Норвуд. Книга 1 Максим Майнер
        Жизнь в маленьком городке скучна и однообразна, и поэтому любое происшествие раздувается сплетниками до невиданных размеров! Однако Норвуд Грейс в сплетни не верит и, хотя ему всего семнадцать лет, относится к любому известию критически. Но на этот раз, похоже, слухи не врут, и север действительно захлестнули полчища оживших мертвецов, а в городок прибыл настоящий истребитель нечисти! И как не поверить, ведь именно Норвуда угораздило оказаться в его помощниках...
        Глава 1
        - Он пришёл с севера! - мастер Фонтен говорил негромко, чтобы неожиданный посетитель не услышал. - А ты знаешь, какие дела там сейчас творятся!
        - Кое-что слышал, - я окунул кончик гусиного пера в чернильницу и принялся старательно выводить ровные буквы на жёлтой и тонкой бумаге. Обсуждать визит интерфектора было, конечно, интересно, но и текущие поручения никто не отменял. А наш бургомистр пусть и выглядит как полупустой мех с вином, но когда злится, может задать настоящую трёпку.
        - Кое-что!? - мастер всплеснул руками, отчего широкие рукава мантии съехали вниз. На обнажившихся худых предплечьях стали заметны выцветшие от времени защитные татуировки. - Нашествие полчищ оживших покойников для тебя «кое-что»?
        Я не ответил - письмо пером требует внимательности, и отвлекаться на разговоры нельзя, иначе работу придётся переделывать. А что насчёт мертвецов, так думаю - слухи сильно преувеличены! На севере живут точно такие же люди, как и здесь, а у нас дня не проходит, чтоб к ратуше не пришёл очередной паникёр, у которого украли курицу - само собой, для колдовских ритуалов, не иначе. А если кто-то заболеет и сдуру кашлянет в присутствии рыночных торговок, то вести о возвращении Желтой Пагубы тут же охватывают весь наш небольшой городок.
        И еще, будь на севере действительно всё так плохо, как рисует молва, интерфектор направлялся бы туда, а не оттуда. Правда ведь?
        Прежде чем мастер Фонтен успел посетовать на мою неразговорчивость, дверь в кабинет бургомистра отворилась, а на пороге показался сам управитель города и его гость.
        - Этих тоже забирайте, - пухлая рука указала на меня и моего старшего товарища. - А за стражниками я сейчас пошлю ребятню.
        - Не забудьте Клинки, - бросил интерфектор, даже не взглянув на нас, и направился к лестнице на первый этаж. Подбитые гвоздями из чёрного серебра сапоги неприятно загромыхали по камню.
        Городской глава проводил посетителя тяжёлым взглядом и, нахмурившись, произнёс:
        - Поступаете в полное распоряжение господина интерфектора. Все его приказы выполняйте как мои. И попробуйте только меня опозорить! - бургомистр погрозил кулаком. - А Клинок - вот. Будет один на двоих.
        С этими словами он снял с пояса небольшой кинжал и протянул его мастеру Фонтену.
        Вообще, оружие из чёрного серебра должно было быть у каждого - обычной сталью с порождениями Зла не справиться. Но стоили такие Клинки очень дорого, а значит, обеспечить ими всех было сложно.
        Да и зачем, в самом деле, такое оружие нужно простому писарю? Я и пользоваться-то им не умею! Хорошо ещё, что воспитатель - мир его праху - пропил не все деньги, доставшиеся от отца, а хотя бы часть потратил на мою учёбу. Иначе я бы и писать не умел.
        Через четверть часа к зданию ратуши начали стекаться стражники всех трёх ворот, а еще через какое-то время перед образовавшейся толпой выступил господин интерфектор.
        - Меня зовут Глен, - произнес он. - И сегодня вы мне поможете.
        Нельзя сказать, что новость была воспринята с воодушевлением. Всем известно, чем занимаются эти люди, и если одному из них понадобилась помощь, значит, в нашем городе завелась по-настоящему тёмная тварь.
        - Стража встанет в оцепление, - продолжил господин Глен, - дом я укажу.
        Городские вояки выдохнули с облегчением и негромко загомонили, постукивая копьями о камень мостовой.
        - Где второй писарь? - мужчина обратился ко мне.
        Четверть часа назад мастер Фонтен сунул мне в руки Клинок, а сам куда-то убежал, сославшись на плохое самочувствие. Закладывать товарища не хотелось, но и лгать под пристальным взглядом интерфектора было страшновато.
        - Не бойся, - господин Глен вдруг тепло улыбнулся. - Я опасен только для Зла, а ты можешь говорить смело!
        - Мастер Фонтен мается животом, господин! - я всё-таки решился на ложь.
        - Тогда ты будешь единственным свидетелем, - огорошил меня мужчина, и отошёл в сторону, позвякивая кольчугой.
        Почётная обязанность, но очень опасная! Свидетель должен пойти вместе с интерфектором, а после подтвердить, что убитое существо действительно было порождением Зла. Но если что-то пойдет не так... Шансов выжить, практически нет. Теперь понятно, почему убежал мастер Фонтен.
        После короткого инструктажа, который свёлся к необходимости залить уши воском, дабы не поддаться на тёмные чары, мы двинулись за городскую стену. Целью был небольшой деревянный дом в два этажа, где, насколько я знаю, сейчас никто и не жил.
        - Как тебя звать? - спросил господин Глен, когда стражники окружили дом.
        - Норвуд, господин, - из-за воска ничего не было слышно, но я смог прочитать вопрос по губам. - Норвуд Грэйс!
        Мужчина только кивнул, натянул кожаные перчатки, на которых были вышиты защитные символы и вошёл в дом. Я последовал за ним.
        На первом этаже было грязно, темно и тесно - почти всё пространство заставлено каким-то хламом: деревянными ящиками, бочками и тюками. Сквозь щели в ставнях пробивались тонкие лучики, высвечивающие хороводы невесомых пылинок. Никакой угрозы, на первый взгляд, не было.
        Прежде чем подняться на второй этаж, господин Глен обернулся. Лицо его вмиг побледнело и осунулось, а глаза как-то неестественно заблестели.
        - Прости меня, Норвуд Грейс, - интерфектор ухватил меня за шею и притянул к себе. И, прежде чем удлинившиеся клыки коснулись кожи, добавил: - Но бороться со Злом можно, только впустив его в себя...
        Глава 2
        Странное дело, но боли я почти не почувствовал - только лёгкий укол, как будто кто-то из однокашников ткнул в шею кончиком очиненного пера.
        Страха почему-то совсем не было, но и вырваться я не пытался, покорно принимая свою судьбу. Уж не знаю, трусость ли это или тёмные чары так на меня подействовали.
        И всё-таки, какие удивительные совпадения порой случаются в жизни. Мой отец - единственный живописец на всю округу и самый мирный человек на всём белом свете - тоже умудрился погибнуть от рук порождения Зла двенадцать лет назад. И это в нашем-то тихом городишке!
        Ну а теперь и я отправляюсь по его стопам. А может быть, такова судьба всей нашей фамилии? Но проверить предположение не получится - поскольку на мне славный род Грейсов и прервётся, а для того, чтобы подтвердиться, событие должно повториться минимум трижды. Так учил меня отец.
        Но был и приятный момент - возможно, я первый из Грейсов, кто погибнет с оружием в руках, ведь Клинок, выданный бургомистром, всё ещё был у меня. От таких мыслей губы даже растянулись в улыбке.
        - Ты смотри, он ещё и улыбается! - я не услышал, ведь уши залиты воском, а прочитал по губам. Причём это были вовсе не губы господина интерфектора, плотно прижатые сейчас к моей шее.
        Как всё-таки хорошо, что воспитатель - земля ему пухом - под конец жизни сильно осип, и было практически неслышно, что он говорит. Иначе вряд ли бы мне удалось так ловко распознать слова красивой черноволосой девушки, которая абсолютно бесшумно спустилась со второго этажа и стояла теперь за спиной господина Глена.
        Упырь-интерфектор слышал всё прекрасно, а поэтому, при первых звуках женского голоса, резко развернулся, продолжая удерживать меня за шею одной рукой. Ладно хоть кровь пить перестал, и на том спасибо.
        - И давно интерфекторы приняли скверну? - на вид девушке было совсем немного лет - вряд ли больше, чем мне. Но, возможно, молодость и красота - это всего лишь морок, наведённый с помощью тёмных сил.
        А ещё она, ни капли не стесняясь, носила мужские штаны и мужской же камзол! Никогда раньше мне не доводилась видеть юную особу, одетую столь неподобающим образом.
        Ответ господина Глена разобрать не удалось - он легко развернул моё тело прямо в воздухе и прикрылся им как щитом, оказавшись, таким образом, за моей спиной.
        - Тебе не одолеть меня, глупец, - девушка рассмеялась. - Даже если ты выпьешь десяток таких же юнцов, как этот!
        Шея, поначалу абсолютно нечувствительная, начала саднить, да и дышать становилось с каждым мгновением всё труднее. Похоже, упырь при укусе впрыскивает какой-то яд, чтобы жертва не чувствовала боли и не сопротивлялась. В одной из отцовских книг я читал, что именно так на далёком востоке охотятся самые опасные змеи. Сейчас же действие отравы ослабело, и чувствительность начала возвращаться.
        А вместе с ней вернулась и трезвость мысли, и жажда жизни! Я не хочу умирать, а значит стоит хотя бы попытаться спастись. И единственный мой шанс - Клинок бургомистра.
        - Всё что нужно, уже сделано, - диалог между тёмной во всех смыслах красавицей и господином Гленом продолжался, но мне по-прежнему были доступны реплики только одной из его сторон. - И если ты убежал с севера, не думай, что север не придёт за тобой!
        Я попытался ткнуть интерфектора Клинком в руку, которой он меня удерживал, и выяснил, во-первых, что вслепую орудовать кинжалом не очень удобно, а во-вторых, перед использованием стоило вытащить его из ножен.
        Единственным результатом, которого удалось добиться, стал бросок, отправивший моё тело в недалёкий полёт. Хорошо ещё, что чувствительность вернулась не до конца и когда я посшибал собой многочисленные ящики и бочки, было хотя бы не так больно.
        - ...знал, что на севере тоже поработали вы! - интерфектор Глен буквально выплёвывал слова, и рань они в прямом, а не переносном смысле, девушка уже была бы мертва.
        Восковая пробка при падении вылетела из одного уха, и теперь я прекрасно слышал всё, что говорили порождения Зла.
        - Мне интересно одно, упырь, - голос у девушки был звонкий, под стать внешности. - Как тебе удаётся скрывать свою сущность от братьев? Ведь они должны чуять тебя издалека...
        Однако господин Глен, похоже, окончательно утратил интерес к разговору. Он бросился на красавицу с обнажённым Клинком, распихивая на пути всякий хлам.
        Я же старался отползти к стенке, видя спасение в бегстве. Главное, что кинжал бургомистра по-прежнему у меня, и не придётся оправдываться за утерю казённого имущества.
        Девушку порыв противника, кажется, абсолютно не напугал. Она только сделала какой-то замысловатый жест пальцами левой руки, а потом громко сказала:
        - Стой!
        Воздух вокруг вздрогнул, кровь в висках застучала, и я замер как вкопанный, не дотянув до выхода совсем чуть-чуть.
        А вот господин Глен оказался покрепче меня - приказ остановил его не полностью, и он продолжал идти вперёд. Но медленно - так, будто двигался по шею в воде.
        - Скольких ты выпил, интерфектор? - похоже, упырь смог удивить девушку. - Два десятка? Три? Молодая кровь пьянит, не правда ли?
        Не дождавшись ответа, красотка сделала несколько неторопливых шагов в сторону лестницы, и тут её взгляд упал на меня.
        - Ты! - новый жест. - Встань!
        Сопротивляться этому просто невозможно. Да я и не пытался, если начистоту.
        - Клинок. Достань.
        Рукоять легла в руку, и я скинул ножны прямо на земляной пол. Надеюсь, не потеряются.
        - Коли. В шею. Его.
        Интерфектор при моём приближении забился, словно муха в паутине. Движения его стали быстрее, но девушка не дала ему шанса.
        Краем глаза я видел, как её пальцы буквально плетут узор из странных фигур. Вокруг ощутимо похолодало - кажется, даже пошёл пар изо рта. Но сейчас это удивляло меньше всего.
        - Замри! - не слова, рык. - Замри!
        И хотя приказ был адресован не мне, сердце провалилось куда-то в район живота,и из глаз потекли слёзы.
        А интерфектор Глен, кажется, не мог пошевелить даже ресницами. Он так и замер, уставившись в одну точку, и покорно принял десяток ударов Клинком в незащищённую шею. Иногда я промахивался, и тогда остриё с весёлым звоном отскакивало в сторону, не в силах пробить кольчугу.
        А когда чужая воля перестала давить, словно десяток мешков с мукой, я повалился на землю рядом с мёртвым упырём.
        - Не буду тебя убивать, малыш, - девушка склонилась над нашими телами. - Раз уж ты мне помог. Дам тебе насладиться зрелищем из первых рядов.
        И улыбнувшись напоследок, она быстрым шагом поднялась по лестнице. А я долго лежал и не мог понять, какого цвета были её глаза? Карие или голубые?
        Солнце уже склонилось к горизонту, когда стражники, наконец, отважились зайти внутрь нехорошего дома.
        - Глянь-ка, - удивился один. - Это чего, наш Норри интерфектора, что ли, укокошил?
        - Странно, но выходит так, - другой пытался разжать руку и забрать у меня Клинок. - Ещё и ножик не отдаёт!
        - И чего с ним теперь будет, как думаешь? - первый поправил съезжавший шлем.
        - А чего тут думать? - в проходе появился бургомистр, который, наверно, только и мог загнать стражу сюда. - Суд и казнь, что же ещё...
        Но неприятные известия пока что не сильно тревожили меня. Интереснее было другое - всё-таки, карие или голубые?
        Глава 3
        Конечно, мне не поверили, что господин интерфектор сам оказался упырём, а тёмная тварь приказала мне его убить. Да и кто бы поверил?
        Тем более, когда стражники отважились подняться на второй этаж, оказалось, что там никого и нет. А ведь я отчётливо помнил, что девушка в мужском платье пошла именно туда.
        - Значит, вы вдвоём с господином интерфектором зашли в дом, который был предварительно оцеплен стражей? - городской дознаватель, старичок Сельдингер, задавал это вопрос не в первый раз.
        - Ваше Беспристрастие, я ведь уже отвечал! - руки были скованы специальными кандалами из черного серебра, покрытого вязью защитных символов. - Да, мы зашли вдвоём, а остальные остались снаружи, но в самом доме интерфектор обернулся упырём, а девушка, которая...
        Дознаватель слегка хлопнул дряблой сморщенной ладонь по столу, прерывая мой рассказ.
        - Во-первых, юноша, не надо так частить, - Сельдингер указал на мастера Фонтена, записывающего каждое слово. - Писарь не успевает. А во-вторых, отвечайте на поставленный вопрос чётко: да или нет. Не нужно мне этих лишних подробностей... Итак?
        - Да, Ваше Беспристрастие, мы вошли только вдвоём, - я окончательно сник и, наклонив голову, уставился взглядом в стол. На потемневшей и потрескавшейся от времени поверхности кто-то из стражников нацарапал несколько бранных слов.
        Допрос продолжался с утра и, скорее всего, закончится только поздним вечером - вон на табурете уже приготовлено несколько десятков пузатых свечей. В общем, все будет точно так же, как было последние три дня - меня не будут слушать, мне не будут верить, и никакой погони за порождением Зла, само собой, организовано не будет.
        - А вот стражники... - дознаватель переворошил несколько бумаг в поисках имён. - Дэвид и Росс, показали, что никого, кроме вас и покойного, в доме больше не было. А в ваших руках имелся Клинок, который вы, между прочим, не хотели отдавать!
        Бургомистр, когда заметил царапины на металле Клинка, так ругался, что даже слёг на несколько дней в постель и в ратуше пока не появлялся. Оно и к лучшему - иначе до казни я мог просто не дожить, настолько он был зол.
        - Наверное, тёмная колдунья запудрила им головы, - отвечаю устало и уже в тысячный раз. - Её приказов невозможно ослушаться, понимаете? Она могла просто сказать, чтоб они её не замечали и всё! А сама, наверное, сидела на втором этаже и посмеивалась...
        Господин Сельдингер слушал эти объяснения со скучающим видом, мастер Фонтен точно так же их записывал, и всем присутствующим, включая меня, было очевидно - дело идёт к пыткам. Радует одно - палач у нас такой же дряхлый, как и дознаватель, а значит, пытать будет так же, как тот расследует.
        - Нахождение в доме неизвестной особы, не подтверждается никакими другими свидетельствами, кроме ваших! - обвисший подбородок старичка задрожал от возмущения. - Более того, сам господин бургомистр подтвердил в личной беседе со мной, что никакой девушки в доме не было. А еще он сказал, что вы, молодой человек, склонны выдумывать небылицы и вполне способны на убийство. И поэтому веры вам никакой нет!
        Честно говоря, услышав сказанное, я просто опешил. Нет, управитель города бывал со мной строг, но никаких действительных оснований для подобного отношения не было. А уж подозревать меня в склонности к душегубству, он не имел ни малейшего повода. И если раньше я всё-таки не мог воспринимать всю эту ситуацию всерьёз, то теперь предстоящая казнь не казалась мне больше маловероятным событием. От накатившего страха заныло в животе.
        Но оказалось, что поддержка у меня ещё есть. От двери, которую никто, конечно, не охранял, раздался негромкий голос и из темноты коридора вышел закутанный в тёмный плащ мужчина.
        - Вы зря не слушаете парня, - говоривший был уже совсем немолод, но крепок. В нём чувствовалась твёрдость. - Похоже, он умнее всех вас... Хоть и совсем юнец.
        Господин Сельдингер напряжённо сглотнул, и чуть-чуть привстав со стула, робко спросил:
        - А вы кто, собственно, будете?
        Мужчина - называть его стариком не поворачивался язык - сделал несколько неспешных шагов и вместо ответа, сбросил с плеч тяжёлый плащ, под которым оказалась длинная кольчуга. И в этом не было бы ничего удивительного, кабы не лёгкая дрожь над металлом, похожая на марево в жаркий день. Броня была целиком сделана из чёрного серебра.
        Никаких других представлений не требовалось, иметь такую вещь мог, конечно, только интерфектор, причём высокого ранга.
        От накатившего облегчения мне почему-то захотелось разреветься. Не знаю что со мной, ведь я не пролил ни одной слезинки даже на похоронах отца. Грейсы не плачут - так он меня учил.
        Интерфектор заметил моё состояние, понял его и объяснил с печалью в голосе:
        - Перепады настроения - это последствия встречи с упырём.
        - Из-за отравы, которую он впрыскивает в кровь жертвы? - я поспешил поделиться с ним своим предположением. Мужчина вызывал какую-то необъяснимую симпатию
        - А ты, правда, умный парень, - печаль смешалась с удивлением. - Откуда узнал про токсин?
        - Догадался, - похвала незнакомца была очень приятна. Я уже было решился спросить, кем была та девушка из дома, но понял, что даже не знаю, как его зовут. - Скажите, господин, как мне к вам обращаться?
        - Меня зовут Бернард, - мужчина с тоской смотрел прямо мне в глаза. - Бернард Глен. И упырь, которого ты убил, был моим сыном...
        Я испугался. По-настоящему! Не знаю почему, ведь в словах не было ни капли угрозы, а только печаль и тоска... Но меня просто затрясло, отчего кандалы на руках стали елозить по поверхности стола.
        - Не бойся, - Бернард Глен слегка склонил голову, - я не причиню тебе вреда. И, конечно, не собираюсь мстить... Мой сын заслужил смерть. А я благодарен, что ты снял с меня тяжёлую обязанность. Потому что убить упыря должен был именно я.
        Вот почему интерфектор оказался в городе! Он шёл по следам упыря, а значит, тоже был на севере...
        - Господин... Глен, - произносить это имя было как-то неловко, - ваш сын обсуждал с той девушкой, которая приказала убить...
        - Потом, - мужчина остановил меня жестом и добавил, обращаясь к дознавателю: - Я, интерфектор левой руки Бернард Глен, приказываю освободить этого молодого человека. Немедленно и без пререканий.
        Господин Сельдингер спорить не стал, поскольку связываться с таким человеком было себе дороже. Но и сложившаяся ситуация ему явно не нравилась, и он без остановки что-то недовольно бормотал себе под нос.
        - Наш управитель не сомневался в виновности этого юноши, - удалось, наконец, расслышать мне.
        Теперь недовольство дознавателя понятно - интерфектор уедет, а начальство, которое ни с того ни с сего ополчилось против меня, останется.
        - И что? - Бернард Глен тоже расслышал ворчание старика. - Значит, ваш управитель такой же болван, как и вы сами! Неужели нельзя было догадаться осмотреть его?
        - Мы осмотрели, - господин Сельдингер поднимал бумаги, разложенные по столу, пытаясь найти ключ от кандалов. - Никаких странностей - обыкновенный труп.
        - Я имел в виду парня, - в голосе интерфектора отчётливо слышалось презрение. - Неужели вы не увидели следы укусов?
        Дознаватель на это замечание ничего не ответил, потому как никакого оправдания придумать было нельзя - я много раз показывал ему раны на шее. Маленькие и саднящие, они были покрыты запёкшейся кровью.
        - Разве же это укусы? - негромко пробурчал Сельдингер и, наконец, разомкнул кандалы найденным ключом. - Вот как-то осматривал я жертву гуля... Вот там были укусы. А здесь... Да и господин управитель такого же мнения придерживался.
        - Замолчите! - похоже, интерфектор устал от этих бормотаний. - Я уже понял, кто вместо вас вёл расследование.
        А для меня всё это было очень странно, поскольку на мою шею бургомистр ни разу не взглянул! Да и не был он глупцом никогда. Выпивоха - да. Но не дурак.
        Я потёр запястья, чтоб разогнать застоявшуюся кровь. Сердце колотилось как бешеное, гулко ухая в груди. Только сейчас - после освобождения - мне стало понятно, какое напряжение я испытывал всё это время.
        Было не совсем ясно, что теперь делать - оковы сняты, но никто не давал мне разрешения уходить. Да я и сам не знал, чего больше хочу - отправиться домой или поговорить с господином Гленом, который стоял рядом, нахмурив лоб. Видимо, о чём-то размышлял.
        Похоже, не я один не понимал, как действовать, поскольку старичок Cельдингер тоже тихонько сидел на краешке стула и молчал, поглядывая на интерфектора.
        - Скажи мне, парень, - вдруг обратился ко мне Бернард Глен. - А бургомистр на тебя и раньше имел зуб?
        - Н-нет, - я смутился. Голос интерфектора одновременно и привлекал, и подавлял. Разговаривать с ним хотелось, но почему-то было боязно.
        - А на кого-то из твоих близких?
        - Я сирота, господин, - под пристальным взглядом хотелось вытянуться по струнке. - Из близких людей у меня есть, разве что, только соседка - тётушка Ясуи...
        - Беженка с Жёлтых островов? - господин Глен обратил внимание на необычное имя.
        - Да, - тётушка Ясуи заботилась обо мне со смерти отца. - А почему вы спрашиваете? Про бургомистра, я имею в виду?
        Интерфектор хмыкнул, несколько раз прошёлся по небольшой комнате взад-вперёд и только потом ответил:
        - Видишь ли, всерьёз обвинять тебя в убийстве моего сына может либо дурак, - и тут мужчина бросил короткий взгляд на дознавателя, - либо тот, кто хочет свести личные счёты. Но есть третий вариант. Пытаться свалить всё на тебя, будет ещё и...
        Господин Глен сделал небольшую паузу, как будто ждал, что я закончу фразу вместо него. Но как назло, в голове царила пустота, и мне оставалось только молчать.
        Выждав мгновенье, Бернард Глен закончил мысль сам:
        - Пытаться свалить всё на тебя, будет ещё и предатель!
        На мгновение все как будто окаменели, и стало настолько тихо, что удалось расслышать шелест бумаги, потревоженной залетевшим в оконце летним ветерком. Но длилось это недолго.
        - Вы думаете, наш бургомистр пособник тьмы? - я вскочил с табурета так резво, что он с грохотом опрокинулся и откатился в сторону.
        Со своего места поднялся и мастер Фонтен. Однако так ничего и не сказав, он только поправил ворот, словно тот мешал ему дышать, и опустился обратно на стул.
        Дознаватель Сельдингер тоже промолчал, выражая своё осуждение лишь покачиванием головы и жеванием губ. Правда, было не совсем понятно, чем именно он недоволен - словами интерфектора, моей несдержанностью или возможным предательством управителя.
        - Я ничего не утверждаю, - господин Глен был спокоен. - Но некоторые странности заставляют задуматься...
        Продолжать он не стал. Окинув взглядом присутствующих, остановился на мне, а потом лёгким движением головы указал на выход.
        Оказавшись на лестнице, я ещё раз попытался затеять разговор о черноволосой девушке, но господин Глен вновь остановил меня, приложив палец к губам.
        - Тихо, - шепнул он и стал, по всей видимости, прислушиваться к тому, что происходит в кабинете после нашего ухода. Однако ничего интересного не случилось - в помещении царила гробовая тишина.
        Выждав ещё некоторое время, мужчина разочарованно махнул рукой, и мы вышли из ратуши.
        - А где ваши люди? - спросил я с недоумением, оглядевшись по сторонам - вокруг никого не было. Только чалая лошадка стояла у коновязи.
        - Со мной лишь Соль, - Бернард Глен отвязал животное. - Это моя лошадь.
        - Думал, вы прибыли в город вместе с другими интерфекторами! - мы пересекли главную площадь и свернули на одну из трёх улиц, которые от неё отходили. Однако сразу же остановились и встали так, чтоб нас не было видно из ратуши. Мы же беспрепятственно могли наблюдать за её единственным выходом.
        - Я приехал один, - господин Глен придерживал лошадь под уздцы. - Мы редко объединяемся в отряды... Только если враг слишком силён.
        - А чего мы ждём? И что будем дальше делать? У вас будут для меня какие-то поручения? - вопросы сыпались один за другим. А ведь я ещё и сам хотел многое рассказать!
        Бернард Глен одним коротким взглядом прервал этот поток, а затем по порядку ответил:
        - Ждём - реакции на мои слова. Если здесь что-то нечисто, кто-нибудь наверняка побежит докладывать бургомистру. Дальше будем действовать по обстоятельствам, а поручений для тебя, возможно, будет несколько.
        Дело шло к вечеру но было всё ещё достаточно светло, а значит, жизнь на улицах как будто остановилась. Особенно это было заметно здесь, в самом сердце нашего городка. И если на окраинах или за стенами встречались люди, спешащие по делам, слышались звуки кузниц да переругивания редких лоточников, не успевших распродать утренний товар, то столкнуться с прохожим или повозкой вблизи площади было практически невозможно. И ничего удивительного - строгие цеховые правила предписывали усердно трудиться, пока не стемнеет, а не шляться где ни попадя. Зато после заката, горожане спешили прогуляться перед сном, выпить пива и обсудить дневные новости, заполняя улицы городка руганью, смехом и страстью.
        Долго ждать не пришлось. Буквально через полчаса из ратуши вышла закутанная в плащ фигура, направившаяся в ту сторону, где жил бургомистр. Понять кто это было невозможно - одежда надёжно скрывала очертания фигуры, а капюшон - лицо.
        - Видишь, Норри, кто-то побежал докладывать управителю, - пробормотал господин Глен. - Значит, что-то тут и правда не так!
        Интересно, откуда интерфектор знает и моё имя, и где живёт бургомистр? Ведь он сразу понял, что человек в плаще отправился именно туда. Вдруг он тоже что-то скрывает?
        Судя по всему, мужчина заметил недоумение на моём лице, потому как, усмехнувшись, сказал:
        - Ты становишься чересчур мнительным, Норвуд Грейс! Я прибыл в город ещё утром, поговорил со многими людьми, а тебя вызволять пошёл, только собрав необходимую информацию.
        От стыда уши загорелись огнём.
        Мы не стали преследовать человека в плаще. Хоть солнце и валилось набок, рисуя на мостовых длинные тени, остаться незамеченными, двигаясь за целью по пятам, было просто невозможно - трудно спрятаться на пустой узкой улочке.
        И поэтому мы поступили проще - отправились прямиком к дому бургомистра, но другим путём.
        Подковы лошади с цокотом бились о камни, а интерфектор снаряжался, прямо на ходу доставая из седельных сумок различные предметы.
        - Я называю их Ежами, - заметив мой заинтересованный взгляд, господин Глен показал пару странных перчаток. Кроме вышитых на толстой коже защитных символов, в них были вставлены недлинные шипы из чёрного серебра.
        - А Клинок? - спрашиваю, поскольку на поясе у господина Глена его видно не было.
        - Клинок есть, - ответил он. - Просто мне привычнее пользоваться Ежами. В юности приходилось много драться на кулаках...
        За время недолгого пути, интерфектор обстоятельно расспросил меня о произошедшем в том злополучном доме, о гибели сына и о черноволосой красавице. Господину Глену было тяжело слушать мои ответы - он хмурил лоб, сдвигая седые брови к переносице, и иногда громко втягивал носом воздух. А лошадка, словно чувствуя тоску, тёрлась влажным носом о плечо.
        - А потом она наверняка запудрила головы стражникам и спокойно ушла, - я подытожил свой рассказ. - И никто её не искал!
        - Наверняка так всё и было - согласился со мной господин Глен. - Но стражники не смогли бы её поймать, Норри. Мы называем таких Опалёнными и, хотя тёмное пламя только слегка обожгло их души, простым людям не справиться с таким Злом. Ты сам мог убедиться, что противостоять её приказам очень трудно...
        - Невозможно! - выдохнул я и вздрогнул. В горле пересохло, и я только сейчас отчётливо понял, чем всё могло для меня закончиться. - Сопротивляться было просто невозможно!
        За разговорами я не заметил, как мы дошли до нужного места, но никого в округе видно не было. То ли человек в плаще добрался раньше нас и был уже в доме бургомистра, то ли это мы пришли раньше. А может, всё это большая ошибка и мы только зря потратили время.
        Чтобы скрыть подступивший страх и дрожь в коленях, я сделал несколько шагов в сторону и выглянул из-за угла.
        Всё-таки никакой ошибки не было - к дому бургомистра приближалась фигура в плаще.
        Глава 4
        - Прежде чем пойдём, дай мне ответ, Норвуд Грейс, - интерфектор говорил не торопясь, размерено и внушительно.
        Приближение человека в плаще его нисколько не смущало. А тот, к слову, шёл небыстро, постоянно оглядываясь, видимо, опасаясь преследования. И даже не задумывался, что слежка, оказывается, может вестись вовсе не со спины! Интересное наблюдение, но не думаю, что оно мне когда-нибудь пригодиться. А жаль... Возвращаться к чернилам и перьям совсем не хотелось. Несмотря на все опасности.
        - Мы идём туда, где может повстречаться Зло, - господин Глен глядел мне прямо в глаза. - Тёмные сущности как изменённые и утратившие разум, так и сохранившие человеческое обличье, вместе с ним и способность говорить. А также их приспешники, служащие за деньги или из надежды приобщиться к Скверне. Ты осознаёшь их опасность? Ты осознаёшь их силу?
        - Д-да, - я ответил чуть запнувшись.
        Не понимаю, к чему он клонит? Его сын, например, ничего подобного у меня не спрашивал, а просто приказал следовать за ним. Хотя его нельзя считать образцовым интерфектором, как ни крути.
        - Осознавая опасность и силу, готов ли ты пойти со мной, чтоб подтвердить в последующем перед жителями этого города, что убитые мною были заражены Тьмой или служили ей? Готов ли ты стать свидетелем моей работы?
        Взгляд мужчины буквально придавливал к земле, и я не знаю человека, который смог бы ответить нет в этой ситуации.
        - Готов! - в горле как будто образовался ком. Наверное, от волнения.
        Бернард Глен кивнул и положил руку на моё плечо. Только сейчас я понял, что он очень невысок - почти на голову ниже меня.
        - А я, интерфектор левой руки Бернард Глен, в свою очередь обещаю тебе, Норвуд Грейс, что сделаю всё от меня зависящее для сохранения твоей жизни.
        Это внушало надежду! Ведь Защитник, основавший Орден в незапамятные времена, когда Сильные Города, как говорят, были ещё едины, защищал страждущих от первых тёмных сущностей большим щитом. И хотя братья давно их не используют, тех из них, кто предпочитает нападению защиту, относят именно к левой руке Ордена. Так, по крайней мере, считается в народе.
        На этом церемония, судя по всему, была закончена, и господин Глен слегка подпрыгнул, проверив, не гремит ли снаряжение, и сделал мне знак встать у него за спиной.
        Человек в плаще тем временем приблизился к дому бургомистра и в очередной раз огляделся по сторонам. Однако нас он не заметил - угол дома и тень надёжно скрывали от глаз. Я, правда, опасался, что лошадь может заржать в неподходящий момент, но Соль, похоже, была опытной спутницей интерфектора и вела себя очень тихо.
        Сам господин Глен, выждав, пока незнакомец повернётся к калитке, осторожно покинул наше убежище. Раскрутив над головой тонкую верёвку с какими-то шарами на концах, он метнул это странное приспособление в человека в плаще и, не дожидаясь попадания, побежал к нему.
        Бола - кажется, эта штуковина называется именно так - с гудением рассекая воздух, впечаталась в незнакомца и сама принялась закручиваться вокруг его тела, лишая возможности сопротивляться.
        Однако ноги человека в плаще оказались свободны, и он, не издав ни звука, бросился бежать прочь от дома бургомистра. Но у интерфектора имелось ещё одно метательное средство - очередная бола, только с более короткой верёвкой и необычными, будто упругими, грузами на концах.
        Посланные твёрдой рукой Бернарда Глена, они устремились за пытавшимся скрыться, подпрыгивая при ударах о камни мостовой. Настигнув цель, верёвка обмоталась вокруг ног, уронив беглеца на землю.
        В одной из отцовских книг я читал, что далеко на юге есть необычные деревья, которые местные обитатели доят как коров, добывая странный материал, отскакивающий от любой твёрдой поверхности. Я считал, что это всё выдумки, но оказалось - диковинка действительно существует!
        Интерфектор не стал долго любоваться плодами своих трудов и устремился к поверженному противнику, из которого падение на камни выбило весь дух. Ещё бы! Стук, с которым голова встретилась с мостовой, было слышно даже мне.
        Клинок он не доставал, и у меня мелькнула мысль, попросить его для себя. Не навсегда, конечно, а на то время, пока мы будем охотиться за черноволосой красавицей, которая ещё неизвестно что затеяла. Мне ведь нужно иметь возможность защитить себя!
        Вспоминая о том ощущении, которое дарует приятная тяжесть оружия в руке, я двинулся вслед за господином Гленом. Интересно же, в конце концов, кто скрывается под капюшоном. Готов поспорить, что это старикан Сельдингер, не иначе!
        Однако то, что было секретом для меня, оказывается, вовсе не являлось тайной для моего спутника.
        Оказавшись рядом с лежащим телом, он одним движением поднял его за ворот и сказал, ещё до того, как капюшон был сброшен:
        - Ну что, Фонтен, вот и всё...
        Не знаю, как интерфектор догадался, кто скрывается под капюшоном, но неизвестным действительно был именно он - мой старший товарищ и наставник.
        - Где она? - так прозвучал первый вопрос. Господин Глен не кричал, не бил и не мучил пленника, а только придерживал того за край плаща - чтоб не упал.

 На мгновение мне показалось, что мастера могли просто отправить в качестве посыльного, но я отмёл эту мысль, после недолгих раздумий. Никто не пошёл бы с поручением к человеку, которого представитель Ордена открыто подозревал в предательстве.
        Да и короткого взгляда на нынешнего Фонтена хватало, чтобы понять - образ трусоватого болтливого старика, любителя сплетен, был всего лишь маской.
        Сейчас пленник смотрел твёрдо, голову держал высоко, и худоба теперь не придавала ему измождённый вид, а делала похожим на опасных гибких змей, о которых я читал в книгах. В наших-то краях никаких ползучих гадов не водится - разве что безобидные ужи, но и тех я ни разу не встречал.
        - Норвуд Грейс, ты видишь, что приспешник тёмных сил не отвечает на поставленный вопрос? - спросил Бернард Глен, выждав какое-то время.
        - Вижу, господин интерфектор, - осторожно подтвердил я, ничего не понимая.
        Охотник за нечистью удовлетворённо кивнул и сразу же впечатал кулак, усиленный перчаткой, в живот мастера Фонтена. Конечно, шипы не могли пробить плотную ткань плаща, но и без этого, уверен, приятного в подобном было мало. А точнее - не было совсем!
        Мужчина невольно согнулся и начал заваливаться вперёд - сказывались, закрученные вокруг туловища и ног, верёвки. Но упасть пленнику не дал господин Глен. Он схватил Фонтена за волосы и ударил ещё - на этот раз прямо в лицо!
        Странное дело, но вот такое хладнокровное избиение связанного человека, произвело на меня большее впечатление, чем нападение упыря, встреча с Опалённой и даже возможная казнь... Нет, разумом я всё понимал - с пособником Тьмы нельзя церемониться, но поделать с собой ничего не мог.
        Пытаясь перебороть накатившую слабость в коленях, я оперся рукой о стену и пальцами почувствовал тёплые капельки крови на прохладных камнях. Меня замутило.
        - Где она? - ещё раз спросил интерфектор у пленника.
        Выглядел тот паршиво! Шипы из чёрного серебра разорвали ноздри и смяли губы, сделав лицо мастера Фонтена похожим на неудачный рисунок неумелого художника, который слишком сильно разбавил краски водой.
        Глянув на меня и убедившись, что я всё ещё смотрю, господин Глен занёс кулак для нового удара.
        - Постойте! Не надо! - слова вырвались непроизвольно.
        Заметив недоумение на лице интерфектора, я, с трудом отлипнув от стены, сделал шаг к пленнику и сказал:
        - Мастер... Фонтен, к чему это? Зачем увеличивать собственные страдания? - подобрать нужные слова было непросто. - Что она вам пообещала? Неужели, ради этого стоит терпеть пытки?
        Я прервался на мгновение, ожидая хоть какого-нибудь ответа, но его не последовало. Однако, заметив, что господин Глен снова собирается вернуться к собственным методам ведения беседы, я торопливо заговорил вновь.
        - Если вы поможете, уверен, это зачтётся, никогда не поздно отказаться от Тьмы, мастер Фонтен, - спешу привести сразу все аргументы. - Зло всегда обманывает, я читал об этом в книгах, и наверняка вам не дадут того, что обещали!
        Отчего-то мои доводы развеселили пленника - губы его растянулись в усмешке, что выглядело довольно жутко.
        - Ты ничего не знаешь об обмане, Норри, - не очень разборчиво произнёс мастер Фонтен. - И ничего не знаешь о Тьме, и если думаешь, что у меня был выбор, то ты ошибаешься...
        - Выбор есть всегда! - убеждённо воскликнул я. - И вы прямо сейчас можете снова сделать его! Расскажите нам всё...
        Холодный взгляд бывшего товарища как-то резко остудил мой пыл, и я оборвал свою речь на полуслове. Впрочем, главное было сказано.
        - Ты хороший парень, Норри, но ещё слишком молод и совсем не знаешь жизни, - мастер Фонтен говорил, кривясь от боли. - Я ничего не скажу. Ни тебе, ни твоему другу. Но знай, это я попросил её не убивать тебя...
        Сперва я ничего не понял, и уже хотел было уточнить, что мастер Фонтен имеет в виду, но вдруг меня осенило - вот почему он сбежал тогда, сославшись на плохое самочувствие! Не из трусости, а чтобы попросить Опалённую не убивать меня.
        - Верить ему не стоит, Норвуд, - негромко произнёс господин Глен, который будто читал мои мысли. - Он действительно встречался с ней перед вашим приходом, но только для того, чтобы предупредить Опалённую. Те, кого коснулась тьма, не могут применять свои силы когда заблагорассудится, им обязательно нужно подготовиться - совершить какой-нибудь ритуал или, например, выпить человеческой крови... Но в любом случае, им нужно время. И он дал ей его, вот и всё.
        - Откуда вы это знаете? - я ничего не рассказывал интерфектору о том, что мастер Фонтен сбежал, перед тем как мы все отправились к нехорошему дому. Не потому, что хотел скрыть, а просто забыл об этом.
        - Я же говорил, что прибыл в город с утра, - спокойно ответил Бернард Глен. - Успел опросить всех стражников и многие из них видели, как твой товарищ уходил... После этого я был уверен, что именно он пособник Опалённой. Больше просто некому - кроме него никто не отлучался.
        - Но ведь это могло быть и совпадением! - хотя выводы интерфектора полностью подтвердились, но мне всё равно хотелось спорить. Будто это что-то меняло. - Вашего сына мог заметить какой-нибудь прохожий или сама Опалённая...
        - Я не видел сегодня большого количества людей на улицах, - губы мужчины тронула усмешка. - Но ты прав, это могло бы быть совпадением. Если бы не кое-что ещё...
        Бернард Глен, заметив мой неподдельный интерес, на несколько мгновений замолчал и продолжил только тогда, когда я уже начал закипать от любопытства.
        - Татуировки, - просто сказал он. - Они не должны так сильно выцветать. Вот смотри!
        Интерфектор с трудом обнажил часть предплечья - сделать это было непросто из-за кольчуги, поддоспешника и рубахи - и показал свои татуировки. Вязь защитных символов плотно оплетала видимую часть руки. Да, возможно, они стали несколько бледнее, чем в тот день, когда были нанесены, но гораздо ярче и насыщеннее, нежели татуировки мастера Фонтена.
        - Он не стал тёмной тварью, - пояснил господин Глен, указывая на пленника, - но принял в себя её крошечную частичку - метку. Именно она и выжигает защитные силы изнутри. Совсем по чуть-чуть, но спустя годы и десятилетия, эффект становится заметен.
        Никогда о таком не слышал! Самому мне получать татуировки ещё рано, да и необязательно, если честно. Моего отца они не спасли, когда порождение Тьмы ворвалось в наш дом.
        - А зачем она тогда нужна? - удивился я. - Если выдаёт пособника зла с головой...
        - Метка совсем невелика, но достаточна, чтобы настоящие тёмные твари чувствовали её и не нападали, - ответил Бернард Глен и посмотрел сначала на мастера Фонтена, а затем на особняк бургомистра. - Конечно, это касается только тех, кто сохранил разум. Как поведёт себя изменённое тьмой существо предсказать нельзя - может быть, она не тронет его, а может, наоборот, посчитает главной добычей...
        Сумрак на улицах становился всё плотнее, хотя солнце ещё не опустилось за горизонт - сказывалась высота домов. Пусть городок у нас небольшой, но близкие каменоломни позволяли отстраиваться с использованием этого прекрасного материала. Поговаривали, что даже один из заезжих купцов, ведущий дела в Сильных городах, очень удивился такому количеству высоких каменных построек и вымощенным улицам. После этого наш бургомистр расхаживал с важным видом не менее полугода.
        - Думаю, мы оставим допрос этого человека на потом, раз уж он всё равно ничего пока не говорит, - сообщил господин Глен, ловко обшаривая пленника в поисках оружия. - А сейчас наведаемся к бургомистру и выясним, что ему известно...
        В сапоге мастера Фонтена нашёлся небольшой стилет, который интерфектор просто отбросил в сторону.
        Закончив с обыском, мы подошли к невысокой оградке особняка и господин Глен, который, оказывается, обладал изрядной силой, с лёгкостью перекинул пленника через неё. Я же перелез самостоятельно.
        - Господин Глен, - я припомнил о своём желании попросить Клинок, - раз уж вы не изволите использовать в битвах с порождениями зла весь арсенал уготовленного для такой благой цели оружия...
        Не знаю, почему из меня вдруг полезли эти витиеватости, наверное, от волнения, но я сбился и запутался в собственных словах, не сумев окончить мысль. Однако интерфектор понял и так.
        - Нет. Оружие не дам. Тем более Клинок, - он говорил короткими рублеными фразами. - Свидетелю не положено.
        Я, конечно, расстроился, но виду не подал. Раз не положено свидетелю оружие, то и не надо.
        Трёхэтажный дом с большими застеклёнными окнами имел несколько входов, но ближайший был закрыт, а тратить время на поиски других Бернард Глен, видимо, не хотел. Как следует размахнувшись, он засадил локтём по дорогущему стеклу и сразу же ринулся внутрь. Острых осколков можно было не опасаться - кольчуга надёжно защищала от таких мелочей.
        Через мгновение интерфектор выглянул и сделал знак, что можно заходить. Первым в оконный проём полез мастер Фонтен. Было ему крайне непросто - мешали спутанные ноги, вынуждающие делать совсем коротенькие шаги. Но он справился, не проронив ни звука.
        Следом в особняк забрался и я.
        Скудный свет попадал только через окна, а потому в комнатах царил густой полумрак. Вообще, казалось, что в доме никто не живёт - не было слышно ни случайного звука, ни скрипа половиц, ни отблесков фонарей или свеч.
        Наше появление наполнило особняк оглушительными шорохами. Шелест, с которым передвигался мастер Фонтен, напоминал шуршание крыльев летучей мыши, а позвякивание кольчуги господина Глена навевало мысли о цепях. Я никаких звуков не издавал - разве что сердце грохотало где-то у горла.
        Но несколько минут неподвижности, и отсутствие какой-либо угрозы сделали своё дело - волнение прошло, уступив место любопытству. Хотелось заглянуть хотя бы в соседнюю комнату, но, несмотря на отсутствие прямого запрета, я не спешил, решив сначала обойти по кругу ту, где мы оказались. По-моему, интерфектор не уделил ей должного внимания, и следовало исправить эту оплошность.
        Господин Глен неспешно осматривал помещения на первом этаже, но всегда находился в прямой видимости и то и дело поглядывал на меня или нашего пленника.
        Я же тихонечко шёл по кругу, касаясь кончиками пальцев драпированных стен. И это позволило мне заметить небольшую неровность - оказалось, под тканью скрыта потайная дверь.
        Прежде чем лезть в обнаруженный проход, Бернард Глен решил осмотреть все остальные помещения в доме, но случай распорядился иначе. Неловко повернувшись, я задел рукой массивный подсвечник, который стоял здесь же, неподалёку, чем привёл в действие какой-то механизм и дверь начала открываться сама.
        А за ней обнаружился тот, кого мы и искали - управитель нашего славного города. Правда, он явно был мёртв, но пугало не это - бургомистр, несмотря на вбитый в грудь кинжал, шаркая ногами, двигался в нашу сторону...
        Глава 5
        Интерфектор, конечно, сориентировался быстрее меня и несколько раз повернул подсвечник, добившись очередного срабатывания механизма. Но это не помогло - дверь не успела закрыться и только прижала мертвяку руку, что, впрочем, надолго его не задержало - покойник легко освободился, разломав тонкую деревяшку.
        И сейчас я понял, как ошибался, предполагая, что мы слишком сильно шумели раньше. Если звон разбитого стекла услышал только бургомистр, запертый в потайной комнате, то треск дерева и разлетающиеся щепки разбудили остальных обитателей дома.
        Сверху раздались какие-то быстрые, глухие удары, и я не сразу понял, что это просто-напросто топот. Топот ног тех, кто спускался сейчас с верхних этажей.
        - Надо бежать, - спокойно сообщил мастер Фонтен. - Не думаю, что остальные обитатели дома отличаются от нашего дорогого управителя.
        - Заткнись! - почти беззвучно прошипел господин Глен.
        Бургомистр, который, выбравшись из-за потайной двери, замер аккурат рядом с разбитым окном, при первых звуках речи начал движение в нашу сторону.
        Шёл он небыстро и как-то неуверенно, будто на ходулях, но и размеры комнаты были не самыми большими, так что много времени ему не потребуется. Интерфектор торопливыми жестами показал, что нужно скорее убраться с пути мертвяка, и я - как и мастер Фонтен - двинулся вдоль стены, стараясь не шуметь.
        Пленнику, конечно, было непросто - мало того, что связан по рукам и ногам, так ещё и плащ при движении норовит выдать своего владельца шелестом ткани. Смекнув, что находиться рядом с бывшим товарищем опасно, я сперва остановился, а потом и вовсе пошёл в другую сторону. Было немного неловко, будто бы я бросил его, но один короткий взгляд на бургомистра помог избавиться от этого ощущения.
        Выглядел тот неважно - после смерти его раздуло, лицо перекосило, а челюсть болталась при движении из стороны в сторону. Однако ничего смешного в этом не было - от страха сердце колотилось с такой силой, что было удивительно, как оно ещё не выскочило из груди...
        Топот, возвещавший о скором визите обитателей верхних этажей, становился всё громче. Хорошо ещё, что мертвяки не могут двигаться быстро, иначе они бы уже были здесь.
        Господин Глен показал, что надо выбираться через окно и, не будь бургомистра, бродившего рядом, я уже давно оказался на улице.
        А городской глава, хоть вроде бы и двигался без какого-либо порядка, всё ближе и ближе подходил к мастеру Фонтену, которого, похоже, выдавала метка тьмы.
        И когда между ними осталось всего несколько шагов, я понял, что зря считал мертвяка медлительным. Он ринулся к жертве с такой скоростью, которую было трудно ожидать от столь грузного тела.
        Стремительный рывок и покойник с грохотом припечатал мастера Фонтена к стене, принявшись с отвратительным чавканьем грызть его. Кабы не плотный плащ и верёвка, обматывающая пленника, всё кончилось бы за считаные мгновения. Мне было жаль наставника, но я не собирался ему помогать.
        Не собирался, но зачем-то поднял тяжеленную шкатулку, стоявшую на столе, и что есть силы опустил её на затылок покойника. На раздражённое шипение господина Глена, который уже добрался до окна и показывал, что мне нужно следовать его примеру, я старался внимания не обращать.
        Увесистая штуковина, оставив лишь вмятину, с грохотом упала на пол, а бургомистр бросил мастера Фонтена и обернулся ко мне. Удар, похоже, не нанёс ему никакого серьёзного вреда.
        Однако прежде чем мертвяк успел ухватить меня своей синюшной рукой, в дело вмешался господин Глен.
        Длинный прыжок и интерфектор стоит уже рядом с покойником. Два быстрых тычка, и шипы из чёрного серебра сначала сминают его висок, а затем крошат челюсть. Шаг в сторону, и сильный удар обрушивается на уже пострадавший после встречи со шкатулкой затылок.
        Всё было похоже на какой-то танец, однако танцор был всё-таки не один. Мертвяк, пусть не так ловко, но не менее быстро развернулся к угрозе, забыв и обо мне, и о мастере Фонтене.
        Никакого изящества в его движениях не было, но зато хватало напора и, главное, начисто отсутствовал страх. Он просто выставил вперёд руки и попёр на интефектора, пытаясь прижать того к стене.
        Господин Глен несколько раз увернулся так, чтоб отвести бургомистра подальше от меня и мастера Фонтена, а потом поднырнул под вытянутые руки и нанёс ещё несколько ударов.
        Что было дальше, увидеть мне не довелось. Подхватив пленника, я помог тому подняться, и мы перевалились через усыпанный осколками стекла подоконник. Оказавшись на прохладной земле и прижавшись к ней щекой, я судорожно выдохнул. С того момента как из потайной комнаты вылез бургомистр, прошло немного времени, но сил совсем не осталось.
        Однако расслабляться нельзя! Скоро появятся другие мертвяки и надо как-то помочь господину Глену...
        Но додумать мысль не удалось. Откуда-то сбоку раздался неприятный, незнакомый и какой-то странный голос:
        - С кем ето ти тут фозишься, а, Фонтенчик?
        Тётушка Ясуи всегда утверждала, что я высокий - весь в отца - но говоривший, был настоящим гигантом. При этом худ, как палка, и загорел - практически до черноты, из-за чего лицо сильно выделялось на фоне светлого камзола. Никакого оружия в руках у него не было, но это не удивляло. Как перестал удивлять и его странный говор, причиной которому служили длинные клыки, торчащие из-под верхней губы.
        Упырь легко перемахнул или скорее перешагнул через невысокую оградку и с прищуром смотрел сейчас на мастера Фонтена.
        - Почему ти сфязан? - поинтересовался он. - Неушели юнец поймал типя, когда ти пришёл убивать толстяка?
        Так вот, оказывается, зачем на самом деле мастер Фонтен отправился в особняк бургомистра! Чтобы убить его и обрубить тем самым все хвосты, а вовсе не для того, чтобы предупреждать. И стилет, брошенный интерфектором где-то здесь, ему был нужен именно для убийства.
        - Ти пришёл, а толстяк уше мёртв! - упырь расхохотался. От смеха глаза у него как-то неестественно увеличелись, а пасть раскрылась шире, чем у собаки. Жуткое зрелище.
        - Он был не совсем мёртв, - недовольно проговорил мастер Фонтен. - И, видимо, это твоя работа?
        Судя по шуму схватки, доносившейся из дома, господин Глен всё ещё сражался с бургомистром. Хотя, возможно, к поединку присоединились и другие обитатели дома. А раз так, нужно было что-то срочно делать, иначе интерфектору конец. И если не он, то с упырём справиться будет просто некому.
        - Моя, - согласился вампир и сделал всего один шаг в нашу сторону. Всего один шаг, но расстояние сократилось ровно наполовину. - Кто-то ше долшен был подчистить за твоей ненаглядной фнучкой... Фпрочем это уже не важно - главное сделано.
        Я не понимал о чём идёт речь. Неужели Опалённая внучка мастера Фонтена? И что за «главное», которое уже сделано? Трудно поверить, что их целью было превратить бургомистра нашего городка в мертвяка! Зачем это нужно?
        Столько вопросов промелькнуло в голове, и я на мгновение забыл о том, что надо выручать господина Глена. Но торопливый шёпот пленника вымел лишние мысли.
        - Освободи меня, Норри! - мастер Фонтен прижался спиной к стене особняка. - Похоже, сейчас мы с тобой в одной лодке и Блэлок убьёт нас обоих...
        - Именно так, - оказывается, упырь со звучным именем Блэлок всё прекрасно слышал. - Убью обоих. Сначала фыпью юнца, а потом и типя старик.
        Похоже господину Глену приходилось очень непросто, потому как стены особняка иногда буквально вздрагивали от ударов. Но раз ожившие мертвецы всё ещё не лезли на улицу, интерфектор пока держался.
        Я аккуратно повернулся и заглянул в невысокое окно, каким-то чудом сохранившее остатки стекла. Ничего, кроме собственного отражения, увидеть не удалось - схватка происходила несколько в стороне, но любоваться на себя сейчас было явно не к месту.
        Зато каким-то чудом удалось разглядеть в траве стилет, отобранный у мастера Фонтена интерфектором. Не знаю, как это вышло, ведь на улице уже окончательно стемнело, и только скромница луна старалась осветить землю.
        - Я не пойму одного, как ты смог поднять мертвяков? - мой бывший товарищ, видимо, попытался потянуть время разговором. - Ты же обыкновенный упырь, откуда такие силы?
        Несколько осторожных шажков, и вот стилет стал чуть-чуть ближе.
        - Это дело не твоего ума, - вампир, похоже, наслаждался ситуацией, а потому не спешил. А я уже настолько привык к его манере говорить, что больше не замечал изъянов. - Поручение было простое - помогать непутёвой внучке и уничтожить бургомистра, если появятся интерфекторы... Но ты не справился, а значит не очень-то и нужен.
        Пока упырь говорил, я оказался рядом с оружием. Пусть оно и не из чёрного серебра, но всё лучше, чем ничего. Оперевшись о стену, начал сползать к земле, будто теряю сознание. Мгновение, и рукоять легла в ладонь.
        Задача выполнена, правда, теперь стал вопрос, что делать дальше?
        Но долго думать не пришлось - разговоры надоели упырю и он неуловимым движением оказался возле нас и одной рукой схватил за шею меня, а другой - мастера Фонтена.
        - Что тебе сказала тогда эта идиотка? - вампир поднял меня за шею, и мы встретились глазами. Ответить ничего не получилось бы при всём желании - шея горела огнём от боли, а дышать было попросту невозможно. - Что ты знаешь?
        Одной рукой я ухватился за кисть порождения зла, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить нагрузку на горло, а другой начал тыкать остриём стилета куда придётся. Однако никакого эффекта мои удары не имели - упырь, кажется, их даже не замечал.
        - Отпусти юнца, кретин, - с трудом прохрипел мастер Фонтен, которому тоже приходилось несладко, хотя его ноги и стояли на земле. - Он же не может говорить!
        От недостатка воздуха перед глазами поплыла разноцветная рябь и круги, словно от брошенного в воду камня.
        - Отпусти его... - мой товарищ не оставлял попыток хоть как-то помочь.
        - А знаешь, теперь это уже не имеет значения, - задумчиво проговорил вампир, которого не беспокоили ни раны, ни вес моего тела, удерживаемого одной рукой. - Всё равно ты сейчас умрёшь.
        И сквозь туман убегающего сознания я почувствовал прикосновение клыков. Опять.
        Глава 6
        Приятная теплота разливалась по всему телу и пульсировала в такт ударам сердца. Всё тише и тише. Давно мне не было так хорошо и спокойно. Мысли рвались и распадались, превращаясь в образы. Вот отец, рисующий у окна в нашем доме, и тёплое молоко с мёдом от тётушки Ясуи. Cледом прыжок с обрыва в реку, от которого захватывает дыхание и...
        Удар! Спина, повстречавшаяся с оградкой особняка, болела, перед глазами какое-то сплошное мельтешение, а грудь давит отсутствием воздуха. Глубокий вдох и прохлада, наполнившая лёгкие, приносит облегчение.
        Что-то произошло, но что именно я понял, только когда увидел распластанную на земле тушу бургомистра и господина Глена, отбивавшегося в доме сразу от нескольких противников, которые лезли, мешая друг другу и устраивая давку.
        Судя по всему, он выкинул тушу упокоенного, наконец, управителя, которая и сшибла всех нас с ног. Даже упыря. Вон он, поднимается, как ни в чём не бывало, и осматривается по сторонам. Видимо, решает, что предпринять дальше - напасть на интерфектора или оставить его заботам мертвецов.
        Двигаться совсем не хотелось, а хотелось просто лежать и дожидаться конца. Но отец всегда говорил, что как из выпитой чаши можно добыть ещё капельку вина, так и в человеке обязательно есть немного сил, каким бы опустошённым он ни был. А значит, нужно брать себя в руки и действовать, ведь помочь господину Глену больше некому - мастер Фонтен лежит без сознания, да ещё и связанный. Ему бы кто помог.
        Тем более, я заметил на огромном пузе бургомистра Клинок, который его убийца то ли не посчитал нужным забирать, то ли просто не заметил. Перебарывая подкатывающую дурноту, я подполз к нему на четвереньках и потянул кинжал из ножен. И когда оружие уже почти было у меня в руках, господин Глен прокричал срывающимся голосом:
        - Нет! Он не упокоен! Чёрное серебро его не берёт! - в славах мужчины чувствовалось отчаяние. - Беги!
        Легко было сказать, да трудно сделать. На карачках особо не побегаешь, а встать на ноги я пока не мог - голова продолжала кружиться.
        Однако когда мертвяк зашевелился, я вновь припомнил отцовскую мудрость и кое-как поднявшись, засеменил в сторону. Теперь у меня было два кинжала: в одной руке - стилет, который я так и не выронил, а в другой - Клинок. Что делать с этим богатством, правда, было не совсем ясно.
        Упырь, к слову, решил сперва разделаться с мастером Фонтеном, лежащим прямо под окном, что было довольно глупо - тот, связанный и в беспамятстве, представлял наименьшую опасность. Но видимо, тёмные сущности, как и люди, умны далеко не все.
        Наверное, правильнее было бы сейчас убежать и оставить интерфектора разбираться с порождениями зла самостоятельно, ведь это его обязанность. Но поступить так я не мог, да и не хотел.
        А господин Глен, похоже, решил попытаться стравить тёмные сущности между собой. Заметив приближение упыря, он выпрыгнул в окно, а следом буквально посыпались порождения зла, которых, как оказалось, в комнате было четверо.
        Не знаю, напали бы покойники на вампира или нет, но тот, не разбирая своих и чужих, принялся с такой силой и скоростью размахивать руками, что ударом отбросил интерфектора на пару шагов. И зацепил сразу нескольких мертвяков, которые тут же напали на нового врага - им, похоже, не было никакого дела до того, кого кусать и рвать на части.
        Господин Глен выглядел пугающе и немногим лучше тех, с кем сражался. Не будь кольчуги из чёрного серебра, выстоять в схватке с такими врагами он бы не смог.
        Отвлёкшись, я совсем забыл о бургомистре, который поднялся с земли и медленно пошёл в мою сторону. Проблема была в том, что и я двигался небыстро, да ещё и устал. В отличие от покойника.
        Интерфектор заметил моё затруднительное положение и, оставив упыря сражаться с мертвяками, поспешил на выручку. Бургомистр на пустяки не отвлекался и целеустремлённо шёл за мной. Господин Глен быстро догнал покойника и принялся колоть того в спину обломком Клинка, пострадавшего в схватке с тёмными тварями.
        Управитель никакого внимания на атаки не обращал, только двигался всё медленнее и медленнее, пока в один момент совсем не остановился. Затем он просто рухнул плашмя на землю, чем удивил не только меня, но и самого интерфектора, который, видимо, уже отчаялся победить это странное существо.
        Однако он явно был всё ещё жив, если так можно сказать о поднятом тьмой покойнике, и продолжал вяло шевелиться.
        - Ничего не понимаю, - интерфектор говорил очень тихо. - Никогда не встречал таких сильных и живучих. На него не подействовало даже чёрное серебро...
        Видимо, для господина Глена то обстоятельство, что привычное и надёжное оружие вдруг подвело, стало сильным потрясением. Мне бы тоже, наверно, следовало удивиться, но сил не было даже на это.
        Мужчина ещё что-то сказал, но расслышать не удалось, как и прочитать по губам - было слишком темно. Я сделал несколько шагов навстречу и на мгновенье отвлёкся на упыря, который продолжал увлечённо драться с неупокоенными, сильно повредив уже двоих.
        Но обрадоваться я не успел - при моём приближении с земли вновь начал подниматься бургомистр...
        И без того бледное лицо интерфектора, казалось, совсем обескровело, когда городской управитель в очередной раз встал на ноги и посеменил за мной, вытягивая переломанные после падения из окна руки.
        Торчащие обломки костей белели в темноте, и двигался мертвяк ещё медленнее, чем раньше, но эти повреждения никакой надежды уже не внушали. Пусть он нетороплив, но в такой неторопливости чувствовалась парализующая волю неизбежность.
        Кажется, я начинал понимать, что ощущает муха, застрявшая в паутине, глядя на приближающегося паука. Неуязвимая в свободе своего полёта, она, лишившись крыльев, должна была кричать от отчаяния, если бы умела это делать...
        А отец учил меня, что отчаяние закладывает первый камень на дороге к поражению, но пока этот путь не пройден до конца - надежда есть. И значит, если убить бургомистра не получается, попробую просто увести его отсюда, а господин Глен пусть пока разбирается с остальными. А там уже что-нибудь придумаем. Спалим его, наконец! Ведь должен же он гореть?
        И развернувшись, я побежал в сторону от места схватки. Хотя правильнее, наверное, будет сказать побрёл - несмотря на все мудрости, которые отец успел сообщить мне до своей смерти, сил от почему-то больше не становилось. В боку кололо, дышалось тяжело, а оградка особняка, до которой было рукой подать, никак не хотела приближаться.
        Однако глянув на преследователя через плечо, я заметил, что хоть расстояние между нами увеличилось незначительно, но мертвяк ещё сильнее замедлился и начал покачиваться из стороны в сторону, норовя завалиться на небольшую клумбу. А значит, убежать от него не составит проблем.

«Как всё-таки по-особенному пахнет ночью трава» - пронеслось почему-то в голове, когда руки коснулись шершавой поверхности камня. Похоже, несвоевременные думы - это проделки вампирского яда, снова попавшего ко мне в кровь. Но то ли на этот раз токсина было меньше, то ли я просто немного к нему привык, не знаю, однако мысли путались не так сильно, как тогда, в нехорошем доме.
        С трудом перевалившись через препятствие, я глянул на бургомистра - тот почему-то стоял на месте, прекратив преследование, но и назад при этом не шёл. А когда я сделал ещё несколько шагов прочь от ограды, мертвяк просто рухнул лицом вперёд.
        Интересно! Немного возвращаюсь назад - порождение тьмы вновь начинает шевелиться, отхожу - замирает. Нетрудно было догадаться - его активность как-то связана со мной, потому что на господина Глена покойник вообще никак не реагировал. Ну а так как ничего необычного во мне самом быть не могло, значит, дело в Клинке, который я стащил с пояса бургомистра.
        Вспомнилось, что Клинок появился у него совсем недавно - несколько недель назад. Но при жизни управитель к нему такой тяги явно не испытывал, хотя и ценил, что не удивительно - вещь-то дорогая.
        - Господин Глен, - я прошёлся вдоль оградки, чтобы быть поближе к интерфектору. - Я, кажется, кое-что выяснил!
        Мужчина безучастно наблюдал за схваткой упыря и оставшихся мертвяков, которая тоже была уже не так яростна, как вначале. Силы вампира, похоже, были на исходе, а покойники, которые вряд ли уставали, просто получили слишком много повреждений. Да и осталось их только двое.
        Лучше всего было мастеру Фонтену, ведь он так и не пришёл в себя и лежал там же - на земле у разбитого окна.

«Столько всего случилось, - меня закружили неуместные мысли, - и кажется, что прошло много времени. Но на самом-то деле мало. А кажется, что много. Удивительно».
        А ещё, глядя на связанного пленника, мне почему-то вспомнился случай, когда сапожник Сано Бентал, живший на соседней улице, выпал со второго этажа прямо на камни мостовой. Бедняга помер не сразу и долго мучился, потому как не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни головой. Лекарь тогда сказал, что это из-за перелома хребта и вылечить такое невозможно...
        - Господин Глен, - трясу головой и тру лоб, пытаясь сосредоточиться, - он оживает при приближении Клинка!
        - И что? - кажется, у интерфектора опустились руки, и никакой заинтересованности в голосе слышно не было.
        - А то, что у меня есть идея! - я, наконец, смог собраться с мыслями. - Пока он недвижим, нужно перебить ему хребет!
        К чести господина Глена, уныние быстро оставило его. Он глянул на оружие в моих руках, забрал стилет и бросился к бургомистру, который так и валялся, распластанный на траве. Но что он стал делать, я уже не видел, потому как именно в этот момент в себя пришёл мастер Фонтен.
        Вместо того, чтобы потихоньку откатиться или отползти в сторону, он согнул ноги и, распрямившись, словно часовая пружина, впечатал их в бок упыря.
        Нельзя сказать, что это нанесло порождению тьмы какой-то серьёзный вред. Вампир только отвлёкся на мгновенье, но именно этим и воспользовались мертвяки, разом повиснув на обеих его руках.
        А я вдруг понял, что это мой шанс. Кровь забурлила, и сейчас через ограду удалось перемахнуть без каких-то проблем. Выдохнув, я рванул к упырю, старясь не запнуться о разорванные на части тела...
        Крепко зажав рукоять, безо всяких раздумий бью вампира в спину, но неудачно - как раз в этот миг он немного развернулся, и клинок только скользнул по рёбрам, распоров ткань камзола. В груди ёкнуло, будто сердце пропустило удар - я испугался, что упырь теперь займётся мной.
        Но зря - тёмной твари тоже был ведом страх, ведь господин Глен закончил, наконец, с бургомистром и присоединился к схватке. И пусть от его Клинка остался один обломок, заметить это в темноте было довольно трудно. Кроме того, на перчатках интерфектора сохранилось какое-то количество шипов из чёрного серебра.
        Похоже, упырь понял, что глупостью загнал себя в западню и единственный путь к спасению - бегство. Он зарычал, словно настоящий зверь, стряхнул с рук мертвяков и бросился мимо меня прочь - в темноту.
        Не знаю, как удалось среагировать, но напоследок я всё-таки успел ткнуть упыря в бедро, что хоть и не замедлило его, но зато, судя по вскрику, причинило боль.
        С оставшимися на ногах покойниками интерфектор разобрался достаточно быстро - без поддержки неуязвимого бургомистра, они теперь не представляли большой угрозы. Да и упырь обработал их на совесть.
        Мастер Фонтен сидел на земле, оперевшись на стену особняка, а я решил поглядеть, что же господин Глен сделал с управителем. Оказалось, просто вбил стилет по рукоять в спину, повредив хребет мертвяка и тем самым обездвижив его. Неизвестно что будет, если вытащить оружие, возможно бургомистр снова «оживёт», потому как пальцы его всё ещё слегка подрагивали. Но выяснять это, конечно же, не стоит.
        - Ничего не понимаю, - произнёс интерфектор, осматривая останки порождений тьмы, - и никогда таких тварей не видел! Даже эти, - мужчина указал на тех, с кем сражался упырь, - отличаются от обычных мертвяков силой и живучестью, а уж бургомистр...
        Господин Глен замолчал, будучи не в состоянии описать своё потрясении от встречи с нечистью, неуязвимой для чёрного серебра.
        - Надо его сжечь, - предлагаю я и сразу же добавляю, осенённый новой идеей: - А может, стоит попробовать разломать Клинок, раз уж он так к нему привязан?
        - Не будем торопиться, - хмуро ответил интерфектор, - стоит внимательно всё изучить, но сделать это можно будет только утром... А запалить костёр мы всегда успеем, Норвуд.
        - Уверен? - прохрипел мастер Фонтен. - Мне почему-то кажется, что эта ночь ещё не закончилась...
        Я хотел было спросить, что он имеет в виду, но осмотревшись по сторонам, понял и сам. Город не спал, как ему было положено в это позднее время. Отовсюду доносились вскрики, короткие и обрывающиеся в самый неожиданный момент. Далёкий звон разбитых стёкол отражался от каменных мостовых и прокатывался по кривым улочкам. Слышался топот невидимых из-за темноты людей, а вдалеке, на окраине, где было много деревянных домов, начинало подниматься оранжевое зарево.
        - Пожар, - казалось, интерфектор спокоен, но впечатление было обманчивым. Через мгновение мужчина проревел: - Да что, тьма раздери, происходит в этом...
        Закончить он не успел, потому как послышалось тревожное ржание лошади, и господин Глен, оборвав крик, бросился выручать свою верную спутницу. Я хотел отправиться следом, но ноги подкосились сами собой, вынудив опуститься на землю. Совсем рядом валялись куски плоти, которую упырь во время схватки с мертвяками, отрывал голыми руками, но мне было наплевать. За последние дни я, кажется, совсем очерствел.
        - Развяжи меня, Норри, - тихонько попросил пленник. - Ты же видишь, какие дела творятся...
        - Всё наверняка из-за вашей внучки, - я припомнил слова, сказанные девушкой, о каком-то зрелище, которым мне удастся насладиться из первых рядов. - Готов поспорить на что угодно!
        - Не нужно спорить, - мастер Фонтен не собирался оправдываться, - ты, разумеется, прав. Но я ничего не знаю об этом, мне было поручено только оказывать содействие...
        - Кем? - заинтересовался я. - Кем поручено?
        - Да неважно, Норри! - из темноты снова послышалось ржание, а затем глухие удары, сменившиеся цоканьем копыт - похоже, интерфектор возвращался, и мастер Фонтен торопливо зашептал: - Сейчас я с вами в одной лодке! Ты же видишь, меня тоже хотят убить... Поэтому развяжи меня, а если нет, тогда прикончи - не хочу становиться кормом для какого-нибудь мертвяка или упыря!
        Я не знал, что предпринять. В этих словах имелся смысл, но и идти на поводу у пособника зла было как-то неправильно. Да и страшновато.
        Но терзаться долго не пришлось - господин Глен, ведший Соль под уздцы, неожиданно сказал:
        - Развяжи его, Норвуд, - в голосе была неподдельная тоска, - думаю, он теперь не самая большая из наших проблем...
        - Почему? - думалось, что на страх уже не осталось сил, но нет - сердце, после слов интерфектора, ухнуло в низ живота.
        - Сейчас я сразил ещё нескольких мертвяков, - господин Глен не бахвалился, а просто объяснял ситуацию. - Обычных, не таких странных, как эти... Но боюсь, они уже орудуют по всему городу. А значит, скоро здесь будет то же самое, что и на севере - орды покойников и никого живого...
        Глава 7
        Не понимаю, почему это происходит именно у нас? Ничем не примечательное поселение, совсем неподалёку есть Сильный город, а если пересечь ближнюю межу, то и не один... Потерянный на рынке кошель становится событием, которое обсуждается неделями! Кому мы такие нужны?
        Интерфектора подобные вопросы не интересовали - в причинах можно будет разобраться потом. Сейчас же нужно сделать так, чтобы это «потом» вообще наступило. А значит, придётся снова подниматься на ноги.
        - Господин Глен, чем я могу помочь? - шевелиться не хочется, но придётся - мужчины заняты тем, что перекладывают мертвецов, а это работа не из лёгких.
        - Тварей надо осмотреть, - пояснил свои действия интерфектор, - а в темноте можно что-нибудь попустить. У седла есть фонарь, зажги его, но постарайся привлечь поменьше внимания.
        Соль стояла рядом с оградкой, изредка прядая ушами. Грациозное и сильное животное было напугано - мягкие губы подрагивали, а ноздри раздувались. Однако лошадка, верная своему наезднику, не двигалась с места, хотя и не была на привязи.
        Я потрепал беднягу по шее, чтобы чуть-чуть успокоить, а затем отцепил небольшой фонарь, рядом с которым нашлось и огниво. Несколько ударов кремнем о кресало, сноп искр и малиновый огонёк фитиля. Ещё мгновение и дело сделано - подрагивающее пламя, отражаясь от полированных медных стенок, худо-бедно осветило мертвецов, выложенных рядком, и мужчин, стоявших поблизости.
        - Держи фонарь, Норвуд, - скомандовал интерфектор. - Держи так, чтоб я мог их осмотреть.
        Наверное, стоило затащить покойников в дом бургомистра, но тратить на это время и силы не хотелось.
        Отблески пламени придавали застывшим лицам мертвяков ещё более жуткий вид, делая их похожим на восковые маски, а неровный круг света будто отделял темноту от Тьмы.
        - Смотри, ногти твёрже, чем у людей, - мастер Фонтен присел рядом с одним из тел и приподнял руку так, чтобы кисть оказалась освещена. - Видел когда-нибудь такое, интерфектор?
        - Нет, на севере были обычные покойники, просто их было много... - господин Глен опустился рядом и приподнял верхнюю губу мертвяка. - А вот зубы не изменились.
        Мужчины быстро, но тщательно осмотрели тела, предварительно раздев их. Ничего интересного больше обнаружить не удалось - разве что кожа на груди казалась чуть грубее и плотнее, чем у нормального человека.
        Следом настал черёд бургомистра, который при моём приближении зашевелился активнее - я забыл отложить Клинок. Управитель изменился сильнее, чем его слуги. Ногти окончательно превратились в когти - длинные, острые и слегка закруглённые, а кожа была похожа на деревяшку - и цветом, и твёрдостью.
        Голые мёртвые тела вызывали смущение. Я знал каждого из этих людей по именам, а теперь стою над их трупами, но скорби нет - только облегчение оттого, что их печальная участь обошла меня стороной. Может быть, я плохой человек, а может быть, время скорби придёт позднее.
        Пожар на окраине разгорался всё сильнее, похоже, все постройки там уже охвачены пламенем. Хорошо ещё, что значительная часть города каменная и вряд ли огонь сможет уничтожить всё.
        - Что будем делать, интерфектор? - спросил мастер Фонтен, когда осмотр бы закончен. - И ты не дашь мне хоть какое-нибудь оружие? Я ничем не смогу помочь с пустыми руками...
        Господин Глен хмуро оглядел пособника тьмы и негромко ответил:
        - Мы постараемся выследить упыря, напавшего на нас. Он знает, что здесь происходит... А затем отправимся к ратуше - уверен, выжившие будут собираться именно там.
        - Зачем? - воскликнул мастер Фонтен, которого одинаково не радовала ни перспектива отправиться в самое сердце города, ни преследование упыря со звучным именем Блэлок. - Надо идти к ближайшим воротам, чтобы вырваться отсюда!
        - Нет, - обрубил всякие споры интерфектор, но через мгновение всё же добавил: - Я дам тебе оружие, твоя помощь не будет лишней. Но помни, что я убью тебя, если решишь выкинуть что-нибудь.
        Мастер Фонтен на угрозу никак не отреагировал. Честно говоря, я не совсем понимал, чем он может нам навредить. Очевидно, что мертвякам нет никакой разницы кто перед ними. Они даже на самого настоящего упыря напали, что им какой-то человек, пусть и с отметиной тьмы.
        - Вот видите, - обратился я к бывшему наставнику, - зря вы стали на сторону зла! Там даже не разбирают кто свой, а кто чужой... И если бы не господин Глен, вы были бы уже мертвы!
        - Норри, бывает так, что выбора нет, - хотя в голосе слышалась усмешка, в глазах мастера Фонтена читалась печаль. - И приходится делать то, что должно, а не то, что правильно... Когда-нибудь ты поймёшь.
        Я хотел было спросить, что он имеет в виду, но тут интерфектор отцепил от седла один из мешков и, порывшись в нём, достал Клинок - небольшой, в тёмных ножнах.
        - Не потеряй, - процедил он, протягивая оружие мастеру Фонтену.
        Мне почему-то подумалось, что сейчас Бернард Глен заберёт у меня кинжал бургомистра, ведь его собственный был сломан. Однако вместо этого интерфектор прицепил к поясу топорик с узким топорищем, сделанным, конечно, из чёрного серебра и взял лошадь под уздцы.
        - Норвуд, ты заметил, куда побежал упырь? - спросил он.
        - Конечно, господин Глен, - я рукой указал направление, но не выдержал и решил уточнить: - Так значит, я могу оставить Клинок себе?
        - Можешь, - после мига раздумий ответил тот. - Видимо, это твоя судьба...
        Заметив моё недоумение, интерфектор улыбнулся краешком губ.
        - Неужели ты не догадался, Норвуд Грейс? Твой отец был одним из нас.
        Этого просто не могло быть! Так я подумал в первый миг. Мой отец в жизни не рассказывал ничего подобного. Да, я был совсем мал, когда его не стало, но раз уж помню многие его наставления, то вряд ли забыл бы такое...
        С другой стороны, сейчас в памяти стали всплывать детали, которым я раньше не придавал значения - застарелые белые рубцы на теле, странные книги... И деньги! Почему-то я раньше не задумывался, на что мой отец жил. Насколько мне известно, своими картинами он не торговал, портреты на заказ не писал, но мы никогда не знали нужды. Да даже после его гибели остались средства, которых хватило и на пропой воспитателю - да упокоится его душа - и на мою учёбу.
        Хотелось наброситься на господина Глена с вопросами, который терзали меня, но я понимал, что сейчас не время. Ведь теперь по большому счёту нет никакой разницы, кем был мой отец - он давно умер. А вот опасности, которые окружали нас, требовали внимания и пустые разговоры могли очень плохо закончиться. Поэтому я молчал.
        Прежде чем отправится по следу упыря, господин Глен на мгновенье замер, глядя на Клинок, который я сжимал в руке, а после зачем-то вернулся к уже осмотренным телам мертвяков. А если точнее, то к их одежде, которая валялась неподалёку.
        Интерфектор принялся сосредоточенно ощупывать облачение покойников, не сказав ни слова.
        - Что вы ищите? - ничего не могу с собой поделать - любопытство берёт своё.
        - Не знаю, - просто ответил Бернард Глен. - Что-то необычное. Если странности бургомистра как-то связаны с Клинком, то может быть и у этих есть похожие предметы?
        Я сразу же понял о чём идёт речь и присоединился к интерфектору. Мастер Фонтен остался рядом с лошадью, и помогать не спешил.
        - Если думаешь усесться на Соль, не советую, - у господина Глена, похоже, были глаза на затылке, иначе объяснить, как он заметил, что мой бывший наставник положил руку на седло, попросту невозможно. - Мы с ней уже не первый год вместе... И поверь, она не терпит чужаков.
        Мастер Фонтен ничего не сказал, но сделал несколько шагов в сторону от лошади.
        А я тем временем обнаружил небольшую золотую монетку, спрятанную в подкладке какого-то жилета. Ещё три были найдены чуть позже и в другой одежде, принадлежавшей мертвякам.
        - Вы знаете, что это, господин Глен? - спрашиваю после осмотра находок.
        - Золотые монетки, - ответил интерфектор, будто я и сам этого не видел. - Такие чеканят в одном из Сильных городов далеко отсюда. Как они оказались здесь, не знаю, но, очевидно, что всё произошедшее как-то с ними связано... Правда, я никаких тёмных ритуалов с использованием золота не знаю.
        С этим словами он сунул деньги в кошель, висевший на поясе.
        - А не опасно носить их с собой? - спрашиваю про монеты, но думаю про Клинок - он ведь тоже был запачкан тьмой.
        - Может и опасно, - пожал плечами Бернард Глен. - Но, думаю, носителю нужно умереть, чтобы обратиться мертвяком... Мы же постараемся выжить.
        А потом началась охота.
        Мы прошли около сотни шагов, освещая дорогу перед собой фонарём. Тёмные громады домов по бокам не были безжизненны - за окнами слышались где крики, где мольбы, а где и просто вопли боли. На нашем пути несколько раз возникали мертвяки, которые тут же нападали, но они не доставляли проблем, умирая от ударов интерфектора. Я перестал вглядываться в их лица, после того как опознал в одном товарища по детским играм - когда-то мы бросали камешки на мостовую, соревнуясь, кто попадёт ближе к цели. Теперь он остался позади - валяется на той же мостовой с пробитым виском.
        Соль, чьи поводья господин Глен передал мне, цокала копытами и иногда касалась моего уха мягкими прохладными губами. Животное боялось. Как и все мы.
        Капли вампирской крови блестели, когда на них падал свет, и идти по следу не составляло никакого труда. По крайней мере до того момента, пока крови не стало слишком много. Она не могла принадлежать упырю вся - если, конечно, он не освоил навык идти одновременно в нескольких направлениях.
        На вид кровь вампира ничем не отличалась, и понять, куда теперь двигаться было неясно - продолжать идти по улице или свернуть в узкий проход между домами.
        - Твоя метка не позволяет чуять его? - поинтересовался интерфектор у мастера Фонтена.
        - Нет, - скривился тот. - Наоборот - это он может найти меня. Если захочет, конечно...
        Господин Глен кивнул и присел возле кровавого пятна, от которого след расходился в две стороны. Отцепив от пояса совсем небольшой мешочек, он аккуратно развязал горловину и высыпал крохотную горку белесых кристаллов, похожих на обычную соль, себе на ладонь. Тщательно растерев вещество буквально в порошок, интерфектор поднёс руку к потёку крови и тихонько подул.
        Лёгкая пыль заблестела в свете фонаря и медленно опустилась на землю. Ничего не произошло, и тогда Бернард Глен смахнул остатки на другое пятно. И вот здесь, видимо, всё сработало как должно - порошок, соприкоснувшись с кровью, заискрился, засверкал и раздался негромкий треск.
        - Что это такое? - я не удержался от вопроса.
        - Это специальная соль, смешанная кое с чем, - спокойно ответил мужчина и, заметив, что я собираюсь спросить с чем именно, пояснил: - Когда наши кузнецы работают с чёрным серебром, образуется пар, который, оседая, оставляет немного этого вещества.
        Посчитав, что разговоров достаточно, интерфектор выпрямился и мы свернули в проход между домами - упырь побежал именно туда.
        Лошади было тесно - она задевала боками стены и однажды попыталась укусить меня за руку, посчитав, видимо, что это я виноват в её бедах.
        Но и людям было непросто, в узком проходе было еще темнее, а единственный источник света находился в руках Бернарада Глена, шедшего первым. Правда, были еще звезды, рассыпанные по узкой полоске неба, видимой между почти сомкнувшимися крышами...
        Господин Глен периодически останавливался у дверей, которые зачем-то выходили в этот переулок, и проверял, не скрывается ли кто за ними. Пока всё было спокойно, и это радовало - сражаться в такой тесноте было бы до крайности неудобно.
        - Не мог этот идиот Блэлок оставаться на улице? - ворчал мастер Фонтен, замыкавший процессию. - Зачем было переться в этот вонючий проход?
        Да, пахло здесь и вправду не очень - кто-то из жильцов сливал сюда помои и ноги иногда скользили по нечистотам. А вообще-то, за такое в нашем городе полагался штраф. Но, боюсь, что виновник уже наказан в полной мере.
        От этих раздумий меня отвлёк едва заметный скрип открывающейся двери, мимо которой только что прошёл господин Глен. И, похоже, он её не заметил.
        Единственное, что я успел сделать, прежде чем из тёмного прохода выскочила девчушка лет двенадцати, это поднять правую руку к животу. Руку, в которой я сжимал обнаженный Клинок бургомистра.
        Волосы у девочки слиплись от крови и висели грязной копной. Кажется, это была младшая дочь главы цеха пекарей - их дом как раз должен был быть где-то здесь. На всех праздниках она одевалась в самые красивые платья, а теперь хотела дотянуться скрюченными пальцами до моего горла.
        Девчушку подвел рост - она была еще слишком мала, и сама напоролась глазом на острие Клинка. Кинжал с противным хрустом пробил глазницу, и уже окончательно мёртвое тело, вывернув оружие из моей руки, впечаталось в стену.
        Всё началось и кончилось за несколько ударов сердца - я даже не успел испугаться.
        - Не знаю, как я пропустил эту дверь, - господину Глену было неловко, что он подверг мою жизнь опасности. - Откуда их столько взялось? - добавил мужчина в сердцах. - Что твоя внучка такого наделала, что мертвяки повылазили по всему городу?
        Последние слова были, само собой, обращены мастеру Фонтену.
        - Да не знаю я, сколько можно повторять! - злобное шипение раздалось откуда-то из-за крупа лошадки - говорящего не было видно в темноте. - Может это и не она вообще! Может это идиот Блэлок всё устроил...
        Наверное, мастеру Фонтену хотелось думать именно так. В конце концов, он знал жителей города не хуже, чем я. И сейчас его друзья, с которыми он частенько засиживался в трактире по вечерам, вполне возможно уже мертвы. Или готовятся загрызть кого-нибудь другого.
        Наш городок невелик, и здесь нет особенно длинных улиц или переулков, поэтому в скором времени мы выбрались в небольшой дворик, из которого можно было выйти сразу в три стороны.
        Здесь, похоже, произошло настоящее сражение. Или бойня. Это зависит от того, кто повстречался упырю - мертвяки или живые люди. В любом случае, стены домов и закрытые ставнями окна были обильно забрызганы кровью. Наверняка она имелась и на земле, но двор не был вымощен камнем, и поэтому в темноте ничего было не видно.
        Не успел я подумать, что господину Глену опять придётся использовать своё средство, как ситуация переменилась - один из проходов за какое-то мгновение заполонили мертвяки. И если бургомистр тогда, в доме, видел не очень хорошо и больше ориентировался на звук, то эти, похоже, полагались как раз на зрение.
        Их было не меньше десятка, и кабы не открытая дверь, которую посчастливилось обнаружить мастеру Фонтену, здесь бы всё и закончилось. Мертвяки нас очень быстро заметили и, не теряя времени, двинулись к нам, шаркая ногами по земле.
        Я шмыгнул в дом, но тут же был вынужден выйти - обнаружилась другая проблема. Соль не хотела протискиваться в узкий проём, хотя вполне могла это сделать - не сказать, что она очень уж велика.
        - Ну и чёрт с ней! - воскликнул мастер Фонтен. - Не хочет идти, значит останется на прокорм мертвякам - даже хорошо, отвлечёт их...
        - Нет, - просто сказал интерфектор, вытягивая топорик из петли на поясе. - Я не оставлю Соль...
        - Ну и подыхай тогда вместе с конягой! - заорал мой бывший наставник и, схватив меня за руку, устремился в дом.
        Однако я тоже не собирался оставлять ни господина Глена, ни его лошадь. С трудом вырвавшись из цепкого захвата, я взял Соль под узды и потянул её в единственный пока безопасный проход - один из других был заполнен ожившими покойниками, а до третьего не добраться. Из-за всё тех же мертвяков.
        Интерфектор заметил мой манёвр, подскочил к ближайшему порождению тьмы и, саданув того топором по ключице, сразу же бросился к следующему. Наверное, он делал это, чтобы убить хотя бы самых резвых из них.
        Я сунулся в проход, выставив перед собой клинок, и спорым шагом пошёл прочь от опасного дворика. Лошадь тихонько взбрыкивала, но за узду не тянула, хотя и явно боялась преследователей. Было неизвестно, что поджидает нас впереди - фонарь остался у господина Глена - и поэтому я всматривался в темноту до боли в глазах...
        Мы шли, и стук копыт отдавался эхом в ушах. Надеюсь, никто не сунется сюда, привлечённый звуком. Хотя шума хватало и без нас - крики, стоны, выбитые ставни, с грохотом падающие на мостовые... Вряд ли наша скромная процессия как-то особенно выделялась на фоне происходящего.
        Следом за мной и лошадкой, ругаясь что есть силы, плёлся недовольный мастер Фонтен, не пожелавший оставаться в доме. А замыкал шествие господин Глен, который, устремился за нами, сразу после того, как прикончил самых быстрых из мертвяков.
        Выскочив на более или менее широкую улицу и оглядевшись, я увидел, что мы, петляя по переулкам, уже почти вышли к обводу крепостных стен. А кроме того, заметил справа большую толпу мертвецов. Сосчитать их в темноте, конечно, не представлялось возможным, но их было действительно много. Не меньше сотни.
        Раз ожившие покойники обосновались справа, значит, нам нужно поворачивать в другую сторону - налево. И пусть мы в таком случае ни на шаг не приближались к ратуше, а двигались вдоль стен - это было лучше стычки с сотней порождений тьмы.
        - Помогите! - со второго этажа дома, мимо которого мы проходили, раздался негромкий женский голос. Говорившая одновременно пыталась привлечь чьё-нибудь внимание и, вместе с тем, не накликать толпу мертвяков. В результате получался тихий крик, полный отчаяния. - Я не вижу, кто идёт, но прошу, помогите!
        За то в общем-то недолгое время, что мы пробирались по улицам городка, крики о помощи приходилось слышать неоднократно. Но если раньше они не были обращены к кому-то конкретному, то теперь помощь ожидали именно от нас.
        - Норвуд? - раздался другой голос - звонкий и молодой, который, похоже, пытались приглушить ладошкой. - Мама, это кажется Норвуд Грейс!
        Меня затошнило.
        - Норвуд! - вновь послышался первый голос. Женщина быстро шептала, периодически срываясь на крик. - Я знала твоего отца! Он был замечательным человеком, Норвуд! Помоги нам, прошу тебя, не уходи! Мимо прошли уже десятки людей, но никто не откликнулся, понимаешь? Норвуд Грейс, дверь долго не продержится, понимаешь? Норвуд?! Прошу тебя...
        Женщина не могла остановиться - слова лились из неё потоком. Большую часть я либо не слышал, либо не мог разобрать, но каким-то образом понимал всё, что она говорила...
        Наверное, мы не можем помочь всем жителям города, запертым сейчас в своих домах и атакованных собственными близким. Наверное, выследить упыря Блэлока или добраться до ратуши - более важные задачи, чем спасение матери и дочери. Наверное, всё так. Но я уверен, что мой отец не прошёл бы мимо - и не важно, был он интерфектором или нет. А значит, не пройду и я.
        Видимо, похожие мысли были в этот момент и в голове господина Глена, потому как мы, не сговариваясь, остановились у дверей дома. Хорошего, к слову. Обычно ближе к крепостным стенам селились те, кто победнее, но владельцы этого жилища явно были исключением - солидная каменная постройка, много окон, особенно на втором этаже, и даже маленький огород позади.
        - Зря я связался с кретинами, - заметил со вздохом мастер Фонтен. - То из-за лошади готовы шеями рискнуть, то из-за баб... Лучше бы меня сразу Блэлок прикончил.
        Кстати о лошадях. Я завёл Соль в тот самый огородик и накинул поводья на какой-то куст. Надеюсь, пока мы будем в доме, мертвяки не появятся. А ещё надеюсь, что мы не останемся в этом доме навсегда.
        А мастер Фонтен, несмотря на своё ворчание, на улице не остался и шагнул в дверной проём сразу за интерфекторм.
        Первый этаж встретил нас темнотой, перевёрнутой мебелью, покрытой темными пятнами, и грохотом - кто-то изо всех сил добил в деревянную дверь на втором этаже.
        Хорошо, что господин Глен во время бегства от мертвяков не потерял ни фонарь, ни огниво. Зажигать его на улице, означало привлечь внимание большого количества порождений тьмы, но здесь, в доме, их не должно быть слишком много.
        Разумеется, запалить огонь вновь доверили мне, как самому неумелому и самому бесполезному в бою. После первого удара кремнем о кресало, стук на втором этаже прекратился. После второго - поджёгшего трут - по доскам пола застучали торопливые шаги. Я как раз успел поджечь масло в фонаре и направить тот на лестницу, которая была прямо напротив входа в дом, когда показался первый мертвяк - парнишка лет десяти.
        Босой, с худенькими плечами, он безо всяких раздумий бросился на нас. Удивительно, но выглядел он вполне прилично, и, если бы не синюшность, его запросто можно было принять за живого человека. Господин Глен раскроил его череп топором.
        А следом, уже бежали остальные члены семейства, довольно многочисленного, нужно отметить. Вот мой ровесник, со спутанными волосам - часто видел его на площади - а за ним сразу пара близнецов, одетых в длинные белые рубахи, залитые сейчас кровью. Топот на лестнице не прекращался, а значит, это еще не все мёртвые обитатели дома.
        И всё бы ничего, но последним спустился глава этой славной семьи. И выглядел он очень похожим на слуг из дома бургомистра. Только двигался гораздо быстрее...
        Глава 8
        Бесстрашие и отсутствие разума, с одной стороны, делали мертвяков крайне опасными - они пёрли напролом, не думая о собственной смерти. С другой - покойники становились предсказуемыми и неспособными на хоть какой-то сложный манёвр.
        Вот и сейчас, вместо того чтобы попытаться зайти с разных сторон, они бросались в атаку сразу же, как спускались с лестницы. И если бы не глава семейства, который, растолкав оставшихся родственников, увернулся от топора интерфектора и сразу оказался посредине комнаты, уничтожение оживших покойников не доставило бы проблем. 
        Господин Глен был вынужден развернуться и переключиться на самого опасного противника, а оставшаяся на ногах пара порождений зла навалилась на мастера Фонтена, которому было нелегко отбиваться коротким Клинком.
        Быстрый мертвяк двигался странно - резко, порывисто, часто меняя направление. Он еще несколько раз увернулся от атак интерфектора и даже сумел ухватиться за рукав кольчуги, но, получив удар перчаткой в лицо, отлетел в сторону. Возможно, этот удар даже прикончил его, ведь несколько шипов из чёрного серебра были всё еще целы, но господин Глен не стал на это полагаться. Он подскочил к упавшему и принялся быстро рубить того топориком.
        Мастер Фонтен, подхватив свободной рукой стул с высокой спинкой, отталкивал им прущих покойников. Одновременно он пытался достать их Клинком, но пока ничего не выходило.
        Я же решил, что стоять столбом не стоит, а нужно помогать товарищам. Ну а так как интерфектор справлялся и сам, я быстро зашёл за спины мертвяков, атакующих мастера Фонтена, и воткнул Клинок в бок одного из них.
        Даже небольшая рана, нанесённая чёрным серебром, быстро убивала обычных покойников. Вот и этот рухнул, как подкошенный. 
        Мастер Фонтен, сражавшийся теперь против одного противника, сразу же перешёл в наступление и, отбросив стул в сторону, вонзил Клинок в живот мертвяка. Похоже, со всей нечистью в доме было покончено.
        Господин Глен осмотрел крепкую и тяжёлую дверь, надёжные ставни и сказал:
        - Надо попробовать завести Соль в дом. Возможно, стоит задержаться здесь до рассвета.
        Спорить с этим никто не стал - место было достаточно надёжным и вполне подходило для отдыха. Если во время схватки усталость не чувствовалась, то сейчас она навалилась с удвоенной силой - ноги стали будто чужие, и я опасался, что могу упасть, сделав хотя бы ещё один шаг.
        На этот раз лошадь не стала привередничать и, наклонив голову, протиснулась в дверь, постукивая копытами по доскам пола. Пока господин Глен заводил Соль, мы с мастером Фонтеном кое-как стащили тела и имеющуюся мебель в один угол, чтоб животному было не слишком тесно и не слишком страшно.
        Кроме того, интерфектор обыскал всех покойников и вполне ожидаемо обнаружил в кошеле, имевшемся у резвого мертвяка, среди обычных денег маленькую золотую монетку. Она мягко поблескивала в неверных отблесках пламени и, казалось, как-то отличалась от остальных. Но, возможно, это впечатление было обманчивым, и не найди мы такие штуковины у других странных тёмных тварей, то и на эту не обратили бы внимания.
        Потом, заперев дверь и заставив проход столом, мы поднялись на второй этаж.
        Комнат было несколько, но где скрывались женщины, догадаться было нетрудно - дверь в их убежище оказалась практически выломана и держалась исключительно на честном слове.
        - Опасности больше нет, - негромко произнёс господин Глен, чтобы предупредить о нашем появлении. - Порождения зла мертвы...
        Скрип дерева возвестил об отодвигаемой мебели, и через мгновение сильно повреждённая дверь открылась. В коридор, боязливо выглянула женщина лет сорока - я не знал, как её зовут, но, конечно, много раз видел в городе.
        - Господин интерфектор! - в голосе спасённой смешались радость и боль. - Мой муж и дети... Их... Их больше нет?
        Бернард Глен ничего не ответил. Да и что тут скажешь?
        - Что происходит, господин интерфектор? - женщина смотрела твёрдо, но её губы подрагивали.
        - Мы не знаем, - мой товарищ был честен. - Но пытаемся выяснить. И если вы поведаете, что случилось, это может помочь...
        - Давайте спустимся вниз, и я всё расскажу...
        - Не стоит, - удивительно мягко возразил мастер Фонтен. - Не стоит никуда идти, госпожа Таусинг... Лучше поговорим здесь.
        Когда мой бывший наставник назвал фамилию женщины, я вспомнил, что господин Таусинг, её муж, валявшийся сейчас на первом этаже, был одним из мастеров в гильдии ткачей. И он иногда встречался с бургомистром в ратуше. Не знаю, почему я не узнал его сразу, хотя видел достаточно часто. Наверное, потому что оживший покойник с пустым взглядом и окровавленным ртом никак не вязался с солидным мужчиной в дорогих одеждах, каким был господин Таусинг при жизни.
        Хозяйка дома жестом пригласила нас пройти в комнату, которая, похоже, была спальней милой русоволосой девушки, сидевшей сейчас на кровати, поджав ноги. Её звали красивым именем Жатэнэ, и она иногда бывала в ратуше вместе с отцом. У нее большие глаза и ямочки на щеках, когда улыбается. Мы даже болтали несколько раз, пока никто не видел...
        Сейчас девушка затравлено глядела на нас исподлобья и молчала.
        В другое время появление чужаков в спальне юной особы, во-первых, поставило бы крест на её репутации, а во-вторых, стало поводом для многодневных обсуждений. Благопристойные барышни радостно разнесли бы такую интересную весть по всему городку... Но не теперь. Теперь многие из них несут с собой не новости и сплетни, а смерть.
        - Всё произошло, когда стемнело... - начала рассказ госпожа Таусинг, нервно выкручивая пальцы. - Даже не знаю, ничего необычного и не было! После вечерней трапезы, дочь ушла наверх, ей нездоровилось...
        Девушка несколько раз быстро кивнула, подтверждая слова матери.
        - Мы же остались внизу... Муж, дети и я, - женщина прикрыла глаза. - Через какое-то время в дверь громко постучали и потребовали открыть. Голос был вроде бы незнаком, но вы же видели, какая у нас толстенная дверь. Через неё бывает трудно вообще что-то разобрать!
        - На улицах уже были слышны крики, - тихонько сказала Жатэнэ, когда её мать на мгновение прервалась. - Я собиралась спуститься и узнать у отца, что происходит, но не успела...
        - Муж открыл дверь, - рассказ продолжился. - Я стояла позади него. Дальше... В дверь просунулась чёрная рука и просто свернул мужу голову. Как цыпленку.
        Женщине не хватало воздуха.
        - Чёрная рука? - переспросил господин Глен. - Что вы имеете в виду?
        - Чёрный рукав, чёрная перчатка, - с некоторым недоумением ответила хозяйка дома и проложила: - Когда муж упал, я просто оцепенела. Ноги будто приросли к полу... А мальчики бросились к отцу, пытались как-то помочь. Но уже через несколько мгновений он зашевелился...
        Женщина не выдержала и разрыдалась.
        Но что было дальше, в общем-то, понятно и так. Господин Таусинг обернулся мертвяком, погрыз детей, а жена с дочерью успели спрятаться в комнате.
        Господин Глен не хотел терзать бедную женщину, но спросил:
        - Тот, кто убил вашего мужа, как всё-таки он выглядел? Можете вспомнить хоть что-то? Какую-то примету, рост, например.
        - Нет, - хозяйка дома замотала головой. - Ничего больше не скажу, только чёрная одежда...
        - Я видела его в окно, - вдруг сказала девушка. - Никаких особых примет у него и не было - обычный мужчина. 
        Значит, это точно не мог быть упырь Блэлок, не заметить его рост невозможно. Да и одет он был по-другому и вряд ли стал бы переодеваться, прежде чем отправиться к особняку бургомистра. Получается, помимо мертвяков, вампира и, возможно, Опалённой, в городе есть и какие-то другие тёмные сущности.
        - А что это за монета, не знаете? - интерфектор протянул на раскрытой ладони один из жёлтых кругляшей.
        - Муж показывал мне её, - сразу ответила женщина. - Необычная, раньше ни он, ни я таких не видели... Город рассчитался за ткань, поставленную гильдией, этими монетами, и одна досталась нам.
        - Давно это было? - прищурился господин Глен.
        - Не помню, может быть несколько дней назад... Пять - семь, точно не скажу.
        - Не меньше семи, - Жатэнэ вновь приняла участие в разговоре. - Отец показывал монету не меньше семи дней назад.
        Интерфектор задавал еще вопросы, но в основном те же самые, просто другими словами. Зачем это было делать, я не знаю - ведь главное уже и так рассказано. Однако ему, наверное, виднее, а самому лезть с расспросами было как-то неуместно.
        - Фонтен, от имени города оплату производит только бургомистр? - теперь Бернард Глен принялся за моего бывшего наставника.
        - Обычно да... Господин интерфектор, - последние слова были произнесены с едва заметной усмешкой. - Особенно, если речь идёт о золоте. Серебром иногда доверяли рассчитываться и мне.
        - Ты видел эти монеты у управителя?
        - Я видел золотые монеты, - спокойно ответил мастер Фонтен. - И семь дней, и год, и даже пять лет назад. Но, какие они были, не знаю. В руки мне их никто не давал.
        Не удивительно! Жалование писаря, пусть даже писаря-мастера, не так велико, чтобы выдавать его золотом. Основной металл, звенящий в наших кошельках - медь. Ну и немного серебра - обычного, конечно, не чёрного.
        - Неужели ты думаешь, интерфектор, - сказано было шёпотом и на этот раз без слова «господин», - что я не сказал бы раньше, знай, что эти монеты побывали у бургомистра?
        Бернард Глен ничего не ответил, но по его виду было прекрасно заметно, какого мнения о мастере Фонтене он придерживается. И не без оснований, надо думать! Ведь в происходящих событиях не маленькая доля его вины. Пусть он и утверждает, что ничего не знал - помогать порождениям тьмы нельзя в любом случае.
        - Правильно, что мы не прошли мимо, - негромко произнёс интерфектор, чтобы не разбудить женщин, заснувших почти сразу после окончания расспросов. - Не только спасли людей, но и узнали много полезного... Кажется, я теперь знаю, что происходит.
        Наверное, удивление на моём лице было слишком заметно, потому как усмехнулся не только мастер Фонтен, но даже и сам господин Глен. Тётушка Ясуи всегда говорила, что я выгляжу до крайности глупо, когда сильно изумлён чем-либо.
        Однажды, когда я был еще совсем мал, на нашей улице объявился настоящий рыцарь, прямиком из южных королевств. Не знаю, что он забыл в нашем оазе, и как вообще добрался сюда через столько межей на своём огромном боевом коне, но тогда меня это не интересовало. Тогда - я замер с открытым ртом и восторженно глядел на блестящие латы и на огромный шлем, притороченный к седлу и украшенный яркими перьями. А рыцарь, гарцуя, взвил коня на дыбы, чем привёл всех зрителей в полный восторг. Моя же челюсть опустилась и вовсе до земли, закапала слюна, а глаза остекленели - так, по крайней мере, рассказывала тётушка Ясуи.
        После этого надо мной долго потешалась вся улица... Да и теперь, нет-нет да кто-нибудь вспоминал о том случае. А еще, когда рыцарский дестриэ вновь встал на четыре ноги, копыта выбили целую россыпь искр о камни мостовой, одна из которых наградила меня небольшим шрамом над губой. Крохотным, почти незаметным, но я до сих пор жду, когда усы наконец-то будут нормально расти и скроют это уродство.
        Погрузившись в воспоминания, я как-то даже забыл о словах интерфектора, который, видимо, ждал от меня вопроса, поскольку сам ничего говорить не спешил.
        - Так что происходит-то, господин Глен? - я не стал разочаровывать мужчину.
        - Ты помнишь свою встречу с Опалённой? - послышалось вместо ответа. - И как ты не мог противостоять её приказам?
        Я поёжился - такое забыть непросто. Сперва меня всё это не особо задело, но потом проняло - ведь она могла потребовать всё что угодно! Например, чтобы я пошёл и утопился. Или убил не упыря, а тётушку Ясуи. Или... Еще много чего ужасного можно придумать.
        И вообще, я понял, что упыри не так страшны, как Опалённые. Да вампиры сильные, быстрые и опасные, но всё, что они могу сделать - это выпить кровь и убить. А вот такие, как внучка мастера Фонтена, отбирают не жизнь - они отбирают свободу! Причём делают это так, как и не снилось работорговцам с востока, которыми пугают деток.
        - Помню, - выдавил я наконец. - Ещё как!
        Интерфектор кивнул и продолжил:
        - Да, подобное не забывается... Те, кому посчастливилось испытать на себе силу Опалённых, помнят об этом всегда. Если им удаётся пережить такую встречу, само собой.
        Мастер Фонтен фыркнул. Наверное, для него внучка не была воплощением зла, ведь она вряд ли использовала свои умения против деда.
        - Но дело в другом, - господин Глен подошёл к окну. - Как думаешь, что было бы, прикажи Опалённая что-нибудь не тебе, а мёртвому человеку?
        - Не знаю, - честно ответил я. - Наверное, ничего. Вряд ли мёртвые что-то слышат...
        - В случае с внучкой Фонтена, - кивок в сторону мастера, - действительно не произошло бы ничего. Она еще слишком слаба, и ей нужно, чтобы приказ был именно услышан. Поэтому от неё можно защититься простым воском. Но сильные твари не нуждаются в этом и могут приказывать даже мёртвецам. От таких не спастись, просто заткнув уши.
        Вот как получаются мертвяки... Когда-нибудь и внучка мастера Фонтена сможет поднимать людей из могилы, одним своим словом. Надеюсь, мы сможем её остановить до того, как она наберётся сил.
        - Значит, в городе не одна Опалённая? - спросил я. - Ну, раз она не способна делать мертвяков, значит, это всё натворил кто-то другой?
        - Её имя - Френсис, - глухо сказал мастер Фонтен. - Но я зову внучку Френни...
        - Нет, Норвуд, - интерфектор отвечал на вопрос, игнорируя слова моего бывшего наставника. - Никакому Опалённому не под силу такое.
        Мужчина указал рукой на окно, за которым было уже не так темно, как раньше. Правда, не понятно - то ли это отблески всё сильнее разгоравшегося пожара виноваты, то ли действительно близится рассвет.
        - Ничего не понимаю, - говорю честно. - Если это была не Френсис, и не кто-то другой... Из-за чего тогда на улицах столько оживших покойников?
        - Из-за них, - мужчина высыпал золотые монетки на стол. Кругляши с глухим стуком покатились по дереву. - И из-за твоего кинжала, конечно.
        Первым порывом было отбросить Клинок в сторону, но я сдержался - какой теперь в этом смысл?
        - Когда-то давно, ещё в самом начале обучения в Ордене, я много времени проводил в библиотеке... - Бернард Глен смотрел в одну точку и размерено произносил слово за словом. - Друзей и товарищей у меня тогда не было - хотя сословные распри в стенах Ордена запрещены, но крестьянским детям или детям горожан не объяснишь этого за несколько дней. Да и сам я тогда был слишком спесив... Но это неважно. В старых книгах, переписанных сотни раз, говорилось, что особенно сильные порождения зла, которых Тьма не просто коснулась, а сожгла дотла, могут приказывать даже неживому - земле, воде, песку... Или металлу.
        Всё-таки темнота за окном отступала под натиском огня, а не приближающегося утра - лицо интерфектора озаряли редкие отблески далёкого пожара.
        - Значит, какая-то очень сильная тёмная тварь приказала золоту и чёрному серебру, из которого сделаны эти вещи, - я говорил очень медленно, соображая буквально на ходу, - превращать людей в мертвяков?
        - Как точно всё это работает, я не знаю, - губы господин Глена тронула грустная улыбка. - Кроме тех книг, мне больше не доводилось ни читать, ни слышать о подобном. Но понятно, что и монеты, и кинжал оказались в городе благодаря внучке этого человека.
        Мастер Фонтен ответил только злым взглядом - возразить ему было нечего.
        - Наверное, она заставила бургомистра расплачиваться со всеми этими проклятыми монетами! - осенило вдруг меня.
        - Думаю, этого бы не потребовалось, - процедил сквозь зубы мастер Фонтен. - Нашего борова легко можно было просто купить. Тем же Клинком, к примеру.
        - Скорее всего, так и было, - неожиданно согласился с пособником тьмы интерфектор. - Взятка гораздо удобнее - иначе, ей пришлось бы постоянно его контролировать. Да и тебя он казнить хотел по большей части из-за разговора с Опалённой... Мало ли, что она могла тебе рассказать?
        Трудно было поверить, что человек может пойти на сделку с прислужниками зла всего лишь за подарок, путь даже и такой дорогой, как Клинок. Хотя с другой стороны, если посмотреть на ситуацию глазами бургомистра, ему ведь всего-то и надо было, что использовать эти золотые монеты. Откуда он мог знать, что они прокляты, если даже интерфектор догадался в чем дело далеко не сразу. А кроме кинжала, он и золотишка наворовал, я уверен. Ведь не случайно даже у его прислуги оказались эти монеты. 
        Я всё-таки отодвинул Клинок подальше от себя - не хочется после смерти превратиться в такое же чудовище.
        - Не думаю, что проклятие до сих пор работает, - похоже, господин Глен заметил мои действия. - Скорее всего, оно перекидывается на владельца целиком, но не сразу, а через какое-то время. Именно поэтому всё и началось сейчас. Видимо, прошёл достаточный срок.
        - И золото использовано не случайно, - произнес мастер Фонтен. - Золотые монеты редко меняют владельцев... Это медь постоянно переходит из рук в руки.
        - Да, в этом есть смысл, - второй раз за разговор интерфектор согласился с моим бывшим наставником. Чудные дела. - Но может быть и другое объяснение - возможно, именно золото лучше всего удерживает проклятие.
        Я обдумывал всё сказанное господином Гленом и что-то меня смущало. Наконец, перебрав многочисленные события этой бурной ночи, я понял.
        - Если во всем виноваты монеты, то почему они есть не у всех мертвяков? - неожиданно в голову пришло ещё кое-что. - И причём здесь упыри?
        - Ты заметил, что на улицах, помимо порождений зла, есть и самые обычные мертвецы? - снова ответил вопросом на вопросы Бернард Глен.
        Конечно, я замечал, что на улицах валяются и обыкновенные трупы, которые не стремятся напасть на прохожих, а лежат себе тихонько, как и положено приличным покойникам. Но я не придавал этому значения.
        - Я думал, что этих мертвяков просто уже кто-то упокоил...
        - Могло быть и так, - кивнул интерфектор, - но теперь, после разговора с госпожой Таусинг, я почти уверен в другом...
        Однако договорить Бернарду Глену не удалось - на улице раздался какой-то грохот, эхом разнёсшийся по улицам города. А буквально через мгновение звук повторился, но уже чуть тише.
        Я подбежал к окну и сразу понял в чём дело - шум издавали прогоревшие постройки, рассыпающиеся на части. А пожар приблизился, зарево было уже совсем недалеко. Оставаться здесь становилось опасно, хоть дом и каменный, но вокруг было достаточно много деревянных построек - окраина, как-никак.
        Госпожа Таусинг и Жатэнэ проснулись от грохота и теперь с недоумением озирались по сторонам, не понимая, что происходит. Сон принёс им забвение, но явь быстро разрушила его обломками горящих домов.
        - Надо уходить, - мастер Фонтен тоже вскочил на ноги и стоял рядом с нами. - Время ещё есть, но надо уходить.
        Снизу раздалось нервное ржание - Соль чувствовала приближение огня и забеспокоилась.
        - Я пойду к ней - в тесном пространстве даже моя небольшая лошадка может доставить проблем, - выкрикнул интерфектор, направляясь на первый этаж. - А вы собирайтесь и спускайтесь вниз.
        Последние слова были обращены в первую очередь к женщинам, которые до сих пор не могли прийти в себя.
        - Но что нам собирать, господин? - с недоумением спросила хозяйка дома.
        - Немного еды, деньги и, главное, наденьте мужскую одежду, - вместо господина Глена ответил мастер Фонтен. - В ваших платьях не получиться убежать.
        Даже в полумраке было заметно, как залилась краской юная Жатэнэ. Ещё бы - такой позор! Но сейчас не до приличий - не время забивать голову такими глупостями, когда город на пороге гибели.
        Примерно так и сказала госпожа Таусинг своей дочери, и обе выскочили из комнаты, чтобы подобрать себе какую-нибудь одежду из той, что раньше принадлежала мужчинам их семьи.
        - Спускайтесь, - раздался с первого этажа приглушённый голос интерфектора. - Перед уходом нужно кое-что сделать...
        Глава 9
        Соль недовольно трясла головой - ей не нравилось в тесном помещении, да еще запах пожара и мертвых тел пугал бедолагу. Интерфектор поглаживал её шею и что-то ласково шептал на ушко, пытаясь успокоить верную подругу, а та в ответ только косила влажным глазом.
        На улицах сейчас, наверное, сущий кошмар - вся живность, которую не разорвали на части мертвяки, стремиться теперь убежать от огня... Впрочем, скоро мы всё увидим своими глазами.
        - Нужно подготовиться, - господин Глен отцепил от седла какие-то свертки и несколько мешочков. - Хоть и была некоторая передышка, но силы быстро закончатся, тем более, мы с Солью сегодня ночью пересекли межу... Пусть и небольшую.
        Действительно, интерфектор упоминал, что прибыл в город только сегодня утром, а значит, прошлую ночь он тоже провёл без сна - в дороге. Правда, я не думал, что это был путь через межу. И хотя сам я никогда не ездил из одного оаза в другой, доводилось слышать, что такое путешествие сильно выматывает.
        Бернард Глен тем временем развернул сверток, в котором лежал не очень большой арбалет, несколько кривых железяк, сцепленных между собой, да десяток болтов. Их наконечники, похоже, были сделаны из чёрного серебра.
        Судя по всему, это оружие предназначалось именно мне, потому как интерфектор, отложив в сторону арбалет, взял ту самую непонятную конструкцию и сказал:
        - Норвуд, с помощью этого приспособления можно натянуть тетиву, - он приложил штуковину к оружию. - Тянешь рычаг, пока не раздастся щелчок, снимаешь, кладёшь болт и можно стрелять.
        Свои слова мужчина сопровождал действиями, видимо, для наглядности. Ничего сложного вроде бы не было, да и читал я про такое устройство в книгах - кажется, оно называется «козья нога». Я принял арбалет из рук интерфектора.
        - Болтов двенадцать, - сообщил он, протягивая еще и небольшую сумочку, похоже, как раз для них. - Поэтому стреляй наверняка и если будет возможность, обязательно вырезай наконечник из трупа.
        Я подвесил сумку с болтами на пояс, а сам арбалет пока положил рядом. Пусть он был невелик, но достаточно увесист.
        - Бьет недалеко, - напоследок предупредил интерфектор. - И вряд ли пробьёт броню.
        В другом свертке обнаружилось два граненных штыря, каждый длинной в пару ладоней, и несколько широких кожаных ремней.
        - А это тебе, - господин протянул штырь и часть ремней мастеру Фонтену. - Догадаешься сам, что с ним делать?
        Мой бывший наставник кивнул и тут же куда-то ушёл. Однако в скором времени вернулся с двумя деревянными лопатами в руках. Кое-как обломав полотна, обитые железом, мужчины закрепили штыри с помощью ремней, заполучив в свое распоряжение не очень длинные копья.
        Это оружие было особенно необходимо моему бывшему наставнику - трудно сражаться коротким Клинком с противником, который не испытывает страха.
        Женщины, искавшие подходящую одежду, спустились облаченные в мужские костюмы. И пусть они были им слегка великоваты - это в любом случае лучше, чем путаться в длинных юбках, когда убегаешь от мертвяка.
        - Мы готовы, господин интерфектор, - негромко произнесла Жатэнэ, а её мать, державшая в руках небольшой мешок, только кивнула в подтверждение слов дочери.
        - Хорошо, подходите ближе, - Бернард Глен сделал приглашающий жест, - это касается и вас...
        Он, расстелил на полу какую-то тряпку, стал выкладывать на нее маленькие тугие мешочки и выставлять стеклянные баночки с непонятными мутными жидкостями.
        - Нам предстоит трудный и опасный путь, - проговорил интерфектор. - А значит, нужно как следует подготовиться.
        - Куда мы пойдем? - сразу же спросила госпожа Таусинг. - К ратуше?
        - Сейчас - нет, - ответил мужчина. - Сперва мы отправимся к ближайшим городским воротам, они должны быть не очень далеко, если я всё правильно понимаю.
        Действительно, если двигаться вдоль стены в противоположную от огня сторону, то можно выйти к одним из трех ворот в город. Но именно неподалеку от них я и видел целую толпу мертвяков...
        - Сейчас мы все выпьем специальные снадобья, которые на время увеличат наши возможности, - сообщил тем временем господин Глен. - И для этого мне понадобиться какая-нибудь чашка.
        Последняя фраза явно была адресована хозяйке дома, но та сделала несколько шагов назад и, выставив перед собой ладони, принялась мотать головой.
        - Нет-нет! - женщина явна была напугана. - Мы не будем пить ваши зелья! В народе говорят, что для простого человека это верная смерть!
        - Ничего с вами не будет, - похоже, интерфектор слегка смутился. - Тошнота, головная боль и бессонница - это самое плохое, что может случиться после приёма снадобий.
        - В народе говорят... - снова начала госпожа Таусинг, но её перебил мастер Фонтен.
        - Если не хотите - не пейте, - раздражённо произнёс он. - Но если не будете успевать за нами, никто вас ждать не станет! - а потом добавил, обращаясь уже к Бернарду Глену: - Давай сюда свою отраву, интерфектор - я готов.
        Жатэнэ оказалась сговорчивее матери и быстро принесла обычную глиняную чашку, которую господин Глен поставил на пол. Туда он начал сыпать порошки, отмеряя их крохотными весами - я видел точно такие же у нашего аптекаря.
        За порошками последовала мутная желтоватая жидкость, а после мужчина перемешал всё это небольшой металлической лопаткой.
        - Пейте по два больших глотка, - первым чаша досталась мне. - Это снимет усталость и придаст сил.
        Я выполнил распоряжение, и горькая тёплая жижа прокатилась по глотке. Думал, что не смогу удержать эту гадость внутри, но нет, спустя мгновение тошнота прошла. Никакого эффекта, правда, почувствовать пока не удалось.
        Интерфектор выпил снадобье последним, а затем плеснул в посуду прозрачную жидкость, похожую на самую обычную воду. Возможно, это именно она и была, поскольку господин Глен, поболтав чашку из стороны в сторону, выплеснул её содержимое прямо на пол. По комнате распространился резкий и не очень приятный аромат.
        - Нельзя, чтобы снадобья смешивались, - мужчина пояснил свои действия. - Помню, как-то раз мой товарищ чуть не помер, когда случайно смешались...
        Но сообразив, что такие истории вряд ли будут по душе госпоже Таусинг, которая и так выпила свою порцию с большим трудом, интерфектор оборвал свой рассказ на полуслове.
        Вскоре было готово следующее зелье, которое мы так же употребили под ободряющие слова господина Глена.
        - Один глоток, чтоб лучше видеть в темноте.
        Это снадобье было практически безвкусным, так что я выпил его без каких-либо проблем.
        Затем были приготовлены и испробованы напитки снижающие чувствительность к боли, улучшающие реакцию и увеличивающие скорость движения.
        Но хотя уже прошло какое-то время, никаких изменений я в себе до сих пор не почувствовал. То ли интерфектор чего-то напутал, и эти снадобья для обычных людей бесполезны, то ли всё же они еще не успели подействовать. А уже пора бы уходить - зарево пожара пробивалась даже через небольшие щели между ставнями, а значит, огонь скоро доберётся досюда. И пусть дом каменный, это нас не спасёт. Как-то мне довелось быть на пожаре, который случился за стенами города и один из деревенских старичков сказал, что при действительно большом огне, даже воздух может сгореть. И тогда мы просто все задохнёмся.
        - Поторапливайся, интерфектор, - похоже, приближение опасности взбудоражило не только меня, поскольку мастер Фонтен тоже заволновался и, вскочив на ноги, принялся ходить взад-вперед.
        Господин Глен тем временем приготовит последнее снадобье, но уже не для людей, а для лошади.
        Зелья всё никак не начинали действовать, и я принялся нетерпеливо барабанить ногой по полу. Ожидать, пока неторопливая Соль наконец вылакает причитающееся ей, было всё труднее.
        - Когда уже твоё пойло даст результат? - грубо спросил мастер Фонтен и в очередной раз перехватил поудобнее копьё.
        Хоть я и не был согласен с тем тоном, которым это было произнесено, но и мне представлялось лишним тратить столько времени на оказавшиеся бесполезными зелья.
        - Они уже начали действовать, - негромко ответил интерфектор и, торопливо собрав разложенные вещи, вновь закрепил их у седла. - Теперь можно идти.
        Я хотел было возразить, что тоже ничего пока не чувствую, как вдруг понял, какая на самом деле лёгкость наступила во всём теле. Хотелось подпрыгнуть до самого потолка. А может и повыше - до самого неба!
        Не терпелось поскорее выйти на улицу и пронестись между домами, как я делал, будучи малышом. Чтоб свист в ушах и ветер в лицо!
        Дверь, наконец, отворили, и я рванул бы первым, не придержи меня интерфектор за одежду.
        - Подожди, Норвуд! - сказал он. - Будь внимательнее. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но избыток сил может навредить не меньше, чем их недостаток. Поэтому возьми себя в руки и подбери арбалет, который ты чуть не забыл!
        Я хотел что-нибудь возразить, но вдруг понял, что господин Глен прав. Не останови он меня, и я бы легкомысленно выскочил на улицу без оружия. Да и мертвяки меня теперь совсем не пугали, а скорее вызывали любопытство, но проявлять его к подобным созданиям вряд ли будет разумно.
        Несколько раз тряхнув головой, я поднял взведённый арбалет и вышел на улицу, где уже стояли мастер Фонтен и женщины. Последним дом покинул интерфектор, ведущий Соль под уздцы.
        Пожар и правду был уже очень близко - ветерок приносил тепло и запах дыма. Мимо пробегала какая-то мелкая живность - от крыс и куриц, до кошек и собак. Они не обращали никакого внимания на людей, пытаясь скрыться от опасности. Только коготки мерзко скрябали по камням. Вдалеке слышался треск огня, звон лопающихся стёкол и уже привычные просьбы о помощи и вопли умирающих.
        Я поудобнее перехватил арбалет и направил его в ближайший тёмный проход между домами. Правда, теперь темнота не была такой густой, как раньше и я уверенно различал стоящие в переулке бочки и какие-то доски.
        - Не спешим, - скомандовал господин Глен, потому как не мне одному хотелось побежать изо всех сил. Подобные мысли явственно читались и на лицах других. - И держим себя в руках.
        И мы пошли.
        Огонь крался за нами по пятам, длинные тени ложились на мостовую, а цокот копыт смешивался с нашими быстрыми шагами.
        Мы настороженно шли к ближайшим воротам, встречая на своем пути одиноких мертвяков, которых господин Глен потчевал либо копьём, либо топориком. Удивительно, но покойников на улицах оказалось действительно немного - какими бы безмозглыми они ни были, но, видимо, пламя пугало даже их.
        Вышло так, что мы находились как разу между огнём и порождениями тьмы, которые от него уходили, и это было очень удачно - если нам удастся добраться таким порядком до самых ворот, то риска в нашем путешествии почти нет.
        И в этой удаче мы были не одиноки! Рядом то и дело пробегали какие-то люди - самые обычные и вполне живые. Некоторых я узнавал, некоторых нет, но отчего-то они не спешили присоединяться к нам.
        Покрытые сажей лица были напуганы, а в глазах таилось безумие. Они проносились мимо, выкрикивая что-то нечленораздельное, падали, споткнувшись о распластанные на земле тела, но поднимались вновь и продолжали забег.
        Поначалу интерфектор пытался останавливать этих людей - сперва словами и призывами, а потом просто хватая за одежду. Однако никто не задерживался, почему-то предпочитая продолжать путь в одиночестве. Думаю, это страх гнал людей вперёд, лишая разума.
        Но вскоре оказалось, что его утратили далеко не все.
        Когда до ворот оставалась пара сотен шагов, мы подошли к небольшой площади, образовавшейся из-за схождения здесь сразу нескольких улиц. И именно там мы повстречали вполне организованный отряд.
        Несколько десятков мужчин, женщин и детей, вооружённых кто чем. От обычных топоров и лопат, до самых настоящих копий и мечей. Откуда у людей оружие, выяснилось почти сразу - их возглавлял мастер-кузнец. А это означало, что отряд под его руководством пересёк почти весь город, потому как кузницы располагались на противоположном его краю - сразу за небольшим ручейком. Я и сам жил неподалёку от него.
        Одежда некоторых была в крови, несколько женщин держали на руках младенцев, а мужчины тащили какие-то тюки. Даже страх смерти не мог заставить людей отказаться от попытки спасти хотя бы часть своего имущества. Кроме того, рядом стояло несколько деревянных столов - не представляю, зачем они могли им понадобиться.
        - Кто такие? - мастер-кузнец вышел вперед. Его звали Варден и он тоже частенько бывал в ратуше, но, видимо, ему не посчастливилось заполучить одну из золотых монет, которыми расплачивался бургомистр.
        - Интерфектор Бернард Глен, - лошадиные поводья снова оказались в моих руках, а наш командир сделал шаг навстречу господину Вардену. - И мои люди...
        - Твоих людей я знаю, - в голосе кузнеца слышалась насмешка. - Пьяница Фонтен и мальчишка-писарь...
        Госпожа Таусинг и Жатэнэ, которые почти сразу затерялись среди других женщин, отчего-то не были удостоены вниманием господина Вардена.
        Выглядел он, к слову, весьма внушительно - здоровенный, как любой кузнец, в шлеме и бордовой бригантине, с длинным копьём в руках и секирой на поясе. Оружие, правда, было сделано из простой стали, а не чёрного серебра, но если изрубить мертвяка на куски, то вряд ли он сможет что-то сделать. Пусть даже и останется не упокоенным.
        - Мы идём к воротам, - интерфектор никак не отреагировал на замечание кузнеца по поводу меня и мастера Фонтена. - Если хотите, присоединяйтесь!
        В этот момент из какой-то подворотни выскочило несколько оживших покойников.
        Тут-то и стало понятно, зачем стоило таскать с собой столы - мужчины быстро подхватили их за ножки и соорудили что-то вроде щита. Или даже скорее небольшой стены, из-за которой на мертвяков посыпались удары топоров, копий и мечей. Да и обладатели лопат не оставались в стороне.
        Покойники тянули руки, пытаясь перебраться через препятствие, но защитники не давали им этого сделать. Имейся у них оружие из чёрного серебра, сражение закончилось бы не успев начаться. А так людям приходилось действительно разрубать врага буквально на части - порождения тьмы пытались атаковать, даже не имея рук или ног. И хотя всё получалось неплохо, будь мертвяков десяток, а не пара - бой мог сложиться совсем по-другому.
        - А зачем нам присоединяться к тебе? - мастер-кузнец продолжил разговор так, будто ничего не произошло. - Где ты был раньше, интерфектор? И почему это я собирал и вёл людей, а не ты?
        Видимо, чтобы придать своим словам большей убедительности, господин Варден попытался ухватить Бернарда Глена за ворот кольчуги.
        Честно говоря, мне казалось, что интерфектор смутится, услышав упрёки, ведь кое-какое здравое зерно в них имелось. Но, похоже, я ещё недостаточно хорошо знал своего товарища.
        Господин Глен перехватил руку кузнеца и вывернул её, предварительно пнув окованным носком сапога по голени Вардена. Никакой защиты на ногах того не было, и он буквально рухнул на мостовую, корчась от боли.
        Большая часть людей смотрела на всё это безучастно, но некоторые мужчины всё же подняли оружие. Уж не знаю для чего - то ли чтоб помочь своему командиру, то ли чтоб защититься от интерфектора, если тот вздумает напасть и на них.
        - Я был там, где должен, - Бернард Глен говорил громко, так чтобы слышали все остальные. - И делал то, что нужно.
        Мужчина обвёл всех хмурым взглядом, а после обратился уже непосредственно к кузнецу:
        - Если надумаешь сделать что-то подобное ещё раз, смерд, я тебя убью. Ты меня понял?
        Господин Враден ничего не ответил, а только кивнул. Но это отчего-то не удовлетворило интерфектора - он чуть сильнее вывернул руку противника и повторил вопрос.
        Похоже, на этот раз мастер-кузнец понял всё очень хорошо, потому что именно так он и зашептал, срываясь иногда на крик.
        - Я понял! - ноги мужчины елозили по камням.- Понял!
        Бернард Глен сразу же отпустил Вардена и когда тот поднялся, снова сказал:
        - Мы идём к воротам. Если хотите, можете присоединиться к нам...
        - Были мы у одних, - раздался тонкий девичий голосок. - Их упырище охранял!
        Интересно, как они это узнали? И почему остались живы? Не думаю, что без чёрного серебра можно справиться с вампиром - он не глупый мертвяк, с помощью столов от него не защитишься.
        Это заинтересовало и нашего командира, потому как именно такие вопросы и были им заданы. И хотя он не обращался ни к кому конкретному, ответ не заставил себя ждать.
        - Так господин Варден мальчишку отправил, - всё тот же девичий голос, - на разведку! Он к воротам подошёл, а там его упырище-то и поймал. А потом сожрал и чавкал громко.
        Раздался саркастичный смешок мастера Фонтена, которого, похоже, слегка обиделся на характеристику, данную ему мастером-кузнецом.
        - А нужно было пойти всем? - недовольно пробурчал мастер-кузнец. - Чтобы упырь всех и убил?
        - Наверное, нет, - на этот раз голос другой - тоже женский, но уже совсем не молодой. И очень печальный. - Но почему это должен был быть именно мой сын, а не твой?
        - Потому что мой способен держать оружие, - успел ответить Варден, прежде чем интерфектор прекратил ненужную перепалку. - А твой для этого был ещё слишком мал!
        Держать и арбалет, и Соль было не очень удобно, поэтому я с облегчением выдохнул, когда господин Глен забрал у меня поводья. Мы двинулись дальше, но прошли совсем немного - уже через полсотни шагов стало понятно, что у ворот стоит толпа мертвяков, о чем всех и предупредил интерфектор.
        - Я ничего не вижу, - буркнул кузнец.
        - Ну, можешь сходить и проверить, - с усмешкой предложил мастер Фонтен. - Заодно узнаем, есть там упырь или нет.
        Разумеется, господин Варден никуда не пошёл.
        Интерфектор вновь достал один из своих мешочков с таинственными порошками, и я приготовился к долгому ожиданию, пока он опять будет делать снадобья. А мне уже, честно говоря, не терпелось вступить в схватку! То ли это из-за зелий, которые будоражили кровь, то ли со мной просто что-то не так...
        Но на этот раз всё прошло гораздо быстрее - господин Глен просто насыпал каждому в ладонь по небольшой горсти порошка, снимающего усталость, и сказал съесть его.
        - Можно и так, - пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд, - но эффект будет менее продолжительным, а голова будет болеть сильнее...
        Я поблагодарил интерфектора, но понял, что испытываю теперь какую-то неловкость - видимо, то как он поступил с мастером-кузнецом, произвело на меня гораздо большее впечатление, чем можно было предположить. И, похоже, Бернард Глен всё прекрасно понял, потому как он грустно усмехнулся и отошёл в сторону, что смутило меня ещё сильнее.
        - Всё было сделано правильно, - тихонько сказал вдруг мастер Фонтен, стоявший рядом. Он тоже заметил охватившую меня неловкость. - По-другому нельзя - прояви он слабину, и у нас бы уже отобрали оружие, снаряжение и в лучшем случае просто прогнали. А в худшем - убили. Хотя я и не знаю, что в сложившейся ситуации было бы предпочтительнее!
        - Я не осуждаю господина Глена... - начал я, но мой бывший наставник не стал ничего слушать, а просто пошёл вперед. Туда, где наш командир выстроил людей.
        Несмотря на происшествие с мастером-кузнецом, интерфектор не пытался распоряжаться его людьми и в случае необходимости обращался именно к господину Вардену. Мужчина, к слову, уже полностью пришёл в себя и, хотя иногда потирал руку, был вполне готов к схватке с порождениями зла.
        Видимо снадобье улучшающее зрение в темноте действительно работало, ведь я отчетливо видел и сами ворота, и привратные башни, и караулку, прижавшуюся к одной из стен.
        Вообще, стража, вооружённая и одетая в броню, могла достаточно успешно противостоять мертвякам. И пусть оружие из чёрного серебра было, скорее всего, только у командира, имелся шанс, что вояки успели запереться в той же караулке или в одной из башен.
        А еще я видел тени, бродившие из стороны в сторону и иногда сталкивающиеся между собой. Похоже, огонь пригнал значительную часть мертвяков именно сюда. Сосчитать, сколько их было, никак не получалось, но точно можно было сказать, что не меньше полусотни...
        Глава 10
        - Думаю, нам стоит выстроить здесь небольшую баррикаду, натаскав мебели из ближайших домов, - господин Варден указал то место, где улица, ведущая к воротам, немного поворачивала и сужалась. - А потом постараемся заманить мертвоходов сюда.
        Не знаю, почему он так странно называл мертвяков, но, на мой взгляд, задумка была неплохой! А если удастся выманивать врага по одному или хотя бы небольшими группами - это значительно облегчит задачу. Хотя я бы не хотел быть тем человеком, которому выпадет эта почётная обязанность.
        Но полсотни противников против полутора десятка мужчин и стольких же детей и женщин - серьёзный вызов, а значит, в любом случае придётся рисковать.
        - Ты прав, - Бернард Глен похлопал Соль по шее, чтобы успокоить занервничавшее животное. - Пусть твои люди принесут мебель, но за баррикадой надо оставить несколько столов - если что-то пойдёт не так, мы сможем отступить за них.
        Мастер-кузнец кивнул и раздал все необходимые распоряжения, а когда всё было готово, и все выстроились рядком, вперед вышел интерфектор.
        - Сейчас Норвуд раздаст арбалетные болты - они сделаны из чёрного серебра, - начал он. - Конечно, сражаться ими не очень удобно, но это лучше простого оружия.
        Сначала я не поверил своим ушам и решил, что господин Глен таким образом хочет меня наказать, но потом понял, что это действительно верное решение. Во-первых, стрелять я не умею и, возможно, потрачу снаряды впустую. А во-вторых, даже если чудом все болты попадут в цель - мне удастся свалить всего двенадцать мертвяков. И поэтому я без споров выполнил распоряжение командира. У меня, в конце концов, есть еще и Клинок, а этим не мог похвастаться даже сам мастер-кузнец.
        Мужчины выстроились позади баррикады, а женщины - позади мужчин. Детей заперли вместе с одной старушкой в ближайшем доме, чтобы они не путались под ногами.
        - Кто пойдёт к мертвоходам? - негромко спросил господин Варден.
        - Может быть, это будешь ты? - спросила женщина, сын которой стал жертвой упыря.
        Мастер-кузнец покрепче сжал копьё.
        - Я пойду, - спокойно сказал интерфектор, привязывая Соль неподалёку от баррикады - так, чтобы мертвяки её не достали.
        Бернард Глен достал топорик из петли на поясе - своё копьё он отдал одному из мужчин.
        - Встаньте прямо у прохода, - сказал он, - и встречайте их, когда я пробегу.
        В баррикаде был сделан узкий ход, через который должен был вернуться интерфектор и через который, по нашим надеждам, будут переть мертвяки.
        Не сказав ни слова, господин Глен отправился на встречу с мертвяками.
        Что происходило за преградой, было не видно - она получилась достаточно высокой. Но зато был слышен сначала одинокий стук сапог по мостовой, а потом к нему присоединился топот множества ног. Похоже, выманить мертвяков по одному не удалось.
        Схватка началась.
        Интерфектор показался буквально через мгновение. Он ловко протиснулся через проход и сразу же развернулся, встречая размашистым ударом первого покойника. Рядом с ним стояли мужчины с обычными копьями, но и с их помощью можно было удерживать порождения зла на расстоянии.
        Почти сразу на помощь господину Глену пришли и остальные бойцы, вооружённые оружием из чёрного серебра. В следующего мертвяка вонзилось копьё мастера Фонтена, а потом и то, другое, которое раньше было у самого интерфектора.
        И всё бы хорошо, не начни покойники лезть поверху баррикады. Хоть и высокая, она всё же не была непреодолимой.
        - Хватайте столы! - приказал мастер-кузнец незанятым мужчинам.
        Те выполнили распоряжение и встали так, чтобы защищать тех, кто оборонял проход - всё-таки основная часть мертвяков лезла именно через него.
        Так как руки основной части бойцов были теперь заняты, болты с наконечниками из чёрного серебра оказались у женщин, которые принялись колоть покойников с неожиданной яростью. Некоторые даже опустились на колени и пытались достать порождения тьмы снизу, из-под столов.
        А мертвяки падали с вершины баррикады, не имея возможности устоять на ногах. Гибли в проходе под ударами интерфектора и остальных. Оседали на землю, сраженные уколами арбалетных болтов... Но всё равно продолжали упорно лезть вперед. Молча и яростно.
        Как-то получилось, что я оказался не у дел и сейчас, стоя рядом с Солью, находился за спинами покойников, которые сосредоточились на остальных. Однако никакой защиты, даже в виде стола, у меня не было. А значит, пока мертвяки не обращали на меня внимания - всё было в порядке.
        И буквально за мгновение положение изменилось - меня заметили.
        Первым порывом было убежать, но я сдержался, ведь тогда пострадает бедняга Соль и поэтому я прижался к её теплому боку, выставив вперед Клинок.
        Окровавленные и изуродованные мертвяки приближались, а я старался не смотреть в их лица. Не хочу знать кто из соседей, друзей или просто знакомых собирается теперь отведать моей плоти.
        Когда до порождений зла осталось всего несколько шагов, они начали ускоряться, чувствуя близость жертвы. Но оказалось, что если кто и нуждается в защите, то это явно не лошадь интерфектора. Соль грозно заржала, встала на дыбы и огрела копытами сразу двоих мертвяков. Те, конечно, не чувствовали боли, но это не помешало им отлететь от такого удара на несколько шагов, да и поднялись на ноги они тоже не сразу.
        А я понял, что стоять нельзя - нужно действовать, иначе бесстрашные покойники нас просто сомнут. И я бросился вперёд.
        Рубанув по шее встающего с мостовой мертвяка, сразу же отскакиваю в сторону, чтобы не попасть под копыта Соли. Следом - укол, и на землю валиться следующий противник.
        Я ощутил какую-то небывалую лёгкость в теле. Все мысли ушли за грань сознания, и теперь мне было совсем не страшно смотреть в лица покойников.
        Мясник с соседней улицы. Соль сбивает его с ног, а я втыкаю Клинок в спину.
        Беззубая старушка, веселившая детей своей шепелявостью. Выпад, и острие входит в её живот.
        Эббот Фалло, с которым мы вместе учились грамоте. Прощай Эбби, ты был хорошим товарищем.
        Удар и холодные камни мостовой. Мертвяк напал сбоку, заметить его было невозможно. Но страха нет. Громкое беспокойное ржание и через мгновение покойник, напавший на меня, обмяк - интерфектор рубанул его топором по спине. Всё закончилось.
        Я поднялся. Странное чувство, охватившее меня, начало отступать вместе с холодной отстранённостью. Не знаю, может быть, дело в снадобьях, которыми меня напоил господин Глен, а может, я почувствовал упоение битвой, о котором доводилось читать в отцовских книгах. Как бы то ни было, мы победили и даже малой кровью - убитых было всего несколько человек, среди которых, к сожалению, оказалась и госпожа Таусинг.
        Лицо Жатэнэ, потерявшей сегодня всю свою семью, не выражало ничего - только смертельную усталость. И я не нашёл слов, которые могли бы её утешить. Не думаю, что такие слова есть вообще.
        Люди перебрались через баррикаду и негромко переговаривались. Страх отступал, и дело осталось за малым - открыть ворота и покинуть злополучный городок. Подъемный механизм располагался, скорее всего, в одной из башен и с ним ещё предстояло разобраться, но после сражения эта задача совсем не казалась сложной.
        - Интересно, а где стража? - спросил один из мужчин у своего товарища. - Среди мертвяков их вроде не было!
        - Не знаю...
        - Они заперлись в караулке, когда всё началось, - неожиданно раздался хриплый голос, причем говоривший явно находился на одной из крыш. - Но я успел разок ударить того, кого было нужно...
        Все столпились в одну кучу и озирались по сторонам, пытаясь разглядеть новое действующее лицо.
        - Упырище! - зазвенел девичий голосок. - Как есть говорю - упырище!
        И, похоже, это было действительно так, потому что откуда-то сверху соскочила тёмная фигура и встала рядом с входом в башню.
        - Это он, - прошептала Жатэнэ, стоявшая неподалёку от меня. - Убийца моего отца! Он приходил к нам в дом!
        Интерфектор вышел вперёд и, коротко глянув на нового врага, двинулся к нему навстречу. Видимо, господин Глен не собирался тратить время на бесполезные переговоры. Странное дело, но следом за ним отправился мастер Фонтен с копьём в руках.
        Я же стал взводить арбалет, который подобрал сразу после окончания сражения с мертвяками. И после этого прошёлся по всем, собирая болты, а то знаю, любителей приделать ноги к чужим вещам в нашем городе всегда хватало с избытком.
        - Против того, что вы истребили мертвяков, я не возражаю, - в отличие от интерфектора, упырь, похоже, был не прочь поболтать. - Это мясо не особенно жалко. Но вот открыть ворота не дам - иначе они разбегутся по всей округе!
        Господин Глен продолжал молча идти на врага. Он не просил о помощи, но я видел, что мужчина сильно устал - в его движениях больше не было лёгкости и стремительности. Неудивительно, ведь он уже не молод и никакие снадобья и зелья этого не изменят. Но он шёл - без страха, без сомнения - чтобы защитить людей. И это вызывало восхищение.
        - Где она? - спросил вдруг мастер Фонтен у упыря.
        - Кто? - похоже, тот и правда ничего не понял. Возможно, превращение в вампира как-то негативно сказывается на умственных способностях?
        - Моя внучка! - заревел мой бывший наставник и первым бросился на врага. - Я спрашиваю, где моя внучка?
        Упырь ничего не ответил - он легко уклонился от выпада и сразу атаковал в ответ. Однако выпитые снадобья и ненависть позволили человеку на миг сравняться в скорости с порождением тьмы.
        Мастер Фонтен подставил под удар древко копья, но сила его была такова, что мужчину сбило с ног и отбросило на несколько шагов назад.
        Интерфектор метнул в упыря топорик и прыгнул туда, где вампир должен был оказаться, после того как увернется. Несколько ударов кулаками и на бледной физиономии появились кровоточащие раны, а сам он протяжно завыл от боли. Чёрное серебро не по вкусу нечисти.
        Однако ничего еще не кончено - эти ссадины могли прикончить обычного мертвяка, но для упыря были хоть и болезненны, но не смертельны.
        Вампир, с трудом увернувшись от следующей серии ударов, разорвал дистанцию. Но это оказалось обманом - когда господин Глен бросился следом, он молниеносно прыгнул навстречу и, схватив интерфектора за руки, впился в незащищённую шею.
        Мне было прекрасно известно, что сейчас ощущает господин Глен - за последние дни упыри кусали меня дважды. Думаю, в этом городе я единственный человек, кто может похвастаться таким достижением.
        Однако интерфектор даже под действием вампирского яда продолжал бороться. Он пытался вырваться из захвата, но как бы ни был силён мужчина, с упырём ему не справиться. Если, конечно, не будет помощи.
        Я не умею стрелять из арбалета. Пусть теперь мне известно, как его взводить при помощи «козьей ноги», и на поясе болтается сумка с болтами - всё это вряд ли позволит мне поразить цель. По крайней мере, точно не с расстояния в три десятка шагов.
        - Надо напасть на упыря! - мастер-кузнец пытался заставить своих людей вступить в бой. - После интерфектора, он примется за нас... Надо убить его раньше!
        Но никто его не слушал - страх был слишком силён. И поэтому я не надеялся на них. Приходилось надеяться только на себя.
        Вряд ли у меня будет шанс на второй выстрел, поэтому нужно обязательно поразить цель с первого. А для этого стоит подойти ближе.
        Похоже, господин Варден решил нападать один. Он покрепче сжал секиру в руках - копье сломалось в битве - и медленно ступая, направился прямиком к застывшему упырю.
        Мы шли параллельно друг другу и с одной скоростью. Я не мог решиться на выстрел, опасаясь промаха, а кузнец, думаю, просто боялся бросаться в бой с обычным оружием. И его можно понять - шансов не было никаких.
        Пять шагов пройдено и упырь, стоявший ко мне спиной, начинает шевелиться. Может, чует наше приближение, а может, это просто совпадение, но еще через два шага он обернулся, отбросив тело интерфектора.
        Губы в крови и бледное вытянутое лицо - примерно так же выглядел сын Бернарада Глена, когда я впервые узнал, каково это быть укушенным вампиром. Теперь стрелять можно только наверняка, иначе - смерть.
        - А ты, юнец, смотрю уже повстречался с кем-то из наших? - упырь, принюхиваясь, со свистом втянул воздух.
        - Было дело, - согласился я и решил поинтересоваться, раз уж представилась такая возможность. - А вы можете чувствовать друг друга?
        Упыря, видимо, развеселила моя любознательность, потому как прежде чем ответить он пискляво рассмеялся.
        - Все дети Тьмы, сосунок, чуют братьев, - из-под верхней губы вампира торчали тонкие клыки. - Скажи-ка, а почему мои родственнички не выпили тебя досуха?
        - Они пытались, - наверное, не стоит разговаривать с порождением тьмы, но отец научил меня манерам. И он всегда говорил, что по-настоящему вежливый человек, вежлив со всеми. - Но не смогли - одного я убил, а другой убежал, отделавшись дырой в ноге.
        Судя по всему, братские узы многое значат для упырей, потому как мой собеседник мгновенно бросился в атаку.
        Он двигался стремительно. Настолько быстро, что глаз практически не различал движение, и я нажал на спусковую скобу скорее интуитивно, чем осмысленно. Стук тетивы и короткий болт отправился в недолгий полет, завершившийся в животе вампира.
        Он был уже мёртв, когда его тело, набравшее значительную скорость, подкатилось к моим ногам. Лицо стало возвращаться к человеческому обличию и в предрассветных сумерках больше не выглядело пугающе. Даже кровь на губах засохла и была похожа скорее на помаду, которой пользуются некоторые модницы.
        - Знаешь, Норри, - раздался негромкий голос мастера Фонтена, который смотрел на меня, привстав с земли и опираясь на руку, - я, наверное, буду звать тебя «истребитель вампиров»...
        - А что, неплохо звучит! - оказывается господин Глен тоже пришёл в себя. - Норвуд Грейс - Истребитель Вампиров!
        Я был рад, что оба моих товарища живы. Во время схватки приходилось отгонять мысли о их возможной смерти, но когда враг уже был повержен, опасения стали нарастать. Хорошо, что всё обошлось!
        - Помер упырыще-то, - молоденькая девчушка со звонким голосом наконец-то попалась мне на глаза. Странно, но я, кажется, её раньше никогда не видел. - А болтал бы меньше, может пожил ещё...
        Удивительное здравомыслие для столь юной особы.
        Открытие ворот прошло без особенных происшествий. Механизм действительно нашёлся в одной из привратных башен, за стальной решёткой, которую можно было открыть только специальным ключом.
        Разумеется, он хранился в караулке, из которой, как только открылась дверь, полезли стражники. Все они были мертвяками - похоже, после того как они заперлись, тот которого ранил упырь, умер и поднялся, перебив остальных.
        Никаких особенных проблем с ними не возникло. Перегородив прём столами, и тыча в выходящих копьями, люди быстро расправились с порождениями зла - доспехи не помогли. Хотя, будь эти мертвяки в той толпе, с которой мы сражались в самом начале, справиться было бы сложнее.
        Последним выбрался офицер с Клинком на боку. Видимо именно он, как обладатель золотой монеты и был тем, на кого напал вампир. Однако и его прикончили достаточно быстро - нас было слишком много, и мы уже кое-чему научились.
        Ворота отворялись медленно и на удивление беззвучно - механизм находился в хорошем состоянии.
        Интерфектор сидел прямо на мостовой, прислонившись спиной к караулке. Выглядел он не очень хорошо, но оно и неудивительно - потеря крови и вампирский яд вряд ли могли украсить кого-нибудь. Соль стояла рядом со своим хозяином и насторожено оглядывала всех проходящих мимо.
        - Норри, подай мне кое-что, - господин Глен говорил негромко, но вполне уверенно. - У седла, синий мешок.
        Я принёс требуемое и увидел, что раньше интерфектор использовал не все порошки, которые у него были. Он достал совсем небольшой свёрток, в котором оказалась какая-то чёрная пыльца и резко вдохнул её через нос.
        - Должна остановить кровотечения, если они есть, - пояснил мужчина. - И нейтрализовать действие токсина. Но мутить потом будет дня три...
        Мастер Фонтен, который пострадал меньше, и уже спокойно стоял на своих двоих, поглядывая на поднимающиеся врата, усмехнулся.
        - Может у тебя не будет этих трёх дней, интерфектор, - сказал он. - Так что не беспокойся о тошноте.
        - Возможно, не будет и часа, - мастер-кузнец стоял в нескольких шагах от нас, держа в руках секиру. Рядом с ним стояло пять человек - не все, кто был с ним, но зато все с оружием и хмурыми лицами. - Неужели ты подумал, интерфектор, что я просто прощу тебя?
        Судя по всему, господин Верден решил поквитаться с нашим командиром за тот позор, когда он валялся на камнях, суча ногами от боли.
        - Из-за тебя погиб почти весь город, и ты должен заплатить, - не знаю, кого он хотел убедить больше - самого себя или тех людей, которые стояли рядом с ним, а может, тех, кто был неподалёку и прислушивался к разговору.
        - Город погиб из-за тёмных тварей, - не выдержал я. - А ты просто хочешь отомстить, вот и всё.
        - Заткнись, - мимоходом бросил кузнец. - Тебя никто трогать пока не собирается, но если ещё раз откроешь пасть...
        Арбалет уже был взведён, и мне оставалось только положить болт. Именно это я и сделал.
        Внутри меня всё сжималось от чувства несправедливости - мы сражались с этими людьми плечом к плечу, а они собираются напасть на нас из-за какой-то глупой обиды.
        - Ну, хорошо, раз ты сам так решил... - Верден был абсолютно спокоен и уверен в своих силах. - Как раз и болты твои нам пригодятся!
        Глупая обида и алчность - вот, что движет этими людьми. Чёрное серебро дорого, а у нас его довольно много.
        - Господин Верден, может не стоит? - раздался женский голос со стороны. - Они ведь нам помогли, а это интерфектор, сами знаете, что про них говорят - придут другие и всем не поздоровится...
        Но мастер-кузнец не стал слушать. Он не боялся и, скорее всего, был прав - ничего ему не будет. Сейчас я понимаю - выяснять, что стало в такой неразберихе с господином Гленом, никто не будет. Ну а про меня и вовсе не вспомнят.
        - Не трогай мальчишку, - сказал вдруг интерфектор, - забери болты, но не трогай его - он ничего вам не сделал.
        - Если не полезет - не трону, - ответил Верден. - А начнёт брыкаться - церемониться не буду.
        Мне было страшно. Я думал, что после мертвяков, упырей, Опалённой и неубиваемого бургомистра, меня уже ничем не проймешь. Оказалось, нет - страх никуда не делся.
        Начинался новый день, набрасывая на город утренний полупрозрачный воздух.
        У меня стали подкашиваться колени от того, что сейчас придётся стрелять в живых людей, а не в порождений зла. Когда нападет мертвяк - выбора нет, он не будет слушать мольбы и уговоры. Сейчас, когда нападают люди - можно было выбрать трусость и жизнь.
        - Прежде чем сделать глупость, подумай, - мастер Фонтен говорил негромко, зато очень внушительно.
        Но я уже принял решение и постараюсь следовать ему до конца. Так учил меня отец.
        Не могу осуждать моего бывшего наставника, ведь он вовсе не обязан погибать в бесплодных попытках защитить интерфектора, который ещё совсем недавно избивал его, требуя ответов.
        Однако оказалось, что мастер Фонтен обращался вовсе не ко мне.
        - Если хочешь, чтобы твои кишки украсили эти дома, можешь пройти ещё шаг, - продолжил он. - Но прежде чем сделать глупость, подумай...
        Старший писарь имел репутацию тихого пьяницы и любителя поболтать, поэтому, ещё день назад, никто не воспринял бы эти слова всерьёз. Но не теперь, когда он первым бросился на упыря и пусть и одно мгновение, но сражался с ним на равных.
        У меня сдавило горло.
        Но выяснилось, что это еще не все неожиданности - от группы женщин отделилась стройная фигурка в мешковатом мужском костюме, и рядом с нами встала Жатэнэ. У неё не было никакого оружия. Только решительно сжатые губы.
        - Да вы чего, люди? - не осталась в стороне и звонкоголосая девочка. - Это же они упырищу-то укокошили! А теперь их убивать?
        Посмотрев в глаза мастера-кузнеца, мне показалось, что он уже и сам не рад, что затеял всё это. Но отступить сейчас, значит окончательно погубить свой авторитет и поэтому он пойдет до конца.
        Я поднял арбалет и направил его в живот мужчины, стоявшего рядом с Верденом - стрелять в самого кузнеца, думаю, бесполезно. Господин Глен предупреждал, что броню пробить не получится.
        Все замерли - никто не хотел начинать драку первым.
        Глава 11
        Трудный был день - допрос, встреча с господином Гленом, слежка и первая встреча с мертвяками.
        Ночь тоже непроста - погоня за Блэлоком, бегство, пожар и сражения...
        Утро, похоже, не принесет передышки, а возможно и вовсе закончит наше утомительное приключение.
        - Интерфектор, подранный упырем, писарь-пьяница, мальчишка и девка, - насмешливо произнёс Варден, обращаясь к своим людям, стоявшим рядом с ним. - После того, как мы порубили две сотни мертвяков, справиться с ними, думаю, как-нибудь сможем...
        Он пытался преуменьшить опасность противника и преувеличить собственные достижения, а значит, вовсе не был так уверен в своих силах и в том, что люди пойдут за ним до конца. Будь иначе - и он бы просто приказал бы напасть на нас без лишних разговоров.
        - Две сотни мертвяков? - удивился мастер Фонтен. - Интересно было бы послушать, что ты станешь рассказывать через год... Что их была тысяча? Или несколько тысяч?
        - Вряд ли у тебя получится послушать мои истории, старик, - мастер-кузнец глядел исподлобья.
        - Конечно, вряд ли, - согласился мой бывший наставник. - Год ты не проживёшь...
        А я вдруг отчётливо понял, что эта перепалка приведёт только к тому, что господин Варден наконец накрутит себя и своих людей до нужного состояния и тогда пути назад не будет уже ни у кого. Да и прав он - шансов у нас не много, а сила действительно на их стороне.
        И ещё, я осознал, почему интерфектор при первой встрече поступил с кузнецом именно так, как поступил. И пусть теперь это может обернуться для нас смертью, тогда всё было сделано правильно. Хоть и жестоко.
        Если враг пока не уверен в своих силах, нужно пользоваться моментом. Иначе обязательно дождёшься того, что он убедит себя и в необходимости нападения, и в неизбежности победы.
        И я вдруг отчётливо понял, как поступить.
        Из головы снова, как во время схватки с мертвяками, исчезли все страхи и сомнения. Осталась только уверенность.
        Без предупреждений или угроз, я шагнул навстречу господину Вардену и, направив арбалет ему в ногу, потянул скобу.
        Бригантина - это, конечно, не латный доспех, но и её не пробить из маломощного оружия. Да и не хотел я убивать кузнеца - смерть жаждет отмщения. А значит его люди, вместо того, чтобы испугаться и убежать, могли наоборот - рассвирепеть и броситься в атаку.
        Ноги мастера-кузнеца были защищены плотными и прочными кожаными штанами - но кожа не сталь. Стук тетивы и наконечник из чёрного серебра, легко пробив одежду, вошёл в бедро.
        Долгий миг Варден с недоумением смотрел на полученную рану - боль еще не пришла, как и осознание того, что как бы то ни было дальше, для него всё уже закончилось нехорошо.
        Еще мгновение и крик, отражаясь от камней, разлетелся по округе, потревожив птиц, которых совсем не коснулись события, произошедшие в городе.
        Мастер-кузнец необдуманно схватился за арбалетное древко, торчавшее из ноги, и тут же рухнул на землю - боль накатила с новой силой.
        - Забирайте его и проваливайте, - рядом со мной встал мастер Фонтен, который быстро сообразил, что нужно делать. - Слышите, топот? Это мертвяки идут, а ваш командир теперь вряд ли сможет быстро бегать!
        Я ничего не говорил, только вновь натягивал тетиву. Надеюсь, правда, что стрелять больше не придётся.
        Никакого топота, конечно, слышно не было, но людям был нужен дополнительный повод, чтобы поскорее убраться отсюда, желательно, не потеряв лица. И приближение страшных мертвяков, от которых все присутствующие настрадались за ночь, помогло принять правильное решение.
        Бойцы не бросили стонущего господина Вардена, а подхватили под руки и быстро потащили за открывшиеся ворота. Каким бы человеком ни был кузнец, но он всё-таки провёл этих людей через весь город - без подходящего оружия и снаряжения организовал толпу так, что удалось отбиться от всех напастей.
        Остальные не слышали слов мастера Фонтена и поэтому с недоумением смотрели, как за несколько мгновений изменилась ситуация.
        Раньше подобное событие стало бы причиной разговоров, наверное, на несколько лет вперед. Счастливчики, которым довелось увидеть всё своими глазами, за небольшое угощение рассказывали бы эту историю в трактирах, с каждым разом преувеличивая масштабы произошедшего.
        Теперь же люди просто пожали плечами и потянулись к выходу. В городе их ничего больше ничего не удерживало.
        Пожар стихал - всё, что могло сгореть, уже сгорело и в посветлевшее утреннее небо поднимались клубы черного дыма. Хорошо ещё, что не было ветра, иначе запах гари был бы невыносим.
        - Господин интерфектор, - к нам подошла та самая женщина, чей сын был отправлен Варденом на смерть. Раньше она торговала на рынке, но её имени я не знал. - Когда мы шли через город, неподалёку от площади я видела какую-то женщину в чёрной одежде.
        Мастер Фонтен, услышав эти слова, насторожился.
        - И чем она привлекла твоё внимание? - Бернард Глен с большим трудом смог подняться на ноги, но всё ещё стоял, опираясь о стену.
        - За ней шли мертвяки... - шёпот было едва слышно. - И не просто шли, а защищали её от остальных!
        Подробный опрос женщины ничего интересного, в общем-то, не дал - она видела стройную молодую особу в чёрной одежде, за которой, будто сторожевые псы, двигалось несколько мертвяков. Было это ещё посреди ночи, в темноте, поэтому никаких подробностей ей разглядеть не удалось. Да и не особенно она старалась, так мне кажется.
        Но и без того понятно, что это могла быть только внучка моего бывшего наставника. Вряд ли в нашем небольшом городишке орудовало сразу несколько Опалённых, да ещё и похожих друг на друга как две капли воды.
        - Что ты будешь с ней делать, если найдёшь? - мастер Фонтен обращался к интерфектору.
        - Не «если», - произнёс господин Глен. - а «когда». Когда найду её - попробую задержать. Не дастся - умрёт.
        Интерфектор был абсолютно спокоен и не водил мастера Фонтена за нос ложными обещаниями или ложными надеждами.
        - Дашь поговорить с ней? - похоже, мой бывший наставник и сам всё понимал. Поэтому не пытался ни отговорить, ни переубедить Бернарда Глена.
        - Если такая возможность представится, - интерфектор поморщился от боли.
        Люди покинули город через открывшиеся ворота, и мы остались втроём. Жатэнэ тоже хотела, но мастер Фонтен смог убедить её уйти, попросив приглядывать за оставшимися без матерей детишками. Девушка хоть и неохотно, но поддалась на уговоры, и сейчас, наверное, горожане уже дошли до одной из близлежащих деревень, которых в округе было достаточно. Город, пусть и небольшой, потребляет много еды, а она плохо растёт на каменных мостовых.
        Даже Соль отправилась за ворота, и решение далось непросто. Никогда раньше не любил лошадей, но к этой успел привязаться, что и не удивительно - она спасла мне жизнь в схватке с мертвяками. Однако подвергать животное ненужному риску было неправильно и бессмысленно. Да и проще без неё скрываться от порождений зла, чего уж греха таить.
        Радует, что ни мастер Фонтен, ни интерфектор не пытались сплавить вместе с остальными и меня - выходит, я хорошо зарекомендовал себя за эту ночь. С другой стороны - кто им ещё поможет? Оба находились не в лучшей форме после схватки с упырём.
        - Когда пойдём? - спросил я.
        Понятное дело, нужно немного отдохнуть, но если затянуть - день закончится и снова придётся пробираться по улицам в темноте. Мертвякам, как мне кажется, ночь - не помеха, а вот нам лишние трудности ни к чему. Да и шансов найти Опалённую будет становиться всё меньше - никаких гарантий, что она ещё в городе и так нет. Кроме того, ожившие покойники не разбирают кто свой, а кто чужой и пытаются сожрать всех подряд. Судя по рассказу женщины, Опалённая может как-то их контролировать, но напади на неё сотня этих созданий, сомневаюсь, что она подчинит их всех.
        - Скоро, Норвуд, - интерфектор и сам понимал, что на долгий отдых рассчитывать не приходится, но, похоже, сил у него уже просто не было. - Дождёмся полудня, закроем ворота, чтобы мертвяки не могли выбраться из города, а потом пойдём к ратуше.
        - Почему именно туда? - нет, я понимал, что Опалённую видели неподалёку от главной площади, но она вряд ли провела в неподвижности последние несколько часов, ожидая, пока мы заявимся к ней.
        - А ты считаешь, что нужно пойти в какое-то другое место? - в голосе господина Глена слышался неподдельный интерес.
        Я ожидал объяснений, а не встречного вопроса и поэтому слегка растерялся. Но подумав, понял - интерфектор прав. Раз уж мы всё равно не знаем точно, куда нужно идти, значит, идея отправиться к ратуше не хуже любой другой. Да и огонь туда вряд ли добрался - вокруг исключительно каменные постройки, в которых вполне могли прятаться люди, нуждавшиеся в помощи.
        На том и порешили - отдых в караулке до полудня, а потом - в путь.
        Прежде чем развалиться на грубых деревянных лавках, которые сейчас казались мягче пуховых перин, господин Глен вновь достал один из своих мешочков. На этот раз с какой-то мелко нарезанной сушёной травой, похожей на обычный сорняк. Но я, как житель города, не особенно разбираюсь в растениях.
        Интерфектор насыпал небольшую кучку сушняка, сверху добавил непонятный порошок, а потом поджёг всё это дело с помощью огнива. По караулке сразу же распространился сладковатый густой аромат, от которого слегка закружилась голова.
        - После сильных потрясений иногда трудно заснуть, - пояснил господин Глен. - Теперь с этим проблем не будет.
        - Не думаю, что такие сложности бы возникли, - мастер Фонтен стянул подранную мантию и остался только в штанах и рубахе с подвязанными рукавами. - Главная проблема не уснуть, а проснуться!
        - Проснёмся через несколько часов, обещаю, - ответил интерфектор и с усмешкой добавил: - Если, конечно, Норвуд закроет за собой дверь...
        Щёки загорелись от стыда - я действительно забыл про это. Подперев дверь столом, а на стол нагромоздив тяжеленные табуреты, я завалился на лавку и сразу заснул.
        Короткий сон после изматывающего дня и беспокойной ночи должен был закончиться только одним - крайне непростым пробуждением. Но, похоже, тяжёлые лавки в караульном помещении, на которых десятилетиями урывками дремали измотанные солдаты, стали обладать по-настоящему чудодейственными свойствами, поскольку я проснулся удивительно свежим и бодрым. Хотя, возможно, дело всё-таки в зажженной интерфектором сушёной травке.
        Как бы то ни было, когда солнце зависло на небосводе в своей наивысшей точке, мы уже были собраны и готовы к возвращению на улицы города.
        Небольшой перекус продуктами, которыми поделилась перед уходом Жатэнэ, очередная порция снадобий, смешанных господином Гленом, и проверка немногочисленного снаряжения - вот и всё, что было сделано перед выходом.
        - Может снять с них железо? - мастер Фонтен указал на тела караульных, валяющиеся неподалёку. - От укусов они защитят превосходно...
        Как по мне, идея хороша, но надевать на себя доспехи, которые уже поносили мертвяки, не хотелось. Исключительно из брезгливости, хоть это, конечно, и неправильно - жизнь гораздо ценнее каких-то там неприятных ощущений.
        - Не стоит, - интерфектор отчего-то не посчитал эту мысль удачной. - Слишком громоздкие. Да и кираса - не кольчуга. Желательно, чтобы она была точно по размеру, а не с чужого плеча...
        - Поэтому вы используете именно кольчугу? - я не смог удержаться от вопроса.
        - По многим причинам, - Бернард Глен оправил пострадавшую за ночь броню. - Но основная состоит в том, что и такой защиты вполне достаточно.
        Мне вспомнился рыцарь, увиденный в детстве, и представилось, как бы он выглядел в полном доспехе из чёрного серебра...
        - А по-моему, латы были бы лучше! - поделился я своим мнением.
        - Как думаешь, почему из чёрного серебра не куют мечи? - с хитринкой во взгляде поинтересовался Бренард Глен.
        - Слишком дорого? - действительно, об изготовлении длинных Клинков мне слышать не доводилось.
        - Нет, не поэтому, - интерфектор вновь, как перед визитом в особняк бургомистра, слегка попрыгал, проверяя снаряжения. Теперь он был нагружен посерьезнее, ведь Соль больше не с нами. - Хотя такое оружие стило бы много, без сомнений. Но мечи не куют из чёрного серебра, из-за того, что оно не подходит для этого по своим свойствам. Поэтому же и латы из него не сделать - только проволоку для кольчуги. Но даже это не главное - против клыков и когтей слишком серьёзный доспех не нужен.
        Разумеется, интерфектор был прав, но мне всё равно хотелось бы повстречать рыцаря в полном доспехе из чёрного серебра...
        Мы шли по той же улице, что и ночью.
        Она больше не полнилась пугающими тенями и заревом пожара и, сбросив маску темноты, явилась перед нами во всем своём жутком великолепии. Засохшие пятна крови и висящие на одной петле двери соседствовали с практически нетронутыми ни огнем, ни мертвецами постройками. Мы даже зашли в одну такую, где кроме небольших царапин на дверях, никаких повреждений не было. Не стоило этого делать - свёрнутая головка младенца и посиневшее лицо его повесившейся матери рассказывали о том, что такое отчаяние и безысходность лучше любого поэта из южных королевств.
        Больше в нетронутые дома мы не заходили.
        Можно было бы так и идти знакомым маршрутом, но по этой улице до городской площади и ратуши не добраться. Единственное место куда мы дойдем - это огромное пожарище, но делать там нечего, вряд ли Опалённая, несмотря на свой громкий титул, придёт именно туда.
        Поэтому пришлось свернуть. И если раньше мертвяки нам совсем не встречались - тех, кто был, мы убили ещё ночью - то сейчас из тени подворотни выскочили сразу двое - муж и жена, жившие неподалёку от меня. Не знаю, как они оказались на другом конце города, наверное, пожар погнал их сюда.
        Мастер Фонтен буднично ткнул мужчину копьем в живот, а интерфектор, коротко замахнувшись, рубанул топором женщину - вот и всё, никаких сложностей.
        Однако, чем ближе мы подходили к центру города, тем больше становилось вокруг порождений зла. Огонь, разрушивший значительную часть города, ещё и согнал на узкие улочки всех покойников, столпившихся теперь меж уцелевших каменных домов. И теперь, пробраться через такой заслон казалось невыполнимой задачей - справиться с сотнями мертвяков втроем попросту невозможно.
        - Нужно как-то обходить, - господин Глен толкнул несколько ближайших дверей и, наконец, нашёл незапертую. - Может попробовать зайти с другой стороны, где не было пожара?
        - Вряд ли такое место удастся найти - все окраины города были застроены деревянными хибарами, - возразил мастер Фонтен, когда мы оказались на первом этаже какого-то домишки. Всё, что здесь имелось - это стол и лестница на второй этаж.
        Думаю, мой бывший наставник прав - чем дольше мы будем бродить в поисках прохода, тем выше шанс нарваться на толпу мертвяков. Надо было действовать по-другому... Тем более, я кажется знаю как!
        Глава 12
        Моя идея была проста - если нельзя идти по земле, значит, нужно подняться в воздух. Точнее - на крышу.
        Дома в нашем городе стоят близко друг другу, и перепрыгнуть с одного на другой не составит никакого труда. Кроме того, ничто не помешает нам спуститься, если такая надобность возникнет.
        Мастер Фонтен воспринял моё предложение без особой радости. Похоже, он просто боялся высоты, но отчего-то стеснялся сказать об этом напрямую.
        - Не хочу я по верхам ходить. Там черепица скользкая и навернуться можно безо всяких проблем... - ворчал он, пока я и господин Глен забирались на чердак. - Всё-таки надо было поискать другое место! Где мертвяков поменьше.
        - И дома пониже, - едва слышно пробормотал интерфектор.
        - Видал я однажды, как мужичок с крыши сверзился, - не унимался мастер Фонтен. - Так он хоть и был выпимши, всё равно помер, а там высота была нечета здешней!
        Однако увещевания моего бывшего наставника не подействовали.
        Наверное, это мальчишество, но мне всегда хотелось побывать на крышах. Пробежаться на немыслимой высоте и смотреть на далёкие камни мостовых... Однако после того, как бургомистр издал указ, обязывающий покрыть все каменные строения черепицей, выход на крыши стал строго запрещён и карался большим штрафом. Исключения делалось только для трубочистов, но дорога в этот цех мне была закрыта - слишком высок и, как следствие, широк в плечах, чтоб лазить по узким трубам.
        Но теперь штрафов можно было не бояться.
        - Не видать ничего, - мастер Фонтен хмуро огляделся. - Из-за крыш этих...
        Да, побегать здесь вряд ли выйдет - скаты имели разный наклон, но совсем плоских не было. Во все стороны были видны черепичные гребни - что скрывалось за ними оставалось загадкой. Однако мертвяки на крыше вряд ли встретятся, а высота - страшный враг, но она не нападёт со спины.
        Оказалось, что перемещаться по крышам тоже было не так уж и просто. Горячая черепица вываливалась из-под ног, привлекая мертвяков, толпившихся внизу. А ещё, из-за разных скатов, движение превращалась в блуждание по лабиринту - где-то можно было пройти напрямую, а где-то приходилось обходить особенно крутые крыши.
        Монотонное и, в общем-то, безопасное путешествие расслабляло. Да и солнышко припекало, навевая дрёму. Поэтому, когда мастер Фонтен, который почему-то первым забрался на очередной гребень, сделал знак остановиться, я ничего не заметил. И кабы не господин Глен, удержавший меня за рукав, так бы и шёл дальше.
        - Ничего себе! Неужели это дедушка нашей беглянки сам к нам пришёл?
        Говорившего не было видно, но я сразу понял, что это упырь - по особенностям голоса или по тягучим интонациям, не знаю.
        - Он, точно тебе говорю, - за гребнем, оказывается, было два вампира, причём второй был явно моложе.
        Как мы не видели их, так и они не видели нас - только мастера Фонтена, который столь неосмотрительно вырвался вперёд.
        - Пойдёшь с нами сам, дед? - спросил первый.
        - Или тебя куснуть, чтобы послушнее стал? - а это молодой.
        Мой бывший наставник не торопился отвечать, и только когда на той стороне зашелестела черепица, он, наконец, сказал:
        - Будь у меня такая возможность, я бы обязательно убежал. Но от троих кровососов не скрыться.
        Оказывается, упырей не двое, а трое - один просто ничего пока не говорил! Не знаю, как нам удастся с ними справиться, если последняя схватка с одним-единственным, чуть не закончилась поражением...
        Господин Глен зачем-то потянул меня за руку в сторону ближайшего люка на чердак. Похоже, он что-то задумал, но что именно, было для меня загадкой.
        - Не надо бегать, старик, - а вот и третий упырь подключился к разговору. Голос хриплый и какой-то булькающий. - Здесь бегать опасно - можно упасть. А хозяин приказал привести тебя живым...
        Лаз не был заперт и интерефектор принялся медленно поднимать крышку - петли проржавели и от рывка могли заскрипеть.
        - И кто твой хозяин? - мастер Фонтен, похоже, специально говорил погромче,.
        Люк открылся практически беззвучно, и мы аккуратно спустились на тёмный чердак. Я подумал, что мы собираемся пройти понизу и ударить вампирам в спину, но это заняло бы слишком много времени.
        - Господин Глен, что будем делать? - я говорил так тихо, что сам не слышал собственного голоса.
        Однако интерфектор всё понял и даже ответил. Также тихо, но чтение по губам для меня небольшая проблема.
        - Ждать...
        Чего именно мы должны дожидаться было непонятно, учитывая, что Бернард Глен даже не подготовил оружие к бою, но я не спорил. Да и как тут поспоришь, когда любой лишний звук может привлечь упырей.
        И только когда сверху послышались шаги и шелест одежды - вампиры подошли ближе к мастеру Фонтену - я понял, что интерфектор не собирается выручать моего бывшего наставника.
        - Его зовут Карл, - сообщил, наконец, хриплый.
        - Карл Рокитанский? - впервые в голосе мастера Фонтена послышался страх.
        Ответом был только булькающий смех, а я рванул к лестнице на крышу.
        Но, похоже, интерфектор ожидал, что я попытаюсь выкинуть что-то подобное. Он перехватил меня через мгновение, после начала движения и зажал рот ладонью.
        - Не делай глупостей, Норвуд!
        Мужчина говорил так тихо, что я не слышал, а скорее догадывался о произнесённых словах. Меня душила обида - мастер Фонтен не остался в стороне, когда Варден решил поквитаться с интерфектором. Бросить его сейчас было неправильно. Это было несправедливо. Это было бесчестно.
        - Блэлок говорил, что ты был в плену у интерфектора, с которым был какой-то юнец... - хриплый говорил неторопливо и судя по звукам, связывал сейчас моего бывшего наставника.
        - Был, - невозмутимо ответил мастер Фонтен, а потом добавил с усмешкой, и слегка повысив голос: - Но им не удалось пережить эту ночь. Они постоянно лезли всех спасать и в конце концов нарвались.
        Интерфектор слегка тряхнул меня, чтобы обратить внимание на сказанные слова. Но я и так понял - это было сказано именно для нас.
        Мастер Фонтен не хотел, чтобы мы бросались на выручку и погибли в бесплодной попытке освободить его. Но от этого мне становилось ещё горше.
        - А куда ты шёл? - хриплый решил не упускать ни одной мелочи.
        - Внучку искал, - мой бывший наставник получается и не соврал, ведь мы действительно шли за ней. - Ты собираешься допрашивать меня сам? Или, может быть, сразу отведёшь к своему хозяину? Не хочу повторять одно и то же десять раз.
        - А ты смелый старикан! - сказал молодой. - Надеюсь, у твоей внучки хороший слух, и она быстро услышит твои крики...
        Столб света падал через отверстие в крыше, обнажая только маленький пятачок под ним. Мы же стояли в темноте, и увидеть нас было практически невозможно. Но упыри и не собирались никого искать - даже не удосужились заглянуть через лаз на чердак.
        Шорох шагов по черепице возвестил об уходе порождений тьмы, но интерфектор продолжал крепко держать меня ещё какое-то время и отпустил только тогда, когда бежать вдогонку не имело уже никакого смысла. В первый миг я хотел высказать всё, что думаю о господине Глене, но глянув в его посеревшее и уставшее лицо, смог только спросить:
        - Кто такой этот Карл Рокитанский?
        Пыль потихоньку оседала вокруг нас.
        - В каком-то смысле - мой коллега, - мрачно усмехнулся Бернард Глен и потёр лоб.
        - Он тоже интерфектор? - я не мог поверить своим ушам. - И якшается с упырями?
        Мой единственный теперь спутник вместо ответа распахнул люк, ведущий с чердака на этаж, а потом, как следует осмотревшись, спустился.
        - Иди сюда, Норвуд, - он ходил по комнатам, проверяя, нет ли там мертвяков. - Поговорим здесь, наверху слишком пыльно, а нам надо придумать, что делать дальше...
        Я спрыгнул на скрипучий деревянный пол и встал, скрестив руки на груди, ожидая ответа интерфектора.
        - Я знаю, в народе есть мнение, что левая рука Ордена сосредоточена на защите, так как именно в левой руке основатель держал щит, - господин Глен начал рассказ издалека. - Но на самом деле это не так. Точнее - не совсем так. Интерфекторы левой руки действительно заняты защитой, но это не относится непосредственно к схваткам. В бою нельзя выбирать что-то одно - оборону или нападение - это приведёт только к смерти. Мы защищаем Орден от внутренних врагов.
        - От тех интерфекторов, кто принял скверну? - мне хотелось как-нибудь уязвить собеседника, и поэтому я прибавил: - Как ваш сын?
        - Да, Норвуд, - в голосе тоска. - И от тех, кто встал на сторону зла, и от тех, кто совершил какое-нибудь другое преступление... От казнокрадов, от воров, от убийц... В Ордене служат обычные люди, Норвуд Грейс. И ничто человеческое им не чуждо.
        - А Карл этот при чем здесь?
        - Он, насколько мне известно, занят примерно тем же самым, - Бернард Глен поморщился. - Выискивает и карает предателей. Только среди сторонников тьмы...
        Вот почему мастер Фонтен так испугался, услышав это имя! Ведь, как ни крути, он в каком-то смысле предал своих хозяев, а они вряд ли прощают такое. Но тут я вспомнил о словах, сказанных молодым упырём, про хороший слух внучки моего бывшего наставника.
        - Ну а Опалённая-то им зачем? - я подошёл к окну - до площади оставалось всего ничего. - Они будут пытать мастера, чтобы пришла она...
        - Этого я не знаю, Норвуд, - интерфектор пожал плечами. - Возможно, она сделала что-то не так, хотя судя по тому, что происходит за окном, в это трудно поверить. А возможно есть какие-то другие причины. Как бы то ни было, Карл появился здесь явно неслучайно. Да и, вообще, всё это происходит не просто так.
        Не уведи упыри мастера Фонтена на пытки и неизбежную смерть, я бы сейчас бросился расспрашивать о том, что господин Глен думает обо всём происходящем. Но теперь меня это почти не заботило. Какая разница? Они явно добились чего хотели.
        - И что мы теперь будем делать? - пришлось отойти от окна. На улице было много мертвяков, и они вдруг зашевелились, поэтому я решил не искушать судьбу - если все разом рванут к нам, на крышу выбраться мы уже не успеем. - Надо как-то выручать мастера Фонтена!
        - Он пособник зла, Норвуд, - со вздохом ответил господин Глен. - И он сам сделал свой выбор.
        - И что теперь? - голос задрожал против воли. - Значит, бросим его?
        Чтобы не ответил интерфектор, я для себя решил, что всё равно пойду спасать моего бывшего наставника. Пусть даже это будет стоить мне жизни.
        - Нет, Норвуд, - теперь Бернард Глен смотрел мне прямо в глаза. - Это значит, что нам придётся обзавестись союзником...
        Глава 13
        Крики мастера Фонтена мы услышали за сотню шагов до площади, не меньше. И не мы одни - мертвяки после каждого вопля начинали судорожно метаться между домов, но не находя поблизости источника шума, через какое-то время замирали вновь. Но ненадолго - только до нового крика.
        Теперь мы передвигались по крышам с большей осторожностью, чтобы не повторить судьбу моего бывшего наставника. Тем более, нас вряд ли будут стараться захватить живыми - никакой ценности для порождений зла ни я, ни господин Глен не представляли.
        - Слушайте, а почему они не могут просто учуять её? - очередной крик, отразившись от стен и мостовых, заставил руки покрыться мурашками. - Вампир у ворот говорил, что все порождения тьмы ощущают друг друга.
        - Ответ на твой вопрос сейчас бродит прямо под нами, потревоженный воплями Фонтена, - интерфектор аккуратно выгляну за гребень очередной крыши. - Мертвяков в округе слишком много, а значит, тёмные твари не могут полагаться на своё чутьё...
        Площадь, как и ратушу, уже можно было хорошо разглядеть оттуда, где мы находились. Удивительно, но оживших покойников на открытой местности видно не было - отчего-то они не выходили с улиц, предпочитая стоять между домами.
        - А раз нельзя найти Опалённую с помощью тёмных сил, - я сам продолжил мысль господина Глена, - приходится пытать мастера Фонтена, чтобы она сама пришла к ним.
        Интерфектор кивнул.
        - Но ведь это какая-то глупость! - воскликнул я.
        Однако мой спутник без слов, одним только выразительным взглядом, напомнил о необходимости говорить тише.
        - А если она далеко и не слышит? - я перешёл на шёпот. - Или, вообще, уже покинула город?
        - Значит, они запытают его до смерти, но не добьются результата, - интерфектор внимательно смотрел за тем, что происходит на площади.
        - Надо быстрее его спасать! - меня раздражало это безразличное спокойствие.
        - Для начала нужно придумать план, - Бернард Глен разговаривал со мной будто с ребёнком. - Иначе мы просто погибнем и никому не поможем. И ничего не выясним.
        Умом я понимал, что мой спутник прав - нет никакого смысла бежать сломя голову на врага. Однако каждый крик, издаваемый мастером Фонтеном, будто подталкивал меня изнутри, побуждая к действию.
        - Для начала нам нужно найти Опалённую... - господин Глен перестал, наконец, пялиться на площадь и повернулся ко мне. - С её помощью будет больше шансов.
        Мне не верилось, что этот человек сможет сотрудничать с порождением тьмы, которым, без сомнений, являлась внучка мастера Фонтена. Он его самого чуть было не забил до смерти!
        - Я не фанатик, Норвуд, - инерфектор угадал мои мысли. - Если нужно объединиться с меньшим злом, чтобы победить большее - я сделаю это. Главное, чтобы она сама захотела нам помогать.
        - Там ведь её деда пытают, - заметил я. - Да и неспроста же Опалённую ищут таким образом - уж точно не для того, чтобы награду вручить. А значит, они для неё такие же враги, как и для нас!
        - Будем надеяться, что ты прав, - дипломатично ответил господин Глен. - Но в любом случае её надо как-то найти. И желательно это сделать до того, как девушка отправится вызволять деда самостоятельно. Если она, конечно, собирается это делать.
        Скепсис интерфектора был понятен - я и сам не испытывал никаких тёплых чувств к внучке мастера Фонтена. Окружающий нас кошмар - это последствие её действий. Но не думаю, что она не придёт на помощь близкому человеку.
        Однако что делать было неясно. Мертвяки на улицах ограничивали передвижение по земле, упыри - по крышам. Да и кроме того, пусть город невелик, но найти одного человека, не имея ни малейшего представления о том, где он может находиться - невозможно.
        - А как ваш сын так быстро нашёл Опалённую сразу после прибытия в город? - не подумав, спросил я.
        Интерфектор глянул на меня с недоумением.
        - Мой сын стал упырём, Норвуд, - если раньше мужчина удивлялся моей сообразительности, то теперь он был явно разочарован. - И чуял всех порождений тьмы, ведь именно для этого интерфекторы и принимают скверну...
        Наступил мой черёд недоумевать.
        - Мне казалось, он сделал это из страха перед мертвяками, когда был на Севере, - забормотал я.
        - Нет, Норвуд, иногда нам приходится запускать тьму в себя, чтобы найти нужное порождение зла, - марево от кольчуги было особенно заметно сейчас, когда солнце светило со спины. - И не у всех хватает духу сдаться братьям, после того как всё заканчивается. Мой сын не смог и бросился в бега.
        - Из-за этого в народе ходят слухи, что интерфекторы могут унюхать нечисть на расстоянии? - мне стало стыдно, ведь получается я зря считал его сына трусом.
        Мужчина кивнул и вновь стал глядеть на площадь.
        Значит, его сын принял скверну, чтобы найти какую-то особенно сильную тёмную тварь. Можно сказать, добровольно расстался с жизнью, чтобы спасти людей... А то, что не смог совладать с собой и бросился в бега, нисколько не обесценивает его поступка. Но даже после всего, он всё равно продолжил бороться со злом!
        И похоже, история, рассказанная интерфектором, благотворно на меня подействовала - я вспомнил кое-что из сказанного Опалённой во время нашей первой встречи. И, возможно, это поможет её найти...
        Глава 14
        Наш театр давно заброшен. Так вышло, что труппы, ехавшие раньше с севера, отчего-то перестали останавливаться здесь, предпочитая отправиться сразу на юг, до ближайшего Сильного города. Поговаривают, некоторые пересекали наш оаз целиком и уходили через следующую межу в другой, где городов, а значит и денег, было побольше.
        Поэтому-то последнее и единственное театральное выступление, на котором я бывал, случилось незадолго до смерти отца. Сам спектакль в памяти не сохранился, единственное воспоминание - это массивные тяжёлые кресла в первом ряду.
        Следом за ними стояли самые обычные лавки, места на которых стоили всего лишь одну медную монетку, но отец тогда не поскупился, и мы разместились у самой сцены. Гладкие деревянные подлокотники и высокие прямые спинки, которые наверняка закрывали весь обзор тем, кто сидел позади, навсегда остались в воспоминаниях.
        Потом отец погиб, спектакли показывать перестали, а здание театра, принадлежавшее городу, опустело. Жить в нём было невозможно, разрушить нелегко, поэтому о нём просто забыли. А кресла - как, впрочем, и лавки - быстро растащили предприимчивые горожане.
        - И ты думаешь, слова Опалённой о том, что тебе удастся посмотреть представление из первых рядов… - начал господин Глен, выслушав моё предположение.
        - Значат, что она скрывается в заброшенном театре, - я закончил мысль сам.
        Теперь, произнесённая вслух, эта идея больше не казалась мне такой уж правильной, но других-то всё равно нет, не так ли?
        - Точнее, значат, что она там скрывалась раньше, до того как мы повстречались с ней в доме, - поправился я. - Но почему бы ей не быть там и сейчас? Здание заброшенное, а таких у нас немного, слухи о нём ходили паршивые… Очень подходящее место!
        Всякие небылицы о старом театре горожане стали рассказывать после того, как там помер один из окрестных жителей. Пьяный возвращался из трактира и вместо собственного дома, случайно зашёл туда. Не знаю, что послужило причиной смерти, но вряд ли в этом можно было винить здание - скорее уж вино и пиво. Но они никакого суеверного ужаса у обывателей почему-то не вызывают, хотя явно погубили людей больше, чем все театры вместе взятые.
        - Тогда следует его проверить, - интерфектор в очередной раз высунулся из-за гребня крыши, выискивая упырей. - Тем более, здесь всё равно ничего нового не происходит…
        На городской площади, прямо у входа в ратушу, действительно не происходило ничего такого, чего бы мы ещё не видели - четыре человека, стоявшие вокруг большого стола, вытащенного явно из кабинета бургомистра, что-то делали с мастером Фонтеном. Что именно было не понятно, но судя по раздающимся крикам - ничего хорошего.
        Двигаясь по крышам, мы добрались до заброшенного театра гораздо быстрее, чем петляли бы по извилистым улочкам. Не прошло и четверти часа, как большое посеревшее каменное здание предстало перед нами во всей красе. Украшенное колоннами, оно представляло собой одно большое помещение под покатой крышей.
        Перебраться на неё получится вряд ли - слишком далеко, чтобы перепрыгнуть. Можно было бы, конечно, соорудить какие-нибудь мостки, но к чему тратить время, когда мертвяков в округе не видать, а значит, получится пройти и по земле.
        - Спускаемся, - коротко скомандовал интерфектор и выхватил свой небольшой топорик.
        После просторов крыш, стены домов давили как-то особенно сильно - казалось, что из-за каждого угла смотрят чьи-то глаза. Поэтому мы шли до входа в театр очень осторожно, выставив перед собой оружие. Я переводил арбалет с одного дверного проёма на другой, но никакой опасности не было.
        На улицах, близ здания, было по-настоящему тихо - только покрикивания птиц да хлопки их крыльев. Вот оглушительно скрипнула ставня, и лёгкий ветерок, качнувший её, сразу же умчался прочь.
        - Не заперто, - господин Глен настороженно потянул на себя одну из створок , опасаясь нападения. Однако за ней никого не было.
        Раньше напротив входа находилась сцена, но её давно уже разобрали. Нехорошая репутация не отпугивала, когда можно было чем-нибудь поживиться. Пусть даже простой деревяшкой.
        Но и пустым этот зал назвать было нельзя - наоборот, он был заполнен целыми кучами какого-то хлама, который натащили сюда окрестные обитатели.
        - Аккуратнее! - шепнул интерфектор, когда я случайно наступил на большую плетёную корзину, зиявшую многочисленными прорехами. - Не шуми!
        Я кивнул и сразу же задел плечом полусгнившую бочку, но на этот раз обошлось без большого грохота.
        Окружающее пространство тонуло в темноте - крохотные оконца под самым потолком давали мало света. Сквозь них вечернее солнце должно было освещать сцену, но сейчас они были практически бесполезны.
        Да и горы мусора мешали разглядеть, есть ли здесь кто-нибудь кроме нас. Однако звука мёртвых шаркающих шагов слышно не было и это внушало надежду, что никто на нас не наброситься из-за очередного ящика или непонятно откуда взявшейся кучи земли.
        - Надо было зажечь фонарь на улице, - несмотря на кажущееся спокойствие, я говорил шёпотом. - Здесь опасно использовать кресало - всё может вспыхнуть от одной искорки…
        - Не бойся, малыш, - раздался из тёмного угла знакомый голос. - Пожар есть кому потушить!
        Не знаю, где Опалённая прятала тлеющий фитиль, но его малиновый огонёк мигнул на мгновенье, а потом темнота разбежалась от пламени кривой свечи, которую девушка держала в руках.
        Нельзя сказать, что в театральном зале стало светло как днём, но разглядеть окружающую обстановку теперь можно было довольно уверено. Вдоль стен и в некоторых проходах между гор мусора, стояли мертвяки - отчего-то внучка мастера Фонтена собрала себе в услужение исключительно детей. Невысокие, с белыми застывшими лицам, они были неподвижны, но колеблющийся огонёк заставлял тени слегка подрагивать. Казалось, что покойники вот-вот ринутся на нас.
        - Мы пришли, чтобы поговорить, - несколько стелящихся шагов и интерфектор прикрыл меня своей спиной, - а не драться...
        - Разве такие как ты разговаривают? - негромко спросила девушка, но через мгновение сорвалась на крик, эхом разнёсшийся по помещению: - Вы только убиваете нас, как зверей!
        От этого вопля сердце пропустило удар - Френсис Фонтен явно была не в себе.
        - Да, - спокойно согласился господин Глен, которого было не пронять такой ерундой. - Потому что вы и есть звери - дикие, опасные и безжалостные.
        Неуверен, что вести беседу в таком ключе - удачная идея. Но, похоже, интерфектор знал, как правильно разговаривать с порождениями тьмы - вместо того, чтобы приказать мёртвым детям атаковать нас, Опалённая визгливо рассмеялась.
        - А ты прав, старик! - глаза её расширились. - Но зачем тогда со мной говорить?
        - Затем, что сейчас есть звери покрупнее, - господин Глен сдвинулся немного вперёд и пусть совсем чуть-чуть, но стал ближе к девушке. - И ты поможешь мне с ними справиться... Или хотя бы узнать, что им нужно.
        - Ха, - усмехнулась Френсис, - это я могу рассказать и так... Им нужны трупы, старик! Много трупов! Много детских трупов. Много маленьких детских трупов...
        Она продолжала бормотать ещё какое-то время, а уже в следующий миг вдруг резко отскочила в сторону - к самой стене. Огонёк свечи качнулся - почти потух - но выстоял, а девушка зачем-то поместила над ним свою ладонь, да так, чтобы пламя жалило сильнее всего. Возможно, это был самообман, но мне показалось, что сразу запахло горелой плотью.
        Ещё мгновение и интерфектор бросится на Опалённую - это ощущалось так явно, что я будто уже видел его рывок. Но если начнётся бой, то конец у него может быть только один - чья-то смерть.
        - Не надо, Френни! - я не знал, зачем она это делает, но чувствовал - ничего хорошего ждать не следует.
        Удивительно, но девушка сразу убрала руку от свечи и спросила:
        - Откуда ты знаешь моё имя?
        - Его нам сказал твой дед - мастер-писарь Фонтен, - вместо меня ответил господин Глен.
        Он слегка расслабился и больше не казался готовым к прыжку. Интерфектор быстро посмотрел на меня, и во взгляде читалась благодарность и облегчение. Похоже, рука над огнём - это и правда очень плохо.
        - Ты пытал его для этого? - в голосе девушки вновь зашумела буря. - Ты пытал деда, чтобы вызнать моё имя?
        - Нет! - торопливо прокричал я. - Он сам сказал!
        А интерфектор добавил:
        - Но сейчас его действительно пытают. Только не мои братья, а твои бывшие друзья. И если бы не толстые стены, возможно, ты могла слышать крики.
        Даже в неверном свете свечного пламени было видно, как от этого известия потускнели глаза девушки.
        - Кто? - с трудом выдавила она. - Кто его мучает?
        Интерфектор молчал. Не знаю, почему он не хотел отвечать, но спустя несколько мгновений, глядя, как бледнеет лицо Опалённой, я не выдержал.
        - Карл Рокитанский!
        - И он хочет, чтобы ты явилась вызволять своего деда, - сразу же добавил господин Глен. - Поэтому, его крики слышны почти во всём городе - всё специально для тебя. Что ты такого натворила, Френсис? Что ты сделала?
        - Наоборот, - губы девушки едва шевелились. - Я кое-что не сделала... Не смогла... Не смогла начать всё это... Но пришли другие и справились без меня. Если бы не я, дети остались в живых...
        Речь Опалённой разрывалась - то опускаясь до еле слышного шёпота, то поднимаясь до резкого вскрика. Что именно она имела в виду, понять было трудно, но ясно одно - охватившее город бедствие запустила всё же не она.
        - Блэлок? - быстро спросил интерфектор. - И другие упыри? Это они начали?
        Девушка будто не слышала вопросов. Она продолжала говорить.
        - А теперь меня ждёт кара... И дед пострадает из-за моей слабости... Но я не могла... Дети не должны становиться такими...
        - Но они стали, - господин Глен говорил неожиданно мягко. - Посмотри на них, девочка... Видишь их слёзы? Слышишь их стоны?
        Разумеется, мертвяки не плакали и никаких звуков не издавали, но Опалённая, слушавшая интерфектора как завороженная, только кивала.
        - Это слёзы по потерянным родителям, девочка, - голос мужчины набирал силу. - А стонут они по непрожитой жизни. Всё это забрала у них ты, девочка!
        По щекам Френни побежали мокрые дорожки, блестевшие в пламени свечи.
        - И дед, спутавшийся с тьмой только ради тебя, - не знаю, откуда интерфектору это известно, но говорил он очень уверенно, - из-за тебя же принимает ужасные муки. Мы с Норвудом слышали его крики - он умирает, девочка. Умирает, из-за твоей трусости, из-за твоей слабости, из-за твоей нерешительности!
        Под конец господин Глен уже просто кричал. Да так, что даже зазвенело в ушах - всё-таки мы находились в театре, и, казалось, любой звук здесь в несколько раз громче, чем обычно.
        И когда я уже хотел попросить его прекратить, мужчина вдруг перешёл практически на шёпот:
        - Но всё ещё можно исправить... Ты поможешь нам, Френни?
        Девушка смотрела прямо перед собой, не мигая и, похоже, даже не дыша. На руки стекал горячий воск, но её это совершенно не беспокоило.
        - Я помогу, - спустя несколько долгих мгновений ответила Френни. - Но как справиться с Карлом Рокитанским мне неизвестно...
        Почти прогоревшая свеча негромко и очень уютно потрескивала.
        - Убивать его нет необходимости, - Бернард Глен с облегчением выдохнул. - Нам нужно только узнать, что затевается и освободить твоего деда. И для начала - расскажи нам всё...
        И Френсис Фонтен рассказала.
        Хотя мы и так уже практически всё знали - ей действительно было поручено доставить в город около тысячи золотых монет и Клинок. Значительную часть удалось распространить через подкупленного бургомистра, какими-то количеством расплатилась сама Опалённая, а некоторые так и остались нетронутыми.
        - Кто дал тебе монеты? - как будто между делом поинтересовался интерфектор.
        Девушка задумалась, решая, видимо, стоит ли отвечать.
        - Раз уж взялась помогать, то глупо теперь отмалчиваться, - негромко произнёс я и положил арбалет на пол. Пусть он и был невелик, но держать его постоянно тяжело.
        - Его зовут Альфиери, - она ответила так быстро, будто только и ждала от меня этих слов. - Это было на севере... Он отдал монеты и объяснил, что нужно делать.
        Судя по тому, как вздрогнул господин Глен - этот человек был ему явно знаком.
        - Как они заставили тебя? - хрипло спросил мужчина. - Мне не кажется, что ты жаждешь силы и помогаешь им добровольно.
        - Да у меня никогда и не было выбора, интерфектор - я с ними с самого детства... А ещё они обещали убить деда, если откажусь, - сейчас стало особенно заметно, что Френни не больше лет, чем мне. - И просили вроде бы не так много - подумаешь, раздать монеты...
        - Хочешь сказать, что ты не знала, чем это закончится? - во мне боролись жалость и злость. - Когда мы виделись с тобой в прошлый раз, мне не показалось, что тебя терзают какие-то сомнения! Наоборот - веселье и радость!
        Интерфектор сделал едва заметный жест, который мог значить только одно - не нужно наседать на девушку сверх меры.
        - Поначалу действительно не знала, но догадывалась, - честно ответила она. - А насчёт сомнений... Считаешь, мне надо было разрыдаться тогда, при вашем появлении? И откуда тебе знать, что испытывают Опалённые, когда применяют свой... Дар?
        Мне хотелось многое ответить и ещё не меньше спросить, но господин Глен не дал этого сделать, предложив девушке продолжить рассказ.
        - Я должна была приказом, - Френсис явно выделила это слово, - привести всех, от кого тянуло тьмой в какое-нибудь местечко наподобие этого и прикончить.
        - Если монет было около тысячи и пусть даже не все удалось раздать - твоих сил не хватило бы на такую толпу, - недоверчиво проговорил интерфектор.
        - Не все носили с собой золото необходимое время - кто-то спрятал его, кто-то потерял, кто-то заполучил сразу несколько монет, удачно собрав долги... - пояснила девушка. - И кроме того, проклятье позволяло тратить гораздо меньше сил, чтобы подчинить своей воле такого человека. Но я всё равно не смогла - одно дело догадываться об этом кошмаре и совсем другое - начать его.
        - То есть главное, что точку поставила не ты? - мне не удалось сдержаться. - А то, что именно ты всё подготовила - это не считается? Хочешь я скажу, как звали всех детей, которых ты собрала у себя?
        - Я не снимаю с себя вины... - кажется, Френсис задыхалась.
        - Хватит!
        От пристального взгляда интерфектора у меня загорелись щёки.
        - Откуда вообще взялись монеты? - господин Глен говорил, не переставая смотреть на меня. Видимо, чтобы я опять не влез со своими замечаниями. - И что это за проклятье такое?
        - Про деньги мне ничего не известно, - Френни была рада, что беседа ушла от неприятной для неё темы. - Мне их просто отдали, и всё. Я не знаю ни как их делают, ни кто их делает... А проклятье заражает человека, и после смерти тот превращается в мертвяка - сильного и быстрого, а кроме того, переносящего заразу.
        Вот о чём не успел рассказать интерфектор в доме у госпожи Таусинг. И вот почему на улицах достаточно много обыкновенных трупов - они стали жертвами простых мертвяков, а не тех, кто проклят золотыми монетами.
        Судя по всему, господин Глен решил, что вести расспросы дальше не имеет больше смысла. Он в очередной раз принялся доставать из сумы все свои свёртки, пузырьки, а в конце вынул небольшую пузатую бутылочку из очень толстого на вид стекла. В ней плескалась какая-то чёрная жидкость больше всего похожая на самые обычные чернила.
        - Норвуд, зажги фонарь за воротами, чтобы не сжечь здесь всё, - попросил мужчина, когда догорела свеча и театр вновь погрузился в густой полумрак.
        Я без пререканий отправился выполнять поручение и уже у самого входа услышал, как интерфектор спросил у девушки:
        - Тебе нужно время, чтобы подготовиться?
        - Я могу быстро... - Опалённая слегка запнулась. - Если использовать свечу.
        - Не стоит...
        Отец всегда говорил, что подслушивать нехорошо, и мне стало стыдно, за совершённую бестактность. И поэтому я поспешил покинуть театр.
        На улице по-прежнему не было видно ни одного мертвяка - наверное, это Френсис разогнала их всех. Однако я попытался зажечь фонарь без лишнего шума, стараясь тише стучать кремнем по кресалу.
        Когда я возвратился - девушки уже не было видно. Похоже, она спряталась за очередной горой мусора. Мне было интересно, что она там делает, но я не решился сходить и посмотреть.
        - Она готовится, - негромко сказал интерфектор. - И нам нужно заняться тем же.
        Смешивание снадобий меня уже не особенно удивляло, а господину Глену на этот раз понадобилось всего четверть часа.
        - Вот и всё, - мужчина потряс какой-то пузырёк. - Теперь остался последний ингредиент...
        - Какой? - не скажу, что мне было особенно интересно - я уже основательно запутался во всех этих микстурах, травах и порошках.
        Однако ответ интерфектора смог меня поразить.
        - Нам нужна кровь Опалённой, Норвуд.
        Глава 15
        - Я дам тебе кровь, интерфектор, - криво усмехнувшись, сказала Френсис.
        Девушка появилась через четверть часа, и казалось, такая странная просьба её ни капли не удивила. На щеках горел лёгкий румянец, а глаза блестели - так выглядят люди, выпившие вина. Но не думаю, что она пряталась, чтобы приложиться к бутылке.
        Господин Глен развернул очередную тряпицу, бережно вытащив тонкую и длинную иглу из чёрного серебра.
        - Но прежде, отпусти всех малышей, - Френсис требовательно глядела на интерфектора и даже убрала руки за спину.
        - Как же я их отпущу? - похоже, мужчина слегка растерялся. - Ведь это ты их держишь на привязи.
        - Я хочу, чтобы их упокоили, - ноздри девушки раздувались, а губы были плотно сжаты. - Кровь получишь только после этого!
        Надеюсь, господин Глен не будет просить меня о помощи. Нет, напади мертвяки на нас, я без раздумий защищался бы всеми возможными средствами. Но рубить и колоть этих мёртвых детей, застывших, словно алебастровые статуи, был выше моих сил, ведь я действительно знал по именам их всех. У меня до сих пор не шла из головы дочка пекаря, выпрыгнувшая из-за двери в переулке, когда мы преследовали упыря Блэлока. И я не хочу, чтобы к ней присоединились все эти малыши.
        Но на моё счастье, интерфектор на меня даже не посмотрел. Нахмурившись и глубоко вдохнув, он вытащил из петли оружие и направился к ближайшему мертвяку.
        Быстрый удар и маленькое тельце осело на пол. Несколько шагов, новый взмах и гулкий стук, возвещающий о падении.
        Казалось, что единственные звуки, которые остались в целом мире - это позвякивание сапог господина Глена и резкий свист топора.
        С каждым ударом лицо интерфектора становилось всё бледнее и всё сильнее выделялось в полумраке.
        - Дело сделано, - прохрипел мужчина, возвратившись через какое-то время. - Какой рукой ты пишешь знаки?
        Выглядел он не очень - крупные капли пота на лбу и белое лицо. Да и голос такой, будто в горле застрял огроменный ком. Однако двигался интерфектор при этом довольно уверено и когда втыкал иглу в левое предплечье Опалённой, руки его не тряслись.
        Набрав тёмную густую кровь в совсем небольшой - не крупнее мизинца - пузырёк, он быстро заткнул его крохотной пробкой.
        - Теперь нужно смешать, - мужчина взял в руки бутылочку из толстого стекла, в которой была неизвестная чёрная жидкость, - кровь и это...
        Судя по всему, содержимое пузатой ёмкости, на боках которой, оказывается, имелись какие-то едва заметные насечки, не вызывало у интерфектора никаких тёплых чувств.
        Он несколько раз поглядел на пузырёк с кровью, на отметины на стенках бутылочки, а затем отлил из последней какую-то часть чёрной жижи. В том месте, где она упала на пол, ничего особенного не произошло, однако по помещению сразу же разлился аромат свежести, будто только что прошёл дождь.
        - Что это, господин Глен? - возможно, мне показалось, но мой соратник глядел на жидкость с настоящим отвращением.
        - Чистая скверна, Норвуд, - мужчина, аккуратно и не торопясь, перелил кровь Опалённой в пузатую бутылочку. - Конкретно эта, кажется, получена из крови упыря.
        Заткнув ёмкость пробкой, интерфектор опустился на корточки и стал периодически трясти смесь, прерываясь иногда на несколько мгновений. Жижа переливалась, меняя цвет - от угольно-чёрного до бордово-алого.
        - Вы собираетесь это выпить? - меня начало потряхивать. Похоже, отец решил повторить судьбу сына. - И тоже превратитесь в упыря?
        - Нет, Норвуд, - господин Глен методично продолжал свою работу. - Если смешать чистую скверну и свежую кровь тёмной... Сущности, - мужчина явно хотел использовать другое слово, но сдержался, чтобы не обидеть Френсис. - Можно на короткое время получить некоторые их способности, оставшись человеком. Но не это главное - такая смесь очень хорошо защищает от ментальных воздействий...
        Я точно не знал, что это за воздействия такие - в отцовских книгах ничего про это не было - но догадался - того, кто выпил эту жижу, уже непросто заставить выполнить приказ.
        - А какие способности можно получить? - почему-то именно это заинтересовало меня больше всего.
        - Зависит от использованной крови, - интерфектор отложил бутылочку в сторону. - Порождений зла очень много, Норвуд... Опалённые, упыри, мертвяки - это только малая их часть. Одни не имеют вовсе никакого сознания, а другие - изменены так, что и понять невозможно, кем это существо было когда-то ... Некоторых - тысячи. Каких-то - единицы. Уверен, за всю свою жизнь я не увидел и половины разновидностей.
        Кажется, господин Глен сильно волновался, потому как он стал необычайно разговорчивым, что было на него не очень-то похоже.
        - Думаю, выпив зелье, можно будет немного управлять мертвяками, - продолжил он. - Но не знаю, в каких пределах - такое можно проверить только на практике...
        - Приказывать этим мертвякам очень легко, - поделилась вдруг Френсис. - Я бы не смогла справиться и с одним, поднятым мной самой. А этих могу водить за собой хоть несколько десятков!
        Наверное, так неправильно, но мне уже не терпелось попробовать снадобье, чтобы понять - какого это обладать такой силой? Однако кое-что меня всё же беспокоило.
        - А почему вы раньше не сделали такую смесь? - спрашиваю, ожидая подвоха.
        И без него, конечно, не обошлось.
        - Во-первых, Норвуд, эта первая Опалённая, которую мы повстречали, - господин Глен указал на Френсис. - Во-вторых, можно было использовать кровь упыря, но тратить скверну, чтобы стать чуточку быстрее и сильнее - глупо. А в-третьих, пить эту мерзость вообще не стоит... Только в самом крайнем случае. Потому что хоть в настоящую тёмную тварь не переродишься, но пока зелье действует, можно натворить много нехороших дел...
        Не совсем понятно, что имел в виду интерфектор, но судя по тому, как он пытается разговорами оттянуть момент, когда придётся выпить зелье - последствия действительно могут быть очень серьёзными.
        - А что будет, если я, например, выпью скверну без добавления крови? - не могу сдержать любопытства, хотя, кажется, и так знаю ответ.
        - Превратишься в порождение зла, конечно, - с тяжёлым вздохом подтвердил мои догадки мужчина. - Станешь, как мой сын - а я пойду за тобой по следу из трупов...
        Наверное, не стоило этого спрашивать, чтобы лишний раз не напоминать моему товарищу о беде, произошедшей с его ребёнком.
        - А когда мы уже будем его пить, господин Глен? - я указал на бутылочку, стоявшую на полу. - Оно ещё не готово?
        Интерфетор тяжело встал на ноги, поднял зелье и посмотрел мне прямо в глаза.
        - Нет, Норвуд, всё уже готово... - произнёс он. - Но пить зелье буду только я, извини.
        В это же мгновенье Френсис сделала пальцами какой-то быстрый жест, словно перебирала что-то невидимое, и негромко сказала:
        - Замри!
        В первый миг, от неожиданности, я не успел ничего сообразить и, наверное, замер бы и просто так, даже не будь это приказом Опалённой.
        Однако ещё через мгновение, попытавшись обратиться с вопросом к господину Глену, я понял, что не могу ни пошевелиться, ни сказать хотя бы одно слово. Ладно хоть дышалось без проблем.
        Накатила обида. В театральном зале стало как будто чуточку темнее, но, оказалось, что это всего лишь выступившие слёзы затрудняют обзор. Хотелось разораться, со всей силы стукнуть пяткой по полу, но ничего такого я сделать не мог. И от этого было ещё хуже.
        - Извини меня, Норвуд Грейс, - интерфектор произнёс те же слова, что и его сын, перед тем как впился в мою шею клыками. - Но я не должен подвергать тебя такому риску... Ты мне сильно помог, но дальше я вынужден пойти без тебя.
        Мне хотелось презрительно спросить у предателей, когда они успели сговориться за моей спиной, но так как я не мог произнести ни слова, пришлось подумать самому. И единственный вариант - это тот момент, когда интерфектор поручил мне выйти наружу, чтобы зажечь фонарь...
        Бернард Глен тем временем, запрокинув голову, медленно вливал в себя вновь почерневшую жидкость. Похоже, приятного в этом ничего не было, потому как он давился и зелье, стекая по его седой бороде, падало на пол.
        Тёмные капли сразу покрывались маслянистой плёнкой и блестели в свете фонаря.
        - Нужно положить его на пол, - интерфектор вытер лицо, размазав черноту. - А то ещё упадёт... Сколько он так простоит?
        - Не знаю, - негромко сказала Опалённая. - Его кусал упырь...
        - Дважды, - тут же добавил Бернард Глен.
        Девушка с изумлением посмотрела на меня.
        - Тогда вряд ли больше нескольких часов, - сообщила она, после некоторых раздумий.
        - Этого хватит, - интерфектор аккуратно подхватил меня и уложил на бок.
        После, не сказав больше ни слова, он подхватил арбалет, снял с моего пояса сумку с болтами и направился к выходу. Мне были видны только подошвы его сапог.
        - Не обижайся, малыш, - в поле зрения появились башмаки Опалённой. - На этот раз представление тебе не посмотреть...
        Одна из створок негромко хлопнула, сообщая, что предатели покинули театр, и я остался наедине с телами мертвяков. Злость больше не давила грудь, слёзы перестали бежать из глаз - теперь балом правила тоска. Тоска и обида.
        Я понимаю, что господин Глен руководствовался только самыми лучшими побуждениями, но простить это предательство всё равно не получалось. Кажется, теперь я знаю, что чувствовала Соль, когда мы оставляли её за городскими воротами.
        В голове пустота. Возможно, мне бы стоило попытаться что-то сделать, но как противостоять приказу Опалённой?
        Попробовав пошевелить рукой, понял - никак. Стало только хуже - ощущение такое, будто пытаешься дотянуться до зудящего места и не можешь.
        В общем, я поддался отчаянию и, уже ни о чём не думая, глядел прямо перед собой. Глядел, пока не услышал писк.
        Тоненький, почти незаметный, он предшествовал другому звуку - поскребыванию маленьких коготков.
        Ещё миг и писк повторился, но на этот раз уже с другой стороны. Похоже, далеко не все крысы покинули город - некоторые решили переждать беду в театре.
        Я почувствовал, как у меня похолодели ноги. Часто можно было услышать, как эти мелкие зверьки грызли детишкам пальцы и носы, но взрослых такое обычно не касалось. Однако сейчас я мало чем отличался от спеленатого младенца и, возможно, был даже более беззащитен.
        Пытаюсь двинуть хотя бы мизинцем, но не могу - я заперт в собственном теле и мне остаётся только лить слёзы. Они почему-то бегут без каких-либо ограничений.
        Новый писк и новый скрежет коготков по камням. Надеюсь, крысы будут некоторое время присматриваться ко мне и когда решатся напасть, я уже смогу хоть как-то двигаться.
        Но надежды не оправдались - грызуны не стали ждать.
        Вот одна из этих тварей пробежала мимо, задев хвостом по лицу, другая коснулась боком руки, а третья просто впилась в лодыжку, обнажившуюся, когда интерфектор опустил меня на пол.
        Было больно. Очень! Но страх был гораздо сильнее... Крысы - это бич городов. Они переносят болезни и портят припасы, и любой горожанин ненавидит их. Не стал исключением и я, но теперь к ненависти прибавился ужас - если этих созданий здесь много, они запросто обглодают мне лицо, пока я несколько часов буду лежать в полной неподвижности.
        Ещё один укус и новая вспышка боли.
        Нужно что-то делать, погибнуть вот так будет очень глупо! Пытаюсь пошевелиться, но вновь безрезультатно.
        Укус, и я чувствую, как по ногам текут тонкие струйки крови. Похоже, это раззадорило грызунов - их зубки стали впиваться в меня всё чаще и чаще. Какая-то хватанула за палец, и к ней сразу же присоединилась ещё одна. Мгновение и тёмное тельце оказалось прямо перед лицом.
        Крыса подёргивала маленьким носом и глядела на меня своими пустыми глазёнками. Миг, и вот её лапки уже на лице, а сама тварь кусает за мочку уха.
        - Нет! - я заорал от обжигающей боли, и зверьки бросились в разные стороны, правда, уже через несколько мгновений начали возвращаться.
        Но теперь у меня появился шанс.
        Закричав, я как будто сдвинул тяжеленный камень с места - тащить его дальше всё равно непросто, но теперь хотя бы возможно! Почти сразу я смог пошевелить рукой, потом ногой и уже было подумал, что теперь, крысы не отважатся нападать, но новый укус развеял эти надежды.
        Я пополз вперёд. Не знаю зачем, но и оставаться на месте не было никакого смысла. Руки будто сделаны из камня, а к ногам привязаны мешки с мукой - но я всё равно пытаюсь двигаться.
        Мне удалось преодолеть уже несколько шагов, но крысы не оставляли меня в покое - укусы следовали один за другим.
        Чёрная маслянистая капля на полу - остатки зелья, которое выпил интерфектор. Какую-то часть он размазал сапогом, когда уходил, но кое-что осталось. Не знаю, поможет ли снадобье мне, но выбора нет. Я не хочу быть сожранным крысами.
        Горечь. Тягучая и густая горечь обволокла рот, когда я втянул одну из оставшихся капель. И на этот раз эффект не заставил себя долго ждать - я почувствовал, что приказ Опалённой больше не действует и вскочил на ноги. Нескольких крыс мне удалось придавить к полу так, что послышался хруст костей.
        Какой приятный звук... Мне хотелось переловить всех этих тварей и открутить голову каждой, наслаждаясь скрипом позвонков. Перед глазами пошли какие-то пятна - они кружились, складываясь в невозможные узоры. Я видел события, которые никогда не произойдут, и те, которые могли случиться хоть сейчас - горящие поселения и каменные лавины, сметающие города, одинокая девушка, томящаяся в застенках, и она же, мстящая врагам за неслучившиеся беды. Я не знал, что сон, а что явь. Не знал, чему можно верить, а что лишь обрывки и образы из других жизней и других миров.
        Всё кончилось быстро. Какой-то короткий миг и я осознал, что стою в театре. Не ушло только одно - желание убивать. И теперь крыс было недостаточно - мне удалось поймать нескольких, но их смерть не принесла больше удовольствия. Я опустился на пол, чтобы найти и другие остатки зелья, но обнаружить смог только несколько капель. Все, кроме одной, тут же оказались у меня во рту. Однако теперь никаких видений не было - только усилившаяся жажда отнять чью-нибудь жизнь.
        Не знаю, почему я не выпил последнюю каплю чудесного снадобья, но это показалось мне правильным. Я понимал, что теперь надо мной нет никакой власти - ведь в мире только один властелин, и его зовут Норвуд Грейс.
        Ни у кого не хватит сил, чтобы поработить мою волю - я ощущал необычайную чистоту в голове.
        Ни у кого не хватит сил, чтобы одолеть меня в схватке - мышцы стали упругими и, кажется, я видел как муха машет своими прозрачными крылышками.
        Я могу поймать стрелу налету. Я могу словом остановить коня. Я могу всё.
        Среди кучи хлама мне удалось найти небольшую соломинку и с её помощью поместить оставшуюся чёрную каплю в пузырёк, выкинутый интерфектором. Мне очень хотелось втянуть этот последнюю частичку силы в себя, но я сдержался. Чувствую - так будет правильно. А мой отец всегда говорил, что надо доверять интуиции...
        Мой отец. Что бы он сказал, услышав от меня о желании убивать? Не думаю, что одобрил бы такие устремления. Тем более жажду бессмысленного убийства, убийства без цели... Но и противостоять этому желанию никак не получается - оно грызёт меня изнутри, разгораясь словно пожар. Пожар, который можно залить только одним - кровью.
        И пусть это будет кровь врагов, которые разрушили мой родной город, а сейчас пытают бывшего наставника.
        Но прежде чем отправиться к ним, нужно позвать на помощь кое-кого. И теперь я, кажется, понял, зачем мне может понадобиться последняя капля.
        Господин Глен и Опалённая чем-то подпёрли снаружи дверь - видимо, чтобы какой-нибудь мертвяк случайно не наткнулся на моё беззащитное тело. Трогательная забота!
        Конечно, хиленький завал не мог меня задержать - один крепкий удар ногой, створка поддалась, и я оказался на улице. Солнце над крышами домов будто увеличилось вдвое, а лёгкий ветерок приносил с собой столько ароматов, что слегка закружилась голова.
        Ещё в детстве, мой приятель Эббот стащил откуда-то кувшинчик с брагой - она была отвратительна на вкус, но потом - первое время - ощущения были схожими. Все запахи будто приобрели цвет, а цвета стали насыщенными, словно специи с востока. Жаль, что длилось это недолго - за мгновениями восторга последовали не самые лучшие ощущения, но за всё надо платить.
        Только за нынешнее могущество расплачиваться не придётся - оно со мной навсегда.
        Я пока не решил, как следует поступить с предателями - убить или всё же сохранить им жизни. Думать об этом сейчас совершенно не хотелось. Хотелось другого - бежать.
        И я помчался или, точнее, полетел, быстро перебирая ногами. Ветер шевелил волосы, дома по сторонам превратились в пятна, а мертвяки не успевали ничего понять и только-только начинали шевелиться, когда я был уже далеко.
        Но проверить свои новые способности хотелось, и я остановился возле одинокого покойника. При жизни он был подмастерьем у лавочника, и в юности мы даже дрались несколько раз, не помню уже из-за чего.
        Наверное, нужно складывать руками какие-то знаки, как это делала Опалённая, но они не были мне известны и поэтому, когда мертвяк двинулся навстречу, я просто крикнул:
        - Стой!
        Несмотря на всю бушевавшую во мне силу, почему-то ничего не произошло, и бывший подмастерье лавочника так и продолжал переть на меня как ни в чём не бывало.
        Кажется, сам воздух вокруг покраснел от моей ярости.
        - Стой! - теперь я завопил так, что заболели связки.
        И это подействовало - мертвяк остановился и уставился на меня своими блёклыми глазами. Так и знал, что не нужны мне никакие жесты или знаки - справлюсь и без них.
        Интереса к покойнику я больше не испытывал и поэтому просто побежал дальше. Огибая препятствия и уклоняясь от рук порождений зла, я очень скоро добрался туда, куда хотел. Туда, где всё началось.
        Особняк бургомистра был точно таким же, каким мы его оставили. Огонь до него не добрался, а мертвякам оказались не нужны имевшиеся там богатства.
        Сам городской управитель, из спины которого торчал стилет, всё так же лежал, уткнувшись лицом в траву, и легонько подёргивал конечностями.
        - Господин бургомистр, - я упёрся ступнёй в плечо толстяка и перевернул его набок, - попробуйте-ка это снадобье...
        Открыв пузырёк с единственной и такой крохотной капелькой зелья - капелькой, которую можно выпить самому - я с трудом залил её в пасть бывшего городского управителя. Назвать это ртом, не поворачивался язык.
        Отбросив пустую тару в сторону, я заметил, как мертвяк несколько раз дёрнулся - похоже, ещё немного и стилет перестанет его удерживать. Но ничего страшного, ведь я собирался сам его вытащить.
        С Клинком было расставаться ещё жальче, чем с последней каплей снадобья. Я достал оружие из ножен, глянул на него напоследок и резанул собственную ладонь, отчего тонкая струйка ярко-алой крови полилась прямо в пасть бургомистра.
        Теперь мертвяк уже не дёргался, а шевелился - ноги загребали по земле, а руки потянулись в мою сторону. Смотреть на это было очень весело.
        - Надеюсь, теперь вы сможете меня найти, господин бургомистр, - я опустился на корточки рядом с тушей и вбил Клинок по самую рукоять в грудь толстяка.
        А после вытащил стилет и сразу побежал, потому как мертвяк стал активно двигаться и даже начал подниматься на ноги. Конечно, я не боялся! Что может мне сделать какой-то жалкий мертвяк? Ведь я способен голыми руками открутить его голову.
        В книгах я читал, что некоторые хищники могут чуять кровь на большом расстоянии, а вкусив её, готовы преследовать жертву без устали. Не знаю, относится ли это к мертвякам, но надеюсь - моя идея сработает, и бургомистр действительно отправится за мной. А если повезёт, то на запах сбегутся все окрестные покойники.
        Удалившись на некоторое расстояние, я обернулся и убедился, что толстяк идёт за мной. Теперь он двигался гораздо быстрее, чем раньше. Не так, как я, само собой, но капелька зелья, похоже, сделала своё дело.
        Я не выдержал и расхохотался, представив, как удивится пресловутый Карл Рокитанский, когда вместе со мной придёт и сам бургомистр. Но всё правильно, таких высоких гостей должен встречать именно управитель города собственной персоной!
        Поглядев ещё какое-то время на резво приближающегося ко мне мертвяка, я стряхнул несколько капель крови на мостовую и побежал дальше - в сторону городской площади.
        Сейчас бег не доставлял уже такого удовольствия - приходилось сдерживаться, чтобы мой спутник не сильно отставал, да и мертвяков вокруг становилось всё больше и они, привлечённые ароматом крови, спешили ко мне. Это злило, и воздух вокруг снова начал краснеть.
        Но я приберегу ярость, ведь до площади осталось совсем чуть-чуть.
        Мертвяков вокруг становилось всё больше и больше - они бросались наперерез и тянули ко мне руки, пытаясь ухватиться за одежду, но всё безрезультатно - я был слишком резв для них.
        Несколько раз приходилось приказывать им остановиться, но оказалось, что это очень быстро лишает сил - голова начинала кружиться, а ноги подкашивались. Поэтому я решил, что гораздо проще уворачиваться от этих медлительных созданий, и это даже стало казаться интересной забавой, поскольку мертвяки очень смешно сталкивались, стремясь добраться до меня быстрее остальных. Женщины, путаясь в платьях, падали на мостовую, другие запинались о них и тоже валились на землю, в общем, было по-настоящему весело.
        Но длилось это замечательное развлечение недолго, и когда до площади было уже рукой подать, случилось непонятное. По улице пронёсся холодный ветер, какой в наших краях бывает только в самые плохие зимы, а в голове раздался тихий шепоток, который было невозможно разобрать.
        Все окружающие меня мертвяки на мгновение замерли, а потом, как по команде, одновременно бросились на площадь. Хотя почему как? Именно команда, а точнее приказ, заставила их бежать со всех ног, начисто забыв обо мне.
        Неподвластны этому распоряжению оказались только мы с бургомистром, который всё так же продолжал следовать за мной. Наверное, зря я воткнул Клинок в толстяка, опасаясь, что он не будет за мной успевать и просто упадёт без движения, как это было раньше. Теперь он шевелился гораздо быстрее, и поэтому, если мне вдруг понадобится оружие из чёрного серебра, могут возникнуть сложности. Хотя я справлюсь с любыми из них.
        Бежать по вмиг опустевшим улицам было очень странно и очень тихо. Настолько, что гулкий стук моих башмаков по камням казался настоящим грохотом.
        - Господин бургомистр, извольте поторопиться! - я обернулся и помахал толстяку рукой. - Там, похоже, началось самое веселье!
        Очевидно, что причиной, по которой мертвякам отдали приказ отправиться на площадь, были мои товарищи-предатели. Уж не знаю, насколько удачной была их атака, но пропустить всё самое интересное я не хотел.
        Наверное, стоило забраться на одну из крыш, осмотреться, придумать какой-нибудь хитрый план, но желания терять время у меня не было, и поэтому я просто выскочил на площадь безо всякой подготовки.
        По правую руку, в полусотне шагов, находилась ратуша, в которой я провёл несколько лет, впитывая бесценные знания мастера Фонтена. Он сам, к слову, всё так же лежал на столе у самого входа в здание, и в каком-то смысле, ему удалось занять место бургомистра! Расхохотавшись, я глянул через плечо на него самого - толстяк уже почти догнал меня.
        На площади о былой тишине можно было только мечтать - напротив меня, на другом её краю, мертвяки штурмовали трёхэтажный дом, на крыше которого, видимо, находились интерфектор и Опалённая. Покойники лезли, цепляясь за что придётся и друг за друга, валились на землю, но сразу же поднимались и продолжали попытки забраться наверх.
        А между мной и ратушей находились те четверо, которых я уже раньше видел, когда мы сидели на крыше вместе с интерфектором. Тогда разглядеть их было тяжело, но сейчас, вблизи, стало понятно, что ничем особенным они не выделяются - обычные люди. Все в тёмных одеждах и высоких сапогах, все среднего роста, все крепкие. У одного короткий плащ бордового цвета и длинные каштановые волосы до плеч.
        Сейчас они уже не стояли вокруг стола. Сейчас один из них - тот, что в плаще, наверное, сам Карл Рокитанский - вышел вперёд, а остальные зачем-то положили по одной руке ему на плечи, а свободными выписывали в воздухе разнообразные жесты, примерно такие, какие использовала Опалённая. Слабаки! Мне, чтобы останавливать мертвяков, не надо было ломать себе пальцы, пытаясь сложить невообразимые фигуры...
        Мешать им мне почему-то не захотелось - оттуда тянуло холодом - и поэтому я оббежал их, оставшись незамеченным, и оказался возле своего бывшего наставника. Выглядел он не очень - бледный, с набухшими мешками под глазами и тонкими кровавыми струйками из ноздрей. Правда, судя по тому, как он кричал, я ожидал увидеть гораздо худшую картину.
        К сожалению, стилет был непригоден для того, чтобы резать им верёвки, и поэтому я, не обращая никакого внимания на происходящее вокруг, принялся развязывать узлы, чтобы освободить мастера Фонтена. Он приоткрыл глаза и посмотрел на меня, но, кажется, не узнал.
        - Френни... - из его рта вылез большой кровавый пузырь и сразу лопнул, осев пеной на губах.
        - Да, дедушка? - давясь от смеха, я попытался изобразить голос Опалённой.
        Но, похоже, получилось чересчур громко, потому как сзади кто-то крикнул:
        - Замри! - и в мою спину ударил холодный воздух.
        В первое мгновение мне хотелось прикинуться, что приказ сработал, но я передумал и обернулся.
        На меня глядел один из четвёрки - тот, который был ближе всего - и недовольно хмурился. Похоже, для него оказалось неожиданностью, что кто-то может игнорировать его приказы.
        - Не дыши! - он снова сотворил знак, а в меня снова прилетел морозный воздух.
        Это уже начало надоедать и я бы, наверное, разозлился, но заметил кое-что забавное. Если я оббежал сборище по дуге, то мой преследователь - бургомистр - этим себя утруждать не стал и двигался напрямик, и сейчас, между мной и ним была как раз эта самая четвёрка. А значит, очень скоро он врежется прямо в них.
        - Обернись! - крикнул я мужчине, который так и продолжал изумлённо смотреть на меня. Для смеха я дополнил свои слова жестом, скрутив пальцами какой-то замысловатый знак, только что придуманный мной самим.
        Чёрные глаза мужчины ещё сильнее расширились от удивления, и он спросил:
        - Что это за мотус? И кто ты, вообще, такой?
        Наверное, мотус - это название для этих знаков или жестов, но не стану же я объяснять, что выдумал его.
        - Меня зовут, Норвуд Грейс! - ответил я подбоченившись. А затем рассмеялся и сказал, указав за спину собеседника: - А это наш бургомистр!
        Глава 16
        Не знаю, как они его не заметили, видимо, их занятие требовало высокой концентрации, но благодаря этому наш управитель смог оказать гостям самый радушный приём. Толстяк, набравший приличную скорость, врезался в мужчин и, раскидав их по сторонам, собрался уже идти ко мне, но не успел.
        - Стой! - прорычал человек в плаще. Голос у него был очень низкий и тяжёлый.
        В воздухе заискрились крохотные снежинки, а бургомистр пошатнулся и даже на миг замер, но длилось это недолго - почти сразу он развернулся и бросился на того, кто отдал приказ. Зря Карл Рокитнаский решил покомандовать - наш управитель всегда был мужчиной своевольным и, похоже, не утратил этой черты после смерти.
        - Стой!!! - рык заставил поёжиться даже меня.
        Окружающие нас камни покрылись изморозью, изо рта пошёл густой пар, а бургомистр рухнул, поскользнувшись на льду, но не остановился - толстяк продолжил ползти к обидчику.
        - Замри!
        - Не двигайся!
        - Не шевелись!
        Все эти приказы посыпались на управителя с разных сторон, но он не стал обращать на них никакого внимания и даже уже ухватил за сапог Карла Рокитанского. И чего все его так боялись? Одна крохотная капелька крови Опалённой, смешанной с чистой скверной и его умения годны только для того, чтобы охладить вино в жаркий день.
        Однако я рано списал со счетов и самого Карла, и его помощников. Вытащив Клинки, они бросились на бургомистра врукопашную и даже успели немного порезать его, прежде чем толстяк поднялся на ноги. Меня удивило, что тёмные твари вооружены кинжалами из чёрного серебра, но, с другой стороны, надо же им как-то убивать и друг друга при необходимости.
        Схватка продолжалась, но наблюдать за ней было уже неинтересно. Я повернулся к столу и очень быстро развязал оставшиеся узлы, освободив, наконец, мастера Фонтена. Теперь встал вопрос, что с ним делать - старик так и не пришёл в сознание, а тащить его на себе мне лень, пусть я и силён, как бык.
        А ещё я очень быстр, и поэтому мне удалось уклониться от неожиданного удара - длинная рука пронзила только пустоту.
        - Ну, здравствуй, дружок! - произнёс Блэлок, после того как его атака не увенчалась успехом.
        - Как нога? - вместо приветствия спросил я. На бедре вампира темнела пропитавшаяся кровью повязка.
        Почему-то вопрос разозлил упыря. Он зарычал, раззявил свою страшную пасть и бросился на меня.
        - Стой! - рявкнул я что есть мочи.
        Полностью обездвижить его мне не удалось, но рывок был прерван и Блэлок, запнувшись, покатился по земле.
        - Да кто ты такой? - спросил он, поднявшись на ноги. Теперь упырь смотрел на меня с опаской, и атаковать не спешил.
        Странно, что все тёмные твари так хотят со мной познакомиться. Ведь предыдущий собеседник, до встречи с бургомистром, тоже спрашивал об этом.
        - Некоторые называют меня «Истребителем вампиров», - я ответил, отбросив всякую скромность. - И ты можешь обращаться ко мне именно так!
        Судя по выражению лица, упырь окончательно перестал понимать происходящее - он растерянно поглядывал по сторонам, не зная, что предпринять.
        - Блэлок! - громкий рёв вывел вампира из ступора. - Помоги нам, болван!
        Дела у Карла Рокитанского обстояли не самым лучшим образом - бургомистр, которому чёрное серебро было не страшнее комариного укуса, продолжал наседать на него, не давая ни мгновения передышки.
        Трое остальных могли бы, наверное, отбежать на безопасное расстояние и привести на подмогу других мертвяков, но то ли не додумались, то ли просто не хотели оставлять своего командира наедине с нашим управителем. А он уже неплохо подрал всех четверых - одежда Опалённых превратилась в окровавленные лохмотья, а со лба самого Карла Рокитанского свисал лоскут кожи, закрывая один глаз.
        - Сделай с ним что-нибудь! - похоже, предводитель тёмных тварей был на грани отчаяния.
        И я вполне его понимаю - помнится, бургомистр доставил нам много неприятных мгновений, когда мы сражались с ним. Тогда я, правда, не был так силён, как сейчас... Теперь-то я мог справиться с ним без проблем. Если бы захотел, конечно.
        Блэлок поглядел на меня и, заметив, что я не собираюсь нападать, отправился на помощь Опалённым. А я вернулся к той же проблеме, от которой меня отвлекло появление упыря - что делать с мастером Фонтеном?
        - Просыпайтесь! - я похлопал бывшего наставника по щекам. - Надо уходить!
        Он не шевелился и никак не реагировал на мои попытки привести его в чувство. Похоже, придётся всё-таки тащить его на себе... Или просто оставить старика здесь?
        - Мы поможем тебе, Норвуд, - раздался откуда-то сбоку негромкий голос интерфектора.
        Из-за ратуши вышли две пошатывающиеся фигуры - Бернард Глен и Опалённая - направившиеся к нам. Похоже, после атаки бургомистра, мертвяки, штурмующие дом, перестали выполнять приказ, и у мои товарищей-предателей появилась возможность сбежать.
        - Если бы не я, вас бы уже сожрали, - мне показалось правильным сразу рассказать об этом. - А вы меня в театре бросили, вместе с крысами...
        - Норвуд, я рад, что ты смог выбраться, - Бернард Глен тяжело дышал. - Но давай мы обсудим это всё в другое время. Нужно бежать, пока нас не заметили!
        Четвёрка Опалённых и Блэлок были действительно очень увлечены схваткой с бургомистром, который теперь выглядел ещё хуже, чем раньше - всё-таки битва далась нелегко и ему.
        - А что, расспрашивать Карла Рокитанского не будем? - сражение между порождениями зла было больше похоже на свалку. - Он где-то там и я запросто могу привести его сюда!
        Не знаю почему, наверное, я слишком добр, но мне показалось правильным простить предателей и не убивать их. По крайней мере, пока.
        - Нет, Норвуд, - господин Глен прикрыл глаза, - мы не будем никого допрашивать... Нам нужно поскорее убраться отсюда.
        С этими словами интерфектор подхватил мастера Фонтена со стола и взвалил себе на плечо. Всё-таки господин Глен очень силён, почти как я! Мгновение назад казалось, что он рухнет, если сделает ещё хоть один шаг, а теперь ничего - идёт даже с такой ношей.
        Раз больше здесь делать нечего, то действительно можно уходить - я вдруг почувствовал какую-то слабость в ногах, а значит, неплохо было бы отдохнуть.
        - Обойдём ратушу и опять поднимемся на крыши, - быстро выплёвывала слова Опалённая, пытаясь хоть как-то помочь интерфектору, придерживая мастера Фонтена тонкими ручками.
        По-хорошему, именно она должна была его тащить, ведь это её дед! Но я не успел предложить Опалённой подменить господина Глена, потому как сзади раздался раздражённый голос Карла Рокитанского:
        - Куда это вы собрались?
        Каким-то образом предводитель тёмных тварей умудрился выйти из схватки и теперь стоял за нашими спинами. Его красивый плащ больше не был таким уж красивым и походил на обыкновенную тряпку. Лоскут кожи, свисающий на глаз, мешал обзору и он несколько раз пытался прилепить его обратно ко лбу, но неудачно - это было очень смешно, и я не стал сдерживаться. Однако никто не разделил со мной веселье, а сам Карл ответил только тяжёлым взглядом.
        - Стоять! - приказал он, и нас обдало холодом.
        Не знаю почему, но на этот раз я на миг почувствовал, что не могу шевелиться, однако неприятное ощущение быстро прошло. Интерфектор тоже замер на мгновение, но потом продолжил тащить мастера Фонтена за ратушу.
        - Напились зелий? - прорычал Карл Рокитанский. - И думаете, что сможете уйти?
        Я удивился такой прозорливости и даже слегка кивнул из вежливости. А Опалённая почему-то побледнела и схватила деда, который так и висел на плече интерфектора, за руку.
        - Фонтен очнись! - на этот раз ветерок был даже не прохладным, а просто свежим. Видимо, для такого приказа много сил не требовалось. - Фонтен, убей интерфектора!
        Мой бывший наставник никаких снадобий не пил, а значит, сразу подчинился приказу и вцепился скрюченными пальцами в горло господина Глена. Точнее - попытался вцепиться, потому как был сразу же сброшен с плеча и отлетел на несколько шагов в сторону. Правда, это его не остановило и мастер Фонтен, вскочив на ноги, вновь пошёл в наступление.
        - Ты! - Карл Рокитанский указал рукой на Опалённую, складывая те самые мотусы. - Убей юнца!
        Френсис тоже что-то шептала себе под нос, а её пальцы, казалось, жили собственной жизнью. Девушка побледнела ещё сильнее, но на меня бросаться не стала.
        - Убей! - на этот раз рёв был что надо и вокруг закружились снежинки. - Убей!
        Опалённая прислонилась к стене и закатила глаза - ещё немного и она больше не сможет сопротивляться. Но даже не это было самое плохое. Гораздо хуже, что из бургомистра, наконец, догадались вытащить Клинок и один из четвёрки теперь убегал с ним куда-то на другой конец площади.
        Толстяк зашатался и рухнул сначала на колени, а потом и просто ничком.
        Интерфектор сцепился с мастером Фонтеном, прижав того к стене буквально в шаге позади меня.
        И ещё мне вдруг стало понятно, что снадобье, которое я так неосмотрительно слизнул с пола в театре, постепенно прекращает действие. Мир вокруг больше не блистал яркостью красок, а мысли о собственном великолепии начали уходить на второй план. В голове зашумело и ноги стали как будто чужие, а значит, совсем скоро я буду точно так же беззащитен перед Карлом Рокитанским, как и мастер Фонтен.
        - Хозяин, разреши забрать юнца? - Блэлок первым присоединился к своему командиру, встав рядом с ним. - Это он ранил меня в ногу!
        - Только если ученица его не прикончит, - Карл Рокитанский обнажил зубы в усмешке.
        А на моё плечо легла узкая ладонь.
        - Я. Не могу. Больше. Сопротивляться, - слова вылетали из уст Опалённой с присвистом, будто пар из закрытого котла.
        Ладонь на плече начала медленно сжиматься - Френсис продолжала бороться из последних сил, но было ясно - ещё несколько мгновений и она сдастся.
        Надо что-то предпринять, но что? Как назло, в голове поселилась сплошная пустота, в которой тревожно билась только одна мысль: «Бежать!». Бежать без оглядки и без промедления, бежать, бросив остальных и надеясь, что погони не будет.
        Но здравый смысл, постепенно возвращавшийся ко мне, говорил, что скрыться не удастся - как только я побегу, то сразу стану главной целью для замерших напротив порождений зла.
        Да и некуда отступать - позади Опалённая, впереди Карл Рокитанский, а со всех сторон к нам спешат десятки и сотни мертвяков, которые вновь оказались под контролем предводителя тёмных тварей. И когда он успел отдать им приказ?
        - Хозяин, скажи ей, чтобы она просто держала, - просительные нотки делали речь Блэлока жалобно-приторной и никак не вязались с его видом. - Я хочу выпить его...
        Карл Рокитанский ничего не ответил и только смотрел на всех нас одним глазом - второй был по-прежнему прикрыт лоскутом кожи, который никак не желал занять своё место. Позади него вновь встали двое Опалённых, положив руки на плечи командира, а ещё один всё так же маячил вдалеке с Клинком бургомистра в руках.
        Вообще, выглядели все наши противники так, словно находились при смерти - ободранные и с ног до головы в крови. Однако впечатление это было обманчивым и раны, которые, без сомнения, прикончили бы обычного человека, для тёмных тварей сами по себе никакой опасности не представляли. Сами по себе...
        В голове будто пронёсся ураган, который сначала разметал все мысли, а потом закружил их и собрал в одно целое - так у меня родился план. Не знаю, возможно, это и есть озарение, о котором много писали в отцовских книгах, а может, просто повезло, но отдельные кусочки картины сложились в гармоничное изображение сами собой.
        Главное теперь - правильно подгадать момент и, конечно, не умереть, пока он не наступил.
        Мертвяки приближались, а ладонь всё сильнее сжимала плечо - ещё несколько мгновений и я не смогу вырваться. Но надо выждать совсем чуть-чуть.
        Сейчас я уже могу различить лица ближайших покойников, которые спешно ковыляют к нам со всех сторон. Штурм дома дался им непросто - переломанные конечности мешают нормально двигаться, а некоторые и вовсе способны перемещаться теперь исключительно ползком. Но этих ждать нет никакого смысла.
        Пора!
        Рывок в сторону, и только кончики пальцев Опалённой скользят по одежде. Такое ощущение, будто я даже смог расслышать этот шелест.
        Вместо того, чтобы воспользоваться свободой и попробовать убежать, я шагнул назад, туда, где сцепились мастер Фонтен и интерфектор, на поясе которого и была нужная мне вещь - небольшой кожаный мешочек. Мешочек, наполненный белесыми кристаллами, похожими на обычную соль...
        Я схватил его и потянул на себя, господин Глен, увлечённый дракой, похоже, ничего не заметил - мгновение и приятная плотная тяжесть в руке.
        - Поймай его! - рыкнул Карл Рокитанский, обдав всех холодом. - И тащи сюда, пусть Блэлок порадуется.
        Пока Опалённая исполняла приказанное, я спрятал мешочек в рукаве и, прижав к себе, стал изо всех сил разминать его содержимое, покуда не счёл результат удовлетворительным. Конечно, на ощупь было не особенно понятно, но выбора всё равно нет. Сопротивляться больше не имело смысла - теперь весь вопрос только в том, получится или нет.
        - А ты смелый парнишка, - похвалил меня зачем-то Карл Рокитансикй. - И если бы не наделал столько дел, я, возможно, предложил тебе присоединиться к нам... Но не теперь.
        - Не буду пугать тебя, мальчик, - раздался голос Блэлока, - но знай, мы можем кусать и без яда, и тогда жертва чувствует всё.
        Мертвяки были совсем рядом, и я уже спокойно мог разглядеть торчащие у многих белые обломки костей, хорошо заметные под яркими солнечными лучами.
        - Может, расскажете, зачем всё это? - решил поинтересоваться я напоследок, но ответа не получил.
        Тёмные твари только рассмеялись, а Карл Рокитанский произнёс, обращаясь к Блэлоку:
        - Он твой!
        Тот, видимо, ждал этих слов и сразу же рванул ко мне, раскрывая свою отвратительную пасть прямо на ходу. Надеюсь, всё удастся и мне не придётся почувствовать клыки упыря на своей шее в третий раз.
        Горловина мешочка, по-прежнему спрятанного в рукаве, уже была развязана и первая горсть растёртого порошка легко просыпалась мне в ладонь. 
        Блэлок оттолкнул Опалённую в сторону и схватил меня горло.
        - Раны от Клинков заживают очень долго, дружок... - прошипел упырь, брызгая слюной. - И мне придётся выпить очень многих... А тебя, дружок, я не просто...
        Вампир не сжимал горло мёртвой хваткой, но говорить всё равно было тяжело.
        - Не «дружок», - с трудом выдавил я.
        - Чего? - Блэлок, чья сбивчивая речь была так бестактно прервана мной, смотрел насторожено.
        - Я же говорил, - кулак с зажатым в нём порошком уже на уровне груди. - Называй меня - «Истребитель вампиров»...
        Одно движение и воздух вокруг заблестел от лёгкой, почти невесомой пыли.
        Если бы не бургомистр, который так замечательно подрал всю эту нечисть, включая Блэлока, ничего бы не вышло. Но сейчас, когда порошок попал на израненное лицо упыря и пропитанную кровью одежду, эффект превзошёл все мои самые смелые ожидания.
        Искры, громкий треск и лёгкий дымок смешались с истеричными криками вампира, который отпустил меня и рухнул на землю, сдирая себя целые пласты кожи. А растолчённые в мелкую пыль кристаллы, медленно кружась в воздухе, падали на беснующееся существо.
        Карл Рокитанский и Опалённые, стоявшие рядом, ничего не поняли - похоже, они даже не заметили, как я швырнул горсть порошка в лицо Блэлока - и сейчас замерли, пристально глядя на разворачивающееся действо.
        А я решил, что им тоже стоит в нём поучаствовать и, скакнув вперёд, сыпанул на всех троих растолчённую соль прямо так, из мешочка. Хорошо, что они стояли близко друг к другу и всех накрыло практически одновременно.
        - Сто... - Карл Рокитанский не успел договорить приказ прежде, чем на него попала блестящая пыль, засверкавшая тысячами искр.
        Одежда предводителя тёмных тварей загорелась, а когда порошок попал на лоб, где отсутствовал кусок кожи, по-настоящему громыхнуло и мужчина завалился назад, с треском ударившись головой о камни. Оба его подчинённых тоже лежали на земле, на два голоса подпевая Блэлоку.
        Мертвяки, вновь оставшиеся без контроля, на миг остановились, а потом кинулись к тем, кто был ближе - к Опалённым и их предводителю.
        - Норри, надо бежать! - сипло выкрикнул мастер Фонтен, на которого тоже перестала давить воля Карла Рокитанского и который теперь, вместе с интерфектором, держал под руки внучку.
        Сам господин Глен ничего не сказал, но по его измученному лицу было заметно, что он не прочь убраться отсюда как можно быстрее.
        Я бы и сам уже помчался куда-нибудь подальше, кабы не одно «но»... Клинок.
        Кинжал Карла Рокитанского - длинный, чуть изогнутый, с костяной витой рукоятью - отлетел мне прямо под ноги, когда его владелец рухнул на землю. И теперь я уже несколько мгновений глядел на него, будучи не в силах решиться забрать его себе.
        - А пропади оно всё пропадом, - мертвяки были уже в пяти шагах от меня, и я подхватил оружие с мостовой.
        Очень лёгкий, очень изящный, этот Клинок нравился мне даже больше того, что был у бургомистра. Странная, конечно, складывается традиция - я подбираю оружие, принадлежащее сильным тёмным тварям, которых при этом не получается добить. Бургомистр был в принципе не убиваемый, а с Карлом Рокитанским разделаться не получится из-за мертвяков. Правда, есть надежда, что они-то его и прикончат.
        Возня за спиной говорила, что покойники добрались до Опалённых, но я не оглядывался, чтобы не терять время - за спиной слышались шаркающие шаги, сразу добавляющие проворности и сил.
        Впереди не быстро бежали интерфектор и мастер Фонтен, который практически тащили на себе Френсис - девушка только едва-едва перебирала ногами. Не знаю, почему она не пришла в себя, когда Карл Рокитанский потерял сознание, возможно, её слишком сильно измотало противостояние с настолько могучим Опалённым.
        Видимо, мы возвращались тем же маршрутом, каким сюда попали интерфектор и Френсис - в одном из ближайших домов заскочили в открытую дверь, тут же подпёртую стулом, затем поднялись на второй этаж и уже оттуда, по импровизированному мосту, сделанному из длинного слота, перебрались на крышу соседней постройки.
        Только сейчас, оказавшись в безопасности, я понял, что уже с трудом стою на ногах - перед глазами всё плыло и жутко кружилась голова. Не лучшее состояние, чтобы лазать по крышам.
        - Выпей! - интефектор протянул мне очередной пузырёк с какой-то непонятной бурдой.
        Я ничего не ответил - мутило так, что страшно было произнести хоть слово - и только замотал головой. Хватит с меня всех этих снадобий, зелий и порошков!
        - Выпей, говорю! - господин Глен усадил меня на черепицу и чуть ли не силой залил солоноватую пряную жидкость в рот.
        Половину я смог проглотить, но потом закашлялся и остатки вышли уже через нос, отчего на глазах сразу навернулись слёзы.
        Но результат был налицо - тошнота практически прошла, головокружение прекратилось, и я даже смог стоять на ногах, пусть и слегка пошатываясь. Чтобы прийти в себя полностью, нужно было только немного отдохнуть, но такой возможности мне не дали.
        Уже через мгновение интерфектор взвалил на плечо Френсис, которая так и не пришла в себя, и мы продолжили поход по крышам.
        - Что будем делать дальше? - спросил мастер Фонтен, когда от площади нас отделяло уже солидное расстояние.
        Прикрыв глаза, я присел и дотронулся рукой до тёплой черепицы - было хорошо. Макушку припекали лучики солнца, а налетавший время от времени ветерок приносил мимолётную прохладу.
        - Нужно добраться до ворот и уходить из города... - неожиданно ответил интерфектор.
        - Может быть, немного передохнём, а, господин Глен? - идти куда-либо совершенно не хотелось, похоже, зелье из крови Опалённой вытянуло из меня все силы.
        - Нельзя, Норвуд, - мужчина и сам еле-еле стоял на ногах. - Нам нужно как можно быстрее добраться до Сильного города.
        - Зачем? - соображалось с трудом.
        Я уже начал проваливаться в сладкую дрёму, но ответ интерфектора заставил открыть глаза.
        - Чтобы успеть подготовиться к приходу мертвяков, Норвуд...
        Глава 17
        - Считаешь, это всё нужно, чтобы напасть на Сильный город? - мастер Фонтен задал как раз тот вопрос, который интересовал и меня.
        - А для чего ещё? - интерфектор бросил хмурый взгляд по сторонам. - Я сразу не подумал об этом только потому, что даже не предполагал о возможности управлять таким количеством мертвяков разом...
        Я поднялся с тёплой черепицы - похоже, отдохнуть всё-таки не удастся.
        - А разве на севере было не так? - говорить получалось с трудом, будто разом забылись все слова. Наверное, это от усталости.
        - Нет, - покачал головой господин Глен. - Мертвяков там много, но никогда не было видно того, кто бы ими управлял. Возможно, там они пробовали свои силы, экспериментировали...
        Раздался негромкий стон, возвестивший, что Френсис, наконец, пришла в себя. Мастер Фонтен сразу же бросился к внучке и помог той сесть. Девушка была бледна, под глазами набухали огромные синяки, а руки слегка подрагивали.
        - Как мы спаслись? - голос вполне соответствовал её теперешнему виду - хриплый и сдавленный.
        Мой бывший наставник принялся рассказывать, чем закончилась встреча с Карлом Рокитанским, но интерфектор прервал его.
        - Потом, - мужчина смотрел исподлобья. - Расскажешь о подвиге Норвуда потом. Сейчас нужно раздобыть где-нибудь провизию на несколько дней и выбираться из города.
        - Господин Глен, - меня терзал один вопрос, - так может мертвяки там всех Опалённых погрызли? Тогда и спешить никуда не надо...
        А что, это было бы очень удобно! Возможно, я смог бы даже заполучить ножны для своего нового Клинка, потому как сейчас его пришлось просто заткнуть за пояс, обернув тряпкой, полученной от интерфектора.
        - Не знаю, Норвуд, - со вздохом произнёс господин Глен и устало потёр глаза. - Возможно, мертвяки убили подручных, но самого Рокитанского, думаю, им не одолеть. Пусть он даже и потерял сознание.
        Что же, интерфектору виднее, но идти никуда всё равно не хотелось. Однако моего мнения на этот счёт никто не спрашивал и уже через четверть часа, когда Френсис смогла подняться на ноги, мы отправились в дальнейший путь.
        Наш отряд продолжал двигаться по крышам, но вполне можно было спуститься на землю - похоже, приказ Карла Рокитанского согнал на площадь мертвяков со всего города и улицы практически опустели. Изредка встречались одиночки, застрявшие где-то или придавленные чем-то, которые не смогли явиться на зов, но таких оказалось очень немного.
        - Там есть лавка, господин Глен, - я указал на приземистый домик с каменным первым этажом и деревянным вторым. - Достать еды можно только там. Если вы не хотите шарить по домам, конечно.
        Интерфектор не хотел, и поэтому мы спустились, оставив на крыше мастера Фонтена и Опалённую - она всё ещё не очень хорошо себя чувствовала.
        Дверь в лавку была подпёрта чем-то изнутри, так что, возможно, её хозяин всё ещё жив.
        - Откройте, - господин Глен тихонько постучал.
        Но вместо ответа с той стороны сначала раздались быстрые шаги, а потом дерево содрогнулось - кто-то с разбегу впечатался в дверь.
        Попасть с этой стороны в лавку вряд ли было возможно, но ведь мертвяк как-то оказался внутри. Поэтому мы пошли в обход дома и на небольшом заднем дворике - роскошь для города - обнаружили покорёженную собачью будку и чёрный ход, дверь которого была наполовину выломана, а оставшаяся часть оказалась вся испещрена многочисленными глубокими следами от когтей.
        Всё было понятно. Мертвяк - или мертвяки - проник в дом, разгромив чёрный ход, но когда прозвучал приказ бежать к площади, не догадался, как выбраться и остался внутри.
        - Осторожнее, - господин Глен покрепче сжал древко топора, - он может быть не один...
        Я кивнул и приготовил Клинок - его светлая рукоять будто специально сделана для меня. Потрясающее оружие.
        Пригнувшись, интерфектор первым пролез в дом через узкий проход и через мгновение сделал знак следовать за ним. Внутри было темновато, из-за закрытых ставней, но разглядеть окружающую обстановку было можно. Узкий коридор разбегался в обе стороны от чёрного хода - справа он оканчивался лестницей на второй этаж, а слева - спуском в подвал. Наверное, именно там и стоит искать провизию, но сначала нужно разделаться с нечистью.
        Напротив - сам торговый зал, где и должен находиться тот мертвяк, которого мы слышали.
        Я отставал от интерфектора на несколько шагов, прикрывая его спину, однако никакой опасности пока не видно. Лавка не впечатляла размерами, и её хозяина мы не заметили сразу, потому как тот и сам был мал - крошечный толстячок не доставал макушкой мне даже до груди.
        Он так и замер у выхода на улицу, слегка постукивая по дереву лбом и не замечая нас. Наконец, услышав скрип половицы под ногой господина Глена, лавочник обернулся. Выглядел мертвяк плохо - вся одежда, как и спутанные седые волосы, в крови, а лицо сплошь в лохмотьях свисающей кожи.
        Интерфектор сделал несколько быстрых шагов навстречу порождению зла и встретил его коротким ударом топора. Лавочник был самым обычным мертвяком, а потому уклониться не сумел и с грохотом рухнул на пол.
        - Должен быть кто-то ещё! - процедил сквозь зубы господин Глен. Мужчина явно был напряжён.
        - Так он вроде бирюком жил, - я указал на лавочника. - Не было у него никого...
        - Думаешь, он сам себе дверь чёрного хода снаружи выломал? - интерфектор ступал очень осторожно, стараясь не задеть горы разнообразного товара, из которого хозяин, по всей видимости, хотел сделать что-то наподобие баррикады.
        Ответить я не успел - по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, заскрежетали когти.
        Собака! Вот кто вломился в дом через чёрный ход, и вот почему у лавочника было такое лицо - его основательно погрызло животное.
        Стук когтей всё ближе - совсем скоро зверь должен показаться на глаза, но прежде зрения сработал нюх. Удушливая сладковатая вонь в один миг заполнила зал, и в проходе появилось оно!
        Когда-то существо определённо относилось к собачьему племени, но теперь об этом напоминали только сохранившиеся кое-где клочки рыжеватой шерсти и стоявшие торчком уши. Сейчас тварь была больше похожа на паука с хвостом и четырьмя длинными ножками, вывернутыми в суставах. Шкура, напоминающая панцирь, сочилась густой полупрозрачной слизью, оставлявшей белесые разводы. Готов поспорить, запах источала именно она.
        Чудовище двигалось удивительно плавно, словно покачиваясь на невидимых волнах, и постоянно поворачиваясь всем телом - голова практически вросла в туловище, что мешало нормально осматриваться по сторонам.
        Но, похоже, тварь больше полагалась на слух, а не на зрение, потому как стоило только шагнуть назад, чтобы встать рядом с интерфектором, как существо сразу же развернулось и, оттолкнувшись всеми лапами, бросилось на меня.
        Я не ожидал от врага такой резвости и ни за что не успел бы уклониться, но выручил интерфектор - оттолкнув меня, он ударил чудовище топориком. Глухой звук, будто стукнули по пустой бочке, и тварь отлетела к стене, но не погибла - лезвие не смогло пробить твёрдую шкуру.
        - Клинок! - господин Глен требовательно протянул ладонь, в которую я сразу же вложил рукоять кинжала.
        Оставшись без оружия, я шмыгнул за спину интерфектора и схватил с прилавка большое железное блюдо - какая-никакая, но защита.
        Чудовище несколько мгновений валялось на спине, перебирая лапами в воздухе, но потом, оттолкнувшись от стены, смогло перевернуться.
        Покачавшись короткий миг из стороны в сторону, тварь вновь бросилась в атаку, правда, на этот раз на интерфектора. Мужчина уклоняться не стал - ведь прямо за ним стоял я - и ткнул существо Клинком, но безрезультатно - кинжал только скользнул по шкуре, оставив глубокую царапину.
        С громким звоном длинные когти встретились с кольчугой, но пробить её не смогли, и чудовище отскочило назад, снова перевернувшись на спину. На этот раз, правда, ей удалось подняться на ноги гораздо быстрее.
        - Отходим! - господин Глен медленно, шаг за шагом, отступал. - В коридор. Там тесно.
        Мужчина говорил отрывисто, не выпуская из поля зрения шуструю тварь, которая почему-то не спешила атаковать. В узком пространстве чудовище будет чувствовать себя не так вольготно, но и мы лишимся хоть какого-то манёвра.
        - Давайте, обманем? - я не знал, как правильно сформулировать возникшую идею. - Она прыгнет, вы увернётесь, а она ударится...
        Я сбился, не в силах коротко передать свою мысль, но господин Глен, одним глазом глянув на блюдо, прикрывавшее меня словно щит, всё понял.
        Тварь, наконец, решилась на новую атаку, но интерфектор вовремя её заметил и, уклонившись в последний миг, ушёл в сторону.
        Гулкий звон заложил уши, и на металле образовалась большая вмятина, но я смог устоять на ногах и даже не уронил свою защиту.
        Отброшенное столкновением, существо уже не смогло броситься в бой - интерфектор не терял времени и сразу стал рубить незащищённое брюхо топором. Несколько резких - на выдохе - ударов и тварь прекратила шевелиться.
        - Что это, господин Глен? - после окончательной смерти чудовище завоняло ещё сильнее, и я вынуждено зажал нос.
        - Собака, Норвуд, - спокойно ответил мужчина. - Изменённая тьмой собака.
        За время блужданий по городу, мы всего несколько раз натыкались на животных, которые превратились в порождения зла, но они представляли не большую опасность, чем обычные мертвяки. А может, даже были чуть менее страшны, потому что двигались далеко не так резво, как могли при жизни.
        - И почему с ней это произошло? - я не стоял столбом, а осматривал имевшиеся в лавке товары.
        Большая корзина, несколько мешков и медный котелок наверняка могут пригодиться в пути.
        - Я не знаю, - господин Глен присел рядом с мёртвой тварью. - Но стоило бы это выяснить.
        Глядеть на жуткое и вонючее чудовище мне совершенно не хотелось, поэтому я не стал присоединяться к интерфектору и продолжил собирать припасы - огниво, ещё один фонарь, соль и крупа. Никакой другой провизии на прилавках не было, но, скорее всего, её стоит поискать в подвале, правда, спускаться туда в одиночку я побаивался.
        - Она начала изменяться ещё при жизни, - задумчиво произнёс господин Глен, непонятно как определивший это в ходе осмотра. - Очень странно.
        Однако время поджимало, поэтому мы оставили тварь в покое и спустились в подвал, где никаких опасностей, к счастью, не оказалось. Только ледник с продуктами, да копчёности, свисающие с потолка. Набрав столько продовольствия, что двигаться получалась с трудом, мы покинули лавку так же, как пришли - через чёрный ход.
        Кое-как протиснувшись через наполовину разбитую дверь, я прижал добычу к себе, и хотел было пойти вслед за интерфектором, но взгляд почему-то зацепился за собачью будку.
        Ничего необычного в ней, в общем-то, не было - простая, деревянная, сейчас поломанная. Рядом валялся обрывок хорошей верёвки, служившей когда-то привязью для собаки. Опустив вещи на землю, я прибрал находку - полезная штука, пусть и короткая.
        Но моё внимание привлекла всё же не верёвка, а находившийся как раз на том месте, где раньше стояла разрушенная будка, небольшой островок тёмной рыхлой земли. Такой, будто там относительно недавно что-то выкапывали или, наоборот, закапывали.
        - Норвуд, ты чего застрял? - интерфектор, уже вроде бы скрывшийся за углом, вернулся.
        - Здесь копали, - я опустился на колени и стал убирать землю.
        - Может, собака? - господин Глен присел рядом.
        - Как-то слишком аккуратно...
        Руки почернели, грязь забилась под ногти, но через несколько мгновений я всё-таки добился результата. На дне небольшой ямки обнаружился клад - позвякивающий кошелёк, обёрнутый в тряпку.
        Проклятые монеты - вот что послужило причиной превращения собаки в такую жуткую тварь. Лавочник решил припрятать свои накопления и не нашёл лучшего места, чем будка питомца. С одной стороны - там вряд ли стали бы искать, а с другой - особенного воровства в нашем городке и не было, разве что мальчишки иногда прикарманивали какую-нибудь сладость с прилавков зазевавшихся торговок. Но жадность боязлива, и золото оказалось в земле.
        Днями напролёт собака напитывалась тьмой, и потому перерождение началось при жизни - не появись в городе упыри, животное само в скором времени превратилось бы в порождение зла.
        Я развязал кошель и высыпал монеты, среди которых имелись самые обычные деньги, но брать их было страшновато. Да и к чему они сейчас?
        Господин Глен равнодушно посмотрел на валявшееся богатство и сказал:
        - Вот всё и выяснилось. Молодец, Норвуд, - однако не успел я загордиться от похвалы, как мужчина добавил: - Надо идти...
        Забираться на крыши с полными руками припасов не стали, всё равно мертвяков вокруг почти не было. Поэтому, когда мастер Фонтен и Опалённая спустились на землю, мы распределили вещи и провизию, распихав всё по прихваченным мною мешкам, и отправились в сторону ворот.
        - Почему ты уверен, что мертвяков поведут на Сильный город? - спросил мастер Фонтен, когда до цели оставалось пройти совсем немного.
        За весь недолгий путь мы повстречали мертвяков всего несколько раз и господин Глен так быстро разделывался с ними, что я даже не успевал ничего толком понять. Откуда у него только берутся силы?
        - Я не был уверен, - интерфектор ни на миг не расслаблялся, постоянно осматривая окрестности. - Пока не увидел, как несколько Опалённых подчинили себе всех покойников в городе. Для чего ещё может понадобиться такое войско?
        - А если они хотят увести их на север? - прошептала Френсис. Девушка всё ещё была слаба - противостояние с Карлом Рокитанским далась ей очень нелегко. - Я мало знаю, но то, что там происходит явно не входило в их планы...
        - Не думаю, Френни, - мастер Фонтен покачала головой, - до севера вся эта орава просто не доберётся. Сколько межей нужно перейти? Десяток? Для такой толпы - непреодолимое расстояние.
        Поговаривали, что ходить через межу можно только небольшими отрядами, а лучше вообще в одиночку, чтобы не привлечь внимание таких существ, рядом с которыми все тёмные твари не опасней котёнка. Не знаю, сколько в этом правды - самому путешествовать между оазами мне не доводилось.
        Я не принимал никакого участия в разговоре, но не потому, что мне не было интересно, нет. Усталость давила на плечи, делая нетяжёлый, в общем-то, мешок неподъёмным, а глаза закрывались сами собой. Ещё чуть-чуть и засну прямо на ходу.
        - Вот и я подумал так же, - согласился с мастером Фонтеном интерфектор. - Перевести войско через межи невозможно, и поэтому они создали армию прямо здесь. А зачем она ещё может быть нужна, если не для нападения на единственный в этом оазе Сильный город?
        - У нас есть и другие города, - кажется, мой бывший наставник не хочет соглашаться просто из вредности. - Грано, Ферро... Ещё пяток совсем мелких... Сколько здесь мертвяков? И что они сделают против ополчения Сильного города? Или против его стен?
        Открывать рот не хотелось, но я смог себя пересилить.
        - По последнему пересчёту в городе проживало почти четыре тысячи человек, - бургомистр поручал переписывать бумаги именно мне, поэтому я знал, что говорил. - Значит, мертвяков никак не может быть больше этого количества...
        Впереди уже виднелись закрытые ворота, что неудивительно - мы ведь сами их заперли.
        - Спасибо, Норвуд, - интерфектор кивнул мне. - Пусть порождениями зла стала даже половина горожан... Это очень много. Да и кто тебе сказал, - господин Глен глянул на мастера Фонтена, - что в других городах сейчас не происходит то же самое?
        Мой бывший наставник ничего не ответил, а только пробурчал что-то себе под нос. Зато его внучка сказала кое-что дельное:
        - Они могут превратить в мертвяков жителей всех деревень! - голос напряжён. Похоже, девушку это действительно тревожит. - А их гораздо больше...
        - Не думаю, - интерфектор заглянул в караулку, убедившись, что там никого нет, - Людей вокруг города проживает действительно очень много, но они рассеяны и гоняться за всеми долго. Да и зачем? Зачем захватывать землю, на которой нет никого, кроме покойников?
        Ответа не последовало, а ворота, наконец, начали открываться - ещё немного, и мы покинем эту обитель мертвяков. Я любил наш город, но сейчас хотел убраться как можно дальше.
        События последних дней сильно вымотали меня, но казалось, стоит покинуть это место и всё закончится. Я так размечтался о предстоящем отдыхе, что толчок локтем в бок стал для меня полной неожиданностью.
        - Будь готов, - хмурился мастер Фонтен, - кто знает, чего им надо?

«Кому - им?» - хотел было спросить я, но понял и сам - за воротами стояли какие-то люди.
        Глава 18
        Первым за ворота вышел господин Глен, но мы не сильно отставали от него. Окинув встречавших людей буквально одним взглядом, я понял - опасность нам вряд ли угрожает, ведь это, скорее всего, были крестьяне, живущие поблизости. Хотя толпа внушительная - человек двадцать - и все с каким-то оружием: с рогатинами, с топорами, а кое-кто и просто с дубинами.
        Впереди стоял пузатый мужичок в длинном коричневом кафтане, который, при нашем приближении, стянул с головы крохотную шапочку.
        - Будьте здоровы, господин интерфектор, - он поклонился в пояс. - А чегой-то в городе-то деется? Ворота закрыты... Люди говорят разное!
        Я вдохнул полной грудью - никогда раньше не замечал, что стены и камни, оказывается, давили на меня со всех сторон. Необъятный простор, сменивший узкую тесноту улиц, придавал сил, а уже почти вечернее солнышко грело в два раза жарче.
        Господин Глен не спешил с ответом, осматриваясь по сторонам, а потом вдруг пронзительно свистнул, сунув большой и указательный пальцы в рот. Наверное, таким образом он пытался прозвать Соль, которую нигде не было видно.
        Но это и не удивительно - вокруг, покуда хватало глаз, высились небольшие пригорки, поросшие совсем крохотными - иногда в десяток деревьев - рощицами, и лошадь могла скрываться за любой из них.
        Мужичок, не ожидавший свиста, открыл рот и выпучил глаза, отскочив на пару шагов назад, подальше от интерфектора.
        - Чё в городе-то, стало быть, деется? - он говорил медленно, настороженно глядя из-под кустистых бровей.
        - Где лошадь? - господин Глен снова проигнорировал вопрос.
        - Кака-така лошадь? - мужичок на миг скосил глаза к земле. - Я спрашиваю, чаво ворота затворили?
        Судя по растерянному крестьянскому лицу, даже мне было понятно, кто увёл Соль. Но его трудно винить - скотина в хозяйстве всегда пригодится.
        - Врёт он, господин Глен, - громко сказал я. - Украл Соль, а теперь врёт!
        Однако Интерфектор умел читать по лицам явно не хуже меня, поэтому в подсказках не нуждался - он просто ухватил мужичка за ворот и повторил:
        - Где лошадь?
        - А тебе какое дело? - неожиданно окрысился крестьянин.
        - Она моя.
        - Чем докажешь?
        Господин Глен потянул из петли топорик, пристально глядя в глаза собеседнику.
        Толпа заволновалась, а мужичок несколько раз дёрнулся, пытаясь вырваться из захвата, но не добившись успеха, зачастил:
        - Так я отдам! Но надо ж убедиться, а ну как чужой бы кто потребовал...
        - Не переживай, - интерфектор убрал руку от топора, - лошадь меня узнает. Где она?
        - Там, за рощей, - крестьянин мотнул головой, указывая направление.
        - Приведи, - коротко приказал господин Глен и, наконец, отпустил собеседника.
        Мужичок, придерживая зачем-то собственное пузо, со всех ног бросился исполнять порученное.
        Люди молча проводили его взглядом, и когда он удалился на порядочное расстояние, кто-то негромко произнёс:
        - Говорили ему - не трожь кобылу, не зря она такая кусучая! Вот она жадность!
        В ответ раздались несколько смешков, но быстро стихли - почему-то никто больше не пытался ни о чём нас расспросить. Все ожидали возвращения предводителя.
        А тот уже шёл назад, ведя под уздцы Соль, которая, заметив настоящего хозяина, выдерну поводья из рук толстяка и помчалась к нам. Её приближение сопровождалось гулким стуком копыт и весёлым ржанием.
        Похоже, толпа людей Соль совершенно не смущала, и она не собиралась останавливаться из-за такой мелочи. Однако крестьяне сами расступились, пропуская лошадь к интерфектору.
        Было заметно, что господин Глен по-настоящему рад видеть свою верную спутницу - он ласково хлопал её по шее, шептал что-то на ушко и нежно трепал гриву.
        - Теперь-то скажете, чего в городе деется? - пока интерфектор здоровался с Солью, успел подойти и мужичок.
        - А чего сказать? - усмехнулся мастер Фонтен - Хорошего там и раньше было немного, а теперь не осталось совсем.
        Оказывается, мой бывший наставник умел разговаривать с крестьянами, потому как те, услышав его слова, одобрительно захмыкали, закачали головами и появившееся было напряжение исчезло.
        - Город захвачен мертвяками, - сказал господин Глен, отпустив Соль, которая сразу подошла ко мне и ткнулась мягкими губами в щёку.
        Люди зашумели, начали взволнованно перешёптываться, и кто-то даже недоверчиво усмехнулся.
        - А может это Пагуба Жёлтая вернулась, потому ворота и закрыты были? - из толпы раздался молодой голос. - А вы теперича нас обмануть хотите, да заразу везде растащить?
        - Ты можешь сходить и спросить всё у них, - ответил мастер Фонтен и указал рукой туда, где вдалеке, за открытыми воротами, появились две пошатывающиеся фигуры.
        Крестьяне, завидев мертвяков, прекратили гомонить и ещё сильнее сбились в кучу, выставив перед собой оружие. Убегать никто не стал, но вся толпа начала медленно - шаг за шагом - отступать прочь от ворот.
        Люди явно боялись, но паники не было - даже толстяк-предводитель, который сначала показался мне трусом, только негромко отдавал какие-то команды, да хмуро глядел на покойников исподлобья.
        Никого из нас двое, покачивающихся на лёгком ветру, мертвяков уже не пугали. Тем более до них было не менее сотни шагов, и на таком расстоянии они просто не могли нас заметить.
        Поэтому мы безо всякой опаски двинулись вслед за пятящимися крестьянами.
        - Скоро мертвяки полезут из города, - господин Глен обратился к мужичку. - Не думаю, что они будут разбегаться по округе... Но всё же советую подготовиться. Далеко до вашей деревни?
        Пусть и не спеша, но мы отошли уже на приличное расстояние от городских ворот, и стало понятно, что порождения зла никого не заметили, а значит, преследования опасаться не стоит.
        - Так, стало быть, из Малумки мы... - в голосе крестьянского предводителя слышалось облегчение. - Во всей округе лучше наших яблок нету...
        Мне про такую деревню слыхать не доводилось, но я из города почти не выбирался - только в детстве ходил на реку. Говорили, что она берёт своё начало из большого озера, на котором стоит Сильный город, куда мы в ближайшее время и отправимся, если я правильно понимаю планы господина Глена.
        - Тебя спросили, далеко ли до вашей деревни, - усмехнулся мастер Фонтен, - а не что там растёт!
        - Так не очень-то и близко, - отозвался кто-то из толпы. - Половину дня, почитай, идти...
        - В сторону Сильного города? - сразу же уточнил интерфектор.
        - Нет, - теперь вновь ответил предводитель, - в другую - ближе к каменоломням.
        Раз так, то получается, что скоро наши пути разойдутся. Как дойдём до реки - они пойдут вниз по течению, а мы вверх.
        Люди окончательно успокоились и уже не сбивались в кучу, напоминающую ощетинившегося иглами ежа. Теперь они негромко переговаривались, посмеивались и на мгновение я ощутил себя посредине праздника - кругом народ и веселье. Удивительно, как быстро можно переходить от настороженной напряжённости к легкомысленной расслабленности.
        - А это чегой? - спросил у меня невысокий, но крепкий черноволосый паренёк с большими, словно лопаты, ладонями. Чуть старше, чем я - лет двадцать, вряд ли меньше. - Серебряный кинжал, что ли?
        - Это Клинок, - ответил я. - Из чёрного серебра.
        - Так чегой, значит, им можно нечисть извести? - в голосе неподдельное любопытство. - А дай подержать?
        Отдавать оружие совсем не хотелось, но и обижать парня отказом было как-то неудобно. Не зная, что предпринять, я глянул на господина Глена, беседовавшего с крестьянским предводителем. После очередных слов мужичка, он вдруг нахмурился и замотал головой, а я, посчитав, что это хороший повод уйти от ответа, сказал:
        - Нечисть извести можно, но дать в руки не могу - надо поговорить с интерфектором!
        Не дожидаясь новых просьб или вопросов, я стал пробираться поближе к господину Глену, которому, похоже, разговор с мужичком нравился всё меньше и меньше.
        - А как нам мертвяков изводить? - донеслось до меня. - Коли сами идти с нами не хотите, так хоть оружье како-нить дайте!
        Вот почему господин Глен хмурился - ему тоже неудобно было отказывать.
        - Я же говорю, - произнёс интерфектор, - порождения зла, скорее всего, пойдут к Сильному городу, а раз ваша деревня в стороне от дороги, то и опасаться нечего.
        - А ну как заявятся? Скажите мальчишке и старику, пусть отдадут нам свои железки ! Зачем они им?
        Я чуть было не задохнулся от возмущения такой наглостью! Хорошо ещё, что мастер Фонтен ничего не услышал, а то наверняка всё закончилось бы ссорой. Хотя, возможно, она ещё впереди, потому как мой бывший наставник со злобой выговаривал что-то здоровенному детине, который, похоже, положил глаз на Френсис. А сама девушка, белая, как молоко, шла молча, с трудом переставляя ноги - силы до сих пор не вернулись к ней.
        А ещё, я сейчас заметил, что ни корзин с яблоками, ни каких-то других товаров, которые можно было бы продать на наших рынках, у крестьян нет. В руках только то, что легко использовать в качестве оружия.
        - А вы чего к воротам-то, вообще, пришли? - спросил я у парня с большими ладонями, который не отставал от меня ни на шаг.
        - Так это... - он почему-то смутился. - Проверить, правду люди говорили али нет...
        С утра произошло столько событий, что я начисто забыл о тех, кто покинул город на рассвете. Не знаю, разбрелись ли они по всей округе, но выходит, что кое-кто точно оказался в этих самых Малумках.
        - Я не пойду с тобой и не дам тебе оружия, - рявкнул, остановившись, господин Глен, которому, похоже, окончательно надоел крестьянский предводитель.
        Соль, будто подтверждая слова хозяина, вытянула шею и громко заржала, потряхивая головой.
        - Ша, братцы! - выдохнул мужичок, и люди затихли. - Раз нет - так нет...
        Интерфектор несколько мгновений глядел на крестьянина, а потом расслабленно кивнул.
        - Я расскажу, как поступить, чтобы избежать встречи с мертвяками... - начал говорить он, но закончить не успел - за его спиной выросло сразу несколько крепких мужиков.
        - Вяжи их! - неожиданный крик и всё завертелось.
        Кто-то схватил меня за плечи, кто-то за ноги, кто-то просто залепил кулаком в ухо, отчего в голове зазвенело, а в глазах поплыло. Кажется, это был мой собеседник - парнишка с большими ладонями.
        - Назад! - закричала Опалённая, однако в её словах не чувствовалось силы, и через мгновение вопль оборвался, а саму девушку повалили на землю.
        Мастер Фонтен бросился на выручку, но его остановили посыпавшиеся отовсюду удары, от которых просто невозможно было увернуться. Мгновение и он уже лежит рядом с внучкой.
        Интерфектор оказался атакован сразу несколькими крестьянами, которые без затей размахивали деревянными кольями, стараясь попасть в голову, и очень быстро им это удалось - мужчина опустился на колени, а его лицо заливала кровь.
        Соль пыталась помочь и даже поднялась на дыбы, но кто-то ловко повис на поводьях, притягивая лошадиную голову к земле... Что было дальше я уже не увидел - ещё один удар, на этот раз в другое ухо, и сознание покинуло меня.
        - А вот отдал бы добром оружье, и уже шёл бы себе...
        Слова отозвались болью, а темнота перед глазами стала развеиваться. Разумеется, говорили не со мной - крестьянский предводитель обращался к связанному интерфектору, так и стоявшему на коленях.
        - И вообще, ты же должон людишек от погани всякой оборонять! - продолжал разглагольствовать мужичок, сложив руки на животе.
        - Мне надо попасть в Сильный город, - невнятно, с трудом шевеля губами, проговорил господин Глен. - Мертвяки пойдут туда... Нужно предупредить... Подготовиться...
        - Ничего с ними не случится! У них там стены, говорят, до самого неба!
        Люди одобрительно зашумели - похоже, деревенских жителей не особенно заботила судьба горожан.
        - Так что помогёшь подготовиться нам, - мужичок вещал степенно, без угроз. Судя по всему, он ни капли не сомневался, что теперь у интерфектора просто нет выбора, хотя, наверное, это так и было. - А потом пойдёшь куда хочешь. И лошадь свою заберёшь!
        При этих словах сразу несколько человек потёрли кто руки, кто плечи, а один прикрывал ладонью щеку, на которой багровел жутковатый след от укуса.
        - А что насчёт моих людей?
        - А что с ними? - крестьянский предводитель отвернулся и почесал затылок. - Может с тобой пойдут, а может у нас останутся...
        Он говорил как-то странно - вроде бы и угрозы в его словах не было и понять их можно было так, что если останемся, то по своей воле, но у меня неведомо откуда появились нехорошие предчувствия.
        Я валялся на земле, и колкая зелёная трава неприятно впивалась в кожу. Руки были свободны, но Клинка за поясом уже, конечно, не было.
        - Поднимайся! - меня слегка пнули в бок. - Не пойдёшь сам - никто тебя не понесёт...
        Сказано было без особенной злобы, но я понял - не встану и меня просто прирежут, причём, скорее всего, моим же Клинком.
        Голова гудела, перед глазами мелькали чёрные точки, а от разговоров и смеха окружающих звенело в ушах. Было непросто, но я смог подняться на ноги и теперь, пошатываясь, осматривался по сторонам. Однако оглядеться как следует не удалось.
        - Пошёл! - кто-то толкнул меня в спину, и я, чуть вновь не рухнув на землю, непроизвольно сделал несколько торопливых шагов.
        Сердце застучало с удвоенной силой - захотелось выругаться, броситься на кого-нибудь с кулаками и бить-бить-бить пока костяшки не облезут до кости. Жаль, что сейчас у меня нет ни одной капли того чудесного зелья, которое давало столько сил. И пусть потом было очень плохо, сейчас я без раздумий выпил бы его вновь. Однако вспышка ярости прошла также быстро, как началась, и я, сплюнув под ноги, побрёл вперёд.
        Дорога мне практически не запомнилась. Только шум реки и узкая утоптанная тропинка рядом с ней. И брод, который мы переходили уже в сумерках - несильное течение сшибло меня с ног, а я только каким-то чудом не захлебнулся, сумев перебороть водяной поток и встать на ноги. Правда, весь дальнейший путь пришлось идти в мокрой одежде... Иногда меня подгоняли тычками, но никаких чувств это уже не вызывало. Неуверен даже, что я шёл от этого хоть чуть-чуть быстрее.
        К деревне вышли уже в полной темноте, и единственное на что я обратил внимание - это густой яблочный аромат, повисший над селением, да тёмные очертания домов, стоявших по обе стороны довольно широкой улицы.
        Всех нас завели в какой-то большой сарай, принесли ведро с прохладной колодезной водой и даже оставили кое-что из провизии, добытой ещё в городе.
        - Отдыхайте пока, завтра будем с вами чаво-нить решать, - устало произнёс предводитель крестьян и закрыл скрипучую дверь.
        Сквозь щели в стенах пробивался лунный свет, но его не хватало, чтобы разглядеть обстановку. Однако сейчас это заботило меня меньше всего - зачерпнув из ведра пару горстей воды, я напился, сделал несколько неуверенных шагов и рухнул на какую-то прелую солому.
        - Норвуд, осторожнее, здесь кто-то есть! - тихонько произнёс интерфектор.
        Но мне было всё равно - я уснул прежде, чем он успел договорить.
        Глава 19
        - Он упырищу-то страшенного и кончил! Из арбалета стрельнул разок, и тот сразу на камни рухнул... Я сама всё видела!
        Знакомая звонкоголосая девчушка, проглатывая окончания слов, торопливо рассказывала кому-то о моих приключениях. Глаза открывать совершенно не хотелось, будто я только-только повалился на солому, но это явно было не так - свет пробивался даже сквозь опущенные веки.
        - А потом он в дядьку Вардена нашего стрельнул!
        Судя по неподдельному восторгу, этот выстрел произвёл на девочку значительно большее впечатление, чем убийство вампира.
        - Так вот почему у него в ноге дырка? - раздался незнакомый и слегка приглушённый, словно говорили из-за двери, голос - мальчишеский, но с размеренными и степенными интонациями, которыми он явно подражал взрослым.
        - Ага! Знаешь, как он кричал? Больно было - жуть! - девчушка говорила так уверено, будто ей самой приходилось не раз испытывать что-то подобное. Мгновение помолчав, она, видимо, посчитала, что собеседник всё ещё не до конца убеждён и обратилась к тому, кто мог подтвердить её слова: - Скажи ему, дядька Варден! Сильно больно было?
        - Не очень приятно, врать не буду... - слабый голос кузнеца раздался совсем рядом.
        - Ну, так ты сам напросился! - а это уже мастер Фонтен, который тоже был где-то неподалёку.
        Я открыл глаза, потёр щёки и уселся, оперевшись спиной о стену сарая.
        Большое помещение было практически пусто, если, конечно, не считать людей. Немного соломы, куча земли в углу и огромное корыто - вот и вся обстановка.
        Кроме тех, чьи голоса мне уже удалось услышать, здесь было ещё несколько человек - Френсис, которая лежала, положив голову на колени деда, Жатэнэ, другие женщины, из числа тех, кто вчера утром уходил из города, и неизвестно как здесь очутившиеся стражники Дэвид и Росс. Те самые, которым Опалённая отвела глаза в день нашего знакомства.
        Выглядели он не очень - помятые, с синяками и ссадинами на лицах, а у одного - Дэвида - какая-то грязная повязка на голове.
        - Очнулся? - господин Варден смотрел на меня безо всякой злобы. Он держался обеими руками за рану на ноге, замотанную почерневшей от крови тряпкой, и слегка покачивался вперед-назад.
        - Ты как, Норри? - произнёс мастер Фонтен. - Бледный, как снег!
        Ответить я не успел, потому как вновь заговорил мальчишка, который на самом деле находился за дверью.
        - Всё, Золька, мне пора, если батька узнает, что я с тобой болтал, опять меня выпорет!
        - Беги, - милостиво разрешила звонкоголосая, а когда послышался шорох удаляющихся шагов, повернулась ко мне.
        Тонкие солнечные лучики, пробивающиеся сквозь щели в стенах, осветили рыжие волосы, веснушки и слегка выдвинутую вперёд нижнюю челюсть. Почему я никогда её раньше не видел?
        Однако выяснять это не было никакого желания - всё тело ломило так, будто по мне проехалась телега.
        - А интефректор говорил, что ты, после какого-то снадобья, можешь не очнуться! - в голосе Зольки слышалась плохо скрываемая обида. Похоже, она уже всерьёз готовила историю о том, как победитель упырищ взял, да и не проснулся, перепив накануне зелий.
        - Со мной всё хорошо, - кое-как прохрипел я, отвечая сразу всем. - А что с Френсис?
        - Пока спит, - мастер Фонтен был явно взволнован, но старался не подавать виду.
        - А где господин Глен?
        - Его с самого утра увёл староста, - негромко произнёс кузнец.
        Было неловко от его спокойных ответов и от отсутствия ненависти ко мне - всё-таки я нанёс ему серьёзную и, возможно, смертельную рану. Вряд ли она пройдёт сама собой, без помощи лекаря, которого можно найти только в городе. Однако мастер-кузнец, похоже, зла на меня не держал или очень хорошо скрывал свои чувства, поэтому я сумел перебороть себя и обратился к нему с вопросом:
        - Господин Варден, - в горле пересохло так, что слова, казалось, скрипели на языке, - а как вы все здесь очутились?
        - По глупости... - мастер-кузнец усмехнулся, но уже через миг сморщился от боли. - Хотя кто мог знать, что деревенские примут нас так?
        Оказалось, после ухода из города люди перестали держаться вместе и стали разбредаться в разные стороны - кто-то отправился к родственникам, кто-то просто пошёл куда глаза глядят, а господин Варден и пара мужчин решили отправиться к поселению у каменоломен - там должен был быть лекарь, ведь камнетёсы частенько получают травмы. К их небольшому отряду присоединилась Жатэнэ, которой было жалко раненного кузнеца, Золька и ещё несколько женщин.
        Однако до цели добраться не удалось - деревенские, не проявлявшие по началу никакой агрессии, повыспросили у них всё о произошедшем в городе, а потом быстро скрутили и бросили в этот сарай, где уже сидели стражники.
        - Мы ушли из города сразу, как всё началось - выскочили за ворота, а потом долго блуждали в темноте, - рассказал Росс. - И в конце концов оказались здесь...
        Ничего не понимаю - нас пленили из-за интерфектора и оружия из чёрного серебра, но зачем хватать стражников и остальных? Я никогда раньше не слышал, чтобы такое случалось, хотя деревенские и не особенно любили горожан.
        - Почему они всех здесь держат? - я спрашивал сразу и господина Вардена, и стражников.
        Мастер-кузнец промолчал, а вот Дэвид, у которого была замотана голова, с тяжёлым вздохом ответил:
        - Сказали, что мы поможем защитить их... Если пойдём в услужение к какому-то Инису...
        Я не выдержал и рассмеялся.
        Наверное, это было не очень красиво, но стерпеть не получилось - слишком напуганным выглядел стражник, который явно не хотел оказаться в числе слуг неведомого ему Иниса.
        В отцовских книгах я читал, что давным-давно, ещё до прихода скверны, люди поклонялись могущественным существам, которых называли богами. Было их великое множество, и каждый отвечал за какую-то часть жизни - один заведовал небом, другой - временем, третий - ветрами и так до самых маленьких, отвечавших, например, за рост пшеничного зёрнышка или удой молока.
        К числу божеств относился и Инис, но я не мог вспомнить, чем именно он повелевал - наверное, цветением яблонь, хорошими урожаями или чем-то подобным.
        В честь этих существ строились огромные храмы, проводились празднования, а их служители пользовались большой любовью и почётом.
        Однако когда появились первые порождения зла, люди обратились за помощью к тем, на чьи силы рассчитывали, но ничего не вышло - оказалось, что надеяться можно только на чёрное серебро и собственные знания. Тогда-то и стало понятно, что никаких богов никогда и не было.
        Столкнувшись с настоящей тьмой, люди отказались от веры в выдуманных покровителей.
        С тех пор минуло много лет, и для меня стало большой неожиданностью, что кто-то по-прежнему помнит о них.
        - Чего смешного-то? - нахмурился Дэвид. - Что это за Инис такой? И мало ли чего ему от нас понадобится!
        - Прости, - мне действительно было неловко, - но думаю, что бояться нечего. Никакого Иниса не существует - так звали одного из древних богов...
        Похоже, никто об этом ничего не слышал и я вкратце рассказал всё, что мне было известно. К сожалению, это не заняло много времени - даже в многочисленных отцовских книгах, о тех порах говорилось очень мало.
        Вскоре в наш сарай заявился вчерашний пузатый мужичок, который, судя по всему, являлся старостой деревни. Он быстро осмотрел всех, ненадолго задержав взгляд на раненом кузнеце и всё ещё спящей Френсис, а потом приказал тем, кто может стоять на ногах, выходить.
        - И без глупостей, - добавил он, прежде чем выскользнуть за дверь.
        Первыми за ним последовали я и мастер Фонтен, который с явной неохотой оставлял внучку одну. А потом на выход потянулись и остальные.
        При свете солнца ничего пугающего или непривычного вокруг не было - ближайший дом с каменным первым и деревянным вторым этажом, скорее всего, принадлежал самому старосте, потому как он ненадолго зашёл туда, но почти сразу вышел с небольшим кувшинчиком в руках.
        Вокруг, кроме дома и нашего сарая, стояло ещё несколько непонятных построек, о назначении которых я, как потомственный горожанин, даже и не догадывался.
        - Если хотите получить еду, - безо всяких предисловий начал староста, - придётся поработать.
        За его спинами стоял десяток мужиков, а чуть в сторонке я заметил господина Глена, руки которого были скованы за спиной, а на лице, как мне кажется, прибавилось синяков - похоже, интерфектор ещё раз попытался отказаться помогать этим чересчур «гостеприимным» людям.
        - Нам, стало быть, надо оборониться от мертвяков, - продолжил староста, - и значит, будем строить забор...
        На этом недолгая речь, в общем-то, закончилась, и нас всех отправили в разные стороны - кого брёвна таскать, а кого ямы копать.
        Мне досталась простая деревянная лопата, которая уже спустя час натёрла мне чудовищные мозоли - непривычен я к такой работе, да и за последние дни вымотался настолько, что руки поднимались с большим трудом.
        Как итог - когда наступил время обеда - ничего мне не досталось, и кабы не мастер Фонтен, который поделился со мной краюхой хлеба, пришлось бы совсем худо.
        - Плохо работаешь, - укоризненно заметил один из деревенских, глядя, как я уплетаю чужой хлеб, - вот и без еды остался!
        Мне захотелось схватить лопату и ударить его по голове.
        - Так я вроде к вам сюда ямы копать не нанимался! - задыхаясь от злости, я с трудом проглотил ком, застрявший в горле. - А если кормить не будете, откуда силам для работы взяться?
        - А чего на вас харчи-то переводить? - засмеялся другой, с интересом слушавший нашу перепалку. - Всё одно, окромя интерфектора никто из вас тута не нужон... А вам единственная дорога - в слуги господаря Иниса остаётся!
        - Нету никакого Иниса, - я презрительно хмыкнул и демонстративно сплюнул под ноги. - И никогда не было!
        Спорить никто не стал, а только третий крестьянин, который в этот момент как раз проходил позади, больно стукнул меня ладонью по затылку и тихонько сказал:
        - Ох, не гневи покровителя нашего, малец! Работаешь ты плохо, а значит, для тебя очередь к нему в услужение отправиться, может уже сегодня подойти!
        Промолчать я не смог. Однако за слова, сказанные в адрес всех жителей деревни и их «господаря» Иниса, тётушка Ясуи вряд ли похвалила бы меня. А уж отец, который никогда не позволял себе бранно выражаться, наверняка потом ещё долго объяснял мне, почему не стоит так говорить и что ругань, в первую очередь, пачкает того, кто ругается, а не того, на кого она направлена. И наверное, это правильно, но сейчас мне было плевать.
        Внутри кипела ненависть. Не знаю, возможно, причина в том снадобье, так неосмотрительно выпитом в городе, а может, последние дни сильно поменяли меня, но как бы то ни было, я вдруг отчётливо понял, что если представится шанс, без раздумий убью любого обитателя проклятой деревни. И более того - сделаю это с радостью.
        Я быстро глянул через плечо, чтобы запомнить крестьянина, который меня ударил, но успел заметить только длинные обвислые усы и спутанные волосы. Таких тут каждый второй, но ведь есть ещё и голос - сиплый и низкий.
        - Ты чего? - рядом раздалось шипение Зольки. - Зачем нарываешься? Хочешь, чтобы тебя побили?
        Измазанная по самые брови землёй, девчушка, к слову, работала наравне со всеми и, в отличие от меня, получила-таки причитающуюся еду.
        Я ничего не ответил - ярость требовала выхода, а мне не хотелось обидеть кроху неосторожным грубым словом. Поэтому, покрепче сжав лопату в руках, я принялся орудовать ею с удвоенной силой, хотя бы так вымещая накопившуюся злость.
        Запах земли смешивался с ароматом древесной смолы, повсюду валялись щепки, а солнце немилосердно пекло шею.
        Ладони ломило от боли и, казалось, пальцы вот-вот разожмутся, но я до скрипа стискивал зубы и специально смотрел на кого-нибудь из крестьян - их мерзкие рожи вызывали новый приступ ненависти, которая придавала капельку сил.
        Сами местные жители не отлынивали от работы и к вечеру, когда начали сгущаться сумерки, я с удивлением обнаружил, что всего за один день удалось многое сделать - почти половина деревни уже была огорожена.
        Наверное, для частокола нужно использовать брёвна, подготовленные специальным образом, а не те, которые только что были срублены в ближайшей роще. Хотя, с другой стороны, если придут мертвяки, лучше иметь пусть плохую, но защиту, чем вовсе никакой.
        - Завтра закончим! - громко произнёс староста. - А потом ещё один ряд вроем!
        Не дождавшись никакой реакции на свои слова - устали все, включая крестьян - он собственноручно раздал еду пленникам, а потом, в окружении дюжих мужичков, отвёл нас обратно в сарай.
        На этот раз мне досталась отдельная порция, но я пока не спешил набрасываться на хлеб, хотя от голода сводило живот.
        - Как она? - спросил я у мастера Фонтена, сразу опустившегося на колени рядом с внучкой.
        - Не спит...
        Я глянул на Френсис, которая молча лежала с открытыми глазами - удивительно, но сразу после схватки с Карлом Рокитанским она чувствовала себя гораздо лучше. То ли усталость накопилась, то ли она просто надорвалась...
        - Покушаешь? - ласково спросил мастер Фонтен.
        - Нет, - кое-как выдавила девушка и с трудом перевернулась набок.
        На моего бывшего наставника было жалко смотреть - он явно не знал, что делать и только с тревогой глядел на внучку.
        Я же отошёл к господину Вардену, которого работать не заставляли, но и кормить не спешили. Кузнец сидел, облокотившись на стену, и смотрел перед собой, не обращая внимания на окружающих.
        - Держите, - отломив кусок, я протянул его мужчине.
        - Благодарю...
        Господин Варден ел не торопясь, отщипывая хлеб по чуть-чуть.
        Я стоял рядом, не зная, стоит ли что-нибудь сказать, когда дверь в сарай неожиданно распахнулась, и внутрь впихнули интерфектора.
        Руки господин Глена были теперь скованы спереди и соединены цепью с кандалами на ногах.
        - Дерьмовая работа, - произнёс негромко мастер-кузнец.
        Не знаю, как ему удалось это рассмотреть в полумраке, да ещё и с расстояния в несколько шагов.
        - Сможешь снять? - в голосе Бернарда Глена прозвучала заинтересованность.
        Однако господин Варден только мотнул головой.
        - Без инструментов - нет.
        Услышав ответ, интерфектор отошёл от двери и, громыхнув железом, опустился на землю. Я не видел, заставляли ли его работать сегодня вместе со всеми, но, похоже, мужчина и без того был измотан.
        - Снадобья, Норвуд, - негромко сказал он, заметив, что я смотрю на него. - В последние дни я злоупотреблял зельями и снадобьями...
        - Господин Глена, представляете, люди здесь поклоняются одному из древних богов! - мне очень хотелось обсудить эту нелепицу.
        - Знаю, Норвуд.
        - Я читал про такое в старых книгах, но не думал, что кто-то до сих пор верит в это!
        Мне было непонятно, почему интерфектор не разделяет моего недоумения.
        - Суеверия проникают глубоко... Особенно в деревнях, Норвуд. Если тебе когда-нибудь доведётся попутешествовать, будешь поражён тому, каких дремучих представлений придерживаются иногда люди.
        - Но здесь же до города рукой подать, господин Глен! Почему никто у нас ни о каком Инисе даже не слышал?
        - Потому что местные об этом и не говорили, Норвуд. Да и вряд ли они так уж рьяно чтили этого божка... Пока привычный мир не начал рушиться.
        - Неужели они всерьёз думают, что какой-то Инис сможет защитить их от мертвяков? - я усмехнулся.
        - Гораздо хуже не то, что они думают, Норвуд, - нахмурился господин Глен, - а то, что они собираются делать...
        Я не понял, что имеет в виду интерфектор, но спросить не успел - за тонкими стенами раздались шаги, а затем дверь отворилась, и в сарай заглянул какой-то вихрастый мальчонка.
        - Золька! - прошептал он. - Золька! Беги скорее отсюда! Батька сказал, что тебя сегодня...
        Голова исчезла так же неожиданно, как появилась, а снаружи послышалась какая-то возня, перемежавшаяся негромкими вскриками.
        - Норвуд, дверь открыта, - загремел цепями интерфектор. - Беги и постарайся добраться до Сильного города. Предупреди всех о мертвяках!
        Мастер Фонтен уже взвалил Френсис на плечо, а остальные пленники осторожно приближались к выходу.
        - А как же вы? - оставлять господин Глена не хотелось
        Вместо ответа, интерфектор показал скованные руки.
        - Беги, - повторил он и добавил: - Как видишь, местные рассчитывают не только на помощь своего божка, но и на мои знания, а значит, ничего со мной не сделается.
        Мне хотелось многое ему сказать, но я понимал, что времени нет - нужно пользоваться подвернувшейся возможностью. Бросать старшего товарища было стыдно, но я всё-таки спешно выскочил за дверь, обещая себе обязательно вернуться сразу, как получится.
        Однако оказалось, что возвращаться не потребуется - мы просто не сможем никуда убежать, потому что снаружи нас поджидало, похоже, всё население деревни. Люди толпой стояли в темноте, и рассмотреть, сколько их было не представлялось возможным.
        - Куда собралися-то? - проворчал староста, находившийся ближе всех.
        Рядом с ним, понуро уставившись в землю, стоял мальчонка, открывший дверь. Жаль, что он не сделал этого чуточку раньше...
        - Чаво молчите? - раздался голос из толпы. - Бежать удумали?
        Не дождавшись ответа, староста сказал:
        - Девку, которая лёжмя лежала весь день, мужика с дырой в ноге, и мелкую, что моего сына охмурила, сюда давайте...
        - Я не буду вам помогать, если сделаете с ними хоть что-нибудь, - из сарая раздался голос господина Глена.
        - Как быть-то? - негромко спросил староста, обращаясь к кому-то, стоявшему в темноте.
        - Стрельните по ним разок, да сами заберите кого нужно, - раздался скрипучий старческий голос.
        А следом воздух наполнился свистом, и я почти одновременно получил три удара - в живот, плечо и лоб. Спустя мгновение, оказавшись на земле, мне удалось сообразить, что стрелы, которыми нас осыпали, были без наконечников, поэтому серьёзных травм опасаться не стоило. Однако было очень больно.

«Откуда у деревенских столько луков, если охотиться с ними в окрестностях города запрещено?» - я несвоевременно расстроился из-за ненадлежащего соблюдения местными жителями распоряжений бургомистра.
        - Хватайте девок, - снова проскрипел неизвестный голос. - А ранетый так из сарая и не выбрался...
        Сбоку раздавались выкрики мастера Фонтена, который старался защитить Френсис, а надо мной нависли едва различимые во мраке фигуры. Попытка броситься на помощь товарищу закончилась тем, что меня без затей огрели палкой по спине, а потом, когда я на мгновение замер , добавили ещё и по затылку.
        Вспышка и красноватые, похожие на искры, точки в глазах. Они кружились, увлекая меня в пучину беспамятства, но я смог справиться с ними, уцепившись пальцами за траву. Однако ни о каком сопротивлении речи уже не шло, и крестьяне спокойно забрали тех, кто был им нужен.
        - А остальных вяжите и тоже тащите в круг, - сказал староста, посовещавшись со скрюченной старухой, которая оказалась обладательницей скрипучего голоса. - Пущай поглядят!
        Чьи-то сильные лапищи ухватили меня за волосы и заставили подняться на ноги. Вопреки распоряжению, руки никто связывать не стал - видимо, я не внушал особенных опасений.
        Подгоняемые тычками, мы плелись куда-то, петляя между домов и яблонь, пока не вышли на небольшую полянку, посреди которой темнели три столба и огромная куча дров.
        - Сухие? - деловито поинтересовалась старуха.
        - Обижаешь, матушка! - протянул староста.
        - Это хорошо. Иначе они задохнуться, а не сжарятся... А ведь наш господарь повелевает огнём, а не дымом.
        Я не знал, что делать. Пусть руки не были связаны, но рядом стоял один из крестьян, судя по усам, тот самый, что днём отвесил мне оплеуху. В руках он сжимал дубину, а за поясом виднелся нож. Чуть подальше находилось ещё несколько вооружённых мужиков, но большая часть была занята тем, что привязывала пленников к столбам.
        - Отпустите её, твари! - вместо крика из горла мастера Фонтена вырывался сиплый свист - кто-то сдавливал его шею локтем.
        - Ай, люди, - голосила Золька, которую держали сразу несколько человек, - Что же вы хуже упырыщ-то?
        Жатэнэ с молчаливой яростью бросалась на всех окружающих, пытаясь помочь девчушке, но вскоре одному из мужиков это надоело, и он мимоходом ткнул её рукоятью топора в висок.
        Вскоре все столбы оказались заняты. И если Френсис, вновь лишившаяся чувств, буквально висела на верёвках, а господин Варден тратил последние силы, пытаясь справиться с болью в раненой ноге, то Золька не прекращала бороться и билась, словно рыба, угодившая в сеть.
        - Сегодня наш господарь Инис получит новых слуг! - заверещала вдруг старуха.
        И её слова сопровождались стуком кремня о кресало...
        Глава 20
        Россыпь искр в темноте выглядела красиво, и я на несколько мгновений засмотрелся на пляску вспыхивающих и гаснущих огоньков, падавших на невидимый трут. Наконец, он задымил, затлел и родил небольшое, но уже настоящее пламя, от которого сразу же подожгли пару факелов.
        Простые палки, обмотанные промасленными тряпицами, горели недолго, копоти давали много, но в кромешной мгле и этого красноватого света было вполне достаточно.
        Пляшущие отблески озарили, наконец, лицо старухи, которую до того можно было опознать только по одежде - бесформенному серому балахону - и длинным седым волосам, спрятанным под платком.
        Воображение рисовало обладательницу скрипучего голоса, как угрюмую каргу с кривым носом и огромными волосатыми бородавками, но действительность оказалась совсем другой - добродушная пожилая женщина с усталыми глазами и глубокими морщинами.
        Однако её истеричные крики никак не вязались с внешностью.
        - Мы почти забыли! - вопила она, срываясь иногда на визг. - Мы почти потеряли память об истинных наших покровителях!
        Крестьяне заворожено слушали старушку, изредка кивая в такт словам, и только усатый, которого, похоже, подрядили присматривать за мной, нет-нет да бросал короткие взгляды в мою сторону.
        - Сначала, когда в мир явилась тьма, мы в гордыне своей требовали защиты, а не получив её - отвернулись от них! И они, оскорблённые нашей глупостью, ушли!
        Люди, казалось, даже не дышали, увлечённо ожидая продолжения.
        - Но надо было просить, а не требовать! А прежде того - отдать самое дорогое! Самое дорогое, что только есть!
        По толпе пронёсся одобрительный гул. Крестьяне хорошо понимали, что до того как собирать урожай, сначала нужно посадить зерно.
        - Но городские, - старуха будто выплюнула это слово, - не хотели жертвовать! Найдя спасение в проклятом металле, они возгордились пуще прежнего!
        Слушатели глухо зароптали, выражая недовольство обитателями городов.
        - Они разрушили храмы, а на их руинах выстроили свои жалкие поселения, которые посмели называть «сильными»!
        Я пристально следил за усатым мужичком, практически переставшим обращать на меня внимание. Возможно, уже стоило попробовать вытащить нож, заткнутый за его пояс, но решиться было непросто, ведь второго шанса, скорее всего, не будет.
        - Они отвернулись! Они забыли! Но самое страшное - они заставили забыть других!
        Кто-то из крестьян не выдержал и возмущённо закричал, но его сразу же заткнули окружающие - всех интересовало, что будет дальше.
        - Но забыли не все! - в голосе слышалась гордость. - Моя мать не забыла! Как до того не забыла её мать! А до того...
        Перечисление длилось по-настоящему долго и, похоже, не было фигурой речи - старуха действительно рассказывала обо всех своих предках по женской линии, которым удалось сохранить сокровенные сведения о божествах.
        - И я знала! И я не забыла! И я наставляла вас, но вы не слушали...
        На этот раз люди, кажется, даже перестали дышать - настолько глубоко было чувство вины.
        - Но всему приходит конец! И кончилось ваше неверие! А я ощутила! Не сразу, но ощутила, что покровители вернулись! Много дней назад, ещё до ухода холодных дождей, я поняла, что мы снова не одиноки!
        Виноватое молчание сменилось радостными улыбками.
        Холодные дожди начинают идти в конце зимы, уже перед самой весной, и примерно тогда же с севера стали приходить нехорошие вести...
        - И я дала жертву тому, кто откликнулся на мой призыв! Всего один козлёнок, и господарь Инис заставил наши яблоки налиться соком!
        Мне не верилось, что люди могут быть настолько глупы. Если бы даже это Инис действительно существовал, какое ему дело до дурацких яблок?
        - Но теперь, когда мёртвые встали и пошли по земле, нам нужно просить повелителя о защите! И мы не должны повторять ошибки прошлого и пытаться обойтись малыми дарами!
        Люди закивали, выражая согласие со сказанным. Ещё бы! Ведь гореть на костре придётся не им, а ненавистным горожанам...
        - Сейчас мы отправим в услужение нашему покровителю эту троицу! - старуха, указал факелом на примотанных к столбам людей. - И тогда господарь Инис напитает силой частокол и никакая тёмная тварь не сможет его разрушить!
        Похоже, речь подходила к концу - ещё немного и костры запылают - а значит, нужно действовать.
        Я не знал, как поступить. Не знал, с чего начать. Но, главное - я решился.
        Звуки как будто исчезли - негромкий треск факелов, шелест деревьев и голос старухи перестали существовать. Остался только ускоряющийся стук сердца, гремевший в ушах с каждым мгновением всё громче и громче.
        Передо мной теперь одна цель - рукоять ножа. Простая, обмотанная кожей, она была едва различима в темноте, но почему-то я видел её столь отчётливо, словно глядел в упор. Два быстрых шага и пальцы, в судорожной попытке ухватиться, ударяются об неё. Кажется, что прошли часы, но крестьянин пока даже не начал оборачиваться.
        Наконец, рукоять легла в ладонь, и я потянул оружие на себя. Широкий клинок поймал отблески факелов и свет луны, а усатый мужичок захотел удержать ускользающий нож, прижав его рукой, но ничего не вышло.
        Быстро осознав всю опасность ситуации, враг не стал разворачиваться ко мне лицом, а наоборот, устремился вперёд, пытаясь увеличить разделяющее нас расстояние. Но не тут-то было - рывку помешали столпившиеся люди, не успевшие ещё ничего сообразить.
        Единственный звук - треск ткани, разрываемой остриём, и нож вошёл в бок по рукоять. Усилия почти не потребовалось и это удивило меня - где-то на задворках сознания промелькнула мысль, что я плохо попал, поэтому пришлось ударить ещё несколько раз. И только когда по руке потекла тёплая, но быстро остывающая кровь, а мужичок стал оседать на землю, я понял, что противник повержен.
        Ни жалости, ни радости, ни страха - чувства отступили куда-то вместе со звуками.
        Никакого плана у меня не было, почему-то казалось, что стоит только завладеть оружием, как всё разрешится само собой. Теперь нож у меня, но ничего не изменилось - вокруг по-прежнему толпа местных жителей, а безумная старуха всё ещё собирается сжечь людей заживо.
        Интерфектора здесь не было, а даже если бы и был - вряд ли он мог помочь со скованными руками, поэтому я решил, что сперва нужно освободить мастера Фонтена, ведь он больше других заинтересован в спасении Френсис.
        Вырвав дубину из рук крестьянина, который не выпустил её при падении, я крикнул:
        - Разойдись!
        Голос подвёл и дал петуха. Получилось не грозно и решительно, как хотелось, а жалко и просительно.
        - Разойдись! - повторил я, несколько раз взмахнув для убедительности ножом.
        Однако это не подействовало - кто-то просто не испугался, а кто-то и не заметил оружия в моих руках. Всё-таки света факелов было недостаточно для того, чтобы разглядеть тёмный от крови клинок.
        Окружение вновь наполнилось звуками - старуха так и продолжала свою болтовню, а люди вокруг начали, наконец, понимать, что происходит. Прислушиваться к ерунде про богов бессмысленно - время убегало, совсем скоро деревенские просто сомнут меня.
        Предлагать крестьянам убраться с моего пути я больше не стал - накатила безразличная ярость.

«Не хотите уходить? Не надо!» - мелькнула быстрая мысль, и я снова взмахнул ножом, но на этот раз не чтобы напугать, а с желанием задеть как можно больше врагов.
        Несколько тонких вскриков - передо мной стояли в основном женщины - и толпа, расступаясь, подалась назад.
        И прежде чем звуки затихли вновь, я услышал взволнованный крик старухи:
        - Держите его! Не дайте ему сорвать ритуал!
        Я оказался между людей, которые тянули руки, пытаясь исполнить указание. Однако ничего меня больше не сдерживало - нож и дубина остужали пыл самых резвых, и раненые отступали, невольно оттесняя остальных.
        Запах крови, горячие брызги на лице, и вот я уже рядом с тем крестьянином, который держал мастера Фонтена за шею. Здоровенный детина понял, что происходит неладное, но не знал, как поступить - отпускать пленника было нельзя, а защищаться, когда руки заняты, невозможно. Однако страх за собственную шкуру победил, и он, отшвырнув старика в сторону, успел обернуться ко мне.
        Широкий короткий нос и блестящие в отблесках огня глаза.
        Резкий тычок дубиной в лицо, и когда парень непроизвольно прижал ладони к разбитым губам, я вонзил нож в его живот. Довернув клинок, сразу же выдернул оружие из раны - схватки с мертвяками кое-чему меня научили.
        - Мастер Фонтен! - я вертел головой во все стороны разом, опасаясь нападения со спины.
        - Норри! - донеслось сквозь кашель.
        Спасённый тёр шею, с трудом поднявшись на ноги.
        Я не успел ничего сказать - кольцо людей вокруг стало сжиматься. Мне удалось вырваться из окружения, порезав несколько человек, и встать рядом с бывшим наставником.
        - Берите!
        Я протянул мастеру Фонтену дубину, которой тот сразу же огрел ближайшего противника.
        - Хватайте их! - надрывалась старуха, размахивая факелом. - Вяжите их! Не бойтесь, иначе Инис покарает вас!
        Страх перед гневом божка сплотил толпу, и деревенские молча набросились на нас, не обращая внимания ни на мой нож, ни на дубину мастера Фонтена.
        - Надо убить каргу! - успел выкрикнуть он, прежде чем получил по голове обухом топора и завалился прямо на руки подступающих врагов.
        Я понял, что всё кончено - моя попытка не удалась. Не знаю, то ли что-то сделано неправильно, то ли шансов не было с самого начала... Однако самому сдаваться не хотелось, а многочисленные удары, сыпавшиеся со всех сторон, отчего-то никак не могли выбить из меня дух.
        Кто-то ухватился прямо за лезвие ножа и вырвал его, оставив меня без оружия. Из темноты прилетела дубина, с треском врезавшаяся в лоб, но даже это не лишило меня сознания - я только повис на руках, тянувшихся со всех сторон.
        - Давайте этих к матушке! - из толпы послышался голос старосты.
        Сильные руки потянули за волосы так, что на глазах выступили слёзы, и через миг меня и мастера Фонтена, который пока не пришёл в себя, бросили на землю неподалёку от столбов.
        - Что же ты юнец? - старуха говорила даже с какой-то теплотой в голосе. - Невеста здесь твоя? Или родственник?
        Я ничего не ответил, с тревогой глядя на бледное лицо моего бывшего наставника. Он уже немолод, и такой удар мог его просто убить.
        - Неужели не понимаешь, что им в услужении господаря Иниса только лучше будет? - продолжила бабка.
        - Так может вы сами у столба встанете? - глаза мастера Фонтена чуть-чуть приоткрылись, и я вздохнул с облегчением.
        - Обязательно встану! - тотчас послышался ответ. - Но не сейчас, а позже... Когда придёт время!
        - Надеюсь, оно наступит как можно скорее...
        - И я надеюсь, милок, - казалось, что старуха говорила совершенно искренне. - Но это от господаря нашего зависит - как скажет он, так и будет!
        Разговаривать с ней не хотелось - какой смысл? Либо она хитроумно манипулирует людьми, либо на самом деле верит во всю эту ерунду. В обоих случаях словами ничего не изменить.
        Я смотрел прямо перед собой, на средний столб, к которому была привязана Френсис. Девушка, наконец, очнулась, но была всё так же бледна. Однако тоскливая безысходность, которую я прочёл в её взгляде, перечеркнула робкую надежду на спасение - сил у Опалённой не было.
        - Ну, что скажешь-то, милок? Согласен?
        Оказывается, пока мы переглядывались с Френсис, старуха продолжала свои рассказы и теперь требовала от меня какого-то ответа.
        - Не надо, Норри, - мастер Фонтен, в отличие от меня внимательно слушал служительницу Иниса. - Всё, что ты получишь - это несколько лишних дней жизни...
        Я хотел возвратить, что у жизни не может быть лишних дней, но не стал, потому как догадался, чего от меня хочет старуха. Похоже, она предлагала мне присоединиться к числу почитателей огненного божка. Разумеется, я хотел ответить отказом, но вдруг заметил в глазах Френни напряжённый интерес.
        - Почему именно я? - спрашиваю, чтобы потянуть немного времени.
        - Повелитель послал мне видение, что явится храбрый юноша, волосами русый, да с отметиной над губой, который и оружьем владеет и пером!
        Я невольно удивился - вроде старуха, а зрение какое острое... Многие мой шрам за всю жизнь не замечали, а эта в темноте углядеть умудрилась.
        - И коли добром он под руку господаря нашего станет, то силу великую получит!
        Не знаю, зачем я ей нужен, ведь у неё и так полно единомышленников... Хотя, возможно, дело как раз в том, что я грамоте обучен? Не понимаю, как она об этом прознала, но всерьёз поверить в её обещания мог только какой-нибудь деревенский увалень.
        - А нужно всего ничего - запалить костерки, но не абы как, а с самой юной жизни начав...
        Действительно, какая ерунда! Сжечь живых людей, чтобы порадовать несуществующего бога, о котором в других местах уже сотни лет никто слыхом не слыхивал.
        Видимо, старуха воспринимала моё молчание за согласие, потому как она продолжала:
        - Сначала к Инису отправится девчушка - молодая кровь угодна нашему господину!
        - Нет! Норвуд! - завопила вдруг Золька. - Не соглашайся! Ты же упырищу страшенного прикончил! Ты же настоящий гер...
        Договорить ей не дали - староста подскочил к столбу и, размахнувшись, влепил звонкую оплеуху. Голова мотнулась, и ребёнок потерял сознание. Что же, возможно, так даже лучше.
        - После молодой крови наступит черёд той, что постарше...
        Старуха продолжала распинаться, но я снова не слушал её, а смотрел в глаза Френсис, ставшие чёрными и блестящими. Теперь мне стало понятно, что нужно делать - я вспомнил руку над свечой. Но решиться было непросто и кабы не лёгкий кивок Опалённой, не уверен, что я смог бы перебороть себя.
        - Хорошо! - мне пришлось перебить служительницу Иниса. - Я согласен!
        Мастер Фонтен, который не ожидал от меня такого, попытался что-то сказать, но крестьяне, стоявшие рядом, пинками заставили его замолкнуть.
        - Чтобы получить силу иногда приходится потерпеть, мастер, - коротко бросил я, глянув на своего бывшего наставника. Не знаю, понял ли он, что я имел в виду...
        - Не забудь - начать нужно с девчушки! - старуха без боязни протянула мне факел, но люди, стоявшие позади, напряжённо зашевелились.
        Я буквально затылком почувствовал, как они приготовили оружие на тот случай, если мне вздумается выкинуть какую-нибудь глупость.
        Промасленная тряпка слега потрескивала и иногда постреливала искорками.
        - И ещё. Перед тем как начнёшь, скажи - «Инис, эта жертва в твою честь!»
        Я кивнул и сделал шаг к столбам - все три были рядом, но какое-то расстояние между ними всё же было.
        - Сперва молодая кровь! - в очередной раз напомнила старуха.
        Золька висела на самом правом столбе, и я теперь стоял прямо перед ней. Она по-прежнему была без сознания и не видела пламени факела, который должен поджечь дрова под её ногами.
        - Давай, - слева раздался едва слышимый голос Френис. - Не бойся, другого выхода нет...
        Я кивнул, бросил взгляд на толпу позади - люди напряжённо следили за мной - и громко сказал, задрав зачем-то голову к небу:
        - Инис! Убирайся в ту дыру, откуда ты выполз!
        Слитный вопль, полный ярости и возмущения, пронёсся над поляной, но мне было всё равно.
        Я поднёс факел к лицу Опалённой, и на белой коже сразу появились следы копоти...
        Глава 21
        Удивительно, но запаха палёной плоти не было - кожа девушки, словно фарфоровая, только чернела не обгорая. Глаза же блестели всё ярче и ярче.
        Я пристально смотрел на пламя, облизывающее подбородок и щёки Френсис, а перед глазами кружились жёлтые пятна, соединявшиеся в причудливые узоры. Стоило перевести взгляд, и казалось, что огонь повсюду - в тёмных ночных облаках, среди шумящих яблонь и даже просто в прохладном воздухе.
        На уши давил гул, состоящий будто бы из тысяч слов, одновременно произнесённых множеством людей. Разобрать конкретные звуки было невозможно - они рассыпались на искры и сливались в сплошной треск.
        - Правильно. Честно. Достойно. Доступно. Вероятно. Возможно. Неизбежно.
        В голове плясали образы, переплетавшиеся с воспоминаниями и тонувшие в рёве пламени. Какие-то сгустки, рождённые им, выныривали и формировали цепочки символов, складывающихся в понятия.
        - Возмездие. Могущество. Обретение. Согласие. Удержание. Независимость. Цель.
        Гул превратился в гром - навязчивый и безжалостный - уничтоживший созвучие голосов и оставивший гореть в мозгу только два слова или образа.
        - Неизбежно. Согласие.
        Они мягко давили, действуя на сознание запахами, звуками и ощущениями.
        Я по-настоящему испугался, чувствуя принуждение и не понимая, что от меня требуется. Стыдно признаться, но на миг я поверил в реальность Иниса и всех остальных богов, существовавших раньше.
        Видение или галлюцинацию прекратил писк. По началу тихий и тоненький, он проник сквозь всепоглощающий треск огня, разрушая все эти странные переплетения смыслов и образов и возвращая меня к реальности.
        Миг, и я понял - это вовсе не писк, а визгливый надрывный плач, перерастающий в звонкий хохот.
        - Хватит! - захлёбываясь смехом, прокричала Френсис.
        В воздухе закружились снежинки, а я убрал факел от лица девушки. После необычных видений, посетивших меня, в голове поселилась пустота и какое-то странное безразличие ко всему.
        Из-за яркого огня темнота вокруг стала в два раза гуще, и я с трудом различал людей, застывших с оружием в руках вокруг старухи.
        - Предатель! - заверещала она. - Хватайте его! Режьте его! Он не достоин огня!
        Несколько человек двинулись ко мне, поудобнее перехватывая дубины, а один, в богатой красной рубахе, вытащил из-за пояса нож.
        - Стоять! - в стороны от Френсис разбежалась волна холодного воздуха.
        Приказ явно подействовал не на всех, но крестьяне, угрожавшие мне, сделали ещё буквально несколько неуверенных шагов и замерли.
        - Брось нож!
        Мгновение ничего не происходило, но потом мужчина в рубахе медленно, словно неохотно, бросил оружие на землю.
        - Освободи меня, малыш, - на этот раз холода не чувствовалось. Похоже, это была просьба, а не приказ.
        Тройка быстрых шагов и я поднял нож. К клинку прилипло немного земли, но, думаю, это не помешает разрезать верёвки - несколько торопливых движений и Френсис отошла от столба, потирая затёкшие кисти.
        - Чего вы стоите? - надрывалась старуха, подталкивая замерших мужчин вперёд. - Хватайте обоих!
        Она ещё не поняла, как сильно всё поменялось - теперь сила была на нашей стороне.
        - Заткнись! - пальцы девушки сплелись в знак, и последовательница Иниса замолчала, подавившись очередным словом.
        Я тем временем справился с верёвками, удерживающими Зольку, и подхватил девчушку, которая так и не пришла в себя.
        На краю поляны зашевелились тени - самые сообразительные пытались скрыться между деревьев. Не знаю, видела ли их Френсис, но она никак не препятствовала побегу.
        Господин Варден завалился на землю, обхватив раненую ногу, сразу, как только я освободил его. Крепко стиснув зубы, он кивнул мне в знак благодарности и прикрыл глаза - судя по бледному лицу, время, проведённое у столба, дорого ему стоило.
        - Матушка, что происходит? - жалобно спросил староста, но ответа, разумеется, не получил.
        Зато он добился другого - Опалённая обратила на него внимание.
        - Не дыши!
        Глаза мужичка расширились от ужаса. Тело, жаждущее воздуха, стало подёргиваться, и совсем скоро он покатился по земле, сжимая горло и беззвучно раскрывая рот. Ноги скользили по траве, задевая окружающих, часть из которых была обездвижена приказом, а часть парализована страхом.
        Жалости к нему я не испытывал, но и ненависть куда-то ушла - для неё просто не осталось места. Сейчас меня гораздо больше занимало странное видение и те образы, которые оно с собой принесло.
        Из темноты к задыхающемуся старосте метнулась невысокая фигура - мальчишка, сдружившийся с Золькой и даже пытавшийся спасти её.
        - Папка! - он безуспешно пытался разжать руки отца. - Перестань!
        Губы старосты начали синеть, разбухший язык полез изо рта, и ребёнок, сообразив, что помочь не сможет, с криком бросился к Френсис.
        - Не надо! Пожалуйста! Пожалейте!
        Однако судя по лицу Опалённой, ни малейшего сочувствия она не испытывала - на покрытых сажей щеках разгорался румянец, а глаза весело блестели.
        - Замри! - бросила девушка, и малец остановился с поднятой над землёй ногой, не успев закончить шаг. По его щекам катились крупные слёзы.
        Мне не нравилось происходящее - уверен, отец не одобрил бы такую месть. Если кто и заслуживает смерти, так это старуха, смутившая своими выдумками обычных крестьян. Хотя выдумками ли? Теперь я не был так в этом уверен.
        - Не надо Френсис, - быстро преодолев разделявшее нас расстояние, я положил руку на плечо девушки.
        - Какой ты жалостливый, - расхохоталась Опалённая. - Но это ведь не тебя собирались сжечь!
        Ещё немного и староста умрёт, а мальчик потеряет отца. Не хочу, чтобы это произошло. Рукоять ножа удобно лежала в ладони, и я уже собрался было огреть девушку по затылку, но меня остановили слова мастера Фонтена
        - Френни, не стоит, - он сидел на земле, держась руками за голову. - Пусть живёт.
        Мгновение и румянец на щеках сменился бледностью.
        - Дыши.
        Вдох старосты был таким громким, что я даже вздрогнул от неожиданности. Мужчина перевернулся набок и судорожно втягивал воздух, поджав ноги к груди. Мальчишка, которого Френсис тоже отпустила, бросился к отцу и теперь сидел рядом с ним, не зная, как ещё помочь.
        - Но эту тварь я не пожалею, - девушка указала на старуху, тихонько семенившую к краю поляны. Приказ Опалённой лишил её возможности говорить, но не двигаться. - Иди ко мне!
        Последние слова сопровождались очередным мотусом, и служительница Иниса через миг уже стояла рядом с нами. Судя по выражению лица, она совершенно не понимала, что происходит, но покорно стояла рядом не в силах противиться тёмному дару.
        А Френсис, похоже, решила сполна отплатить обидчице - крестьяне, повинуясь распоряжениям, стаскивали к центру поляны дрова и вскоре они запылали так, что искры взвивались до самого неба.
        - Разреши ей говорить, - я обратился к Опалённой.
        Она смерила меня долгим взглядом, но выполнила просьбу, прибавив:
        - Ты прав, карга должна иметь возможность кричать...
        Ничего такого я, разумеется, не желал, но и переубеждать девушку не стал - пусть думает как хочет. Мне нужно было выведать у старухи хоть что-нибудь о произошедших странностях, но я не знал, как начать разговор и как объяснить, что же именно мне привиделось.
        Однако долго терзаться не пришлось - она сама начала говорить на интересующую меня тему:
        - Зря ты отказался, парень... Но ничего, у тебя ещё будет возможность сделать правильный выбор.
        - От чего отказался? - торопливо спросил я. - И что за выбор?
        - Господарь наш Инис к тебе сам обратился, но ты не понял ничего, потому как молод ещё и глуп... Но ничего, я тоже не сразу смогла понять... Так что твоё время ещё придёт...
        - Что ему от меня нужно? - бессвязные и малопонятные ответы раздражали. - И что я должен понять?
        - Нужна ему служба твоя, а какая именно, поймёшь только тогда, когда дар его в себя примешь... Но не бойся, господарь наш справедлив и каждому по силам дело находит...
        - Какой дар? Какая служба? - слова старухи никакой ясности не приносили, а только сильнее всё запутывали.
        - Частичкой божеской силы своей он с тобой поделится, но и взамен кой-чего потребует... За всё платить надо, сам ведь знаешь, не маленький уже...
        - И с вами он силой поделился? - я глядел в тусклые глаза, в которых отражалось пламя костра.
        - Поделился, - быстро закивала моя собеседница, отчего седые волосы повыбились из-под платка. - Но я всю её на сады наши растратила, ни капли не сберегла...
        Ещё какое-то время поговорив со старухой, я понял, что ничего нового разузнать не удастся - все её ответы сводились к одному и тому же и только больше запутывали. Поэтому вскоре я отошёл от неё, оборвав монотонные речи о господаре Инисе на полуслове.
        - Ну что, готова отправиться к своему божку? - щёки Френсис вновь раскраснелись.
        - Если повелитель хочет того, то с большой радостью...
        Однако этой самой радости в голосе старушки отчего-то слышно не было, а её глаза судорожно бегали по лицам односельчан, выискивая готовых помочь. Но таковых не было - люди, напуганные возможностями Френсис, стояли молча, понуро глядя в землю. Никто не хотел повторить судьбу старосты, пусть тот и остался в живых.
        - Не знаю насчёт твоего повелителя, - Френсис отвернулась и глядела теперь на полыхающий костёр, - но я точно хочу!
        Пальцы складывали замысловатые фигуры, и на полянку опустилось облако холода.
        - Иди!
        - Господарь мой, защити от силы тёмной...
        Ноги сами несли старуху к огню, и её бормотание не имело никакого эффекта. Когда до пламени оставалось несколько шагов, она сорвалась на крик:
        - Спаси, повелитель, спаси!
        Но ничего не произошло - помощи от неведомого Иниса не последовало, и его верная почитательница завалилась на пылающие поленья, оглашая округу воплями боли. Воздух наполнился запахом палёных волос и горящей одежды, а ворочающееся в пламени тело разбрасывало во все стороны целые снопы искр.
        Наверное, старуха действительно это заслужила, но наблюдать за её муками было просто невыносимо и даже сама Френсис, похоже, уже пожалела о своей затее. Поэтому, когда мастер Фонтен, отобрав у какого-то крестьянина топор на длинной рукояти, одним уверенным ударом проломил череп страдалицы, все вздохнули с облегчением.
        Дэвид и Росс, которые всё это время стояли в толпе, подхватили под руки кузнеца, я взвалил на плечо нетяжёлую, в общем-то, Зольку, и мы все отправились в деревню, где в сарае нас дожидался скованный по рукам и ногам господин Глен.
        Глава 22
        - Когда ты ей прямо в лицо факелом-то тыкнул, у меня чуть сердце стучать не перестало... - мастер Фонтен говорил, а сам глядел на внучку, спящую сейчас на широкой лавке, подложив кулаки под голову.
        От поляны до деревни мы добрались быстро, даже несмотря на господина Вардена, который сам, по понятным причинам, идти не мог. Однако когда Дэвид и Росс выбились из сил, их сразу же сменила пара дюжих мужиков из деревенских - все местные жители молча шли на некотором отдалении позади нас.
        - Да я бы и не решился, наверное, но Френсис сама сказала что надо, - я сидел, облокотившись на стол, где догорали короткие огрызки свечей. Немыслимая роскошь для здешних обитателей, которой, видимо, надеялись нас задобрить.
        Вообще, очень сильно хотелось спать, но почему-то никто, кроме Опалённой, ложиться не спешил - все бывшие пленники сидели на первом этаже дома, принадлежащего старосте, и вяло жевали нехитрую снедь, предложенную тем в качестве угощения.
        Едва непогибший мужичок, впустив нас в жилище, выволок на середину просторного помещения все свои богатства, притащил из подвала еду, а потом шагнул за порог и быстро скрылся в темноте, не проронив ни слова.
        Теперь на дощатом полу в беспорядке валялась какая-то одежда, яркие ткани, посуда и другие вещи, накопленные старостой за долгие годы. Не знаю, что это было - благодарность за сохранённую жизнь или попытка откупиться - но я без долгих раздумий выбрал для себя прочные штаны, несколько рубах и длинный шерстяной кафтан, потому как нынешнее моё одеяние можно было назвать только одним словом - лохмотья.
        Кроме того, здесь же нашёлся Клинок Карла Рокитанского, который отобрали у меня сразу после пленения. Новый рачительный хозяин даже успел справить для него ножны - простые деревянные, обтянутые кожей - которые я тут же прицепил к поясу.
        - Ты всё сделал правильно, Норвуд, - негромко произнёс интерфектор, перебиравший и проверявший сейчас всё своё многочисленное снаряжение. - Твоя смекалка позволила избежать лишних жертв.
        Господин Глен, к слову, совершенно не удивился, когда мы пришли, чтобы освободить его, будто заранее знал, чем закончится жертвоприношение. Хотя, наверное, так оно и было.
        - Да я просто вспомнил про свечу, - мне было неловко от похвалы, - над которой Френсис держала руку в театре. Но всё равно, даже если бы и не вспомнил - старуха ведь сама подожгла бы огонь... Правда, она собиралась начать с Зольки... Дикость, конечно!
        Хотелось рассказать о том, что произошло со мной на поляне, но я почему-то не стал этого делать. Не знаю, то ли из опасений, что меня поднимут на смех, то ли просто острота ощущений со временем проходила, и я уже сам ни в чём не был уверен - может, видение явилось всего лишь результатом накопившейся усталости и выпитых зелий.
        Как бы то ни было, я ничего никому не сказал, и, пожевав немного кислой капусты, растянулся на лавке, накрывшись куском красной ткани. Несколько мгновений я ещё слышал негромкие разговоры, но затем меня сморил тревожный и очень беспокойный сон.
        Языки пламени, огненные силуэты и крики сжигаемой старухи преследовали до самого утра и поэтому, когда на рассвете меня растолкал староста, я был рад пробуждению.
        Мужичок, заприметив, что я уже не сплю, приложил палец к губам и указал рукой на дверь, предлагая выйти во двор.
        - Вы, стало быть, сегодня дальше поедете? - спросил он, когда мы оказались на улице.
        Темнота уже практически отступила, а воздух был по-утреннему свеж. Покрытая росой трава вмиг намочила мои босые ноги, но возвращаться за обувью в дом я не стал, чтобы всех не перебудить.
        - Думаю, да, - осторожно ответил я, не понимая, почему староста решил расспросить меня, а не господина Глена.
        - И людей с собой всех уведёте?
        - Не знаю, - я не понимал, к чему он клонит.
        Немного помявшись, мужичок сказал:
        - Забор бы надо закончить... Ну как мертвяки пожалуют? А ты одного из наших насмерть убил, да ещё нескольких поранил, так что могём не успеть теперь оградку-то достроить.
        Я не знал, как реагировать на эти слова - в них даже упрёка не было, староста просто делился со мной своими проблемами.
        - Предлагаете, чтобы я вам забор достроил?
        - Нет-нет, что ты! - мужичок замахал руками. - Но, может, кто-то из ваших остаться решит? Ты предложи людям, а?
        С одной стороны - тащить с собой раненого господина Вардена было и неудобно, и вряд ли для него полезно. С другой - оставлять людей здесь как-то страшновато. Мало ли, вдруг деревенские решат выместить на них злость.
        - Никаких обид вспоминать не будем, - староста как будто прочитал мои мысли. - И за ранетым присмотрим, если что.
        - Это хорошо, но я не могу решать за остальных...
        - А и не надо решать, - мой собеседник быстро замотал головой. - Ты токмо им предложи, а там уж пущай сами думают... Кто захочет остаться, тех примем, слово даю!
        Дверь скрипнула, и на пороге появился мастер Фонтен, который, похоже, слышал весь наш разговор. Зевнув и потерев глаза, он вдруг спросил:
        - Слово даёшь?
        Староста кивнул, настороженно глядя на него.
        - И никаких обид не будет?
        Новый кивок.
        - Ну, тогда и мы с внучкой у вас, наверное, останемся...
        - Как же так, мастер Фонтен? - не сдержавшись воскликнул я. - Ведь мы в Сильный город идти собирались...
        - Не мы, а интерфектор, - возразил мой бывший наставник. - Нам там делать нечего. Как, впрочем, и тебе!
        Я даже не нашёл, что на это ответить - настолько велико было моё удивление и возмущение. Вероятно, само существование нашего оаза стояло на кону, и у меня не укладывалось в голове, как можно отдыхать в сторонке, когда творятся такие дела. Но у мастера Фонтена, похоже, было на этот счёт другое мнение.
        - Пойми, Норри, я больше не хочу встречаться ни с Карлом Рокитанским, ни с кем-либо из его приближённых, - тихонько сказал он. - Лучше мы с Френсис останемся здесь. Заодно проследим, чтоб местные крепко держали слово...
        Староста, услышав это, побледнел и даже сделал несколько шагов назад - похоже, он был совсем не рад таким гостям. Уж не знаю, потому ли что собирался обмануть и припомнить-таки оставшимся обиды, или же потому, что просто боялся Опалённую, которая чуть его не убила.
        Неожиданно и пронзительно закричал петух, сообщая о начале нового дня. В ответ раздалось негромкое ржание, и из конюшни, которая располагалась рядом с сараем, вышел господин Глен, ведущий под уздцы Соль.
        Оказывается, интерфектор не спал, а готовил лошадь к походу - она была осёдлана, взнуздана и теперь нетерпеливо била копытом землю.
        - У кого-нибудь в деревне есть арбалеты? - спросил он у старосты.
        - Самострелы, что ль? - мужичок слегка заикался от волнения. - Была парочка, но так-то мы с луками всё больше...
        - Нам нужны арбалеты и болты, - господин Глен отпустил поводья и похлопал Соль по шее. - И побыстрее - нам скоро ехать.
        Всё ещё бледный староста бочком протиснулся мимо лошади, которая загораживала выход со двора, и потом со всех ног бросился исполнять порученное.
        - Собирайтесь, - негромко произнёс интерфектор. - Перекусим, разберёмся с оружием и в путь.
        - Послушай, - мастер Фонтен скрестил руки на груди, - нам с Френни лучше остаться...
        - Нам лучше поторопиться, - громко произнесла Опалённая, перебивая деда. - Если мы хотим добраться до Сильного города раньше мертвяков.
        Она стояла в проходе, и из-за чёрной одежды её было едва видно на фоне тёмной комнаты. Только лицо выделялось своей белизной.
        - Зачем... - мастер Фонтен хотел что-то возразить, но договорить ему не дали.
        - Затем, что это наша вина, дед, - тихо сказала Френсис. - И если ты хочешь остаться - оставайся. Но я пойду с ними.
        После, девушка скрылась в доме, но уже скоро вновь появилась на пороге с небольшим мешком за плечами.
        Мастер Фонтен неодобрительно глядел на внучку, но спорить не стал, и когда староста притащил, наконец, два арбалета и три десятка совсем простых - даже без оперения - болтов, первым взял в руки оружие.
        - Дерьмо, - бросил он, после короткого осмотра.
        Действительно, принесённые самострелы не шли ни в какое сравнение с тем, из которого я прострелил ногу господину Вардену. Плечи были сделаны из дерева, и натянуть тетиву можно было безо всяких приспособлений - одними руками, уперев оружие в землю.
        - Не нравиться, попроси лук, - заметил в ответ господин Глен.
        - Стрелять из него не умею. Да и вряд ли он будет сильно лучше!
        Пусть я всё ещё был поражён тем, что мастер Фонтен собирался бросить нас, но сейчас не мог с ним не согласиться - те луки, которые мне удалось рассмотреть этой ночью, больше походили на слегка изогнутые, но самые обыкновенные палки.
        - Тогда придётся пользоваться тем, что есть, - сообщив эту мудрость, интерфектор протянул раскрытую ладонь, на которой лежал десяток крохотных наконечников из чёрного серебра.
        Прикрепить их к древку можно было при помощи тонких черешков, и именно этим мы сразу же занялись. Времени много не ушло, но теперь болты выглядели ещё уродливее, чем вначале.
        - Надеюсь, он хотя бы на десяток шагов улетит, - произнёс я, разглядывая один из снарядов.
        - Возьми несколько болтов с обычными наконечниками и сходи за околицу - проверь, - предложил господин Глен, навьючивающий Соль провизией, которую принёс староста.
        Бросив на своего бывшего наставника презрительный взгляд, я подхватил арбалет и быстро зашагал прочь со двора - стрелять было гораздо интереснее, чем собираться в дорогу!
        Углубившись немного в лес, я нашёл насквозь прогнившее бревно, из которого легко можно будет достать болты, и, отойдя на десяток шагов, сделал первый выстрел. Снаряд с глухим чавканьем вошёл в цель - даже выпущенный из такого маломощного оружия, он погрузился в трухлявую древесину почти на ладонь.
        Следующий выстрел я произвёл уже с двадцати шагов и на удивление опять попал. Однако чтобы исключить случайность, решил попробовать ещё разок, но уже неудачно - болт зарылся в землю рядом с бревном. Пытаться стрелять с большего расстояния я уже не стал, и выпустил оставшиеся снаряды с этой дистанции.
        В простоте оружия был и плюс - взводить его руками получалось значительно быстрее, чем с использованием «козьей ноги». Стрелять мне понравилось, но болты, к сожалению, закончились, и пришлось собирать их, присев у бревна. Я так увлёкся, что когда рядом раздался голос Опалённой, сердце ёкнуло от страха и удержаться от вскрика удалось только чудом.
        - Не обижайся на деда, малыш, - сказала она. - Он делает всё только ради моего блага.
        - Да нет никаких обид, - зачем-то соврал я.
        Мне пришлось незаметно прижать руку к груди, чтобы заглушить стук сердца, которое, казалось, громыхало на всю округу. Не знаю, чего я так перепугался.
        - Он не трус, не думай, - девушка будто бы и не слышала моего ответа. - Просто не хочет рисковать мною... Ещё одной встречи с Карлом Рокитанским я могу не пережить, малыш.
        - Прекрати называть меня малышом - мы с тобой ровесники! - страх утих и сменился раздражением. Впрочем, оно тут же ушло, уступив место любопытству, и я спросил: - А ты правда была его ученицей?
        Ветер шевелил кроны деревьев, наполняя воздух шелестом, и приносил лёгкий запах дыма от растопленных поутру печей. А сам лес жил и дышал - всё кругом поскрипывало, постукивало и едва слышно звенело прозрачными крылышками.
        - В каком-то смысле - да, - девушка пнула трухлявое бревно. - Как и все дети, жившие в его поместье.
        У меня родилась тысяча вопросов, которые рвались наружу, но я смог сдержаться - не хотелось показаться ребёнком в глазах Френсис.
        - В поместье? - как можно более равнодушно спросил я. - Неужели Опалённые могут владеть целыми поместьями, не опасаясь визита интерфекторов?
        - На севере могут - оазы там очень большие, но не такие населённые, как здесь. И там всегда было много, - девушка запнулась, - заражённых скверной...
        - А как ты оказалась в этом поместье?
        - Дед принёс меня... Хотя я этого не помню, потому что была слишком мала.
        Я не ожидал такого ответ! Мне казалось, мастер Фонтен тяготится судьбой, выпавшей его внучке, но получается, он сам обрёк её на службу тьме.
        - Зачем? - ошарашенно спросил я. - Зачем он это сделал?
        - Чтобы спасти меня, само собой...
        Оказалось, что мать Френсис не пережила родов, да и сама девочка сильно болела - лекари не брались помогать, а те, кто имел такую возможность, требовали больших денег, которых у мастера Фонтена не было. Обитали они тогда на юге, где вся власть принадлежит баронам, и один из них - далеко не самый знатный, но гораздо более могущественный, чем простой горожанин - был отцом Френсис. Однако ребёнка он не признавал, платить за лечение отказывался, и тогда отчаявшийся дед отправился на север, чтобы предать внучку скверне, которая могла исцелить любой недуг...
        Не знаю, как мой бывший наставник смог перейти через столько межей с маленьким ребёнком на руках, но факт остаётся фактом - до цели они добрались. Девочка осталась в поместье Карла Рокитнаского, а мастер Фонтен, получив метку тьмы, отправился в наш городок, где и прослужил долгие годы писарем.
        История, рассказанная Френсис, произвела на меня тяжёлое впечатление. Мне всегда казалось, что люди, добровольно вставшие на сторону зла, делали это только ради собственного могущества и из самых низменных побуждений. Но получается, у маленькой Френни никакого выбора не было вовсе - за неё всё решил дед, которого к этому принудили обстоятельства.
        Наверное, всё это не снимает с них вины за произошедшее в нашем городе, но я ничего не мог с собой поделать - мне было жаль девушку и её деда.
        - Не надо нас жалеть, малыш, - Френсис нахмурилась. - И вообще, я пришла сюда не для того, чтобы рассказывать о своей нелёгкой судьбе.
        Её губы тронула невесёлая усмешка.
        Я же внимательно смотрел на девушку, ожидая продолжения - понятие не имею, что ей могло от меня понадобиться такого, о чём нельзя поговорить в присутствии остальных.
        - Ночью, во время жертвоприношения... - начала она, осторожно подбирая слова, будто не могла решиться на что-то. - Когда ты был с факелом...
        В памяти вновь вспыхнули те странные образы, рождённые языками пламени, и те слова, в которые они превращались. Неужели Френсис тоже их видела?
        - Я кое-что почувствовала... - продолжила девушка. - Кое-что необычное.
        - Что именно? - в горле пересохло.
        Всё-таки, где-то внутри себя, я надеялся, что видение было порождением моей усталости, но теперь шансов на это, похоже, не осталось.
        - Не знаю, - честно ответила Френсис. - Огонь принимал какие-то непонятные формы... Не знаю, что это было. Но могу сказать, что оно очень похоже на скверну. Очень похоже, и одновременно, совсем другое.
        - Одновременно и похоже, и не похоже? - с недоумением спросил я. - Как такое возможно?
        - Я не знаю, как объяснить, малыш, - девушка пожала плечами, - но что-то подобное я чувствовала в детстве, когда только напитывалась скверной. Это было очень давно, да и я была совсем маленькая, но это ощущение... Его нельзя забыть.
        - Так значит, это было что-то тёмное? - я был так напряжён, что даже не стал обращать внимание на очередного «малыша».
        - Нет, - нелогично ответила Френсис. - Не тёмное, но... Похожее! Знаешь, на севере есть такое блюдо - в маленькие кусочки теста заворачивают разные начинки. Мясо, овощи, иногда ягоды...
        Я не понимал, при чём здесь кулинария, но слушал внимательно.
        - Так вот, - девушка отмахнулась от какого-то назойливого насекомого, - с виду они получаются одинаковыми, но внутри абсолютно разные, понимаешь? Так и здесь - то, что было на поляне, похоже на скверну, но у него другое наполнение, что ли...
        Не мог сказать, что съедобный пример привнёс ясности, но я всё равно кивнул, чтобы не расстраивать девушку. В конце концов, речь идёт о таких вещах, которые трудно облачить в слова.
        В общем-то, всё было уже сказано, и мы пошли обратно в деревню - не стоило заставлять интерфектора ждать. На этот раз я как-то не очень удобно держал в руках оружие, и на выходе из леса выронил сразу несколько болтов. Наклонившись, чтобы их поднять, краем глаза заметил кое-какую странность - в густом кустарнике на мгновение будто вспыхнул и сразу погас язычок пламени.
        Глава 23
        Руки похолодели, и я стал всматриваться в переплетение ветвей, ожидая новой вспышки. Миг-другой ничего не происходило, и я уже начал было надеяться, что мне просто показалось, но зря - стоило только чуть-чуть отвернуть голову, как ярко-рыжее пламя снова мигнуло между зелёных листьев.
        - Ты чего, малыш? - Опалённая стояла позади меня и не могла ничего видеть.
        Я не ответил, но зато натянул тетиву и вложил болт - пусть наконечник самый обычный, но это в любом случае лучше, чем ничего.
        Деревья зашумели и закачались сильнее, а к шелесту крон присоединился треск похожий на тот, с которым огонь пожирает сухие поленья. Запах дыма стал будто бы гуще, но, возможно, мне это просто чудилось.
        - Да что случилось-то? - в голосе девушки слышалось волнение.
        Не зная, что сказать, я продолжал напряжённо смотреть на опушку леса. Может, мне всё-таки привиделось?
        Выждав ещё несколько мгновений и опустив, наконец, арбалет, я хотел было уже повернуться к Френсис, как снова раздался треск, и из кустов выбрался крупный рыжий лис. Стало смешно - похоже, за всполохи огня я принял его роскошную шубку. Правильно говорят, что у страха глаза велики.
        - Какой красивый! - прошептала Френсис, тоже заприметившая хищника. - Не вздумай стрелять!
        - И не собирался, - так же негромко, чтобы не спугнуть животное, ответил я.
        Никогда не испытывал желания убивать зверей, хотя мои сверстники извели немало кошек во время своих «игр». Да и не попал бы я, скорее всего, даже реши вдруг попробовать - нас разделяло не меньше тридцати шагов.
        Лис же, видимо посчитав, что уже достаточно порадовал случайных зрителей, махнул хвостом и, посмотрев напоследок прямо мне в глаза, скрылся между деревьев.
        Один короткий взгляд, а меня как будто ударили по голове - в ушах забили барабаны, а перед взором заплясали искорки.
        - Согласие неизбежно, - раздалось прямо внутри черепа.
        Колени стали подкашиваться, и на ногах удалось устоять только чудом.
        - Ты слышала? - голос слегка подрагивал, но я всё же держал себя в руках.
        - Что? - Френсис с улыбкой наблюдала за удаляющимся зверем и явно ничего не услышала.
        Ну а я не стал ей ничего говорить - ни к чему это.
        Однако этот Инис, похоже, решил насесть на меня всерьёз - теперь-то, после разговора с Опалённой и встречи с лисом, никаких сомнений в реальности происходящего быть уже не могло. И пусть я не верил в богов, но заниматься самообманом глупо - так и отец мой всегда говорил.
        - Ну как? - спросил у меня господин Глен, когда мы с Френсис вернулись к дому старосты.
        Я не сразу понял, что интерфектор хочет узнать, и на миг даже показалось, что он как-то обо всём догадался, но через мгновение до меня дошло.
        - На двадцать шагов бьёт, - ответил я, тряхнув арбалетом.
        Во дворе собрались все бывшие пленники, и даже мастер-кузнец выбрался из дома и сидел сейчас на крылечке, вытянув раненую ногу.
        Я коротко сообщил людям о предложении старосты, которое все восприняли без особенного воодушевления - сказалось вынужденное сидение в сарае, принудительная постройка частокола и попытка сожжения на костре.
        Однако увечье господина Вардена диктовало свои условия, да и остальным идти было некуда, поэтому можно не сомневаться, что, по крайней мере, в ближайшее время деревенские без гостей не останутся.
        - Гляди, дружок... - Френсис с прищуром смотрела на старосту, который от страха прижался к бревенчатой стене соседнего дома. - Если я почувствую, что с этими людьми случилось плохое - а я почувствую, поверь - ты снова разучишься дышать... Понял?
        Ответить мужичок ничего не смог и только мелко тряс головой, закусив губу. Не думаю, что он решится на какую-нибудь подлость. Да и зачем теперь? Старуха-подстрекательница мертва, а кто-то другой вряд ли знает нужный ритуал.
        Долгого прощания не было - всё ограничилось кивками, короткими пожеланиями удачи в дороге, да напутственными взмахами рук. Разве что Золька не выдержала и разревелась в два ручья, требуя непременно взять её с собой, но Жатэнэ быстро успокоила девчушку, а мы, наконец-то, вышли за околицу.
        Воздух теплел с каждым мгновением, и уже совсем скоро я скинул кафтан, оставшись в одной рубахе. Клинок, висевший на поясе, при ходьбе постукивал по ноге, а арбалет оттягивал руки, и поэтому его пришлось закрепить у седла - чтоб не мешался.
        Разговоров практически не велось - всё глазели по сторонам, ведь в прошлый раз мы проходили здесь побитые и в компании пленивших нас крестьян, так что тогда было не до любований окрестностями. А сейчас делать больше было нечего.
        По правую руку от слегка петляющей дорожки виднелись невысокие холмы, между которыми ютились возделанные поля, аккуратные сады, небольшие деревеньки и просто отдельные домики. По левую - шумела река, довольно быстрая в этом месте.
        Вот так, не особенно торопясь, под размеренный перестук копыт, к полудню мы практически добрались до того места, где в прошлый раз переправлялись через брод. И здесь-то нам впервые за всё время повстречались люди.

=== Конец первой книги ===