Важный вопрос Владимир Михановский
        Михановский Владимир Важный вопрос
        Владимир Михановский
        Важный вопрос
        Зацепившись за никелированную штангу, Энквен повис, глядя в окно.
        Обширный институтский двор был пуст. Только на волейбольной площадке оди нокая фигура возилась с сеткой да новая лаборантка куда-то торопилась с папкой в руке. В папке - Энквен разглядел без труда - лежали толстый конспект и учебник звездной навигации.
        Энквену нравились такие нечастые дни (люди называли их выходными), когда он мог так вот, не спеша собирать информацию, вдумчиво классифицировать ее, а все непонятное, как обычно, уточнять во время вечерней встречи с Павлом Филиппови чем, или просто Пашей, как звали его сотрудники.
        Там, наверху, за толстым потолком, на плоской крыше сточетырнадцатиэтажного здания, размещалась площадка, с которой взлетали в голубое небо серебристые машины, споро машущие крыльями. Очень хотелось рассмотреть их вблизи, потрогать, залезть в кабину, включить атомное сердце. Однако летательные аппараты были зна комы роботам пока только теоретически: подниматься на авиаплощадку им еще не раз решалось.
        Даже отсюда, с головокружительной высоты, Энквен различал в открытое окно каждую былинку и достаточно хорошо слышал каждое слово, произносимое внизу.
        Парень все еще возился с волейбольной сеткой. Прикрепить ее было не так-то просто: порывистый ветер рвал сетку из рук.
        - Помоги, Катюша! - попросил юноша, как только лаборантка поравнялась с ним.
        - Некогда, Андрей, - донеслось до Энквена. Девушка замедлила шаг. Зашиваюсь - ужас! Послезавтра защита.
        - А сейчас куда?
        - На консультацию.
        - На консультацию? - удивился Андрей. - Но ведь сегодня никого...
        - Знаю.
        - Кто же тебя будет консультировать?
        Она усмехнулась:
        - А это мой секрет.
        Через несколько минут Энквен услышал, как глубоко внизу, в недрах здания, вздохнул включенный транспортер. Потом по коридору четко простучали каблучки, и в комнату вошла Катя.
        - Привет, Энквен, - сказала она.
        Энквен легко прыгнул к ней, точно рассчитанным движением оторвавшись от штанги. Рядом с тоненькой девушкой двухметровый робот со своими девятью гибкими конечностями выглядел достаточно солидно.
        - Понимаешь, Энк, не выходит одна задача. А без нее мой дипломный проект горит.
        - Горит? - удивился робот.
        - Ой, ну как ты не понимаешь! Вот условие, послушай.
        И она медленно продиктовала условие.
        Робот застыл как вкопанный. Только в его огромных глазах-блюдцах иногда про бегали неспокойные блики, что отражало напряженную работу мозга.
        Пауза затянулась.
        - Да, конечно, без программирования нечего... - разочарованно пробормотала Катя. - Чудес на свете не бывает.
        Махнув рукой, она медленно сделала несколько шагов к выходу. И тут Энквен быстро заговорил. Никогда еще за свое короткое существование он так не торо пился: новой лаборантке он почему-то отдавал предпочтение перед остальными людьми. По наблюдениям Энквена, отдавал ей предпочтение и Паша.
        - Что, что? - растерянно остановилась Катя. - Ничего не понимаю...
        Тогда Энквен схватил со стеллажа карандаш. Бумаги не было, и робот, подс кочив к стене, стал выводить на ее светло-кремовой поверхности какие-то формулы.
        Катя напряженно вглядывалась в то, что писал для нее Энквен.
        - К этому, - показал робот на последнюю формулу, - нужно добавить еще интеграл столкновений.
        - Ну, конечно! - воскликнула она. - Тут уж я разберусь дальше сама. Спасибо, Энквен. Дай я тебя за это расцелую!
        Девушка потянулась к нему, однако Энквен уклонился от непонятного для него действия. Отскочив в сторону, он застыл в выжидательной позе. "Словно барс перед прыжком", - подумала она, закрывая за собой двери.
        Робот вышел из стадии неподвижности только тогда, когда снизу донесся еле слышный вздох выключенного транспортера.
        Энквен старательно вытер виниловой щеткой формулы со стен и медленно про шелся по комнате. Так он делал всегда, когда не мог найти логического решения какой-нибудь проблемы.
        Стало вечереть, однако робот и в темноте видел, как днем. Лишь заслышав в коридоре знакомые энергичные шаги, он включил люминесцентную панель, и мягкий свет затопил комнату.
        Павел Филиппович был в добром настроении: ведь ему - после ежевечерней беседы со своим подопечным - предстояло свидание...
        Энквен рассказал ему о навигационной задаче и спросил, правильно ли он решил ее.
        - Остроумное решение, - похвалил его Паша. - Но откуда ты взял условие? Я, насколько помню, не давал тебе такой задачи, - добавил он, скользнув взглядом по стеллажам, набитым книгами и информблоками.
        - Попутно пришлось решить, - произнес Энквен, уклоняясь от прямого ответа.
        "У него уже появились свои тайны. Он взрослеет", - мысленно отметил Павел Филиппович. Он уже совсем собрался было уходить, но что-то в поведении Энквена насторожило его.
        - Что еще? - спросил Паша.
        - Есть вопрос.
        - Говори.
        - Ты знаешь Катю?
        - Катю?.. Какую Катю?
        - Новую лаборантку.
        Паша почувствовал, что начинает краснеть, и метнул на робота подозрительный взгляд.
        - А почему ты, собственно, спрашиваешь?
        - Надо, - лаконично ответил Энквен.
        - Ну, знаю.
        - В таком случае объясни мне, пожалуйста, воспитатель, что означает с ее стороны действие поцелуя?
        Мучительная, до корней волос краска залила лицо юного вестибулярника. "Может, он стал ясновидящим?" - обожгла мысль.
        - Я... я не знаю, - пробормотал он.
        Робот вздрогнул. Впервые он слышал от человека эти слова.
        - В таком случае я сам объясню тебе, воспитатель, - великодушно пробасил он.