Ревность Анна и Сергей Литвиновы
Любовь считает до трех #8
Анна и Сергей Литвиновы
Ревность
Частный бизнес погибал. Детективное агентство (квалифицированные специалисты, индивидуальный подход!) дышало на ладан. Настроение было ни к черту.
Клиенты как сквозь землю провалились. За весь декабрь - ни одного. (Поиск кота - счастливая хозяйка заплатила сто долларов - не в счет.)
Зарплату сотрудникам я как дурак платил из собственного кармана. Оттуда же брал деньги на оплату телефона и Интернета. И с оптимизмом бывшего комсомольца надеялся, что в новом году дела пойдут порезвее.
Но в канун католического Рождества меня вызвал Гордиенко, замдиректора нашего тухлого НИИ.
Я с порога поздравил его с «наступающими» (две «кристалловских» в непрозрачном пакете). Гордиенко ловко поместил подарок под стол. А вместо «спасибо» гнусно улыбнулся и заявил:
- Я вас, Павел Сергеевич, с Новым годом не поздравляю. Потому что новости у меня совсем не праздничные. Мы посовещались и постановили: теперь наш институт проводит политику из-бав-ле-ния от мелких арендаторов. То бишь, Павел Сергеевич, от вас.
Крупным арендатором меня действительно не назвать: мы с секретаршей Римкой занимаем две крошечные смежные комнатенки - ее предбанник и мой кабинет.
Я хладнокровно спросил:
- И чем же мы вам насолили, что вы от нас из-бав-ля-етесь?
Гордиенко принялся загибать пальцы:
- Денег с вас - кот наплакал (двести долларов в кассу и сто - лично ему в карман, ежемесячно). А хлопот - не по чину. Посетители к вам ходят, коридор топчут - раз. Подчиняться стандартному графику и работать с девяти до пяти вы не желаете - два. И электричества своим компьютером жжете больше, чем весь НИИ (местные инженеры компьютерами не пользовались - работали по старинке, на кульманах).
Я вздохнул и склонил голову, признавая поражение. Придется раскошеливаться.
- Ну что ж… Давайте обсудим разумное вознаграждение… За ваши дополнительные хлопоты.
Гордиенко, нахал, отмахнулся:
- Да что с вас возьмешь? Лишние сто баксов? Говорю же, речь идет о принципиальных изменениях. Мелкие арендаторы нам не нужны. В принципе. Вот если вы готовы снять целый этаж - тогда присаживайтесь поудобней, я готов этот вопрос обсудить…
Этаж в нашем НИИ на выселках мне совершенно не нужен. А из родных комнатенок, значит, выгоняют… Ну и черт с ним, с этим убогим райончиком. Найдем что-нибудь получше. И подешевле.
- Когда нужно съехать?- пожал я плечами.
Гордиенко кровожадно улыбнулся:
- А к Новому году, к Новому году, Павел Сергеевич. Чтоб с очередным договором аренды не возиться, бумагу зря не марать.
- Ну нет. Так дела не делаются,- возмутился я.- Вы, между прочим, закон нарушаете.
- Да ну?- издевательски улыбнулся Гордиенко.
Я не сдавался:
- А вы возьмите договор аренды и прочитайте: НИИ обязан меня уведомить как минимум за три месяца. Чтобы мы могли спокойно подыскать себе новый офис.
- Хорошо. Уведомляю. Подыскивайте. Только с Нового года ваше помещение будет стоить…- Гордиенко помялся,- пятьсот плюс триста.
- В три раза дороже?
- А не нравится,- заржал Гордиенко,- как говорится, милости прошу вон! Прямо сейчас!
Очевидно, что до Нового года отыскать офис нам не светило. А временно развозить мебель по квартирам - своей и Римкиной - было попросту несолидно. «На январь остаемся»,- решил я.
Выдал алчному Гордиенко восемь зеленых сотен.
И вошел в новый год не просто должником, а полным банкротом.
- Всеобщие праздники нас не касаются,- грозно сказал я Римке.- Начинаем работать с третьего января.
- А нас сюда пустят?- усомнилась секретарша.
В холле действительно висел красивый приказ: всему составу НИИ разрешили веселиться аж до старого Нового года. Правда, без сохранения содержания.
- Обязаны пустить,- нахмурился я.- Мы им такую аренду платим - вообще должны ковровую дорожку стелить.
Римка хмыкнула. На ее бесхитростной мордашке я прочитал: «Да хоть и ковер постели - все равно клиентов у тебя нету! И вряд ли они появятся - особенно третьего января…»
Но вслух она сказала:
- Хорошо, я приду.
* * *
Третьего января я был на месте в десять ноль три. Римка, как обычно, опаздывала.
Включил чайник (вода в нем осталась еще с прошлого года), опустился в кожаное кресло (эх, зачем я когда-то выбросил на него целую штуку баксов?!) и мрачно задумался.
Судя по всему, с частным бизнесом придется заканчивать. Закрывать контору, увольнять Римку и милую пожилую бухгалтершу… И рассылать резюме по крупным охранным агентствам. Снова идти под начальника, под его дурное настроение, под жесткий график… «Зато хоть зарплату регулярно будут платить»,- утешал я себя. Но на душе все равно было паршиво.
Чайник закипел, щелкнул. Одновременно с этим зазвонил телефон. Я автоматически взглянул на часы: девять минут одиннадцатого. Наверняка это Римка: предупреждает, что задерживается.
Я снял трубку.
- Детективное агентство. Представьтесь, изложите суть дела.
Римка давно пыталась обучать меня «секретарской этике»: мол, по телефону надо говорить сладко-сахарно. Я же - коль приходилось самому выполнять роль секретаря - предпочитал звучать грозно. Как мой друг Вася Перепелкин из УВД.
В трубке молчали. Значит, звонит не Римка - та бы уже давно расхохоталась.
Я слегка сбавил тон:
- Детективное агентство. Чем могу вам помочь?
- Я… я хотела бы… в общем, мне нужны ваши детективные услуги,- прошелестел неуверенный женский голос.
- Какого рода?
- Что значит - какого рода?- еще больше смешалась дамочка.
Да, по телефону я разговаривать не умею.
- В чем ваша проблема?
- Ну… мне нужно проследить за мужем.
Обычно мы не вели дела с ревнивыми дамочками. Не наш профиль. Но сейчас я взглянул на бумажку, где вел учет доходов-расходов, и вздохнул:
- Приезжайте.
Клиентка явилась быстро. Уже через полчаса мне звонила вахтерша:
- Павел Сергеевич? К вам тут гостья. Только я ее без пропуска не пущу.
Еще одна новация проклятого Гордиенко: «Все арендаторы обязаны заблаговременно предоставить в администрацию НИИ списки посетителей на текущую неделю». Мои доводы о незапланированных, срочных встречах Гордиенко решительно отмел.
- Сейчас будет вам пропуск,- буркнул я и помчался на вахту.
Пропуском послужила шоколадка из Римкиных запасов.
- Режимное предприятие,- извинился я перед клиенткой.
Та скептически оглядела обшарпанное фойе и скривила губки. Ее норковая шуба и бриллианты в ушах смотрелись в нашем НИИ слегка неуместно.
Впрочем, мой кабинет с кожаным креслом, кажется, произвел на клиентку впечатление. Она удобно раскинулась на мягком гостевом стуле, внимательно разглядела мои дипломы-грамоты, для понтов развешанные по стенам. А тут и Римка явилась. Просунулась в дверь, подобострастно спросила:
- Чай, кофе? Минеральную воду?
- Эспрессо. Двойной,- надменно попросила клиентка.
- Будет исполнено,- вытянулась Римка.
А я мысленно похвалил себя, что в свое время приобрел кофеварку.
И приступил к делу:
- Ну, рассказывайте. Во-первых, как вас зовут?
- Ирэна Викторовна.
- И работаете вы…
- Господи, какая разница, где я работаю! На работе у меня все в порядке. Проблема - с моим мужем.
Проблема, по словам клиентки, состояла в следующем.
В конце ноября (время беспросветных ледяных дождей) ее муж вдруг решил вести здоровый образ жизни: «Раньше с работы придет - и на диван, а тут вдруг кроссовки купил, спортивный костюм от Таччини и говорит: перед ужином бегать буду. Каждый вечер - по пять километров».
- Муж у меня…- Ирэна Викторовна слегка замялась,- э-э, такой чудачок. У него вечно в голове идеи - одна другой хлеще. То берется китайский язык учить, то старинные автомобили реставрирует. Впрочем, хватает его всегда ненадолго. Я уже привыкла, никогда ему не перечу. Ну и тут - посмеялась и говорю: да бегай себе, мне-то что?
- А вместе бегать он вам не предлагал?- встрял я.
Ирэна Викторовна дернула плечом:
- Я хожу в фитнес-клуб. Три раза в неделю. Да и потом, ноябрь ведь! Дожди, слякоть!
Я промолчал.
- Ну, и начал он бегать. Каждый вечер, с семи до восьми. Возвращался весь мокрый, кроссовки в грязище. Сначала я думала - на два дня его хватит. Тут и снег еще выпал, похолодало… Нет, бегает. Одну неделю, другую… Похорошел, постройнел.
- Так, и в чем же проблема?- не вытерпел я.
Ирэна Викторовна вздохнула:
- Проблема в том, что сначала он усыпил мою бдительность. А теперь под видом своих пробежек ходит к любовнице!
- Почему вы так решили?
- По двум причинам. Во-первых, я не доверяю домработнице стирать дорогие вещи. А спортивный костюм у него дорогой. И раньше его приходилось стирать чуть ли не ежедневно. А тут беру и вижу: свежий! Ни грязинки, ни запаха. Хотя бегал, каждый вечер, негодяй, бегал.
Ирэна Викторовна всхлипнула. Кажется, она ждала утешений. Но утешать женщин я не умел. Потому спросил:
- А какова же вторая причина?
- Вчера я за ним проследила,- вздохнула она.- Вышла следом за ним из подъезда. И никуда он, конечно, не побежал. Не спеша дошел до соседнего дома. Зашел в подъезд. Сел в лифт. И вышел на шестом этаже.
- Откуда вы знаете, что именно на шестом?- удивился я.
Ирэна Викторовна всхлипнула:
- Я… я бежала за ним. За лифтом…
- Может, вы видели, кто отпирал ему дверь?
- Нет. Я осталась между этажами.
- Чьи-нибудь голоса слышали?
- Да нет же!- начала раздражаться она.- Я считаю, что каждым делом должен заниматься специалист. Следить, выяснять - это ведь не моя работа! Да и зачем мне браться за то, чего я не умею? Верно?
- Верно,- вздохнул я. Но все же не удержался от вопроса: - Но, может быть, вам стоило… просто спросить вашего мужа? Спросить напрямую?
Ирэна Викторовна посмотрела на меня с жалостью:
- Я никогда и никого не обвиняю. До тех пор, пока не соберу доказательств. А доказательства мне представите вы.- Она принялась загибать пальцы.- Во-первых, ее имя-фамилия. Во-вторых, адрес. Ну и желательно фотографии. Или аудиозапись. Ваша контора способна оказать такого рода услуги?
- Наша контора способна на все,- пробурчал я.- Две тысячи. Долларов.- А про себя добавил: «На аренду мне теперь точно хватит. Как, впрочем, и на зарплату».
Ирэна Викторовна не торговалась. Мне осталось только получить деньги, фотографию мужа, а также почти полный адрес любовницы: улица Металлургов, дом 40, подъезд 1. После чего я проводил Ирэну Викторовну к выходу, к шикарной «Ауди-А4», и вернулся в контору.
На рабочем столе меня ждала фотография: грустный муж. Уголки рта скорбно опущены, глаза печальные.
«К кому же ты бегаешь, а?» - спросил я и вызвал программу «Адрес Москва».
Через три минуты я уже разглядывал распечатку. Право слово, Ирэна Викторовна могла бы справиться с подобным делом и сама. Но что поделаешь, если обеспеченным людям некуда девать деньги…
На шестом этаже искомого дома располагались три квартиры. В них, соответственно, проживали:
Квартира шестнадцать. Лунченко Анастасия Михайловна, семьдесят восемь лет, Лунченко Елена Александровна, пятьдесят девять лет.
Судя по всему, мать и незамужняя (разведенная) дочь.
Квартира семнадцать. Семенюк Евгений Поликарпович, шестьдесят девять лет.
И наконец.
Квартира восемнадцать. Митькова Наталья Андреевна, двадцать шесть лет.
Несложно догадаться, куда бегает блудный муж.
Но на всякий случай - работать так работать!- я велел Римке:
- Сегодня домой пораньше не мылься. Будет сверхурочная работа.
- А сверхурочные выплаты будут?- нахально вопросила секретарша.
- Но-но,- цыкнул я.- Кто сегодня весь день в «Колобок» сражался? Вместо того чтобы с архивами разобраться?
Римка сникла. Она думает, что я из своего кабинета не слышу отвратительных звуков, которые издают монстры, пожирая несчастного Колобка.
- Ладно, поработаю,- вздохнула она. И предупредила: - Только проституткой наряжаться не буду.
Я удивился:
- А с чего ты решила?..
Римка презрительно сощурила глазки:
- Ну эта, клиентка… она же мужа заказала выслеживать. Ведь так?
- Так, так,- вздохнул я. Иногда Римма отличается удивительной сообразительностью. Или просто подслушивает под дверью.
- Ну,- триумфально продолжала секретарша,- значит, она хочет под него девку подложить! И посмотреть, что будет!
- Нет, никуда подкладывать я тебя не буду,- успокоил я.- Задача попроще. Короче. У этой дамочки действительно загулял муж. Под предлогом вечерней пробежки ходит в соседний дом. В одну из трех квартир на шестом этаже. Твоя задача - выяснить, в какую именно. К девятнадцати ноль-ноль будешь стоять у подъезда. Дождешься, пока подойдет муж. Вот его фотография…
- Какой уродец!- отреагировала Римка.
Я продолжил:
- Вместе с ним зайдешь в подъезд. Скажешь, что тебе на седьмой этаж. Он, соответственно, выйдет на шестом. Ну а ты завозись в лифте и проследи, в какую из квартир он позвонит. Ясна задача? Справишься?
- Делов-то,- фыркнула Римка.
- Ладно, не расслабляйся,- нахмурился я.- В девятнадцать тридцать, не позже, жду твоего звонка.
Римка позвонила даже раньше. Деловым тоном сообщила:
- Он пришел в шестнадцатую квартиру.
В шестнадцатую?!
- И кто же ему открыл?- спокойно спросил я.
Римка фыркнула:
- Какая-то бабка.
- Что значит - бабка?- раскипятился я. Малолетняя Римка и женщину лет тридцати готова записать в бабки.
- Ну, конкретная бабка! С морщинами, вся седая! И сыночком его назвала!
Я ошалело вернул трубку на рычаг. Кажется, дело запутывалось.
Шестнадцатая квартира. Две женщины: просто пожилая и старая. И муж Ирэны Викторовны, которого одна из бабулек называет сыночком…
На следующее утро я сделал с десяток телефонных звонков и наконец вышел на участкового, отвечавшего за сороковой дом. Участковый, судя по голосу, усталый и похмельный, ничего не имел против пива после работы.
- Пива я подвезу. Ящик! Любого, какого скажешь!- поклялся я.- Только можно информацию вперед?
Впрочем, никакой стоящей информации ментяра мне не сообщил. Старшая бабка - вдова, младшая - разведенка. На средний класс не тянут, живут плоховато. Зато тихо, без хулиганств и загулов.
- А какие-то родственники у них есть?
- Бес его знает,- вздохнул участковый.- Бывший муж вроде бы не показывается, а детей у них и не было. Ну а насчет тетек-дядек всяких - извини, не в моей компетенции.
Интересно, зачем же «моему» мужу бегать к двум разведенным теткам? Бегать, судя по всему, каждый вечер? Или Римка все-таки что-то путает?
…Ровно в семь я стоял у искомого подъезда. Задумчиво курил, ждал мужа. Тот явился в начале восьмого. Выглядел он еще печальнее, чем на фотографии. Бросил на меня рассеянный взгляд. Мы вместе вошли в лифт. Он вежливо спросил:
- Вам какой?
- Седьмой.
- Мне ниже.- Муж вдавил кнопку шестого этажа.
И действительно, на шестом вышел. Только звонил он отнюдь не в шестнадцатую квартиру, не к старушкам. И не к молодой гражданке Митьковой, не в восемнадцатую.
Муж нажал кнопку звонка средней квартиры. Той, где проживал некто Семенюк Евгений Поликарпович, 69 лет от роду.
И снова я услышал:
- Здравствуй, сынок, наконец-то! Проходи!
Дело запуталось окончательно.
* * *
Я долго бродил по ледяным улицам. Думал, прикидывал, строил предположения… Но, похоже, напрасно надеялся, что свежий воздух прояснит мне мозги. Идеи приходили самые завиральные. Муж - шпион? Наркокурьер? Или, наоборот, альтруист, безвозмездно помогающий малообеспеченным пенсионерам?
Ерунда. Все ерунда.
Поземка злобно била в лицо, ноги заледенели, душу холодили тревога и запоздалое раскаяние: эх, зря я уже поделил полученные от клиентки две тысячи долларов. Рано начал прикидывать, на что их потрачу… Похоже, раскрыть дельце будет совсем не просто. А то и вовсе не по зубам окажется. Или у меня информации пока мало?
Да, нужно побольше узнать - и о моей заказчице, и о ее муже. И о пенсионерах, к которым бегает супруг.
Я тоже хорош, болван: думал влегкую сыграть. Клиентку опросил по минимуму. Только и получил с нее - фотографию мужа да почти полный адрес любовницы, которая на самом деле вовсе и не любовница… А, ну еще свой она мне адрес сказала… Где-то, кстати, совсем рядом они живут. Интересно, где?
Повинуясь непонятному инстинкту, я прошелся по неприветливой улице Металлургов. Забрел я, к счастью, недалеко и в искомый двор вернулся быстро. Вот он, сороковой дом, где живут загадочные пенсионеры. А вот и сорок третий - жилище заказчицы. Прямо напротив сорокового.
В голове робко забрезжила разгадка… Так-так… Ирэна Викторовна, кажется, упомянула, что их квартира - ага, двадцатая. Тоже, стало быть, в первом подъезде. На седьмом этаже.
Я без труда вскрыл допотопный домофонный замок и прошел в подъезд заказчицы. И понял: ее окна - как раз напротив окон пенсионера из семнадцатой квартиры! Их разделяют всего-то метров сто двора и пара чахлых берез! А занавески, интересно, у Ирэны Викторовны задернуты?
Я скатился во двор и задрал голову. Без труда разглядел: тюль на окнах прикрыт только наполовину, а плотных портьер нет и вовсе. Даже снизу видны край массивного телика, антикварное бра, угловатый бок шкафа… Больше ничего не просматривается, но при наличии даже самого захудалого бинокля…
Перед глазами всплыла фотокарточка мужа: затравленный взгляд, вялый рот… Этот хорек что, тоже за ней следит?!
* * *
Через минуту я уже звонил в квартиру пенсионера.
- Евгений Поликарпович?- строго спросил я. И, нарушая закон, помахал перед носом пенсионера фальшивой красной книжицей: - Старший уполномоченный Синичкин. Разрешите войти?
Дед - кажется, он испугался - проблеял:
- Да-да, конечно… Проходите.
Я уверенным шагом двинулся в единственную комнату. Дед слабой грудью перегородил мне дорогу, заискивающе предложил:
- Пойдемте лучше на кухню! Чайку, коньячку…
- При исполнении,- сухо сказал я. И легко сдвинул препону в виде хрупкой фигурки деда.
Подзорная труба располагалась на самом видном месте - у единственного окна. Ее окуляр был направлен, разумеется, на дом номер сорок три.
- Так,- грозно произнес я.- А ведь это статья, дедушка! Вмешательство в частную жизнь. Срок наказания от…
Дед задрожал, запричитал, перебил меня:
- Я… я астроном! Я смотрю на звезды!
- Евгений Поликарпович,- вздохнул я,- давайте не будем усугублять ситуацию. Звезд отсюда не видно. А вот квартира Ирэны Викторовны прекрасно просматривается… Так что советую вам искренне, как друг. Чистосердечное признание - и на душе сразу станет легче.
И несчастный дед раскололся. Речь его получилась длинной и путаной. Он долго разорялся на тему, какой муж умница, и как он любит Ирэну Викторовну, и как волнуется за нее, и как ревнует…
- А она,- в словах деда сквозило неодобрение,- совсем не ценит его любовь. Насмехается над тем, что он всего лишь ученый и получает гроши… Ей нужны другие мужчины, на «Мерседесах»… Они часто привозят ее домой… Вот мы и решили - то есть ее муж решил: сначала выработать привычку бегать - каждый день, в определенное время. А потом, когда супруга к его пробежкам привыкнет,- посмотреть, чем она занимается в его отсутствие…
Плечи старика поникли.
- Ну что ж, давайте, кстати, посмотрим,- предложил я.- Заодно и проверим вашу аппаратуру.
Я без приглашения подошел к подзорной трубе.
Квартира Ирэны Викторовны просматривалась изумительно. Я еле удержался, чтоб не присвистнуть - настолько четко все было видно. И подозвал пенсионера.
- Ну-ка, Евгений Поликарпович, взгляните…
Дед сменил меня у окуляров и через пару секунд со стоном опустился на пол.
- Это она, она!- хрипло повторял он.
Я тоже прекрасно узнал свою заказчицу, Ирэну Викторовну.
Она лежала в гостиной на полу, на роскошном ковре. Под ее головой отчетливо просматривалось озерцо крови…
* * *
Мои показания обеспечили мужу как минимум «пятнашку».
Приехала опергруппа. Возглавлял ее мой приятель из ОВД Вася Перепелкин.
- Опять ты в самой гуще!- досадливо проворчал он.
- Дурачок!- ласково парировал я.- Да с моими показаниями тебе вообще ничего делать не надо!
И я рассказал Васе про визит Ирэны Викторовны. Про то, как женщину обеспокоили вечерние пробежки мужа. Про то, что она поручила мне выяснить, к кому он бегает. И про то, как я сначала зашел в тупик, а потом блистательно раскрыл это дело.
Довольный Вася только кивал.
- Складно, складно болтаешь… Одного я не понимаю. Зачем он в шестнадцатую-то квартиру ходил? Или твоя секретарша чего напутала?
Я пожал плечами:
- Нет, он правда туда ходил. Там две бабки живут. Одни, без мужчин. Семенюк утверждает, что муж помогал им карниз прибивать.
Вася тут же парировал:
- Странное занятие для снайпера.
- А он и не снайпер,- хмыкнул я.- Он дилетант. И недоумок. Очень грубо сработал. Грубее и не придумаешь.
- Так нам же оно и лучше!- хохотнул Вася.- Ладно, Синичкин. Отдыхай.
И я ушел отдыхать. Вернулся домой и тут же завалился в койку.
Когда засыпал, перед глазами проплыла печальная физиономия мужа. Глаза смотрели скорбно, уголки губ печально опущены. Казалось, он растерянно спрашивает: «Ну как вы могли?! Это не я!»
Я строго ответил видению:
- Ты, ты, голубчик. Думал наследство хватануть, а не вышло!
И провалился в сон.
Снился мне новый офис - двух тысяч, полученных от Ирэны Викторовны, хватит надолго.
…Впрочем, часть гонорара пришлось потратить на менее важные вещи.
На следующий день мне позвонил Перепелкин. Сказал в телеграфном стиле:
- Освобожусь в шесть. Без руля. Не обедал.
Отказать голодному Васе значило как минимум лишиться лицензии на детективную деятельность. И я покорно сказал:
- Пойдем в «Дрова». Там хавчик - съешь сколько влезет.
А качество хавчика Васю никогда особо не волновало.
В «Дровах» Вася выбрал самую большую тарелку. Перемешал корейскую морковку с селедкой и свиным рубцом. Тяпнул добрый стопарик, заел огурчиком, накинулся на еду. Я вяло жевал невкусные пирожки, водку хлебал по глотку и терпеливо ждал, пока Перепелкин утолит первый голод.
Ждать пришлось долго. Наконец Вася откинулся над пирогом с вязигой и сообщил:
- Не колется твой муж. И так с ним, и сяк - на своем стоит. Говорит, только следил, а убивать - это никогда, ему без нее жизни нет. Ирочка, мол, единственный свет в окошке. Всю ночь рыдал, спать людям мешал. Сокамерники ему по зубам надавали.
- Артист,- пожал я плечами.
- Семенюк тоже не колется,- продолжал Вася.- Что следили - признался. Трубу свою подзорную сдал. А про убийство молчит.
- Ну и молодец. Не хочет соучастником идти.
- А он и не соучастник.- Вася снова хватанул водочки и приступил к пирогу с вязигой.- Эксперты сказали, что стреляли, скорей всего, не с шестого, а с чердака.
- Да ну!- я аж водкой поперхнулся.
- Вот тебе и ну.- Вася налил себе еще стопку.- Проверили чердак. Картина маслом: свежие следы, открытое окно. И самая песня - винтовочка… Новенькая, чистенькая, нигде не светилась. Два выстрела. Оба в цель.
- А отпечатки?
- Обижаешь. Ни одного. Даже следов - и тех не установили. Убийца, судя по всему, шел в целлофановых бахилах, какие посетителям больниц выдают.
- Значит, муж хитрей, чем казался. Вышел от Семенюка и отправился на чердак. Два выстрела - это пять минут. А Семенюк подтвердил его алиби.
- Складно,- похвалил Перепелкин.- Только тут еще соседка нарисовалась. Ну та, из шестнадцатой квартиры. Которой он карниз прибивал. Заявила, что видела в подъезде незнакомого человека. Вчера, около семи вечера. Говорит, поднимался он пешком и пытался прятать лицо. Но она его все равно хорошо разглядела. Фоторобот составили.
- Покрывает мужа,- нахмурился я.- И фантазирует.
А Вася только руками развел:
- Покрывает - не покрывает, а мы на всякий случай начали рабочие связи этой Ирэны разрабатывать. Выяснять, что у нее за бизнес, с кем ссорилась, кому дорожку перешла…
Он снова сходил к стойке и притащил себе очередную порцию резиновых пирожков. Я подозвал официантку и попросил еще водки. Девушка просияла: спиртное здесь стоило по-королевски, наверно, дороже, чем в «Метрополе».
- А завещание у нее было?- спросил я.
- Было,- кивнул Вася.- Могу процитировать: «Хочу особо подчеркнуть: единственный наследник - это мой муж. Любые претензии со стороны остальных моих родственников прошу считать неправомерными».
- А ты, значит, будешь искать врагов у нее на работе!- хмыкнул я.
- Придется,- вздохнул Перепелкин.
* * *
…Труп исполнителя нашли в Лосиноостровском парке тем же вечером. Он был убит единственным выстрелом в голову.
По приметам убитый походил на фоторобот, составленный со слов старушки из шестнадцатой квартиры.
Бабке предложили проехаться в морг. Та охотно согласилась и уверенно опознала убийцу в ряду схожих по половозрастным характеристикам тел.
Перепелкин форсировал поиски заказчика. Выяснилось, что не так давно Ирэна Викторовна «проглотила» небольшую фирмочку, а ее бывшего президента выставила вон с волчьим билетом. Президент же - сначала ему обещали место в совете директоров - принес публичную клятву мести.
Сейчас искали и его, и еще пару-тройку людей, обиженных Ирэной Викторовной.
Оказалось, что моя заказчица в средствах не стеснялась. «Кидала» партнеров по бизнесу как могла. То вставляла в договор еле видимое глазу грабительское примечание, то «крутила» чужие деньги…
- Зарабатывала, короче, мужу на новые носки,- прокомментировал Вася. И со вздохом добавил: - В общем, заказчика мы найдем. Может быть. А мужа придется выпускать.
* * *
Едва выйдя из СИЗО, муж явился ко мне в агентство. Я стыдливо прикрыл рекламные проспекты с фотографиями офисных помещений. Мелькнула трусливая мыслишка: «Может, он свои деньги хочет обратно потребовать?»
Но муж никаких претензий не высказывал.
Он грустно притулился на краешке стула, отказался от кофе и жалобно попросил:
- Пожалуйста, Павел Сергеевич… Расскажите, что она вам говорила?
Его глаза заблестели. Он извинился, извлек из кармана платок в крупную клетку, смахнул слезинки… Проговорил чуть не шепотом:
- Я любил ее! Я так ее любил! И так боялся потерять… Ведь кто я - ноль! Ученый с крошечным окладом! А она… она занималась серьезным бизнесом. И ее постоянно окружали мужчины. Много красивых, состоятельных, уверенных в себе мужчин!
- А Ирэна Викторовна вас тоже любила?- перебил его я.
- Любила? Не знаю… Я так на это надеялся. Хотел бы надеяться. Она называла меня бельчонком. Говорила, что я - ее уютный бельчонок. И очень любила, когда я перед сном ее укрывал и гладил по голове…
- Раз она ревновала вас - значит, тоже любила,- утешил его я.
- Вы думаете?- расцвел несчастный муж.- Спасибо! Спасибо вам, Павел Сергеевич!
Странно было слышать такие слова от человека, который по моей милости два дня просидел в СИЗО, получил от сокамерников по зубам и едва не пошел по статье за убийство…
Муж еще долго рассказывал мне, какой замечательной была его Ирэна. Как она вкусно готовила, «если вдруг выходило окошко в ее делах». Какие дельные советы давала, когда он рассказывал ей об интригах в родном университете. Какой была стройной, и легкой, и ясноглазой…
Я еле дождался, пока он наконец выговорится и отправится восвояси.
- Спасибо еще раз, Павел Сергеевич,- пролепетал он и, волоча ноги, побрел к входной двери.
Рядом с дверью висело зеркало. Муж мельком взглянул в него, и я перехватил его взгляд.
Скорбно опущенные уголки губ распрямились. Печаль из глаз исчезла. Теперь они сияли торжествующими искрами. А лицо кривила довольная ухмылка победителя.
Лицо мужа вопило, орало, кричало: «Я сделал это! Я победил! И теперь я богат и независим!»
Впрочем, он тут же отвернулся от зеркала. Задержался на пороге и снова обернулся ко мне: печальный, с потухшими глазами, в грошовом костюмчике - вылитый Корейко из «Золотого теленка». Грустно сказал:
- Я очень надеюсь, что милиция найдет того, кто ее заказал.
- Я тоже надеюсь,- с нажимом ответил я.
Муж не разобрал намека в моих словах.
И ушел - сутулясь и шаркая, словно настоящий подпольный миллионер.
|
