - Я знаю, что говорю! А ты меня знаешь! Я ни за что не отправилась бы в поездку с опасным человеком, но он меня… меня, Дима, так расслабил, что я, как последняя овца, отправилась ему помогать! Могла бы вырваться, но села в машину.
        Евдокия закашлялась, вновь отвернулась, утирая выбитые кашлем слезы.
        Павлов решил, что подруга разрыдалась, и бросился утешать. Гладил по плечу, сюсюкал:
        - Ну хватит тебе, Дуська… Наговариваешь ты на себя, грех это… Если б ты его не просчитала, сейчас бы мы не его труп разыскивали, а твой…
        Только следователь мог утешать подобным образом, да еще сюсюкать. Напомнить: «Ты, Дуська, чудом тапки не откинула!»
        Евдокия прокашлялась и скупо улыбнулась.
        - Нет, Дима, в том-то и дело, что я его не просчитала. Не смогла учуять человека, у которого в доме полный арсенал для маленькой войнушки. В живых осталась только потому, что он решил как следует «проститься» и не стал резать меня в обмороке. Не ударил шокером лишний раз.
        - Садист? - пробормотал Павлов.
        - Наверное, - понуро согласилась сыщица. - Но я теперь точно знаю: уснуть без снотворного мне, Дима, получится не скоро. Глаза закрою - вижу. Его глаза.
        Евдокия нервно передернула плечами. И Павлов предпочел сменить тему:
        - О! Совсем забыл. К тебе тут Аня Миронова рвалась, да ее врачи не пустили.
        Подруга-сыщица отреагировала не так, как ожидалось. Испуганно распахнула глазищи и переспросила:
        - Аня? Что у нее?!
        - Да ничего особенного. - Не ждавший подобного всплеска эмоций Павлов озадаченно покрутил головой. - Попросила передать, что у какой-то Светы все в порядке, она нашлась. Ее бывший бойфренд силком увез на дачу, но теперь эта Света вроде бы замуж выходит… Аня еще упоминала разбитый телефон и попросила сказать дословно: «Светка своего дружка мобилой треснула и нос ему расквасила».
        - Хоть у кого-то все в порядке, - нелогично пробормотала Землероева, снова откидываясь на подушки.
        - А Света эта драчливая - кто?
        - Девушка, устроившая всем нервотрепку, но это не важно. Дим, информация, которую передал Иван, соответствует действительности? Или он и тут меня развел?
        Павлов немного огорчился, что уйти от темы не удалось, вздохнув, ответил:
        - Нет, здесь все в цвет. Инфу он выдал - закачаешься. Плохо только, что «поводить» Синдикат не удалось, пришлось брать всех сразу, пока не разбежались. И кстати, - Дима поймал Дусин взгляд, - я сегодня с Камиллой встречался. Ты ей звонила. Но на фига попросила Шляхтич взять на себя раскрытие Синдиката? - Евдокия сразу не ответила, и Павлов кивнул: - Нет, я, конечно, понимаю - зачем тебе головняк еще и с Синдикатом… Врагов без них хватает. Но все же… - Дима хмыкнул: - Шумиха, генералы, должники в погонах… Частному сыщику такая тема не повредит.
        Евдокия подняла на друга тоскливые глаза:
        - Дим. Я уехать хочу.
        Павлов пригляделся к девушке.
        - Боишься?
        - Да.
        - И есть куда нырнуть?
        - Конечно. Вот только Паршина не хочется бросать… Как он мой отъезд воспримет?
        - Он взрослый мальчик, Дуся. Поймет, простит. Ты в Н-ск направишься?
        - И как ты догадался? - вздохнула Евдокия.