Сокровища Петра Первого Виктория Лисовская
        Судьба сокровищ ордена Тамплиеров, картин Эрмитажа и тайна Петра Первого в новинке Виктории Лисовской из серии «Артефакт@детектив»!
        Следователь Дарья Безбрежная распутывает похищение семи бесценных картин из Михайловского замка. Все, что известно - все они были посвящены строительству Санкт-Петербурга. Свидетели клянутся, что видели в замке призраков… Дарье предстоит отделить факты от слухов, расследовать кражу, изучить историю Петербурга и… биографию императора Петра Первого, которому тоже было что скрывать…
        ВИКТОРИЯ ЛИСОВСКАЯ
        СОКРОВИЩА ПЕТРА ПЕРВОГО
        …нет ничего тайного, что не сделалось бы явным,
        ни сокровенного, что не сделалось бы известным
        и не обнаружилось бы…
        ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЛУКИ 8:17 - ЛК 8:17.
        СТРАНИЦЫ СТАРОЙ КНИГИ… 13 ОКТЯБРЯ 1307 ГОДА. ПЯТНИЦА
        - Нет, Жан, я так и не понимаю, на кой ляд нам мерзнуть на крепостной стене, когда все старшие рыцари спокойно пируют в замке! - зябко поеживаясь на холодном ветру, заявил худенький прыщавый Этьен.
        Должность младшего оруженосца еще пару месяцев назад представлялась для парня самой заветной мечтой, а уж войти в самый богатейший и влиятельный орден Франции, да что там Франции, всего мира - орден тамплиеров, об этом он и помыслить не мог. Но реальность оказалась намного прозаичнее, кроме романтических поездок рядом с рыцарями в сверкающих доспехах на боевых конях, также заключенных в броню, ему пришлось заниматься всей грязной работой за рыцарем Леоном. Грязной в прямом и переносном смысле, - чистить доспехи, выгребать нечистоты из лат, ухаживать за своенравными жеребцами мессира. Но сегодня вообще день не заладился.
        Погода начала портиться ближе к вечеру. Нудный тусклый дождь опустился на улицы Парижа, и внезапно начавшийся ледяной ветер принялся терзать башни замка Тампль, резиденции Храмовников, и рыцарей, дежуривших на крепостных стенах.
        Обычно мессир Леон сам профессионально выполнял боевую службу на крепостной стене, но сегодня, отдав приказ Этьену и Жулю, второму оруженосцу, Леон вместе с девятью рыцарями Храма, по личному приглашению Великого Магистра Жака де Моле, отправился на военный совет.
        Зря оруженосцы думали, что тамплиеры пируют в теплом зале. Нет, девять избранных храмовников решали важные вопросы своего ордена, вопросы, от которых зависело будущее не только ордена, но и всей Франции, Италии, Испании и окрестных земель.
        - Великий Магистр, мессир, ситуация действительно критичная. Мои люди сообщают, что король Филипп не сегодня, так завтра примет решительные меры. В Париже неспокойно, а в королевском дворце давно хотят усмирить наш орден! - обеспокоенно докладывал Гуго де Пайро, правая рука Великого магистра Жака де Моле, один из самых влиятельных людей в ордене. Гуго нервно вытер выступившие на пухлом лице капли пота, и с волнением взглянул на магистра.
        Но де Моле, казалось бы, не слышал Гуго, он смотрел как бы сквозь толпу рыцарей, через окно на ночной Париж. О тревожности мессира свидетельствовали только скрюченные пальцы, лихорадочно вцепившиеся в эфес меча, лежащего в дорогих самоцветных ножнах.
        Слова Гуго де Пайро повисли в воздухе.
        По толпе рыцарей пронесся обеспокоенный гул.
        Наконец громко заявил на весь зал рыцарь Готфрид Анжуйский:
        - Филипп трусоват, он не посмеет… - твердо произнес он. - Он слишком многому обязан перед орденом.
        - Да, обязан, еще как обязан. Более четырехсот тысяч флоринов, - подал голос молчащий до этого казначей ордена Жан дю Тура.
        По рядам рыцарей пронесся еще один изумленный вздох.
        Созданные, как защита пилигримов по дороге к Гробу Господнему, всего за пару веков рыцари Храма превратились в реальную военную, политическую и экономическую силу, могущество и власть которых только росли с каждым днем. О нищете рыцарей напоминала только символическая печать: два рыцаря на одном коне, но эти бедные годы остались далеко позади.
        Теперь это был самый могущественный и богатый орден, полностью преобразовавший всю финансовую систему Средневековья, богатейшие феодалы, занимавшиеся ростовщичеством. В числе их должников были влиятельные люди королевства, и даже сам король Филипп Красивый, которому вечно не хватало денег.
        - Более четырехсот тысяч флоринов? Да, за такие деньги вполне можно и убить, - с горькой усмешкой объявил Жак де Моле и обреченно покачал головой.
        - Мессир, еще не все потеряно, - обратился к магистру рыцарь Леон. - Мы вполне можем драться, мы будем сражаться…
        Слова Леона были поддержаны дружным хором остальных храмовников.
        - Драться? Сражаться? - сердито блеснул глазами магистр. - Со всем Парижем? Сколько у нас здесь войск? - обратился он к Гуго.
        - Двести рыцарей плюс два десятка оруженосцев и мелких прислужников, - бодро ответил Гуго. - Мы можем отправить гонцов к членам братства в Авеньоне, Месигоре… Подмога придет через пару дней, и тогда…
        - Через пару дней будет поздно, - покачал головой Жак де Моле.
        - Но мы… - снова встрял в разговор Леон.
        - Так, тихо! О сговоре Папы Климента и Филиппа я уже давно знаю, их лживые сладкие речи не могли обмануть Великого Магистра, - гордо блеснули глаза де Моле. - Но это не главное… Филипп жаждет наших денег, сокровищ ордена. Но он ничего не получит. Прямо сейчас, не мешкая, вы, девять наших братьев, перевезете вот эти сундуки и свитки, - Моле кивнул в сторону собранных сундуков и тюков. - Перевезете через Ла-Манш. На том берегу вас встретят наши преданные братья и скажут, что нужно делать, куда отправиться…
        - Как символично - история нашего ордена началась с девяти рыцарей, и именно девятью рыцарями она и закончится, - грустно улыбнулся Гуго де Пайро.
        Он прекрасно знал о планах Магистра, они вдвоем подробно разработали маршруты, чтобы скрыть сокровища ордена от жадного короля.
        - А как же?… - хотел задать вопрос Леон, но, встретив суровый взгляд магистра, промолчал и твердо кивнул, так же как и остальные избранные.
        Под покровом ночи девять рыцарей Храма вместе со своими оруженосцами на телегах, груженных сеном, вывезли все сокровища ордена тамплиеров за пределы Франции.
        Через пару часов ровно в полночь замок Тампль окружили воины короля, всех оставшихся хамовников арестовали, в том числе Великого Магистра Жака де Моле.
        Но Филипп Красивый просчитался - в замке не было найдено ни одного экю. Все сокровища и священные реликвии ордена бесследно исчезли…
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Это просто нереально, это невозможно, это просто нонсенс какой-то, - с завываниями на одной ноте подбирала эпитеты полная дама со старомодной прической. Она рыдала на руках у молодого взъерошенного оперативника Владимира Шестакова, который смущенно пожимал плечами и робко поглядывал на следователя Дарью Безбрежную, которая остановилась в дверях и с сочувствием смотрела на потерпевшую.
        Хотя потерпевшей ее назвать можно было только условно, пострадавшим в данном деле выступало само государство, в лице известного Эрмитажа и музея Михайловского замка, в котором произошла кража века.
        Сейчас в зале Михайловского, где и проходила выставка картин из Эрмитажа, рыдала куратор выставки Олимпиада Смирнова. Именно она отвечала за семь бесценных полотен творчества российских художников XIX века. Отвечала головой, и вот не ответила - все картины испарились в неизвестном направлении.
        Следователь Дарья Безбрежная еще не успела полностью ознакомиться с материалами дела, но, судя по всему, дело будет шумное, громкое, а главное - муторное, именно на такие расследования Дарью Николаевну чаще всего и направляли.
        - Олимпиада Андреевна, - сухонько кашлянула в кулак Дарья. - Вы можете со мной поговорить? - Она продемонстрировала служебное удостоверение.
        Смирнова подняла мутный взгляд на следователя и неопределенно качнула головой.
        - Володя, принеси, пожалуйста, водички, а лучше валерьянки, - шепнула пробегающему мимо оперативнику Безбрежная.
        Тот безропотно кивнул.
        - Итак, Олимпиада Андреевна, вы можете рассказать, что тут у вас произошло? - с заботой в голосе спросила Дарья, обводя взглядом пустые рамы, где еще вчера красовались полотна русских художников XIX века.
        Смирнова в ответ часто затрясла головой, как разукрашенный китайский болванчик.
        - Я могу, я расскажу… Только это… Это невозможно… Это нереально… Этого не может быть… - снова завыла она.
        - Чего не может быть? - удивилась следователь.
        - Кражи не может быть! Отсюда выкрасть нереально! - немного взяв себя в руки, ответила Олимпиада Андреевна и выразительно натянула на распухший и красный от слез нос очки с толстыми диоптриями.
        «Ага, она еще и близорука», - сделала вывод Безбрежная.
        - Если кражи не может быть, то как вы можете объяснить вот это? - Она красноречиво показала рукой на пустые стены. - Сколько здесь было картин?
        - Семь полотен, - принялась кусать губы Смирнова.
        - Ценные? Какова примерная стоимость?
        - У нас все картины в музее бесценны, искусство не продается, - обиженным тоном ответила Олимпиада Андреевна.
        - Я понимаю, что искусство не продается, но все-таки, какие картины пропали и сколько они примерно могут стоить? - попыталась замаскировать свое недовольство следователь.
        - Здесь на нашей выставке у нас ни Врубель, ни Пикассо не висел, если вы об этом. Выставка была посвящена русским художникам девятнадцатого века, здесь были полотна, посвященные Санкт-Петербургу, которые так или иначе показывают строительство нашего родного города. «Петербургская биржа» Александра Карловича, Максим Воробьев «Исаакиевский собор и памятник Петру Первому», «Триумфальные ворота» акварель Беггрова, «Александрийская колонна в лесах» Гагарина, «Петр Великий. Основание Санкт-Петербурга» Венецианова Алексея Гавриловича, Сильвестр Щедрин «Вид с Петровского острова на Тучков мост и на Васильевский остров в Петербурге» и Федор Алексеев «Вид на Михайловский замок в Петербурге со стороны Фонтанки». Всего семь полотен, повторюсь, бесценных полотен. Это же оригиналы, девятнадцатый век, там один Гагарин стоит как двести моих зарплат. - Смирнова утерлась платком, а потом снова заплакала, лишь махнув следователю.
        Дарья задумалась, от свидетельницы сейчас действительно было мало толку, к ней с расспросами она вернется позже, пока предстояло поговорить с охранниками Михайловского замка.
        - Олимпиада Андреевна, я вас попрошу - подготовьте мне список всех украденных картин с полным описанием и примерной стоимостью. Хорошо? Спасибо большое, - кивнув поникшей свидетельнице, Безбрежная подошла к толстому гениальному криминалисту Алексею Михайловичу Одывалому, который в данный момент собирал улики, вероятно, оставшиеся на пустых рамах.
        - Ну что, как дела, Михалыч? - Дарья поправила выбившуюся прядь темных волос, зачесала ее за ухо.
        - Это у вас дела, Дарья Николаевна, у нас так - делишки! - хмыкнул Одывалов.
        - Хорошо, как делишки? - согласно кивнула Безбрежная.
        - Работали профессионалы, отпечатков почти нет, какие-то смазанные все. Скорее всего, в перчатках работали. Сейчас же все умные, телевизор смотрят - не пойдут на дело с голыми руками, - ворчал эксперт.
        - А сигнализация что? А охранники где? - сморщила курносый нос Дарья.
        - Охранники вон, в том углу маются, ждут допрос. А сигнализацию отключили, причем отключили вполне профессионально. Наши технари во главе с Зориным там колдуют на пульте. Сигнализацию никто не слышал, не видел.
        - А почему они не в главном корпусе Эрмитажа выставку провели, а здесь, в Инженерном замке? - задумалась вслух Безбрежная.
        - А это не меня надо спрашивать, а руководство музея, - развел руками Одывалов. - Хотя, если по чесноку, в Эрмитаже, конечно, средства безопасности получше будут. Оттуда что-то выкрасть сложнее, - почесал лысую голову эксперт.
        - Спасибо, Михалыч. Пойду охранников попытаю, что да как.
        - И к технарям зайди, может, они что накопали, - вернулся к своей работе Михалыч.
        Дарья слабо кивнула и, снова окинув взглядом пустые подрамники, отправилась к противоположной стороне зала, где с ноги на ногу переминались два здоровых мужика.
        - Добрый день, я следователь Дарья Николаевна Безбрежная. Я хотела бы с вами поговорить.
        Мужики синхронно кивнули.
        - Представьтесь, пожалуйста.
        - Начальник службы безопасности Сидорчук Владислав Олегович, - ответил высокий, коренастый, с серьезным взглядом карих глаз мужчина.
        Второй с пышными усами сообщил:
        - Михайлов Сергей Александрович.
        - Владислав Олегович, расскажите мне, как так получилось, что исчезли семь полотен с выставки? - строго посмотрела на начальника службы безопасности Дарья.
        Ничуть не смутившись, тот ответил:
        - Мы проводим внутреннее расследование, о результатах мне докладывают каждые полчаса.
        - Внутреннее расследование это, конечно, хорошо, но, я надеюсь, ваше расследование не будет мешать нашему? - Следователь усмехнулась. - Чья была смена вчера?
        - Моя, - звучно ответил Михайлов.
        - Вы были один? Где ваш коллега? - Дарья посмотрела в документы. - Где второй охранник Потапов?
        - В том-то и дело, что Алексея Потапова сейчас наша служба безопасности разыскивает, - вместо Михайлова ответил его начальник.
        - То есть охранник Потапов исчез сразу же после ограбления?! Интересно, очень интересно, - ухмыльнулась Дарья и записала в блокноте жирный вопросительный знак напротив фамилии Потапова. - Что вы можете о нем рассказать? Когда вы его видели в последний раз?
        - Вчера он не явился на дежурство, - нерешительно ответил Михайлов, выразительно поглядывая на начальника службы безопасности, как бы у него спрашивая согласия на свои ответы.
        - А до этого он пропускал когда-нибудь дежурства? Какой он был человек?
        - До этого он ни разу не пропускал, он не пил, не курил, был вполне спокойным и ответственным. Мы очень все удивились, что его нет на месте, несколько раз звонили ему на сотовый. Мало ли, что случилось, но телефон у него выключен со вчерашнего вечера, - ответил Сидорчук.
        - Хорошо, телефон его мы проверим, запишите номер. Что еще о нем можете рассказать? - обратилась Дарья к Михайлову.
        - Он нормальный был, почти… - неопределенно ответил охранник, странно косясь на начальника.
        - Что значит «почти»? - уцепилась она за его последние слова.
        - Ну, он… ну, это… - замялся охранник.
        «Он, определенно, что-то знает про Потапова, но при начальнике безопасности говорить не будет», - вдруг поняла Безбрежная. Начальник безопасности нахмурился и покачал головой.
        - Все с Алексеем Потаповым нормально было, мы всех работников при заключении контракта проверяем на детекторе, они проходят консультацию невролога, психиатра, нарколога, без этого они работу не получат. Так вот, Потапов все этапы собеседования блестяще прошел. Все с ним нормально было! - При слове «нормально» Сидорчук красноречиво взглянул на Михайлова.
        Тот странно кивнул и потупился в пол.
        Безбрежная поняла, что эту тему надо еще раз поднять, но позже, наедине с Михайловым, поэтому решила задать другой вопрос:
        - Кто обнаружил отсутствие картин и когда?
        - Я обнаружил. Когда Потапов не вышел на дежурство, мне Сергей позвонил, доложил обстановку, я сам лично подъехал. Дежурил с ним. Утром в пять утра после обхода зашел по инструкции сюда в зал - а тут уже пусто. Сразу позвонили руководству, вызвали полицию, - ответил Сидорчук.
        - Что ночью было необычного? Что вы слышали? Видели?
        - Все было как всегда. Тихо, спокойно.
        - Я в два часа ночи проводил обход, картины в этом зале были на месте. В пять уже пустые рамы, - сообщил Михайлов.
        - То есть кража произошла с двух до пяти ночи приблизительно, - Дарья записала время в блокнот.
        - В других залах что-нибудь пропало? Здесь же, как я понимаю, есть другие бесценные картины, произведения искусства, раритеты - что-нибудь еще похищено?
        - Нет, в том-то и дело, что украли только эти семь картин! В другие залы никто и не заходил! По камерам видно! - ответил начальник службы безопасности. - Мы обход по всему музею провели.
        - А что с камерами, что с сигнализацией?
        - С камерами? - улыбнулся начальник безопасности. - А вы можете сходить, полюбоваться на пульт.
        - Хорошо, пройдемте, - энергично кивнула Дарья.
        Они прошли в кабинет на первом этаже, где была оборудована каморка охранников. Возле внушительных мониторов вовсю колдовали спецы из технического отдела полиции.
        - Гоша, привет. Ну, что скажешь? - следователь поздоровалась с высоким русоволосым парнем.
        - Привет, Дарья Николаевна. Отчет будет завтра у тебя на столе, - не переставая ковыряться в подключенном к монитору ноутбуке, ответил он.
        - Отчет отчетом, а сейчас в двух словах, почему сигнализация не сработала и почему охранники ничего не видели, не слышали? - тихо спросила Дарья.
        - Потому что кино у них красивое крутили, интересное кинцо. Вот, полюбуйся. - Зотов нажал несколько кнопок, и на мониторе появился слабо освещенный зал.
        - И что? - вглядываясь в изображение, спросила Дарья.
        Это, несомненно, был зал выставки, тот самый зал, где пару минут назад она наблюдала пустые рамы. Сейчас картины были на своих местах. Причем зал скрывался в полутьме, сами картины разглядеть было сложно.
        - Что это значит? Картины на своих местах? - спросила следователь.
        - Именно. Причем это же видео крутилось и в тот момент, когда проходило ограбление.
        - То есть ты хочешь сказать, что охранники видели эту картинку и были уверены, что все на месте?! - удивленно заключила Безбрежная.
        - Ага! - подошел к ним Сидорчук. - Мы смотрели на мониторе, но, как вы видите, в зале все спокойно.
        - И вы ничего странного не заметили? Как и кто вам это кино настроил? - озабоченно спросила Дарья.
        - В том-то и дело, что не заметили. У нас по инструкции каждые три часа обход. В два ночи все было нормально, в пять картин уже не было.
        - А как им это кино подключили, я сейчас и разбираюсь, - ответил Зотов. - Так что мне не мешайте, я работаю. - Он снова защелкал клавишами ноута.
        - А сигнализация? Каждая картина же должна быть защищена? - снова спросила Дарья.
        - А они и защищены были… - ответил Зотов. - Но кто-то тихонечко все отключил, так что, гражданка следователь, не мешайте, все в отчете напишу, - он демонстративно вернулся к своей работе.
        Дарья задумчиво кусала колпачок ручки и возле слова «сигнализация» вывела в блокноте два жирных вопросительных знака.
        СТРАНИЦЫ СТАРОЙ КНИГИ… 18 МАРТА 1314 ГОДА. ПЯТНИЦА
        На маленьком острове Иудеев в центре Парижа вовсю шли приготовления к казни. Уже была поставлена деревянная площадка для казни, вбит столб для приговоренного, принесены большие охапки соломы для костра.
        - Ох, и жарко будет сегодня, соседка, - худая остроносая дама кивнула пухленькой девушке в большой широкополой шляпе.
        - И поделом им, отродьям Сатаны, - пухлощекая боязливо перекрестилась. - Поговаривают, эти нечестивцы, тамплиеры, вовсю издевались над святым распятием, плевали на иконы, ужас какой… и даже, - девушка понизила голос и боязливо взглянула на свою соседку, - они поклонялись… ну… этому… Рогатому… - последнее слово было произнесено шепотом.
        - Рогатому? Дьяволу? Самому настоящему? - ахнула худая. - Не может быть! - всплеснула она руками.
        - Конечно, не может, - влез в разговор двух соседок толстый лавочник в перемазанном мукой переднике. - Не может, потому что они Дьяволу не поклонялись. Глупости все это. Глупости и чепуха! Брешут люди!
        - Не Дьяволу, а Бафомету, - вспомнила наконец-то имя дама в шляпке. - Но он тоже рогатый.
        - Рогатый! - передразнил ее лавочник. - Наговаривают все на них, на рыцарей! - сообщил он, понизив голос.
        - Не наговаривают! Они во всем признались, во всех своих преступлениях против Господа Бога нашего! - величественно и надменно ответила остроносая.
        - За семь лет пыток и не в таком можно признаться! Умеют парижские палачи признания выбивать! - не согласился с ней лавочник. - А Магистр за семь лет ни в чем не сознался, и всячески отказывается от всех обвинений.
        - Так, суд короля уже осудил его! Все равно! А вы, сеньор Жульбур, что-то слишком сочувствуете рыцарям! - подозрительно прищурилась пухленькая. - Может, вы тоже один из ордена?! - ахнула девушка и приложила руки к пылающим щеках.
        Лавочник насупился и сквозь зубы прошипел проклятия.
        - Пойдем отсюда, Луиза, - потянула она соседку за собой, недовольно оборачиваясь на остолбеневшего лавочника, который принялся оправдываться на ходу.
        - Да вы что, дамы… Да не в жизнь… - верещал он, но его уже никто не слышал.
        В грязной вонючей клетке, установленной на старой телеге, на площадь привезли замученного и исхудавшего бывшего Великого Магистра ордена тамплиеров Жака де Моле. За семь лет тюрьмы, пыток и мучений от былого величия магистра мало что осталось, только гордый взгляд карих глаз и упрямо вздернутый вверх подбородок говорили о непреклоненной воли магистра.
        Несмотря на все пытки, Жак де Моле не признался, где спрятаны сокровища ордена, он гордо смеялся в лицо палачам и всячески отвергал все глупые и беспочвенные обвинения. Но суд короля все равно приговорил его к сожжению на костре, но Жак был спокоен, есть еще высший суд, который котируется выше королевского.
        Де Моле без страха взглянул в лица своих палачей, он, Великий Магистр, он ничего и никого не боится, он пройдет через все, что ему предназначено.
        Тюремщики шептались, что костер для Великого Магистра был сложен таким образом, чтобы продлить муки умирающего как можно дольше.
        Когда языки безжалостного пламени уже лизали ноги осужденного, терпеть адскую боль не было сил, Жак де Моле закричал что было мочи, вложив в последние проклятия всю силу древнего могущественного ордена:
        - Господь знает, что я умираю несправедливо осужденный. Поэтому очень скоро несчастья падут на головы тех, кто несправедливо осудил нас. Господь отомстит за нас, я убежден в этом. Тебя, Господь, молю, обрати взор свой к Деве Марии, чтобы приняла нас. Папа Климент, перед Судом Господним говорю - смерть найдет тебя через сорок дней, а тебя, король Филипп, прежде чем закончится этот год! Папа Климент! Король Филипп! Не пройдет и года, как я призову вас на Суд Божий! Проклинаю вас! Филипп, проклинаю тебя. Проклятие на весь ваш королевский род до тринадцатого колена!
        И высшие силы услышали его предсмертные слова.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - А меня Вареньевна сегодня похвалила! И даже сказала, что…
        - А мне Мишка по голове машинкой стукнул, а я ему…
        - А потом Вареньевна нам дала циферки обвести…
        - А Мишка как заорет…
        - А я суп мучил-мучил, но не домучил…
        Следователь Дарья Безбрежная обнимала двух улыбающихся близнецов пятилеток Тему и Сему, малыши радовались приходу матери и старались наперегонки рассказать ей, что же интересного и невероятного случилось за сегодняшний день в детском саду.
        Воспитательница Татьяна Валерьевна, которую близнецы именовали Вареньевной, все-таки не удержалась и сделала ехидное замечание припозднившейся мамаше:
        - Дарья Николаевна, опять опаздываете! Ваши тут, Безбрежные, последние остались! - с ядовитой интонацией заметила она.
        - Так сад же до половины восьмого работает, а сейчас только семь, - пытаясь натянуть непослушный кроссовок на детскую ногу, заметила Безбрежная.
        - Уже девятнадцать ноль пять, и всех других детей давно разобрали, - скривила полные губы Вареньевна.
        - Разобрали, потому что у них мамочки не работают, а дома сидят, - звенящим от обиды голосом заметил старший и серьезный Сема.
        Дарья одобрительно хмыкнула, продолжая напяливать следующий кроссовок уже на третью ногу.
        Воспитательница ахнула:
        - Вот, видите. Он еще и хамит! И дисциплина у мальчишек хромает. Вы знаете, во что они играли сегодня на прогулке? - Полная женщина энергично и демонстративно закатила глаза.
        - Не знаю, но думаю, вы мне сейчас об этом расскажете. - Дарья застегивала куртку на первом сыне.
        - Они нашли в траве мертвого жука, обвели его мелом и пытались выяснить причину смерти… - В голосе Вареньевны слышался такой ужас, как будто бы мелом дети нарисовали пентаграмму и вызвали самого Дьявола.
        - И как? Им это удалось? Установили свидетелей? Вызвали понятых? - профессиональным голосом осведомилась Безбрежная.
        Мальчишки синхронно захихикали.
        - Да вы что! Вы не понимаете? У нас приличный сад, а вы…
        - А что я? А что мои дети сделали такого неприличного? Или, быть может, вы причастны к этому преступлению? К смерти жука?
        И под шумный смех мальчишек, высоко подняв голову и оставив остолбеневшую Вареньевну, Дарья вышла из стен «гостеприимного» детского сада.
        Уже подходя к дому, смартфон издал имперский марш из «Звездных войн» - значит, звонили на служебную симку.
        Придерживая ухом телефон, Дарья пыталась попасть ключом в замочную скважину. Дело осложнялось еще и полным пакетом с продуктами, зажатым под мышкой.
        - Слушаю, - прозвучало довольно грубо.
        - Дарья Николаевна, добрый день. Извините, что вас вечером потревожил, но я подумал, что это может быть важно… - раздался смущенный и неуверенный мужской голос.
        - Кто это? - поморщилась Безбрежная, в прихожей освобождаясь от надоевших каблуков.
        - Извините, не представился. Это Сергей Михайлов, охранник из Инженерного замка. Вы сегодня с нами утром разговаривали.
        - Ах да! Конечно! Я вас слушаю, Сергей. - Стянув с мальчишек обувь, Дарья под вопли голодного кота пыталась освободить пакет с провизией. - Вы что-то важное вспомнили?
        - Да, наверное, важное. Хотя я не уверен, - снова смущенный тон. - Сидорчук просил вам не рассказывать, он считает это неважным. Но я не знаю, может быть, это как-то поможет, - неуверенно зачастил охранник.
        - Так, стоп, Сергей. Давайте вы мне все расскажете, а я сама решу, важно это или неважно для следствия, - сурово произнесла Безбрежная.
        - Ладно, - согласился Михайлов.
        - Это касается пропавшего Потапова?
        - Наверное, да!
        - Хорошо, отлично. Я вас слушаю.
        - Это не совсем телефонный разговор, я вам кое-что хочу показать. Мы можем сегодня увидеться где-нибудь в центре?
        - А до утра это не подождет? - Дарья с сомнением посмотрела на сыновей, уже сидевших за столом, с голодными глазами ожидающих ужин, посмотрела на орущего кота, который тоже весь день страдал без любимых хозяев и насыпаемого ими корма в миску. Да и тащиться куда-то на ночь глядя не хотелось, тем более что оставить мальчишек было не с кем.
        - Я бы хотел вам сегодня все рассказать, боюсь, что завтра я не решусь. Да может быть и поздно… - негромко ответил Михайлов.
        - Хорошо, но у меня есть другая идея. Записывайте адрес, это недалеко от центра. Жду вас у себя, - Безбрежная продиктовала в трубку свой адрес.
        - А ваш муж не будет против такого позднего визита? - с сомнением в голосе спросил Сергей.
        - А муж объелся груш, - усмехнулась Дарья, накладывая Теме на тарелку сваренные покупные пельмени.
        Да, она кормила детей пельменями, да, о ужас! Даже сама их ела, и да, готовить что-то на ночь глядя после суматошной работы у нее не было ни сил, ни времени, ни, если честно, и желания. Как говорила любимая в скобках свекровь, именно из-за этой работы, ее постоянной архиважной работы, и расстроился ее брак, первый и единственный. Мужу нужны были каждый день первое-второе и компот, плюс свежевыглаженные рубашки и накрахмаленные воротнички, а Дарья все время проводила на работе, с которой приползала без сил и падала спать - какие тут воротнички? Супруг ворчал, брюзжал, но сам не был в состоянии и тарелку за собой вымыть, не говоря уже о приготовлении элементарного обеда. Когда появились близнецы, Олег обрадовался, что уж в декрете Дарья будет сидеть дома и готовить борщи, но ничего подобного. Стало еще хуже. Теперь Даша крутилась вокруг памперсов, горшков и бодиков - два орущих младенца, причем орущих постоянно - стали последней каплей терпения трепетного Безбрежного, и собрав чемодан, он одним прекрасным утром отправился к своей обожаемой матушке с ее несравненными пирогами, накрахмаленными
воротничками и заправленной кроваткой.
        Дарья даже не обиделась ни разу, ей было не до того, она вздохнула с облегчением, вспомнив поговорку «Баба с возу», в данном случае «мужик с возу», с уходом супруга ей стало легче. Помощи от него не было никакой, в финансовом плане тоже, только вечные упреки и ворчание. Так она продолжала сама заниматься детьми, что она делала и раньше, только не стараясь готовить с утра до вечера несносные борщи, делать которые она так и не научилась. Дарья решила, что детей вполне можно кормить и сосисками, и пельменями покупными, и даже печеньем, а иногда можно порадовать и готовой едой из фастфуда, когда уж совсем не было сил готовить. Бабушек-дедушек и тетушек, кто бы помог, не наблюдалось, потому Дарья безропотно сама тащила мальчишек. Олег появлялся, в лучшем случае, раз в месяц, иногда присылал деньги, но, по-хорошему, ни она, ни дети ему давно были не нужны, не интересны, в его жизни им не было никакого места.
        Да и сами Сема и Тема про папу не спрашивали, не скучали, потому что его совсем не знали, ведь он сам не хотел их знать, так что противиться поздним визитам точно никто не собирался.
        Конечно, все это рассказывать постороннему мужчине Дарья не собиралась, ограничившись банальным «объелся груш», заверив собеседника, что тот может приехать и все рассказать следователю.
        Через полчаса раздался бодрый звонок в домофон.
        Отправив мальчишек досматривать мультики, Дарья пригласила смущенного Сергея на кухню, налила ему крепкого чая, придвинула вазочку с печеньем и пытливо уставилась на него.
        Тот нервно заерзал на стуле, косясь на огромного кота мейкуна Федю, который очень трепетно относился к своей хозяйке и ревновал ее ко всем существам мужского пола, потому сейчас буквально пожирал глазами нового знакомца, с ненавистью разглядывая Михайлова.
        - Итак, я вас слушаю. - Дарья прогнала обиженного кота с кухни и даже прикрыла дверь в комнату.
        - Извините еще раз, Дарья Николаевна. Наверное, мне не стоило приходить, - снова замялся Сергей.
        Дарья вздохнула. Она устала, она безумно устала, а тут еще на ночь глядя огромный двухметровый мужик ведет себя как девочка-пятиклассница.
        - Сергей, раз уж пришли, выкладывайте все, как есть. Это касается Потапова? Вы знаете, где он? - задала она наводящие вопросы.
        - Да, то есть нет, - замотал головой Михайлов. - Это касается Потапова, но я не знаю, где он.
        Он тяжело вздохнул, а потом как будто решился прыгнуть в ледяную воду и начал наконец рассказывать:
        - Мы с Лехой давно знакомы, это он меня сюда на работу пригласил, - шумно повел носом Сергей. - Я его хорошо знаю, как я думал. Он был простой нормальный мужик, ну, футбол там, пиво на выходных выпить. Все как все. Ответственный, спокойный очень. А тут… - Сергей облизал сухие губы и сделал глоток чая.
        Дарья его не перебивала, внимательно слушала.
        - Все началось с того, как нас поставили на дежурство в этом Инженерном замке. Когда мы в Главном корпусе музея работали, все нормально было. А как этот проклятый замок появился, так все…
        Михайлов замолчал, его ноздри раздувались.
        - Мы три недели там сидим, пока выставка идет, и я каждый день считаю оставшиеся дни до закрытия. Если бы не такая хорошая зарплата, то давно бы ушел, даже убежал, но у меня ипотека и двое детей, где я такую работу еще найду, - он снова вздохнул. - Сначала первые дни все спокойно было, а день где-то на третий после ночного обхода подходит ко мне Алексей, такой злой и сердитый, и кричит, зачем я его пугаю и что за шутки такие дурацкие? Я абсолютно не понял, что с ним случилось. Говорю, что я на месте был, и ничего не знаю. Он мне не поверил, и всю оставшуюся смену на меня недовольно смотрел. Я пытался узнать, о чем он говорит, но тот молчал, а потом сказал, что ничего, ему померещилось. Однако на следующую ночь я, как обычно, проходил залы дворца, а тут… - Сергей снова нервно сглотнул, - а тут явно слышу мужские шаги, причем за мной. Тяжелые такие шаги, как будто в сапогах кто-то грохочет. Я остановился, принялся фонариком светить по сторонам, но никого не увидел. Я снова пошел, снова шаги за мной, причем в паре метров. Я включил свет в зале, но кроме картин никого там не было.
        - А вам не могло показаться? - серьезно спросила Дарья.
        Сергей отрицательно замотал головой.
        - В том-то и дело, что нет. Я потом прибежал на пульт, принялся просматривать видео того зала, где я был. Но на видео был только я, больше никого не было, - Сергей снова заерзал. - Алексей тогда внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я тоже не стал распространяться, Сидорчук засмеял бы нас. Пару дней было все тихо, а потом я проходил по внутреннему дворику, была ночь, но луна была яркая, и у нас еще фонарь у входа, потому было довольно светло. Я проходил по двору, смотрел на темные окна дворца, как вдруг в одном из окон второго этажа сначала появилась искра, небольшая такая, а потом зажегся огонек, как будто свечи. И вдруг окно стало освещено, и я ясно увидел темный силуэт мужчины со свечой в руке. Он стоял у окна второго этажа и как будто смотрел на меня в упор. - Сергей снова заерзал, комкая в руках салфетку. - Мне стало очень страшно, просто волосы у меня на голове зашевелились. Ведь замок закрыт ночью для посетителей, здесь никого быть не могло. Причем второй этаж всегда закрыт, то крыло, где царские покои, сейчас закрыт для посетителей, туда нет входа. Около пару секунд был
силуэт в окне. Я могу поклясться, что я его прекрасно видел, а потом он исчез как не бывало, в долю секунды - был и нету! Я кинулся внутрь во дворец, побежал по лестнице на второй этаж, прикидывая, какая комната это могла быть. Я обежал все комнаты левого крыла. Все были закрыты на замок, везде было пусто, везде слой пыли - туда никто не заходил очень давно. Когда я, испуганный и перекошенный, явился перед Потаповым, тот так серьезно на меня посмотрел и сказал, что я его не поймаю никогда!
        - Кого его? Он знал, кто это был? - Следователь напряглась.
        Михайлов судорожно кивнул.
        - Он мне сказал, что уже видел в том же окне этот силуэт, но поймать его невозможно!
        - Но почему? Кто это? - воскликнула Дарья.
        - Это… Павел! - закивал головой Сергей.
        - Какой Павел? Какая фамилия? - Дарья достала блокнот и приготовилась записывать.
        - Павел Романов. - Сергей продолжал терзать бедную салфетку.
        «Романов» вывела в блокноте фамилию подозреваемого Дарья.
        - Романов? Подождите, какой еще Романов? - Она нахмурилась.
        - Да, тот самый Романов. Павел Первый, император, - хмуро ответил Сергей.
        Безбрежная нахмурилась еще больше и с негодованием посмотрела на Михайлова.
        - Что вы мне тут сказки рассказываете? Вы хотите сказать, что вы видели в окне императора Павла Первого?
        - Ну да, я вам об этом и говорю. Точнее, не его, а его призрак, - признался охранник.
        Теперь заерзала Безбрежная, как же она сглупила, пригласила в свою квартиру, где сейчас находятся ее малолетние дети, психически больного человека, а то, что Сергей не здоров, он сам только что признался, нормальные люди галлюцинациями не страдают.
        Дарья отшатнулась от него и принялась вспоминать, где у нее табельный пистолет и что придется делать, если этот детина сейчас нападет на нее.
        Скорее всего, все эти мысли были написаны на лице следователя, так как Михайлов снова вздохнул и продолжил:
        - Я знаю, о чем вы думаете! Я на вашем месте тоже бы не поверил в эту дикую историю! Я раньше тоже никогда не верил в мистику, призраков и прочую подобную чушь! И Алексей не верил! Но он тоже постоянно слышал разные шаги за спиной, стоны какие-то и фигуру в окне!
        Дарья встала из-за стола и тихонько подошла к столешнице, надеясь достать из ящика кухонный нож. Хоть какая-то защита! Чтобы она когда-либо еще пригласила свидетеля домой! Да никогда больше!
        - То, что это Павел был, мы потом узнали, у Клары Захаровны поинтересовались. Она старейшая сотрудница музея в Инженерном замке. Она нам после рассказала, что призрак Павла появляется в замке перед какими-то важными событиями. В начале двухтысячных в стенах дворца умер замначальника музея, плохо с сердцем стало - инфаркт. До этого целый месяц призрак Павла шумел, на глаза всем попадался. Перед Великой Отечественной и перед блокадой города тоже, судя по документам, его видели, - откусив кусок печенья, спокойно объяснил Михайлов.
        Дарья поразилась его мнимому спокойствию, вроде бы нападать на нее не собирается, но нож в ящике стола она все еще нащупывала.
        Безбрежная пожала плечами:
        - А сейчас что Павлу надо?
        - Так, вот же - ограбление произошло! - поразился ее непониманию охранник.
        - А, ну да, ну да! - согласно кивнула следователь. - А как фамилия вашей Клары Захаровны? Я бы хотела с ней поговорить.
        - Чадымова. Клара Захаровна Чадымова, она вам много про императора Павла расскажет, про строительство замка и про всю эту чертовщину, которая здесь творится.
        Безбрежная записала в блокнот фамилию музейной сотрудницы и с любопытством взглянула на Михайлова.
        - Было что-то еще? Как это связано с Потаповым?
        - Да, было. Я вам хотел кое-что показать, я знал, что вы мне не поверите, я бы и сам в это не поверил. Вот, смотрите… - Сергей достал из кармана смартфон, потыкал в кнопки и придвинул экран к Дарье.
        - Это видео я сделал пару дней назад, как раз в том зале, где висели похищенные картины. Тоже дело было ночью, сначала я увидел это сам, а потом хватило ума достать телефон и все снять на видео, а то бы никто не поверил.
        Дарья уткнулась в экран телефона. Сначала было темно и непонятно.
        Большой тронный зал тонул в полумраке, шторы на окнах были задернуты, потому картины освещались лишь тусклым светом фонарика в руках охранника. Тот, судя по отражению света, неторопливо проходил по залу, медленно рассматривая картины. Вдруг возле одной из них он остановился. Изображение задрожало, снова луч света вернулся к картине.
        Дарья ближе приблизилась к телефону в нетерпении, теперь и она что-то заметила.
        На большом огромном полотне был изображен царь Петр Первый в окружении сановников в пышных париках, в руке у царя был план будущего города, у ног его плескалась река Нева. Но не это заинтересовало следователя - она заметила, что на картине лицо царя как будто ожило, голова повернулась набок, на губах из ниоткуда возникла живая улыбка, глаза сверкнули безумным блеском.
        Дарья от изумления взвизгнула и уронила телефон на пол, с удивлением уставившись на Сергея.
        - Вы это тоже увидели? Правда? - ничуть не удивился тот. - А я, представьте себе, эту чертовщину вживую видел, там на месте чуть не поседел от увиденного, - он покачал головой.
        Дарья все еще не могла прийти в себя. В голове крутился рой мыслей.
        Фотошоп? Видеомонтаж? Но она же сама только что видела, как нарисованный Петр Первый крутил головой на картине.
        - Как эта картина называется? - тонким голосом, совсем не похожим на ее, прошептала она.
        - Венецианов «Петр Великий. Основание Петербурга», ее тоже украли, - спокойно ответил Михайлов, попивая чай и закусывая вкусным печеньем.
        - Мама, что случилось? Мы слышали крики! Ты упала? - на кухню заглянул взъерошенный Тема.
        - Нет, все нормально. Я просто палец порезала, - солгала сыну Безбрежная.
        Тот важно кивнул, взглянул на Сергея и испарился в недрах своей комнаты.
        - Но это еще не все, - таким же спокойным тоном заметил Михайлов.
        Дарья громко вздохнула.
        - Что еще? Пришельцы с Нибиру? Аннунаки? Екатерина Вторая? Кого вы еще там видели? - с сарказмом заметила она.
        Михайлов надулся и обиженно заметил:
        - Нет, не Екатерина и не пришельцы, а вот Алексей мне вчера сообщил, что он снова видел призрак Павла, и тот… показывал пальцем на те картины! Вот так вот! - Его глаза задорно блестели, он выпил чашку чая и внимательно посмотрел на хозяйку.
        СТРАНИЦЫ СТАРОЙ КНИГИ… 20 АПРЕЛЯ 1314 ГОДА. НЕ ПЯТНИЦА, СРЕДА
        Во дворце Наместника Бога на земле, Папы Климента Пятого, в тот день было многолюдно. Слуги носились по коридорам дворца в панике, самые лучшие лекари и знахари просиживали у постели умирающего понтифика.
        Не прошло и сорока дней с момента казни Великого Магистра, как у Климента Пятого сильно разболелся живот. Не помогали ни магические травы с берегов Персидского моря, ни порошок «эликсир жизни», приготовленный из толченых египетских мумий, ни сок из высушенной кожи лягушки, которая умерла ненасильственной смертью в полнолуние, ни ежечасное пускание крови.
        Лекари все сбились с ног, но стоны и вопли понтифика раздавались и днем, и ночью, были слышны во всем Париже.
        В городе снова начали говорить и вспоминать о страшном проклятии, и для папы Климента Пятого предложили лечиться самым надежным средством - толчеными изумрудами.
        Согласно легенде, считалось, что изумруды способны избавлять от любых проклятий и порчи, знахари вспоминали изумрудную скрижаль Гермеса Трисмегиста. А чтобы убрать ужасное проклятие - необходимо было много, очень много изумрудов. Ведь это не рядовая хиленькая порча, а ужасное проклятие казненного Магистра.
        В перерывах между стонами и мольбами, захлебываясь от кровавой пены, Климент был согласен на все. Он обещал озолотить лекарей, осыпать их золотом и драгоценными камнями, если они спасут его, а тем более был готов съесть парочку толченых изумрудов.
        Однако изумруды не спасли Климента Пятого от возмездия, и уже к вечеру 20 апреля он умер в страшных муках в лужах кровавого поноса.
        Лекари развели руками, возможно, понтифик переволновался и со страху съел слишком много изумрудов, больше, чем нужно. Но это средство все равно продолжало считаться уникальным. Несмотря на смерть понтифика, проклятие было снято. Так считала официальная медицина XIV века.
        Но на этом проклятие не успокоилось, ночью во время грозы молния ударила в Нотр-дам-де-Пари, где находилось тело мертвого Папы. Начался страшный пожар, наутро от тела остались лишь обгорелые головешки.
        И лишь один молодой парень Этьен, бывший оруженосец одного из самых влиятельных и могущественных орденов Франции, знал, кто устроил этот пожар и каким именно ядом был отравлен Папа Климент.
        Ведь, как говорится, на Бога надейся, но возмездие нужно брать в свои руки.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Следователь Дарья Безбрежная с самого утра пришла в Михайловский замок. Прозвучавшая вчера дикая мистическая история все еще витала в ее мыслях, не давая сконцентрироваться.
        Призраки, императоры, Петр Первый, смеющиеся картины - со всем этим нужно было что-то делать.
        А в первую очередь поговорить со свидетелями.
        - Добрый день, Клара Захаровна. Я следователь Дарья Безбрежная, я бы хотела задать вам пару вопросов. - Дарья продемонстрировала удостоверение.
        Перед ней сидела маленькая сухонькая старушка с фиолетовыми крашеными кудрями. Дарью всегда удивляло, зачем бабульки красят волосы в такой оригинальный цвет.
        Чадымова подняла на следователя свои васильковые глаза, взглянула исподлобья и промямлила:
        - Если вы по поводу случившегося ограбления, то я о нем ничего не знаю. По ночам я обычно сплю в своей кроватке, - усмехнулась она. - Жаль, что давно нет никого, кто бы мог это подтвердить.
        «А бабулька не так проста, как кажется», - подумала про себя Дарья.
        - Нет, не только про ограбление, а про сам Инженерный замок я бы хотела у вас узнать.
        - Про Инженерный? Михайловский замок? - явно удивилась старушка. - А что именно? Сейчас в интернете можно узнать что угодно, тем более про нашу достопримечательность, - с достоинством приосанилась Чадымова.
        - К сожалению, в интернете не все есть, - притворно вздохнула Дарья.
        - Например? - В глазах Клары Захаровны зажегся огонек.
        - Например, кто по ночам пугает здесь охранников, - жестко ответила следователь.
        - А вы про это!! Про Павлика?! - улыбнулась старушка.
        - Вы его Павликом называете?
        - А как его еще называть? Все-таки вам донесли уже? Я думала, они постесняются про это рассказывать.
        - Как вы видите, не постеснялись. Расскажите и вы тоже.
        - Ну, хорошо. В это можно верить - можно не верить, но у нас в замке уже есть десятки свидетелей, адекватные взрослые люди, в том числе и ваша покорная слуга, которые кое-что странное видели и слышали в залах дворца. Особенно в последнее время.
        - Вы действительно верите в призраков? Должно же быть рациональное объяснение. Не может же дух покойного императора Павла тут гулять по ночам? - Дарья пыталась достучаться до разума музейной работницы.
        - Может - не может, но кто-то же здесь ходит! Стучит сапогами, бьет чем-то тяжелым по полу, выключает свет, двигает картины - много еще чего, - нахмурилась старушка. - Мы об этом в музее почти не рассказываем, уже привыкли, а вот новички часто пугаются, - она развела руками.
        - Бред какой-то! Не привидение же умыкнуло семь картин?! - вскричала Даша.
        - Не знаю я, кто умыкнул картины. Я сразу вам об этом сказала, - насупилась Чадымова.
        - Хорошо, о’кей, на минуту допустим, на минуту - что на самом деле призраки существуют, и один из них появляется здесь, но что ему здесь надо? Почему он вот уже триста лет здесь ходит? Что ему нужно?
        - Так, ясно дело, что! Он сокровища свои охраняет! Павел Первый и после своей смерти защищает священные реликвии ордена тамплиеров!
        Следователь Дарья Безбрежная схватилась за голову. Неужели все свидетели в этом деле чокнутые?!!
        СТРАНИЦЫ СТАРОЙ КНИГИ… 1314 Г. ПАРИЖ
        Изабелла французская, больше известная как Французская Волчица, никому и никогда не показывала своих слез. Ей рано пришлось повзрослеть, из хрупкой девочки-красавицы, любимицы отца Филиппа Красивого, она превратилась в сильную жестокую волчицу, с мнением которой теперь считались и во Франции, и в Англии.
        Ее в свое время ради политических интересов и для союза враждующих стран отец выдал замуж за принца Уэльского, будущего короля Англии Эдуарда Второго. Сначала она радовалась, мечтала о крепких отношениях с супругом - еще бы, такая красавица, как она, не может не понравиться будущему королю. Но реальность оказалась плачевной. Будь она хоть сто раз красавица и умница, но понравиться королю Эдуарду было невозможно. Его сердце, ум и тело были прочно заняты, и ладно бы другой красавицей - фрейлиной или придворной дамой. Изабелла, насмотревшись в детстве и юношестве на развлечения Фонтенбло и Версаля, была вполне лояльна к флирту и изменам короля. Но к такому даже жизнь в Версале ее не приготовила.
        Эдуард был влюблен в своего фаворита мужского пола Хью Диспансера и посещать спальню жены Изабеллы даже не собирался. Красавица кусала губы от обиды, негодования и ненависти, но ничего с этим не могла поделать. Даже когда для рождения будущего наследника Эдуард все-таки посетил ее спальню, даже тогда он пришел не один, а с любимым фаворитом.
        При воспоминаниях о той ночи Изабелла каждый раз вздрагивала и в ужасе прикрывала пылающие щеки руками. Но дело было сделано - желанный наследник престола Эдуард Третий был зачат.
        Все свои обязательства по отношению к жене Эдуард Второй считал выполненными, и теперь мог, абсолютно ничего не стесняясь, заниматься своей бурной нетрадиционной любовной жизнью. Король не пропускал ни одного привлекательного парня, будь тот даже простолюдин, слуга, каменщик или трактирщик. На своих фаворитов король тратил баснословные деньги, в то время когда законная супруга скучала одна в своих покоях.
        Не получив никакой любви и семейного счастья, Изабелла решила разрушить и личную жизнь своих невесток. Ее три брата - наследники престола и сыновья Филиппа Красивого - Луи, Филипп и Карл были женаты на бургундских принцессах Маргарите Бургундской, Бланке и Жанне. Только Жанна была счастлива в браке, ее отношения с принцем Филиппом были вполне безоблачны, в них царила любовь и гармония.
        Маргарита же Бургундская обладала взрывным темпераментом и острым язычком, за что ее сразу же невзлюбила Изабелла. Маргарите было скучно с занудой Людовиком, и очень скоро она нашла ему замену.
        В Нельской башне, одной из сторожевых крепостных башен в Париже, Марго проводила весело время с одним из самых известных красавцев города - Готье д’Оне. Позднее к ним присоединилась и веселушка-хохотушка Бланка и брат Готье - Филипп д’Оне.
        По Парижу поползли слухи, поговаривали, что своих любовников, коих у Маргариты было не счесть, после ночи любви скидывали из окон Нельской башни прямо в Сену.
        Изабелла встряхнула головой, она знала, как можно было вывести на чистую воду порочных сестер-изменщиц. Они изменили не только своим мужьям, но в их лице всему королевскому роду, то есть всей Франции.
        В замке давали пышный и великолепный пир, где собрались знатные люди всего королевства. Во время танцев Изабелла заметила весьма приметные кошели, расшитые золотом и драгоценными камнями, у дворян братьев д’Оне. А ведь именно эти кошели были совсем недавно преподнесены в дар своим невесткам. Изабелла сразу узнала свои подарки и прямо с празднества отправилась напрямую к своему отцу королю Филиппу Красивому.
        - Монсеньор, отец, разрешите мне сообщить о недостойной измене, о предательстве, о поступке, которому нет и не может быть прощения, - в слезах Изабелла кинулась в ноги короля.
        - Дочь моя, что случилось? Кто посмел обидеть будущую королеву? - нахмурился Филипп.
        - Нет, не меня обидели, а весь наш древний род Капетингов, обидели память наших предков, всю королевскую власть, - рыдая, прошептала принцесса.
        Филипп подскочил с трона, кивнул советникам, чтобы те вышли и оставили ее с дочерью наедине.
        - Королевские невестки Маргарита Бургундская, Бланка Бургундская и Жанна, все они под покровом ночи и дня имели любовную связь с другими мужчинами. Они предавались разврату втайне от своих венценосных супругов, - полушепотом ответила Изабелла.
        Филипп побледнел, обвинение было весьма суровым.
        - Вы уверены, дочь моя? Я в курсе, что вы ненавидите весь дом Бургундских правителей, особенно вам не по нраву Маргарита. Но безосновательно бросаться такими обвинениями… - сурово произнес он.
        - Не безосновательно! Я могу доказать! - с вызовом ответила дочь. - Спросите у своих невесток, сир, где мои подарки, кошели, расшитые золотом, нитью и самоцветами, намедни я отправила им дорогие дары от моего имени! Спросите, сир, и вы узнаете всю правду! - поклонилась она.
        - Пойдем сейчас же! - Король чуть ли не с силой потащил Изабеллу в покои Бургундских принцесс.
        Сами же виновницы скандала смеялись и веселились, и даже на потеху играли в куклы, каждая из которых изображала персонаж из королевской семьи.
        - А Филипп тогда говорит: «Сожгите, сожгите всех тамплиеров! Немедля!» - подражая низкому гортанному голосу короля, шутила Маргарита.
        Ее сестры от смеха просто катались по полу, до того похоже у нее выглядел сам Филипп Красивый.
        Задыхаясь от смеха и восторга, девушки и не заметили, как открылась дверь и на пороге застыл сам король Филипп собственной персоной, он как раз-таки услышал последнюю фразу Маргариты.
        Одна из служанок вскрикнула от удивления и зажала рот рукой.
        Принцессы посмотрели в сторону нахмуренного Филиппа и тоже вздрогнули от неожиданности и приближающейся в его лице опасности.
        - Ваше Величество, - первой вышла из ступора Жанна и низко поклонилась королю.
        Ее сестры мгновенно оттаяли и тоже низко склонили головы.
        - Смешно вам, принцессы? - точно таким же низким и суровым голосом, какой пыталась изобразить Маргарита, осведомился король.
        Девушки боялись поднять головы и встретиться с ним взглядом.
        - Скажите мне, где ваши подарки, те кошели, расшитые золотом, что преподнесла вам в качестве доброй воли принцесса Изабелла? - Голос Филиппа звенел от негодования.
        В глазах Бьянки заплескался ужас, Маргарита подняла голову и столкнулась взглядом с красавицей Изабеллой, на губах которой виднелась змеиная улыбка.
        Принцессы Бургундии поняли, что им пришел конец, что они обречены.
        Так и произошло, Маргариту и Бьянку Бургундскую заточили в мрачный замок Шато-Гайар в Нормандии за измену королю и всей Франции, за государственную измену и оскорбление короны. Жанну, которая знала о факте прелюбодеяния, но не донесла королю, а покрывала своих сестер, ее приговорили к пожизненному сроку в замке Дурдане.
        Самим горе-любовникам братьям д’Оне повезло и того меньше, два молодых и красивых шевалье сперва были колесованы, с них заживо содрали кожу, облили кипящим свинцом, затем обезглавили и протащили по улицам и оставили гнить в течение недель. Половые органы, «орудие преступления», отрезали и бросили собакам, чтобы другим было неповадно.
        Выяснилось, что королевский адюльтер длился более четырех лет, значит, дочь короля Людовика Жанна, которой было три года, вполне могла быть зачата от Филиппа д’Оне, и тогда никаких прав на корону не имеет.
        Вот так изменчивый нрав Бургундских принцесс привел к череде непоправимых событий в истории всей Франции, к прерыванию династии Капетингов и началу Столетней войны.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Вот ты мне скажи, Володя, как можно украсть семь бесценных картин, не оставив практически ни одной зацепки, ни одной улики, - задумчиво проговорила Дарья, смотря в окно на бушующую внизу набережную Невы.
        Оперативник Владимир Шестаков, который в этот момент составлял список всех антикварных салонов города, с удивлением посмотрел на следователя.
        - Дарья Николаевна, рано расстраиваться, я еще не всех антикваров обошел!
        - Да бесполезно это, уже три дня после кражи прошло. Время уже упущено, если картины и попали к частному коллекционеру - то их никогда и не найдешь теперь.
        - Из страны их вывезти не могли, все таможни оповещены, все аэропорты!
        - Ой, как будто ты не знаешь, как это делается! Они вполне могут быть на другом краю света. И ни одной улики, и Потапов этот потеряшка тоже!
        - Да, улик нет, как будто картины призраки утащили! - рассмеялся Владимир.
        Дарья закатила глаза.
        - Скажешь тоже, призраки. Мне наш полковник Спиридонов уже намылил шею за это дело, не буду же ему про блуждающий дух императора Павла рассказывать!
        Шестаков прыснул от смеха, представив, как задымится лысина у Валентина Сергеевича, если доложить ему про мистику в замке.
        - Да, дела. С женой Потапова связь держите? - спросила Дарья. - Может, она его покрывает, у себя прячет?
        - Да нет, она сама в шоке, плачет, мужа ищет. Так сыграть роль безутешной супруги ни одна гениальная актриса не может. Глухо тут!
        - Все равно, приглядывайте за ней, она может вывести на нашего потеряшку.
        Шестаков согласно кивнул.
        - Там, у их дома, наши люди давно караулят. Может, кто и объявится.
        - Может быть, все может быть… - протяжно потянула Дарья.
        В этот момент зазвонил служебный телефон.
        Радостный дежурный Спицын громко оповестил:
        - Эх, повезло тебе, Безбрежная. Нашелся твой Потапов, вон все сводки его физиономия украшает!
        - Нашелся? Где? Как? Я выезжаю, - заспешила Даша, застегивая на ходу пиджак.
        - Да не спеши ты, он вам теперь ничего не сообщит - мертвый твой Потапов, - разочарованно сообщил дежурный. - Но рядом с ним кое-что интересное есть!
        - Я поняла, выезжаю, - кивнула Дарья и, захватив с собой Шестакова, направилась к входу.
        СТРАНИЦЫ СТАРОЙ КНИГИ… 29 НОЯБРЯ 1314 ГОДА. НЕ ПЯТНИЦА, ВТОРНИК
        Быстроногая лань легко и грациозно убегала от своры преследующих ее собак. Королевский ловчий звучно протрубил сигнал к началу охоты. Профессиональные загонщики знали свое дело. Весь королевский двор, включая несметную личную свиту Филиппа Красивого, более двухсот человек благороднейшего сословия, не считая мелкую челядь и приближенных, все предвкушали необыкновенное развлечение.
        Филипп любил азарт, любил охоту, любил собственноручно прицеливаться и убивать дичь, а потом, наблюдая за конвульсиями жертвы, добивать свирепого вепря или раненую косулю.
        Загонщики гнали испуганную лань прямо на свиту короля, Филипп прицелился из лука и хладнокровно ждал, когда животное приблизится к охотникам.
        Вот уже слышен стук копыт, вот уже первые гончие, любимые псы Филиппа, выбегают на поляну, где затаилась свита.
        Филипп поднял лук, вскинул руку, указывая на приближающую к нему лань, и в эту самую секунду он рухнул, как подкошенный, с коня вниз головой.
        Лань проскакала мимо, не получив ни одной стрелы, свора собак, преследуемая загонщиками, следом за ними, а к королю подскочили придворные.
        Но было уже поздно. Филипп был без сознания, еще около месяца он находился в бреду между жизнью и смертью, а умер в своем королевском замке, перед кончиной все повторяя последние слова Жака де Моле.
        Удар потряс его, в один миг остановив сердце Капетинга.
        И пока вся королевская свита охала и оплакивала монарха, один мелкий оруженосец, который на охоте был младшим смотрителем за собаками, знал, что ядовитый сок тысячелистника, по рецепту ордена храма, способен за долю секунд останавливать сердце.
        Ведь Жак де Моле и другие казненные рыцари должны быть отомщены, ведь сила проклятия в тех, кто его соблюдает.
        У Филиппа Красивого - короля Франции - было три сына и красавица дочь. Казалось бы, его род не прервется, есть, кому продолжить королевскую ветвь. Но проклятие магистра тамплиеров покарало их всех.
        Все сыновья и внуки Филиппа скончались между 1314-м и 1328-м. Дочери либо умирали в младенчестве, либо были бесплодными. Всего за четырнадцать лет с момента гибели Моле династия Капетингов прекратила существование - после трехсотлетнего периода правления.
        А виной тому было проклятие магистра, злой рок или тайные преступники-храмовники, которым удавалось отравлять венценосных особ - история умалчивает.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Служебный автомобиль лихо несся по серым и невзрачным улицам города. Дарья смотрела в окно на нудный непрекращающийся дождь и все не могла найти ниточки, подергав за которые легко можно было найти пропавшие картины русских художников девятнадцатого века.
        - Эх, Дарья Николаевна, опять мистика какая-то, - только услышав адрес, где был обнаружен труп Алексея Потапова, сообщил оперативник Шестаков.
        - Почему мистика? - удивленно подняла на него глаза Безбрежная.
        - Так это в Ротонде труп нашли! - безапелляционно сообщил оперативник.
        - В Ротонде? - снова удивленно переспросила следователь.
        - Да, в Ротонде, в той самой на Гороховой, - торопливо пояснил Шестаков.
        - Да, я что-то такое о ней слышала, - неуверенно произнесла Даша.
        Теперь настал черед удивляться Шестакову:
        - Николаевна, ты что? Не знаешь про Ротонду?! Это же одно из самых мистических мест Петербурга!
        - Я не увлекаюсь мистикой, - буркнула Безбрежная, ей было стыдно, что оперативник больше знает о ее городе, чем она сама. - И до этого дела мне мистика в расследовании никогда не попадалась!
        - Зато теперь попалась в полном размере, - лукаво ухмыльнулся Шестаков. - Ну что, приехали, вылезай. Наши уже все здесь.
        Следователь Безбрежная вышла из служебной машины. И правда, у обычной парадной на улице Гороховой с ноги на ногу переминался полный криминалист Леша Одывалов и медэксперт Антон Овечкин в дорогом импозантном пальто.
        Шестаков поздоровался с коллегами.
        - Ты что это как на праздник вырядился? - обратился он к Овечкину, выразительно оглядывая его роскошный наряд.
        - Для меня работа всегда праздник, - ухмыльнулся тот. - Меня звонком с работы с тещиного дня рождения выдернули. Повезло, так повезло! Даже переодеться не успел, так спешил от драгоценной Изольды Максимовны срулить, - снова разулыбался он.
        - Да уж, любишь ты свою тещу! - влез в разговор Михалыч.
        - А ты мою полюби, попробуй!
        - А твои как дела, Володь? Я слышал, Джек у тебя занемог!
        Шестаков помрачнел, немецкая овчарка Джек был его хорошим преданным другом, но несколько дней назад сильно заболел.
        - Джека вчера похоронили.
        - Ой, не знал, сочувствую.
        - Все нормально, - Шестаков пожал ему руку.
        Даша подошла к опергруппе, поздоровалась:
        - А что вы тут жметесь, не заходите?
        - Да мы только что приехали, за минуту до вас! Где там ваш труп, показывайте, - Антон Овечкин выразительно взглянул на Володю.
        - Тьфу-тьфу, пока еще не наш труп, пошли.
        Все зашли в полутемную парадную и сразу же будто попали в другой нереальный мир.
        - Ничего себе, - аж присвистнул от удивления Шестаков.
        Действительно, было чему поражаться.
        Снаружи это был обычный фасад в стиле раннего классицизма, каких много в Северной столице, а вот за парадной дверью таилась настоящая архитектурная жемчужина. Перед глазами изумленной Безбрежной открылись настоящие мраморные колонны, ажурные винтовые лестницы, более подходящие для средневекового замка, арки, а точнее арочные перекрытия, и купол, служащий антитезой куполам христианских храмов.
        - Ничего себе у них лестница! - задрав голову, промолвил Шестаков.
        - Сам ты лестница! - отозвался Овечкин. - Правильнее будет назвать Ротонду самостоятельным помещением с винтовой металлической лестницей, украшенной шестью колоннами, поддерживающими площадку верхнего этажа.
        - А ты, видать, подготовился, когда от тещи ехал, - огрызнулся Володя.
        Дарья разглядывала металлические ступени, которые вели на третий этаж, что интересно, второй этаж здесь отсутствовал, и лестничная площадка огибала по кругу всю Ротонду. На третьем этаже было несколько квартир с металлическими дверями, а само помещение Ротонды было завершено высоким куполом.
        - Ты еще главного не узнала! - улыбнулся ей Овечкин. - Закрой глаза и слушай.
        Даша послушно зажмурилась и тут вздрогнула от удивления.
        Голос эксперта, стоявшего у противоположной стены Ротонды, раздался прямо у ее уха. Девушка от неожиданности ойкнула и открыла глаза.
        - Здесь поразительная акустика, - шепотом произнес Антон с другой стороны лестницы, но его шепот был слышен во всем помещении, каждый звук как будто звучал в голове.
        - Вы тут так и будете развлекаться, или все-таки займемся тем, за чем мы сюда приехали и за что нам деньги платят? - спросил Одывалов, и его слова тоже разнеслись по всей Ротонде.
        - Зануда, - тихо промолвил Шестаков.
        - Я все слышу! - улыбнулся Михалыч. - Где там ваш труп?
        - Два трупа, - из-за колонны раздался голос молодого полицейского.
        - Два - это уже интересно, - коротко кивнула Даша и прошла вперед.
        В самом центре мистической парадной, аккурат на старом железном люке, безжизненно лежали два человека. На первый взгляд они как будто спали - бледные лица, сжатые губы, но неестественно застывшие позы говорили о том, что эти люди уже давно мертвы.
        Первого высокого здоровяка с волевым подбородком Дарья сразу узнала по фотографиям Алексея Потапова, второй был щуплый молодой парнишка лет двадцати с едва пробивающейся щетиной на щеках.
        Безбрежная наклонилась к телам, над которыми уже колдовал Антон Овечкин:
        - И что это с ними? - поинтересовалась следователь.
        - Я только приступил, но на первый взгляд у обоих большая потеря крови, причем, я бы сказал, критическая. Сейчас я проведу парочку тестов и точно смогу сказать, что с ними. Но, Дарья Николаевна, обратите внимание сюда, - он приподнял руку молодого парня и показал еле заметный след на обратной стороне локтя. - Уверен, что у второго товарища точно такой же след.
        - А что это может быть?
        - Я думаю, это след от инъекции, какого препарата, пока не скажу! - Антон вернулся к работе.
        - А кто второй потерпевший? - спросила следователь.
        - Вон, у полиции спроси, у них найденные личные вещи, да и свидетель, кажется, имеется. Но ты самого главное не видела! - Его глаза победоносно блеснули.
        - Что еще? - Даша только собиралась отправиться к свидетелю, как услышала крик Овечкина, она все еще не могла привыкнуть, что здесь любой звук раздается таким эхом. Акустика явно мистическая!
        - И что же я еще не видела?
        - А вот. - Овечкин подвинул к следователю темную спортивную сумку, из которой виднелся круглый тубус для карт или рисунков, с такими часто ходят студенты художественного училища. - Эта сумочка лежала аккурат между нашими жмуриками.
        - Это? Это? - Дарья не верила своим глазам. - Неужели?
        - Пока не открывали, отпечатки нужно снять. Я сейчас здесь все закончу и вместе откроем.
        - Ну, Антоша, давай сейчас откроем, мои пальчики у тебя же есть! - Безбрежная сложила руки в молитвенном жесте.
        - Ну, ладно, - смилостивился тот. - Только перчатки надень, будь добра, и мне не мешай.
        Овечкин медленно поправил свои перчатки, аккуратно достал из сумки тубус и неторопливо принялся отвинчивать крышку тубуса.
        Даша от нетерпения кусала губы, он что, издевается?
        Но наконец крышка была снята, полотно достали на свет, раскрыли, и перед изумленной следственной группой предстал Венецианов Алексей Гаврилович «Петр Первый. Основание Петербурга». Но не сам факт нахождения картины ошеломил присутствующих - на картине был нарисован не тот Петр, что совсем недавно украшал картину на выставке. Теперь черты лица царя изменились, посадка головы, глаза, губы - все было другое. Плюс, как отметила Дарья, на заднем фоне изменился и пейзаж. Но больше всего следователя напугало другое - нынешнее лицо Петра как раз напоминало то, что она видела в смартфоне Сергея Михайлова, тот самый лик, что так напугал охранников во дворце.
        - А царь-то ненастоящий! - прошептала Дарья, но ее слова разнеслись по всей Ротонде и стали слышны всем находящимся здесь.
        ЗАМОК ШЛЕЗВИГ-ГОЛЬШТЕЙН-ЗОНДЕНБУРГСКИХ. СВЯЩЕННАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ ГЕРМАНСКОЙ НАЦИИ, КОНЕЦ XVII ВЕКА
        - О, великий герцог, великий Фридрих, новости неутешительные. Надо что-то делать с соседями. - Главный советник Иоганн Штессель покорно поклонился великому герцогу Священной Римской империи германской нации.
        - А что там с соседями? - пытаясь сдержать зевок, осведомился правитель. - Ты снова про шведов начнешь мне говорить?
        - Не только про шведов, но и их покарать тоже нужно - их государство уже существенно начинает наступать на наши владения, да и владычество их на Балтике через пару десятилетий можно будет считать случившимся фактом, если мы не предпримем мер, - вкрадчивым голосом сообщил Иоганн.
        Фридрих задумался, действительно Шведское государство наступало на пятки Имперскому льву.
        - Одним нам их не победить, у шведов хороший флот, наших сил не хватит! - закивал Штессель.
        - Отправь послов к Габсбургам, в Ганновер, нужно будет обдумать предстоящую коалицию. Что-то еще? - Фридрих недовольно скривился, он давно мучился желудочными коликами и обсуждать сейчас что-то еще был не склонен.
        - Да, есть еще. Есть еще государство, намного сильнее, могущественнее и непредсказуемое, чем Швеция. Государство, способное стать самым главным врагом для всей Европы. Необозримое количество ресурсов, людской силы, древесины, меди - оно способно завоевать нас всех, если захочет, конечно, - тон Иоганна стал злой и жесткий.
        - О каком государстве ты говоришь? - удивился Фридрих. Кроме возвеличенной Швеции, он не видел врагов для империи.
        - О Московии! - выразительно поднял палец вверх Штессель.
        Великий герцог от души рассмеялся.
        - Эти дикие варвары, эта заснеженная далекая страна. О чем ты?! Они не способны у себя навести порядок - бородатые дикари! - Он брезгливо сморщился, поднеся к носу белоснежный платок, высморкался в него.
        - Я согласен с вами, Ваша Светлость, что они дикари, но до сих пор сильна память о их мощи, величии и отваге. Они сильны верой и духом, практически непобедимы. Все мы помним царя Московии Ивана Васильевича Ужасного, помним заслуги московитян в Ливонской войне, как они разгромили силы Ливонского ордена, все военные стычки они выигрывали. Вспомните битву с рыцарями на озере Чудь. Все притязания нашей короны на земли Великого Новгорода, на Ингерманландию - все они отстояли. Нельзя списывать Московию со счетов, страна сильная, огромная, богатейшая… - Последние слова он процедил с лукавой улыбкой.
        - Кто там сейчас у них правит? - задумался Фридрих, действительно слова Иоганна заставили его по-другому взглянуть на восточных соседей.
        - После смерти царя Алексея Михайловича, кстати, поговаривают, что его бояре, местные сановники, отравили, так вот, после его смерти трон достался сыну Петру Алексеевичу. Молодой царь пытлив умом, любознателен, энергичен, хочет свершить великие дела. Интересуется науками и диковинками разными!
        Фридрих на несколько минут задумался, принялся ходить по холодной комнате замка, но потом удивительная идея пришла к нему в голову, он довольно хмыкнул и потер от нетерпения руки:
        - Великие дела, говоришь! Мы поможем ему с великими делами! Я знаю, как решить нам проблему и с шведами, и с русскими. Пусть сами себя сожрут, как пауки в банке. Садись, пиши секретную депешу в Амстердам, к нашим людям в Холланд…
        Фридрих Людвиг, герцог Шлезвиг-Гольштейн-Зондербургский, потер руки, ведь он придумал такой план, который способен изменить жизнь и мироустройство практически половине земного шара. Если все получится - то о последствиях этого гениального решения будут спорить еще сотни лет.
        Но все должно быть в полнейшей секретности, за нарушение вышеизложенных планов или за их разглашение есть только одно наказание - смерть, независимо от чинов и привилегий.
        После написания секретной депеши главный советник великого герцога Иоганн Штессель, много лет служивший империи, был повешен на крепостной стене замка Шлезвиг.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Ничего себе, у нас тут веселые картинки! - через плечо заглядывал на найденное полотно Венецианова оперативник Владимир. - А других картин тут не было? - Этот вопрос уже адресовался молоденькому полицейскому, топтавшемуся возле колонны.
        Тот отрицательно замотал головой.
        - Нет, не было. Точно не было.
        - Значит, ищем еще шесть, - шуточно загнул палец на правой руке опер.
        - Надо еще проверить подлинность этой картины, - осадила его следователь. - Тут изображение отличается от оригинала.
        Она с сомнением рассматривала полотно.
        - Личность второго убитого удалось установить? - наконец задала она вопрос. - Какие личные вещи при нем обнаружены?
        - Телефон в кармане был, но запаролен, войти туда не смогли, - бодро ответил полицейский. - А личность убитого, так его тут все знают, это Иван Трифонов, он консьержем тут работал.
        - Тут это где? В подъезде? - спросила Дарья.
        - Тут, в Ротонде, консьержем и экскурсоводом. Место здесь очень известное, народу много ходит - вот местные жители и скинулись, завели себе консьержа, чтоб за порядком смотрел, про Ротонду рассказывал. Здесь, знаете, раньше какой бардак был - все стены изрисованы, желания тут писали, все исписано, нагажено, перила побиты, а теперь тишь да гладь.
        - Ага, божья благодать и два трупа, - ухмыльнулся Шестаков. - Кто тела обнаружил?
        - Вон, свидетель с третьего этажа, из тридцать второй квартиры.
        Из-за колонны вышел благообразный седой старик с прямой спиной и военной выправкой в старомодном бархатном пиджаке.
        - Яков Борисович Савельев, - чинно поклонился он следственной группе. - Здесь все слышно, потому я сам вышел.
        - Яков Борисович, вы здесь живете? - Дарья кивнула на третий этаж.
        - Так точно, вот уже сорок лет живу в этом доме. Все про Ротонду нашу знаю. Много всякого непотребства тут было - и окна били, и песни по ночам бакланили, но убийств… тьфу-тьфу, не было.
        - Расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы нашли тела?
        Старичок приосанился, пожевал сухие губы и ответил:
        - Мне в последние годы не спится. Я потому и завел Фике, чтоб вместе гулять.
        - Фике? - удивленно переспросила Даша.
        - Да, русский спаниель Фике. После смерти жены мы с собакой одни тут остались. Так вот, сегодня, извините, по важным собачьим делам мы вышли около семи утра. Я на часы не смотрел, но примерно семь десять - семь пятнадцать. Спускаясь по лестнице, я сразу же увидел, что на люке что-то лежит, точнее, кто-то. Я подошел, узнал нашего Ваню, консьержа, второго мужчину я не знаю. Проверил пульс, его не было, потом сразу же вызвал полицию. Вот, в принципе, и все, - Савельев развел руками.
        - А собачка ваша сейчас где? - спросил Шестаков.
        - Так, дома. Я сразу же ее домой забрал.
        - Вы сегодняшней ночью что-нибудь слышали странное? Звуки? Голоса? Шум драки? - спросила следователь.
        - Так это же Ротонда, тут каждую ночь все странное слышится. И звуки, и голоса, и много всего. Это мистическое место, тут и желания загадывают, и Сатану вызывают, и стихи читают, для этого Ваня тут и сидел.
        - А ночью тоже бывали экскурсии? - спросил Володя.
        - А как же, ночью самое оно мистикой заниматься. Жемчужина «Мистического Петербурга» - прогулка в ночную Ротонду, - важно кивнул Яков Борисович.
        - А откуда экскурсии были? От определенного туроператора или как можно было сюда попасть?
        - Этого я не знаю, Ваня сам всем этим занимался. К нему по интернету как-то обращались, заявки писали. Точно вам сказать не могу. Мы уже все соседи привыкли, что по ночам тут вечно что-то происходит, потому даже и подумать не могли… - старик покачал головой.
        - Скажите, а чем вы занимаетесь? Работаете?
        - Я сейчас на пенсии, а так всю жизнь ветеринаром проработал, живность всякую люблю - кошек, собак. Кстати, тут несколько дней назад ночью, я вспомнил, такой вой стоял, прямо нечеловеческий, звериный. Но я не вышел, испугался, - покачал головой старик.
        - Когда вы трупы нашли, вы что-то странное, может, увидели или услышали? - поинтересовалась Безбрежная.
        - Вы знаете, да, кое-что было - я, когда их нашел, начал пульс у Вани проверять, так вот, какой-то запах был, такой очень знакомый запах, я его уже чувствовал, - принялся вспоминать подробности Яков Борисович.
        - Может быть, духи? Одеколон? Мужской парфюм? Женский? - оживился Шестаков.
        - Нет, явно не духи, но очень знакомый запах. Я постараюсь вспомнить! - пообещал старик.
        - Да, Яков Борисович, я вас попрошу, если что-то вспомните, сразу же мне сообщите, - попросила Дарья Николаевна. А почему у вас при входе в парадную видеокамер нет? Все-таки в двадцать первом веке живем! Любая парадная в Питере с камерами, а тут практически центр города!
        - Вы знаете, все поражаются, но мы, сколько ни устанавливали здесь камеры, постоянно что-то с ними случается, ни одна камера более суток не продержалась - то сама без каких-либо причин из строя выходит, то шпана откручивает! Мистика какая-то!
        - Действительно, мистика! - Дарья покачала головой, она уже привыкла, что все это дело о похищении картин из сокровищ «Эрмитажа» наполнено чертовщиной и странными пугающими совпадениями.
        - А кто еще у вас тут в подъезде живет? - спросила она.
        - В тридцатой квартире Игнатовы, но они вот на днях в отпуск уехали на море, там сейчас никого нет. А в тридцать первой - парень молодой Сергей, фамилию его не знаю, - ответил Яков Борисович.
        - Хорошо, вам спасибо большое. - Шестаков записал данные свидетеля и с нетерпением повернулся к Дарье Безбрежной.
        - Михалыч, ты запашок какой-нибудь чувствуешь? - обратилась следователь к эксперту.
        - В смысле? - вскинулся он. - Ты о чем?
        - От тел какой-нибудь запах есть? - повторила Дарья Николаевна.
        - Так они же свеженькие, аромат на третий день появится, - ухмыльнулся Одывалов.
        - Я не о том, свидетель говорит, что что-то почуял такое-этакое знакомое, пахнущее.
        - Да вроде нет, путает твой свидетель что-то, - серьезно отметил эксперт.
        - Ну ладно, если что, сразу мне сообщи.
        - Конечно, Дарья Николаевна. Обязательно.
        Следователь кивнула эксперту и задумчиво принялась разглядывать в телефоне видео, перекинутое ей охранником Михайловым, где на найденной картине Венецианова поразительно менялось лицо Петра Первого.

* * *
        - Итак, Дарья Николаевна, что вы можете сказать по поводу ограбления в Михайловском замке? - Полковник Спиридонов выразительно поднял брови.
        - Понимаете, Валентин Сергеевич… - следователь Безбрежная нахмурилась.
        - Не понимаю, Дарья Николаевна, я никак не понимаю, почему за прошедшую неделю вы практически не продвинулись в расследовании.
        Дарья молчала.
        - Хорошо, как там дела с убитым, как его фамилия, с Потаповым?
        - Потапов был найден в Ротонде, известном месте для экскурсий города. Его убили точно так же, как местного консьержа-гида Ивана Трифонова. По словам экспертов, им сделали инъекцию сильнодействующим препаратом, каким - пока неясно, а потом, когда те были без сознания, выкачали практически всю кровь, - сообщила Дарья.
        - Всю кровь? Это очень интересно!
        - То есть кому-то понадобилось около десяти литров крови, это если считать, что во взрослом мужчине около пяти-шести литров! - задумчиво проговорил Валентин Сергеевич, глядя в окно на набережную Невы.
        - Да, примерно десять литров, - согласно кивнула Дарья. - Но это не самое главное, найденную на месте преступления картину художника Венецианова «Петр Первый» кто-то исправил…
        - Что значит «исправил»? - громко переспросил полковник.
        - Я неправильно сказала «исправил» - на самом деле картину кто-то отреставрировал, некоторые фрагменты - лицо царя Петра Первого, задний фон с Гром-камнем и карту города на свитке Меньшикова были переписаны заново. Как нам сообщили профессиональные реставраторы, с картины был снят верхний слой, и под ним оказался новый - с измененным лицом Петра, с другой формой Гром-камня и другой картой в руках Александра Меньшикова, - постаралась объяснить Дарья, хотя сама уже запуталась, что же происходит в этом странном запутанном деле.
        - И что это значит? Что еще реставраторы говорят? - Полковник Спиридонов наконец-то оторвался от окна и обратил свой сердитый взор на подчиненную.
        - Реставраторы говорят, что нижний слой определенно принадлежит кисти Венецианова, а вот кто сверху нарисовал и изменил детали его картины, непонятно. Хотя, определенно, эти изменения были сделаны в конце девятнадцатого века.
        - Черт с ним, с девятнадцатым веком - кто в нашем веке, в двадцать первом, перерисовал картину, а главное - зачем?! - Валентин Сергеевич почесал свои пышные усы. - А что там с остальными полотнами? Где другие похищенные картины? Обыск у этого охранника Потапова провели? Он явно замешан в ограблении музея!
        - Была проведена огромная работа с антикварными салонами, скупщиками и коллекционерами города, да и всей области, но никто ничего не видел - не знает. - Дарья Николаевна развела руками.
        - Как всегда, никто ничего не знает, картины, скорее всего, уже вывезены и осели у забугорных коллекционеров. В ближайшие лет десять они и не всплывут.
        - Работа в салонах продолжается, но пока нет информации. Обыск в квартире у Алексея Потапова был проведен, никаких следов украденных картин не найдено. Потерпевший не увлекался искусством, никаким творчеством, не мог Моне от Мане отличить, - усмехнулась Безбрежная.
        - Моне - это не самое главное для охранников, - тоже улыбнулся полковник. - А что там с Трифоновым? Удалось установить связь между двумя этими товарищами?
        - Сегодня на допрос вызвана девушка Ивана, Анастасия Кучина. Она была в отъезде, только сегодня вернулась. Я надеюсь, она сможет что-нибудь стоящее про своего парня рассказать. Он проводил экскурсии в Ротонде, в том числе и ночью, его вполне могли убить экскурсанты.
        - А что там ночью делать в этой Ротонде? На что там смотреть? - спросил Валентин Сергеевич.
        - Эта Ротонда - одно из самых мистических мест города, там ночью самый ажиотаж! Говорят, это место исполнения желаний, самых заветных желаний!
        - Да ну, что за глупости! Дарья Николаевна, вы же не верите в это!
        - Я не верю, но кто-то же в это верит - и потому выпустил кровь Трифонову и Потапову!
        - И этот кто-то и организовал ограбление в Михайловском замке, - подтвердил полковник Спиридонов. - Ладно, Безбрежная, идите работайте, обо всех новостях докладывайте мне лично.
        Следователь медленно поднялась из-за стола и отправилась в свой кабинет, готовиться к встрече со свидетельницей.

* * *
        Анастасия Кучина, девушка Ивана Трифонова, гида Ротонды, оказалась полноватой брюнеткой с короткими пышными волосами, убранными в довольно потрепанную косу на затылке.
        - Ой, еле вас нашла! Ни одна маршрутка от нас сюда не едет, пришлось с двумя пересадками добираться! Упарилась вся! - Анастасия скинула темный пиджак, повесила его на спинку стула.
        - Присаживайтесь, Анастасия Александровна, - в ответ кивнула Дарья.
        - Ой, скажете тоже, Александровна, можно просто Настя, а то Анастасия Александровна меня мои ученики называют, надоело уже такое обращение, не такая я и старая! - махнула рукой «просто Настя».
        - Ученики? - переспросила следователь.
        - Да, я в школе работаю, физику преподаю, вот, меня там Анастасия Александровна и кличут, - подтвердила Кучина.
        - Хорошо, Анастасия… Хорошо, Настя, скажите, вам знаком Иван Андреевич Трифонов? Какие отношения вас связывали?
        - Знаком, конечно. Мы с Ваней встречались, он был моим парнем. - Голос Кучиной стал серьезным.
        - Вы знаете, что с ним произошло? Где вы были в ночь на тринадцатое число?
        - Знаю, что его убили. Мне уже соседи сообщили. Я только вчера вечером приехала, гостила у своих родителей в Бологом. И в ночь на тринадцатое я тоже там была, можете проверить. Но убивать Ваньку я точно не собиралась, мы с ним пожениться хотели, - Настя смахнула слезу.
        - А кто хотел его убить? У него были враги-недоброжелатели? Кто мог желать ему смерти? - засыпала вопросами свидетельницу Дарья Николаевна.
        - Да не было у него врагов… Я, по крайней мере, не знаю ни об одном из них, - немного подумав, ответила Кучина.
        - Как давно вы знакомы с Иваном? Чем он занимался?
        - Мы знакомы уже три года, познакомились на юбилее у общих друзей. Он мне сразу понравился - симпатичный, веселый, компанейский. Сначала просто встречались, а где-то полгода назад стали жить вместе, в планах было в следующем году расписаться. Он детей очень хотел, - печально сказала Настя.
        - Где работал? Чем на жизнь и на свадьбу зарабатывал?
        - Он закончил исторический факультет, не здесь, в Вологде. Увлекался историей, но сначала долго работал в офисе, затем продавал автозапчасти, а потом так обрадовался, когда смог в Ротонду устроиться. Мы квартиру снимали там неподалеку, он об этой Ротонде мог часами рассказывать, а теперь ему за это еще и платили, причем весьма неплохо. Как я теперь одна-то буду? - Настя тихонько заплакала.
        Дарья налила воду в стакан и придвинула свидетельнице.
        - Вот, выпейте. Подскажите, а Иван каждую ночь работал?
        - Нет, конечно. Когда к нему обращались, он записывал на ночную экскурсию - они дороже стоили, но они не каждую ночь были. Два-три раза в неделю.
        - Вам Ваня рассказывал о своих экскурсиях?
        - Я сама пару раз там присутствовала, он очень интересно информацию преподносил о Ротонде, о мистике в ней.
        - В тот день, двенадцатого числа, он вам звонил?
        - Да, мы каждый день созванивались, и по видео общались. В тот день тоже.
        - Он вам что-то говорил в тот день? Будет ли у него экскурсия? Какая? Кто будет присутствовать?
        - Нет, мы с ним про это не говорили. Выглядел он как всегда. О чем говорили, я и не помню. Спрашивал, как дела. Передавал привет моей маме, ничего такого странного. - Настя наконец-то выпила воду.
        - А как его находили экскурсанты? По объявлению? Через сайт? - спросила следователь.
        - Его номер передавали по знакомым, да и на сайте Ротонды была информация, как к нему обращаться. Но все люди были всегда приличные, его слушали внимательно и почтительно, - девушка сделала еще глоток. - Кто же его мог убить? - обратилась она с мольбой к следователю.
        - Кто его убил, следствие разберется. А подскажите, знаком ли вам Алексей Потапов? Говорил ли Иван когда-нибудь про Потапова?
        - Потапов? Нет, в первый раз слышу.
        - Посмотрите на эту фотографию. Это Алексей Потапов. Вы его раньше видели? - Безбрежная подвинула к Кучиной фотографию бывшего охранника.
        Анастасия внимательно посмотрела на фото, потом отрицательно покачала головой.
        - Нет, извините, не знаю, не видела.
        - Хорошо, еще такой вопрос: Иван Трифонов увлекался искусством? Русскими художниками? Ходил по музеям, коллекционировал картины?
        Анастасия расхохоталась.
        - Ванька-то? Коллекционировал картины? Да вы что! Нет, конечно. Он был абсолютно далеким от искусства человеком. Когда он был в музее в последний раз, даже и не вспомню. Наверное, еще в школе их водили в Эрмитаж или в Русский музей!
        - А вы как относитесь к искусству? У вас есть знакомые коллекционеры? - спросила следователь.
        - Нет, коллекционеров у меня нет знакомых. Посмотреть красивые картины я могу, но по музеям мне ходить некогда! - Настя уверенно кивнула.
        Следователь Безбрежная записала слова девушки, а потом отпустила ее, попросив в ближайшее время не покидать город.
        АПРЕЛЬ 1698 Г. ЛОНДОН
        - Я слышал, вы интересуетесь науками и разными диковинками? - помешивая дрова в камине, поинтересовался ученый.
        - Так точно, интересуюсь. Я уже осмотрел Гринвическую обсерваторию, - с горячностью ответил его молодой собеседник.
        - И как она вам? - безэмоционально продолжил ученый, даже не смотря на юношу.
        - Это поразительно. Это просто великолепно, просто нет слов. Правда, Сашка? - обратился он к другому молодому человеку, сидевшему по правую сторону от него.
        Тот согласно кивнул, что-то пробормотав.
        - Я, если честно, давно мечтал с вами познакомиться. Ваши теории фундаментальны, они опережают свое время. - В глазах юноши зажегся яркий огонек.
        - Вы читали мои труды? - Ученый наконец-то повернулся в их сторону.
        - Да, конечно, не все, но то, что я читал, меня поразило!
        - Интересно! - улыбнулся он. - Хорошо, я знаю, у вас есть ко мне вопросы, но я бы хотел и вам задать несколько, по прочитанному. Например, как вы трактуете мой вывод: «Всякому действию всегда есть равное и противоположное противодействие?» Согласны ли вы с этим? Если нет, то почему. Хорошенько подумайте, от ваших слов многое зависит, - он грустно усмехнулся.
        Юноша вспыхнул и подскочил с места:
        - Да-да, я об этом как раз таки хотел вас спросить. По-вашему, выходит, что всякой силе в нашем мире есть источник, а изначальным источником всего сущего есть Господь, Творец Неба и Земли. Иначе говоря, все, что происходит в нашем мире, происходит по Воле Божьей, по Божественному Промыслу. Но, согласно вашему закону, у Господа Бога нашего должна быть противодейственная сила, - парень замолчал и потупился.
        - Продолжайте, прошу вас, продолжайте, - кивнул старик.
        - Значит, есть такая же великая сила, как наш Господь, но с противоположным вектором. - Юноша снова замолк.
        - Я думаю, вы знаете имя этой силы, - улыбался ученый.
        Тот кивнул.
        - Знаю, у него много имен. Сатана, Дьявол, Отец лжи, Вельзевул. Его по-всякому называют.
        - И в чем же проблема?
        - Ну как же! Ведь, в соответствии с вашим законом, все силы «равны по модулю и противоположны по направлению».
        Ученый кивнул.
        - Да, точно.
        - Так, получается, вы уравниваете силу Господа, творца Земли и Неба, и Сатану, Отца лжи. Такой вывод противен всему Священному Писанию и всему смыслу христианской веры, - твердо ответил юноша, прямо глядя в глаза старику. - Ведь, как мы знаем, сила Господа неограниченна и нет силы, равной ей. Сатана и его бесы все бессильны перед Господом и его волей, они могут лишь искушать человека, но перед Господом они ничтожны.
        Тот захлопал в ладоши.
        - Браво! Как вас, Петр? Вы молодец. А вы истинный христианин? Вас можно искусить?
        - Да, конечно, я православный царь, истинный христианин, а ваше учение, Исаак, отдает ересью.
        Исаак Ньютон снова расхохотался.
        - Однако интересная трактовка моего закона. А скажите, какое главное ваше дело как православного царя?
        - Как какое? Радеть о нуждах своего народа, защищать народ православный! - гордо ответил Петр.
        - От кого защищать? - хитро стрельнул глазками Ньютон.
        - От любого врага! От басурманина на юге, от немчуры проклятой на западе! - снова гордый взгляд.
        Ньютон хмыкнул.
        - То есть вы, Ваше Величество, ратуете за чаяния народа своего, а на путь прогресса идти не хотите? Раз уж углядели еретичество в законах природы и естественных науках!
        - Путь прогресса нужен, я затем и отправился в страны дальние, чтоб науку и прогресс в страну свою привести. Но полностью копировать западную жизнь я не намерен! Никогда такого не будет! Народ русский велик, самобытен! Негоже нам забывать веру и жизнь отцов и дедов наших! Вот, скажи мне, Исаак, зачем нам эти шутовские кафтаны и дурацкие парики? В Московии снег, холод, замерзнут бояре в таких смешных нарядах. А парики у вас, небось, от вшей носят?! - Царь рассмеялся во весь голос.
        Однако Сашка Меньшиков его не поддержал, он печально сидел, с тоской глядя на царя.
        Исаак Ньютон, однако, продолжил:
        - А что вы, Ваше Величество, думаете о соседях? О Священной Римской империи германской нации, о шведах, курфюрствах?
        - Позор и срамота там творятся! Насмотрелся я на жизнь в этих государствах. Пьют все горькую, курят табак, прелюбодействуют - срам какой! Негоже православным в такие мерзости впадать! - Царь перекрестился. - Мой отец Алексей Михайлович заповедал мне блюсти честь и совесть нашей страны. А с курфюрстами мы разберемся, обязательно разберемся, чтоб не зарились на наши земли! - Петр грозно помахал кулакам невидимым врагам.
        - Ясно, что разговора у нас не получится! - печально заметил Ньютон. - Видит Бог, я не хотел этого! - он развел руками. - Но это необходимый шаг.
        - Вы это о чем? - Петр нахмурился.
        - Если вы знаете, я возглавляю одну секретную организацию, Приорат Сиона. Петр свел брови.
        - Так вот, главной задачей Приората Сиона - новый мировой порядок. И сейчас, Ваше Величество, ваша страна, и вы - в первую очередь, мешаете новому мировому порядку, потому прошу меня простить… Но будущее нас рассудит. - Исаак зазвонил в мелодичный колокольчик, и в комнату вошли три огромных мордоворота, которые с легкостью скрутили Петра.
        - Сашка! Меньшиков! - кричал он и тянул к нему руки.
        Меньшиков кривил свои полные губы и делал вид, что ничего не замечает, кроме ордена Священной Римской империи и графского титула, ему заплатили столько денег, сколько он и помыслить никогда не мог.
        Какие там тридцать сребреников Иуды, у Сашки теперь было тридцать миллионов сребреников, и предателем он себя ничуть не считал.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Вот скажи мне, Федя, как можно целый день валяться на диване, отдыхать по полной, а вечером делать такую умильную мордочку - что ты, бедняжка, так устал! Что злые хозяева тебя забросили, а ты голодный и холодный! - погладила большой пушистый бок Даша.
        Кот довольно замурчал и приблизился теплым боком к ноге хозяйки.
        - Скоро холодно будет, раз уж наш Федя решил подлизываться, - усмехнулась Безбрежная.
        - Мама, а Тема сегодня с Мишкой из сада подрался, - тихим заговорщицким голосом сообщил важную тайну севший рядом на диван Семен.
        - А почему? - так же тихо поинтересовалась Даша.
        - А Мишка сказал, что нас папа бросил, что мы никому не нужны! - шепотом объяснил ситуацию Сема.
        - Так, понятно. Артем, иди сюда!
        Из детской показался грустный и взъерошенный Тема.
        - Мальчики, зайчики мои, вы же знаете, как я вас сильно люблю, и папа вас тоже любит - только… - попыталась объясниться Даша.
        - Только что? Только он взял и ушел! - звенящим от напряжения голосом спросил Тема.
        Даша боялась и ждала этого разговора, но она была уверена, что он возникнет позже, хотя бы через несколько лет, но сейчас, заглядывая в ясные, такие родные детские глазки, она не могла соврать.
        - Вас никто не бросал и никогда никто не бросит! А Мишке за такие слова я сама в лоб дам!
        - Ты же от нас никогда не уйдешь? - спросил Сема.
        - Никогда-никогда, ни за что, я обещаю, что от вас я никуда никогда не денусь, - заверила сыновей Даша.
        - Никогда-никогда? - прижался к боку Тема.
        - А папа так же говорил! - насупился Артем.
        - У папы сейчас другая жизнь, а у нас другая! И я от вас никуда не денусь!
        - Мам, а давай тогда нового папу заведем, чтоб тебе помогал, чтобы тебе легче было! - подал великолепную идею Семен.
        Даша улыбнулась.
        - Я подумаю об этом, мои сладкие. А сейчас мойте руки, пойдем ужинать.

* * *
        В дверь кабинета постучали.
        Дарья Безбрежная глубоко вздохнула, посмотрела с досадой на часы.
        Сконцентрироваться над делом никак не получалось, а тут еще кто-то не вовремя пожаловал.
        - Дарья Николаевна, - в щель просунулась веснушчатая физиономия молодого дежурного Андрюши Спицына, - к вам там рвется некий Сидорчук Владислав Олегович, он сказал, что вы его знаете и что у него есть для вас важная информация.
        - Спасибо, Андрей, пусть заходит. А ты что, позвонить не мог? - Дарья оторвалась от протокола осмотра места происшествия.
        - Позвонить-то мог, но я все равно тут на вашем этаже был, вот и зашел к вам, - улыбнулся сержант.
        - Хорошо, пусть Сидорчук поднимается, я ему выпишу пропуск, - кивнула Дарья. - Что за информация у него, интересно?
        Через пару минут в кабинет вошел раскрасневшийся Владислав Олегович, начальник службы безопасности Михайловского замка.
        - Добрый день, заходите, присаживайтесь.
        Сидорчук вежливо кивнул, сел на стул, закинув ногу на ногу.
        - Добрый день, Дарья Николаевна. Я хотел вам кое-что сообщить.
        - Да, я вас слушаю.
        - Как вы знаете, мы проводим внутреннее расследование касательно произошедшего ограбления.
        Безбрежная быстро кивнула:
        - Вам что-то удалось узнать?
        - Я очень на это надеюсь. Я просто узнал, что вы проводили обыск у Алексея Потапова.
        - Да, обыск там был, но мы ничего не нашли.
        - Я так и думал. Но я тут вспомнил…
        Дарья Николаевна подалась вперед.
        - Мы в прошлом году отмечали день рождения Алексея, на даче во Всеволжском районе.
        - Дача? Но по документам у него нет никакой дачи! - Следователь быстро пробежала глазами по документам. - И жена его тоже ничего про дачу не говорила.
        - Так вы, наверное, и не спрашивали ее о даче! - улыбнулся Владислав Олегович. - А Потапов сам говорил, что этот дом еще его бабке принадлежал. Может, его так и не переоформил на себя!
        - Вы точный адрес знаете?
        - Нет, но, я думаю, смогу показать дорогу.
        - Хорошо, сейчас поедем.
        Безбрежная взяла телефон и набрала оперативника Шестакова.
        - Володя, собирайся.

* * *
        Поездка во Всеволжский сопровождалась привычной для Питера мокрой дождливой погодой. Косой непрекращающийся дождь тоскливо стучал по крыше автомобиля и навевал невеселые мысли. Казалось бы, Дарье давно стоило привыкнуть к постоянной мороси и питерским холодам, но следователь Безбрежная была родом из теплого Краснодара, потому все тянулась к солнцу, и в Питере так до сих пор и не освоилась, хотя жила здесь более десяти лет.
        - И какому дурню пришло в голову построить город на болоте, - проворчал Володя Шестаков, когда, выйдя из машины, аккурат наступил в раскисшую лужу, прямо в середину, в новеньких кроссовках, которые раньше были белого цвета.
        - Этого дурня, насколько я помню, Петром звали, - зябко поежившись на ветру, промолвил Владислав Олегович. Он осторожно вышел из служебной машины и кивнул в сторону небольшого деревянного домика, стоящего на пригорке. - Кажись, приехали. Вот, на этой дачке мы праздник отмечали. Я хорошо помню, тут шашлыки жарили, вино пили.
        Сейчас было сложно поверить в существовании лета, горячих шашлыков и вкусного винца. Дождь стеной и размякшаяся грязь вместо асфальтированной дороги - вот что окружало дачу Алексея Потапова.
        - Жена Потапова все-таки расщедрилась, нашла ключики от дачки, - с улыбкой продемонстрировал Володя связку ключей.
        - А что она раньше сказать не могла, что у них дача есть? Может, ее муж тут и сидел до убийства? До города недалеко, вполне мог и приехать, если что! - перепрыгивая огромные лужи, спросила Дарья.
        - Говорит, что как-то забыла про дачу, не подумала о ней. И вообще, она как бы не Алексея, а записана на его двоюродного брата, ему после смерти бабки по завещанию отошла. И Алексей на ней бывал очень редко, раз пять-шесть всего. Не нравилась ему эта хибара, - рассказывал Володя, открывая расшатанную деревянную дверь.
        - Ни фига себе хибара, да в этом районе цены заоблачные, тут одна земля стоит как трехкомнатная квартира в центре. Здесь рядом все элитные загородные комплексы строят, - проворчал Сидорчук, пригибаясь на пороге, чтобы не задеть головой низкий потолок.
        - А вы, Владислав Олегович, сколько раз тут были? - внимательно посмотрев на него, спросила Даша.
        - Так, один раз и был - на дне рождения, - пробасил начальник службы безопасности.
        - Просто вы так хорошо дорогу запомнили, для первого раза, - возразила Безбрежная.
        - Ой, Дарья Николаевна, не стоит меня ни в чем подозревать, - улыбнулся Сидорчук, - мы тогда, когда ехали на праздник, очень долгое время плутали тут на въезде. Навигатор затупил, и мы три-четыре раза все кругом объезжали, пока добрались. Потому эту дорогу так хорошо и запомнил.
        - Понятно, - кивнул Шестаков. - А негусто буржуи тут живут, - кивнул он на скромную обстановку дома.
        Дача действительно была небольшая, на первом этаже прихожая с большим шкафом-купе и вместительная кухня-столовая, шаткая лестница вела на второй этаж. За домом была современная беседка с мангалом.
        Мебель была старая, совдеповская, произведенная в шестидесятых годах прошлого века, и причем вся мебель была разномастная, из разных комплектов.
        Большой кожаный диван в столовой уже весь потрепался, странного вида пятна от еды были прикрыты вышитыми подушечками с рюшечками. Большую часть кухни занимала старинного вида печь с цветными изразцами, изображавшими фантастического вида птиц и зверей.
        - Красота-то какая! - Дарья ласково погладила печку, ей показалось, что печь откликнулась на ее призыв и даже малость потеплела. Но конечно, это было не так - просто в такую погоду всегда приятно зайти под крышу, где сухо и тепло.
        - Можно тут чайку организовать? - спросил Володя, открывая шкафчики на кухне.
        - Ты сюда чаевничать пришел? Или все-таки обыск произведем? - ехидно поинтересовалась Безбрежная.
        - Обыск никуда не денется, а я если сейчас горячего кипяточка не выпью, то точно рассопливлюсь, а оно вам надо, Дарья Николаевна? Потеряете ценного работника! - подмигнул ей оперативник правым глазом.
        - Хорошо, работничек, наливай чай, а я пока на второй этаж поднимусь, - кивнула следователь и направилась к лестнице.
        Но когда она вступила на первую ступеньку, Владислав Олегович крикнул:
        - Осторожно, там третья ступенька дряхлая, может провалиться. Не свалитесь!
        - Я постараюсь, спасибо.
        На втором этаже оказалась маленькая уютная спальня с двуспальной кроватью и большим шкафом на всю стену, с дверью в совмещенный санузел. Вторая комната была заставлена до потолка книжными шкафами, в основном книги были по истории России восемнадцатого века.
        - Надо же какая библиотека! - Дарья внимательно просмотрела корешки книг. - И кто же это историей тут увлекался?
        Через пару минут к ней присоединился Сидорчук.
        - Владислав Олегович, а вы не знаете, чьи это все книги? Тут в основном научные труды по Петровскому времени!
        - Так бабка Потапова преподавала в университете, еще Ленинградском. Потому и получила профессорскую дачу, это, наверное, ее книги, - пожал плечами Владислав. - Но я точно не знаю.
        - Понятно, спасибо.
        Дарья принялась исследовать дом - начала она с большого шкафа в спальне. В нем оказались пара коробок со старой мужской обувью сорок пятого размера, в углу висел старомодный мужской костюм, плюс в чехле оказалось старое и поношенное женское пальто большого размера. Больше в огромном шкафу ничего не было. Дарья простучала заднюю и боковые стенки шкафа, но ничего не обнаружила.
        Под кроватью оказались только клочки пыли. Дарья прощупала постельное белье на кровати, внимательно обследовала подушки и одеяло, но ничего не нашла. И, конечно же, похищенные картины не хранят под подушкой, но мало ли еще какие секреты были у убитого охранника Потапова.
        Таким образом, в спальне ничего не было.
        Дарья направилась в санузел - под ванной стояли флакончики с чистящими средствами, зеленый тазик и пластмассовый вантуз. Следователь даже заглянула в бочок для унитаза, но и там было пусто.
        В библиотеке Даша с тоской оглядела ряды книжных стеллажей, тяжко вздохнула и принялась одну за другой вытаскивать книжки, складывая их на деревянный стол.
        За этим занятием и застал ее Володя.
        - Напился чаю? Давай, принимайся за работу, - кивнула Даша на соседний стеллаж.
        Шестаков тоже вздохнул.
        - И что ты собираешься тут найти? Золото-бриллианты?
        - Не только, но и Александра Карловича, Максима Воробьева, акварель Беггрова, Гагарина, Сильвестра Щедрина и Федора Алексеева. А Венецианов у нас уже есть!
        - Из них всех я только Гагарина знаю. «Поехали!» - тихо промурлыкал оперативник.
        - Это не тот Гагарин, - продолжала выкладывать книги следователь.
        - Ты думаешь, что картины могли среди книг спрятать? Они же не поместятся!
        - А вот сейчас мы все достанем и проверим, что там можно спрятать! Я спущусь на первый этаж, здесь я все осмотрела, кроме библиотеки - вот ты книгами и займись! Тебе полезно будет! - подмигнула ему следователь.
        Тот скривил нос и махнул на нее рукой.
        На первом этаже за обеденным столом нашелся Сидорчук, который пил горячий чай, закусывая их твердо-каменными сушками с маком, обнаруженными в ящике стола.
        - Дарья Николаевна, присаживайтесь, я вам чай налью, - галантно подскочил он с места. - Нашли что-нибудь?
        - Нет еще, ищем. Вот найдем, тогда и чайку можно, - улыбнулась Даша.
        Она направилась в прихожую, где самым внимательным образом обследовала шкаф-купе, в котором находился пылесос, довольно новый и современный, гладильная доска, мужские резиновые сапоги какого-то огромного размера, потрепанная черная кожаная куртка и женский шарфик яркой расцветки. Больше ничего интересного.
        Дарья вернулась к старинной печи, кажется, ее еще называли «голландкой», похожую она видела в коммуналке на Лиговском проспекте, где она много лет назад снимала комнатку, когда училась в университете.
        Только на той печи рисунок изразцов был совсем другим - вместо диковинных животных на той печи был растительный орнамент - здесь же синим по белому были нарисованы с филигранной точностью разные чудища заморские. Вот кентавр, а это грифон, вот русалка на ветвях, а это чудной лев с шестью лапами был похож на располневшего домашнего котика. Рассматривать чудо-печку можно было часами, но не для того они сюда пришли.
        Вместе с Владиславом Олеговичем они с трудом отодвинули тяжеленный диван с пятнами на обивке, а под ним сложенные и скрученные в целлофане оказались шесть потерянных картин из собрания Эрмитажа.

* * *
        На дачу к Алексею Потапову спешно были вызваны эксперты-криминалисты, куратор выставки Олимпиада Смирнова, местный участковый пошел искать понятых.
        Владислав Сидорчук галантно поклонился, сослался на незаконченные дела и уехал на вызванном такси в город, а Дарья Безбрежная стояла над разложенными на продавленном диване бесценными картинами и все не могла налюбоваться.
        Всю композицию объединяла тема строительства города Санкт-Петербурга, северной Венеции, немыслимого и необъяснимого города, который по велению царя Петра был ценой неимоверных усилий сотни тысяч крестьян, ценой их жизней, построен на грязных и холодных болотах.
        Дарье всегда было непонятно, как без современной строительной техники, без дорог, без провизии, современной геодезии и компьютерной инженерии, при зимних морозах минус 30, при постоянных ветрах и дожде, всего за десять-пятнадцать лет была построена такая чудо-столица, с античными храмами и статуями, с немыслимыми атлантами и величественными дворцами, с широченными проспектами и гранитными мостовыми! Как? Ну как великий гений Петра смог все это сделать? История, конечно, предельно ясно и понятно аргументировала стройку века, но Дарья в связи со своей профессиональной деятельностью привыкла думать головой, а здесь логика отказывалась верить в официальную историографию.
        Но это она задумалась, продолжая разглядывать лежащие перед ней картины, вспоминая полотно Венецианова «Строительство Петербурга», в данный момент находящееся на искусствоведческой экспертизе.
        Она вспомнила о появившейся на фоне нового Петра на картине новые очертания Гром-камня, основания для знаменитого «Медного всадника» на набережной.
        Так вот, новый силуэт Гром-камня с картины точь-в-точь напоминал изображение на одном из изразцов чудо-печки «голландки». Тот же Гром-камень на одной из плиток соседствовал с игривой русалкой с правой стороны и большим котом-львом с кисточкой на хвосте с левой.
        Даша подошла поближе к печке, поднесла руку к плитке с Гром-камнем, легонько на нее нажала, в этот момент опираясь другой рукой на русалку, и… о чудо… с легким скрежетом плитка с Гром-камнем отошла, образовав небольшую нишу-тайник.
        Следователь Безбрежная запустила туда руку и вытащила на свет старую пожелтевшую страницу. На одной стороне был изображен подробный план Михайловского замка, а на другой стороне известные строки известнейшего русского поэта…
        МАЙ 1698 Г. ВЕНА
        - Александр, я же просил вас - связываться со мной только в самых важных случаях. Никто не должен видеть нас вместе. - На глаза незнакомца был надвинут темный капюшон, вся фигура скрывалась под широкой темной накидкой. Был слышен только голос, глубокий, красивый голос, но от него, от его интонаций исходила такая угроза, такой беспричинный страх, что Александр Данилович Меньшиков даже вздрогнул от неожиданности, хотя сам и искал встречи с месье Жюлем, как тот просил себя называть. Хотя, как догадывался Александр, имя, конечно же, было фальшивое.
        - Итак, что у вас случилось, Александр? Я вас слушаю! - Фигура в капюшоне наклонилась ниже.
        - Понимаете, ваш человек, ну… тот, который… - замялся Меньшиков.
        - Я знаю, о ком вы говорите! Что с ним? - грубо ответил Жюль.
        - Он же совсем не знает русского языка, он делает грубейшие ошибки, он не понимает смысла речи! Как мы сможем выдавать его… за… ну, вы понимаете!
        - У вас есть достаточно времени, чтобы обучить его языку! Разве вам не заплатили за это?! - Голос звучал угрожающе. - Что-то еще?
        - Да, еще. Этот человек… он… ну… это… - Меньшиков мял в руках треуголку.
        - Что с ним?
        Александр сначала замялся, но потом все-таки сумел побороть страх перед незнакомцем, он выпалил на одном дыхании:
        - Он же просто каланча длинная! Рост выше всех наших солдат! Как мы объясним в Москве, что царь так сильно подрос! Наш Петя был пониже, намного пониже ростом! - быстро выпалил Александр и прикусил язык, чтобы его никто не услышал.
        - Тихо, драгоценнейший мой, не нужно тут называть никаких имен! Как вы знаете, и у стен есть уши и глаза, - недовольно цыкнул на него Жюль. - Мы с вами прекрасно осведомлены, о ком идет речь! По поводу роста не волнуйтесь. Делайте вид, что все так и должно быть. Мало ли, юноша подрос за пару лет! - хмыкнул он.
        - В том-то и дело, что юноша. Уезжал в Посольство юноша, отрок двадцати шести лет. А здесь теперь перед нами взрослый сорокалетний мужчина! Тоже делать вид, что подрос за пару лет?! - гневно воскликнул Меньшиков. - Если все вскроется, вы знаете, что со мной в Москве сделают? С меня живьем шкуру сдерут, и это в лучшем случае, - промычал он.
        - За секретность, за непредвиденные обстоятельства, за опасность вам и платят такие огромные деньги! Вы знали, на что вы шли! Теперь поздно что-то менять! И где мы найдем точно такого же юношу?! Через пару месяцев нужно будет отправляться обратно в Россию! - сурово ответил месье.
        - Но в Москве же его узнают?! Точнее, не узнают! - всплеснул руками Меньшиков.
        - С этим делом мы вопрос решим! С вами в Москву отправится небольшое войско, которое и будет наказывать тех, кто не узнает и не признает царя!
        - А как же бояре, жена его Евдокия, мать, сестра Софья? С ними что будем делать?
        - То же самое, что и с вашей делегацией Посольства! Те, кто хотел жить, перешел на нашу сторону. Остальных постигла нечаянная непредсказуемая смерть!
        - Кстати, об этом. Что там с моим настоящим другом? Вы мне обещали, что он останется жив. Если вся операция сорвется, мы сможем вернуть его обратно на царство?
        - О вашем друге не переживайте. Свои обещания мы держим. Ваш друг в Бастилии, жив-здоров, защищен от чужих глаз.
        - А если его там узнают? Ведь портреты нашего царя по всей Европе разосланы!
        - Не узнают, на нем черная железная маска, никто, даже тюремщики, не имеют права снимать ее. С ним обходятся как с благородным человеком, кормят, поят его хорошо. Вот только сбежать из Бастилии ему не удастся. - Жюль поклонился и снова спросил: - Еще какие-то проблемы?
        - Он… этот человек… он мало похож на настоящего.
        - Ваша задача - научить его всему, что знал его предшественник, об остальном не волнуйтесь, все мы возьмем на себя.
        Месье Жюль поклонился и исчез в надвигающихся сумерках, оставив ошеломленного Меньшиков смотреть ему вслед.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - У лукоморья дуб зеленый;
        Златая цепь на дубе том:
        И днем и ночью кот ученый
        Все ходит по цепи кругом… -
        начал декламировать Сема, его слова дополнил Тема:
        - Идет направо - песнь заводит,
        Налево - сказку говорит.
        Там чудеса: там леший бродит,
        Русалка на ветвях сидит;
        Там на неведомых дорожках
        - Следы невиданных зверей… - закончил за него снова Сема, он сознательно проговаривал трудные слова стихотворения.
        - На неведомых… на Неве… неведомых… на Неве дом их! - осенило Дашу.
        - Мама, а ты придешь на наше выступление в садик? Вареньевна сказала, что если тебя опять не будет, нам больше не дадут роли… - сознательно шмыгнул носом Тема.
        - Зайчик мой, Вареньевна ваша шутит - я обязательно приду. Постараюсь, по крайней мере, - тихо произнесла Даша и обняла сыновей. - А почему вам в саду такое сложное стихотворение задали? Его вроде бы только в школе учат.
        - Так нам сказали, что мы самые умные! - Личико Темы расплылось в довольной улыбке.
        - Нет, нам сказали, что мы больше всех умничаем, - поправил его брат.
        - Мама, а что такое Лукоморье? - рассматривая большую картинку в книге, спросил Тема.
        - Лукоморье - это такая волшебная сказочная страна, - пояснила Даша.
        - А где она находится? - спросил Сема.
        - Не знаю даже, - пожала плечами Безбрежная. - Но вы представляете, в том деле, которым я на работе занимаюсь, мне тоже попалось это стихотворение.
        - А что это значит? - подпрыгнул на кровати Сема.
        - Не знаю даже, но мне предстоит это узнать.
        - А откуда у тебя это стихотворение? - спросил серьезный Тема.
        - Я его нашла в одном тайнике, - улыбнулась мама.
        - А ты сама говорила, что в тайниках хранятся карты сокровищ, - наморщил свой курносый нос Сема.
        Даша поцеловала его в макушку.
        - Вот и буду искать сокровища!
        - А когда найдешь, купи нам, мама, большую пожарную машину и чтоб водой брызгалась! - захлопал в ладоши Сема.
        - Да-да. А еще шоколадных мишек! - поддержал его брат.
        - Да, мои зайки, обязательно куплю, - Даша поцеловала сыновей, пожелала им спокойной ночи, включила ночник и прикрыла дверь в детскую.

* * *
        - Ну и что ты про «Лукоморье» думаешь? - спросила следователь Безбрежная Володю Шестакова, когда тот прибыл на работу и выпил чашку крепкого чая.
        - Мне больше «Сказка о царе Салтане» нравится, но я не пушкиновед, - ухмыльнулся Володя, развалившись на стуле и с лупой рассматривая пожелтевшую страницу, которую следователь нашла в тайнике.
        - Эксперты говорят, что текст написан шариковой ручкой, предположительно, в семидесятых-восьмидесятых годах двадцатого века.
        - Ой, да мало ли кто запихнул «Лукоморье» в печку! Я думаю, это тупиковый вариант, картины мы нашли - зачем еще в старой печке ковыряться? - возразил резонно Володя.
        - Я бы не ковырялась, как ты сказал, в старой печке, если бы на обратной стороне этой страницы не был изображен подробный план Михайловского замка. Ты не находишь это странным и как-то связанным с нашим расследованием? Картины мы нашли, а вот убийцы Потапова и Трифонова до сих пор не найдены!
        - И как твое Лукоморье поможет нам в этом? - скептически посмотрел на следователя Шестаков.
        - Это не мое Лукоморье, во-первых, а во-вторых, хоть картины мы и нашли, но кто их украл, мы так и не выяснили, - ответила Дарья, покачав головой.
        - Да что тут гадать, картины найдены на даче у Потапова, значит, он их и умыкнул.
        - Ага, сам украл, а потом сам себе всю кровь выпустил, наверное, совесть замучила, а заодно и экскурсовода Ваню тоже прирезал, - злобно пошутила Безбрежная.
        Шестаков тоже улыбнулся.
        - Ну да, ну да, а что ты думаешь про Лукоморье? Кстати, а что такое вообще Лукоморье?
        - Только вчера вечером сыновьям на этот вопрос отвечала, - закивала головой Даша. - Лукоморье - волшебная сказочная страна.
        - А вообще, это означает морская лука, морской залив, залив моря, изгиб морского берега. В фольклоре древних славян - заповедное место на краю света, - заботливо зачитал с телефона информацию Володя.
        - В Википедии, что ли, читаешь?
        - Ага! Вот оно какое наше Лукоморье! - просиял опер.
        - Морской залив, волшебный град, а не Питер ли это, часом? - задумалась Даша.
        - А что вполне может быть.
        - Ну, так что, будем идти по следу Лукоморья?
        - А что для этого нужно?
        - Начнем с самого начала. У Лукоморья дуб зеленый… Спроси свою Википедию, где находится старинный трехсотлетний дуб в Питере. От него и будем плясать. Чувствую я, разгадка уже близко. - Следователь стукнула рукой по столу.
        Володя запыхтел, принялся забивать слова в поисковик и через несколько секунд вскричал:
        - Есть-есть! Эврика! Я нашел! Смотри сюда, Николаевна, дуб Петра Великого на набережной реки Крестовки, недалеко от Мало-Крестовского моста старинный дуб, по преданию, посаженный самим царем-реформатором!
        - Володя, вот то, что нам нужно! По коням! - обрадовалась Безбрежная.
        - Ура! Дуб нашелся! - подпрыгнул с места оперативник.
        ИЮЛЬ 1698 Г. СВЯЩЕННАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ ГЕРМАНСКОЙ НАЦИИ
        - Ваше Величество, Петр Алексеевич, я очень рад, что вы нашли время, чтобы посетить нашу резиденцию, - император Леопольд Первый приветствовал русских послов во главе с царем Петром.
        Высокий мужчина в европейском камзоле галантно поклонился Леопольду:
        - Ваше Императорское Величество, - на чистейшем немецком языке, с нижнебаварским акцентом начал он. - Я безмерно счастлив видеть вас, хочу выразить вам свое подлинное почтение.
        Леопольд удивленно поднял брови:
        - Петр Алексеевич, я поражен! Вы прекрасно знаете немецкий язык! Я удивлен!
        Александр Меньшиков недовольно скривился, император не знал о секретной операции по подмене, которую спонсировали тайные общества. Не хватало еще, чтобы новоявленный Петр выдал себя.
        Он демонстративно переглянулся с Лефортом и Гордоном, покачал головой.
        Меньшиков вместе с остальными богато разодетыми послами низко поклонился и вполголоса обратился к Петру по-немецки:
        - Мон гер, мой господин, не стоит демонстрировать свои языковые таланты. Пожалуйста, не выделяйтесь.
        Петр недовольно поджал губы, прошипев про себя проклятия по-немецки.
        - Я понял.
        Весь последующий визит к императору Петр молча простоял у колонны, отвечая односложно и обидчиво косясь на Меньшикова.
        Тот пытался сгладить неловкость перед придворными, еще не хватало, чтобы о нелюдимости царя шептались в свете. Еще, чего доброго, слухи пойдут в высшем свете.
        Когда все формальности были соблюдены и русская делегация раскланялась перед императорской свитой, к Петру подошел граф Де Симон и передал записку с просьбой обязательно посетить дальнюю беседку в императорском саду. Вместо подписи красовалась печать - лучезарная дельта со всевидящим оком в центре.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Набережная реки Крестовки - элитный центр Петербурга. Цена на квадратный метр, по мнению Дарьи Безбрежной, была незаслуженно завышена, тут находились изысканные особняки девятнадцатого века, которые соседствовали с современными жилыми комплексами и офисными зданиями из стекла и бетона, которые мало вписывались в картину Северной Венеции.
        Поплутав немного по переулкам и поспрашивав прохожих, Безбрежная и Шестаков все-таки нашли дуб.
        Но тут их ждало сильное разочарование. Дуб, конечно, был на месте, мало того, он был обнесен железной кованой решеткой и четырьмя тумбами с цепями. Даша уже обрадовалась, но цепь была явно не «златая», да и представшему перед ее взглядом дереву никак не могло быть более трехсот лет - оно выглядело сильно моложе.
        - Друг мой Вовка, ну-ка залезай снова в Википедию и почитай, куда ты меня притащил! Где же петровский дуб? - с упреком набросилась она на опера.
        Тот тоже понял, что совершил промашку, и обиженно пыхтя, полез в Википедию.
        - Ты права, Николаевна, в тысяча семьсот пятнадцатом году Петр Первый посадил здесь дуб. Ко второй половине прошлого века дерево достигло тридцатиметровой высоты при обхвате в полтора метра. Прикинь, какое огромное оно было! В двадцатом веке ленинградцы утверждали, что старое дерево - своего рода талисман и символизирует благополучие города. - Володя выразительно поднял вверх палец. - Однако к середине тысяча девятьсот семидесятых дуб пришел в плачевное состояние. Власти приняли решение: дерево спилить. Что делать с пнем, оставшимся от Петровского дуба, решали долго: поставить на его месте памятный знак, законсервировать пень или посадить новое дерево. Долгое время пень, обнесенный оградой, все-таки оставался на месте. К трехсотлетию Санкт-Петербурга на его месте было решено посадить новый дуб. Так и появился летом две тысячи третьего года молодой дуб, выращенный из желудей, взятых от дубов Петровской эпохи Царскосельского парка.
        - Так этот дуб в две тысячи третьем посажен? - спросила Безбрежная.
        - Нет, не совсем. К сожалению, судьба нового дуба оказалась незавидной. В октябре две тысячи десятого года какие-то уроды спилили его. Поэтому двадцать третьего октября две тысячи десятого года на месте спиленного посадили новый дуб. Дерево выращено из желудя, специально отобранного в Екатерининском парке. Оно той же породы, что и старый дуб, - старательно зачитывал строки из Википедии опер.
        - То есть этому дубочку всего чуть более десяти лет? - покачала головой Даша. - Нам он, скорее всего, не подходит.
        Следователь все-таки внимательно осмотрела дерево, обследовала чугунные тумбы и железные цепи, просмотрела памятную табличку, но ничего интересного на ней не было. Но она и сама не знала, что собиралась здесь найти.
        - А может, это все-таки тот дуб, что мы ищем? Ведь когда писали страницу из тайника, он был еще живой! В семидесятых-восьмидесятых его еще не спилили! - подал здравую идею Шестаков.
        - Да, я тоже про это подумала! Ведь пень выкорчевали только в наше время. Но путь действительно тупиковый, от того петровского дуба ничего больше не осталось, - печально заключила Даша.
        Трудно было признаваться в неудаче, но нынешний современный дубок совсем не ответил ни на один вопрос в их расследовании.

* * *
        Клара Захаровна Чадымова, хоть немного и удивилась повторному визиту следователя Безбрежной, но виду не показала.
        Старушка тряхнула фиолетовыми кудрями и жестом пригласила Дарью Николаевну пройти в гостиную. Там, даже не спрашивая, она выставила на десертный столик вазочку с бисквитным печеньем и налила в симпатичные чашки ароматный чай с травами.
        - Добрый день, Клара Захаровна. Извините за визит к вам домой, но на работе сказали, что у вас сегодня отгул, - начала разговор следователь.
        - Да, я сегодня с утра себя плохо чувствовала, потому на работе попросила выходной.
        - Извините, я не знала, что вы болеете. Я вас надолго не задержу. - Дарье стало немного не по себе, что же это она старушку, когда той нездоровится, донимает своими вопросами-допросами.
        - Ой, не беспокойтесь. Уже все хорошо, это, наверное, на погоду у меня давление скачет. Сейчас все в порядке, - улыбнулась Чадымова. - У вас что-то случилось? Я слышала, что вы отыскали похищенные картины, так какие вопросы у вас могут быть ко мне?
        - Да, картины мы нашли, они сейчас на экспертизе находятся. Но я к вам по другому поводу. Это касается Михайловского замка, и только вы мне сможете помочь. Вот, посмотрите, пожалуйста, на эту карту-план замка! Что вы можете о нем сказать? - Следователь достала из сумки ксерокопию найденной страницы из «голландской» печки.
        - Ну-ка, ну-ка, - музейная работница достала очки и водрузила их на нос. - Какая прелесть! А откуда он у вас? - вскинула она глаза на Безбрежную.
        - Он попал нам в руки в ходе расследования. Что вы о нем думаете? Это же Михайловский замок?
        - Конечно, это Михайловский замок. Что же еще? - удивилась Клара Захаровна. - Но это поразительно, это удивительно. Это такая подробная карта всех помещений замка, причем сделана она самым точным и подробным образом, отображена практически каждая комната замка, каждая лестница, каждая арка и каждый проход. И, как я понимаю, это старая работа, так как все от руки нанесено! Я права? - Старушка снова выразительно взглянула на следователя.
        Безбрежная неопределенно мотнула головой.
        - А подскажите, пожалуйста, вот это что? Что это может быть? Вот эти лестничные проходы? Сейчас в замке ничего этого нет! Вот здесь и здесь, - Дарья ткнула пальцем в план.
        Чадымова полезла в ящик стола, вытащила из него миниатюрную лупу, приблизила лицо к карте.
        - Да, точно. Этих лестниц сейчас нет. Но есть предание, что многие проходы в подвалы замка были замурованы еще в восемнадцатом веке. Это, наверное, и есть потайные лестницы в подвал.
        - А почему они были замурованы? Кто это сделал?
        Клара Захаровна сняла очки, протерла их платком, сделала глоток чая и только потом ответила:
        - Вот вы в прошлый раз не захотели меня слушать, убежали, посмеялись над глупой музейной крысой! - Старушка захихикала.
        - Но… мне просто трудно слушать про призраков, тамплиеров, привидения, подмигивающие картины в замке! - Дарья покраснела, ведь Чадымова попала в точку.
        - А без мистики в вашем расследовании не обойтись! - снова рассмеялась старушка. - Вот, посмотрите, на что сверху похож Михайловский замок? Как вы думаете?
        Дарья уже в который раз взглянула на план дворца Павла.
        - Ну, не знаю. Похож на дворец, наверное, - промямлила она.
        - Нет, вы не туда смотрите, - Чадымова достала лист бумаги и нанесла на нем по контуру Михайловский замок, с внутренним дворцом, портиками, квадратным основанием.
        - А так? Вы видите? - спросила она.
        Дарья напряглась, всматриваясь в очертание, внезапно догадка поразила ее:
        - Похоже на коробку или… сундук!
        - Точнее, я бы сказала - на ларец! - Клара Захаровна захлопала в ладоши. - Вот крышка, вот основание.
        - Ларец? Что за ларец?
        - Вот в прошлый раз я начала вам рассказывать, но вы недослушали! - Чадымова притворно нахмурилась.
        - Все, теперь я вас внимательно слушаю! - Дарья сложила ладони в молитвенном жесте.
        - Хорошо, что вы знаете о тамплиерах? Проклятии тамплиеров? И об их сокровищах?
        - Я когда-то давно читала Мориса Дрюона «Проклятые короли», но многое я не помню.
        - Очень хорошо, да, старик Морис эту тему популяризировал. Но не это главное. Согласно легенде, я повторяю - согласно легенде, в Михайловском замке спрятан ларец с великими христианскими реликвиями Мальтийского ордена, которые те получили от подвергшихся преследованиям тамплиерам. Многие выжившие рыцари-тамплиеры образовали новые ордена, в том числе и Мальтийский.
        - Но где именно в замке спрятаны сокровища? Легенды об этом говорят? - нетерпеливо поинтересовалась Даша.
        - Конечно, в подвалах замка есть много потайных помещений, в которых якобы спрятан серебряный ларец с христианскими реликвиями и неким мистическим артефактом, позволяющим перемещаться во времени и заглядывать в будущее, - старушка подняла палец.
        Дарья еле сдержалась, чтобы не фыркнуть от смеха.
        - Но вы, милочка, я вижу, в это так и не верите, - Клара Захаровна откусила кусочек бисквитного печенья, - а напрасно, милочка. Знаете ли вы, что Павел прекрасно знал свое будущее, знал, когда и где он умрет. И вся его короткая жизнь была так или иначе связана с мистикой.
        - А почему сокровища тамплиеров оказались у Павла?
        - Он был Великим Магистром Мальтийского ордена, который называется орден Святого Иоанна Иерусалимского. И как Великий Магистр он был посвящен во многие тайные знания, в том числе и о сокровищах тамплиеров.
        - Но как Павел мог знать свое будущее? Насколько я помню из школьного курса истории, он умер от апокалиптического удара, - задумчиво сказала Безбрежная.
        - Ага, апокалиптического удара… табакеркой по голове. Да простит император мне такой черный юмор, - откашлялась Клара Захаровна. - Но речь сейчас пойдет не об убийстве Павла, хотя тема эта тоже весьма интересна, а о том, что Павел знал или предчувствовал свою погибель. - Старушка сделала эффектную паузу. - Опять-таки, по легенде, за несколько дней до убийства к Павлу являлся дух Петра Первого, который предупреждал своего внука о грозящей ему опасности. Говорили и о том, что в день самого убийства Павел увидел в одном из зеркал отражение самого себя со сломанной шеей. В день самой гибели Павел был весел. Но за завтраком вдруг погрустнел, затем резко встал и произнес: «Чему быть, того не миновать!»
        Дарья Николаевна нахмурилась:
        - Вы мне все сказочки рассказываете, а что там с сокровищами тамплиеров? Это тоже красивая легенда для туристов?
        - Нет, не только. Знаете ли вы, что после Великой Отечественной в замке работала комиссия по аномальным явлениям. Да-да, вы не ослышались. В атеистическом государстве, которым являлся Советский Союз, нашлись ученые, которые захотели выяснить необъяснимые события в Михайловском замке. Я тогда только пришла на работу в музей, была младшей научной сотрудницей фонда замка. Но до сих пор прекрасно помню эту комиссию, как сейчас бы сказали, по сверхъестественному. Являлось ли причиной желание найти сокровища или частые жалобы на привидения, выяснить уже невозможно. Но комиссия, состоявшая из советских ученых-атеистов, насчитала в замке более семнадцати необъяснимых фактов и ночных необъяснимых свечений - привидений. Материалы были засекречены и до сих пор не обнародованы! - Чадымова сделала еще один глоток чая.
        Следователь Безбрежная сидела с широко открытыми глазами. Если сокровища тамплиеров в замке еще можно было представить, то реально действующую команду ученых, преследующую призраков, - это был уже нонсенс, чересчур для ее помутневшего сознания.
        - Надо же! - только и смогла произнести Даша. - А может, они нашли ларец? Передали его ЦК партии?
        - Нет, не нашли. Они действительно видели и зафиксировали много странного и необъяснимого в стенах музея, но если бы сокровища были найдены, то информация все-таки бы просочилась. Я в то время тут работала, и хорошо помню их растерянные и расстроенные лица, хотя все подвалы замка они перерыли, - ответила старушка. - Значит, Павел все-таки хорошо охраняет вверенную ему тайну ордена.
        - Призрак Павла?
        - Да, он самый. Его часто видят в полночь, часто он появляется перед значимыми и важными событиями в музее. Вот как перед состоявшейся кражей картин. Дух убитого императора здесь многих уже напугал. Павел стучит, смотрит в окно, дергает шторами, скрипит паркетом… даже подмигивает, вселившись в свой же портрет. Некоторые видят свет от сияния свечи, которую дух Павла несет перед собой. Ночами здесь очень часто громко хлопают двери, даже если все окна закрыты. А особенно удачливые и впечатлительные даже слышат приглушенный звук игры на флажолете - старинном музыкальном инструменте, слушать который император любил еще при жизни… Существует поверье, что каждый год в день своей смерти Павел стоит у окна своей спальни и смотрит вниз. Считает прохожих… а душу сорок восьмого забирает с собой… впрочем, в панику впадать не стоит, это всего лишь легенда. И душу он может забрать, только если на небе яркая луна. - Клара Захаровна задорно улыбнулась.
        - Ой, все это глупости, - произнесла Безбрежная, сама не веря своим словам. - А что нужно сделать, чтобы привидение отпугнуть?
        - Чтобы не навлечь на себя гнев привидения, нужно при встрече опустить голову и произнести: «Спокойной ночи, Ваше Императорское Величество!» Император сразу исчезнет… в противном случае, возможны неприятности.
        Старушка смотрела на следователя яркими васильковыми глазами, трясла фиолетовыми кудряшками, ну чистый божий одуванчик, и не подумаешь, какие пугающие темы они сейчас тут обсуждают.
        Следователь Безбрежная поежилась, не дай Бог встретиться с призраком покойного императора Павла.
        - Спасибо за приятную беседу, у меня к вам еще один вопросик - подскажите, возле Михайловского замка или в самом замке был ли какой-нибудь старинный дуб или старинное дерево со странной историей? - Ее голос почти не дрожал.
        Чадымова задумалась, морщины прочертили линию на ее лбу, как вдруг она просияла, как школьница на выпускном:
        - Есть, конечно. Не совсем рядом с замком, но недалеко - на Масляном лугу Михайловского сада стоит вековой дуб, которому, по оценкам специалистов, около трехсот пятидесяти лет. Вполне возможно, он был на этом месте и до пришествия Петра.
        - Михайловский сад? - Дарья подскочила с места. - Спасибо вам огромное, Клара Захаровна.
        - Надеюсь, я вам помогла? - улыбнулась старушка.
        - Еще как помогли, спасибо.
        ИЮЛЬ 1698 Г. СВЯЩЕННАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ ГЕРМАНСКОЙ НАЦИИ
        Самая дальняя беседка в парке была обильно переплетена вьющимся плющом, разглядеть находящихся в ней было довольно сложно. Сгущающиеся сумерки скрывали тайные переговоры лучше самых преданных стражей и охранников.
        Петр вместе с Александром Меньшиковым подошли к беседке, тихонько обернувшись на пороге.
        У входа остался Гордон, чтобы не допустить к ним посторонних и чтобы их разговоры никто не смог услышать.
        В беседке находились двое в темных накидках с капюшонами.
        В высоком плотном человеке они узнали месье Жюля, второй скинул капюшон, и оказалось, что это известный ученый, глава Лондонского королевского научного общества, а ныне руководитель тайного ордена «Приорат Сиона» Исаак Ньютон.
        - Петр Алексеевич, Ваше Величество, спасибо, что вы нашли время, чтобы посетить нашу скромную резиденцию, - с улыбкой приветствовал их месье Жюль, вернув им слова императора Леопольда, сказанные несколько часов назад.
        Было ясно, что настоящие дела империи вершатся здесь и сейчас, а не в стенах дворца, да и сам император Леопольд I был всего лишь марионеткой, кукольной фигурой в руках умелых царедворцев.
        Петр и Александр учтиво поклонились.
        - Итак, наша операция находится в финальной стадии, через пару недель вы отправляетесь на вашу нынешнюю родину Московию, - начал разговор месье Жюль. Увидев угрюмое лицо Меньшикова, он продолжил: - О предстоящих проблемах не беспокойтесь, с вами отправится небольшое войско наемников, в основном из немцев и поляков. При малейших бунтах и сопротивлении будете использовать воинов по максимуму.
        Петр задал вопрос по-немецки:
        - А как же жена, дети царя? Они же не признают…
        - Во-первых, - перебил его Иссак. - Во-первых, все вопросы, все разговоры вести только по-русски, не зря вас обучали в течение полугода. Во-вторых, по дороге напишите приказ - заточить вашу жену Евдокию в монастырь какой-нибудь. С детьми что-нибудь придумаем…
        - В монастырь-то за что? Какова причина бить должен? - с жутким акцентом ответил Петр.
        Меньшиков скривился, он все еще не мог привыкнуть к новому царю.
        Ньютон как будто бы не заметил корявой речи царя, продолжил:
        - Запомни, ты царь - ты сам решаешь, кого и зачем в монастырь заточить! А причину придумай какую-нибудь, не дождалась тебя будто бы! И вообще, ты не обязан ни перед кем оправдываться!
        - А как мы объясним, что из всех отправленных с царем в Великое посольство вернутся всего лишь два-три человека?! Остальные погибли при непредвиденных обстоятельствах! - хмуро спросил Меньшиков.
        - Александр, мне уже надоело ваше недовольство! Этот вопрос сто раз уже объясняли! Погибли, и точка! В Европе много болезней и несчастных случаев, царя живым привезли, и на том спасибо. А будете много болтать, и с вами может случиться несчастье! - грубо перебил его Жюль.
        Меньшиков замолчал и надулся.
        Петр почесал свою крошечную голову на узких плечах, снова пробормотал проклятия по-немецки, сказал на ломаном русском:
        - Ненавижу Москву, грязно, холодно, все эти бородатые бояре!
        - Вы теперь царь! С боярами и этими бородами можете что угодно делать, даже, если хотите, превратите этих убогих дикарей в европейцев. Никто вас не осудит, но взамен есть одна просьба, - вкрадчивым голосом отметил Исаак Ньютон.
        - Да, все что пожелаете, - закивал Петр.
        Месье Жюль вытащил из-за пазухи старую карту и расстелил ее на деревянном столе беседки.
        - Смотрите сюда, эта область известна как Ингерманландия, в свое время это было наследство шведской принцессы Ингерды, которую выдали замуж за русского князя Ярослава Мудрого. В Московии эта область известна как Ижера, Ижерская земля, - сообщил Исаак, водя пальцем по карте.
        Меньшиков закивал, он слышал об этих землях.
        - Шведы очень хотят завладеть этими областями, они упорно продвигаются на восток к берегам реки Невы.
        - А что там? Полезные ископаемые? Золото? - спросил Петр.
        - Лучше! - Ньютон поднял палец. - Вот здесь, на берегу Финского залива, возле Маркизовой лужи. Вот, смотрите, прямо здесь… - он снова ткнул пальцем. - Здесь расположен Запретный город.
        - Запретный город? - переспросил Петр, глупо хлопая глазами.
        Меньшиков снова поразился странному облику нового царя.
        - Да, именно Запретный город. Когда-то давно, много веков назад - это была столица древнейшего государства Атлантов. Потом воды Балтийского моря погребли древний город под собой. В четырнадцатом веке древний орден тамплиеров укрыл там все свои сокровища, спрятал их в главном соборе Запретного города, дабы схоронить их от французского короля. - Глаза Исаака Ньютона затуманились при воспоминании о сокровищах ордена.
        - Сокровища? Золото? Драгоценности? - Глаза Петра зажглись алчным светом.
        Меньшикова снова перекосило от омерзения.
        Месье Жюль ухмыльнулся, но все-таки ответил:
        - Нет, не только золото являлось главным сокровищем - рыцари-тамплиеры при покорении Иерусалима обнаружили много сакральных святынь. Артефактов невиданной силы, которые вот уже более трех столетий находятся в Запретном городе под водами Невы.
        - А что нужно сделать мне? - Петр снова почесал голову.
        - Сейчас воды Невы потихонечку отходят, уже из-под воды видны верхушки многих античных зданий. Через десять-двадцать лет весь город всплывет. Потому так шведы и торопятся первыми установить там господство! Вам, Ваше Величество, нужно первыми найти Запретный город, откопать его, если потребуется. И найти то, что скрыли там тамплиеры…
        - Но… - начал протестовать Петр.
        - Никаких «но»! Сделать нужно это в первую очередь, запомните место на карте! Откопав город, перенесите туда всю столицу русских. Многие античные здания хорошо сохранились, что разрушено - заново отреставрируете и приведете в порядок. Это гораздо легче, чем строить новый город на болоте. Москву вы и так не любите, а я вам дарю целый город! Чем не царский подарок?! Взамен вы отдадите мне то, что найдете в главном соборе!
        - А как главный собор называется? Где нам его искать?
        - Главному собору несколько тысяч лет, вы его ни с чем не перепутаете! Главное величественное здание с высоченными колоннами, посвящено верховному богу античности Юпитеру. Храм Юпитера! Но в новой столице вы, когда приведете его в подарок, можете оказать мне еще одну милость! - Ньютон ухмыльнулся. - Назовите новый собор в мою честь!
        - Ньютоновский? - спросил Петр.
        Месье Жюль расхохотался:
        - Исаакиевский! Подарок для потомков!
        - А как сам город назвать?
        - Каменный город! По-гречески камень - «петра».
        - Петербург?!
        - Пусть будет так!
        Ньютон довольно покивал головой.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Михайловский сад - один из самых известных и красивейших мест Санкт-Петербурга, расположенный в самом центре города. С южной стороны Михайловский сад примыкает к Михайловскому дворцу, зданиям Этнографического музея и Корпуса Бенуа. С восточной стороны территория парка ограничена Садовой улицей, с северной - рекой Мойкой, а с западной - каналом Грибоедова. У северо-западной части Михайловского сада располагается храм Спаса на Крови.
        - А ты знаешь, Николаевна, что именно здесь царь Петр начал строить резиденцию для своей любимой супруги Екатерины Первой, - сообщил Володя, когда они зашли на территорию сада.
        - Ты знаешь, я его прекрасно понимаю, в таком чудном месте действительно не стыдно жить самой императрице, - со смехом согласилась Даша.
        - Любимая императрица! - поддержал ее Шестаков.
        - А может, шальная? - с улыбкой спросила Безбрежная.
        - Нет, шальная, это другая Катька, вторая которая!
        - А ты, я смотрю, подготовился! - поддела его Даша.
        - Я просто в школе очень историю любил.
        - А в оперативники зачем пошел? - лукаво улыбнулась следователь, разглядывая удивительно красивый парк.
        - Преступников ловить я люблю больше, чем историю! Хотя история мне с детства нравилась, а особенно разные исторические загадки, - смутился Шестаков. - Но мать моя была против моего увлечения, она хотела, чтобы у меня была мужская серьезная профессия. Осторожнее, - он подхватил Дашу, та чуть не упала, зацепившись каблуком за поребрик, питерский бордюр то бишь.
        - Спасибо, Володь, - смутилась Даша, но тот быстро убрал свою руку.
        За такими разговорами они дошли до Масляного луга, где своими глазами увидели величественный дуб, который поражал своими размерами - около сорока метров высоты. Памятная табличка гласила, что это дуб черешчатый, и возраст ему 278 лет.
        - Ничего себе, какой красавец! - Володя присвистнул от удивления. - Если бы я был котом ученым, я бы явно по нему ходил!
        - Кот ученый по цепи ходить должен, а не по дубу! Русалка на дубе сидит… тьфу ты, на ветвях сидит… Запутал ты меня, Шестаков! Давай цепь искать! - серьезно сказала следователь.
        Они обошли вокруг древесного гиганта, но никакой цепи не обнаружили, на табличке тоже не было никакой ограды с цепями.
        - Неужели опять не тот дуб? - печально спросил Володя. - Таким образом мы все старинные деревья Питера обойдем!
        - Не может быть, что не тот, я чувствую, мы на правильном пути - здесь что-то должно быть. Думай, Володя, думай…
        - Я думаю, Николаевна, думаю!
        Они снова обошли дерево, потом Безбрежная подошла ближе и стала внимательно сантиметр за сантиметром осматривать кору дуба.
        - Так мы до второго пришествия Петра Первого здесь зависнем! - ворчал Шестаков, но тоже обследовал ствол.
        - А может, наверх залезть надо? - спросила Даша.
        - Ты издеваешься? На такую высоту я не подписывался. Пойдем, Николаевна, здесь ничего нет, вон люди уже на нас косятся.
        Действительно, мимо проходящие прохожие, гуляющие в парке, с удивлением взирали на странную парочку, обшаривающую дуб черешчатый.
        - У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том… И днем и ночью кот ученый… Все ходит по цепи кругом… - бубнила себе под нос Даша, описывая круги вокруг дуба. - И днем и ночью кот ученый… все ходит…
        - Нет, так дело не пойдет. Мы тут сами дуба дадим! - ухмыльнулся Володя. - Пойдем уже, нет тут ничего.
        - Подожди, есть у меня одна идейка. Скажи, сколько сейчас время? - задумчиво спросила Безбрежная.
        - Время? - удивился Шестаков. - Десять пятьдесят пять, а что?
        - Пойдем, проверим одно предположение. Еще не все потеряно! - улыбнулась Даша.

* * *
        Следователь Безбрежная вместе с Володей Шестаковым сидели в уютной кафешке на Садовой улице, попивали вкусный кофе и болтали о странном деле, волей судеб которым им пришлось заниматься.
        - Ты знаешь, я уже сто лет, наверное, так спокойно в кафешке не сидела, все бегаю, за детьми, вместе с детьми, - пожаловалась следователь.
        - Тут все зависит от хорошей компании, - послал ей ослепительную голливудскую улыбку Володя.
        Даша смутилась, она уже несколько лет работала с Шестаковым, но раньше не замечала, какая у него привлекательная внешность и красивая улыбка.
        - Ну, рассказывай, Николаевна, что ты еще задумала?
        Этот вопрос заставил девушку вздрогнуть, оторваться от мыслей о симпатичном коллеге.
        - Сейчас расскажу, время сколько?
        - Одиннадцать сорок пять, - посмотрел на часы оперативник.
        - Замечательно, пойдем, рассчитаемся за кофе, и мы как раз успеваем! - улыбнулась Даша.
        - Успеваем что? Успеваем куда?
        Безбрежная выразительно кивнула в сторону кассы, и, тяжело вздохнув, Шестаков пошел платить.
        - Так, ты мне сегодня скажешь? - Они вышли на улицу и быстрым шагом снова отправились на Масляный луг.
        - Время сколько?
        - Ты опаздываешь? - вопросом на вопрос ответил Владимир.
        - Время точное?
        - Одиннадцать пятьдесят два.
        - Отлично, а теперь побежали - на месте я тебе все расскажу.
        Они практически бегом добежали до пушкинского дуба.
        Ровно в полдень в двенадцать ноль-ноль яркие лучи питерского солнца осветили крону дерева, причудливая тень, как показалось Шестакову, немного похожая на тощего всклокоченного кота, аккурат легла к ногам следователя.
        Дарья быстро вытащила из сумки пожелтевший лист-карту из печки и, поймав полуденные лучи солнца, приложила его к образовавшейся тени.
        Сначала ничего не происходило, и Шестаков было решил, что опять неудача.
        Но вдруг на плане Михайловского дворца от образовавшейся тени дуба стал проступать явственный рисунок нескольких проемов и лестниц.
        - Володя, быстро ручку, обводи проявляющиеся лестницы, - закричала Даша, но опера уже не нужно было торопить. Он тоже увидел, как тень кроны дуба образует проход в подвалы Михайловского замка.
        Быстро достал ручку и обвел появившийся рисунок, и вовремя, через минуту тень исчезла.
        - Ты успел? - устало спросила Даша.
        Тот молча кивнул.
        - И день и ночь все ходит по цепи кругом! Полночь и полдень! - утвердительно сказал Шестаков.
        Теперь кивнула Безбрежная.
        ЯНВАРЬ 1700 Г. 7208 ГОД ОТ СОТВОРЕНИЯ МИРА. МОСКВА
        - «Какой это царь, он антихрист, а не царь, царство свое покинул и знаетца с немцами и живет все в Немецкой слободе, в среду и в пятку ест мясо. Инова антихриста не ждите, тот он антихрист», - зачитал вслух Александр Меньшиков, искоса глядя на реакцию Петра. - Или вот это мне нравится. «Государь всю свою землю выпустошил, остались только душой да телом… Государя на Москве нет. Семь лет в плену, а на царстве сидит Немчин. Тысячи с четыре стрельцов порубил. Если б он был государь, стал ли б так свою землю пустошать».
        Петр чинно восседал за дубовым столом, сплошь заставленным крепкими напитками. Царь был пьян, но в другом состоянии Меньшиков давно монарха и не видел.
        - Вот, Петр Алексеевич, такие признания из Тайной Канцелярии стопками мне привозят, по всей Москве такие слухи ходят! Народ бушует и бунтует, не нравится им европейские нововведения! Говорят, что даже жен скромных тащат на ассамблеи дьявольские, где заставляют надевать платья непотребные, и речи ведутся такие же - срамные.
        Петр пьяно икнул и пробурчал проклятия на немецком.
        - Всех казнить, всех на плаху, чтоб неповадно было царя очернять! - наконец промолвил он на русском, ошалело вращая глазами.
        - Всех не перевешаем! - тихо промолвил Александр. - Надо с народом договариваться! А то вся чернь уже лютует!
        - Я тебе сказал уже - всех на плаху! А будешь мне настроение портить - тоже на плаху отправишься! - с пеной у рта заорал на Меньшикова самодержец. - Не буду я с чернью договариваться! Вот еще! За каждый такой слух приказываю казнить не только самого бунтовщика, но всю семью смутьяна, включая детей малолетних. Сразу свои рты закроют!
        Александр Данилович мрачно поклонился.
        - Слушаюсь.
        Петр недовольно набил трубку табаком и закурил, уставившись в окно на ненавистную Москву. Он так и не смог полюбить этот шумный пестрый город, не было для души здесь успокоения. Правы были в народе, все время царь проводил в Немецкой слободе в компании своих друзей-собутыльников.
        Меньшиков снова недовольно скосил глаза на монарха.
        Даже сама манера табакокурения Петра вызывала в народе слухи о том, что молодой царь - истинный Антихрист. Ведь изо рта и носа царя изрыгалось пламя и дым. А бритые наемные полки в европейских камзолах, по версии простолюдинов, были истинной свитой Сатаны, состоящей из адских бесов. А когда эти самые бесы тащили в подвалы Преображенского приказа бородатых москвитян, то чисто бесы грешников в ад тащат.
        А производимые пытки и членовредительства в подвалах были прообразом Ада на земле.
        - И вообще, хватит ныть, Данилович! Что там с моим новым городом? Как успехи? - пуская колечки дыма в потолок, спросил Петр.
        - На стройку согнали миллионы крестьян, рабочих-строителей. Люди мрут в этих болотах как мухи, даже не хоронят - так просто в речку закидывают.
        Петр снова выдохнул колечко дыма:
        - Ну, и пусть мрут! В Московии народа валом, а раз мрут - то никому и никогда нашу тайну не раскроют. Так ведь, Александр Данилович?
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        День уже клонился к концу, Дарья сидела в своем кабинете, заполняла протоколы допросов.
        - Совсем с этим Лукоморьем дела забросила, - ворчала она себе под нос.
        Что делать с полученной информацией и как она поможет найти преступников, Дарья не знала, не лезть же, в самом деле, в подвалы Михайловского замка за пресловутыми сокровищами тамплиеров.
        Да ну, чушь какая-то! Следователь Безбрежная никогда не увлекалась кладоискательством, тем более - историческим кладоискательством.
        Дарья постучала ручкой по столу, мысли растекались, сложно было сконцентрироваться.
        Вот, действительно, может быть, Володя Шестаков прав - и все это совпадение? Мало ли кто и зачем создал эту карту?
        У нее, между прочим, два трупа в Ротонде висят, а она тут Кота ученого ищет!
        Дарья хихикнула, представив, что она напишет в рапорте полковнику Спиридонову.
        Она почесала голову и написала сообщение Шестакову, чтобы он пробил всех собственников дачи во Всеволжском. Может, там что-нибудь интересное отыщется? Создал же этот план кто-то и зачем-то!
        Поняв, что на месте от нее сегодня мало толку, она собралась и поехала к куратору выставки Олимпиаде Смирновой, узнать, как прошла экспертиза найденных картин.
        Олимпиада Андреевна встретила ее радушно, но в бледных глазках за толстыми очками явно плескался страх перед следователем.
        - Добрый день, Олимпиада Андреевна. Есть какая-то информация о картинах, которые мы вам передали? - вежливо поинтересовалась Безбрежная.
        - Дарья Николаевна, я вам безмерно признательна. Не только я, весь наш музей рад, что картины нашлись! - восторженно сообщила Смирнова.
        - Вы проверили, это подлинники? Это настоящие картины, которые были похищены?
        - Да, были проведены все технические и искусствоведческие экспертизы. Это действительно наши картины. Когда мы сможем снова вернуть их на выставку?
        - Пока ведется расследование, эти экспонаты являются уликами преступления, потому пока с выставкой подождите. Скажите, все картины в надлежащем состоянии? - поинтересовалась Дарья Николаевна.
        - Да, все, кроме Венецианова, вы же знаете, кто-то снял верхний слой с Петра Великого, перерисовал фон, но что интересно, сейчас перед нами настоящий Венецианов - это уже доказано. Это первоначальный облик картины.
        - А до этого вы и не сомневались в ее подлинности? - поддела музейного работника Даша.
        Олимпиада Андреевна упрямо сжала губы:
        - Вы знаете, экспертиза - довольно сложное дело, рассматриваются много параметров. Мы обследовали всю картину в общем, а не каждую деталь - кто же знал, что лицо Петра было перерисовано, - пожала она плечами. - Но сейчас, я могу вас заверить, мы все проверили более тщательно, чем обычно, и теперь точно уверены, что на картине больше дорисовок и перерисовок нет.
        - Да, я вас поняла. Скажите, а сейчас можно еще раз взглянуть на Венецианова?
        - Конечно, как скажете. Пойдемте, вот только до сих пор не пойму, зачем они этого Антихриста перерисовали?
        - Кого, простите, перерисовали? - захлопала глазами Даша.
        - Как кого? Петра! Он же Антихрист и есть! Сатана во плоти! Сколько он горя и зла нашему народу принес! - вскинула брови Олимпиада Андреевна.
        - Зато какой красивый город построил! - возразила ей Даша.
        - Город - это да! Но вот я сомневаюсь, что это его рук дело, но речь сейчас не об этом! Пойдемте к Венецианову.

* * *
        Многострадальное полотно Венецианова, которому «посчастливилось» попасть в омут криминальных страстей, в данный момент украшало стену небольшой каморки реставраторов.
        Деликатно постучав в дверь, Олимпиада Андреевна, буркнув что-то вроде «здрасти» всем присутствующим, следователя Безбрежную чуть ли не за руку, подвела к картине.
        Ну, что сказать?! Даже Дарья, особа очень далекая от искусства, а тем более - от художественного искусства конца девятнадцатого века, и то прониклась фундаментальной и величественной работой Алексея Гавриловича.
        Несколько минут она просто молча стояла возле картины, не в силах отвести взгляд от лица царя Петра. Проявившийся на холсте император сейчас намного отличался от холеного слащавого красавчика, который украшал картину совсем недавно.
        Величественный царский разворот головы, внимательный, даже несколько брутальный взгляд. Это был царь, но совсем другой царь, не тот, которого привыкли видеть у Венецианова совсем недавно. Фон картины из утреннего нежно-голубого неба сейчас изображал поздние сумерки, на котором четко выделялся силуэт Гром-камня - основания «Медного всадника».
        - Вот как интересно - сначала утро было, а теперь закатные сумерки на полотне, - бесшумно подошла к ней куратор Смирнова.
        - А вы не знаете конкретное место, изображенное на картине? - негромко спросила Даша.
        - Так нет конкретного места, Алексей Гаврилович изобразил собирательный образ - закладка Санкт-Петербурга в мае тысяча семьсот третьего года. Вообще, это единственная картина Венецианова в историческом жанре. Она совсем нехарактерна для творчества Алексея Гавриловича. Не получив академического художественного образования, он отнюдь не был мастером исторической живописи, специализируясь на портрете и сельском жанре, - профессиональным тоном гида-экскурсовода сообщила Олимпиада Андреевна.
        - А что заставило его взяться за проект такой ответственности и сложности, не имея для этого необходимого опыта и склонностей? - поинтересовалась Дарья Николаевна.
        Ей действительно было интересно, эта картина таила в себе много тайн и загадок, совсем как и проводимое ею расследование.
        - Венецианов загорелся идеей писать «Петра Великого» для конкурса, объявленного властями Санкт-Петербурга. Победителю присуждалась премия в восемь тысяч рублей - очень крупная для своего времени сумма. Это могло поправить пошатнувшиеся финансовые дела художника, тратившего все свободные средства на выкуп из крепостной зависимости и обучение художественным навыкам способных крестьян, - не спеша объясняла Смирнова. - Венецианов чувствовал себя очень неуверенно в историческом жанре, он даже обращался к властям с просьбой выдать ему костюмы Петровских времен. Он рассчитывал надеть их на натурщиков и благодаря этому добиться необходимой достоверности. Но получил от монаршей канцелярии отказ. Максимум, который ему позволили, - бегло зарисовать костюмы в хранилище, отчего бархатные камзолы Петра и его придворного выглядят не слишком убедительно. Вот, убедитесь сами.
        Следователь внимательно вгляделась в костюмы придворных.
        - А это кто изображен рядом с царем? Александр Меньшиков? - спросила она. К сожалению, других сподвижников Петра она помнила очень смутно.
        - Да, это, скорее всего, Александр Данилович, светлейший князь. Или кто-то на него очень похожий, - улыбнулась куратор.
        - Так конкурс Венецианов все-таки выиграл? Он получил премию? - приглядываясь к картине, спросила Безбрежная.
        - Конкурс? А нет, премию Алексей Гаврилович так и не получил, хотя его работа на конкурсе оказалась самой сильной. Комиссия Академии решила никому не присуждать первый приз, - покачала головой Олимпиада Андреевна.
        Она немного помолчала, разглядывая картину, а потом заметила:
        - Вы знаете, я вот что вспомнила. Современные специалисты неоднократно фиксировали странности этой картины. Во-первых, желто-зеленое небо было выписано совсем не по-венециановски. Во-вторых, удивляли пропорции Гром-камня, позднее он окажется в основании «Медного всадника»: по непонятным причинам на картине он выглядел значительно меньше, чем был в реальности. В-третьих, уж больно правильными и слащавыми, и от того недостаточно выразительными выглядели черты лица Петра. Но теперь многое стало на свои места, - улыбнулась она. - Видите, если бы полотно не похитили, у нас бы так и висел фальшивый Петр.
        - Да уж, точно, - согласилась Даша.
        Она приблизила свое лицо к картине, всматриваясь в карту местности в руках Александра Меньшикова, вторая карта лежала на стволе поваленного дерева, прикрытая царской треуголкой.
        - А подскажите, эту карту-план тоже изменили?
        - Вы знаете, в этом и странность - ее собирались изменить. Мы обнаружили частички вещества, которым делают «расчистку» картин. Это вещество пытались наносить на карту у Меньшикова и на второй план. Но нижнего слоя там не было. Кто-то несколько раз пытался снять там верхний слой, пристраивался со всех сторон, но эта карта - первоначальная редакция Венецианова, здесь переделки не было, - сообщила Смирнова. - Вот, смотрите сюда - здесь и здесь видны следы от проводимой «расчистки».
        - Но верхнего слоя не было? Так-так, - следователь вглядывалась в картину.
        Потом, спросив разрешение у музейного работника, Даша достала профессиональный фотоаппарат и в хорошем разрешении сделала несколько кадров всех изменений и исправлений на картине.
        - А подскажите, эти м… настоящие фрагменты в картине, первоначальный замысел автора раньше можно было как-нибудь увидеть? - задумчиво спросила следователь.
        Увидев недоуменное лицо куратора выставки, Даша немного перефразировала вопрос:
        - То есть старый лик царя при определенных условиях, освещении, контрасте как-нибудь можно было увидеть?
        У Даши из головы не выходила видеозапись, сделанная охранником, где видно было старое изображение Петра Первого, которое каким-то образом показывалось из-за толстого слоя краски.
        Олимпиада Андреевна покачала головой.
        - Извините, я не совсем вас понимаю. Хотя все может быть. Наверное, да, при определенном освещении, возможно, и проступали некоторые черты первоначальной картины Венецианова, но я в этом не уверена, извините… - Она развела пухленькими руками.
        - Тогда точно, призраки шалят, - вполголоса произнесла Даша.
        Хотя версия - что все-таки черты подлинного Петра Первого иногда были видны, ей нравилась гораздо больше.
        Наконец ее внимание привлек инструмент в руках царя.
        - Олимпиада Андреевна, а что у него в руках?
        - Это, - она почти вплотную подошла к картине. - Это циркуль и наугольник, - ошеломленно заключила она. - Это масонские символы! Но их там прежде не было!
        1700 Г. МАРИЕНБУРГ. ШВЕДСКАЯ ЛИВОНИЯ. ЗЕМЛИ ПРИБАЛТИКИ, БОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫЕ КАК ЛИФЛЯНДИЯ
        Слава о полубезумной провидице цыганке Рузанне и ее чудо-картах облетела весь тихий маленький городок за несколько недель.
        К ней ходили гадать и ворожить на суженого даже дочки самого бургомистра, что тут говорить о простых служанках и мелких торговках сукном, которые бегали к цыганке практически по любому поводу.
        Что удивительно, практически все прогнозы Рузанны сбывались полностью, и даже самые страшные и некрасивые девицы, например, как Магда, дочь лавочника Исидора. Та, получив заговоренной травки, сумела выйти замуж за красавца-драгуна.
        Но у шестнадцатилетней Марты, служанки пастора Глюка, была противоположная проблема. Замуж она как раз таки не стремилась. Ее вот уже неделю назад выдали насильно замуж за старого драгуна Иоганна Крузе. Муж был очень гневлив и сварлив, совсем был недоволен поведением молодой жены. Жестокие побои и колотушки начались сразу же после свадьбы. Иоганн срывал на Марте всю свою злость, и девушка постоянно ходила в синяках и кровоподтеках.
        Подружки посоветовали сходить к цыганке, чтобы та дала снадобье, чтобы умилостивить супруга, чтобы тот стал ласков и нежен к молодой жене, а то может и прибить, не рассчитав силы.
        Марта всячески боялась полубезумной старухи, ведь про нее в городе ходили такие жуткие слухи - якобы по одному щелчку ее пальцев все исполнялось, как та хотела, и с дикими животными она могла разговаривать, и по воздуху летать, и все болезни заговаривать - не иначе как от самого Люцифера свой дар получила.
        Но, скрепив сердце, Марта все-таки отправилась к колдунье, ведь вчера вечером Иоганн так отпотчевал ее своими сапогами с железными нашлепками, что утром девушка еле встала с кровати, ее мутило и тошнило, и она поняла, что муж не успокоится, пока не отправит ее на тот свет.
        Хижина Рузанны находилась на краю города, рядом с лесом, где по утрам цыганка и собирала свои волшебные травы.
        Увидев Марту, она молча кивнула в комнату, где вдоль стен стояли причудливые столики с высушенными травами, всякими диковинными существами в банках и много всяких странных веществ.
        Марта на всякий случай перекрестилась, как учил ее пастырь Глюк, от скверны лихой. И села на плетеную подстилку.
        Рузанна опустилась на циновку напротив и выжидающе взглянула на девушку:
        - Рассказывай, зачем пришла! Чего надобно?
        У Марты от страха и волнения язык прилип к небу, пролепетав что-то тихим голосом, она все-таки нашла в себе силы ответить:
        - Я бы хотела… мне нужно… мой муж….. Он….. Меня… я… это… - и она заплакала от глухой обиды.
        - Так, все понятно. С мужем твоим мы разберемся, но давай сначала я посмотрю тебя по картам. Сдается мне, ты не простая служанка. Твое будущее пока скрыто в тумане, но уже сейчас видно, что судьба у тебя будет выдающаяся.
        Марта даже открыла рот от удивления. Это у нее, служанки Марты, будет выдающаяся судьба? Так быть такого не может!
        Рузанна достала из ящика колоду старых потрепанных карт, пристально глядя на девушку, принялась раскладывать их, сначала рубашками вверх, а потом одну за другой медленно переворачивать.
        Последняя девятая карта, вытащенная цыганкой из колоды, изображала высокую красивую даму в пышном платье, всю увешенную драгоценностями и ювелирными изделиями. Голову дамы венчала богато украшенная корона.
        Подняв карту к своим подслеповатым глазам, старуха пошамкала губами и тихо спросила притихшую Марту:
        - Ты знаешь, кто это?
        - Императрица? - прошептала служанка омертвевшими губами. Она понимала, что прямо сейчас в этот самый момент решается ее дальнейшее будущее.
        - Императрица! И это ты! Ты будешь императрицей, я вижу у тебя на голове царскую корону! - прошамкала цыганка.
        Марта в ужасе подскочила с циновки. Старуха вконец с ума сошла. Что за бред! Как может простая бедная служанка стать императрицей?!! Императрицей чего? Швеции? Священной Римской империи? Не может такого быть!
        Марта приложила ладони к пылающим щекам.
        - Не пугайся ты так! Мое слово верно, вот увидишь, все будет так, как я скажу! Но за это есть и плата! - продолжила Рузанна.
        - У меня нет денег, - промолвила Марта. В переднике у нее было всего пару фунтов, которые она припасла, чтобы успокоить драчуна-мужа.
        - Твои деньги мне не нужны. Ты станешь императрицей. Я тебе в этом помогу, но запомни, все твои дети мужского пола будут умирать в младенчестве. Сыновья у тебя долго не будут жить - такова цена за это колдовство!
        - А дочери? - спросила девушка, она все еще не верила колдунье, но эти вопросы напрашивались сами собой.
        - А дочери, - старуха задумалась. - Дочери тоже будут умирать в младенчестве, но не все… дочки посильнее и поживучее будут, они могут выжить.
        Марта неуверенно кивнула.
        Конечно, старуха все врет, но как сладка мысль стать императрицей. Плечи девушки расправились, она вдохнула всей грудной клеткой. Марта даже представила, как на ней появилось богато украшенное платье с каменьями и самоцветами.
        Но тут в ее фантазии вмешалась мысль о Иоганне Крузе.
        - А муж? А как же мой муж? Он что, он будет императором? - От ужасной мысли Марта побледнела.
        - О нет, моя милая, не беспокойся. Через пару дней твой Иоганн сгинет на войне, и ты его очень долго не увидишь. Потерпи пару дней, и все.
        Марта неуверенно улыбнулась, ах, если бы так было!
        - Это еще не все! Вот, возьми два пузырька. Один с белой крышкой, второй - с черной. Смотри, не перепутай. Именно с их помощью ты получишь все, о чем желаешь. Стоит одну каплю из белого флакончика добавить в питье и еду любому мужчине, как он тотчас влюбится в тебя до смерти, жизни без тебя не будет ему, только одну тебя будет видеть и любить. Но зелье это действует не надолго, на недельку самое долгое, нужно будет подливать, если мужчина тебе будет нужен. Потом уже действие иссякает.
        - А темный пузырек?
        - А темный пузырек - смерть неминуемая. Стоит налить одну каплю в питье или еду, как человек заболевает жуткой болезнью и через неделю умирает. Лекарства от нее нет. Так что смотри, не перепутай.
        Марта испуганно кивнула, спрятала в передник две склянки и, боязливо пятясь, выскочила из хижины.
        Вслед ей несся безумный смех старой ведьмы.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Дарья Безбрежная, задрав голову, смотрела на фронтон Михайловского замка, на котором была изображена девушка, с помощью циркуля рисующая план здания. Даше это показалось весьма странным, потому что, как она помнила из уроков истории, женщины в девятнадцатом веке в России занимались в основном домом и семьей, а не точными науками - такими как тригонометрия, черчение и инженерное дело. Этот циркуль все навевал мысли о появившихся символах масонов на картине Венецианова.
        Может, и здесь без вольных каменщиков не обошлось? - размышляла про себя Даша, тем более, что на другой стороне дворца на фронтоне были изображены маленькие детки - так же с злополучным циркулем в руках!
        Эти тоже план дворца рисуют? Но для чего или для кого? Им что, больше рисовать нечего? И негде?
        Снова и снова загадки!
        От всех этих тайн следователь Безбрежная уже сходила с ума, особенно сейчас, когда полковник Спиридонов рвал и метал - ведь убийцы Потапова и Трифонова продолжали гулять на свободе, а у нее горели сроки!
        Даша вздохнула - сроки горели по убийству, а она тут клад Лукоморья ищет.
        Она пыталась оправдать саму себя, что все эти сведения каким-нибудь немыслимым образом помогут найти преступников, но самой себе врать получалось сложнее.
        Вот и сейчас путь ее лежал к давней знакомой Чадымовой.
        Клара Захаровна нахмурилась, но затем лучезарно улыбнулась и наконец оторвалась от бумажной работы, скопившейся перед ней.
        - Снова вы, Дарья Николаевна! - расцвела бабулька - божий одуванчик.
        - Добрый день, Клара Захаровна! Извините, но это снова я! - Она развела руками.
        Чадымова подвинула кипу бумаг со стола, приставила стул и, указав на него рукой, попросила присаживаться.
        - Показывайте, что вы нашли! - Ее глаза тоже горели авантюрным огнем.
        - А с чего вы взяли, что я что-то нашла? - вскинула брови Даша.
        - Конечно, нашли! Я по глазам вижу! Показывайте! - Старушка от удовольствия чуть ли не потирала руки.
        Даша вздохнула и снова вытащила план с отмеченными знаками, которые появились в полдень у пушкинского дуба.
        Чадымова вцепилась в лист руками и внимательно начала его рассматривать.
        - Занятно, но непонятно! - через пару минут изучения сказала она.
        - То есть? - удивилась Даша. Она-то надеялась, что музейный работник сразу же разберется в этом тайном шифре ученого кота.
        - Смотрите, Дарья Николаевна… Я, кстати, не спрашиваю, как и где вы это достали и зачем вам это нужно… - Бабулька улыбнулась. - Так вот, я не спрашиваю… Но эти отметки в плане прохода и лестницы никак не могут тут быть. Они никуда не ведут…
        - То есть? - снова повторила тот же вопрос Даша. - А что здесь на самом деле расположено? Ну, в замке!
        - Ну, это не совсем в замке! Пойдемте, я вам покажу. - Клара Захаровна резко вскочила с места, поправила выбившуюся прядь волос и практически потащила Дашу за собой.
        Они вышли из дворца и подошли к входному мосту.
        Клара Захаровна, запыхавшись, остановилась у входа и тихо сообщила оторопевшей Даше:
        - Здесь!
        - Что здесь? Кто здесь? - Даша принялась оглядываться по сторонам.
        Чадымова устало улыбнулась.
        - Вы не туда, Дарья Николаевна, смотрите. Станьте лицом к входу и смотрите сюда, - она указала рукой направление.
        Безбрежная посмотрела и удивилась, если посмотреть в ров справа и слева, то в стене она заметила двух маленьких часовых - оловянных солдатиков в своих нишах.
        - Солдатики? - Даша нагнулась, рассматривая внизу в нише правого стража Михайловского дворца. - Кто это?
        - Считается, что этот солдатик - знаменитый подпоручик Киже, - пояснила Чадымова, но, увидев недоуменный взгляд следователя, пояснила: - Этакий поручик Ржевский времен Павла Первого. И с ним связана интересная легенда!
        - Кто бы сомневался! Тут со всем связаны легенды! - ухмыльнулась Даша.
        - Основанием для истории послужил следующий анекдот, действие которого происходит в Российской империи времен царствования императора Павла. Однажды придворный писарь, составляя со слов императора очередной указ о производстве в следующий чин офицеров, при написании первых двух слов фразы «прапорщики ж (такие-то) - в подпоручики» ошибся - написал «прапорщик Киж», в результате в тексте указа перед реальными фамилиями оказался вписан никогда не существовавший прапорщик Киж. Когда указ подали на подпись, император почему-то решил выделить первого из новопроизведенных подпоручиков и собственноручно дописал к указу «подпоручика Киж в поручики». - Клара Захаровна рассказывала очень увлекательно. - Поручик Киж, видимо, запомнился императору, во всяком случае, уже через несколько дней император произвел его в штабс-капитаны. Подобным образом Киж очень быстро рос в чине и вскоре был произведен в полковники, и на этом последнем приказе о производстве в чин император написал: «Вызвать сейчас ко мне».
        Следователь Безбрежная рассмеялась, представив карьерную лестницу везучего Кижа.
        - Кинувшись искать полковника, военное руководство его не обнаружило. Лишь изучив все документы о производстве, удалось дойти до самого первого приказа, содержащего ошибку, и понять, в чем дело. Однако сообщить императору об истинном положении дел никто не осмелился. Вместо этого подчиненные доложили, что полковник Киж скоропостижно скончался, из-за чего прибыть на аудиенцию не может. Император вздохнул и сказал: «Жаль, хороший был офицер», - продолжила Чадымова.
        - В то время тоже была такая бюрократия! - восхитилась историей Даша.
        - Еще какая! - согласилась Клара Захаровна. - Туристы сейчас кидают монетки в поручика, якобы это приносит удачу, если попасть в его голову. И он тогда якобы ругается!
        - А кто и когда поставил здесь этих стойких часовых?
        - Вы знаете, - Клара Захаровна задумалась. - Нет достоверной информации, когда их установили, но есть разные предположения.
        - А второй солдатик это кто? - Безбрежная разглядывала фигуру второго служилого в левой нише.
        - И по этому поводу есть легенда! - Клара Захаровна выразительно подняла палец вверх.
        Дарья еле успела подавить смешок. Тут для всего придуманы легенды!
        - Будто бы ночью караульному солдату, пост которого находился как раз там, где сейчас стоит дворец, явился архангел Михаил и повелел начать строительство. Служивый доложил императору, ну а дальше вы знаете. Павел ответил: «Да-да, я уже в курсе». Фигурку, видимо, поставили, чтобы избежать на мосту давки желающих кинуть в голову солдатика монеткой.
        - Да, второй солдат мне кажется поновее выглядит! - согласно кивнула Даша.
        - Так вот, мы отвлеклись, но на принесенном вами плане поход с вниз ведущей лестницей как раз расположен на месте этого входного моста. То есть справа, где ров.
        - Где Киж стоит? - спросила Даша.
        - Ну, практически да. Но здесь нет лестницы и не может быть - здесь вода была, здесь ров с водой! - Чадымова сердито заметила.
        - А не может быть проход за солдатиком?
        - А как вы себе это представляете? И что это за проход такой? Куда он, по вашему мнению, ведет?
        Следователь Безбрежная пожала плечами, она сама не знала, что собиралась здесь обнаружить.

* * *
        Приятный сон воскресенья прервала надоедливая музыка, от которой было не спрятаться, не скрыться.
        Даша скосила глаза на будильник, часы показывали шесть тридцать, но сам будильник, как партизан, молчал, однако пиликанье не прекращалось.
        Наконец-то до Даши дошло, что такие противные звуки издает собственный мобильник.
        - Обязательно поменяю мелодию, - сама себе пообещала Безбрежная, а в трубку уже серьезно рявкнула: - Да, слушаю.
        - Дарья Николаевна, доброе утро. Извините за ранний звонок. - Голос Володи Шестакова был свеж и бодр, как будто он и не ложился.
        Даша нехотя поднялась с мягкой и удобной подушки, от которой не хотелось отрываться в это утро.
        - Да, Володя, я тебя слушаю! Что случилось?
        - За вами сейчас пришлю машину, есть эпизод, связанный с нашим делом!
        - Да, конечно. - Даша уже встала, наскоро скрутила волосы ракушкой на затылке. - А куда едем-то?
        - На то самое место!
        - В Михайловский? - Безбрежная ойкнула.
        - Не совсем. В Ротонду на Гороховой.
        - А там-то что?
        - Труп! Представьте себе! Новый!
        Даша быстро собралась, приняла душ, позвонила Софье Михайловне, няне, чтоб та посидела сегодня с мальчишками.
        Через полчаса Владимир Шестаков припарковался в знакомом дворе у Ротонды на улице Гороховой.
        По дороге оперативник ничего не рассказывал про сегодняшнее убийство. И Дарье предстояло на месте оценить то, что произошло в таинственном месте.
        А посмотреть было на что - на том же самом месте, что и неделю назад, лежало мертвое тело. Разглядеть лицо пострадавшего Безбрежная не смогла, но этого и не нужно было. Знакомый старомодный бархатный пиджак сказал ей о многом.
        Несчастный Яков Борисович Савельев, сосед с третьего этажа, тот, кто в прошлый раз нашел Потапова и Трифонова, получил ту же самую печальную участь.
        Над ним колдовал медэксперт, но даже одного взгляда Даше было достаточно, чтобы понять, что и у него выкачали всю кровь.
        Но это еще не все - теперь его кровь покрывала почти всю поверхность крышки люка, плюс капли крови были на каждой ступеньке Ротонды, по всей левой лестнице до второго этажа.
        Даша пошла по следам крови, дошла до конца лестницы, где заканчивались капли крови. Она там постояла несколько минут, потопталась на этом пятачке, но перед ней была глухая стена, где и обрывались капли крови.
        Сзади затопал Володя.
        - А что под люком находится? - вдруг вскинула голову Даша. Почему-то эта простая и ясная мысль раньше не посещала ее голову.
        - Под люком? Так там закрыто все… Наверное… - почесал голову Шестаков.
        - Это можно проверить? - серьезным тоном спросила следователь.
        - Ну, наверное, сейчас тело заберут, можем люк поддеть! - кивнул в ответ Шестаков.
        - Отлично, так и сделаем! Кто нашел тело?
        - Там еще один сосед стоит! Из тридцать первой! - снова кивнул Владимир.
        - Сергей приехал? Про которого Яков Борисович говорил? - припомнила Даша.
        - Всегда поражался твоей феноменальной памятью, Николаевна! Да, Сергей Илларионов. Сегодня в пять утра из Пулкова на такси прикатил, а тут вот в подъезде сосед лежит, мертвый, холодный уже, - объяснил оперативник.
        - А где он пропадал больше недели? - поинтересовалась следователь.
        - А давай у него и поинтересуемся вместе, - улыбнулся Шестаков.
        Сергей Илларионов, бледный и весь взъерошенный, обнаружился во внутреннем дворике, он нервно курил, облокотившись о перила.
        Дарья представилась и спросила его о том, как и когда он нашел тело.
        - Я прилетел сегодня ночью из Москвы. Есть билеты, могу подтвердить. - Молодой человек нервно сглотнул и откинул слипшуюся прядь темных волос со лба.
        Был он весь тощий и нескладный, а теперь, когда еще нервничал, то напомнил Даше невыспавшегося лемура из мультика, который она на днях смотрела дома с близнецами. Темные круги под глазами, несвежий взгляд - неужели так переживает смерть соседа? Они близко общались? Дружили? Дарья задумалась. А может, Илларионов чего-то боится?
        Но Сергей сам ответил на ее вопросы:
        - В Москве я лежал в больнице две недели. Мне десять дней назад сделали операцию, на желчном. Потому я плохо себя чувствую. Надоело в больничке прохлаждаться, думал, дома отлежусь, а тут такое.
        Да, возможно, такой бледный вид парня объясняется послеоперационным периодом. Это все можно спокойно проверить, его алиби - точно.
        - Хорошо, расскажите, во сколько вы приехали и зашли в парадную.
        - Я, когда нашел… когда увидел… Якова Борисовича… я посмотрел на часы - пять пятнадцать было. Я сначала удивился, что нашего Вани консьержа здесь нет, а потом смотрю… кто-то лежит…
        - Вы что-нибудь странное заметили? И может быть, кого-то? Во дворе или на лестнице?
        - Нет, было раннее утро. На улице темно, в парадной тоже полумрак. Никого не видел. Я удивился, что сегодня ночью экскурсии нет. Тогда тут свет горит, людей много. А сейчас никого… только Яков Борисович…
        - Вы хорошо его знали? Какой он был человек?
        - Я его несильно и знал. Так, здоровался при встрече. «Здрасти», «до свидания» - все наше общение, - заметил бледный парень.
        Даша покосилась на его сигарету в руках:
        - А при вашей операции разве можно курить?
        - Да нельзя, конечно, но я уже две недели без сигарет, а тут еще такая нелепая смерть, вот и не сдержался, - пожал плечами Сергей.
        - А вы не знаете, что находится под этим люком? - Даша указала направление в парадную.
        - Вам, наверное, уже рассказали массу легенд и сказок про Ротонду?
        Даша неопределенно кивнула.
        - Так вот, я в это ни во что не верю! - с вызовом заявил Сергей.
        Безбрежная опешила. Она была уверена, что сейчас ей будут рассказывать новую историю про супермистическую Ротонду.
        - Не верите?
        - Нет, конечно! Ротонда якобы исполняет желания.
        - Да, мне говорили.
        - Мое желание не исполнилось, - грустно сообщил Илларионов. - У меня давно проблемы со здоровьем, я совсем не хотел операции, боялся ее, потому решил воспользоваться своим удачным расположением и загадывал желание в Ротонде. Долго загадывал, много раз загадывал, но… Как вы видите. - Сергей снова затянулся сигаретой.
        - Вижу, у вас желание не исполнилось. Так что там с люком? - снова спросила Даша.
        - Так я о том и говорю. Нужно было желание на этом люке загадывать! Вы разве не знаете? - удивился парень.
        - На этом люке? - тупо переспросила Даша. - Почему здесь?
        - Ну, так такой ритуал! Желание нужно загадывать на люке, раньше писали на стенах. Но потом все закрасили, теперь здесь писать нельзя, потому только люк остался!
        - А что под ним?
        Сергей внимательно взглянул на следователя.
        - Там портал в другой мир! - уверенно произнес он.
        - Куда? Простите, - не поверила Дарья Николаевна. - Вы же в это не верите!
        - А я и не верю! Но есть много легенд, рассказывающих про тайный проход в другой потусторонний мир!
        Дарья смотрела на него таким недоуменным взором, что Сергей поспешил ее успокоить:
        - Я в это не верю! Но многие верят!
        - Но вы же желания здесь загадывали! - Дарья все еще не понимала его. - Значит, вы тогда верили!
        - Понимаете, я живу в таком уникальном месте, в самом мистическом доме в самом мистическом городе, и грех был бы не воспользоваться такой способностью, но все это чушь собачья! Ничего! Совсем ничего не сбылось! Я не только про операцию, я про девушку свою просил, про финансовое благополучие, чтобы выиграть в лотерею… И ничего! Совсем ничего! И чего тут толпы такие ходят! Фигней все маются! - Сергей начал злиться.
        Дарья попыталась его успокоить:
        - Ну, может, времени мало прошло? Может, еще что-нибудь исполнится?
        Илларионов недовольно покачал головой.
        - Я сомневаюсь.
        - А этот люк когда-нибудь открывали?
        - Мне кажется, он давным-давно замурован. Ведь, опять же, согласно легенде, еще в девятнадцатом веке, когда здесь была масонская ложа… - начал рассказывать парень.
        - Что здесь было раньше? - перебила его на полуслове следователь Безбрежная.
        - Масонская ложа, раньше здесь частенько проходили масонские собрания, - еле сдерживая нетерпение, ответил Илларионов.
        - Где здесь? В Ротонде? - Даша опешила.
        «Неужели опять масоны? Почему все здесь в Питере крутится вокруг них?» - запорхали мысли в голове.
        - Да, конечно, в Ротонде, ведь этот дом вместе с Ротондой в девятнадцатом веке принадлежал главе русских масонов Зубову, и именно здесь проводились их тайные встречи и собрания.
        Даша покачала головой.
        - А где именно? На люке?
        - Я точно не знаю. Может, и на люке. А может, его тогда там и не было. А может, на лестнице дьявола. А может, в другой параллельной реальности, фиг их разберешь, этих мистиков-сумасшедших!
        «Ага, сумасшедших! А кто рассказывал, как совсем недавно здесь желания загадывал?» - подумала про себя Даша.
        - Вы знаете, что совсем недавно под потолком здесь была надпись: «Забудь надежду всяк сюда входящий», здесь многие жаждали встречи с Сатаной, чтоб тот им помог, осуществил их тайные желания.
        - Поэтому лестница дьявола называется?
        - Ага, только встреча с дьяволом должна проходить в определенное время и в определенном месте!
        - Дайте угадаю, наверное, в полночь в полнолуние на тринадцатой ступеньке? - хохотнула Безбрежная, хотя на самом деле ей было отнюдь не до смеха.
        - В полночь - да, а полнолуния ждать не обязательно. И ступенька не тринадцатая - нужно с закрытыми глазами и с зажженной свечой подняться по лестнице, прочитать заговор, и тогда сам Дьявол с рогами и копытами выйдет и поможет в любом деле! - серьезно заявил Сергей.
        - Ага, больше Дьяволу делать нечего, чтобы несчастным человечкам помогать, - съязвила следователь.
        Илларионов неопределенно пожал плечами:
        - Не знаю о его занятости, но поговаривают, что многие девушки, скажу сразу, многие страшненькие девушки благополучно вышли замуж, побывав ночью в Ротонде. Тут почти каждую ночь туристы толпами бывают.
        - Совпадение! - уверенно кивнула Даша.
        - Возможно, но именно здесь в начале прошлого века колдовал сам Григорий Распутин.
        - Тот самый Распутин? - удивилась Безбрежная.
        О нем-то она, конечно же, знала.
        - Ага, тот самый! - согласно кивнул Сергей.
        Он замолчал, продолжая курить и смотреть в одну точку.
        Пауза затянулась.
        Даша тоже задумалась. Она не знала, с какой стороны двигаться в этом деле.
        Потом, сбросив оцепенение и попрощавшись со свидетелем, она направилась к Шестакову и приказным тоном заявила ему:
        - Вскрывайте люк! Узнаем, что под ним скрывается!

* * *
        Люк удалось выломать не без труда, но сыщиков ждало разочарование - под жестяной крышкой ничего не было, точнее, не так - под ней был замурован проход, причем замурован бетоном - значит, это произошло не очень давно - веке в двадцатом точно.
        Даша с оторопью взирала на люк - да уж, портал в параллельный мир, значит, не работает! Вскрывать бетон было бесполезно - видно, что здесь никто не проходил последние лет пятьдесят, так что эта ниточка никуда не привела.
        Да и на такие работы нужно было специальное разрешение-постановление, но Даша знала, что полковник Спиридонов никогда ей такое не подпишет.
        Вздохнув, следователь вместе с оперативниками отправились в квартиру к убитому Якову Борисовичу.
        В прихожей их встретил маленький испуганный спаниель.
        - Фике! Фикешечка! - вспомнила его имя Дарья. - Иди сюда, мальчик, не бойся! - Она взяла испуганную собачку на руки, налила в его миску водички и насыпала корма. Посмотрев, с какой поспешностью спаниель набросился на угощение, следователь заметила, что малыш голоден и не ел, по крайней мере, несколько дней. О том, что песик был один, свидетельствовала и большая лужа на ковре, при виде которой пес засмущался, сконфузился и поспешил залезть под софу.
        - Стыдно тебе, товарищ? - обратился к нему Володя. - Ничего, малыш, не бойся! - Даш, а можно я его к себе заберу? - обратился он к следователю.
        - Пока не знаю, Володь. Сейчас родственников найдем и спросим их. А пока, наверное, можешь взять на пару деньков. А ты справишься?
        - Да ты шо? Без Джека дома так пусто, надо собачку! Точно надо! А ты мне поможешь, - подмигнул ей оперативник.
        - Ну да, пока детей нет - можешь хоть анаконду заводить, а потом совсем не до этого, - ухмыльнулась Даша, она на своем опыте знала, как сложно одновременно заниматься и детьми и котом, который требовал внимания и заботы даже больше сыновей.
        Ей показалось, или Володя пытается флиртовать с ней? Вот так новости!
        Чтобы отвлечься от таких мыслей, она принялась дальше обследовать квартиру Савельева. Квартира была небольшая, двухкомнатная. В одной находилась скромная спальня Якова Борисовича, с большим современным телевизором напротив кровати, и вторая гостиная-столовая с уютным раскладывающимся диваном. Кухонька была крохотная, но полностью заставлена современной техникой, включая микроволновку, блендер, СВЧ-печку. Похоже, Яков Борисович весьма ценил простоту и комфорт. В холодильнике нашлась кастрюля с прокисшим супом, которому было не меньше двух дней, и замороженными котлетами.
        - Видимо, дома он давно не объявлялся! - сделал наблюдение Шестаков.
        - Я тоже так думаю, мало того, что собака голодная и невыгулянная, так еще и в холодильник давно не заглядывали. Хотя старичок был аккуратным, дисциплинированным. У него ни пылинки, все на своих местах - он бы никогда в холодильнике несвежие продукты не оставил, - заметила Безбрежная.
        - У него и хлеб на столе закаменел уже, - кивнул Володя.
        Даша дальше рассматривала квартиру, ее внимание привлек небольшой планшет, что лежал на спинке дивана.
        Планшет был в хорошем состоянии, но не новый - было видно, что им пользовались, причем часто.
        - Хоть бы пароля не было, - тихо про себя произнесла Даша.
        Пароля не было, и следователь принялась изучать его содержимое.
        Яков Борисович любил играть, раскладывал нехитрые пасьянсы и гонял разноцветные шарики - три в ряд.
        Просмотрев сайты, открытые на вкладках, тоже ничего интересного на первый взгляд. Хотя…
        Известная компания по доставке продуктов, интернет-аптека, сайт ветеринарного магазина, госуслуги и отправка показаний счетчика.
        Однако после произошедшей трагедии с консьержем Яков Борисович несколько раз заходил на сайт Михайловского замка и читал вкладки с тайнами и легендами замка.
        Даша хмыкнула, а вот и правильная ниточка! Теперь бы понять, что нашел Савельев или что искал Савельев в Михайловском? И что его натолкнуло на это!
        Еще один сайт был посвящен масонским ритуалам в Ротонде! И, в частности, личности известного масона девятнадцатого века графа Андрея Зубова.
        И тут уже Дарья Николаевна задумалась: а может, Яков Борисович о чем-то не рассказал следствию в прошлый раз?
        25 АВГУСТА 1702 Г. МАРИЕНБУРГ. ЛИВОНИЯ
        Генерал-фельдмаршал русской армии Борис Петрович Шереметьев задумчиво водил пером по бумаге. Только что была взята мощная шведская крепость Мариенбург, Северная война была в самом разгаре, путь для русских в Шведскую Ливонию был открыт. Фельдмаршал желал первым сообщить императору о своих военных заслугах.
        «Послал я во все стороны пленить и жечь, не осталось целого ничего, все разорено и сожжено, и взяли твои ратные государевы люди в полон мужеска и женска пола и робят несколько тысяч, так же и работных лошадей, а скота с двадцати тысяч или больше… и чего не могли поднять, покололи и порубили», - старательно выводил он на бумаге.
        При воспоминании о захваченных пленных в голове так или иначе появлялся образ невысокой темноволосой служанки Марты, так, кажется, ее звали.
        Она прислуживала на праздничном ужине в честь знаменательной победы, и сразу же после этого ужина Борис Петрович воспылал необычайной страстью к миловидной служанке.
        Да так воспылал, что сделал ее личной прислужницей, и ни одна ночь генерала не обходилась без Марты.
        Вот и сегодня фельдмаршал сыто облизнул губы, как мартовский кот, снова представив свою прелестницу и ее аппетитные формы.
        Но тут гордыня взяла верх, он был влюблен, по уши влюблен, и хотел кричать об этом счастье на каждом углу, хвастаясь своей избранницей.
        Он за обедом с видными людьми позвал Марту прислуживать всей верхушке знати, наблюдая, как ею любуются сановники, а ведь она принадлежит только ему - всегда ему одному.
        Но Борис Петрович не видел, как Марта незаметно плеснула пару капель в бокал Александру Даниловичу Меньшикову. Старый развратник генерал ей надоел, стоило двигаться дальше. А Меньшиков был подходящей ступенью для карьерной лестницы бывшей служанки.
        Меньшиков тоже не устоял перед прелестницей и ее зельем, и уже к следующему вечеру тайно увез девушку от фельдмаршала.
        Шереметьев был зол, взбешен, он сулил Александру Даниловичу всеми мыслимыми и немыслимыми карами небес, но через четыре дня его пылкую страсть как рукой сняло, и он даже недоумевал, что он находил в низкой кривоногой неопрятной служанке, зачем ей дарил дорогие подарки и обещал златые горы.
        Зато Меньшиков не мог надышаться на несравненную, только одна она была в его сердце. Пылкий сердцеед и развратник, не мысливший и дня без кутежа и любовных утех, Александр все свое время проводил с Мартой и говорил о ней с таким придыханием, что царь Петр решил посмотреть на эту самую Марту и узнать, чем же та пленила искусного интригана и царедворца.
        И опять Марта не пропустила своего шанса - одна капля из белого флакона, и вот уже сам царь - император российский у ее ног.
        Хотя поначалу, когда зелье еще не развернулось во всей красе, она было решила, что на Петра оно не действует. Ведь после проведенной ночи вдвоем Петр Алексеевич небрежно сунул ей один луидор и отправился дальше по своим делам. Красавица его не впечатлила.
        Марта задумалась, не иссякла ли сила волшебного флакона, или в этот раз она столкнулась с непреклонной волей сильного мужчины, но уже через пару дней император вернулся за ней, забрал ее с собой, и больше они не расставались.
        Меньшикову пришлось признать это как должное.
        Марта уже видела свою императорскую корону, а для этого нужно было не спугнуть царя, все больше и больше оплетать Петра колдовскими чарами. Она в этом усердствовала, и теперь за каждым обедом и ужином подливала ему в питье заговоренное зелье.
        Царь начал сильно меняться, даже внешне. Он теперь ходил несгибаемой походкой, глаза были ошалелые и выпученные. Стал еще больше гневлив и вспыльчив, взрывался по любому пустяку, и только Марта, которая приняла имя Екатерина, могла обуздать его сложный нрав.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Снова перед ней Михайловский замок. Здесь следователь Безбрежная уже бывала даже чаще, чем в своем рабочем кабинете.
        Сейчас ее путь лежал в кабинет начальника службы безопасности.
        - Владислав Олегович, добрый день!
        - Снова к нам, Дарья Николаевна! Какими судьбами? Мы уже соскучились! -
        Начальник службы безопасности вежливо смотрел на следователя.
        - Да, я снова к вам!
        - Опять что-то с картинами?
        - Нет. Тьфу-тьфу! Я к вам по другому поводу - мне нужно просмотреть видеокамеры в залах дворца, - попросила следователь.
        - За какую дату? - Сидорчук деловито защелкал на пульте.
        - Давайте сначала три дня назад, потом позавчера.
        Сидорчук кивнул и вывел записи на экран.
        - Кого мы ищем? А главное, где?
        Безбрежная достала фото Бориса Яковлевича Савельева.
        - Вот этого гражданина вы не видели пару дней назад в музее? Возможно, он приходил на выставку или проходил экскурсию по залам дворца. Не обратили внимание?
        Владислав Олегович внимательно всмотрелся в фотографию, покачал головой.
        - Знаете, не припоминаю. Тут много людей проходит каждый день, - сокрушенно заметил он.
        Потом в течение нескольких часов Даша вместе с начальником службы безопасности просматривали видеозаписи.
        Наконец им повезло - действительно позавчера Яков Борисович был в Михайловском замке, вместе с группой туристов он гулял по залам, рассматривал экспонаты.
        В одном из главных залов Савельев остановился и долго с волнением рассматривал потолок, а потом даже достал скромненький телефон и принялся фотографировать потолок.
        - Что там? На потолке? - с дрожью в голосе спросила Безбрежная.
        Сидорчук насупился, как бы припоминая:
        - Там картины везде, на потолке тоже.
        - Понятно, - кивнула Даша.
        Они досмотрели видеозаписи, но больше ни к одному экспонату Борис Яковлевич такого интереса не проявлял, а сфотографировав потолок, он просто вышел из дворца.
        Следователь, не медля ни секунды, вызвав с собой Клару Захаровну, отправилась в главный зал, где тоже обратила свой взор вверх.
        На потолке галереи была изображена огромная величественная картина. В центре был запечатлен архитектор с планом замка в руках. Даша узнала округлые очертания дворца.
        - Кто это? - не сводя глаз с мужчины на картине, спросила следователь.
        - Это Винченце Бренна, главный архитектор дворца. Его соотечественники решили увековечить маэстро в галерее, тем самым хотели отблагодарить его за работу, - пояснила Клара Захаровна.
        - А что у него в руках?
        - Чертежи дворца, план, - пожала плечами старушка.
        - Вы не замечаете на нем ничего странного?
        - Дарья Николаевна, план совсем обычный, ничего на нем нет.
        Следователь внимательно разглядывала красочный потолок галереи. Итальянский зодчий Винченце Бренна, солидный мужчина с волевым подбородком, держал в левой руке план Михайловского замка, опираясь на капитель античной колонны. Этот план он показывал своим молодым подмастерьям - два совсем юных мальчишки внимательно слушали маэстро, сознательно записывали каждое его слово. Левой рукой Винченце как раз указывал на них. У младшего ученика в руках тоже был чертеж, и каково же было удивление Дарьи, когда, увеличив разрешение и приблизив камеру телефона, она не смогла сдержать волнения.
        У подмастерья в руках был план не Михайловского замка, а… той самой Ротонды на Гороховой!
        Безбрежная сделала еще несколько кадров, так и этак разглядывала изображение, но ошибки быть не могло - это была Ротонда!
        И, скорее всего, это же заметил и Яков Борисович, хотя, судя по всему, он шел сюда именно за этим!
        Но как же между собой связаны Михайловский замок с Ротондой, ведь, согласно официальной истории, они построены в разное время, в разном стиле и между ними несколько километров?

* * *
        Следующим утром снова шел дождь, тот самый нудный непрекращающийся питерский дождь, который стал таким же символом города, как Адмиралтейство или Казанский собор.
        Даша смотрела в окно на бегущие капли по стеклу, на мокнувших на остановке людей, на бесконечный ряд разноцветных зонтов на набережной и думала, как ни странно, о расследовании.
        - Привет, Николаевна, ну, как наши дела? О чем ты так задумалась? О Лукоморье? - Опоздавший Шестаков наливал горячий чай в огромную кружку, больше похожую на соусник. - А может, обо мне думаешь? - подмигнул ей, раскрывая черный зонт, устанавливая его на просушку.
        - Нет, не угадал - не о Лукоморье и не о твоих прекрасных глазках, а о том, какой умница был Яков Борисович Савельев, он нам оставил хорошие подсказки в расследовании, - неторопливо объяснила Даша.
        - Да, умница. Был бы такой умный - не умер бы, - недовольно поджал губы Володя, приглаживая мокрые волосы рукой.
        Даша покачала головой:
        - Умных как раз таки первыми и убивают.
        - Да, я в курсе. Есть такой древний анекдот. Ваша собака такая умная, в шахматы играет! Да нет, дура она - три один проигрывает! - Володя захихикал.
        - Настроение у тебя сегодня игривое?
        - А тебе бы этого хотелось? - Снова подмигивание, но, увидев недовольный взгляд следователя, он остановился и серьезным тоном спросил: - Так что там за подсказки дед оставил?
        - Я сейчас прочитала сайты про масонские ритуалы в Ротонде, которые Яков Борисович откопал, - наконец-то оторвавшись от окна, сообщила Безбрежная.
        - И что там?
        - Там много всякой фигни, мракобесия, но не это главное. Вот, послушай. - Даша принялась читать текст с выражением: - Чтобы открыть тайный портал в другую реальность, нужно пройти тропой Дьявола, перед этим центр Центра Мироздания окропить кровью. Зачитать призыв и приложить имя Антихриста, тогда портал откроется и любое желание исполнится.
        - Что за бред? Центр Центра Мироздания? Тропа Дьявола? Это что за стихи умалишенного?
        - Это выдержка из мистического спиритуалистического дневника графа Андрея Зубова, главы масонской ложи России в девятнадцатом веке. Центр Мироздания - это и есть сама Ротонда, а центр Центра Мироздания - скорее всего, тот самый люк, на котором мы трупы и нашли, - объяснила Дарья.
        - То есть ты хочешь сказать, что кто-то начитался этой мистической дряни, принялся устраивать жертвоприношения в Ротонде? - напрягся Володя.
        - Так кровь же у всех выкачали? Притом на том самом месте!
        - А тропа Дьявола, а приложить имя Антихриста - это что? Я уже совсем запутался!
        - Тропа Дьявола, я думаю, ее сейчас называют лестница Дьявола, хотя я, конечно, могу и ошибаться, - встряхнув волосами, сказала Даша.
        - Хорошо, допустим, все так и есть. То есть если кто-то, как и наш Яков Борисович, нашел в интернете дневник этого Зубова, и что же - решил исполнить свои желания, убив парочку человек?
        - Получается, что так. Савельев нашел эту информацию и почему-то вместо того, чтобы рассказать это нам, отправился в Михайловский замок - рассматривать потолок! Кстати, а почему он к нам не зашел? - вслух задумалась Даша.
        Шестаков ее перебил:
        - А что там с потолком в Михайловском?
        - А там, представь себе, архитектор Венченце Бренна показывает на план Ротонды! - с улыбкой сообщила следователь.
        Володя от удивления выпучил глаза:
        - Дашка, с тобой все нормально? Может, ты заработалась? То призраки, то масоны, то Лукоморье, то Петр Первый, а теперь еще тебе и Ротонда везде чудится?
        - Да не чудится, не чудится, я распечатала этот чертеж - это действительно план Ротонды. Вот, полюбуйся! Правда, здесь на том мечте, где глухая стена на втором этаже, - здесь нарисован проход. Вот здесь, - следователь указала пальцем.
        - А не та ли стена, к которой как раз и ведут капли крови? - подняв брови, спросил Владимир.
        - Ну да, она самая. Я тут еще почитала о Ротонде, здесь действительно в девятнадцатом веке часто проходили собрания масонов. И даже обряды инициации новых членов общества. А граф Зубов был самым главным братом ордена вольных каменщиков, так что он вполне мог знать о потайных ходах в Ротонде.
        - А зачем им потайные ходы?
        - Да мало ли! Они тайный орден, вполне естественно, что у них есть маленькие и большие секреты, которые они хотели бы скрыть! - ответила Безбрежная.
        Шестаков расхохотался.
        - А в портал в другую параллельную реальность ты тоже веришь, Николаевна?
        - Знаешь, Володя, я уже совсем запуталась в этом деле. Единственное, во что я сейчас верю, - это что справедливость должна восторжествовать и мы должны найти преступников, которые совершили все это. Ведь ни одно исполнение желания не стоит жизни троих людей.
        - А возможно, что и не троих человек, ведь мы не знаем, что за кровавые ритуалы здесь в девятнадцатом веке происходили! - заметил Владимир.
        Безбрежная слабо кивнула.
        - Кстати, что там с дачей во Всеволжском районе? Ты выяснил про собственников? - спросила она оперативника.
        - Да, вот как раз собирался тебе информацию всю выложить. Эту дачу в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году получила Вера Евгеньевна Муратова, по совместительству родная бабушка нашего знакомого Алексея Петровича Потапова. Муратова каким-то чудом выжила во время блокады города, и Вера Евгеньевна почти всю свою сознательную жизнь посвятила науке, преподавала в Ленинградском государственном университете, а на пенсии поселилась на этой самой даче, оставив квартиру своей дочке Лидии Андреевне Муратовой, в замужестве Потаповой, у которой как раз и был сын Алексей, - зачитал документы Шестаков.
        - Так, а что с дачей? Ее Муратова кому отписала?
        - Муж Веры Евгеньевны был намного старше нее, тоже профессор ЛГУ, он умер почти сразу после рождения второй дочери Марии Андреевны Муратовой. Однако девушка сразу после школы отправилась учиться в Москву. Почему не осталась в Питере, я тебе сказать не могу. Чем она там занималась, неясно. Но вернулась она домой уже с малолетним сыном, но квартира была уже занята ее старшей сестрой с семьей. Потому, чувствовав себя виноватой, Вера Евгеньевна отписала дачу со всем содержимым своему второму внуку - двоюродному брату Потапова.
        - А как его зовут?
        Шестаков зашелестел документами:
        - Владимир Александрович Бессонов. Но с ним связаться не удалось, он сейчас где-то за границей обитает.
        - Ну так что получается, что дача всегда находилась в собственности одной семьи Муратовых и подбросить эту карту в печь мог только кто-то из них? - спросила Дарья.
        - Ну, или гости их могли написать, - пожал плечами Володя.
        - Сомневаюсь, что гости. А на каком факультете работала Вера Евгеньевна? Чем конкретно она занималась?
        - Ты не поверишь, исторический факультет, она защищала диссертацию по времени правления Павла Первого! - улыбнулся оперативник.
        - Да неужели? А на этой даче кто в последнее время жил? Я просила тебя съездить и поговорить с местными жителями!
        - Да был я там. Дачный сезон закончился, дачников там в такое время почти никого нет. Говорят, что летом пару раз приезжал какой-то мужик, а так там всегда закрыто, - отчитался Володя.
        - «Какой-то мужик» мог быть нашим Потаповым?
        - Вполне возможно, кто-то же спрятал там картины!
        - Я уже сомневаюсь, что это Алексей там картины спрятал! Очень уж они спокойно лежали под диваном, прямо нас ждали! Такие бесценные сокровища под кроватью не раскидывают! - отозвалась Дарья.
        - Так мы до сих пор не знаем, что было в голове у Алексея, когда он картины украл? Ты же говорила, что он того - призраков видел в музее!
        - Я тебе еще скажу, там многие в музее привидений видят, они что - все того?
        - А что, я не удивлюсь! - хихикнул Володя.
        - Мне до сих пор непонятно, а зачем же Потапов их украл? Продать он их не смог, спрятать на даче, а самому кровь пустить в Ротонде - бред какой-то. У него реально был сообщник, или сообщники, которые его и убили. Если мы узнаем, за что убили, то поймем сразу, и кто это сделал.
        - И есть какие-то идеи?
        - Есть парочка, но пока я хочу еще кое-что проверить. Ты мне вечером понадобишься. Сейчас иди поработай, а часиков в пять за мной заедешь?
        - Слушаюсь, мой генерал! - шуточно приставил руку к головному убору Шестаков и послал ей воздушный поцелуй, тем самым очень смутив следователя Безбрежную.
        1717 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
        - Наша любезнейшая супруга государыня императрица Катеринушка, друг мой, здравствуй, - несгибаемый император Петр Алексеевич припал к ногам супружницы в богато украшенном платье. - Душа моя, вы сегодня печальны. Что омрачило ваше чело? - Петр яростно засверкал глазами, предчувствуя козни врагов. - Или с детьми какое горе произошло?
        - Свет мой, Петр Алексеевич, - Марта-Екатерина низко поклонилась царю. - Вы правы, Ваше Величество, мои думы омрачены. - Она низко наклонила голову и прикрыла глаза. - Тяжко на душе моей… - она замолчала.
        Петр огорошенно смотрел на нее.
        - Тяжко мне, что вы - мой любезный супруг, меня больше не любите. - Екатерина прикрыла лицо кружевным платком.
        - О свет моих очей, как вы такое могли подумать? Я люблю вас, как никого больше. Даже не извольте беспокоиться. Я уже сотни раз продемонстрировал вам, мой любезный друг, свою любовь и почтение, - страстно зашептал ей на ухо Петр.
        Екатерина в сердцах оттолкнула императора.
        - А сына своего, несравненного Петра Петровича, вы любите? Признайтесь наконец!
        - Конечно, люблю! К чему такие вопросы?! Я не понимаю вас, жена моя.
        Императрица уперла полные руки в боки.
        - Ах, не понимаете? Если бы вы любили меня и нашего сына, малолетнего Петра Петровича, то сделали бы его наследником престола, а не этого коварного выскочку Алексея, - на одном дыхании выпалила она.
        - Ах вот в чем дело, душа моя Екатерина! Теперь мне все ясно, - с горькой усмешкой улыбнулся Петр. - Виной всему наследные дела.
        - Конечно, если с вами, мой император, что-то случится, не дай Боже, - Екатерина перекрестилась, - как ваш первенец Алексей Петрович меня и наших детей выгонит из дворца, пустит по миру, или, не приведи Господь, - снова перекрестилась, - отправит нас всех на плаху. Все при дворе знают, как род Лопухиных, родственники вашей первой жены Евдокии, ненавидят меня и наших детей! - Екатерина потупилась.
        - Вы, душа моя, вы - императрица, вы настоящая царица, жена моя. Алексей ничего не сможет сделать! - в гневе вскричал Петр, при этом чело его омрачилось горестными думами.
        - Это он сейчас ничего сделать не может, пока вы живы и нас защищаете, а что будет потом, одному Господу Богу известно!
        Петр принялся ходить кругами по комнате, бормоча проклятия.
        - А известно ли вам, мой любезный друг, что сам Алексей замыслил предательство, он готовит измену великую, знается с врагами нашей державы и государства, - ласковым голосом проговорила императрица, гладя Петра по голове.
        Тот вздрогнул от неожиданности.
        - Откуда такие сведения про измену?
        - Как, мой господин, вы разве не знаете? При дворе давно поговаривают про гнусные замыслы Алексея. Он спит и видит себя на троне, а для этого ему необходимо извести и вас, мой император, и меня!
        - Но он же мой сын! Он не посмеет! - закричал в гневе Петр.
        - Да? А сын ли? Вы точно уверены, что он именно ваш сын? - ласковыми и смеющимися глазами взглянула она на супруга.
        «Неужели она знает?» - пронеслась мысль в голове императора.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Карета подана, моя госпожа, - галантно открыл перед следователем дверь машины Володя Шестаков. - Куда едем? - уселся он за руль.
        - Знаешь, я кое-что очень важное вспомнила. Мы обязательно поедем по делам расследования, но сейчас мне нужно в детский сад. Подбросишь? Я не надолго, - ответила Даша.
        - В детский сад? - рассмеялся Владимир. - Ты забыла доесть там манную кашу? - веселился он.
        - Да, смейся, смейся, вот будут у тебя дети, ты поймешь! - отбивалась Дарья. Она чуть не забыла про утренник сыновей, в последний момент напоминалка на телефоне помогла.
        Ей давно было непонятно, как с такой потрясающей внешностью и легким характером у Володи до сих пор нет не только жены, но даже постоянной девушки.
        - Володя, а почему ты не женат? - решилась спросить она.
        - Тебя жду, - отшутился Володя. - А если честно, я маньяк, - серьезным тоном сообщил он, внимательно следя за дорогой.
        - Сексуальный? - поддержала его шутку Даша.
        - Ага, еще какой! Но до тебя мне далеко, - продолжая хихикать, игриво подмигнул коллеге Володя. А потом спросил: - А что в саду сегодня?
        - Сегодня у моих пацанов важное мероприятие, они там стихи читают. Я чуть не забыла и не пропустила. Такая я мамаша, - горестно вздохнула Дарья. - Ты меня закинь, я постараюсь быстро.
        В ответ Владимир только хмыкнул.
        Через двадцать минут они уже припарковались у ворот детского сада «Солнышко».
        К удивлению Даши, Шестаков предложил ей руку, и они вместе отправились в празднично украшенный актовый зал.
        - Ты чего творишь, Шестаков? - прошептала она ему на ухо.
        - Обожаю детские утренники, - сыто, как мартовский кот, облизнулся он, причем наклонился к следователю Безбрежной ниже, чем требовали того приличия.
        На сцене Тема и Сема уже увидели маму и весело замахали из-за темно-зеленого бархатного занавеса.
        Та тоже кивнула в ответ, рядом уселась Вероника Медведева, мать того самого Миши, с которым постоянно конфликтовали братья Безбрежные.
        Вероника поприветствовала Дашу кивком головы, а потом тихонько заговорщицким голосом пропела:
        - Наконец-то нормального мужика отхватила, поздравляю тебя, - и показала большой палец вверх, косясь на развалившегося на соседнем кресле Шестакова.
        Даша не успела ничего возразить, потому что раздалась веселая музыка и занавес поднялся.
        Хотя чего тут возражать, пусть думает, что хочет. И если уж сама Медведева оценила, то значит, можно брать! - хмыкнула про себя Даша. Весь концерт она исподтишка рассматривала коллегу - хорош, нечего сказать!
        Наконец в самом финале на сцену вышли Тема и Сема Безбрежные и, немного смущаясь и сбиваясь, рассказали на два голоса «Лукоморье».
        Зал рукоплескал, но больше всего кричал «на бис» и «браво» дурачившийся Шестаков.
        Даше даже пришлось его немного осадить.
        После финальной песни все детсадовцы высыпали в зрительный зал и побежали к своим родителям:
        - Мама, ты пришла! Ты нас слышала? Тебе понравилось? - наперегонки закричали мальчишки.
        Даша счастливо улыбалась и обнимала сыновей.
        - А кто это? - наконец обратил внимание на Владимира Артем.
        - Это мой друг, Владимир, - представила его Даша.
        Тот с серьезным выражением лица подал руку для рукопожатия каждому сыну следователя.
        Дети вежливо в ответ поздоровались.
        После этого они дружной толпой высыпали на улицу, делясь впечатлениями от праздничного концерта.
        * * *
        После совместного похода в «Макдоналдс», купив мальчишкам вкусное мороженое, Даша привела их туда, куда с самого начала намеревалась отправиться.
        - Ну и что ты тут собиралась проверить? - Володя подозрительно оглядывался по сторонам.
        Они находились практически в центре города возле памятника Петру, больше известному как «Медный всадник».
        - На берегу пустынных волн
        Стоял он, дум великих полн, -
        вспомнила известнейшие строки Безбрежная.
        - Ага, я помню:
        Отсель грозить мы будем шведу,
        Здесь будет город заложен
        Назло надменному соседу.
        Природой здесь нам суждено
        В Европу прорубить окно, -
        поддержал Шестаков.
        - Я тоже знаю - у Лукоморья дуб зеленый, - продолжил Тема, и все рассмеялись.
        - А ты знаешь, что морского порта в городе во времена Петра так и не появилось. Единственный настоящий морской порт как был, так и по сей день остается в Кронштадте на острове Котлин. Из-за участка мелководья длиной двадцать семь морских миль, это примерно сорок семь километров, Петербургу было отказано в праве именоваться «дверь», на то время он оставался всего лишь «форточкой в Европу», - задумчиво произнесла Даша. - Да и грозить отсюда шведам далековато, и глупо ставить столицу на самом краю периферии страны, где один дневной поход неприятеля был способен занять главный город.
        Ее все больше и больше поражали нестыковки официальной версии истории.
        - А почему он медный? Он же бронзовый! - указал Шестаков на памятник.
        - А почему он без штанов? - поинтересовался Сема, рассматривая монумент.
        - Ты еще спроси, почему он в римской тоге и легких сандаликах и совсем на Петра не похож или почему любимая кобыла Петра Лизетта стала, пардон, настоящим конем - жеребцом, со всеми вытекающими подробностями! - ответила Дарья.
        - Что? Серьезно? - Шестаков внимательно вгляделся в памятник.
        Через пару секунд он озабоченно процедил:
        - Николаевна, ты права! Но как? Почему?
        - А король-то голый! Точнее, король-то босый!
        - Ага - он в тапочках! В пляжных сланцах! - загалдели мальчишки.
        - Без стремени и седла! И вообще на Петра не похож! - резонно ответила Даша.
        - А кто это тогда? - тихо, озираясь, спросил Володя.
        - Об этом не сейчас, нет времени. Кстати, о времени - сколько сейчас?
        - Сейчас семнадцать двадцать два!
        - Отлично, скоро! Ты знаешь, меня очень удивило, зачем же перерисовали фон на картине Венецианова - было светло-зеленое утро, а стали ранние сумерки. Так вот, мы сейчас эти сумерки и дождемся, чтобы проверить мою теорию, - улыбнулась Даша.
        - Как возле дуба? - наконец-то осенило Шестакова.
        - Да, предлагаю дождаться сумерек и получить такой же цвет неба над Гром-камнем, как у Венецианова, - согласно кивнула Даша.
        Ждать пришлось недолго, и уже через полчаса закатное петербургское небо окрасилось необходимыми оттенками.
        Дарья достала карту Михайловского замка, подставила ее под тень Гром-камня, основания Медного всадника, и даже ничуть не удивилась, когда на плане появились изображения тайных проходов.
        Она старательно зарисовала тонкие линии.
        - Володя, мы на правильном пути. Этот проход - продолжение карты от Лукоморья! - воскликнула она.
        1715 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
        Петр не мог поверить своим глазам.
        С каждым днем, с каждым часом бурные воды Невы отходили все дальше и дальше, и вот уже величественный непревзойденный Запретный город поражал своими античными дворцами, статуями, колоннами, арками и портиками, гранитными набережными и мостовыми, изящными соборами и замками.
        Кто бы мог подумать, какое чудо таится под толщами воды.
        Бородатые дикари-москвитяне только очищали, выкачивали воду и отмывали величественные строения. Да и где там этим варварам в лаптях построить такие дворцы, перед красотой которых даже европейские замки казались ничтожными и нелепыми.
        Что удалось этим дикарям - так только построить парочку деревянных хибар на берегу и разве что голландский домик Петру.
        Император имел тягу ко всему немецкому и голландскому, да и занимать античные дворцы он опасался, а может, через пару дней снова все уйдет ко дну?
        Хотя члены ордена Приората Сиона заверили его, что Запретный город всплыл из пучины морской навсегда, что Петр тут полновластный хозяин и волен делать с городом все, что ни пожелает!
        При мыслях о таком подарке небес Петр довольно улыбнулся в свои кошачьи усики.
        А работа вокруг кипела, но даже сотни тысяч сосланных сюда крестьян не могли воплотить всех грандиозных замыслов реформатора.
        Без еды, в холодных и топких болотах народ умирал тысячами, сотнями тысяч, но царя это не смущало - взамен погибших присылали новых. Все-таки богата и обильна Русская земля, но так даже лучше - меньше свидетелей раскапывания Запретного города остается в живых.
        В этом плане его очень нервировал Александр Меньшиков. Светлейший князь давно с подозрением косился на монарха, Петр прекрасно видел, как Александр Данилович недолюбливает его и как всякий раз кривилось его лицо, когда Петр совершал ошибки в произношении или правописании этого треклятого русского языка.
        Но это неважно! Все равно уже весь двор изъяснялся исключительно на немецком и французском, русский язык стал говором разве что диких крестьян и еще более отсталых помещиков.
        В страну потянулись авантюристы и проходимцы из всех стран и наречий, любой иностранец ценился больше местного Ивана, и то, что царь бормочет только на немецком, а иногда вспоминал свое немецкое детство и юность, волновало только разве что Меньшикова.
        Он часто раздражался по этому поводу и просил Петра быть осторожнее, но царь в винном подпитии, в котором он находился все чаще и чаще, чуть ли не с кулаками набрасывался на «верного» сподвижника.
        Но сегодня к Меньшикову он был благосклонен, ведь тот принес долгожданную весть.
        Сегодня был откопан грандиозный античный храм. Тот самый храм Юпитера с двумя рядами высоченных колонн, с величественным куполом, с изысканной отделкой, но не это главное - в центре был установлен алтарь, на котором многие сотни лет покоилось уникальное сокровище.
        Как не хотелось Петру оставить все себе, но он прекрасно понимал, что шутить с орденом нельзя. Рыцари «Приората Сиона» накажут любого, кто посмеет даже помыслить обмануть их.
        Это сокровище в обмен на целый Запретный город, который стал столицей обширной империи!
        Петр считал, что судьба более чем благосклонна к нему.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Что опять, Николаевна, кладоискательством займемся? - вовсю потешался над ней Шестаков, когда они подошли к Михайловскому замку. - Мне в последнее время кажется, что я сюда и в твою Ротонду каждый день прихожу, - захихикал оперативник.
        - Почти каждый, - согласилась Даша. - Вчера мы, если помнишь, культурно-массовое мероприятие - концерт посещали. Сегодня - музей.
        - Ты меня, Николаевна, балуешь. То концерт, то музей, то кафе - совсем разбаловала, - шутил Шестаков.
        - Только сегодня в сам музей мы заходить не будем. Мне очень нужна сегодня твоя помощь, Володенька, я тут одна не справлюсь, - в молитвенном жесте сложила она руки.
        - Ну, ладно-ладно, Николаевна. Что делать надо?
        Они стояли на широком мосту перед Михайловским, и следователь Безбрежная указала на что-то слева.
        - Чего? Куда? - не понял Владимир.
        - Поручик Киж!
        - Что? Кто?
        Даша рассмеялась от его непонятливости:
        - Там внизу, в нише, бронзовый солдатик стоит, это, по легенде, поручик Киж. Много про него рассказывать не буду. Если хочешь узнать, Клара Захаровна с легкость тебе поможет. Но сейчас не об этом речь. - Даша улыбалась.
        - И что ты хочешь от меня и от поручика?
        - Я хочу, чтобы ты достал поручика!
        - Как это достал?
        - Если честно, я не знаю. Мне нужно, чтобы ты туда полез и проверил нашего солдатика!
        - Проверил на предмет чего? И как я туда полезу? - Владимир с сомнением посмотрел на гладкую стену. - Я что, похож на человека-паука?
        - А я тут немного подготовилась. - Даша вытащила из рюкзака альпинистское оборудование - крюки, специальные «кошки» и длинную веревку.
        Она с улыбкой пожала плечами.
        - Володя, надо! Я сама никогда до солдатика не доберусь!
        - Дашка, ты чего творишь? Это даже с твоим расследованием не связано!
        - Связано, еще как связано! Я это чувствую!
        - Твое «чувствую» к делу не пришьешь!
        - Ну, Володь, ну - пожалуйста! - Даша сделала умильные глазки. - Тебе же самому интересно, я знаю! Тем более сейчас уже вечер, темно, никто тебя не увидит, не заметит.
        - Хорошо. С тебя, Николаевна, половина сокровищ! Слышишь, половина! И я сейчас не шучу! - Шестаков снял с себя куртку, аккуратно ее сложил и задумчиво рассматривал солдатика внизу в нише.
        Затем он прицепил на себя горнолыжные крюки, проверил, крепкая ли веревка, привязал ее к ограждению моста и медленно, аккуратно принялся спускаться, опираясь на веревку, вниз к нише.
        Поручик Киж, казалось бы, с улыбкой смотрел за всеми его манипуляциями.
        Даша же глядела, замерев от страха и восторга одновременно.
        Через пару минут, которые показались для следователя вечностью, оперативник все-таки достиг солдатика и завис прямо напротив ниши.
        - Ну, что дальше, Николаевна?
        - Ты там посмотри, есть там что-нибудь интересное?
        - Тут все интересное, - хмыкнул Шестаков, однако все-таки протянул руку, ощупывая солдатика. Делать это было необычайно трудно, так как он все еще висел на веревке возле гладкой отвесной стены.
        Солдатик был старый, металл, из которого он был сделан, уже потемнел от времени, местами проржавел от безжалостной питерской погоды.
        - Нет здесь ничего, - через пару минут сказал Володя.
        - Пожалуйста, посмотри еще! - взмолилась Даша.
        Тот что-то неразборчивое хмыкнул, но продолжил дальше. Владимир, ощупывая Кижа, нажал на металлическую пластинку у его ног, и о чудо! Солдатик вздрогнул, сдвинулся в сторону, открывая мини-нишу под собой. Шестаков снова хмыкнул и вытащил оттуда странного вида плоский камень с изображением лучезарной дельты на нем.
        - Есть! Нашел! Тащи меня обратно!
        1724 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
        - Как ты могла? Как ты могла предать меня? Я верил и доверял тебе! Я считал тебя самым близким, самым родным человеком - ты родила мне одиннадцать детей! И сегодня, именно сегодня, я узнаю, что ты… Что ты связалась с этим ничтожеством, этим проклятым немцем Монсом… Ты променяла любовь царя на жалкого камергера! Я не могу в это поверить! - Петр был взбешен, глаза его налились кровью. Екатерина испугалась, что мужа сейчас удар хватит.
        Да, он был прав, она расслабилась, позволила себе небольшую любовную интрижку с Вильямом Монсом… Она и не подозревала, что Петр об этом так быстро узнает и грозно отреагирует.
        Сам царь частенько проводил время в окружении бесчисленных любовниц. Екатерина относилась к этому вполне спокойно, ведь все равно, в конечном итоге, Петр всегда возвращался к ней, делился с ней самым сокровенным и помыслить и дня без «возлюбленной Катеринушки» не мог.
        А тут, узнав о мимолетной интрижке, кричит об измене, предательстве, грозит карами небесными.
        Марте стало скучно, она с усилием постаралась подавить скучающий зевок. Она действительно расслабилась, зелье несколько дней не подливала царю - и вот результат, Петр стал к ней придираться, гневаться на супругу, повышать голос, чего ранее никогда и помыслить не мог.
        Марта заметила, что флакончик опустел более чем наполовину, и стала экономить волшебный напиток. Как знать, когда и при каких обстоятельствах он еще понадобится. Ведь старая Рузанна много лет была мертва (Екатерина сама позаботилась об этом), и приготовить снадобье больше было некому.
        Императрица снова подавила скучающий зевок. Царь сегодня в ударе, вон полчаса уже кричит. Оправдываться не было ни сил, ни желания.
        Увидев недовольную гримасу жены, Петр вскричал:
        - Ах так, сударыня! Вы не боитесь мужнего гнева, вы решили, что вам все можно! Так вот, любезная, запомните - я с сегодняшнего дня до конца разочарован в вас. Скоро вы обо всем пожалеете! Не сомневайтесь, вам не удастся умилостивить меня своими слезами! Я все сказал! Прощайте!
        С этого дня царь серьезно обиделся на свою жену, переехал жить в другие комнаты дворца, а в палаты императрицы даже перестал заходить.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Следователь Безбрежная расстелила на столе лист газеты и в центр осторожно поместила вытащенную на свет диковинку - камень около пяти сантиметров в длину, на вид обычный булыжник, если бы не одно «но» - на нем был изображен главный символ вольных каменщиков - лучезарная дельта.
        - Ну, что скажешь, Николаевна? - Володя уже успел переодеться и умыться.
        - Скажу, что ты умница, Володя. Кстати, как тебя по батюшке?
        - Неважно, как. Я с отцом сто лет не виделся. Что с камнем делать будем?
        - Пилите, Шура, пилите, - ответила строкой из бессмертного произведения Даша. - Ты же хотел половину сокровища - вот, половина камня тебе! - засмеялась Безбрежная. - А если честно, Володя, я не знаю, что нам с этим булыжником делать! Я его уже рассмотрела со всех сторон - камень как камень. Я думала, поручик Киж нам снова карту какую-то покажет или еще что-то в этом духе.
        - Мда, а тут камешек! - разочарованно промычал Володя. - И даже не алмаз, не бриллиант. Ты его хорошо проверила?
        - Хорошо, можешь не сомневаться, это не драгоценный камень. Просто один из камней с питерской мостовой.
        - Но зачем-то же его туда запихнули! И этот масонский знак! Это не просто камень. - Володя принялся нервно ходить по кабинету. - Думай, Николаевна, думай, что это может быть! Мы в двух шагах от сокровищ!
        - Я смотрю, тебя тоже золотая лихорадка настигла? - рассмеялась Безбрежная. - Ты не забыл, мы тут убийц вроде как ищем! Убийцу трех человек.
        - Найдем клад, поймем, кто кого и зачем убил, - ты сама недавно так рассуждала! А что, у тебя есть подозреваемые?
        - Есть одна идейка, - улыбнулась Даша. - Но сначала давай в одно место съездим!
        - Дай угадаю, в Михайловский? В Ротонду? Лопату с собой брать? Металлоискать? Счетчик Гейгера? - кривлялся Володя.
        - Лопату закинь в багажник, она нам скоро пригодится. Но не угадал - мы поедем в другое место.

* * *
        Дача во Всеволжске встретила их той же огромной грязной лужей на въезде, куда сразу же наступил белыми кроссовками Володя.
        - Да что это такое! Каждый раз я в эту лужу попадаю, она тут никогда не пересыхает, что ли?
        Даша аккуратно переступила через лужу, но, к удивлению Володи, отправилась не в дом, принадлежащий бабушке Потапова, а по дорожке прошла к следующему дачному домику. Постучала в калитку. Бесполезно, никто не открыл.
        Ничуть не смутившись, следователь отправилась дальше, продолжая стучать в каждый дом на улице.
        Никто не открывал, лишь в конце улицы за калиткой залаяла собака и послышался какой-то шум за оградой.
        - Кто это там? - раздался глухой старческий голос.
        - Откройте, это полиция.
        - А я полицию не вызывал! - тот же глухой бас.
        - Мы бы хотели у вас узнать по поводу вашего соседа, - вежливо ответила Дарья, открыла удостоверение, протянула его хозяину через открытую щель двери.
        Удостоверение за секунду исчезло, прошло еще несколько минут.
        Володя снова громко застучал:
        - Дед, давай открывай, это действительно полиция!
        - А ваше удостоверение, молодой человек? - снова из-за калитки.
        Шестаков вздохнул, протянул в щель и свои документы.
        Их тоже изучали несколько минут, а потом все-таки раздалось:
        - Ладно, заходите. Я сейчас Лорда привяжу, подождите.
        Калитка наконец-то открылась, сыщики зашли во двор, где в огромной будке на цепи бесновался здоровенный дворняга, ростом не меньше теленка.
        - Лорд, тихо, свои!
        Даша не сразу заметила хозяина дачи - маленький, даже крохотный старичок в заношенных джинсах и молодежной кепке, закрывающей одно ухо, стоял на крыльце.
        - Проходите в дом… товарищи… господа… Ну, короче, все заходите, - пригласил их старичок.
        «Товарища-господа и все-все» несмело под оглушающий лай Лорда поднялись по шатким рассохшимся ступенькам в дом, где было вполне уютно и очень чисто и аккуратно. Пол блестел, занавески на кухне были чисто выстираны и накрахмалены. Старичок, оказывается, педант и чистюля - хотя весь его видок об этом не говорил.
        - Я только с огорода пришел, - принялся оправдываться хозяин, - потому не слышал, как вы стучали. Андрей Семенович Невзоров, - подал он руку Шестакову.
        - Следователь Дарья Николаевна Безбрежная, - представилась Даша.
        - Оперативный работник Владимир Шестаков, - пожал старческую руку Володя.
        - Мне ваше лицо что-то знакомо, вы в «Играх разума» на ТВН не снимались? Нет, похож на кого-то. Так что вы хотите узнать? А может, чайку? Или чего покрепче? У меня настойка есть фирменная, - засуетился на кухне хозяин.
        - Нет, спасибо, ничего не нужно. Мы бы хотели о ваших соседях в двадцать седьмом доме узнать, там, в начале улицы, - начала разговор Безбрежная.
        - Да на нашей улицы, кроме меня и нескольких бабок, и не живет осенью почти никто. Летом дачники еще ковыряются на огороде, а как похолодает - все в городские квартиры укатывают. В двадцать седьмом тоже давно никто не живет, - почесал подбородок Невзоров.
        - А вообще, может быть, летом вы там кого-нибудь видели? Хозяева приезжали? - спросил Шестаков.
        Андрей Семенович внимательно посмотрел на него.
        - Так это в другом конце улицы, давным-давно я помню, там жила преподавательница Вера Евгеньевна, но это давно было - я еще молодой был. Внуки к ней приезжали, дети. А сейчас, простите, не видал, - старик развел руками.
        Дарья хотела было подняться на выход, но вдруг старик подскочил с места:
        - А вы знаете, недели две-три назад в нашем поселке действительно новый мужик был. В двадцать седьмом доме я его не видел, но в наш магазин он захаживал. Набрал целый пакет продуктов - крупы, пельмени, колбаса, хлеб. Затарился так надолго. Лицо новое было, я его запомнил. Так вот, здесь почти никто не живет, я теперь подумал, а мужик-то откуда.
        - Действительно, откуда? Вы не видели, в какой дом он заходил? - спросил Шестаков.
        - Да нет, дом не видел. Но мужика описать могу. Такой высокий, плотненький, видно, что себе на уме, взгляд цепкий.
        - Случайно не этого мужика вы здесь видели? - Дарья показала Невзорову фотографию фигуранта. - И вспомните, пожалуйста, дату, когда он в местном магазине был.
        Андрей Семенович принес из комнаты очки, нацепил их на нос, внимательно вгляделся в изображение, а потом утвердительно кивнул:
        - Да, точно он. Он покупал у нас колбасу, картошку. А дата - примерно пятнадцатое-семнадцатое число, где-то так.
        Даша с улыбкой кивнула.
        - Попался, голубчик!

* * *
        Продавщица в местном магазинчике подтвердила, что да, действительно, мужчина, изображенный на фотографии, несколько раз заходил за продуктами. Она его внимательно запомнила, и даже нашлись записи с видеокамеры соседнего богатого дома, где хорошо было видно, как интересующий следователей мужчина идет с пакетами с продуктами к хорошо знакомому дому под номером двадцать семь.
        - Ну что, Николаевна, поеду я за ним, привезу к нам для беседы. Как раз все расскажет, запоет, голубчик.
        Вместе с сержантом Щербаковым Володя направился на квартиру к подозреваемому.
        Дверь открыла жена.
        - Добрый день, Светлана Борисовна, а ваш муж дома? - Не дождавшись ответа, Шестаков отодвинул женщину в сторону и зашел в гостиную.
        Владислав Сидорчук не ожидал прихода полиции, он наслаждался дома просмотром боевика на большом экране.
        Увидев людей в форме, он помрачнел.
        - Владислав Олегович, вам нужно будет проехать с нами! - громко сказал Владимир Шестаков.
        Светлана Борисовна ойкнула и схватилась за сердце.
        - Да, конечно, без проблем, а что, собственно говоря, случилось? - Сидорчук поднялся с дивана.
        - Пока ничего не случилось, но у нас есть к вам несколько вопросов, - вежливо сказал сержант.
        - Вы как чекисты говорите, - хохотнул Владислав Олегович.
        Он медленно прошел в прихожую, достал из шкафа свои ботинки и принялся их застегивать.
        - Что, неужели еще картины пропали? Или опять трупы нашлись? Ай-ай-ай, как нехорошо! Молодой человек, ложку для обуви не передадите? Да, вот там на шкафчике.
        Шестаков повернулся к обувнице, как вдруг Сидорчук бодро вскочил на ноги, легко оттолкнул с дороги сержанта Щербакова и пулей поскакал вниз по лестнице.
        - Стой, Сидорчук, стоять! - кричал сверху Володя, он кинулся за ним.
        Но можно было не беспокоиться, внизу у подъезда Владислав Олегович уже извивался в руках участкового Смирнягина, продолжая кричать проклятия всем полицейским.
        - Привет, дорогой! Набегался? - подбежал к нему Володя. - Давай, упаковывай его в машину, поедем покатаемся!
        - За что? Вы не имеете права! Я без адвоката никуда не поеду!
        - Будет тебе и чай, и кофе с печеньками, и адвокат, все будет! - вежливо пообещал Шестаков. - Поехали.
        1724 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
        - Екатерина Алексеевна, Ваше Величество, вы как всегда обворожительны. - Александр Меньшиков, старый лис, учтиво приложился к белой полной ручке императрицы.
        - Александр Данилович, я рада вас видеть, но я весьма удивлена, что вы искали встречи со мной, - с раздражением поинтересовалась царица.
        - Да, искал, Екатерина Алексеевна. У меня к вам серьезный, весьма серьезный разговор. Я слышал, у вас с Петром Алексеевичем произошла размолвка…
        - Если Петр хочет помириться, пусть приходит сам, не стоило вас присылать, - гневно перебила его императрица.
        - В том-то и дело, Екатерина Алексеевна, в том-то и дело. - Меньшиков замолчал, укоризненно покачал головой.
        - Александр Данилович, говорите, я вас слушаю.
        - Вам, Ваше Величество, известно, как вы дороги мне, как я вас уважаю и поклоняюсь перед вашей красотой и талантом, - снова учтиво поклонился Меньшиков.
        - Довольно комплиментов. Саша, говорите, в чем дело! - Екатерина вскочила с трона и крепко ухватилась за плечо светлейшего князя.
        - Петр не собирается мириться с вами. Более того, он желает разорвать с вами всяческие отношения, развестись с вами, моя милая, отменить коронацию. А вас отправить в дальний монастырь, - тихо прошептал он ей на ухо.
        Екатерина помертвела. Более недели прошло с последней дозы приворотного напитка, теперь царь прозрел и понял, что он ее не любит.
        Холодный пот прошиб ее. Нет, только не монастырь. Он не может. Она царица, императрица и не готова отказаться от всего этого.
        - Ты точно уверен? - прошептала она холодными губами.
        - А как же! - кивнул Меньшиков, взял со стола румяное яблоко и вонзил в него свои зубы. - Петр уже готовит приказ, не сегодня - так завтра придут за тобой.
        - Этого не может быть! Ты все врешь, - снова в ужасе прошептала Екатерина. Меньшиков с улыбкой ел яблоко и с жалостью смотрел на побледневшую царицу.
        - Но что же делать?
        - Ну, есть один способ. Вот только не знаю, сможете ли вы, моя царица…
        - Я все смогу, я все сделаю… Говори…
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Добрый день, Владислав Олегович! Присаживайтесь, пожалуйста! - Следователь Дарья Безбрежная указала рукой на стул.
        - И вам не хворать, Дарья Николаевна!
        - Мне сообщили, что вы не очень-то спешили на встречу со мной.
        - Да нет, почему же. Я как раз таки спешил, хотел цветы вам купить, так бежал за цветами, но меня ваши хлопцы скрутили, остановили, - ухмыльнулся Сидорчук.
        - Ай, какие же они нехорошие, я их накажу, премии лишу, - подыграла Даша. - А скажите мне, Владислав Олегович, как вам жилось на даче во Всеволжском?
        Увидев его вытянутое лицо, она продолжила:
        - Да-да, на той самой даче. Сколько вы там прожили? Неделю? Ваша жена рассказала, что вы по работе отсутствовали в городе восемь дней.
        - Светка - дрянь какая! Сдала меня все-таки?! - хмуро огрызнулся Сидорчук.
        - Можете не юлить, мы уже знаем, что вы жили на даче Потапова. Вас видели в магазине, и есть видео, где вы заходите в дом номер двадцать семь.
        - Ничего не знаю, я не буду без адвоката говорить. Я свои права знаю. - Владислав Олегович закинул ногу на ногу и с вызовом смотрел на следователя.
        - Сначала меня очень удивило, что вы так хорошо знаете дорогу на дачу к Потапову, хотя утверждали, что были там всего один раз. Затем вы прекрасно знали, какая ступенька на лестнице гнилая и может рассыпаться. Конечно, об этом можно было узнать от хозяина в первый ваш приезд на шашлыки. Но вы знали, где и как стоит пригнуться на пороге, чтобы не удариться головой, - принялась рассказывать Дарья. - Я все это отметила про себя, поодиночке - ничего страшного, но все вместе уже навевает на определенные мысли. Еще я заметила, как вы хорошо ориентируетесь на кухне, знаете, где чай, где сушки, где чашки. И все это за одно посещение дачи? Странно, не находите?
        Сидорчук молчал, блаженно улыбаясь.
        - Хорошо, плюс еще в шкафу я обнаружила новые мужские ботинки, причем ботинки современные, а размер намного больше, чем у Алексея Потапова.
        Владислав Олегович продолжал молчать.
        - Какой у вас размер обуви?
        В ответ тишина.
        - Ладно, меня останавливало только одно - ведь вы сами дали наводку на эту дачу. Вы сами, собственно говоря, нас туда и привели. Но зачем? Неужели вы не знали, что картины под диваном?
        Сидорчук заерзал на стуле.
        - А может, как раз знали и хотели, чтобы их нашли? Зачем вам это, Владислав Олегович? И зачем вы убили трех человек?
        - Я никого не убивал!
        - Значит, кражу картин из музея вы признаете? - давила на него Безбрежная.
        - Ничего я не признаю!
        - Кто, кроме начальника безопасности, мог так спокойно и так легко снять сигнализацию с картин? Это именно к вам в Михайловский дворец спешил Яков Борисович Савельев? Что он вам сказал? За что вы и его убили? Он вас шантажировал? - жестко проводила допрос Даша.
        - Я никого не убивал! Я больше ничего вам не скажу! - скривился Сидорчук.
        - Хорошо, уведите его! - распорядилась Дарья.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Дарья Николаевна, вас можно поздравить с успешным завершением музейного дела? - Полковник Спиридонов радостно потирал руки.
        - Спасибо, но я не уверена, что именно Сидорчук убил Потапова, Савельева и Трифонова, - Даша покачала головой.
        - Как не уверена? Ты же сама бумаги на его арест подписала!
        - Я думаю, что с его помощью были похищены картины из музея, но к убийствам он не имеет отношения!
        Полковник Спиридонов принялся нервно ходить по кабинету:
        - Да что ты такое говоришь, Даша? Преступник у тебя есть, на даче он жил - картины у него нашли! Ты сама говорила - кто украл - тот и убил! А сейчас чего?
        - А сейчас нет улик, подтверждающих его участие в убийстве в Ротонде!
        - А как тогда Венецианов возле первых трупов оказался? Ты своего Сидорчука попытай, он тебе все расскажет, а главное, зачем он картину ту испортил!
        - Вот именно, Валентин Сергеевич. Не связывается никак Сидорчук с этими убийствами в Ротонде! Зачем ему Потапова и остальных убивать?
        - Потапов тоже работал в музее, мог видеть махинации Сидорчука, мог начать шантажировать того - затем его и убили! - гневно воскликнул полковник.
        - А кровь зачем всю выкачали? Не легче было его по голове чем-то тяжелым приложить? И тут вся эта мистика в Михайловском замке, Ротонда, лестница Дьявола, масоны… - не смогла скрыть свои эмоции Безбрежная.
        - Дарья Николаевна, вы совсем заработались? Какие на фиг масоны и Дьяволы? Что за чушь?! У вас есть отличный подозреваемый, продолжайте копать под него, а не маяться ерундой!
        Дарья уныло кивнула.
        - Вам все понятно, Дарья Николаевна?! Если вы продолжите всю эту мистическую дрянь разбирать, я это дело передам кому-нибудь более рациональному… Все, идите работайте.
        Дарья снова кивнула.
        28 ЯНВАРЯ 1725 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
        - Да здравствует всесветлейшая, державнейшая великая государыня императрица Екатерина Первая Алексеевна, самодержица всероссийская! - Сенат практически единогласно, при содействии искусного интригана Меньшикова, провозгласил Екатерину Первую императрицей после смерти Петра.
        Народ, конечно, удивился, в первый раз в отечественной истории на трон вошла женщина, но народных волнений не было, все смирились. Ведь Александр Данилович пробивал мысль, что такова была последняя воля умирающего Петра Великого.
        В гвардии Петра любили, и это обожание перешло и на его супругу, все знали, как царь был привязан к ней.
        Казалось бы, сбылась потаенная мечта Марты - из нищей служанки она стала императрицей огромной империи, с бескрайними просторами, необычайными богатствами, неиссякаемыми ресурсами.
        Но несмотря на свой великий статус, Екатерина была почти сразу же отодвинута от власти. Страной правил теневой кардинал Александр Данилович, который знал маленькую тайну Великой императрицы.
        Ведь именно он ей помог спровадить гневливого Петра на тот свет, одна капля из флакончика с черной крышкой - «мертвая вода», подействовала необычайно быстро.
        Император спасал матросов в Финском заливе, промочил ноги и заболел обычной простудой, однако через пару дней уже слег, наступило ухудшение, и ни один из заморских лекарей и дорогостоящих лекарств не смогли ему помочь.
        Вскоре император Петр Великий скоропостижно скончался.
        Король умер - да здравствует королева! Точнее, императрица!
        Все получили, что хотели. Марта - императорскую корону, а Меньшиков - власть над всем государством, и что еще важнее - власть над самой государыней.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Ну что, Николаевна, давай отметим удачное завершение дела! - радостно улыбался Володя.
        - Так дело еще не закончено! - попыталась протестовать Даша.
        - Но у нас есть подозреваемый, хороший подозреваемый, так что все твои возражения отменяются! Поехали, - потащил ее за руку Шестаков.
        - Подожди. Куда?
        - Как куда? В ресторан, а то только ты меня на свидания в музеи и на концерты тащишь, теперь моя очередь, - улыбнулся Владимир.
        - Так у нас что, свидание? - опешила от неожиданности Даша.
        - Ну да, конечно, а ты еще не поняла? - Володя подошел к ней ближе и серьезно и внимательно заглянул в глаза, да так, что у следователя Безбрежной перехватило дыхание.
        - Давай собирайся, поехали.
        Даше осталось только кивнуть и глупо улыбаться.

* * *
        - Понимаешь, Володя. Вот не мог Сидорчук их всех убить! Не похож он на убийцу! - медленно прожевывая салат, запивая его изысканным вином, отметила Дарья.
        - Ты и здесь в ресторане будешь расследованием заниматься? Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь? - улыбнулся Шестаков, но заметил, как потухли глаза у следователя, все-таки отметил: - Да, не похож, а как он нам мозги всем запутывал, ты помнишь, Николаевна? Не похож?! Как раз таки очень похож! Он темнит, недоговаривает, адвоката притащил дорогого, лощеного такого, без него теперь ни словечка не скажет!
        - Картины он вполне мог забрать. Но зачем, вот скажи, Володя, зачем он их нам вернул? Он прекрасно знал, что они на даче, под диваном, но привез нас всех туда. Сам, понимаешь, привез! Зачем? Объясни мне! - потребовала Безбрежная.
        - Выпей лучше вина! - снова улыбался ей Владимир.
        - Ну, ты как думаешь? А вино очень даже! - взяла бокал в руки Дарья.
        - Да, я тебя спаиваю, - снова сногсшибательная улыбка, от которой подкашиваются ноги.
        - А что ты думаешь по поводу Сидорчука? - в ответ улыбнулась следователь.
        С Володей было легко и приятно вот так сидеть и болтать о расследовании.
        - Я о нем совсем не думаю. С ним действительно много всего непонятно. Это надо у него выяснить, зачем он нас на дачу приволок! Может, сам украл картины, а сбыть их не смог, испугался, что на него выйдут - вот картины нам и подкинул, - попытался оправдать подозреваемого Владимир.
        - Нет, не сходится. И зачем ему Алексея Потапова убивать?
        - Он его подельник, скорее всего, вот они что-то не поделили! - покачал головой Шестаков.
        - А как же мистический клад? Лукоморье, Ротонда?
        - Так это вообще другая история, и она, скорее всего, не связана с нашим делом. Нужно копать под Сидорчука, под его связи, и тогда выясним, что же там произошло на самом деле! - подал здравую мысль Шестаков.
        - Отлично, ты этим и займись, - согласно кивнула следователь.
        - А ты чем займешься?
        - Есть одна идейка.
        - Хорошо, но надеюсь, ты позволишь проводить тебя? - Владимир был сама учтивость и вежливость.
        - Возможно, - лукаво улыбнулась ему Даша.
        Шестаков довез ее до дома и возле подъезда спросил:
        - Ты знаешь, Николаевна, сейчас криминогенная обстановка в городе непростая. Я по сводкам читал, в твоем районе очень много грабителей развелось.
        Даша удивленно приподняла брови.
        - Ты это о чем?
        - А о том, позволь мне проверить твою квартиру, безопасность твоя и твоих детей мне не безразлична, - улыбнулся опер.
        Даша весело рассмеялась.
        - Ты серьезно?
        - Более чем.
        - Наверное, ты это всем девушкам после свидания рассказываешь, - снова засмеялась Даша.
        - Ты меня раскусила, но рассказываю я это только самым симпатичным девушкам. - И Володя подошел к Даше ближе и поцеловал ее в губы.
        - Так на чай пригласишь? - оторвался от Даши Шестаков.
        - Ага, - только и смогла ответить Даша, ноги у нее подкашивались. - Только дети с няней дома, - прошептала она.
        - Ну и замечательно. Все вместе чаю попьем! - развеселился Володя.
        Дома Даша разлила вкуснейший чай, подала к нему яблочный пирог, который приготовила Софья Михайловна, кулинарные таланты следователя Безбрежной на пироги не распространялись.
        Сыновья с интересом слушали увлекательные истории Володи, которых тот знал не счесть.
        А Даша смотрела на них и понимала, что как мало надо для счастья.
        Даже мейкун Федя с пониманием отнесся к Шестакову и даже не пометил его кроссовки, хотя многих гостей мужского пола он встречал именно так.
        До позднего вечера Владимир тренировал с мальчишками удары по самообороне, «чтобы те мамку оберегали», а потом вежливо попрощался, поцеловал в щеку и уехал.
        Даша не могла уснуть полночи.
        АПРЕЛЬ 1727 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
        - Эльза, голубушка, поди сюды!
        - Слушаюсь, Ваше Величество! - Молодая фрейлина низко присела перед располневшей императрицей.
        - Эльза, из моей опочивальни возьми шкатулку из красного дерева. Из нее достань и принеси мне флакончик с белой крышкой. Там мои любимые заморские масла. Смотри, не перепутай - с белой крышкой флакон.
        - Да, конечно, слушаюсь вас, Ваше Величество! - Красавица мило улыбнулась и поспешила в царские покои.
        Екатерина задумалась, наверное, стоило самой сходить за шкатулкой, где находились заветные пузырьки, но от разгульной жизни - балов и вечных празднеств - Екатерина располнела, стала грузной, неподъемной - пусть фрейлины бегают по ее поручениям, работа у них такая.
        В этой шкатулке находится ключ от ее главной тайны.
        Меньшиков совсем распоясался, в созданном им Верховном Тайном Совете он стал править практически единолично, объединив в своих руках все ветви власти. Единственная и неограниченная власть Светлейшего князя беспокоила Екатерину, и она решила вспомнить былое и снова влюбить в себя князя. Тем более что способ для этого имелся.
        Однако императрица не учла одну маленькую случайность.
        Фрейлина Эльза обладала красотой и шармом, а вот умом отнюдь не блистала. И была весьма неаккуратна и неуклюжа. Запутавшись в своем длинном шлейфе, она споткнулась, упала и выронила из рук шкатулку из красного дерева. При ударе крышка открылась, и два флакончика с зельем выпали из нее. Причем флакон с белой крышкой разбился на сотню осколков, не оставив ни капли вещества. А вот с черным флакончиком ничего не произошло.
        Эльза остолбенела, в голове сразу же пронеслась мысль, что Екатерина с нее живьем кожу спустит, когда узнает о произошедшем. Девушка в панике принялась вытирать белоснежным платком разлитую жидкость, убирать все осколки. При этом она порезалась, и пару капель попали на ранку, и фрейлина сразу полюбила Великую Государыню. Тем более она не могла расстроить свою возлюбленную, она обязана была принести ей то, что та просит.
        Потому, не придумав ничего лучшего, она вылила половину из черного флакончика, прикрутила на него белую крышечку, и с легкой душой и обворожительной улыбкой вернулась к несравненной царице.
        Та ничего не подозревала, взяла из рук влюбленной дурочки снадобье и решила при первой возможности воспользоваться им, чтобы привлечь на свою сторону Александра Даниловича.
        Сам Светлейший князь объявился к ней в покои ближе к вечеру, Екатерина заранее приготовила бутылку с французским вином, добавила туда несколько капель зелья.
        Меньшиков был зол и не скрывал этого:
        - Государыня, мне передали, что вы искали встречи со мной.
        - Да, Александр Данилович, я действительно хотела бы с вами поговорить, - потупив глаза, ответила императрица.
        - О чем? - недовольно поднял верхнюю губу князь.
        - Прежде чем говорить о делах, давайте выпьем, вы слишком напряжены. - С милой улыбкой она подала ему бокал с вином.
        - Выпить - это всегда можно, но извините, государыня, мне сегодня некогда. Дела, важные государственные дела, - довольно грубо ответил князь, отодвинув бокал.
        Екатерина побледнела и сжала губы от негодования.
        Этот наглец уже не скрывает своего грубого отношения к императрице. Дела у него важные! Вот подлец!
        - О делах я и хотела с вами поговорить, - лучезарно улыбнулась императрица, присев за изящный столик и похлопав на место рядом с собой. - Садитесь, Александр Данилович, нам есть что обсудить.
        Светлейший князь недовольно фыркнул, но все же присел, тем более что первые слова Марты-Екатерины поразили его.
        - Александр Данилович, я хотела у вас полюбопытствовать, куда вы дели то великое сокровище, что было найдено под старинным алтарем в Исаакиевском соборе? - с той же милой, но зловещей улыбкой процедила Екатерина.
        - Что? - Теперь настал черед бледнеть Меньшикову. - Государыня, я не понимаю, о чем вы говорите… - пролепетал он. - Какое сокровище? Глупости это!
        Екатерина улыбнулась еще шире.
        - Нет, не глупости. И вы об этом прекрасно знаете. Итак, Саша, где сокровище рыцарей? Куда вы его дели? Петр мне сообщил, что много лет вы лично искали сокровища в городе и что вот вы что-то там нашли, что-то бесценное, что-то могущественное. Петр любил меня и все мне рассказывал!
        - Любил? - Меньшиков приблизился к Марте и жестко схватил ее за руку. - Любил? А вы разве любили его, раз хладнокровно отравили! - Его хватка стала болезненной, и Екатерина скривилась.
        - Можно подумать, что это не ваша идея! - зло бросила она.
        - Идея моя, но именно я вас привел на трон!
        - На трон - да, но правите-то вы, Александр Данилович!
        - А чего вам не хватает? Все у вас есть - балы, любовники, украшения, кутежи! Что еще? Зачем вы суете свой нос куда не следует?! Про сокровища забудьте - это не вашего ума дело! - грубо закричал Меньшиков.
        - Как вы разговариваете со своей императрицей? Я просто хотела с вами распить вина, а вы… - На глазах появились предательские слезы.
        - Вашими истериками меня не возьмешь! Я вам не верю, а с отравительницей я ничего есть и пить не буду! - спокойно заявил Меньшиков.
        Екатерина надулась.
        - Я клянусь, там нет яда. Даю свое императорское слово!
        - Отравительницам я не верю! Если там нет яда, то вы сами выпейте это вино!
        - Хорошо, смотрите, - Екатерина спокойно выпила бокал вина и с вызовом посмотрела на Светлейшего князя. - Вы удовлетворены?
        - Нет, сударыня! Не удовлетворен! Хорошо с вами, но мне нужно бежать по делам - важным государственным делам. Некогда мне вина тут заморские распивать! А про Исаакиевский собор и то, что там было найдено, навсегда забудьте!
        Меньшиков быстрым шагом вышел из комнаты, Екатерина осталась стоять посреди зала с пустым бокалом в руке.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Невыспавшаяся следователь Дарья Безбрежная, но с глупой влюбленной улыбкой на губах, вступила в святая святых. Альма-матер - Государственный университет, где она сама провела одни из самых ярких и лучших лет своей жизни.
        Сегодня же ее путь шел в здание исторического факультета вуза.
        - Вера Евгеньевна Муратова? А подскажите, когда у нас работала? В какие годы? - Отдел кадров университета в лице молоденькой кучерявой блондиночки с радостью откликнулся, чтобы помочь следователю Безбрежной. Но вот беда, кроме имени-фамилии Даша не могла сказать, в какие годы здесь работала Вера Евгеньевна.
        Но, покопавшись в картотеке, судя по всему, старые дела еще не успели перенести в компьютер, блондиночка, которую звали Алла Дмитриевна, наконец вытащила старую папку с данными на Муратову:
        - Вот, тьфу, еле нашла. Вера Евгеньевна Муратова работала на кафедре Отечественной истории более тридцати лет, даже на пенсии продолжала преподавать. Вот, ушла от нас только в девяносто пятом году, - зачитала она информацию.
        - А в университете остался кто-нибудь из старой гвардии, кто-то, кто хорошо знал Веру Евгеньевну и мог бы о ней рассказать? - спросила Дарья Безбрежная.
        - Ой, столько лет прошло! Сейчас подумаю. - Аллочка защелкала клавишами на компьютере.
        - Ну разве что Матвей Павлович Снегирев, он до сих пор преподает на кафедре и был, насколько я понимаю, учеником Веры Евгеньевны. Можете у него узнать.
        Дарья Николаевна поблагодарила секретаря и отправилась на кафедру Отечественной истории.
        Матвей Павлович оказался толстым бородатым дядькой с прокуренным голосом и необъятной фигурой.
        Узнав о цели визита следователя, он очень обрадовался и чуть ли не кинулся целовать ей руки:
        - Ой, о Вере Евгеньевне рассказать? Да с радостью! Вы не представляете, каким она была человеком! О ней книги можно писать, причем фантастические. Очень одаренный талантливый ученый, я был аспирантом как раз у нее. Она помогала с моими первыми научными работами. Если бы не Вера Евгеньевна, я бы не стал историком, это она заложила во мне тягу к знаниям, - зачастил громким басом Матвей Павлович.
        - А подскажите, какими темами, какими исследованиями занималась Вера Евгеньевна?
        - Вы, наверное, будете смеяться, когда узнаете! В то время даже не было такого понятия, как альтернативная история, а она работала именно в этой области знаний. - Увидев непонимающее лицо Дарьи, он пояснил: - Это сейчас в век компьютеров и интернетов можно получить практически любую информацию. Плюрализм мнений, много различных научных подходов. Историей сейчас занимаются и физики, и математики, и геологи. Вы, наверное, слышали кое-что о таких идеях, что Великий Новгород - это город Ярославль, или что татаро-монгольского ига никогда не было, или сказки про великую Московскую Тартарию.
        Даша кивнула, да действительно, сейчас появилось много альтернативно одаренных исследователей со своими взглядами на историческую науку.
        - А Вера Евгеньевна чем занималась?
        Снегирев ухмыльнулся в длинную бороду.
        - А историк Муратова считала, что наш с вами Санкт-Петербург - древнейший античный, я повторюсь, античный город. Что его не строил Петр Первый, а он был еще за несколько тысяч лет до рождения царя-реформатора.
        У Безбрежной округлились глаза.
        - И что, у Веры Евгеньевны были научные доказательства так считать?
        - Она считала, что были. Но вы уже не помните, какое тогда было общество. Нельзя было вслух декларировать такие смелые гипотезы. Даже сейчас к этому относятся со смехом, но настороженно. А представьте себе семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века. Сначала ее осторожно поругали, потом в ректорате пригрозили увольнением, затем сообщили, что исключат из партии, если она не успокоится. Ей сообщили, что заниматься такими глупостями она может в свободное от работы время, а студентам она должна рассказывать только официальную историю. - Матвей Павлович вздохнул.
        - Представляю, как ей было сложно! - согласилась Дарья.
        - Да, вы правы. Но Вера Евгеньевна была настоящим ученым, ей было важно докопаться до истины. Она просто бредила наукой, и когда ее выводы стали отличаться от официальной доктрины, она забеспокоилась. Тем более что в ректорате стали на нее давить. Сейчас с этим просто - можно на ютубе снимать фильмы по любой исторической теме, а тогда все запрещали…
        Снегирев на время замолчал, почесал свою бороду, а потом продолжил:
        - Вы знаете, мне кажется, Вера Муратова нашла что-то сенсационное по теме строительства Петербурга. Она была очень взволнована на лекциях, довольно улыбалась. А потом как-то в разговоре обмолвилась, что о ней скоро узнают в историческом сообществе, что Петр и Павел откроют ей свои тайны.
        - Петр и Павел? Это она о ком? - удивилась следователь.
        - Я думаю, это она о Петре Первом и о Павле Первом.
        - А что потом случилось?
        - А потом у нее в семье что-то произошло, то ли с внуком, то ли с дочками, Муратова сама написала заявление об уходе, сказала, что ей нужно дома сидеть. Она потом, кажется, с домашними проблемами разобралась и писала книги, сидя на даче, где-то во Всеволжском районе.
        Снегирев кашлянул.
        - Это все, что я могу вам сказать о Вере Евгеньевне, она действительно была хорошим человеком и великолепным ученым. И очень хорошо, что ею заинтересовались, наконец-то заинтересовались. Про нее в газете должны написать, - с гордостью сообщил он.
        - Что? В газете? В какой газете? - вскинула брови Безбрежная.
        - Я думал, вам рассказали, - удивился Снегирев. - Где-то недели три назад сюда, к нам на кафедру, приходил приятный молодой мужчина, журналист. Тоже все расспрашивал про Веру Евгеньевну, спрашивал, по каким темам она работала. Где ее бумаги можно найти и все такое.
        - А как звали журналиста? Из какой он газеты? Он вам документы показывал? - быстро засыпала вопросами Даша.
        - Что? Ну да, какая-то корочка у него была, красная вроде, - медленно протянул Снегирев, а потом захлопал глазами: - А он что, не журналист? А кто тогда?
        - Думаю, что не журналист! Случайно, не этот мужчина? - Следователь показала ему фотографию Владислава Сидорчука.
        Матвей Павлович внимательно рассмотрел ее, а потом с сожалением вернул:
        - Нет, не этот. Тот посимпатичнее и помускулистее был, и еще усы у него темные такие, и очки тоже.
        - А как он представился?
        Снегирев задумался, даже закрыл глаза от усердия:
        - Вася-Ваня-Вова?? Что-то в этом стиле, но я не помню.
        - А газета как называлась?
        - Мм… «Обозрение», «Правда», «Свобода»? Я не обратил внимание.
        Матвей Павлович печально вздохнул.
        - А что вы ему про бумаги Веры Евгеньевны сказали? - озабоченно спросила Дарья.
        - Я ему сказал, что тут на кафедре ничего не осталось, а все должно быть на даче, где она прожила последние годы жизни.

* * *
        Новый день начался с привычной картины - нудный дождь за окном и старый свидетель в кабинете следователя.
        - Сергей Александрович, добрый день. Спасибо, что зашли, - поприветствовала свидетеля Дарья.
        - Добрый день, Дарья Николаевна, к вам разве не зайдешь, если повесткой вызывают. - Второй охранник Михайловского замка был немного сконфужен.
        - Вы, наверное, уже знаете, что ваш начальник Владислав Олегович находится под арестом, его подозревают в краже картин из музея. По этому поводу и к вам есть несколько вопросов от следствия, - важно сообщила Дарья Николаевна.
        - Так я вам все рассказал, что знал. Даже больше. - Сергей почесал подбородок. - Я понимаю, что не нужно было вам всю эту мистику рассказывать. Она совсем в расследовании не нужна.
        - Вы мне лучше расскажите, это Владислав Олегович вам запретил рассказывать про мистику? - серьезным тоном спросила Безбрежная.
        Тот кивнул.
        - А про то, что он замешан в краже, он тоже запретил говорить?
        Сергей напрягся.
        - Я не понимаю, о чем вы.
        - Вы все прекрасно понимаете, Сергей Александрович. Вы что-то видели в ту ночь? Видели, но промолчали. Почему?
        - Я… я не знаю… - У свидетеля пропал голос.
        - Давайте я вам помогу, Сергей Александрович, у вас дети, ипотека, а тут работа хорошая, так ведь?
        Михайлов судорожно кивнул.
        - Сидорчук вам пригрозил?
        Снова неуверенный кивок.
        Даша смотрела внимательно на него.
        - Ну, хорошо. Я скажу. Дело в том, что у меня отношения с женой не очень… - замямлил Михайлов.
        Даша удивилась, такого она не ожидала:
        - Что? Вы о чем?
        - Ну, кроме жены, у меня есть… ну… любимая женщина… - ухмыльнулся Сергей.
        - Любовница, - угадала Дарья.
        - Ну да, и она проживает недалеко от моей работы. А иногда, когда ее муж уезжает, я… ну это… провожу время с ней.
        - Понятно, в ту ночь вы были у любовницы?
        - Да, - кивнул Сергей. - Леха Потапов про это знал, меня отпускал, я ему приплачивал, пиво покупал за это. А тут Леха не пришел, я по инструкции Сидорчука вызвал, а тут Ленка моя звонит - очень просит приехать. Я Владиславу Олеговичу что-то наплел, что мне домой срочно надо. Тихо, спокойно в замке, он меня сам отпустил. Я сказал, что через час буду.
        - Вас не было на месте, когда произошла кража?
        Сергей снова кивнул.
        - Я, когда вернулся, пошел на обход, а тут как раз и увидел пустые залы, вызвал полицию.
        - Почему вы сразу это следствию не рассказали?
        - Сидорчук сказал, что и ему, и мне несдобровать, если узнают, что он меня отпустил. Я испугался, что до жены моей дойдет информация о Лене. Ну, короче, я промолчал.
        - Сколько по времени вы отсутствовали?
        - Ну, где-то с двух до пяти утра.
        У Даши удивленно приподнялись брови.
        - Это ваше на «часок отойду»?
        Сергей улыбнулся и развел руками.
        - И вы не знаете, что делал в это время ваш начальник Сидорчук? - снова спросила следователь.
        Тот снова покачал головой.
        - Понятно, значит, у Владислава Олеговича было три часа, чтобы самому отключить сигнализацию, снять картины, настроить фальшивое видео на пульте?
        - Знаете, такая мысль тоже приходила мне в голову, но я… я испугался…
        И огромный двухметровый мужик сконфуженно улыбнулся.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Дашуль, день добрый! Записывай, пришли наконец-то данные по препарату, который жмурикам в Ротонде вкололи?
        - Да, привет, Антоша. Записываю, - откликнулась следователь.
        - Это фтезиарин, в огромных дозах.
        - А что это за лекарство? - Даша вывела название препарата в блокноте с большим вопросительным знаком.
        - Это ветеринарный препарат, используется для усыпления собак крупных пород, а на человека действует как сильнейшее снотворное, вырубает быстро и надолго, - ответил в трубке эксперт.
        - Как ты сказал еще раз? Фтезиарин?
        Даша вспомнила вкладку в планшете Якова Борисовича, в ветаптеке он читал описание этого препарата.
        - Спасибо, Антош.
        - Да не за что, обращайся.
        Следователь Безбрежная задумалась. Фтезиарин - об этом препарате читал в интернете Яков Борисович. Но почему? Откуда? Как он узнал, что людей отравили им? А может, это именно он имеет отношение к этим убийствам? Он говорил, что много лет работал ветеринаром, значит, знаком с этим препаратом и знает, как он действует и на животных, и на людей?
        Но если Савельев убил Потапова и Трифонова, то кто же таким точно образом убрал и его? И каким боком тут замешан Сидорчук?
        Дарья Николаевна прикрыла глаза, что за странное дельце ей досталось, с какой стороны ни посмотри - везде загадки!
        Она скосила глаза на часы - батюшки, уже почти семь, даже если она сейчас выбежит из кабинета, все равно не успевает забрать детей из садика! Вареньевна ей этого не простит! Сколько уже замечаний нерадивой безответственной мамаше и суперответственному следователю было сделано! Опять ругаться с воспитательницей или слушать слова нотации Даше совсем не хотелось!
        Она пыталась дозвониться до Софии Михайловны, которая иногда помогала с малышами, но та оказалась на юбилее у приятельницы, и поехать в сад никак не могла и не хотела.
        Тогда Даша вспомнила, что Володя Шестаков живет недалеко от садика, да и сегодня у него выходной.
        - Володя, привет, - подняла трубку она.
        - Привет, солнце, - милым голосом промурлыкал он.
        - У меня к тебе просьба!
        - Хоть луну с неба! Наверное, опять в Михайловском замке по стенам лазать? - хохотнул Шестаков.
        - Нет, не совсем. Я тут совсем зашиваюсь, ничего не успеваю. Ты моих мальчишек можешь из садика сегодня забрать? Извини, что прошу, - замялась Даша.
        - Конечно, не вопрос. Не беспокойся. Во сколько нужно? - сразу согласился Шестаков.
        - Желательно в семь, я никак не успею.
        - Мадемуазель, все будет в нужном виде. Заберу пацанов, ты только воспитательницу предупреди.
        - Конечно, спасибо. Вы тогда меня подождите в «Макдоналдсе» напротив садика, я где-то через минут сорок приеду, - обрадовалась Безбрежная.
        - Пока, целую, - сладким голосом пропел Шестаков.
        Дашино сердце радостно ойкнуло. Не хотелось бы форсировать события, но, судя по всему, личная жизнь наконец-то налаживается!
        Дарья Безбрежная позвонила Татьяне Валерьевне, сообщив, что за сыновьями сейчас зайдет друг семьи.
        МАЙ 1727 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СТОЛИЦА ИМПЕРИИ
        Государыня императрица, самодержица всероссийская Екатерина I, слегла и больше не вставала. Сначала был небольшой кашель, который все более усиливался, пока не перешел в лихорадку.
        Придворные перешептывались, что у Петра Алексеевича были те же самые симптомы неизлечимой болезни, ведь ни один лекарь не мог помочь венценосной особе.
        Не приходя в сознание, Екатерина-Марта скончалась.
        Место на российском престоле оказалось свободным, ведь объявить наследника императрица не успела.
        А детей мужского пола у Петра не осталось.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Даша уже дописывала последний протокол, как в кабинет заглянул веселый и конопатый дежурный Андрей Спицын.
        - Дарья Николаевна, у вас к чаю ничего не найдется? Хоть одно печенье, - заблестел озорными глазами сержант.
        - Да, конечно, Андрюша, угощайся. - Безбрежная залезла в нижний ящик стола. - Как дежурится сегодня?
        - Да, ничего, тьфу-тьфу, спасибо. Все забываю спросить, вас тогда тот дед нашел? Он долго внизу в дежурке ждал.
        - Какой дед? - Даша вынырнула из-за стола.
        - Такой интеллигентный старикан в бархатном пиджачочке, он с тобой поговорить хотел!
        - Когда он приходил? - громко спросила Даша.
        - Так это двадцатого числа после обеда, ты еще на выезде была!
        Даша прикинула - двадцатого вечером Якова Борисовича убили, а после обеда - это как раз он пришел сразу после посещения Михайловского дворца.
        - А почему ты мне сразу не позвонил? Почему не сказал, что важный свидетель меня спрашивает? - наорала на сержанта Дарья. - Ты не представляешь, как это важно! Его в этот день убили!
        Спицын нахмурился, теребя в руках пачку печенья.
        - Я понимаю, что это важно! Я же думал, он вам все уже рассказал!
        - Кому вам? Почему он мне все рассказал?
        - Так он, это… Он же с Володей Шестаковым ушел, я думал, дедок ему все рассказал.
        - С Володей? Точно? - удивилась следователь.
        - Ну да, с ним.
        В этот момент на служебную почту пришло письмо - запрос, который отправляла Дарья Николаевна, по внуку Веры Евгеньевны, на которого была оформлена дача во Всеволжском…
        Владимир Александрович Бессонов в 2010 году женился, взял фамилию жены. С 2015 года он работает в УВД Центрального района города Санкт-Петербурга и живет под фамилией Владимир Александрович Шестаков.
        У Даши похолодело сердце, все кусочки пазла встали на свои места. Но это означало только одно - ведь сейчас ее дети находятся вместе с маньяком, убившим, по крайней мере, трех человек.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Даша бросилась к телефону, Шестаков не отвечал.
        Схватив сумку, она выбежала на улицу под проливной дождь, продолжая терзать молчащий телефон.
        Всю дорогу до закусочной, где они должны были встретиться, Даша не отрывалась от смартфона.
        - Ну же, Володя, ну… Скажи, что все это неправда! - рыдала она в трубку, не в силах поверить в случившееся.
        Она ворвалась в «Макдоналдс» как буря, как ураган, но никого, конечно же, не было на месте.
        Даша плюхнулась на пластиковый стул, зарыдала, написала сообщение Владимиру:
        «Перезвони, срочно!»
        Сколько она сидела в заведении, терзая телефон, Безбрежная не знала, пока к ней не подошел сконфуженный работник и передал лист бумаги:
        «Николаевна, дорогая моя, если хочешь увидеть детей - приезжай туда, где все закончится. По тропе Дьявола мы пройдем этот путь вместе».
        Вместо подписи стоял улыбающийся смайлик, заключенный в лучезарную дельту.
        Даша сходила в туалет, умылась, попыталась пригладить взъерошенные волосы и успокоиться.
        Звонить в полицию было бесполезно. Шестаков прекрасно знает, как проходят такие операции задержания. Если он почувствует, что она пришла не одна, то Семе и Теме не позавидуешь. Рисковать жизнями сыновей Безбрежная не могла. Потому собралась, глубоко вздохнула и поехала в мистическую Ротонду на Гороховой.
        10 ДЕКАБРЯ 1798 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
        На улицах Петербурга, несмотря на холодную заснеженную погоду, было очень оживленно. От дворца Воронцова, более известного как «Замок мальтийских рыцарей», до Зимнего дворца выстроился почетный караул - три гвардейских полка в парадной форме.
        По Садовой улице к Зимнему двигался пышный картеж из дюжины богато украшеных придворных карет. По бокам от кортежа двигался конвой кавелергардов.
        Весь свет дворянства, члены Сената и Синода собрались в Большом Тронном зале Зимнего дворца, где на тронах уже восседали император Павел I и императрица Мария Федоровна.
        Перед троном стоял изящный столик, на котором находились корона, скипетр и держава.
        Когда все собрались, в зал вошли два десятка рыцарей, одетые в черные мантии и шляпы со страусиными перьями. Первым шествовал граф Джулио Питта, за ним один из рыцарей нес бархатную подушку с золотой короной, а второй - подушку с мечом и золотой рукоятью «кинжалом веры».
        Граф Питта громко обратился ко всем собравшимся и низко поклонился Павлу:
        - Великий император Павел Первый Самодержец Российский, примите звание Великого Магистра ордена Святого Иоанна Иерусалимского, - граф Джуллио Питте сиял, он много предпринял, чтобы Павел получил магистерскую корону.
        От имени императора с места поднялся канцлер граф Александр Безбородко:
        - Император Павел Первый согласен принять звание Великого Магистра.
        Павел благосклонно кивнул.
        Он поднялся с места, и ближайшие рыцари накинули на его плечи черную бархатную мантию, подбитую горностаем.
        Граф Питта поднял подушку с короной, преклонил колено и преподнес ее императору. Павел надел ее.
        Затем граф Питта так же поднес ему меч, которым он крестообразно осенил себя. Это был знак принятия присяги в соблюдении орденского устава. В этот момент все мальтийские рыцари обнажили свои мечи и подняли их вверх.
        Знаменательное событие случилось.
        Павел I официально стал Великим Магистром ордена Святого Иоанна Иерусалимского, Магистром Мальтийского ордена.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        В Ротонде ее уже ждали.
        - Дарья Николаевна, какими судьбами?! - Владимир с фирменной улыбочкой наблюдал за появившейся в парадной Дашей. - Надеюсь, ты пришла одна?
        - Где дети? - спокойно ответила следователь.
        - Дети? Какие дети? - потешался Володя. - А… твои дети? Вон там, с собачкой играют!
        Даша взглянула на лестницу второго этажа, где сидели напуганные и со связанными руками Сема и Тема, у их ног на ошейнике был привязан спаниель Фике.
        - Вон твои мальчишки! А че-то ты даже не удивилась? Узнала, что ли, все? Но это неважно, - махнул рукой Владимир.
        - Я отдам тебе все, что нужно. Делай, что хочешь, дай нам спокойно уйти. Я тебе обещаю, что дам тебе время скрыться. Не буду тебя преследовать, Володя, отпусти детей.
        Произнося эти слова, Даша пыталась аккуратно достать табельное оружие, но Бессонов-Шестаков это предвидел:
        - Нет, дорогая, ты так ничего и не поняла. Мне самому не пройти тропой Дьявола, твоя помощь нужна. А потом я, может быть, вас всех отпущу. Может быть… Вон, как ты хорошо загадки моей бабки разгадываешь, и здесь помоги, портал открой! - зашипел Шестаков, подойдя ближе. - Только без глупостей, поняла. - Одним сильным ударом он выбил у нее из рук пистолет. - Этой пукалкой меня не напугать. Ты знаешь, пистолетом я владею лучше.
        - Это все из-за портала? Из-за этого ты убил трех человек? - поразилась Даша. - Ты сошел с ума!
        - Дура! Ты полная дура! - закричал на нее Владимир. - Портал - это путь к сокровищам тамплиеров! Тебе же эта музейная крыса все рассказала! Это путь, который приведет к настоящим сокровищам!
        - Так сокровища же в Михайловском замке!
        - Ты еще глупее, чем кажешься. Моя бабка завещала мне дачу со всем содержимым. Со всем содержимым, понимаешь. Все в нашей семье знали, что ей в детстве рассказали, как найти путь к сокровищам тамплиеров. Она потом сама изучала эту тему и спрятала подсказки на даче. А еще она всегда говорила, что начало пути в Ротонде. Через Ротонду есть секретный тоннель в Михайловский замок. - Шестаков гневно принялся ходить по лестнице.
        - А ты не боишься, что своими воплями тут соседей разбудишь?
        - Кого именно? Борисыч уже мертв, Игнатьевы уехали в отпуск, а Серега опять в больничку загремел.
        - Снова в Москву на операцию уехал?
        - Нет, ему в подворотне хулиганы по голове настучали, так что сейчас отдыхает в палате, - ухмыльнулся Шестаков.
        Даша охнула, как она могла не видеть, что рядом с ней такой маньяк жил и работал.
        - Это тоже твоих рук дело?! Что тебе от меня нужно? - Даша медленно подходила к испуганным мальчикам.
        - Голова твоя нужна, чтоб ты подумала, Николаевна. Сколько сейчас время?
        - Без десяти полночь, - посмотрев на часы, ответила следователь.
        - Отлично, нам сегодня никто не помешает. Можно пока и поболтать!
        - Зачем ты их всех убил?
        - Ну, ты же помнишь, нужно окропить кровью центр Центра Мироздания, приложить имя Антихриста, портал откроется!
        - Ты в это веришь? - удивилась Даша.
        - Моя бабка нашла дневник графа Зубова, расшифровала код масонский, а потом какие-то дебилы слили информацию в сеть. Тогда Вера Евгеньевна оставила подсказки, чтобы продолжили дело всей ее жизни. Только я перерыл всю дачу, даже на огороде копал, а ты сразу пришла и в печке подсказку обнаружила.
        - А как же картины? Венецианов тут при чем? Ты и картины украл?
        - Нет, картины как раз таки украл Сидорчук, ты его молодец, что арестовала, - расхохотался Владимир. - Но он сам не знает, кто же тот тайный заказчик, кому нужна была только одна картина Венецианова, а остальные он взял от жадности и глупости. А когда запахло жареным, когда он узнал, что появилось два трупа, он дико испугался. И захотел скинуть нам картины, а самому выйти сухим из воды. Кто как не начальник службы безопасности может спокойно отключить сигнализацию - здесь ты была права. - Шестаков даже шуточно похлопал в ладоши.
        - А что он на даче Потапова делал? - спросила Даша, она решила тянуть время, пытаясь задержать убийцу.
        - Это мое наследство, мое, дача моя, а не Потапова! - громко закричал на нее Владимир. - Дача со всем содержимым, было написано в документах о наследовании, бабка хотела, чтобы я нашел сокровища. Родители Лехи Потапова и так все себе заграбастали, квартиру в центре, вещи, а мы с матерью практически на улице оказались, голодали.
        - Не особо вы и голодали.
        - Ты не знаешь мою жизнь, вот нечего лезть! - грубо огрызнулся Шестаков. - А Сидорчук там действительно жил, его сам Леха туда пустил на время. Это ты правильно угадала!
        - Его свидетели видели и опознали!
        Володя расхохотался:
        - А тут ты сглупила, дед соседский меня тоже узнал, он видел меня давным-давно в детстве, когда я на даче гостил, но не смог вспомнить, где он меня видел. А ты не зацепилась за эту оговорку! Стареешь, Николаевна! - расхохотался Володя.
        Даша действительно пропустила этот момент.
        - Зато я знаю, что это ты приходил в университет и искал документы Веры Евгеньевны. Усы нацепил! Смешно, ей-богу!
        - Ты все-таки до кафедры добралась, молодец какая! Но это неважно! Все равно нужные бумаги оказались на даче, а не в универе. - Шестаков довольно улыбался.
        - А почему Венецианов? - Этот вопрос все не вкладывался в общую схему.
        - Так моя бабуля была большая шутница, она оставила несколько подсказок, если одну не найдут, так другую. Есть у нас семейное предание, что мой далекий предок пра-пра-пра-прадед работал в реставрационной мастерской, и именно он переделал картину, - развел руками Владимир.
        - Это многое объясняет, но не все, - задумчиво протянула Даша. - А твой двоюродный брат Потапов почему тебя не признал при встрече?
        - Как не признал? Признал, конечно, - разулыбался Владимир. - Я, когда узнал, что мой родственник как раз охраняет выставку, где находится необходимая мне картина, то сразу подумал - это знак! Он вместе с Сидорчуком и украл картины.
        - По твоему заказу!
        - По моему, правильно!
        - А затем ты его убил?
        - А что с ним делать! Он слишком много знал! Мог проболтаться! - нахмурился Шестаков.
        - А Ивана экскурсовода за что?
        - За его работу, в неподходящее время оказался ночью в Ротонде. Кстати, о времени! Уже без одной минуты полночь! Пора!
        Он весь вскинулся и уверенной походкой направился к скрюченным у ног Даши детям. Она вскрикнула, попыталась заслонить их, но не вышло. Владимир одним ударом руки оттолкнул ее к стене, так что она сильно стукнулась затылком. Но он прошел мимо бледных как полотно мальчишек, а схватил за шкирку спаниеля.
        Фике затрясся, зарычал, забился в руках маньяка, но того это не остановило.
        Он затащил упирающуюся собачку на середину люка, достал старинный кинжал и одним ударом перерезал песику горло. Кровь забила фонтаном, окрасила ржавую поверхность люка, стены.
        Даша закричала, кинулась к детям и успела закрыть им глаза ладонью, чтобы те не видели страдания собачки.
        Мальчишки затряслись от ужаса, скорчились под руками матери.
        Даша плакала, прижимала к себе сыновей.
        Шестаков спокойно и уверенно размазывал кровь по люку, по лестнице.
        - Николаевна, да ты не бойся! Собачке не больно! Джеку тоже было не больно!
        - Джека тоже ты убил? - от ужасной догадки прохрипела Безбрежная.
        - Ну да, он старый уже был, да и мне нужно было портал открыть - я тренировался! - засмеялся Володя. - Кстати, Яков Борисович говорил, что слышал вой звериный в Ротонде. Ты невнимательная стала, Николаевна.
        - Как ты мог! Это же Джек! - Слезы катились градом из глаз Дарьи, мальчишки тоже заплакали.
        - Его я сначала фтизиарином успокоил, он все равно больной был, нежилец - так сказал доктор. Я и купил фтизиарин, чтобы самому укол сделать, самому его усыпить, - вполне нормальным голосом сказал Владимир.
        - А Потапова и Трифонова тоже фтизиарином усыпил?
        - Ну да, у меня еще целый флакон остался, а он, оказывается, на людей так хорошо влияет. Я только одного не учел, - вздохнул Шестаков. - От фтизиарина легкий запашок остается, так этот дед-козел учуял его, не зря столько лет ветеринаром работал. Припомнил запашок, а потом собирался эту информацию тебе донести.
        - А ты его перехватил, - тихо кивнула Даша.
        - Перехватил, а что оставалось делать - почти все загадки ты разгадала, сокровище почти у меня в руках, а тут этот дедок воду баламутит, - развел руками убийца. - Ты зря на меня так глазами сверкаешь, Николаевна. Ты мне реально нравишься, но ты же знаешь, какая мизерная зарплата и собачья работа у меня. А тут мне в наследство сокровища тамплиеров достались. Кстати, об этом! Что там дальше было - тропа Дьявола!
        - Ты сумасшедший! - прошептала Даша.
        Он принялся поливать собачьей кровью ступени лестницы. Поднявшись на второй этаж, Владимир измазал кровью и глухую стену.
        - Что там еще - приложить имя Антихриста! Давай, Дашка, думай, что это за имя Антихриста - Сатана, Люцифер, Вельзевул! Как его приложить?
        Он начал рисовать кровью пентаграмму, но ничего не происходило.
        - Даш, а может, собачья кровь не действует? Может, кровь младенцев нужна? Или, например, пятилеток?
        Он обернулся к затихшей троице, потом быстро подошел и вырвал Тему из рук следователя.
        Она закричала, как раненая тигрица.
        - Оставь его! Нет!
        - Может быть, так у тебя голова заработает? - Он притащил упирающего мальчика к люку, где лежало мертвое тело Фике.
        - Нет! - кричала Даша.
        - Что такое имя Антихриста? Как его приложить? Думай, думай! Давай! - Шестаков вытащил нож и приставил его к шее Темы. - И без глупостей! Хотя чего ты переживаешь, они же близнецы! У тебя еще один точно такой же есть! Не переживай! - дико расхохотался он.
        Этот демонический смех раскатился по всей Ротонде и был слышим в каждой ее точке.
        10 ДЕКАБРЯ 1798 Г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
        Павел стоял у окна второго этажа Михайловского замка в своем кабинете и смотрел на заснеженный город, на покрытые холодной дымкой верхушки сосен и туманные зыбкие разводы дождя, бегущие по стеклу.
        В самом замке тоже было зябко и неуютно, но император уже привык к слову и состоянию неуютности, всю свою жизнь ему было неуютно - неуютно со своей «шальной» маменькой-императрицей Екатериной II, неуютно на светских приемах и балах, неуютно - на военных парадах, где многие смотрели с жалостью и презрением на наследника престола - еще бы, почти сорок лет, а короны не видать - ведь матушка-императрица не спешила расстаться с властью.
        Но, как говорится, сколько веревочки ни виться… Вот он и император всероссийский, матушка приказала долго жить.
        А теперь он еще и Великий Магистр рыцарского ордена - хотя над его рыцарскими затеями и мальчишескими играми уже вовсю потешались при дворе, но они совсем не понимали тайных планов императора, его внешнеполитических амбиций - теперь можно будет по праву присоединить к России и благословенную Мальту, и даже сам Папа Римский Пий VI ничего не сможет возразить на это.
        Хотя некоторые и были против его кандидатуры на пост Магистра - еще бы православный самодержец, да еще и женатый, становится главой католического ордена монахов-рыцарей, давший обет целомудрия, им запрещалось жениться и заводить детей.
        Но теперь завистники могут умыться горючими слезами - коронация осуществилась.
        В дверь комнаты нетерпеливо постучали, Павел бросил взгляд на вошедшего - граф Джуллио Литта в компании высокого рыцаря в темном надвинутом на глаза капюшоне.
        - Великий Магистр, простите за вторжение, мы хотели бы в знак нашей признательности сделать вам подарок, - заговорил высоким голосом вошедший рыцарь.
        Граф Литта учтиво поклонился.
        - Как вы знаете, в нашем досточтимом ордене много лет хранятся священные реликвии - некоторые из них примите от нас в дар.
        Рыцарь достал из котомки несколько свертков.
        - Это древние реликвии ордена - частица Креста Господня, Филермская икона Божьей Матери и десница Святого Иоанна Крестителя. - Рыцарь по одному вытащил все предметы и продемонстрировал их Павлу.
        - Я вас безмерно благодарю за такой небывалый дар. Я обещаю чтить эти реликвии, я завтра же отвезу их в Гатчину. Построю для них специальный храм, - с удивлением рассматривая подарки, ответил Павел.
        Рыцарь снова поклонился.
        - Но это еще не все, Великий Магистр. Я прибыл, чтобы открыть вам самую важную тайну нашего ордена, - начал он.
        - Я вас слушаю, - поторопил его Павел.
        Рыцарь молчал, лица его не было видно из-под капюшона, но Павлу показалось, что он внимательно смотрит на Питта.
        Тогда император отметил:
        - Юлий Помпеевич, спасибо вам огромное, вы можете идти. Позвольте мне поговорить с братом нашего ордена наедине.
        Питта недовольно вздохнул, но вышел из кабинета.
        - Итак, я вас слушаю.
        - Много веков назад священное сокровище рыцарей тамплиеров было спрятано в Запретном городе, где ныне с вами мы и находимся. Прошли века, город был поднят со дна Невы, сокровища были переданы в тайную организацию рыцарей Приорат Сиона, которые много веков сохраняли и оберегали их. Но сейчас вы, как Великий Магистр, должны снова укрыть эту тайну в Запретном городе. Теперь на вас миссия - оберегать и сохранять этот клад, чтобы он не попал в руки непосвященных, ведь тогда великое горе настигнет весь наш мир. Эти артефакты много веков были погребены в Запретном городе, и должны вернуться на свое место, - тихим голосом сообщил монах, поднял свой капюшон, и Павел вздрогнул от удивления.
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        - Не трогай его! Я скажу! Я все скажу! - Даша поднялась с места, отцепила от себя ручки окаменевшего Семы и быстрым шагом приблизилась к злодею. - Вот имя Антихриста! - Она вытащила из сумочки плоский камень, который был найден в Михайловском.
        - Этот камень? - удивился Шестаков и немного ослабил хватку Темы.
        Мальчик этого ждал и постарался воспользоваться ошибкой противника, двинув Шестакова коленом по ноге.
        Но удар мальчика не удался, Владимир легко перехватил его ногу и еще сильнее вцепился в ребенка.
        - Дурень, такой же, как его влюбленная мамаша. Я сам тебя этому удару учил, неужели ты думаешь, что я его не смогу заблокировать? - захохотал он. - Ну, Дашенька, любовь моя, что там с Антихристом? - обратился он к Безбрежной.
        - Вот камень - это ключ. Я давно уже догадалась. Антихристом называли царя Петра Первого, его в народе постоянно сравнивали с Дьяволом. А с древнегреческого «Петра» означает камень. Так что вот имя Антихриста, он ключ, который откроет портал. Отпусти нас, пожалуйста, мы тебе уже не нужны. - Медленно короткими шагами она приближалась к своему сыну.
        - Да, звучит логично. Что ж, мы проверим, - ответил Шестаков, он отпустил Тему к матери, и, подталкивая их на второй этаж, захватил с собой Сему, поднялся по кровавой лестнице.
        Возле глухой стены он остановился, капнул на камень-ключ несколько капель крови. Камень в этот миг озарился светло-голубым цветом и даже как будто завибрировал в руках.
        - Имя Антихриста… Имя Антихриста… Петр, открой сии врата! - громким голосом закричал Шестаков, приложил голубой камень к стене, и вдруг стена завибрировала, раздался гул, по стене прошла голубая трещина, и часть стены отошла в сторону, открыв большой темный проход.
        Даша с детьми с ужасом смотрела за сим действом.
        Она попыталась удрать, пока Владимир был занят, но тот увидел это и, пригрозив ей пистолетом, направил ее с детьми внутрь прохода.
        - Давайте, двигайтесь!
        - Но я открыла проход, зачем же?
        - За тем! Мне одному, может, скучно идти? И вообще, а вдруг там ловушки какие-нибудь, ну, как в пирамидах. А тут ты мне опять понадобишься! - снова злобно ухмыльнулся он.
        Он загнал их в темный проход, освещая путь фонариком телефона. Проход был узкий, выложен красным кирпичом с большими арочными сводами. Воздух в подземелье был затхлым и спертым, было заметно, что сюда много лет никто не заходил.
        Даша не могла даже смотреть по сторонам, она буквально тащила на себе упирающихся сыновей, которые практически были без сил от переживаний. Сзади, угрожая пистолетом, двигался Владимир.
        Так шли они долго, бесконечно долго. Даша уже устала, ноги были словно свинцовые и почти не двигались, дети начали громко хныкать, а конца краю этому безумному коридору не было.
        - Заткни их, и так все устали! - натянуто произнес Володя. - Пусть не ноют, скоро дойдем, вот посмотри, по ногам свежий ветерок чувствуется! Скоро выйдем!
        Действительно минут через десять, а может, и пять, а может, сто двадцать пять, Даша уже потеряла счет времени, они добрались до противоположной стены.
        - Опять, сим-сим, откройся! - хохотнул Шестаков.
        Он приложил голубой камень, и эта стена тоже отошла в сторону.
        Они оказались в квадратном темном помещении, но после бесконечного туннеля все были так счастливы, что дети повалились у стены, как снопы колосьев. Даша тоже без сил опустилась с ними рядом.
        Как же она устала!
        Посреди комнаты стоял большой прямоугольный стол-алтарь, на котором был расположен серебряный ларец с изящной крышкой.
        - Вот они! Вот сокровища тамплиеров! Дашка, мы все-таки их нашли! - принялся приплясывать на месте от восторга Шестаков.
        - Ты сумасшедший! - простонала Безбрежная и закрыла глаза от усталости.
        - Вот они! Они теперь мои! - Шестаков принялся кричать и кружиться на месте.
        Он подошел к серебряному ларцу, и только хотел открыть крышку, как Дарья услышала громкий шум шагов. Причем грохотали тяжелые сапоги, грохотали причем совсем рядом.
        У Даши затеплилась надежда, что сейчас сюда войдут люди, им помогут, она даже открыла рот, чтобы закричать, но тут же его закрыла, не поверив собственным глазам. Перед ними как будто из воздуха материализовался невысокий человек в старинной треуголке и ботфортах.
        Он внимательно взглянул на Владимира, Дашу, замер, будто бы их рассматривая.
        - Ты кто такой? - опомнился Шестаков. - Пшел вон!
        Даша вспомнила слова Клары Захаровна, что так с императором разговаривать нельзя.
        Она низко склонила голову, заставила поклониться мальчишек и, не поднимая глаз, громко сказала:
        - Спокойной ночи, Ваше Императорское Величество!
        Павел кивнул ей, подошел ближе к Владимиру и вцепился в него своими холодными аристократическими руками.
        - Ты чего это? Ты что делаешь? - Шестаков принялся палить по стенам, но пули не приносили призраку никакого вреда.
        Но одна из пуль рикошетом попала в Дашу, она вскрикнула, но все равно успела закрыть собой детей.
        Павел снова подошел к Шестакову, погрозил ему пальцем, и вдруг приблизился к оперу и впился в него ледяным мертвым поцелуем.
        Владимир заорал от страха, ужаса, Павел вместе с поцелуем выкачивал из него жизнь, выкачивал душу.
        Шестаков кричал, дергал руками-ногами, но не мог сдвинуться с места.
        Через пару минут все закончилось, бездыханное тело Шестакова упало на каменные плиты, он был мертв и не подавал признаков жизни.
        А довольное привидение подхватило серебряный ларец и вместе с ним испарилось в воздухе под изумленные взгляды присутствующих.
        Даша от боли потеряла сознание.
        ЗИМА 1942 Г. ЛЕНИНГРАД
        Верочке очень хотелось есть, ей всегда очень хотелось есть. Она сидела в комнате перед большими напольными часами и считала секунды, она просто гипнотизировала стрелки, так хотела поторопить время. Ведь через девять минут двадцать шесть секунд бабушка ей и сестре выдаст такие долгожданные кипяток и крошки блокадного хлеба к нему. Всего пару крошек, но это может помочь дожить им до вечера.
        Живот сводило от голода, но девочка не могла оторваться взглядом от часов. Просить бабулю о еде до назначенного времени - бесполезно. Может, благодаря суровой дисциплине бабушки они смогли выжить, видя, как умирают знакомые, друзья, соседи.
        В их большой коммунальной квартире на Вознесенском было пусто и темно, в последней комнате обитали тетя Аглая с Митюшей, в средней комнате старик Георгий Тихонович, которого девочки немного побаивались.
        Он был действительно странный, с большой окладистой бородой и чистыми, как небо, голубыми глазами.
        Вот уже пару дней девочка не видела соседа, хотя раньше он, держась за стеночку, иногда выползал в коридор.
        Бабулю волновал его непрекращающийся лающий кашель, раздававшийся ночью из его маленькой комнатки. Но вот уже и кашля не слышно.
        У девочки возникла пугающая мысль. Если сосед умер (к смертям Верочка уже давно привыкла и относилась к этому, как простому и обыденному событию), у него можно поискать хоть какой еды.
        При мысли о еде рот наполнился вязкой плотной слюной.
        Кинув взгляд на застывшие недвигающиеся стрелки часов, девочка крадучись отправилась в комнату Георгия Тихоновича.
        Старик лежал на кровати, прикрытый тоненьким рваным одеялом, и, казалось, что уже не дышал.
        Верочка на цыпочках зашла в комнату, прикрыла за собой дверь и, оглядываясь по сторонам, принялась искать хлебную карточку соседа.
        Сначала она еще косилась на его неподвижное тело, но потом забыла об осторожности и нагло открыла шкаф Георгия Тихоновича.
        Там было пусто. Висел только один достаточно потрепанный шерстяной костюм.
        Кроме шкафа, стола, табурета и кровати, в комнате больше ничего не было. Девочка задумалась, где же может быть карточка, потом взгляд ее упал на кровать.
        Ну, конечно, скорее всего, предусмотрительный сосед спрятал самое ценное под подушкой.
        - Не трусь, - сама себя поддерживала Верочка.
        Она на цыпочках подошла к кровати и только хотела запустить руку под подушку к соседу, как тот неожиданно открыл ярко-голубые глаза и схватил девочку за руку.
        - Вера, хорошо, что ты зашла! Я не мог умереть, унеся самую главную тайну с собой в могилу. Это очень важно, слушай меня, Верочка… Много лет назад я был монахом в одном тайном ордене… и я тебе сейчас открою секрет о главном сокровище…
        ЭПИЛОГ
        САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. НАШИ ДНИ
        Пришла в себя Даша от громких криков и яркого света, ее со всеми предосторожностями укладывали на каталку в карету «Скорой помощи», рядом суетился эксперт Леша Одывалов.
        Она со всей силы вцепилась ему в руку:
        - Дети… Что с ними? Где они? - прошептала она.
        - Не волнуйся, Николаевна, с ними все в порядке, они уже в машине ждут, это они тебя спасли. Не волнуйся!
        Даша радостно вздохнула и снова потеряла сознание.
        Следующий раз она пришла в себя в палате. Ужасно хотелось пить, на грудь навалилась будто бы свинцовая плита:
        - Пить… пить… - прошептала она.
        В ту же минуту в палате нарисовалась черноволосая медсестра.
        - Пришли в себя? Замечательно, к вам тут давно посетители рвутся! Впускать? Даша уверенно кивнула.
        Дверь открылась, и, как две быстрые фурии, в палату к ней рванули заплаканные мальчишки Сема и Тема.
        Они навалились на нее в кровати и рыдали в один голос.
        - Эй, бродяги, вы так мать раздавите! Эй, ее после операции нельзя так давить! - Громкий бас полковника Спиридонова огласил стены палаты.
        Его почти не было видно за огромным букетом белоснежных хризантем, которые он поставил в вазу возле кровати.
        - Валентин Сергеевич, спасибо, - хриплым голосом прошептала Безбрежная.
        - Дарья Николаевна, выздоравливайте!
        Пацаны запищали:
        - Мама, ты не умрешь?! Ты же нас не оставишь?!
        - Мамочка, мы тебя так любим!
        - Они герои. Они вас всех спасли. Мальчишкам удалось из того подвала выбраться в Михайловский замок и привести людей на помощь. Они так там кричали и плакали, такой подняли переполох, что смогли тебя спасти и вытащить из подвала. Ой, как ты всех напугала, Дарья Николаевна!
        - Они не пострадали? - Она гладила и целовала мальчишек.
        - Нет, они молодцы.
        - А что с Шестаковым?
        Лицо полковника нахмурилось:
        - Шестаков умер от разрыва сердца. Когда выйдете на работу, в рапорте все напишете.
        - Я боюсь, если я напишу, как все было на самом деле, вы мне никогда не поверите, - через силу улыбнулась Даша.
        - А вы тогда фантастический роман напишите и издайте, - подмигнул ей Валентин Сергеевич.
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ.